Энциклопедия оружия
(Руководство по оружиеведению.
Оружейное дело в его историческом развитии
от начала средних веков до конца XVIII в.)
W. Boeheim
Leipzig
1890
‐ 1 ‐
Knight.by edition
Перевод с немецкого:
А.А. Девель, В.В. Демидова, В.А. Кондрашева, М.Ю. Некрасов,
Е.А. Пахомова, Г.В. Пивник, О.И. Серегин, В.В. Фадеев
Санкт-Петербург
АО "Санкт-Петербург оркестр"
1995
‐ 2 ‐
Knight.by edition
На обложке и фронтисписе гравюра Г. Букмаера "Император Максимилиан I".
На форзацах гравюры Л. Кранаха Старшего, изображающие групповые турниры.
На шмуцах фрагменты с гравюры А. Дюрера "Триумфальная арка императора Максимилиана I".
‐ 3 ‐
Knight.by edition
Содержание
§ 1. Холодное оружие
Меч 189
Кривой меч и сабля 214
Шпага 221
Кинжал 228
§ 2. Древковое оружие
Копье 238
Алебарда 252
Глефа и куза 258
Рунка и протазан 262
Спетум, копье с крюком, боевые вилы и боевая коса 265
§ 3. Ударное оружие
Булава 270
Боевой молот и чекан 274
Боевой топор 277
§ 5. Метательное оружие
Праща 288
Лук 290
Арбалет 298
§ 6. Огнестрельное оружие
Развитие огнестрельного оружия 318
Ружейный ствол 348
Ружейный замок 350
Пистолет 358
Инструменты и приборы, предназначенные для огнестрельного оружия 361
Штык 368
‐ 4 ‐
Knight.by edition
Часть V. Коллекционирование оружия
§ 1. Определение подлинности и цены оружия 425
§ 2. Формирование выставки оружия 432
§ 3. Несколько слов о хранении оружия 434
Приложения
Музеи, упомянутые автором 532
Краткий словарь оружеведческих терминов 536
Технологии, применяемые при изготовлении оружия 558
Литература, использованная автором 562
О книге и ее авторе
Предлагаемая читателю книга «Энциклопедия оружия» является первым переводом труда
выдающегося австрийского историка Венделина Бехайма «Руководство по оружиеведению.
Оружейное дело в его историческом развитии от начала средних веков до конца XVIII в.» (W.
Boeheim. Handbuch der Waffenkunde. Das Waffenwesen in seiner historischen Entwicklung vom Beginn
des Mittelalters bis zum Ende des 18 Jahrhunders), опубликованного в Лейпциге в 1890 г. Ее автор —
один из признанных в Европе создателей исторического оружиеведения как самостоятельной
исторической дисциплины.
Бехайм выдвинулся как автор серьезных сочинений по изучению военной техники и музейному
вещеведению. Его перу принадлежат книги и статьи о старинном вооружении, художественном
ремесле, оружейных мастерах и публикации нескольких интереснейших исторических документов
из городского архива Винер-Нойштадта и Дворцовой библиотеки Вены. Бехайм работал в период
бурного накопления, регистрации и научного осмысления источников, связанных с созданием
науки об истории оружия. Это сказалось на всем его творчестве, отличавшемся точностью и
тщательным анализом изделий военного производства. Публикуемая книга — наиболее
разностороннее, можно сказать, энциклопедическое произведение из числа написанных
австрийским ученым. Еще при жизни автора она стала классической, ею пользовалось не одно
поколение оружиеведов и историков военного дела.
Австрийский ученый не склонен выяснять общие закономерности военного дела и причины его
технического прогресса. Он предпочитает конкретные оценки и истолкования. Ряд высказанных
Бехаймом наблюдений такого рода частью не являлись полной новостью, однако были
восприняты как авторитетные и надолго определили пути исканий его последователей. Многие
существенные изменения в эволюции европейского вооружения Бехайм объяснял влиянием
Востока, особенно усилившимся в эпоху Крестовых походов. Это соображение подтвердилось
только отчасти, но подтолкнуло исследователей более тщательно заняться мало известным
восточным вооружением. Австрийский ученый верно определил значение тяжелой рыцарской
конницы в эпоху Средневековья и, в то же время, отметил постоянно возрастающую роль
сокрушившей ее пехоты. Автор по достоинству оценил копье как эффективное средство боевой
сшибки кавалеристов и, несмотря на скудность информации, которой он обладал, верно наметил
другие тенденции эволюции средств нападения [5] и защиты. Например, использование боевого
топора, по мнению ученого, к XII в. почти сошло на нет, что теперь хорошо подтверждается
русскими археологическими материалами. Бехайм по достоинству оценил появление
огнестрельного оружия, преобразовавшего традиционные приемы ближнего и дальнего боя. Не
будем продолжать этот перечень, читатель сам оценит достоинства труда австрийского ученого.
Одну особенность труда Бехайма стоит отметить особо. Автор смог устоять от столь частых в
истории военной техники национальных преувеличений. Он описывает различные оружейные
школы как интегрированное сообщество, в котором оружейники не только не таили своих
секретов, но часто ими гордились и выставляли напоказ. Мысль справедливая. В древности ничто
не распространялось с такой удивительной быстротой, как новинки боевых средств. Несмотря на
определенные национальные отличия, создавался во многом единый общеевропейский арсенал. В
результате многие виды вооружения изменялись и совершенствовались на просторах Старого
Света практически в единых интернациональных формах.
За 100 лет, истекших с момента выхода книги Бехайма, знания о военном деле древних
значительно умножились. Местами труд австрийского ученого устарел, что отмечено в
редакционных замечаниях. Так, например, не подтвердилось утверждение Бехайма о том, что
огнестрельное оружие изобретено на Востоке. По новым изысканиям установлено, что в его
создание вложили свой труд и европейцы. Фантазией оказалось утверждение о существовании
‐ 6 ‐
Knight.by edition
доспеха с нашитыми кольцами. Последние непосредственно скреплялись между собой,
образовывали кольчугу, а не монтировались на ткань или кожу. Ныне определены более точные
даты некоторых нововведений. Так, шпоры со звездочкой появились не в конце ХIII в., а в его
начале. Крюк для натягивания арбалета стал применяться, судя по находкам, не в XIV, а в начале
XIII в. Пистолеты стали применяться не в 1530 г., как писал Бехайм, а во второй половине XIV в.,
причем не только в Италии, но и в других странах. Не мог, естественно, знать австрийский ученый
и о многих новых археологических находках, относящихся к VIII—XIII вв., которые изменили
представления о развитии мечей, сабель, копий, топоров, булав, шлемов и другого вооружения.
Книга Бехайма небесполезна русскому читателю. Такого рода работ у нас публикуется до
обидного мало. Историческое оружиеведение, процветавшее в России в XIX — начале XX вв., в
дальнейшем почти сошло на нет. Деятельность специалистов прерывалась, а их труды не
печатались, коллекционирование старинного оружия было взято под подозрение, шедевры
военного ремесла попали в разряд классово чуждых, сочинения по истории мирового военного
дела не переводились, ибо причислялись к буржуазным. Лишь археологи имели возможность
заниматься оружиеведческими изысканиями. Вследствие этого отечественную военную технику
IX—XIII вв. мы знаем много лучше, чем XV—XVII вв. В этом отношении книга Бехайма
восполняет некоторые забытые научные позиции и запас необходимой информации. Книга с
равным вниманием рассказывает об изделиях разных эпох, сконцентрировавших в себе лучшие
достижения ремесла, металлургии, ювелирно-отделочного искусства.
[6]
‐ 7 ‐
Knight.by edition
Введение.
‐ 8 ‐
Knight.by edition
Виды оружия и их развитие.
Рыцарь облачен в доспехи максимилиановского типа, но вместо шлема типа армет на голове у
него готический салад без подбородника. Доспех имеет другие особенности, характерные для
немецкого снаряжения воинов начала XVI в.; поножи неполные, без наголенников; наручи без
предплечий, функции которых выполняют необыкновенно высокие краги перчаток. Гравюра А.
Дюрера. 1514 г. [8]
‐ 9 ‐
Knight.by edition
В начале IV столетия, уничтожая все вокруг, в Италию вторглись гунны. Теснимые этими
свирепыми всадниками, покатились от них германцы, жаждавшие добраться до сокровищ Рима.
Германский народ столетиями имел перед своими глазами как образец высокоразвитую римскую
цивилизацию, но глубокие противоречия в национальных характерах были причиной того, что
римская культурная традиция постоянно оставалась ему чуждой по духу. С древних времен
германский воин был силой, замкнутой в себе. Он и его клан были сами себе государством.
Только когда римляне начали угрожать ему, он почувствовал собственную слабость и вынужден
был объединиться с товарищами по племени и признать одного господином, который бы
руководил им.
Далеко на севере Европы жили народности с замкнутой культурой, сами по себе незначительные и
вследствие недостатка ресурсов обреченные на прозябание. По своему социальному строю они
были похожи на германцев и состояли из отдельных семей, которые сами собой управляли.
Пропитание они большей частью добывали охотой на опасных зверей, поэтому были искусны во
владении своим простым оружием, сильны и мужественны.
Оружие германцев осталось таким же, с каким они еще в III веке до н. э. сражались против
консула Папирия (консул 293 г. до н. э.), до той поры применявшееся ими для охоты на туров и
медведей. К нему добавился лишь щит, заимствованный у римлян. Он был сплетен из ивовых
прутьев и обтянут необработанными шкурами животных, в отличие от римских без металлических
усилений.
Как северные народы, так и римляне впоследствии заимствовали друг у друга наиболее выгодное.
Так, от германцев длинный меч сначала перешел к галлам, а от них — к римлянам.
К середине V века территории до Дуная были колонизованы римлянами, и жившие под ними
варварские племена приняли как должное их политическое [10] и военное господство. С падением
Рима среди варваров, вооруженных до этого примерно так же, как и римляне, получило
распространение несколько иное вооружение. Это было хотя и простое, но все же достаточно
мощное наступательное оружие, куда более эффективное, нежели римское. Развитию в Европе
этих видов вооружения способствовал Восток в эпоху переселения народов. Например, франциска
— боевой метательный топор франков, во времена Григория Турского (Георгия Флоренция, около
540—594) бывший оружием каждого воина, применялась все реже и реже, а в VIII веке почти
полностью уступила место длинному мечу. В последующие периоды только часть копьеносцев
была вооружена топорами, которые к XII веку полностью исчезли.
Можно считать установленным, что образование основных форм вооружения как римлян и греков,
так и персов связано с более ранним азиатским влиянием. Достаточно сравнить вооружение
персов на античных памятниках с тем, что существовало на огромной территории Востока в более
позднее время, чтобы убедиться в преемственности форм. Консервативный дух восточных
народов сомкнул еще плотнее границы этой территории, в то время как за пределами ее восточные
изначально формы получают дальнейшее развитие у других народов. Например, конница
Британии в IX веке была уже полностью обучена тактическим приемам мавров и вооружена по их
образцу.
‐ 11 ‐
Knight.by edition
При Карле Великом (748—814) германо-франкское государство было на вершине своего
могущества. Этот правитель преобразовывал свое государство в соответствии с потребностями
времени, а чтобы оно было способно сопротивляться внешним силам, он занялся и
совершенствованием военного дела. Он упорядочил организацию масс и их вооружение, создав
таким образом народное ополчение. Все это означало нечто большее, чем обычные
государственные меры предосторожности. Принципы организации войска Карла Великого
привели к полному преобразованию социальных отношений среди германцев. Образовалась новая
сила, вскоре ставшая весьма грозной. Вследствие войн Карла Великого многочисленная часть
населения его империи оказалась в подчинении победоносного предводителя, образовав
социальный слой несвободных (крепостных). Для остававшихся свободными воинов последствия
продолжительных походов в отдаленные земли оказались такими тяжелыми, что они добровольно
подчинились могущественным, состоятельным, которые стали содержать их как свою личную
военную силу. Эти новые господа дали прибившимся к ним людям земельный надел — лен
(феод), передаваемый по наследству. Так появились ленные господа (феодалы) и крепостные. Из
феодалов, которые быстро достигли силы и богатства, в порядке наследования образовалось
дворянство, рыцарство, которое постепенно приобрело большое значение в жизни средневекового
государства.
Для пешего воина не было правил, он пользовался палицей, секирой, копьем с крепким древком,
часто самим изготовленным. Лучников немецкие властители набирали большей частью в других
странах. Так обнаружились первые зачатки наемничества.
В Италии образование рыцарства происходило не так, как в Германии и Франции. Оно во все
времена было тут не столь многочисленно, но несколько сильнее и самостоятельнее. В Венеции и
Генуе господствовали объединения аристократии, в других местах объявлялись могущественные
‐ 12 ‐
Knight.by edition
независимые властители, образовывались многочисленные маленькие государства. Народ в
основной своей массе был с древности несвободен и задавлен поборами. При безгранично
честолюбивых устремлениях многочисленных властителей здесь должно было сперва
образоваться наемничество. В раннем средневековье вооружение в Италии еще следовало
античным образцам, хотя заметно было влияние Востока. Потомки римлян, обладавшие живым
характером, вообще стремились сохранить своеобразие своего вооружения, — но при этом
незаметно, чтобы пехота в тогдашней Италии была главным родом войск. Лишь в XII веке
наблюдается стремление перенять немецкий опыт ведения боя, но и тогда пехота как род войск не
приобрела такого значения, как в Германии.
Основной чертой итальянского вооружения была его легкость. Короткий меч, сужающийся к
концу, считался годным также для колющего удара. Острие копья было узкое и нередко
снабжалось крючком, древко длинное и тонкое, щит круглый, небольшого диаметра. Часто воин
имел кинжал. Шлем на манер чепчика укрывал всю голову. Брони в различных видах вооружения
встречаются как чешуйчатые, с наклепанными пластинами или нашитыми кольцами, так и
кованные из мелких колечек, но во всех случаях они короче и легче, чем немецкие. [12]
В развитии европейских видов вооружения нет более важного периода, чем X и XI века. Толчок к
ускорению развития дал северный народ — норманны, которые уже в VIII веке навели страх на
всю Центральную Европу своими набегами. Овладев в 912 году северной частью Франкского
государства, они взяли на себя активную роль в развитии рыцарского дела, оказались первыми
военными специалистами, которые во всем, что касалось войны, средств ее ведения, руководства,
стали служить примером и образцом. Уже в IX веке они пришли в Андалузию, закрепились на
африканском побережье, рассеялись по Италии, и во всех этих странах, покоренных огнем, мечом
и военной ловкостью, они переняли многое, что им казалось полезным. В оружейном деле они
тоже осуществили важные преобразования, считающиеся основополагающими для всего
средневековья, которые соответствовали организации и агрессивной тактике феодального
общества.
Если мы посмотрим на ковер из Байе, на котором представлена картина завоевания Англии (1066),
то заметим в вооружении влияние Востока, хотя и преломленное в соответствии с собственными
национальными взглядами. Впервые наряду с античным дротиком появляются длинная пика
всадника, остроконечный шлем с характерным наносником, латы, тесно прилегающая кольчуга.
Нетрудно увидеть также, что у норманнов, как и у саксов, сохранились их большие щиты и
длинные мечи, которые при тогдашней тактике боя были еще приемлемы. У тяжелой пехоты
наряду с длинными прочными копьями имеются, хотя и в меньшем, чем раньше, количестве,
‐ 13 ‐
Knight.by edition
боевые топоры и метательное оружие — луки и пращи. В вооружении конницы и пехоты еще
мало различий. Только щит имеет миндалевидную форму, что оказалось удобнее для воина,
сидящего верхом на лошади. И еще пику стали держать свободной рукой, а меч, по обычаю
восточных народов, использовался уже после вторжения в неприятельскую линию, когда каждый
искал себе противника, чтобы сразиться один на один. Объясняя сильное влияние Востока на
вооружение норманнов, среди прочего молено вспомнить хотя бы о Харальде III Хардероде,
который во время продолжительной борьбы с сарацинами десять лет (1033—1043) служил в
личной охране императора Византии, а в 1046 году стал норвежским королем (1046—1066). [13]
В Англии и Брабанте пытались перенять восточную тактику ведения боя и уже в 1280 году
сформировали отряды конных лучников. Европейцы многое перенимали как в тактике, так и в
вооружении у гораздо более искусных в военном деле жителей Востока, многое самостоятельно
изменяли, чтобы достойно противостоять противнику. Так, европейцы позаимствовали у народов
Востока кривой меч, легкое копье всадника, усовершенствованный лук и арбалет. Но важнейшим
результатом контактов стало развитие рыцарства в норманнском духе, чему способствовала
возникшая необходимость в тесной сплоченности и достойный подражания пример рыцарских
отношений среди жителей Востока. Рыцарство строилось на уважении личного достоинства
равных друг другу воинов, и эта главная черта его коренится в древних немецких и норманнских
традициях, чтимых и последующими поколениями.
Аналогичным образом и наступательное оружие набирало вес: меч стал тяжелее, копье толще, и с
ним уже было не справиться свободно поднятой рукой. Теперь для нанесения удара копье нужно
было зажимать под мышкой. Это увеличение веса продолжалось до XIII века. При таком
‐ 15 ‐
Knight.by edition
вооружении сомкнутый строй сковывал движения, приводил к неэффективному использованию
сил, и сражение становилось подобием рыцарских турниров, где каждый дрался самостоятельно и
только за себя.
Но вот пешее войско, которым до той поры пренебрегали, дало пример сильной тактики
сомкнутых масс, несмотря на разнородное и недостаточное вооружение. Вместе с тем еще долго
даже здравомыслящие властители не вполне представляли себе опасность заблуждения, в которое
впали их вассалы. Правда, Фридрих II (1194—1250) в созданном им войске наряду с немцами
держал и мавров из Сицилии, которые вели сражение совершенно иным способом, нежели
европейское феодальное войско. Римский поход Генриха VII (1310—1313) был последним
триумфальным походом тяжеловооруженного немецкого рыцарства. Некоторое время спустя при
Мооргартене (1315) превосходно вооруженный отряд ленников Габсбургов пал под ударами
дубин жалкой толпы швейцарских крестьян2). Этот успех плохо вооруженного, но морально
сильного войска как удар грома подействовал на самоуверенных рыцарей Германии и Франции.
Столетняя иллюзия была развеяна, но правильной оценки сразу не последовало. Рыцарство не
хотело и не могло отказаться от привилегии сражаться в конном строю, лишь при случае
спешиваясь. Но тщетно! Неповоротливые в своем тяжелом вооружении, не обученные сражаться
пешими, они были способны только на глухую оборону, и битвы под Лаупеном (1339), под
Земпахом (1386), под Нофельсом (1388)3) доказали их полную несостоятельность. Со дня
Мооргартена берет начало столетие славы швейцарской пехоты.
Так зародившийся в народных низах полный переворот в ведении войны помог военному делу
вырваться из застоя. На рыцарство, которое было возвышено лишь благодаря слабости
государственной власти, это оказало деморализующее воздействие. Из страха сражаться в
больших отрядах они стали действовать небольшими отрядами, что требовало большей [16]
подвижности. В результате было облегчено защитное вооружение. Горшковидный шлем исчез, его
место занял чашеобразный шлем — бацинет. Мешковатую кольчугу заменила гибкая, более
соответствовавшая форме тела. Благодаря этому всадники стали, несомненно, подвижнее, но их
процентное содержание в войске все-таки значительно уменьшилось, в то время как количество
пехоты увеличилось. В снаряжении пешего воина чаще встречался шлем салад, копье и меч.
Больше стало арбалетов и луков, они более обдуманно применялись. Около 1330 года в армиях
появились отдельные чужеземцы-кудесники, орудующие трубками, издающими гром.
К концу XIV века рыцарство стихийно пало жертвой поначалу глубоко презираемого, но
постепенно достигшего большого значения социального слоя — бюргерства, буржуазии.
Государственная мудрость заставляла правителей все больше защищать этих людей, но не по
велению души, а по необходимости. Принципы рыцарства были так почитаемы, что уничтожить
их, видимо, могли лишь глубокие потрясения. В основе кодекса рыцарской чести значилось: в
войне — никакого коварства, никакой атаки издали, из-за угла. Эти положения никак не вязались с
военным искусством. Необходимо было отказаться от применения чистой силы в сочетании с
героизмом, перестать восхищаться ими. Число изменивших благородным традициям стало
увеличиваться, и рыцари из походов частенько возвращались уже гнуснейшими натурами. Они
сами стихийно сливались с массой разношерстных наемников, отрекаясь от памяти героических
предков.
‐ 16 ‐
Knight.by edition
Но в чем же состояла причина делавшей успехи «демократизации» войска? Она отчетливо видна в
повсеместно развивавшейся технике, которая все заметнее влияла на средства нападения и
защиты. Шире стали добываться и применяться природные ресурсы, развивалась обработка
материалов, преимущественно железа. Все больше средств ведения войны входило в оборот.
Порох стал наиболее значительным изобретением, которое полностью перевело военное искусство
на новый путь. Нет надобности раздумывать над тем, когда он был изобретен. Гораздо важнее
знать, когда он нашел широкое применение. Существует много свидетельств тому, что огонь уже в
древности был средством ведения войны. Каллиник из Гелиополиса сообщает тайну изготовления
«греческого огня» при осаде в 668 году Константинополя императором Константином Погонатом.
Это и многое другое указывает на то, что порох возник как зажигательное средство и только
потом уже стал использоваться в качестве взрывчатого вещества, как сила для метания железных
и каменных снарядов. Эта последняя ступень становления пороха была, по всей видимости,
достигнута жителями Востока раньше, нежели Запада. По крайней мере, есть сведения о
применении его татарами в 1241 году под Лигницей. Но широкое применение пороха для
стрельбы началось только столетием позже, и опять-таки жителями Востока, маврами, при защите
Аликанте в 1331 году и под Альхесирасом в 1332 году. Первым сражением, в котором
европейские войска применили [17] артиллерию, была битва под Креси (1346), где англичане
выставили шесть пушек.
С самого начала порох нашел широкое применение. Он использовался для стрельбы как из
маленьких ручниц, так и из тяжелых пушек, которые можно было доставить на нужное место
лишь с помощью десятка лошадей. Первые полевые орудия заряжались с казенной части, с
помощью специальной зарядной каморы. Таким же способом пользовались с древнейших времен
китайцы, что может служить еще одним доказательством восточного происхождения пороха. В
конце XIV века и Восток, и Запад были заняты проблемой повышения эффективности пороха. Это
вело к постепенному увеличению размеров орудий, созданию пушек-монстров, таких, как в
Дарданелльской и других крепостях Турции. Но в Европе изготовлялось еще больше пушек-
гигантов; их образцы сохранились до наших дней.
Легкие полевые орудия, по-видимому, впервые нашли применение у гуситов в 1420 году, а в 1470
году широко применялись бургундцами. С этого времени артиллерия становится в один ряд с
кавалерией и пехотой. Этот род войск комплектовался целиком из горожан, преимущественно
ремесленников. В армиях они не имели никакой национальной окраски. Напротив, власть имущие
пользовались оружейными мастерами, где бы их ни находили. Так, в Турции служили итальянцы,
греки и венгры, в бургундских землях итальянцы, немцы и т. д. Примерно с 1430 года стволы
орудий стали отливать, и литейщики превратились в оружейных мастеров. Такое положение
вещей сохранялось до конца XVII века.
Ручное огнестрельное оружие распространялось в пехоте крайне медленно. Как ни странно, оно
долгое время применялось только в кавалерии. Лишь с 1370 года появляется ручное оружие на
сошках, служившее скорее для бросания снаряда по навесной траектории, чем для прямого
выстрела. В XV веке пехота вооружилась более легким оружием, которое при стрельбе держали
справа под мышкой. Ложа у ружья появляются только около 1480 года. Однако большая часть
армий почти до 1450 года пользовалась преимущественно луками и арбалетами.
Еще в XV веке рыцари оставались носителями черт феодализма, но их ряды так сильно редели,
что властителям пришлось задуматься над тем, как сохранить свое рыцарство на должном уровне.
Они либо непосредственно сами нанимали на службу бедных дворян, либо поручали вербовку
уважаемым капитанам и возмещали им все расходы.
‐ 17 ‐
Knight.by edition
Как уже отмечалось, снаряжение рыцарства в крестовых походах было тяжелее, чем у противника,
бравшего верх не только силой, но и подвижностью. Неповоротливость рыцарей стала следствием
ошибочного мнения о преимуществе полного укрытия от вражеского оружия. Это глубокое
заблуждение укоренилось прежде всего в коннице и продержалось до тех пор, пока картауны,
зингерины и фальки[4] не стали косить целыми рядами закованных в латы всадников. Те же
стремились еще более усилить доспех добавлением новых и увеличением размеров старых его
элементов. [18]
Еще в XIII веке начали покрывать руки и ноги множеством железных пластин, придали
соответствующую форму шлему, так что к 1420 году возник пластинчатый доспех, который
обеспечивал защиту от меча и копья, иногда даже от стрелы арбалета и пули аркебузы. От этого
конница не стала более подвижной и действенной, хотя даже и по истечении времени ее
кажущийся воинственным пластинчатый доспех напоминал о старом рыцарстве. Копье все еще
оставалось главным наступательным оружием всадника. Его вес побудил с середины XV века при
нападении укладывать древко на специальный опорный крюк, располагавшийся на правой стороне
нагрудника. Меч и кинжал, как и горшковидный шлем, с XIII века крепились к кольчуге на
цепочке, чтобы не потерялись в пылу сражения. Это все легко запутывалось, и в начале XV века
цепочки исчезли. Многие из тяжелых всадников с XIII века полагались на сильный меч с длинным
клинком и на ударную силу кинжала.
Уже в начале XIII века в Англии, Испании, Брабанте и в Италии возникли корпуса легкой
кавалерии, состоявшие из наемников. У большинства из них не было копий, но зато были легкие
мечи и луки. Фридрих III Австрийский (1286—1330) воспользовался в 1322 году дружбой с
Венгрией и получил в помощь себе отряд венгерских всадников. К сожалению, он не сумел
использовать их при Мюльдорфе (1322) и был разбит Людовиком IV Баварским (1287—1347). Все
больше возрастал авторитет всадников-итальянцев, продержавшийся до XVII века. Значение
пехоты со времен швейцарских войн постоянно возрастало, соответственно больше внимания
уделялось и ее вооружению. Это выражалось в стремлении не только повысить надежность
оружия нападения, но и усовершенствовать защитное вооружение воина.
Пехотинец, особенно стрелок, стал теперь укрываться большим деревянным щитом, иногда даже
так называемой штурмовой стенкой, которая, конечно, очень затрудняла движение, но все же
давала надежную защиту. Она использовалась до конца XV века. В общем, пехота разделилась на
копейщиков и стрелков. Только испанцы еще долгое время сражались мечами, защищаясь
круглыми щитами — рондашами.
Примерно к 1320 году пехота превратилась в подвижный и морально сильный элемент армии.
Интеллектуальный фактор вырос в военное искусство, развивалась тактика. Продуманные смелые
операции, обходные марши достаточно хорошо это доказывают. Соответственно развивалось и
оружие. Оно стало удобным, пригодным для нескольких целей, например, для укола и рубящего
удара. К чести швейцарцев, их оружие соответствовало способу ведения боя. В XIV веке это
оружие было еще достаточно простым. Оно состояло только из тяжелого щита и копья. Позднее,
отказавшись от щита, они стали пользоваться шлемом и нагрудником, вооружились длинным
копьем, коротким мечом и так называемой швейцарской шпагой. Отдельные сильные воины
сражались огромными мечами или тяжелыми палицами. В способе ведения боя, как и в
вооружении, они стали впоследствии примером для ландскнехтов германского императора
Максимилиана I.
Во Франции, где рано отпала воинская повинность, королям уже в XIII веке пришлось прибегнуть
к помощи наемных отрядов. Большей частью наемники представляли собой пехоту с легким
вооружением. Для них военный поход был средством обогащения, выгодной работой. Как слабую
‐ 18 ‐
Knight.by edition
[19] попытку создать национальную армию можно рассматривать образование в 1448 году Карлом
VII (1403—1461) во Франции вольных стрелков. Не лучше французских арманьяков и
нидерландских барбасонов были итальянские наемники-профессионалы кондотьеры, только
вооружение у них было понадежнее, да главной силой служила конница. Позднее они стали
примером для армий XV—XVI столетий в Германии и других странах. Копья, короткие мечи,
шпаги, а также арбалеты повсюду имели итальянские формы.
Аналогичная ситуация сложилась и в армиях восточных стран. Турки, татары и прежде всего
арабы не хотели сражаться пешком, но в искоренении этого предубеждения султаны оказались
намного прогрессивнее европейцев, создав в 1359 году отличную пехоту — янычар. Вооружение
турецкого войска в соответствии с многочисленностью племен самого государства было очень
разнородным и гораздо позднее подверглось европейскому влиянию. На вооружении янычар были
луки и ятаганы; сипахи, тимариоты5), турецкие кавалеристы, набранные из европейцев, были
вооружены длинными прямыми мечами и копьями с тонкими древками. У анатолийцев было
полностью азиатское вооружение: ятаганы, луки, секиры и метательные копья — джериды.
В конце XV века герцогство Бургундское при Карле Смелом (1433—1477) стояло на пороге
реорганизации армии. Проведение ее внешне выглядело достойным удивления, и отдельные
реформы, как, например, организация артиллерии, заслуживают одобрения. Но все огромное
войско было неоднородно, а главное — в нем не было корпоративного духа. Поэтому-то внешне
великолепная и хорошо вооруженная армия оказалась разбита швейцарцами. Точно так же
фанатичные гуситы — темные крестьяне, второпях вооруженные, с успехом противостояли
старому феодальному войску.
Быстрыми темпами развивалась артиллерия. Около 1520 года уже почти все полевые орудия были
из бронзы и даже подчинялись системе определения калибра, предложенной Нюрнбергом. Орудия
разделялись на четыре рода: 48-фунтовые картауны, 24-фунтовые полукартауны, 12-фунтовые
[20] фальки и, наконец, 6-фунтовые кулеврины. Несмотря на существование множества
промежуточных типов, эти можно было считать основными. Метательные орудия для выстрелов
каменными ядрами — мортиры — еще не имели определенного калибра, однако их тоже стали
отливать из бронзы. Они отличались своеобразной формой ствола. Двигалась вперед и баллистика.
Около 1480 года уже был известен квадрант — угольник, установленный на площадке казенной
части орудия для наводки, а около 1500 года появилась буссоль для измерения горизонтальных
углов. Старый, тяжелый лафет уступил место передковому, и ложе, в котором закреплялся ствол
пушки, исчезло. Зато появилось балансирное крепление ствола на цапфах. Пушкари получили
характерный пальник, служивший им как оружием, так и держателем фитиля.
Пехота выглядела еще очень разнородной. Отряды горожан выглядели более единообразно, но и
они имели свои особенности, а для атаки были вооружены явно недостаточно. Главным
‐ 19 ‐
Knight.by edition
огнестрельным оружием пехоты были фитильные ружья. Вместе с тем в ее составе еще
существовали копейщики с обыкновенными копьями или алебардами. Защитное вооружение к
этому времени совершенно исчезло. Группы пехотинцев, в которых наряду с дворянами могли
быть и наемники (остатки старой феодальной организации), состояли большей частью из
неповоротливых крестьян с чрезвычайно разнообразным и очень плохим вооружением.
Постепенно изменялась и пехота. Одержало верх убеждение, что все народы могут успешно нести
пехотную службу, и начинается всеобщая вербовка в государствах. Благодаря усилению
дисциплины сгладился характер ландскнехтов, а вскоре вышло из употребления и само их
название. С этого времени под командой полковников появляются полки пехоты, в которые
вербуются испытанные, хорошо вооруженные воины. Еще у ландскнехтов копейщики и стрелки
были сосредоточены в специальных подразделениях, теперь же их даже обучать и формировать
стали раздельно. Копейщики получили длинные, с тонкими древками пики и стали называться
пикинерами. Они еще долго носили легкую кирасу с пристяжными набедренниками, своеобразный
‐ 20 ‐
Knight.by edition
шлем кабассет или морион. Стрелки обычно носили только кирасу или плотную кожаную куртку
и такой же, как у пикинеров, пехотный шлем.
Старая аркебуза уступила место фитильному мушкету, который при стрельбе опирался на сошку.
Унтер-офицеры и офицеры были вооружены древковым оружием — алебардами или легкими
копьями. Испанское и нидерландское войска наступали, как правило, мощными колоннами, в
которых первые ряды состояли из солдат с круглыми щитами — рондашами и тяжелыми шпагами.
Подобного рода щитоносцы — рондашьеры, или «круглокожаные», были и у англичан.
Характерно возрастающее значение огнестрельного оружия: число пикинеров постоянно
сокращалось, а мушкетеров — росло.
С таким вооружением, которое сформировалось в нидерландских войнах конца XVI века, немцы
провели Тридцатилетнюю войну (1618—1648). В Италии оно прививалось медленно. Вооружение
итальянцев — щиты, палаши, алебарды и легкие мушкеты — годилось скорее для локальных
стычек, чем для больших сражений. Тем не менее легкое вооружение стрелков повсюду вызывало
подражание, даже в немецких отрядах. Как и во все времена, своеобразным оказалось вооружение
поляков и венгров, носящее черты восточного влияния. Некоторые неожиданные военные успехи
этих наций не придали им особого веса в глазах военачальников. [22]
Вооружение у них было самое разнообразное. О янычарах, турецкой пехоте, мы уже упоминали. В
XVII веке вооруженных луками в их рядах стало меньше, а мушкетами — больше. Около 1680
года мушкеты уже снабжались кремневыми замками и значительно превосходили фитильное
огнестрельное оружие. В XVII веке армии повсюду стали более четко организованы. В коннице
доспех остался лишь у кирасиров, причем шлем заменила железная каска. Только у французских
драгунов остались их нагрудники и шлемы. Еще ощутим был среди офицеров кавалерии остаток
рыцарского духа.
В коннице уже с XVII века вошли в обиход подразделения кавалеристов, конных егерей,
аркебузиров и гусар, с XVIII века — уланов, босняков, товаржиков, казаков. Все они, составляя
легкую кавалерию, противостояли кирасирам. Гусары среди них составляли особую группу, [23] т.
к. их тактика походила на восточную. То же можно сказать об уланах (в переводе —
«бдительные») и казаках, которые, как конные копейщики, выступали самостоятельно.
Применение в XVIII веке на европейских театрах конницы с восточной тактикой позволило
оценить по достоинству военное искусство Востока.
1)
Штединги (нем. Stedinger — береговой житель) — свободные крестьяне фризского и
саксонского происхождения. Фризы — народность германского происхождения, проживающая на
территории Нидерландов, частично Германии и Дании. В XIII веке штединги были объявлены
еретиками, и против них был организован крестовый поход. В результате они, как и фризы, были
частично истреблены, частично превращены в феодально-зависимых крестьян (прим. ред.).
2)
Причина поражения, нанесенного швейцарцами немецким рыцарям, заключалась в
превосходстве их тактики, которая лучше соответствовала вооружению, чем у их противников.
Только после Мооргартена рыцарство отошло на второй план, что не уменьшило, однако, его
высокомерия (прим. авт.).
3)
Все три сражения связаны с селениями Швейцарии (правда, Нофельс ныне на территории
Австрии). Наиболее значительное — под Земпахом, где пехота швейцарцев, вооруженная мечами,
‐ 22 ‐
Knight.by edition
короткими алебардами и топорами, умело пользуясь местностью и применив глубокое
построение, разгромила войско австрийских феодалов (прим. ред.).
4)
Картаун (ист. нем.) — осадная пушка. Многие пушки поначалу имели собственные имена,
которые становились нарицательными. Так зингерина (нем. Săngerin) — певица, фальк (нем. Falk)
— сокол. См. гл. «Огнестрельное оружие» (прим. ред.).
5)
Сипахи — тяжеловооруженная турецкая кавалерия; тимариот — мелкий военный феодал,
держатель тимара, земельного владения, пожалованного за несение военной службы (прим. ред.).
6)
Провинции Австрии и отчасти Баварии. С утверждением автора о том, что ландскнехты
формировались как национальные войска, согласиться трудно. Известно, что первое время их
костяк составляли также швейцарские наемники (прим. ред.).
‐ 23 ‐
Knight.by edition
Часть I.
‐ 24 ‐
Knight.by edition
Оборонительное оружие и снаряжение
«Святой Георгий».
Шлем
В течение столетий оружейники пытались противопоставить средствам нападения эффективные
средства защиты и наоборот. Этот процесс постоянно находился под влиянием технических
достижений. На исходе античности казалось, что средства нападения далеко превзошли средства
обороны. Меч германцев, галлов и т. п. был выполнен из более прочного железа, его клинок стал
длиннее, древковое оружие мощнее и эффективнее, ударное — стало общеупотребительным.
Большое значение приобрело метательное оружие — луки, пращи и др. Всему этому страшному
оружию нападения можно было противопоставить весьма скромные средства защиты: маленький
шлем (нем. Helm), который своей формой напоминал римский шлем поздних времен, кожаное
платье, обшитое пластинками или чешуей из железа, бронзы или рога, а также щит, который мог
выдержать удар топора. Усердие, с которым пытались устранить это несоответствие, проявлялось
главным образом в изменениях формы шлема, в период с раннего средневековья до нашего
времени.
