Вы находитесь на странице: 1из 281

det_action

Данил
Аркадьевич
Корецкий
ed19f097-2a80-102a-9ae1-2dfe723fe7c7

Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает

Столичные воры пытаются «взять под себя» криминальный мир Тиходонска: гремят
выстрелы, горят склады и магазины, киллеры выполняют очередные «заказы», на кладбище
кораблей находят чей-то скелет… Подполковник Коренев, по прозвищу Лис, как всегда,
находится в центре событий, несмотря на то, что майор ФСБ Сочнев собирает на него
компрометирующий материал. С помощью оперативной хитрости и преданных
осведомителей, Лис переигрывает своих противников…

мужской детектив,криминал,заказные убийства


2012

ru

Miledi

doc2fb, FB Writer v2.2


2012-08-28
http://www.litres.ru/danil-koreckiy/antikiller-4-schastlivyh-banditov-ne-byvaet/
Текст предоставлен правообладателем
f7eff108-f109-11e1-8ff8-e0655889a7ab
1.0

Литагент «Аудиокнига»
0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8

Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает


Астрель
М.:
2012
978-5-271-44650-4

Данил Корецкий
Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает
Мы живем все в псевдомире. Дважды два здесь – не четыре:
Может, шесть, а может, восемь – как заплатим иль попросим,
Как прикажет нам «бригада», а короче – сколько надо.
Здесь пространные отчеты заменяют смысл работы,
Из бумаги и из ваты получают результаты,
А провалы, пораженья выдают за достиженья!
Не взлетела в срок ракета. Но центральная газета
Расписала, как на Марсе россияне кружат в вальсе!
Не захочешь, а поверишь! Да никак и не проверишь…
Не проверишь урожаи и что жизнь не дорожает,
Что успешны и богаты мы, как псевдодепутаты.
Что народ не вымирает и все меньше убивает,
Бросил пить и не ворует, ручки женщинам целует…
Ну, а если что случится – кровь прольется, как водица,
Быстро примут псевдомеры псевдомилиционеры…

Пролог

Эти люди внешне не отличаются от других, потому что все отличия скрыты глубоко
внутри, а если и проявляют себя, То совсем незаметно: они иначе осматриваются по
сторонам; они знают, где находятся болевые и смертоносные точки человека; они не просто
глазеют на системы банковской сигнализации, а в надежде обнаружить их слабые места;
они знают, куда именно надо закладывать бомбу под днище автомобиля; они осведомлены
об уязвимых местах самолетов… Это
преступники
. Они маскируются и пытаются затеряться среди других людей, они подделывают
документы, заметают следы и прячутся, но их потаенные знания проявляют себя в чертах
внешности, манерах, поведении, лексиконе и десятках других специфических привычек.

Есть другие люди, которые умеют различать эту специфику, знают их повадки и хитрости,
их связи и места, где они прячутся. Они умеют вычислять преступников, находить их норы,
выманивать и захватывать, как захватывают самых ядовитых змей и самых опасных зверей.
Это копы, ажаны,
полицейские
, короче – менты.

Криминальная жизнь любого общества состоит из противостояния преступников и тех, кто на


них охотится. В благополучном государстве это противостояние занимает крайне
незначительный сегмент и не касается обычных граждан. В коррумпированных странах
криминал пропитывает все поры общества и является одной из важнейших составляющих
жизни. Да и сами граждане не столь четко разделяются на законопослушных и
правонарушителей: очень часто вполне приличный по формальным признакам член общества
имеет криминальную червоточину, затрагивающую его существо наполовину, на четверть или
совсем-совсем немножко, настолько немножко, что вроде как и не считается… Но даже чуть
тронутое коричневой прелью яблоко считается гнилым и подлежит выбраковке.
Глава 1
Менты и бандиты

Порок не наказывается, а добродетель


не вознаграждается – вот пружина,
которая движет современным
российским миром.
Наблюдение автора

«Лотте»-отель считается самым крутым в Москве. Последние годы это звание держал «Ритц–
Карлтон», выстроенный на месте знаменитого некогда «Интуриста» на Тверской – просторный
холл, толстые колонны из черного, в белых прожилках, мрамора с тяжелой золотой отделкой,
помпезные черно-золотые люстры и прочие атрибуты богатства и процветания… Но мода не
терпит стагнации, и когда на Новинском бульваре поднялись новые корпуса, начиненные не
хуже, а может, и лучше, чем «Ритц» – и мраморные колонны, и мозаичные полы, и
восьмиметровая, на несколько этажей, хрустальная люстра, и компетентный персонал,
вымуштрованный на корейский манер спрашивать мнение гостя по любому поводу, включая
вопрос – понравилась ли ему выставленная в номере вода, по цене коньяка в обычном
арбатском гастрономе, – то общественное мнение решило, что «Лотте», безусловно, вышел на
первое место.
В некоторых СМИ «Лотте»-отель позиционировали даже как «семизвездный», подобно
дубайскому «Бурдж аль Араб», название которого наши соотечественники, регулярно там
проживающие, запомнить и выговорить никак не могут, ибо деньги в этом сложном
интеллектуальном процессе, увы, не помощники, а потому называют просто и без затей:
«Парус» – тем более, что «Арабская башня» по форме действительно напоминает надутый
попутным ветром носовой кливер фантастически огромной и столь же неправдоподобно
успешной шхуны. Но и «Бурдж аль Араб», и «Атлантис» на Пальмовом острове, и
подражающий роскошью дворцу эмира «Эмирейт пэлас» в Абу Даби, как бы они себя ни
позиционировали и как бы их ни пиарили, оставались пятизвездными, поскольку это высшая
оценка официальной классификации и все перечисленные отели занимают в ней высший
сегмент. И «Лотте», конечно же, был пятизвездным, но со знаком «плюс» или модной в
последнее время добавкой «премиум».
На девятом этаже ресторан высокой кухни «Изыск», где правит бал шеф-повар Гарнье,
естественно – француз, обладатель трех мишленовских звезд и знаменитого «бретонского» носа
кренделем. Общественное мнение считает, что это лучший французский ресторан в Москве.
Что только здесь подают настоящий буйабес, каре ягненка, цыпленка «мон-моранси», фонбрюн,
рататуй и прочие трюфели. Говорят, Гарнье – гений и колдун, последний из друидов. Ходят
слухи, что только через голубя по-парижски, фаршированного фуагра и трюфелями им
собственноручно, можно постичь загадочную галльскую душу…
Однако ни голубь, ни тем более галльская душа не интересовали шестерых мужчин,
обосновавшихся сейчас в уютном кабинете на десять персон, у широкого окна, под которым
далеко внизу катился сплошной многорядный автомобильный поток.

На столе – покрытая инеем бутылка в виде бивня: модная водка «Мамонт», и тарелки с
изысканно выложенными легкими закусками. Зато лица – тяжелые, как ожившие
булыжники, традиционные «портреты» обитателей криминальных московских окраин. Но
сейчас они взяты в совершенно иное обрамление. Золоченые рамы этих портретов не
снились былым королям Марьиной Рощи, герцогам Сходни или баронам Новогиреево.
Тысячедолларовые костюмы, шелковые рубашки, золотые цепи в палец толщиной, на краю
стола небрежно валяется брелок
Porsche
с одноименным автомобильным ключом и пейджером сигнализации.
Только один из посетителей одет предельно свойски, по-домашнему: в черный спортивный
костюм «Фред Перри» и пляжные сланцы на босу ногу. Это – Толик Буржуй, хозяин центра
столицы и прилегающих территорий. Недавно он купил самолет и теперь всячески
подчеркивает свою простоту и отсутствие понтов. Он мог куда угодно прийти хоть в семейных
трусах, ему все равно предложили бы лучшее место. На французскую кухню он плевал и ни
буйабеса в ней не понимает, а из мишленовских «примочек» знает только шипованную резину,
но этих знаний ему вполне хватает для хорошей жизни. А идея провести «стрелку» именно
здесь пришла ему по одной-единственной, действительно простой причине: просто он живет
неподалеку.
– Чё случилось, Буржуй? Чё за терка? – поинтересовался Сан Саныч, самый старший в
компании – грузный, седой, с обвисшими щеками. Погоняло у него было Фома Московский. Он
«держал» Чертаново и южные новостройки, причем несмотря на свои пятьдесят восемь силу не
потерял и авторитет сохранил.
– Юбилей сегодня, праздновать будем, – усмехнулся Буржуй. У него большое овальное лицо и
круглые розовые щеки. Когда-то такими на политических рисовали капиталистов в цилиндре и
с сигарой. Может, и погоняло оттуда, из давних газет. А может, и нет.
В углу, под потолком, закреплена на кронштейне телевизионная камера местной службы
безопасности, но она никого не волнует: здесь собрались не мелкие бакланы, не какая-то
шелупень, которая от ментов прячется по занюханным притонам. Времена изменились –
Буржуй и его компания нынче в уважухе, с большими начальниками дружбу водят и бабло
делят, с артистами на короткой ноге, бандитами их никто не называет – только авторитетными
бизнесменами, элитой общества. От этой «элиты» менты сами шарахаются. За редкими, правда,
исключениями…
– Какой еще юбилей? Ты же декабрьский…
– Забыли, кореша…
Буржуй поднял рюмку на уровень расплющенного носа. Без улыбки лицо его напоминало
передний торец несущегося на всех парах локомотива. Да и с улыбкой тоже.
– Память короткая. Указ тринадцать-шестнадцать забыли, по которому РУБОПы
расформировали. А ведь жить нам го-о-ораздо легче стало! Вот за это и пьем.
Еще одна, установленная в карнизе шторки, миниатюрная камера фиксирует скупые и
уверенные движения, ленивую речь. Неизвестно, кто эту камеру установил, неизвестно, кому
понадобилось подслушивать и подсматривать за Буржуем и компанией. Но, видимо, этот
неизвестный обладает немалой властью и возможностями: камера установлена
профессионально, со стороны она кажется шляпкой винта, а ее стеклянный глаз не дает бликов.
Такие «игрушки» не продаются на Мытищинском рынке и в магазинах сети «Спай»…
Все выпили, Саныч – последним.

– Да-а… «Шаболовские»
[1]
лютовали, хуже некуда! – задумчиво сказал он. – Помню, Банщика в 97-м на
«Баррикадной» мордой в асфальт положили… Самого Банщика, да-а! Разделали, как борова
на мясокомбинате, – и по этапу… Отморозки конченые!

Присутствующие закивали головами: что правда, то правда. Банщик считался когда-то одним из
авторитетнейших московских «законников», а случай на «Баррикадной», положивший конец
его воровскому счастью, стал событием эпическим, вроде всемирного потопа или Второй
мировой войны.
– Он так больше и не поднялся с той поры, – заметил Снегирь, удельный князь Химкинский,
большой любитель золотых цепей и прочей эффектной «рыжухи».
– Не поднялся, – подтвердил Саныч. – И не только он…
– РУБОП был хуже всех ментов, прокуроров и «конторских» вместе взятых! – зло процедил
Пластилин, король Измайлово и Новогиреево. Когда-то он окончил цирковое училище, а
погоняло свое словил за гибкость тела и подвижную мимику лица. Славился он тем, что умел
снимать наручники, не расстегивая, даже если руки сковывали за спиной.
– Сколько они нам крови попортили, сколько ливера отбили! А скольких ребят постреляли или
на всю жизнь законопатили! Спасибо, что разогнали этих беспредельщиков…
– Спасибо, – согласился Буржуй, почесывая мощную шею. – Никто не верил, что указ
тринадцать-шестнадцать продавят, а его продавили. Бабла и времени ушло немало, это верно.
Но бабло правит миром, и мы это понимаем. А на Шаболовке не понимали. Поэтому они в
жопе, а мы – в ресторане.
Сотрапезники сдержанно рассмеялись. Они еще не знали, зачем Буржуй созвал их сюда, но
явно не для того, чтобы выпить-закусить и зубы поскалить. Всем присутствующим было
известно, что у Буржуя есть связи на самом верху, все помнили, что он загодя был в курсе о
расформировании РУБОПов… Кстати, по этому поводу была устроена грандиозная пьянка в
СК «Олимпийский» с девочками и шампанским, три ночи гудели, Шмайсер тогда свою новую
«ауди» расхерачил по пьяни. И вот сейчас Буржуй снова заговорил про РУБОП – к чему бы это?
Или есть новости с того берега?
– О, вспомнил! А у меня анекдот в тему! – встрял быстрый и скорострельный Шмайсер, лидер
«очаковских». Он выглядел старше своих сорока двух, лицо будто покрыто сходящим загаром,
глаза желтые: он маялся печенью, и каждый год ездил лечиться в Германию.
– Старый, еще тех времен – про рубоповца Козлова!
У Шмайсера всегда есть анекдот в тему, в этом его фишка. И в этом беда окружающих.
– Это где три брата-узбека? – поморщился Пластилин. Он был худой и очень гибкий: сковать
руки за спиной – пролезет над наручниками, и вот они уже впереди, если в зубах кусок
проволоки, то через минуту вообще освободится.
– Не-е!
– Про Иуду, что ли?
– Да не! Про Козлова, про рубоповца, говорю же!
– Это где он медведя поймал. Слышали, отсохни! – махнул рукой бритый наголо Переводчик –
граф Строгинский и Тушинский.
– Сам отсохни! – набычился Шмайсер. – Ты слышал – другие, может, не слышали!
У него была еще одна слабость – дорогие спортивные машины, это он сегодня прибыл на
«порше». Водитель из него был такой же, как и рассказчик анекдотов, поэтому машины он
гробил с завидной регулярностью.
– Я тоже слышал. И все слышали. И ша на этом, – подвел черту Буржуй. С ним Шмайсер
спорить не смел.
– Я вас по другой теме собрал…
Все притихли, подобрались. Скрытая камера бесстрастно фиксирует, как ходят желваки под
кожей Переводчика, как блестят желтые глаза Шмайсера. И как тяжело, как угрюмо смотрит на
них обоих Буржуй – он не любил пустых споров.
– Тиходонскую «мясню» помните?
– Еще бы!
Сотрапезники нервно зашевелились.
– Это мусорские прокладки. «Белая стрела», или как она у них называется… Всех серьезных
воров зараз положили…
– А если за нас возьмутся? – то ли в шутку, то ли всерьез спросил Шмайсер. – Вдруг сюда
зайдут с автоматами и тра-та-та-та…
Он изобразил стрельбу от живота веером и, не выдержав, расхохотался.
Шутка не понравилась.
– Тьфу-тьфу! – Фома Московский перекрестился. По моде новейшего времени все они стали
глубоко верующими. – Не накликай беду!
– Чего смешного?! – поддержал Фому Буржуй. – Если зайдут, тебя тоже живым не оставят!
Будешь мертвяком зубы скалить!
– Харэ, харэ, я пошутил, – пошел на попятный Шмайсер, и разговор вернулся в прежнее русло.
– Не о том речь, кто да как их положил, – повысил голос Буржуй. – Тут нам другое интересно…
Услышав про интерес, все замерли и насторожились.
– У меня недавно кореш один гостил из Тиходонска, Антон. Слыхали?
Трое из шести кивнули.
– Так вот, там у них безвластие. Смотрящим поставили Босого. Кто его знает?
– Ну, есть такой, – сказал Сан Саныч. – Старая гвардия. Откинулся недавно.
– Еще кто? – Буржуй оглядел остальных. Все молчали. Больше никто Босого не знал.
– Вот то-то, – удовлетворенно кивнул Буржуй. – Поэтому порядка там нет, каждый делает, что
хочет, территорий не признают, гавкают друг на друга, грабят у своих. Такая, братва, у них на
сегодня обстановка…
Буржуй собственноручно разлил водку по рюмкам.
– Тиходонск – богатый купеческий город, там всегда цеховики, деловики водились, всегда
бабло делали. А сейчас там полный разброд. Каких-нибудь семеро химкинских гопников всех
там к ногтю приберут и даже не вспотеют. Понимаете, к чему я?
– Химкинские нигде не потеют! – гордо заметил маленький, юркий Снегирь, который до сих
пор сидел молча.
– Ты чего, Тиходонск под себя взять предлагаешь? – догадался Саныч, как самый поживший.
– В цвет, – благосклонно кивнул Буржуй. – Поставим туда своих, будем бабло качать. Я пробил
цену вопроса. Там «Сельмаш», там ликеро-водка, донской табак, подшипники-х…ипники,
вертолеты и хрен знает что еще. Не говоря уже о наркоте, оружии и прочем кавказском
транзите. Миллионы долларов, только наклониться и поднять. Что скажете?
За столом воцарилось молчание. Беззвучно работала скрытая камера, накапливая гигабайты
информации. Пластилин озабоченно перекривив физиономию так, что нос оказался слева, а рот
справа, рассматривал невидимое пятно на своей рубашке, Шмайсер теребил в руках брелок от
«порше», Переводчик с хмурым видом жевал карпаччо, Снегирь обменялся с Санычем
многозначительными взглядами и уткнулся в окно.
– А кто наклоняться-то будет? – спросил, наконец, Шмайсер. Остальные тоже заинтересованно
обратили мрачные взгляды к Буржую. Дело ясное: погонишь за бабками в Тиходонск, а здесь, в
Москве, твой каравай захватят и обратно не пустят…
– Перспективного пошлем, растущего, – сказал Буржуй. – Вот Жору Каскета, например. Он
молодой, а «корону» уже доверили…
Пластилин шумно, по-мальчишечьи, потянул носом, что слабо вязалось с его вальяжными
манерами и солидным прикидом.

– Это который в Мытищах торговцев «пиковых»


[2]
порезал? – уточнил он.

– Да, «пиковых» Жора не любит, это верно, – сказал Буржуй. – Их никто не любит. А Жора –
человек жесткий. Именно такой в Тиходонске и нужен.
– А чего он в воры полез, если зоны не нюхал? – спросил Шмайсер, ни к кому конкретно не
обращаясь.
– Это его дело, – возразил Саныч. – Сейчас время такое. Кто что хочет, то и делает.
– Да нормальный пацан, братва, не ссыте, – сказал Буржуй примирительно и в то же время
нетерпеливо, потому что хозяин Нового Арбата не любил размазывать белую кашу по чистому
столу. – В говне не валялся, чужих на х… посылает, со своими делится. У него своя бригада,
парни крепкие, серьезные. Все будет в ниточку. Кто-то не верит?
Возражать никто не стал. Все верили. Или делали вид, что верят.
– Ну, вот и ладно.
Буржуй поднял рюмку.
– За расширение Московской кольцевой до Тиходонска!
После этих слов дверь кабинета открылась, как по вызову появился мсье Гарнье, который
самолично обслуживал наиболее уважаемых гостей. Он был в крахмальном поварском колпаке,
со своим знаменитым носом и накрытой блестящей мельхиоровой крышкой тарелкой в руках.
За ним шли три официанта с такими же тарелками и блестящими крышками. Их появление
было встречено одобрительным хмыканьем.
– Может, француза на Тиходонск поставим? – спросил Шмайсер и сам заржал. На этот раз его
юмор понравился. Все засмеялись и принялись развивать шутку.
Скрытая камера продолжала работать, хотя «терка», по всем приметам, уже закончилась и
начиналась обычная пьянка…
***
Судьба Василия Михайловича Ныркова, как и судьба любого милицейского начальника,
напоминала прыгающий температурный график больного лихорадкой, либо зубчатую линию,
отражающую результаты опроса барона Мюнхгаузена на детекторе лжи, либо просто профиль
Большого Кавказского хребта: пик, провал, пик, провал, пик… Он дослужился до руководителя
Тиходонского РУБОП, получил генерал-майора, а когда прежний губернатор Лыков снял
бывшего начальника УВД Крамского, то поставил его исполнять обязанности. Но колесо
истории со скрипом провернулось: Лыкова самого отправили в отставку, начальником УВД
стал приехавший «варяг» Глазурин, а поскольку РУБОПы расформировали, то «исполняющего
обязанности» задвинули в заместители по оперработе. И то временно, в ожидании, пока он
достигнет возрастного потолка, до которого оставалось совсем немного.
И вот дождались: у Ныркова юбилей – 55 лет.
«У Светки Соколовой день рожденья, ей сегодня…надцать лет. Я несу подарок, поздравленье и
красивый розовый букет…»
Вчера его торжественно поздравили, вручили грамоту и именной «ПМ». Сегодня в «Эсквайре»
состоится банкет: а куда деваться – «зажать» такую дату неудобно, хотя, считай, это праздник
со слезами на глазах. Все равно что отмечать годовщину свадьбы в день развода.
Лис при полном параде, даже ботинки уже обул, ходил взад-вперед по квартире, нетерпеливо
поглядывая на дверь спальни.
– Я уже скоро! – крикнула оттуда Ребенок.
Он так редко бывает дома, что иногда не помнит, сколько у него комнат. Да и какое это имеет
значение. Сейчас самое время сосчитать: раз, два… Три. Просторные, светлые. Когда-то
считалось, что это хоромы. Но сейчас другие стандарты. Почти у всех руководителей его
уровня – коттеджи. По два, три, пять миллионов долларов. И он мог бы, конечно, такой
построить, но боялся: вдруг спросят – как оправдаться? Хотя эти, нынешние, ничего не
опасаются. И недаром – действительно никто с них не спрашивает. Может, они больше него
знают? Может, какая-то у них негласная установка есть? Типа сговора: своих не трогать: если
лояльны к начальству, пусть что хотят, то творят? А ему не сообщили, потому что он всегда
избегал круговой поруки… Может, у них и тайные знаки имеются, по которым они своих
узнают? Особые слова, мимика, специальные рукопожатия… Как у масонов когда-то…
Да ладно, хрен с ним, с домом. Им с Катькой площадей хватает. Район отличный, даже купол
нового храма прямо из окна виден. И комплекс двадцативосьмиэтажных высоток допоздна
отражает солнце своими зеркальными стеклами так, что глаза слепит. Раньше это был
Кировский сквер: памятник Кирову, за ним – вечно сухой фонтан, а дальше – ветхие,
разваливающиеся домишки. Теперь сквер называется Покровским, вместо Кирова державно
стоит императрица Елизавета, за ней красивый, будто игрушечный, Покровский храм и
стройные голубые небоскребы.
Лет тридцать назад если бы кто-то предсказал такую метаморфозу, то сразу бы угодил в тюрьму
или психушку. А может, это как-то связано? Киров – с бездействующим фонтаном и
трущобами, а Елизавета Петровна – с храмом и элитными новостройками? Да нет, это все с
новыми временами связано. Спроса нет, ответа нет, пиз…ть можно безнаказанно, огромные
краденые деньги попадают в легальный оборот и вздувают цены до небес… В голубых
высотках метр пыльных бетонных казематов вытягивает почти сто тысяч, на материнский
капитал вполне можно купить полтора метра, чтобы еще ремонт сделать…
Лис тряхнул головой. В последнее время мысли то и дело самовольно заезжают куда не надо.
При чем здесь экономика и политика? Он о жене думает, о Катюше… Квартира у них вполне
приличная, мебель хорошая… Хотя она говорит, что книжные стеллажи уже вышли из моды. И
обои в гостиной никто не клеит, для этого есть венецианская штукатурка. Но если ее
послушать, то все нормальные люди живут в виллах на Канарах. Там ни стеллажей, ни обоев
нет. Или на крайний случай – в Черногории. У однокурсницы Оксаны родители каждое лето
ездят в Черногорию, собираются купить там летний домик. Выгодное вложение капитала,
удобно, и вообще. Элегантная покупка, выразилась Ребенок.
Про Черногорию Лис знал только, что в начале 90-х, когда Балканы полыхали, черногорцы
повели себя достойно. Во всяком случае, остались с сербами, не отделились, как другие. Вместе
против босняков воевали, против натовцев. А потом доллары-марочки все-таки взяли свое,
свинтили крышу… Кажется, сейчас Черногория в НАТО собирается вступать, заявки пишет. А
может, уже вступила? Лис точно не знал. Но на фига, спрашивается, нужен этот летний домик?
– Фил, сумочку мою подай! В прихожей, на трюмо!
Он нашел сумочку, приоткрыл дверь. В проеме мелькнуло темно-красное кружевное белье и
маленькая, почти детская, грудь.
– Эй, нельзя!
Ребенок схватила сумочку, захлопнула дверь. Красоту она наводит без посторонних глаз:
вычитала где-то, что мужу это видеть не нужно.
Лис снова прошелся по коридору, остановился перед зеркалом. Одернул пиджак. Да и он тоже
вполне еще ничего. Признаков живота не видно. Выправка присутствует. И даже костюм сидит
неплохо. Претензий в плане своей внешности он не имел, даже не задумывался об этом. Как и
всякий нормальный мужик. Стрижка под «ноль», правда, смотрится немного вызывающе…
Он провел рукой по голове – ото лба к темени. Под ладонью скрипнула колючая щетина.
Под «ноль» стригутся либо арестанты (и то не по своей воле), либо бандиты, либо люди с
комплексами. А за Лисом никаких комплексов вроде бы не замечалось. Если только не считать,
что он чудом остался жив после «крестобойни» и вся левая сторона головы у него после этого
поседела. Ребенок потом как-то сказала, что он стал похож на Пьеро, тот тоже черно-белый
пополам. Пьеро, насколько Лис понимал, – это клоун. А выглядеть клоуном он не хочет.
Потому и стрижется налысо…
– Я готова!
Ребенок вышла из спальни, крутнулась перед ним, обдав тонким ароматом духов. Лис лишь
тихо присвистнул. Он не помнил по имени ни одной из голливудских актрис, но точно знал, что
рядом с его женой они смотрелись бы как горничные, в лучшем случае…
– Хочешь, чтобы Ныркова в день рождения приступ хватил? – проговорил он.
Ребенок рассмеялась.
– В пятьдесят пять на мужчин это находит только приступами?
– Что – «это»? – по профессиональной, а точнее, дурацкой привычке уточнил Лис.
Она покачала головой, не переставая смеяться.
– Лучше подай мне туфельки, Фил!
***
«Эсквайр» находился в парке, но зелень не приносила прохлады: августовское солнце палило во
всю силу. Зато мощные кондиционеры хорошо охлаждали вытянутый зал, оформленный под
английский клуб: чопорно и достойно. Столы выстроили почти на всю длину, во главе
поставили массивные кожаные диваны, далее – стулья. Во главе сидел не юбиляр, а генерал
Глазурин. Точнее, сейчас он стоял и произносил тост.
– Древняя молитва гласит: «Дай мне спокойствия, чтобы принять неизбежное, дай мне
смелость, чтобы изменить то, что можно изменить. И дай мне мудрости, чтобы отличить одно
от другого!»…
Новый начальник УВД считался философом и часто говорил загадками. Вот и сейчас все не
поняли, что он сказал. Но виду не показали. После небольшой паузы кто-то крикнул:
«Великолепные слова!» – и зааплодировал. Но Глазурин поднял руку, давая понять, что тост
еще не закончен.
– …У нашего дорогого юбиляра, Василия… э-э… Михайловича, есть и спокойствие, и
смелость, и мудрость! Так пожелаем ему, товарищи, крепкого здоровья, чтобы как можно
дольше пользоваться этими благами, которые отпустила ему природа!
– И денег побольше! – крикнул с места зам по кадрам Левановский. Он считался циником и
бравировал этим.
Смех, аплодисменты, крики «ура!». Кричали и аплодировали не юбиляру – кричали Глазурину.
Генерал Нырков в тщательно отутюженном и жарком штатском костюме во время тостования
застыл по стойке «смирно», локоть отставлен, рюмка на уровне груди. Он громко поблагодарил
начальника, четко выпил и сел на место.
Лис переглянулся с Волошиным.
– Намек ясен, – кивнул Волошин. – Принять неизбежное, мудрость и все такое…
Переаттестацию Жук не пройдет, вот увидишь, выпиз…т по возрасту, хотя могут продлевать до
шестидесяти.
Жуком, а точнее Колорадским Жуком, Ныркова прозвали за его безупречно ухоженные черные,
щеточкой, усы.
– Я не удивлюсь, если и мы не пройдем, – сказал Лис.
– А чего тут удивляться? Смена команды…
– Не знаю, кто на твое место метит, а в кресло Жука вон тот сядет. Вон, видишь, полкан икру
мечет, старается? – Волошин показал вилкой на полковника Уфимцева, который приехал вместе
с Глазуриным и ждал должности. Сейчас он, привстав с места, подкладывал генералу салат и
улыбался во весь рот.
– А какого рожна Жук его пригласил сюда? – сказал Лис. – Уфимцев родственник ему, что ли?
Или под пули ходили вместе? Шваль всякую собрал, понимаешь… А Вальку Литвинова не
позвал, между прочим! Хотя двадцать лет вместе проработали! И Рывка с Панкратовым тоже.
Так что сам виноват!
– Валька больше не мент, – заметил Волошин. – Он в банке служит, в безопасности. Рывок тоже
куда-то в бизнес подался…
– Хрен там! Валька хоть на автобазе, хоть в столовке на раздаче работать будет, все равно он –
мент! И ментом останется! – проговорил сквозь зубы Лис. – А Уфимцев этот… Он уже сейчас
за бармена сойдет – вон как обслуживает начальство!
– Ты скажи спасибо, что нас пригласил. В общем-то, не по рангу. Особенно мне… Да еще с
девушками…
– Спасибо. Но я, между прочим, с законной женой.
– Ну… Может, я тоже женюсь на Александре!
Высокая блондинка с непрокрашенными корнями волос скептически улыбнулась и толкнула
Ребенка в бок.
– Слыхала? Будешь свидетелем!
Лис выпил, покрутил головой. И повторил:
– Новая команда. Закон жизни.
– Команда! – сказал Волошин. – Прихлебатели они, а не команда! Сгрудились вокруг этого
Глазурина, как трутни вокруг матки!..
Лис рассмеялся. Сравнение было удачным. Представители так называемой «новой команды»
сгруппировались в головной части стола, на диванах, рядом с Глазуриным, вели свои
разговоры, смеялись своим шуткам, почтительно затихали, когда Глазурин снисходил до
беседы с подчиненными. С остальными гостями они не перемешивались, на юбиляра внимания
почти не обращали. Шестеро «варягов» – майоров и подполковников, с ними Левановский. Вот
уж кто настоящий жук! Не потому, что чернявый. Каждый новый начальник начинает с
обещания уволить «этого проходимца». А через полгода глядишь – лучшие друзья! Вот и
сейчас успешно вливается в окружение Глазырина. А вслед за ним потянутся и другие из
«старой команды»…
И новый начальник УВД Волин там с ними обретается. После давнего инцидента на День
милиции он сделал вид, что произошло недоразумение, которое навсегда забыто. Тем более,
ему удар в челюсть пошел на пользу: и в должности продвинулся, и полковника досрочно
получил… Конечно, Филипп не мог настаивать на том, что все это явилось следствием его
удара: бил он многих и, как правило, все они потом оказывались в тюрьме, во всяком случае, ни
один не сделал блестящей милицейской карьеры! Вместе с тем, следовало признать, что Волин
после этого удара не попал в тюрьму, то есть, вполне мог оказаться тем исключением, которое
подтверждает общее правило. Как бы то ни было, но когда он превратился в прямого
начальника Лиса, стало ясно – ничего не забыто! Когда равные подрались – одно дело, тем
более, он сам дал повод по-пьянке… А когда один руководителем стал, а второй –
подчиненным, тут-то обида и всколыхнулась: публичный нокдаун не забывается… К тому же
начальник пьяным не бывает и все делает правильно, значит, он и повода никакого не давал:
подумаешь, подержался за попку жены будущего подчиненного!
– А что? Думаешь, я эту аттестацию пройду? Или Гусар пройдет? – Волошин яростно отрывал
недоотрезанный кусок дикой утки.
Глаза у него покраснели, лицо, наоборот, побледнело. Пиджак он снял, под мышками
проступили пятна пота: кондиционеры постепенно сдавались. Майора развозило.
– Что скажешь, Лис? Или, думаешь, ты сам пройдешь ее? Хрен! Вот увидишь: поднимут
статистику, отказные материалы, жалобы, раскопают какое-нибудь говно, и – от винта. В
лучшем случае переведут во вневедомственную охрану. А Гнедина – на твое место! Или
Назарова!
– Глушакова, вот кого, – подсказал Лис. – Капитаном команды…
Опера невесело заулыбались. Колю Гнедина в управлении звали ПепсиКоликом, иногда просто
«Пепсиком», потому что он очень любил телевизионную рекламу и считал, что новое,
прогрессивное поколение оперов – это «поколение пепси». Капитан Глушаков в сыскном деле
не представлял собой ровно ничего, зато на почве любви к футболу знал весь город и уже успел
сблизиться с некоторыми представителями «варягов». Он доставал им и их родственникам
билеты в VIP-ложу, организовывал приглашения на выездные матчи и презентации с городским
начальством, а это все воспринимают как некую «элитарность» и приближенность к «высшим
сферам». Так что Глушаков уже набрал очки…
– Душно тут, пойдем, свежим воздухом подышим, – тихо сказала Ребенок.
Лис кивнул, поднялся вместе с ней. Катя старалась выглядеть компанейской милицейской
женой, но у нее это плохо получалось. Потому что милицейские жены совсем другие. И в
ментовской компании ей было скучно, Лис видел это. Они вышли на аллею – будто в баню
шагнули. Прямо напротив находилась беседка и фонтан. Несколько толстых струй били в
солнечное небо, водяную пыль относило на беседку, где обнималась молодая парочка.
– Какая-то давящая у вас атмосфера! – Ребенок подошла поближе к воде, протянула руки к
прохладе. – Даже за выпивкой – все о работе и о работе, об одном и том же… А, Фил? Грустно
все это, если честно…
Лис молчал.
– В прошлый раз было по-другому. Вы хотя бы веселились, танцевали, анекдоты рассказывали,
и шутки были тогда какие-то… Понятные, что ли.
– Прошлый раз – это на Дне милиции? Когда пьяный Волин тебя за зад схватил? –
поинтересовался Лис. – А я дал ему в морду? Конечно, весело было. Хочешь, повторю?
Ребенок поджала губы.
– Нет. Это было позже. Но вообще, в ваших компаниях скучно.
– Это моя работа, Катя, – Лис старался не заводиться. – Это мои коллеги, друзья. Это то, о чем я
думаю, ради чего я живу, понимаешь?
– По-моему, вы давно уже не друзья, – сказала она, провожая взглядом ползущий вдали по
улице переполненный троллейбус. – Ни у кого из вас нет друзей. Честно, Фил. Есть только
противники и сторонники, больше никого. Но ведь это совсем не правильно… Вон, у Волошина
не то что жены, даже девушки постоянной нет до сих пор. Таскает каждый раз новую. А ведь он
уже такой старый!..
– Волошин на два года младше меня, между прочим, – сдержанно заметил Лис.
Она посмотрела на него и осеклась.
– Я не это имела в виду! Я хотела сказать… Все нормальные люди в этом возрасте уже при
семье, при детях! Когда же они собираются…
– Значит, мы ненормальные?!
Она вздохнула, посмотрела вниз на свои легкие бордовые туфельки. Хлопнула дверь. На
крыльцо вышли покурить два майора-«варяга» с раскрасневшимися от жары и спиртного
лицами. Деловито скользнули взглядами по стройной фигуре Ребенка, наткнулись на жесткий
взгляд Лиса и отвернулись. Лис их вообще не знал. Его вдруг зло взяло: в самом деле, какого
черта Жук созвал на свой юбилей всю глазуринскую шоблу? Неужели тоже заискивает?
Надеется на продление срока службы?
– Ты – нормальный, – попыталась успокоить его Ребенок. – У тебя хотя бы я есть…
– Ну и что с того? – сказал Лис. – Что с того, что ты сидишь рядом и скучаешь? Да, я старый
мент, друзья мои – старые менты, на работе у меня все идет кувырком! А тебе скучно!
– Ты меня неправильно понял, Фил… Это не так!.. – пробормотала Ребенок.
Краснолицые майоры с интересом наблюдали за ними, обмениваясь вполголоса замечаниями.
– Что уставились? Есть вопросы? – крикнул Лис.
– Фил! – Ребенок схватила его за рукав. Лис стряхнул ее руку.
– Подходите ближе, мужики! А то плохо слышно, наверное! Я вам на пальцах все объясню!
Майоры переглянулись, быстро затушили окурки и скрылись в кафе. Видно, они были о нем
наслышаны. Лис заметил, что Катя снова вцепилась в него и едва не плачет. А может, и плачет
– вон, плечи дрожат. Что-то у нее нервы в последнее время шалят…
– Ладно, пошли обратно, – сказал он. – Неудобно…
В дверях наткнулись на Глазурина со свитой. Начальник ГУВД покидал торжество, его
провожали не меньше пятнадцати человек, в том числе Волин и Уфимцев с Левановским.
Процедуру прощания сопровождал слишком оживленный, неискренний гам. Генерал Нырков
шел чуть в стороне, под руку с супругой. Маша была как в воду опущенная – видно,
чувствовала, что скоро перестанет быть генеральской женой, превратившись в жену
пенсионера.
– А вы все прохлаждаетесь, Коренев? – бросил Глазурин мимоходом.
– В смысле? – поднял бровь Лис.
– В зале жарко, вот и вышли прохладиться, – высокомерно усмехнулся генерал. – В таком
смысле!
Полный, громоздкий, в легком летнем костюме, он как утес возвышался над своей челядью.
Лис вспомнил слова о трутнях и матке и чуть не послал его. Но тут Глазурин опустил взгляд,
увидел Катю и мгновенно изменился, превратившись из большого начальника в обычного
справного мужика. Он широко улыбнулся, и с медвежьей грацией поцеловал ей руку.
– И, конечно, где Коренев, там самые симпатичные девушки! – Глазурин не отпускал ладонь
Ребенка, похлопывал и поглаживал ее. – Ваша дочь, Филипп Михайлович?
Волин закусил губу и опустил глаза. Он лучше других знал, что может сейчас последовать.
– Это моя супруга Екатерина, – хриплым от бешенства голосом сказал Лис.
– Да? – Глазурин сразу отпустил Ребенка. – О, пардон, пардон…
Лис и Ребенок прошли в зал. Здесь как-то заметно опустело. Волошина окончательно развезло.
Он сидел, опершись локтем о стол, и втолковывал Алевтине что-то о чеченских тейпах.
Алевтина кивала и гадала «варягу»-подполковнику по руке.
– Вот это – линия судьбы. Все время идет вверх, видите? Это говорит о хорошем карьерном
росте. А вот три падающие звездочки, на пересечении с линией характера, видите? Это –
полковничье звание…
– Но ведь они же падают! – подполковник рассмеялся.
– Значит, будете полковником в отставке! – серьезно сказала Алевтина. Тот кисло скривился.
Лис налил Ребенку шампанского, себе водки. Он был словно оглушен. Кажется, еще ни одно
торжество коллег не проходило в такой гнетущей обстановке.
Ни с кем не чокаясь, выпил.
В это время в зал шумно ввалились провожающие, принялись занимать места, придвигать
тарелки, разливать водку.
– А почему тут нет веселья? – начальственно спросил Левановский. Он явно задавал тон.
Значит, попал в струю и все идет хорошо. Хотя не факт, что и закончится хорошо.
– А ну, наливайте! Я скажу мой любимый тост: «Лучше пиз…ть и бояться, чем просить и
унижаться!»
Все засмеялись шутке и выпили. Но кадровик не шутил: это действительно был его принцип.
***
Неискушенному человеку кажется, что в аду исправительных колоний варятся отпетые негодяи,
которые навсегда сгинули из нормального человеческого мира и никогда в него не вернутся. На
самом деле это не так. За колючей проволокой содержатся разные люди, в том числе и невинно
осужденные, и мелкие злодеи, укравшие мешок комбикорма, пару гусей или поросенка, и
отмороженные душегубы. И живут они по-разному, в зависимости от авторитета, духовитости,
статьи приговора, которая здесь зачастую заменяет характеристику.
Иван Квасков прожил здесь четыре года неплохо. У него был свой закуток, «биндежка», что по
меркам переполненной, лишающей возможности уединения зоны равнялось отдельному
особняку на воле. Он качался в спортзале, обзавелся рельефными мышцами. Получил кликуху
«Боцман», набрал вес, заматерел и уже не был похож на молоденького мальчика с невинными
серыми глазами. Он превратился в рослого, атлетически сложенного красавца с дерзким
взглядом и резкими манерами.
Залетел он сюда за святое дело: отомстил убийце собственного отца. Поэтому арестанты сразу
приняли его с полным уважением и почетом. Когда он прибыл, смотрел за зоной Лебедь –
представитель серьезной питерской братвы, неосмотрительно «засветившийся» в Тиходонске.
Он сразу взял духовитого пацана в свою пристяжь, тем более, что хорошо знал Валета. Потом
приблизил, возвысил над другими, долгими пустыми вечерами учил «понятиям» и тер «за
жизнь». И за смерть, кстати, тоже. Иван несколько раз рассказывал, как он «мочил» Питона: как
выследил, подстерег, как перестреливался и как всадил в гада целую обойму. Лебедь
внимательно слушал, кивал, хлопал по плечу, иногда задавал уточняющие вопросы.
– А как ты его вычислил? А в блудную не попал? Может, про него пургу прогнали? – и сверлил
пронзительным взглядом.
– Какую пургу?! – возмущался Иван. – У него волыну нашли, из которой отца застрелили!
– Ну да, ну да… Тогда другое дело… Только зачем он ее дома держал?
– Откуда я знаю… Может, еще нужна была…
– Да-а… В жизни всяко бывает.
Среднего роста, среднего телосложения, с гладким ухоженным лицом, Лебедь не походил на
блатного. Если одеть в хороший костюмчик с крахмальной рубашкой и галстуком, то будет
вылитый прокурор. Причем прокурор крутой, от такого пощады не жди. Иван никогда не
спрашивал, за что он сидит, да и другие об этом не болтали. Но срок у него был тяжкий –
пятнадцать лет. Хотя держался он так, будто вот-вот ждал освобождения. И точно: через год
дело пересмотрели, и его освободили по чистой.
На прощанье Лебедь заставил Боцмана выучить свой телефон, обнял, похлопал по спине.
– Если припрет, звони! – глядя в сторону, сказал он. – Только лучше бы не приперло настолько!
Боцман так и не понял, что он хотел сказать.
При новом Смотрящем ему тоже жилось неплохо, а тут подошло время условно-досрочного, и
хотя, по старым правилам, пользоваться УДО настоящему пацану западло, Иван на это глупое
правило наплевал.
Освободившись, он зашел к матери, пообедал и отправился в речной порт, к Гарику. Тот
ощерился в своей страшной бульдожьей улыбке, пожал руку, расспросил о том, как «топтал
зону», и… попрощался. Правда, протянул напоследок сто долларов, но Боцман не взял.
Во дворе его обступили речпортовские пацаны: что да как…
Да никак!
Удивились, покрутили головами и разошлись – сразу у каждого нашлись какие-то дела.
Куда идти Ване Кваскову? Обратно в «речугу», доучиваться? Или наниматься матросом на
сухогруз или танкер? Да нет, это осталось все в прошлой жизни.
Боцман ткнулся к Карпету, потом к Корейцу, но напрасно. При всем уважении к молодому
Кваскову одна непонятка путала все дело: почему Гарик не взял сына бывшего бригадира? Ему
по всем правилам – прямая дорога в речпортовские. А раз туда не берут, значит, есть какая-то
причина. Потому лучше поопаситься…
Недели две Иван болтался, как известная субстанция в проруби, а потом пошел к Босому. Тот,
как и все, встретил хорошо, но в отличие от других предложил работу: личным охранником, для
начала – пятьсот баксов в месяц. Выбирать особо было не из чего, и он согласился.
***
Невиданная по жестокости расправа с Крестом и его подчиненными получила в
профессиональных кругах наименование «крестобойня». Уголовное дело расследовал
следственный комитет, розыскные мероприятия по линии обычного криминала проводил
городской уголовный розыск, такую же работу вело управление ФСБ, отрабатывавшее версию
терроризма.
На столе начальника УР подполковника Коренева лежали несколько дел, которым сейчас
уделялось наибольшее внимание. Резонансное нападение на ювелирный магазин с двумя
убитыми охранниками, похищение банкира Курочкина, налеты на квартиры богатых
тиходонцев… Дело о «крестобойне» лежало в самом низу, но это не означало, что ему он
уделял меньше времени: напротив – все мероприятия по нему Коренев курировал лично.
Может, потому, что сам соприкоснулся с этим делом, а может, оттого, что оно было ему ближе
как многолетнему борцу с организованной преступностью.
Когда РУБОПы расформировали, он получил достаточно престижную должность начальника
угрозыска Тиходонска, при этом решающую роль сыграла поддержка бывшего губернатора
Лыкова, которому он оказал определенную услугу (по крайней мере так считал сам губернатор).
Теперь Лыков перебрался в Москву, и Лис остался без поддержки руководства. Впрочем, он
всегда надеялся сам на себя, предпочитая двигаться по службе «за заслуги», а не «за услуги». В
нынешние времена это была совершенно бесперспективная и однозначно проигрышная
позиция, на что ему неоднократно указывали коллеги и даже непосредственное начальство:
«Перестраиваться надо, Филипп, на современный лад! А то ты как тот последний из могикан…»
Сейчас Коренев изучал дело о нападении на ювелирный и удивлялся. Один охранник был
вооружен травматическим оружием, второй – служебным «ИЖ-71», но они даже не
извлекли стволы: разбойники изрешетили обоих картечью из обрезов. Вопрос: почему
службу несли неподготовленные и недостаточно вооруженные сотрудники? Магазин
ежемесячно платил частному охранному предприятию кругленькую сумму, а те присылали
людей, которые заведомо не могли выполнить оплаченные функции! Руководство ЧОПа
[3]
пояснило, что занятия и тренировки с сотрудниками проводились регулярно, в
подтверждение предъявило журналы с росписями, таблицы учебных стрельб и программу
«Пресечение вооруженных нападений на охраняемые объекты». И получалось, что все свои
задачи ЧОП выполнило и никаких претензий к нему предъявить нельзя. А в том, что
магазин все-таки ограблен, виноваты сами сотрудники, но, поскольку они погибли,
привлечь их к дисциплинарной или материальной ответственности невозможно. Круг
замкнулся, все считалось правильным, обоснованным и логичным. Хотя «последний из
могикан» видел, что в этой истории настоящими являются только уплаченные магазином
деньги, украденные драгоценности на несколько миллионов да трупы охранников. Все
остальное – липа! Но кроме него никто так не считал… Вот тебе и «современный лад».

Резко прозвонил телефон – не мобильный, а стационарный, служебный.


– Филипп Михайлович, с «гайцами» из Северного только что говорил! У них там нарушитель
один по нашим розыскным спискам проходит… Кубасов Виталий Андреевич, 69-го года
рождения. Что с ним делать будем?
Звонил капитан Глушаков, страстный футбольный болельщик и по совместительству (или
скорее по недоразумению) начальник группы розыска.
– Что ты у меня спрашиваешь? Твоя линия, тебе и решать! – раздраженно бросил Лис.
И тут же вспомнил:
– Погоди, это который Кубасов? Свидетель по «крестобойне»? Конюх тот сбежавший?
– Он самый, Филипп Михайлович. – Глушаков обиженно прокашлялся. – Вы ж сами просили
обо всех свидетелях по этому делу вас извещать…
– Другое дело… Где он сейчас, в Северном?
– Наверное. Они там ДТП оформляют и неповиновение. Его тормознуть хотели за превышение
скорости, а он – по газам. По всему городу ловили, чуть до стрельбы не дошло…
– Погоди. Что значит – наверное? «Гайцы» тебе когда звонили?
– Да минут двадцать, полчаса… – нехотя признался Глушаков.
– Ты же сказал – только что!
Некоторое время капитан растерянно пыхтел и шуршал бумагами (газетой «Спорт-Экспресс»,
скорее всего). Лис переключил аппарат на громкую связь, встал из-за стола и стал надевать
куртку.
– Так обед же, Филипп Михайлович! – загудел на весь кабинет Глушаков. – Я ж в отсутствии
находился! Мне буквально только что передали, а я сразу – вам!..
Лис торопливо набросил на шею шарф, проверил карманы. Раньше, в царской России, люди
ходили в «присутствие», в присутственные места: работали на госслужбе или обращались по
какой-либо надобности. Теперь такие, как Глушаков, ходят в «отсутствие». Хотя нет, им даже
ходить не надо. Они находятся там с утра и до вечера.
– Никого не посылай, я сам еду, – бросил он и нажал отбой.
Через четверть часа Лис был в Северном отделе ГАИ. В коридоре под дверью с вылинявшей
табличкой сидели около десятка мужчин и молодая блондинка в белом костюме и белых
дырчатых сапогах на высоченном каблуке – утренние нарушители.
– Который из вас Кубасов? – спросил Лис.
– Ну я… – нехотя поднялся лысоватый мужичок в висящей мешком рубахе навыпуск.
Лис сунул ему под нос удостоверение.
– Уголовный розыск. Пройдете со мной.
– А почему его без очереди? Чем мы хуже? – вопросила блондинка, сверкнув злыми зелеными
глазами.
– Если хотите, будете следующей, – сухо ответил Лис.
Он вышел на улицу и направился к служебной парковке за зданием ГАИ, где оставил свой
«БМВ». Кубасов покорно плелся следом. Лис усадил его на переднее пассажирское сиденье, сел
рядом, захлопнул дверцы, включил климат-контроль. Посмотрел на беглого конюха: круглое
татарское лицо, маленькие глазки, лоб с глубокими залысинами, длинная верхняя губа. На фото
в сводке-ориентировке он казался немного полнее, солиднее. Видно, издержался в бегах.
– Кубасов Виталий Андреевич, 42 года, прописан по адресу: поселок Екатериновка, улица
Советская, 26. Все верно?
– Да.
– Вам известно, почему вас объявили в розыск?
Кубасов нервно сглотнул.
– За что меня объявлять? – проговорил он тихо. – Чего я сделал?
– Вы являетесь свидетелем по делу о массовом убийстве в поселке Екатериновка. Ваши соседи
показали, что вы работали конюхом у Калашникова Олега Васильевича, известного также под
кличкой Крест. Было дело?
– Ну, работал… Я в лошадях-то понимаю, – пробормотал Кубасов. – Тут ничего такого нет… За
это в розыск не объявляют…
– Приятно иметь дело с юридически грамотным человеком, – весело сказал Лис. – А почему
сбежали, раз ничего такого?
Конюх молчал.
– Никому ни слова, исчезли, как сквозь землю провалились. Вот и сестра ваша беспокоилась,
думала – может, убили вместе с Крестом и прочими, в розыск подала! Так что ищут вас не как
обвиняемого, а как без вести пропавшего! Ясно?
– Ясно… – Кубасов запнулся. – Только я боялся.
– Чего боялись?
– Боялся, что убьют, – выдавил Кубасов с видимым усилием. – Где крутые разборки, там всех
свидетелей опосля убирают… Чтоб не болтали, значит. Я в кино сто раз видел…
– В кино вас давно бы уже поймали и закопали! – Лис улыбнулся шире. – Прямо там, в
Белореченске.
Кубасов вздрогнул, поежился.
– Откуда вы знаете, что я у племяша ховался?
На этот вопрос можно было даже не отвечать. Похоже, от страха конюх забыл, что на машине,
на которой его задержали, были белореченские номера. Лис продолжал смотреть и улыбаться.
– Я ведь не потому, что виноват в чем-то, поймите… – бормотал обескураженный Кубасов. – Я
ведь ничего такого… Просто попал под раздачу, вот и все…
– Прекрасно, – сказал Лис. – Тогда расскажите мне, что видели в тот вечер. Все по порядку.
– В смысле? – Кубасов нервно моргнул. – Я ничего не видел!..
Лис хмыкнул.
– Хватит му-му водить! Сам же сказал: боялся, что убьют как свидетеля! Значит, что-то видел?
Конюх наклонил голову и обхватил ее руками. При всем при том он не знал, да и не мог знать,
насколько в данный момент близок к тому, чтобы его и в самом деле убили.
– Давай, колись! – наседал Лис. – Откуда я знаю – а вдруг ты сообщник убийц? Наводчик! Или
украл у Креста драгоценности…
– Да вы что! – испугался конюх. – Вы никому не скажите такого… Я наоборот!.. Я лошадей его
спасал, сам чуть не того… не погиб!
– Тогда смело и рассказывай!
Кубасов почесал щеку, покряхтел, повздыхал.
– Я как раз прибираться заканчивал после вечерней выгулки… – начал он. – Это суббота была,
по субботам я Злодея и Пегаса с Моникой вывожу… Моника хромать начала, я ей того, бабки
костяной мазью обтер и ветошью намотал, а то у ней артрит от холода кажный раз
обостряется…
Лис ободряюще кивнул. Ему сто лет не сдалась лошадь Моника с ее артритом, но в таких
случаях лучше не перебивать.
– Ну там, как обычно – попоны развесил, протер где надо, навоз, то-сё, лампочку в сбруйной
заменил, в солярии тож… У Креста для лошадей даже солярий специальный был, во как! –
Конюх с гордостью глянул на Лиса. – Во-от… Последнюю тачку с навозом вывез, там яма
специальная огорожена… А назад возвращаюсь, вижу – огонь! Такие факелы – раз, два, как из
огнемета! И сторожка горит, где охранники! Я было кричать, а потом заметил: фигуры какие-то
бегут, они на фоне пламени выделялись… Ну, и я того, струхнул маленько…
Кубасов отер губы ладонью, опасливо посмотрел на Лиса.
– Кого-то конкретно разглядел? – спросил Лис. – Лица, рост, одежда? Что-то необычное?
– Не-е. Просто фигуры. Черные такие. Темно было, а у нас только главные ворота освещались,
дорожка и крыльцо у дома…
– Хорошо, – кивнул Лис. – Дальше.
– Ну, а дальше я про лошадей вспомнил, конечно. Там метров тридцать от сторожки, ветрено
было, а у меня сено как-никак… Вернулся, стою, соображаю. Злодей в деннике бьется,
волнуется, я ему хлеба дал… И тут слышу, от главного дома звук такой, словно там уронили
что-то большое. И сразу дымом потянуло, а еще окна все погасли, и весь свет вырубился.
Только от горящей сторожки светло было… Но потом в доме тоже светиться стало, в окнах.
Пожар там начался. И стекла стали вылетать. И тогда я услыхал, как стреляют, много
выстрелов. Люди какие-то выпрыгивали оттуда, кто-то горел, катался по земле… А потом
затихло. Потом ворота открыли, машины заехали. Четыре машины. Они встали недалеко от
дома, но мне не видно было, потому что как раз за флигелем. Что-то грузили туда, кажись. А
потом уехали. Я обождал еще для верности, облил водой из «керхера» крышу конюшни, чтоб
искры не залетели… А потом побежал к Пучковым, ихний дом ближе всех…
– Зачем? – спросил Лис.
– Пожарную вызывать, – сказал Кубасов. – Только они уже вызвали, Пучковы. И милицию тож.
– А ты что?
– Пошел обратно. Там вся деревня собралась, кто дом тушить помогал, кто просто смотрел.
Кто-то крикнул, что Креста убили… Калашникова то есть. Я тогда хлеб весь роздал лошадям,
со Злодеем попрощался, с Моникой. И пошел оттудова. Дома вещички собрал, деньги взял.
Дошел до вокзала, сел в автобус и уехал…
Лис увидел, как из здания ГАИ вышла блондинка в белом костюме в сопровождении
милиционера, они направились к штрафной стоянке. Блондинка что-то возбужденно объясняла,
размахивая руками, милиционер улыбался.
– Кто был в доме у Креста в тот вечер? – спросил Лис. – Что там вообще происходило?
– Гулянка какая-то была, – сказал Кубасов. – Я в эти дела не вникаю, нам, обслуге,
любопытствовать запрещено… Но весь вечер подъезжали на «мерсах». На дворе за конюшней
было полно машин, там гостевая стоянка. Говорят, потом, после всего, они так и остались
стоять, никто за ними не пришел. Всех поубивало.
– Кого-нибудь из гостей видели? Сможете опознать?
– Нет.
Салон приятно охладился, пахло озером или даже морем. Кубасов смотрел в пол и теребил
рукой штанину на колене. Потом неожиданно широко зевнул и оглянулся на Лиса.
– Да вы ж поймите… Они там у себя, в хозяйском дворце, пьют, гуляют, дела решают разные. А
я кто? Я – конюх, мое дело навоз убирать и за лошадьми присматривать. Меня туда и не пустит
никто. Как крепостных в барские дома не пускали…
Похоже, он не врал. Или врал, но очень искусно. Как артист. А артистом бывший конюх не
был… Кем угодно, только не артистом. Может, он сбежал сразу, как только начался пожар.
Может, даже успел стащить под шумок что-нибудь – лошадиную сбрую или ту же
«керхеровскую» мойку. Но видеть никого он не видел, это правда. И здесь им обоим очень
повезло.
Лис вздохнул, достал из перчаточного ящика бланк повестки, быстро заполнил и отдал
Кубасову.
– Возвращайтесь в ГАИ, Виталий Андреевич. Завтра придете ко мне, оформим протокол
допроса.
– Я могу идти? – Кубасов с удивлением посмотрел на него.
– Да. Только не пускайтесь больше в бега. Убивать вас никто не собирается, но вы проходите по
делу как свидетель. А за уклонение от дачи показаний предусмотрена уголовная
ответственность. Это куда реальней, чем киношные разборки.
– Во как! – Конюх внимательно рассмотрел повестку, аккуратно сложил ее и спрятал в
карман. – И сколько дают?
Лицо его расслабилось, в глазах мелькнула улыбка.
– Мало не покажется! – в тон ему ответил Лис и отщелкнул блокиратор на дверце.
Конюх открыл дверь, перекинул ноги наружу, в зной. Задумался.
– Пашка Пучков тогда скутер со двора угнал, – сказал он, оборачиваясь. – Это еще до того, как
пожарные приехали… «Хонда», кажись. Я сам видел. Это нужно будет говорить?
– А сколько ему лет, Пашке? – спросил Лис.
– Пятнадцать было… То есть шестнадцать уже.
– Ну и Бог с ним! Кресту скутер больше не нужен, а пацан хоть покатается, – сказал Лис. –
Будем считать, что ваш Пашка спас имущество от огня.
– Точно! – Кубасов обрадованно закивал головой.
Но выходить по-прежнему не торопился.
– Что-то еще? – спросил Лис.
После сильного нервного напряжения, когда все тревоги оказываются позади, допрашиваемые
иногда скатываются в приступы «навязчивой искренности». Чаще всего в такие моменты мелют
полную чепуху, не имеющую отношения к делу. Но бывает и наоборот.
Лис завел двигатель, повторил:
– Что-то вспомнили, Виталий Андреевич?
– Да, – проговорил Кубасов. – Там кто-то живой еще оставался. Человек какой-то.
– Где? – Лис насторожился.
– В доме. Пожар уже горел вовсю, а эти, которые стреляли, уехали… Я боялся близко
подходить, правое крыло все в огне было. Тихо так стало. А потом он на крыльцо вышел…
Постоял-постоял. Что-то швырнул на землю. И пошел в сторону города.
Лис молчал, продолжая держать руку на ключе зажигания. У него вдруг испортилось
настроение. Все пошло прахом. Вот так, в искреннем порыве, Кубасов своими руками копал
себе могилу… Может, не только себе.
– Как он выглядел? – спросил Лис.
– Да никак… – Кубасов поежился под его колючим взглядом. – То есть… Ну, мужик, вроде, не
баба. Не высокий, не низкий, обычного роста. Вот как вы… Или я. Ну, шатался немного. Как
пьяный или типа того…
– Лицо разглядели? Волосы? Возраст? Одежда?
Конюх покачал головой.
– До него метров тридцать было. Вечер, темно, а за ним правое крыло горит… Он как тень
стоял: тулово, ноги, голова. Больше ничего.
– Опознать его сможете?
Кубасов закусил губу. Видно, ему очень хотелось сказать «да». Чтобы хоть как-то угодить
суровому начальнику «уголовки», который ни с того ни с сего вдруг стал сверлить его злыми
колючими глазами… Но нутром бывший конюх чувствовал: врать нельзя. Этому человеку –
нельзя. Опасно. Может произойти что-то страшное.
– Нет. Извините… Я не смогу его опознать, – проговорил Кубасов твердо.
Лис раздумывал еще секунду, потом сказал ему:
– Выходите. Увидимся завтра.
Конюх вышел, продолжая сомневаться. Лис захлопнул за ним дверцу, нервно газанул, проехал
стоянку по диагонали и, вылетев на улицу, облегченно вздохнул.
Еще раз обошлось.
***
«Шатался, как пьяный…»
Еще бы, думал Лис, объезжая переулками пробки на Магистральном проспекте. В тот раз он не
надеялся выжить. По всем раскладам он должен был быть обезглавлен, четвертован, сожжен
заживо в огромном камине Креста, в лучшем случае – получить выстрел в голову. Но он
остался жив. Погибли все участники воровского судилища и их пристяжь: семнадцать
обугленных трупов в здании, шесть на улице. А он, Лис, вышел из горящего дома, живой и
относительно здоровый. Только голова поседела. Верно, он еле держался тогда на ногах, а как
попал домой, вообще почти не помнит…
Но это был он, Лис. Коренев Филипп Михайлович. Тот самый человек на крыльце горящей
Крестовской усадьбы. Кубасов никогда не узнает, как ему повезло, что он тогда хоронился в
своей конюшне и не рискнул подойти ближе. Везучий он мужик. Иначе гаишники узнали бы,
что находящийся в розыске Кубасов В.В. снова сбежал. Вот так взял и сбежал прямо после
беседы с начальником уголовного розыска. И в этот раз окончательно. Навсегда.
Лис подъехал к зданию городского УВД, вкатил машину на пустующее парковочное место у
крыльца, где белой краской была выведена цифра «4», обозначающая его место в служебной
иерархии: после начальника и замов. Забежал в кафешку через дорогу, попросил кофе и
бутерброд с ветчиной. Позвонил Ребенку.
– Ты как?
– Как, как! Препода уже второй час дожидаюсь! – пожаловалась она. – Обещал к трем прийти,
до сих пор даже позвонить не изволил!
Лису показалось, что фоном в телефонной трубке звучит чей-то приглушенный смех.
– Эй, ты в институте? – спросил он осторожно.
– Ты чего, Фил? А где ж еще? В «Аквариуме», что ли, с ним встречаться? Он же не пьет… И,
кажется, не ест даже!
Смех. Явственный. Но на этот раз смеялась сама Ребенок.
– А что за препод? – спросил он.
– Да Сурков, Сурков! Фи-ил! Я тебе вчера весь вечер толковала, что Сурков будет у меня
руководителем по диплому!
Ты что, спал тогда? Ну ты даешь! Он единственный на кафедре профессор! Если я с ним не
встречусь, мне хана, понимаешь? Дадут какого-нибудь молодого недоумка, будешь потом
ревновать!
– А Сурков твой старый, значит? – Лис повеселел.
– Он – древни-ий! – пропела Ребенок. – Как древний римлянин!
– Хочешь, я его найду и приведу к тебе в наручниках, с руками за спиной?
Ребенок долго смеялась. Наверное, что-то было такое в этом Суркове, из-за чего поза с руками
за спиной ему особенно подходила. Лис представил себе скрюченного старикана в сером
костюме с дребезжащим желтым лицом, в очках с толстыми стеклами.
– Нет, Фил, спасибо! Ты ему еще сломаешь что-нибудь! Я лучше как-нибудь сама разберусь!
Допив кофе, Лис вернулся в управление. Он так и не вспомнил, что говорил накануне с
Ребенком о каком-то Суркове. Ужинали дома пиццей, да. Он уснул за телевизором. А как была
одета Ребенок? О чем они вообще говорили? Или молча ели и смотрели в экран? Он не помнил.
Наверное, перегруженный информацией мозг автоматически удаляет всякие ненужные файлы.
Это нормально? Или нет? Или у него «едет крыша»?
Нет, грех жаловаться. Все не так уж и плохо складывается, если задуматься… С Кубасовым вот
устаканилось. И вообще. Если бы его просто уволили, как многих рубоповцев, или бросили на
рядовую работу, было бы гораздо хуже… А сейчас он лично руководит раскрытием
«крестобойни», имеет «право первой ночи» в допросе свидетелей, держит в руках все нити
расследования и… Главное, что есть возможность завуалировать собственное участие в этом
деле. Возможности эти не безграничны, тем более, что параллельно «крестобойней» занимается
УФСБ, но все-таки! Он первым опросил всех свидетелей, включая прислугу Креста, его соседей
и случайных прохожих. Пока что, к счастью, эти показания не противоречили его, Лиса,
версии…
Он поднялся в свой кабинет, прослушал сообщения на автоответчике. Ничего срочного.
Вдруг почувствовал неприятный гнилостный запах. Слабый, но довольно отчетливый, даже
принюхиваться не надо. Лис заглянул в мусорное ведро – чисто. Посмотрел в ящиках стола –
может, забыл там пакет с бутербродами? Никаких пакетов, ничего. Лис озадаченно усмехнулся.
Вот тебе задачка, гражданин начальник, школьный уровень. Решай!
Он обошел кабинет, морща тонкий хрящеватый нос. В самом деле, черт-те что. Мышь сдохла за
плинтусом, обожравшись особо секретных документов?
Лис провел рукой по бритой голове, открыл окно, впуская жаркий воздух. Оперся руками о
подоконник, посмотрел на улицу.
Все нормально, сказал он себе. Все просто отлично. Если бы дело о «крестобойне» вел кто-то
другой, ситуация могла сложиться совсем иначе. Даже думать об этом не хочется… Возможно,
он уже сидел бы в следственном изоляторе ФСБ и отвечал на вопросы о своей связи с бандой
«Колдуна». Отвечать пришлось бы, никуда не денешься. Что бы он мог ответить? Лис не знал.
Да, это он устроил «крестобойню». Стравил две банды, получив в результате двадцать три
трупа – такого побоища в Тиходонске не бывало со времен Великой Отечественной. Но он
защищался. Ему ничего не оставалось делать. Крест припер его к стене, сделав страшную
предъяву: руководство бандой «Колдуна», которая сковырнула воровской общак. Хуже не
придумаешь. У Креста не было фактов, хотя он на все сто был уверен, что дело обстоит именно
так, а не иначе… Что ж, а потом он получил и факты. Доказательства. В виде тех самых
«колдунов», которые свалились как снег на голову и прикончили всех, кто присутствовал на
судилище. Всех, кроме одного…
Стало жарко. Лис закрыл окно, принюхался. Позвонил по селекторной заму:
– Нестеренко, ты у нас ответственный по санобстановке в помещении?.. Как что?! Ты у меня в
кабинете давно был? Так зайди и понюхай! Воняет, как в обезьяннике! Здесь кто-то вообще
убирает хоть иногда?.. А?.. Вот ты ее и спроси, твою Марь Михайловну, пока я тебя самого не
заставил прибираться!
Он снова обошел кабинет, открыл сейф, постоял перед ним. Из сейфа точно не воняло. Лис
перебрал папки, достал розыскное дело Ивана Старова по кличке Север.
Из всего окружения Креста он единственный, кто ушел в тот вечер. Лис сам видел, как он
выпрыгнул в окно во время атаки «колдунов». Возможно, Север выжил. Возможно, нет. Тело,
во всяком случае, не было обнаружено. За полтора года, прошедших со времени «крестобойни»,
его статус так и не определился.
Розыскная карточка с фото. Копия сторожевого листка. Образцы почерка. Протоколы опроса
родственников: мать, двоюродный брат-инвалид… Список лиц, с которыми Север общался
последние несколько лет – большинство из них мертвы, кто-то сам находится в розыске, кто-то
сидит (в тюрьму Север уж точно не побежит)… Здесь по нулям.
Неотработанными остались несколько девиц, о которых известны только имена или прозвища:
Лена, Алиса, Барышня какая-то… Так, что еще. План поисковых мероприятий. Рейды по
«малинам» в районе порта, в Богатяновке, вокзал, две квартиры на Магистральном, квартира на
Нансена… И еще один адрес на улице Панфиловцев.
Лис проверил еще раз. Напротив всех адресов стоял его собственноручный росчерк «б/р» – без
результата. А «Панфиловцев» он поручал Глушакову…
Черт, воняло конкретно! Почему-то именно рядом с его столом запах был особенно сильный.
Пришло в голову, что эта вонь в управлении уголовного розыска есть признак загнивания всей
Системы.
Лис швырнул ручку на стол. Взгляд его упал на журнальный столик в углу. Там в терракотовой
вазе стоял букет роз. Благодарность потерпевшей, которой он вернул украденные ценности. Лис
даже забыл, какого они были цвета. Бордовые, кажется. Цветы давно высохли и порыжели, под
вазой на столике и на полу то и дело скапливались осыпавшиеся лепестки, которые исчезали
после очередной уборки, но потом появлялись снова. Лис наклонился над вазой, понюхал.
Точно. Похоже, воду ни разу не меняли, протухла. Он взял вазу, вышел в уборную, вылил воду
в унитаз, цветы швырнул в ведро. Вазу оставил под раковиной и стал мыть руки.
Из кабинки послышался шум воды. Стукнула дверца, наружу вывалился Глушаков.
– Здравия желаю, товарищ подполковник!
Он растерянно помахал в воздухе руками, словно извиняясь за то, что не может
поприветствовать начальство рукопожатием.
– Сегодня мы со «Спартаком» играем. Не хотите сходить? В VIP-ложу!
Лис отошел в сторону, включил сушилку.
– Потом зайдешь ко мне.
Через пару минут капитан Глушаков стоял перед его столом и озирался на распахнутое окно.
– Взгляни сюда, – Лис положил перед ним розыскной план, ткнул пальцем. – Панфиловцев, 37.
Квартира Хохлова, бывшего подельника Севера. Что скажешь?
Глушаков взял листок, всмотрелся.
– Не знаю, Филипп Михайлович.
Руки у него влажные и красные, держит листок кончиками пальцев.
– Я Ежову давал поручение, он в курсе. Вызвать его?
– Если бы Ежов проверил этот адрес, я бы знал об этом, – сказал Лис. – И ты бы знал тоже. Так
что можешь не дергаться. Почему твой Ежов до сих пор не поднял свою ж… и не проведал
Хохлова, а? Почему хотя бы участкового не напряг?
Глушаков встал навытяжку.
– Не знаю, товарищ подполковник… Я выясню!.. Точнее… – Капитан набрал в грудь воздух. –
Он сейчас занят в другой операции, товарищ подполковник! Он по Мнацакяну работает!
Лис поднял брови.
– Мнацакян? Шулер этот, миллионщик? Которого нахичеванские за долги ищут? – Он
выругался. – Конечно, это куда интереснее, чем какой-то там Север! За Севера твоему Ежову
процент не заплатят, зачем в таком случае потеть, спрашивается, а?! Невыгодно! Может, мне из
своего кармана отстегнуть чего-нибудь, чтобы вы там шевелились немного?!
Глушаков опустил голову.
– Да вы что, товарищ подполковник!.. Мы что, беспредельщики?
«В самом деле, – подумал Лис. – Брать деньги с начальников они еще не научились…»
Он засунул руки в карманы, обошел Глушакова. На журнальном столике осталась кучка сухих
листьев. Но запах ушел.
– Во сколько сегодня наши со «Спартаком» играют? – спросил он.
– В восемнадцать тридцать… – встрепенулся Глушаков. – А что?
– Отлично. Посвятите этот вечер работе. На завтрашней планерке жду ваш с Ежовым отчет по
адресу на Панфиловцев. Можете идти.
Оставшись один, он на некоторое время застыл посреди кабинета. Потом достал из потайного
отделения сейфа старый «сименовский» мобильник. Включил его, введя пин-код. Пролистал
список вызовов, нашел нужный номер. Номер был обозначен именем «Samyi». «Самый» – это
координатор банды Колдуна. Или просто Координатор. Второй из участников «крестобойни»,
кроме Севера, кто видел там Лиса и остался жив…
Большой палец лег на кнопку вызова, замер.
После «крестобойни» Координатор ни разу не ответил на его звонок. Первое время трубку
просто не поднимали, а последние полгода автоответчик под назойливое пиликанье советовал
ему проверить номер, поскольку данная комбинация в базе отсутствует…
Надежда на то, что Координатор ответит, равнялась нулю. И рисковать, делая вызов из
собственного кабинета, тоже не стоило. Может, «фейсы» еще держат его на прицеле…
Лис убрал палец с кнопки. Подумал еще немного. Затем решительно выключил телефон и убрал
его обратно в сейф.
Вполне возможно, что Координатор убит. Идеальный вариант. Но надеяться на это глупо. Лис
видел его в деле – опытный боец, матерый волк. Такие редко погибают от случайной пули.
Только если на них охотится другой волк, такой же опытный и матерый. А шансов здесь
немного. О нем ничего не известно, кроме его функций и клички. Темная маска, связь через
мобильный номер, зарегистрированный на несуществующую фамилию, полная конспирация.
На месте бойни были обнаружены три неопознанных тела, скорее всего – «колдуны», но они
мертвы и подсказки от них не дождешься. Хотя… Даже если бы и были живы, все равно. В
банде никто друг друга не знал. Собирались в стаю по сигналу, выполняли задание, потом
опять-таки по сигналу разбегались в разные стороны…
Да-а, задачка! Это тебе не вазу с тухлой водой найти!
Лис потер висок, стараясь унять поднимающуюся из глубин черепной коробки боль. Подвинул
к себе список возможных контактов Севера. Прочел еще раз: Лена, Алиса, Барышня. Кажется, о
них упоминал во время беседы двоюродный брат Севера, инвалид второй группы… Откуда он
знает? И где их Север подцепил, интересно? Лена, Алиса, Барышня… Люди из группы
Глушакова опрашивали речпортовских и вокзальных проституток, там полно Лен и есть
несколько Алис. Ни одной Барышни, правда. И никто о такой даже не слышал.
Впрочем, а кто сказал, что Север будет якшаться с вокзальными проститутками?
Лис вздохнул. Кто сказал, кто сказал. Глушаков сказал!..
Он обвел красной гелевой ручкой имена проституток (Барышню даже подчеркнул двойной
линией) и надписал рядом: «Проверить по другим источникам!»
***
Перед тем как войти в кабинет начальника Управления, Сочнев сделал глубокий вдох и
мысленно перекрестился. Он не ожидал ничего хорошего от этого визита. За последние
двадцать четыре месяца жизнь приучила его именно к такой реакции на любое проявление
внимания со стороны начальства. Раз вспомнили, раз вызывают – значит, будут вставлять.
Правда, вспоминали все реже и реже, вставляли, соответственно, тоже нечасто. И на том
спасибо. Но что же произошло на этот раз?
– Разрешите войти, товарищ генерал?
Генерал Лизутин – каменная глыба за обширным столом буквой «Т» – посмотрел из-под
сдвинутых к переносице бровей и невольно поморщился. Так, наверное, отцы смотрят на своих
сыновей-придурков, зачатых в субботу после попойки.
– Входи, Сочнев.
Майор прошел к столу, вытянулся во фрунт. За спиной Лизутина висел простенький портрет
Президента в скромной рамке. Чтобы не встречаться взглядом с генералом, Сочнев уставился
на картонный лик главы государства. Такие висят во всех начальственных кабинетах страны как
выражение непоколебимой любви и преданности Первому Лицу. Только куда деваются эти
чувства, когда приходит новый Президент? Ведь если вспыхнули новая любовь и преданность,
то старый портрет, по идее, тоже должен оставаться на своем месте. И в кабинетах должны
быть целые картинные галереи! А вместо этого после смены Руководителя портреты
предшественника безжалостно выбрасываются. Как же так? Интересно, как начальники это
объясняют? Впрочем, их ведь никто не спрашивает. А если спросят, то это и будет экстремизм,
с которым он, Сочнев, и призван в настоящее время бороться. Да и его собственные мысли тоже
экстремизм чистейшей воды. Поэтому он выгнал из головы вредоносные мысли и принялся
просто считать секунды, как при прыжке с парашютом: двадцать один, двадцать два, двадцать
три…
На пятой секунде Лизутин бросил:
– Чем сейчас занимаешься?
– «Дойкин и компания», товарищ генерал. И дело Пальчухина.
– Это который на площади куплеты поет?
– Так точно, товарищ генерал.
Даже во взгляде Президента что-то изменилось. К сотрудникам отдела по борьбе с
политическим экстремизмом в Управлении относились снисходительно. Считалось, что здесь
оказываются те, кто не смог бороться с терроризмом, политическим бандитизмом и
шпионажем. Именно здесь трудился последние два года майор Сочнев, разрабатывая и
допрашивая полусумасшедших личностей вроде того же Пальчухина, который расхаживает
круглый год в зеленом сомбреро и прилюдно поет матерные частушки про российское
руководство и городское начальство.
– Да-а… – Лизутин озадаченно поскреб подбородок. – Обижен небось?
– Я не жалуюсь, товарищ генерал, – сказал Сочнев. – Любая работа в Управлении необходима и
почетна.
– Это правильно, – согласился Лизутин. – Сам нарвался. Спасибо скажи, что в отставку не
отправили и в звании не понизили… Это ж подумать только – подняли на уши весь оперсостав,
задействовали техники на полмиллиарда… Город оставили без связи! И все это затем, чтобы
над нами посмеялись, как над сопливыми мальчишками…
Генерал побагровел и вполголоса выругался.
– Так что спасибо еще скажи, Сочнев!
Майор перестал рассматривать Президента и посмотрел на носки своих ботинок.
– Вы правы, товарищ генерал.
Говорить спасибо он не стал. Все было сказано тогда, когда после провала операции по
задержанию банды Колдуна ему реально светило увольнение в связи со служебным
несоответствием и, нищая майорская пенсия. Для Сочнева это были тяжелые дни. Журналисты
уцепились за тот случай с 15-минутным отключением сотовой связи в городе, стали копать, в
результате история приобрела широкую и скандальную огласку. «Вазелин для ФСБ» – как вам
название статьи? Впору удавиться. Были бесконечные разборы полетов и вызовы на ковер,
точнее – на ковры, на бесчисленные ковры, и хитрые персидские узоры до сих пор снятся
Сочневу в ночных кошмарах.
Во время одной из головомоек, на которой присутствовало некое лицо из Центрального
аппарата, именно это лицо обронило загадочную фразу: «Я бы на вашем месте не спешил с
выводами. Я вот в Сибири работал, там охотники лайку годами на медведя готовят, правильную
злость у нее воспитывают. Чтобы знала, куда вцепиться, и чтобы потом не отпускала, даже
когда кроме башки ничего от нее не останется… Это годы и годы, да и не любая собака
подойдет. А у вас готовый продукт, можно сказать…»
Что здесь имелось в виду, Сочнев так и не понял. Но эта головомойка оказалась последней. А
вместо отставки или понижения в звании его просто перевели на «Колыму», где тоже не сахар и
работать приходится от темна до темна, хотя ни толку, ни удовлетворения от этой работы
никакого. Но зато он остался в Управлении. И готов был тогда ноги целовать Лизутину и иже с
ним. Ноги целовать ему не дали, униженные рассыпания в благодарностях слушали рассеянно,
вполуха, давая понять, что надоел, утомил, пошел вон, дурак.
Так что сейчас Сочнев мог не повторяться с полным на то основанием.
– Ладно, – буркнул генерал, побарабанив пальцами по столу. – Что было, то прошло. Сейчас
такое дело. Слушай меня внимательно, Сочнев…
Майор застыл и превратился в слух. Дело. Его позвали для дела, а не для головомойки.
– Про «крестобойню» ты в курсе, конечно?
– Так точно, товарищ генерал! Массовое убийство в поселке Екатериновка…
– Да, – оборвал его Лизутин. – И Бобрин его ведет. Так вот, в Воронеже всплыл некто Уваров со
стволом по этому делу. Очень важный ствол, от него всю «крестобойню» раскрутить можно. Но
Бобрину сейчас некогда, он и так зашивается. Так что придаешься ему в помощь для
оперативного сопровождения расследования. Слетаешь в Воронеж. Сработать надо чисто. Тебе
понятно?
У майора радостно подпрыгнуло сердце: неужели прощен?
– Так точно, товарищ генерал!
– Ну, а если опять получится анекдот про вазелин… Ты сам прекрасно понимаешь.
Сочнев понимал. Это его последний шанс, в котором нет места ошибке, даже малейшей. Тогда
уж в самом деле только в петлю…
– Сработаю чисто, – проговорил он осипшим от волнения голосом. – Даю слово офицера.
***
На следующий день Сочнев был в Воронеже. Город встретил его теплым дождем, влажной
духотой и автомобильными пробками по всему центру, из-за которых он почти час добирался
до улицы Володарского, где расположен УФСБ по Воронежской области. Но майор был в
прекрасном расположении духа. В голове пели боевые трубы, руки чесались по большой
настоящей работе. Он готов был проходить сквозь стены и сворачивать горы. А если надо, то и
шеи, и головы, и все, что придется.
Еще из Тиходонска он созвонился со следователем, ведущим дело Уварова, и тот дожидался его
сейчас в своем кабинете, несмотря на позднее время. Следак оказался молодым парнем,
похожим на скворца, и фамилия у него была соответствующая – Скворухин. Для сближения
Сочнев одарил его бутылкой «Горькой Донской», а затем быстро взял в оборот. Бутылка, по
большому счету, была лишней: хотя в общественном мнении аббревиатура ФСБ утратила
непререкаемый авторитет своей предшественницы КГБ, в правоохранительных органах
сохранилось уважение к «Конторе». Но пустяковый сувенир, а на самом деле – знак уважения и
внимания, располагает человека уже не в служебном плане, а в личном. Такое никогда лишним
не бывает.
Зонт Сочнева не успел обсохнуть, а он уже изучил материалы дела и готов был действовать
дальше.
– Где сейчас Уваров? Поедем, я его допрошу!
– В «скорой», в экстренной хирургии… – Следак посмотрел на Сочнева и добавил: – Так там
все равно уже отбой, товарищ майор.
– Ничего, время детское! – улыбнулся Сочнев. – Сомневаюсь, чтобы Уваров закрывал глазки
точно по расписанию. У него ведь отдельная палата?
– Да. Но…
– Все, заметано, коллега. Учти: внезапность – первый залог успеха. Противник тебя не ждет, он
расслаблен, а ты – тут как тут!
Сочнев дружески подмигнул.
– Заодно посмотришь, как профессионал работает, наберешься опыта. Бесплатный мастер-
класс. Поехали!
Бесплатного мастер-класса не получилось. Уварову только что сделали операцию на левом
колене, даже с каталки не успели переложить. Он спал мертвецким сном, распнутый на
растяжках, и походил на угодившую в паутину муху, которую заботливо укутали в кокон и
оставили мариноваться, пока паук не проголодается… А он уже проголодался – и еще как!
Думая об этом, Сочнев почувствовал приступ настоящего голода, даже под ложечкой засосало.
Он стал вспоминать, когда ел последний раз, но ничего не вспомнил. Наверное, утром, перед
работой.
– Может, в ресторане посидим часок-другой? – предложил он Скворухину. – Там, глядишь, и
клиент наш очнется.
– Нет, спасибо! – торопливо замотал головой следак. – Мне домой пора. Жена уже раза три
звонила, вся на нервах. Может, в другой раз…
– Как хочешь, – не стал спорить Сочнев.
Перед тем как уйти, он переговорил с сестрой. Выяснилось, что Уваров просил уколоть
морфин, хотя наркотик ему не положен, поэтому ему дают какие-то простые обезболивающие –
типа анальгина. Точное название Сочнев не запомнил, да в этом и не было нужды.
В ресторан он все-таки не пошел, поскольку праздновать пока было нечего, а сглазить можно
запросто. По дороге в гостиницу зашел в «ночник», купил колбасу, блок «Мальборо», хлеб и
пиво. Перекусил в номере, посмотрел телевизор. Долго не мог уснуть. Позвонил на пост в
больницу, там сказали, что Уваров еще не приходил в себя. Сочнев лежал на кровати, смотрел в
потолок и чувствовал, как бьется жилка на виске. Даже попробовал нащупать ее пальцем – она
была мягкой, как гусеница, и отчетливо пульсировала в такт биению сердца.
«Успокойся, – сказал себе Сочнев. – Успокойся».
Он проанализировал полученную информацию.
…1 августа около полудня сотрудники Заводского ГИБДД г. Воронежа обратили внимание на
автомобиль «рено», который на высокой скорости двигался по улице Земледельческой в
сторону центра. На сигнал остановиться водитель не отреагировал и только увеличил скорость.
Патруль начал преследование. В районе пересечения улиц Давыдова и Пестеля «рено» врезался
в припаркованный у обочины грузовик, потерял управление и перевернулся. Когда инспекторы
приблизились к машине, оттуда раздались выстрелы. Один из патрульных был ранен в грудь.
Его товарищ вызвал подкрепление, через некоторое время прибыла бригада ОМОН, которая
провела задержание преступников. Водитель машины, 31-летний Леонид Румас, оказал
сопротивление, пытался бежать и был убит на месте сотрудниками милиции. Его пассажир, 29-
летний Евгений Уваров, получил переломы правой руки и левой ноги во время аварии машины.
Помещен в отделение экстренной хирургии БСМП. В машине, на которой передвигались
преступники, во время осмотра обнаружены пистолет «ПМ», автомат «АКМС» с комплектом
боеприпасов, ручная граната. В кармане Уварова найден пластиковый конверт с героином.
Машина находится в розыске по угону с апреля прошлого года, госномера перебиты…
Вот такая, собственно, присказка. А сказка – впереди. Сочнев был уверен, сказка получится, что
надо. Баллистическая экспертиза выявила, что следы ударного механизма на гильзах «АКМС» и
следы нарезов на пулях совпадают со следами на образцах, изъятых на месте «крестобойни» и
включенных в федеральную базу. Не было ни малейших сомнений, что именно этот «калаш»
оставил в Екатериновке несколько трупов, в том числе известных в криминальных кругах
авторитетов Крота и Зеваки. Совпадения исключались. На обоих стволах имелись «пальчики»
Уварова и Румаса. Сочнев ни секунды не сомневался, что они были членами банды Колдуна,
оставалось только припереть их к стенке… Точнее, не их, а его – Уварова. Переломанного,
оглушенного и обреченного. Что ж, тем хуже для него. Делать скидку на состояние противника
майор не собирался. Даже напротив.
…Сочнев проснулся в семь, бодрый и отдохнувший, хотя и не помнил, как и когда в конце
концов уснул. Позвонил в «скорую» и тут же выехал. Уваров уже пришел в себя. Он лежал на
растяжке, нога и рука в гипсе, свободная рука наручником прикована к кровати, кряхтел и
матерился. Изрезанное осколками стекла и автомобильного пластика лицо было замотано
бинтами, свободными оставались только рот и налитые кровью глаза.
– Б…, а ты кто еще такой на мою голову? – пробурчал Уваров. – Зае…ли!!
– Кто тут кого зае…л, еще вопрос, – сказал Сочнев и показал сидящему у двери милиционеру с
автоматом свое удостоверение. – Я вчера вечером со Скворухиным заходил, если помните. Мне
надо допросить этого кекса.
– А чего, допрашивайте, – конвоир равнодушно пожал плечами.
– Хорошо. А вы можете пока покурить и расслабиться. Он никуда не денется, не волнуйтесь.
Сочнев протянул автоматчику пачку «Мальборо», тот молча взял и вышел в коридор. Сочнев
встал над койкой Уварова, оттянул в сторону бинт, посмотрел на покрытое царапинами лицо,
бросил взгляд на локтевые изгибы рук.
– Убери грабли, гнида! – процедил Уваров. – Чего надо тявкай и проваливай нах!
Сочнев улыбнулся.
– Колешься? – он кивнул на его руки.
– Да пошел ты!.. Эй, охрана! – заорал Уваров.
– Никто не придет, – сказал Сочнев. – Хотя скоро ты будешь орать совсем по-другому, Уваров.
Гораздо громче. И все равно – никто. Не. Придет, – произнес он раздельно. – Скоро захочешь
дозу, а придется радоваться анальгину.
– Б…дь! Охрана! Уберите этого гада! – голосил Уваров, дергаясь и звеня наручниками.
– Ладно, я уйду, – неожиданно легко согласился Сочнев и даже сделал шаг к двери. – Только
повторяю, обезболивающее тебе вводить никто не станет. Даже сраный диклофенак. Скормят
пару таблеток аспирина и до свиданья. А тебя, я вижу, уже сейчас ломает. Так что…
Уваров засопел.
– А тебе что надо? – хрипло произнес он. – И чего ты можешь?
– Я все могу, – скромно признался Сочнев. – Будет морфин, кодеин, чего хочешь. Все легально,
симпатичная сестричка со стерильным шприцем и все такое… А надо мне немного. – Он сделал
паузу. – Мне надо засадить одного мента.
– Гонишь! – сказал Уваров уверенно. – Очередная ваша штучка-дрючка с подвывертом! Мента
засадить – ага!
– Штучка-дрючка была, когда этот мент вашей бандой по телефону руководил, а вы бегали, как
цуцики, выполняли его приказы.
По жестяным карнизам забарабанил дождь. Настойчивый, почти тропический ливень. Сочнев
подошел к окну, посмотрел на мокрую насквозь улицу. Выходить туда не хотелось. Хотя его
фигурант побежал бы с превеликой радостью.
– Какой еще бандой? – отозвался Уваров, изображая голосом недоумение. – Я нигде не состою,
оружие не мое, а того парня, что за рулем сидел. Я даже, как звать его, не знаю. Стоял,
голосовал на проспекте, он меня подвез, а потом…
– Не надо, – оборвал его Сочнев. – Там твои «пальчики». На обоих стволах.
– Он меня попросил кейс его найти, вот я и лапал рукой где ни попадя! – быстро проговорил
Уваров. – Там же ни хера не поймешь – тряпки какие-то, железки!
– Ты даже патроны в рожке облапать успел! – усмехнулся Сочнев.
– Так это…
– Не строй целку, Уваров! – прикрикнул майор. – Я перед тобой колоду разложил, ты выбирай.
Или будешь здесь гнить и гореть без дозы, как в аду… А если даже не сгоришь, на ноги
встанешь – двадцать пять лет тебя ждет как минимум, и все эти двадцать пять лет мусорня, или
кто там у них на подхвате, они тебя на ремешки кромсать будет. Медленно и больно. Тот
патрульный, которого вы ранили, – он через две стенки в реанимации дуба дает, не знал?
Сочнев уверенно импровизировал, даже сам удивлялся.
– А хочешь – пойдешь по моему делу, чистый и красивый, ни в какие подлянки влезать не надо,
поскольку мента сдаешь. Будешь в приличной больничке отлеживаться, по утрам чистой
медицинской «марфой» колоться…
Он подошел вплотную к койке, навис над Уваровым.
– Колоться хочешь? А?.. Будешь колоться, я спрашиваю?
– В каком смысле?
– Да во всех, дурило!
Уваров беззвучно шевелил ртом, размышляя над предложением борзого опера. Наконец
выдавил:
– Давай, коли, твой верх…
Сочнев усмехнулся с видом победителя.
– Так колись, давай!
***
Единственной соседкой Сочнева по купе оказалась миниатюрная и симпатичная ветврач по
имени Надя, которую он воспринял как подарок себе за хорошо выполненную работу. Сперва,
как водится, вагон-ресторан, потом уютный свет надкроватной лампы и бутылка красного
«Пино-Нуар». И несколько леденящих душу историй из жизни спецслужб, о принадлежности к
которым Сочнев прямо не заявлял (как-никак бывалый спец), но намекал тонко и элегантно. С
ветврачами до этого Сочнев никогда не спал, на миниатюрных девушек ему тоже не везло
(супруга начала полнеть в первый же год совместной жизни и останавливаться, похоже, не
думала) – в общем и целом получилось остренько и с огоньком. Именно что подарок, по-
другому не скажешь. Заслуженный, разумеется…
В Тиходонск поезд прибыл рано утром. Сочнев успел заскочить домой, принять душ и даже
проводить детей в школу. По дороге в Управление он вспомнил, что в районе Береговой сейчас
строится шикарная ведомственная шестнадцатиэтажка со стометровыми квартирами – уже
пятый этаж подняли вроде как… Очень было бы кстати. Все опера, кто вместе с ним в 2001-м
пришли на службу, все уже при квартирах, один он только… А ведь Софочке уже десять, пора
их с Пашкой по разным комнатам расселять… Ничего, ничего, сейчас такая движуха начнется,
что только держись. Это вам не доцента очкастого поймать на взятке, не протокол составить на
дурачка Пальчухина… «Начальник угрозыска в течение семи лет возглавлял вооруженную
банду»… Или сколько там лет? Восемь?.. Серпом по яйцам, Коренев, серпом. И вазелин тебе не
поможет…
К начальнику Управления он явился в приподнятом настроении.
– Вижу, Сочнев, недаром съездил, как начищенный самовар сияешь! – пророкотал тот. –
Накопал компромата тонн пару небось?
– Кое-что есть, товарищ генерал.
Сочнев выложил на стол папку с протоколами, вкратце доложил о результатах поездки. Генерал
внимательно его выслушал, отбивая ритм шариковой ручкой по столу.
– Та-ак… – протянул он, когда Сочнев замолчал. – Так, может, Уваров и есть тот самый
Косарь?.. Ну, которого ты собирался брать тогда, на Нахаловке?
– Уваров был в другой пятерке. – Сочнев склонил голову. – Его кличка – Вареник.
– Хохол, что ли? – проявил проницательность Лизутин. – Нацик?
– Да нет вроде…
Майор по привычке глянул на стену за генеральской спиной. Господин Президент
требовательно и в то же время ободряюще смотрел на него: Сочнев, вперед!
– Значит, ствол признал, участие в банде Колдуна не отрицает… – сказал Лизутин. – Это
хорошо… Плюс к тому, Уваров твой говорит, что в день «крестобойни» Колдун находился в
доме у Креста. – Он поднял глаза на Сочнева. – Верно?
– Абсолютно верно, товарищ генерал.
– А он сам-то его видел, Колдуна?
– Возможно. Хотя он не совсем уверен… – Сочнев прокашлялся. – Рядом с Колдуном были
двое: Тунгус и Координатор. Тунгус добивал раненых, увидел мужика с какой-то тряпкой в
руке, спросил, что с ним делать. Координатор на мужика глянул и велел оставить, пусть идет
куда хочет… У них с самого начала была установка, товарищ генерал: валить всех, кроме
человека с белым платком. Установку давал сам Колдун. Значит, он и был этим человеком.
– Красиво, – сказал генерал. – Только что он там делал, у Креста-то?
– Надо выяснять. Скорей всего, это и был тот мент, Коренев…
Уловив злорадные нотки, генерал неодобрительно посмотрел на своего подчиненного. Такое
впечатление, что говорил он не о коллеге из силовых структур, а о каком-то вражеском
лазутчике, о бандите, по сравнению с которым Крест и прочие кажутся невинными агнцами.
Впрочем, он еще тогда был уверен, что Коренев – оборотень… Только все это оказалось
пустыми словами. А Сочнев получил тюбик с вазелином, пачку презервативов и позор на весь
город. Вот и затаил злобу. Только насколько обоснованно это обвинение?
– Так… Видели Тунгус, значит, и Координатор… – повторил Лизутин, скривив рот. – Кто они?
Где находятся? Опознать Колдуна смогут?
Сочнев вздохнул.
– С этим есть проблемы, товарищ генерал. Про Тунгуса Уваров почти ничего не знает, пятерка
распалась, да и вся банда тоже. Клялся, что ни имени, ни фамилии, даже лица его толком не
видел, потому что встречались на операции, там все в масках. Думаю, он говорит правду.
– А Координатор?
– Еще более загадочная личность. Уваров говорит, что явно не из «братков» – командует четко,
словечки проскакивают всякие характерные для армии… Ни разу не трусил в сложных
ситуациях, хорошо разбирается в оружии, носит командирские часы. Короче, вылитый офицер
спецназа или типа того. Правда, немолодой уже, так что скорей – отставник. Больше на него
ничего нет. Тоже появлялся только на операции и тоже в маске.
– Последняя операция была когда? – буркнул Лизутин.
– Похоже, «Крестобойня» и была последней, товарищ генерал. После нее все прекратилось, как
отрезало. Колдун больше не объявлялся.
Генерал подвигал бровями, откинул на спинку кресла квадратное тело и развел руками.
– Ну, и что теперь делать, Сочнев? Уваров твой не совсем уверен, Тунгус с этим
Координатором неизвестно где… Какой нам в этом толк?
– Я думаю, товарищ генерал… – осторожно начал Сочнев. – Я думаю, что Уваров при желании
сможет восстановить в памяти некоторые моменты «крестобойни». Возможно, и лицо мужчины
с белым платком…
– Что ты мне намеками говоришь, Сочнев! Он видел его или нет?
Сочнев поколебался секунду, кивнул.
– Да, видел.
– Карточку Коренева показывал ему?
– Так точно.
– И?..
У Сочнева не было времени на раздумья. Он все решил еще вчера. На самом деле Вареник в
глаза не видел мужика с белой тряпкой, он даже внутрь здания не входил, поскольку его
пятерка занималась зачисткой двора. Но за дозу морфина, Сочнев был уверен, тот даст любые
показания…
Поэтому майор твердо сказал:
– Да. Он его узнал, товарищ генерал. Только теперь надо официальное опознание оформить.
Три фотографии, заверенные печатями, понятые, ну, как там по УПК…
***
Колотуха прочел над входом неоновую надпись «Старый Арбат», пнул ногой дверь и вошел
первым. Где-то над головой мелодично звякнул колокольчик. Небольшой зал на десять
столиков сверкал алюминием и полированным деревом, в стеклянном полу тлели и
помаргивали сине-розовые огоньки. Из-под потолка сильно дуло холодом. «Шикарный
кабак», – отметил он про себя. Только посетителей нет. У барной стойки пригорюнились два
лоха с бейджиками на груди. Это явно не посетители. Обслуга. Или охрана.
– Не очкуйте, начальники. Все будет нормально, – сказал им Колотуха вместо приветствия.
Он подал знак Болику и Лёлику, чтобы оставались стоять у входа, а сам вразвалку подошел к
стойке и взгромоздился на высокий табурет.
Это был его первый самостоятельный выход контролером, здесь очень важно с самого начала
дать понять, кто тут главный. Пока что все получалось лучше некуда.
Лохи посмотрели на него, посмотрели на Болика с Лёликом которые, стояли в темных очках по
обе стороны входной двери, широко расставив ноги, и жевали резинку, как в американском
кино про гангстеров. Вдобавок они с видом опытных бейсболистов привычно держали в правых
руках биты и выжидающе постукивали ими по ладоням левых.
В России бейсбола нет, бейсбольного мяча никто в глаза не видел, зато бейсбольные биты
продаются в изобилии, причем часто – в оружейных магазинах. И в багажниках их возят, и на
«стрелки» зачем-то берут, и когда едут долги получать… Америкосам этого не понять, они
наверняка спишут подобную странность на особенности русского характера, на которую
списываются и все остальные «непонятки».
Но лохи с бейджиками не америкосы, они все поняли. Напряглись. Выпрямились. Глаза
забегали, пытаясь удержать в поле зрения вход и сидящего рядом с ними Колотуху. Значит,
въехали и ссыканули. Это хорошо.
Колотуха взял из специального стаканчика на стойке длинную зубочистку с какой-то
фиговиной на конце, типа зонтика, сунул себе в рот и пожевал.
– Кто хозяин? – важно вопросил он.
– Каскет, – лаконично отозвался первый лох – низкорослый блондин с плоскими, будто
приклеенными к черепу ушами. На бейджике у него написано «Борис». И любезно сказал: –
Зачем пустую шпажку кушать? На нее же маслины насаживаются для коктейля. Или вишни.
– Не умничай! – Колотуха угрожающе выставил нижнюю челюсть. – Хозяин где?
– На закупках, – так же вежливо ответил лох. И спросил:
– А вы кто такой?
Колотуха демонстративно проигнорировал вопрос.
– Короче, так. Слушать меня внимательно. Вы тут новенькие, поэтому объясняю. Территорию
держит Босой. Рынок и все, что рядом. Платить будете раз в месяц, в середине двадцатых чисел.
Такса – двадцать пять процентов с оборота. Получать буду я. Всякие мелкие вопросы решать
будете со мной. Жаловаться тоже будете мне, хотя лучше не жаловаться. Сегодня у нас
четырнадцатое, через десять дней – первый взнос. Советую не задерживать. Да, и еще…
Хозяину скажи:
я подвалю сегодня вечерком, в районе восьми – чтоб был на месте! А сейчас, Боря, – Колотуха
ткнул пальцем в блондина, – организуй-ка нам с Боликом и Лёликом по сотке и горяченького на
закусь. За знакомство, ну и все такое прочее…
Лохи посмотрели друг на друга, как бы советуясь. Снова глянули на ухмыляющихся из-под
темных очков Болика и Лёлика, которым хватило бы пяти минут, чтобы превратить этот
сверкающий интерьер в руины. Боря покорно пошкондыбал на кухню за горячим. Они явно
были напуганы, ошарашены и поэтому тормозили. Колотуха понял, что произвел впечатление.
Ему нравилось производить впечатление.
И тут второй лох (на бейджике стояло – «Владислав»), прокашлявшись, сказал:
– Я не совсем вас понял. Вы нам как бы это… «Крышу» предлагаете, что ли?
– На крышах голуби серут! – снисходительно пояснил Колотуха. – «Крыши» были в
девяностых. Давно прошли и быльем поросли. Сейчас это называется – антирейдерское
сопровождение.
Мудреное слово он выговорил без запинки – недаром столько тренировался.
– Антирейдерское? – с сомнением переспросил Владислав. И неожиданно добавил: – А на хера
оно нам нужно?
Колотуха даже дернулся от такой наглости и выплюнул изжеванный зонтик на стойку.
– Нужно, – сказал он внушительно. – Иначе тут через день другой хозяин заправлять будет, а на
твоем месте другой лох будет стоять. Сечешь? А ты будешь в больничке поправлять здоровье.
Или ваще на кладбище отдыхать.
Владислав посмотрел Колотухе в глаза. Похоже, он все еще продолжал сомневаться. Но взгляд
у него, на удивление, был прямым и твердым. Похоже, он и не ссыканул вовсе…
– «Арбат» – точка Каскета, – произнес он с нажимом, как будто это что-то означало. – Здесь
Каскет рулит, пацаны. Жора Каскет. Вы что, не в курсах? Или рамсы попутали?
Колотуха был не в курсах, ни о каком Каскете не слышал, к тому же надоело базарить с этим
тупым лохом. Потом он сообразит, что для обычного лоха Владислав вел себя слишком
уверенно, и говорил не по-лоховски, и держался, как крутой. Но это будет потом. Как
говорится, задним умом все крепки… А сейчас он продолжал играть роль строгого контролера.
– Да хоть негр в пижаме! Каскет, мать его! – заорал Колотуха. – Он в каске, что ли, ходит? Как
строитель, да? Чтоб кирпичом не пришибло?
Болик и Лёлик заржали. Колотуха спрыгнул с табурета, встал перед Владиславом во весь свой
могучий рост, взял его аккуратно за ворот рубашки двумя пальцами.
– Да мне пох твой Каскет! Здесь я рулю, ты понял? Жора Каскет твой в жопе торчит! Можешь
ему передать!
И тут откуда-то сбоку и сзади до него донесся низкий голос:
– Я и так тебя хорошо слышу, урод.
Колотуха обернулся. По ту сторону стойки, напротив двери, ведущей в кухню, обнаружился
парень в джинсах и белой рубахе с накладными карманами, довольно типичной бандитской
наружности. Средний рост, среднее телосложение, широкое славянское лицо – довольно
молодое, кстати – до тридцати. Только мощные набровные дуги нависали над маленькими
глазками-шайбами подобно бетонному козырьку над входом в подъезд.
«Каскет», – почему-то сразу догадался Колотуха.
А рядом стоял тот самый лох Боря, который вместо подноса с напитками и закуской прижимал
к бедру помповое ружье. Ствол его был обращен прямо в лицо Колотухе – в левый, как ему
показалось, глаз.
Колотуха громко сглотнул. Он никак не мог оторвать взгляда от обращенного к нему дульного
среза, из которого, как ему казалось, тянуло щекочущим холодным сквозняком с того света.
– Так у них же стволы!.. – растерянно вякнул Лёлик и затих.
Тоже мне, открытие сделал. Они с Боликом продолжали топтаться у входа, не зная, что делать.
Кроме бит и ножей-«выкидух» у них ничего при себе не было, а в черепной коробке вместо
мозгов находилось по дельтовидной мышце. Они привыкли исполнять команды, но никаких
команд от Колотухи не поступало, потому что он тоже не знал, что делать. В обычных
тиходонских забегаловках обслуга не держит помповики, а уж тем более не наводит тебе в
рожу. Все канает спокойно. Пришел, объявился, получил. А здесь все не по правилам, все
неправильно!
– Кто тебя прислал? – угрюмо спросил Каскет.
– Короче, это… Это Босого территория, – произнес Колотуха уже не так уверенно. – Надо
платить, как положено… Так?
– Нет, не так, – оборвал его Каскет.
Он вышел из-за стойки, толкнув низкую дверцу, подошел к Колотухе, сверкнул глазами-
шайбами.
– Тебя прислали ко мне, или ты сам пришел? – спросил тихо, но грозно. – Босой сказал тебе
идти сюда и требовать денег? Отвечай!
– Ну, это… Нет… Я от Батона… В смысле, сам… Увидел новую точку и зашел… А как
иначе? – Колотуха начал подозревать, что упорол офигенную косячину.
– Значит, ты, кусок говна, сам пришел сюда и послал меня в жопу, – сказал Каскет. – Меня,
хозяина. Ты хочешь, чтобы я тебе платил деньги? Ты или дурак, или специально ищешь
проблемы на свою задницу.
Колотуха вдруг обнаружил удивительное сходство между дульным срезом ружья и глазами
Каскета. Они тоже были черными, круглыми и обладали какими-то гипнотическими
свойствами. Колотуха смотрел на Каскета и очень отчетливо понимал (впервые в жизни), что он
в самом деле дурак.
– Ты пришел ко мне, хотя не знаешь, кто я такой, – тихим, но страшным голосом говорил
Каскет, наступая на Колотуху и заставляя того пятиться назад. – Ты, чмо гнилое, пришел к
Жоре Каскету и заявил, что ты здесь рулишь! Сейчас мы тебе объясним, кто здесь рулит…
И вдруг взревел, как разъяренный медведь:
– Мочите их, пацаны!!
И тут же звезданул Колотуху под глаз, так что искры посыпались.
Дальнейшее «контролер» помнил плохо. Комната покосилась, накренилась барная стойка,
дзынькнул колокольчик над входной дверью. Послышались незнакомые голоса. Болик и Лёлик
исчезли из поля зрения, зато в зале появилась четверка энергичных молодцов, тоже
специфической внешности, которые пинали и месили ногами что-то лежащее на полу.
В какой-то момент прямо перед собой Колотуха увидел стремительно приближающееся лицо
Владислава, – точнее, его шишковатый лоб, прикрытый черными кудрявыми волосами. И тут
же – дикая боль в переносице. Вопя, как раненый заяц, Колотуха отступил на шаг, развернулся
(или его развернули). Увидел Бориса. Тот что-то сказал, Колотуха не понял, что именно, в
память врезалось только, что он обращался к нему на «вы». Затем Борис вскинул помповик и
ударил его прикладом в лоб. Наверное, несильно, потому что Колотуха только упал на пол, но
сознание не потерял. Он встал и попробовал пробраться к выходу. Его били. Он тоже
размахивал кулаками и локтями, рычал и плевался. Он видел на полу обломки бейсбольных
бит. Потом увидел окровавленную рожу Лёлика. Лёлик ругался. Потом Колотуху снова
развернули, ударили обо что-то головой, но упасть не дали.
Он услышал низкий рокочущий голос Каскета, открыл глаза и увидел указательный палец,
пляшущий перед его глазами.
– …А Босому передай, что ты на меня наехал и требовал денег от его имени! И скажи, что я
жду его здесь ровно в восемь. Понял, придурок?
Колотуха кивнул, и его отпустили. И даже подтолкнули в сторону выхода. Дзынькнул
колокольчик, Колотуха оказался на улице. Рядом стояли, шмыгая носами, окровавленные Болик
и Лёлик. Они были близнецами – два тупых стероидных великана, похожие друг на друга, как
две половинки одной задницы. И эту задницу, похоже, только что здорово отодрали.
– Их же завтра уроют всех! – шлепал разбитыми губами Болик. Правда, шлепал негромко.
– Чего они, в натуре? Кто такие? Им что – Босой побоку, выходит, так?.. Нет, ну скажи,
Колотуха?
Колотуха сплюнул на асфальт чем-то красным. Его первый «контролерский» выход накрылся
медным тазом. Он оглянулся на дверь бара и мрачно произнес:
– Чего тут бакланить. Пошли, Батону расскажем…
– Да он в лоскутах… Неделю не просыхает…
По узкой Темерницкой улице, заставленной автомобилями и мусорными контейнерами, спешил
по своим делам торговый и прочий люд. На помятых, окровавленных Колотуху и Болика с
Лёликом внимания не обращали – здесь, в двух шагах от Центрального рынка, нередко
случаются какие-нибудь разборки. Хотя раньше, когда был жив еще Крест и не сгинул
неизвестно куда его преемник Север, порядка было больше. Вечером по Темерницкой можно
было спокойно гулять, не опасаясь отморозков, а в модных магазинах и кафе (многие из них
сейчас закрыты на ремонт или украшены табличками «сдается в аренду») вовсю процветала
торговля…
Кафе-бар «Старый Арбат» находился в помещении бывшего магазина мужской одежды
«Гальяно», который был закрыт еще прошлой осенью и без малого год простоял с забранными
сеткой витринами. Потом его отремонтировали под кафе «Встреча», но никак не могли
оформить документы. И вдруг кто-то перекупил «Встречу», дал новое название и открылся…
Только почему – «Старый Арбат»? Какое отношение имеет бар на старинной тиходонской
улочке к московскому Арбату? Странное название выбрал Каскет для своего заведения. Москву
и москвичей здесь недолюбливали. Особенно после хипежа, который устроили здесь в 2008-м
представители «Консорциума». Это все равно, что назвать забегаловку «Рейхстаг» или «Новый
Порядок»…
Видно, последнюю фразу Колотуха произнес вслух.
– А чего тут такого плохого? – не понял Лёлик. – Ну, порядок и порядок. Я завсегда порядок
люблю. Положено – плати!
– Дубина ты! – обозлился Колотуха. – Так немцы в войну называли свой немецкий режим,
когда кого-то завоевывали. Понял?
Лёлик и Болик старательно наморщили лбы.
– Ну, режим и режим… А чего? Режим тоже нормально!.. – сказал Болик. – Я отволок и на
общем, и на строгом – ништяк!
Спорить с ними бесполезно. Колотуха остановился, натянул короткий рукав шведки, осторожно
вытер разбитое лицо. За углом виднелись золотые купола собора, а дальше – огромные
павильоны мясных рядов, здание торгового центра, бесчисленные ларьки и маленькие кафешки,
где чай и водку подают в одинаковых пластиковых стаканчиках. Там подмога, там друзья. А в
«Шанхае» сидит Босой, окруженный пристяжью, вооруженной «пээмами» и автоматами.
Колотуха не сомневался, что Каскет еще горько пожалеет о том приеме, который оказал
«контролеру». И пожалеет очень скоро. Возможно, уже этим вечером.
– Пойдем прямо к Босому, – сказал Колотуха решительно. – Надо кинуть предъяву этому
Каскету. Чтоб он кровью умылся, сука.

Глава 2
«Наезд» по всем правилам

Наступило время, когда пистолетные пули


заверяют нерушимость договоров надежней,
чем подписи и печати.
Наблюдение автора

Комиссия приехала неожиданно и вела себя необычно. Если бы все шло, как всегда, Вартан
Акопович до самого вечера водил бы гостей по провонявшим спиртовыми парами цехам,
подробно и нудно объясняя тонкости технологического процесса («вода, конечно, не
родниковая, можно в любой луже набрать, но когда через пятнадцать метров фильтров пройдет,
от родниковой ничем не отличается»), с гордостью демонстрируя полутораметровые стены
старых корпусов («и еще два века простоят!..») и похожий на сюрреалистическую стеклянную
оранжерею новый участок розлива («таких в Европе еще не было!»).
Устраивал бы отработанные дегустации: черная водка, неочищенная от угольной пыли фильтра
(«гадость, все говорят»), белая, очищенная, но взбаламученная («еще не отстоялась,
«неотдохнувшая» называется, правда, противный вкус?»), полностью очищенная и
отстоявшаяся («это и есть конечный продукт, в тридцать восемь стран поставляем»), а вот самая
знаменитая, с березовым соком («тридцать граммов на бутылку, а чувствуется»), а эта
специально для Америки («жесткая, сивухой пахнет: они считают, что русская водка такой и
должна быть»)… И закуски тоже отработанные: квашеная капустка, соленые огурчики и
помидорчики, селедочка, студень с хренком…
Обязательно повел бы в подвал, показал специально разбитую бочку, ощетинившуюся изнутри
палочками разной длины, как вывернутый наизнанку ежик, рассказал бы, что это грузчики
сверлят дырки, пьют, гады, через резиновую трубочку и забивают чопики… Мучил бы, пока
гости не уходились до усталого отупения, а потом – в свой директорский кабинет, где каждому
вручается фирменная папка с проспектами завода, цветными фотографиями и пухлым
конвертом, набитым новенькими глянцевыми бумажками с изображением Бенджамина
Франклина.
Потом возвращение к жизни: отвез бы в баньку на Левобережье, где встречают веселые
красавицы, подносят хлеб-соль, а потом трут спинку и делают расслабляющий массаж всеми
частями тела, где ждет «поляна» с донскими раками и рыбцами, икрой, шашлыками, печенными
на углях овощами, пивом, водкой, ну и другими изделиями родного завода… А поутру – в
«Голубое озеро», где готовят лучший хаш в городе, начисто снимающий мучительное
похмелье. И снова за работу: посмотреть стенды с передовиками, встретиться с ветеранами,
ознакомиться со славными заводскими традициями, может, и самодеятельность послушать…
На любую, пусть даже самую высокую комиссию такой комплекс мероприятий действует
умиротворяюще. С одной стороны очевидно директорское рвение и любовь к родному
предприятию, с другой – вполне понятное желание скрасить трудовые будни гостей,
обремененных властью и полномочиями. Кто только сюда не приезжал: из Минсельхоза, из
Минздрава, из Минрегионразвития, из городской, из областной администрации, налоговики,
санитары, эпидемиологи, даже архитектурная комиссия приезжала из Питера, рассматривали
вопрос о включении здания главного корпуса «Тиходонского ликеро-водочного» в какой-то там
реестр культурного наследия. И все было в лучшем виде. Всегда. Никто никаких претензий ни к
заводу, ни лично к Джаваняну Вартану Акоповичу не имел. Выпили, похмелились, проверили,
что надо, снова выпили, простились лучшими друзьями.
Но на этот раз вышла накладка.
– Меня не интересует история вашего предприятия, ваши передовики, ваши фирменные
настойки, водки, ваша баня, ваша донская селедка и прочее, – объявил председатель комиссии
Сумский, глядя на Вартана Акоповича коричнево-серыми, как осенняя хмарь, глазами и
демонстрируя хорошее знание предмета. – Только финансовая отчетность за истекшие три
квартала, технологические карты, лабораторные сертификаты и акты замеров емкостного
оборудования. Только и всего.
Это было первое, что он сказал, зайдя в кабинет директора. Прямо с порога. Даже не
поздоровался.
– Понятно, понятно… Какая может быть баня, если с проверкой? Да у нас и нет никакой бани.
А селедку донскую я и сам давно не ел, это сейчас редкость: экология плохая… – солидным,
«директорским» голосом ответствовал Вартан Акопович, скрывая обескураженность. И тут же
спросил:
– А почему в такое необычное время, если не секрет? Обычно в феврале, в марте…
– Проверка приурочена к всероссийской декаде инновационных решений, – сказал Сумский. –
Освоение федеральных бюджетных средств, выделенных на инновацию. И, кстати, проверим и
отработку нанотехнологий…
– А-а-а… Ну да, конечно, – только и сказал Вартан Акопович.
Странная комиссия. С самого начала странная. Сумский похож на матерого гестаповца –
высокий, под два метра, во всем черном. Вартан Акопович и сам любил черное, но потом новая
телка – Милка, не очень деликатно брякнула: постоянная черная щетина на роже вместе с
черным нарядом его старят, да и перхоть на нем хорошо видна, а когда все еще и мятое, то и
вовсе вид, как у бомжа… Вартану, конечно, такое замечание не понравилось, но когда тебе под
шестьдесят, а телке двадцать – надо прислушаться. Пришлось племяннику, Ашоту, отдать и
черные джинсы, и черную водолазку, и черные кроссовки… А сам прикупил светлые шмотки,
да бриться стал каждый день, да седину закрасил, – глядь, и действительно помолодел лет на
десять. Конечно, это видимость одна, понты, но сейчас время такое, все на понтах и держится…
А у этого, председателя Сумского, все по-другому: костюм, рубашка с распахнутым воротом,
ремень, туфли с широкими носами – все черное, отглаженное, без перхоти и сидит как влитое.
Но не поэтому он на гестаповца похож, а из-за лица: вытянутое, костистое, с выпирающей
нижней челюстью, злое… И жесткие складки от носа к уголкам губ – бр-р-р-р! А с ним еще
двое – крепкие, угрюмые, но с кислыми рожами. Как будто язвенники. Обычно язвенников для
проверки ликеро-водочных заводов не направляют. И тут эти инновации еще… Оказывается, в
Москве есть специальный госкомитет по инновациям, подчиненный напрямую премьер-
министру. Раньше Вартан Акопович ничего об этом не знал. Про всех, кто проверить может, –
знал, со всеми дружил. А про них не знал! Подумать только: не кишечная палочка, не уксусный
альдегид, не кредиторская задолженность – инновации! Зачем? Почему? Особенно здесь, в
ликеро-водочном производстве, где все придумано еще при царе Горохе, именно этим славится
и на том держится! Да еще эти… Нанотехнологии какие-то… Все про них языками чешут, а он
опять не знал: что это и с чем его едят.
Странно…
До обеда москвичи сидели у главбуха, после обеда ходили по цехам, вооружившись
картонными папками с техкартами. Вартан Акопович весь день сидел как на иголках, звонил
друзьям во все инстанции, но те почему-то успокоить старого другана не спешили и быстро
сворачивали разговор. В конце концов он не выдержал, сунулся было проводить на спирто-
приемочный участок, где, как назло, сломался насос, но встретил решительный отказ.
Вечером, около шести, Сумский снова постучался к нему в кабинет. В этот раз он казался не
таким чопорным и злым, на ввалившихся щеках играл румянец.
– Я тут составил список кое-каких уточнений, – он протянул стопку принтерных распечаток. –
Подготовьте мне к завтрашнему утру, пожалуйста.
Вартан Акопович мельком глянул на бумаги и убрал в стол. Это сейчас не главное. Он откинул
крышку встроенного в секретер бара-холодильника, извлек оттуда увесистый штоф и тарелки с
приготовленными заранее нарезкой и лимоном. Чем черт не шутит!
– Наш новый продукт! Совершенно секретный! Прошу отведать! Аналогов в Европе нет!
Он протянул штоф Сумскому. Тот подумал секунду, взял, поднес к глазам и прочел на этикетке:
– «Тиходонец», водка особая…
Пожал плечами и вернул штоф Вартану Акоповичу.
– А что здесь особенного?
– Да вы попробуйте! Сразу поймете! – воодушевленно призвал его тот и быстро разлил по
рюмкам. – Наше инновационное внедрение, так сказать! Как раз то, за чем вы приехали!
– Вы так думаете? – произнес Сумский с сомнением.
Под пристально-восторженным взглядом директора он взял рюмку, понюхал, осторожно
обмакнул язык. Застыл. Кивнул удовлетворенно и опрокинул водку в рот.
– Неплохо.
Вартан Акопович обрадовался.
– Чувствуете? Вишенка кислая, да? Персиковая косточка?.. Он очень вишню любил – раннюю,
от которой рот сводит! Мог два кило умять за раз!
– Кто – «он»? – сухо вопросил Сумский.
– Георгий Иванович! Директор наш бывший! Это в его как бы честь водку выпустить
собираемся!
– Вот как, – сказал Сумский и подцепил вилкой кружок колбасы с тарелки. – А почему –
бывший?
– Так умер. Точнее, убили. Застрелили бандиты, – Вартан Акопович сокрушенно развел
руками. – Я тут после него хозяйство принял и стараюсь, так сказать, по мере возможностей…
Сумский покачал головой.
– Какая трагедия. Сочувствую.
Непонятно только, чему он сочувствовал – то ли безвременному уходу из жизни Георгия
Ивановича, то ли Вартану Акоповичу, продолжающему его дело.
Директор налил по второй. Сумский, у которого на скулах заиграли отчетливые красные пятна,
молча отсалютовал рюмкой и выпил. Вартан Акопович представил вдруг себя в роли советского
разведчика, пьющего с каким-нибудь обергруппенфюрером. Как в старом фильме «Подвиг
разведчика», который он, в отличие от нынешней молодежи, хорошо помнил.
– А почему не назвали водку – «Директорская»? – поинтересовался проверяющий. – Или
«Директорский штоф», к примеру? Звучит неплохо. Ни в России, ни на Западе такой бренд еще
не зарегистрирован, могли бы стать первыми. Хорошие экспортные перспективы…
Сумский прожевал еще кусок колбасы и погрозил Вартану Акоповичу пальцем.
– Инновационный подход к проблеме, если хотите знать! Да-да, именно так! А «Тиходонская» у
вас уже была, и «Тихий Дон» был, и «Дон-батюшка». Ну, «Тиходонец», и что? Потом
«Тиходонку» сделаете? А потом «Тиходонышей» по 0,25 начнете штамповать, да?
Вартан Акопович заставил себя рассмеяться.
– Ну, нет, тут, ха-ха!.. тут, позвольте, случай особый! – заметил он, в третий раз занося штоф
над опустевшими рюмками. – Это у него как бы прозвище такое было, у Георгия Ивановича! В
народе его Тиходонцем звали! Гошей Тиходонцем!
– В народе? Это как Илью Муромца? – высказал предположение Сумский. – Народный герой?
– Ну да. Вроде народного героя… Вы точно определили!
На гестаповской физиономии Сумского впервые прорезалось что-то вроде улыбки.
– Наверное, защищал всех, помогал бедным и все такое? – продолжал он строить догадки.
– Защищал! – горячо уверил его Вартан Акопович. – Помогал! Через это и погиб!
– Какая досада, – сказал Сумский, принимая из рук директора рюмку.
Возможно, фраза прозвучала как-то слишком уж формально. Небрежно. Или в ней имелся
какой-то скрытый подтекст, который Вартан Акопович не понял. Но возникла неловкая пауза.
Неловкой она была, правда, только для самого Вартана Акоповича, поскольку Сумский
продолжал смотреть на него с улыбкой и даже с каким-то плотоядным удовольствием.
– Надо делать выводы! – многозначительно сказал «гестаповец».
«Он – знает!», – подумалось вдруг директору. Знает всё! Председатель комиссии смотрел на
него так, словно ему известно не только об истинном положении вещей с Гошей Тиходонцем,
который хоть и возглавлял ликеро-водочный завод, но на самом деле был никаким не народным
героем, а вполне себе обычным криминальным авторитетом… Нет, гораздо-гораздо больше.
Словно знал он о тысячах неучтенных декалитров спирта в бункерах хранилища, о «левой»
линии розлива в Аксае и всех, кто стоит за ним, Вартаном Акоповичем: о Хромом, Гусе и
прочих «акционерах»… Но – откуда знает? И с чем пришел сюда в таком случае?
– Что же вы не пьете, Вартан Акопович? – вежливо поинтересовался Сумский, показывая на
рюмку.
– Ах да, конечно…
Директор неловко обхватил большой волосатой пятерней тонкий хрустальный конус. Нет, все
это ерунда. Ничего этот Сумский знать не может, просто важность на себя напускает… Опять
понты…
– За ваше здоровье, Вартан Акопович, – сказал Сумский и многозначительно улыбнулся. – За
долгую и плодотворную жизнь, а главное, чтобы не пропадал к ней интерес…
«И про Милку знает!» – понял Вартан Акопович и выпил залпом.
Сумский же почему-то пить не стал и поставил рюмку на крышку секретера.
– Надеюсь, вас в народе еще не успели как-нибудь прозвать? – спросил он, улыбаясь. –
Например, Вартан Пей-до-дна?
Директор даже остолбенел немного. А это уже дерзкая фамильярность, очень похожая на
оскорбление. Тем более, что в определенных кругах его действительно называли «Вартан», и
это было не имя, а прозвище.
– Нет, – сказал он, насупившись. – А что?
– Жаль. Из этого мог бы получиться хороший бренд. Водка «Пей-до-дна» особая. На лимонных
корочках, к примеру.
Сумский взял с тарелки два кусочка сыра, между которыми был зажат кружочек лимона.
Покрутил в руке необычный бутерброд, внимательно, с любопытством осмотрел.
– Это «тиходонская закуска», – без настроения пояснил Вартан Акопович. – Предотвращает
похмелье, обеспечивает свежую голову…
– Как раз то, что мне нужно, – кивнул проверяющий. И совершенно неожиданно добавил: –
Говорят, у вас связи хорошие, крепкие. И здесь, и в Москве…
Вартан Акопович промолчал, только пожал плечами. Что тут говорить? Связи есть, только
распространяться об этом не принято.
Теперь Сумский рассматривал Вартана так же внимательно, как только что «тиходонскую
закуску». Тому даже стало не по себе.
Потом положил закуску в рот, разжевал, не сводя взгляда с директора.
– До свидания. И не забудьте: завтра утром я жду справку!
Дверь за ним захлопнулась. А Вартан Акопович снова взялся за телефон. Позвонил главе
районной администрации, заместителю мэра, куратору спиртовой промышленности в
областной администрации, в прокуратуру, в ОБЭП, даже заместителю губернатора позвонил…
Он дружил со всеми, от кого хоть в какой-то мере зависел, и всем «заносил». Но все, с кем он
говорил, ничего утешительного не сказали:
– Не волнуйся раньше времени, еще неизвестно, что они напишут – может, нормально все
будет…
– А чего тебе бояться, тебя собрание акционеров поставило. Только они тебя и снять могут…
– Давай подождем, чем это закончится… Чего раньше времени волну гнать…
Вот такие обтекаемые ответы, за которыми стояло равнодушное безразличие. Никто не сказал:
«Ты мой верный друж-бан, я тебя в обиду не дам! Всех за тебя порву!»
Вартан Акопович заметил: в последнее время покровители берут бабло только в том случае,
если у тебя все хорошо… А чуть запахло жареным – сразу отскакивают. Раз появились
проблемы – уже и бабки твои не нужны. Зачем им за кого-то подписываться? Лучше выждать:
выпутается человечек – опять «дружба навеки», а «сгорит» – придет другой, он-то и будет
«заносить»…
Вздохнув, Вартан Акопович позвонил в Москву, Гургену. Вот тот ответил так, как он и хотел:
– Да не бери ты в голову, все вопросы порешаем! Первый раз, что ли?
У Вартана как камень с души свалился. Вот что значит родная кровь! Настроение резко
улучшилось. Он позвонил Милке:
– Привет, красавица! А не поехать ли нам в «Три сестры»?
– Поехали! – не задумываясь, отозвалась подруга. Она никогда не отказывалась от подарков и
развлечений.
Жизнь по-прежнему была прекрасной и удивительной.
***
Тиходонский «Шанхай» начинается всего в пятистах метрах от Театральной площади, от
драматического театра, построенного в духе идейного монументализма – в форме трактора, от
Управления железной дороги – безупречного памятника классической архитектуры 1900 года, и
проржавевшего железного остова с мутными окнами – социалистический модерн, научно-
исследовательский институт атомной промышленности, судя по виду, так и не сделавший ни
одного открытия. По сути, это самый центр города. Со стороны главной улицы «Шанхай»
прикрыт разноуровневым мемориальным комплексом с неработающим фонтаном и пришедшей
в ветхость пятидесятиметровой стелой с летящей фигурой Богини Победы, у которой, чтобы
никто не мог нескромно заглянуть под юбку, снизу приделано дно, из которого обрубками
нелепо торчат расставленные в прыжке ноги.
А ниже и начинается «Шанхай». Чтобы не оскорблять общественную нравственность и не
подрывать веру в успехи коммунистического строительства, когда-то его огородили сплошным
железным забором, на котором яркими красками нарисовали идеологически выдержанные
плакаты типа «Решения ХХII съезда КПСС – в жизнь!» или «Партия – кузница кадров»…
Номера съездов с положенной периодичностью менялись, а красочный забор оставался,
создавая у гостей Тиходонска иллюзию, будто за ним кипит бурная общественно-политическая
жизнь, куются кадры и претворяются в жизнь решения.
На самом деле ничего этого за забором не было. Яркий фасад являлся декорацией, не имеющей
никакого отношения к ветхой одноэтажной застройке, которая во всех государствах называется
одинаково: трущобы. В «Шанхае» не было пластиковых стеклопакетов, металлочерепицы или,
на худой конец, ондулина, там не пиликали домофоны, не шумели кондиционеры и не гудели
электрогенераторы. Там даже канализации нет и уличного освещения: столбы кое-где стоят, а
лампочки давным-давно разбиты. Вросшие в землю домишки с крохотными окошками,
упирающимися в хлипкие, покосившиеся заборчики. Итальянского или силикатного кирпича
тут отродясь не водилось, дикого камня – тоже, даже грязно-серые шлакоблоки – редкость. В
основном, старая кирпичная крошка, замазанная крошащимся цементом, потрескавшаяся
штукатурка, под которой кое-где проглядывают косые ребра дранки, кривые саманные стены,
некондиционные доски, щели между которыми залатаны кусками жести, рубероида или
парниковой пленки, – что смогли достать.
Между убогими домишками вдоль узких кривых улиц текли арыки нечистот, возвышались горы
бытового мусора и чернели пустыри, оставшиеся после очередного пожара. «Шанхай» каким-то
чудом пережил немецкую оккупацию, гражданскую войну и – кто знает! – возможно, и русско-
турецкую кампанию 1768 года. Когда коммунистический строй закончился, закончились и
яркие краски, железный забор выцвел и приобрел отталкивающий вид, как бы предостерегая от
посещений того мира, который за ним существовал. Но таких охотников не находилось, и если
бы даже здесь повесили красивые плакаты «Добро пожаловать!», желающих зайти за железный
забор это бы не прибавило.
Тут всегда было пустынно, только летом местные жители, привычно не чувствующие вони
канализационных «арыков», сидели кружками на корточках прямо посередине улиц и,
подставив солнцу изможденные татуированные тела, вяло переговаривались, привычно
передавая друг другу специфически смятую «беломорину». Милиция сюда не заходила, и
однажды начальник УВД, распекая службу участковых, сказал, что при проверке паспортного
режима в «Шанхае» в одной из домовых книг последней отметкой власти оказалась печать
немецкого полицая в суровую военную годину. Скорей всего, это была гипербола. А может, и
нет…
Непривычный человек жить тут заведомо не мог, поэтому и обновления населения не
происходило: здесь люди рождались, росли, отсюда уходили в тюрьму, сюда возвращались,
начинали что-то «химичить», снова уходили на зону, снова возвращались и здесь умирали –
своей, а чаще не своей смертью. В новые времена, когда сажать практически перестали,
положение изменилось: некоторые «поднимались» на наркоте, разбоях или угонах и
вкладывали неправедные деньги в строительство, поднимая довольно неприметные по
сегодняшним меркам кирпичные дома с теми самыми стеклопакетами и домофонами, которые в
«Шанхае» отродясь не водились.

Босой здесь родился и вырос, а когда наступило время вседозволенности, выстроил


достаточно скромный двухэтажный домишко из темного кирпича, прямо над Нижней
балкой, откуда был хорошо виден Дон. После знаменитой «мясни»
[4]
в Екатериновке, когда общину обезглавили и выкосили на добрую треть, на декабрьской
сходке в 2008-м, самой мутной и бестолковой, какую Босой помнил, его выбрали
«Смотрящим» по Тиходонску, хранителем общака. Выбирать, в общем-то, было не из кого.
Заменить Креста однозначно должен был Север: авторитетный, недавно коронованный вор,
правая рука убитого пахана. Но Север куда-то исчез – не факт, что жив остался…
Следующими по весу и значимости являлись Лакировщик с Хромым, но обоих грохнули.
Авторитеты второго ряда – Крот, Серый, Гусь. Их тоже грохнули. Кого ставить на город?
Из кого выбирать?

А тут вот он – Босой, только из лесной зоны откинулся, на дальнем севере восьмерик
отволок за разбой… Его дело многие помнили, группа у него была серьезная, настоящая
банда, только бандитизм им не доказали, а вину главаря взяли на себя молодые, так что он
еще легко отделался. С зоны малевка пришла: братва рекомендовала Босого как
правильного и авторитетного вора. Правда, староват он, но формально подходил по всем
статьям: отсидел в общей сложности четырнадцать лет, был хорошо известен «черной
масти»
[5]
, особых «косяков»
[6]
не допускал, а главное – в чужие дела не лез, ссор зря не затевал. Правда, когда-то
дистанцировался от конфликта между Черномором и Крестом, но сейчас на подобные грехи
закрывают глаза…

Так из одного кандидата и выбрали Босого. Он подозревал, что это дело временное: пока
немолодой, пассивный пахан всех устраивал, а когда кто-то наберет силу, то грохнет его без
лишних разговоров и станет у руля… Но сейчас он главный карась в этом загнивающем пруду.
И самый старый, пожалуй. Босой и раньше не отличался здоровьем и «картинкой», а сейчас, в
свои шестьдесят, выглядит глубоким стариком: серое сморщенное лицо, плешь на голове,
торчащая кустиками щетина, которую он не может брить из-за какой-то дурацкой экземы на
коже.
Давний, еще в девяностых, «Смотрящий» Черномор жил в четырехсотметровом особняке с
золотой тарелкой на двери. У Креста тоже был настоящий дворец, как у губернатора. А вот
Босой не любил всего этого. Может, из-за приверженности старым воровским законам, а может,
просто не любил.
А потому остался в «Шанхае» и переезжать никуда не стал. Да так и правильно: зачем глаза
рвать и давать повод для подозрений, что он в общак руку запускает… Единственное, что
дорогу расширили, заасфальтировали, два соседних дома и полуразвалившуюся халупу
напротив, через улицу, община выкупила… Что-то снесли, что-то перестроили, двор увеличили,
ворота новые поставили, перед ними площадку круглую сделали, чтобы мог развернуться
«шестисотый мерин», доставшийся по наследству от Креста. Хотя ни «лимузин» этот, ни
охрана по соседству Босому сто лет не сдались. Но – положено вроде как. И хрен с ними.
Паяло подошел, протянул мобилу:
– Фома Московский звонит…
Серьезные преступники сами телефонов не носят и трубку не берут. На всякий случай. На
какой именно случай – никто не знает. Правда, когда-то Дудаева ликвидировали ракетой,
наводящейся по сигналу спутникового телефона, но вряд ли кто-то станет столь сложным и
дорогим способом расправляться с криминальным авторитетом. Если захотят – придут и
застрелят. Пээмовский патрон стоит пять рублей, а самонаводящаяся по радиолучу ракета –
миллион долларов. Есть разница? Так что не в ракете дело. Может, боятся, что их
местоположение запеленгуют? Так те, кому надо, и так знают, где их найти… Или прослушки
опасаются? А остронаправленные микрофоны на что, или лазерные сканеры?
Как бы то ни было, а пошла мода не носить мобилу лично. Первым Антон начал, а потом и
другие переняли. Для такого дела есть Проводник. Вот Паяло и был Проводником: принимал
все адресованные Смотрящему звонки, фильтровал их, докладывал хозяину, а по команде
Босого звонил и связывал его с нужными людьми. Понты, конечно, потому что по телефону
Проводника можно и местонахождение хозяина определить, и все разговоры прослушать. Но
понты или не понты, а укрепилась такая мода в уголовном мире.
Фома Московский – фигура крупная, значительная, поэтому вопрос, брать трубку или нет,
перед Босым не стоял. Тем более они лично знакомы и как-то на этапах пересекались…
– Слушаю, Саныч, слушаю, уважаемый, – голос у Босого скрипучий, под стать внешности. Как
напильником по стеклу.
– Приветствую, Василий, – в тон отозвался тот. – Мы к вам нашего друга направили, Жору
Каскета. Слыхал небось?
– Чего ж не слыхать… Самый молодой «законник». Его лет в двадцать шесть короновали?
– В двадцать пять. Толковый пацан, доверие оправдал. Ты к нему прислушайся, да помоги, если
надо…
Босой насторожился.
– А зачем вы его направили? И в чем помогать?
– Да в чем надо, в том и помоги! – раздраженно ответил Фома, не обратив внимания на первую
часть вопроса. – Лишнего он у тебя не попросит… И имей в виду, он не от себя говорит, он от
всех нас говорит. От меня, от Буржуя, от Шмайсера…
– Так что надо-то?!
– Надо, чтоб ты знал: вы за него в ответе. Это я тебе тоже от всего Общества передаю. Бывай
здоров, Василий!
В трубке запикали короткие гудки.
Босой молча ткнул трубу обратно Проводнику. Проковылял к окну, выглянул: у ворот
толкались несколько рыл, объясняли что-то охране. Проковылял к другому окну: вдалеке катил
свои серые воды Дон-батюшка. Босым его звали за то, что, уходя от ментов, выпрыгнул из
поезда в одних тапочках. Февраль, снег, минус пять… Пока до жилья дошел, ноги и отморозил,
несколько пальцев отчекрыжили, вот с тех пор и ковыляет. Проковылял к двери, опять к окну,
опять к двери…
Стоявший в углу Паяло понял: хозяин чем-то взволнован, он вне себя, вон как разбегался по
комнате… Лучше уйти от греха с глаз долой… Он выскользнул в холл.
Босой действительно был взволнован. Странный звонок. Очень странный. И очень от него
говном воняет. С каких-таких дел московские авторитеты посылают своего ставленника в
Тиходонск? С каких дел возлагают ответственность на местных воров?
Он сел за стол, подпер руками голову.
Конечно, когда-то давно так и было: приехал вор-гастролер в город, объявился в местной
общине и работает. Если с ним что-то случится: менты примут или кто-то на перо посадит, тут
же приезжает разборная бригада и спрашивает: как так получилось? Нет ли здесь
предательства, злого умысла или неуважения к собрату по профессии? Но это совсем другая
песня! К тому же времена эти давно канули в Лету: сейчас никто не объявляется хозяевам, а
значит, работает на свой страх и риск… А вот так – посылать вроде как наместника, да еще под
ответственность хозяев, такого никогда не было! И что теперь делать Смотрящему?
Дверь открылась, заглянул верный Паяло.
– Что там еще?
– Колотуха пришел, и еще два дебила с ним…
– Колотуха? – Босой напрягается, вспоминает. – А на хера он мне сдался?
Босой недоволен. Он разнервничался, боль в груди обострилась, он как раз собирался прилечь,
отдохнуть…
– Они в «Старом Арбате» были, на контроль ставили…
Паяло мнется на пороге, смотрит в пол. Потом добавляет:
– Морды им разхерачили. В лоскуты порвали…
– «Арбат»? Это что? – спрашивает Босой.
– Новая забегаловка на Темерницкой…
– Кто их послал туда?
– Да Батон…
Босой матерится.
– А чего ж он ко мне идет жаловаться?!
– Батон слетел с катушек, – сказал Паяло, не скрывая презрения. – Бухой он. Ему все пох…
Да, тиходонская община лежала в дерьме. Никто никого не боится, всякая шелупень что хочет,
то и делает…
– И мне пох! – рассвирепел Босой. – Может, мне самому их по точкам водить?! Может, я сам
должен «крыши» ставить?!
Он ударил кулаком по столу, поднялся. Движение оказалось слишком резким, Босой
болезненно поморщился, оперся о стол. Батон его до самых печенок достал. Был он никто,
никем и остался, пусть даже сейчас две бригады под ним, пятнадцать человек – такие же уроды,
как он сам. Колотуха из их числа.
Припадая на правую ногу, Босой прошелся по гостиной. Обстановка в его доме не отличалась
изысканностью – простой стол, накрытый льняной скатертью, старый облупившийся сервант в
стиле «модерн» (как его понимали во времена 22-го съезда КПСС). И напольные часы размером
со шкаф. Ни компьютера, ни телевизора. Босой не любил новшеств. Он вполне комфортно
ощущал себя в обстановке середины 60-х, когда даже приемник «Ленинград» на десяти
транзисторах считался в «Шанхае» редкой, суперской роскошью.
– Чья это точка? – зло спросил он.
– Не знаю, – пожал крутыми плечами Паяло.
Босой добрел до серванта, открыл бар, где среди аптечных коробок стояла одинокая бутылка
перцовой настойки. Бутылка его не интересовала. Он раздраженно пошуршал упаковками, что-
то забросил в рот, торопливо разжевал.
– Зови сюда Колотуху!
Паяло кивнул и вышел из гостиной. Босой смотрел ему вслед и потом долго не отрывал взгляд
от закрывшейся двери, как будто подозревал, что его подручный остановился по ту сторону и то
ли подслушивает, то ли подсматривает.
Да, бардак и разложение… Он ничего не мог с этим поделать. Он болен и слаб, это видно всем,
не ему одному. В Нахичевани, на территории Карпета, сдали в мае новый торговый комплекс –
полтора квадратных километра торговых площадей. Карпетова доля, которую он отстегивает в
общак, не увеличилась ни на рубль, даже усохла немного. Итальянец вдвое сократил
поступления, без всяких объяснений. Гарик платил исправно, но на юбилей Босого, куда званы
были лишь немногие избранные (шумных компаний Босой так же избегал, как и новшеств), не
пришел. Просто не пришел. Позже извинился чисто формально: приболел типа. И Костя Ким не
пришел. При этом внешне, напоказ, все они как бы уважают «папу» – обращаются на «вы»,
вытирают ноги о коврик при входе…
Ну, и все, пожалуй. А главным образом их гребаное уважение выражается в том, что они
прилюдно не посылают Босого на три буквы и не пытаются вогнать ему пику в глаз. Большое
одолжение. Поэтому предъявить им Босому нечего. Да он и не стал бы, поскольку понимал, что
реальной силы у него нет. Ни в высохших мышцах, ни в личных «бригадах», ни на воле, ни в
зонах. Его время ушло. Если возбухнет в открытую, то «Смотрящим» оставаться ему недолго.
Поставят кого угодно, кого тоже не жалко будет потом скинуть. Батона, к примеру. А его
самого под капельницу определят. Или сразу на Северное кладбище…
Эх!.. Будь он помоложе, поздоровее – вот как эти лоси мордатые, к примеру… Как их там?
Дверь распахнулась.
– Вот он, Колотуха! – Паяло подтолкнул в комнату широкоплечего парня с простым
крестьянским лицом, над которым кто-то серьезно потрудился: нос опух, возле левого глаза
вздулась и пульсирует блямба размером с детский кулак, зрачок плавает в крови.
– Колотуха, значит! – сказал Босой, недобро прищурившись на гостя. – Тот самый мудозвон,
значит?
Вопрос адресовался непонятно кому, в пространство, да и мудозвоном признавать себя никому
не хочется. Потому Колотуха дипломатично промолчал, одергивая вылезшую из штанов
рубаху.
– Ну, что уставился, как хер на бритву? Отвечай!
– Ну, я, – выдавил Колотуха.
– Что там было у вас? Почему отмудоханный?
– Так на нас стволы наставили! – Колотуха заморгал, зашмыгал носом. – Под стволами не
очень-то размахаешься…
– Сколько стволов?
– Не помню… Два, кажись. Ружья такие короткие… Не «ИЖ», не «тулка». Посерьезней.
Помповые…
– В обычном баре?
– Ну да. Я сам как бы офигел… Мы с битами, а у них стволы… – Колотуха выпучил глаза. – И
внаглую, главное, прут, как будто за ними сила большая. Говорят: здесь Жора Каскет рулит,
ваше дело десятое.
– Кто?! – Босого даже в пот бросило. – Кто там главный?!
Он надеялся, что ослышался. Может, этот идиот перепутал прозвища… Но нет, он печенкой
чувствовал, что вот этот дебил подставил его так, как никто и никогда не подставлял. Да не
только его – всю общину подставил!
– Каскет, Жора какой-то… – нехотя повторил Колотуха. И, будто оправдываясь, добавил: –
Рожа конкретная… Русский вроде…
Босой посмотрел на Паяло. Тот ничего не понимал, только переводил взгляд с хозяина на
Колотуху и обратно.
– Тебе кто разрешил туда соваться?! – покраснев, засипел Босой. Таким у него получился
грозный крик. – Тебе кто отмашку дал?!
– Так, Батон послал район обходить и новые точки крышевать…
– А к Каскету он тебя посылал?! Отвечай, падло!
– Да мы всех подряд стрижем! Откуда я знаю, кто такой этот Каскет?
– Это московский «законник», его большие авторитеты на нашу землю прислали! – заорал
Босой, и на этот раз голос прорвался в полную силу. – А на меня возложили ответственность за
его безопасность и спокойствие! Вся община за него отвечает!
Колотуха побледнел.
– Что тебе сказал этот Каскет?
– Про вас спрашивал…
– Что спрашивал?!
– Посылали вы меня к нему или нет…
– И что ты сказал?!
– Сказал – нет…
Босой перевел дух. Но Колотуха тут же добавил:
– Он вас на восемь к себе в точку вызвал…
В груди заболело еще сильнее.
– Зачем?
– Не знаю. Сказал – пусть придет! – Колотуха переступил с ноги на ногу.
Босой поднял брови и хрипло задышал.
– Вот муд-дак!..
Тоже безадресно, хотя догадаться несложно. Мудозвон, а теперь еще и мудак. Или это все-таки
про Каскета?
– Да отморозки они все, сто раз ясно! – подал голос Паяло, хотя его никто не спрашивал. – Не
по рангу кипешат! Чего захотели, суки! Ага! Чтоб сам Хранитель к ним по вызову бегал!.. Во
на, пусть выкусят!
Босой посмотрел на него, рявкнул:
– Закрой пасть!
Больно умные все стали. И заботливые. Он и на полсекунды не поверил, что Паяло это от
чистой души ляпнул, по заботе. Тоже, как и Карпет с Итальянцем, снаружи видимость
сохраняет, а внутри волком смотрит, ждет, как откусить побольше.
Никому нельзя верить, никому! Босой понимал эту истину не мозгом, не разумом – всем
больным своим, изможденным нутром. Как чувствует холод открытая рана, так и он
чувствовал. Никому. Ни Гуссейну, хитрому сладкоречивому азеру, который клянется ему в
верности и льстит при каждом удобном случае, ни Антону, который открыто говорит, что Босой
развалил общину, что рано или поздно на гнилой запах придут варяги и всем будет плохо. Даже
Паяле он не верил, хотя знал его без малого двадцать лет, хотя был Паяло его личным
охранником, а теперь еще и норовил сойти за заботливую мамашу. За регента при бессильном и
выжившем из ума короле.
– Ты с кем там был? – коротко и зло спросил он.
– С Болеком и Лёликом, – выдавил из себя Колотуха.

– К восьми чтоб был у входа в этот «Арбат»! Ты что, не понял, что Арбат – это Москва?
Они же таким дуракам, как ты, нарочно «маяк»
[7]
дали!

Колотуха молчал.
Босой повернулся к Паяло.
– И Батона, падлу, найди. Пошли за ним Индейца с Дюшесом. Его тоже к восьми туда же!
Через минуту Колотуха выскочил на крыльцо, словно ему кто-то дал под зад. Болик с Лёликом,
ожидавшие своего бригадира на скамеечке, поднялись навстречу. Колотуха что-то бросил им на
ходу, все трое тут же испарились со двора. Следом за ним вышел Паяло. По-хозяйски
осмотрелся, подозвал скучающего у ворот Дюшеса, передал указание хозяина, и тот тут же
отправился его выполнять.

А Босой заперся в комнате, достал из укромного места шприц и вмазался дозой «герыча»
[8]
. Это была его тайна, потому что наркот не может быть Смотрящим, да и вообще не может
иметь авторитет. Не потому, что блатные осуждают наркотизм или заботятся о здоровье
коллег: просто нарк за дозу сдаст ментам всех с потрохами…

После укола он взбодрился, распрямил сутулые плечи, тусклые глаза заблестели. Он дал
несколько звонков, немного отдохнул, обдумал все и решил, что лучшая защита – это
нападение. В конце концов, Каскет не Карл Маркс, его все знать не обязаны, тем более, что
новое поколение и Маркса не знает. Прибыл в Тиходонск, не объявился, точку свою не
засветил, вот на него и наехали, как положено. А Фома Московский уже после того позвонил…
Так что, местные по всем понятиям правы!
Ровно в семь двадцать довольный собой Босой вышел из дома. Жара начала спадать, с Дона
тянуло свежим ветерком. Если окна открыть, то и «кондер» не нужен… Правда, вонь да
комары… Но это дело привычное…
Додик подогнал машину к крыльцу, проворно обежал длинный капот и распахнул перед Босым
дверцу. Отъехали в сторону ворота, «мерседес-600» выкатился на улицу, в два захода втиснул в
узкую проезжую часть большое черное тулово. Впереди, на выезде из «Шанхая», уже ожидал
джип с бойцами личной охраны.
Машины миновали стелу Победы, повернули направо, проехали мимо института с тусклыми
окнами, свернули на Магистральный проспект и, подрезая другие автомобили, помчались в
сторону рынка.
***
Батон был мрачен. К одной головной боли, имеющей чисто физическую или, точнее,
химическую причину, добавилась другая.
– Вот хрен кульгавый! Опять начнет слюной брызгать, типа я все дело провалил!
Сидящий за рулем Механик сочувственно кивал, как и подобает личной «торпеде» шефа. А
шефом для него был Батон.
Батон обернулся к заднему сиденью, где восседали Дюшес и Индеец.
– И чё там такое случилось, а, брателлы?! Ну, ввалили трендюлей этому идиоту, Колотухе… А
я тут причем?
От Батона дико несло перегаром и отрыжкой. Даже видавшие виды «брателлы» морщились и
отворачивались. Батон этого не замечал. Он все еще был под «газом».
– Ну, растолкуйте вы мне, вы ж с ним рядом от рассвета до заката, брателлы! Чего он
подорвался, как в жопу клюнутый? Сам хочет «Арбат» на уши поставить? Кривулями своими
дрожащими, да? Завтра я бы взял бригаду…
– Заткнись, алкаш! – сдвинул брови Дюшес. – Ты на кого бочку катишь? На Смотрящего? Или
сам в бочку захотел?
Дюшес и Индеец не очень почтительно относились к Босому. Зато с Батоном, не просыхающим
вторую неделю и воняющим, как хорек, у них было полное взаимопонимание. Но они были
личными «торпедами» шефа. А шефом для них был Босой. Значит, пока Босой при власти, надо
держать его сторону. Или самим можно поплыть по Дону со скрученными проволокой за
спиной руками…
– Чё?!
– Через плечо! Или не понял, какой косяк упорол?!
– Да то ж не я! То ж Колотуха! – пьяно заорал Батон. – Колотуха, вон, такой же тупоголовый!
Дело просрал, через меня переступил, к Босому побежал жаловаться! Сегодня же его урою!
Сдал меня, скотина!
– Колотуха тут ни при чем, это Жора Каскет ему башку отбил! – мрачно уточнил Дюшес.
Батону уточнение не понравилось.
– Про Каскета лучше молчи! Что это еще за фигура? Ни слова! Не то тоже под раздачу
попадешь!
Перегнувшись через сиденье назад, он дернулся в сторону Дюшеса, пытаясь схватить его за
отворот куртки. Был бы трезвее – может, и схватил бы. Но тут машина резко затормозила,
Батон не удержал равновесие, тяжело ударился боком о переднюю панель.
– Харэ, приехали! – объявил Механик и первым выскочил из машины.
Перед «Старым Арбатом» уже стоял «шестисотый» Босого и еще несколько крутых пацанских
«точил».
На середине проезжей части толклись кружком и тихо «терли базар» шестеро крепких коротко
стриженных парней из личной гвардии Смотрящего.
– Да пробили уже его, – оглядываясь по сторонам, рассказывал Круглый. – Коронованный
московский вор, из столицы не бежал, а приехал по собственной воле… Это он устроил
«мандариновую ночь» в Мытищах, когда черных с рынка изгнали… Там и трупы были, и без
вести пропавшие, а ему все с рук сошло…
У входа прислонились к стене избитые Колотуха, Болек и Лёлик. Вид у них был невеселый.
Рядом стоял Паяло.
– Ну, чё ждете, пацаны? Без меня стрёмно зайти пообедать, а-а?
У Батона заплетался не только язык, но и ноги. Покачиваясь, он подошел к Паяле, стоявшему
перед самой дверью, развязно хлопнул по плечу.
– Стрёмна-а? – повторил он.
– Не скалься, – сдержанно ответил Паяло. – Становись и жди. Босой даст сигнал, зайдете
вчетвером на разбор… А может, все по-другому повернется…
Широкоскулое лицо его напряжено и чем-то походит на боевой барабан с туго натянутой
кожей.
– Старикан один там, что ли? – Батон сплюнул на асфальт, покачнулся.
– Один. Сказал, будет с Каскетом раз на раз толковать…
– Е…ть-копа-а-ать!! Босой на всю голову заболел, точно!
Батон рассмеялся, постучал себя ладонью по лбу. И тут же резко, как это бывает у пьяных,
оборвал смех и недоуменно уставился на Круглого.
– Не-е… Ты серьезно?
Паяло отвернулся. Батон совсем мозги пропил и не врубался в ситуацию. Каскет пацан крутой,
рынок в Мытищах он сразу перекрасил из пикового в славянский. И сюда не просто так
приехал. А тут ему повод дали! И сейчас он может такую «оборотку» закрутить, что все кровью
захлебнутся! Вон, даже сейчас их всего четырнадцать рыл… А у Каскета сколько? Но если даже
обойдется, с виновных все равно спросят. А кто виновный? Ясен пень – Батон и три его
бойца… Значит, им и кровь хлебать…
***
В «Старом Арбате» пахло жареным. Не стейком «миньон», не шашлыком и не цыпленком-
табака, как это бывает во время деловой или дружеской встречи. Жареным не в смысле запаха –
в смысле напряженности.
Пустой зал. За одним из столиков, уставленным незатейливой выпивкой и закуской – хозяин,
видимо, не счел нужным слишком напрягаться, сидели друг напротив друга Каскет и Босой.
Никого, кроме них, в зале не было. Тихо играла музыка – настолько тихо, что не понять было,
симфония это или шансон.
– Никак я в предъяву твою не втыкнусь! Люди твои живы-здоровы – скажешь, нет? Хотя таких
гостей я обычно целыми не отпускаю. Разве это не жест дружбы? Даже стол для тебя накрыл,
водки налил. Какие ко мне претензии? А вот твои дебилы на меня наехали, и это неправильно!
Тебе солидные люди звонили? Звонили!
Каскет весело зыркал на него упрятанными под брови глазами и размеренно пережевывал кусок
ветчины. Хамство его было незамысловатым, естественным, как природой данный цвет волос и
тембр голоса. Видно было, что по-другому общаться он просто не привык. Не умеет. Не хочет.
Он с интересом наблюдает, как отреагирует на его хамство Босой. Правда, при этом
чувствовалось, что ему ничего не стоит взять со стола вилку и воткнуть ее гостю в кадык. В
любой момент и без долгих раздумий.
– И что с того, что звонили? Ты в моем городе, Каскет! – выдавил Босой, с трудом сдерживая
ярость. – На моей территории! Ты пришел сюда, купил кафе, берешь деньги с лохов! Какой ты
вор? Ты барыга! И должен законную долю в общак отстегивать! К тебе пришли, объяснили…
Что мои пацаны нарушили? Что неправильно сделали?
Он стукнул кулаком по столу, едва не перевернув блюдце с оливками.
– Если кто-то из них захочет у тебя пожрать, а платить не станет – что будешь делать?
– Об стену расшибу, ясно дело, – не задумываясь, ответил Каскет.
Босой сверкнул глазами.
– Тогда сам можешь разогнаться и въеб…шиться! – сказал он. – Потому что ты на моей земле,
ты жрешь и не платишь!
– Ну, зачем же так? – Каскет развел руками. – Вот смотри: ты пришел ко мне в гости, я с тебя
денег не беру, мы оба довольны! Чего еще надо?
– Я не в гостях! Я у себя дома! И в гости тебя не звал! – отрезал Босой.
Каскет расплылся в улыбке, словно ему отвесили комплимент.
– Так позови! И дело с концом! – сказал он.
Босой понимал, что это наезд. Каскет намеренно испытывает его на твердость. И сейчас
напротив него должен сидеть не самоуверенный ухмыляющийся тип с нависшими козырьком
надбровьями, а свежий труп. Но он до сих пор не перевел московского гостя из живого
состояния в мертвое. Почему?
Босой тянул время, сам не зная зачем.
Он был в ярости – и он боялся. Он не хотел войны с москвичами, но понимал: стоит дать
слабину – и все пойдет прахом…
– Не звал и звать не собираюсь! – проскрипел Босой, делая последнюю попытку взять ситуацию
в руки. – Это ты все «законы» нарушил. Приехал, не объявился, контролеров отмудохал…
Каскет улыбнулся.
– Да не хипешуйся! Я с этой точки бабла не имею. Это вроде штаб-квартиры. Зови своих ребят,
угощу всех, познакомимся. Эй, Борис! – он обернулся в сторону бара. – Поставь коньяк на
столы, пусть пацаны расслабятся!
Босой сидел неподвижно и крутил в нервных руках профессионального карманника недорогой
телефон.
– Звони, звони, пусть заходят! – повторил Каскет.
***
Батон обошел всех знакомых, послушал разговоры про Каскета, выслушал жалобы Колотухи,
потом вернулся к машине. Потолковал с Механиком о своей новой «бэхе», сыграл в карты с
Индейцем и Дюшесом, побазарил с ними о чем-то… Пошел дождь, запахло сыростью, зато
потянуло прохладой. Все расселись по своим тачкам.
– Чего-то он долго там, – сказал Дюшес, глядя через запотевшее стекло на дверь «Старого
Арбата».
– Может, ему там череп давно проломили, а мы сидим! – проворчал Индеец.
– И хорошо сидим! – отозвался никогда не унывающий Механик.
– Ни хера подобного! Мясо под водку жрет с Каскетом! – высказался Батон и широко, по-
волчьи, зевнул. – Надоело мне все это. Я тоже жрать хочу. Сейчас пойдем и пожрем.
– Куда пойдем? – не понял Индеец.
– Туда! – сказал Батон, кивнув в сторону «Арбата».
– А как же Босой? Он же велел…
– Начхать! Сколько ждать можно? Старик в маразме, неужели не ясно? Зайдем, сами весь
расклад узнаем, если что – мордой в пол уложим… Ну, и пообедаем заодно!
Батон распахнул дверцу и выскочил наружу.
– Пошли! Хватит ждать!
За ним вышел Дюшес. Индеец осторожно высунулся под дождь, набросил капюшон куртки. Из
стоявшей рядом «ауди» показался Круглый.
– Куда собрался?
– В гости! Пожрать! – заорал Батон.
И двинулся к «Старому Арбату».
В этот момент стоящий на крыльце под крохотным навесом Паяло поднес к уху телефон,
послушал и приглашающе махнул рукой. Не тревожно, а именно приглашающе – спокойно и с
улыбкой.
– Чего там? – крикнул Батон.
– К столу зовут!
– Ну вот, а вы в штаны наложили! – загоготал Батон.
Через несколько минут слегка вымокшая и затомившаяся братва с шумом, гоготом и
прибаутками расселась за столы, на каждом из которых стояла бутылка дешевого
трехзвездочного коньяка. Настроение у всех было отличным, ибо это приглашение и дармовая
выпивка свидетельствовали о том, что Каскет «лег» под Босого.
– Молодец дед! – сказал Индеец, глядя на горбившегося за круглым столиком в центре зала
Босого. Напротив развалился угрюмый парень грозного вида, и те, кто его до сих пор не знал,
безошибочно определили, что это и есть тот самый страшный Каскет.
– Молодец Босой! – согласился Дюшес. – Только он смурной какой-то…
– А думаешь, легко такого зверюгу сломать?
Защелкали ножи-выкидухи: пацаны стали открывать бутылки. И тут выяснилось, что наливать
коньяк некуда – ни бокалов, ни стаканов на столах не было.
– Эй, басурмане, стаканы´ давайте! – привычно заорал Батон.
– Под столами пошарьте! – улыбаясь, предложил Каскет. – Там, под крышкой…
Под специальными сервировочными столиками на колесиках действительно бывают крепления,
в которых висят за ножки рюмки и бокалы… Но в стационарных ресторанных столах таких
креплений отродясь не водилось. Однако, когда хочешь выпить и уже ощущаешь в горле
согревающий вкус коньяка, не до подобных тонкостей. Стриженые головы заглянули под
столы. Как и следовало ожидать, никаких стаканов там не было. Зато были серые брикеты
стандартных двухсотграммовых тротиловых шашек и взрыватели дистанционного действия,
зловеще помаргивающие красным сигналом боевой готовности.
– Твою мать..! – Индеец среагировал мгновенно: сорвался с места, в несколько прыжков
подскочил к двери, с разбегу ударил в нее всем телом и… отлетел назад – дверь была заперта.
– Не дергаться, бараны!
Каскет встал и поднял руку с крошечным пультом, на котором мигала красная лампочка в такт с
лампочками взрывателей. Большой палец лежал на кнопке, блестящая антенна была готова
послать роковой сигнал.
– Вас размажет отсюда и до самого рынка!
Голос Каскета звучал уверенно и ровно. Это не был голос сумасшедшего или неврастеника. У
братвы зашевелились короткие волосы.
– А ты сам как? – прокаркал Босой. – Или заговоренный?
– Мне начхать, я не из ссыкливых, – сказал Каскет и осмотрел «гостей». – Ну, так что? В
штанах-то помокрело?
Каменно застывшие пацаны молчали.
Босой, не отрываясь, смотрел на его руку. Во рту скопилась горькая, как полынь, слюна.
– Ладно, твоя взяла. Мы уходим, – сказал он наконец.
– Нет, – Каскет покачал головой. – Я и так мог тебя выкинуть ногой под зад. А твоих дебилов
мог не приглашать вообще. Давай проверим, у кого очко крепче! Или вы под нас ложитесь, или
поднимаетесь на небо!
Свободной рукой он налил себе рюмку водки, выпил, закусил маслиной.
– Кто здесь Батон?
Ответа не последовало. Каскет усмехнулся.
– Не ссы, Батон, выходи!
– Ну, я… И что с того? – отозвался Батон. Его серое, рыхлое лицо, за которое он и получил свое
прозвище, стало совершенно белым.
Теперь свободной рукой Каскет вытащил пистолет и прицелился в рыхлую белую булку.
– За что? Это беспредел…
Батон инстинктивно поднял руку с растопыренными пальцами, как будто она могла защитить
от пули.
– За то, что наехал не по делу! – лицо Каскета исказилось, и все поняли, что сейчас он нажмет
спуск. И он его нажал. В мертвой тишине раздался звонкий щелчок. Батон отшатнулся.
– Шутка, братва, расслабьтесь! – засмеялся Каскет, спрятал пистолет и опустил пульт. – Просто
знайте, что теперь в городе я главный! К зиме соберем сходку и проведем выборы, как
положено. А пока – пейте, гуляйте… Стаканы сейчас принесут!
– Благодарствую за угощение, Каскет! – Босой встал. – Мы пойдем…
На этот раз дверь оказалась открытой. Снаружи, засунув руки в карманы, стояли Борис,
Владислав и еще шестеро парней. Они внимательно рассматривали проходивших мимо
тиходонских жуликов. Дождь прекратился, на асфальте стояли лужи.
Босой прошел к своему «шестисотому». Паяло услужливо открыл перед ним заднюю дверь,
помог сесть, потом закрыл. Захлопали дверцы других машин.
Додик включил передачу. «Мерседес» стремительно взял с места, обдав стоявшего Батона
водой из лужи. Сидевший впереди Паяло усмехнулся. Они проехали несколько кварталов,
выскочили на центральную улицу, набрали скорость. В зеркало заднего вида Паяло видел, что
их торопливо нагоняют остальные машины, лихо обходя поток по встречке и громко рявкая
сиренами и «крякалками» на зазевавшихся лохов.
– Ну, что теперь будет, шеф? – спросил он, обернувшись к Босому.
Босой покосился на него, буркнул:
– Посмотрим…
Сложенные на коленях руки Смотрящего подрагивали мелкой дрожью.

Глава 3
Беспредел

Проблемы для того и существуют,


чтобы их решать.
Современная присказка

В 2-20 ночи пустынную, словно вымершую Красноармейскую осветили белые лучи


автомобильных фар. Две «бэхи» на большой скорости вылетели со стороны Большого
проспекта, с рычанием промчались мимо сонных пятиэтажек – хищные черные силуэты на
ночной дороге. Они сбавили ход у фирменного магазина «Дон-Кристалл», вползли на бордюр,
прокатились по пешеходной дорожке и остановились напротив высоких витрин, украшенных
нескромным лозунгом: «Водка №1 в России». Яркий свет ксеноновых фар прошивал магазин
насквозь, освещая стеклянные прилавки, бесчисленные ряды бутылок и фигуру охранника, в
нелепой позе застывшего посреди торгового зала с поднятой к глазам рукой.
Из автомобилей вышли семеро мужчин в темной одежде и трикотажных лыжных масках,
закрывающих лица. В руках у них были обрезки металлических труб, арматура, кто-то держал
кирпичи или булыжники; у одного под мышкой зажато короткое ружье с г-образным
прикладом.
В следующую секунду – охранник еще не успел опустить руку на пистолетную кобуру – камни
полетели в витрины. Лопнуло, взорвалось толстое стекло, с грохотом обрушилось внутрь,
осколки зазвенели об асфальт. Заныла-заверещала сигнальная сирена. Люди в масках вошли в
магазин, сбивая прутьями торчащие из рам острые осколки. Навстречу им выскочил
ослепленный фарами охранник. Пистолет он уже держал в руке и пытался передернуть затвор.
– Ни с места, б…дь!!! Стрелять буду!!!
Вспышка, гром. Словно наткнувшись на невидимую стену, охранник отскочил назад,
опрокинулся на спину и заелозил по полу ногами. Никто не обращал на него внимания.
Налетчики деловито громили прилавки, ящики с бутылками, кассовые аппараты, ломали двери
административных кабинетов, где разбивали компьютеры, факсы и другую оргтехнику. Через
три-четыре минуты все прекратилось одновременно, словно по мановению дирижерской
палочки.
– Уходим!
Семеро налетчиков вышли через разбитые витрины, расселись по машинам. Выходивший
последним человек с ружьем бросил на залитый водкой пол зажженный термопатрон. К
потолку взметнулся столб синеватого пламени, где-то оглушительно треснул облицовочный
пластик. В доме через улицу засветились окна – одно, второе, третье…
«Бэхи» неторопливо сдали назад, развернулись, выехали на проезжую часть. Один из них
чиркнул глушителем по бордюру. Затем натужно взревели двигатели, взвизгнули шины, темные
силуэты рванули в сторону вокзала и быстро растворились в ночи. А издали доносились звуки
сирен.
***
С высоты птичьего полета раскинувшийся на берегах полноводной реки Тиходонск похож на
огромный живой организм, присосавшийся к живительному источнику.
Когда-то он был таможней, затем военной крепостью с гарнизоном в две тысячи человек,
функции ее были просты и понятны: оборона лежащих к северу и западу областей, плацдарм
для завоевания чужих территорий. Со временем надобность в обороне и завоевании отпала, но
город, тем не менее, строился, богател, разрастался и в конце концов зажил сам по себе, как
любое существо, которое дышит, ест, пьет, страдает, болеет – все это просто так, без всякой
надобности. Просто потому что оно существует на этом свете. Живет, то есть…
Да, именно живет, никакой ошибки тут нет. Город – живой. Органы дыхания, осязания, зрения,
выделения, центральная и периферическая нервные системы, головной и спинной мозг,
таламусы, гипоталамусы, эпифизы, гипофизы и великое множество других структур и отделов,
регулирующих его каждодневную жизнь. Его кровь красно-зеленоватого оттенка, цвета
денежной массы; его дыхание отдает бензином, гудроном и мусорной свалкой; его асфальто-
бетонная кожа изъедена морщинами и язвами. Он живет не лучше и не хуже других российских
городов. Обычно. Как и те микроорганизмы, что населяют одно-двух-трехкомнатные клетки его
тела. Каждый выполняет какие-то функции, не особо задумываясь, зачем это нужно и к какой
цели приводит. При этом у каждого свои представления о собственной роли и значимости.
Например, здание Администрации Тиходонского края должно соответствовать черепной
коробке, в которой пульсирует головной мозг, носитель высших функций организма – хотя на
деле это скорее один из отделов кишечника, где происходит впитывание и переработка
питательных веществ.
Тиходонский голова, по идее, должен соответствовать лобной доле головного мозга или, на
худой конец, одному из нейронов, его составляющих. В то время как на самом деле является
неким образованием в районе пищевода, которое успевает перехватить многие питательные
вещества еще до того, как они попадут в желудок.
Где же на самом деле находится головной мозг, – остается загадкой, ответа на которую не знает
никто. Вернее, ответов слишком много, поскольку даже забухавший Батон видит себя центром
не только Тиходонской области, но и всей Вселенной…
Вот так-то.
И есть в этом городе своеобразные железы, «центры удовольствий», что ли. Их функции ни у
кого не вызывают сомнений. Сеть фирменных магазинов Тиходонского ликеро-водочного
завода «Дон-Кристалл», его мрачные склады на Широком проспекте, многочисленные вино-
водочные отделы в обычных торговых точках, безымянные ларьки, где дешевое пойло продают
из-под полы… А еще есть не столь разрекламированная сеть сбыта наркоты и граничащих с ней
стимуляторов: респектабельные оптовики, живущие в огромных частных домах, суетливые и
нервные уличные «пушеры», мелкие сбытчики-наркоманы в грязных притонах, опрятные
дилеры, сбывающие гедонистические «кокс», экстази и ЛСД в блестящих, гремящих модной
музыкой клубах, где дергается в танце с виду вполне благополучная публика.
Отсюда в клетки городского организма вбрасываются этанол, каннабиноиды, нейролептики,
морфиновые алкалоиды и прочие активные вещества, которые позволяют микроорганизмам на
время забыть про грусть-печаль и исправно снабжать кроветворную систему денежной массой.
Отношение к этим «центрам удовольствия» у народа неоднозначное. Где-то посередине между
вожделением и лютой ненавистью. Если их и громили, как винные склады купца Рябушкина в
1905-м и 1917-м, то только для того, чтобы использовать содержимое по прямому назначению.
Говорят, что и взятие Бастилии в Великую французскую революцию имело целью разграбление
винных подвалов, находившихся под знаменитой тюрьмой.
Бессмысленное истребление алкогольной и наркотической продукции всегда и везде
воспринималось народными массами как противоестественный акт, злодейство, почти
святотатство. Будто наплевали в общественный колодец, к примеру. Из-за чего Горбачева –
«губителя виноградарства» – на Тиходонщине не любили даже в лучшие его времена.
Однако в середине-конце августа 2010 года в городе произошло несколько нападений на склады
и магазины фирменной торговой сети «Дон-Кристалл». Нападений именно что бессмысленных,
дурацких, с обывательской точки зрения. Налетчики не пытались завладеть продукцией или
выручкой, не выставляли каких-либо требований – они просто крушили все подряд, оставляя
после себя стеклянное крошево и пепел. Магазин-павильон на Славянской площади сгорел
дотла. Магазин на Пушкинской после погрома до сих пор закрыт, там идут ремонтные работы.
В ночь на 19 августа в окно склада № 3 со стороны проспекта кто-то швырнул зажигательную
гранату – уничтожено больше тысячи декалитров элитной продукции.
Сотрудники милиции только руками разводили, но на след преступников выйти не могли. Или
не хотели. В народе стали поговаривать о «водочном Бэтмане», который таким радикальным
образом пытается решить одну из главных русских проблем. Но это должен быть по
определению полный псих, сумасшедший. Вернее, целая банда сумасшедших. Что, конечно, не
соответствовало действительности, поскольку действия налетчиков всегда отличали
слаженность и четкость.
Похоже было, что в организме города завелся неизвестный науке крайне опасный микроб…
***
Погромы магазинов очень озаботили многих, но больше всего, пожалуй, директора ликеро-
водки (по-старому, привычному наименованию) товарища Джаваняна. И убыток, в основном,
лег на него, и обязанность «включать ответку» – тоже. Да и выпад, в общем-то, нацелен в
первую очередь в него: тот, кто это сделал, знает, в чью епархию лезет…
Поэтому уже с семи утра Вартан Акопович сидел за своим рабочим столом, рисовал на листке
кружочки и квадратики, соединял их стрелочками, как всезнающий сыщик в захватывающем
детективе. Только сыщик из него получался хреновый: фигурки выходили ровные и стрелки
прямые, а что они обозначают, он не понимал.
Про комиссию он на фоне таких событий забыл начисто. А Сумский явился ровно в девять, с
ним оба «язвенника» – один по правую руку, второй по левую. И сразу бумаги на стол.
– Это результаты проверки, в общих чертах. И наши рекомендации.
– Уже? Так быстро? – вяло удивился Вартан Акопович.
Он взял бумаги – их было совсем немного, четыре листка. Пробежал глазами. Оцепенел.
– Да вы в своем уме? – вылетело у него, прежде чем он успел что-то подумать.
– Вполне, – сухо ответил Сумский.

Вартан Акопович моргнул, кашлянул, еще раз вчитался в прыгающие перед глазами буквы:
«…Очистка воды осуществляется по устаревшей методике с помощью механической
фильтрации, процесс озонирования не внедряется, нанотехнологии не используются…В
связи с вышеуказанными недочетами, а также игнорированием руководством завода
рекомендаций министерства по внедрению инновационных маркетинговых и
производственных технологий комиссия считает необходимым принять следующие меры:
а) укрепить руководство завода; б) провести переаттестацию и обновление состава высшего
менеджмента; в) повысить качественный уровень кадров среднего и низшего руководящих
звеньев…»

Написано было мудрено и малопонятно, но не для такого травленого управленческого волка,


как Вартан. Он сразу схватил суть документа. И тут же произошла трансформация – вместо
добродушного и гостеприимного хозяина в директорском кресле оказался оборотень:
страшный, опасный и готовый на все.
– Значит, убрать меня приехали? – процедил он, зло ощерясь. – Укрепление…
Переаттестация… Обновление!.. Научились словами играться! Это вам не прежние времена!
Меня сюда акционеры поставили!
Последние фразы он прокричал во весь голос.
– А понравится акционерам, что каждые сутки вашего руководства приносят заводу убытки в
72 тысячи рублей? – не повышая голоса, сказал Сумский. – За месяц вы вынимаете из их
карманов больше двух миллионов!
– Как?! Откуда?!
– Это всё подсчитано, Вартан Акопович, и даже…
– Кем подсчитано?!
– Мной.
– Фигня! Идите на… отсюда!
«Язвенники» нервно пошевелились. Сумский оглянулся на них, словно предостерегая от
спонтанных действий.
– Послушайте, господин Джаванян, – сказал он совсем уж официально, как на допросе. –
Выручка по Тиходонску упала на треть. Это только за последние два месяца. Случись это в
Москве, вас бы не то что уволили, вас бы… Гм… Но уволили бы точно!
– Так ведь это сезонное… И потом, у нас убытки от преступных действий… Какие-то бандиты
наехали… Витрины бьют, склады поджигают! А до этого она всегда только росла!
– Кто – росла? – уточнил Сумский, деликатно зевнув в ладошку.
– Да выручка!
Сумский продолжал смотреть на него, словно не расслышал. Они оба смотрели друг на друга и
молчали. Как кролик и удав. На столе у директора зазвонил телефон, но загипнотизированный
Вартан Акопович даже не пошевелился, чтобы снять трубку.
– А все потому, что вы не уделяете внимания инновационным технологиям, – подал вдруг голос
один из «язвенников». Голос оказался сиплый и какой-то, прямо скажем, замогильный. Как и
положено язвенникам, наверное.
– А ведь мы вас предупреждали. Потому и показатели у вас самые низкие по области…
Нехорошо!
…Это «нехорошо» еще долго отдавалось в голове Вартана Акоповича похоронным
колокольным звоном, заставляя его морщиться и гримасничать в самый неподходящий момент.
Он успел пробежаться по цехам, переговорил с начальниками и старшими мастерами, вызвал к
себе в кабинет главного инженера, технолога и бухгалтера, изложил краткий план действий по
нейтрализации угрозы. Лишь после обеда он почувствовал, что прихватило сердце. Вартан
Акопович принял сорок капель валокордина, посидел, подышал. Потом рассортировал бумаги –
часть в сейф, часть сложил в портфель. Потом позвонила Милка, предложила закатиться в
«Атаманский», поужинать.
– Не могу, зайка, дела навалились, – скучным голосом ответил он.
– Тогда я с девочками пойду куда-нибудь кофе выпить! – недовольно ответила Милка.
«Провались ты со своими блядями! – подумал Вартан. – Я б вам ведро кофе налил и заставил
выжрать, в глотки бы заливал, чтобы вы на всю жизнь напились этого кофе! И чего вы его дома
не пьете? Почему именно в блядушники всякие набиваетесь каждый вечер!»
– Ну, ты там не долго, зайка, – сказал он вслух вроде бы доброжелательным тоном. – А я скоро
дома буду, позвоню…
Но отправился он не домой.
Точнее, не совсем домой.
Он скомандовал шоферу ехать в «Шанхай», и через полчаса тот припарковал свежую «ауди А8»
в центре южноафриканского «бидонвиля», в котором должны жить бесправные угнетенные
негры. Правда, на площадке между новыми домами. Хотя дома были новыми, запахи тут все
равно витали старые – канализации и помойки. Дежуривший у калитки Додик почтительно
поприветствовал его, проводил в дом.
– Подождите минутку здесь, – он усадил Вартана Акоповича в кожаное кресло в большой
прихожей, которую почему-то хотелось назвать не холлом, а просто сенями. – Журнальчики
тут, газетки, пятое-десятое… Хозяин скоро будет.
Через пару минут двери гостиной открылись, там стоял Паяло с торжественно-лакейским
выражением на опухшей роже.
– Можете заходить! – объявил он. – Хозяин ждет вас!
Вартан Акопович удивленно приподнял брови. Еще бы ливрею надел! Встал, прошел в
гостиную. Босой сидел за столом, выложив перед собой покрытые татуировками ладони. На
столе стоял графин с золотисто-коричневой жидкостью.
– Выпьешь портвешку? – спросил хозяин. – Это тебе не «Три семерки» – настоящий, из самой
Португалии!
Вартан Акопович отрицательно помотал головой.
– И так в голове перезвон, спасибо.
Он подождал, когда Паяло выйдет, закрыв за собой дверь, оглянулся и спросил, понизив голос:
– Что тут у тебя за цирк? В магараджу играешь?
– В кого-кого?
– Царя индийского!
Босой хмыкнул, плеснул себе в стакан ароматную жидкость, прищурился.
– Пристяжь свою дрессирую, скажем так, – сказал он важно. – Воспитываю уважение к
старшим. И чтобы перед солидными гостями в грязь мордами не ударили…
Босой одним махом опорожнил стакан, вытер ладонью рот.
– А кто эти «солидные» гости? – спросил Вартан Акопович, прикидывая, относится ли он к этой
категории.
– Это не твое дело. Зачем пришел?
Значит, не относится.
– Сам знаешь зачем, – Вартан Акопович насупился. – Магазины наши громят, жгут, из Москвы
«комиссары» пожаловали, х…й к носу приставили, уволить грозятся за плохие показатели…
Босой осклабился.
– Так это им не только тебя, им мусоров наших поувольнять надо заодно!
– Хрен там. С мусоров спроса никакого…
Вартан Акопович привычно проглотил комок обиды. Уж больно легко хозяин воспринял весть,
от которой его трясет и плющит не на шутку, и даже сорок капель успокаивающего не
помогают.
– Мусора протоколами липовыми трясут, какие-то там планы мероприятий, мать их…
Работаем, мол, все в ниточку.
Босой перестал улыбаться.
– Я тоже работаю, – сказал он.
– И что?
– Пока ничего.
Босой поскреб пальцами худую волосатую грудь, налил еще, с удовольствием выпил. Вартан
Акопович, который был с ним в партнерских отношениях и неплохо ориентировался в
положении дел, с удивлением отметил, что не только челядь его, но и сам Босой изменился в
последние дни. Стал жестче, увереннее. Важности напускает. Как будто знает что-то, чего
другие не знают. Как будто козырная масть у него в рукаве припасена.
– Позапрошлой ночью опять охранника кончили, стекла побили, прилавки… Чуть не спалили
все дотла, черти. – Вартан Акопович вздохнул. – Магазин на Железнодорожной. Там
двухметровые витрины, стекло особое, дорогое. Пока привезут, пока установят, пока торговый
зал в порядок приведем… Два месяца магазин колом стоять будет. Убытков на полтора десятка
миллиона…
Он прокашлялся, помолчал. Босой никак не реагировал, словно его это не касалось.
– Я что хочу сказать, – Вартан Акопович облокотился на стол, наклонился к хозяину. – Можешь
забить, конечно, что меня турнут с завода и все такое. Это мои личные проблемы как бы… Да.
Но завод-то, дело это – наше общее дело. И твоя доля крутится очень немаленькая. Что с ней
будет-то, а?
С улицы слышалось басовитое урчание автомобильного двигателя – там Додик ковырялся под
приподнятым капотом «шестисотого». Из кухни тянуло чем-то жареным, пряным,
возбуждающим и необыкновенно аппетитным.
«Баранина. Ягненок, наверное…» – подумал Вартан Акопович.
Джаваняну вдруг представилось, как он приходит домой, а там его ожидает красавица-жена,
похожая на Милку, но порядочная, в атласном халатике, расстегнутом на две нижние и две
верхние пуговицы, с блюдом в руках, где горкой навалены его любимые бараньи котлеты с
кинзой, сметаной и горчицей. Но это была всего только игра воображения, поскольку жена
Антона Саввича красотой никогда не блистала, к тому же четыре года назад она со скандалом и
всеми манатками съехала к матери в Череповец. Да и из Милки жена никакая, она только для
одного дела годится… Поэтому обычный ужин Вартана Акоповича состоял из приготовленных
домработницей Галей макарон по-флотски и стопки «Тихого Дона» спирта высшей очистки.
Он мог бы каждый вечер ужинать в ресторане или заказывать на дом шикарные меню с икрой,
шампанским и теми же бараньими котлетами – как-никак он директор крупного предприятия,
деловой партнер таких тузов, как Босой, Карпет и прочие, один из контролеров спиртового
трафика Тиходонска. Но это ему не было нужно. Он соскучился по обычной, домашней еде.
Даже не столько по жрачке, сколько по доверительной атмосфере семейного ужина. Ведь когда-
то они с Босым частенько сидели за одним столом, сидели хорошо и подолгу. Было о чем
поговорить, было за что поднять тост. Сейчас все по-другому. Каждый сам за себя. Сам за себя
и против всех остальных. Криминальная община Тиходонска под действием центробежных сил
вышла из состояния равновесия, она раскачивалась, как огромный валун на краю уступа, и вот-
вот должна рухнуть в бездну. И обязательно рухнет. Вартан Акопович это чувствовал. Только
ничего поделать не мог…
– Ты за мою долю не парься, добрый такой! – прервал его раздумья Босой. – Как-нибудь сам
побеспокоюсь. А насчет того, что стекла бьют и шкодничают, так это я знаю, чья работа…
Он навострил на гостя выцветшие глаза.
– Гарик и Мокей с речпортовскими своими, вот кто это. Точно знаю!
Вартан Акопович сперва остолбенел, поскольку это была, мягко говоря, несусветная чушь,
затем открыл было рот, но Босой махнул на него рукой, отметая все контрдоводы.
– Точно знаю! – гаркнул он. – И точка. Только доказать не могу. Ты вот что… – Он наморщил
лоб, что-то соображая. – Охранников своих пока попридержи, все равно от них толку ноль…
Так. Я к тебе Батона пришлю с его командой, они подежурят у тебя на точках, присмотрят, но
только так, чтобы никто не знал. И все будет ништяк. Недели не пройдет, Гарик уже будет здесь
на коленях ползать, объяснилово катать и прощения просить. Вот так. Понял?
– Да хоть Гарик, хоть сам Гарри Поттер, мне по барабану, – сказал Вартан Акопович. – Только
бы шкоды прекратились…
– Какой еще Гарри Поттер?
– Да артист один…
Босой нахмурился, проворчал:
– Умные все стали, да?.. Ладно. А теперь иди, мне ужинать пора. Батон к тебе завтра вечером
подскочит, до шести. Жди.
Выйдя на крыльцо, Вартан Акопович достал сигарету и закурил. На улице успело стемнеть.
Додик на секунду вынырнул из-под капота, кивнул головой на прощание и опять зарылся во
внутренности «мерседеса».
«И чего ему сдался этот Гарик?» – подумал Вартан Акопович, выходя сквозь ворота на улицу
«Шанхая». Никакого резона громить магазины и склады «ликеро-водки» у речпортовских не
было по той простой причине, что Гарик тоже в доле. Здесь явно было что-то не то. Может,
личная вражда? Или у Босого началась паранойя с галлюцинациями?..
Вероятней всего.
Хотя Вартан Акопович все-таки предполагал что-то третье.
***
Переулки 1-й и 2-й Парниковый, улицы Чернышевского и Паровозная ничем не знамениты. Но,
пересекаясь, они образуют неправильную трапецию, которую в народе зовут «Загон», а еще –
«Золотая миля». Хотя первый вариант подходит больше. Это частный сектор на окраине:
невзрачные кирпичные и саманные домишки, синие столбики водоразборных колонок.
Тиходонские наркоманы знают этот район, как старики знают ближайшую аптеку, как хозяйки
знают свой гастроном и торговый центр. И даже лучше. Здесь можно приобрести любую дурь
приемлемого качества по сравнительно доступной цене. Для нарика это куда важнее хлеба,
молока и валидола. Важнее всего на свете.
Жизнь в «Загоне» начинается ближе к полудню. Светка-Квашня с побитым оспой лицом
выходит с метлой на пустынную тихую улицу, сметает в кучу мокрые листья и всякий мусор
перед домом хозяина. Сама похожа на бомжиху, но метет чисто, старается. Она работает на
Цыгу-старшего, делает самую черную работу по дому, да и вообще что скажут. Живет в
деревянной пристройке за сараями, питается объедками с хозяйского стола. Здесь у каждого
торговца есть рабы, такие же, как она. Натуральные рабы – без прав, без прописки, без
прошлого и будущего. Это нарики, попавшие в долговую кабалу, опустившийся сброд. Их долг
перед хозяином измеряется не суммой денег, а количеством оставшихся дней жизни. Они
работают за дозу. Они могут даже убить, если хозяин велит. И их могут убить в любой момент,
если ослушаются.
Вот – Ваня Ситцевый. Он ходит по домам, выбивает деньги у должников, у кого еще можно
что-то выбить. Ему под тридцать, он здоровый, колом не перешибешь. Но полный идиот. Почти
полоумный. И крепко сидит на «герыче». Как-то наладить собственную жизнь у него не
получилось, зато он умеет подчиняться и выполнять приказы. Если Самвел ему велит достать
луну с неба, он поставит стремянку повыше и полезет на небо. Если велит открутить кому-
нибудь голову – открутит, как лампочку из патрона. Должники не вступают с ним в споры, это
бесполезно. Если деньги есть – отдают сразу, если нет – прячутся. Если кто-то не успел
спрятаться, тому бывает плохо.
Где-то после часу «Загон» постепенно наполняется людьми и машинами. Район становится
похож на ярмарочную площадь. Громкий говор, смех, крики спорящих, звуки музыки из
приоткрытых окон автомобилей. Праздник! Люди идут к Цыге-старшему и Цыге-младшему, к
Саше Кумаеву, к Самвелу, к Василисе Крашеной, у которой кроме дури и осетинской водки
есть так называемые «комнаты». Как и на ярмарке, здесь можно встретить кого угодно. Больше
всего, конечно, обычной швали – молодых людей без определенных занятий, приехавших сюда
из спальных районов Тиходонска, из старых кварталов Богатяновки и Речпорта. Лица еще не
опустошены, на них не заметно следов деградации (кроме доставшихся по наследству),
движения и речь не заторможены, скорее даже напротив: возбуждение бьет через край, «Загон»
еще полон загадок и открытий, они здесь – очарованные странники…
Деловитой рысью снуют мелкие дилеры – опухли со сна, толком еще не проснулись, но время
не терпит, пора запасаться товаром для горячей ночной смены в клубах, дискотеках, на
корпоративах и прочих мероприятиях.
В толпе выделяются приличные с виду, одетые в дорогую «классику» люди за тридцать, по
которым никогда не скажешь, что они сидят на игле или таблетках. Так оно и есть. Это не
наркоши, это – «пудели», личные курьеры, работающие с доставкой на центровых заказчиков,
которым то ли влом, то ли по статусу не положено появляться в подобных местах.
Здесь можно встретить знаменитостей – правда, бывших. Небритый, похожий на старого
больного пса Костя Ермилов (просто Костя) когда-то выступал за Тиходонский спортклуб и
сборную края по футболу, был неплохим вратарем. Сейчас, как шутят местные, «играет» за
спортивный клуб «Опиоид» (хотя по бедности иногда приходится выступать и за команду
«Момент»).
А вот известный в середине 90-х тележурналист Веня Исаковский – он только что вышел от
Самвела с шестью дозами «кокса» в кармане, хозяин лично проводил его до крыльца. В лучшие
свои годы Веня жил на широкую ногу, работал на крупные московские издания, раздавал
оплеухи высоким городским чиновникам, увел красавицу-жену у худрука местного драмтеатра,
устраивал шумные кокаиновые пирушки… И так далее и тому подобное. Сейчас он, по слухам,
живет на деньги, оставшиеся от продажи квартиры, судится с бывшей красавицей-женой (она
снова со своим худруком) и мечется между «коксом» и водкой – из чухмары в запой, как
говорится, – не в силах определиться, через какое зелье ему в конце концов откинуть копыта.
Кстати, бывшую свою он-таки подсадил на кокаин, она сейчас тоже столуется в «Загоне» – у
Цыги-старшего, только не лично, а через «пуделей». Ничего, Цыга знает: пройдет год-другой, и
прима областного драмтеатра явится в «Загон» собственной персоной, сперва будет фыркать и
швырять купюры, а потом махнет на все рукой и присоединится к этому празднику, который
навсегда, до самой гробовой доски, останется с ней. Сползет с чистого «кокса», узнает вкус
дешевой шняги… Там недалеко и до метлы и деревянной пристройки, благо что Светка-Квашня
к тому времени наверняка загнется, понадобится замена.
Лица, фигуры, голоса…

Пей, моя девочка, пей, моя милая

Это плохое вино…

Оловянные глаза ментов, закусывающих шашлыком прямо во дворе Василисиного дома – под
навесом накрыт богатый стол, крахмальные скатерти и салфетки, хозяйка сама подливает
водочки дорогим гостям.
Заострившиеся от возбуждения и страха мордочки шКолоты, получившей первую в жизни
«движку».

…Оба мы нищие, оба унылые,

Счастия нам не дано!

Тупые рожи даунов, свихнувшихся кто от передоза, кто от абстинухи.


Темное, неподвижное, как у древней статуи, лицо Самвела, вглядывающегося в толпу, в
непонятные пока вихри, что закручиваются в конце Парниковой.
Вихри враждебные веют над нами,

Темные силы нас злобно…

Пронзительные звуки автомобильных сигналов. Фаа-фа-фааа!


