На помине Финнеганов
книга 1, глава 2
Джеймс Джойс. На помине Финнеганов: книга 1, глава 2 (пер., прим. А. Рене) / Издательские решения;
2018. – 104 с.
ISBN 978-5-4490-1982-0
Аннотация
Последний роман Джеймса Джойса «Finnegans Wake» (в традиционном переводе «Поминки по
Финнегану») — книга, которая с даты своей публикации (1939 г.) успела собрать массу противоречивых
оценок. Однако пока автора обвиняли, что он сам не понимал, о чём пишет, более ответственные
исследователи собирали материалы и изучали черновики Джойса. Примечательно, что FW иногда называют
книгой, для которой был создан Интернет. Если раньше для критического чтения требовалась
труднодоступная специальная литература, то сейчас на сайте fweet.org доступно более 84'000 примечаний к
роману — в формировании этой базы принимал участие и русский переводчик.
В 2016 г. на русский язык впервые переведена целая глава из романа. «На помине Финнеганов» — это
не просто перевод книги в контексте её современного понимания, снабжённый подробными примечаниями;
отдельной задачей было сохранить её техническую основу. Переводчиком создана система из 700 мотивов,
сохранённая при переводе. Такой подход наиболее детально передаёт тот «ирландский» взгляд Джойса на
языки, который лишает даже имена собственные их лингвистической неприкосновенности.
Однако такая симфония слов едва ли заслужила бы тот интерес у широкого круга читателей, которым
она справедливо пользуется. Книга интересна в первую очередь не своими скрытыми техниками, а их
результатом. А результат — это новый вид поэзии, где каждое слово может нести в себе несколько
значений, опираясь на внутренние рифмы и ассоциации. Книга впервые превращает чтение из пассивного
процесса в творческий.
«На помине Финнеганов» — первый перевод «Finnegans Wake» с комментариями в таком объёме и с
подобной детальностью.
Вторая глава романа знакомит читателя со слухами, окружающими некоего Горемыку Закутилу
Вертоухова. Сначала рассказывается сказочная история о происхождении его фамилии: ГЗВ встречает
королевскую «Могущу» и тот даёт ему прозвище «Вертоухов». Как оказывается, в истории скрывается
намёк на предполагаемый проступок ГЗВ — говорят, что три пьяных стрелка видели, как Вертоухов
подглядывал за двумя служанками Маргушами. В следующей сцене описана ночная встреча Вертоухова и
Гада, где Вертоухов напряжённо опровергает клеветнические слухи. Далее по принципу испорченного
телефона история передаётся от жены Гада через ряд лиц и в итоге превращается в балладу «Прося
Сухокрыл». Третья глава начнёт разбираться, что же из всех этих слухов фактически произошло.
2
{Часть 1. Горемыка Закутила Вертоухов}
{Г.З. Вертоухов и Его Королевское Могущество}
А теперь (предраскрывая что б ни нашлось об Ирише Лесковой и Лили О'Ранж),
озадачившись вопросом бытности местного именования у Гарольда или Горемыки
Закутилы (мы возвращаемся в бесфамильный продремальный период, как раз в то время,
когда гоминиды завоёвывали вознынешности) и, раз и навсегда отказываясь от тех теорий
из более древних источников, которые производят его от таких коренных предков, как
Клепики, Могилёвы, Севвстоки, Якорники и Вертоухинги из Селища в Сотне Чёлнмужи,
или объявляют его подрослью викингов, которые в виде засельщиков территоризировали
губернский вертоград, лучшая удостоверенная версия, Думлат, приводим перевод
Хайилма бен Сгорама, описывает, как всё это было следующим образом. В начале этой
кормчей книги мы узнаём о том, как оно не преминуло так случиться, что, подобно
копальщику Цинциннату, наш главный огородный герой ловил светлые моменты под
прекраснодеревцем одним жарким шаббашным днём, в говейное залесоперехватское
время, в предстрадном райском покое, шествуя за плугом ради корнеплодов в задворном
саду своей впихнушки, сего исконного морского отеля, когда его величество, как доложил
стремянный, соизволило устроить себя привал у дороги, по которой гнали
свободолюбивую борзую лису, преследуемую, правда с пешеходной скоростью,
лапооблавой охочих ищеек. Забыв обо всём, кроме своей степенной вассальной верности
этнарху, Горемыка или Гарольд не задерживался на хомутах или сёдлах, затем что
вывалился с горящим лицом как был (взмыленная бандана развивалась из его карманного
пальто), спеша на суд в переднюю четверть своей питейной в тропикошлеме, подпруге,
люфовом шарфе, пледе, брюкогольфах, ногообмотках и бульдожьих сапогах, окрашенных
киноварью с кричащим известняком, звеня ключами от деревянной заставы и поднимая
ввысь среди примкнутых древков охоты высокую жердь, концом которой цветочный
горшок был осторожно задран горлышком вниз. Его могуществу, который был, или
подчас притворялся, значительно дальнозорким с зелёного детства, пожелавшему узнать
причину, отчего на том путепроводе следовало столько ухабов, но попросившему вместо
того, чтобы его уведомили, неужели подводоловитвам и мормышколовкам уже не
симпатизируют среди омаролюбцев, честных простых кровей Горемыкольд ответил без
двуслышенностей, аналогично и с бесстрашием на челе: «Отнять нет, вашняя могуща,
делофтомшо аз бил им месть токмо докучер лазучих уховодящих». Наш король-моряк,
который осушал дозстакан очевидно адамовина, из богатых жертвопоношений, на это,
перестав глотать, улыбнулся весьма искренне под своими моржовыми вибриссами и,
пребывая в том не очень общительном настроении, которое Вильгельм Зав наследовал по
желчной линии вместе с потомственной белопрядью и небольшой короткопалостью от
своей двоюморной пракумушки Софи, повернулся в сторону своего эскорта двух
галлоглассов, – Михаила, лорда-этелинга Глууши и Околья, и людноигрального мэра
Долгомостья, Щебетуна (двумя штык-ружьями были Михаил М. Маннинг,
главуполномоченный в Ватерфорте, и итальянское превосходительство, по прозвищу
Людоигрец, согласно позднейшей версии, приводимой учёным сколархом Канаваном из
Громмакглайса), словно триптипичная религиозная семья, олицетворяющая чистину
вычения, деловую кротпытливость и перештопку болиголовных порций среди насаженных
сивобурых коротышек, – и ремаркнул разом думзадумно: «Клянусь костоправедным
Губертом, как наш рыжий брат из Проливании шумно задымил бы, узнай, что у нас столь
запечатлительный древкозаставный вертоградарь, который подчас палковерт не изреже,
чем вертопрах!» И похуже он бил Джома Пила стрельца, молодого дельца, чья охота с
крыльца лает хмуро. (До сих пор в ушах рассыпается галькой хохотанье японогородного
красноязычия из среды придорожного дерева, что посадила леди Остролистопадник, и до
сих пор чувствуется камнележащая тишина главстолба с какой-то гибелибердой: «Я там,
где плющится поток».) Встаёт вопрос, правдивы ли эти данные его родовоименования, как
3
они записаны и акколадированы в обоих или в каком-то из параллельных
андропётроморфических изложениях. Можно ли считать их фактами, которые мы
сивиллимся прочесть между правдами и их неправдами? И без дорожного тука? А наша
Ниимения будет домом как огорода? Ага, и Мулахия наш рекспектабельный хан? Будет
видно, пожалуй, не в скором времени. День-дань как зарок шерстить честного, где возня
начата от власти верховной. Надо иметь в виду, сын Хохмы, да будет вам
преследовательность в вашем самошествии, что человек – как гора: он в парах вознесётся.
Отбросим же в сторону фарсагентские и финифтийские ошибки, ведь если то был не
король королично, значит, его неразлучные сёстры, неудержимые лунные нытики
Шуткирассада и Тунеядсада, которые впоследствии, когда мантийные таскуны
постреляли все социалюстры, явились в мир как невидаль и были поставлены на сцене
госпожой Сюдлоу в роли Розы и Лилии Сменокорольских в немой инсценировке под
кровправительством двух партер-министров – «Милиодар и Галафея». Открывается один
важный факт, что после этой исторической даты все олографы из доселе раскопанных,
подписанные Дюком Гарольмыкой, носят символы Г.З.В., и пока он был всего лишь и уже
давно и вечно милым Индюком Гарема для сирдагольных чернорабочих Изольдиных
Лугов и Закутков, для его закадычных верно была чрезвычайно приятна та перемена в
народе, когда тот дал ему, из-за тех нормативных письмён, ни имя, ни кличку «Гуляют
здесь всякие». Внушительным всяким он действительно всегда выглядел, неизменно
подобный и верный самому себе, и нет и мысли сомнения, что он заслуживал любых и
всех подобных универсальностей, каждый раз когда он непрерывно обозревал среди
горлопанства спереди: «Примите эту пару огрешков!» и «Снимите-ка эту белую шляпу!»,
разнообразя это: «Уже питый час» и «На кой счёт?» и «Скот в своих (басовых) попыхах»,
от хорошего старта до благополучного финиша у несомненно католического скопления
получалось собраться собранью в той королевской злоязыческой храмине зрелищ, чтобы
подсветски предстать в лучшем свете рампы из своих погостиниц и мухофазенд и
вселицеприятно рукоплясать (вдохновение его времени и предел их успеха)
приснозелёным гастролёрам г-на Вашингтона Валленштофа Извечнокелли в
представлении, затребованном по особому указу, с любезным позволением праведных
порывов, штормразинутого исполнения проблемной мистерии тысячеллениума, идущего с
самого сотворения, «Королевский развод», тогда на подступах к точке своей высочайшей
кульминации, в промежутках с изысканными связующими отрывками из «Девы из Бо» и
«Лилии», на всех повелительных вечерах греховодных выставок из своей
вицекоролевской будки (его фертовая шляпа была превыстроена там и впотлавину не так
высокопоставлено, как крестношапочки Маккейба и Коллена), где, как истинный
Наполеон N-й, наш всемирнотеатральный ненашуточный розыгрыш и отставной
сусельскоместный артист в своём пошибе, этот прапрозаискиватель всё время сидел,
окружённый полнотой своего дома, с тем неизменным широкорастянутым платочком,
который прохлаждал его шею, затылок и лопатки, а его гардероб с налокотниками,
который был последним, что видела его рубашка, метко именованный «ласковый хвост»,
по всем параметрам далеко перекрахмаливал отмываемых гвоздодёров и
мраморированных комодников нижних ярусов и раннего амфитеатра. Какова была пьеса,
то видели лампы. Таков был состав, что на них последняя надежда. Башенная яркость:
оставь одежды, всяк. Партер за ямой и ящиком, стоячие места исключительно.
