Введение

Костюм человека - это комплекс, объединяющий в себе не только одежду и обувь, но так же
украшения, аксессуары, косметику и прическу. Костюм сочетает в себе практическую и эстетическую
функции, помогая человеку организовать свой быт, труд и общение с другими людьми. Одежда
наделена широким кругом значений и функций. Она служит показателем пола, возраста, семейного,
социального, сословного, имущественного положения, этнической, региональной, конфессиональной
принадлежности, рода занятий человека, его ритуальных ролей.
Культура русских городов 13-15 вв. была полиэтнической, в ней сочетались славянские, финно-
угорские, западные и восточные элементы, что не могло не влиять на костюм горожан - происходило так
называемое взаимопроникновение культур. В данной работе будет рассмотрен городской костюм ряда
древнерусских княжеств – Московского, Тверского, Владимирского и Суздальского, с привлечением
источников соседних земель. Поэтому особое внимание уделено костюму племени вятичей. До конца XIII в.
это племя еще сохраняет свою самобытную культуру, не только сельскую, но и городскую. Их земли
впоследствии вошли в состав Московского, Черниговского, Ростово-Суздальского и Рязанского
княжеств. Курганы вятичей XII-XIII вв. предоставляют исследователям костюма домонгольской Руси
богатые материалы для реконструкции.
В 13-14 вв. усиливается роль христианской церкви в русских городах, что подтверждается
археологическими находками (резко сокращается количество предметов языческих культов). Поэтому, в
данном исследовании рассматривается в первую очередь костюм городского христианского населения Руси.
Вопрос о сохранившихся языческих верованиях и их отражении в костюме 13-15 вв. слишком сложен и
многогранен и здесь подробно не рассматривается.
Поскольку археологические данные свидетельствуют, что древнерусский костюм мало изменился с
XII в. и до монгольского нашествия, в данной работе при исследовании костюма XIII в. привлечены
источники и XII в., позволяющие более полно восстановить весь комплекс городского костюма.
В настоящей работе был применен комплексный метод работы с археологическими,
изобразительными, письменными и другими синхронными источниками по костюму исследуемого периода.
Любая реконструкция – это, прежде всего концепция, стадия высокого уровня обобщения и комплексного
овладения материалом. Реконструкция исторического костюма – всегда гипотеза из-за неполноты сведений.
При этом опыт по воссозданию костюма и дальнейший опыт, появляющийся в процессе его носки, имеет
несомненную ценность для исследователей, занимающихся историей средневекового русского быта.
Менталитет людей складывается не только из того, что люди видели и знали, но и из того, что делали
изо дня в день по привычным, практическим схемам, о которых никто специально и не задумывался. Поэтому
у боярыни и у крестьянки разный менталитет не только из-за информационных различий, но и из-за того, что
они по-разному двигались, ели, одевались и т.д. Воспроизвести менталитет средневекового человека
полностью – непосильная задача для историка, даже если собрать все доступные источники. Но при помощи
воссоздания практик (к примеру, процесса приготовления еды, ношения костюма и т.д.) можно приблизиться
к реконструкции габитуса. Сочетание мыслительной модели, которую создает ученый на основе источников,
и материальной модели позволяет максимально приблизиться к пониманию жизни и быта наших предков.

1. Мужской костюм 13 в.

1.1.Нижняя одежда.

Белья в современном понимании в Древней Руси не существовало. Непосредственно на тело

мужчины надевали нижнюю рубаху и нижние штаны. Письменные источники донесли до нас слова,
которыми в средние века называли нательную рубашку (и мужскую и женскую) – сорочица, срачица,
срачино, срачка, сорочка. В летописном сообщении о бегстве князя Юрия после Липецкой битвы (1216
г.) читаем: «Князь Юрьи прибеже в Володимер о полудне, на четвертом коне, а трех удоушил в первой
сорочице, подклад и той выверг...». То есть, во время побега князь снял с себя всю верхнюю одежду и
верхнюю сорочку, оставшись в одной нижней - «первой сорочице», причем даже выдрал («выверг») из
нее подкладку - подоплеку.
Нижнюю рубаху шили из беленого льняного полотна, изготовленного обычно в домашних
условиях. Шить рубахи для членов семьи считалось домашним женским делом. Поскольку нижнюю
одежду часто стирали, ее ткань не вышивали и практически не украшали, ведь средневековая стирка
повредила бы вышивку, цветные отделки слиняли бы, испортив рубаху.
Интересны данные, приведенные исследователем погребального костюма Верхневолжья
Степановой Ю. В. В тех мужских погребениях, где были найдены пуговицы (бронзовые и биллоновые)
они располагались в зоне шеи и груди, причем по одной пуговице на уровне шейных позвонков. Только
в одном погребении были обнаружены четыре бронзовые пуговицы, очевидно, располагавшиеся
вертикально, на шее и груди (Степанова Ю.В. Детали покроя древнерусской одежды по материалам
погребальных памятников Верхневолжья // Интеграция археологических и этнографических
исследований. Материалы IX Международного научного семинара. Омск-Нальчик, Омск. ун-т, 2001.-
С.236-239.).
Данные находки позволяют предполагать, что на мужчинах были одеты рубахи глухого покроя с
небольшим разрезом горловины, застегивающимся на пуговицу. Таким образом, вероятно, уже со
второй половины XI в. происходит процесс формирования традиционной для русского народного
костюма рубахи с разрезом по горловине, возможно, «косоворотки». Те же выводы можно сделать и на
основе находок фрагментов воротничков из суздальских курганов.
Сохранившихся целых образцов русских мужских рубах XIII-XIV в., к сожалению, нет. Самые
ранние, найденные археологами целые рубахи относятся к концу XV – нач. XVI вв. Это взрослые и
детские рубашки из Новоспасской усыпальницы бояр Романовых, а так же детская рубашка из Суздаля.
Покрой детских рубах не отличался от взрослых. Судя по данным этнографии, покрой мужских рубах
сохранялся во многих областях России с XVI до XX в. Можно предположить, что такой покрой с
незначительными вариациями мог существовать и в XIII-XV вв. Синхронные изобразительные
источники этой гипотезы не опровергают.
Основу рубахи образует вдвое сложенный по утку кусок полотна (становина), на месте сгиба
прорезается круглый ворот. Спереди от ворота шел вертикальный разрез – по центру или слева. Ширина
льняной домоткани обычно не превышала 40-50 см, поэтому, чтобы довести рубаху до нужной ширины
рукава кроились несколько длиннее руки, а в бока вшивали прямые боковины. Для обеспечения
дополнительной свободы движения между боковинами и становиной вшивали небольшие клинышки. К
рубахе в верхней части изнутри иногда пришивали подкладку (подоплеку) – прямоугольный кусок
ткани, оканчивающийся треугольниками на груди и спине. Рукава рубахи кроили прямые или
сужающиеся к запястью. В последнем случае отрезанные клинышки подшивались по низу к рукавам,
тем самым дополнительно расширяя рукав в пройме. Для обеспечения свободы движения рук между
рукавами и боковыми вставками вшивали квадратные куски ткани (ластовицы). Ворот и разрез рубахи
застегивался одной или несколькими пуговицами.

Рис. 1. Схема кроя мужской рубахи на основе археологических находок конца XV-XVI вв.

При этом не следует полностью исключать другой крой мужской рубахи, так же известный из
русской этнографии – со скошенными боковинами. Мужские рубахи такого покроя были
распространены в Западной Европе в XII-XШ вв. и в Византии.
 Рис. 2. Схема раскроя мужской рубахи со скошенными боковинами.

Самым распространенным швом для сшивания кроеной одежды, судя по археологическим

находкам, был запошивочный (бельевой). Именно таким швом лучше всего сшивать детали любой
кроеной одежды. Края рукавов, подол, вырез горловины подгибали два раза внутрь и подшивали.

Рис. 3. Запошивочный (слева) и краевой швы.