Три машины свернули с переулка – сверкают черные полированные бока, гудят сигналы.
Вереницей пробираются они к дому Самвела, разрезая на скорости толпу: разойдись, если
жизнь дорога!
Крики, ругань, ругань…
В «Загон» пожаловали чужие!
Самвел в позе древнегреческого героя: спина прямая, руки сложены на груди, лицо по-
прежнему неподвижно. Менты косятся в его сторону, встают из-за стола, торопливо утирая
салфетками жирные губы. Капитан Теслюк прокашливается, пробует голос. Машины чужаков
уже у крыльца Самвела, одна из них сносит бампером деревянный заборчик перед огородом, с
треском вминает его в землю.
– Да они вообще ох…ели!!
Менты тут как тут, Теслюк стучит кулаком в затемненное стекло, кто-то пинает ногой
резиновый скат. Стекло медленно отъезжает вниз, капитан наклоняет лицо к открывшемуся
темному проему – видно, как прыгают от возмущения толстые щеки, он свирепо рычит и
брызжет слюной. Потом щеки вдруг разом обвисают. Из салона слышится негромкий ровный
голос. Теслюк какое-то время стоит молча, руки сами собой складываются по швам. Ничего не
подозревающий лейтенант продолжает пинать колесо. Голова Теслюка дергается, макушка
задевает верхний проем окна. Он высовывается наружу, орет на лейтеху, словно это именно из-
за него разгорелся весь сыр-бор:
– Ты что, в футбол сюда пришел играть, дурья башка? Делать нечего? Так я найду тебе
занятие!! А ну, пошли!!
И менты уходят. Исчезают. Даже не попрощавшись с Самвелом, ничего не сказав, не объяснив,
ни единого слова.
Из машин выходят люди – человек двенадцать-пятнадцать. Глядя на эти лица, сразу
понимаешь: парни приехали не за дозой. И уж точно не для того, чтобы посетить «комнаты»
Василисы Крашеной. В руках у них ружья и короткоствольные автоматы, некоторые
поигрывают гранатами – не теми дорогими фруктами, которые продаются на Тиходонских
рынках, а самыми настоящими, боевыми – «РГД-5» и «Ф-1».
Звуки праздника смолкают, над «Загоном» воцаряется тишина. Вооруженные люди
разбиваются на группы, одна перекрывает выходы из подворья Цыги-старшего и младшего (оба
семейства занимают по половине уродливо-длинного, как амбар, дома), вторая занимает
позицию у особняка Кумаева, третья остается возле Самвела и Василисы. Четвертая группа
оттесняет в сторону зазевавшихся нариков, хотя почти никаких усилий для этого не требуется –
нарики уже все поняли и сами бегут из опасного места. Чья-то потрепанная «лада», выпустив
черное облачко выхлопа, покатилась прочь – быстрее, быстрее отсюда! Слышно, как со
скрежетом переключаются передачи.
– Эй, ты, рожа! Мечи свою дурь из подвала! Ревизия приехала, будем акт составлять!
Древнегреческий лик Самвела слегка бледнеет, когда в живот ему больно упирается ствол
автомата.
– О чем дурь, какой говоришь? – от волнения Самвел слегка шепелявит и переставляет слова
местами.
– Я тебе, б…дь, объясню, какой дурь!! – орет одетый в черное крепыш и бьет его головой в
лицо.
Охнув, Самвел отступает в дом, пытается закрыть за собой дверь. Его лицо залито кровью, он
ничего не видит. Дверь с грохотом и треском отскакивает в сторону, крепыш и его напарник
залетают внутрь, опрокинув на ходу хозяина, который безвольной грудой мяса падает на пол,
под тяжелые ботинки…
Со стороны Цыгиного дома слышится короткая автоматная очередь. На кирпичной стене за
сараем – оплывающие вниз красные брызги, словно в нее со всей силы вхерачили банкой
томатного сока. Ваня Ситцевый упал на колени, ожесточенно молотит себя по голове обухом
топора. Выстрел угодил ему в лицо, Ване больно, он хочет достать пулю, выдрать ее из себя,
только забыл выпустить из руки топор, которым собирался зарубить одного из нападавших…
Любой другой на его месте давно был бы мертв, лежал бы себе и остывал, но Ваня слишком
живуч и слишком глуп, он лупит и лупит себя, как испорченный механический заяц, которому
вместо барабана подсунули его собственную голову.
***
Рубен Гаригинович Карапетян, он же руководитель нахичеванской ОПГ Карпет, производит
впечатление не слишком опрятного человека. Или настолько занятого, что ему недосуг
взглянуть на себя в зеркало. Растрепанные волосы, брюки с расходящимися от паха
морщинами-«гармошками», разводы от пота под мышками и густой запах чеснока – эти
приметы так же характерны для Карпета, как белая борода и красная шуба для Деда Мороза.
Тем не менее, его дом на Нольной линии – точнее, не дом, а усадьба, занимающая территорию
бывшего стадиона «Прогресс» – вызывает совсем другие эмоции. Если как бы «отключить»
окружающий нахичеванский ландшафт, может показаться, что это жилище английского лорда
где-нибудь в Ричмонде или Челси. Двухэтажный особняк в викторианском стиле, конюшня,
парк, аккуратно подстриженные лужайки, искусственный канал и пруд с утками-мандаринками,
похожими на яркие резиновые игрушки. На выложенных гранитным бруском дорожках – ни
окурка, ни бумажки, ни любого другого случайного сора. Охрана Карпета коротает время
между обходами территории в стилизованных под готику домиках-беседках, на входе – коврики
с надписью по-армянски, которую можно перевести как «не свинячь, дорогой!». А в доме царит
ну просто идеальная чистота. Как в операционной. В комнатах пахнет свежестью и хвоей, в
каждом углу тлеет огонек ионизатора, в любое время суток по особняку кентервильским
привидением бродит кто-нибудь из прислуги с бесшумным пылесосом в руках.
Говорят, Карпет в 2003-м прострелил ногу своей жене, когда спьяну поскользнулся на… ну да,
на чем-то типа банановой кожуры. С этого все и началось: вроде как Карпет просто свихнулся
на чистоте. Ту жену прогнал, сошелся с другой, помоложе, потом с третьей – совсем молодой.
Болтали, что и со второй женой они расстались не так гладко: вроде он опять на чем-то
поскользнулся, кажется, на арбузной корке, и опять прострелил ей ногу. Конечно, трудно
представить, что в богатом доме, где полно прислуги, намусорено, как на центральном рынке в
конце торгового дня. Ходили слухи, что Стела, первая, приревновала благоверного к
маникюрше Маше, а Леру, вторую, он сам застукал с Антоном. Отсюда и падения, и
выстрелы… Да и к Антону у него необъяснимая нелюбовь…
Как бы то ни было, но ереванские родственники такое поведение в семье не одобряли, у них это
не принято, потому отношения с Карпетом прервали. Ну, а в доме началось черт-те что…
Невроз такой. Или психоз. Кто-то где-то вычитал, что это называется «рипофобия», т. е.
маниакальная боязнь загрязнения. Непонятно только – то ли это Карпет ударился головой,
когда поскальзывался, падал да стрелял, то ли действительно валялись на узорчатом паркете
корки да шкорки, то ли менты его так достали («мусора» все-таки!)… Кто его знает! Хотя с
другой стороны – сам-то Карпет, черный, как жук, обросший густой щетиной и пахнущий
чесноком и потом, кажется здесь единственным источником нечистоты, этаким большим,
уродливым жирным микробом…
– Рубен Гаригинович! – начальник охраны Омар церемонно прокашлялся в трубку. – Тут
старший Цыга самолично на одной ноге прискакал, чего-то у них в «Загоне» случилось…
Примете – или сами пусть разбираются?
Карпет отдыхал после обеда, развалившись в кресле на террасе второго этажа. Он видел отсюда
большую часть своей усадьбы: охранников, обходящих периметр и прогуливающихся по
дорожке, рабочего с газонокосилкой, няньку с маленьким Артурчиком, кормящих мандаринок в
пруду, видел он Цыгину красную «ладу» у ворот, видел и Омара с телефоном, который
почтительно развернулся в сторону террасы, как мусульманин разворачивается в сторону
Мекки, совершая намаз. И чувствовал себя царем: собственная империя, покорная челядь, денег
немеряно, двадцатипятилетняя красавица Ева – «Мисс Тиходонск-2004», смышленый сынок
Артур – продолжатель рода, со всех сторон идут люди: за помощью, советом… Вот и Цыга,
который у себя барон, а как припекло – заявился на поклон… А он, повелитель всего этого
мира, он вправе карать и миловать, превозносить и развенчивать…
– Так что, Рубен Гаригинович, гнать его? Или…
– Или. Пусть заходит, – коротко бросил в трубку хозяин.
В доме имелся лифт с кондиционером, который Карпет с удовольствием демонстрировал своим
гостям, однако посетителей ранга Цыги в него не приглашали. В сопровождении Омара Цыга
поднялся в кабинет хозяина по широкой лестнице, тяжело вздыхая и припадая на левую ногу.
– Ну что? – спросил Карпет.
– Плохо, – сказал Цыга.
Карпет некоторое время смотрел на него, как бы прикидывая, насколько все плохо. Потом
повернулся к Омару:
– Собирай бригаду, жди моей команды.
Начальник охраны кивнул и вышел.
– Рассказывай дальше, – велел Карпет.
– Худо совсем, ой!.. – продолжил Цыга. – Приехали молодые с пушками-гранатами. Думали,
собровцы. Но это не собровцы. Думали, нацики речпортовские. Не нацики. Не знаю кто. На
дорогих машинах, прямо по людям проехали. Вышел человек Самвела – пристрелили как
собаку. Фашисты прямо. Построили всех: Василису, Самвела, Кумаева, брата моего. Телефоны
отобрали, били по лицу. Отдай товар, говорят. Все, что имеешь, отдай. Я ушел, меня не
поймали. Как все было, так и говорю.
Цыга-младший замолчал.
Было Цыге чуть за пятьдесят. Он с девяти лет торговал наркотой, хотя сам не употреблял,
поэтому жил легко и радостно, и старился красиво, все больше становясь похожим на
легендарного Будулая. Среди нахичеванских толкателей дури он выделялся непревзойденным
знанием предмета торговли (даже знал, что по-английски наркотик будет – «друг»), лисьей
хитростью и чутьем. А также полным отсутствием совести. То есть абсолютно полным. В том,
что касается совести, Цыга-младший был химически чист – это признавали даже его коллеги.
Карпет рассеянно глядел в сторону и поглаживал скрипящую щетину на щеке.
– А менты? – обронил он.
– Ментов прогнали. Сказали: «пшёл!» Они ушли сразу.
– А что Эдик, Давид, Казан… Что другие твои орлы?
– Там гранаты-автоматы-пулеметы, Карпет, ты что!.. – Тень глубокой печали прошла по лицу
Цыги. – Я таких автоматов раньше не видел! Они тоже не видели!..
– Таким, как вы, любой обрез страшным автоматом покажется, – усомнился Карпет. – Что с
товаром?
– А? Что? – беспокойно переспросил Цыга. – Ну-у, с товаром… – Он тяжело вздохнул. –
Самвел свой товар отдал, сам видел.
– Ты за себя отвечай, не за него. Где твой товар?
Цыга неуклюже переминался с ноги на ногу, вздыхая и возводя очи горе. Карпет даже не
предложил ему присесть.
– Это правда, – согласился Цыга. – Мой товар остался там. Я пришел к тебе за помощью,
потому что это и твой товар тоже.
Это была чистая правда, поскольку и оптовики и рядовые толкачи в Нахичевани и Тиходонске –
все они ходили под Карпетом, с каждой понюшки Карпет имел свою долю.
– Так почему сразу не позвонил? – рявкнул Карпет.
– Я ж говорил – телефоны отобрали…
– А эти твои… клиенты, мать их? У них тоже отобрали? Их же там табуны ходят!
– Не знаю, – Цыга развел руками. – А куда они будут звонить? В ментовку, что ль?
Скользкий Цыга человек. Карпет с удовольствием убил бы его на месте, но боялся запачкать
ковер. Делать нечего, он взял трубку и набрал Омара, поскольку ситуацию в «Загоне» надо
брать под контроль.
Карпет слушал гудки в телефонной трубке и хмуро смотрел на Цыгу, на его благообразную
будулаевскую рожу. Ну почему так бывает, что какая-нибудь человеческая дрянь с виду
выглядит прилично и даже нравится бабам? А он, Карпет, мужчина достойный и смелый, –
должен существовать в этом коротконогом потном теле и каждую минуту видеть свой
огромный, на пол-экрана, нос? Это не поддавалось объяснению и только вызывало грусть.
К тому же Омар почему-то не поднимал трубку.
Карпет произнес длинное армянское ругательство, вышел на террасу и крикнул по-простому,
без трубки:
– Омар!
Омара не было видно. Не только Омара – вообще никого. Парк и ведущая к дому аллея были
пусты. Охранники не бродили по периметру и дорожкам, рабочий не косил траву, нянька с
Артурчиком не кормили уток… Утки – да, утки были на месте и спокойно плавали в пруду. Но
вся остальная картина спокойствия не внушала.
Карпет прислушался. В его владениях стало очень тихо. Даже пылесос не работал (ведь и самая
бесшумная модель издает какие-то звуки). Такого не случалось уже на протяжении многих лет.
Он снова набрал Омара. Потом его помощника.
Карпет вернулся в комнату, собираясь отправить Цыгу на поиски какой-нибудь живой души.
– Эй, слушай!..
Цыга исчез.
Кабинет был пуст.
Карпет громко хмыкнул, словно они играли в прятки и старый наркобарон мог прятаться под
его рабочим столом. Но под стол заглядывать не стал, а прошел прямо к двери и распахнул ее
резким движением.
В полумраке из коридора на него смотрели белые неживые глаза всадников на гобеленах,
блестели бронзовые завитушки старинных подсвечников. Коридор тоже был пуст. Необитаем.
И почему-то дул сквозняк и тянуло застоявшейся водой с пруда.
– Б…дь, дармоеды!!! – заорал в бешенстве Карпет.
Помолчал, подышал.
– Кто-нибудь есть живой, а?..
Где-то на первом этаже почудился осторожный звук шагов, словно кто-то крался на цыпочках.
– Где прячешься, сука?!! Гд е пацан, а?.. Найду, б…дь, ноги поотрываю!!!
Последняя фраза, видимо, адресовалась его третьей по счету молодой жене. Или прислуге. Или
охране. Или им всем вместе.
Вместо жены и охраны он заметил какую-то коричневую фигуру в витражном окне лестничной
клетки. Всего несколько секунд назад ее здесь не было, Карпет готов был поклясться в этом.
Окно почему-то оказалось распахнуто настежь, фигура сидела на подоконнике в довольно
свободной позе и держала на весу темный предмет, по очертаниям походивший на кальян. Или
на автомат. Но зачем кальян проникшему в охраняемый дом незнакомцу?!
Карпет не стал строить догадки, а тем более удивляться или возмущаться. Он бросился было в
свой кабинет, где лежала в столе хромированная «беретта», но резко остановился, будто
ударился о бронированное стекло. В коридоре загорелся свет. Здесь стояли вооруженные до
зубов незнакомые люди; сидящий на подоконнике парень скалил на Карпета зубы и целился
ему в грудь из короткоствольного автомата.
– Не дергайся, Карпет, – пророкотал чей-то бас. – А то будет то, что с твоей охраной…
Карпет благоразумно поднял руки. Кто-то ловко обшарил его с ног до головы.
– Молодец, не носишь железок дома, – раздался тот же бас. – На охрану надеешься?
И тут он понял, что жизнь изменилась, что он никогда не увидит Омара и других охранников,
да и неизвестно, сколько он сам проживет…
– Да вы знаете, кто я?! – грозно прорычал он.
– Знаем, знаем…
В резную дверь вошел парень с низким скошенным лбом, развитыми надбровными дугами и
выстреливающими из-под них пронзительными светлыми глазами. Он был бы похож на
гориллу, если бы не коротко подстриженные волосы и аккуратная одежда: отглаженные
джинсы, белая рубашка с синим шейным платком, короткая кожаная куртка. Парень держал за
руку маленького Артурчика, с ног до головы перепачканного арахисовой халвой и шоколадом,
которыми он, видимо, кормил уток в пруду. Увидев отца, мальчик не проявил никаких эмоций,
и это было странно.
– Ты кто такой? – гаркнул Карпет. – Откуда взялся? Отпусти мальчишку! Я тебя…
– Здесь не ты решаешь, что кому делать, – сказал неандерталец спокойно. – Иди, сядь.
Чтобы хозяин больше не сомневался, кто тут на самом деле все решает, ему сунули тяжелым
прикладом в солнечное сплетение, а потом в лицо. И поволокли в кабинет, бросили в глубокое
кожаное кресло. До ящика стола и до «беретты» можно было дотянуться рукой, но делать этого
ему не хотелось. Артурчик безразлично рассматривал висящую на стене картину. Это тоже
выглядело неестественно и странно.
– Ситуация следующая, – сообщила «горилла» полулежащему в кресле Карпету. – На
Парниковой сейчас мои люди. Если я скажу, через десять минут там будет зона, свободная от
наркотиков. Причем еще долго никому даже в голову не придет толкнуть там хотя бы таблетку
димедрола. Это только начало. А через неделю то же самое будет во всей Нахичевани.
– И чего ты хочешь? – покосился на него Карпет заплывшим красным глазом. – Мира во всем
мире, б…дь? Россия – континент здоровья? Трезвость – норма жизни? Кто ты такой вообще?
Пацана отпусти!
– Я Жора Каскет, – сказал мужчина. – Но вопрос в другом: кто ты. И что ты будешь делать. Я
отвечаю по порядку: ты – никто. И будешь делать то, что я скажу.
– Ты омудел!! – заскрипел зубами Карпет. – Я в Нахичевани – главный!! Ты не выйдешь
отсюда! Тебя на полоски порежут и в косичку завяжут!!
Жора только качнул головой. Вперед шагнул парень с длинным лошадиным лицом, буднично
ударил Карпета в грудь прикладом. Послышался отчетливый треск кости, Карпет охнул высоко,
по-бабьи, и опрокинулся вместе с креслом на пол. Его подняли, усадили. Лицо Карпета стало
зеленоватым, он тяжело, с хрипом дышал.
В доме по-прежнему царила неестественная «тишина». Маленький Артур сонным,
расфокусированным взглядом посмотрел на отца и сунул в рот большой палец. Карпета
пронзила ужасная догадка, у него даже в голове помутилось.
– Ты здесь не главный с этого дня, – сообщил ему Жора. В доме по-прежнему царила
неестественная тишина.
– Что ты хочешь, говори, – проскрипел Карпет.
– Я хочу, чтобы все осталось по-прежнему, – сказал Жора. – Твои люди торгуют, твои клиенты
покупают. Все, как и раньше. Это хороший устоявшийся бизнес, я не хочу ничего менять.
Только товар будет мой. И цены, и проценты тоже мои.

– Ага… А я что? – Карпет по-волчьи оскалился. – Тоже встану на «Загоне»? «Марочками»


[9]
торговать?

– Это как ты захочешь. Можешь покупать товар у меня и скидывать его дальше по цепочке.
Будешь что-то вроде начальника отдела снабжения…
Каскет плюнул ему под ноги.
Жора опустил голову, взглянул на жирный красный плевок.
– А можно и по-другому, – сказал он спокойно. Повернулся к парню с лошадиным лицом,
спросил:
– Сколько времени прошло?
– Десять минут, – ответил тот.
– Артур, эй! Посмотри на папу, – сказал Жора, пощелкал пальцами перед лицом мальчишки. –
Поди сюда, Артур. Ты меня слышишь?
Артур даже не пошевелился, словно спал с открытыми глазами.
– Бесполезно, шеф, – сказал парень с лошадиным лицом. – Теперь хоть киянкой по башке.
Пошла реакция…
– В чем дело? Артур!! Что вы с ним сделали, суки? – страшно выкрикнул Карпет, пытаясь
встать. Его тычком вернули в кресло.
– А насчет «марочек» ты хорошо придумал, Карпет… Сыночка тоже надо к наркоте приучать!
Кто-то из свиты Каскета громко заржал и сразу смолк.
– Пока скормили ему таблетку димедрола, – буднично сказал Жора. – Проспится – и все. А
будешь выступать – посадим на иглу, и дело с концом. Ты же сажаешь чужих детей! Так что
выбирай.
У Карпета задрожала нижняя челюсть, а из глаз брызнули слезы. Так жестоко, бессовестно и
нагло с ним никто и никогда не обходился. Он обходился так с другими людьми, но с ним –
никто и никогда.
– Х…й с тобой! Твоя взяла! Бери все! Все твое! – прорычал он, всхлипывая и размазывая по
лицу кровавые сопли. – Только отпустите ребенка, б…ди!
***
Омар лежал поперек беседки, уронив голову на забрызганный кровью коврик с надписью по-
армянски «Не свинячь, дорогой!». Убит был и Лыжник, дежуривший на северной части
периметра – его нашли там же, в кустах. Всех остальных обезоружили и согнали в конюшню,
включая нянечку и газонокосильщика. Цыгу, домашнюю челядь, двух охранников и свою жену
Карпет обнаружил запертыми в спортзале в цокольном этаже. Женщины рыдали, мужчины
прятали глаза. Цыга изображал на лице страдание.
– Твари! Ты должен их убить! – визжала в истерике Ева. – Он схватил меня и поволок, словно
какую-то девку! Он мне чуть руку не сломал! Убей их! Убей их сейчас же!!
Карпет ударил ее ладонью по лицу, дернул за волосы и ударил еще раз.
– Даже про Артура не спросила, сука!.. – орал он, отвешивая пощечины одну за другой, не
обращая внимания на дикую боль в переломанной ключице. – Привыкла только о себе думать!
Бросила пацана! Бросила, сука! Это тебя убить надо!
На этот раз он, скорее всего, стрелял бы не в ногу. Всю башку бы ей разнес, точно… Он
осмотрелся.
Челядь замерла, боясь пошевелиться.
– Про то, что было, всем забыть! Ничего не было!
– А-а… А что с Артурчиком?.. – проскулила жена. – Что-то случилось?
– Димедрол ему дали, спит в кабинете, – сказал Карпет. – Вызывай врача, иди к нему, смотри,
делай что надо!
Ева снова завыла-запричитала, но каким-то неестественным, выводящим из себя голосом.
– Заткнись!
Замолчала. Карпет встал и пошел к выходу. Надо было что-то делать, но впервые в жизни он не
знал – что. Его мир лопнул и развалился на тысячи мелких осколков. Да и у него самого внутри
словно что-то надломилось. Прежний Карпет, король нахичеванских, перестал существовать.
***
– Да, входите.
Вошел Сумский. Один. Длинный, не по сезону, плащ из тонкой ткани, похожей на некогда
модную «болонью» (гестаповский фасон – где такие продают, интересно?), чемоданчик в руках.
Лицо расслабленное, даже улыбается. Будто в отпуск собрался.
– Наверное, пришли попрощаться, – предположил Вартан Акопович.
Вставать из-за стола он не собирался.
– Да, – сказал Сумский. – Моя работа закончена. Отчет отправлен по инстанциям. Вот… Пора
уезжать. – Он посмотрел на часы, вздохнул. – Через три часа буду дома.
– Счастливого пути, – буркнул Вартан Акопович и зашелестел бумагами.
Только Сумский почему-то не уходил, стоял на месте, прикрыв чемоданчиком колени.
– Вы знаете, даже жаль немного, – произнес он распевно, в режиме монолога. – Привык, что ли?
Странно, да?.. – Вартан Акопович, не поднимая глаз, почувствовал, как Сумский растянул
тонкие губы в улыбке. – Вот так приедешь в какую-нибудь дыру, вцепишься, ухватишься,
ругаешься, разгребаешь всякую грязь днем и ночью, без передышки… А потом, в самый
последний момент, понимаете, не хочется уезжать. Будто сроднился, что ли. Привык. У вас
бывало такое?
– Да в конце-то концов!.. – чуть не крикнул Вартан Акопович, теряя терпение. И тут же скривил
лицо в ехидной гримасе: – Может, желаете стопочку вишневой на посошок?
Сумский подумал.
– Не откажусь.
Это было уже слишком. Вартан Акопович выпрямился на стуле, сложил руки на груди и
уставился на председателя комиссии испепеляющим взглядом.
– Уксусу вам со стрихнином, а не вишневой!
Сумский нисколько не расстроился, согласно покивал головой, словно именно на коктейль из
уксуса со стрихнином он и рассчитывал, только стеснялся об этом попросить прямо. И вдруг
спросил задушевно:
– Сколько вы хотите, чтобы уйти по-хорошему?
Вартан Акопович шаркнул стулом, набрал в легкие воздуху и рыкнул:
– Вон отсюда! Во-он!
– То есть по своей воле уходить не собираетесь? – уточнил Сумский.
– Нет!
– Будете цепляться за должность, поднимать все свои связи, использовать все возможности?
– А это мое дело! Я знаю, что делать! Во всяком случае, выкинуть себя, как щенка, я не дам! Я
вам не мальчик какой-нибудь! Акционеры не позволят! Акционеры за меня! Я буду биться до
последнего!
Сумский печально усмехнулся, рассматривая своего собеседника с каким-то странным
любопытством, как объект научного исследования.
– А зачем вам все это? – тихо спросил он. – У вас хороший дом, хорошая машина, хорошая
молодая девушка… Есть денежный запас на старость, есть коттедж в Испании… Отдыхайте,
наслаждайтесь жизнью…
– Не твое дело! – истошно заорал Джаванян. – Что ты меня учишь, как жить и что делать?
Пошел вон отсюда!
– Ну, так – значит так, – неожиданно легко согласился Сумский.
Он подхватил свой чемоданчик, повернулся и быстро вышел из кабинета, не сказав больше ни
слова.
***
В понедельник директора Джаваняна не пустили на территорию завода.
Четыре незнакомых амбала в сине-черной форме заводской охраны преградили директору
дорогу на проходной. Рядом с ними крутился какой-то толстенький маленький бородач – чисто
гномик из сказки, в костюме за тысячу долларов:
– Я новый начальник юридического отдела! Ваше появление здесь незаконно!
И тут же вручил Вартану Акоповичу приказ об увольнении, подписанный председателем
правления АО. Директор прочел приказ, скомкал и бросил бородатому в лицо.
– Можешь подтереться этой бумажкой! – заявил он. – Это подделка. Фамилия этого
председателя мне незнакома. Уволить меня может только собрание акционеров. Так что
отвалите все в сторону и пустите меня по-хорошему!
Он отшвырнул в сторону гномика, протиснулся между сине-черных, дернул за штангу
турникета. Турникет оказался заблокирован, в кабинке на вахте сидел какой-то новый вахтер.
– Открывай! – заорал на него Вартан Акопович.
Тот лишь молча смотрел из-за стеклянной перегородки.
– Ну, как вам не стыдно, Вартан Акопович, ай-яй-яй! – прыгал перед ним мячиком, увещевал
его борода. – Здесь нет никакой подделки, вы прекрасно это знаете! Вы такой же наемный
работник, как и все остальные! Как любой технолог, рабочий или уборщица! Чтобы вас
уволить, совсем не обязательно собирать общее собрание! С какой это стати? А правление у нас
новое, и председатель новый! Пригласили лучших специалистов из самой столицы!.. И не
смейте меня швырять, в конце концов!
Он вдруг ощерился.
– Это противозаконно!
Вартан Акопович подтянулся на руках, неловко попытался перепрыгнуть турникет – не успел.
Сине-черные охранники подхватили его под руки, оторвали от турникета и выволокли на
улицу.
– Лучше не выступайте, папаша, – негромко сказал один из них. – Без балды говорю, от чистого
сердца… Идите домой от греха…
Около проходной собрались люди – человек двадцать-тридцать. Вартан Акопович узнал
главбуха и начальника спиртохранилища, с которыми несколько дней назад обсуждал план
защиты завода.
– Ну, что встали, товарищи трудящие? – развязно обратился к толпе второй охранник и хлопнул
в ладоши. – Уже восемь, рабочий день начался! Или вам прогулы записывать?
Люди опустили глаза и заторопились на проходную, сине-черные встали по обе стороны от
двери, охраняя вход.
***
Босой тоже посоветовал не рыть копытом землю.
– Разберусь, – сказал он. – Растолкаю маленько свои дела, потом разберусь и с твоими. Ты не
колотись, главное. Это обычный развод, сам понимаешь… Я с ними разберусь, – повторил он. –
А ты отдохни пока, съезди куда-нибудь. Вон, в Дубае, говорят, бархатный сезон начался…
– Какой Дубай? – взвился Вартан Акопович, тряхнув мокрой от пота прядью. – Меня на завод
не пускают! На мой завод!
– Завод твоим никогда не был и не будет, – недовольно напомнил Босой. Он был похож в эту
минуту на старого пса, у которого отнимают кость.
– Тебя поставили на руководство как проверенного, как нашего человека…
– Так я и хочу руководить! – поспешно вставил Вартан Акопович.
– И руководи, если пороху хватает! А нет – так слушай, что я говорю! И делай, как сказано! Ты
человек наемный, коли на то пошло!
Вартан Акопович оторопело посмотрел на него. Эти слова он уже слышал сегодня – от
бородатого гнома на проходной. И никак не ожидал, что их повторит Босой, человек совсем
другого круга, образовательного уровня и другого словарного запаса, вдобавок его кореш и
партнер.
– Но ведь… Как же… – Бывший директор, видно, хотел обсудить это феноменальное
совпадение, но почему-то передумал и сказал только:
– Ладно. Поеду в Дубай.
***
Но вместо Дубая Вартан Акопович в тот же вечер поехал на улицу Профсоюзную, с домашним
визитом к главному инженеру «Дон-Кристалла». В результате непродолжительной и трудной
беседы (главный инженер надеялся благополучно доработать до пенсии) Вартан Акопович
выяснил, что сегодня рабочему коллективу был официально представлен новый директор –
некто Мордвинов, москвич, красавец, спортсмен, выпускник Академии торговли и прочая,
прочая, прочая, который заявил, что с этого дня на заводе начинается эра процветания и
благоденствия. При этом бухгалтерский отдел (за исключением главбуха) полным составом
отправили на пенсию, на сто процентов обновили состав заводской охраны… Главный инженер
также намекнул на существование некоего сговора среди акционеров, в результате которого
буквально в одночасье была произведена замена старого состава правления на новый,
московский. То есть, выходит, Вартана Акоповича подставили свои же, поскольку и Карпет, и
Босой, и еще кое-кто из братвы, закамуфлированные под всякие ООО «Березка» и СП
«Дубинушка», были одними из крупнейших акционеров «Дон-Кристалла»…
Новость неприятная, жгучая, как кислота. Хотя может еще оказаться, что это только слухи.
Вартан Акопович очень надеялся на это. Он привык доверять Босому. Собственно, ничего
другого ему и не оставалось: как-никак Босой король и хранитель, а Вартан Акопович – всего
лишь «наемное лицо»…
После бессонной ночи утром вторника огорошенный, расстроенный, он собрался и уехал. Но
опять-таки не в Дубай – в Москву. Уехал за правдой. Траекторию его трехдневных московских
похождений точно никто не знал. Но все были в курсе, что его близкий родственник Гурген
решает в столице все вопросы. Его так и зовут «решала». Говорят, Джаваняна на самом
высоком уровне приняли в Орликовом переулке, где раскинулся Минсельхоз, и в
Китайгородском проезде, то бишь, в Министерстве торговли, и даже в Генеральной
прокуратуре… Но это все только догадки, поскольку сам Вартан Акопович ни в какие
подробности о путешествии не вдавался, а новые люди из «Дон-Кристалла», которых
будоражили междугородные звонки, электронные письма и прочие сигналы из белокаменной,
тем более ничего не говорили… Они лишь скрежетали зубами в бессильной злобе.
Поскольку произошло чудо: Вартана Акоповича восстановили в директорской должности.

Решение было принято на экстренном заседании правления АО ровно через неделю после
скандала на проходной. Причины такого резкого поворота отношения к директору
объяснялись
«недостаточной и, в отдельных случаях, искаженной информацией о деятельности
Джаваняна В.А. в должности директора завода…»
.

Мордвинова отстранили от руководства, вместе с ним завод покинули новые начальники


юридической службы и службы безопасности. Старая команда – главбух, главный инженер,
технические руководители и руководители подразделений – встретили Вартана Акоповича
сердечно, хотя и с некоторой долей неловкости, поскольку волей-неволей, а все-таки
сотрудничали с врагом, как говорится, на оккупированной территории. И никуда от этого не
денешься. Вартан Акопович зла ни на кого не держал, улыбался, со всеми здоровался за руку.
Правда, теперь рядом с ним постоянно маячили одетые в непривычные для них костюмы и
модельные штиблеты Батон, Рыба и Адидас-младший. По особому распоряжению опытного
Босого они выполняли роль личных телохранителей.
Итак, после семидневного перерыва накачанный валокордином Вартан Акопович вернулся в
свой кабинет. В воздухе витали запахи новой мебели и краски. Левая от входа стена была
зачищена и оклеена белыми обоями под покраску, в углу видны следы «пробников» – бежевый,
голубоватый, зеленоватый и кирпично-красный. «Бежевый, пожалуй, сойдет», – подумал
Вартан Акопович.
За этот короткий срок Мордвинов успел сменить всю обстановку, включая старое директорское
кресло. За модным столом в форме загнутой капли сейчас стояло какое-то невиданное
сооружение, похожее то ли на кресло стоматолога, то ли на орудие пытки. Вартан Акопович
осторожно опустился в него, невольно представляя, как из обтянутой черной кожей
поверхности предательски выскакивают острые лезвия, иглы или что-то в этом роде.
Ничего не выскочило.
Вартан Акопович еще раз усмехнулся и стал приводить в порядок бумаги.
***
Облаченный в яркий спортивный костюм, Лис читал за завтраком газету. Время от времени он
отрывался от чтения, чтобы взять со стола чашку с кофе, сделать глоток и полюбоваться на
Ребенка, ковыряющуюся в стаканчике с йогуртом. После чего возвращался к газете и долго
искал место, где остановился. Ребенок тоже украдкой наблюдала за ним. Лис в домашнем
наряде – зрелище редкое. Как и все остальное сейчас: неспешный, как в голливудском кино,
семейный завтрак, тишина, спокойствие, негромкая музыка из айфона… Это просто чудо. У
Лиса никогда не было выходных в обычном смысле слова. Сейчас он пользовался отгулом за
ночные дежурства. Точнее, пытался воспользоваться.
– Ну что там пишут? – поинтересовалась Катя, чтобы нарушить молчание.
– Все плохо, – сказал Лис. – Самолеты падают, вертолеты разбиваются, дискотеки горят… А
через несколько лет проблемой в стране станут депрессии и неврозы. Я бы уже сейчас начал
сажать журналистов. Или сечь их на площадях…
Он допил кофе, сложил газету и бросил на пол. Любящий во всем толк, порядок и симметрию,
Лис постоянно швырял газеты где попало, словно подчеркивая этим свое к ним отношение.
Особого хаоса в квартире это, правда, не создавало – газеты читал он редко.
– Что будем делать? – спросила Ребенок.
Он встал, посмотрел на часы, потянулся.
– Нам надо срочно куда-нибудь смотаться. Подальше, где сеть не ловит…
Он повел узким хрящеватым носом.
– Поехали в «Сторожевую вышку»!
Он решительно сграбастал Ребенка в охапку и понес куда-то прочь из кухни.
– Все, решено! В «Вышку»!
– Какая еще «Вышка»? Зачем?
– Это такой хутор, типа ресторана. Там тихо, уютные домики, озеро, лодки… А еще там готовят
настоящий казачий кулеш! И раков к пиву подают!
– А по-моему, ты несешь меня в спальню, – заметила Ребенок. – При чем здесь кулеш с раками?
– Кулеш – не знаю. Раки – очень даже при чем!
Он уложил Ребенка на кровать, зубами оттянул вниз замок «молнии» на халате и поцеловал
маленькую нежную грудь. Сперва левую, потом правую.
– Но я не хочу никаких раков, Фил! – услышал он голос Ребенка. – И на хутор не хочу!
– И даже казачий кулеш не хочешь? – уточнил Лис.
– Не хочу.
– А чего же ты хочешь? – удивился он.
Ребенок встала, застегнула халат, подошла к туалетному столику, взяла какой-то пузырек и
стала рассматривать, будто собиралась прочесть ответ на крохотной розовой этикетке. Лис
смотрел на нее.
– Так в чем дело, малыш? – сказал он.
– Я все понимаю, Фил, – проговорила она. – Тебе хочется в какую-нибудь глушь, чтобы никто
не достал. Это ясно. Уйти на дно, спрятаться, отвлечься от своей работы и все такое…
Она поставила пузырек на место, повернулась к нему.
– Но я-то всю неделю жду твоего выходного, готовлю какие-то наряды, строю планы!.. Совсем
другие планы, понимаешь?
Лис откинулся на кровати, опершись на локти, и смотрел на нее.
– И какие именно планы ты строишь? – спросил он.
– Я хочу побыть на людях, на других посмотреть, себя показать… Давай сходим на концерт,
вчера Стас Михайлов приехал…
– На концерт? – озадаченно переспросил Лис. – А кто такой этот Михайлов? Ты знаешь, я как-
то не очень люблю концерты…
Она упрямо тряхнула густыми волосами.
– Я хочу к людям, где музыка, где что-то происходит, что-то меняется, где все веселятся! А не
на хутор, к кулешу и ракам! Я и так, считай, ничего не вижу, кроме этих четырех стен! Ты что,
голодный?
– Да нет, почему обязательно голодный?
Из прихожей послышалась синтетическая трель «Турецкого марша» Шопена – звонил телефон
Лиса.
– Вот черт!..
Он подождал – один звонок, второй, третий. Может, кто-то ошибся номером или звонит просто
так, без срочных дел… Может же такое быть?
Неспешной походкой, словно надеясь, что проклятый телефон все-таки заткнется прежде, чем
он его найдет, Лис дошел до прихожей, нашел плоскую черную трубку.
– Коренев слушает.
– В районе Цыганского озера обнаружены два трупа, товарищ подполковник! – резким голосом
доложил дежурный капитан Дроздов. – Двое мужчин. Есть подозрение, что один из них –
охранник Карпета, Омар.
Слушая, Лис прошел в туалет, сплюнул в унитаз собравшуюся горькую слюну и спустил воду.
Чудес не бывает.
– Что-нибудь еще?
– Больше происшествий нет, – сказал Дроздов.
– Понял, – сказал Лис. – Высылайте машину.
Он вернулся в спальню и стал переодеваться. Ребенок сидела на кровати, подобрав голые ноги,
уперев подбородок в колени. Волосы рассыпались по плечам, губы надуты, из-под челки
смотрят позеленевшие – наверное, от скуки – глаза с пушистыми ресницами.
– Ну? – спросила она, почти не разжимая рта. – Опять что-то случилось?
– Да, – сказал Лис.
– Значит, вопрос, куда идти, отпал сам собой?
– Выходит, так…
– Как обычно, – заметила она.
Лис закрыл дверцы шкафа, повернулся к ней. Она как-то по-особому хорошела, когда злилась.
Приправленная злостью природная красота доходила до совершенства, до болевого порога.
Странно. Обычно бывает наоборот.
– Пригласи кого-нибудь из подруг, посидите за чаем, – предложил он. – А лучше просто
почитай что-нибудь. Чехов там…Островский, Куприн…
– Толстой, «Анна Каренина», – сказала она, глядя перед собой.
– Почему именно «Анна Каренина»?
– Не знаю, Фил. Может, потому, что она бросилась под поезд.
– Только не надо драматизировать, – сказал Лис, чтобы хоть что-то сказать.
***
Нельзя сказать, что с Машкой Кутеповой, известной больше как Подмышка, у них была какая-
то особая страстная любовь. Иногда Батон бил ее, иногда дарил шмотки и конфеты, а однажды
после дикого загула преподнес ей японский чайный сервиз на шесть персон, весь в красных
гейшах и драконах. В тот же день, правда, сервиз он разнес в пыль, а Машку чуть не прирезал
на почве ревности… Короче, все у них было как у всех.
Но когда Машка по-пьяне вывалилась с балкона шестого этажа, он здорово переживал. Ушел в
глубокий траур. То есть беспробудно пил. Не так, как раньше (а Батон мог не просыхать
неделями), а с каким-то небывалым даже для него энтузиазмом: мешал водку с кокаином,
разводил в портвейне экстази и героин, потом не спал сутками, орал и носился с ножом по дому
и по улицам, все кого-то искал и не мог найти.
Однажды Босой вызвал его к себе и долго беседовал за закрытыми дверями. Сразу после
аудиенции повеселевший и даже вроде как протрезвевший Батон отправился в «Респект» и
купил себе цивильный костюм на двух пуговицах. Он был временно командирован в
телохранители к Джаваняну, который больше не доверял своей заводской охране. Вместе с
Рыбой и младшим Адидасом Батон сопровождал директора на работу и с работы, ходил с ним
по цехам и на всякие совещания, а в свободное время лапал мойщиц и трепался за жизнь с
директорской секретаршей. Что и говорить, работа непыльная, хорошо оплачиваемая,
разрешение на пушку в кармане, почет и уважение. Но в то же время требующая строгого
соблюдения норм трезвости.
Только о какой трезвости может идти речь, когда вокруг тебя тонны спирта, а со стороны
розливного цеха доносится волнующий стеклянный перезвон? Поэтому Батон держался из
последних сил и иногда, в конце дня, поддавался натиску зеленого змия.

…Возвращались в восемь вечера. Джаванян ехал пассажиром на своей «ауди», за рулем


сидел Рыба. Следом на новенькой «бэхе» мчались, то и дело норовя выскочить вперед,
Адидас и Батон. Батон сидел за рулем, прихлебывая время от времени пиво прямо из
бутылки. Он был уникальной личностью. Время для него бежало то быстрее, чем для
остальных людей, то медленнее, но никогда не совпадало с тем временн
ы
м потоком, в котором бултыхались обычные тиходонцы. Когда «ауди» директора
остановилась напротив ворот его дома, Рыба заглушил двигатель, а Джаванян начал
выходить из машины, у Батона произошел очередной релятивистский заскок. Со скрипом
тормозов и грохотом его «бэха» въехала в зад «ауди», раскурочив оба бампера и сбив с ног
хозяина, находившегося в тот момент в состоянии неустойчивого равновесия. Вартан
Акопович упал на асфальт. Почти одновременно – не успел еще воздух остыть от звука
удара и матюков, – все услышали отчетливое «так-так-так» автоматной очереди.

Разлетелись стекла директорской машины, из салона наискосок через весь капот выплеснулось
жирное красное пятно; в переднюю панель ткнулся выпотрошенный череп Рыбы. Тонко
зазвенел металл о металл, на крыше «ауди» засверкали желтые искры… А где-то за песочницей,
во дворе детского сада, из темноты выныривал, дразнил скошенный крестик огня.
Батон кулем вывалился из машины, упал, отполз к переднему колесу и присел на корточки,
чувствуя спиной тепло разогретой ступицы. Он все еще продолжал скалиться, как скалился в
дороге каким-то своим мыслям. Правая рука сжимала писто… нет, это отбитое горлышко
пивной бутылки – от, бл-лин… Он повел мутным взглядом, увидел осколки стекла, лужицу на
асфальте, а потом увидел Джаваняна, который точно так же, на корточках, сидел, укрывшись за
своей «ауди», и держался за голову. Между пальцев стекала тонкая струйка крови. Вартан
Акопович смотрел на Батона диким взглядом.
А Батону было весело. Он вдруг понял, что, врезавшись в директорскую машину, нечаянно спас
ему жизнь. Забавно! От этой мысли хотелось ржать во весь голос, кататься по асфальту, рвать
куртку на груди. Он едва сдерживался, по пальцам пробегала легкая судорога.
– Будешь должен, начальник! – проговорил он свистящим шепотом.
Батон отшвырнул в сторону горлышко бутылки, достал из кобуры «ИЖ-71», выстрелил, не
целясь, в воздух.
Эхо.
Тишина.
Ушли?
Кричали далеко, женский голос. Хлопнуло окно. Откуда-то с верхних этажей донеслось: «Вить,
не твою тачку потрошат?..» И в ответ ленивое: «Да не-е-е…».
– Адидас, нормально? – крикнул Батон.
Адидас не отвечал. Батон выдвинулся из-за колеса, на секунду приник щекой к асфальту,
прострелил взглядом в направлении детской площадки. С той стороны машины что-то лежало.
Что-то темное, массивное. Наверное, Адидас. Больше некому.
Расстраиваться Батон не торопился. Это всегда успеется. Надо выкрутиться. Спугнуть этих…
Он еще раз шмальнул вверх, опять подождал.
Джаванян продолжал испуганно таращиться на него, сверкая белками: ну что?
– Нормально! Пронесло, начальник! – гаркнул Батон в полный голос, засмеялся. – Отбой
тревоги! Всё! П…ц!
Он встал и разогнулся, опираясь о колени. И тогда же увидел за спиной Вартана Акоповича
невысокого человека в надвинутом на лоб капюшоне.
Вот уж точно – п…ц!..
Чуть ниже уровня груди незнакомца вспыхнул огненный крестик. Голова Джаваняна дернулась,
а лицо вдруг раздвинулось в стороны, на месте рта образовалась огромная дыра, выплюнула на
асфальт кровь с мозгами. Вартан Акопович опрокинулся на бок и затих, так, видимо, ничего и
не успев понять.
Батон вскинул пистолет, выстрелил… Нет.
Время, похоже, опять сыграло с ним злую шутку. Оно опять замедлилось. Пока боек высекал
искру из капсюля, пока пороховые газы выталкивали ленивую пулю из медной оболочки, пока
она неуклюже, по-тюленьи, ввинчивалась в спирали нарезов… Пока, пока, пока…
Батона прошило от плеча до плеча, словно железные, раскаленные докрасна спицы ткнули в
грудь. Он крутнулся, вскинул руки, выронил пистолет и упал. Его выстрел запоздало и
бездумно канул куда-то в пустоту двора.
Он барахтался в луже крови, тараща вверх пустые глаза, выгибая спину и дергая, как
заведенный, головой. Мир перевернулся, навис над ним грязным асфальтовым небом, разверзся
звездной бездной под ногами. Из этой бездны вынырнули две головы в капюшонах.
– …Живучий, козлик, – глухо произнесла одна голова. – Кончай его и пошли!
И тут же над Батоном полыхнул скособоченный крестик, прыгающая огненная буковка «х».
Она стремительно обрушилась на него из звездной пропасти, заслонила собой весь мир,
придавила и расплющила на асфальте.
***
Через несколько дней после пышных и торжественных похорон на директорском посту ликеро-
водки снова воцарился варяг Мордвинов со своей челядью. На этот раз он довел ремонт
кабинета до конца, обустроив все по собственному вкусу. «Дон-Кристалл» продолжал успешно
работать, претензии в части инноваций и нанотехнологий были с него полностью сняты.
Следствие об убийстве прежнего директора буксовало, хотя все необходимые процедуры
проводились успешно: допрашивались свидетели, назначались многочисленные экспертизы,
том «дела» разбух до трехсот страниц. Мордвинова, конечно, никто вызовами в следственный
комитет не утруждал, ибо какая связь может быть между убийством старого директора и
назначением нового? Естественно, никакой!

Глава 4
Хорошие показатели

Неважно, как ты работаешь,


важно, как умеешь отчитываться.
Мудрость нового времени

Кулак у губернатора круглый и холеный, чем-то смахивает на волосатого колобка с


обручальным кольцом в носу. Колобок взметнулся вверх и со стуком опустился на
полированную крышку стола. Подставка для ручек вздрогнула, листки бумаги приподняли
белые крылья, но никуда не улетели.
– И сколько это безобразие будет продолжаться? – грозно вопросил Войцеховский. – Я у вас
спрашиваю!
При этом губернатор не уточнил, кого именно он спрашивает. Прокурор города Басманный
подтянулся на стуле, вперив взгляд в стенку напротив. Новый начальник УВД генерал-майор
Глазурин молча разглядывал свои руки. Его заместитель Нырков поглаживал усы. Молчал и
Каргаполов, губернаторский куратор правоохранительных органов (по подозрению Лиса,
именно он мог быть инициатором этого совещания. Если, конечно, жесткий разнос можно
назвать совещанием.) Что ж, раз молчит начальство, Лису тоже не резон высовываться. Правда,
как показывает опыт, надолго его терпения обычно не хватает.
– Это что же получается? – развивал губернатор свою мысль. – Был Лыков – был в Тиходонске
порядок! Бандиты сидели под лавкой, тишь да гладь… Пришел губернатором Войцеховский –
все как с цепи сорвались! Погромы в вино-водочных, поджоги, демонстративные заказные
убийства, трупы по всему городу! И что подумает народ?
Он сделал многозначительную паузу.
– Правильно. Народ подумает, что Войцеховский плохой руководитель. Что он не может
организовать работу правоохранительных органов и обеспечить общественный порядок.
Начнут жаловаться, писать письма в Москву, выкладывать на сайт Президента… Чтобы и
наверху подумали, будто я не владею обстановкой!
Еще одна пауза.
– А это не так, уверяю вас, товарищи, – в голосе губернатора появились зловещие, угрожающие
нотки. – Совсем не так!
Волосатый колобок совершил новый прыжок с приземлением. Бум.
– Совершенно верно! Криминальная обстановка в городе резко обострилась! – умело подпел
Каргаполов, мигом покинув сторону отвечающих и перебравшись на противоположный берег
спрашивающих.
– Шесть тяжких преступлений не раскрыто только за последние три месяца! И никакого
движения по ним! Я давно предупреждал наших ответственных товарищей о последствиях!..
Полковник юстиции Басманный приоткрыл рот и тут же закрыл. Генерал Глазурин поднял
голову, но тоже промолчал. Зато Лис не выдержал.
– Дело Джека-Потрошителя только сейчас раскрыли, – сказал он негромко. – Через сто
двадцать лет. Тоже был «ви-сяк», за который многим влетело…
Глазурин вздрогнул, а лицо Войцеховского налилось краской.
– Что вы хотите этим сказать? – бросил он. – Что раскрытие убийства Джаваняна у вас
запланировано на 22-е столетие?
Лис мысленно поаплодировал губернатору.
– Я хотел сказать, что преступления раскрываются не всегда сразу, Валерий Станиславович.
Мы работаем, делаем все, что в наших силах…
– Мне не нравится ваша работа! – отчеканил Войцеховский. – Вы, товарищ Коренев, возглавили
уголовный розыск еще при Лыкове, верно?
– Да.
Он в упор посмотрел на Лиса.
– Тогда вы были в фаворе и считались звездой сыска… Но с такими показателями на вашем
месте мог бы обретаться и выпускник кулинарного техникума!
Глазурин прокашлялся, но ничего не сказал. Возможно, он просто пытался упредить ответную
реплику несдержанного на язык Лиса.
– Да, работа уголовного розыска не на высоте! – вмешался Каргаполов. – В городе орудуют
настоящие отморозки! Чувствуют свою полную безнаказанность! Кто за это будет отвечать?..
Директора ликеро-водки расстреляли средь бела дня у собственного подъезда, вместе с
охраной! А эти, на Цыганском озере? Кто следующий? Если так дальше пойдет, они не только
до директоров предприятий доберутся!
Всем присутствующим и без подсказок было ясно, до кого могут добраться безнаказанные
отморозки. Войцеховский резким движением руки остановил куратора.
– Хочу озвучить главное, зачем пригласил вас сюда, товарищи. Это не ультиматум, не
приговор. Это убедительная просьба. Убедительнейшая, я бы сказал.
Раздраженное лицо губернатора свидетельствовало скорее об обратном. А именно об
ультиматуме и приговоре.
– Даю вам ровно две недели, чтобы исправить ситуацию. Я на прежние заслуги смотреть не
буду! И хотя я не сторонник менять всю предыдущую команду, но если дело так пойдет и
дальше, то вынужден буду это сделать! Вы понимаете меня?
Он опять забыл уточнить, кому именно адресуется вопрос. Басманный продолжал изучать
стенку напротив. Глазурин преданно посмотрел на губернатора: он уже был представителем
новой команды. Лис пожал плечами, хотел уже было спросить, почему именно две недели, а не
десять или пятнадцать дней, – но его опередил Каргаполов.
– Правильно, Валерий Станиславович! – воскликнул куратор. – Одно дело быть лихим
сыщиком, и совсем другое – руководить уголовным розыском! Здесь одной удалью не
обойдешься! Здесь управленческий талант нужен, способность к стратегическому мышлению!
А если нет ни того, ни другого – значит, кадры надо менять!..
Каргаполов уставился на губернатора полным преданности взглядом. Он ведь тоже из старой
лыковской команды, которая при новом губернаторе тает не по дням, а по часам. Вот и
старается, надеется остаться при должности.
– Может, кому-то неприятно то, что я говорю… – Теперь Каргаполов наставил брови на Лиса с
Нырковым. – Но я всегда говорю в лицо то, что я думаю. Вот так-то.
– Вот и хорошо, – сказал Войцеховский покровительственно. – Но вы меня не совсем правильно
поняли, Сергей Николаевич.
– А-а… Да? – Каргаполов насторожился.
– Моя убедительная просьба касается вас тоже. И двухнедельный срок, и все остальное. Через
две недели я буду отчитываться о первых ста днях своей работы. И приму окончательное
решение – кому с нами по дороге, а кому надо сойти с поезда!
Войцеховский встал, давая понять, что встреча закончена.
– А эти замечательные слова о таланте управленца и стратегическом мышлении… Очень
верные слова. Советую вам всем еще раз подумать над ними.
Участники совещания стали расходиться.
– А Басманный как будто вообще не при делах, – сказал Лис, глядя вслед удаляющейся по
длинному коридору фигуре прокурора. – Даже не подошел…
– А что ему с тобой обсуждать? – хмуро отозвался Нырков. – Неустановленную личность в
одежде неопределенного цвета? Или просто поплакаться друг другу? Так он тебе не товарищ по
несчастью, он не будет разыскивать наших фигурантов…
– Я и не рассчитываю, – сказал Лис.
Из приемной вышла секретарша с папкой. Нырков хмуро окинул взглядом ее ноги и
отвернулся.
– И что, по-твоему, я сейчас должен с тобой делать? – буркнул он.
– Назначить мне срок в неделю вместо двух, – сказал Лис, не задумываясь. – Для подстраховки.
И отодрать для стимуляции.
– Начинаешь мыслить стратегически, – одобрил генерал-майор. – Поехали в управление, там и
поговорим.
Только разговора не получилось. Наверное, потому что и в самом деле гусь свинье не товарищ.
В кабинете замначальника УВД повторилась та же сцена, что и у Войцеховского – с той лишь
разницей, что кулак генерал-майора не походил на колобок и про Джека-Потрошителя ему
можно было не рассказывать. И, в отличие от Войцеховского, он прекрасно знал, что личность
Потрошителя не установлена до сих пор. Утешительного в этом было мало.
***
Вместо того чтобы отправиться в отдел и продолжить эстафету, устроив разнос подчиненным,
Лис вышел из управления, сел в свой «БМВ» и поехал к Центральному рынку. С трудом
припарковал машину возле трехуровневого торгового центра «Сезам», поднялся в
переполненный зал на втором этаже. Лис знал, что трафик сотовой связи на этом участке один
из самых напряженных в городе – следовательно, прослушка и фиксация звонков максимально
затруднены. Прохаживаясь между стеллажами кулинарии, он достал из потайного кармана
куртки потрепанный телефон с зеленым монохромным экраном и набрал номер. Когда вызов
прозвучал трижды, Лис нажал отбой, взял замороженную пиццу, вино к ужину и вернулся в
машину. Так вызывает своего агента руководитель нелегальной разведывательной сети где-
нибудь за кордоном – в США, Англии, Аргентине… В уголовном розыске подобная
конспиративность не соблюдается, хотя Лис считал, что это скорее минус, чем плюс. Потому и
ценных агентов у ментов практически не осталось.

Он включил радио, наполовину опустил стекло, поймал современный шансон, который


мало чем отличался от старых блатных песен, удобно расположился в водительском кресле,
расслабленно откинувшись на подголовник. Ждать надо было долго – машины у Лешего
отродясь не было, хотя в попытке угона «бентли» его как-то и обвиняли
[10]
, но передвигался он на трамвае и «на своих двоих», поэтому добираться будет минут
сорок, а может, и больше. Лис хотел еще раз все взвесить и обдумать. Может, даже нарыть
в закоулках памяти какую-нибудь подсказку…

В общем-то, подсказка была – исключительная дерзость последних преступлений. На


достаточно сглаженной криминальной кардиограмме Тиходонска они выделялись острыми
всплесками, свидетельствуя о полной отмороженности исполнителей. И вариант разгадки тоже
имелся, даже два. Это могли быть уцелевшие члены банды Колдуна. Контакт с «колдунами»
Лис утратил давно. Сразу после бойни в резиденции Креста главный координатор банды исчез –
съехал на ПМЖ за границу, убит или просто лег на дно. Существует ли банда в принципе, Лис
точно не знал. Хотя события последних месяцев могли стать весомым аргументом в пользу
«существует».
Вероятность номер два: молодежная банда «Волки», информация о которой была довольно
скудной. Человек десять-пятнадцать активных членов, ножи, травматика… Но главным их
оружием были безграничная наглость и отмороженность. Тут «Волкам» не было равных. Они
грабили ларьки, вроде бы угоняли машины, бессмысленно и жестоко нападали на прохожих –
это у них называлось «охотой», что-то вроде тренинга для поддержания боевого духа.
Официальных заявлений от потерпевших не поступало: может, боятся, а может – считают, что
бесполезно.
Вот только убийств пока «Волки» не совершали. Особенно преднамеренных, спланированных и
хладнокровно исполненных. Не их это почерк… А если примерить их к делу Омара и
Лыжника? Тех могли убить по пьянке: поссорились в кафе, вышли, подождали… Дело обычное.
Если бы не одно «но»: Омара с Лыжником расстреляли из автоматического оружия
иностранного производства (из трупов были извлечены «натовские» пули 5,45). Трудно
представить, чтобы юные отморозки разжились каким-нибудь «хеклер-кохом» или
американской штурмовой винтовкой…
Кстати, похожий почерк был у залетных московских киллеров Мячика и Скворца. Два года
назад, еще при губернаторе Лыкове, они участвовали в операции «Экспансия» (да, были и тогда
трупы в Тиходонске, зря Войцеховский на себя наговаривает!). Эти вполне могли убрать
четырех человек прямо перед подъездом жилого дома, «хеклер-кохи» у таких вполне могли
водиться. Но операция провалилась, Мячик и Скворец мертвы…
Лис переключил волну приемника.
В салон тут же ворвалась упругая, пахнущая морским бризом песня из давнего фильма
«Пятнадцатилетний капитан». Теперь взволнованные и энергичные строфы звали вперед, к
захватывающим дух приключениям, к берегам Южной Америки и Австралии, на поиски
пропавшего капитана Гранта, хорошего парня и любящего отца. Да, поиски, поиски…

Только вместо капитана, однофамильца основателя марки виски


Grant’s
(неплохого, кстати, виски), искать приходится обычных убийц и подонков. И песню об
этом никто не сложит, можно быть уверенным. Хотя с пятнадцатилетними отморозками,
вполне возможно, придется иметь дело…

А снаружи, за автомобильным стеклом, проходили чередой нагруженные покупками люди.


Некоторые с любопытством оглядывались на серый «БМВ» последней модели, за рулем
которой сидел стриженный под «ноль» мужчина, чем-то похожий на актера Гошу Куценко. Но
подойти и спросить автограф никто не решился. Слишком холодные глаза, слишком жесткий
рот. И едва ощутимое чувство опасности, словно сигнал детектора радиоактивности: не
подходить, опасная зона! Наверное, все-таки не Гоша Куценко – у актеров, говорят, совсем
другая аура…
***
Через полчаса Лис оставил машину в районе порта, вытащил из салона грубый серый сверток и
неспешно двинулся по узенькой кривой улочке. Отойдя подальше от людских глаз, он
развернул сверток, который оказался брезентовым плащом, длинным и широким. Надев плащ,
извлек из кармана бесформенную кепку, нахлобучил по самые брови и совершенно
преобразился, превратившись в бомжа. Случайный наблюдатель вряд ли мог поверить, что этот
тип только что вышел из роскошного автомобиля.
Тем же неспешным шагом он вышел на пустырь за рыбозаводом, огороженный двухметровым
забором в преддверии новой стройки. Его хищный лисий нос сморщился. Над рыбозаводом
стояла густая вонь, отгоняющая любое разумное живое существо. Сейчас же она служила
«колпаком», который надежно защищал этот пустырь даже от привычных к любым запахам
бомжей.
Впереди высилась гора строительного и прочего мусора – шоферы тоже пользовались
«колпаком» и тайком вывозили сюда всякую дребедень, вместо того чтобы тащиться на
загородную свалку. Обойдя кучу, Лис увидел сидящего на ящике тщедушного мужичонку. Судя
по чистой одежде, это был не бродяга. Лис свистнул. Мужичонка нервно повернулся и снова
отвернулся, резко махнув рукой: то ли показал «проходи мимо», то ли послал по известному на
Руси адресу.
– Здоров, Петруччо! Не признал, что ли? – спросил Лис, подойдя поближе.
Тот дернулся, вскочил, вгляделся.
– Ну, ты даешь, Михалыч… Прямо артист… Не жарко?
Они крепко пожали друг другу руки. Лис улыбался.
– Ну, как твоя база отдыха? Как ты вообще? Что-то не зовешь к себе на рыбца да тараньку –
зазнался совсем?
– Да какая база, Михалыч! – отмахнулся мужичонка, сверкнув тусклой стальной фиксой. –
Месяц уже как уволился! Я сейчас клуб охраняю…
– Сельский? – усмехнулся Лис. – Берданку выдали?
Мужичонка бросил быстрый косой взгляд.
– Берданка мне без надобности. Там охрана, с волынами. Это ночной клуб – вроде борделя,
только с рестораном, песнями и гулянками. «Мелехов», – слыхал? Там же, кстати, неподалеку
от базы, на берегу…
– Ну, ты даешь… А живешь где? Мост ведь не починили.
– У кореша кантуюсь. Он подсел недавно, а я вроде за его хатой смотрю, – неопределенно
высказался мужичонка.
Лицо у него одновременно нервное, зыбкое, как студень, и, опять-таки как студень, только
подмерзший, – малоподвижное. Вероятно, это как-то связано с нелегкой жизнью и вредной
профессией. А также с постоянной необходимостью перевоплощения. На нынешней работе его
знали как Петра Васильевича Клищука, в данный момент он выступал как Леший, тайный
агент-осведомитель подполковника Коренева, которого тот дружески называл Петруччо, а
вообще-то, по жизни, он – Клоп, правильный жулик. В том смысле, что воровал всю
сознательную жизнь, с двенадцати лет, и в этом году мог бы отметить 35-летие
профессиональной деятельности, при этом всегда соблюдал воровской «закон». По крайней
мере так считалось. Несколько раз его «правильность» ставили под сомнение, но он каждый раз
«отмазывался». А в последний раз «на разборе» даже заколол обвинителя.
Трудно было выпутаться, трудно остаться в живых. А главное, все время надо помнить, кто ты
в данную минуту. Потому Леший никогда не живет наружу лицом и глазами. Он всегда внутри.
Даже сейчас, когда говорит с Лисом, к которому – единственному, пожалуй, человеку на свете –
питает по-настоящему теплые чувства.
– Ты как-то даже поправился, что ли, – заметил Лис. – Шашлычки, кебабы, уточка по-пекински,
все с пылу с жару небось? Вижу, прикормили тебя в клубе этом!
– А то стал бы я за просто так зад себе отсиживать! – веско проговорил Леший. Махнул рукой.
– Да, Михалыч, чего уж… Годы мои не те, чтоб килькой в томате питаться. Внутрях иногда
такой кипеж случается, хоть на стенку лезь…
– А сколько ж тебе лет?
– Да сорок семь будет, – мрачно признался Леший.
Выглядел он при этом как минимум на шестьдесят. Но Лис ободряюще похлопал его по плечу.
– Ерунда, Петруччо! В твои годы мужики любовниц заводят, детей рожают, глупости всякие
творят! А если бы ты был политиком, то считался бы еще молодым да ранним!
– Так я ж не политик, – равнодушно заметил Леший. Отвернулся, уперся взглядом в дощатый
забор.
– Хрен знает кто я вообще… Как жаба болотная – не зверь, не рыба, так – что-то между, что-то
склизкое… Тьфу, одним словом.
– Ну, брось! – Лис нахмурился. – У нас с тобой такая работа, что любить да по коленке гладить
нас никто особо не станет. Я ж не плачусь!
– Это у тебя работа, Михалыч… Работа! – повторил Леший. – Я не в том смысле, что деньги и
квартира… А в том, что ты живешь этим и уважаешь себя. А вот у меня так не получается.
– Так ты уважай! – Лис посмотрел на своего агента, словно ожидая, что тот сию минуту начнет
себя уважать.
Леший тоже посмотрел на многолетнего куратора и отвел глаза.
– Ладно. Говори, чего вызывал.
Лису не нравился этот разговор. Обычно Леший никогда не затрагивал тему своей двойной
жизни, не жаловался. И он не проявлял жалости к агенту. Работа есть работа. Заботиться об
агенте можно и должно, жалеть – нельзя. Может, Леший в самом деле стареет? Но гадать было
некогда.
– Дело важное, Петруччо, – сказал Лис. – Про Джаваняна слыхал, конечно?
– Слыхал, – кивнул Леший. – Батона тоже под это дело положили с дружками. Только говорю
сразу: темняк здесь кромешный. Хотя откуда вонь идет – ясно: его увольняли, увольняли,
москвича ставили, ставили… По закону не вышло, так по-другому решили… Вартана в землю, а
москвич все одно на его место сел…
– Кончай, Петруччо, мозги полоскать. Сейчас все философы. Меня конкретная тема интересует:
кто сработал, кто что знает, ну и так далее…
Агент махнул рукой.
– Откуда? Я без понятия. О таких делах никто не болтает…
– А по Омару с Лыжником?
– Омара знавал, он у Карпета в охране… Этих что – тоже завалили?
– Тоже.
Леший покачал головой.

– Я давно
в обществе
не вращался, Михалыч. Видишь – от тебя стал новости узнавать.

– Вижу, – сказал Лис. – А ты повращайся. Предложи тему, обнови знакомства. Если надо –
подкину чего… Хватит тебе кебабами объедаться, Петруччо! От размеренной жизни меня
самого тоска точить начинает, а это вредно!
Он помолчал.
– Если ты сам не против, конечно.
– Я в последний раз аж в мае со своими кентовался, – с сомнением проговорил Леший. – С
Круглым «бобра» одного московского ощипали… И разбежались. С тех пор много воды утекло.
– В мае, говоришь? Это на базе, что ли? – Лис поднял бровь. – Поэтому и уволился?.. Впрочем,
ладно, я этого не слышал. А в клубе этом твоем, в «Мелехове», – кто там собирается?
– Да пидоры одни, рожи пластмассовые, – поморщился Леший. – Хотя… Разные люди бывают.
Вон, Ваньку Боцмана видел там с подругой, а у Ваньки с этим делом точно порядок…
– Ванька Боцман? – переспросил Лис.

– Ну да. Сын Валета, который Питона еще завалил – помнишь? Откинулся весной по УДО
[11]
, он сейчас в авторитете.

– Да, я в курсе, – сказал Лис с непроницаемым выражением лица.


– А еще там бабы с шестами! – вспомнил Леший.
– Какие бабы?
– Ну, голые, ясно дело! А раз бабы голые танцуют, значит, там не обязательно пидоры!..
Лис удивленно посмотрел на него, словно не расслышал. Потом задумчиво покивал головой.
– Бабы – это, Петруччо, очень хорошо, – проговорил он словно самому себе. – Это ты
правильно сообразил. Ты б воспользовался, что ли. Раз уж тебе шашлычок положен, может и
это обломится…
– Худые, как циркули. На что они мне? – Леший презрительно сплюнул, поднял глаза на Лиса.
– Ладно, Михалыч. Хватит нам с тобой порожняки гонять. Попробую скентоваться с кем-
нибудь при случае, раз уж такая надобность возникла.
– Правильное решение, Петруччо! – одобрил Лис. – И суетиться-то особо тебе не придется.
Просто включайся, если про Джаваняна или Омара разговор зайдет, да на ус наматывай. Да, и
вот еще что: в Богатяновке кодла одна есть, «Волки» зовутся. Пацаны зеленые, но злые…
– Это от перекорма и от компьютеров, – тоном знатока вставил Леший. – В мое время таких не
водилось.
– Очень мне эти молодые люди интересны, Петруччо. Хоть что, любая информация.
– Не первый год замужем, – проворчал Леший. – «Волки», «Шакалы»… Скоро, б…, детсадовцы
в стаи сбиваться начнут, погоняла друг другу давать!
– Уже дают, Петруччо! – усмехнулся Лис. – У меня в младшей группе, знаешь, какое погоняло
было? Корешок!
– Да брось! – не поверил Леший.
– Точно тебе говорю! Только не тот «корешок», который на блатном языке – мы ж тогда не
знали еще всей этой дряни… Обычный корешок! В смысле: маленький корень. Коренев –
корень, очень просто. Не вру, Петруччо, клык даю, если хочешь.
Леший с недоверием посмотрел на него, потом не выдержал и улыбнулся.
– Да, Михалыч, разные мы с тобой люди!.. А я вот в младшую группу не ходил – сразу в
старшую пошел! Там Фима Щипач воспитателем, а на обед вместо манной каши – «бычок» и
полстакана бормотухи…
Улыбка Лешего постепенно превратилась в оскал.
– Хватит рубаху рвать, Петруччо! – оборвал его Лис. – Дети ни в чем не виноваты, а все мы на
собственных ошибках учимся. Что-то ты раскиселился совсем в этом своем ночном клубе…
Вот приду как-нибудь, проверю.
Лис глянул вдоль забора, собираясь уходить.
– А Ванька тот Боцман – он только с подругой был? Или с корешами тоже?
– Не, только их двоих и видел, – проговорил Леший.
Лис протянул ему несколько тысячерублевых купюр. Леший посмотрел на них, зачем-то отер
руки о штаны, взял деньги.
– Не грусти, Петруччо. Ну? – Лис хлопнул его по плечу. Леший вяло улыбнулся.
– Ведь я тебя никогда не подставлял. И ты меня тоже. Верно?
– Точняк, – сказал Леший.
– Вот и отлично. Набери меня, когда что-нибудь вызнаешь.
Лис пошел в свою сторону, Леший – в свою. Точнее, уже не Леший, а – Клоп. Хотя нет, сейчас
он просто гражданин Клищук Петр Васильевич. Если мент пристебется, он ему свой паспорт
покажет… А если кого из дружков встретит – тогда будет Клопом. Тьфу ты, запутаться можно!
В последние годы такая двойственность, а то и тройственность стала его напрягать.
«Рисуя» все вокруг, Леший быстро шагал вдоль забора, втянув по привычке голову в плечи и
засунув руки в карманы брюк. Выйдя на улицу, он повернул к остановке и еще прибавил шагу.
Когда у него нет покоя на душе, нет покоя и ногам – он должен двигаться, неважно – куда и
зачем. К счастью, автобус подошел почти сразу. Леший зашел, окинул взглядом полупустой
салон. Сидячие места были, но садиться он не захотел. Встал на задней площадке, ухватившись
за поручень, и уперевшись лбом в холодное стекло.
Он ехал и думал. Заходили и выходили пассажиры, задевали его сумками и портфелями, кто-то
даже выругался в его адрес – Леший не обращал внимания.
Ему почему-то вдруг вспомнился Черкес. Засел у него в голове и никак не желал оттуда
выходить. С Черкесом он четыре года топтал иркутскую зону, хлебнули тогда всякого дерьма
по полной баклажке… Не сказать, чтобы были близкими корешами, но когда вышла разборка с
дагестанцами, Черкес конкретно подписался за него, выручил, можно сказать. А потом…
Потом, спустя несколько лет, они неожиданно пересеклись в Тиходонске. Душевно так
посидели, выпили. Черкес расслабился и сболтнул одну вещь, которую ему не следовало
говорить. О бабах. Леший пересказал потом это Лису, знал, что тот землю роет, ищет серийного
насильника. И Черкеса взяли… А потом он бежал, и была «правилка» в резиденции Креста, где
Черкес объявил, что Леший – сука и стукач. Много было хая и криков на той «правилке», и все
без толку, поэтому Крест в конце концов постановил решить спор кровью, то есть в честном
поединке. Дали им по штырю, поставили в круг… и Леший «ростовским ударом» в три секунды
мочканул Черкеса, тот даже понять ничего не успел. Стоял – и упал с проткнутой печенкой.
Объявил тогда Крест, что все обвинения снимаются, что Леший, то есть Клоп, – честный вор и
все такое…
«Хрен там честный», – думал Леший, вжимаясь лбом в забрызганное осенней грязью стекло.
Черкес был прав. А он его сдал и убил. Правда, сделал это ради Лиса. А Лис, как было
справедливо замечено, никогда не бросал его в беде. Никогда. Но…
«Вот сдал бы он кого-нибудь из своих ради меня? – подумал вдруг Леший. – Какого-нибудь
дружка-опера, с которым под пули ходил и водку пил – сдал бы?»
За стеклом автобуса убегала прочь серая лента дороги, перестраивались автомобили, мигали
огни светофоров. Некоторое время, пристроившись в хвост автобусу, ползла крохотная учебная
«ока» – Леший видел лицо искаженное напряжением девушки-курсанта за рулем, даже не
понять – симпатичное оно или не очень. Потом «ока» отстала, ее место заняла большая
роскошная машина, Леший даже не знал, как называется эта марка. Какой-то мужик там,
вальяжный, уверенный в себе, тарахтел по телефону и скалился во всю варежку, придерживая
руль двумя пальцами. Леший всмотрелся – да это же Лис! Ну, или очень похож, во всяком
случае. Он приподнял руку, махнул ему. Мужик за рулем не прореагировал, продолжая
говорить в трубку. Нет, ну один в один Лис… И куртка кожаная, как у него… Хотя, по идее,
Лис должен был давным-давно уехать отсюда, у него ведь машина где-то рядом со свалкой
была припаркована, а Леший пока шел к остановке, пока на автобусе этом тянулся…
«Может, он следит за мной?» – мелькнуло вдруг в голове у Лешего.
Он сразу убрал руку. Но в этот момент мужик в машине придвинул голову к лобовому стеклу и,
прищурившись, посмотрел на него. Леший невольно отпрянул.
Это был не Лис.
Лис подстрижен наголо, а у этого какой-то хохолок на голове… И рожа потолще. И вообще…
Сейчас Лешему даже трудно было представить, как он мог принять этого «бобра» за лихого
мента.
– …Ваш билет, мужчина!
Его довольно бесцеремонно тряхнули за плечо. Леший обернулся. Полная контролерша в
форменной жилетке стояла перед ним, буравя злыми маленькими глазками.
– Или тебе особое приглашение нужно, папаша? – Рассмотрев помятое лицо Лешего, она с
легкостью перешла на «ты». – А то милицию вызову, живо в чувство приведут!
И тут Леший в самом деле пришел в чувство. Даже настроение поднялось. Он попал в
привычную для себя среду, ситуация не требовала от него мучительного выбора – все было и
так предельно ясно. Леший хищно оскалился, блеснув стальной фиксой.
– Ну, что лупетками на меня брызгаешь, шкура барабанная, чума ты бубонная? – презрительно
бросил он, отпуская поручень и грудью надвигаясь на контролершу. – Чего в пупырек лезешь?
В ломбард меня сдать нацелилась, бардачница? А живчика сглотнуть не хочешь, а?
Контролерша открыла от неожиданности рот и отступила на шаг, отдавив кому-то из
пассажиров ногу.
– Че…Чего ты сказал? – пробормотала она.
В салоне смолкли разговоры, и даже двигатель автобуса как будто стал работать тише. Леший,
которого мгновение назад можно было принять за прибитого жизнью бомжанутого мужичка,
вдруг преобразился. Он приосанился, вскинул голову, он улыбался в лицо контролерше
широкой акульей улыбкой, и тем страшнее было выражение вымороженных остекленевших
глаз – именно так, по мнению присутствующих, должны выглядеть глаза убийцы.
– А ну, спрячься в топку! – гаркнул он, оттесняя контролершу вместе с пассажирами в глубь
салона и одновременно приближаясь к выходу.
– Под нары загну! Шнифты выну! Зафингалю! Доверху уложу, корова жирная, клизма
парафинная, мухомолка!
Автобус подъехал к остановке, двери открылись. Леший выскочил наружу и громко, от души,
рассмеялся. Обернулся, махнул рукой прильнувшим к окнам пассажирам и пошел своим путем.
Через четверть часа он подходил к «Мелехов-Клубу». Из будки рядом со шлагбаумом навстречу
ему выскочил молодой охранник.
– Что за дела, Васильич? – крикнул он Лешему. – Говорил, на сорок минут, а сам на полдня
пропал! Я что, париться тут за тебя должен?
Леший молча вошел в будку, скинул свою куртку и напялил другую, форменную, с надписью
на спине «Охрана».
– Чтоб последний раз было, понял? – продолжал отчитывать его молодой. – А то доложу
начальнику, будет тебе под жопу ногой и… и… и до свиданья…
Леший обернулся к нему и несколько мгновений сверлил глазами, пока охранник не
захлопнулся. Потом сурово и внятно произнес:
– Нишкни, дятел. Раз стуканешь, потом всю жизнь мозги набекрень, понял?
Вытолкнув напарника, Леший запер дверь и уселся перед окошком будки. Через минуту к
шлагбауму подъехал длинный «мерседес», белый и чистенький, словно только что из мойки. На
втором ряду, за мордатым водителем в темном костюме, сидели две ослепительно красивые
девушки. Водитель повернулся, вопросительно глянул на Лешего: в чем дело? почему не
открываешь?
Леший опомнился и нажал кнопку. Шлагбаум пополз вверх, белый «мерседес» проехал на
территорию клуба.
***
Насчет Лиса Леший действительно обознался. Тот никуда не уехал, а продолжал работать. Не
снимая свой маскарадный наряд, он прошел в небольшой запущенный сквер на набережной и
стал раздвигать палкой кусты, будто искал бутылки. Самое смешное, что действительно нашел
две.
– Дергай отсюда, бомжара, – раздался сзади грубый голос с блатными интонациями, который
Лис узнал сразу.
– Сам дергай! Это моя территория, – сипло огрызнулся он. И повернулся.
Сзади стоял человек, похожий на питекантропа. Низкий скошенный лоб, расплющенный нос,
большой рот с толстыми губами, лупатые наглые глаза. Только одет он был не в шкуры, а
рабочий комбинезон с перекрученными лямками с оттопыренными карманами, под которым
виднелась выцветшая клетчатая рубаха, расстегнутая на груди.
– Чё ты сказал, фофан?! Ты кому сказал? – питекантроп вытянул руки с хищно извивающимися,
живущими каждый своей жизнью татуированными пальцами. Я тебя задушу и в Дон брошу!
– Кончай воевать, Горгуля, – сказал Лис своим обычным голосом. – Бутылки я тебе отдам.
На уродливом лице проступила радость узнавания.
– Гля, папа, как ты заныкался! Реальный бомжик!
– Чего ты меня всегда папой зовешь? Ты же меня постарше!
Агент замотал головой.
– Это по возрасту я постарше. А по положению – ты папа!
– Грамотный! – уважительно удивился Лис.
– А как же! Три десятилетки кончил, – довольно подтвердил свой высокий образовательный
статус Горгуля.
– Как так?
– Да очень просто. Каждый раз как сидел, так и учился. В школе-то лучше, чем в отряде. И на
училку можно позы-рить, и покемарить… Да и по режиму послабления… Так что, три аттестата
получил. Правда, один в карты проиграл, а два продал…
Лис печально причмокнул.
– Без бумажки ты букашка. Придется еще поступать в девятый класс!
– Типун тебе на язык! Да и потом, на зоне учиться только до 30 лет обязательно!
– Ладно, ты для меня и так ученый, – Лис похлопал агента по плечу. – Какие новости?
– Да какие… Я сейчас в порту со старых корабликов провода сымаю и прочие цветные
металлы. Оно выгодней, чем по карманам рыбалить. Речпортовских пацанов часто вижу.
Совсем беспредельщиками заделались. Одного бомжа палками насмерть забили. За просто так,
от нечего делать.
– Доходили до меня такие слухи, – задумчиво сказал Лис.
– У них вся гниль с головы идет. Там Гарик лютует. Штрафует пацанов почем зря, морды бьет,
волыной в харю тычет. Раньше такого не было… Они недовольны, хотя в открытую выступать
боятся…
– И это слышал… Ладно, продолжай наблюдать. А пока скажи: ты про дела последние в
курсах? Про налеты на магазины, про мочилово? Про Вартана, Омара, Лыжника?
Горгуля пожал плечами.
– Слышал, что все слышали. Правда, говорят, что Омара с Лыжником не на Цыганском озере
грохнули…
– А где?! – чуткий нос Лиса хищно зашевелился. Судмедэксперт сказал то же самое.
– Дома у Карпета. Вроде на него налет был, пацанов там и завалили. А потом трупы вывезли на
озеро…
– Кто вывез?!
– Ясное дело кто… Или налетчики, или сам Карпет…
– Зачем это ему?
– А я откуда знаю? Наверное, не захотел заявлять…
– Да-а-а… А ты как все это узнал?
Горгуля вздохнул, достал из оттопыренного кармана банку пива, открыл со щелчком, жадно
припал. Заросший кадык несколько раз дернулся вверх-вниз, и банка закончилась. Горгуля
глянул на нее оценивающе: тоже цветной металл…
– Есть один чел, Армен, он у него садовником работал. А после налета ушел – своя шкура
дороже. Он и рассказал по пьянке… Потом спецом приходил, просил не болтать… Очень
просил!
Горгуля все же отбросил банку в кусты.
– Карпет, говорит, сильно напуган. Вроде ни в какие дела лезть не хочет. Даже ответку
включать не хочет. Вроде уезжать собрался. В Америку.
– Да ты что? Какой из него американец?! Он и английский не выучит!
– У Карпета там родня… Будут по-своему говорить…
– Ну что ж, это ценная информация, – кивнул Лис и полез за бумажником.
– Держи, – он протянул агенту три тысячи. – А только постарайся разведать: почему он не
заявил о таком беспределе?
Почему свою кодлу не поднял? Почему так напугался? И кто у него конкретно был? Кто
исполнитель?
– Попробую, – не очень уверенно вздохнул Горгуля. – Хотя это тема стремная. Как
подобраться?
– У меня все темы такие, – сказал Лис. – А подобраться… Сходи в «Загон», будто хочешь дурь
на реализацию взять, потолкайся, понюхай…
– Как бы нюхалку не оторвали. Там это запросто…
– Не бойся, я с тобой, – дежурным тоном сказал Лис и направился к выходу из сквера.
***
Перед лестницей, ведущей в подвальный бар гостиницы «Аксинья», висит табличка: «Закрытое
мероприятие». Однако внизу, за глухими кленовыми дверями, тихо. Ни грохота музыки, ни
пьяных визгов, ни звона бьющихся бокалов – ничего такого, чем славятся закрытые
мероприятия.
По обе стороны от лестницы дежурят два мордоворота в свободного покроя пиджаках,
способных укрыть под своими складками не только пистолеты, но и вошедшие в моду
малогабаритные автоматы для спецподразделений типа «кедра», «кипариса» или даже чешского
«скорпиона». Спешащие мимо к лифтам постояльцы невольно опускают глаза и ускоряют шаг.
А подойти и спросить: нельзя ли спуститься выпить пива или накатить соточку беленькой –
такое даже в голову никому не приходит. Потому что понимают – это очень, очень закрытое
мероприятие… И муха не пролетит мимо, не просочится в просторный, отделанный мрамором
зал. Да и нечего ей там делать: жрачки-выпивки на таких мероприятиях не подают.
За длинным и пустым столом в центре зала сидят четверо: Гарик, Кореец Ким, Гуссейн и
Итальянец – цвет тиходонского криминала. Нет, правда, Босого, но это нормально – его никто
сюда и не звал. А вот Карпета звали, да он почему-то не пришел. Нет и Антона, который все это
мероприятие затеял, но уж он-то прибудет, и его персональный стул обязательно дождется
своего хозяина. Антон никогда не опаздывает, хотя и заранее приходить тоже не любит –
называет это стариковской привычкой. «Много он понимает в стариковских привычках», –
кривятся собравшиеся. И недаром кривятся – Антон моложе всех их, перспективнее и еще не
прошел пика своей карьеры. Но рассуждать на эту тему не резон… Хотя рассуждай не
рассуждай, а каждому ясно – за Антоном и другой молодежью будущее.
Вот эта молодежь стоит – прямо у входа. Такие же мордовороты, что и наверху, у лестницы, это
личные телохранители, каждый пришел со своим хозяином, каждый с недоверием поглядывает
на соседа. Только Степашка выделяется среди молодой поросли: ему уже под полтинник –
уходящая натура, вчерашний день. И от такой наглядности Гарик испытывает досаду,
переходящую в рвущееся наружу раздражение.
Пристяжь не сводит глаз со своих хозяев. Судя по тому, как покачиваются их головы, они ведут
ровную неторопливую беседу. О чем говорят авторитеты, можно только догадываться. Но
строить догадки – себе дороже. Лучше просто подпирать стену широкой спиной, ощущая
лопатками могильный (тьфу-тьфу!) холод мраморных плит, да внимательно контролировать
полированные двери.
Стрелки часов, висящих над входом, подбираются к 14—30. Как только минутная стрелка
опустилась вертикально вниз, двери бара резко распахнулись и стремительно вошел Антон.
Осмотрелся, мазнул взглядом по жмущейся у стены пристяжи, усмехнулся:
– Вы чё? Воевать тут друг с другом собрались, что ли? Или с кем-то еще?
– Зато ты, вижу, никого не боишься, – раздраженно проговорил Гарик Речпортовский. – Или
тебе две жизни гадалка нагадала?
Фраза прозвучала резко, даже с оттенком угрозы. Но Антон не обратил на это внимания.
– А кого мне бояться? – спокойно сказал он. – Тебя, Гарик, я не боюсь. И Итальянца не боюсь.
И Жору Каскета тоже. И вам бояться не советую.
– Знаем мы твои песни! – по-прежнему грубо сказал Гарик. – Что нам опять петь будешь?
Антон подошел к столу, сел на свой стул.
– Тебе, Гарик, пусть петухи на заре поют. А я к вам с серьезным базаром пришел. Если кого-то
это напрягает – за холку не держу!
Петухи у братвы не в почете, эта фраза тоже прозвучала двусмысленно, с оскорбительным
намеком. Но таким тонким, что не зацепишься.
– Ты ухватись сперва за холку-то! – процедил Гарик. Он оглядел собравшихся. – Что-то я не
пойму, братва! То ли Антон «марочку» проглотил по дороге, то ли он и впрямь тут король, а?
Гуссейн сладко улыбнулся, прищурил черные глаза.
– Не кипешись, дорогой, – сказал он. – Человек войти не успел, а ты уже жало наставил, ответы
какие-то требуешь. Нехорошо! Пусть говорит человек, чего ему от нас надо. А выводы будем
делать потом.
– Базар простой и короткий, – сказал Антон. – Вы и сами все видите, все на ваших глазах
происходит. Магазины водочные разгромили, Вартана убили, – это что, совпадения? Водка и
дурь основную долю бабла дают, а сейчас, похоже, бабло по другим каналам пошло. И в другие
карманы…
Антон откинулся на спинку, сложил руки на груди. Собравшиеся молча смотрели на него.
Гуссейн продолжал давить сладкую улыбку, а на лице Гарика читалась открытая враждебность.
– Босой втихаря под Жору Каскета подстроился, что тот скажет, то и делает. Только вид
напускает важный. Думаю, это он скормил московским Вартана, Батона и Рыбу с Адидасом. И
еще кого-нибудь скормит обязательно.
– Босому выгоды нет, – бросил Итальянец.
– Еще какая! – возразил Антон. – Босой только на старом авторитете и держится. А так, за
Каскетом, он вроде как и силу набрал. Пока им угождает, они его и держать будут.
– Стрелки переводишь?! Ты сам с москварями ламбаду танцуешь! – Гарик оскалился, навалился
грудью на стол. Если бы здесь по обычаю стояла выпивка-закуска, он бы точно что-нибудь
разбил. – Забыл, как рассказывал, что Буржуй тебе французский коньяк наливал по пять тонн
баксов? А как они к тебе на день рождения приезжали?
– Да, у меня есть друзья в Москве, – спокойно ответил Антон. – С Буржуем я коньяк пил, а с
Коричневым в Сандуны ходил. Только они там, а я здесь, друг к другу в дела мы не лезем.
– Складно поешь! – у Гарика раздулись ноздри. – Только никто тебе не верит… Так, пацаны?
Гуссейн, Ким и Итальянец переглянулись.
– Все может быть, – пожал плечами Итальянец. – Босой – рыба еще та… А на Антона я не
думаю.
– Понял? – Антон посмотрел на Гарика. Тот отвернулся. И Антон продолжил:
– Вы и так не слепые, не глухие. Знаете, видите. Я ведь ничего нового не сказал, все и так ясно.
Скоро всех нас по одному к рукам приберут – кому маслину в череп, кого в пристяжь
определят. Надо что-то делать, братва. Не дело просто сидеть и наблюдать все это.
– Что предлагаешь? – впервые подал голос Кореец. Ему не нравился этот разговор. А особенно
вытекающие из него последствия.
– Первым делом убрать Босого, – твердо произнес Антон явно заранее приготовленную фразу. –
Выбрать нового Хранителя и дать московским оборотку.
– «Убрать» – это как? – поинтересовался Итальянец.
– Как угодно. «Дать по ушам» на общем сходе. Или… Но это на крайний случай…
Гарик вызывающе засмеялся.
– А-а, дошло наконец!.. – сказал он. – А вместо Босого поставить тебя! Так, что ли?
Все смотрели на Антона.
– Что за фигня?! – возмутился он. – Я же не воровской масти!
– Какая разница! – Гарик обрадовался, словно угадал в «Спортлото».
– Сейчас все по-новому… А ты уже заранее заботишься, чтобы все решили правильно!
– Зачем такие слова, слушай? – Гуссейн задрал густые брови, развел руками. – Может, человек
и в самом деле помочь хочет! – Он повернулся к Антону. – А ты почему его цепляешь, рубаху
рвешь? Ты всегда такой спокойный, выдержанный, тебя ведь звали Миротворцем, верно? Зачем
подливать масло в огонь, когда и так горячо?
– Я все сказал, – покачал головой Антон. – Я не собираюсь разборки устраивать. И не гавкаю на
других…
– А кто гавкает?! – перебил его Гарик. – Ты про кого это сказал?!
Гуссейн поморщился.
– Мудрость где? Где разум? Где дружба, наконец?
Гарик вскочил, с шумом отбросив стул.
– Вы тут дружите, а у меня дела поважнее есть!
Он вышел из бара, за ним тенью выскочил Степашка. Остальные молча смотрели им вслед.
– Я тоже пойду, – поднялся Итальянец.
– И я, – последовал его примеру Кореец.
Особо важное мероприятие закончилось ничем.
***
Антон и не рассчитывал, что все получится с первого раза, но все равно был разочарован.
Видимо, объединить силы не получится: Гарик явно встал в контру, Гуссейн, как всегда,
хитрит, Кореец с Итальянцем выжидают…
В быстром бесшумном лифте он поднялся на двенадцатый этаж, сел в VIP-кафе, заказал
коньяку. Позвонил своему шоферу, велел подъехать через час.
Антон смотрел на раскинувшийся внизу город, пил коньяк и думал… о Буржуе. В конце
концов, почему бы и нет? Московские против московских… Неплохой вариант. Только с какой
радости, скажите, коронованный столичный вор станет вступать в этот конфликт? За деньги? У
него своих немерено…
Он раздумывал над этим, когда в кармане зазвонил, заерзал телефон. Антон посмотрел на экран
и тихо выругался. Звонил именно Буржуй. Словно подслушал его мысли…
– Здравствуй, Антон, – проговорил низкий хрипловатый голос. – Как поживаешь?
– Нормально, спасибо, – сказал Антон. – Что-то случилось?
– У меня все в порядке. Надеюсь, и у тебя тоже. Только не лезь ты в это дело…
– Какое?! – вскинулся Антон.
– В то самое. Каскет не сам по себе к вам приехал. Его общество послало.
Ах, вот оно что… Уже сдули! Кто? Итальянец? Гуссейн? Гарик?
– Ты все понял?
Спорить в таких случаях не принято. Человек, который говорил с Антоном, слов на ветер не
бросает. Если он нашел нужным позвонить и предупредить (а Буржуй не отличается особой
заботливостью), значит, дело и в самом деле швах.
– Спасибо. Я понял, – сказал Антон и положил трубку.
***
Гарик с охраной ездил на огромном, как сарай, «линкольн-навигаторе». Правду говорят, что
недостаток роста некоторые люди компенсируют размерами дома или габаритами автомобиля.
Сам Гарик был невысоким, широкоплечим крепышом с круглыми наглыми глазами и
квадратным лицом, половину которого занимал тяжелый подбородок. Большую блестящую
лысину окружал седоватый венчик жестких волос. На любого человека, чей рост превышал
170 см, он смотрел, как на врага. И на того, кто был ниже этой отметки, – тоже. Врожденная
агрессия перла из него и искала выхода, даже пацаны, которые ходили под главарем
речпортовских, боялись своего бригадира. Он всегда искал повод придраться, подраться,
постреляться. Для него все вокруг были врагами, в том числе встречные и попутные водители
вместе со своими автомобилями.
– Разъездились, козлы! А все жалуются, что плохо живут! Мудилы! Давай, газуй, у меня важная
«стрелка», я опаздываю!
Гарик уже сто раз сказал, что у него встреча с таможенниками. Что там за встреча такая
историческая, никто толком и не знал, – может, обычная пьянка с прикормленными
чиновниками. Но Гарик был взвинчен и орал почем зря на Самоху, который и так гнал под сто
двадцать, сигналами и миганием дальнего света расчищая перед собой третий ряд.

– А то метлами мести
[12]
все мастера, а дело делать некому! Авторитеты дутые, етить их мать! С мэром
сфотографировался и думает, что он главней всех! – выходил из себя Гарик, то ли путая
Самоху с Антоном, то ли просто вымещая на нем плохое настроение. – Спорт, победа,
хренота всякая!.. Г-гон-дон штопаный, и-ишь! Я тебе покажу, блить, спорт и победу! Я
тебе…

Гарик саданул кулаком по приборной панели.


– Не поспеешь ко времени – прямо там, на таможне, и урою!!
В это время перепуганный Самоха выскочил на перекресток и, не убирая газа, повернул налево.
Заскрипела резина, как будто он вошел в известный по голливудским фильмам «полицейский
разворот». И хотя в действительности Самоха совершил «бандитский разворот», это дела не
меняло. Огромный «линкольн-навигатор» на какое-то мгновение перекрыл дорогу несущейся
по встречной полосе старенькой «БМВ», которая, по всей видимости, тоже куда-то опаздывала.
Пронзительно сигналя, «бэха» резко вильнула в сторону, пытаясь уйти от столкновения. Это ей
почти удалось: не хватило всего пяти-семи сантиметров. Оторванный с мясом задний бампер
«линкольна» заскрежетал по асфальту, а на правом боку «бэхи» осталась длинная вмятина.
Завизжали тормоза, снова заскрипела резина, «линкольн» и «БМВ» остановились в десятке
метров друг от друга. Хлопнули дверцы, послышалась ругань. На перекрестке образовалась
пробка: любопытные водители высовывались из окон, чтобы полюбоваться на чужую аварию.
Кто-то громко выкрикнул:
– Он не пропустил его, сарай этот! Я видел! Совсем охренели так ездить!
Но стоило только выйти из машины Мокею, Степашке, Самохе и самому Гарику, как
перекресток быстро опустел. От них шел отчетливый запах опасности, более ощутимый, чем
тот, который исходит от сбежавших из зоопарка хищников. Потому что отведавшие неволи
звери понимают: людей убивать нельзя, это табу! А выскочившая из «линкольна» публика
таких нюансов не понимает.
Самоха с озабоченным видом принялся изучать оторванный бампер, а остальные враскачку
двинулись к стоявшей у противоположной стороны улицы «бэхе», окружая ее полукольцом.
Оттуда вышел худощавый долговязый задрот в черной рубахе. Ему было лет двадцать, не
больше. А может, и меньше. Короче, совсем зеленый сосунок. Сопляк.
– Ты, урод, чё ты наделал?! – заревел Гарик, как ревел Кинг-Конг в одноименном фильме. – Ты,
блить, гондон, ты куда смотрел, а?!
Задрот, растерявший, видно, от страха последние мозги, посмотрел на него с нахальным
прищуром и произнес:
– Так я ж по главной ехал!
– Кто по главной? – Гарик даже остолбенел. – Это ты, что ли, главный?! Ты, блить, еще пасть
открываешь?!
Степашка с Мокеем быстро выдвинулись вперед, намереваясь по обычной схеме сделать из
сосунка инвалида. Они умели превращать в инвалидов очень крепких и хорошо
подготовленных людей – всяких там качков и прочих спортсменов. А тут им, похоже, и
стараться не надо было – так, лишь чуть-чуть подправить…
Но в этот раз привычная схема не сработала. Из «БМВ», как чертики из табакерки, выскочили
трое парней в таких же черных рубахах. Ни слова не говоря, один из них ткнул Мокея ножом, у
второго в руках мелькнул вороненый ствол, тут же хлопнул выстрел, и Степашка с воем
повалился на асфальт, зажимая руками окровавленное лицо. Все это произошло за секунду-две,
может, даже меньше. Гарик и глазом не усел моргнуть, как вдруг увидел, что водила-задрот
наводит на него какую-то хреновину типа четырехствольного пистолета. Стволы пыхнули
огнем, грянул гром, а в следующее мгновение бригадиру показалось, что в грудину ему ударил
пудовый молот. Он упал, затылок врезался в асфальт, в голове помутилось, но он почувствовал,
как его пинают ногой в живот.
Это вообще ни в какие ворота не лезло… То есть вообще! Мокей со Степашкой катались рядом
по асфальту, Самоха стоял дурак дураком у своего «линкольна», пялился на этот беспредел – а
четверо сопливых пацанов в черной униформе быстро сели в свою машину и уехали. И никто
им не помешал.

Когда Гарик немного пришел в себя, он распахнул пиджак, но раны не обнаружил и крови
не увидел: только рубашка вмялась в тело, там, где болело больше всего. Рядом валялась
четырнадцатимиллиметровая резиновая пуля от «осы» со стальным сердечником
[13]
. Растирая ушибленное место, он первым делом позвонил Кащею, назвал номер «БМВ» и
приказал перекрыть все возможные пути передвижения. Через пять минут примчалась
дежурная машина, а в ней Лучина, Биток и братья Корниловы.

Стали считать потери. У Мокея был пропорот левый бок. К тому времени, когда Самоха успел
наложить ему какую-никакую повязку из автомобильной аптечки, Мокей потерял много крови.
Он стал желто-зеленый, как вампир, скрипел зубами и ругался на чем свет стоит. Степашка
отделался более легко – в него тоже шмаляли из травматики, но не такой мощной, да и то лишь
царапнули немного щеку и ухо. Обоих их Корниловы срочно свезли в 4-ю городскую больницу,
где у Гарика были свои врачи.
Сам он почти не пострадал, если не считать ноющей боли в груди и, что гораздо неприятнее,
приступа неукротимого бешенства.
– Хоть из-под земли мне их достань!! Головы их поганые – на стол!!! – орал он в телефонную
трубку Кащею, который в это время использовал все доступные средства, чтобы выяснить, кому
принадлежит серая «бэха» с отморозками.
Дело в общем-то немудреное. Уже через несколько минут стало известно, что «бэха» числится
за неким Павловым И.В., прописанным на Коминтерновской улице, дом 8. Правда, как вскоре
выяснилось, дом этот вместе с дюжиной таких же халуп еще в 2007-м пошел под снос, а на их
месте сейчас зияет утыканный бетонными сваями котлован…
Многие в команде Гарика сами ездили на «левых» номерах, потому никто особо не удивился. К
делу подключили прикормленных ментов, братки, оседлав весь наличный транспорт,
старательно прочесывали город, – хотя уже было ясно, что серая «бэха» от них ускользнула.
Ни к каким таможенникам Гарик, разумеется, не поехал. Самоха отвез его в травмпункт, где
рентген показал трещину грудины, а потом домой, на Пролетарку, там, за высоким забором
Гарик устроил разбор полетов:
– Как все это вышло?! – орал он так, что дребезжала привезенная из Эмиратов люстра за 12
тысяч долларов.
– Как эти сопли зеленые могли нам фитиля вставить?! Вот ты чего стоял и смотрел?! –
обращался он к Самохе, который остался единственным из участников конфликта, не считая
самого Гарика.
– Слушай, босс, б.. буду, я и не подумал, что они возбухать станут… А потом не успел… –
Самоха прижал руки к груди, изображая искреннее раскаяние. Сейчас главное, чтобы шеф
остыл. Иначе можно столько неприятностей словить…
Гарик метался, как взбешенный зверь в клетке: от черного зева мраморного камина к
оклеенному пулестойкой пленкой окну и обратно.
– Как не успел?! Почему ты их не завалил?! У тебя что, ствола не было?!
– Конечно, не было! Ты не давал команду ствол брать! Зачем лишний раз подставляться? Нет,
если скажешь – я его каждый день носить буду… Со стволом я бы их всех положил… Но
команды не было!
– Мудаки! У Степашки ствол был, и у Мокея был! Значит, не в стволах дело… В вас дело! Тебе
сколько лет?!
– Сорок четыре…
– А Мокею со Степашкой?
– Мокею полтинник отметили, а Степашке пятьдесят пять…
– Вот! – бригадир обличающе выставил крепкий, как стальной болт, указательный палец. – Вот
в этом дело! Вы пенсионеры, старые пердуны, вам даже склад запчастей под охрану доверять
нельзя! Не так, скажешь?
Гарику самому было под пятьдесят, но держался он так, будто только что разменял тридцатник.
Самоха отвел глаза, чтобы не видеть двойной подбородок и отвисший живот бригадира.
– Мне на пенсию рано… А пацанам, конечно, тяжеловато… Вот если бы у меня ствол был, я бы
и их прикрыл!
Но Гарик слушал только себя.
– Мозги у вас заскорузли, вот в чем дело! Привыкли, что все вас ссут, все от вас разбегаются…
Потому что вы такие грозные да страшные… А время прошло, кое-что изменилось… И этим
сопливым волкам на старых пердунов плевать, они вас не боятся…
В следующие пять минут он метал такие громы и молнии в адрес неизвестных отморозков, что
если бы он был шаманом Вуду, те немедленно бы окачурились сами по себе.
– Босс, зуб даю, их эти, московские подослали! – в очередной раз попытался «перевести
стрелки» Самоха. И это ему удалось.
– Я знаю, кто их послал! Кто еще, кроме него? Спорт, победа, блить! Это он, сука, и натравил!
Миротворец хренов, спортсмен! Антон, блить, гондон!
Последнюю фразу он повторил несколько раз. Гарик, заговоривший в рифму, настолько потряс
братву, что они поняли: надо ждать серьезных неприятностей.

Глава 5
По законам мафии

На закате даже карлики


отбрасывают длинные тени.
Восточная пословица

Как истинный гедонист, Антон никогда не курил сигары на ходу. А также в машине, за работой
и в прочих обыденных ситуациях. Обычно он ограничивался двумя штуками в день,
наслаждаясь ими в спокойной обстановке после еды – как английские лорды и американские
конгрессмены. С российскими депутатами он сравниваться не хотел, хотя знал многих. Может,
поэтому и не хотел.
Первая утренняя сигара, которая следовала за плотным завтраком и сопровождалась чашкой
крепкого кофе, пожалуй, была важнее всех остальных. Она позволяла посмотреть на этот мир
если не с высоты птичьего полета – в конце концов, ни «кокса», ни ЛСД в свернутом табачном
листе не было – то хотя бы с десятого этажа офисного центра «Пять морей», откуда открывался
прекрасный вид на просторы левобережья.
Антон удобно расположился в глубоком кожаном кресле с золочеными подлокотниками,
раскрыл кедровый ящичек-хьюмидор, поддерживающий нужную влажность и температуру,
достал «Кохибу-Премиум», понюхал и положил на место. Нет смысла сжигать тысячу
долларов, когда этого никто не видит. Ее надо выкурить в присутствии богатых и влиятельных
людей, которые понимают, что это за сорт, и оценят гурманские наклонности хозяина…
Перебрав плотные коричневые цилиндры, он извлек короткую толстую торпеду, обрезал
кончик золоченой гильотинкой, долго полоскал срез в синеватом пламени зажигалки, пока на
конце не обозначился идеально ровный красный кружок.
Первый глоток дыма. Белый зной кубинского солнца. Аромат раскаленных плантаций Вуэльто
Абахо. Пышущие жаром камни на дороге в Пинар-дель-Рио, соленый ветер с моря и дымок из
придорожных кофеен… Фидель Кастро тоже любил «Кохибу Лансерос». Или любит до сих пор
– если все еще нарушает запреты врачей… Так что, через сигары он приблизился к великим
мира сего – президентам целых государств!
Потом он придвинул к себе органайзер: проверить – не забыл ли про день рождения кого-
нибудь из тиходонского или московского начальства. Таких вещей он, правда, никогда не
забывал, всегда поздравлял оригинально, щедро, с размахом, чтобы долго помнили. Он вообще
умел вести себя в обществе, легко заводил знакомства и был очень обходительным и любезным,
особенно с кем надо. И, конечно, когда трезвый…
Как и следовало ожидать, в органайзере неожиданностей не оказалось: в ближайшие дни у
заслуживающих внимания людей нет ни праздников, ни дней рождения. Через две недели
юбилей у Бойченко: заместителю областного прокурора пятьдесят лет. И подарок уже готов:
скромные часики «Бреге», швейцарская мануфактура, тридцать пять тысяч евро…
Антикварные напольные часы пробили восемь утра. Откинувшись на спинку кресла, он
выпустил первый клуб ароматного дыма. Жизнь удалась. В детстве он мечтал стать
мушкетером или бродячим артистом из французских фильмов с Жаном Маре. Но ни
мушкетеров, ни артистов в ближайшем окружении маленького Сережи не было, зато сосед дядя
Артем «крутил наперстки» возле автовокзала и научил смышленого пацана хитростям своего
ремесла. Азарт и быстрые деньги оказались привлекательнее всего остального, и он гораздо
быстрее сверстников уяснил, к чему надо стремиться. И результат налицо! Вот он сидит в
богато обставленном кабинете красивого трехэтажного дома, в японском халате из черного
шелка, вручную расшитого золотыми драконами, кругом умные книги, в которые он иногда
украдкой заглядывает, особенно часто в словари, оттуда и выудил мудреное словцо «гедонизм»
– наслаждение как высший идеал жизни…
Вот он и наслаждается по полной программе: повар готовит самую лучшую жратву, в баре и
охлаждаемом винном шкафу – самое изысканное бухло, и телки самые лучшие – сколько их тут
кувыркалось, и по двое, и по трое, и по пять… Усмехнувшись, Антон облизал сигару,
вспоминая, как голая Миледи раскинулась на этом самом кожаном диване, задрав свои
красивые ножки с безупречным педикюром, а он повторял штучки американца этого, как его…
Клинтона!
И на фиг ему, спрашивается, институтский диплом? Вон, по стенам развешаны настоящие
мушкетерские шпаги, подлинные двуручные мечи, арабские кинжалы из дамасской стали. А
вон на полке всякие статуэтки: и самый настоящий «Оскар» из магазина в Голливуде, и почти
десяток теток с мечом, весами и завязанными глазами… Друзья подарили, со всего мира везли.
Когда по телевизору показывали, как в Москве, в театре «Эрмитаж» вручают высшие
юридические премии «Фемида», Антон, ухмыляясь, небрежно говорил:
– Да у меня таких Фемид – завались! Восемь штук!
И друзья-приятели согласно кивали: дескать, точняк, ты ничуть не хуже этого адвоката,
который с экранов не сходит, или председателя Верховного суда, или известного писателя-
детективщика… Может, даже лучше, потому что у них одна статуэтка, а у тебя целых восемь! И
«Оскар» у тебя есть, как у этого… Который «Крестного отца» играл… Дона Корлеоне!

Правда, неизвестно, что там они внутри, у себя в головах думают. А Антон-то прекрасно
понимал, что к чему. В глубине души хотелось, чтобы это ему на ярко освещенной
софитами сцене и под аплодисменты полного зала именитых юристов в отглаженных
смокингах и «бабочках» (у него в шкафу таких полно) торжественно и официально вручили
бронзовую статуэтку и красивый диплом со значительными подписями… Чтобы это ему
рукоплескала голливудская публика, и кинозвезды с мировым именем обещающе
облизывали пухлые, умелые губки… Правда, у него были артистки, а Миледи делала минет
наверняка лучше, чем Шарон Стоун, хотя масштаб, конечно, не сравнить… А он любил
крупный масштаб и высшие разряды! И знал слово «эрзац» – тоже вычитал в словаре… Но
чтобы получать

настоящее,

надо было жить совсем по-другому… Не бросать школу после восьмого класса, корячиться
в институте, горбатиться на официальной работе… И что тогда? Был бы очкастым
«ботаником» с пустыми карманами… Круг замкнулся!

А сейчас в домашнем сейфе у него не меньше двух миллионов евро наличкой, десяток
домов в разных странах мира, квартиры в Москве, прикупленные менты, начальники,
политики, депутаты… Он известный в городе человек, спонсор и меценат, председатель
нескольких общественных организаций и благотворительных обществ. Все это тоже

эрзац

, но в сегодняшнем мире мало кто проводит границу между

эрзацем

настоящим

. Больше того,

эрзац

, особенно приправленный деньгами, часто выдают за

настоящее

настоящее

считают

эрзацем

… А раз так, то все в порядке и жалеть не о чем!

Только о том, что его ближайшее окружение – корефаны, с которыми он делает все дела,
зашибает бабло, жрет вкусные блюда, бухает сумасшедшей стоимости напитки, трахает
классных телок, – они не делают разницы между Марлоном Брандо и его героем, не знают, что
Брандо от «Оскара» отказался, а «сменивший» его в следующих сериях Аль Пачино тоже
удостоился высшей киношной награды, но статуэтка уже была ему не положена… Впрочем, он
и сам узнал это из словаря, потому что считал «Крестного отца» своим программным
фильмом… Так что жизнь удалась! Но вот счастлив ли он?
На второй трети сигары, как и положено, раскрылись пряные тона, словно с загорелого
девичьего тела сбросили шелковое белье. Но обычного удовольствия он почему-то не
получал…
Антон докурил сигару и, вопреки обыкновению, грубо раздавил окурок в пепельнице. Вопрос
про счастье часто приходил ему в голову, но он никогда на него не отвечал. Не потому, что не
знал ответа, а скорей оттого, что знал… И ответ ему не нравился, ибо перечеркивал все, чем он
гордился и ради чего жил на свете…
В дверь тихо постучали. Осторожно заглянул Хитрый. Он был Проводником. Почти все
контакты Антона проходили через него. Хитрый всегда находился при шефе и носил его
телефон. Он принимал все звонки, докладывал хозяину, а тот командовал: что ответить или что
кому передать… Антон первый завел такую моду, другие вначале удивлялись, а потом и сами
ей последовали, хотя и без фанатизма: то личный аппарат заведут, то берут трубу напрямую, то
звонят куда-то целыми днями… В отличие от них, Антон железно следовал им же
установленным правилам: сам он брал трубку крайне редко, по примеру Дона Корлеоне,
который никогда не подходил к телефону, а личный аппарат, по которому звонил в
исключительных случаях, держал в сейфе. Даже когда звонила Миледи или другая телка, он
просто передавал: когда и куда им надо приехать.
Он вопросительно взглянул на Хитрого.
– Гуссейн, – прикрыв микрофон, прошептал тот.
Некоторое время Антон раздумывал. Звонок, застающий тебя за первой утренней сигарой, по
определению не может быть приятным. Хотя, с другой стороны… С другой стороны, Гуссейн
может высказаться по поводу вчерашней темы. Возможно, у него есть мнение, которое он не
мог озвучить в присутствии Гарика, Итальянца и остальных. Тогда между ними возникнет
некая доверительность, что очень важно. Он умел находить общий язык с самыми разными
людьми, заключал самые невероятные союзы, пусть и временные, но позволяющие достигать
поставленных целей. Это была сильная сторона Антона, за которую его называли дипломатом.
Хитрый терпеливо ждал.
– Давай, – Антон протянул руку и поднес телефон к уху.
– Здравствуй, братишка! – весело и слегка покровительственно сказал он, хотя Гуссейн был
гораздо старше и это Антон больше подходил на роль «братишки».
– Здравствуй, Сережа, здравствуй, дорогой! – своим обычным, сладким, как варенье из роз,
голосом начал Гуссейн. Но тут же сбился с обычного тона.
– Вчера вечером машину Гарика подрезали на 31-й линии, – озабоченно сообщил он. – Какие-то
молодые отморозки… Налетели: палки-малки, кастеты-мастеты, пистолеты травматические…
Мокей со Степашкой в больнице, у самого ребра поломаны… Гарик на тебя думает…
– Он что, еб…тый? – искренне удивился Антон. Он всегда был против конфликтов, особенно
между своими, предпочитая миром разрешать возникающие споры. И все это знали. Больше
того, ему даже прозвище дали: Миротворец.
– Ты что, Гарика не знаешь? Это же обезьяна с гранатой! Думает, ты его опустить решил…
– Если бы я хотел его опустить, он ходил бы сейчас по городу с петушиным пером в заднице, –
сказал Антон. И то была чистая правда. Но правда его, Антона. У Гарика по этому поводу,
несомненно, была своя правда. И чья правда возьмет верх, зависело от многих причин.
Гуссейн сокрушенно молчал.
– Что за х…ня?! – сказал Антон, распаляясь. – Какие ножи, какие травматики? Если бы их из
автоматов постреляли, еще куда ни шло… Хотя я на такие гнилые дела не подписываюсь, ты же
знаешь…
– Да, знаю, – сказал Гуссейн.
– И вообще, зачем мне это?! Из-за чего?! Из-за того, что вчера базар прошел неровно?! Он меня
за идиота держит?!
– Не знаю. Только он уверен на все сто, что это твоя работа…
Теперь замолчал Антон. Он взял изуродованный окурок сигары, осмотрел, покачал головой и
положил обратно в пепельницу.
– И что теперь?
– От него чего угодно можно ожидать. Только я не знаю, чего именно, – Гуссейн опять
вздохнул.
– А зачем ты мне все это слил, если ничего не знаешь?
– Вчера в «Аксинье» ты от души говорил, от чистого сердца, – произнес Гуссейн, и Антон живо
представил себе, как он умильно закатывает свои масляные черные глазки. – Про то, что надо
объединиться, забыть ссоры и все такое. А тут такая фигня… Будто кто-то нарочно вставляет
палки в колеса. Понимаешь? Магазины разгромили, на Гарика наехали… Может, это
московские мутят?
– При чем одно к другому! – раздраженно сказал Антон. – Сравнил: магазины и ДТП…
Молодые, говоришь?
– Лет по двадцать, даже меньше. Четверо, на старой серой «бэхе» с тиходонскими номерами. В
черных штанах, черных рубахах с погонами. Такие, знаешь… Как какие-то легионеры в
форме…
– Ну вот! Разве они магазины крушили? Там были серьезные типы. А здесь – обычное
быковство!
– Ты сам решаешь, брат, что тебе делать, – сдержанно сказал Гуссейн. – Только я тебе не
звонил. Удачи, брат!
Отправив Хитрого, Антон задумался. Пришла мысль выпить для прояснения мозгов, но он знал,
чем это закончится. Запоем на неделю, а может, и на месяц! Тем более что прояснять тут
особенно нечего. Скорей всего дело обычное: столкнулись две тачки, стали выяснять
отношения, как сейчас принято… У Гарика на все одна схема – в рожу без разбора. А тут ему
попались такие же, да еще моложе и ловчей.
Обычная случайность! Но сыграла она на руку врагам. Потому что вместо объединения
местных перед чужаками может привести к обратному – раздорам и раздроблению. А этого
допустить нельзя!
***
То, что не получилось у Гарика вместе со всей его бригадой и купленными ментами, Антон
сделал за три часа. Потому что не терял связи с подрастающим поколением. Он курировал
несколько спортивных секций, хорошо знал спортсменов и тренеров. А хорошему тренеру
мальчишки иногда доверяют больше, чем родному отцу. Тренеры – кладезь информации о
молодежи. Главное – задать правильные вопросы.
Итак. Отчаянные, молодые, агрессивные, в черной одежде – что-то вроде униформы. Может,
рокеры? Ответ: нет. Рокеры не носят ножи и «травматику», тем более не спешат их применить.
Качки? На качков, судя о рассказам, не похожи. Может, каратисты какие-нибудь? Под якудзу
косят? Нет, якудзы здесь тоже как-то не пишутся…
Наци?
Но нападение они совершили не на таджиков и чеченов. На русских напали, на своих. К тому
же нацики знают уголовную среду, на Гарика Речпортовского они бы и тявкнуть не посмели.
Байкеры?
Те постарше, они на мотоциклах раскатывают, а не на «бэхах», да и оружие у них другое:
больше цепи в ходу да раскладные дубинки…
Так, может, то – «волки», «волчары»?
Кто такие «волчары»? – поинтересовался Антон.
Как говорил великий Ленин, «есть такая партия». А точнее – банда. Или молодежная
группировка, если угодно. Анархия и махновщина в чистом виде. Ночные хищники.
Кто под руку попадется, того шерстят и грабят, невзирая на возраст, пол, звания и прочее. От
уголовной среды подчеркнуто дистанцируются. Равно как и от любой другой среды.
Одинаковые шмотки – да, есть у них такая фишка. Очень любят выделиться ребята. И
«травматика». Двое мальчишек из «Дракона» – это клуб восточных единоборств в ДК «Красный
Аксай», – не так давно ушли к «волчарам», за романтикой. То есть занятия побоку, спорт
побоку, ушли с концами. Один, правда, вскоре вернулся в секцию, не ужился там чего-то.
Испытание какое-то не прошел. Кое-чего поведал по возвращении. Говорит, главный у
«Волков» – парень по кличке Шкет, ему недавно двадцать стукнуло. Остальные и того младше.
Собираются по вечерам в «Кружке» – это забегаловка на Южном проспекте. Пьют, жрут, а
после закрытия выкатываются на улицу развлекаться. Больше ничего о них не известно.
– А на серой «БМВ» кто-нибудь из них ездит? – спросил Антон.
Если и ездит, то на краденой. Да и кто им права даст, отморозкам малолетним?
***
Дисциплина у них была железная. При появлении Шкета все почтительно замолчали и встали
из-за столиков, приветствуя вожака.
– Здорово, волчары!
В ответ раздался дружный вой, который могли бы издавать как молодые волки лунной ночью,
так и стая упившихся кокосовой брагой павианов. Собравшиеся в «Кружке» десятка полтора
молодых людей подразумевали, естественно, первый вариант. Почти все они были в черных
кожаных куртках, у некоторых за поясом имелись травматические пистолеты, и у всех – ножи.
Давняя мечта Шкета о собственной опасной банде из пятидесяти рыл в черной униформе
начинала приобретать определенные очертания.
Шкет спустился по ступенькам в крохотный зал, приобнимая губастую блондинку с развитыми
формами и вульгарной внешностью. Судя по тому, как она жеманничала, строила глазки и
наслаждалась ролью «главной волчицы», ей было не больше 18-ти, а ее обтянутый лосинами
широкий зад хорошо помнил школьную скамью. И не только…
Шкет же, напротив, держался уверенно и солидно: не суетился, лишних движений не делал. Он
возмужал, окреп, раздался в плечах и уже не напоминал того тощего салагу Виталика Рыбакова,
который пару лет назад, по дурости, ограбил собственного отца и едва не был отпетушен в
СИЗО. Когда-то он выделялся среди сверстников худобой и высоким ростом, но именно с той
поры, со времен 72-й камеры, рост его неожиданно замедлился, словно Шкету по каким-то
причинам надоело выделяться. Его макушка застряла на отметке метр восемьдесят, а весь
жизненный сок ушел в руки, кулаки и шею. И с лицом тоже что-то произошло – оно огрубело
не по годам, стало неподвижным, как глиняная маска, словно и здесь Шкет каким-то образом
решил уйти в тень, спрятаться. Хотя той же губастой блондинке, судя по всему, он нравился и
таким.
– Шкет, ты не поверишь! Чего было-то! – завопил Крыса, успевший принять за вечер несколько
бокалов «ерша» и изрядно окосеть.
– Да, было! Было! Отбуцкали троих бандюков на джипе! – загудели голоса. – Даже четверых!
Их ведь четверо было…
Шкет не спеша прошел к центральному столику, ему тут же уступили места. Франц,
совмещающий роли владельца, шеф-повара и официанта «Кружки», поднес два бокала светлого
и блюдо с жирным шашлыком. Шкет отпил из бокала, не обращая внимания на галдеж, затем
громко рыгнул и бросил:
– Ну, так что вы там накосячили?
И посмотрел на Крысу. Крыса, в отличие от него, так и остался худосочным, востроносым и
нескладным, как мальчишка-переросток. И даже черная куртка телячьей кожи, в народе
именуемая «вэвээской», и выглядывающая из-за воротника татуировка на шее в виде каких-то
переплетенных то ли лезвий, то ли когтей не делали его старше.
– Представляешь, вчера катаемся мы такие с Бомбой, Ханом и Мильонщиком, – взахлеб начал
рассказывать Крыса. – Ну, думали цыгана одного выловить в Западном поселке, то да сё… А
тут по встречке джип какой-то здоровенный прет, представляешь? Ну, с вагон размером, не
меньше! И прямо перед нами налево пошел, внахалку так, представляешь? Всю улицу
перегородил! Я такой еле увернулся, бампер ему срезал, себе всю правую бочину расцарапал!
Остановился такой, ору: все, валим уродов на х…!
Шкет при этих словах не удержался, улыбнулся. Мальчишеский вид Крысы как-то не вязался с
грозной командой.
– А Бомба мне: нет, давай их удивим сначала! – завопил Крыса радостно, истолковав, видно,
улыбку вожака по-своему. – Ладно, это… Ну, удивим, думаю! Выхожу, а там трое старых
козлов навстречу, грабли в мастях, рожи углом. И один там, на гориллу похожий, как попер на
меня, как попер… Всю жизнь, грит, будешь мне должен! А у самого глаза по полтиннику,
слюной брызжет, от морды прикуривать можно! Я такой спокойно ему, будто ничего не
просекаю: да вот, ехал по главной, соблюдал правила, знать ничего не знаю. Ты бы видел, как
он пасть раскрыл! С говном сожрал бы! «Мочите, – орет, – их насмерть!» И те двое – на меня! А
тут – Бомба с Ханом! И Мильонщик! Выскочили на раз-два-три! Дыц-дыц – одному в рожу
выстрелили, второго Бомба ножиком ковырнул! А я тому, горилле, из «осы» прямо в грудянку,
тот аж по асфальту покатился! Во, дела!!
Во время рассказа, Крыса то и дело косился на блондинку, следя за произведенным
впечатлением. Однако она смотрела куда-то мимо и думала явно о чем-то постороннем.
Похоже, что подобные рассказы она слышала здесь не в первый раз и не находила ничего из
ряда вон выходящего в том, что четверо пацанов мимоходом избили и покалечили каких-то
уголовников.
– И что дальше? – поинтересовался Шкет.
– Откланялись, сели в тачку и домой рванули! – загоготал Крыса. – А они там так и остались
валяться на асфальте, как дохлые!
– Так и было, Бомба? – спросил Шкет.
Бомба достал из пивного бокала широкое дегенеративное лицо и важно кивнул. Он, как и Шкет,
почти не подрос за прошедшие два года, зато покрылся какой-то ненормально густой
рыжеватой щетиной, брил которую крайне неохотно и нерегулярно. Как и прежде, в компании
своих он был обычным пацаном, для всех же остальных оставался умственно неполноценным.
Такое положение вещей его волне устраивало.
– Крыса все в точку изложил, – прогудел он низким голосом. – Бандосы были конкретные.
Рожи, ухватки… Если бы мы им оборотку не дали, они бы нас на куски порвали!
– Мильонщик? Хан?
Шкет повернулся к двум парням, сидевшим за его столиком. Кучерявый и тощий Хан буркнул:
– Все так и было…
Похожий на розовощекого амура Мильонщик заулыбался и развел руками:
– Кто к нам с мечом, как говорится, придет…
Шкет молчал, и «волчары» тоже притихли, ожидая вердикта вожака. Лишь кто-то отвесил
звонкую оплеуху Шептуну, который по идиотской своей привычке опять испортил воздух.
– Все правильно! – изрек наконец Шкет. – «Волки» топчут бандосов, «мусоров» и всех
остальных – это наше право и наш закон. Цифра, отвесь победителям, что им причитается!
– У-у-у-у!! – поднялся радостный вой.
Губастая блондинка встала из-за столика, привычно задрала свитер и выпрастала из лифчика не
по годам развитую белую грудь. Мильонщик первый оказался рядом, положил на нее ладонь,
поболтал языком по соску. А-ла-ла-ла!
Цифра рассмеялась:
– Щекотно!
Тощий Хан неуверенно дотронулся до груди, покраснел и отошел в сторону. Зато Крыса
вцепился в нее обеими руками так, что Цифра ойкнула от боли – за что сразу же схлопотал от
Шкета по шее. Чествование победителей было закончено, вечер продолжался, Франц носился
по залу с бокалами, а Цифра уже хохотала над какой-то сальной шуткой Мильонщика, и все
было ништяк.
– Вас никто потом не искал? – спросил Шкет у Крысы.
– Не знаю, – сказал тот. – Мы на Западном «бэху» в гараж загнали, там наш человек живет. А
потом на «мотор» сели и уехали.
– А сейчас тачка где?
– Здесь стоит, во дворе. А что? Думаешь, эти бандюки по всему городу шарить будут, искать
нас? Фиг там! К тому же я номера еще утром поменял. Мало ли серых «бэх» в городе!
– Ладно, – сказал Шкет, разглядывая худосочный анфас Крысы. – А у них что за тачила была?
– Я ж говорю – джип здоровенный!
– А точнее?

– «Линкольн-навигатор», – подсказал Хан, который еще только собирался получить права,


но, в отличие от Крысы, знал о машинах все. Или почти все. – Серия 2007 года, движок
пять с половиной литров, триста «лошадей». Таких в городе раз-два и обчелся. Какой-то
крутой «угол».
[14]

– Крутых углов не бывает! – с умным видом изрек Крыса. – Углы бывают тупые и острые. Но
чаще тупые…
– Еще бывают прямоугольные, – напомнил ему Хан.
– Ага! И кривоугольные!
– Заткнись, Крыса, – бросил Шкет с раздражением. – Эти, в «линкольне», как-то называли друг
друга? Клички какие-нибудь?
– Нет. Не помню…
Шкет задумчиво сплюнул на пол.
– Ясно, – сказал он. – Ночью «бэху» отгонишь куда-нибудь в укромное место. И пока забудь о
ней. Светиться не надо.
– А чего? – Крыса надулся. – Я никого не боюсь! Помнишь, как мы тех грузин на Левбердоне
порвали? Никто не дернулся даже! И ничего не было!
Шкет хорошо помнил. В конце августа «волки» совершили налет на грузинский ресторан на
левом берегу. Вломились туда ночью, за полчаса до закрытия, охрану и всех, кто там был,
положили на пол, сняли кассу и выпотрошили бумажники у посетителей. Все были настолько
ошеломлены и деморализованы, что никто даже не оказал сопротивления. Двоих мужиков в
дорогих костюмах «волчары» отмудохали скорее для острастки, чтобы другим неповадно было.
А еще порезали шины у автомобилей на стоянке (там были очень недешевые модели) и побили
стекла – это уже из чистого озорства и избытка энергии. Все прошло на удивление гладко и без
последствий. До того они ограничивались разгромами продуктовых ларьков, нападениями на
отдельных граждан и небольшие подвыпившие компании и – изредка – угонами авто. В тот раз
«волки» провернули настоящее дело и сильно выросли в собственных глазах.
– Я сказал – не светись, и точка! – рявкнул Шкет. – Запомни, дурило: хочешь жив остаться, так
сам не будь тупым и кривоугольным! Одно дело, когда ты охотишься, совсем другое – когда на
тебя охота идет! Надо мозгами шевелить!
Пьяный Крыса хотел что-то возразить, явно отказываясь внять совету вожака и пошевелить
мозгами. Но Мильонщик перебил его, обратившись к Шкету:
– Слушай, а почему ты так «углов» ненавидишь? Ты же сам, вроде, крутился среди них, и даже
был в авторитете, ведь так?..
Здесь Мильонщик немного преувеличил, – наверное, из дипломатических соображений. А
может, и в самом деле кто-то такие слухи распространял. Возможно, даже сам Шкет.
– Все «углы» – гнилье! – веско изрек Шкет. – Ни идеи, ни чести, одни только понты и рисовки!
– Так ведь говорят, того… – Мильонщик смутился, с одной стороны – не смея перечить вожаку,
с другой – желая уточнить его позицию. – Говорят, типа, наоборот: воры по понятиям живут,
зорко следят за этим. «Правилки» у них там всякие, смотрящие и все такое… Типа все по
справедливости, вор вора в обиду не даст. И песни эти, шансоны ихние… Там тоже обо всем
таком поется, я сам слышал…
– Это только песни! В песнях у них все красиво! А на деле – куча говна! – Шкет сверкнул
глазами. – Я когда-то тоже наслушался, уши развесил, через это чуть жизнью не поплатился!
– Как это?
У столика уже сгрудилась целая компания – Каленый, Гвоздик, Берц, Лопух, недавно принятый
в стаю спортсмен-каратист по кличке Ниндзя и другие. Всем хотелось услышать волнующую
быль из жизни вожака. Набегавшийся за вечер Франц устало присел у стойки и закурил. Он все
это уже слышал.
– Я был правильным пацаном, – начал рассказ Шкет. – Жил по понятиям, в общак долю
отстегивал. И хотя мне 16 всего было, на Богатяновке меня знали и уважали. И был там такой
хмырь Зема, из воров, он меня вроде как опекал. Часто говорил мне по пьяни: ты, Шкет,
запомни, если и есть на земле люди чести, так это такие, как я и ты. Так что, мол, если у тебя
какой напряг возникнет, ты сразу дай мне знать. Я к тебе хоть с того света явлюсь, но в беде не
брошу.
Мальчишеские головы кивали в такт словам: все правильно, по-мужски. Так и должно быть.
– …Ну вот. А потом мы с пацанами как-то обшмонали одного терпилу, и «мусора» на нас
облаву устроили. Одного из «мусоров» я порезал, меня скрутили, бросили в СИЗО и стали
прессовать. Дико прессовали. До меня потом только дошло, что все это была подстава, и они
спецом меня подставили, из-за Земы того самого…
– В смысле? – не выдержал любопытный Мильонщик. – Как это из-за Земы?
– А так, что «мусора» пронюхали, что у Земы ствол засвеченный. Ну, который по «мокрому»
делу проходил. Громкое дело было, больших начальников почикали. Да вы все равно тогда еще
пешком под стол ходили, не помните! – Шкет махнул рукой. – И вот они хотели, чтобы я,
значит, Зему того со стволом им сдал тепленького. Так крутили и сяк – я уперся рогом и ни в
какую. Помню ведь Земины слова, решил: пусть хоть на куски режут, лучше умру, но друга не
сдам. «Мусора» видят такое дело, сажают меня в специальную камеру, где одни «подсадные».
Говорят, здесь никто больше суток не выживает – или раскалываются, или их под утро в петле
находят. Ну, так оно, думаю, и есть. Шестеро здоровенных мужиков, настоящие мясники!..
Метелили меня, как боксерскую грушу, пока я не выключился. А потом к следаку поволокли. Я
тогда исхитрился весточку передать Земе: так мол и так, мазу за тебя тяну, выручай. А сам
продолжаю рогом упираться…
Шкет отбросил руку в сторону, щелкнул пальцами. Все смотрели на него, словно он был одним
из героев голливудского боевика, которые, как известно, в огне не горят, в воде не тонут, а из
самых безнадежных ситуаций всегда находят единственно возможный выход. Расторопная
Цифра быстро прикурила сигарету, вложила ему в пальцы. Шкет глубоко затянулся и
продолжил:
– Ну, и что вы думаете? После допроса мясники меня еще пару раз попинали, это был,
наверное, самый длинный и самый неудачный день в моей жизни. Еле до ужина дотянул! А там
получаю от Земы долгожданный ответ: не ссы, брателла, со мной все в порядке, не очкуй и будь
здоров!
– И всё? – не поверил своим ушам Мильонщик.
– Слово в слово! – подтвердил Шкет. – И больше ничего. Даже кусок сала к письму не
приколол, тварь!
Кто-то рассмеялся. Мильонщик сокрушенно покачал головой.
– И как же ты выбрался оттуда?
Шкет в упор посмотрел на него.
– Через дверь, – сказал он. – Как все выбираются. А как еще?
– Но ведь там эти, мясники…
– Если не бояться, то никакие мясники с тобой ничего не сделают! – сказал Шкет важно. – Я
был сильнее их, потому что был готов умереть за друга. А они не готовы были убить меня,
шестнадцатилетнего пацана. Это я их сделал, а не они меня. И знаете почему?
Новичок Ниндзя слушал, приоткрыв рот, он буквально пожирал Шкета глазами. Да и не он
один. В «Кружке» стало так тихо, что можно было услышать тихое потрескиванье горящей
бумаги, когда Шкет затянулся сигаретой.
– Почему? – негромко спросил наконец Мильонщик.
– Потому что все они, «углы», – псы шелудивые. А я – волк! И вы – волки! Понятно вам?
Мильонщик первый издал боевой «волчарский» клич, и тут же к нему присоединились
остальные:
– Ууууу-у-у!!!
Не выли в общем хоре только Франц и Крыса. Франц – потому что ему уже двадцать восемь, он
взрослый человек, хотя тоже считается частью банды (что-то вроде генерал-интенданта,
наверное), и издавать всякие нелепые звуки ему не по чину и даже неловко.
Крыса же не выл потому, что, в отличие от прочих, знал Шкета давно, вырос с ним в одном
дворе, и история, которую тот только что поведал, была известна ему в несколько дугой
интерпретации, более приближенной к действительности. Например, что ни в каком авторитете
их вожак тогда не ходил, водку с Земой не пил, а тем самым терпилой, из-за которого его
упекли в СИЗО, был собственный Шкета папаша, возвращавшийся домой после получки. Все
остальное Крыса представлял себе довольно смутно, поскольку не сидел вместе со Шкетом в
72-й камере. Но догадывался, что в той части повествования тоже имеются кой-какие
натяжки… То есть не то чтобы Крыса в открытую подвергал сомнению достоинства Шкета или
тем более осуждал его – ни в коем случае! Но энтузиазма в подобные минуты ему иногда не
хватало при всем старании. Не вылось, и все тут!
Бомба и Шептун тоже знали Шкета давно, но их не смущали никакие противоречия – одного в
силу природной тупости, другого в силу забитости – и среди волков попадаются питающиеся
падалью и объедками доходяги. Хотя даже они сильно удивились бы, узнав, как Шкета с
позором загоняли под шконку и он лишь чудом избежал участи камерного «петушка»… Что
«чудо» сие сотворил не кто иной, как нынешний начальник городского уголовного розыска
Филипп Михайлович Коренев по прозвищу Лис, которому Шкет в качестве ответной услуги
сдал не только Зему, но и залетного московского киллера по кличке Мячик. И что в сейфе у
Лиса с тех пор лежит папка с несколькими подписанными Шкетом бумагами, из которых
следует, что гордый вожак волчьей стаи по доброй воле соглашается сотрудничать с
правоохранительными органами…
Ох, и взвыли бы «волчары», узнай они об этих бумагах! Совсем другими голосами взвыли бы!
Шкет, правда, надеялся, что никто и никогда не узнает. Никто. Никогда. Он готов был отгрызть
собственную руку, как отгрызают себе лапы попавшие в капкан волки – только бы стереть тот
позорный след. Проблема лишь в том, что не одна рука – весь он в капкане. Грызи не грызи, все
едино…
– Эй, Франц! За мой счет каждому «волчаре» по пятьдесят! – крикнул Шкет.
– А потрахаться за твой счет не угостишь? – осклабился Крыса, поглаживая колено Цифры. И
тут же с преувеличенным испугом отскочил в сторону: – Шутка! Шутка! Я только пошутил!
Шкет нахмурился. Любой другой член команды за такие шутки сразу получил бы в морду.
Крысе по каким-то таинственным причинам позволялось то, что не позволялось остальным, но
и ему следовало знать меру. Одно дело хватать Цифру за сиськи – это разрешалось особо
отличившимся бойцам, стимулировало их недоразвитую психику на подвиги (так по крайней
мере считал Шкет). И совсем другое – посягать на самку вожака в открытую…
– А ну, отвали! – рыкнул Шкет, замахиваясь. А Цифра за его спиной едва заметно подмигнула.
Крыса скорчил покаянную рожу и отвалил к соседнему столику. К Шкету подошел Франц.
– У тебя гость, – сказал он с озабоченным видом.
– Какой еще гость? – не понял Шкет. – Он что, читать не умеет?
Дело в том, что на двери «Кружки» с момента ее открытия висела табличка «Посторонним вход
воспрещен», для особо непонятливых снабженная рисунком, изображающим череп со
скрещенными костями. Франц был своим человеком, «Кружка» была закрытым заведением,
рассчитанным на одну-единственную компанию – своеобразный «кружок по интересам». То,
что заведение находилось в полуподвале многоквартирного дома и не было снабжено яркой
вывеской, способствовало тому, что посторонние сюда и в самом деле являлись крайне редко. А
те, кто являлся, напрочь забывали потом дорогу сюда.
– Он умеет читать, – сказал Франц. – Он ищет тебя.
Шкет встал из-за стола. Сидящие ближе других и слышавшие разговор Мильонщик, Хан и
Ниндзя насторожились.
Бомба тоже все слышал, но с обычной своей дебильноватой ухмылкой продолжал тянуть пиво.
– Кто он такой? – спросил Шкет.
– Сказал, ты его знаешь.
– «Угол», что ли, какой-нибудь?
– Не похож. Иди, сам увидишь. Он на входе.
Ниндзя привстал со стула.
– Шкет, мы с тобой!
– Сиди, где сидишь! – с неожиданной злостью рявкнул на него Шкет и начал подниматься по
ступенькам.
У него вдруг появилось какое-то нехорошее предчувствие. Неужели это его вечный кошмар?
Свидетелей ему сейчас только не хватало!..
Незваный гость стоял в крохотном вестибюле, две тусклые лампы освещали его со спины,
поэтому единственное, что можно было рассмотреть в его внешности – это стрижка «под
горшок» и курносый нос.
– Здорово, братуха! Ты и есть Шкет? – развязным, блатным голосом произнес незнакомец.
Шкет с облегчением вздохнул. Это был не Лис, и на том спасибо.
– Я тебя не знаю!
Он почесал спину, попутно нащупав рукоятку пистолета за поясом джинсов, и встал напротив,
на таком расстоянии, чтобы в случае чего мозги пришельца не забрызгали куртку и лицо.
Впрочем, это были киношные понты – стрелять в своем логове он, конечно, не собирался.
Просто взбадривал сам себя.
– Кто ты такой?
– Заткни пасть.
Блатной тенор прозвучал спокойно и негромко, но заполнил собой все тесное пространство
вестибюля. На его фоне собственный голос показался Шкету жалким мышиным писком. Этот
человек привык повелевать и ломать чужую волю, как другие ломают кусок хлеба за обедом –
Шкет это ясно почувствовал. И неожиданно для себя заткнулся.
– Я Антон, – представился гость. – Слыхал?
Шкет напрягся. Это прозвище было на слуху в определенных кругах города. И попадать в поле
зрения такого типа ему не хотелось. Даже если за поясом притаился боевой ствол.
– Вчера ты немного расстроил одного моего знакомого. А он обиделся на меня. Как ты
считаешь, это правильно? – голос звучал проникновенно и с сочувствием, но Шкета пробил пот.
В горле пересохло.
– Не…
– Ну, пойдем на воздух, там посвежее…
Антон повернулся, вышел на улицу и пошел к стоящей на проезжей части машине. Шкет, как
привязанный, шел следом. Но едва он переступил порог, как сбоку на него обрушился сильный
удар, от которого в голове помутилось, и он рухнул на колени. Кто-то быстро ощупал его, Шкет
почувствовал, как из-за пояса выскальзывает его гордость – «ТТ», не макет, не сработанная под
оригинал травматика, а самый настоящий «ТТ», когти и клыки вожака волчьей стаи. В
следующий миг ствол пистолета больно воткнулся Шкету в глаз.
– Ну что, щенок, кончить тебя? – послышался другой голос – низкий и страшный. Возможно, от
предельной конкретики произносимых слов.
Тяжелый ботинок врезался ему под ребра. Потом с другой стороны.
Шкет почувствовал, как его поднимают за шиворот и куда-то волокут. Он замычал и
попробовал было вырваться из цепких рук, но тут же понял: бесполезно!
Они оказались в темноте, в каких-то кустах, причем теперь Шкет стоял на карачках и пытался
вдохнуть, но у него ничего не получалось. Под ложечкой расширялась сосущая пустота, вакуум,
который нечем было заполнить.
– Это тебе привет от Гарика Речпортовского. А также от Степашки с Мокеем… – сказал
страшный голос. Впрочем, здесь все голоса были страшными.
– Смотри, Антон, у него пушка! – сказал Хитрый.
– Ух ты! Братан, оказывается, серьезный…
Антон подошел поближе, присел на корточки.
Главарь «волков» выглядел неважно. Не волк, а щенок, беспородный и жалкий. Антон мог бы
убить его прямо сейчас – сломать шею или пинать до тех пор, пока он не захлебнется в
собственной блевотине. Это не имело бы для него никаких особых последствий…
Только это уже перебор. Пацан и так вбит в говно по самую макушку. Осталось бросить
волчонка в багажник, чтобы Хитрый отвез его Гарику. А тот пусть делает что хочет: ломает ему
руку, или ключицу, или ребра. Хотя этот зверюга и вообще урыть может… Но все равно, чтобы
он ни сделал, а будет перед Антоном в обязаловке: вся братва знает, что он по беспределу попер
на Антона, а Антон оказался ни при чем… Облажался, Гарик, облажался…
Антон пинком опрокинул навзничь хрипящего Шкета, поставил ногу ему на грудь. Оставалось
только посильнее надавить и объявить приговор.
Но тут его посетила другая идея. Более конструктивная, пожалуй. Он быстро все взвесил и
принял решение. Убрал ногу, рывком приподнял Шкета и прислонил к дереву.
– Я не делал ничего!.. – невнятно промычал Шкет онемевшим языком. – Никакого Гарика не
знаю! За что?!
Антон несильно ударил его по щеке, голова Шкета качнулась в сторону.
– Я видел тачку, – сказал Антон. – Здесь, неподалеку. Серая «бэха», как и нарисовано. Так что
не бреши.
– Меня там не было!
– Вообще-то, это рояли не играет. Раз ты старший, ты за все и отвечаешь!
– Я сам только сегодня узнал… Только что…
Антон нисколько не удивился бы, если бы Шкет заплакал.
– Видишь, не так просто быть вожаком! – нравоучительно сказал он. – Кто?
Шкет какое-то время молча гремел соплями. Затем быстро, захлебываясь, произнес, будто
прощался с жизнью:
– Не твое дело! «Волки» своих не сдают!
Антон рассмеялся.
– И у волков шкура есть! – сказал он. – И своя шкура ближе, разве не так? Ты себя в зеркале
видел?
На Шкета больно было смотреть. Морда в крови, левый глаз опух, там уже наливался темный,
как слива, фингал.
– Это только у вас, у «углов», такие законы…
Антон потянулся в карман за платком, Шкет испуганно дернулся. И тут же понял, что
облажался, стиснул зубы.
– «Углы» – это кто? – поинтересовался Антон, вытирая липкую Шкетову кровь с ладони.
– Да все вы… И Гарик этот твой, и остальные…
– Это вы типа дружинников, что ли? – Антон удивленно присвистнул. – С преступностью
боретесь? Ну, вы совсем ох…ели, ребята!
– Нет! – проговорил Шкет гордо. – Мы против всех! Я в шестнадцать лет мента отверткой
проткнул!
– Да ты просто зверь! – Антон опять рассмеялся. – А что же ты и меня с Хитрым не проткнул в
таком разе? Или не пострелял?
– Не успел, – сказал Шкет хмуро.
Антон внимательно посмотрел на испачканный платок и отбросил его в сторону.
– Понятно, – сказал он. – А ты знаешь, что Гарик Речпортовский велел своим орлам принести
твою голову на фарфоровом блюде?
Про фарфоровое блюдо он загнул, конечно, но в общем и целом это была истинная правда.
Шкет, не отвечая, смотрел себе под ноги.
– И ведь когда-нибудь принесут, – сказал Антон. – Найти тебя просто. Убить еще проще.
Обрати внимание, мы тут уже десять минут беседуем, а твоя свора даже не дернулась.
– Если дернутся, то мало не покажется…
На этот раз оплеуха была более увесистой, и Шкет, врезавшись затылком в дерево, рухнул на
землю.
– И что? Где они? Почему не дергаются?
Антон за волосы поднял своего собеседника.
– Не знаю…
– Да потому, что там, на ступеньках, Мельник стоит! И он никого живым наверх не выпустит!
Шкет прерывисто вздохнул.
Антон хлопнул его ладонью по щеке – небольно, но звонко и обидно.
– В общем, так, пацан. У нас два варианта развития событий. Первый: я, как и положено,
откручиваю тебе башку и несу ее Гарику. Вот так.
Он схватил Шкета за шею, зажал ее в локте и слегка рванул в сторону. Шкет заскулил и
беспомощно затрепыхался. Он вдруг глубоко прочувствовал, насколько проста и болезненна эта
процедура в умелых натренированных руках – «открутить башку».
– Есть и второй вариант.
Антон отпустил его и достал еще один платок.
– Ты поможешь мне в одном деле. Войдешь в долю. Я тебя за это отмажу перед Гариком.
– Какое дело? – спросил Шкет.
Вытершись, Антон протянул платок ему. Сам Шкет «носовиками» сроду не пользовался,
предпочитая утираться пальцами или рукавом, как и все в его окружении. Но препираться с
Антоном побоялся. Он осторожно взял платок, приложил к носу. Пахло какими-то пряностями
и деревом, как от нагретой солнцем палубы.
– Среди «углов», как ты их называешь, есть разные люди, – сказал Антон. – Попадаются очень
нехорошие.
Шкет не удержался, ухмыльнулся в смысле: да что вы говорите. Правда, тут же натянул на лицо
сосредоточенную гримасу.
– Есть люди, для которых нет ничего святого. Которые готовы продать за деньги собственных
мать с отцом, – продолжал Антон, даже не подозревая, что наступает на больную мозоль
Шкета, который, как известно, однажды чуть не до смерти избил своего родителя, позарившись
на его зарплату.
– С каждым днем таких людей становится больше. Они набирают силу. И власть. Иногда даже
не поверишь, что перед тобой стоит обычный уголовник – настолько он красивый и лощеный, и
заведует каким-нибудь процветающим делом… Хотя это обычная гадина, которая заслужила
пулю в башку! Я понятно изъясняюсь, Шкет?
– Да слышал я эти сказки уже сто раз, про плохих да про хороших… – пробурчал Шкет,
опасливо косясь на стоящего рядом Хитрого. Возможно, в этой опасливости крылось уважение.
Или даже что-то большее. Восхищение, например. Но Хитрый добрых чувств не ценил и
нахмурился. Шкет напрягся, зачастил:
– Так что не надо меня грузить этим маскарадом. Вы просто конкретней говорите, кого валить
надо. Без этих выкрутасов… Я ж не отказываюсь… Ни в коем разе!
Антон сердечно улыбнулся.
– Молодец, братишка! Все на ходу ловишь!
Шкет облизнул губы, снова покосился на Хитрого и добавил:
– Только чтобы с Гариком нас развели краями! Раз и навсегда!
Антон приобнял Шкета за плечи, отвел в сторону, как равного, доверительно зашептал в ухо:
– Да что там какой-то Гарик! Я тебя подниму до своего уровня! Ты будешь второй человек в
городе! К тебе никто на квартал не подойдет!
– Правда? – приободрился Шкет. – Пацанское слово? Отвечаешь?
– Зуб даю! А теперь слушай…

Глава 6
Петля для Лиса

Большое дело водолазы


бесшумно делают на дне.
Управленческий афоризм В.А. Вишневецкого

Знать то, о чем никто не знает, – очень здорово. Это Сочнев понял давным-давно, еще в
школьные годы. Десятый класс, середина октября, тепло, летают легкие паутинки… «Колхоз» –
добровольно-принудительные работы по уборке урожая. Всех старшеклассников сгоняли на
сбор яблок в Зареченское, в пятнадцати километрах от города. Не работа, а пикник на природе.
Бо´льшую часть времени школьники проводили в огромных конических скирдах, стоявших
неподалеку от колхозного сада: грызли антоновку и зимний шафран, пили подходящий к сезону
дешевый портвейн «Золотая осень», курили в кулак, с девчонками зажимались… В сене
делались «пещеры», там устраивались по двое-трое, а то и более солидными компаниями.
17-летний Вовка Сочнев от остальных ребят не отставал. Однажды он упился так, что уснул в
стогу, а хватились его только на подъезде к городу. Пришлось разворачивать школьный
автобус, возвращаться в Зареченское, а потом рыжий физрук вытягивал сонного Сочнева за
ногу на виду у всех одноклассников, еще и оплеух надавал. Неприятная история. Родителей
вызывали, и с директором беседа была, и объяснительную писал. Но обидней и унизительней
всего были эти прилюдные оплеухи…
Более серьезных последствий, правда, не наступило. В личное дело выпускника Владимира
Сочнева (средний балл 4,2) этот позорный эпизод не попал. На выпускном вечере физрук
дружески хлопал Володю по плечу, говорил что-то проникновенное. Хотя и остальных он тоже
хлопал, поскольку был под градусом. Спустя несколько часов, в разгар выпускного гулянья,
физрука жестоко избили. В темном закоулке за школьной столовой. Сломали нос, челюсть,
несколько ребер, – еле жив остался. Было возбуждено дело по статье «злостное хулиганство».
Виновных так и не нашли. У Сочнева было стопроцентное алиби – во время инцидента он гулял
по набережной с группой одноклассников. И вообще, он был на хорошем счету, его никак с
этим прискорбным событием не связывали, даже на допрос не вызывали.
Вот тогда, видя, как озабоченный участковый шастает по району, опрашивая местное
хулиганье, он испытал это странное чувство. Впрочем, что тут странного? Ощущение
превосходства – прекрасное чувство! Ему удалось всех перехитрить! Никто не может понять:
как, кто, за что… А он все знает! Не только знает – он-то все продумал и организовал!
Операция, в которой фигурировали три отморозка с Нахаловки и несколько бутылок «Перцовой
особой», прошла как по нотам: оскорбление смыто кровью, свидетелей нет, дело закрыто. И то,
что для взрослых, солидных дяденек в погонах – загадка за семью печатями, для него –
открытая книга! Вот тогда-то он впервые ощутил вкус оперативной работы: никто не знал, а он,
Пашка Сочнев, – знал! Правда, рассказать об этом никому не мог…
И сейчас не может.

Ведь дело о «крестобойне» не стоило и выеденного яйца. Все ясно: кто, с кем, почему и
каким образом. Крест и Север привезли Коренева в Екатериновку, в поместье Креста,
чтобы судить и казнить, но хитрый опер натравил на них «колдунов», которые и устроили
эту кровавую баню. Всё! Только озвучить столь простую истину Сочнев не имеет никакой
возможности, поскольку это его субъективное
знание
, вытекающее из того обстоятельства, что именно он и сдал Коренева ворам. То есть не
сдал, нет – лишь намекнул Северу, кто скрывается за маской Колдуна и кто повинен в
разгроме воровского общака… Этого не скажешь ни полковнику Бобрину, ни генералу
Лизутину, ни кому-то еще… Приходится изображать слепого котенка, имитировать
мучительные поиски, подставлять значения под результат, как в школе, когда подсмотришь
ответ в конце учебника. Но это не так уж и сложно, если разобраться.

Есть, правда, одна заковыка в этой истории… Очень неприятная заковыка. Этот мент, Коренев,
конечно, тоже разнюхал, откуда ветер дует. Но он тоже не может никому ничего рассказать!
Конечно, Лис мог по-своему все решить, но с майором ФСБ применять его излюбленные
приемы довольно рискованно… И все же Сочнев целый год берегся: ходил осторожно, с
оглядкой, даже травматический пистолет купил.
Но мести не последовало. Пока. Сочнев не сомневался: стоит ему подставиться – и оппонент
нанесет сокрушительный удар. Значит, надо опередить оборотня! Хотя тот вряд ли сидит сложа
руки, наверняка плетет свои интриги, собирается набросить свою сеть.
Вот так они и разыгрывают шахматную партию: два гроссмейстера, изображающие
третьеразрядников. И победит тот, кто поставит противнику официальный мат – ясный и
очевидный каждому!
– Сочнев, вам два пакета дээспэ! Распишитесь!
Он даже вздрогнул. В дверь проскользнула Ниночка – курьер из секретариата, положила на
стол желто-оранжевые проштампованные конверты, развернула журнал. Сочнев сразу понял,
откуда почта.
– Спасибо, лапуля!
Она обернулась в дверях, усмехнулась. После случая с вазелином Сочнев ходил как прибитый,
а сейчас растормозился, перья распустил. Даже не скажешь по нему, что женатик…
– Лапулям шоколадки полагаются, товарищ майор! – бойко ответила она.
– Заходи вечером – и шоколадка будет, и кофе с коньяком! – не остался в долгу Сочнев.
– От вас дождешься! – скептически скривилась Ниночка. Судя по всему, она хорошо
разбиралась в жизни и прекрасно знала, какую «шоколадку» найдет в вечернем кабинете.
Когда дверь за девушкой закрылась, Сочнев разрезал ножом пергамент, вытряхнул сложенные
вдвое листки бумаги – распечатки звонков от «Мегафона» и МТС. Остальные операторы уже
прислали свои ответы, но никаких зацепок там не оказалось. Ладно, посмотрим, что
обнаружится здесь… С какой распечатки начинать? На секунду задумавшись, майор выбрал
эмтээсовскую, впился в нее взглядом и довольно скоро понял, что не ошибся. Сквозь скучные
строчки с номерами телефонов, временем соединений и продолжительностью разговоров вдруг
проступил непонятный непосвященным тайный смысл – как тайнопись на подогретом листке с
текстом невинного письма. Если бы у Сочнева росла шерсть на загривке, то сейчас она бы
поднялась дыбом – он вышел на след!
В Екатериновке не так много абонентов МТС, к тому же на отдыхе люди склонны пользоваться
преимущественно стационарными телефонами. Поэтому нельзя сказать, что вечером 12 декабря
2009 года трафик мобильной связи в поселке был напряженным. И резкий всплеск активности
одного абонента не мог не броситься в глаза. Тем более что аппарат находился в радиусе
километра от ретранслятора номер сорок семь!
Возбужденно вскочив, Сочнев подошел к висящей на стене карте сотового покрытия
Тиходонского края, рассчитав масштаб, воткнул иглу циркуля в черную точку «Р-47», резким
движением провел круг… Половина его площади пришлась на голубую ленту Дона, еще треть –
на незастроенное поле, оставшийся сектор захватил красный прямоугольник усадьбы Креста.
Бывшей усадьбы. Но 12 декабря она еще находилась в полном порядке. И именно отсюда в
двадцать один сорок с неизвестного пока аппарата был сделан звонок на номер, который
являлся ключевым при разработке банды Колдуна и предположительно принадлежал
Диспетчеру! Состоялся разговор продолжительностью одна минута двадцать секунд. Через
минуту последовали второй и третий звонки, на номера, которые Сочнев, как и многие его
коллеги, хорошо знал – стационарный и мобильный телефоны начальника РУБОП генерала
Ныркова. Соединений не произошло. Еще один звонок – дежурному РУБОПа,
продолжительность разговора – тридцать секунд. Еще два звонка. Сверившись по справочнику
РУБОПа, Сочнев убедился в правильности своих предположений: неизвестный звонил
оперуполномоченным Гусарову и Волошину. Первый не ответил, а со вторым разговор
внезапно прервался.

На чистом листе формата А4 Сочнев быстро нарисовал схему: кружок с отходящими


четырьмя стрелками. Нарисовал и кружки, в которые эти стрелки упирались, обозначил их
буквами: «Д», «Н», «Деж», «Г», «В». Полюбовался: красивая вырисовалась картина! Через
пару часов после этих звонков началась «крестобойня»… И это уже не субъективное
знание,
а факты, цифры, телефонные номера, одним словом –
доказательства
.

Он ощутил прилив сил и энергии. Тайное превосходство, вот в чем вся фишка. Обычный с виду
человек, который знает многое. И знает, и может доказать. Что скрывать, именно за этим он и
пришел когда-то в Контору…
Сочнев позвонил коллеге – капитану Богданову. Тот курировал сотовые компании и многие
вопросы мог решать без лишних формальностей.
– Валера, мне нужна информация! – без предисловий начал он, и по возбужденному тону было
понятно, что информация действительно нужна позарез.
– Слушаю, – флегматично ответил Богданов. – Чем могу, помогу…
– Записывай, – Сочнев продиктовал номер предполагаемого Диспетчера. – Мне нужны все
звонки с него 12 декабря 2009 года после двадцати одного часа сорока минут. А также все, что
можно, про владельца. И про владельца этого номера…
Сочнев назвал номер неизвестного телефона, с которого исходили звонки.
Богданов помолчал.
– Все сразу – вряд ли получится, – наконец, сказал он. – Сейчас попробуем…
Ждать пришлось минут сорок. И это были едва ли не самые нервные минуты в его жизни.
Наконец, Богданов вышел на связь.
– Пиши: владельца первого номера установить невозможно – и телефон и сим-карта краденые.
Но в 21 час 43 минуты с него сделан звонок продолжительностью тридцать секунд начальнику
отдела радиоэлектроники УВД майору Погосову. А в 21—55 Погосов перезвонил обратно,
разговор длился минуту. После чего с первого номера отправлены пять смс по разным номерам,
установить владельцев которых невозможно по тем же причинам. Ферштейн?
– Да понял я, понял! Что еще?
– Владелец второго номера установлен – некто Кленов, лейтенант милиции, опер уголовного
розыска Центрального РОВД. Ты что, «оборотней в погонах» накрыл?
– Да вроде того… Только ты это… Не болтай! Дело на контроле у генерала…
– Ну, тогда не буду, – усмехнулся в трубку Богданов и отключился.
Майор Сочнев встал, пробежался взад-вперед по небольшому кабинету, радостно потер руки.
Механизм «крестобойни» вырисовался в деталях, оставалось только задокументировать его по
всем правилам!
Не садясь, он набрал номер отдела кадров УВД.
– Здравствуйте! Майор Сочнев, ФСБ! – произнес он внятно и легко, почти весело. Кто-то из
старых сотрудников учил его, что дурные вести должны звучать, как музыка.
– Примите телефонограмму: прошу прислать в управление ФСБ майора Погосова Александра
Александровича. Завтра к десяти часам. Кабинет четырнадцать… Подпись: майор Сочнев.
Сочнев почувствовал, как на том конце провода возникло напряжение.
– Что-то случилось? К нему есть претензии?
– Нет, ничего особенного. Допрос в качестве свидетеля, только и всего… До свидания.
Попрощавшись, он положил трубку, представляя, какой переполох поднимется сейчас в УВД и
какую беспокойную ночь проведет неведомый Александр Погосов.
Он положил трубку на аппарат, встал, с хрустом потянулся.
«Тайное превосходство», – подумал он. Откуда-то сразу всплыло: «тайное всегда становится
явным». Кто сказал – Сократ? Сенека?..
Сочнев посмотрел в размытое дождем окно.
«Надо купить вазелин», – подумал он и улыбнулся.
Близился момент реванша.
***
– Во сколько, говорите? – переспросил Погосов. Это был крепкий, с симпатичным волевым
лицом и заметной сединой мужчина, который повидал в своей жизни немало. Сейчас он
заметно нервничал. Немудрено – в «Зеленом доме» все нервничают.
– Примерно в десятом часу вечера, Александр Александрович.
– Дайте припомнить…
Допрашиваемый опустил глаза и стал смотреть в пол. Он и так прекрасно знал, о чем речь.
Соображал, взвешивал, оценивал. Тянул время. А что тут тянуть, спрашивается? Все и так ясно!
Сочнев снисходительно наблюдал за его плотно сжатыми губами. Думай не думай, а попался на
такой крючок, с которого не слезешь!
– Много воды утекло, каждый звонок разве упомнишь… – пробурчал, наконец, Погосов, не
поднимая глаз. Он явно чувствовал неладное.
– Это аж в позапрошлом году!..
– А вы постарайтесь, Александр Александрович! – ободряюще сказал Сочнев. – Время-то было
позднее, неурочное. И номер, так сказать, несколько неожиданный…
Погосов поднял голову.
– Откуда вы знаете?
– Знаем, – с мягкой улыбкой уверил его Сочнев.
До Погосова наконец дошло. Раз известно время и номер, значит, все это не с потолка взято,
значит, есть распечатки. А раз так, отпираться бесполезно. Только хуже будет.
– Да, был звонок, – твердо сказал он. – Звонил мой старый знакомый, Серегин. Просил пробить
по системе мобильного позиционирования один номер.
– Кто такой Серегин?
– В 2002-м вместе служили в 46-й бригаде особого назначения… Сейчас капитан в отставке.
Хотя…
Погосов пожал плечами.
– Мы не виделись уже сто лет, не знаю, кто он сейчас.
– Как зовут, адрес?
– Анатолий Иванович. Раньше на Сельмаше жил, потом переехал в новый дом на Буденовском.
Знаете, восемнадцатиэтажная «свечка» за гостиницей «Тиходонск»? Вот там, на десятом этаже.
Я у него один раз был, пиво пили…
– Зачем ему нужно было позиционировать этот номер?
– Не знаю, – Погосов насупился. – Про человека какого-то говорил, то ли пропал, то ли
случилось что-то… Не помню.
– А у вас бюро добрых услуг? – поинтересовался Сочнев. – Каждый может обратиться с
просьбой, никому не откажете?
– Каждый не каждый… Мы с Серегиным вместе Шатой брали.
Допрашиваемый прямо взглянул на майора. И взгляд у него был довольно дерзкий.
– Серегин – не каждый. Боевой товарищ мой, вот кто…
Сочнев едва заметно поморщился, убрал волосы со лба. «Боевой товарищ…» Детский лепет!
– Номер, о котором он просил, не запомнили, конечно?
– Нет.
– Может, этот?
Сочнев положил перед ним лист бумаги. Погосов долго и осторожно всматривался, покачал
головой.
– Не знаю. Не могу сказать.
– Ну что же вы, Александр Александрович! – то ли в шутку, то ли всерьез расстроился
Сочнев. – О чем вас ни спросишь, вы ни в чем не уверены, во всем сомневаетесь! А еще такой
серьезный отдел возглавляете! Трудно, наверное?
«Какое твое дело?» – было написано на лице Погосова.
– Говорю, что знаю, – произнес он вслух. Голос потяжелел, осип.
– О чем не знаю, не говорю…
Мысли его продолжали метаться, лицо напряглось и покраснело. Весь шум из-за Серегина, это
и ежу понятно. Но что Серегин мог такого утворить? Избил кого-то? Устроил дебош в
самолете? Нет, судя по тому, как нагло ведет себя этот эфэсбист, случилось что-то по-
настоящему серьезное. Может, с видеообращением к президенту выступил? Да нет, не похоже
это на него. Тут скорее другое…
Погосов догадывался, что капитан крутит какие-то левые дела, то ли в охрану записался, то ли
долги вышибает за процент… А кто не крутит сейчас? Жить-то как-то надо, тем более когда
военная пенсия девять тысяч. Правда, с деньгами у Серегина в последнее время проблем не
было. Баню заказывал люксовую, с отдельными кабинками и бассейном, проставлялся
«Финляндией», девок даже как-то привел, красивые девки, ухоженные… «Может,
государственная измена?» – пришла вдруг в голову Погосову дикая мысль. Он похолодел.
Тогда ему кранты – выговором не обойдется…
– Ну, а координаты хотя бы помните? – давил на него Сочнев. – Координаты
позиционирования? Или тоже забыли?
– Чего? – Погосов вынырнул из тяжелых раздумий. – А-а… Нет. То есть… Точно не помню. Но
это где-то в Екатериновке, пять километров к востоку от города.
– Покажите на карте.
Сочнев сделал жест рукой, вручил карандаш. На негнущихся ногах майор подошел к карте, стал
искать нужный сектор, но сообразив, что это расстановка ретрансляторов, быстро нашел
нужный, показал. Точно, все совпало. Сочнев лишь скользнул по карте взглядом и тут же
набрал номер:
– Готовьте группу, сейчас поедем… Экипировка по форме один. Все может быть. Да и сапера…
Он сидел, прижав трубку к уху, и смотрел на допрашиваемого тяжелым, испепеляющим
взглядом. Погосов съежился на своем стуле. Что же натворил старый боевой товарищ, если им
сапер понадобился? В чем замешан? В чем?!
– Да, и собака не помешает, – наконец, сказал Сочнев и положил трубку.
Затем вдруг подался через стол – Погосов вздрогнул от неожиданности, аккуратно взял из его
рук карандаш и поставил на место, в специальный, «под бронзу», стакан.
– Хорошо, – повторил Сочнев. – А теперь давайте поподробнее остановимся на вашем боевом
товарище Серегине…
Ведь боевая дружба самая крепкая, верно, Александр Александрович? Вы хорошие друзья,
верно?
Он довольно улыбнулся, будто поймал Погосова на какой-то лжи. Или непростительной
глупости.
– Ну, друзья, – проговорил Погосов не совсем уверенно.
– А когда вы виделись последний раз?
Погосов стал вспоминать.
***
Четырехкомнатная квартира на проспекте Буденовском, шестьдесят пять была пуста уже давно.
Возможно, несколько лет. Воздух затхлый, нежилой, по полу перекатывались гроздья пыли и
шерсти, пыль облепила плафоны светильников и кухонную вытяжку. Сочнев заглянул под
мойку, обнаружил там мусорный пакет, обросший зелено-коричневой плесенью.
– Паньков!
Из гостиной доносился грохот переставляемой мебели и голоса. «Теперь на меня давай!.. Вот
так, потиху…» Наконец пришел раскрасневшийся лейтенант Паньков, на руках сверкали ярко-
желтые резиновые перчатки.
– Возьмешь это, – Сочнев кивнул на мусорный пакет, – каждую бумажку под микроскоп… Что
там у вас?
– Еще один тайник за мебельной «горкой», товарищ майор. Как в старину делали – свободный
кирпич за шкафом, заплатка из обоев…
– И что?
– Пусто, товарищ майор.
Сочнев вымыл руки под краном, прошел в гостиную. Там вовсю кипела работа –
выпотрошенная мебель отодвинута от стен, пол завален книгами, коробками, сваленной кое-как
одеждой. Небольшая чуткая овчарка обнюхивала углы, оперативники рылись в вещах, понятые
– пожилая чета из соседней квартиры, – сидели на диване, безмолвные, настороженные, как два
сурка, и жадно наблюдали за происходящим.
Да, неплохо жил отставной капитан Серегин на свою мизерную пенсию! Квартирка за сотню
метров, огромные плоские телевизоры в каждой комнате, узорчатый дубовый паркет, гостиная с
колоннами, встроенный сейф (тоже пустой), дорогая мебель, посуда. Ковры одни чего стоят –
персидские, наверное… Сочнев освободил от вещей угол ковра, отвернул в сторону, постучал
костяшками пальцев по паркету. Посмотрел на Панькова. Тот кивнул – понял, проверим.
– Когда его видели в последний раз? – обратился Сочнев к понятым.
– Летом еще, – сказал дед. – В июле, сразу после тринадцатого… Нам тринадцатого пенсию
дают, – пояснил он. – Я на почту пошел, а тут лампочка перегорела на площадке. Я ему и
позвонил, сказал, что его очередь менять. Ну, он вышел тогда, все сделал… А опосля не
пересекались ни разу.
– Ни разу, – эхом отозвалась его супруга. – Я вообще, считай, не выхожу, ноги болят…
Она стала обстоятельно рассказывать про свой артрит, но ее перебили. Овчарку завели в
огромный санузел, она сразу стала скрести когтями итальянскую плитку вокруг ванной и
несколько раз гавкнула. Точнее, «подала голос». Сочнев вместе с понятыми отправился туда.
На полу лежали разбитая плитка, осколки стекла, обрывки промасленных газет и скотча.
– Вот здесь у него лючок был скрытый, – объяснял сапер, становясь на четвереньки и светя
фонариком под стальное брюхо ванны. – А там коробка на скотче…
Он показал коробку. На ее дне темнели масляные потеки.
– А на полу, среди мусора, еще вот это нашли.
Сержант протянул Сочневу пластиковый пакет с двумя девятимиллиметровыми патронами и
запалом от гранаты.
– Больше ничего? – спросил Сочнев.
– Всё унес, ничего не оставил.
Голос сапера эхом отдавался в разгромленной ванной.
– А здесь целый арсенал мог уместиться, товарищ майор…
Понятые многозначительно переглянулись.
***
Сочнев работал в поте лица, с таким энтузиазмом и азартом, что Бобрин поручил ему проводить
допросы свидетелей. Для следственных аппаратов МВД поручать следственные действия
оперативнику – обычное дело, но в «Конторе» такой практики не существовало. Для майора
Сочнева начальник следственного отдела сделал исключение, и это, несомненно, было
признаком высокого доверия. Оперативник старался его оправдать, тщательно и скрупулезно
документируя собранную информацию.
Все представляющие интерес звонки он подтвердил справками компании-оператора, допросил
Алексея Кленова, который пояснил, что телефонный аппарат у него 10 декабря отобрал
бежавший из-под стражи подозреваемый по кличке Черкес. «Обставившись» со всех сторон, он
вызвал на допрос своего врага – подполковника Коренева. Это был опасный противник, но
сейчас ему некуда деваться. Хитроумный Лис загнан в угол, остается только накинуть на него
проволочную петлю… Точнее, подвести под арест и подарить вазелин…
Они сидели друг напротив друга и думали каждый о своем. Сочнев торжествовал: он
официально вызвал знаменитого Лиса, он сидит в своем кабинете, на своем месте, а борзой
мент горбится на стуле для допрашиваемых, играет желваками… Наверное, думает, как в
очередной раз выкрутиться и оправдаться…
Но Лис, конечно, об этом не думал. Он знал, в каком направлении копает эфэсбэшник и какими
данными тот располагает: о вызовах сотрудников милиции в «Зеленый дом» молва расходится
быстро… Тем более, что никого не арестовали – Погосов и Кленов рассказали про содержание
допросов начальникам и товарищам, а Лис узнавал все новости в числе первых. Поэтому он был
готов к вопросам. И думал сейчас совершенно о другом: удивлялся странной метаморфозе,
произошедшей с сидящим перед ним человеком. Сочнев располнел, обрюзг, постарел. Видно,
переживал все это время. Наверное, компенсировал стресс усиленной жрачкой и пивом. От
былого поджарого опера-эфэсбэшника, считай, одно воспоминание осталось. А ведь могло не
остаться и этого: увольнение, пьяный «штопор» из окна девятого этажа, да мало ли как
заканчивают свой путь неудачники…
– Вы ведь знаете, зачем я вас вызвал? – многозначительно начал майор.
– Понятия не имею, – искренне удивился Лис.
– Не верю! – разулыбался Сочнев. – Вы всегда так прекрасно информированы, Филипп
Михайлович!
– Не будем тратить время на комплименты. Давайте к делу, – холодно сказал Лис, фиксируя
новые черты в старом знакомом.
Взгляд у него стал злобным, да еще появилась эта улыбочка подленькая, с подвывертом.
Раньше он так не хитрил, не изощрялся. И не ненавидел его так, как сейчас. Зря он тогда
выкинул эту шутку с вазелином. Служебное противостояние – это одно, а личная вражда –
совсем другое. Не надо было выставлять майора на всеобщее посмещище. Перестарался – вот и
завел врага на свою голову…
– Хорошо. Тогда к делу, – с деланной покорностью согласился Сочнев. – Я хочу услышать от
вас, Филипп Михайлович, как вы провели вечер 12 декабря 2009 года.
Он внимательно посмотрел на Лиса.
– Пусть это вас не удивляет. У нас к «крестобойне» свой интерес. Новейшее оружие:
«винторезы», огнемет, гранаты… Это уже политический бандитизм!
– Я и не удивляюсь, – сказал Лис спокойно. – По поводу 12 декабря я уже писал рапорт своему
руководству и давал показания в Следственном Комитете. Меня схватили на улице, усыпили
хлороформом, очнулся в подвале. Темно, какой-то человек звонил кому-то по телефону. Я
попросил аппарат, набрал руководство, нескольких коллег, сообщил дежурному о похищении.
Потом меня повели наверх, в это время началась перестрелка. Я укрылся, а когда все кончилось,
пошел домой. По факту похищения возбудили уголовное дело, но оно приостановлено, так как
не установлены виновные…
Сочнев что-то пометил у себя в протоколе.
– Укрылись, значит… Когда писали рапорт? – поинтересовался он, не поднимая головы.
– На следующий день, 13 декабря. Можете запросить копию у моего начальства. А в уголовном
деле есть подробные допросы. И в рапорте, и в протоколах все совпадает.
– Не сомневаюсь.
Сочнев оторвался от бумаг и сложил руки на столе. По его виду можно было допустить, что эти
документы он уже читал.
– Все это хорошо, Филипп Михайлович. Но дело в том, что с тех пор появились кое-какие
новые сведения. Поэтому давайте пройдемся по делу еще раз. От начала, так сказать, и до
конца… Подробненько. Когда и кому вы звонили? По порядку?
Сочнев плохо владел лицом и, задавая вопрос, едва заметно улыбнулся. Это была
торжествующая улыбка. Что же такого он раскопал?
Лис пожал плечами.
– Я звонил своему непосредственному начальнику, генерал-майору милиции Ныркову, – сказал
он. – Кажется, после девяти вечера. Генерал не ответил. Тогда соединился с дежурным по
РУБОП, попросил определить мое местоположение по звонку и вызвать собровцев. Потом
звонил своим сотрудникам – Гусарову и Волошину. Но дозвониться не смог, в трубке сел
аккумулятор.
– Вы забыли еще один звонок…
Сочнев продолжал сверлить его взглядом. Улыбочка исчезла.
– Еще один номер, Филипп Михайлович. Самый главный. Вы позвонили на него первым… И
закрутилась карусель!
Лис покачал головой.
– Первый звонок я сделал генерал-майору Ныркову. Это и есть мой главный номер.
Сочнев глубоко вздохнул, изображая разочарование. Раскрыл папку с протоколами, жестом
фокусника извлек какую-то бумажку, потряс ею в воздухе.
– Я вам напомню, Филипп Михайлович, – произнес он значительным тоном. – Итак, в 21.40, с
телефона вашего молодого коллеги Кленова, который накануне у него забрал уголовник Черкес,
вы позвонили Серегину. Суть разговора заключалась в том, что Серегин должен найти вас и
освободить. А Ныркову позвонили второму, в 21.43. Но он вам не помог. А помог вам Серегин.
В 21.42 Серегин связался с майором Погосовым из УВД и поручил ему позиционировать
телефон, с которого вы звонили. Что тот и сделал. Вам повезло, потому что он чудом успел
определить пеленг – батарейка в аппарате действительно села…
Сочнев встал, обошел стол и наклонился над Лисом.
– А Погосов сообщил ваши координаты Серегину, тот отправил пять смс с командами своим
боевикам, те прибыли в Екатериновку и началась стрельба! – торжествующе закончил он. – Вот
вам и секрет «крестобойни»!
Именно так выглядит момент торжества истины в плохих фильмах. Но сейчас Лису было не до
иронии. Серегин – ключевая фигура в деле «колдунов», и если на него вышли…
Лис прищурился.
– Что-то я не пойму. Кто такой этот ваш Серегин? – поинтересовался он. – Впервые слышу эту
фамилию.
– Допускаю, – кивнул Сочнев. – Вряд ли в вашей…
Он издал смешок.
– …в вашем, так сказать, сообществе обращаются друг к другу по имени и званиям. Но функция
Серегина для меня ясна, а значит, и кличка его может звучать как, например… Связной. А?
Сочнев внимательно наблюдал за Лисом.
– Или – Диспетчер? Бригадир?.. Сотник? Координатор?
Лицо Лиса окаменело.
– Я никого из них не знаю: ни Диспетчера, ни Бригадира. Объяснил же: человек в подвале
звонил кому-то. Наверное, этому Серегину.
– Так это Черкес одолжил вам аппарат? – засмеялся Сочнев. – Просто идиллия: беглый
преступник Черкес одалживает оперуполномоченному Кореневу свой телефон! Да он бы вас
скорее придушил!
– Может, здоровья не хватило, – проговорил Лис сквозь зубы. – А может, он тоже меня не
узнал, как и я его – там же темнотища была в подвале-то…
Сочнев вернулся на свое место, неспешно достал ручку, придвинул бланк протокола допроса.
– Конечно, все может быть. Только больше суток этот телефон молчал. И Черкес вряд ли мог
звонить кому бы то ни было 12 декабря в 21.40. Потому что 11 декабря около 17 часов он
получил тяжелое ранение, и с того времени ему было не до звонков! А может быть, к этому
времени он и вовсе умер…
Лис снова пожал плечами.
– Вряд ли. Я, конечно, не судмедэксперт, но вряд ли мертвец мог куда-то звонить и одалживать
мне аппарат…
– Другого ответа я не ожидал, – Сочнев принялся заполнять протокол. – Сейчас мы все
запишем, сопоставим с другими доказательствами и сделаем выводы…
Он был уверен в своей победе, и Лису это очень не понравилось. Что там такого он мог
раскопать?! Что?! Что?! Что?!

Глава 7
Скелет в трюме

Все тайное рано или поздно


становится явным.
Общеизвестная истина

Не все, конечно, но многое.


Уточнение автора

Про то, что набережную будут продлевать от Богатяновского спуска до Театрального, а потом и
дальше, много говорили еще в советские времена. Но дальше обещаний с отчетных трибун и
публикаций радужных планов развития города на ближайшую пятилетку в местных газетах
дело не шло. Потому что на пути реконструкции стоял судоремонтный завод «Красный моряк»,
разгрузочный терминал грузового порта и корабельное кладбище. Поэтому сроки постоянно
переносились: с 1970 на 1980, потом на 1990, потом, когда началось «мутилово» – на
неопределенное «по мере достаточного финансирования»… Время текло неумолимо и без
остановки, так же, как воды широкого в этом месте Тихого Дона.
За последнее десятилетие многое разрешилось само собой: «Красный моряк» остался без
обязательных госзаказов и тихо умер, грузовой порт расширился, и разгрузочный терминал
перенесли на основную территорию. Появились инвесторы, готовые потратиться на
превращение дикой заброшенной территории в престижнейшее место города, где каждый
квадратный метр будет приносить больше прибыли, чем метр золотоносного прииска на
знаменитой, прославленной Высоцким, речке Вача. И давний проект стал приобретать реальные
очертания.
В первую очередь взялись за отстойник списанных на металлолом судов, который в народе
называли корабельным кладбищем. Вначале несколько буксиров, грузовая баржа и плавучий
кран растащили и убрали всякую мелочь – проржавевшие насквозь малотоннажные катерки,
речные трамвайчики, разбитые лодки, отрезанные в незапамятные времена носы и кормовые
части нефтеналивных танкеров, освободив от завалов металлолома теплоход «Максим
Горький», некогда красу и гордость речного флота, простоявшую здесь последние 28 лет со
срезанной верхней палубой. Все понимали, что убрать такую махину будет самой трудной
задачей, но, как говорится: глаза боятся, а руки делают.
В понедельник утром юркий буксир сделал очередной рейс, доставив на борт «Горького»
передовую бригаду Виктора Скоробогатько, вооруженную электрическими талями, мощными
дизельными насосами с фильтрами ила и песка, а также обычными такелажными
инструментами: баграми, лопатами, носилками. Им предстояло расчистить трюмы, откачать
воду и проверить состояние бортов ниже ватерлинии. При положительной оценке
планировалось отбуксировать бывший лайнер в левобережный залив Ковш, где и порезать на
куски. Если состояние обшивки окажется неудовлетворительным, резать придется прямо на
месте.
– Ни шиша тут с буксировкой не выгорит, точно говорю…
Низкорослый и юркий, как креветка, рабочий в брезентовой робе подошел к дыре в палубе,
зияющей на месте трубы. Посмотрел и сплюнул вниз.
– Там и днища нет, акватория видна. Весь Дон выкачивать придется! На фига козе баян? Надо
сразу резать. Зачем зря корячиться?
– А ты представь, что это свежая поллитра, – посоветовал ему немолодой бригадир – суровый
портовый бобер с грубым, изборожденным морщинами лицом. Он был человеком старой
закалки, до сих пор хранил членский билет КПСС и участвовал во всех коммунистических
демонстрациях.
– Выкачаешь и еще попросишь.
– Это если с закуской, то да! – усмехнулся низкорослый.
– Будет там тебе закуска, не боись… Вона…
Словно в подтверждение этих слов по носовой надстройке пробежала огромная черная крыса.
Низкорослый подобрал болт, швырнул в нее – не попал. Даже не ускорив ход, крыса спокойно
перебежала на нижнюю палубу.
– Еть мать. Их тут тыщи тыщные! – вздохнул кто-то. – Доплачивать надо…
– Хватит канючину разводить! – прикрикнул бригадир. – Разболтались… Все по местам,
работать надо!
Трое рабочих, включая низкорослого, спустились вниз, в машинное отделение. Бригадир с
помощником установили над черной дырой таль, спустили помпу и поддон с инструментами.
Снизу раздавался плеск и разносимая эхом ругань. Потом затарахтел дизель, из толстого,
переброшенного через борт брезентового рукава полилась мутная, застоявшаяся вода.
– Я слыхал, что все из-за этой лайбы затеяли, – сказал помощник во время перекура. –
Подлатают, покрасят и пустят плавать, типа плавучего ресторана…
Бригадир молча жевал крестообразно сплюснутый мундштук папиросы.
– Вот мы сейчас тут жилы рвем, а через год на этом самом месте какой-нибудь богатый хмырь с
классными телками будет коньяк жрать, – с недобрым прищуром продолжал помощник. –
Представляешь?
– Нет, – мотнул головой бригадир. – Не представляю. Не будет никакого ресторана.
– Почему?
– По кочану. Здесь люди погибли. Триста человек в одну минуту. Вот на этом самом месте.
Корабль этот проклятый, никто копейки в него не вложит… Один путь – на металлолом.
Бригадир посмотрел на помощника.
– Ну, чего пасть открыл? – проворчал он. – В 83-м эта посудина на полном ходу в Ульяновский
мост въехала, в шестую арку, где только буксиру пройти и можно. Весь верх снесло. Вместе с
открытой палубой и рубкой, со всем… А народ, что там веселился, так и размазало. И трубу
эту…
Бригадир показал на зияющую в палубе дыру.
– …срезало как ножом. А сверху еще вагоны посыпались… Там, по мосту, товарняк в это время
проходил. Не слыхал ничего, что ли?
– Я в восемьдесят четвертом только в школу пошел, – пожал плечами помощник. И протянул: –
Выходит, и тогда порядка не было. А ты говоришь…
– Вирай! Эй, там! – крикнули из трюма.
Лебедка задрожала, заработала. Наверх выполз поддон, наполненный ржавым хламом и
спрессованными кусками речного ила. Бригадир с помощником раскачали его, поставили на
платформу с колесиками и с натугой откатили в сторону, к проему в борту.
– Вот еще на перегрузке пупы порвем! – недовольно сказал помощник, отправляя вниз новый
поддон. – А зачем? Славка правильно сказал: на утиль порезать и здесь можно было…
– Умный больно, – нахмурился бригадир. – Сваркой не очень-то разгонишься, если трюм
затоплен да илу на два метра. Чистить все равно надо… А потом приподнять, чтобы река не
зашла, когда борт раскроешь…
– Все равно, думаю, из него кабак сделают, – не успокаивался помощник. – И будут бабло
качать на нашем горбу…
– Хватит херню пороть! – со злостью прикрикнул Скоробогатько. – Не понимаешь, что ли? Тут
людей давило, как в мясорубке, а они будут коньяки распивать! Как тогда эти мудаки с
кроссовками!..
– Какие еще кроссовки? Какие мудаки? – вытаращился на него помощник. – Ты чего гонишь,
старшой?
– Чего, чего!.. – Бригадир отвернулся и сплюнул на ржавую палубу. – Кроссовки в дефиците
тогда были, по сто двадцать рублей из-под полы пару торговали, вот чего! А это месячная
зарплата! Трупы на берег выносило за Ульяновском, несколько дней еще собирали… Так
находились скоты, они раздевали их, а шмотки – на привоз, продавали! Кроссовки, джинсы,
футболки, пиджаки замшевые!
Скоробогатько махнул рукой.
– Хотя сейчас все друг друга норовят раздеть. И живых, и мертвых. Притом считаются не
скотами, а бизнесменами…
Помощник отодвинулся от бригадира, сплюнул на изгвазданную палубу.
– Кончай свою пропаганду, старшой! У вас, при коммунистах, еще хуже было! Вы там совсем
ох…вшие ходили, раз шмотки с трупов снимали!
Неизвестно, чем бы закончился этот спор поколений, если бы из трюма, из самой его глубины,
не донесся короткий, будто предсмертный, душераздирающий вопль, от которого, казалось,
весь корабль и вода вокруг пошли мелкой рябью.
– Что там, а-а?! – заорал бригадир в темный провал палубы. Уж на что толстокожий
человечище, но даже у него встали дыбом волосы.
Снизу что-то крикнули, он не разобрал. Загрохотало железо, заскрипели под тяжелыми
башмаками перекладины лестницы-времянки. Один за другим вылазили наружу перепачканные
в ржавчине рабочие, с сапог кусками отваливалась серая маслянистая грязь, под
подшлемниками светились белые испуганные лица. Последним вылез низкорослый Славик.
Вышел, оскалился на бригадира и неуверенно, по-стариковски, присел на бак.
– Т-там человек, – проговорил он еле слышно. – В смысле, труп. Костяной весь… И весь в
этих… Как этот… Крысиный король…
Бригадир в упор смотрел на Славку, но тот втянул голову в плечи, нервно сплевывал, тер руки о
штаны и ничего больше не говорил. Тогда он повернулся к остальным.
– Какой, нах, крысиный король?! Вы что, клея там нанюхались?! Что там такое? Говори ты,
Витек!
Круглолицый плотный мужчина переступил с ноги на ногу.
– Славка правильно рассказал. Скелет там человеческий. А на нем и вокруг – крысиные
скелеты, гора целая…
– Может, кто-то из этих, из твоих, а, шеф? – спросил помощник. – Которые тогда катались?
Там, под Ульяновском?
Бригадир крякнул, потрогал свой мощный загривок, словно желая пригладить
наэлектризованные волосы.
– Ты чего, с дуба рухнул? Тут сотни ментов, прокуроров, солдат… Все вычистили… Это
свежий. Давай, Славка, звони в ментовку!
Он постоял, обвел подчиненных озабоченным взглядом. Махнул рукой.
– Трогать там ничего нельзя, поэтому работы сворачиваем. И ждем ментов. Все равно
допрашивать будут.
***
Яркие прожектора рассеяли липкую тьму трюма. Теперь машинное отделение напоминало
съемочную площадку российского варианта «Титаника». На площадке разыгрывалась сцена
«осмотр места происшествия».
Ил был ноздреватый, как губка, плотный, серый и скользкий. Скелет врос в него, сохраняя
обманчиво-расслабленную позу ожидания – туловище с обломками ребер и продавленной
грудиной откинуто назад, к перегородке, левая бедренная и берцовая кости находились под
небольшим углом, создавая иллюзию присогнутой в колене ноги. Будто человек присел
отдохнуть, да так и остался сидеть. Из одежды на скелете имелись обрывки черной кожаной
куртки и черных штанов. Только высокие ботинки грубой кожи на толстой подошве остались
невредимыми – их даже портовые крысы, видно, не смогли угрызть.
Лис повидал много трупов – и свежих, и гнилых, и скелетированных, в самых необычных
местах и в самых удивительных позах. Вряд ли что-то могло его удивить. Но обилие крысиных
скелетов вокруг – удивило. Мелкие косточки валялись между человеческих костей и усыпали
все вокруг. Были их тут сотни, а может – тысячи.

– Это, наверное, один из пассажиров того рейса, – высказал гипотезу Комаров – дежурный
опер из СОГ
[15]
. – Провалился сюда, его и забыли…

– Скорей всего! – кивнул Лис. – Молодец! Так и рабочие думают.


Молодой криминалист, отгребающий кисточкой крысиные кости от человеческих, удивленно
поднял голову, но ничего не сказал. А вот судмедэксперт Рачков, который хорошо знал
Филиппа, не удержался, подмигнул Лису и ядовито улыбнулся.
– Не знаю, как рабочим, а оперативному сотруднику надо быть наблюдательней. Посмотри на
его ботинки. Разве такую обувь носили в те времена?
– Не носили, конечно, – сказал следователь Дойников. Ему было за пятьдесят, и он еще помнил
советскую эпоху.
– Ну, значит, современный бомж, – не сдавался дежурный опер. – Какая разница?
Но его никто не слушал.
– А вот почему здесь столько крысиных трупов? – ни к кому не обращаясь, спросил
следователь. – Как… Как…
Он пожевал губами, вспоминая.
– Как кости рабов, наложниц и любимого коня в кургане скифского вождя… Не зря рабочие
назвали его крысиным королем…
– Похоже, – сказал Лис. – Только тех мечами убивала охрана. А кто и чем истребил столько
крыс?
– Действительно, – Дойников задумался. – Непонятно…
– Надо назначить химическую экспертизу костей, – сказал Лис.
– Думаешь, яд?
– Похоже…
– Похоже, что начальник уголовного розыска хочет повесить на город нераскрытое
преступление! – раздался сзади знакомый голос.
Лис обернулся. Точно, по лестнице незаметно спустился Волин. Он был заметно раздражен.
– Только для того, чтобы его раскрыть, – сказал Лис, стараясь, чтобы ответ не прозвучал
вызывающе. Но, наверное, старался он недостаточно: начальник УВД раздражился еще больше.
– Зачем из простого дела городить сложности? Бомж упал в трюм и сломал себе шею. Или
замерз. Или умер от болезни. Какой яд? Какая экспертиза костей? Вы что, Коренев?!
– Я тоже сказал, что это бомж, – приободрился Комаров.
– Правильно сказал, боец! – по-прежнему раздраженно сказал Волин. – Грязный, никому не
интересный бомж! Никому не нужно его убивать! Тем более травить ядом!
Начальник УВД повернулся к Лису, впился взглядом.
– Сейчас другие времена, подполковник Коренев, ваши методы устарели, вам нужно
перестраиваться. Иначе вы вряд ли пройдете аттестацию!
Лис молчал.
– Вы меня поняли?
– Я понял, что не пройду аттестацию.
– В первую очередь, вы должны понять, что это обычный бомж, вокруг которого не стоит
городить огород! – властно сказал Волин. Лис не знал, что он научился так говорить.
– У него пуля в лопатке! – вдруг сказал Рачков. – Старая пуля, она давно сидит в кости, даже
успела капсулироваться…
– А ну-ка, дай взглянуть, – подсвечивая себе фонарем, Дойников наклонился.
– Да, точно, пуля… Сейчас Коля сфотографирует, и выковырни ее аккуратненько…
Вспыхнул блиц – один, второй, третий. В полиэтиленовый пакет шлепнулась извлеченная из
кости пуля.

– Похоже, пять сорок пять, «ПСМ»


[16]
, – проговорил Дойников, рассматривая вещдок через лупу. – Такие редко встречаются.