Завсегдатые гарантированно возникают.
4
быть, и хотелось бы надеяться, что можно добавить, не должно быть разрешено делать.
Кроме того, его очернители, которые от неполноценного теплокровия очевидно считали
его чем-то вроде большой белой плодожорки, способной на любую и каждую из
гнусностей в реестре, составленном к бесчестию семей жуликов и кровопивцев, не
улучшили своё положение, внушая, что он доподлинно находился одно время под
нелепым обвинением в надоедании валлийским пушкотёрам в общественном парке. Ля,
ля, ля! Мур, мур, мур! Фавн и Флора на лугу, скоро к ним придёт Амур. Любому, кто знал
и любил христоподобие большого спокойнодушного титана Г.З. Вертоухова на всём
протяжении его превосходительственно долгого де-вице коралловского существования,
сама возможность видеть в нём страстоищейку в погоне за трофелями у красоловки,
звучит чрезвычайно несообразно. Истина, это бородатое пророчество, принуждает
добавить, что, как говорят, давнишесь (бысть тако, како брысть!) случалась что-то вроде
того, когда, как подчасто считается, небудь-хтось (если бы его не существовало, было бы
необходимо понежесь изобрести его) премерзко в то время стамбуксовал вдаль гаруниц
Дубдлины, имея сдуркачественный характер и потхолодные кеды, который остался
архетипическим анонимом (можно выискивать его как Абдаллаха Горбушанебесного), а
затем, как это утверждается, был вывешен на посту Маллона по просьбе отмстителей
порядка из комитета бдительности и годы спустя (стонет один ещё больший, там же,
побудитель слабонервных, по-видимому, для тех, которых хлёб-сальтански ублаженили)
дал думу (быти тако, како выти!), отстаивая за своим первым за месяц плодовольствием в
очереди к тому местно-морочному виноклубу за счёт старейшего дома для гладнищих на
трудопразднике Раз Ходишь в переулице Хокинса. Сказ небось лёгок, светловрун, но Он
обсценивал вас на разбазарной площади, когда едящая дома поскверно крохорыскала!
Однако возможно загруздить кузовок, даже если вы мелете гумор. Клевета, пусть она
сколько хочет врёт напропалую, никогда не смогла бы осудить нашего сильного мира сего
и неординарного Зюйджанина Вертоухова, того гомогениального человека, как его назвал
один благочестивый автор, за более вескую непристойность, чем та, что была выдвинута
некоторыми лесничими или надзирателями, которые не смели отрицать, эти осмотрщики,
что они, чин Тед, чин Тэм, чинчин Тоффет, за тот день употребили всю крепкую
настройку, когда он якобы повёл себя небоярским безобразом напротив пары изящных
дамработниц в ветровороте трустникового оврага, куда, как, во всяком случае, они обе, и
платье, и фартук, настаивали, мать-природа со всей невинностью спонтанно и
приблизительно в то же время вечеропоры послала их обеих, зато их обнародованные
комбинации льняношёлковых показаний, где несомнительно чисты, заметно отличаются,
как утрок от основ, незначительными местами касаясь интимного характера того самого
первонарушения звероловли по зарослям, которое было, надо признаться,
непредумышленное, зато, что немаловальяжно, частично разоблачённое, с такими
смягчающими обстоятельствами (плёсопарк садгаживается зеленью, гдесь пейзанин
брачуется с девицей), как аномальное воскресение духоты и (с нами Иесень
Розасаронская!) назревшая ситуация, которые и спровоцировали это.
{Вертоухов и Гад}
Мы не можем без них. Жёны, ищите, кто вам что гарант! Бездружка тоскует по
дружке, пока красы розы носят. Необходность это наш неустанник, пансломил, панслабал.
Афрыки, случайные каралевства, новы от свит, се лад! А если она лилит, полей в срок!
Павла добро! А лазутчики междеревностей, не заходите за черноту! Но в данном случае
он был невиновен в большинстве из предъявленного ему, по крайней мере, его заметная
готовность высказаться показала след его давнишней картавости, и потому нами было
решено, что это правда. Они рассказывают историю (амальгама настолько абсорбная,
насколько кальцоновые хлоериты и водобоязненные губкоглоты могли изобразить это),
как одним шапкозадувательным утром в иды апреля (анонсировавших годовщину, так
выпало, его первой примерки своего радрадёхонького костюма, равно и прав на
5
принадлежность к смешиванию человеческих родов), спустя веки веков после
предполагаемого проступка, как испытанный друг всякой твари, с розоводеревной
дорожной тростью для опоры, колыхаясь по обширному пространству нашего
величайшего парка и имея на себе своё каучуковое кепи и хлопковый пояс, и шировары, и
своего пестрядинного песца, и железнобокие джекботфорты, и бхагаватные гетры, и свой
прорезиненный инвернесс, он встретил гада с пипкой. Последний, светоносный, а не
часомерный (который, вероятно, до сих пор доковеркается где-то там всё в том же
соломенном брыле, неся своё козпальто подоплечно, шерстянкой наружу, чтобы
выглядеть более как городобывший джентльмен, и давая зарок трезвости радостно и как
ни в чём ни бывало), упрямодушно обратился к нему с: «Какквасс пожизнен днесь весь,
мой с ветки соскочист?» (ну и чтозадела творились в Чернопрудном, как некоторые люди
барских ромашек могут до сих пор с трепетом припомнить!), чтобы попросить сказать
ему, который был час, что пробило на часах, как вы полагаете, так как, час от часу не
легче, у него на часах был полный брейд. Гибельнось задрожки была видна. Гоньба
злословия пахла витальным исходом. Вертоухов, в ту же влиятельную минуту осознав из
фундаментальных либеральных принципов верховную важность, в свете смертоубытка
темноубийства, физического существования (когда до ближайшего жалобного реле надо
диньдинькать K.O. Семпатриков день и подъём фениев) и не желая быть вышвырнутым,
как он тут же почувствовал, на тот свет, когда этот болван всадит в него мягконосую
пулю, остановился и, с молниеносной реакцией ответив, что он чувствовал себя
прямотростно, намёк, придостал из своего наганокармана свой юргенсенский
шрапнельный числозавод, наш через коммунионизм, его через узукарманивание, чтобы
затем, на том же ударе, слыша сквозь свист суровой Ост-Матушки старого Лиса Челпана,
звономастера, над пустошами к югу, занятого громо-погромным грохото-подобным
трезвон-перезвоном в крапчатой церкви (глас Кохенина!), сообщить спрашивающему
пригодимцу, что, Яхве правый, их была дюжина по сидерическому и штандартному
времени, прибавляя, исчерпав затемы и нижайше согнувшись с прокопчённым
сардиническим вздохом, чтобы придать большую благовидность тому медножезлу, что он
представлял (он кажется немного сконфуценным имея и пачкалопрободной имбирь,
который, будучи из кислот, солей, едкостей, сладостей и горечей кормокомбинирован, как
нам известно, он использовал как закускуску ради костей, крови, мышц, плоти и
жизнеорганизма), касательно того хакусачего противнегового обвинения, что оно было
сделано, что было известно в высших кругах, так и формально зафиксировано в
Утренморгенской почте, существом в человекопоходной форме, довольно судаковатым и
несколькими градусами ниже, чем былая тригидратная змея. Для пущей поддержки своего
слова (это странное опережение знаменитой фразы было реконстриктировано из устного
выражения в словесное на века ритуальной ритмикой и спокойнорождённо
систематематизировано из последовательных отчётов Ноя Вебстера в редакцию,
известную как «Изречения, приписываемые Г.З. Вертоухову», ценя одни шиллинги,
свобода от пост-расходов), соломенный Гигас, постукивая свой хронометрал-метрант,
тум-трум, теперь совершенно выпрямившись над всепримыкающей поймой реки, сценой
этого происшествия, с одной берлинской рукавицей, зрявстрявшей на выгибе у его
грудонадсада (в стародавнишней знакологии его жест означает: !), указал под углом в
тридцать два градуса в направлении, где коломенской верстой стоит гер. Браней, как к
товарищу своего зарока, и после многонапичканной паузы заявил с псалморечивым огнём
эмоций: «Пош-ш пожмёмьтесь, ду-друг! Я одинок, их пятерня, врагу не заполучить
голоса. Я выиграл нормально. Отсюда моя вневсенародная гостиница и замасленное
ведомство, что спасают честь наших возвоз взаимных дочерей, раз ссудите же меня, я
женжен желаю настаивать, сэр, на этом самом монументе, этом знаке нашего искиск
искупления, любым санитарным днём на данный час, я клянусь всегорним, что это
сшенверн как моя пясть пяльцев, даже если я поплачусь смертью за это, на Открытой
Библии и пред Великим Народохозяйским (глазом не моргнув, я поднимаю шляпу!) и в
6
присутствии Самого Божества, вместив Епископа и г-жу Михан, главную
великобританскую зиккураторшу, как и всех упомянутых моих текущих добросожителей
и каждое живое сосущество, в каждом углу, где бы то ни было на этом генеральном
глобусе, у кого ещё не отнялись ни мой британский, ни мой подкостный язык, ни
уравнительная справедливость, что нет ни в малейшей степени правды, позвольте мне вам
доложить, в том чистейшем нагнаг нагромождении».