В отличии от рубах, средневековые нижние мужские штаны среди археологических находок не

присутствуют даже в виде сколько-нибудь поддающихся трактовке фрагментов. Их покрой можно
восстановить лишь при помощи сопоставления изобразительных источников с этнографическими
данными, а так же привлекая археологические находки штанов из соседних с Русью стран. Нижние
штаны, судя по изобразительным источникам, были длиной до лодыжек или немного короче.
Изображение таких нижних штанов можно увидеть, к примеру, на новгородской фреске «Крещение»
(XII в.) из церкви Спаса на Нередице.
 Рис. 4. Фрагмент фрески «Крещение» (XII в.) из церкви Спаса на Нередице.

Исходя из анатомии человеческого тела, можно смело заявлять, что все мужские штаны (от
сохранившихся штанов пазырыкцев (IV-III вв. до н.э.) и до этнографических русских порток) выглядели
примерно одинаково – две штанины и соединяющие вставки между ними. Вставки могли быть
прямоугольные или треугольные. Штанины могли сужаться к низу, а наверху расширяться за счет
дополнительных клиньев. На бедрах штаны удерживал шнур. Этнографы выделяют штаны с широким и
узким шагом. Штаны с узким шагом были удобны в крестьянском хозяйстве, возможно, такие штаны
могли носить и горожане. Штаны с широким шагом (широкой мотней) были необходимы всадникам,
воинам, а так же ремесленникам, чей труд был связан с разнообразными физическими упражнениями.
Вполне вероятным представляется и крой штанов на восточный манер, известный с XIII в. – с
широкими, суженными к низу штанинами и двумя клиньями – вставками между ними. Такой покрой
штанов известен в русской этнографии, а это свидетельствует, что данный крой, если и не был исконно
славянским, прочно прижился у русского населения.
Показательно, что все зафиксированные этнографами разновидности штанов сосуществовали
друг с другом. Вполне вероятно, что и в Средние века на Руси в мужском костюме одновременно
бытовали разные виды штанов. Их покрой зависел не только от традиции в том или ином регионе, но и
от влияния иноземной моды, а так же от требований практичности. К примеру, для всадника подходили
штаны «с широким шагом» - с прямоугольной мотней, вшитой по прямой нитке или по диагонали.
Горожанину, ремесленнику, не часто садящемуся верхом на лошадь, подходили штаны «с узким
шагом». Кроме того, покрой штанов зависел от ширины ткани. Льняная ткань, сотканная на
горизонтальном ткацком станке, обычно не превышала по ширине 50 см. Исходя из ширины и кроили
штаны, стараясь не оставлять при этом лишних обрезков.
 Рис. 5. Схемы наиболее вероятного покроя штанов для мужского древнерусского костюма.

Не стоит забывать, что население древнерусских городов было не исключительно славянским.

Поэтому особый интерес представляют материалы археологии и этнографии финно-угорских народов,
соседствующих со славянами. В этой связи представляется возможным использовать архаичный крой
мужских штанов мордвы. Тем более что покрой традиционных мордовских штанов принципиально не
отличается от русских.

Рис. 6. Схемы кроя мужских штанов мордвы - мокша и эрзя (Белицер В.Н. Народная одежда
мордвы. – М., 1973. С. 32).

Таким же образом кроились, вероятно, и верхние штаны. Вопрос о бытовании чулок в мужском
костюме Древней Руси XIII-XIV вв. является дискуссионным. В Западной Европе в XIII в. были
известны длинные чулки (шоссы), которые подвязывались к специальному поясу или к нижним штанам.
В Византии под западноевропейским влиянием в XIII в. так же распространилась мода на одноцветные
чулки-гамаши. Ниже для сравнения приведена западноевропейская миниатюра XIII в. и фрагмент
болгарской фрески XIII - XIVв.
 Рис. 7. Фрагмент западноевропейской миниатюры XIII в. (слева) и фрагмент болгарской фрески
XIII-XIV в.

Судя по русским изобразительным источникам, чулки на Руси были известны. На вратах

суздальского Рождественского собора (1230-е гг.) изображен мужчина в полосатых чулках. В точно
таких же чулках изображены славяне на миниатюрах Гейдельбергской рукописи Саксонского зерцала
(нач. XIII в.). Полосатые чулки известны из западноевропейской археологии, в частности, при
раскопках в г. Тарту среди многочисленных фрагментов текстиля XIII в. были найдены полосатые
чулки из тонкой шерстяной ткани. Учитывая, что в Тарту в XIII в. было многочисленное славянское
население, возможно, что найденные чулки принадлежали славянину.

Рис. 8. Фрагмент композиции «Уверование Фомы» - врата Рождественского собора (слева) и

миниатюра из Саксонского зерцала.
 На русских изобразительных источниках чаще всего на ногах мужчин мы видим облегающую
одежду. Однако одетая на выпуск верхняя одежда закрывает участок от пояса до колен, не позволяя
понять, чулки на них или штаны.
Мы пока не располагаем археологическими находками средневековых русских чулок, равно как
и находками штанов. В княжеском погребении конца XII – начал XIII в. в Мартирьевской паперти
Софийского собора в Новгороде на костяке на бедренных и берцовых костях, особенно в области
коленного сочленения сохранились фрагменты одноцветной ткани, в некоторых местах имевших
скруглённую форму, повторяющую форму ног. Причем, найдено было два слоя ткани: верхний слой
сделан из толской узорной шелковой ткани с крупным раппортом, а внутренний (подкладка?) – из
тонкого шелка без узора (Седов Вл.В. Погребение 7 в Мартирьевской паперти Софийского собора в
Новгороде и золотное шитье с изображением Вознесения Александра Македонского // Московская
Русь. - М., 2008. С. 64-89).
На основе данной находки нельзя точно сказать, были ли это действительно штаны на подкладке
или отдельно тонкие исподние штаны, а отдельно верхние. Облегающая форма данной одежды
позволяет предположить так же, что это могли быть чулки, аналогичные западноевропейским шоссам.
Интересный материал для раздумий предоставляет икона начала XIV в. «Святой Георгий с
житием». На клеймах иконы весьма реалистично изображена мужская одежда. Обращают на себя явное
разнообразие в изображении одежды для ног. Ниже приведены фрагменты с двух клейм. На одном
воине четко изображены штаны, стянутые от колена обмотками и туфли. А вот что именно изображено
на втором воине – не ясно. Вполне возможно, что обтягивающие ноги чулки и туфли. Показательно, что
иконописец представил на клеймах разные варианты мужской одежды для ног, что не типично для
древнерусской живописи.

Рис. 9. Фрагменты клейм иконы «Святой Георгий с житием», Новгород, начало XIV в.
 Исследователи, реконструирующие комплекс древнерусского костюма, как правило, отдают
предпочтение штанам, опираясь на этнографические данные и на упоминающийся в письменных
источниках термин «порты». Однако слово это приобрело значение штанов в более поздний период. В
XIII-XIV вв. словом «порты» обозначали одежду вообще. К примеру, в духовной грамоте великого
князя Ивана Калиты (начало XIV в.) говорится: «А ис порт из моих сыну моему Семену кожух
черленныи женчюжныи, шапка золотая».
Представляется верным, что при анализе изобразительных источников следует обращать
внимание на такую деталь, как обмотки. В тех случаях, когда на ногах изображены обмотки, вероятнее
всего, на людях надеты штаны. Там, где обмоток не видно, но ткань все-таки плотно прилегает к ноге,
скорее всего, изображены длинные чулки, аналогичные европейским шоссам. В случаях, когда
изображены люди, обутые в сапоги, на них могут быть либо чулки, либо штаны, заправленные в сапоги.
Возможно, предпочтение тому или иному виду одежды зависело от веяний моды, материального
достатка (в «чулках» обычно изображены люди в богатой одежде) или практичности.

1.2.Верхняя одежда горожанина среднего достатка (ополченец).

