Открыть Электронные книги
Категории
Открыть Аудиокниги
Категории
Открыть Журналы
Категории
Открыть Документы
Категории
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это
мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?!
Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная
кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился
во мнении, что это очевидный фейк.
Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной
семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он
первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации
города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов,
торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь
зигзагообразной судьбы не бывает. А если даже и бывает, то за пределами больничных стен
смотрится диковато.
Да и пусть. Короткие истории безумия обо мне самом и моем обширном семействе от
этого хуже не станут. Даже напротив. Читайте их с чувством заслуженного превосходства –
вас это чувство никогда не подводило, не подведет и теперь».
Джон Шемякин
Джон Шемякин
… и другие звери
Савелий
Глафира
Попугай, Глафира и Савелий
Пока горит свеча
Как все начиналось
Дрессировка
Сделай себе собеседника
Колбаса
…И другие звери
Актерский талант
Консервы
Крысы
Ветеринария
Экзотика
Страдания
Собаки
Никаноровна
Сосильда
Подруга
Мешок
Лошади
Котята
Уголовницы
Дядя Толик
Семейная этнография
Макдоналды
Эволюция
Краткая история семьи
Национализм
Шотландцы
Отец
Анабасис
Наличность
Пони
Пасека
Деды
Прадед жены
Танцы
Предки
Ирландцы
Русскому языка
Рейнджеры
Удивительные приключения шотландцев в России
Абердин
Семейные профессии
Прадедушка
Итальянский поход Гиллиландов
Речные поколки
Язык предков
Канун Пасхи
Три души
Камчатская Троица
Природные обычаи
Рассказы
Внутренний мир
Народная кулинария
Дикие
Вина
Открытость сердца
Остальное
Переплетения
Поступки
Мумия и Мейерхольд
Паззлы
Идея
Кресты
Святость духа
Профессорский сынок
Про любовь
Бабушка
На зеркало неча пенять
Пробуждение бабушки
Археология
Объявление
Супруга
Пилинг
Сестра Оля
Оленька
Сезоны
Канун Нового года
Годовщина
Копирка и надувной матрас
Первая жена
Род и вид
Брачные игры
Девичий шатер
Швед
Лысые дети
Сказки
Коучинг
Семейный завтрак в интерьере
Новое поколение
Лилябрик
О браке
Александра Джоновна
Дети и внуки
Родная душа
Арканар
Воспитание
Несправедливость
Опыт
Племянница
Сын
Родовые проклятия
Школьная форма
Борода
В столицу
Пирсинг
Блондинки
Поколения
Конфликт поколений
Социализация
На автомате
Шкаф
Кураж
Памятники
Самцы
Купальник
Бас
Воспитательные диалоги
Ханжество
Выправка
Бонасье
Обезьянка
Парестезия
Моя школа
Портрет
Изувер
Тевтонка
Дикий барин
Прибытие
Поминки
Жаворонок
Мозг
Топографический кретинизм
Домой
Раньше
Траволечение
Система воспитания
Соседи
Романтический разбойник
Ночной жор
Папаша
Артистизм
Наблюдения
Налим
Деликатессены
Во фраке
Проповедь
Три свечи
Ку-клукс-клан
Юнга
«Гуд фру»
Простуда
Кредиты
Честность и искренность
Рассадка
Выпускной
Каин и Авель
Лепрозорий
В больничке
Опера
Слетал
Когда ж это все закончится?!
Болота
Пикник
Старшинство
Фруктовый сад
Гости
Композиторы
Соседка
Рыбалка
Культурная связь
Баня
Перепись противу переписи
Метрическая система
Гостевание
Гости дорогие
Подарки
Олимпиада
Новый год
Диагностика
Подача материала
Самозванец
Вечерняя проповедь
Труд физический
Флирт
Статус
Мед
Индийская мудрость
Гости
Благоустройство
Свадьба
Прием гостей
На островах
Бронхит
Кризис
Похудение
Лава
Второе января
Лоукостер
Итальянская опера
Гостеприимство
Музеи
Песня
Казачий хор
Новый год
Демократия
Бездушие
Передача
Пирамида
Театр
С ветки на шведку
Прощание
Джон Шемякин
Дикий барин
Дизайн обложки – Василий Половцев
***
А это уже в другом месте, но тоже колоритно. Высказывания моей шотландской сестры
Кейт:
– Уверяю вас: что бы вы ни задумали, вам все равно придется доплатить. Теперь это
просто неизбежно.