Только немногие шлемы раннего средневековья, найденные в Германии, имеют этрусские или
азиатские формы, что указывает на незначительность античного влияния на германцев. Герулы и
лонгобарды были первыми, кто стал пользоваться железными шлемами, поскольку оба племени на
южных склонах Альп уже давно занимались производством металла.
У германцев шлемами обладали только знатные особы. Шлемы состояли из медных и, нередко,
роговых пластин, укрепленных на железном каркасе. Один из таких каркасных шлемов был
найден в могильном холме под Монайджешем в Дербишире. Он уже снабжен железным
наносником с серебряным крестом. На макушке шлема укреплена фигурка кабана из железа (рис.
2). Это типичный каркасный шлем, который играл у германцев значительную роль во времена
перехода от язычества к христианству и неоднократно упоминается в балладе о Беовульфе. [27]
Так, в это время стали появляться геральдические знаки7), немецкое происхождение которых здесь
проявляется весьма четко.
‐ 26 ‐
Knight.by edition
Рис. 1. Бронзовый шлем. Найден в захоронении под Сесто-Календе (без изображенного здесь
гребня). Датируется прим. IV в. Музей Миланской академии.
Рис. 2. Каркасный шлем, т. н. «кабаний». Железные ленты местами украшены серебром; ребра
каркаса соединены роговыми пластинами; фигурка кабана вырезана из железа, с бронзовыми
глазами. Найден в могильнике под Монайджешем (Дербишир). Германия, VII в.
Рис. 3. Шлем Святого Вацлава, чешского князя (ок. 907—929). Хранится на внутренней стороне
алтаря Св. Вацлава в соборе Св. Вита в Праге.
Рис. 4. Медный шлем, склепанный из двух половин. Обрамление в виде короны, а также большая
трубка для перьев носят следы золочения. Найден при раскопках в Гице (польск. Геч) в провинции
Позен (Познань) на территории крепости, разрушенной чехами в 1039 г. XII в. Музей любителей
наук в Позене (Познань).
Хотя от ударного оружия такой шлем защищал мало, форма его стала значительным шагом
вперед. Такая форма шлема сохранилась до XII и даже до XIII века (рис. 5). В конце XI века
появляются цельные шлемы, изготовленные из одной пластины (рис. 6). Этот факт доказывает
быстрое развитие кузнечного искусства в то время. Круглому куску чистого железа [29] в
раскаленном состоянии сначала при помощи тяжелого молота придавали вогнутую форму,
которую затем доводили ручными молотами на наковальне. На Востоке этим искусством владели
задолго до X века. Век XII сопровождался лихорадочным стремлением улучшить форму шлема.
Появлялись шлемы яйцеобразные, конусообразные, сферической формы и даже цилиндрические,
с плоским верхом. Дольше всего сохранялась первая форма под названием (хотя и неточным)
норманнский шлем (нем. normanischer Helm).
Всем этим формам был присущ железный наносник, который со временем становился все длиннее
и шире, а в Германии появилась даже прочная заслонка для лица — или наличник (нем. Visier)10).
‐ 28 ‐
Knight.by edition
Отчетливее всего видны изделия оружейных мастеров на миниатюрах из коллекции Геррада
Ландсбергского. В этот период широко распространяется обычай украшать шлемы золотом и
драгоценными камнями. Среди всех этих беспорядочных попыток усовершенствовать шлем
практический опыт первого (1095—1099) и второго (1147—1149) крестовых походов сыграл
решающую роль и за удивительно короткое время вызвал значительные изменения в форме
шлема. Появляется цилиндрический или даже полукруглый по форме шлем большого объема,
охватывающий голову полностью, причем обитая изнутри подкладкой макушечная часть его
ложится на кольчужный капюшон.
Рис. 5. Шлем Генриха Льва, герцога Саксонского и Баварского (1129—1195). Коллекция герцога
Камберлендского в Гмундене.
Теперь лицо полностью защищено стенкой шлема с вырезами для глаз (нем. Augenlöcher) или
смотровой щелью (нем. Sehspalten). Часто пробиваются также отверстия для доступа воздуха. В
результате появился так называемый горшковый шлем (нем. Topfhelm), служивший в разных
формах головным убором рыцарей с середины XII до XIV века. Своему [30] возникновению
горшковый шлем обязан чрезвычайно опасному действию сарацинских боевых палиц и секир, от
которых неповоротливые крестоносцы сначала вовсе не могли защититься.
‐ 29 ‐
Knight.by edition
Рис. 7. Горшковыи шлем с конусообразным верхом. Переходный вариант от норманнского шлема.
Сер. XII в. Церковь в Фавершеме.
Рис. 9. Горшковый шлем с откидной лицевой частью. Кон. XII в. Национальная коллекция в
Лондоне.
Рис. 10. Горшковый шлем Эдуарда, Черного принца (1330—1376). С его гробницы в
Кентерберийском соборе.
Первые горшковые шлемы еще прилегали к голове (рис. 7). Забрало, открывающееся как дверка,
было спереди пробито отверстиями для облегчения дыхания, для обзора оно имело смотровую
щель (рис. 8, 9). Горшковые шлемы французов и англичан в первой половине XIII века
изображались с совершенно плоским верхом, в то время как верх немецких шлемов был закруглен
(рис. 10). С появлением горшковых шлемов в рукописях появляются намеки на их крепление к
хауберту при помощи кожаных ремней. На затылке с помощью ремешков привязывались к
кольчужному капюшону и норманнские шлемы, какими мы можем видеть их изображения на
печатях. К концу XIII века макушка шлема становится конусообразной (рис. 11), стенка
становится изогнутой по форме черепа. Отчетливее всего видна принятая около 1340 года форма
горшкового шлема на рисунках из кодекса Балдуина Трирского. Важность этого источника для
истории оружейного дела мы еще подтвердим ниже. [31]
В Италии на горшковых шлемах появляются сначала окна для доступа воздуха в виде
четырехугольных вырезов со стороной примерно 10-12 сантиметров. Окна закрывались при
помощи железной дверки и маленького засова на правой геральдической11) стороне шлема. Это
приспособление также свидетельствует об усилиях обеспечить воину необходимый доступ
свежего воздуха.
‐ 30 ‐
Knight.by edition
Рис. 11. Горшковый шлем. Из собора в Херефорде, позже хранился в коллекции Мейрика. XIV в.
Настоящее место хранения неизвестно.
Рис. 12. Горшковый шлем с остатками крепления для геральдической фигуры — вероятно, головы
орла. XIV в. Музей артиллерии в Париже.
Рис. 13. Шлем с геральдической фигурой, принадлежавший Хайме I Завоевателю, королю Арагона
(1208—1276). Выполнен в восточном стиле. Музей Армерия Реаль в Мадриде.
В этот же период все решительнее входит обычай украшать макушку шлема фигурками наподобие
каркасного шлема. Фигурки теперь становятся выше и с большого расстояния бросаются в глаза.
Первоначальная цель их состояла в распознавании своих воинов, одетых в подобные шлемы, т. к.
их лица были закрыты личинами или кольчугой. Чувство собственного достоинства привело к
сохранению этих знаков опознавания и к почтительному отношению к ним. Фигурные
изображения выбирались сначала совершенно произвольно. Позднее они стали постоянным
знаком воина, его рода, и геральдическими фигурами (нем. Wappenfigur, фр. cimier)12), которые
начинают изображать и на щитах (рис. 12, 13). [32]
Эти геральдические фигуры были выполнены из кожи, которой придавалась необходимая форма.
Кожа обклеивалась холстом, на который по меловой грунтовке наносили темперные краски или
золочение (рис. 14). Эти геральдические фигуры, как и легкие деревянные щиты и кожаные
попоны для лошадей, составили особый предмет геральдического искусства. Следы крепления
таких фигур встречаются на старых шлемах — отверстия макушечной части. В первой половине
XIV века оснащение боевых шлемов геральдическими фигурами еще не является общепринятым.
Шлемы с геральдикой используются только на турнирах. В кодексе Балдуина на изображениях
битв геральдические знаки встречаются только на одной гравюре — на листе 34. Если посмотреть
на горшковый шлем с точки зрения его практического использования, то мы должны признать,
что, несмотря на все признаки прогресса, топхельм для воина был крайне обременителен. В
летнюю жару всаднику угрожала опасность задохнуться под своим шлемом. Поэтому обычно его
носил оруженосец, или же он висел на цепи, один конец которой крепился к шлему, а другой на
груди воина. Так был найден выход из положения, но только из одного. Мучение воина привело к
тому, как уже упоминалось выше, что в конце XIII века в передней стенке шлема стали делать
‐ 31 ‐
Knight.by edition
отверстия по величине лица и закрывать его забралом, которое откидывалось вбок, как форточка,
на шарнирах или поднималось и опускалось по пазам. В забрале делали вентиляционные
отверстия.
Рис. 14. а) Горшковый шлем с украшением в виде рогов. Статуэтка всадника, найденная при
раскопках на острове Тексел. Нач. XIV в. Коллекция Сикса в Амстердаме.
b) Вид сзади.
Горшковый шлем носили сначала поверх стеганого колпака из колеи (фр. calotte). Позднее, в
конце XIII века, всадник носил под шлемом низкий колпак в форме чаши — черепник, или
бацинет (нем. Beckenhaube, фр. bacinet), к которому крепилась бармица, свисавшая на плечи.
Самые ранние бармицы еще плотно прилегали к шее, более поздние, с XIV века, спадали
свободно. Последний тип кольчуги имел существенные преимущества, т.к. свободно свисающая
ткань существенно ослабляла удар. На одной стороне передней стенки горшкового шлема, обычно
на правой, реже на обеих, пробивались отверстия в форме креста. Они служили для крепления
цепи (рис. 10). Шлем крепился к броне цепью. [33]
‐ 32 ‐
Knight.by edition
гербов XIV века. Традиция настолько прижилась, что в конце концов шлемовые наметы стали
делать не иначе как с вырезанными в форме зубцов, так называемыми фестончатыми краями.
Рис. 15. Горшковый шлем с крылом в качестве геральдической фигуры и наметом. С герба короля
Вацлава Чешского из Манессовой рукописи, XIV в.
В конце XIII века черепник вместе с бармицей мог показаться кому-то достаточным для защиты,
но горшковый шлем времен крестовых походов стал гордостью рыцаря, его постоянным знаком
отличия от простого наемного солдата или оруженосца, носившего простые железные колпаки.
Многие, главным образом пожилые, рыцари носили поверх черепника кожаный горшковый шлем,
усиленный металлическими накладками. Рыцари невыносимо страдали под тяжестью огромного
горшкового шлема и стремились перенести опору с макушки головы на другую точку.
Для более плотного размещения шлема на голове стали делать мягкие кожаные ободки,
крепившиеся изнутри шлема или на черепнике. Это приспособление стали покрывать вышивками
или оплетать цветными шнурами. Иногда такая диадема переносилась на шлем и становилась
чисто декоративным элементом, в исполнении из цветных или полудрагоценных металлов и
богато украшенная (рис. 16).
С начала XIV века горшковый шлем использовался в бою все реже. Через полтора столетия на
первый план снова вышел старый норманнский шлем, которому теперь, в соответствии с
приобретенным опытом, постепенно придавали иную форму. Шлем стал объемнее, так что теперь
он не ограничивался линией лба, а опускался на затылок. Спереди делали аркоподобный вырез,
открывавший лицо до лба, сзади также имелся неглубокий вырез для шеи (рис. 17). По бокам и
нижнему краю располагались скобы, к которым с помощью шнура крепилась бармица. Ее
выполняли из кольчуги, и она спадала спереди и сзади. Спереди она доходила до подбородка, [34]
‐ 33 ‐
Knight.by edition
оставляя лицо открытым. Его закрывал широкий металлический наносник, повторяющий форму
носа, снизу прикрепленный к лицевому вырезу бармицы, а верхним краем цепляющийся за
крючок на лбу шлема (рис. 18). Такие носовые стрелки (нем. Nasenband, фр. bretëche) появились в
Германии около 1330 года и исчезли около 1370 года. Широкого применения они не нашли.
Рис. 16. Шлем Георгия Кастриоти, албанского князя, прозванного Скандербег (ок. 1405—1468).
Выполнен в восточном стиле; купол полированный, диадема и геральдическая фигура из меди и
частично позолочены; на диадеме надпись: in*pe*ra*to*re*bt, расшифровывающаяся как Иисус
Назареянин благословляет князя Эматия, короля Албании, ужас Османов, короля Эпира (Лат.
Ihesus Nazarenus*Principi Emathiae*Regi Albaniae*Terrori Osmanorum*Regi Epiri*Benedicat).
Геральдическая фигура в виде козлиной головы указывает на то, что шлем был изготовлен до
XVв.
Рис. 17. Бацинет со скобками для крепления бармицы и носовой стрелки. Италия, сер. XIV в.
Музей Польди-Пеццоли в Милане.
Самая надежная защита лица была найдена в начале XIV века в виде забрала (нем. Klappvisier)13),
которое стало встречаться все чаще, а примерно с 1400 года применялось уже на всех бацинетах.
Забрало, которое в лобной части укрепляется на шарнире, называется откидным (рис. 19). Если по
бокам оно неподвижно, но его можно снять со штифтов, то забрало называется навесным.
Наконец, забрало, движущееся вокруг [35] боковых осей, называется подъемно-опускающимся. На
надгробном памятнике графа Пемброкского (1323) в Вестминстерском аббатстве можно увидеть
уже полностью сформировавшееся забрало. С середины XIV века бацинеты ради облегчения
дыхания стали снабжаться остроконечными вытянутыми вперед забралами, напоминавшими
морду собаки, и поэтому стали называться «собачьими мордами» (нем. Hundsgugel, рис. 20, 21).
Известна так называемая «Война собачьих морд» 1375 года, в которой Инграм фон Конци с
армией численностью 18 тысяч наемных солдат напал на древнее габсбургское родовое поместье в
Ааргау. Обе стороны были в бацинетах «собачья морда». А в другом источнике 1389 года
записано: «Собачьи морды имели рыцари и солдаты, граждане и вооруженные люди».
‐ 34 ‐
Knight.by edition
Рис. 19. Бацинет со скобами для бармицы и откидным забралом, вытянутым в форме собачьей
морды. Нижний край смотровой щели — зубчатый, для затруднения проникновения холодного
оружия. Италия, кон. XIV в. Коллекция Я. Г. фон Хефнер-Альтенека в Мюнхене.
К концу XIV века развивается форма шлема с забралом «собачья морда». Корпус шлема
полностью сделан по образцу бацинета, но имел жесткие подбородник и назатыльник, так что
шлем, собственно, сидел на [36] плечах. Это нововведение станет понятным, если учесть, что эти
подбородник и назатыльник заменили кольчужную бармицу. Форма шлема, конечно, итальянская,
и во Франции ошибаются, когда называют ее aguillée. Шлемы этого типа прекратили использовать
в конце XIII века. Называть эти шлемы просто бацинетом неточно, самый подходящий для них
термин — большой бацинет (фр. grand bacinet). Шлемы с забралами, сделанными в форме
«собачья морда», использовались еще примерно до середины XV века, единичные экземпляры
‐ 35 ‐
Knight.by edition
встречаются и в более позднее время, например, шлем императора Фердинанда I хранится в
императорской коллекции в Вене. Изготовлен он в Инсбруке в 1530 году Йоргом Зойзенхофером.
Горшковый шлем, хотя и исчез с поля боя, все-таки был важным атрибутом рыцарства и с
незначительными изменениями в форме использовался до XVI века на турнирах. Он превратился в
новый шлем для поединков, «жабья голова» (фр. tête de crapaud), который по своей форме
приближается к закрытому шлему.
Головной убор рыцаря того времени существенно отличался от головного убора простого воина.
Пехотинцы, лучники или арбалетчики с XII века носили более простой головной убор —
железную шляпу (нем. Eisenhaube, ст. нем. iŝenhut, фр. chapel) — в форме глубокого таза с
широкими полями (рис. 22). С XIV века, когда пехота постепенно стала приобретать все большее
значение, дворяне начали заискивать перед наемными солдатами и даже короли иногда носили
железные шляпы, хотя и с подбородником для защиты нижней половины лица (рис. 23).
Рис. 22. Железная шляпа с плоским краем и широкими, низко опущенными полями. Аугсбургская
работа, вторая пол. XV в.
Железная шляпа исчезает только в середине XVI века. На последнем этапе своего существования,
с 1520 года, ее популярность возрастает среди ландскнехтов, форма ее меняется, появляется
простая удобная легкая железная шапка с козырьком от солнца (рис. 24), напоминающая
современную кепку.
Уже вместе с бацинетом в 1350 году появляется приспособление, защищающее нижнюю часть
лица и называющееся подбородником. Иногда он бывает подъемным. Если это приспособление не
образует составной части шелка, то крепится к груди с помощью ремней, клиньев или крючков.
‐ 36 ‐
Knight.by edition
К концу XIV века бацинет теряет остроконечный купол и приближается по форме к шару.
Боковые и затылочные части шлема удлинились, а примерно с 1420 года над макушкой появился
острый гребень. Так возникла совершенно новая форма шлема — салад (ст. нем. schêlern, фр.
salade), которая до конца столетия пользовалась большой популярностью среди рыцарей и
наемных солдат (рис. 25, 26, 27).
Рис. 23. Железная шляпа, в которую был одет император Максимилиан I (1459—1519) во время
въезда в Лютцельбург (1480). Германия.
Рис. 24. Железная шапка, украшенная травлением с золочением. Сменный шлем от доспеха
Конрада фон Бемельберга (1494—1567). Работа Валентина Зибенбюргера, травление Альберта
Глоккендона. Нюрнберг, 1532 г.
‐ 37 ‐
Knight.by edition
Рис. 25. Итальянский, т. н. луккский салад, с чеканными и позолоченными украшениями. Лента,
идущая по шлему, имеет шипы и украшена вытравленными строчными буквами, которые не
образуют слов и имеют чисто декоративное назначение. Кон. XV в. Царскосельский арсенал.
Рис. 26. Немецкий салад с подъемным забралом. Край украшен декоративной латунной полосой;
подбородник прикреплен к нагруднику и снабжен опускающейся деталью, которая слегка видна на
рисунке. От доспеха эрцгерцога Зигмунда Тирольского (1439—1490).
‐ 38 ‐
Knight.by edition
Существенным дополнением к немецкому саладу был подбородник, прикрепленный к груди
крючками и закрывавший до глаз нижнюю половину лица. Знатные рыцари в городах носили
подбородник, изготовленный из кожи и обтянутый тканью. В 1480 году немецкие рыцари, а также
наемные солдаты носят шлемы, представляющие собой каркас из металлических полей,
обтянутых мехом и имеющих форму салада. В хрониках императора Максимилиана I они
изображены с забралами и без них14). Подобные шлемы [39] зарегистрированы как «решетчатые
колпаки для мозгов» в и инвентарной книге 1519 года оружейного склада в Вене в количестве 400
штук с пометкой «для пехотинца». В иллюстрированной книге дворца Течен на Эльбе такой шлем
носит рыцарь с чертами лица императора Максимилиана (рис. 28).
Данным источникам не всегда можно доверять в том отношении, что в них под названиями салад
часто упоминались совершенно разные шлемы, поскольку это название было общепринятым.
Салад, как и родственная ему железная шляпа, применялся в отрядах немецких солдат-наемников,
а также нашел широкое применение у швейцарцев в XV веке. Во Франции их носили при Карле
VII (1403—1461) королевские лучники, а начиная с Людовика XI (1423—1483) — легкие
кавалеристы. Часто встречается название «лукканский салад», который в действительности
является итальянским саладом, а «татарский салад» — восточным шишаком. В Италии, а позднее
и во Франции салады для защиты ушей оснащаются по бокам наушами— дискообразными
пластинами. С этим добавлением начинается переход от саладов к бургиньотам, которые мы
рассмотрим чуть позже.
К середине XV века в Италии сформировался шлем, полностью закрывающий голову. Его назвали
армет. Старейшая форма развилась из салада с подбородником и сохранились переходные
формы. Конструкция арметов могла несколько отличаться, но главным было то, что задняя часть
шлема выковывалась по линии шеи, подбородок и щеки закрывались подбородником, состоящим
из двух половин, укрепленных на боках на петлях и застегивающихся спереди. Забрало было
довольно острым, крепилось к корпусу разъемными полупетлями. Верхний край отогнут вперед и
образует смотровую щель, другую сторону которой образует нижний край налобного усиления.
Главным отличием этих шлемов был защитный диск на невысокой стойке, расположенный сзади
на уровне шеи. Существуют мнения, что этот диск предохранял рыцаря при падении на спину или
же служил для крепления намета. В действительности этот диск защищал от перерубания ремень
дополнительного подбородника, который носился с этими шлемами в бою и на турнире. Эти
‐ 39 ‐
Knight.by edition
дополнительные подбородники носились со старейшими арметами, которые полностью
назывались — «армет с диском». С привычной бармицей, вернее с ее остатками, трудно было
расстаться (рис. 29). Эта бармица исчезла с появлением ожерелий у доспеха. В начале [40] XVI
века шлемы имели только зачатки гребня, идущего ото лба к затылку, впоследствии этот гребень
стал более массивным. В 1570 году, особенно в Италии, гребень вырос до огромной высоты.
Барочная фантазия привела к появлению гротескных забрал в форме устрашающих образов.
Такие забрала называли «чертовыми масками». Вообще варианты шлемов того времени имели
собственные названия, присваиваемые в зависимости от забрала: «мертвая голова», «обезьянье
забрало» и пр. (рис. 30). Общее название этих шлемов — гротескные шлемы.
Рис. 30. Бургундский армет с гротескным забралом и крыльями по бокам. Польша, ок. 1510 г.
Музей Армерия Реале в Турине.
В начале XVI века появились ожерелья, и почти сразу постарались соединить их со шлемом.
Верхний край ожерелья выполняли в виде выступающего жгута, гладкого или витого. Нижний
край шлема выковывался в виде полого жгута, который схватывал жгут ожерелья, свободно
скользя по нему, не выходя из зацепления. Шлемы с полыми жгутами называли бургундскими
‐ 40 ‐
Knight.by edition
арметами. Их не следует путать с бургиньотами, о которых речь пойдет позже. Тогда же
появилось и забрало, которое получило наибольшее распространение. Оно имело гладкие стенки,
острое вертикальное ребро и смотровую щель с защитной отбортовкой (рис. 32).
Рис. 32. Бургундский армет. Полированный с черным травлением. От доспеха короля Венгрии и
Чехии Фердинанда I (1503—1564). Ок. 1530 г.
С 1510 года началось развитие шлема, который с 1530 года принял законченный вид. Общий вид и
забрало не отличались от бургундского, но отсутствовало жесткое скрепление с ожерельем.
Нижний край шлема не имел полого жгута, а переходил в подвижное горловое прикрытие.
Забрало вместе с подбородником насажено на общую ось. Для надевания шлема забрало и
подбородник поднимали вверх.
Появившаяся в начале XVI века форма забрала с заостренным концом к 1550 году достигла
наибольших размеров. Стенки забрала были слегка вогнуты. Такие изменения не были
случайными. Увеличение размеров создавало большой объем внутри шлема, что облегчало
дыхание воина и упрочняло шлем, но увеличивало его вес.
Остроконечные забрала свойственны шлемам 1530—1560 годов, но после этого стенки забрала
становятся все более вертикальными, тем самым приближая смотровую щель к глазам (рис. 33).
[42]
‐ 41 ‐
Knight.by edition
Во второй половине XVI века конструкцию арметов упростили еще больше. Забрало заменили
подъемным козырьком и вертикальной пластиной или решеткой, соединенными вместе. В
нидерландских и английских армиях конные стрелки носили шишаки с подобными козырьками и
решетками, но состоящими только из трех прутьев (рис. 34).
Рис. 33. Армет с низким гребнем, подбородником, забралом и подвижным усилением налобной
части. Воротник из трех полос. От доспеха эрцгерцога Фердинанда II Тирольского (1564—1594)
(«доспех с орлами»). Работа Йорга Зойзенхофера. Инсбрук, 1547 г.
Рис. 34. Кавалерийский шлем, т.н. «бургундская шапка». Нидерландская работа, кон. XVI в.
Коллекция оружия дворца Амбрас в Тироле.
С момента своего появления все закрытые шлемы имели один общий недостаток — перегрев
головы под солнцем. С этим попытались бороться путем перфорирования корпуса. Первый из
таких шлемов принадлежал императору Максимилиану I. Такие шлемы выпускали до 1570 года
(рис. 35).
‐ 42 ‐
Knight.by edition
В Италии появился, а затем проник через Испанию во Францию и Германию новый тип шлема —
бургиньот. Он, возможно, произошел от итальянского салада, перед которым имел некоторые
преимущества. Бургиньот состоял из сильно вытянутого назад корпуса жесткого или подвижного
назатыльника. Спереди шлем имел чаще всего вытянутый вперед и вверх козырек. Первоначально
низкий гребень постепенно становился преувеличенно высоким. К боковым частям корпуса,
которые имели вырезы, крепились на петлях науши. Для того, чтобы хорошо слышать, они
снабжались отверстиями — слуховыми розетками. На затылке под гребнем находилась гильза для
султана. Если науши доходили только до скул и соединялись на шее ремнями, то шлем назывался
открытым, если они образовывали подбородник, то закрытым бургиньотом (рис. 36).
Рис. 36. Бургиньот. От трехчетвертного доспеха рыцаря Ганса Фернбергера фон Ауэра (ум.
1584). Ок. 1550 г.
Итальянские бургиньоты отличаются от германских тем, что имеют более закругленные формы и
схожи с античными шлемами римлян. Они появились как предметы роскоши, оформленные с
фантазией и богато украшенные чеканкой, инкрустацией и золочением. Оружейники Милана,
Флоренции, а позже Болоньи и Рима стали необычайно известны во всех странах [44] своими
пышными бургиньотами (рис. 37). Но и в Германии, преимущественно в Аугсбурге, также
изготавливались богато украшенные бургиньоты.
‐ 43 ‐
Knight.by edition
Рис. 37. Венецианский бургиньот. С чеканкой, воронением и позолотой по железу; нащечники
более поздней работы. Ок. 1560 г. Музей Армерия Реале в Турине.
Рис. 38. Бургиньот. С тремя гребнями из полированного железа. Из армии императора Карла V
(1500—1558). Испания, ок. 1530 г.
‐ 44 ‐
Knight.by edition
Рис. 39. Немецкий бургиньот. С т. н. «складывающимся» подбородником, крепящимся к
нагруднику. От ландскнехтского доспеха Лазаруса Швенди (1522—1584). Ок. 1560 г.
Первые бургиньоты времен императора Карла V (1500—1558) имели три низких гребня (рис. 38) и
были головным убором только солдат-пехотинцев, но вскоре их стали носить и командующие
войсками ландскнехтов. Уже в 1530 году бургиньот использовался как сменный шлем для латных
доспехов, главным образом на маршах. Во второй половине XVI века его носили всадники легкой
конницы Италии, Германии и Нидерландов. В 1560 году рыцарство надевало с бургиньотами
подбородники, укрепленные на груди, которые имели форму подбородников 1480 года, но больше
выдавались вперед (рис. 39). Чаще всего подбородник бывал пристяжной, подобно забралу
закрывающий лицо, так называемый полевой или боевой подбородник, использовавшийся на
ранних арметах XV века (рис. 40). Германские и нидерландские бургиньоты имели боевые
подбородники с воротниками. Такой подбородник крепился к нащечникам ремнями или
небольшими крючками и придавал всему шлему вид закрывающегося армета (рис. 41). Обычно он
двигался вниз и [45] фиксировался в трех или четырех положениях, что позволяло частично или
полностью открыть лицо. Германские бургиньоты носили до XVII века во всех армиях, далее в
итальянских.
Уже в середине XVI века появились шлемы, которые объединяли старую форму шлема с
устройством бургиньота. Варианты здесь необычайно разнообразны. В конце XVI века
германский бургиньот часто фигурирует под названием пикинерская каска (нем. Pickelhaube, рис.
42).
‐ 45 ‐
Knight.by edition
Рис. 40. Бургиньот. Опускной подбородник самостоятельно крепится к бармице, охватывая ее;
бургиньот надевается отдельно сверху. От полудоспеха Франца фон Кастелальто (ум. 1550). Ок.
1525 г.
Рис. 41. Закрытый немецкий бургиньот. Со съемным забралом; верхняя полоса забрала
изображена опущенной. От доспеха императора Фердинанда I, прозван «доспех с лепестками
роз». Предположительно работа Ганса Розенбергера. Дрезден, ок. 1560 г.
Примерно с 1650 года во всех армиях Европы применялся бургиньот восточных, прежде всего
венгерских форм. Поскольку такой шлем носили сначала в Австрии, он назывался австрийским
бургиньотом. Интересно проследить за изменениями, которые этот шлем претерпел на пути с
Востока. Восточным народам с древнейших времен был присущ шлем без лицевого козырька15) и
назатыльника. Он имел вытянуто-конусную закругленную форму и оканчивался острием (рис. 43).
К этим турецким шлемам кулахам (в транскр. с тур. kulâh) спереди была прикреплена короткая,
[46] а сзади более длинная бармица, ниспадающая на броню. Передняя часть, ниспадая на лицо,
заменяла собой забрало. Такими шлемами были оснащены чебели до XVIII столетия. Наряду с
этим в турецкой армии появляется другой тип шлема, по форме похожий на упомянутый выше, но
имеющий некоторые особенности. Его называют турецкий шлем, или шишак. Прежде всего эти
шлемы характеризуются прямым козырьком для глаз. Железный наносник может фиксироваться
под козырьком в любом положении с помощью винта. Тыльная часть шлема защищена
назатыльником, который в XVI веке еще висел на шлеме на коротких цепочках, а позже
соединялся с ним ремнями (рис. 44).
Такие шишаки встречались и у янычар; спереди у них обычно была длинная гильза, из которой
торчал высокий пучок перьев, а иногда и атрибут войск — «ложка». Знатные турки и полководцы
часто носили на поле такие шишаки, чтобы понравиться янычарам.
Такие шлемы появились в начале XVI века как многочисленные трофеи и сохранились в данной
форме до конца XVII века, даже еще дольше, только после им стали придавать более низкую,
‐ 46 ‐
Knight.by edition
полукруглую форму. Русские, поляки и венгры, перенявшие турецкий шлем, изменили его
сообразно своему национальному вкусу. Различия в формах шлемов у разных народов
незначительны, но все-таки они, как правило, четко делятся на московитские, польские и
гусарские шишаки. С 1590 года все восточные шлемы фигурируют также под названием «шишак»,
в Европе сохранившимся до XVII века.
Рис. 43. Простой татарский шлем. Состоит из двух грубо склепанных частей и козырька XVI в.
Музей Польди-Пеццоли в Милане.
Рис. 44. Турецкий железный шишак Мехмет-паши Соколлу, великого визиря Османской империи
(1505—1579). С богатыми украшениями в технике инкрустации золотом; козырек и назатыльник
крепятся поворотными штифтами. Ок. 1560 г.
Турецкий шишак как предмет вооружения применяется не только в турецкой армии. Это в
достаточной степени подтверждается тем, что такая форма шлема встречается у персов, индусов,
черкесов и т. д. Без сомнения, прародиной этой формы шлема является Персия (рис. 47, 48).
‐ 47 ‐
Knight.by edition
Рис. 45. Польский бургиньот. Украшен травлением с позолотой. Вторая пол. XVI в.
Царскосельский арсенал.
В коллекциях часто встречаются шлемы различных форм второй половины XVI и XVII столетия, а
также необычно тяжелые бургиньоты. Они не использовались в полевом бою, а применялись
только при осаде крепостей. Каждый полководец наряду со своими полевыми доспехами имел еще
и траншейные доспехи или, по меньшей мере, тяжелый траншейный шлем. Во Франции в
инженерных войсках они использовались вплоть до 1840 года. [48]
В XVII веке, когда во многих странах применение нагрудных лат пошло на убыль,
предпринимались попытки защитить шлемом не только голову, но и шею. Для этого к нижнему
краю на шарнирах крепились стальные полосы, во время похода они откидывались вверх, но во
время боя опускались. Такое устройство встречалось как на шишаках, так и на железных шапках.
Несмотря на оригинальность и простоту, это устройство мало удовлетворяло своему
предназначению и поэтому быстро исчезло (рис. 49).
‐ 48 ‐
Knight.by edition
Рис. 47. Индийский шлем, с перфорированным металлическим корпусом на красной подкладке.
Царскосельский арсенал.
Наряду с бургиньотом в 1520 году появился еще один воинский головной убор, родиной которого
предположительно является Испания. Позже он использовался в пехоте всех армий Западной
Европы, даже был популярен среди рыцарей. Этот головной убор известен под названием морион
(исп. morrion). Возможно, название было заимствовано у мавров или образовано от испанского
morro, что означает «черепок», «черепная крышка», скорее всего, оно является результатом не
военного опыта, а солдатской фантазии. Впервые это название, предположительно для другой
формы шлема, встречается уже в рукописях XIV века. [49]
Нельзя не сказать и о том, что Фроншпергер в своей книге о войне называет мавританских
пехотинцев «морианскими пехотинцами»16). Морион XVI века представлял собой высокий шлем
полукруглой формы с гребнем переменной высоты. Поля шлема подняты впереди и сзади, по
бокам опущены таким образом, что спереди и сзади заканчиваются острием одинаковой формы
(рис. 50). Морионы носили в армии Карла V сначала в пехоте. Позже стрелки его сняли, т. к. на
практике он ничего не давал. В некоторых странах, таких как Италия, морион носили с короткими
подвижными щечными заслонками — нащечниками.
‐ 49 ‐
Knight.by edition
Рис. 49. Железная шапка, из вороненого железа, с полосками на шарнирах, опущенными вниз,
применялась в легкой кавалерии. XVII в. Царскосельский арсенал.
Рис. 50. Морион, с травлеными и позолоченными узорами и гербом семьи венецианских патрициев
Да Мула. Италия, сер. XVI в.
Для стрелка, который прижимал свое оружие к щеке, морион, тем более бургиньот, был неудобен.
В результате стрелки в 1550 году получили собственный тип легкого шлема, кабассет (рис. 52).
Он имел много жаргонных названий, часто странных, — «собачья морда», «железный чепец»,
«стрелковый колпак», хотя имел мало общего со старинными шлемами, носившими эти названия.
[50]
Шлем состоял из островерхого корпуса с тонким, невысоким гребнем, часто доходящим только до
верхушки, и очень узкими горизонтальными полями, иногда чуть загнутыми вверх спереди и
сзади. Если сверху такой шлем заострялся и загибался назад, то он назывался грушевидным.
Последние кабассеты исчезли примерно в 1640 году. В XVI веке их носили даже знатные рыцари.
Карл V, король Франциск II (1543—1560), герцог Филипп Эммануил Савойский (1553—1580) и
др. носили такие шлемы. Особенно часто они встречались в итальянской и французской армиях.
‐ 50 ‐
Knight.by edition
Рис. 51. Морион, с гладким гребнем, чеканными украшениями и черненым рисунком. Головной убор
младшего командира ополчения Пассау, возглавлявшегося эрцгерцогом Леопольдом V. Германия,
ок. 1603 г.
И, наконец, нужно упомянуть о так называемых черепниках (нем. Himhauben), которые носили
всадники для защиты головы под войлочными шляпами. Они появились повсеместно в 1640 году
и имели форму полушария с небольшими вырезами для ушей (рис. 53). Первые сведения о
черепниках пришли из Италии в XVI веке, где они появились под названием «cervelliera», а также
«segretta in testa». В итальянских городах-государствах стало обычаем носить под шапками и
беретами железный чепчик полукруглой формы, нередко снабженный пятью или семью
железными зубцами. Один из таких шлемов находится в художественной коллекции оружия
императорского дворца в Вене (рис. 54).
Уже в VIII веке стало обычаем снабжать шлемы декоративными украшениями. До XV века, когда
шлем превратился в составную часть доспехов, он выступал независимо от остального
оборонительного вооружения, с этого времени он находился в соответствии с ним в большинстве
случаев. Украшение старинных шлемов состоит чаще всего в наложении золота или блестящей
бронзы. Орнаменты и фигурные украшения выполнены в еще довольно грубой технике
гравировки, но с большой выразительностью. Изображения такого рода смотрятся как плоские
рельефы. Стремление [51] повысить ценность предмета и впечатление от него украшением
драгоценными камнями заметно уже во времена Каролингов. Сначала рельефной чеканкой
занимались только по меди. Чеканка по железу появилась только в конце средневековья. В XIV
веке часто встречались украшения, выполненные в технике врезки, которые делали из латуни или
золота; это старейший тип инкрустации в Западной Европе, который может рассматриваться как
неуклюжее подражание восточной технике. Золочением занимались преимущественно в Италии и
Испании в XIII веке, до конца средневековья оно считалось секретным искусством. В середине XV
века украшения начинают делать гравировальным резцом.