Судя по изобразительным источникам, кроме нижних белых сорочек, мужчины носили верхние
цветные рубахи с контрастной отделкой по горловине и рукавам. Длина мужских рубах в Древней Руси,
судя по изображениям, была различная. Просты люди и воины чаще всего изображены в рубахах
длиной до колена (в подпоясанном виде) или чуть ниже.
Цветные рубахи явно относились к парадной, лучшей одежде. Для горожан среднего достатка
верхние рубахи могли быть сшиты из ткани растительного происхождения (льна, конопли), крашенной
натуральными растительными красителями. Для отделки допустимо небольшое количество шелка.
Археологические находки свидетельствуют, что шелковую отделку зачастую собирали из маленьких
лоскутков. Дороговизна привозного, восточного шелка не позволяла простым людям украшать одежду
целыми лентами.
Кроилась верхняя рубаха, скорее всего, так же как и нижняя. Форма ворота могла быть
различной. На клеймах иконы нач. XIV в. «Св. Георгий с житием» все мужчины – и знатные, и простые
– одеты в рубахи с округлым воротом и с небольшим вертикальным разрезом спереди. Такую же рубаху
мы видим на миниатюре из «Хроники Георгия Амратола», тверской рукописи XIII в.
 Рис. 10. Фрагмент иконы «Св. Георгий с житием», Новгород, нач. XIV в. (слева) и фрагмент
миниатюры из «Хроники Георгия Амратола», Тверь, XIII в.

Судя по археологическим находкам фрагментов воротничков в Суздале, ворот мужской рубахи

мог быть различной формы: круглый с разрезом спереди или слева, в форме каре или трапеции. На
миниатюре из рукописной книги XIII в. изображен крестьянин в рубахе с воротом в форме каре.

Рис. 11. Миниатюра из псковской рукописной книги XIII в. с изображением крестьянина.

В новгородской берестяной грамоте № 141 (XIII в.) перечислены основные виды мужской
одежды горожанина: «кожух», «свита», «сороцица», шапка, сапоги. Кожух – меховая одежда, свита –
верхняя одежда, сорочка – нижняя рубашка. Свита – это, по-видимому, наиболее распространенная
верхняя одежда горожан в исследуемый период.
Здесь уместно уточнить, что словом «свита» в Древней Руси обозначали не какой-то строго
определенный вид одежды, это было обобщающее слово для верхней мужской одежды. Исследователи
древнерусского костюма обычно применяют для обозначения верхней распашной мужской одежды
термин «кафтан». Однако, слово это в русских письменных источниках встречается только с конца XV
в. До этого в ходу было слово «свита». Поэтому в данной работе мы будем называть свитой мужскую
распашную или накладную верхнюю одежду, которую носили поверх рубахи.
Судя по изобразительным источникам, свита была длиной до колена или немного длиннее.
Застегивалась свита при помощи парных петель и пуговиц. Позволить себе свиты из привозного
западноевропейского сукна могли только очень обеспеченные люди из высших слоев общества.
Простые люди носили свиты из шерстяных тканей местного производства, натуральных цветов или
окрашенные растительными красителями.
Интересна находка верхней одежды XII в. из гробницы преподобного Никиты Столпника
Переславского, которая была сшита из нескольких полотен тёмной шерстяной ткани шириной около 35
см. Одежда была распашной, отрезной сзади по талии, имела сзади сборки и шерстяную «подоплёку»
на спине (Ёлкина И.И. Текстильные изделия из гробницы преподобного Никиты Столпника
Переславского // Тезисы докладов II региональной конференции по истории Московской области,
посвященной 70-летию Московского педагогического университета. М., 2000. С. 18–20).
Такой покрой сохранялся в мужской одежде старообрядцев до XX в. Основное полотнище
(становина) перегибается в плечах, спереди разрезается от ворота до подола. Сзади становина доходит
до талии. От талии к нему пришивается сосборенное полотнище.
 Рис. 12. Схема раскроя свиты, отрезной сзади по талии.

Существование подкладки (подоплеки) в свитах можно подтверждается исключительно

реалистичному изображению на иконе «Успение Богородицы» (1300 г.). На мужчине надета зеленая
свита со светлой подкладкой.

Рис. 13. Фрагмент иконы «Успение Богородицы», 1300 г. Музей Реклингхаузен.

 Данный источник важен еще и четкой прорисовкой петель и пуговиц на полах одежды.
Пуговицы пришиты на правой стороне, а петли – на левой. Свита на изображении без ворота
(«голошейка»), распашная, но с застежкой от ворота до пояса.
Интересное изображение мужской верхней одежды находим на ростовской иконе начала XIV в.
«Троица ветхозаветная». Обращают на себя внимание две особенности - прямоугольный (или в форме
трапеции) вырез ворота одежды и тот факт, что свита не распашная, накладная - застежка идет от
ворота до пояса, а ниже у свиты цельная «юбка».

Рис. 14. Фрагменты иконы «Гостеприимство Авраама (Троица ветхозаветная)». Ростов, начало
XIV в.

Такая свита не обязательно должна быть отрезной по талии. Возможен вариант покроя свиты со
становиной из двух полотнищ ткани со швом посередине спины сзади и от пояса до подола спереди.
Такой крой предположительно был у свиты XII-XIII вв., фрагменты которой были найдены в Витебске
(Брайчевская Е.А., Колединский Л.В. Древнерусская мужская свита (уникальная находка ХII-ХIII вв. из
Витебска) // Материалы по археологи Беларуси №3, Минск, 2001. С.265-267).
 Рис. 15. Схема кроя свиты со становиной из двух полотнищ, перегнутой на плечах.

Похожая накладная одежда изображена на мужчине с миниатюры рукописной книги XIII-XIV вв.
Не смотря на схематичность изображения, все же ясно видны застежки с петлицами, идущие от ворота
и, видимо, до пояса.

Рис. 16. Инициал псковской Псалтири ХIII—XIV вв.

Верхнюю одежду мужчины непременно подпоясывали. Пояс выполнял не только утилитарную

функцию (стягивал одежду), но так же обрядовую и социальную. "Ни креста, ни пояса" - так говорит
русская пословица о бесчестном и бесстыдном человеке. Судя по захоронениям, мужские пояса были
кожаными с металлическими деталями. Бытовой (утилитарный) пояс украшался лишь пряжкой или
пряжкой ил кольцами, соединяющими отдельные части ремня.. Примером такого кожаного пояса может
служить находка из кургана вятичей XIII в.: пояс с медной лировидной формой пряжкой и медной
обоймой, скрепляющей пряжку с ремнем. На поясе было 2 разделительных кольца и 4 медных обоймы,
по 2 на каждое кольцо.

Рис. 17. Кожаный пояс с разделительными кольцами и пряжкой. (Розенфельдт Р. Л.

Константиновские и Залесьевские курганы // Советская археология. № 4, 1966. С. 204).
 Еще более простое разделительное кольцо с обоймой от пояса было найдено в мужском
погребении конца XIII в. в Подмосковье. К разделительным кольцам могли подвешивать различные
предметы – нож в ножнах, кошелек, различные футляры с ремесленными инструментами.

Рис. 18. Поясное разделительное кольцо с обоймицей из мужского погребения конца XIII в..
(Латышева Г. П. Раскопки курганов у ст. Матвеевская в 1953 г. // Памятники археологии Москвы и
Подмосковья. М., 1954. Рис. 7.4).

Поверх свиты в холодную погоду горожане надевали шерстяной плащ или одежду плащевидного
типа. По материалам древнерусских погребений реконструируются застегиваемые фибулами накидки.
Фиксируются разные способы их ношения: 1) с застежкой на шее или у плеча, 2) с застежкой сбоку (при
этом одна рука оставалась открытой). Самыми популярными фибулами в XIII в. оставались
подковообразные спиралеконечные - круглого сечения, пластинчатые, витые и фибулы с насечкой.

Рис. Подковообразные спиралеконечные фибулы. Владимиро-Суздальский музей-заповедник.