{Ужин Гада}
Нэш Небрежный, свивательно обознавшись на умо-форуме, стирательно собрался с
размыслями (диагностировав через евстахотрубу, что дело имело быть с высшей маркой
постпубертатного гипербуферального варварского закона Гейдельбергского мужеостова),
приподснял свою вперёдкосящую, пожалев добрмутравам Смятосломича и дуплоночи в
придачу, ведь он был премного благожаден, и как благоразумный зам, с бесконечным
тактом в деликатной ситуации, видев трогательную природу этой опасной темы,
поблагодарил ихо за златословишки полученные и время дня (всё-таки немало сбитый с
пинтолоска, что то были лишь приснодутые Божьи часы) и, по скромной обязанности
встретить своего Сановнохозяина, обещая позолотить нашего Безбрежного во всех
проеденных брешах, пошёл по своим делам, чьи бы они ни были, салютуя мёртвым телам,
при таком положении тел (его можно найти, будь у кого охота, по холмикам струпьев с
частичками перхоти, прокладываемым на его пути), со своим верным храпуном и своим
неизменным самонаблюдением, крайне миловздорным: «я встретил вас, пташка, слишком
поздно, а если нет, слишком с ранними петушками»; и с огненной благодуростью
повторил на своём втором заплечном языке столько звёздночастных заприщельных слов,
сколько он мог хромостройно припомнить тем же самым праздновечером, перед часом
чикчирикания певцов в сгостившимся полусвете между чардыханием друидства и
сонносморской пучиной, когда бремя ужинать и пожинать на Рынке Срокосбыта степенно
ушло вдоль Большой и Королевской тихих затемнённостей, ф-ф вспорхнувши над
обрывом и к-к крадучись по ограде, чтобы многие бойкоязыкие пустобрёхства отлучались
нужным прицелуйчиком, Арванда бережно отступает, в то время как, хватая звёздочки в
бурунах и втирая чёрточки на волане, он отплёвывал с точнейшей покрываемостью по
закону маисосеяния около своего домашнегочага (пускай ирландские слюни, пускай
живодел неправорот, воля ваша, но как стал бы респектабельный товарищ с заметными
связями, гэло-европейскими родусловиями и изысканными мыслевыражениями, что знает
правильный тон, как г-н Мошнавздох или г-н Мошнасмех, харкать в такой бессердечной
манере (нет, благодарю вас!), имея свою мокротную плёвопряжу пристроенной у себя на
корме, чтоб апчхиститься?), утруждённый фразмечтанием, после того как он поужинал с
горькой похлёбкой пополам, которую он чванно нанизал «Пир горох» (это был, чёрство
говоря, просто луковый пирог изобилия «Куль и бяка» для той, которая его горшила и
першила), настоящий деликатес из превосходных горошин, сваленный под
объягнившимся молоком в белосолодовый винозаквас, для этого кроховора провиант
редькостного услащения, ни чутья себе, в хлюпающий сезон, от коего он сходил с ума, как
ваша мышь по фенхелю; и ко всежеланному торжеству завершения горестей, для
венчания себя венком храбрости во хмелю, этот местный блюдоед, бульоновениамин, с
испольской маслиной полагающей его среди оливок общества, поженил себя (жир да
лярд!), как в наилюксших эребпьесках, на бутыли Пиварницы Финиксъ '98, после чего
последовало второе обручение с Пирспортером класса «кран крю», а завладев двумя
этими заветными представителями столового питья (вот прощальный букет, и косатника
нет), он навязчиво принюхивался к их мелкопаутинистым закупоркам.
7
{Часть 2. Баллада Проши Сухомлина}
{От жены Гада к её духовнику}
Ратная метёлка нашего гада (урождённая Буравиха Волнобуй), никогда не
закрывавшая уха на сыромолки, как послесказывают, подобралась с обычной
томнохозяйской скучностью (ни проса, ни сухармянки в этой Померанции), но затем,
обронив ключик из клювика, раззвонила эту историю среди ста одиннадцати других со
своим обычным интимничанием (как же слабы эти первые женственные привлечерни, эти
укромные попискивания, промежду прочими общеупорностями мужских чинов!), на
хромой день вечером, гипподремля над шашечкой чалого, её очи сухие и маленькие, а
речь раздразнённая, ведь он показался таким облепётанным, как будто его больше не моги
терпеть ваших старых кур, своему личному преподобному, духовнику, с которым она
мысленно намеревалась поговорить первоначально (захотихо входитсс! токмо пол-
ложечки!), она доверила, между кроткими лобзаниями и анналауреатскими посулами
(мыши гадают, как бы всё обернулось, не будь у неё той знатной верхнекоричной
гуннанской насладости на её стряпокухне!), что это явногилие, таким образом
доставленное в его эпистолюшке, чайночревно погребённое в их ирландской солянке,
пойдёт не далее его иезуитского платья, однако (выспренность в винце! резвость праща!)
это был не кто иной, как этот же сверхкорыстный поп г-н Браун, у которого, хотя он был в
винцентском состоянии, когда овладел данными, подслушали его вторичную личность,
Нолана, и (Спавел, защити его!), как побочный эффект, подсидели (то есть, если, конечно,
такой дефект можно считать неточным, ведь здесь дух-охранитель Иппонского
Экклектиаста перевыводит Древа-бан-Анные показательства), чтобы пианиссимная
вариация той версии рёброзагнутых чистосердечий (что Мама Луиза сказала, чтобы
упасти Божефину!) сменила хахазяина, под верностной присягой (мне однород! мне брач!)
и, с беснасловной «Тайной её рождения», тихим залпом пронзила крайсное слухорыльце
некоего Филли Тернстона, случайного учителя сельских наук и ортофонэтики с
близокрепкой фигурой и в районе середины его четвёртого десятка, во время поповского
трепета над целыми и небредовыми ставками на ипподорожках ветреного Кругодрома в
тот день (В.В. показал наилучший расклад), что свеж в помятости у всех очконабирателей
национальных событий и дублинских деталей, Перкин и Павлин дублируют петела и паву,
когда золотогинейный гнедой выставочный трофей был снят двумя носами под
финишный коннозанавес (эвона! но кемвона и когдавона?) у пистолётного жеребёнка Бит
Бес Кромвеля после проворного обхода лошачихой Капитана Капеллана Бланта из Сен-
Далива, Рулевой Подбрыкуньей, потом невырисовавшийся третий, головокружительные
шансы против, но спасибо нашему сильно-невеличке, просто-невеличке, крепко-
невеличке – Верховому Венчику (наставили же вы им носотёрки!), который в своей
никогданервущейся грязно-пурпулярной кепке был за тридевять лиг от любого ловковеса,
что когда-либо перепокрывал наших изгородных прыгушек.
8
было во всех воскресных о том, с кем он тёрся носами и принимал надливку разъединив с
собой вкупе с тёмным задушевником за парой стёклышек.
9
инструментов, когда, распечникодушный как тот товалиссь, что идти делай
ночедазавтрашницу дляче белая человека, этот юноигривый бандурист (ведь после
спокойночного сноваждения с шумогромом и добрутренних рулькороков с его со-сущими
он был не тем же самым человеком) со своей и в помине не спящей постельной свитой
(наши мальчики, как наш Байрон именовал их) направились, перетасованные, из
сороковыльной точки, что они нежназывали «Бочонок», по распутьям на отчаль-градец
возле запрудни (ихтрийные маршруты и привалы на тогдашних появленностях на
удивление словответствуют тем линиям и тачкам, где наша ветропылетенская подземка
завнижностно реководствует дорожными жилами и станциями на данный момент
расписания) под мурлыканья арфаичной скрипки, которая, что-то страдовытворяя
наливно-управно, востро-шумно, ап-ляп, приготовно, приласкала уши подданных Короля
Святого Фестивального Финнвала, тех, что в собственных каменных гнёздах и на своих
ароматных земляличных рядках, неслушавшиеся высоких стонов медоносца «укусная
лаванда» или «лосось бойнского духа», со своими самодовольными ртами
широкораскрытыми для пущего прославословления этого долгожданного Мессии всех
оратараторий, едва бросили тольколишьзаааадрём, после шустриковой паузы у
заимодавательного учреждения с протезным намерением выкупить песенниковы
обмирательно превосходные искусственные зубы и продолжительного визита на
покровский постоялый двор, тост есть, в Старую Сивушную Дыру в приходе Святой
Сесили в волости Фуршетпеснеас, не в тысяче или одной национальной лиге, то счесть, по
оценке Гриффита, от места статуи премьерного Гладстолба, определяющего границы
пределам творца (можливо, последний из стюардов), где, история тянется дальше, к трио
лоботралялясов присоединился случайный мил-человек распитного и «дальнейшие
намерения заявите завтра» типа, которому только что перепало еженедельное
оскорбление, пить что будет, и все пустомельники (кто не по ним?) приняли
горячительное в виде Джина Имбирсона, которым проставился неподобный мил-человек,
потом холостяцкий ланч и ещё парочку, отпраздновать вчерашний день, и, переполненные
своей грудеогнепринявшей дружбой, плуты вышли из лицензированных помещений
(первая Брауна, маленькая как п.с. экс-экс-экзекуторша с головой не в згодах
последышнее всех как постскриптум а-ля леди: «Мне нужны деньги. Прошли»), вытирая
рукавами, если смешок разросся на усталь, и так парни аукали свои раскаты гениально
(шип флейт, шип флейт летит!), что наконец склад поющих в лад стал богаче на одну
потенциальную балладу, балаладнику коей мир поющей целовечности в неоплатном
долгу за то, что он нанёс на мелографическую карту планеты эту ужаснейшую
вкуснояичную нескладицу, зато за столь судопривлекательное олицетворение миру ещё не
приходилось отвечать.