‐ 51 ‐
Knight.by edition
Рис. 53. Простой черепник немецкого кавалериста. Ок. 1640 г. Императорский и королевский
Музей армии в Вене.
Рис. 54. Черепник, с пятью шипами, черненый, с небольшими подвижными нащечниками. Италия,
вторая пол. XVI в.
Только в конце XV века заметны попытки делать украшения способом травления. Искусствоведы
определяют начало этой техники слишком поздно. Углубление надреза грабштихеля травильной
жидкостью можно подтвердить уже на шлемах и другом оборонительном вооружении 1460 года.
Примерно 1500 годом датирован круглый щит Максимилиана I из художественной коллекции
оружия императорского дворца в Вене, демонстрирующий высокое травление, которое
предполагает чрезвычайно искусное владение этой техникой.
Уже в XIV столетии, первоначально в Италии, появились обтянутые тканью железные шляпы.
Специально украшать тканью шлемы стали несколько позже; об этом необходимо высказаться
более подробно. Итальянское солнце сильно нагревало металл, и такая эффективная мера была
вполне понятна. Это новшество получило живой отклик в итальянских городах-государствах:
благодаря ему шлему был придан вид гражданского предмета одежды. Так, в коллекциях мы
видим итальянские бацинеты, а позже бургиньоты, которые имели еще подлинную обшивку
бархатом или шелком. В некоторых случаях по сохранившимся на краях отверстиям можно
предположить, что раньше они были обтянуты материалом. Эта практическая мера нашла свое
применение в XVI веке в войсках, особенно в итальянских и испанских, и даже в легкой коннице
Германии, тоже оснащенной такими обтянутыми шлемами в 1570 году.
‐ 52 ‐
Knight.by edition
Трудность изготовления шлемов уже в раннем средневековье сделала работу кузнеца очень
почетной. Техника чеканки (выколотки) колоколообразного корпуса шлема с начала XVI века
достигла такого развития, что рабочие-ремесленники чеканили из одного листа не только
макушечные части шлема, но и гребни высотой до 12 сантиметров. И только в XVI столетии этот
навык ослабевает. Большая потребность в шлемах, возрастание ценности человеческого труда
подняли цены чеканных шлемов на недосягаемую высоту. Попытки упростить работу
предпринимались постоянно, и шлемы, бургиньоты, морионы и кабассеты изготавливались из
двух половин, которые потом склепывались или сваривались в одно целое. Предметы такого рода
имеют и для коллекционеров небольшую ценность, т. к. они чеканены не из цельного куска, а из
подготовленной кованой жести.
Прежде чем мы закончим этот раздел, нужно сказать еще несколько слов об обычае украшать
шлемы, в особенности предназначенные для турниров, перьями или украшениями в виде перьев.
До конца XV века прежде всего на турнирных шлемах встречаются объемные геральдические
знаки. К ним часто присоединяются пучки перьев — султан (ит. pennacchio, ucn. penacho). В
военное время, когда получили большое распространение наемные армии, на шлемах и шишаках
носили веточки деревьев17). На шлемах, бургиньотах, морионах и кабассетах ее укрепляли сзади,
на железных шляпах обычно сбоку. Для крепления листвы и перьев приделывалась специальная
гильза. На германских шлемах и колпаках это была украшенная трубка из латуни, на итальянских
— выпуклые орнаментированные пластинки в форме фигурного щита. Во второй половине XVI
века в Италии стало модным при торжественных выездах, на турнирах и т.п. носить на шлемах
огромные пучки перьев метровой высоты. Большей частью они состояли не из настоящих перьев,
а из имитации из шелка или [53] овечьей шерсти. Этот немного барочный обычай
распространился и на германские дворы. Для укрепления этих огромных и тяжелых украшений
шлемы имели особые приспособления на гребнях. Некоторые из этих приспособлений
сохранились еще в коллекциях, но на многих шлемах остались только следы их прежнего
существования. Эта мода исчезла с началом Тридцатилетней войны (рис. 55).
‐ 53 ‐
Knight.by edition
Рис. 55. Приспособление для крепления украшения на армете. Италия, вторая пол. XVI в.
Коллекция К. Баццеро, Милан.
7)
У автора «геральдические знаки», но в V в. геральдики еще не существовало. Она сложилась в
окончательном виде только в XII в. Поэтому в данном случае можно говорить о прото-
геральдических знаках (прим. ред.).
8)
Пруденций Аврелий Клеменс, ранне-христьянский поэт IV в. Автор, естественно, говорит не об
оригинале, а о копии рукописи, относящейся к X в. (прим. ред.).
9)
Хауберт — пластинчатый или кольчужный панцирь с длинными рукавами и капюшоном, на
кожаной или полотняной подкладке (прим. ред.)
10)
Впоследствии тем же немецким термином обозначается забрало (прим. ред.).
11)
Соответственно со стороны, зрителя с левой стороны (прим. ред.).
12)
Далее автор употребляет французский термин, мы оставляем «геральдические фигуры» (прим.
ред.).
13)
Нем. термин Klappvisier употребляется только для бацинетов (прим. ред.).
14)
Библиотека художественно-исторических коллекций императорского дома, Вена (прим. авт.).
15)
Мусульманин предпочитал носить головной убор, который не мешал ему во время молитвы
касаться лбом земли (прим. авт.).
16)
Fronsperger, Leonhard, Kriegsbuch, Teil 3, 1573, v. CXXXIX (прим. авт.).
17)
Носить на шлемах веточки деревьев — обычай очень древний. Перед сражением полководец
назначал пароль, для того чтобы во время битвы можно было отмечать своих от чужих, иногда для
этой же цели он приказывал прицепить на шлемы ветки какого-либо дерева. Особенно живучим
этот обычай оказался в австрийской армии, даже в первую мировую войну австрийские солдаты
прикрепляли к своим головным уборам ветки дуба (прим. ред.).
‐ 54 ‐
Knight.by edition
Защита шеи
Когда вошли в употребление шлемы типа большой бацинет (рис. 159, 160) — приблизительно в
середине XV века, шея защищалась нижней частью шлема, который достигал груди и верхней
части спины. Это доставляло воину значительное неудобство, т. к. он был не в состоянии
поднимать и опускать голову. Данный недостаток, уже обнаруживший себя в практике военных
действий, и обусловил распространение шлема типа салад. Первыми этот относительно удобный
шлем начали использовать итальянские кондотьеры. Теперь шея защищалась крепившимся к
нагруднику [54] подбородником, верхний край которого достигал уровня глаз. Лишь с появлением
бургундского армета существенную роль начинала играть система защиты шеи, которая стала
отныне составной частью доспеха и приспосабливалась под любые виды шлемов. Таким образом,
эта часть доспеха возникла из подбородника. Передняя его часть претерпела изменения, она
защищала теперь только шею, в высоком верхнем крае уже не было надобности, поскольку шлем
сам стал снабжаться подбородником и забралом. Появилась задняя часть, которая крепилась
замковым соединением с передней. Таким образом сформировался латный воротник (нем. Kragen),
самые старые образцы которого крепились поверх грудных лат на крючьях или иным способом
(рис. 56). Но вскоре порядок облачения изменился. Сначала надевали латный воротник, который
теперь получил название ожерелье, а затем уже нагрудник и наспинник. Около 1630 года
вернулись к первоначальному способу, и шейное прикрытие снова стало надеваться поверх
кирасы.
Рис. 56. Воротник, один из старейших образцов доспешного воротника; украшен гравировкой и
позолотой; спереди — знак ордена Золотого Руна; наплечники крепятся ремнями. От доспеха
императора Максимилиана I. Немецкая работа, ок. 1508 г.
Рис. 57. Ожерелье, верхний край сделан в форме отложного воротничка. От доспеха, обычно
неправильно приписываемого Альбрехту III Ахиллесу Бранденбургскому (1414—1486). Ок. 1510 г.
‐ 55 ‐
Knight.by edition
разделены, с левой стороны они скрепляются шарнирами, а с правой — посредством запонки (рис.
57).
Необходимо пояснить, что, собственно, следует понимать под горловиной и в чем ее особенность.
Доспех — это система из жестких металлических [55] пластин, настолько сковывающих
движения, что иначе как разделением их на несколько частей не добиться подвижности
защищаемого ими тела. В силу этого и возникли различные части доспеха, предназначенные для
определенных участков тела. Их подвижное взаимодействие достигалось конструкцией из
отдельных пластин металла, так называемых полос, или рядов, которые располагались
горизонтально, слегка перекрывая друг друга. С внутренней стороны они соединялись полосками
сыромятной кожи, прикрепляемыми плоскими заклепками. Нельзя сказать, чтобы кожаное
соединение получило повсеместное распространение, напротив, немало было примеров другого
способа соединения. Например, на одной из полос закрепляли заклепки, а на другой, сопряженной
с ней, под эти заклепки делали вытянутые отверстия со шлицами, В результате полосы получали
возможность смещаться друг относительно друга. Такая конструкция часто встречается в
итальянских доспехах и называется скользящими заклепками (нем. eiserne Geschübe). В силу
минимальных достоинств широкого применения они не получили. В зависимости от того, верхние
полосы перекрывали нижние или наоборот, их именовали полосами верхнего и нижнего шага.
Таким образом обретали подвижность горловина ожерелья, иногда — крылья наплечников,
наручи с налокотником, рукавицы, набрюшник и все, что защищало ноги. Как мы увидим ниже,
нагрудник и наспинник также составлялись полностью или частично посредством подвижных
частей. В конском доспехе они применялись чаще всего в шейном прикрытии. Края рядов или
чешуек для лучшего скольжения подпиливались в виде клинышков и назывались запилами (нем.
Fürfeilen).
Рис. 58. Ожерелье, с пружинными штифтами для крепления наплечников; гравировка выполнена в
стиле верхненемецких миниатюристов. Часть ландскнехтского доспеха Себастьяна Шертлина
Бутренбахского (1495—1577). Ок. 1545 г.
Если ожерелье рассчитано на бургундский армет, то верхняя его полоса отковывалась как полый
жгут (нем. Rand) и служила полозом для пустотелого утолщения нижнего края шлема, который
мог, таким образом, свободно поворачиваться в разные стороны или — как говорили в старину —
«ездить по нашейнику». Все другие формы шлема и доспеха имеют ожерелье с равномерно
‐ 56 ‐
Knight.by edition
утолщенным краем, часто откованным в виде витого жгута — так называемый «шнуровой» обод в
отличие от «гладкого» (рис. 58). Нередко на задней части немецких шлемов делали выступы,
соответствующие рельефу ободка ожерелья, предназначенные для соединения шлема с ожерельем.
Поверх ожерелья надеваются сначала нагрудник и наспинник, а затем — наплечники и наручи.
Немаловажное значение ожерелья состояло в том, что к его бокам с помощью пружинных
штифтов или ремней крепились наплечники. Около [56] 1540 года появились такие ожерелья с
подвижными наплечниками. Это было вызвано стремлением уменьшить давление плечевых
ремней18). Такая форма просуществовала до середины XVI века (рис. 59).
Для удобства одевания шпангреля, ожерелье соединяли с правой стороны с наплечником ремнем,
второй ремень, слева, застегивали уже после того, как доспех был надет, этот ремень с помощью
наконечника продевался в отверстие, находившееся на пластине, прикрывавшей горло. Более
знатные воины носили еще и наручи, которые крепились к наплечникам кожаными ремнями и
кроме того часто подвешивались диски для защиты подмышковых впадин (рис. 60).
С 1570 года ожерелье рыцарского доспеха под влиянием моды несколько видоизменилось: оно
стало более вытянутым вверх. Над его ободком появился сначала узкий, а позднее непомерно
широкий и высокий, белый складчатый воротник из тонкого полотна. В своих крайних формах
такой воротник получил название «мельничного жернова» (нем. «Mühlsteinkragen»). При
рассмотрении нагрудника мы увидим, что ожерелье мыслится не только самостоятельной частью,
но и в комбинации с нагрудником и наспинником.
Рис. 60. Ожерелье, вороненое, украшено травлением с чернением; шейная часть соединяется с
узкими наплечниками, к правому из которых крепится подвижный диск. От трехчетвертного
доспеха полевого полковника Генриха фон Ранцау (1526—1599). Немецкая работа, ок. 1570 г.
‐ 58 ‐
Knight.by edition
Рис. 61. Воротник, носился как дополнение к обычному костюму; чеканка по меди, местами — с
позолотой; спереди — изображение Нептуна и Амфитриты с Эротом. Итальянская работа,
нач. XVII в. Царскосельский арсенал.
Рис. 62. Воротник, богато украшен травлением и позолотой. От парадного доспеха графа
Адольфа Шварценберга, имп. генерал-лейтенанта (погиб 1600). Работа миланского мастера
Помпео делла Кьеза, ок. 1590 г.
Уже где-то в 1550 году среди итальянцев благородного происхождения, особенно в городах,
входит в обычай носить не весь доспех, а только ожерелье, видимо, из тех соображений, чтобы
при неожиданном нападении были защищены хотя бы жизненно важные артерии. Появляется так
[58] называемый воротник19). Это обусловило и тягу к особому украшательству, и стремление
добиться гармоничного сочетания цвета и орнамента камзола с украшениями воротника. К 1620
году такой доспех уже не имел подвижных сочленений, еще более опустился на грудь, и
поскольку теперь он весь был на виду, то стал отличаться изящным фасоном (рис. 61, 62). Этот
обычай, зародившийся сначала среди итальянских офицеров, распространился затем во всех
армиях Европы и стал как бы знаком различия. В войсках Морица Оранского, боровшихся за
освобождение Нидерландов, и во время Тридцатилетней войны уже почти все офицеры надевали
воротник поверх кожаного колета (рис. 63). В эпоху рококо, когда изящество и утонченность
ценились превыше всего, доспех лишился собственно шейной не самой удобной части и
превратился в подковообразную нагрудную пластину, офицерский нагрудный знак (рис. 64),
который и по сей день мы можем видеть во многих армиях.
‐ 59 ‐
Knight.by edition
Рис. 63. Воротник, узор травленый, с серебрением. От венгерского походного снаряжения
Фердинанда Карла, эрцгерцога Тирольского (1632—1662 г.). 1650 г.
Рис. 64. Нагрудный знак прусского обер-офицера. Являлся элементом униформы и знаком
различия. Ок. 1740 г.
‐ 60 ‐
Knight.by edition
Защита рук
К наручам (нем. Armzeug, фр. brassard, англ. brassard, um. bracciale) в пластинчатом доспехе
относятся наплечники (нем. Achseln, фр. épaulières, um. spallaci), трубчатые прикрытия (нем.
Armröhren, фр. canons) и налокотники (нем. Ellenbogenkacheln, фр. cubitières, ит. cubitiere).
Наплечник с примыкающим к нему трубчатым прикрытием [59] составляют верхнюю часть
наруча (нем. Oberarmzeug), а налокотник с нижней трубкой — нижнюю часть наруча (нем.
Unterarmzeug).
Несмотря на то что защита плеч бронзовыми или железными пластинами получила повсеместное
распространение еще в древности, образцы боевых доспехов эпохи раннего средневековья отнюдь
не свидетельствуют о стремлении прикрыть столь уязвимые части корпуса, как плечи.
Ни броня, ни хауберт XIII века не имели ни малейших признаков какого-либо усиления плечевого
прикрытия, так что плечи были совершенно открыты для сокрушительных ударов боевым
топором или мечом. Единственной защитой для плеч вплоть до конца XIII века оставался щит или
кавалерийская его разновидность — тарч. Недостаточность подобной экипировки была осознана
только к 1275 году, т. к. именно в это время во Франции и Англии появляются плечевые щитки
(нем. Achselschilde, фр. ailettes), предназначающиеся для более надежной защиты не только шеи,
но и плеч. Однако сами по себе эти щитки были не столь уж спасительны. Во время боя их могли
сбить, они легко соскальзывали с плеч в ту или иную сторону. Для устранения этого недостатка
уже в то время предпринимались робкие попытки защитить плечи стальными пластинами.
Круглые плечевые диски (нем. Achselscheiben) крепились ремнями к хауберту, но это, разумеется,
далеко не полностью прикрывало плечо. Поэтому к концу XIII века плечи защищают свободно
свисающими пластинками, а вскоре и рядами поперечно набранных на эластичных ремнях полос.
Такого рода прикрытие в последней четверти XIII века именовалось шпалденир (нем. Spaldenier,
от лат. espalderium — «полосчатое»).
‐ 61 ‐
Knight.by edition
немецкого пешего боя и более поздних пеших поединков вырезы в передних крыльях также не
встречаются.
Задние крылья после того, как вышли из употребления кольчужные бармицы шлемов, делали
поначалу очень большими. В итальянском доспехе они нередко доходили даже до
противоположных лопаток, перекрывая друг друга, чтобы усилить весьма ненадежный, имевший
глубокие вырезы наспинник. В итальянских доспехах XV века наплечники либо вовсе лишены
передних крыльев, либо они имеют очень небольшие размеры. Это объясняется субъективной
нетерпимостью итальянцев ко всякого рода скованности и их более естественным способам
фехтования (рис. 67). Не случайно поэтому именно в Италии немецкие ландскнехты приняли
новую форму доспеха, отказавшись от наплечников с затрудняющими движения крыльями, и к
ожерелью стали прикреплять сочленение из полос, прикрывавшее плечо едва ли не до [61] локтя.
‐ 62 ‐
Knight.by edition
Такие наплечники в соединении с ожерельем именовались, как мы уже упоминали, шпангрель,
или узкими наплечниками (рис. 68).
Рис. 67. а) Правый наруч. От доспеха Фердинанда II Католика (1452—1516), короля Арагона.
Итальянская работа, ок. 1460 г.
b) Обратная сторона.
Немецкий рыцарский доспех начала XVI века также мог обходиться наплечниками без крыльев.
Именно в это время, когда обозначается заметная разница между рыцарским доспехом и
снаряжением наемного воина, наплечники рыцарского доспеха продолжают видоизменяться
своим собственным путем. Благородные рыцари в качестве противников имеют тоже рыцарей, от
копья и меча которых они должны были себя защитить прежде всего. Мощный удар копьем мог
сорвать наплечники и шлем, а боевым молотом или мечом — проломить пластины наручей. На
лицевой стороне наплечника, вдоль передних крыльев, стали делать высокие или низкие гребни
(нем. Brechränder или Stofskrägen, фр. passe-gards, ит. guarda-goletta, ucn. bufa) и располагать их
так, чтобы удар копья переходил в скольжение, не задевая самих плеч (рис. 69). Во второй
половине XVI столетия они постепенно исчезают, а наплечники доходят до шеи. Начиная с 1560
года и подвижные сочленения доходят до уровня крыльев. Теперь уже различают наплечники с
‐ 63 ‐
Knight.by edition
жесткими и подвижными крыльями. Последние примыкают либо к верхнему подвижному
сочленению, либо — к нижнему. [62] Наплечники, как правило, присоединялись к ожерелью, реже
— к металлическим плечевым ремням, еще реже — к наплечным кожаным ремням; крепление
осуществлялось первоначально с помощью пружинных штифтов (которые, однако, имели тот
недостаток, что легко отсекались клинком), а позднее — ремнями.
С середины XV и вплоть до конца XVI века на форму наплечников накладывает весьма заметный
отпечаток стиль готического доспеха периода 1460—1480 годов, когда крылья, как и налокотники,
выковывались в виде раковин и приобретали изысканный ажурный узор.
Любопытно, что стремление защитить от ударов внешнюю или внутреннюю сторону руки с
помощью железных пластин возникает за несколько десятилетий до введения плечевых щитков и
наплечников. Уже около 1250 года можно было встретить изображения воинов, носивших в
качестве верхних наручей пристегнутые ремнями узкие железные полоски. К еще более раннему
времени относятся, возможно, так называемые мышки (нем. Mäusel, фр. cubitières) — защита локтя
‐ 64 ‐
Knight.by edition
маленькой выпуклой чашкой (рис. 70). Только в начале XIV века тыльная сторона нижней части
руки защищается железной полосой. Видеть в этих примитивных приспособлениях для прикрытия
рук то, что потом стало называться наручами, было бы заблуждением. Подобно тому как
сплошной доспех сформировался путем органического взаимоприспособления разделенных
поначалу элементов, пластины, [63] защищающие руки, тоже существовали как бы порознь, не
образуя единого целого, и каждая сама по себе крепилась к руке ремнями. Французы называли
подобное прикрытие avant- или airrière-bras и отличали его от позднейших наручей. Само понятие
наручей возникло только в XVI веке.
В течение XIV столетия постепенно оформляется вся система защиты руки. Полосы становятся
шире, оголенные места сужаются, наручи обретают свой законченный вид. Верхняя часть руки
облекается цельным трубчатым прикрытием без боковых разрезов (рука просто продевалась в
него). Нижняя трубка была открыта с внутренней стороны и замыкалась уже после надевания на
руку. До 1550 года для этого использовали ремни и пряжки, в дальнейшем — штифты и прорези.
Для того, чтобы рука получала возможность вращения в плечевом суставе, верхний край верхних
наручей снабжается горизонтальными поясками21), которые после 1500 года встречаются все реже,
поскольку в подвижно закрепленных верхних наручах возможность поворота и без того
достигалась посредством кожаного эластичного соединения. Даже после этого
усовершенствования отдельные части не составили единого целого, и нередко наплечники носят
поверх кольчужных рукавов. Иногда под рукавом наруч крепился к стеганому поддоспешному
жилету, надетому под кольчугу.
‐ 65 ‐
Knight.by edition
Рис. 69. Левый наплечник, с подвижным передним крылом и высоким гребнем. От доспеха
императора Фердинанда I (1503—1564). Ок. 1560 г.
Рис. 70. Защита руки с помощью отдельных защитных деталей. Прорисовка с детали надгробия
рыцаря Бэкона в церкви Карлстоуна, сер. XIII в.
Для сгибания руки в локте требовался глубокий вырез в наручах на месте сгиба, представлявший
собой немалую прореху. Ее пытались закрыть круглой пластинкой, которая пристегивалась с
внешней стороны руки. Это оказалось неудобно, да и неэффективно. Вот почему около 1380 года
[64] тыльную сторону руки защищают металлической чашкой, т. е. «мышкой», а уж к ней для
защиты локтевого сгиба крепят широкие локтевые пластины. Так возникли налокотники. В ранних
образцах налокотников встречаются элементы, называемые раковинами (нем. Muscheln). С
наружной стороны они были широкими и, постепенно сужаясь, либо не смыкались на внутренней
стороне и назывались налокотниками с открытой раковиной или полураковиной (рис. 67), либо
кольцом охватывали всю руку, как в наручах XVI века, и назывались налокотниками с закрытой
раковиной или полной раковиной (рис. 71). Однако защита сгибов рук, достигаемая с помощью
налокотников, все менее удовлетворяла мастеров-доспешников. Стремясь к полному
совершенству, они закрыли прореху на локтевом сгибе подвижным сочленением полос, которое
‐ 66 ‐
Knight.by edition
до известной степени отвечало поставленной цели, но все же сковывало движение руки. Защита
такого рода именовалась закрытым наручем (нем. geschlossene Armzeug). Отдельные их образцы
встречаются уже около 1480 года, а продержались они вплоть до XVII века, но так и не получили
повсеместного распространения и, надо полагать, использовались разве только в некоторых
турнирных доспехах (рис. 72).
Рис. 71. Левый наруч, с жестким крылом наплечника и налокотником — открытой раковиной.
От ландскнехгского доспеха Лазаруса Швенди, барона фон Гогенландсберга, императорского
полевого капитана. Немецкая работа, ок. 1560 г.
‐ 67 ‐
Knight.by edition
Рис. 72. а) Левый наруч. От доспеха Филиппа II (1527—1598), короля Испании. Немецкая
работа, датировано прибл. 1546 г. С подвижным наплечником, низким гребнем и налокотником-
полураковиной; полностью закрыт,- украшен глубоким травлением и позолотой.
b) Обратная сторона. Заднее крыло — жесткое. [66]
в отверстия, а затем завязывались снаружи (рис. 65). Подобный способ крепления распространен в
доспехах, сработанных нюрнбергскими и аугсбургскими мастерами того времени. Вряд ли наручи
были закрытыми, когда налокотники стали делать очень больших размеров. Это увлечение
величиной началось где-то около 1450-го и закончилось после 1540 года. Мода на огромные
пластины, при изготовлении которых оружейники стремились блеснуть мастерством, не была
всеобщей.
В описях 1580 года наручи, имеющие цельный и завершенный вид от плечевой части до каждой
отдельной детали, снабжаются пометкой: «Все подогнано».
В первые десятилетия XVI века наручи претерпели некоторые изменения. Мышки, которые в
Германии делались поначалу остроконечными, становятся тупыми и даже принимают форму
‐ 68 ‐
Knight.by edition
полушария; полураковины постепенно исчезают, а так называемые полные раковины
усиливаются, и верхние наручи зачастую обретают вид подвижного многорядного сочленения.
Рис. 73. Наруч из «чешуйчатых пластинок». Рисунок из альбома «Образцы вооружения для
мастера-доспешника», ок. 1550 г. Наследственная библиотека графов Тун в замке Тэчен.
Усиление наручей посредством двойной защиты (нем. Doppelstücke, фр. pieces de renfont) было
принято, главным образом, на турнирах, но иногда к этому прибегали и при боевых действиях. В
этой связи надо прежде всего назвать дополнительные наплечники (нем. Doppelachsel). Как
правило, дополнительный наплечник был рассчитан на левое, наиболее уязвимое для ударов плечо
и прикрывал собой наплечник подвижной конструкции. Дополнительный наплечник часто
сочетался с высоким гребнем (рис. 74). Правое плечо лишь в редких случаях получало
дополнительное усиление, но в верхних наручах XVI века [67] можно подметить одну
‐ 69 ‐
Knight.by edition
своеобразную черту: их передняя часть выгнута наружу, скользящие вверх полоски более круты в
изгибах, и потому удар меча для них был менее страшен. Помимо плечевой части усиливается и
защита локтя. Это усиление достигается с помощью привинчиваемого дополнительного
налокотника типа «гард-бра» (фр. garde-bras, нем. Stechmäusel или Doppelmäusel). Она же образует
крутую дугу до места сгиба и, таким образом, прикрывает, переднюю часть руки. Маленькие
пластины налокотника имели иногда привинчивающиеся накладки, которые служили
единственной цели: увеличить раковину локтевого прикрытия и тем самым обеспечить более
надежную защиту. Так называемые налокотные щитки (нем. großen Stechmäusel), едва ли
достигавшие плеча, равно как и наплечные усиления (нем. Stechachsel), которые иногда называют
боевыми плащами или мантилиями, помимо плеч защищали левую сторону шлема и часть груди,
были употребимы лишь в позднейших турнирных поединках у итальянцев и французов. Иногда на
больших налокотных или плечевых щитках обнаруживают привинченный крюк, служивший, как
предполагал Виолле ле Дюк, для крепления тарча.
Рис. 74. Накладное усиление левого наплечника с высоким гребнем. От доспеха Рупрехта
Пфальцского (ум. 1504). Немецкая работа, ок. 1502 г.
‐ 70 ‐
Knight.by edition
Перчатки
Успехи, которых достигли оружейники в защите столь важной части тела, как рука, до XIII века
были очень скромными. В XI веке на руках носили перчатки (нем. Handschuhen) из толстой кожи
с манжетами (нем. Stulpbesätzen) шириной не более 5 см. К началу XIII века, когда в обиход
вошел хауберт, обшитый шнурами с нанизанными на них кольцами, рукава были закрыты спереди
и снизу так, что лишь ладони оставались свободны от защиты. Двигаться отдельно мог только
большой палец, что позволяло держать копье и меч. Во Франции в XIII веке появилась перчатка
под названием «gagnepain». Это усиленная железными пластинками перчатка из дубленой кожи. В
конце века, когда сказался опыт пятого крестового похода (особенно во Франции и Италии),
мешковатое кольчужное прикрытие рук сменилось перчатками из прочной оленьей кожи, с
манжетами. В бою их обычно покрывали сверху куском кожи, который простирался от [68]
первого ряда пальцевых сгибов до локтя и застегивался на внутренней стороне руки. Но такая
защита оказалась недостаточной, поэтому на пясть и на первый сустав большого пальца нашивали
круглые железные пластинки. После XIV века их привязывали к перчатке с помощью кожаных
ремешков, которые протягивались через два отверстия в пластинке. Этот обычай сохранился как
дань традиции уже после того, как стали носить железные перчатки. В этом примитивном
покрытии пясти просматривается образец защитных дисков на стойке, которые встречались
вплоть до 1500 года на многих железных перчатках.
Рис. 75. Чешуйчатая перчатка с железными пластинками, нашитыми в виде чешуи на кожаную
основу. Прорисовка детали с надгробия сэра Ричарда Берлингторпа, ок. 1310 г.
Рис. 76. Железные перчатки. Прорисовка детали гробницы рыцаря из рода Эресби в церкви
Спилсби в Линкольншире, ок. 1410 г.
Во второй половине XIV века на смену обшитой железными пластинками кожаной перчатке
пришла цельножелезная. Самые старые железные перчатки имеют широкие тыльные пластины с
пятью пальцами, включая большой. Манжеты короткие, прямые, с изогнутыми раструбами (рис.
76). Лишь в начале XV века чешуйчатую часть большого пальца стали соединять с перчаткой
‐ 71 ‐
Knight.by edition
шарниром. Примерно в это время появляются первые образцы, у которых 4 пальца не разделены, а
образуют одно общее чешуйчатое покрытие; называют рукавицами (нем. Hentzen, фр. mitons). Их
применяли как в бою, так и на турнирах (рис. 77).
Особую конструкцию имели рукавицы, замыкавшиеся после того, как ими брали меч, так что
разоружение становилось невозможным. Ими не разрешали пользоваться во время пешего
турнирного поединка, но все же они встречались на боевых и турнирных доспехах. Смыкание
кулака достигалось следующим образом. Добавлялась дополнительная пластина, имевшая
отверстие со шлицом. Если кулак закрывался, то эта пластина достигала запястья, где находился
поворотный штифт, который вставлялся в отверстие со шлицом и поворотом язычка предотвращал
открывание кулака (рис. 78). [69]
Рис. 77. Рукавица с защитным диском. Подвижный большой палец имеет гнездо для перстня. От
доспеха Федерико Гонзага, маркиза Мантуанского. Италия, ок. 1480 г. Травление по краю
выполнено в XVI в.
Рис. 78. Замыкающаяся рукавица. Украшена травлением с позолотой. От доспеха императора
Фердинанда I, предназначенного для пешего боя. Ок. 1560 г.
‐ 72 ‐
Knight.by edition
Как мы уже отмечали, на рукавицах начиная с XV и до начала XVI века на тыльной стороне руки
имелся защитный диск на стойке, причем исключительно на левой рукавице. Если он и
происходит от старых, привязанных к кожаным перчаткам пластин, то его позднейшее появление
лишь на левой рукавице означает, что он служил либо для надежного закрепления уздечки, либо
для прочного упора щита.
К началу XVI века перчатки уже полностью сформировались, но уже около 1510 года
предпринимаются попытки устранить их недостатки. В тот период появляются перфорированные
перчатки, чтобы не так потели руки. Мы приводим здесь такую рукавицу с доспеха императора
Максимилиана I (рис. 79).
В конце XV века (ок. 1470 г.) на нюрнбергских доспехах встречаются перчатки исключительной
красоты в стиле поздней готики. Края многочисленных подвижных пластин изящно
перфорированы и имеют ажурные запилы. Вся работа напоминает кружевную ткань. Суставы
покрыты заостренными железными или латунными наростами с изящным узором. По краям
длинных, заостренных манжет на накладках из латуни изображены лилии. Конец XV века стал
порой расцвета искусства мастеров-доспешников. Это в большой мере проявилось в форме
перчаток (рис. 80).
В XVI веке начался возврат к перчаткам старых форм. Развивается лишь декоративное
оформление. Около 1510 года появились рифленые рукавицы, носившиеся с максимилиановскими
доспехами. Манжеты слегка конической формы опять становятся короткими. Все чаще
употребляются перчатки и все реже — рукавицы (рис. 81). [70]
У перчаток немецкой работы есть одна особенность: маленький бугорок на внешнем суставе
запястья. Это обычай немецких ремесленников, который восходит к XV веку. Итальянские
мастера, изготавливавшие этот суставный бугорок, наверняка когда-то работали в немецких
мастерских. Кстати, на итальянских работах его встречают крайне редко.
‐ 73 ‐
Knight.by edition
Рис. 79. Перфорированная рукавица. От доспеха императора Максимилиана I. Ок. 1480 г.
Рис. 80. Правая перчатка, с латунной окантовкой и выступами на суставах, рифленая, с
фестончатой отделкой краев подвижных пластин; большой палец прикреплен на шарнире. От
доспеха эрцгерцога Зигмунда Тирольского. Германия, ок. 1480 г.
Рис. 81. Правая перчатка, полированная, с накладными латунными и позолоченными полосами.
От парадного доспеха императора Карла V. Рисунок выполнен в манере Венцеля Ямницера. Ок.
1550 г.
Примерно в 1530 году, когда влияние ландскнехтов становится очень мощным, возникает
стремление сделать перчатки легче и подвижнее. В эту пору встречаются перчатки с немного
более длинными, часто изогнутыми манжетами, но без пластин для пальцев. Пальцы защищены
полосками из мелких железных колечек, нашитых на верхнюю сторону кожаной [71] перчатки
(рис. 82). Такие перчатки сохраняются вплоть до XVII века. Около 1540 года даже у перчаток с
чешуйчатыми пальцами по крайней мере указательный палец правой руки, которому необходима
подвижность при обращении с копьем и мечом, снаружи закрывается только кольчугой. Во второй
половине XVI века из Италии в обиход попадают легкие и подвижные перчатки с высокими
крагами, изготовленные аналогично карацине: несколько рядов расположенных друг над другом
чешуеобразных пластинок соединяются между собой кольчужным набором. Против ударов
слабых итальянских эспадронов, палашей и рапир эта защита была достаточной (рис. 83). В более
поздних доспехах пеших воинов (после 1570 года), как известно, налокотника вовсе не было.
Плечо и верхнюю часть руки покрывали узкие наплечники, остальную часть — наручи. Для
‐ 74 ‐
Knight.by edition
защиты предплечья пользовались перчатками с манжетами, которые доходили до локтя. Такие
перчатки носили пикинеры еще в Тридцатилетнюю войну. Это были последние железные
перчатки, которые вообще применялись в войсках (рис. 84).
Рис. 82. Правая перчатка, с защитой суставов, подвижным большим пальцем и кольчужной
защитой фаланг пальцев; полированная, с поясом черного травления по краю краги. От
ландскнехтского доспеха Каспара фон Фрундсберга. Германия, ок. 1527 г.
Рис. 83. Правая перчатка, из пластинок и кольчужной ткани, т. н. «бригантинная»; украшена
травлением с золочением. Германия, по итальянскому образцу, ок. 1560 г.
Рис. 84. Правая перчатка, с наручем, доходящим до локтя, т. н. «пикинерская»; черненая, с
фестонами из кожи. Италия, ок. 1620 г. [72]
‐ 75 ‐
Knight.by edition
Рис. 85. Правая перчатка, полностью защищает руку; с шипами на пальцах. Италия, ок. 1570 г.
Рис. 86. Турецкий левый наруч, с рукавицей из красной камки; рифленый, богато инкрустирован
золотом; показан в открытом состоянии. Из трофеев, взятых при отступлении турок от Вены
(1529 г.). Принадлежал султану Сулейману I (1495—1566).
Мавры в XV веке носили на левом предплечье наруч, который в сочетании с трезубым лезвием
мог считаться оружием нападения.
Нечто сходное можно усмотреть в испанских и итальянских фехтовальных щитах XVI века,
которые представляют собой комбинацию перчатки, круглого щита и клинков. Мы остановимся
на них подробнее при описании щитов (рис. 201). В конце XVI века отголоски этой конструкции
проявились в перчатках, снабженных 3-4 шипами. Они могли при случае оказаться полезными
лишь в рукопашном бою. [73]
18)
Утверждение автора вызывает сомнение, т. к. основное давление все равно приходилось на
нагрудную и наспинную пластины. Более вероятным является предположение, что эта
конструкция еще более усиливала защиту плеч (прим. ред.).
‐ 76 ‐
Knight.by edition
19)
Ожерелье — не самостоятельная часть доспеха. В отличие от латного воротника носилось под
кирасой и надевалось на тело в первую очередь. Латный воротник носился поверх кирасы или как
самостоятельная защитная деталь отдельно от лат. На некоторых образцах готического доспеха
латный воротник был жестко соединен с нагрудником и наспинником (прим. ред.).
20)
Лентнер часто имел металлический подбой, что сближает его с панцирем типа «бригантина»
(прим. ред.)
21)
По нижнему краю наплечника шла канавка, в которую вставлялся ведущий поясок,
расположенный по верхнему краю трубчатого прикрытия (прим. ред.).
22)
Шнуры эти назывались аксельбантами (прим. ред.).