– Если бы они знали меня получше, они бы поняли, что вела я себя в тот момент
идеально.
– Настала такая пора, что всей семье пришлось задуматься: где найти развлечения, за
которые не сажают? Поиск таких развлечений стал главным развлечением. Но за этот поиск
продолжали сажать.
– Понимание мужественности у нас в доме простое: следуй своим убеждениям,
особенно когда несешь ахинею, до последнего!
– Более поганых соседей было еще поискать! Терзали наши души своей показной
скромностью и выращиванием роз в саду, мерзавцы эдакие!
– Любая случайность с соседями – это или их грех, или Божья справедливость В
шестьдесят восьмом году купили «ягуар» – это был их грех. А все, что случилось потом, –
несомненная Божья справедливость, несомненная!
– Секрет нашей семейной гармонии: секс без обязательств! Но с одной и той же
женщиной. И годами, Джон, годами!
– Я была первой, кто привел в наш дом полицейского за руку.
– Активными пенсионерками там называют тех, кого берут за попытку вооруженного
ограбления банка. Думаю, дело в тамошней воде.
– Когда я была молода, я жила среди ирландцев. А у них так принято: весь двор слышит
то, что слушаешь ты, весь двор ест то, что ешь ты, и были постоянные попытки без шума
иметь то, что имеешь ты, – понимаешь, о чем я?
– Работа была удивительная! Я решала, какую страшную правду сказать начальству в
глаза, а начальство решало, какие объедки я получу сегодня. Греческая кухня – мечта
Средиземноморья!
– А Питер мне сказал, что я должна сделать это не для него, а исключительно для себя.
Как я могла после такого не перелезть через забор?!
– Когда стали разносить фуа-гра с ежевичным вареньем, я поняла, что правильно
ответила вышибалам при входе.
Отец
Просматривая записи с речами своего батюшки по разным поводам и событиям,
невольно убеждаешься, что понимание жизни передается не только воспитанием, но и
простым воспроизводством себе подобных.
Из папиных выступлений:
И тут она решила показать мне чуть больше, чем видел ее папа…
Есть много способов достичь цели. Ирландцы молятся на коленях, а шотландцы стучат
на соседей. И неизвестно, кто честнее.
Я сразу понял, что дело тут нечисто. Обещали рыжую, а пришел лысый.
Выбор женихов в нашей семье – это конкурс молитв и заклинаний, иного объяснения
появлению у нас за столом Майкла я не вижу.
То, что ты красивый блондин, начинаешь как-то особо остро ощущать в марокканской
тюрьме.
На все вопросы полиции отвечал, что все три дня беспорядков протирал оливковым
маслом листья каучуконосов в городском ботаническом саду.
Нет такой картины, которую нельзя было бы назвать «Раньше надо было думать».
– Ну, не понравилось вам про Полифема, давайте тогда, как Калигула, поступим, – гнул я
свою линию, пуская в дело последние козыри. – Калигула после смерти Друзиллы
путешествовал по Сицилии, желая развеяться, смеялся там над достопримечательностями,
которые ему повсюду показывали, потом испугался в Мессане шума и дыма от вулкана Этна
(высота 3340 метров) и, как указывает Светоний, «внезапно бежал»! Представляете, как это
здорово?! Внезапно бежать из Мессаны! Порвались струны моей гитары, когда бежали мы с-
под Месанны! А? А?! Ла-ла-ла-ла-ла! Соглашайтесь!
И опять никакого понимания…
Сработало только то, что экспедиционные финансы доверены были моему попечению.
Как теперь уверяют родственники, абсолютно зря. А я считаю, что нет, не зря! Учитывая мой
холодный аналитический склад ума и талант потомственного манипулятора человеческими
пороками.
Теперь мы в Палермо. Вошли в город в черных полумасках, конспиративно перебегая
гуськом от подворотни к подворотне, время от времени по-пластунски залегая и
перекатываясь. Замыкал в тяжелом плаще с поднятым воротником эту волну вторжения я
лично, разворачивая остроносым маузером слабодушных.
