Геополитика американских выборов

Столетний консенсус американских элит

Самое выражение «геополитика американских выборов» звучит весьма

непривычно и неожиданно. С 30-х годов ХХ века противостояние двух
главных американских партий – «красных» Республиканцев (Great Old Party –
GOP) и «синих» Демократов – стало конкуренцией, основанной на согласии с
основными и принимаемыми обоими сторонами принципами политики,
идеологии, геополитики. Политическая элита США основывалась на глубоком
и полном консенсусе – прежде всего относительно преданности
капитализму, либерализму и утверждению США в роли главной державы
западного мира. Независимо от того имели ли мы дело с
«республиканцами» или с «демократами», можно было заведомо быть
уверенными, что их взгляд на миропорядок является почти тождественным –
глобалистским,
 либеральным,
 однополярным,
 атлантистским и
 америко-центричным.
Такое единство имело свое институциональное выражение в Совете по
Внешним Отношениям – CFR (Counsel on Foreign Relations), созданном во
время заключения Версальского соглашения по результатам Первой
мировой войны и объединившем представителей обоих партий. Роль CFR
постоянно росла, а после Второй мировой войны стала главным штабом
нараставшего глобализма. На первых этапах «холодной войны» CFR допускал
конвергенцию систем с СССР на основании общих ценностей Просвещения.
Но из-за резкого ослабления социалистического лагеря и предательства
Горбачева «конвергенции» не понадобилось, и построение глобального
мира оказалось в руках одного полюса – того, кто одержал победу в
«холодной войне».
Начало 90-х годов ХХ века стало минутой славы глобалистов и собственно
CFR. С этого момента консенсус американских элит независимо от партийной
принадлежности еще более укрепился, и политика Билла Клинтона,
Джорджа Буша-младшего или Барака Обамы – по меньшей мере, по
основным вопросам внешней политики и преданности глобалистской
повестке дня – практически ничем не отличалась. Со стороны
республиканцев «правым» аналогом глобалистов, представленных прежде
всего демократами, стали неоконсерваторы, вытеснившие с 80-х годов
палеоконсерваторов, то есть тех республиканцев, которые следовали
изоляционистским традициям и оставались верными консервативным
ценностям, что было характерно для республиканской партии в начале ХХ
века и на более ранних этапах американской истории.
Да, демократы и республиканцы расходились между собой в налоговой
политике, в вопросах медицины и страхования (здесь демократы были
экономически левее, а республиканцы правее), но это был спор в рамках
одной и той же модели, никак или почти никак не затрагивающий главных
векторов внутренней политики, не говоря уже о внешней. Иными словами,
никакого геополитического значения выбора в США не имели, и поэтому
такое сочетание «геополитика американских выборов» не использовалось в
силу его бессмысленности и бессодержательности.