‐ 77 ‐
Knight.by edition
Защита груди
Подобно тому как пластинчатый доспех развивался постепенно и первоначально лишь отдельные
части тела защищались листовым железом, так и важнейшая его часть, защита груди,
образовывалась из отдельных пластин, которые привязывали или наклепывали к лентнеру. Но
обивка кожаной одежды большими или малыми пластинами из железа или иного металла
заклепками еще не дала пластинчатого доспеха, т. к. железные пластинки соединялись мозаично, и
любое растягивающее движение раскрывало щели, в которые могло проникнуть лезвие оружия
противника. Лишь благодаря защите с помощью перекрывающихся вверх или вниз
обручеобразных пластин, так называемого пластинчатого перекрытия, возник собственно
пластинчатый доспех и, вместе с тем, его важнейшая составная часть — нагрудник (нем. Brust).
Теперь железные пластины соединялись изнутри с помощью широких полос из сыромятной кожи,
приклепанной к пластинам. Благодаря своей податливости и эластичности такой доспех создавал
относительную свободу движений. Мастера-доспешники XV века искали и нашли природный
образец новой системы наложения пластин, которая, собственно, и характеризует пластинчатый
доспех. Это та же система покрытия, что и у ракообразных. Сходство, видимо, не случайно, ибо
старые мастера так и называли пластинчатые нагрудники — рак (нем. Krebs) или рачья грудь. В
Италии в 1380-х годах начали укреплять грудную часть лентнера пластиной, которая доходила до
шеи. Позднее, начиная с 1430 года, это усиление состояло по крайней мере из двух частей,
которые соединялись друг с другом с помощью ремней и пряжек. Затем нижняя часть составила
вместе с верхней подвижную конструкцию. В то время нагрудники даже в Италии, на родине
пластинчатого доспеха, были еще большой редкостью. К концу XIV века лентнер уже
повсеместно усиливался горизонтальными, наклепанными на кожу металлическими пластинками
шириной в 10-12 сантиметров, которые, однако, не перекрывали друг друга, а ставились встык.
Форма нагрудника, его профиль и выпуклость позволяют судить о дате его изготовления, а при
внимательном рассмотрении — даже о месте производства. Точно так же как и первые усиленные
лентнеры приблизились к естественной форме груди, так и первые нагрудники повторяли ее
очертания. С 1430 года грудь выпячивается шарообразно, поскольку сферической форме
приписывали наибольшую сопротивляемость ударам. Нагрудники и наспинники 1450-х годов
имели иногда чрезмерные рукавные вырезы: тогда был обычай вместо наручей пользоваться
широкими рукавами, плотно набитыми шерстью. Такие набитые рукава особенно часто носили в
Италии и Франции, а исчезли они лишь к 1480 году.
Нижняя часть накладного нагрудника, к которой примыкает набрюшник или юбка, получила в XV
веке название Bruech (вероятно, искажение фр. [74] braconnière, от ит. brache — кольчужные
штаны). Когда подвижные нагрудники в конце XV века исчезли, название перенесли на
усиливающую деталь нижней части нагрудника. К этому времени в Италии и Бургундии
нагрудник стал более стройным, с острой кромкой, идущей по середине груди. Такие нагрудники,
которые, впрочем, носили не всегда и большей частью только в соединении с подбородником и
саладом, имели красивую, элегантную форму. Обычно их называют готическими, хотя скорее
следует назвать флорентийскими нагрудниками, ибо их форма была заимствована из
флорентийской одежды. Лишь около 1490 года нижняя часть накладного нагрудника постепенно
распространилась вверх, так что верхняя наконец стала совсем ненужной. Верхняя кромка
первоначально мало распахнута и слегка вогнута, иногда даже остро вырезана (рис. 87). В этой
форме нагрудники встречаются до 1500 года, после чего не без влияния
‐ 78 ‐
Knight.by edition
Рис. 87. Сборный нагрудник. От доспеха венецианского военачальника Бартоломео Коллеони (ок.
1399—1475). Италия, ок. 1470 г.
Рис. 88. Нагрудник, с ожерельем, юбкой и подвижными набедренниками. От максимилиановского
доспеха Рупрехта Пфальцского (ум. 1504). Германия, ок. 1500 г. [75]
‐ 79 ‐
Knight.by edition
Рис. 89. Ландскнехтский полудоспех. Состоит из ожерелья, наплечников с гребнями и
подвижным диском с правой стороны, наручей с налокотниками — полными раковинами,
нагрудника с острым тапулем, юбки и набедренников; нагрудник украшен травленым рисунком.
Германия, ок. 1540 г.
‐ 80 ‐
Knight.by edition
В кругах рыцарей этой модой простых солдат не увлекались чрезмерно. В 1520-х годах
нагрудники на рыцарских доспехах даже предводителей ландскнехтов не имели явно выраженного
тапуля, но, с другой стороны, в середине груди постепенно образовывалось ребро, и сама грудь
легкой дугой все сильнее выдвигалась вперед. Проходившая сначала горизонтально верхняя
кромка со временем стала опять доходить до шеи, получив небольшой шейный вырез (рис. 90).
Такими еще в 1550 году были нагрудники работы [76] самых выдающихся мастеров. После этого
выпуклость постепенно сползла вниз и к 1570 году достигла нижней кромки. Такие нагрудник
называются гусиной грудью (нем. Gansbauch, рис. 91). У итальянских нагрудников гусиная грудь
была особенно заострена. К началу XVII века нагрудник постепенно опять становился короче, но
еще сохранял форму гусиной груди, а на нижней кромке образовался выступ. В 1620-х годах
гусиная грудь исчезла, нагрудник со слабо выраженным ребром стал таким коротким, что еле
достирал грудины.
‐ 81 ‐
Knight.by edition
Вырез на груди очень глубокий, и в середине XVII века нагрудник соединялся с наспинником уже
на плечах. Две кожаные ленты, покрытые металлическими чешуйками, свисали с него вперед и
застегивались на крючках на груди. Эти короткие нагрудники, достигавшие тем не менее иногда
значительного веса, сохранились до периода рококо. Тут они стали длиннее, но сохранили свои
застежки. Нагрудники кирасиров доходили в середине XVIII века до плеча, поэтому носить их
было легче и надежнее. [77]
В последующих рисунках показано изменение формы нагрудника с 1450 по 1640 год (рис. 92-99).
Рис. 92. Подвижный бочкообразный нагрудник, с юбкой и набедренниками. Италия, ок. 1450 г.
Рис. 93. Подвижный готический нагрудник, с юбкой, подбородником и саладом. Германия, ок.
1480 г.
Рис. 94. Шаровидный нагрудник, с юбкой, набедренниками и гульфиком. Германия, ок. 1510 г.
В жаркое время года нагрудник становился в тягость, и уже в начале XVI века предпринимались
попытки облегчить его ношение. Пытались перфорировать нагрудники и другие части доспеха,
но при этом терялась сопротивляемость удару.
Рис. 95. Нагрудник с тапулем, с юбкой, набедренниками и гульфиком. Германия, ок. 1540 г.
Рис. 96. Нагрудник, с юбкой, набедренниками и гульфиком. Германия, 1547 г.
Рис. 97. Нагрудник с гусиной грудью, с ожерельем и набедренниками; ожерелье сильно вытянуто
вверх. Италия, ок. 1570 г.
В Италии придумали другой способ защиты, который доставлял облегчение по крайней мере на
марше. В итальянской легкой кавалерии около [79] 1560 года появилось особое устройство
нагрудников, которое позволяло открывать их спереди наподобие камзола. На наспиннике для
этого на каждой стороне укреплялось по шарниру, а спереди в случае надобности застегивалось
крючками (рис. 101). Они использовались до 1580 года и у немецкой конницы. Это устройство не
‐ 83 ‐
Knight.by edition
было новым изобретением, а лишь возвратом к лентнеру, который тоже застегивался на груди, как
мы увидим позже.
Пока конница была вооружена копьем, важной деталью нагрудника был опорный крюк (нем.
Rtisthaken, Gerttst, фр. faucre) для копья. Он появился еще на лентнере, как показывают
изображения на надгробиях. Но в Италии до 1460 года опорный крюк еще не получил
распространения на пластинчатых доспехах. Самые старые крюки имели форму рога и
первоначально приклепывались, а потом, чтобы их можно было снять, крепились к нагруднику с
помощью болтов. Около 1480 года их устраивают на шарнире, с тем чтобы можно было при
ненадобности откинуть их вверх. Рогообразные крюки, так называемые «стародавние»,
встречаются к 1500 году и на итальянских бригантинах (рис. 102). [80]
Прямые опорные крюки появились впервые на доспехах императора Максимилиана I около 1510
года. Они состояли из преломленного под углом кронштейна, передний край которого в
большинстве случаев имел зубчики, чтобы предотвратить соскальзывание древка копья. Такие
‐ 84 ‐
Knight.by edition
опорные крюки были сперва неподвижными, но впоследствии их стали делать откидывающимися
вверх. В последнем случае укрепленная внизу запорная пружина предотвращала случайный
подъем крюка. Позже мы увидим, почему опорный крюк иногда имел покрытие из свинца или
мягкой древесины (рис. 103). В конце XVI века, когда конница отказалась от копья, крюки с
нагрудников исчезли.
Рис. 102. Крюк для копья. Ранняя форма, откидывается назад. От Максимилиановского доспеха
графа Айтеля Фридриха фон Цоллерна (ум. 1512).
Рис. 103. Крюк для копья. Поздняя форма, откидывается вверх и фиксируется пружиной. От
трехчетвертного доспеха императора Фердинанда I. Ок. 1560 г.
Непосредственно к нижнему краю нагрудника примыкала передняя часть юбки (нем. Bauchreifen).
Она состояла из набора подвижных железных полос, которые у доспехов XV века доходили до
таза, а у более поздних лишь до верхнего края кости таза и должны были, не снижая подвижности
тела, защищать живот и не мешать всаднику в седле. Следовательно, чем короче был нагрудник,
тем больше подвижных полос имела юбка. Однако эта защита считалась недостаточной, поэтому
по бокам юбки пристегивали с помощью ремней подвижные пластины — набедренники (нем.
Beintaschen), которые первоначально были снизу заострены и напоминали по форме черепицу.
У самых ранних доспехов с наружных сторон висела лишь пара маленьких пластинок (рис. 92).
Более поздние набедренники имели округлую форму и были либо жесткие, либо подвижные.
Нередко набедренники продолжались, примыкая к юбке таким образом, что подвижные пластины
охватывали бедра (рис. 88). Начиная с 1550 года, особенно у французского доспеха, появляются
сильно раздутые юбки. Их делали такими, чтобы оставить место для модных в то время коротких
и пышных испанских штанов, требовавших много места, особенно во Франции.[82]
Около 1520 года в войсках ландскнехтов, чтобы по возможности упростить одевание доспеха,
возникли полные набедренники (нем. Schösse — полы). В этом видно стремление соединить
нагрудник и юбку непосредственно с набедренником. От набрюшника вдоль бедер продолжаются
пластины, достигая либо половины бедра (в этом случае остальную часть бедра покрывал
налядвенник), либо колен, где они завершаются наколенниками (в этом случае необходимость
налядвенника отпадала). Последняя форма уже в начале своего появления нередко встречалась и у
рыцарских доспехов.
‐ 86 ‐
Knight.by edition
Рис. 104. Дополнительный нагрудник, с юбкой и жесткими набедренниками; для «новых»
турниров на копьях через барьер. От доспеха графа Андреаса фон Зовненберга (убит 1511).
Работа Дезидериуса Хельмшмида из Нюрнберга, ок. 1505 г.
Рис. 105. Усиление для нагрудника, т. е. «брюхо», с жесткими юбкой и левым набедренником; для
«новых» турниров на копьях через барьер. От максимилиановского доспеха Рупрехта
Пфальцского (ум. 1504). Германия, ок. 1500 г.
У доспехов XV века внутренние края набедренников образовывали широкую дугу, для удобства
размещения в седле. Далее у полных набедренников в районе нижней части живота имелся такой
вырез. На доспехах начала XVI века нижние пластины юбки были выпячены, образовывая бугор,
называвшийся срамной капсулой (нем. Schamkapsel). Позднее, когда эта капсула исчезла, на ее
месте возникла изготовленная из кованого железа своеобразная деталь доспеха, которую следует
расценивать лишь в аспекте истории культуры, гульфик или латц (от лат. latus). Собственно [83]
говоря, гульфик явился результатом вычурного вкуса и вообще не имел практического значения.
И все же он восходит к определенному устройству XV века. В то время кольчуга спереди имела
мешкообразное удлинение, которое уже тогда называлось латц. Ранних латцов сохранилось лишь
несколько экземпляров. Позднее он превратился в колпак из железа, соединяющийся с
набрюшником при помощи одной или нескольких заклепок или иногда крепившийся петлей из
цветных лент (рис. 106). Эта своеобразная мода возникла у швейцарцев, которые таким образом
защищались от немецких ландскнехтов, часто коварно направлявших удары своих копий в
незащищенный пах. Правда, это, возможно, было всего лишь оправданием распущенности.
Однако мода быстро распространилась, и следовали ей не только мужланы, но и франты
придворные, причем с подчеркнутым удовольствием, что позволяет нам оценить время, в котором
‐ 87 ‐
Knight.by edition
человеческий дух слишком часто преступал границы приличия. Полностью оформленный
гульфик впервые появился около 1520-го и исчез лишь около 1570 года.
Около 1680 года, когда модными стали длинные камзолы, полные набедренники у знати тоже
вышли из употребления и сохранялись еще несколько десятилетий в кирасирских полках и среди
всадников войск Восточной Европы. В начала XVIII века они исчезли полностью.
В Италии еще в средние века украшали не только оружие нападения, но и другие элементы
снаряжения воина. В XIV веке наддоспешная одежда стала предметом художественного
украшения. Ее обивали шелком и штофом, богато вышивали серебром и золотом, так что
создавалось впечатление богатого костюма. Декоративные мотивы первоначально брались из
геральдики. Когда лентнер усилили более крупными железными пластинами, дворянин не захотел
лишиться эффекта богато украшенной одежды. Поэтому первые такие образцы были
открывающимися спереди, а пластины — [84]
‐ 88 ‐
Knight.by edition
Рис. 107. Корацин с бургиньотом Франческо Марии ди Монтефельтро делла Ровере, герцога
Урбино. Работа братьев Филиппе и Джакомо Нигроли, 1532 г.
Рис. 108. Бригантина, обтянута вишнево-красным бархатом. Принадлежала полевому
полковнику Якобу фон Эмбсу (ум. 1512). Вероятно, работа миланского мастера, ок. 1500 г.
Рис. 109. Зерцало Торгуда-реиса, короля Кайруана (ум. 1565). Работа арабского оружейника Али,
XVI в. a) Нагрудник. b) Наспинник с наплечниками, железные части гравированы и позолочены.
‐ 90 ‐
Knight.by edition
Рис. 110. Наспинник. От готического доспеха эрцгерцога Зигмунда Тирольского. Германия, ок.
1480 г.
23)
Автор имеет в виду два типа доспехов, носящих в русском языке названия: бахтерец,
состоящий из мелких четырехугольных пластин, соединенных кольчугой, и юшман, состоящий из
более крупных прямоугольных пластин (прим. ред.).
24)
Имеется в виду доспех из пластинок разной формы с центральной круглой пластиной на груди
— зерцало (прим. ред.).
‐ 91 ‐
Knight.by edition
Защита спины
Система защиты спины прошла те же фазы развития, что и система защиты груди, дополнением к
которой ее следует рассматривать. Самые ранние наспинники (нем. Rückenstücke) состояли из двух
пластин, застегивавшихся в середине спины, аналогично некоторым видам лентнера. Более
поздние, XV века, собраны из двух-трех частей, аналогично нагрудникам, с краями, украшенными
готическими просечками и накладками. Наспинники готических доспехов обычно имеют на
нижнем краю удлинения, которые по своей форме воспроизводят короткую складчатую полу
флорентийских камзолов (рис. 110). У боевых доспехов XV века ниже спины доспех большей
частью продолжается, образуя заднюю часть юбки (нем. Gesäßschurz), ее подвижные пластины
простираются настолько, чтобы можно было сидеть в седле. В начале XVI века эти юбки большей
частью исчезают, и тогда наспинник завершается просто бедренным обручем (нем. Cesäßreifen,
рис. 111). Соединение нагрудника с наспинником осуществляется через плечи с помощью ремней,
которые застегиваются на передней стороне нагрудника. В переходный период от лентнера к
пластинчатому доспеху, когда последний еще состоял из мелких пластин, наспинник часто
застегивался посередине посредством ремней и пряжек, как видно на статуе Филиппа VI, графа
Голландского (рис. 112). Форма его итальянская. Начиная с XVII века наспинник крепится к
нагруднику чешуйчатыми ремнями на пуговицах по обе стороны груди. [87]
По бокам ниже рук обе части кирасы соединялись друг с другом в середине XVI века посредством
шарниров, впоследствии с помощью крючков и, кроме того, ремнем, который крепился на нижнем
краю наспинника, а спереди, на животе, — застегивался. Лишь начиная с 1540 года появились
соединения маленькими петлями и штифтами с чекой. До середины XVI века форма наспинника
еще мало учитывала анатомическое строение спины, но во второй половине века встречались даже
сильно преувеличенные лопатки.
‐ 92 ‐
Knight.by edition
Рис. 111. Наспинник-«полурак». От парадного доспеха, бывшего на эрцгерцоге Фердинанде
Тирольском во время венчания с Анной Катариной Мантуанской (1583). Предположительно
работа тирольского мастера, ок. 1580 г.
Рис. 112. Система застегивания наспинника. Вид сзади деревянной статуэтки Вильгельма
(Виллема) VI, графа Голландского (ум. 1417). Статуэтка выполнена А. Квеллинусом как копия
бронзовой статуи, погибшей при пожаре амстердамской ратуши в 1652 г.
Спина у ранних бригантин, замыкавшихся на груди, представляла собой основную часть доспеха,
и весь набор стальных пластинок производился [88]
‐ 93 ‐
Knight.by edition
Рис. 113. Наспинник. От трехчетвертного доспеха («рачья грудь») графа Никласа III фон Зальм-
Нойбурга (ум. 1550). Германия, 1542 г. (См. рис. 100.)
Рис. 114. Спина бригантины, обтянута вишнево-красным бархатом. Бригантина принадлежала
полевому полковнику Якобу фон Эмбсу (ум. 1512). Италия, ок. 1500 г. (см. рис. 108.)
‐ 94 ‐
Knight.by edition
Рис. 115. Внутренняя сторона спины итальянской бригантины, пластинки у шеи и бедер
соединены с кольчугой. Ок. 1510 г.
Рис. 116. Наспинник, с задней частью юбки. От максимилиановского доспеха графа Айтеля
Фридриха фон Цоллерна (ум. 1512). Германия,
ок. 1500 г. [89]
от линии позвоночника в обе стороны до грудного разреза (рис. 114, 115). Такая же монтировка
пластин была на корацинах. Аналогично нагрудникам у доспехов XV века наспинники тоже
нередко обивали тканью, и это имело не только декоративное значение, но и практическое, чтобы
предохранить железо от нагревания солнцем и воздействия непогоды. На доспехах первой
половины XVI века, allecrets и аналогичных форм, у которых верхняя кромка нагрудника идет
горизонтально по прямой линии, кромка спины имеет то же направление, причем из-за того, что
она расположена низко, большая часть ожерелья видна из-под наспинника (рис. 116). У более
поздних форм верхняя кромка нагрудника и наспинника расположена выше и доходит до шеи.
В начале XVII века опять на короткое время наспинник снабдили подвижным нахребетником, по
той причине, что тот еле прикрывал половину спины (рис. 98, 99). С удлинением нагрудника и
наспинника задник исчез навсегда.
‐ 95 ‐
Knight.by edition
Защита ног
Полный ножной доспех состоит из налядвенников (нем. Diechlingen, фр. cuissards, ит. cosciali),
прикрывающих бедра, наколенников (нем. Kniebuckel, фр. genouillères, um. ginocchielli),
наголенников (нем. Beinröhren, фр. grêves, ит. schinieri) для защиты голени и, наконец, железных
башмаков (нем. Schuhe, фр. sollerets, ит. scarpe).
Формирование ножных лат как составной части пластинчатого доспеха началась, можно сказать, с
колен: прежде всего закрывали пластинами именно их. Когда в XII веке вошли в употребление
кольчужные чулки, — колени, самую уязвимую часть ног, кольчуга защищала все-таки
недостаточно. Поэтому колено стали закрывать широкой полосой из толстой кожи, на которую
над самой коленной чашечкой пришивали круглую железную пластинку. Эти первые наколенники
появились еще в начале XII века, поскольку у доспеха на гробнице герцога Оксфордского Роберта
де Вере 1221 года мы их обнаруживаем уже хорошо разработанными. Хауберт, тогда еще
достававший до колен, поначалу кое-как прикрывал бедра, но нуждался в совершенствовании. От
широкой кожаной полосы, затруднявшей сгибание ноги в колене, отказались. Появились железные
наколенники — их закрепляли под коленом ремнями и пряжками (рис. 117), и уже в 1270-х годах
к ним добавилась простая подвижная пластина, прикрывавшая часть бедра. С нее начались
налядвенники.
По мере того как хауберт делался короче, что стало заметно уже в начале XIV века, бедро все
больше нуждалось в защите, и в середине XIV века мы уже видим налядвенники, закрывающие
все бедро. Первые налядвенники защищали только наружную часть бедра, т. к. внутренняя должна
была прилегать к седлу. Тем не менее, в 1360-х годах попытались [90] вставить бедро в трубу —
эта форма удержаться не могла. Вернувшись к прежней форме, внешнюю часть налядвенника
снабдили продольной накладкой. Сначала она прикреплялась ремнями, а позже, вплоть до XV
века, эти накладные полосы приклепывались. Забота о наилучшей защите наружной части ноги
вела в первую очередь к тому, что и наколенники стали увеличиваться в размерах. Так в 1390-х
годах возник полный наколенник с раковиной (нем. Muschel) с наружной стороны, в основном
сохранившийся неизменным до XVII века. Еще до появления налядвенников, в середине XIII века,
возникает потребность закрыть пластинами гораздо более уязвимую голень. Сначала на переднюю
часть ноги стали приделывать узкие накладки, понемногу расширявшиеся и все более
охватывавшие ногу. Таким образом в начале XIV века возник наголенник, который, постоянно
совершенствуясь, входил в состав доспехов до конца XVI века. Мы обращаем на него внимание
еще и потому, что каждый доспех, включавший наголенники и башмаки, называется полным, в
отличие от полудоспеха, не имевшего их.
Лентнер XIV века еще прикрывал бедро до половины, соответственно и налядвенники пока не
очень высоко поднимались к бедру. К концу века вошел в моду короткий лентнер. Это
потребовало удлинить налядвенник, сделав сверху надставку. Поскольку в зависимости от
защиты, которую обеспечивала кираса вместе с юбкой и набедренниками, требовалось
регулировать длину налядвенников, их строение из двух частей сохранилось. Позже, в XVI веке,
этому появилась и другая причина. Короткие испанские штаны с буфами могли соседствовать
только с нижней частью налядвенников, а для полного боевого или турнирного вооружения
верхняя часть была необходима.
‐ 96 ‐
Knight.by edition
Рис. 117. Кольчужный чулок с наколенником. От доспеха ландграфа Ульриха Эльзасского.
Прорисовка со статуи в церкви Св. Гийома в Страсбурге. 1344 г.
Налядвенник пристегивался двумя ремнями к бедру, а в первой половине XV века его стали
крепить еще и веревками к поясному ремню, чтобы не сползал. Для этой цели к верхнему краю
налядвенника приклепывали кусок кожи с отверстиями, через которые и проходили веревки,
привязывавшие его к поясу. Этот вид крепления просуществовал до конца XVI века (рис. 124).
Верхние части налядвенников в XV веке закрывали не все бедро. Только в готических доспехах
конца века, обыкновенно имевших очень маленькие набедренники и почти без боковых или малых
набедренников (нем. Kleine Beintaschen), они доходили до самого паха. С середины XV века
встречаются итальянские и бургундские доспехи с остроконечными подвижными пластинами под
наколенниками и [91] над ними. Нижняя из этих пластин соединяется с наколенником поворотной
заклепкой (нем. Drehbolzen, фр. goujon-toumiguet). Такое соединение удлиняет либо укорачивает
наколенник (рис. 118). Вскоре после начала XVI века появились подвижные налядвенники,
состоящие из 8-10 поперечных полос. Из них в 1520-х годах образовались полные набедренники,
соединяющие в одно целое налядвенники и наколенники. Все боевые ножные латы, как и латы для
конных турниров, имели открытые суставы в подколенной ямке; только латы для пешего боя, как
правило, и в этой месте закрывались рядами пластин. Но при этом сам налядвенник представлял
собой сплошную трубу.
Форма ножных лат в максимилиановском доспехе лучше всего видна на их изображении; заметим
только, что у рифленых доспехов наголенники всегда нерифленые, гладкие (рис. 131).
‐ 97 ‐
Knight.by edition
Рис. 118. Поножи, с налядвенником из двух частей и подвижными пластинами при наколеннике.
От готического боевого доспеха императора Максимилиана I. Ок. 1480 г.
С началом эпохи Возрождения форма доспехов, в том числе и ножных, меняется. Теперь во всех
формах явственно различаются линии нового, стилизованного «под античность». Заостренные
выступы исчезают, округлые, зубчатые края полос становятся прямыми. Новшество, может быть,
и рациональное, но красоты не добавляющее. При изготовлении ножных лат, как и доспехов
вообще, оружейники часто брали за образец тогдашний костюм с прорезями и буфами (рис. 119).
Но еще сильнее влиял на форму доспехов новый подход к военному искусству; его основа —
пехота, среда ландскнехтов. Ландскнехты в 1520-х годах полностью отказались от нижней части
ножных лат, мешавшей им на марше, и удовлетворились простыми налядвенниками либо
полными набедренниками (рис. 120). Так возник полудоспех, вскоре с небольшими изменениями
перенятый и легкой кавалерией как рейтарский или трехчетвертной доспех (нем. Trabhamisch,
рис. 167, 171). Эти формы для наемных войск не касались собственно рыцарского доспеха,
который развивался, так сказать, сам по себе. [92]
С 1550-х годов трехчетвертной доспех встречался в очень многих формах. В это время в его
составе появились даже ножные латы: кавалерист прикрывал голени узкими пластинами,
пристегивая их к икрам (рис. 121).
‐ 98 ‐
Knight.by edition
Рис. 119. Поножи, с налядвенником, имеющим узкую верхнюю часть; в налядвеннике заметно
подражание одежде ландскнехтов (имитация прорезей); ступни уже обуты в тяжелые башмаки
«коровьи морды». От доспеха, по легенде принадлежавшего маркграфу Альбрехту Ахиллесу
Бранденбургскому (ум. 1486). Однако на самом деле доспех более новый, он мог быть выкован
приблизительно в 1505 г.
Рис. 120. Кираса, с пристегнутыми полными набедренниками, составляющими одно целое с
налядвенниками. Ок. 1570 г.
Рис. 121. Поножи, с подвижным налядвенником и полунаголенником. Ок. 1560 г.
Рис. 122. Нижняя часть наголенника, в соединении с кольчужным башмаком.
С 1550 года встречается множество форм лат, переходных от рыцарских и ранних кавалерийских к
латам ландскнехтов, или трехчетвертным. В этих формах отражается, с одной стороны,
заигрывание с демократическими вкусами наемников, с другой — влияние все того же принципа
удобства и легкости. Из-за этого с боевыми доспехами для пеших турниров носили не железные, а
кольчужные башмаки, у которых только носки были [93] закрыты железными пластинками, так
называемыми башмачными колпачками (нем. Schuhkappen, рис. 122). К трехчетвертным доспехам
относятся и популярные в Италии легкие латы с пластинами, сплошь прорезными (рис. 123).
В коллекциях встречаются полные доспехи, которые при желании можно носить как полудоспех.
Для них характерен отогнутый край нижней подвижной пластины наколенника.
‐ 99 ‐
Knight.by edition
Приблизительно с 1570-х годов часто встречаются наголенники, половины которых соединялись
с внутренней стороны не на шарнирах, а шнуровкой (рис. 124).
Железный башмак (нем. Eisenschuhe, фр. soleret) со второй половины XIV века все время
органически связан с наголенником: наголенник сам составляет часть обуви, доходя до самой
пятки и имея выпуклости на лодыжках. Подвижные пластины идут по подъему ступни вниз до
самого носка.
Латный башмак понемногу образуется только в конце XIII века, когда покрытую кольчугой
переднюю часть ступни накрыли жесткой пластинкой, привязанной к ступне ремнем. В 1290-х
годах эту пластину делают подвижной. В 1390-х годах обувь простого солдата делается еще из
кожи, мозаично расшитой мелкими пластинками. Железные башмаки, начиная с XIV века,
заканчиваются подвижной пластиной с тупым носком (рис. 125) либо удлиняются с помощью так
называемых клювов (нем. Schnabel, фр. a la poulaines, um. scarpe a punta, рис. 118), слегка
изогнутых вниз. Этот носок, по праву считавшийся причудой моды, тем не менее имел, хотя бы
вначале, определенное практическое значение: длинный загнутый носок не давал всаднику
потерять стремя.
Рис. 123. Прорезные поножи, прорези рассчитаны на бархатную подкладку, обувь — кольчужная
или кожаная. Италия, ок. 1580 г. Музей Польди-Пеццолн в Милане.
Рис. 124. Полные поножи, с полными набедренниками; в облегченном виде их также можно было
носить без наголенников и башмаков; наголенники зашнурованы с внутренней стороны;
железный башмак имеет подвижные пластины на подъеме ступни и у носка стопы. Ок. 1560 г.
‐ 100 ‐
Knight.by edition
Башмаки, полностью соединенные с ножными латами, появились только во второй половине XIV
века. В 1400-х годах встречались первые образцы съемных длинных носков, благодаря этому
спешенный рыцарь мог [94] свободно передвигаться. Они прикреплялись поворотной заклепкой к
подъему ступни, когда рыцарь уже сидел в седле. В 1430-х годах в Италии появляются башмаки с
длинными (до 3-6 см) деревянными носками, обтянутые кожей и покрытые железной чешуей,
которые насаживались на ногу только когда всадник сидел на коне. Длинный носок использовался
приблизительно до 1490-х годов.
В последние годы XV века начинается движение за реформы, которое, вероятно, не без участия
Максимилиана I и маркграфа Бранденбургского Альбрехта Ахиллеса, выдвинуло принцип
удобства, что сразу же привело к чрезмерным преувеличениям в разработке форм обуви. Вместо
узких готических башмаков с длинными носками появляются чудовищные, ужасно неуклюжие
«медвежьи лапы», или «коровьи морды» (нем. Bärenfüsse и Kuhmäuler, фр. pieds d'ours, рис.119).
Только в 1530-х годах их размер начинает понемногу уменьшаться и форма обуви медленно
приближается к форме стопы. Сначала башмак приобретает острые углы, потом, в 1550-х годах,
его передняя часть округляется и получаются так называемые «утиные клювы» (нем.
Entenschnäbel), и лишь в 1560-х годах обувь окончательно принимает естественную форму ступни
в соответствии с положением пальцев (рис. 126). Заметна лишь слабая тенденция делать носок
остроконечным и, поэтому, узким (рис. 127). С середины XVI века становится заметным
стремление мастеров-доспешников придать подвижность ноге в железном башмаке для езды на
резвых лошадях. Сначала появляются подвижные пластины в подъеме ступни, потом у пальцев
стопы и, наконец, прямо на наголеннике, на лодыжке (ср. рис. 124 и 126).
‐ 101 ‐
Knight.by edition
Рис. 125. Полные поножи, с подвижными наколенниками и башмаками. От доспеха Фердинанда
Католика, короля Арагона. Ок. 1480 г.
Рис. 126. Поножи, с широкими полными набедренниками; башмак имеет подвижные пластины не
только в подъеме и у носка ступни, но и у лодыжки. Ок. 1620 г.
В 1570-е годы кое-где снова начали носить железные башмаки, не соединенные с латами, что
доказывает [95] пара такой обуви итальянского происхождения в императорской коллекции
оружия в Вене. Но принадлежали они, по всей видимости, человеку незнатному.
Шпоры к пяткам прикреплялись самыми разными способами. Если наголенник закрывал пятку,
шпора проходила в прорезь в нем и крепилась прямо к башмаку. В 1560-х годах шейку шпоры
приклепывали к пластине на пятке, что доказывают многочисленные примеры. Но в большинстве
случаев шпора пристегивалась к башмаку ремнем.
‐ 102 ‐
Knight.by edition
Рис. 127. Формы железных башмаков.
а) 1290—1390. b) 1300—1490. с) 1500—1530. d) 1530—1540. е) 1540—1550. f) 1550—1560. g) 1560—
1590.
‐ 103 ‐
Knight.by edition
Доспехи воина в комплексе
Прежде чем приступить к рассмотрению изменений в защитном вооружении, которое воин носил
непосредственно на своем теле и которое известно под общим названием доспех (рис. 128),
следует заметить, что до XIV века он не предстает перед исследователями как единый
законченный комплекс.
‐ 104 ‐
Knight.by edition
1. Штифты для крепления наплечников (нем. Federzapfen, фр. auberons).
C. Наплечники (нем. Achseln, фр. epaulieres, ит. spallacci, англ. shoulder plates, pauldrons).
1. Передние (лицевые) крылья (нем. Vorderfluge, фр. ailes, ит. ale, lunette).
2. Задние (наспинные) крылья (нем. Hinterfluge, фр. ailes dorsales).
3. Защитные гребни (нем. Brechrander или Stoßkragen, фр. passe-gardes или garde-cols, ит.
guardegolette, англ. pass guards).
D. Наручи (нем. Armzeug, фр. brassards, ит. bracciale, англ. brassards, vambrage).
1. Верхняя защита рук (нем. Oberarmzeug или Oberarmrdhre).
Нижняя защита рук или трубчатое прикрытие (нем. Unterarmzeug или Unterarmrdhre).
2. Налокотники (нем. Armkacheln, фр. cubitieres, ит. cubitiera, англ. centers), состоящие из чашек
(нем. Mauseln) и раковин (нем. ganze Muscheln) или полураковин (нем. halbe Muscheln).
E. Перчатки (нем. Handschuhe, фр. gantelets, ит. manopole, англ. gauntlet), если без пальцев —
рукавицы (нем. Hentzen, фр. mitons, ит. mittene, англ. mitten gauntlets).
1. Краги (нем. Stulpen).
2. Защита суставов (нем. KnOchelreifen).
F. Нагрудник (нем. Brust или Bruststtlck, фр. plastron, ит. corazza, англ. breastplate).
1. Витой шнур (нем. Brustrand).
2. Крюк для копья (нем. Rusthaken, фр. faucre, ит. resta, англ. lance rest).
3. Набрюшник, юбка (нем. Bauchreifen, фр. bracconiere, ит. panziera, англ. great brayette).
4. Срамная капсула (нем. Schamkapsel, фр. brayette).
5. Набедренники (нем. Beintaschen, фр. и англ. tassettes, tuiles, ит. fiancali, scarselloni).
G. Наспинник (нем. Rucken или Ruckenstuck, фр. dossiere, ит. schiena, англ. backplate).
1. Крестцовое или поясничное покрытие, задняя часть юбки (нем. Gesaßreifen или Gesaßschurz, фр.
garde-reins, ит. falda).
Н. Поножи (нем. Beinzeug). Налядвенники с наколенниками по-немецки называются
Oberbeinzeug, наголенники с башмаками — Unterbeinzeug.
1. Верхние части налядвенников (нем. Oberdiechlinge).
2. Нижние части налядвенников (нем. Unterdiechlinge, фр. и англ. cuissards, ит. cosciali).
3. Наколенники (нем. Kniebuckeln, фр. genouilleres, ит. ginocchietti, англ. pobeyns kneecaps) с
раковинами (нем. Muscheln).
4. Наголенники (нем. Beinrohren, фр. greves, ит. schinieri, англ. greaves).
5. Латные башмаки (нем. Schuhe, фр. sollerets, ит. scarpe, англ. goad, solerets, sabatans). [98-99]
‐ 105 ‐
Knight.by edition
Чем дальше мы продвинемся в глубь веков, когда на мировую арену вышли бесчисленные
племена и народы, культура которых подвергалась влиянию различных центров, тем меньше
оснований говорить о единой форме воинского снаряжения. Если принять тезис, что народы
Севера имели замкнутую культуру, в то время как народы Востока отличались огромным
разнообразием культуры по уровню и степени развития, и что влияние Востока на античный и
варварский мир имело тысячу нюансов, то тем более не может быть речи о едином внешнем виде
военного снаряжения. Внешний образ сильно зависел от степени развития материальной
культуры, от религиозных обычаев племени и взглядов отдельных выдающихся личностей,
поэтому каждое из бесчисленных племен создавало для [96] себя некий обобщенный тип, который
у отдельных индивидуумов варьировался миллион раз.