{Публика баллады}
Она, более корректорно «лиричка» или «давайречистая песня», впервые вылилась там,
где против бунтующей Рио Ливвии горбится седловзгорок, под сенью монумента тому,
кто должен был быть законодателем (древосвободность! пощади, деревосек, пощади!) на
перелильном заседании всех наций в Линзотёре, с театром действий, долгонаполненным
единодушной легкопредставительствуемой супертолпой, с потом на лицах, а потом под
личинами, из всех районов и зарайоний (винокурни и какаошантаны опоражнивались,
переливаясь через край) с нашими побережлиффными людьми (забывая упомянуть
континентальное меньшинство и путьдорожничающих по Доходной, Эрнинской,
Икнилдской и Длиннокаменной с гражданским шарабанщиком и его квартиражом
верстовых лошачков – северным тори, южным вигом, останглийским хроникёром и
сверхнеупадническим хранителем), начиная с худобедных дублинцев из Подкопаевского
Проезда, которым нечем больше заняться, кроме как разгуливать, держа руки в своих
брюкомешках, полоская во рту охи, горше поваря, чудо-блюда, бок о бок с
прогульщиколовами, тремя помпонами и всем поплиннародьем, мечтающим вырыть
10
заклад, и заканчивая деятельными свободными профессорами, парой пейлицейских с
бакенбородами, что кашевалят в сторону Клуба Думок прямиком после бекасоловкой
охоты и кряквобойных промахов среди Ямтёсовского вереска, зевая голодными
ухмылками, ещё дамы с мессой дел в своих портшезах на Улице Юма, притормозившие
носильщики, несколько скитающихся окорокитян из соседского новь-огорода клеверского
в Моссовых Садах, фатер-облат с Аллеи Скиннера, камнеукладчики, фламандец в сукне
наваристого дыму с супругой и собачкой, пожилой новокузнец, которому надо
прокормить немало зубил, круг игроков в палки, множество овец с ящуром, два
синемундирных школяра, четыре нищих из Симпсона-на-Мели, один правильный, а
другой упёртый, что настаканивают кофе турок и апельсинницу за тиковыми глазками,
Петька Кулак и Павлик Заморов, а ещё Эллиот и, о Аткинсон, наигравшиеся чечёртовыми
нешутками из-за надрывов их фасолистых аннуитетов, не забывая двоицу охочих до
охоты диан, партикуляристского пребендария, погружённого в благомысли о римском
светловоскресенье, тонзурном вопросе и греческих униатах, разразись им звон, голова
покладистых отворотов, или две, или три, или четыре на окно, и так далее до тех
нескольких старых добрых душ, которые, стойко штоф прокатив шаром трезвости у
лавкобардов, были очевидно под обаянием спиртного после помина Федота Раскройщика,
белокурая девочка, весёлый почтовой, обсуждающий три графина зараз, и письмоводец,
полусударь из богадельни ткачихи, который всё ещё держится бабалалайковой ююбкой,
облакоображенным заплачьишком полножилой дамбы, как ребёнок, как привыкарий, как
Калика О'Личный. Стрела воя пошла по кругу, оно и не бывает иначе (как хочет нация
узнать!), и баллада, в будительном транскопическом размере, вдохновлённая Ухолазарем
в его «Падзеннi Полiшынэля ў труну», отшумштурмованная на чётко-бледном худыше и
предшествуемая чрезмерно покраскодеревщицкой гравюрой, некоммерчески
отпечатанной на Дельвильском стишатком прессе, вскорости растрепала свои секреты по
белой магистрали и бурому просёлку, на ветреную розу и в огэлтелую лазурь, от аркодуги
до сетки и с чёрной руки в розовое ухо, деревня окликает деревню, через пять
кискочетвертей зелени соединённых штатов Пиктской Скотии – а кто отрицает противное,
пусть его волосы вываляют в грязи! К пущему беснославию, пальцеввязавшемуся за
могущество его флейтового высочества, этого нескорособранного короля инстругентов,
чистейшего в Пиготтской «Рояльной сюите», которого г-н Делейни (г-н Делейси?), рожок,
предвидя идеальный ливень рукоплесканий среди декламирующих элементов,
выпикпихнул из своей мил-чадовечной шляпы, но всё равно походя на своего
парциального тёзку, как заметили галлоподданные братья, затем, когда что-то уже
наплёвывалось, словно спелонежный завиток наследил в несвежегодних волосах
ведущего, «Коньдиктор» Щебнелюб гостеприподнял свою фесковую физиопоросль на
дубинную высоту, условный сигнум его кавалерам чаши: «за Гучного Товариша, хлопцi!»,
«мълчание в залата!» и «нека биде нашата маjско дрво заборавени дена повторно!», чтобы
эту песню пропели, панславили и покрестили возле старых погранворот, где у Святой
Анноны её улица и церковь.
11
(Один внял.) Кто несли где? (Другой вне.) Поле гама, поле брани! (Цок-цок-цокание.) Ой
бока! (Бой бокалов.) Чтоб тебя! (Кликаклакасиласильнашумнагамнаноисинавива-
бучнигучнапляскатаплодуватигласноголосногипертриперхлопхлоп!)
– Погром, погромче!
– Муз игра.
12
– Ура Гостевому, седому Гостевому! Да-с, пора уже вам сменить свою рубаху!
– Храмостройнее фразостроительствуйте!
– Давайте громче, Гостевой, громче давайте! Чтоб за вас, злостнодушного, уже черти
взялись! Завершите вирши, певчие вирши!
13
Но чтоб ей навязаться несли его ноги.
Я вам богом клянусь, он как крест в каталоге
В допотопленном нашенском парке зоо!
(Хор) О, Шурмур и Коко,
Ваш скворчег как новьё!
14
Примечания
Принцип перевода основывается на системе из около 700 мотивов. Обычно, если
характерное слово или выражение встречается чаще пяти раз, меняя свой вид, оно
считается мотивом и для него подбирается однозначный перевод. Число в квадратных
скобках после слова (например, Арминий [3]) показывает, сколько раз оно встречается в
ПФ. Материалы примечаний взяты на сайте Рафаэля Слепона fweet.org (Slepon[лит]). Более
подробно о принципах перевода, мотивах, персонажах ПФ и условных сокращениях см.:
samlib.ru/r/rene_a/
15
Часть 1. Горемыка Закутила Вертоухов
Ирише Лесковой и Лили О'Ранж. Две служанки *IJ* – персонажи ПФ, за которыми
подглядывал Вертоухов по словам трёх стрелков. Мотивы: Ирида (Iris) [9] *I*; Лили
(Lilith / Lily) [29] *J*.
16
Лилит – женский демон ночи в еврейском фольклоре; согласно легенде, Лилит была
женой Адама до сотворения Евы.
Клепики, Могилёвы, Севвстоки, Якорники {the Glues, the Gravys, the Northeasts, the
Ankers}. Фамилии переведены условно. В 1923г Джойс посетил Сидлшем в округе Мэнхуд
в Сассексе, где жили настоящие «Вертоуховы» (Earwickers). Перечисленные выше
фамилии значились как «любопытные» в местном путеводителе. [Для перевода двух
фамилий использовались названия г. Спас-Клепики (Рязанская область) и Могилёв
(Беларусь)].
засельщиков. [Ср.: «Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля
Венгерская и Болгарская» (Повесть временных лет[лит])].
17
Думлат. Слово «Талмуд» задом наперёд (в иврите написание слов направлено справа
налево). Талмуд [3] – свод религиозных трактатов иудаизма.
В начале этой кормчей книги {in the beginning}. Мотив: в начале кормчей книги (in the
beginning) [13].
Фразой «в начале» начинаются Ветхий Завет и Евангелие от Иоанна. [В связи со
словоупотреблением в романе, используется более сложный перевод. Кормчие книги –
сборники церковных и светских законов у славян].
главный огородный герой {grand old gardener}. Как и в оригинале, аббревиатура этого
прозвища – Г.О.Г. Мотивы: Гог (Gog) [10]; многоопытный герой (Grand Old Man) [25].
Гог – синоним враждебной силы: в Ветхом Завете Гог – предводитель полчищ в земле
Магог (Иез 38:2); в Новом Завете Гог и Магог – два диких народа, нашествие которых
предшествует Страшному суду (Откр 20:7).
18
АЛП – аббревиатура имени Анны Ливви Присеребрённой *A*. Второй по значимости
мотив с точки зрения количества – встречается около 170 раз.
могуща. Т.е.: «Отнюдь нет, ваше могущество, дело в том, что я был и есть только
докучающий лазящим уховёрткам». Мотив: могущество (Maggy / Majesty).
делофтомшо аз бил им месть токмо докучер {aw war jist a cotchin on thon}.
Примечание переводчика. Комментаторы молчат об этом «диалекте» Вертоухова,
которому обычно свойственна заикающаяся, но грамотная и даже возвышенная речь.
Видимо, перед нами ложный ГЗВ, а сама сцена описывает причину клеветы на него. Это
важное предположение, поэтому можно рассмотреть эту фразу более подробно. Слово
19
«jist» [6] – диалектный вариант «just», «только» (в переводе: «токмо») – в чистом виде
встречается дважды и оба раза в связи с женским персонажем: «токмо пол-ложечки» (jist a
timblespoon) [1_2.038.20], «Она токмо желает» (She jist does hopes) [1_1.011.07]. Схожий
анализ слова «thon» может указать на шепелявость АЛП. Однако сама фраза не позволяет
однозначно идентифицировать говорящего персонажа, но позволяет предположить, что с
этим ГЗВ что-то не так.
Вильгельм Зав. Т.е. Вильгельм I Завоеватель [3] (1027-1087). Мотив: Вильям (William)
[29].
20
штык-ружьями. Слово «штык» употребляется как единица счёта стрелков-
пехотинцев.
И похуже он бил Джома Пила стрельца. Мотив: у Джона Пила стрельца (do ye ken
John Peel) [8] *V*.
«А вы знаете Джона Пила» – английская охотничья песня. Джон Пил – знаменитый
охотник.
21
Остролистопадник. Мотивы: остролист [и плющ] (holly and ivy) [27]; Патрик (Patrick)
[79].
Остролист, плющ и омела – растения, традиционно используемые для украшения дома
на Рождество в Великобритании; также «Остролист и плющ» (The Holly and the Ivy) –
название песни.
Хохмы. Хохма́ [1] («мудрость», ивр.) – одна из трёх верхних сефирот в Каббале.
22
он в парах вознесётся. Ср.: «Ибо прах ты и в прах возвратишься» [3] (Быт 3:19[лит]).
госпожой Сюдлоу. Бесси Сюдлоу [2] – дублинская актриса и жена Майкла Гана,
менеджера дублинского театра Гейети (Gaiety Theatre).
Гуляют здесь всякие {Here Comes Everybody}. «Вот идёт Все-и-вся» (Here Comes
Everybody) – народная расшифровка инициалов Х.К.И. Чайлдерса (H.C.E. Childers),
ирландского политика 19в. Само выражение является искажением ирландского названия
23
для напыщенного человека – «Пол-города» («leath an bhaile») (P.W. Joyce, 129 [лит]). Мотив:
ГЗВ.
{{ГЗВ в театре}}
Снимите-ка эту белую шляпу. Мотив: белая шляпа (white hat) [20].
