Поскольку нарративный терапевт не имеет доступа к глобальным основаниям
жизни, если таковые имеются, и не знаком с универсальной природой человека; не думает, что за поверхностным скрывается глубинное, к которому у него одного как тренированного эксперта есть доступ; не знаком не только с классификациями и типологизациями людей /систем, паттернов поведения и т.д., но и с идеей нормы, - в связи со всем этим ему сложно определить, что предпочтительно для данной семьи/клиента (быть функциональной, дисфункциональной или еще какой-то) или куда ее/его следует вести (скажем, с психотического уровня на невротический). А главное, нарративный терапевт понятия не имеет, кто перед ним сидит. Зато он точно знает, что чем-то отличается от этих людей (полом, возрастом, расой, вероисповеданием и т.д.), и эти отличия влияют на то, как он понимает истории своих клиентов. Соответственно это свое "не-знание" людей нарративный терапевт старается по-постмодернистски рефлексировать и задавать больше вопросов относительно тех моментов историй, где он чувствует себя особенно незнающим. Дж. Фридман и Дж. Комбс пишут о том, как предыдущий клинический опыт и знания могут мешать нарративному терапевту справиться с "Ага"-реакцией на "клинически значимые моменты". Трудно отказаться от "экспертных фильтров" и, "хотя полученное образование говорит нам о том, что мы знаем, попытаться прислушаться к тому, что мы не знаем" (Фридман Дж., Комбс Дж, 2001). Согласно Майклу Уайту, понимание возникает в сознании тех, кто участвует в интерпретативных актах, в выражении опыта и действиях - практических следствиях этих выражений. Нарративный терапевт в процессе терапии пытается понять, какой смысл несут истории людей для них самих. Знать здесь, по сути, означает понимать, и этих пониманий столько же, сколько историй. Итак, ключевые слова в позиции нарративного терапевта: отказ от роли эксперта, не-знание, уважение, интерес, сотрудничество, прозрачность. Оптимизм и уважение. Нарративное консультирование основано на оптимизме и уважении к клиентам. Оптимизм – по поводу существования знания необходимого для того, чтобы разрешить проблему или, по крайней мере, управлять ей. Мы верим, что эти знания уже есть у клиента. Особенно когда ребенок или подросток обращается за помощью, мы склонны допускать, что ему не хватает каких-то знаний или умений, чтобы разрешить проблему. Однако чаще всего дети, а нередко и взрослые, просто не привыкли видеть себя как людей, которые могут быть для самих себя авторитетами и экспертами. Когда у ребенка проблема, он обычно превращается в объект – исследования и воздействия. Детей редко просят самих в сотрудничающем ключе исследовать их мотивы или оценить последствия их действий. Обычно взрослые говорят детям, что означают те или иные события в их жизни. Эффективное нарративное консультирование предполагает, что консультант верит, что человек обладает необходимыми знаниями, но не обладает условиями для доступа к этим знаниям, и не видит в себе того, что может осмыслить проблему и изменить с ней отношения – консультант создает эти условия.
Любопытство и настойчивость. Беседуя с клиентом, консультанты занимают позицию добровольного невежества, они наивны, они на позиции «не-знания». То есть они не знают о клиенте больше него самого, они не эксперты по его жизни. Поэтому мы очень любопытны. И если человек не отвечает на наши вопросы – мы настойчивы в придумывании более полезных вопросов. Мы можем консультироваться с человеком по поводу того, какие вопросы были бы для него полезны. Вопросы не носят стратегический характер – не направлены на подтверждения знаний терапевта, или на то, чтобы привести человека к известному терапевту ответу. Они направлены на то, чтобы человек сформулировал полезное для него знание. С помощью человека консультант учится какие вопросы и как задавать и узнает о смыслах, которые человек приписывает событиям своей жизни.
Работая в нарративной подходе, мы отказываемся от идеи, что есть какой-то один
правильный способ жить. Следовательно, мы не можем знать, что в интересах нашего клиента. Естественно у нас есть знания, и идеи о том, что могло бы помочь. Но при этом мы не считаем, что можем авторитетно утверждать, что необходимо в том или ином случае и что надо делать. Во время терапии смыслы возникают в результате взаимодействия между участниками, таким образом, терапевт со всеми своими особенностями тоже участвует в процессе и делает эти особенности видимыми, признает их влияние. Ответственность терапевта состоит в том, чтобы постоянно осознавать возможное влияние на общение с клиентом его профессиональных и личных качеств. Нарративная этика предполагает, что работа консультанта не может строиться под влиянием какой-то теории со статусом истины о том, как устроен мир и люди. Работая, консультант пребывает скорее в состоянии «восприимчивости», чем «знания».