Об эпохе великого переселения народов мы до сих пор слишком мало знаем, чтобы судить о
воинском снаряжении. Подлинных экземпляров немного, и они дошли до нас сильно
поврежденными. Изображения того времени крайне редки, т. к. греческое и римское искусство
было в упадке, искусство варваров находилось еще на слишком низкой ступени развития. В
неразберихе времени так мало сохранилось, что до нашего времени не дошли четкие изображения.
Шлемы, щиты, копья, мечи этого периода в Германии, Италии и Франции, обнаруженные при
раскопках, демонстрируют странным образом больше восточного влияния, чем римского. И все-
таки они принадлежат, несомненно, к периоду до VIII века, еще до Оттонов, т. е. к тому времени,
когда названные страны господствовали в отношении создания нового воинского снаряжения и
вооружения. Если прямые доказательства незначительности римского влияния отсутствуют, то
благодаря находкам последних десятилетий мы имеем убедительные свидетельства в отношении
восточного влияния на европейский комплекс вооружения.
Одно из них — маленькая бронзовая фигурка всадника, представляющая финского воина, которую
безусловно можно отнести к периоду великого переселения народов, если не более раннему. На
всаднике маленький остроконечный шлем, характерный для восточных и подвергшихся
восточному влиянию народов. Одежда плотно прилегает к телу. Всадник сидит уже в удобном
седле25) (рис. 129).
Еще более важно, даже неоценимо рельефное изображение, находящееся на золотом кувшине из
клада Надьсцентмиклош, так называемые «Сокровища Аттилы».26)
Мы видим всадника, который волочит за волосы пленника. Изображение обычно относят к V веку,
и считается, что на нем представлен сарматский воин,27) с чем, пожалуй, можно согласиться.
Исключительно важно, что их одежда и вооружение несомненно восточного происхождения.
Примерно так, по всей вероятности, выглядели европейские воины вплоть до ХII века. Хотя
появление такого снаряжения относится к античному периоду, позднейший комплекс вооружения
рыцаря: кольчужный хауберт, шлем и т.д. — проник в Европу непосредственно с Востока, а не
через посредничество римлян.
Пленник, как нам кажется, облачен в более легкий панцирь, из материи, целиком покрытой
прямоугольными кусками прочной кожи. Этот панцирь имеет длинные рукава и, по всей
‐ 106 ‐
Knight.by edition
видимости, предназначался для конных лучников (рис. 130). Такого стрелка из лука,
изображенного без шлема, мы могли видеть на другом рельефе из «Сокровищ Аттилы» (рис. 454).
Рис. 129. Бронзовая статуэтка всадника. Случайная находка в Вятской губернии, V в. Частное
владение.
Рис. 130. Всадник с пленником. Рельеф на золотом сосуде из клада Надьсцентмиклош, т. е.
«сокровища Аттилы», VII—IX вв.
‐ 107 ‐
Knight.by edition
Библии из собора Св. Павла (Рим), датированной IX веком, а также в Евангелии Лотаря и в
Библии Карла Лысого из Лувра приблизительно того же времени.
У знати броня была позолочена или делалась из бронзы. На груди виден четырехугольный лист,
по углам прикрепленный к броне, который, вероятно, представлял собой усиление груди.31)
Только знатные воины имели этот доспех полностью, т. к. к нему добавлялись чешуйчатые наручи
и наконечники (рис. 132), простые воины их не имели. Вес таких доспехов, видимо, был немалым:
на ковре на изображении высадки Вильгельма в Англию два простых воина несут такую броню на
крепком шесте (рис. 133).
‐ 108 ‐
Knight.by edition
Рис. 133. Воины, несущие броню. Ковер из Байе, кон. XI в.
У норманнов структура рыцарского войска уже сформировалась. Это ясно из того малого
значения, которое они придавали пехоте. На ковре из Байе наряду с всадниками покрыты броней
только копьеносцы (рис. 134). В других отрядах, как, например, стрелков из лука, только в
отдельных случаях виден человек в броне, а одежда остальных похожа на одежду воинов VIII века
в позднеримском варианте (рис. 135). Интересно, что изображение герцога Вильгельма на ковре из
Байе сильно отличается от изображения на его печати. На ковре герцог в остроконечном
норманнском шлеме с наносником, в броне из четырехугольных пластин, нашитых на кожаную
или холщовую основу с короткими рукавами (рис. 132). На печати же герцог носит шлем округлой
формы, без бармицы, тело защищено, скорее всего, кольчугой, а ноги не имеют защиты (рис. 136).
[102]
‐ 109 ‐
Knight.by edition
Рис. 134. Норманнский пеший воин. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 135. Норманнские лучники, один в броне, другой без нее. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 136. Герцог Вильгельм Завоеватель на коне. Изображение на большой печати. Отель Субиз,
Париж.
С начала XII века становятся заметны изменения в покрое брони. Появляется так называемый
хауберт (нем. Haubert). Прежде всего оказываются отделенными поножи, и сам доспех становится
значительно длиннее икр. Чтобы в нем можно было сидеть на лошади, сзади, а иногда и по бокам
он имеет разрезы. Рукава достигают запястья. Сначала они широкие, позже их делали узкими.
Доспех становится сложнее и изящнее. Состоит он из железных чешуй, находящих друг на друга,
из железных колечек, связанных друг с другом, или же бляшек, нашитых встык (рис. 137). Этот
хауберт носили поверх длинной, стеганой боевой рубахи (нем. Waffenrock, фр. bliaud), край
которой выглядывал снизу. Такая нижняя поддоспешная одежда становится распространенной
повсеместно более чем через столетие. Кольчуга, похожая по покрою на монашескую рясу, не
только сохранилась, но и была дополнена капюшоном, таким же, как у хауберта. Любопытно, что
иногда меч носили под доспехом и устье ножен выступало из прорези (рис. 138). Очевидно,
чрезмерная тяжесть такого доспеха из плотно состыкованных железных частей привела в XII веке
к стремлению заменить тяжелые пластины роговыми. Такие латы считались непроницаемыми.
Обшитые рогом хауберты носили в войске Генриха V в [103] 1115 году. Они имели богатые
золотые накладки и были украшены драгоценными камнями.32) Около 1150 года, в период, когда
опыт крестовых походов начал приносить осязаемые результаты, мы встречаем в Центральной
Европе кольчужную рубаху (нем. Mußszeug, фр. maillе), которая состояла из переплетенных между
собой железных колечек, свареных и склепанных. Кольчуги применялись еще римлянами и от них
распространились по Северной Европе.
Римская кольчуга в отличном состоянии была найдена при раскопках Торсбергер-Мора и хранится
в музее Киля (предположительно она относится к III веку). Аналогичная кольчуга найдена в
могиле в Швеции (предположительно V век).33)
‐ 110 ‐
Knight.by edition
Рис. 137. Различное изображение брони. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 138. Воин. С рисунка «Избиение младенцев» во французской рукописи Неро, датированной
1125 г. Библиотека дома Арлеев.
Рис. 139. Строение кольчатой брони, т. н. «кожано-полосчатый» доспех.
Эти ранние находки опровергают мнение о появлении таких кольчуг в результате морских
походов викингов. В XII веке хауберт, как и кольчуга, нашел широкое применение, хотя сначала
только среди военной знати, т. к. основная масса воинов не была в состоянии приобрести этот тип
доспеха. В конце XII века появились новые, своеобразно сделанные брони, называемые
кольчатыми. Сама основа такого доспеха сшивалась из дважды вываренной кожи, на каждую
горизонтально нашивались полоски крепкой кожи с нанизанными на нее колечками. Чтобы
колечки не вставали дыбом, на стыки рядов нашивали сверху полосы кожи. За внешний вид —
выступающие кожаные [104] полосы — этот тип брони был назван, может, не очень удачно —
кожнополосчатый. Их использование продлилось вплоть до XIV века (рис. 139).
Уже к исходу XI века для защиты голеней рыцари нередко носили вместе с броней и кольчужные
штаны (ст. нем. fsenhuse) со штанинами наподобие чулка, для того чтобы одновременно
закрывать и ступни. В XII веке их стали носить с хаубертом (рис. 140, 141). Менее богатые рыцари
закрывали только передние поверхности ног броней, которая завязывалась сзади (рис. 142).
‐ 111 ‐
Knight.by edition
Рис. 140. Воины в хаубертах с приклепанными пластинками. Фрагмент миниатюры на
пергаменте нач. XII в. Коллекция фон Хефнер-Альтенека.
Рис. 141. Пеший воин, в кольчужном хауберте, рукавицах и кольчужных штанах с полной
защитой стопы. Ок. 1230 г. Скульптура с портала Реймсского собора.
Так постепенно складывался полный комплекс нового доспеха на основе хауберта, в его развитом
виде чешуйки или кольчуга покрывали почти все тело, слабо защищенными оказались только
ладони рук, ступни, ягодицы и подмышечные впадины.
С ростом значения рыцарства пехота осталась вне поля зрения, на ее оснащение почти не
обращали внимания. Поэтому на миниатюрах XII и XIII [105] веков пехотинцы изображены в
весьма пестром снаряжении и с самым разнообразным оружием в руках. Правда, стрелкам из лука,
а позднее арбалетчикам, уделялось определенное внимание благодаря эффективности их оружия.
Но и они снаряжались произвольно, верные своей традиции презрения к тяжелому доспеху.
Приблизительно к концу XII столетия, с окончанием второго крестового похода, все реже
употреблялся норманнский шлем и все чаще шлем в виде горшка.34) Этот переход связан с
изменением тактики и происходил шаг за шагом.
В восточных странах цилиндрические шлемы редкость, вместо них там использовался обычный
конический шлем.
Примерно с 1170 года, т. е. как раз в то время, когда шлемы закрыли лицо, стали рисовать на щите
и шлемах, позднее на флагах, покровах лошадей, определенные изображения как личные знаки.
Так среди рыцарства развивается геральдика. [106]
‐ 113 ‐
Knight.by edition
В течение XIII столетия реформа в военном оснащении движется вперед и находит опору в
техническом прогрессе, который происходит в ремесле вообще и в производстве оружия в
частности. Шлем развивался так, что он стал доходить не только до лба, но и закрыл всю голову;
т. е. появился горшковый шлем; хауберт стал несколько короче — уже около 1200 года он доходил
лишь до середины бедер. Как горшковый шлем, так и меч с кинжалом крепились на груди с
помощью цепочек. Плечи и колени стали закрывать сначала еще очень маленькими железными
дисками. На шлемах укрепляли геральдические фигуры самого различного вида, налатник получал
геральдические цвета своего хозяина. Щит, еще около 1200 года почти во всех странах
норманнский, в течение XIII века становится короче и меньше, по мере того как становятся
прочнее поножи.
Рис. 143. Воин, одет уже в кольчужный хауберт и такие же короткие штаны; поверх хауберта
— холщовая налатная накидка. Рукопись, вторая пол. XIII в., из Королевской библиотеки в
Лондоне.
К концу XIII века ноги если не закрывались кольчужной тканью, то защищались спереди
полосами крепкой проваренной кожи, застегивающимися сзади. Пояс для меча носили большей
частью свободно, так что он сидел не на талии, а на бедрах (рис. 144). Приблизительно с 1274 года
и до середины XIV века рыцари Франции и Англии носили плечевые щитки. В Восточной
Германии они встречаются редко, в Италии их вовсе не было (рис. 145). [107]
‐ 114 ‐
Knight.by edition
Рис. 144. Рыцарь сэр Джон д'Эбернон. Медный барельеф с его гробницы в церкви Стоук
д'Эбернон, графство Суррей, 1277 г. Древнейший пример надгробия с изображением усопшего.
В последние десятилетия XIII века заметно улучшилось качество доспеха. Этот период можно
назвать началом пластинчатых лат, которые спустя столетие предстали вполне завершенными.
Предплечье и голень закрывали железными пластинами, которые закреплялись с помощью ремней
поверх хауберта и панцирных штанов. В первой половине XIV века передние поверхности голеней
уже закрывали цельными железными наголенниками, а около 1356 года они стали подвижными.
На необычайно важных для истории вооружения изображениях Кодекса Балдуина Трирского
первой половины XIV века, в которых представлен римский поход императора Генриха VII,35)
видны рыцари в коротких хаубертах с надетыми поверх них длинными накидками. Последние
имели короткие, но широкие рукава и носили девиз владельца или только его геральдические
цвета. Лишь знатные рыцари носили поножи и латные башмаки.
К концу XIII столетия под тяжелым горшковым шлемом носили маленький колпак — черепник,
который имел почти полусферическую форму и надевался поверх кольчужного капюшона. На
черепнике крепился тканевый тюрбан в том месте, где надевался горшковый шлем, чтобы
ослабить давление. Благодаря этому образовалась шлемовая повязка (нем. Helmbinde), или, как ее
еще называли, бурлет, который позднее, когда ушел в прошлое горшковый шлем, имел больше
декоративное, чем практическое значение.
‐ 115 ‐
Knight.by edition
Шлем крепился на спине и получил забрало (рис. 146), по форме приблизившись к появившимся
позлее большим бацинетам. Железная шляпа, носимая поверх капюшона, встречается в
единичных экземплярах.
Со второй половины XIV века горшковые шлемы уже почти не применяют в бою. В последние
десятилетия своего боевого использования он претерпел разные попытки усовершенствования.
Чтобы уменьшить [108] давление на голову громадного веса шлема, стенки его удлинили, так что
теперь основная тяжесть передавалась на плечи, а не на голову.
Переднюю стенку сделали откидной, на манер забрала, как уже говорилось выше, но все было
тщетно. Изменение условий боя — сражаться приходилось не только со всадниками, но и с
пехотинцами, что требовало большей мобильности и необходимости смотреть не только вперед,
но и вниз, — привело к тому, что от горшкового шлема пришлось полностью отказаться.
Некоторое время пытались носить под горшковым шлемом бацинет со снятым забралом, но
совместная тяжесть была просто невыносима, и бацинет со второй половины XIV века все чаще
носили как основной шлем.
Первые бацинеты надевались поверх цельного кольчужного капюшона, но теперь его заменила
бармица, подвешиваемая к нижнему краю шлема и закрывающая не только шею, но и
ниспадающая на грудь, спину и плечи (рис. 147).
Пережила существенные изменения в своем покрое и кольчуга. Она становится мало-помалу уже,
опускается клином спереди (рис. 148). Около 1320 года повсеместно распространилась мода
носить пояс, знак рыцарского достоинства, с мечом низко на бедрах. Ко второй половине XIV века
он все более богато украшался. Отдельные экземпляры принадлежат к прекрасным произведениям
искусства золотых дел мастеров. Рыцарский пояс (нем. Dupsing, лат. cingubum militare) носили на
гражданской одежде, но преимущественно с доспехами, он широко употреблялся во Франции и
Англии, часто в Германии, реже в Италии. Его носили до появления цельнопластинчатых лат в
эпоху Возрождения.
‐ 116 ‐
Knight.by edition
Рис. 145. Донатор (заказчик рукописи), в геральдической накидке, с наплечными щитками.
Рукопись из библиотеки в Камбре, XIV в. Фландрия.
Около 1330 года с рыцарских доспехов исчезли свободные наложные накидки, или гамбизоны, и
появились плотно прилегающие к телу, украшенные цветным шелком и вышивкой. В середине
XIV века поверх кольчуги стали носить лентнер (нем. Lentner). Сначала он выглядел как плотно
прилегающая верхняя одежда из толстой кожи, застегивающаяся на спине, которую носили поверх
кольчуги. Позднее лентнер стал делаться с фестончатыми полами и застегивающимся на боках.
Кольчужный капюшон стали делать отдельно от кольчуги, теперь он, как раньше, не облегал
плотно голову и шею, а свободно спадал, защищая плечи и верх груди. [109] В этот период уже
повсеместно употреблялись наручи и поножи, сделанные из пластин (рис. 147), хотя наряду с
ними еще долго оставались в употреблении наручи и поножи из кольчужной ткани и далее из
чешуи.
‐ 117 ‐
Knight.by edition
Рис. 146. Бой рыцарей. Из Кодекса Балдуина Трирского, описывающего поход императора
Генриха VII на Рим, первая пол. XIV в. Королевский провинциальный архив города Кобленца.
Около 1350 года в моду вошли преувеличенно острые железные башмаки и пояса с бубенчиками.
Они стали характерным началом преувеличенной роскоши всей рыцарской жизни того времени.
Во второй половине столетия исчез наносник, который закрывал лицо и закреплялся на
поверхности шлема. Вместо этого все чаще выступало забрало различных видов. Нередко оно
образовывало острие, напоминающее собачью морду, и от этого в Восточной Германии его так и
называли «собачья морда» (нем. Hundgugel). С XIV столетия рыцари носили также железную
шляпу, часто с широкими полями, соединенную с подбородником. [110]
Приблизительно с 1360 года появляется стремление усилить все же мало противостоящий удару
лентнер36) железными пластинами. Это проявляется в различных формах: похожими на мозаику
рядами накладных снаружи железных бляшек, которые постепенно становились все крупнее, или
накладыванием на грудь большой пластины, на которой крепилась цепь для меча и кинжала. В
результате всех этих усилений образовался как бы еще один слой защиты (рис. 148). Около 1380
года впервые появляется самостоятельный нагрудник полукруглой формы с подвижной верхней
частью, который застегивается над плечами и на животе. Затем появляется и наспинник. Все это
мало изменило общий характер доспеха. Вошли в употребление рукавицы, полностью сделанные
из пластин, с короткими манжетами. Таковы были наиболее значительные нововведения.
‐ 118 ‐
Knight.by edition
Рис. 147. Эдуард, принц Уэльский, т. н. Черный принц (1330—1376), сын Эдуарда III.
Изображение по статуе с саркофага в Кентерберииском соборе.
Рис. 148. Рыцарь. Деревянная скульптура в Бамбергском соборе, 1370 г.
Как раз на исходе XIV столетия начались решительные изменения благодаря тому, что постепенно
вышла из употребления кольчужная бармица. Кольчужную рубаху выкраивали теперь с высоким
воротником. Шлем снабжали подбородником и широким назатыльником. [111]
Бурлет остался на шлеме в качестве декоративного придатка. Около 1410 года появились
подвижные наплечники, заходящие на нагрудник и наспинник. К кирасе подвешивается юбка из 3-
5 полос (рис. 149). Подмышечные впадины начинают прикрывать защитными дисками. На локтях
и коленях появились раковины, сначала очень небольших размеров. Наступил период роскошных
накидок — гамбизонов, которые у людей в латах приобрели большое значение при торжественных
случаях. В Италии до конца XV века носили накидку с широкими длинными, складчатыми,
падающими с плеч рукавами, порой достигающими земли. Вообще в Италии того времени входят
в моду короткие до колен гамбизоны, большей частью без рукавов, по талии их подвязывали
кушаком (рис. 150, 151).
Стремление лучше защитить нижнюю часть тела вынудило около 1430 года предпринять сначала
робкую попытку к нижнему краю латной юбки спереди присоединить широкое продолжение, так
чтобы оно не затрудняло посадку на лошадь. Таким образом возникли первые набедренники.
‐ 119 ‐
Knight.by edition
Около 1420 года встречались уже первые наплечники с крыльями, с глубоким вырезом с правой
стороны, чтобы можно было поместить копье под мышку. Левый наплечник получил усиление,
которое первоначально привязывалось и имело большие размеры. На левом плече — со стороны
наиболее вероятного удара — появились первые гребни или жгут, чтобы лучше защитить шею.
Рис. 149. Роланд. Одет в сборный нагрудник, еще имеющий форму лентнера. Каменная статуя в
Рагузе (Дубровнике). Италия, 1423 г. Рисунок автора.
Рис. 150. Пеший воин в куртке-налатнике. С алтарного изображения Воскресения Христа, 1476 г.
Художественная коллекция канонического монастыря в Клостернойбурге.
До появления пластинчатых лат основной защитой являлась кольчужная рубаха. До XV века при
изготовлении плетения один ряд колец кузнечно сваривали, другой склепывали, но с XV века все
концы были склепаны. [112] Склепанные кольца легко узнать по головкам заклепок. В XVI веке
кольчужные рубахи, особенно итальянские и испанские, были сделаны необычайно изящно,
собраны сплошь из склепанных колечек (рис. 152).
Определение времени и места производства кольчужной рубахи — трудная задача, тем более что
этому предмету уделяется еще мало внимания. Немецкие рубахи XV века состоят, в общем, из
более крупных колец, чем итальянские и особенно миланские. Находят различия и в способе
плетения колец. Приблизительно с 1420 года в Италии носили две кольчужные рубашки, более
грубая надевалась поверх тонкой. То же можно сказать и о кольчужных штанах, которые
‐ 120 ‐
Knight.by edition
достигали колен и заканчивались чашеобразным наколенником. Нередко употребляли тонкие
кольчужные чулки и башмаки. Наконец, доспешники стали подумывать об использовании
кольчужной накидки для покрытия лошади.
Рис. 151. Пеший воин, в кожаном доспехе с железными налокотниками и наколенниками; поверх
доспехов — куртка-налатник. С алтарного изображения Воскресения Христа, 1476 г.
Художественная коллекция канонического монастыря в Клостернойбурге.
В Италии практиковалось кольчужное плетение двух видов. При первом проволоку для колец
получали ковкой, а не волочением, как предполагалось.37) При втором кольца вырубали из листа и
они лежали друг на друге, образовывая сплошное покрытие, подобное чешуе.38) Кольчужные
рубахи, изготовленные таким способом, итальянцы называли яцериновое плетение (ит. maglia
ghiazzerina). Их можно рассматривать как своеобразные «корацины»,39) по поводу которых среди
археологов господствуют различные воззрения (рис. 153). [113]
Около 1420 года пластинчатые латы можно рассматривать как полностью сформировавшиеся, все
их последующие изменения являются только частичными усовершенствованиями или причудами
моды, которые постепенно оказывали решительное влияние на вооружение.
Изменения в форме лат оказываются порой очень рациональными, но часто, уже спустя несколько
лет, создают новые разновидности; при этом замечается национальное своеобразие, очень
затрудняющее обзор сущности формы (рис. 154).
‐ 122 ‐
Knight.by edition
Рис. 154. Филипп Добрый, герцог Бургундский (1419—1467). Деревянная скульптура.
Копия погибшей при пожаре 1652 г. статуи конца XV в. из амстердамской ратуши. Работа
Артура Квеллинуса.
И еще около 1450 года рыцарское защитное вооружение представлено на поле боя весьма пестро.
Постоянно встречались устаревшие формы, вплоть до старинных с различными усилениями;
головным убором обычного копьеносца могли быть и старинная железная шапка, и бацинет; еще
до 1480 года носили кольчужную бармицу, которая затем превратилась в популярную среди
ландскнехтов кольчужную мантилью. В Италии лучники и арбалетчики носили определенного
рода панцирь, представлявший собой нечто среднее между матерчатой курткой и пластинчатыми
латами. Происхождение его, несомненно, надо искать в эволюции лентнера, подбитого железными
пластинами. Меченосцы часто были в чешуйчатых панцирях-караценах или только в кольчужных
рубашках. Так, именно в Италии ощущалась постоянно сердечная привязанность к старым
формам и даже наследие античности не раз проявлялось в период Ренессанса, оставаясь неизменно
живым. Наверняка упомянутая карацена произошла от римской «lorica squamata» (лат.
чешуйчатые латы), т. к. расположение чешуи у нее таково, как и у названного римского
бронзового чешуйчатого панциря. То, что у Тацита при упоминании об одежде императора Марка
Сальвия Отона (69) обозначено как «tunica ferrea», несомненно, оказывается похожим на военную
одежду, подбитую металлическими пластинами. Приблизительно с середины XV века размер
пластин на бригантинах начинает варьироваться, на груди и спине крепятся большие пластины, на
подвижные части тела накладываются мелкие. Первые стрелки из огнестрельного оружия стали
‐ 123 ‐
Knight.by edition
непримиримыми противниками тяжелого снаряжения. Аркебузьеры носили только кожаные
нагрудники и легкие шлемы. [115]
Головным убором пехоты была шапка с усилением из наклепанных железных бляшек, которая
живо напоминала шлемы древнеримских воинов. Из этого головного убора быстро развивается
затем бургиньот.40)
С 1450 года начинается новый период развития доспехов, когда окончательно оформляется
своеобразный внешний вид пластинчатых лат. Рыцарство, это сословие, основанное на ленной
системе, остается консервативным во всем своем образе жизни. Рыцари ведут бой верхом в
тяжелых доспехах, как это изображают в начале столетия. Преобразования этого комплекса
вооружения были несущественными. Достаточно уже того, что рыцарь оказался готовым принять
салад, т. к. бацинет стал неудобен. Для защиты лица саладу был добавлен подбородник,
закрывавший лицо до глаз, привинчивающийся к нагруднику и застегивающийся вокруг шеи. Эту
форму приняли преимущественно во Франции и Германии. В Италии, где Ренессанс на столетие
раньше стал влиять на эстетические вкусы, распространяются шлемы другой формы, которые
более напоминают античные (рис. 156).
‐ 124 ‐
Knight.by edition
Примерно к 1470 году рыцарские доспехи с саладом по своему внешнему виду являются образцом
элегантности и пропорциональности. Ни раньше, ни позже требования к красоте и изяществу
исполнения не были так высоки, как в это время, которое можно считать пиком развития
пластинчатых лат. Много позднее доспехи вызывают восхищение, но это относится в большей
степени к их удивительному декоративному убранству, а не к доспеху в целом (рис. 157).
Сейчас эти латы называют готическим доспехом, к чему, несомненно, дают повод отдельные
детали, несущие на себе отпечаток готического стиля. Однако сама форма заимствована от
итальянского, особенно флорентийского костюма, которые приблизительно в середине XV века
вошли в моду у придворной знати всей Европы.
Первые попытки создания чисто пехотных доспехов наблюдаются в Италии уже в XIV веке. Такая
же тенденция характерна для швейцарцев, профессиональное чутье которых было необычайно
развито, а своеобразная тактика глубоких пехотных колонн требовала нового защитного и
наступательного оружия. Вместе с наемными швейцарскими отрядами новая тактика и
вооружение распространились по всей Европе.
Под латами он носил кольчугу, а после 1530 года также кольчужную мантилью (нем.
Panzerkragen) на плечах. Так возникли латы ландскнехта, называемые во Франции «allecret», а в
Италии — «armatura alleggiata».
Далее мы рассмотрим их более детально, но заметим, что как раз вовремя рыцарский доспех
претерпевает изменения под влиянием Ренессанса.
‐ 125 ‐
Knight.by edition
Рис. 156. Полный доспех Роберто ди Сансеверино, графа ди Кайяццо (ум. 1487). С раскрашенным
саладом.
a) Вид спереди. b) Вид сзади.
Работа миланского доспешника Антонио да Миссалья, ок. 1480 г .
копья, который будет целое столетие непременной деталью рыцарского доспеха, т. к. всадник
больше не в состоянии держать под мышкой ставшее тяжелым рыцарское копье. Края
налядвенников достигают паха, наколенники становятся полукруглыми, похожими на раковины.
Значительнейшие изменения претерпевают латные башмаки. Ранее узкие, острые и нередко с
длинными носками, они становятся теперь чрезмерно широкими и неуклюжими и обнаруживают
сходство с тяжелыми туфлями с набивными носками, которые надевали при турнирах Реннеи. Это
изменение наступает столь внезапно, что оно невозможно как результат естественного развития, а
выглядит как определенное реформаторное преобразование, продиктованное чьей-то волей.
Появляются новые виды декорирования: позолота и чернение, которыми обычно украшаются края
деталей. Из Италии приходит обычай чернить латы или натягивать поверх лат черную материю. В
Италии и Испании стали носить поверх латной юбки богато вышитые белые или цветные
тканевые юбочки с широкими складками. Немецкий вкус сохранил привязанность к
естественному виду лат. Главным украшением считалось полированное железо. Под латами чаще
носили богато украшенные жакеты с гофрированными фалдами, которые выступали из-под
наспинника. Позднее, около 1570 года, стали употреблять только одни фалды, застегивающиеся
вокруг корпуса.
‐ 126 ‐
Knight.by edition
Рис. 157. Готический доспех императора Максимилиана I (1459—1519). С саладом и
подбородником;
полированный, с медными окантовками. Нюрнберг, ок. 1475 г.
В начале XVI века, в период полного превращения готических лат в ренессансные доспехи,
наблюдается склонность немецкого рыцарства показываться на празднествах, используя
турнирные латы. Тем самым рыцари как бы [119] демонстрировали свое превосходство над
ландскнехтами, расхаживая в турнирных доспехах, в то время как ландскнехты не имели права
участвовать в турнирах.
‐ 127 ‐
Knight.by edition
Рис. 158. Максимилиановский доспех Отто Генриха, пфальцграфа Рейнского (1502—1559),
с рифлением, травленным чернью. Германия, 1523 г.
Для парада также используется распашной парадный доспех с полными набедренниками. Чтобы
можно было сесть на коня в турнирных латах,42) у юбки спереди и сзади выкраивались
дугообразные вырезы, которые, если человек спешивался, снова вставлялись в вырез на крючках и
подпружиненных штифтах. Вообще, рыцарство вплоть до 1530 года появлялось на празднествах
охотнее в турнирных латах, чем в боевых. Многие признаки свидетельствуют о том, что на
формирование первых ренессанских доспехов оказал решающее влияние Максимилиан I.
Любопытно отметить, что пехотный доспех во многих составных частях, таких как нагрудник,
наспинник, набрюшник и поножи, оказываются схожими с рыцарскими, следовательно можно
говорить о их параллельном развитии. Около 1500 года мы видим новый тип доспеха, который в
общем по конструкции одинаков с описанным выше, но на всех частях своей поверхности, за
исключением поножей, имеет желобки или рифление. Эти рифленые латы (фр. armure cannellee,
Maximilienne, um. armature spigolata) получили вначале в среде коллекционеров обозначение
«миланский доспех». Название, не опирающееся на какое-либо доказательство, но тем не менее
обоснованное, хотя все имеющиеся налицо такого рода латы немецкие, большей частью
нюрнбергского производства (рис. 158). Они появляются внезапно, так что снова напрашивается
вывод о чьем-то профессиональном реформаторском влиянии. Все обстоятельства указывают на
то, что их можно рассматривать как изобретение Максимилиана I, который благодаря рифлению
задумал усилить латы, не увеличивая их толщины и веса. Сейчас исследователи называют их на
‐ 128 ‐
Knight.by edition
этом основании более правильно — «максимилиановский доспех». Безусловно, этот замысел
против укола был [120] оправдан, но не против удара древковым оружием. сверить абзац
Так что небольшое преимущество и значительно более высокая цена были причиной того, что эти
своеобразные формы исчезли начиная с 1530 года. Вариантом максимилиановских доспехов
можно рассматривать так называемый «доспех с пуфами» (нем. Pfeifenharnisch), где рифление
крупное, имитирующее модные в то время пуфы на одежде (рис. 159).
Рис. 159. Костюмный доспех с пуфами или «дутые латы», для мальчика. Изготовлен для принца,
будущего императора Карла V. Работа Ганса Зойзенхофера, Инсбрук, 1511 г. По неизвестным
обстоятельствам остался наполовину незавершенным.
Пластинчатые латы с 1500 года пользовались всеобщей популярностью. Начиная с этого времени
они занимают свое место не только на поле сражения и турнире, но и на праздничных торжествах
и в придворной жизни. В таких обстоятельствах они превращаются в богато украшенную
роскошную «одежду». Прежде всего доспешники стремились таким образом сделать эти латы,
чтобы они не стесняли движений при ходьбе, что было необходимо для различных пеших
турниров. Точно так же, как и для лат ландскнехтов или личной охраны именитых особ, стоящих
на посту в покоях дворца, соображение экономии и стремление сделать доспех универсальным
приводит к тому, что создаются целые доспешные гарнитуры (нем. Harnischgamituren), которые
путем сборки разного рода чередующихся и усилительных частей можно было использовать в
‐ 129 ‐
Knight.by edition
различных случаях. Старейший гарнитур такого рода, который видел автор, датируется примерно
1520 годом. Эти гарнитуры пользовались необычайной популярностью. Некоторые из них
стилизовались под ландскнехтский или вообще какой-нибудь модный костюм, как, например,
роскошные латы С. 23 в Артиллерийском музее Парижа или латы Вильгельма Роггендорфа с
широкими пуфами на плечах в Императорском собрании оружия Вены, которые причисляют к
лучшим произведениям мастеров-доспешников (рис. 160). Еще [121] в 1549 году аугсбургский
мастер Маттеус Фрауэнбрайс пополняет «латный гардероб» Максимилиана II доспехом для
итальянского турнира, переделанным из лат для пешего боя, которые долго были без
употребления. С 1500-го приблизительно по 1530 год встречаем мы и шлемы с забралом, которые
имели гротескные личины, так называемые «чертовы шлемы» (нем. Teufelsschembart), в этом
случае немецкий вкус как бы соприкасается со вкусом японцев и китайцев, что не похоже на
европейскую традицию, но это было время легкомысленных нравов немецкого военного люда.
Свобода и распущенность этих людей находили выражение в гульфиках, носимых шаловливым,
грубым ландскнехтом с таким же малым чувством стыда, как и допущенным к турниру рыцарем.
Рис. 160. Костюмный доспех императорского полевого капитана Вильгельма фон Роггендорфа
(1481—1541). Имитирует тогдашнюю одежду с прорезями. Шлем относится к этому периоду,
но не соответствует данному доспеху, к которому полагается ландскнехтский шлем. Германия,
ок. 1515 г.
‐ 130 ‐
Knight.by edition
В конце обозначенного выше периода появляется также нагрудник с заострением, тапулем —
форма, бытовавшая больше в доспехе ландскнехта (рис. 161). В нагруднике от рыцарских лат
линия талии постепенно опускается, и приблизительно к 1547 году нижний срез нагрудника
ложится на бедра. Происходят небольшие изменения в шлеме: забрало становится острее, хотя сам
шлем приобретает изящные, закругленные очертания, гребень его постепенно растет ввысь.
Башмаки приближаются к естественной форме ступни (рис. 162, 163).
Примерно в это время оформляется немецкий бургиньот для ландскнехта, который начинают
носить дворяне — отчасти из-за удобства, отчасти потому, что это пришлось по вкусу
пехотинцам. Знать появляется, как правило, в таких латах при взаимодействии с отрядами
ландскнехтов. Этот доспех из-за своего незначительного веса и т. к. он мог использоваться при
верховой езде, называют трехчетвертные латами [122] или латами телохранителей (нем.
Trabharnisch). Эти латы представляют собой нечто среднее между рыцарскими и ландскнехтскими.
Они имели, кроме того, узкие наплечники, на которые нередко помещали подвесные диски, а
также полную защиту руки. Только благодаря бургиньоту, полным набедренникам и отсутствию
копейного крюка они иногда путаются с ландскнехтским доспехом.
С 1547 года наступает конец периода «гигантомании» в доспехах. Отдельные части лат становятся
меньше и соразмернее (рис. 164). Нагрудник теперь значительно длиннее, и тапуль постепенно
сдвигается к нижнему краю. Это нависание над нижним краем нагрудника называют, как уже
упоминалось ранее, «гусиная грудь».
С 1550 года в войсках появляются так называемые рейтарские доспехи и наблюдается тенденция
облегчения кавалерийского доспеха за счет сокращения его составных частей.43) Знатные персоны
появляются, правда, еще в полных латах, а в кавалерии еще остаются кирасиры,44) но, очевидно, с
этого времени они все более отодвигаются на второй план. Упадок доспеха начался с того, что
отказались от железных башмаков, им на смену пришли кольчужные, которые оказались удобнее,
затем отказались от поножей, в результате, [123] полные латы сменил полудоспех. Благодаря
принятию на вооружение бургиньотов, оснащенных теперь еще и забралом, кавалерийский доспех
все
‐ 133 ‐
Knight.by edition
широкие подвижные наплечники; нагрудник с низкой «гусиной грудью»; широкие набедренники.
Германия, ок. 1570 г. [125]
Пикинер — последний пехотинец, который в регулярных европейских войсках носил латы. Это
были так называемые полудоспехи, называвшиеся также пикинерскими. Они состояли из
железного шлема, кирасы с короткими поножами и узких наплечников, доходивших до локтевого
сгиба, нижняя часть руки защищалась кожаными перчатками с длинными крагами, которые почти
касались наплечников (рис. 166).
В кругу воинов-профессионалов редко какое оружие так сильно переоценивалось со дня своего
появления, как пластинчатые латы. Возникшие в период, когда начало развиваться огнестрельное
оружие, они определенным образом были заранее обречены. Пластинчатый доспех был маленьким
эпизодом в продолжавшемся издревле споре «меча и щита» о преобладании активного или
пассивного в средствах ведения войны. Но история доказала, что необходимость в доспехе отпала
в тот [126] момент, когда огнестрельное оружие достигло определенной эффективности. Долго
еще в рыцарских кругах закрывали глаза на этот факт. В традициях старого героизма живуче было
представление о доспехе как о чем-то совершенно незаменимом и необходимом. Внешний вид и
мужественность этого защитного вооружения способствовали тому, чтобы оно считалось
неразрывно связанным с военным сословием. Для нынешних романтиков эти доспехи являются
предметом необъяснимых мечтаний, для мыслителей они представляют культурно-исторический
предмет изучения, а для ценителя искусств многообразие их прекрасных форм составляет предмет
восхищения и страстного поклонения.