На русских изобразительных источниках исследуемого периода встречаются прямоугольные

плащи и полукруглые.
В письменных источниках упоминаются несколько видов плащей. Наиболее часто встречаются
названия «мятель», «вотола», а так же княжеские плащи – приволока и коць. Далее речь пойдет только о
двух первых видах плащей, поскольку специфические элементы исключительно княжеского костюма в
данном исследовании не рассматриваются.
Плащ-мятль вероятно появляется в XII в. и доживает до XIV в. Слова «мятль» в древнерусский
язык пришло, по-видимому, из средневерхненемецкого – от mantel (латинское mantum) - род верхней
одежды, плащ. В Европе хорошо известны по изображениям и археологическим находкам плащи
полукруглой формы. Возможно, что именно такие плащи на Руси называли «мятль». Впервые термин
этот встречается в новгородских источниках XII в.
На рисунке ниже приведены для примера два средневековых плаща полукруглой формы –
королевский плащ, датированный XII в., и простой шерстяной, датированный XIV в. Вероятно, как и
многие другие элементы костюма, данный покрой плаща, известный еще из византийских источников,
сначала был принадлежностью одежды знати, а затем распространился в широких слоях населения. Это
объясняется, скорее всего, удобством плаща в эксплуатации.

Рис. 19. Слева – плащ и музея в Вене, XII в. Справа – схема раскроя плаща из болота Бокстен, XIV в.
(Nockert M. Bockstensmannen och hands dracet. – 1997. S. 52-55).

На территории Руси не найдено достаточно крупных фрагментов плащей, достаточных для их

реконструкции. Обычно археологи находят лишь небольшие фрагменты шерстяной ткани. Наиболее
интересная находка - фрагменты плаща (предположительно) из мужского погребения XII в.
(подмосковные курганы вятичей). Это фрагмент ткани синего (или зеленого) цвета с вышивкой
оранжево-красными нитями. Ткань шерстяная, полотняного переплетения, местного производства.
Вышивка выполнена в технике «по счету» (Орфинская О. В. Новоселки 2. Результаты исследования
текстиля XII века // Археология Подмосковья Материалы научного семинара Вып. 8. - М., 2012. С. 129).

Рис. Фрагменты текстиля из кургана 2, погребение 1 (Орфинская О. В. Новоселки 2. Результаты

исследования текстиля XII века // Археология Подмосковья. Вып. 8. - М., 2012. С. 128).
 Рис. 20. Фрагмент шерстяной ткани с вышивкой из мужского погребения. Новоселки 2 Курган 2,
погребение 1 (Орфинская О. В. Новоселки 2. Результаты исследования текстиля XII века. Цв. вклейка)

Из верхней зимней одежды мужчин в письменных источниках чаще всего встречается кожух.
Кожухи носили все – от князей до монахов.
В четырех мужских погребениях Верхневолжья (погребения конца X – XIII вв.) зафиксированы
остатки одежды из овчины, одетой мехом внутрь. На одном из фрагментов сохранилась петля из
кожаной тесемки (Степанова Ю. В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья. – Тверь, 2009.
С. 58.)
В Ярославле в массовых погребениях, оставшихся после разорения города татарами зимой 1238
г., археологи нашли фрагменты меховых, войлочных и шерстяных одежд и головных уборов.
Для реконструкции зимней одежды простых горожан наиболее приемлемо использование
овчины – наиболее прочного и теплого материала. Меховой одежды XIII в. до нас не дошло, наиболее
ранняя сохранившаяся зимняя одежда – овчинная шуба игумена Кирилла Белозерского (нач. XV в.).
Простой прямой крой данной одежды позволяет использовать ее как образец для реконструкции зимней
одежды более раннего периода. Учитывая, что монахи обязаны были носить простые шубы, покрой
данной одежды может быть использован для реконструкции костюма горожанина среднего достатка.
 Рис. 21. Овчинная шуба игумена Кирилла Белозерского. Начало. XV в. (Романенко Е. Повседневная
жизнь русского средневекового монастыря. - М., 2002. Цвет. вклейка).

Для защиты рук от холода носили варежки, вязанные иглой из шерстяных ниток, либо рукавицы
из дубленой кожи («дубленицы»), либо рукавицы, сшитые из овчины, мехом внутрь.
Археологические находки вязаного текстиля, в том числе и варежки, в большинстве своем
относятся к изделиям утилитарного назначения. На это указывает грубая вязка, использование нитей из
отходов шерстяной пряжи. При этом следует отметить, что именно использование для вязания
второсортного сырья приводило к тому, что изделия имели толстую и рыхлую фактуру переплетения, в
процессе носки сваливающуюся и превращающуюся в войлок, то есть, еще лучше защищали от холода.
Рис. 22. Вязаная варежка XIII-XIV вв. (Самойлович Н.Г. Конюшенный раскоп в Ростове Великом. - М.,
207. С. 80) и деталь кожаной дубленой рукавицы (ГИМ).

1.3.Верхняя одежда зажиточного горожанина (дружинник князя или боярина).

Покрой основных видов мужской одежды был, вероятно, одинаков для всех слоев городского
общества. Отличались лишь детали, в основном, отделка, и, конечно же, более состоятельные люди
могли себе позволить более дорогие, ярких цветов ткани. Обычно воины на русских миниатюрах и
иконах изображены в цветных рубахах.
Хотя встречаются и изображения воинов в белых рубахах под доспехами, но таких изображений
гораздо меньше. Длина рубах на воинах всегда одинакова – до колена или чуть длиннее.
Рис. 23. Фрагмент миниатюры из «Хроники Георгия Амратола», Тверь, XIII в. (слева) и фрагмент
клейма иконы «Святой Георгий с житием», нач. XIV в.

Рис. 24. Фрагмент миниатюры из Симоно-Хлудовской Псалтири, Новгород, XIII в.

 Наиболее распространенное украшение одежды, демонстрирующее статус человека, были
ожерелья и шитые воротнички. В конце XII - нач. XIII в. эти элементы костюма широко
распространились по всей территории древней Руси, включая и окраинные земли. Находят их не только
в погребениях княжеско-боярской среды, но и в богатых погребениях горожан и крестьян (Сабурова М.
А. Стоячие воротники и «ожерелки» в древнерусской одежде // Средневековая Русь. – М., 1976. С. 226-
230).
По всей видимости, ожерелок или пришитый воротничок-стоечку мы видим на мужчинах,
изображенных на русальском браслете из Рязани (конец XII- нач. XIII вв).

Рис. 25. Фрагмент русальского браслета. Рязань, XII-XIII вв.

Наибольшая коллекция фрагментов воротников происходит из погребений конца XI -cер. XII вв.
некрополя г. Суздаля (Сабурова М. А., Елкина А. К. Детали древнерусской одежды по материалам
некрополя Суздаля // Материалы по средневековой археологии Северо-Восточной Руси. - М., 1991. С.
53-77). Здесь будут приведены для примера лишь некоторые хорошо сохранившиеся воротники из
раскопок.
Наиболее часто не только в Суздале, но и в других древнерусских городах встречаются
воротнички-стоечки. Их можно разделить на два вида: 1) стоечка, украшенная двумя лентами с
передней стороны ворота; 2) стоечка, украшенная цельной лентой, располагавшейся вокруг шеи.
Стоечки имели разрез и застежку слева ворота, поэтому в первом случае ленты и ткани, украшавшие их,
были разной величины: справа ворот и его центр украшала большая деталь, а слева - меньшая. На левой
короткой стороне ворота пришивались петельки, а к правой стороне - пуговки с овальным ушком.
В мужском погребении (из кургана 33) были обнаружены 2 золототканые ленты. Орнамент лент
плетенка. Справа и спереди стоечки находилась лента длиною 14,5 см, слева - 7,5 см. Ширина ленты -
1,7 см. Ленты смыкались слева ворота, где сохранилась овальноухая пуговка из позолоченной бронзы.
По разрезу, перпендикулярно к длинной ленте был пришит фрагмент аналогичной ленты длиной 2,3 см.
Высота стоечки - 4 см. Под лентами сохранились кусочки византийской красной шелковой ткани.
Таким образом, в нижней части воротник был из красного шелка, в верхней украшен золототканой
лентой. По верхнему краю и разрезу он был обшит полосой красной саржи. Воротник был подложен
берестой, создававшей жесткую основу стоечки. На оборотной стороне бересты обнаружены мелкие
фрагменты, а также отпечатки грубой ткани полотняного переплетения - очевидно ткани самой одежды.
 Рис. 26. Ворот – стоечка, украшенная двумя золототканными лентами. (Сабурова М. А., Елкина А.
К. Детали древнерусской одежды по материалам некрополя Суздаля // Материалы по средневековой
археологии Северо-Восточной Руси. - М., 1991. Рис. 1.7. Далее все прорисовки воротничков приведены
из данной статьи).