– Я понял, товарищ полковник, это обычный, никому не интересный бомж, – покорно сказал
Лис.
Рачков оскорбительно засмеялся.
Волин развернулся и молча полез из темного затхлого трюма на белый свет.
***
Слухи о находке поползли по городу, правда, они трансформировались только в воспоминания
о давней катастрофе – на местном ТВ даже анонсировали воскресный сюжет «Гибель «Максима
Горького»: свидетель из трюма»… Подробности расследования ничьего внимания не
привлекали, и многие интересные детали остались неизвестными журналистам и любителям
сенсаций.
Судебно-медицинская экспертиза показала, что скелет принадлежал ширококостному мужчине
30—35 лет, ростом 179 сантиметров, весом от 80 до 90 килограммов. Судя по остаткам
хрящевой ткани, пролежал он в трюме не больше двух-трех лет. Следов насильственной смерти
не найдено. Слепое пулевое ранение правой лопатки носит прижизненный характер и
причинено 6-8 лет назад, причем хирургической обработке рана не подвергалась. Остатки
турецкой кожаной куртки черного цвета, черных брюк неизвестного происхождения, черной
рубашки «Хьюго Босс». Модель ботинок-берцев «Рейнджер Ультра», обнаруженных на трупе,
выпускалась на двух заводах в китайской провинции Гуан-донг с весны 2007-го года. Тяжелые,
с жестким кантом и мощной подошвой, они очень эффективны в драках. Такие ботинки
использовали частные охранные предприятия, пэйнтболисты, неформальные военизированные
организации; их любили скинхеды, насмерть затаптывающие инородцев рифлеными
подошвами.
Было в этом деле еще одно обстоятельство, которое широкой огласки не получило: в костях
скелета обнаружили следы цианистого калия. Следовательно, неизвестный крепыш был
отравлен, причем отравлен не крысомором или древесным спиртом, а высокотоксичным ядом,
который встречается в криминальной практике чрезвычайно редко. Вкупе с огнестрельным
ранением из малораспространенного оружия и специфическими ботинками это
свидетельствовало о том, что он вел бурную и опасную жизнь, причем в его мире отправляли на
тот свет профессиональными способами и инструментами.
Образ обычного, никому не интересного бомжа, скоропостижно скончавшегося в трюме
заброшенного судна, развеялся без следа, уступив место фигуранту сложной и запутанной
криминальной истории, которая осталась неизвестной милиции.
Впрочем, про бомжа уже никто не вспоминал: на очередной оперативке Волин отметил, что
благодаря оперативному чутью капитана Комарова удалось выйти на замаскированное
убийство, раскрытие которого поможет пролить свет на глубоко скрытые тайны уголовного
мира. Вот так, ни больше, ни меньше!
Лис только усмехнулся. Если бы на место происшествия выехали не люди старой закалки:
Рачков, Дойников и он – Коренев, а молодцы новой формации из «поколения пепси», такие же,
как Комаров, то версия с бомжем блестяще бы подтвердилась!
Аксиома сыска требовала теперь установить личность «крысиного короля». Полковник Волин
приказал начальнику УР тесно привлечь к этой работе капитана Комарова. Что Лис и сделал.
Вернувшись к себе, он вызвал Комарова, вручил ему предварительные результаты
исследования скелета и дал ценные указания:
– Садись за компьютер, открывай федеральную базу данных по без вести пропавшим – и сверяй
с нашими параметрами! Рост, вес, одежда и, главное, башмаки! Башмаки у нас очень
приметные! Все совпадения в отдельную папку, папку – мне на стол! Действуй!
Через несколько минут Комаров постучался в его кабинет.
– Что, уже? – удивился Лис.
– Да нет, – замялся капитан. – Я открыл базу… Там около двухсот тысяч фамилий, товарищ
подполковник. Это если я только по одной минуте буду тратить на каждого, мне понадобится
сорок рабочих дней…
– Да ты что? – удивился Лис. – Сам подсчитал?
– Так точно. На калькуляторе. Но минута на карточку – это нереально, товарищ
подполковник, – добавил он тут же. – Две как минимум. И это уже больше двух месяцев…
– А если четыре минуты – то больше четырех! – догадался Лис.
Комаров развел руками: сами видите…
– Вот что, капитан! – объявил Лис. – Раз ты такой умный да грамотный, значит, не все еще
потеряно! Во-первых, нас интересует не весь массив пропавших, а только те, что пропали за
последние три года. Подключи компьютерщиков из отдела высоких технологий, может, у них
программка какая имеется, чтобы отобрать, скажем, всех, кто подходит по росту и весу… Даю
тебе неделю. Неделя, Комаров!
Без учета выходных и праздничных дней! Ясно? Включай свой калькулятор.
– Ясно, – без энтузиазма ответил капитан и вышел.
А Лис позвонил в Центральный райотдел.
– Завтра с утра организуйте рейд на корабельное кладбище! – приказал он начальнику
районного уголовного розыска. – Опера, участковые, внештатники… Прочесать территорию,
бомжей и прочую публику доставить на «Максима Горького», там у нас будет штаб!
***
Наверное, это бессмысленное занятие. Слишком много воды утекло, слишком много ржавчины
облетело с бортов «Максима Горького». Слишком много всякого люда прошло через его
разбомбленные каюты…
Здесь жили, да. В первую очередь, конечно, крысы. Их тут за последние годы успело смениться
не одно поколение. Они должны помнить дни «Большого Мяса» и последовавший за этим
«Великий Мор». Но крысы ничего не расскажут. Другое дело – люди. Только где их найдешь
сейчас? Но деваться некуда: искать надо. Несколько лет назад «Крысиный король» тоже обитал
где-то здесь. Или, как вариант – пришел на встречу, которая оказалась для него роковой. Так
или иначе, отравили его именно на лайнере. Специально тащить сюда труп никто не стал бы –
глупо, хлопотно и опасно. Проще сбросить в реку или закопать.
Лис осмотрелся. Открытая солнцу и всем ветрам верхняя палуба покрыта скользким
перегнившим мусором. В шахматном порядке торчат скрученные винтом и перерезанные
сваркой ржавые стойки. Здесь не спрячешься. Сейчас от острого металла пышет жаром, зимой
тут ледяной ветер и собачий холод.
Он увидел на берегу опера и участкового, которые тащили к сходням некую личность в
длинной, не по росту, грязнорыжей куртке ремонтника. Личность упиралась, милиционеры
молча помогали ей поджопниками и подзатыльниками. Завидев Лиса, опер крикнул:
– Вот, нашли какого-то! На буксире электромотор курочил. Остальные разбежались…
Лис кивнул.
– Ладно, ведите его в ресторан!
Милиционеры рассмеялись.
В бывшем помещении ресторана стоят два старых кресла с лопнувшей обивкой, лежит
прогоревший матрац. На полу – пустые бутылки, пакетики из-под чипсов. Бомжи. Или
речпортовская пацанва…
Громыхнула дверь, в помещение с ускорением, размахивая руками, влетел бомж в рыжей
куртке. Следом вошли опер с участковым.
– Здесь их много обитает, Филипп Михайлович, целая колония, – сдвигая фуражку на затылок,
сказал участковый. – Разбежались, попрятались, как только машины увидели. Надо было по-
тихому, пешочком…
– Вот и нагрянешь сюда как-нибудь пешочком, – сказал Лис.
Посмотрел на задержанного. У него были впалые небритые щеки, острые, испачканные
копотью скулы и большие, бессмысленные глаза. В перекрученные брюки вместо ремня вдет
тонкий стальной тросик, завязанный на животе.
– Давно здесь прописался?
– Чего прописался? Мимо проходил воще… – недружелюбно пробубнил бомж. В верхней
челюсти справа у него не было двух зубов.
– А вид у тебя бывалый. И пахнет, как от бывалого.
– Чего пахнет? Я в баню шел…
– Правильно. В баню мы первым делом тебя и отправим. Там минеральные ванны, лечебные
нары и другие процедуры.
Лис повернулся к оперу.
– Документы при нем были, Дроздов?
– Какие документы! – тот махнул рукой.
– Значит, будем мылить и драить тебя до выяснения личности, – объяснил Лис бомжу. – Пока
не дойдем до самой сути…
– Чего мылить-то?
Задержанный ожесточенно почесал голову.
– Я и так скажу. Халилов Федор, 58-го года рождения. Живу на Тимирязевской, 2, корпус 3,
квартира 44. А что документы с собой не ношу, так я ж не хачик иногородний. В своем городе,
в своем доме живу, документы в шкатулке лежат, в серванте, чего мне документы носить-то?
– Ну, раз ты в сорок четвертой живешь, тогда нам с тобой говорить не о чем, Халилов!
«Корпус»! Там в бараке квартир десять, от силы…
Лис разочарованно прищелкнул языком.
– Раз ты такой брехун и помощи от тебя никакой, то пути наши расходятся! Тебе – в
«обезьянник» и на раскрутку, а мне – искать других свидетелей, откровенней тебя!.. Дроздов,
уведите задержанного!
– Чего уведите? Чего расходятся-то? – обиделся Халилов. – Ты меня расспроси толком сперва, а
потом определяй. Может, я самый здесь откровенный и есть!
– Это ты у себя на Тимирязевской откровенный! А мне местные нужны, кто на кладбище этом
толчется!
Бомж забился в руках у Дроздова, пытаясь вырваться.
– Там я раньше жил, когда с жинкой. Давно уже тут, у любого спроси – хоть на барже нашей,
хоть на сухогрузе! Халила все знают! И я здесь всех знаю! Чего надо-то, говори!
Лис смягчился.
– Ладно, Дроздов, погоди. – Он посмотрел в глаза Халилову. – Я ищу тех, кто жил здесь осенью
2008-го, в октябре…
– Так во! Так это я и есть! – обрадовался бомж. – Я тут аж с 99-го, с самого этого, считай,
дефолту!
– На «Максиме Горьком»?
– Нет, я тогда «академиком» был! На сухогрузе «Академик Голиков» жил. Это потом на баржу
перешел, когда «Академика» на утилизацию отправили… – Он снова с ожесточением почесал
макушку.
– Так, дай вспомнить. Две тыщи восьмой, так. Это… «Писателей» тогда четверо было,
кажись…
Бомж озадаченно моргнул, быстро взглянул на Дроздова, на Лиса.
– Не-е, трое… Трое, да. Куркуль, Агуша… А кто третий тогда? Не, тогда двое, получается…
Слушай, так они же как раз в октябре и сгинули-то! И Агуша, и Куркуль! Точно! – Халилов
даже обрадовался. – Они там жили втихаря, никого не трогали… Я у Куркуля надувной жилет
как-то сторговал, мне кто-то посоветовал, типа тепло сохраняет… Ни фига не сохраняет!
Надувалово и есть, чистой воды надувалово!..
– Ближе к делу! – перебил его Лис.
– Так я ж и говорю! А утром я пошел до Куркуля, хотел ему жилет вернуть и в рожу дать, а там
никого нет! Ни Куркуля, ни Агуши! И вещички их тю-тю! У Агуши матрас был расписной,
почти новый, Агуша им очень гордилась… Так он в воде плавал, выпотрошенный, во как!
– Кто плавал, Агуша?
– Чего – Агуша? Матрас плавал! Агуши там не было, я ж говорю! Никого не было! То есть…
Халилов осекся, нахмурил выцветшие брови.
– Только страх там был, вот. Смертью пахло… Мне не по себе стало, мурашки по спине
побежали, я развернулся и рванул оттуда! Этот пароход, он же тыщу трупов накосил в 83-м…
– Ты кого-то видел? – спросил Лис.
– Не. Не видел. Я ушел сразу. И не приходил потом, пока тут пацаны с «Углича» не обжились.
Но это уже летом было, а так здесь никто больше не жил. И Агушку с Куркулем я не видел
потом ни разу…
После Халилова привели еще троих. Они говорили столь же невразумительно и
малоинформативно, как их предшественник, но вспомнили, что после пропажи Куркуля с
приятелем теплоход пользовался дурной славой и полгода на него никто не заходил. И что
какой-то Ивашка нашел в этом самом ресторане телевизор и DVD-плеер, а Великан вынес и
продал отопительный котел, а потом приторговывал невесть откуда взявшимся мазутом.
Больше никакой информации начальник УР не получил. Хотя под занавес ему привели еще
одного свидетеля. Это оказался Горгуля, снимавший с полузатопленной баржи алюминиевые
провода. Лис для отвода глаз порасспрашивал и его, хотя все, что тот узнавал, становилось ему
известно на следующий же день.
***
Комаров безнадежно закопался в сотнях тысяч «потеряшек», как на профессиональном сленге
называли без вести пропавших.
– Руками столько не переберешь, Филипп Михайлович! – жаловался он на четвертый день. – А
программы есть всякие хитрые, только они реально не работают. Вроде «сырые» еще, не
доведенные… Их для «палки» поставили: отчитались, а толку нет…
– Ты же тоже так привык, – ответил Лис вместо выражения сочувствия. – Тогда включай свой
калькулятор. Может, он поможет…
А к вечеру позвонил Дойников.
– Проверили пулю по центральной пулегильзотеке, – без предисловий начал следователь. –
Этот «ПСМ» засветился в две тысячи втором, в Москве. Из него убили ювелира на Таганке. А в
две тысячи шестом в Серебряном Бору застрелили некоего Катафотова и Круглова…
– Снова из того же «ПСМ»? – не утерпел Лис.
– Да нет, из пээма с глушителем. А у Круглова как раз тот самый «ПСМ» и оказался! Короче,
надо посылать кого-то в командировку…
– Если деньги найдутся, – скептически проговорил Лис.
Деньги, хоть и через неделю, но нашлись. Лис отправил в Москву Волошина: ребятам из
«поколения пепси» он не доверял. А Волошин за два дня собрал нужные факты, и картина
давнего убийства в Серебряном Бору прояснилась.
Оказывается, Катафотов и Круглов были не просто гражданами, а довольно известными в
специфических кругах столицы личностями, имеющими прозвища «Бык» и «Крутой». 45-
летний Катафотов считался авторитетом, имел свою бригаду, руководил подпольным игорным
бизнесом и крышевал торговлю бензином на Юго-Западе, а Круглый состоял при нем личным
телохранителем. Теплой летней ночью 2006 года они вернулись в Серебряный Бор, где Бык
снимал дачу по 25 тысяч евро в месяц. Шикарный «майбах» подкатил к высокому зеленому
забору, за рулем сидел Крутой, Бык обжимался на заднем сиденье с Ирулей.
У ворот снаружи круглосуточно дежурила машина с вооруженной охраной, которая
контролировала внешний периметр. Еще двое охранников регулярно обходили территорию
изнутри, и один постоянно находился в доме. Когда «майбах» въехал во двор и ворота за ним
закрылись, изрядно принявший шампанского и водки Бык, слегка покачиваясь, вышел из
автомобиля и остановился, ожидая свою спутницу – двадцатилетнюю гражданку Кузину,
которая в эту ночь не выполнила ожидаемых от нее функций, зато стала единственной
свидетельницей.
Она услышала приглушенный звук, как будто кавалер отрыгнул переполнявшие организм газы,
увидела, что он упал на газон, и решила, что сегодня алкоголь взял верх над его могучим
организмом. Но тут из полумрака беседки, как часть душной ночи, материализовалась плотная
фигура во всем черном, она мгновенно оказалась рядом с Быком, вытянула руку, удлиненную
какой-то трубкой, звук повторился, и гражданка Кузина поняла, что выпускаемые при этом газы
не имеют никакого отношения к содержащейся в шампанском углекислоте. Она впала в ступор
и не могла пошевелиться, глядя, как Крутой спокойно обходит «майбах» спереди, надвигаясь на
тускло поблескивающую в тени трубку. Снова рыгающий звук, и он опрокинулся на матово
блестящий капот. Но не сполз на замощенную декоративной плиткой площадку, а уперся
локтями и вытащил пистолет. Ночное спокойствие резко разорвал выстрел. Ирина Кузина
сползла на пол между сиденьями и съежилась на коврике, закрыв голову руками. Больше она
ничего не видела. Только слышала: крики, ругань, рыгающие звуки и обычные выстрелы и,
наконец, оглушительный взрыв.
Следственная группа обнаружила на даче только трупы. Бык, Крутой, три человека из
внутренней охраны, разбросанные взрывом тела охраны внешней. Сбоку на заборе висела
«кошка» с завязанным узлами тросом, в узкой аллее валялась черная куртка, простреленная в
области правой лопатки. Киллер бесследно исчез.
Когда стали реконструировать происшедшее, вырисовалась следующая картина: киллер проник
на дачу через забор около полуночи, уничтожил внутреннюю охрану, дождался и ликвидировал
Быка, а Крутого только ранил, но после его выстрела вернулся и исправил свою оплошность.
Потом метнул гранату «Ф-1» во внешнюю охрану и скрылся. Поиск по горячим следам
результатов не дал, проверка медицинских учреждений и частных клиник – тоже.
Врагов у Быка было множество, и «заказать» его мог кто угодно. Но кто?
По агентурной информации МУРа «почерк» киллера выдавал его высокую квалификацию,
исключительное хладнокровие, жестокость и специальные навыки: двум внутренним
охранникам он просто-напросто голыми руками сломал шеи! По мнению агента, это мог быть
известный «чистодел» Еж. Об этой фигуре уголовного мира предпочитали не распространяться,
но еще один глубоко внедренный агент высказал предположение, что Еж – это некто
Тихомиров, бывший офицер разведки ВДВ, имеющий значительный опыт боевых операций.
Впоследствии эта информация не получила подтверждения, но и не была опровергнута. Скорей
всего, киллер давно жил под чужими документами, а скорее всего, постоянно менял их.
Свидетельница Кузина описать нападающего не смогла, следствие зашло в тупик, и дело о
массовом убийстве в Серебряном Бору было приостановлено.
Лис долго мусолил полученную информацию, а потом вызвал Комарова.
– Ну, как успехи?
– Пока никак, товарищ подполковник, – без особого смущения ответил тот. – Слишком много
«потеряшек»…
– На, поищи эту фамилию, – Лис протянул ему листок, на котором было написано одно слово
«Тихомиров».
Комаров недоуменно пожал плечами и ушел. Но объявился через час, сияющий и довольный.
– Я нашел его! Мамаша подала в розыск! – он протянул рапорт и копию розыскной карточки.

Действительно, жительница Юго-Восточного округа Москвы Тихомирова И.В. обратилась


в окружное УВД с заявлением:
«2 октября 2008 года пропал мой сын Тихомиров А.Л. 1971 г. р. Перед этим он зашел ко
мне, принес деньги и продукты, сказал, что уезжает в командировку и вернется через
несколько дней. Но больше он не появился. Рост около 175 см, телосложение крепкое,
волосы короткие. На левом плече наколка – череп на фоне звезды. Был одет в широкие
джинсы черного цвета, черную куртку из кожи. На ногах высокие ботинки на шнуровке,
тоже черные… Сын живет отдельно, где точно, я не знаю, что связано со спецификой его
работы. Где и кем он работает, я не знаю по тем же причинам…»

Лис позвонил в штаб воздушно-десантных войск, сведения о службе Тихомирова


подтвердились: рота разведки Тульского полка ВДВ. Характеризовался он положительно,
уволился восемь лет назад по собственному желанию. Пришлось Волошину прокатиться в
Тулу. Из военной поликлиники он привез медицинскую карту старшего лейтенанта
Тихомирова. И тут же позвонил Рачкову.
– Что там у нашего «крысиного короля» с зубами, Виктор Самуилович? Осталось что-нибудь?
Не растерялись по дороге?
– Наверное, все в порядке, – ответил тот. – Не жаловался пока. А в чем дело?
– Я тут раздобыл зубную карту одного человечка, надо бы сверить ее с челюстями скелета.
Сделаете?
– А почему нет? Присылайте. Я дам предварительный ответ, при необходимости надо будет
провести стоматологическую экспертизу.
– Ну и отлично!
Через два дня Лис получил предварительное заключение: «Исследуемый образец челюстей в
скелетированном черепе: 7 и 8 моляры в верхнем правом ряду отсутствуют, обширные
кариозные полости на 7 моляре в. л. ряда и 4 клыке п. н. ряда, остатки пломбы и вторичный
кариес на 3 клыке п. н. ряда. Меловые пятна на всех восьми резцах. Соответствие с зубной
картой Тихомирова А.Л. – 100%».
Таким образом, Еж был установлен и идентифицирован. Осталось лишь узнать, каким образом
он угодил в трюм «Максима Горького».
Лис сразу взялся за сводки происшествий октября 2008 года. Киллер высокого уровня должен
был оставить в них специфический след. И он сразу нашел такой след: 2 октября Еж-Тихомиров
куда-то уехал из Москвы и не вернулся, а 5-го октября в Тиходонске был убит Валет!
Пазл складывался, и весьма удачно!
***
Гарик вошел в кабинет, как к себе домой. Он был в сером, с отливом летнем костюме,
голубоватой рубахе с распахнутым воротом и перламутрово блестящих штиблетах. Спокойно
притворил за собой дверь, прошелся блатной, враскачку, походочкой, сел на стул, положил
повестку, по-хозяйски осмотрелся. Хмыкнул.
– Бедно живешь, начальник. Хата так себе. У меня стол и то больше…
Поздороваться он забыл. Или не посчитал нужным.
– Так и нары у тебя, наверное, пошире, – холодно ответил Лис, поигрывая ручкой. – И параша,
небось, золотая. Одно плохо – в камере привыкать трудно будет. Там на обычной параше сидеть
придется, Гаркушин!
Гарик криво усмехнулся.
– При чем здесь параша и нары? Какая камера? У меня честный бизнес… И три адвоката!
Гарик изобразил на лице холодное высокомерие. Вообще, надо сказать, за последнее время он
сильно изменился. С тех пор как Гарик возглавил речпортовскую группировку, он стал по-
другому одеваться – вон какой дорогущий костюм напялил, даром, что сидит, как на корове
седло! И говорить стал уверенно и важно, и манеры стали вальяжными, какие бывают у
больших руководителей… Причем у тех, которые никогда и не ожидали своего возвышения.
– Зачем звал, начальник? – строго спросил бригадир, будто это он вызвал Лиса повесткой. И
выдвинул массивную нижнюю челюсть, словно готовый к атаке бульдог.
Коренев открыл розыскное дело, достал фотокарточку и положил на стол.
– Узнаешь?
Это было фото Тихомирова, выданное его матерью. Киллер сидел за барной стойкой где-то в
Турции, держась за пивной бокал, и хмуро пялился в камеру. Зрачки отсвечивали красным.
Гарик слегка наклонил голову, посмотрел на снимок без всякого любопытства. Пожал плечами.
– А кто это такой?
– Еж.
Гарик поднял глаза от снимка, посмотрел Лису в глаза и нагло ухмыльнулся.
– Похож на артиста одного, – сказал он. – Подонков всяких играл. Не помню только фамилию.
– Тихомиров его фамилия. Он действительно из подонков. Только он такой же артист, как ты
режиссер.
Гарик помрачнел. Фамилии Ежа даже он не знал, и такая осведомленность начальника УР его
сильно насторожила. Что он такого раскопал?
– Хватит загадки загадывать, – процедил Гарик.
– А никаких загадок и нет. Ты режиссер, придумал сцену, выписал артиста, он эту сцену
сыграл, а потом… Куда он потом подевался?
– Не вешай лапшу, начальник! Не знаю я этого типа.
Лис усмехнулся.
– Странно! А я вот буквально вчера беседовал с человеком, который видел вас вместе осенью
2008-го на судовом кладбище! Тебя и артиста твоего! Как же так, Гаркушин?
– Начхать, кто и с кем меня видел! Я тебе уже ответил. К тому же в отстойнике я вообще не
бываю! Чего мне там делать? Бомжей гонять? Так это твоя работа, а не моя!
Он держался уверенно, лицом не суетился, даже не пытался изобразить из себя невинную
овечку. Скорее изображал травленого волка, которого просто так не возьмешь.
– А если я очняк проведу? Ты как, Гаркушин, не возражаешь?
Лис внимательно наблюдал за ним, но Гарик не дрогнул ни единым лицевым мускулом.
– Проводи что хочешь! – буркнул он. – Мне фиолетово!
Но глаза метнулись: туда-сюда! Взглядом управлять труднее, чем мускулами.
Лис поднял трубку внутренней связи.
– Заводи свидетеля!
Точнее было сказать – лжесвидетеля. Накануне Лис договорился с охотником за цветным
металлом Халиловым, чтобы он подтвердил одну-единственную вещь. Не для следствия и суда
– исключительно для Гарика. Чтобы запудрить ему мозги и взять на понт.
Дверь кабинета распахнулась, и Волошин ввел «свидетеля». Его не приводили в порядок – та
же длинная желтая куртка, тот же тросик в штанах, та же щетина, те же грязные потеки на
острых скулах. Словом, он был «в образе».
– Заходи, Леша, – приветливо, даже слишком, сказал Лис. – Посмотри, ты знаешь этого
человека?
Халилов должен был обойти стул с Гариком, внимательно осмотреть бригадира с головы до
ног, задуматься, почесать в затылке или поковыряться в носу и раздумчиво сказать: «Дык, это
он на том пароходе был, на «Горьком». А с ним еще один, в черной одеже…» И посмотрев на
предъявленный Лисом снимок, добавить: «Точно, вот с этим самым!» На репетиции все прошло
гладко, а сейчас, перед тем как получить обещанные пять тысяч рублей, Халилов должен был
сыграть не хуже любого профессионального артиста.
Но вся жизнь состоит из непредвиденных случайностей, причем проявляются они в самое
неподходящее время. Начальник уголовного розыска Коренев знал это лучше многих. Сейчас
ему пришлось еще раз убедиться в справедливости этой закономерности.
Халилов обошел стул, посмотрел на Гарика, и тут же лицо его исказилось, в бессмысленных
глазах метнулся ужас.
– Не знаю я его! – истерично заорал бомж. – Никогда не видел! И вообще никого не видел!
Лучше сажайте, я отсижу! Не знаю никого-о!
С Халиловым началась истерика, и Волошин с трудом вывел его из кабинета.
Бригадир речпортовских сидел неподвижно, как каменное изваяние бульдога.
– Что, начальник, не вышло? – с усмешкой спросил он. – Теперь твои мусорские прокладки не
работают. Время другое, люди другие. И мусарня изменилась, и «деловые» уже не те, что
раньше. На пенсию тебе пора, мусор! Давай, отмечай повестку, и я пошел!
Лис вздохнул, стараясь, чтобы это выглядело естественно. Про то, что времена изменились и он
устарел, ему говорили начальники, так считали и молодые подчиненные, а теперь он услышал
это от криминального авторитета. Наверное, они правы. Есть поговорка: «Если третий человек
говорит, что ты пьян, заканчивай спорить и ложись отсыпаться…»
– На пенсию так на пенсию, – сдерживаясь, сказал он. – Только к этому разговору мы с тобой
еще вернемся!
– Да хоть каждый день, – кивнул Гарик. – Только попусту меня больше не гоняй. Веди
свидетелей, проводи опознание, ордер на стол! Иначе скажу своему адвокату – пусть на тебя
жалобу пишет. Вы же все аттестацию ждете? Как раз и получишь сюрприз…
Лис откинулся на спинку кресла и внимательно разглядывал бригадира речпортовских. Его
подозрения переросли в уверенность: это Гарик заказал Валета Ежу, а после прикончил
исполнителя и спрятал концы в воду. Он хорошо обставился, потому и держится так уверенно.
Но больше в Тиходонске нет человека, которому была бы выгодна эта комбинация. Хотя
доказательств, очевидно, собрать не удастся. Что ж, есть и другие методы…
– Чего ты тут раскомандовался, Гаркушин? – сказал он спокойно. – Ордер тебе на стол,
свидетелей подавай… Ты что, прокурором заделался? Или начальником ГУВД? Ты бандит, а я
офицер, вот и веди себя соответственно. Никаких новых времен для меня нет – заруби это себе
на носу! Еж – высокопрофессиональный киллер, и в Тиходонск приехал не просто так! И не по
простому совпадению как раз в это время Валета убили!
Он навалился грудью на стол, поймал затравленный взгляд бригадира.
– Как считаешь, Гаркушин? Не случайно? Интересно, что братва на этот расклад скажет?
Да, глаза выдают глубоко скрытые чувства. И Лис понял, что он не ошибся. Только догадки к
делу не пришьешь, а выражение взгляда доказательством не является. Но Гарик понял, что он
понял. И зло окрысился:
– Хватит, мусор, порожняки гнать! Давай пропуск на выход!
– Порвут тебя, Гаркушин, на куски порвут!
Лис взял повестку, подписал, швырнул… Листок бумаги не долетел и спланировал Гарику под
ноги.
– Все, Гаркушин, топай отсюда. Подумай над тем, что я сказал.
Гарик побелел – то ли от страха, то ли от бешенства. Выдержка, похоже, изменила ему. Сжатые
в кулаки руки дернулись, по лицу пробежала судорога.
– Ну, что уставился, как хер на бритву? – Лис с усмешкой наблюдал за ним. – Или думаешь, что
можно меня грохнуть и все будет хорошо? Не выйдет, я же всегда страхуюсь. Иди, думай!
Гарик нагнулся, поднял повестку и волчьей походкой вышел из кабинета.
***
Степашка и Мокей ждали на улице, в стороне от здания УВД. Самоха на «линкольне» укатил в
гараж менять какое-то реле, сказал, что вернется раньше, чем шеф выйдет. Так что охладиться
было негде, стояли на жаре. Не в ментовку же идти! Тем более, что могучий сержант в
бронежилете и с автоматом у входа их бы туда не пустил.
У Степашки нос сразу покраснел, и щеки, и лоб – короче, вся рожа покраснела и потом
покрылась. А у Мокея ничего не покраснело. Мокей объяснил, что у него нордический тип
организма, капилляры спрятаны глубоко. А у Степашки, значит, тип другой, не нордический.
Какой-нибудь восточный. Может, даже африканский. Степашка с таким объяснением не
согласился. Он сказал, что весь пот у него от шрамов, которые остались после того выстрела из
«травматики», ну тогда, на 31-й линии. Это заслуженные шрамы, нехер гнать. А Мокей просто
разжирел, у него всюду сало, даже на морде. Поэтому он не потеет. Обезьяны тоже не потеют –
у них что, тоже организм нордический? Мокей на это сказал, что у него тоже шрамы есть, ему
тогда на 31-й линии ножиком бок покромсали, это тебе не «травматика» какая-нибудь, он чуть
не сдох… В поисках истины они едва не подрались, но потом Степашка достал из кармана
фляжку с виски, и через какое-то время оба пришли в хорошее расположение духа. А тут и
Самоха отзвонился: сообщил, что мчит обратно. Пацаны обрадовались: одной проблемой
меньше.
Но Самоха не успел. Гарик вылетел из тяжелых дверей так, будто ему дали пинка под зад.
Бульдожья челюсть выставлена вперед, глаза зло прищурены, желваки вздулись…
– Где машина?! – рявкнул он и протянул руку. – Давай ствол!
– Здесь?! – удивился Мокей. – Стремно…
– Давай! – бригадир распахнул пиджак, и Мокей, озираясь, сунул пистолет ему во внутренний
карман.
– Машина где?! – повторил Гарик.
– Щ-щас будет! – кивнул Степашка. И пояснил: – Самоха в гараж ездил, чиниться. Мухой летит
обратно!
Гарик наклонился, раздул ноздри.
– Вы тут бухали, что ли?!
– Так по грамульке… – начал объяснять Степашка, но не успел закончить.
Клац! Кулак бригадира врезался ему в скулу и опрокинул на грязный асфальт.
Бум! Второй удар пришелся Мокею в грудь, и тот, отлетев, тоже упал на землю.
– Совсем охренели, блить! Я в уголовке парюсь, от постановок ментовских отбиваюсь, а они
бухают! Охранники, блить! Машины нет! Стоят бухие, лыка не вяжут! На хера вы мне такие
сдались! Все, хватит, уволены! И Самохе передайте, что он тоже может идти в жопу! Все
уволены нах!
Пока Степашка с Мокеем поднимались, отряхивались, охали, Гарик вышел на проезжую часть,
требовательно вскинул руку и прыгнул в потрепанное такси.
– Гони прямо!
Брошенные охранники постепенно приходили в себя.
– Ох, чуть не убил, – пожаловался Мокей, обхватив себя руками и пытаясь выпрямиться. – Аж
ребра захрустели…
– Тебя хоть не в рожу, – жалобно закряхтел Степашка. – Хорошо в нос не попал, сломал бы…
Чего это он так озверел?
– Точно озверел! Мы же все при стволах, а он на глазах ментов рожи бьет…
Сержант у входа смотрел на них и презрительно усмехался.
– Да-а-а… Рожи ладно… Он же нас уволил… – простонал Степашка.
– Ерунда, – сказал Мокей, растирая грудь. – Отойдет, остынет, и все будет ништяк. Ему иногда
надо кому-то рожу набить, чтобы давление сбросить…
– А что, у него давление повышенное? – спросил Степашка, осторожно ощупывая ушибленную
скулу.
– Чё, я ему мерил? Наверное…
– Гля, и у меня тоже… Когда валерьянкин корень завариваю, то помогает. Так оно же некогда…
На работе где я его пить буду?
– Да носи во фляжке вместо виски и пей! – неблагодарно сказал Мокей вместо сочувствия.
Степашка хотел что-то возразить, но тут рядом резко затормозил черный «линкольн».
– Шеф еще не пришел? – крикнул Самоха.
– Пришел, – мрачно сказал Степашка. – И ушел. А ты уволен нах. И мы тоже. Только нам еще и
трендюлей навешали…
– Чего?!
– Чего слышал. Он в последнее время совсем оборзел. Двинули обратно в офис, будем
стараться, пусть видит, что мы все осознали… Может, передумает…
Степашка и Мокей забрались в прохладный уютный салон. «Линкольн» мягко тронулся, вскоре
за окном замелькали разноцветные огни Магистрального проспекта.
– Так, где Гарик-то? – все никак не догонял Самоха. – На чем он поехал?
– Где, где… Сел к какому-то бомбиле в «жигуль» и укатил, – объяснил Мокей и тяжело
вздохнул. – Только мне знаете, за что обидно?
– Ясно, за что… Что по роже схлопотал!
– Да нет… При нашей работе это дело обычное…
– А чего тогда?
– Того, что мы – заслуженные пацаны! А нас собственный бригадир бьет по мордам! За что?
Мы ветераны бригады…
– Ага, ветераны, – кивнул Степашка. – Пенсия, паек и в поликлинику без очереди… А вместо
того – под зад коленом!
– Не ссыте, обойдется! – оптимистично сказал Самоха, которому меньше досталось и который
потому был настроен более оптимистично.
***
Давление у Гарика не зашкаливало и со здоровьем все было в порядке. С настроением дела
обстояли хуже. Не потому, что Лис по нервам поездил, – это дело обычное. Потому, что
раскопал он глубоко закопанное… Ежа раскопал!
Гарик сидел на продавленном заднем сиденье «жигуленка», смотрел в окно и про себя ругался
последними словами. Как смог мент это сделать? Недаром говорят, что он лучший сыскарь в
Тиходонске!
Гарик выругался вслух.
Пожилой худощавый водитель с кавказским типом лица и неухоженными усами то и дело
поглядывал на него в зеркало заднего обзора и сочувственно качал головой. Теперь он не
выдержал:
– Тебе плохо, дорогой, эй? Хочешь, музыку веселую включу?
– Я тебе, блить, такую музыку покажу! – Гарик взорвался, двинул кулаком в спинку
водительского сиденья.
«Жигуль» дернулся, притормозил, сзади раздраженно фа-факнули.
– Рули давай, не отвлекайся! Еще один выискался, блить, умный!!
Теперь испуганный водитель газанул что было мочи, машина понеслась вперед, стремительно
лавируя в потоке.
– Куда ехать, дорогой? Твое «прямо» уже заканчивается…
– Крути по центру! – процедил Гарик. – И на дорогу пялься, а не на меня! Вмажешься куда-
нибудь – я первый тебе глаз на жопу натяну!
…В общем, Гарик не зря психовал. Основания были. Это не раздражение уже, не обычная
вспышка ярости. Священный гнев, вот что это такое. Или… Обычный страх. Паника. Но в этом
Гарик себе никогда бы не признался. Подумаешь, Лис его расколоть хотел, на пушку хотел
взять, даже какого-то дятла приготовил! Только ничего не вышло. Руки коротки! И нет у него
на руках ничего. Видеть их с Ежом никто не мог, ни одна живая душа… Кроме крыс. Еж мертв,
крысы не расскажут…
Вроде все правильно, все в порядке… А на самом деле нет, до порядка далеко! И не потому, что
тюрьмой пахнет, нет, «доказов» у них никаких нет, не будет, и быть не может! А потому плохо,
что если до пацанов дойдет, то ему обязательно предъяву кинут. Бригада не суд, тут
крючкотворства всякого нет, и доказательства с подписями и печатями пацанам не нужны: тут
другие доказательства… Чего ради чистодел Еж оказался в Тиходонске как раз тогда, когда
грохнули Валета? Значит, Питон не при делах был? И волына, которую Гарик самолично ему в
вазу засунул, – это подстава? Действительно, зачем хранить дома такую улику? Сбросил бы в
Дон – и концы в воду! А если не Питон, то кто? Кому выгодно было Валета убрать? Тут все в
Гарика и упирается, а значит, и базару конец…
Плохо еще и то, что речпортовские Валета до сих пор помнят, сравнивают их – бывшего
бригадира и нынешнего. И сравнение не в пользу Гарика: Валет со своими помягче обходился –
не орал постоянно, в рожу никого не бил, подарки на дни рождения всегда дарил, про жен и
детей интересовался. Потому-то Мокей со Степашкой спокойно бухают, пока он в ментовке на
допросе, потому-то Самоха катается по городу в свое удовольствие. Уважения нет. А Кащей? А
Корниловы, браты-акробаты? Кто-нибудь из них проявил себя по-настоящему, кто-нибудь
доказал свою преданность ему, Гарику? Хрен-с-два! Ведь тех отморозков малолетних так и не
нашли, не вычислили! Только изображали рвение, зыркалы пялили… Валета они любили,
старались для него. А с Гариком, значит, просто вид делают, отрабатывают номера, да и все…
Значит…
Такси нарезало круг за кругом по центру города. Водила испуганно поглядывал в зеркальце, но
молчал. Он уже не рад был, что взял такого пассажира.
– Бар «Три сестры знаешь»? – спросил Гарик. – Давай туда!
– Сделаем, командир!
…Значит, надо разгонять всю старую гвардию! Степашка с Мокеем второй раз подставились, с
них и начать. Да Самоху заодно выгнать. А потом остальных, кто Валета хорошо знал.
А новых набрать, по шерсти погладить – оклады, тачки приличные, премии, чтобы ему лично
были обязаны, чтобы лично его ценили. А Валет для них – никто, они его не видели, не
помнили и, как звать, не знают. Тогда, если пойдет накат из прошлого, польются помои всякие
– никто ворошить эту грязь не станет… Правда, один человек станет – Ванька Боцман! Хотя
тоже не факт. Он за отца Питона грохнул, срок отволок, а теперь должен признаться сам себе,
что все это зря?! Не поверит Ванька в новый поворот. А если и поверит… С одним человеком
проще разбираться, чем с целой бригадой!
– Приехали, командир, – почтительно доложил водитель, останавливаясь напротив
краснокирпичного дома в стиле «русский модерн», фасад которого украшала неоновая вывеска
«Три сестры. Стриптиз-бар». Перед входом стояли три подтянутых, хищных, похожих на
ухоженных доберманов, крепкоплечих парня в черных костюмах.
– Видишь, какие должны быть охранники! – наставительно сказал Гарик. – Не то что мои
охламоны!
Водила втянул голову в плечи и ничего не ответил. Гарик въехал, что за рулем не Самоха и не
Степашка, однако не смутился. Сидящий за рулем – существо неодушевленное, пусть слушает
да сопит в две дырочки…
– Ладно, держи. Сдачи не надо! – жестом Рокфеллера он протянул мятую сотню. Это было раз в
пять меньше, чем он накрутил по центру. Но усатый возражать не стал, напротив, сказал
«спасибо».
Гарик вылез из машины и перешел улицу.
Его здесь хорошо знали.
– Добрый вечер, Николай Николаевич!
Парни в черных костюмах почтительно раскланивались и улыбались.
Гарик задержался возле одного, с бейджиком «Евгений», взял его за пуговицу, дружески
улыбнулся, чтобы прогнать обычное пугающее выражение. Для этого ему пришлось сделать
над собой усилие, и то получилось не очень хорошо.
– Хорошая работа нужна? Тебе сколько здесь платят?
– Двадцать тысяч в месяц. Иногда премии бывают, – растерянно проговорил тот.
– Будешь меня возить и охранять. Хорошая машина, почет и уважение, оклад три тысячи
долларов плюс бонусы. Что скажешь, Женя?
Коллеги Евгения внимательно прислушивались к разговору.
– Ну, я не знаю… Как-то не думал… Хотя у нас и платят нерегулярно, и сокращения
намечаются…
– Вот и подумай, – веско сказал Гарик. – Надумаешь – сегодня и приступишь.
Он осмотрел остальных двух охранников, они казались весьма заинтересованными.
– И вы подумайте. Условия те же! И товарищей поспрашивайте. У меня сейчас набор новых
сотрудников. Но надо будет конкурс выдержать…
Гарик вошел в распахнутую дверь, за спиной охранники оживленно обсуждали неожиданное и
щедрое предложение.
В просторном вестибюле царил красноватый сумрак, пряно пахло духами и сигарами. Молодой,
нарядный, как артист, гардеробщик выскочил из-за своего барьера, согнулся в поклоне,
благоговейно принял барски протянутый пиджак. Это был «прикол» Гарика: он нарочно
раздевался до рубахи, показывая, что пришел к себе домой.
– Тяжелый! – приятно улыбаясь, отметил гардеробщик. – Ключи, наверное?
– Ах да, забыл…
Гарик извлек из внутреннего кармана «ПМ», привычно сунул за пояс, прикрыл выпрастанной
из-под ремня рубахой. Гардеробщик-«артист» напрягся и отвел глаза.
– Точно, ключи! – Гарик усмехнулся своей обычной пугающей улыбкой и прошел в
полутемный зал, где заняты были только четыре столика – еще рано.
Чувственная музыка, пропитанный табаком и эротикой воздух. В ярко освещенном круге у
шеста, одетые в красные ниточки и огромные прозрачные «платформы» с высоченными
каблуками, работали девочки. Надя-Ромашка и незнакомая китаянка изображали страстную
межрасовую приязнь. Ромашка узнала его, оскалила мелкие зубки. Появился администратор,
проводил Гарика за его любимый стол в темном углу, из которого хорошо виден весь зал.
Рысью подбежал официант с бутылкой «Тиходонца» и тонко напластанным на тарелке
золотистым балыком: извольте-с, Николай Николаевич…
Привычное уважительное отношение и расслабляющая обстановка подействовали: он почти
успокоился. В конце концов, нерешаемых проблем нет. Если, конечно, есть бабло, «пушки» и
связи. И путь он наметил правильный: радикально обновить кадры. Пустить свежую кровь. И
работать по-новому… Вот как Каскет… И вообще, почему бы не сойтись с Каскетом поближе?
Что он лично ему плохого сделал? Да ничего! Каскету поддержка местных нужна, а ему связи с
московскими ворами тоже не помешают. И потом, им на двоих денег в Тиходонске хватит. А
остальные пусть сами о себе заботятся!
Неожиданная мысль понравилась. Гарик со вкусом опрокинул в себя рюмку водки, с
удовольствием закусил. Обвел глазами зал. Бар «Три сестры» открыли совсем недавно два
молодых москвича. Под крышей Каскета, разумеется. Зал уютный, современный, хорошие
телки, качественная жратва, дорогое пойло, модный музон, все такое. Европа, одним словом. У
стойки и возле сцены дежурили четверо парней в форменных черных костюмах с яркими
бейджиками на груди (мода последнего времени), фильтровали взглядами зал, время от времени
перебрасывались парой фраз с администратором по скрытой рации. Гарик хотел себе таких же –
спортивных, трезвых, молодых. Для которых что Валет, что Питон, что Еж, что Лис, что
тибетский лама – все едино. Только хозяин, и больше никто.
К парням с бейджиками подошел Евгений, они, склонив головы, зашептались, несколько раз
вроде незаметно посмотрев на бригадира речпортовских. Потом Евгений направился к его
столику, почтительно замер в метре, склонил голову.
– Мы согласны, Николай Николаевич! – доложил он. – И другие ребята, думаю, согласятся.
Только про характер работы беспокоятся…
– Не парьтесь, разберемся. У меня разная работа есть, для разных людей, – Гарик достал
телефон, набрал номер Самохи. – И оплачивается она по-разному. За самую серьезную пацаны
дерутся, да не каждого я допускаю. Но у вас самая простая работа будет. Для начала. Пока сами
не захотите.
– Самоха? – сказал он в трубку. – Подгони машину в «Три сестры». Прямо сейчас. Там на входе
парень, Евгений, отдашь ему ключи, оставишь машину. А ты иди куда хочешь. Нет, не
понадобишься. Все!
Он отключился, полез в задний карман, вынул денежную «котлету», отсчитал десять
стодолларовых бумажек, протянул.
– Это аванс. Сегодня повезешь меня домой. Все ясно?
– Ясно, – Евгений вытер вспотевший лоб. Никогда еще его жизнь не изменялась так
стремительно.
– Ну и хорошо. Иди, встречай «точилу». «Линкольн-навигатор», ноль-ноль восемь…
– Есть!
Новый шофер-телохранитель молодцевато развернулся и направился к выходу. Он по всем
статьям превосходил Самоху, Мокея и Степашку вместе взятых.
Гарик с удовольствием выпил две рюмки подряд. Его план начал так быстро реализовываться,
что он испытывал полное удовлетворение. Подозвав официанта, заказал хорошо прожаренный
стейк и соленья под водочку.
Какой-то парень уверенной босяцкой походкой проплыл в полумраке мимо. В его облике было
что-то знакомое. Гарик напрягся. Похоже, это Ванька Боцман! Легок на помине…
Говорят, Босой взял его под свое дряхлое крыло, в охрану, рядовым бойцом. Оба дураки.
Ванька дурак, что на низкую должность согласился, хотя авторитет себе заработал, мог бы
собственную «бригаду» собрать. А Босой дурак… потому что просто дурак.
Но настроение испортилось. Гарик любил расслабиться в «Трех сестрах», поглазеть на
Ромашкину задницу, на Алевтинину грудь, а по настроению и подержаться за то и другое… Ну,
и просто – нравилось ему здесь. Вот только встречаться с сыном Валета Гарик не хотел. Не
потому что боялся… Еще чего! Гарик никого не боится – ни Боцмана, ни Босого, ни Лиса, ни
Каскета. В гробу он их всех видал! Просто не хочет. Скажем так: Ванькина рожа портит ему
приятный вечер. Хотя вины никакой он перед ним не чувствует, «духовитость» его ни в грош не
ставит и вообще с удовольствием отправил бы его вслед за папашей. Интересно, с кем он здесь?
Гарик повернул голову, всмотрелся. Боцман сидел прямо у подиума в компании двух
гориллоподобных существ. Горилл этих он знал, это Болик и Лёлик, стероидные дебилы-
близнецы, их ни с кем в Тиходонске не спутаешь. Странно, что Боцман крутится в их компании.
Да и выглядит он как-то непривычно… Погрузнел, что ли, раздался вширь. Но главное не это,
главное, что Боцман пялился на Гарика (по крайней мере так тому показалось), и пялился
довольно нахально. С вызовом.
А что, если… В голову пришла столь неожиданная мысль, что он даже на миг протрезвел. В
Тиходонское болото сейчас кинули большой камень, взбаламутили спокойную поверхность,
лягушки брызнули по камышам, притаились, даже квакать стали потише… Ждут: что дальше
будет? Антон их в кучу собирает, они не собираются… Только передел в городе все равно
будет, и никакая война местным не поможет: Каскет все равно верх возьмет… Вот и надо
сейчас к нему перекинуться! Первым, пока другие не опомнились…
В это время заиграла восточная тема, на подиум вышла Алевтина с красными кисточками на
сосках – ее коронный номер… Гарик поднял руку и сказал подбежавшему официанту:
– Пусть Алевтина подойдет. Я ей приватный танец закажу.
– Сделаем, Николай Николаевич!
Гарик опять налил себе одну за другой две рюмки, выпил. Выпил и третью. В голове приятно
шумело, по жилам разлилось приятное тепло, в голове проносились приятные видения:
обнаженное тело Алевтины, ее гладкие ноги, полная упругая грудь… Но приятные мысли
сбивались на суровую прозу жизни.

Каскет должен обрадоваться такому раскладу, и этим можно воспользоваться… Только


как? Да очень просто: пусть поможет ему, Гарику речпортовскому, авторитетному пацану,
надеть воровскую корону! По трезвянке он бы до такого не додумался, но сейчас идея
показалась вполне реальной… А что? Мало ли в последнее время развелось «апельсинов»
[17]
… А он, Гарик, не какой-нибудь фофан, он авторитет! И корона этот авторитет укрепит,
возможности расширит… Вот тогда он и возьмет весь город под себя…

Алевтина закончила номер, спустилась с подиума и направилась к Гарику. Но у столика


дебилов ее схватили за руку. И схватил именно Боцман! Кровь ударила в голову. Ах ты, сука!
Совсем рамсы попутал!
Гарик вскочил, опрокинув стул, и, схватив недопитую бутылку, быстро направился к наглецам.
Девушка тщетно пыталась вырваться, Болик и Лёлик хохотали и щупали ее за разные места.
– Вы что, шелупень парашная, беспредел творите?! – страшным, перекрывающим музыку
голосом заорал он, нацеливаясь бутылкой в голову Боцмана. – А ну, уберите грабли, козлы!
Но произошло то, чего Гарик никак не ожидал. Он подошел вплотную, он ясно видел перед
собой Болика и Лёлика, у которых рты перепачканы кетчупом и жиром, а в глазах плещется
тупая животная радость. Но вместо Боцмана там сидел другой парень, тоже из команды Босого,
Гарик не помнил, как его звать. Мелкая сошка, как и эти два клоуна. Но это был не Боцман.
Точно не Боцман, хоть ты тресни.
Гарик остановился перед ними, стоял и смотрел, пытаясь догнать: то ли он обознался, то ли
произошло чудо и Боцман испарился, как гласит тот самый закон.
– Эй, кончай зырками сверкать, братан. Она ж тебе не жена! – сказал этот парень, и Гарик сразу
вспомнил, что звать его Колотуха.
– А может, они поженились! – сказал Болик, и оба дебила заржали, а через секунду заржал и
Колотуха, старательно засовывая палец под нижнюю ниточку Алевтины.
Этого оказалось вполне достаточно. Гарик сделал еще полшага и со всей силы ударил Колотуху
бутылкой по голове. Зазвенело стекло, голова Колотухи облилась кровью, хотя остатки
«Тиходонца» тут же продезинфицировали рану. Он отпустил Алевтину и медленно сполз на
пол.
– На кого прете? На речпортовского короля?! – Гарик двинул ногой по столу. Зазвенела посуда,
полетели на пол приборы.
– Да я всего Тиходонска король!
Острым осколком горлышка он ткнул в руку одного из стероидных братцев (кажется, Лёлика),
опять брызнула кровь, тот заревел, вскочил, в невредимой руке щелкнул выкидной нож.
Алевтина с визгом убежала, Болик тоже заревел и, как танк, бросился на обидчика. Гарик
отступил, быстро достал свой «макар», без предупреждения выстрелил в пол. Брызнули в
стороны осколки плитки «версаче». Визг и рев сразу прекратились – тишина. Только Болик
вдруг вскрикнул жалобно, как раненый заяц, запрыгал на одной ноге, завалился на стул. Лёлику
явно не хотелось, но он все-таки шагнул вперед со своим ножом. Он держал его по-детски,
будто собрался резать шницель на тарелке. Из левой руки обильно течет кровь, рожа трясется,
будто он уже обосрался раз десять. Гарик даже оскалился от удовольствия, навел «макар» в
широкую накачанную грудь.
– А ну, брось пику!
Он бы с удовольствием снова нажал спуск, был бы повод. Но дзынькнула сталь, выкидуха
запрыгала по полу. Лёлик присел, закрыв голову руками. Все!
Победитель Гарик торжественно возвышался над побежденными. Из-под сведенных бровей
хищно блестели маленькие глазки, огромная нижняя челюсть выдвинута вперед. Казалось, еще
секунда – и, разрывая одежду, вылезут наружу обросшие шерстью мослы, почернеют губы,
вылезут когти и клыки: Гарик Речпортовский обернется страшным волчиной-упырем…
В баре вспыхнула паника. Посетители вскочили с мест, шарахнулись к выходу. Девчонки
рабочие места не покидали: напротив, они высыпали на подиум – и Алевтина, и Надя, и
Верунчик, и неизвестная китаянка, и какая-то рыжая, сгрудились возле шеста, обнявшись, как
будто иллюстрировали песню «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”…» Но патриотический
смысл сцены портили стриптизерский шест вместо мачты, шнурки вместо одежды, а особенно
легкомысленные кисточки, подрагивающие на грудях Алевтины.
«Доберманы» вели себя грамотно: потихоньку оттирали оставшихся людей в сторону черного
хода.
– Спрячьте ствол, Николай Николаевич! – крикнул один из охранников. – Все в порядке!
Гарик осматривался, оценивая обстановку.
– Теперь в порядке! Теперь все видят, кто здесь главный!
Постояли, поглазели друг на друга. Гарик неожиданно улыбнулся. Медленно, чтобы охранники
видели его руки, сунул «макара» за пояс. Взял со стола Колотухи уцелевшую бутылку,
посмотрел на этикетку, отпил из горлышка. Остальное вылил на поверженных противников.
– Живите пока, уроды! – проговорил он, поставил бутылку на место, утер рот рукавом дорогой
рубашки и неспешно пошел к выходу. Он никого не боялся, а потому не оборачивался. И все
видели, что Гарик никого не боится. И все же вряд ли кто-то им восхищался…
– Не, ребята, я к нему не пойду, – сказал один из «доберманов». – Ни за какие «бабки»…
Гарик вышел на крыльцо, жадно вдыхая чистый после прокуренного зала воздух. Бледный
гардеробщик нес за ним пиджак. На дороге ждал «линкольн-навигатор», Евгений выскочил
навстречу и распахнул дверцу.
– Садитесь, пацаны! – предложил Гарик двоим оставшимся. Но те только отрицательно
покрутили головами.
– А чего твои кореша передумали? – спросил он, когда джип тронулся.
Евгений пожал плечами.
– Стрельбы испугались. И вообще… Они на другую работу нацелены…
– Чтобы чистенькими оставаться? – издевательски усмехнулся Гарик. – Чтобы все по закону?
– Ну, типа да…
– А ты чего же?
Евгений снова пожал плечами.
– У меня свадьба скоро… Хороший ресторан снять хочу, невесте – классное платье, достойное
кольцо, свадебное путешествие… И квартиру надо нормальную, и чтобы жить прилично…
– Да, тогда ты правильно выбрал, – благодушно сказал Гарик. И распорядился: – Давай домой!
– Это куда?
Он хотел выматерить бестолкового новичка, но вспомнил свой план и сдержался.
– Я покажу, Женя. Рули на набережную. А ребят, таких как ты, подтяни. Ведь многие хотят
жить по-человечески.
– Сделаю, Николай Николаевич, – отозвался новый телохранитель. – Я на курсах со многими
учился. И многие без работы…
Гарик довольно кивнул. Евгений все хватал на лету, он был сообразительней, опрятней и
почтительней, чем Самоха. Да и машину вел гораздо уверенней.
***
Они договорились встретиться в «Фобосе». Оксана опоздала на десять минут, что для нее не
рекорд. Зато притащила с собой какую-то рыжую девицу в короткой юбке и гетрах в черно-
белую полоску. Да, еще на высоченных тонюсеньких «шпильках» стоимостью с «оку».
– Катька, это Илона, – восторженно сообщила она. – О ней «Элитный Тиходонск» целый
разворот напечатал, с фотографиями!
Ребенок кивнула, не доставая изо рта соломинку. Ну, напечатал, и что? Пятьдесят тысяч
портрет на обложке, тридцатник – хвалебный очерк с четырьмя снимками, пятерка – краткая
информация. Так что, бросаться ей на шею и целоваться взасос?
– Ты чего, Катюха? Небось со своим поссорилась?
Оксана кивнула официанту, показала на пальцах: «Два больших!»
Удивленная холодной встречей Илона швырнула на стол свою даже на вид безумно дорогую
сумку, сползла на стуле почти до лопаток и вытянула ноги. Ноги были длиннющие, носки
туфелек выглядывали с обратной стороны стола. Потом оценивающе осмотрела Ребенка – с ног
до головы и обратно – с головы до ног.
– Да, вот, попала в элиту, – изрекла она хрипловатым голосом. – Колян проплатил – и все дела!
У нее были румяные, гладкие щеки с ямочками и холодные змеиные глаза. Стрижка, кажется,
называлась «аэродром».
– Это здорово, – сказала Ребенок.
Посмотрела на ее гетры и добавила:
– Аэробикой занимаешься, да?
– Лечебной физкультурой для беременных! – пошутила Илона. И, довольная, рассмеялась.
– Какая аэробика? Какая аэробика? – заверещала Оксана, покрываясь густым румянцем. – Ты
чё, Кать, из тундры свалилась? Какая аэробика? Это ж последняя мода, на фиг, ты чё, не
видишь?
– А-а, – сказала Ребенок. – Тогда другое дело…
Принесли два огромных «манхэттена». Илона объявила, что это бавленое пойло пить не станет,
и вообще, здесь полный отстой, надо знать, куда можно ходить приличным девушкам, а куда –
нет. Оксана вместо того, чтобы возмутиться такой наглостью, как обычно, вдруг стала тоже
поносить «Фобос»: приборы грязные, официанты сонные, и чего это Катьке взбрело в голову
назначать здесь встречу, когда есть более солидные места… Она рисовалась перед Илоной,
суетилась и верещала, смотреть было тошно. К тому же она сама здесь назначила. Но спорить
Ребенку не хотелось. Она отставила пустой стакан, придвинула к себе «манхэттен», от которого
отказалась Илона, и сказала:
– А мне здесь нравится. Классный кабак. И пойло отличное.
Обычно она так не выражается: пойло, кабак. Оксана посмотрела на нее, часто моргая
наклеенными ресницами. Она крепко сжимала стакан, не зная – пить или выдержать марку.
Ногти у нее тоже были наклеены и украшены выпуклыми розочками.
– Решила напиться, да? Ух ты! Достал совсем, да? – Она повернулась к Илоне и
прокомментировала: – У нее муж в два раза старше…
– Ну и что? – пожала плечами та. – Лишь бы не жмот. Карточку без лимита дает – и пусть ему
хоть сто лет в обед.
Ребенок знала наперед, что скажет рыжая змея в супермодных гетрах.
– Дает карточку-то?
– Дает.
– Тогда и ты ему давай! И не только ему!
Она широко улыбнулась. Можно было сосчитать все ее зубы и не найти там ни одного
пятнышка, ни трещинки, ни намека на желтизну, и даже прийти к выводу, что зубы, скорее
всего, вставные.
– Я тоже была замужем, честно! Пельмени даже сварила раз!
Что-то у нее с этими пельменями было связано, что-то особенное, потому что Илона долго
ржала, постепенно сползая под стол. Потом она резко выпрямилась и подобрала ноги, словно
собралась рассказать подробную историю своего замужества. Но этого, к счастью, не
произошло.
– Вот что, девки, – сказала она уже другим тоном. – Поехали со мной по рыбным местам.
Может, где-то и клюнет. А нет – разведаем: как там и что…
– По каким местам? – удивилась Ребенок. – На Дон, что ли? Или на пруды?
Оксана и Илона переглянулись и заржали. Оксана все же начала пить и быстро опустошила
стакан наполовину.
– Где ты ее взяла? – сквозь смех проговорила рыжая. – Она чё, не рыбалит? Или просто не
въезжает? Ты чё, подруга?
Ребенок разозлилась.
– Чего ржешь? Ты знаешь, что такое фобос?
– Да вот же он! – Илона обвела рукой вокруг. У нее тоже были длинные накладные ногти. С
такими пельмени не слепишь. Да и вообще, как с ними жить – все забивается… А в туалете как
обходиться?
– Это отстойный кабак. Чего тут знать?
– Фобос – это страх. По-гречески.
– Какие мы умные! А зачем мне это знать? Твои древние греки давно вымерли, так что не бери
в голову, а бери… Ну, сама знаешь куда.
Оксана захихикала.
Илона продолжала рассматривать Ребенка, будто собиралась ее купить. Или продать.
– Ты телочка ухоженная, фигурка – как у Барби, фейс – как у Белоснежки, и глаза честные,
правильные. Олигархия будет стонать и делать все, что скажешь. Только меня слушайся, тогда
будешь в шоколаде!
– Ну, если так, то я согласна, – с явной издевкой сказала Ребенок. Но издевку никто не уловил.
– Сейчас Кирюша подъедет, он сегодня снимает элитные интерьеры и нас возьмет, вроде как
помощниц.
– Какой Кирюша? – спросила Оксана.
– Фотограф «Элитного Тиходонска». Клевый парень. Он меня фоткал, мы и подружились.
Знаешь, какая у него колотушка? Советую попробовать.
Илона усмехнулась, посмотрела на часы и встала:
– Пора. Пошли. Он уже должен быть на месте.
Оксана поспешно допила свой коктейль.
Ребенок продолжала неспешно смаковать напиток.
– А что мне там делать?
– Бросай свое пойло, красотка! – перебила Илона. – Некогда. Там, вполне возможно, угостят.
Они с Оксаной пошли на выход, почему-то не сделав попытки расплатиться. Ребенок смотрела
им вслед, радуясь, что рыжая наконец уносит свою змеиную мордочку.
И вдруг услышала свой собственный голос:
– Девчонки, погодите!
Будто под гипнозом она бросила на стол несколько купюр, встала и пошла за ними.
***
Кирюша оказался двухметровым худощавым парнем с интеллигентным лицом. Он сидел за
рулем не нового «форда», завалив соседнее сиденье аппаратурой.
– Знаете, сколько долларовых миллионеров в Тиходонске? – рассказывал он, осторожно ведя
машину в плотном автомобильном потоке на выезд из города.
– Сотни две, если не больше. Но в основном это ребята простые, как валенки: хапнули,
отстроили домину, как студенческое общежитие в советские времена, и пьют пиво в беседке. А
есть такие, которые любят красоту и изыск, они выбирают архитектора, подбирают проект и
строят дворцы в стиле эпохи Возрождения…
– Это чё такое? – спросила Илона.
– Увидишь. Там корчи серьезные, у них запросы не простые. Карракский мрамор, муранское
стекло, испанский гранит на внешнюю отделку. Ну и начинка соответствующая – Эрмитаж!
Они себе желтой фольгой кухню отделывать не будут… А сусальное золото не жалеют…
– Вот с таким меня познакомь! – Илона хлопнула Кирюшу по плечу.
Тот усмехнулся.
– Мечтать не вредно… Знаешь, сколько таких охотниц?
Оксанка заржала, явно подражая Илоне.
Машина въехала в коттеджный поселок, порыскала по улицам и притормозила перед коваными
воротами, за которыми расстилалась неестественно зеленая лужайка. Дорожка из красной
брусчатки вела к дому с широким мраморным крыльцом. Ребенок только диву давалась. Ей
казалось, что такие дома можно увидеть только в голливудских фильмах.
Трехэтажная махина напоминала замок: два загнутых крыла, центральная часть на пару этажей
выше, увенчанная башенкой с остроконечной крышей и флюгером. И ворота – хоть в музей
художественной ковки и литья. Но открывать их никто не спешил. Минута, две, три…
– Б…дь! Что, мы так и будем стоять, как лохи?! – вдруг громко возмутилась Илона. – Фафакни
им, что ли!
– Все в порядке. Здесь так положено, – спокойно ответил Кирюша. – Ждем.
И тут же кто-то согнутым пальцем постучал в стекло. За окном нарисовалась толстая рожа с
беспроводной гарнитурой в ухе. Кирюша опустил стекло и показал какую-то бумагу. Рожа
долгим взглядом окинула салон и пассажиров, попросила открыть багажник. Кирюша нажал
какую-то кнопку и напряженно уставился в зеркало заднего вида. Через несколько секунд
ворота медленно поползли в стороны.
Машина покатилась по брусчатке, заехала под навес и остановилась. На крыльце обнаружились
два мужика в темных костюмах. Они стояли в одинаковых позах, широко расставив ноги и
сложив руки за спиной.
Кирилл махнул им рукой.
– Я Баскаков из «Элитного Тиходонска»! Я говорил с Георгием Вадимовичем!
Один из охранников едва заметно кивнул, повернулся и стал подниматься по ступенькам.
Видимо, это было приглашение.
– Кто такой этот Георгий Вадимович? – тихо спросила Ребенок.
Илона дернула щекой.
– Изосимов. Он общепитовской сетью командует: «Ассортимент», «Сытнолюбов», «Перекус на
ходу»… Травит нас всякой фигней… Крутой мужик. Мне кажется, он из хачиков свои котлеты
делает…
– Из каких хачиков? – не поняла Ребенок.
Они оказались в просторном мраморном холле, поднимавшемся на трехэтажную высоту. За
косым стеклянным потолком плыли темные облака по серому тиходонскому небу. Тихо журчал
огромный мраморный фонтан с голой мраморной женщиной посередине. Охранники куда-то
исчезли. Рядом с фонтаном в смиренной позе стоял симпатичный парень в костюме и галстуке –
как застенчивый жених. Не хватало только букетика фиалок в руках.
«Неужели это и есть Изосимов? – удивилась Ребенок. – Такой молодой?»
– Я Дима, управляющий, – представился парень. – Георгий Вадимович попросил показать вам
дом. Вы можете задавать вопросы и фотографировать. В вашем распоряжении сорок минут. На
выходе охрана проверит флеш-карту и удалит лишние снимки.
Кирюша без долгих уговоров достал из сумки зеркальный «Никон» и в упор щелкнул
управляющего. В журнале он считался лучшим фотографом. Потом стукнул костяшками
пальцев по мраморной колонне и деловито произнес:
– Каррара бьянка?
– Нет, это бежевый карибаб из Намибии. Очень редкий мрамор, единственный карьер в мире, –
невозмутимо ответил Дима. – Идите за мной.
Экскурсия по «Эрмитажу» началась. Комната за комнатой, зал за залом. Ребенок вскоре
перестала их считать. Тем более, при каждой имелась гардеробная и ванная с джакузи.
Картины, скульптуры, антиквариат. Пахло невероятной роскошью, какой-то фараонской
уверенностью, будто хозяин жилища отмерил себе по меньшей мере тысячу лет жизни…
Канадский кедр, махогон, оникс, мрамор, итальянский шелк. Деньги в этом доме, похоже, не
считали. Но на фаст-фуде таких не поднимешь! Даже если делать из неведомых хачиков не
только котлеты, но и все меню закусочных, все равно столько не наколотишь…
То и дело встречались какие-то тетушки в накрахмаленных чепцах с пылесосами и швабрами в
руках. Где-то наверху работал перфоратор – видимо, ремонт еще не был окончен. Кирюша и
Дима жонглировали непонятными словами типа «делафон» и «ланвен». Оксана восторженно
попискивала, будто испытывая непрерывный оргазм. Илона хладнокровно «расстреливала»
интерьеры, более прицельно и расчетливо, чем «Никон» Кирюши.
– Главная фишка, – мимоходом сообщил им Дима, – что здесь четыре скрытых выхода. На
всякий случай. Но их фотографировать не будем.
Наконец, они приземлились в просторной столовой, здесь стоял сервировочный столик с
напитками и фруктами. Оказалось, прошли только первый этаж. Оксана и Илона шарахнули
один за другим два бокала «Мартини». Ребенок пила только сок, в голове и так шумело. Она
выглянула во двор. По лужайке, прямо по зеленой траве, шли к дому четверо в темных
комбинезонах, с лицами головорезов и при автоматах.
– Там какие-то вооруженные люди! – сказала она Диме.
Он подошел к окну, посмотрел и задернул штору.
– Это наши работники, не беспокойтесь. Они обеспечивают безопасность.
Ребенок поймала на себе его внимательный взгляд.
– Кстати, хозяйки в доме до сих пор нет, только прислуга, – сказал он. – И обстановка, по сути,
холостяцкая. Вы обратили внимание?
– Да, очень скромно! – хищно оскалилась Илона. – Здесь целый полк холостяков мог бы жить и
не тужить!
– Иногда Георгию Вадимовичу бывает одиноко, что неудивительно, – продолжал Дима. –
Человек он занятой, но гостям всегда рад. Особенно если это молодые симпатичные девушки…
Кстати, у него правило: никого из гостей он не отпускает без ценного подарка.
Управляющий опять просверлил взглядом Ребенка.
– Так что вы всегда можете позвонить мне и согласовать время и день…
Предложение было недвусмысленным. И слишком уж деловым, пожалуй. Ребенку стало
смешно, но потом она вспомнила про головорезов во дворе. Да, подумала она, тут без подарка
не отпустят, это точно. Даже если очень попросишь.
Но ее спутницы хотя пришли к тому же выводу, но с противоположным решением.
– Запишите меня прямо сейчас! – радостно объявила Оксана. – Сегодня я совершенно свободна!
И завтра тоже! Я поговорю с ним насчет благотворительности!
– Можешь и меня записать, – важно кивнула Илона. – Для Георгия Вадимовича я найду
время…
Дима кивнул, что-то пометил на своем смартфоне, затем вручил всем визитки. Но время вышло,
и вскоре они покинули гостеприимный замок. Перед этим охранники внимательно изучили
Кирюшину флеш-карту и без лишних объяснений удалили несколько снимков.
Следующий адрес находился в районе Зоологического сада – квартира популярного певца и
шоумена, которого Ребенок почему-то всегда считала московским. В смысле, москвичом.
Оказалось, что он – коренной тиходонец и, хотя большую часть времени проводит в столице,
любит иногда наведаться на родину. Илона запросто звала его Степиком, как хорошего
знакомого.
Здесь их никто не обыскивал. Да и это было бы бессмысленно: у Степика день рождения,
народу тьма, все пьяные, музыка гремит. Квартира занимала два последних этажа в элитном
доме, имела выход на крышу. Там под навесом был оборудован бассейн с подогревом, стояло
что-то вроде африканского бунгало и росли деревья. В бунгало за стойкой обитал веселый
бармен, который раздавал всем напитки, в бассейне плавали голышом парни с девушками, а
также совершенно пьяная дама в деловом костюме.
– Вот как живут люди! Учись! – орала Илона, перекрикивая звуки музыки. – Хоть сдохни, но
будь счастлив! Поняла?
Она затащила Ребенка в бунгало и потребовала у бармена бутылку «Боланже». Тот начал было
отнекиваться, но пришел Степик, и проблема сразу решилась. Ребенок никогда не пила такого
дорогого шампанского, она даже не знала, что это такое. Ей понравилось. Оксанка перешла к
более серьезным напиткам, а потом разделась до трусов и полезла в бассейн обниматься с
каким-то продюсером.
Тут позвонил Филипп.
– Ты где?
Ребенок успела забежать в ванную, закрыла дверь, чтобы не проникала музыка.
– Да где я могу быть, Фил? В библиотеке…
Ей казалось, что обман немедленно раскроется, но нет, обошлось. Они поговорили как обычно,
и она с облегчением отключилась. Она вернулась в шум веселья.
Неожиданно возник совершенно трезвый Кирюша и сказал, что почти все отснял. Ребенок с
Илоной пошли снова искать Степика, а потом осматривали квартиру. Из этой экскурсии,
правда, запомнилась только огромная, овальная то ли спальня, то ли гостиная с розовыми
диванами. На диванах кто-то занимался любовью, а стеклянный столик был засыпан дорожками
из белого порошка. Правда, к тому моменту, когда они добрались до этой гостиной, на такие
мелочи уже как-то перестали обращать внимание…
Распрощавшись со Степиком, помчались в район Свердловского сквера, в «Шамбалу». Это
квартал дорогих особняков, царство преуспевающей городской богемы, галерейщиков и
коллекционеров. В беломраморной вилле их принимал сам Михаил Яковлевич Нобельзон,
владелец крупнейшего в России частного собрания немецких экспрессионистов.
– Кто такие эти экспрессионисты? – шепотом поинтересовалась Ребенок.
– Ну, такие, прикинутые… – туманно поведала Илона. – Короче, дозу на грудь и пошли махать
кистью.
Два верхних этажа у Михаила Яковлевича отведены под картины, там постоянный уровень
влажности, там нельзя находиться в верхней одежде и собираться группами более шести
человек, потому что испарения. Сам хозяин вместе с прислугой ютился на первом этаже, среди
бесчисленных анфилад, умноженных венецианскими зеркалами, ломберных столиков и
мебельных гарнитуров эпохи Марии Антуанетты. Спал Михаил Яковлевич в алькове три на три
метра, куда надо подниматься по ступенькам. Рядом с кроватью, на резной лакированной
тумбочке стоял даже на вид дорогой сосуд мейсенского фарфора с монограммой князя Николая
Юсупова.
– Это ночной горшок, – сдержанно пояснил хозяин. – Произведение искусства. Очень дорогой.
В мировых каталогах – до ста тысяч…
– Да ну? – удивилась Илона. – Интересно было бы туда написать…
Михаил Яковлевич изумленно вскинул брови.
– Золотой дождь в элитный фарфор! – пояснила она. – По-моему, то, что надо! А Кирюша
сфотографирует и поместит в свой журнал…
– Это не наша тематика, – сквозь зубы сказал фотограф. – И даже не «Плейбоя»…
Ребенка больше всего здесь поражали даже не горшки и не картины, а вид из окон гостиной,
украшенных очаровательными бронзовыми шпингалетами и ручками с завитушками в каком-то
необыкновенном стиле. Эти окна выходили не в Тиходонск. Ухоженный европейский дворик,
сквозь кованую ограду просматривается европейская улица. Наверное, такие виды открываются
из богатых домов Вены или Парижа.
– А почему нет решеток? – спросила она.
– У меня сигнализация и договор с очень надежным агентством, – ответил хозяин и мягко
улыбнулся. – И потом, кругом живут очень приличные люди…
Потом был еще адрес. И еще, и, наверное, не один. Ребенок опьянела и уже с трудом отличала
один дворец от другого. Сверкала вспышка «Никона», выхватывая какие-то невероятные
интерьеры, шкафы, будуары, ванные комнаты и унитазы с сенсорным управлением, а еще лица
– чаще всего почему-то пьяные или безразличные, или хищные, как у тех головорезов в доме
Георгия Вадимовича.
Вот серебряная комната. Вот золотая комната. Антрацитовая ванная… Малахитовый кабинет…
Дом без углов. Вообще ни одного угла, мать, представляешь? И окна круглые!..
Детская комната, в углу сидит медведь в натуральную величину. Ребенок подумала, что у нее
галлюцинации. Подошла, потрогала – медведь плюшевый…
Гостиная в виде пещеры. Спальня в виде пещеры. Сюда медведь вписался бы куда лучше, но
вместо медведя бродит мужчина с красным лицом и чего-то хочет от Ребенка. Кирюша
осторожно говорит: «Пойдем отсюда» и уводит ее…
Потом – целая стена дизайнерской обуви. Стеллажи с обувью от пола до потолка.
Потом они ехали обратно, в обычную жизнь…
– Хорошая разведка, – затягиваясь тонкой сигаретой, говорит Илона. – На днях по сегодняшним
домишкам специально пройдемся с бреднем. Степик обещал познакомить со всеми…
– Это уже без меня, – говорит Ребенок. – Меня Фил заждался.
– Ты дура, Катька! – вопит на заднем сиденье машины Оксана с мокрыми спутанными
волосами. По лицу размазалась тушь, губы синие, язык заплетается.
– Зачем он тебе нужен? Разведись и живи нормально…
Уже давно стемнело, они въезжают в Тиходонск, впереди тысячами огней сверкает готовый к
вечерним развлечениям город. Ребенок смотрит в окно, думает. Она думает, что Фил никогда не
будет жить в доме в арабском стиле, где половина терракотовая, половина лазурная, и резные
карнизы, и надписи на фарси. Он не будет заказывать себе светильники «Фоскарини»,
сантехнику «Жакоб Делафон» и плитку «Миссони». И никогда не купит диван из кожи
морского угря. Или даже обычную двуспальную кровать от Версаче. Он отличается от всех этих
людей. У него другая психология, другая мотивация поведения, и заточен он на другое… Он –
мент, и этим все сказано. Причем настоящий мент, в отличие от многих нынешних торгашей с
милицейскими погонами…
– Заедем в «Золотой сад», там место рыбное, – говорит Илона. – Посидим, потанцуем…
Ребенок покачала головой:
– Я домой.
– Ну и дура! – говорит Оксана. – Зачем тебе нужен старый и скучный муж? У тебя и так все
будет! Мужчины и накормят, и напоят, и денег дадут…
Илона ничего не говорит, но, судя по взгляду, думает так же.
Впрочем, Ребенку плевать на них обеих.
***
«Бизнес» Каскета, как и любого современного бандита, состоял из двух частей: «белой» –
легальной, и «черной» – криминальной. В идеале он хотел свести «черную» часть к минимуму,
а потом избавиться от нее совсем… Ну, почти совсем… И стать вполне респектабельным
бизнесменом, про которого детям не будет стыдно писать сочинение «Расскажу о своем отце».
И все его коллеги стремились к тому же, тем более, что в газетах и по телику уже давно
долдонили, что, дескать, разбойничье накопление первоначального капитала – нормальный
путь развития общества. А раз так, то и стыдиться своего прошлого не придется!
Сейчас, в новом офисе, расположенном над «Старым Арбатом», он обсуждал «черную» часть
своей деловой сферы.
Владислав доложил о поступлениях с водочных потоков, приложил бухгалтерию, открыл кейс,
набитый деньгами. Потом Борис отчитался по наркоте и тоже открыл кейс, побольше первого.
– Как там Карпет? – поинтересовался Каскет.
Борис сделал неопределенный жест рукой.
– Тише воды, ниже травы. Его даже свои не видят – из дома не выходит. В Организации не
появляется, у себя никого не принимает. Болтают, что у него крыша поехала…
– Жалко мужика! – сочувственно прицокнул языком Жора. – Может, с мальчишкой я немного
перестарался. Но иначе он бы не понял…
Борис и Владислав удивленно переглянулись, но ничего не сказали.
– Значит, так, – уже обычным деловым голосом продолжил Каскет. – Бабло давайте сюда,
отчеты нашему бухгалтеру. И гуляйте до завтра.
Широкоплечие парни ушли, содержимое кейсов он, заперевшись, переложил в сейф, потом
отперся и вызвал личную секретаршу. Вероника вошла мгновенно – стройная, подтянутая, ни
одной жиринки, длинные волосы тщательно вымыты и расчесаны. Планшетник она держит
наизготовку.
– Что у нас на сегодня?

Вероника ведала «белой» сферой его жизни. Она щелкнула алым ногтем по экрану
iPad
.

– В 12—00 представители «Пятерочки», – зачитала она глубоким приятным голосом. – Хотят


представить доработанный проект по сети дешевых ресторанов в Тиходонске и Степнянске… В
14—00 совещание у вице-мэра по поводу нашей заявки…
– Которой? – уточнил Каскет.
Он расстегнул пиджак, ослабил галстук, расстегнул ворот сорочки, откинулся на мягкую
высокую спинку. С некоторых пор он, представитель окраинной московской братвы,
привыкший мотаться по «стрелкам», «разводам», «сходкам», вполне комфортно чувствовал
себя в этом роскошном кресле, а также в дорогих костюмах и галстуках, которые отродясь не
носил. Ему нравилось руководить и давать указания, культурно вести деловые переговоры,
принимать готовые бабки, полученные без риска и стрельбы. Он быстро привык к новой жизни.
Правду говорят: к хорошему быстро привыкаешь…
– Заявка на бессрочную аренду двадцати гектар земли в районе Гребного канала, – напомнила
Вероника. – Под клуб и бизнес-центр… Проект девять «а».
– Ясно. Дальше.
– В 15—20 – съемочная группа Общероссийского канала. Интервью для субботней «Суммы
слагаемых» и «Портрета в интерьере»…
– А может, ты вместо меня, Вероничка? А? – перебил ее Каскет. – У тебя и интерьер
поинтереснее, и фактура…
Он изобразил руками изгибы фигуры своей секретарши.
К телевизионным интервью он привыкнуть так и не сумел. Журналисты, в отличие от кресла и
костюма, его раздражали. Во-первых, светить свою рожу по телику – западло, да и вредно: мало
ли кто может узнать… А во-вторых, боялся сбиться, запутаться, выставиться дураком.
Комплекс малограмотного окраинного парня никуда не исчез, только спрятался где-то глубоко-
глубоко…
– К сожалению, Георгий Вадимович, моя фактура их не интересует! Так что придется вам
самому отдуваться… – Вероника кокетливо надула губы и продолжила:
– В 18—00 ужин в «Эсквайре» с Патишвили.
– Почему в «Эсквайре»?
– Там какой-то крутой рок-оркестр играть будет. А Патишвили – фанат рок-музыки…
– Ты молодец!
Вероника чувственно улыбнулась Каскету с той точно выверенной долей официоза, которая не
позволяет истолковать эту улыбку слишком буквально.
– Да, совсем забыла, – вспомнила она. – Вас внизу посетитель дожидается, из начальства.
– Кто такой? – благодушно спросил Каскет.
– Какой-то районный руководитель. Сейчас посмотрю…
Она заглянула в планшет, удивленно приподняла брови и прочла почти по слогам:
– Главный по Речпортовскому району… Так представился. Разве у нас есть Речпортовский
район?
– Это не важно, – Каскет нахмурился. – Как фамилия?
– Га-а-рик… – прочла Вероника. – И фамилия тоже странная, правда?
– Это погоняло, а не фамилия, – сказал Каскет, открыл зачем-то ящик стола, заглянул, снова
закрыл.
– А что такое погоняло, Георгий Вадимович? – поинтересовалась Вероника, постукивая
пальчиком по экрану.
– Какая тебе разница, – рассеянно ответил он. – Скажи Борику и Степану, чтобы присмотрели
за ним. Они знают, как…
– Фуршет приготовить? Коньяк с черной икрой, кофе…
– Не надо, – Каскет скривил губы. – Уровень Гарика Речпортовского – водка и селедка с луком.
И потом, почему я его должен поить? Мы же не друзья-приятели. Он просится, пусть он меня и
угощает.
– Он бандит? – Вероника не удивилась, не испугалась, просто уточнила. Как профессиональный
секретарь.
– Почему сразу бандит? – повторил Каскет. – Мало ли у кого есть погоняло. И меня вот
обзывают…
– Извините, – Вероника упрямо тряхнула роскошными, блестящими, как вороново крыло,
волосами. – Так я его зову?
– Зови.
Когда девушка вышла, он вынул из ящика пистолет, проверил патрон в стволе и сунул за пояс,
чтобы был под рукой. Про Гарика он много слышал.
Через несколько минут бригадир речпортовских сидел на стуле по другую сторону стола. Он
выставил вперед мощную нижнюю челюсть и был как никогда похож на бульдога. Но на
бульдога, который хочет есть, чесаться или гулять. В общем, которому что-то надо.
– Я ходить туда-сюда не буду, – сразу начал он, заглядывая в глаза Каскету. – Ты про меня
знаешь, зуб даю. У меня самая мощная Организация, триста стволов, а надо будет – еще сотню
приведу!
Он преувеличивал, и Каскет это знал. Но виду не подал. Сидел и молча слушал.
– И сразу скажу, что Босой здесь абсолютно ничего не решает. Ну, то есть вообще ничего, –
Гарик взмахнул кулаком. – Это если ты не в курсах. Но ты, я думаю, в курсах. Смотрящего в
городе нет. Босой видимость создает, понятно говорю?..
– Зачем ты мне это фуфло толкаешь? – прервал молчание Каскет. – Мне от Босого ничего не
надо, мы каждый по себе. Я бизнесом занимаюсь, а он, как ты говоришь, видимость создает.
Пусть создает. Мне-то что?
– А то, что на тебя многие наши зуб точат. И заводилы есть. Короче, войны хотят. А я с ними не
согласен. Вот и пришел с предложением. Давай объединимся. Расклад сразу изменится, все
мигом про войну забудут. И вообще будут ходить на цырлах… Это я, Гарик, гарантирую!
На лице Каскета появилась заинтересованность. Он-то думал, что это «наезд». Недаром Борик
обыскал визитера в приемной. А оно вон как поворачивается…
Гарик закурил, выпустил дым через угол рта, оскалил желтые зубы.
«Ну и урод», – подумал Каскет.
Что-то подсказывало, что Гарик будет опасен в любом качестве, враг он тебе или друг – не
имеет значения… Уж больно настырный, прет буром. Но как временный союзник вполне
сгодится…
– Ну ладно, не будет войны, положим, – сказал он. – Будет мир и все под нас лягут. Только это
не интерес. Этим только перед бабами по пьяни хвастаться… Какой твой настоящий интерес?
– Тоже говорю напрямую! Я пацан правильный, по понятиям живу. И хочу авторитета не
только у наших, но и у воров. В общем… Короче, я короноваться хочу! В «закон», короче…
Каскет удивился.
– А сколько у тебя ходок? Где чалился? Кого из «законников» знаешь? Кто тебя знает?
Гарик нервно поскреб свою лысину.
– Значит, так. Два раза в СИЗО парился, под следствием. Оба раза удалось отвертеться. В зоне
не был. Как есть, так и говорю. Но я деньги дам. Хорошие деньги. Я знаю, так делают!
– Мало ли что делают. Ты знаешь правила?
– Ну, если по всем правилам, так без тюремного туберкулеза и зубных протезов вообще никому
не канает! – хмыкнул Гарик. – Но времена меняются. И у ментов, и у бандитов, и у воров теперь
понятия другие. Я знаю, многие корону покупали! У нас ты в законе, Босой, какой он ни есть…
Если ты еще солидного вора подтянешь, может, и прокатит. Я двести тысяч даю!
– Долларов, надеюсь? – усмехнулся Каскет, думая о том, знает ли этот фофан, что он сам
получил корону без многолетнего топтания зоны.
– Евро! Думаешь, только у вас в Москве бабосы водятся? Зачем ты поручил своему халдею
меня щупать?
Каскет смотрел на гостя с каменным выражением лица. Положим, он тоже не в профессорской
семье на Арбате вырос. Но этот провинциальный напор его раздражал. Хотя сумма была
достойной. Да он небось и больше выкатит…
– На двести тысяч в Москве и хороший стол не накроешь! – сухо сказал он. – Пятьсот для
начала разговора.
– Хорошо! – быстро ответил Гарик – и Каскет понял, что напористому бульдогу очень нужна
корона.
Он сделал вид, что задумался. Гость ждал, затаив дыхание.
– Ладно, попробуем, – наконец сказал хозяин офиса. – Только надо все хорошо подготовить.
Поедешь в Москву, я тебя людям порекомендую, потрешь с ними, чтобы они тебя поняли.
Обзнакомишься со всеми, покажешь себя хорошо, а там видно будет…
– Я согласен, – так же быстро сказал Гарик. – Все довольны будут!
– Ну, что ж, – Каскет впервые улыбнулся. – Тогда давай выпьем за удачу!
Он встал, обошел стол и покровительственно похлопал бульдога по плечу. Тот слегка оскалил
клыки, но стерпел.
Потом Каскет выглянул в приемную. Стоящий возле двери Борис насторожился, но он
успокаивающе махнул рукой.
– Вероника, подай нам выпить и закусить. Мы с Гариком, по ходу, подружились.
Он подмигнул девушке.
– Водка и селедка есть?
– Водка, виски, коньяк… А селедки нет. Только икра: красная, черная, щучья…
Бригадир речпортовских внимательно вслушивался в разговор.
– Ладно, тогда икра сойдет! – сказал Каскет и опять подмигнул. Вероника поняла, что он не
принимает гостя всерьез.
– Сейчас подам, – сказала она.
Гарик довольно усмехнулся. Пока все шло хорошо.
***
Через несколько дней Гарик собрал в своем офисе «политбюро» – авторитетов речпортовской
ОПГ. Офис располагался в красивом двухэтажном флигеле, рядом с портом. Лучина, Кащей,
братья Корниловы, Биток, Степашка с Мокеем, а также бригадиры из молодых: Водолаз,
Дубровский и Сержант пришли за десять минут до начала совещания и курили во дворе, ежась
под осенним ветерком, тянущим с Дона. Все были «прикинуты», как и положено нормальным
пацанам: короткие куртки, джинсы или широкие штаны, блестящие ботинки. Даже Степашка с
Мокеем следовали бандитской моде, хотя она была им явно не по возрасту: в молодежных
нарядах седоголовые ветераны выглядели довольно комично. Впрочем, сегодня предметом
шуток был огромный фингал под глазом у Степашки, выпирающий из бледной щеки, как какая-
нибудь гора Фудзияма.
– Из-за телки рубился, что ли? – усмехался Биток. – Ну, ты, дед, даешь!
Все остальные ржали. Ветераны отмалчивались. Им было не до смеха. Степашка почти не видел
левым глазом, а туго перемотанный бинтом вокруг туловища Мокей морщился при каждом
резком движении.
Ровно в десять они зашли в здание, поднялись в просторную светлую комнату на втором этаже,
привычно расселись за овальным дубовым столом. Все, вроде, было как всегда, только одно
новшество обратило на себя внимание: и на входе, и в приемной, и в кабинете дежурили
незнакомые охранники – подтянутые крепкие парни в строгих черных костюмах, с
микрофонами в ушах.
– Жилы тянуть не буду, говорю сразу по делу, – Гарик уселся на свое место – в глубокое
кожаное кресло во главе стола. – Времена для Организации наступили темные. Речпорт еще
как-то держится, благодаря моим усилиям, а в остальном городе – беспредел и война. На
понятия начхать, территорию блюсти никто не хочет, каждая мелкая сявка изобретает свои
законы. У нас, повторяю, еще куда ни шло… Но и здесь раскачка идет, я так считаю.
Гарик сделал значительную паузу и посмотрел на Мокея.
– Меня Организация поставила рулить на общее благо. Было дело. Никто не возражал. Хорошо,
раз я старший, раз у меня власть, то можно и потребовать с меня, если что. Я не против, я
только за. Теперь скажите, пацаны: я какой-нибудь косяк упорол? Кинул кого-нибудь?
Крысячил? Вам жить не давал? За дело общее не болел? Я заслужил, чтобы об меня вытирали
ноги?
В комнате сгустилась тишина. Все оторопели. Участники сходки переглядывались и пожимали
плечами. Даже молодые «бригадиры», которых впервые позвали на совещание такого уровня и
которым в принципе все было по барабану, даже они изобразили на лицах священный ужас. В
общем, никто ничего не понимал, но всем было ясно, что тут притаилась какая-то крупная лажа.
– Да ты чё, Гарик? – подал голос Кащей. – Ты нормальный пахан, мы все за тебя горой, ты ж в
курсах…
– Нет, я как раз не в курсах! – строго, почти враждебно объявил Гарик.
– Ты, Кащей, можешь хоть песнями меня хвалить, хоть стихами шпарить! А когда доходит до
дела, мне самому приходится разгребаться, как будто речпортовский в городе только я один, а
вы все побоку!
Гарик достал из кармана сигарету. Биток тут же резво подскочил к нему с зажигалкой, но шеф
отвернулся и прикурил сам.
– Было дело с наездом в Нахичевани, – напомнил он. – Мокея со Степашкой отмудохали какие-
то пионеры, я еле отмахался в одиночку, хотя и мне в грудь засадили из травматика. Вскоре та
же история, только хуже. Теперь в «Трех сестрах» непонятки, опять отморозки с ножиками, и
опять мне приходится рубиться одному, будто я вообще откуда-то из Тулы приехал…
Пацаны зашевелились. История эта получила в городе широкую известность, причем все
рассказывали одинаково:
братва Босого спокойно отдыхала в стриптиз баре, как положено, знакомилась с телками, вдруг
на них налетел пьяный Гарик, орал, что он король Тиходонска, отоварил Колотуху бутылкой по
калгану, распорол руку Лёлику, достал волыну, начал палить куда ни попадя и рикошетом
прострелил ногу Болику… Пацаны Босого недовольны, требуют «стрелку» для серьезного
разбора. Знали и то, что Гарик ходил к Каскету, но содержания их беседы никто не знал.
Однако обозначить эти знания при пахане никто не рисковал. Напротив, братва изобразила
возмущение.
– Какие отморозки? Кто? Обзови, кто это был!
– Не важно! – отрезал Гарик. – Кто был, с теми я сам разобрался. Теперь хочу разобраться с
пристяжью своей. Мокей, Степашка – о вас речь! В прошлый раз вы хоть сопли об асфальт
размазали, в этот раз нажрались на посту, самовольно Самоху отпустили, меня бросили! На
фига мне такая охрана?
Мокей и Степашка переглянулись.
– Гарик, об чем речь! Ты же сам от нас свалил! Ни за что морды начистил, запрыгнул в какой-то
«жигуль» и укатил неизвестно куда!
– А что мне, стоять с вами, двумя бухарями, у ментовки, всем на посмещище? – прорычал
Гарик.
Он встал, наклонился, уперевшись кулаками в стол, навис над подчиненными, как гранитный
утес, обвел каждого свинцовым взглядом.
– Время наступило другое, новое, а вы все по-старому работаете! – после многозначительной
паузы продолжил он. – Дисциплины в общине ни х. я нет. Зато много дури. Я видел это и
раньше, но молчал. Теперь молчалово закончилось. Посмотрите, как Каскет работает! Без году
неделя в Тиходонске, а уже полгорода подмял! Потому что современными методами! И этому
учиться не стыдно. Видели, каких я молодцов набрал? Это и есть современность! А рас…дяи
нам не нужны. Самоху я уже выгнал, у меня теперь другой водила – видели в приемной…
Степашку и Мокея тоже предлагаю гнать из Организации. Пусть гуляют, стоят, лежат, бухают!
Это их дело!
Он еще раз окинул взглядом сходку и сел на место.
– Возражения есть?
Речпортовские молчали, словно оглушенные. Насчет возражений Гарик спросил чисто
формально. Возражать в Организации не принято. Как он решил, так и будет. Один миг – и вот
Мокей со Степашкой оказались отгорожены от остальных невидимой чертой, их теперь здесь
как бы и нет. Хотя все это было не по правилам. Без серьезной причины на улицу никогда
никого не выкидывали. И старикам находили работу: на телефоне дежурить, или сидеть на
лавочке у подъезда и дожидаться «объекта», или диспетчером…
– Нет возражений, – подвел итог Гарик. – Ну, и хорошо!
– Не, пацаны, как же так? – неуверенно проговорил Мокей. – Что мы такого сделали? Ну,
выпили по сто грамм… Так разве за это выгоняют? За что на нас так обозлились?
– Да я на тебя не злюсь, – объявил Гарик спокойно. – Просто перестраиваться надо на новый
лад. Без обид, Мокей.
Молчание. Кащей и Лучина сосредоточенно рассматривали паркет. Остальные тоже смотрели в
сторону. Но всем явно не нравилось происходящее.
– Ни хрена себе – без обид! – Степашка, скрипнув зубами, пошел к выходу. Следом за ним с
потерянным видом вышел Мокей.
Гарик выдержал паузу и сказал:
– Вот и ладно. Если «по чесноку», так им самим надо было свалить, без моих напоминаний.
Подумав, он добавил:
– Старый и больной волк подыхает вдали от стаи. Я так думаю, пацаны.
Корнилов-младший, приподняв бровь, спросил:
– Это ты у Каскета научился?
Гарик бросил быстрый взгляд, натянуто засмеялся и сказал:
– Я сам кого хочешь научу!
***
Через неделю после изгнания ветеранов Гарик обвинил обоих братьев Корниловых в
присвоении части общаковых денег. Суд был скорым – Корниловым тоже было предложено
покинуть ряды речпортовских. Братья уйти по-мирному не захотели, и в дело вступила молодая
поросль – Дубровский, Водолаз и Сержант со своими бойцами. Когда на стрелке у Цыганского
озера младшему Корнилову пробили битой череп, старший сам отказался от всяких претензий,
и оба уехали из города. Вскоре куда-то исчез Лучина. В порту говорили, будто он отправился в
Казань к родственникам, хотя ни о каких своих родственниках Лучина никогда не
распространялся, ему даже по телефону никто не звонил, кроме своих же речпортовских
пацанов.
Тем временем Гарик активно набирал в команду молодых бойцов, а Дубровского и Водолаза
поставил своими заместителями, и теперь они командовали остальными бригадирами. На
легальную часть работы пришли подтянутые секьюрити с лицензиями на оружие. Из старой
гвардии остался один Кащей, который быстро утратил всякое влияние и даже на попойку по
случаю дня рождения Гарика зван не был, чтобы не болтал спьяну лишнего.
***
Несколько недель прошли в томительном ожидании. Поздняя осень полностью вступила в свои
права – почти вся листва пожелтела и облетела, часто шли дожди, по унылому серому небу
плыли безрадостные темные облака. Гарик томился, ломал себе голову: получится? Не
получится?
Наконец, Каскет дал отмашку.
– Езжай, там тебя ждут. Только смотри: все от тебя зависит!
Всю дорогу до Москвы Гарик не выходил из купе. Валялся, ел и пил то, что приносили из
вагона-ресторана, дремал и смотрел на
iPаd
ужастики.
iPаd
он купил после визита к Каскету – точно такой же, как у его секретарши. Только не белый,
а черный. Хотя работать на нем еще не научился – только кинуху включать.

Самолетом всего полтора часа: взлетели, пообедали, приземлились. Трястись в поезде Гарику
было не в кайф, даже в вагоне «СВ». Но с «пушкой» в самолет не пустят, а без «пушки»
стремно. Кто знает, как там все обернется… Может, вообще Каскет его на убой отправил…
Когда глаза уставали от экрана, он смотрел в окно, на пробегающие мимо деревья и столбы,
потом – на огоньки фонарей в темноте. Впервые за долгое время Гарик речпортовский остался
наедине с собой. Обычно всегда кто-то рядом трется – охрана, пристяжь или Алевтина какая-
нибудь. А сейчас – никого. Он взял одного Евгения. Не нужны ему в Москве ни Степашка, ни
остальные. Никаких свидетелей… А у нового парня рот на замке. Всю дорогу он стоит в
коридоре, у двери, или сидит в соседнем купе, готовый выскочить в любую минуту. Хорошо,
что вагон полупустой.
Гарику было неуютно. За окном совсем стемнело, фонари рисовали в купе бегущие линии,
похожие на стрелки часов. При этом время как бы остановилось. Монотонно стучали колеса:
тук-тук, тук-тук, тук-тук… Блить. Гарик подумал, что это вполне может быть ловушка, хитрый
и тонкий расчет. Каскет уберет его чужими руками и тем ослабит речпортовскую
организацию… Карпета он уже как-то приструнил… А без речпортовских и нахичеванских
подмять под себя Тиходонск гораздо проще…
Тук-тук, тук-тук… Он провалился в тяжелый сон. И сразу же увидел, как люди в масках с двух
сторон распахивают двери его «линкольна» и стреляют из автоматов… И все последующие
видения были на ту же тему, Гарик вскрикивал и просыпался. Однажды Евгений даже постучал
в дверь и спросил: все ли в порядке?
…Утром Гарик – невыспавшийся, нервный, вышел на перрон Казанского вокзала. Обочины
железнодорожного пути были завалены снегом, морозило конкретно, аж треск стоял. Это
лишний раз подчеркивало, какая пропасть разделяла столицу и дождливый туманный
Тиходонск во всех смыслах, даже в климатическом.
Вышли на площадь, Евгений подогнал мотор, загрузил в багажник сумку с донскими дарами:
банками с черной икрой, истекающими жиром рыбцами и огромными цимлянскими лещами,
исчезающей и занесенной в Красную книгу шемайкой.
– Давай в «Космос»! – с видом бывалого москвича приказал Гарик шоферу.
Там он останавливался лет двадцать пять назад, тогда это было круто. И на него – молодого
парня, телохранителя Валета, огромное, вогнутое дугой здание произвело неизгладимое
впечатление. Сейчас оказалось, что некогда блестящий «Космос» изрядно потускнел, поистерся
и давно требует ремонта. Номер убитый и маленький, как склеп. Правда, вид из окна на
бывшую ВДНХ открывался красивый.
Устроившись и приведя себя в порядок, Гарик позвонил по номеру, который дал Каскет, и
получил указание ровно в полдень сидеть в ресторане. Он пришел чуть пораньше, пил кофе с
коньяком чашку за чашкой. Евгений устроился у входа, контролируя обстановку.
Гарик не успел прикончить третью чашку, когда к нему подсел желтоглазый фраер,
назвавшийся Шмайсером. Он набрал по телефону Каскета, коротко перетер с ним что-то, потом
дал трубу Гарику – вроде как поздороваться. Ну, тот и поздоровался. Хотя понял, что
желтоглазый просто-напросто выяснял, тот ли перед ним сидит Гарик или не тот.
Потом, оставив Евгения и взяв пакеты с донскими сувенирами, он сел в тачку к Шмайсеру, в
какой-то спортивный болид, у которого вся задница утыкана выхлопными трубами, как у
ракеты. Мотор взревел, и они помчались хрен знает куда. Именно помчались. В Тиходонске
тоже любят быструю езду, но по-своему, по-казацки, без всяких суицидальных закидонов. А
Шмайсер мчал так, словно опоры мостов должны перед ним раздвигаться, как девичьи ноги.
Что самое странное, они раздвигались. Наверное, раздвигались, да. Гарик, честно говоря, не
смотрел, он закрывал глаза. Но выводы делал: «Надо и себе такую тачилу купить. Круто,
авторитетно и ново – в Тиходонске такие как-то не приняты…»
Приехали в какой-то ресторан с большим бильярдным залом и баром. У столов – шобла,
человек десять. Шмайсер пригласил Гарика разбить партию в снукер. Гарик играть не умел, но
отказываться не стал. Решил, что это какая-то проверка, экзамен. Пока играли, вокруг собралось
еще человек десять. Партию он проиграл. Но ничего, все как-то сочувственно отнеслись, по
плечу даже хлопали. Он выставил икру, рыбу, заказал виски, дорогой коньяк, объявил, что за
все платит, пусть заказывают, кто что хочет.
Потом сыграл еще партию с каким-то кентом в спортивном костюме. Здоровый, с бритой
башкой и наглой мордой. Переводчиком звать. Опять проиграл, опять проставился. В том же
ресторане был подвал, там типа стриптиз-бара что-то. Только все по высшему разряду, как в
кокаиновом сне, и телки улетные, даже Алевтина с Ромашкой ни в какое сравнение не идут.
Гарик пихал им деньги, куда только мог, велел бармену вытащить на подиум ящик
шампанского, сам тоже поднялся, лапал визжащих телок, обливал их пеной, пока Шмайсер не
стащил его обратно в зал.
Выйдя из стриптиза, они поехали в следующее место, в сауну на южной окраине, в Чертаново, а
по дороге Шмайсер рассказывал анекдоты и подрезал один грузовик так, что тот улетел на
заснеженную обочину. Сам Шмайсер при этом даже бровью не повел.
В сауне пили «Гиннесс» под рыбцов, с хозяином – каким-то Санычем. На первый взгляд
обычный немолодой мужик: обрюзглый, щеки и шея обвисли, глаза тусклые. Но Гарик знал –
со случайными и ненужными людьми его никто сводить не будет. А тут еще Шмайсер сказал,
что это знаменитый Фома Московский.
Гарик сунул Санычу пачку денег:
– Это для знакомства, на будущую дружбу! – сказал. – Обустрой здесь тоже стриптиз-бар, не
помешает…
Идея была очень неплохая, но Саныч отнесся к ней достаточно прохладно, а деньги велел
положить в специальный ящичек на выходе. Ему, наверное, каждый день приносят пачки евро и
складывают туда.
Потом были еще несколько баров и шалманов, какой-то Пластилин был, какой-то Снегирь,
была даже одна актриса из бандитского сериала (ну или очень похожая телка), Гарик
исхитрился сунуть ей в трусики несколько сотен. Лобок у нее был гладко выбрит.
Когда они в очередной раз мчались по кольцевой, Гарик спросил: это смотрины такие, да?
Шмайсер сказал, что, типа, да, и рассказал еще пару анекдотов. Короче, уже поздно вечером
они поехали к Буржую.
– Как он решит, так и будет, – пояснил Шмайсер. – Это крутейший пацан. – У него даже
собственный самолет есть! И остров в Тихом океане!
«Гонит! – подумал бригадир. – Еще бы про собственную атомную бомбу приплел…»
– Он нас в самой крутой точке Москвы ждет! – уловив волну недоверия, похвастал Шмайсер.
Действительно, «Лоте»-отель произвел на провинциального бригадира шокирующее
впечатление. Задрав голову, он осматривал высоченный холл с огромными, искрящимися
хрусталем люстрами, трогал ногтем колонны: настоящий ли мрамор…
– И позолота реальная? – спросил он у Шмайсера. – Вы им уже крышу поставили?
– Гы-гы-гы, – развеселился Шмайсер. – Нет, они свободны, можешь предложить свою, гы-гы-
гы…
А потом перестал смеяться и пояснил:
– За этими местами такие бабосы стоят, что они сами кому хочешь поставят. Хоть крышу, хоть
раскаленную кочергу в задницу!
– Ничё себе! – ошарашенно сказал Гарик.
– А как ты думал? Это Москва!
Сопровождаемые приветливой девушкой в строгом наряде, они прошли в лобби-бар –
просторный зал с овальной стойкой посередине. Внутри стойки бармен смешивал коктейли, на
одной стене зеленый цветовой узор сменялся красным. Деликатно играл небольшой оркестр. На
кожаных диванах, в глубоких креслах и на стульях сидели посетители: пили, ели, вели деловые
переговоры, кадрили холеных девушек, затевали новые бизнес-проекты.
– Вон Буржуй! – рукой показал Шмайсер.
В углу, отгороженный от остальной части зала двумя громоздкими, как слоны,
телохранителями, сидел человек средних лет, среднего телосложения, с крупным овальным
лицом и уверенным взглядом. Он курил длинную толстую сигару и выглядел совершено по-
буржуински.
Шмайсер остался с телохранителями, а Гарик подошел, поздоровался, присел за столик. На
Буржуе был даже на вид дорогущий костюм в полоску, в мелкую-мелкую, у Гарика даже зубы
разболелись. В Тиходонске таких костюмов не бывает. «Надо будет купить» – в очередной раз
подумал он.
– Как тебе Москва, Гарик? – спросил Буржуй.
– Классно! Я там у Шмайсера для тебя осетровой икры оставил да рыбца с шемайкой…
– Как устроился, где? – явно для приличия поинтересовался Буржуй, пропустив мимо ушей
упоминание подарков. Было видно, что ни икра, ни рыба его не заинтересовали.
– Нормально. В «Космосе», – ответил Гарик. Он чувствовал себя неловко. Это в Тиходонске
бригадир речпортовских – король. А здесь он никто… Единица, может, двойка, не больше…
– Да, там неплохо, – кивнул Буржуй. Ясно было, что он проявляет снисхождение к гостю.
– Просто я туда давно заезжал, в восьмидесятых, – начал оправдываться бригадир
речпортовских. – Тогда таких центровых гостиниц не было…
Он обвел рукой вокруг, понимая, что Буржую начхать и на то, как он устроился, и на его
впечатления об отелях столицы.
– Ну что, ребятам ты в целом понравился. Не все, конечно, в восторге, но то, что ты на общее
благо жертвуешь, оценили. Мне Каскет правильно сказал?
Буржуй достал из внутреннего кармана толстую, под красный мрамор ручку с золотыми
ободками («Надо будет купить»), написал на салфетке цифру пятьсот и показал Гарику.
– Ошибки нет?
– Нет!
Бригадир замотал головой и уточнил на всякий случай:
– Тысяч евриков…
– Ясно, что тысяч. На пятьсот «лямов» ты не выглядишь, Гарик.
Буржуй посмотрел на него каким-то остекленевшим взглядом, и Гарику вдруг подумалось, что
отравленный Еж, застреленный Валет и пара-тройка других убитых, которые иногда являются к
нему по ночам, – все это ёлочные игрушки по сравнению с тем, что приходит во снах к Буржую.
И вообще между Москвой и Тиходонском – огромная пропасть. Но он не знал – хорошо это или
плохо…
– А что, я бедным выгляжу? – натянуто усмехнулся он. – Это правда, что у тебя самолет есть?
Буржуй как будто и не услышал, все смотрел, даже не на него, а сквозь него. Гарик даже
подумал, что всё, сейчас не выдержит, пошлет нах этого Буржуя, встанет и уйдет. Но не послал
и не ушел, и правильно сделал. Тем более, что вряд ли ему бы позволили уйти без разрешения.
– Есть, – кивнул Буржуй.
И обыденным тоном добавил:
– Небольшой. «Фалькон».
«Надо купить, – подумал было Гарик, но тут же понял, что ни самолет, ни остров в Тихом
океане, ни футбольную команду в Англии он никогда не купит. Потому что у него другой
масштаб. И как ни крути, как ни лезь из кожи, но масштаб этот не переделаешь…»
– А насчет бедности, так все относительно…
Это Гарик уже понял. Причем прожил он долгую жизнь, а понял именно сегодня.
– По твоему вопросу я перетру с «законниками», – сказал Буржуй. – Есть несколько человек, с
ними можно говорить. Думаю, все решится положительно.
– Хорошо бы, – вздохнул Гарик. За сегодняшний день он устал так, как никогда не уставал.
– Но есть одно условие!
– Какое условие?
– Каскет будет смотрящим по Тиходонску. Ты ему в этом поможешь. И будешь работать под
ним, как он сам определит. Твой номер второй. Понял?
Гарик если и замешкался, то ненадолго.
– Понял. Чего ж тут непонятного…
Когда он ехал обратно, в вагоне показывали классический детектив «Семнадцать мгновений
весны». Гарик посмотрел от нечего делать, особенно ему понравилось, как этот лысый
Плейшнер отравился и выбросился в окно. Интересно, какой был яд? Цианистый калий?
Синильная кислота? Палитоксин? Хотя палитоксин – вряд ли, тогда его, наверное, еще не
знали. И после палитоксина Плейшнер в окошко нырнуть бы не успел…
Гарик встал, чуть приспустил окно купе, чтобы вышел дым. Глотнул холодного воздуха,
посмотрел на изогнутое в повороте синее стальное тело поезда. Да-а… В хорошее время мы
живем, подумал Гарик. Современная наука и все такое. И современные продвинутые яды,
которые вырубают человека за долю секунды. Хотя цианид тоже хорош. Еж наверняка даже
вкуса не почувствовал, а уже был трупом… Так и с Каскетом выйдет. Пусть себе лезет в
смотрящие, Гарик не против. И страшных снов с трупаками он не боится. Как-нибудь
перетерпит.

Глава 8
Плотва и щуки

Чем шире открываешь объятия,


тем легче тебя распять.
Восточная поговорка

– Зрасть… Подполковника Коренева, пжалс-с.


– Кто это? – спросил Лис.
Ему показалось, что звонит какой-то пьяный.
– Так мне Коренева! – с непонятной интонацией повторили в трубке. – Подполковник
Коренев… Есть такой?
– Я Коренев. Кто говорит?
– А-а! Так это, слухай, Филя! Не узнал, что ли? Из Воронежа это, замнач УР города майор
Косых!
– О, какие люди! – радостно откликнулся Лис, хотя особой радости не испытывал. Да и не
особой тоже. – Здорово, дружище!
Он не сразу вспомнил здоровенного косноязычного битюга, с которым полгода повышал
квалификацию в институте усовершенствования под Москвой, да потом несколько раз
пересекался по розыскным делам. Пару раз он приезжал в Воронеж, и Косых помогал ему
изловить тиходонских злодеев, и тот как-то наведывался за «своим» жуликом, а потом, как
водится: пиво-раки, шашлык и все остальное, – согласно законам донского гостеприимства.
Только давно это было, как хоть зовут старого другана?
Компьютер был включен, и он быстро открыл файл Воронежского УВД. Все верно. На
страничке «Управление уголовного розыска» значилось – майор Косых Александр
Константинович, заместитель начальника. И рядом – фото полного краснощекого богатыря,
внешность которого как-то не вязалась со звучащим в трубке голосом… Эк он разъелся, как
стал начальником!
– Какими судьбами, Александр Константинович? Мы ведь уже годков десять не встречались!
– Гля, ты какой вострый, по отчеству помнишь! Это молодец, хвалю. Так чё там у вас? Соседи
ваши, это, уже вовсю роют, а вы даже ухом не ведете, а? Да пусть идут к козе!
– Подожди, какие соседи, какая коза? Кто и где роет? Говори толком, в чем дело… Я-то при
чем?
– Так я о чем толкую! – в трубке раздался дробный смешок. – Очень даже при чем! Ствол не
мой, а твой! По твоему делу обнаружился, это… А вы даже не шевелитесь! А потом обижаться
будете, что наши общие друзья все сливки слизали и все палки себе поставили!
– По какому делу, какой ствол? – спросил Лис. Он ничего не понимал. И вспомнил, что,
общаясь с Косых, мало понимал с первого раза. Тот и говорил как-то косо…
– Да по Кресту вашему, по Калашникову! Массовое убийство, короче…
Теперь Лис все понял. И насторожился.
– Ну, так и что? Давай, рассказывай, не тяни!
– Да чё тут расскажешь, это… Всплыл тут у нас «АКМС» один… Гаишников из него, типа,
постреляли… Прокачали по пулегильзотеке, а он в розыске по Тиходонску!
У Лиса болезненно сжалось сердце.
– Когда он у вас всплыл? Почему нам не сообщили? Мы же инициаторы розыска!
– Когда, когда… Спохватился… Недели три уже как!
Майор Косых вдруг запнулся на секунду. После паузы голос его будто протрезвел:

– Постой, постой! Инициаторы розыска не вы, а «соседи»


[18]
! Они тоже ориентировку запустили, по линии «Т»
[19]
. А у них право «первой ночи»! Они и копают вовсю… Даже из Тиходонска приезжал один.
Сочный, что ли…

Сердце сжалось еще сильнее.


– Вот так, да? Значит, мы ничего не знаем, а они тем временем работают? – голос был хриплый,
чужой.
– Выходит, так. Вроде вы вперегонки гоните, кто кого… Мы бы тоже ничего не узнали. Только
мой парень взял… Хотя это не для телефона!
Лис провел ладонью по ежику отрастающих волос. Надо подстричься.
– Вот что, Александр, я к вам подъеду, – сказал он своим обычным голосом. – Поможешь
разобраться на месте?
В трубке что-то булькнуло. Косых запыхтел в микрофон.
– Ну, тут расклад простой получается, это… – рассудительно проговорил он. – Если выбирать,
кому помогать, то надо своим… Я так думаю…
И вдруг, будто спохватившись, дурашливым тоном добавил:
– Ты, эта, хоть раков привези, какими меня тогда угощал…
***
Рапорт на командировку Волин не подписал: денег нет, работы много, нечего начальнику УР
самому мотаться по городам и весям, на крайний случай пусть пошлет опера… В конце концов
нехотя наложил резолюцию: «Сутки за счет отпуска».
Лис выехал на машине в пять утра. «БМВ» обтекаемой каплей несся по шоссе, прорубая
ксеноновыми фарами яркий тоннель в нежелающей уходить ночи. В конце концов, все-таки
рассвело, и он топил под сто шестьдесят по пустынному шоссе между нескончаемыми рядами
деревьев, частично облетевших, а кое-где шевелящих остатками листвы. Временами налетал
резкий порывистый ветер, срывал желтые и багряные листья, бросал в лобовое стекло, и
автоматические щетки тут же сбрасывали их в сторону, так что яркие цветные пятна кружились
сзади, медленно опускаясь на асфальт.
На рубежных постах ГАИ стремительную машину не останавливали, и вряд ли потому, что
знали о милицейской принадлежности владельца. Просто такие дорогие тонированные хищные
авто, открыто нарушающие скоростной режим, не способны принести добавку к жалованью, –
только неприятности!
В салоне было тепло, Лис сидел в пиджаке. В прохладе багажника, в картонной коробке спали
раки, которых быстро, умело и совершенно бесплатно добыл ПепсиКолик. «Решать вопросы»
практической жизни оперативники «поколения пепси» умели гораздо лучше, чем раскрывать
преступления. Но это совершенно не мешало им в службе. Скорей помогало…
В десять тридцать он уже сидел в неожиданно уютном и теплом кабинете замначальника
Воронежского УУР майора Косых. Закипевший электрочайник отключается с мелодичным
звоном, в чашки с крылатым гербом МВД льется ароматная зеленоватая влага. У Лиса есть
несколько таких чашек, да и у всех его коллег – тоже: их дарят на День милиции, на 23 февраля,
на Новый год…
– Короче, эта, мой парень вербанул одного злодея ну, у которого автомат был… Вареник
кликуха! – сходу продолжил телефонный разговор хозяин кабинета.
Он по-прежнему косноязычен и имеет манеры пьяного человека, но он не пьян. Кстати, он
вообще не пьет, может, поэтому и компенсирует такой явный в милицейской среде недостаток
(белая ворона, да и только!) столь специфической речью и манерами. Хотя, конечно, нет –
просто так сошлось. Да и с жуликами легче в контакт входить – они все так коряво «ботают»…
– Он, эта, наркоша… Получил дозу и сдул про вашего Сочного. Чего-то темнил тот, про какого-
то мента «набой» давал. Короче, мента посадить хочет, врубаешься? Мрак, короче! Вы там
дорогу им перешли или как?
– Хороший чай, – сказал Лис.
– «Золотой дракон». Дорогой, зараза! У меня дедушка в НКВД служил. Тогда госбезопасность и
милиция были единым ведомством, никакой тебе вражды, никаких подстав. А в едином кулаке
и силы больше, не так, скажешь?
Лис гнал от себя мысли о политике, а тут еще кругом такие разговоры. Но он не повелся.
– Ты, кстати, не забудь у меня раков забрать. Коробка в багажнике.
Косых оживился.
– Да я прям сейчас пошлю бойца! Вареные?
– Сварить не успел. Живые.
Майор озабоченно почесал в затылке.
– Дело непростое… Привычки-то нет…
– А где он?
– Кто? Боец? Щас кликну…
– Да нет, фигурант ваш…
– А-а-а. На больничке.
– Мне с ним потолковать надо… Только чтобы толк был…
– Да сделаем! – беззаботно отозвался Косых. – Василь Борисыч, там начальник – отличный
мужик! Мы с ним охотимся иногда. Кабан, олень. Наш человек, короче! Я ему звякну…
Косых все делал быстро и продуманно. За несколько минут он договорился с неведомым
Василием Борисовичем, послал лейтенанта Леонтьева – коренастого малого с добродушным, в
веснушках лицом, похожего на крепкий подосиновик с ярко-рыжей шляпкой, – перегрузить
раков в свою машину, и выделил Лису для сопровождения капитана Овсеенко – шустрого,
быстрого в движениях мужчину с аккуратно зачесанными на пробор жгуче-черными волосами.
Чем-то он был похож на цыгана.
– Капитан там трохи знает ходы-выходы, – многозначительно заметил замнач УР. – Зять самого
завхоза! И как Вареника разговорить, он знает…
И, повернувшись к оперу, спросил:
– Ты взял, что надо?
Тот кивнул.
– Только осторожно! Знаешь ведь, если залетишь – в Контору, или УСБ, сам за сбыт пойдешь!
– Да знаю…
«Больничка» – это не больница. Это тюрьма. Высокий глухой забор, колючая проволока
поверху, вышки с охраной… Основной контингент – туберкулезники, есть сифилитики,
СПИДоносцы, есть раненые и покалеченные. Есть и те, кто специально учинил
членовредительство: всадил заточку в правый бок, в особую точку, за которой нет никаких
важных органов, или наглотался костяшек домино, или заделал еще какую-нибудь «мастырку»,
чтобы попасть сюда, хоть на время. Потому что здесь у каждого имеется своя кровать – с
пружинной сеткой, с нормальным, не сбившимся и продавленным матрацем, с чистым белым
бельем, с более-менее человеческим питанием, а самое главное – без опостылевшей тесноты и
удушливой духоты общей камеры, без злых сокамерников, превращающих и без того
несладкую жизнь в ад, без изнуряющего режима – лежи себе целыми днями, отдыхай, жди:
может, там все к лучшему повернется… Это тюрьма. Ад. Но не последний круг, а первый или
второй. Потому и называют ее ласково: больничкой.
Мордатый сержант в небрежно наброшенном на форму белом халате, звеня ключами, повел их
по перегороженным решетками коридорам. Он привычно щелкал замками, равнодушно
здоровался с медперсоналом, который разительно отличался от контролерско-надзорного
состава. Капитан Овсеенко тоже знал здесь всех и каждого, причем здоровался особо сердечно:
жал руки, с некоторыми обнимался, а кое с кем даже расцеловывался.
– На четвертом этаже только особо опасных держат, оттуда сбежать труднее, – блеснул своими
познаниями Овсеенко, пока они поднимались по лестнице. – Там и сигнализация, и телекамеры
в коридорах, и свой пост охраны… Ваш вообще в одиночке…
Небольшая комната была довольно чистой. Решетка на окне, конечно, имелась, но глухой
проволочной сетки и железного «намордника» не было, поэтому в палате было много света.
Уваров-Вареник полулежал в кровати – загипсованная нога на растяжке, левая рука прикована к
спинке кровати. Вид он имел желто-серый и откровенно несчастный.
– Курево есть? – спросил он первым делом, не выясняя, кто и зачем.
Овсеенко вопросительно посмотрел на Лиса, протянул Варенику сигарету. Тот сразу сунул ее за
ухо и попросил еще.
– Можешь курить, я тебе еще дам, – сказал Лис, приглядываясь к пациенту.
Вареник в свою очередь скользнул по его лицу ничего не выражающим взглядом. Не узнал. И
голос незнакомый. Если и «колдун», то мелкая сошка, рядовой «пятерки»…
– Знаешь, кто я? – спросил Лис.
– А чего тут знать! – пропыхтел Вареник, жадно раскуривая сигарету. – Тоже небось гусь
«конторский»! И чего вы за меня взялись? Я честный налетчик, не предатель и не шпион! Чего
вы ко мне лезете? Чего из блатного террориста делаете?
– А кто из тебя террориста делает? – притворно удивился Лис.
– Майор этот ваш, Сочный! Наобещал с хренову гору! Уколы, лекарства, симпатичные
сестрички в накрахмаленных халатах! А на деле – лежу тут и подыхаю, как рыба на песке!
Никому не нужен! Даже курево не несут! Ни слова больше от меня не вытянете, так ему и
передай!
Он закашлялся, застучал себя рукой по груди, извлекая глухой звук, как из барабана. В
перерывах между приступами кашля арестованный продолжал возмущаться:
– Обещал «марфу» мне колоть, сука! Я бы ему так вколол сейчас!
Кашляя, Вареник судорожно перегибался надвое, в самом деле напоминая выброшенную на
берег рыбу. У него мелко подрагивали руки и голова.
– Он что, наркотой торгует, этот Сочный? – удивился Лис.
– Ага, прямо! – Вареник шмыгнул носом, с сожалением посмотрел на догорающий окурок. –
Ему квасом на рынке торговать! Говорит, поможешь посадить одного мента, переведем тебя в
шикарную больничку, признаем наркозависимым, каждое утро дозу будешь иметь по закону!
Деловой такой! Ну, вкололи мне там пару раз промедолу, и все! А как сюда перевели – амба!
Здесь его на колу видали! Врач охренел просто, говорит: какая «марфа»? какой Сочнев? Знать
не знаю!
Он бережно затушил окурок о железную ножку кровати, сунул в спичечную коробку и спрятал
куда-то под матрац.
– Так что можешь ему сказать, пусть идет нах… Он тут хотел еще приезжать, только пусть
сразу на хер едет, – проворчал Уваров, устраиваясь на кровати. – Пока ко мне не будут по-
человечески, я тоже прогибаться не собираюсь!
– Твое дело, – сказал Лис. – Только я не из Конторы. Я из Тиходонского угрозыска,
подполковник Коренев. Лис. Слышал, небось?
– Да мне пох! Что лис, что гусь, что свинья, – уверенно отозвался Вареник.
– Ты базар фильтруй, а то я могу тебе и в торец зарядить! – сказал Лис.
Вареник только презрительно скривился. Но тут вмешался капитан Овсеенко.

– Слушай,
Быстрый,
ты не забыл, что подписку дал? Ты теперь наш помощник, поэтому хамить отучайся!

Услышав свой агентурный псевдоним, Уваров напрягся и построжал лицом. Возможно, он уже
жалел, что подписал бумагу, за которую свои же в любой момент порвут на куски.
– Помогать друг другу надо, – хмуро сказал он. – Пока вы только меня разводите… А мне кто
поможет? Где «грев», где адвокаты?
– Сейчас все будет, – сказал Лис. – Все сразу, в одном флаконе. И этот флакон – я! Говори, что
этот «гусь конторский» хотел?
– Да чего вы все хотите! У него свой интерес. Сказал, что я ему не нужен. Ему мента одного
посадить надо. Типа оборотня в погонах, который руководил бандой. Ну, «колдунами», в
смысле…
Лиса даже в пот бросило.
– Ты ему сознался, что тоже входил туда?
– И входил, и выходил… А чего мне делать было? Он нарисовал, что по одному воронежскому
делу меня обстругают как чурку, там постовой чуть ли не при смерти, лет двадцать обеспечено,
а то и пожизненка… Так что за «колдунов» мне ничего не добавят…
– Разводка это конторская, – усмехнулся Лис. – Гаишник уже выздоровел, из больницы
выписался, скоро на службу выйдет – это раз!
Вареник весь превратился в слух.
– Кто в него стрелял: ты или твой убитый подельник, неизвестно, – это два!
На лице бандита отразился всплеск мыслительной деятельности.
– Ясное дело, что Валька стрелял!
– Молчи и слушай! – Лис поднял руку. – Участие твое в банде тоже вилами на воде писано: у
тебя членского билета «колдунов» не изымали?
– Какого еще билета?!
– Вот видишь. Значит, доказать бандитизм будет трудно. Может, ты этот автомат купил где-то?
– Ясное дело, купил! – радостно подтвердил Вареник.
– Значит, что остается? Незаконное ношение оружия, вооруженное сопротивление
сотрудникам, что там еще? Лет на пять-шесть, самое большее…
– Вот это да! – Уваров сиял. – Первый раз мент лучше адвоката поет!
– Это потому, что ты теперь наш друг! – веско сказал Лис и посмотрел на Овсеенко. Тот важно
кивнул.
– А у конторского своя тема, по ней он тебя хотел за яйца подвесить, а ты согласился… – сказал
Лис.
Вареник поскучнел.
– Ничего я не соглашался…
– Как не соглашался? Этот твой «Сочный», он ведь не уголовный бандитизм раскручивает!
Обычный бандитизм – наше дело, милицейское!
Вареник посмотрел на него, как баран перед закланием. До него начало доходить кое-что.
– Он политическое дело раскручивает! Не про банду, а про террористическую группу! Да еще
во главе с ментом-оборотнем! На государственное преступление он тебя подписал. А ты
подписался!
Лис выдержал паузу.
– А это как раз на двадцать пять лет и потянет!
– Точно, – подтвердил капитан Овсеенко. – Влип ты, братуха, по самые помидоры!
Бандит выругался.
– Да и перед братвой ты себя кем выставишь? – продолжил Лис. – Мент вертел «колдунами»
как хотел, и ты под ним ходил, команды выполнял, как собачка прикормленная! Ни в одной
«хате» не оправдаешься, сразу под шконку загонят! Ты это понимаешь, Вареник?
Тот убито молчал. Потом ощерился и зло вскинулся.
– Хер ему! Я от тех показаний откажусь! Он меня на пушку взял, запугал! Да я только после
операции был, от наркоза не отошел! Вот тебе сейчас все, как есть, расскажу!
– Вот и отлично! – сказал Лис, доставая из папки бланки и ручку. – Раз все вспомнил, запишем
твои показания, и будешь дальше отдыхать. Причем с комфортом, я слов на ветер не бросаю!
Когда Вареник подписал протокол, Лис улыбнулся.
– Сегодня, считай, ты с пожизненного срока соскользнул! А теперь еще бонус получишь!
Он посмотрел на Овсеенко. Тот достал из внутреннего кармана пиджака одноразовый шприц и
кивнул на дверь. Лис вышел в коридор и подежурил минут пять. Потом зашел обратно.
Вареник в ожидании «прихода» лежал на подушке, отрешенно уставившись в потолок. Лицо его
чуть порозовело, и вообще сейчас он выглядел вполне довольным жизнью.
– Хорошо. Вот так хорошо. Ладно, начальники… Вижу, вы порожняки не гоняете… Сигаретку
еще дайте, а?
Овсеенко положил на тумбочку початую пачку «Явы». Вареник взял сигарету, прикурил,
глубоко втянув небритые щеки. Сделав несколько затяжек, он блаженно прикрыл глаза.
– Почувствовал нашу помощь? – спросил Лис. – Вот то-то! А тому хмырю, Сочневу, скажешь
все то, что мне сказал! Бывай здоров!
Обойдясь без трогательного прощания – объятий и рукопожатий, Лис вышел из палаты. По
дороге завернул в кабинет к Василию Борисовичу. Представился, поблагодарил за содействие,
пожал холодную, как у прозектора, руку. Начальник был полным, с двойным подбородком, в
круглых очках, похожих на пенсне. Он имел совершенно гражданский вид и чем-то напоминал
Берию. Впрочем, последняя ассоциация, возможно, была вызвана недавним упоминанием
НКВД.
– Хочу оказать вам ответную услугу, Василий Борисович, – сказал Лис. – ФСБ сейчас проводит
крупномасштабную операцию по выявлению всяких нарушений в нашей системе. К вам может
заявиться майор Сочнев из Тиходонска, он работал с Уваровым и наобещал ему незаконные
уколы наркотиками…
– Да, Уваров требовал морфина, – настороженно вытаращил Василий Борисович водянистые
глаза за сильными стеклами. – Ссылался на какого-то Сочного.
– Вот-вот! Вы с ним поосторожней, Василий Борисович! У него непонятно – то ли просьба, то
ли провокация… Будьте начеку!
– Что ж, и вам спасибо, – ответил начальник, сверкнув на Лиса стеклами очков. Трудно было
сказать, насколько серьезно он отнесся к этой информации, но семена сомнений почти всегда
дают хорошие всходы, и Лис знал это лучше других.
На улице Овсеенко выбросил использованный шприц в первую же урну, инстинктивно
осмотрелся и перевел дух.
– Когда-то наркоту официально выдавали для оперативных целей, – сказал он и снова
осмотрелся. – Потом опера сами добывали, а начальство и прокуратура закрывали глаза. А
теперь если попадешься – самого закроют! А как работать? Как наркош колоть? Как вербовать?
– Не знаю, – сказал Лис. Он не хотел втягиваться в бесполезные разговоры, от которых только
портилось настроение. – Только ты его еще раза два-три поддержи.
Капитан вздохнул.
– Постараюсь поддержать… Достать ведь надо ширево… Ну, да это наше дело!
– И завтра адвоката подгони, пусть научит, как с этим хмырем держаться да что говорить. А в
дальнейшем пусть ему хорошее обезболивающее колют… Может, за время срока он отвыкнет и
с иглы соскочит… Спасибо еще нам скажет!
– Да уж! – мрачно усмехнулся Овсеенко. – Жди…
Лис тоже улыбнулся. Благодарности от Вареника они вряд ли когда-нибудь дождутся.
Ответное гостеприимство майор Косых продемонстрировал в кафешке рядом с Управлением. В
отдельном кабинете накрыли стол: суп, отбивные с пюре, овощи, соленья, водка… Рабочий
день подходил к концу, поэтому Косых разрешил подчиненным выпить. Лебедев, Овсеенко и
бойкий паренек по имени Витя накатили и за себя, и за непьющего начальника, и за гостя,
которому еще предстояла обратная дорога.
В конце внесли раки и пиво. Местные одобрительно загудели. Но раки не пахли укропом, к
тому же были недосолены.
– Кто варил? – поинтересовался Лис.
– Повар! Под моим руководством, – гордо сообщил Витя.
– А сколько соли клали?
– Столовую ложку на десяток раков, – еще более гордо сказал опер.
– Да, у тебя вкусней были, – кивнул Косых.
– Сухой укроп класть надо, побольше, – сказал Лис. – А соли – столовая ложка «с горкой»
только на литр воды!
– Ты, прямо, академик, – уважительно сказал Косых. – Может, останешься? Переночуешь, а по
светлому поедешь…
Лис покачал головой.
– Не выйдет. Ты лучше вот что сделай. Когда этот Сочнев приедет…
***
Протолклись у магазина до семи вечера, но все без толку. Народ на мели, все как один. Даже
Полухин, у которого сегодня зарплата, ходил сухой и чуть не плакал: тесть с какимто барыгой
заявились в гараж, все до копейки у него вытрясли и в морду еще дали. Ладно. Делать нечего,
пошли в вино-водочный, к Аньке. Сперва пробовали разжалобить. Анька заорала, что дважды
уже давала им портвейну в долг. Агафон такого не припоминал. И Гиря не припоминал тоже,
хотя он всегда все помнит. У него отсутствует рефлекс «отключки», и рвотный рефлекс тоже.
Такая особенность организма. И когда разжалобить не получилось, Гиря стал ей грозить, это у
него тоже такая особенность.
Пришлось бежать, поскольку Анька вызвала наряд. Гиря об этом не подумал, он никогда не
думает вперед – и это его особенность тоже.
Добежали до остановки, там стоял какой-то подросток с плеером, у него с собой было всего
десять рублей. Пришлось отобрать и плеер. Пошли во дворы, еще раз сосчитали деньги –
хватало только на пиво. Можно было продать плеер, но они не знали кому, потому что все на
мели, а подкатывать на улице к незнакомым – стремно. Двинулись потихоньку на район. Там
дешевые ларьки, в них можно купить какое-нибудь палево. По дороге ошманали каких-то
пацанов и бухого мужика – все пустые.
– Совсем бедно люди жить стали, – сказал Агафон. – Раньше уже бы накосили на бутылку…
– Ага, на ресторан! – возразил Гиря. – Забыл, как чуть на зону не загремели?
Чтобы сократить дорогу, они пошли через Лысую гору. Там раньше был барачный поселок,
нищета и цыгане, теперь голь перекатную отселили на северную окраину, а здесь построили
коттеджи по миллиону долларов. И зовется теперь это место «Шамбала».
– Вот здесь косить надо! – сказал Агафон, но Гиря только носом шмыгнул.
– Тут тебя самого закосят, – прозорливо сказал он. – Интересно, что такое «Шамбала»?
– Рыба такая плоская. Вкусная, зараза!
– А ты ел? – подколол Гиря.
– Контрабас ел и мне рассказывал, – вышел из положения младший брат.
– Контрабас, Контрабас! Никакая это не рыба, а китайская драка с приемами хитрыми. Кто
научится, того звали «амбал»!
– Гля!
Они остановились у ограды шикарного особняка. Прутья желтые, словно золотые, с
завитушками, за ними на круглой, мощенной плиткой площадке – украшенная разноцветными
лампочками и золотыми шарами елка. Дом тоже весь в огнях праздничной иллюминации, а
вдоль дорожек горят маленькие фонарики.
– Вот сука! – сказал Гиря. – До Нового года еще жить и жить!
– Ага! – сказал Агафон.
В данном вопросе у них расхождений не было.
– У людей ни копья нету, а он, гад, елку включил! – поражался Гиря душевной черствости
хозяина особняка. – Тут дома слабые лампочки жжешь, счетчик заземляешь, каждую копейку
бережешь, и ни хрена!.. На самое необходимое – на бутылку, б…дь, не хватает! А он
выкобенивается – улицу освещает!
У Гири даже горло перехватило от возмущения.
– Нет, ну ты понял, Агафон?!
Агафон понимал. Он отлично все понимал.
– Так это одного богача хата. Как его… Еврейская фамилия, типа Мудозвона. Я в «Элите
Тиходонска» фотки видел: картины на стенах, скульптуры и всякая х. ня. И горшок под
кроватью за пятьдесят тыщ долларов. Коллекционер фуев!
Агафон разразился длинной тирадой, которая была, по сути, выдержана в марксистской
идеологии, но по форме подкачала: если бы эту речь показывали по телевизору в предвыборной
программе коммунистов, то вместо слов зрители бы услышали только сплошные бип-бип-бип…
– У него денег, Гирь, как у тебя перхоти. Мы вот с тобой ломаем голову, как с полбутылки
крепляги кайф словить, а он перед сном виски глушит. И не какое-нибудь там первое
попавшееся, у него целая кладовка бутылками забита. Как на оптовом складе. Ходит, выбирает,
рожу кривит…
– Сука, я ж говорю.
Гиря отошел на пару шагов, окинул оценивающим взглядом витую, в загогулинах, будто и
впрямь позолоченную ограду. Потом показал пальцем куда-то вбок.
– Вон, видеокамера за деревом. Видишь?
Агафон посмотрел.
– Ну.
– Гну. Если перелезть вон там, – он показал в противоположную сторону, – никто ничего не
увидит. Здесь больше камер нет. Одна камера на всю эту стену, понял? А по этим завитушкам и
лезть не надо, здесь все как будто специально заточено, чтобы было куда ногу ставить…
Агафон почесал в затылке.
– А на хера это нам, Гирыч? На хера нам эта елка?
– Какая елка? – огрызнулся Гиря. – Сам сказал, у него денег, как перхоти… И виски целый
шкаф. При чем тут елка? Вон, смотри, у него даже решеток на окнах нет!
В глубине двора, там, куда вела освещенная фонариками дорожка, стоял белый дом с
колоннами, чем-то похожий на исполинскую сахарную голову. Он до того не походил, до того
контрастировал с серыми пятиэтажками, в которых жили Гиря и Агафон, что казался сказочным
видением. Даже свет в окнах имел нежный розовый оттенок, которого были лишены по-
будничному желтые окна «хрущевок». И, как совершенно правильно заметил Гиря, ни одной
решетки там не было.
– Так у него ж охрана, наверное! – догадался Агафон. – На фига ему решетки?
– Нет там никакой охраны, – зло процедил Гиря. – Ну, или какой-нибудь дед с двустволкой
сидит. Была бы нормальная охрана, они бы первым делом камеры как надо повесили и колючей
проволокой тут все забрали! И сейчас нас бы погнали нах…
– А может, у него собака там? Дог какой-нибудь? – предположил Агафон. – Может, целая свора
бегает?
– Тогда мы бы хоть одного увидели, наверное… И вообще, чего ты мне вопросы задаешь? –
накинулся Гиря на брательника. – Ты читал журнал про этого хрена, а не я! Ты и должен знать,
чего у него есть, а чего нет!
– Так я и говорю! – оправдывался Агафон. – Собаки, доги там! И охранник… Наверное.
Он зло рванул кореша за рукав.
– Я ж не затем читал, чтобы лезть к нему, придурок! Я про горшок читал за пятьдесят тыщ и все
такое!
– Горшок, бл-лин! Ну, ты и… – Гиря покачал головой, однако не стал дальше уточнять. –
Ладно. Давай проверим, раз такое дело. Ты здесь постоишь на стреме, а я по-быстрому кинусь
за ограду…
– Совсем еб…ся, Гирыч! – ужаснулся Агафон.
– Хорошо. Тогда ты лезь, – быстро согласился Гиря.
– А чего я полезу? А если там и в самом деле… Пристрелят ведь. Или разорвут. Не-е. По мне,
так лучше без денег, чем с простреленной башкой.
– Чего ж ты тогда базаришь: «здесь косить, здесь косить»! – скривившись, передразнил Гиря.
– Я вообще говорю! Чтобы такой домину брать, надо подготовиться! Пушку достать, машину
подогнать, кого-нибудь на стреме поставить!
– А где ж ты все это возьмешь? – буркнул Гиря. – И пушку, и машину, и «кого-нибудь»? Ты
хоть стрелять умеешь? Или машину водить?
Вместо ответа Агафон с маху заехал ему в ухо. Гиря ответил. Несколько минут они с
остервенением молотили друг друга, потом внезапно успокоились.
– Ты чего это?
– А ты чего?
– Так ты ж первый начал!
– А х… его знает…
Оба рассмеялись.
– Ладно, покосили, накосили, айда домой. Может, там чего-нибудь перепадет…
***
Агафон и Гиря выросли в неблагополучном дворе – между двумя обшарпанными пятиэтажками
из красного кирпича – бывшими общежитиями речного порта, которым было не меньше
полувека, причем последние лет двадцать они обходились без ремонта. Недавно с запада и
востока поставили высотные «свечки», которые превратили двор в темный колодец, навсегда
лишенный солнечного света, без которого немыслимо нормальное развитие человеческого
организма и гармоничный психологический статус личности. Ученые считают, что недостаток
инсоляции вызывает депрессию, но обитатели пятиэтажек вряд ли могли подтвердить или
опровергнуть эту теорию, ибо постоянно, по различным причинам, находились в депрессии и
считали ее нормальным состоянием. Может быть, поэтому они едва сводили концы с концами,
постоянно пьянствовали, скандалили, дрались, резались, отправлялись в тюрьму и кончали
самоубийством. Жители высоток наоборот: любовались живописными видами на Дон и
левобережье, загорали на балконах, а потому катались на иномарках, ездили в Турцию и
Эмираты – одним словом, преуспевали, что упомянутую теорию подтверждало.
После «Шамбалы» родные дома с выкрошившимися фасадами и выбитыми окнами подъездов
показались им страшными и унылыми, но они знали, что через некоторое время все станет на
свои места: дома как дома – они все же не буржуи, а самые настоящие пролетарии. Только они
вошли во двор, как услышали голос, голос сильно выпивший и охрипший:
– Гирь! Агафон! Где вы ходите, обалдуи?! Контрабас ваш приехал, вы чё! Да при деньгах, да с
пойлом!
У противоположного подъезда покачивался Полухин, которого они буквально час назад видели
трезвым и печальным. Сейчас он радостно гоготал и не вязал лыка, а в руке держал авоську, из
которой торчал французский багет с отгрызенной горбушкой.
– Это я закусь волоку! – проорал он и махнул им рукой. – Старуха ваша сказала, что без закуси
на порог не пустит! А чача у Контрабаса – градусов семьдесят, считай, чистый спирт! Дуйте
домой, живо, а то все выпьют!
Гиря и Агафон переглянулись. Вовка Контрабас, их старший брательник, был одним из
немногих на районе, кого паленая водка и анаша не скрутили в бараний рог и не отправили в
тюрягу. Собственно, от района он давно откололся. Отслужив срочную в ВДВ, Вовка устроился
на контрактную службу, за что и получил прозвище Контрабас, и вот уже пять лет мотается по
горячим точкам, зашибает бабки, изредка наведываясь в отпуск к родне, чтобы покрасоваться
новенькими нашивками и выправкой, поучить Агафона с Гирькой премудростям жизни, –
короче, показать, какой он орел и молодец. При этом деньгами сорить Вовка не любил, был
скуповат. Подарки не дарил, в бары-рестораны не звал, но гулянку устраивал всегда: привозил
баклажку-другую чачи или спирта, а иногда и канистру кислого вина. Ну, а Гирька с Агафоном
руководствовались в жизни простым правилом: халява кислой не бывает, тем более в эпоху
финансового кризиса. Где попойка, как говорится, там и праздник… Так что дважды звать их не
пришлось. Забыв про особняк Мудозвона и бессовестно сияющую разноцветными огнями елку,
братья рысью поднялись на третий этаж и радостно вломились в латаную-перелатаную дверь с
выцветшим номером «23». Дверь, как всегда в торжественных случаях, была открыта.
…А в тесной «двушке» уже вовсю пахло достатком и праздником – подгоревшим салом и
яичницей-болтухой, из старенькой магнитолы баритонил Шуфутинский, шлепали суетливо по
полу тапки старенькой Нины Семеновны, доносился из кухни солидный Вовкин говор, звенело
стекло, плыл дым, и стоял тот бестолковый и радостный шум, который невозможно разъять на
составляющие его звуки и который всегда сопровождал начало серьезной пьянки.
– Ну что, доходяги, еще живы? Еще не загнулись от паленой водки? – снисходительно
поприветствовал их Контрабас. Вовка был прапорщиком, но называл себя офицером и говорил
всем, что вот-вот поступит в военное училище и обязательно станет майором.
Он сидел на табурете в полосатой десантной майке, открывавшей могучие плечи и руки. Из-под
его подмышки выглядывало раскрасневшееся от чачи, улыбающееся девичье лицо с родинкой у
краешка губ – то ли Вовка привез ее с собой, то ли зацепил какую-то из местных.
– А нас паленая водка не берет! Потому что мы ее тоже не берем! – солидно произнес Гиря,
пожимая руку старшого и торопливо усаживаясь за стол.
– С коньяка на водку перебиваемся, здоровье бережем! – поддакнул Агафон.
– Мать, ну где ты там? – нетерпеливо крикнул он в коридор, где шептались о чем-то Нина
Семеновна с Полухиным.
– Мы с Гирькой голодные, как не знаю кто! В грудях все пригорело!
– Подождете, дармоеды! – каркнула старуха. – Работать надо, самим зарабатывать!
Тренькнул дверной звонок, послышались голоса. Известие о приезде Контрабаса разнеслось по
району, подтягивались его бывшие дружки и с ними всякий случайный сброд. Нина Семеновна
криками и матом спроваживала самых назойливых. Полухин опять побежал за закусью, сегодня
он за гонца. Не дожидаясь очередного наплыва халявщиков, Агафон с Гирей быстро маханули
по стакану – за встречу. Потом Гиря объявил, что «между первой и второй перерывчик
небольшой». Выпили по второй. Пришла Нина Семеновна, принесла винегретику. Тут настал
черед и третьей. Старуха, не моргнув глазом, тоже выпила с сыновьями стакан крепчайшей
чачи, томно отставив в сторону корявый коричневый мизинец.
– Жениться вам надо, доходяги, вот в чем проблема! – важно вещал Контрабас, тиская
повизгивающую девку. – Вот женитесь, детей народите, сразу в порядок образумитесь! Некогда
будет водку жрать! Мать, скажь?
– Где ж тая водка-то… – вздохнула Нина Семеновна. – Работать не хотят, все из дома тянут…
– А сам чего не женился-то? – возразил Агафон.
– Вот выучусь, получу майора – тогда и женюсь! Правда, Светка? – Контрабас склонил лицо к
девке, как будто она его о чем-то просила. – А покамест нельзя, слишком опасная у меня
работа! Даром боевые не плотют!
И начал он рассказывать про свои подвиги, пургу мести. Про свирепых горцев, про засады на
вершинах, про скоротечные бои в «зеленке», да про то, как вдвоем с корешем заперли в ущелье
целую банду ваххабитов, и как пьяный в одиночку построил целый аул, и как выходил один на
один с иракским наемником и кулаком пробил ему темя…
– Вот так где-то! – продемонстрировал Контрабас, прикладывая свой огромный кулак к
девичьей макушке. – И – хрясь! И две такие тонкие струйки, со спичку – вз-з-з! – прямо в рожу!
Нина Семеновна спокойно резала чеснок в салат и попивала из стакана. К опасностям, которым
подвергался ее сын на службе, она относилась то ли безразлично, то ли фаталистически. А вот
Гиря, уже хорошо поддатый, не поверил, рассмеялся:
– Да ладно тебе! Пацана чеченского какого-нибудь завалил по пьяни и хвалится!
– Не веришь, сука?! – взъерепенился Вовка Контрабас, даже привстал с места. – А вот это
видел?!
Он отщелкнул клипсу на боковом кармане камуфляжных брюк и достал оттуда тяжелый
пистолет вороненой стали.
– Видел?!
Гирька отпрянул в сторону от глядящего на него дула, чуть не свалился с табуретки. Но,
похоже, Контрабас пока что стрелять не собирался.
– Ты гля, сюда смотри! – тыкал он младшему брату пистолет в рожу. – Маркировку видишь?
Это не Китай. Это иракская модификация нашего «ТТ», их там до сих пор штампуют для
армии!
Гиря глянул на Контрабаса, глянул на пистолет. Взял осторожно в руки, посмотрел, будто
хорошо знал китайский и иракский языки или по крайней мере оружейные клейма. Даже
протрезвел немного. Стальная машинка для убийства приятно оттягивала руку, от нее исходил
запах машинного масла и пороха, а через прицел, похожий на ласточкин хвост, даже
здоровенный Контрабас выглядел не грознее Агафона или того же Полухина…
– Зачем целишься, салабон?! Отдай! – Вовка отобрал пистолет, спрятал обратно в карман. – Так
что понял, доходяга? Пистолет иракский, значит, и наемник тоже был иракский! А еще раз
будешь зубы скалить, я тебе тоже два фонтана пущу, только из носа!
– Не, не, никаких вопросов! – поспешно объявил Гиря и даже руки на груди сложил в знак
полного уважения. А сам при этом многозначительно посмотрел на Агафона.
И тот сразу все понял. Он всегда отлично понимал такие взгляды.
– Давай за настоящих мужиков, за русских офицеров! – объявил Агафон тост и наполнил
Вовкин стакан до краев. – Ты, Вовка, все-таки молоток! Это ж надо, с одного удара положил
его, гада!
– Ну, не так чтобы прямо с одного… – заскромничал было Контрабас. Однако тут же взял себя
в руки. – Хотя где-то примерно так оно и было!
И, довольно крякнув, опрокинул в себя стакан.
…Через час с небольшим, когда Нина Семеновна, ворча и вздыхая, отправилась спать, Гиря
ткнул в бок осоловевшего Агафона.
– Ну? – тот дернул тяжелой головой.
Гиря показал на Контрабаса. Старший брательник громко храпел, уткнувшись лбом в стол.
Деваха его куда-то исчезла вместе с Полухиным, прихватив с собой баклажку с остатками чачи.
Агафон почесал лоб, встал и прикрыл дверь в коридор.
– Смотри за ним, – шепотом сказал Гиря. – Если проснется, хряснешь вот этим по башке.
Он показал на здоровенную салатницу с остатками лука, масла и плавающими в нем
островками сигаретного пепла.
– Иначе он нам обоим бошки отшибет!
Но к крайним мерам прибегать не пришлось. Гиря наклонился, расстегнул боковой карман на
Вовкиной брючине и быстро достал пистолет. Контрабас продолжал храпеть в стол.
– Пошли, быстро!
Только выбежав из подъезда и выскочив на улицу, они перешли сперва на быстрый шаг, потом
на обычный. Оба все время оглядывались.
– Да нет, он только утром прочухается, – тяжело дыша, сказал Агафон. – Нам надо пару дней
перекантоваться, а потом он уедет… Ты молодец, быстро сообразил!
– А то! – довольно ухмыльнулся Гиря. – Пойдем в тепляк, где мы ночевали, когда мамка из
дома выгнала… Только надо еще бухла взять. И закусь.
– На какие шиши?
– А вот на какие! – Гиря распахнул куртку и показал черную рифленую рукоятку. – Заодно
потренируемся. А завтра пойдем этого Мудозвона нахлобучим!
– Надо только хари спрятать…
У Гири была лыжная шапочка с прорезями для глаз – в ней он пару раз срывал шапки и дергал
сумочки. Сейчас надел, раскатал и гордо выпятил грудь – вылитый гангстер! Агафон обвязал
грязным платком нижнюю часть лица, как в кинухах про Дикий Запад. Так они и закатились в
ночной ларек, Гиря стал размахивать пистолетом и истерически заорал:
– Деньги давай! Водку давай и жратву!
В это время пистолет выстрелил, Агафон чуть не обмочился. Зато молодая продавщица,
побледнев, мигом выгребла мятую пачку десяток и полтинников, сунула в пакет три бутылки
водки, батон вареной колбасы и кусок сыра. Гиря забрал добычу, они вышли на темную улицу,
сняли платки и через «проходняки» вышли к трамвайной линии. Дождавшись вагона, молча
проехали четыре остановки, зашли в парк Революции, в глубине нашли колодец теплоцентрали,
сдвинули крышку и спустились в раскаленное бетонное нутро.
– Ну, понял, как надо работать? – спросил Гиря, считая деньги. – Ого, почти шестьсот
рябчиков! На три дня хватит…
Он уже вошел в роль главаря, и спорить с ним было трудно: у кого оружие – тот и главный!
– Только смелей надо, а то стоял, как баран!
– Ты не обзывайся! – огрызнулся Агафон.
– Я не обзываюсь, я разбор делаю! Нам еще на Мудозвона идти!
– А зачем ты стрелял? Она бы и так все отдала!
Гиря замялся.
– Так… Случайно получилось…
– Смотри, чтобы у Мудозвона так не получилось. Нам трупак не нужен!
– Если такой умный, то я тебе пушку отдам…
– Да ладно. Там мы не такие бабки срубим. И классного бухла попробуем. А если что-то не так,
вначале в воздух…
Братья принялись живо обсуждать предстоящее дело, рисуя самые радужные картины для себя
и самые мрачные – для имущества и здоровья известного в городе коллекционера господина
Нобельзона, которого они для простоты называли Мудозвоном.
***
В три ночи в «Мелехове» самое движение. Народ уже расслабился, выпил, занюхал «кокса»,
наглотался амфетамина или экстази, поплясал, выплескивая накопившуюся от наркоты дурную
энергию, посмотрел стриптиз, разбился на пары и пошел на стоянку, чтобы перепихнуться по-
быстрому в машине да вернуться за продолжением удовольствий.
Леший смотрел на все это неодобрительно. Раньше морфий кололи с большого горя – кто-то
после тяжелой операции пристрастился, у кого-то несчастье в семье, кого-то спецом на иглу
посадили… Наркотов всегда презирали, не доверяли им, а если кто-то из своих в петлю
попадал, то гнали его взашей от себя, а если нельзя прогнать, если слишком крепко он с
ребятами повязан, то принимали и крайние меры: веревку на шею да в Дон… А теперь вполне
благополучные, радостные, хорошо одетые парни и девушки садят «дурь» просто для
развлечения, вроде как стакан коньяка или шампанского шарахнуть… До того, как в клуб
попасть, он и не знал, что образовалась такая мода. Странно как-то, непривычно… Хотя не его
это собачье дело… Не он же, старый вор, должен за порядком в ночных заведениях следить!
Вон сколько всякого начальства за это зарплату и другие бонусы получает…
Леший как раз обходил территорию – в камуфляжной куртке с надписью «Охрана» на спине, с
ментовской резиновой палкой, болтающейся на запястье. Раньше за такое западло его бы
быстро на «правилку» поставили и спросили, как с гада, но это давно было, теперь «закон»
ослаб, да и следить за ним особо некому, свобода – кто как хочет, так и дрочит… Тем более, он
не настоящий охранник – лицензии у него нет и дубинка ему не положена: Петр Клищук
сторож – закрыл шлагбаум, открыл, и все дела…
Сейчас на территории спокойно, не то что летом – Филимон рассказывал, тогда на лежаках у
бассейна такое творится, просто ужас… И разбираться сюда выходят, и блевать, а кто на игле,
тот и ширяется. И все надо под контролем держать, чтобы вовремя вмешаться, если что…
Филимон – начальник службы безопасности, это он сторожа Клищука использует как
охранника, хотя у того зарплата вдвое выше… Но Леший не возражает: такая работа ему
нравится, особо тем, что отвлекает от тягостных мыслей и утомляет: когда утром ложится
спать, то спит как убитый, и не снятся ему те, кого он сдал за свою длинную двойную жизнь…
На автостоянке людно: одна пара забирается на заднее сиденье огромного «гелендвагена»,
другая уже вылазит наружу из элегантной «камри», какая-то девушка, приоткрыв дверцу
«мицубиси», смачно сплевывает. Несколько теней на повышенных тонах «трут терки» между
машинами.
– Эй, Клоп! Ты, что ли? – услышал он голос из серебристого «мерина» и нагнулся к съехавшему
стеклу.
– Кто тут базарит?
– Я это, – в салоне вспыхнула спичка, и дрожащее пламя выхватило лицо, напоминающее
плавающий в темноте воздушный шарик. Пухлые красные щеки, блестящие белки выпуклых
глаз, обнаженные улыбкой крупные белые зубы.
– Помидор?
– Ну.

Помидор был блатным и жил по понятиям, правда, он на добрый десяток лет моложе, но
как-то они просидели полгода в сорок второй камере Тиходонского СИЗО
[20]
, среди голимого бакланья, и волей-неволей как бы скентовались. Раньше Помидор входил
в бригаду Карпета, и у Лешего словно молния в мозгу проскочила.

– Здорово, брателла! Шоферишь, по ходу? – усмехнулся Леший. – Лучше в таксисты запишись,


там чаевые дают!
– Шефа привез. Сейчас он телку снимет, отвезу на хату. Жрать-то надо. А ты, я вижу,
охраняешь? Ты б еще на вышку в зоне стал!
– Ладно, проехали, – примирительным тоном сказал Леший. – Кого привез? Карпета?
– Да нет, какого Карпета… Я уже с ним не работаю. Да и многие ребята от него ушли. Симкова
вожу. Вроде телохранителя. Я всю братву знаю, ему это в кайф.
Леший наморщил лоб.
– Симков… Тот самый барыга?
– Сам ты барыга. У него три рынка и торговый центр. Зашибает небось побольше Карпета!
– Слушай, а куда Омар пропал? – спросил Леший. – Он мне десять штук должен. Нигде найти
не могу…
Улыбка исчезла.
– А я тебе что, справочная? Отвали, Клоп!
Помидор отодвинулся в глубину салона и явно собирался закончить разговор. Но не тут-то
было!
– Ты чего? Заодно с ним, что ли? – попер вперед Леший. – Говорю же: он мне бабло должен!
Если за него подписываешься, то ты и отдавай!
Тонированное стекло медленно ползло вверх.
– В «Загон» сходи. Там у него родственник живет – Ворона. С ним и разбирайся…
Стекло закрылось.
Тем временем «терка» посередине площадки обострялась: там уже толкали друг друга и громко
ругались матом. Вот-вот вспыхнет драка. Самое время охраннику броситься вперед, размахивая
своей дубинкой… Но у сторожа задача другая.
– Ну вас на хрен, пусть Филимон разбирается! – пробормотал себе под нос сторож Клищук и
направился к своему месту – в будку у шлагбаума.
***
Хотя спать Леший лег в шесть утра, но к полудню уже проснулся. В обшарпанной квартире
было жарко: зима еще не началась, а топили, как всегда – на полную катушку. Почему такая
дурость? А хрен его знает! Потрогал огненную батарею, отдернул руку – ну, дураки, и все тут!
Подошел к окну, выглянул: может, там мороз и сугробы по колено? Нет, наоборот, капает
дождик, как осенью. Ну и хрен с ним, ему без разницы: зима, осень, лето…
Провел ладонью по физиономии, заскрипела отросшая щетина, но бриться сегодня и незачем:
праздник, что ли? В холодильнике нашлись яйца, масло, кусок «Докторской», и он зашкварил
глазунью с колбасой. Хорошо в своей хате! Жаль только, что хата не его, а Сени Клеща, тот
мотает трехлетний срок, скоро вернется, и снова надо искать, где жить… Все-таки в мосте (или
в мосту?) было лучше всего: сам себе хозяин, соседей нет, никому кланяться не надо, ни от кого
не зависишь…
Чай ставить не стал, выпил воды из-под крана. Вечером можно чифирка сварить, хотя после
него сердечко как заячий хвост колотится. Открыл ящик стола, порылся: финарь, отвертка,
стамеска… Подумал, подумал, – и закрыл ящик. Обойдется. Не на войну ведь собирается.
Сноровисто оделся: почти новые брюки и рубашка, давняя, но удобная кепка, потертое пальто,
ношеные, но крепкие еще туфли. На улице было противно: холодно, сыро, мерзко… Он поднял
воротник, втянул голову в плечи, как черепаха, и вприпрыжку поскакал на Крепостной, к
трамвайной остановке. В гулком дребезжащем вагоне было почти пусто: человек двенадцать, не
больше, в основном старичье. Машинально он проверил несколько карманов: у согнутой
старушки в выношенном до предела плаще и потерявшем цвет платке в кошельке неожиданно
оказалось три сотни и пятихатка. Леший деньги вынул, а кошелек вернул в карман. Хорошо
стали жить пенсионеры! Не зря везде базарят, что пенсии повышают. Может, и ему
похлопотать? Он спрашивал у Лиса – мол, не поможешь? А тот чего-то невнятное пробурчал:
вроде и не пообещал, и не отказал. Если бы пообещал, то и сделал бы. Бы. Если бы да кабы, во
рту выросли грибы… Зачем ему связываться с чужой пенсией? Сейчас такое время наступило –
каждый сам за себя… А он вот едет, старается для мента… Правда, работенка не трудная, а
пару-тройку тыщонок Лис подкинет…
– Первый Парниковый, – объявила вагоновожатая.
Леший с облегчением выскочил и быстро пошел прочь, не оглядываясь. Бабка спецом куда-то
денежки везла, то-то кричать будет, убиваться… Ну, что тут поделаешь, на то и щука, чтобы
карась не дремал…
«Загон» не отгорожен от нормального мира ни рядами колючей проволоки, ни минными
полями, ни даже вскопанной и разрыхленной землей контрольно-следовой полосы. Здесь не
лают злые сторожевые собаки, не взлетают ночью ослепительно яркие осветительные ракеты,
не раздаются грозные окрики часовых и предупредительные выстрелы. Нет, доступ в мир
дурмана совершенно свободный. Обычная окраинная улица: вросшие в землю домишки,
поваленные штакетники… Только хаотично бродят по улице бесплотные тени, на людей не
похожие, нелюди с погасшими глазами, они прилипают к хлипким заборам, за которыми
возятся по хозяйству тетки в допотопных платках и больших галошах, небритые мужики в
фуфайках, зимних шапках с торчащими в стороны ушами и резиновых сапогах. Это еще
периферия наркотического царства, здесь живет обычный бедный люд, живым щитом
окружающий замки баронов. Вассалы большого наркобизнеса приспосабливаются к местным
условиям существования: вместо помидоров и огурцов они выращивают на задних дворах или в
примитивных полиэтиленовых оранжереях густую коноплю, которую здесь продавать проще,
чем везти на рынок овощи или фрукты. Вон сколько покупателей, сами приходят, причем в
любое время суток. Да и конопля, в отличие от огородных культур, не требует особого ухода и
заботы… Леший прикупил бы себе анаши, тем более что здесь все дешевле, но не захотел
отвлекаться от основной цели и пошел к центру «Загона».
Под ногами сплошная грязь, не только потому, что дожди, а потому, что тут принято
выплескивать за ворота помои, и зловонный ручей нечистот всегда течет по улице, даже в
засушливый палящий август.
– Надо было резиновые сапоги надеть, – бурчит Леший себе под нос, обходя очередную лужу.
Посередине трущоб показались замки: вот огромный и безыскусный дом Цыги-старшего –
огромный трехэтажный куб из красного кирпича под белой оцинкованной крышей с резными
отливами и такой же трубой, рядом особнячок поменьше – обиталище Цыги-младшего, чуть в
стороне – домище Самвела, за ним палаты Васьки Крашеной…
Он давно здесь не был и чувствовал, что в «Загоне» многое изменилось, но не мог понять – что
именно. «Торчков» и перекупщиков меньше не стало, все так же трутся у известных всем
домишек «пудели», – вроде все как раньше. Ан нет, не так… Не видно Светки-Квашни, нет
Ваньки Ситцевого, а ведь они всегда торчали на улице, в любую погоду – это глаза и уши
Цыги-старшего, а иногда и его руки… Да и сам Цыга-старший не курит на высоком крыльце
своего дворца, не стоит на балконе третьего этажа, как капитан, осматривающий фарватер.
Младший Цыга выглядывает время от времени из-за своего забора, озирается испуганно и снова
пропадает.
И Самвел не обходит свои владения, переходя от дома к дому, будто справный хозяин,
прикидывающий: где надо фасад подкрасить, где забор укрепить. Такое впечатление, что
контроль за сбытом «дури» ослаблен, а дело пущено на самотек… Но так не бывает! И сейчас
не так: вон, трутся по углам какие-то незнакомые угрюмые молодцы, сидят на скамейках у
ворот, иногда отлучаясь греться в хорошие машины, стоящие в начале и конце «Золотой
мили»… Новая система контроля, новая…
Да и торговля идет по-другому. Раньше «торчки», зажав в кулаке бабло, заруливали во двор к
Василисе или Самвелу и тут же вываливались обратно с блеском радостного возбуждения в
глазах и дозой в кармане. «Пудели» даже в дом заходили, как почетные гости, некоторым даже
по рюмочке наливали… А теперь все стоят по двое-трое тут и там, ждут, пока подбежит
пацаненок лет шести-семи, суют ему деньгу, и тот убегает. А потом возвращается и показывает,
где дозу взять: они идут вдоль забора, наклоняются, поднимают пакетик, и ходу… Хитро
придумали, чтобы с поличным не взяли…
Почуяв спиной пристальный взгляд, Леший нагнулся, будто шнурок завязать, а сам зыркнул
назад: кто это на него пялится? А-а-а, знакомая рожа – «кармаш» Горгуля, он на речпортовской
территории ошивается, но в группировку не входит. Чего это он здесь делает? Вроде никогда
«дурью» не интересовался… Хотя и самому ему здесь делать нечего… Правда, «отмазка» есть –
он должника ищет, ему Ворона нужен…
– Слышь, братское сердце, где мне Ворону найти?
– Не знаю…
Но кого ни спросил, никто про Ворону вроде не знает. Или, скорей всего, говорить не хотят! А
тому, кого он ищет, сказали: вон кто-то к нему идет – худой, согнутый, заросший черной
щетиной, с большим, загнутым книзу носом – вылитая Ворона.
– Ты мэня искаешь? – гортанно спросил незнакомец, будто ворона прокаркала. Он был
напряжен и смотрел подозрительно, но вдруг лицо разгладилось, и на сухих губах
промелькнула тень улыбки.
– Я тэбя знаю! В турмэ видэл. Ты был аврытэтны… Клоп поганяла твой, да?
Леший кивнул, но вид держал строгий.
– Я Омара ищу. Он мне денег должен. Говорил: если что, ты за него отдашь.
– Кыто?! Я?! Откуда дэньги, да?
– Я не с тебя получать пришел. Мне Омар нужен.
Ворона быстро огляделся по сторонам.
– Какой Омар?! Убиль Омар! Все знают, вес Загон.
Леший удивленно вытаращил глаза.
– Кто убил? Когда? Где?
Ворона развел руками.
– На Карпэт дом налэтэли. Омар заступался, его и убиль… Карпэт, шакал, дажэ не благадарыл,
рубл не дал!
Сзади резко вякнул клаксон. Из милицейской машины вышел толстый капитан-участковый,
взял Лешего за рукав.
– Кто такой? Что здесь делаешь? Документы есть?
– Конечно есть, начальник, об чем базар? – гражданин Клищук вынул из внутреннего кармана
самый настоящий российский паспорт. Капитан бегло просмотрел его и сунул в карман.
– Ты его знаешь? – недобро спросил у Вороны.
Тот кивнул.
– В турмэ вмэстэ сыдэль. Но мэня выпустиль. А так нэт. Нэ знай.
И покачал головой.
– Давай в машину! – приказал капитан.
Глаза у него были оловянные, и Леший вспомнил его фамилию – Теслюк. Раньше он крышевал
«Загон». Значит, кое-что осталось здесь без изменений.
Не обыскав, его посадили на заднее сиденье патрульной «шестерки» и повезли. Леший
рассматривал толстую шею Теслюка и худую – безымянного сержанта за рулем – и думал, что
вполне мог бы заколоть обоих заточкой, если бы она у него была и он собирался это сделать. И
еще он думал: как повести себя в такой ситуации? Много лет схема была одна: попроситься к
оперу угрозыска, а того попросить позвонить Кореневу. И все самым чудесным образом быстро
улаживалось.
Но теперь времена изменились, сам Лис эту схему и отменил.
– Сейчас, Петруччо, столько оборотней в погонах развелось, что непонятно – кого больше, –
озабоченно сказал он, глядя в сторону. – Так что будь осторожней. Если с тобой честный мент
работает, по чистому делу, то можешь ему меня объявить. А если видишь, что гнида продажная
какое-то гнилье на тебя вешает, то лучше молчи. На самый крайняк – замначу по криминальной
можешь на ухо шепнуть. Да и то… Сам понимаешь…
А чего тут понимать? Ясен перец: задавят в камере или вены располосуют – вроде сам руки на
себя наложил… Сейчас менты есть пострашней бандюганов…
Про капитана Теслюка можно было сказать многое, даже с первого взгляда: только по
оловянным глазам и толстой красной физиономии. Сразу было видно, что это плут, взяточник,
бухнуть любит и ни одну юбку не пропускает, особливо если она в его власти. Но заподозрить
капитана в честности было совершенно невозможно! На нем было написано, что он оборотень.
Причем, крупными буквами.

Лешего, кстати, это первое время здорово удивляло. В его мире кармаш, катала
[21]
, а особенно фармазон
[22]
должны иметь безупречную внешность порядочного человека. Располагающая улыбка,
честный взгляд, внушающие доверие манеры для них то же самое, что для шнифера
[23]
его инструменты – «гусиная лапа», «балерина» или набор сверл. Например, явный
проходимец Теслюк никогда бы не смог расположить к себе солидных попутчиков в вагоне
«СВ» настолько, чтобы обыграть их до нитки. Тем более, что играть в сложные игры –
преферанс, покер или штосс, он наверняка не умеет и никогда не научится. В очко и в буру,
может, и выучится, но его самого разденет последний фраер… В мире блатных, где роль
играют личные качества каждого, этот никчемный человечек умер бы от голода!

И предмет удивления Лешего состоял в том, что начальство почему-то не видело в Теслюке
того, что обязательно видит любой простой непредвзятый гражданин. Оно, начальство,
наделило его властью, выдало форму, удостоверение и пистолет, оно регулярно пишет на него
хвалебные характеристики, присваивает новые звания и продвигает по службе… И таких
теслюков с каждым годом все больше, причем не только в ментовке – и в следствии, и в
прокуратуре, и во властных структурах… Иногда какого-нибудь оборотня ловят за руку, отдают
под суд, а начальники и сослуживцы его хвалят и искренне удивляются, как будто и не
подозревали, что негодяй у них на глазах творил свои черные дела! Леший не понимал: как
такое может быть? Если кто-то крысячит «бабки» из общака, неужели братва его не раскусит и
будет ждать, пока со стороны ревизор приедет? И неужели пацаны начнут удивляться и
выгораживать, а сами не спросят с крысы, как с гада? И разве не ответит тот, кто крысу привел,
и кто за него поручился? А бухгалтер, денежки общаковые считающий? А Хранитель общака?
Все ответят, хотя и разной мерой! Вот и выходит, что у воров все честней и правильней, чем у
государственных чиновников!
От возвышенных философских размышлений Лешего оторвал грубый факт прибытия в
Нахичеванский райотдел. Теслюк не стал регистрировать его в дежурке, а сразу повел в какой-
то кабинет. Опера так часто делают: им есть о чем поговорить с задержанным: скачать
информацию, попробовать завербовать или прокачать на причастность к нераскрытым
преступлениям. Но участковые не ведут оперативной работы, поэтому Теслюк должен был
сразу записать его в журнал задержанных, составить протокол о правонарушении или написать
рапорт о преступлении и передать в дознание. Почему капитан ничего этого не сделал? Оттого,
что Клищук ничего не совершил? Но тогда зачем его вообще задерживать?
– Что ты делал в «Загоне»? Кто тебя туда послал? Что ты там вынюхивал? – начал наезжать
Теслюк, буравя его своими, похожими на оловянные пуговицы, глазами. – Покажи руки!
Ширяешься?

– Да ты что, начальник! Смотри, у меня «дорожки»


[24]
чистые! – Леший засучил рукава.

– Я кента искал, долг получить. А Ворона сказал – нету его. Вот и все, – не вдаваясь в излишние
подробности, объяснил невинный, как слеза девственницы, гражданин Клищук, уверенный, что
теперь-то его точно отпустят.
Но Теслюк смотрел с подозрением, продолжал расспрашивать, хитро переставляя вопросы,
потом позвонил кому-то по короткому номеру:
– Товарищ подполковник, я тут подозрительного типа доставил. В «Загоне» что-то
вынюхивал… Да нет, не УСБ, какой-то Клищук, ранее судимый… Нет при нем ничего. И
следов уколов нет. Пургу гонит, что искал кого-то. Не нравится он мне… Да можно и
оформить, дело не хитрое… Есть!
Леший понял, что столкнулся с могущественной «крышей» «Золотой мили», а значит, говорить
про Лиса этим гнилым оборотням ни в коем случае нельзя. Значит, надо обходиться своими
силами. Иначе они «найдут» у него дозу «дури», подставят лжесвидетелей и отправят на зону!
Теслюк достал несколько бланков и привычно стал что-то писать.
– Давай адвоката, начальник! – развалившись на неудобном стуле, потребовал Клищук. – Я на
зоне столько раз чалился, что ты меня на фу-фу не возьмешь! У меня ходок больше, чем у тебя
звездочек на погонах!
И для большей солидности уточнил:
– На двух погонах!
– Будет тебе адвокат, потерпи, – кряхтя от умственного напряжения, процедил Теслюк. – И
судья будет, и срок будет!
– За что срок?! – во весь голос заорал Леший, разорвал на груди рубаху и ударил кулаком по
столу. – Убивают!! Спасите!! На помощь!!
В коридоре было много людей – свидетелей, потерпевших, других посетителей. Поэтому крики
обязательно привлекут внимание. А он не зарегистрирован, никаких материалов на него еще
нет! На это и был расчет.
– Убивают!! Помогите!!
Раскрыв рот, он засунул туда не слишком чистые пальцы и ногтями разодрал десны, которые
сильно кровоточат и быстро заживают. Рот наполнился кровью, и он выплюнул ее на стол и
бланк, который должен был стать первым фиктивным документом его сфальсифицированного
уголовного дела.
– Ты что делаешь? – испугался участковый, разглядывая расплывающееся на бумаге красное
пятно. – Кто тебя убивает?!
– Убивают! – Леший выплюнул кровавую слюну в руку и швырнув прямо в рожу капитану.
Кровь запачкала толстые щеки, забрызгала мундир. – Теперь будем вместе СПИД лечить!
– Ты что делаешь? Ты что делаешь? – как автомат повторял деморализованный Теслюк.
Леший плюнул кровью на пол, на стол, на стены, на свою разорванную рубаху. При этом он
продолжал кричать, что его убивают, и звать на помощь.
Дверь распахнулась, в кабинет ворвался майор с красной повязкой «Ответственный дежурный»
и какой-то лейтенант. За их спинами на пороге столпились взбудораженные граждане.
– Ты что творишь, Теслюк?! – грозно спросил майор, рассматривая растерзанного,
окровавленного задержанного, потеки крови на стенах, на полу, на протоколе, на мундире
участкового.
– Это не я… Это он… Он меня СПИДом заразил, – упавшим голосом произнес капитан,
очевидно понимая, насколько неубедительны его объяснения и в какую скверную историю он
попал.
– Гля, менты совсем озверели! – закричал какой-то плюгавый и явно нетрезвый мужичонка.
Другие зрители неодобрительно зашумели.
– Держись, братуха, я сейчас своего адвоката позову, он в соседнем кабинете! – выкрикнул
мужичонка и скрылся.
– Успокойтесь, мы во всем разберемся! – сказал майор и закрыл дверь. – За что задержан этот
человек? Отвечай, Теслюк!
– За… За… Подполковник Точин в курсе…
– Ты на подполковника не вали! Где основания для задержания? Где проверочный материал?!
Хочешь меня подставить?!
Теслюк покрылся красными пятнами.
– Гм… Я еще… В общем, еще нет…
– А в книгу задержанных он внесен?!
– Тоже… Не успел…
– Идиот! Ты соображаешь, что творишь? Сейчас кто-то позвонит в УСБ или в прокуратуру, тут
адвокат рядом и куча свидетелей!
Майор повернулся к гражданину Клищуку. Лицо у него было встревоженным.
– Гражданин, приношу вам извинения за действия нашего сотрудника! – официально сказал
он. – Если у вас нет претензий, вы можете быть свободным…
– Претензии… Ни за что всю рожу разбил. Пусть скажет: за что меня схватил?! За что?! Пусть
скажет! – наседал теперь безвинно обиженный гражданин Клищук.
Капитан Теслюк опустил голову и тяжело молчал.
– У вас нет претензий? – спросил майор. – Виновного мы накажем!
– Да ладно, хер с ним! – царственно махнул рукой Леший. – Пусть только паспорт отдаст!
Участковый достал из кармана паспорт, положил на стол и бросил на Лешего такой взгляд,
который должен был превратить его в пепел. Но тот в пепел не превратился, спокойно забрал
документ и, перекособочившись, вышел из кабинета.
– Весь ливер отбили, – скорбно сообщил он жаждущим благополучной концовки гражданам. –
Теперь этого гада посадят!
– И правильно! Так им и надо! – удовлетворенно загалдели посетители Нахичеванского РОВД,
на глазах которых случилось чудо и восторжествовала справедливость. Пусть пока только в
одном отдельно взятом райотделе.
***

Борис встретил его у выхода из душа, в раздевалке сидел рядом и, пока Каскет приводил
себя в порядок, докладывал подробности очередной «пробивки».
[25]

– …Я им: ну так что с того, что у вас самая старая кофейня в городе? У вас трубы когда
меняли? А проводку? При Сталине еще? А они мне, представляешь, серьезно так: наше
заведение – часть культурного фонда Тиходонска, его история, уё-маё и все такое, так что мы не
продаемся! Я аж за печень схватился: ну, раз ничего не понимаете, тогда придут пожарники,
санитарные врачи, закроют вас на реконструкцию, тогда и поговорим о цене… Представляешь?
Культурный фонд, говорят!..
– Да, совсем обнаглели! – сказал Каскет, надевая туфли.
Со стороны могло показаться, что они общаются на равных, как товарищи или, на худой конец,
компаньоны. Но когда пошли по гулким коридорам спортивного комплекса к выходу на
парковку, все стало на свои места: Борис держался на два шага впереди, как опытный пес,
вынюхивающий опасность. Он первым проходил в двери, выглядывал в коридоры, и на улицу
первым вышел, махнул рукой. Тут же солидная черная «ауди А8» подкатила к ступенькам – в
отличие от многих коллег, Каскет не любил огромные неповоротливые джипы, считал их
дешевыми понтами.
Они спустились к тачке, Борис внимательно осматривался по сторонам, посадил шефа назад,
аккуратно прикрыл бесшумно прилипшую дверь и занял свое место рядом с водителем.
– Куда теперь? – спросил Влад. Он сидел за рулем и контролировал обстановку вокруг машины.
Мало ли что, может, к днищу мину присобачат… Хотя обстановка и не требовала таких
предосторожностей, но порядок есть порядок.
– Давай в «Русский стол», расстегаев похаваем, – скомандовал шеф.
– И присмотримся заодно, как эту точку под нас подобрать! – рассмеялся Борис.
– Не суетись, всех подберем! – уверенно сказал Каскет.
После посещения тренажерного зала он всегда чувствовал прилив сил, разгоряченным мышцам
было тесно в прежней оболочке, как в коротковатом, не по росту, костюме. Железо, которое он
качал последние полтора часа, отдало ему свою крепость и прочность, наполнило упругой
мощью каждую клетку. Так и должно быть. Каскет умел забирать соки из всего, к чему
прикасался. Все, до последнего остатка. Водка, еда, деньги, шлюхи, пристяжь, расширяющийся
с каждым днем штат наемных работников, весь этот чужой непуганый город… Досуха. Даже
испарины не оставалось. И все работало, все крутилось с бешеной силой, чтобы восполниться,
нагулять новые соки и снова быть опустошенным…
Черная мощная «ауди», про которую многие говорили, что она бронированная, мчалась по
заполненным машинами улицам, уверенно перестраиваясь из полосы в полосу. Влад рулил
двумя пальцами, Борис теперь ему рассказывал про старую кофейню. Каскет развалился на
заднем сиденье, поглядывая в затонированное окно. В наступающих сумерках Тиходонск
сверкал огнями реклам, как богатая шлюха. Он вспомнил расфуфыренную Оксану, как ее
бишь… фамилию забыл. Которая записалась, вроде, просить деньги на благотворительность.
Какая благотворительность, какое лечение наркоманов! Заявилась цветущая, накрашенная,
разнаряженная, глазками так и стреляет, подхихикивает: дескать, я готова! Он ее сразу и
разложил в комнате отдыха, на полу, так что всю узкую белую спину ободрал о ковер, до крови
– страх смотреть. Молодое поколение, наглое, распущенное, ну вот и получила свое, будет
знать и подружкам рассказывать. Каскет если за что-то берется, то отрабатывает на совесть. К
этому всем пора привыкнуть.
И многие уже привыкли. В Тиходонске он стал солидной фигурой. И власть, и силовики, и
блатные местные – все признали, все уважают. Ну, или боятся – не важно. А важно то, что он
сохранил со всеми хорошие отношения. Потому что к каждому находил индивидуальный
подход. Даже к Карпету нашел. Тот обижается, конечно, но зато живой-здоровый и вся семья
невредима. А вот Джаванян никаких подходов не признавал, никаких доводов не слушал, есть
такие упертые: все мне, и точка! Ну, и где он теперь? Конечно, и с Карпетом у него вряд ли
хорошие отношения… Но тут ничего не поделаешь… Большие деньги по-хорошему никто не
отдает, а он малой кровью обошелся. И все это поняли, все головы склонили, вон Гарик и
вообще под крыло попросился! Потому и ездит он по городу спокойно, без оружия, без джипа с
охраной – только с Владом и Борькой.
– Эй, эй, ты так не гони! Или на кладбище торопишься? Так я тогда выйду!
Борис пролетал перекрестки на мигающий желтый, подрезал машины, резко тормозил и вообще
творил, что хотел.
Получив замечание, он чуть сбавил скорость и уперся в красный сигнал светофора, густой
поток транспорта уже пошел перед ними, не вклинишься.
– Вот б…! – вполголоса процедил Борис и нажал тормоз так, что Каскета бросило вперед. Он
выругался. И тут слева раздался визг тормозов и удар металла о металл. Рыжий «жигуленок»
пытался встать первым в соседний ряд, но его неожиданно подрезал маленький «ситроен»,
вынырнув из крайней левой полосы. «Жигуль» въехал ему в зад, машины столкнулись и встали.
– Цапнулись, придурки! – рассмеялся Борис.
Он приоткрыл свое окно и выглянул наружу. Каскет тоже оглянулся.
Кроха-«ситроен» мигал аварийными фонарями. Ударом ему разнесло задний бампер и крышку
багажника. У «жигуля» треснула радиаторная решетка. Открылась дверь французской
машинки, оттуда показалась девушка в белой шубке до талии. Лицо у нее было такое же белое,
губы дрожали от возмущения. Она что-то прокричала в сторону «жигулей» – видимо, озвучила
извечный вопрос горе-водителей: «Ну, куда ты ж смотрел, такой-сякой?!». Из «жигуля»
чертиком выпрыгнула какая-то фигура в черной одежде и черной шапочке, раскатанной до
подбородка, с большим черным пистолетом в руке.
– Ни фига себе! – крикнул Борис. – Совсем охренели!
Девушка в белой шубке, истошно заорала.
Но фигура стремительно рванула мимо нее, выставив вперед руку с пистолетом. Борис
завороженно смотрел, как она бежит, и не понимал – куда? Но тут громом грянул выстрел, и все
стало ясно. Стекло «ауди» брызнуло мелкими осколками, Бориса отбросило на Влада, по
лобовому стеклу цвиркнула кровь. Бах! Бах! Бах! Выстрелы гремели один за другим, пули
пробивали стекла, корпус, со свистом пронизывая салон в разных направлениях.
– Б…дь!! – заорал Влад чужим, медвежьим каким-то голосом и схватился за плечо.
Каскет пригнулся, упал на пол между сиденьями, сжался клубочком, как эмбрион в утробе
матери или как фокусник, прячущийся в протыкаемом шпагами ящике. По спине чиркнуло что-
то горячее, сверху сыпалась стеклянная крошка…
Потом вдруг стало тихо – на какое-то мгновение. Словно весь город замер в минуте молчания.
Потом – крик. Рев двигателя на высоких оборотах, железный грохот. Киллер бегом вернулся в
«жигуль», тот последний раз боднул «ситроен», освобождая полосу, и выскочил на
освободившийся перекресток как раз в тот момент, когда красный сигнал сменился желтым. В
следующее мгновение огни его фонарей смешались с другими огнями.
– Вы его видели?! – заорал Каскет. – Что запомнили?!
Телохранители не отвечали.
У Борика была прострелена шея, дыхание со свистом и брызгами крови вылетало из раны под
челюстью. Он задыхался и молча раздирал пальцами залитую кровью рубашку, пытаясь достать
до горла. Влад получил пули в плечо и грудь, он привалился к правой дверце, зажимая рану в
груди ладонью. Между пальцев текла кровь.
Каскет позвонил в «скорую»:
– Скорей, перестрелка, два пацана ранены! Быстро, все оплачу! Пиши адрес!
– У него «ТТ» был, бля буду, – сквозь хрипы просипел Борис и отключился.
– Точняк. Рожу закрыл, но «ТТ» я точно видел, – слабым голосом сказал Влад. – Суки, суки…
Как же я…
Он шумно потянул в себя воздух и застонал.
Каскет выскочил, осмотрел машину – она была вся продырявлена. Четыре отверстия в передней
части салона, четыре – в задней. Попадая в кузов, пули прошибали его навылет: в левом борту
вокруг небольших дырочек имелись вмятины, будто молотом били, а в правом – пробоины
размером с кулак щетинились острыми краями вывернутого наружу железа. Значит,
использовали мощную пушку, скорей всего, действительно «ТТ»… Это оружие
профессионалов – пробивает машины, стальные двери, бронежилеты… Но если бы
действительно была бронировка, то все были бы целы… И чего было не заплатить на несколько
миллионов больше? Денег мало, что ли?
У Каскета жгло спину, но он не обращал на это внимания. Что-то казалось ему странным…
Какая-то нестыковка… Неизвестный киллер распределил огонь равномерно. Если бы Каскет не
упал на пол, ему бы пришел конец. Но не пришел ведь! А в правильном нападении так просто
не спасешься!
Жора Каскет в своей жизни видел много покушений, да и организовал немало, так что он был в
теме. Нападающий никогда не стреляет вслепую. Разве что первые выстрелы, чтобы подавить
сопротивление. Потом надо открыть дверь и довести работу до конца. Адресно и прицельно.
Это азбука любого покушения. Значит, работал не профессионал! Но с оружием
профессионала!
Ладно, эта странность и послужит для их обнаружения! И тогда… Каскет заскрежетал зубами.
«Скорая» приехала раньше, чем милиция. Борис уже не подавал признаков жизни, и тело
отправили в морг. А Влада увезли в больницу, его состояние определили как тяжелое. У самого
Каскета пиджак на спине оказался распорот, а на спине, вдоль позвоночника, цвела красным
цветом то ли длинная царапина, то ли ожог.
– Вы в рубашке родились, уважаемый, – удивленно покачал головой доктор. – На сантиметр
ниже – и разговор был бы совсем другим…
Фельдшер мазал ему спину йодом, когда позвонила Вероника. Она была в панике:
– Георгий Вадимович, нам в окно швырнули бутылку с горючей смесью! Чуть не сгорели все!
Ребята черные, в саже…
– В офис бросили?
– Нет, в кафе, на первый этаж!
– Ты говори толком, сгорело что-нибудь или нет?
– Шторы сгорели… Столик обгорел, который у окна… – Вероника едва не плакала.
– Кто-нибудь пострадал?
– Нет, кажется…
– Кого-нибудь поймали?
– Ой, лучше я Диме дам трубку…
Тут же раздался возбужденный голос Димона:
– Ни х…, Георгий Вадимович… Пардон. Никого не поймали. Они, скорее всего, на машине
были или на мотоцикле. Я еще вроде шум какой-то слышал, перед тем как… Ну, короче,
смылись они.
– На кого думаешь?
Димон помолчал, дыша в трубку.
– Да не знаю… Сделали как-то через жопу, по-дурацки… Может, труболеты какие-то?
– А в нас не по-дурацки стреляли! – сорвался Каскет. – Бориса завалили, Влад в больнице, меня
царапнуло! Какие труболеты?!
– Ни… себе! – выругался Димон. – Так это крутой наезд!
– Поднимай всех наших! – скомандовал Каскет. – Я уже еду…
***
Второе от входа окно было разбито, вокруг него темнели пятна гари. Только что уехала
пожарная машина, две милицейских стояли напротив «Старого Арбата», почти перекрыв
дорогу. Правда, движение вечером не такое, как в разгар дня. Милиционеры в форме и
штатском что-то меряли рулеткой, фотографировали и записывали. При этом они улыбались,
оживленно обсуждали что-то, шутили. Сразу видно: для них происшедшее никакое не ЧП и не
несчастье, а самая обыденная работа.
– Ну, что? – раздраженно спросил Каскет у немолодого мужчины в серой куртке и черной
кепке, щелкавшего «Никоном» разбитое окно.
Тот пожал плечами.
– Похоже, поджог, – ответил, не отрываясь от фотоаппарата. – Работаем…
В кафе было холодно и пусто, отвратительно воняло гарью. У стойки отирался Черпак. Он
вскочил, вытянулся по стойке смирно, загораживая собой бокал с недопитым пивом.
– Тоже «работаешь»? – в ярости рявкнул Каскет. – Тоже думаешь, что поджог?! Или еще не
уверен?!
Черпак побледнел.
– Да ясно все! Вот суки! Я всех вокруг обошел… Сторож из офиса напротив говорит, вроде бы
машина проезжала. Фары в окно светили… И сразу полыхнуло!
– Что за машина была – видел?
– Нет…
Из разбитого окна сквозило. На столике под ним среди тарелок с остатками еды и двух бутылок
– вино и коньяк – валялись обрывки обгоревших штор. И осколки стекла.
Каскет не понимал, что происходит. Ясно, что он не заговоренный, в конце концов, даже
Кеннеди в свое время убили, президента Америки, могущественной державы… Но против
Кеннеди вроде был Хрущев и техасские нефтяные миллионеры, а здесь, в Тиходонске, нет
силы, которая могла бы попереть на Каскета… То есть, это он думал, что нет, а оказывается –
есть… Раз организовали заговор: в одно время его грохнуть и опорную точку спалить…
Классика!
Но кто? Кто?!
Воры? Не похоже, с Босым они вроде по всем статьям договорились, старика все устраивает,
зачем ему лишние проблемы… Теперь они вроде как кенты…
Братва? Так Гарик за братву поручился, гарантии дал, значит, на себя всю ответственность
взял… Тоже друг!
Хотя лучшие друзья – это злейшие враги! А может, кто-то по личной инициативе? Например,
тот же Карпет… Но ему ясно, что сразу на него подумают… Или месть за Джаваняна? Так его
связи тоже попадут под подозрение… Но факты-то – вот они! Борис в морге, Влад в больнице, у
него самого жжет от йода спина…
Сильно хлопнула дверь. Это зашел Димон – симпатичный круглоголовый парень с короткой
стрижкой и приметной крупной родинкой на правой щеке, в распахнутой кожаной куртке на
меху. Каскет привез его с собой из Москвы. Следом потянулись бригадиры: Скелет, Боярин,
Лесник, Ну-погоди и другие.
– Менты сказали, бутылка попала в раму, – с ходу сообщил Димон. – Иначе бы все сгорело
нах… Повезло…
– Мне тоже повезло! – сказал Каскет, обводя всех взглядом. – Киллеры не с той стороны
подъехали, с другой тачкой столкнулись, поэтому из машины стрелять не получилось,
пришлось выходить… Этот козел шмалял почти в упор, но наугад. Ребят положил, а заднюю
дверцу открыть не догадался, иначе я бы уже с Борькой рядом лежал…
Бригадиры удивленно зашумели:
– Так кто это был? Такие косяки один за другим упороть! Что за лохи?
Карпет зло махнул рукой.
– Хватит порожняки гнать! Давайте пробейте по городу – кто что знает! Особо Карпета
проверьте! Да, у тех козлов «ТТ»! Ищите по стволу тоже, тэтэшек не так много…
Бригадиры развернулись к выходу. Каскет остановил Боярина и Димона.
– Боярин, найдешь Гарика Речпортовского. С ним я сам говорить буду, ты только найдешь и
отзвонишься.
– Понял, – отозвался Боярин, здоровенный краснолицый малый, бывший борец-тяжеловес с
аккуратно подстриженной бородкой.
– А ты, Димон, будешь вместо Бориса, старшим по моей охране. Восемь пацанов со стволами
на двух машинах со мной, и к дому четверых. Эти суки в любой момент повторить могут!
– Ясно, шеф.
Через несколько минут Каскет сел в «мерседес» Димона, как всегда, на заднее сиденье. Димон
плюхнулся рядом с сидящим за рулем Горбунком. Тот выглядел испуганным. Видно было, что
чувствует он себя неуютно.
– Что, зассал? – недобро спросил Каскет. – Думаешь, оно всю жизнь гладко да складно? Так не
бывает, иногда приходится и свою жопу подставлять!
– Да нет, я ничего, в порядке…
– Тогда давай на Солянку, – сказал Каскет. – К Босому.
Горбунок тронулся с места. Впереди шла загруженная черная «бэха», потом черный «мерс» с
Каскетом, а замыкал колонну черный «ленд крузер», тоже набитый бойцами. Каскету
понравилось, что Димон быстро организовал охрану. Но потом пришла мысль, что черный
кортеж напоминает похоронную процессию, и настроение испортилось окончательно.
***
На Солянке Каскет ни разу еще не был. Обычно он звонил и Босой сам приезжал в офис,
причем без промедлений, несмотря на хромоту. Конечно, Каскет оказывал ему уважение:
дорогой коньяк, закуски, почтительная беседа, чтобы старику не было обидно. Тот и не
обижался. Или делал вид, что не обижается. Но сейчас Каскет хотел появиться неожиданно:
если совесть нечиста, может, старый вор себя и выдаст.
Внизу дежурил Боцман, новый охранник Босого. Встал, молча смерил прибывшего твердым,
спокойным взглядом. Они еще не встречались, но то, что позднего гостя пропустила внешняя
охрана, рекомендовало его как свойского пацана.
– Знаешь меня? – поинтересовался Каскет.
Боцман молча кивнул. Каскет вспомнил его историю. Несмотря на молодость, этот парень
крепкий орешек.
– Скажи хозяину – по срочному делу!
А Босой уже нацелился спать. Без двадцати полночь – старикам и инвалидам положено на
боковую. Его Проводник, Паяло, метался между спальней и гостиной, где развалился на
широком диване Каскет, приговаривая, что вот сейчас Хозяин выйдет, вот-вот, он уже почти
оделся.
И действительно, минут через десять тот появился, жмурясь от света и на ходу застегивая
штаны. Уселся в кресло, поставил босые ноги с искореженными скальпелем пальцами на
маленький пуфик, Паяло тут же проворно облачил их в теплые носки домашней вязки.
– Слыхал новости, слыхал, – проскрипел Босой, жестом показывая Паяле на стол под
допотопной белой скатертью с кистями.
– Отморозков развелось в наше время немеряно… Бориску жалко, хороший был паренек…
Он говорил то, что и должен сказать осведомленный в городе человек с чистой совестью.
– А кто – не слыхал? – безразлично бросил Каскет.
– Не воры, это точно, – отрезал Босой и холодно зыркнул колючими глазами.
– Отвечаешь?
– Отвечаю! – значительно проговорил пахан, напрягая скулы. – Клык давать мне не по рангу
как бы…
– Клыком, если что, не обойдешься.
– Ты особливо не богуй! – ощерился Босой. – Знаешь, что за пустую предъяву бывает?
Паяло приволок поднос с водкой и закуской, поставил на стол и моментально исчез,
почувствовав недоброе электричество, повисшее в воздухе. Но авторитеты не обратили на
поднос никакого внимания.
– К тому же воры не стреляют на перекрестках, – продолжил Босой скользкую тему. – Это ведь
только в боевиках американских так наскакивают. У нас по-другому, по старинке…
Он обхватил сухими желтыми пальцами подлокотники, воткнул подбородок в грудь, смотрел
исподлобья. Было все-таки в нем что-то величественное, патриархальное, и в то же время –
трухлявое, утлое, как старый колченогий стул, который приспособили как подставку для
горшков с цветами. Первое было напускным, актерским, привык Босой изображать перед
челядью батюшку-царя. Вот только не всегда успевал вовремя переключаться.
Каскет встал.
– Я тебя спросил, ты мне ответил. Никаких обид, – сказал он. – Если что услышишь, дай мне
знать. Если я что-то прознаю про твоих, не обижайся.
Босой выдавил улыбочку.
– Конечно. Может, по чарочке все-таки?
– В другой раз.
На лестнице у Каскета в кармане зазвонил телефон. Это был Боярин. Каскет вышел на улицу,
включил связь.
– Гарик в «Трех сестрах» бухает, – доложил Боярин. – Что с ним делать?
– Ничего. Жди там, чтобы не ушел. Я скоро буду.
В общем-то, раз Гарик отдыхает в «Сестрах», это уже ответ на вопрос. Если бы он был замешан
в неудачном покушении или даже что-то знал – обязательно бы свалил куда подальше. Но для
полной уверенности Каскету было необходимо видеть его рожу.
Пока ехали, отзвонился Нупогоди. Он имел своих информаторов среди окружения Карпета,
Итальянца, Гуссейна, Кима и того же, кстати, Гарика.
– Братки не в курсах, там все тихо, никакого движения. Похоже, они не при делах, – сказал
Нупогоди. – Скелет тоже ничего не накопал.
– Оповестите мусоров, ЧОПы, братву, гостиницы – всех, кого можно, – велел Каскет. – Мы
ищем наглых отморозков, непрофессионалов с тэтэшником! Кто поможет, получит пол-лимона
деревянными!
В «Трех сестрах» было шумно, накурено, гремела музыка, вокруг шеста крутились голые
девчонки в красных ниточках. Гарик сидел в углу, от остального зала его отделяли три могучие
фигуры телохранителей.
«Не иначе у Буржуя научился!» – с усмешкой подумал Каскет.
Рожа у Гарика была пьяная, красная и похотливая. С ним за столиком сидели Дубровский и две
юных мочалки в тинейджерских свитерах с японскими картинками.
– Каскет, как тебе эти «татушки»?! Тебе, как лучшему другу, могу уступить обеих! Зачётные
телки, канать мой череп! У каждой по знаку качества на заднице! Точно говорю, сам видел!
– Я по другому вопросу, – сказал Каскет. – Ты слышал, что сегодня на меня…
– Да, блить, уже сто раз! – отмахнулся Гарик. – Я ох. еваю просто, зуб даю! Меня ж тоже так
подрезали было, на 31-й, задроты какие-то, сопляки! Блить, я бы всех этих пионеров
отмороженных в Дону бы утопил! Ох. ели совсем, по городу не проехать стало!
Каскет испытующе сверлил его взглядом.
– Ты знаешь, кто это был?
– Да откуда, Жора?! – Гарик широко растопырил красные, как у кролика, глаза. – Знал бы, они
бы у меня уже на кукане дергались где-нибудь под причалом, за жабры бы подвесил!
Мочалки захихикали. Им эти проблемы по барабану. Если кому-то надо кого-то подвесить за
жабры – пусть подвешивают! Дубровский цыкнул на них, они сразу притихли.
– А кто мне давал гарантии? Кто говорил, что вся братва на жопу сядет и будет дышать в две
дырочки? – наседал Каскет.
Гарик закрутил головой.
– Это не братва. Наши на жопе сидят и ровно дышат. Никто без моего слова не дернется.
– Тогда, выходит, ты слово сказал?
– Какое слово? Ничего я не говорил… Или ты мне предъяву кинуть хочешь? – дошло вдруг до
Гарика, и он выпятил челюсть, от чего стал вновь похожим на бульдога. Разъяренного бульдога.
Он даже привстал из-за столика.
– Да ты что?! Мне-то какая выгода? Чего я в свою тарелку-то срать стану?!
Он оглянулся, словно ища взглядом многочисленных свидетелей своей невиновности.
– Я же коронации жду, а ты мне помогаешь, какой смысл все ломать? Если бы уже прошла
сходка, дело другое…
Он осекся, понимая, что сболтнул лишнего.
– Ладно, проехали, – сказал Каскет. – Просто помни, ты гарантии давал. Это серьезно.
– Да что я, не секу?
– Скажи всем своим: мы ищем отморозков, непрофессионалов, у них шапочка с дырками для
глаз и «ТТ». Больше ничего не знаем.
Гарик поманил пальцем, один из телохранителей шагнул вперед и нагнулся с почтительным
вниманием.
– Оповести всех, Женя: непрофессиональные отморозки, маска из лыжной шапочки и «ТТ».
Телохранитель кивнул.
– Сделаю, босс!
– Да, награда пол-лимона деревянными, – добавил Каскет.
– Сделаем, что можем! – Евгений кивнул еще раз, более заинтересованно.
Домой Каскет приехал далеко за полночь. У особняка в подножии Лысой горы дежурили две
машины с братвой. Прикрываемый со всех сторон охранниками, он вошел в дом, взяв с собой
еще четырех человек.
Спина зудела, в ванной он глянул в зеркало и рассмотрел длинный рубец от чуть
промахнувшейся пули. Будто раскаленный прут приложили. Однажды он так делал и видел,
какой остается след. Хотя Каскет устал как собака, однако спал беспокойно и много раз
просыпался. И сны снились кошмарные, хотя ни один не запомнился.
В начале шестого позвонил Гарик. Он был сильно пьян, но очень доволен.
– Жора, я тебе их нашел! – сразу сообщил он. – Мой парень, Евгений, постарался. Двое мудаков
особняк Нобельзона вскрыли, который картины толкает… Самого его грохнуть хотели… У них
«ТТ» и шапочка с дырками. Но дебилы полные, нажрались вусмерть, хозяин нажал тревожную
кнопку, охрана их и повязала. А там Женькин кент, он ему отзвонился, тот мне, а я тебе!
Видишь, какой я кореш? А ты на меня гнал…
– Где они сейчас? – перебил Каскет.
– Там же, на месте, в «Шамбале». Я сказал, чтоб не оформляли ничего, пока не скомандуем.
– Правильно, Гарик, молодец! Я тебя не забуду!
Каскет отключился и тут же набрал Скелета.
– Срочно гони в «Шамбалу», там охрана двух козлов схавала, похоже, наши. Езжай туда, забери
их, вези на четвертый склад, а я подтянусь!
***
Так плохо еще не было. Однажды, года два назад, они, пьяные, поехали на новую дискотеку,
куда-то в район Ростсельмаша. Долго бродили там по закоулкам, часа два ночи было, никакой
дискотеки не нашли, конечно, но было весело, ржали, как кони. А потом на стройку попали,
хрен знает, откуда там стройка взялась. И Гиря провалился в какой-то колодец, сломал
лодыжку, и вообще думали, сдохнет там. Агафон не мог понять, куда он пропал, звал его, а
Гиря из-под земли откуда-то матерился, выл от боли и… ржал. Да, они напугались тогда
здорово, но все равно было весело. Потому что пьяные. Потому что дома еще литр бражки. И
море по колено.
Но сейчас им было не до смеха. Гире что-то отбили, наверное. Он почти не мог разговаривать,
только хрипел и выкатывал глаза. Не надо было ему стрелять… Агафону заехали дубинкой по
голове (сразу вспомнил Контрабаса, как он темя иракцу проломил), было много кровищи,
сейчас она смерзлась в ледяную корку, типа шлема. Или типа маски на морде. И, главное, оба
лежали на холодной земле в позе «ласточки», это было хуже всего. Лежали и всё. Только не
трезвели. Это, наверное, потому что мозги расшибли там, в доме, когда брали их. В голове
муть, в груди – словно рыбу мороженую проглотил целиком. Охранники в черной форме чего-
то медлили, ходили кругами, порой садились греться в свою машину.
– Эй, чего ждем? – крикнул Агафон. – Ментов вызывайте!
Впервые в жизни он мечтал оказаться в теплой ментовке, к тому же те обязаны врача вызвать.
Ну, а то, что потом на зону идти придется, так рано или поздно…
Потом приехали какие-то крутые на «бэхах» и огромном «мерсе» типа фургона. Они о чем-то
коротко переговорили с охранниками, взяли Агафона с Гирей, как мешки с картошкой, и
закинули в фургон. Охранники опомнились, всполошились – наручники-то, наручники! И то
правильно. Наручники сняли, вернули, Агафон чуть не обоссался от радости: значит, их
выкупили! Братва выкупила: смелые парни им нужны! Хотя обращались с ними недружески, но
все равно на душе стало легче.
Привезли на какой-то закрытый пустой рынок: завели то ли в подвал, то ли в склеп, там все
ящиками и коробками заставлено, дальше туши говяжьи висят, и духан, как на бойне. Агафон,
хоть и пьяный, но сразу понял, что тут им ничего хорошего не светит, не выйти им больше
отсюда. Показалось даже, что когда-то в жутком сне он это место видел – туши ободранные,
красно-желтые.
Как в воду смотрел. Руки-ноги связали им с Гирей и на свободные крюки подвесили вниз
головой, так что, когда раскачивались, волосы мели по бетонному полу. Четыре бойца встали
перед ними, лиц не видно, одни ноги. У троих зимние ботинки на толстой подошве, тупорылые
такие, а у четвертого – туфли с загнутыми кверху носами. Носы острые, а сами туфли, наверное,
осенние, холодные. И этот, в туфлях, он больше всех лютовал и бесился. Зябко ему на месте-то
стоять.
– Ну, давай, рассказывай, откуда ствол этот у тебя и чего наделать с ним успел…
И по почкам. Да так, что сразу ясно: жалеть их никто не собирается, забьют насмерть за этого…
Как там его… Мудозвона…
– Да у брательника взяли… у старшого! – Агафон еле ворочал языком. Кровь прилила к голове
– вот-вот лопнет…
– Мы и стрелять-то не собирались, только пугнуть если… Гиря случайно шмальнул два раза, но
не целился, хоть у этих, черных, спроси…
– Откуда у твоего старшого ствол? Когда ты его взял?
– Контрабас на Кавказе воюет, оттуда и привез…
Влом было объяснять подробности, в голове стучало, как молотом. Мысли путались.
– А взял я вчера, нет, позавчера. Точно, в субботу!
– Значит, вчера в Каскета ты стрелял! А кто заказ дал?
Перед глазами красно, пузыри какие-то лопаются, рядом Гиря хрипит на соседнем крюке.
– Какой еще кастет?..
Острые туфли били по лицу, по груди. В какой-то момент Агафон снова оказался в особняке
Нобельзона, перед заветным шкафом, заставленным в шесть рядов бутылками с яркими
этикетками, почувствовал сладко-пригорелый вкус какого-то то ли виски, то ли коньяка. И
увидел самого старого Нобельзона, трясущегося, в мокрых пижамных штанах, протягивающего
им с Гирей пачки российских и иностранных денег: берите, берите, только не убивайте… И еще
красный режущий свет сигнальной лампочки на входе, которую они с Гирей поздно заметили.
Сигнализация! Правда, они так успели набраться, что им уже все равно было… А потом
ворвались эти, в черной форме с орлом на рукаве и дубинками. Не надо было Гире стрелять!
– Заказчика сдавай, говнюк, а то шкуру сдеру! Кто заказал? Говори, сука!!
Удар, удар. Больно бьются острые туфли. Потом появились еще одни ноги, в очень богатой
обувке, очень уверенные в себе ноги, широкий шаг – остальные сразу подались в сторонку.
– Они в несознанке, Георгий Вадимович… Ничего толком не сказали, бухие. Но пушка ихняя. И
маска.
– Под кем они ходят? – пробасил новый голос.
– Да сами по себе, похоже. Придурки полные. У Нобельзона кассу взяли и тут же нажрались как
свиньи. Когда «Грифы» приехали, они лыка не вязали, но отстреливались, суки!
– Покажи мне их рожи.
Агафона дернули за волосы, потянули вверх, чуть не вывернув шею.
Воцарилось долгое молчание.
– Не знаю. Тот в маске был, – прогудел бас. – Но тоже придурки, очевидно… Ладно. Пусть
скажет, кто заказчик, и в расход.
Ноги развернулись и пошагали прочь.
– Слыхал, мудило? Назовешь заказчика, и все быстро кончится. Иначе сам себя жрать будешь!
Сколько раз он слышал подобные слова в крутых боевиках, но никогда не думал, что когда-то
они обратятся к нему самому…
– Да не знаю я никакого кастета! И не стрелял ни в кого! Хоть у Гири спросите!
– У него уже черти на том свете имя спрашивают! – сильная рука опять вцепилась в волосы,
грубо подняла голову.
Агафон увидел висящего рядом куском мяса Гирю – тот даже не хрипел уже, отмучился.
– Не знаю я ничего, сукой буду, не знаю!
Агафон продолжал свою последнюю пляску, раскачивая крюк и воя, на что окружавшие его
экзекуторы отреагировали градом таких ударов, что хрустнули, ломаясь, ребра. Били битой –
наотмашь, совершенно не опасаясь последствий.
– Говори, говнюк, а то паяльную лампу принесу!
– Братан мой заказал, Вовка Контрабас, – с трудом вымолвил Агафон и провалился в вечную
тьму.