Разместились в гостинице почти без приключений. Гостиница очень хорошая. Стены
белые! Для меня это теперь вершина комфорта.
Первым, что приятно меня поразило в этом городе во время прогулки с племянниками-
сладкоежками, было наличие в кондитерском магазине «глаз святой Лючии». Реалистически
выполненные из теста и цукатов глаза мученицы, предназначенные к поеданию, настроили
меня на теплую волну понимания местного населения. Понял, что я тут практически свой
среди своих.
Купил здоровенный кулек сдобных печенек-глазынек и решил окончательно перейти на
сторону темных сил.
Речные поколки
Если бы мои камчадальские родичи заселили какой-нибудь город целиком, то это был бы
прекрасный город.
В городе, например, ходил бы один автобус. Причем именно ходил бы. На каждой
остановке меняли бы уставшего от пяти минут езды водителя на запасного из числа вкусно
зевающих пассажиров. На каждой пятой остановке все выходили бы из автобуса на воздух,
чтобы размяться и покурить.
Красавица кузина, увидев этот автобус с пятого этажа, кричала бы: «Меня, ну,
возьмите!» Потом потягивалась бы у окна, являя миру все аспекты своей полуденной
свежести. Потом пила бы неспешно чай с топлеными сливками. Делала бы макияж.
Подробно обсуждала с подругой по телефону планы на вечер. Рассматривала себя
придирчиво в зеркало. И неспешно, немного, возможно, напевая, спускалась бы к
ожидающему автобусу, полному радостных пассажиров.
Вот такие у меня камчадальские родственники.
Меня они часто не понимают. Скорость моей речи их забавляет, они слышат только
чириканье и свист, как на быстро перематываемой старой магнитофонной ленте. Слушают
меня, склонив голову несколько, понимаете, набок, блестя смышлеными глазами-бусинами.
У своих камчадальских родственников я учусь многому. И многое из этого многого
использую в личной и общественной жизни. Хотя я не привык разделять жизнь личную и
жизнь для общества. Все у меня слитно, целокупно и должно приносить доход. Если уж
занимаюсь я личной жизнью, то так, что общество берет с нее пример, бегает к церкви,
шушукается по ночам, примеряет, ахает и томится. А если окунаюсь в омут общественности,
то и личная жизнь моя значительно обогащается запасами, навыками, уловками и всякой
пользой.
Из последних польз могу вспомнить электрический насос для воды.
В каком-то смысле я воспринимаю окружающий меня поселок как пришвинский лес.
Как кусочек обезображенной человеком природы. И беру с этой природы все, что мне
причитается по праву.
Природа тоже робко хочет с меня что-то получить, крутя в неловких ветвях счета за
прежние мои забавы с ней, но тут я строг. И в этом мне помогает опыт моих камчадальских
предков, дедов, кузенов и свояков. У которых есть такое, к примеру сказать, увлечение:
«речные поколки».
Я расскажу о них. Уверен, что вам это пригодится на вашем жизненном нересте, когда
вы, выпучив глаза и рвя бока о камни, несетесь к заветной цели, по достижении которой вам
уже все равно, вы счастливо дрейфуете кверху брюхом обратно в безмолвный туманный
океан или служите пищей своим деткам.
Для речных поколок мои камчадальские родственники держат специального оленя.
Сообразительного, привлекательного рогатого наркомана. Такого наркомана называют
«манщик».
Манщик рождается обычным олененком, гутыргыргеном этаким, милым, ушастым и
добрым. С теплыми губами, лобастой башкой и страстью к наслаждениям. Такого бэмби
высматривают раскосо ангелы оленьей судьбы, мои родичи. И подманивают его к себе
всякими вкусностями и соблазнами. Влекут его в свои сети.
Процедура подманивания не очень аппетитна. В конце концов молодой олень становится
жертвой зависимости. Сначала от зажелтелых от человеческой мочи кусков снега, потом от
алкоголя. К финалу приручения олень пьет не меньше своих рабовладельцев, если
пересчитать на массу тела.
Бухают родственники с оленем не просто из симпатии. Не только ради компании пьют
они водку, совместно глядя на пламя родового костра. В глазах у оленя – влажная эйфория, в
глазах у моих свояков – мерцающий демонизм, наш фирменный знак.