В мужском погребении из Бескурганного могильника обнаружен воротник из шелковых тканей на

берестяной основе. Размер большего фрагмента - 13 см; меньшего - 5 см; высота его около 3-х см.
Воротник был сделан из шелковых тканей двух видов. По верхнему его краю распологалаеь полоса
синего шелка. Она была украшена шитьем золотой нитью в виде лунниц рожками вверх. Под шитой
каймой находилась гладкая полоса из ткани красного цвета, отделенная от верхней ткани полоской
золотого шитья. Любопытно, что воротник собран из маленьких кусков шелка, а швы тщательно
скрыты. С левой сторона большего фрагмента были пришиты нитями красного цвета 3 овальноухие
пуговицы. Они сделаны из позолоченной бронзы. Слева ворота под берестой сохранился
незначительный фрагмент красного шелка полотняного переплетения, очевидно, от самой одежды.
 Рис. 27. Прорисовка воротничка из мужского погребения – 3, Бескурганный могильник и его
фотография (Владимиро-Суздальский музей-заповедник).

Воротничок с аналогичной вышивкой обнаружен еще в одном мужском погребении. Воротничок

состоял из полосы бересты, крепко прижатой по шее погребенного, на которой находились кусочки
шелке красного цвета. Слева у разреза ворота найдена пуговка из позолоченной бронзы. Размер полосы
ворота 10 х 1,5 см. На шелке был вышит орнамент золотными и шелковыми нитями. Шитье состояло из
ряда лунниц (сохранилось 9 шт.); обращенных рожками вверх и кринов над ними; между лунницамя
снизу были вышиты кружочки. По разрезу слева располагалось 2 лунницы одна над другой. Сохранился
фрагмент обшивки тафтой красного цвета. Под воротником находился тлен от грубой ткани
полотняного переплетения.

Рис. 28. Воротничок из кургана 50, могила - I, погребение - 2.

В погребении мужчины в кургане 86 обнаружены остатки ворота с разрезом слева, где найдена 1
овальноухая пуговка из бронзы. Воротник был сделан из шелка красного цвета и подложен берестой. На
шелке был вышит орнамент в виде горизонтально расположенных " S "-видных фигур с побегами на
завитках. Орнамент шел по верхнему краю и разрезу. Размер детали воротника - 17 х 3 см.

Рис. 29. Воротничок из мужского погребения в кургане 86.

Кроме воротничков-стоечек, в суздальских курганах были обнаружены воротники в форме каре.

Подобные воротники оформлялись лентой с передней стороны одежды или лентой по всему периметру
ворота. В погребении их обычно находят ниже шейных позвонков.
В мужском погребении (в кургане 12) была обнаружена золототканая лента с орнаментом в виде
плетенки. Она располагалась горизонтально, поверх ключиц погребенного. Размер ленты - 10 х 2,8 см.
Под левым ее краем находилась золототканая лента большей ширины, размером 7 х 4 см. Широкая
лента оформляла разрез одежды слева, где были найдены 2 овальноухие пуговицы из бронзы. Разрез
ворота спускался ниже левой ключипы. Под лентами сохранилась береста. Край ворота был обвит
красной тафтой. На ленте обнаружены круглые пятна из сыпучей белой массы диаметром 6 мм от
несохранившихся украшений, возможно это был жемчуг.
В мужском погребении (в кургане 54, могила 3) обнаружена золототканая лента с
зигзагообразным орнаментом оформлявшая ворот прямоугольной формы. Под ней находилась береста,
сложенная, как и золототканая лента, на углах ворота под прямым углом. Слева ворота к горизонтально
расположенной части был пришит фрагмент такой же ленты вдоль застежки. Здесь было найдено 2
полые пуговки из серебра в конструктивной целостности с лентой. Обшивка ворота слева продолжалась
вниз по разрезу и смыкалась с пуговками. На уровне пуговок, на левой стороне ленты, были пришиты
петельки. По внутреннему краю ворот обшит красной тафтой. Размер окантовки 15 х 14 см. Ширина
ленты - 2 см.

Рис. 30. Золототканная лента от ворота из мужского погребения в кургане 54, могила 3.

В мужском погребении (в кургане 74) обнаружена полоса шелка с шитьем. Размер фрагмента 17 х
2,8 см. Он найден смещенным. Снизу к нему примыкала овальноухая пуговка из позолоченной бронзы.
Кроме того, под тканью находилась береста. между шелковой ткань и берестой найдены следы
прокладки из холста. Шелковая ткань окрашена в синий цвет (индиго). Весь район грудной клетки
погребенного также был окрашен в синий цвет - возможно мужчина был в одежде с оплечьем и шитым
воротником. Шитье выполнено золотной нитью и шелком. На ткани вышита линейная композиция из
зеркально расположенных " S " -видных фигур с побегами. Контур орнамента вышит шелком красного
цвета. Красным шелком заполнены и побеги. Основной узор выполнен золотной нитью.
 Рис. 32. Фото фрагментов воротничка из мужского погребения в кургане 74 (Владимиро-
Суздальский музей-заповедник).

Все формы воротников, найденные на некрополе г.Суздаля, известны в традиционной русской

одежде ХIХ-ХХ веков и характерны для рубах разного кроя. Наиболее многочисленной группой
находок являются воротники в виде стоечек. Для них характерно наличие жесткой основы;
орнаментальной полосы или полосы в виде золототканой ленты и обшивки по верху ворота и разреза
слева; наличие проколов иглой на нижнем не оформленном крае; пуговок по разрезу слева. Высота
стоечки от трех до пяти сантиметров.
Более поздняя находка аналогичного воротничка-стоечки на рубахе с осевым вертикальным
разрезом происходит из княжеского погребения конца XII – начал XIII в. в Мартирьевской паперти
Софийского собора в Новгороде (Седов Вл.В. Погребение 7 в Мартирьевской паперти Софийского
собора в Новгороде и золотное шитье с изображением Вознесения Александра Македонского //
Московская Русь. - М., 2008. С. 64-89). Князья в Новгород, как известно, приезжали из Владимиро-
Суздальской Руси, привозя с собой родную моду.
В данном случае следует оговориться, что не следует копировать для реконструкции костюма
даже богатого дружинника золотную вышивку с изображением Александра Македонского. Этот сюжет
имеет свою глубокую традицию и не может быть использован бездумно. Однако обращает на себя
внимание сходство оформления ворота и разреза на находке текстиля из княжеского погребения в
Софии и изображении на тверском русальском браслете XII – XIII вв. Только на изображении на
мужчине рубаха без ворота («голошейка».)

Рис. Изображение мужчины на тверской русальском браслете XII-XIII вв.

 Рис. Манжеты рукавов, ворот рубахи и стоячий воротничок с пуговицей из погребения в
Софийском соборе (Седов Вл.В. Погребение 7 в Мартирьевской паперти Софийского собора в
Новгороде и золотное шитье с изображением Вознесения Александра Македонского // Московская
Русь. - М., 2008. С. 73).