Глава 9
Агентурная информация

Кто знает – молчит.


Кто говорит – не знает.
Восточная пословица

За последние десять лет Тиходонск преобразился: на месте многолетних трущоб поднялись


жилые высотки, бизнесцентры, громады торговых комплексов, кишащие людьми, как
муравейники. Вместо нищей Лысой горы развернулась к Дону шикарными коттеджами
преуспевающая «Шамбала». И только в самом центре набережной стоят огороженные
уродливым забором развалины из старого, дореволюционного, кирпича. Это остатки складов
знаменитого купца, спонсора и мецената Елпидифора Парамонова. Когда-то огромные крепкие
хранилища были заполнены мешками с белой рассыпчатой мукой, бочками с ароматным
подсолнечным маслом, серебристыми, пахнущими солью связками вяленой тарани, чехони,
шемайки и рыбца, тугими полосатыми арбузами, желтыми медовыми дынями и другими дарами
щедрой донской земли, которые прямо отсюда загружались на баржи и пароходы, отправляясь в
разные концы безграничной России.
Возможно, Парамоновские склады простояли бы в целости и сохранности не один век,
поскольку о крепости парамоновского кирпича рассказывают легенды, а сложены они были
столь же старательно и основательно, как египетские пирамиды. Но и в гражданскую, и в
Отечественную войны за толстыми стенами укрывали огневые точки те, кто оборонял город на
южном направлении: то красные от белых, то белые от красных, то советские от немцев, то
немцы от наших. Противоположная сторона, естественно, гвоздила из всех калибров по
спрятанным пушкам и пулеметам, что не могло способствовать сохранности старинного
сооружения. Если бы так обходились с египетскими пирамидами, то, возможно, от них тоже
остались бы одни руины. К тому же, в отличие от пирамид, содержимое которых, вследствие
сомнительной свежести, вряд ли могло заинтересовать даже африканских каннибалов, в
парамоновских складах хранились тысячи тонн продовольствия, и немецкая авиация
неоднократно бомбила их, чтобы обескровить город. Впоследствии они неоднократно горели:
то ли по недосмотру, то ли по злому умыслу материально ответственных интендантов.
В результате парамоновские склады пришли в полную негодность: толстые деревянные
стропила и междуэтажные перекрытия сгорели, остались одни толстенные стены с пробоинами
и дверными проемами, в которых плескалась невесть откуда взявшаяся прозрачная холодная
вода из богатяновских родников. Место здесь суперкозырное: центр города, набережная, сто
метров до Дона: многие строительные фирмы готовы были возвести вместо развалин элитные
дома, гостиницы, досугово-культурные центры, да все, что угодно! А местные меценаты
брались восстановить их в первоначальном виде, чтобы потом эксплуатировать по прямому
складскому назначению.
Но толстостенные руины еще в незапамятные советские времена были признаны памятником
культуры федерального значения, поэтому трогать их строго воспрещалось, и даже
реставрировать не разрешалось без специального дозволения Центра. А Центр такого
дозволения не давал. Вот и стояли жутковатые развалины за уродливым забором почти
семьдесят лет, напоминая о суровой военной године, уродуя самое посещаемое место
Тиходонска и озадачивая здравомыслящих горожан вопросом: что такого ценного и
высококультурного имеется в обычных купеческих лабазах, к проектированию и возведению
которых не приложили руку ни Растрелли, ни Корбюзье, ни Микеланджело и никто другой из
великих? А главное – может ли охранная грамота Центра оправдать столь длительное
сохранение развалин, которые без таковой давно бы приобрели приличный, украшающий город
вид? Разве может выдаваться охранная грамота на вечное сохранение уродства?
По поводу такой глупости местная интеллигенция много возмущалась, писала письма «в
инстанции», публиковала умные и логичные статьи в газетах, даже вялые пикеты устраивала,
которые никто не считал нужным разгонять. Но положение не менялось.
Коренной житель Тиходонска Филипп Михайлович Коренев тоже считал такое положение
невиданным головотяпством. А начальник УР подполковник Коренев неоднократно писал
представления по конкретным делам – мол, неохраняемые безлюдные развалины способствуют
совершению грабежей, разбоев, изнасилований и даже нескольких убийств!
Но когда оперу Лису надо было встретиться с агентом, он это головотяпство оправдывал, ибо в
многоквартирных домах, отелях или культурных центрах нужной уединенности не найдешь, а в
пустынной «парамошке», со множеством входов и выходов, – пожалуйста!
Сейчас он шел как раз на такую встречу. Точнее, брел. По дальней кромке набережной, в
длинном и широком брезентовом плаще, который теперь больше подходил к погоде, в большой
мятой кепке, резиновых сапогах, с палкой в руке. Он знал, что молодые опера из «поколения
пепси» смеются над такой маскировкой. Они подъезжают к месту встречи на своих
тюнингованных тачках, сажают «дятла», проезжают несколько кварталов, высаживают и едут
на свидание к очередной «телке». Но все дело в том, что их «баяны» не имеют отношения к
серьезным криминальным структурам, они никому не нужны, так же, как и полученная от них
информация. По ней невозможно раскрыть ни одно преступление, это только видимость
работы, камуфляж. Поэтому никто не будет выслеживать этих пустобрехов, никто не посадит
их на «перо», не бросит в мусоросжигательную печь! Даже самих офицеров – «пепсиколиков» –
блатные не боятся, не ненавидят, не обижаются на них и подстерегать в темных местах не
будут, потому что у них нет счетов, которые надо свести. Они воюют только понарошке, для
вида, а на самом деле «дружат»: подкармливают молодежь с рук, оказывают знаки внимания и
уважения, «вешают лапшу на уши». Надо будет – обыденно перехватят опасной бритвой горло
от уха до уха, но пепсикольное поколение об этом не думает и надеется, что «углы» всегда
будут почтительными и уважительными, как сегодня.
Лис сделан из другого теста, хотя удостоверение у него в кармане такое же. Но мыслит он по-
другому и войну с блатными ведет настоящую: если собрать всех, кого он отправил за решетку,
то можно заселить рабочий поселок… А может, и поселок городского типа. Плюс те, кого он
застрелил или подставил «под молотки»… Хотя этих уже никуда не заселишь! Поэтому к Лису
у блатных есть серьезные счеты. Очень серьезные. И к тем, кто ему помогает, – тоже. Если его
агент «засветится» на контакте, то, скорей всего, ему не жить. Поэтому он конспирируется,
маскируется, проверяется, когда идет на контакт с… Кстати, своих информаторов он не
называет ни «барабанами», ни «дятлами», ни «баянами», ни «стукачами», ни другими
обидными прозвищами. Официальное «агент» или нейтральное «информатор» более уместно.
Или на профессиональном сленге: «ноль» (связанная с ними документация секретна и
обозначается несколькими нолями), «человек» (информатор действительно человек, но в
данном случае в слово вкладывается особый смысл: «Мой человек сообщил…»). Кстати, Лис и
девушек своих никогда не называет телками…
Не только Лис такой особенный – в милиции много сотрудников, которые носят одинаковые
погоны, но сделаны из разного теста. И вряд ли предстоящая аттестация отделит овец от
козлищ и пропустит в светлые полицейские ряды только непримиримых борцов с
преступностью. Хотя бы потому, что их меньшинство, они знают себе цену, самостоятельны,
грамотны, а потому строптивы и неудобны начальству, которое и будет определять: кто
настоящий, а кто – нет. К тому же если чудо произойдет и останутся только настоящие,
бескомпромиссные менты, то райотделы опустеют на две трети, а может, и на три четверти, а
резерва на освободившиеся места никто не подготовил. Да и где его взять, резерв этот? Разве
что американских копов пригласить или с Марса завезти… Но американские даже на
повышенную российскую зарплату не пойдут, а как на Марсе обстоит дело с качественным
составом полиции – очень большой вопрос…
Лис снова одернул себя. Мысли в очередной раз свернули не туда, куда надо. Впрочем, он уже
пришел, куда надо.
Незаметно осмотревшись, он скользнул в щель облезлого забора. Это было вполне
мотивированно, и не могло никого насторожить: зашел какой-то полубомжик справить нужду –
дело естественное… Леший придет с другой стороны: спустится по косогору сверху, с улицы
Седова, от мореходного училища…
Он подошел к толстой кирпичной стене, ужом скользнул в сводчатый дверной проем. Под
ногами захлюпала стылая вода. В огромном пустом помещении каждый хлюпающий шаг
отдавался громко и гулко, и он постарался шуметь меньше, но это плохо получалось. Он
прошел в полутемный угол, где каменные глыбы образовали что-то типа острова. Лис выбрался
на сухое место, сел на кирпичи и стал ждать.
Через несколько минут раздались хлюпающие шаги, которые тоже гулким эхом отдавались от
стен, и показалась согнутая фигура, как будто выбирающая места посуше перед каждым шагом.
– Здорово, Петруччо! – радостно приветствовал агента Лис.
– Захватил меня один змей в «Загоне», еле вырвался! – не здороваясь, с ходу сообщил Леший. –
Капитан такой толстый…
Лис сдержал усмешку. Про случай с Теслюком уже все знали.
– Это ты сказал, что у тебя СПИД?
Агент махнул рукой.
– Пошутил немного…
– Хороши шутки! Он всполошился, бегает анализы сдает.
– Не выгнали его?
– Нет, конечно. Даже выговор не объявили.
– Вот суки!
– А что в «Загоне»? – направил Лис агента в нужное русло.
Леший шмыгнул носом. Один сапог пропускал воду, и ему было холодно. Но он терпел.
– Там все по-новому. Какие-то мордовороты охраняют, «дурь» детишки малые выносят, и
«бабки» они забирают… А насчет Омара, так это налет на дом Карпета был, там его и убили…
– Вот как? – вроде без особого интереса спросил Лис, хотя сердце его радостно забилось:
первоначальная информация Горгули подтверждалась другим источником. Значит, она верна.
Ну, конечно, не на сто процентов, однако, на восемьдесят-девяносто – точно!
– А подробности?
– Вот тебе и все подробности! Какие еще нужны? – раздраженно ответил Леший. Ему надоело
терпеть, он снял сапог и вытрусил из него воду. Ее оказалось не так и много.
– Там меня один хрен видел. Из наших. Горгуля есть такой. Кармаш. Возле речпортовских
трется. Харя такая противная…
Лис никак не отреагировал. С Горгулей он виделся час назад, и тот рассказал ему об этой
встрече, назвав Клопа «гнилой рыбой».
«Подозревала его братва, что ссучился, да все на уровне пустого базара», – говорил он, зло
щерясь, будто собирался разорвать подлого предателя на куски. И возмущение его было столь
искренним, словно сам он никакого отношения к предательству не имел и иметь не мог.
Недаром говорят: в своем глазу бревна не видно!
– Одно я тебе скажу: в «Загоне» большие изменения! – продолжал Леший, и Лис внимательно
слушал. Про исчезновение старожилов, про незнакомую охрану, про новые методы торговли…
А Горгуля выяснил главное: деньги за наркоту снимает теперь не Карпет, а совсем другие люди,
которые под москварями ходят! Вот и сложился пазл, вот и выстроились в понятную линейку
все былые неясности!
– Еще что нового накопал? – поинтересовался он, когда Леший замолчал.
Тот снова шмыгнул носом.
– Да в гробу я видал такие новости! То дерутся, то стреляются… Не клуб, а «малина» на
Нахаловке… Недавно какие-то отморозки драку затеяли на парковке, а когда охрана подбежала,
один борзой пушку выдернул, чуть не положил всех! А я крайний оказался, уволить хотели!
Почему, мол, сразу не пресек? А это разве мое дело, под пули лазить?!
– А что за пушка? – встрепенулся Лис.
– «Тэха»! Если бы мочить начал – мало бы не показалось!
– Ну, и чем закончилось?
– Чем, чем… Уехали. Не будут же наши стрельбу устраивать. И в ментовку не пойдут…
Сказали Антону, он ведь нас крышует. А тот только посмеялся. Всегда скорый на расправ у,
когда такие беспорядки, а тут «га-га да гы-гы…» Вот, блин, смешно! Засадили бы кому-нибудь
в живот, особенно, если мне…
– Слышь, Петруччо, а ведь из «тэхи» киллеры работали по Изосимову! – еще больше
насторожился Лис. – Ты «пробей» этих отморозков, присмотрись к ним!
Леший скривился.
– По Каскету? Да не-е-е, их на это дело не примеришь… Фофаны позорные, куда им! Кишка
тонка!
– Все равно загляни в эту кодлу. И насчет наезда на Каскета специально поводи жалом, может,
что и выплывет…
Леший выдержал паузу, высморкался.
– Попробую… Что могу, сделаю… Хотя знаешь, как в такие темы влазить!
– Ничего, ты в них всю жизнь барахтаешься. Кстати, Боцман к вам ходит?
– Ходит, да теперь по работе… Босого охраняет, когда он в нашей сауне с девками парится…
Девки у него небось для форсу. А Боцман все равно сидит, караулит…
– Ну, и ладушки! – Лис похлопал его по плечу. – Вопросы, просьбы, пожелания есть?
– Есть. Не води меня в это болото, и так ревматизм мучает. Лучше за рыбзаводом вонь
нюхать…
– Принято! – подчеркнуто уважительно кивнул Лис. И для видимости внимания спросил: – Еще
ходатайства есть?
Леший поднялся, потоптался на месте, вроде колеблясь: говорить или нет. Но все же решился.
– Слышь, Михалыч, короче, дело к ночи. Ты мне пенсию выхлопочешь, или как?
Начальник УР на минуту задумался, но решил ответить честно.
– Не знаю, Петруччо. Раньше за работу на нас пенсию давали, словно за вредное производство –
сто рублей! Как средняя зарплата у квалифицированного рабочего. Да что рабочий – инженер
столько получал. И наш сержант из «ППС»…
– Когда это было… Витька Крюк на сто рублей свадьбу сыграл в «Южном», на тридцать рыл
накрыл стол…
– Во! – поднял палец Лис. – Сейчас времена другие, не знаю, что получится. Да тебе же пока
рано. А до возраста, может, стаж и наработаешь!
– Ясно! – тяжело вздохнул Леший. – Ну, бывай!
Заранее ежась, он ступил в воду.
– Подожди, деньги возьми! Не зря ведь старался…
Леший сунул в карман смятые купюры.
– Я, Михалыч, не за «бабки» стараюсь, – с горечью ответил он и, шлепая по воде, направился к
своему выходу.
***
Ровно в восемь утра два опрятных молодых человека зашли в незнающий солнца двор
речпортовских пятиэтажек. Один – симпатичный, круглоголовый, коротко стриженный, с
родинкой на правой щеке, в дорогой кожаной куртке, джинсах и тяжелых, начищенных
ботинках. Второй – высокий, худой, лицо – как у мертвеца: череп, туго обтянутый серой кожей,
бездонные провалы запавших глаз, но одежда тоже добротная и дорогая. Встретив незнакомцев
по одежке, замордованная жизнью и изможденная зеленым змием дворничиха Тоня не
обматерила их, как положено, а довольно любезно рассказала, где им найти старого другана
Вовку Контрабаса.
Правда, когда Димон и Скелет зашли в подъезд и чары их обаяния развеялись, Тоня пришла в
себя, сплюнула и скрипучим голосом сказала:
– Такая же пьянь, только одеты прилично. Видно, воруют много…
По случаю раннего времени дверь двадцать третьей квартиры была заперта, и, поскольку
звонок не работал, Димон постучал кулаком, чуть не высадив колоду.
– Ну, сколько можно! С раннего утра ходют и до поздней ночи! – Нина Семеновна недовольно
щелкнула замком, выставив в щель острое морщинистое лицо. – Чё надо-то?
– Контрабаса позови, мамаша, – улыбчиво попросил Димон. – Мы из его части.
Через несколько минут на пороге появился Контрабас – в тельняшке и черных сатиновых
трусах до колен. Настороженные глаза обежали незваных гостей – сверху вниз и снизу вверх.
– Чего надо?
Вместо ответа Димон показал черный иракский «ТТ».
– Твой?
– Мой! – Контрабас протянул руку, но Скелет отвел ее в сторону.
– Выдь, потрещим…
Как был, в трусах и босой, Вовка шагнул на площадку, притворил за собой дверь.
– Где эти мудаки? Я им головы поотшибаю!
– Тебя кто нанял? – спросил Димон. Он перестал улыбаться, и теперь выражение симпатичного
лица не предвещало ничего хорошего. Да и вряд ли оно сейчас казалось симпатичным.
– Кто Каскета заказал?
– Че-е-его?! Ствол давай!
Контрабас снова протянул руку, но Димон, вместо того, чтобы вернуть горячему контрактнику
его оружие, навел «ТТ» в голый, заметно отвисающий живот. И тут же получил
сокрушительный удар в скулу, от которого отлетел на несколько метров и с силой ударился в
противоположную дверь. Тут же оглушительно грохнул выстрел, в белом животе появилось
красное отверстие, пуля вышла из спины и пробила дверь двадцать третьей квартиры. Внутри
раздался душераздирающий крик.
– Уходим! – Димон, с трудом удерживая равновесие, пальнул Контрабасу в голову, после чего
они со Скелетом побежали вниз по лестнице. Сзади раздавались истошные вопли раненой
Нины Семеновны.

Прыгая через три ступеньки, бойцы слетели на первый этаж, выскочили из подъезда и…
наткнулись на двух милиционеров из группы задержания ОВО
[26]
. Оба в тяжелых, не затянутых на бедрах бронежилетах, один – с автоматом наперевес,
второй держался за расстегнутую кобуру. И вид у них был не растерянно-валуховатый, как
обычно, а настороженно-подтянутый и вполне боевой. Но Димон на свою беду не обратил
на это внимание, не отбросил пистолет в сторону и не поднял руки, а наоборот – выстрелил
в того, что с автоматом. Но даже мощная тэтэшная пуля срикошетировала от титановой
пластины и с визгом улетела в серое облачное небо. Милиционера шатнуло, но он тут же
восстановил равновесие и ответил короткой очередью, аккуратно уложив все три пули
Димону в самую середину груди. Тот ничком повалился на землю, злополучный пистолет
заскрежетал по разбитому асфальту. Скелет все понял, вскинул руки и, будто
подкошенный, упал на колени.

– Все, все, не стреляй…


Дворничиха Тоня бросила метлу и всплеснула руками:
– Милиция, милиция, убивают! – привычно заголосила она, хотя милиция была уже на месте.
***
Он приехал под утро, но так и не заснул. Во-первых, «кокс» возбуждает нервную систему, во-
вторых, разболелась нога, простреленная восемь лет назад во время одного из трех покушений.
Кость всегда ноет ранней зимой и по весне… Еще повезло, что уцелел. Сколько корешей уже
давно лежат под гранитными памятниками, а некоторые и вовсе неизвестно где.
За окном светало. Силуэт машины во дворе, старые липы вдоль дороги, каменное крыльцо
флигеля – всюду проступили новые детали, неразличимые еще полчаса назад. И мысли
проступали, которые он пытался отогнать, но они становились все отчетливей, и было ясно: от
них не избавиться…
Да, рассчитывать на Шкета с его кодлой было большой ошибкой. Это обычная борзота,
бакланы, которым нельзя доверять серьезное дело. Кто такой Шкет? Да никто! Вместо хозяина
пострелял охрану, даже «Старый Арбат» спалить не сумел… Только показал свою несусветную
глупость и слабость, да раздразнил московского медведя… Тот вон как на дыбы поднялся,
«ответку» на полный ход включил, весь город перетряхнул… Правда, тоже облажался, не тех
людей побил… Но он о своей ошибке рано или поздно узнает, снова начнет трясти Тиходонск и
вытрясет этого придурка. Шкет сразу же «лопнет», и Каскет узнает, что это глупость и слабость
не волчьего выродка, а его, Антона!
Ладно. Всяко в жизни бывало, но паниковать не следовало. Попытка не пытка. Не вышло – что
ж, бывает. Пусть живет Каскет, раз повезло, пусть все идет, как шло. Надо только следы
замести хорошенько… Шкет, придурок, даже из города не сдернул, не залег на дно, все так же
шляется по злачным местам второго и третьего сорта. Только ему не отзвонился по специально
приготовленному телефону, не попытался даже оправдаться да фишку просечь: чего ему теперь
ожидать-то?
А ожидать незадачливому исполнителю оставалось только одного…
***
«Эсэмэска» была короткой. Даже слишком короткой: один восклицательный знак. Это Леший:
вызов получил, готов прибыть на встречу. Лис быстро свернул дела, выехал к рыбозаводу, в
машине неловко натянул маскировочный наряд: жуткого вида плащ и кепку. Случайный
прохожий удивится, что из сверкающего лаком «БМВ» выходит натуральный бомж… Но он
всегда следил, чтобы посторонних глаз вокруг не было.
Леший ждал на обычном месте, у строительной кучи, только сейчас не сидел, а стоял – сыро.
Мусора с их последней встречи заметно прибавилось, и запах тухлой рыбы, кстати, тоже
усилился. Жизнь не стояла на месте.
– Ну, как, Петруччо, дела? Трешься маленько среди отбросов общества?
– Они сами об меня трутся, – сказал Леший и отбросил ногой прилипшую к ботинку грязную
газету. – Чего хотел-то?
Он был явно не в духе. Выглядел помятым, на левой скуле подживал желтый, с прозеленью,
синяк. И на долгую задушевную беседу явно не был настроен.

– Да все то же! – подчеркнуто бодро сказал Лис, надеясь передать собеседнику свое
настроение. – О чем
в обществе
говорят, какие новости появились…

Леший насупился.
– Я не Кобзон, чтобы песней тебе разливаться. Всех базаров за неделю не перепоешь! Говори
конкретней.
– Какой ты строгий стал! – Лис усмехнулся. – В первую очередь покушение на Изосимова
интересует, Каскета. Кто, что, чего…
– Так, вроде, вы уже взяли каких-то алкашей? То ли завалили, то ли приняли… Я краем уха
слыхал, а так, не так, не в курсах…
С затянутого тучами неба брызнул мелкий противный дождик. Лис набросил поверх кепки
капюшон. Все-таки маскировочная одежда очень практична.
– Вневедомственная охрана приехала по вызову в высотку на горе, услышала выстрелы в доме
речников, встретили двух выбегающих клоунов, из каскетовских, один стрелять начал, наши
его и завалили… – рассказал он. Леший внимательно слушал.

– В подъезде убитый – прапорщик Огрызкин, кличка Контрабас, в отпуск приехал. Мамаша


его раненая. Оставшийся клоун сказал, что Огрызкин и заказал Каскета, а
исполняли
его младшие братья. Вроде, он им и пушку дал… Братья пропали, наверное, уже в Дону,
рыб кормят. Пушка на экспертизе… Вот, такой расклад…

– Ну, примерно так я и слыхал, – кивнул Леший. Он поднял воротник пальто и глубже
нахлобучил кепку.
– Только, по ходу, все это фуфло.
– Почему?
– Круглый сразу так сказал. Он сам на горе жил когда-то, как раз в речниковских домах, знает
там всех. И Огрызкиных знает. У них, у придурков, пятое поколение с опохмелу зачато. Они не
то что машину, велосипед отродясь не водили. И подписывать на серьезное дело их никто бы не
стал, тем более против Каскета!
Эта информация подтверждала сомнения самого Лиса, но он все же попытался «прокачать»
агента.
– Э-э-э, – опер махнул рукой. – Ты что, сам не знаешь, как бывает? Неужели всегда «чистодела»
вызывают? Или все знают, как серьезный заказ сделать? Всяко бывает! Может, Контрабаса
наняли, он за руль сел, а брательник шмалял… Бывает так?
Леший неспешно достал папироску.
– Бывает, что и параша летает… Тогда твой Контрабас тоже летать умеет. Только отстрелялся –
тут же перелетел и точку каскетову поджег! Прям Фантомас какой-то!
Он крестообразно смял мундштук, закурил, выпустил облако дыма и ядовито добавил:
– А чего, вам такой расклад выгоден! И покушение раскрыли, и поджог, а виноватые все убиты,
можно смело на них вешать и медальки получать…
– Я много липовых медалей получил? – зло прищурился Лис. Шуток таких он не любил, тем
более от посторонних, особенно от людей из противоположного лагеря. Но тут же взял себя в
руки и сбавил тон. Не хотелось, чтобы едва начавшийся разговор затух. Леший и так держится
непривычно холодно, говорит неохотно… Значит, есть какая-то причина, и с ней надо
разобраться.
– У меня, кстати, вообще медали только за выслугу лет и юбилейные. Других, наверное, не
заслужил…

Леший отстраненно молчал. Внезапно в потертом пальто заиграла затейливая мелодия, он


вытащил из внутреннего кармана
iPhone
, посмотрел на экран и сбросил вызов.

– Ништяк у тебя мобила! – удивился Лис. – На две мои зарплаты! Где взял?
– Нашел, – скупо ответил агент и сунул аппарат на место.
Такой ответ был хорошо известен начальнику У Р. Чего только не находят на улицах его
подопечные! Наркоту, оружие, патроны, драгоценности… А ему ни разу в жизни не повезло
найти что-то путное… Ну, ладно, «нашел» и нашел. Только…
– Ты знаешь, что аппарат можно «пробить», даже если ты «симку» выкинул?
Леший усмехнулся, глянул исподлобья, в глазах недобрые искорки.
– Знаю. Я по телефонной теме в «Зеленом доме» парился…
Это он намекнул, что пострадал из-за Лиса, а тот все забыл.

– Я просто напомнил. А что


в обществе
насчет заказчика говорят?

Недобрые искорки погасли.


– Болтают много. Но все друг на дружку кивают, как болваны китайские. Азеры – на
речпортовских, нахичеванцы – на ленгородцев, воры – на бандитов… Никто на самом деле не в
курсах…
Леший оскалил рот, показав тусклую стальную фиксу.
– У нас не так ведь, как у вас. Когда все знают, кто сделал, но предъявить боятся, вещдоков не
хватает… Если бы узнали, никакие вещдоки не нужны, порвали бы киллеров этих на клочки, и
дело с концом…
Лис отвернулся от едкого серого дыма «беломорины», посмотрел на черные дымы,
поднимавшиеся над портом.
– Ну, а ты сам, Петруччо?
– Что – я?
– Сам ты что про все это думаешь? – Лис снова обернулся к агенту, принял озабоченный вид.
– Хотел вот просто посоветоваться с тобой, не как с опытным блатным, а как с умным
человеком. Как с экспертом… С гроссмейстером, в своем роде. Понять, что в городе творится,
какая партия разыгрывается…
Леший и в самом деле не дурак, здесь преувеличения никакого нет. Гроссмейстером никаким
он, конечно, не был, даже шахматной фигуры никогда в руках не держал, скорее всего. Хотя
если бы научился в свое время, то как знать… И все равно удивительно было видеть, как
матерого уголовного волка «пробивает» незамысловатая, в общем-то, лесть.
– Да в том-то и дело, что никакой партии здесь нет, Михалыч, – сказал Леший, от смущения
напрягая лоб. Тон его потеплел.
– Это мое личное мнение такое. Вот. Обычная тусня и тёрки, жизнь животных и все такое. Кто
мог заказать Каскета, я не знаю. Не вижу я такой фигуры. И все пацаны в непонятках.
– А что, он так всех устраивает?
– Не в том дело. Каскет в силе. «Законник», его центровые авторитеты на Тиходонск поставили.
Да он и подмял всех под себя. Это тебе не Мишка Валет, не Питон какой-нибудь. У него все в
кулаке!
– В уважухе, короче, пацан?
– Боятся его. Это как у охотников: валишь того, кого можно сожрать, или хотя бы трофей на
стенку повесить. А Каскет сам… Он даже мертвый любого сожрет.
– Ого! – на этот раз Лис рассмеялся вполне искренно, без игры. – Смотрю, он вас здорово
построил! Скоро сказания про него складывать станут, как про Змея Горыныча!
– Базарю, как есть, – нахмурился Леший. – Не нравится, не слушай.
– Все нравится, Петруччо! – Лис похлопал его по плечу. – Только сам посуди: раз этот Каскет
всех в кулак взял, кто в него стрелял-то? Кто «Арбат» поджигал?
– Может, личные счеты… На Карпета вначале думали, но оказалось, не он. Промежь нами-то
шила не утаишь. Может, шмальнули по ошибке. Борик этот, охранник его, он мог кому-то
дорогу перейти… Бабы, карты, что-то такое. Говорят, он раньше Машку Кутепову трахал, телку
Батонову…
– Батона давно нет, – заметил Лис.
– Да это я для примеру! – отмахнулся Леший. – Когда-то в Антона стреляли, а он Карпетову
жену, вроде, трахнул. Сразу на Карпета подумали, проверили: нет, чистый он.
– И сейчас на Карпета подумали, а он опять чистый! – в тон ему сказал Лис. – Странно как-то!
– Да я тебе не про Карпета и не про Батона тру, – досадливо сказал Леший. – А про то, что типа
всякое может быть. Не обязательно какая-нибудь херня, что на нашей помойке творится,
заканчивается выстрелами!
Откуда-то из-под ног Лиса вылезла большая серая крыса, неспешно пробежала несколько
метров и нахально уселась, не обращая на людей никакого внимания.
– Пошла вон, сука! – Леший швырнул половинку кирпича и чуть не попал. Крыса метнулась в
сторону и исчезла между обломками бетонных плит.
Леший весело рассмеялся.
– Вот завтра начнут мусор вывозить и эту тварь задавят, – пояснил он на недоумевающий
взгляд Лиса. – А ее банда скажет: это Клоп заказал, чтоб ее добили!

Он потер рукой скулу, снова достал из кармана мятую пачку «БК»


[27]
. Пока он закуривал, Лис молча смотрел на него. Потом спросил:

– Это ты из-за него такой нервный?


Он показал на синяк.
– А чего? – Леший убрал с губы табак, сплюнул. Не изменяя старой привычке, он курил самые
крепкие папиросы. К тому же в них легко забивать шмаль.
– Ничего. Я вот тоже подумал: кто тебе, авторитетному пацану, может в морду заехать? Вроде
некому! А заехали! Значит – что? Следуя твоей логике, метили в кого-то другого, а попали в
тебя. Промахнулись просто. Я верно рассуждаю, Петруччо?
Леший осклабился. Ловкий все-таки ментяра, вон как базар перевернуть умеет!
– На работе получилось. Молодые отморозки, бухие в умат, прыщи на лбу, мослы из жопы.. В
шлагбаум – хрясь! И буром на меня, типа я им не открыл вовремя… Стекло в сторожке разбили,
и в рожу!
Он снова потрогал скулу.
– Может, укуренные, не знаю. Такое впечатление, как озверину приняли… Не в себе они были,
одним словом. Морды перекошенные, глаза стеклянные… И еще выли по-волчьи –
представляешь? Хором так: у-у-у!..
Леший вытянул губы трубочкой, изобразил.
– Так, может, это и были те самые «Волки»? – заинтересовался Лис.
Леший швырнул окурок в сторону.
– Да мне по хрен, кто они… Я бы поубивал их, как щенят, Михалыч, хорошо под рукой ничего
не оказалось… А главный у них тот засранец, который в прошлый раз пушкой размахивал…
– Тэхой?
– Ну…
Лис посмотрел на него.
– Помнишь, я тебе говорил про «Волков»? Пацаны зеленые, да злые – помнишь?
До Лешего постепенно дошло. Кажется, он даже зарумянился слегка.
– Это те пионеры, про которых ты мне тогда тер?..
Он хлопнул себя по коленям.
– Бл…дь! Те самые? Это и есть та самая банда?.. Забыл… Начисто забыл… Да о них ведь и не
базарят вообще, кому они интересны?
Он покрутил головой, несколько раз выругался и полез за новой сигаретой.
– И чего они еще сделали? – поинтересовался Лис.
– Что они могут делать? Быкуют. Драки затевают, девчат тискают…
– А чего ж вы их пускаете?
– Да я ж тебе рассказывал: Антон их крышует! Вот и пускаем…
– Антон? Странно… Он же бандюган солидный, что у него общего с этой шпаной?
Леший мрачно развел руками.
У Лиса прозвонил телефон. На конспиративных встречах он старался не отвечать. Но на связь
выходил Волошин, поэтому он нажал кнопку приема.
– Эксперт отзвонился, – сообщил коллега. – «ТТ» из дома речников к Каскету не привязался.
– Точно?!
– Да. Там другой ствол работал.
– Я понял… Что еще сказал эксперт?
– Да так, ерунда… Там дефект спуска был. Возможны самопроизвольные выстрелы.
Лис спрятал телефон, задумался.
– Слушай, Петруччо, сейчас меня эти пионеры край как заинтересовали! Их старшего как
звали?
– Волчарой, вроде…
– Вот он мне и нужен со своей «тэхой»! Камеры наблюдения у вас стоят?
– Ну, дык, а как же…
– Мне надо взглянуть на записи, посмотреть на его личность. Сможешь организовать? Или
официально, к начальнику охраны пойти?
Леший подумал.
– Да и я могу, что тут хитрого? В шесть утра все расходятся, подгребай ко мне в сторожку к
семи. Как раз полюбуешься, как они на меня наезжали…
– Договорились, – сказал Лис.
***
Движения ее ускорились, дыхание участилось, и короткие судороги, как искры, пробегали где-
то там, глубоко внутри прекрасного, раскинутого на белой простыне тела.
– Давай, Фил, давай! Еще, еще!
Она вцепилась ему в лопатки, царапнула ногтями по спине сверху вниз, впилась в ягодицы.
– Сильней! Еще сильней!
И в этот момент зазвонил мобильник.
Он никогда бы не обратил на него внимания. Он не обратил бы внимания, если бы рухнул шкаф
в их спальне. Или в окно влетел Карлсон. Но звонил не обычный телефон, а «оперативный», для
связи с Лешим. Причем в открытую они обычно друг другу не звонили, ограничивались
короткими смс-сообщениями. Исключения делались только для экстренных случаев… Значит,
что-то случилось.
Ребенок выгнулась под ним, хрипло выдавила сквозь стиснутые зубы:
– Не останавливайся… Еще, давай еще!
Звонок лез в уши, не оставляя пути к отступлению. Это не телефон, это сам Леший орал ему
что-то, орал и требовал. Может, уходя от погони. Или запершись в тесной подсобке от
разъяренных братьев-воров…
Но он все равно не обратил бы на это внимания. Зато его организм обратил. И выключил ту
функцию, которая отвлекала от важного звонка.
Лис еще подергался, но уже понял, что потерпел фиаско.
– Извини, малыш.
Он быстро слез с кровати, прошлепал в темную прихожую, нащупал свою куртку и взял
аппарат.
– Слушаю.
– Подъезжай ко мне, срочно, – сказал Леший.
Где-то фоном играла громкая музыка.
– Что случилось?
– Он пришел. Со своей кодлой. Подъезжай, сам увидишь, тот он или не тот.
Лис вполголоса выругался.
– Мы же договорились, что утром, елки-палки…
– Сам говорил: времени нет ждать, – проговорил Леший недовольно. – Смотри, короче. Они
могут свалить в любой момент.
– Ладно, понял, – буркнул Лис. – Буду смотреть. Все, отбой.
Он вернулся в спальню. Ребенок перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку. Ее тело
снова сотрясали судороги, но уже другие – нервные и злые.
– Ты плачешь? – спросил он. Прозвучало совершенно по-дурацки.
– Нет, смеюсь! – сдавленно ответила она. – Знаешь, что такое фрустрация?
– Гм… Нет…
– Спроси у невропатолога. Или у психиатра. Правда, мои подруги знают это чисто
теоретически… А мне вот везет…
– Но ты же понимаешь, у меня такая работа… На некоторые звонки я не могу не отвечать…
Детский лепет. Вранье к тому же. Эта работа сделает из него импотента. И расшатает нервную
систему Ребенку. Он понял, что жена имела в виду. От таких обломов девушки начинают пить,
садятся на «кокс» или на член соседа…
– Это уже не работа! Вот – ты и я, вдвоем в темной спальне. А на самом деле они всюду. Как в
дешевой порнухе. Стоят рядом, слюни пускают. Лежат в нашей постели в грязных своих
башмаках… сапогах, не знаю в чем.
– Это ты про кого?
– Про них, Фил. Начальников твоих, сотрудников… всяких майоров, капитанов, генералов…
Каких-то сомнительных личностей с которыми тебя иногда видят…
– Кто видит?! – насторожился Лис. Неужели кто-то засек его с агентурой?!
– Неважно.
Она глубоко вздохнула, приподняла подушку, приперла к изголовью, села, бесстыдно сложив
ноги крест-накрест – между ними темнела ровная сомкнутая щель, как аккуратный
косметический шов высококлассного пластического хирурга.
Красные соски еще напряжены, твердые и горячие на ощупь. Они очень отзывчивы на
прикосновение, эти два маленькие шарика, которые всегда проступают через рубашки и
джемпера, когда Ребенок не надевает ненужный лифчик. И внутри у нее тоже все маленькое,
аккуратное, отзывчивое до жадности…
«Почему же так глупо все получается?» – подумал Лис. Ему было стыдно.
– Знаешь, что говорит Оксана? – криво усмехнулась Ребенок.
– Что?
– Если один человек чего-то не делает, это за него делает кто-то другой.
– Что ты имеешь в виду?
Ответом было молчание.
Он взял в столе завернутый в ремни подплечной кобуры пистолет, привычно надел на себя,
словно сбрую на лошадь, обулся, набросил куртку. Вышел, хлопнув дверью сильнее, чем
рассчитывал. В конце-то концов… Ладно. Лис вызвал лифт, спустился вниз, а через три минуты
уже выезжал с дворовой парковки. Посмотрел наверх. Свет в спальне все еще горел.
***
Шлагбаум на въезде в «Мелехов-клуб» был погнут и выправлен, а поверху замотан скотчем. Но
поднялся он исправно. Лис проехал вперед и остановился, опустил стекло. Из сторожки
выглянул Леший, но к машине не подошел. Махнул рукой в сторону основного здания: мол,
клиенты на месте, езжай. Н у, спасибо, брателла…
Лис поставил «БМВ» на свободное место, окинул взглядом стоянку. Рыжего «жигуля» с
отпечатками пальцев и «засвеченным» тэтэшником в кабине, конечно, не оказалось. Но машин
было много. «Мерсы», «бэхи», «лексусы»… А ведь оттягиваются здесь совсем молодые люди,
которые в его время не могли и мечтать о собственном автомобиле. Мажоры, папенькины
детки… Жить стали лучше? Или воровать больше и безнаказанней? Он вздохнул. Снова
дурацкие мысли.
Стилизованное под исполинскую мазанку здание клуба освещалось прожекторами, из
фальшивой трубы пер в небо окрашенный фиолетовой и красной подсветкой дымок (наверное,
тоже фальшивый), ритмично подмигивали окна, доносился грохот музыки. На входе его
придирчиво осмотрели охранники: дресс-код не соблюден, к тому же он явно выбивался из
возраста обычных посетителей. Но пропустили. Скорей всего – кто-то узнал. Или просто
учуяли мента.
Свободных столиков не было, адски гремела музыка, на танцполе прыгали три-четыре молодых
пары, девушки босиком, парни в расстегнутых до пояса, насквозь мокрых рубахах. Гибкая
брюнетка с длинными черными волосами тоже стянула кофточку и размахивала ею над
головой, узкий черный бюстгалтер контрастно выделялся на белом, блестящем от пота теле.
Ясно, что ребятишки наглотались экстази или амфитамина.
У барной стойки царило столпотворение. Здесь пили коктейли по восемьсот рублей, в основном
виски с колой или с яблочным соком. Несколько официантов в псевдоказачьей форме метались
по залу, сверкая флуоресцентными звездами на шапках-«кубанках».
Лис внимательно осмотрелся, поймал несколько колючих взглядов. Торговцам наркотой и
сутенерам незнакомый возрастной дядя явно не нравился. Самое смешное, что они его, похоже,
вообще не знают! Молодая поросль, поколение пепси… «Пепсиколик» Гнедин, «футболист»
Глушаков или опер Комаров им наверняка хорошо известны… Эх, устроить бы здесь
оперативно-профилактическое мероприятие, которое в народе по старой памяти называют
облавой: две группы СОБРа, участковые, оперативники, кинологи с натасканными на наркоту
песиками… Тут ведь не только клубную наркоту двигают, тут и разбойники с грабителями
после «дел» расслабляются… Не любит такая публика облав, ох, не любит! К сожалению, их и
начальники не любят: недемократично, нарушение прав человека, задерживайте конкретных
виновных, нечего маски-шоу устраивать! Вроде и правильные доводы, плохо только то, что
уголовная шелупень их полностью разделяет! Или начальники разделяют взгляды уголовной
шелупени. А это не дело. Все-таки взгляды у столь разных социальных групп должны быть
диаметрально противоположными…
Он еще раз обвел взглядом зал. Кажется, есть. За столиком в глубине собрались четверо… Нет,
пятеро. Регот и выкрики пробиваются даже сквозь стену музыки и общего галдежа. И
невидимые волны опасности расходятся кругами. А вот и их главный! Это старый знакомый,
Шкет, как бы он себя ни называл! Лис подозревал нечто подобное…
Сейчас «Волки» веселились на свой манер. Крыса обнимал модно «прикинутого» парня, хотя
это было не пьяное выражение дружбы, как казалось на первый взгляд, а удушающий захват
шеи в «замок». Второго зажали между собой Бомба и Мильонщик. Шкет и Хан нагло лапали
девушек. У девушек пухлые, красно-коричневые губы, белые напуганные лица, глаза широко
раскрыты. У одной на предплечье красовалось тату – цветок розы на шипастом стебле.
– Поедете с нами, мочалки! – пьяно растягивая слова, говорил Шкет.
– Конечно, поедут! – лыбился Хан. – Куда они, на хрен, денутся?
У рыжеволосого парня, который сидел между Бомбой и Мильонщиком, вспухла губа, под
носом размазана кровь.
– Пацаны, ну харэ… Ну все, не надо, пацаны… – промямлил он.
Бомба, не меняя положения, ударил его локтем в солнечное сплетение. Парень закрыл рот.
Официант пролетел мимо, на секунду задержал взгляд и отвернулся. В зале практически не
было трезвых. Охраны тоже не видно. Полуголая брюнетка на танцполе споткнулась и громко
выругалась матом. Похоже, в «Мелехов» приходили исключительно нажраться и забыться.
Если бы Шкет с компанией насиловали этих двух девчонок прямо на столике, никто бы не
обратил внимания.
– Тебя как зовут, дура? – продолжал ухаживания Шкет.
– С-света… – пролепетала девушка, едва не плача.
– А его зовут Хан! Вот и чудесно! Теперь будешь его девушкой! – распорядился Шкет,
поглаживая татуированную розу на предплечье девушки.
– Раз ты татуированная, значит, «углов» любишь. А теперь «Волков» любить будешь!
Шкет скривился.
– А вообще, только дура может сделать себе такую блядскую наколку. Никто не заставлял,
наверное, и нож к горлу не приставлял… Небось еще и деньги заплатила, а?.. Говори, дура,
платила?!
Он шлепнул девушку по щеке.
Она расплакалась, но беспомощность только разжигает жестокость. Выпятив нижнюю челюсть,
Волчара размахнулся, чтобы ударить еще раз, посильнее, но тут его задел плечом проходящий
мимо человек. Шкета развернуло на ножке стула, он чуть не упал.
– О, пардон, молодые люди!..
Главарь «Волков» побелел от бешенства, вскочил.
– Щас!! Щас я этот пардон тебе в…
И осекся. На глазах у стаи страшный «Волчара» превратился в испуганного подростка. Сдулся
и съежился, как проткнутый иглой воздушный шарик.
Крыса, Мильонщик, Хан и Бомба непонимающе переводили взгляд с одного на другого. Какой-
то мужик с бритой головой и немигающими глазами, не обладающий, кстати, богатырским
телосложением, дерзко рассматривал вожака, а Шкет молча хлопал глазами, словно обнаружил
перед собой Франкенштейна или сразу обоих братьев Кличко в боевой стойке.
– Ну-ну, не стоит нервничать, – мужчина одарил Шкета холодной улыбкой, подмигнул, едва
заметно качнул головой в сторону выхода и пошел себе дальше.
«Волки» проводили его недоуменными взглядами.
– Кто это? – спросил Мильонщик.
– Ты его знаешь? – в тон приятелю поинтересовался Бомба.
– А ведь он сейчас свалит, слышь? – подал голос Крыса.
– Да, давайте догонять, – Хан привстал с места.
– Кого догонять, мудак! – взвизгнул Шкет и замахнулся. Хан отпрянул.
– Да он нас сейчас всех положит! Это… Это… Это мафия! Настоящая мафия, поняли? Всем
сидеть тихо! И кончить базар!
Шкет махнул рукой и медленно, словно нехотя, отправился вслед за незнакомцем. Но еще
оглянулся и добавил:
– Не ходите за мной! Убью!
***
Ребенок долго осматривала зеркальные недра встроенного бара. Внутри дрожала каждая жилка,
хотелось выть и кусаться. Выбрала шотландский виски, который терпеть не могла. До
половины набила льдом широкий увесистый стакан, сверху плеснула какой-то газировки,
которую нашла в холодильнике. Выпила залпом, вкуса не почувствовала – виски получился
ледяной. Нырнула под горячий душ. Жилки перестали дрожать, внутри все расслабилось. Вот и
хорошо.
Хмель накатил мягкой и неожиданно мощной волной. Она вспомнила, сколько было в стакане –
граммов 150 как минимум. А то и все 200. Нормально. Горечь обернулась легкостью, и теперь
она знала, что делать. Выйдя из ванной, Ребенок налила еще стакан, голая встала перед
большим зеркалом в гостиной. Долго смотрела. Маленькая грудь, узкая талия, выбритый лобок,
стройные ноги… Все классно! Почему же она должна переживать такие встряски? Чокнулась с
зеркалом, выпила и пошла одеваться. А может, Оксана, Илона, Ритка, – может, все они правы?
Если муж бросает молодую, неудовлетворенную жену и ночью уходит из дома, то что должна
делать жена? Мастурбировать?
Она надела черные колготы и черное белье. Юбка и кардиган от Гуччи. Самое то. Блузка
кроваво-розового цвета, в безумном стиле Скьяпарелли. Кажется, она ни разу не надевала ее, не
было повода. Теперь повод есть.
Позвонила Оксане.
– Ты где, подруга?
Судя по громкой музыке и смеху, та явно не скучала дома.
– В «Испанском дворике». А что?
– Я сейчас приеду.
– Ого-го! – расхохоталась Оксана. – Давно пора так!
Набрала вызов такси.
– Алло, мне машину на сейчас!
Она назвала адрес, допила то, что оставалось в стакане (какой по счету? Не помню), слегка
подкрасилась, набросила короткую шубку, спустилась во двор. Там уже тлели фонари
подъехавшего только что «рено» с желтым гребешком. Таксист обернулся, задержал взгляд.
– Куда едем?
– Поехали в «Испанский дворик». На Магистральном, знаете?..
***
Лис поджидал за парковкой, под фонарем. Его ночной кошмар. Человек, которого он боялся до
дрожи в коленях. Может, оттого, что он когда-то избил его, как собаку, может, потому, что
сломал его внутренний стержень. Может, еще проще: он в любой момент мог упрятать его в
тюрьму или огласить бумаги, за которые «углы» порвут его на куски. Да и не только «углы»…
– Где пушка? – без предисловий сказал Лис и привычно ощупал его с головы до ног. – Где
«ТТ»?
– Какая пушка?
– Из которой ты в Каскета стрелял.
– В какого Каскета?
– В того, который уже троих замочил. У них тоже «ТТ» был, он на них подумал…
Лис взмахнул ладонью. Напряженный, как струна, Шкет неловко отпрянул назад – поздно. Но
Лис и не думал его бить. Он взял его за ухо и притянул к себе.
– Ты что, плохо слышишь? Я ведь тебе ухо не совсем отбил тогда. Чего переспрашиваешь?
– Отвали! – он рванулся. Но ничего не вышло. Стоящие на парковке машины перевернулись,
будто кульбит сделали.
Шкет лежал на асфальте, распластанный, как лягушка под автомобильным скатом. Лежал, как
тогда, три года назад, в допросном кабинете СИЗО… Как месяц назад во дворе за «Кружкой».
Он, главарь волчьей стаи! Снова и снова его вбивают в говно, как нарочно, как в насмешку, раз
за разом…
Бешенство переполняло его, не давало вздохнуть. Или что-то другое не давало. Нога Лиса на
груди, например.
– Помнишь, что я тебе тогда сказал? Живи как хочешь, но при этом помни, что в твоей жизни
главное. Так?
Шкет не мог дышать. Тем более не мог говорить. И все-таки услышал собственный голос,
жалкий и задушенный:
– Так!..
– Что в твоей жизни главное, Шкет?
Главное – выковырять твои глаза еще до того, как ты сдохнешь, проклятый мент. Чтобы
скормить их тебе. Главное – ржать погромче, когда ты будешь отдавать концы, извиваясь, как
ящерица, под моим башмаком…
Но вместо этого Шкет прохрипел:
– Главное – это ты… Вы…
– Правильно. А почему?
– Потому что…
Шкет знал почему. Отлично знал. Но назвать, произнести вслух страшно.
– За яйца держите потому что… – пробормотал он еле слышно.
– О! Верно! – одобрил Лис. – И оторву, если надо. Значит, все ты слышишь, Шкет, все
понимаешь… Тогда почему, объясни, опять косяки порешь?!
– Ну, а чего? – заныл Шкет. – Сидим, развлекаемся, как можем… Эти овцы сами виноваты, я
их…
Удар ногой в бок.
– Меня овцы не интересуют! – Горячее дыхание Лиса обжигало его лицо.
– Говори, гаденыш, где пушка? И кто тебя нанял?! Хотя я и так скажу: Антон! Так?! Колись,
дерьмо собачье!
***
– …мотылек.
Она уловила только конец фразы. Исключительно затасканной фразы, явно позаимствованной
из любовного сериала. Или из инструкции в интернете – «10 способов снять девушку».
Повернувшись к собеседнику, она уточнила на всякий случай:
– Мотылек?
– Именно мотылек, – с готовностью подтвердил молодой человек. – Впервые вижу мотылька,
который пьет виски вместо нектара.
– Терпеть не могу виски, – призналась она. – Пью из чистого упрямства. Дома обыскала весь
мужнин бар – ничего, только виски и водка…
– Муж, наверное, серьезный бизнесмен, при деньгах, правда, постарше, но зато любит и
балует, – предположил молодой человек.
– Только не бизнесмен. Но очень серьезный и постарше. А что любит… Любит, наверное. Но
сейчас взял и ушел из дому…
Ребенок почувствовала, что сейчас расплачется. И тут же теплая ладонь легла на ее талию,
скользнула вверх и вниз, словно проверяла, все ли на месте, все ли такое же молодое и упругое
на ощупь, как оно выглядит снаружи. Все было на месте, молодое и упругое.
Оксана с двумя незнакомыми девушками и какими-то парнями плавали в тумане, хохотали,
наблюдали за ней и показывали большие пальцы: дескать, классный мэн, цепляй его на кукан!
– Неужели ушел от такой девушки? – произнес он над самым ее ухом, так что она
почувствовала запах табака и пряной влаги, которой пахнут все выпившие мужчины. – К
другой?
– Хуже. На работу!
Она вздохнула и посмотрела на стакан. Пить почему-то больше не хотелось, последний глоток
дался ей с трудом. Это ее расстраивало.
– Значит, в ночную смену, – сказал он. – Бывает.
Он замолчал, сосредоточенно поглаживая ее поясницу, потом рука задумчиво скользнула по
ягодицам и замерла.
Здесь были еще какие-то люди, правда, немного. Звучала музыка, сверкало стекло, бармен
разговаривал по телефону, тряся в свободной руке шейкер. Только все это было фоном, ничего
не значащим фоном. Вот в зал вошел новый посетитель, огляделся по сторонам, повернувшись
на каблуках. Седеющая шевелюра, зачесанная со лба назад, классический стареющий бабник в
допотопном костюме…
До Ребенка вдруг дошло, что она не знает, куда поехал Фил. Вызвали – помчался. А куда
помчался? Вдруг появится здесь? Сейчас? Увидит ее в дешевом ночном кабаке, в этой
компании? На какое-то мгновение бесшабашность и мнимая свобода уступили место страху.
Она не знала, как поведет себя муж. Он может взбеситься, и тогда никому мало не покажется…
Во всяком случае, если увидит чужую руку на ее заднице – точно взбесится. Так уже один раз
было…
На какое-то мгновение ощущение бесшабашности и полной свободы уступило место страху.
Она посмотрела на своего собеседника, на которого до этого вообще как-то не обратила
внимания – так, сидит какой-то тип, впаривает что-то потихоньку…
Плотный, круглолицый, кучерявый. Приятный в общем-то. С аккуратной бородкой,
оттеняющей мясистые красные губы. Хорошо одет: курточка, сорочка свежая. Он был молод,
гораздо моложе Фила. Наверное, ее ровесник. Или чуть старше. Опыт с ровесниками у нее уже
был – абитура, Венька Закревский… тихий ужас. Тоже, кстати, с бородкой – жиденькой такой,
козлиной. Венька страшно любил почесаться ею о всякие нежные места, считая, видимо, что
доставляет этим партнерше особенное удовольствие…
– Меня зовут Ромуальд, я писатель и люблю бабочек…
Нет, конечно, Фил не явится сюда. Тем не менее какое-то беспокойство все равно осталось. И
голова сильно кружится.
– …Набоков – знаете такого писателя? Он тоже любил бабочек, даже открыл какой-то
неизвестный вид.
– Что? – Ребенок встрепенулась, ощутив, как горячая рука забралась под ее кардиган и
прожигает насквозь тонкую ткань блузки.
– А студенток клеил и называл мотыльками, – молодой человек улыбнулся и придвинулся
поближе, рискуя опрокинуться с табуретом и Ребенком вместе. – Послушайте… Послушай. Я
впервые вижу такую девушку, как ты. Вот не вру. Я не знаю, как ты оказалась здесь, да и знать
не хочу. Но я думаю, это не случайно… Мозги сейчас взорвутся, честное слово!
Он рассмеялся, одновременно запуская руку глубже под кардиган и подбираясь к ее груди.
– Поехали со мной на Мальдивы. Вот увидишь, все будет хорошо. Даже лучше, чем можешь
себе представить. Как леденец, как шоколадка растаешь в моих руках… Никого больше знать
не захочешь, и мужа своего тоже… Да и нет у тебя никакого мужа, можешь не говорить мне
ничего… Ладно, ладно. Я тебе честно скажу: у баб от меня крышу срывает… Всё, всё. Вставай,
поехали.
Он торопливо выталкивал слова прямо ей в ухо, прерывисто и часто дыша, комкая в ладони ее
грудь. С каждым словом дыхание его становилось все влажнее, горячее и отвратительнее. Но,
странное дело, на какое-то мгновение это даже понравилось Ребенку. Она даже сопротивляться
перестала. Вот, приличный молодой человек ради нее, ради призрачной возможности обладания
ею добровольно превращается в похотливое животное… Это как бы он встал на четвереньки и
заблеял по-козлиному на весь бар. Фил, например, так не смог бы.
– Ничего не пожалею, все у тебя будет… – продолжал твердить он. – Я не жадный, «бабок» у
меня море, а с «бабками» нам весело будет… Вот увидишь. За такую красивую девчонку даже
руку отпилить не пожалею.
«Чью руку?» – подумалось вдруг ей. Она попробовала слегка отстраниться, но молодой человек
не хотел отпускать, сжал грудь сильнее, до боли. Ребенок вскрикнула.
– Тише, тише, – прошептал он, оглядываясь, но не ослабляя хватку. – Давай, поехали на
Мальдивы…
Он буквально стащил ее с табурета, Ребенок едва не упала: ноги не держали.
– Я не могу на Мальдивы… У меня и паспорта с собой нет.
– Ничего, ничего, это не важно…
Опираясь на руку нового знакомого, Ребенок шла почему-то в глубину помещения, и было
непонятно, как таким путем они попадут на Мальдивы.
– Мне плохо, – пожаловалась она. – Тошнит…
– Да, да, сейчас умоемся и станет легче…
Действительно, они оказались в туалете, но не подошли к раковине с освежающей водой, а
зашли в кабинку. Тут же юбка взлетела под мышки, а Ромуальд, присев, стал спускать с нее
колготки.
– Вот так, так, сейчас все будет очень хорошо…
В этот момент у Ребенка закружилась голова и ее вырвало. Прямо на курчавую голову, модную
курточку и свежую сорочку.
– Ты что?! Сука!
Ромуальд вскочил и отвесил ей пощечину – увесистую, обидную, громкую. Она инстинктивно
вцепилась ногтями в жирную физиономию, рванула вниз, оставив красные полосы…
– Ну, все! – заверещал Ромуальд, но тут в кабинку заглянула Оксана.
– Что тут такое?! – гаркнула она, и Ромуальд мгновенно исчез.
– Что, не поладили? Ты ему всю рожу расцарапала… Пойдем, я тебя умою…
Ребенка опять вырвало, на этот раз в унитаз. Потом она долго умывалась, полоскала рот, извела
почти все бумажные полотенца.
– Эх, хотела тебя с нами позвать, да ничего не выйдет! – пожалела Оксана. – Тебе домой надо!
Когда вернулись в зал, Ромуальда там уже не было, зато на них стали оглядываться. Бармен
криво улыбался, нагло рассматривая Ребенка и продолжая встряхивать шейкер.
– Может, вызвать милицию? – с улыбочкой спросил он.
Милиция. Точно. Приедет милиция, там все знают Фила, они весь этот поганый бар по
кирпичику разнесут… И тут же в голове нарисовалась дикая, кошмарная картина: какой-нибудь
капитан Дроздов, рядом Фил, напряженный, ссутуленный. Коллеги, конечно, его успокаивают
как могут, как позволяют душевная чуткость и воспитание:
«Да не расстраивайтесь вы так, Филипп Михайлович! Ну, с кем не бывает… Выпила немного,
поцапалась в баре с мужиком этим… Сейчас беспредельщиков всяких, сам знаешь, развелось…
Ну сам посуди: за грудь ее лапал, за задницу, по щекам бил, все такое. Чуть не изнасиловал
прямо там, в туалете. Что ей было делать?»
– Нет! – завопила она так, что самой стало страшно. – Не надо никакой милиции!
Фил ее убьет, если узнает.
«Зачем же я пила так много?» – с тупым недоумением подумала она, пробираясь к выходу через
лес тянущихся к ней рук. Откуда эти руки? Что вообще происходит? Нет, это Оксана и ее
компания, помогают, набрасывают на плечи шубку. Что она говорит? Подождать пару минут?
Нет, ни секунды!
Она очутилась на крыльце, тяжело дыша, видя перед собой суматошные клубы белого пара,
вырывающегося из ее рта.
«Ужас. Дышу, как лошадь, – подумала она. – Надо скорее протрезветь».
– Могу чем-нибудь помочь, юная леди?
Рядом с ней на крыльце стоял стареющий донжуан, тот самый, что недавно вошел в бар. Седые
волосы аккуратно зачесаны назад, даже как-то слишком аккуратно. Может, он тоже маньяк?
Донжуан курил короткую трубочку и смотрел на Ребенка с сочувствующим видом. Очень,
очень подозрительный тип.
– Может, такси вам вызвать?
Она отшатнулась от него, сбежала с крыльца, побежала к улице. Увидев огни приближающейся
машины, отчаянно замахала рукой. Машина остановилась. О, счастье!
Она рванула на себя дверцу, вскочила в расцвеченную красно-зелеными лампочками приборов
темноту, сбивающимся голосом назвала адрес.
– И поскорее, пожалуйста!
Машина тронулась. Сейчас Ребенок боялась, что Фил приедет раньше ее. Всего какой-то час
назад она собиралась пуститься во все тяжкие, может, даже навсегда вычеркнуть его из своей
жизни, а сейчас больше всего хотела, чтобы он ничего не узнал, не догадался даже, чтобы
жизнь текла дальше по привычному руслу.
– С вами все в порядке, эй? – повернулся к ней водитель.
– Все нормально.
– А то я как-то подбирал здесь одну девчонку, в ноябре еще, так у нее глаз был разбит, в
«скорую» пришлось отвозить… Помнишь, Вить, ту малолетку?
– В желтых сапогах, ну да… – раздался сзади низкий хрипловатый голос.
Она даже подскочила. На заднем сиденье сидел огромный мужик в тулупе или какой-то
непонятной мохнатой шубе. Как она его могла не заметить? Он что, под сиденьем прятался?
Ребенок хотела крикнуть, но почему-то не смогла. Горло схватил спазм.
– Остановите машину, пожалуйста! – выдавила она, чуть не плача, не надеясь уже, что ее
послушают, что вообще услышат.
– Осторожней там, эй? – раздался голос водителя. – Ты чего, на ходу собралась выпрыгивать?
Голос вдруг показался ей знакомым. Не он ли вез ее сюда, в «Испанский дворик»? Может, это
целая банда – он, мужик этот и красногубый слизняк в баре? Может, они специально следили за
их квартирой…
Это враги Фила! – дошло вдруг до нее. Уголовники! Вот в чем дело! У них все было
спланировано!
– Остановите, прошу вас…
Она сама себя с трудом услышала. Быть избитой и изнасилованной – это еще далеко не самое
страшное, что ей предстоит сегодняшней ночью. Они будут потрошить ее, как мальчишки
потрошат найденного на мусорке плюшевого мишку. Она уже все равно что неживая для них,
просто красивая оболочка, через которую им надо добраться до Фила. И они доберутся.
– Здесь останавливаться нельзя, – буркнул водитель.
Но надо что-то делать, ведь верно?
Повернувшись, она разглядела зловещий силуэт водителя на фоне освещенной улицы. Если бы
был газовый баллончик… Ну почему, почему Фила сейчас нет рядом?!
– Я сейчас вырву…
Машина резко остановилась, взвизгнув тормозами.
– Ну, тогда выходи, быстро!
– А то один тут нам всю машину заблевал, за химчистку сотню «зеленых» отдать пришлось, –
добавил мужик в тулупе.
Не помня себя, Ребенок выскочила на тротуар, с грохотом захлопнула дверь. Водитель еще что-
то прокричал ей вслед (кажется, «пить меньше надо, дамочка!»), машина взревела и умчалась
по проспекту. Ребенок побежала в обратную сторону. Потом остановилась, жадно глотая
холодный воздух.
Неужели пронесло? Или это все-таки были не бандиты?
«Пить меньше надо, дамочка», – сказала она себе.
Еще подышала.
Осмотрелась.
Оказалось, она совсем недалеко от дома. Осталось пройти какой-то квартал. Только на этот раз
без приключений, осторожно, по стеночке…
А Фил наверняка уже вернулся. Что она ему скажет? Что соврет?
Над этой проблемой Ребенок размышляла всю дорогу домой. Перед дверями своего подъезда
она совсем успокоилась, даже вернулось раздражение на мужа – из-за него (а из-за кого еще?)
едва не влипла в историю, а теперь еще должна как-то выкручиваться, выдумывать что-то.
Больно много чести! Он-то сам небось даже не беспокоился о ней за это время, может, и не
вспомнил ни разу даже!
***
Шкет стоял, прислонившись спиной к мусорному контейнеру, вжав голову в плечи, похожий на
тощую озябшую птицу. Он курил быстрыми глубокими затяжками, стремительно отрывая
сигарету ото рта, чтобы Лис не заметил, как дрожат руки.
– Откуда вы знаете про Антона? Он, вроде, солидняк, в уважухе, болтать не должен… Мои
пацаны с речпортовскими столкнулись, так он обещал меня перед Гариком отмазать…
– Выгодный ты билет купил! – покрутил головой Лис. – За рубь войти, за червонец выйти!
Гарик бы тебе зубы выбил, а Каскет шкуру спустит! Давай, дальше рассказывай!
Теперь дрожь била все его тело. Может, от холода, а может, от страха.
– …Крыса за баранку сел, Хан на подхвате, я за основного, ствол у меня был… Крыса дурак, он
хоть и учился на каких-то курсах, все равно водить не умеет. Я тоже дурак, надо было Хана за
баранку, тот в машинах соображает… Я ору ему: «Газуй, там место в соседнем ряду
освободилось! Как раз рядом, окно в окно!» Он давай топить – и заглох… Ну тупой он, Крыса,
что возьмешь!
Шкет посмотрел на Лиса, как будто желая убедиться, что тот понимает, насколько тупые у него
друзья и что в этом все и дело, в этом вся проблема. А сам он тут как бы ни при делах.
– Вжикал-вжикал, подорвался потом на это место встать, а там уже другая машина
пристроилась. Ну, он в нее и вмазался… Пока там разборки, то да сё, я вижу: сейчас зеленый
загорится, Каскет уедет… Ну, выскочил, шмальнул по окнам. Водила сразу мордой в панель, и
охранник рядом… Я думал, и третьего положил…
На крыльце клуба показались две фигуры, встали, покрутили головами. Шкет, тихо
ругнувшись, вжался в мусорный бак.
– Твои, что ли? – спросил Лис.
– Тише, услышат, – прошипел Шкет. – Не хочу…
– Это ясно, что не хочешь.
До них донесся пьяный окрик: «Шке-е-ет!!». Лис посмотрел на своего собеседника – лицо злое
и испуганное, зубы оскалены.
– Пойди, скажи, что все в порядке. Я здесь постою.
Шкет помялся, пошипел, но делать нечего – оторвался от бака, вышел на свет и заорал:
– Пошли нах отсюда, придурки!! Я ж сказал не ходить за мной! Бошки проломлю, б…дь!!!
Фигуры тут же послушно скрылись за дубовыми дверями.
– А кафе кто поджигал? – спросил Лис, когда Шкет вернулся на свое место.
– Бомба и Мильонщик… Я ему сказал, раз ты Бомба, будешь метать… Он и метнул… Ни в
звезду, ни в Красную армию… Как нарочно!
Он замолчал, уткнувшись взглядом в грязное месиво под ногами.
– А дальше? – сказал Лис. В рукаве у него прятался чуткий микрофон, и маленький «цифровик»
в кармане должен был записать каждое слово исповеди незадачливого киллера.
– А что дальше?
– Как ты перед заказчиком отчитался?
– На фиг мне перед ним отчитываться?! Я что ему, обязан?! Я с него пять тысяч баксов
получил? Или десять? Да плевать я на него хотел! Мы и его грохнем, если надо будет! Мы всех
за глотку схватим!
Шкет разошелся: орал во весь голос, глаза выкатил, изо рта летела слюна. Пальцы судорожно
сжимались, в самом деле похожие на покрасневшие птичьи лапы.
Лис повернулся к нему спиной. Разговор был окончен. Картина предельно ясна.
Шкет сразу затих.
– Эй… Так мне что, теперь в тюрьму садиться?
Лис пожал плечами.
– Пушку выкинул, ума хватило? – не оборачиваясь, спросил он.
– Да, в Дон, меня этот тип сразу предупредил. Значит, не докажут?
– Смотря кто, – честно ответил Лис и направился к своей машине.

А через полчаса серая «бэха» «Волков» на подъезде к мосту была расстреляна из двух
автоматов. Шкет, Крыса, Бомба, Хан и Мильонщик погибли на месте. Причем каждый
получил контрольный выстрел в башку.
Общество
это удивило: кому могли так круто перейти дорогу зеленые сопляки? И лишь те, кто знал
про столкновение с джипом Гарика, не удивлялись. Только сделали вывод: у
речпортовского бригадира совсем съехала крыша!

Это происшествие имело неожиданное последствие. «Волки» разбежались, попрятались по


углам, «Кружка» опустела. Больше о них никто и никогда не слышал. Потенциально опасная
банда перестала существовать.

Глава 10
Война Лиса

Любите меня, пока я живой,


Прощайте меня, пока я грешу
Потому что уже мой небесный конвой
Распахнул над землёй золотой парашют.
Ударьте меня, пока я открыт,
Продайте меня, пока я в цене…
Небесный конвой надо мною парит,
Браслеты звенят, но ещё не на мне…
А. Сидоров. «Небесный конвой»

Охота подходила к концу. Дело, фактически, было закончено. Осталось оформить протокол
опознания, подшить документ за документом в твердую картонную обложку, пронумеровать
страницы, написать обвинительное заключение… Но это уже работа следователей.
Охотник находился в том прекрасном расположении духа, когда поверженный враг не вызывает
уже никаких чувств – ни гнева, ни страха, ни раздражения, ничего. Как волк, замерший перед
красными флажками под верным прицелом двустволки. Что-то похожее описывал Хэмингуэй в
своем «Старике и море»… Огромная меч-рыба еще была полна сил и опасна, она привычно
рассекала волны, била мощным хвостом и скалила страшные зубы. Но она крепко сидела на
крючке и была обречена, хотя еще не понимала этого.
Не понимал своей дальнейшей судьбы и подполковник Коренев. А Сочнев все прекрасно
понимал. Ему осталось только осторожно выбрать лесу, подвести хищника поближе и нанести
последний удар гарпуном под левый плавник. А потом спокойно ждать, когда на морской глади
всплывет белое брюхо…
Даже воронежская погода сегодня расщедрилась: светило яркое зимнее солнце, от которого
глазам было больно, а в носу то и дело рождался веселый чих. Сочнев поймал на вокзале такси
и сразу, не заезжая в Управление, отправился на улицу Пирогова, в учреждение ИЗ–12/2,
межрайонную тюремную больницу.
Телефонограмму он дал заранее, но в бюро пропусков ее долго искали, Сочнев успел раза три
чихнуть. Простудился. Ну, ничего, вернется, можно взять больничный и поваляться дома,
почивая на лаврах. Хотя нет, надо принять участие в аресте этого оборотня! Пусть вспомнит тот
вазелин… Майор пребывал в благодушном настроении и даже не торопил медлительную
девочку, хотя в другой день и другой час наорал бы для острастки.

В глухих коридорах, освещенных забранными в сетку лампами, было больше от тюрьмы,


чем от больницы, но и здесь Сочнева не покидало солнечное настроение. Он сам светился
изнутри, как прикрытый слоем ткани фонарь. Хотелось петь арию тореадора! Последний
удар! Всего несколько строк в протоколе опознания с приклеенными четырьмя
фотографиями.
«…В присутствии понятых задержанный Уваров Е.А. опознал изображенного на фото № 3
человека, подтвердив, что видел его вечером 12.12 2009 г. на территории усадьбы
Калашникова О.В. между 22 и 23 часами…»

Нет, пока еще не опознал. Но опознает через несколько минут, это железно. Только вначале, без
понятых, надо показать ему отдельное фото Коренева Ф. М., чтобы знал – на кого показывать.
Продолжая отсчитывать гулкие ступеньки, Сочнев не удержался, достал из внутреннего
кармана эту фотографию, посмотрел, улыбнулся. Поясной портрет в парадной форме –
наверное, для ведомственной газеты. Или для Доски почета. Хитроумный Лис в
подполковничьей форме смотрел перед собой холодным спокойным взглядом, даже не
догадываясь, в какую переделку он попал.
Четвертый этаж. Предъявив пропуск и удостоверение, Сочнев подождал, пока коренастый, с
добродушным, веснушчатым лицом, рыжий контролер в несвежем белом халате отпирает
решетчатую дверь в коридор.
– Проходите в третью палату, там открыто, – предложил охранник, справившись с тугим
замком. – Мы его только на ночь запираем: он ведь лежачий!
– Спасибо, братец, – благосклонно сказал Сочнев. – Приведи мне минут через десять понятых.
Врачей или медсестричек. Я опознание проводить буду.
– Сделаем! – кивнул контролер.
Майор без стука распахнул дверь и вошел в одиночную палату.
– Добрый день, Уваров! – сказал Сочнев приветливо.
В палате светло и солнечно, на стертом линолеуме сверкали-переливались желтые блики.
Уваров приподнялся на локте, скрипнул тросом на растяжке. Вот честное слово – в такой день
Сочнев не удивился бы, крикни он сейчас радостно: «Товарищ майор! Владимир Яковлевич,
дорогой, заходите!»
Но тот повел себя совершенно неожиданно.
– А-а, как там тебя… Сочный! Опять пургу мести будешь, гусь конторский?! – заорал он с
удивившей майора ненавистью. – Забыл чего-то в прошлый раз, да? Совесть, небось? Под
кроватью гля, ну! В параше валяется!
И громко выматерился.
– Успокойся, Уваров! – рыкнул Сочнев, поспешно прикрывая за собой дверь.
Он понял, в чем дело. Видно, наркоты гаду не давали, вот и озверел.
– Ты чего, белены объелся, что ли? – добавил он уже тише, по-свойски. – Мы же с тобой уже
обо всем договорились! Что обещал, прямо сейчас и получишь! Вот, глянь на карточку…
Он показал арестованному парадный портрет грозы Тиходонских бандитов.
– Вот его ты сейчас при понятых опознаешь. Скажешь, что ты его видел, и расскажешь – при
каких обстоятельствах.
Вареник всмотрелся в снимок. Вспышка злости прошла.
– Так я его и взаправду видел, – заявил он и протянул фото обратно. – Дай лучше закурить!
– На, на, кури… Я тебе и пивка принес, – обрадованно зачастил майор.
Надо же, какая удача! Вместо «липы» получится железное доказательство!
Уваров закурил. Контролер, похожий на крепкий подосиновик с ярко-рыжей шляпкой, завел в
палату двух медсестер. Они привыкли выступать понятыми, и долго объяснять им – что к чему,
не пришлось. И контролер тоже остался поглазеть – видно для развлечения. Ну и пусть, если
понадобится – можно будет допросить: лишний свидетель не помешает.
Сочнев протянул Варенику бланк опознания.
– Кого из этих лиц вы знаете?
– Да вот этого! – палец неповрежденной руки указал на Коренева Ф.М.
– Видите, товарищи понятые, Уваров уверенно опознал человека, изображенного на фото № 3, –
повернулся Сочнев к медсестрам. И снова обратился к свидетелю. – Когда и где вы видели
этого человека? Кто он, знаете ли вы, как его зовут?
Вареник оскалил в улыбке неровные зубы.
– Да здесь и видел! Это ментовский подполкан из Тиходонска, Коренев. Лис кликуха. Он меня
допрашивал, вон, как ты в прошлый раз. Только ты меня одуревшего от наркоза пытал да
запугивал, я и не знаю, что там тебе наговорил да что подписал. А ему я все, как было,
рассказал. Что ни про каких «колдунов» не знаю, автомат Валек в Тиходонске купил, он из него
и по гаишникам шмалял. А я вообще не при делах! Так и записывай!
Майор Сочнев почувствовал, что пол под ним закачался. При трех свидетелях этот гад
полностью уничтожил самые важные доказательства против Лиса. Да и, пожалуй,
единственные…
– Чего хлебалом щелкаешь? Пиши давай! – прикрикнул Вареник, как будто именно он был
здесь главным. И почему-то подмигнул контролеру. Видно, они все тут повязаны – и пьют
вместе, и деньги делят… Только откуда здесь деньги?
Непослушной рукой Сочнев заполнил протокол, дал подписать медсестрам, Вареник тоже
поставил корявую закорючку.
– А все, что я говорил в прошлый раз, можешь в сортир на гвоздик повесить! Я отказываюсь от
той брехни, потому что ты меня на понт взял, запугал, с толку сбил! Ну, чего уставился?
Запугивал, запугивал, не надо! Охранник, которого ты в коридор выгнал, он слышал, как я тогда
орал! А у меня, межпрочим, тогда шов на ноге разошелся! Факт! Это все в истории болезни
записано! Потому как ты меня по гипсу кулаком ударил!
– Да ты что?! Когда я тебя бил?!
– А тогда, когда обещал наркоту колоть! Забыл? Наврал с три короба, сука!
Сочнев ушам своим не верил. Глазам тоже. Это было настолько невероятно, будто происходило
с кем-то другим, не с ним. У него даже рука зачесалась – правая, в которой он папочку
держал, – переехать сейчас Вареника по роже, кулаком, средней косточкой под нос, чтобы
провалились зубы в глотку, чтоб подавился и навсегда заткнулся… Но тут полно свидетелей, и
есть что-то странное в их пассивном молчании – в другое время контролер обязательно бы
успокоил распоясавшегося зека… А у этого из-под халата гражданские штаны выглядывают,
обнаглел, даже форму не носит… И почему эта тварь так уверена? Странно все это… Очень
странно!
– Вот как, значит, – произнес Сочнев самым тихим и самым страшным своим голосом, от
которого оппозиционный активист Пальчухин обычно бледнел и покрывался гусиной кожей. –
Что ж, дело твое. За дачу ложных показаний знаешь, что бывает?
– Когда укол сделаешь, тогда и будут тебе показания, какие надо! А так – на! – Вареник
выставил вперед кукиш.
Сочнев, развернувшись, раздвинул медсестер и вышел в коридор. Рыжий шел за ним.
– Где у вас начальник больницы? – спросил майор.
– Пойдемте, я покажу! – охотно вызвался «подосиновик». И сочувственно сказал: – Он борзой,
этот Уваров! Хорошо еще драться не накинулся. Я нарочно рядом стоял – от него всего ждать
можно!
«Как он накинется, если на растяжках висит?» – подумал Сочнев.
Его не оставляло ощущение какой-то нарочитости, искусственности происходящего. Будто
вошел в комнату, разговаривает с жильцами, а оказывается – попал на театральную сцену, все
здесь не настоящее: и телевизор, и шкаф на заднем плане, и книжные полки, и нарисованный
задник с окном… Бутафория это, реквизит! И не жильцы это совсем, а артисты! И говорят они
не от души, а то, что в роли написано…
Бред какой-то! Это от нервов – давление поднялось, голова кружится, даже соображать плохо
стал.
– Потому что распустили вы их! – буркнул он. – Режима нет!
Они спустились на второй этаж. Рыжий провожатый открыл черную дверь с белой картонной
табличкой.
– Разрешите, Василий Борисович? К вам тут товарищ из ФСБ…
– Заходите, заходите, – полный мужчина в тщательно отглаженном белом халате привстал из-за
стола навстречу, подал холодную руку, взглянул на удостоверение.
– Сочнев? Майор Сочнев? Ага! – с каким-то непонятным выражением произнес он. Создавалось
впечатление, что главврач заранее знал о его приезде, но встречи не хотел и надеялся, что визит
по каким-то причинам не состоится.
Опять глупые мысли в голову лезут… Это все от давления…
– Слушаю вас, товарищ майор! – Василий Борисович надел круглые очки в тонкой оправе и
глянул сквозь синеватые стекла сразу увеличившимися глазами. Он был на кого-то похож, но
Сочнев не мог вспомнить – на кого. И никак не мог сформулировать то, что хотел сказать.
– Я по поводу вашего м-м… пациента. Уварова Евгения. Он возбужден, агрессивен и срывает
мне опознание. Очень важное опознание!
Главврач неестественно большими цепкими глазами ощупывал его лицо. Казалось, он вообще
не слушал. Потому что знает все наперед.
Сочнев тряхнул головой.
– Он наркозависимый, и ему нужна доза… Ну, вы понимаете…
– Не совсем. Доза… чего?
Сочнев замялся. Ему вдруг показалось, что все катится куда-то не туда, куда оно должно
катиться. И, что самое удивительное, он сам, своими усилиями как-то способствует этому
процессу. Опять бред, короче.
– Да все равно чего… Хоть морфина, хоть опия, на ваше усмотрение…
– Так это же наркотики! – изумленно вымолвил Василий Борисович. – Вы понимаете, что
говорите?! У Уварова нет медицинских показаний…
– Зато у меня есть оперативная необходимость! – как можно солиднее произнес Сочнев. – Это
нужно для следствия!
Главврач прокашлялся, покрутил головой, вытер рот огромным платком. Как артист перед
выходом на сцену. А потом громко и отчетливо произнес:
– При чем оперативная необходимость и незаконный сбыт наркотиков?! Разве в интересах
следствия совершают преступления?! И кто будет за это отвечать?! Я не буду! Может, вы
возьмете ответственность на себя? Может, вы напишете мне официальное указание?!
Возмущенный громовой голос слышен был, наверное, на всей улице Пирогова, а может, даже
доносился до Тиходонского УФСБ.
– Это подсудное дело! Ваше начальство разрешило такие аферы? Я сейчас напишу рапорт!
У Сочнева даже волосы на макушке зашевелились, а рука, держащая папку, вспотела. Он стал
спиной пятиться к выходу. Это было похоже на многосерийный сонный бред, когда спишь
после попойки лицом в подушку.
– Это провокация. Вы сорвали мне следственное мероприятие! – заорал в свою очередь Сочнев,
доведенный до полного отчаяния.
– Не думал я, что чекисты такими делишками занимаются! – раздался голос сзади. Это был
рыжий контролер, он уже снял халат и стоял в гражданском костюме, чему-то улыбаясь. Сочнев
совсем забыл про него.
– Можно хоть сейчас протокол составлять и уголовное дело возбуждать!
Сочнев сам не помнил, как выскочил из кабинета. Самое удивительное, что, оказавшись в
коридоре, он стал набирать номер генерала Лизутина. Рассказать, как обошлись с ним в
Воронеже. В самом деле собрался жаловаться… И только когда звонок уже пошел, он вдруг
понял: на что жаловаться-то? На самого себя надо жаловаться! Он быстро нажал «отбой».
Потом выключил телефон вообще – на случай, если генерал перезвонит поинтересоваться, что
случилось.
Он вышел на лестничную площадку, постоял, собираясь с мыслями. Что-то тут не то! Как в
тумане спустился вниз и вышел на холодный воздух.
Обманное бледно-желтое солнце продолжало поливать воронежские улицы негреющими
лучами. Сочнев посмотрел на часы: прошло чуть больше часа с тех пор, как он вошел в здание
тюремной больницы, переполненный самыми радостными ожиданиями… Он плотнее запахнул
пальто, прошел до конца улицы, ни о чем не думая. Увидев заснеженный скверик, сел на спинку
скамейки, поставив ноги на сиденье, достал из папки банку пива, предназначенную для
Вареника, открыл и залпом выпил. Не то. Ему хотелось водки. Водку он будет пить в поезде,
уже скоро. Завтра утром на доклад к Лизутину, но можно зажевать мятной жвачкой… А что он
скажет генералу?
Об этом Сочнев пока не знал. Придется выкручиваться, придумывать что-то. Опять, опять…
Он с хрустом смял пустую банку, швырнул под ноги.
И вдруг все понял.
Это «постановка». «Разводка». И он даже знал, кто ее автор.
Сволочь!!!
Чувство снисхождения к поверженному врагу прошло, как и не бывало. Он снова ненавидел
Коренева. Ненавидел люто. В эту минуту он готов был получить табельный пистолет и
застрелить хитроумного мента, пусть даже это навсегда погубит его собственную жизнь. Но
наплыв патологической ярости быстро прошел. Пистолет ему никто не выдаст, да и без
стрельбы вполне можно обойтись.
Это ерунда. Никаких доказательств против него нет. Свидетели все из больничного персонала,
никто их и слушать не станет. «Контора» своих в обиду не дает. Главное, самому не дергаться,
не суетиться, продумывать каждый шаг. Лиса все равно можно прижать… Обойдемся и без
Вареника! Одних телефонных звонков из особняка Креста хватит… Ну, пусть без руководства
бандой, но и одной связи с «колдунами» достаточно, чтобы он вылетел из органов.
С такими мыслями Сочнев встал и направился в сторону вокзала.
***
В большом городе каждый день кого-нибудь убивают. Из-за денег, из ревности, из зависти, из
тупой пьяной ненависти, по-глупости или просто так. Последняя категория убийств самая
страшная, ибо свидетельствует о кризисе в обществе, когда жизнь человеческая ценится мало, а
оборвать ее и вовсе ничего не стоит.
Очередной труп всплыл как раз за Южным мостом, даже не сам по себе всплыл, а его подняло
зацепившимся за пояс якорем грузового буксира. Поэтому, в отличие от других утопленников,
он еще не раздулся, как аэростат, и даже при первичном осмотре определялись многочисленные
телесные повреждения, которые и привели к смерти. Так что списать этого «ныряльщика» на
самоубийство или несчастный случай было нельзя.
На место обнаружения выезжал оперуполномоченный Гнедин по прозвищу Пепси-Колик –
опрятный, симпатичный парнишка, с накачанной на тренажерах мускулатурой. Он
добросовестно пересказал подполковнику Кореневу все, что сказал судмедэксперт и
следователь СК, на чем доклад закончил и уставился на начальника чистыми, ясными глазами.
– Какие есть версии? – спросил Лис.
– Да бомжи подрались. Вот и забили своего, – бодро отрапортовал тот.
– Почему бомжи? И где они дрались?
ПепсиКолик пожал плечами.
– Так по нем видно. У него в брюках вместо ремня – стальной трос продет, куртка, как у
бомжей. А дрались там же, на набережной. Ночью, конечно, а то бы нашлись свидетели.
Лис вздохнул.
– А ты искал свидетелей?
– Где их найдешь? Сейчас холодно, набережная пустая…
– Если бы его там же сбросили, то выловили бы у железнодорожного моста. Потому что
течением бы снесло.
– Ну, может, выше сбросили, – согласился оперуполномоченный Гнедин.
– Личность установил?
– Да когда, Филипп Михайлович? Я же только оттуда…
– Трос в брюках говоришь…
Этот трос зацепил что-то в памяти Лиса.
– А какая куртка?
– Желтая, как у этих… Дорожных рабочих всяких.
– А двух зубов справа не хватает? В верхней челюсти?
ПепсиКолик даже оскорбился.
– Товарищ подполковник, ну что, я ему в рот лазил? Судмедэксперт акт напишет, и все
увидим…
– Так вот слушай, Коля, скорей всего, это Федор Халилов! Он жил когда-то в Ботсаду,
Тимирязевский, 2, барак 3, жена, наверное, там и осталась. Давай, работай!
Изумленно покрутив головой, ПепсиКолик ушел. В очередной раз расскажет коллегам о чутье
шефа. Они поудивляются, но для себя выводов не сделают, типа, вот бы и нам так научиться…
Подумаешь, старые сыскари по-своему умели, новые по-другому работают. Сейчас есть
компьютерные базы данных, зачем голову забивать?
А Лису сразу стало ясно: убили Халилова на доживающем свой век корабельном кладбище, где
он и обретался, и скорей всего – речпортовские, потому что у Гарика кто-то раскурочил в
ангаре новый катер за десять миллионов: повырывали медные провода и другую
металлическую начинку рублей на двести… Он и дал команду своим найти и покарать
злодеев…

К концу дня позвонил Горгуля, «набил стрелку»


[28]
. Но в районе набережной встречаться не захотел: чувствовалось, что напуган. Они
пересеклись в сумерках на стройплощадке, недалеко от дома, где жил Лис.

– Слышь, это, у Гарика совсем крыша съехала, – нервно оглядываясь, сразу заговорил агент. –
Объявил себя королем города, что хочет, то и творит… А вчера заявился в отстойник со своими
мордоворотами, стали всех подряд метелить за то, что его катер попортили… Хотя где мы, а где
его катер? Мы только со старья металл снимаем… Разве я бы полез в охраняемый ангар его
катер курочить? Что я, с головой не дружу?
– Давай ближе к делу, – поторопил Лис.
– А дело хреновое. Он к Халилу прибодался: вроде тот его сдать ментам хотел… Откуда, Халил
совсем не по этой теме! Только он не разбирался: взял биту и самолично его забил до смерти…
А потом в Дон бросили и уехали. И это не первый раз!
– Самолично, говоришь?
– Ну да! Ребята-то все видели. Только показаний теперь никто не даст! Я тоже чуть под раздачу
не попал, хорошо, отлучился за хавкой. Только слушай, папа, может, он на меня охотился?
Может, прознал про нас с тобой и решил меня закопать?
Горгуля смотрел таким жалобным взглядом, что Лис отвернулся.
– Да брось, ты что? Если бы ты им был нужен, то разве не нашли бы?
– Ну да, нашли бы, конечно. Только, что мне теперь делать?
– Да ничего не делать! Живи, как жил. А этому баклану я крышу поправлю!
Горгуля взглянул с надеждой.
– Точняк? Обещаешь? Ты порожняки никогда не гнал!
– Точняк, – сказал Лис.
На другой день с утра он набрал мобильный «Речпортовского короля». Ответил незнакомый
молодой голос.
– Начальник уголовного розыска, подполковник Коренев! Мне Гаркушин нужен!
На том конце связи наступила долгая тишина. Потом в трубке послышался уже другой голос.
– Здравствуйте, это юрист Николая Николаевича, меня зовут Александр. Мой шеф не может
подойти к телефону. Если хотите с ним официально поговорить – пришлите повестку. С
указанием номера уголовного дела, по которому он вызывается.
– Я вас понял, – сохраняя внешнее спокойствие, сказал Лис. – Хорошо, пришлю повестку.
– Спасибо! – сказал Александр.
– И вам спасибо, – не остался в долгу Лис.
***
Лис не хотел этого делать. Не хотел, и все тут. Сам на себя удивлялся: всю жизнь плел такие
кружева и не стеснялся, а вот теперь не хочет. Стареет, видно. Но хочешь, не хочешь, а деваться
некуда. Если надеть белые перчатки и белый смокинг с бабочкой, то тебя мигом порвут и в этом
миротворческом наряде похоронят.
Левобережье пахнет мокрой листвой, усыпавшей скользкую, раскисшую землю. Резкий ветер с
Дона срывает с черных голых веток уцелевшие листочки, кружит в воздухе. В клубе «Мелехов»
на берегу стоит красивый корпус из красного кирпича: сауна с бассейном и номера класса
«люкс».
Там даже своя парковка имеется, на которой всегда свободно. Вот и сейчас она совершенно
пустая, если не считать черного «мерседеса SLK» и прохаживающегося рядом шофера по
кличке Додик – сутулого, с поднятым воротником кожаного плаща. Лис не стал туда
сворачивать, проехал мимо и загнал машину в тупиковую аллею. В красный корпус он прошел
через котельную и «черный» ход, благо Леший снабдил ключами. Тихо, никем не замеченный,
поднялся на второй этаж.
Мертвое царство. И холл, и коридор, и девять из десяти «люксов», и две из трех саун пусты.
Сегодня пятница, а по пятницам с пяти до восьми у держателя тиходонского общака «банный
день». Обслуга сауны остроумно называет его «Босая пятница». Может, от прозвища VIP-
клиента, а может, от унылых ассоциаций: парится Босой, естественно, совершенно бесплатно,
да еще клиентов разгоняет. Впрочем, сейчас и не сезон: ни пушистого снега, чтобы валяться
после парной, ни стеклянного льда, с которого хорошо, распаренным, нырнуть в прорубь. Не
кататься же по мокрой склизкой земле, не бултыхаться в мутной черной воде! А с телками
позабавиться можно и в городе: мало ли саун на Правом берегу!
Во всем красном корпусе сейчас только пять-семь человек: сам Босой, пара центровых шлюх,
банщик-официант да три охранника: на входе, в вестибюле и перед раздевалкой… Да, еще
Додик – четвертый! И всем им четверым – хрен цена! Прощелкали зевалом, никто не
ворохнулся, не поднял тревогу, и вот человек с пистолетом под мышкой подобрался к
охраняемому «законнику» почти вплотную: завали последнего охранника – и делай что хочешь!
Но Лис ничего делать с Босым не собирался, а валить охранника тем более. И шел-то он не к
главному вору Тиходонска, а к его охраннику, защищавшему последний рубеж безопасности
своего шефа.
Иван Квасков сидел в кресле перед телевизором, забросив ноги на журнальный столик, смотрел
репортаж с соревнований по каким-то горным лыжам. Звук был выключен. Услышав шаги Лиса
в коридоре, он обернулся и вскочил, засовывая руку под куртку.
– Свои! – Лис показал пустые руки. – А вот Индеец внизу даже не дернулся, видно, в «тетрис»
на телефоне играет.
Боцман узнал его сразу, набычился:
– Какие свои?! Шеф отдыхает, к нему нельзя!
Сын Валета здорово изменился за эти годы. Заматерел, раздался в плечах, вроде даже подрос
немного. А главное – изменилась суть молодого человека, которая отражалась в выражении
наглой уверенности на лице и в холодном угрожающем взгляде серых стальных глаз.
– Да зачем он мне нужен, твой шеф? Я помыться пришел, – сказал Лис. – Дома воды третий
день нет. Как тут, с водой все нормально?
Боцман отвернулся, сел в кресло и снова уставился в телевизор.
– Я не банщик, не знаю. Но к шефу все равно не пущу. Надо – вызывайте повесткой!
– Какой ты грозный! Думаешь, у меня повесток мало?
Лис устроился в соседнем кресле.
– Я тебе звонил раза четыре, только ты трубу не берешь…
– Кого надо – беру, – буркнул Боцман, следя за мелькающими на экране цветными фигурками
лыжников. Лис смотрел на него.
– Серьезный базар есть, Иван.
– Знаю я эти базары. Слышал уже. Помоги нам, мы поможем тебе. Стукани, представим к УДО.
А вы, может, медальку посулите или орден…
– Орден я тебе не обещаю, – сказал Лис. – А тему одну прояснить могу. Помнишь, наш давний
разговор? Про Валета?
– Чего тут прояснять? И так все ясно. Без вас разобрался! – на скулах Боцмана заиграли
желваки. – Вы бы шли себе… Мойтесь там, парьтесь. Что хотите… А здесь сидеть нельзя. Я на
работе.
– И я на работе, – кивнул Лис. – И по моей работе выходит, что Питон к убийству твоего отца
отношения не имеет. Подставили его просто-напросто…
– Чего это вы его выгораживать стали? – скривился Боцман. – Через столько лет-то? У него,
небось, уже и кости сгнили, да и я срок оттянул, откинулся. Что было прошло и быльем
поросло. Чего это вы вдруг вскинулись?
– Да я и тогда в сомнениях был. Странно как-то… Какой-то Питон вдруг Валета валит… Зачем
это ему?
– Да чтоб бригадиром стать! Какие тут непонятки?!
– Стал?
– Чего «стал»?
– Стал Питон бригадиром?
– Стал… На том свете!
– Вот видишь! И дураку было ясно, что на него сразу подумают!
Боцман глянул выразительно, снова закинул ноги на столик, взял пульт и включил звук в
телевизоре. Валяй, мол, тарахти, сколько влезет.
– А волыну «мокрую» зачем дома держал? Почему в Дон не сбросил, как все делают?
– У него и спросите!
– Я у тебя спрашиваю. Почему он такие косяки упорол? Чтобы на пулю нарваться?
– Потому что просекли его хитрости! Братва умнее оказалась, чем он думал!
Из-за двери послышался звонкий женский смех и хриплые вскрики Босого. Боцман
настороженно приподнял голову, прислушался. Потом снова растянулся в кресле.
– Много я о вас слышал за это время, – сказал он. – Братва говорит, Лис такие кружева плетет,
что расплести никто не может. А потом выходит, что это не кружева, а силки! Только уже
поздно, запутался, не вырвешься!
– Это правильно, – кивнул Лис. – Только зачем мне на тебя силки ставить. Ты, извиняй, мелкая
дичь.
– Чего ж пришли ко мне, если мелкая? – усмехнулся Боцман.
– Новость тебе одну сказать. Она, конечно, уже не первой свежести, даже успела в скелет
превратиться. Только я ее совсем недавно узнал.
– Что за новость такая?
Боцман перестал усмехаться, сжал зубы.
– В октябре 2008-го сюда приехал серьезный московский киллер по кличке Еж. И тут же убили
твоего отца. И Ежа отравили, мы его скелет совсем недавно нашли… Знаешь, где нашли? В
речном порту, на старом теплоходе. У него там «лежка» была, там его и кончили. Это факты,
Иван, а не мои «кружева».
– Кто кончил?
– Тот кто «заказ» давал. И кто речпорт держит. И кто на место Валета встал. Но это уже не
факты, это «кружева».
Лис встал, поигрывая ключами от машины.
– Вы что, на Гарика намекаете? – хрипло спросил Боцман. Лицо его побледнело.
– Это ты сказал, а не я. Думай сам!
Коренев развернулся и направился к выходу. Вышел он тоже беспрепятственно, когда проезжал
мимо парковки, заглянул во двор. Там все было по-прежнему, только Додик замерз и сел в
машину. Отсутствие паники и беготни свидетельствовало о том, что Боцман никому не
рассказал о его визите. Значит, поверил.
Но Лиса почему-то это не радовало.
***
На этот раз поездка из Воронежа была не такой веселой, как в прошлый. В поезде было холодно
и неуютно, в стылом вагоне дуло из окна, коридор не прибран, туалет грязный.
Сочнев ехал в купе один, накрывшись тремя одеялами, и думал тяжелую думу. Настроение
было паршивым, может, от этого шло и все остальное. Одно дело – возвращаться победителем
на белом коне, а другое – обгадившимся щенком, не сдержавшим своих обещаний.
Он приехал домой рано утром и даже пожаловаться на несправедливость жизни жене не смог:
ей как раз позвонила однокурсница из Набережных Челнов, у которой накрылся очередной
брак, и плакалась за двоих. Ленка проохала и проахала с ней до половины восьмого. В
результате дети опоздали в школу, а Сочневу пришлось, кое-как побрившись, лететь на работу
без завтрака. Опаздывать сегодня никак нельзя – его ждали на совещании у Бобрина. Начальник
следствия не верил в причастность начальника УР к банде «колдунов», и сегодня ему
предстояло убедиться, что он был не прав. Только чем его теперь убеждать?
«Ничего, ничего, – утешал он себя. – Ничего страшного не произошло. Неудачи, в конце
концов, случаются с каждым, не только с ним. Вон, «бобринцы» два года топчутся на месте, не
могут концы собрать воедино. А у него, у Сочнева, как раз появилось несколько великолепных
мыслей, и сегодня он их озвучит, чтобы сгладить провал с Вареником…»
Настроение улучшилось.
«Не вешать нос, гардемарины!» – напевал Сочнев под нос, спеша на остановку. И в самом деле,
глядишь, все еще наладится! Будет у Софочки отдельная комната, а самому ему не придется
вприпрыжку бежать за маршрутками, будет рассекать по утрам на достойной машине… Лучше
всего «БМВ», конечно, седьмой серии, как у этого проходимца Лиса. Но в «Конторе» нельзя так
рвать глаза начальству и сослуживцам. На первое время сойдет и «тойота-камри» или «форд-
мондео»…
«Едины парус и душа…» Он удачно поймал маршрутное такси, к Управлению подъехал
раньше, чем предполагал. Еще одна удача! Значит, и все остальное пройдет хорошо…
«Та-ра-ра-ра… Судьба и Родина – едины!»
Но вышло все наоборот.
– Уваров не опознал Коренева, – глядя в пол, глухо проговорил Сочнев.
Сидящий во главе стола Бобрин – дородный, вальяжный, с властным лицом и аккуратно
уложенными седыми волосами, чуть заметно усмехнулся. Члены следственной группы по делу
о «крестобойне» тоже смотрели на него скептически: обещания майора явно расходились с
реальностью.
– Точнее, не захотел опознать! – добавил Сочнев. – Возможно, с ним уже поработали…
Он поднял голову и наткнулся на холодный взгляд полковника Бобрина.
– В том и отличие оперативной работы от следствия, – веско сказал тот, сбивая невидимую
пылинку с лацкана отлично пошитого пиджака.
– Оперативник оперирует информацией и догадками, а следователь – фактами. Что свидетель
не опознал Коренева – факт. А все остальное – ваши догадки. Можете быть свободным…
Сочнев вышел в коридор. Что значит «свободным»? От сегодняшнего совещания? Но он ведь
член оперативно-следственной группы! Или свободным от расследования? Тогда это пинок под
зад. Унизительно и обидно!
Он вернулся в свой кабинет, подумал, глядя в окно, выходящее в угрюмый внутренний двор.
Ладно! Официально он не отстранен от расследования. Значит, имеет право запросить
характеристику на Лиса. Милицейское начальство сразу насторожится, и невинный, казалось
бы, запрос существенно затруднит его дальнейшую службу. Тем более, что хитроумным
подполковником и так не слишком довольны…
А потом он напишет рапорт – прямо на имя генерала, приложит распечатку звонков из усадьбы
Креста, потребует дать оценку деятельности милицейского подполковника…
Если нет основания посадить его в тюрьму, то уволить из органов по недоверию – просто
обязаны!
***
В Питере была уже самая настоящая зима. Злой ветер бросал в лица прохожим колючую
снежную крупу, по стеклам плавучего ресторана стекали даже на вид холодные, замерзающие
на ходу струйки. Неву сковал серо-белый панцирь, во взломанном фарватере черная вода
играла ледяным крошевом. Фасад Зимнего дворца напротив то и дело терялся в мутном мареве
метели. Боцман первый раз был в Питере, первый раз видел в натуре Зимний, впервые попал в
роскошный ресторан. Для него вообще сегодняшний день стал днем открытий. И в самолете он
летел впервые, и в машине, которой отдают честь постовые менты, никогда не ездил, и
диковинных блюд никогда не пробовал – даже не знал, что они существуют. А главное – он
никогда не сидел за столом со столь важным и уважаемым человеком, которого охраняет
оставшаяся у входа милиция и зашедшие в помещение личные телохранители, к которому
подобострастно подбегают местные начальники и от которого не отходят сразу три официанта.
Лебедь был в темно-синем, почти черном костюме, светло-синей накрахмаленной сорочке и
красном галстуке в легкую бело-синюю полоску. Выглядел он не прокурором, как когда-то
представлял Боцман – бери выше: мэром или даже губернатором. Холеное лицо загорело, будто
за окном стоял тиходонский август, на нем застыло выражение собственной значимости, власти
и силы. Иван не сразу признал Лебедя, а когда признал, то подумал, что этот барин пошлет его
на три буквы, и дело с концом. Но бывший Смотрящий отнесся вполне душевно: обнял,
пригласил в ресторан, от пуза накормил, только спиртного не заказал без всяких объяснений.
Говорить им особо было не о чем: не вспоминать же, как Гнилой не хотел отдавать в общак
долю из блока «Мальборо» или как Финик по беспределу опустил молодого парня, пришедшего
с этапа… Эти разговоры не вписывались в обстановку, да и вообще не соответствовали новому
облику Лебедя, в официальной биографии которого, – Боцман был уверен, – ни судимость, ни
тиходонская зона вообще не значились. Поэтому он сразу перешел к делу и сейчас заканчивал
свое изложение.
– Это что же выходит, что я зазря Питона шлепнул? Зазря срок оттянул? Получается, я как лох
повелся? А этот гад развел меня по полной программе?
Иван смотрел на Зимний дворец и думал, что ничего особенного в нем нет: дом и дом, сейчас в
десять раз больше строят и красивее. И еще он думал, что хорошо бы накатить стакан-другой
холодной водки, чтобы растопить холод, сковавший омертвелую душу.
– То-то, смотрю, он зыркала в сторону все время отводит… Сто долларов давал, сука! И к себе в
бригаду не взял! Я врубиться не мог: что за дела? А пацаны до сих пор не догоняют…
Лебедь вначале слушал внимательно, потом взгляд остекленел, но перебивать он не стал, давая
возможность выговориться. Иван сам понял, что основная информация собеседником получена,
а сантименты его не особо интересуют. Поэтому он прервал фразу на полуслове.
– Да, меня еще тогда некоторые вещи насторожили, – задумчиво сказал Лебедь, покусывая
веточку петрушки. – Уж слишком все на твоем Питоне сходилось, в жизни так никогда не
бывает… Особенно, что он пушку у себя оставил. Совсем идиот, что ли? Ну, а от меня ты чего
хочешь?
Боцман молчал. Он понимал, что хочет просить то, о чем просить нельзя. Понимал, что между
ним и Лебедем – огромная пропасть, что проведенное вместе на зоне время ничего не значит и,
скорей всего, бывший Смотрящий пошлет его куда подальше с такой просьбой. Но отступать
было некуда. Он поднял взгляд и впился в мутноватые глаза собеседника.
– Хочу попросить «пробить»: кто Ежа на Тиходонск вызывал?
Лицо Лебедя окаменело. Как тогда, когда он приказал сломать Финику спину, а пострадавшего
от него парня отправить в петушиный угол.
– А ты понимаешь, о чем базар ведешь? – холодно спросил он.
Но Боцман не опустил глаз.
– Я все понимаю. При другом раскладе не приехал бы и не просил. Можете сделать – сделайте,
я в долгу не останусь. Может, еще пригожусь…
– Да, ты парень духовитый, и опыт у тебя важный имеется, – медленно произнес Лебедь. –
Может, и пригодишься. Только я за тебя не потому впрягаюсь. А потому, что дело твое правое
на все сто процентов, даже на двести!
Он помолчал.
– Как, говоришь, этого фофана зовут?
– Гарик Речпортовский.
– Я его первым обзывать не буду, пусть мне его со стороны объявят. Но если совпадет, я тебе
звякну и скажу: «Ты был прав». Лады?
– Лады, – Боцман с облегчением перевел дух.
– Тогда будь здоров, – Лебедь промокнул губы полотняной салфеткой и поднялся. – Стол
оплачен, сейчас тебе водки принесут. Накатишь, расслабишься. Отдыхай!
«Откуда он узнал про водку?» – подумал Боцман, глядя ему в спину. Но через мгновенье спина
пропала из виду, потому что Лебедя окружили телохранители.

Глава 11
Поединок оперов

Побеждает не тот, кто сильнее,


А тот, кто привык побеждать.
Наблюдение автора

Дело Халилова висело нераскрытым. Бомжи клялись, что они ничего не знают и в день
убийства вообще не приходили в отстойник. Каждый день на оперативках Волин перечислял
нераскрытые убийства: Лыжник, Омар, Джаванян, Еж, Шкет с компанией, теперь еще
Халилов… И выходило, что городской уголовный розыск во главе с начальником ничего не
делает и чем занимается – неизвестно. Причем Волин умудрялся как-то отметить
добросовестный труд молодых оперативников: товарищей Гнедина, Комарова, Глушакова,
Ежова, которые хотя и не имеют достаточного опыта, но стараются изо всех сил. Гусар подал
рапорт на увольнение и лежал в госпитале, поэтому выходило, что не стараются только осколки
старой гвардии: Коренев и Волошин.
– По всем перечисленным делам имеется оперативная информация, определены
подозреваемые, – пытался оправдаться Лис. – Но доказательственную базу следователи добыть
не могут. Поэтому преступления официально остаются «висяками»…
С лицемерным сочувствием Волин развел руками.
– Наши показатели строятся на официальной статистике, а не оперативных материалах. К тому
же аппарат уголовного розыска должен обеспечивать оперативное сопровождение
следственных действий…
Все эти аксиомы Лис хорошо знал. Но возразить ему было нечего.
Когда сотрудники стали расходиться, Волин попросил его задержаться.
– Что там у тебя с «соседями», Филипп? – спросил он. – Они запросили характеристику и,
похоже, готовятся предъявлять обвинение!
Эта новость стала для начальника УР неожиданной.
– Понятия не имею! Они меня вызывали, допрашивали по «крестобойне». Как меня похитили,
кому я звонил, что видел… Но на этом дело и закончилось. Какое обвинение они могут
предъявить?
– Кто их знает… Они же всегда напускают тумана, улыбаются, а потом – раз! Короче, имей в
виду…
Похоже, что сейчас начальник УВД был действительно озабочен.
– Спасибо, – ответил Лис.
В груди у него кипело негодование. Этот Сочнев, значит, никаких выводов не сделал,
предостережениям не внял и не успокоился! Вот что такое личное оскорбление. Он в очередной
раз пожалел, что выкинул грубую шутку с вазелином.
Но раз фээсбэшник настроился воевать, ему придется воевать!
***
Холодные капли серебристой чешуей облепили лобовое стекло «БМВ». Автоматически
включились «дворники», две тонкие длинные лапы бесшумно смахнули влагу в сторону,
расчистив обзор. Бесшумно работал мотор, внутри было тепло, в уютном полумраке красиво
светились приборы панели, пахло натуральной кожей и хорошим автомобильным
ароматизатором. Горгуля смотрел в окно и грыз ноготь на пальце с татуированным перстнем.
– Ну и тачка у тебя, папа, чисто самолет, – по-блатному растягивая слова, процедил он и хотел
сплюнуть, но плевать тут было некуда.
Горгуля сам был плевком, оскорблением для этого комфортного кожаного салона с
ортопедическими, по фигуре, креслами, в которые такие, как он, обычно не садятся, и с
удобными подголовниками, на которые они не кладут свои нечесаные и немытые головы. Он
сам никогда раньше не ездил в дорогих машинах нового времени. Другое дело – провонявшие
карболкой автозаки, раздолбанные патрульные «УАЗы», насквозь прокуренные оперативные
«волги» и «жигули»… Впрочем, в самолетах он тоже никогда не летал, поэтому развивать
затронутую им тему не имело никакого смысла.
– Кусачки не забыл? – спросил Лис.
– Был бы забывчивым, лежал бы на Северном кладбище, – проворчал Горгуля и пощелкал
маленькими, блестящими, похожими на маникюрные, щипчиками.
– Надо же придумать – ксиву на цепочке носить!
– Может, и не будет цепочки, – терпеливо объяснял Лис. – Знаешь, как говорят: то, что
положено, на то давно положено! Сейчас все сплошняком нарушают… Главное, запомни:
нагрудный карман! Положено – внутренний, но может и наружный… Вот, гляди!
Из нагрудного кармана темно-синего, в едва заметную клеточку пиджака он «засветил»
краешек красной «корочки».

– Да въехал я, въехал, – Горгуля скривил губы. – Ты у меня прямо как генерал! Сперва
«баяном»
[29]
петь заставляешь, а теперь еще и лягушкой скакать… То запрещал «щипать»
[30]
, то сам «сажаешь на резину»
[31]
… Да еще к «конторскому» подводишь… Не нравится мне все это.

– Мне тоже не нравится, Горгоша, – отозвался Лис. – Но деваться некуда…


– Да мне один хрен, кого щипать…
От Горгули несло потом, дешевым табаком и безразличием. А теперь он еще принялся смачно
жевать зубок чеснока, распространяя вокруг острый тяжелый дух.
– Ты это чего? – недоуменно спросил Лис.
– Так надо, папа, – ответствовал агент и отвернулся.
Через улицу, сквозь косую сетку дождя, был виден вход в серое четырехэтажное здание с
псевдоколоннами и фризом, увенчанным гербом СССР. Совершенно непонятно, кто и почему
прозвал здание Тиходонского ФСБ «Зеленым домом». Серое, серо-унылое, мрачно-серое! – где
тут хоть капля зелени? Может, очень давно было зеленым? Или имелся в виду цвет валюты?
Когда-то «Контора» не на жизнь, а на смерть боролась со скупщиками долларов и марок.
Действительно не на жизнь, а насмерть – в прямом смысле. Тогда за это вполне могли
расстрелять. И расстреливали!
Время от времени отворялась тяжелая дубовая дверь, впуская-выпуская очередную фигуру в
темной, тоже чаще всего серой одежде. В последние сорок минут поток входящих сошел на нет,
зато желающих покинуть здание стало гораздо больше. Одно за другим гасли высокие окна.
Рабочий день закончился. Лис посмотрел на часы – 18.54.
– Действуй только наверняка, – повторил он в очередной раз.
У таких, как Горгуля, ум простой и заскорузлый. Чем больше повторов, тем лучше запомнит.
– Не торопись. Не фартит – завтра повторим. Или через неделю – не к спеху. Если тебя
поймают, сам понимаешь: «колоться нельзя»!
– Да я в жизни не кололся, – обиделся Горгуля. И, помолчав, добавил: – А чего ты на рожон
прешь? Неужто так приперло?
Лис бросил косой взгляд.
– Не твоего ума дело.
– Ага.
Время шло. Все реже хлопала дубовая дверь, «Зеленый дом» погружался в темноту. Лис протер
куском замши запотевшие стекла, усилил вентиляцию. Он сам понимал, что здорово рискует.
Дело уж очень деликатное. С Лешим было бы проще. Но того клиент знает в лицо, к тому же
Леший очень давно не «щипал», руки чуткость потеряли… А Горгуля всю жизнь карманы
чистит, он в этом деле ас…
Вор беспокойно пошевелился.
– Твой фраер ночевать там, что ли, вздумал? Смотри, уже разбежались все давно!
Лис посмотрел на третье от входа окно на втором этаже, где тяжелые шторы еще светились
тусклым болотным светом. «Зеленые!» – отметил Лис с усмешкой.
– Погоди еще немного, – сказал он. – Или на работу опаздываешь? А может, жена заругает?
– Работа… Я тяжелей кошелька ничего не поднимал… И жены у меня отродясь не было.
«Закон» запрещает… Раньше запрещал.
Горгуля заворочался на сиденье, зашмыгал носом.
– Раньше на карманах хорошо зашибали. Помню, в 73-м на Новый Год с Пасечником в театр
ломанулись, там этот как раз выступал, певец, как его… Ну, который про «Последнюю
электричку» пел!.. Хороший певец! Давиловка была, бабы буром пёрли, зыркалы вылазили!
Он рассмеялся.
– Мы за один только вечер рубликов семьсот нащипали – мотоцикл купить можно. И в трамвае
иногда целую получку снимали, а на кабак всегда хватало. А сейчас там денег нету – одна
нищета голимая катается…
– Поэтому карманников мало стало? – спросил Лис. – А раньше это была «белая кость», элита
криминального мира…
– И поэтому тоже, – вздохнул Горгуля. – Только главное – в другом. В головах главные
изменения, а не в карманах…
– Интересно! – Лис очень удивился и действительно заинтересовался. – Да ты философ,
Горгоша! И какие же в головах изменения?
Вор снова вздохнул.

– На «кармаша» долго учиться надо. Это артист, на которого никто не подумает… Чуткий,
осторожный, внимательный… Ну, и работать, конечно, чисто… И «щипать», и «писать»
[32]
, и «рыбалить»
[33]
. Я вообще все умел…

– Тихо, – перебил Лис. – Приготовься.


Окно на втором этаже погасло. Горгуля замолк. Через минуту-две парадная дверь открылась. На
улицу вышел Сочнев, на ходу застегивая куртку, и открывая зонт.
– Вот он! – Лис толкнул агента в бок. Тот прислонился к стеклу, вглядываясь.
– Срисовал, – наконец, проговорил он.
– Очень хорошо. Смотри, запоминай, – только и сказал Лис, наблюдая, как Сочнев, влившись в
толпу спешащих под зонтами и без прохожих, быстро перебегает дорогу и направляется к
аквариуму остановки, плотно набитому мокрыми и усталыми рыбами.
Довольно быстро подошел переполненный четырнадцатый номер, и Сочнев втиснулся внутрь.
Лис плавно взял с места, обогнал автобус и через минуту притормозил перед следующим
аквариумом. Дождь не прекращался, и здесь тоже тесно жались друг к другу вымокшие
пассажиры.
– Давай, Горгуля. Аккуратно. Ему почти через весь город переть, так что не спеши,
осмотрись…
– А то первый раз замужем!
Вор неловко открыл дверь и выбрался наружу. Нелепая фигура в кепке, старом выношенном
плаще, мятых коротких брюках и огромных, незашнурованных ботинках вприпрыжку
подбежала к стеклянному павильону и забилась под навес.
Лис дождался, пока подошел автобус и агент ужом проскользнул в плотно набитый салон.
Потом, немного приотстав, медленно поехал следом. Он сделал все, что мог, теперь от него
ничего не зависело. Но он был уверен в успехе. Потому что дурно и остро пахнущий, нелепо
одетый и простецки выглядящий Горгуля являлся одним из лучших специалистов для той
работы, которую ему предстояло выполнить.
Автобус был переполнен. Горгуля внимательно просеял взглядом плотную пассажирскую
массу. Вначале он искал быстроглазых оперативников из «карманного взвода» и нервных,
дерганых «кармашей», которые могут испортить всю картину. Но ни тех, ни других здесь не
оказалось. Зато будущего «терпилу» он увидел почти сразу – тот стоял, прижатый к сиденью, в
нескольких метрах от него. Полное лицо раскраснелось, губы недовольно сжаты, руками
держится за поручень, в одной зажат сложенный зонт. Неудобно.
«Чего ж ты, лошара, на тачку себе не заработал?» – подумал вор со злорадством. Зажатый в
толпе, Сочнев казался глупым и беззащитным, как заехавший в камеру «первоход», которого
новые «друзья» посадили играть в «очко» и собираются отнять вещи, деньги, будущие передачи
и вообще обратить в рабство.
Горгуля отвернулся, чтобы не привлекать к себе внимание жертвы, и осмотрелся еще раз, на
этот раз ища бдительных, крикливых любителей совать нос в чужие дела и прочую активную
публику, способную вмешаться в его работу. Но таковых тоже вроде бы не было, во всяком
случае, в глаза они не бросались. Хотя такие активисты могут проявляться и неожиданно.
Поэтому сработать надо чисто.

Вообще-то, в былые времена «кармаши» работали бригадами – втроем, вчетвером…


«Тырщики» создают давку вокруг ушастого фрайера – толкают, прижимают, наступают на
ноги – отвлекают, короче, и поворачивают к «центровому» поудобней, а тот снимает
«лопатник»
[34]
и тут же передает «атасному», который мгновенно «делает ноги». Но это давно было, когда
профессия себя оправдывала… Сейчас все хотят сорвать бабло без всякого труда, без
подготовки, без учебы… Зачем все это, если можно дать клиенту по башке и вытрясти
карманы…

Но он и один сработает чисто. Мастерство, как говорится, не пропьешь.


Горгуля стал сокращать дистанцию.
– Извините, гражданочка…
– Можно пройти, девушка? – а той «девушке» уже лет шестьдесят, вон как разулыбалась – рот
до ушей.
«Кармаши» – самые вежливые пассажиры на свете: они не хамят, не прут буром, не наступают
на ноги… до поры. Они знают, что у вагонной толпы свои законы, своя механика движения,
свои глубинные течения, стрежни и тихие затоны. Как опытный рыбак знает, в каких условиях
хорошо ловится щука, а в каких – стерлядь… В любую точку салона можно быстро попасть, не
прилагая никаких усилий – только используя движения толпы.
– Семашко! – невнятно пробубнел водитель.
– А н-ну-ка, гражне псаж-ж-жиры, вдохнули! – раздался молодой нетрезвый голос.
Горгуля увидел высокого сильного парня со светлым чубом, неукротимо продирающегося к
передней двери. Он отодвигал стоящих на пути, раздвигал плотную толпу, оставляя за собой
некоторое разрежение. Горгуля кое-что прикинул, рассчитал траекторию и чуть подался назад.
Вовремя. Остающееся за чубом разрежение захватило его и в мгновение ока протащило в глубь
салона. В нужный момент он схватился за поручень и прижался к сиденью, чтобы оказаться
аккурат позади Сочнева, приткнувшись животом к его спине. Густо дохнул чесноком, чтобы
терпиле не пришло в голову поворачивать свою харю. Он стоял, уставившись сонным взглядом
в окно, позевывал и недовольно бурчал под нос, когда его толкали. Вел себя, как все. Но это
только в области всеобщей видимости.

А его правая рука с зажатой между пальцами «мойкой»


[35]
аккуратно погладила левый бок Сочнева, распустив шов на куртке, подмышкой, на пять
сантиметров. Так опытный хирург удаляет аппендицит – через крохотный разрез. Ойкнув и
извинившись, он надавил на «оперируемого», развернул его поудобней, просунул пальцы в
прореху, нежно ощупал пиджак. В нагрудном кармане имелось что-то твердое. Он зацепил
пухлый прямоугольник, вытащил, скосил глаза. Удостоверение в обложке, в углу дырочка с
пистончиком. Цепочки, правда, нет. Когда он засовывал добычу в карман плаща,
непригодившиеся кусачки упали на пол. Жалко…

Дело было сделано, но Горгуля задержался еще на несколько секунд: пальпация показала, что
во внутреннем кармане лежит большой и толстый «лопатник». «Мойка» столь же нежно
вскрыла костюмную ткань. Чуткие пальцы нащупали кожаную обложку и аккуратно извлекли
ее на свет божий. Клиент не ворохнулся.
– Чехова! – объявил водитель.
– Ой, чуть не проехал! – всполошился Горгуля, оттолкнулся от поручня и стал тихонько
выгребать к выходу. Через минуту он уже стоял на мокром асфальте, похожий на
вынырнувшего из бурного моря пловца. Автобус с лязгом захлопнул двери и, заваливаясь на
правый бок, пополз дальше. Он с облегчением жадно вдохнул свежий воздух.
Пронесло! Дождь усилился, но он не мог испортить настроение. Удачно сработавший вор
чувствовал себя отлично, будто выпил стакан дорогой чистой водки под хорошую закуску.
Вот посмотреть бы сейчас на рожу ушастого фрайера. Он небось еще и не хватился. Но все
равно надо уносить ноги…
Горгуля пошел вдоль дороги, с удовольствием закуривая сигарету. Людей почти не было, и он
позволил себе на ходу осмотреть добычу. Открыл удостоверение. На фотографии терпила был в
форме. «Майор Сочнев Владимир Яковлевич, состоит в должности сотрудника». Ладно. Теперь
бумажник. Восемьсот рублей с мелочью, несколько визиток, какие-то квитанции. Деньги он
переложил к себе в карман, все остальное вместе с бумажником, нагнувшись, бросил в решетку
сточной канализации.
– Подвезти, кореш? – рядом притормозил знакомый «БМВ».
– В Нахичевань, папа! – Горгуля плюхнулся на мягкое сиденье, по-хозяйски развалился,
вытянул ноги.
– А это вместо оплаты! – он протянул похищенное удостоверение.
– Молодец, Горгоша! Держи!
Лис протянул несколько тысячных купюр. Горгуля пересчитал – пять.
– Слышь, папа, я кусачки потерял. Хромированные. Добавить бы надо.
Лис протянул еще тысячу.
– А ты больше ничего не взял?
– Взял бы миллион долларов, да не было, – быстро ответил Горгуля. И чтобы соскочить со
скользкой темы, спросил: – А что это за должность такая – «сотрудник»?
– Государственная тайна, – ответил Лис и прижался к тротуару. – Будь здоров, Горгоша!
Дальше на такси. Ты теперь при деньгах!
***
В час тридцать ночи «Боинг» рейса «Дубай-Москва» совершил посадку в Шереметьеве. Сильно
воняло керосиновой гарью, и даже пронизывающий зимний ветер не мог разогнать этот
тошнотворный запах. Мертвенные блики сигнальных фонарей меняли формы и цвета,
напоминая, что ночь – время призраков.
Невысокий мужчина с сине-серым, как компьютерный пластик, азиатским лицом первым
спустился по трапу в стылую зимнюю ночь. Он кутался в легкое пальто и зябко втягивал голову
в плечи. На очищенных от снега бетонных плитах, рядом с блестящим черным «майбахом» его
поджидал среднего роста человек в дубленке и меховой шапке. Вид он имел сановитый и, на
первый взгляд, являл собой полную противоположность прилетевшему. Второй же, более
внимательный взгляд, мог определить, что они, напротив, – удивительно похожи. Возможно,
его лицо было сделано из такого же пластика. Эти двое напоминали инопланетян, назначивших
тайную встречу на тихих задворках Галактики.
– Доброй ночи, Калым, – поприветствовал прибывшего Лебедь, практически не раскрывая рта.
– Здравствуй, Лебедь, – ответил гость, не иначе как с помощью некоего скрытого внутри
грудной клетки устройства.
– Можем поговорить в машине. Я сам за рулем, без водителя.
– Хорошо.
Они уселись в машину. Лимузин отъехал в сторону аэровокзала, замигал «аварийкой» и
остановился, прижавшись к сугробу.
– Как Эмираты, Калым? Загара не вижу, но, в отличие от меня, ты наверняка обходишься без
солярия…
– Это точно. Я там уже пять лет. Хороший бизнес, хорошая жизнь. Только летом жарко. Тогда
уезжаю в Ниццу. Что случилось?
– Есть дело. Очень деликатное дело, Калым, – почти не разжимая губ, произнес Лебедь.
Посторонних рядом не было, машина дважды в день проверялась на «жучки», но по какой-то
давней и въевшейся в кровь привычке они говорили очень тихо.
– Понятно.
– Это важно для меня, Калым.
– За каким-нибудь порожняком ты бы не стал меня искать и встречать у трапа. Говори.
– В Москве ты как рыба в воде, Калым… Ты был диспетчером, ты все знаешь…
– Хватит ластами бить. Говори.
Лебедь вздохнул. Было видно, что у него язык не поворачивается сказать то, что он собирался.
Но он все же сказал.
– Был в Москве такой Еж. Слыхал?
Калым вместо ответа почесал одним пальцем аккуратную лысинку на темени. За такие вопросы
отрезают язык. Но Лебедь знал, какие он задает вопросы и кому. И если все-таки задает…
– Я с ним работал, – произнес Калым не иначе как внутренним голосом, поскольку рот его
оставался неподвижен. – А дальше что?
– В 2008 он пропал. Знаешь?
– Ну, допустим… Хотя в восьмом я уже соскочил с этой темы.
– Мне надо знать, что с ним случилось. Профсоюз должен быть в курсе…
– Ты же из другого профсоюза. А за такое любопытство могут голову свинцовой печатью
запечатать… Причем и тебе, и мне…
– Знаю.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Мне надо знать, кто его на заказ вызвал.
– Никто тебе этого не скажет.
– Знаю. А тебе скажут?
Наступила долгая пауза.
– Зачем тебе это нужно? – первым нарушил молчание Калым.
– Тебе скажут, Калым?
Тот пожал плечами.
– Пятьдесят на пятьдесят. Могут и сказать. Не важно.
– Когда нас в 93-м на «красную» зону в Энгельс бросили, тогда все было не важно, Калым, –
сказал Лебедь. – Отморозков тех сифилисных помнишь еще, которых в «хату» к нам
понагоняли? Вот то-то и оно. И петля тогда казалась слаще жизни. Это ты помнишь, Калым? Но
мы не высчитывали, что важно, а что нет. Просто держались один другого, это было важней
всего. И выжили. Так?
Калым подумал и кивнул.
– И неплохо живем, правда? Тогда мы и подумать не могли, что будем так жить…
Калым молчал.
– Я тебя все эти годы не просил ни о чем, – сказал Лебедь.
– Ладно, – сказал Калым и посмотрел на часы. – Высадка заканчивается. Поехали, а то мои
люди поднимут кипиш…
У входа в VIP-зал нетерпеливо толклись трое плечистых парней в черном. Они расспрашивали
о чем-то сотрудника милиции, а тот, в свою очередь, нервно запрашивал кого-то по рации.
Лимузин подкатил к ним вплотную.
– Я здесь! – сказал Калым, приоткрыв дверцу. Парни успокоились, милиционер с явным
облегчением, ушел.
Калым хотел уже выйти, но замешкался и повернулся.
– Я попробую. Только… Короче, сейчас у меня врагов нет. Если грохнут – то, значит, по твоей
теме…
***
–Пятидомики, – уныло объявил водитель.
Автобус был почти пуст, и Сочнев беспрепятственно прошел к выходу. Дождь почти перестал,
и он решил забежать в магазин, купить говяжьих сарделек, которые всегда ел на завтрак, и
пакет кефира, который всегда пил перед сном.
Купил еще шоколадку детям, банку растворимого цикория – очень полезная штука, на кассе
взял мятной жвачки – никогда не помешает, если идти к начальству. «Свежее дыхание
облегчает понимание», – вспомнил он рекламный слоган. А запах «после вчерашнего» –
наоборот, подрывает авторитет.
– С вас двести пятьдесят четыре рубля, – девушка-кассир посмотрела сквозь него и зевнула,
аккуратно прикрыв рот ладошкой. Ее длинные ногти загибались внутрь и имели вид натурально
хищный.
Сочнев полез за бумажником. Он вспомнил вдруг ту ветеринаршу в поезде, как ее, Надю, у нее
тоже были длинные хищные ногти, и еще…
Стоп. Бумажника на месте не оказалось. Он это сразу понял, потому что нигде не ощущался его
вес и твердость кожаной обложки. Что за ерунда?
– Секунду, девушка.
Сочнев тщательно общупал внутренний карман, похлопал по боковым. Ключи от дома,
расческа, носовой платок, коробочка с лекарствами. Так… Может, по ошибке сунул в брюки?
Он никогда не носил бумажник в брюках, но мало ли как бывает!
– Да погодите вы немного! – с раздражением повторил он кассиру, а заодно и выстроившейся за
ним очереди. Хотя никто пока не выказывал признаков нетерпения.
В брюках бумажника тоже не было. Да и быть не могло: это же не смятая сотня – его сразу
чувствуешь… Сочнев соображал. Забыл дома. Выложил и оставил на столе. Вытащила за
каким-то лядом жена. Или Пашка. Или Софочка. Или… Потерял. Украли. Нет, такого быть не
может…
– Не убирайте это пока. Я позже подойду, – буркнул он и прошел за кассу, оставив корзину с
покупками.
Еще несколько секунд он стоял в проходе, у выкладки колбасных изделий, продолжая
растерянно ощупывать себя и в то же время понимая, что бумажника при нем стопудово нет. Он
теперь ясно чувствовал отсутствие привычной тяжести и упругой твердости в кармане напротив
сердца, где всегда лежали его бумажник и служебное удостоверение…
Удостоверение, повторил он про себя и похолодел.

«Служебное удостоверение каждого из вас – это кусочек знамени нашего Управления, –


сказал как-то генерал Лизутин с праздничной трибуны на «День ЧК»
[36]
. – Если утрачено знамя – часть подлежит расформированию! Утрачено удостоверение –
сотрудник подлежит увольнению!»

Удостоверения тоже не было. Не было кусочка красного знамени! Не было!


– Ну, чего уставился? – рявкнул он на охранника в мешковатом форменном костюме, который
то ли с любопытством, то ли с подозрением наблюдал за ним из-за стеллажей. Охранник
нахмурился и подошел ближе. Похоже, он был из милицейских отставников.
– Почему грубим, гражданин? Почему стоим на проходе, ничего не покупаем? Чего ждем?
Да, точно из ментов!
– Документики имеются?
– Да я…
Сочнев запнулся. Документиков не имелось. Он почувствовал себя голым.
– Да я хотел копченой колбасы взять, а деньги дома забыл…
Сдержав ругательство, он чуть ли не бегом выскочил на улицу и трусцой добежал до дома.
– Удостоверение пропало! – с порога выкрикнул он. – И бумажник, да черт с ним! Дома не
находили?
– Может, Пашка взял? – предположила жена. – Помнишь, он во втором классе твой значок с
мундира свинтил, перед ребятами хвастался?
– Так спроси у него! Быстро! – огрызнулся Сочнев, снимая промокшие туфли.
– Сейчас спрошу, – подчеркнуто вежливо ответила она, встала и, прежде чем выйти из
прихожей, добавила: – Только не надо истерить, Володя.
Ее невозмутимости можно только позавидовать. Не понимает, чем это пахнет. Не только для
него, для всех, для всей семьи.
Раздевшись, он быстро прошел в свою комнату. Перерыл бумаги на письменном столе,
пересмотрел все ящики, заглянул в шкаф и проверил карманы одежды. Бесполезно. Маленького
знамени майора Сочнева нигде не было!
В комнату заглянула Ленка.
– Нигде нет, Вовик. Ни на серванте, ни в детских игрушках, ни на книжных полках. Я даже в
корзину с бельем заглянула… А Пашка не брал.
– Иди ищи. Это очень важно!
В квартире было неестественно, ненормально тихо. Обычно в этот час Софочка с мамой
смотрят вечерний сериал, Пашка мочит монстров в «Куэйке», параллельно в кухне бормочет
магнитола, которую забыли выключить после ужина. Сейчас же вообще ни звука. Все зашились
по углам. Дом похож на… Картина есть такая, «Арест пропагандиста». Во, точно. Все вверх
дном.
Сочнев с усилием потер руками лицо, взлохматил волосы. За стенкой шепотом
переговаривались Лена с Пашкой. Пашка всхлипывал.
Ему захотелось врезать кулаком по стене и заорать.
– Возьми себя в руки! – сказал он. – Думай, думай дальше!
Думаем. Так… Ну, казалось бы, с какой радости служебное удостоверение может оказаться в
бельевой корзине? Или в старом ящике с детскими игрушками (которые давно пора выкинуть,
сто раз Ленке твердил). А?.. Но в конце концов все оказалось перерыто. И корзина, и ящик, и
письменный стол, и одежда в кладовой, и даже позапрошлогодний хлам на балконе. Сочнев не
часто проводил обыски, но их логику сейчас прочувствовал хорошо: чем дольше не можешь
найти нужную вещь, тем с большим остервенением и в более несуразных местах начинаешь
искать. А вдруг незаметно выпало из кармана, а дети случайно зафутболили под диван?..
Отодвигаешь диван, ага. Тяжеленный диван с треснувшими ножками. Потом разбираешь
стеллажи с обувью. Могло ведь в ботинок упасть. Потом…
Он все-таки не выдержал.
– Пашка! Софья! А ну-ка сюда, живо! И рюкзаки свои несите!
Явились. Пашка набычился, прячет покрасневшие глаза. Софочка громко хлюпает носом.
Сочневу хочется… Не знаю. Сгробастать их всех в охапку, поплакать вместе с ними, что ли.
Или поубивать всех на месте. А вдруг Пашка в самом деле продал удостоверение каким-нибудь
уродам-старшеклассникам? Чтобы месяц потом можно было давиться мороженым и водить
компании в «Макдоналдс». А он ведь ни за что не сознается…
– Вытряхивайте. Прямо здесь, – сказал Сочнев.
Пашка стоит неподвижно, застыл. Потом резко, со злостью, опрастывает рюкзак – на! Софочка,
не обращая на брата внимания, присела на корточки, аккуратными стопочками раскладывает на
полу свои книжки, тетрадки, пенал, бумажный мусор, высохший огрызок от яблока… Пришла
Ленка, руки сложила на груди.
– Я следующая на очереди? Сумочку нести?
Он не стал отвечать, ругаться не хотелось. На самом деле он давно уже в ее сумочку заглянул,
все там перерыл. Он оперативник, в конце концов. Не лох какой-нибудь.
– Может, раздеться до трусов?
Ничего, ничего. Сочнев ногой небрежно разворошил кучу Пашкиного школьного хлама,
посмотрел. Ничего не увидел.
– Забирайте и уходите.
Дети безропотно собрали манатки и ушли.
Он прошел на кухню, заглянул зачем-то в кухонный шкаф, заглянул под лежащее на мойке
полотенце.
Ленка молча наблюдала за его движениями.
– Ты с ума сошел, Володя. Тебе не кажется? Чего ты так психуешь? Объяснишь – выдадут
новое…
Дура. Действительно ничего не понимает.
– Да меня уволят к гребаной маме! – крикнул он, выпрямившись и стукнув кулаком по столу. –
Хорошо еще, если под суд не отдадут, поняла?!
Ленка долгим оторопелым взглядом посмотрела на него.
– Уволят?
– Да!!!
– Из-за какого-то удостоверения? – пробормотала она.
Сочнев с шумом набрал воздуху в грудь.
– У нас считается, что это частица знамени. Ты понимаешь, что такое знамя?
– Извини, извини. Я ведь не знала, – торопливо проговорила она. – Я просто так, подумала…
Ну, извини, Володенька.
Ленка подошла к нему, обняла за голову, с силой притянула к своей мягкой, пахнущей кухней и
стиркой груди.
– Все образуется. Ничего, Володь. Все к лучшему, вот увидишь…
Она замолчала, дыша ему в макушку. И вдруг выдала:
– Может, тогда в адвокаты пойдешь? Там, вроде, хорошо зарабатывают…
Сочнев оттолкнул ее, встал и заорал так, что зазвенели тарелки в сушилке:
– Да ты просто дура! Дура!!
Ленка всхлипнула и выскочила в прихожую. А он опустился на стул и сжал руками виски. В
них что-то билось, будто хотело выскочить наружу. Может, выпить? Да нет, давление и так
поднялось, как бы инфаркт не поймать…
– Володя, смотри, – на пороге появилась Ленка с его еще не высохшей курткой. Ее тонкие
пальцы торчали из прорехи под левой подмышкой.
– Что это?!
– Ну-ка, дай! – он почти вырвал куртку, уставился в аккуратный разрез на боку, потом побежал
к пиджаку. Там тоже имелся разрез.
– Это карманники, Володя! – с облегчением сказала жена. – Вот видишь, все и разъяснилось! За
карманников-то ты не отвечаешь?
Он только скрипнул зубами.
– Это спецом, – убитым голосом сказал он. – Целевка.
– Что?
– Его специально украли!
– Ну, что ты говоришь, Володя! Кто будет специально красть твое удостоверение?
– Есть один человек, кому это выгодно.
– Этот, что ли… Пальчухин?
Сочнев даже не улыбнулся. Только Лис, больше некому! У хитрого мента десятки подручных
из уголовников… Вон, хотя бы тот, кого он раскручивал по краденым телефонам… Но его в
автобусе точно не было! Да и потом, это уж слишком изощренно, это сложная операция, ее надо
специально готовить, репетировать, задействовать много людей: контроль, страховка,
прикрытие. Ну, а может, просто случайность?
Он оделся, взял деньги, прихватил фонарик и вышел на улицу.
Здесь подмораживало. Сразу стало легче дышать. На углу светило желтым гребешком такси.
– Слушай, шеф, у меня деньги и документы украли. Надо по остановкам проехать, урны
проверить. Может, выбросили…
– Давай проедем, – кивнул водитель. – Они всегда ксивы сбрасывают. Им-то зачем?
Они повторили весь сегодняшний маршрут, на каждой остановке Сочнев заглядывал в урны. Но
увы: удостоверения личности ни в одной из них не было. Бесценный клочок красного знамени
пропал бесследно!
***
Калыма не грохнули. Вторая беседа состоялась через неделю, в VIP-зале Шереметьево. До
вылета рейса в Дубай оставалось чуть больше часа. Они сели на кожаный диван в углу, взяли по
чашечке кофе. Оба выглядели вполне респектабельно, в хороших костюмах, только у одного
костюм был зимний, шерстяной, а у второго – летний, из супершелка 300. Татуировки они
свели давно, и сейчас в них трудно было распознать бывших зеков.
– Тема гнилая, – без предисловий начал Калым. При дневном освещении было видно, что его
плоское, загорелое лицо испещрено оспинами.
– В нашем профсоюзе работают со страховкой, чтобы в случ чего… Н у, ясно…
Лебедь кивнул.
– Еж сказал напарнику, что получил заказ в Тиходонске. Уехал и не вернулся. Напарника
вскоре менты застрелили. А диспетчер и остальные разбираться не стали – времена изменились,
никому ничего не надо, своя шкура дороже… Так и не спросили за него!
– А с кого спрашивать-то? Имя узнал?
– Есть там такой Гарик… Портовый, что ли… Или речной…
– Речпортовский?
– Во, точно… Безнаказанным остался, сучара…
– Теперь с него спросят, будь уверен! – зловеще пообещал Лебедь.
– Потому я и встрял в эту тему, – сказал Кальян. – Эти козлы не понимают: раз такое спустишь,
а потом всех исполнителей станут в асфальт закатывать! Мне это не по душе. Хотя я уже давно
в стороне…
– Нас не переделаешь, Калым. «Закон» у нас в крови.
– Да. Молодых перековать надо. Только некому.
– И время другое.
Со стороны их беседа походила на сеанс чревовещания – лица старых корешей оставались
неподвижными, как у каменных идолов. И если бы опытный глаз наблюдал за ними со стороны,
он бы сразу распознал – кто перед ним. Ни дорогие костюмы, ни отсутствие татуировок, ни
нахождение в VIP-зале не помогли бы замутить картину.
– Благодарю, Калым, – Лебедь положил на низкий полированный столик бумажный сверток.
Тот неспешно развернул, ворохнул пачку пятисотевровых купюр. Хмыкнул.
– Это от твоего пацана?
– Считай, что от него.
– Так и считаю. А он у тебя теперь в обязаловке будет…
Калым сунул деньги в карман.
– Думаешь, мы теперь в расчете? – очень серьезно спросил он. И смотрел тоже очень
внимательно и серьезно. Это был страшный взгляд.
Лебедь давно знал Калыма, они много пережили вместе и вроде были друзьями. Но сейчас на
него повеяло могильным холодом, и он испугался. По-настоящему испугался. И покачал
головой.
– Нет, не думаю. Я твой должник, Калым.
Некоторое время они сидели молча. Дело сделано, говорить больше не о чем. Под давящим
взглядом азиата Лебедь чувствовал себя очень неуютно. Глаза начали слезиться.
– Внимание! Заканчивается посадка на рейс 454 «Москва-Дубай»! – жестко объявил динамик. –
Опаздывающих просьба пройти к стойке номер восемь!
Калым наконец отвел взгляд и встал.
– Будь!
Лебедь смотрел, как он идет к двери тяжелой и твердой походкой андроида.
Потом достал мобильник, набрал номер.
– Ты был прав, Иван, – сказал он. И неожиданно для себя добавил: – А у меня вся спина мокрая.
И нажал отбой. Спина у него действительно была мокрой. И руки тоже, даже клавиши телефона
взмокрели.
***
Враги наступали, и их было видимо-невидимо. Чужие шинели чернели на белом снегу, до
самого горизонта, как воронье на свалке. Они отбивались на округлом зеленом холме, окружив
редкой цепочкой стоящее посередине красное знамя. Под ним стояла пушка 1812 года, из
которой стрелял полковник Вознюков – замнач Управления по оперработе. Лицо его было
перепачкано гарью и обожжено, наверное от пушечного огня на обороняемом холме, и царило
лето. Остальные, офицеры и прапорщики, отстреливались из обычных «АК-47», в которых
никак не заканчивались боеприпасы. Но кольцо наступающих сужалось и пушка не помогала.
– Товарищи, надо идти на прорыв! – призвал генерал Лизутин. Он тоже был запачкан сажей, а в
руке почему-то держал ножницы.
– Знамя придется выносить по кусочкам, иначе его не сохранить и наше Управление
расформируют!
Он защелкал ножницами, настригая красное полотнище на небольшие клочки и вручая их
каждому бойцу.
– Вернувшись в расположение, мы сошьем знамя заново!
Они помчались с холма. Впереди, на пушке, катились Вознюков с Лизутиным. Огромные
вороны испуганно взлетали, освобождая дорогу. Сочнев бежал последним. Он хорошо знал, что
бывает, когда проворонишь частицу знамени, поэтому держал свою во рту. Правая рука рубила
врагов саблей, правда, враги ухитрялись уворачиваться, поэтому острый клинок со свистом
рассекал воздух.
А вот и родное Управление, они вбежали под надежные стены, заперли дверь и оказались в
сверкающем огнями актовом зале. Лизутин поднял сшитое из кусочков знамя. Но что-то было
не так. Одного клочка не хватало, и в знамени зияла вызывающая дыра. Возмущенные взоры
сослуживцев обратились к Сочневу. Тот засуетился, полез пальцем в рот.
– Да вот же он… Вот… Куда он мог деться?
Во рту ничего не было. Неужели отняли враги? Или он просто проглотил скользкую материю?
Но это никого не интересовало. Лизутин поднял старинный, опять-таки из 1812 года, пистолет с
дулом, напоминающим мортиру.
– Знамя собрано не полностью, а следовательно, знаменем не считается, – объявил генерал и
прицелился. – За преступную халатность майор Сочнев приговаривается к расстрелу с
последующим увольнением из органов ВЧК – ОГПУ – НКВД…
Он проснулся весь в поту.
***
Сколько раз Сочнев входил в «Зеленый дом»! Сосчитать это невозможно, потому что простое
перемножение рабочих дней на стаж выслуги не годилось: иногда он многократно отлучался из
Управления и так же многократно возвращался. О чем он думал в эти мгновенья? О разном.
Иногда волновался, ожидая выволочки от начальства, иногда обдумывал какие-то рабочие
моменты, изредка вспоминал подробности семейной ссоры… Но он никогда не задумывался,
как, собственно, войти внутрь! Потому что эта процедура была самой простой в его служебной
деятельности: подошел к турникету, извлек удостоверение, показал в открытом виде дежурному
прапорщику, тот нажал педаль, турникет провернулся – и вот он уже в здании. С годами
процесс упростился: все постовые хорошо знали его в лицо и, несмотря на строгие инструкции,
довольствовались обложкой удостоверения либо ее частью, «засвеченной» из нагрудного
кармана, а иногда и просто движением руки к левой стороне груди.
Но сейчас он был озабочен именно процедурой входа. Вдруг на вахте окажется новый
постовой? Или пройдет очередная директива об усилении бдительности? Или еще что-нибудь
из этого ряда…
…Ему повезло. На посту дежурил Саша Бокун, с которым Сочнев был хорошо знаком, даже
опрокинул пару рюмок на каком-то праздничном застолье. И директив никаких не поступало,
во всяком случае, он только бросил руку к нагрудному карману, как Бокун улыбнулся и открыл
турникет.
– Все нормально, Саша? Ну и молоток!
Сочнев приветственно махнул рукой и стал подниматься по лестнице.
***
Ночью кто-то повесил над входом в городскую Думу огромный кумачовый баннер с надписью
«Воры и буржуи – нах!». Здесь же красовался рисунок с серпом и мужским детородным
органом. Одним из первых баннер увидел сам мэр. И хотя он в открытую никогда не
поддерживал воров и буржуев, больше того, многократно выступал с принципиально-суровым
осуждением расхитителей и коррупционеров всех мастей, но на этот раз почему-то обиделся и
поднял скандал. В девять утра генерал Лизутин вызвал Сочнева на ковер и вкатил ему по
первое число. Камеры видеонаблюдения зафиксировали лица злоумышленников, да они и не
скрывались: баннер имел подпись. Сработала местная ячейка нацболов, «группа Дойкина». А
это линия майора Сочнева, зона его прямой ответственности!
Задача была поставлена прямая и простая, как трехгранный штык: Дойкина свинтить раз и
навсегда. Неважно за что. Если осуждение воров и буржуев, даже в неприличной форме, на
уголовный срок не потянет, то у любого гражданина есть свой «скелет в шкафу», за который
его можно упечь на пару-тройку лет. А у таких типов, как Дойкин, и вовсе рыло в пуху. Надо
только собрать на него весь компромат: по его сраной ячейке, по соратникам, друзьям,
родственникам, любовницам (а может, и любовникам, если таковые обнаружатся), прошерстить
все места, где он прежде жил и работал, обеспечить свидетелей и документы для обвинения.
Срок – четыре дня. Объекты первоочередной важности – секретный институт «Донтяжмаш»,
где Дойкин работал до 2002-го, и конструкторское бюро НИИ «Вычтехника», откуда он
уволился в 2006-м… Всё, майор, действуй.
– А как же «крестобойня»? – озаботился Сочнев.
Но генерал только рукой махнул.
– А никак. Следователи и без тебя справятся! А твое первоочередное дело – Дойкин, Пальчухин
и прочая экстремистская шваль!
– Разрешите доложить рапортом свои соображения по «крестобойне»? – не отступал Сочнев.
Генерал безразлично кивнул.
– Докладывай по инстанциям, как положено. Все проверим, разберемся. А пока рой землю на
«Тяжмаше»…

…Как во всех институтах, работающих на «оборонку», вход в производственный и


административный корпуса «Донтяжмаша» лежал через оборудованную металлодетекторами
проходную. В кабинке из пуленепробиваемого поликарбоната стоит грудастая вахтерша с
огромной кобурой на крутой корме.
Сочнев подошел к ней, глянул значительным «комитетским» взглядом, веско спросил:
– Где у вас начальник первого отдела?
– А кто спрашивает? – бдительно поинтересовалась вахтерша. Все как положено сделала,
молодец, черт бы ее взял!
И что дальше? Майор отошел в сторону, с многозначительным видом достал мобильник. И тут
в голову пришла хорошая идея. Он набрал капитана Параскина, который курировал секретные
производственные объекты.
– Выручай, дружище, у меня работа на «Тяжмаше», а я не хочу «засвечиваться». Проведи меня
как гражданское лицо…
Капитан ответил то, что отвечают в случаях, когда на твою шею хотят накинуть хомут чужой
работы: ни минуты свободной, сроки горят, послезавтра отчет перед руководством… Сочнев
тоже сказал то, что говорят в подобных случаях: наобещал Параскину кучу всяческих благ,
включая три бутылки коньяка.
Ф-фух. Приехал. И все прокатило отлично. В сопровождении куратора Сочнев прошел на
территорию по разовому пропуску, вроде как журналист, озабоченный выходкой нацболов.
Полтора часа походил по отделам, провел разведопросы бывших коллег Дойкина, но они почти
все сменились и никакой полезной информации не дали. Зато его бывший начальник сообщил
очень интересную вещь: Дойкин потерял какой-то чертеж, до недавнего времени имевший гриф
«секретно», но как раз накануне рассекреченный, поэтому ему предложили написать «по
собственному желанию», хотя еще чуть-чуть – и загремел бы под суд.
– По краю прошел, – сказал начальник. – В былые времена точно бы загремел…
Сочнев возликовал, прикидывая, какой срок давности по утратам документов.
– А вы могли бы подготовить все бумаги по этому факту? – спросил он. – Можно очень
поучительную статью написать!
– А что тут хитрого, – пожал плечами начальник лаборатории. – Товарищу Параскину
передать?
– Да, ему, – кивнул Сочнев, радуясь, что все так удачно сошлось.
Но когда он вышел на улицу, то радость прошла. А дальше что? Все время работать через
капитана Параскина невозможно. К тому же теперь надо идти на «Вычтехнику», которая сейчас
не является секретным объектом. Насколько Сочнев знал, с конца 90-х институт вообще никто
не курирует. Попробовать переговорить с начальником отдела кадров? Если старый лось, то,
как все кадровики, был негласным осведомителем, но ему тоже надо показать ксиву… А если
молодой? Тем более без ксивы разговаривать не станет. Нет, он в тупике…
Сочнев зашел в недорогое кафе, выпил чаю, перекусил блинчиками с мясом. Все обдумал.
Нет, ни в какую «Вычтехнику» соваться нельзя. Да и вообще, дальше так продолжаться не
может. Он лишен возможности работать, даже просто войти в Управление стало проблемой!
Либо он признается во всем и пишет рапорт на увольнение, либо… Либо одно из двух. Надо
идти на поклон к Лису! Даже если это не его работа, он может отыскать украденный документ:
подергает свои ниточки в криминальном мире, глядишь – и вытащит из омута заветную
красную корочку…
Но за это Лису надо что-то дать… Что? Деньги? Тут нужны большие деньги, у него таких нет.
И потом, в мздоимстве этот мент не замечен. Много за ним грехов, весь город ими обмотать
можно, но чтобы кто-то откупился – нет, такой информации никогда не проходило…
Сочнев вернулся в Управление. Чувствуя себя нарушителем границы, он прошмыгнул мимо
Бокуна, помахав ему рукой и делая вид, что ведет по телефону разговор чрезвычайной
важности. Потом сидел и тупо рисовал одну и ту же картинку: знамя, состоящее из маленьких,
заштрихованных прямоугольников. Одного не хватало, и в глаза сразу бросалась прореха…
Несколько лет назад лейтенанта Милунова действительно с позором уволили, когда он потерял
удостоверение. Правда, тот сильно пил, и соседи неоднократно жаловались на бесконечные
скандалы… Но спасет ли его, Сочнева, отсутствие жалоб от соседей? Вряд ли…
Он сидел, кис и вздыхал, не представляя, что ему делать. Внезапно прозвонил мобильный, на
дисплее появился портрет Ленки, на котором она радостно улыбалась. Странно, жена никогда
не звонила в рабочее время…
– Что случилось? – недовольно спросил он.
– Тебе принесли повестку, – сказала жена.
– В суд? – Сочнев стал лихорадочно вспоминать, по какому делу он может проходить
свидетелем. Таких дел не было.
– Нет, в уголовный розыск. К подполковнику Кореневу. Завтра в девять.
Он молча отключился.
Что это значит? Нашлось удостоверение? Якобы нашлось… И Лис будет его шантажировать?
На него это похоже. Но послать повестку майору спецслужбы – невиданная наглость! Неужели
он настолько уверен?
В это время в кабинет ворвался его сосед – капитан Шиманский: невысокий, широкоплечий, с
простецким лицом. Он вел линию криминала, потенциально связанного с терроризмом.
– Москвичи прислали оперативные съемки, закачаешься! – с порога объявил он.
Шиманский сел за стол напротив, включил компьютер, вставил диск.

«Банщика в 97-м на «Баррикадной» мордой в асфальт положили… Самого Банщика, да-а!


Разделали, как борова на мясокомбинате – и по этапу»
, – послышался уверенный голос с блатными интонациями.

– Вот аппаратура! – восхитился Шиманский. – Глянь, какая картинка, как в кино…


Сочнев обошел стол, глянул через плечо коллеги.
Шестеро солидных мужчин специфической бандитской внешности сидели за столом и вели
обстоятельную беседу. Изображение было цветным, четким, ясным.
– Блестящий материал! Там засветились наши, Тиходонские…
Сочнев вернулся на свое место. Проявлять любопытство к чужим оперативным материалам –
дурной тон. К тому же это прямо запрещено.

«У меня недавно кореш один гостил из Тиходонска, Антон. Слыхали? Там у них
безвластие. Смотрящим поставили Босого…»

–Распустили бандюков, распустили, – мрачно проговорил Шиманский. – Делают что хотят,


живут, как Ротшильды… Помнишь, миллионер такой был в Америке?
Сочнев пожал плечами.
– Чего это вспоминать? Сейчас у нас своих миллионеров, как собак нерезаных…
– Ничего не боятся, в шикарных отелях заседают, – продолжал развивать тему коллега. – Я в
таком и не был ни разу… Сидят важные, еще важней, чем наш генерал…

«Ясно, что тысяч. На пятьсот «лямов» ты не выглядишь, Гарик…»

–А какими «бабками» вертят! Нам и не приснится!


– Это точно. Только придет день «Ч», и их возьмут за жопу…

«По твоему вопросу я перетру с “законниками”. Есть несколько человек, с ними можно
говорить. Думаю, все решится положительно. Но есть одно условие! Каскет будет
смотрящим по Тиходонску. Твой номер второй. Понял?»

Капитан вздохнул.
– Не похоже! Как бы они нас раньше не взяли!
В Шиманском, хоть и с запозданием, проснулась бдительность. Он достал наушники, воткнул
их в компьютер, и оставшуюся часть беседы Сочнев не слышал.
Потом сосед откинулся на спинку стула, вздохнул, потянулся, хрустнул пальцами.
– Ну, что? – спросил Сочнев. – Доволен?
– Да нет. Чем доволен? Картинка красивая, запись чистая… Но я ее никак не реализую…
Придется списать в архив. Может, менты и нашли бы, что с ней делать. А у меня таких выходов
нет.
«Да, уж Лис бы точно нашел! Он бы за эту информацию не пожалел стакана собственной
крови…»
– Ну и леший с ней, с ихней записью! – фальшивым голосом сказал Сочнев. – Мы же не менты!
Он все так же сидел и рисовал дурацкое знамя из кусочков. Уже, наверное, сотое.
Можно отправиться домой, посмотреть телевизор. Заняться с детьми, в конце концов. После
вчерашней истерики Сочневу хотелось загладить впечатление и провести нормальный
семейный вечер. Может, по дороге тортик купить, взять шампанского, посидеть с Ленкой,
поговорить по душам…
Но он продолжал сидеть и портить бумагу. Единственное, чего ему по-настоящему хотелось –
вынуть занозу из души. Опять почувствовать себя полноценным человеком… Человеком,
облеченным властью. Как он привык себя всегда чувствовать. Приходить домой в качестве
разжалованного «комитетчика» он не желал…
На соседнем столе резко прозвонил внутренний телефон.
– Слушаю, Шиманский! Есть! Я понял, со всеми материалами…
Звеня ключами и тяжело вздыхая, он открыл сейф, достал несколько дел, перебрал.
– У Вознюкова слушать будут, – пожаловался он. – Движения в уголовно-преступной среде и
связь с московским криминалитетом… Разве это наша тема? Пусть менты ее раскручивают, у
них и подходы, и агентура…
– Ни пуха ни пера, Вася! – как можно искренней пожелал верный товарищ Сочнев.
– К черту!
Зажав дела под мышкой, Шиманский сильно хлопнул дверью, замок защелкнулся. Во как летит,
словно в задницу клюнутый! Даже сигарету забыл потушить, оставил дымиться на краю
пепельницы. Сочнев встал, взял окурок и выбросил в зарешеченное окно. Форточку оставил
открытой – он терпеть не мог табачного дыма. Постоял, подумал, обошел стол коллеги.
Компьютер тот тоже не выключил. На экране открыт плеер – черное прямоугольное окошко, в
верхней части прописаны название файла и путь. Сочнев посмотрел на запертую дверь.
Прислушался. Вернулся к своему столу, взял из ящика флешку. Бросил еще один взгляд на
дверь. Затем вставил флешку в компьютер Шиманского и щелкнул на команде «копировать»…
Через пару минут он закончил работу. Сгреб изрисованные листки бумаги в корзину, выключил
компьютер и настольную лампу, оделся и вышел из кабинета, оставив свое рабочее место в
полном порядке. Он был очень аккуратным человеком и прилежным работником.
***
Ровно в девять утра майор Сочнев смиренно, как обычный гражданин, предъявил постовому
городского УВД повестку и паспорт.
– Третий этаж, тридцать второй кабинет, – свысока буркнул сержант с опухшим лицом и
узкими, как щелки, глазами. Поперек тяжелого бронежилета у него висел автомат. Сочнев
подумал, что мог бы легко отобрать оружие и устроить здесь такое… Но он пришел не воевать,
а сдаваться. И настрой у него был соответствующий.
Он тихо поскребся в дверь тридцать второго кабинета, осторожно заглянул.
– Разрешите?
– Заходите, – сказал Лис, не отрываясь от каких-то бумаг. Потом поднял голову, и на лице у
него отразилось удивление.
– Как, это вы?! Вот те на… Я думал однофамилец…
– Что? – спросил сбитый с толку Сочнев. – Я это, я…
Подполковник Коренев обескураженно развел руками.
– Наверное, все-таки произошла ошибка… Это вы недавно ездили в Воронеж? И допрашивали
там некоего Уварова?
– Да, даже два раза ездил…
– Значит, все правильно! – быстро успокоился Лис. – Только, извините за беспокойство, я все
равно не имел права вас вызывать! Вы подведомственны военной прокуратуре, туда я и
перешлю все полученные из Воронежа материалы…
– Какие материалы? Разве вы меня не из-за удостоверения? – Сочнев почувствовал, что его
затягивает какой-то водоворот хитроумных и коварных планов давнего неприятеля.
– Какого удостоверения? – снова удивился Лис.
– У меня удостоверение украли… В автобусе… Я думал, нашлось…
– Нет, к сожалению, не находилось! – прищелкнул языком Лис. – Это плохо. У нас за такое
увольняют…
И показал Сочневу конверт из грубой плотной бумаги.
– Мне тут материалы поступили о незаконных действиях с наркотиками, злоупотреблении
служебным положением, но я не предполагал, что речь идет о вас! Думал, какой-то аферист… А
раз вы сотрудник фээсбэ, то я не могу в этом разбираться и направлю документацию в военную
прокуратуру…
У Сочнева оборвалось сердце. Только этого ему не хватало!
– Какие наркотики? Какое злоупотребление? – пролепетал он. – Это какая-то ерунда…
Лис покачал головой. Сейчас выражение лица у него было как на той фотке для опознания.
– Нет, не ерунда. Там объяснения самого Уварова, медсестер, главврача, даже звукозапись
есть… Железный материал. Но это уже не мое дело. Можете быть свободным!
Сочнев прошел вперед и сел на приставной стул для посетителей.
Хозяин кабинета вопросительно поднял бровь.
– У вас что-то еще?
– Да. Я хочу помириться.
– А мы разве ссорились? Ну, хорошо, давайте мириться, – Лис протянул руку с согнутым
мизинцем. – Как там надо говорить: мирись, мирись, мирись и больше не дерись… Так,
кажется?
Лис смотрел на Сочнева с тем спокойным препарирующим любопытством, с каким психиатры
смотрят на своих безнадежных пациентов. Сочнев даже засомневался: а вдруг он тут и в самом
деле ни при чем?.. Но нет, нет, этого не может быть. Он играет с ним, опять играет. И
переигрывает.
– Я должен признать свое поражение, Филипп Михайлович. Я проиграл. Сдулся. Всё!
Последнее слово он выкрикнул в голос и ударил кулаком по колену.
– Хотите – казните, хотите – милуйте!
Лис пальцем причесал едва заметную щетину на голове.
– Зачем мне вас казнить, Сочнев? – спросил он. – К чему такие громкие слова? Я вон даже
отпетых бандитов казнить не имею права. А мы как-никак «соседи».
Сочнев громко сглотнул. Что ему еще надо?
– Я не знаю, что еще вам сказать, Филипп Михайлович. Как объяснить. Я предлагаю вам
мирное сосуществование. Больше ничего предложить не могу. Денег у меня нет. Я обычный
офицер, никого не «крышую», блата не имею… Хотя понимаю, да. Деньги вас не интересуют.
Не тот уровень…
– Я бы сказал: не тот менталитет, – поправил его Лис.
– Извините.
Сочнев полез в карман и выложил на стол флешку с московской записью.
– Могу еще предложить сотрудничество, – сказал он твердо. – Это записи со скрытой камеры в
московском ресторане. Какой-то Буржуй предлагает заслать представителя в Тиходонск, они
обсуждают кандидатуру некоего Жоры Каскета… И еще одна – там наш бандит, Гарик,
просится в воры в законе…
На каменном лице Лиса проявился явный интерес. Он смотрел на флешку, но брать ее в руки не
торопился, как будто она была намазана контактным ядом. Наконец, он улыбнулся.
– Подстава, а, Сочнев? Оперативная комбинация? Неплохо придумано! И мотивация
убедительная. На такое я могу клюнуть. Делаете успехи, майор!
Сочнев энергично покрутил головой.
– Нет. Клянусь, нет! Я уже зарекся с вами тягаться… Себе дороже!
Лис испытующе смотрел на посетителя. Он, как всегда, подстраховался. Фээсбэшник пришел
один, в УВД зашел тоже один, никаких подозрительных посторонних в здании не замечено.
– Ну, ладно, поверю вам на слово…
Лис взял флешку, вставил в разъем ноутбука. Некоторое время он слушал и смотрел на экран.
Ага, вот, значит, в чем все дело: московский криминал попер на Тиходонских, причем с подачи
Антона… Ай да Антоша, ай да миротворец! А вот второй эпизод – уродливый бульдог Гарик
сидит с типичным нагломордым буржуином и «трет» с ним о воровской короне… И, похоже,
все у него на мази. Вон оно, какие дела, оказывается, тут раскручиваются!
Сочнев внимательно наблюдал за подполковником. Впрочем, прочесть что-то на его лице было
совершенно невозможно.
– Ну, что ж, материал представляет определенный оперативный интерес, – наконец, сказал
Лис. – И что дальше?
Сочнев облизнул губы. Сердце колотилось где-то в районе горла. Сейчас все и решится.
– Я полностью прекращаю копаться в истории с вашим похищением. А вы оставляете без
движения воронежский материал. И возвращаете мне удостоверение.
Лис выдержал паузу и сказал отчетливо:
– С воронежским материалом это возможно. А вот насчет удостоверения…
Он с сомнением покачал головой.
«Вот и все, – подумал Сочнев без всякого удивления. – Нижайший поклон, сир, сдаюсь, вот моя
шпага… Ага… А «сир» просто отымел меня в удобной позиции…»
– Значит, вы мне не поможете? – убитым тоном проговорил он.
Лис пожал плечами, придвинул внутренний телефон.
– Хочу помочь. Сейчас узнаю последние новости…
И спросил в трубку:
– Удостоверение эфэсбэ не подбрасывали?
Внимательно выслушал ответ, кивнул. Взглянул на застывшего в ожидании Сочнева.
Улыбнулся.
– Вам повезло!
Он придвинул лист бумаги, быстро набросал схему.
– Вот Первомайский парк, главный вход, справа фонтан, над ним беседка. От беседки второе
дерево на север. Там дупло. Все понятно?
Майор смотрел на него, открыв рот.
– Нет…
– Объясняю: по оперативной информации, карманники спрятали в этом дупле какое-то
удостоверение. Говорят – серьезное! Так что лучше поспешить…
Сочнев даже не попрощался. Он выбежал из кабинета, пробежал по коридорам, протарахтел по
лестнице, вылетел на улицу и взял такси. Через десять минут он ворвался в Первомайский парк,
взбежал на возвышение к беседке. Дерево было старым, с нездоровой зеленоватой корой,
которая отсвечивала морозным глянцем. На коре было вырезано: «Группа 1114 – козлы». Он
плохо разбирался в деревьях, но тут он почти не сомневался – это была липа. Ли-па,
понимаешь… Он даже чуть не закричал на весь парк: «Липа-а!!!» А еще: «Сука!!!»
Потому что никакого дупла там не было.
Не было!
А дерево липа – второй вазелин!
Лис отымел его еще раз… в самой, можно сказать, извращенной форме.
Сочнев готов был выть и рвать на себе волосы. Поверил! Поверил, дурак!
Потом он затих.
Запрокинул голову, стянул с головы шапку. Какое-то время стоял так с закрытыми глазами.
Лицо обвевал холодный ветер, виски ломило от холода…
Наверное, так стоят самоубийцы в последние минуты перед тем, как прыгнуть с моста. Но
Сочневу некуда было прыгать. В конце концов он открыл глаза и…
И увидел дупло. То самое. Оно было высоко, метрах в двух от земли, поэтому он его не заметил
сразу.
Сочнев вытер рукавом губы и полез на дерево. У него ничего не получилось, зацепиться было
не за что. Мимо проходили какие-то пэтэушники, оглянулись на майора, заржали и пошли
дальше. Он даже не обратил на них внимание. Подбежал к скамейке, схватился за тяжеленную
бетонную урну и, кряхтя, поволок. С трудом дотащил, прислонил к дереву, стал карабкаться.
Только бы никто не помешал… Только бы не появился какой-нибудь милиционер – участковый
или патрульный… Сперва он провалился ногой в урну, чуть пальцы не переломал. Потом встал
тверже, выпрямился, схватился левой рукой за ствол, правую вытянул как можно выше и
дальше.
Достал. Рука зашарила по чему-то холодному, колючему… Стекло, что ли, туда набросали?..
Потом пальцы нащупали пухлый прямоугольник, только почему-то скользкий. Сочнев застыл,
не решаясь извлечь его наружу. А если и здесь обман? Если ему подкинули какую-нибудь
дрянь?
Сочнев вынул руку. Это было его удостоверение, завернутое в полиэтиленовый пакет. Он
спустился на землю, развернул пакет, внимательно рассмотрел находку. Все в порядке, за
прошедшие несколько дней документ ничуть не пострадал.
Майор защелкнул карабин цепочки на обложке удостоверения, бережно положил во
внутренний карман, другой конец цепочки пристегнул к поясу, как положено.
– Эй, мужчина, зачем урну оттащил? – раздался сзади визгливый женский голос. – Я щас
милицию вызову!
Он обернулся. Дворничиха с метлой и свистком наизготовку пристально сверлила его
недобрым взглядом.
– Вызывай кого хочешь! – буркнул Сочнев и направился к выходу из парка. Он уже никого не
боялся, в том числе и всей милиции Тиходонска. Кроме, пожалуй, одного сотрудника…
Дворничиха проводила его опытным взглядом, спрятала свисток в карман и сама стала
кантовать урну на место.
Уверенной походкой Сочнев шел по улице. Он снова стал властным и уважаемым человеком.
Заноза из души была вытащена, настроение улучшилось, но все-таки что-то его угнетало.
«Неужели все дело в ксиве? – думал он. – Что же это за ерунда, если за кусок картона и
бумажку с голограммой тебя могут с грязью смешать? Значит, если ЦРУ наймет карманников и
они украдут сотню наших удостоверений, то всю эту сотню офицеров можно завербовать
голыми руками? Так и получается! Но это же чушь собачья!»
Он вздохнул.
«Правильно говорят: без бумажки ты букашка… Хотя тот же Лис и без ксивы не станет
букашкой…»
Лис в это время тоже вспоминал Сочнева. Майор спецслужбы, пойманный на служебных
упущениях, сдался, поднял руки и запросил мировую. А бандит Гарик Речпортовский, у
которого руки по локоть в крови, послал его на три буквы! Потому что один живет по законам и
установленным правилам, а второй кладет на все законы с прибором. И, как ни странно, именно
поэтому он неуязвимей, чем майор ФСБ! Считает себя «королем Тиходонска»! А теперь станет
вором в законе и вообще распоясается! Только никем он не станет. Потому что есть такой опер
– Лис его прозвище!