Трамп разрушает консенсус

Все изменилось в 2016 года, когда неожиданно для всех к власти пришел
ныне действующий президент США Дональд Трамп. В самой Америке его
приход стал чем-то совершенно исключительным. Вся предвыборная
программа Трампа строилась на критике глобализма и правящих
американских элит. Иными словами, Трамп бросил прямой вызов
двухпартийному консенсусу, в том числе и неоконсервативному крылу своей
партии, республиканцев – и …. победил. Конечно, 4 года президентства
Трампа показали, что полностью перестроить американскую политику в
столь неожиданном ключе просто невозможно, и Трампу пришлось идти на
множество компромиссов – включая назначения неоконсерватора Джона
Болтона своим Советником по Национальной безопасности, но несмотря ни
на что он старался следовать своей линии, хотя бы отчасти, чем приводил в
ярость глобалистов. Таким образом, Трамп резко изменил саму структуру
отношений двух главных американских партий. При нем республиканцы
отчасти вернулись к позициям американского национализма, свойственным
ранней GOP – откуда America first! или Let’s make America great again! Это
вызвало радикализацию и демократов, которые начиная с противостояния
Трампа с Хилари Клинтон фактически объявили Трампу и всем
поддерживающим его настоящую войну – политическую, идеологическую,
медийную, экономическую и т.д.
4 года эта война не прекращалась ни на мгновения, а сегодня – накануне
новых выборов – достигла апогея. Это проявилось
 в широкой дестабилизации социальной системы,
 в восстании экстремистских элементов в крупных городах США (с почти
открытой поддержкой антитрамповских сил из демократической
партии),
 в прямой демонизации Трампа и его сторонников, которым, в случае
победы Байдена, грозят самые настоящие люстрации, независимо от
того, какой пост они занимали,
 в обвинении Трампа и всех американских патриотов и националистов в
фашизме,
  в попытках представить Трампа как агенты внешних сил – прежде всего
Путина и т.д.
Такого рода ожесточение межпартийного противостояния, в котором часть
самих республиканцев – прежде всего неоконсерваторы (такие как Билл
Кристол, главный идеологов неоконсов) – выступили против Трампа,
привело к резкой поляризации всего американского общества. И сегодня
осенью 2020 года – на фоне не стихающей эпидемии КОвид-19 и связанных с
ней социальных и экономических последствий – предвыборная гонка
представляет собой нечто совершенно иное, чем она была в последние 100
лет американской истории – начиная с Версаля, 14 глобалистских пунктов
Вудро Вильсона и создания CFR.

90-е: минута славы глобалистов

Конечно, не Дональд Трамп лично сломал глобалистский консенсус

американских элит, поставив США фактически на рань полноценной
Гражданской войны. Трамп стал симптомом глубинных геополитических
процессов, протекавших с начала 2000-х.
В 90-е годы ХХ века глобализм достиг своего апогея, советский лагерь лежал
в руинах, в руководстве России у власти находились прямые агенты США, а
Китай только начинал послушно копировать капиталистическую систему, что
и создало иллюзию наступившего «конца истории» (Ф.Фукуяма). При этом
глобализации открыто противостояли лишь экстерриториальные структуры
исламского фундаментализма, в свою очередь, контролируемые ЦРУ и
союзниками США из Саудовской Аравии и других стран Залива, да несколько
«rogue States» -- таких как шиитский Иран и все еще коммунистическая
Северная Корея, сами по себе большой опасности не представлявшие.
Казалось, господство глобализма тотально, либерализм остался
единственной идеологией, подчинившей все общества, а капитализм –
единственной экономической системой. До провозглашения Мирового
Правительства, а это и есть цель глобалистов и в частности, кульминация
стратегии CFR – оставался один шаг.