Олень, вкусив пороков, становится другом человека. И начинает изменять своему роду,
предавая бестолковых собратьев во время миграционных кочевок в руки собратьев толковых.
Идет кочевка оленей. Олени куда-то там мчатся. В полном порядке, с соблюдением
иерархий, чинов, званий и прав состояния.
И тут на маршруте движения вырисовываются мои камчадалы и вклиниваются со своим
оленем-предателем в строй оленей добропорядочных.
Добропорядочные олени имеют не самые сообразительные головы и слабые сердца.
Начинают метаться, не понимать, где они, что с ними?! Олень-алкоголик, как и все
алкоголики, обладает даром втираться в доверие и искусством манипуляции. С его башки
срывают мешок, и он, увидев аудиторию, воспряв, зажегшись творческим порывом, уводит за
собой силой пьющего таланта десятка три оленух.
Оленухи теряют голову от экстравагантного незнакомца с приятным запахом и шаткой
статью капитана Джека Воробья. Бабы-то не городские, природные, поэтому несутся за
аферистом со всех ног. Кругом же паника! А тут видный мужчина, которого мои родичи
намазывали рыбьим жиром с солью в своем спа. Обалдевшие от беспорядка, шума, запаха
соли и вида задницы предательского гада-пропойцы, оленухи ломятся в реку. За новым, стало
быть, повелителем. За счастьем своим женским.
И на середине реки их настигают мои коварные голодные камчадалы на лодочках, с
пиками в руках и жаждой чужой беззащитности. Так бы камчадалы могли атаковать и весь
олений табун, но там оленей очень много, они клином идут, могут перевернуть плавсредства,
потопить моих милых гуронов, которые, как и полагается приполярным ирокезам, плавать
совсем не умеют. Из осторожности, лени и хитрости (трех основных столбов камчадальского
отношения к миру) родственники мои атакуют только того, кто уверовал в пропойцу-мессию.
Смотреть на них в этот момент и страшно, и притягательно. Забываешь, в каком веке,
тысячелетии, на какой, собственно, планете ты орешь с ними, ликуя и страшась.
На середине реки происходит «речная поколка». Которая обеспечивает родичей почти
всем необходимым. Затраты для поколки разумны: только расходы на водку для себя и оленя-
манщика. А сколько удовольствия от встречи с природой, приручения молодого красавца,
склонения к сотрудничеству, обучения его человеческой мудрости! Не передать словами.
Карьера оленя-манщика ярка и кратка. Как у кометы. Камчадалы уверены, что на второй
раз прежний заслуженный артист уже не очень годится. Настало время выпускать на сцену
жизни следующего актера оригинального жанра.
Но как устроен человек? Он не может просто так полоснуть кумира ножом по горлу да и
сожрать его. Нет, не может. Человеку надо устроить по этому поводу нравоучительное шоу.
Праздник праведного суда.
Бухарика-манщика, у которого голова кругом от происходящего вокруг него торжества,
сначала чествуют. Гладят по рогам, украшают ленточками, хвалят. Выпивают. Танцуют.
Потом, внезапно для слабеющего оленя-юбиляра, из кустов вываливается местный
прокурор из стариков. И обличает перед собранием измену. Народный любимец, оказывается,
хотел утопить собратьев, он лжив, труслив и противен.
Все в неподдельном ужасе и брезгливости отшатываются от бывшей звезды
лесотундровой эстрады. Звучат крики гнева.
Происходит еще один танец, в котором все по очереди отрекаются от негодяя. И когда
справедливый суд завершается приговором присяжных мясоедов, великий артист роняет
свою рогатую голову на чавкающую под ногами зелень.
Финита. Награда находит героя.
Подзакусивши героем, родичи мои поют о нем вдумчивую, политически взвешенную
песню, в которой вспоминают как положительные, так и отрицательные аспекты жизни
покойного.
Череп народного любимца вешают на штырь. В шеренгу других памятных шестов, к
одному из которых уже привязан будущий герой следующего сезона.
Язык предков
Что хорошего было у моих предков с побережья холодного моря?
Много хорошего.