Глава 12
Цена воровской короны

Что за голимая пора,


Что за весёлые приметы:
Шестёрки лезут в фраера,
А фраера – в авторитеты!
…Шампань и водку не ерши,
Не парафинь святое дело:
В воры полезли торгаши,
В закон попёрли беспределы!
А.Сидоров. «Ростовская босяцкая»

«Коронация» – дело непростое. В любую партию вступить проще, чем в сословие воров в
законе. Недаром партийцев всех мастей сотни тысяч, а «законников» – всего четыреста! И хотя
ржавчина коррупции, которая разъедает все общество, проникла и в криминальную среду, дела
это не изменило. Нет, изменило, конечно, но не существенно. Ну, появились «апельсины»,
которые зоны не нюхали, а в «закон» за бабло пролезли, только все равно они стоят на
отдельной полке, серьезного авторитета не имеют и стратегических вопросов не решают. И
отношение к ним соответственное: с разной приблатненной шелупенью держать пальцы веером
у них получится, а с уважаемыми арестантами – извините… А уж если в зону попадут, то и
вовсе кирдык придет: в лучшем случае за мужика посчитают и определят на дальнюю шконку,
без всякого уважения и привилегий. А в худшем… В арестантских кругах помнят историю, как
один «пиковый апельсин» не по рангу выступил в Ростовском СИЗО и ему сломали спину.
Даже поговорка есть: «До Ростова – вор в законе, ну а дальше – бык в загоне…» Потому что
чем дальше от родных теплых краев, тем строже спрашивают за неположенное звание. А в
северных колониях, где еще сохранился старый лагерный люд, «апельсину» вообще ничего не
светит. Впрочем, сейчас правит бал «гуманность» и они туда, как правило, вообще не попадают.
Важную сходку готовил Каскет. Хотя ему это и было не совсем с руки: в его собственной
биографии факт «топтания зоны» вызывал большие вопросы. То ли дождик, то ли снег, то ли
было, то ли нет… Но его если и приняли с нарушениями, то не за «бабки», а за духовитость, да
потому, что такой человек был нужен для укрепления порядка в криминальном мире… И все-
таки по всем вопросам он «перетирал» с московскими корешами.
– Фома думал-думал и отказался, – сообщил ему неприятную весть Буржуй, который убежал от
московских морозов в Дубай и жил в том самом знаменитом «Парусе», в котором
двухсотметровые колонны холла покрыты сусальным золотом, да и краны в номерах тоже
золотые.
– А почему, сказал?
– Западло потому что… В Эмиратах тоже есть серьезные пацаны, например, Кальян, но он
ехать не хочет.
– Так чего делать? – спросил Каскет.
– Ничего, найдем людей… Кто он такой, этот штымп, чтобы его сам Фома Московский
«крестил»? А Мальборо я подтяну без вопросов. И еще пару человек найду. Я, честно говоря, не
о Гарике думаю, а о тебе. Для тебя нужна солидная сходка в Тиходонске. Чтобы все запомнили,
кто там хозяин!
Каскет это прекрасно понимал. Гарик – Гариком, а нынешний сходняк на его авторитет сыграть
должен. Если, конечно, обставить все красиво.
– Спасибо за заботу. Я не забуду…
– Ты позвони от моего имени в Питер, поговори с Пришельцем. А он может Финна
подтащить…
– Ладно, сделаю.
Важный день приближался, и в Южную столицу начали прибывать почетные гости. Между
севером и югом целая пропасть, в том числе и климатическая. В первых числах февраля на всем
Придонье резко потеплело, снег стаял буквально за несколько суток, народ вышел на улицы в
легких куртках, многие девчонки надели мини. А в Москве – морозы под тридцать. Московских
воров легко было узнать по одежде.
Например, Мальборо сошел с трапа «Боинга-737» в элегантнейшем кожаном пальто на меховой
подкладке, укутанный в три слоя мохера; Каха Тбилисский приехал в бобровой шубе и шапке
«пирожком». Скрипач, в жизни больше похожий на колхозного агронома, выгрузился на
Центральном вокзале в овчинной дубленке и настоящих собачьих унтах… В скором времени,
буквально со дня на день, ожидалось также прибытие Бори Пришельца и Финна, которых
задержали в Северной столице неотложные дела. Буржуй твердо обещал явиться в срок. Пока
что вместо себя он прислал бригаду из четырех человек – проверить все, обустроиться и, так
сказать, «нагреть место». Не то чтобы Буржуй не доверял Каскету, подозревал его в чем-то –
нет. Просто он считал себя слишком крупной фигурой, чтобы приехать без понтов и
специальной подготовки, как обычный человек. Ведь ни Папа римский, ни Президенты
крупных государств так не ездят. Все ждали, что он прилетит на собственном самолете – вот
это действительно крутизна!
Приезжающих надо было встретить, оказать уважение, хорошо разместить, обеспечить
безопасность, развлечения, поить-кормить и ублажать, причем отдувался за все-про все один
Каскет. Иногда на застолья он приглашал Босого, других подпускать к важным гостям было
нельзя – не по рангу.
Гарик, правда, рвался участвовать, но ему пока тоже было не по чину, да и накосячить мог так,
что не отмоешься… Вел себя кандидат в воры очень странно: пил, устраивал истерики и боялся,
что его обманут – ну, чисто невеста перед свадьбой!
Однажды в разгар рабочего дня он явился в офис Каскета с длиннющей девицей на
сумасшедших каблуках, скорее даже – ходулях, от вида которых Вероника, человек
профессионально закаленный и невозмутимый, потеряла дар речи.
– Шеф у себя? – небрежно поинтересовался Гарик. Лицо у него было пунцового цвета, язык
слегка заплетался. – Хочу вот познакомить его с Алевтиной, своим новым секретарем…
Он сделал ударение на слове «новым». Алевтина со своего почти двухметрового роста сперва
молча уставилась на Веронику, потом на сидящего у двери богатыря Алекса, а затем стала
расхаживать по приемной с видом покупательницы, которой хотят за двести долларов впарить
голимое шило.
Вероника чуть со стула не упала. С секретаршами Каскета еще никто не знакомил.
– Георгий Вадимович ведет переговоры, – проговорила она, сохранив равновесие и вновь
обретя способность говорить. – Подождите немного, я сейчас кофе…
– Чего? – переспросила девица. Она закончила осмотр приемной и разочарованно надула
огромные силиконовые губы.
– Да какие переговоры! – Гарик уже открыл дверь, заглянул внутрь. – Жора, привет, это я!
Со своим бульдожьим оскалом он оглянулся на Веронику.
– Что ты лепишь, коза! Тут и нет никого! Давай, Алевтина, заходи!
Каскет утомленно вздохнул. Он около часа провисел на телефоне, решая проблему вечернего
досуга гостей, который, как оказалось, невозможен без наличия четырех первосортных телок с
тонкими лодыжками и арбузной грудью. Хорошо еще, что не потребовались девственницы!
– Здорово, Гарик. Что там у тебя?
– А ты чего, не видишь? – обиделся Гарик. Он с преувеличенной галантностью пропустил
вперед свою ходульную Алевтину, но не удержался и шлепнул ее по заду. Потом зашел сам и
плотно прикрыл за собой дверь.
– Я уже и телкой обзавелся, секретаршей, как обещал! Помнишь? Вот, рисануться захотелось!
Как она тебе, Жор? Не, ну честно, а? Не хуже, чем твоя, скажь? А ходит как, ходит! Пишет,
блить!
– Чего? – сказала девица без всякого выражения. На своих каблучищах она была выше Каскета
на целую голову.
– Так она на компьютере еще умеет! – гордо заявил Гарик и подкатил глаза. – А все остальное
как делает!
– Это просто офигеть. Тебе крупно повезло, – сказал Каскет, мельком взглянув на его
приобретение.
– Хочешь, она тебе прямо сейчас отстрочит? Зацени!
Каскет посмотрел на часы.
– У тебя еще что-нибудь есть ко мне? Времени мало…
– У меня? К тебе? – Гарик недобро удивился. – Я думал, это ты мне что-нибудь новенькое
скажешь!
Он нервно прошелся по кабинету, встал перед Каскетом и сказал, понизив голос:
– Слушай, Жорик, я не хотел говорить, но если по чесноку, меня все это начинает напрягать…
– Что? – уточнил Каскет.
– Да это вот все! – Гарик сделал неопределенный жест рукой. – Фома Московский то едет, то не
едет! Пришелец опаздывает! Финна нет, Буржуя нет, а он главный, без него ничего не склеится!
Он опять прошелся, наткнулся на Алевтину, посмотрел на нее, будто впервые увидел, и заорал:
– А ты чего встала здесь, дура?! Не видишь – начальство беседует! Вали на фиг, чупа-чупс
соси!
Он вытолкал ее из кабинета и снова запер дверь.
– Понимаешь, Жор, неудобняк получается. Я братву предупредил, там еще пару человек… Ну,
и вообще. Шмон пошел по городу, понимаешь. Если твои воры не появятся в срок, если все
сорвется, меня просто с говном смешают… А я так не привык, Жор. Я, блить, если что сказал, я
хоть в лепешку… На том и стою, как говорится!
Он изобразил фигурой и лицом, какое нелегкое бремя ответственности приходится нести
честному и достойному человеку, единственному на весь город джентльмену.
– Все будет, как договорено! – нахмурился Каскет. – Что значит – не появятся в срок? Кто тебе
это сказал?
– Что? – Гарик захлопал глазами. – Кто? Откуда я знаю? Я, блить, деньги плачу! Немалые
деньги! Я что, спросить права не имею?..
Он посмотрел на мрачное лицо Каскета, тоже насупил брови и добавил:
– Ну разве я не прав, скажи?
Прав или не прав, но Каскета в этот день, похоже, уже достали.
– Ты правь, когда за руль сядешь! – прикрикнул он. – Воры помелом не машут, запомни! Сам
скоро вором станешь, а ведешь себя как босяк! Время еще не подошло – чего рубаху рвешь?
Гарик замолчал, как будто раздумывая, то ли согласиться с приведенными доводами, то ли,
напротив, – обидеться и разнести тут все к такой-то матери.
– Рубаха моя, – наконец высказался он загадочно. – Хочу рву, хочу нет… И деньги мои…
– Забодал ты своими деньгами! – перебил его Каскет. – Запомни на будущее: для вора что
говно, что деньги – всегда при нем, а пачкаться впадлу! Захотел быть вором – так плати, не
зуди! И не говори мне больше про это!
Лицо Гарика налилось краской: обиделся. Но что-то до него все-таки дошло. Потому что понты
колотить не стал, только глазки злые сощурил и челюстью взад-вперед поездил.
– Терпеть невмочь! – выдохнул он. – Резать хочу! Крови!
Каскет удивленно поднял брови.
– Какой тебе еще крови надо?
– Гуссейн, Итальянец!.. Да все они! – Гарик громко скрипнул зубами. – Это мой город! Мой! Я
здесь хозяин! И я наведу здесь порядок… Вот только корону получу! А потом полетят головы!
Да! Всем им кранты!
Он с шумом набрал воздух в грудь.
– Не могу я больше ждать, понимаешь?! Я крови хочу!!!
Каскет спокойно выслушал его вопли, почесывая пальцем мочку уха. Однако он ясно видел: с
Гариком будут серьезные проблемы. Похоже, недаром говорят: у него крыша едет! Возможно,
он просто сумасшедший…
Каскет, конечно, никогда не читал Гёте, даже не знал, кто это такой, но сейчас он мог бы
дополнить его самое известное произведение образом обескураженного и даже слегка
струхнувшего Мефистофеля, перед которым беснуется пьяный в стельку Фауст, требует еще и
еще крови и негодует, что, мол, дьявол-то нынче не тот, мелковат пошел…
– И давно ты, Гарик, хозяином здесь заделался? – холодно поинтересовался Мефистофель-
Каскет.
– Чего? – Гарик свирепо сверкнул глазами, но тут же взял себя в руки, опять прикинулся
дурачком:
– Да не-е! Да ты чё! Я ж имел в виду нас с тобой, ты не понял! Что я хозяин, в смысле, и ты
тоже хозяин! Мы оба! А ты как подумал?.. Не-е, ты не ведись на это, Жор! Мы, главное, вместе
должны держаться! Вот где наша сила! Я просто в расстройстве, блить, понимаешь! Волнуюсь,
как, блить, не знаю кто! Это ж такое дело – коронация! Это ж тебе не жениться, это ж один-
единственный раз, и все!
– Тебе еще дожить до этого единственного раза надо, – процедил Каскет, вскакивая.
Гарик захлопнул огромную челюсть, словно закрыл ковш экскаватора.
– Это как понимать? – осторожно осведомился он.
– Так и понимай. Болтаешь много. Залупнешься вот так при ворах, они на бабло твое не
посмотрят, отчушкарят и в угол веником сметут… Я за тебя ручался, Гарик. Теперь сам смотри:
если подставишь меня…
– А чего не так, Жор?! Я ж всю правду!
Сейчас уже Каскет нервно прохаживался по кабинету, а Гарик семенил за ним, оправдываясь и
размахивая руками.
– Ты хочешь сказать, что не мы здесь хозяева, в Тиходонске? А кто ж тогда? Ты сам согласился,
чтоб мы тут вдвоем порядок навели! Было? Было! Я ж про то и говорю!
Если бы можно было отмотать время назад, Каскет, конечно, никогда бы не стал связываться с
этим придурком. Даже близко к себе не подпустил бы. Но обратного хода уже нет. Хоть вся эта
коронация – фуфло и настоящую корону за деньги, пусть даже очень большие деньги, никому
еще купить не удавалось, – пусть так… Но приглашения разосланы, воры дали согласие, они
уже съезжаются в Тиходонск. Сказать им: извините, брателлы, у нас тут непонятки возникли –
нельзя. Лучше уж сразу под асфальтовый каток лечь…
В конце концов он кое-как выпроводил Гарика из кабинета, сославшись на срочные дела. И
сразу же позвонил Босому.
– Зайди ко мне, дорогой, базар небольшой имеется…
Смотрящий явился уже затемно, тяжело опираясь на трость со стальным набалдашником в виде
черепа. С ним были Боцман и Додик.
– Годы, Жора, годы! – пожаловался Босой, опускаясь в кресло перед Каскетом и повелительным
жестом отпуская пристяжь.
– Кости старые разнылись… И корень окопника пробовал на спирту, и конскую мазь, и девками
горячими обкладывался…
Он оперся подбородком на трость и обнажил в улыбке редкие желтоватые зубы.
– Ничего не помогает! В скорем, видать, на костылях буду к тебе заявляться… А то и на
колясочке, хе-хе…
Каскет понял, к чему ведет старый вор: дескать, надо бы тебе ко мне в Шанхай заглянуть, а не
меня к себе тащить! Но сделал вид, что намек остался нерасшифрованным.
– А я лебедку специальную для тебя поставлю, будешь по воздуху подниматься, прямо через
окно, как в молодости! – бодро сказал он. – Я вот что хотел. По Гарику надо посоветоваться. У
него коронация скоро, а я в сомнениях…
Босой скривил губы.
– Это же ты придумал. Ты и рекомендателей нашел, и авторитетных воров вызвал. Только ни
один ко мне не заглянул, уважения не выказал. Так что я тут в стороне.
– Сегодня в стороне, а завтра в бороне! – резко бросил Каскет. – Что община перетирает насчет
коронации?
– Да ничего хорошего, – проворчал Босой. – «Апельсин» он и есть «апельсин»… А гонору на
себя нагнал, как будто все ему теперь по штуке баксов должны!
– Кто так говорит? Гуссейн?
– Почему только Гуссейн? Все говорят! И я скажу! Хоть бы рожу не раздувал, мудила, сидел бы
тихо до сходки… Так нет! К нему Итальянец приходил, надо груз один принять в порту. Так он
такую цену загнул, что нах послать и то не так обидно!.. Мне, говорит, бабло нужно отбивать!..
Как будто Итальянец должен из своего кармана оплачивать его корону из апельсиновой
кожуры!
– Так и говорит?! – ужаснулся Каскет. Это было против всех правил. Заплатившие за
коронацию обычно держали язык за зубами.
– Ну! – Босой вздохнул, пожевал губами. – Он совсем краев не видит. И не понимает ничего! В
«Трех сестрах» стрельбу устроил, кричал, что он король Тиходонска!
Каскет скривился. Он слышал эту историю. Весь город говорит.
– Не знаю, что сделает, когда ты ему корону наденешь… Может, сразу же тебя и грохнет! –
продолжил Босой и для пущей убедительности потряс в воздухе своим посохом, чем-то
напоминая сейчас древнего библейского старца.
Каскет смотрел исподлобья и молчал.
– Пацаны говорят, чтобы я на сходке за него мазу не тянул. Наоборот – все предъявы собрал и
кинул ему в морду! – Босой пристукнул тростью о пол.
Но Каскет сурово покачал головой.
– Нельзя допустить, чтобы сейчас в городе возникал кипеж, – сказал он, помолчав. – Здесь
авторитетные люди, которых я пригласил, за которых я отвечаю. И ты, кстати, перед
«законниками» в ответе! А что же это получается: мы всех собрали, кандидата подобрали,
сходку подготовили – и вдруг все это накрылось медным тазом? Я не хочу так позориться и на
всю жизнь становиться посмешищем! И ты не хочешь!
– А кто меня спрашивает? – Босой только развел руками. И, помолчав, деликатно
поинтересовался: – Так что делать-то будем?
– Если я с ним ошибся, то я ошибку и исправлю, – глянул Каскет прямым, пронизывающим
взглядом. – Но потом. А пока надо все провести как положено. Завтра позовем его в
«Адмиральский причал» да перетрем втроем эту тему. Чтоб он понял, как себя надо вести. Да и
научи его, как на сходке держаться, да что говорить…
– Слава богу, вспомнил, кто в городе Смотрящий! – усмехнулся Босой и, опираясь на трость,
тяжело поднялся.
– Сегодня в баню с москвичами поедешь? – спросил Каскет, озабоченно глядя на часы.
– Да нет. Другим разом…
Каскет проводил старика в приемную, Боцман с Додиком бережно подхватили его под локти.
Каскет невольно обратил внимание на сына покойного Валета: высокий накачанный парень с
красивым, жестким лицом, движениями похожий на тигра или леопарда.
«Надо его к себе приблизить, – подумал он. – Похоже, пацан волевой, сильный, такой всегда
пригодится…»
– Ну, давай, до завтра!
– Давай. Только Гарику ума вставить – это тебе не штепсель в розетку воткнуть! –
многозначительно произнес Босой. – Как бы он не накосячил чего…
При упоминании Гарика лицо Боцмана дрогнуло. Он глянул на босса, будто хотел о чем-то
спросить… Но не спросил. Судя по всему, разговорчивостью он не отличался. Еще один
плюс…
***
«Адмиральский причал» – переоборудованный под ресторан теплоход прогулочного класса,
был пришвартован к набережной в районе Богатяновки года три назад. Здесь, в основном,
подавали не очень сложные рыбные блюда: уху, жаренного по-казачьи леща или сазана,
тушеного сома… Кормили вкусно, по донскому обычаю сытно и не очень дорого. Хотя очередь
сюда почему-то не стояла. Может, потому, что в городе много кафе и ресторанов, может,
оттого, что ехать на набережную за ухой не очень и с руки, а может, по каким-то другим
причинам. Но речпортовские эту точку любили, да и другие группировки не гнушались сюда
заглядывать. Не исключено, кстати, что наличие столь специфической публики и отпугивало
остальных посетителей.
Яркое неоновое название на капитанской рубке заметно издалека, от яхтклуба. Слово
«причалъ» написано с «ять» – намек на приверженность к традиционной кухне и
императорский уровень обслуживания. Наполовину это соответствует действительности. С
берега на палубу ведут подсвеченные лиловыми огнями мостки с перилами – очень прочные и
удобные, чтобы подвыпившие клиенты не сверзились в воду. И хотя ни одного адмирала здесь
замечено не было, зато местные криминальные генералы собирались довольно часто. Сегодня
был как раз такой день.
В шесть часов вечера, точно в назначенный срок, Босой ступил на эти мостки, стуча тяжелой
тростью. Левой рукой он опирался на локоть высоченного Боцмана, которому пришлось
присогнуться, чтобы старику было удобнее. Додик, как всегда, шел сзади и ждал момента, когда
можно будет забиться в привычный салон своего «мерина». Наблюдавшие за этой процессией с
палубы Дубровский и Водолаз – охранники Гарика Речпортовского, прибывшего чуть раньше, –
находили ее весьма комичной.
– Взял бы его на руки, мудака старого, удобней бы было! – вполголоса прокомментировал
Дубровский, элегантным движением мизинца стряхивая пепел сигареты в реку.
– Или на закорки посадил! – добавил свою долю юмора Водолаз.
Они стояли, опершись локтями в бортик палубы, – два здоровых мордатых парня. Еще осенью
они были никем – рядовыми «быками». Оба совершили головокружительную карьеру, за какие-
то несколько месяцев прыгнув в круг особо приближенных к речпортовскому королю людей,
почти небожителей. И они были готовы за него перегрызть горло любому.
Представив себе Смотрящего, сидящего на хребте Боцмана, хлопцы не удержались от смеха.
Это был здоровый жизнерадостный регот, признак душевного здоровья.
– Не! Лучше бы Боцман на четыре кости встал! – продолжал дописывать картину Дубровский. –
И возил его на себе, как на лошадке!
Боцман не мог слышать их базар, хотя и догадывался, что смеются над ним. Он бросил в
сторону весельчаков косой взгляд, но этим и ограничился. Хотя по законам зоны следовало
подойти к ним поближе и отучить от дурной привычки скалиться в сторону правильного
пацана. Просто сейчас ему было не до этого.
Трость застучала по доскам палубы, Додик выскочил из-за спины босса и, отрабатывая свою
долю участия, подхватил его под другую руку. Они молча прошествовали мимо ухмыляющихся
охранников, провели шефа в пустой обеденный зал и усадили за стол напротив Гарика, который
с аппетитом ел нежные котлеты из судака и, судя по цвету лица, уже успел выпить. Дубровский
зашел следом, демонстрируя, что контролирует ситуацию.
– Ворам привет, бродягам – здрасьте! – осклабился Гарик, поднимая руку и щелкая пальцами. –
Эй, халдей, налей уважаемому человеку!
– А кто тут бродяга? – подрагивающим от напряжения голосом спросил Боцман, бросая на
Гарика короткий взгляд бдительного охранника. Возможно, что-то было и не так в этом взгляде
– недобрая искра или тлеющий огонек ненависти… Но Гарик не смотрел в его сторону.
– Не бери в голову, матрос! – буркнул он, отправляя в рот очередной кусок. – Тут есть кому
разбираться – кто есть кто…
Официант – молодой, напуганный парень, подскочил и наполнил Босому рюмку.
В эту минуту в зал вошел Каскет, сопровождаемый своими лицензированными мальчиками –
Женей и Геной. Широко улыбаясь, он прошел на свое место, а Боцман с Додиком направились
к двери: на дружеском ужине охранникам у стола делать нечего. Женя, Гена и Дубровский тоже
вышли на палубу.
– Давайте за нас, за воров! – провозгласил Гарик, поднимая рюмку. И, поймав недоумевающий
взгляд, которым обменялись его сотрапезники, добавил: – А что, вы уже в «законе», а я без пяти
минут… Ну, или без десяти… Считай, все трое – воры!
Каскет удрученно вздохнул.
– Ты проживи эти десять минут…
И выпил не чокаясь.
***
– Вора сразу видно. Вот вошел он… еще даже не сказал ничего, только вошел, а ты сразу
понимаешь – это вор! Не работяга какой-нибудь, не инженер, не кандидат наук липовый… Вор!
Одежка всегда чистая, отглаженная, даже в зоне… Бывает, что и худой, и невысокий, и рожа
неказистая, но сразу видно – это рулевой! Хотя ни перстней, ни цепур напоказ не выставляет…
И воровскую марку всегда держит, за справедливость выступает, потому к нему люди за
помощью идут…
– Так это не вор получается, а депутат какой-то! – глумливо сказал Гарик.
– Даже не сравнивай! Вор не характеристиками и не доку´ментами живет, не словами и не
бумажками отчитывается. Он здоровьем расплачивается, кровь свою за справедливость льет…
– Святой, что ли?
Босой запнулся, его лицо пошло красными пятнами.
– Не мети метлой! Короче, пришел ты в изолятор, а там ментовской беспредел, и тебя лично он
вроде не касается, но если ты вор, ты обязан впрягаться! И голодовку объявить, и бунт поднять,
и вены вскрыть! А если отсиделся в стороне, то корона твоя свалится, хорошо, если башка
уцелеет! А стрелять в «Трех сестрах» вор не может! И щенков каких-то валить за давнюю
аварию!
– Да не валил я их! Я знаю, ты на меня много бочек катил! И про водочные магазины, и про
другое всякое говно…
– Я тебя учу уму-разуму!
– Ладно, хватит меня учить-лечить, лучше я все в энциклопедии погляжу, – осклабился Гарик.
Босой только крякнул с досады, опрокинул рюмку, поковырял в тушеном соме. Каскет
неторопливо ел наваристую уху, исподлобья поглядывая на собеседников. Гарик же развалился
по-хозяйски – красный, наглый и самодовольный.

– На сходняке веди себя скромно, уважительно, – Босой продолжил наставлять кандидата


на путь истинный. – Там самый цвет
общества
соберется, каждое слово фильтровать надо…

– Да ладно вам париться, брателлы! – перебил его Гарик, оставив на время свой дурашливый
тон. – Я что, не понимаю ничего, по-вашему? Да все я понимаю! Я ж не враг себе, в конце-то
концов! Все будет нормально! Подурковал немного, ну и что? А-а! Все устаканится!
Он подмигнул красным осоловевшим глазом.
– Поехали лучше в баню, там Алевтина ждет с подружками, там весело будет!..
Никто не успел ни ответить, ни даже осмыслить это в высшей степени заманчивое
предложение. Откуда-то снаружи послышались слабые хлопки. Одновременно разлетелось
окно-иллюминатор в дальней части зала, рядом со входом. Через секунду в зал ворвался
Боцман. Высокий и нескладный, длиннорукий-длинноногий, он в несколько прыжков одолел
расстояние от двери до столика, за которым сидели авторитеты, – как будто сдавал норматив по
тройному прыжку. Вместо лица застывшая маска, глаза – черные точки.
Первой мыслью Босого было: кто-то напал на «Причал», снаружи засада… кто? кто?! Но потом
и он, и Каскет заметили в прижатой к бедру руке Боцмана пистолет с глушаком. Из
прогоревшей трубки глушителя сочился едкий дым. Засада была не снаружи, засада внутри!
Гарик сидел спиной ко входу и ничего не видел, он только начал поворачиваться, когда Боцман
оказался совсем рядом.
– Это тебе от отца привет, сука! – хриплой скороговоркой произнес он, поднимая руку.
Грохнул выстрел. Смотрящий пригнул голову, зажмурился и вздрогнул – правую щеку обдало
чем-то горячим. Десятки мыслей успели промелькнуть в его седой голове за какую-то долю
секунды. Неужели его завалил собственный телохранитель?! Потом он приоткрыл глаза и
увидел Гарика, который лежал на полу со снесенным черепом. Его кровью было забрызгано все
вокруг – и скатерть, и рыбные котлеты, и сом, и тарелка с ухой, и сам Босой.
Боцмана уже не было рядом, он огромными прыжками пронесся по залу и скрылся в кухне,
откуда имелся выход на носовую часть судна. Хряснула о стену входная дверь, в зал влетел
Женя.
– Все целы? – проорал он возбужденно, вперившись взглядом в босса.
Каскет, к его огромному облегчению, сидел живой и невредимый. Потом Женя увидел Гарика и
громко выругался.
– На пол, шеф, на пол! – крикнул Женя, наклонившись над Каскетом. С другой стороны того
прикрывал Гена. Шеф ложиться на забрызганный кровью пол не собирался, и они растерянно
водили пистолетами из стороны в сторону.
– Надо ментам звонить! Он и Дубровского завалил!!!
Босой и Каскет переглянулись. У Босого отвисла челюсть, вся правая сторона забрызгана
Гариковыми кровью и мозгами, лежащие на столе руки колотила крупная дрожь; Каскет казался
внешне спокойным, только побледнел, как мертвец. На лацкане пиджака алела единственная
капля крови. Каскет взял со стола салфетку, промокнул. Но пятно все равно осталось.
– Не прожил он их…
– А? – сказал Босой.
– Не прожил он своих десяти минут, – повторил Каскет. – Может, оно и к лучшему. Такой
расклад братва поймет…
Снаружи слышались возбужденные голоса. Из машин прибежали перепуганные вусмерть
Скелет и Боярин, следом – заикающийся Додик.
– Шеф, мы все видели! Он вдруг взбесился словно! Жахнул Дубровского ни с того ни с сего,
Водолазу ногу прострелил, его никто не трогал! А потом в зал полетел!
– Т-т-точн-но, – подтвердил Додик. – А п-пот-том по к-кан-нату с носа съехал и р-рванул к с-с-
к-кладам… У н-него т-там т-тачка б-была п-п-прип-парк-кована!
– Странно… Такой спокойный парень… И дурью не балуется, – растерянно говорил Босой,
тяжело поднимаясь с места. До него наконец дошло: это его, не чей-то, охранник завалил
«Речпортовского короля»… И к нему обязательно возникнут вопросы.
– Так что, шеф, звонить ментам? – спросил Женя.
Каскет тоже встал.
– Не наше это дело. Обслуга позвонит. Давайте сваливать, пока менты не наехали. Да подними
ребят, пусть ищут этого… ковбоя!
…До глубокой ночи набережная в районе Богатяновки озарялась суматошным светом ручных
фонарей, автомобильных фар и переносными прожекторами криминалистов. Такого количества
машин у «Адмиральского причала» не видели с тех пор, когда «сахарный король» Гиго
Мерцхулава отдавал замуж свою дочь. Однако никакой гульбой в этот раз и не пахло. В
ресторане работала следственно-оперативная группа. Повара, официанты и пожилой
администратор, все время жаловавшийся на свою астму, неохотно давали однотипные
показания: услышали выстрелы, кто-то пробежал через кухню, лица и примет не запомнили…
Лис приехал очень быстро, зашел в зал, внимательно осмотрел труп несостоявшегося
«законника»… Теперь сходка вряд ли состоится. И криминальная обстановка в Тиходонске
значительно оздоровится. И все же ему было неприятно. Поэтому он вел себя не так, как
обычно. Дубровский и Водолаз в горячке назвали Боцмана, больше никто их показаний не
подтвердил. Раненые пойдут на поправку и тоже откажутся от своих слов. Лис знал, где может
отлеживаться сын Валета: у недавней знакомой в Придонске или у кореша по зоне в
Степнянске. Но вместо того, чтобы взять след, он дал дежурные указания и уехал домой.
Бандиты обыскивали набережную и шерстили город. Как ни странно, речпортовские особого
рвения в этом деле не проявляли. Под утро поиски были прекращены. Боцман, сын Валета и
убийца Гарика Речпортовского, пропал, как в воду канул…
***
При жизни Гарик Речпортовский любил быструю езду и большие роскошные авто – «линкольн-
навигатор» с пятилитровым двигателем, к примеру. Все собирался купить «хаммер» или что-то
в этом роде. После смерти все изменилось, и явно не в лучшую сторону. Из «Адмиральского
причала» Гарик отправился в областную больницу на обшарпанной бело-красной «газельке»,
применительно к которой словосочетание «скорая помощь» казалось неумной насмешкой.
«Газелька» тянулась еле-еле, поскольку в срочной операции пациент не нуждался, но все равно
ее так трясло и колотило, что упакованный в черный пластиковый мешок Гарик едва не
вывалился из своих носилок. Позор, одним словом.

В больнице он «пересел» на простую каталку из нержавейки и отправился по длинному


подземному коридору в морг – в руки патологоанатома, а затем визажиста из похоронного
бюро. Последний так ничего и не смог поделать с его раскуроченной выстрелом в упор
головой. В конце концов Гарика оставили как есть, облачили в коричневый костюм,
повязали галстук с огромным, по моде, узлом и погрузили в дубовый гроб (можно сказать –
обычный
дубовый гроб, поскольку в ассортименте были гробы и покруче. Валета, например,
хоронили в ореховом с полировкой и микролифтом). После чего наглухо закрыли крышку,
а сверху поставили фото в рамочке, сделанное прошлым летом на Адриатике, где Гарик
жизнерадостно улыбался на фоне парусов и бескрайнего синего моря и казался вполне
адекватным и даже симпатичным человеком, поднять руку на которого осмелится разве что
отъявленный злодей… Правда, над фотографией предварительно поработал специалист по
«Фотошопу», который убрал из кадра похмельные мешки под глазами и двух голых
хорватских проституток.

Гроб с телом поставили в маленькой церквушке на кладбище, прямо в центре зала, огородили
четырьмя свечами. Расставили стулья, на столик в углу выставили несколько бутылок с
минералкой – на случай, если кому-то станет плохо.
Плохо никому не стало. Вообще всем было как-то по барабану. Из родственников явился лишь
какой-то двоюродный брат в старой кроличьей шапке, который поинтересовался, где и во
сколько поминки, а потом исчез. Может, это был и не брат…
Московские гости приняли сообщение о происшедшем с пониманием: дело житейское, бывает –
завалят пацана в самый неподходящий момент. Быстро собрались и вернулись к родным
пенатам.
У речпортовских своих забот хватало, потому что вернулись изгнанные в свое время Мокей,
Степашка, Самоха, братья Корниловы, даже Лучина объявился, который, оказывается, ни в
какую Казань не уезжал, а отлеживался в Придонске, у любовницы. Кащей пободрел, поднял
голову, стал качать права, и Корней приехал, и Сармат. Естественно, «старая гвардия» начала
бодаться за место под солнцем с «новой». Главный представитель «новых» – Дубровский лежал
в реанимации с простреленным животом, Водолаз охромел на одну ногу, лицензированные
охранники в костюмах оказались не при делах и вернулись в свои агентства, спешно набранная
молодежь ни на что особо не претендовала и готова была ходить под кем угодно. В общем,
исход борьбы был как бы для всех ясен. Но движуха тем не менее продолжалась, она требовала
времени, напряга и личного присутствия каждого, так что Гариком заниматься было некому и
некогда.
Похоронами распоряжался Каскет – пожалуй, единственный, кто проявил к покойному хоть
каплю сочувствия. Да и то лишь потому, что в тот роковой день в «Адмиральском причале» он
был на правах хозяина, а Гарик – приглашенным, вроде как гостем, со всеми вытекающими
последствиями…
Босой тоже чувствовал за собой косяк, ведь Боцман был его личным телохранителем. Но
поскольку предъяву ему никто не сделал, то и он особо не заморачивался: отстегнул умеренную
сумму на не очень дорогой гроб и оплатил поминки в ресторане. Ресторан, кстати, тоже так
себе, второй наценочной категории.
Кто там еще? Итальянец, Антон, Гуссейн, Костя Ким, Карпет…
Все они присутствовали на похоронах Гарика, как и положено руководителям такого ранга,
окруженные многочисленной челядью. Приехали в полдень, к отпеванию. Никто не опоздал,
никто не проигнорировал. Однако никто особенно не горевал, венков мало, цветов тоже.
Блатных российского масштаба не было, вообще из других городов, не говоря о дальних
регионах, никто не приехал.
Вокруг гроба оставалось свободное пространство, словно под закрытой крышкой притаилась
бомба. Или бациллы чумы. И вид у тиходонских авторитетов был какой-то смятенный… За
исключением одного Карпета, который держался в стороне от всех, смотрел орлом и был похож
на человека, решившего наконец какую-то трудную жизненную задачу, не дававшую ему покоя.
Слух пронесся по общине, слух нехороший… Якобы Боцман был в полном своем праве, когда
Гарика валил, на том якобы и вправду кровь Валета, а заодно и Питона, которого он, гнус такой,
подставил и ствол ему подкинул…
– Как зовут-то новопреставленного? – неожиданно осведомился батюшка, готовый начать чин
отпевания.
– Как, как… Гариком звать! – сказал Костя Ким.
Батюшка покачал головой.
– Гарик – это не православное имя. Это прозвище, кличка. Как его при крещении нарекли?
Авторитеты озадаченно переглянулись между собой. Гарик для них всегда был Гариком, кто ж
он еще?
– Да какая тебе разница, дорогой! – сказал Гуссейн, воздевая ладони к небу. – Прочитай, что
тебе положено, и иди с миром! Тебе хорошо, и нам всем хорошо, что еще надо?
Каскет, к счастью, вспомнил, что у него есть копия паспорта Гарика – с этой копией он
оформлял договор с похоронным бюро. Он заглянул туда и сказал:
– Евгением его зовут…
Итальянец не выдержал, фыркнул:
– Евгений Речпортовский!
Антон вполголоса велел ему заткнуться.
Отпевание началось. Батюшка вручил каждому по зажженной свечке и начал читать
заупокойную молитву.
Костя Ким не слушал, глядел на пламя свечи и думал о своем. Спустя какое-то время
расплавленный воск капнул ему на ладонь, Костя вздрогнул.


…Устне мои молчат и язык не глаголет, но сердце вещает: огнь бо сокрушения сие снедая
внутрь возгорается…

Вчера его вызвал к себе Коренев – по поводу Гарика якобы, но с этим хитрым ментом никогда
точно не знаешь, что ему от тебя надо.
– Вам что-нибудь известно об обстоятельствах и причинах убийства гражданина Гаркушина? –
спросил он.
– Откуда? Меня там и близко не было, – ответил на это Костя Ким.
– А говорят, что стрелял Боцман, сын Валета…
– Мало ли кто что говорит? Я порожняки на уши не мотаю, – ответил Костя.
– Это правильно. Так и держи! – одобрил Лис.
На этом разговор и закончился. Странный разговор, мутный.


…Нощь смертная мя настигла неготова, мрачна же и безлунна, отпуская неприготовлена к
долгому оному пути страшному…

Антон Миротворец механически перекрестился. Он смотрел на крышку гроба и думал о «пути


страшном», по которому где-то на том свете этапируют сейчас Гарика Речпортовского. Что там
с ним делают? Швыряют под ноги раскаленные угли, поливают из огнеметов, чтобы
поторапливался?.. Антон с трудом представлял себе, как встречают на том свете людей,
подобных Гарику. Плохо встречают, наверное. Просто обычно об этом не задумываются!
Он тоже был вчера на допросе у Коренева и тоже отвечал на вопросы об убийстве. Точнее,
отвечал, что понятия ни о чем не имеет. Но, в отличие от всех остальных, держался он вежливо
и предупредительно, изображая полную готовность помочь следствию.
– Знаете этого человека? – Лис показал карточку, где сидел какой-то хмырь с пивным бокалом.
– Не знаю. Кто это?
– Один московский киллер, – Лис убрал карточку, небрежно бросил: – Мы его скелет на
корабельном кладбище нашли. Крысы кости начисто обглодали…
– А при чем тут киллер?
Но Лис ничего объяснять не стал и молча подписал Антону пропуск на выход.


…Великой последней гласящей трубе в страшное и грозное Воскрешение суда,
воскресающим всем, помяни мя тогда, Святая Богородице…
Босой устал стоять. В ноге запульсировала боль, поднялась от ступни до колена. Но сегодня ему
это было приятно. Болит – значит, жив! А у Гарика, хоть он и моложе был, и здоровее, у него
уже ничего не болит…
Он оглянулся на Паяло. Тот все понял, подскочил, подставил какой-то табурет, помог присесть.
Босой с наслаждением вытянул ногу. «Все там будем», – подумал он благостно. И он, и Гарик, и
тот же Паяло, и подполковник Коренев, и Валет, и Питон, и все остальные… Все встретятся за
последним пределом, на ничейной земле, голые и безоружные. Тогда и выяснится, кто чего
намутил в этой жизни. Пока что можно только гадать…
– Квасков был вашим телохранителем, вы должны знать, почему он убил Гаркушина, – пытал
его вчера Лис.
– Да я вообще ничего не видел! Нагнулся шнурок завязать, а тут грохнуло, кровь брызнула, я и
упал на пол… А кто-то мимо пробежал, как конь с подковами. Может, это и не Боцман был…
– А кто? И куда он делся?
– Да я-то почем знаю?
– Вы с ним говорили об убийстве Валета? Он не высказывал подозрений, что это убийство
организовал Гаркушин?
– Нет. Это не моя тема.
– А почему Гаркушин не взял его к себе в бригаду?
– Так у Гарика и спрашивайте! Хотя уже не спросишь…
Босой развел руками.
– Значит, ничего не знаете, – сказал Лис. – Ну-ну… А что в Тиходонск приезжал Еж?
– Какой еще Еж? – встрепенулся Босой.
– Мокродел московский! Про скелет в корабельном отстойнике слыхали? Неужели ничего не
слышали? – Лис с сомнением покачал головой. – Вы же с Каскетом перетираете постоянно, а он
всю Москву знает, должен и Ежа знать!
– Так у Каскета и спросили бы! – огрызнулся Босой, в то же время усиленно переваривая
информацию. Неужели Гарик и вправду заказуху устроил через москвичей?.. То-то «законники»
столичные короновать его ломанулись!
– А я спрашивал уже, – сказал Лис. – И Каскета, и Гуссейна, и всю вашу братию. Все они у меня
уже перебывали, вот на этом самом стуле сидели…
– Да? – вроде удивился Босой, хотя в городе такие новости расходятся за четверть часа и он все
прекрасно знал. – И что?
– Ничего, – Лис пожал плечами.
И как-то сразу утратил интерес к беседе. Босой вышел от Коренева в тяжелых раздумьях. Чего
хотел Лис? Напугать? Намекнуть, что Гарика завалили неспроста? Или, как это у него всегда
бывает, отвлечь внимание от чего-то важного? Но от чего именно?
Босой мог ломать голову сколько угодно. Остальные, кто был сейчас в этой часовенке, тоже
могли теряться в догадках. Но никто и предположить не мог, что всю эту карусель с допросами
Лис затеял не ради Гарика, не ради Боцмана или Валета… А только ради того, чтобы, не
вызывая ничьих подозрений, встретиться с одним-единственным человеком и сыграть на
глубоко затаенных в его душе струнах мести, ревности и обиды – самых сильных
побудительных мотивах почти всех преступлений. И этот человек сейчас стоял рядом с ними.


…Видя близкий конец жития моего и помышляя недостойных мыслей, деяний же,
Всечистая, душу мою делательницу, жестоко бываю поражаем стрелами совести: но
преклоншися, милостивно буди мне, Предстательница…

Карпет в нетерпении переступал с ноги на ногу. Ему казалось, что отпевание никогда не
закончится. В левой руке свеча, правой Карпет крестился вслед за батюшкой, а когда не
крестился, то сжимал в кармане куртки тяжелый металлический предмет, похожий на лимон.
Скорее, скорее бы. Иногда он не выдерживал, бросал короткий взгляд на Каскета, который
стоял по другую сторону от гроба и ни о чем не подозревал. Свеча в его руке начинала дрожать,
руки потели, и Карпет отводил глаза. Он боялся, что не дождется конца церемонии. Может,
прямо сейчас? И дело с концом! Заноза в душе превратилась в раскаленный осколок, он
ворочался, раздирая сердце и обрывая нервы. Хорошо, что он принял две таблеточки и запил
коньяком. Это бодрит, поднимает над окружающими, прямо к расписанному ликами святых
куполу.
– Я слышал, ты уезжать собираешься, Рубен. Вроде в Штаты… Это правда?
Говоря это, Лис достал из ящика стола коробку с сигаретами и пепельницу, поставил перед
Карпетом. Разговор происходил вчера вечером, около пяти часов. Солнце садилось в окне за
спиной Лиса, слепя глаза Карпету.
– Уезжаю или нет, это мое дело, – поморщился Карпет. – И к убийству Гарика никакого
отношения оно не имеет.
Он достал свои сигареты и закурил.
– Гарик тут ни при чем, – сказал Лис. – Я про тебя спрашиваю.
В дверь кабинета постучали, Лис неожиданно гаркнул во весь голос: «Я занят!!!». Так гаркнул,
что Карпет даже вздрогнул.
– Я понимаю, говорить об этом неприятно, – продолжил Лис. – Но в Тиходонске тебе уже
делать нечего. Бизнес твой усох, авторитет тоже… Не надо морщиться, Рубен. Все усохло, и не
только у тебя. Я знаю. И все знают.
– Я не морщусь, – сказал Карпет, прикрываясь ладонью. – Это солнце.
– Только там, в Штатах, у тебя тоже ничего нет. Хотя главное, что там нет Каскета…
– Он мне сто лет пофиг! – взорвался Карпет. – Я его не боюсь и уезжаю не из-за него…
– Ага. Значит, уезжаешь все-таки! – усмехнулся Лис.
Карпет вздохнул и ничего не сказал.
– Вот объясни мне, Рубен, как могло такое случиться. Вы здесь жили-поживали, добра
наживали… Если это можно, конечно, назвать добром. Мерялись друг перед другом, у кого
машина круче, у кого бойцов больше, кто кому глотку перегрызть может ловчее… А потом
откуда ни возьмись появляется Каскет и всех вас загоняет под стол, как пионеров!
Лис произнес последнее слово с прононсом: «пионэров».
– Помнишь, был такой Амбал? Никому не известный сявка Амбал, из-под баржи откуда-то
вылез. И он самого пахана вашего Черномора точно таким же макаром на понт взял когда-то,
явился к нему с гранатой – ты или я, или оба разом! Психологический момент!
Лис многозначительно поднял палец.
– И Черномор слабину дал. И вы тоже дали, лоханулись перед Каскетом!
– Меня там не было… И у него не граната! А у него взрывчатки под центнер было! –
огрызнулся Карпет.
– Да какая разница, Рубен! От него по-любому кило фарша осталось бы – будь там граната или
бомба целая! Он на риск пошел, сыграл красиво! Показал себя как настоящий блатарь! А вы…
– А что мы? Какое твое вообще дело? Чего ты лезешь, куда не надо?
Лис почесал пальцем за ухом.
– Работа у меня такая, Рубен, – сказал он. – Лезть в ваши дела, понимаешь. А когда он вас всех
в своей ханайке запугал, он к тебе домой пришел! Домой! Где ты отдыхаешь, где Ева живет,
Артурчик… Так только полные отморозки поступают! И тебя запугал! Да так, что ты «ответку»
не включил и вообще язык в жопу засунул, даже братве ничего не сказал, сходняк не собрал!
Проглотил обиду, короче! А теперь вообще убегаешь с родной земли!
– Разнюхал, значит! – Карпет вскочил, вытаращил глаза, заскрежетал зубами, потом упал
обратно на стул, махнул рукой. – Да что ты понимаешь?
Лис пожал плечами.
– Все всё понимают. Каскет – король Тиходонска. А ты убегаешь в Америку, будешь неграм и
латиносам прислуживать…
– Никому я прислуживать не буду! – выкрикнул Карпет. – Никаким неграм! Там… там наша
диаспора сильная! Там трафик в разы больше! И вообще! Я там еще круче поднимусь, чем
здесь!
Лис усмехнулся, покрутил головой, будто несмышленый мальчик рассказал ему о мечте найти
волшебную палочку.
– Выбрось из головы, Рубен! Ты же не первый из братвы туда едешь! Ни один не поднялся. Там
только голову поднимешь – а тебя уже за ушко да на солнышко! Про ФБР слышал? А про сроки
американские? Вспомни Японца. А он-то вон какая фигура, не в пример тебе! В лучшем случае
откроешь букмекерскую контору в Брайтоне… И то вряд ли – возраст не тот!
– Брайтон в Нью-Йорке, а я поеду в Лос-Анджелес, на океан, – сказал Карпет, неожиданно
успокоившись. – Про Голливуд слышал? Вот туда…
– Это прямо там, где кино снимают? – удивился Лис.
– Ну, почти… Рядом! Это район такой, очень крутой район! – Карпет явно воспрял духом. –
Гуссейн тоже собирает манатки. И Костя в Испанию намылился. Скоро никого из наших в
Тиходонске не останется, все уедут. А один в поле все равно не воин.
– А кто тебе сказал, что все уедут? – удивился Лис. – Уедут терпилы и лохи! Антон, например,
никуда не собирается! Вот он – крутой пацан! Потому все женщины на него вешаются!
Карпет открыл рот, но ничего не сказал. Сквозь щетину на щеках проступили красные пятна.
Антона Карпет ненавидел. И завидовал его молодости, его подтянутой фигуре, аккуратно
подобранным костюмам, гладкой речи… Антон был полной противоположностью Карпету. Но
дело, конечно, не в этом. Он змеей забрался в его семью, в семейную постель, к Лере – его
второй жене, самой любимой, эта дура Ева ее так и не смогла заменить!
– Ты не обижайся, Рубен, мне все равно – что ты, что Каскет, что Антон… Мне даже лучше,
если ты свалишь в свой Лос-Анджелес, – продолжал разглагольствовать Лис, не обращая
внимания на налившееся кровью лицо гостя. – И все-таки этих двоих я уважаю, у них нервы
стальные… А ты, Рубен… Прости, конечно, но ты – обычный терпила. К Антону бы домой
Каскет не сунулся! Скорей Антон придет к Каскету с гранатой и постелит его на пол! Или
отправится на тот свет вместе с ним! Потому что в нем есть внутренняя сила, это сразу
чувствуется в голосе, в походке, во всем. Мужской флюид называется, слыхал? Поэтому и бабы
его любят…
– Подорваться на гранате – много ума не надо! – проговорил Карпет сквозь зубы.
Лис посмотрел на него.
– Да здесь не об уме речь, Рубен. Ты видал по телевизору, как олени во время гона дерутся?
Один после этого остается на территории, покрывает самок, потомство растит. А другой убегает
искать новую территорию…
– В гробу я видал этого Каскета с его территорией! – заорал Карпет, приподнимаясь с места. –
Здесь нет ничего, кроме грязи и снега! А там – пальмы! Океан! Там роскошная жизнь! И там
меня ждут! А Каскет твой и Антон – они никому на хрен не упали, потому и подохнут здесь
оба!
Лис улыбнулся и развел руками, как бы пасуя перед этими убедительными доводами.
– Может, ты и прав, Рубен. Я ведь ничего против не имею. Пусть подохнут. И пусть у тебя там,
в Лос-Анджелесе, все сложится хорошо. Может, тебя в кино снимут. Тогда Каскет
обзавидуется, это точно! Будет локти грызть и за хвост себя кусать…
– Если будет что кусать. И чем кусать, – процедил Карпет.
– В смысле?
– Это я так. Не важно… Больше вопросов нет?
Лис покачал головой. Вопросов не было. Карпет задвинул стул и направился к двери.
– Да, чуть не забыл, – догнал его голос подполковника.
Карпет остановился, обернулся.
Лис приветливо помахал ему рукой.
– Передай привет Брюсу Уиллису, если увидишь его в своем Голливуде! Скажи ему, что он
прикольный чувак!
Карпет пожал плечами и вышел из кабинета. Он так и не понял, зачем его вызвал хитрожопый
мент. Неужели для того, чтобы передать привет этому, как там его… «Крепкому орешку»?
***
Напоследок все же выпала Гарику счастливая карта. В свой последний путь он отправился в
роскошном катафалке «линкольн таун кар» на удлиненной платформе. Как бы прощальный
подарок от братвы. Однако нести гроб никто из бывших сподвижников не вызвался, эту
почетную обязанность доверили рабочим из похоронного агентства. И оркестрик был
небольшой. Короче, все шло, вроде бы, как всегда в таких случаях, но формально, без души.
Процессия из двенадцати машин остановилась у Аллеи Славы. Здесь хоронили героев и
бандитов. За гробом шли в порядке старшинства и личной значимости – Босой с Каскетом
впереди, отдельной группой за ними следовали Гуссейн, Итальянец, Антон и Костя Ким…
Последним – руки в карманы, спина колесом, – тащился Карпет, что-то старательно
высматривающий у себя под ногами. В некотором отдалении шла охрана, тоже разделившаяся
на отдельные группы, в соответствии с симпатиями хозяев. Никто не разговаривал, не курил и
даже не кашлял. Только среди пристяжи Каскета наблюдалось некоторое оживление – там
какой-то молодой возбужденным шепотом расхваливал новый лазерный прицел для «ПМ»,
который приобрел накануне. В конце концов Кащей сказал ему, чтобы закрыл пасть и не
брызгал слюной. Молодому пришлось заткнуться.
– Гляди, братва!
Рабочие, провожающие и охрана остановились у свежевырытой могилы, гроб поставили на
разложенные рядом рулоны искусственного дерна. Итальянец показал на соседний ряд могил за
молодыми пихтами. Там, в каком-то десятке метров, высилось надгробие в виде то ли орла, то
ли поверженного демона с распластанными крыльями… Могила Валета. Птичья голова с
загнутым клювом была повернута точно на место, где должен упокоиться Гарик. Слепые
бронзовые глаза сердито смотрели из-под насупленных бровей.
– Недолго он Гарика ждал… Дождался! – Итальянец стянул с головы широкополую фетровую
шляпу. – Вот и свиделись, наконец!
Все переглянулись, додумывая, что он имеет в виду.
– А интересно, сердце его атомное все стучит? – поинтересовался любознательный Гуссейн. –
Оно ж на триста лет рассчитано…
– Пойди, приложи ухо к плите, послушай, – совершенно серьезно предложил Антон, хотя всем
было ясно, что это издевка. – И правда интересно. А вдруг наврали и оно остановилось?
– Грязно сейчас ухо прикладывать и холодно, – тоже совершенно серьезно ответил Гуссейн. – А
если и остановилось, то что? Валету какая разница?
– Тогда можно фирму на бабки поставить, – улыбнулся Антон. – Дело принципа! Раз за триста
лет заплачено, пусть триста лет и стучит!
Поднялся ветер. Висевшая над кладбищем туча просыпала мелкую крупу на людей и машины,
забарабанила по дубовой крышке гроба. Босой посмотрел на небо, поежился, оглянулся на
Каскета.
– Чую, неспроста это, Жор, – сказал он негромко. – Видно, Гарик и в самом деле того…
Что он имел в виду под этим «того», старик не уточнил. Да и Каскет его не слушал. Он
уверенным шагом обошел могилу, встал на предусмотрительно расстеленный рабочими дерн.
Посмотрел на сгрудившихся по другую сторону от ямы тиходонских авторитетов.
– Слушайте сюда! – громко сказал Каскет. – Помелом мести не стану, скажу коротко! Можно
было бы вообще обойтись без трепа в такую погоду, но так уж положено…
Он поднял воротник пальто, глянул вниз и отошел подальше от осыпающегося края могилы.
– Короче. Сегодня мы прощаемся с Гариком Речпортовским… Хороший он был человек или не
очень, не в том суть. Суть в том, что сегодня мы могли бы пить и гулять на его именинах… –
Каскет поднял голову. – Да, сегодня у Гарика день рождения! И сегодня его должны были
короновать как вора! Но вышел косяк – и вот мы его хороним! Обидно! И я постоянно
спрашиваю себя: почему так вышло?
Он замолчал на несколько секунд. Все стояли не шевелясь, и только Карпет зябко переступал с
ноги на ногу, пряча руки в карманах.
– А ответ такой: потому что нет у нас общей идеи! Единства настоящего нет! – провозгласил
Каскет. – Каждый сам за себя и только поглядывает, как ухватить за глотку ближнего! Так быть
не должно! И это главный наш общий косяк! Надо завязывать с этой самодеятельностью, я
считаю!..
– Кончай лапшу вешать!
Среди авторитетов произошло какое-то движение. Головы стали оборачиваться в сторону
Карпета. Оратор прервал свою речь и выкрикнул:
– Что ты сказал?
– Я говорю, что тебе вообще положено молчать в тряпку! – хрипло каркнул в ответ Карпет. –
Ты здесь никто! Есть друзья Гарика, есть смотрящий – Босой, вот он пусть и речь задвигает! Он
старше тебя, и корона у него не «апельсиновая»!.. Расслышал теперь?
Каскет нисколько не изменился в лице. Зато охранники, стоявшие полукольцом за
авторитетами, заметно напряглись, закрутили головами по сторонам: что за непонятки
вырисовываются? Особенно озаботились телохранители Каскета – Алекс и Гера.
– А я никому здесь рот не затыкаю! – сказал Каскет. – Кто хочет, тот пусть и говорит! Хочет
Босой – пусть говорит! Хочешь?
Босой втянул голову в плечи и отвернулся.
– А хочешь ты говорить, Карпет, так говори!.. Выходи! Чего мнешься? Выскажи, что душа
просит!
Неожиданно для всех обычно не отличающийся красноречием Карпет минжеваться не стал.
Продолжая держать руки в карманах, он довольно живо подбежал к Каскету (стоявший по
другую сторону от могилы Алекс толкнул локтем Геру и шепнул: «Чего-то он мутит. Смотри в
оба»), встал рядом, повернулся лицом к братве.
– И скажу! Да! – крикнул он. На красной шее вздулись жилы, словно он силился поднять
непомерную для себя тяжесть.
– Все молчат, сопли жуют – а я скажу!!!.. Он нам тут красивые слова вкручивает! – Карпет
громко шмыгнул носом. – Херня все это!!! У нас все было зашибись, пока этот… в город не
пришел!!!
Он повернулся к Каскету, зло, по-кошачьи, оскалил зубы.
– Тогда, в «Арбатском дворике», Босой с пацанами очканулись, и ты оттрахал нас по первому
разу! И тебе понравилось!!! Ты ко мне пришел, моих людей убил, мою жену пугал, моему сыну
таблетки в рот засунул, мне ребро сломал! Дома!!!

Общество
слышало это впервые. Наступила мертвая тишина.

– Король Тиходонска, говоришь?! Чтобы все тебе подчинились, чтоб весь город был твой!!!
Типа заединщик такой! Общую идею он придумал!!! Хера тебе!!!
Во время свой речи Карпет дергался и притоптывал ногами, как припадочный, осыпая в яму
комья мерзлой земли. Глядя на него, Каскет, хотя и старался сохранять спокойствие, тоже начал
наливаться бешеной краской.
– Что ты такое мелешь?!! – прогремел он.
Он собирался сказать что-то еще, даже набрал в грудь воздух… Но тут Карпет завопил что-то
нечленораздельное, рванул правую руку из кармана, на короткое мгновение поднес ее ко рту – и
поднял вверх, чем-то сразу напомнив всем присутствующим Статую Свободы. Правда, вместо
факела в его руке была зажата граната с выдернутой чекой.
– А вот так нравится?! – крикнул Карпет, выплевывая кольцо с торчащими усиками под ноги. –
Когда тебя трахают?!
Граната!
Все (не только Каскет) застыли. Алекс и Гера успели достать стволы, но теперь не знали, что с
ними делать – если они подстрелят Карпета, то их хозяину гарантирован, так сказать,
совместный кирдык. «Быки» из охраны Карпета, видя такое дело, тоже схватились за оружие.
– Убери, эй! Ты! Пушки нельзя!! – вопили они на несколько голосов, от волнения с трудом
подбирая русские слова.
И тоже не знали, что им дальше делать.
– И что теперь, придурок? – зло прошипел Каскет, но все услышали. – Дальше что?
Он присел на чуть согнутых ногах, будто собирался броситься на противника и вцепиться ему в
глотку.
– А теперь посмотрим, кто духовитый пацан, а кто жидкое козье говно!! – проорал Карпет,
размахивая рукой с зажатой гранатой. Похоже, говорить нормально, без крика, в этом
состоянии он не мог. На губах пузырилась пена.
– На колени, сука!!! И проси у всех нас прощения!!! Иначе закопаем вместе с Гариком!!!
– За что прощения? – Каскет сбавил тон и выставил вперед пустые ладони. – Я без ствола.
Давай перетрем нормально…
– Да за все!!! За мой дом, за Артурчика…
Но тут нога Карпета оскользнулась на краю могилы, он качнулся вперед, еще ожесточенней
замахал руками, словно собираясь взлететь. И мерзлая земля, такая твердая, такая
железобетонная на вид, вдруг осыпалась под ним, просела с хрустом и почти металлическим
скрежетом. Карпет не взлетел, он уронил гранату, потерял равновесие и упал в яму. В
последний момент вцепился в Каскета, то ли пытаясь удержаться, то ли увлекая врага за собой.
Они падали вниз, прямо на гранату с горящим три секунды взрывателем, но в этот краткий,
растянувшийся в обостренном сознании последний миг Карпет вдруг ясно понял, зачем Лис вел
с ним мутные и непонятные разговоры…
Они одновременно упали на неровное земляное дно и тут же полыхнуло красно-желтое пламя,
обожгло все вокруг, разметало по замысловатым траекториям тяжелые комья земли, щепу,
камни, какую-то рвань… Со зловещим визгом взлетел вверх веер осколков. Аккуратная яма два
с половиной на полтора метра превратилась в дымящуюся, остро пахнущую тротилом воронку.
Раздался отчаянный вопль. Кричал Костя Ким, который стоял ближе всех – в него угодил
осколок. Итальянца, державшегося с ним рядом, отшвырнуло на острую ограду одной из
соседних могил. Он то ли стоял, то ли висел, не двигаясь и не подавая признаков жизни.
Остальных разбросало, просто присыпало землей или оглушило. Степашка молча ходил,
покачиваясь, и тряс головой, как будто хотел вытрясти из ушей воду. Босой стоял на карачках,
прикрыв руками голову…
Алекса контузило, как только встал и почувствовал в себе силы передвигаться, он подошел к
краю воронки. Клубился, постепенно рассеиваясь, сизый вонючий дым. Внизу земля была
перемешана с кровавыми ошметками. Валялся чей-то ботинок, удивительно чистый, как
новенький; шнурки были завязаны в аккуратный бантик. Алекс соскользнул вниз: ему зачем-то
понадобился этот ботинок. Он сам не знал зачем. И вдруг наступил на что-то… Неприятно
мягкое. Отдернул ногу – увидел полузасыпанное лицо Каскета, своего шефа. Оно лежало
отдельно от туловища. Алекс судорожно и молча стал карабкаться наверх, цепляясь пальцами
за еще горячую землю. Земля осыпалась, и он сползал вниз. Кто-то стоял наверху, смотрел, но
руки не подавал.
– Кончилось ваше время! – услышал он низкий охрипший голос. Голос, кажется, принадлежал
Антону. – Вся ваша шобла пусть выметается из города. В двадцать четыре часа!
Больше никто ничего не говорил и ничего не делал. Нет, люди приходили в себя, шевелились,
ощупывались – все ли на месте? Но целенаправленные действия предприняли только
телохранители Кима и Итальянца, которые подхватили своих хозяев и потащили к машинам.
Остальные просто не знали что говорить и что делать.
И тут кто-то спохватился: а где гроб? Где Гарик? И сразу появилось общее дело – искать
Гарика, хотя в принципе он и живой-то никому не был нужен. Но сейчас все оглядывались,
наклонялись, заглядывали то в яму, откуда, немо разевая рот, глядел Алекс, то за соседние
могилы.
Ни гроба, ни Гарика не было. Рулоны с искусственным дерном разметало вокруг, дымящиеся
обрывки висели даже на ветвях пихт… Да и весь прилегающий участок сейчас стал похож на
свалку.
– Но там же дуб! – все повторял озабоченный Гуссейн. – Дуб очень прочный!
Антон нашел обломки дубовых досок рядом с могилой Валета, у самой ограды. На острых
стальных пиках висели обрывки коричневой материи, а изуродованный труп Гарика валялся у
надгробия, как будто кто-то его специально сюда притащил и бросил… Только никто не стал
бы это делать, подумал Антон. Никому они не нужны – ни Валет, ни Гарик. Ни остальные.
Он оглянулся. Темные фигуры молча сгрудились у воронки. Вдали надсадно кричал Костя Ким.
Босой по-прежнему стоял в согбенной позе, боясь поднять голову.
Антон достал телефон и стал набирать номер, но потом понял, что дисплей не светится и
аппарат не работает. И еще понял, что он не знает, кому звонить.

Эпилог

Сочнев нес службу, как и прежде. Первые несколько дней он испытывал удовольствие, проходя
через проходную и предъявляя удостоверение, как полноценный сотрудник. Потом новизна
ощущений притупилась и все вернулось на круги своя. Дело по «крестобойне» медленно
крутилось, но линия начальника УР города подполковника Коренева была признана
бесперспективной, причем майор Сочнев, который и обещал раздобыть основные
изобличающие доказательства, это мнение полностью поддержал. У него появились новые
проблемы: не успел «дожать» Дойкина, как Пальчухин вылез со своими частушками в
Интернете, надо было срочно принимать меры и отчитываться. Но он знал твердо: никуда
экстремисты не денутся и свое получат. Только Лис оказался ему не по зубам…
А Лис получил выговор. За нераскрытые убийства, за взрыв на Северном кладбище – в общем,
«за утрату контроля над оперативной обстановкой в городе». Хотя оперативная обстановка
заметно оздоровилась. Речпортовскую группировку возглавил Корнилов-старший, который был
ангелом по сравнению с Гариком. Пристяжь Каскета выгнали из города, теперь единственным
«законником» остался Босой, который тоже отличался умеренностью и не приветствовал
беспредел. На иерархической лестнице авторитетов произошли перестановки: Итальянца не
довезли до больницы, а Костя Ким хотя и выжил, но от дел постепенно отходил. На первое
место выдвигался Антон. Он уже посоветовался с Босым насчет коронации, и тот в принципе
эту идею одобрил.
Когда его вызвал к себе Лис, Антон удивился, но пришел точно в срок. Лис молча включил
компьютер и показал запись сходки в «Лоте»-отеле. Точнее, часть записи.
– У меня недавно кореш один гостил из Тиходонска, Антон. Слыхали? – говорил на экране
Буржуй. – Там у них безвластие. Смотрящим поставили Босого. Кто его знает? Никто. Вот то-
то! Поэтому порядка там нет, каждый делает что хочет, территорий не признают, гавкают друг
на друга, грабят у своих…
Антон потерял обычный уверенный вид и втянул голову в плечи.
– Тиходонск – богатый купеческий город, там всегда цеховики, деловики водились, всегда
бабло делали. А сейчас там полный разброд. Каких-нибудь семеро химкинских гопников всех
там к ногтю приберут и даже не вспотеют. Понимаете, к чему я?
Лис выключил запись, внимательно разглядывая посетителя. Тот молчал, глядя в пол. Если
братва узнает, что это он навел московских блатных, то на него повесят все местные непонятки
и спросят, как с гада. И на этом не только блатная карьера закончится, но и жизнь можно
потерять…
– Все ясно? – спросил подполковник.
Антон молча кивнул.
– Тогда свободен. Заведи телефон и носи сам, Хитрому не давай. Чтобы я мог тебе напрямую
позвонить, если понадобится. Не бойся, особенно напрягать не буду…
На негнущихся ногах Антон вышел.
А через час позвонил Леший и сообщил, что в городе объявился Север.

Ростов-на-Дону, 2012 год

Примечания

«Шаболовские» – жаргонное название сотрудников московского РУБОПа, производное от его


местонахождения.

«Пиковый» – выходец с Закавказья, как правило, из Грузии.


3

ЧОПы – частные охранные предприятия.

«Мясня» – кровавая разборка


(блатной жаргон).

«Черная масть» – профессиональные уголовники


(блатной жаргон).

«Косяк» – нарушение воровских «законов», обычаев и традиций; ошибка


(блатной жаргон).

«Маяк» – сигнал
(блатной жаргон).

«Герыч» – героин
(жаргон).

9
«Марочка» – индивидуальная доза наркотика, упакованная в виде маленького квадратика,
похожего на марку.
(жарг.).

10

Эта история описана в романе «Антикиллер-3».

11

УДО – условно-досрочное освобождение.

12

Мести метлой – болтать впустую


(блатной жаргон).

13

«Оса» – мощный травматический пистолет.

14

«Угол» – уголовник
(жаргон).

15

СОГ – следственно-оперативная группа.

16

ПСМ – пистолет самозарядный малогабаритный.

17
«Апельсин» – человек, купивший звание «вора в законе».

18

«Соседями» в милицейской среде называют органы ФСБ, которые часто располагаются в том
же здании, что милиция.

19

Линия «Т» – терроризм.

20

СИЗО – следственный изолятор.

21

Катала – карточный игрок, шулер


(блатной жаргон).

22

Фармазон – мошенник
(устаревший блатной жаргон).

23

Шнифер, медвежатник – взломщик сейфов


(устаревший блатной жаргон).

24

«Дорожки» – вены
(сленг наркоманов).
25

«Пробивка» – разведка, выяснение обстановки


(жаргон).

26

ОВО – отдел вневедомственной охраны.

27

БК – «Беломорканал».

28

«Набил стрелку» – назначил встречу


(блатной жаргон, вошедший в обычную речь).

29

«Баян», «барабан», «дятел», «наседка» – так называют секретных осведомителей


(блатной жаргон)
.

30

«Щипать» – совершать карманные кражи пальцами


(блатной жаргон)
.

31
«Сажаешь на резину» – посылаешь совершать кражу в автобусе
(блатной жаргон)
.

32

«Писать» – совершать кражу через разрез в одежде


(блатной жаргон).

33

«Рыбалить» – совершать кражу инструментами: пинцетом, крючком и т. д.


(блатной жаргон).

34

«Лопатник» – кошелек, бумажник


(блатной жаргон, устаревший).

35

«Мойка» – бритва
(блатной жаргон).

36

«День ЧК» – профессиональный праздник органов безопасности 20 декабря


(проф. сленг)