В своих мелких деталях, особенно в формах соединений пластинчатые латы сильно различаются.
Так, итальянские, особенно миланские, латы совсем не похожи на немецкие. Наблюдение также
показывает, что почти каждый из немецких доспехов в формах соединений отличается своим
неповторимым своеобразием. Чтобы построить их классификацию и запечатлеть в памяти эти
многочисленные варианты, необходимо изучить возможно большее количество экземпляров.
Этому изучению может помочь предлагаемая книга путем сравнения собранных автором
изображений. Чем меньше материалов имеется в нашем распоряжении для изучения форм лат, тем
ценнее должен быть для нас каждый новый предмет.
‐ 135 ‐
Knight.by edition
Рис. 166. Пикинер английской армии. Из бывшего собрания Л. Мейрика в Гудрич-Корте, XVII в.
‐ 137 ‐
Knight.by edition
Рис. 168. Византийский солдат. Миниатюра из византийского кодекса, вторая пол. IX в.
Национальная библиотека, Париж.
Рис. 169. Арабо-тюркский воин. XVI в. Царскосельский арсенал.
‐ 138 ‐
Knight.by edition
Рис. 170. Индийский воин. В старинном доспехе из Кабула. Императорский Царскосельский
арсенал.
Рис. 171. Русский воин. Конец XV в. Царскосельский арсенал. [130]
‐ 139 ‐
Knight.by edition
Рис. 172. Японский самурай. По рисунку профессора Хуго Штрёля, Вена.
‐ 140 ‐
Knight.by edition
25)
Место находки статуэтки — Вятская губерния. Подробно о ней сообщается в отчете о Киевском
археологическом конгрессе 1873 года (прим. авт.).
26)
Культурно-историческое собрание Императорского дома в Вене (прим. авт.).
27)
Кувшин датируется VII—IХ веками, а не пятым, как утверждает автор, — соответственно, к
сокровищам Аттилы отношения не имеет. Конный воин, изображенный на кувшине, не сармат, а
авар или тюрок, пленником предположительно является персидский воин. Кувшин, бесспорно,
восточной работы. Клад был найден у озера Надьсцентмиклош (Венгрия) в 1799 г. (прим. ред.).
28)
При внимательном рассмотрении фотографий оригинала можно сделать вывод, что на всаднике
надета обычная кольчуга (прим. ред.). Фотографии фотографиями, но Бехайм, скорей всего,
работал с оригиналом (прим. HF).
29)
Вначале эти шахматные фигуры находились в сокровищнице аббатства Сен-Дени, сейчас в
кабинете медалей Национальной библиотеки в Париже (прим. авт.).
30)
По современным реконструкциям — это отстегивающийся от брони капюшон, чешуйчатый или
кольчужный. Шлем к нему привязывался шнурками, что исключало его потерю в бою (прим. ред.).
31)
А также закрывал шейный вырез, сделанный в доспехе для того, чтобы обеспечить одевание, т.
к. шейная пройма была узкой (прим. ред.).
32)
Очевидно, этим объясняется выражение «рогатый Зигфрид». Упоминание о выложенных рогом
латах сохраняется, впрочем, еще долго. Император Максимилиан I снова в своих поисках
попытался вернуться к ним (прим. aвm.).
33)
J. Mestorf. Die vaterlandischen Altertümer Schleswig-Holsteins O. Montelino Antiquites suèdoises.
Stockholm. 1873—1875 (прим. авт.).
34)
Переход длился долго не случайно. Доспех и оружие передавали от отца к сыну и носили, из-за
немалой цены на новое оружие, нередко еще полстолетия, хотя опыт войны уже диктовал другие
формы. Только знатные и зажиточные люди могли позволить себе постоянно совершенствовать
свое вооружение. Они служили образцом для подражания большинства (прим. ред.).
35)
Провинциальный архив Кобленца (прим. авт.).
36)
Лентнер изнутри подбивался металлическими пластинками, которые пришивали или
приклепывали — в этом случае заклепки были хорошо видны (рис. 148). Позже из него развилась
бригантина (прим. ред.).
37)
Даже после изобретения волочения проволоки кольчужную рубаху еще долго делали не из
волоченой проволоки, как все предполагали, Это было бы против всех правил ремесла. Только к
концу XVI столетия появились легкие кольчужные рубахи из волоченой проволоки, но кольца в
них не клепали, а только сгибали и закаляли (прим. авт.).
38)
Русское наименование такого доспеха — байдана (прим. ред.).
39)
Автор имеет в виду, что кольца яцерины своей склепаной утолщенной стороной создавали
сплошное покрытие, издалека напоминающее чешую (прим. ред.).
‐ 141 ‐
Knight.by edition
40)
Это неверное утверждение (прим. ред.).
41)
Это хорошо видно, если внимательно изучить в хронологическом порядке арсенальные книги
Максимилиана I (прим. авт.).
42)
По всей вероятности, имеется в виду доспех для «старинного немецкого пешего боя». См. гл.
«Турниры» (прим. ред.).
43)
Рейтары — это новый вид наемной кавалерии, ставшей альтернативой тяжеловооруженной
рыцарской коннице. Рейтары очень быстро оценили преимущество огнестрельного оружия и
выработали своеобразную тактику огневого кавалерийского боя, что и вызвало постепенное
отмирание традиционного рыцарского доспеха. Оружие рейтара: шпага и обычно три-четыре
пистолета (прим. ред.).
44)
В XVI веке традиционного рыцарского боя уже не существовало. Рыцари и тяжеловооруженные
всадники объединялись в эскадроны, своеобразные тактические единицы. В Германии их
называли кирасирами, во Франции жандармами, главное наступательное оружие их — рыцарское
копье (прим. ред.).
45)
Монограмма владельца или его родовой знак, иногда содержащая надпись (прим. ред.).
46)
Русское название такого панциря — зерцало (прим. ред.).
47)
Русское название такого типа поножей — бутурлыки (прим. ред.).
48)
В Милане, Мадриде, в замке Амбрас в Тироле и др. (npим. авт.).
49)
Знания европейцев в конце XIX века о восточном оружии были еще недостаточно
систематизированы и обобщены. Например, совершенно ошибочно считалось, что в средние века
армии Японии и Китая состояли из пеших воинов и их вооружение совершенно не менялось в этот
период (прим. ред.).
‐ 142 ‐
Knight.by edition
Щит
Потребность воина защищаться от действия оружия противника с помощью переносимого в руках
защитного снаряжения была неизменно тем сильнее, чем значительнее оказывалось это
воздействие и чем менее развитой была тактика и недостаточной защита, которую могла дать
броня.
Щиты германцев были еще проще. В общем виде они походили на щиты, применявшиеся в
римских легионах, но при четырехугольной форме были менее выгнуты. Также сделанные из
ивовых прутьев, они были обтянуты мехом, обычно волка. Обтянутые мехом щиты применяли до
XIII века. От этого обычая происходит в средневековье «геральдический мех» (фр. fêh).51)
Впрочем, еще и сегодня находят круглые щиты азиатских народностей, обтянутые мехом
животных. [132]
Легкая кавалерия была не склонна применять щит, он мешал ей в управлении лошадью, не давая
желаемой защиты. Только воину, сражавшемуся пешим, щит казался необходимым: чем быстрее
двигался его противник, тем более обязательным становился щит.
Несмотря на это, еще во времена Карла Великого (как можно увидеть на шахматах из
сокровищницы Сен-Дени) щиты не были еще из стойкого к сопротивлению материала — железа, а
были большей частью из дерева, обтянутого кожей и усиленного железными полосами. Всадник
имел легкий, деревянный, круглый или заостренный книзу щит с железными полосами на гвоздях.
В центре круглого щита была прикреплена выпуклость — умбон (нем. Schildnabel). Носили щит на
левой руке, за широкий ремень, в который продевалась рука.
‐ 143 ‐
Knight.by edition
Пеший воин носил большой миндалевидный, высотой более метра, сильно изогнутый деревянный
щит, который по краям и в середине усиливался перекрещенными и обитыми крепкими гвоздями
железными полосами.
Во время сражения щит упирали острием в землю и, по-видимому, уже в IX веке высокие щиты
стали ставить в ряд, очень плотно друг к другу, образовывая таким образом прочную стену, позади
которой могли укрыться и стоять в готовности к бою лучники. Длинные, заостренные,
приближающиеся к треугольной форме щиты можно считать германскими, тогда как круглые и
овальные встречались главным образом в войсках южной и юго-восточной Европы. В Византии
еще в VIII веке употреблялись круглые щиты таких маленьких размеров, что их вполне можно
отнести к кулачным щитам (нем. Faustschild), дававшим преимущество в защите против
холодного оружия.
Среди знати еще столетия сохранялся обычай вооружаться по римскому образцу, и первых
немецких королей изображали на печатях вооруженными круглыми римскими щитами. Например,
всадник из шахмат Карла Великого вооружен именно таким щитом. В Италии, естественно,
античные формы щита сохранялись намного дольше. Венецианские солдаты носили круглые
щиты на мозаиках церкви Св. Марка в Венеции (XII век), а также в рукописях XIV века. На ковре
из Байе, правда, в большом количестве видны длинные норманнские щиты (рис. 175), но наряду с
ними употреблялись и сильно выпуклые круглые романские щиты (рис. 173, 174) с заостренными
умбонами. У некоторых англосаксов, сражающихся при Гастингсе (1066), изображены также
бретонские щиты. Такой бронзовый щит еще недавно находился в собрании Мейрика (рис. 176).
Другой, похожей формы, приведен рядом с ковра из Байе... (рис. 177).
‐ 144 ‐
Knight.by edition
Рис. 173. Воин с круглым щитом. Золотая псалтырь из монастыря Санкт-Галлен, кон. VIII в.
Рис. 174. Воин с круглым щитом и копьем. Золотая псалтырь из монастыря Санкт-Галлен, кон.
VIII в.
Уже в VI веке щиты, благодаря искусству золотых дел мастеров, стали любимым предметом для
украшения. Григорий Турский упоминает богатый, украшенный золотом и драгоценными
камнями щит, который Брунехаут послал королю Испании. Примечательно, что в X веке, во
времена Харальда II Норвежского (961—970), появляются первые признаки щитов, расписанных
фантастическими устрашающими фигурами. Эти грубые попытки геральдики позволяют сделать
вывод об их восточном происхождении. Норманнский щит из дерева с меловой грунтовкой, узкий,
внизу заостренный, а вверху закругленный, может рассматриваться как прообраз всей позднейшей
формы щитов средневековья (рис. 178). [134]
Как раз в это время броня существенно улучшилась. Этот значительный результат, вынесенный из
опыта крестовых походов, стал причиной того, что в течение XIII века кавалерийский щит
‐ 145 ‐
Knight.by edition
постепенно становился короче. Он теперь закрывал всадника от бедра до подбородка. Боковые
края остались сильно изогнутыми, но верхний край делали все более горизонтальным, т. к. раньше
он служил для защиты лица, а теперь, благодаря новым шлемам, это не было столь необходимым.
Щит становился все более плоским, умбоны и накладки постепенно исчезли.
Живо выступает в «Песне» злободневная тема — «сделать щит широким и толстым». Например, в
главе «Авентюре» при описании состязания с Брунгильдой идет речь о щите, который едва могли
нести «три сильных мужа». Это был период, который предшествовал крестовым походам. За ними
следовало оснащение рыцаря горшковым шлемом и постепенное уменьшение треугольного щита,
‐ 146 ‐
Knight.by edition
который, как правило, больше не отделывался камнями, но расписывался избранными
герольдическими эмблемами и цветами.
Любопытно, что щиты пехоты до XIII и даже до XIV века совсем незначительно отличались от
кавалерийских. Причина этого заключается в том, что пехоте придавали небольшое значение в
войне и поэтому не считали нужным задумываться о ее особых потребностях. Так и использовал
пехотинец кавалерийский щит, хотя по своей форме он был рассчитан на защиту при верховой
езде. В пешем положении треугольный щит укрывал человека явно недостаточно. Лишь когда
кавалерийский щит столь уменьшился, что стал полностью неприменим для пехоты, ощутилось
различие в вооружении. Пехотинцы сохранили старые длинные миндалевидные щиты, от которых
отказались кавалеристы (рис. 179, 180).
Примерно с 1300 года техническое совершенствование доспеха вновь сделало значительный шаг
вперед, и кавалерийский щит еще более теряет значение. Он становится маленьким треугольным
тарчем (нем. Tartsche, фр. petit écu) с прямолинейными краями, который более или менее
закрывал половину груди и левое плечо. Название «тарч» происходит от арабского «dárake», от
которого образовано итальянское «targa», как стали именовать поначалу маленький закругленный
щит (рис. 181). [136]
В конце XIII столетия, приблизительно с 1274-го по 1348 год, в военном оснащении французского
и бургундского войска встречались наплечные щитки (нем. Achselschild) в виде квадратных
пластин. Косо установленный щиток закрывал шею и плечи воина. Их появление станет
понятным, если принять во внимание, что в XIII веке хауберт или бармица еще недостаточно
закрывали шею, и каждый удар меча по этому уязвимому месту мог привести к мгновенной
смерти. Наплечные щитки вышли из употребления около 1348 года. Как и тарчи, они украшались
‐ 147 ‐
Knight.by edition
гербом владельца, а у французского дворянства были знаком рыцарского звания. Их укрепление
на хауберте, судя по имеющимся изображениям того времени, было очень простым. На
внутренних сторонах находились кожаные петли, через которые пропускался ремень,
закрепляющийся на плечах. На марше шейный ремень ослабляли так, что щитки свисали по обе
стороны груди спереди или сзади (рис. 182). Пример виден на печати Людовика I Бурбона (1289—
1316), Людовика X (1314—1316) 1300 года.
В XVI столетии доспехи стали терять свое значение, и кавалерийский щит, бывший в течение пяти
веков важнейшим оборонительным оружием, тоже потерял права на существование.
Рис. 179. Пеший воин, в горшковом шлеме, с копьем и треугольным щитом, в боевой позиции. Со
статуи в Реймсском соборе. Франция, ок. 1240 г.
Рис. 180. Пеший воин, со щитом, закинутым за спину; поднимается по штурмовой лестнице. С
миниатюры в кодексе Балдуина Трирского, ок. 1340 г.
По мере развития феодальных отношений пехотой все больше пренебрегают и все меньше
обращают внимание на ее вооружение. Если и имеются сведения о применении щитов пехотой, то
‐ 148 ‐
Knight.by edition
самых простых и странных форм, в то время как созданию кавалерийских щитов уделялось самое
пристальное внимание. [137]
Благодаря суровому опыту швейцарских войн XIV века, которые оказали мощное влияние на
феодальные способы ведения войны, рыцарство научилось ценить пехоту, и с этого времени
постепенно уделяется все больше внимания соответствующему оснащению пехотинцев. С XIV
века становится все более заметным стремление использовать мощь пехоты и соответственно
оснастить ее. Эти устремления привели снова к древнейшим оборонительным построениям
пехоты, которые использовали с большим успехом еще римляне и часто применяли в раннем
средневековье в Германии53). Прием заключался в создании сплошной стены из плотно
поставленных
Рис. 181. Щит всадника. Вероятно, принадлежал семье Брайенов. Женский монастырь Зеедорф,
кантон Ури (Швейцария). Первая пол. XIII в.
Рис. 182. Всадник с плечевыми щитками и треугольным щитом. Рукопись первой пол. XIV в.
Романское собрание Королевской библиотеки, Лондон.
один к другому щитов, за которыми воины укрывались и могли использовать свое древневековое
оружие. Для этого щит должен быть так велик, чтобы закрыть человека с ног до головы, так
крепок, чтобы стрелы не пробивали его, так легок, чтобы его мог носить без усилий один человек.
Так возник стоячий щит (нем. Setzschild), или большая павеза (нем. große Pavese). Эти щиты были
из дерева и обтягивались кожей, поверх накладывался тонкий меловой грунт, на который
темперной краской наносились эмблемы с надписями, частью геральдическими, частью [138]
‐ 149 ‐
Knight.by edition
религиозными, которые содержали большей частью религиозные призывы, а в позднейшие
времена библейские изречения, благословения оружия и т. п. В более поздние времена подобные
надписи мы находим на клинках мечей.54)
Форма этих павез представляет собой в целом четырехугольник. По центру идет вертикальный
полый внутри желоб, который на верхнем конце заканчивается выдающимся вперед выступом
(рис. 183). Внутри крепились кожаные ремни для переноски, ниже которых находится ручка. В
некоторых пеших отрядах немецкого войска в начале XV века вместо павез [139] применялись
лучшие защищающие, но тяжело транспортирующиеся штурмовые стенки или штурмовые щиты
(нем. Sturmwande), сохранившиеся доныне в Морском музее. Нередко такие щиты имели сверху
смотровую щель или отверстие для глаз и были снабжены снизу железными шипами (рис. 184).
Часто встречается мнение, что павезы богемского (чешского) происхождения. Это предположение
восходит к Арсенальным книгам Максимилиана I за 1519 год: «Не только в немецких краях
‐ 150 ‐
Knight.by edition
испытан этот „райский предмет", но и, по богемскому обычаю, у нас носят большие павезы».
Действительно, богемское национальное войско, как и большинство других, применяло такое
защитное вооружение, но возникновение павезы можно отнести к более раннему времени.
Уже при норманнах встречается щит, называемый «pavois», и кажется вполне естественным, что
происхождение этого слова выводят из названия города Павия, где, как известно, уже в античные
времена находились знаменитые мастерские по производству щитов (рис. 185).
Уже в XI веке всадники стремились освободить левую руку от держания щита, чтобы можно было
управлять лошадью. Это привело к тому, что тарч стали вешать на шею и грудь оказывалась
закрытой полностью. Такого рода тарчи, хотя встречаются изготовленные из железа, большей
‐ 151 ‐
Knight.by edition
частью были сделаны из дерева и обтянуты кожей, по форме они [140] четырехугольные, с
закругленными углами, в середине имеют остро выступающее ребро. Чтобы не мешать всаднику
действовать копьем, они имели справа глубокую выемку, в которую и помещали древко копья
(рис. 188). На Востоке в это же время наблюдается преобразование формы кавалерийского щита.
Они здесь также большей частью изготовлены из дерева, иногда раскрашены, но чаще с
орнаментальными рельефами, выполненными путем тиснения по коже и золочения. Но в выборе
формы и способе ношения дороги восточных и западных кавалерийских щитов разошлись.
Особый вид тарчей употреблялся в Венгрии XV века. Это трапецевидные щиты, выпуклые, так
что они оказываются прижатыми к груди и закрывают левую часть тела. Эти тарчи нашли
применение не только в Венгрии, но и в других странах, находившихся в той или иной мере под
влиянием Востока: в Польше и Московии. Очевидно, такие кавалерийские щиты носили также
всадники короля Матеуша Корвина (1440—1490) и венгерская гвардия Максимилиана I.
Некоторые экземпляры таких тарчей еще сохранились в Императорских собраниях Вены (рис.
189). Там, где венгры вошли в соприкосновение с немцами, проявлялась тенденция объединить
преимущества немецких щитов с восточными. Здесь тарчи сохраняют с правой стороны выемку
для древка копья. Но в середине XV века в Германии стали повсеместно изготовлять и «венгерские
тарчи».
Рис. 187. Ручной тарч, т. н. малая павеза, деревянный, расписан темперой. Из арсенальных книг
императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).
Рис. 188. Нагрудный тарч для боевого доспеха, деревянный, обтянут кожей, с гербом города
Деггендорфа. Первая пол. XV в. Императорский Царскосельский арсенал.
‐ 152 ‐
Knight.by edition
Другая форма восточного щита, адарга (исп. adargue от араб. dárake, как и «тарч»), в XIII и XIV
столетии от мавров попала в испанские войска и далее во Францию, Италию и даже в Англию, где
оставалась в употреблении вплоть до XV века. Старая мавританская адагра была из крепкой
жесткой кожи, овальная, в форме сердца или двух обрезанных овалов. Носили ее на ремне через
правое плечо, а слева держали за кулачную [141] ручку. Эти превосходные щиты были
изготовлены в Фесе и использовались до конца XVII века кавалеристами, вооруженными копьями,
в Оране, Мельиле, Сеуте и далее на побережье Гранады. Изображения их можно увидеть на
фресках Альгамбры (рис. 190). Еще в XVIII веке на турнирах испанцев появляется так называемый
альканси (исп. alcancias, рис. 191).
Рис. 189. Венгерский тарч, деревянный; обтянут кожей и раскрашен. Вторая пол. XV в. Из
арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).
‐ 153 ‐
Knight.by edition
Рис. 190. Поединок христьянского рыцаря и мавра. Рыцарь вооружен тарчем, мавр адагрой.
Фрески Альгамбры, сер. XIV в., Гренада.
Легкие арабские кавалеристы — дели использовали маленькие круглые щиты, называемые по-
турецки kalkan, с верхом из рыбьей кожи, которую или оставляли шероховатой, или гладко
отшлифовывали. Такие щиты нередко были из кожи с прекрасными тиснеными орнаментами.
Наконец, существовали щиты из тонких прутьев фигового дерева, которые оформлялись в виде
круга, концентрически, и переплетались серебряной тесьмой или цветными шелковыми нитями
таким образом), что образовывались арабески, выполненные с большим вкусом. Такого рода
круглые щиты диаметром не более 60 см обладали [142] необычайной сопротивляемостью удару
мечом. Сарацины использовали маленькие ручные круглые щиты из рыбьей кожи или шкуры
носорога, которые могли использовать и как кулачные щиты. Их диаметр не превышал 40 см. Они
употреблялись еще в XVII веке и даже позднее (рис. 192).
С введением пластинчатых лат в Западной Европе изменился способ ношения тарчей: их стали
привинчивать к нагруднику.
Упомянем две формы щита XIV и XV веков, которые не предназначались для использования в
бою. Это «старый» фехтовальный щит (нем. Fechtschild), который был распространен в школах
фехтования. Эти очень длинные и узкие щиты делали из дерева, обтягивали кожей и расписывали.
Посередине такого щита проходило высокое ребро, полое внутри, а вдоль него — железный
усиливающий стержень. Сверху и снизу из щита выступали длинные железные острия с
невозвратными крюками или без них. Общая длина щита составляла 2,5 метра. По
происхождению эта форма щита итальянская, как и все искусство фехтования средневековья (рис.
193).
‐ 154 ‐
Knight.by edition
Рис. 191. Мавританская адагра (изнанка), кожа с вышитыми арабесками и надписями. Вторая пол.
XV в.
Другой щит употребляется при фехтовании юных дворян в городах Италии на праздниках. Это
итальянский ручной щит длиной около 60 см, такой узкий, что закрывал едва только кисть руки.
Внизу выступало маленькое железное острие. Одна из знаменитейших военных игр с этими
щитами проходила в Пизе (рис. 194).
Как в XI и XII столетиях, так и в начале XVI века, военное оснащение немецкого образца
противопоставлялось романо-итальянскому. Об этом свидетельствует прежде всего воззрение на
значение самого щита. Введение пластинчатых лат по крайней мере поначалу сделало тарчи
излишними, считалось, что усиления, помещенные на самих латах, выполняли значительно
лучшую службу. Постепенно тарчи исчезли из кавалерии. Только князья и знатные господа в
Германии, в которых был жив дух Ренессанса, использовали приличествующий их званию
итальянский круглый щит. Соответственно возрастало значение декорирования щита. [143]
В немецком войске щит также исчез, кавалерия находила его лишним, а ландскнехты не имели
свободных рук для него. Двуручный меч и длинное древко пики держали обеими руками, и воин
не мог отягощаться еще и щитом.
Рис. 192. Сарацинский кулачный щит пешего воина. Изготовлен из шкуры носорога, окрашен в
красный цвет и расписан золотой краской, с восточными украшениями; внутри — ремни,
зажимаемые в кулак, и упор для костяшек кисти. Лицевая сторона (a), изнанка (b) и разрез (c).
XV в. Найден в развалинах цитадели Алеппо, разрушенной землетрясением в 1822 г.
Рис. 193. Фехтовальный щит. Дерево; обтянут кожей и расписан. XV в. Из арсенальных книг
Максимилиана I.
(В книге показан вертикально, широким концом вверх. HF)
По-другому это происходило в итальянских, французских и испанских войсках. Они еще в XIV
столетии сражались на мечах. Итальянцы следовали традициям кондотьеров, французы следовали
способу сражения grandes companies (большие роты), а у испанцев в борьбе против мавров
оправдали надежды щит и шпага как национальный вид боя. Таким образом, в названных войсках
продолжали применять круглый щит-рондаш. Но он отчасти претерпел изменения в форме.
‐ 156 ‐
Knight.by edition
Именно к концу XV века у испанцев, как и у итальянцев, появились виды щита, существенно
отличавшиеся от всех известных до той поры. Левая рука воина со щитом находилась в такой
связи с правой, что обе до некоторой степени составляли одно целое.55) Поэтому [144] щит
постепенно оснащался многими, иногда довольно сложными приспособлениями, существенно
изменившими его прежний характер (рис. 195). Прежде всего, его снабжают остриями и клинками
подчас с пилообразным глубоко насеченным лезвием, так называемым шпаголомом (нем.
Degenbrechern), затем одним или несколькими рядами колец, которые соединялись со щитом
только стойками и составляли так называемые ловушки для клинков (нем. Klingenfänger),
предназначенные для того, чтобы быстрым движением перехватить и удержать в щели клинок
противника.
Наконец, среди этих щитов имелись состоящие из двух отдельных пластин, слегка удаленных друг
от друга. Наружная была снабжена многочисленными щелями и отверстиями, идущими наискось
таким образом, что при уколе клинок противника должен соскользнуть в такое отверстие.
Вращательным движением щита конец клинка мог быть защемлен.
Рис. 194. Итальянский ручной щит для поединков. Дерево; обтянут пергаментом и расписан.
Лицевая сторона (a), изнанка (b). Датирован 1542 г.
Рис 195. Ручной щит с выдвижным клинком. Середина XV в. Из арсенальных книг императора
Максимилиана I (Австрийский арсенал).
Любопытен также тот факт, что испанцы и итальянцы были очень увлечены тактикой ночных
нападений. Нередко при ночных налетах они натягивали поверх лат рубашки, чтобы легче было
узнать друг друга и привести противника в замешательство своим необычным видом. Такого рода
приемы испанцы называли camisaden от испанского camisa — рубашка. Использовались эти
приемы и против турок. Поэтому многие щиты на верхнем крае снабжались круглым отверстием
для размещения потайных фонарей и носили название фонарных щитов (нем. Laternenschild, рис.
196). [145]
У испанцев щиты использовали только первые ряды атакующих. Остальные не имели даже
кулачных щитов, т, к. были вооружены древковым оружием.
‐ 157 ‐
Knight.by edition
Рис. 196. Итальянский ручной щит, т. н. фонарный. Лицевая сторона (а) с выдвижным клинком,
кольцом-ловушкой и шпаголомом. Изнанка (b) с перчаткой и оригинальным фонарем.
В течение XVI века применение щитов от испанцев перешло к нидерландцам. Они использовали
при атаке в своих первых рядах круглые щиты обычной формы. С ростом эффективности
огнестрельного оружия щиты [146] становились все крепче и тяжелее. Ни один щит не выпускался
мастером-доспешником без свидетельства о его пуленепробиваемое, для чего делался пробный
выстрел из аркебузы с расстояния ста шагов. Вес отдельных экземпляров щитов достигал девяти и
даже десяти килограмм.
Особый щит, который как по способу ношения, так и по применению существенно отличался от
всех остальных, — это так называемый кулачный щит (нем. Faustschild, фр. boce, bocete, rondelle
de poing, um. brochiero). Как уже было упомянуто, такие щиты встречались в VIII веке у
византийцев, что позволяет предположить их восточное происхождение. Кулачный щит был
рассчитан, главным образом, для единоборства. Он должен был не только пассивно защищать от
вражеского оружия, но и при умелом владении им ломать клинок меча соперника. Изображения
воинов, вооруженных кулачными щитами, появились уже примерно с 1200 года, как, например, на
роге Eye I, а также во французских рукописях, например, в «Молитвеннике любви» второй
половины XIII века и в «Тристане» около 1260 года, из Национальной библиотеки в Париже.
Кулачный щит, распространенный сначала в Италии и Провансе, в XIV веке встречался также в
Германии и Англии, где использовался исключительно при пешем единоборстве. В Италии и во
‐ 158 ‐
Knight.by edition
Франции он носился на крюке у пояса, но иногда и на эфесе меча, в этом случае он ручкой
подвешивался на рукоятку. Последний способ ношения изображен в хронике Фруассара из
Национальной библиотеки (примерно 1440 год) и на картине «Распятие» Герарда Давида в
Берлинской галерее (рис. 197).
Рис. 197. Воин в итальянском полудоспехе и подвижном саладе позднейшей формы. Вооружен
кривым тесаком (мальхусом) и кулачным щитом. Фигура с картины темперой, изображающей
распятие, нач. XVI в. Художественная коллекция канонического монастыря в Клостернойбурге.
В XVI столетии, когда повсюду приобрела мощное влияние итальянская школа фехтования,
кулачный щит настолько вошел в моду, что молодые люди того времени везде носили его с собой,
подвешивая к шпажному ремню. Таким мы видим молодого англичанина в произведении Каспара
Руца 1557 года и фехтовальщика из книги Джакомо де Грасси 1570 года (рис. 198, 199).56) К концу
XVI века венецианская школа фехтования отказалась от кулачного боя щита. Левую руку
вооружили дагой — фехтовальным кинжалом для левой руки, который тоже исчез [147] к началу
XVIII века, в фехтовании клинок шпаги стал выполнять как атакующую, так и парирующую роль.
В английском войске еще в начале XVII века употреблялись круглые щиты, оснащаемые в
середине приспособлением для стрельбы. В этом случае колесцовый замок помещался внутри
щита, а короткий ствол выступал из центра. Такой экземпляр сохранился в лондонском Тауэре. С
начала XVIII столетия круглый щит в пехоте мало-помалу вышел из употребления. Только в
немногочисленных по количеству итальянских войсках он использовался еще примерно до 1730
года, во всех же других полностью исчез.
‐ 159 ‐
Knight.by edition
В мемуарах Монтекукколи (1609—1680), изданных в 1718 году, упоминается, правда, пехотный
отряд из «30 рондашьеров», но это упоминание относится к более раннему времени57) и к
действиям против турок, для чего еще считалось целесообразным вооружать первую линию
пехоты рондашами.
С каким удивительным искусством итальянские мастера XV и XVI веков, немецкие XVI века
украшали щиты, мы увидим в последующих главах.
Рис. 198. Английский кавалер со шпагой и кулачным щитом. Из книги Каспара Руца, 1557 г.
Рис. 199. Фехтовальщик со шпагой и кулачным щитом. Из книги Джакомо ди Грасси, 1570 г. [148]
‐ 160 ‐
Knight.by edition
50)
Щиты у гуннов и сарматов применялись, автор в данном случае ошибается (прим. ред.).
51)
В геральдике известно два основных «меха», имеющих своеобразные рисунки, это «горностай»
и «белка». Герб Бретани — щит, покрытый равномерным рисунком из «горностаевых хвостиков»,
считается самым древним (прим. ред.).
52)
Миннезингер — трубадур. «Эпоха миннезингеров» — период оформления куртуазной
рыцарской поэзии (прим. ред.).
53)
Автор имеет в виду тактику глубоких колонн, применяемую швейцарцами против
тяжеловооруженных рыцарей. Швейцарская пехота, построенная мощным квадратом и
ощетинившаяся копьями, была практически недоступна для атаки кавалерии (прим. ред.). (Сдается
мне, что автор имеет в виду что-то другое. Швейцарцы - не только не "раннее" средневековье, но и
не стена щитов. Прим. HF.)
54)
Среди религиозных надписей на поверхности щитов зачастую находим призывы: «Помоги, дева
Мария!», «Помоги, Святой рыцарь, Святой Георгий», «Помоги твоим вечным словам — телу
здесь, душе там!», также библейское слово «agla», которое является первыми буквами изречения
«Atha Gibbor Leolam, Adonai», что означает: «Ты силен, господин вечности», или резюме
«Thetragramathon», т. е. выражалось это четырьмя Знаками (словами). Наконец, часто встречаются
также имена трех Волхвов (прим. авт.).
55)
То есть кроме пассивной защиты щит начинает играть в фехтовальных приемах все более
активную роль (прим. ред.).
56)
Rutz, Caspar. «Omne pene gentium imagines», 1557. Giac. di Grassi. Ragione di adoprar l'arme, 1570
(прим. авт.).
57)
К концу XVII века Монтекукколи рекомендует ставить рондашьеров в первую линию отряда
пикенеров, так чтобы они своими щитами прикрывали солдат второй линии. Любопытно, что
построение это австрийский генералиссимус советует применять только против турок (прим. ред.).
‐ 161 ‐
Knight.by edition
Конская сбруя и конский доспех
Изображения и находки свидетельствуют, что старейший способ взнуздывания лошади
осуществлялся с помощью трензеля (нем. Trense). Раннесредневековая узда (нем. Zäumung)
похожа по форме на узду, распространенную в Више (округ Магдебург), только составные удила
(нем. Gebiß) намного острее и нередко скручены спиралью. Так взнуздывались степные лошади,
которые в V—VI веках завезли в Европу с далекого Востока воины-варвары. Оголовье (нем.
Kopfgestell) с поводьями (нем. Zügelriemen) были совершенно простые, из сыромятной кожи. На
миниатюре в Золотой псалтыри из монастыря Санкт-Галлен (Швейцария), относящейся ко
временам Каролингов (751—987), представлена лошадь, взнузданная только трензелем (рис. 200).
Но уже около 1050 года для англонорманнской и северогерманской пород этого оказалось мало и
потребовалось применение своего рода мундштука (нем. Stange, Kandare, фр. branche), по-
видимому, еще не дополненного цепью, который как рычаг действовал на нижнюю челюсть
лошади (рис. 201).
На печатях примерно 1300 года можно видеть мундштук, связанный посередине ремнем вместо
цепи, что делало управление конем более жестким. Щиты XII столетия были сравнительно легкие,
так что всадник мог одной рукой держать его и управлять лошадью. Так, на ковре из Байе мы
находим изображение норманнов, державших таким образом и щит, и повод (рис. 202). Позднее
щит стали вешать на шею, что облегчило руку, держащую повод. В XII и XIII столетиях поводья
соединялись в кольцо, всадник держал их левой рукой. Реже встречался повод, привязанный узлом
к луке седла (нем. Sattelknopf). Уже около 1250 года пользовались цепным поводом (нем.
Zügelketten), распространенным на Ближнем Востоке вплоть до XVI столетия. С начала XIII века
на снаряжении и системе выездки лошадей начинает сказываться влияние итальянцев. Благодаря
им верховая езда становится искусством в полном смысле слова, и с этого времени отмечаются
значительные изменения как во взнуздании, так и в седловке. Уже в 1380 году появляются
мундштуки современного типа, но с составными удилами и с [149] важнейшей, а может быть, и
гуманнейшей добавкой — челюстной цепью (нем. Kinnkette). В середине XV столетия мундштуки
обладают уже сложной формой. Удила снабжены маленьким железным придатком для давления
на язык, так называемым цунгеншпилунгом (нем. Zungenspielung, рис. 203), или подвязочными
подвесками.
‐ 162 ‐
Knight.by edition
Стремление усилить действенность повода объясняется тем, что благородное воинство Германии,
Англии и Франции пользовалось только буйными жеребцами и сесть на лошадь женского пола
считалось позором. В XIII столетии для повышения надежности стали делать двойную узду, в
которой одни поводья связывались с трензелем, а другие с мундштуком. Тогда повод трензеля
(нем. Trensenzügel) был легким, из кожи, но повод мундштука (нем. Stangenzügel) почти всегда из
крепкой цепи. В середине XIV столетия итальянцы доставляли в Германию и во Францию
кастрированных коней, которые как «неполноценные», т. е. более легкие, уже в 1360 году
участвовали в военных действиях. Пристрастие знати к жеребцам сохранилось все же до конца
XVII столетия.
Искусство украшать уздечки восходит к IX столетию и даже к еще более ранним временам;
первые образцы попали в Европу из Византии, которая еще задолго до тех времен задавала тон в
декоративном искусстве. После Каролингов это искусство приходит в упадок и лишь к XIII
столетию, благодаря крестовым походам, снова достигает совершенства. С этого времени
наивысшей своей точки стремление к красоте вооружения и снаряжения достигает в середине XVI
столетия. Турки, венгры и поляки ревностно берегли традицию украшения уздечки вплоть до
XVIII столетия, но главным образом подчеркивали их ценность, отделывая дорогими камнями и т.
п. Специфически турецким и венгерским добавлением к уздечке являются налобная цепочка (нем.
