Музыкальный мир: держим

фермату
Что сегодня может сделать музыкант? Играть, чтобы избавить мир от
печали и боли.
Крисчен МакБрайд

Фермата в музыке — символ, означающий «увеличение длительности

звучащей ноты или паузы на неопределённое время». Продолжительность
ферматы полностью зависит от дирижёра или концертмейстера.

Нам очень важно понять, что главным дирижёром нашей жизни была и
остаётся Мать-Природа. Мы очутились в ситуации, когда, следуй мы
указаниям её дирижёрской палочки, всё осталось бы по-прежнему;
возможно, всё так же обнимались бы при встрече с друзьями, навещали
родных и близких, выбирались на концерт любимой группы, в кино, в
парк — делали бы всё то, что привыкли делать, не ставя под вопрос. Но
Мать-Природа подняла свою дирижёрскую палочку, и теперь лишь она
решает, в какой момент снова начать отсчитывать такты. Вы можете
полагать, что такое решение огласит какой-нибудь политик, однако сигнал
к продолжению пьесы будет отдан лишь тогда, когда Земля скажет:
«Теперь вы в безопасности».

Как музыкант, воспитанный в традициях американской и европейской

классической музыки, я всегда должен был следить за жестами дирижёра.
Как басист в джазовых и ритм-энд-блюзовых составах, я всегда ставил
перед собой цель поддерживать солирующего музыканта. Моя
первоочередная работа — именно поддерживать. И сегодня, возможно,
мир осознал, что все мы взяли на себя роль басистов — по крайней мере,
должны это сделать.

С середины марта Америка погрузилась в локдаун. Перед нашими глазами

развернулась картина социальных сдвигов, направленных на то, чтобы
ограничить этот кошмар, именуемый COVID-19 — болезнь, вызываемую
новоявленным коронавирусом. На момент написания этого текста число
заболевших в мире перевалило за 2,6 миллиона, и более 185 тысяч человек
погибло.

Вспоминаю, как 11 сентября 2001 года в Европе я готовился к

совместному концерту со Стингом. Получив указание прекратить
репетицию, мы наблюдали весь этот ужас по телевизору. Стинг собрал
всю группу и поставил перед нами вопрос: что делать? Отменить концерт?
Или всё-таки сыграть? Как быть-то? Мы все онемели, шокированные
увиденным, и никто толком не смог на этот вопрос ответить. Кое-как
собрали в кучку общие эмоции и решили, что наш долг как артистов —
способствовать процессу выздоровления. Не только нас самих, но и всех,
кто придёт нас послушать в тот вечер. Пусть наша музыка поможет
справиться со скорбью.

Но обстоятельства, вызванные новой напастью, уже не оставляют нам

подобных возможностей.
В тот вечер люди пришли, чтобы нас услышать. А сегодня не придёт уже
никто.
В тот вечер мы братались с публикой, плакали в объятиях друг друга.
Теперь мы не можем себе позволить и этого.
Когда публика разошлась, мы сели поесть и выпить, чтобы хоть как-то
вернуться к нормальной жизни. И этого тоже уже нельзя.
Спустя несколько дней мы снова сели в самолёт и улетели в Штаты. И нас
точно так же предупреждали, что этого делать не следует.
Так что же мы можем сделать сейчас?

Музыканты всего мира превратили свои жилища в виртуальные

концертные залы. Организаторами концертов выступили соцсети. Правда,
за это никто — ну или почти никто — не получит никаких денег. Многие
джазовые музыканты и некоммерческие учреждения культуры потеряли
основной источник дохода. Но как мы, будучи в здравом уме, можем
требовать с людей денег, если 26 миллионов американцев
зарегистрированы как безработные?

Начнём с главного. Технологии могут оказаться весьма полезны.

Обнадёживает и вдохновляет то, что столь многие из музыкантов, как
начинающих, так и легендарных, находят способы донести до аудитории
свою музыку, организуя живые трансляции — так делаю и я сам.
Некоторые создают произведения специально для этого, некоторые просто
включают трансляцию и буквально репетируют перед зрителями. Это
совершенно новый мир — мир изоляции и карантина. Мой хороший друг-
барабанщик Антонио Санчес и его жена-вокалистка Тана Алекса стали
инициаторами создания фестиваля музыкальных трансляций, в котором
приняли участие и мы с моей женой Мелиссой. С середины марта я провёл
массу бесед и воркшопов для самых разных учреждений и организаций,
веду еженедельные онлайн-чаты для Jazz House Kids и Ньюпортского
джазового фестиваля.
Этот новый мир «взаперти» для меня стал комфортным и захватывающим.
У меня появилось больше времени, чтобы читать, писать и репетировать.
Вплоть до 14 марта моя жизнь, как и жизнь многих музыкантов, была
головокружительной рутиной: отыграл, в душ, чуть поспал, (если удалось)
перекусил — и в транспорт, в следующий город. Приходит в голову,
насколько нас с Мелиссой это травмировало: в этом кошмаре мы потеряли
массу друзей, но мы сделали выбор — считать, что «мы» остались
коллективом.

Есть люди, которым жильё не позволяет дистанцироваться, кому-то не

хватает денег на еду, у кого-то остались старики-родители, которых
невозможно навестить. Мы, музыканты, играем для них, для нас, для
каждого. Мы надеемся, что музыкой удастся хотя бы частично смыть боль,
печаль и тревогу. Для этого и существует музыка.
Мы не знаем, чем и когда это закончится. Возможно, уже совсем скоро я
снова смогу сыграть в Линкольн-центре и «Виллидж Вангард»... или сесть
в самолёт, чтобы сыграть в лондонском клубе для двухсот, а то и двух
тысяч зрителей... или отыграть фестивальную программу перед двадцатью
тысячами человек, собравшихся вместе, чтобы приятно провести время. А
пока этот день не наступил, буду поглядывать на дирижёрскую палочку
Матери-Природы. И политика здесь не при чём. Это планета Земля даёт
нам по башке, заставляя чуть притормозить и посмотреть на самих себя.
Пока палочка неподвижно замерла наверху, можно продолжать играть. Но,
пожалуйста, делайте это дома!
(с) Christian McBride
Источник: The Nation, 24 апреля 2020
https://www.thenation.com/article/culture/coronavirus-music-christian-mcbride/
Фото: Steve Benoit/Boston Concert Photography (взято с сайта Downbeat)