/9j/4AAQSkZJRgABAQEBLAEsAAD/4Ro2RXhpZgAASUkqAAgAAAAOAAABAwABAAAAUg8AAAEB
AwABAAAAEwsAAAIBAwADAAAAtgAAAAMBAwABAAAABQAAAAYBAwABAAAAAgAAABIBA
wABAAAAAQAAABUBAwABAAAAAwAAABoBBQABAAAAvAAAABsBBQABAAAAxAAAABwBA
wABAAAAAQAAACgBAwABAAAAAgAAADEBAgAcAAAAzAAAADIBAgAUAAAA6AAAAGmHBA
ABAAAA/AAAACgBAAAIAAgACAAsAQAAAQAAACwBAAABAAAAQWRvYmUgUGhvdG9zaG9wIE
NTMyBXaW5kb3dzADIwMTI6MDg6MjggMTY6MjM6MDQAAwABoAMAAQAAAAEAAAACoAQAAQ
AAACMGAAADoAQAAQAAALAJAAAAAAAAAAAGAAMBAwABAAAABgAAABoBBQABAAAAdg
EAABsBBQABAAAAfgEAACgBAwABAAAAAgAAAAECBAABAAAAhgEAAAICBAABAAAAqBgAA
AAAAAAsAQAAAQAAACwBAAABAAAA/9j/4AAQSkZJRgABAgAASABIAAD/7QAMQWRvYmVfQ00
AAf/uAA5BZG9iZQBkgAAAAAH/2wCEAAwICAgJCAwJCQwRCwoLERUPDAwPFRgTExUTExgRDAw
MDAwMEQwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwBDQsLDQ4NEA4OEBQO
Dg4UFA4ODg4UEQwMDAwMEREMDAwMDAwRDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDA
wMDAwMDP/AABEIAKAAZQMBIgACEQEDEQH/3QAEAAf/xAE/AAABBQEBAQEBAQAAAAAAAA
ADAAECBAUGBwgJCgsBAAEFAQEBAQEBAAAAAAAAAAEAAgMEBQYHCAkKCxAAAQQBAwIEA
gUHBggFAwwzAQACEQMEIRIxBUFRYRMicYEyBhSRobFCIyQVUsFiMzRygtFDByWSU/Dh8WNzNRai
soMmRJNUZEXCo3Q2F9JV4mXys4TD03Xj80YnlKSFtJXE1OT0pbXF1eX1VmZ2hpamtsbW5vY3R1dnd4e
Xp7fH1+f3EQACAgECBAQDBAUGBwcGBTUBAAIRAyExEgRBUWFxIhMFMoGRFKGxQiPBUtHwMy
Ri4XKCkkNTFWNzNPElBhaisoMHJjXC0kSTVKMXZEVVNnRl4vKzhMPTdePzRpSkhbSVxNTk9KW1xd
Xl9VZmdoaWprbG1ub2JzdHV2d3h5ent8f/2gAMAwEAAhEDEQA/AODxv53+yVoF0wfJv5Vn4384f6p/KFe4
Bns0flUOTcN3l9Ilp31Olz+wJ0+aCrtgnePNwVI8wFJA2GHLGpadVk+07C7w0hOWPBALXAngEET8FJjXe5
pafMQdJRtaIm6IKS4RWfKFWcYaT4a/crlzXGp0Ak+EHsVUe1/pOdtO2D7oMfelE/mnJE3sdm71tu3rGYP+F
n7w1yrUfzrfOR+Ct9e16xkn9703ffXWVTp/nmf1gm4/5qP9wf8ARX5hXMZB/rJf9NZ4ixw8CVFEvEXPHn/B
DTxsGIiiR4qSSSSQ/wD/0OExf5w/D+KuWcWf1CqmL9J58h+VXH/SeP5J/IocnzN3D/N/X/vkT/pv+M/eAqjd
Lmf12/lCsl36V/m1h/BAr9P7S31HbWB0k/D3J0dIny/YtPqyRFgXOrJofP8ApN58nIpmTttuPj9HVMyTbc4naX
tpdJnn2oT8ynYLWzvDrPbOo9QfTmFE5Y9sgkvbW0me7Hbt39pQjHOvl6cP/jnG6k+b5cTJOQG5e6K4iDxcn
92j/wA/ib1Y1efB74+apkn7ARJj7OdP7asuuDGOs2lwBc8tB1M9lSvvZWLMZrTtY11LSSJMO3bilCEidv0on/
F4v++Vn5rAIaT/AMnlhtL1SyjFwfo/6pJ1k7uovd+9XSfvqrTYdUN9Q8u4+Cj1Rwdktd40Uf8Antqt1sloAgQB
A8lITw44jwAc2EPc5jJXqPFIgf40mhkt/Tu+AP4QhFW8xg9d0csADvjG5VDypIG4jyYcseGch4lZJOPok+Y/78
knLK0+j//R4bFBDnSI458NStGvVo/rfwVexobbPYsAH9ncFYpd7GnxIH4KpnNiw7nwqIjmMJHQRP8A0oom
n9Jk2t+lsZtPycnDW/tLQD3VSfjuhNW3aLm+DGj7vUUo/wAoA/8ABf8Afk2W8q/dI/5kG3hsww8W/vRmR/X
lzHM8bBji92HY6C94fJgCfahm2yzIYCZay6IgdiWp6rQ+/HrawsZVuiTJ1aQp02WW3WMeZFVktEDQAnw+
CfVE2BpE/wCDxTnswHKJxhw5ZerPjiTES4c08eDluP3OOWOXzw/cmmdO1xHIeD9xah5nsryX/vtawfeR/wB
/Ri32u+ZQM/30XN717X/Ik/8AmSjh80e3Fr/422s2kOYI+YYiYf3uHnP+44mVAn7M792k/j6bVNglg8yCmxzF
WOPFoHyDZRKmy2sfyZ+7d/chI7+en+NNfGMT7fjCRn/4Vy//AHDSzQBeP+EaQfiB7VRPKv8AUBrQ7xLh
+AVB3Kt4fkj5OBz+nNZh/rJfiuP5s/1h+RySX+D/ALX8Ek/r9Wt0+n/dP//S43Ind8DCIyx0tZpAIPmnq6fmZFj
m76g4umSXACIafzd35yuP6DmVEuOVikjkbngjXwNaZ93mYj03TZjz+OEyY5OEy08eFoeu8ZTRAi1sPHb2l
8KTrHtyA4AFxbtHhyiW9MyG2V3i/HfWCWy1zuZLnfm/ylp9O+q/UepVjLx8jFFbbHVjcbOQGucfbW72+9N
PLy34P0aLLH4kNveP85xx/vfNL/nyyOSKtljHN+kP46J8B5uyn1OY1hIJJaIJIOu7711A/wAX3XnBrxk4XkJt/
wDSKpj6m9awM1+VdbilnukNNk+7+tWEwxNHiGtaMsM/CYjHKocfFIV/z/8AmtF+O5pG2S2DuPgsjKybGX
PbDSLKmNfM8lu58a/mve9dLcx1PutLHAdmTP8A0mrnqumX5ljv0gllfu2guJcPCdqbiiI2Zih4s3M8zlycEcMrls
eHQyrj+bi/2s2TrLqMPFuDRJqLgHTEB3pf9S1aOBjtOObiSSd0DsJmtRf0zLy6KaY2tprdXuAkncd+7YSz/qlp
YHScwYnose1z2y5zC0h4E/6Kd6bKjHSrMj/i3orHnnGfrnLhEBHX9/ghCf8A0HD6vUK6seOBZGvmFlPEGF1
XUeg5d9bWPuDPTfv3bJ43Nj6Szrvq5kOfPq6HWQzT/q1LjyRjECRpq8xjnlySnEcXFrem/wCk4/8Agp/lJLR/Y
ls+j63ed2z/AMzST/dh38fow+zk/d/q7j5n/9PmulYfVMhvquxi1odvdZLjuDvNk7mf1Fr09Ht6nbb9lfXj14g5cHO
BtdLGHaS53t2epus/kLqqep3nHdkY1WLQXF/oCv2ix5ne50V1enus+nuXL9DcykZzsuh1OfQ6HO4dWxzdu/f9
H0d26z1VLPT0+OrFhjfr7j0/o6Oxj03v6UGdVqpsycbax7hoXPnZ6zLGt2/pqbKvzf0d+/8Awal0q23D6c5uPUH
2nJucd0Nl0NOxja2/pbHMZ+ZX9BZf1Yz6s3O6rVjOe/Fayt2ObXmxzixz2Pt32S79LY1n9j01odBuOTjZHpsY
HVZbhFmrQHMqdXwjE/q5Dx/NZlhfMQPQg3/gulhdfdk4oymNLWCsvkHcxwH51dn539Rc91L6xdQtebBXQ
3G1AF121ziBudtrbvXS04GPh9Ey3UmsvudteaxtraQdprraP3foblxl3SWPxn1teDjste8scXTXafZc4N3fTexuyz2
qoavV0xdeno0c7qQtZua01uIIdWTMH+S9v0mon1YuByLKXNcTtdYSPADbt/8ABFQvw6WWhlMlswZET8l
o/V11OFa/JyLAwWM0EwQ0S538r6NaZlAljI7smAyjkEv3bv7HteksofVO0OH8n3R/mq5f07CyGbXAOb4O/
wBfavPc6+mrPtOK/l8s2EscJ1cNdj/Y8uarNXXOs0aNyrHtHawCwf8Aggc//pp0YDhA0OjFkmTMmyDbvdZxL
sSs3ssc5lbQz0XkuBG7hrvpb/5Vio0WQ0i93pu2+pUx2hLD/J/f3OVdv1lzLzXRk0021hwJjcyQ0fne6xu1jW7vo
qdv1k6ZbZbZk4zwHM2gDa/Unvu9Pb+Z/nqKWIk7aM0M4Ed/V1a32ij7aPce7ToZn6SSo/bsL1Q/a/Zt1Gm7m
dqSdweHSlnuDv8ApW//1NoNpx8ajEJ/mKm1ku4c4D9I9z/5dm93uWT1r6tUdToNc+nbEsc8kt1P0f32s/PZt+gt
PKyKxY8PIDdVnYeZ6rr7qbCzEp/R7Tqx9p9x9Nrv5v0mfznpO/wieUiqrs5v1Z6NndBdkX5tlby5jKqm1OLvov
8AVe58tZ/JVj6v47Ma3rXT8S14e9tN1MgRWwudUXVx9PZ9oVXqfVYYXng+HiFzWH9Yren9aZ1FjS9nurv
rnV9Vg23Mn9//AAlf7l1daVV9VnECRXQvX9U+sV3T8NmF0vqGKcRtbGDGeQ+6siff623Y+yx36S2r/B2rN
x885VRdbd6uU/W55c13qNAbXW4+nDfVra3YtHPbgZfS8MN6q+mmqoEVtaz07GnVjyx3u3bRs2LGx8eczdi
FtlA9hsgMBM93fnKuezejoLvdNhYxtve6JFTXPd30AlVmVZBtbZRWTTvDSeSAfY/afz/Y5dDccTpnQeoWl+
5zKg19g/0lr2UsY3+Sze96yaes0+lUxjBsgA7eD5/2lFk4gRwx4vyZsHtyjMTlwncfveDzPUm2+s2i/wDnw7a+Tu
92jPpfne5dVYwuscKum2yCQfVe9oEfynegzcuWzXuvzbLdGu3iHA8e8Na5dtlfWO2vNcyo00O4Aya/U5do/e2
2h+3b+ZWpZXUANNDbXjwmWQnUWKtz+j4lWbRbdmengMLgyqws0ex3udsdbY3e3f7PtH6XerDukdJ2W7
K7bA32mzawg7hu21RX732f6/o61q5v1pp+wWXYmSx9u0tFgBc0OiPa3du37/5trlxtWZkPc3IssdbbLX2biXEn
6JLp+l7XbU3U7FdoNCNabHp4freh/gg6fzYgjd9DZ/1tJL7R+sdvCIbHP7n0Ukf99Z/Gn//VJ1LKa6l73bWNE7n
O11kwGAEe5yxn9Zp+wsoYNgrBlvEud7nO/rKkLrLKXC+125vAcJB8x+as++l1rHODg3bwO5VmWOhY1aE
ObMpESPDHa/Nq9R6jZadm4bQdGgmP/MllnUqw+i2fokp2Yj3NJIiPFQm24OEDRhRY4RUXEAn2GYgn83
+q9bHR3EZUWvIFAJ2lxA1/daPou/lrEfURoVdxL32WDX3lu1/nH539r85MkNCzYpDiFuz9aep7umUYNZA9
ewX2hvhW1zK5/tWrmq8m2ppa1x2nsp513rZLnAy0e1vwCE2suI8EoihqjJK5kx8g7eJgZGZ6WPjtNuRmDZX
WADJIsPvP5rW/zj3/AJjF0HU/q+3phxMTMzBdmWMda/HaTtrY0bd7bfba5rrP0bd389/ov0a0/qPjMxjXkWuB
caGiYiNw3RLlcwujYmb1LqPWurufcLnurx6CYAord6eOW7Nr992xnot3fy/8Kopm7ANVt5tnFCuGRjxCZHF
4Qv8A6Unl/sWFa30rbHgOIMB2gI77XfSVfplAttx2WbXU2Nua5viyoja7/rjv+oXX9T6HQW11YrmTYDNNsk
tA5tbk1+72Od/hGLIq6Q3DjdAupYa4kGJO7/pKv7vCCJ735to8qZkSxkGNdRwnyan2LD9cVejX6cH27RHZJS
h/2wNj3QdPuST+Md+lsPsyv5f0uF//1uTf1ShzA30nsbr9EN5P9rco19Sw2VFmy0nkmG/h71nuIawuOgGpVq/o/
VMfOyenX45ZmYtD776S5ksqbUMp9hdv9P20Oa/ax/qf4P8AnFL7899Psa5+HcvVerv8yXIrrrybMd1TxYAC
G6QAf7SAy2q8PpqrsNtcgkAAGDGvuW2Pq/1zqfUzfg4br68ir1KnB9TdzGOGPa79LbX9C/8AR/8AmCz8Tov
VsTqldF+M5lufbfRjM3Mdvsqt+y3Vgse5rfSyG7HOf7P8J/Ne9RDNMxsgaxB27tmXI4I5BESlQmY6y2EfTFz7
ccMp3X1WAl0NdA5idfcq/wBnY5j7GBwFQDnkwDqdjdsH95dNndC6tdRTTXjF1l1t3pe+sNIxS6rOe61z21V
V47/a+259df8Ao1U6X0Dqt+XTifZnepm01ZeMyW/pKibLKLN27ZWyz0nv/Ten/NJoyHhsiiDTKeXhHJwxkS
CCbvsD/wB65uP0t73Ob6Ze5n0mgao7qsCmsssmu48B2gidrtf6y6z6udJ6jfi29WrxycK1pey8urEtqGy93pusF36
N7LP8GsTqH1e69kYH7bZiOd05jLbXZHqVfzfrWv8AU9H1ftG3Yf8AQqKM5zmYkGIFG2zPFhxYuKJjOR
MokGpcNH/pOp07rWBiYMsP+DGsgNAH6Pdun95WB9YcMU0bLWxbo1xc36XH730tyrj6r/WGrBp6XdhFm
ZlYl7aajZT7nMfXcRuF2yvax7XfpHMWP1jGyumV9Nwcus05OK8G6oxLXAsfy0uY76f02JkY6kagykY69uG
2U5BwRNxIhjjOh+9KcYmP/OejP1j6WyxzjkM3gBkGxgIjsBu/eVC3qfSbtzjkVhzvpA2s1cfo+7duQ+mfU7I+s
GR1bL+0HExenz+k9Pf6lkOtNLJdW39HVtdZ7v8ADVLlq3bmtdxu2OhCPKRIEuKVmiqXxGcZShwxNEx/x
XoPtmN68evVEbd29sR/WlJYm/8ASpKT2B3OzF96PYfNxP8A/9fkvq/Rh3dZxPt7214NDvtOW58bfSxx9odXt
P8AOeu5jKPTb7/0i6WzqfTczJq667KHULzgdSw81uSxuKbHiuzLw6n4tdzrvTupyXYbLKrf+0/856q5fo+Lh5f
UK6Mwj0tlj2VusbSLbmMdZi4jsqyGY32q5ravW/637LLFpY/SPq9l+oLn/s7NouqryaH3sfXUz1r7My/Gynvsb
mV1YDKq2Vfz32r/AEj7EAvlu7HR+oYN2Z9Urg3Hwq66OqNtx2POykv+0Nr3/abLbq/tG7c31rPfv/RKHQOq
dO6d0z6qWeo09SdbbitaSyMbHtznfb8y3eHvZZdj/qlH8z+ity7VQq6Z0ikvvw66+otdkMtYftYrFGK5tF+L+hBr
yM3I9e3Iwrt36Rn2L+j03X+opt6R9WPtdrXFjG2Z1jaHjKBJxqszp/TW2O/Su/pdV/Vcj1L/APuP61H6tUh1I8Fx
A4Yk9Sfw/wDRnf6k/GzPq9b0rHyaqcrKf1B1N+9gBa3NfkN6dfa7+YxuqV++u31qGXelX/PU/o0boHUcDHu6
C5l7G3WdOxKOoWlzAymimq+6vFdY76F2Vkv9TI3P/R100Vf4dZf7K6M7oeY1+Q19n2Sw+sbAxpub9r22tq
c/e7F3Y2L6H6Oy67Hs9b7N+s/oYs6J0HBxrWMymPwrsne79Kwvpx3V377/ANC/JblPqtx8e3H/AMNl/wBFsx
cf7QxR8UuHp8w+xn9vH7ler5Jk6fp+qv8ApNrobqMXpHT6bn1m7E6Zmm4tc1wYcl12Rj0l7f8AtQ6v6VH84s
ux1OK2/GuyKTbT9V7cWwssa5n2j7R9odisuafTuvYy1u5lLnq/g4mNT0vqgZ6Vb6bLPsjfWD2FsZFjDXkepT9
pfbsxmst2W/psj+j1/wCCy7OhfVdrKGP6gyzHx62VG6mxrv1oZVGPnvrqsOPuxr6L3302Mf6dFXrXVet6SGE
kymdKMq/xY8H/AHC7mhHgxizYgZHT9LJKOX/1M7XWr8Bv1nz851OLdhX4WaHXY+SDblNGJWHVZB
ZZc3F+g+ml7KK/7aw+o9W6OMuq7qnTDkY37OFOBhV2uH2fY1jMbdkP22WuYxu12T/O/wDBK9j/AFY6Z
Vh2QKsdwouLsl+QHMZVe3qf2SzKbU52yj0q+iW+uyn1Lvtv5/qoHUsL6t22005Fm32YjGZFl3pPLbacq+1lte
63HxXPycTHxbLrG2V9P/aH6f8Ama0/XjHayfwYrj7MjrxcMYjTYcXE9B9VOodEvaOmm66vKxMLMtzWhg
bW99zqvtGWLCf019de2vH/AEfsq3rzECoOIpJdSP5pzgA4sB/ROe0F217q/prqcrovQL8fMuyyzEz2YjLTjfam
W1494bnFo9V1ljrmX/ZOn/of1zIp+2+j/h/Vx+VYZI7T4p8RUQOwY5G8kiOsj+LL89JKffKSSv4v/9DgiAQQd
QeyhDQ5uggRHlqpnhQPIQDKW2w24RpyDWJ3OdWT4tJbP+c1LpI6U23IPVGh1AxbzUBLXHI2j7L6Lmte1
t2/6HqM9NWAz7T0W8c2YVznD+o+Hn/v6yzqCPFNgbvuDR/7lfmBAgAfSY8UfP5Z/wDPg+jZx6JY2gYYq9
F2QTbtDt3oF3sndX6npfZ/9Hd/1pRZT9UywB19VWK3JrtYKmO2GgvBdiNa2v8AT47v8Llfoba/U9T9P6Kys
F+/Bxnj86ph+e0IWa4MpfGjWMmPIFqqifqI4RuP+b6XSli9Alxy+WWt61Phn/3DuYdv1cq6Ph33Ma/FrxpzKa
mPcbXOroZbvj0/ey52fZ9P/Bfznp+jUuec76v4WJiVAYeaKsbMZZc5hc594+0WdJsLC1ltf2hrML+csfV+k9L0
q/fYj1Ej6pg/91z+Rc1b/MR+76H40uUuA2cmgHr6eHpa3OQIjhuUpXiB9R/e4ptvprAL6Wjk494J7n9C6NyX1h
g9QA/dpaPvLlPpg/yljt/4C7/z0ULrxnqb/JjB+Eoj+eH9y/8AnLZf7ll/tBH7McWlcGn0jA0rbGnGkaJm/SCd+rKj/
Jj7iVEchTDZqne/qy7pJJJKf//Z/+IMWElDQ19QUk9GSUxFAAEBAAAMSExpbm8CEAAAbW50clJHQiBY
WVogB84AAgAJAAYAMQAAYWNzcE1TRlQAAAAASUVDIHNSR0IAAAAAAAAAAAAAAAAAAPb
WAAEAAAAA0y1IUCAgAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA
AAAAAAAAAAAAAAAARY3BydAAAAVAAAAAzZGVzYwAAAYQAAABsd3RwdAAAAfAAAAAUY
mtwdAAAAgQAAAAUclhZWgAAAhgAAAAUZ1hZWgAAAiwAAAAUYlhZWgAAAkAAAAAUZG1uZA
AAAlQAAABwZG1kZAAAAsQAAACIdnVlZAAAA0wAAACGdmlldwAAA9QAAAAkbHVtaQAAA/gAA
AAUbWVhcwAABAwAAAAkdGVjaAAABDAAAAAMclRSQwAABDwAAAgMZ1RSQwAABDwAAAg
MYlRSQwAABDwAAAgMdGV4dAAAAABDb3B5cmlnaHQgKGMpIDE5OTggSGV3bGV0dC1QYWNrYX
JkIENvbXBhbnkAAGRlc2MAAAAAAAAAEnNSR0IgSUVDNjE5NjYtMi4xAAAAAAAAAAAAAAASc1J
HQiBJRUM2MTk2Ni0yLjEAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA
AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAFhZWiAAAAAAAADzUQABAAAAARbMWFlaIAAAAAAAAAAAAA
AAAAAAAABYWVogAAAAAAAAb6IAADj1AAADkFhZWiAAAAAAAABimQAAt4UAABjaWFlaIAAA
AAAAACSgAAAPhAAAts9kZXNjAAAAAAAAABZJRUMgaHR0cDovL3d3dy5pZWMuY2gAAAAAAAA
AAAAAABZJRUMgaHR0cDovL3d3dy5pZWMuY2gAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA
AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAZGVzYwAAAAAAAAAuSUVDIDYxOTY2LTIuMSBE
ZWZhdWx0IFJHQiBjb2xvdXIgc3BhY2UgLSBzUkdCAAAAAAAAAAAAAAAuSUVDIDYxOTY2LTIuMS
BEZWZhdWx0IFJHQiBjb2xvdXIgc3BhY2UgLSBzUkdCAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA
GRlc2MAAAAAAAAALFJlZmVyZW5jZSBWaWV3aW5nIENvbmRpdGlvbiBpbiBJRUM2MTk2Ni0yLjEA
AAAAAAAAAAAAACxSZWZlcmVuY2UgVmlld2luZyBDb25kaXRpb24gaW4gSUVDNjE5NjYtMi4xAAA
AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAB2aWV3AAAAAAATpP4AFF8uABDPFAAD7cwAB
BMLAANcngAAAAFYWVogAAAAAABMCVYAUAAAAFcf521lYXMAAAAAAAAAAQAAAAAAAAA
AAAAAAAAAAAAAAAKPAAAAAnNpZyAAAAAAQ1JUIGN1cnYAAAAAAAAEAAAAAAUACgAPA
BQAGQAeACMAKAAtADIANwA7AEAARQBKAE8AVABZAF4AYwBoAG0AcgB3AHwAgQCGAIsAkA
CVAJoAnwCkAKkArgCyALcAvADBAMYAywDQANUA2wDgAOUA6wDwAPYA+wEBAQcBDQETARk
BHwElASsBMgE4AT4BRQFMAVIBWQFgAWcBbgF1AXwBgwGLAZIBmgGhAakBsQG5AcEByQHRAdk
B4QHpAfIB+gIDAgwCFAIdAiYCLwI4AkECSwJUAl0CZwJxAnoChAKOApgCogKsArYCwQLLAtUC4AL
rAvUDAAMLAxYDIQMtAzgDQwNPA1oDZgNyA34DigOWA6IDrgO6A8cD0wPgA+wD+QQGBBMEIAQt
BDsESARVBGMEcQR+BIwEmgSoBLYExATTBOEE8AT+BQ0FHAUrBToFSQVYBWcFdwWGBZYFpg
W1BcUF1QXlBfYGBgYWBicGNwZIBlkGagZ7BowGnQavBsAG0QbjBvUHBwcZBysHPQdPB2EHdAeGB
5kHrAe/B9IH5Qf4CAsIHwgyCEYIWghuCIIIlgiqCL4I0gjnCPsJEAklCToJTwlkCXkJjwmkCboJzwnlCfsKEQ
onCj0KVApqCoEKmAquCsUK3ArzCwsLIgs5C1ELaQuAC5gLsAvIC+EL+QwSDCoMQwxcDHUMjgynDM
AM2QzzDQ0NJg1ADVoNdA2ODakNww3eDfgOEw4uDkkOZA5/DpsOtg7SDu4PCQ8lD0EPXg96D5YPsw/
PD+wQCRAmEEMQYRB+EJsQuRDXEPURExExEU8RbRGMEaoRyRHoEgcSJhJFEmQShBKjEsMS4xMD
EyMTQxNjE4MTpBPFE+UUBhQnFEkUahSLFK0UzhTwFRIVNBVWFXgVmxW9FeAWAxYmFkkWbBaP
FrIW1hb6Fx0XQRdlF4kXrhfSF/cYGxhAGGUYihivGNUY+hkgGUUZaxmRGbcZ3RoEGioaURp3Gp4axRrs
GxQbOxtjG4obshvaHAIcKhxSHHscoxzMHPUdHh1HHXAdmR3DHeweFh5AHmoelB6+HukfEx8+H2kflB+/
H+ogFSBBIGwgmCDEIPAhHCFIIXUhoSHOIfsiJyJVIoIiryLdIwojOCNmI5QjwiPwJB8kTSR8JKsk2iUJJTgl
aCWXJccl9yYnJlcmhya3JugnGCdJJ3onqyfcKA0oPyhxKKIo1CkGKTgpaymdKdAqAio1KmgqmyrPKwIrNitp
K50r0SwFLDksbiyiLNctDC1BLXYtqy3hLhYuTC6CLrcu7i8kL1ovkS/HL/4wNTBsMKQw2zESMUoxgjG6M
fIyKjJjMpsy1DMNM0YzfzO4M/E0KzRlNJ402DUTNU01hzXCNf02NzZyNq426TckN2A3nDfXOBQ4UDiM
OMg5BTlCOX85vDn5OjY6dDqyOu87LTtrO6o76DwnPGU8pDzjPSI9YT2hPeA+ID5gPqA+4D8hP2E/oj/iQC
NAZECmQOdBKUFqQaxB7kIwQnJCtUL3QzpDfUPARANER0SKRM5FEkVVRZpF3kYiRmdGq0bwRzVH
e0fASAVIS0iRSNdJHUljSalJ8Eo3Sn1KxEsMS1NLmkviTCpMcky6TQJNSk2TTdxOJU5uTrdPAE9JT5NP3V
AnUHFQu1EGUVBRm1HmUjFSfFLHUxNTX1OqU/ZUQlSPVNtVKFV1VcJWD1ZcVqlW91dEV5JX4Fgv
WH1Yy1kaWWlZuFoHWlZaplr1W0VblVvlXDVchlzWXSddeF3JXhpebF69Xw9fYV+zYAVgV2CqYPxhT2
GiYfViSWKcYvBjQ2OXY+tkQGSUZOllPWWSZedmPWaSZuhnPWeTZ+loP2iWaOxpQ2maafFqSGqfavdrT
2una/9sV2yvbQhtYG25bhJua27Ebx5veG/RcCtwhnDgcTpxlXHwcktypnMBc11zuHQUdHB0zHUodYV14XY
+dpt2+HdWd7N4EXhueMx5KnmJeed6RnqlewR7Y3vCfCF8gXzhfUF9oX4BfmJ+wn8jf4R/5YBHgKiBCoFrg
c2CMIKSgvSDV4O6hB2EgITjhUeFq4YOhnKG14c7h5+IBIhpiM6JM4mZif6KZIrKizCLlov8jGOMyo0xjZiN
/45mjs6PNo+ekAaQbpDWkT+RqJIRknqS45NNk7aUIJSKlPSVX5XJljSWn5cKl3WX4JhMmLiZJJmQmfyaaJ
rVm0Kbr5wcnImc951kndKeQJ6unx2fi5/6oGmg2KFHobaiJqKWowajdqPmpFakx6U4pammGqaLpv2nbqfgqF
KoxKk3qamqHKqPqwKrdavprFys0K1ErbiuLa6hrxavi7AAsHWw6rFgsdayS7LCszizrrQltJy1E7WKtgG2ebbw
t2i34LhZuNG5SrnCuju6tbsuu6e8IbybvRW9j74KvoS+/796v/XAcMDswWfB48JfwtvDWMPUxFHEzsVLxcjG
RsbDx0HHv8g9yLzJOsm5yjjKt8s2y7bMNcy1zTXNtc42zrbPN8+40DnQutE80b7SP9LB00TTxtRJ1MvVTtX
R1lXW2Ndc1+DYZNjo2WzZ8dp22vvbgNwF3IrdEN2W3hzeot8p36/gNuC94UThzOJT4tvjY+Pr5HPk/OWE5
g3mlucf56noMui86Ubp0Opb6uXrcOv77IbtEe2c7ijutO9A78zwWPDl8XLx//KM8xnzp/Q09ML1UPXe9m32+/
eK+Bn4qPk4+cf6V/rn+3f8B/yY/Sn9uv5L/tz/bf///+0e2FBob3Rvc2hvcCAzLjAAOEJJTQQlAAAAAAAQAAA
AAAAAAAAAAAAAAAAAADhCSU0ELwAAAAAASkicAQBIAAAASAAAAAAAAAAAAAAA0AIAA
EACAAAAAAAAAAAAABgDAABkAgAAAAHAAwAAsAQAAAEADycBAFAAcgBvAG8AZgAuAHQA
OEJJTQPtAAAAAAAQASwAAAABAAIBLAAAAAEAAjhCSU0EJgAAAAAADgAAAAAAAAAAAAA/g
AAAOEJJTQQNAAAAAAAEAAAAHjhCSU0EGQAAAAAABAAAAB44QklNA/MAAAAAAAkAAAAA
AAAAAAEAOEJJTQQKAAAAAAABAAA4QklNJxAAAAAAAAoAAQAAAAAAAAACOEJJTQP1AAA
AAABIAC9mZgABAGxmZgAGAAAAAAABAC9mZgABAKGZmgAGAAAAAAABADIAAAABAFoAAA
AGAAAAAAABADUAAAABAC0AAAAGAAAAAAABOEJJTQP4AAAAAABwAAD/////////////////////////////
A+gAAAAA/////////////////////////////wPoAAAAAP////////////////////////////8D6AAAAAD/////////////////////////////A+gAA
DhCSU0ECAAAAAAAEAAAAAEAAAJAAAACQAAAAAA4QklNBB4AAAAAAAQAAAAAOEJJTQQa
AAAAAANPAAAABgAAAAAAAAAAAAAJsAAABiMAAAANAEMAbwB2AGUAcgAgADAAMQAxAD
MAMAAxADAAAAABAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAEAAAAAAAAAAAAABiMAAAmw
AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAEAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAEAAAAAEAAAAAAA
BudWxsAAAAAgAAAAZib3VuZHNPYmpjAAAAAQAAAAAAAFJjdDEAAAAEAAAAAFRvcCBsb25nA
AAAAAAAAABMZWZ0bG9uZwAAAAAAAAAAQnRvbWxvbmcAAAmwAAAAAFJnaHRsb25nAAAGIw
AAAAZzbGljZXNWbExzAAAAAU9iamMAAAABAAAAAAAFc2xpY2UAAAASAAAAB3NsaWNlSURsb
25nAAAAAAAAAAdncm91cElEbG9uZwAAAAAAAAAGb3JpZ2luZW51bQAAAAxFU2xpY2VPcmlnaW4
AAAANYXV0b0dlbmVyYXRlZAAAAABUeXBlZW51bQAAAApFU2xpY2VUeXBlAAAAAEltZyAAAAA
GYm91bmRzT2JqYwAAAAEAAAAAAABSY3QxAAAABAAAAABUb3AgbG9uZwAAAAAAAAAATGV
mdGxvbmcAAAAAAAAAAEJ0b21sb25nAAAJsAAAAABSZ2h0bG9uZwAABiMAAAADdXJsVEVYVAA
AAAEAAAAAAABudWxsVEVYVAAAAAEAAAAAAABNc2dlVEVYVAAAAAEAAAAAAAZhbHRUY
WdURVhUAAAAAQAAAAAADmNlbGxUZXh0SXNIVE1MYm9vbAEAAAAIY2VsbFRleHRURVhUAAA
AAQAAAAAACWhvcnpBbGlnbmVudW0AAAAPRVNsaWNlSG9yekFsaWduAAAAB2RlZmF1bHQAAAA
JdmVydEFsaWduZW51bQAAAA9FU2xpY2VWZXJ0QWxpZ24AAAAHZGVmYXVsdAAAAAtiZ0NvbG9y
VHlwZWVudW0AAAARRVNsaWNlQkdDb2xvclR5cGUAAAAATm9uZQAAAAl0b3BPdXRzZXRsb25nA
AAAAAAAAApsZWZ0T3V0c2V0bG9uZwAAAAAAAAAMYm90dG9tT3V0c2V0bG9uZwAAAAAAAAA
LcmlnaHRPdXRzZXRsb25nAAAAAAA4QklNBCgAAAAAAAwAAAABP/AAAAAAAAA4QklNBBQAAA
AAAAQAAAAFOEJJTQQMAAAAABjEAAAAAQAAAGUAAACgAAABMAAAvgAAABioABgAAf/Y/+
AAEEpGSUYAAQIAAEgASAAA/+0ADEFkb2JlX0NNAAH/7gAOQWRvYmUAZIAAAAAB/9sAhAAMC
AgICQgMCQkMEQsKCxEVDwwMDxUYExMVExMYEQwMDAwMDBEMDAwMDAwMDAwMDAwM
DAwMDAwMDAwMDAwMDAwMAQ0LCw0ODRAODhAUDg4OFBQODg4OFBEMDAwMDBERDAw
MDAwMEQwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAz/wAARCACgAGUDASIAA
hEBAxEB/90ABAAH/8QBPwAAAQUBAQEBAQEAAAAAAAAAAwABAgQFBgcICQoLAQABBQEBAQ
EBAQAAAAAAAAABAAIDBAUGBwgJCgsQAAEEAQMCBAIFBwYIBQMMMwEAAhEDBCESMQVB
UWETInGBMgYUkaGxQiMkFVLBYjM0coLRQwclklPw4fFjczUWorKDJkSTVGRFwqN0NhfSVeJl8rOEw9
N14/NGJ5SkhbSVxNTk9KW1xdXl9VZmdoaWprbG1ub2N0dXZ3eHl6e3x9fn9xEAAgIBAgQEAwQFBgcHB
gU1AQACEQMhMRIEQVFhcSITBTKBkRShsUIjwVLR8DMkYuFygpJDUxVjczTxJQYWorKDByY1wtJEk
1SjF2RFVTZ0ZeLys4TD03Xj80aUpIW0lcTU5PSltcXV5fVWZnaGlqa2xtbm9ic3R1dnd4eXp7fH/9oADAMB
AAIRAxEAPwDg8b+d/slaBdMHyb+VZ+N/OH+qfyhXuAZ7NH5VDk3Dd5fSJad9Tpc/sCdPmgq7YJ3jzcFSP
MBSQNhhyxqWnVZPtOwu8NITljwQC1wJ4BBE/BSY13uaWnzEHSUbWiJuiCkuEVnyhVnGGk+Gv3K5c1x
qdAJPhB7FVHtf6TnbTtg+6DH3pRP5pyRN7HZu9bbt6xmD/hZ+8Ncq1H863zkfgrfXtesZJ/e9N3311lU6f55n9
YJuP+aj/cH/AEV+YVzGQf6yX/TWeIscPAlRRLxFzx5/wQ08bBiIokeKkkkkkP8A/9DhMX+cPw/irlnFn9Qqpi/
SefIflVx/0nj+SfyKHJ8zdw/zf1/75E/6b/jP3gKo3S5n9dv5QrJd+lf5tYfwQK/T+0t9R21gdJPw9ydHSJ8v2LT6sk
RYFzqyaHz/AKTefJyKZk7bbj4/R1TMk23OJ2l7aXSZ59qE/Mp2C1s7w6z2zqPUH05hROWPbIJL21tJnux27d/
aUIxzr5enD/45xupPm+XEyTkBuXuiuIg8XJ/do/8AP4m9WNXnwe+PmqZJ+wESY+znT+2rLrgxjrNpcAXPLQ
dTPZUr72VizGa07WNdS0kiTDt24pQhInb9KJ/xeL/vlZ+awCGk/wDJ5YbS9UsoxcH6P+qSdZO7qL3fvV0n76
q02HVDfUPLuPgo9UcHZLXeNFH/AJ7ardbJaAIEAQPJSE8OOI8AHNhD3OYyV6jxSIH+NJoZLf07vgD+EI
RVvMYPXdHLAA74xuVQ8qSBuI8mHLHhnIeJWSTj6JPmP+/JJyytPo//0eGxQQ50iOOfDUrRr1aP638FXsa
G2z2LAB/Z3BWKXexp8SB+CqZzYsO58KiI5jCR0ET/ANKKJp/SZNrfpbGbT8nJw1v7S0A91Un47oTVt2i5v
gxo+71FKP8AKAP/AAX/AH5NlvKv3SP+ZBt4bMMPFv70Zkf15cxzPGwY4vdh2OgveHyYAn2oZtssyGAm
WsuiIHYlqeq0Pvx62sLGVbokydWkKdNllt1jHmRVZLRA0AJ8Pgn1RNgaRP8Ag8U57MByicYcOWXqz44k
xEuHNPHg5bj9zjljl88P3JpnTtcRyHg/cWoeZ7K8l/77WsH3kf8Af0Yt9rvmUDP99Fze9e1/yJP/AJko4fNHtxa/+
NtrNpDmCPmGImH97h5z/uOJlQJ+zO/dpP4+m1TYJYPMgpscxVjjxaB8g2USpstrH8mfu3f3ISO/np/jTXxjE+
34wkZ/+Fcv/wBw0s0AXj/hGkH4ge1UTyr/AFAa0O8S4fgFQdyreH5I+Tgc/pzWYf6yX4rj+bP9Yfkckl/g/wC1/
BJP6/VrdPp/3T//0uNyJ3fAwiMsdLWaQCD5p6un5mRY5u+oOLpklwAiGn83d+crj+g5lRLjlYpI5G54I18DW
mfd5mI9N02Y8/jhMmOThMtPHhaHrvGU0QItbDx29pfCk6x7cgOABcW7R4colvTMhtld4vx31glstc7mS535v
8pafTvqv1HqVYy8fIxRW2x1Y3GzkBrnH21u9vvTTy8t+D9Giyx+JDb3j/Occf73zS/58sjkirZYxzfpD+OifAebs
p9TmNYSCSWiCSDru+9dQP8AF915wa8ZOF5Cbf8A0iqY+pvWsDNflXW4pZ7pDTZPu/rVhMMTR4hrWjL
DPwmIxyqHHxSFf8//AJrRfjuaRtktg7j4LIysmxlz2w0iypjXzPJbufGv5r3vXS3MdT7rSxwHZkz/ANJq56rpl+Z
Y79IJZX7toLiXDwnam4oiNmYoeLNzPM5cnBHDK5bHh0Mq4/m4v9rNk6y6jDxbg0Sai4B0xAd6X/UtWjgY
7Tjm4kkndA7CZrUX9My8uimmNraa3V7gJJ3Hfu2Es/6paWB0nMGJ6LHtc9sucwtIeBP+inemyox0qzI/4t6Kx
55xn65y4RAR1/f4IQn/ANBw+r1CurHjgWRr5hZTxBhdV1HoOXfW1j7gz03792yeNzY+ks676uZDnz6uh1kM
0/6tS48kYxAkaavMY55ckpxHFxa3pv8ApOP/AIKf5SS0f2JbPo+t3nds/wDM0k/3Yd/H6MPs5P3f6u4+Z//T5rp
WH1TIb6rsYtaHb3WS47g7zZO5n9Ra9PR7ep22/ZX149eIOXBzgbXSxh2kud7dnqbrP5C6qnqd5x3ZGNVi0Fx
f6Ar9oseZ3udFdXp7rPp7ly/Q3MpGc7LodTn0OhzuHVsc3bv3/R9Hdus9VSz09PjqxYY36+49P6OjsY9N7+lB
nVaqbMnG2se4aFz52esyxrdv6amyr839Hfv/AMGpdKttw+nObj1B9pybnHdDZdDTsY2tv6WxzGfmV/QWX9
WM+rNzuq1YznvxWsrdjm15sc4sc9j7d9ku/S2NZ/Y9NaHQbjk42R6bGB1WW4RZq0BzKnV8IxP6uQ8fzWZ
YXzED0IN/4LpYXX3ZOKMpjS1grL5B3McB+dXZ+d/UXPdS+sXULXmwV0NxtQBddtc4gbnba2710tOBj4f
RMt1JrL7nbXmsba2kHaa62j936G5cZd0lj8Z9bXg47LXvLHF012n2XODd303sbss9qqGr1dMXXp6NHO6kL
WbmtNbiCHVkzB/kvb9JqJ9WLgciylzXE7XWEjwA27f/AARUL8OlloZTJbMGRE/JaP1ddThWvyciwMFjNB
MENEud/K+jWmZQJYyO7JgMo5BL927+x7XpLKH1TtDh/J90f5quX9Owshm1wDm+Dv8AX2rz3Ovpqz7Ti
v5fLNhLHCdXDXY/2PLmqzV1zrNGjcqx7R2sAsH/AIIHP/6adGA4QNDoxZJkzJsg273WcS7ErN7LHOZW0
M9F5LgRu4a76W/+VYqNFkNIvd6btvqVMdoSw/yf39zlXb9Zcy810ZNNNtYcCY3MkNH53usbtY1u76Knb9
ZOmW2W2ZOM8BzNoA2v1J77vT2/mf56iliJO2jNDOBHf1dWt9oo+2j3Hu06GZ+kkqP27C9UP2v2bdRpu5n
akncHh0pZ7g7/AKVv/9TaDacfGoxCf5iptZLuHOA/SPc/+XZvd7lk9a+rVHU6DXPp2xLHPJLdT9H99rPz2bfo
LTysisWPDyA3VZ2Hmeq6+6mwsxKf0e06sfafcfTa7+b9Jn856Tv8InlIqq7Ob9WejZ3QXZF+bZW8uYyqptTi7
6L/AFXufLWfyVY+r+OzGt610/EteHvbTdTIEVsLnVF1cfT2faFV6n1WGF54Ph4hc1h/WK3p/WmdRY0vZ7q
7651fVYNtzJ/f/wAJX+5dXWlVfVZxAkV0L1/VPrFd0/DZhdL6hinEbWxgxnkPurIn3+tt2Pssd+ktq/wdqzcfPO
VUXW3erlP1ueXNd6jQG11uPpw31a2t2LRz24GX0vDDeqvppqqBFbWs9Oxp1Y8sd7t20bNixsfHnM3YhbZQ
PYbIDATPd35yrns3o6C73TYWMbb3uiRU1z3d9AJVZlWQbW2UVk07w0nkgH2P2n8/2OXQ3HE6Z0HqFpf
ucyoNfYP9Ja9lLGN/ks3vesmnrNPpVMYwbIAO3g+f9pRZOIEcMeL8mbB7cozE5cJ3H73g8z1JtvrNov8A58
O2vk7vdoz6X53uXVWMLrHCrptsgkH1XvaBH8p3oM3Lls17r82y3Rrt4hwPHvDWuXbZX1jtrzXMqNNDuA
Mmv1OXaP3ttoft2/mVqWV1ADTQ2148JlkJ1Firc/o+JVm0W3Znp4DC4MqsLNHsd7nbHW2N3t3+z7R+l3qw
7pHSdluyu2wN9ps2sIO4bttUV+99n+v6Otaub9aafsFl2JksfbtLRYAXNDoj2t3bt+/+ba5cbVmZD3NyLLHW2y
19m4lxJ+iS6fpe121N1OxXaDQjWmx6eH63of4IOn82II3fQ2f9bSS+0frHbwiGxz+59FJH/fWfxp//1SdSymupe
921jRO5ztdZMBgBHucsZ/WafsLKGDYKwZbxLne5zv6ypC6yylwvtdubwHCQfMfmrPvpdaxzg4N28DuVZlj
oWNWhDmzKREjwx2vzavUeo2WnZuG0HRoJj/zJZZ1KsPotn6JKdmI9zSSIjxUJtuDhA0YUWOEVFxAJ9hm
IJ/N/qvWx0dxGVFryBQCdpcQNf3Wj6Lv5axH1EaFXcS99lg195btf5x+d/a/OTJDQs2KQ4hbs/Wnqe7plGDW
QPXsF9ob4Vtcyuf7Vq5qvJtqaWtcdp7Kedd62S5wMtHtb8AhNrLiPBKIoaoySuZMfIO3iYGRmelj47TbkZg2V
1gAySLD7z+a1v849/wCYxdB1P6vt6YcTEzMwXZljHWvx2k7a2NG3e2322ua6z9G3d/Pf6L9GtP6j4zMY15Fr
gXGhomIjcN0S5XMLo2Jm9S6j1rq7n3C57q8egmAKK3enjluza/fdsZ6Ld38v/CqKZuwDVbebZxQrhkY8QmR
xeEL/AOlJ5f7FhWt9K2x4DiDAdoCO+130lX6ZQLbcdlm11Njbmub4sqI2u/647/qF1/U+h0FtdWK5k2AzTbJL
QObW5Nfu9jnf4RiyKukNw43QLqWGuJBiTu/6Sr+7wgie9+baPKmZEsZBjXUcJ8mp9iw/XFXo1+nB9u0R2S
Uof9sDY90HT7kk/jHfpbD7Mr+X9Lhf/9bk39UocwN9J7G6/RDeT/a3KNfUsNlRZstJ5Jhv4e9Z7iGsLjoBqVav
6P1THzsnp1+OWZmLQ+++kuZLKm1DKfYXb/T9tDmv2sf6n+D/AJxS+/PfT7Gufh3L1Xq7/MlyK668mzHdU
8WAAhukAH+0gMtqvD6aq7DbXIJAABgxr7ltj6v9c6n1M34OG6+vIq9SpwfU3cxjhj2u/S21/Qv/AEf/AJgs/E6
L1bE6pXRfjOZbn230YzNzHb7Krfst1YLHua30shuxzn+z/CfzXvUQzTMbIGsQdu7ZlyOCOQREpUJmOsthH
0xc+3HDKd19VgJdDXQOYnX3Kv8AZ2OY+xgcBUA55MA6nY3bB/eXTZ3QurXUU014xdZdbd6XvrDSM
Uuqznutc9tVVeO/2vtufXX/AKNVOl9A6rfl04n2Z3qZtNWXjMlv6Somyyizdu2Vss9J7/03p/zSaMh4bIog0ynl4
RycMZEggm77A/8Aeubj9Le9zm+mXuZ9JoGqO6rAprLLJruPAdoIna7X+sus+rnSeo34tvVq8cnCtaXsvLqxLa
hsvd6brBd+jeyz/BrE6h9XuvZGB+22YjndOYy212R6lX8361r/AFPR9X7Rt2H/AEKijOc5mJBiBRtszxYcWLii
YzkTKJBqXDR/6TqdO61gYmDLD/gxrIDQB+j3bp/eVgfWHDFNGy1sW6NcXN+lx+99Lcq4+q/1hqwael3YR
ZmZWJe2mo2U+5zH13Ebhdsr2se136RzFj9YxsrplfTcHLrNOTivBuqMS1wLH8tLmO+n9NiZGOpGoMpGOv
bhtlOQcETcSIY4zofvSnGJj/znoz9Y+lssc45DN4AZBsYCI7Abv3lQt6n0m7c45FYc76QNrNXH6Pu3bkPpn1O
yPrBkdWy/tBxMXp8/pPT3+pZDrTSyXVt/R1bXWe7/AA1S5at25rXcbtjoQjykSBLilZoql8RnGUocMTRMf8V
6D7ZjevHr1RG3dvbEf1pSWJv/AEqSk9gdzsxfej2HzcT/AP/X5L6v0Yd3WcT7e9teDQ77TlufG30scfaHV7T/A
DnruYyj02+/9Iuls6n03Myauuuyh1C84HUsPNbksbimx4rsy8Op+LXc6707qcl2Gyyq3/tP/OequX6Pi4eX1CujM
I9LZY9lbrG0i25jHWYuI7KshmN9qua2r1v+t+yyxaWP0j6vZfqC5/7OzaLqq8mh97H11M9a+zMvxsp77G5ld
WAyqtlX899q/wBI+xAL5bux0fqGDdmfVK4Nx8KuujqjbcdjzspL/tDa9/2my26v7Ru3N9az37/0Sh0DqnTundM
+qlnqNPUnW24rWksjGx7c532/Mt3h72WXY/6pR/M/orcu1UKumdIpL78OuvqLXZDLWH7WKxRiubRfi/oQ
a8jNyPXtyMK7d+kZ9i/o9N1/qKbekfVj7Xa1xYxtmdY2h4ygScarM6f01tjv0rv6XVf1XI9S/wD7j+tR+rVIdSP
BcQOGJPUn8P8A0Z3+pPxsz6vW9Kx8mqnKyn9QdTfvYAWtzX5DenX2u/mMbqlfvrt9ahl3pV/z1P6NG6B1
HAx7uguZext1nTsSjqFpcwMpopqvurxXWO+hdlZL/UyNz/0ddNFX+HWX+yujO6HmNfkNfZ9ksPrGwMab
m/a9tranP3uxd2Ni+h+jsuux7PW+zfrP6GLOidBwca1jMpj8K7J3u/SsL6cd1d++/wDQvyW5T6rcfHtx/wDDZf8
ARbMXH+0MUfFLh6fMPsZ/bx+5Xq+SZOn6fqr/AKTa6G6jF6R0+m59ZuxOmZpuLXNcGHJddkY9Je3/AL
UOr+lR/OLLsdTitvxrsik20/Ve3FsLLGuZ9o+0faHYrLmn07r2MtbuZS56v4OJjU9L6oGelW+myz7I31g9hbGR
Yw15HqU/aX27MZrLdlv6bI/o9f8AgsuzoX1Xayhj+oMsx8etlRupsa79aGVRj5766rDj7sa+i999NjH+nRV611X
rekhhJMpnSjKv8WPB/wBwu5oR4MYs2IGR0/SySjl/9TO11q/Ab9Z8/OdTi3YV+Fmh12Pkg25TRiVh1WQW
WXNxfoPppeyiv+2sPqPVujjLqu6p0w5GN+zhTgYVdrh9n2NYzG3ZD9tlrmMbtdk/zv8AwSvY/wBWOmVYd
kCrHcKLi7JfkBzGVXt6n9ksym1Odso9Kvolvrsp9S77b+f6qB1LC+rdttNORZt9mIxmRZd6Ty22nKvtZbXutx8
Vz8nEx8Wy6xtlfT/2h+n/AJmtP14x2sn8GK4+zI68XDGI02HFxPQfVTqHRL2jppuurysTCzLc1oYG1vfc6r7Rl
iwn9NfXXtrx/wBH7Kt68xAqDiKSXUj+ac4AOLAf0TntBdte6v6a6nK6L0C/HzLsssxM9mIy0432pltePeG5xaP
VdZY65l/2Tp/6H9cyKftvo/4f1cflWGSO0+KfEVEDsGORvJIjrI/iy/PSSn3ykkr+L//Q4IgEEHUHsoQ0OboIER
5aqZ4UDyEAyltsNuEacg1idznVk+LSWz/nNS6SOlNtyD1RodQMW81AS1xyNo+y+i5rXtbdv+h6jPTVgM+0
9FvHNmFc5w/qPh5/7+ss6gjxTYG77g0f+5X5gQIAH0mPFHz+Wf8Az4Po2ceiWNoGGKvRdkE27Q7d6Bd7J
3V+p6X2f/R3f9aUWU/VMsAdfVVitya7WCpjthoLwXYjWtr/AE+O7/C5X6G2v1PU/T+isrBfvwcZ4/OqYfntC
FmuDKXxo1jJjyBaqon6iOEbj/m+l0pYvQJccvllretT4Z/9w7mHb9XKuj4d9zGvxa8acympj3G1zq6GW749P3su
dn2fT/wX856fo1LnnO+r+FiYlQGHmirGzGWXOYXOfePtFnSbCwtZbX9oazC/nLH1fpPS9Kv32I9RI+qYP/d
c/kXNW/zEfu+h+NLlLgNnJoB6+nh6WtzkCI4blKV4gfUf3uKbb6awC+lo5OPeCe5/Qujcl9YYPUAP3aWj7y5
T6YP8pY7f+Au/89FC68Z6m/yYwfhKI/nh/cv/AJy2X+5Zf7QR+zHFpXBp9IwNK2xpxpGiZv0gnfqyo/yY+4lR
HIUw2ap3v6su6SSSSn//2ThCSU0EIQAAAAAAVQAAAAEBAAAADwBBAGQAbwBiAGUAIABQAGgA
bwB0AG8AcwBoAG8AcAAAABMAQQBkAG8AYgBlACAAUABoAG8AdABvAHMAaABvAHAAIABD
AFMAMwAAAAEAOEJJTQQGAAAAAAAHAAYAAAABAQD/4RBSaHR0cDovL25zLmFkb2JlLmNvbS9
4YXAvMS4wLwA8P3hwYWNrZXQgYmVnaW49Iu+7vyIgaWQ9Ilc1TTBNcENlaGlIenJlU3pOVGN6a2M5
ZCI/PiA8eDp4bXBtZXRhIHhtbG5zOng9ImFkb2JlOm5zOm1ldGEvIiB4OnhtcHRrPSJBZG9iZSBYTVAgQ29
yZSA0LjEtYzAzNiA0Ni4yNzY3MjAsIE1vbiBGZWIgMTkgMjAwNyAyMjo0MDowOCAgICAgICAgIj4gPH
JkZjpSREYgeG1sbnM6cmRmPSJodHRwOi8vd3d3LnczLm9yZy8xOTk5LzAyLzIyLXJkZi1zeW50YXgtbnMj
Ij4gPHJkZjpEZXNjcmlwdGlvbiByZGY6YWJvdXQ9IiIgeG1sbnM6dGlmZj0iaHR0cDovL25zLmFkb2JlLmNv
bS90aWZmLzEuMC8iIHhtbG5zOnhhcD0iaHR0cDovL25zLmFkb2JlLmNvbS94YXAvMS4wLyIgeG1sbnM6
ZGM9Imh0dHA6Ly9wdXJsLm9yZy9kYy9lbGVtZW50cy8xLjEvIiB4bWxuczpwaG90b3Nob3A9Imh0dHA6L
y9ucy5hZG9iZS5jb20vcGhvdG9zaG9wLzEuMC8iIHhtbG5zOnhhcE1NPSJodHRwOi8vbnMuYWRvYmUuY2
9tL3hhcC8xLjAvbW0vIiB4bWxuczpleGlmPSJodHRwOi8vbnMuYWRvYmUuY29tL2V4aWYvMS4wLyIgdG
lmZjpJbWFnZVdpZHRoPSIzOTIyIiB0aWZmOkltYWdlTGVuZ3RoPSIyODM1IiB0aWZmOkNvbXByZXNza
W9uPSI1IiB0aWZmOlBob3RvbWV0cmljSW50ZXJwcmV0YXRpb249IjIiIHRpZmY6T3JpZW50YXRpb249I
jEiIHRpZmY6U2FtcGxlc1BlclBpeGVsPSIzIiB0aWZmOlBsYW5hckNvbmZpZ3VyYXRpb249IjEiIHRpZmY
6WFJlc29sdXRpb249IjMwMDAwMDAvMTAwMDAiIHRpZmY6WVJlc29sdXRpb249IjMwMDAwMDAvM
TAwMDAiIHRpZmY6UmVzb2x1dGlvblVuaXQ9IjIiIHRpZmY6TmF0aXZlRGlnZXN0PSIyNTYsMjU3LDI1
OCwyNTksMjYyLDI3NCwyNzcsMjg0LDUzMCw1MzEsMjgyLDI4MywyOTYsMzAxLDMxOCwzMTksNT
I5LDUzMiwzMDYsMjcwLDI3MSwyNzIsMzA1LDMxNSwzMzQzMjs3NDcyNjU3QkUwRDA5QTYwQUZ
GQzExQThBMjVEMTVBMSIgeGFwOkNyZWF0ZURhdGU9IjIwMTItMDgtMjhUMTY6MjM6MDQrMDQ6
MDAiIHhhcDpNb2RpZnlEYXRlPSIyMDEyLTA4LTI4VDE2OjIzOjA0KzA0OjAwIiB4YXA6TWV0YWRhd
GFEYXRlPSIyMDEyLTA4LTI4VDE2OjIzOjA0KzA0OjAwIiB4YXA6Q3JlYXRvclRvb2w9IkFkb2JlIFBob3
Rvc2hvcCBDUzMgV2luZG93cyIgZGM6Zm9ybWF0PSJpbWFnZS9qcGVnIiBwaG90b3Nob3A6Q29sb3JNb2
RlPSIzIiBwaG90b3Nob3A6SUNDUHJvZmlsZT0ic1JHQiBJRUM2MTk2Ni0yLjEiIHBob3Rvc2hvcDpIaXN0b
3J5PSIiIHhhcE1NOkluc3RhbmNlSUQ9InV1aWQ6ODE3NUM5RDAwQUYxRTExMTlGQjE4REJGQTIzMU
ZDQTIiIHhhcE1NOkRvY3VtZW50SUQ9InV1aWQ6ODA3NUM5RDAwQUYxRTExMTlGQjE4REJGQTIz
MUZDQTIiIGV4aWY6UGl4ZWxYRGltZW5zaW9uPSIxNTcxIiBleGlmOlBpeGVsWURpbWVuc2lvbj0iMjQ
4MCIgZXhpZjpDb2xvclNwYWNlPSIxIiBleGlmOk5hdGl2ZURpZ2VzdD0iMzY4NjQsNDA5NjAsNDA5NjEs
MzcxMjEsMzcxMjIsNDA5NjIsNDA5NjMsMzc1MTAsNDA5NjQsMzY4NjcsMzY4NjgsMzM0MzQsMzM0
MzcsMzQ4NTAsMzQ4NTIsMzQ4NTUsMzQ4NTYsMzczNzcsMzczNzgsMzczNzksMzczODAsMzczODEsM
zczODIsMzczODMsMzczODQsMzczODUsMzczODYsMzczOTYsNDE0ODMsNDE0ODQsNDE0ODYsNDE
0ODcsNDE0ODgsNDE0OTIsNDE0OTMsNDE0OTUsNDE3MjgsNDE3MjksNDE3MzAsNDE5ODUsNDE5
ODYsNDE5ODcsNDE5ODgsNDE5ODksNDE5OTAsNDE5OTEsNDE5OTIsNDE5OTMsNDE5OTQsNDE5
OTUsNDE5OTYsNDIwMTYsMCwyLDQsNSw2LDcsOCw5LDEwLDExLDEyLDEzLDE0LDE1LDE2LDE3
LDE4LDIwLDIyLDIzLDI0LDI1LDI2LDI3LDI4LDMwO0YyQzk3NjVGRjI0MzhFNTIyNDFFRUY0ODhDR
jM5NkMxIj4gPHRpZmY6Qml0c1BlclNhbXBsZT4gPHJkZjpTZXE+IDxyZGY6bGk+ODwvcmRmOmxpPiA
8cmRmOmxpPjg8L3JkZjpsaT4gPHJkZjpsaT44PC9yZGY6bGk+IDwvcmRmOlNlcT4gPC90aWZmOkJpdHN
QZXJTYW1wbGU+IDx4YXBNTTpEZXJpdmVkRnJvbSByZGY6cGFyc2VUeXBlPSJSZXNvdXJjZSIvPiA8
L3JkZjpEZXNjcmlwdGlvbj4gPC9yZGY6UkRGPiA8L3g6eG1wbWV0YT4gICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgI
CAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICAgICA8P3hwYWNrZXQg
ZW5kPSJ3Ij8+/9sAQwACAQECAQECAgICAgICAgMFAwMDAwMGBAQDBQcGBwcHBgcHCAkLCQgI
CggHBwoNCgoLDAwMDAcJDg8NDA4LDAwM/9sAQwECAgIDAwMGAwMGDAgHCAwMDAwMDAw
MDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwMDAwM/8
AAEQgDhAI6AwERAAIRAQMRAf/EAB4AAAAGAwEBAAAAAAAAAAAAAAAEBQYHCAECAwkK/8
QAdhAAAQIEAwQGBQQJCBQICwUJAQIDAAQFEQYSIQcIMUEJEyJRYXEUMoGRoQojscEVM0JSYnK
y0fAWJHN0orO04RclNDU2NzlDU2N1doKSk6O1wtLxGCYnKUR3g9MZOEVGVFVWZGaUpBooV2VnhJ
al1FiGlcPi/8QAHQEAAAcBAQEAAAAAAAAAAAAAAAIDBAUGBwEICf/EAFgRAAEDAgMDBwYJBw
oEBAYDAQEAAgMEEQUhMQYSQRMiMlFhcbEHgZGhwdEUIzM0NXJzsvAIJDZCUmLhFRYlJlOCkqLS
8UNjs8IXVIOTGDdVhNPiREXDo//aAAwDAQACEQMRAD8A8eL3gKUQgIIcYCCNUNIVV5cfhj6YTlNm
FOKUXlb3qTTxMVsK+kIxS3upnUdytDCFQ3ejKdUUm5KO1P1pWWUbGgsgfREDZXQaALnX1A5RfgkQ
GLsqa8uq9WSr+2fXEq/5E9yrcTvzoHtSlXvtI48IZQdJS9cOYk6i9mpJ8jDyq+TUVh3y486GMkXknB+DBcN
NpQlMdF4So3cUTk8xFutZZo4ZJKxLxbheEJlWcEl8jw1hZMUICCANhAQQuRAQXZi2XW8BHGiCuPOAu
rlazkBE4rCgb+UBcQ46QEELkAd0BBD1jAQQ5+EBBY4QEFnSAggRrAQQOvfAQQvca6W4QEEBxNoCC
B4wEEDxgIJ5UFrq6QwOHZvEfKeeVPUwtGEctYGE0ssiAutRarpzUqZHe2fog8fSCTnHxbu5MkA2iRVeQvp
AQWICCyTAQQ5wEEBwgILVwlDazzAJjo1XCbAlevTEwKhsmpT3HrZFhfvbSY8tyN3a946nHxX0Mo38ph
7H9bGn/KF5nb2UsZbbnVRa10tkfEfVHoXZp18PZ514p8oLN3HJfN7VHGo1ieVKWNICCzbWAggQNYCC
wICCzAQQvAQSlhJzJiKWv90Sn3gwjUfJlOqI2manwW4jLqybq5vN3BHsjoRHDgo7dSWnlJ+9JETAOSqrhY
2WvH2wFxAQEECYCCAIB8ICCAgIIGAggkawEEOEBBAaDnAQQ4X4awEEICCAGYQEEOCrQEFm/iIC
Cxa4gIIWsRzgIIcTwgII9hdOevS344+mEZzaNyd0IvO3vUkxXVeVlCsiwRxBvHCLiyM02cCn2h7rGEEHQp
H0RXSLFXxpu0Fa11YL9u4COMXJ02pZX6+QeHb+uJd4+LI7FWoT8eD2+1K9d1YSfCI6DpKcrfk0mUjSpN
8+P0Q+qfkioigP5wPOuuLEXll8fVhGgNpE5xlt4io0WLgeBi5LMHJJxJ/W4WhTKs4JLtpCyYocBAQQGkBB
YtAQRhrRAgI4WDfOdIC6uXFyAicUFet3wFxYJuYCCwdLQEFkCwveAghfWAgs20HOAgtTAQWRbnAQQ
tx1gILEBBZJsnjAQWOMBBZOot36QF0BPuRa6uUaT96gCIxxzurHELNAXZQsY4lLLITpzjhKCL1NvNT3x
3oV9EGYcwk5hzCOxMXiIk1W0BAQQGkBBA6GAgscTAQWbE+yAgtXR8yvndJ+iOjVcdoV617PJn7Jbvm
G3uPW0iVVf/sUx5ixEbmKyt/fd4lfQHZ9/KYNTv64mfdC87d8+W6nbnOn75lJ87LXG77Juvh7e/3Lx/5TGbuO
P7h4lRPa8WVZ+sgaQEEL6eMBBC8BBYgILI74CCx5QEEbojnVViVUNAl1OvtgkouwhLU7rStPapFUi3GIZ
WzdWi0Dujt0VwzUd1dvqapMo7nFD4xMsN2gqqTttI4dpRe9zBkkhxMBBDwgIIFWsBBYItAQQgILN7wEE
PhAQQvcGAggNUnwgIIQEEL2PlAQWOMBBZt4GAggeMBBAcYCCBNlQEEqYPT1mIpf8a8N6r5Ip9hwv
UN71IcV9XZZSLqHnAK6NU7aa9nk0C/q6RX5m2eVdKaS8YXWvL/XC/Z9EciCPVHVN5gkPoP4Q+mJZ/R
I7FW4j8YD2+1Llb1lBEVD0grFW/JlJNLOWpN8tT9ESNR8kVC0PzhqNYkTdkjvENaM89PsVF47KMnGyX
SkanNYD2xcwRa6y4tzsEkYlBBRDiFMKwaJMaaW8FFIJyJzG3dCxNtUzDSb2WHGVNBJUCM4zDxEC64
WkarF+cBcQJuICC7tGyICOFg8ed4C6uX3V/GAk1hfrQEFi0BBZA9kBBY5cYCCyYCCBJtAQQJuICCA0Os
BBD2QEFkJK7BIuTyHOAgBfILrMyLskoBxOW4v4QUOB0Sj4nN6QXEq9/fBkmtmUFb6BxuofTHDoutFyA
n+2nKkDhYRFuKsw0WxA98EujIBN+EBdAWk4gmVdHMoP0QZpsQiyi7T3KPzrEsquhlvfXhAQQFoCCB0
MBBYMBBZAsT4QEEFDsEd4gIL1Z2AzIqO6tg92989Elvg2kfVHmjHm7uMzt/fPivemxknKbPUbuuJn3VQvf
oliztrUfv5b/XV+eNt2ON6Dz+xeVvKszdxsns9pUMxalmizwgIIWuICCxAQWb2vzgIIE6c4CCB9kBBbMO9S
+hV7ZVA+WscIuLIzTYgqUPXAPI6xB3tkrkFhabjSOrhCj3FCOrxBNjT17+8CJeA3jCq1aLTuHaiA0hVNUCf
pgILB1gILNvOAggNTAQQIgIIcoCCF9YCCxa0BBZHfAQWLQEFkmAghbj3wEFiAgsga6QEEDrygILFoCC
V8EIviFk91/ohtWfJFSOFD85apBiAVzWUeuPOAUZuqcVFczMEdxiFqhzrqz0L7ssjNeVZ5f4v1QnAM05rDa
6REGy0nuIiVcMiFX2dIFL1YF5IcoiIukrLV/JlI1ONqk3+NEjN8kVB0vzhp7UexCLs+yGlJ01JYmPi7qN3wW6
mbA3S5ce+Lg3Nl+xZe4WlPf7UZTRETU5MZkXcauBfhrqISM5DRZOW0gfI8EZi65T9CSiTdDbSUqWtaTY
W0N/4o7HPzhc8AiT0gDDujiUiTtJP2JkEudleYoV3jjpD1j+e6yipILRM3khkEEiHKjSscvGAgjLeiReAlAtTxgI
LkTdcBEKwdfOAuIX7+AgIIEXOkBBAJvAQQTx8ICCBtygIIQEECSdYCCA4X0gIJUw3T+ud65Q0SbJ84Q
mdYWCeUkVzvFLkzKJm2FJIGqSkHuvDdpspF8YcCE1J2VVIzS2lG5QffD1rt4XULIwsdulZpqesqLAPNwfT
AeeaV2EXeO9P20RKsoWQLiAurZPCAjLV5F2VC3FJjo1XHDIqO1ixiXVUQPqwEELeyAgscICCzAQQHD
6ICCAGo7jAXQvUvdLmPTtz7BqtNKQhP+KSPqjzftS3dx2cfvL3P5O37+zFEf8Alj1XCpRv9y/VbXZVVrBcu
v8AKH541/Yl16IjtXm3yusti7T1g+KgscRFxWUrKrCAgsceEBBC+sBBA66wEELcYCCAtAQWOAgBBShT
VdfTpdf3zaT8IgZMnEK6wc6Np7Auq06QUHijliYGN2+rxI9+ElJ+ETFKbxhVXERac+ZJSeEOExQOhgIIHh
AQQBtrAQWICCzw5WgIIaA6wEELXgIIcLGAgheAgheAggm19YCCBNxrxgILF/CAgsk8RAQQvYecBBYE
BBLeAkXxAg9wP0GGlafiipTCR+cBP2IJXBZbF1iOFHbqEt0RzUjvERVYOKsGHnKyOV43dWfwfqhKnGY
TuuOvckcGxvEkVBDVL9SGaQB74h4+krRUi8aRZE5ai1x9cRJy/JFQFPlUN70o19PzXdDKl6alcSHxaYqJBa
q2VpTdAcso92kWgyDkrHqWeCBxqSbZXSsWwkE2Fzx0hle6l90A3C4vpzJtCjCm8jbpFrkqFobCUjRdwPGH
8DioesjGQCZc8jqpt1PcoxKNNwFW5BZxC5G/COoiMJ1FoCUWp9Y621gILjwV4wEmgRdUBBC3GAggPZr
AQQBgIIcYCCBA4wEEE8YCCxygIIDQwEE6KOgMyTaRyTfzhlIbuUvAAGCyPNquIInTD1puYqQU1UkjR
SAfqh3B0FE1rbSLhQWg5WZYfh3jsp5hSdMLytT6CeERasllta0BdQAuYCCypNhAQIUcvDI6sdyiPjEuNFV
HCxstTYecdXEOMBBC2sBBDhaAggeEBBAHhw0gFdC9PNx2Y9N3N8K/gSbjfudWI87bZttjs3ePAL255LJN
7ZajP7pHoc5VG6Q2X6vaTTl29ZpwfkRqOwrr0jh3e1YH5ZGWxNh7D7FX29x32+EXhY8sQEEICCEBBDn
AQQJuYCCA4eUBBA++0BBSVhN0P4bklC2jYT7tPqiCqhaVyuVBzqdp7EfWnNeEQnZCYe0RrJXEq5LaT9
cTFGfi1VsWbabzJCNiOcO1FoEi2kBBAe2AgscICCzx1gILIJI0gIIC5TwgILA8oCCCRc+EBBAfGAggbAd8B
BA6mAgsQEFm3gYCCxaAgsk6DSAggE3EBBLuz1INcvxsg/RDOv8AklL4MPzi/Yn1EGratmRdwRw6IzdUr0
dWVYiNqxkp2gOaOV9VnV89IRptU8xA6pJPDWJEqETgndaanTkIhWizlaJs4rpEl+zPtH8IRKyC8ZUBEbTN
PalSujNL+ER9N0wpnEB8WmvKEF98DilesT8nRaexU2E8547V0d1vBAlXLg/oIUYm8iTKkLtG/LWHkWqj
KkZJk11HV1R4W4m8S0Z5oVYqRaQoqTdQvB0gu4HZvASi1I74CC5fdwEmgoWMBBBPDTWAgsEG+sBB
YvY6QEFm1rQEEL2JgIIAXgIIAcCOMBBAjKdYCCcFKfKpNsjhlhq8c5SkLuYEoS7mluJhIhOQbJNxbK9Yy
08NchynyhaA5kJpXNuA5EcLJzV2X8CT8IUn6BTejHxzU+BYpiMViWwRfh3xy67urIRrHCV3dWVo4W74F
10hRvOJyTbqTyWr6TEy3QKpyDnFcyLAd8dRELXEBBC2U+MBBAjWAgge6AggDYwEF6XdHtMek7nlD
Te/Vmab8rPrjz7t43dxuQ9e74Be0vJC/e2Xph1F4/zuVYukal8uM6Su2p6xN/YiNE2Cd+bvHd7VjPlpZauid3+A
VbtbxfliaAOkBBDlAQWICCydfCAggNYCCxaAgs3JPjAQUh7P1dbhdkX9RSk/GIStymKuGDneph50tZbJOm
sNAVJluSZG01vLUZZVvWbI+MTFAeYQqtjTbSNPYmxxh8oVZHGAghxMBBYBgILN+zaAgge6AggSeEB
BYPdAQWw0TwgILHPugIIA2PC8BBZF0nhAQWsBBDSAgs8uUBBD1v04QEFn1RpreAgl/ZwP5cLPc2YZ
V5+LUzgnyx7k9+UQita2a9cRwozNUq0k2dR4xH1Q5pU1RHnBG68v55fkIQpRndPMROqTOAt3xIKHThf7
VLSfwR9EQw6atDs4R3JBBCJtJ/CB+MSpzYe5V0G0gPalisjNKxGQdMKfrReNNCQXeqTie4gxZJR8W0qiw
H4+QIy5CDU7cuD0KtTWREJ1GZC/ImHUZsVHzi4KaOIpArnkqzAZ0914lIn82yrtXGd+6TuoBC+PZUAPG
Ft5NAxbjspjq6tCbXgILkRZXheAicVhZ1gLiAuBAQWQb8dfCAgteEBBZvr9EBBC9zAQQt7YCCF7a6wEEC
fbAQSpQpi7S276pNx5GEJRndPaZ+W6lWXcynzhEhPWnNdJ6XE7IuN/fJ0844w7rgV2Rm8wtSLhFBNebuO
AMOKjoFMKEfHBPZAAPgYjCrCF1CdBBEdZtAQQIvAXbKOKsMtUmRbg4r6TE0w80KpzC0ju8rhy1sbw
ZJLAGnGAggTeAghe0BBC2a54QEELad0BBekHRqP+k7pcojj1U9OI/wA4T9cYF5Q22xknra3wXsjyLyb2zE
Q6nyD/ADKv3SRywTW6Q5b+uLH7n+KLzsA74p47B4rLvLdHapid2nwVYLacY0RYQgBeAgsnhw1gILAGs
BBA2gILEBBZgILEBBP7Za51lBeR/Y3z8QIhsRHxgPYrZgJvA4dvsTlyWB8YYKbTL2ptaya/x0/QYlsOOTgq
zjzLFh700SbiJJV5DgICCFuEBBBQtAQQKbCAghAQQOp43gIIW14wEEAdYCCyNSTwgILFjAQQzQEEDp
AQQtfv90BBY5wEFnTvgIIW0gIJybN0/wAsnT3N/mhhiHQCm8D+VPcnnEMrStm9FQEZmqVKUPnEecMKr
olTFF0gjNcVeYV42hvSp3iJ5x8yTydIfqJKcB7VIR+KIhj8oVaAbwA9gSC6bPd9jEs3oquPyelqogLkvCIqLJw
Vjqs40yZJeXEM0i/rJi0SC8DSs+gdareOtH3Rxhq1P3Iu8dIVamzyi6m73uOItC4KaubrdNzEqcimjYaXESFObq
CrBmEkOoGQW5qB+MOQo89i4LHaMKDRJnVcjrHVxcjoqAk1km94CCwSfdAQQBAHOAggoaXgIIfCAgg
bW0gIIa28ICCxAQWRrAQRmlu9ROoJ4L7Jgkgu1LQOs8JbQrKe6GykgUdYczAHWE0q0ohSZT0XFywBZJ
SVDwvCsjrxJvCzdqSB1J0N2I7ucMHFTIC6pB00gqUAW3VwF2yCkgC8BdUdYgGWtzQ7nVfTEzF0AqnVC
0zh2lE7XvB03QCbiAgsQEEOcBBZBsfGAghawgIL0R6LuZ6/dimG7/aqvNJt5hB+uMJ8pLbYsD1tb7V698h8l
9nLdUj/APtUOdJTL9ukr+9mCPelf5otnk+PNeOz2hUTy4Ms+J3b7CqoDjrGlLz6sk38oCCFrQEELgjXjAQQ4i
AggdICCHGAgscvGAgnvshdzNTzfcpCvpEROKDolWfZ05SN7k8VIiKurIQmftUaKZCVV3Oke8RK4aec4Kt
4+3mNPb7EyL87RLKsIEawEECCRAQQNwICCFzAQQ4qgIIWvflAQWOMBBC0BBZNreMBBC3xgIIKFo
CCFrpvAQWbnkRaAgscoCCxAQWSq4tAQTn2aJvOTB7kfWIj8RPMCnsDHxju5PCIdWcrZA1gIzNUr0VvM
Qo8AYjKx3BTmHs4rpWlXmFW74LS6JTETziER4eBh6oxOBk56Kj8URDyZSHvVmizpx3JvzJyrPhEtHmAq
7Nk4pdmO1TQe9IiJAs9WN+cA7kxFn0fFX4+n0xagN6nWcuO7Xd6U1m40hoFKuXB/hCrSmsgzXNRuyIOO
kk3dFNzE6Pmr29VfKJKnKr9aOKRSbp9sOio8ou99tV5woNEg7VcbaR1cXLgTASawdDAQWSbwEEL8AYC
CynUkcoCC14wEFkC/lAQQOmkBBAEDlAQQNgdICCF7a8+N4CCcEu71zCF81AGGjhY2Usw3aCjcqu/fCb
glWlCV1xMD3MD6YDvk/OuM+ceZLzJhqVJghd02vBEq1bkXjhKNZA8IFwgo8xSgIxBOcvnCYmIfkwqpW
D493ek+FU2QtpAQQtoTAQQOsBBAXANoCCFtLwEF6B9FNMl7YBWmr/aqy77LtNmMQ8pjbYjGf3B4les
vIS++BSt6pT91qjbpK2P5W05YHqzY/JcET/k+POcOz3KseXFvNjd+9/qVRbHQxqC86IE5u6AghwEBBDxgII
G4HnAQQB11gIIA5dYCCF/jAQTt2Qu2qs4j75kH3K/jiMxMcxp7VYdnXfGvb1j2p/ZdL2iFuFby1NXam1mo
KV/ePJ+giJLDT8ZbsVex5t4Ae1R8DpaJtVBC3wgILEBBZtlgIIEa2gIIXgIIE698BBYvpAQWbWF4CCBgIIA
wEEDx7oCCBFu6AghoICCFtdYCCBFvKAgha4gIJ1bMx89Mn8EfTEbiXRAU/gXSd3J2xEqyrZoFRsI4UpGL
lOCnsdS0hNvGIWZ+84lWmkjDGALjWDeaX5wvS9FNK/plEufjDxRqXpMZqKn8WIib5Q96stPnTN7k36ivI
VaxLQC4CrdUbEpbl3OuorauIKB9ERUgtKR2qxQO36Vp7AmLXldRiNtX4Q+mLTS86CyzzEOZWA9vtSss2
uYZhSpXB7WFGpvIuajdmFB0kk/opBxEjPLOeFjEhBqoKsGRSCkDKYdk8FGIs99tV5wq3RIO1K5EWv4x1c
XH7r22gJNZOhuDeAgsEj3/CAghfzgIIX/AN8BBC1z5QEEBp3wEENLeMBBAfGAghfugIIEWHHjAQS9I/zG
1+KIav6RUpF0AjLCsqoIUq1byZ/4wKP9pH0wHfJrsfy1+xLbS/dDUhSLTdGmjeEyl2ldBCZ1SjVlSLp79IA1R
nDLJR5i3+iGa0sSoH4CJmD5MKpV3y7kncfOFk0QtY2MBBAG4tAQQJ084CCAOWAggYCCvp0TEzn2Q4p
a/sdXBt+Mwj80Yt5T22rIXfu+0r1R5BH3wmpb1Sj1sCaPSUM/8WZZVvVnEf6354lPJ+74wjsKi/Le34hh/eHtV
ObnhGqrzWsn4wEEALgwEFgpsYCCBPfAQQBAgIIZha0BBCxgIJy7KXerxXlP9cZWPdYwwxIXhv2qb2fdar
t1gqSrC0V5XlNzaW1nws+dewpB087RI4c744KCxxn5sfMozifVIKBNucBBAm3CAgtgBfvgIIWtrwgILW1z5
wEEALmAghbXSAggddOMBBZPHjx4wEFqTcwEELwEFkm/sgIIZbwEECfdAQQgIIEWtAQTr2ZJ0mj4D6Y
jMS0arFgQzcU7IilYkapLPXzaRyBuYRqH7rCU8oo9+UBL7XrpHDWIUqztyKIVU3mV684e0o5qi6/5QopbXl
DtMEvU3tUZI8CPjETOPjSrJSfN29ybVcXkSpXC14maQXACq2JO3bkJXws6ZjCUuq+pb1iMrhapd3qdwd29
h8ZPUmbjMdXU0K5/xxYsPN4lSMayqLpWQoLQkjgQDDW2akgbgELi96sHYkXrkr7VwhQdJJO6KR6yi7K/
FJh9CoaqF7puI1TD06qIRZ4XdVw4wq3RIO1K5KGvGOri5fd+cBJrC+MBdsl+S2WYhqMm1MMUqZcZeQF
oWCmyknUHjERLj2HxvMb5QCDYjPX0LQKLyVbW1lPHV01A90cgDmkbtiCLgjncQuo2Q4mB/nNNH2o/P
BP5xYZ/bD1+5Of/AAe20/8Ap0n+T/UsDZDiYH+c8370fngfziwz+2Hr9yH/AIO7af8A06T/ACf6kn4gwdVcK
NtKqMk9KJfJDZWR2iONrEw8o8SpaokUzw62tuCru0OxeOYE1j8XpnQh5IbvWzIzNrE6XCTOJh8quliibPa3i
KQE1JU2YmZdSikOIy2JBsRqYjarGKKnk5KeQNd1G/FXPBPJ3tJjFIK7DKN8sRJAcN21xkRm4HJG/wCRDi
Yf+Rpv3o/2ob/ziwz+2Hr9ylv/AAe20/8Ap0n+X/Ukuv4WqOFn226jKuyjjyStCV2JUL2J0J5w/o6+nqml1O8OA
yNlVtoNlcXwORkOL07oXPBLQ62YBsTkTxyRD4w7VfTzw/gar1iiy8zKyD7zDieytOWxsbd/eIg6vGKKCV0
UsgDhwz9y0fBPJ3tLidFHXUFG+SJ97OG7Y2JB1cDkRbRdqjguq0OUMxNyL0uykgFarWBPDgY5T4tRzv5O
GQOd1C6GMbAbRYTSmtxKkfFECAXHdsCcgMnE5lb0HBdVqswZuWknnpZaMiXEkWJBNxxjlVi9HAeR
mkAcOGfuRsE8n+0eKQivw6kfJEbgOG7YkGxGZByPYlScwxUaRLddMyjrLQISVKta54cDCMGKUk7+The
HHqzTvFtg9ocJpjWYlSOjjBA3ju2udBkTqtabLuz00hllBcdcNkpHEwrPKyJhkkNgNSofCsOqsQqmUdEwvkeb
NaNTkTxtwCVhg+qW/mJ74fniMON0B/4o9fuV3Hkt2s/8g/8Ay/6kVdknZeaLC0FLoVkKOd+6HrJ43x8sw3ba
9+xVapwmsp6w4dPGWzBwaW8d42sMsrm4TYxRsqxDN1t5xmkzLjarWIy24ecKwbQ4aGAGYev3J1W+SDb
J0xLcOkP+H/UmzXcOT2F5xLFQlnJV5SA4ELtcpJIvoT3GJekrYKlnKU7g4Xtcdao2PbN4nglQKTFoTFIQHA
OtexJAORPEH0LWiUGcxJPiVkZdyamCkryItew4nUx2qq4aaPlZ3brdLlEwPAMRxmq+BYXEZZbE7otew1O
ZAySz/IixMT/OabHtR+eI3+cWGf2w9fuVx/8AB7bT/wCnSf5f9SH8iLE3/qWa96PzwP5xYZ/bD1+5D/we20/+
nSf5P9SA2Q4mJH8ppu/mj/agfzjwz+2Hr9y6PI7tqTYYdJ/k/wBSbsywuVfW04kocaUULSeKSDYj3xMMeHN
Dm5g5rO6inkgldBMLOaSCOog2I8xFlePoj5kHA2M2jxTUGFe9n+KMe8qLfj4HfunxXpjyBPvQ1bP32/dSZ0k
jV8FpV97MoN/8MfnhzsAfj7dhRfLay9ID+8PFUtA1jWl5jQ4wEEPDWAghbh9MBBC1jAQQ4mAggBrAQW
UpK1AJue60A5LoF8k6NndFfl8RS8wpKggBQJI01ER9dI0xFoU5gtO9tUx5GWfgpGtFfV5sEjY9a6zCk6LcG8
3uIMPKE/HNUTjDb0r+5RSDy+MWRZ+UANdNYCCFvG0BBbjgOcBBCxgILUntX5QEFhWpMBBAce6Ag
gDblAQQ4wEEANdLwEEICCFiYCCxpAQWefhAQQKvCAggOMBBO7ZmPmZnzEReInRWPAf106Yi1YU
pYdbu44ruAEMK52QCmMKbm5yV2wS6jzERxU0zpBJ1SP65X+ND+m6Ki63pk9qLQ5TFLtIOajg+f0xFVH
yhVjovm486bGKCEtOHwMTNBwVUxjQlKmBVdbhFn8HMP3RiOxTKpcfxoprZ918Pb5/Epr47RaebPefzRO
4Wfi1UsfHxwKOU93rKewe9AhKUWeU5p3XiaexB3hAauPXJV+rEKDpJF3RSXU05h74eRKKqAm0U5QR3
GHuqhwLCyKPj51Y8YXbom7tSuRFjHUVcgO1zsTARFhfOAgrK4DAOB6Pp/wBCa/IEYhi/z6b6zvFfTTyfj+
rGHfYRfcC1xdjem4IZYcqLjjaZlSkoyNFdyACeHDjHcOwmpri5tOAS3W5tqi7X7dYPszHFLi73NEhIbutLs2g
E6aZEJRp061VaexNMkqZmW0uoJTYlJFxpyhlPC6KR0T9Wkg94Vkw2vgr6SKupjeORoc0kWNnC4uOGXB
RtvND+VtG/ZnfyUxd9hflJu5viV5m/Kf8AmeHfXl+6xRIOMaIvIIVgdisqJbZnTNBd0LdNhxzLV9Vox/aiTfxO
XssPQAvob5EaMQbF0WQ54e//ABPdr22ATpsL20uOPhEBbitWuL2UWbzUp81RnwObrR0/FI198X7YaTOaP
6p8QvKH5T9HzcOqh/zW6fUcM/Tl3lRQdY0FeTArCbGx/wAmlL59hf5aox7aj6Tl83gF9DfIiP6lUXc//qPWNs
A/4jPcPtzX5UKbK/SLe53gmXl5t/M+X7SL7y22RkLwNLkf2R38qC7U/SLu5vgj+QrPY6A/vy/fK67TxbCLn7
M39MDZf5+O53gi+XX9EpPtIvvFM/AKv+NkiON1n8kxccfB+ASns9oXmvySn+t1D9Y/ccpQt2fZGWr3rbJM
h5j0raKpviDNAn2AH6ov8cnJ4KH/ALnjkvHtZRCr8qDqdwuDUAnuaA4+CfBAJ4RQF7D1zUJ7x4tjmW/aSP
y1xqOxXzB31j4BeHvykx/WiH7Bn35EX3fP6YyP2q99AhfbD6NP1m+1Rv5PP6YN+yl8GqdAkEgWGsZOve
Ybc2CQaHtHpOIcQO0yVdeVOM58yVMlKewbK14RLVWB1dNTiqlA3DbiOOmSoGB+UvAMXxZ+CUMjj
OzfuCxwHMNnc45a6daX0AdYnTmIiDotBjA3h3qsOJSBiWo6f9Kd/LVG70XzaP6rfAL5a7T/AEzV/ay/fcrkdE
ZMfyrxw1f+vyq/3Dg+qMt8qDc6c/W8Qt58gDviq1vaw+py79I7L9Zs+eP3j6D/AJxP54LsE784HcfBPfLQ29CT
1EeIVIr+Ua8vLqAIB1gIIAEmAggTAQQgIIEQEEG0Z1gd8BdAuU6aLhQJelHF2KXeVoYy1GRA4KYpqHn
MJ4p+U6nCTQAFXsdIg5Zd4q401MGAWKOBNxDfeT5JuK2etw7PJ72F+2whzSOtK09qj8TZemeOwqIL+E
WlZus8LcrwEEALq4wEFukX4QEYaLKhp3wF06LRQ0HOAiLWAggdde+AggOEBBC9z5wEEDoYCCxaAg
s35C0BBZsICCwTY6QEEOPhAQQBt7YCCeGzQD0SYI++A+mIrEdQrJgQ5rj3Jz8IjFYEr4eT+tlnvVEbXHn
AKdwofFuKU5cXeR53hgdFLR9IJMqH25XfmiQpxkFE1Z5xRfQjThDlMkuUPWlHzMRVT8oVYsP+bjzpsYs
GWXc8jEzh2oVVxvRyUdnKuswtY/cuKHx/jhli4/OPMFK7MOvQ27SkDHyLPtH8KJXCTzFXdoW2kBWaEv
rKWgH7m4g1QLSFJ0Lrwhd3uFoIzVLyLio/NwoOkkXDJJ1QT2T5w7jKi503Xk5HHB3Ew9GiiHCxISe+R16/
Mw4bomj+kVxVx5R1FXIjXxgInFYVxV5QFxWVwF/QPR/2k1+QIw/F/n031neK+m3k/wD0Yw77CL7gTG3
mxelUb9md/ITFs2F+Vm7m+JWE/lP/ADLDvry/can1gT+gij/tJr8gRU8W+fTfWd4rd9gf0Yw77CL7gTE3m/52
Ub9nd/JTFr2F+Um7m+JWD/lP/M8O+vL91iiQrsL90aLa68gE2F1ZXAkmadgmkMnMC3JtAhXEEpB+uMPxa
XlK6Z/W4+K+m+wVGaTZrD6d2rYY9dc2g+1b0qfL+JaxLkptLejlIHGymyST7fojlRDu0sMn7W96ilcKxEzY1
iFISPiuQsOPOjJJPnFh3JobyEp1uC5R62rE4Be/AKQocPYIsWxMlqx7OtvgQsf/AClaTlNnKeot8nMOP7THDT
jmB3KFRpGnrxGFYTYuvrNmVLNrdlY9ziox/aj6Tl833Qvob5DzfYqi/v8A/UetNtL6ZbZ/MrVwS81+VB9kxf
EWjsd4Jj5fHBux0zj/AGkX3ly2Eul7ZvKqVqVPPE/45ju1otibwOpvgueQIk7FwE/ty/fKP7UBfB7vf1zf0wnsv8/
Hc7wSvl1/RKT7SL7xTNwDpi6Qt9+fyTFzx8/0fL3e0LzT5JP0vofrn7jlKQ1T7Iyxe9uCalKl+u2mTiuTRWr4Af
XFxrJN3A42/tWHrJ9i81bN0Zn8qtbLwjMjvOWtaPvJ2RTl6WUJ7xptjqX/AGkj8tcajsV8wd9Y+AXh78pP9KIv
sGffkRfd9t/JHb/ar30CF9sPo0/Wb7VHfk8fpg37KXwap0T6w8xGTHRe9Y+kO8KGtkh/5bKhbn6X+XGm7R/
Qkf8A6fgvFPkg/wDmVVf/AHP31MyPtifMfTGZHRe1o+kO8KsOJz/xkqPf6U7+WqN3ovm0f1W+AXy02n+
mav7WX/qOVueiRmQmp44avoW5RfxdEZp5T23jpz2u9i2/8n93xla3sjP3kvdIi11mzWcNr5VpP7tENNhjaqb+
OBU55ZBfD3+bxCo1a5jYF5YQUbad0BBAgXsICCxAQWRaAghaAgjNOklzE00An1lWgj3AApWJhLhZSrS
6WgyEpcC7IvwiuSykPcOtX+mpWmKMnglQIskQyupUNWQmx844u2RWrtdfTphH3zSh8DC0Bs4HtTWqbv
ROHWD4KFkpvbvtFuKy9ZAIHdAQWyEQEYBbhPlARkL8tICC0WNL2tARXLQ2zG8BFWLcICCyFWgILJ
539kBBYJIFu6Ags2zDxgILWAgsgG3CAghxgIIW1tYwEEOfnAQTy2aptITB71j64icROYCs2BdBycsRqnks4f
H6zV+NEXW9NWDCx8V50pSws+D5n4QyOilI77ySZw3cPiYkoBkoWpOa4+yF01S5QNaaodxMRdV8pdW
HDvkPSmzi7+ZnTEvhpzCrGOdEo3sxcz0J1P3rp+gQ2xkfHA9nvT3ZR16Rw6ifBJW0BGrZ7lj64f4QeaojaNvO
BRXDbl5NxP3qr++HNWOcCmOGOuwjtR13hDdieSLkr7VCnFIO0RCbHZV4w6Yo6ZN6oJyzK+FjrD5hyUT
KOckyZFn1+BhyNExf0iuBGsdRVyOq+fHhARFhziYC4rK4D/oHo/7Sa/IEYfi/z6b6zvFfTbyf/oxh32EX3AmN
vN/zqo37M7+SmLZsL8rN3N8SsJ/Kf+ZYd9eX7jU+sC/0EUf9pNfkCKni3z6b6zvFbvsD+jOHfYRfcCYm8z/O
2j/szv5KYtewvyk3c3xKwf8AKf8AmeHfXl+6xRIEdYQgaZiE++NFvbNeQWsLzuDjl6claeTYEnKNNAABpC
UADgLAD6owKV++9zzxJPpX1ao6cU9PHA3RjWt/wgD2Jq4Nn+v2oYvaygBBluetwgpiwYnFu4XRv69/1m6
yfYuuMm3G0EFrBpg7+awt9HFY26ynpWzOePNlbTo0vwWB7OPGBsnJu4mwdYI9SHl5pOX2LqXfsOjdpfR
4HmyOvUoDA98a6vn7xVgdiYtswpn/AGn74qMf2p+k5fN90L6FeQ79CqL/ANT/AKj0X29H/k3mPF9n8qF9k
PpNv1XeCjvygf0Lm+0i+8hsGFtmsp+zPflmC7XfSb+5vgj+QH9C4Pry/fKU9pYvhJz9mb+mEtmfn47neCX8un
6JyfaRfeTOwGj/AI3SP45/JMXHHj/R8vd7QvNXklH9b6H6x+45SePV9kZcvenBIGHJe+Ma27bRK0oHt1+qL
FiclsOpo+wn2e1YtsLRE7bY7WWyDms9POP3QnBFdW1KE947THMtr/0JH5a41HYn5i7658AvD35Sf6URfY
M+/Is7ApPJjWWfFznlnwe4cIU2vd+YFp/ab7Uz/J6Z/W1jv+VL4NU1p9YeYjKToveEfSHeFDWyTXbZUPD0
v8uNN2j+hI/7ngvFPkg/+ZdV/wDc/fUzI+2J8x9MZk7Re1o+kO8KsGJh/wAZajz/AF27++Kjd6H5tH9VvgF8tN
pvpir+1l/6jlajonZzq8aYya++kZdfucWPrjPfKWy9PAf3j4BbL5AX2raxn7jT6ynv0gCc+zOp8dBf4iIjYnKqYrT5
XM8Ol/HEKiZAHONjXlYocYC4sc4CCze3GAgscYCC3bSVOpFr6gQDoutFzZP6iYVExSpRYTlWlWY24xD
zVO68hWqkw7fiYQOKd8ux6PLpTe+XSId79511aootxgauyRdEJpdZA4eEBBcplsKSRyOkHYc0lKLtsoRcb6t
5afvVEaecXAaXWVOFiQhbUDnHUAFuBwgIyygdmAgskXEBBc1C35oC4QuZ4+EBEQvY6QEECfjAQWB
wgILN7wEEAq3nAQQUAOEBBdEt3SDfiICNurmNPCAirF4CCzqBAQT12cIy0p08ysfREPiPTCtGBj4tx7U4i
Ij1OJZoP8xn8aIut6asGGfJedKMue2T3JJ+EMipWLW6SZn1ok4dFB1BzXK8LJslrDx/WCwO8xGVY56n8M+
R86buMB+tnNOUSuG6hVzHRzSt9li70+aT3OA/D+KE8bHPaexLbJH4qQdvsRbaC2MgPcoQthJ4JltK3RI+F3
bzT7d/uAr4xJVg5oKhcLdz3N7EqvcIZs1UnIuSvtcKcU3doiM1ogw6ZqmEyQKomz4PIpvD2PRRU/SSQ/8Abl
+cOm6KPf0iuKuJtqfpjqKuR+2X46wETisLOYmAuFWVwF/QPR/2k1+QIw/F/n031neK+m3k/wD0Yw77CL7
gTG3m/wCdVH/ZnfyUxbNhvlZu5viVhP5T/wAyw768v3Gp9YFN8EUf9pM/kCKni3z6b6zvFbvsD+jOHfYRfc
CYm81rTaN+zu/kpi17C/KTdzfErB/yn/meHfXl+6xRphST9OxPTWBc9dNNJ0GvriL1XycnSyP6mnwXmDZO
jNXjdHSi/PljGWvTF/UrOL7aj4mMKGS+or+cTbioz2aT6X9tOKQAoh3OQTyyugW/Tui847CW4LS34W9bSv
MPkvr2y+UnHQ25D9/M8NyVo/27AnftKkzP7P6y0ASTKLUADbUDN9UVrA5OTxCF/wC8PXl7VsnlNozVb
JYjABcmF5/w872KuAVcE8fGNsXzVvfNWB2Jn/kwpn/afviox/an6Tl833QvoX5D/wBCaL/1P+o9GdqGFprG
OEHZGTLQfW62sFxWVNkqudbGEMAxCKirBPNewBGWeoUn5Vdla3aPZ2TCsPLRI57HDeNhZrrnMA+bJ
Z2YYXmcHYOYkJtTSn23HFEtqzJspVxrYRzHq+KsrHVEN90ga65BG8luy1bs7s7FhWIFpka55O6biznXGdh
w1yW+0cXwq5+yo+mF9mfnw7neCg/LmP6pyfaRfeTRwQm2KpL8c/kmLhjpvQS93tC82eSZv9baH6x+45SU
PV9kZgvePBJ1Bl+rnqo5zdmz7gkfnMSmIS3igj6meJKomxtDydfi1UdZKkjzMYweJP4KUoi1fFCe8dpjmX/aS
Py1xqOxXzF31j4BeHvyk/0oi+wZ9+RHd38j7Ls349U99Uc2wH5ke9qT/J5/Sdn2cvgFL6fWHmIy46L3RH0h3h
Qzsj/p2VD/APa/y403aP6Ej/ueC8U+SD/5lVX/AN199TO2LuJ/GH0xmTtF7Wj6Q7wqwYm/olqP7ad/fFRu9F8
2j+q3wC+Wm0/0zWfay/8AUcrLdFfMdVtSxQ3f7ZSmz7nv44o3lHbejiP7x8FrPkGk3cVqW9cY+8pN37AHtmt
WBPBtR+B/NEBsdlVMV18qnOw+buKofa5J7o2JeVUCq/lAQQ9pvAQQtmuTAQWBoYCCcGCKKKnOEqB
ORN4aVUu41SmGU3Kv7lI9HaySqUkeqdLRATuu66u9Cy0YCUCm6bQ1UispFhrrHEFkC8cLkFzeF7ecHbqi
u0UL1ZkM1eaRwCXlj90Yt8RuwHsCy2obaZze0+KLj7anzhQpLijM8wmXmFJSDa/OCMdcZpSRoa6wXMA
HgfGDoiFrnWAguah3wFw6LkoWgIiGoFoCCxAQQgILIHtgIIAQEFnLz0vAQShLSJXLtmytUg/CEi/NOWsN
knQqmyHEeUBBC2kBBPrZ6jLQie9f1CIXED8YFbcFHxB70uwxUxdLVBNpQ+cRVb01P4Z8l50fasG3Dzyw
z4hSjMgT2JKmPXiTh0UFPquULJBLOHDeUcHjEZV9NT2Fn4o96QMXp/WzvgIk8NOYVfx0c1y57Kl6Tifx
T9MGxwdA96Lsi75Vvd7VnaCm8sT3H64GEHNc2lZzbpr4dfy4hCP7IyfgYmapt4r9qq2HvtU26wU4HfViOZq
px5XEnsQpxTc6IlNcTDliYypDqySFoJvYgiHrFFz8EivavL56w7boo1/SK4nQmxjqKuVrOeF4CJxWF87QFxW
VwF/QPR/2k1+QIw/F/n031neK+m3k/wD0Yw77CL7gTG3mzalUf9md/JTFs2G+Vm7m+JWE/lP/ADLDvry/ca
n1gX+gij/tJr8gRU8W+fTfWd4rd9gf0Yw77CL7gTE3mv520b9md/JTFs2F+Um7m+JWD/lP/M8O+vL91qY2y
SUE9tJo6CAcj/Wan71JV9UWraKTcwyY9Yt6SAsI8kFIKnbPDmEZCTe/wtc72KxSPWTfvEYwdF9HmdIXU
LbHKl1+2SdWVrV6WmZsfvu1mufYI0/aaC2DsaBbd3PCy8S+RfE+U8olTKXE8sKjPr529c+YX71MFXlRO0
mbZIBDzK0WIuNUkRm9NJyczH9RB9BXsfGKUVOHz0ztHse3PTNpHtVW0aIseIFo3s6r5VtBAAKsHsTH/J
fS/Jz98VGPbU/Scvm+6F9DfIf+hVF/6n/UelPG2LmsEYfcqDrDkwhC0N5EKCSSo2vcwwwrDnV1QKdjrEgm5
7Fadudr4dmcIfi88Rka1zW7rSAecbXucskMFYsaxth5qoNMuS6HVrQELUFEZTbiI5imHuoak0znbxAGY7Ub
Yfa2HaXCGYvBGY2uLhuuIJ5ptqMs1z2gC+GXB/bEfTD/AGaP58O4+CqHlwF9lJPtI/vJq4MbKcTyRtwWT+
5MW7HHD4DJ3e0Lzf5KGn+dtCf3j9xykMcBGZL3XwRWb/ldTZpwcSVuad5P+6HsA5aeNh7B6FWcUcML
wqsqRreR+XW82GmfV3I2RYkd0MQrQ4WJChTeOF8dS37SR+WuNS2K+YO+sfALw7+Un+lEX2DPvyLTd
/mlLx3Ls8EIl31eZIEK7Xt/o8u/eb7Ux/J6eTtcxnARS+DVNyfWHmIyg6L3lH0h3hQ1sk/p2VDv/Xf5cabtH9CR
/wBzwXinyP8A/wAy6v8A+6++pmR9sT5j6YzJ2i9rR9Id4VYcSkDEtRv/AOlO/lqjd6L5tH9VvgF8tNp/pmr+1l/
6jlYXowJnqttlaR9/Rz8Hkfnim+UJt8PZ9f2FaX5D37uNSjrjP3gpe32kdfs5q4Gp6pf5KorOymVTH3haF5Sudh8
3cfAqhxFrHvjYl5WWOI8oCCEBBZvygILpLIC3wkgkHiBHHGwujMFzYqSME0MSbnWouErRbWIKunuLF
XTB6TddvjSyc7TOQ8AIii66sbGbq6DjBTdHW+Xwgl12ywRY+cBAhaOp7B8IO1y4QofxayWMTz40+3q+Os
W2lN4WnsWaYi3dqpB2lJd7OgiHCjzqlbEDXVTl9e0kK18hCEBuE9q22eiSB2dIVJKbALCkwYLi5qFjAQXJ
wWgIhWCLDxgLiEBBYIgILN4CCxygILN7J8YCCdkhTc0iyddW08vCI97+cVNxw8wdyaV73iQUIs8oCCHP
nYx0IJ/4ETlw82eF1E/REHX/ACquGEC1OEscoZKUSzQ9JUn8KIut6YU/hh+LI7UopbIknleAEMv1gpW3Mc
kiZ9eJSLS6gZ9VpyhVIpYw0oFh0fhfVEbWdIKdwroOHakTF4zMO+IMSGGagqDxsc1yJbKl2nZtPehJ+JhfH
BzGHtKabIn42Qdg8SjWPkXk135QhhB5yd7SDmEpjUqY6vF0pqO0FJ94ixztvC5Uakdu1bE7XfViJZqrK9cbf
NwfikDoicz8YdMTGVItZT2RfkqHcajZ+tIT+rq/OHjdFFv6RXE8Tw1jqKuQ9eAk1hYveAgrK4D/AKB6P+0m
vyBGH4v8+m+s7xX028n/AOjGHfYRfcCY283/ADqo37M7+SmLZsL8rN3N8SsJ/Kf+ZYd9eX7jU+sC/wBBN
H/aTX5Aip4t8+m+s7xW77A/oxh32EX3AmJvNfzuo37M7+SmLXsL8pN3N8SsH/Kf+Z4d9eX7rE2t3+U9J2jN
rANmJZ1fC9rgJ9nGJ3bCTdw0jrc0e32LMPyeqQzbYMk4RxSO06wGju6WvmU668jY8j3Rk/evehvw1TBwTs
ScwdixmqGqpmOrz5mxLlGfMCCL5jbU39kW/FNqW1lI6l5K17WN72sR2Lz5sP5Dptnsejxs1wk3d+7RHu72+
CCL75tmb6cLJ/o9dPmIqC9Cs6QuquVuVMjWp1ghQ6qYcRZXHRRGsbzSyB8LHjiAfUvldjlKabEqimII3JHtz
1yeRn2qedif9K+mf9p++KjJtqfpOXzfdC97+Q/9CqL+/wD9R6Kbff6W0x+2GfyoX2Q+km/Vd4KN/KCH9S5vt
IvvLbYJrs0lP2Z78swXa76Tf3N8Ep5Af0Lg+vL98pcxunNh1Y/tiPphrs8bVo7in3lqbfZaT7SP7ybmFJfJiCVVws
o/QYtWMu/MpO72heePJbHbaqi+sfuOT5jOl7fSbix3q6KoX1ccQgf4wP1RLYLHvVQPUHH1fxWdeVSrEGz7
mXzkkiZ6ZGk+ppSkfWPnEQFo7+kVCm8cbY5lrf8AoSPy1xqWxXzB31j4BeHPyk/0oi+wZ9+RFt3w32kN/tV
76BC+2H0afrN9qjvyeP0wb9lL4NU6J9YeYjJjovesfSHeFDWyPtbbKh/+1/lxpu0Z/oSP+54LxT5IP/mVVf8A3P
31MyPtifMfTGZHRe1o+kO8KsGJtcS1G/8A6U7++Kjd6H5tH9VvgF8tNpvpir+1l/6jlO3RrTPUbfJ1N7dZR3vg
42Yqm3jb4cPrDwKv/kYk3cecOuN3i1TjviDrcA1bXiwv8lUVPZnKoYe0eK03yg50Mw7D4FUKBukRsK8roW
gILJ8YCCF7QEEt4PoxqE6CptakjmIbVMm61SFBTmR+ik+jSfosolNiLd8VqofvOutAoouTjsj2UwhcJ4tkpgpN
0YBdAkWjiMtVp0gIELV1PZIjoXDoonx+x1eLpzxUFe9Ii1UDrwNWcYyy1bJ3+xN46LPnD1RB1S9iGabm1S
gRqUS6M57zYfxQ1gBbe/WVJ1jmu3bdQv3pPQnjblCxKZgLRY1vBgUVy5rTaDIq4rNoCIdVry4QFxC1oCC
xAQWeXlAQWBxgILN7C0dCCkeQkwJFnX+tp+iIZ7ucVbIo+YO5RxxiYVTQF+EBBYMBBSJg5OTDzA77
n4xA1nypVzwsWp2pUhqpJLFCN5dQ7lRGV3SCnsM6BHal6cSGZCw5iI4ZlT7xZibbyrrMTEYsFVpTdy0vCi
SSvhjVDwPG4iOrekFN4Uea4dqScVIzNu+2HmHGxCisaFwUlbMFZKy+nva+uH2Nj4pp7VFbJm1S4dbfalXH
iM0g6e4Ewxwo2epbaIfFFRmJjqcUSavvXE/GLWW3icOxZs1+7UsPUQn07okxBsVwfZclD5owpxTd2iJTPG
HLExlSRWE/NnzEO41HTjJN+Y0eX5w9boop/SK4k2J8Y6irmL5u7XjASa1c5wELKyuAv6B6P+0mvyBGH4
v8+m+s7xX028n/AOjGHfYRfcCY283/ADqo/wCzO/kpi2bDfKzdzfErCfyn/mWHfXl+41PrAv8AQRR/2kz+QI
qeLfPpvrO8VvGwX6M4d9hF9wJibzX87aN+zO/kpi17C/KTdzfErBvyn/meHfXl+61Jm7TK9ZiSpv2+1SqUXv
wzL/8A+Yf7cSWpomdbifQP4qr/AJMlJvYxW1JHQiaP8Txw7d3zWUs1ufNKos5NJSFqlWFuhJNgopSTb4Rnt
JCJpmRE23iB6TZeuMdxB1BhtRXMAcYo3vAOhLWl1j32Ud4L25z+Jq5Kyz0jIsMvupbUtK13F+65tF1xHZG
Cnp3yskcS0E2y4LzRsl+UHimLYtTYfUUsTGSva0uBfcbxtcXNu66k4mw7ooS9WaKv21+kopWNp0tgAPPL
WQDzJv8AXGz4BMZKCIn9kerJfN7yq4e2k2sr42iwMrj/AIud7VLGxP8ApX0vyc/fFRnG1P0nL5vuheyfIf8Ao
VRf+p/1Hort7/pbTH7Oz+VC+yH0m36rvBRv5QX6FzfaRfeWdgn9LSU/ZnvyzBdrvpN/c3wSnkB/QuD68v3yl/
F6c1DX+On6YZ4B88HcVJeWYf1Xk+vH95IOG02rct+MfoMWfFz+aSd3tC8++TAW2oovrH7jk8Yz9e1kjYy
c+ZlW/v3c3u/3xYdn2c+R/U23p/2WJeWus3aahpB+vKHf4bDxclk8T5xXQtvd0ioT3jv6Opbh/MSPy1xqWxXz
B31j4BeHPyk/0oi+wZ9+RF93v+mO3+1XvoEL7YfRp+s32qO/J4/TBv2Uvg1Ton1h5iMmOi96x9Id4UNbIx/y1
1Dv/Xf5cabtGf6Ej/ueC8U+R/8A+ZVV/wDc/fUzI+2J8x9MZkdF7Wj6Q7wqw4msMS1HX/pTv5ao3eh+bR/Vb
4BfLTaf6Yq/tZfvuUz9HbM9RvEJH9kpcyn4oMVvbZt8M/vD2q6eSJ+7j4HWx3sVgt65PXYKqie9lX0GKXs9l
OzvC1nbjnUco7D4FUHTqlPkI2MrysFlUcQQgILYJuNBwgLoCf8Astl19SpRKrX7tIhcTcNFbdnmEkkp7ARB
kq3LoRqIKjbqy2bC0BdAst4C6sBNzbx0jhKC2caAbJgodmjFuSjDaXK5cVOK+/bQfhb6os+GP+IHeVQcfjtW
E9YHgme6ClZvyMSgVctmlBpGdpKuNwITTprbi6yhNie6AgubybX8I6ERy4rAKYOk1yXqdOcBEOq0PDnA
XEAB7YCCGUwEEANYCCHE6wEFlAzKA7yBAK6NVKEuAmXbGuiR9EQbibq4s6IUXDnaJxU1YvAQW
bE+MBBSRhdOWgy3im/xiv1RvKVdsOFqdqPjjDdP+KVqAfml/jRG13SBU7hZ5pCcFS/mKI5mqn5j8Wm0s9
sxMt0VUf0itT7IMipXwwdHfG0R9dwUzhOjvMk7EqblYhxQJhjAvdIOzpXV4mWnvbUPiIk8Xzp79oUDswb
VxHYUu44RmkXfxYjMLPxin9oW3iKiSpu5KshX3hSfjFzYLsssqmdaUHqUiKOdoEcxeK+3VXYm4uuZN24
P+sknaIlMcYchMZdUlVcAIV74cxqOn4puv/bl+cP26KJf0iuKvWPOOoq5D1+MBJrtI0uZq80hmVl3ph1w5Up
QgquTwHhCUs8UTS+VwAHWU+w/C6yvmbTUMTpHuNgGgnM6aaeew4qy+HKaqj4ekJReq5WXbaVrfUJA
PxjDq6cTVMkw0c4n0lfTvZrDHYdhFLh79Yo2MPe1oB9ajbeYqLTgpMmCFPN9Y8oD7lJASL+ZB90XfYaF
w5WY6Gw8+ZK8z/lO4jC40GHtN5G8o8jqBDWi/eQbdykHAotgij/tJr8gRTsW+fTfWd4r0PsD+jOHfYRfcCY
m8yL02j/szv5KYtew3yk3c3xKwb8p8H4Hh1v25fusWN2aUCZCsTFhdTjTV7a6JUePtju3MnPhj7CfWAi/kwU
gFLiNUeLo29uTXO16s9E89qD/AKNs6rSrX/Wik8bcbD64rWAM3sRhH7w9Wa2nyqVHI7IYk8C/xTh/is31Xu
oWwO96NPyS0gXbmUE359sRrGIs3oZG9bT4FeA9lKg0+KUszdWyxn0PCsQr1z5mMPGi+njxziFCe8DK9Xi
lS7GywlXDvSB9UazsjJvUDR1XHrXgfy+0nI7WzP8A22xu6tWAefNuvXdSDsTN9l9L8nP3xUUfan6Tl833Qv
T3kP8A0Kov/U/6j0W2+G2zaY/bDP5UL7IfSbfqu8FG/lA/oXN9pF95Z2Cj/k0lP2Z78swXa76Tf3N8EfyA/oXB
9eX75TgxZ/OVf46fphlgXzsdxUr5YxfZiT68f3ki4bT/AC4lz+EfoMWXFz+aP7vasA8mYttPR/WP3HJ2RQl7R
TfxasqqUuj7wA+9X8UWvAG7tPI88SfUF5s8s1Xv45RUwPQaD53Se5qcB4mKmF6Vf0ioi3lcNzkvVKbV1M
q+x820qVbd5Fxs5lJ87LSY0zYmoYaV8IPODr27CBY+orxN+UrRTN2gp6ojmOiDQe1rnkj0EIvu7Ycml4ndqS
2XW5RhhbaXFJyha1W0F+Olzp4R3bOtiFKKYOBcSDbqA6+pLfk57M1zsbfjL43Nhjjc0OIsHOfbIX1sLkkZD
K+qmZAzLHmIzI6L2mzpDvChfY66l/bPPLScyFJmyD3jNGnbStLcFY08NzwXibyNyNk8o9TIw3B+EkHsL1
NCPtifMfTGYu0XtqPpDvCrDiUXxLUfCad/LVG8UXzaP6rfAL5abT/TFX9rL99ylncGf9H3j5AA/bJGaT+4B+
qIDbAXwxw7Wq0+Sx27tAzta/wVkt51PW4TqSeJ6o/RFEwPKVp7Vsu2GdNIOwqgqD2U+QjZDqvKg0Wb5j
HF1ZSM0BdAXZhIW8gWNlECOHRKNGYUw4cpyJCmtpSACUgmKnVSlzytJw+nEUIA4pSSOGloaFPwLr
bjwgI6yBdXfAQWwgILdhvOswR7keNtyu3VXSRCW9xTnk8lHm1KRP2dbUB6zI+BMWLCnXiI7VSNoobV
IPYmFUpbqJg3GijE4x1wqhM3dcj1Pl1O08O2OVFgSO+Enus6ycxNJZvcELdrTugxKHFcpgR0JJwyRZR0MK
JFclm0BFcFoOH54CKhz0gIIA2PCAghzgIIWgILrIp6ycaT3rA+Mcccijxi7gFKLaLNp4cIgC7NXRrclFMWBU
hAHSAggkXUPOAgFJlATko0sP7WIrtR8o5XmhFqdncjiRcwing1Snh8361PiDEfXcCprC3dIJxVTSRse6I1nSC
sM/yabK/XMTDdFVpOkVgcQYMiJUwybOujvAhhW8FMYTq7zIpiMdtWmsK0JTXFhmU3MFnqsZW7wsfC
JfExelPmVawA7uJAd6cmMEZ5JwfgxD4cbSK0Y6LxFQxV1Ez6/CLxFosgnPPKkWnu9dTGF/fNJPwiBeLPI7
VdYXb0TT2LKjZEAdJcdoib/GHATKXVJdWspPshyxR8ybj325fLWH7dFEP6RXAmyjaOoq53uT334wEmV
Nu7obYEftpedXf/ABURlu2nz9v1R4le5Pybctlpbf27/usT6mJhuUZU464202j1lrUEpHmTpFUYxz3brBc9ma3m
oqYaeMzVDwxo1LiAB3k2ARU4hphNzP04nxmG/wA8OfgNV/Zu/wALvcog7R4ITc1UP/uR/wCpd5Ofl59CjL
vsPpQbEtOJWEnuNjpCEsMkZtI0i/WCPFSNFiNJVtJo5WyAZHcc1wHYd0myKYuSFYTqlwDaTeOo/AMO
MNP53F9ZviFEbYtBwGuuP+DL9xyZW75PydLwM6ZiclWHH5pSsrr6EmwSkA2JvyMWnbGGaWuHJsJAa
NATxJ6lh/5O+IYfQ7MPNVUMY6SVxs57GmwaxoNiQRoe+2SUNs2I5F3ZxUGmZyVeceLaAlp9Kleuk8AeF
hDLZminbiMbnsIAucwRwPYrJ5atpMNk2Oq4aeoY97zG0Br2OPTaTkHXtYZqIcOu5Wlc8iwq0afM25svDlE/
dO91EH0ZqxTdcknUBXpkmLgG3Xp0+MYi6hqASOTd6D7l9No9p8IewP8AhUQuAflGcR9ZRbvAhmanGX
mXGnkllNyhYXYhRHLhoY0PY4PZTujkBFncRbUDrXkH8oiSlqMZgqqSRsgdEAS1wdm17hnYm2RHfqnRs
brsjKbNqc27OybLiesuhx9CVD5xXEE3itbTUk78SkcxhIy0BPALbvIvjuGU+x1HDUVMbHDfuHPYCPjH6gk
FF9udak53Z3MIYnJR5wvskIbeSpRAVroDeFtk6WaPEWuewgWdqCOCjvLvjmHVWyEsNNURvdykRs17XH
J2eQJOS7bCJxhvZxKoLzKVpeeukrAIuvuhPaynldiTnNaSLN4HqS/kIxegg2PginnY1wfLk57QembZEg5pxYm
mWnqQoJdbWc6dEqBPGGOCwyMqgXNIyPAqX8rWK0VRs4+OCZj3b8eQc0nXqBJSTQMrVVYJICQo6k2
A0MWDFAXUrw0Z/wAQsM8nM0cW0lJJK4NaHG5JAA5rtSck5/SWrX61r/GEUn4PL+yfQfcvX38u4Z/5mP
8Axs96btbdExWlKBCkpKRcHui34ZEWUYaRYm5XlXyi4lHWbVPkicHMYY2gggjm2vmMtSevvS9M1WVl
E5nZqWaSTa63UpHxMVFlJO7JrCfMfcvVM20OFMJLqqId8jB/3I84JHbTsdxphBlUvM1GhS7eJKc40sLJUkl
DqLg9yR/jROYSyXDqiGseC1r3GNwNxwBafTdYD5WKqi2gNRhdM9sjoYmTMLXB2Yc4PFwSL2tl2pKTie
m9Sk/ZGQACRxmUaC3nEQaCpv8AJu/wn3LdWbUYMGC9ZFYAf8VnV9ZNXaDtqplCpLzVNmmp6oOIK
W+qOdtokespXDTuET2D7MVU8zX1LS1gOd8iewD2rKfKF5bsFwygkgweds9U4EN3Ocxl/wBZzhzctQ0Ekm
17C6YGwadZktoCXH3mmUGVdBW6sIFzbmYuG1sT5MP3Y2knebkBfrXnryBVtPS7WNlqpGsbyUmbnBou
Q3iSBcqa04lpoWn+WNP4j/pKPzxl5oKm3ybv8J9y9wM2nwbeH55Fr/ax/wCpVsxEtLmIqgsEKSqadIINwe2Y
22iBFPGD+y3wC+Z+0j2vxerew3BlkII0I33ZhSduPvejbyVE/tjUwj/NE/VELtW2+GP7x4qxeTV+7tBD2h33VZ
7eKcz4en/FuKBg+T2rbNqnXheOxUH4gCNjK8rrI7N44gt2hZIPfARgF1Z7DqT3KB+McOiONQpqptlSLRt9yI
pk3TK1KD5NvcjAtCacDRbBIgLtlki5gLtlnhAXEbprHWBRt4Q3mNsk8pWXBKNmVIEIbyebqY20yWDlRlb
2BLah7iPzxPYS4hju9U7aRg5VncUwMS07I1ntwifgfnZUusisLo9REJdwESMwUmYUFW56C0ISEip8yd07Qa
C/7x9iTAnt+EOr3CYri+LwYJN4RZwXFoUCbrisWEdRXLne8BFWctieEBBC9iPCAggbXgIIEXJ4QEEZoyM
1Xlk97ggkhswpanF5WjtUopHZHlFeKuo0US8++LIqIhwgILKDdY8xaOFdGqk2kJyUuXHc2n6Irs/yju9XulFo
W9wRpPrQknI1SnhsZ58p7wPphjXdAKYwnOUhOKqKzSKu4xFM1Csc/QKbTguoxMs6IVWk6RWuW/5oMi
JSwybTTg/BBhlWDIFSuFHnuHYuWJE9tUdodUTFQmthw9TjhrgLqUP3Jibrc6M+bxVTwk7uJt7z4FOrFSbyi
vxYgqA/GK340LxFQnVFfywd/GsYvcfRCxuY88p+YZe6/Dkob6hFr+RiFqG2mKt1A/epmdyOKPzXnCXFOH
DJEnxcmHITGQcUm1IXtDmNMZc02phNnljuMPm6BQz+kVxPPvgyKuQ9fjASam3d0FsCP/t1z8lEZbtr8/b9
UeJXuT8m79Fpft3/AHWJW2zi+zGrXt6iP3xMR+zH0nF3nwKtvlsAOxNeD+yz/qMVeShJ+5T7o2O5XzsLG9
Q9CmDdmQE0Or2AH65b4fiGM425Px8P1T4r2P8AkwgDDcQsP+Iz7hT9xb/QnVP2m9+QqKjhvzuL6zfELfds
PoCu+xl+45ViSkKSLgHTnG7Em6+XQa0gXCAQAbgAeyOXK6GtGYCVMOrIecR3gGEZRkCn1JqQlyXQA
D2QPZDYuKfhjb6LWqMBynPJHEoMBp5wJRZmDcICaORJNyAfZD+5ChC1pzIWUpCTcBI9kC5XQ0DQJ
9bLSBTHjYau/UIh8RvvBWjAgNx2XFPVg3t4xDvJVshDeARxkaw3OqdtC6BGscuu7repYKI5ddTN2xMg4b
QSBYPp5eBiYwh3xpHYqxtNG34MCQOkPApwdH3OhjeRlJPg1VqbOSa08lXaKgD7Uw022aThbpOLXNPr
Ur5IJA3aNkHCRkjT52n3KHK3ICn1qdl8oHo8w43w+9WR9UWmJ5dG119QPBZtUwNjmfHYZEjTqNkWHC
0HSV0CkEa2PnAuuEA5FDq06XSn3R25XNxvUPQs2sNI4jKTNzyY9G3jcOEm11PJ97K4gtpm3w2TzeIVz8n
793Hqc/W+6Vabb251tGnU30KLfRGe4WLPC3DaN143dyoc4kodUO5RHxjXgvLrtSsDn5R1cXRnhAR2rsga2
9scKMFM9DOajyx/tY+iKbUC0rlqNGbwMPYjYGohJOkr0GQZm2HC4gKUFAC58IgMYrJoJGiJ1rj2rcvJRsl
hGL0VRLiMIkc14AuXCwLb8COKPKo0sEK+aHAniYiG4rVlw5/h7lqE/kz2YbE9wpBcA/rP4A/vJAl0Z5hCS
LgqAPvi4zOLWOI4AryZhMLJq2CKQXa57AR1guAPpTkakWpcWQgJHmYpRxKpOrvBevh5NdmmEhtKB/e
f/qWJtsIZUQAABEths75WEyG+axrym4DQYXVwx0Ee41zCSLk3O8RxJ4KLtpFXbGKKfLZhnKFFQ7gSLf
ERd8LiPIvevPG0VQ34XHFfOx9aRazIB6VUCL6Q/hkzULVQ3aQieG2ynCU+ySq7UyDYeKR+aDzn49rusJC
jH5lI08HeISU5o4PO0OhomDhmFyfEKBJvCKqGpvCgTY6rg5w846ilaGAirJ42EBBY0B74CCA1gIIEW05wE
Efws31lflRxsu8JT/JlOqMXmapLv4RAFXJRJzvFkVDWYCC2a0cT4kRwrrdVJ9PGWQYHc2n6IrkvTKv0A+
LaOwLukXMJpcZm6VcLJ/lgpXJDZJhjXn4sDtUvhA+OLuoFLs32qYD4CItvSVikzjum69q4eHGJhnRCq8nSK
1vrBkRKGHDaeOnFMNKzohSeFn4w9yGI03UvxEEozmj4qMk0qd81jaVPesfEGJ6ozo3dyp1HzcTjPandiVN5
NXimK/RfKK6YuPiSoOqIvPvafdn6YvzOiFi83Td3p64Hdz4abB+4WpMRFaLSqz4S69MB1EpVVo1DYa5p+
7RFHk698OQmUgSdUUdi/jC7ExlCa80AmacHLMYkGaBQr+kVxIAP54Mirkj17XgIg1TswPtencBUdclLyko
+2t1TpU6VBQJAFtD4RXsW2cgr5hNI8ggWytwv19617YPyx4lsrhzsNpKeORpeX3cX3uQBbmkC2SM4q251
DFeH5mnPSMk03MgBS0FeZNlA6XNuUIYfspT0lQ2oY9xLeu3VbqUltZ5d8Vx/CZsIqKaJjJQAS0vuLODsrkj
UcUyRqTyi0LDk58A7U5vZ9KTLMtKyswmacS4oulQKSBbSxiCxfAIcRe18ri3dFsre1al5PvKtiGyNPNT0cDJ
BK4OO/vZEC2W6R60sVPeGqdTpsxLLp9PSiZaU0opUu4CgRca8dYjINjaaKVsrZHXaQeHA36lc8U/KMxmu
opqKSkiDZWOYSDJcBwIJF3WuL5KP0jKB4RcCvPQFhZZAuO+AgjlCc6uopB+6BTCco5qcUxtIE5Whpyh
mpZoW60Zk2PA6GAukXFkzn2+pmFoPFKiIfg3F1BOFiQtDHUVPbZictJd8XT9ERWIdIKy4KbMPenrKquk
RDPCtcJNkfYVmTDYhPmowgaQmUoAslGvjHF0gJn7YmrYUXp6r6D9MS+En4/zFVvaUfmnnC13Kqh9jN6j
Ba72Dk8WT4hba02+MH2tj3sHqB+7f0EFJ+TKbktqaJ3W+3pBCaO2Snmk7XMUSx/rNVmU/51USeFyb9FC/r
a3wVe2jh5LFamLqkf8AeKbieMP1CoX1gILF7eyAgs3uYCCfm7FNejbf8Lr4frsp97axERjzb4fKOz2hWjYt+7j
dMf3vYVarbVM9bSpod6DGeYc2zgtzx5+8x3cqOzqernX0ngHVD90Y1hh5oXmiUWeR2nxWqBofKDIgW0v
6pgLrUYaTcwVyVaFMWFFddhmUV+APoioVYtO4LTMNN6Vh7EoAHnCF09R+iVASLykrvkXa5+9MRO
K0RqGAx9Ietad5Mds4cDrHxVmUMtrm191wvY21tmQbZjIpcbdS6kFKkqB7jeKg+NzDZwsV6rpK+lq4hLTS
Ne08WkEer2rk3S2GpjrUoAXy10Hsh3JiFQ+PknOyVYotg8ApMQ/lOnhAkuSMyWgni1t7A9XVwsjCG1OGy
QSfCGjI3vNmi6sldidJRRmWqlawDrPgNT5guVdIkKatSyAEpJUTyizYfTmNgZxK8tbe7RsxbEHVLMo2jdbf
WwuST3m57rBVzxBWl1bHbk2SbGZCUjuSCAB7o0ungEdMI+z1rzHW1ZnrzMeLvUMgnlNshaFeBtEXG6x
VjmYCCk2mS3USVWRrlVkWAB5iHMjrvjPemFOzdimb3HxTfmRZXjeHoUS/VcZgaGFGpKRFHNSYVCb
HVcXOEdRHLlwgIqzwgILB4wEFmwy+MBBDQ994CCVsEo6zETPhcw3qj8UU+w4XnCkO/nEGVblEw184
sioaFgCNYCC2YHz6NPuo4dEZmqlKWFpdsdyB9EVp/SKv8QswBdBxgqValjDg6uUmXD91lbH0xHVxu5rf
OpzCRuse88bBLb2tLT5RGjpKdf8AJJKp1BerTjpaU2A0RfMbcbw5qsRipQ3lAc+pPNmNhcQ2iMzqFzByZF9
4kdK9rWB6kaGBpzmuX/xj+aGn84abqd6B71bP/A/H/wC0i/xO/wBCzL0N+iVBrrVNkOhQGUk8LQo3EIqph5
MHK2vaoDGthsQ2dkidXOYRJvAbpJ6Nib3A611nKE9WludUWxksLqNoSOIxUpHKXz6k4wbYXEdoWyOo
i0Blgd4kZm5ysD1ZpFGy2opr0vNByT6tpYUoZ1XsPZDx21FIYHRWdcjqHvSrPIHtE2rZPykNgQek7/QlTFtP
XJyN1qScwIAB7hDbC6tk0nMvlZNNudj6zBIGGrc0797BpJOVrk3A6woGqhIqcwOHzivpMaSzoheap/lHd5T
w2Xyr1Tp7rDDa3nA7cJSL6EfCIfFpo4SJJDYdquOyOFVuJuNJQROkkJ0aL+c8AO02Hanw3s3qDrIJMsgnkX
CSPcIq7tpaNrsrnzfxW1QeQraWSPeeYmE8C8kj/C0j1rmvZXUVD7ZKX/HP5oMNqqPqd6B70HeQDaM6SQ/
4nf6ETqOyKqlglBlHFDXKHSCfeLQ4i2roiedvDze4qPrPIBtQyMviMTz1B5B/zNA9ajbEVHmaJV3ZebYdl3k
m5QsWJB5jvHjFupKqKeISQuDh1hYVjmCV+FVjqLEYnRSDg4Wy4EcCDwIuCk8i/KHSiEq4IwNOY8qL8v
JLl23GG+sUXlFIIzAaWB11iMxTFoaCNskwJBNsvT1hXLYbYPEdqquSjw5zGujbvnfJAtcNysDncpyK3cq9f+
aKX/lV/wCzEJ/PWg/Zd6B71pv/AMNu1H9rB/jf/wDjWP8Ag416/wDNFL/yq/8AZjn89aD9l3oHvXP/AIbdqP7
WD/G//wDGsndxro/6RS/8qv8A2Y7/AD1oP2Xege9D/wCG3an+1g/xv/8AxonWtg+IaSwXUsy86lIupMs5mWP
8EgE+yHNLtZh0ztwuLT+8LD0i6hsa8ge12HwmdkTJwNRG67v8Lg0n+7fuTTpgS3VWA8i6A6AtKhbnYgxY
nm7CW9Sx2Nu7MGyDQ2IPfmClCaw6udxqKZL9Whcy+G2sxskZuF/CGz6psVKaiTRoJPXkpbD8ElxHFosK
piA+V4Y2+Qu45XNjl5inP/wc68DpMUv/ACqv9mK7/PWg/Zd6B71sv/w27Uf2sH+N/wD+NdJXd4r0vMoWZi
mWQoE2dX/swV22lARbdd6B70dn5N21DXA8rB/jf/8AjS6nY1VE/wBdkbfsiv8AZht/O6i/Zd6B71ID8nnab+1
h/wAbv9CyrY7VCLB6S/yiv9mB/O2i6nege9d/+HraX+1h/wATv9CZm0fZfP4NaE9MuSqmJh7q0hpZKgrKTq
CBpoYmsIx+nrnmGIG4F8wOu3Ws8288lGMbMUrMQxB8bmPfuDcc4m9ic7tGVgeKa0pLKnptphBSFvOJbS
TwuSAL++JyR4YwvOgBPoWa0dK+pqI6aPV7mtF9LuIAv2XKlzCOxyq4eknGnnpFSi4VdhxRH5MUep2top
CC1rvQPevSFD+T1tLTgtfLDrwc7/QnAxgicYQcy5c210UfzQwO0NK42Ad6B71LjyIbQRML3SRZC/Sdwz/Y
XKntKm3UIRYFZAF+ESFRKImF7tBms8wbDpcRrIqGnIDpSGgnIXPXr4JXRh95PNs+0/miFOOU/AH8edam
PIrj39pF/id/pQXQnkpKipHZF+J/NHWYzA5waAc/x1pKq8j2NQQvnfJHZgJNnO0Auf1exMfbE0TguZVb1VII
98WvCHfnAHesH2lbeicR2eKk7FOzCSwXtq2aYroUnJyFJl6ZTalNMt3CnVWOdSRwKiO8jWKwcd/Maqiqy
XPc57QeocLrYsF8l9RiGLUOMYKI44omwueCSCSQSSAAbmw4kZqO9suxyoY92r4hrdNdkmpGqz7k0wh9a
kuJSo37QAIBvfgTEjhW1lJT0cUEodvNaAbAWy6s032k/J92irsVqK2nkhDJHlwu5wNj18w+KjrG+zifwAZX0
1yVX6XmydSoqtlte9wO+LPhWNQYhvcgCN2179t+09SyPbvybYpsnyH8pPY7lt7d3CT0bXvdresW1XXBGy6
pY+lH5iSXKtty7gbV1yym6iL6WB5fTBMVx6mw97Y5wSSL5DzdYTnYbyV4xtXTS1WHOY1sbg075IuSL5
Wa7Qa6apbO7jXb/wA0Uv8Ayq/9mIv+etB+y70D3q8f/DbtR/awf43/AP403ccbPZ3ADssiddlXFTQUpIZWVW
AIGtwO+JjCsZhxAOdACA217jr85WdbdeTvEtlJIYsSexxlDiAwk2DSAb3a3UnLXQo7sNnPsftiw08b2RPtk+
WsK4uL0Uv1SoPZME4zStbqXtHpNvarPY8xSziiVdRLpcSXEEDrAB9EZXTYhDGQTdev8R8lWMzghj4/8T
v9Kr3O7u9cmZ95xD9MCXXFKTd1VwCbj7mLozbShDQC12XYPeslk/Ju2ofISJYMz+2/ifs1Hq0lla0k3KLg92
mkXBpuARxXnyVhje5jv1SQfMn3S93+tTsk1MJep6EzDaXEpU6rMkEXF+zx1irTbYUMbzGQ7IkaDh51uuH/
AJPO01VSx1TJIQJGtcAXOuA4AgGzCL2Odie9G2936tN2+fpv+VVp+5hA7Z0P7LvQPen7fycdqB/xYf8AG/8
A0J2YcprlJo4lHiguypLSig3BI00hGaobM4TM0cLi/aq9JhM2GPkw2oIL4XFhtmLg52JAy8wSjKyxmXktptmW
dL8Ia1EwiYZHaBPsFwibFK6LD6cgPkNhfIaE55Hq6kdGHXxpma95iL/lyn6j6P4rTB5Fcd/tIv8AE7/StXaI7Lt
KWVIIQLmxMKQ4vDI8RtBufx1phinkoxnDqOWumfHuxtLjZzr2HVzRmizaM7iU/fG0ST3BrS48FndLFJPM
yBhzcQBnxJsE9G6ky2gJsvsi3CKz/KUZzzW5/wDhPi4yL48v3j/pSBjuQmMQ0lcvJqbQXCAsuEjs8+AMPaLG
KeKQPkBy6re9RGL+R7HqiAxwyRAnrc7T/Cq1sZ3aiXLXyOhSiOA7X5zGrG26vHoa7lO4+1SBLzoXWJ2W
PFCgoDzAiDcwiNr1bmSAzyRH8ZLeWYAanxdQzMjhzsf44DnZs712Nlmyjs9qaM4LLPHWJNqrjwuD+ov4Q
q1JPRNw9owqE2Oq4uajvjqIdFz5amAioHUwEEPOAghxFhAQQSICCXNn6c+IAQLZUGGtYfi1JYULzp957
ckxD7qtCihVhyixKioGAgukoM002PGOO0R4+kFKTYs2nyEVl2qv7OiFsk/COJRqVZRZYpMuBoXnir2DSI+
Ub0ruwKapzuU7P3nH1JdUc1JHlEZbNT97xLbAxGadHPMj/WiO2g0i8/sWy+Qo82u74/B6X4ra9AJJxIrLOSP
ipY+AiewXoy/3fErC/LV//A75PBqOUpvLLlX36r/VDPFXXmt1BWXyTUnJYM6Y6yPcfM0Bo9qNRGrT03cd
L6xvLySg/GLTgDLN3usrzH5bqzlcRZTDSOP1uJPhZV/rYyVeavoA4r6Y1SLNgXj2pyldfrKnrZDg9GE8GS10
ATc6kPzCra3ULpT5AW9t4yHaPEnVdY4A8xpsPNqfOV9CfI7sbFgGzsJcwCecCSQ2z5wu1vcxpAt13OqdEQ
C1Vc/S2vSep61vrrX6vMM1vLjCnIybnKbp3eu2XpTL+UqT4T8C5VvK2vubw3rde7e/q7V0hNPU19ruEm8U
YPfWEj0qQSX2F8xYXUnyIB9tosGzeJOpaxovzXkA+w+Y+q6yfyy7HQ47s7NIG/HU7TJGePNF3N7nNBy6
wCoBKrnTnGwL57Ag5hSDu2/0V1LX/og/fExS9uPmkf1vYV6Q/Jl+naz7Ef8AUapljM17RXCpVSVo8r183M
MyrIUE53VhKbngLmFoKeWZ+5C0uPUMyo/E8VosOh+E18rYmXA3nkNFzoLnK54LpLzLU4ylxlxt5teqVo
UFJV5EaQR8bmOLHixHXknNNVQ1EQmp3h7DoWkEHuIuCt4Il1De8RhZulVuUqjCAgT4KXsosC4mxzeZ
B18o0zYzEHSwupXm+5a3ceHmOnevF/5R2ycNDiUGN0rd0VAIfYWHKMsd7vc059ZbfUlJlNAd2nYcmQNJ
p1hftvEviP0bUN6muWZbDi+1+Fydcsfip3jHF9HUCbAkkADUk8oC4SALlcUz7ChcPsEHmHE/nhTkZf2T6C
mYxOi4TM/xt96z6cz/AGZn/KJ/PA5GT9k+gofylR/2zP8AG33qPt42YbfwdJBDjayJwGyVgn1FxcNio3trHlwI5
vV2heevykauCXZ6mbFI1x5caOB/Uf1EqJcPaYgkP2y1+WmNEq/m8n1XeBXkXZ36WpftY/vtVoV/bFeZ+m
MGGi+p8nTPeVo59qX+Kfog7OkO9Nar5CT6rvApqYfP8sJf8cRfcU+bydxXijye/pDQ/aN8E7E8BFAXt4LD32
lf4p+iFYPlW948VGY39HVH2b/ulRxtaaz4Im+dsh/dCNPwo2qW+fwXz42ib+YO83iFM9WmDUNj2zOaJzKc
w422T35FFMZzizd3EKhnU8+uy9h+R12/s/BL1xxj0BwSDDFauoq3m+FE/wC2/wBSNA2F/wCP/d9q8m/lQ/8
A9b/6v/8AmnDsCp3oWzpl0iypt9x0nvF8o+CYh9r5t/ES39kAe32rRfyfcN+DbHxzEWM0kj/NfcHqanpFXW2q
Dt4Kp+n4/wCoB7MlLIb8ibrP0iNV2Og3MP3z+s4n0ZexeEvyicU+E7WfBgcoI2N87rvP3gm/s5mPRdoNEc1G
Sda/KET2JNvSSj90+CybZZ+7jNI7/mx/fCsja2ndGFhfUh/SKyj1x5wDogzpBVcTLGdrKmU8Xnyge1Vvrje98
Mh3+oX9AXyrNMajEDTt1fIW/wCJ9varQNMiXaS2ng2AgeQ0jB3PLyXHivqfFC2FjYW6NAHoFvYtjoIKjlN
STV1k5UgR6s26PjF9pxanh+q1eI9q88fxH7aTxR2kpAqLJ/C+qG+J/NX93tCkfJx+k1H9Y/dcl6KUvZa41A2kH
vxDDug+cs71Vduv0drfs3JIpjfWz7Y7jf3Ra8Rk3ad57F5b2Do/hG0NJHbR4ce5t3exLsUlezkOIPlAC47RQXTc
Meg7M5+fcT87OOoWi/ENpcFvebn3RtD6nerGxA5AH0kL5jNoOTw2Wodq43HcHe0+xFKjUDTdoC1X7Dg
SD7oWiZv0oHem1RMYsRJ4G3gnRIIu7MAEjMwrhr3RGyGwb3qfgF3PA4tKZdRTleUPGJliqsuqKvC6R5Qq
1IOOSKL0JhUJqdVwcGkdRHLnxMBFQNuUBBAnQWgILHCAgsjTiICCcWzdvNVnVfeo+uGVaeYFL4OPj
SexPE8eJ98R26p4nNRYYnlSkALiAgutPF55r8YRx3RKUi6YClFPARWCtAC2QLwEYJTnD1SZBv71vN7zD
GPMyO7VL1HNELOoX9KXGjmoyfKIt/TsrBGbwjuW+BT89PjuUj64j9oejF5/Ytl8hP8A/P74/B6cMVlegkjYq
Vlm6f4rX9AifwMc2XuHiVhHltNvgB/ek8GpVlE5JZA52iJrH70zj2rUNjKM02B0sRGe4Ce93O9q6cYbKzps4p
X16njyuR9UXLC2bjGBeOfKHWfC8XqpRpvFo7m80eCgfEaQmuTQOvbjSoDzAvNVYPjnA9as3LoDcs0lIC
QlCQAOWgjBXklxJ6yvqpTNDYGNaLANHgFuNVDzEEOics6Q71FJmXG8RdeFnrUzObNfW+aNYETHUn
JEc3dtbzL54nEKiLaL4e155QTk73G/KdeumXdlopWPE+cZONF9DnDnELV9oPsLQb2WkpNvEWg7HFrg4c
CkKiISRPjdo4EekEKrpQG1kckmwjfQb5r5SuaGktHDJP8A3bh/xsqX7UH74mKZtx80j+t7CvRv5Mv07WfYj/
qNUyxma9pJkbwX9LpZ/wDe2fpVFq2N+kh9V3sWG/lEfoe77aL/ALk3t2ibc66ry+Y9QEtOhHIKJUCfdExt1G
3dhktnci/ZkVnf5MFXNymIUm98WBG4N4BxLgSOq4AB67BSxGer1so93kWgrBkk4b5m50Ad2qFX+iLlsQ4i
te3rb7QvOv5S0LXbO00h1bMLedj7+CZeD/1zUcIvcS1PJZJ/wouOLZUtS39wn1LzZ5PRvbRYS/qnYP8AMp2
jHF9HUWrQvRpz9rufkGHFJ8uzvHiFFY79GVP2cn3HKAcJqDlJSiyfmzl4crAxt85O+SvmHhwaYQLDLs7Ep
LbA5D3QjvFPXRt6h6EmYmlgumFeUAtqB4eyFYXc7NM6uMblwNEkYf8A5/0/wmmvyxBqv5vJ9V3gUps79
LUv2sf32q0C/tivM/TGDDRfU+TpnvK0c+1L/FP0QePpDvCa1XyEn1XeBTSw6f5ZS4/DEX/FB+bSdxXijyen+
sNB9o1O5PARny9vBYe+0r/FP0QrB8o3vHiozG/o6o+zf90qPtqSL4JnvBKT+6EaZhZ/OWr5+4+PzB/cPYpTpb
pe3edl5JvakPp90wYoWPi2K1H1h4BetPIc6+y1P9UeLknxFrYVFO84cqaKe4P/AOpGg7CD5f8Au+1eTfyojY
Yaftf+xSDgWmfYbBdKlSLKalW82ltSLn4mKdi0/LVssvW4+5ehdgsL/k7ZuhoiM2RMv3kbx9ZKVQMxA79Ij
72zVuAubKtWPKt9msbVWaBul2ZWEn8EHKPgI3DCafkKKKLqaPScyvmTt/iwxPaSurgbh8r7dzTuj1ALhhZ
wsYnpzn3s20f3YhesF6eQfunwKhsAdu4pTO/5kf32qzqtFq8zGDjRfVGTpnvKCPXHnAOi4zpBV12eSAqe0yn
Na29Nzm3clRV9UbTjE3JYZI8fseIt7V83vJ7h/wAN21o6fhy9z3NcX/8AarE3vGLr6P3vmVhXAwECmrRR1lS
q47p5z6Yv0fzaA/uBeJNpM9ocSH/Pk8UepYIqLI7lfUYbYl81f3e0KT8nI/rLR/XP3XJd4RSl7IXGo/zA9+IYd0
Hzlneqrtz+jtb9m5J9DbJmyruSYsGMvtT26yPesD8kFJyu0HK/2bHH02aPFK0VRepkDqPOOhcOij/HsohrBU6
02kJQ0x2UjkE2t9Eadh7yahrjxK+eGORtbRyMaMgDbzFRhj5ZbxMVDQ9Wgj3RZaEfEgd6oOMG1USOoeCe
GCZ8VFptebVTSkG3fliKrmbnpCseDzCS3cR6k2a431c0vjxiUiNwq/Uizyk9zRA74XCaHRFFntGFQmx1XBfa
THURy5gjugIqxe0BBAQEFkC8BBAquLQEE6NmaLuzSvACGNccgpvBhznFOgk3OsMVM3UYrRlUoHkYn
FTDqtSSNe+AuLvSRmqLI71iCydApanF5GqULWislX8WWyUlWg5m0C9s0ZovklCsG1XyDUNISmGdMPir
9ZKlK4/nNhwACXpQ3pCfAGIqTJ6sEHyIXTA/2+e80fXEbtB0YvP7FtHkKGdf3x+D04IrS9ApExdf0qnAcS6
R9EWHAzZkxPUPasJ8tURlkw2JurnvHp3B7UtgWFu6K+Tc3W5xRNiYIm6NAHoyWkzMJlJZx5ZslpBWfIC
8GijMjwwak29KRratlLTyVUnRY1zj3NBPsTWqCuukAr74X98XaFu68N6l4erZTNGZnauz9OahHFiMmIJrh6
wPwEaBTH4oLEsQFqhw7VZhn7S3+IPojB3dI96+qUHyTO4eC2T6w8xBTonEfSHeFFDqLVVRP9nP5ca20/E
D6vsXzmnb/Szr/wBqf+opXPrHzMZINF9GH9IrCvVPkY6NUm/onuVXXvtqvMxv7dF8pJOm7vPipB3cE2xV
Uj3yg/fExTNuPmkf1vYV6N/JmH9O1n2I/wCo1TFGZr2gmRvBG2zlf7bZ+lUWnY0f0kPqu9iw38oj9D3fbRf9
ybO7OLVKsfsLX5SonNufkoe8+AWZfkwfPcR+pH95yl2M6Xr9R/vH/wBA8r+3U/kLi4bE/Pn/AFT4heevylP0
Zg+3b9yRMvZUn0xUiniZSqMuewmLljp3aeXtY5ea/JgN/HqAfs1ER9JU6Rjq+jKK1v8AnNOftdz8gw4pPl2f
WHiFFY79G1P2cn3HKvWCnLOut8MyAofRG4VQ4r5f4Yct3sCcCmzrDQFS1iuE/JGZkXkc1IIEHa6zgUnKz
eYWpq4eBTiCQvxE01+WIcVnzeT6rvApts99LUv2sf32q0K/tivM/TGDDRfU+TpnvK1c+1q/FP0QdnSHemtV
8hJ9V3gUz8Pn+W0t+OI0DFPmsncV4l8nh/rFQ/aNTwTwEZ6vcIWHvtK/xT9EKwfKN7x4qMxr6OqPs3/dKY
u09sfqMqP7F9YjSMNP5w3vXgPHhegf3e5SNh1ebd12Z34imzI/+pVFI2h+lqjvHgvVfkLP9VYO7/ucisRK2RR
lvByBqlYw1LAXMy8tr/GU2IvWx0oihqZTo0A+gOK8v/lEUBrsQwaibrI97f8AE6IdvWpNCA32UiyU6DyHC
KLcnMr1AGNYNxmgyHcMgitcqIo9FnJtWglWFu/4qSfphelgM07Ih+sQPSVFY7iTcPw2or3aRRvf/haSPWqv
KUpxRUo3UrUnvJ4xvNgMgvliXucd5+pzPedUZopyVuSPdMN/liEan5F/cfBSODfSNP8AaM++1WjX9sV5n6
YwRugX1Vk6Z7ygj1x5wDouM6QUG7CZD0raitwjsyzb7l+4k5R+VGrbVy7mFhv7RaPb7F4T8g9B8I24MxG
UTZnecncH3lOMZUvdSwrgYCBTVwsc1drqbcJ5f0xfxlSQH9wLxDtDntJiY/57/FKckjJVUD8OGWI/NX93tU
55Oxbaak+ufuuSwOEU1ewguU+LyL34hh3QfOWd6q23P6PVv2bkUoSNHFeQiVxx+TGd5WU+RKkBlq6o8
A1vpJJ8AlCK+t/QjoXHaJmYvY9Iw9PI++YWP3JjSKM2lae0L594uzehlHY72qI9oGtcbVr2pds/CLXQ/JecrNs
Z+XB/db4JS2TVLJWES5JAUTl9xhtisd4i5Ptm5rVIYTr7ltiVq025xvc/TB6c80Ilc20hSIsdi0PAVGu0RVzRZtC
gzCanVcHBYQZEcuZtygIqFtbWgIIcfOAghwMBBAJ0uYCCduzZGWUml96gPhEfXHMBT2DjmuKcOYCG
ak7lRtNoyvHuIiaaclUXjNcjpBkRGqIM1Vlx+GITl6BS9N8q3vUmkWJitq+rvTW+vn2UW9ZYhKZ27G49idUj
N6Zre0LtNu9dVphf4ZAgkTbRNHYlqh+/Uvd2pw0856QLdxiHmHPKs1NnAF3wSLPT/wCMj6DEXj/Ri8/sW
1+QsZ1/fH4PS/FbW/pKrrHpFYpaeIDqlH2AGJjD5NymqD2AenJZhtxRfC8ewWIi4Er3Hua1rvYlW94h1p6Q9
pM+adgioLBspxsNDzUQPovEzs/ByuIRN6jf0ZrOPK3ifwHZGtkBsXtDB3vIb4EpOdVnpLZ70A/CLCMpfOv
LD86cdwULY1RlxJM9xtF9oz8S0rGcUFqpysoz9ob/ABE/RGEu1PeV9T4Pkmdw8FsPWHmIKdE4j6Q7wosdT
eqq/Zz+XGssPxH932L511A/pZ32p/6ilM+sfMxkw0X0Tf0igeB8jHRqk39Eqrr5+dV+Mfpjf26L5SSdN3efFSBu
4Jtieo/tQfvgil7cfNY/rewr0b+TN9O1n2I/6jVMUZovaCZG8F/S5X+22fpVFq2N+kh9V3sWG/lEfoe77aL/ALk2
t2cWqVY/YWvylRN7dfJQ958Asz/Jf+eYj9SL7zlLkZ0vXyj/AHkP6BpX9uo/IXFw2J+fP+ofELz1+Up+jUH27f
uPTM2FrC8TqZJ4ltweaV/xxcdpMqJ7uwj0hebPJKb7TUjP+ZGfQ4Kc4x5fRhFq1/Oac/a7n5BhxSfLs7x4hRW
O/RlT9nJ9xyrhhh/qasxwAWMh9ojc5xdpXy5oHWezu9ieGXlrEdvKwWK3QzeCko7WXTPYlfQ8YSzVrZJ1se
zOIezu3qV5/dPgUywVm5jNM3/mx/farLL+2K8z9MYSNF9SJOme8rRz7Uv8U/RB4+kO8JrVfISfVd4FNDD4
tVZb8cRoGKfNZO4rxN5PR/WKh+0angngIz1e4Ag4LtqHgYVg+Ub3jxUbjX0dUfZv+6UzNpjV8H1D9hMaN
hx/OW968D4429A/uT7wwrNu6bNfCnzQ/wDqVRTNox/S0/ePuheo/IQf6qw/j9Zy4RDrZ00cbU37J7ScIpIulhc
w+rS/qJSfptFjwqfksNqz17o9JPsWP7c4b8N2z2faRcMM8h/uNYR67f7p3RXFsATT23VP7GbNp8XsqaKJdP8
AhK1+AMWHZaDlcSj6m3d6B7ysj8uWKfAtjaoA2MpZGP7zgT/lBUAc419fPdGKP/PmT/bDf5YhGp+Rf3H
wKksG+kKf7Rn3wrSOfbVfjH6YwNugX1Vk6Z7ygj1x5x06LjOkFE+7nIZq5XZoi4QEsg+a1KP0CNC21ltBBF
15+gAe1eSPybqDexTFK0jo7rB/ee5x7f1QpXjPl61WFcDAQKaeEO1i2vo/96UY0H/+DTn90Lw/jx/rRig/5z/FL
bTWWqp8VX8tIjq8/mr+5WLyfNttNSH97/tclKKevXwXOc/mR38Uw6ofnDO8Krbcfo9W/ZuXCjJtKE/fKMPc
ZdeYN6gqd5G6Xk8Fkm/bkP8AlAHjdG4iFrSEBcOibNZY62SfR9+2oe8GNDgdZzT3LwLXsu1467+1Qtj5J+y
csTzlW/oi40PQPeVlmMD41l/2W+CL4JnTIYqkFg2+eSCfMwesZvQOaepIYXKY6uNw6wnNilIVPOkG/aOto
Z0p5gU1iIvK49qbj6cpPheHrVCvFkTcF1cYWamztVxWOMGSbly9UcYCKhy1gIIXueQgIIWudTAQQAvztA
QTz2eoyUdxVvWcMRtbm8Kw4UPiiUsk6mG9in1wmlQMKu4qrKZdsaZSpStbJHnD2pq208W+5Q+H4bJWT
iFgShjnZp+paWU82SpsWI1vbvvDWgxQVB3TkVI41s86ibvg3CbmHxmrUuO9Y+mJOb5MqApPlm96kuK2r2
j2HkXqiFcmwpZ9ghrWH4ojrUlhgvOCeFz6EXl151LXzUYXcLABNInbxLutOakG9J8NYg6gfGFW2jN4AjW
C/t895o+hURGPdGLz+xbf5DRnX98fg9L0V1b6i7zHW1KXXyaQ57zlEOY5N2B7est9VyoCtouVxilqD/w2Sn
zu3G+F0Yhsp9MvbdN9XhuXYGheezHySD9Zi37HQ3qXyHgPE/wXnj8o3EeTwWmoQflJN49zG+9wXVhW
egsK43aSfhD1+Ux7ysWiJdSNPYPBQ9jxvLih8EXFhf4xeaE3hCyDGB+duVjmvtKPxR9EYY/pHvX1Kg+SZ3
DwWwFyPMQQ6JxH0h3hRe+m1UP7Mfyo1Zh+I/u+xfO+pb/SzvtT/wBRSgfWPmYykaL6Hu6RQ5Hyjo1RH
dEqrroutXdmP0xv7dF8o5em7vPipB3cf6J6j+1B++CKXtv81j+t7CvR35M305WfYj/qNUwxmi9npkbwX9Llf7a
Z+lUWrY36SH1XexYb+UR+h7vtov8AuTa3Z9anWP2Fr8pUTe3XyUPefALMvyX/AJ7iP1I/vOUuRnS9fqP95
D+gaV/bqPyFxcNifnz/AKh8QvPX5Sn6Mwfbt+49MDYo/wCjbRJEHg9mR8L/AFRddo23w6XsC8yeSd+7tbQ
A8ZGj1qf4xpfSBFqzrR5z9rufkGHFJ8uzvHiFF44P6Nqfs5PuOVZZVwsutrF7oKVe7WN4cL3C+WUJLQ09Vl
ITSOsQlQ4KAIiFJtkrc1twCu7bekE3kqGFNevyfo2OKeu2jzzKvaFgGHe9ekkHU13gU1oo93HKU9ckX32qwa/
tivM/TGIDRfTuTpnvK1c+1q/FP0QePpDvTWq+Qk+q7wKaNATaqy/44i/Ymb00ncV4q8n4/rFQ/aNTvHCM/X
twLCvVPlCkPyje8eKjca+jqj7N/wB0pq7SWc2EZ8afaVfRGiUBtUNPavBmMt/MH/VTvwkb7uezf9oTX8JVF
Q2k+lp+8fdC9O+Qb9FYfP8AecucQy2hJ8zTuvxRKTRTcS0q8gHuK1N/Ukw8ZPu0j4v2nN9Qd7Sq7U4ZyuO
09cRlFFKAe17ovY0pQhmrEow3l6n1dMpUkD9tdW+oeCQEj4qMXvYenvLLOeAA9OfsXl38pzFN2iocNB6b
3yHuaA0etxURk6Roq8eoxR/58Sf7Yb/LEIVPyL+4+CksG+kKf7Rn3wrSOfbV/jH6YwRugX1Vk6Z7ygj1x5x0
rjekEw9gVP8ARsM1B+xHpM+v3JAH0kxb9sZt6pjjH6rB615//J5w/kcFrKo/8Wof6GADxJ0T7iorflhXAwECm
lgi6toNeR3vKPxjQj9H05/dC8O44f624oP+a/xTndZ6uoJJFoiq4/mr+5WnYFttpaT63/a5d4qS9chcp42knj+CYd
UPzhneqttx+j1b9m5aUtGSnteIv74UxJ+9Uv7Mkx8nNIafZylaRm5pd/icT4WRiGKu6EBcOiQ55q6PA6RfozYh
eDahtye8qE9pLfV1WWHIMAe4kRc8PN2HvWUY420rR+6EiUtZYqksvTsuoP7oQ8kF2EdhUVA60rT2jxTzx
IsOTj3azEE62iNpxZoVirXXkOabs2m5h6xRMiIuC6uF4WamjtVxcGmsGRSuRBSYCTQHDwgIIZbiAggYCC
A1MBBPjAqQnDyT98tRiLq/lFY8MFoEoki51MJBOijGyGndS6ZsKJDuZpaTwBBFre8xH43LcCPqzUxshTlrz
ODkbg+a1ku7RZMztHmEW4oIHuiOwqTdnBU9tHCZKVwUPYcBNdlu/rBf3xdZ/k3LJqP5dvepKiuFXpH6N8
1Lzjv3jJA8zDWpzcxvWVJ0J3WSydTfFFJU2Qe+HMmqYwZNTnoWtKI84hKn5Qq24ebwBHcGiz875o/1oh
Md6EXn9i3LyH5Gv74/B6XIry3xCAhZCAgo721zHWzDDfJlu/tJ/iEaBsfFuwuk6z4Lx/8AlFYgZcWgpBpHGD
53knwASlSj1mGZZXeyk/AQWoyqHDtKplGb0LD+6PBRRtDQE4kc8Uj26mLph3yIWUY4LVblYdr7Sj8UfR
GHv6R719RoPkmdw8Fsn1h5iCHRLM6Q71Gbjdqorwe/1o1Np+JH1fYvnrO3+lnfan/qKTD6x8zGWBfQp3SK
B1B8jHUR3RKrA8MrqvMxvzdAvlJKOe7vPin/ALuQtiao/tQfvgimbcH81j+t7CvRv5M305WfYj/qNUwRmi9n
pkbwRts5X+22fpVFq2N+kh9V3sWG/lEfoe77aL/uTZ3Zv551j9ha/KVE3t18lD3nwCzL8l/55iP1I/vOUuxnS9fp
g7xgvgiV/bqfyFxcNifnz/qnxC89flKD+rMH27fuSKNNmTha2gUcg/8AS0D36fXF7xwXw+b6pXlvyZu3drMNI
/tmeKsTGKL6UrV1pL7S21gKQ4kpUDzBFiI61xaQ4ahJzQsljdFILtcCCOsEWI84Td/kRYbB/nRLf4y/9qJv+cu
J/wBsfV7lmw8jWxQFhhzPS/8A1o+3gekstpQmRaCUiwF1aD3wicdrzmZT6vcnTfJPsi0WFCz0v/1JMxjh6Up1
MbXLy6GllyxKb6ix0iZwLEqmedzZn3AHZ1hZZ5XticEwjCIajDKdsb3SBpILsxuuNsyeICjzF9PtUqQ9b1JxtB
9qgfqi5xSfEytP7J8CvN0UP9J0Ug/tYx/napsX9sV5n6YxwaL6VSdM95Wq/tavI/RB2dId6a1XyD/qnwKatDFqn
L/jiL5iXzaTuK8V+T/9IqH7RqdSeAigr22FmFIflG948VG419H1H2b/ALpTd2iNZsKT2mvUqHwjQKE2qGnt
XhLF2/mMn1fYnNhE33ddm/7Qmv4SqKrtJ9Kz94+6F6W8gv6Kw/ji5c4hVtKEBBCAgoP3hqmZ3HiWAbpkp
ZCLeKrqP0iNU2Ng3KDlD+s4n0ZLwr+UXihqdqhSg5QxMb53XefUWpice6LYsFRmjn+XEn3+kN/liEan5F/c
fAqSwb6Rp/tGffCtG4buK/GP0xgbdAvqrJ0z3lBAusDxjp0XGdIJubKZH0DAskLEKeLjx/wnFH6LRN7RTcpX
vPVYehoWaeSKg+C7KUwtm8yPP9+RxHqsnClQUkEEEHgQb3iGIINitHa5rhvNNwUFcDHEYppYFP8Ayp
VYanM4v6Y0M/RkB7B4Lw5jh/rjiY/5r/FPKosZJxBtY2iHrT+bP7lb9hG/1ko/rH7rlziqL1oEnYvqRo+FqjNBO
cy8utYHeQNPjEjhEXKV0TDxcFS/KPOYdlcRlGrYXnz2yRqky65emSrSzmcQ0hKj3qyi/wAYa1Mgkme8cSfF
T2CUnwLC6emefk42A+Zov2a3XeEFLIDUwFw6JNn2fmvKL40rwlM3nHvKhHa2yWcQNDubUP3Ri44Ubx
ErK9pG7tSB2e0pqtktuJUL3BB+MSarzTY3T1xM7/LRfaKgvXhbiLxF0w5gVjrT8ac0hzXEw7aoyREXNFQu1
NHargvUQZJuXOxvc6wEVY9YiAgscDAQWQrUQEFm9ySICCfmEk9VhpjlcExFVGchVmoRanCOZ4Il7lOS
gUEYTpDqAVKImgrMRxBsIr1VUfCZAdOarnh9D8Agc29+dfzGwSpiSX6+SVoCFJIhpTP3ZAVK4jFvwuao
WkZX0PGIatYJf+u8Xt7rwb3Yscij3Kzc6j7U/wCIAq5I/LHqcPzSv7ItKPrhq/nVDB1XUlHzaKR3WQEVlx2Ic
O1TOPopy4cVmpivMxDVmUitOGH4hHsHiz054lH+tEHjnRi8/sW7+RDWu74/B6XIry3pC4va+sdtldF3hvbt8/
x70I4jJg7a5TIiXfA+2JyHzB/ji97Hy3a+LqN/SP4Lyd+UbhwZWUtcB02Fp72G49TkZw8rrMKSv7CB8IVrMql
3es6ww72Hx/VCjDaYjLiI+Kfri4YYfiAsv2gbarKsE19pR+KPojEX9I96+oUHyTO4eC2T6w8xBDolmdId6jla
M1RUf7b/AK0ag13xI+r7F8+px/SrvtT/ANRSNzPnGXjRfQV/SKHI+UdRHdEqsT6brVpzP0xvjSvlNMOce8+
Kf+7mP+MNQ/ao/LEU3bj5tH9b2FejPyZvpus+xH/UapejNV7OTM28Sjs9gBTbLTjziptmyUIKidTyEWfZGRs
eIbzyAN12uSxXy/Uk9TsmYaZhe4zRZNBJ1dwAJSVu/YOn6A3UJudl3ZVE0lDbSHE5VqykkqsdQNbaxIbZY
jTzmOGF28W3JI0zsLX61Uvyd9jsVwplZiGJQuibKGNYHCzjulxLrHMDOwuASb8FJEUhel1Hm8dM5cL09i
4u7NlXjZKD/tRdNiI71Uj+pviR7l5u/KYqwzA6Smyu+Ynt5rD/AKhfzKOdnWmO6N+3G/pi8Y39Hz/VPgvM3
k2/SzDfto/FWJjE19Klzm5gSko66RmDSFLt32BNvhCkTN94Z1kD0lNq2pFPTyVBF9xrnW690E29Sjgbx7BF/
sRMAfthP+zF3Ow8n9sP8J968xt/KepCAf5Of/7rf9CVsNbZmcRpdy091otEAgvA3B58Ia1GyD4rfGg+Y+9SV
D+UbS1INqBwt/zG/wClG63iJNZlENhlTeVea5Ve+hhbDcJNJKZC69xbS3FVnb7ylRbSUMdHHTmPdfvXLg7
gRawA67pu1+n+mSjVhctzDLg9jifqidbJZru1rvArKqaDeq6e3CWI+iRqk1f2xXmfpjKm6L6IydM95Wq/tavIwd
nSCa1XyEn1XeBTZoif5ZMfjCL1iPzaTuK8WbAX/nDQ/aN9qc44RQ17aCAFzCkPyje8KNxn6PqPs3/dKRtoT
VsMzul/mVfRF+oj8e3vXhfFRejf9X2Jbwfru7bOf2hNfwlUVfaQf0rP3jwC9H+QT9FovxxctYhVtaFxe1xfjaBbi
uXF7cUIC6oX3j6UJTF0nNgaTcsAT3qQbfQRGnbFT71G+I/qu9RHvBXib8pTCeQ2gp69oymise+NxH3SFHo
XfjFyXnRGaOR9l5PwmG/yxCNT8i/uPgVJYL9IU/2jPvhWic+2r/GP0xgbdAvqrJ0z3lYBtBkS9swilOl00OhMt
2ATKMC/+Cm54e2HM7zPUOd+0fEqGw2nZhWExxHIQx5/3W3OnaDotMMvmaw3T3Ves7LNrPmUg/XB8
QYGVUjBwcR6CkNkqh1RgdHO7V8Ubj3uaD7UdVwMM1YCmfgo5drk4Ne264I0O39FwnsC8M48f66YgP8
Amv8AFSBW2MiknuvEJVH82eOxXjYdttoqT6x+65EIq69XBEMTSP2SoM1L/wBnSEe9Qh3QS8lUsk6jf1FV
/aqg+HYRUUf9oA30ubfr4JbosuJutMotcFd7eAufqhvE27gCne0VRyFBPK3qsPOQB4omDcCCKWdqUBoYA
RTois83mZPlF5aV4XmGZ7yoS23s9RiVq3NBPxBi34KbwkrLtrW7tUO5MpRukgDgImFVU8sSu9Y4yvPfMy
2q1uF0iI2AZEdp8VYa113A34DwSRMHNr3iHLclHvOSIu+tC7U0dquDmv1QZEIXO+UwERDW1oCC1taAg
tjokQEFjKSICCfNJdMtQZVN/uBEY8XkKscB3YWhGEuApB74IWpYFSRihKnaK8UgkoTnFvDWKhSkCVt
1p2JAmmeRqM/Rms1JHWSt7cReEm5FOJs2KIa1J+i7R27DRakq+r6ou8D96kWR1kW5idu0J1xFFWFH5j5n
DjKeHWPFR9ghtHnUuPUFJTc2iYOtx9SKsep7YXdqmrNE48Mn9YL84iKz5RWbCvkLdqUsJCz055p+uK/jf
RjPf7FvXkSFvh3fH4PS1EAt4RWamOoqsonk6lxPtsCPoh5DHvU8jurdPiPaqtilfyGOUEJOUrZm+cBjh90o1D
NWlNXbDKGYwj1gF/R3Uk+AOn5os+yc25Wln7TT6s1hn5QOGmfZtlU0ZwyNPmcC0+vdRPCRz4Ole/q/ribr
x+dP7155wY3w6PuUbbUkZK+g96T9UWrCT8Ss42kbarU+tfaW/wAQfRGKv6R719PIPkmdw8Fsn1h5iCHRL
M6Q71H6m7VBX7Kfyo0xp+JH1fYvAMzbYo77U/fUgcz5xmYXv53SKHI+UdGqI7olVnmGrOrHco/TG9N0
C+VMo557z4p/bvCctdn/ANrD8sRTdtj+bR/W9hXoz8mkWxqs+xH/AFGqWozdey0ASOBI8oC6CRmECYFk
UkarVxxLLSlrUlCEC6lKNgkd5PKOtaXENaLkossrI43SyENa0XJJsABxJOQHeoP2zY0bxfiRCJVfWSUikttrH
B1RN1KHhwA8o1nZfCnUdKXSiz35nsHAe0rwR5bNuoNosabFQO3qenBa13BzibvcOzINaeIF9CkvZ2i2PKP
3+mN/TEhjZ/o+b6p8FUfJsP614b9tH95WGjFV9KEWrH86Jv8AYHPyDC9L8szvHiFF439G1H2cn3HKtSU6D
yjdivlqzojuCcezOY6muuNX0eaNvMa/niPxFt479RU5gT7Tlh4jwUhNtFXlFfLleGssLldEy4W80CNCtP0iEpX
WjdbqPgpHCWA19Pf+0Z98J6k3UfMxmw0Xvt/SPesL9RXkYOzpBNqr5CT6rvApvUlvLUWbffCLviJ/NpO5e
MNgR/WGh+0b7U4gLCKMvawWW9VjzhSH5RveFG4z9H1H1H/dKIbQ2QMOTYOnzRi90h+Ob3rw9iY/N
H/V9iUMHH/7u+zr9ozX8JVFa2l+lZu8eAXojyCfotF+OLlrEKtrSTUKp6JjamSxOk7KzAA7ygtqHwvEjDBv0
Mso/Vcz17w9yqGIYp8H2moqJxymin9LDE4ereStEcreo63kKV6ThaSmwAVSszkJ7krT+dIi6bE1G7VPhP6zb
+g/xXm/8pbCeWwOmxBozil3T3SNt95oUMk3HCNMXitGKP8Az4k/2w3+WIRqPkX9x8CpLBvpGn+0Z98K
0i/tivM/TGBt0C+qsnTPeViDIiSscTnoGDqm6DYiWWAfEjL9cSWDxcpXRM/eHqz9ipflGrzRbL4hUA2IieB3
uG6OrrXbCicmF6aO6VaH7gQliZvWS/Wd4lPtihbZ6gA/sYvuNR5XAwyVmKZmFFZNr7hsdZhwRojfoqP6o
XhfaHLbWu+1k8VJ9fZyME24RX6o3gf3LQNiR/WGkP73/a5IkVteqAhAQS1gSW6+tqVbRphxXwt9cL04591
Tdup+TwwM/beweu/sSKOAhBXM6lCOhFOizOM/MnjF3C8NzDnHvKhLeDY6rEsqr75gH4CLZgJvC7vWY7
ZttUsPYmBxicVOTtrDnW02nKzg5pRvS3dpEdELOcO0qfqHXjjN/wBUerJJSzdvyhyNUwOiJvDte2Fmps/Vc
XND3wZEXE8bamAk0AdO4iAggdbcB4wEEOBgILKib6aQEE82zkkJdPcgRHfrEqfBsxoW4esOEdsjhyl11Icl
VpULgpIPuihgkZhbA8AtIK4vgLkk8uyPZpA4oOF2KM8byXU40p7ttFKt8QfzxbMPk3qVwWaY5Du4jG7rSr
DdPUeqgy0iRT4KPxhtT/LPPcpGtypYR3omH+rbvYad8Od25THld1qXcJTnWSih2dTETiDN14ViwSbeiIPWlz
Cf26c80/XFbxrox+f2L0J5E/8A+d3x+D0sxArd0j4omPRKhTHOSXjfyNgYncIi5SGdnW33rH/KdiHwHFMHqz
o2V1+47gPqJSxa2ndEEthIsbJMxpTzVMJ1FkC5UwpSfMdofREjhE/I1sUnaPXl7VTPKHhn8obM11KBcmNx
He3nD1tTZwOeswcwfwSPiYuWJi1U4d3gvGmAODsOYR2+JUe7WEZaw0fwT9UWfCDeFZ/tOLVV/wAcFP
LX2lH4o+iMXf0j3r6cwfJM7h4LZPrDzEEOiWZ0h3piKSTPH9l/1o0gH4nzexeB5m/0m77U/fT7PE+cZuF74d0
ihwB8o6iO6JVb55oJm3ARzMbxGeaF8r52/GHvPin5u/N5axPHvlwP3Yim7an82j+t7CvRX5NY/pmrP/KH32q
VIzlex02NrlUmqPg5T0m+7LPB9tOdtVlWN7iLBszTxTV3JzNDm7pyKyTy24xX4ZswarDZnRScpGN5psbG9
xfqKiwbQK/f+e9Q/wArGi/yNh/9i30Lx9/4l7Xf/Upv8ZRSrV6o1pATOT03Mp+9cdJT7uEOKejpYDeGMNPY
AobF9p8ZxRu5iVXJKOpzyR6L29SSlNHND8HJVstzS1s9bCccUjv9Lb+mIvG/o+b6p8FdvJu221WHfbR/eVgI
xdfSNF6sL0mb/YHPyTC9L8szvHiFGY39G1H2cn3HKtaE3tx4Ruq+WrBkO4JSwm/6FiSTcvp1oSfI6fXDeqZ
vQuHYpDDn8nVMd2+OSluWYvbThFSc5aWGowmXBebPcsfTCErvi3dx8FJ4TH+f0/2jPvBOfmfOM+C94u6
RWFeqfIwdnSCb1PyD/qu8CkOmIInmSeSoulefzaTuXjbYNltoKL7RqXYpK9nrZkXdSO8iFIflG94UdjH0fP8A
Uf8AdK57QmCcPTWn9aIi70h+Nb3rxFiLb0rvq+xbYLVm3e9nw+9lJsf/AFSogNpvpWbvH3QvQPkCP9Vo+8/
echEGttTG2nVX7DY/wc+TZPpDraj+CrIk/TFrwGDlsPrGdgPnFz7FhPlRxX+TtrNnqomw5SRp7n7jD95Pm1j5
RVFu1rZFN3axSvsxs6qzQF1IZ65PmghX0AxM7PT8jiMTjxNvTks58rmFnENj6+FouWs3x3xkP8AVXYH2iN
nXzhRmkI/lzJ93pDf5YhGo+Rf3HwKksG+kKf7Rn32q0bn2xXmfpjA26BfVWTpnvKxBkRNna3MlnBjrYNjM
OoR8cx+iLFstHvV4d+yCfZ7Vjfl4reQ2SkiGsr2N81y4/dSxhkWw5Tx3Szf5IiKxL53L9Z3iVf8AYz9H6H7GP7
gR1XAwyVlKZFFX1W1gHXWcUNI0aLPC2fVC8K7T5bZ1h/5z1L2J2ckis+UVmpPxDu5aPsUP6wUh/e/7XJ
sxX16jCEBBOnZpK5xUXvvWgge25+qHNONSs08os/zWDrcXeiw9qaw4DyhstMdqhHQinRHZtm8ufKLo0rx
BKMz3qEd5Njq6zS1W9eW9+pH1Ratnj8W8dqzTbhtp4j+6o1GpiwqjJ1zK8+GKQcwPzK0WtrooxHt+Vf3+xT
shvTQnsI9BSYrRB84cDVMjoij2hhZqbPXBywvBkQrkdTASaxbSAggRwgIIGAggNVDvMBAJ5m4bbHcBEe
p46BZvARlMCO1mSecUNbIuKDmlU/iwDqitzaEy8fSP69knQNW30/miewmTmPYepUraOD4yOTqI/HrXNS
wkXhxupo42RyrvBcrJIuOy1f4w2pmnfee1P654McTf3UQdX83zh40ZqNkddqWcFn9bKv398RWJjnBWDZ8/F
lObCRBcm7d6frirY2ObH5/YvR3kSOVd3x+D0sxALd03sfaNyh0uFKt7hFm2b1kv2e1effL3fkaHd13pPBiXJB/
0qRZd/siAr4RX6mLk5XR9RK23AcQFfhtPW/2jGu85Av67rqUhYKTqlWhHeIRuRmNVKFjXjcfocj3HX1Jl4
TkzIUN2WVcGXedb9yyIv1ZKJZBKP1g0+kLwpTYe6h5agdrFJIz/AAuIHqso72tIy1RgkcQfqi1YMfilmW1ItU
hTs1oyj8UfRGMv6R719NYPkmdw8FsOI84IdEszpDvTIKbzhPLrf9aND3virdnsXg6Vv9Jkf80/fT3VxMZ6F7x
f0ihyPlARHaFV5rTOWaJ7yfpjcoiN1fLaqZ8Ye8+KfOwZrJPTR72bfuxFQ2zd8Qwfvewr0R+TcP6Xqj/yh99qk
2M8XsJNbbE31uClp/t7f1xZdkzbEB9U+xYr5fm32Sd9rH/3KJkyXa4H3Rpu8F4gEYWZmRKU8NYDXXQdH
ZJy2rLNu+Fg7JNrJYwC3lxrSTb/AKU39MReMm9BN9U+Cunk4b/WrDvto/FT1GNr6PIvVRelTX7A5+SYXp
flmd48QozG/o6o+zk+45VubTG6r5bxC7R3BbtKLTqVjik5h5iOOFxZKNO6b9Sm+m2mpZpxOodQFj2i8Ueb
muLepa3T2e0P60fbkznSTyI+mGsxO47uPgpnCGfn0H12feCWDxiihe5XdIrChcGDN1Cb1PyL/qnwKJScn1bi
VdxvFwrj+bv7ivH+wrD/AC/RfaNR6KcvYwW8uLzDY71AfGFIflG94UdjHzCf6j/ulGNoUuPsBM8LdWrj5Rc
6Y/GjvXinEGfmzu72JPwKf+QHAo+9YnB/9UqIXacf0pKe7wC3fyAG+zDe8/ecusQS3BRXvLuql10NxHrNl5
SfMZCIv+wzQ4TtOh3favKH5Tsr4nYZLH0m8qR3gxkesKTKTUE1alS02kgpmmUOj/CSD9cUaohMMroj+qS
PQV6fwjEW19DBXM0lY1/+JoPtXWYl0zjC2Vi6HUlCvIix+mE2vLHB41GfoTuop2VETqeTovBae5wsfFVcn
ZQyE67LqFlsOKaP+CSPqje45BIwSDiAfTmvlVW0b6SokpJNY3Oae9pI9i6Ucfy2lP2w3+WIJU/Iv7j4FOMG+
kKf7Rn3wrRuauK/GP0xgbdAvqrJ0z3lYgyImbthfvKSDF/WWtwjyAA+mLjshHz5ZOwD13Xmz8o2sIpKKiB6
TnvP91oaPvFObDwtQJEf+7o/JEVrEfnUv1j4lbfsb9AUP2Mf3AjkM1ZExJdXU7Ss+uk7y840emN8MYP3QvC
21uW2FYf+c7xUzYxPV00Dmq0VaoPxDlpWxmWP0n1v+0pqRAr0+EICCfezmV6rCs06eLri7exIH54d0/RW
Nbfz7+LRRfstb63X9yYaeAhotmOqyBcwAinRLEwz+tyPCLm0rxJK3nHzqEt6CX6p2hr++ZWn3LP54s+zh+U
HaFnG3bbGA9h8VFEWZZ8nU251mCaacw7DzqLW143iPItUP7gpy96KI30Lgk9Qsj2w4bqmZGSKTGioWa
m70XWACYMk1xUdYCTQ4GAgsW0gIICAgt5dOaYQO9QHxgHRGaLkJ5L1y+AiPU4ULeBgIwUvpNnBF
DWyBcWl5Etg8LqTA4ojTkEgYzlhMydwNUKCvK2v1RJYa/dkt1qAx2LfiuOBTZnpk5dDxMTsTFUKiXKw
WZ2dV17aST2WwBHI4xYntRqic7zRfQBYD6ig3g26OCIJCQnFhhPU09J4FVyYg8QN5FbMGG7AD1px4JV
mVO/jI+gxWsfFhGO/2L0R5DDcV3fH4PS9FcW/JvY/+1SnI5lfQIs2zfSk83tXn3y9/I0P1pPBqPYQf6+hNj+xK
Uj43+uGGOR7lWT12Kunkgr/AITszEy+cTnM9B3h6nJTiIWnJDnJISc7N5Ro8su+1Q1+N4tVDNykDL8Bb0f
wXlLyh4aKPaCp3dJSJP8AEM/8wKibbAMs/LnxP0Re8FPxS87bWD49qnNr7S3+KPojHH9I96+mMHyTO4e
C2HEecEOiXb0gmYEAzp8HPri/3tF5vYvCcg/pNx/5p++nmriYoAXux3SKBNgY6NUQ6FQJiFjK/wCSiNPO
NuhPNXy+rmgSO7z4p7bEW8kw+e9n/XEVDbE/EsH73sK9C/k4ttitUf8AlD77VIsUBevU3NqSOswmsf25v64
sWy5tXD6p9ixry8C+yrvtY/8AuUaplhfhrGkF68UiO6zOy3zfCOMeuyx2CQ3mQHDcczDoKNLc0q4GRbGNL
0t+ukfTEfjHzCb6pVz8nQ/rTh320fipzjHF9GUXqovSpr9gc/JML03yzO8eIUZjf0dUfZyfccq4Ni4HhG6r5bx9Ed
wW3feOHRLcFNOzZfp+E6e5xIaCD5gkfVFLxEbtQ4dq1PA3cpRRu7LejJOhqU4acIjZTzD3HwVpwhv59B9d
n3gukUkaL227pFZSLkQdvSCb1PyL+4+BR1cgGZdarcBFprX3gf3LyXsQz+naM/vtRGKovXQXSUF5tofhp+
mDxdMd4Udi/wAwn+o/7pSpjyXzUOZ/Y1fRFvpzzx3rxlWtvAR2exI2DG+r2B4F/CZnv4UqInaY3xSX+790Lc
PIELbMN+sfvOWYg1tyireb/wDIv/bf6kaBsL/x/wC77V5O/Kg1w3/1f/8ANOzYvU/sps2ppJuqXCpdX+CogfC0
V7aiDksSkHXY+ke9a35EsU+HbG0ZJuYw6M/3HED/ACkJ0xALVlXnbBSvsRtHqiALIecEwnyWM303jZNm
6jlsNid1C3oNvBfOjyx4T/J+2NdGBk9wkHdIA7xukKjj+XEn+2G/yxEtU/Iv7j4KiYN9IU/2jPvhWkc+2r/GP0xg
bdAvqrJ0z3lYgyImHtPc9Ir7LfJlge9RJ/NF82XZu0rn9bvALyH5fqrlsfhpx/w4h6XOcfAD8FPKhC1Ekx3MI/JE
U7EPnUn1j4r01sh9A0X2Mf3AjUNFYkwJ09VjV1evZmwf3QjR6LPD2D932LwptpltXWu/5zvFSrtIr6ZSbpUo
LFydWBbuSEkk++wiuug3qaV/AD2haDsrViPaOgiGr3+oNddJI1EVpeqggBcwEFJ2FJT0PActcauMqc/xrmHs
Qs2ywLauflcbkd1OaPRYKMRwHlDJb8dUAbGOhFOicTrNm/ZFuBC8TyjnHzqGN6qWyUrD7ncp9HxBiz7N
n4yUdyz/AG9Z8TTu+sPBQyBcRalmic9PWXNno7QHUzx0trqEwwflU949qm4zfDxno/2BE1jsHzhYaps4XCJ
THZhYFNXrg5xv3wdJlcDoqAk0LWEBBDu1FoCCB1OkBBdJEFU20O9QjjuiUeMXcE7rm448IYKb4roEC0
BGUtrNte6KGtkSZUah6OnTk7pC8UJcfMo6pqOTHnSVPzvpUu4k684kIYdxwcoepqeVjLSmpMqKykc81onm
hU2QkkBb1FX6/IHIAQWFvMuj1J+MIC2R9r5xw6rrdE7qQ11ckkcLJ7ordU68ivWHstCAlvA/rTv4yPoMQG0
GkXn9i37yFaV3fH4PS/FcW/pvY/8AtMr+Mr6BFm2b6Unm9q8++Xv5Gh75PBq2wG7eXmG+5QV8LRzaOPn
Mf3hd8g9deGrojwLXjzgtPgEvxWl6BRCtN2KV24pKT9MTeEvyczzrB/LHQ2npqwDUOYfMd4eolQ3tlSUvS
5HEE/QY0nA/kyvIe14PKgjVTRQakisUOTm2yCiYYQ4CPFI+u8ZHWQOhnfE7VpI9a+juz+Jx4jhdNXwm7Z
I2OHnaL+g3CNjQiG6mAbG6RkYWUKiVlxJZzZvwu+0WA4yOQ3QOda3Z3rBW+R6b+WvhDpmmn39/jv6
727a1tct6+mdr5JZOpivreibm64z8wJORedJsG0FXwhamiMkrYxxIUVjleyhw6orHmwYxzvQDbz3tbtUKYjZN
1d4XGy05uAvmrXMO8b6p57HEZHXfFj/XEVDa8/FN+t7CvRP5OrbYnU/Zf/6BP6KGvWqQdpAvhhQ73Uf
XE/s1898xWPeXT9Fj9rH7VHrbVzGhOcbLxm1ma6zEkp9JCRc25QRkgGqVlgLhYJvzsqWniCOBOkSTH3C
g5GFrrFKGDEAYvpn7ZR9MR+MH8xm+qfBW7ydj+tOH/bR+KmuMfX0WXOcZMzJvNAgF1tSATyuCIUif
uPa88CD6CmlfTmopZadpsXtc2/VvNIv61FyN3udSmwqUl/klxoR22g/snekLyM38mbFQAPh0X+CRZ/4Ps8Qf
5ZSX+TXA/ntB/ZO9IR//AIacV/8APRf4Hp87PcIPYUoqJN59uYUhalJUgECx1tr7YjJcZjrZyWNIy424JzX+Sy
s2ZwsT1NQyQb9rNDh0rnj3J0NS1mye4fVBZjzD3FQmEt/Pofrs+8ESimhe1XdIrKTlUD3G8GBsbpKVm+xzO
sEekJSma007KrQlpYUsWBJGkSs+ItfGWAHNY7gPkwqqDEIKx87XCNwJADrmyTIiVsq3YcDL6FkEhCgq3
fYwZhs4FNq2Az08kINi5pHpBHtSriOpJrWHppaEKQEpKbKNydIs1BUCV28BbNeVtstmJcFc2nlkDy5pNwC
Ozik3DSOr2CYDH9pn/wCFqhhtGb4nL/d+6FpPkGFtmGDtd95y4xDLaVFW83xon/bf6kaBsL/x/wC77V5O/K
h//rf/AFf/APNGd2qp9bRanJE6sPpeA8FJsfimENuKe00Uw4gj0H+KlPyZMU38NrcOJzY9rwOx7bH1sUmRRl
6dUO7ydL9HxDTpwJ7MzLlpR/CQr8yhGlbEVG9TSQ/suv6R7wvGP5TOFGLGKTEQMpYy097Hf6XD0KPq
OP5cSf7Yb/LEXCp+Rf3HwK894N9IU/2jPvhWkc+2q/GP0xgbdAvqrJ0z3lYgyIo9xgv0nE82q9whQQPYAI0b
BmblFGOsX9JXh7yqVXwraqscdGkMH91oHjdPmi/zmlP2FH0CKHXfOZPrHxXsDZH6Covso/uBGYaqwqPa
2cmJps34TBPxjSMOF6KMfuheE9uv0nrj/wA53ilmq4kOJ9pkm6CSywoMM37gk3PtNzDOph5LDJBxIufSFM
7EVfwjbShcNA+w/wADvEp0J4CKGvaYWeN7cYC6Nc1McxJ+gYeba/sUuEaeCIfRdS81VsxlrHTH9Z9/S5Q
2ngIYr0qdSsjUwAikXCdi2rt+yLaF4tkbzj3lQ9vXy1sG0Ry18k46j3pv9UWLZt35xIOweKoW3rPzKF3U4+Cg
m9uUXFZWnLh5WfAFTTmSnq5lC9Rrqm31Qxm+csPYfFTVMb0Egvo4H1IsrVm8KDVIHREpgawsE1eEXc
0hRJLisdqAk1i2kBBDnAQQtygIIxS281SZH4V4I/olKwi7wnV91DJTN7ldRwgIyliaOVhR7hFDC2J5s0puVpw
iTcV964k/VEnSN54HYVXMRf8AFOPUQiiE5rjkQYeE2zTENvdN5SL1BKBr85b4xKg8y/Yq1b43d7VicOeo
OH8KOx5RgIs5vKe9dW03CR3mCHilGDQJ2yjwS1l0iuTMu66vFPIGtslXCE+xImbLzzTIUUkFawm/HviFxu
nlkEfJtJtfQX6ltvkZxmgoRW/DZ2R7xjtvODb2Dr2uRfgltNckV8JyVP8A2qYgTQVI/wCG70FbeNr8COlbF/7jP
ekPHE41NNyvVOtuZVKvkUFW0HdFg2fgkjMnKNIvbUW61h3lsxegrYaMUc7JN0vvuuDrXDbXsTa/BaYGf
6qcdBNgpOt4cY9EXwiwzBVZ8j+LRUONHl3hrHtcCSbAcRcnTMJxPVOWl0kuTDCAOOZYFoqjaOdxs1hP
mK9NybVYKwXfVxDvkb70WmajK1SQUqXmGHwk2u2sKt7okKGCaGa0jCLjiCFnflIxXCsSwbeo6mORzHt
IDXtcc7g6HtBUP7ZkkLlz+F9RjSsC6BXjHa8fGNRzZFtdbwtJim1LOZIKKmXkpzFm+pBHNN9dNReIraPZt1
W/4TTdPiOvqz6+/IrWvI75ZIcBpxguNX+D3JY8AksubkOAzLCcxYXaSciDlKtNxRTqwz1krPSryeeVwXHm
DqIoE2GVcR3ZIyPMvVdBt1s7Wx8rTV0Th9cA+cGxHnCNCeYPB5o/4YhH4LN+wfQn/wDOfB//ADcf+Nvv
QcnmGkFSnmwBqe1AbSTuNgw+hIz7XYJCwyS1cYH1wfULn1Js4sxGKlKqYl79VcFSiLZ7crd0WrB8KMD
+Wm6XAdX8V568pvlKjxiA4ZhlxDcFzjkX2zAA1DQc88zlkAEwsUMgLX5g/CLpSHILzliTbPKdmy2Yak3F
KedbZCmAAVqCQe1e0VbaiGSVjRGCSHcM+C3byD4lR0WITyVkrYwYgAXODQTvjIXIzTz+zEn/AOlyv+
VEUz4DU/2bvQV6d/nbgf8A52L/ANxnvSLj2oS07h9SGphh1fWoOVKwTzicwClmjq957CBY6grKvLJj2F1uz
hgpKmOR/KRmzXtcbC9zYEnJNOSpSnlo0sFGLhJOACvLcFI5xF0vmmJZl1DKkkDQiIoTEuVgdShjTkmlXq
CovZwDYkxP01SN2yp1fQO394LWgSzcliqnLK8iG30FSlGwTrxvCWIl0lHK1ouS0qa2JfDTbSUE0zg1rZWE
kmwABzJJyA7VK8tWJOcfS0zNyzrqvVQh1KlH2Rl7qCpaLujcB3Fe749r8Ce7cZWxE9QkZ71yXiSnNkhVQk
kkGxBfSCPjBhhtWdIneg+5FO2ez4NjXQ/+4z3rmMXUk/8AlSn/APzCPzx3+TKz+yd/hPuRP57bO/8An4f/AH
Wf6kP1X0n/ANaU7/5hH54H8mVn9k7/AAn3Ifz22d/8/D/7rP8AUj9Bq0nV5lQlpqXmShN1dU4F5fO0PKGknh
l3pWFosdQR4qheUjaHCq/B+SoamOVwe02Y9rjazs7AnJLiGPmFgcbHh5RKy5tPcsUwshtXE5xsA9v3gk1NK
mlpuJd8jwbMVTkZNN0r10cfwskkVMf+NvvQ+xM0P+jP/wCTP5oHIyfsn0Ln8v4Z/wCZj/xt96ApE0f+jv8A+
TV+aByMn7J9C5/L+Gf+Zj/xt965PyzkqsJcQttRF7KBBgrmluoT6lrIKlnKU7w8aXBBF/MtIKnKUWkBeFJ2/ef
yYm8IOvesA8sY/O4fsz94olL1KVomwTAC5uZYlW3GZ1KVuuBCVK9KWbAmwvbWD41TTT4nNyLS627
oCf1R1JbyO43huG7MxfyhUMi3i62+5rb2c69rkX8yxS5Zyt0J6qSSFzdMlyoOzbKS4w2Ui6gpY7IsDc3OkQ0lP
JHIIXtIcdARYnzarYINosKmgdVQ1Mbo26uD2lotrcg2FlDu8TXJOs/Yf0OclZvq+tzdS6leW+S17GND2MpJo
OW5ZhbfdtcEdfWvKP5R2O4biX8n/wAn1DJd3lb7j2utfctexNr2Nkl7A8RM0HGLyZmYbl5ebllJUpxYSnMkh
SdT7R7Yf7XUT6ijBiaXOa4aC5zyKqvkA2kpsK2ikZWytjilicCXENbvNIc25OX7QHfZTAcaUYf+V6Z/8yj88
Zv/ACVW/wBi7/CfcvZH8+NnP/Pw/wDus/1Ji7f6nTa7hKWXK1CRmX5WZBCGnkrUUqSQdAb2vaLZshBU
09U5ssbmtc3UggXBuPasH/KCxXBsVwGGShqopJIpQbNe1zt1zS05Ak2BDbqKaUsN1WUUpQSlL7ZJPAD
MIv8AUC8TwOo+C8mYS9rK+B7jYB7CT2bwuVZ6nVCXrgWuSmGZxCVEKUysOAHuJEYc6hqI7B7CO8
EL6bs2swScudDWROFzpIw+BW868imISuZWiXSTYFw5QffHG0k7jZjCT3FdftRg0dnSVcQHbI0e1RjNzonJ
6YcH9ccUr3mNMghMcTWdQA9S8GYxiHwzEKiq/be93pcSnzIYlp1PpMomYqEkwrqkghx9KSDYd5ig1WH
1T53lkbiLngetezdmtr8CgwakinrYmuEUYIMjAQQ0XBBOoXdnF1JmXAhuqU5xZ4JTMIJPxhu7DKxouYnf4
T7lNs222dcbNr4SftWf6kzK6Uu1ybWlSVpU6SCDcGL3h4LaWNpFiAF4221njn2grZoXBzXSOIINwRfUEZE
LrhKWXM4tkENoU4suGyUi5PZMExW5opAOr2hO/JzKyLamillcGtDzck2A5rtSpH+ws2E6ysz/AJIxnvJP6l7
P/l7DP/Mx/wCNvvR+i4QqMxVpRK5CcS2t5AUpTKgkDMLkm3C0F3c0lXY1RNppHMmaTum1nDW2Vs1K
2JQfQ3Lc0qsIeRarz642c2/WPFQz9iZoDWWfFv7WfzQ15GT9k+hehztBhdz+cx/42+9D7FzIP8zv/wCIY6IZP2
T6EU7QYXb5zH/jb707lMWHDl3RZAeteSntzPnUS71srm2Yybn9iqQ+KFRYNnHWrHDrb7QqPt2y+Fsd1P8
AEFV44xd1kCcuDD1mF663mSmyWnBmHHVQhhVfLRnvU1h2dJO2/wCyfFF2Rmk0HjpCp1SDegEUmUws
E3kCKOcPKFEguSxYwEVy1uQLQEVAHu4wEEFG5gII3Q05qs0O43hOTolL03ygToSO3eGalwF0HCAlQA
pYmgVS6h3iKGFsDtCmviIkU2bsdQ2FD2a/VEtR/KM71V8U+Rk7r+hcpRYW2FcrXheQZ2TeE3bvJvtdqugW
+6v8IlXH4lVpmdT51xUrNMLN+KjCoyATcm7ie1GpYXdb8xCL9CnUQzaO1OKTVmBiGmCtVObonXR82
Yc0nBR2JDJE5AC44CHMxyTKnASkzoYZuUpH2JVw0vLOLF73TDGt6IUxhR+McOxcMZNhUs/+KYNhzr
SBI44wGJ2XBFdkhBoc0BwDx/JELY58s2/V7U22S+bPH73sCa+2gdlg88/54lMCPNKrm2I57fx1pjNGwTFgK
poT+2YufrqaQOaQYr+LDmNParls0fjXjsT9lUXF7cYrbzwV8jaFvNp+YXe/qmCs6QR5QA0pIdRds+USLHZi
6hpG3aU3sWIsonvAMS9FoqzizbO9C2ojwXLJQeKRBKhtnXR6J+8zdPBH1J7I4Q2BzT9zQtWWeueAA4mO
ufYXKLHHvOAATmkqeGw0LWKRELJKTdWqnp7WRydZCWyO7SEWOzTqZt2pFn2wGuAMSUJzUHUM
ySJNSvXvhKcpKjexESTH7rblQksW+4NCUaHKJo2LKW+bJImUg27jp9cISyGSF7exO6enbBVxSH9oetNrHk
l6Biios2Hzb6/pvEnQP3oGHsVfxeER1cjLaEpphI7hEkVAWCASCYF0LBSNu3zGTGc0yP69Kk/4qgfriBx1t4
Qeoq5bGvtVvZ1t8CFOss1rbSKk4rTGtTjkpbJJoFuUMnO5ymIo+YFsWPCOXQMYQDBB5wYOCIWJobQA
U1lsH+xD6TEVXHnhbz5Lh/RUn2h+61IUMlpKVZJGbCk735z+TE1hWh71gnlgH53D9mfvFRtvHp6vdl2Vtni
pc+vUd7p/PF2wI3xWrP1PBeadsQBs5hbT1yH/ADKX93uTTR9w4ypGVytS1Ynrd6UgIB+Air447f2h3/2DGP
TmtE2QiEOw5i4ytnd6MlSdv7WkgcQI1k6rzOBks2uY4urKk8L2jt0LBDIEa2EcuhZYgIKe90NovYaqqQL5Zof
FAiobSm0rD2e1ansCL00o/e9gTo3gZHqcNSqradYkH3mI3BnfHnuU7tVFakabcQopYJQL6HQxYngFUiO4Cb
m1KWLU3JOcnGuHK94eYY+7XDqKh9oYt2RjusJKwWQ1imT09ZZHvBh3V/IuUbhdhVM71JYGkVtX9osp
U3ccGdeZyuOp0bBlZcnvOq1D2WHtMQWMVNrQDvPsVy2Ww8O36tw/dHt93pUniWLjiU/fG0Q5NhdWgM
uQE9OoyJA7haIQm+atYZYJFxH2UWh1TDNMKzRNhTeYxLAqtFoXJbMGBRd1cltWveDIpaov3pZLrNj8w
q2rU60vy1t9cTOAP/PwOsFVHbaO+DuPU5pVZCm0X9YknLs7Vmlq00FIGeTzdoXvZQ/PDCuHOjPb7FN4Q
bsnb+74FcpZF5BHM6/TCjtUhGPiwicynjCrSkHhFFi2YDjCoTYrk5qOEdRXLmbcoCKgYCCAF4CCP4bT1l
VT4AwlN0U5pPlAnInjDRSwXSAlVLLwu0ryMUNa+7QpuVloOSzqfv2lCJGkdZwPaq9iEd2Ob1tKJUC0zR2
Fn7poH4Q8qzuykdqjsOG/Ttd2JG6sN1pZt6qCYk73iAUDu2qCewok1qb+MOXBMAM0ekxd9vzhtJ0Sn8Au5q
XpDgrziInVkpTqitd+1nu/jhxS8EyxLRFKdoRDiZMadKDPGGrtFKsSnh9dp8eKTDKsHM86k8MNpvMtsWN
Z2HPFJhOgNpAlsYbeI9yTNkRvS50dz3+qIeY58qzu9qi9kDenk+t7Am5toTZlnwWPriRwLolQW2I5zUxGdQ
mLCVSWp87MlWq7g++a+iILFR8TftVt2aP5yR1hSLLCyLcoqztVosQW84LsqvzBjjDmjzDmlJK0aGHzXKHI
yTexeizaFd6R9MTFCdVW8YboexFJBzqXmlfcqFjC0o3gUzp37rg7rS1YKHnEfop21wlWk0oWbcI1vzhhUT6t
UtSUgycQlyWZutNxfWI4lTbGrpUEWRw4wG6o0ou0pEn08u8/XD+E8VBzt4BcpWQSl4rtc2hV8pIskY4Gh2
8iFYbccqDa0f8ARylzj3G/1Q6p3AMIPG4TCta50rXN/VsfWie2iV9HxvOLA7MwhLw8bpEO8HdvU4HUSFH
bTs3a5x6wD6lHw1BibKqKze5jiCe2wSa9H2nSI5PocaPjdBP1RE4w29K7st4qy7KSbuIsHWCPV/BWNlGrrEU
h2i15gzTpYl8rCBbUARHk5qdazmhZMvrBt5FLFr1HlHQUTdTI2lJyVxocPmB9KojK3p+Zbp5MR/Rb/tD91q
btx3iGi0axS3SkZsJTp0PbP5ETGGce9YL5XgfhcN/7M/eKjDeiV1GwPZOjgBLzq/8AOxedn88Rqz2t8F5m23O
7gWFt7JD/AJlNWGk/YHA2C8LHRbOzidnnUfhPKQdfjFSqPjKies652t9AK0yi/N6KjwziKKR5Ha8gqjzejabd
0a6dV5hGiyOMcQQHHSAggVaQEEFG5gIKw+41Len0yvosTkfaPvQfzRS9q3br4z2Fa15NY9+KdvUR4J+by
1J6jBLSsvqup/KH54hsElvUeZWza6C1DftHioNab7MWpxWbNbkkfavLZqZIuC3YAHvhxhLuc8dqY7Sx/FRO
7E1MMr6rEUirueSPjErUC8Tu5VugNqlh7QpTTp7YrBPBaMArEbCkoc2WSgSLWUq/nmNzFPxO/wAKN1q
Oz4Bw5tk6aXL9bU2U24rENJX2jKk6eO8rR2p2KRpERvKyFqbuJfXt4Q/plE1xsEgravEgoItXNTNucG3knuri
6zflaDAohao73kZPr9jFY0v1akL9ykxLYI61fH51Wtrot7BZuyx9YVUFEW05xoywUpybLlZqzONApHWyLo7
Q00sfqhhiPybT1OCm8Czle3rY72Lo0xano1B48OHGO35xXGt5gSfMIsT4wswptIAiLoseAvCwKaO1XBwaW
gyIVztxEBEQ84CCCjrAQSnhUZqgo9yTCM/RTuj6acKBcw1UsNV2FrcoFkeyld37WfKKGtfOib9WHzibW7S
SIkKXQ+ZQNfqO4pJwO76Rh1jvSFJPsJEPcSFpionA3b1I2/C4RCopDMxML4WbI98P4jdrR2qJqhuyPd2JNY
1SIeuUU1H5AH0pA9vwhrN0SpGmF3tS7IG94ip1YaXiildN0EQ4peCZYjoUVkNLcYXlTKn1Si0NYaOUoxH
qMrLUm/G4+ENakfFlSOHm04R3EjeZsjvTDWkNpFIYm28ZSFshNpSpJPJ//VESOOdNh7PaoLZD5KUfvexI
O2gXZa5WWPrh/gWhULtj0mphspNh4fGLCVSAnrs7VkxCgaWUgj4RC4mLwFWrZ82rG9oKkuVBKRFScc
1pkQyW8+khlX4pjjDmEaYc0pIGoh6oi10iYqZzyiT3JMStE7nFQGLsuwHvSOwrMxpxTYiJB2qg2G7e5OTD
7H2SSjjoLmIarfydwrThsfLAFOmVlg2kWBATEK5xJzVqjZuiyOyzY6xPLWCpYBYqSD1RMdGq4/RIk6PnB
DyM5KIm6S3lW+yT3wHLjG8VxXTwuXeXlBLgsIUEpBA6kkYAWudbVY2v4f8ATvsRMpTYv09AUrldOk
OcJqNzfYetMtpKHleSkHFvgoimpT0R9SLhVjbSLS128LrO3s3XELmDqI6ihOTZTNehbRqK5e1ptCfYrs/XD
DEm71NIOxTOBP3MQhd+8PXkrUyTF3gLak2jPXuyutwjbc2TtEvZNu6I2+asG6sFjw4R0PRC1YMuRy0g4e
EQsui05S5eaWFOy7LqgLXWgKNvbAs12ZCcw11VTt3IJXNHUHEeBXNFCkgP5klf8kn80Dk2dQSoxnEP7d/
+N3vSbi2mtS9GeSy020kpJIQkJF7eELwANdkonFKmeobvTvLiBlck+KhPeXoTlc2f7GqU2kl2dYeYSPFb6U/
XFrwCUMqK2Y6Ag+gFZftpSumocJpW6uDh6XgKS5+uN1bfTxLSpdV5ahYMdpLYHAdWyhRHvVEAyEs
wKKZ2r5Q70kq6y1TZdsamlj6MVM6Mf3Wg+1UuRokctI1QrzcspNjAQWOEBBZFrwEFlDanVhKQVFRsA
BxgLoBJsFcfca2VigU6sZnVOTD/AFLjgtoNFAWjMNq8T5RzMshe3qXofya7PmCOUE3cbE+tObe2o4lsAO6
eo4g/ukxH7PTb1SPx1qb25ptygIPWPEKtCEWFovBKyFrckR2jy3X4VbNtUIze4wphj7TuHam20Md6Rh7Pao/
o6+qq8orhleSfiIsEo5hHYVSqY2mYe0eKloCxN++KkVpgVgN3V8P7NyjU9U8tPxvFTxcWqLrTNmHXoLdR
T9w7L9ZVkfgAmIypd8UrDQx3n7k43EZUxGAqcITXxB2pgjuiSpVCV3FJimof3UVurmpn2R1ELVxcZveACi
FqZG3WQ9K2RYgRz6hR9yb/AFRIYW+1bEe1QO0ke9hFQ3sPgqb30jUF53Ti2VqtjNlF0jrWXkdoaaoP5oY4l
8gT1EeKmsAP560dYcPUUrOy2SXSNNBy4cYRD7lOXR2aAkidasTDlpTKQJPmG4XCZPaiiz2wO+FEjdaLT
lgIpC1J0EBcQ4mAglfCCP126bcEwhPoE9oRzil5sa98NlKDVdoISjqVX1WaV5GKMtfdomzXptLKW1FVsqtT
ErRREkqs4pOGhpvxSVs5WHKdMIBBDcy6kf41/rh3iws9p6wFG7OEGJ7RwcVwxF82h233RA+MO6TOyYY
llvdqS2PVEPXKHalCQ/mlFu76oazdFSNN8oErsu9QkxHubvKbjk3LlJ9Umuu4HjDuBllG1cu+hIHXygSotOlF
njDRylGI3TlZJ9o/hQ3qPkyntGbTt70qV9OZkHwhhTnnqZrxeMpvbJSUmrpv6szb4RKY1rGexV7ZLITj972JC
2ypvLI/HEP8C0KhdsRmExJfVsRYSqOE7sCryYjlj3m3wiJxAXgcrLgrrVbO9SlKDQRTX6rU4dFvUhZk3+9
McZ0gjTdEpIQLmHpKimhJuIGbyifMiJCjdzlD4my8Y86bVP1cCTxJyxLyjK6rEObrJ7YGkupaUDY6xXMSk3
nBXjAodxhCcqWso0iMU+u0sMzqeUBHC1qIux5x0arj9EjTDWc8+74w5jOSi52ZrdIyo15COkroFmo3KSmdp
I4eEJOOd04Yzm7qWMcSAmsA0xYAu2lxnysYJSv3Zz5kviMW/Rtt1EKvdbljLVJ1JI0UeEXyJ12grGqmMtkL
SiadVGFU2Sjhia9BxDIPXt1Uy2q/ksQ3qG70bm9YPgntC/cqI39RHiFcils9bUECwsVfXGZSHmL0LA0F4snZ
6PeIzfVgLUPR4NvLm4sGXNuGkDeRSxcJlmwg7XJF7VySmFiUg0IhiVvNTHNPuTBmHnJKobzCmZWqC3
iXa/sTQpBErS6ZNVN0K4BLRCgT/hWh/DMYqGuI1c5rfSoKrpW1GMYOCObGx7z/AHTfxUa7rWKVY33rs
VVVasxqshVHgT3Edn4ARPbRU4gwiKIfquYFTNha41u1FVVO/wCIyY+71Kvbujih4n6YuyyNwzWLwFxC+
sBBC+kBBOfZlRPTap6UsXRLkBP4xiPxCbdZuDipzA6Xfm5U6DxV4dzpsPVWsItc9Qyq3tUIyDah27Gw9p
XqHydM3qiVvYPajW+jIpbwFNaW0ze0KSYT2UkLpwnHlKgDaJ346lUhCb6RpRKwNoWmKZb0rDyEWvm
bWILROtUO7whi0e/RtHYVFUqotTTSuaVpPxEWp2YKzmM2cD2qYRqYqC1AKdd113rcH1Bq5PVv394EV
XHBaYHsWjbIOvSvb1FSphWX/XTqu5NveYhKo8wBXHDmfGOKWXk2QYYhSrxkmrWO1NK77xK04yU
BWZlElNjNDpMCFzUiw4aR25RS1c3WrjSO3RHNTY2oyHpezytNWuVsLHvQYc0bt2pjPb7VGYtFvYfM3r
B8FR5OqR32Ea0dV5lGiXtmjnVY9pZ7Paeydrhqkj64ZYgL0z+5S+Bm1fF329IITsq8oWXyns6aacIjoX3Cnqy
LddZIU/L8YfMN1ESNSVMtZQYcMKYyNSbMizkLA3TJ2qyRmTHV06LisWVARCsZh3wEEtYOIzPHusIb
z8FIUIzJS81a+msNipJq66d/wgiMpKnp5KGFa8opTGFxsFrM8zWsJUbY9ri0ya1NkENvqb96f44t2HwAEA9Q
WZY3WuLSW8HEepd9jcyVUudClXIdvcnvSIbY6znMITzZGS8UgPX7EYxSoEHXgoQpRDRExU696TmiLC
HhUU1H6ebzjevfDWbolSNN8oEounU90MwpN2qTZk3Jh4zRRkpzRinnxhKYJxTpQZOsNHKTYjMqrLMtk6
jOPphGUXYQnMBtI09oS1WUhcuLHW1oioOkFYasXjTd2XEIqNcT3TI+iJfGMxEexVvZcWkqB+8PBIO2X
+ZAe5wRI4FooTa/XzphShuOXGLA4KjtTrwkvq61LKvay0xGVYvE4dhVgwtwFSw9oUsyhAIHKKS4cVrEW
i2qxBaVbkkwGdILsvRSO3omHZUa3RFKwjNKm/JcPKUne8yjq9t4/OmzS5XPVCm9glcTMz7R3VVpYrz7va
n9QUBh3ICLEAxWKklwur/QjcdZLahYCGilTZdZMXWL98cK6MytJ8gy4I7o40ortEkLGsO2aJhKOcspGYA
acY4SgBdKkiiyfOEXJy1K9YIf2dLBP8zzN/IEQnH8uO1OJ7GjPYVAONJZtFRUtCwoqJJAEXmkc4sF1kOK
Ma2YlpSGb8oehRZC6ML6pwKGhSQoeyE3C+SOx1jdXZwesTa5NziHG0L94BjK6oboIXpHDiHuY7rAPqTx
CB3xElyslutbFAHjADlzcCwW4PvIpbZFZ5IEKMKQlCLttXhclNgEUrzN5BzS/YV9EGjcLpOYXaU1dqT6cD
bP14j9RdNwV6DLHn1kw7y8eyIeYcDUVApv2pbnuaFEY84UVEcQP6lNut73uUCbhaur28LRfRdFnk/5oRcds
fo+/wC83xWVeSw2xu3/AC5PuqG5gWmHB3KP0xaBoFnThzitFKv5R1FQGhgIIEaXgIKRNmSUow20oAAq
dUT46xB4jcykdiuOBgCnB7VcXcodH6raqg/dSTZ9y/44yna4fm7D2+xejvJs4fC5R+4PFLG+shJwJOjS2U/R/F
DXZAnlwpTymNBoD3exU7SAI1ErzwLLrUkhVIZv98RCUGU7rdiXrADSs7yoinWjKzzqLfa3CPjFvYbtBW
YSN3XlvUVLrCwppCu9IPwipOFiVpsZu0FTXupTY9DqzJVqFpVblwisY83ntK0DY145ORp61NOFglLDyr8
VZRFaqTmAtBw8Czij8zMJQ0TeG7Rmn0jgAmnPzCVzBOnviVhFgq7UvBciynkpPEXhwLpmXBclzKE8x74
7ZELwuLs6hI4iDAFEMgSJjGbafwzPoJHbTb4EQrFcStKaVTg6ne1UUcWGXlpt6qin3GNcGl15fdYEhKGDp
4S2L6W4cpyTTfHh6whGqbvQPHYU7wyTcq4ndTh4qRsWLS3VXk3Ror7ngIgaEExgq6YsQ2ZzQm3PvpIMS
sYsq/K4JHnXQCYXYEwldkkSembvceAh0G5KOe7NaNzBULA3tHCFwOWHHCByjoC4XLmZjTlHd1F30t
YUmuqbdPG5AhvMNE/o35FOORezpBhq4KUjcEZ6xP6CC7pSq6qx4qfRlTxUwh8i/AFQBHuhm3DmsN+23
qUi/G3yi3YD60y6vWS6qosuLUoqfCkA8BYkfREzFHbdI6lVJ6gkyNcdSl7ZFUS0ifQOeRX0iI/FYw7dKnNm
qgs5QdyUMSTpLavO8FpmWSlfMXXSa1PkWhyWhR4kShTqjebR5GG8sfNKfU81nhKLlR7XHlDcRJ86pSd
MVMIV/HDpsWSj5J12kauAeI98JSQ3S0NVZHWq2kc7+2EDTFPW1wC3TX0pcBB5wU0txYpRuIWcClyex
ElbA1iJioiHXKsVRioLMkgYErglqzWvwnkK/cRJYlTF8cduAKgcCrxHNP2keCRNrFaD0ta/3YMP8Kg3Aoba
Ss5U+dMViogKsDr4xMlqqgenFQq0G55hV9UrEM5ortIUpS1O7I13aFK8riMBPGKjJRlafDiYQnsRBTZF+Rj
kdGb5oT4mLJPbrgI4/GHhpFHMxELlUKsHJVQ8QYUhgs4JCprAWHvSdTJ1LM44rTUw8mjJaAoulnDZC5O
CTryetbPeLRFSUpsVYoMQG8ClYV0ZRqfZEeaYqZ+HtIXaWxAEuJ14HnBHQOCVjrWk2WruIAtkC4MGF
OSUR1c3duEnvVlJWNQNNdYdMpjZR8tY3e1XRmtp0uR744acoMrGg6o8xXkhIsRDcwFPWVjSjzmKULwl
VmSQOylwX8DHGQHlmJWWtb8FlHULqDMT14TlTcOZJANhYRd6eHdYAsirarflJSb9kE3tpC+4Uz5YLZ
M6CDrxEc3ChyvBXB2UYuRM0CkuE3JkmyfPIIzDEYLSPb2nxXonAKsPgif1tHgnw3ihJGioiOQVoFWCt04l
Cj60AwlD4UFsMRAn1o5yK78JWi64iYcAvB2xkJJ1QCjcu6F2gOC603zWKiyHpVQ5KSR8I402KPI0EWUS
7/GIk4e2N4cozSznqIZC7nVSGkX1/wAIiJ/Y2DlK6WY/q39JyVH8q1WIMIpqRpzfu37mi/ioa3Jaj6Ht7YP39N
nUD2tGLPtY3ew4j95vis68mkobjjT1skH+VRLOOFE46DxDigQfMxZG5gKhSEh5HaVy66DWRN5bsJcmXQ
htClrVwAGpjhsMyutDnGwCO1XDlRojaVTkm/LpWMySscRCUdRFJfk3XTmoo6iAAzMLb9aeOzya6vDTQ1
0cV9MR1ay8h7lP4RNu04HaVafc+xIqUxzNi9s9P4eS0xmW1MG9TAfvL0F5Oazdr3drPaE4N8jEK38AVD8F
sq9yTDPZOANqWDtUz5S6suw6Q9Q9iqemdJ0HPhGmmJeeROu01OFdHRx0WYSjiAmJ7E5nqCaYDtKjDFI
6quzOh7Ssw07xFkg+TCoNbcTOUj0+fUaewddW0/QIgJIuee9XWGoPJt7gpT3aq+uVq1RaBVZbaVW8oruOw
izSrzsdVEPkb3KbqNiFxin/AIyiYqk0ILlpVLUlsa4VjGymWiCu0GjpRdEnryBa6bLmMS4onPEgyGwsoOSsub
3XF3FKiPW+uDiJImpRZ7FBtoqDCJJmoKKvYpVr2j74UESSNQUlV7ES3qNNC54J+mDsi5wSE1R8U5VCrj
pZrM4jXsPuJ/dGNRhIMbT2BedKm4meO0+K1pM4tuqSqhcFLyD7lCOyC7SEWBxbK13aPFSnjV1QrD3AX
VyEV/DwORCvOMuPwlybU0VHviTCgZCUnTxPVk24QuzVM5b2Tdn3FCaI7gIcBRz9VrKuEOi/PwgFFabF
GnWVEGwjgShBRJZUlRGsGSSWsMEiVWe9UIy6p9S9EpclZwt21hs5qfseQtjUlAnWObiPypRanbIMYTSCq
XoNUAIsSUhFx7SImhh1Q4dAqmHH6GM25ZvpW05sUxhLvrS9RJtLoGZQUpF/yoMcOqW5FhSf84MPdny
wPpS3gbZfiShTL65qlvMIfbSElS0do305wwq8OneAA1TWFbRUED3F0oFx2+5LNR2TYnqcuFNUl5aVcD1i
Nef30chwqpGe4fUlKnanDXZCYev3LlL7u2Ophoraw9MqQg5SQ81oe71odDB6oi+4fUo521eGA2Mw9fuTm
wnuW7WMSTKVSGDZ+YGW/ZfYHHzXB37P1+5vcmbeb3pNm3WCslDXVAv3H3JeXuC7avSA3+oSo5lA
2AmZext49ZCIwGttfkz6venLtu8F3t34QL9zvck2c3BNtDaFqOBKjZAJNpmXNv8AOQuNn67+zPq96Yv28w
Q3tUD0O9yRk7n21NhwheEZ1BBy6vs8f8eFXbN4j/ZH1e9Fbt5gmvwhvod7kJrdV2lU5oqfwtOtoH3ReaI/LhJ+
z1e3WI+r3p3Htxgz+jUD1+5Fm93HHz18uHZtVtPtzX+1CX8iVh/4Z9SV/nlhP9uPX7kuSO7hj+qNNoYw3Nu
OL0CesaGY+1UIM2br3OsIj6venj9vcFay7qlvoPuXehbku1qSTPVJWC6kZKYyqQ4l5lWYAG5sF3t42hxPs7i
DgGCI3Hd70wpdvsCje97qloBtwd7lHW0XYjjJx8Sv2CnPSFLsEXRcm/nBYcLqYzuvYQV2s2nw2du/HMCPP
7k2n93THVNnQw/h+ZQ8R6pdbv8AlQ5fh9Q02LDdRsePULxvNlFvP7kfldjOK2JltKqO+FntABxB098ImhnO
W6nTMdoRY8qPWpOoOxTF9YlA7L0d1xIABu62k+4qhm3ZuvlzZET5x71Nu29wWHKSpAPc73I3/wAHrH
NQSvqaBMrydk/Ot8e71uMKxbJ4odID6vem8/lK2eGRq259jvciFR3fMdUFrPN4fmWE96nW++333fCkuy+JM
bvOhIHePem8PlEwB7gxlU0nud7lJUx0Xu8G7TFPI2aVZTa2w6D6XK3y8b263uhAYFWDMxn1e9OX7b4OQ
QKgeh3uSXK9Gdt9UkufyOKsEXvm9JlrfvkFdhlQMixdi2ow5x5sw9B9yWZbovt4ItJX/I2qthr/ADXK/wDew2f
hsw1apSHaCjdbdkHr9yU0dFtvCrYLn8jWqBAHEzsqB8XYZGheNWqUZjtO42a/x9yNMdFjvEqKQNmVYue
Qm5W/77Dd9KRwUlFiI1BXdnomd5GYZunZdV1WOW3p0ne/l10F5AArvww7tiVoroht5Z13KnZZVioXuPTp
O4t/20KBjQmxqHE3CDfRG7ygBP8AItq1gSn+b5PiBe327ujjmNR2TvW46KHeNYlg8vZlVkNHQLXOyiQfe
7CBawp6yd9kSf6MjeAQJ2VOzupdYuWJKfTZQ2vwJ+d744Y2BzXHgUYzybkjTxBHnUazXRH7ySHFLd2X
VZAzAXVOygBJFwPtvOJ4VsAHSVL/AJMq3Zhngkqa6MHb7JkhzZ3UBl42nZRVvc7Hfh0H7S7/ACTWHR
nrC4MdGnt2fJCdnlUUEi5ImpayQO89ZpHPh0H7S7/JNb+x4KY9nO6TtXwxh2ntT2EZ+WWzLJSoKmGTbW
3Jf0RS8RgEkznMzBK1TAa/kKWOObIgWTwl9gW0BpPzmHZxJHLrW/8AaiL+ASHQKyNxyn4v8UZTsRxu
0lRXQZpOQ5TdxvQ/40E/k+b9nwSwx2k/b8VujYzjJSgBRH7k2ALrev7qOjC5zo1A7QUQ1k9R9yIr2W4tYm1
Xo8wMqsqu2jj/AI0Hbhk+m6kHbRUX9p4oynD9fpygl6nOosnPYrSdO/jHDhFR+z4I7dqKFusg9fuXSbqCpBoi
aSWiNCDqU3va9oayYXUj9RP4tqcNd/xR6/coK35KJVdqOMqGKDLOVGn0ynpZUtCgAl5StR2iNbBMWTZ
GL4JBJ8IG65zr+bzKgeU+ubidZB8AO/Gxlr9t89fMmBu5YKrOz3bXSp2rSLspKBL7LjhUleXM0RqEkniR74l
8eeypoXxQm7ssu4qr7F71Di8VRVc1gDgT3gjgmHXtlmIGqhNuimPFkvuFKgpJFs5sdDEtFWRbgBdnZVqegq
HSu3W5Em3pyW8hsUxRUFp6ulOlKjYHrEW+mEH4zRt1kHrUjFsli8lg2E+ke9WG2S7s1HpOHJVVVojj1Xt
mU+palJJ7uyqwsOVuUUbFNoaiSVwgkszq/AWxYBsHRwUrDWQXl4kkkX8xXXaHgWi1CdUzUqY46hlISg
rSsBI5C4V8bQjRV9SwXifa/d7kvi2EUErrVMV7aa+9IFI2ZUkyqkSlPWyhF8qUkm5P3Vibw9kxOpvd77+hQo
2fomx70UVh5/eljDMjWcH1oTFLqhpay1kUtyw7BsbC4I7vdDeaSGePdnZvLtLPVUcvKUkvJm1rm2noK6Yuq
OJsT0uZlqvVmK0yU2W02lCisEaggBBtxhSlho4nh0MZYfP/ABTbFMUxWpidHV1DZGnUZZ+gBJlEo1El1N
Cfww8pP3Sm1rSLW7lkD3Kh9JNLq2T8eb3KvxRstZzPx50+6bgbAFQDTZpE431hBDbzTjYJI5EqCTr4w1dU
VDTvByftjgc3cIy6ijVW3UsE1tQWrCVaamCOw800VpX4FBXlUPK3nCkeL1LRYSD8eZNp8EpHnedEb9g/j
ZEsX7JaLhSQ9CGCpl1zrJZtM0xKzDBaCphpBSpK1qbKlBRSAlzUqAtzjsdTM929ynX1HgT+MkpJTxxRhoZ
fTgRxA7vWpL2dbNcEHE78nSsOzsjUkAhyXfZcZfKbnQNrXmUPFII8YjKl872AyneH46lOUJZFIRBzHHry8
U6l7FZiQzOyDDk20rX0KeaUQDzCHUHOnyUlY15Q0DY3DnNz6x7lKuq61nQmBHUbeNvG65TWFMKU1
Uq1iLC9TpEy/paaBLDiu5L6VBs+AJST3QZsLweZn+OpEdiLiPjX2J/GuiIbUdgtHw/h81Kk0eqy7jsxKs9TNM
qLC+smG0dhebMgqzW0zAhWgvrC0NybO7fBNaioe1u8x1tNe9Kc5s1wjTHWWarg+oUOamF5G0TQWqXe
N7WQ8F5bnSwVlV4QjuTfqlOhWNtzzbzpNqm7yxh+qOuyGG5quSK19uRnG1MTEvrwafCsqh+C4P8ADg7Z
LizjY9fD0e70JN5lad5jt4dR18x9h9K0Z2cYNrc85JSuHp1iqS4zPSLzC0zDYte+QruoW+6RdPjAfygAcDkitnu4
tLs+riuM5sMoJZdC8PzwSkdtPVKPA/jfpYxxr3jMlB73EWvkmI5un7P6lVHVuYAqTpdWpZcRLuKSrW5P22
H5xusjZ8qPV7lCN2doJpCTATnnkfetVbq+zSSmQP1AVBCkq0JZd0Psd/TWExjVe4X5cer3Jc7O4Ux278GNx
2H/AFLfE+wrCU5NKIwpPFd7XCFdo2/HhKOvqoxzZMvN7k6loKSY3dFc9efvSEnYJhR0KzYQncyLDL1bm
vLXt6GAcZrOE3h7kZuz9Dq6G/p96KjY1gdqYWl/Bk2pA1tkXm00P9c9sD+VcQ/Vn8PclHYDhVudTePvXJr
ZNsuM2FHAEzMNqAzEtOgpN/2WOOxPFrZVFvR7k5bs/gAcC+jPoP8AqXSf2EbNHXnDL4EnG0qALRLTg
+l3ygrMZxSw3qgX83uSc+zeBB5LKM28/wDqRJvYPg1tzKvBU0oG2W7bg/8A9msL/wAtV5zE49XuTb+buD
g2dTH0H3rad3c8COJSpODZ1JUnj1ThCj3fbIDcbxDjMPSPcm0mzuD2ypj6/ekaobIMIUkANYRm2UKUeyUL
GvC2q9eUPI8TrXHnTD1e5Rk2EYewfFwEen3pOnNn+E1t3boT7ZN9erUbWtyz6w9ZW1J1l/HoUPLR0zdIvH
3omMAYdt/ON7/Jq/24cfCp/wBv8ehMzDBfofj0p5LxwmgutyrTVyoAqJFxa2gjbvhG7kF5T+DbxuSkGv1ybqc
0Q+4tTua17AXB4XhrM9zk9p4w0bqc9RoC5PDjczNkKfKfVCrpSnjr98TYcIbOjIZcp4yW8m6E4NiezSZx3Nz
B6xttmVaU89mVYNISU6e0nhDqgpXTO7kzxOtZSsv1mykOmU4SKmEuIU2htwpzCxSdTreJNjQ0gHRRD3l
wLhr61OOC5hdKkldUoBLIScyUnQgE8D4H9NYsO40tDSqdO52+XXSrNYkcZnWng+++lxKQ71ZIINzfiOH
0wBC0i1kmXnW6c5qUhI+jvLcWGnnAp5CjlLiSOHef4oZlj3XAGfBKsewEE3txRXG9Aw/XpnPJiXl30Ku2h
QATkPM5RcX42MCnMzRaTNOap0Drugy7OFk28SS1Fp1KS4/NMTCQFFIBACzcDKE8zfu14w5EhOThYJ
qGvBuwklMmo4gprZDUjT0I686qfIJUQNbcreFucEL2DQJ9HFM4893dZEq1jR00LVCUzbKQltaWgCs8LaCx
0Agj591twM0pHTbz7XyRSg7RZ6bk1S8wpbB6sITkVc8eHcBCUVY49Lglp8NjNi0XRvC+G6bSkCrT9Oam
HCslLq2gUIzEnW44jlYQtHBH8o4Z9abTzzu+IicQ3qTG274Ypaq44+whbDKznbQm6ikKOax8QOcRlfAzez9
Sl8LqpNzt7UzG9nFNepHWNOuKmHRaynAbm1r+Gn0Q0bRs3bg5qQfiMm9YjJEqZPpoT6UAh1DJ4gFJJsO
N+Wnn5QIn7jrDREqI+VZcjMpw1XE5knG3UOpKAkWF7ZhYaX48efL4RLmr3SHE5KvuoTICxgzHWiczjK
WxdVaPIlgNuVGrS0mqxzAJW6hB04EG/HlbzhKur2vhs0JTDcKkjqbvOQBXsTMyzcsp5tISW0KISlWoSBoE
+6GMwFk+iOeSblSpKtEgtJRxRcHQeMQkwzVrw1w3wSlKntlS7KcSlXPKc2nAAxHTK30zwwX4p109bDM
vmfbC1hNrEa+PnEdM7KwUxQCz94FL2HaMmqOdcEnOez84M1xyvbl4REvj6lYzWbtgnZJSDFMSFdTLNF
agFZGUjW3C5+mGrmApyJXHijT8oEcG3G13UolbaVDyGmh8YbOFk/p5OCI1CnpnnQtaJVKGwNDKgrNuI
vpr4iEi7NSUb8tESmgwxJuBCFoDtwsolhmGmmtibiG5CcNcbpnVSkMvN9UmlTlTWkEIS/LpWnORbNpa4H
G3AQmbpcG/FMzFUnPt9aGKAxLuzBSn0lx3IpNhayUi4F/eOAgXTmKw0Kj5exuqVaqodXMFDjhGZElKdep
lBBuVFRAHfzMdNkvfqRea2XsNlaUzc+tIUEWuhsi2nasDz198Cy6SmPi7DDMrKspnJzrXU34WUlBvokAa3
AFz5wiWEowd1JoPpcpjDimn3A043bLlNrd5zC4vpwjsbCDmuP0uEg1aclnZcF7IplsaOIWcy1DiD5X1v3w4D
W9SZuc7S6QJib6hbjzTry+0CSLEG1zp4Wg1kQngUmVKurqWd1olKnDY3Olu+3AcbQcC6QJtqmVi3EEwH
V2bQhSAbWsq1+I+HL4wpdIOAKj7FlbbmF2Lh61dioAAhH438fDxhGRdhBCjzE1cXLOzLORTeZrsBJCs9i
CePd4d8IW4J0NEy6viZbsqEdU4FgmyhYG/fpr7PKF2M6ykHOAzsu00+1VKSG3EgOLaUkJuQq/nwvHY+aU
lI7MJT2byLi3GHVrs2gDsgkkkePdeKzXvbmGhaxg0D3WLip2w8FSVPQl1C1pcFwu1wkHx5RUZ7OebLUKS
Mclc5pm7Q6L9ln8zLbjjfEhRN1d9vKJKjk3RmqvjEAkdzQiktKMvyHUiXcaUAMqkp4Aaa/pzhc3Dr3UTIQG7
oFltK4TamJVpeq1LSABx8rWtCzJSDZV6sgunBS9m6phwgjIhQsCUgrI5i5vp5e+HYd1KDfH2Jfp2zltpkJU2q1
zo6Dl1Ot7jy0hN0gCUbESsr2QSqFILUs5K3ukKlSUITzuU8DqeYME5Y6ldNOLWGSLzmyzGFJln3KBV/Rp
wtktuy1mCpWujjZCml378o84M2dm+N4Ajj+MihyMrWkNJHd+CEj1LbLXJpVBkMbUWelZqlz0s6qaRKoaZ
fbTMsOLukHKpWRs2CTqbWtcw6a2IXew5Z9+npSMr5HlsbrnQ9WhB7vQrdYYpGBN5SUmpWSmqbXRJ2
W5KPsKQ9LFQulQS4EqT5o4EcYEUYJux1iuVFQQN2Vtwu9P2BVyiTb6MO1eeVLyrnUmSrSVTksRYKytv
AiYbFlC3aWB97Cgg3ja2nmSTqrcaCHZHgc/4pVmZ5yiS65bGGHp2jyqkZFzaG/sjS3E6XzOITdsfszaQO+Om
ntqk/hpKZe1vYnS6fgSmz+DZ8ydOnq9TGUMyj4mqU+VTrVldTcpTYgE9UpF7awYxW5y5y9xYZaeIThqlY
n6HLvMYooKhJrBD09TmlT8gpPG7zRT1zadeaFo/ChIw9ScNqf2klymzsM0yWn8H1NkyDpshhCvTKY8e5Nj
nZPL5tVhzRCL4r9IJzFMBmw+5Im0CUkZ3DU4MW0v7FTcsy65JzS1FTCXg2SlTE0ixbVcaJV1ajwsbwlulm
YKclzJm2eM+H8DwSLT8KYho2H6c8+pWKpV6TZeWjsMVNrO0lSuNm3hcmwVkXrxVCZYxxyy8P4IwfL
GBfnD0H3H1FdqL9jq5LTD0g+ha5bsusOILUzLq5JdaUAtB5agDuJiPqYiDukKbopmFu+0+bikOs4YdXNm7