Воротники - стоечки в русском костюме сохранялись даже на этнографических косоворотках,

причем, на некоторых рубахах, как и на древних образцах, на правой стороне ворота пришита пуговица,
а на левой - нитяная петля. Вероятно, рубаха-косоворотка из домотканной материи с нарядным
воротничком являлась той древней традиционной одеждой, которая бытовала в домонгольское время и
сохранилась у русского населения в центральных районов России.
Найденные на могильнике формы воротов в виде каре и трапеции известны не только по
древнерусским изобразительным источникам. Этнографы зафиксировали аналогичных ворот мужско
рубахи среды среднерусских старожилов Сибири. Он имеет форму каре, обшит узорной лентой,
сложенной под прямым углом по сторонам шеи и имеет разрез слева, причем обшивка левой стороны
ворота опускается, как вниз по разрезу, как и у археологической находки из Суздаля. Рубахи со сходной
формой ворота хранятся в Государственном Историческом музее и в музее Этнографии Народов СССР.
Интересно, что ворот с вертикальным разрезом слева есть у королевской далматики XII в., которая
была сшита по византийской моде. Возможно, что такой крой ворота пришел на Русь из Византии, как
подражание одежде знати. Несомненно, что рубахи с подобным украшением горловины являлись
лучшей, праздничной одеждой.
 Рис. 33. Далматика из Венского музея. XII в.

Что же касается парадной свиты, то по этому виду одежды информации несколько больше, чем по
рабочему, повседневному варианту. Распашной покрой свиты, с застежкой от ворота до пояса, с
отрезной «юбкой», собранной в складки, можно реконструировать на основании ряда археологических
находок. В начале 1980-х гг. был раскопан Чингульский курган конца XII— начала XIII в. на берегу р.
Молочной. Это было богатейшее погребение знатного средневекового воина-кочевника. В погребении
были найдены фрагменты шести «кафтанов» - как называют эту одежду исследователи. Два «кафтана»
удалось реконструировать во всех деталях. Исследователи выяснили интересную деталь – одежды были
русского происхождения.
Погребенный был облачен в одежду из плотного червчато-красного шелка со вставками золотного
шитья на синем фоне. Шитьем украшен весь перед, верхние части рукавов и опястья. Орнамент
представляет собой сетку с золотыми бляшками в перекрестьях, а внутри ромбов — шитые золотом
кружки с вписанными в них ликами, то ли девическими, то ли ангельскими. Ворот кафтана и круглая
шапочка обложены золочеными бляшками со вставками из самоцветов. По контуру узоров идет
жемчужная обнизь.
 Выкройка «красного кафтана» из Чингульского кургана (Отрошенко В., Рассамакин Ю.
Половецкий хан или...? // Знание-сила. №7, 1986. С. 30-32).

Вторая одежда столь же роскошна, к тому же украшена лицевым шитьем. Ткани и золотные нити
были константинопольского происхождения, но вышивка была явно русская, к тому же на втором
кафтане имеется славянская надпись. Таким образом, есть основания считать, что одежды были
изготовлены при дворе русских князей или в одном из древнерусских монастырей по заказу некоего
Ионы - богатого человека, возможно, князя, названного своим крестным именем. Вероятно, что одежды
в качестве дара были внесены им в какой-то храм, находившийся в городе на юге Руси, вблизи с
Половецкой степью. В результате набега кочевников на город и ограбления церкви облачения попали в
руки половецкого хана и были погребены вместе с ним (Отрошенко В., Рассамакин Ю. Половецкий хан
или...? // Знание-сила. №7, 1986. С. 30-32).
Разумеется, одежды из Чингульского кургана являются слишком роскошными для дружинника.
Однако их покрой можно использовать для пошива свиты из более скромных тканей.
Наиболее близко Чингульской одежде по покрою «платье из Изяславля».
 Рис. Платье из раскопок в Ияславле. XIII в. (Археология СССР. Древняя Русь. Быт и культура. –
М., 1997. С. 314. Табл. 68, составлена М. А. Сабуровой).

Похожую одежду – с отрезной «юбкой», собранной в складки, можно обнаружить на барельефе

Дмитриевского собора в г. Владимире.

Рис. 8. Фрагмент барельефа на Дмитриевском соборе, г. Владимир, 1194-1197 гг.

 Еще одна археологическая находка одежды, отрезной по талии, со складками происходит из
Торопца, сожженного во второй половине XIII в. в результате литовского нашествия. Платье было
сшито из шерстяных тканей разной фактуры. Верх платья - из ткани полотняного переплетения, низ - из
ткани саржевого переплетения. На некоторых фрагментах видны складки. Хорошо сохранился суженый
к запястью рукав с ластовицей. Детали платья сшиты «запошивочным швом». К сожалению, платье не
было реставрировано, неизвестна его длина. То есть, это могла быть как короткая мужская одежда, так
и длинная женская.
В Русской правде за порчу свиты портному полагается наказание: «Аще швец исказит свиту, не
умея шити или гневом, да ся биеть, а цены лишен». То есть, свиты шили на заказ профессиональные
портные. Это свидетельствует о сложном покрое изделия, требующего профессиональных навыков при
шитье, а так же об определенном социальном статусе вещи. Нарядные свиты, шитые на заказ, явно
были одеждой состоятельных горожан.
Особое место в мужском костюме дружинника занимал наборный пояс — ремень, украшенный
металлическими бляшками, свободный конец которого оформлялся поясным наконечником. Нарядные
поясные пряжки обнаруживают археологи в богатых захоронениях в курганах вятичей.

Рис. Поясные пряжки XIII в. (Латышева Г. П. Раскопки курганов у ст. Матвеевская в 1953 г. //
Памятники археологии Москвы и Подмосковья. М., 1954. Рис. 7.2,3)

Мужской пояс в Древней Руси был показателем статуса человека - от «вервия» на нищем до
золотого пояса на князе. Дружиннику, судя по археологическим находкам, полагался кожаный пояс с
многочисленными накладками, в том числе с петлями для подвешивания оружия. Наиболее полное
исследование, посвященное наборным поясам - Мурашева В. В. Древнерусские ременные наборные
украшения (X-XIII вв.) - М., 2000. Поработав с этой книгой, можно реконструировать во всех
подробностях пояс древнерусского воина.

Письменные источники предоставляют нам информацию о плащах состоятельных горожан. В

берестяной грамоте № 776 (вторая половина XII в.) упомянут «мятель в поло гривны», то есть, довольно
дорогой. Показательно, что в Договорную грамоту Новгорода с Готским берегом и немецкими
городами (1189—1199 гг.) был включен пункт о значительном штрафе за порчу плаща: «оже упьхнет
любо мятель роздерет, то 3 гривны старые».
Судя по источникам, состоятельные горожане носили плащи из цветного сукна. «Лазоревый
мятль» упоминается в грамоте № 131 из Торжка (конец XII в.). «Мятль рудаво», то есть красный,
просит прислать брата новгородец Данила в грамоте № 765 (середина XIII в.).
Популярность плаща полукруглой формы на Руси подтверждается и скульптурами
Дмитриевского собора в г. Владимире. На мужских фигурах ясно видны плащи именно такой формы.
 Рис. Фрагмент скульптурной композиции Дмитриевского собора, г. Владимир (1194-1197 гг.)

Особый вид плаща «корзно», который в исследованиях по древнерусскому костюму

традиционно называют княжеским плащом, судя по новгородским берестяным грамотам был плащом
состоятельных горожан. Корзно упоминается в грамотах № 638 (конец XII в.) и в грамоте № 648 (нач.
XIII в.). В первом случае речь идет о пошиве корзно на заказ для какого-то новгородца, причем портной
намеревается оставить плащ себе. Во второй грамоте корзно входит в список предметов,
принадлежащих какому-то Ваське, то есть, тоже речь идет явно не о знатном человеке. В исследуемый
период плащ-корзно, видимо, выходит из употребления, поскольку больше в источниках не
встречается. Его покрой не известен, но едва ли верно мнение исследователей древнерусского костюма,
связывающих название «корзно» и изображение княжеских плащей на русских иконах XIII-XIV вв.
Судя по письменным источникам, исключительно княжескими плащами были «коць» и «приволока».
Для холодного времени года богатые горожане шили себе шубы из меха, покрытые сверху
тканью. Покрой шуб был, вероятно, одинаков у всех слоев населения, а показателем достатка являлись
элементы декора. В русских былинах часто встречаются описания затейливых пуговиц на шубах героев
– воинов, купцов.
В XIII в. были известны на Руси и перчатки – «рукавицы пьрстаты». Вероятно, этот элемент
костюма пришел на Русь с Западной Европы и в первое время доступен состоятельным людям. В
смоленской договорной грамоте 1229 г. перчатки упомянуты как привозной товар: «Тивуну
волочьскому рукавице пьрстаты готьские». В ганзейских источниках перчатки упоминаются в списке
товаров, привозимых для торговли в Новгород.
В конце XIII в. на Русь начинает проникать мода Золотой Орды. На русских изобразительных
источниках начинают появляться персонажи в татарской одежде. Впрочем, значительное влияние на
костюм населения русских городов золотоордынская мода окажет все же позднее.
 Рис. Мужчины в татарской одежде. Рукопись конца XIII в. из собрания Свято-Троицкой
Сергиевой Лавры.