Например, у мужчин и женщин были разные произношения, разные слова для
обозначения одного и того же, разные ударения в этих словах. Разные языки, короче говоря.
Удобно было – не передать как. Надо поговорить с женщиной – руками и коленом
распрямляешь ее над корытом и, подбирая общие для мужчин и женщин слова, помогая
руками и бровями, объясняешь ей некоторые насущные вещи. Поняла, спрашиваешь, а?!
Мотни башкой! Поняла, да, вижу. Так вот, больше так не делай, не надо, а то, слышь-нет, а то
– все, вот так говорю, видишь, все тебе, конец, на мху лежать будешь, с поминальным бубном
на лице, как в прошлом году перед санитарным врачом из Анадыря.
А потом к мужикам оборачиваешься и комментируешь.
Женщины тоже не внакладе – могут часами трещать на птичьем своем, не задевая
лобные доли сожителя.
Канун Пасхи
То, что завтра будет массово происходить на Руси, называется у моих камчадальских
предков «оленья вера».
Это когда люди приносят жертвы и танцуют не ради потребности духа, а чтобы оленям
было хорошо.
Три души
А вот у маньчжуров, к которым я тоже имею кое-какое отношение, души всего три.
Первая душа – это душа черная, вторая душа – это душа белая. И есть еще серая душа.
Когда мои маньчжурские предки гнали перед собой северные китайские армии, чтобы те
победили южные китайские армии, дедушки мои неожиданно для себя научились писать и
читать. От безысходности полученного знания пришлось маньчжурам-дедушкам записывать
свои странности.
Записали и про три своих души.
Система взаимодействия душ у маньчжуров такая.
Черная душа – очень сильная. Если она погибнет, человек станет добрым, и его убьют
чужие.
Белая душа – она слабая. Если она погибнет, человек станет как волк, и его убьют в
конце концов свои.
А серая душа – она как тень совы. Но если она умрет, то белая душа и черная душа
разорвут человека пополам. И человек убьет себя сам.
Смерть от естественных причин маньчжурам казалась странной.
Камчатская Троица
Ночь перед Рождеством у православных камчадалов называется иудина ночь.
Уж не знаю, какой расстрига заморочил головы моим предкам (в 1908 году полиция
арестовала среди камчадалов эскимоса Нифонта, проповедовавшего монофизитство), но все
они твердо уверены, что в ночь перед Рождеством младенец Иуда, родившийся накануне,
бьется зверенышем в своей колыбели и плачет, как лисенок, потому что того, кто его может
простить, Мария еще не родила.
В этом смешении времен и предопределений разобраться непросто. На месте саксонских
инквизиторов я бы Лютера этим загонял до смерти.
Кстати, Нифонта камчадалы сами полиции выдали. Им идея единой неслиянной Троицы
была более понятной, чем идея единого, монолитного Бога. Троицу камчадалы
иллюстрировали сами для себя следом оленя: копыто одно, а отпечатка на снегу три. Все ж
понятно!
Непонятно камчадалам было другое. Общеизвестно, что у мужчины пять душ: душа,
которую подарили, душа, которая плачет от песен, душа-зверь, душа, которую можно отдать,
и душа, которая летит лебедем над миром, там, где воздух, как холодная вода в горном озере.
У женщин душ восемь или девять.
Камчадалы не всегда могли понять, какая из душ попадет в рай.
В наличие ада камчадалы не верили.
Природные обычаи
Вот собираю по крупицам свидетельства о камчадалах, народе, к которому я имею
отношение через прародительницу свою. И радостно мне от чуда узнавания.
Иоганн-Готлиб Георги в «Описании всех обитающих в Российском государстве народов,
их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и
других достопамятностей» в разделе «Камчадалы» пишет:
«Народ сей имеет воображение проницательное и память добрую, да притом
чрезвычайную склонность и способность к подражанию. Песни их и сказки преисполнены
остроумными и забавными вымыслами… умеют наипаче передразнивать иностранцев в
рассуждении речей и помаваний… Они чрезвычайно любопытны».
Так и вижу своих пращуров с их пуговичными блестящими глазами, шмыгающих носом
перед сосуленосым немцем-академиком. Давай, мол, Георги, жги на все!