Соавторство Нарративное консультирование построено на двустороннем вкладе в процесс создания новой истории. Консультант сам этого не сделает. Клиент тоже. Ответственность нарративного терапевта в том, чтобы направление спрашивания соответствовало интересам клиентов и открывало пространство для исследования, и дальнейшего уплотнения или деконструкции названных ими нарративов. Нарративные терапевты придерживаются мнения, что только сами люди являются экспертами по борьбе с проблемами. Только они знают, что будет лучше для их жизни. Вопросы терапевта постоянно осмысливаются в контексте личного опыта клиентов (Это именно то, о чём бы вы хотели поговорить? Эта беседа помогает вам? Как именно? Были ли вопросы, которые показались вам более полезными? Почему?). После того, как терапевт выяснит экспертное мнение клиента о ситуации, он может стать помощником клиента по достижению его целей. Его ответственность как профессионала - помогать клиентам в выборе подходящего им решения из огромного числа возможностей. Людям проще придерживаться своей позиции среди единомышленников. Терапевт сам входит в значимую часть социального окружения человека, с которым он работает, и помогает конструировать предпочитаемую реальность клиента. Так как нарративный терапевт не будет занимать экспертную позицию в решении проблемы клиентов, то в этом подходе ответственность клиентов - играть активную роль в своей собственной жизни, так как это их, а не терапевта реальность. Клиенты, как эксперты, несут ответственность за те выборы, которые они осуществляют в ходе терапии. Терапевт несёт ответственность за помощь в осуществлении выборов, но не решает за клиента, какой путь будем для него наиболее подходящим.
Построение отношение с разделенной ответственностью и властью:
Спрашивайте разрешения клиента задавать те или иные вопросы о проблеме, вместо того, чтобы допускать, что если вы терапевт, вы автоматически получаете это право Спрашивайте разрешения клиента делать записи во время сессии У клиента должна быть возможность читать ваши записи, если захочет и любые касающиеся его документы Не пишите ничего по поводу клиента и не говорите о нем никому ничего такого, чего бы вы не хотели, чтобы он услышал (кроме случая, когда сам клиент дал на это разрешение). Время от времени уточняйте, идет ли беседа в нужном клиенту направлении Спрашивайте клиента: полезны ли ваши беседы. Если да, то чем и как это подтверждается на практике. Так вы научитесь у клиента как с ним работать. Относитесь к клиенту как к знающему человеку, достойному уважения, человеку, у которого вы можете учиться как профессионал. Или как человек. Когда в беседе участвуют и родители и дети, обращайтесь со всеми, как с имеющими право голоса; следите за тем, чтобы родители не говорили за ребенка Спрашивайте у клиента о его соображениях по поводу эффективных стратегий обращения с проблемой, вместо того, чтобы предлагать профессиональные решения или вести его к правильным ответам. Консультируйтесь с клиентом по поводу того, как именно был достигнут прогресс и спрашивайте его разрешения сохранять записи или документы, которыми можно было бы поделиться с другими людьми, столкнувшимися со сходными проблемами. Одним из главных принципов нарративной работы является открытость, прозрачность действий и идей терапевта для клиентов. Поскольку клиент является главным экспертом по проблеме, а терапевт его проводником к решению, то консультирование с клиентами по поводу дальнейшего хода процесса становится обычной практикой в этом подходе. Взаимное доверие терапевта и клиентов является огромным ресурсом для проведения терапевтической работы. Оно устанавливается в честной и открытой коммуникации на приёме, способствует созданию атмосферы уважительности, поддерживает не-экспертную позицию терапевта. Планирование терапии - совместная работа терапевта и клиентов. Каждый может вносить свои предложения о направлениях дальнейшего исследования проблем, но решение всегда за клиентом, они имеют полное право предпочесть своё видение реальности и отвергнуть точку зрения терапевта. Клиенты в нарративной терапии сами оценивают эффективность процесса, и принимают решение о необходимости продолжать или заканчивать работу, о количестве и периодичности встреч с терапевтом. Иерархия ролей терапевта (как дающего) и клиента (как ищущего помощи) в нарративном