Stirnketten) и челенг (нем. Dscheleng — транскр. с тур.). Последний навешивался как брелок на
шею лошади. На ремне висел полумесяц или [150] шар с пышной кистью из шерсти яка (bos
grunniens) или даже из женских волос (рис. 204).58)
Буйный нрав жеребцов побудил к применению намордника (нем. Maulkörben). Это добавление к
уздечке впервые встречается в XV столетии, но, несомненно, оно применялось и раньше. Такого
рода намордники предоставляли «шпорному» мастеру59) широкие возможности показать свое
‐ 163 ‐
Knight.by edition
искусство. Особенно в XVI столетии встречалось много искуснейшим образом изготовленных
намордников из ажурного железа и накладной желтой меди (рис. 205). На намордниках, а также на
налобниках часто встречается изображение ящерицы как символа чистоты и проворства.
Важное значение имела и седловка лошади. Первые переселенцы V века, вероятно, знали седло
(нем. Sattel), но не пользовались им. Они отдавали предпочтение своего рода попонам из грубой
ткани и не видели необходимости в более удобном снаряжении. Так, сарматский всадник,
изображенный на сосуде из клада Надьсцентмиклош (Венгрия), сидит на неоседланной лошади60)
и без стремян (рис. 130).
Рис. 204. Челенг, шейная подвеска лошади, из позолоченного серебра, украшена крупными
кабаньими клыками; султан — из шерсти яка, от т. н. «венгерского снаряжения» эрцгерцога
Фердинанда Тирольского. Вторая пол. XVI в. [151]
В VIII веке повсеместно стали применять небольшие и богато украшенные седла, появилась
необходимость и в стременах. Однако седло было еще маленьким и состояло из деревянного
основания и очень низких передней и задней лук. На седло укладывалась небольшая подстилка.
Закреплялось седло подбрюшным ремнем, иногда также передним и задним ремнем. Так выглядит
седло в Золотой псалтыри из Санкт-Галлена.
‐ 164 ‐
Knight.by edition
Рис. 205. Конский намордник, из луженого железа; местами ажурный, местами из проволочной
сетки; на обруче сделана надпись: «WAS GOT BESCHERT, IST UNERWERT» («Неведомо, что Бог
пошлет»). Венская работа. Вторая пол. XVI в. Коллекция Франца Тилля.
Рис. 206. Оседланный жеребец. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 207. Арагонское стремя. Подражание мавританским работам, XIII в. Музей Армерия Реаль в
Мадриде.
В конце XI века образовалась уже типичная форма седла. На ковре из Байе мы видим седла
одинаковой формы и у саксов, и у норманнов. Они имеют почти плоскую спинку с низкой
передней и высокой, загнутой улиткой задней лукой (рис. 206). Стремена умеренной величины,
полукруглой формы.
Седло состоит из следующих частей: передней луки (нем. vordere Sattelbogen), задней луки (нем.
hintere Sattelbogen), седалища (нем. Sitze), крыльев (нем. Seitenblätter), покрышки (нем. Decke),
подпруги (нем. Steigriemen), стремян (нем. Steigbügel), грудного ремня (нем. Stegreifen) или
подперсья (нем. Brustriemen), наконец, пахвенного ремня (нем. Schwanzriemen). [152]
Около 1127 года появилось седло с глубоким седалищем. Передняя лука подана вперед и образует
завиток, задняя обычно поднята выше и сильно загнута назад, покрышка расстилается до нижних
краев и закрепляется с помощью двух ремней. Уже в это время появился унизанный бубенчиками
грудной ремень, или подперсье. Стременам придается бутылкообразная форма (рис. 207). В 1163
году впервые появляются стремена, подвешенные на цепочках. Такая форма седловки сохраняется
до конца 60-х годов XII века, однако еще на печатях 1181 года видны всадники без седел, сидящие
на длинных, развевающихся чепраках.61)
Примерно с 1170 года существенно изменяется задняя часть седла, очевидно из-за стремления
всадника сидеть более надежно. Передняя лука придвигается ближе к холке, а задняя становится
выше и шире, приобретает по бокам приращения — «ясли» (нем. Krippen). Это старейшая форма
ясельного седла (нем. Krippensattel), которое применялось до первого десятилетия XVI века (рис.
208).
‐ 165 ‐
Knight.by edition
Рис. 208. Изменения посадки всадника XII—XIV вв. по средневековым печатям.
а) Печать 1170 г. Филиппа Эльзасского, графа Фландрского (1168—1191).
b) Печать 1184 г. Пьера де Куртене.
c) Печать 1315 г. Луи, графа де Невер.
d) Печать 1235 г. Бодуэна, графа де Гине.
Уже на печати Бодуэна, графа де Гине, 1235 года (рис. 208 d) видно, что плоская обратная
поверхность задней луки снабжена изображением герба владельца. Этот обычай продержался
вплоть до XIV столетия. На протяжении XIII века передняя лука постепенно становилась ниже и
уменьшалась в размерах, седло стали снабжать выступом (нем. Knopfe, рис. 209). Крепили седло
так, что соседние ремни под грудью скрещивались. Стремена приобрели абсолютно треугольную
форму. [153]
К 1360 году боковые приращения — ясли приобретают все более ярко выраженную форму, чуть
ли не образуя сплошное кольцо, так что трудно представить себе, как всадник втискивался в эти
ясли между передней и задней лукой (рис. 210).
Рис. 209. Арагонское седло короля Арагона Хайме I (1208—1276). Музей Армерия Реаль, Мадрид.
Рис. 210. Лошадь с «ясельным» седлом и пахвами с подвесными ремнями. По фреске,
изображающей поклонение волхвов, в церкви Велемер в Венгрии. 1378 г.
Рис. 211. «Ясельное» седло императора Максимилиана I. Вторая пол. XV в.
Примерно с 1350 года передняя лука понемногу снова становится выше и сливается с выступом
(рис. 211), в этом видна потребность лучше защищать живот и бедра всадника; образуется
несколько иная форма ясельного седла (рис. 212), которая около 1520 года исчезает. На
роскошных седлах XIV века сохранился лишь намек на эти формы (рис. 213). И вот появляется
тяжелое кирасирское седло (нем. Kürißsattel, рис. 214), с широкими седалищными подушками (нем.
Sitzblatte), высокими передней и задней луками, с прямоугольными крыльями по сторонам.
Характерная особенность этого седла — шенкельные утолщения (нем. Schenkelwülste) в начале
‐ 166 ‐
Knight.by edition
задней луки, служившие для того, чтобы всадник мог крепче держаться шенкелями. Переход от
ясельного седла к кирасирскому характеризуется [154] и формой стремени 1523 года. Седельные
луки с внешних сторон стали облицовывать листовым железом, а само седло крепить двумя
отдаленными друг от друга ремнями. Возникновение этой формы седла совпало также с
изменением доспеха всадника и введением чрезвычайно широких железных башмаков —
«медвежьих лап», из-за чего стремя соответственно стало очень широким (рис. 215). Около 1510
года появились закрытые стремена, которые пришли из Италии и поначалу предназначались для
защиты ноги. Им придавали форму башмака и называли стремя-башмак (нем. Bügelschuhe, um.
staffe a gabbia). Позднее ногу стали защищать только решеткой из железного прутка (рис. 216),
чтобы в случае падения воин не остался висеть на стременах. Ганс Крейцбергер в своем труде
1572 года об уздечках и удилах почему-то называет их женскими стременами.
Седла стали более громоздкими и тяжелыми, в связи с этим мастера-седельники вынуждены были
усилить подперсье, спереди появилась выпуклая, как правило украшенная, металлическая
пластина, которая изредка встречалась еще в XV веке. Но и этого оказалось недостаточно,
поэтому в XVI веке отличным элементом седла становится хвостовой ремень. [155]
‐ 167 ‐
Knight.by edition
Седло в средние века было излюбленным предметом богатого художественного оформления.
Определенные свидетельства этому можно найти в Золотой псалтыри из Санкт-Галлена, а также в
художественных произведениях XII века, как, например, в «Песни о Нибелунгах», где
упоминается седло, украшенное камнями из Индии. О том, с какими значительными затратами
было связано художественное оформление седел в XIII и XIV веках, имеются документы.
Рис. 217. Парадное седло, выложено слоновой костью и богато украшено фигурным рельефом;
рисунки на мотивы легенды о святом Георгии. Кон. XIV в. Национальный музей в Будапеште.
Рис. 218. Правое стремя от «ясельного» седла, из кованого железа. Вид спереди и сбоку. Середина
XV в.
Кирасирские седла XVI столетия имеют на облицовке лук декоративные украшения, подобные
уже описанным, на латах. Наиболее богатые из них заказывались в Милане и Испании,
чеканенные украшения связаны с Таузией. Часто бывает, что седло и латы украшались по
согласованному рисунку и технике, составляя гарнитур. В качестве примера приведем большой
гарнитур императора Фердинанда I, во дворцовом собрании оружия [157] Вены, в который входят
и конские латы, в настоящее время хранящиеся в арсенале Берлина.
Около середины XVII столетия появляются совершенно иного вида седла для гражданских целей,
главным образом для пышных выездов. Высокие луки постепенно исчезают, седалищные подушки
набивают волосом и обтягивают бархатом или шелком. Совершенно пропадают выпуклости для
шенкелей, сиденье становится плоским, седалищные подушки украшаются стежкой, обшиваются
сутажом. Седло снова становится значительно меньше, как и покрышка, которая остается
предметом украшения. Первые образцы этих седел доставляли во Францию и Германию из
Испании. Военное седло в то время, главным образом в тяжелой коннице, в основном сохраняло
форму кирасирского седла. Исчезли вследствие совершенствования верховой езды лишь
выпуклости для шенкелей. Однако легкая кавалерия пользовалась уже испанскими седлами.
Ни один предмет военного снаряжения не вызывал появление столь различных форм на Востоке и
Западе, как снаряжение лошади. На Западе в соответствии с господствовавшей тактикой
‐ 169 ‐
Knight.by edition
сформировалось тяжелое конское снаряжение, на Востоке — легкое, более подходящее к
конституции тела лошади. Тактика воинов Востока основывалась на подвижности, выносливости
и более на моральном воздействии, чем на физическом сокрушении.63) Факты свидетельствуют,
что арабы в бою использовали не жеребцов, а кобыл, отдавая предпочтение этим послушным,
верным, долго выдерживающим напряжение животным, что связано с природой арабов,
характером их родной земли и вытекающими из этого своеобразными особенностями ведения боя.
В крестовых походах европейцы впервые увидели тактику и снаряжение арабов и, кажется, кое-
что из этого урока сумели уяснить. Проживающие в Восточной Европе нации — татары, русские,
поляки, народы византийского государства, венгры, до некоторой степени чехи по части военного
снаряжения издавна испытывали влияние Востока.
Через Польшу и Венгрию восточные черты конского снаряжения находят дорогу поначалу в
Германию. Первые отчетливые следы этого обнаруживаются в XIV веке в Австрии, а в XVI
столетии уздечки венгерского образца распространяются уже в Италии.
Рис. 219. Мавританское седло, с богато вышитой бархатной покрышкой. Вторая пол. XVI в.
Музей Армерия Реаль в Мадриде.
Рис. 220. Арабское седло, передняя и задняя луки украшены изящным лаковым узором; боковые
крылья расписаны золотой краской восточным орнаментом; потник из толстого коричневого
войлока. Трофей похода 1556 г., взятый у турок.
Рис. 221. Турецкое седло, с луками, окованными золотом и серебром, и покрышкой из красного
бархата. Из т. н. «турецкого снаряжения», преподнесенного императорским полевым капитаном
Лазарусом Швенди (1522—1584) эрцгерцогу Фердинанду Тирольскому. Трофей похода 1556 г.,
взятый у турок.
‐ 170 ‐
Knight.by edition
Арабское седло ниже, меньше, с узкой, но высокой окованной металлом передней лукой, которая
наверху оканчивается фигурным выступом; седалище короткое и узкое, задняя лука закруглена и
поднята выше передней (рис. 220). У седла знатных арабов и турок всегда имелась богато
вышитая покрышка (в транскр. с араб. apâji). Конструкция и оформление турецкого седла похожи
на арабское, разница только в том, что у турецкого есть свисающие крылья, чем оно напоминает
татарское (рис. 221). [159]
Рис. 222. Татарское или старорусское седло, покрыто зеленой камчатной тканью; луки
обтянуты кожей акулы; боковые крылья из яловой кожи расписаны восточным узором. Трофей
похода 1556 г., взятый у турок.
Рис. 223. Черкесское седло, с железными стременами; обтянуто красным сафьяном с
серебряным шитьем; луки из вороненого железа украшены инкрустацией серебром. XVIII в.
Императорский Царскосельский арсенал.
Старинное венгерское седло конца XV века, примером которого служит роскошное седло,
принадлежавшее Максимилиану I, представляет собой нечто среднее между немецким и арабским
седлами. Оно не так высоко поднято, передняя лука узкая, низкая, но верхняя часть ее высокая,
загнута вперед и стиснута с боков. Седалище устроено таким образом, что от вершины задней
луки к передней проходит плавная кривая линия. Задняя лука похожа на арабскую, но значительно
шире (рис. 224). Немецкие всадники в XVI столетии часто пользовались венгерскими седлами, да
‐ 171 ‐
Knight.by edition
и вообще венгерскими и польскими седлами пользовались вплоть до новейшего времени. В конце
XVI века в Германии даже стали подражать старому турецкому обычаю окрашивать хвост лошади
в красный (свинцового сурика) [160] цвет. Позднее седла, называемые венгерскими, своей формой
следовали уже не столько старовенгерским образцам, сколько московитским и польским, что
нетрудно установить путем сравнения представленных здесь изображений. Особенностью всех
восточных седел является прикрепленное внизу левого крыла нечто вроде ножен для меча-
кончара, который, таким образом, тоже относится к конскому снаряжению, как сабля или меч к
вооружению всадника. Такого рода приспособления появлялись время от времени и на немецких
кирасирских седлах в период турецких походов второй половины XVI столетия.
Ручной барабан был исключительным средством для поднятия морального духа при атаке на
отряд, впервые противостоящий восточной коннице. Мощное войско, постепенно ускоряя аллюр,
под непрерывный бой барабанов стремительно неслось на противника; на близком расстоянии под
те же звуки всадники выхватывали сабли и, размахивая ими, с криками «алла» врубались в ряды
врага.
Рис. 224. Венгерское седло императора Максимилиана I. Седло и чепрак из красной кожи,
расписаны золотой краской в восточном стиле. Нач. XVI в.
‐ 172 ‐
Knight.by edition
Прежде чем вернуться к европейскому конному снаряжению, надо вспомнить еще о некоторых
свойственных восточным седлам формах [161] стремян. Как было видно из нескольких
представленных примеров, на Востоке применялись стремена различной формы, были и
деревянные (рис. 226), более или менее напоминавшие европейские. В Турции они назывались
юзеньги (в транскр. с тур üzengî, рис. 227). Арабы, жители пустыни, носили только мягкую обувь
из козлиной кожи и издревле пользовались такого рода стременами, в которых ноге было
совершенно свободно. У них и позаимствовали эти стремена турки, отчего у европейцев они
получили название турецкие стремена (в транскр. с тур. simrikâb). Ни арабы, ни турки, как
правило, не применяли шпор, помощь стремян выражалась в том, что внутренними углами
ступицы давили на бока лошади. Подобного рода стремена встречались в Турции до новейших
времен на роскошных седлах. Серебряные стремена имели только весьма высокопоставленные
лица (рис. 228, 229). Среди мавров в Африке и у испанцев эти формы стремян никогда не
применялись.
По средневековым печатям можно заключить, что в начале XIII столетия лошадь стали защищать
от оружия противника с помощью покрывала из прочного материала. Это покрывало называлось
защитной попоной (нем. Parschen) и изготавливалось оно из толстой лосиной или коровьей кожи,
как и воинский доспех, оснащалось приклепанными к нему кольцами и пластинами; часто, в
особенности у знати, несло изображение герба владельца. В эти же времена лошади особо
высокой знати покрывались попоной из кожаных полос с нанизанными на них кольцами, позднее
даже кольчугой. Это были те же самые материалы, которые применялись для хауберта и
кольчужной рубахи.
Рис. 225. Турецкий ручной барабан. Корпус (котел) сделан из меди и позолочен, крышка — из
металла, обтянута черной кожей и расписана золотой краской; при нем барабанная палочка.
Трофей похода 1556 г., взятый у турок.
Рис. 226. Деревянное стремя, грубо раскрашено; относится к арабскому седлу, изображенному на
рис. 220.
Рис. 227. Старовенгерское стремя из луженого железа.
‐ 173 ‐
Knight.by edition
Попона достигала голеностопного сустава, закрывала все животное, так что непокрытыми
оставались только ноздри и челюсть; чтобы лошадь могла видеть, в попоне делали две дырки для
глаз. Ранние попоны не делились на части и покрывали лошадь от [162] головы до крупа, а по
бокам у них были дугообразные вырезы, позволяющие свободно действовать шпорами. Но эта
неудобная форма скоро изменилась, и попона стала делиться на две части: переднюю — форбуг
(нем. Vorbug или Fürbug) и заднюю — галигер (нем. Gelieger). Бока под седлом оставались
незакрытыми.
На печатях 1220-х годов появляются попоны во всю длину, с начала и до конца разрисованные
повторяющимися гербами владельца. Изменения формы попоны были связаны со значительным
укорочением форбуга, поскольку тяжелый материал мешал лошади при прыжках. Почти
одновременно с кожаными попонами появляются и кольчужные, но первоначально в качестве
защиты передней части, потому что старинные кольчуги были еще слишком тяжелые. Только в
XIV столетии появились кольчужные попоны (нем. Panzerzeuge), покрывающие лошадь полностью
(рис. 230).
Около 1267 года на головах лошадей появляется своеобразное навершье, аналогичное украшению
на воинском шлеме, только это не фигуры с герба, а страусовые перья, оленьи рога, звери,
чудовища и т. п.65)
С XIII и до конца XV столетия конскую сбрую, седла часто украшали колокольчиками. Этот
обычай связан с воинскими доспехами, которые таким же образом украшались колокольчиками.
Рис. 230. Рыцарь в кольчатой броне, лошадь в тяжелом наголовье и в кольчужной попоне,
покрытой сверху кожаной накидкой.
Статуэтка из слоновой кости, кон. XIV в. Коллекция преподобного Дж. Игла.
Рис. 231. Тяжелое наголовье, от максимилиановского конского доспеха; с решетками,
закрывающими отверстия для глаз. Германия, ок. 1515 г.
Еще до того, когда полностью образовался пластинчатый конский доспех, появился так
называемый наголовник (нем. Roßkopf), который, как маска, закрывал голову лошади до шеи.
Примером наголовника XIV века может служить скульптура из слоновой кости (рис. 230). На ней
можно видеть и форму попоны, на кожаных частях которой остается мысленно добавить
геральдические изображения.
‐ 175 ‐
Knight.by edition
Тяжелый конский доспех состоял из отдельных частей. Наголовье полностью укрывало со всех
сторон голову до шеи. Для ушей в нем имелись [164]
Рис. 232. Конский доспех Фердинанда (Фернандо), герцога Альбы (1507—1582). Из «Альбома
образцов для аугсбургских травильщиков». Работа доспешника Дезидериуса Кольмана, Аутсбург,
1551 г. Публичная королевская библиотека, Штутгарт.
трубообразные ушные трубки (нем. Muscheln), для глаз — широкие глазные отверстия (нем.
Augenlöcher), большею частью закрытые выпуклыми глазными решетками (нем. Augendächern),
но иногда и открытые (рис. 231). На лбу приклепывался либо шип, либо гербовый щит. К прочной
лобной части прикреплялся сверху широкий ряд пластин, закрывавших шею — латный шарф
(нем. Halssülck) или канц (нем. Kanz). Канц либо покрывал только одну холку и с помощью
специального ремня привязывался к шее, либо укрывал шею широкой подвижной частью
полностью и именовался полный канц (нем. ganzer Kanz). Последним своим рядом он всегда
пристегивался к седлу. Вплотную за ним прикреплялось покрытие груди — форбуг, состоящий из
одной пластины и точно так же прикрепленный к передней луке седла прочным ремнем. По бокам
он часто имел выпуклости или шишки (нем. Streifbuckel), как правило, богато украшенные.66)
Передняя часть нередко украшалась гербом или девизом [165] владельца. Круп лошади укрывался
накрупником — гелигером, который пристегивался к задней части седла. Если гелигер был
цельным, то хвост лошади большей частью оставался под ним, если же составным, из нескольких
‐ 176 ‐
Knight.by edition
частей, то хвост выступал наружу. По вершине гелигера, вдоль позвоночника, часто шел выступ,
имевший чисто декоративное значение. Пах и бока оставались, как правило, незакрытыми (рис.
232). Подобная защита лошади носила название тяжелого конского доспеха (нем. geliegertes Roß).
Рис. 233. Легкий конский налобник, с чеканными украшениями на чешуйчатом позолоченном фоне.
Музей Армерия Реаль в Мадриде.
Рис. 234. Парадный конский доспех, с вычеканенными изображениями подвигов Самсона и
Геракла; подбитые бархатом подвижные пластины богато украшены травлением с золочением,
окаймлены бахромой и кистями. Всадник в доспехах — император Максимилиан I. Иллюстрация
из «Альбома образцов для аугсбургских доспешников», ок. 1550 г. Наследственная библиотека
графов Тун в замке Течен, Богемия.
Легкий доспех поначалу применялся больше в обыденной жизни и в торжественных случаях, чем
на поле боя. В этом случае голова лошади прикрывалась только налобником, который не закрывал
всю голову (рис. 233). Канц покрывал только холку, форбуг был уже, а гелигер состоял [166]
только из пластин, к которым по сторонам подвешивались широкие фестоны (рис. 234).
Даже если конь и не был защищен, обычно на лоб ему пристегивали полуналобник (нем. halbe
Roßtirne), прикрывавший голову до глаз и половины носовой кости (рис. 235). Даже обозные ослы
и мулы обеспечивались железными налобниками, один из которых находится в собрании музея
Вены.
‐ 177 ‐
Knight.by edition
Рис. 235. Полуналобник, т. н. «клепперштирн», с травлеными и позолоченными краями; на
лобовом щитке изображен австрийский герб и стоит дата «1549». Из гарнитура доспехов
императора Фердинанда I. Германия, предположительно Аугсбург.
В середине XVI столетия для выездов на праздниках появились особые конская сбруя, снаряжение
и украшения, называемые в совокупности каперацион. Это были расположенные в определенном
порядке железные пластинки и детали, не представлявшие собой конского доспеха, а только
образующие красивые узоры. Отдельные, подвижно соединяемые части часто украшались золотой
или серебряной вышивкой, обшивались золотым или серебряным сутажом (рис. 236).
‐ 178 ‐
Knight.by edition
Рис. 236. Парадный доспех и конское снаряжение эрцгерцога Фердинанда Тирольского. Богато
украшены чеканкой и инкрустацией. Работа мастера Джованни Баттисты Серабальо, Милан,
1560 г. Из альбома XVI в. Художественно-историческое собрание австрийского императорского
дома в Вене.
Рис. 237. Гильза для хвоста из снаряжения коня эрцгерцога Фердинанда Тирольского. (См. рис.
236.)
В начале XVII столетия конский доспех стал понемногу исчезать из армий. Сначала отказались от
применения тяжелого гелигера, потом от канца и форбуга и, наконец, [168] в последнюю очередь
у кирасиров от налобника. От всего конского снаряжения вообще «ничего» не осталось, кроме
грудного и заднего ремней, хотя у лошадей в тяжелой кавалерии еще оставались сбруи из ремней
вместо гелигера, которые охватывали полностью заднюю часть животного. Легкие кони
сохранили грудной ремень и, на крупе, сбрую из узких ремней по старому восточному обычаю,
пришедшему через Венгрию.
В XVIII веке появляется подкладка под седло, большая по размерам, чем потник, чепрак (нем.
Echabraque), ставший главным предметом украшения. В Германии он был чаще прямоугольным, в
Венгрии оканчивался сзади острым углом. Чепраки были разных цветов, большей частью из
бархата или сукна, украшенные богатым золотым или серебряным шитьем.
Защита лошади с помощью кованого железа применялась на Востоке гораздо раньше, чем в
Европе, но жители Востока никогда не допускали таких больших ошибок, применяя доспех, не
‐ 179 ‐
Knight.by edition
соответствующий силе лошади и снижающий ее подвижность. Налобники арабского
происхождения, встречающиеся в коллекциях, относятся к XVI веку (рис. 238), однако их
применяли еще на целое столетие раньше (рис. 239). Достойна внимания их изящная форма и
выдержанный стиль украшения. Остальные восточные доспехи состоят большей частью из
небольших тонких, в большинстве случаев богато украшенных позолотой пластин, соединенных
между собой кольчужными полосками. Часто под ними находилась подкладка из ткани, такой как
камчатное полотно, или они были оторочены дорогой материей. Восточные конские доспехи
применялись в войнах еще в начале XVIII столетия.
‐ 180 ‐
Knight.by edition
Шпоры
С развитием феодального общества шпоры (нем. Sporn), кроме своего прямого назначения,
являлись еще и знаком рыцарского достоинства, которым обладали только те, кто имел право и
обязанность воевать в седле, в противоположность воинам низкого происхождения.
Хотя шпоры уже были известны во времена Каролингов, они не были еще широко
распространены. По крайней мере на миниатюрах того времени, как, например, в Золотой
псалтыри, их нет. До сих пор считалось, что шпоры имели поначалу заостренные, жалообразные
шейки (нем. Hälsen) и только в XIV столетии приобрели колесики (нем. Rädchen). Вопреки этому
мнению в 1639 году в миланской гробнице Бернгарда, короля Италии (797—818) найдена пара
шпор из желтой меди с колесиками на шейках. Но это, несомненно, был единичный случай, ибо
весь иллюстративный материал свидетельствует о том, что при поздних Каролингах в
употребление вошли шпоры с короткими острыми шейками и что только в конце XIII века стали
появляться шпоры с колесиками, сначала лишь у знати. Шпоры с жалообразным острием были
названы французами «сорочьим клювом» (фр. becs de geai) и появились под этим названием еще в
1335 году, в то же время на большой рыцарской печати Рудольфа IV Австрийского (1358—1365),
около 1358 года этот правитель изображен уже в шпорах с большими колесиками причудливой
формы.
Рис. 240. Стремя и шпора французского рыцаря. Рисунок из рукописи второй пол. XI в.
Национальная библиотека в Париже.
Рис. 241. Шпора. Из гробницы короля Венгрии Белы III (1172—1196) в Штульвайсенбурге.
Рис. 242. Шпора. Из гробницы короля Польши Казимира Великого (1310—1370) в Краковском
соборе. [170]
В XIII веке дужка получает над шейкой небольшой отросток, чтобы шейка не ударяла по
ахиллесову сухожилию. Такая форма шпоры сохранялась с небольшими изменениями вплоть до
XVI века.
Уже в первой половине XII века у знати появляется обычай золотить шпоры и даже украшать их
эмалью. С точки зрения художественного оформления шпора вплоть до XVII века занимала
весьма важное место.
На Востоке вплоть до XIV века шпора имела прямую, довольно длинную шейку с шаровидным
отростком или даже с небольшим диском. Особенно была распространена она у мавров. У арабов
и турков она встречается реже, поскольку ее заменяли широкие стремена.
Рис. 246. Готическая шпора. Из резного железа; местами перфорированная и луженая. Кон. XV в.
Рис. 247. Шпора. Из ажурного листового железа с вырубными украшениями; на дужке —
надпись: «POMNY NA MYE, >MA MYLA WYERNA PANY» («Помни обо мне, моя дорогая, верная
жена»); на обивке ремешка можно разглядеть готическую монограмму под короной, до сих пор
не расшифрованную.
Начиная с середины XIV века на концах дужек все чаще встречаются шарнирные петли для
ремней, возникновение которых можно отнести еще к XIII веку. С XV века шпоры становятся
более легкими — ажурными, с красивым узором (рис. 247). [172]
‐ 183 ‐
Knight.by edition
Начиная с середины XV века шпора нередко связана с латным башмачком на пятке так, что шейка
без дужки приклепывалась к пяточной части наголенника. У большинства таких доспехов в музеях
и собраниях шпоры обломаны, но сохранившиеся заклепочные отверстия указывают на их былое
присутствие.
Начиная с XV века шпора в большинстве случаев крепилась ремешками под латным башмаком.
Для этой цели наголенник имел у пятки глубокие вырезы, из которых торчала шейка шпоры. Во
второй половине XVI века существовали разнообразнейшие способы крепления шпор к одетой в
броне ноге, нередко встречались и шпоры, пристегнутые над латным башмаком.
Система крепления шпоры ремнями включала проходящий под пяткой подшпорный ремень (нем.
Stegriemen) и идущий над подъемом нашпорный ремень (нем. Schnallenriemen) с пряжкой. В XV
веке встречались также двойные подшпорные ремни, даже двойные цепочки с пряжками,
поскольку кожаные ремни легко рвались.
Характерным признаком возраста шпор являются также формы ременных проушин. Старейшие
экземпляры имеют на концах дужек только одну проушину, к которой с помощью колец с
подшпорным ремнем крепился и надшпорный ремень. Начиная с ХШ века встречаются уже две
проушины друг над другом, но чаще одна за другой. Передняя всегда служила для нижнего ремня.
В XV веке ременные отростки выполняли в виде оковок, которые ходили на шарнирах. Для
нижнего ремня у дужки делали свой отросток, часто под углом к дужке.
В XVII веке у московитов и поляков встречались шпоры с двумя-тремя колесиками, но неуклюжей
и некрасивой формы. Впрочем, всадникам они казались достаточно воинственными, и они с
удовольствием ими пользовались (рис. 248).
Рис. 248. Железная шпора. С тремя зубчатыми колесиками, расположенными вертикально друг
над другом.
Польша. XVII в. Императорский Царскосельский арсенал.
‐ 184 ‐
Knight.by edition
Рис. 249. Тяжелая форейторская шпора. Из латуни, с тремя шенкелями с колесиками в форме
звездочек. Германия. XVII в.
Когда шпоры начали носить на обычной кожаной обуви, ремень с пряжкой над подъемом стал
шире, чтобы он не натирал ногу. По той же причине надшпорный ремень в XVII веке получил
четырехугольные разрезанные [173] накладки из прочной кожи. Такой способ оснащения ремнями
сохранялся до настоящего времени.
Рис. 250. Клеймо семьи Миссалья, мастеров-доспешников. Рельеф во дворе их дома на виа дель
Спаради в Милане, ок. 1380 г.
‐ 185 ‐
Knight.by edition
58)
Челенг был первоначально знаком отличия для проявившего мужество всадника, по
старотурецки kanûn-i-teschrîfât или упрощенно «канон» — знак почета. Его известнейшее
описание относится ко времени Сулеймана Великолепного (нач. XVI в.). В Польше челенг
появился под названием бунчук (знамя), под этим же названием он попал также и в другие
восточные армии (прим. авт.).
59)
Так назывались мастера, изготавливающие седла, сбрую и другие принадлежности для конного
дела (прим. ред.).
60)
Утверждение автора устарело: седло широко было известно у степных народов задолго до
эпохи великого переселения народов. Как мы уже отмечали в примечаниях к главе «Доспехи
воина в комплексе», автор целиком неверно трактует указанную находку (прим. ред.).
61)
Автор неправильно трактует изображение, но на некоторых из них на самом деле не видно
седла, т. к. оно закрыто сверху свободно свисающей попоной (прим. ред.).
62)
Demay G. Le costume au moyen-âge d'après les sceaux. Paris, 1880 (прим. авт.).
63)
За последнее время появилось много исследований, опровергающих сложившуюся в XIX веке
точку зрения о восточном воине исключительно как о легковооруженном. На Востоке издавна
существовали отряды всадников, закованных в броню, которые должны были в рукопашной
схватке сокрушать противника. Мало того, именно Восток теперь считается родиной тяжелой
кавалерии (прим. ред.).
64)
Не исключено, что автор допустил ошибку, термином «барда» обозначается в Испании также
конский доспех (прим. ред.).
65)
Имеются экземпляры и с геральдическими фигурами владельцев, аналогичными шлемовым.
Причем они были распространены не меньше, чем описанные автором. См. рис. 578 (прим. ред.).
66)
Шишки делались для того, чтобы при движении плечи лошади не ударялись о форбуг, изнутри
они снабжались набивными подушечками (прим. ред.).
67)
На небольшой, написанной маслом картине 1480 года, которая находится в королевско-
императорском художественно-историческом собрании в Вене, изображен мастер-оружейник
эрцгерцога Максимилиана, юнкер Альбрехт, едущий на лошади, защищенной такого рода
закрытым доспехом. Leber., Wiens bürgerl. Zeughaus. Jahrbuch d. k. k. kunsthist. Museen, VIII, Band
(прим. авт.).
68)
В большей степени это было связано со специфической рыцарской посадкой в седле, при
которой для мощного таранного удара копьем необходимо было, чтобы ноги имели плотную
опору в стременах и поэтому были вытянуты вперед (прим. ред.).
‐ 186 ‐
Knight.by edition
Часть II.
‐ 187 ‐
Knight.by edition
Оружие нападения.
Битва.
На первом плане сошлись два отряда наемной пехоты. Первая линия воинов вооружена пиками,
вторая — различным древковым оружием, алебардами и альшписами. У правого отряда охрана
знамен еще не вступила в бой, между пехотинцами изображен капитан, берет которого украшен
перьями. На втором плане отряд тяжелой кавалерии, построенный глубокой колонной, атакует
лучников.
Гравюра А. Дюрера. 1515 г.
‐ 188 ‐
Knight.by edition
§ 1. Холодное оружие
Меч
(В книге почти все мечи были показаны рукоятью вверх. В электронной версии некоторые
показаны рукоятью влево; нумерация рисунков — сверху вниз. )
Меч — один из самых почитаемых предметов древности. Не располагая сведениями о том, как он
был изобретен, рассмотрим здесь первые средневековые формы меча и их последующие
трансформации.
Меч (нем. Schwert) — вид холодного оружия с прямым клинком (нем. Klinge), однолезвийным или
обоюдоострым, остроконечным или закругленным у острия, предназначенным для рубящего удара
либо удара и укола.69) Рукоять меча обхватывается рукой таким образом, чтобы большой палец
лежал у крестовины, а мизинец — у навершия.
На первый взгляд, можно было бы отнести к мечам и все прямые клинки сабельной монтировки,
например — французские кавалерийские сабли, так называемые палаши и польскую карабелу;
однако такая монтировка все-таки оставляет их в одном ряду с саблями.
В устройстве эфеса (нем. Gefa?) (без последующих добавлений, о которых разговор пойдет ниже)
различают: навершие (нем. Knauf), набалдашник, или яблоко, рукоять (нем. Griffholz) и
крестовину (нем. Parierstange). Рукоять укреплена на хвостовике или черене клинка (нем. Angel)
из более мягкой стали. Клинок бывает обоюдоострым или однолезвийным, острие —
закругленным или остроконечным. Боковые стороны клинка могут быть плоскими, с выпуклостью
или с ребром (нем. Grat — хребет), а также с долом или несколькими узкими желобками — так
называемыми желобками для стока крови (нем. Blutrinnen). Дол (нем. Hohlschliff) — продольная
выемка в сторонах клинка, предназначенная для его облегчения.
При изучении холодного оружия следует учитывать, что территориально его происхождение не
ограничено одним каким-то местом, но существовали, так сказать, два центра, зачастую влиявшие
друг на друга. Так и в истории мечей сосуществовали два культурных потока, один из которых
получил изначальный импульс в Римской империи, а другой — на Востоке.
В первом случае формы оружия отмиравшей культуры были просты, тяжеловесны и лишь через
столетия приобрели утонченный, законченный вид. Во втором случае эволюция приобрела форму
мощного скачка; [177] неожиданно скоро их развитие достигло выдающегося расцвета и повлияло
на весь западный мир.
Развитие клинка зависело от уровня техники. Так, в начале античного периода использовался
только короткий меч, сходный с паразониумом (лат. parazonium) древних (рис. 251). От Италии и
Испании к северу в погребениях IV и V веков обнаружены мечи с очень похожими рукоятями и
короткими клинками. Клинок такого меча в среднем 45 см длиной, чаще всего выпуклый,
обоюдоострый, ко второй трети своей длины расширяется (благодаря чему увеличивалась мощь
удара), а затем снова сужается, заостряясь к концу.
‐ 189 ‐
Knight.by edition
Рис. 251. Паразониум, короткий меч, найденный у Сесто-Календе. Галлия домеровингской эпохи.
Археологический музей Миланской академии.
Рис. 252. Древнейшие саксы.
Среди германцев, перенявших меч у римлян, первоначально в ходу был только нож — сакс (нем.
Sax, старонем. — sahs, англ. — seax), служивший в домашнем обиходе, а впоследствии и в бою
(рис. 252). Клинок изогнутой формы позже стал прямым. Без сомнения, такой сакс в сражении
можно было метать. Однако воины считали это оружие маломощным, и, как только кузнецы
научились выковывать изделия большего размера, появился лангсакс (нем. Langsax) с более
длинным и тяжелым клинком, обоюдоострый шириной от 3,5 до 4 см и длиною от 40 до 60 см
(рис. 253). Немного измененной его форма сохраняется в охотничьих ножах. Но и лангсакс
показался германцу слишком легким, малодейственным, и в результате возник однолезвийный
тяжелый короткий меч скрамасакс (нем. Scramasax). Его клинок был от 6,5 см шириной и длиной
от 41 до 76 см, ширина обуха — 6-8 мм. Все эти размеры придавали скрамасаксу небывалую
мощь, поэтому им действовали, обхватив длинную рукоять обеими руками (рис. 254, 255).