Первые признаки многополярности

Но с начала 2000-х что-то пошло не так. С Путиным остановился распад и

дальнейшая деградация России, окончательное исчезновение которой с
мировой арены было необходимым условием триумфа глобалистов. Встав на
путь восстановления суверенитета Россия за 20 лет прошла большое
расстояние, превратившись в один из важнейших полюсов мировой
политики, конечно, все еще многократно уступающим мощи СССР и
социалистического лагеря, но уже не рабски покорного Западу, как это было
в 90-е годы.
Параллельно этому Китай, взяв на вооружению либерализацию экономики,
сохранил политическую власть в руках Компартии, избежав судьбы СССР,
распада, хаоса, «демократизации» по либеральным стандартам, и
постепенно став крупнейшей экономической державой, сопоставимой с
США.
Иными словами, налицо были предпосылки многополярного миропорядка,
который наряду с самим Западом (США и странами НАТО), имел как
минимум еще два вполне весомых и значимых полюса – Россию Путина и
Китай. И чем дальше, тем более ясно вырисовывалась эта альтернативная
картина мира, в которой наряду с либеральным глобалистским Западом все
громче о себе заявляли иные типы цивилизаций, опирающиеся на растущие
в своем могуществе полюса – коммунистический Китай и консервативная
Россия. Элементы капитализма и либерализма присутствуют и там, и там.
Это еще не настоящая идеологическая альтернатива, не контр-гегемония ( по
Грамши), но это уже кое что. Не став в полном смысле многополярным, в
2000-е мир перестал быть и однозначно однополярным. Глобализм стал
захлебываться, сбиваться с намеченной траектории. Это сопровождалось и
намечающимся расколом между США и Западной Европой. Кроме того,
странах Запад начался подъем правого и левого популизма, в котором
проявилось нарастающее недовольство обществом гегемонией либеральных
глобалистских элит. Исламский мир также не прекратил своей борьбы за
исламские ценности, которая, однако, перестала строго отождествляться с
фундаментализмом (так или иначе подконтрольным глобалистам) и стала
приобретать более четкие геополитические формы –
 подъем шиизма на Ближнем Востоке (Иран, Ирак, Ливан, отчасти
Сирия),
 рост самостоятельности – вплоть до конфликтов с США и НАТО –
суннитской Турции Эрдогана,
 колебания стран Залива между Западом и другими центрами силы
(Россией, Китаем) и т.д.

Момент Трампа: великий поровот

Выборы в США 2016 года, на которых победу одержал Дональд Трамп,

проходили именно в этом контексте – в момент серьезного кризиса
глобализма и соответственно правящих глобалистских элит.
Именно тогда из-за фасада либерального консенсуса заявила о себе новая
сила – та часть американского общества, которая не хотела отождествлять
себя с правящими глобалистскими элитами. Поддержка Трампа стала
вотумом недоверия стратегии глобализма – причем не только
демократического, но и республиканского. Так раскол обнаружился в самой
цитадели однополярного мира, в штабе глобализации. Из-под толщи
презрения показались они – deplorables, молчаливое большинство,
dispossessed majority (В. Робертсон). Трамп стал символом пробуждения
американского популизма.
Так в США вернулась настоящая политика, вновь дело дошло до
идеологически споров, cancel culture, BLM, уничтожение памятников
американской истории стали выражением глубинного раскола
американского общества по самым принципиальным вопросам.
Американский консенсус рухнул. Отныне элиты и массы, глобалисты и
патриоты, демократы и республиканцы, прогрессисты и консерваторы
превратились в полноценные и самостоятельные полюса – со своими
альтерантивными стратегиям, программами, взглядами, оценками,
системами ценностей. Трамп взорвал Америку, надломил единодушие элит,
пустил под откос глобализацию.
Конечно, он сделал это не единолично. Но он смело – возможно, под
некоторым идейным влиянием атипичного консерватора и антиглобалиста
Стива Бэннона редкий случай американского интеллектуала, знакомого с
европейским консерватизмом, и даже с традиционализмом Генона и Эволы)
-- вышел за рамки доминирующего либерального дискурса, открыв там
самым новую страницу американской политической истории. На этой
странице на сей раз мы отчетливо читаем формулу «геополитика
американских выборов».