VusIPDU876fpxgOblZqSa475L0TTSmUvEgrQ9fKbjXzsfbCDnOta+afMay97LnO0cvtqS0wlLyQSNTZSe/8Ai
hmSQcypJtjk0JoYioRdc9XNnNhdPrHnw/OIeQv4FR9Sw7vNSNN4MSpgPJbWhPEEWF/Pvufohw6YXyTWF
jwOdmjVEouZf64LgDfqaHlfW3f5wi9wtknDN7fvwSzP4ZU5LJWjIbdoKAubWv7oQZJZOZYge9ItYLlLZSFg
FK9bgWvfhDqGzjdR9R8W2yaFUpzk3nzhTbhunRXDnpf9NYlo2gBVqeUl2SZ9RpK2pla+rdUFnIpSzYE9/fa
H0cgsomeMnVFs1QToiZCUD1RnToPbDnfUcYxdLmP6DLyNOzIbupB7K08b99432ojDRkvIlLKXOsSo/YxE
GC43MqcuLgK0OW97xHcqBcOUvyBNi1Pl3FLU7Rg0tBcCUgISrgpVgBoPfy4wXlA5u6UpyJY4OAS5sorT2
H6wCytxpD3ZNl6EaApUDb9DDije5juabJriEbXx2cL2zUsVHE7LtObacYK2mbuaesoWtbTTgTr9UTZnG5ul
Vz4OQ8uHFP8AwTtMbaprTbASphISFlRJJsdBqdCfbEjFUse0dih6rDnB97rXFe1umyReEucljcKCzdI7++FHV
jGjMpOLDJXa6JpzO3Z2rPdWpxYDQGRwm/hr4+HhDF2I3PNyUnHhIaOcLlEf1cVp90TKpptqWCilDwvd2x
7ufd3aRHVGKujN75hT1Bs4Khlg3I9aJ4j28NYUYmT1KZ2ZcsspfeAcGtycnK/dbXSIafHJjcNNlcaLZCjjAMj
Q4jrH4CbcntsqbTqKo4hMvKuK1cmH21NM3PAAC6rXsAAe68NG4rUtO+Hn0qWk2ew+RvJuib6LeCRMQb
5mHA+xK5sz4Orzku4gZhxFiQDrbQD3QZ+OzkWv6k3ZshQNNyz1lI0nvpUFqoJZm0SzaXDkbd7TWU300vr
5A+yCR43M03yKPLsnQyDIEdxVh8N7Q6VtowYpVPrcooyDVkygdJzEa35WPPUDSLZR4zHUgMOTj6FnO
LbHzUF5oxvsBvpzgPb22UZ4/nimTLb7jXpDSgpakHQnkBfhe0Eqd5uTk1o912bMvFR3OYvc9OU36SplharlK
UkkkWtblr5/mhhy9lKCluM9UWn8RutySnAl9sPqOi0ZFE8ieXD6I5yptdd5EF271ItKYy+yEk8zMtuupbUAnq
1EqB042ELsla5tnJnNDIyTeYQnFsQmJesbc8CqLqkMN4kkEFCuJ/XLdiD4398J8nvgWOVwlGzCJxuMyCvb
CeORb/ZOhJtpe9zxh5OFEwhItSHWgpstNjpbx1sOQ15eUQs4sVZ8OsHhxR+mUtzqg4ttSkkAqWfWSPzWiOl
CsbJt5+6E5JaoTTiwHJR1tlNsqkt+ve+vlp8YipwVZ6EMtkU7MJVDM4ElSAPuLqIsdO/X2RHueVJyw3bcJ1S
862kICfnHEruEmxPPXy84aSOspKBriAuy58IQpxxpKkpICsq1WOvAqvDVxvkpGKErlJSp61bgb60q1cLrhUl
GgypTyBPLjCR1zTzNgXVDDzaChKgytHZWhSSEoTz0HE398csCEdshK4zKVMtuKWUKSASFFGUqF9B
Y8O/jbSEXssnbHXTGxBPIbfbQZlubVnJ6pqWChxNhfv8AGG9rFSUbCc01ayhZkXy71VNQXgttDs2EJUgC3
qAX959kGCc2CZVeqiEyj+SpSllEAANuOJtrbXLYWuff3wbPRdNlEWNZ1ycQmU9NpTbTavuWHG1k21sS
P0vHEYZKPMQS6HEPNonpRKArKQXAUkjz5+HGC7yBaSEyK47M0tLqg0iYbmVfbM6SEj7o2B5woHXT
Z8ZGqQpipN3KQstoSmysqcoSQNbd/wDHBxZIOPWm9V6v1b5JKlhvgm+pHsgyQcUx8VVBxSH1MqTlLw
VrexsdSe7j74OB1JIkcUzK/T3pgrS2spWhVzZeW/fy8R53gSNuEI3gFR5iysOSFRdSm4zOJSNc45G47vYeXn
CDRdLuItdM6amlv1krccShh5BKbJuVkp5d30w7AG72pk48650K1pEvMPlTD2dYKDqpw9jQ+3w425QHloN
2oDSxUq7OMHvppzA6tPZSkl3KbHz9nOKNXVTS8m+q3TCqN4hbujLJWH2dYUlsRUfIkudYza4F7W7/AN
OMUquqXxyXOhWjwPidADwR+pbJpWUDinG1lROt+NyDr4QlHiLymMscT8rJoy+BVuzzyEMhxt1ZA4DLp
bXxtEyyryFyq9W0Yulug7Pmm6W0oNuKWG02TYa8r/GFmVVzqq9VUvUnFS8AvlSbNAXI0y3tcnS+sPWz
OKhpKNo1Tqp2y1U31aC2SRci972+vxhcMc5NjuM1SxL7M1MtIs2MwA1y8D4c4UbC9EM8QSi3s6zN5gA
MqiRZPDSDfBycyiGsaMgtJrZuxPya2ZmUampd0ZVtuIC0m/gYHIkDJEdUtdk5Myo7rqKfOtzmGZ16hTEurr
GQCpxhCvCxCm76C6FDTlHeSdfeCS5SO26Up4F27412AV6ZXiqWmqlR6gesemn3DOMtKSLANvJHWICh
qA6ns2tmtwXhq5YTYi48902nooJxkd3q0t+O9WB2dbyVIxdXm0LkE0+jzLAW3VjPodaD9h80tKRdAKTcLJ
KeRsYl6fEIZDbT2d6gqvC6iJu83nd3HuXDeM2EUWYkMK1SitNUieqmL6S2Z6mLShL4L9ytSBdl1Qy3BWl
RhxPTssHDiRmmVPVvu5j+AJsfxdGKzTK7s+qTbdXFFxG2sFSHZF9qn1MgaXMq6sId82nEkngiEpYyw86x
9RTmGffbdlx5iR6R7Uy2sM4f2wYrX+ouedw7UpRYXUalLMGVnHyk2UyZZwZXrEELccQoI4JJVcpR3Q51
mpyJC1t38dP9122oyGJMJ7Oq+mq02XxHIClTSPTqS0EPX6lYBelVqPZHNTSlcCcghCaJwBuLp9T1DSRum
ybGEcEyc5gWlzGDavLBmXlGG35JxRfk+s6tOYKH22XVcHROn4BhtyTSOanYncLXSBXpCjYwxAJGtyzm
Hq/TViWRPJdyKQpQuEMzgAQu/NpetrZm9YbSgsFgpCmIlI3tRxHvTZxHUalg7Ez1Mqki5WZWXl0TaajIsZ
ZhltTikfPS6eJBSSS0OGuQQ15EOZzdU9dUubNz82+vzj3LiZaSr625yQeaelVg5H0LDiVEcdRzB5HUeER0jS
0He1UxEWvIMeiOJpBU0olKllw5Db4xGTvuclN0seWayvAySknqkuOG5UMlyEka8f00huZpN7JPhRxFlik+d
wM0wEh1CUpOtiRYny/NBzVP4In8nxi180JvZyxUpVIbSUL1tdWUq9nhBYqp7XIlVSRFuaQJrZ4unuudQ8C
hOhzKuRbnfnDv4RvXUa6NrSDdNfEVEedulxSHmzcpQT2knwPsh9BMo2pgjIOaQJnDyUsNLyBBsQFLB08
vZ8ecScTi5VurLY+aE3MQUdLDSVp7S1kqUPda1vC0SkLOKrtRMcwkLOynTrZlNtLBs2HhDuwUSXO6klb
bNpLdUfU3T22xJtLKU5DYqH4X5o33EKtridzReUcMoXNtympUSuVF9+eWEjN1g7JJzA+EV9znEq2RxMA
F0+EVV2UlmEBtRCBdWUaJB7xxEdD3BEdGx56kbo+LXaZPBaVoFiTdTZVxJBtYnX88LxTG6bzUoAKeV
L2lh+YDaypf3SVJQTy105aQ9bU8Cox9Fc3GScTe0ByaleqZAabSMwSCQeHG1+NzxhyKo2sE1dQgm7syuP
2aRU5koTNOKzHkbeY59xgcrvcUPgxbmAjWDcMOz65mozvpIpbRLbKSnq+vX5nXIAbm3eBpeG1RNuC6l8
Lw/wCEPsdAjmM8atUSnZQvMoJAQkZEAcglGlgbX5WH0wk0xOZKvdPSsjaGNFlA9RxjMzFedXLqeDinA
22hkApcJUNfvlK1/OIYl2dwnoGSkTC2HcT17FdDpmH6ZK1qtSDyZmUln3Qw06tshZWvMUpsOJ87cTChuL
BdiuXXCuvs2O2GuTbAxVgvZs68ykJS/wDZRjrEk65EAtOEDgDmUASDytCL3N4qWZvHNzQFJ2F8CUWk
YTmJbEmyehyclUlqenWWaZLvyzyliylqLIU2pRA42BhO5/UcjO3Scl0om53sTx1OS7lDwfTqROSzRbaVRiab
MBI+4+bshfktJ17jHBI+M7wSE0DXCzgos3nd0On0ahvVzD8yqrUanp6yaQ8gCbk0g9tagPXSFWuoAFPMcTF
yw7GI6kNgqRZ/A8D/AB8Vku0Oy8tC59bR5xnMji3rI6x4dyr5hvd4w5i2tutz8wZSWUFlKmwVFJCTYH8G4F
/CLCzCY3AutfsVDqMdljswHz2Rgbs7Ms+8xVUpm5RVjLTTWjagTbW+pHl9ELQ4Owkh6ZVG0su6HRjPiP
aEj7WN26Rw7RpgSkzLusTaClp9pkoWkgElKxbge/hwMclwtpjcBkuU20DnTNJsfx2qMNgeBJtveH2aS3WKm
WpjE0kFuIJIbSl1KrlR0T6vlaK/yEjHNsbi4VxFXFIx+8ADum2fgvcKoO9bLvOi91XIN7Ek8rQ/m7VCQuB0S
YhDrZykrzWsTwTy+qIucAqw0jkuyEu4glIUpOcCxAzWsO/lEfNZTdK/RLjTpynUqINgVgAlOvdERUW0Vq
w8HeuEoMT7Jlm1Dq3FAep+D9Pt8IiZbFWylpXuzCVE1yXfZX1ZRkBsA7cnxGniIjpQpmOjLCEaman1jLjb1
lF1IIRbMACPuVd0NTe91JRxHQiyOS2IGZdwAo6rNqGwu+Y2tfXiYIXHguugBGaM/ZuXVLXssKSchIc1Ht
ghcufByNEjYirjDEmCsvTDtiEhSiU38B9UFOaeQROB6kzqviZiRfIcdzOJ7Km2hlQ2edzzIHPgOEcyT8MIyKa
WI8XysiVNodkkqyhQWFBRJPBPD3xwBKZpg4mx2lLSELWvrWk3VYkouCTogaG3j4QYBJl7SoxxhVZ6sN
qAUvqhpmC8/wDheHERw5rt7KNcRyDgUv559t0Zipt1HaUDzFveBrCVilQ7imZXmHZcqbbUvIEBQKLBN7
XuPDh74WbomkmpSBWam4lpRbBJQkC6xe58uev1wa/Uke9Nacrjsu1ZKuvW4ntdjn3X5DTnpCgKQeE1J6Y
dmZwF8qDKLKUEI0PIg24+PsgCMl4ciumG4WdaauKsRTDU+8goS03nzIWlWZdibACwsNLG3MmDvJGS
KxgOYUY4wqippbgU2LoAUEoWAo2BGh5Gx9sJxDnI8psE0J1xySmpa1zkyKUpRzL4G4PjYw9YAQbpjITc
Jdl658+0gs51qSUIyDSx14+cNns5pz0SrW772jrICs5sql23KOwXGUtqKBe6c6U3HC3dGVYgSHmxuvT+Cxt
EYBFipR2V01yRrkwyEtMSbqQUrTqVKvoLdwivYlIHMDtSrFFSGNjmAJ91ZlDkmUrsspubkaix5c4i4nG6jW
xO3803ZSlCZqTiVMp0WMvZ1HDTTjEoyTmpGpiuCU6MP4OW5JS+dkpJQm2oOT9NIl6QFxVVrXMaCn1
h7BaCEXZJWdNT3cPK3GLVTwZaKjV1XnqnhRdnjL4RlTkUiyVFINh33iVZTAhVyaucDbglX9QJQTlaICgP
0P6coV+D20CbfDQdSujez0sCym1FIAJN/WEdFMUU1l+Kw9gOybgEJSATcdoHxHKOGBD4WUTcwT1AIy
C/Ejj7+7z844YEZtWi8/hS5UkNBXZ+54AW4d3CCOhHEI7KnqKjvGO7jT1TUxP0eZmMJTjoK1zFPUENuE
6EuNH5tfG97BXjEdU0zBz9LfjJStLWOPxYz/HHrUQYjpe1qk0ynV2SnqpMOU+YTVJH7HBKkLU0tSmXH
pNw2UoBWliogLsb2htBPUMLZGk7vb4/7hPqinpZA+CQC/WB6u7uKcWxzf1xJi3aQ9JYlpGEqpOTziWagzP
yPojvzbWVn17lonUEZcuZROWx0fHFJGP3pmBwNvcmBwGJ8Q+CyFpbfK571NWGUbMNu2IRhPEOCJ/B
OIJU9ZJJlptcswq1lXlpqWUgNr1HZsgm+ma9okqeekmk3bbrx+O5QVTBX08W+DvRns/BRbe0qk9u8YbTQm
cU16rt4gp85LM0+p0VVUcCeqKMyp1sJcauVgAupcub3IAvCWIO5FpG9rwI4J5hMfwk74Zk3Ug8fx1JjY72k
yAwRhqrTFOYbq0+uVpVPqVFdcbqKwoJbUUABTc0EW7TZcUE3uttIBho6e7AbZ5aZfw9akYqUiRzL2Auc
9PePQlfFDlQ2W0KYkarhyoz9Hl2lkqVTh6Uv1lEOpBWy8VHitK0lRJJRAkiLW84ZdyEVTdxLHXPYf8AZRj
hGnLxZiKcrGFZ2SMgikU/NIrmVPMMrWuYWplLgJWwpBsLWKQSeyBaEHQi1rJaOqJdvNKKYgkZWTqT
8wyp3D2Jl9tbByKTUDewzoB6t9JP9cQQtPG6bWiPnyG64XCnKV9yHNO6fH3+KVcB1P7K06V9NbEi/MW
CC24HJZ9VyLNrP3WmiF2VY6ZohZYGgkt0VnpalxFn6+pOR9hMo6VOJSFAEHXW4Fj4mGzoRxCftnytdIlf
CZicyoWnNbibXTzt7oSEGZSr6wACyNUph5MglS8qu+4tfT9PdBeTN0jNKN2yIVlKG5ZarKAtZWvC47u/zh
wxnFQ87zcBNGsspWhICUJ0zWCb5h4+z6IlIGZKFqZSCTdNLEyVIlkhLSFLGts2g7zc8+ES0LbDIKt1L95xz
TFrlQOQqSlCkqJuE95GunLhErAclBVTeCZ0xOI69fzA9Y/dkQ4y6kzDXdag39UC5pAsFuBXGwvrGscqTksC
NKGkkpTokij0kFRQgr0IJtxhZjQTmmlQ9zRzVPFMwrh/CVBYnH6gv7KFoWSE5k3I0GvC/jEq2nhiZvk85Qj
quomfybW80JmVqu05yceNlkqWsgFIsBwubcuGo7oYPljvZS0cE1rmy7YaqTTE002ZdpKCpISoC6TrfLcHX+
MQrA9pNgE3qGuGpU8Yb3d6XjNpt6VqBaUtgFTT6ElSXL27IuCoXsLDle/CLDFhkUguCqnU43UQmzmgg
H0qS8G7p0ph6V/XVTpcolDJmHVoUp5xywsUNNnhpftE2AudbQWaOGli3mtJN9eCWw2SbE6nki4BpGnG3
H8aJhY/lEuqmEtvpH3EulR7DTQJKVKHebFRvroO+KpUvc9xc7Va3QU7KeNsUYyCgnH7kzNUyacUt4yyVl
LQeSbPHgVngbeWp9t4jXg2updpAyTJ3f6K9iTa/Jyy5Ql9DoWHkOAt2B0sDoLE8uQ84LTs3pAESd26wlPfa
Ljt3CuPJmdkk+izkk5l6yXeAdXa9030y3uSRfh5waYjfNkaBxa0G6YdL35ca01U1NS9bnXW5W5JtZokEmyted
reOvhCG+66e/C3WXrzuUbW5Xalu34ZrQnvSJyvUdmZVNJUQlMwpIKhlvfLfMnL+D3iEpWG90/aA9gcSn9
hCq02r1x5E8FUiuyLxl3nUEZgpJ4LGgWCCCDxKSDexhNwIGWiI66dNe2atVSamZ0IaW1VmFytQSgBTT5
cSUdaB3kEBQtroe+FKeYse1w4EH0KMrYeWgfBwcCPSLKH14FpNIobMqumygmmPmFvJYScttOA4ac40Zt
VM5+81xtra6weTDKaOERvYC4Zb1r/AO3eoR2x7v8AiHZ9KTdXpdQdfpYV1gabTmQ1c3sQnQDgLnhExBi
In5oNndXX3Ku1eCGmG89u8z9rqv1qCMe7VptMyqWn5NZlUqTmaF8qCRqSB5/GDPxAtNnNSTMFaReM/
wAEqbiktJ1TefwyhxKGmvsoh5tBsSLFVkk25HlyvDFkrHB3WpGSmlY9txcDj/Beqi5dLjSkpWnXRXekkQ2ld
cJ9GADcJOdnWmkha21WRoRY3Xy/TziLnyF1OUNy61lyaxmJadKFTDjYQrKpFwMwPA29tohZpLGwVvpq
XeYCBmnJJ1lqrpbdbUklJJVlPZUL8Iipzc3Vmw9m4bFHZUtSkwp9pSUPJObUk6cvZf6IjJc8lcKWS1lxnJ4Jm
FTrayHEr6wkkrSrv05aRHvaQp2Jwe3dKSarWzMMrcS498+rIQhV/EezyhG2SdsZYhK1BxFlCVzAU4UkZSoa
p/3/AJ4Rdql9y7U4JSvMfYhS3HFXTcnuF+FjCZuillimvOY1ZffdcFrMqLaFkkgrNr+7x8e6BZKsuo6xXPuzM
wZh2dQwkrAKr5hodQATzJ5jSFBGEoX9ajfF+JJCQrL65d5JfUm+VaQVKsOR5G54CFN3qSRmtmVHc5tAV
NzY6+ecMumwORIzg/en43hEtN1zlW6hZZxHKOoWp19XVhN0hR1V5kc/DyjgbwK4ZQUUq0k1UGUOpeS
pPFJyZSgkcQTxMcLF0SjRNPFEqkOZ2m0lCkWOuiLcu79DB2jgiSG+ajfGpepqLEIU2RkJUbW04j3wYghN
w6+SjjEtRLXWLQEozAEqKrA2tp9GnOB3JJxzsUhOVxExPONZuradIc0Og01CfeNYUa7nIhamZi9Dnoy0q7
LpVfmOHPMePLj4Qk45pxHbgoxrjj9RqKurmEp1UpKMtlnQA68xe0OYt0NuQkJiS4WSC471FVYSUgqYAQ
oKXfMeNz38eUOw27CRxTFxG+OxOPDzLdTm5JpOdKMwzZuCe0LW520hhVEsjeez2KSw9odURN/eHirf
UGWbwzSZV1spbUlOig7pw5/mGsZDM4yvLSvWFOI2QtcNbKQdldTNQr6HUfOFxvmL63tcfR7YhMRi3Y9
1PaeblASclJ81Rnn30hLYSg2IyjU24iIaNwATCSRjSUKTQkS7zqwhIUXLEniNIfU5Ljmo2rmJCdGGKO0qV
QV3SogcR7ePOLbhsWQVLxR7gTZSHhmkoSUrAQL2CVW4+HjF1o4TxWdYlUDOyflBoaHQnKAMwPZU
dfCJtkQsqpNObpwSdBLTSb5UqN9bXv4GFBGAmbp80bfw40VEFI46qFrW8IBYuCcog7hMqUshBJSNLWI
PLWCcnndKfCcrJOq2EAVKC0EIKMuUnQi8cdCClI6lI87hRLUrZLZHd2vV7vbyhrNGAMk7hmJKbVSwI5O
FKXgSlR0sBZI56DuHnEZJSGTpqWhrmxdDULV/CoSg5EkJvdsAWsOFrDhyhzyAGQCR+FE6pibUt3TD+09
j+XVNYmXwPm3ykofZAvcpcTZST7YZy0QJuDZP4MSc2wTNqWznFuCpcGRekMW0uXZMv6FUWkonSw
QLtJmQMqj2G7FxF7pF1RGSUD2jeb+ApiLEo3O3XDt14/g5jio/2s48nZ7Drl5yvUZxDZRT6LiOwcZU5otMu
6slJSNLIDhsQOyAYZTSS7wEly0accuPbZS1JDBukMADiM9Bc8POomdodaxxWFzdDqbmHKshlZm5FTSm
HlDq8jq73IUspGUmwzoUASbAwuyWNjRc3HX+PxdJgTuJAHmI4j8etTYztYxns8wZSmqjNrpUi9LMtN1SS
U7O0WYOUA9aF/rmRXc2NipoqFxa9olnSERjkybfj8ZehQbadjpXFwF76fj1XSdMNU6q4tq0/VFqlJ6YRKoY
qTMznLo6sq7EwnsrBz3yrGunZhq9+6Dcp1BGHyZixSPiOaWFIYmOrnELGcLSgpKR4oGgP4SPcIj3A2JCm2
OzAdmuDNSbwxSmnG5iWUysZMjigRMHiEkWssHTxHfeGBbvAEKVZMGA7yW2Mes1CabS0+3MSJabd
Uy48TNsFQPWBsq0fbQUiwJz2OhVa0DdbfnI5kcQNxKtaouZ+luyj/XMzYEyH2ney4ymxFiOIUopHiLwUssT
ZG3sgSlFuaVLS+WwSoaDy8oQ5Mg3Thzw4WSRU1pWCCQVq0V2bFYte/hC8bBdMah1rFNSaZSnQn1z2cu
qVX0Psv8AREhA1QNc/LRNzEjRZcUUlJNgDqCe72+ETEQ3dFWJ3bwzUc4oaCULWty17C6QNfb9XnEhG
06qKmckALsB+tUHxAFj8YkA0W0UYXOVLsP486zDoZk3yzMqJJUpwAtD8Ecz5xoAfu5LI5IQXXdol2Yx
Y9JUhl5qcW64n1gsBSgQO4QOUyyKSEIJzCk5jHUxVKM0XVLSWwhYCye0baeJAHw4wqKgluabGkYH80
JZw4qWrqEOqdAQsHrEaE5weAF9ALcoVj3XZlITNezIJ40OvyskhphgNttoUSUlIzEnvsP0F4kI5miwaoaaB5J
Lk/sN44npZJU264WwAFFB9Ty7hEnFUOtcKHlpGjIjJS/hPaNP1HZtLtzEy+JFzrFKBN1lkXBTfmV2UNORP
fCGIVxkaGngp/ZfBmxPdPbM6fjvz9CYtbffqlDXMul0OVN5RSgJSkS6eNk200ACeHGIFxJbfrV9a0Nd3KENs
uJTJToks/VoCOrS4XLqWE3uUjvKr6+cMpHcEuxq13OqE7MbRH5wh50JStfbCgCoJ1Tw108eI84Uo/lESraRF
brSPtyw5XJKtVZ0CZlEPKJJbYClEA8j3+yEZA4EkpRoBAsVD03RXHFdW+ioJcbupJdFw54kXF+HK4hG/
Wu2Kv10K+8nLjDFS2ZVaZaNXojztQpKFDKXZRxeZSUi+pbcUb+DgtpBnc5uXBPaeU23CrC7+uNq1sOmc
LbYqS84aJKzTNBxlLJJW2mWUq0rNgclJUS0pXMKbB5EJRmx3TolnuLbdSs7sf2mLq2HGnmgOqmEIcbUT
osEXBtyjjmWNikZLEqLd4HaFJYC25zNJAEuahKs1BCFqs385cKANvVzJJ14XMaFgLPhNE0k85tx25aLBdsi
+gxR/JjmPAd2XOvrzXROKJFVMcMw/wCgLW38+E3Wy+Lam3C2h8YdGB4dZov1dYTBtdAYyZDu5Z8Q
VXjaXszwFj6YmFyDr0jVZ8KLRS78yl6xIJCgbgmJSSmlIvMB7VAR10QNqckdnAefWybm67sNrWBd6KgzT
qUuS0tOy63nGiFtkFSRqR4nu5Qxki3Oe3T8cE/bWB43XdK/fbzr00nCmWZU66WxYa2NrEcIbvLVIxxucbBR
zj/aWimvlDS8xUezdXauO/w5+yIOsmGgV8wagsASokqu8Ey6042htZeBKUoUkKCiD6w521vyivSTA3Cu0F
DukItJb1c1hd8KSQpbRupsLKljXhl7rG8MpZQpmno97IqUdnO9HQ8ayjTszNtsrW6WlJOZOVdri1xcaEaHTxh
o9wOYUpDGWnLgpXka+xOSRWHGVN2SL3uFINgDf2wylUxAc1HcrUn8O4mnKFOAOShV10urMb5STp4
2OkN+xS7AnVQ6z1yCnULy37XC99P08ISKWtkiW0/aG9h/DDMsy8nrJk5Rfik8AfjBLcUlITdMbGW09rCks
3LNkqLKMqjxVe2vvJ48iY7pqlmNysogx1t2Er1bjsy3KMoScxWOtK1HlYa6XGp4e2A19zYJKezW5lVv2v71l
Plp2YbRVW1AkZVBJRfhew4nvuePdC2uSi5Z7KH6rvlOs1EIcfDmVebMCVIcF9Unh2ufhpxgGF5zCQFYy+7
dOmY3r0TNJbWxNBoLTmZ69ClIWAbWunW+h1jtrZcUblCMyUq4f3xBU2PR31puhN1WutOUHTja5HdHQ
eFlzlbaFPOlbdmKrNNJLiEtu8c3YtyGhOnD6Y7uhBlSQjGJ5lipyqhmSW3uBB7JuPdaOFmeaU5W+ih3Hc01T
EKW3KBDebKQFXWnXlbQ3+EJlvYu3JOZUfzU/wCjOF3M8CoEpUFXIQeXgb3EJkWzSzc02a/i1L5dK85Z
CsqDx6tPP69Y62MkozshcKP6vUfSn5rK9lccI6oqNlAi5F/DQRIMZa1xkoqSS5PaiJZNUSlxa2Vm6WzrqVam/
lx5wtvbmQRLh9inXs2JmanKS7a0FxToTcE5QcwJtEXiZ3YXuI4KcwCIyVkLW/tD1Zq01JqSXmGGlk50IAU
CdQON/DzjLXsIcSF6TZUMLWtcVOWx2mCTn5VVkuIfZVlKU+I49x4xVMTfvEjqU/EbUxDVKVYWw0ht
kzDXpYNgwLlage+3lpeIxjCobfJJuMkWp6kOzz11rKm1pK0WAAuk6X5/xxL0UV3ZJpVuIjCX6IT1SUqAbK
uzbNfL+mkXfC6Y2AOSouM1QF+KkTCUsS61coUCNLAApPHjFzpYbBZhiFVvuKknDyQqwQAsLsCCBdP
d5xJNAVflPFOWUGcE3JVwFlaq0va3LWFLJoTmlNmnrmASWtFWNwmyld+sG3SUkXgIxK0dsk9gNIBuUk
fG/d+eOtaOKK+YjRYnqA2pqycigvUJJsSfCCuaOC4yUpAnMKpCvtdyk8gL8e7nrCBhunjZ7DVEv1OJXMLy
jLlslKMoFuZsYIIruSxnIAB45pNq+FVG4DdtbKITr4fReCuiSsdQkep4XCkrBB7WhNtPdCT4uCcsqU36lhfqy6
shFkKKkpSCezbnrqfdx97aSPduTonsU+8QBqo4xFgOXxa+4anKNTMqzmU228gON5lApBtqL5SdfwogDC6V
5kfoNFZW1LYWCNmp1838VAmOt26YoOIzUsGVep0eoNqJCEnr5UJy2UgIV6qbaWBsRyiJka5l2ObvN9B9
Kn4ZmyAODt0+pRXPYmxTsWEw/NTC6WhcySqZlVqfprizbO2psjsakXzDLmuAYc08wcQIiTlodfcUlPGA1
xlaAb3uNPeL+hdtnmPpvEVcnZOSLbZqSithFMlEmnTQCQFJ6i9gsklV0KSbki1gBC0h5t9CeHakorteRe46+z
vS1VqixKTbbYqMiwtJAdlJgrllpN7gpzghQsR2Um/gYauPMOXtT1vTyPpy/wB0jV1M/MKmUPyr0qwmWcU
lxSCUzClLGQXAKSbq9ZJ5a2taEWsAAtqnD5Dc74yAPipJ3ZWvSTXJttMs1MJW00FLWFspWpKrIWQlSSF
EaZsp42N4TcHb105jc0MT1fpyG65VryctLPtpl2VpliQ2hYbLignTh2xyvBnMAJuLI4eSAQUVRSVIRn427QC
wReCiG2aMajgkmqpQFLsjKlZAAtqNNPHjC0LcyU0nkNgm5XCZNKkhsrRYHOnXNfwPLjD2JpboFA1Lw7
O6ZuJn3Tm6prrsljmFxcXv2eQ8olIQ5QFQ5trEph4jWt59bT7KkKT6gBulXhzNtT7olImnRwUJM4AXaUznKa
vrFaK4/wDowPxtrDjkymnLLzrnMNzcnOBptK1r42Rrbwi924grNBICM0t4apNV+xr60sTBTbsnKez9cBwSMj
m3Uz4XwtVqrLLbBmQ2soUpOrmmnC/Ma/xwVkbnGwCQlmjYLlSls42GVJ8rRMztpddwhKUg3JIAGunH2
mJOmoHE84qDrMWY1vMF1IVM2BVRuqrl3HPmGkgLX1eVSRob+HviRjwyTesoibGoyy/FTps53aJOiUEqe
rDHWPlKU2usoSq1sptqrlqIsVPhsccd3m6ptZjM004ZGw307/4LntZmpLDjKJGRUtEr1olms/aWqx8tQe13RTc
QlBk5vFbRgdK6GlaHagJuV+xpza0KQG2Je+UJ9W+v5+H314aPNgpWNtz3pE3JdgQ3h9qs9Xq3J+lUiSeUw
wwUlLZII7RB+geHjDOMA3e7gnbmnotXoxh3d+wvIUZMsmjSiUoBSSlFl8OR8I58LkvkV1tIwjNM3aBueYZ
qzTzjVPaD9jrbMfPuvr8IWZV36YuiOpN0XYVSjeM6PSuVGu5aMns5syVIQpRTqefAEfVAkha7nMKIx56Lg
oLa3Zdom7FtOpWM6cy8/W8OziZtpWYoD7aRZbChbVK0lSbDTte5LcczXRLNYD0TmvYHCrdA2/bIhK1W
ntVbC2OqSlE7IPjR5h9sFSF/eqseIsUqSCCCIQeOIS5ddtnJy7JtjMrsfoTNCkkNegSSEtS7gB6x1IAy59ftgFgTe
xOote0Fc/ezSUjimlva7GJHaptAps48XGZym0llpBaIBdBU4oJOnC6T8YuGzNYIY3Ai+d/Yss28w2Soex8brZE
d/EKA9oFIrtCnmKKwJyWS0o9U7crvcWyHXUcfIxfIJI5G8qLXWNzwywPMU2VtO26j/H1KqWEqVKPeiofd
lFB1b4SQtA5A/e2OmnjC7n7zbg3skYt3f3XAtvwv+M78Etbq20hVd26U6a62ZQp59CH21pzNg5xwNuWnfxiP
qmsfBdo0UjS8pHUBrs7q5G8ztfGAaOhlBu8+ShpAUMyj327h490VLEKkxBaXgFDy8hJ4Ku9UaxRtEmstFp1
QnkONlalzDhQFWvlIQLcb211IMVuUySdELQoHRU7bvICZWOtjuN8AIVPzcg6tzL1S2UMreDea9gFI9QaaE
kcweUR00L2G5U3S1scjbtzHemG/idxifDb90zZZS8ppxgpeZQBY+sfDieHAm5EMJDmpiFxcMkZwXtAVTq+
yl2ZSV5bsKKcqZkXAyqTqRoSD534ahu53UpKJ54qw+yreEmqcqTkXXHSyWC2pDl1XQL5U687X1/B8oQe
+xspODdIvxClPGWIUz89SalLnM2VZVrSeRTqPYR7IIetPmSA2snDR58pZzWyBy2VRVe4019sEyJzThhTG
2sV9ZrrJzaSiM+t+yQTb32hN2tgiuzcq97Tts7crVCyh9Dsw8pRuNUtg8PHTj+eCiMuNykp6ncs1uqrlty2r1d6Zy
051CyoK6pOiykclKJ4KNydbwo2PNMJqy2SgWv4MnsSvKmxOuzNQJAUpIK0pBJuLcOBOsOY5QObbJRc
wdIbkps4rwDMSlPnEoecXOsvJaLQsFJUr1BltqNDcpNxppqLu4pNCRkmEkNtDml3Zvuu46nZZ6cqbIpEjlClN
1EBguaWBVmIA01zG3IawKieMZN1TmmpZ+k7TqSRirBtcwZNqkGkzXXsZiQwbhKSLg3va2nEeHnCccjH
ZuXZYpGGzQj+Dto0xTpRaHppanmUnVxskggajMefiILJGb3C5HLbJynTZzttE3h9MrUHg6kjsqTcKbPEEjS3
jCd7ZFPY3Z3C47QJtLK21JmFtItZIT90nj7QTzhB5zT6MZaKK6xNejPLeZfWCnNnKzYC3PNw8fGCDPJKi9
s0i4mcaq0shoFTb+a57QIFhx0PP64ViJabpOU3bZMCdacknzLuHstL6xF+N+HHiLX79Yk2kOG8FDSCx3Sus
ktuU6hth7OetLzjQ0KSE9pP084K4E3Lgg0hpAaeN0pTOO5ahT7ctTy0qZYCSXEG4SDqADbxPl3w3dRmZh5
XQ8FIQYoaWUGnPOHqunZQ9o6pdwP1Coz7TjgAKJcdYpI8TcDlw4nnEbJhUR5rWCysdNjdY0h8krr+lXs3S
alMYo2fNzcxNF0NnK06FE9Yjvsdb2tp+aMX2op2wVhjYFvOz+LuqcOa52Z4qTqliBEi2oSzXWP3FlqIKRz77
xBwREm5UlybjcuKLUequz1SmppDJUl1SFkcciimx158B7otGHU+8SbX0ULi1Q1kbW6ap9YcdfWtOVpSgi4J
43N/pi7UMO6LrL8Wqt4kXUi4RnEtuJuUWRbU8vZ7YsUTgFRqlhJupJokwtlhNi2cnG54+HlDtrlGyMunLI1E
LUklTakJF1WNr2hUOTRzCnHI1lCGQps9pXEJPHvhTfTR0JulJNXRO6AALOlrWB8PG1vjBr3SPJkLQOqd
Uols3QbCx1Onw5j3wXU2C7osTbaEsqKkKSACFafC8GNmhcaSTkiaqa063dQIAHrXuPd+nGChgslTKbotM
UUG6ULUb8LG+nlHDGlBN1pEqFBdClKyJVk9VIVbXmT+nKESw3unTZABkmzXpFtxKipteRoFWugUe4
WOv8cM5GtN98ZBP4JHNtunMpo1fDolJR0nKgBN0i4CQT9XL2CI5zA1il2TF7+tMutYcaZphcy/PODMUZj
qOSbd5J+N4iZogGX61OU85L7cAo02x7NGZ3AhlZhoo61SHAUaBagbgHwKiCfAGIqspxDGHAZhTuGVbp
piOCo1iWQm6JjR6boM1NUdyXfsw9Kr6sulJsFEDQnmOdjD6lqByYEov38O48EK/D96QugO6ezQ940KkGj7
waMU1GTktoko7MJQkNqqshLBSpgXulbiU2yuIVYhaQQQSDHJKcPPKRnI6g5HzdfiiRVJhHIyixGhFyPON
R60pVjYm9QpBmsYXxU7VqBXpstocZOa2ZJT1ToSRxJSoKIuCkg6G4I8MsLtzGXtv+MvQlWTSkkb2Rz0G
hyIuNe/W+uqduyyty2CNpGLnmaKqqUOnUxulVPIspSlthaWVTSk3AsXLhRNwlKwo2SFKBBE5xI3bge1Ku
qI2xtO9YnL0Kc8P05t5uruJCW2nKg6w0kDNlQ2lDSRe5GmTkT4QvyAzSLavTNbmlpQ0tHaWkJJ00y+JF+F
yY5yPYhJPfNMbH05ISTAaRPMNuzCksoHXJKhci9rG9wAY45jWjvRRI9xGWibsxPMT+cNOoWhtWS17ha
vHy1GvdD6ANIyULWF41CZOLVCRfOVtVjoUgZeeoESMTLWsFCzO3hmo0xlOLlZRbzgSGmkKUtxYulNr
35jWH4uoaQtB1TcYQ+6whX63OZINw3e8LBhsmZc2/FQNLbK5BE6Q3TVuJSSFBCSsN35k8o0wUTd6wC
w44tKGXcbJYkdlk45PlFLkUobaT86p5NmlX/CPd4Qp8DfezG6JEYiy29K/M8Bqpg2U7HZ2uzwlZddPkyCCta
yQEnQceBHCHdHQukdutsFH4hiTI27z7lWint0bFmB5OXVQOoxBLrbCurYZDbhVlFyU8E6k2ueA4RLRkRg
hrgCOByUC97pyHvYSDmCLm3eOCQ5qkzE1OTEvPUpVNqzfzToWs9sqFjnHgRoLa8YkmtEjTcWd1qMdK
Y3AtddvVbPuRnBtIn8DYoS26V1KQQ0t51akmzSshUNOWot4WhnUNkp4nA5hSuF8lWVcYAsbqOdozyqtX
09YbJ7QJPAm2uvK2tz4xQ5nbz7lbjA0MjDU16ligOYaqs51jZbl0FCVAXFkoJJ9uth4iETJdpulmM3SFbnot9m
LmDd2+jOTSFGcnlLm3HFAZllxZNyfIw2kNmhqdhguVaZ4rlWs3aAuSBa3n5w3CVsEnTjylyy+JN78gQbafV
BwgkeYSFqupKSoggG3wA93ug28i7oTD2q4flK5S3mpmUZU04m17C404jusfphzG4g9ibluV1tutU5WFdjlLp
qZguokeuYSVkqICXl6E+Gg8BBXtANkoZBe51U24arpWpq6k8jcHw0MN3NskXuuMlG299jGawvtFoq5Mgq
maQNb29SYWL+Ns9reMWzZRrJJHRv4/wAFm/lEE0dG2eLLdcL+cEeNky26iou+mzgM+tLd0kqHYXYa259
3hFtLBnGzL3LKGVDriebn5Zdht+O5RrtvmZmp4fWs08ttLCkPhpQJ6si4J56ZeUSNKxou291D1cznuEu5bu7d
L+hRbsyrD+CKg3UWQEtSryHTxFwCPedPHiTwjr2iNlnpQScvKOSyOX4716C4y2aUnEWLEVh9ta6jNNtlm
ZKrplBlBASOAvz8+6KTWQMMm8VquGV8kUAa23b2/j1Ihi2tjZ/RlmSlZZ2fAsz11gkm1wVm2iRqbe7WIyq
lETebqrJhMDq2Ucq4hvG3s7SmFi3eJktn1GmfsxjAqrjEmqbNMk2EZ3bi/qBKigHUJz8LpvEVLLYWLiXdQC
uEdFBGbiIBulyT7xdVU28b30hiOuzc1LYeNDbp6kOTisR4eYDrIWjOSsFGdsqbKVG5SbEacTEPUiQk5W71
YKOoo2NALge4n3ots12/YP2qYblHJzClJr1H6r01U3hp5UtOyqEmy3Ay4opXkPrJSoHUHW8R8gew84Kdp20
9RlG6xPnUqMbCm6thZWKNnVcOJcOzIU8AVKE1LgaqQUrAUCFZgUkAg94sYSdz+c1KiN0BLJAnjsmrs9
WRK02ZCkiVPZbX2VAkm4tz4wDfilInA9ynam0xZlyXVdsXBIToDfUWhPipNhFlDm8dUvsFPTLqlqS080Q
m50zDlblcmObvWiSvsSVU3FtPmqxWllSGyF6hwWyN94PcPEwqLDKyhJ95zr3Rak7KsG4UpMziPF01LhtoF
fWk5EJSNcqE8xw1IubRy/Aao7YQ5u9IclImx9WFa/NS1SoezuemGnEhTP2SeU25Ni1us6hAJCdQQCLgG5Aj
vPCUip4XWPBOzHG36Y2ZyHorGzjZ8w7Kk2yvmXWG+Cb2QSm48NToYIXPT7kIBmAoZxn0jyET8wud2
U06pMLY6tSpGuBSlJ42CXW7ey498HZZ3SNkjKSzNjL+cKMcVb0Wy/bLPqlXpOawpUHyLStSlUtlShwShx
JUgi3IEc9IVdSvA3hmOsJh8Lic7cdkeo5fwTGxrsIpTMi87JzKlG+e17hwetob3tbmNNYDZHDik308ZN1HstIz
OCqoHGFgouLoUc4UDcZfI/C/GDueHjNcjhLDYFPKfx2mtYclmpd5TSmWwlbakJukg+rrrYfHSGsgsU/hdbV
NWfqSn1JJdK23BkV1yQDr4d/DSONb6Ud0lwm7NvvsoUkOLKQdSL5SQbX8tR7YeMAKZPcQk1C3Vz7gm
F9c2RmKSkZu0NCfvreHMwuQN3mpmQd43zC6CnobL4bQp4zCCsOoIuggX+ojWOb5NiTayM1mthqimHq
W1SlJnnEFDswrKx90mw9ZduBtcacyfCDzPL+YNBr7Aj0kLWHlOJ096VKZLvJqKWlgFXXBJGQX7SuN/jC
Mm6W37FM0rZAe0di9J91+WkKFsml20hGRLYWu6jwvz05aRgG0D3S1rndq9BbPU5ioWM7AnPWaxTZsO
ZUOsFJAVcItYC9yrQfp3wnQ04JBcpOrkDGEArphRpdRSj0Rx8pCEnMkZDa5te4uki1hbxMWmhj5xDexUzF
ZSI2l/apPwzKkMpDbSkhsgLBJUBoBx7otEQIGSoVU5rjmVINIdZDKQtISlVgnOngef6ecSLHX1UDNHY5Jy
0lbLTZ1CU+ta5sO/jrDhrgmD2HqSszPuh0hBSoHQFIsPE2hQOdwSJY39ZKsrWHZdSEqDjQF7pURlt33HhC
oeeKbOhbwSzJ4pATmuDkAF76i9vh/HCoemr4rFKctiMOINlEk63KuHh8YOHpJ0XBGhXjMJS2SdNbnU6Q
C+5ARORtchHG57OAAbBBFyB2SO79O6FLnVJbnBBudZeWpMuWjlWULsoXCr6g9yhzEdD2nRcMbx0kT
nnAkaAKW7wuQSfPugjzlYapSMEm6QarJhQQ242tTKjnVlJuoDlpzJhpI3RpT6JxzcDmm5iKlS1TUGx16WG
yHLOglVuPtiPqI2vNuClaWZ0d3HUpo16loZc69SM6Gl9YUITfOeAt32BJPsiOmAB3zoPx/FTNO4kbg1PH8e
hV33nMY1hDk/ISEr1MsXG5FqaWcqlPuIzqA5ANtHjyK+MVnEpS+S36o8Vd8DpmNj3nHnH1C9vWVVep4
cS1OTLzKgtqUBWVcirgDr3nhCTJsgOtTXJAOvZEMJ4HmcXVlqnNtocm5teUKJ7KRY5lH8UXP0w5dNYX
CZvpw0lys3Sdj9K2f0lExSGHKeqnsFb6WLpRUFITZCX0J0X2ynXRWtgdYVaHBm8434lRRkBeWgW/GfqU
cSONJvZziiddxROTWFmJqmLk3qrTsyUvOtqFnFmxypLl2yFZgo2uTHaUkP5pNz+LdqXrWNfDvuAsCL9xtn
2JV3csdMU3E7mEsQzctVZRkH7BzgCQylLjmcA5ewErUsBC+AV82SLpu/iLHmz1ETb8Q5h7e0j+HYpG2xy
cvL4HqUnJy7S59hV2ZdMt1gS+Tl7TYICjx0JIuASNILM2MAtHXojxPlcd89WpUKJw9U10KVXVZdyjzLlbZ
ZSU09tl1bSkpudEjQKJv33sTDYwtyvknDal5F9bBNOsNzzNblZZx1xkvpdDwWzkzDXLew0IAHDkdYPHFn
okZ5+bmbqIV7TqjQq2p6VnGV2CVKYLqgyrlkKSSLHjca93dFhpoyAFTayZriQ3/AG/3S7M4smMRYalJ5uU
BZm5dToaUsBOcCxSq4tobjXTWH1nNdYqIux+aRWqjUVtJISoAgG3W8PhBhfrSZ3Lp64r2WYp3Q9o01QM
c012WXLPlJeSgmXmkgCy0hQBUkj2g6HhG20cxis99i08eBXmCvp+VLomgtcNQdR+OtTrs9xns5xJPS81OY
epr051aVIScyGwLWuEA2ubd14sd4qgXjIB7lTZGVFISJBvDvIU17IqHgxlybXRMGpljMlQXMJlHH0oV+Ao
3SDEVPTuizDwCO4enipimq+XFnxEgjI5ut3cPSpG2b4MnV1Elc1UsiFBKmjKhtNwbDieX1Qxratm5oL9d7qT
wfDJeUuHOAHC1vFSXiLdGw9tcCX61JFmdlGwhp5uYUglVvuspGYX5HSIFmNywWEZuFdptmIKsEyizrW
v71Au8vu4q2LYXfmHyyszTqZaWW2pQBTYrcJv4Jtx4ERJVWOtqoOTaM+KjcA2TloK8zyuuAMrdvWqOb
Rp0NVMtpWnMoEAJObiMxIPfz8hFWkOa1KMZKMNsE67TNnzcg2+xJrqbiczjyCUsJJCeA42SlRP8cIP0slm
dauds53xq7skwVRUS1LoGNcPMy7bapjD81+uJZIQPXYVdV+elxpC8kIdna/cislOl/SrB7IN6HD+2mmk06ZL
M03o7KTAyOoNr8P44augIFxonLJAcjkU7UzSnUgDUX1uoXPnBbI57FymWgrjcBfqgG9xzgWXLJj7QWEys
q8htQu3qkk8uOl4WjBKTyFwUzN1DaRLVVeJKItxtM5SKmo5D62R0BaCR43UPNJg7879iRlyI7Qp2otQSxP
jMcieRvbj4/pxhF2iSumRvsUpMxVdnNXcKvQnJuaoc44NA0l9pDrRNuQcZV7TD/Bqh0NSHtULtBRCroJad3
EZd4TBdw5O4ZfZli4t1pNwlWhCgeKieXE+Eae2dkrd8LzbPSTwSiN/8O1NvaNiGUozC2mQ47MJSW7qVdK
hy5a6X0ML08LnDedokKh0Ydux6jK6jKgtMTdQCHElJWTmaLhNtNdB4X+iD17C6MgrmGShlQ1zdVfvGN
TflJKRck0IcUuXacabX2UHsDRXhryii17j+rqtbweNrm/GDI+nzKHt5ldexZhpVNo06KY88UpemENdctpoG5K
Ungs2Fr3AOpFgYrmIlzjug2WhbMwxxgv4jrSr0fWI9mmxVyoUqbk5Gj4innSXa9Un1Tr1TCrEJfm3CoocvclF
0oJNxB8MqoIwWOAaevr8/WlNqMDrpi2pgcZGAZt4tPWG8R26qAemg3ctnkvgXH7s/iHEMtiraDUm8R0Wq
OqZFEzXbaelFPJV2rABV1EK7YsCBBa4RsO8Bck37O5ReE8u54a7IAWtbPvVSNxZnC+DcI0rBtRr8hNzK6z
+qeovsOLbYpaWkBCW0OqABcWQg2TcHW4tELUSNfa+it+H08rJd5l7q5u5/vZYVZ28rwgZn0R6qkoYm0N
5JWtZxchYsOrdTa6VpGVSiU6FQBiHjdN26K/tcKhgjlHO61aeY2TycztQkpppDaJpx+5UlYCVtZRokDS5Ko
UeWkAqLia5tx1J91jZsvD8k+pbjbjRWW+YV6oJI9pt7LwnvBxT+IndCrbvSUFDFCdddmXHipS2kpNj1QNrp
uPrgNAR5i7duqfbRK4zRpVYbcYAZUFLLhsFa6g/QfODkDgou5BzUBzG1c43xbL1GvJU7SZabP2JpaEi9Sm
QoBKrcChJtx0vryg7IyO/wSL6lrteiPWf4L0C3GNxutb4OIlr2kVmoYYw3TZlSBh3DlSMvOF5CspW/ONE2V
6ybN6ciTYWXZEB0s/BNaqvkLPi+b4rz26SbYDj/AHMJajVGVVLKpuIa7VJdmo06roq/VKln1tiRdyrVldbSU
haVa34i4MO4qaEuIdayhXYlVWvcg9qQMCS9SfmcISs8+hh7ENPemZyWfZTMNSWVoEKIIzJBUCLX+6Fi
LQ1kgjsbcFI0mKVG8ATdNPbFL4Mp0+unz07ITM2u9kSr/W9WgE2uLXR7zw0vHYGTDOPROamqppObM
LFFdnG2xig0xdJM65WZeXP60dDas6QRe1zobXGoteDTUzjz7W60WnrGD4veLhwK71bH7E1NEpIy2zJOUl
aONuzxht8HKfsqATYrWbxUuZQsZ0JFipDiTqbgj3iE2w2T0yZIjKVZ5xsZlLJKbXI1Rfjz8YWdG0aJJshIXNc
5ONMOKIS631eVSLFWYd+nC3vjoZHccEk4usSkeXK5ucbCG1glxOVCbC4+6Guut/baHRsG5lNQd5w706ax
RHXaay0ytIWCUKUkgOG/EWB1IHfDBkoa4uOifOYbboSLV2Q7WW2EZhKSSUsti1sqiSVHxuonzhzE4hhc
dTmg5o5QNboMvP1p2SkmWXpSZytlDgSSoEEixsfZEPM/ItVywdu/w4L0x2NYXpytltBQWFXmENNultRS
HEGx495PPxjFa5odU3P7S2bCXPbBa/6qfdU2Q0dyUnkJVM05mopDL3UOITYEi6U5xoCBY+ZixUlFHwNr
9yg6+vfoQDbv9ihLegozuz2lUxrDtTnGmZEpbW63MELUFNk9sp0Nykn/AATyiWpKRrahwGYsFXa+ue6jaT
kblMLBu9bj/BKGjKVNFQlm1C7E/KB4K48VjKv4xaoqJlhu3CpNRVuJ59ipNwX0nExLlAreD2ZjKRncps2U
qTrxKHQfyocijNrtN1GSVAvZwspewd0iGzKtvoROT9QoTzpslFRklpQQR/ZEZ0/G0FNNIM7JHlYz+spewTtr
wvjlKV0av0ep3PzaZWbbccSLX1RfMPdBTdvSC4Yt7op3oqHWZU5iALXIGp/igwckXMI1XdmdSUlQ0Khw
4EQe4RC0o5KTiWkENOG+tiRci3O8GBST231RtirdSlxSRnUEgApctcX1MdDs0R0eVkfTiVLLepK7p4d1/oh
TlLBImC5RaqYpVS6DOTMrK+lTSGnFMyqVhJmHSCUov9zmVYE8hcwhJOIWFwF+zrKWjpTNIGONh1n
gPxwXGkYhdwZgp2p4inJFCZJsrefbUSltGnM6qUVnKBa6jlHEwdji1m/KdEWZjXyhkIOf49CU1OuqU+8/bM
VDKi/aR3gjvve8AuOZKT3RcNakeoPdWVOEglJABvbTiqGshAun8QOQCa1ak0IdK1AWtnGul/z6RHSgBS1
O4nRVe3raS5Uqiyy24wWJFTk0tIujrJh3UknUW7PuTFGr37s5Z+M8ytRwNt6blDx8G5BQ7WsOScpR6ZJJn
WVNzTZn5l9CgpCwodlIUNCAm3hdUN957XkuGYyUmHMe0OYcjxUz7v8AsNZotKeqapdC33UBDS0jgbX
WR5lQF+5MS+GUrpbyPHcq1jmItiIhYe0p4VfD61ViXZyWYbWl9/snKooNkg8+0s/5uJCaPniMDLU+bT0nw
UVBLzDKddB59fQPFVq2+PuVxtmhufrpcs044sINw6FvlZuP8L3iIsT2k3zwyVhFLeIxj9bP0ZJKoGzac2cbRM
L0Gmy0pNz7shMTlRps6Osl2pd5spcaBI+bzp7J4pBynLcXh3HNNvF7tTYD+PmTCSCnDGtZYAE+rq6s/MV
xxhi3E2DZchc61OKacfQFTawZpi2gDiVBQJKMlnEkhQsCQq4gwsTc6oriWt3R+O5ID+3GdrjhFRal5lyVDb8
u+2+C6nKoXBCbW11zcrWhd0XO3kyFTdu6OpJs9jZVTrgm3UPPzDKVALD/AFiQCgnW6tRYnkRpyh2wF
RchBz0UdYwwLNT1GQZbqXDLSyULZW4Gy2pV8pvYpNrE2JvziSpZA1xJ0ULXQbzMtc1woQnpDCKKZ
OBJpwOdtbZDyBwKwVJuLHVQPefCHrpS42Gii2RNZmNQjxrlGSbIqtPCBokKVYgcrw63G/gKML3Xzsvffb
lu74O3kcOtU/FtLl6qzLKUphbiQXJfMLKKFH1TaNCpKyWmN4+PA6LMsRwunrmBs18tCDYjzpm7K+j+2N
7FKd1NIwTSVvpAvNTwM3MG1j6678x+gg8uKVRuWO3e7JNodnsOaA17N/6xv/D1J9lqWpMsJaWabblW9
EobSG0NgDRIAsB7PqiFBc47zjcqccGMbuMAA6hkkipSzc2o31z6qyq9Xwvy1tCzCQm8gDtUcpc8zLJDVlqyj
tKVxH5oI8F2aVjeG5KufSU4rB2f0eSS0lSFzbrqiFeoAiwVbu1N4Xpm7pJKXY4PK8wscvioVV9ToBUVBWU
cVqUoWtbUDQju1MIuzN1KMFhZRjj9lG0PH0pQ+tSUrPVuZLiwQOItyvz/ADwi83dYJZjBbPRTtJdGtLYek
qNNyyJrLLOJnFOy00uXeC7AlBKVAKGbXX3GH7GRtyTOSJz823Hcpi2RbM6jTMXod9HZS4w631V865h
KOBDjh9Y+J1NzpCkhsD1I8ce6ALkntVg9rGOW9k1FbmJhxcw452GkIHrm2gJ/3cIYRM3k7c/d1VD95PpHs
WioKaok3W5WUbnPQ3fQ6alxaVaXyrWU3Av6w7PjByeDESRwaLyXTMw1vL03G2K26Ji+e2k1irqyq9Fm1
mTSAoAi4bOdOhGmYA3B5x0uA5r73ScLt83jsu2x7b65sI38ZGkywmJWg4wlUShl5l5x0MPhRU0rOu5JuVp
117XHSCR9IgcUpUiwbc8F6W4aqapxtJKiVJsSB5eeohMlN2svmlreFww7tL3XMQsSiV/ZWihqtSKii9nZZYcs
BzzJChr3wIXbsgRJm81MigSacZYFkp1Dl23JdLihmzdlSbpv5WKfNEXnD6rm7p1WQ7S4SDKZG6HVQxtAk
/sZiB4sN/O6BbRubXPEDy7++LrA4ujF1kksbWSkEeZRLi9w05TkylZbcbuQEkixB1Hj3f74FSfi3X6kekZ8a0a
XPtXoxTM9bwRR1vG6RSpVaidcpLSdBGfVmZJC2XCsmNHem5TKIazNTQSgN5ASM1rm51vfwiIczeurYy
Xk7WW03u3UTaJIolZ2TaDbYS2zLpUpLLAFrqGU2KiSO0QSAk21JMNnwRvFnBS8eNSwm7Xfj8eKYe0vo
+cGom5RmYk3qlT2lKW+wXS4ZkAAJSom1he6iRYcAIjaikjYclY8MxeSqZeTLvUHVndho2DK02zJ0+QlnE
qOZLKBZoEiwubi4AHCIiRoGatcL2uybms1zYdh6j/YR1xCn6wxNpmGX2QUOBSSCDfkQRpbuvDZ4upOM
hmZzV7N2vDzmMqiiqTLK0MyLaUtBd+0ojU2+OkJOO6N0JnKC+7nHNTHtLo7D2GetbbaBSntKT4D4X0h
VrLZqLppX8oGFUm3lHOvoM9KhJLiLkWFrC/GCtN81LykWsqC7e6GHKXOIDa8ywRlFwVf79YPvWzUY
6InJVjrOFfs1VGk1BuZWJNAbZeIIWlIN7XSbA98O2T2bzSouWkO8N8aK0+5hiXGOxxszODNoVew5PMq
M0pMu56QzMLtcJLK/WUq9iSO7QwmXOJveyfthhLQ0tumNvc7E9om2jFFaxjUsRNu1aszIeqopcuiVbm3SQ
36SW0pCM5AAUpATm1JueKzKgjN4BTOXCoybREt7NVXfEewvEuDph1E7OVd+ZfSEvKceUVLaBPZuO
CcwBt4DyhdtUwm1gE2OFujzBukyS2Ry0uy49NiXBcQcpUShdvugpWvG1o6as6NRGYfnmE4pajS7EqplmUe
Q2nKbqGYpPEWPdrDB8ziblysMVDGxmYRCpUKYbmkqYKEOJUVZk3uQRz8bGDxzttZ2ibSR2N2rlLsO
MOKceaUlQVmC0m2Y248LX8ffBnEHJpXY969ytp5Tj8uhbCQEIzEgnzuba/p3QIwASHJSQG12rMoHitJQns
OEBIBItp3/nEdfu8eCKL6hGZrDSJicQ56jqDdWhN8oNzceJt7YK2cgWXHwDeBSXW8SPsTKmG1PNupuku
BQPgSD7wPCF4oARvHRJTTkOLQhh9hXXpQ4pbiE+qSrNbzvyBMcndYXGSe0UJ3gDmpXwFg9vEdIU8V
KJlJlj5v1gnOrKQPP6orNbMWg9yueHP5N4bbVejmC1iQ2dSDbYSn0cMgZSeIVrbu84y2ppg5xf2jxWt4fLug
AjgfBLOOZgT9MlXJlD0gj0hQClrSUklN79w4c/ZFjZBdg3hYKrVNW0PduneNtFGu1LDbe0nCmKGZQurXT
pBupIWkFNg2tOc6cboz6juEP6CMGpeR1BQWKyn4HGD+0QqzycwWHLKLzKGjlQS7nKwLjU8OXsvF2p2
5AqhVLibhYmFIknystqsoXJSAm9/pMPWgBRj3kjJF5yWammVJebQtlXby2sLeHDl9fhBi0WSQebrSTRKFQ
LPVlSBZCswzXvY9rjy9l4AsgcucQnhhPeWxts6caRSMa1uVbb9Vpc2XmQByyOBSbeUIugjJuQPBK8rJbInx8
VKmFek82gYcdSiot0DEiFHKousLlVnwztHKP8XiYRfSs/VNvWjtmcekB4KWMIdKrhyoLQmuYfr1JcyC6pZ
xqcaTfuF0K5dxMN3Usg6NilhLGRnl61KWDN+3ZljJsIZxTTpWY1Ulqohcku9uZcASdOeaEdyRozajWYTk4
KRBtGRUKNLzFLtXC6ttJMm624LKUAXLhRBAF1HLc2HfCbpCBkEcU4JzyCVBVC464LpQUuEBWUkJ
B0F+ZgrjcorWEJi7RX5zH+L6FR3lsppFGmWqvOBClLaffbX+tWySASlK/nLEaqQnuiFrKyaSobTMya3N3sC
sFBQ08VI+peLvdk2/AcTb1KQq1iV6j4dnJguIIl5Zx3OsFxOYA2Kgm6jY6kDUiJx8u6y/Uq5HAHSgDiU3sD4
inpihyjNQdVMTLAU1MTPUGXS+Un10tnUJJNgDyEMWyOdZp4cVIyQNaS5vHhf8aLpiiqsNNLdcdUhltBce
JF+rCbm4Hs+EN6p4ALicgLlOaOJxcGAZk2HnVZNr9FVj5C6QypZnqy8sOrQ4S3LoyZnVFPPI1ZAA+6XxE
UneDqjffwzy/HctLax0dKWxnUbov6PeUdwlsSZqmO/SWVy0rTqYymXakWEoDQtbinXROVISLaXUb3Ig9P
Tunkdc8bk+z3pOqrGU0DA0cLAaDv8AQMlPkjQ00qjJaaQFejpyhKDfnpf2mLvTwCKMADRZvU1BnmLnH
VIVUp65OkVGcytDMw5lWq2UJSkhJ18yon8KGhaQx8vX4cPf50/je100cPUR6Sc/d5lXvDuAJLEFRrOMH2ls
y0tPsmWaOqVSTa0pLgPPOlRVaK2yFjhvfqt4daustU9rmw/rPBF+0g+1Y3XmHdqG1zHeM3/SA2t0SEq2sG7
aMxUB5hKWwQO+J2jj33FxHb6dPUqviU/JsbGO70a+tPipbLadV6S8xOS7Ewlxx8OlQss9arMsgjUXFr2tyhz
Bh7XAh3X4plU4q5rrty0t5hZQhtcw5P4XnpBibmZp6iU95BYnS02tRzKCEMTCrXNrGzvO4Chm1JJoCHW4
BLQ1QcA7iVG9c+xD83UHlytOSlAKlhsBKZhJ+6buAbWTpa97nXWCAZohIsm09JUbENBo8u7KzTU7U2f
TZvqXTLh3sklS062GUXAGht7IkWOaCG2zH44qImD+c64sdPxfzJEqFGkKIy0ykSZUlwpLigW0uIUVWUgp
OXXKrgddRodIdBhtcn/ZRr3tLshb8cUiu0hlTqiJKfUCTYjIoHxvbXzhYkdSaAO6/Uve+n7Y2kskKcFyfZGquo
nX0WLR4qy2qxNbVGZi5DqdR3wV1G7dOS6MSYXapLmMftLFusDa1XvmUPh8YYikITw1zbZJvT2P0odU
etKgOKc2hH6fVDttIbaKNkxJoOZW7e1JtSMhcstOiSVaD88cNCdUZuLMtqqm9IFtYTPYgYp7bySZOklVr/a
1vPAC55XSNPAwhOOSu3jZT+Du5ZnKcL+CozXKk4qpTU3kTlSi7SRrZWbKkW/wiYjb8VZC3gmVsSaant5
WnZn87baiFpzBSmx2QT8Se7WE4/lAlW5gjsXqrI0H7L0xpsrUhvKLFAvcDn3aQo59nI7Y8kt4ZwhIyJSpIuU
+tdN1K8ST4QR0hIzQbHmo63uMLO4nfo6FhQkpt0lKgr1ctkkHyuNIcU1rEFI1LSDkmlUN2+kVin9S7KpSgN
5Soa5hf+KFnytI0SUcbtSUyMVbttBwbLuTyGGXJhtP80OpuseGbjCY3HcEc74Oq8696bFLlX27GfppS25Syg
S7iO0lpbKrhSSOYUD7oZ72dwizCzt0r2R3acXJ2n7K8JYmliFt1ymS805l5KKBnHsUCPZBnm5uiNyCnXA8k
ipSU7IhNkzks6yRYkJzIIPs1GkJXs4FEkzFlAe7nPmm7N6pT33FF+kzT0qA4nUNLOdtQ55eNvbFuoTcgBUD
aFgaHOPEesa+pRlt0fl5Vbs604hb6fuh64HcRzvF+od4M3SsKrXsM5c03BUAYuxUuenepUgJU7ZIGYWF+R+
OvD6Ij8RqiGuarBhVI0Oa8jNeorNGMrh2ny6EqQG5RhKj98A0nj3Dn4RVZTcm6v8AQPAaCU1KviSXwzVr
G3bSQQTqNNbGIuQhpsFaqcGRua2pG1mXkUBZfSzZQSUlQCkg8T8IZOlAKkG0Dn8Lret7aaFUKc8iamHC
fVLilBItz1J84YTStIzKmaCjmY4ADJQNtN2wUeiOuCmN9a6+kqQly61K46/H80Qc7wDktEoWOLcxZOXdZ
2D1LahXWMQ1lxxUoysmVZW3cOq4gngAOQGt4ZkvJyT6QtDSBwV+9n+Bk0DCp6pCwG05sp9Unn7LQu
GkC7lWpapskm402XDGdVZp+AahNLIKUIuddEngD/ujjnHdyT5sQ5VgdmqFbWMS/ZSpPl1sLRqkC/O+l/Ze
CE81SvJDlDbiqu7VsDO1l55UswlQvwUL5DyPiNYLe+SRkg3TcKH5zCMtTnHBOyamVgk3RcdYLWzAW1
PCE9+xzSnIbw0RGWqS8LVmXel1ZGgMyQ7xv4afTwjpqN3VFGGOceapHZ2uS9cpNnR1ZQ2PnSsrTYcvA
eWkH+ENIXfgL2nMKPMXAYhZK/SldWrNdQAFk99zqReEhKeBXZKUDMhR5NYYk6e846lTs2hSh2AhO
mvC1u8wk6UmwXY4gOCKOyK3muol2pj51RzJDY0I0Atwty7tIAdY5o72bzUZawOae0VO3Q4lN1hKcqu4H
xBtHHykpqYWhNbE1KSiZIDjRJBUkXJy3vwh3A82TcxWN03WViXmQ2WnBYqKTn0H8VokN0kb103Nw
bIxLh55wFK2UFRSE6KBVYk+7W3wgvNAXQC4pxTQXJUx1wOIA6ohy6fVPC1joBf6IZg3cAl3NAaSmNO
S6Z6kh4EqW28AXArkQb+WoiTY4tfupi1m+y44FdJEOdUixRodCo/G/KCybt81J04dYWsp23WKNNVCWny
UlTbr0tLtAE2U4XMx9yUk+2KrjUjWscR1K34VC50sbT1+pX8RKiSwoqXU0pK5eTS+lxs5Rou1tf8AdFDJLo
3XHC/rWlCzHsz429SkLDaZeflQcrbiVJF0KSCAbA8CNDF4pnNcwWWV4k1zZDfr1RvDkhLTW2uekksoQ1
VKAGJhoIQEqCipPq92p7rnjeEogRiJAyuz2rszgcIaTqJPYvOavlVCr05S3UtszkjNOSy0CwC3G3VNqOv4oNj
8YslI/ehBsqpUt3ZSLpJnK065LqQ+zfL2shOdd7+GpFjxEPwSdUzcwA81bMTEtNuBI9ceqrmn2QfIlNXEgrZU
rLdcCUOIKrgpRpfxHdyjhaFwPPBc3mGkApWFhkWJITcWHeD3fpxju71ru+eC5gNssoHWOy6EC/DS3EGws
NQPcNY4Wocob3K1YqDTjZeKlLTmNuNtPG3KOWXRKdEdlpxKVqCUpyG6UkEG4Pf7o4MkN65uSi1Kaq
+FKwuYoeIa9RkkaCTmilCSDfRJ7IHHgPqhMsuTcXC615bm1xHnUrYN33truE0htvFktXJdFurarcghxQPcVp
srhz9sJPpYjwSzKqfhY+b3J74V6TrEFDmga1gql1JKlBTz1LqBbcJ0N8qxbTuiNGDsaS6N2pubp+cakLQ2Vmg
tkfYVLWF+lSwBPFtdWl8Q4cK/WVOSnWtpIt902TbXnaDOpJG6Zoja2F2tx3qRMBb6GzraXO/ysxjhyaDoH
VtuzgbV43Su1je0MORm3yXNIUhvwFgDHAnzJf2g44p36mFqLjLjE0v5xxpy6EMt9pajkJFtLe2IbFpw2LcPE
+oKewSkc+bfH6o9ZyCjbB1ZkJnDcxiF2RlW5qoudQyUqIKkFRcW4M2up6seNu4RW4nNDHSubqbejMn2K4
TRudKynY82aL6eYD0XKkPZlSGG2y+2lSlZrkjgryHdc2PfaJ/CKVgbvhVbHa57n8mU8pueRJS60KCmFFBU
FFdym5tc/e21PsHdE5KbN3RqVW4W3fvnQJm7Yqoqo4EXSqe4DM1h001ASAvqQrR1Z5dhCVceZER+JTFs
W4zV2Q9vqUphELTUcrJ0WjePs9aY+2WsyGxvYVViktF2ZbTItJHYQvKkJIT7EnmecMZWCKAxtzLsvepW
nkdUVQldkGDe8/DxR/dvwW3hfYZTFNL61VYW5UlG18/WqJSD32SAPZExhcZ+DBx4/wCygsdkHw5zBo3
L2+1L6SyPTQlFlB0LF03yXQnT3g6xJxAC9lCzkndz/F1Fe2PC7Fbw3UGHUMrbm0obWlYzWA7xy1N4bVM
WR68k8pJ+c0O0sfx6lXraBs+Yk6OxS6g09UKcmYQ4oLBL8ilLykLSMt1KbNiLDtC4PaHBoG7hF+v22Tsym
RriOr2ApPruDVYacl5uUqiqlSmG1Blp9tEwUNgBKFIdtmtY2OvEednxYWjeBuPYooytk5hG6fao+xAiUw/PO
sssONNTayoNtkOoCrg5ShZsCRbRKhYx1rm3sckm9ryAdfVn3j3JMcxFLocUOvCLG2XqXOz4cYcbyZcmTn
7R7lel7fyYcZDCpZyWLiQ5ZxCm1ZTwUL8R4iPRIpqUOu4n0Lx6a6vkaWtt5tVwTvkrbSlwOhYWNO3qPOF
n09IW6puypxEHVOuibzCsSCXaDLxLqghvKM+vkPohh/JsNt5pT52LVo5jhc9ifsjSJ5+kSNZnn5mSp1QmA0h
xadENg9p1Y1KEAiySRqTxsIg6+vjhcYIgC4fi3f1q37PbOTVwFXWvcyMmwFsyOJ7BwHX3IptDlK7gJc5Np
ZFTkGUD0dUtYrJUQQolXZNk3uB5xEDEHzjdLrHsyV2bs3SUh342b3a4389sh6l5w7bNrdflNpeMf1QsJlJmp
srdlUJeDqerauArMk21N/C9yNLRE1DnB53ha6tdKxu43d0CiambRl1ilImOtQpK0BNwsAuD1wPO5ufZDYFO
cjmEZ2UVFum7a6VMOoSlK3HG7nXNrcajjewHf4QGmzwUtG3O3WvVHZ3i/wCy+FJNbS0lC2BdRNiPG3d
f6YWlA3roDTNPGi41kKEVSs7IzyUJZ6wzgIU2tRucvHNf2e2ESxzjkutcAmBtj2x0HaXgtunU2ZSJ+iTqHQC
0QVE6EWPEZT5aQ4gjc12aJMRa6OymL2k0cPqNwUAgkju8PGOFpvZdsLXVUukE3tpXZVszqbjKk+mvIV
LybVwEvPKHZ0PEJ1UfBMHPNG6NSkpHbreUPDxXm5N02bYZl3HZlTxLTTjuhC1FSbL4aJN1ZtIb3BTXO
9yvZLomsUHE259QWypN6XMTUmU8LpDudJ8AQ5e3jpAPRRbWcVbTA9RVLV9KkkgIVawNr6jhCR0XS
oAqqxs72p45kUqUkS7xYsOKkFTrrarcdEkJv+Hzi34M3lC0jsWebYSiKAg6kG3eOCrjtn2ionqi4AtaMpV64AP
eOQ187RfpZORZuDVYhS0rZn8o8ZKuOPsafYuduvRQ7TepAFjrFVrKjednxV6pKHciJA0Xs99nWlYKpE0h4
OJmqbLLSrPdJCmUEHTj7Yjqk7pIVgwaPlmBwUT4sefqby1NtuOKOtiBrryvELMSVe6aINsEyJ3DNUnHOsb
l3W0tHN2RnJt3JPH4xFzBysdM5nFJc7swmcVKZeXMT4cC7kzFvmdOQFvcBEdI0lTsEgboFImyndCp70yicn
EzjqwnMpbpKSs30sj1im3DlDJ8QvmpenqX2srZ7KsHytHprCZZKUMtgICigXAB43Gn5vOCMjzsEzrqoxsJB
UwyE0ZeiOklJZCcptqVaXuffC72FrVAU5L5blRPtgmjIbMp1tTYWX3FJFzxGvAcwBDHeFiFdYYi+RpVEM
etNF51bhIBUbk8SOV/G/1wq1zdw3KdhjuUKj+qSjReeWEpUXFFaUn1Vacx9UNyQlSwnIpi4lwFLVpxXzINx
lSb3BJ1tblCZsuOaWi4TPxHsNcmWlqWQtHrIJT2iOQ+m/lHHR31R2TEZtTRXsxeoLi+p6tqx1CUEm+tiABy
hLc3TklnTveM81yXg2dn2kTamHEMAhC8mild6rnjBrcU2kd+qlii7Lae6wUokmQpoBbh6sggeZ4q8oVbGEzc
9/BKdW2dSdOkFLLDcuggZurFuGvn590KGNtupEY92dymDiegU6QU4kEkLRxBuArjbuhpIGhKDeOajavysu
lxSWkIUlKStV1dkXPda4/jgsbiivummulAy+fIlDh9UjSw1uQD4xKsdzUyKK0+TdlUKJBOZWfME5s3keP5o
M9wKPC0jNKtekXprDEyFi2XKbgai3EfGG8TgJAQlZQSwhNiiSLNNw3OLeJD02jIw2m1wsnRRHAAAE+6
Hkry6UW4JKmj5OMk8dErUjZlUgJVTyElqZVoonILcyTy4XhtPiDADu6qYoqQ3G+bqzu7dJMTcxKycgl5Mj
THklTyOz6Q+oZcxvoAkXseXGKFjdS7c3BqVoWzuGE1BqZNALKx+BMRuVSadaddcz+gLC2Cc7rCkuIIB1
sLixv3a2iIoonbrgTe4KsmJTMbuu0s4esFSthsOvU+UmGXy2FNJzjqm+0dLWJ1014xbaMHkmuB4dQWbYq5
pnewjQ9q74br0hUtrDzMtV2JickZYyU+lhaC5KuAFQbcsNFWNwk62PcY7f8APm56tKR3f6JfzdHghUz3zcFy
eHN5XE0xLdWoTb7c4VKJUtLi2m1LAtoDe6teOYxPYa9xLo+APnzVYxBjQGvtmR4KNVyaJtKXEKZLiSb
cUqv4aG/KJxoyUKTcZpJnZtLzcy+y4f5WrIdI9XME3t3kctBaEzK0gkHRcbHnYLC67IlZYmXWmny0HsqsxK
W8tySfuQRrxjhmYNTquMhcFwTMoqLEqkPJWZxJKWrZylIB18tRfxjrJGuAPWuSNIJ7EbelFyLSknUjKAc/
Z9w+jxhQhIh4KwlpKFqaUtYVocxdNgeencPGBZdJ4rZmYmJdbiEBYbQB2gkjNy100GvjBSCu5XutTMOTa
1FINwm+Ug9pJ4/VBrZWKTJF7rrLyDcnmunLlAUpB7YUfjBd3NKcoQthMMtLURlItZVxYHuGv0+yBYIt3J
LqL7SZUtoUsmaBBSk5c9zYad1hDWZvNs3ilWOOpSfN0OSxBNyrfobRYlk3cIbAypGluA42PDyhFsTg4bqK
8h+TlwZpUzS6jMqkarVqdKMNKDbcvOONBbyzbvt7NITlAeS14Bt1gFKxb0Z3mOLe4kKQsP7ScfUKnyTUt
jasIVLEFtubDcy02q5UVDMNAO7Xuhq/A6SQDejAPZkpGLHsRh6ExI7bHxzUuYI6QbaRgaXbYqUrhbEDa
R2lrl3JN1QAsRmQopJ9kOI8JiiG60lJy4vUSu3ngE9lx71N+0fpCf5D2OJeh1fBU3OVCnSMs7VzTak2fQpx5A
UuXSHACvqUFKSq4OYr7oRjojI7fBy/FkeWu5McmWm5tpb0cPxZEW+kg2d1jHstP1YYqorEpJ2ZQ/TFOt9a
tRK1rLRUOCEJB7s3fDSow2YziQ5gDLPjxT2nxinbTGEXDnHO4Og0AtftPoTT3lNuWBd4XHODaFR8SSD9
AZm0KqD5dLLbGdaQsqSuyk2QLEnhmMRVbSvbMBukNA17TqVO4bXQmndzwXk3sNbAZDzlWgwHLyL
aq7Sac/LOS1MqCnJJLKwttMq+kPNhJTfQFS0+yJekjYwvgbo05dxzHtUHickkjYqp+rm2P1mndPqsu9SpKxN
TClFtALbatbJUkXUn3cPKJAR2Juol0uQHaVDG3vaRSMF1+nSNQqUjIPVJK3wmYuM7aCkWCuAGa8NKl
4a4etPqOPeaT1aKINp1eoGI5KSnKZU6O8wqbSqZMtMoKhlXmzhIN+QN9OGpMNKhrS1rm9ftTqmc/ecx3V
l6Eg45cpk7KT05SKnI3dsuYb69AlppRAzKUPuFkW7Y427QVEgQx7SWFRAL43hsg09X46lDWLMSSVXLb
iFpYSyF50qssKKbJ0WOyoXFrjj4Q0c27xknjTZhJOSZs3tBQmadALtgs87c/OHwgcc7qN5ZoysvWbGWJ8JY1
ozkjVqfKuJeSlOZtIbdSEm4sofR3aR6Bjo6ljrsPpzC8iz4vQSts9lj2Cx9IUfSG7Ls/qNWSZSk1SfdmXAGZVMw
VDMe4ADjHZQ6NpfJYW4lJQzRzvbFDvOJNgBqfVdTzsK3YqNsIpz06mW62rTJccR1iwsSDYT2W0K5qur
VXE3sDbjQsVxl1T8TDlGP8x6z2dQW1bK7KtogKmqF5j/kB4DttqfMMk751p1NQmFvWXLvBDLYK1K0Bu
tV+Vhp8Ihh1BW64azedxv+PFR1j6Raq8w4wxMTUqpwKdS60pTfUIFwmw9W9hxtzAh3CeNkhPvMbx9fefR
kO9Ue27bk05PTdZq07OGsLelssitLWR6Xbso2dNykk6EHute1oWdCJbuJz4LnLckAwiwvmb36ifx1qglXantn
OKjS5tlrqGZpTbd7W7SFAi97GxCYjS0jXVOXgsd2Jy4HxO1UJqmzkuEiZZmAsC9u23qpJ11JGl+4wRxsU6g
cHDNejuw3arNDCsi3T5BucQ0hKiFPhoqQqxSBob8Yfboc0FFYN6TdunDifeBm2WlylcwvPyNOaSHhMSEwi
f63KcxQUAJWm/kRHBGW5qTdhgc27XZ+hMGW2uYWxriF9+nzcxJvPrsZScYVLTDd/wABXEeULRvBFic
1FVVJLCbkZdYXDH214YYwu8VTRQhsaEDx7vGCvc1nOXYt5wtZeYO+HtrO2zbM2w0+X6bIOFlgpUcinS
e0oX42tblwMNwTm4pjVy77wwaBZxTJOLKX5abCwzKNKykWU4EkAgjkORP54RR3A8F6pdDJUOu3bJiSf
WkrlKisIJ0+bU02pF7cwDb/AAfGOvPNF1wDnZK5NPfRK1ZskhJVbn2TfwhPUIztFFu+DSf1OY9RV221qbr
8g0VqbAKi6wciv3Ck++LdstIC8xHqWcbeU16dk4/Vdn3HL8d6o9tZqiKZUp1tGV9KipI7WoF7a6a/TrFmrKgg
dazqhpGl5b1Ks+0CsuibmVofQm6iE/Nk2Tewvz17+MVOrkde6veHQNJ3XL2Z3acWv4/3NtmdUUkh96gSqH
Ak/dNp6tXs7JjtTctBPEBL4EWh74xoCU4KbTG2XszjSySb2Iv5mI91lawSnPTqcw4pB6gpLfB3RKRfkOd/zQ
0lT6lLr5pSpGC5Clv9ciRDjxIUDlBt39rmYjpQFYqZxsAnO0gNuEIl1OdSB2lEHs34acLRFy3DuxTcAA1KkT
A7CnFMgOICniBbSwGl+H6aR2ORpNk2royM096ghuRpD2Qm5JbKxfU84EzjawTChcHS7rtFEW3OUVO4b
bQVFtskhd3NV8PbwiPLRdXPDLc6/A5d1lVbaXhil0crdQAhaRwIJJ15/DjHD1p+9puoUxTSkKfKy0kJdBU2C
r1bE30+NoSIQaRZNin0htypktiVUvNcBRKxbnbxgpb1IzrEZp2tYbM06gAtttFJuACBaxudeOvKDt3uKSDRqE
i1fZ4h6Xb6oSbxbzKdcmOwAm1za2t7e+9oNZcc1NHEGEZKnJDrEv1r6ftdlKWhNrcL6eNoKWjUItncUkHE
RoSnWTKB4XzE37Sz325a3NvCDNJBtZIPYDndM3Fm0Bai6y4E9Z6xQLnKSLkeen0wHyHREEWV1GmIM
ZMTmVp5C3StOZabWCBzA9tvdDfp5BBzS0XJTLxBNWnWG25ZxfWHKhSgOA1NiONo7GzUk6IjjdI9cQh
6Us8AUJ7akpPZKSRofby4w8ifwakHstmVpSqW51DqwAlsDKgXu4eQT3DhfSOPeCUs0ZXK7Yjp01SsFoKg
hCph4MozAkJTpw9ggR2L7nREl6PN1TYw9heYqmIMzxU/qVJAVrlGoAA9kLVFS1se6zJLUtKd7efmrC4z2b
qkMI0RPWo6tmSS7N29YhV7D3fVFbnfbNTmFzB0xFs72Ck3ZZgdRwk1LpW/IrbsSEtFPXDsm5JICuehipSg
ySlxzWpxzsp6cMb4qRcKYYmqRiqbqYqudc1L9UttQYDbaSNeJuCQLezxh7BGWZtt6veq9V1IlbuEG1wePD
zJ20mvTNPnG1NT1caZypBYaeZ6lKbE3AUeym410uCdLiFoZHCzQ4i3C4TGriZcuLAb8bH8fjNHNn212i4lr
c3Py8k9Lu06ZS1PuPJQ2h1xxQRnKwbLt3qtoOV4OX/GtfxTdkd6d8YGWXDqTA6ROSpisL4fqspMUtM2xO
ql5kS1g6UKRmSpdic3aFgTwvFgwedon3bg3HBVPG6R5gEhDgAdSquzNVUZZPUPu530nt3JBBHx7u+LQ8
3FgqiBbJJGGnGZPDc03M3dbeWta+sSTnBNwATy04+ENmBoiN9F3dO9dpUfz8xMrqs4v5wKne2U5yAlBN
hrwGgAA4aGGl2uAJ4JfngEDinHs4RNVnGLk044tTEkyGLjKSkZLIA7tLnxvDmmbcgpOR17hPEz5fzAy60P
N8CfVWL8Tbn9ESBJCaiMHVdXGWqgEuBc02L9lQyq5XsPcffAJXchkuLs4mRb7QeVn0S4ArU/ekDnBdN
V0tadCizNVW5NBKEoPaBBzWzAG9ikjTnHS83RRG0cUGZ7qnCpbeQp1y5jcX77eHfHA5dLM8lmZeZmEh
WVLpWgKyBYNh3a/ppANl29hmi4QpDqLIykJNwDpp3fmhNzTddDggzPqlnHHVMEdYbHUFIHcnxH54F7
ZrjWjiirbSkpC0vZkLX1hbJA6zuue+3I+EINYuhwNkelZyYdnrtKVllyQAs9kG2pI4+HnDgMN0UlpUtbtNOk3
cUVDFeIWW5mhYBlvs3ONuXLc0/mCZOVIvxcmCgkfetr7oSqHHd5Mauy9/qStMxocZDo3NMKuYom8UV
WaqVTmTMVGpPuTU46dFOLcWVKPG3M27oVbGGtACS5YueXcSsSs6wlta3nQ4i2dSgDdKE2tqedgYDg
OKK5xOY1TIYaRieYT6TkdE4/mQ2pN9VHMRryA09kQm65zy8ZKTMzRGGWueN058K1+eTg7EkjRqrPUt
eH5xqosqk5lxlYZPzUwOyRmA+aV3DWGM146pj+DwWnzZt9oU5RO5XD5YeMbg8dx5r/APtKPULer2jUek
BxGOK/1YbylUy8l8Fs65SFg3Fhe54w73nElvmUaXBvPd38Pcmzi/edxNtRqktUcTPoqTsuz6OwtTXUqyG5/rd
hqSbn6oVlomuddxTaHFJAPi7AdyJYfxdJJW08JNjrlJJXmbzl5u1iL68QTx74QkpHg80lOI8RYR8YAL9iPtVC
VlJltTbEsbKK+zL5QCRwsrU3BFo42F7TdxPpRX1LHjdYBl2JJxnWm1VIIWr5xCCttCDonUE6W0v3eEPoY
2ltwFFTyyNeM+CQV1FIWdG068ClGkLiM9aQ5UdQV2pbENazDrlrYWgDOFn1b8Lx6PZLLfNeOZIYCLt1
Vjdw+tLq21lAmH0zDjck8UdXdQaUQlOc92hIHiYg9rD/AEac9SFbPJxEHY6Lt0a492mfs86sDjbF62pual6bT1
z01KEJmXXneqlZYEA2UvUkgAGwjLWsyu7JeiWAmQNJ18LkKNMYbUKo4+8y5UMGyqVqzBCpt4L6vN
yUUhJVqT3X8ocNjAF7FJN57xxAt+O7K38USZr1Yn55QmWmUmeWCVS7/WobZBAuSRa1hprCpa0DJJN5
zw7UN7OOvYcz6kXrlNOKGnQloNOzy7AJJbLbYvfThYJB90HY8NSb2Bz7Oz3Rn36ntzdlxVYN6fczw/tplpi
oGjpbnn1lSmJUBv0tKe0F6+qtIF78CLg8oVdG14vxRGlzXlhsQNe/j6yAAqHYw2PT+ySpMO0+Q+ylIU+nO9
Lq7CSCbXvbW1wb27ojZISON0/iOYLRbs4/jrVvN0bHEo4iWlZoJErOtByWUhy1hbtJvpYg625XUOUKwOy
3QjTsz3lYPGGyhmsKamaRX5tpQTZTa1haPYeIHLnCgkdxSjJnMFmlQbtOkTs6qDq51xhwJSVqXmClX1uq5
9vPlBZnEZlATPl5pKozvg77Qx7Jv0HDc0XEpJRMzqAQCnUFLZ5+KuXK/GEQC43cmVRVBgLIjn1qv+zG
m/Z2vspZVqwULWhQFlkKsRflpf3Qd5sM0wibd1gpexXLPtJkXWwllc1LmXVaxaFzlGnKyggW8RCIIT5w0X
ox0F2KnZ3BeNqJNGy6XNSjzDhRo4062ux0FjYoIv4Aco4482y6BndXmqa1szaChwHWxHHygrQuuPBNve1e
L+xSi1lAU69RakgLVYEdW6ghYV4XQiJTB5DHUtz4qu7QUrZqGRjhe4PgqK7YGJeqVJyYW1LS613NgkX
UQST56d4jS60xkXWBYcyUEi6rFtMoiHJ1xAacbacJsW276XuLnzimVkLnu5ui0jDalsQG9qvU3opMaox3uM
UmSU4XHMLz0zTlg6qQjMHkXH4rh9xjk5vC09WSUw13J1rxwKsG3TuqWohds6irU3smI9zLC6tsD7myLM
1NLE4gqCMiQcpUdVJ4cOUR8xVip4gW5apal8bytPZWHXUsOcAtw2KTwsjkRaI+U9amqaA5WTA2zb3dL2
WU0CUT1067ZLaARncUdLG31RE1UzWZq14ZR8qTv6AKedz+n4lmcHNVfFDymqjVEdb6KnsplG1C4GvE
kCE4wbXKjMVkjDt1mim+emWp7Db7YIUApIJJFrcAdOJ4++FSbixUHSj48dqhveI66UosupCvm8t1HgUnlf3f
ppDVxF1daDeAJOiqFtCn3J594vPi4NkqBsbd0JlPS8HQKPMeYEqWIMPOPSCni8hJKMgupV+d/CGsodcEF
GjeBqqtYT2uTWCsdTVNrhnGJhp1SVM5im2uhB56G8NxIQecpeSmD49+LRWawhi5OIpFhdPfSGglOVFwor
Vyvy/j4w+a/eGSinMtqltdRAkplU2qWKurCVKLR4nkNO0dLe2Dg21RNy5sEw8aTbaFOuy4KGW09lIYAZt9
0ok8DyvHD2I9gMiVEGOaszOlTcwwWl6hkKBJWL6kZSLW8YIXA6pCTI3ao5rdKcq62khSk5bdoqWsWFw
nUad3GCbt803dIRdNDErHoanc9lp6sKUopspItYlKTx9sEBs6wTcHeFik1pkzEy5YKDRGgUkjS3G47+Z8IPI4
XDkRjCLhEKvT0onGF9YlabdklRUpKbcxxI9kHZJlZGISrSKTdpo5m0hB4jS6hbhfuvfzMELs0YkAIntVkvQ
H6XLoH2ttUw4hWpFzl9h0JHnAa4AG/FHo2ueScrBc8A0Y/Z1oyzQTnWAAF27J4ecMqidxs1xU6IGCIkCyl7
apjdDU5J01ppDp6ptx4E5czbegHA2BUVH/AAYj6o7zbJ1s3SlshmcLgaLmxtrrFPp4blmpHKyi6Q9mcv3DUxE
CkZe7irtPVhzchZJsxvWY2o6FpYnJSTFrptKtq6ojW4zX74k4accCVXKuozOX49KdO9ZtzxLhHE2EGaNiadp
UhiijMvolmFIQlx/XPbMnML6HxtpxhzS0rXRvcW3Dc+OXmUZXV27Kxu9ul2XDMjt7l32VVfE+KNnG1Om
12s1eozD+HC/KFc2kKay9aSUnQgEhINuI8bQjeIyscxoFjn6kYPlMEjXPJJGXYc/Wq94Zk36bU6fOTczUH23
pZxSyt3rerCkAggrPDNl9hMTTqtjXOsALEWsLXt/BQkeHT1LWtbc3Bvc5C/WT2oVPaI1TvSFy7E0W1IKXE
hITkPDNz/QxKw1G8bAaqFqsMdEwukeL9l/ckyZ2zUWtyrVMbnFBSLJdS+5lCU2tx8uP1Q4fBIWAWUSHxg
7rHAkJTWRiGYYSw8lxiZcCVBJT9rQNBoeER8jCH5jNLsIsnvgSktN0txSUdW+8+XFJIIsk6Ae63xh/Sx2YE
3leb3SnN0xcmbpCiUKzJIUNbj4n6x4w8ASVwVqHXnQlSnshUn1CgEAA+B015j6LwEbdFluunKev84ULW
m6u0FA21BBPP4wbdSDidEWek5ZBLjyRcq7FyEkk8iT7dPKC2A1RjvHooq9htqZf69DmXOChRH3Qtp48ec
BzQuNlOi5VDrJBkpZQ26xckhd1FsZbk87a8vGEH7w0CWBa7VaznpxLaA9ZKjZQSi2nHQk+zwgpEnWiBzL
ZBFHHQ00WphxyY1UUqUkJVqNRpaw+OvjBi1xG6UUm/OKKuV1FNo01MPKMqygFal2Lmnq5bC5PK9g
eEGGQSTiCd5GGnKZ9jmnW63TFBYzM55kNZlHXQKA4wA7LRKs3dN4Z9vvUw7Z5aY2TbMMP7Npd+
XRXJlTeJsWJTMshfpbjQ9Fk1JKgqzDFlH8N4w0jk5R5mOmg9p86eyRiOMQDU5nTzD8diitFBnmnApcs+6h
agUqACx3kaX+iHfKMtqEz5J18gfQkzG783JU3qFy842t9ZST1CwUITqRqNLmwtzvDapkaGWBFz2o8TXmT
MEDu4JLoNVAmJqZemmUIpsuops5YqcUNbg87ZRbvJhNsW4yyTdLyj7tPFENmGLmcO7QJF2fecaptQZVK
zgBtZqZu2q44aAhQI+90iNxCndJTuEQ5wNx3tz/h51ZMHq44KqP4R0HAtd3PyPo18yRNo9QnsHVyYoL7iU
zsnOKlHU5xdRaWEnKVdntCxHgYeULGSsE40IuPP7tFFYyH073Ujuk0kHze/Xzok80gJWp1ZulYzLUbBR0I
vlAAv32tDkHOwUULtP49iVKVW8068lDbqHASGS6gG4SQNFd2p428oTczmi6WaSTcI3O4hXKSq3luhRQ
DdBuocdCg/dDvHEW0grY7mwRy4Bt3LhOTL+K3WZxhDaENoCHFIcykX1JseHC9rfGDtIiBa5FfG6UhzSuS
qDNrUSHqasHXMqYRdXidOMH5VnakPg7/AMFXVrGKpWTbLjk4pSlnMUEgEDjp4R6HfO1rbleRGQOc4
NGSvZuLbC17Kth8viGaQpqq4yl/TXM47bDSj+t0Ad+TtnxcHdGbY/iBqZywdFuXn4+5b1sXhDKKgLyOfJZx
7hoPXfzp210DqixmySynUKmwNVzKVpAJV46307orzetXdx+M3RxvbsN7j1+KaE9R5WRZQ0/KtIRJuKYdS
5rds3SdNeRvCoPUkrF0hF7B481zmOodIWTYewJKU/r0yqZuTUw6kPIlldSh5IOl0apPeNIXDyQiPeGybxNg6/
mJyPUMjr2JDr2IMQYUM3nlpWpsWCUuyq+qdbZ450pOir6Xsod1uMGAa7Nc6FgBbv0uOB6gNctcikBjalR
K2qYbRMtmZbSZcSzpCZmXTpnWpB1FxYA8LEnhaFmgk2CS5Pk27zu/Ps0F+05m6gja3u70arCYqmHKilcr
MKUVU1y6mHnBfM4jW9gTbnqbDgY7yNzb/ZcEzhHd2vHgbcL950HnVdfsdPYSmHGZBUxJ1inPZ1y5GVg
dy0jx01TpY21tDB0ZGmoT9kzLZ6H0+fgO5I1c6THHWyqnJbnqDKzLL46tuYQ842FqSbFJBSbKFtR4DvvH
WzvISEwEeZH49ir3ti3vsY7xtW6qqTbMlIKuhqTkszbWfT7YoklZHcdL8o49xOZTTlXE2bkFCxk1rn3kJU12jf
MOzmIJ9l/KO5JqSn3sOp8q3XUOv/NIISCbDQZSpVr63sk6ePjBHk6JxALG4Ui4uMuvDigwpS3pFeftklSQRy
V+MOUJ9yeOF2q8nQfYgYdxvjeXQpC2Zikyc6gJINh1zot7CpXwjh0IRNTdegFfX+ugvMAV9kJGgV5eyON
C47Jc8XMjFGxLE1MW0XCJX0hvL90pCs4+g+cOad+7K0pnUx7zCCvGXGG0TF9N2rVWXmJpmcMnPOho
Ok/OtgqtkHLS30xMfDaoyZuuqZNhVCxh3W27lxk8azdTVMNzTSFu2zLPWXA8E356EHwhSKqJuHplPQNa
A+PMK8HQbbT2XMVY/wAHofu1UJRFTYZUolSXWldW4RfvQsXPhBmyh7HM86RkgfFMyQ8cl6CTEuH
6csuJCkkZVC2pHC3jpDZ2bbqyUzs7JnVZ1mVyM9WHENKNgb6AcNf01iKnVuoXXCiXbjttRg+mulhmXK2
AFKWCCbk87nl74iKiWwurhQQBxA61Ee4HSZjee3zqXMVRtxynUp12oFl1N20qaB1vztccdOEQbAZ5gToF
ZcUk+BURDMybD0r11lXg2jqBZPVgAJA8tPdEoGgCyom6XneelaWl+ooEz84FBxAQL2t+msJP7EZgaJmlRr
tvw6ifwqhRcWgtgosDou45jz5w2FrlWWnqdx26NCqtYo2dpmZ5svLS0gq1WR2lDhBCn193MpXkKXISSUyy
coaFxfTsnnp43gr23FlyNwdoqmdKRu2U8UGmY6oyWJWYbfalJlSP64FqKEqy/fBVh5Q1niG7vKZwypc13Jn
QqLt2baVL0ejrlZ94tTUu4UONuJAVn8Bz5nhCcDw0WKUrYTvXYMlOczi9CKGVJT1rfaUHV2sO9Rubg8h
YaCHlxZRtjdR1VcZCY+acdDDWUoaRchASPvjwJuOHOCb+dlx46lGVbm0zynpkpQA7nyOrXbqlHvPAX8r
DSONPEpGXPIJnTs422VKX16ARdttxeqrcEjxJub8xaBfJN3NTbrjSHmOvzrdS4kLV1g1JOtjfuHOCluV00cbO
sk5pgDIsE2CCrN1YGbS+UA8OPxhB4tqlQ++iFJoEs7UG19Wz1rae0Sk27PEk8CPAcTDhjrc0lFeDqE6ZWnN
TKZBEw204+9lF0Jsk3NydBqeHdBXkEpC5AISdtQ2YvtYgFVmJmUlJC6ZdouvBokAEgAe8+7hCMjiGloUlh
MkbhuWJPYicpNyVBmj6EpufmkAZSn+Z2jbmr7rTkPeIi3i3SKtTI5HNsG2B6/cuC0zcwuZmZhb89MvnOpeY
JKPInQAcAOEEJDj1J6yZsDd1gR2oJ9Dozi8ymFpTYoA1WLA38fKOMZzrJvNV7wskelTCZyrHO3dpIRqrgd
dbm2mnKF3N3WqKfIS5S7vHYNp+LNm+yqvzAAFIQ9KiYU7o0bpIGh45QogHQA30g8Uz44nMZmHCx83
gm1RA2WRksmrTceca+r0oxsjx3QpHFuK3Jh5pyX/U27JlDWVxRKlpSlKR39sAE8CNeEM3NcwBzhkn1EO
XkMUZzP4zVf8AHNVVIuS8vKiWeRJMpaChY9YUgAmxPeIfUMIkJdJcXUhiMrqSNsVOBYAZ9Z602cVF9
lyWdkpmZkpqpt2W0wopQm5IKTrwI4iLDh9mgtGYHHis/wAbkkkG89uetu7jZQtjKkB6okhfXOEnrHUC1sxtc
d36eUWOF+SotSLuJOqSaFXZygJmVMy7cyhhsKUHM6AkcLgpIINv90LFgfqmbpntFgSpO3Q9rmIqptNapr0
1UKhTHGnVuMBQWGCLWUSo6JF9SNbcOd2tWyNjd7TMetSuF1Esj9w55eH40Vum1sLfv1JDYtZwahOg7
obAKVXGdcYlkZXVJDqlW9fJYnibknT80dARuOSKPSaUuEJKrlWik2vfu8IN2IqJTSfSCW1OrsQOrN7k8tR
bTWOWzsUC7qC3lGZgSgcCkWQkhSFjThoBpoPCBZFJA1CJTbi2W0ZyrRHbOhBTfTyvBHLhA1ATcknM
VToxFP0/C89WKfh8ImXlSjKnk9QpeQOLdAytEE2ssDW+pFjDOoqmQyNY9wAN8yfZxT2jopqpjnQsLiMg
Bnc+w9iJT+J3p2XLX2GqFNmHFApE9KWbSDe4CwbE2uPEx2KpjkN43B3cbpOtoainAFRGWE/tC1/OsT0/9
mqhJSLSm222VF54FFi6RokH4/CHDhvZKLN2kNCmPdkwvTf1S1PHWI0szeEtmUuKlNMLHZn51aimSkw
DoS68BcckIUdBCFSbARt6R/F1IUjQXcpJ0W5qNK/i+b2m4sq9frYE9WKpMuTU46tpKy864q6zc8E30HcEjw
heOJrGhrRokJZDI8vdqU1MTUliaU2kSbNmrKyhAQtSuVrd9zfyHlBz2JB27fMJtSs88mvzX65nJCXCroUH3E
hAT6xACrDu+MIPjDrC1/Mutl3Q4g2v2ldZ/Fs+1Q0MGqz/AKTW3ClDS5jrkoR9ykhwHWw90EdCzXdFh5v
BKQzyWFnG58/iklnFk+meJUtDjDjrgPWyjSiltoffZOJPf4wX4NGG5DPLidT504kne45u6+A0HmTo2ssHa1ha
hY2Qw2/O09CaLiFPVAramMg9GmSPvXWh1ZVyW2Bzhnh5+CyPoycjzmd36w8xz86fYzesp4sSbm5tmSd9u
Y7+8Mu8JkMVWclHEKl3gUhIH28JWO/jxHH3RKljT0h6lAMmNxZGqTUROywcWl0OOrKh2hl1Pd487QV
7LFFhmACcmHKU3jGoNyJXNMa9YtLbqRYIvc9o6WHGGc8vIN3ypClg+EvETePapF/ULSqPRw6yuttPrC1l
LjJdacOmif8AcD4RGDEBI7dtn5lJvwowg3dkPxpZGZairMu3lpqgnKLAti4FvKFrnrTcObZPvYGHt4jb7hHA7
YeWuu1RqUf7Bu0yDmeX5JbSs3jZqjECxhN9F5voMIE0zWAZEj0L27xG03L0BMvKIDLMsgIYbSNG0oHZ
SPYm0Uskm5K2eFrQQ0aaKKMSvJSytVyzLuJLaik9spJug3tYWuRp3eMEYOtOHkuaA3UezXLzA59qbk5M
ql3VOzOZA9WZSoFa1pAsl2w5EWueR84ODbJB8YlbvDXh3nVt9B1tt3InPlzqA6ghJYQAh545kvo5BXIKH
K/Ly1OMlwOEuX6x8evPOx0cMs80mT1EmH0rZWXW1sHM2lRylFzqB98g3J48dRzhVrhqEg4kANfx46/xu3
02yOSirbTu3yOO/nUol5aqJQoSk+yvK6NPVuRc8LFBPA+UKAtdquXewAuzHpHZfs7faoy2a0HGlNxWmgTl
InHTTZJK11JsfrUDtWCVmwIHEgWUO6F2SEDdd6V2VrX869tcuPfccfUOCYW8js8lMXU4Lkm0t4oldKcq
XV2XXMw7JTe6m1a9ki2l9DrBKkAiw6XBOKele1vLXtHnzjln1AdfC478lWdmmuOTdXoW0XDwlVVaZD4
S8odS0oJSklOQHRVs2ZJsCON7wyIIJDxYozG8q3I83q/349/BV8267BpPZRiKZnaZUHqjRGVCz6UDPLOL
F0NOAeyytAbi9jpHCc7DNM5afk+fw/H4uolTll37FWfrOyTpZR7weQg2qYdifOEZ7qqehTyQXMig2MhWdE
6C9xz5+AAhJwzyTqMEBOml4nZDLrE2p1DOXI6EnTU5grU2JvY/VrCZB4Jyx1r3V5OghpMxTdoWPyoLD
MlTZdlsgkaLmFqFifxSLeEBxuLrrBbJeiVfeCnUKCivUZQLWJtHGW1RXZZJSwBOJm512XfCQ3MN9U5d
XFBGVXwJhTO90hLmF48b1eFn9nW2TElJfbdl3pGfeaaBBR1iUuLCVpJFjdNr200IiWe4WDh1Kocm4SuY8c
fUoIcxk9NTqb2Lg+65K1uB3/pxhk5xvdP+RG7ZW66GbaFMym/hhpggJlqml+nLtwWHGVDj5hPEHhD2kmu
+3WoXFKcNhuDpmvYuoMk05+9gErGQC9hrr5+yDnmtLQnlG7eeHFQntaxUrDlHnH2iorQpbSBpdauNzfwiI
ncrthrLkAqiW8NtQnZ6pN05uZzTLl0ltCbhtR09YC5UTwF4rNfK69gtEwinaDvkZK1vRW4fe3ffRK5W6fPKe
qEu8zMvLSpTzKXcpSspGpSCgA21sb94gU0W4zPVJ41v1DjyZuBwU2466USjbGcaNIxHRqy3RJx1aGaxKs
mYKkJAusMjt2HfxPdDgjiU1FJvRnd1Cs65vQYSn8F0qryNYk5+h1uVExJ1BlYLT+tikdyhpcEX8rQV4yuo6k
ojLLmNFDm1rfHoswwZaUmWltKKkpy2UTpe9+RhqSM7KztpI2kOPBVw2mbzVGkcJTdeqtSZp1LkEFRmlr
AbbtyHeSdAOZMdjj3l2rkY0F7/AEKm0x0qGJcVY5blML4XpxpLswEIVVXFiYfBJGZWUhLYsL8Ta+t4Xk
YGhM6LEI3v3Px4Jd3pN8CmbYZGg4JpUwqadfqTM5WZppZ9GYS0rOGkH7pRUOXId5hpPulmSl6IPa8vOg
uhtD2cro83K4zpEsA42kJnWEpuHEgWDlralI4+EMpY7HeCewzbzOSee5KFIx0K80wHJpz59eYNpTlubaADn
b646190SSMjgjOIi1KhS8qXFTSPnApz1b3sb8jY2I9kKkWUc++8bpg4tkjUGplTYQpauwu6SA4k2SbjhcD4G
CFt9EUOtqmdiWVL0qsJfZISkrJIzqBGgt7O7wjpGSSJz0Taqcuv0YlQRMEkoVYkDQ68bjmIKTYWTZ9roqu
hvvOIdDrbiytSyDqhSgeB7yOHDW8Jk9a62xTiw1LsLkSpxtSOyU9tsWSkkFOul9L8IDHtHSXJGuOQUgYboz
WZkossOuBLfYGYC+pPdCjjlko9197NJ23OnpnaxKSaWQ+JdsqtkzAEnTn3CIKvqfjLX0Wg7HYWTC+UDX
2KLZ2nCjuKT1aQskhRHZCjyuCdDqDr9cEjfvqxVcJYCCFvTq24l5aChOVPAKtxA5crj3Q6DBZVepB1R5+p
tTkgpMw91JbsQEDUjzHPhxgbls0zc4k5JKNTkJNDq2G3X8zwSU3vbQgFOoAN7a6+UKiNxsDkkHOsCdVJo
qUrVdzUOGXEx9gKyH1tvICsja3Clyyh6o+cuSRyA7oAb8Zucf4LpuYA7q19PuVdNm2IJzE20CdVJttiZyOqS
mWut1aAoKUAm1zZIueJsLmJfFKYR0rWm5GXgmGzVaXVrybA2Nu3MIk/V1OTq2nkBxSlEDNpaxN/Ix1t
M0MD2GykZcQcZTHILoviycdcDRlFuS0w20AlY599lcufEecOaFu7fezF1B4weV+Syy9KhjGUy/Izq7E3Si7iA
ewo3OpHHXWLLEGkLPaokOPWsYSmH1YYqpWCrOUqGdNspAPDS/xg7gN4JkWOcLk2T03Llhe2Z59U4i
XQmUfQ42tFkuIUUZkj8I9xtw4w0xC4jAHWPFS2DAGYuOdgf91c1MzTJNxp0LCELVlOibeJ1Og5e2Gu91K
bAaDcpOnqvIBsreHWXVmAOotwBFj9F+EK3ySJOd7rga1IONhTcyHVki6AmxHiOfd+hgtwM0axOVkbkpO
YrF+ppsysi6i4ZZarnTU6Ejlw+MASsHSIRTFJ/wAMeKVVbMsS1LImXw5W54FNvmqY+sKtwIITbUd0J8vG
DfeHpR3QyW3d0+hdRu57Sa1J2TgnFaSB2FmRUgFPMEKsL2hOSugGrwuNoZ3dFpSnhHd2xBT6o1Rq2qvY
Tqs6M0vLSzTM2uZBsQH2UrJ6oFKrBaSklXhFYx6shs17QH8M7j8XVw2Ww+cucxxcwjMEWPZ18E4NrOy
uX2lzcnhnZ44xXJ+iuCcqwVVkLMmMvU5EjWyluAqWlskBRTcDsiI3Bav4KXT1DS1pFhYa53v7lK7S0Yrdy
lpXh7mm5u69srW4+fuzTYZ6PjaEyhLlQTQKWudIS0h2bWhx4cAE9i5Nzaw43ixsx+mLd5ocb6ZfxVQ/m3Vh
xDi241zvbvyT+2m7tcthfZPQ9nMpjHC0jLYbmF1HE7jvWOOVCsr7Kj2bXaYbHVoHG+dR1MN34xEyUuc0
k6DRPIsCnkhaxjgAcze+fV+O7qUe/wDB8wlTXAp/aiwsHtFEhRnnQ7ble9ra8uflHXY60Zsjv3lcbs2+9nyW7h/
FN/GuzHZ7h6hTky3iPFtRmkNKLDQkWZZlbxFkAqIJSkX1OvEw2/lype4NYxo9JTluzlGBvSyuPcAE3sObQ
MQOUJchTMJ4cdlJhIaYk1yzD63k2sbrX2jqCdTzh5HLSA2leS7icwms1LWbvxMbd3gLDTtulGWxtP1ZlxCN
n9AcmZMFt1f2LacCMqSCNLFPEce4w6fHTOFw859pCYwy1LTfk23B4AJR2fbXcMSMqhms4BwuqfccOQ
CSyIKT6qEoTfnyOpvETV0rg68TyR2kqapK2MNAljAPYAj+P9puFJHDdUmKbs3oLVTq8uJJ9l6WdZanWc
wUUFJSASCEkaXBsQRBKWJ7ntEj8mm4zvY9maNW1cUcb+TjzcLEEWuO3LNR1TsU4OdY02bYfbcukqF
nc2bibk+MTvIvP/FKrPLwg35AetG5TG+CW5kpb2f0FgpKUjKtQAuSDoDa9udoUbA/TlE1lqINRCPNZcZfG
VGkZ2YVT6NT5FwqusSbCsyNLpBJ1sbi44QnPRiRtpDdGosR5FxdA2yT5rHE0240Jf7Iy2XtLS/YpN7WCTp
YgGx48eMRz6CNmalWYg+UkEepKCa2w4kK9FYTm1t16xb2ZoNZnUE33XHPePqV6uiD2EyGIts+JtqS22V
t0CWNIpyuNpl8BT6x+K0An/tjGrY5KHOAHFYjsVRlodK4ZNy/HmV/6tUVPS6m+0CO0CORH8f1xXiMitA
AIN1HlXc9EdWtKiG3ARZKSoXOhSfwTr+fSCNTu53steI6+3v8OrNIKaWXFFxKijqwoFLa8zrKe9SgLLTbj
pbvg9+CLax32a/jhoOzgeFjkg9KltZcS02l3LdaUgFt9I+6bHeOYHDiO4AG2S44CVt9PZ38bdTjockn1EOzLLF
nG0IT2WJlwgKaN/tZ5BJPA8j4cFALZrjZQ67HC7uI67eLx2ZEIlM0lCm0OTKCyiaJGVQzFTg4Lvf5vz4kDha
0dLupFbG8czXiO7jYaEHi3rzC4op6p3EyZdAaWDoiXSciXzw6xIOgV3jjzg29ZtyiWD+hkR57dnXbr1toclHUr
sno8xNvUx1j0qbcecLj8ugszCdVBICtCVJzWAII1MOuUPSCS3HEbhP4Pdw07uKqvvSbJJnCOKlYUnG5iYln
mUmn1Jbd3Fg3Sk2Nu2F3zAaHXkQIbvdvgNTpkdjv3HHqtb3AevJVjwxstXQHazQahPy5pFXlFytVp7xKnw/
6gdazcQSCoG5twGukINbbJK7oeBe9j7R6u3j1Km05IuylZfk3gg+iPKaV2gi5Soi+ugvb4wYKFIsbFLsg24xKL
UyhxPUZXAFK1CMvC/PiePcdYLlfNLtBtkjUtNgrM2C4WV3QtQV6wNrXvzGvHuEcI4I4I6S9S+gews6Nj+
Oa64p1aZqrM05hWa4yMNZ1AHnq8kewd0IyBOI81czEtQAeWdUkXsUm+YfUPKONKDxnda4RrpZmUryq
b01HG0KptJYBVb33dmEhtD2hYho84tptVQcRUZWZUkBcspwJUVJP3pUDdJNjr5w/YQWC6YOha/XVefm
9Ju4Yh2J4sH2aaWWZtBflKgxZDc20CNRY6K4Agm4vfUG5QJ3TYpoWFpsrMdD1u9zbG2nBeMxiOmqmK
TiBtmqUdxlYm5IKIy51HRWdJzJNilSSCFHUB9RM+MDgVEYq74tzCOC9jcQyi2XJltw21PHkAYPKLEtRs
NF2ghVK3rMQS8vKhouOoallFalLICkXGhN9Nb8POIKpdbVX/CY3XyUN7ne7m1tdx+/iisBDlCpUwGmlq+1
PzJ7XPiUju5mIZkIe7fKt80zoow1uRKvhhKoU2h1JbUn1KHWmMqUuIutajwt3CFH65IjZ3Fu6VRXpGjXMa1
NMnTn3mahLupcefQnKtlGexsRwSQOWptaG8rzuBL0bgagsdoQqv7Ot7XGm7sZ6i1FD1awxU3kvPyz0z1RZ
cOnWsq1KF6EKBFjYXsdY5BZzC26NWzCnmyGSX8Qb8dHWjSmYnSyvKAHlsnNrawuqxHjBRR3yC5/LkI
F8/QVF+2/eVqO8SxIUxyRckKHSXCqWpyCFIK+BeeP3a7A5bCw15mHbYuSFrqIq6wTkl4I/HUmzR6JIIk2
WkuOKcSpbrt1lSFAg3Fzre9vfaOF4ORCbUUZMgc11lIOyyhU/DeNKVOuIUEJOcdjsItztxB5a+MMZn7r92yv
1PGDBfeufQr04FrFHxhhNouKaDbjfVhR7QdFuX6co7zXDJNg5zHKANoeBJzZdjdC5V1btOmXCW3FK1Zz
X7P4vDyvEXIwsdcaKYimbIwtOoSet6bnqe4sh2XKrJABuEm+qiSeen546ATmmMzm71lkTapVhxp5JdYuMy
72ykAnNr3/mELNNsimMgubhMzE0w26tUuhLLjgIylSbADwA+qA7PJJk2zukGXpK2JpDXXzCyrObG2VOv
NPIfmhFxINk3c4O4Lefa9ElutSySGrJQCNVKB5/XCZ0uk2XJsnRh+QmFzbLKiy+2pQyKAzC+QG58L/RBp
Q4OBZmhvDdN8lKWzrD/WMNPpZRMFIUhAHZskKta1+N+flHS8mPesmoZvSht1wNOkprENTfnclgvqmiol
OgFte7nzjPcVqJHS2jXpHY3DIocOa+TiLqNtsFApxSGpZvryoZc6VAqAB4Dv8A98PcNmkHOfkiY7HGebG
LqJa/S1Sjim0Kd7Jve47rW010i00sgdqsyxKIsceCIoxA4thTa0BWVYClLAOXUZb3+jnfxh26EAhwKgjIbkLRe
LJiVQkS6WWRe5SUAm41BubHjBm0zSecbppVTvjHNClLdSn29pOyPbDhB91pExMUJNQaSQq6loz9rsglIz
JRpzJ4EQ4miELmyD8WPuTGmqDPG+K/4II07wFAm6jtRbw3vWYIm1KcZZfqQlnEBJBSHULaAKUm9ruD
ThfwiYxCm/M39gv6FBYXWj4fGOs29IsiWM3Ovrk6VIX1pfWrMnhbMeUN6AERNzysFZMacHVDyBndbJ
ZQiY9FmXESierCru3AIyggeNzcWMdF3c9uai5n2buOy/H4uow2kstMVh11DiUlbegF78O/2e6/fE1TElmaqlexr
ZDYpDw1VktUOeCltsJCtSlsrv2b2PKx7/iIdEZ3UO83AzU59FJKUl7efbcrtNpc5SG2yZhydcAYlh1rdllJJCjch
NiOCieURmMP3Kfe7QrBs8wvqN0DMg/7fjqXrSjHGxCjOpvLYNWVp7SWaKl82sNNGyDFR+HN3t4uPrV7
bhkpG7ueCLPb1+yvDLqlU/DbTqwewuWoUuylPhmWAbjlpxhN+JM7U4Zgsp1ICLzG/nhWRcLUrhKcUsDP
dYlWbe4HL4G8J/yg05BqV/kSRo3nP/HpTfrnSCuJU2ZPDFMaXc5HJqeLhI14ZEjv74SNWTo0JUYaxozefM
mzWukcxKpwsSzFKkLWIU1LvOZL8b5lAc+QvqITNTMRlYI3wOlabOJKYuIN+vGdTlHm1VhumOOLKAt
yTabal7HtLUSCSEjW3kOcFjY+Q2Jv3fjihUSQwM3mi3DP8cFTaR20VnaxtwrWJqtI1WuUyflJiUl0qqC5WY
mbgCXUtwA8VhClJCe0klAyixi2yUcUNM2IOs64JNr9/q96osWJzT1Lpt27bEAXIy4adevbon/sHxJLYaxFVf1
QuokJCoNKlpan06clpOxT2UIK3lJKUg5ipSAVlSQAALkRtXEHsAjBJHGxPgFLYfO+KQueQ0HK1wBbqz9f
ap12aKoe7bRJnalMzvX1pcxMUrBDE06464/PZbPz+RSlZkSyFdk21cWkgm0MouWLTbP0fj+PcpSokhDhvm
wOuZz7O3t7O9R5gXZHtF2lTC14TwXtTrZmMy/TGmZ5lpRVclRcdKE2uSSSfGD/AAWV3T3fQD4AofD6c
dBzvMXDxIT0w7uCbU6tKvMVatz2HG0rSHFmuOzj6LDUBLBUgKt9zmJ79YK+RjTfdabfu5JRsT5RYPc2/
wC8b+hSRhLozsGMqYnMVbStotRdSjKpiWkX20FJ4glZVp7LwY1LLZho7me1JtoJN7pOd3yexPM7p2yTCd
KCKXiHFKHW0ZA5MdcJlN9LIOUJSAP98NXmAneDs+5ScUNQBZzPPvJT2b7uezPZXWVVSgYtlabVVN
qZL7j7llpULEFLhykkD1iL+MKue14AMqaNiEbi9kFr65kpyVnZfIYimFlWL6HP6hSM3owLfdl0uDw14wX4
NfISC3mSvwsNAJhN019pW63NYhkW6g7UpGoLpqHDLvzqg63LA2vrxsbC9jc6R1tDIwE72STmxGGRwBa
d7hkoub3ffQGOtmMN0WozLpzrfTTQhLitdQFagX5nwgzGTXsCbJKQ09gXAX8yj/bPsbqeKpZ5MrhtUp1TK
G5f0N5LaVOB3Mpy6QLdns2twMO4C9hvf1XUZVBkjN0D12RHB2ypumJUxP0F5psy+UzT0+c5Wk6Jy2As
ATr4cYVa4v6XuTF8bYugPaszWBpKi+kNyjKWUHtKSuc62/tVqPo84ciIX/imbp7ZDTuSKcNNuHMHAArW
2dOnxg/JDrTfluxeofRtbLZ3Yhub4alKq0w3Vav11bnsgsbvnMlJ/CS0ltJHeYu9eSZyHajJUfZ+n3KJgHHP06K
WKliQMENuLyqdVkOuhOUqPHxMNnNyUu1/63b/AATemX25l9bdi4r7tKzYpv4fn0PjeG4HFLX3eH47D+Ci
cxI+hoQptzMlCtAR6veUp4X4aHQ68OEduUqxwce38a+/09aT6kl9IbWhibdKkdY2ptq+U6nM2B6vC5TytpBw
QuFjnHeGRGvhnf26jXgUkOVBlDixmUqbcHWOWCXmmTfiUjUE6HS4GvGDgHzLjnR8cj6D6f3eFx2IONO
U6qMvrdTLma0DqPnGX0cSDyIJGt9RHbgiyKGujFhmNbHh1ZDSwz3m5I5M0pC6q1NsS6XWn0EqlkquGQ
Pu0HmDrw1HPvggcbbpRiA4CRpsevwBI0697Q6FMnCbJnpmemAOsmp6bcID69ClJypyK5KIF7H2GHDyRY
cFwAO5wJ3h6fQNR2tzvqEt7QcESuM8OyM3My7Uw9TApC2ZpkOL6k27Izag3SlQ1uCNOMEik3XEBJTsc
W88A349foyPiOKqjvAdHZOYpqbdSwvUpOUmncy0y1XZU6k3OchLgBPjYg+cdcA43BzSjZSywc3TqP49io
xvK9HzXNi0ww7ivD9empiuOOJkqxh9huek3HrlWR1ObPmIubKSjQGxNoRDS3jdIvja4XIN1GMnuxY8xMm
Sp9IwvXaq9LoBKpaUWG1nMVJJKgEg5VDQnS1uUcDXXyC4W2GactK6LvbXONrnXMPU6QbcUFFE3U
Wkr9qE5gPL6IW3CkgxxOS9Xej82Jndx3RsLYfmup+yxaVPVBTSwsCYeWVrGYcQAUJH4ohlIedZPG81qf
OLZ9LIN3dRxF/VFv4oDBxRCTZIlLrHojfXFwBCuzc311vw7oVTZ5ukDeKwIztLoEtNyCQmtSaMzZvpNtp
Obqld5GpSdLHTnDiN5GXBM2kBx3lXHbPtJwrtVwZRqKy7KOYloCm5ppuoyanJeXyCy2Xha5S4m6MouTp
p2YVIDtEnNDKM3D+KTdn22bCeFMc4cxYZBeFK/T5Vun+hNjqG2Gk5bMPWGVxKCgFBULp5WvaDRu
LTvBMqqn5VhbbJevVamRXpSXqMsUuNzjSHwQdFpWkK5aEWVp5w+qBe5UDhriLAlUz3saBMVOdDLL
LboU+EobcGubNYeep90VycE5LUcMcABcqTKTQpHZDgGRw3JIT/ACtk1OKeeT1aJmZULrcUoajVRseOk
NXtAFgnvwkvJJOq4UvGDlWp3osutExOstgMqaTmW4ANVhX3t9O/SGz09jf1ppbStj1WxJU3JpuWLQ9FSp0
OpCtQOJJ4klR/xRDWR1tU+px8a16qhvY7sdSpWCJaabo6lTK5lTiCEWCQO0M3MDjpCBa61wp50TJ8nnJV
axNSUS7bbLrLTM04T2Hk2y2uTbu9kKRykC6gKjC5blrOBSNdVPzZmHsrqVJUo2TmHIHxBP0QflQRkVHx
YPUtfz+pHZSceakFpbYQVFJKDlu4VjUJN7XHlA3xexTmLD5I33ATiwJXFTeJJJc5NdWpSgrMUFCgtOmU
24JHcdOEITZv3laaQOjp9w/jrVmMM7SGqfT1SLsu3LCamGlNkC7ThV6yr/cnvvpBC+xtZNw0nnBPab9Axz
RhTFuguTJWlp+10BVtBfx5XgclvDMozJd077VFTcr9iJqYlnkOKfYKW7KNkXv6yieVte7SGbRumxTmcXZv
NXScm2VS63QpS23EFshKgpKiPuh7foMLtItdRbgb5ph1WQQtQfEy51dgnq3FZCwQDrf706D2wUi+YXC4jI
hJk5LhhgOBYe61u2e+uW1/rMJSiyTDuCP09j7MThW8FOy7SOsSnNdVyL2B77m3hCLXXOa4ebchPvZ/Qlt
LDQd6kos4qzl1Cw0BHMEaecdYw6g2skpCCps2aUYuyoK2UNNt2UtK0gKsRfjewOhPthWQ/FWRYIgZQ5Q
PjKsS9RrU2/LOBr0l1ZXkJyrOY6kHw9kUdrXbxLutehYJxDBHGzLmi/fZMKoTzrTy0PPJKrCxRwKfHThaJF
kbS24Chp6pzH3Oib9XdlJ1zO2+228dVJWixNtPj7odRh7OGSi5YmVQ7U2KrK9U4tRSAlVkk5iAD48vbEnB
KXWCr9ZRmEbwCbFcoz4fCFrUUm5QUkcRwN+PGJummYRdqp+IskcLHRTF0eGJv1EbyjDLjYTL1ynvyb
q1vBHc6Db7pV0lKRfQrJ1tHKxwMYPUf4KPw1hExZ1jwzVfNqOEmdj23irU5jME0itrDam+2Oy/mQSR6xy5
RceMScLjPS58W29VlDyxfBq7m8HDxBR+vz6pqpzClN9WkqWM19Trci40vDKmiDY2gG+itmISufM/fHE+
KLYmn3Jh8upeZ7At1QXcqAHC3shxTsAFiFC1T87g+ZRhjbEDr1QcSZSxQOsSo3so6XJHDuES8LLNyKrF
XMXO0RakstKwtOPBjOCpV9OBFvZ7bc+ELXztdRz2gne0Ut9HkWmcR4nnHpKYmW2JeWQp5q2SWzTLf
bVzsrLlFtbnuvEJtC0mkItxVp2Rka2sDiba+BVtv1aiYmUNZlLDibtpQ1wF+BPkPMxQizrWoioa4kBF56rpUlsv
lKW0KWkhLpsdRbQcdL37vGA1ufNCJJLfN5tZI7mNJCSQ84tcqoqWBbq1FQFuykjn48IOIJCcgkjXUxHOK
QKhjt2p1lrLTpt6XGobZBbQoa6crEcCRyvx0h0KUht3OATF1dGXWa0nuRijM4uqNVDyKU0kKJ7c24kFu+t
wNdL5eA4JEB7adozf6Emx9S45MHnUZ7dzP4i2pyVKel6W+5RpZ5tM3LOuXmS8lC3b9rJ2QUpASkEniTa0
TmGiOKmMlyLkcOrRV7FTJPVNidY7oI453sT+LedNjGG1dWHsNy1MpdFqL0zLMFgzSWPmAs2HrZTc5jf
jobA6CHcFHvyGSR4sTe3GyjqirEMQihYbgWvwv+P4p2bolWkaPieUmsQYRYncQvzK5lv7MyTc7LVMkZX
JVbarBdhmypJCu0cpNkiGuLCQ/IvG4LZC+XUcvXw607wR0QO7UMO+b5kDPrF+vq455L1Q3AcZUzBmxL
02YpbKJ+sVyemKXKytNS29LtFSbsMtqF22kKBskEJSLX74iKecRjdIuT1Z3yVgqKQygOabNA45WzUy1zF
1Ux04mXfPWCwUuSQ8VsJudC6rTrD+CLI4+txhy5zn5erh5+vwSLWxQjet5zr5urv1Res4ddZbbdcfbeDDYAC
W8oFhyGnuHKOujNr9SSjqRcgC103MVTXoVMWhxbEyXkpKRlv1evAG/dreG0ps2xzun9OC528BayjyrVeT
pBDz65aUQF2K33AhJHmTbl/FEeBc6KaJfu2BRyV2k4ZxFTetRLdewgdX10s+ly9u9JA+EOhLH+s1RxpqgdF
/p94SLWp7BdXDjbqwgpTnCH5NBAIuePfpHDyLuzzLoNUy2QPnTK2f7K5TaxiR2bkQ/TcM0x0KcnUqLLk0
4khWRBBsCOJV9yPEiytNS75vfmpvW1u6LW534/Haiu1bbk9WZl6m4amzT5KW09JSkOTM6BoShar5UkXs
ogqPHQQ4kqc7MyTAUxsC/NMiu4Ik67LuvTE3WaklYzh16qzC7352Cgn3C0GY5xbqmj91rtFXXH9HmMPY
sflkuqS0nRBccUoqA0Ntb+y/fCkIJHOSVQ8NOWiNmVpppTLyqfL9ZNNXvlFgrnqe8jTjwju8WG10luteAQE
nim062rDF+fzd/qg/KnrSfJdi9zZyRaw3him09CciJGUZayJHHIlKQm3iofuYvj3b8jn9ZJVNp4+TgZE3WwHq/
HrTExG+69MlpDiXi2ooSAr7Y8r1jYjgOHkIPawJKVIJIjaf9vxn6AmhU6tWaYFfY95qYZaTkbbfTlS8QbqWF
alKdD4WAhu1oOZS73N3g238BwzHpPbktKTt1YbmkS1Vl1ILhKCtpJWkAaqIJGqRrqbaeMHNObXCTc5u9
YXy/GvX5uxOGUxHT8USKFyNTQuWUrIFtOlSV6jRQvmbPK/nx4wkWluoS4kDhcZka9Y/HXp3LurDTaXl
KQnq3lG4U3brW0jx4LHgfIEwN665vg25TT1H3d404grSZZJmkJu20JglOYJKmnkjjdJ9VVvIwARxXHBzTcZ
tGfaOsgjr0uMusBH6VIsPyrkuSthCLrbTmuthIFsyFcx8Qe8QQ5FHLt477NePb2EadmWR70yMFUT0aoVKW7
M11cw86/LlNlKCllQKBwIN+Wo7ocPOQRBGH88WHaNAe3i22oOh4p4NTiWaJ84HJppDqU2/r0uTcWvzA
7j3coRtnklGy5lsuXtHaBr9YZ5pI9D+wzj7LyS6yViz6U3ZWfuUqSeCjz58e+FAbhJbj2m7Rfs93WB2ecXXDF
VCOJ8KVSQS8426lsTDBTdTedBzIAUO0jUeI48oAcWOBXG8nLmBbz2/gfUU2KTQJCbp7dSaYcalZpjr1ozj
Rdu2AQLJsrNpbv1g7idCkiBoMvMuVDl11Rl7KxZ5LYdQ0tspGU5rJWToPVNzwEEexoOqM3fva34/iupqEp
MSMotuXcpzkwS0EEBDrahoc6OBFhp38e6CujB1RGvJPZ+Mu/qTA2k1h6gTSWn8rrcwAGHUDKlwcgNbg2
5E+8awRseVwjF9zbqSDSsRFTFwFpSrnm8YFrJvIUfm8UhEihLi1IAJCVX7Qtry7x9EHTBxzVPN9WQcwLX
mMS0OW652emftbZyFmdcITn017QF78lJUecHLsrBOKd4LS1x0UNY+rlccpqHKtPPPTk2ntJDgVkvc5j7O74
wvC0npFRuJVLGN3YxZe4O5Nik453JNnM7MTTk5Mrw/LMlxSzdxbILRzHjeyBr3xJzW9SgKEWcfxrmmPtq
oFq28ptjOkraeKwLpRlcBIvy4cfGK7UDnkLRaB/xbbontzqCZCdmZqcHV+jjP1KF5UrSUhaL9+lx4Q2fGCc06
gF7WS3uwSUriGmqrDsy0pDLRYezANobAJNkgcANPEmGe4SFIxPcX7oCWdrG+PgfZexM3bTU3SrKnq7F
Nxy18b98NpWdasFLQyS53Ve8T77VI2jVJXXUiWepzx7LJcBUOI1H1jSA0gKVkp7cwHNV43hcebMHnXJpi
jBuqoWWygWORVvcIazSR8BmnEVLUxgAjIqudUxJI1p3q25VLTStUEKubHW97cb3hjZxPUpNkMnVmiNE
psrOToZcQ4sdYcryRn91tPbBjJIDkkqmn/dtZPKhYIpsvLKKElRJSo3TcrSDqL+XLvEIOMhPOddNd6QEAiw
RrAVS/Ugh5hyYcUgzDiQpYLqAwsWUhQ114EQqzW6Srozu5J87JtqSHW/RJYKl/RXAeqWSrrVIJBy8LpKb
2PEEQ6abABR/O3eenVicy68Vl4KSRNShWCpJGUA+qQB5a+EJOaN66M2U8nZIOJiaPLvKl2VsLdKEG6C
o2WCL6Cx1t747ukaZJAWdqm5WJVFRllNOq6xKU9UtJATluLEXNu/ugxZ1lEJzyTan6AqmTLbSXXmUNkI
StKu2CBYJIPEX5CG0nN1RxzhdLlAlm6opNiAkEsrCgUFFxYm48+MNC65RXAhTXsgw0qU9HZ6hQDbSQ
92dErJ0B11VlHG/sh5TPLT+Nf9kwnN1L9SpbGGdnFXnGGw31Mk64lxIsFDLcC/54Fa8Nic5OsJiM1Qxh4ke
KqTU6Z1Mo2lZvmSCpRHA6cfhrFFiluV6Dq6LdYBxTFxtMOmyZZ1RcsUrbyhNxz8/C/dEvSNH6yqde6zSX
DRctn9DTih1SG0oU6pOoWkWIGlk24WveDYhNyWfBEwOidOCAc/YnNVNjJXnCkosRcJK7G3O3j+aIyPEr
ZhWF2BF4IkTcxVsalpKTzl5TgZuQlwhI15XHs4RI02Lyb2SruJbKxbu8EhbI6JPym17C03TZGemXJapsOFxlo
qSgdaAq5tlAyk63AAJMWFlRykbs1n1RhnITtt1/j1KaN4nc9pG1Xa/M4sRi+l0yVmAFz0kuXC3SWWrANFBy
nOUJBzWsVXurhBRi8cEDmE9du89yR/kKWorGSNFxdt/SOJ9arDjzDQpc651ZUAo3SkcuNriFcMqzI0B3BT
OP0LGOLm8VGeI2phTri0NtNZQUACyVLGuvs92sWmEtsBqszrS4ONgmTilbrySlXzigpWa9xl8ST4+MPG
WChZyTqjOGA3L4GnCppAWpakkozHrh2baDTTtac+cGcOcEzcAQAQpV3HVTDVGxmiTcVLTM8JBDNk
pKHQh1xakqvqTYAgjQEa8Yhsee1sID9Lqy7NscZS5nVqrDnDSHZJtc7iBzrStTRSlSW8lhy1JSb29msU8PF7t
arvyZAs558EnVrEOz7ApbdnKvJTDyAvrUpWt10HgLXVlvx5a29sOoYKqTJrcu5M56ijiF3uz77puSO8BI4kra
KdhnB9ZrsysqTL+iyrj6AM1wohtPrG9r5uHhDg4XIwb00gaO028U1bi0T7R08ReewE+Cf1FwZvEbS3+vp2C0
4XcSggu1NcvIhCQLZlhd1qsknW17eOsIOOFxEh0m/wBwJ/gnbIcbnAMcW4NOdYe8pyYc6M3aBtFqBexbtW
pNGRlIVLU9h2cmgLAgqU6W0WtwN7Xt7Ujj1EwWhhuf3iB+Lp23ZTE3m9RPYfu3Pr7FGG3zc/a2NbYMH
YNpWJn5ySxGw88msz8sgGTcQsl11SEKsUJCb5ArMeAN4d0ONCop5amRgG6RkOI4edMcT2cNLVQUcby
d8HnHgb5k9nYmNt5odM3a8cTNPaqLGImi20tczMpTKGqkoQQ6GmllLZF1IzHOFpAJ4mHtC91dHvs5oz7b
dlzr3ZWUZisTMNmMTjv5Anhvdthp3m9+KVt2XY/iTedxwxT8HUqt0CnqWhbs+hQZlEJSRYqaJUlVgOKbG
wFiNI7VubCN2Uh7urU+nK3nRaGF1S4vgaWMHHQZdmd/MvWbZVs6peyDBMjRqO87MJlmEsTM/MrKp
mase1a57KLm+UaC/M3MQ+QPN85VkANgHcNB+OKV5XEv2GqALK0NlN7nvF9b98FEu6ckd8HKN5ycN
AxE5V6S286k9bqFBu4FgbDTvMOo5S5tyoyenDJN0FRfjquyrVbmEyjZS20stEJ4ZhqpQ8uA5RFTyt3yGqxUk
L+TBec/xZVo3hsQOT+06VlHkh2RbkW329TYFSlDNbyFvZCbbWDind8yzqW+BmXmZwqQu7i3EoQkXsbn
gkm3LTkDw8YEjrZpaKIuFgnFRsJT+2rHv6laSQwZdSlVWatcU5lKiFKPIrJBSgX1VrwSTDinhMjrBQtVNyY
uU7d5faPI7PcLyuz7DSESsvLS6fTsqsymmTezalc3HD2lHja/30PZpN1vJMUdHHc8tJrwVema71MygJfCeuAQ
bpCSL6Aj4c+6EQzguGXO6TarXphcm91U2+Wwqy2kKKAtV/0PdrB2GxSMjQRmos2nVd2YfadaaWokKSp
RPG9refPhD2nsSeCYVAsAs4Qq6pugoU2UAsuEBBIKr9wHKFHssbpoyQ9G6Cqq64oqC0JCjcAtp0jllzPrXun
jabcQ866QD1QKxzsQAlPDUdpV4vLG5KsMtex6vHX1XTFnWgyXUkkpYay3zJVqr1tONyNPaYWJySAJdm
0ZuP8AHx8E264n0cuBYS2Cm0xZKklscmhy5C/efKG7czdO3cwBrRcnq4nr9jfO4pFqFIRUy6h8LSgpvMBCx
ZA5ND6T4+UKNcdURwawBjcyf9rjj2N87khTOAXpCb6ylzDslOt2W6UEtrlmxqGxY6nmeN725QoJL9LMJN
0YjbzDnwt16E+bRoOpRmj7dv1NTiZCuJWu6heYlgC4lJ0RnRfiePZtpyjjqbeG8xAyFh3X6nXqv/DjwupLkMQ
ydYlC8zMS81LvANh5lYcZsDwVbgb/AH1iORhm5pCXZI5ptbt93d5vWlWQQmmvfN5nFWs0k6qQB6xSfuh
ytx8+MFOeRSgaOkzI/jXxNsjxsU1sW0kUbFTc5IgPSk8Q8WmwesZKeaDxKb+1Nte+FWG7d0rv74O6fRrrfq
y6xY360fcnG6nTmZlxw6ul1M02i6vAOJHE6cRrrzgouDkg4gjk3i3ZoOvI/q384K0rMyqVTKTVksLc1W8ghT
UwDwBFiDoBpy8IDLFFkY+MFtrgag8PRpn+sMutF2JoyNfOUCVU8oKcQo/MTCDwKCfVPgdPGA69rLtm
P7T6+09Thw601ZaVQTX6ChpTTkutwtFEwUFsPNlY7NrHKrMPG0KE5B6T5rTybx6gdePWimCMRsy+E0t
vFluaDYl30oX2roNgkg6g3468vbHZBd1+CRcCGboub+3z37OxJlcqJq/WSiiUTl0qdWj1kI5NqPIHUnXmPER
wCxuhI8MYB6Pa7v4DsF0x8bY6byOSanEusu2StDQSohQFk2UQQLd2ut7wq1nFINc4t3Q3T8H8apjtMuNNn
qSvKNFIN83HXs8UkcbcDy7gm9vEJNzjnfP8daI4hxcJaiuLOUFBQpF9FWvbT80ADK6ZOcLqCd6LaExNYZ
Yk23Mz9RmUHIALpDZCyoDv0A8zBXI1OCXEnQKsm0mtKqFUYbafDBKMqElNzobXtbXgT7BC8dwFH1
ZDibr2F6EzbMxtR3HTSEzTCqjgupOSTqVpGYMu2cRpw1UXE+yHDXXampykAtqPD+FlNW2qUWxOpD
ASGlG8ytKSolVrFIT3DTWI2sycCFbMMdvREFQRvg1xqRpBnCiXkg1IsnrXbqDy8mgAB5WJ4QykdYXU9
SsVKcG7xu2XbXQX6LgSVbk6ahRafcfdDTc08e3cLtc8b8oaB2Vr+hTcQax9o259Z0SBVdz3eExrTnJzr0TtQc
UWkSaXxd4J4qTfQWt9EFsHaty71KB1QwWhlG8f3cvTqE3qhuzbfNlFc66aw5Mz0vKOFoBAS4wshOc6g8Q
OfenhrBDFF1EH0pTdxLeuXgjq0v49yiraZj/Gc0+2qawihl3IMxIUlarn1teN+ZOsBtNA82L0JsYxeFthFcDtvbu/i
mpUMY4t6gKRJS7aALts8Mg5G/PML+fGFm09KMiUwkxTGrco1th+PHqRU7ZceyaUB+WYdDC7ISzZCNB
b/C93KFDRUz1HDHsZhB5Rt7n8fgcU4cMbz+JMOOt/ZKkrep7yLPoaBIGuqgeI4fpaEXYdHYhrvSunaKtsD
MzLrH8UtMbx8lUsSITKOJelli/VvIP3XeQNbd/G0M3Yc9rS4hOqfHxLZrlJexiqMzuMGJaXcUqXnQlSlOqKU
MpSL9gjmSQB5QxfvB26VZpix0DTxUxzleNUxPNFr0hTMmwlkEoGfMQOXePjxgXuVH7lm5rWY/4y0tDqa
isyixYm9iMpANj33ELtG8L3STuadEhYleZedXKAtzMu72gDoSLhJso8xx9kJyEHJEa09LRI8pQnp5l/rXHHy
wShKhorMBxFoYSNvonTXAJ3YOwOufbY6pubYnXJlKBkP25xScpQoa2Fr8OQ8oRELnHdGpSL3Wz4K0u
xbZsyoIU4yRKtuFYSUlKjlSQXSOdwNL8fOJoRNDBl7POoCd797LVL+8JLok9ilSWFZG3+ql0IUnIQhSxZJ
vzKSb+cV7HZS2mdZW/YaAS4tA22V7qne06nS4mH0yr6y0lPDMQlGnCKdh8jyBvjNb7jco3nNjOijkvtP1JL
KZZt1agBcEm44AX48xaJ6+6y91RGxGabcfqclLOznAEvTp1LztOZClAC5KldkjXyNzFaxCuLm7octBwfZ4U
zt8hSY5hltyWs3QZFzKM2Z5gFIsOOqgL/AJ4gGVDt7OQ+lWKeMEX3UkVOcnqdKqSiew7SyoXS21JtPvG
wGgQlKjfjziVpnjevmVXq6MbpBAAQlp4SMjLy827MTkyUqcUXk6uKOpV1Sb5QAbWUUgcSYn6Woaekcl
QMUpHNPMaO+349V0Xnaqmv4CxPOzKJGTkJeluLkkBIU7PvFNgoFPqhIGgT6xPGwh3y0TwWusCdL6kqJ
hp546iLcuc8yNAO5U4x1T+rp6VPIWXlJzXK8oSbcR4RNYdJ8ZZpySOOQRiAvcLlV7xVVktTzzUwCtxKrO
K1UUWI9+l/dGgxN5oLVhNXMS8hybuInD1ynQh1Ta0pQCCSgk3sL6a2tp4QuzqTGZ1zddKNTXFYPfcSpA
us2KArMm+mluN/HuMHLs025P8AWV3egsw9KVvF2IWatS6ZV6a+ptT8vMMpeIsxNFN0KSQQL6qB0JT5i
Bx13NaNc1a9nGXDje34CuTtO6OjZBtFqTVQp9GqNKaJ61yTpdYmZaWmBfXMhRVl1B9Qp0NraCKg7FZ
mXMNvOAfFXaPA4JDao3h3E29SxSdxXZtg9aWaTsxwrMONeo986/ODgTdTylcB3eMM6jE6ybmF5PcSFL
UeDYbT/GBgB6yAfFOWly2HsPNPUpFsOZGVNNsh8iXLhICVAZbg25iw8ojw2KTp5HvvmpkumiA5LMdg
Ay7slrNrmpZRl5KZYqKRlSp1pZSSfWTfLfzBvyNoIYy3IH0JdswcAXjPtWJSjTMq7KtTTjxYKC4tpJCw2tW
qgi1xY9n1rHygrogSAUI5nNDnD0934Kr7vebqW0DeE22YbdwRSBKyNDklFNTqD1kF15w5/m0AqzISLWA
sQsi8WXCDDDA+N7Sd46AcB+PUqdjzKmpqopY3Abg6ROVz2a/7o1sO6DarV/Gk9Wto2LKnVpuoL611Mr
TEtMg3tYl1VwOQA4ARL/DZTGIYI+TaPOfYq87CoBK6oqpuVcToMh7T4KxFS6KalYSl5P8AUlXRQ52U
BDc4mZmGnATxzAOKSonS+mthDKSlmJO88HvCkI6qmA5kZaR1G6V65se27YblmJWi13BlTcNkzDzwS0p
oX+2IQUnWw7SLgE6gp4QmyCVuV/D2paWeGSxHnuD6clG21HZNvHvVCaXL1KnzKSm6FSjUvmJGote+
UeznBOS4vafSj8sW3ETxbqtbxTXpFb3isIsqlKthx+pSiE3SpmXyOA8TdSLJIv3AeyCuYN2zLhCN8m9vPDX
ei6J0beEmahPy9NxlhHFeFKqohhK/se7NSsyonUhxKTkubeuBw4mGktGemxwIHmPoPsupGnrh8nI0tJ849I9qI
bdcMYVrtRkKzPY2dwyqVPUqSwwt915u6bgNhJzEWFgB330jkW8eaG3v18FIHkCN577FvVxvwSvskb2Hzta
p7FRxrj1UzLzQek31YVnpGVW6AepDl84IK7aqCU6C/ZJEPY6CNty+QH8cFHnGiCBDA7IjU+Kn/E8xh3cs2
IVapoC52aezTs46QPSKtOLvlQLcgTlSB6qQed4fNDYmBrTcnxUFI908hkeLAX/HfwVaN3bYzizevoc/iipvOU
v02cdcdfnGVgzKir7hOl0JTYZjppaEmwF7iG59qTkqg0DlAR2diN7Y9zie2b4PmqujEdPnnJFBc9GdHUuPWF
zlubE2F+V7WgS0rmt3rhCOpa94aGn0Kv7lfE8px3IhFyOyVHKNfqjkbMrlNJZ7aaJp47qnWNSllrK0rOlwCQb
6AjT4Q7gbzrJpO+7Qkmgz+jynm1s3IU4E8Ei2lxrf+LxhxKAHC6ZtuW3auj0r1ry1D0ayiSNFQLBc33da97q+w
mceWeCnVJQkHndWbzGgHvEXBvUq6dHH8aEe1NCdZBfuUqUsurXly5gtwXCE++3uhV3QQY0CU8Msvf6
LngmxkMopDgClqCirsm4cevZIIPcdfZCHCyWYC6Q31OnWB/BvbldFUrTLlwkNPJYJUS4PtjxPfztx8SINwy
XGO3n3fq61rZ2B7OwZDq1RCtTApdPfYSlb77AzOoWqyyviEk9wJ18Ba2sGbnkuZNfyjiB1dVusdg0F8i7NM
WqYNZnltPTS1TM1MkzBnEizgIuLjvty46+ULGW3NanVDSl+9LI2wHXwv/D03KbFYwriDZVVWJzDsy5L
PTuVcypr7UG8t8ikG6VBQFyCND56mjDZBYoYjLu6aDId/HzDrGp7k6MFb3MhTHZeSxFK+gOztyyuWSX
GSCfXKdVNknWySQeNhCEtOQeakY82jf16+I7O3LU6i9s1LdPxFTMf0JqalJ6XqNOdVlanJRwOoSvh66T2V
jmDZXG9+MNgC0pV+8SL5H8Zd1uz0Lqiael1Fp5QmkOENtutoCVFN7ALA0V58fODW4tSZkBIbILcctOvT
h6wexFZj58vSzjTbSZxWiSM0u9YA3Sb6G3PQiB2hdBcy2dw3qyI4+bM9rUnzLnpRSUAlL4yuSjp7YAB1Qf
uhYeYjoyySb2Ned5vDj3dY4Z8RkmliaZlziqSnCG8lQlVyClKeU0S6ntMjMOCrXA7wbctTt0sF3etcOuT5jfrOe
RHX6etMkTfW1ZTy1rYDjt3A52iHEgpV2hocycqhexzJg7wQLJIOZmWWv5h+PMUQxXVBMOKS96RMO
OKIJmnzkzc1ZE2GscYCUhNK0DLh1C3dmbnsTAr1cLK3Etu6EKzBhKUEHwPGFg0JvLK88+3p9WuXZom
pOY0/U7Nl9khvOrI51irrSRz7zoPZHSAMk1e4u5xN7fjU2A8ybm0jHDU5hSpOSzi3JlTJXl0GYggm3cLe+Ei2
ybl4LhZVerWJ5jGGI3X5t75hsZWLnRHPQjlw15XEJAXKcPcI48lHeNnPS59TsvMImUKNklThKgBoVCwN/
phbIBRjnlzrFWD6H7fPG6pvXMUiqZf1H4z/lVUWkuWQ0sk9Q+rlmbcI7uytXdAZJY9hTgxb7cukNPx2r2u2
mUYSsqgpdW4Syv0e4sCQNbgcbWtCFVnkVIYZMbZKjm/RJTWIKBKSDakuzM1dKnFXKWkpUNLjRI1JB
5RD1YO7YK5Yc8b13aJ1bgmFafL7Opmlz0pd9dnGy4keoOKgRx1Gh4w1Yd1ual3PLnZKw2FMIy2EEN1KU
U0txBcUhl/tFo2sShY5WsT7YOHjgnkbs81Ae2neUwhgytVOVmJ+X6zOpbiEXcSgqABF+AuNPZCMlQ0alTc
TX7gcwXuq9bT94rA9VlVS7jtLVKlsoUlbeqweNz+aEmyhx5uaVETx8bLlZV8xjQsJ1+a66l1mSWpeZfVJupQ
zG5tYctLQ0mc5vOAUg2pbKN0uHmTaXszbmZkpZaXkQLJOXKFHjxOgHnCUdbLckJs+miaL2XeT2Npq3X
F4lpplWVLIb7RNio252A4m3Ewb4Y7rzTWalieQHgW7LLhj3YtK0emyqpRhCWUtqUOyMyVE3vbjfz1PdH
Y66QPzN7pI4ZTvtugC2g7V32OlrCFUD0644lx5vqikou3dV+7l9flHKiYOkFtEiKWRpuVPWz0yP2DXNzFnV
zkxkWhSu1Y9lOY94sDfug8NiLpCcnesF2WwlDCkS5SJGUQFvNJOcpSSQo2B11F9OMKjLLgkHOPnKJv0ti
ZSstJW6pScrQ+4Vrp7SPpgj7EJMl/FHsMUeT9MabU4ZJ4L6r5taSE2GibnQ6GG8lh2I28/vUw7KsMvVmvGX
clH0uJl1FK2wOuzlOUKI4C5Va8OaV28LEWPXxCaVJLRvA+bgrPYfw+1h6Sk5Bq7bwLXpDibOXQkWUD
3A6gAQvMcskxA3ymRv0Nok9hdMaWSlc5WG0i54ZErWQPcOEVHaF5EGXX71ovk4iBxYE8Gk+AVI8XU
9c48+4l0lTitb3J56RW6aTdAFls2JC5LhqUb2X7IpnEzip27aXG9UqIuQb93ff6YSxLFWQjkyhguzjpHfCD+LK
w8pTW2aE2JlkFYaCTl7JBHLjrFELyZSWHK6v7rgWJRCgS1OmnVtTMu2+pJH80OKyi54kX+qHkjntzamjm
BzUp1mhS0i6kK9Dl2FeqJeXCEr15qsCdL84PFMXC91FSRX6IzSJip9KXWpWTmJx19Suy206iXB053JFrXN
ucTFJWuGZuAq9XYYHA5C/pUb7UHJw06dK5xppqVSUhRCi6qw1CifV4+ryt4xMNnEpG8Lqsx0Aifdpt2cF
VPbHS5iaSrMpbVxnC1GwA7wPHui4YLMxr9Lql7SRF8PNdYKu9cnA5Uym6XAFBF7Ecu63K3HvMaFG3J
YhUW3yAm5VJptp7IwySkcMpKgTbUE348ff5wu0HimLyBkF3m58S+F3ZVtT+ZxSnUlIUtITYgpNx617A2J
5QYDNIyXJFzpdXf6FXE9IpE1PtVGr02Sm6hUfRpeUcfQl10ok12VlJudV5Qe/TUxWdpYnOY3dV02UkDXE
nW1vx5l6csvIKO21nSrspUGraed9Ioz+0XWhxnO7TbzrZyQZazu9c8hCUGziVEFB772v32gpZa5BSwkJsCAk
yX2cVivlp2RkpQSpV2p2fQlCVX4lIUCtfHuEKw4dUPzaAB1lcnxWmjO68knqH4sE76ZsC62UKKjWTNgqz
EpZT2SDfsgi4tyJN/ARLQ4U0Cz33UNPjZcbsjt+OKcFO2a4doiDkkfTZjNcrmHCSTe+a3f4w8jo6ePQXKYyV
9TLq6w7E4m5x5hGSXZDSGwMoZSEZQe6w15w5BcNMk0LWnN2fegEzcyDdFirWyjc+EcIcUa8YyC3NPm
JhCu2ELsANBqecDk3Iu+wFaKpfo6ClbgSpVgqwuSfOObiMJL6BatU1JNytSwOAIt4ae74Rwiy6ZOxa1eZlKR
LOzU4+zKy7N1qcdWENIFtSSSNOesGuGi5RBdx3Wi5Vb9tvSaYG2bzD9OoDU7i+el1BJdacDFOQru643Uu
3PIgj8KEHVTLZZpUUsm8QclTXeE3mKtvCYtTVK5Zllhool6fLPFmTlBwJSD2lKVpmKib25Q0dvPJNlIsey
NoHtUZjGshTWShSDqpSkjOTY6WsePD4wGwyaBB88JzTj2ubY8Sbd9k8hht6vtNN0pxLskqdSsurCUKSEqd
BKiADcFQJFuJ5L07+TkBmF7fjuTOqa6SLdpyAdUU2W1Dabi1+n0GaxT1rrikycqlueLLRsLJR1hUOIGmYC
504kR2VlPvXhac+spvDUVltyci44hSIN1Ouyz+fEuMKBJrUb/P1Rcws8z2QAPZeAyPPQBdlebgkk/jzJPq+w7
CdKzOTuMjMqTcn0GScUnQ8CrX424wpHCetNJXs1cPx5ki13Z9g6SpqppUviWqSjKbhxwdU0BxuSBrxMKs
aWm4KRcWubu29vuTUnZyg01m9Mo0kW1A2W66SVcbXJOvGFSxx1TQyNbkBb0JNb2nvstpQilyykIGVJSl
NiB3awoIj1+pIHcXujXJqxKU+tlyNm18mbiR5JA98W9ueYVeOQAd39/V6ymrWJ0tMJS3r1gU2xc/a0DRawe
ROoF/GFCLiyAO4N52d/wDcDz6nssE2HKqlmymhZercscoCknUFw99uAPM+UJW4I7ButLnZ317jw73eoIu2l
Mq2lSEoJaUUtADsvPHW/wDg8fMjvg2mS4znXkebE38w4n/tbxRd+UZk2l9cgqQwQXSni+6eDZNuHEm2th4
x3sCKy7jvu83ULce5o4aEpEr8gltZm3CtUxLJDym2k/NpTwQB+Drw8SIDgpbCqvpQuyadCdb8f71s7cDZCZe
ExKGZmXB6O0Cp88Q8s8GhbmSbHuF/COg5WCaSQuZJdw0yHULcewDU8CVCG0HZQutIK3VJYcTeYf1
ORJBuhCSNRckC3L2Q8JBFimzLufvN7h39ZGh/aNuxRbI1TFGxipvT8lOvUWYQyFO+jpShM2kaoSsWyOg
nTtAkQ3fEALuTlkvKEkZjrz179Rxceyymzdp3x6xtLmp+n1ehNIcpBQh2elSUsuPKAugNm+U21JSrS4FoakW
ug/ctlmDp1+fq8ymuWxczNy56t5GXIcyCLm5HEpPnxFjA1SIbuuu30fxSbVK0hsFCAFJSboQpdrE80K77X0N
j5x3TVJMIJ3mmx/B/FsusJq4sqSajIzDK0pcCMpUpZyrJTcgqvwIHBXHxgzcjcIt94Brsj2Zjty4eZRxWMSfYua
enQ4Wpd8hDxF1oS4LlLneAsc+EOWAHIJGUgO3pMr9th+PX1pIxPX2p5CnkKZmVi5SvOpAt3W014nT6o4
GFJCVrWWHs8ddUxK3jEPTDjTedHWC4Sy1YqPO57j4QqGBRstQ7W1u/+PuTHxJVGEhKHCGVLskArBX
m4g2FzeDFvUmTnucbvN/x2+5NGs1Zqn3CULVb1VKT6psOCe4X4E9+kIFqM1/AKF9oR/UoZkSyAiXWvO
31qwUqza3JGoty/wAHzhAttknTZd4bzuChyvVByWU6lASVKBV6yXEJIvcJ7hx8NYF0RgublNxnEExQqi0u
TfUpLSsxSFFBuNBcnnpaCkXGadx5G697Oim34Jfff3RJeVq85LqxhhNApdRC3bvvJCbMOlP9sbSLn75Cjzjp
5zM9QlmAMm3m6H8FMfe9pMxTp5FPQ6oToUS3LtFWZQUsXubEBBHAnuiIqgdArbQOacytd2/GSKBVHJ
R0rlkrJlFqc1WSpOUBJ425wwc4EWUxG0jNS7tOqs/S9n4Q3NhIbulbzWqkJN+YhFxICfw5nNeV29lUavMYq
mT1jBamQXn1skgqsspsoHgecN6EMc88pmVM1BmENodOKgTEdLnZt15PpillNsqQkXA5n8YD88TsJYAMr
KmYnT1sjy0u0T12a4qmqRLoZS5kC+0pw9lageSj+aImvhBJcFbdnuU3dxykjC9WmKgyWi66ll1Pbs4M9xe5F
zp7OEQzxu3sp6rY69rJxkij0nrXH1NutNIKLpKlr17VydTYaaeMNmuJ4pryeeYTLxRtKapU1MNuB11SCUIU
oa5SOPeOMPaekc/nBJySsjbd2RSbhuvOodddSEJQtJcKgO1r3DuHEmOyw59oSUkrXCwUr4SxMuv0F9bbb65
MApU8sdW7LOEAWCeNu1e/K2sLAkJo9mY7U/ZKjLnJeWfM5Kom5RYI9HurIctidOJUCRY6a+2HIaTxTB
7rXFtUizDtQXWkyyny25MKzol8gbbKQLZAs/d219sN372hSrAwC6kvZ3s7fl6rLmdpRWMvXOLsXSgq0sfZl
7gOUBseY3gm0ryQS02Vs9n2DJHZ7R54ty7onJpsuFDyc2UGxJUrjlSoaAW4iJQRtjFgoN80jtU4MLUV6t1W
mImX1Imn3LgKQUJmFHtA24p07raiGNS4KQijLG7yifpTnPsVhPA0uhKkMLnZt1Kx2bEICbEe86RVcZuWt
Cv3k4kBrJXHXdA9appLTjbtQaQpaUB1ZHG1jpaIBzSGkha42QOks5WB2MVVlFCeStpskKF1NnLY8DFHx
eN3KCyvlLZ8ADDZL9SEvUVKCGLgKN7nh7IYMLm8VIMDgLON0nTMzKUIpdS4My09otkD3+EPIw+X
mkJnKA0bxySK/jc1lSpN1UulKl3QTmW4jXhytf3xJMoi0bzQoGXEIw7dJWfRGqhT3krSeuTrnKLKTfS9+JH
mdIcRsNwCMlFVVQ2+803UWbZZxdPos0ibHpobSG215iFJN/DwicpIC14tkqtU1Ye6wVZduVQEo0y0VLQ8
WyWlOLuOHDSLvgEZc8uGnFZ3tfO1lKGXs46KBqnJtNSzy8qipYJStCxkbBSb38OPjrF8Y7gsYlSNJUZ6nK
kp1c7KIanFLDWQlazYfdJtoDrZXxvC500TPe3Te4TixXNNMbG5BppTSXWkBQUlBKisuklV+Rtpz0MEaTv
5pLdBNwQpM6Kunt1bbTVW2qd9kFIo8yt1ORJ9CR1kuOusoi+Umwy9oZhbhEbjnzZxIVg2daHTts6xv+Avax
2afnwyQBcZgbuEryp4C3K0UyRrnkWWgROYwG6Qk1+QOPZCWqK1uyDUwhl7KkrDbzg7GY68BY2PPXl
CcEbOWHKae0pzNI/4O4xakeoa2TXxj0kWzjAOPKhRK1UqoDS3jL+kNSCn2nVJtdWZFwTrl7rgxMNlc45C
483vUGY2NyLrHjrl2aJ14K36dku0eWXMSWN6YnqSOsVNBxgMk6DOVpAHG2vGDcoGus8EHtCAY4glli
B1FSNhbarhrFzX8qcR4fqAvdKpWeacJHkFfVHRMzS4XDDJa+6fx3Jzsl19QLTTqgo6qSAoK/PCgdfRJEAdL
Jd5pwyred9aGrDMMygm19QNYDjbpLjSD0c0nTWLabJ2cmKlSmGlEHMuebSePidBBOWbxcPSEqIX8Gn0F
FpfaRQ51wsy9YojzqQV3bn2iAO++awHt98c+ER6bw9IXTTSalp9BWKpiqn0+WL87XKNKtEXJRNIJ/xyr6B
HSb/rD0olrG26fQVVvpMd4nDKt0/EtKolXkpurVV2VlAG3VOqKOvSteo8Ee0co41hc4ZZIzpg1hs7O2Q/2Xm
rO1sz0stTSglSLKKhewzWvr4m+nK0dbCAc0hLV3vb8XR5qoGoSZCyskNqulBJAv2bg8vH6YLfdOiVLSW5
FJ01IzD7TSFuKbSoKGRSdePd9zy84V3mg3TXdfupTl2VyFJQ4CFoFkLSTZNtO0B43+EIvAc5LxPcBbqShJz
xlJZ0haCrs5bu2SbG4trobgaCA1ouuVDyQ5WKntt1LOH2HJDBM4mammW0TtmGUpUVISVFC3D2bG9yO
NvGCXA0cAjNeHWDmE9+SbW0LadVMXUKckG5NuRlqmw406XpzOvtJ+9bRlOQgZfwQNYXjkY0717pn
PHI5u7ugcNUyH6pUjh5uXqFXnFqCAyEtZuqAAyjsXAH8UEaWk3XC57WhuWXYmg7heWlmEAqdfbcUL
KeGUC2o09vwhxyr+CZcnGMzcouaKhslIYZIToCGtD8Y5zutd3m9S91cTvqbm3SnQhKsl9LKJCAb+yLs3RV
WWxIadLj8etMet1AvTUw025lQ4sS1rWKG08SRy4E3hYjmlFJvIL6C5I9fuCaonhPzoUhwoDqihoFV0stDmD
4J7+MJWsEo7nP3TwzPaeP+kdSNyNYD7iVIACgOpl21ixPPMscjzKvHwgtrZo0g33bmnWeAt1djeHWdEaX
NhZQAQtqVBSlQ1U8sjW459w8AI4OtdkF7QgZnK3UOA8/Sd7CkWpzDbKQw8gKTLjrH7H13DxCTztw9/f
B2i+ZXXvLQGs1OnXrr3uPHUAJrVKqigz7Uv1iUMoOZDaiciXlC5uki2gsD+L4GOtFsypYtdVxhrOkNe0Dq4
2vc9pyTRxntJk5VvIpLZbYUSkZ8zbzhAzLVpcJAN7cbcOMKsAHOKZy0r3Dk2NI93V3nV2h0ChnF+OV49q
bNKo6RNzVQeS00kDrEvPXyhRA9UC+ieQBJMB8zUT4LMxpJGQ9Pb334nPLIZK12x/YTTdm+AZGmlSX
FNp6195QAcmXVAlaye8m/HlaIl8lzkuJLxnhFoXXLOBDnrXzkWAtr7oNG+2SI6+iYtTxdU8PhSZq0wySAD
nuQLnn3c7EQ6ZulJPGSRztbkq8XGClwPyxBVmVwGvBQJNtOB08NYXEfUmnLCxb1fj8ce1NbEVbl3GXW
mepRLG5GXUt8dOPq6mFg3im8sthYZpny2K1STIQH5hcsn7WVAKycihXl3+PfC27cKIkn3De5HsSLi2cS/K
FxsrWypRWnKoIQLcRp7tSY6G2GaZvnJdccfx3qPapiJqnS605m1Ngm2ROlieZ568/HnCbjddtnd3u/io9xVjJiV
deGcNs5cwcUsFSbfdDu1tDZ5ATyGJ7hZun49KhDH20U4mn0pW0242wiyEvnQgcCog6k8SRwvCWeqXLL
Wa3RMOdrLMui2RpaSVXTxSALXFyL634+cEIJS7WHVIE7PMLSOr7KyNfVGaw0J499o4bpZoKnvoxt9V7
c43oJCrzDqmcPYgCaTWgpeVCGVLBQ+RyLTllH8HOOcdaS1KgdS9bNr+MTi2YmKq0l4z88UJZUykrPUiy
wUkCxSUAkXPAxH1FxmrFQm4A6lpu4YUlGZmSxBOU930NbgU5MaLvdd0qyE3uOAA4iIottmrA136qtrif
YSxjqhMsS6mpRKSXblORRSQTfKedjz4Qk4p5GbKum3bossPVfDxmppybm5qbUooS0tIzjXtXtcjjw46Qi2Fu
9fRSMdXK0cwqvuO+i9whNPr9FXUpIuNLbuQAUuCwB14HjqdDpDgNLeiUYTFxu/P1JuVno+8IUCWZWh
2cmX0WbJUb5QRZOb75Wh4QhJGT+sU6hqy3ogBJ0xuhymF5QKYddcCboeQpOUpST61h9Aho6kGuqdfyi9
2RTSxZsGS5Tp5MtUG0qk3OrHWFQyaXuhJ1Omnthuykse5IPr8xvBQHtC2eTlOn+sSXFzSEhbhRcpIzdk27lc
Ld4iUpn7o3CMkyndvEPabFcsL0ZySpjk5NOMpWuYLTYUsp6q1r2HE8+VtI5PY9FItkfncqVMIzFQqLKS+y
y848sGUUqzRWhSeyPEK1ue+GbmkGycxuaWa6KSJBqcRSZdcq8yWnyWVJZbIclVoHA8eCufOHDQ6wIT
KR7CSCnts12ZKxCgtz8mmbbQ5ZvOSsLevmCOOhOtiOFoWMdxmmLpLHmlWcwPgQUWnyLbjapNbbK8z
6jYIaBGbNe5NipJA7r90OY27rQTqmE8pOifUhKKoeH5NHXZmlBapp8PFQX2B20k6lIsPfpwhOV1hdGgaH
GydWyWQdq0y0VIeffmmwJd8ulRzK1KrgAAhu3leIyZ+8FJP5jbcAq29OFiyRoOL9nlAQ4BNS1OfqCm0DM
lIccDaSQNdQk6+JiFxCEua3zqwbEV7KWeWR2hsPaqKN1r0hbbza0goUAEq43vb3iIrk7ZFap8LEmbSpP2dYr
AknQZjqn2l+qhWVK9LXJ5xA11NmDa4VywXEfijGDmn3QsdimScwjrEuKVcn7ojj74hZ6HfcDop+LEg1hDh
mmtOYk+zs+v0uZUykp9VB7R7r/pyiWjp+TbzAq3V4g6SUhxXFVRaklgJKQSrQruSP05Q+p2OcdFVsSma0Z
myU6fjp+Ul7fbW9SCDcj9L/AAh+zDSSDZV6XG9xpZdRrvZbQcuyCcclmXDNeky/ziRlJuSfd5RYsNoYzK1j
lT8SxiVjHTRnMDgqkYlx9M4sQtiZSQ4ltSkKWrUApA+vXzi10mHR0x3o1SsVxqWsbuSDuTKmUmZlw26J
aXUhsIcQ4vQpBIBSRfMbD4+F4lwBqCqrJvdEiyLVCuSMlT8ONo+yTobafdfbW8OrRnXp1aVEhKSLZrAa/
BSxN0wtZxNgL2/B9iWscTLQ2WtIaYKgphtw5ATa4zG442F7ceF9YIDzkUXc5zrWspb6JVmTlttk+7OCcbem
KalEktAzNreVOSwyrvolJRn9oERePPAp/OPTcKybOxl1Q3q/gV634h2gs4WoU9VH0OFiRZW8pTYN1BNzY
d+sVe9m7xCupbvP3AUzKTj6kYkw+umqrzlLmJ2bTU5luckg6h5+wNlK0VYaWsoWtzhux8bmcmX2ubm449
6fPhlZJyjWXsLCx0HdoqtbUOjyxvUavUahhyr0bEbE88uYBTNJQ8sqUVKslZGuvInhElDIA0AgEDqKh6ineX
Fwduk9Y9qTcWsY42bbtn8j9ezDEQrM8ytudqSpBbqLl0rW4FIJS4CAgJFrpAN9II2JpqOVe4BozA49yXkne2i
+DxtLnHInIjv9yrRMYLrFCmUiZw1WJNxokXTLOS5CiNVaD64luVjcOmD35+KrvIzsN9wjuuPBTjuIUHHm
07bbI4dkca4sw/TGEKmZvNVHpdCWkEXAUpWqlEhI7r35QxreS3AGBtzxFvZZSmGPmMl5C7daNDc+N16
rYap2HF1x5T9Gk3mUpSmTM84ucdecbUlKgVjMM2hJUs2IN9NRDBoiLiS3uvn+POpeV9RyYa15vxtYAX0/
AzStTHKfN7QJKlppFLVLPS7j0up9LMo06pCMxKlWPaykm1rG3CDNc0yhgaOzQJB7XinMpcbgi9rk5nwXT
aal1vCzy2MOYXpkoy6H3ZybmGQy7l+7ZTbtJXe1gO197Haov5PJgA6zb1fjNcodwSDfkcTpYA37ieFu3RVX
32NoFPxVgbD9FoeEJxmqpfVUH5yQpi228riUgIBKRa5ucugGkKYfPDdpcA22vDVIYvS1W64RkvvkONrfiy
pZva0fEeFtn1NeqVPmJWTfqKS04+sBV0oUr1ATf2/XEyyqgmeY4zdV9mHVNNGJZ22uq/06vuJqs6hXXZcq
coAslRuTcDusfZCj4btaVxkmbmp8YeU+7JKVdXVqaSheVdhfjx/NETOLHJTlLJdtijc4DLTLLdistdoqHbOtrX
EJNNwSUvIwLrWJJcvLOlBZeUo6oWDdQuDbz8PCOsI3hddOlrJKmnXVMywzejrU4QtAObNbh4c/ph01ouT
qo2WUhwDlLuF5tWLcNNdU8ozssz1b5SLFYAslR5eqAP8AB8Yh5m2cVLxkutxXX9SMzItFMzMlSMoKVK
JNjfXu90cbIdESSFuqRazhhLDq1pngHSUquDqTyJJtDmMFM3uY3JIRrLIcKFuKLrei8wBunvJPfr5Q5ZvJjMx
hORXMVRtQulayk8PL3wtcppuL3Eqk2ZhSFKyEOLSVcx9tUdfdxi8M0VWmbZwLeF/BRxiBsTjDrnWKYfR
LPLS4OKSogaK9vPvhweiiRH4020uB6/4cE0pszFNlH+tZbKA22z1jSbdlZ7SlJGo4fc356QlYE2CUjdzN/U6+g
XHrN0YFWbDWZsi7xMsyu98iUgFdieIJIFj4wC3NcjduR314+xvrufejrWIhLMpCA2HbFuWCVABAGhc8+4c
OfIQQszSjLBm87O+vXnwv26k9SQK3XkSrKXLF1lldm21A/PvffeATx8Tz1MHDb5Lrb5yPOvHqGl/Y0efJR
dtL2loAVS5Nbj8wTnmpkEE5v7G2rUE8yrl74UDb5cE9gvT/AJwciRZrezt7B/HqUI7UtpRel3UIBbayqKlNuX6
y3IctPifCCyvFski2pnBzfnx/H4t3qT+jQ2UzuJpyoY+q7KhI9aqSozbgBK1f117yFw2Da5soxHyyG1lwyPPSN1b
LElVDKSFKAB0IVy7xDbvRbqM8VVYLzaoUUm2htpCzGJNzrZKMMd4gDqHQFpGl9LZjbjfuMO4o80nI8
NFyo4ovUpxHOnKlspQi6gbBRudT7/jDxzSAFERzNdI5ccTNSc2kpHzISPWSTZPieHO5g7CUxq93go5ra5+n
TB9Fm3H73BV1Y7HgbjUX5w4uoUvF7FMaqYrrsxNLlG3ZdxDpuoloDIANST3AcfPvhJznBLMAdpqo7x3X
3GKihv0ttc0vtFam7hYuPVF7J04X4+2GzinjY22udVH2Iq45PJU28FgpUc5TZWexuUqv6vH26wg8i6eMkNrB
MLEU3LuNOKUG8yFkoSsWB11GnE+PjreCXS8YumxNqlp11RSpwO37ZUL2UOZ5X43sORMc3iMk4aEjz
ck4JMrU6LAdm1vb5gRy/UlAEUUpUwSRlzoHM6+yOHVGXov0Sm+rMYlo52a4mnnpiYprINLDr6h6ZKpv
mYvf1m76WPq6cAYbTtyvwUnRz57vFehezSq0Wl4KpMpJy9Rk5CaUaghLreq3UEkA3uUJFxYDv1MRr2Ntk
rHBK5ziSVLlP2wGnzMvIpSpt9xsuPuqWQSm2Yg3Nhx4ewQgRbJSAzddKbeLn0U5yeCZr0eWeU8w20sLYc
umybWvpz8IJon0eajrF1UkcXTxlWJxl6bnZnLOrGikEWWQkcLcBqeesJF904tY5pjYpqTMziNQS8lJbQtvqHE
Atu5RopKhoFeXvgjX3KUtlomXiGuKmaWpUu1MddL6MvlwFtRv6t/ogxJ1CFwDYqFcV4mOIlzZMzKIqTL1
i+9dPUaEoTYetf6OMItN87oknNdkMlCWKMOVTHM4hbjks1O9QpCFomcqCsL1Gg5gZhfhBASXZpQtYG
GyQ53DNPxFPuJmOqk52WaQJd+WdCxNry5xlHC6je54QsDbJM3A6hP7Bmyqr4pw3LKlXFGfS2ln0R93IpY
J1tfVPdcQBFvAFJmpEbiCMipq2YbEagkFukTy3eqCBMMrV2HFJ0UlS/WzC9rjQ6cYdMgI0TKWsuecFYrZ1
geVwnOtISpaOplbLUWErBB0U4oi5StNikA2vfSHLWFoumDpd42IT2xDXZehyss3KPyJmb3zrULLSbiwB9c
m1h3QlLMN0hpzTiGnDnDfGSTpLHC56akGWpd66lkNKb7IasPUWTzBuD3DSIIzSX3WqZbTsAuVPGwiR
RVkKWW1NejqDJbCwEoN73A4m55nWOPJum89gxeUvS27xzePekgx2203npuF2pfDTJzc5du6ra81uK9whaS
iMkQIOf4CbUdVyMduvPznNQFM1xmUlRMsLQLnM4gHMpGvH3WiLdRuJ3VZcLx98T7SG7U4KBiNqYS
pTDikOEBIu5ZYHv084ip4C3JwWi0eItlaHwuTip+K56Qaz9cpy3Yuu2n6eMMn08bjaymGYm6PpelEJ/Fs16e
XlzK8pOuRIBtwhxHTN3d0BRlXiYJ3r5ovMV9+YWkrKVgqIBcWpJQNde7jD2GlDdclXK3FOUFwc0qSGK
XHUtAzSrJOrPqk2vbUEEXtD6EDJVuqmc65Oaa28Ytmd2fpClJbQ7NIWoKUpQJAPZvfhwiTpG7lQHAa3U
XM/lad7HOsBa/pVd6lJMhLuVSkISkAZb2424/pxiyRk8VU6qFv6uibMzRm22n5iXQkuI1cDg4C49Q/dE6i558
4eBxORUK6LMkLNYoqnFUJgpbYQGCWnGWiC4nOSFKPMg3B8uXMzXZEokjAALao/j7DSaDs8kFtOrU
XJVtahnK8osNTfhrrblw4QGnnZpnvC5HUp26NCi1FGFsZz8pKsL6tFPC5yyiZTPPNkEJ4KCurI5jTQaxXdpX
2gPmV22SZ+cxdpPgclajFOI6xUtn9WlXKjdM3LKZbbWsjKSNL20A0B7++KTCXBwLnZLTqprHMIYwXzz
TXwnjFnEdJMombmFFbRQ4lsgKSQBpqDY+XhD1sYLhkod0zww3TcwjIY0ZxMhFJxbiyV62TFQTJTipWb
Z6pwlKFJN0r0Va45BPjEvPTxNjHMHeLg+5QdPVzGQ2ldpexsR2dqdWB94nbhhGdp7T1bw/UZeYmCxdTcx
JOhYQFlGU3TnAt2b8OHAwV8Me6TCXC3aCEWOtlBYKhrDvG2hBUhYH3+dqwxPKU7EGzaYdlXXUIm
ZqXnGZhuWQo261aCM+QC6rgcAYTkZuM5QSg9haRdLwz8pJyRpyO1rgbdtlY2l7b6BUpctz1PwvMlRKVlc
slNxc8QpI7tD4Q0FY0jntBUmcPde8b3DzpUlsUYKnLKkKVJ0SfJypnqNOolH0DuBToe4pIIPdHDNBwbY9Y
NkYUtQMnP3h1EXCMImpJ+TdanatiaoShV1qkKbk8ztuHbDWa9ha4tHC9hFnEkeb3JQQSggsDQfP70jYy20
Uuhuhyn4ccXMM3DczNPda81rY2Uq+S/ckCG76tl+Y3znNOI6CS3xr8uoCwUUYh2qzdfn1OOMdWCoqKOu
JsO8iEHEuzJTgOEY3WNVbukOxrTarhbDlLC+unm33Zh5sOEhpJQEAlN9b6+4xL4LEWvc8Ku7S1V2Mj4qo
RlmpTEbTNlZFt5goqOqRckfDlFo3iYyVSw+0oFk9aU86xTkICS4lSet7KSCQbcfHj5WiMlAJupqG9suKcLDT
lVeAWkKCLaCyCu1gBa/df3Q0LgNE9EbhmdFifmVUpaM6Q42pabkHsaHj9EdaN4IpBa4Dim/j9Dko3LKUoJ
aVOLIWFZUo7FxmFudxDyhIcCexR+KHccAeJ9ieOzGuthv0cOPszT8kVgsrICFJ1SFDxGYa94MM54jdzrXC
dQzDmtvmQlGcmlTCwnrXVKUAsKzm4ueJPjprwhJjRlkuOc7iUnPz6mXgJgoClnS4Civ3QuwG6bSRgi4RGs
MtPuDRsTLNlBIA7Q8fCHANk0be6SRiNtAAUtrMNDc218rwfcPUi27V7l1+emqSpMxZ58NvJadQlPaSlKrha
Rz7J1HhcRd220VYdcm/f+PBMedrMrUqY64zMt/zOpOdtQIGV1NwpB1BhVwICK0tMjgRnf3pv4hm7Z1JK
WVrmmxmCuysBN/PiYSGqDG2iyOWfi0fjNJS54VFcutKbrdeeKnZdQCrCw1GqTwMKDIrrz8Vc9nrJ9nekKu
1KcalWyzncHooLeUdWtsZjc8xc6n28IOwNzRZd7m72nH0DwGSjvadtiTS50S816VJBbVgl1PUqQ3luDmOm
oPAHXN5wmS0cVMQRBsRme27r6dv8PVYqF9oW2qXoNGWWDTw22nLmW/kCyRcA2vzvex05wSScAZ
KPJfK8yP8Ax3KGMOYmxDvD7X6RhShS6piZqc43LlYbIZlUaFTpKuORAUom1uz7IZukJzXHWya1etmBc
L0/ZXgKl0CmNhiQpMq3KsJUrVYSALq71HUnxJhs43N12wGqb+M6+chBWBcHibgD6uMda1ELrZKJ8XYj
VL5iCoosVFIHatz5w8jYknO4qM8W4hSpawhwpJuBmTr32sYfxsUVWVNhZNHDNUU/WpgKKbqbuDqCQ
OWp4j6IcPZkFBQ1JDietYxFVxK5kBQC+OoHb8uXCOtam89RcphYpqL0xMF1lTIQkEk9VraxOpvpYwZx4J
tnqFFOJayuWfV1CS686ApwZyVr5lIudbfnhm5+amaaEiME6lRVjbE6kzCy6wVFJslKlHMkaWOXxvb484bPf
dLNhs5MifxS6tTim33ihIzLbAyrAHO/NXt8YSPanbIwm1iRZmXFrKVdblBCCTa2ljfmdffe8AOtknDWpureJ
mQXlrRY6m/aTxEGuLJQArhMK6l89U5ny8CNQYJc2RgEVzFDnEjXQjW0FXbdaWdne0KpbMMc0qv0p4sz
1HmEzDJBsDbik+ChcEdxjhAcLIzXkG4XsluIb1cxvR7HpicnG5dczSyXqkTqmUWqxChp2k5baRHSMIu05qz
0z25ObxUsbVtqVQlmZGVp01Lqky2XH0LSm81M+sm6fXSAgDQi0MJ2kAEKfpi12R1SPQd4yVp6Zllr0htu
YlUnqHX8oQDolKbcMygTp32htvjipVkJJF0h1nb/ACTs6rraizLKS0p3MsJQqWUDqDl9fXTxgm+wGyVdDx
CifavvTt06nTKKat1U+laQQ6RfKbhwoB43TY290JPlJ6KcMhv0tEy3d4BVRpS5dktNUrqkuPpD5SXlX08iCL
kDgBCe+TkdFzkbG/FRhX8fuVrFMvMyc1Ky5K1BC1PFXXKtxN9LwNwi5sjHc3RndOej0uo1mmmpUxpybf
UooXMINwh8pIBSk6GyraeJjrY3dIBNZZ42cx5UsbMtn0jh96Uk6wlMo3NSvYXLKbKVO+sptCVKCiu6bi17
5iLCJGKIAc5Qs05ed5qO0yiLaxoVy2Haa5IuOiVdm5p9wzllEBtQyAIQQokqSbKAtY6Qu1oByCRc4luZU1Y
MrVPpE6uTYmpOfnGGwlSJZa3VMBXDtnUC4vx0vC4cmjmnin2vEDdDoU6zKhhT77f80tPJLxUB61iO1xtc
34CEpZN0XC5HHdyaDlfmp5+WemG0Sb5UhoIfWHV9nXrABoPIcIiHFxzKmImgaJ3YVUzOVNhtU0wlyZ
Wo9hxdikEKvc6akHzMEfGCncRedFa3ZtiOUwbgicxDOqRLyVFkn52aUpVlWbb6wk666J98Dk+dmo/EC6K
M5XXzM7Z9vj+0XaZXcSFLz83XKrMVBa1ryqIdcUsqKeVwR7Is8FLusDT1KpVVeXOu0LtgDbMpl8pV1az
xQRoAL6jXl9PCEKmhDglqTESHWKk2m4xZqc231LQbWsFXVqNhbTgr9LRX6ihLWneOSuOG17mG7DY
p3SGKBNoWgLIWBohargnuCvb4cIg5aMsNxorfT47I4Brxf3ovUqm8yHMzbjZ9cKSq4A8SLjlC0EQNkSoqLt
uLri3U30JCUOFoqUNFLzJPMjxuPoEOhGCol8xvdKGHHHVzzcw+5osZbhWa/HiLDW3ODOYBkE1fM4iyJ
7c5t93DEuyerDbsxZObUAAH4+HCHlH8sCeAKZVDSad3J8bD2qDngVPzDS0pbSU5lKUoEaHS17Wixt0BC
qL3EOLSkKtTLzMqpDTZcbtl6rNZXq8SCezw5Q4YBxTGW9sglvGcg5X5inqkZuXmWUU1oLMuFAhYRqF
5rnNxBtYEgd8dc9jTYojKWRzbtzRPaLT0yGzqXfHX5UI9HCs5GVRAukg/c2tx9loMw7ztU1lidHmdOvj/AL
Kf+jMepq9nWLXUTikVD7JUaVakm7pDzbrkyFrPeEKQj/HisbWMJpSQdM/Qr5sM+M1sbHaEn02/3VlqlhZq
ozCQ48800hXAC4J48LcONvbFDpmyubdalWyRMk3FD2NaXMYJ2kT0xL5AioNFDZTqkKSQWyR3EfG8W
GBzTEGnKx8VTq1j+WL2jIjw0TCpO9XWcO1pp37Gyr78q0mUQ626ttxttK7hASbjQ2JtFjbRgstvenNVF9a4S
XLc9Msk8JHfZp1aZpMtXqXMo+xk0HjMlpEx6QbZe1lKLqIIubctY42jc2+7Y3SM1Xym6H3y86eUnvY4VrG
JlOydRbl1TaW2bTba2nVFIsAoq9YnNYWPACIyvo5DGA1pyUng1W1tQS54scuopexLvaUXZo9Js1d+Yllzt1
NnqVLBy2B1Hs5RE0+HS1AJiF7K11WLRUhDZXWuu+Ht+TANTdbP2epqlrPZD7SkEa6jVPwgSYNVt/UJ
XIto6N3/ABAn3hjecwXiyZYlZCu0CbnnzZqXZeQXXDa+UAjXTX2Q0loKhg3nsIt2J9BjFLI7cje0nv8AYjGK
8fJk21ZVNICVeoEpVe/HlCcbSNUeaW+iZFf2zrplMmnn5hIQ00p1wJygISlJJJIt3d8Ooow47oF7pjNPYbxNrK
qNXxNNbVqzOVeZeUtyozJLA1s2yEgNpHdoSSeZVFoEQp2hjeAz7+KpBqjUyF0n6xy7BwCZM+jrcfpQvMo
y6Oq6tPb4nW4GgNgfjEi0/E361GyNHwizTonpKVVQmwkMla1oFkq9U3sLA9/h4d8Rjo+bmVOQyWdcjNLj
c+qbWpDjwQlPIWz2Gmlhx4wy3AM7KSE17hamaQpp0EuAOJyqSo24nv8AGx9sHAIKQI3rIxjuUlalgOUn1s
vIdk32pVOYhKVEqKVKN+IISPIgd8GoXObM5g4i6SxOFr6YSHUFHNhtCqMtXJmuyMjJzzcq05LOKnJhLT
ZcWytAIKjrbPmHimFaydrAGu8E1w+B0p3uA43tmlacwo5LoReo01pWVISlM31hXaw1trxMMIzfQFP5QGiz
nD0pGqFAZRcmaS46DcZGlqUrhw4c4dM3kykewcUWcdaW2c6ZhtSiUrXkAvbQa66HQQs0EZJnJY5hE3aM
wp1RMsoEk6BaTb4Qtd3WkOUC9xcQ1E0kOPqFpclGdSV3yOZra+BCoujWqugh4c38aX9iYmJ8NSc64txoG
XnXkusl5KPXOh7Q4Kukp146cYVud0tRRJYiTuv5j29o9aY+LWHZCSmnFsrWlpDTqHZQkk2JGYoOqdFa2
JFxBG5lKtaANzr6r9VuvrsfOmdWG6dUkqu6sPSz6SQpsoWhCxr2kFKhqOcL7pukQ/4rX8DPq6iUhVqnVqmq
SmlYlqEqHCuUKX0pm0jKLpFljMBZR+6ubQXk87A2RnyDcDnAcOzsPgFFG0vF2Ln6qs1B2i1ZS1NMrS2X
pZTgCQAFIGY30HOEXco3m5FSkj4n0olbcXv1fjiVE+JBUpqZZeNDw4hxtTgzOsuOrSq/AlayOfn9SDmuvew
TGSRnJ2v1e1Wm6OPZI+xIz+OavJyLDsyPQaX6OwlHzYHzrn+EqyR4JPfCEzjbdRWkkk3vqrI4oroaSUjtAcQ
OKj+b88IgIFRhjzEaXEqBVZJJ4njccL8vdDiNl0kSoxxRW8jZzKCs3YNycwNtIfxsTCpmDRkoyxVXGnlhSrai
wudSf04X+uH0bVV6uYk2TWotdXIVcF1aFIeBSMpPZvyPj4eUKubko3lDwRrEy5eeW42oKSG03VfiOP8Av
ggRCSdUz8T10MUdQaW0ErtnObiANeI5955wjK6wunEDC94aoBxVihUnWlPtrLjLgJdSpwhVzbS1vKI4usrQ
XXNgmTiTEbdRmC9frOr+2IsSpJsbd5sSeJ00hFxJzSgFxZMevVxtip5lqLl73IBCVJ079Cb284ABslWgJKnKy2
7qkBZVcWuQhJvpx8L6+UcIISjW30STUJ70mZK1dXrqclyAf0EdOWiONFy9LSiXKQpY00twPh5RxdRUFF
hlKr6XBPE844OxBBKiCSQeN9B+ndHc11Shup7w9Q2AbSpWdl6hNy1Nmnm2qhLpIyTDOa5unhmTxGh59
8IzM3hlqntDUclICdFeCsb0DU/iGXrVJqCZ+iTTbjMu4lQW16QRZLS9L9aFEEkkAAW4axBzb9yLK7Ub43s
3gVGld3oXnVEoeQvEMq6qVKkK65pKUHMlRuLJBOmXhe1tIIKNxIcdFIRYjE27Bmer3/jVN6W2h1HFNCf
YenggId+ceU/1bhW6VWQeahe58L8oTkpgx4Nr/wAE6FcHizcj4JGq+KGpzD7qVoZcVLkIU4g2dUeBKlG5Ju
Dw0haOmcHi2SZy1gLDc3t1JuzWK1KeRLFCiy6pJCzcqEO20oHOvmo+bF3k8mBl16lLeF6k5KMMtqXIvtT7
K3L9WVhKgOwjX1CSNSbcIbzsa65FwQnNBXOD23N73/h3KyuyZ+jUCmy/2Rm5KXal5dTrqipbJ1AzuIbvo
slSRfgqwhCJgCUq5jI7L2LpiXbZT8IyZlq07L1GSZT+t6bMozvuO/cP9ZcqQMptpa5v3wqBl2JIMtxt2+xHsOb
eKxjGQmUPMS+GqZMKCH0MlRdWTaxCSbI87XAgjqgDIozqTLeAJ71K+y3E8ph6mp+xLLRl5pV3Jpdwt0
99lakc7873jonFuaEPgBJ55z7Et1TadNl1tiaSH+tbUsqISmzebspChoBwubwnJKXc1yXjoo284Bcm62zKvMKW
lDy0EKaaS71q2lg3J8k8LmGbNbJyWW0Uzbu9OmjVHDMLYmHHV9b98GiTxva19OQ0hyG2Ga4x1jkljpQ9
ubmwjo7MezsqM0zX5T7CNG/qKmCG819NAkEwtTx78oCiMYmsxxPUvnqqK2Kr1iW1BBbHrKueAHdqdB
8IsYFgqI+zkjSkwqWmUqBCgjhzBjtkgDmpHwHtTSyW5eZCiE2PWA8LcALQynpd4Xapuir9w7rlKdAxeiaZ
QuWu40oE6HNfvH0/ppEJPRa72quuH1bXgFuYS5J4nXLkKadKDzSFaAHz4xHPor5EedWmCpBaG38yXafX
2ywiZcaSl4H10dgnxI5wxdC8O3GnJNat7WG4Gf44JMq+NxRpoMtol1lZuq4KVE9/8XviTpqQyN3ioOqqt3UB
JG0TFJqOHZc53AjrrWWRbNbkRy84eUtNuTG/V6kzqasOprjK5Hgo4qBfW2+4lTanc6G8ybEFN1WBHC5vb
yETcdhkqxNvOdcnNJtYmJxLnUTzDSRmDZ6shq50F82h7r68vGFWBpzamkpeOmE9ZXC66FIycyiaSUTdPcf
QkJKrJsbZiRY3OlwbDhDeRpcl6apczIm3Bc9odKmq3hJyUbl0hRbyIHV/djW19eNiPPhApmhrt66QxCpuzdA9
SQN1LbWdlOOUsJZS069ZJWtvMpK0KCxfmO0nXuBMI41Q/CYC38f7qR2axUUlS3h2+/s61ffD+0OTxdRm
p+RmClUxwSonM2viUEjmD7CPAxRqeAxuMbjYhafW1ImYJm5gpFxzIIxO0wl90S80xoh1oXKBrxPdDgggq
LNrZqPdpGCXsI05qoPysjXZUuBCnVytnGjr2idCR431JEPYA6+6HbqjKlzdXN3lG1Qm8KVdYZmWHZRajl
PVTBAR5JWCL3+JiQHwtouM/wAdiiXNo3usQR50Xm9lVBrUseqrjzYXYgzcqVho990KGludu6DNxCdp5zP
QfeuuwyneCWSa9Y9yfmJcAM7SdlbFHnK3S11mnuJdp0w6tSGyu2RTayRmSFJtqb2UB5xHU1VyFQZGtIad
QpKro/hNOInuG+3Q8PwQo8w3uw4vwriGTnWqZJVhiUWFrYlqiw711wQdb3BtqDbuiVnxamkjLC4tJ42Kh6
bBauOUP3A4DhcZ+lTRgDZQtubosxM4UekqhTZ5NQbqK1oacyhBHVFKSSsruL30RlJGpMV+esduua19w4
Wtn6exWemw5gex7oyC03vl6O32KR8SCbcl1HKQpabnOL5TwH6eMReepUy5wAyUJbymMH6Lg5NOaID9
WmEyp5gtjtOcfwdLHviawWHemLjo0X8/BV3aCp3YNxurjbzcVEtPT+p2YSkOlCyQoJWTlTpxFuHdz1iwv+
MGirQIaM0lYddcma9P9W5mJmEoSsEZVaDTjfiRz5iFZbBgv1JpBumQm3FSIjBdUQ6tanEEkH1SVcdbeznE
Q6pjtYBWBlG8G97I9P4SmaTRlzfWpKlqSkEKGc3vqnvtCTJmvdayWfC9rb3RvCNMbqUs6y2387lGbMdV
W07vGEqmQtN04pBvCxTm2wUoUDZM71CULQ8+wpKCCUkk2V53JPlp3QTDXb02fUUfGGhlOe8etRrSto
1PwDs7rE4uSbmalPvy8pItLJPVqF1uuDXU5UpQLf2SJp1MZpdwnIC6rQqhBHv2zOSRGtu8/UWgqTlpFtYH
ZuDnUTxB7vMkQb+TGN6RKb/ys92jQlWRxnV5xWYsKWlZ0yBV0niE6ju5iCfBom8V01srst1GqhLVGppQ
pTU5lWLLKFFQJPPjpAa6JvELgFQ7gtkYSqCUgJm2coGmpgvwiPqRuQl6l7q4unJRap9hwI9F+bDiOrN7EC6
v8Hs6jui4tvZQLQd4EcSR+PSmVW2nMPzbjD4Upv01PVupXxBRbn5Qr0hcLgLQzMdfi3qSJPzLD3UsqRMJ
C0PNZgm4IBJH0/CEWA3R5nfFgjs6+o+4Jm4uw3IYhbWX2VqW/LoeLwbKVKKedxY8b++FG3AXJS0OFz
x9RsfaUwcbbN6hJuTiKdXHUspmUKQiaupAB4dq1+aeN4OLkXBXHNaLMtwPpv39YUUYyoNVYrZ611x4
h1KUrLlk5gCLXAGt7jytBXMdvXT1j2mhLbZi+XYRe+vUudO2b1TEeKJCnSrDa3JucLJ7WiL2Kl+SU3PsgP
G4C4qK3g9oa3jbxPvV1MP0+SwJhCUp0o0lhiRYSy0g8AALX9vHzJiIcd43KenLJNHF2KGXAcy8qlp1sqwG
nAQpG26Sc7qUYYoq5ms2VebOeNrjjD+ONNZZQ0KP8V1INsLSHUoNtEqVYKI4XMPY2KvVtUbKPK++5
MFeZalpGoGuviDyhy0WUDI+6QZZpycfJmZgsMspCy4LgFQ4Anlaw9kdJ60ncpOxPjxFOl3Jhl9TwHZCUqu
LW492v0DxhrJKGpzT0r5Tlp1qAdp+12pqn1n0UtgqsVoUAlzXgdPV05e+8MXvc43KsNNTxRjm5lMupYydr
YX1UoUOFVkLJtoeQAta9re6/GEHdqcsiCbNaP60cKHnw71dnwNLkmxseYuALcTBbpy1qa084p9Smy2kJCr
pyjh7/jHTkjgJMmEZVEqJyKF7cr/VA3kay5XKnlkJFlE3uPGCLq1daKwVXFyfDUR06ILVUvmTm0sdbX4fp
4Ryy7ZctUA+sL+MBC6HZtoSoedrQLIAKQNjOOnKVVE0qcmi1IzxyAuOnqmli+VSk3txNrw3qIt4b3EKWw
muMMm6dCnfjipVKelVILipdppkNqcYUkpfsAEnxGgF/bCcTGA3Hr4J7XTTOaA02FuB1TdYx25QesamWOt
W6lQWsOGyFAgX7wPziFzGHWsUzir3RAh2d0Vb2kZ6gr9bq6h5OTjcqPMnvH1wYxXGqRdiDiSQNUqMY
3SqfQ9MSbig+hJZQ0bZANM/cDpwPC0JGLKwKPHVOvdydVM2hehy6XJeUYILlnnn1/PuAniLjW+uvhDR1
NvGxKko6sixH8Vzb214ilsQzNTlXkS8463lS6UdapOoCRmUe0EBIPIHuhYUrLAErgxCUEloHo/GiL4cxBVn
K4qdmG1zbxUv59xdnHHDwVqdFXubmOTRsLdwGyWo5pzLvuF/f71Z/YFMTOKqGC+zNz09KqJQ6831gb
Fhbw+m8QEzRyhAV33TyLXHK+qlvA2IZ5iackau66w3OrzNzNkhTawLIaQgC4v3cLX1EFjJGT0Utbugs4KV
6PhtqlyiHJdbCmrJ65tRAaQo6kpGoJ8tCYcgAJs990cfo7KpjrFobnGkEBnIgodSeIzEC/GG53d4lHaXEKW9js0
0y224tsm2QhJUQtagdQE99rnu5w5bztEg5xYqh/KANu6nMD4N2fSEy+hhTrtQnkJJIcCRZpJPMXItDvD2XkJ
PAKv45KeT11/3Xk9MzbrjiglxaM3aIHZ5a8/OJvsVOJKIrBU6o6qPDjHEVdpd9UuCAL21sVcYC6HWTmwrt
BncPPZmgQ05ZKknU8dQD3fnhOSJrxZyf0ldJC7eYpHouPU1NnrAhSHBZKhp2Ta31wzfSgZKzU2Mlw3tCl
WXxo4QpCiW20cV8APYfrhB9G3pAJ4cVc4Fp9KRcSYmZq87ncfBKx2SlVsvOxI19n5ocQQFjd0BQtTVNec
yusliFp7DZbd9UzCjZROoCBqO79OMEfCRLvDq9qPHV/Ebh0v7Eo0ViVm6LMOqbzK9JSiwToBYkKJ4Agk
ePvgj94OFijRljhmEXxXg5U7UTLmXamJNpHXJUze4BSSQc3H2a6QrBJYX4qOrW3O6BcBPOWDshTmpC
eCJRum0JfVOrnC91zAQVBKAo/NG/wByOOtgSdTytJFxqSEzgDWkvA0v33RqbqMtVGGUrUyytQDvWWA
JzaAm3EaX4coShZu6oVc3KAWzvkbKFNqGHJfDuKpZ+UUtyYqh6spAsbFQBUngQojw5mJC+VymMLrN3
h/sp2w7Rq9h+sNNU6ppamX283VsuF5K03ACXEDgocALcojqigjlHPCl6HG6inl3AeaDbuy8PwMk+KdjSrtT6
pKdVRpmcQcqm5aptNTCSLf1tSrg2vwtxiIkwZ9viyrDDtPERaXK3YnBKYolpuSmadPOzkql4FCJebaUDMff
KSb2WLaXBMQdZTVEBF2m3WrXhlXQ1TSQ4F1tOJUM4z2eKm6vMJlG0PNpOhCLFIvoCrwibpa4Bg5Q2
Kr2IYaTIRELhIytnddWgZQ6gqKurdbJSU68DyP5jDr4dT8VFjDKm/NCc1Kw7UsM00Jm0zE6fXK1lSinlYEe
fjEfJPFK7m5KUhppIm87nFHuvmHJf13ZB0LIAyFYtfiSeZ7uUJlrd7QOSwlLRqQUdo1bqcg+ttuYCii2oGhFzc
nkRY39sIyQxnO1kdlTKRm66WnsYVGZbShU4vXTKkZkkc9QdD3DxhDkBxCMKl17AqKtqiKlP12UnJ5TD
0uwepYUi5Ui9iSocLkgeMT2H8k1hYy9zqoDE2zPkD5TkMgiFVo83UpfrGCtbzJJSAhSkgcbWGpv74XZIxuTt
E3cxzxzdURw3hifwbMTEpVpR+mzTUz1rrDrZaeQrQG6SLjUcDqOGnCFpntfmzPgkaeJ0ZIkFipsk5hh+iyU0
esX1iLZc12068VaXvFWkuHlqukQ3mB3GyL16cVNNqZeCXOsQoIQlQIBSLm1vODwC2Y/F0SoJtYots/SqQ
xUlpeZKpgWAKiUkmxzeXthaqG9HccE2pZCJQOBUoY4wlP7RMJN0eVyMzResCbFCRdK+HK5QfbDCmq
ORkMjhopato/hEPJNOZOqSqdufOOsMNT8u04uSQrqXHgFm3FSrE8/DuEKfyw8uO7ldMv5uxgN3s7JxUzY
LJUMpJWykKRqgNpCV6/URDf+UHE3KX/kljW2atqxsekmpRTvW9pShlVfW4Onl5GFmvcRe6SdE1p3bJDq
WG5ItixfYABBcGiV62I8r318PZC7CCNU0kBabtCRHsPMh1XZVxPAG30wruJvvnqXrVtUr6pPD80+l18Ozu
RtAAsbFatPgPdGlRszWfGWz2NHAj2IT77OJaOEPtpdWhzOCsWULKte/wDhfCA5hGaTExsQeoew+xMmpz
Qw/NNomWFICFvWUHNDrpxgjWE6I0lQ3kx5v+7tTPxJtPlKa0Ahb2skkJ1vlJJ79LcNIVbCdSuT1TTYDW/b
1NUa4725tCcmW2escLim0ZMgIuAm9zx4iBzW3CM6YPeHcMzr2k9Si+obTKhi+oCWYYOecnUlJKQAjUkk
juF/hHA50hDGjilYZG04dM/QAelSTup14TW2Sqy83NNvehyRUwsKFluFzK5cDgUgAW5XMcrwWt3QonDJ
zK8vdwGnoU54pxSWWSAcgAsLc9fzGIhrblTZICi/FmI1zBKsijpwvyJsdPaeHdD+KO2qbySgBMPFFZzLStlx
xSVAiwGhTw+rhDxjVB1VTwCYtbrSJsEZ+pUoHQWIGg18+EOmNVfnlLjkmLXKoqWmD10wXgpRAsR2b
Dnbj7rQZzg0ZpsAXOsFG2PdqrqAZWUWgMNIIL4VdKyddRoDy04C8MZJiTlopKGmDenmVHFYxSau2gp
eDLhTdLrR0XYgZUg8CL9xhm5ylWhwCbdbqCZ2QWlxZcWlJzE9nNbSwudO+x5mES7NOGMN7hNhc3Ihx
Tcmnq33OwQF3UojifAePHxjhJ4p0AU252eCJlXbcLjliVX7STcgpy29vGBwS4GSIVCohdjd9bTg7JWrUdxsO
MCyN3pJVOKfULIRdViCkWBOn5o4gtUJEw1lJCFA27d7Dx74C6EXS0QTl18TpcQECCgEHLY3tpa2ogLo0
ug82VAqVcknWw184C53LQp6temthzEBcXVp0tDgHEKIKknTgeUcXVI2yrEbFZZXJTUwGptthaZdbiyEup0
7Hn4dwhGYEWI0UvQzNcOTec+CMYroLtKKLsFxSQmxXYpAHG9xr3waNwdoVzEKV8RBISKmnIpayuY
StKCcwWwkLBsdBzsbXg5N9E13Q3VGKjLfZNr5goduQkFKQVcNOGnmI43LVCVm9mEdwrMzDylIefBbb
F2wFCzhN+B4+Uce0agJakBvzk8aRQJZTSVdeCQO2HCAV68vL6oZSyvBtZWCnpGEB10sposs9ZKF3UTop
Cs1uF7/AKGGhmcMypSGka42br2Kd9jBnqOqnybbrjLIV222yAXle7S9tT3WiKdIC8lvFWqwbDuvGYFlZShu
SqutmX2mw4UhpYaGiR36cBa2sLuNtVEbpGQKM0GsGUcdUidlQ0VBMqw2PmwgHh595hMOzvddLetOOl
1T7INAM9a45nIWsOWDhv493dBb3OSMBldOuj4uTQ6Itx+ZCJhJUUgDUBOhvbgeGvKFQ7dCRezeyAXl10
qG05zHO351K5tx9mRlUsZbCyFqOY2HIj6omcNG8wv61TcfduvDOxVWQtalrcVrZNieYv4RJhVy6LdYbZF
ZgkG4tHFxdVBK2iSq4vY3N7H80BcQQopQvU5CbKtx7+/wgLoKNSFdepSyps2CuPa4g38fbHUs2Qt0TnpuL
PScoU4l1xSO1Y2vxufO3KCFqdtqCcytaoWnnzYL1AJBWMtvLlb3ax0ZIklickuSS+soAW3nbUpxWhuSTYc
ATwFufdCLulmnjc4bjr9gTrwhK1WcwMspS+4wiZWVuIUEgqCU6KPBXLkeXMw2l3Q9KwyHc3XIkzS63N
uOrQmZuwvrkoBtmIBI1P3X6c4VDowmsm851uCe20nBqmJSUEwmrumWpktMuOTCCsklSb27IGS50Ta2vE
3gB+Z3U3DCDeQ53sfx18PMilOoC5GWS+6c0uEhYKASvq08NDccbJ7hAabmzklM8tO8NDomjtDcbn9t+FZ
fq20SwWy4A2c2YdYoqI5A6E6WhXfAYXuSVO128I2tub5Acb9/apqldm5qs5MzFTemnWJlZWiTl3urQpPc4
pJBcUNDqbC2gNrxUKraB7zuU+Q6zr/DxWqYdsRDTxietO+88L5Ds7behau4Nw6hhEu/QKUpvVGYyjYTw7
yOPje8N21c5u4PN+8p5JhNP0RGLdyKTOxWsYWpKqjhFiprpbN1PUh7rXKZNI+6Sgm4Zcvey0kC9r8bF/T4
zccnWC7evq7VB1mzAB5Sgyf+zwPYON07MAVJmqysmtlx1+WrTKpmnrmUAOAoUUOy7vLrGliyraaA8xD
DGKY055RvR9+hUtsxVNr2mnePjB19nu/GifNCp7bLBdmmE3aBCj1Jyk+348og2yhxsCrLPh7oReyO0xMgp1
aVSlirhldCswsbgXFgLc+OsHJITIRtKWE4bpNZSlDkotI0sskaXHdwPLj4wnyrgg6maUz6hsJkZnGMvT5OXm
krmQpyYdQvK0ykaX7XfcjT64fR1spbzjoo9+HRNfdo11zS7J7s0p6T1dp1LGbKl1qylD8a2unl3wl8NkJKV/k+I
apQn9y6g1ygPyr06ttDyTZ5m6ylXIhJ7j9cdjxSaJ4eeCEuDQzxlnWoaq2xnHO6TilmryKWJ+nyD3WS9RS11ss
tJGqHUG5R7edrGLEytp61u67Inh7iqu6gqcNk3xzmjjwz4EcPxZMTbTjOb2n4zfrzjMsxO1J5Bm20OrczKvdSg
VlROYnXXjw1h9SsEbd0kkZpjiFRy7xJa2g9CkLZxNIdw+xKvBPXZUghSbHjobH9BEPURXkJCl6eW0TUh7
Vav+p6oSTjTT77K3VpcdbaOWWQBYqVlFrEqAFyNSIVooLhzSf4pKuq93dIF+3qRJn0ujVuWLyFOMqAdb
ydkBNrD43105wq7dfGbJJt2StKstsGmWqpOFaUrWkuIJ6w6gEG49mvfpFcmZYEFW2neSQVMU9JBMgPR1
lEw2TpmR6pOhBsb87j3Qk1mXNNilpHc7nDJNqvU5amCp5KXykjtBA05H6fhCzWEai6aOkGgNk0KzMLW
h1DjDiW1CwKeJTc8APK0OYjnmFH1A4tKYtfkm5f0gofJbyZ05tRa/1Q7awDQpi+Qm1wm4udl85zPPlV9bN
KAhS4TXndS9KNt+IFhctL9pa22wskKGvaH5zGrxs1sshFSd5pvx93YlbD+KGzR1EurQUhy6VG9u2mBJHkk
46kg5dnh2Jj7ZJ+Yna9KlhDTjKkOpUb2KT+eOU8YsQuT1fxY83/AHdijeqYUmHSQGQM0ohd1C/LXj3Qru
CxC66qIe09vu7OpI1Twe96eXFtstZlpeUeqAGX76/Dh3wm5gSgncHZ6WI1Pb/BMLadT1U2kiSYnE06oTjxkm
3iLFoui/WAaZlZb5TfiQeUBgGg45JKuqHhhvpe5Hmt6isSdTOH5mTm6Yky01IoCWi3wAHKw4g8/wA8PJI
WvbuEZKBirnQyCRuvipBom3+XxZKhiYKpebSj7UrRLhP3quY4/miIfQmM5K0UuNRTC2h6kmYlxX1qVh
GV3ISSNByvx8o61i7PUjrTIruI1sv2JzAHNobZb8PC3l3w4aFA1Mt8gmVi3GTFNbLgeYUVBR7OhNh+f6fC
DukDdU0jY5xs1QrjLH0xPpdSLsMqBUsqTdSrWtrfW5tpyvDJ8pKkoYABzVH87X01F5AB6xLhCFhScp803
PPUeMNHPT9kW6E2a1MttqSkS0wtQ0Q4kWCkmxTZJ+60HuhIlPYm5XTefxCp2ZQyhpDzKytWRaQkgd3d
qAbC/Lvjh604DM7ptIqjLU6sDrGWXDqgqCcyeQPiPZ8I6bpVo6kWmlpU2lto6ahFlnOEm/EjTXn5QXNK2sir
SUrS6lxIUsG+hspIvY2PAad8dJ6l0DrRNxhRSQTYg3AJ11F72gpCBWqllSAFaC2o5++AuLZTnWpJSO3zOu
gA4WgLq3aTZQOdpJCSL2Pcff8A7oC7daq1X2FWIsmxHEW5+UBcQU1YEIJWlPauRcW4X9usBC2S4qSU
KIVrz+MBcHUuiJlyVfS406oKbUFpUnTKeMC6AJBuFKmHMU/q3kGM6bTKbB0FObMdLkDmkjke+EC0N
U8yp+ENDTrxWk40JRIQnK0rKSoJZsFKubJTY2vz0jretNXMLDurhQjNPLCpiXbZl0IvcjtakgnW2lr3tAfYZB
Fj3iecMl0nqsxLvpaEr1TgGbrDbLbkL8T32jrWnrSkk7WWbu59acOGqh9mAM6QAgAEpAsDzAHdqPfCEo3c
1MUEvKkByfOGZH0hbbZSepB7ShbsA98Q9W6w3r5q9UMZ3Q0DLzKw2yqlStIpUsqWaSZ9IzfPKuT3XP3J
598R8ZvnxS04N7E5J6z1delkOuOOdYymx6tNuPeeBIJ74PI42umojB0XTDVYYnJ1ZZYW2u2dKioXJGliD5n
3wm1wOSK+IjtT7w9OtjL1iihx06qB9Q+XKO2si3LRZcdpeLhhTDU24zYFLal5lWFxa2vfeCyPcBzV2Etc6z1
5Rbf8YLxntPqk+tDocW+QASClIBIFj3Wi3UkLWQtDRZZnjM/K1TieBt6Ewc6mknKoJBFrffeH1w4UUtQoF
xNzZAFspF/0/jgIIJfCF21UhQ7SToIF11dGXmxnzIKe7ny8YF0L2WroziyScwOlh6vf7ICC2lnEpUpVhlGmW/j
xgXQBCPM1NYAUgJv90onXjzg4slN5PDDM2t+jKUtQQbkkWzGxAt46mEJBnkn8LrszUq7JJJM7gsBapgET
LyCSEhBGVGgvrw5wyn6YvklA97Wktz7O1LTWGSqmuvs9ezMq7d06FSBYG5Nr2JHK1ri/AwmDfTRGdzb
dZ9ic21eXk5HCFbelVzqesZlGrqUtKgC61dQDgBFiDpw04m14Wje0uTSSOa7Rrn2a9Z603qdTqnJtsyYlkTLc
5KpflETa1XWkpBTmISerUq90g6+QMLtYeOSaueAATnYW09NlGG1nCFXoTUpi12TmZRlxx6nrCxdbDiQ
UrSfuUq1IJFu8GFLX+Ld3olPVBzt5h0Hdr+NVa3o9tyXahvIUCVnJtpzD+E3kBUrUKklRfnEk8WmBZRRYa
LUUg8s14qONtoxJ8WefxA9vBa9sozFJYQZhaK2Rdr5hqR2lejW770aGF9jTC5ublpbEle4idqEsgtywPDIwboS
fwjdXiIiort4K3ijjyc8+ZLu2mq4h2U04Ouzi56nOKS2WkNhDSB3KTwy+yGWJOmY3e3slZMJpaaU7jWAFef
O8fQpbA+2up0+jyKJWmzVQk8a09htsBEouctK1FtJGvVqUhh0J4AqV99EjT1PwvCXsfqy48xFx69Fm2MUA
wraqGaPITWPnDt13pGvfdKlboyG55MtolLBIzXUM979x5eXO0U2mnsN8rUcUoATyTEQmMOKlXkZ2ynM
AUKAKe/X3cuHvh7FW63UBV4OMixK8lQereUl9lK0qAAbIzBI0GYg6Hl3mFG1QcLpjJhhabJzUV2WlWS3
1aCgJKbLcAuoA2PjwtrDyNwtZ2ai54SDvNyCUKfX21uWYcSlKdFJvokd1+/QR0AfqpAk/rBHVVVoqV1cyp
SUqLiC6CFIvxtrw9ukElY0nmlKQyuA5w9CMtTzcwlaFAqaWjKrMcwIPwI8DCQZY3SjpLiypxvubI2sO7Vnq
tLvsNSNeabdlGZdIZ9HWylKFpsmwuSc3jcxcsFqd6AR67vX2rPtoqQx1Jl0DgLW4Wy9ajaQxDV5IJKH0JyA
mymwFt3Pf5cuEP308ROYTOOulaLA5dysHN4UqeCtwmu1WemuoqeLn5RzOpCUKEsp5AbRYajOm6rX5+
EQrTG/EGhoybf02zU9I2SLCXuJsX29FxYKDZdNQn8iUTr6loOdsZEkDXU95ABOh7uESpbGCbtUCyecgA
Eq4e5xh0T+CHanPzKn3G5vqWEjsIT1aBmOg1BKzodNPCKzWbok3RkrjhgeYi92ZupWrEnL3SlWRo2ukoA/
S354bcm0GyfmR2RSBPFqXeWA6pdgFZbi48f8AeIcRADimM5cW3smlicgupKcpUdc2bQ3J/Tv1hy0Am4TB
5sM0xMQO9apQKUl1II6xQOh0udO+HIN0yc22abK6tKpWQtbRUDrrzg28E25NyvbtRmlVKeKwQFqQoJKV
doWVwjXqdl1h1VOWgEHj29nuRejNg1OYZmmm1IW4lYOfiFDXx5w5ezmqPNUS+1+sce1FqlT1TCEKaqU
7LqQhdhfrAhQGhOa/d8Yb7uWiW+EguIJNtfWPeiD2HqpWJALVWak66lCS2UoQgAlWt7A8b/TBuTCTbW
XaWuP4sUn4hokjgykqmKlMOOol0qWRMO5iAfuQARpe59sELCeilm1rQBv/AI/GiqRvNbUl7TsTNrl5lLMh
TU9XL5BlOlhnBHdbT4Q1kjsLBEkxXlnZaBaYS2qqqjjcvUZgNzbIyiYuU9cO5XLMbeR84dQzXycoycneuEe
qVQXNPEpWtDxPWEJBTZVhx9mvjyhcngUiHEG7TmjDG0Z+WbcbmSt5sWN/WygDhfQ/oYbPiGoUhDW
Otzyk2oY9TUJFSmmwUpvZ1dyAbnhbU6czppDWSQNyUhBTvmzGnWmhXq/KzT7lkB5ahZxL6lgkgaKsCA
PZDJ8hcbqbgo2xtIATMqtTp4UuWelWirUgsrWtKLjkSb38DeG73lPGwxDMJkYnxVIyTLTjUqtUu4QlbvWai
5A7NiTYgc9IT1TlsDLXsmhP4olqu6WSlaNbELACU63NrnQcNfOCuBCVbALWCatVfVK1B4h0IWgpW0S
m4AJJ0HG2lhwjl8koGW0SM7IqeAdKQoXyrNgkBXHUcbQa6Nu3XFwJl0ZmirKQbhSRYeR+HCOEniu26k
XmZkvZnAkkaW8Dzv7oBQusTaLhKlA3tY3VmBA5RzvQPWtXZdK09YnRBGumgEBCy0Q71dvuuIvw0I1v
3wFy9lhKSs9kg87E2v8AprwgIDrRh11tSFJSlKgvirL2gdNCf09vGAu5LllVKK7SSUrTwPK+oPHXw5QFwZ
LLiQ4bhXbVxA4kcf8AfAuh3Lk+RqARrpfx4/oYC4jlFrT9Ee6xh0t9YLKPcL66d/54FgdUdkjmG7Spkw07L4j
kXnkvyWZZGZptJUGxwSddNbHx4wxmJYRqrHh9pGu4ro1TpZtFnGkzSbkABPqnutw5cII5zuGSM+nGuqbe
M5BTKW+qTYNrUpKgfuraAG/5xDqN19VE1rC2xXLA871uQrcJTmykkAJ8rDjfj747KMkvQvzF1PmyuUR
M1ySTMWQ0pYStaiDl7PDutFVrtbLUaB7hT75CshJVan0+RfbWhoNkpQhYOQA20OvP88ItcGixRXNcbEIV
N8TbIdQtDTjV0qAIUSnlYxxzydCituMii9Ael5SqtuOodzJUmxNlIVc8bd19YK2wNylnBxbzU+6PWEsqed6ot
ZlZTnt84dbADgB+eFuCj5zYAqGN7baiJPDrkoFuIWhsrGUApsRcpPx90K0zRJIGI1Q3cpHTXXnZXJ41SqPv
ArOZZUm5va5uLxbgLCyyOV5e8uRJ95K1LNjYnhbhARFhtVyQDbKQbW0I8oCC0ULBQIFgRY39lvKAgsr
HVLsAFAHXLcAwF0LFwm97kDS18pAgILKiEtnmBr3WEBBYZJQrkAeXEHXWBmhdPzCLaalh6USQVF1
xYOupVfS/cNLwk82JUpA0OY0dd1YPYdgNL2DmGplORx511+WmCLhopcAKQDodEke3URFVFQTIWt4
BScdOGW3uJ60obQZFXpMtLl1yatZGYEoNxbQW1NyeXLutAieTnxSMrwG8/Lj67/7dSRdrdUmv5Dc64sTS
pRUxLsOtqVmJPW3JSbacPYfOF4WnlPx1JjLUtkIIGXr8y0n9rzddxU8KAxPImB1TCEst+kOFxQSgWCbm9h
lska6iJLKwL1X3RPEhAFyTlb2dvrK9A9yro0pnGuHqfUdo1JbfS3PqqUtQ3UXalyoXSqYbOilpJJDdyEn1rkW
FVxLFXykxUxy6+J7upbBstsWyn3a3ERd1smcAet3Ans0HHNek+Adiktg+npQlsKWNdE2ty4+URUdKGhXqb
ES47oThVINNTNlpsOBtzEHaBdIFxLciqy9JBtWwpsi2Vh+vzbMhJPzOYdYoBSkoGZQSOOvDTXtCG+JM
MkIhjaXOcbADj7h1ngpfCaxtMTUTyBrWjMnQX8T2cV5gYm2/J3nMTSdfl5N+jMrRO0tDTidXmhMyOQ/gJ
CSkjjy77wlSYdLQRVbZXbxLWONtBe+Q7rKt4xjNNjNThdRTNIa2WRgvqbbvONuu91MtWoshQnnVLClpb
NglJzBXEADvP0RnkM0kgFlutdQxRnecUgVXFrTjmVKWk5CcoKDcDmLRJwU51KqNfUC9mBaM1NDqw
0pYSQrOSeJBHACHgisQVCPqN4G3nR1hwmWU2XFZE3SVGxItwuOX1w/gIBtdQ1W1zm3tkuTNeMrO5O
2pOoBCdNBprz11MSDBnmFATG2QKOy9dBcWl1HVISTZSQLEe3ifDwgxYDqkOULcwUekau09L9Yh5YL
ZBAb0Cr9/f9EcEIIuCgahwdYquO/RNM1faDQS487MqlJBaVtpR2mczmbtaXFxY3GotrxEWDBwWseOshVv
HC2R7OwHxUXUOkfq4xHSaPJkJNUmmZWyeKAtVlHx0J0PdD97jG10juAJUO1nKStibxICu7vM0OnVXdz
xBTZgITLyNPQ7LJUiyJfqinIQeF9LeRMViiL21LHA5k+Oqu2Icm+ke1wyA8FUCh0iXbQo9amXCAC4WiL
CwAKtdSDcc++J2V5PaqzTMsMleHd+wx+pfY3RZNaQ3MuNGdeLarha3VZr+OhTpytFbnO+8kK3UzeSjA68
z505Zph0NrWoqdQDlPZta4tx14+PhHGtcF2SRpI4JvVClsvMnMk5lCySbgnwJELsYDqmczyNE0a9TmevcU3
mdIGTKo3SO4+cLsiANwmUshIsUxMVoRIFa1rClA2WBbMgW+PkIcABuqZEl2ia/wBgZFWuUG+t8qtYU3
WpHlJFeTHEyh6oS7iSAgsqJHEm55xtcEdivMdZVXjzP4sUnrrYk5nrgpBCmULAA1vYQ63OaVHvqAJB3nq
6x70cS6lxasucFLhUSnQ2IOnhDXkjZKCsA48Pxok3E+MZfCFKU8tzJNrs2kZrpBJ4+Q8IM2nLu5ITYixrrOO
pVX9uO2iYxlW5qVRNBxkryrUhPZ00tx4W58+MddF+qFEVGLGR3NOQCiGqSq0OpbQ2SopzBYIOYE2so
d+l/C+sM5YM0/pMSBaCUhvTLcyt5txBSptSkZgbWBA1CfAn2wyc2xsVONmuLtKMSWM36OEsFwPSrY9
YmykW08bjS8ASlvcnTIw/Mao9KYulqgVqW4pxpByOJSkpccUdbDTjpcnu84TlqQBYJ/S4a6R3O0RLE20hhS
HCO2Ej5tlAsLDQa/QOMMHPVlipyAGhNWtYzbmZFlaFOsghSmiUkhQ5XtfS44W7uEIucnrGPbkU0qpiVLo
OaabYUFFeqcqAe8jidTy14DSECbpVjbHRNHEFTam0pS076S2nOLKJzA3BVYk8Lm4vrY+EBOWMPBNO
cnXW6kX0uNOLKNSgHLa1iFC1jz8+MHvlZK6Ouk6pFyefCi/mdUNQr1hxFtdQfDxgoNtF0i/FFW5hbCswW
tDoBCCb8CDcf744V0XCDc8oBwIQDftKKu2E8ALRxduVrLNJffADZcF75QqwSe86cOEBAWJWFSmRwZr
hF9AATrztA1XHArmBksABf1bDsjjz8ICBK59dlJSo5gTYXHq/xwEWyy+hKnLpJAJuDwP5hAXe5bB5Us8T
a4BsrMkcT3g8Y7dC9ls8G3XrjMps3JCbA8eHlbWAEF0alLyzTzd9FZFpvztyvpwgIZcFo/JoIbOdJW6NSQR1Z
7vHzF453oEWyRdIJBuo3tfhqPKAuJ57KMWoplQDD7oS0lBsq+pFs3Dnax8dYSmYXNyUnhtW2GQb5sFLU
3KoRLJdCQ4l0B0AG4Nxm48xbuiMa4k2VvkhBj5UcUg11pmZkXHFssapDZCiqxte2t9B4+UPGAiwULVwtc
wusmfRX+ofcQEZkNgLzlJOt9D33tfW/Aw4IUPEbEhTjsdrqKmkDsOIUEpuDmIIvpf6uPtit4tFukFaZgE3LQO
bfQKUzj99t5UqkAMSouhyYbzEZhZRtwv3HlES6+6LZqcjiDo7nVb1jFsz6O3nmWvRkLulDKBmVax18PDW
Ei5xyXGxi5KWcPY2LzCfSENyzS1pAsm6Cmw4x3lQMim8u6w2FyU5J/G7lNpPXSqkvpaIVZxQAWLE9+gh
wDdt2pDkw/mvFlVrej2tLqYmJZwJu4LWR6gBHq9/6GJnCaU35VyqOP143ORYTZVlmFoCvm3Dc+FrRYS
VRSuYWQo5tSoX1PGAuLHVdsAi4J0A4wF0rZILylJNuGpVorwgILVCSlXEgA+XlaAgshZX5DVWuvHgIG
a5ZAlKweIIPkAIC6AgFKJGbVI4WOtoCCf+EJRxuiyRKXUDqyskDsq7RN7954Qi/Wyladjtxp/Gqs9s1mZqW
2WYeSiWllNLl1P57HrEhbq9F94Fr6Wt36iIebKY2F/9lMC8kBa3IrFTcVVZ3rG21slGmZK9HOWYHiOXDSF
oWHeACiZphu6dns/27NEW25YfcquyJEqFKXMGoy+iSBmNlFYyrsF38B5Q5jNn5nh7FENZcCxHu/HHtVoe
hf6PFyjScltKxgtyYxNVWAumSL6NKbLqspK1Dm8sZSCfUTYDtEkQuLYmZXGniOQ17f4LW9kNmWwxtx
GqbdzhdoPAdff1dXevX3Z1gxqmU1FkBKkgaEcB+mkR8UY1Voq6gjmhPOYQgjqwnKBYa6C/5oVdooxt73T
G2t7QaTslwPU8Q1ydZkKVRpdc3NTj5shhlI7Sj5ad99ANYSbcaKQaW7pc82A1z0XgT0im963vubzj2Iyubmc
GUFj0SgUxw5WVIsVOPupuLqWu2huLAA3i0YdSuiZeQc4+odXv7e5Y/tNtAK2p5KF3xTdNRvHifTa3ZwzS
fu9VVM9IScxZL6nkvvX0C2wqoSqPPiyR9OkV7FsmVncweon2q57ORAHBwTrJK6395o9isTX8VPz0wsNA
HKpQAy8weN+6Mtgpw0Zr0liMjpSc8kjSqDOrcQ2wCm2ZR07XE2vx/wB0Oy/ctcqG/k4y52XCptzdHQSUp7
QPPKbDuhaKYPyCi58ObESXoU+uPekJSpmZTnTqAmyR5eH0wsyQMO9dM56PlWANXOcxIJNK3HWkk2
vqrscbX18omaesDhoqbiGGvicboijHrbc2QpSci0pCRmsm/lbuH++HjZQeChXxOAySpIY2MtNXU2ooWm9wb
eRH+6AJQDoiugJaM1WraxiZ3F+0SoVFpQsZpQupRNkJOVOg0vZP0RZaVobEGlVWrk35SQnHup05mX20
SdUMql5mjMuzKkFWXM4rsoUbjlmNuHDnaEMRm3YbHO5S+FwiSpve1gT59Ap03qdoss7sLq0m0l9lVTW
xLAIUChBU4k5VXGoISRp7tIicPIdUNsNM1N4mCyldvHWw9KrTQ22ZqlyzbymyArqwbAZDa1vHS/svE3Jc
Euaq/A8ABhV9qJVjhrDkk2+Eu9SyhoKaIRoEgCw1IGgip75bm7irvubxs1dZ3GZKkgMXQ5rmKrBRA0vy9sG
E+drIhp+s6JDrFZK23EqliEWOYB+458CIOJBpZN3Q5Xv6kgVOrhUopBWooBBTmFxb70q7/GHsMgtZRlR
CbpiYnfyvL0LmQaJFyAORHLX9DC4umhGWSablWCHFAzTqSDYjMNPhBt9E3CrQP7bpfENJYmpaYaeZc
QoNraUFJUOWsbbHPumztV5WnpWyNL2m41SOvaLN1JUulDbhKmwnMEgJAHP4Q5bK8i4Cj5YoA4C+d7
+oJdru1SVoTDjCCl54ANuEKA4jUHx0PODxtvqoqeVsZDibjvHbbiozxbtBmcVSrzozFkLsLquQpXDxGl/zRJ
RxczJU/EMSc5+Z0yUT1HD/AKNMPusnKq2ZQvqoHThz5wg6n4osNdawum/MzzfVFnOSo9sa20B+g90MJ
WgOU7A8lt02q/NByaXZsBwKsk5e1f8AG5jURFzturVh8wbzTokiVl5ith5BKltIVkW7lvk7gNNSR36DnyiOdd
WmlDciu9Vra5Z5DN25OUUktpSEgjTkq443vdV7XMM365q1Ue4RkmtVq6p1pbjExLkZC0X75uqIB4+NuJ8
YRcU/Y4A2ATaTi1NRaRLKCevKR8+BmCVHTjewtr3cfbCTk4DRqmpWpe9YV1ylqcFznzjIo69m1+yOPhw
Jgb2SXaRqkycaZpUytCXHXSsEqufWH0AWPE8b8IKXEhLZJHq5St/OpsywZ0CEmx48vHvjo0RiuE40OuSU
gm/BSPWzDgq9tL+/QmOI1kVeCnnCS3qogdm/C1yf08YC5qtWkqTfL1YUggg6J8ib+ccQHUumZaMqisBtvS/
C47tIC6Fq4yhlbmRWZKQVA5sl+76tPAwFw20WB1j7ACVC6FCwsSo87/VHSgOxaTEusuhNlouUpIJBPwgI
O1XFSSknMTlF7fpyMctmi2W7iCzMqUkKzDgFHUaDj38TAQWyEhTPq2PrAptp7tf98dQuFs0z1yFLWFgO
DsZDpm4+63GBZG71lcslMsnMUpUk+qfWOhtw0sY4M1zKyKqHZSRlF/W11gLiwsXPYWNdeHDwgLqnfZ
XWRXsBSiHM7pl2+qIOmUp4W7raRF1TN2TeGSv2DTctRcmc7fjJGKhTENdY28GlIKbJKFAoWLX5cvqhS
N9xcJpIxti1yar+HG6jOpeZKwlsKuCohKhpyvaw/QQ5DyBmoAwXfcaJ6bMph3Djzapfq2ik9rMSbGxFxy9/CI
+uaJG2Ktmz8jonWGh1Up1PEM3UUNJ61akFIzJTohHDUkcr9/jFcEdr3V3JYwWbxRZzEz7UwBNuKUUgoP
ZI9gsOHHujvwbeHMRt+wSo1XZZdOcEqJjIlPAJski50UP04Q3fTkHNKRi4uU3Mb7S3HKatpDwZytgKS2iw
vw17uF+MStJSEm5GShMRrmRhwbwCrbtIxKa5PvoWUtdWqyba9Z3n2xZ4YwxtgsqrJy95v1pmvKUpQzXzX
HrcRp9EKpiglClBS1EXBAN+JgIHsXco6pg3Va57I5K7x4QCgtDLFxS1a3SLkHsmBZDitVMgpCiFDS9yeGv
6WjiFlqtSSnINNeJGoHCBqgsBvqnOBKSNQdfogILKkjsqGWw79OEdQUrYecTJYapzRbDi0MNrCRoTzOnt
90NHAkk3VgjduxNaRwCtLs8SiS2Z0BoLMt/K2XQspUoF5Cu0SbHhqLg6HTwiOcPjilHPcGNZwWajg1aaql
Us4222pKlIKbgEXuNDY8LaQ7jj/ZUFNUlzrO0yz7dOHAWClXZLu2K3lsQYdanGJRVBoVSRM1HOx1Xpg
S0ShrLaylKUpJUSNE99xDDFMQbTs3G9Nwy7O33dqt2xWzsmKzieRloWG7j1nXdHHv6h2r1f2H7JmcM01o
NuNl5CLKGUgcBw/TnFbhgOpOa2msqGAbobkpvp0mJOTRoCFJ1JJHttEg3IKsykOcuD0+ourSOrKG02BHK
