БОЛЬШАЯ ПОКУПКА
Однажды вечером я сидел в деревенском пабе перед (точнее, за)
стаканом пива, когда рядом со мной сел человек обычной внешности и
затихшим, непринужденным голосом спросил, не хочу ли я купить
локомотив. Мне легко что-то продать, потому что вряд ли я могу сказать
"нет", но при более крупной покупке такая осторожность казалась мне
нормой. Хотя я мало знаю о локомотивах, я поинтересовался типом, годом
выпуска и шириной поршня, чтобы создать у человека впечатление, что он
имеет дело со специалистом, который не захотел купить кота в мешке.
Действительно ли я произвел на него такое впечатление, я не знаю; в любом
случае, он с готовностью предоставил информацию и показал мне обзор
предмета спереди, сзади и по бокам. Хорошо выглядел этот локомотив, и я
заказал его после того, как мы заранее договорились о цене. Потому что он
уже был использован, и хотя локомотивы, как известно, изнашиваются очень
медленно, я не хотел платить за каталожную цену.
Локомотив был доставлен той самой ночью. Возможно, я должен был
догадаться по этой столь быстрой доставке, что в сделке было что-то
сомнительное, но, не подозревая, как и я, я не понял этого. Я не мог забрать
локомотив в дом, двери не позволяли, кроме того, он, наверное, рухнул бы
под грузом, и поэтому его все равно нужно было отнести в гараж, в нужное
место для транспортных средств. Конечно, она шла только наполовину в
продольном направлении, для этого хватило высоты, ибо я однажды положил
в нее свой привязанный шар, но он лопнул.
Вскоре после этой покупки ко мне пришел мой кузен. Он является
человеком, который, не желая спекуляции и выражения чувств, позволяет
только голые факты, чтобы стоять. Ничто не удивляет его; он знает все до
того, как ему это расскажут, знает лучше и может все объяснить. Короче
говоря, несносный человек. Мы приветствовали друг друга, и чтобы
преодолеть последующую неловкую паузу, я начал: "Эти чудесные осенние
ароматы..." - "Уилтинг картофельной травы", он ответил, и сам по себе был
прав. Пока я положил его и налил себе немного коньяка, который он принёс.
Он был на вкус мыла, и я выразил это чувство. Он сказал, что коньяк,
как видно из этикетки, завоевал большие призы на всемирных выставках в
Льеже и Барселоне, и даже золотую медаль в Сент-Луисе, а потому был
хорош. После того, как мы в тишине выпили несколько коньяков, он решил
провести ночь со мной и пошел регулировать машину.
Через несколько минут он вернулся и низким, слегка дрожащим
голосом сказал, что в моем гараже находится большой экспресс-локомотив.
"Я знаю", - тихо сказал я, потягивая свой коньяк, - "Я приобрел его не так
давно". На его робкий вопрос о том, часто ли я ездил на ней, я ответил: "Нет,
не часто, только вчера вечером я отвез в город в больницу жену соседнего
фермера, которая ждала радостного события". В ту самую ночь она родила
близнецов, но это, наверное, не имело никакого отношения к ночной поездке
на локомотиве. Кстати, все это было ложью, но в таких случаях я часто не
могу устоять перед искушением немного приукрасить реальность. Верил ли
он в это, я не знаю, он молча принял это к сведению, и было очевидно, что
ему больше не комфортно со мной. Он стал довольно монозиллабическим,
выпил еще один бокал коньяка и ушел. Я его больше не видел.
Когда вскоре после этого появилась новость о том, что французские
государственные железные дороги потеряли локомотив (он исчез однажды
ночью с лица земли, точнее, с сортировочной станции), я, естественно, понял,
что стал жертвой нечестной сделки. Поэтому, когда вскоре после этого я
увидел продавца в деревенской гостинице, я встретил его сдержанной
прохладой. По этому случаю он хотел продать мне кран, но я не хотел
больше заниматься с ним делами, и кроме того, что бы я хотел от крана?
DIE INTERPRETATION