«Снимите-ка эту белую шляпу» (Take off that white hat) – популярная фраза
Менестрелей Кристи (труппа певцов и актёров, гримирующихся под чернокожих и
исполняющих их музыку).
Скот в своих (басовых) попыхах. Мотив: Кот в сапогах (Puss in boots) [5].
Кот в сапогах – персонаж одноимённой сказки из сборника «Сказки Матушки Гусыни».
праведных порывов. Мотив: праведные и простые брани (Plurabelle / pia e pura bella)
[32].
«Праведными и простыми бранями» («pia e pura bella», ит.) Вико называл религиозные
войны героической эпохи.
24
Вице-король – титул высшего должностного лица Ирландии в 18-20в; в 1922-37г вице-
короля сменил генерал-губернатор; первым генерал-губернатором Ирландии был Тим
Хили.
крестношапочки. Мотив: Маленькая Красная Шапочка (Little Red Riding Hood) [5].
Красная Шапочка – персонаж одноимённой сказки из сборника «Сказки Матушки
Гусыни».
всемирнотеатральный. Ср.: «Весь мир – театр, и люди в нём – актеры» (Шекспир. Как
вам угодно, пер. О. Сороки[лит]).
дух Завтрея варится в ночных котелках Авроры. [«Завтра или завтрие (род. завтрея)»
(Даль: завтра[лит])]. [Ср.: «В постоянной связи с ним [Руге] были два-три бездарнейших
газетных корреспондента, грошовых фельетониста, этих мелких мародеров гласности,
которых никогда не видать во время сражения и всегда после, майских жуков
25
политического и литературного мира, каждый вечер с наслаждением и усердием
копающихся в выброшенных остатках дня» (Герцен. Былое и думы, 6.7, т3 с139[лит])].
Ля, ля, ля! Мур, мур, мур!. Песенка навеяна упомянутым выше «неполноценным
теплокровием». В заметке Джойса к этому выражению упоминаются ёж, соня и летучая
мышь как животные, впадающие в спячку при холодной погоде. В переводе напев
построен используя слово «лемур»: некоторые лемуры также впадают в спячку. [Ср.:
«Бесенята придвинули поближе фонари и светильники, взяли новые ивовые сучья и стали
бить Сунь У-куна по голове, словно колотили в колотушку, не сбиваясь со счета: «Тик-
тик-ток! Ток-ток-тик!». Удары чередовались то чаще, то реже. Но когда наступила
глубокая ночь, караульщики задремали» (У Чэн-энь. Путешествие на запад, гл90[лит])].
26
давнишесь .. небудь-хтось .. понежесь {quondam .. quidam .. quoniam}. В оригинале
латынь, перевод от украинского: давнiше (укр.) – давно; хтось, хто-небудь, будь-хто (укр.)
– некто. Понеже (quoniam) [7] – первое слово Евангелия от Луки (Лк 1:1, ц.-сл. [лит]);
понеже (ц.-сл.) – ибо, потому что, так как. Курсив добавлен переводчиком.
вдаль гаруниц Дубдлины. Гарун аль-Рашид [3] – арабский халиф (8в), в том числе
описанный в сборнике «Тысяча и одна ночь». Мотив: Дублин (Dublin) [131].
вывешен на посту Маллона. Заметка Джойса поясняет, что он был вывешен как
пропавший. Джон Маллон [2] – глава дублинской полиции во время убийств в Феникс-
парке.
дома для гладнищих. Мотив: Дом у кладбища (House by the Churchyard) [8].
«Дом у кладбища» (1863) – роман ирландского писателя Шеридана Ле Фаню (1814-73).
в переулице Хокинса. Имеется в виду дублинская ул. Хокинса [3]. Согласно заметкам
Джойса относящимся к кн3 ПФ, Джон Хокинс из Санта-Фе впервые привёз в Ирландию
картофель.
Сказ небось лёгок {Lowe}. В оригинале отсылка к Оливеру Лоу (Lowe) [4] –
дублинскому магистрату в романе «Дом у кладбища» (1863) Шеридана Ле Фаню.
27
Генрик Ибсен (1828-1906) – норвежский драматург.
мелете гумор {homeur of that meal}. Гомор – др.-евр. мера сыпучих тел. Гомер
считался сыном бога реки Мелет. Мотив: Гомер (Homer) [7]. [Гумор – влага, жидкость,
как основное начало в живом теле. Также гумор – юмор; настроение (Даль)].
{{Две служанки}}
чин Тед, чин Тэм, чинчин Тоффет. Мотив: Сим, Хам и Иафет (Shem, Ham and Japhet)
[24] *VYC*.
Сим, Хам и Иафет – сыновья Ноя, вышедшие из ковчега.
воскресение духоты {Saint Swithin's summer}. Мотив: Воскресенье Духа (Swithin's Day)
[5].
Святой Свитин – английский святой 9в; день святого Свитина – 15 июля. [Праздник
Воскресенья Святого Духа – то же, что Троица; он приходится на конец мая – начало
июня, однако в данном случае точность дат едва ли важна].
28
{Вертоухов и Гад}
{{ГЗВ гуляет в парке}}
красы розы носят {led is the lol}. В оригинале три фразы написаны с использованием
волапюка, а точнее с использованием одной заметки из Есперсена (An International
Language, 34), перечисляющего примеры на волапюке: роза (lol), красный (led),
необходимость, академия, Англия и Африка. [Ср.: «Приспешниц – вот от жён подальше
надо. / Вы сторожить поставьте терема / Зверей, когда хотите, но не этих / Пособниц,
зверь укусит, да не скажет, / А то хозяйка козни мастерит, / А нянюшка их по свету
разносит…» (Еврипид. Ипполит, эп2, 645-650[лит])].
А если она лилит, полей в срок! Павла добро!. В своих посланиях Павел касался
вопросов брака: «Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше
вступить в брак, нежели разжигаться» (1Кор 7:9[лит]). В оригинале отсылка, скорее, к
разрешению на развод: «Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится» (1Кор
7:15[лит]). Мотивы: АЛП; Лилит (Lilith); лилли-булле́ро, буллеро-ло́ (lillibullero, bullen a
law) [8].
Лиллибуллеро – военный марш, популярный со времён Славной революции (1688г);
слова припева «лилли-буллеро, буллен-а-ла» не имеют какого-то смысла; в ПФ, однако,
последний слог обычно читается с «о», перевод также передаёт такое чтение по аналогии
с популярной песней «Bailero» в обработке Дж. Канталуба (Песни Оверни).
в иды апреля. Т.е. 13го апреля. Мотив: мартовские иды (ides of March) [8].
Мартовские иды (устар.) – иносказательно, день роковых событий (в мартовские иды
был убит Цезарь); буквально, середина месяца, 15е чисто.
29
радрадёхонького костюма. Мотив: костюм новорожденного (birthday / birthday suit)
[11].
хлопковый пояс {great belt}. В оригинале: Большой Бельт [2] (букв. «большой пояс») –
крупнейший датский пролив. В переводе: Хлопковый пояс – американские штаты,
традиционно производящие хлопок.
доковеркается. Дагоберт [3] – король франков 7в; в шуточной песенке носил одежду
задом наперёд.
Какквасс пожизнен днесь весь, мой с ветки соскочист. Мотивы: как вы поживаете
сегодня, мой светлый господин? (how are you today, my dark/fair sir?) [14]; Гиннесс полезен
для вас (Guinness / Guinness is Good For You) [44].
«Гиннесс – это хорошо для Вас» – рекламный слоган пива Гиннесс.
30
у него на часах был полный брейд {his watch was bradys}. Брейди [3], Джозеф – лидер
подпольной группы «Ирландских Национальных Непобедимых», которые 6 мая 1882г
устроили засаду в Феникс-парке, где зарезали главного секретаря вице-короля лорда
Фредерика Кавендиша и главу ирландской гражданской службы Томаса Генри Бёрка; в
феврале 1883г Брейди и четверо других нападавших были повешены. [Добавленная в
переводе подробность о полноте Брейди соответствует истине].
Гоньба злословия пахла витальным исходом. Мотивы: ГЗВ; ганьба [тому, хто погано
про це подумає] (honi soit qui mal y pense) [5].
«Позор тому, кто плохо думает об этом» – девиз Ордена Подвязки, учреждённого
Эдуардом III в 1348г. Популярная легенда объясняет происхождение девиза следующим
образом: во время танца с королём графиня Солсбери уронила подвязку, а король повязал
её на свою ногу с соответствующими словами. Для перевода мотива использован
украинский язык.
{{Напряжённый момент}}
31
Ост-Матушки. Имеется в виду восточный ветер.
глас Кохенина. Кохен (или коэн) – еврейский священнослужитель. Куху́лин [4] («пёс
Куланна») – герой ирландских мифов. «Глас Кухулина» (Cuchulainn's Call) – название
песни.
Яхве правый. Мотивы: Яхве (Jehovah) [9]; зам. на «боже правый» клянусь Юпитером
(Jove / by Jove) [29].
Яхве – имя бога в иудаизме.
имбирь. Как сообщается, Конфуций любил жевать имбирный корень для улучшения
пищеварения.
32
{{ГЗВ защищается от обвинений}}
ценя одни шиллинги, свобода от пост-расходов. Мотив: свободно или шиллинг (free
and shilling) [6].
Гигас. Гигес (или Гиг) [2] – царь Лидии (-7в); согласно Платону, пришёл к власти,
используя кольцо невидимости. Здесь также в значении «гигант».
33
это сшенверн как моя пясть пяльцев. Мотив: Шинн Фейн (Sinn Fein) [30].
Шинн Фейн («мы сами», ирл.) – ирландская политическая организация, созданная в
1905г Артуром Гриффитом и выступавшая за освобождение Ирландии от английского
колониального господства. Влияние партии возросло под руководством Имона де Валера,
но после войны за независимость (1919-21) в результате договора с Великобританией
было образовано Ирландское Свободное Государство, от которого отделилась Северная
Ирландия, что привело к расколу партии и началу гражданской войны. Лозунг Шинн
Фейн: «мы сами, мы сами, одни» (sinn fein, sinn fein amhain).