Сосуленосый академик, впрочем, приберег многое на сладкое:
«Главная их страсть – это похоть и веселость… Не нежность вкуса, но изобилие в пище
и хмель напитков их прельщают. Они завидуют блаженству своих предков, которые жили в
такие времена, что бродили в хижинах по самые лодыжки в помоях… Не меньше
любострастен и женский пол, который полюбовниками своими не только хвалится и
допущает иностранцев награждать себя за все услуги удовлетворением их похоти, но и
употребляет неестественные угождения страсти».
Жалко, что без иллюстраций, конечно.
Почему камчадалы так опередили время, предвосхитили современные городские
обычаи? Причина одна: полноценное питание и свободное время.
«Стеллер, живший долго на Камчатке, почитает причиной таковой их неутолимой похоти
ежедневное ядение почти гнилой рыбы, икры, сала, разного рода лука и, сверх того,
праздность…»
Рай, просто рай!
«О чести и стыде неопределенные имеют они понятия… одна похоть да раздолье в
житии возбуждают в них зависть, и потому крадут токмо жен и собак… Они крайне
боязливы, мстят только сокровенно и приходят в отчаяние от самой малой опасности…
Болезненных страданий сносить не могут… собак и мышей есть не любят… имеют
порядочные котлы, ножи, иные – лакированные японские…»
Все про меня! Все! Про котлы – очень верно. И про раздолье!
«Мужчины препровождают большую часть времени в беспечной и похотливой
праздности… В обхождении старается мужской пол понравиться женскому пламенной
любовью, услужливостью и покорностью. Мужчины обходятся между собой холодно, без
поклонов, здоровканья, подавания рук, целования и без всяких других вежливостей…
особливо попрекают друг друга неестественным угождением похоти».
Я так смотрю, похоть и камчадал – слова-синонимы. Раз так, то какие ко мне вопросы,
уважаемые?! Что за упреки я иногда слышу?
«Женатые мужчины и замужние бабы живут весьма неистово… терзаются ревностью,
убивают или отравляют друг друга, и так далее».
Мне очень нравится это «и так далее», оно вострит воображение.
«Поелику они в утолении похоти подобны скоту, то, кроме родителей и детей, никаких
родственников не щадят».
О да! Никого!
Изыскания продолжаются, следите за обновлениями.
Пока же развейтесь описанием камчадальского танца, данным Мерком:
«…похотливые движения, причем они особенно действуют плечами и бедрами и
довольно свободно играют кожей лба. Они подражают вперемежку медведям, китам, гусям,
как последние начинают свои любовные игры или как камчадалы пытаются их убить, что
соответствует часто приглашению к собственным любовным играм».
У Георги есть и описания русских, кстати.
Рассказы
Рассказы родителей. Или не родителей, а просто старших.
Они теряются в самом интересном месте во времени. Давно было, не помню, все забыли.
Откуда это? От бабки. А у нее откуда – никто не помнит. А это икона венчальная. Не помнит
никто. Забыли.
А прадед откуда приехал – кто же помнит? А что кому кто сказал тогда, за клубами
«Беломора»?
Давно было, всего не упомнишь.
Рассказы моих камчадалов теряются не во времени. Время для камчадала – звук пустой
и легкий. Рассказы моих камчадальских родных про моих камчадальских предков теряются
не во времени, а в пространстве. «А потом уплыл в Сан-Франциско, пошил бушлат белый из
полушубка и уплыл».
Теряющиеся во времени рассказы обречены на необходимость понимания. Рассказы,
теряющиеся в пространстве, понимания не требуют, а будят только фантазию.
Чем отличаются рассказы эти? Когда представляешь прошлое, то формулируешь книгу
чужих прошедших жизней, представляешь то, что пережить тебе не удастся. То есть о себе
больше думаешь.
А когда рассказ уходит не в прошлое, а в Сан-Франциско в белом бушлате, то
представляешь не себя, а Сан-Франциско это самое. И формулировать ничего не надо. Просто
перед тобой картина, которую прочитать нельзя за один восторженный вечер. Не отложишь
картину в стопочку, не задвинешь на библиотечную полку: все, мол, дочитал, все ясно. С
картиной на стене живешь годами.
С морем этим, за которым Сан-Франциско.
Внутренний мир
Чем прекрасны мои родственники-камчадалы?