процессе минимизирована. Это открывает возможности для эффективного сотрудничества в решении проблем. Этика взаимоотношений В основном в рамках профессионального сообщества психологов и психотерапевтов слово «этика» чаще всего употребляется в контексте нарушения правил, кодекса поведения. Подобная «этика правил» абсолютна, тогда как этика взаимоотношений относительна, она рассматривает последствия конкретных поступков в конкретном контексте. Любая этика основывается на дискурсах. Так, этические правила, касающиеся конфиденциальности, возникли в рамках патологизирующих дискурсов. Если мы полагаем, что проблемы находятся внутри человека, а первый шаг к изменению — это постановка диагноза (навешивание патологизирующего ярлыка), тогда секретность и неразглашение — вполне подходящая стратегия поведения. Проблема состоит в том, что дискурсы меняются, а этические правила остаются прежними, так как их происхождение из дискурсов, как правило, не рефлексируется доминирующей культурой. Мы не говорим, что конфиденциальность бессмысленна или вредна. Просто в рамках нарративного подхода, когда мы считаем, что проблема существует отдельно от человека, и чем больше людей знает новую историю, тем больше шансов, что она распространится и будет существовать, для нас становятся доступными такие формы работы, как рефлексивная команда или группа внешних свидетелей, которые противоречат букве принципа конфиденциальности. Но хуже всего в этических правилах то, что они препятствуют развитию самостоятельного этического мышления. Выполнение / невыполнение правил заставляет нас видеть поведение человека как нечто дискретное, черно-белое, а не как континуум, весь цветовой спектр. Очень распространена идея, что если не следовать правилам четко, случится что-то страшное. Развитию этического мышления и поведения способствуют практики подотчетности, особенно важна подотчетность большинства маргинализованному меньшинству. Психотерапевт, например, является подотчетным клиенту в не меньшей степени, чем клиент — психотерапевту. В подотчетности, употребляющейся в рамках нарративной практики, в отличие от патриархальной подотчетности «вышестоящим лицам», акцентируется партнерство, добровольно взятые на себя обязательства поиска этических решений, способствующих социальной справедливости, критической самооценке и ответственности. Для того, чтобы этика взаимоотношений могла существовать, необходимо сообщество единомышленников. Упражнение «Этика взаимоотношений и поддержка» Представьте себе, что вы разговариваете с человеком, который является для вас источником вдохновения, чьими поступками вы восхищаетесь, кто воплощает ваши самые значимые ценности. Возможно, участие этого человека в вашей жизни будет восстановлено, даже если вы никогда не встречались или больше не встретитесь с ним (ней) лицом к лицу. Подумайте, как бы вы могли использовать ваши реальные или виртуальные взаимоотношения с этим человеком для того, чтобы строго, но любовно оценить то, что вы делаете, и продолжать двигаться вперед, даже когда дела идут плохо. Если вам это по душе, рассмотрите вопросы, которые мы предлагаем задать: • Почему этот человек настолько важен для вас? • Что вы лучше чувствуете и понимаете о себе и мире, когда вы находитесь рядом с этим человеком (или представляете это)? • Какие ценности и упования этот человек помогает вам воплощать в жизнь? • Что изменилось бы в вашей работе и в повседневной жизни, если бы этот человек присутствовал в ней более ярко?
Интервьюер ведет нарративную беседу с человеком, используя любые нарративные
"карты" и техники. Помощник останавливает беседу каждые три минуты и спрашивает интервьюера:
Почему выбрал эти вопросы? Как они могут оказаться полезны
человеку? Какую карту или технику ты сейчас используешь? Влияют ли на тебя сейчас какие-либо профессиональные или личные идеи \ знания? Какие? Считаешь ли ты необходимым сообщить об этом клиенту? Почему? Каким могло бы быть сообщение, если бы оно было необходимо? Влияют ли сейчас на вашу беседу отношения власти? В какой позиции, как тебе кажется, ты сейчас находишься (влиятельная и центрированная, влиятельная и децентрированная, невлиятельная и центрированная, невлиятельная и децентрированная)
Помощник спрашивает человека:
что было полезно \ неполезно
какие еще вопросы он хотел бы услышать в том ли направлении идет беседа.