{Ужин Гада}
[нагнаг нагромождении. Ср.: «Когда ему [кардиналу Дюбуа] было нужно, он бывал
остроумен, шутлив, умел рассказать забавную историйку, но ему недоставало гладкости
речи из-за заикания, ставшего у него привычкой по причине его фальшивости, а также
неуверенности, которую он испытывал, когда ему нужно было отвечать и говорить» (Сен-
Симон. Мемуары: Избранные главы, т2 с382[лит])].
Нэш Небрежный {Gaping Gill}. Мотивы: Том Тянучка (Treacle Tom) [22]; Нэш
Небрежный (Gaping Gill) [13]; безбрежность (Ginnungagap) [6].
Нэш Небрежный – прозвище Гада *Y* в гл2 ПФ; аналогично имени Том Тянучка и
подобным, но также выделяется в самостоятельный мотив; образовано от названия
пещеры в Йоркшире «Зияющая» Джил (Gaping Ghyl) [3].
34
обознавшись на умо-форуме {mate errthors}. Мотив: зам. на «Нуми-Торум» Торр
(Thor) [36]. [Нуми-Торум – бог неба у угров, чьё имя, вероятно, восходит к тому же
корню, что и имя Тора].
Тор – скандинавский бог грома и молнии; имя происходит от др.-исл. «thorr», «гром»;
аналогичное написание используется при переводе.
ихо {um}. Um [7] – искусственное местоимение в ПФ, среднее между «его» (him) и
«их» (them, 'em); для перевода используется местоимение «ихо» – вариант местоимения
«их» (Даль), созвучное местоимению «его».
35
с огненной благодуростью. Т.е. «с благодарностью за огонь».
[харкать. Ср.: «благодаря этому соусу у вас исправно работает желудок, вы отлично
рыгаете, испускаете ветры, газы, испражняетесь, мочитесь, чихаете, икаете, кашляете,
плюете, срыгиваете, зеваете, сморкаетесь, дышите, вдыхаете, выдыхаете, храпите,
потеете, буравите, и еще с ним сопряжен ряд других ценных преимуществ» (Рабле.
Гаргантюа и Пантагрюэль, 3.2[лит])].
36
мокротную плёвопряжу. Т.е. платок. Примечание переводчика: по-видимому, данный
персонаж потерял свой платок – предмет, напрямую связанный с Письмом.
луковый пирог изобилия «Куль и бяка». Мотив: Лукан. В оригинале вариация стишка
«Джорджи-Порджи, ну и нахал!» [3].
Пирспортером класса «кран крю». Писпортер [3] – название немецкого вина. Класс
«гран крю» – марка виноградников высшей категории.
37
Ратная метёлка нашего гада. Мотив: Гад *Y*.
Буравиха Волнобуй {Bareniece Maxwelton}. Вероника [4] – имя жены Гада. Максвелтон
[1] – упоминается в песне «Энни Лаури» (см. ниже). Перевод от рус. фамилии Волобуев.
ни проса, ни сухармянки {no persicks and armelians}. В оригинале сложная игра слов:
«персы и армяне», «персики и арбузы», «больные и калеки». Мотивы: Прося Сухокрыл
(Persse O'Reilly) [80]; персы (Persia) [18]; армяне (Armenia) [18].
Персси О'Райли – персонаж, чьё имя образовано от слова «уховёртка» на французском
(perce-oreille). Уховёртки (кожистокрылые) – насекомые небольшого размера, некоторые
наружные паразиты. Пирс (Pearse) [3], Патрик Генри (1879-1916) – ирландский
революционер и поэт; был одним из руководителей Пасхального восстания (1916), за что
был расстрелян англичанами. О'Раили (O'Rahilly) [2], Майкл Джозеф (1875-1916) –
участник Пасхального восстания, в котором был убит. Имя Райли является символом
беспечности (life of Riley – лёгкая, обеспеченная жизнь), как считается, из-за имени
Reilly, которое часто встречалось в песнях начала 20в. [Перевод от рус. фамилии
Сухомлин].
облепётанным {funny colour}. В тексте буквально: «он появился смешного цвета, как
будто не мог терпел они старые курицы». Неправильная грамматика пародирует
примитивный диалект, однако кроме этого факта комментаторами это место не объяснено.
Перевод предполагает, что духовник влез «лебёдочным» способом (funicular). Ср.: «–
Надо бросить и веревку, – добавила она с удивительным хладнокровием. – Если увидят,
что она спущена из окна, это будет довольно трудно объяснить. / – А мой как уходить
отсюда? – шутливым тоном спросил Жюльен, подражая ломаному языку креолов»
(Стендаль. Красное и чёрное, 2.16[лит]). Стоит добавить, что этот Жюльен – тоже
священник. Ср.: «ф-ф вспорхнувши над обрывом и к-к крадучись по ограде» [1_2.037.20].
38
Браун .. Нолана. Мотив: Брун и Нолан.
Спавел, защити его. Савл [3] – имя апостола Павла до обращения в христианство.
рёброзагнутых. Как говорил пророк Мухаммед, Ева была создана из изогнутого ребра
Адама.
Мама Луиза сказала, чтобы упасти Божефину. Мотивы: Матушка Гусыня (Mother
Goose / Mere l'Oye) [9]; Мария-Луиза и Жозефина (Josephine and Marie Louise) [9]; зам. на
«боже упаси» Иисус.
Матушка Гусыня – вымышленный автор сборника народных сказок в обработке Шарля
Перро (1697).
Тайной её рождения. «Тайна моего рождения» (Secret of My Birth) [1] – название арии
из оперы Балфа «Богемская девушка» (1843).
Перкин и Павлин дублируют петела и паву. Перкин [1], Уорбек (15в) – претендент на
английский престол Тюдоров, сумел получить поддержку в Ирландии, был схвачен и
позже повешен. Мотив: Пётр и Павел (Paul and Peter) [36].
двумя носами. Т.е. лидер скачек обошёл преследователя на расстояние, равное длине
двух носов.
39
Бит Бес Кромвеля. Мотивы: Брит-вещ-корп (BBC) [8]; Кромвель [25].
Оливер Кромвель (1599-1658г) – английский военачальник и государственный деятель;
в 1653-58г, взяв титул лорда-протектора, фактически установил личную диктатуру.
Верховому Венчику {Winny Widger}. Виджер [4] – как сообщается, известный наездник.
Том Тянучка. Мотивы: Том Тянучка; Том Подглядчик (Peeping Tom) [9].
Том Тянучка – прозвище в ПФ, имеющее разные созвучные производные; само
прозвище, возможно, образовано созвучно с именем Том Подглядчик; также Томми
Тянучка (Treacle Tommy) – персонаж песни.
из калымажни {out of pop}. В оригинале: «из залога»; ломбард (англ. сленг) – тюрьма.
В переводе: калымажня (воровской жаргон) – тюрьма.
40
Лугайд Кишеш (Lugaid Cichech); Лаэгайре получил грудь с молоком, и его потомки стали
бережливыми, а Аэд питался кровью, и его потомки стали свирепыми в битвах.
41
преподнесение. Мотив: преподобие *V*.
кобыльих графств. Мотив: Графиня Кэтлин (Cathleen / Countess Cathleen) [7] *K*.
Графиня Кэтлин – имя главной героини одноимённой пьесы Йейтса; она продаёт свою
душу дьяволу, чтобы накормить голодных ирландцев.
Посошковой чаркой. «Посошковая чарка» (The Stirrup Cup) [3] – название песни.
Двора Помп. Двор Помп (Pump Court) [2] – место в Лондоне; в Дублине есть Аллея
Помп (Pump Alley).
дружок мой, прыжком конь поспешен. «Дружок мой сердешный» (My heart's delight)
[4] – строка из песни.
вахлашку и кадку. Мотивы: Вахлак (Behan) [16] *S*; Катя (Kate) [47] *K*.
лавинии. Лавиния [2] – жена Энея; персонаж Тита Андроника (Шекспир). Мотив:
Ливви (Livia) [53] *A*.
42
Анна Ливви *A* – персонаж ПФ, олицетворяющий реку Лиффи; это имя образовано от
ирландского названия реки Лиффи – «Abha na Life»; в английском языке, в отличие от
русского, имя Ливия (Livia) отличается от названия государства и исторической области
Ливия (Libya) [0], поэтому перевод также сохраняет это отличие.
нередко под прохладой мглы. «Нередко под прохладой мглы» – условный перевод
названия песни «Oft, in the Stilly Night» [2]. Перевод от стихов: «Недалеко, в прохладной
мгле» (Лермонтов. Мцыри, 13[лит]); «Вчера я спал под хладной мглой» (Лермонтов.
Черкесы, 5[лит]). Черновик (FDV) поясняет предложение: «он повторил историю несколько
раз».
Моровая Лиза. Мотив: моровая язва / мирно и ясно (mildew / mild unde leise) [11].
«Мягко и нежно» (mild unde leise, нем.) – этими словами начинается заключительная
ария в опере «Тристан и Изольда» (1865) Рихарда Вагнера; Изольда поёт эту арию
«любви и смерти» над телом погибшего Тристана и затем сама умирает. В ПФ Моровая
Лиза – имя одного из второстепенных персонажей.
баньки Исландии. Т.е. «Банка Ирландии». Мотивы: Ирландия; Исландия (Iceland) [6].
камень судьбы. Камень судьбы – буквальный перевод названия камня Лиа Фаил,
легендарного камня, который кричал, когда на него вставал человек, призванный быть
королём; от Лиа Фаил произошло поэтическое название Ирландии – Инисфайл («остров
судьбы», ирл.).
Стены Долголихвы. Мотивы: Долки (Dalkey) [11]; Дом Лихвы (Leary / Dun Laoghaire).
Долки и Дун-Лэаре – пригороды в 11км к югу от Дублина. Дун-Лэаре означает
«крепость Лири» (легендарного ирландского верховного короля 5в).
43
сивилицидную голову. Т.е. «суицидальную». Мотив: Сивилла.
госпожи Клёцки {Madam Gristle}. Гризель Стивенс (Grisel Steevens) [1] основала
дублинский Стивенс-Госпиталь. Перевод от рус. фамилии Клёцка.
Сэра Патрика Дана. Имеется в виду дублинский Госпиталь Сэра Патрика Дана.
Мотив: Патрик.