Тем, что они красивы. И умны. И еще очень любят все необычное и новое.
Плюс богатейший внутренний мир, сдобренный всякими отварами и подручными
настоями.
Привезешь им акацию в семенах – будь уверен, все родственники-камчадалы очень
обрадуются новинке, посмотрят на тебя красивыми глазами и приспособят акацию к
настаиванию на спирту.
Народная кулинария
Мой камчадальский родственник Михаил считает итальянские рестораны идиотизмом. И
не скрывает этого.
Зато любит собирать яйца птиц, вися вниз головой над пропастью. На скале, под которой
волны бьются в стылую крошку.
Один раз взял и меня с собой.
Шрам под левым глазом у меня от какого-то пернатого демона. Демон хотел выклевать
мне глаз, но промахнулся и заорал так, что даже я огорчился, что демон промахнулся.
Потом на меня срали целыми облаками всякие морские птицы.
Потом я сорвал ногти и расшиб колено.
Потом Михаил угощал меня макаронами и сообщил, что итальянские рестораны – это
идиотизм.
Подкатывая к себе веточкой закопченное на углях пятнистое яйцо, я с Михаилом
соглашался.
Ветер сносил туман с вершины клочьями. Моросил дождь.
Дикие
Камчадальские родственники мои – очень гордые люди.
Мы шли как-то с моими двоюродными братьями по грудам гниющих водорослей.
Потому как собирали эти водоросли. И наткнулись на группу людей-камчадалов, но из
другого поселка.
Два чужих камчадала тащили за ноги третьего. Районный врач, директор школы и
председатель поселкового совета. Тащили районного врача. А председателя при этом еще и
тошнило.
Увидев нас, трое чужаков отвернулись и закурили. Пробовал закурить даже районный
врач. А ему это было трудно – он без штанов путешествовал, на куске брезента.
Все трое от нас отвернулись.
Я поздоровался. Не ответили.
Мы с братьями отошли.
– Наверное, им неудобно, да, стыдно, наверное, да? – спросил я участливо.
Братья с жалостью посмотрели на мою городскую порченность:
– Они к нам и на танцы не ходят, считают, что мы бережные. Дикие, значит. А у них
техникум.
Вина
Я все-таки в семинарии учился, мне легче. А вот неподготовленному совестливому
человеку сейчас, конечно, тяжело. Везде ему видится какая-то «его вина».
Стоны про вину характерны для большинства моих знакомых. У каждого из моих
знакомых есть вина, и в этой вине они каются. Смотрю на все это дело с любопытством
сытого зяблика.
Я получил кое-какое классическое образование. И прекрасно знаю, что вот у русских
людей «вина» – это мама моя, мама! Это все! Это корень! Русские покаяние и раскаяние не
различают в своем эмоциональном вихре постоянном, настолько все навыворот.
А у европейцев вина есть производная от «хюбрис» – умышленного злодеяния твоего, и
производная от «кульпа» – непредумышленного твоего злодеяния. Каются публично в
непредумышленном. А в предумышленном – не каются. То есть разбираются в составе вины,
в ее качестве, сорте, взвешивают на руке, раскладывают, заворачивают, разворачивают…
А для камчадалов любая твоя вина – это прямая вина соседей. Или бога. Или бога
соседей. А страдать из-за вины надо потому, что за правильное страдание перед Пасхой в
церкви давали вкусный сахар.
Для русских вина – это занятие, для европейцев – упражнение, для камчадалов – ветер
уносит прочь дым от костра.
Открытость сердца
Получил СМС: «Оу, сынуля…»
Ошиблись, бывает.
Второе СМС: «Оу, сынуля, ты такой красииивый!»
Нет, думаю, не ошиблись – мне СМС, мне!
Третье СМС: «Сынуля, эта девушка не для тебя!»
Ошиблись, бывает.
Именно так камчадалы общаются со своим единственным Богом – Христом. И именно
так камчадалы верят в остальных богов удачи и сахара, когда Бог Христос спит и ничего не
видит.
Я называю это «открытость сердца и улыбка душ». Семи душ из сорока двух душ
камчадала.
Остальное
Раньше было время злое,
Время злое, остальное.
Нынче время будет злее,
Время злее, остальнее.