1.4.Обувь.

В отличие от одежды, обувь при раскопках в древнерусских городах археологи находят часто и в
приличной сохранности, позволяющей точную ее реконструкцию. В Новгороде, Твери, Москве,
Суздале, Рязани собраны богатые коллекции фрагментов и целых образцов обуви. Для XIII в.
характерно разнообразие вариантов обуви горожан – поршни, туфли, полусапожки и сапоги. На
изобразительных источниках цветная обувь (туфли и сапоги) изображают на людях, одетых в парадную
одежду.
Обувь одевали не на босые ноги, а на вязанные носки («копытца»)или на онучи («онуща», «онушта»,
«онучи»). Судя по изображениям, онучи - это узкие длинные тканые полосы, которыми обматывали
ногу, как бы бинтуя ее – от пальцев стопы до колена или от щиколотки до колена. В обувь вкладывали
стельки из войлока. Такие стельки находят археологи в слоях XII-XV вв. в Новгороде.
Самой распространенной обувью простых горожан являлись поршни. Их изготавливали не только в
профессиональных мастерских, но и в домашних условиях, часто из уже бывших в употреблении сапог.
Обычно поршни изготовлялись из одного куска сыромятной или дубленой кожи толщиной 2-4 мм.
Чаще всего заготовку делали прямоугольной или трапециевидной формы, по бокам которой делали
частые прорези. Сквозь эти прорези продергивали ремешок, стягивающий обувь по ноге.
 Рис. Поршень XIII в., Москва (Осипов Д. О. Обувь Московской земли XIII-XVIII вв. – М., 2006. С.
136).

Поршни были простые и ажурные. Простые поршни относятся к рабочей, повседневной обуви,
ажурные – к более нарядной, парадной обуви, изготовленной профессиональными мастерами. К концу
XIII в. ажурные поршни выходят из употребления.

Рис. Простые (1, 4) и ажурные (2, 3) поршни (Осипов Д. О. Обувь Московской земли XIII-XVIII вв.
С. 135).
 На ноге поршни крепились с помощью длинных кожаных или плетеных из ниток шнуров.
Шнуры обматывали поверх онучей или вязаных чулок.

Рис. Крепление поршня на ноге (Осипов Д. О. Обувь Московской земли XIII-XVIII вв. С. 136).

Следующим видом обуви следует назвать туфли – обувь, закрывающую ногу не выше лодыжки и
притянутую к ноге ремешками. Чаще всего находят туфли с верхом, скроенным из одного куска кожи.
Шов в таком случае находился с внутренней стороны ступни. Подошва туфель пришивалась тачным
или выворотным швом. Туфли украшались вышивкой или продержкой. В туфлях чаще всего
изображают мужчин на миниатюрах и иконах XII-XIV вв., даже воины зачастую изображены в туфлях.
Более сложный крой у туфель из мужского погребения из кургана XIII в. Впрочем, тот факт, что
верх их сшит из трех деталей может объясняться не отдельным фасоном, а отсутствием большого куска
кожи для цельной выкройки.
Рис. Мужская обувь XIII в. (Латышева Г. П. Раскопки курганов у ст. Матвеевская в 1953 г. // Памятники
археологии Москвы и Подмосковья. М., 1954. Рис. 7.4).

Интересна коллекция детской кожаной обуви XII-XIII вв. из г. Суздаля. Детская обувь
копировала взрослые образцы, поэтому данные находки можно использовать как источник при
реконструкции взрослой обуви.

Рис. Детская обувь XII-XIII вв. из г. Суздаля. Кожа, дубление. (Древнерусские кожаные изделия и обувь
из коллекции археологии Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Каталог. - Владимир, 2012).
 Более сложной обувью, состоящей из многих деталей, были сапоги. Так называют кожаную обувь с
голенищами, полностью закрывающими стопу и голень, и не имеющими разрезов. В домонгольское время
сапоги встречаются довольно редко. Сапоги были статусной обувью, которую могли себе позволить
состоятельные горожане. Так в сапогах был захоронен новгородский посадник Дмитрий (Дмитр)
Мирошкинич (1209 г.) В сапогах на древнерусских миниатюрах и иконах изображают князей, бояр, святых
воинов. Реже – простых воинов.
В XIII в. бытовали сапоги «мягкой» конструкции – с подошвой из одного или нескольких слоев кожи,
толщиной 1,5-2 мм, с округлой формой носка и мягким задником. Сшивались детали таких сапог тачным и
выворотным швами.

Рис. Подошвы, голенища, головки и задник сапог. XII-XIII вв. Кожа, дубление. (Древнерусские кожаные
изделия и обувь из коллекции археологии Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Каталог. - Владимир,
2012).

1.5. Головной убор и аксессуары к костюму.

Весьма важным элементом мужского средневекового костюма была шапка. Мужчины носили
шапки не просто для защиты головы от холода, но и как показатель принадлежности к определенной
социальной группе. С тех пор сохранилась пословица – «По Сеньке шапка», то есть, на какой ступени
социальной лестницы находится человек, соответствующую шапку ему и следует носить. Именно
шапки являются тем символом, который использовали древнерусские живописцы, когда хотели
показать статус человека, изображенного на миниатюре или иконе. К примеру, княжескую шапку
(полукруглую с меховой опушкой) приносят Святополку убийцы князя Бориса – как доказательство
совершенного дела.
 Рис. Убийцы Бориса приносят весть Святополку. Фрагмент миниатюры из Сильвестровского
списка Сказания о Борисе и Глебе. Нач. XIV в.

Поэтому недопустимо включать в реконструкцию костюма простого горожанина или

дружинника шапку княжеского типа. Наиболее доказательный вид головного убора простых горожан–
валяная шапка из войлока. Возможно, именно такие шапки упомянуты в списке вещей новгородца
Гришки (грамота № 141, XIII в.). В одном из мужских погребений Верхневолжья были найдены
фрагменты головного убора из войлока (Степанова Ю. В. Древнерусский погребальный костюм
Верхневолжья. – Тверь, 2009. С. 58).
В Новгороде наиболее ранняя находка войлочной шапки к XII в. К сожалению, шапка была
найдена не целиком, утраты не позволяют полностью ее реконструировать. В частности, нельзя сказать,
были ли у нее отвороты, но все же понятно, что это была шапка-колпак, известная по изобразительным
источникам.
 Рис. Войлочная шапка XII в. ГИМ.

Валяные из войлока шапки с отворотами найдены в Берестье (XIII-XIV вв.), в Новгороде и

Новгородской земле (XIII-XV вв.) В Новгороде в слоях XIII в. найдена мужская войлочная шапка в виде
колпака, высотой 20,5 см. Практически без изменений данный вид шапки просуществовал в русской
деревне до XX в.

Рис. Шапка из Берестья, XIII-XIV вв. Изготовлена из тонкого войлока, имеет конический верх и
завернутые края, прилегающие к тулье (Лысенко П. Ф. Берестье. — Минск, 1985. С. 374).