Одр Святого Кевина. Имеется в виду дублинский Госпиталь Св. Кевина. «Постель
святого Кевина» [2] – название низины в Глендалохе. Мотив: [Иеремия и] Кевин.
чистый Лазар. Лазарь – прокажённый из притчи Христа (Лк 16:19-31). Сен-Лазар [2] –
парижская тюрьма, также называемая Сен-Лаго.
Лиза О'Дейвис {Lisa O'Deavis}. Возможно имеется в виду упомянутая выше Моровая
Лиза.
44
Руда Монгана. Мотивы: Рудый; фея Моргана (Morgana). Мэнган [2], Джеймс Кларенс
(1803-49) – ирландский поэт, которому Джойс посвятил две лекции. Возможно имеется в
виду упомянутый выше Пётр Хлоран.
крохотёрши за все руки. Имеется в виду прислуга «на все руки» (maid of all work) [3].
прострись, охмурянка, чаще грудь вздохнёт. Ср.: «Час разлуки бьёт – прости,
Афинянка» [2] (Байрон. Афинской девушке[лит]). Мотивы: Хмуравей [и Коснетчик] (Ondt
and Gracehoper) [33]; Афины (Athens) [8].
Басня о Хмуравье и Коснетчике рассказана в кн3 гл1 ПФ.
наши мальчики, как наш Байрон именовал их. «Наши мальчики» [1] (1875) – комедия
британского драматурга 19в Генри Джеймса Байрона.
45
завнижностно. Зовнiшнiсть (укр.) – наружность. Оригинал на немецком.
Короля Святого Фестивального Финнвала. Финвал – вид кита. Мотив: Король Фести
(Festy King) [8].
Король Фести – персонаж ПФ, чьё имя образовано от имени короля Финахта Фестив
«Праздничного» (Finaghta the Festive), верховного короля Ирландии 7в. Заметка Джойса
(Flood, 88[лит]) рассказывает об одном молодом человек, который на пути к королю
Финахта разбил кувшин с молоком; когда он рассказал об этом королю, тот пообещал
позаботиться о нём и позже пригласил его ко двору в роли советника.
неслушавшиеся высоких стонов медоносца. Мотив: высокий тон (hue and cry) [13].
Выкрики продавцов взяты Джойсом из книги Петера «Фрагменты Дублина» (Peter, 211-
212[лит]): «Куда подевался наш друг медонос? <…> По улицам уже не разносятся выкрики
«душистая лаванда»».
Старую Сивушную Дыру {Old Sots' Hole}. [2] Бывший дублинский трактир (Петер,
с93), который посещал Свифт.
46
посёлка Фершампенуаз в Челябинской области, получившего столь нехарактерное
название от одноимённого французского поселения.
определяющего границы пределам творца. «Ни у кого нет права определять границы
пределам нации» [4] – из речи Парнелла в Корке в 1885г.
47
так парни аукали свои раскаты гениально. Мотив: как Бакли пристукнул Русского
Генерала (how Buckley shot the Russian General).
шип флейт, шип флейт летит. Мотив: Шинн Фейн, Шинн Фейн един (Sinn Fein / sinn
fein, sinn fein amhain). Шинн Фейн («мы сами», ирл.) – организация, основанная А.
Гриффитом (см. выше); её лозунг: «мы сами, мы сами, одни» (sinn fein, sinn fein amhain).
Также «Шинн Фейн» – название газеты, которая в 1911г опубликовала письмо Джойса,
касающееся препятствий к публикации «Дублинцев» (несколько газет упомянуто ниже).
{Публика баллады}
пощади, деревосек, пощади. «Дровосек, пощади» (Woodman, Spare That Tree) [3] – из
стихотворения «Петиция бука» Томаса Кэмпбелла.
с потом на лицах, а потом под личинами. «Маски и лица» (Masks and Faces) [1] –
некая пьеса 1887г (Souvenir, 31[лит]). Мотив: в поте лица твоего (in the sweat of thy face)
[12].
48
Ср.: «В поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт 3:19).
северным тори, южным вигом. «Северный виг» (Northern Whig) – газета в Белфасте.
Мотив: тори и виги (Tory and Whig) [8].
Тори и Виги – британские политические партии 17в. В 19в партия Тори была
преобразована в консервативную партию, а Виги – в либеральную. Виги получили своё
прозвище от названия шотландских крестьян (whigamore), также это название созвучно
слову «парик» (wig). Именем «тори» («преследуемый», ирл.) называли ирландских
участников гражданской войны в Великобритании в 17в.
тремя помпонами. Три шара – знак ломбарда; изначально – герб Медичи, которые
были крупными европейскими ростовщиками.
49
Пейл – средневековая колония Англии в 12-16в на территории Ирландии с центром в
Дублине. Буквально «Пейл» означает «граница», но второе значение этого слова –
«бледный», из-за чего англичане получили прозвище «бледнолицые» (palefaces).
Клуба Думок. Обыгрывается созвучие названия Думы (Дойл) и бара (Дейли). Мотив:
Дума / Клуб Дымки (Dail / Daly's) [17]. [Кроме того, думка – лирико-эпическая песня].
портшезах на Улице Юма. Заметка Джойса сообщает, что последние портшезы (Sedan
chairs) в Дублине можно было видеть на углу Улицы Юма в 1841г.
в сукне наваристого дыму {in tabinet fumant}. В оригинале: «табинет» [2] – ткань
наподобие поплина, изготовлявшаяся в Ирландии. В переводе: «Сукно наваринского дыму
с пламенем» (Гоголь. Мёртвые души, т2[лит]).
один правильный, а другой упёртый. Мотив: Павел и Пётр (Paul and Peter).
50
Петька Кулак и Павлик Заморов {Peter Pim and Paul Fry}. Мотив: Пётр и Павел. В
переводе Петька заменяет Питера Пэна [3], героя пьесы Джеймса Барри, мальчика,
который не хотел взрослеть. Павлик Морозов заменяет Пола Прая (Paul Pry) [3],
литературного героя, чьё имя стало синонимом чрезмерного любопытства.
Эллиот. Здесь имеется в виду компания «Эллиот [1] и сын». Вместе с «Братьями
Пим», «Г-дами Фрай и Ко» и «Ричардом Аткинсоном и Ко» были основными
производителями поплина в Дублине.
голова покладистых отворотов {lace lappet head}. Названия дамских или церковных
шляп, от названия магазина «Lace Lappet» [1], букв. означающего «кружевные ленты на
шляпы» (Петер, с156).
после помина Федота Раскройщика {.. Tarry the Tailor}. «Поминки Тедди
Кровельщика» (Wake of Teddy the Tiler) [1] – название песни.
51
Калика О'Личный {Caoch O'Leary}. В оригинале: «слепой» (ирл.) из поэмы «слепой
дудочник» (Caoch the Piper) [1]. В переводе: кали́ка – нищий (обычно слепой), просящий
милостыню за пение духовных стихов. Мотив: Король Личин (King Leary) [18].
Король Лири (Лоэгайре) – легендарный ирландский верховный король 5в. В летописях
рассказывается, как он неоднократно пытался помешать миссии Святого Патрика. Не
следует путать с Королём Лиром [1] – легендарным британским королём и героем
шекспировской драмы.
Стрела воя пошла по кругу. Во времена битвы при Клонтарфе «стрелу войны»
посылали как призыв к оружию; согласно заметке Джойса из книги Эмили Лоулесс
«История Ирландии» (Lawless, 67[лит]): «Стрелу войны прилежно рассылали во все
окрестные земли, где в то время обитали преимущественно люди норвежских кровей».
как хочет нация узнать. Песня «Да будет нация опять» [3].
Дельвильском. Дельвиль [2] – имение доктора Патрика Делейни (см. ниже), где
печатались запрещённые памфлеты Свифта.
с чёрной руки. «Чёрная рука» [3] – тайные организации итальянской мафии в США
20в.
через пять кискочетвертей зелени. «Киска в углу» или «пятый угол» (Puss in the
Corner) [3] – детская игра, в которой водящий старается занять свободный угол (или стул),
пока остальные играющие перебегают с места на место. Остров Ирландия разделён на
пять провинций, только четыре из которых принадлежат государству Ирландия.
52
пальцеввязавшемуся. Мотив: Парсифаль (Parsifal) [6].
Парсифаль – опера Вагнера о рыцаре Парцифале (или Персивале) из артуровского
цикла.
Пиготтской. Мотив: Пиготт (Pigott) [12]. Здесь также подразумевается «Пиготт и Ко»
– музыкальный магазин в Дублине.
Ричард Пиготт – английский журналист. В 1887г Таймс опубликовало письма,
связывающие Парнелла с убийствами в Феникс-парке 1882г. Спустя два года на суде
Пиготт допустил характерную для тех писем ошибку в слове «нерешительность»
(hesitancy), из-за чего была доказана невиновность Парнелла и подделка писем Пиготтом.
Пиготт бежал и позже застрелился в Мадриде.
г-н Делейни (г-н Делейси?). Делейни [3], Патрик (18в) – печатал памфлеты Свифта (см.
выше). Другой Патрик Делейни (19в) – исполнитель убийств в Феникс-парке,
свидетельствовавший против Парнелла.
нека биде нашата маjско дрво заборавени дена повторно. «Да будет наше майское
дерево забытых дней опять» (мак.). Песня «Да будет нация опять» [3].
53
{Гостевой исполняет балладу}
вирши, которые сплёл Гостевой. Мотивы: Гостевой; дом, который построил Джек
(house that Jack built) [10].
«Дом, который построил Джек» – детский стишок.
порешу его Прошей Сухомлином {parse him Persse O'Reilly}. Мотив: Прося Сухокрыл.
54
Поле гама, поле брани. Мотив: Камбронн (Cambronne) [8].
Камбронн (1770-1842) – французский генерал. Рассказывают, что в битве при Ватерлоо
(1815) он нецензурно выругался, когда англичане окружили его батальон и предложили
сдаться.
Баллада «Прося Сухокрыл» {«The Ballad of Persse O'Reilly»}. Точнее говоря, «Баллада
о Просе Сухокрыле» или «Баллада Проси Сухокрыла». Мотив: Прося Сухокрыл.
55
Рис. 1. Баллада в оригинале Finnegans Wake.
Олофер Сгорблень. Мотивы: Олаф (Olaf) [22]; Оливер Кромвель (Cromwell). [Также в
переводе: Олоферн – военачальник Навуходоносора].