2vOBa5Qs0Ada82+nw3opiiYEpeymkzCGTiZtFQrswdTLyyHQqWl9PV61xBWb/AHLYtoq5l8Jphvcq7ze9Z7t
zikm43D4LWOb+4DIec5nsC8mangVj9Q89VHprqWWJj0ZtAQQnNlCytShcADWwAufC0STqgiQRtF+1U6O
njDOUVktjOwPEOz7dJouKq5Jv0qcxHMsClSa79amnoUp0OLuPWdcWXMpN8pRcCIXGaZjaWV3F2Z9VvU
rfsxiz58XoYP1YuaPOSSe8kp5TlEceeV1hyZjlVa+uvC0ZWyUAZL1dUUsgAcUu4akC7fI6FpSbEG4Pfx9kNK
h/WE6oqd/HRKE5s+cqy1Lb6xSlm6Ug+r5ecN21zWCx4Jaqwd85uQlykbDnpeXaeUHEMtCxFrXPO8MpcZbv
Fo1TqDAGboDtUQXsil61KzxsH3QSgJOmp5eI8YdDFXRObwUZUbMRStcHZqJ8V4Dm8O11TaW1LWkEL
by9j2cr35xa6TEmPZvOWY4nsvJHNycGfX2JFTWXnc5UhLfVpJcuLq011HK0S7XBwyVMmgfE4tfwUHTD
q233+sZW71q7ggAKTqbHX1uf5zFraQQM1TJIucSpY3eKAadITc+tKmzNuFoFaszgSk8LHWxN+cQeKTbzw
wHT2qw4RBuRlx1PsRveccM5SqPKoQ4lRedWkA3RbKBcj28RAwtwa9zuFgu4xFykbW9qjzBFImazXKVLd
UPSnH0NXyg3VnGhN9fOH9VUsja5xOSY0GFyzPaGhXVcUZEKQ20khZyuAkXPiCeX0RVIXbzbgd6uVVE
Wu3Stn5tCpdxCgpfG3aylI4j3Q8ytmFGOJDhY2SbWpVqpNEBOVvLY20QB4W/TSO7gcky9zMymjOyhQSl
KlqQCcwAPf7OMLQsOibVEgOabNXfWhC+uUHG1HS6TYECxvzN/z6Q9ZcaqKlAOYyKQ11BLKygNO2Q
bCxFtO7WFbptu9qa+z/a3MYEpLFOnpVybli6pbRacCXW7m6rg6Ee0ERs8kTgQ46ryXS4kzddG3ohOrF23hd
ZwsunUyTmmxNIyOPO2QUJvchISSbnvPLkYkGE7lgFA1lS2R1gdLeeyKUNyrNU4sJmHUtrFy2VZx7RDqG
FwGSrlVXtvZyMtYgmWpZUq+sIUHesUQLLJANgfZyhwx7mjdKZSsEjt4DVcqrjZDTGQoTnNigJSL6nn7Y
EtQALIlPhxc6/BNaqvonkdahZSVAki1reHttDCUh2anIGuYd0hJD5Sl5Dj61JQqyVZbZ78NL8P04xHSttorHSE
nO6LOVlU0Q1LrLLTasoQ3dKUp177nlx4xHmMuNgrIKvkm5tTXxRM2dCnSFkngVXzcdQBrwvDGpYG5K
yYXUPkbcJnVhx+lLcU0AEqWFJbUj178BccT7zEeQVZYZGuCS6tiNszSS42WXWNE5FJBUOYULjXl7oTI
Txg6k26rNB1oOtqWUIsvtqN2tSntE8R5Hj7Y5bgnLMtUiTk2h1soDhaUyOykErCr6d1tBHdEsijS+tmlI6rrLC6
b8P4hrpHNNF0Lg4ppK1JV1iUEWPaBSrQaju4QDdGyWHGlqaQlt0PNpNyEEEg6WjiByC5qmk5m87VslwB
wUkg34+29o6uXW7j3orps4CFLsQLk28e8G8CyDismRdeSpxsKBSbpSUklWtveIHeuFGHWXeoKilm7arBJb
GZduQ4nlAXSbhbNyaHbqWy62pasq2kpuO8ePcff3QM0G9q5CRS4o5iFFQIN7pyHlrHTdFKLLZVdDRXdSh
lsUk31jlkLrswyjqUrVq5ew17PHUK9xPtji7ey5utTCktugBwLsAoquQRoUj3/wAcdsu34riXusXZa7FZ7QCScn
6fngLl1o6OtUlfZuriCOyI4ha65kllrLlIF+N9TA4LiduyXaC5hutNSrikIkphyy7jgT48hCE8Qe3tUxhGIvppQ2/NJ
zUt47pyJKlLmglpCWEFasqSkLHHkfhziPp3ku3VbccpmiITMAAA4ZJhMVpp1olTSVoKSA0SQVcr24nQ/paJ
HdPAqmmYEaJx4GxaWH1dUgBAspCkKzaE2KTfz9o7oa1EG8FJYZWlr93zp5S1ezOJKj1alAhQJtn77jnpDC
SBXUVzd0Fxt3pap6DU1ZVkqubpN7ZfDy4RHP5hyUxTycswPB1S0+5L0ymgrSorcQSVI1SdOGnDSEQC8p
1zW9PRQztYxSmi02abQl5Tk2SUFKvUuLG9vbaLHSRE2J4LOcerRGHMb+sVC88R1gKVXSpPD73XhEmq
SVxfdTMEFRGY6E8T7YC6sISOruCFC1iO6AULrLThdKkpyjPxFtPKAgtQVKQLi4TpdNuP16QF2ywkZlJyn
UkgC/6WgLgXTVQKbA3Ohsb+z3wELLdu6EkElBJOhB4QEEAytSbHIE207hfXjHQunVSbXJkSlPbZZJ69hl
KCAg20QBYe2Gkbc7nRTs7gAGt1AHgrYYew9O1Gh0thD3UrlJeXbJKLWPUAWUL/AEd0N2RXc4BM56jk
2Wc0m5S5JszFIomR9+YW4x2WlrAUg+AOqjc31PCF2MDG81RXKgmzuOfbbwOeWXerpbslMcwpTMMN
OqKnRZ13shRWo9rXvOtvYO6KDXVBmqzJqL2HcMgvUmzOGNoMGjpgLG1z3uzJ9avxs2ZU60h9ZUhIN8
pTqkG3MRJxjiomrdbmjVPqfVlllDUpCcvEa+z4wchRUbs1D28tt9kt3jYlWcWTMp9kHJBsmWkEOdUufmFH
K0zmPqgqsVK+5SFEC4hzTwmVwaE1xWuZRQumlPYO86L56du+2LaPtW25VrFWPpdNUqOJJn0iYdlSrqk
XAShlptwpKENoSEJHIJA4xYQxoj3WnRYzVTGplLnG5Jv3+lMGRq+1CrTYbw5JzDcpS5lM2hKGGkpU4kn
q85cJC1cw3dV+4x1rI7h4Fz1oSudyfIvFgOzxXqFuabm+1bex2Y06vbZnv1LzSpgPsSrbBE1PS/VgJefYUrq2X
VGwGUBRSO0hOkQeM1rahpp2Z5EX6u7rK0HZTZWaCWLEpjubpDmttmbZ59Q9Z7FYaudFjIYkm0GWxh
UZV7JdLS6a2tCDyuEqSbc76xRWbPNZzWvPnC3WXa+R7d6SMW7ymHtD6NraLsoS9N0hljGUksevTkqRM
oJP3TB7RA70FUR1fgdQy24N4dnuUjhG1tBJdkx5N372np09Nk18JUqpUipiWqVPmJKaZ1W3MMLadTy9V
QHOKHicRjO64Ed+S0anqYpId5rwR1ggj1J8ztQl32EsLUEFCbBCSOfHlxvEGGEG4SEG+Hb4z7UzZnDUlR
6+H0zKUl0j5gAm9u8xKNqJHxbpGnFO22Lt4IrNYOpWI55z0p0S5XmWU21WT4d0LMq54m80XTKpo4ib2
zKgHeE2BPUpa36amYdUq5dQkakX4WHLhpF3wLHQ6wlss12n2Ra9jpae5PFQEnBb0xVkyjjBadK7KGU9i1
9SOPs4aCL2K9u5vtN1kEuDycpyZbYqYME0b0DD8tLN5y22MqRbKq19Tfnra8V+pqy5xceKsNJhZYA0DRc
NrODU1yn01+yQW3FtqK0m7PDgdbA5Y5T1+44hpTmfBi9oLm6Ja2M7PZNusSK0sNgSV5gqvclQPDyvDCs
q3vJJOql6CmZE0MDbWzUuPSTDzuZOYlIsEkkD2QkyYDmgoT0ZcS4hEplxMshYceTlSbDMND4eJiap5g4
WJVWraQscCAi0wpIWrKsNhKRZIsL8D9cOQbnJRrmHdzCalafTLIWlZsVKzEg5grvHhpC0bgNU0mYTkE1
a7LszKlEqbRlGYa3UoX1BHvh+A12d1ESPew2zsma9R0l5fzSz2jqFaHy1gWReUTGqj7szNOuotkaSEpCADq
TqfdG7zElxcNF4mpmsawMdqfclXDM2iZQkutkkXF1JtDmnIIzUdXRlpswqSKPUGHKe2oNhtabKzd45HvMS
sb27oVQnieJC291ioqQ+pSEXDqtDpqk8b3jrwDkEIt4WLtE2cYYRmpFtp9tak8Cdb3Hd8Ij6qnLecFN4diEbyY
3BJrqW5RhBcWXHlEKSjJqnjodOPd4Qg6wGZzT+Pee7mjIJFrrpCSpDbSwntKIueY+juhnML5qZo3cCbFNuZ
ZEwtK0qaSdSpQNraXv4XiNe25uFY4ZbCzj5kmT0sqqzKA2EOTCE3AANl3IudOPP4Q1dCZDYaqahq2U7N
5xsEnzco8tJS9LmXCU2sSMxB5gC5uPb8Iay07xmQpalxKFx5jrppVCjSbaiFXDxAKku9sgEEXGna4E+HHuh
k9pGSskFQ92fBNqZbmlPqZQGS02q2VaCoJJ117zbSErABSAcLXRGfCGQm7HVlzRVySkC2nCxGsFSzHJP
qbjTxXlQCpasyl31JJvYXN7DXWAAUcX4olMSqphWVK1KbCcw7XfyGlzr3R1GuubJW0pGXKCNbZh2uFx
4QCF266OuLqAUcoUVanKL2txJv+nujmguVzsQFNelplKFtdvNclR4Hnw847cWXEdpryesU284AopGRKgQ
Ab8B4AX004xwi+i6V2W4l6cQ24y3mKyVKT8ySrjx4jl53jtskUo43hIzDaupUUKJuhZPs1twOnv98c3kTfANk
nzci5IOKC2lpeU4VJJtmvqDc/V5wa19EcPui8xTlTDfWLBC0WUTxza6+Vu6C5XshvIvLuKYuhLRzAknvHE
QYtFroByyjKyGSAo5L3KRe2vE37xBdUZdZ1r0YIKDfQrbypBJ0tfy7x5X4QLLoK55lzBKRnaUVZrJbBvyJO
ugt74BFkBmiU3LqZUEqBzAlSsvD2eEcQIsFwUm5CSCbDLbwgIKaNi+MTjfDy6NNqJqEiMzZI1fa0BN/vk3
F/Cx74i6sck7lRoVd8DrRVw/A5Dzhp2j3jwTcxVhecpNYdyNkIQVBtRVY9lRv7CCO72w+ika9gKrFXRSwy
OYRoSPQt9nrafsu6HUZHXCpvrFKuTqCOHDXnb2wJ+jklsOa3fsRqnyZX0UjqeqS5oe1c6cud4Zg72qsPIW6
Nrpx4WnphopQ6blKioC+pB4eR4xH1cTNQrRg73hgjdwJ9aUqlNBbIS2QUBPaSvQjS3thpGzO7vUpKd4LTZ
QJteqipyqhKz1TjRKFIQ4cqgLxZqZlm5LHsUlc+Yh+oTGeUA3ZXrcNTqO+HCjwFgEZbhQJ7o4gtSj5wpuSP
DugILKWkrcJSSBx4gERxBGmZJL1lBYSs3BJ11HMR1dDVhMmAlRUu5J4Wv7fKAu7q1dQohPa1Seyc172
7o6im62QVOJP3ayeKrnXw9/0wEZd2KZ1j7TQVYuKCQom1tbXt+nnHL5Lu7c2TuxRNutT8ywpxTYLqhmU
nMq4BHL36wnG0boIUlVPIkLTlmrlUCiT9GWG8z+ZsNoTmQrMQG0pBtcgcD74YF3PO6U0ndE6MRu0yuf
WSn9TadM1hqSlTLstPzz7LalFOYG6gBa3K19RHaqUsie88Ai4XQiWthpR+s5ov1cCL+CvLspwwy7iiSQ2lK
UISNU3udePs7ooUUYL8l6qfUFsRCubszl25SVaaGVRNlHiSNDbXlrE9EzKypNfK4uJKcdWSFC4NiRdXEF
N4O5timkD7hUT6bPFbOzbZLgytTVQYp9PdrDtPfcdfDLIdclypoqKhY6NujiOflElhztxxIFyqPtxG+WGJ40a4
+kjI+zzrzExbhyqV2RanKe1J1im3Iceps+28HGxoQlTZUEqJvY+yxteJKRxIsqPTA2vb8Wz/ByVueiX6O+QqF
Mp+0/HlIZnZwqTNYfk6g2pZp1irPM9Wvs5lnKUHLewv3RA19Yb8hHl1+5anstgm+0YhUtzObQfvH2enqXp
XQqJ6S6tqVRdCjfOVceXnyiOaCdFc5ZA0XkT3w9ghuTbF86FntrUTqfbx/3QuyOyjKiuLilLEj8phSluTc46lhi
XQVrcWQAhI1N/ZHH80XdoElSiSokEcYuSo4xPWaPtooS5Wr0JFQp6hmZMySh5ocloI7SD3WI0tcRFVUFP
XR8nOzeb26944hWGClqMOmD6eXdfxtp3HgfxZQBjrcQqk/T3XsM16U60KzNMVFkoWU/e9am4v4lIB46R
TZNii0l0UlxwBy9Y9y0Ck253eZUR+dpv6j71UjHcniTZVjaYpNdp01J1WWWT1b4t1g4BaVeqpPcoEiI2bDeT
+LkG6er8aqx0+Lib42J28D+M+opsU/aa5Ta8qcmJ8lbJICEjNZX5oM+gDo+TY3VEFYWyl8jr9i61Lao9V6e/L
9W+p6cUVZl2uSrgf47x2LDWseHXyCbVOJtMRYG6pgSOC2atOLceZdU6o2BXopJ5nhwtE2aksbYKonDuU
mLwE/cK4SQhoN2CSQFA3uOURc9Xc3UrFhG7mRdK2IMECelUtJS1YuBSkFGhIGvwHLvhoysIdcp0cOba1
kawZg5Ug5MNFvIHe3dFxlI4W8BfWCT1YNiERuHkG/BLtZpaZWWKglaTftEjs91/wCKBBVG4sk5qAEFrk
1KqRlsQFZ9boFxe/DwiahqzxVfq8MCSK7NoU2UL61tQTa1/d8DEnHUh2qr1RRFoyTQnammWQpISqYKyU
8CVJIPPx4xI08wGqgK2kcexN6rPpU8p2yC5a6SRwuNQR7IlIng5quzxkc1JiMVMtoCerZGUW4Q4EvYmBpz
1pjyMm3IyqsjVluDsg8hG9CVgHNGa8Nyue8guOQWlEqcm7Pol5pTsugHVSBmIP1Xho+se0brGp58CDml5d
3dSnXDeEKM3S2JhKlKDRsQ4/1mdJHAhIAvD2hq5JHhrslWsWpWRROcAb5Z/wC3UjlXlpHrJcyUkWnGe2
rKO0s8r37ommUzi67jdVZ9cN3dYLdqRaxUZct5Jnqz9zkJFkm3dbXlC72sAs5cgZIXb0d+9R/iKWlAt0+GYac
uRJiKmazNWqjfLkmrMKRPukZ8oPLmO+0Rjucp9l4xe10kVSk5UOp6tkpQLrKT2lez6IayR5lSlPU6G5SxgP
CakSzkwykhahlbTY6pve4vw7vZDqgpbAvCYY1im+5sTjkNe9bV/DomWHVKbWVLTlAByka+HAwaogDgc
klRV5jeN06KNsS7PvQApRCgEHMkpJulXf7P4uZitVNCWZrTcJ2jEpDCmNiulszEw0tS30THBKslis3I1HHh/
HEW4WOSu1NKS1NyfpAmX1B6YWcqMyFjtE5r3zczzghNk/a7JJ0g20wcrzTi03KQq1gNDY6+3SxgrglboVu
iGUczrdT1TqboJFiCLXTYaZtfCOAozXIm/LlTy05is2CnLpseBsYHcj3W8qRLdappCSkHPa97Hlre/LWOEHi
gCAjLjom2lhDqA0V5kkixSsJ7/M2v5QLWRd7PJcZYzLi+qSlN7CwIKr8efODWGoQvxKWlUo1KTSvqXEv
NrupSwrKLnQkcdTp425cyjJJF9il+lU7rZRcv1CJZ/IFKWm9nABa9+HIaa8o7u9SbPksbrjP0h9EhlebUJhAVmy
kkjXs28CfIi3nfm7YozZRe40SIaQppanXAvrUg5UuntKJBHv7/AM8BOA9JkxTC26QEOBSlaOKPaPLKe+x/ij
q6HIgtKpdXHMUkWsM3iSfCOpQFbqZVZDzCktlPEBGl+/8ATujluC7dcHQ6twZ79q4z62NuIBF73Nu/4x1d
C1aYU+2skFSm0FShoctu4d2o1ji7loufVoaCrkKVlFwASFEcdfLjwtHLI3BbUusPUapsT0q6piYl1hxtaCewQef
hbTygrmBzS12YRoZnxPEkZsRmFMaMYUfH+Gg6ZhDE2UXelnAbdYka5Vcknlz5QzZG6M2Ay61a5sRgqqf
ffk/iPbdNXClYC8TJ6puy1JykJuL9rW9+BPf5w5kbzVB0Um9MCApAQ7KzT9i6pxTWiwNbHknz1ER/PAsAr
YJInPIvcjX3Jy4dpiVqvdCUpRmyLJOY8k6c9fpiPqHnRWSgj3DcdSKYrq7cp+t1OpbccBWkXI0Gulu4c4NSQ
/r2SWLVrWWivmfBV7xpMpqFUfdQ9mSVq0sLqBPLz4xYW3tZZNUP3pXO6yUiONFskIsRa9+IUOEdSS1b
AQk6JKwfO3hHECsqKUuEKQpISOF46gslACzlslB5EfD4QEEYYeKVpLZKLmxPcSfzQF0FBSSClLmcqSd
ANCRyIP546UO9dmWFLKlZsitez90D3wCUYNujUpJOBg505kNp1Penloef1GOGyMGlLGFacy/U5dpbLKW
g6gnN2uzcH17gDSE5SQ0lOIGAvAdpcJ4YewuvF+JJGnplHnjPTqWxkUMoCnBxOnIk620HjCQdbinb4y8nL
LNen1K2aYTXieafmK/hmTbmn1ejNuzDylG6rgWCCL2046C8Ib7QbC1+9IQwSuYMuzwz7inFTNjFEo1fkZtr
FFCn5iUfDrMpLPLU8qxy6IU2CBrcm9tNIicVlHIvIOateyGGk4pCHNyDic+wEqx+yGVH2SbWSMwIvcWK
bXvFbgdcra6sbrVZTBU8ZdlvUEWva9jw4AcO6JeN1lVqtt7lL9Ync6EhKkkAZrp0Vw4eXOHOqjYiWg3VDe
na2mpw1uUVlSWJSbnpKckpqXTMycvOtIUH0JUVNPpW2sdW44kgp4L5cYVppw2rjZ138LqP2gouVweaUjJ
paf8AMB7VUTo89mmEd/2qLmq3svwtSThosuTVdoFLnMLTM26PUYX6NMrkZhJydtAaQoI1uCQS9xCp+D
x7sZ5x7ch25qqbLYN/KM5fOPi2Zk/tfu+fj2d69asIUJmXQ2w02hKEZbIRokAcrcAByA8IrkcQOZ1WtTz7osM
h+NFJmGJBLdlJbbSpNiBbQH6IfNjVfqai5zTqM23JS5czJCQNTe2XT6NOcKWso0O3jZQJtHxt/JSx4qnIevQ
qM98+kdoT0yNcp5lLdwT3qI7ohKqblpeSHRbr2nq83itBwujNHS8tb4x4y62t97vC/WnXTWEuymQdlNrWKQ
knneHrLbqipXObJclHKZKhDh1slPAJVcE34G/P80dsER8ziLppbadmmFNq9FRI4ro0rU5ZhWZkuKU28zc6lD
qSFJv3A2PMQ1qqaGZvxwvZOaGrqYn71M7dJ9B7wciqCbb9xqoYCxKlzCy5nEtIqDuRpxKEh+WJUfm3rG2
gGjmiTY3ymKjWUkkbwIuc3w7/AHrQsMrY5oyakbjxw4HtHu170Wa3H8YyNKE40xRX5oJ+0+nJzpvy1ATf
hzhJ1BUOHC3elv5SpmHIG/aMkxK5ger4LxEKRWqbM06ebUlbiXgLkcbgjRSTccDbxhhO10dw7VSNMGzW
dEMk9sN4ULsuktq4WypKbg+/3xXqiqsecrAymac05F4bEuwhxSVKKE9kEaXsPqiPFVc2RvgW8VmnSDyl2B
6tQ1skcL/74D5h1o0lIwDIIjX6PmZUAVJFzcJJ18YcU86jahgGgTOmaOuSmFqU+cqbkBQulQ8r8Ym2TE5A
KGc2OQc7UJuYgHpbzqknMg+qU2Ayi9zY8+OkSsEm6LKt1VKHm4TTrculMuU5j1i7hRQeZ4XHPlEnTzX
Kr1dSFouQmdP0tADi+qL5zklQVqPzX5eN4n6RwvYqkYk3iMkgO4elg6oXSmxOnWkW8Ikd1QW+UkVzA8
1RZNtbEymaQtIIdQk9m/feNtp5C47hyK8QSPiLt4DmpBmJFySKi4m6RoSka+XjC8kJaDZGjlY+wCdtNMzT2
UuNOLyaEgLUU8NQTwPKFo4i0h3FRdTO2S7OBUg0baUy3JPMFK0TBARbkB3X4n/dFigrGhpB1VKqsHe
Xh46KRa3iiRIcz5kpdTpYWuLwjNUMOqf0tDNlu8EycY1dqfW2hlLqGkH1UpGqRyiKqZQ6wborNhtM+O7n
kElIsy16Q0paVLQmwUCo2Ta9/wA/hDR2eYUmx26Q05rRqWVMJyh0KcNjfNzuOz4eEF3b5JQvDcyMvxmp
EpaZGk05hkArcQgXe4EqPL4xNx8mxgaPSqbOZppHPOh4diS6s+y84ogpNhYAkdjzEISOaSntOx7RZMvG97
DP2SrskgGw93t1iIrhcK14K6zrhRVMSjzs4EOKYStRKg4nRRtexPC9uPsiqvYd6y16GoaI94XskOvUFck+qaQ
6hcupIDiMupPeRe5+6J11hN0R1UlTVgfzSM0jzVIdn1LUwhMxdsKBQk2CT3DmoE8ONjCW4SU95drBzzZc
W6Q/IJQtDAQgDI5nFwTbSwN+R15xws60cTtOQKNO4IFWZddLtgAerUdbWAvqPW7uHOBybgkvhu6bJE
m8NrkplKWkIWNCpC76nTThw1HC8AjKxTpsoOaNyTEvMOKacZWgdWUkIsQTrc8uA/jvyJu8UHOslJNFa
ckWphKwwptFlNpScyiNdFGx10ueXdA3SkzNY2S5hymIKVIacUWlkLCFA3uQbm/dcDwgwaSms8ptdOWn0
QNpUAwkJWkdhZsU31vp/H7bCFmx2Ua6pvmSiNdoiUNoeQpY6h3VQvmy34HvSb2t7YK5tgnME4cd1JbjjE
ywVIS48prt5VMkKCb6a8iLm3fCJunzQdEjFEtUGyA891KzdItYOC4Go5nlygpFksLhJFQlWkzKy2FMlJvkWi
5UbjS3AcLX0+MAXSrSUlTSG5br20KWkiy7OWIJB89TblHbFKXJWVTLTyHM2YuWCWyTlCRftDTvt9W
kcIXW30CLOSjvXobYbaVmFyc4WM3PUmw5fxR0W4pTVF3HHDlKiyi1zZPBduenAwAhZcVNKfCVeolel
gBr492n1wZBb0ybepT6lNpzIKCShd7WuNfHWCELoKkTAcu4/h96baDjL5uyw4sggnibC1/08YbTPG8GlTm
HAiJ0jcnaBObDlIM0gy6ipTqVda4pSgCCTcAe6G0sgbzuClqGAE8mddSnnISgYlc4Wk3upYJsCOfwBiOkdv
OzVugs0etRhj/FJTOz8wFgJUgMy972TrqR46fRExTR2YAqPi1fykr5OByCi2oLMxMOrADgIJuoW8zDtVYm
+aJXy8bg8gYCC3WA5YhACxckAj6OUBCy2WlJVcAKF+PNJ/QwEO5bstZibqSjzPreEdsgAusupx9xYCcoBJ
Um+nidfKBZGBR5hkOtHsKU4CTdWiU+Nv0EcOqMBku0sQ5MpbWlCkDVHWE3Vrpc8uUC2WS6DzrFHP
sUplwmxdSqyRcan28/ZBbpUNISvTZdMmqWcBS4z6hKM2nhbkCeXC9oTdcghLtaLjqUq7CWper7W8PNdW
l7PPJslCe0lQVcpPZWNLfe8e71gzfcA3UlEc16E0irzEz1zSZpbLSEBoKPXKSzqTlBDpVrwva4ve8RklTuCxU
nDRbxNvx3J1YYYmXatT3nvTMgVqHFOKCiLjtE8Rppe97jWITEavegPHRXbZOg3cSjv2+CsVsxIUG1AJC
U2UVW9UDn+nfETSyXK0fEYQ0WUx4dxCGQClVxx4309nOJ+Egqm1bbaJWncVNltaypJypsAbac+cOi4BR
7I3FefPSgYJxLvV0yZwXhxPpM3V5hiTK1famGy8hTjy7/AHDaAVHvAsNSIh4qsNxJkj9G38CrDiuGvlwCSn
i6Um75hvDPzDNT/ujbv9D3X9j9Jwjh9LQlqa3Z6YLYbVPzB1dmHADfOs8vuQEp4Jh06R88hmk1KjqSlioadt
LCMh6SeJPerBYRm0uBKlkA3Hqq4i4h1G0JpWTG9gn/AEatoZYB7II+9I046mHIUFLmmPvE7aHsK0L7G0s
tu1iqksyic3ZaJGq1HkEi5PlDHEKrkWbrOk7Ie/zKw7OYSKiYzTfJszPuHaU0NldDYwjIMtpDykMp7TyxdTyi
cylnxUok6cLwxpIBE0Afjt86sWJVb5ySTa/Dq6h5hkpDk640XkpuVdi2Ui/jzh+JGqvSRyaraqV9MuyojKFJVc
KI4+cJvI1XIbuNiFAe9bt0VgfBSglSfSH+yNSCB3jnoLRX8XxAsj3G6lX3ZbB2yzCR+gSFsZkJ/wDUNKTc/n
9Lnm+vUh3QouLpHsTb3mIOklIHOOas2KNaZLN0CerTXXhOUWNuR8eYheWvawWCjY6Qk7z0WxhgOi4
+lW2q1IIn2ZVV2bnKtJ1HZUDfW/DgbC40iFrKoSWDhdPoXPgzhNifxooMrGCXME4mnKa3mcl2yFyzhTq4
2eB4ceR8QYqVaA1+6Vb6SYSxCQ68e9buPMPS/UrBKm7ZrciL3iMIINwn8cBvv3XMy7KVJUpDYC+BAu
VHxHLlBg5xRnsysk7EyWZOjuKz+sDa1u17Ic0ziX2TOSAkHJMOoUd2rSzgQtRB1IPZA8PCLFHUBhAKqd
Rhzi8u0Tfn6CZFDiUoSLakGxA/Tuh6ycON0yFOYxulMnEKcqnGwhKEk5dDa+vG3wibpDchVfGBYKN8TB
Eo852XQgAlWQ6G3D/cRFhpcjqqFXOLxayRruL1StgpOoPVXuPfEoJuxV80uaPYkRMYZrTiZZ1KjbIpSPVu
RqLR6VrKZjX2tdfO3Dp+VhBNwt6YzTnaeUzOQAGykpTe5+qFmMi3eem87qgSXjRyqUdtx0qZ6wyzZ7LR
ToCRzMJvgaXXbok4Kpwbuv160lTNJXYlkWvz1sfI90JOjtonzKgfrpOn6QqbzIcypCNRdRNvfrDd8ZdkU7iqQ
yzm8Ug1JgykwhOWwUeyUniLd/d598M3gg2UvA8PaSuRUh9GXMELVcWuL6fp7IKc8kYAtN+C6SeFXZ2
ZStvKErXxy6jmT5HyjrIHOOS5JiDWNs7gndLYNcfkykuZkuHW2lvIj4xJtpiW2VdfiQa+9tPxoi03hU05lSWR
dwKGUrOg9nMQm6n3dEvHX8oQX6dibmIKFPuJ73ASVoA7KhbgR4CGM8MhU1RVcDT2dfFR9XpJqWqD
qVtKORVlgahQPK9tPhwiAqIGtebrRcOrHvhbun8dyKzNIZcSOsQFtpv6wubDUe0HuhExi3YnkVa/eIBsUm08
MUGZbaQy+EL1cUkEhWhtBGta0gWT2SWSZhcXBGqhSJSqy4CcriVdrNa9jbQaciNPbAkjadEWmq5WHn5
H2JMVIS9JTKTBl1lSVpz3WbEagi44WPvuYR3QBmpAzPk3gCjipWRrtOeaaTdDN3AlOik87Acjz+EHaGOB
A4JuZaiFzXOOuSzKSVMl5IPBX65WUpWtYyqQb6Ajv0jpihDL8Uk+qrXTblrNGnb5+pZcw8zNhLjWcs3ur
W+fuPHj4wiIL9FORXuYbP1Rmn0xciltDaHCU9lQcspQP4PK1r/CDiAtSEle2QZlKK5KYTlUSpwFWVQuR4
XuPLl8Y6WWSbZmv5rCi5yuJ61DoIWbFIVfUcR3Ekfmhu63BSMQcNeCRavhoPNZWlNr6pRslBAtz1A5nu4
3PGEXMspGGpvkU3J7D6gDNNIabymybOaJJvc2OnPhbjf2kv1qQZKDkiXoMn6G2y7NMPKtoVjS/hfU24W
PPlzBbHgjuJvkEiVKSJdDCGCt0G6HGwLgcSMvdrpr36x1vWjtdxRJkokX1F6XAF8i1JsQkkaEaW+g6R219E
pdbzTTTifmk3UsAqaz208vAfH3QUAo4JRIMIbWVApVYnKtXhe3Acf4vCBdHWiJFLDAUtS20ElN8pyq9/P
6INmhay6IlkKShTa0FDKiLLNuPDyBPHjrBSupSolbfoU11jf2lKypbR7QSSLXSTwUYI5gOqXgndGbhSRs7x
NJ+kF1yZUFuWOQgZ0X5G2h8/OGNTE5zd0BWjCayIPLnOSlVNoUlO0x1yWf6suuFpAUAC5Ym5Bv3iw9
sIR0jmuG8Lp3NizXRucw2vl3/jgoixdij7KzCUMrs0hV0hSOBtbXX+LXnEqxthmqdUz75y0SCh9a7ZWkhabH
NmsRr484MU1Ga3QCpOUsDMpXrXuDxJFuMBGsdVoWEoYSoKOVw8Lajv1jq5ZBIUwsgAFOvZUSTe3G
B3LuYRuQk/SWuJTa4OgJTpofZAvZGa26OtUtyecShDjZWbrur1iLgd3Lujm9bNH5MuyRmnyHbcDiiCDaxA
GY8CL3tr3H6YKSjtZwKPzWHGZ0gIQEFJylHC4te+vu8LiCh5GqOYQeCUpfCLqGSpZmHUIIUkXJVa2gtw
t4/oCGYXTplK6yOUJloPlF1NobJzADQ6gi+navBJL8EeJo3rKWt2CmS0xtkoC3XpJHVOF5b8woNNJCUlR
WVXBGg7lHuSrhDSRxzun0UN9MyryYNm5LEUhL1GSQJqRL2UvSyHHkOLB1GZTGtiLcOIis1hcQT+PB
XDDIwwhrvx60/wCj5F4kbcdbyu5kkqUylKgLW49QlSdPwu+/dFaxCdzYjc9X40Wj7PQtdWMI1z8Cp4wa+JG
XbKx8zbUJN76cT5+MRlHW2dulXavoN9u8E86TUHQCcxIJ1F9B7otEFaAAqRVYY4uJskzHOPnqPJLQ2lK
1kHKQTobcz7YXfW8G5pvFhtuc/IJgYdlU0mouzDpDk6+rM65xKra2SfvfphGGKziXa8UpWVRe0MZ0Ronv
Qa+lwBlCxYHMCkWtp+nxh+CNGqLLTbeKftDrhaQkWICbqTY8T3fTDxmih5iC5LM5j77FSDk0p3I02kqVq
NAAbwrewudE15IucGAZlQ3QK6/tGxZMYkngcjoLUihw6tMD7o9yl8fxQO+K61xnmM7tNB3dfnV/eW0dM
2kj1Gbu0/w8U/5euhrKCq6COSuHiLw/dIAFCWJddKUliBqZbQc6VqAsD+f4cIjp6sNUlTUTnC5CTaxir0KVe
KyAm2W6uXv8vOGUmJ2CkqfBN51wFVuuv/8ACI3gEy72ddEoZ654DVKwk6IPLtK+AMVGur95xlJ7AtKp
aH4LThg14qxUuGwrKMuqO/gO/wAIjhXkNtdMXxk86yOsvIR20BxKgk2sBqO+GU9Y45hI8mTkURqVWEp
TinNdOuhsCTy4eJ5Q3FQ9xsnDKbefcqBNsu0sP4udl85SqXaSylQNrm5JA7wL2v4RwwmYh5zVmpKNsUYt
xzTCkdoOSaUpbgUoA3PM24cbwq+hNrAKVbyZFjnZdJvHiGJBKCsupcV1hvy8O/jHGUJLrpCpcxpDgDZFJ
vHjdfpq/nVdYg2AIISfH2QsyhMb9E2bVRhptmkam44TSVvJKwSom3ZuFk87Q9fRl4BCYy1MRNnLM5iJM2
HA4rM5xVYADmAdeP8Avg8MJab8FD4m1oZdnFR7jF5LE72EAOJ7V7ED+OJ6lvqqFiAbum6YmLXHAx1r
bYQkK1B5gn1onqd1zZUuqiaG3KbJbl1G4nzY68TDvfcmYpAReyMtYHcmZwpnnsiibBKdVJ/ij1Z8DJd8YV8
yDijWsvCL96cVHwC+whoNzLYQT2hkvp58YdR0brZFQ9RizHE7zTdPKYwu1JU45FZ1BIGb7k38/GHpgD
W5aqvMrXPk52QTBxC4iUePXqF0qFhwSQO7x/NEROQDzla6QFzeYEkzvVzcstZaUEZbp/C15936Whq6xBy
UhFdrgL5/j0pj1SfU/MlhsoZLP3CiSpJ5eY5xESuud0ZK000Qa3fdndcqYtTam0LQhKknS4Gv6fmgkZ4FHqAD
ctKX6Gs9aEXXcqsSoaE+XDSHsRN7KJqgLXT5kG31sBBNwlNiLgg+FvzxLRh1rKrTFgdvBZnpSzDhcW2M
oCr5SLi3fBnMsM1yOTnDdCQZ+VMul5KHDnVdacxBuPCGj2WuApWKTeLSR2Jm4hoKplJyMozqSbp9Unj
z7jEXPDcZBWahrAw5uNvSmUae5LPFhbToSrTOPuFeIPAxEGIjIhXJtU1zeUDs+rsXKborrksE5AHCCTbtA
nXn38YI6IluiWirWNfe+XoXNmlvy8oU3SlkJyrCdCvw4ey/hxgphO6lxXRmW/Hhf8epFnqSGmHbtpDOZJVn
7Q1+5F/r74bupyBlopFmINc7XP8AGaLylCVKoyy6WG2xdK8huTre/wBVoS5B4vZOXYhE+xeSTw8Et4Zwt
6Y466XDMICTZs63V97qPZr4Q9o6PeuSoPGMaMdmR5Hr7EqDCD1OIS02p0rFylIFmybkny198OjRuabNUP
8Ay0yUF0pt7UWq9KTJZA+l5CEaXGhHuEIzRbvSTmirHSX3Df8AHauLc4mdk3EZVPAIHb6tQCbHj5juhFz
Wubknscj4pQSbecJCXN/Yla+vl3XEpNlhKRx0OYA/TfjEfuhuRCs4dytt13470iPV9uYmVtgZWFkgvLBNri1y
kCwBOlxwtDZwzUzEwht+KTp2aC5QllsIQ4khbibam/EHiRy7/OEiM0+jNsitabRlTqiqY6lSGxcAHLwHHvN+
BsR7I6hJJbIIYhYVT20Ps5Gl5c7aFJKOySbi3C/DiBBbZoseeqb1SpTrqDYNvJBVogkqB7jrrc8OcAEBOWOC
ICnJYUltaux1anRnFykg+qSSAB5d/fHTnmlgepZnJJgICEqbbWoWICswULXve+vDUjmeEFzRgUWnKc084V
GZKyixWld7qvYWSfZHQUpqi6cNlYfvlORVrA6juBB4gQN5DdXUMqTlS71TbiFlIUoix0txOvPh3Wga5hG
B61t1cxLuh5p5LZbQkhZSEjjoONzqOMFsNEZrnNNwjL2IFT8pZ0kONaLWkX0IIva2nff6I5u2KVdMXjNEX
qaZZ9IQouLbILlkhQAtxuePGBdI24rRVJXMoACEgoSU8OPePP6bx24Q3CV0kpBc2QkBxtxxOgAsVEX104
cvPvgE2RwCdUbGF0zIAKUrNybG+p5+254dwghelBFddpLBzk0rKhKmswB6tzUFV9AOYNrQDIBmjMpick
oMYYekkFtQUEWAspPrcdQe/h74IZAdEryDmmxR2XlFiaslJc6rQgkXTpbuvfTj4wUnJKtiN8kqU3DDdUl+q
yzC0qPYK06pTxPdCT5i3NOY6MvFmgo+1g1qUBWw2UlPZJcvpcH1fh7oS+EE5OTlmHOsSAlmisplacptxlT
l09WHCSSRpqDxA89dIby3LgWlPqZoaw73ciEpRA48EtrWlKc+VStSmw0Pl4Qs6WwuU0bTjesD1qRt3bAS
MS4++x0y9MtSrjClPOMlXrJF0kkX4KAOumnlDKrmaG3UpQ0zr81W0wjgVqjS7yfSGZmZfeEy4tYSVuKV
YHioWAAFje9oqlTUBz7XurxT0xLLkW/HcpQwPNtTFTlwVyjnVqS38ylKco5EgOnT/B4iK7i5DYy4K8bLM
cahgI6/BWMwjKdTSWkqCFJy2C9LEcogIakHnLQqiI5tKcdNnSEqbBACbXUbEnTl4xKNqzayiJKQA7xTZxn
Oy7UuXGzbJqtRtfw8OMSdBMS+xUTitMBCXJkymIFTLwS2q63OyQTYCJ0z2GSqcVIHP5wyT4w9KIkm+t
OVxwaKvw8L+EPqWPK5UZiM4vutS/L4pMo2EHKbHQDgO60PL2yUKWgneSHi+dXidn0d9xwSgUFOobcs
F2N7Ej7nw56w3laXjdOikKWVsLuUZbe6zwXaVnm5RnIh22gJUCPd+nxhnMWsFgpGAPkO8uX6pS6ooC72
F+wdePhENPWWBU/TYeXEWCUqbiZbSFHKUtj1lWsVRW6vELkhXGjwtrWhNHbxtQbw9g+YeaX848nqm
0j1iToIhvhjpDyY1Kn6OgDLvd+qmrsAw0rClKBUr9fTCvSJtStcqlD1AfweHv74i6yra5+WgUnLFaLnalSQK+
60oFtXWH1bngBf9P0MRTqg3yKaClaRzhZHprFiZWRKnHDnuQco0ue/3QUVBOqQZQlz7AZKO8cY6fU+o
Ar6toEpsbHTmf05xJUwvmU8eBC2zRmVBlcXOVmcfmHULcU8srN+JN/oiWY5g0SvJSuZqiCaG/TnusCAbn
OSE9q/H+KDmdrxZPIadwbcarYzTcwjKXEAoWVJSTr5H9OUc3CDcBddVOI3HBNDEU44xNlps9U1YBRQ
o2146xLQMBbcqr1/NN2ZBJDrykyodSS0Qn7o2Jtf23MPGsBNioCeocLBvFKdJqPWKSpakFBAF81gTp4aCE
JYwMgg2aTdvfMLhiHsIBUpDmVOpNjYHv8AfaFqcm+Sg66AOBvxTJrSQ611i323cirBJsARbj32ETlM/wDa
VLxCANFwm8ZJVz2GPYpA+GWHl2qObytsrqR3ZCUmqilwFBbcsSogAJPCPY5DHOuF8k2yysjLeI70YcXJ
SwUGCSoJsFX4n3QoHRgHdSIbM62+kWs4wqGH2lhtbTra06HJom36WiOmqZI8gpWnw+Ccgm4KYc+9M4i
nFOgWWF80m17/AKfCIh5fIbq1RNjp2bnBHHaUmQpXWPJBKj6qjx7yb/ppCpj3W3cm4nMktmJgVmQ9Nnlr
abSUpUSFp+59n8cQ0rLuu1W6lm3IwHHPqWKfhhSXFODPnRYpIIGfvA7vzQGQWzXZq4WDeCe2DcPPPv
IdUFPJSAUi1gOMSlLASd5VfEqxgBaMinq1SSwQf64fuQm2nfEqI7KsOn3u5YdpxJsshVwCOZUb8/C2scLC
QjNmHBIFUpapieWkgoaQQQoG+oN9Oeh1tDR8ZJI4KWp5w1gPE8EW/U8lp8l0kg6DS4J7xflzgvIZ5pb4YS
2zU19qlAYpMky822SlZIXkAOXTUnwiOxGAMaHAKf2frHyyFjz3JkMZVEFJKsx7Nj2bHn3j2xENHUrW8k
HncPx50sSWAkTsqsqmnM6U51ApuQO64+FtYeNow5uqi5sZcx4s0W0/H47kXcpZpKeocskk5estdCvzePnCRi
MfNKXbVGY8o30fj1JJdppJCQ5kCyQSlIFrcPr07oQdGVJsqrZ2vb2ovIpmBUChp1JCbkFKjc9wtwhJjXB3NK
dVD43Rbzx6vapIwETUW7O9WguWBKbG+n54nqMbwzVBxcck7mXySftApfp76yUpQ23zy+qfDuH54bV8J
eexP8EquSFgcz+M0hSdCE0240yly5BUSU9pI4+WsMGQXBDVNTVxa4PkITaqdFVKzjqTlCnyU9brc6ck/CI
eeAtcVdcOxBssYIGnBIdTo6luqSiXQpOUhSVqsCQeNj395hg5hurDBVAC5KR/sUqYmG2+pDSbZELzXV4
WPDjzty96JBUoyXK4KVaZRA1TB1SlONsLCUELzAm9jryQTy7yPCAGHVJS1Ld6xyR2Xwo2811zgKUtns
oTbtE6HNre1+WsKiIkXTV9cGnc60nVjBSMl0JCQVXSpSrAgk317gdLHXWEnREJzDWX1TZrOHfRkupak
mxlV2lFZsFBNjoTpoeHhCfepCObeSTKURwMht6XCUEhNkiyr5hfTXS/OATnknIddGXqV9kXW1LYmHG
HG+sR2NW03N8t+d7nW3u1goySjHEdJE6fQpiXeb65U3mXZDaQjOM1ja+XgdNCPovHN7qTm2W9qtZ+jP
NpUlXzjLqrJGUXT99rawIIF9ePhHQ4cEBYoujDy5hpCmgXOquHG1DU8hbxN+HlALuBXbLgxTFoly42Xuy
FAoNu1fQeY+HdrALs7LobxWHqc5PhhtaloypzJXa6AACNPD9NY4DbNd3b5LrSaUuTQ4tbKrt3IBUFldtCA
LeMBzgdEZjUtsYbbmip3Obr7ZKgSTra+moOp9sImUjJLsiujtIoQaqZSpCXFKV2UuC+cXIv4a+68Fe/m3Tm
KG5snNK4UaW0lZcWh+4IzLJsO6Gbqgg2tcKXhogW3OqWpfDLV0BTaFBfasUg2INtNdBDJ9ScypiPDGO1
CMs4BQS46uX1SrNfLmtccR3Qi7Ehk0FOYcC1e4I/QcFKeUpK7qBV1l1Cx8fhDaqxENzapnCsEDnFju9Pmhb
NWp9YShGqwEnNpfuOsQE2JSAXJVzh2Zi6SaE1gaYGKHaS02nry6oZVKsFDie13ecWKmrBJCJSVnmL4S
YKp0dv9l2w9scrVUxYijSUr11ScvkaCggAGxsSogDS1724Q4+EiQZKK+BiMkk6KQN2HDS6VtKmUzSFlc
m042soy5mlJVlNjbSxHEFJtz1sY+snDhZTVBTuaDZWnpynENNNKQ+46G7MklwAKPHTPx1J/NFanydkcgr
jTt5RliFIOGqE9KyzILTiUZRZTgWSbkG5NrEAjgTx0is4pUBzXNV52fp+TqI7a/wPBS9hWcSzTkIUlQVlIJv
x0+uIWGLdAIV3qec45pVNRDTIKVpAULKAI04GHXKkJkY75KP8eYlLTBKUoIupKiNQNfjrEvSynpNURi
EQtuvSNs8UZ2sIdWklSuBSNLWvwiwUEpkeLqo4tHyEJc1SI3Uy2hCusKLEgAJ1Hh5CLZG3LJZ5JISSuT1Z
ChmChYkEAnU+Onu1gzhkiMcL2SdO4gRdwWui98qbW1HGG8j7C6eQx7zt1EJvFaV5tAgXsBe3x7ogK1xd
mFbcNa2PmuzWMO1YTD7akJcBSMxuNdeR8IqeIzbjbq94TCHuTiqNTPoYSlK0qOqgTa1+FuXsimTVji8kq1
R098lHOKsFzWIsSMzcw+RKSqg40xa+dXer6h4QmMQAaQ0ZnipCGmG6A45BPfBzSmZf1szoVZV+A4aW
MRM77lCqscuCcam2lti3FPa0048DDcuN7qOBdxSTW5YJWVrUoqcJPn9GkHY9ye07rjdGgTLxdLy70h1AW
rO/pnB0QO8d1+HtiQimfr1J42EXuQmlU8OLU6lTSAVpVeyb2A93lDqKpyzT4gbwFkl1qnOS6XG1smydQdb
q01t7YdQSB1iCk5HBpJTMmUeiqbfKU3vYoJvfXkeVvriYYb3aoydrTZwSgaFLzbzCHEdW0+LKBAISbcP90
Icu9oJGoRo6NheA8aps4mwT9jphTZZaUB2UrAIt493++JGnq99u9dQlfhjGXCQJuXTJSS1JUqyFagC2Xusb+f
wh+wlzlV6qIxtuE3arPifU6ypKVHKQQOR7/piQjYG5qr1EkhdZJ85Ly8uyoBIzN6qyIsRw7QtpfXn4w6jLnG4
UTUtYxlnnVEusk3O0WWwVakFA0+ML8k9R/wDKMQyCS28Tuso6tSnUKRyP3HjHq9tSRldfLA0DSd4AF
KdLxkZl0tWAFr5rm9u+JCGpuCEynw3dG8t6rilt1peRIUT2QoEKURwv3W8oRkqARYIQUDrgu/gi2EFJcSG
5QoaXmIIUbg68+cEpiNGJfEQQd6XMfjRdanSJmqpUFJSVpVeyRexJ46cjBpI3PyKThqI4jlomrWMPv0ur9X2
lKd4AjVQPG44d3CI+SAtfZT1PWMlh3uA9iVpLDzj5bWpsgE2UoC4Hh5Q4ZATqo+WsDbgFPii01uQlUBC8
qQBwOnOJaJga1Veqmc9xJ1Rp9sFSAkgOakW56HvhQ6pu1xzvoi7xBIBUcqLhSr2Nud/CCEpZo49aLTaG2ng
tICAdSCnVQPM/mhI2CcRlzm2K5TrbZWghCC4LkWvc9/lpHDZHjc6xF8lH+0B1S332niUtN5VJA4Nnhe/cRf
3RE1uZIKtuECwa5gzN/P8A7FNem4XVMFvKpttTWYgJSR1g4635xGsgPBT89eGg3F728yc+HH1yLRZdZz
ZxYK0za8rHuiQpyQN0hQNa0PO+w+5JVVl/sqlxSZcrbYWU3UcqVjjr3j6oQlbv52yCkKd3JEAuzKR10V2Yc
zrBQ4q1sljY24d3v74aGMlSQqmNyGY7VwqlJMrKCyEJLZzKWOdtLnz4QWRlhknEFTvvz48FpTHH6VMo
Ul1fbPbyJA5cwPO8Ejc5hyKUqGxzM0GX4yUl4dclqnTFrUVvAouSfW9x7osEG69lzmqHWNkils3LPzIjVqaJ
aScUw83LIdOZLRsLA/7+EISx2abG106p5i54DwXEcVFuOll9p11CHS4yCTyz27rW5/TFZr87kLTdnmhrg0kc
5NN9TlVZQWlFktkLXkT2rjnYnUW5X8ohDdxuFeWbsXTzWJ+iTCkEl1fUqUCUZAtXgnxtflrBXMIzSsNW
0m1s0Ypc0UL1bcbeUC2UpvZwXPjpfQ+cca03sF2okbu7x0CkylYWl2qc0VBGY5cxFyDfiL8ra8e6J6KmDW
AHVZvV4pJJUF7DlwRWsYXE1IrVLt5lIUQcierIFhbTvHxsYbVEGV2hSmG4nztx7kx3ZNudmC3MNIbU1d
SspK0q5cuf8XKIZ7c1eIZd0DO6SafhpEhOKQWmurUoHrFXCr3sLeHjDdwUlHLfilGdwKxNSq1dal0M+u3p
cG5INhrqbfpeES4gqTjcCyx1REYPTNoeQSQnKSoNulKWFG+qRxOuvHlCD5S03UxTRslZu3SHUJIyzzbLjb
C0gKzIbHrEJ1VpbnY++HAIIuo9wLDZEGKJPLluyEBadFA69YoaaKuABrw8O6Olzbo4cVlylqfW0iYSoFQu
lSb5FWV8NTBd62iMFlilvyylFptAaQRmKgVKBvYi3hxNxBHPHEpRrCjTTTLj4LhGbKlCx1hCcvEW79bad
5PhBc7ZJwGDgjtJpnXvnq2nnblKilV0pN7X0430HDjeE3usM04hjudEuUihONLDrrAUL6lVswt33udfzQ0lnac
gVOU1C4c8jJLztATMNhTaVodJuBYnKe4+EMBVbpz0U38DuBlmukkXWHcqmc5QbKsCL+MFl3SLg2Tm
Fkl9E5qFMkBKnQSk2C0kEpTodAYgqtgDuarbhTt4bsg1T4w5gsH59ohxaSCQk5L+Foh56g9FytVNhYHOYp
FoFHl1lK0FpnMBc6WFufnENNI4ZFT8Udm3Ub7a8LNS+JDMjsOvCzik8Cof7onsJq3CPc4BU7aXDw54nHE
JkyLD7spONB98rUkXub5TcH9POJd8zQ9rwFWm0ZLXMJ9KkvdQlkyWKZyaeQ61LSzAcLo4I1NyLXvz4p
PmnjCNY/eGRS1LTlhseKtBhB1h6cbU8EdUslLJyhtRuPXF2rHxHDhaKtVPeAWsVzw6GNwD1IlGZk3nkiV
U0Gnn0KKSG8xPDQ5Arvvb6IrNbcRODtVbsLdapY7v8CpDpzqJYoDnV5LZSFWGYjgPdDEVL3NBVkkjBv
upr47xW5RQpLYugi+itBpx8friVw6MynNMMSqBBFvKKcQ7SXphRDzSLC5BA09nsi4Mw4MG8CqBJjTpT
uOGie+yKrsz5QhR6sKQChWoBI+jnDyliDHBwUdiczpYS05hPGceVKEdYokK1TmIt5a+RichqgclUpqAgXC
SqlXFMFRN0BVwb2JB/NDh8qatgN03J+uXn1DrQAiylIA0Vbl4cIi6me2qn6KlBGQXNyquVJ1pAVdQ9a5IA
vrr7YhausaGhynaGge+TdalTD/XJm0qQ4BdQKkqve19RbzimYrWb4NloOEUfJN53BPiaeaEkA5mzGxNzxPd
FNneTopyC+/kitQeANlKOpuQR4d8NbHVPorLrKKRLNKWCjUfe3t3HuhNxuiuO9kthikNpDfVKUpdxYpta3
sgCM6onwcOdcFFKhikGXUhQuL5gMosoDleDtjIKcspLG6j/GlbM3Np6tSBlTooa2J0iUp2ZZhSLYLgEFKuD
q2mZcbS4EqBc6vPcXRppzhpUR2vZHqIQGktXHFMmxO1FLCygAZreB5X89IPTPc1u8EkGuc25Ca4wSzVZ
kXughQCgqxCudokXVrmDJCKJjdQlDGuDW6ZJS0wylKUJSvOVi4v46wjR1Rc4tdxRJecd5uVlFeJVvzK15l
Cw5pvcgi17n+KLRTBrRkq3Vl8uYTSrMjNsNqaClkDWwUAQPEmJaBzSbqn4nG8N3U3pqlZWlAKcbWScx
DmpHny1iWjIIVIqWvjckCr09tppLmV0rCLgly6VHQd9rQ6jNtFGTNuTdJXXJRpa9tNHiPqh4JSos0zbqvKNt
NeKhmmXFnhdXa09sayMZqh+uvNjvJ7gzsuRA7rjwKKz20yvTK+zOOtjgQk5b+6DnHKq1t5Hj8n2Es0iv33Pi
sjalXENhJmXSEm47RuD3wQYxUjLeKM7YPCjnyI9C6NbZK/T3M7E3MNKA0yuW+qFY8cqm9FybTeTvC
JBuvhCPy+8ZiJh4OCamQu1iQ5a8LjaOrH6yj3+S3BnZGIWXOf3ga/OvJcM3MladUnNe0FftDVONy5KQ+TL
BowWtiGa2lt43EkiyENzsyEp1tmjrdo6sCwciyeS/BHu3nRD1rYb0GJkaicmtfw4UG0taP1k3d5KsDOXJBdBvU
YpVxnppWlrlQ5cOUdO09cf1kUeSfAh/wh612G8fiWbYSTUJk6cyCPogjtpa06vTpnkpwEZiHxRef3msVS4DY
n5gpIvqQSPhHBtJWkW30V3kqwEG/Ij0n3p57G8aYrx4zM1J6Zm1S6FdWgFQIUriT7IhcU22q6chgfzjnwVw2
a8iOC1zXTPgG4Mhrr6Ufx5UqrT5RTqi4pwDirW8NKTbKrmdZz/BS+KeRfBaSO8UAA7L+9RFWtttdkpzIZl
85eBuLj4RPtxuqI6So7/J9hDDuiLx96MYf2+V+qzaJdb7qrIIzG1zbUcoPJj9UG33kjT+TfCHSW5L1n3pac2q11
bHVGYdItYApT+aEP5xVRFt/wT4eTLBw7e5H1n3rnL4+rToKFPOFtRuUWGX3WhA49UgWD/BPWeTjCC
4HkR6/ekvaFtVqmHKcw4h0pUt4psbEDs35iDU+NVT3EF3gk6/YHCIWAiEC57femY7t+rakAB8AgetkTf6Id
nEqgjpKNbsjhYPyfrPvRql7x2IpB1S25twlfEG1j8I6zF6ppuHJGXYfB5QA6H1n3p5Yb24YixNRFuuTKic5Qo
ZRYWGmlu6EJ9oKwOsX+Ce0Xk1wRzN8QZjtd70VrWKKpV1lTq7KItfIL27vKGkuLTydN3gpml2Iw2m+Sit
5z70mGcng2EhYGlj2eMIfC39afHZ6l/Y8fesInZ5APzqhpy5wDWPPFAbPU37CN0qqT0jMlxBFybnsA3PfAb
XSMNwUWXZmklZuPZl3lKzu0KsycrZCyAAT9rTx7+HGHDcYqDkXKMk2AwoXdyPrPvTNf2+4g9LcV16
gv1T2By5+Yhya6Z2rlHs2Vw5hs2O3nPvRKb2x1udyFTiLtnMghpIKT3jTjCBmedSnzcFpm5BvrPvRZzadWps
WdmnSNdMiSFX437we6CFxPFOG4dE3otXVvahVEKALnAcUsoSb+YF4JZLfBxaxCOnafPTCRmfXcJy6sJ
Onna8EcwHVKQwlnRS5s6kZnHiqpMIB62QQh/sthOUlRFza1/bDCsq20241x6Rsp/CMGfXNmcBcsAPrslqt0
V6hya3XTlDSSo92Ud/shKGsEp5qcVeBGAXeLWUbNYxfk1LU0qySoqCS2CEeI8e+JMxgqvWCe0rTHxgRE
8sKaWp3q1FOh7QvbTz+mI41DTUcj2XVgZhZFCKkj9a3tRFpxKUN5n2lKSrN2mrnhb9POHBvwCbtYywzT
kw9UZWXQpKVS6ykX7bCipOvfEdUMe48fSp6hliZlYedpKXzUUrmWZRWRfWDObI1/i5RHckQ0yjh2qeE
432wDjnou6ZVSJoOZ3Lp9UXhLlAWbuSemIh++u5nQwlRDSSq1r+UI8kXZF2ScGqDBcNzXGSqlXbeack5J
5TanOAskAHQnXiIPJBS2IkfnbvRIKrESWuhhJF+7Lzp1UfG+NZOTnjK4dcmPR1pEvZ1pIfT98LnS3jEXLR
YeS3emtfXI5KyQYrjrWycnSk2I3c25hHabtW2kNO9nBarr1BVNywF+Z4wjJhuFkZ1HqcujGdpTl8D/AM7EU
2kYx2gYpppcmcKNS7ssdV/ZCWva1rEA68oVoaTDIX/LXB/dcmeI1O0csNnUtrcd9nvSfIUfaNMYMYEnhRh
DFQYMyXfshLlT+VZtccbAptl8IlzFh+9cyE9liquavGb25EA/Wb3pU2GVnaXKzc+7TaHT3eylDvXVBlsAE8
AogDv0zew2046LDjkx/qKK+fGQPjIh/iaprwrjXarL0csvUGgNpFilIrDKgUg3BFlaa+XDnENWUVI112vNu4+
9WPC8TxAxhskYB+sPcnnQdqW1+UkXGWcPURxq/WH+XTYGn3Q1N09nh4RBVeHUD2kSPNj+6ferVT4j
i4e0xxtuP32+5Hztm2s1piZZdw9h9pTaAMqKq2VAd9rawxpMKw4G8L3HvBAU9NjWORs3amNoPCzwT6hk
mniDGm2R6VWGaNRnQNQl2poSm1+ennFro6Oij1NvMqZieJYvKbtaDfrdb2JvLqe2WcHaw9hpKDdNjVkE
X4fe+6HDpaAC3KH/AA/xUfFHjd9/kWf4x7k5sC4m23SiQmVouEzksjWrAX7uDfeIJHJQA23z/h/inUseNuZc
xM/x/wD6qVaPNbcK1IBS6LhDrQAVlVWuB4fa+ENamspInWDj6P4p5R4Zik7A5zG3H738E28UVHbFILSX
KdhRpxRyj9f5teX9b0h1BV07gLOPoUfWUFbGSXNb6f4JhOVbbRMVMIlpTCBCiCCqeN73vc9jvgtRPQsY
XSOd6P4pKkgxl8gbAxnnd/BL9Fl9uEtPFU1LYM6ontWnT2b8D9r74r9VV4Q+PdD3ej+KtlDQbRxS7xZGP73
/AOqdtMqO1tpzKhnCYWDmN5rU3Ov9bitVD8LOTi/0fxVsZT49u80Mz7f4JUqFW2yzcmerODk6gm8wo3H
Hh1UMGswa+e/6P4rjW7RMNrR+n/8AVIjs7ttddGR/ByTplu8oj961EOBFgVsw/wBH/wCyTkqdpQbAx+n/AP
VdJal7f5pN2KngFCQLkKWs25f2H9LRwu2dHSbJ6B/qUZPPtZvWa+Iec/6VzmUbw8vLArrez0JTmNzn7Pt6
mOX2aJtuS+r/AFJ9BS7YHNr4fX/oSPP03eAq6Syuu4DKSngkLGnG32mFmy7NMz3JfV/qUpFSbagXEkHr/w
BCS5jCO3OYI66sYJSMumTMAux5fNQ4FXs6OiyT1f6kq2k21b/xYPX/AKEVEntwpU0pLdVwcElVr9Wvsnj
x6qFL7PPbm2T1f6kUw7bNPysFj3/6EtStG251Vsuor2AnVWv2m138vtMM3SbOsNjHJ6v9SVdTbaW+Ug9f+
hdH8Obdnphsy1UwQFHtJSW1g3GunzXnHGz7OWO82T1f6kSWDbFvRlh9f+hFKxJbfKjKKlZmp4LU1MDK
odWq3cL/ADWkLRP2bY7fY2S47v8AUiOptsyLB8Gff/oSQ9sr2zPNradn8HLOUA9WFGw5f1qHTcTwIG4En
q/1JrJhO14bm+HzX/0JHxDsw2tUiSS67PYUyuXSEpza6a6dXD6mxLBnus0P9X+pRGIYVtM1gL3RHPt/0plV
bCG0ouq62dw2COOptw/EidgqcLIyDvV71TqzDdoN6zjH6/8ASkioYZ2islKXZmhBC9AE3Tz4+pDuOfDTk0
O/HnURVYfjDM3uZ6/ckReFMbBZ/XVCGv3x/wBiHu/QdTvT/FRBjxTrb6P4Kv6WUlY0EXQrOQ0Ix1KQeE
JbxStgslhF+AgBxQsFympdJQdBwgwJuivaLIsmXQeQEK3KR3QtVSiLAWEC5XCwLRcsgtmwEdBRXNFkU
LAJgySsECwOFoF0LBLFKlUqkUGw4W+MIPcd5P4WAsRStSgQ62RbW/1QeJ10hUMzVwd0DCUrP7DqS4
GUJU4XVLIHrK6xQufHQRme007hXvBPV4L0F5P6Nj8GiIGt/TvFKu3TA8sxhp1QQkKSL8Ia4XUu5QFSW
0WHsEB7lTLHdKQzWCAkWN41Olfdi844lC1spAXTZxR0P4kAKRo2o/CCV0m7FdKYPTh9SB2FSLL4aac
WAUDytEI6pcFcY8OYTmEaGF2W7dm3shuax6eswyNRbvHyCZSlyIA0Myrl+DE5g0hfvX6lTNrIGxtYB1nw
USoazGJ1UoBLlFpKZi1xCbnJ3FGCpv3eMFs1qgVJNgSy+k280xV8bqXxvZbiFoeyGHRzwyh2oI8E+XNlLSu
CB7oiRiUitDtn4ToEXXskbUfUGsKfyrIkjs3EUEbIG/7GIH8rSLg2biR2S2QNKI7KfdCLsUkTiPZ2AcF2rex9pi
nlWVJ0PKCR4nKHapafZ2AssAq517DLUjWpprIOy6R8YvUUpcwO61jlTTCOVzOoor9h2h9xwg+8UhyQW
wpTQHqCBvlDkwsiltk+oIG8u8mFsKc396mBvLu4FPe4rhhitzOOWnEA5KS04NP7baKZtjMWNpyOLyPUtZ
8ldI2V1c0jSMH/ADJA3llM0qUXKNWC5tzqwO5I1UfoHthxs8C9xdwCjtuCyNgYNXH1DVRPg/BycRYjlZb
LdBVncPclOp/N7Ys1VPyUReVn+HURqahsXDj3BTwrZ+ma2IVGZAA9HqaEm3IFIiofDbYkwdbStS/km+A
SuH6sg9YCjtzB2Rd0kpINwRyiwiqFs1Rzh5BuFIODcQ4hrrzUs/MszAbKGkqUwnMoHTtEWv7YrldS0kQLmt
IvfiVdMHq8Qndyb3AgWGYF/SpdoGH3alipVKm6NSpxLLGfrVNWcTcWtfX9BFWmkDIuVa8i58yv0OFST
1fwfdGQve2aPVrYBLTKczNOWyvmErsDDaLFnjIuUtLso46sHmTTqOwqblWVLFNfSU6gl1JHn/FElHiwJtv
phLsvutu5hUc7SZOq4ZnJFxl1bHpMw2hQUEqzDMBrcW58on8MEEzXte29gVQ9opKylkifC7dDnAcOuy32g
1PF2A5LHS2J8NmhTEu2wVMIV1aXUJJGo1vfnBaGCjndThzemHXzOdkpjFdi1CyuMcluRcwNyGQcAerNQ
8N4DHKJhLgqbWdPA+iN/miz/wAh0BFtz1lZ9/PjHb35Yf4W+5GJ3eUx5UWS29UZVSF+t+s2xm87CCN2fw
9puGH0lKv29x17d10ot9VqUKPvc7RKNh9umMz1OVKsvF9orkEFxlRtfKsWIBsCRwuL6GDuwOiOgI7imH8
6sTvcuBP1QjGGd7vaBhZ+bdk36ShyfVmeKpEKzcbgDNYAnjAGCUYG6AfSunarEjmS3/Cpi2O7yW0PaNh+
bnplyluLaf8AR7tyISLBKeV7X4e6IHFoaWmkDADmL6q57MSV1fTulcRkbadl/anNNbdse0aVLaDS0pJzXVIJ
Ub99yYiWw0chG8D6VZHvxKBtmEehGdlW3fH+J8SzrZdppWy0lWkpbMLka9ryhCvoaKljbJFfM9akMDxPF
MRnfBUbp3QCLDtt1rvtn3m9ouzbDk1NstUFamUlXzsio387LHKFsHhpamURvJz6ikdqqrEcOpnTRBuXWP4
qGT0lO05SVJXKYUWlQsb09dz/AJyLMdlaIm+870j3LOm+UfFwN3dj/wAJ96607pMNpdIfLjUjhXMNTeTc
APn85HDspRE33neke5KN8pmLtFtyP0H/AFKzOEN9zai3QZZ70HDJcmZdtaiZNzS6QbD5yKXVUFIZHC5s
CRr/AAWs0GL4madj7NBIBOR4i/WiGKd67aDNsremJOgnmR6M53fjwrBHA2zReyZ1sla+73Wv3FQjiXpE8
eYPxi8yzSMKveiOBQLss8STlHGzkWMbL0dXAHOc4b3UR7ln8m3uJYZWOZHGw7vWD70r4a6UfaLi/FUh
JTFEwghuZeCSW5d8K/fYjKjYDDooXPD35DrHuU1h/ldxmoqmRGKKzjbIO/1KXatvX47pzBdFNoGouQGX
R/rxU2bP0LzZzner3LS5dq8VibvMaw+Y+9Muv9JFj7DQUEUPDDibfdIeHt0XEzT7AYbML8o/1e5VDEvKpj
MBsYY/83vTfd6XvH0q0lo4TwcoN6hR9JBv3+vD3/wzoD/xn/5fcq0fLDioeXGCP/N70alOmex/JtFIwbgxWbir
NM3/AC4Rd5K8PP8Ax5P8vuXT5ZMTOtPH/m96JVfphceVprI7hXCaW73KUrmLKP8AjQeLyXYcw35V/w
Dl9yexeXHFYxZtNH6X+9EE9LFjhDZQjDWGWweYcmLj25oV/wDDPD73Mr/8vuToeXzGQLfBovS/3rrI9K
njB/IlzC2Gl5eF3pjQ99s0Fd5M6HUSv9Dfcl2eX/GSN34NF6X+9bT/AEq+MWJlSThTC6ibFRLkx2tO7NAb5
M6HK0z/APL7kWXy94vfd+Cxel/vW9F6XLGVDJ6vCOFVXtxdmP8AagsvkwoZNZn/AOX3In/j5i1t34LH6X
+9OGs9LljWnyElNIwphUl9sLALsz2Se7tQ0j8l2HuLmmZ+X1fclp/LjijGNcKWPnDrf70kf+GGxopWuDsIkE3
N3Znj/jQt/wCFdBwnf/l9ybf+PWLcKWL0v96WKR0r+MalLekKwjhVKlEghLkxb8qEZPJfQA25Z/8Al9yfQe
XLFnx3NNH6X+9FcRdJti6vtshzDOG20sA2CFv63437UL0/k6ooibTPz+r7k2qPLHiclr00eXa73prVXf6xJNI/o
cw8gAW7Knv9qJKLYilb/wAV3q9yi5vKviDszTx/5vem7N759dqDll0WjgqGS6Vu3Hl2ofs2Tp2aSO9Sh5fKL
WSHOFn+b3rmre2r6VEfYylmxtwV+eFRs3D/AGh9SaHbOpv8i30lRlwIiwHRVIozc31hIjqSiza1vGCoLSZHY
PlB2lcdoiqDbjCqQQUNNYCC0V6ogLh0RMjWFEgsXKoCCWKKc0iPAmG8o5ykKY81c6+yUMNKtzjsJzK
JVNsAVcrced67YFTj94/MI9zh/PGY7Vi2IOt1DwXobybEnBI+wuHrSpvDzhaw48BpcWhthLbvCkNp5LRFUo
x0vrKoT4mNVpBZi83Ymbyo1srTfEh8GlQjiPyXnTjAfnPmKkmWNnRflFfk0V4hOaNrdzLENiMrp80qIN5lV
5Cni/GYcP7kRY8CGTu4Kg7ZHod58FETXriLCqKnPhz7WIRfqn0SnbdUm8k7WJe/rNNrA79SIqu0TOax3etJ
2Fks+ZnYD4qYeMVe60VCwgIIDjAQsjcoO0B4wV2iM3VGK81npStBwhJmqXkHMVTNozBlsZTybEfOExo
9A69O09iwbGmblbIO1InEw8UWscoCCzwgIIfGAgrG9HM2HsUY5SeVAze54RRduzaKmP8AzPYtl8jTd6prx
/yf+4KIt4atCubS5xpCrsyB6gW4ZuKvibeyLHgUHJUocdXZ+5UHbGr5fEnNByZl59T68vMlfYPg9blLnaotGjq
vR2j4DVR99h7IbY5VWc2Ed59ikdkcOJjfVEa80e32KbMN0Rc1u74wNr+jT0s55XsIqM04GJQdoctOo6Uv2fr
Ox7CouXTDfkYsolVBdTFSFsDwj9k69KiwOebA9wvEJjNRZhPUFbdlaLela3rcrI7MsFJntp1dcyghlCGhpw5x
Q8WqtyjjHWtl2eoWuxSd7tGgBSQcCtgaoEVb4c5X/wCCwngkbGGEWZajvkoAIQfoh9RVbnSgKOxOijFM5
wGgVOt7xtqiqpYTYdUUOH/HSY1rZi7y/wA68z+UMtiEQ6iD6wnnvfYUYp2C9q8whIHpLlGdSbffMp/NERs
vUOfPRtPDlB6CrP5Q6KNlFi0rf1jTn0tCpSZZJvex9kazdeZy0LHoqe4e6Bdc3QgJVPcPdAuUN0LYMpAHKB
cru6Fa3cLoTNT2a1bOgKIqRH+aRGebXyFtSy37PtK3PyXU7X4fLf8Ab/7QpTxhgJgS6iGx7orlPUG6vldQNA
uEnbreEml7YKlKlIIXIKWL+DifzwTaOpc2ia4cHewo+wtGw4s9p/YPqI96N78Oz1EtsyrC0pAKGFK9ySfqhL
Y6uL6uMHrTryqYU0YVM9o4HwKoAJQd3GNvJXkLcC3Yp/XuobAF3FBA9ptBS6wuuti3iGjivRel4BblKZL
NZRZplCALdyQIxSSqLnk9a9dw4c1kbWW0AHqSZjrCbcvRl6cu6FKeclybV1GGxqjG1BoL2h1i3ATSkjyGn1
RrWG3FLGOxeY8f52IzEftH1Lns4bSxj+jLVcATbd7eKrQeuBNO8dhSWDc2vhP7w8Ve7EuD23KClQTxTfX
yjIopzv2XqCqoxyN1W7a1h5Ms86nLoCbRd8ImOiyLaWkAuVCtXp/VzCrd8W6N9wsxnjs5EjK3toINdIboWP
Rb8o6ChuhASvhABXN1d6fK3fTcaQVxySkbc1vWpLLO3te6BAjdkjVEfPRT0Ud0H3kjuJyV2SDmBaQ7dHq
FNra6KIhjC/497VMVcYNHC7sPiU2jLacPhD7eUPuBPLCNOBoLaiPWJPxiPnf8ZZTtFD8SEdcpoKDwvCYf
mljFkk6ekAgDnCrXJtJHZJq5MJXeFw7KyZmMXuj6qbck2GsI76d8kiB4wu7RNCEaBsdeUI9yVWeIEcQXO
Y9U+UHauO0RVIhVIgLK4C4uf3J5wECiatVHja8KJuVqICCV6Abyqh3K+qEJukn9Nou+ImrUhtXcsfXBYTz
keqb8UCrb7hMx1+whKf7FUJhHxSfrjN9r22r79bQt68mD97BQOp7vYUf3k1lNCctDfBRzgn21h+KPcqa4w1n
Tf74xqNNovOlf0/Ojey42xA4e5k/VCGI/JedO8C+ceYqR5Y9sH64gHjJXeLVGE3LoEIOtup22+9ZRJvNi0vTB
3uuH4CLFgWjvMqJtnrH3n2KJGtFiJ9UZOjDY+aveEXp/Cpi3Y5ks41mmr262VOnfYgxXMfbeAHqKvexMlq
xzetvtU6C14qC1JDnAQWUjWAgjkl6wgrilGI/VGs9LPlCDeknTxzFVHbJL+jY7mtAL2MaHhLr0rVhu07N3E
HprEk6xJKvoW1gILHGAgs3IgIKxXR5TSqdVNos4BmMthhxwDkSF5h9EUXblocylZ1yBbH5HpDHLiMv7
MDj6DdV5dfeqs0pxRU7MTS8x71rUb/EmLwGtY22gHsWQOe+V+8c3OPpJVn6NhVGDMFU6mgDPLMgO
H75Z1UfeTGf1FQZ53S9Z9XBbdR0Io6SOn/ZGffqfWnhs2bEzsJ2js29RuWeHsUfzRC1xtiFK7tcPUrVhADsEx
FnYw+tRA+AD7YtLVnzlMm6xIJerdPNh9sccOndpFbx99ondyvmxUO9Ux95KsTsKbExWMRzR1zzeQG3cB
FE2gNo4Y+xatswN6Spl63W9CkR3visq3NTU2mP9VQX7cSiJTCm3mCY4u7donqhu/NVLVlLQP2ttI+N/qjbd
j4+YXFeUfKjP8aG9QUw76ius3fK9Ogfzzk6G5f77sCKrsmLYlHH+yZfFaL5RjfZ6om/bbTH1Kip4xsK8tlZ5a
QEELwEEOWvsgIK3HR7EHZzVhy+yZ/e0RnO2Xzln1faVvPko+YS/X/7QpuxcLyqj4RVKc85aVXjmJsbs836
NvHttcpinzIt32LZhTaJl8LJ6nN9qYbHSbuOhv7TH+rdKem+zICb2Z1lNvWlV/kKiH2Pfu1jO8K1eUeLfwWQf
unwK8y0qCkJPhHoYrxCNEqYIp/2VxrR5a1+vnmG7d93EiG9U/cge7qB8E+wyLlKyKPrc0esL0sWnKsjTQkR
hYXsVya2013q6SRoO+HtIDvKJxN1o1584tmPTMV1J3T5yadV+6MbPSt3YWN7B4LyfiUm/Vyv63O8SueHp
r0PEEi7cjq5htWnKyhBp270bm9hSdG/cnY7qI8V6KTyxNYNl169ppJ+EYs0WmIXrZ53qUHsCrZtmZtNOxc8
IOaybaYDdKgWvJyzK/MxdYdFklV0kme6Fk0QHCAggCbeUBBd5NRDg89I47RKR6rrW9Xmz+Db4wSPilK
jUFEyddIUTdOl5XX7NZPVI6p5xPDX1r/XEe3KrdbiApyQ72Gx9hITWtEgoNPbCxCMOsC3L64jZxeQqw0fy
ARxagGuEJgZpcnJJdSc0hdoTOUpMdXcwsAmbilBEzdIOvCE91Og5I97Q5KYlGQqwFtbwgUotr3tHEFo9qP
ZB2oHRFEGFU3WVaiAukrmeBgIlkUd7Lh84USR1WLC9rwFxKeH1dhwePvhGXgnlKdUq15nNhlaj9wpJ+Ih
vE742ye1TbwEqznR7zJe2Q1Ju/wBpqi9O4FtBig7Zt/PGnraPErafJTJfC5G9Tz6wEs7y6wKI5rqYaYKOeFKbW
n4px7FTvF4vMqP4cafTnJeea7N10c2Xfz7ePINfWIQxH5Md6dYH8ue5SLLXzDjeIGTRXaHVGkps8PGGzzz
SnzBzrqJN5waUofhOn8mLBgJyee5UXbUWdEO/2KJWUZljwixKiNFynVQGsrQhu9P4gpL3f5r0TaXKpJt1za
0eel4hsabelPYQrdslJu4k0dYI9SsNe4ikLXkICCynjAQR6RT2xBHBKRpVm0Z6YrTlCA6SfOaNxVb3gJbqMa
ZraKQDF8wJ16e3asV2xZauv1hMSxOvfE0qmhYQEEANICCHCAgrC7g08hExtAk7Xdm8MzS79yUJH1q+E
UjbRhtTScBI31la/wCSWVofXw8XQP8AQB7yoz3bsG/qv2lyJcRmlqaj013TQ5bZB7VEe6LDjtTyNK62rsh7f
UqNsfh/wrEWFw5rOcfNp67KwOK3LrIPtikxBa5UlLWxQel4E2kS3HPR0u2/FUr88R2KZVFK/wDft6QpvZvn
0OIx9cQPoKh93iItTFnjlPe6nJ5ZyWXa3Vyi1nzJMVPaF3MI7VpWw7PjWu6mkqet3hq+GZyYPGYnHVX/A
MIxSNoz8c1vUAtN2Tb+aPf+04p+PHiIrqtQCZO1d/LSSn75SU/GJnBh8ZdROPutSW6yF5876dQM3jeYbvex
CfgY3TZNlqcFeRPKVLvVpap03spwT25HRJu9zOUuj3PeUpAinbNN3cfkYODpFqe3rt/YmKb9pkHqCpGSSI
1xeYli2kBBACAgs27WsBBW36PgX2d1bu+yZ/ekRnO2Xzln1faVvPko+YS/XPgFN2LlASavKKnTdJaXX9B
MTYLN+j709ATe3XMTqPP5oH6ofY2y+ESnq3fFQOy8m7tFADxEg/y39il3e2lBM4CqSTeypYj4RVNln2qm
ntWjbcx7+ESN7CvLVvRtI7gI9IHVeExonhsAkBVNt+E2DwXVGCdPvVZvqiNxh+5QzO/dKn9lYuUxmlZ++
31G/sXoje5v36xioXrM6Jk7Ypr0ekOK+9QVe4RI0DbvUHjL92MnsXn1Nul+bdWfu1qUfaSY2losAF5MkdvOJ
6ytWFFD6FDilYN+7WAdCuMNnAr0VoUx9kNmdPduTmlkG556Rikzd2pcO1euKV2/QMd2BV920t2mXeP
OLbhR5wWYbSjmlQBiMWm1d14vEOiyGrHOSQeHIW4wumS5fZGXAt6RLf5VP54CFllucZdUEoeYWo8Al
wEn4wEEZljZY844dEdiNVY9hr2iCR8UrPoERyk8oUTdOWmr63Z06m6B1U0rj4hMMX5VV+xTMZvhxHU
4+ATaItfuh8oZPSgqCKFL/ixGyjnlWCmPxLQu7i/mOPCOAZpRxySVUXbrhZoTKUpOWs3hcDrTQlGW5gZ
BryhIjNLB5sikLFIlGU2HG0IJRZJtw5wEFqsaQYIIonRULJvxWTwOl4C6ufAEQAuIo+LOmFEgdVqeP8cBc
Sjh5fzjg8AYSl4J3SalOepSxewbOHjkRm9xBhg19p2hTUkd6R56lPfR0TWfBGJWb6tz7S7d12v4op22rfj4ndbT
4rU/JJJejqGdTx62/wAE4t5t7LSlgmGOCDnBTG17vinKouKhdbh/DvGlQLz/AFnFHNmHZqr57m/rEI4h0AE6
wM/HHuUhyrmg7xEFIFdYXZo0y5mfTDWQZJ/E67rKJ953+aaUBxyun4iJ7Z7ov8ypG2w58XcfEKK5ZFl9+s
WIlURoTnpCbMiEHJ9EnnslnPQdolKcJsC9lv5giI3E271K8din9npNzEYj2+Ksi1OBayIoq2dr0YBuIIlFsjW3Lx
gII9I+sII9KxpacTennyhvxT89BVn3lJXq6/Lu2sFAjhF22ed8W4LINt2WqGO7FGWYRYVRkNLX+EBBC+hE
BBAcYCCnno/Rn2lYpb4h3Cs8nz9SKZtv80hP/NZ7Vq/kizxKqb108vsS7uj4I+wWzaZrLqLPVh2zZI1DLeg96s
x9kJbSVXKVIhGjfEp3sFh3I4e6rcM5Dl9VuXrN0v4lXmdWfdEZFop+oS9u7OByaxjLEE+lUB8W7yCD9cR2
NDKB3U8Kc2RN31cZ/Whf6rKHnD2AdeEWpqzxxyurHbtUv6HSpx03HUSCRf2XimY4d5zW9blqux7Nxkjz
wYp12Ay3UbNpM/2UqWfaSYo+0Dr1jh1WWl7MM3cNj7bn1p3uixMQisQUf7W3/mWkk8XL+6J/BW6nsU
DtI+0TG9q86d6eoembRprW/wA8r6AI3nZxm7StXjjbqXfxFw7VOm36pie6OjBLw1zycg1/irUPqim4Izd2pqG9
rj6QFqu1k2/5OqJ/WIx6CR7FT29gRyjUl5zWICCydYCCBudYCCtz0eyb7OKsbf8AlI/vSIzjbM/nLPq+0revJQ
P6Pl+ufAKZ8au5JNflFWpRdy0fEHcwqNNk076NvW4Lsbda/NNnxvLOfmiVxNt8HqO5v3gqrgUu7tLRdpePT
G5WF3mZf0jBs2OOZgg++KJs461SO9bBtYzewt47CvKZxOR1SfvVEfGPSoNxdeCnCxspI3QZH7IbxmGhyZ
dcfP8AgtLMQm0j93DZe0AekhW/YCLfx+n7CT6GlX2GgEZAvUJ0UZbws/6HhWfcv6ks4r9yYmcJZvTNHaP
FVXaeXcpZHdTT4KhgN0jxjYivK6B0BsdRAQXoPspnfslsSpDtyrNJouT5CMaxBm7Wvb2r1dgcnKYTE790e
ChTbW3aZc9sWTCTmFQdpBzXKvmJRabWO4xeYNFjtZ0lbvoFNwZO/r0geHpKsSKZzA2AwnE2JEuIzMz
DbSwJeUVyPXP5QU8223YcKMmfutX0zjc32SW12XbOieZ/U1Jf91ATLfd1qmfyhDdw2ebN+h2211rD+AsF
UWryMjIGXnZGhSsvMMFVUk0kocQ2FJJSpQ0PAmAlInu3xmvmWbNnDy1gFSDdUZqfalWz3KP0QnHqUt
Lm0FERcGwhRN04sNr6zB1SRdIyOpVr4p/ihlMPj2nsUvSG9HI3tHgm8o6keMPVEp30o5aPLj8AQwf0ip2H5
ILq4uzccR3HJJE652jCrQmMpRJarfXC6auKCXzlGhgbpXN4La1zHCjFGh5fxwiUsgNTa1o4gsKTYQZqCJo1
VCyQGq7yck/U5xmWlmXJiZmXEsstNi63lqISlCRzJUQB4mAuleku0v5LFt/2Y7GK7jGYxTs1qH2Bo79Yep
MnMTqp5/qmS6uXbuwEF2ySkdoAqHHWDbqZCqYTZeYhfTMoQ6ghTbqAtJ7wRcQZKO1WpN4C4pj3J9yz
aVvz7TqlhbZdh5OJK5S6aqqzUsqel5MNyyXW2ivO8tCT23UCwN9eGkJyNJGSVimbGbvOSmbev6LbbduRb
FziHajg1rDVIqkz9i5V8VeTmy7MqZcdS3lZcUodlpZuRbsxFzMeyZjiMrhWOkq4J6aWFjru3SfQE1ujinbtYul7
f+jPfviYrW27PkXfW9i0LyRSZVTPqnxClHaBsqr+3jaBQsGYWkk1HEeJ51NPp0qp9DAmH13ypzrIQm9jqog
eMRuBNLpAAp7bWVscD3vyACb28T0HW87sD2RYmx3izZyxSsLYVkXKpU504gp7vo0u3qtYQh4rVYckg
nwjSI2EarAJ6uJ9w0pjdH10dG2Hfnl8UT2y/CjeJJbDLrErUlmpysmZdx5K1tizziSq6UKN03AtrxEJVkTntAanO
HVkNO8mU2uFZqX6ALeySntbL2R//cdN/wC/iKfQzHQeCsUeP0I1f6j7kYlugI3r0vAq2YsgDn+qKm/99CMm
HzkWDfBOodo8Pa67pPUfcoP38+hL3mNiGyWpbQsT7PWabg/Bkg7O1ee+z0g6ZVrOhOYNoeK16qGiQTEr
gtPJA1wlFrkKs7U4nT1kkZpnXABvkRx7VA+5D0W23DpCqRiCobI8GtYplMKzLMpU1qq8nImXceQpbYAf
cQVXShRum4FteIiac4Kqiw1Rze+6PLa50e1Yw9TNreFmsLTuKZd+ZpjSanKzpmG2VIQ4q7DiwmynECyrXv
pCJKeQuBvZRnhOaMnienu3sETCD8YbVLd6FzewqRw9+5Uxv6nDxVl5VV3b3AF7xn5W3t1V8t2ToFdrW8
psRoGOGq5hPC0niNn0qTkqsia9LMuo/NuqCEEJDibLSL3yqSTa9olIMGmmjEgIF+u6rGIba0VJO6nLXOLci
Ra1+PHgqSXbM5MNMvImUS8w7L9YgEJcLbimyRfW10mIh7C1xaeCtkMzZWCRmhF1ZfYZ0U23fb9syo+
M8J4KaqmHK60p+SmjWJNkvIStSCci3ApPaQoagcIdMwyplYJGNuD2hRVRtPhtLM6CeSzm6ix9yjfa7snruw
raBWsG4olGqfiPD7qWKhKomG5gS61NpcSnO2Sk3QtJ0POIueCSGQxyCxCs1DXQVdMJ6d12nQ6eKqlvOy
BU7LKShSldYUgJF1KJ4AAaknuEWvZ12bmrNtumZRv7Sp5onydbfEr9Gk59jZEppmdYRMNomMQ01h5CV
pCgFtqfCkKsRdKgCk3BAIi0rNOWZ1qtm9Pun443Ltrz2A9o1Op9FxbLSjM7MU6XqktPuSrboJb60sLWltSkj
MEKIVlKTayhcIzXBwuFO+xnoId6beA2TYexxhLZqzVMMYqkGqpTJz9UNOZMxLuC6FlC3gtNxyUAfCAi
mVgNrqs22PZJX9ge1nEeB8VSSKbifCc+5TKrKJmG5gS0w3bOjrGyUKtcapJHjASgIIuFLnR6U5a9tU6yq6B
UMNzyUG33JygH3390Urbl4+ANcP1ZGLXPI/C4409hy34JbepWFwBsjn8TVPDeB8KyLs/Up91mlU2Vb9Z5
xRCRfu5qUToBmJ0EV1jpKmcu1c4+sq9VDYMPogy9mRtt5gPx51PG/L0KePtyndxru07E2MsEz9GoLkq09L
SCZr0hxUxMty6AkrbCfXdTckjS8WWXBpYIzI4g271nVJtlSVtQKdjHAuvmbe9USlq/OYemXnZKYelVvNqZ
WW1WK0KFlJPgYYckyQAPF+KnPhUsDi6FxaSCDbqOoUq7q/RubZN9zC9WrOzPCTeIqbRJxNPnHVVSVl
Cy8psOBOV5xJV2FA3AI174lKenlkG8wXVcrsUpqVwZO6xI6ifBXG2Z9DNvGYYwpV2ZjALLczMMhtpP2
ckTmsm3EO2EV6v2fxCWZjmx5A55j3q7YN5QMBpqWZj57OcLDmu9ylvZx0WG3DDeC6fJzGDmW32Ggla
RVpQ5TbXUOWipYlsZjM1S6VkORP7Tfer5hXlZ2Up6OOF9SQWjPmP1/wAKUqv0bW2WlU1+bmcKMNS
8q0t51Zq0pZCUpKlH7ZyAMR7thsbALjDp+833qUj8sGyT3Bjao3OXQf8A6VTjalU2p5qVeYcQ6y62p5C0m6
VpKbgg91jCODMNjdWPaWUEM3TcWJVNdn+55tI39942qYQ2XYfRiXEUnJP1d2VVPMSYRLNuttqXneW
lJsp1sWBuc3DQxveDM3aVoXjDa2cHEHknirtY+6DDemxDuOYWwixs2ZcxHTHWw/KnEFPGRCXXFXzl7
KeyU8Dziv0WD1UW0M1c5vxbhkbjWw4aq54rtjhdRsRS4OyT49hF22OQDnHW1tCOKgE/Jv8AfJ//AAlZv/fP
S/8A+Yi7LJOWZ1oK+Tg75CRc7JWLD/4npf8A38Bc5ZnWqg7ZdkGId3/a1iPA2LJJFNxPhKfcplVlETDcwJa
YRbMjrGypCrXGqSRrASgIIuFN26P0Ru8Dv07LX8Z7LsCt4lw3L1B2lOTSq1JSZTMtJbWtGR51C9A4jW1jf
Q6GAiuka02JV3dzXoNt57ZXgWoyde2csyUy/Pl5tH2fp7l0dWgXul4jiDFJ2nwirq52vp23AFtQOPata8n212E4
ZRyRVsu64uuOa45WHUCpExf0Om8ZUZdxLGAWXCR/68kR9LsQdPs5iDDd0frHvVvrvKHgMjSGT3/uu9y
pdinZbiDd538sKYOxXJt0zElCrfos/KImW5gMLdk1OJTnbJSbocQdDzhfEqZ7MMq4nixDR94JvgGJQ1GPYb
UwG7XSGx01Y4cVfKvdHBth3g9lEpW8J4VaqlNrEspyVdNUlWC6MxT6q1gjVJ4iKZs5s3iMgZVxx3Y7MG
48L3WlbYeUPZ+lbNhdRPaZmRG642NgdQLKiU/8nB3xVzz6m9kzJbU6spP6p6XqnMbf1/ujfGX3RdeN5p4zI
4tOVz4ons36LPb7ub7ZZatbS9l2I8OUSVlHwasA1O09C1JCUpU/LrcQgm5tnKb8orm1pIw5wHWFffJi6N2Os
JIya7zm3BTGRaMpC9KuUL71tR9FwDV1X19FWke3T64smz7N6qjHaFRNtpd3D5j+6VSgix4Rq680IcYCCv
fu1zwqW7zR13KimXya+GkZHjjN3EXjtXp/Y6TfwKE9ngow22p/XDvdcxM4VqFU9pOi5V5xUQiacUohKU3
USeAEXqDRY5WdIr6avk5G4SdzDcBplarMiZXG21ZTeJasHE2dlpdSLSUqfxGDnIPBb7kOVAzP3nK/8BIqj3
ykb+oobdf2hTv9LSUBKRdML5YkCzqtbawFIhGp4BVOSe5f1Qk3pJxJ8miAhVNkv4PVmpNVb7PqIXqPEiG
lSOewqUoD8VK3sHtSC8AFK+mHYUYdU7ZM5aeyO5Ahg7pFTTOgFs+5Zi8AaoxOSSJxesLsCYyFE3Dc8
YVATZy1623ODrlgjFrkQkUsUbB43hApVYzA+2Agg5wtHWoIkPX0hdN1cPoIN1H/AIW/Sb7PKXNy3pVB
wi+rFtYBRmR1MkUraQrwXMql0+IJjo1SU7t2MlfVXMyyJmUW06hDrbiSlaFJCkrB4gg6EHX3wdRC+OjpF
N1x7cs349qGzBTLjUnheuvfYrMLFymv2mZNX+QdbT5oMAKTa/eaHKGMpJgLq9Wfkhn9UN2gf9Xcx/pK
RgJCo6Ku18rRt/wGNmyToF7RZdJ9tLqIhjX9AHtCkdnrfCHA8WleKfR3VREni/ErC15Q5T2nADzKXP44rW
2kZdDE4ftHwWn+SWcNqqhjjqxp9BVuNyjEDU10nWwplCwo/qwlPoXEfs7CRK0qY2/qmmklaDwXst04Iy9
ELvD2/wDYSo/vcaGvPS8tPks2+lsl3R9nu2pG0/aNg7Aa61VqSuQTXao1JGcSiXmAsthZGYJKkg24XEcJA1T
2eJ782i69lNgXSFbDd6fGj2HNnG1fAON69Lyi59yQotZZnJhDCFJSp0oQSQgKWgE96h3xwOBNgm74ZGi7
hYJ27fN5LAG61gtrEe0bF+HcE0F+bRIN1CszqJOXXMLStSGgtZAKylCyB3JPdHXOAFyixxued1guV579Nh
0pm7jtp6K/bdhTCW27ZjiHEtcw2uXp9Mp9fl35qdcLzRCG20qzKVYE2A5GONeHZtRpIXxm0gsoG+RbAfyJ
d4DmDX6QR/8AJvQtJqiOUffLJf8Axhd34f8A5BXf4TJQkl6fUrx6lHOqnGl/erSfcRAcLghPozZ4PUQvULog9
wR/f53kZKWqLD36gsLpaqWJJgAhLzd/mpMK5LfUkg8w2lw8bRS6GiM826eiNfd51qWPY2KCj5Rh57sm+/
zeNl9GsjT2KTTmJWWZZlpaWQhppppAQhpCbBKUgaAAAAAcAIugAAsFi7nFxudV8mmFxduaP/5nPfwx6
M9q/lnd5XofCB+Zx9w8F9GXQ0j/AJsbZP8A3Lf/AIZMRccI+Zs7vasa2t+l5u8eAXjj0mhzdJ5vCXJsMSSgHh/
KmSin4988K1vYP6Ib3nxKl3oUeiwl96nbnKbW8cU5MxgPAFQDtJlJhGZqu1VshSSQdFMy5stV9FOZE6hKx
Ezs7C/OU6aKqeUKvjbuUrTz9T2D+PgvS3pcek0w10We6XUsb1JuWquKakpVNwpQVuWXWqipJKQQO0G
Gx846scEiwOZaQbSstaCTYL5OMfbSMSbbNqGIcc41qsxXcX4vqC6nVp949p95ZuQBwShIslKBolKUpGgE
BSLGbosF9aHQ0gHoo93/AE/8xKZ+8CAmEnSK+ZrpbD/zqm8cb8NoFR/1IA1TyHoqdNyrZjS6NhihVtMolN
XfobjSngTdSVWOo77ADy84xva+vle6SDe5u+Mu5esPJhg1NFFBV7nxhicL9hH4HcvVboK9xAS2fbdiiT+fm
EuSmFGHU2LbRuh6et3r1bbP3ocP3QMXTZnDrD4VIPq+/wByx3ylbRB0n8lU50zf38G+bU9thwUp/KONOi
K2jf3RoH+mpKLHiPzZ6z3Z36Ri7/YV88lR0KvOKgxa9Oc17XfJWBfdp2qf33M/6PYizYR8m7vWbbY/OI/q+
0q/W8DvzbHN1OuyNM2k7S8FYGqFTlzNSkvWqq1JuTLQXkK0JWQSkK0v3xJPla02cVV4aSaYExNJt1Jm0
zpbd2Ssz0vKym3fZZMzM26hlhpvEMupTq1qCUpSM2pJIAHeYR+GQXtvBOjg1cBcxO9BUv7cDbYziwjj9h
p3+DuQu8c0plD8o3vC+b2jTuXYdhJRN+rw5LqJPiymMEpGfHv+svcuISfmUPZGPBSb8l4mfS+lhxer/wDT6o
fGfkI3HDm7tO1eOdppN+re7t9695t4DeW2fbquCWsSbSMY4cwPQH5tEg3UK1PIk5ZcwtKlJaC1kDOUoWQ
O5J7oequAE6KGR00u6WT/AOMXsc//AHnlf9qAu7pVgdnm0fD+2HZ9TMT4Wq9Or+Ha7KpnKfUZB5L0tO
MrF0uNrTopJ5EQEVfJD0u+vStbxo/+PZ78lqOJ9B0F7d/JJhfowa5/1g1T+DSUdSNT01d7bz0g2w7dexq3hvaJt
WwFgqvPSiJ5FPrNYZlJhbC1LSl0IWQchUhYB70nugjpWtycUIaSaUXjaT3JkOdMtuohCr7wuyHh/wC0st/tQ
XlmdaUOH1I1jPoXgtv5bZMM7Z+mexFi/B1fpWJ8MVjHlPVIVSmzKZiUm0ilyrSi24m6VALSpJseIIip443fp
6wD+zWr7EudDWYXv5ETD13HtX0NdHlb/gYYAJ/9XK/fnIc7F/QtP9X2lV7yq/pZW/X/AO1qKY+6TXd42
U7UqhgnFG2vZfhvFlJdSxO0qqYjlZOalXFJSpKVocWMpKVpNjyUItCz6xUtNroG1nBWZtVKxDh6uSuikKb
m5OfYWO8XQ4hQ8wRBXsa9pa4XBR4pXxPEkZIcMwRkQewrxT6S3dMY3O95ZykUptxOFcTSqqtQs6irqE
BYQ/K5jqrqlqRYm5yOovcgmMn2iwkUU94ug7MdnYvUfk/2rdjNCWVB+Ojyd2jg7z8e1UB3yZ7qNn1TF/X
CUD2rEPdmWXqmfjgmXlBl3cMl7bD1hVBJ0IMaavPKweUBAK7e53OembvUokquWc6PLtGMr2lZu4i49a9I
7ASh2BMHVfxTG22D9cO+2JDCtQoPaPouS10UW4q70g/SAYRwTNSzj2Fae79ncUOAHKimy6kqW2SAbF
5ZbZH7KTyi90+ixfE37lyvrBl2WaXIobQhqXYYQEpSkBKG0gWAA4AAD2AQ5VeSNss2m0XbPs6ouK8Oz
iahQcQyjc/T5pIsmZYcGZDifwVJsQeYIgIKnnykb+on7df2hTv9LSUBKQ9ML5YkfbFc9YCkQjcwL0xRPJQ
MJDppw4fFohewhVNkuYKUFLn27A55cnXwUIa1X6p7VJYcb77f3fakV4fOqGnHlDscFHHVOplWWTZAv6
ghgRmVMt6IWJpXzH6awG6oPOSSZtWp8YcN0TF5zRVR4n2wr3JC64njzjq4jo9YecJHRL3RsX1hEpVDWw
jiCw4LJ4njHWrtiETA+cPnCwTfivfP5JDupfqP3f8AH22KflQmdxtU00GlOLSQoSMlcuqSe5cy4pJ/a4g7VHVj
7uDepemWHN7HCeKN7TFGxqVmVLxdhPDlPxNOt6ZBLzj8wyhI550lhKlDkH2++DJpZeLfyvvdS/Uvtn2Yb
aafLBMriiRdwjWVoRYelS2aZk1qPeplcyjyZSICdUzsi1eNsBOV6tfJCxbpDNoHL/k7f/0lIwEhU9EK5/yuqYM
ruH7M1i9xtKlB/wDw2owjO0ObZLYVIWSkjqXgTsXxu9gLE81MNKKC/LKaJH4wP1QyxWkFREGngbqx7
N4oaGpdIOII9d1aXoscdvYn6U7YN1ilKzYzlL38nIRoaJsJFkvjuLvqo3XOVl7/APThf1IXeH/vEqP71EyqEF8p
uz1ht9Uyl1CHB2bBSQR8YZVugsrbhNt5116p/Ja5JiX6Q6vKbZZbUcDTwulABt6XJQ0ovlvMnOPgfAhb9oeB
V2/lUssib6P/AAM24hK0K2m0oFKhcH9ZVCD4ybUrvMmWxzQ7Emg9RXzhbydPl5XFFPQ2wy3+tSSEoA+
7MF2dzgce32BSG3LQ2sjaP2faV7bfIuBbZHt//u/SP4G9E3IqQ5R/8siGbeH3f/DD9d/hMlCSXptSvI7Zvs7rm17
aFQ8K4ZpsxWMRYjnmabTZFgXcm5h1YQhA7rk6k6AAk6Ax1OybZlfXP0cG5PRujy3SKHg5L0o7VmGBP4
kqo7CZ+eUgdc5mPBpAGRF+CEC+pMNqanbC0gccyiYniMlbKJH8AAB1Afi5U+S841UJNp9h1t5h5KXG3G
1BSVpNiCCNCCDe8OVHEW1XyZ4U1bmvCqT38MejPKz5Z3eV6Iwj5nH3DwX0ZdDSLdGNsn/uW/8Awy
Yi44R8zZ3e1Y1tb9Lz948AvMzaxui1zfU6brbfgyj9bLSrmJZSZq9QSjMmlySaXIBx08sxuEoB9ZahyBtW8Qo3
1WI8kzznqC0PZ/GIsM2d+Ey5m5DR1nOw9p7F7DVCo7PNwLdZfm5yYkcI7O9m9GU8886qyJWWZTdSjz
W4tR5XU44vS6lRcYYWRMEbBYBZFV1ctVM6eY3c43K+UXpOukWxN0pu9tUtpFbbmqZhmnhdOwdQXV
3TRqcFXClAaGYeIDjqvviEg5UJsqlYY90XOqgVtJ6xPnASy+uboaf6lJu//wB4lM/eBAUdJ0ivmZ6WtOfpVd4
4DntAqI/Ijl7Zp5CLtsvQ/ood0Ka3mdqGHMOFp5vDlHpbcxXZlHZ6mXypAbB5LdV2E8wMyvuYyNmFOxW
tdHo3eu49gPidAvT9ZtQzZjBmTtF5NzcYP3i0ZnsbqfMOK93qXK0jAdIpVIlRJUuTaSiQp8qkpbQAhslDLaed
m0EhI5IJ5GNaa1rGhjcgNF5VlkfK90jzcnMnv1Kpd8o5P/NE7R/7o0D/AE1JQ1xH5s/uUvs79Ixd/sK+eSomxV
5xUI1rs+q9sPkrH/i07U/77mf4AzFlwjoO71m+2PziP6vtKjD5RZTJerb9GzxmYl2Hw5gdaEhxAVa9V1teK/tW4
tkYQeBV18lkbXwzMcL3c0KPtmmBaNL4qw7ak0wKRUJSx9FRcEPI8Iw+KplNU3nHpDj2r1hX4fTCjlAjbkx
3Afsle2u2/TYxiz+407/B3I9SP6JXzvh+Ub3hfNO1P+j7vlCXf7XhqUt7WUxh1Ez84I63HxXtPFZbUAPVG3w
Ur/JWn+v6VXF57tn8+P8A62nxttKLRALyDjLt6Zx7Vdr5Xy2HejEwoCkKT/JLpNwRof1pPwo484fjgmFILl3d
7QvnKbp8vnB6hnQ/eCDpzdfXJ0LaA30TewFKQABgingAcvm4Cj5emV803S7m3Stbxv8Af7PfktRxOoOgvbv
5JN/Uwa5/1g1T+DSUdSFT01TD5SpOtynSqNBxpp3Ns5pFs6Aq369qPfFdxqLfe3uWgbFTiOCQEcfYqATqpa
aJvKS3+ST+aIlkFlbJakOFrJQkC1StpWzR1lttkDEMoTkSEj10jlHGtvS1Tf8Alu9qO54ZiGGv0+OZ4hfUr0ev/i
W4C/uar9+ciR2L+haf6vtKpnlX/Syu+v8A9oXzHdOzJtTPTFbwvWtNOXxDLDtpB/8AJsn3xZ1S4OgvRr5Hlt1
xFMye1zZjMTb8xhGityNdpUq4sqbpb7zjrUwhocEIcytrKRpmSpQF1KJIZLPDOy6NPT/E8sOBt6QSrR/KMa
UxK7MNjlcN/S2MYvUlBtxamadMLWP8aWaPmkRWdrog6jDzwKvvkpqnR4wYxo5pv6V4g77E8EYMcRzd
mW0/En6ohdlWXqQeoFXzyky2oC3rcB7VVgC9/DWNEWErCVBaSUkKSO43EBBXF3G5/wBK2KzLWa/U
TDibd3OM02rZauB6wF6D8msu9hDm9RKb+20D0p0d19TC2FahMdo9HL26+TSbiY3btz2Y2lVqS6nFm15bd
QR1iLOStJbzCTb11HWZlvnvDqL+rF/gbZgKwjFJt+ctGgTs+Uc7+69x/o38RS1EnPRsdbUVKwfh/Iqzsv16Fel
zSeY6qWDllDg4413wso9jd51lOfRKyiZDov8Ad6YR6jGzuhNp8hItAQEH23jZRH8pG/qKG3X9oU7/AEtJQF
2LphfLCk2cMBSY1R09qmugcheEj0glxmwpOhVNksYKXaquI0OeXWLHnoDDep6APaE/w4/GEdhSZMoyz
ChpxhduiZOFnFOMqtLtDW+UQyGql/1QszK/mBHRquP0SRMqJJhduiYSIs4dQDe0KpJYufvfpjqCOI9cac4S
OicWRlN7wiSlVsrlHFxYWbIOkdC7wWlHos5iKuylNpzC5qo1GYblZRhAup95xYQ2gDvUtSR7YWCbHrX2
H7k+7lT9zPc8wDs4lltNMYMoTEnNPZwEOTARnmXieHaeU6snxhQKGkdvOLuteA/R99KC5jP5RbVdsE1P
uDC+2LE01g5BcdslNJcySlMuToAlcvKK7u0rvjl8065L4n1r2R6d3dMVvjdF9tLoMlLek4hw9JDFVDSNVGdp
93whI5lxpLzX/awZNonbrgV8nTL6Jpht1s3bdSFpPeCLg+6ApFernyQvXpDNoH/V3Mf6SkYCb1PRC91N7nc
k2Yb9mAqbhjarhdrFdDpFSRV5SVcnJiWDM0ltxpLmZlaFGyHXBYkjtcLgRwgHVNY5HMN2qvjfydbc4ZW
VJ2NSQUef2dqn/wDMQCLiyUFTIDcFOjZB0Hm67sH2o0HGmFNlspScS4YnEVCmTqaxUHTKvpvlWErfK
VWudFAjwjgYNV11VK4bpOS69OGkJ6IreHHIYFqI/wA3HTokWC7gF8p+zpNhMnxT9cMqzgrVhWrl6pfJbz
fpD69/eNPfwuShvR/LeZOMeP5oPrDwKu/8qUTm3CsCD/8AU2l/wKoQMa+au8ybbF/Sbe4r5w954Zcbyae6T
B96lRzZz5sT2n2KQ28+fsH7g8SvbD5Fz/Sk2/8A936R/A3omnqjuUf/ACyBJO8Pu/24/qfrv8JkoTS1NqVJPyW
Hos/sHRFby2NqdadqjbsjgWWfQbsSxuh+pWPN3tNNH+xhxQ0cSY6hUSfqhSh8pc6Sl7Zhs1Y3csA1RTGNdp
Egp7FE5Ku9uhUFWZK2yR6rs2Qpscw0l06ZkGI7EavkIyRqprZvCTW1I3uiNV6fbMGEyuzTD7SEhKG6dKp
SALAANIAEPo+iFATC0jh2lfKhhJF2po//AJnPfwx6M+rD8e7vK9C4QPzOLuHgvoy6GtFujL2Tp/8Ayx/+GTE
XLB/mcfd7SsZ2uH9Lz948ApX2ObsGGNiW0jaLi6lMOLxBtOrKKzWpt2xWtTcs1LMsptwaQhq4T98tZOph4
yFrXueNSoaaskkiZC481mg78ye8rxc+VJb0uPtrm2Zeww0yp4a2Z4Nk5XEE464rIMZzjqSplaSCc0rLkKSAeL6
VlQ7CIjqyv5OdkA4qzYHgYno5a12YaD6V4yhAQSOAHARLqEOq2aPbT5wFxfXN0NP9Sk3f/wC8SmfvAg
KOk6RXzZdJLhKex90y+3ChUyTmKhUq1tRmZGUlWEZ3Zl111pCG0jmpSiAPOEpnFsbiNbHwUphzWmRg
ebC4uey+a+m/o8dzeS3K93enUBaWXsSVBKJyuzSLHrprKB1aT/Y2k9hPkpXFRiOwfDRRwbp6Rzd3+4KS2u
2ifi9cZRlG3msHUBx7zqfRwVE9m/SDP9IR0+eBJDDNQLuyDZD9m6dR1tK+axDVzTphmbn9NFtIGZlk6jK
HFj7ZBJK8OrmU7e2/oKcMwF0WCTV8osTugedwVgPlHAv0RG0b+6NA/wBNSUO8S+bPURs79Ixd/sK+eO
o6qV5xUY1r0+q9sPkq/wD4tW1T++5n/R7MWbCPk3d6zbbH5xH9X2lR38oJR6T0imylm1+swa78KmT9UVr
bI2bvdTSr75IW78xZ1vamXgQZMZUIW/8AKMr+/IjCqX5wz6w8QvWuJ/NJvqP+6V7PbcP6S+Lf7jTv8Hcj1a
7olfOOH5RveF8x1Xn/AEfdlpa7gH7ASaB/kExjWGsvWAfvHxXsHHZbYW4/utHqUz/JRneu6UzF6u/ANR/h1
PjZIhZgXk3Ejd7j2q9Pyu9rrejDwzpfJtHpSv8A6We/PBJTZ7O/2FEw9t+U+r7QvnJQe2keMLo6+uDoXTfondg
X95Eh+9wFHy9Mr5pul3/qrO8b/f7PfktRxOoOgvbr5JN/Uwa5/wBYNU/g0lHUjU9NWw3peiY2E75u1xOOdo
mD365iZFNZpAmkViclAJZpxxxCMjTqUaKecN7XObjoIby00chu8JekxOppWlsLrA9gUeH5Pjuo2/pbzf8A+8l
S/wC/hL4BB1J3/OGv/b9Q9y8B9+TDFI2U79GJML4ekfsbQMFbUZmi02W65bxal5ebShsFayVKNhxUSfGII
QhpqoxpuO8Cr9HWPljw6eTXlGE+kL6Y+j07e5dgK3OnK/fnYNsYLYLT/V9pUV5WP0trvr/9oXjB0o3QCbz
e9R0ke1zaDg/CeHZnCWMKyxN06dm8SSsspbaZKWZKlNklabLbVoU304RaFRopWtbYr0c6CzoiJrosti2IVY
oq9Prm0HHUww/VnKeFGSp7LKVBmVZWsBblitxS3ClOZSrBICQSXdF97iiy1Dnt3B0dfOoJ+Ud7aZatbWth
+y2TmA7PSD0/jeqspP8AMzCGFSUqVfsjj0xb9hVFV2tmDaURniVpfkponPxJ1RbJoXjbvvztqNKNkgBycubn
gAk/nhhsk341x7FaPKbJ+bsb1u8AV63dBN0AezRrdswxte204Xkcb4rxtKN1elUartddTaJIujNLlUuew8+42Uu
KU4FBAWlKUghSje1hssxvZquJvcdBbu171uzWdo69mmF8D1gsKTT6/hemM0yepztuyv5oJQ8kHi26FJULjQ
2ICSbK4G914Q7Gtida3XdpG1HZdiRTKq5gPED9KmlNAhp8pAKHkX1yONqQ4m+oCwOIjPdsGWqGO7Pa
vQPkrmD6CZvUfEJ7bpO57M79O+nhPZ6G3vsPNzRna88jT0emsELmDfkVizSfwnUwfBIjJIGhN9s6sU1O+Q
66DvOnvX0wUajyuG6NKyEjLtSklIsol5dhpIShltCQlKEgaAAAADuEX8LAySTcr5c/lHm/R/w1eksrNFpM4Jr
BOxVtzCtL6teZqYqGYKqMwOIJ65KWQRoRLA84CdU7Mt5fQr0Uf9TM2Af9X1E/gTUBNn9IqH/lI39RQ26
/tCnf6WkoCNF0wvlgH2wnxgKRGqOsDNJuj8C8JO6QTlvRISfe4hVNUpYQVlr7I++Ck+9JhGo6BTuhNph5/
BFKgjLPrFgO1yPjCjCLJGUWeUvLPZRqTZIhqpPgAtZldmBzjo1XHnmpLmD2oXaFHvRdR10hREWL+BgII
83q4mETolxqjCeN+EIlKrKtSICCDg7BjoXT1K7XydzdRO9D0oWEJmbluvoWzZtzGFQzC6M7BCJRBvprMu
Nqt3NK7oXao+qfusI619AfSuTG0dPR57U6fskw7U8U7RK9RHKJRpKQLaXkuTZEut8KWpKU9U0445cnigc
4OVFt1zXzg4c6DXe/wgae7Tdh+M5WbpSm3ZR5L8kFMutkKbWD1/EKSk+yC2UnysQyuvqV2E4krmP9hO
E6ri2hzFAxJVaNKzFZpM0lGeRm1spL7CgkqSbOFY0JBEHUY4AHJfI90le6yrcr39dqmzRtlbFMw/XXX6OFf
dU2aAmpQg8wGnUo82z3QFIRu3mgq9PyQv8Aqhu0D/q7mP8ASUjASVT0QvSv5RPv67T+j43RcG4q2U1al
0av1zGkvRJh+fpjc+2ZZclOPKSEL0Bzso146Ec4I91s0nTQ8q7dXjj/APaZt9D0jJ+r/BPG1/1GSv54MDldK/BB
e1/x6VOvRtdPpvV7xG/pskwNjDGuFJ7DGK8Sy9NqcvL4VlpZ15hYUVJS4nVJ04jUQTeN7I76MNYXX0XrZ
035KuiK3hSeJwLUf3uDu0TJnSC+VTAAypmx3LH1wxrOFlbMMy3l6lfJbjbpE68P/gae/hclCNJ8qjY781HePar
y/KjU5tw/AY//AFNpf8CqEFxv5qfMktivpRvcV84m9Em+0NlPJMk39Ko7s580PeU/27+kQP3B7V7X/Iv2+r2R
7ffGvUj+BvRMv1VIepr6ZXo1Kl0mvSgbt+GHm5ljAmHcP1qq4wn27p6mSE5JBMuhfAPTCh1aeYT1i7dgwR
GjfuglXQ33t7fAnRc7k1cx3V5aWksPYKpzcjRaLKZWjPP5Q1J0+XTyzEJSLDsISpR0SYCSGZXy4L224n3m
doeL9qON50VLGuOqi9Uam+NENXFm2GwfVaabCG0J5JQBFVxsEy59S1fZBjWUoA1vmvrr2cf0u6F+0Jb96
RFnj6A7llk/yju8r5UsHIzMTP8AdOe/hj0Z7WfLu7yvQuDj8zj7h4L6LuhwOToztlB7qY//AAuYi5YN8yj7vaVj
W2H0xP3jwCa+7l0kc5jrpLNtWwzFjdKkJfDVRlmcHTDCVIcnUinS8xMy7xJIU7mdU4ggAFCVptdAJDMSY
aw0jtbZdqLNs9KMJZisebb2d2dR7uHoRbprOjlG/luvzkxh2UaVtIwhLvTdBUOyqpIKbvSCldzoSCgnRLqUHQ
FVz19GJw146TTce5J4DjDqKR0bvk5BZ3sPm8F8qFSk3KdUZiXfbdZel3VtONuoKHGlpUUqQpJ1SoEEEHU
EEQ/GibPFnFcW/XTpzjqKvrn6Gkf81Ju//wB4lM/eBAUdJ0iqidGl0Viq/wBLhvH7y2OaYoSVP2h1aSwLKzT
Oj7wIbmKlZXEI7TLR++Lyh6qTAR3SczdCkXp59/qe2R7P6XsG2fVFUrtL2tSrqZybl12dw1QRdEzOXHquu2
Uy0eNy6satiIHaHFm0FI6U68Fcdgtl5MaxRkFuaDc+bNUg6DfCklgjpFNm9Jp7SWJOQlKmy0gdwkHxFZwG
R0lcx7tTfwK0vbynZBgcsMYsBuj/ADBehfyjn+pEbRv7oUD/AE1JRdsS+bPWMbO/SMXf7CvnjqBso+ZipRr
XZtV7Z/JWmindl2or+5Vi5oD2SDF4suEfJu71m22PziP6vtKYXTzS/pfScbIm+7A80v3VAxVtu3btOXfu+1aL5
E2b9db96/qTCwOLY2ofjUpb9+RGG0ny7PrDxC9WYl80m+o/7pXs7tw/pL4t/uNO/wAHcj1c7olfOSH5RveF8
umMKh1O6vRT/ZKXJo/zKIybCY714HafFertpJt3BiesDwU+/JMUGY6TrFzo4DANQv7Z+Qt9Ea23QBeXK0
3ue1X3+Vsy5mOjGoIHEbQKcr3Sk8YaVbrOjP7w8CnODt3uWH7h9Ravm/b1WNL6w8SS+uDoXRbonNgX9
5Eh+9wFHy9Mr5pul3H/ADrO8d/f7PfktRxOoOivbr5JN/Uwa5/1g1T+DSUdSFT0lHXTk9MJt93Jd+qU2f7Mav
g6nYeVhCRrTqapQPT3lTD0zNtrIX1ibJysosLd/fDCrqzEQAFM4PhDKuMvcbWKqCflGO+F/wC1OzP/APc4f
9/DX+UndSmP5sRftfj0qmO3jH9d2m49TjbE81JzmJMYYtdxBUnZWX9HYVMPvBa8jdzlTfgLmGlI/lZZyeL
SpjEIBS0tGwHovHsX1T9HYsK3K9nyuRppP+ecgmxotg1OOz2lMvKub7W1x/f/AO0KONvfTl7qm7BtermAs
ebX6Rh3F2Gnky9Spz1MqDq5VxTaXAkqbl1IN0LSeyojXvvFmuFnwYVBW3f5TbsRkcMzTWxWn4p214lcC
mpNNPpcxTKQ27bjMTkyhGVAvr1SHFHhYcYjq7FaelHxrs+pWLBNla7EyHQM5t7XXmXUa7jHa3tMxVtO
2l1VmsbQcaupdnnJdJRK09hAysyUsgk5GGk9lIuSdVElSiTmGLYq6tnv+qNF6V2V2Zjwej5P9YjMqp2+/Melv
06XJt1i3ieduyBf4xbtkm/KO7Asx8pkmcLO1x8F9NvQ671GGt7Ho69l1cw/NsLfotBk8P1iUS4C5TZ+TYbYeZ
WOKSSgLTfihxChcGLmsXkaQ43VlqtVJaj02YmpuYYlZWWaU68884ENsoSCVLUo6JSACSToADARF8yO
0bekou+H0jm8XtAw0+iZwziDEDbdImECyJ6WlZVqTRMp55XRL5x4LEUbbFucbu9bl5JHkRTsPYfUrffJ3hf
pEcV8f6CZr+GycKbM/KHu9qZeUr5s36/sK9qcW0eYxDhapSEpUZmkTc7KusMz0ulKnpJakFKXUBYKSpBI
UAoEXAuCIuqxpeTMt8j12KsoVn2rbYH3XVqddedcpq3HlqJUpaiZa5JJJJPMwEu2oIFgF6g7uGxGQ3atgOC9
ntKnJ2oU3BNElKHKzM5k9ImGpdpLSVuZAE5yEgnKAL8AICRJubpsb9259RN/ndOxhsjxHVKtRqLjJlhmZn
aZ1fpbAamWpgFHWJUi5UykG6ToTz1gIA2NwvnP6dvooMFdFLjLZfS8H4lxbiQY8lanMzS62ZY+jmVXLJS
G+pab9YPm+a/qi1tYCfQSF97qjEiCpCx3pMJycE+izuk62sKFNkew4vq67KHjdwC3npCc3QKcUhtM3vWKw
31dVWLAdrl5wIzzVycWkISwo3CfIQ3UitJk3ajo1RH6JMf1VDhpTF64KTY62g6IsZwICCPMq+cReEXaJw0
5hGclhCKUQSL8YCCDnqmOjVdX0G/JP91D+RhudYo2qT8sW6ltQrBZkVrRr9jZEqaQUnuXMKmT4hKYcs
0UNWvu/d6ldDem6WHd23LNpDWD9qW1TDmD8SvSTdRTT5xL63eocUtKHD1bagAShVgSDpe1oMmgF1
G3/wBoZ3Lv/wAfMG/5Cc/7iAhYqaN0TpEtiu/iqvJ2RbQqFjheGOo+yiJHrUrkw9n6oqS4hJsrq12IuOyYCFl5B
fK/t1EYf2n7LdtdPlcsvX5V3BtadQiyevZzzUkpR5lTaptF/wC1pEBOqZ2Rao8+SF/1QzaB/wBXcx/pKRgLtT0
QrlfK9/8AxB9mn/WXKf6NqMJyaI+HfKHuXzxTPZnz+MIM3opy/J6tH0OY/wCdN2Bf35yn5LkJ8QlJvknL6L
um906IneF/vFqP73CrtFDR9IL5V8FIyKm/2QfREfU6BW7DhYu716j/ACW9P/OKV0//AALPfwuShOj+VQx7
5qO8eBV6PlQ6c24lgL/rMpf8CqMEx35ofMk9iBfFG9xXzgb0Sr7TyPvZRofTB9nR+Z37Snm3R/pS37rfavbL5
GH/AEo9vn93qR/A3ol3aqlScF7YKCUErsL2tfwgqTXy4fKF+lL/APCPb3xwrhSo+k7INksy9JUpbSvma9VNW
5moaaKbFi0ydRkStY+2mAndPH+sVVTY7OEUKbbB9VSj70xXsaZdwPYtB2VlIY5vUV9j2zU32cUH+58r+9
Iiej6AWcTfKO7yvlWwUPmJr+6c9/DHozyt+Wf3leh8GH5nH3DwX0WdDr/Uz9lP9y3/AOFzEXLBvmUfd7Ss
Z2x+mZ+8eAXk3vxYjqGDelV251ikTj1Oq1JxfITklNsmzks83S5BSFp8QoDTmLg6GKRtDK6PEOUYbEWW
zeT6kiqcB+DzC7XXBHYbr2W3DN7unb5u77TsTNBiWrct+sa5INq/mGdQkFYHPq1ghxB+9WOYMXnCsQb
WU4lGvEdRWJ7TYBLhFe+kk6OrT1tOnuPavFv5UF0Uv8g/agreIwNTSjCONZxLGL5VhHYpVVXoidsPVa
mj2VngHwDf57SSUXBJfmleRTejifMQE4X10dDL/UqN33+8Wl/vAgKOk6RUm73+9PhTcn3csVbSsYzHUU
TDMoZhTTZHXT7yiEsyrI+6dedUltI713OgJgkkgY0udwSlNTvnlEUYzK+fjBeNcVbfd4HEO1raCtLmONoTz
k5MspUVNUmVDeWWkGb8G2WglA7yCo6qJjGtrMSdVtcQeaCLelevPJns+zC3RttznA39BU7dDQbdJ7gUf2
qq/wABfiwbOfO4+4+CovlF+iZ+8feCvx8o5/qQ+0b+6FA/01JRe8R+bP7liOzv0jF3+wr54qk820pWdxtHPtKAs
O/XlFRYVrk2pX0GfJ0d3Kr7COj+bqdekH6dP7QK0/iBll9BbdTJltpiXUpJ1GdDRcF/uXEnnFqwyMthueOayva
iqbNWbrDcNFvPxVYOmmxPL4q6XjCFJl3EuKwts4Quatr1bk1UH1pSfHI0D5KikeUOQClstf8AITTk1rpDpn
6gEzsFWGOKH/dKW/fkRi1L8uz6w8QvT2I/M5vqP+6V7ObcP6S+Lf7jTv8AB3I9XO6JXzkh+Ub3hfKztJqSZ
TdWwqlSkp62ny3E2vZpP5ozDBG3xBxXpva2W2CM7VfT5IHuyVt3aXtP2yTUi8xhwUpvClLm3EENz8wuY
TMTPVK4KDSWmUqI0CnLcQbakvNVU7grF/KyMWs/8CfAmFAoGcreLHKghH3XVSdMm1OKt3BTzYP4
wiMxKQNMX12qd2YpjKakjhE72L50Gz20+YiUCi19b/Qu/wBSc2Bf3kSH73HFHy9Mr5pel316VreN/v8Ap78
lqOJ1B0F7efJJxbowq5/1g1T+DSUdSFT0lR/5ThMts9KxLBbrSD/I5pOilgH+baj3xC4n0wrjst8i/vVAvTmBxm
GP8qn88Rl1abFJe1mbSMNYecQpKgmcKgQbjQjnDnCReaUdij9pXkUlOepy+r/o3nOu3GNnC/v6Rm97jhgbIi
2EQjsP3io3yom+1NYf3h91q+Zvp0wP/DF7whI/84Jb/RsnFhZoe9VJnRCee41TxJbvVPXaxmZuZd8+3lv8Iyva
x+9iLh1AeC9MeTSPcwKM9bnH129ileqqySDhHIRXWdJXmY2YVSvfKnetxlT2wfUZcX71W+qNP2VbaF57
R4Lzz5SZL1cTOw+KRd2jfD2q7mOMnsQbKce1/A9Um0pRNGRWhyWn0pvlTMS7qVMvBNzbOglNzYi8W
pZo5odkU/N6npcd53fYwM/hXaTtirVTwrNpyTdIpcjK0aVqCb3yTAlW0F5HDsrJToNICTEDAivR/wAwiQxP
WZNsJQ2ZVJSkDuJEU7bBt4o3dpWt+S2W1TNH1ge1ehvQ6712zrc6308TYq2nYupGDMPP4UmJFueqK1Ja
W+qallJbBSCblKFHh9yYS2bcGyZngu+UWCSSmAYL2dc91ivTk9P3ucg67wWz8f8A7Q9/3cXW6xYtIyKx/
wCH83OP/wCoLZ//APMPf93HVxWn2abSaHti2e0TFeGanLVnDuJJFmpUyflySzOSzqAtt1BIByqSQRpzgIJO
26bdcJbtOymsY4x3XpHDOE6AhDlQqc4opYlUrcQ0kqIBOq1oToOKhAQXz0/Kfd+/ZDvw7Udh8zsmx9QMd
M4bp9bbqaqY4tYklPOSRaC8yRbMG12/FMBOqXivM6mq+c1vrpCUikoTmiKhlJ84VukCu1LcDVSl1Hk4n6
YK8XaUeE2kae0I3iFrq62sWyjPy15wSE3Yl6ofHFKKz2oQTwLnNKs1HRqiSaJPc7V4XTNy4qT+eDpNaa+E
dXEeY+2phF2icNGaMp1uYRSqF728I6glXBWCKntNxnR8N0Rhc1WsQzzFMp7KBdTsw+4lpsW/HWIA1Qc
QGklfYjuy7DqTur7t+DNn9J6pql4KostSkOAZQvqWwlbpvzUoKWT3qMOgLBV17i5xceK+S/pFd6VW+/v87
WtqaXjMUvEFddk6IVahNLlLSspYcszbQWbc3D3wQ6qUpm7rO9QwW0gDsp90dCWuVfb5N1vWjdl6TzDV
JnJhLFC2qSrmEpy/q+kLIeklefXthsH+3mOgprVNu3uXuX04e6avfL6MbahhiRlRNYhpdO/VHQk5SV+nSB9J
bQkffOJQ415OkQZMYnbrgV5EfJBJhE10guPXWyS27s5eWi/GxqMiRATmp6IVzfleuu4Ps0/6y5T/AEbUYTl
0RsO+V8y+eOfGWcVygzDknMmTlaLocdelL2BeOMpT8lyEv1glJvknL6Lum+N+iJ3hf7xaj+9iFnaKGj6QXyt
4UT1a5gn7pYPwiOqMwFcKEW3u9eofyW8g9IpXv7xZ7+FyUFox8ZdEx0/mw7x7Ve35T431u4xgEWOu0ym
fwKowjj3zR3mQ2FF8WaOwr5vN6Fsp2tTSbapl2R+5hXZ0/mTT2nxTjboWxd47G+C9svkYoybI9vnL+X1I/gj
0S7tVS5OCl35T30rjm6Pu8tbFsCVTqNp21iTcbm35dwpfw9RDdt+YuNUuvnMy2eIAeULFCSSoRsLjZfOVT
5JFNk22GUhLbSQkCApC3Un1smmFIYqKO5Gb4GIjFmggFWnZl9nub3L7MNmhvs4oH9z5X96REozohUab
5R3eV8rGCf5mmRy+yc9f/wCcejO635Z3eV6JwX5nF3BfRX0PB/5tHZVf/wBWP/wuYi54N8yj8/iVjG2P0zP3
j7oXkh0gY/5zTeD/AL5pX/RMjFD2n+euW4eTO/8AIze8+1Ojo9d9h/cg3gpOsTzzxwXX8lPxIwm5CGMx6ub
A5rYUoq7yhTieYhLZ/EzSVHO6Ltff5k7292bGK0F4x8azNvb1t8/jZe2e1bZdhTed2LVrCmJJKSxFhDGVMXJ
zjBIcZnJZ5HrJUPAhSVpNwQlQNwI1QEEXC8wWcx1jkQvko6SbcGxH0b29xXdm9dMzOU5pXp2Has42UC
t0xxR6l/u6xNi26B6rjauRTfqfseHC4X019DOsJ6Kfd+uf/MWl/vIgJjJ0ivJzpeekNY6Rbf8AHNl2GZ/0vZJsJfW7
NKZcC5bEWIAS0t640W1LDO03yK+uUCQUkVbayrdDSBjNXG3mWmeSzCWVWJOmkFwwX85Ud4NOX
GcqPwVj9wYynEPmrvN4r1Dgv0hH5/AqY+hqI/8AChYGH9qqv8Bfi77N/O4+4+CxjyjfRU/ePvBX5+UdH/mh
to/90KB/pqSi94j82esQ2d+kYu/2FQD8my2HYJ2pbsmOJ/FGEcL4hnaXjO8lM1SlMTbsp+spc/NqcSSnU30PH
WI7Bo2OjJcAc1YNsqiaOpY2NxALc7EjiV6O70m9VgPcw2J1bHm0KvSuH8N0Zu6nXDd2acI7Euw36zryyLI
bQCSfC5E294YLu0VKhhfM8Rxi5K8E8NbVMQ7029tjjbDiqRcpdW2gPiblaa4rMqkU5tKWZKVJGmZDKEl
RGhWpZ5xim2eKNqmOcw5XsPMvYPks2ddhYDJBZ27c+dTZgk3xzQ7f+sZX9+RGeUvy7PrDxC1zEfmc31
H/AHSvZvbibbF8W/3Gnv4O5Hq93RK+cUXyje8Lxc+T27M8MbYNrEjQ8XYdoWKKSvZsH1SVXkGp2XK
w/JgKyOJUm4BOtr6mKFswwGumJ/Ga3LymTOZg1IGm1yPAr2vaThfYfs7V1aaFhPCmHpVTisoakKdTJdA
KlE2yttNpFyToBF/WEFfPx0qG/DKdJtvL1bEWGlvTGynBOFavRsHTLiFNiuvlTfptSQhWobWpLbbdwCUN
BRAz2FD2gxMOq44GHoPZfz3W5eT/AGdLMMnq5R8rDKW/3QB7V5Ry+vV+yL7xWQjRfXD0Lp/5pzYF/
eRIfvccUfL0yvml6Xe//hWt423/ALez35LUcTqDor27+ST6dGFXP+sGqfwaSjqQqemvRzFOxvCOOKuKhWsL
4eq88Ggz6TO0xiYe6sEkIzrQTlBUSBe2p74K5jTmQiMmkZkxxHnSY5u27PAhX/EXB3D/ANRyv/dwXkmdQ
R/hM37Z9JXzEdPcwxROky2u0uRlZSQp1JxBLtykrKsJYZYQaVJLISlIAF1KUeHEmGFK0CskA7FaKqZ7sJg
Ljexcvoz6MOY9J6P7Za5/ZKC2r3qWYZ7MDdwyIdV/vFOfKQ7e2jqXdZaf8jV80/TradMXvBf3flf9GycTceh7
yq4BzW9wUlbpcj6Bu7YWTa3WSynT/hOLMZFtG/exKXsPsC9S7BxbmA0w6239JJT5r6+rpbp8IiYekFZ6k2j
Ko5vYznX7TEIBv1Uqn4qUY1XZltqQnrK82+UGTexIN6mj1kqMDFiVEQ9/hAQUy7j0/wCjbWZhrMB18ko
W77EGKztUy9ID1FaJ5NZd3E3N62+1SBtzF554HgbxA4VqFctpBk5V4xUhPpSuyn3ReoNFjld0kgrSMx7Kfd
DpRt19gXRRf1MvYBbh/I+on8CagKMf0iof+Uim3Qobdbf+gU7/AEtJQEaLphfK9lAdvZI1te0BSPejcgvK4nzg
kmiWj1RV8ZX1j8IwYaJJ2pQZOV1Cu5QPxjp0XGmxulXEiMtcvltmUDxhCHoJ5Vj45GyO17ISTrO61mUEtc
I6NUSQZJPWLa++F00IXFw6GDhJLlbzjq4lBnR0eEIu0ToaowRa3HXlCV8kdZtp3RxBH8LYtquAsTSNboN
UqFErVJeTNSNQkZhUvNSbydUuNOJIUhYOoUDcR0IOaCLFPWr79u8DVZOYk5reD25zMpNtKZeZdxxUF
NutrSUqQoFyxSUkgjmCYXBNk0fTxA6KKadIN02SaYaTlbZSEIHcBASobwWzgsqAinJbyNZnMO1WUqN
Om5mQn5B9uZlZqWdU09LOoUFIcQtNilSVAKCgQQQCIM1JvCkt3pC94x8rUreK27nOTcHHNRN78f67Bk
35JnUmLsm2zY22B1SYqGBMbYvwTVZuXMo/UKDVnqdNvslYWW1ONKSopK0pUUk2ukHlARy0EWITq
2jbxG0/bxh6nyWPNqu03HVNkZlM9LyOIcSzdSlWZgIUgOpbdWpIWErWAoC9lEc4bPJuQpCGGNrQ5ozUe
VQWmjryhaPRNZukl/AeMqxs/wARU6uYfq1SoVcpbqZmRqNPmVy03JOjg404ghSFi5sUkEQk/VLxi7bFPfG
W97tr2lYSqNAxHtx2zV+gVdhUrP02o4ynpmUnmVes060twpWg21SQQYLvlGbSxA3DU1sOICW1/jfVDac6
KUpBqn1s72qYt2RVV6o4MxbijBdVmWFSjk/QKo9TptTKlJUpvrWlJVlJSkkXsco7obbxbm1P3QslG5ILhS5h
zH20DbpS5dvG+1LajjiRpkymflpDEGKZypSjcwlCkpdDTq1JzhK1gKtcBR74rWL4jMW8m52Svmy+z1Gx4qI
2WcOKrDvUSpb211VFh2EMj/NiLTs4b0DD3+Kzrb0WxuUdQb90J5boPSR7ctwuhV2nbH8eLwXLYnmWZq
qJTSZOeM040hSGzeYaWU2SpQsmwN9b2ETZVP3A7VMTbbtyxpvQbZK7tD2jYknMW40xEpsztSmG0NFa
W2w22hDbYShtCUpACUJCR3amCJVjA0ZJs2gI6deyd0prMw2dQtnh7YjsSbeMHtU/s8+05HYrN0Dez231W
aCv5Pm3OWQgJDbUtjmotNtAABISkO2SAALAcLRATV9QzJrirjTbP0ExJfGM1zwnSW6BS2pRpbziW7nO6
srcWpSioqUo6kkkkk8SYgZXFzi48VdaWFsTBGzQKSqJte2kytMkabSNrm1zC9IpzPUS1NoeLZ2nycukqKiEt
NuBKbqUSbDiTBmYnUwM3I3ZJKfZjDq2blp4wXHU9fej1Bps01P1GpVKtV/EdYrUwJqfqdaqDk/PTjmRKA
px5wlaiEpSkXJsEgcohK2qkqJDJKblXDB8Lp6CAQUws1GMSt56WryhtF0lJVIvGqxbX98zbnszxeaLh7bjtjw9
RJBpDMlTabjCelpSSaSLJbaaS7lQgDgkAAchGs4HKX0bSTovMO2FFFFikm6218/Sol2pbfNom3eZp7+P9ou
PMfLpKXESP6o65MVP0IOFJWGuuUrIFFCb2tfKO6JdVlrGt6KnDB/TPb1OzXYhIbOMMbYJ6gYKpFHFBk
ZGVotPDspKBsthCJgs9cFBJNnM+cGxBuAYCIYWE3KHRtYXbpFDxDMNpOUKalwo8VWBUSfG5ihbaSc
6KPvK3DySU27HUTDrA9qtJg1f/HiU8c4/cGM+xAfmr/N4hbdgp/pGPz+BUfz2Ma5gPEz1Sw7Xa1hqrsl5tmo
0mdck5yXCwpCurdbIUm6SQbHgTFloZXR7r2Gxy8Fn+N0sVQHwzNu0k5HvUf7UNq+0jaRhx6iYp2v7XsV0
F9xt5+l1rF87PSUyptaXGy4y44UKyrSlQuNCkHiInziNRI3de64Kow2doIJBJFGARoVps43qtrGwOjTUhs82o
Y3wFJTr/pMyxRJ8MtTLuUJzrQpKgVZQBe17ADlC9LUvi6BTLEsMp6o3mbcjijOEajiTeS2qUvEW03GeMd
pVZk5sJlH8S1Z2fEmLAkNIWcjY/ESIYY3iExhcN7KyndkMAo2VTHNZc7wVptn7Qc2h1VwAWaaQ2PdG
WYmbUcY6yvQ2FtvXzu6gApAS+uUfQ40tTbjagtC0GykqBuCDyINoroJBBHBWMsa5pa4XBTN2mT+PapK
VN57bbt2yTyHS8wnHlRDKkrBCkZOstlIJGXhY2i60O2OKuc2N0l1mdb5Ktm2xPmEABzOVgB3ZKqW1vblj
XdIYpM1sxxjiPAlUlKb6Aieo82WHzLgoPVKNiFIJSklJBF0g8o0DZMl0z39ZWQeUyKNtJFBbJoyVeNvm+N
tm3raW3Tdpu13aLjqkNKC002q1lxcjmBuFFhJS2pQ7ykmNCWGthYFaTZZLIlNmuySkoAQmdwHVrJAsCSp
tUY7iBvVVs37M0fgQvVOAC1BhdL+3ST+vdKouElo2J1Sbe6NivxXloi2Sk3De/Dt0wPhqn0TD+3HbDh6h0
mXTKSNMpmL56Vk5JlPqttNIcCUJGtgBaAiGNpNyFHmIcR1XGmJqnW6/WKtiCuVqZVO1Cp1ObXNzk88
q2Zx11ZKlrNhcqJMBGDQBYJ57N97Ha3sWwwaJgbaxtLwNRVTC5tchh7Ek3TZVbywkKdLbS0pKyEJBVa5
CR3QFxzGu1ClHAe+xt/rlC6+Z3h9vSnOtUkWx5UQLC39tiIrqiRkm602yVmwjC6aWDfkbc3KWTvhbdzp/wh
Nvdv7/AGpf97DT4ZN+0pP+RaP9gKG94Ct1bFTn2ar1er2Jq9WZl2Yn6pWZ9yenZxxLSEJU484StZCEpSLk6
JA5Q6wt7nzPc7sTDH4I4aOKOMWF3exel0jX8aVXY5hl6l7VtreGZOTosqzLyNCxdO06TZT1YPZaaWEgkk
nQc4xRm0uI0dU+likO6HOsNbZnReqHeT/A8Wp48QqoQZHRsJIAzO4Mz1lebG95LTo3ga9O1StV3EVVqR
RMzlTrM+5PT045YozOvOErWcqEi5PBI7o2nZ+qfUUbZZTck+5eXNt8Ngw/FH01OLNaBYelXJ2ESH2M2L
YUY5opTBPtQD9cZfjD96tld+8fFeidl4uTwimZ1Mb4XS1ipWWjueUM4BzlKVh+LKohvMP9btanRxyNNp/c
3+uNb2eFqJveV5k24dfFn9gb4JgjXUxNqoIEwEFJ26JPeh7bJEXADrLqPPQRA7SN3qE94V12Ak3cXZ2g+xS
vt17NQe9sVnCdQtA2k4qvWK/5qXF6p9Fjtd0kgK0Ue+HSjF6hbuXyqTafuz7v+CdnlL2P4Fq1PwPQ5OhS87
M12baem0S7KWkuLQluyVKCbkAkDvgJq+nJNwU0d/r5SjtK3/d0XGWyGs7KsE4dpmNGZdh+oyVamn35U
NTTMwClC0BJJLITqRoowEGQODgSV51qOY8OMBOkYlLoUPOCuSjMiuc4P1yvT7qA3QIr+kVxVp7IMip
arwK6lLqy+ulJv7BDeLJpCf1IvI09dkaOqoTTlbvWVKjvjg1Qd0Ulv+tpDgaJk9F3PVhQJBc8wEdQR9sfOwidE
5bqjA4d9tYSKOs31/ijiCwrgY6F3gikx9s9kKt0SL9VmDIBaODXvvARSuM1qzp3x1qTdoiog6SQIsOMBBL1
KOako5kCGrxzipOHOMJLq4yviFo9Ezn6SOUzWXRz0hOTVKw9FHECwhNOmpXw8PmT4qhvNqntKMkty
wutPnDV5yUpEOcFPu77LXor6rDhFIxh3OWt7LMHJ3VaN645tvVfA4IW2n3NJi+bN/R0Xn8Ssa2+zx6o7x90
KOUWvE6VTkaa4GE0caLPKAupw7NH+pxS2CftiFJ+uGdeLwlS2CutVAdamPCa1JmhYxUqpadQHNSPSV
XbT4iIl6ssSdWH9Vp74ZSqXptQnlJGzSYi36qwxaLero6ymr56QVhsUpMLsVKd7Sn+i7REuWt1jYjT9mX71
MR1FedvKDFu4gHdYUWHTSLGqGgTeAgrkbg1I9B2NTU0RYzs+tQPeEgJjMtr5N6tDeoBehfJdBuYS6T9px
9WSnPBZvjuT/GV+QqKfiPzR/44hangv0jH3nwKjHG5tUpodzq/Z2jFgpei3uCo+JfKv7z4qOcQKutUSrFWp9U
2Zvh5w9YoeVSruvSnXV+naX/XDi/OwtEHjr7Qv7lcdjY96qjHaVZnZUjra/XHjzfCB7AIz7GTaKJvYtkwPOW
of+9ZPd03MV9WNqau0p7qqDM8ftZiTwtt5wmWLP3aKQ9iotv0Th9MYZv6rKRx8RG1bHtyLl5Y8qUvOazs
VbDwJvF7WMK8mDnvQ8b7v0idBMYHnGyO8rbSf9WMgqxvQYnIOEzfUV6gwl25X4DAf1qWQelo9ypJW
Zb0SszrXDqphxAB8FkfVGtxOuxp7B4LzNUs3Jns6iR6yixHjCiQWICCyeGsBBSVswTbCaD3ur+mIHET8d5
grpgY/NR3lOAm1/CGKmEzdsys1Jpye4vH4JiUwkc957lXdpT8VGPrexemOzF/0zdywy59/RZQ/wCZTHnrFG
7uKzD993iV7V2bdv4NTO64mfcC87t9pnqduE8fv5YH3KXG8bIm+HtHb7AvIXlQbu45J3DxKuds8lhJ4AoTQ
4N06XSPY0mMyrXXqJD+8fEr0DhDNyhhaODG/dC3xkrLRXPIwWm6SVrfkyqFbwrvW7XKr+CUJ/cCNdwI
WoWefxXl/bJ18Xl83gEy7WES6q6xeAgnzu4Tv2P2z0VWYAKcKNfERE443eonqzbHy7mLRHvHqU27eD/L
B0jxioYVqFp20nFV6xXpNLi906x6u6SQFi6odKMWCNbcoCCAgIIAm8BBdZdZUrvjhRmlCd/mlWvcfhAbo
uydJcTqPOOoiWagc5kF29ZtOt/CG7Mt5P5cyw9yN84TTlYcUertARHaJPfPa9sLhNXousWQTCqQXOwP3N/
bAQSggfPeyEOCcjVGALj6YSR7IXudOUBBYUdI61GOitD0ZPRFbSelEx1NtYbVK4cwZQ3EtVnE9QZU5L
Sq1DMGGW0kF+YKTmyApSkEFak5khSzRdM6iZrNV6oS/wAl93Wdj9Ek5baHtYxsurTSezMTNfp1EbfUN
CW2VNE28MyvOD7qYmsfwCoX06HQ04R6LnBmC8YYJxzXMT0LG1SfprMjVpdlb0qpEqqZS6mZZypcQo
IIt1YIuDmMcIS0NQXndOSc/Sd9BZgfcU6OCmba6PjnGNdq9ReojJp08xKolUenZM5uhAX2c2mvLW8GAsi
CpJdukKhm5XsIkt6De82Z7OKlPzlMp+OcRylFmZyUCVPyzby8pWgLBSVDlcER1HcbAlWi6c3olsJ9E/iLZfI
YZxZibFZx9L1N+YXVmpdv0X0RUqEhHVJTfN6Qb3v6otARIpd+91SmjOZaUSbkJuSALnTXSG8nSUtT/Jr2
govyXjDmIejLbxe9OYxRt/mcIrrjFOE+gUwT6mzMNSSmOqzXyZWSc/2wlXDSFWCwURLVXktwXizRnOu
kG1ZVIzC5SoWUk8wRyIOhHeITk1Kk4BzU+9hew3Fe8ntYoeB8D0WaxBijEMwJaRkWLArNiVKUo9lDaE
gqUtRCUpSSTCYF8k4c8MbvO0XtBu4/JWME7PtnrdY247UqoudQ1187L4ecYp1Np/ekzUwhS3APv8rYPIQ
Z1OHZuKj/AOV3tyib6UN4/wCTs7B1bvuLccbKNquJFLwjSpuqOh2fkq9JPmXYW8WlKaS2pClBBFws2vfK
eEIy0bS07pTukx2USNEjRYnuW3R3dD3sp217oezrG9Q2oVmmVfHdClao9TkPSAEs48L9WgLGc8gL3MQ
Mmz0VU0Pe8g9llc49v6zDJXwRQtcBlc73sKVts/yU/Y3XcYTlere2rHFFVVncyUOopjTdwkDKkrQL6C8WO
gpRS07adhuGqhY1jcmI1slbI0NLzewvbS3FePXSsbnOFtwjfWq+zHCGJ57F9FptIp9RRU5tTCnXFzLalKR8y
AiySkW0vrrDwG6ZRv3gvWVn5JNsckMKSNVqe2rH1OZm2mllcw1TWmwtaArKFKbA77C/KCpP4QeAW9
C+SYbDsUTa2Kbt2xvUH20dYpuWFKeUE3tchKCbXI18YCHwh3UvKbpCd0uj7hHSN4t2R0OsVWu0zCTlP
S3P1BDaJh/0mSZmFZg2AnQukCw4AQhVC8LgpbCpfzhju1X56UrobsGdHHut4c2hUTGeLMQz9exFIUP0Sf
ZlkMNiYYedK7toCrjqrDW2sQOI0DY4eUBVr2f2gkqavkHtAFjpdU/oDanENJAUtarABIzFRJsAANSfCKrJqt
Th0uvUnZf0LdG2d7g+KdpG084gYxxTsO1DEUvSZOcTLt05DMot5lh4ZVFTpKAVi4y5sv3JJnodnmmmMlQ
SHWJt1d6z+u8oMrMRbBQhpjBAJIvvZ5kZ5Dq9Krh0am7nTN9rbNRsMVeoVCiylToj1UL0kG1OoUhDagntg
pt29dOUVXDMObV1fwd5sLHMdi0/aXaCTC8L+HwsDjdosb2z7leSq9BxssNfOHBtZrcvX3musaknFyCpkpIJ
CupsFqToTp3HWLP/ADPgBsJTfzLNB5Xa8tuaZlv73jdeRXTn9HFifcA2oYdTVJ1iu4bxKh77EVhhlTIfU0U9
Yy62SerdSFJVYEhSVXB0UBMYPh76Muicbg5gqu7R7QQ4w1lSxu64ZEa+g8R5ro70GfQ8YU6V5G0s4mxhi
bChwMqmpl/sSzLuek+lCYzZ+tSq2XqRa1uJvyicVPlkLLWVPd63ZJJbv+9RtM2f06bm6hIYDxTUcPMTU0lK
XplEs+poOLCbJClBNzYWgJRpuAVbHdNpv2E3dqGctlOtLmCO+6ifqjI9o5N/EZD1ZegL1DsFT8ngcA/aF/S
V6H75/RyYR3LN3fDO0uUxJiarz9Xq1LpiZOYbl0sIVOggqulIVZPLX3w7x/ZxkOFvnY8k2Bzsq9sR5RJ6zaO
KjmiaG7zhcXvxA1PpUc9Hb0fGzHpA5rFNHrGNMVYcxrh+YVMrkJRuWUzOSSl5UvtFaCq6V9hYPAqQeC
oe4Bh0NXEN5xDgBlloo3bvaGswqrO5G10biczfI3ORt6Qqkb8u6PXt0netxDsxmWZypTEtNNmivJZ+crUpM
H9auoSNCtZ+bKRwcQtPKF6ikdBKYjn1dqbYdi0dfSCqGXWOojXzce5W03l+hI2YbjO4dM7W9sm0fF9PrdL
pbK5ujUdqTUmbqjws1T5YuIKlqLigjMSdErXokaTrcJa2Pee7OyoztrJZqnkoIwWk2BN7261TDdFaVNztLeW0
plamXHlIJuUEnheKDtC60Lh3LdthY71MZ7CVdLo79i8lvCbcJbC0/OTUhKVqbms8xLBJdR1bK1i2YEalAH
DhFcjwxmIYlBQyOIBBzGuQJ49yt2L7QS4JgFVi0LA9zXiwN7G7g3O1jxV6670TOzbDUyhmo7RavIPOIzpR
MPSTSlJva4CgDa4OsXA+TGiGs7v8vuWQN8v+Lno0kZ/x+9Vf6UHdR2fbqG77T8QUHGk7iWp1jEEnQ25Q
zEo4lAeS6ouENjNYdX8YaVmxNPh0fwmGUuIOhtp5lO4D5Xq/G6n+Tqumaxrhq3evfK2ptZePG/FOdZi4tg+q
EJ+mLVsg20N1SfKfJeqDVa/oCehPwx0nFEx9i3aVM4np+C8OvMUilGjTaZN2enynrXyXFNrBQ00WgQBqp
4a9m0XJZDNIW5BZ3/dhLW550rez7ZhJJnPsJhimiXo782sOPTdPebX1LilgJClDKptRAHabVoIzjEsLdS4fiW
9nvODx3Gx9Wi3rZnaRmJY1gRaLGNhicO0XF/OLFUu2P7EpXbnv04b2d1CamqbI4vxuxQJiZlkpL0q3MToa
UtAVdJUAq4vp3xfMPdvUsTutrfBY/jrOSxCob1Pf94q0fTo9EBhHomhstThnF+J8WL2gO1RD/wBlmZZsSolE
yyk5OqSm+brze/3otDtQ0Upfe6plu77NZbbRvBYDwbOTL8lK4txHTqI9MMBJcYRMzTTCloBuMyQ4SL6X
AvASrjYEq7fTndDXg/onsL7NJ7DOMcVYrex3U5+ReTVmZZtMsmXYbcSpPVISSSVkG/dygJKKXeNiinQY
9HRQOkk2i4jwpiHEVbw3K0GiKrDT9MbZW46szSGciutSoZbLJ01uIipYBLUuaTbIKzR4g+jw9kjQDdxGa9
EKn8mc2I0aoOys5txxTKzLJyuNPOUttaDa9ikpBGhHGB/JrP2k2/nRP/Zj1qEek1+TubN92PcNx9tfom0zGlefw
PRHKrIyzrUkZSeJW2kBS20Xy2VxSR5w7pqUQ3IN7qOrsYkqt0PaBa+nanp0Re6jSd8rZRSKLV6tU6SxIYUk
5xDskltS1qORuxzgi1oxmj2fjxTHquGRxbuknK37VuK9UYztxU7ObJ4bWU0bXmRrWnevlzL5WIXmN0xmyi
mbCekKx7gKlTc9UJPCTjEkJmcCA6+XGG3yTkAGnXW0HKNYwWiFHE6nabhp9gXnfajGn4tPHXyNDXP
bmBp0nDK+avVuMbpVc3t9o1DwnSQuWkZeVYeq1RKMyKbKpSkFZ71q9VCeaj3BRGZUOHSV9YYmaXJ
J6hf8W7V6Dx3aGnwPCm1Mubt0Brf2nWGXcNSeA7SFLHSgbk+A92LeH2LYAw49X2JPaU7MpqE5PTyH1
SyG5qSZzIuhKQcsypWul0iLBieA09JLEISbONjc34hUHZnbuvxOnqTVtaTG3ebui2gJsczfgl2t/JWtiW1fHM9
Myu3LGb87MEuKlpQ0t5SAmySbBBVYaakc4vdHTtghbE03AWMYpi8lZVPqZGgF3DPqSTV/knOwvD9RM
nP7ecaSUyMpUzMGlNOAK4HKUX18odJh8JPUvGfd73SMZ73u8kdmWzGkP4irj9Rm5ZjMtLbTEuw+ptU1
MO+q20lISVL71AJBUpKSE5LwBvFe0G7n8lV2ZbA6BT8U7adr9XmarJFLj6aQ7LUakSrh0yB6YStxwfhEt3
+9EI1ELZozG/Qo1HiktNUNqIAN5puL5p/7avk5mybeKwZM1LZRtVq8tPBKksvTMxK1umuOAaIWpkIWm5
4lKiR96eERMWBwx5xOPnzVlqNt6yc2q42+a4PrJXiJv3bmeP8AcV25T2BtolIFNqrTYmZSYZWXZKqyxJCZ
mXdsM7ZII1AUlQKVBJFolIgW5FRE87JhvsKuR0KnQQ4K6UbdpxHjnEmOsXYXnaLiV2hty1KYlXGXG0S
0u8FkuoUrNd4jQ2sBDhRUsxabBWLxF8ku2dbQsG1F7ZfvBVKoVmRCkJM/KSVQketto26ZVSVt37xcjjlPC
AifCTxC8bN4jYFifdZ234o2d4zkBTcT4RnlSE+wledsqACkONqsM7a0KQtCrC6Vg2BuAE5aQRcJmiwgLq6
NKGbhARghO6vd1wI43RdfquV9PHvjqIldXzkrT1W4C1/ImEOLk+ObWFHL6wknSw6fm7QAiP0Se/xhduia
O1RZfCFAkVzzW5x1BKjejvDS0NjonQGa6FR17oJZGWQdIC6QtXXi0ytYGYoSVAd5AvaAhbJfSrtS2jyXQ
VdAxJ1HDFPk3sU0HD8lLSSHWwUT+IKkpAVMOgeukPvLcIJ1QyE3tazoZBQDyZJD2r5qNpOJa5t2x7UcX
bQq1Usb4trTpen6pWHjMvOrJvYZtEIF7JQkBKRYAAACC3Kk207Gi1rpRxBtZxbV9iVO2eP4iqs3gmhVF2t
UyizDpfl6fNrl1sKUxmuppKkLOZtBCCbKy31IC6Y2h28Bmvo+6UHdmxH0i3QS0Gk7KmWcS1p6j4bxJS5Nl
9CFVVuXSw4402pRCesLefKkkXUnLcEwdRYNpLnrXkT0XnRtbwmz7pItitar2xLahRaNh3GlPnKnPz2H32Ja
RZQ5dbjjigEhIGpNzHU5ke0tIBVrfllWm0jdw/aGI/y6dASVNxVLOgr3Mzvu9IBg2gz0p6XhbCz/AOqjEIUnM
2qVlVoUhlXg6+WW7c0lfdCThd6kHTcnTnrXv5P9KdQZPphJTdYySpffwSquOT1z1jdVKw83I2vbtSKXHuF/
VHOFL5qIDDuFy8E+nR3ME7lHSSY2pdOk/RcK44X+rDD4SnK2hqbWozLKQNAGpsPADkhbffCEgzUzRP
3ox2L0G+SQ7sVNRgfabtinJVp+sP1JvCVMeUkFUow203MTOXuLi3WQT3Mgd8GiHFN8SkOTB3rzt6W3p
BcU9J1va4sfqtXnlbKMJ1mZpOEcNoeUiRLMu4pkzzzYOVx95SFLzLvlSpKRYDVvUTHQKRwqhYW78gvd
Q1sXxjWdgVcnZ/AtUm8JzVVkJilT32OV1bM/KvtKadYfa+1vIUhatFpNjZSbKAIjnTvbmCrGyhhksxzQrCbh
mxHDE9tc2cTc7RZCcnqdiCjoZmnWQXU9XOMBJv3iwioTVcrKtjWOIBcPFajS4bTS4XO+VgJEbrE9jTZXo
+WbyTM9sJ2DtPNodbViupXSoXB/WF408arzXEAXZrwVp1KlqUCmWZbZSo3IQLAmDp2ABovoy+VcSzc
30PeC23UJcQvHFASUkXBBlZoH4QmmsLQX2KpP8kDw/JUnpFcdrlpZlhR2eTKSUCxt9kJL8wgJWoaA3IK
FflBj3o/Tj7YHPvXqCf8A+FSkEkF2EJzQO3S09q9a/lNyS50a+zkDidodE/gU7Ebi3zX0KV2U+kh3FRV0G/Rz
SMxSG94Hac3LyOGKA2udw6zUCGpdwsgqXU3iuyQy0EqLZOhKVOcEpvE4Phoe74TKMhp7/crXtjtEY2fy
bTHnHJxHAfsjtPHsy4lXhrm91h3fl6KXattIwizOIwxV8LYrlaY9NI6tc8xKtzksmZCTqlDvVFxAOuRab2NwL
FJIHwuLeorPI6Z8FXGx+t2n02K88/k/qMu9bhA//CEz+8sRnuzn0p5nLffKG22zY+sz2qWOkC6LPaXvTdK5P
Y7oWEW2aS1SqC3TcWPTjMv9jH5dTynVtqC+uC2yUnspuTYDnE/jVFXzVTPgpIblc3sAqJsfjWCUeFzNxK
znm9m2JJy00t6Tkoh+WBbx2GJ7COyXZDKTjNQxtI1hzFdRbaAKqbIiVdlmy4eCS+46SlI1s0SQAU3sxeN8N
4rPaWB/JultzdFr8jZ+17wn49A+ifhZI1PBQVvrfJ0N6jbFvl7Y8a4ewrhSboOL8Z1at0xbmKJZl16WmJlbjRUh
XqKKSNCdDxgLrJmhtiuWKt2XGe6Vh2mYPxzh6dw5WJKmJHVP5VtvgJsVtOIJQ4nNcXSTY8bRjeMwzM
q5DM0i5JHcvWeyVbR1GFwto5A4MABtwNtCNQvTXptjbo4tnPd+rDC35Ri8bTfQj/qhYZ5PP0vh+ufEryq2S
bxNf3UN5ClY+w0q9Tw9UFuKl1KKW59hSil6Wc/AcRdPgcquKRFWwiodBuSM4AeC1favDo65s1NLoSc+o
3yPmXuhh7ZBsl6QOvbGd4eWljU5vDEq9PUF/sixeTlLMwmxzLl3kqKRfsOpUY0gRw1G5UDO2n47F5zknq
8P5agJtfJ3m6u8ekLw76cjpGD0jG9+qgYbnjMbH9kE29JUgtn5mv1cXbmqhpottFiyydeyFrH22I3E6u55FvnVp
2Ywncb8KkGuiZO6rKBuZaX/AGORzeV9YznaF3Mt2r0DsMz43e6mlXz6G5u29ThBz+yvT6v/AKZ6GeBG+
0cA6gfulK+UAf1Gqj1uaf8A/o1TZ0rXRY4o32t9elYwl8EUHFGG6dgmXo7b8/Oy7amptM9NOrSELIVbI4g5r
W1tyi6bYYbi1S6M4bwGfOA8Ssc8l+0WzuGxysx3iebzS7q6lRLeZ6NY7ok3IVCr7L5LDLzkwlEpUmGG3GF
r45UvNkpzWv2SQfCKL8GxmleWYhvAEcTcHzi4W6U+JbKYnAJMFcwvaRcAFrh27rrG3aLjtXn5vdNTNf2
pehSbDs5OTMw3Ly7DQzLfcUcqEJHMqUoAeJEadsqy1MFgflHl3sQIXvjj3azRvk43QuYEbckJKrYqk5unU9
+TOgq9WnZgP1FV0m56tkTRSe5lsHSLSsoJMj0zPlB+7RIbZMP7Bd5TC6UzicIViTp9Tm2kn9cUSplJl3lH71
uZW1buE0uITaFgkwqo3eLD71c/J9MafaWjD8rSt8bFePG69IGldMrs4YOmTaxTPjUGj9cK4E/fw6B37o8ENto
eSxytj6pH+N17P/KPei22u9JOvYwrZXT6DP8A6inqyup/ZKrIkMgmUSgayZknPqyu9uFh3xLKnQvDTmqC7r
Hybjem2V70GzbFNZoGCWqRhrFdKq08trFDTjiWJedZecKUhF1KCEKsOZ0gJd0zCCArE/LLhbZ/u7/3frX8D
ZjhSVN0lHXyRpBG8pj820/UUbnlrUWoYx/Ond3uU9iP0XF9Y+1VR6ZbBFIxF0uG8E/PU6Um3k4nYSFuthS
gPsbJaQyrpHCWwKmsBp4nUbXFoubr1R2/yLVO+SZTbDDaWmWtkUklCEiwSMzOkStOSYmk9Sp+Isa2sk
a0WFyifybF70jB0qu9/wDiTKj3PJEZzs02201cO/7y3byjO3thcIPd9wrzN6YLYfibeO6d7aVgfBtJmK3ibFOJJK
RkZRkauKNPkyVKPBDaEhS1rOiUpUTwjQKcnflA6/Ysbm3W01O52m6fvFe5ezSq7NuiQwdsl2XzLyaxtA2w
YilaI2mVCRM1WZVlExNkHVEpLN8L8LoT67hMM8NoYsOiEY1ccz1k+zgE82gxmr2gq31JBDI280cGtHtO
pP8AAKonymAhW33YfcXCsPYhFj4vU6IrarSPzq0eS/5WfuHtVQ/kweG6dR+mYxWqSk2Jb/iZWE/Npy6elS
EWDDL/AASO/UFTdqWtGIz7o/XKiP5T1RJOsdMzj0zUu0+UYeoOXOm9ryev0CHyhoGtLcwvSb5Knu64a3
fuj1xftoqEuyxUcW1GdDs4UAqlaTTcyQ2k8QC6mYcI5nJf1RARKh13WXizvt7+2N+k/wB51/H+0CpTk1Qn6
kThzDbjyjTaBIFyzTSGb5C4W8pcctmWokk2sAlOPinW6in+GxtbPG54vmPFTVsW2/Yg6P8A2xUrH2y2YO
HJ+RKHJyQlFFqQrkuCCuVmmUkIcQtNxcjMgkKSUqAMUvDKuYPuXErXtpcKpZYd3cAy4cF6v/KO9l2Hd
8LoeaTtwp0ohFQwa3S8WUuYVYvJp0+phqZlyRxBQ+2sj7+XSYu9wRdYrFeOUxnuRT5ImnL0fmPQeW0Ga
/0fIwZFqekoT+TudEDvD7nu/HXtpWPsPO7OcIOUupSM3JvVNhb2IVvPhTCSyw4sZG7dZnctYgBN8yrBckc
zds1ee3To7zeFN7TpWtqeKcEzbdTw3IiQw+1UGx83UH5KXDT7qD90jrLoSr7oNgjQiAlae+4qnIFyRATgLdt
FlXvzgLoC2m+Kb/exwLr+C4nQWvHURKsoc9Pkzb1VkX9phB3SKeszY3vR9XrQkna5OKITbSOgJJ54Ik9x8
Lwq3RNnIu6Lg6awo1Irn74MglNAus2hsU8XQEJ+uCoLAOukCyCDyC7LuJR660EJvwvbT4xxGuV9Jm/dsof
6YboGadN7OQ3VcQVGi0nFFHkW1Aekz0ipCn5HXg4SiYZAP9cyg24w61GSggOTms7rXzYVCmTFJqUzJz
ctMyk7JuqYmJaYaU0/LOJNlNuIUApCwQQUqAII1gqlgepdDhyoLw2uspkps0hucFPXOhpXo6ZktlwMlfq9Z1
aVLyXvlF7WgIp1VsdxLp1N4Ho7MDNYVwjUMOYrwTLLW5LYfxRKOTDFPKzmWJZ5paHWklRKurupA
JJCQSb9am00DXZ6FXf3JflR223ej3x9lmziq7NNllIo+OMTSVGn5uVmJ92ZYZecyqU0FOBIWBe2YKHhB0
ydTkC5RP5ZUSraTu324mQxH+XToCPTcVZf5K5uVjYRuPT+1KsSyWa7tfmxNSqnEgLZpEsVNyw11AdW
XnvFK2zyEDtRaiS53epJsx8nNxTMdIFNbxit49BxrMY0GL0o/UmOqbCHR1clf0y5aTLpEv4ovpygoGa7y7eT
3AEu/Kldzcbc9xyn7UqVKh6u7HZ0z0wttIK3aPMlDU2nTUhtQYf8AyvvMFkFxdK0Eu7JunQqPfkj+3imVHY
FtP2YreZbrtFxA3iRtgqs5MSkyw0wpaRzCHZbKe7rEd4gsR4JXEmHeD15Xb+e5FiXcC3q8XYDxBITMvIqqs
5UMPTy0EM1imvPrdYeaVwUUpWEOJBuhaFA8iWNSCHKxYZK2SIEFR7g/DNQxXX5enUuRm6jUHwpT
UtLNKddcCEFayEgXIShKlE8AEkmwERktyLBWOAtaQ5xsFbfcOaH8kXAi0kFKsR0ogjmDOMxTKg/nsX1h
4hatRttg9Qf+W77pVuPllf9JHYL/fXUv4BGtjVeV4ekvCGg0eYxDW5KQlGnH5ufmWpRhtCSpTjji0oQkDmS
pQAHeYOnS+in5WVLpofRN4NkXnEdc3tAobAHNakS03msPJJPshNNoOmqV/JE7DpDsdd/8j6Z/wBISUBK
1PRCgH5RErJ02m2dX3q6Ef8A+EykAi6UpzZgK+hzfd3EqT0g2xzZnhTEU8uVw1h3FFNxRVmWwetqbEtKv
p9ESoeoHFvIClcQgLt2iCG9RTiZgY7RCgxB9JKZo+lYgdl+K80OnP6RZreDxa/ut7JZpuQ2d4PW3J4/qVOs2x
OuM5erocuU6BlrKnr8uhUkNcELCoXGMTbTx8lHr4K6bHbNSV0/wqoHN1z4n8aq3G5lTGaN8n7xJKsNpaY
YwXixCEJFgkAT1hB8IdvYZvHqd4lNdr4wzaMsaLAGPwaqqdAI1l3qcIn/AOEZj95YiobNG+J+Zy1jyitts0Pr
M9qkbpR+kR3hdiXSFYgwbs72hUvDWFaHQKTPpp03hmUqKXnpgPlxSnFgO2PVp0CxblaLDjuOy0UzWM
FwqDsRsVSYzRulmJBBtkph3ycBU/pOegzr2MdotApFNxhIYLqOJ5CclmTamz8i284l+XUu60svdRqgk3bdIJ
VYKidw6qFVTsqSLE/j1qlY1QOwrEpsPY/eDTbv459o8VUX5GdNCdkNvz6RlS9+p5wDuuieNvjEgoup4Kv+
9H0/+9vsU6RnanhihbR6PNYSwptBqdFp1CqWGJByWMozOKbbYW6htEwRlATmDmfncmEppNyNz+oE+h
L0VCKiRkQ1cQPSbL1Q6bD0TGvRXM7QqzTkUyvURyjVWXYULuyjk49Ly78tmIBsUzCgRzLaTa40gcdhZ
U4dyjxYgAjsurbsRWy4btAIInXaXFhtoQL2PquEndNvp0cWzj+/HC35UN9pfoV/1Qnnk9/S6H658SvMjdj3Rq
3vs71UpgWj9bLy0xNOTNXqCEZhS5FC/nXjyzahCAeK1pHC8VjBKV1QGRt6hfsC1PbLFY8PE1RJrvEAdZ
ubD39i9j8X78+xrcA3gdiW7HLpTTZ3F8kuWprUuUhigsNpySq5s8QZqYCm0K1KnMylaG8aQHxQBsQyGg
XnUwVVcZas84jM+30Lyj6e7o3W9zzb5+r/AAlTESmznaTNuv8AUy7WRmi1ZWZx+XsNEtvdp5saAHrkjRK
REHidJycnKDQ+Ku2zOLfCIPg0h5zfWP4KE92eW9GkZxfDqpFCfhGd48b7o63L0DsW3dbI7qYr2dDw11e81
gMnQrE6r3yr0M9n3X2mi/vfdKHlEbbYObt3D/8A9GqYOli3zduWxrfao2Dtmm0GQwhh4YKl63NSsxh2UqY
m5lc9NMlRW6nOlORpAypUBpfnF72u2mnwp8YiF95Yr5MtgaPaOKX4Q4tLTkRfsU84CxFP78vRg1t/aXIUp
qo1Kj1FiamZJlTUo67LdZ1M8whaiW7KbQ4BmISpKgCRErhNc3GcK5aZlg64t3ZXCru0eEybKbSfBqSXeMZ
aQePOAO6fMbEdS8cego3Uv+HJ0l2Hca1WUD+F9mUkzi+fCk/NuzykhMizwt9uzPW7pbxhxs/FuU+6Ufb2r5
Wr3+teo3TK9DVUultxPgMP7YE4Ew3gNqacbpKKEJ8zk6+UpVMrWZhv1WkBCU5TbMs37VongqBG8Nzsr
D4C3N5GR3IP5COJq2nFVKTRHKD6cZUMuCXKSlo5M6rKa7JSb/1tPdEVR4cY6M0kz9++8L2tkScteANlY
cVx5tRi38q0kXJG7Xbt785oFzew6RF9OK+bDZbguq7NunQwPh6us9RXKHtapMjUEci+3OspWofgqtnHgoQ
MEgdBQxwP1bceglP9r69ldic9bHpJZ3+JoJ9a9XPlQXSFbatxFOw9Gx/HczghWLX62mqqap0pOGbEuiTLQP
pDS8uUur9W182t9IlVUoYw4m68490Lp0d8HaLvZ7LMPVzbjUajRK9jGj06oyhw9SmxNSz08y262VJlwpIUh
ShdJBF9CDASzoGgEhXQ+WW64A3d/wC79a/gbMcSdN0l2+SNbBKrL4b2jbTZiWeYo07KyuHKe+pJCJt1D
rj8wUHmG7spJHNRHEGzSFh5d7+GQUviczfgcEI1zPrsF5xb8+2WQ3iN/nbhjejzKJ2iV/G06KbNIIKJqWl8ko
26kjilSWMwPMERFVjrzFWzBYiyjaCvXreL1+Sez3/VHJ/lMxM03yLe5UbEvn0neUh/JlHPSMByuv8A5nMp
901aM/wBttqK7u9oW27euvsDg57f+1ysVj3Yvsi6LbaXvAb4W0ufl5mu4ofQZN0N5n5KUEvLsNU2TQfXmZ
p5kZiON0J0QhROgMj5MveeOfoCxCWpdUMip2joi3eSbrzq3QNq2Mt8TpUcB7adpgCMTV/EcnLUikpWVy+
FqWlxRZkWb8wCVOLsCtxSlHjYUCXGHVeKxMYeaHDzrdoNk48K2aqpJB8Y6N3mU4/KYjbb9sN8cP4h/f
qdEztT0Y/Oqf5MPlp+4e1VN+TBu9d0w+KVd+D6z/C5GLHQC1NGOwKk7Ru3q2Y/vnxUTfKaDbpmNoH97
1A/gZh0oyn6K9OfkxG0WhbxXRQYl2VTEwhE9heqVSj1JhB+dTKVILeaet3KDryQe9lQ5R1I1As668Et4Tda
xduSbearsyxvTX6ZiDCc0Jb5xBSifl0qszNsk+uy6gJWlQ01INikgFcLtIT6ncLtcOFlYCkbH8Tbx+NMN4NwdS
5itYmxMUSsjKsJJJUoauKP3LaBdS1mwSlJJMUPD4yZt1vWtox2oY2k5V5sLL17+UFYko25V0C7eyZc4w/V
K/JULANJSDZU2phTDj7wTxslmVcUTwBUkHiIvjRZoCwsPMkxf1m6TfkiZv0fePfHaBNfwCRgy5U9JUV3
MPlJ+9XOb3eEqLi2q4d2hYYxBilmhP0X9TkvJTi2npwS/wCt3pdKFdakHMkKStJy2I1uAjGnG7e6nn5Xpuq4
QwhSdmG2Ck0yRpeK8QVx7DNadl2UtqrDforkwy67a2ZxosqQFntFLoBJCU2CFO833SvEpsknj74CdhYBUV
c+MBBdJnUIvfmI4uu0XL1jHUVKtL7VPa/BdOvsEISdIp7Dmwd6PkC8JJ2i76rHzgwSDyirv1wqNEi5F1+qY
OCkFzANv44Mi7qVWxZZJhsU9ssq15QULqyBb2/COlBZvbnBUYK7HRF9Nxi7ou63MUGo0yZxtsorUyZqe
obb6W5ymPqsFzUipfYzKAGdlZCHMoIUhV1KWYbJlVQCTPivR3aP0o/Rcb6E01inafK4VaxK4AXjiTA8+x
VdBol11hlQdtw+2LGmhtClwmAZOzJqop05/SVbt+9Tsi2XbKN26jzErhzAdemazMTEjhs0WjZFyi2AlpCwhx
bhUrMVFoCw9YkwCUrTsk395y85Jn7QfGODVPHaKUej+2y0Ld3349kmPMUPzEthzB2KpGr1N1iXXMOty
7S8yyltAKlkD7lIJMHTZ4JaQFc/p7uk02F9KXtw2BIwXiTETGGcLKqUriiozeHpqWcp0tNPSN3Gm1pCnlBtl
4hKLm4T3wEhTtcL5KXOl66d3Yzt56OuS2BbuM5iRturuSNCqCpiiTNLRS6FKpClNIW4kXU4WmWrJ+4Ll
+OpJDYI1LTufJzhkvH6qUFllsqQ9PpUNbide/2oTiOakZ4220XsX0Q/Tp7FthnRuObDt4SbxI9K08z1Dkky1Fm
qqioUWaST1Li20qKS2XXmwFH1OrtwhUuF7FRz4H3D4wvOTdq3nq9uR7yTOO9kGI5ha8M1GZlqXOzsm4
y3XKd1hSlual15VdW80lBWg2UlViCFJSQ13t05Kb5MSx2eNV7QYJ+UL7ou+vskk6HvH4O/UrOpRmmZOv
YdcxBRw9axclZlhpxab20K0NLHA34lQyxuFnqOFBVQu3oD6E0drnStdHzu0bvmPqPsEo0rVcY4ww9P0eW/
Ung2abmQ5MS7jSOtm5tDQQ0FLBUA4dBokmwhBz6djTaycxU+IzysElzYjuVLdx6oNbP5XAdQqqnEs0Ofp
czOKSkrUEsvNLcIA1JshWnExllZK1lYx50BB9BXpvCqV82EywsHOc0gd5aQPWnh8pC6WTY30i+C9mGH
NmNTxBUKrgvEdQmqo3P0OZp6WW1SvUpIU6kBRzgiw15xsEUjXtD26HP0ryk6llgmdFKLFpIPeMkW6C/f
Z3LNzXYs7Xtu9NpX8mKi4omahQKk5hOaq05LSZl5cMlp1tpaEqS6l4puQpBUSCL3g5KTla86aKKenM6aY9
LNtGwzRMHUWrYd2S4DmHZ6STVEpbn69PrR1fpTraVKS0hDZUltGYq+cWpRBUEp4jQREHeKHQAdID
s26OTe2xVjXahP1WnUKqYSeo8u5IUx6oOKmFTcs6AUNAqAytL7R00A5wEadpLclEnS4b1eD99jpLNpm0/
AczPzeEsSKpYkX52RcknnOop8uw5dpwBQsttQ1GoF4C7CCGZheu/SSfKIsFVrdlksBbsWMF4k2jYuZFMmq
5L0+alWcISgbSHpoKfbQFzBBKGQi4SrMskZEhUdXYhHAwm+alsG2eqKudoc2zTndecmyPZ5K4FwlKyEq
kkJutxxZzLeWTdS1qOpUokkk6m8ZrWVLpZC95zXo7CMOZTwNijFgF6G7OOlS2T7BOi3q+xutuYudxtVs
M1+QYZkMOTc5LddOelBhKn20FCbl1FyTpc3taLTg2J0zcP5F7wHAO17brK9sNmcRmx74XDGXMJYbjsA
B8FEHRc7yOGNzHafQ8ZY4VVJakUnDLso+JGQdnZjrVtNBKQ02Co6pPARV8Bq44MR5SU2GY9K0jbfCa
muwD4PTNu4FhtpkNVaPHvS27i21DaRMYwxFgTE9bxLNMsS71QndmtReedbZzdUhRLdilOZVgRzMXuon
wmocHzFriOvNYvQYZtTQxmKj32NOoabKsvTBdPC5vS7rOINkmw7BOKML4UxBImm17EtfkkUxSafYBy
UkpQKKgHEjIpxzLlQVBKLkKSp/LNNvthhPZkkBsZiDY5KqrBFgTnqT71B/wAnX6U/Y90Y0ptZG1WqVu
mjFyqSKWKdRZio9YJcTQczdUk5Ldai1+NzbhE2qnUNcbWCudROmC6M+d2xzGMqbs6lahjyo1B2qrqLeyp
92oTM6tRcW/nU1culXazkg31uOMJTysjYXyGwCNR01VUStggBLjooW6TvpSK30oj9EwfhbCdfwTsew/UW
6zOP19CGKpiecZCvR0dQhSgzLtrJXZSipawgkJyWNMx3aCKSIwQG5K1/YfYSqp6oVtYLBuilfpJelO2Ub1+
7rgnZRg1zF05iyl4poEy+JjDc3LSYblTd5QmFoDZA5a68rx3HsRp5sGe1js93TikNi9nMQpNq4ZJ4yG75zGYz
K77lnSk7svRrbLsQytQexnX9plcU7UKwafhSccbdcTnLFPamMvVhCL5c5OUrcUom1rONmZaWCiYd7nEC/
DhomnlFo8UrsYlaI/i2ucG2N+ObjbifULBeXO1PbDi7eX21Yq2tY6mHBjPHM76c8htw5aQwmwlpNg8UoYbS
hKTxunNxJMN62rM8txoNFK4PhLKKlEZGZ1Xp9N9N9u/70XR7t7Ld5B/FjGLarSzTqnN0zDU1UR6SybS9T
ZcaSUpdzJbdy6ELCxbKdZ6Gsing3JjY8feqDWYNV0Ndy1G27b3HtB8FSbd8mpaZwlXJmUfXNyzYLTUwq
WXLGYSm6UudUsZkZgArKrVOax1EZbjjbVEbAb5r01sc/eoZpSLc0ZdWSuFuBbZaFu3bSMLYxxKqdRRaH
KzDsyZOUXNPkKlnEAJbQCpRKlDQCITBq+Klx9tRObNBN/OCFMbbYPU4hsfJRUjbvc1hAvbRwcfUrH43
6Yrc92k40axJiHBOMK1XWJRMgifntmM+++mXStTiWsymicgWtSsvC6j3xrdXiGBVRDqlzHkaXsV5mwzZ7
bHD2ubQCSMO13XFt/QoD6RvpxDvG7CKpsg2CYHxbhum4qk10irYsrtOFIZplPWnK81Iyty4p1bRUgLWEB
sKJAUbFJaraWhjgMdMQbZADT1cE7wnydYvNWNqMRaRc3Jdck9pJ1KYvRe9Lruu9FHutV3D9aqGJZzaV
WZmYqlQk5LDc240ssoLUlJJmAkt2DaE9q+UKfWSYmMFH5q08Tqqvtk15xN7QOaMgvGjHW0Cv7xW12u
Y2xbPz8ziTHFaerFSUmbdSkPTL5WpCQFWCU5soA4BIHKJN7rNLuwqFpoWlzWEakesr0a6Pzf3wt0SvSk1
h2rCpyOzDE+HWaVXmJNt+eWw8lHXS0ylkEqWpLt0HLrlfUeUVfY6okmwts0xuSXZ+daF5WMMgp9oX0t
I3dDWsFu0t9t0Q6RzfS2E416bDZVt0wTO4mlqQxUqLVscS8/huakZiVekJlu0y224gF0uyqUCyLm8v3qEWO
mqIp2cpCQWniFRK3DquikdS1bC144HqOi7fKMulZ2PdJrPbGEbJ6nXqmcFO1pdUNQosxTg0JlEoGspdSM9
yyu9uFhfjC6j6drgTcKie6zj+m7J957ZviqsuOtUfDOKqVV55xpourRLy84y84UoTqohCFWSNSdBAThwuCF6
RdOR0q2xHpS9oe7bQtmc/Wq4jDmN1LrTNUoUzINGWmVyrIT88kBYVZaSBy4iAm0LXC9wvX3fY3193v
ovNj2F8I7QJNOGMG4vanaNSqLQsOOzEoplttJfZDMqizaMjw0sAcx8YTke1ou5cgglmf8AFi5VFZHpIuixpco
hiX2Y0JhloZUIRsom0pSO4DqYaF1MTcgKXbFirRutLgO8q3+5Vv1bq3Sa4HxBsS2d0lut4Uw7Q2E1DDNU
wo/IU1FPU6G22g08hKFIzpFkjhbwh3E5pbzNFE1UUzJCZ+kc81WvcK3n9l+4pvI7fXMXT1LwFgbDOJ6vhqj
sydOeXLyrLNSIaZbal21qCUp7k2AEZzSVVNR7T1Jmdu77Ra/E3BW5YtQV+LbA4c2ljLzG83tbIWIBz7V5v
9NF0l2IOk43x8Hy0iifpexrClYS3hSmTCFMrrDwdQhyqzDarEKcBKWkqF22uQUtd7m6vjngmMZuGg+BWb
02ATUVbSCoFnPcMv7wVgd1/aPStj28ngnFdbW81RsO1pmoTi2WVPOIabUSopQkFSjbkBcxlGGTNhq4pZN
AQSvTW0tHLVYVU00Au57HAd6P9Mb0guz/AH/tsmzOobPBihyUwhRqvLVJyrUGZpiULmHZMtBHXJTnu
GV3y3tYd8XfaCsgnYzkXA2WN7BYLW0E03wuMtuBZVW6Ezfr2fdH30hmINoW0yeqVPw49h+p0pLsjTnp
90zDszLLQnq2gVWIZX2rWFh3xcKUWgYOweCzDGbvqZSP2neJUfdNBvh4J37+kexftK2dzVRnsKVSkUiTl
352nuyLq3GJbI6OrcAUAFaXtY8oXTKBpDc0zej+6QPH/RvbfpbH2An5d5xbXodWpE4Veg12UKgosPZdUk
HtIcT2m1agEFSVBHewOFivZZXT07hHSFYBkJXeGwe1hqqybd/RMX4XcqzUos6qErPSjbhyE8/mieaQYCa8
nIw81Lo6c3cO3GcFzD2xHDr2KavMS+RqVwhhGYlHJn71Ds5NttBLdwL9pduOUnSI6N1JCSGWB4/jVTk9
Ni1Y1pqC5zQMrnLzcF409Jh0iW0jpPtvrON9oDcvRKVRGnJXDGFpJ5TspQGFkFZKyAXZhyyesdIGbKkAJ
SlKQ6ZJv6Jv8D5Ac7VXs6ATpodhPRv7pOKMH7UaziKn1ysYtfq8s3T6BNVBtUuqUlmgStpJSDmaX2Sb6A
84XUdUMcXXAUz7LumD6MHdexYcZYC2brp+KZQrcl5qmbOH0z6VqJzFpx4JS2o3NyFJ4nWAkrSWtYrzh
6ZbpiK70uO2TD7srQJrB2zHAnXqoFKnHEuT85MPAJcnJoo7AWUJSlLaSoNpzdpRUTATiGLdzcqfNntQE4
C2KwD7YCAKy+czafCAuuXMaeEBFSnQ+1LKFuDl+PhCEuqeU+bfOlFQsTCSeFFZk2A74O1NpEXdFx3Q
qkjouDnO0GakjquQ4eqIMuJVAuYbFPFk3A4wW4QWcth9MC6CyBaOIwReZv2YWakZFzv2RwtBlxYcGgto
ICKVzmRdg8eEdGqK7RErQdIIX8YCCUcNm804n8G/xhGbS6d0Z5xRmstXl18O+CRnNLVIyK0oQPon+EY
7L0kWmF2pal2rItaEDqn7W5JapbeWWb0hnKcypGnbzQnBRWR6Qgd5ERk55pVho2c4K1Gy9n0fAzPipMZ/i
RvMtv2ebalB7QqB7RHBNY+rjn39QmFf5xUbJQi1NGP3R4BeUsYdvV87v33feKRg0DDpRtluE2OkBBa84C
Czfs3gIKwm7ihVQwzILTbMi6Cba6GKTjYDZ3LXdkLvo2EcLj1qymGpBYkW83G0Uud43rLW6KI7gJTglm
ckMnFSzG2Xc6QklkLnxgIKONvlO9OwrPotfMwofCJnCZN2Vp7QqttJDylLI3rB8FQuaR1U04m1ilZHxjYgbg
FeVniziFLG5FSjVNv0gsi6ZOXefPh2bD6Yru1cm5h7h1kBXvybQcpjbHfshxV2KkbNxlrAvR8uiKYOcIx3S9f
+kJ+gwK4XpZO4ouE5YjD9YKPdp/zeJ6mB/wCkL+kxM4fnAy/UPBVPHMqyX6x8VHNZV60S7dFWZbJFK
St9tI4qWB8YXboo54u4BWZ2TILGzutua9pZT8IpuJG9VGFreADdw6ocp4wiz1OG5NA0yspHwigVrrzvPatPp
W7sDG9QHgjb2iTqffDcJ4FFW1p+9Qb1uEtOK+EWvBm/FHvCqG1DvjWjqaV5wbbHzM48m1E/drP7oxvOE
NtTNXjLad29XvPafFIeCZb07GlGZ49dPy6Pe6kQ8qnbsD3dTT4FRmGR79ZCzre0f5gpT38p7Pvc4kUD/M7ku
jyytoMVvYtn9Cwg8QfWSr75WZL7WVJHAtHoaEd6RBojeLU/xE3SJJ0Hv+bt9UJbDH+i93qe8etOfLE3+sJk/
ajjP+VQZFwWVoDUwEEp4KxQ5gjGlFrTTSH3aLUZaooaWSlLqmHkOhJI1AJQAT4wEFeHpFulkx30qR2f
O4swVhXB8ngh2fnJU0movzTk0ZttpBSvrUpACQ0DccbmISuqA87nUVacDwwwfHE33gq5OE5DxiPCsZUsb
gvSpYo6KzbRi3EuFcI0HGE3iujy1LdYqs69Kty6G3lPBaS2kkkk2sbRP0I+JVFx5m/UWHABWa3fNqdT3htn2
Jdo9ap8hTKhtJxFVMTPSMo4p1iTVMzK1FtKldpQSQdTrGD7cP8A6bktwt4BevfJFTlmy9NvZg7x/wAxCqhv
RSXXb1eBEJAsqfb0A/trRi+7NPtg9Qf3fYVlnlBivtTRNH7Y+81WW4qPmYpS1jVNHao7kphF+UP6LVQ+K
nmLz3rjxdrU4o/dPuH90Y2mEWjaOweC8lVRvM89p8UVuSe+FEggdOMBBYIJTaAgp9p7/puyekL7N+oANv
KKTIN2teO1a5A/fwqJ37oUVYw0mVaRaabRZ3iHSKbLnrHuh6og6rBJMBcQUbmAggg9sQF0arcoB1vaAuk
LLmjYtygIOXM8ICKlGga9YOFiD9MIy8E7puKU1HnrCKeHRE5kwoxN5FwWOzCiTOi5Oi6oOEidVwPH7q
Oot0roNjDY6J6gTdWvCC2FkFnMBwMcQWQbiAjBF5rXLwhVqSkXNOmkHRAsL174CDlzmvtBgN1RHHJ
Ek6qhRIIHjpwgIJQwyQKjbmpBhKbop1SdNKlaavLLt3QhGc07qG81FMNIzskHku/whSbVJUmbU4ZVq4PC
GripRjUsU5ADLev3MMpdSpOACwTioTeafa8xEZUHmFT9E34wKxVJxYxh3BTfWryIZSl1avvUg6n3AxSqi
ndJNl3LW6GuZT0g3zYCxPdxVDsSTiZ/EVQfQoKQ/NOuJV3grUR8I2KBpbE1p4AeC8sV0gkqJJBoXOPpJR
GxhVNUOEBBObYxglnaXtiwhhqaeel5XEVckKU86zbrGkTEy2ypSb6ZgFki+lwIC4TYXV9enT6GPA/RS7Pd
nVXwpi7F+JpjGtam6Y+isCVCJdDMt1wUnqW0HMTob3FuQgJGKYuNiq6bjdNGLahTKUpxbbc1V2JNak2z
IS66hJIvzAUSLxT9oIx8IaOu3jZa1sVMRQvI/VJPquvVTpM+j3wh0feCMCzlFr2Jq5N4vr7lGCagGOrZSmVe
mM3zaEm/zVvbwiHx7AY6SHlmOJz42Vg2H27qMVrPgc8bWi1wRfXtuSn5uAdFthDe33eE4zreJsSUib+yM1
Jrak/RwylDJSAr5xBN7E31tBMF2chrqbl3vINyMrcEptn5QazBcS+BQRNcN1pub3z7iFIx6IPYR/8AjLP/AP8A
laZ/sxKfzNpP7U+pVj/xexX/AMsz/P71547T5Kj4e2048w9QJt6oUjCeI52hy0464hapxMu5kDuZHZIVxuNIpGJ
UYpah0INwNFs+zeLuxPD46x7d1zhmOF+y+aZmIsNN4srFNpjylttVKcYk3FItmSlx1LZI5XAUSINh5+MA7
V3G8qd7hwBPqV18Z/JN9g2F1GcrG2naBR2Zp5SW1Tb1LYQpWpygraFzYE9+kbUwWaAvH8tW57y62qbO
MOg13fdxXYvtC2lUHbNX8T1XDWG5yfl6e/UaWoTKmmy4EANoCiVFIFgb90QuP0AqqUtLrbuY7SrZsTtD
Lh2Ite2MOD7NOuQJztbj3qKdzDYhTt6nePwhgqpzs9TadiTrS7MSmTr2gmWceGXOCnigA3B0JjNsKo21NU
2ncbA38F6G2pxiTD8Kkr4WgloBAN7ZkDh3pxdILur4e3Hd8fBmA6DU61WE1ahN4gdmKgGgpBVNOy4Qn
q0pFvm76jnD7afCWUUDmscSC06/wUJ5N9q5cZrGOnYGlrxpe1vPfNVE2rG2LKqO6ZX9MJYb83Z3BSGPf
PZh+8fFXG3EOh4wTvgbjdW2rVzFmLaTU6e9VUeh09MsZdSZRJUj121Kuba6+Vot9BhjZ4OVJIOayTH9pZ
qKu+CsYCLA3N75+dVO6KbdfonSAb1eFMFVupVWh0uvUuZqapiQDZmG1MsB5KR1iVJsTodOEI0tNysvI
uNtU+xjEnUlN8KjFyCMj3r1slOhA2O4PdXgsbWK6xX6mOvYkpiap4nFg3spLGULUnsngNbHXSBPsjTSTC
Qym44ZJvReVnEoKV0DadhaTmed43soc3u9zaqbmeI6TIzNRarNFrSFpptQS11KnFtgFbTiLkJcCSFCxIUm5F
rEDJ9qdl6jC5eUcd5jjkdPMR1+K9EeT/yi0e0sJjazk5mAXYTe462nK46wRcKHJkWbPlFSC0saqwW4B0ZmHt
8jDuI8T44crbFGlnk0ylop00JZUw4BmfWpRSq6RmbQPHN3RrWxGAR1lK6ae9r2FstNV558se3VRhOIxUdD
ul5Zd1xewOg4Z5E91l4wdKfuuTe5lv6bQdnL4mVydDnQ/Sn3yCucp0wnrpV0kCxVkVkUR922vujVqaHkmbg
4LznWVpqn8u7U69/FN3o9tjcjvCb9GyPA9TmpuRp+KMVSUjMPyuXrmkFea6MwKb9kcQYPPEJYnRE23g
R6RZJ0tUaaZlS0XLCHWOhsb5+he2e8R8mH2FYu2l1DEeJdtONcPTlfWXksPTNLYR2UpScnWtgkDTv4w0
wrD2UNKykjJIaLXOqcbR7ST4xiMuJTNDXSG5AvYZWyvmq4dM/0TGx3Y/gfAmNqBtTqldq9YxVh/BD8o
Z6nuNtSkw4ttyas2nMFpSLgk5AeItCOD4XHQQuhicSC4uztx4ZJ7tPtVU43VMqqqMMc1jWZXzDcgc759ama
gfJTN3jFdVMjS9u+N6jNgKUGJWbpDzuVJ1OVLRNhpc25xLKsfCHdSxX/AJKbu74Tqwkart3xvTpvsqLE1N
0hl3Ko6HKpoGx1sbQFz4Q7qXhTtBokphnaDiWlSLy5mSo9YnqdLvrUlSn22JhxpCyU9klSUA6aa6aQE7abi6
kigp6uhSaTxDCB+5EVif5R3eVotGLQMHYPBGXT2DBGhLOOSjTaEvPil63JKR8IsFF8iFSMWN6p3mXo5
uCL6zc3w2DyamR7n3IwLbgWxyXzeAXsTyTOvsvSf3vvuUEbw8r1291s80veoa+zIYvGz7rYNU/V96zLbll9r
aD6/uU/jWKktKCZW153JSl35JJ+ESNAOcoLGDZhXnzNLzTjqualqPxMbS0WAXkuQ3eT2lcyOcGRFnTjA
QWBqYCCnDBb/pGyGQFx82kpin1otXOWp4U4OwhnYo4xkn9cq84sVNoFRsQHOKa7huuHyhisctIC4sc9Y
CC2QO0LX4wF0ardY0FoC65YVco174CHBacR5QEVH6AbPLHIgfTCUugTmlPOKVHDa8IJ8UTmjoYUam
si4HVA5wok75LmvQwZqIUXIuTrBkSwSwk2MNjonqyCCfKC2QWeIjiCANrcoCM1F5s8PMwq1JSLQG4g6
KNFqrQDSAuOXOZuGDHW6ojuiiMHSCzbUQEEdw6rLV2/G4+EJy9FOKU/GBLtVTeVV5Q1ZqpKbopOw
nql0cwr6oWn4JrRaFOaWFkGGTjc5qXZouc9WF0huXXqUZ8qgOdzaA2IPJC5JUmINKclHxRLy8zdSwOqW
QbnuFz8IjJ6RxbYcVP0eIxtddx09icW1vHnptAqcg2pxKk0PrgoLygfrjIR3k6wxwujtIyUj9e3+W6mNocVDqeW
nYT8lfX9+xVfieXdF2WRFA6kQEEAbecBBP8A3Uhl3qdl/wDfhRv9IMQFx2hX0RfKKujM2pdJRsz2V0zZhL
UCZm8I16dqE+KpUxIpDTsr1ScpKVZjm5QExieGm5VFN0L5O1vNbGscSE7WqdgVuVlqrJziixiRLqsjbyFL0
6oa5Um3fEHi2Hy1D2Oj4e+6vGze0VLRQzRzk84ZWF+BHWrx/KPARs92Gf39P/6KnIZ7W/MvOnvks+mR9
UqTeiOoUxifo3KxTZRKFTVQnqzLMhasqStaMqbnkLkawTZIXw4gdbkt5VXBu0Acf2Ge1eeez75NjtCpeBaN
LVbZ5s2dqbEm01NLNSZcK3QkBRzZNdecQs+DYyZCWOyv+0rnR7a7JsgYyRh3gM+Z/FQ7J4Ap+yqcqOH
KdK06TRQp+Yp77MiQWG32XVNupSRobLSoX8IqFUJRK5s3SGRWq4W+mfTMloxZjhccNc0YpLHWY5
w2e6ryX8JbhWhNpW948UhjTb0sh/dd4FekfykXo5Np/SRbuWznDezCg0zEFQw9i5dVn2J2pMyKES5kn2swU
6QFHOtOg15xt68ZxOaHc5eWuA+gg2pboGCKzXtqmySnCTadQ4iekpiWqrMm2BqtamVKU0M33SgB4xStrf
hYDXwg7gGZHtWy+TCXCXcpBUlvKuI3QcicuHAnsvdWi6KFKWukJ2boSAEodm0gDgB6C/Fa2b+kI/P4Fa
B5RLDZ+oA6m/earUdKj0bG1Teu37sG49wdI0OYw7RcJNUeacm6omWdTMJn33yAgpJKcjide+4i27U4RUV
0W7TgE2IzNlk/k12rw/BZ+UriQN4HIXyC86N+To+Nrm6rOTdexjhN6Ww7OzZS1VpKYROSaVKPZS4tBu0
VHQdYE3OgudIgY8KqaSFjZ22sALjMK/y7U4bi1XI+jkvckgEEG3cfZdejXQuG/Q34p/Z8SfvaouODfND3lZD
tl9LDuavNv5NMu3SGbL0/fYWqP8BEMsOH53fv9qn9pj/RhH1fFXw6TTostom9/wBJIcY0LCEm7SG8O0ST
ksSzM4yx9i5hiamnHVtkK69K2wttQyJuSRY8bNsdoK+orGGluG2zN7AFLbE49glBhU7MTs55OTbEkjq0sL9
pTi6dTeDpbOK9jWyCnzS6jjH7LqxTUyhJvIU1mUmJfrHTawLzroCU3uQ2s2sBeP8AKBLEMM5KQ3dcW70
/8i1JUPx8VULbMAIPceCqpI0eaxBU5anyLKpmen3kS0u0kXLrq1BKE+1RAjC4o3SPaxguSQB3nRexJ6iOCN
08xs1oJJ6gBcn0L0E3x97Kj9DPuYbNJGWk5aq1OoV+mUBMqSbzKFOekVWasLHsS6JlYPALU0DcG0emK
KCPCcPjg/ZAv2nifOV4IxOpqNqMdnrOMhJHY0ZNHmFvQqSfK1d0WVx7so2b7xeG225tFIUjDdcmmO0l+n
TZ62QmCQPVQ+VIv3TY7omwb5hVaAlrixy8wOhyb63pVd30DljaSV7gswHGwS7xdpHYvYr5SF0Qu17pN9
o+yOpbNaPhqqyOEKXVZao/ZWrNyRQ5MOSymsgUk5tGl3twjqZRuaL7y8tull6IXGO4XgLZ1jHEuGMIUO
m1CXl8PPKpk82+47Uwyt1V0pSLgobWc/ha2sQOBUlXBywqje7yW535p07u5X7a7F8LrzSHDRYsha1/Ntzxr
396fnyVOgSVN6WiTcl5VhlZwbWblCAm+srE8qRO0BtwEm/KmqNKVXphK/6VLMv5MH0MpzpBt2X/AM
0BFp2gg3C8/ZeTbkpdLTKEtoQLBKdAI6E6UyU5PV06XSeIaQPgIqshu8ntWjQC0TR2DwXVz1THAUo7RR
hjlWfFM1rwKR8BFipB8U1UXFDeqevRzo+XOs3OqCOOUTQ/z7kYHt2P6ck/u+AXsPyRH+q9L/f++5Q9tsl+
u3wNnwtf9dvK9zQMW3BHWwWo7h4qh7YMvtdQ/Wd91TcLWitFX1MDba/1VDmVH7lpZ9yTErhzbvHeF
XMedaFx7D4KgBJUskd8bOvJ561g2+MBcQGg0gIIXgIKY9lb5mNleQ2PVOqT48YqmJttWX7lpWz7t7CrdR
KZOM0/rgxN0uiqOIjnlNR0WVEgoQrUm/ICAuIEW074CCyEkEeEBBb8BfWAjkrCl50nS0BcvktDoICKjtEN
psjvRCco5qcU3TSqs6Q3T5xRSa0hRibP0XAC6bd0KJPgtHNVC8dCTcuJFjzg64lVIzXhsSnizodOEFQQKrey
OILN7gaQF1qLzR1HthVqTkXNJ0g6KCsLMBFK5zP2i/OOtRXnJEhwg6QQCrQEEboiurqrB7z9UEk6JS1Ob
SBOSoJvLqHhDNuqlpNEl4SQVTT6Rrax+JEL1GgKZ0Qu4hOhDRQgX0hgSpkNsEkYsCjT3PwLKHhrDiC2
8ExrQSwptOVN915ay4oKcGVVuY0+m0PQxoFlEmZxcXE6oxW8STeI5lL044HHEI6sEJCdLlXLxJhOGBkQ
3WBK1dbNUuD5jc6eu6IcB4QsmqHKAggeFvjAQT/3UCRvU7L7/wDthRv9IMQFx2hXvx8p9369r249si2RT
myPHE7gefxLiKek6i/LSctMqmGW5TrEpIfbWBZWugBgJjEwOdYrzE3Tumj3vtqm3GgUar7wOInpKaqEoh1
oUSlJDyFTLaVoJEsCAUkjTXWI7Eql8DGvZ1gelWfAMJp6uWSOXg0kd4Xq58o9J/ke7DL/APt0/wD6KnIh9r
fmXnU95LPpkfV9ykzolKxM4e6Netz8m71M3JTtafYcsFZFoRmSbHQ2IB1gmyZIw4kdbkt5VGg7QgH9hi8x9
nHSX72+L8A0Srv7xlcQ9UZJmaWhOFaGUpUpIUR/MnC8QM211WyQtAGRV6pPJXhU0LZSTmL6/wAUw
cMUibpMpNKqFSerFSqM9M1GdnnW0NLmpiYeU864UoASnMtajZIAF9ABFWq6l08pldqVpuFYcyhpW0sZ
uG5BLeG2c+OcOjj/AC3kv4Q3HaM/HN7x4rmLC9JJ9V3gV6JfKVd/va3uAbt+zaubIcUs4UrOIsXqpc7MOUy
Wnw7LiSmHsmR9C0jttpNwAdONo3JeLomBzrFLPyfrf+2p9Idu1YnmtsCaFXJ2kTLbDFVkaamTbqLLocC2X
2gS0VpyXugAFLgBSCLqj4asSzywEZMtn13GimsRwg0dJTVgfnLvG3EbpsD5/EFVk3DKNT8G9M5N4XpOl
Mwhjev0WUTe+RlpiZyIv+AlQR/gRSaOlbBjYjYMrm3oK2TFcSlrtinVExu7daCeshzc/OpR6avfc25bCd/fAeC
dme0+cwJh2pYPaqk5LMUanzwmZlVQfZKyqZZWodhCRZJA04Xif2jxeahjLouon0KjeT7ZOkxqXk6m/SAy7
bKzXR8bR690g24biKm7YmKZWHZqcqWFp6fZkUyrFclkoSBMhq5ShY6wpJR2QtnMnLwDvBK52I0DZph0
hmojbDBm4Bjb6WkeTuG46xnofxoVCfQb1AVPoVcRvBzrh6RiZvrP7LkStGb/AAst/bCuFM3aYt6iUhtTLyuIs
kPFrF5u/JrJrJ0keyhq57eFamfdICGuGM+Pc7tPtU3tTJaiazrt7Fe7pZt/fb/sQ3/HMH7N9pMthPDMphqlT5p72HJ
KooffmH5tDi1LdQXAMrSNAoAW0teGO0GPTUMwZGLixKkNg9iaTG6R0k5IcHhvpsrRYiqUzve9FdOYsx9
TqUziiUw5P1VublGChlmalEuqRMsBZKkIc6kEpzHsrUm6hYwW0WP4JytQyxcCR2EXsR329CbPNRsZtaaeh
l3hG5oP7zXWJa4dl7dhF8iq39D5spRt12uU/HD7B+xGG6ezVGwoXSZt9HzKfNAK1+aUxnOwODcviZneOb
Dn/eOQ9GZ9C3Xyz7Vik2fZSQmz6rLtDBYu9OTe4lTf0lXRPt9IttowziKrbWDhqlYMoszTKbRE0luaQzNTL
gMxOKWp9N1qbQy2E5RlDZ1OYxsOJ4eavdbv7oBvpf2rzLs3tC3Ct9/I77nC172t6ipCkej/AJTF/RjTm7fi7Fyc
cyjmGHcLiuLlQw4EAK9DdLYcXZxizNjm1LAOnCJONm60N6lX55+UmMwFrm9l85vRM7Nqzsx6Z7Y9hL
EcouRxFhXH5pdUl1CxZmpXr23R5ZkEjvBBgszrNB7R4hSETQ8Ot+y4/wCUr1K+U39JXt13ENqWxmlbH9o
D2CZTFFKq8zVEopMjPelLYdlEtH9csuFOUOr9W17630hVRsMYfe68tukf3zdue9NsS2Ty+1DanPY5os+1+q
NqSfotPkkys6G1M5krlmW1kZHViyiRrwvrFfwfFJaqpqoJP+E+w7lf9ptmabDaDD6ynJvUR7zr9d7KZvksKv8
AnYpHxwbWfplYsCo9R0ElfKihfphMQ/3n0P8AJmI4i02hXnwNVDib6R1OFMjKSlhA7kgfCKs7pLSmCzQF
h1XZtAAXHngosxY51uJJw/20j3aRY6cWib3KhV5vUvPavR7o7lZtz2i+Dk4P8+uMD2+Nsbk7m+AXsTyPm+
y1Me1/3yoz2pS/Xb3+B7/cemK9zEWTCXWwWf8Au+KqO1DL7XUf9/7il0aJEQKuSjLeDmOpwzPq+9lnT+4
MTeEtvK0do8VU9pn7tLIf3T4KhqToNbXEbEV5XQ+McQQGp1gIIW0gIKVtikx1uBJ5rTsPnz4CKzjDfzhrux
aDss+9DI3qPsTaxsmz6vOJSkPNVdxIc8poveuYklBOWgHDugIqF9YCCANoCC6kawEoVqUgJIEBEIWnLh
AXEZpCv18PFJgknRS8B5yWHD2PGGwT52iKTJsmFWpu/RcUerrwg6TWjg846ERy5FsE/wAUHRUqJNtYb
HRPFm9j5wXVBZFiPpjiCFwRAXQUXm+XgTCzUnIuY0SIMihBfwgLjlzmz8wfKOt1RX9FEDppB03QgIIx
S1ZakwfwxrBX9EpSE88J+0yhqqtwBfsmImaoEYuVZ6ajdNk1Hd3nAJxhtJq1KIstllbgFtey4B9cIY3WclSslHE
+xPdksLFTiMtM4ZgH1FPnaFsgfwugqyXSOdohqLEw/VWjFtnjCLtCirFEmUyz6SDcJMWandcgqgVsdmkJlA
xJKvLEBBZFwfOAggYCCGl/CAgnXsHxfJbPduuCcQVNbiKbQsQ06pTam0FxaWWJtp1whI1UcqDYDidIC4
RcZL0T+UQ9L5sZ6TLZ/spo2yydxNOzuE6/PT9Q+yVDfp6EMuSnVIKVOABRKuQ1gJrCxwdmFQ7c8xIzhT
eQwpPPqUiXlqiw68Ui5yIdQtVhz0SdIjMYaPgxceBB9atuy7iK8Mbq5rh6QvYDpYelB2Z9ICxsww9s8Zxm9O
YVxXMVSfeqeHZinyyWPQZhgKS44AlRK3E2A1tc8oru0uIQTUe7G4E304q3eTzZ6vosW5SojIba1+Ck/cd6
WPY9uWbrrOCMfy2Mp6fn6hPTLjNKwzMVRgsOlICVqbBTqLggwlsvilLDSGGV1jcnPtTnyk7MYlWYsKulj
3mlrRcdY1RyndKruFUenMykpsdrUvLSyA2003sneShtIFgAAjQARKOdgbjchl+4KuMpdsWNDWvlAH7596o
9ijabTNsO1PHOIsP0x2j4VqWJJ53D8m7TzT1s04ufMAsEAt9n7mwtGeYu2FtU/wCD23b5W0W97JvrHYZE
K+/KAWN9fOePes0Oos0fElKnZgqDElPy0w6UpzEIQ6harDmbA6Qyp3BsjXHgQpevjMlO9g1II9IKvXvQdP
XuKbZ5aUoe1fC1fxfJ0idXNSTFe2dPzrDD4SpsuthxJAVlUpOYa2Ue+NspauKdu9EbrxxiGD1tA/cqGEFImPP
lCGzDZjsQGFt17Y5iN+pOsFNIE3hxGG8N0pSxo+4m4ccCTZRQ22M9rFab3iMq8do6e4Dhfs61ZMM2Hxav
cxz2ndNsz1ewfiyqb0ce1mn7oW8bhnHu0Gp1SregzlRrOIahLyqpqbnpuaZfLrobRqpSnXeA7/CKTRYi12JNqpc
hc+BC2fHNnpG7OPwylF3WHZo4HwCu3j/pttyjbHj2n1/E+z/FmI8RybCZGUnqjsymJmaaaDhcS0ha0khOdRV
YaXJMXipqsMmbectcO2xWK4fgu0dJIG0Qewk/qkjPzKG+kE+UT0vF+wus7L93HAmLKFU6xKO0l7ElbpS
KLJYel3ElDi5WWzFxx/IpQRmS2lCiFdojKSvxakZCG05FrZW09WVkpBslictYX14O9e7iTck8bk5kpqdHB0s
2xTcN6NGb2QYrexeMRvIq6ZZunYfmJ5gJfbKWczqBlBJ434c++CYZWxCFzZHWNyfSl9psEqXVrZYWXa
A0ejVUt6GbemwvuUb9Wz3GeOVVRiiULDNQlZlMhIrnJkOuSYQlKWkdpXaB4cIPRSMiY6Z+l/Fdxymlq5
GUsIu62ndmV6yYt6X7cs20Y6GLq5s1xniGvuyzUv8AZGc2aTb7y2WVKU2jMpJulKnFkD8Iw3rqzBpX3qiw
kZZ2SuEYFtdTQ7uHh7Guz5pt51Gu/j0vVY31Njs/si2KYDxZgvCWJZb7F4gxXiOURTFMU5QyvSsjKJUpeZ
1u7ZccyhCFKCUEkKTB41tnQU9OYqUgm1gBp7rKz7J+SrF6qubU4g0gA3JPE63JOZP4unpsE6UnZH0d26u
vCEhRccYhx4zIPT4l5DDMy7JTM71ZTLSypkDIlAyNIKr2AzGGex2L4bS4dzpAJHEudfLPgB12GSk/Kbsnju
KY78XCTCwNYyxvzRqe8kkka8F5P442HydXwfXcRYzlzWMbVjrKvWJ951fWPTswpTzyuP36zbwEMYcX
nqKpr2u5pJ9CtdVstR0OHPjfGN5rRmeuycXQVdJxh3osd63Fj+MHKw3s0xpSjKVVuRZdnnJablz1ko+llJKles
80bcnQeCY1aHoC681YjEDK7dHFShX98vYNtq+UJbPtumzCdxE7hSfUiu4oZmaA/JvS1QlpZ1lxxptQu71rS
WVdnXOld9VQwxisZS03LyGzQ5t+7eCmNk8KqMRqzQwNu9zJA0HK53CrobfOnv6PHeXrFOf2lYQn8bT1
AQ7LSTlc2buzzkklakl1DZcSSkKUhNwOJSO6JNrgQHBVd0UsbiwggjL0KnfTW79u6VvE7kOFKHsL2fuYdx
MmvyblMnTgRdHbRTW+t9JaafKQAkkt3QDrYaaQwpfggnlbAAH3G/bW/C6n6xmLfBKaStLjDYiPeJIAGob
1KuXQdb7GBOj+37mNou0WZqkrhpjDlSpqnKfT3J57rnyx1YDbfaserVc8Bp3xIKImaS3JJ3TX76uBukB6Q2s
7R9nb1WmcMTOHaXTW3ajT3JF4vMJdDg6tfasM414GAiwNIBuqqyTfWzrKeOZxI+IgrjZpKdRC7wO1TEe
yrWKwBxWj3XN03jqTcVE9bd62szSr8XlH4xZIhZgHYqBUm8rj2lekPRyLz7n9JHG0xOD/ADyowLygfTb+5
vgF7G8jpvstB9aT7xTGx5L9bva4WJH2uVn1+VmUj64nMNdbBpu9viVAbRMvtXTHqbJ90KTeMRCsyiTeY
mOowXVVXIyyjvD8UxYMEbedneFStrn7tFMf3XeCo1awEa4vMC2sUiAggDciAggoGAgpJ2FPXo1Vb09ZK
vhFfxpvPYVedk3fEzN7klY4bs+ow9o+iFE4oOeUzpgds2iSCrzlzA+MdRUANbQEEDa/dAQXW2aAj8FplINy
DARbLW9gO+AuLvTjknm/OCP6JSkR5wSws3T7IbBP3HJFpngIVbqkXrig6wdJhauaj2x0IrlqL25wa6JZKCS
QdIbHVPEBrfvjhQWUnv5QDZBAkZrwOCMCFwmuCYUbqkpFzSdPKDooKwoaeUBAhc5sWYMdGqI8ZIlf
Tzg6boc9ICC6Sask40fwx9McdoUePpBTPsu6lU2A7axSR8IqeK727ktK2cLN+zkc3Yqimjb4D7N7InfS2AORu
jOB+5guOML8Fa7q3T67JTY6UQ7WOZwdvj1X9isxtVw23V6I4couUngIo2Hzlr7LY8bpGyRXsqi7QaMZKfd
bItqRGj4fLvMWDY3S7kpCitYLbpB+5JEWG91RXCxssC94C4gTflAQQvcQEECbEQEEDrAQQB0gIJd2YV
D7GbQaQ9e1ppAv5m31wzxBm/TPHYpXBJeTr4X/ALw9eSvzgFbqpRIKr6RkVYBdeosLJ3c06hw5xGKcCFz
3mBddQvc6m8BBc5xAXLqA7oM3VEeLtVV98vDa540pxtJKnJoMgDvJHhF+2WnDS8HqusV8o1EZGxOaN
XW9Ks5Q5EUjDslKp0EvLobA8kgRR5X78jndZWxU0XJQsjHAAepEqodDCsaQmKSqI7lxrSbnhONflCFan5
u/6p8EyoT+fQ/Wb4pqbabjaFWhz9JVaH2EfNI+4KK2myxOf6xUbVlVknXjEwxVSfQpj7P5wTO8NJi9w2w8
B4HqzE7Vs3cMPaR4qnYZIH7QNHUHeC9Adjy/R6TRWv7LKL5+AMYrjWbpHdRC9W7Ou3YIG9bT7FIvB
sXisFWnUolVCRLK1MHZqlo9VXXeDeyYXxKrnbL+5jRcDHPhCyDbB9oqo/jRefWIDmrcyf7YY2yHoBeRq
o3ld3qY+j2ZvvMSbp4StLnnr91mbfXFU24P9EuaOLmD/MtI8j7f6ysf+yyQ/wCUqGKtMGaqs06eLry1nXvUT
FsjFmAdgWazu3pXO6yfFTftnBndyHZG/e/o81Py58O2o/VFQwrm7QVresMPqWn7S8/YrCZOp0rfWVA4MX
JZUsjWAgjmHWy9X5JI5vo+mE5jaNx7E4pG707B2jxUsqtrFbC0LJcn1WT5R0apN5sFEU2vrJpxR+6WT8Ys
wGQWdvN3Er0l6N9Q/wCCDTfGanf31UYB5QPpp/c3wXsnyNn+rEH1pPvFNrFMuHt6CkKIBLVNnVDwuG
h9cStCbYS8dbm+1RuNtvtPEepkn/an4TYRHKbUKb1sz1OA6we6UWPfpFmwBt6mMdoVA22dbD5j+6VSsG
ybRqy81IX7MBBCxtAQWICCkDYU/Z6pN6dpAV9MQeNt5rHdquGyT+fK3sXLHSfnlecLUfRTXFhzymVN
Cy7+MSoVbdquQ1846irF9ICCyTpbwgILok3QOcBHBWCuxtygLhctDARV0lDlm2z+EIK7RHj6QSysw3anx
K4TBuIONUm9cW1WJvyg5SYK1cFrx1qKdFzv+loOiJTRxhq4p4ha6tILdBZPCAggLQEEXm+WmmsKtRJF
zTwEHRWoKGh8oC4brnNfaDAaiv6KI3zGFE3Qv8ICC2aJDqPxgfjHDout1CkXDdXVT5hJBsIhqmEPardQV
RifcLjs9xP+p/eSo1SJsE1RnOfwV2QfgqBWU/KYY+H90+rNFwqu5HaGKp/fb6DYHxV8q1KCcp60WvoRGS
Qu3XXXp2oj34yFVbbzhhVPq7qwmwJvwi/YNUXFliu1VEWkuVf63K+jVZ9HLPce2LpEbsBWS1Dd2QhFQ
beMHSKBgIICAghzgILHKAgsgQEEYpUz6JVZV0GxbdQq/dZQMEkbvMLesFLU79yVr+ojxXoJs2ccep8uv
MClxCVD2i8Y5WgXIXqvCXEsB60806DXjESVYhos8YC6scDAQWHE5kGACuO0UY7YsCDEr9CBRmC
KuwpWl7C9/qiewyr5ISfVKp20GGCpMII0kaVJcycqDEI3Mq2uSJUza/fDuNR85SNSXbYzpfhONfliHE/zd/cf
BMKN1q2L6zfEJubceztJrY/95V9Ahxg/zOPuCYbUZYpOP3ioxr7gQ0T3XibiFyqfUmzSVG+xqZE5t4Dp+5S7
b3ARZMVbu4fujsVE2bfv42XnqcvQ/Z0r0Z/C6OGaXWCP+zMYhiQuyc9o8V62wnm/BW/uu8FJavUHdFVV
uaiFXNpUweMZpaPVVs3jXrYJxGrvct8BGlYE346IdixfbJ1qapPaqBVhWerTJ73VfTG0R9ELybUH4x3ept6P
kdVtbr81p+ssMT7t+7RAiobb50UbOuRnitP8kPNxaeX9mCU+oKCSsudo8VaxcrLK78VO2O0+mdH3gV29/Q
8RTrXlfOYptGd3aWoHXG1apio39gaF37M8g9N1BNtIuSypC1hAQSngxvrMVSItoHL+4EwhVfJOT7DW3q
mDtUn3J53ivK8ovPrySrivvUE/CDxi7gElObMJ7FEqjck9+sWVZ9xXpR0b5/8Aug0zT/pU5++mPP8A5Qfpp/c
3wXsryOfovB9Z/wB5JFXlg7vDsuW1apcxbwutoRIUjrYYR+8Pam2LMvtEHdTHeLU7VcDDNSSgbe9mOpw
DV7X1Zy+9QEWzZxt6qPvWbbeuth03d7Qqdco1BedSgdTAXFi0BBZ4HxgIJ57E3+rxHMIH9cYPwMROMtv
CD2qzbLvtUuHWEcx4j5xfnHKI3alMXHPKYs3os374lhoqu7Vck+EdRUFG5gILEBBdW9UwEZqwsgCAgQt
BwgIq2ZVZ5J53EAro1SyVaQ2AT8ri+bpgw1SbyuKLBZg6I0ZoODUiAuELnmtzg4SaUkC4hq5PELkco4gha
+t4CCzy4CAhZF5s6jzhVqJJouY4aQdECCrWgLpWkyMzJ8oDUR+iIA+HCFE3Q4mAggOI04GAgnoyrK2lXl
Eec1YGnJNusza5TEBfRo40pDqTzBTYj6IdxtBj3TxUVO8tm3xqLH0L0bwdWkYowjTp9BCkT0q2+DyOZIP
1xiNTEYpnRngSPQV67w+oFTSsnGjmg+kXUbbwWA/shSXH0JuUi/CJvCastcAqltPhnKRkgKnm0Smmn1lKi
CA4m3tBjTaKQPjyXnvFoDHNmkAceVodqKQAvAQWQMvjeAgsAeNoCCGloCCBGkBBY4C40I4GAhdX5
2FOv1PAdFmiq6X5RtX7kRkGKhrZ3s6iV6k2Zc+Sjil62jwUitggaxBnVW5q3PZ4GOIyBN4CCweEBBF5yQR
NrZKgD1LgcHgReFGPLQe0JGSEOIvwN1tNr7FoDBZB5SFVFcYeRqOqCkOmLti+mftxr8sQ4mHxD+4+Cjq
U2q4vrN8QkPbvptNrf7ZJ+AhfBT+ZRdya7V/Ss/1iomxnNCVp76zplST8In6Ru9IAqNicm5C53Yoz2AOFzail/
wC9ST55lpEWTG/mu72+xUPZLPEd/sPrIXo9g9OSsYXT96wr29iMMrfkpz2jxXsCgFpaUfunwKktQsn6oqitr
UnVs2lTrCkeqWYqzbyDtsAV88M0wR9EabgQ+PiHYsP2zd+ZVB/eKoRUz/LKY/ZFfTGys6IXlObpu7ypx3G
byatpk+NBJ4QmQD3FSgPqin7Y84UkfXK31LUvJZzDiU/7NM/1lQK2khpPgBFzOqygaKeZwem9HTIq4+g4v
cBH4yP44pjDu7TuHXEPUVq8g3/J4z92pPraoIOpi5LKULWvAQS1s+RnxXL/AIIUr9yYa1ptCVJ4QL1bfP4K
SCbDwiBV0siNdcyUmZVws0o/AwtALyBNK11ondxUVAad0WIqiL0o6N7XdCpo7pqc/fTHn/ygfTT+5vgvZ
XkbH9V4PrP+8i05L59tcy5zRTlJB83Efmh1TH8wA/e9hQxJl8bc79zxITgV6phFOSq875T+TAVRF/WyJ/diLjs
wL1bPP4LLfKG+2Gy9tvEKo9tY0tefViAgswEEBYQEE5tkj/U4xbH37ahEfigvTlTmzr92tHaCl3HiLuLPjDWh
PNUljHTKYc4LKMTLdFVX6rgeOkdSaF9ICCAAt5GAgt2uHCAjNWVjNwEBBy0ABuDygIqF7KBgIBK2b
MBDdPiVq76kdGqK45LkgdvjB0QaoL5QF1y52vyMDNEsEoo4Qg5OrIC9++8BcWb6cOEcQWM3dARgVw
mhwt3wq1JSdq5p4QdFago6X8IC6Vq8B1CvKODVJu6KT+UKpugLJMBBC/GAgnu411TSB3pB+ERwN1YX
NsAmnXv56OeIEPYuioap+UV4dzPFQxRsCoySrM7TSuRXrqMiuz+5IjKNqKfksQef2rH0r0p5PK74TgkV9W
Xb6Dl6rKQMV0pNWo7zagDdJiGppCx4KtdfCJIi0qle8RhA0t15YSf1u7fh9ydPzRp+BVO9zTxXnjbHDty8gG
h8VE0WVZ+heAgs8tYCCxe8BBZNuUBBBQsYCCF7nzgIK+G6JVPsvsJoS73Uy2plX+CoiMj2kj3K+QdefpX
p7YKflcFgd1C3oKk8m8V9XZZsbecBBYgILNxbhAQWDAXCUVmz2fGFWpF+iQ6oq4J4w8jUbUFIEg4U4r
px/wDe2vyxDmUfEv7j4KMgP51H9ZviEk7fBbafWvF//VEKYJ8yj7kltaLYtUfW9ihHazP+iYdmiDa6SBxi1Y
UzenCzXaObcpHJgbBHOqxo4q/qtJP+cTE5jY+IHf7CqfskbVhPZ7QvSrDCcuIsPD72XUfgIwis+Rm717Ioh8fT
D90+CkhSriKsrS1JtdNpYjvhSLVKsVXt5Vy2zitG/rTSh8Y1DAh+cxjsCwvbN35hP9Yqh0+c088e9avpjYm9E
LyvJ0z3qcd0y0hsW21T5uOrw62xf8da/wA0VDabnV1BH1yE+gLU/J/8Xg2NT9UIHpJUEpNk27hFxWUqdsO
J9O6O7ESePoWLGXPLMhA+uKdUHd2mi7Yj6iVq1EN/yfVA/ZqGn0tCgm8XFZShxgIJwbNU5sTA29VpZ+
gfXDOv+R86l8EF6kHsKkAkmINXFJmK3Orw/OH+1EQ5pR8Y1RuJOtA/uUZBJMT6pXFelHRvf+KFTf21O
fvqo8/+UH6af3N8F7L8jf6LwfWk+8svMhW1CoucSmWQn3qv9UL05/M2jtSuID+lZHdg8Uqr9Q+UERiq2b6c
xkwRMp+/eaT+6i7bLN/Om9xWS+Ud1sPcO1viqqX0jRlgyHEQEFg6mAgshN4CCW9nbpYxnJHTUkfAw0r2
3gcFKYM61ZH3p3Y8R21jviOoTzVPYyOeVH08iyzE03RVKQZouTzgySQJgILAgILo2bG3CAuhbHUHmY
CMVyMBEQB08oCCU219kW4QkQnYN1l0XRHBqgVyR9s9kdKINVs4MqfjHUZy4lBJ4CDXSe6lFN7XFob
mydLKdb+McKCza0cQQJBEBdai81qPbCrUnIFyTwg6INFk8DAQJWkwbNG3dACK/oohp5wom6AF0+EBB
YPq+QjoQKf012pdg/fNIP7kRFM1I7VZZOiD2BM/ECctSVpxAiQi6Kgqr5RWO6O7GfVv4goDi/W6ueZBP+
Av/VikbaUtxHUDuPiPatf8kuI2M9C49Th4H2K0biAtsjvEZ+DYrbHC4Vd95jBQmxNgI+3srA052uPiIuOC1W
45ruohZZtdhokZIzrBVSgSnjx5xpS8/rEBBC9xrAQQsTpAQQAsm8BBYB0gILIOvKAgrnbgdVE7sYfl73VJz7
ibdwVZUZftjHu1od1gL0T5LJ9/CDH+y4+vNTjeKmtLQ4QEFm9hAQQEBBYMBccik4qwMLtSD0gVVXZM
PIwoqoOSbsq7lxJIHumm/wAsQ6ePindx8FFxG1TH9ZviER3gyU7Ua1+y3/ciBgfzKPuXdsMsWn7/AGBV326
z/VUcN31cXw0i74Gz4wu6lkO181oQzrKbGwtsHEU2vmhpAHtWPzRIY0fimjtPgoPZQfnDz2DxXpbhU5sS0P
wkyfgmMHrfm8v1l7JofnMH1D4KRibIEVdWdqS8QfzMYVh6SVZxVWd5lVtmlUP302r8qNSwEfnTB2BYNt
of6OlP7x8VRSa7Uy7p92fpjYG6BeW39IqctgI+x+57tmm7C74kZQHvuom3xinY1zscoGdW+fUtU2S+L2Qxm
Xr5JvrKglQsfCLkspKnfZeBPbhe0tnnK1qRfHhcIH1RTsS5u0dI7rY8LVsBG/sJiTP2ZYj4KCOBIi4rKULWOs
BBOXZcgqrj6reqyfpEMMR+THepvAh8eT2J9E2EQytpSNjdzJhqaN9SkD4iHlGPjQojFTaByjm+usTipy9Kujj
Tl3QKVb7qZnD/AJ5Ueftv/pp/c3wXszyOD+q8H1n/AHit3BbH9TPe22Pphen+at86cYh9JSnsCUXPUPfaCrjtF
WHfbfAwoU/fzbY/KMXrZMfnF+wrHfKU61DbrcPaqv8ADhGhLDkDAQQ0tzgIIA2GnGAglLCD3U4nkVW
FutAhCpF4nDsTzD3btSw9oT9xw3cKPhEPQ6WVqxhvOUd1BPzionGaKoS6ooDlg6QQVp5wEFi+kBBbNnti
AujVdBz4QEdc1gBUBJrHKAgjzCrtp15QmU4YSuyz83HLZo50XNs/OCAUQHNdHRcRwI5XIcIMiI8kiEXB
OECm58IKgsgQEFm+sBdBRebHZ9sKtRJNFyQeyIMkwUFHSOoFcpk/MHXlHRqiO0RK1+EHSCF7WvAQ
QUcwgIJ+r7VNklffS6D+5ERbOk4dpVnf8mw9g8E0cSpy1E+X1w/hPNUFVjnp97o+JlYa2+UM5yhudK5Neu
hC0mw/xgIiNo4OVw9/ZY+hWjYKsNPjcOeTrtPnHvV9EKzpBHOMgIsvUINwo/200NM5LJcKbxL4dJbJVnH
acGzlQ/FFNNGxLUJQixl5hbYHgFGNeppOUia/rAXl2vg5Gpki/ZcR60R4jyhZNEOUBBYgILNr8ICCyTYacI
CCxwgIK0vR0VfPT8SyJPqONPgeYIP0Rn+20XOik7CFt3kjqPi6iHtB9Ss0Ioa2ZZ0A8YCCweEBBCAgsKOk
dAXHIlPK084WYE3kKb9WV2SeEPYwomoOSbba8lekz3TLZ/diHhHxbh2HwUS02mZ3jxRbeKVk2pVnldxJ/
ciCYF8xj7vaUrtl9LT9/sCq9t5ny5Oy7PddREaDgbLMLlh21815WsRXYQL16c8UN/lwpjfybe8+Cb7J/Lv7h4r0
rweM2JaN4SH1JjCK75CX6y9kYd84h+z9ykRWiLGKwrO1JeIP5l5QtB0kq05FVW3mF/8AJfUD3zavyo1TAB
+ds7gsD20P9GyfWPiqLzOswv8AGP0xro0Xl52qnPZ3en7gO0B69jP4hk5ceISlBI+MU+us7aSmb+zG4rU8H+
L2CxB/7c0Y9ACgkm5i4rKlO2wNInNzvbLL31a9BmLd1lHX4RTsayxuhd9ceparsmN/ZDGY+rkj6yoJVxMXF
ZWUAbawFxOvZWi87OL7m0j4/wAUR2JHmtCn8AHxj3dieKlXMRYCsrnJD2gOZMNuj75SR8YeUQ+MUL
ix+IPm8VHw+mJlVVel/R2I6vc9o3i7OK/zy48+7fZ43J3N8AvZ/kfFtlqf6z/vlB4gY3qJPE5B8Lw4px+bNSmIH
+kJPN4I+6bNK8o4NUHaKqu++9/KOWQOKpwfBKov+yY+OJ7PasV8pjvzVg63ewqtiRF8WLIWtrygIIDjAQ
WDqYCCNUdfVVSWX968k/GCSC7CErA60jT2hSTi8Z2L94vEDRGxsrpiwuAVHdRAS6fOJ2M5KnTaoja5h
RN0OEBBDjAQQ0FoCC6j4QEcLQ2DhgIhWt4CCNy67oT5QVyWacl3OqLQVK6hat/bBHDoihdnBpprBQlH
LnlEHRbBGm+A8YRcluCydFCOcFxZKQY4ulYVzgIBcprUW8oOzVEfoi44wqkVhYsPZAQXOZFmTHRqiu
0RZI7PnB0iteNvOAgsqFhAQT9QL4fp55+jo+iIkfKP7yrS75GM/ujwTTxUnLUPZEjB0VA1fTXbZ3OOU7aD
Q32jlcbn2FJPjnTCVa0Op5GnQg+CWwiR0ddC9uoe3xC9IqerNLIJjEJOkvX0Ju0JD2iS6XqMrML6Q6ozZyY
Yo0GLNUP27yqJTaxWAgWClpWR4lCbxreCuJoo7/jNeYdrGBmKzBvWD6QE0RxIiUVdQHagIIcoCCxAQQ
PGAghAQVhujvmVo2gVxoHsLkkqI7yF6RS9tQPgzHdvsWseSV5FdM3gWjxVu08Yzdb4gvQwEFi8BBAcY
CCwrnHQilEZ/gYXYm0qb1WOhHcIexqIqE2V6VaVP9vR+UIe/qnuKiL2lb3jxRfeQUf5KFWPMqR+QISwH5
lH+OKcbafS03ePAKpm2R4uYrUDayUafGNMwloFOCvP207ia0go3sG/n/N/iN/lwhjXybfP4Jzsn8u/uHivSzA/
9ENK8JD/AGYwjEPkJPrL2RhnziL7P3KQ1+qPGKwrO1JeI9JUwtT9JKDQqqm8yP8Akqnf22r8oxq2A/PG9w
WBbZ/Rcn1j4qjMwfn3B+EY1xeYHalTlTfmujoqBTxfxigL8bNotFNkN9qGA8Ij4lapBzfJ7JbjUi/maFBQ4xcll
KnXdhHW7tu29B9UUmVXbxC1xTtocsUw8/vO8AtV2Hz2cxtp/s2H/MVBR4mLisqWL6wEE79lSdJ88+wPpi
MxH9Ud6sOA/wDEPd7U7YjlPkpv7RD/ACgt3up+uHtB8oobGPkPOEw76xLqshemHR6dnc8oVu+aP+fXHnz
bw3xuTub4Bez/ACQ/otTd7/vuXOZNsaTp71J/JEOqf5u1dxD5+/zeASjMfaF+RgrdV13RVTN+BZElThfQzavy
I0PZIfGO7vasP8ppPIx/WPgq7E2MXhY6hfSAgsHQmAgtjokQEFlhRDyD3KBjh0K605qUcTC9Pb8WwfhFfp
ekVeMR+TaexR3Vvtpidj0VPn1RA8L98KJssXgIIDjAQQGpgILqDoYCUC0c0V7ICIdVgQFxGJY6JgpSjUZv
2IKljosI9cRw6LgRhXaEES5C42HcIUCTX//Z

Вам также может понравиться