К обязательным аксессуарам мужского древнерусского костюма относятся поясной нож в

ножнах и поясная сумка. Археологические находки ножей довольно многочисленны во многих русских
городах. Сложнее дело обстоит с ножнами. Лишь в Новгороде археологи собрали достаточную для
типологии коллекцию кожаных ножен.
 Рис. Типология поясных ножен. (Варфоломеева Т. С. Кожаные ножны XI—XV вв. из раскопок в
Новгороде // Новгород и Новгородская земля. - Новгород, 1993. С. 102-107).

Исследователь древнерусского кузнечного дела Б. А. Колчин отмечал, что территориально по

видам ножи однородны, так же нет значительных отличий по времени. Для примера приведем ножи из
коллекции Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Точно такие же ножи находят в других
древнерусских городах.

Рис. Ножи из экспозиции Владимиро-Суздальского музея-заповедника.

При реконструкции кожаных поясных сумок обычно обращаются к богатейшей коллекции

археологической кожи Великого Новгорода. Однако стоит обратить внимание на менее известные
находки поясных сумок из подмосковных курганов. В мужских погребениях XII-XIII вв. были найдены
фрагменты кожаных поясных сумок с металлическими деталями. В одной из сумок лежали кресало и
кремень.
 Рис. Реконструкция поясных сумок по найденным фрагментам. (Розенфельдт Р. Л. Битяговские
курганы // Советская археология. № 4, 1963. Рис. 1).

Огниво (кресало, кремень и трут) входили в число необходимых для мужчины предметов,
носимых с собой в поясной сумке. Для XIII в. наиболее типичными были кресала двух видов. Более
ранние «калачевидные» кресала с начала XIII в. выходят из массового употребления.

Рис. Кресла XIII в. (Колчин Б. А. Железообрабатывающе ремесло Новгорода Великого //

Материалы и исследования по археологии СССР. № 65. - М., 1959. Рис. 84).

Кроме огнива в сумочках на поясе могли носить и другие мелкие предметы, необходимые в
быту. Одним из таких предметов был гребень – деревянный или костяной. Гребни, уничтожающие
паразитов - распространителей болезней, многими народами возводились в разряд амулетов,
придающих здоровье.
Рис. Костяные гребни. XII-XIII вв. Археологические находки в г. Суздале. Размеры правого гребня 5,6 х
4,4 см, левого - 6,5 х 5 см.. (Костяные гребни XI-XIV вв. из археологической коллекции музея. Каталог.
- Владимир, 2006).

В период всего средневековья не только на Руси, но и в других странах популярным оставался

универсальный поясной стяжной кошелек («мошна»). По форме и конструкции он напоминает кисет.
Кошелек был прямоугольной формы, изготавливался из одного или двух кусков кожи, сшивался по
бокам или по бокам и низу, а в верхней части имелись отверстия для стягивания шнуром, с помощью
которого кошелек и подвешивался к поясу. Такой кошелек заменял карман, его размеры в ширину
доходили до 14 см, а в высоту – до 20 см.
К важным атрибутам костюма русского горожанина XIII в. относится нательный крест или
иконка. Для XIII-XIV вв. на Руси не было строгих церковных правил в отношении христианских
атрибутов. Кресты-тельники, которые находят археологи, отличаются большим разнообразием форм и
материалов. Это и металл, и камень, и янтарь.

Рис. Нательный крест. XIII в. Бронза, литье. Размеры - 1,7 х 2,2 см. Плоский крест с квадратным
средокрестием и округлыми лопастями. Место находки - летописный г. Ярополч (Энколпионы и
кресты-тельники XI- н. XVI вв. из археологической коллекции музея. Каталог. - Владимир, 1999).

Рис. Нательный крест. Нач. XIII в. Бронза, литье, гравировка, позолота. 3,5 х 2,5 см. На лицевой стороне
по краю прочерчена линия, повторяющая контур креста. На концах лопастей прочерчены косые кресты,
в центре - прямой. Оборот гладкий. Следы позолоты сохранились на обеих сторонах. На лицевой
 стороне ушка для подвешивания прочерчен прямой крест. г. Суздаль (Энколпионы и кресты-тельники
XI- н. XVI вв. из археологической коллекции музея. Каталог. - Владимир, 1999).

Рис. Нательный крест. XII-нач. XIII вв. Сленец, резьба, шлифовка, сверление. Узор на лицевой
стороне. 4,7 на 3,5 см. Место находки - Пирровы Городища (Энколпионы и кресты-тельники XI- н. XVI
вв. из археологической коллекции музея. Каталог. - Владимир, 1999).

Богатые горожане и знатные люди носили не просто нательные кресты, но наперсные кресты-
мощевики (энколпионы).

Рис. Энколпион. XIII в. Бронза, литье. Размеры 14 х 7,5 см., г. Суздаль (Энколпионы и кресты-тельники
XI- н. XVI вв. из археологической коллекции музея. Каталог. - Владимир, 1999).
 Рис. Створка энколпиона, пер. треть XIII в. Бронза, литье. Размеры 7,5 х 5,7 см., г. Суздаль
(Энколпионы и кресты-тельники XI- н. XVI вв. из археологической коллекции музея. Каталог. -
Владимир, 1999.
Своеобразным украшением были иконки-змеевики, пришедшие на Русь из Византии. На их
лицевой стороне изображались Христос, Богоматерь с младенцем, архангелы, святые, а на оборотной
стороне — «змеиное гнездо» и круговая надпись, содержащая заклинания против болезней, лихорадок.

Рис. Змеевик "Два конных воина", XIII в. Медный сплав, литье, диаметр 5,5 см. На лицевой стороне
изображены два конных воина (вероятно, Федор Стратила и Георгий), на оборотной стороне -
земеевидная композиция. (Гнутова С.В., Зотова Е.Я. Кресты, иконы, складни. Медное художественное
литье XI - начала XX века. Из собрания Центрального музея древренусской культуры и искусства
имени Андрея Рублева. - М., 2000. Рис. 52).
 Рис. Змеевик "Крещение Господне" (оборотная сторона), XIII в. Красная медь, литье. Диаметр
4,9 см. На лицевой стороне изображено "Крещение Господне", на оборотной стороне - змеевидная
композиция. (Гнутова С.В., Зотова Е.Я. Кресты, иконы, складни. Медное художественное литье XI -
начала XX века. Из собрания Центрального музея древренусской культуры и искусства имени Андрея
Рублева. - М., 2000. Рис. 54).

Еще одним мужским украшением были серьги. Мужчины, в отличии от женщин, на Руси носили
по одной сережке в левом ухе. Так в мужском погребении в Московской обл. была найдена серебряная
сережка в виде колечка, свернутого в полтора оборота. Диметр сережки - примерно 1 см. Мужчина
носил ее в левом ухе. Точно такая же по типу сережка, но из медной проволоки, была найдена в
мужском погребении XII-XIII вв. в Московской обл. (Розенфельдт Р. Л. Битяговские курганы //
Советская археология. № 4, 1963. С. 217-220). Следовательно, сережки носили мужчины разных
уровней достатка.

Рис. Серебряная сережка из мужского погребения XIII в. (Розенфельдт Р. Л. Курганы у бывшего

Серафимо-Знаменского скита на р. Рожае Московской области // Краткие сообщения института
археологии. Вып. 135. - М., 1973. Рис. 17.5).

Аналогичные серьги были найдены в семи погребениях Верхневолжья. Носили их так же в

одном ухе (Степанова Ю. В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья. С. 63).

Браслетов в XIII в. мужчины в русских городах не носили. Украшением рук служили перстни.
Особое значение имели перстни-печатки, которыми «запечатывали» документы и различные хранилища
ценных вещей. В «Хронике Георгия Амартола» (список XIII-XIV вв.) читаем: «жуковиною своею
запечатав, велел сохранити». То есть, жиковина (жуковина) – это перстень-печатка или перстень со
щитком.
 Рис. Перстни – печатки, XIII в. Место находок – Москва и Вединец I. (Сарачева Т. Г. Ювелирные
изделия второй половины XIII – XVI вв. с территории северо-восточной Руси // Краткие сообщения
Института археологии. Вып. 221. – М., 2007. С. 83. Рис. 3. 6,11).