Олаф Белый (ум. ок. 870) – первый норвежский король Дублина, брат Ивара I.
там, где взмыл Магазина забор. Мотив: там, где взмыл Магазина забор (by the
Magazine Wall, zinzin) [22].
«Магазин» – крепость в Феникс-парке, окружённая стеной и рвом, которую до 1922г
занимал британский гарнизон. Мотив используется в ПФ как ритмизированный припев.
56
Нав-в-вязал {fafafather}. Примечание переводчика: заикание автора, видимо, здесь
пародирует особенность речи того, кому посвящён стих – Проси Сухокрыла, т.е.
Вертоухова.
быку, что живёт на погосте {bull of the Cassidys}. Мотив: Бычий Погост
(Ballycassidy) [8].
Балликэссиди – город в Северной Ирландии. [Перевод от распространённого топонима
Погост].
[Побрыкается бык, но не даст молока. Ср.: «И все согласились в том, что как с быком
ни биться, а все молока от него не добиться» (Гоголь. Мёртвые души, 1.10[лит])].
Едь к чертям на рога {butter is in his horns}. В оригинале валлийская поговорка «масло
у коровы в рогах», которая говорится о корове, которая не даёт молока (Roberts, 59[лит]).
пора уже вам сменить свою рубаху. Ср.: «Зато другой братец, лорд Ардилон, говорят,
должен менять рубашку четыре раза на день. Какие-то вши, не то черви» (Джойс. Улисс,
эп5, т1 с106[лит]). Про Гектора Берлиоза рассказывают, что однажды на репетиции он
использовал небольшое заграждение из арф и их футляров, за которым он мог менять
рубашку в связи со своей интенсивной работой (Pearce, 93n[лит]).
шериф Кланси. Длинный Джон Клэнси [1] – главный инспектор полиции (sheriff)
Дублина, фигурировавший в «Улиссе» под фамилией Феннинг.
57
биломорской {hammerfast}. В оригинале: Хаммерфест [1] – портовый город в
Норвегии, самый северный город Европы. Перевод от названия г. Беломорск в Карелии на
берегу Белого моря.
Финг МакОскар Онисм. Полное имя Оскара Уайльда – Оскар Фингал О'Флаерти
Уиллс Уайльд. Онисим [1] – ученик апостола Павла. Мотивы: Фингал (Fingal) [16]; Оскар
(Oscar) [17].
Фингал – имя, данное легендарному кельтскому герою Финну МакКулу в поэме
«Фингал» Макферсона-Оссиана.
Оскар – сын Ойсина (или Оссиана) и внук Финна МакКула; также Оскар – имя
Уайльда.
Ватерлопнуть. Мотив: Ватерлоо (Waterloo) [23]. [Ср.: «– Ах, сударь, – перебила она, –
оспа для нас, женщин, та же битва при Ватерлоо. Только тут мы узнаем, кто нас истинно
любит» (Бальзак. Герцогиня де Ланже[лит])].
Ватерлоо – деревня под Брюсселем (Бельгия), у которой, на плато Мон-Сен-Жан в
1815г произошла знаменитая битва, в которой союзники разбили армию Наполеона. В
английском языке название созвучно фразе «водный туалет» (water loo), что
обыгрывалось в «Улиссе»: «Стивен (с жеманными ужимками). Я тебя так любить, душка
сэр. Я тебе говорить англичански, для двойной entente cordiale {дружеское
взаимопонимание (фр.)}. О да, mon loup [здесь: мой зверек (франц.)]. Какая плата?
Ватерлоо. Ватерклозет» (Джойс. Улисс, эп15, т2 с260[лит]).
Ваш скворчег как новьё. Мотив: Ноев ковчег (Noah / Noah's ark) [44].
58
Веллингдома. Мотив: Веллингтон (Wellington) [28].
Веллингтон – титул Артура Уэсли, 1го герцога Веллингтона (1769-1852), английского
военного и политического деятеля, разбившего Наполеона при Ватерлоо (1815).
Монумент Веллингтона – 63-метровый обелиск в честь Веллингтона в Феникс-парке,
Дублин.
все королевские конные рати. Мотив: и вся королевская конница, и вся королевская
рать (all the king's horses) [10].
Строчка из стишка о Шалтае-Болтае.
59
Литература
Deming, Robert H. James Joyce. The Critical Heritage / Vikas Publications; London; 1970.
Fitzpatrick, Benedict. Ireland and the Making of Britain / Funk & Wagnalls Co; NY & London; 1922.
Flood J.M. Ireland: It's saints and scholars / Talbot Press; Dublin; 1918.
Joyce, James. Finnegans Wake / Faber and Faber; 1939.
Joyce P.W. English as we speak it in Ireland / Longmans, Green & Co; London; 1910.
Lawless, Emily. The story of Ireland / G.P. Putnam's Sons; NY; 1896.
MacNeill, Eoin. Celtic Ireland / Martin Lester; Dublin; 1921.
Pearce. Sims Reeves, Fifty Years of Music in England / Stanley Paul; London; 1924.
Peter, Ada. Dublin Fragments, Social and Historic / Hodges, Figgis and Co; London; 1925.
Roberts T.R. The Proverbs of Wales / T.R. Roberts; Penmaenmawr; 1885.
Slepon, Raphael, ed. The Finnegans Wake Extensible Elucidation Treasury (FWEET) Website /
http://www.fweet.org; version 2016.
Souvenir of the Twenty-fifth Anniversary of the Opening of The Gaiety Theatre / Dollard Printing House;
Dublin; 1896.
Бабель. Одесские рассказы ― Бабель, Исаак. Авт. сб. «Конармия» / Правда; Москва; 1990.
Байрон. Афинской девушке (пер. Л. Мея) ― Байрон, Джордж Гордон. Собрание сочинений в 4т, т2 /
Правда; Москва; 1981.
Бальзак. Герцогиня де Ланже (пер. М. Казас, М. Вахтёрова) ― Бальзак, Оноре де. Гобсек. Отец Горио и
др. / «Пушкинская библиотека», АСТ; Москва; 2002.
Бедье, Жозеф. Тристан и Изольда (пер. А.А. Веселовского) / Аргус; Москва; 1993.
Библия / Российское Библейское Общество; Москва; 2004.
Библия на церковно-славянском языке / Печатный Дворъ; СПб; 2004.
Бокль, Генри Томас. История цивилизаций (пер. А.Н. Буйницкого) / Мысль; Москва; 2000.
Герцен А.И. Былое и думы / Правда; Москва; 1983.
Гоголь. Мёртвые души, т1, т2 ― Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14т, т6-7 / Изд. Академии
наук СССР; Москва, Ленинград; 1937-52.
Гоголь. Портрет ― Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14т, т3 / Изд. Академии наук СССР;
Москва, Ленинград; 1937-52.
Гоголь. Тарас Бульба ― Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14т, т2 / Изд. Академии наук СССР;
Москва, Ленинград; 1937-52.
Гюго. Собор Парижской Богоматери (пер. Н.А. Коган) / Прапор; Харьков; 1988.
Даль, Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка (современное написание слов) /
Цитадель; Москва; 1998.
Джойс, Джеймс. Улисс [в 2 томах] (пер. и комм. С. Хоружего) / АСТ; Москва; 2019.
Достоевский. Подросток ― Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15т, т8 / Наука, Лен. отделение;
Ленинград; 1988-1996.
Дьяченко, Григорий. Полный церковнославянский словарь / Изд. Отдел М. Патриархата; Москва; 1993.
Еврипид. Медея. Ипполит. Вакханки (пер. И.Ф. Анненского) / Азбука-классика; СПб; 2006.
Ле Фаню, Джозеф Шеридан. Дом у кладбища (пер. Л. Брилова, С. Сухарев) / Эксмо; Москва; 2010.
Лермонтов. Поэмы ― Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений в 4т, т2 / Худ. лит.; Москва; 1957.
Некрасов. Начало поэмы ― Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений в 3 томах, т2 / Сов. писатель;
Лен.; 1967.
60
О.К. Арестантский словарь / «Тюремный вестник»; март 1913.
Плутарх. Сравнительные жизнеописания в 2т (пер. Г.А. Стратановского и К.П. Лампсакова) / Наука;
Москва; 1994.
Повесть временных лет (пер. Д.С. Лихачёва) / Наука; СПб; 1996.
Рабле, Франсуа. Гаргантюа и Пантагрюэль (пер. Н. Любимова, пер. ст. Ю. Корнеева) / Эксмо; Москва;
2008.
Сен-Симон. Мемуары: Избранные главы (пер. Ю.Б. Корнеева) / Прогресс; Москва; 1991.
Стендаль. Красное и чёрное (пер. С. Боброва и М. Богословской) / АСТ; Москва; 2005.
Трахтенберг В.Ф. Блатная музыка / СПб; 1908.
Тургенев. Дым ― Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30т, т7 / Наука; Москва; 1980.
Тургенев. Рудин ― Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30т, т5 / Наука; Москва; 1980.
У Чэн-энь. Путешествие на Запад (пер. А.В Рогачёва, В.С. Колоколова) / Полярис; Рига; 1994.
Уайльд. Тюремная исповедь (пер. Р. Райт-Ковалева, М. Ковалева) ― Оскар Уайльд. Избранное / Изд.
Уральского ун-та; Свердловск; 1990.
Ушаков Д.Н., ред. Толковый словарь русского языка / Гос. инст. «Сов. энц.»; ОГИЗ; Гос. изд. ин. и нац.
словарей; Москва; 1935-40.
Шекспир. Гамлет (пер. М. Загуляева) ― Шекспир, Уильям. Гамлет: Антология русских переводов /
Совпадение; Москва; 2006.
Шекспир. Как вам угодно (пер. О. Сороки) ― Шекспир, Уильям. Комедии и трагедии / Аграф; Москва;
2001.
Шолохов, Михаил. Тихий Дон / Молодая гвардия; Москва; 1980.
Эразм Роттердамский. Похвала глупости (пер. П.К. Губера, ред. С.П. Маркиша, прим. Л.Е. Пинского) /
Худ. лит.; Москва; 1960.
____
В оформлении обложки использован шрифт StaroUspenskaya, который подготовил
Владислав Дорош.
61