Выборы в США 2020: на кон поставлено всё

В зависимости от исхода выборов ноября 2020 года будет определяться

 архитектура миропорядка (переход к национализму и фактической
многополярности в случае Трампа, продолжение агонии глобализации
в случае Байдена),
  глобальная геополитическая стратегия США (America first в случае
Трампа, отчаянный рывок в направлении Мирового Правительства в
случае Байдена),
 судьба НАТО (его роспуск в пользу структуры, более строго
отражающего национальные интересы США – на сей раз как
государства, а не как оплота глобализации в целом в случае Трампа
или сохранение атлантистского блока как инструмента именно
наднациональных либеральных элит в случае Байдена),
 доминирующая идеология (правый консерватизм, американский
национализм в случае Трампа, лево-либеральный глобализм,
окончательная ликвидация американской идентичности в случае
Байдена),
 поляризация демократов и республиканцев (продолжение роста
влияния палекоконсерваторов в GOPв случае Трампа ) или возврат к
бипартийному консенсусу (в случае Байдена с новым ростом влияния
неоконсов в ПЩЗ),
 и даже судьба Второй поправки к Конституции (ее сохранение в
случае Трампа, и ее возможную отмена в случае Байдена).
Это настолько важные моменты, что судьба Healthcare, стены Трампа, и даже
отношения с Россией, Китаем и Ираном оказываются чем-то
второстепенным. США расколоты настолько глубоко и основательно, что
сейчас стоит вопрос о том, переживет ли вообще страна такие
беспрецедентные выборы. На сей раз борьба демократов и республиканцев,
Байдена и Трампа – это борьба двух агрессивно настроенных против друг
друга обществ, а не бессмысленный спектакль, от результатов которого
вообще ничего принципиально не зависит. Америка подошла к роковой
черте. Какими бы ни стал результат этих выборов, США уже никогда не будут
прежними. Нечто изменилось необратимо.
Именно поэтому мы говорим о «геополитике американских выборов», и
именно поэтому она играет такое большое значение. Судьба США во многом
есть судьба всего современного мира.

Явление Heartland’а

Важнейшим понятием геополитики еще с эпохи Макиндера, основателя этой

дисциплины, является «Heartland». Он означает ядро «цивилизации Суши»
(Land Power), противостоящей «цивилизации Моря» (Sea Power).
И у самого Макиндера и особенно у развивавшего его идеи и интуиции
Карла Шмитта речь идет именно о противостоянии двух типов цивилизаций,
а не просто о стратегической диспозиции сил в географическом контексте.
«Цивилизация Моря» воплощает в себе экспансию, торговлю, колонизацию,
но также «прогресс», «технологии», постоянные перемены в обществе и его
структурах, отражающие саму жидкую стихию океана – liquid society
З.Баумана. Это цивилизация без корней, подвижная, перемещающаяся,
«кочевая».
«Цивилизация Суши», напротив, связана с консерватизмом, постоянством,
идентичностью, устойчивостью, с общем меритократии и неизменных
ценностей, культура с корнями, оседлость.
Таким образом и Heartland приобретает цивилизационный смысл – это не
просто территориальная зона, максимально удаленная от берегов и морских
просторов, но и матрица консервативной идентичности – область сильных
корней, зона максимальной концентрации идентичности.
Применяя геополитику к современной структуре США, мы получаем
удивительную по своей ясности картину. Особенность территории США
состоит в том, что страна располагается между двумя океаническими
пространствами – между Атлантическим океаном и Тихим океаном. В
отличие от России в США нет столь однозначного смещения центра к одному
из полюсов – хотя история США начиналась с Восточного побережья и
постепенно продвигалась на Запад, сегодня в определенной мере оба
береговые зоны достаточно развиты и представляют собой два сегмента
ярко выраженной «цивилизации Моря».

Штаты и электоральная геополитика

И вот ту начинается самое интересное. Если мы возьмем политическую карту

Штатов и окрасим ее в цвета двух главных партий по принципу того, какие
губернаторы и какие партии доминируют в каждом из них, то мы получим
три полосы –
 Восточное побережье будет синим, здесь сосредоточены крупные
мегаполисы и соответственно доминируют демократы;
 центральная часть США – fly over zone, промышленные и аграрные
зоны (в том числе и «Одноэтажная Америка»), то есть собственно
Heartland – окрашена почти целиком в красный цвет (зона влияния
республиканцев);
 Западное побережье – снова мегаполисы, центры высоких технологий,
и соответственно, синий цвет демократов.
Добро пожаловать в классическую геополитику – то есть на фронтовую
линию «великой войны континентов».
США 2020 состоит, таким образом не просто из многих (нескольких), но
именно из двух цивилизационных зон – из центрального Heartland’а и двух
береговых территорий, представляющих собой более или менее одинаковую
социально-политическую систему, резко отличную от Heartland’а. Береговые
зоны – область демократов. Именно там расположены очаги наиболее
активного протеста BLM, LGBT+, феминизма и левого экстремизма
(террористических групп «антифа»), задействованные в предвыборной
компании демократами в пользу Байдена и против Трампа.
До Трампа казалось, что США это только береговые зоны. Трамп дал голос
американскому Heartland’у. Тем самым красный центр США был активирован
и приведен в действие. Трамп – президент этой «второй Америки»,
практически никак не представленной в политических элитах и не имеющей
почти ничего общего с повесткой дня глобалистов. Это Америка малых
городов, христианских общин и сект, фермерских хозяйств или даже крупных
промышленных центров, разоренных и опустошенных в ходе делокализации
промышленности и переноса внимания в зоны с более дешевой рабочей
силой. Это Америка заброшенная, преданная, забытая и униженная. Это
родина deplorables, то есть настоящих коренных американцев – американцев
с корнями, неважно какими – белыми или небелыми, протестантскими или
католическими. И эта Америка Heartland’а стремительно исчезает, теснимая
береговыми зонами.

Идеология американского Heartland’а: старая демократия

Показательно, что сами американцы недавно сами обнаружили это

геополитическое измерение США. В этом смысле характерна инициатива по
созданию целого Института экономического развития
(https://heartlandforward.org)
, сосредоточенного на планах возрождения микро-полисов, малых городов и
промышленных центров, располагающихся в центре США. Название
института говорит само за себя «Heartland forward», «Heartland вперед!». По
сути, это геополитическая и геоэкономичесакая расшифровка лозунга Трампа
«Let’s male America great again!».
В недавней статье (https://americanaffairsjournal.org/2020/08/the-heartlands-
revival/
) последнего выпуска консервативного журнала “American Affairs” (Осень
2020. V IV, № 3) политический аналитик Джоэл Коткин публикует
программный материал «The Heartland’s Revival», посвященный той же теме
– «возрождению Heartland’а». И хотя в полном смысле Дж.Коткин еще не
доходит до утверждения о том, что «красные Штаты», по сути, представляют
собой иную цивилизацию, нежели береговые зоны, к такому выводу – со
своей прагматической и более экономической позиции он подходит
вплотную.
Центральная часть США – это совершенно особая область с населением, где
преобладают парадигмы «старой Америки» с ее «старой демократией»,
«старым индивидуализмом» и «старым» представлением о свободе. Эта
система ценностей не имеет ничего общества ни с ксенофобией, ни с
расизмом, ни с сегрегацией, ни с какими другими пейоративами, которыми
обычно награждают простоватых американцев из средних Штатов
высокомерные интеллектуалы и журналисты мегаполисов и национальных
каналов. Это именно Америка со всеми ее отличительными чертами, только
Америка прежняя, традиционная, несколько застывшая в своей изначальной
воле к индивидуальной свободе с эпохи отцов-основателей. Ярче всего она
представлена в секте Амишей, одевающихся до сих пор в стиле XVIII века или
у мормонов Юты, исповедующих гротескный, но чисто американский культ,
напоминающий «христианство» лишь весьма отдаленно. В этой старой
Америке человек может иметь любые убеждения, говорить и думать все, что
угодно. В этом истоки американского прагматизма – ничто не может
ограничивать ни субъекта, ни объект, и все отношения между ними
выясняется только в процессе активного действия. И снова у такого действия
один критерий – it works or it doesn’t work. И всё. Никто не может
предписывать такому «старому либерализму», что человеку следует думать,
говорить или писать. Политическая корректность не имеет здесь никакого
смысла. Желательно лишь ясно выражать свою мысль, которая может
теоретически какой угодно. В такой свободе ко всему, чему угодно, и состоит
суть «американской мечты».

Вторая поправка к Конституции: вооруженная защита свободы и

достоинства

У американского Heartland’а есть не только экономика и социология. У него

есть своя идеология. Это коренная американская идеология – причем
больше именно республиканская, отчасти антиевропейская (особенно
антибританская), признающая равенство прав и неприкосновенность свобод.
А воплощается этот законодательный индивидуализм в свободном праве
обладания и ношения оружия – Вторая поправка к Конституции это краткое
изложение всей идеологии такой «красной» (в смысле цвета GOP ) Америки.
«Я не беру твое, но и ты не трогай мое». В этом резюме ножа, пистолета,
ружья, но даже и автомата или пулемета. Это касается не только
материальных вещей – это касается и верований, и образа мыслей, и
свободного политического выбора, и чувство собственного достоинства.
Но береговые зоны, американские территории «цивилизации Моря», синие
Штаты именно на это и покушаются. Такая «старая демократия», такой
«индивидуализм», такая «свобода» ничего общего не имеют с нормами
политкорректности, все более и более нетерпимой и агрессивной cancel
culture, cо сносом памятникам героям Гражданской войны или целованием
ног афроамериканцам, трансгендерам и body positive уродцам.
«Цивилизация Моря» видит «старую Америку» как сборище deplorables (по
выражению Хилари Клинтон), как своего рода «фашистоидов» и
«недолюдей». В Нью-Йорке, Сиэттле, Лос-Анжелесе и Сан-Франциско мы
имеем дело уже с иной Америкой – с синей Америкой либералов,
глобалистов, постмодернистских профессоров, адвокатов извращений и
наступательного прескриптивного атеизма, изгоняющего все напоминающее
религию, семью, традицию прочь из зоны допустимого.

Великая война континентов в США: близость развязки

Эти две Америки – Америка Суши и Америка Моря – сошлись сегодня в

непримиримой борьбе за своего президента. Причем и демократы, и
республиканцы заведомо не намерены признавать победителя, если он
будет из противоположного лагеря. Байден убежден, что Трамп «уже
подделал результаты выборов», а его «друг» Путин «уже в них вмешался» с
помощью ГРУ, Новичка, Ольгинских троллей и других многополярных
экосистем «русской пропаганды». А следовательно, признавать победу
Трампа демократы не намерены. Это не победа, а подделка.
Почти также считают наиболее последовательные республиканцы.
Демократы используют в выборной компании нелегальные приемы –
фактически в самих США проходит «цветная революция», направленная
против Трампа и его администрации. И за ней совершенно прозрачны следы
ее организаторов, одного из главных глобалистов и противников Трампа
Джорджа Сороса, Билла Гейтса и других фанатиков «новой демократии»,
самых ярких и последовательных представителей американкой
«цивилизации Моря». Поэтому и республиканцы готовы идти до конца, тем
более, что ожесточение демократов в последние 4 года против Трампа и его
назначенцев столь велико, что если Байден окажется в Белом доме
политические репрессии против части американского истеблишмента – по
меньшей мере против всех назначенцев Трампа – будут иметь
беспрецедентный размах.
Так на наших глазах разламывается плитка американского шоколада –
намеченные линии возможного надлома становятся фронтами самой
настоящей войны. Это уже не просто выборная компания – это первый этап
полноценной Гражданской войны. В этой войне сталкиваются между собой
две Америки – две идеологии, две демократии, две свободы, две
идентичности, две взаимоисключающие системы ценностей, две политики,
две экономики и две геополитики.
Если бы мы понимали, насколько важна сейчас «геополитика американских
выборов», мир затаил бы дыхание, и не думал бы ни о чем другом – включая
пандемию Ковид-19 или локальные войны, конфликты и катастрофы. В
центре мировой истории, в центре определения судьбы будущего
человечества стоит именно «геополитика американских выборов» --
американская стадия «великой войны континентов», американская Суша
против американского Моря.