Короткий меч из поэмы «Беовульф» был назван брайтсаксом (нем. Breitsax), хотя, вероятнее
всего, это тот же скрамасакс. Особенностью клинка скрамасакса является глубокий желобок «для
стока крови» вблизи обуха. Форма скрамасакса встречается еще в IX и X веках в скульптурах
византийского происхождения, например, на порфирном рельефе церкви Св. Марка в Венеции
(рис. 256) и диптихе собора Хальберштадта. [178]
‐ 190 ‐
Knight.by edition
Однолезвийный рубящий меч — изобретение самих германцев, а стальной длинный
обоюдоострый меч, несмотря на то что появился у них очень рано, все-таки перенят от других
народов, хотя его название спата (лат. spatha) — нордического происхождения. В руках
германцев он вырос и стал еще тяжелее. В ранний период его существования только зажиточные
люди могли позволить себе иметь такое дорогое, трудоемкое в изготовлении оружие. Так
продолжалось до того времени, пока у германцев не появились социальные разделения общества
на знать и простонародье. С этих же пор уже у меровингов меч стал оружием только знатных и в
продолжение всей средневековой эпохи оставался принадлежностью исключительно рыцарского
сословия.
Простолюдин эпохи Меровингов носил при себе наряду с разновидностью дротика фрамеей (лат.
framea) и своеобразным метательным топором франциской (лат. francisca) еще и скрамасакс.
Среди всадников мечом мог обладать тоже только знатный человек. Для удобства конного
поединка обоюдоострый клинок изготавливали длиной 60-70 см. Именно такие мечи Меровингов
примерно 580 года принято считать первой формой меча для всадника. Они отличались широким
навершием с приплюснутой верхушкой и небольшой прямой крестовиной. В ножнах с устьем,
обоймицей и наконечником, а также в форме и технике украшений знаменитого меча Хильперика
(539—584) из собрания Лувра узнает восточное влияние (рис. 257).
‐ 191 ‐
Knight.by edition
Свидетельством непрерывного восточного [179] влияния служит письмо Теодориха Великого
(454—526) своему шурину, королю вандалов Тразамунду (496—523), где он благодарит за
присылку оружия, клинки которого гладки и блестящи, как зеркало, украшены чудесным узором в
виде завитков — «червячков».70) Это и первое свидетельство о дамасских клинках. Несомненно,
оружие изготовлено в мавританских мастерских северного побережья Африки. И позднее поэты
воспевали подобные «червячковые» клинки. Из находки в захоронении короля Хильперика,
относящейся, по-видимому, к VIII веку, следует, что и у лангобардов были в ходу длинные мечи.
Два найденных клинка — широкие, плоские, в среднем 75 см в длину и с тупым острием.
Рукоятки короткие, римской формы.
Что касается рукоятей, то, кроме упомянутой формы, и у северных народов, и у германцев и
франков встречается совсем иная, без сомнения, еще более древняя. Такая рукоять чаще всего из
бронзы, очень короткая, разделена на поперечные звенья, а нижняя часть завершается шайбой.
Подобные мечи, видимо, были обычными в то время. Переход к рукояти с маленькой крестовиной
произошел, предположительно, только в VII веке (рис. 258).
Рис. 257. Меч в ножнах, навершие, крестовина и оковки ножен — из золота, украшены красной
перегородчатой эмалью; длина клинка 48 см. Найден в гробнице короля Хильперика (ум. 584).
Реставрирован современными специалистами. Лувр, Париж.
Рис. 258. Франкский меч, рукоять окована железом; длина клинка 85 см. Найден при раскопках на
горе Кирхберг под Андернахом. Рейнский провинциальный музей, Бонн.
С VI по VII век произошел мощный взлет производства клинков на Востоке. Это доказывается
отличным качеством стали и превосходной выделкой найденных экземпляров, в которых с
настоящим мастерством выбран дол (рис. 259). Примечательно, что большинство клинков с V по
VII век имели закругленные острия — доказательство того, как мало значения в способе борьбы
придавалось уколу. Рукояти VII века еще удивительно короткие, едва рассчитанные на кулак.
Навершие приняло форму полудиска, а крестовина была прямой и короткой. Клинок — 85 см
длиной и более. Такими их можно увидеть в Золотой псалтыри и других рукописях VIII века, а
также и в сохранившихся образцах (рис. 260). Меч возник как орудие нападения, и в его
устройстве на первых порах не предусматривалась защита руки. Поэтому самые ранние мечи если
и имели, то очень [180] короткую крестовину или диск (рис. 261). Только с развитием фехтования
стали думать о способе защиты руки и подходящей для этого форме рукояти, а фехтовальное
искусство, как известно, восточного происхождения и распространилось в Европе только во
времена первого крестового похода.
‐ 192 ‐
Knight.by edition
Рис. 259. Меч времен Каролингов, с окованной серебром рукоятью и серебряной овальной
крестовиной; клинок имеет дол по всей длине. Собрание графа Ньюверкерке.
Рис. 260. Меч с ножнами и перевязью. С миниатюры из Библии Карла Лысого (король в 860—875).
Рис. 261. Меч святого Стефана, короля Венгрии (ок. 970/975—1038). Рукоять и полукруглая с
плоским верхом крестовина из слоновой кости украшены раннероманским растительным
орнаментом; на плоском клинке длиной 109 см заметны следы надписи. Нач. XI в. Сокровищница
собора Св. Вита в Праге.
Примером переходного времени на границе двух веков — XI и XII — служит так называемый
«меч святого Маврикия» из императорской сокровищницы в Вене. Несмотря на приписанное ему
легендарное происхождение, он датируется эпохой Конрада III (1093—1152 гг.). На другом клинке
с долом тауширован серебром Иерусалимский крест; рукоять из позолоченного серебра, на
грибовидном навершии — латинские надписи. Немецкий церемониальный тронный меч из того
же хранилища изготовлен при Генрихе VI (род. 1165, правил: 1190— 1197) в сицилийских
мастерских (рис. 269). На клинке с плоским долом тауширован золотом крест. Рукоять и
крестовина украшены эмалью и жемчугом, ножны изготовлены так, как об этом говорит монах из
Санкт-Галлена: «Надлежит мечу быть, во-первых, в ножнах (из дерева), во-вторых, обернутым в
кожу, в-третьих — в белейшее, светлым воском навощенное [182] полотно, так, чтобы он, с
блистающим посередине крестиком, надолго был сохранен для уничтожения язычников».
‐ 194 ‐
Knight.by edition
Рис. 265. Меч императора Генриха II Святого (1002—1024). По рисунку в его требнике, прежде
находившемся в сокровищнице Бамбергского собора. Королевская библиотека в Мюнхене.
Рис. 266. Меч Вильгельма II Рыжего, короля Англии в 1087—1100. С миниатюры из
Кентерберийской Библии. Библиотека святой Женевьевы.
Рис. 267. Меч Жоффруа I, герцога Нормандского. С изображения на эмалевой пластине, ок. 1150
г. Музей в Ле-Мане, Франция.
Рис. 268. Воин с мечом. Миниатюра из рукописи конца XII в. Королевская библиотека, Гаага.
В XIII веке на клинках часто можно было видеть длинные гравированные или таушированные
надписи готическими и латинскими заглавными [183] буквами, а также клейма с инициалами
мастеров. Надписи содержали молитвенные, религиозные изречения, так называемые
«благословения оружия», или магические заклинания (чаще на мечах из Пассау).
Со времен Каролингов меч имел высокое значение для свободного человека. Ему поклонялись,
окружали романтикой волшебства и магии и давали ему, как живому существу, имя. Меч Роланда,
выкованный кузнецом Мадельгером из Регенсбурга, назывался «Дюрандаль» (Durandel), меч
Карла Великого «Жуайоз» (Joyuse), меч Турпена «Альманс» (Almance), меч Ганелона «Мюлажир»
(Mulagir), меч мавританского короля Палигана «Пресиоз» (Preciose), меч Вильгельма Оранского
‐ 195 ‐
Knight.by edition
«Шойс» (Schoyuse, Joyeuse), а меч Зигфрида — «Бальмунг» (Balmung). Главный из мечей,
наделенных именами в легенде о короле Артуре, — его меч Эскалибур (Caliburn). Его изготовили
на острове Аваллон, где владычествовала фея Моргана, и, согласно преданию, им стал владеть
потом Ричард Львиное Сердце.
Чтобы возвысить значение меча для идеи христианства, в головку вправляли святые реликвии, и
этот набожный обычай сохранялся вплоть до XIV века. Не только христиане, но и арабы высоко
почитали свой меч, а у мавров он был настоящим предметом культа.
В Германии XII века навершия украшали гербами (рис. 270), в Италии и Франции — надписями
или именами, и этот обычай сохранялся до XV века включительно.
В конце XII века рукояти кавалерийских мечей удлиняются (рис. 271). Трудно было действовать
клинком 80-90 см длины одной рукой, поэтому появляются рукояти в полторы руки (нем. zu
anderthalb Hand). Еще редкие в ХIII [184] веке, они становятся характерными для рыцарских мечей
в XIV столетии. Длинные мечи вплоть до этого времени носили без ножен, на ременной перевязи.
Существовало два способа ношения меча всадниками. Рыцарь носил его на поясе слева, а другие
сословия, когда без оружия нельзя было обойтись (например, купец во время пути),
притороченным к седлу справа. С середины XIII столетия появляются мечи, у которых клинок
резко суживается от рукояти к острию, а вместо дола имеет ребро. Как правило, они применялись
сначала в пешем бою, а затем, в Италии, — и всадниками. Заостренная форма клинка говорит об
изменении способа борьбы: стало возможным наносить уколы острием в отверстия доспехов и
открытые участки тела. Ножны в это время — деревянные, с металлическим прибором,
украшенным чеканкой. В XIV веке клинки вслед за доспехами приобрели особую крепость.
Боевые клинки все чаще снабжены ребром вместо дола, а остроугольная их форма позволяет
уменьшить тяжесть оружия. Цели, для которых предназначался меч, определяли форму его
клинка: у мечей парадных и «на каждый день» она была разной. Последние, как правило, были
легкими, удобными, короткими, рассчитанными на поединок на близком расстоянии. Так, в начале
XIV века в Испании и в Италии наряду с дорогим мечом появляется «гражданское оружие» (нем.
Hauswehre), служившее и рыцарю, и горожанину, и крестьянину (рис. 272, 273).
‐ 196 ‐
Knight.by edition
Рис. 270. Двуручный меч, рукоять обтянута кожей и железной проволокой; на клинке более
ранней работы, длиной 151,5 см, можно прочесть надпись заглавными буквами, сделанную в XV
в.: «GENANNT HERR DIETRICH VON BERNS SCHWERT» («Меч господина Дитриха из Берна»).
XIV в.
Рис. 271. Меч Конрада Тюрингского, ландграфа Гессенского, рыцаря Немецкого (Тевтонского)
ордена, его надгробия. 1241 г.
Вплоть до XIV века принятая в Германии форма меча встречалась [185] и во Франции, и в Англии.
Но затем усилилось итальянское влияние из-за распространения из Болоньи, Венеции и
Флоренции искусства фехтования, которое очень быстро стало развиваться во Франции и
Германии. Странствующие по Европе последователи итальянских фехтовальных школ — Братства
Марка, Фехтовального братства и др. — определенно повлияли на изменение облика меча. В 1350
году мастера фехтования перечислены среди «гладиаторов» в немецких городах. В 1380 году их
стали называть Fechter — поединщиками, откуда и произошло слово — фехтование (Fechten), а
император Фридрих III (1425—1493) даровал им в 1487 году привилегию именоваться «мастерами
меча». Серьезнейшие показательные бои (вплоть до пролития крови) назывались «Bluet-Ruer-
Fechten». Странствующих мастеров принято было называть свободными поединщиками (нем.
Freifechter). В XVI веке появляются фехтовальщики (нем. Federfechter), у которых вместо меча в
руках уже шпага и дага. Во Франции, где изготовление оружия сосредоточилось в руках
итальянцев, поэтому обычно в XIV веке в ходу был меч с коротким заостренным клинком,
имеющим ребро, и длинной рукояткой. Такие мечи называли бордоскими, по месту их
изготовления. Наряду с этим сохранялся длинный немецкий кавалерийский меч, рукоять которого
видоизменялась по итальянскому образцу (рис. 274, 275, 276, 277).
‐ 197 ‐
Knight.by edition
Рис. 272. Венецианский гражданский меч, клинок длиной 78 см с именем Кальмана Книжника,
короля Венгрии в 1095—1114, работы XIV в.; рукоять из слоновой кости, вырезанная в форме
бивня нарвала, и металлическое позолоченное навершие в восточном стиле — кон. XV в.
Рис. 273. Меч с «кольцом для цепочки», рукоять из рога окрашена в зеленый цвет, с заклепками в
качестве украшения; клинок длиной 91 см; пятка клинка украшена золочением под цвет сангины с
изображением герба Хоэнэмбсов; ножны из тисненой кожи, с гнездом для ножа. Италия. Сер.
XIV в.
В оружейном производстве, где до сих пор доминировал Восток, теперь на первые места
выступают Толедо, Пассау и Брешиа. Если Толедо обязан своей славой маврам, то Пассау,[186]
оружейный центр послеримской эпохи, возвысился благодаря искусству немецких оружейников.
Брешия, ковавшая оружие еще этрусскам, в позднеримское время находилась под началом
Департамента вооружений (лат. decurio armamentarii), которому подчинялись мастерские Фриули,
Штирии и Каринтии и откуда снабжались оружием легионеры на Рейне, на Дунае, в Паннонии. В
XIII столетии Брешия благодаря своим поразительным успехам могла претендовать в оружейном
деле на первое место.
‐ 198 ‐
Knight.by edition
Рис. 274. Кавалерийский меч, эфес с защитными кольцами и дугами по итальянскому образцу; на
клинке длиной 108 см высечены украшения. Германия. Ок. 1530 г.
Рис. 275. Кавалерийский меч, эфес с защитными кольцами и перекрестными дужками; клинок и
оправа миланской работы — длиной 112 см. Оружие кавалериста из армии курфюрста
Альбрехта Баварского, как явствует из герба, выбитого на клинке. Ок. 1540 г.
Рис. 276. Легкий кавалерийский меч, гарда снабжена простым защитным кольцом с пластинкой и
колечком для большого пальца; клинок изготовлен в Брешии, его длина — 107 см. Италия. Ок.
1510 г.
Рис. 277. Итальянский кавалерийский меч, с «лапчатым» навершием и S-образной крестовиной.
Кон. XV в. [187]
Несмотря на то, что меч с VII века и даже раньше был излюбленным предметом художественного
украшения, это касалось единичных экземпляров. Основная масса мечей была сработана
неуклюже даже в тех случаях, когда отличные клинки заслуживали более тщательной отделки. И
только в XIV веке, благодаря итальянцам, рукояти приобретают более тонкую, совершенную
форму. Навершия радуют глаз красотой и разнообразием, сама рукоять обтягивается проволокой
или оплетается сеткой из шелкового шнура; крестовина чаще изогнута. В конце столетия в
Испании появилось добавление в виде пальцевых дуг — т. н. «ослиная подкова» (нем. Eselshuf, фр.
pas d’ane), достигшая затем у испанцев и итальянцев чрезмерной величины. Кожаные ножны
сохранили металлический прибор, наконечник их иногда имел V-образную форму. Металлические
‐ 199 ‐
Knight.by edition
устья на ножнах в это время делались только на Востоке. Для защиты клинка от сырости верхний
край ножен часто вырезался в виде клапана (рис. 279).
Рис. 278. Парадный меч Филиппа Красивого, короля Кастилии (1478—1506). Рукоять из
позолоченной латуни, местами ажурная и обтянутая красным бархатом; остроконечный клинок
длиной 74 см; на нем позолоченная гравировка — герб и эмблемы папы Юлия II (Джулиано делла
Ровере, 1443—1513). Римская работа. Нач. XVI в.
Рис. 279. Меч в ножнах и с перевязью «рыцаря Лебедей» из рукописи миннезингеров. Сер. XIV в.
Национальная библиотека, Париж.
Рис. 280. Меч в ножнах и с перевязью, времен короля Иоанна II Французского (1350—1364).
Первая форма перевязи с петлей, на итальянский манер. С барельефа церкви Сен-Ле, Париж.
Подвеска из узких ремней, соединяющих ножны с поясом, обычно была без оковок и часто
снабжалась пряжкой. Прикреплялся меч на первых порах очень просто: широкий ремень
портупеи, суженный на одном конце, пропускался через прорези и завязывался. Но это было
таким долгим и неудобным процессом, что воины предпочитали [188] накручивать ремни на руку
и так нести меч.71) Когда в XIII веке в употребление вошли низко сидящие рыцарские пояса, мечи
стали носить подвешенными к ним за кольца. В XIV веке ремни крепили с помощью пряжек,
крючков, а ножны привязывали (рис. 280). В начале XVI века входят в употребление, появившись
из Италии, шпажная лопасть (нем. Taschen, ит. pallette) в виде «сумки», в которую вставлялись
ножны. К середине столетия перевязи состояли из узких ремней от двух до шести, застегнутых
‐ 200 ‐
Knight.by edition
пряжками и подвешенных на крючке к поясу. От них узкий ремень протягивался спереди до пояса,
чтобы вся эта конструкция не болталась при движении (рис. 328). Такой вид подвески сохранялся
приблизительно до XVII века, а затем стал принят французский способ ношения оружия на
перевязи через плечо. Лопасть сначала сохраняла свой облик, а потом, к концу столетия,
превратилась в так называемый шпажный карман (нем. Steckkuppel).
С XII века, как мы уже говорили, стало очевидным, что меч, предназначенный только для удара,
— малодейственное оружие. Поэтому клинки начали делать с заостренным концом, колющими.
Однако когда в XIV веке плечи, нижняя часть груди и суставы рук были усилены металлическими
пластинками, это изменение формы клинков стало недостаточным: они были все-таки слишком
широки, чтобы проникнуть в щели доспеха. В результате в конце XIV века появился «меч-
протыкатель» (нем. Bohrschwert, Porschwert, старонем. perswerte, pratspiesse, рис. 281). Он имел
вид длинного, трех- или четырехгранного шила с тупыми гранями и предназначался только для
укола. Острие таких клинков имело, как правило, невероятную твердость. Форма «протыкателя»
видоизменилась в XVI веке в облегченный колющий меч кончар — «протыкатель доспехов»
(нем. Panzerstecher), исчезнувший в Западной Европе во второй половине XVI века. Его место
заняла вошедшая в моду испанская колющая шпага (нем. Sto?degen). В этот период колющее
оружие существенно потеснило оружие рубящее. Даже итальянская пехота около 1560 года имела
кончары наряду с двуручными боевыми мечами, кстати, тоже двуручные и порой громадного
размера. В Турции, Венгрии и Польше, где еще до конца XVIII века носили кольчужные доспехи,
часть конницы вооружалась кончарами, которые подвешивались на левой стороне седла между
сумками и составляли часть конного снаряжения. Кроме того, всадники имели сабли.
Рис. 281. Колющий меч, клинок граненый, в готическом стиле; рукоять обтянута кожей;
крестовина повреждена. Германия, ок. 1500 г.
‐ 201 ‐
Knight.by edition
Рис. 282. Полутораручный меч императора Максимилиана I. Итальянский клинок длиной 92 см,
относящийся к XIV в., позднее украшен изображением герба (стропило в поле щита),
выполненным в технике позолоты; рукоять из рога, с позолоченными оковками и щитком,
обитым листовым металлом; кожаные ножны венгерского типа, с позолоченным прибором.
серединный щиток (нем. Mitteleisen) — кусок кожи, разделенный на два широких лепестка. В
отверстие в центре вставлялась рукоять таким образом, чтобы лепестки с обеих сторон покрывали
пятку на клинке у хвостовика. Внешние стороны лепестков часто украшались латунными
гвоздиками или полностью обивались латунью. Щиток предохранял хвостовик от сырости и
ржавчины (рис. 282). Эту деталь можно встретить и в XIV, и в XVI веке. Клинки украшались
разнообразной гравировкой, таушировались золотом, серебром, медью или латунью и были
позолочены. Около пятки принято было ставить клейма мастерских, иногда встречались имена
или монограммы отдельных мастеров. Одним из старейших клейм на клинках, известным уже в
XIV веке, было клеймо «волк» из Пассау, громкая слава которого простиралась даже на Восток. К
сожалению, «волк» многократно подделывался (рис. 283). Обычай выбивать личное клеймо
мастера появился сначала в Толедо, затем в Брешии, а потом и в Нюрнберге. Пассау примкнул к
ним позднее. К 1500 году таушировка личных клейм, и то в виде исключения, применялась лишь
на золингенских клинках. Знак «волк» происходит от герба города Пассау, где «волк»,
поднявшийся на [190] задние лапы, изображен серебром в красном поле. В отрывке из старой
хроники, приведенной Лебером в своем труде «Императорский цейхгауз в Вене», сообщается, что
городские кузнецы получили знак волка от Альбрехта II Хромого (1298—1358). Фактически нет
более ранних упоминаний этого знака. Но для маркировки клинков изображением герба не
требовалось разрешения владельца данной земли, и знаком пользовались другие мастерские,
прежде всего Золинген. Фигура волка выбивалась очень характерно, и ее легко можно было
отличить от подделок. Епископские мастерские Пассау на своих клинках кроме волка выбивали
изображение епископского посоха. Уже в XIV веке мастера Пассау умели окружить свои изделия
мистическим ореолом, сопровождали изготовление клинка таинственными церемониями, чтобы
он не только обладал смертоносной силой, но и делал своего хозяина неуязвимым. Этому служили
вырезанные на нем изречения, заклинания религиозного и кабалистического содержания.
Аналогичны случаи использования суеверий у оружейников Индии, Китая и Японии. «Волчьи»
клинки и их таинственная сила были известны туркам, необычайно ценили это оружие и
итальянские воины, очень склонные к такого рода поверьям.
Рис. 283. Образцы клейма «волк» из Пассау, выгравированы и инкрустированы латунью. XIV—XV
вв.
(В книге — сверху вниз, здесь — слева направо. OCR)
Начиная с IX века высоко ценились хорассанские клинки из черной стали. В Толедо производство
клинков возникло в раннем средневековье благодаря маврам. Абд-ар-Рахман II основал там это
ремесло в 822—852 годах с небывалым успехом. Рядом с Толедо блистали в позднем
‐ 202 ‐
Knight.by edition
средневековье Альмерия, Мурсия, Гранада и, прежде всего, Севилья, а в XV веке — Валенсия,
Сарагоса, Барселона и Куэльяр в провинции Сеговия.
В Японии изготовление клинков имеет великое и славное прошлое. С древнейших времен мастер-
оружейник отдавал клинок заказчику без монтировки, оправу делали каждому отдельно, согласно
его пожеланиям. Длинный меч катана,72) пронзающий доспехи кэн,73) короткий меч —
вакидзаси74) передавались хранимыми в ножнах из ствола белого дерева кири, а черен клинка
вкладывался в ручку стручкообразной формы. Вытащив два деревянных гвоздика, скрепляющих
обкладки рукояти, и освободив хвостовик, можно было рассмотреть на нем клеймо мастера. К
японским мечам мы еще вернемся в разделе о кривых мечах.
Рукоять кабаньего меча сходна с рукоятью кавалерийских мечей, а клинок приблизительно на три
четверти длины имеет вид стержня, затем резко расширяется, превращаясь в полосу, и
заканчивается острием. Очень часто поперек клинка вставляли железный рог, загнутый концами к
острию, чтобы препятствовать слишком глубокому проникновению в пасть зверя. Такого рода
мечи во множестве изготовляли вплоть до середины XVI века в Германии и Испании (рис. 287,
288).
‐ 203 ‐
Knight.by edition
Рис. 284. Мавританский меч дона Хуана Австрийского. XV в. Музей Армерия Реаль в Мадриде.
Рис. 285. Полутораручный меч, эфес с защитными кольцами и продольно-ребристой рукоятью.
Италия. Кон. XV в.
Рис. 286. Меч, известный под названием «меча с геммами». Рукоять с защитными дугами —
итальянской работы; прекрасный клинок с «канавками для яда» в трех долах — испанской
работы, имеет клеймо известного оружейника Себастьяна Эрнандеса из Толедо.
‐ 204 ‐
Knight.by edition
Рис. 287. Кабаний меч. Эфес украшен травлением и позолотой; рукоять и ножны оплетены
шнуром; клинок длиной 85,7 см, без крюка, имеет долы, в которых вытравлены и позолочены
строки молитв Богоматери. Нач. XVI в.
Рис. 288. Кабаний меч. Железный эфес с защитными кольцами; рукоять украшена вставками из
дерева и кости в шахматном порядке; в клинок вставлен вывинчивающийся металлический крюк.
Меч принадлежал императору Максимилиану I. Германия. Ок. 1510 г.
для охотничьего меча были ножны с гнездами, где хранились инструменты — нож режущий, нож
для разделки туши, шило для отделения жил. Дополнительные отделения в ножнах с XIV века
появляются и на ножнах боевых мечей, включая гнезда для столовых приборов.
В начале XVI века охотничий меч претерпел быструю метаморфозу: клинок укоротился, стал
легче, превратившись в конце концов в охотничий нож (нем. Jagdmesser) XVII века и олений меч
(нем. Hirschfanger, рис. 289). Как уже отмечалось, в начале XIV столетия одна из форм меча
появилась из необходимости личной защиты в повседневной жизни — гражданский или, как его
еще называли, крестьянский меч (нем. Bauernwehren). Он удобен для схватки на близком
расстоянии, часто очень короток; клинок его предвещает переход к сабельному. В разорванной на
враждующие партии Италии XIV века аналогичное гражданское оружие называлось «воловий
язык» (нем. Ochsenzungen, англ. anelace, фр. langue de boeuf, um. pistos). Этот отголосок
позднеантичного паразониума сформировался в Венеции и Флоренции и поразительно быстро
распространился по всей Италии, Франции, Бургундии, а затем полюбился жителям немецких
городов. В XV веке Верона стала главным местом изготовления «воловьих языков». В ней и в
Венеции они назывались еще «пять [194] пальцев» (ит. cinque dita), т. к. ширина клинка у пятки
точно соответствовала ширине ладони (рис. 290).
‐ 205 ‐
Knight.by edition
Рис. 289. Охотничий меч, с перевязью, охотничьим рогом, поводком
для собаки и ягдташем для мелкой дичи; железные части меча
украшены изысканной резьбой и частично позолочены; перевязь из
зеленого бархата носилась через плечо. Вторая пол. XVII в.
‐ 206 ‐
Knight.by edition
Рис. 290. «Воловий язык», или анелас. Рукоять из позолоченной латуни с резьбой и
полудрагоценными камнями; на клинке — вытравленное и позолоченное изображение Геркулеса;
на приборе ножен и клинке — французский герб, окруженный трофеями. Конец XVI в.
Царскосельский арсенал.
Рис. 291. Хвостовик и пятка клинка со скважинами в «желобке для стока крови» и выбитым
клеймом Хуана Мартинеса из Толедо. Кон. XVI в.
В вооружении простых воинов XV и XVI веков, кроме испанских и итальянских, меч не играл
главной роли. У швейцарцев, французов и немцев на первом месте было древковое оружие. В
редких случаях, когда пиками неудобно было биться в тесной схватке, итальянцы и французы
брались за короткие мечи (иногда с клинками сабельной формы), а швейцарцы — за тяжелые
рубящие ножи, или использовали так называемое «короткое оружие» (нем. kurze Wehren) или
«швейцарские шпаги» (нем. Schweizerdegen). В армии ландскнехтов в начале XVI века для этой
цели сформировался меч ландскнехта (нем. Landsknechtschwert). Он имел короткую рукоятку с
веерообразно расширенным навершием, длинная крестовина была изогнута в виде горизонтальной
буквы «s», концы которой завершались шишечками. Иногда такой меч снабжался защитной дугой,
изогнутой к навершию. Клинок его — широкий, 50-54 см длиной, большей частью с закругленным
острием. Кожаные ножны нередко имели отделения для ножей и принадлежностей (рис. 292).77)
Ландскнехт носил свой меч на поясе слева, а с правой стороны сзади — кинжал. С 1570 года под
итальянским влиянием в немецкой императорской армии сформировался тип меча с
вытянувшимся клинком и ажурным корзинчатым эфесом. В венецианской пехоте, набранной по
большей части из далматских славян, появляется меч скьявона (ит. schiavona — славянский). Он
получил широчайшее распространение в других армиях к 1580 году, поступая из Брешии и
Серавалле. [196] Скьявона с длинным клинком была принята конницей, и при Фердинанде II —
кирасирами (рис. 293).
‐ 207 ‐
Knight.by edition
Рис. 292. Ландскнехтский меч императорского полевого полковника Ульриха фон Шелленберга
(ок. 1487—1558). Латунная рукоять позолочена; кожаные ножны имеют гнезда для восьми
ножей и шила; на рукоятках ножей выгравированы миннешпрухи (любовные изречения).
Германия. Ок. 1520 г.
Рис. 293. Итальянский меч, т. н. скьявона. Эфес с двойной корзинкой и скобкой — переход к
сабельному; клинок без пятки, имеет длину 85 см, сделан в Брешии; кожаные ножны с железным
наконечником без устья — венгерской формы.
‐ 208 ‐
Knight.by edition
«Двуручники» почти никогда не имели ножен, ландскнехты носили их на плече с открытыми
клинками, поэтому участок клинка от защитных крюков до крестовины обтягивали кожей (рис.
294).78)
Рис. 294. Двуручный меч. Клинок (длиной 127 см) такой формы называется «пламенеющим»;
пятка его обтянута кожей и снабжена защитными крюками; рукоять обтянута плюшем и
украшена (оторочена) шерстяной бахромой и помпонами; навершие, крестовина и защитные
кольца сделаны из кованого нешлифованного железа. Ок. 1570 г.
Простой кавалерийский меч еще при императоре Максимилиане I очень скоро приобрел новый
вид в коннице наемников: эфесы получили защитные дужки, клинки стали уже и легче.
Итальянский тип меча также стал широко применяться в немецких войсках, мастерские Фриули и
Брешии не успевали удовлетворять массовый спрос. Необходимость массового производства стала
первой причиной перехода к однотипному вооружению войска79) (рис. 295, 296). У французских
кавалеристов после 1550 года можно видеть эфес в виде прорезной тонкометаллической чащи;
делали такие эфесы, чаще всего, итальянцы в Южной Франции. В шотландских и английских
войсках в ходу были клейморы (англ. claymore, glaymore) — полутораручные мечи с узкими
обоюдоострыми клинками длиной около 90 см и рукоятями с прямыми ветвями крестовин,
опущенными книзу от центра. Появилась клеймора в позднем средневековье, а исчезла только в
начале XVII века. Поскольку в это время шотландские всадники были вооружены похожими на
скьявону мечами, которые они, заметим, носят и по сей день, клейморы заменили на скъявону. У
шотландцев она снабжена тяжелой ажурной «корзинкой» из железа, выстланной изнутри кожей
(рис. 297). В двадцатые годы XVI [199] века, в ту эпоху, когда война стала явлением привычным,
обыденным, появилась тенденция использовать клинки в несколько других целях, кроме боевых.
Например, уже около 1520 года всадники использовали меч, у которого одна из граней
превращена в пилу и могла применяться для распиливания дерева. У других клинков на обеих
гранях был вырезан календарь, они так и назывались — календарные. Попадались клинки,
обладавшие округлыми выемками различной формы80) — вероятно для того, чтобы ночью
‐ 209 ‐
Knight.by edition
определять на ощупь очередность чтения молитв, как по четкам; их называли мечи с клинками
«Отче наш».
Рис. 295 Меч венецианского лучника. Эфес железный, с дужкой, отходящей от крестовины, и
защитным крюком; длина клинка 70 см. Работа Серавалле. Ок. 1520 г. Арсенал Венеции.
Рис. 296. Итальянский пехотный меч. Эфес железный, с зищитной дутой и ветвями; длина
клинка 78 см. Работа Андреа Феррары из Беллуно. Ок. 1530 г. Арсенал Венеции.
Рис. 297. Шотландские мечи.
a) Клеймор с железной рукоятью. XVI в.
b) Шотландский палаш с железным эфесом. XVIII в.
‐ 210 ‐
Knight.by edition
Пришло время вспомнить и так называемый меч правосудия (нем. Richtschwert), который, хотя и
не служил военным целям, все же относится к оружейной теме и нередко встречается в
коллекциях. Старейшие мечи этого назначения, известные нам, датируются концом XIII века. Они
принадлежали городским общинам, вершившим правосудие. Форма клинка осталась неизменной
до XVIII века. Он очень широкий, ровновыпуклый, закругленный у острия, где временами
делалось отверстие, служившее для того, чтобы вешать меч на стену.81) По сообщениям некоторых
специалистов, палачи вкладывали в это отверстие свинцовую пулю и увеличивали тем самым силу
и тяжесть удара. Эти сведения относятся, правда, только к XVIII веку. Более ранние авторы
сообщают о мечах правосудия, снабженных полостью, до половины заполненной ртутью. При
ударе ртуть с силой стремилась к острию и значительно повышала его мощь (автору среди
множества виденных мечей правосудия такой ни разу не попадался).
Или:
Нашедший это
потеряет прежде, чем найдет.
Купивший это
ограблен будет прежде, чем купит.
Тот, кто умрет
еще прежде, чем состарится.
И т. п.
Рукоять такого меча была на два полных захвата, в ранних экземплярах иногда снабжалась
бубенчиками. Если меч правосудия имел ножны (что было далеко не всегда), то к ним
прилагались дополнительные отделения, [200] содержащие 2-3 ножа, которые служили для
особых способов смертной казни.
Как и у остальных видов наступательного оружия, у мечей и шпаг во второй половине XVI
столетия прибавляется огнестрельное приспособление. Колесный замок лежал на пятке клинка. В
сражениях их использовали редко, а вот на празднествах, турнирах и т. п. они очень кстати
прибавляли шуму.
В «Книге турниров» Ганса Франколина Младшего, вышедшей в Вене в 1560 году, есть описание
праздника, устроенного в тот год императором Фердинандом I (1503—1564), и на таблице IV
изображен художником Гансом Лаутензаком конный латник, разряжающий во время перестрелки
свой огнестрельный меч.
К концу XVI века у немецких кавалеристов появились мечи с необычно короткими и широкими
клинками, в то время как в руках итальянцев были длинные мечи с «корзинчатым» эфесом, что
‐ 211 ‐
Knight.by edition
говорит, уже о переходе к шпаге. Немецкая пехота тех времен довольствовалась узкими мечами,
рубящими шпагами с клинками непомерной длины.
Рис. 298. Итальянский пехотный меч. Эфес с защитной дугой и одним защитным кольцом.
Вторая пол. XVI в.
Рис. 299. Меч с рукоятью кинжального типа. Рукоять из латуни; короткая крестовина
оканчивается бубенчиками; на рукояти — грубо гравированное изображение святой Екатерины и
дата — «1401»; на клинке выгравированы виселица и колесо. Германия.
Рис. 300. Персидский меч, с джирадом (дротиком), в кожаных ножнах; клинок из тонкой
хорасанской стали. Форма меча указывает на XVI в.
‐ 212 ‐
Knight.by edition
Геную. Хорасанские клинки был темно-серого цвета и таушировались золотыми и серебряными
узорами с изображениями журавлей и других птиц. Начиная с XVII века Западная Европа стала
получать только сабельные клинки, главным образом из Дамаска.
69)
Автор нечетко определяет меч. В оружиеведении сейчас принято другое обозначение: меч —
наступательное оружие с обоюдоострым прямым клинком длиной более 60 см, предназначенное
прежде всего для рубки. Различают короткий меч 60-70 см, пригодный в основном для пешего
боя; длинный меч 70-90 см, как для конного, так и для пешего воина, и кавалерийский меч 90 см.
Однолезвенный, длинный, прямой клинок имеет палаш (прим. ред.).
70)
Cassiod., Variar. lib. V. Epist. I. Gayv. Clossaire archeol. Alemelle (прим. авт.).
+)
В «оригинале» меч имел два лезвия, т.е. двойную заточку. Затем кто-то написал «два клинка», и
пошло... В исламском мире известны сабли с раздвоенным концом клинка — иногда раздваивается
обух сабли, иногда плоскость. HF.
71)
Всадники на самом деле предпочитали снимать меч, когда спешивались, но это делалось для
того, чтобы меч не мешал при ходьбе (прим. ред.).
72)
Катана носилась с гражданской одеждой, с доспехами носился другой меч — тати, катана и
вакидзаси были парными мечами, набор этот имел название дайеё (прим. ред.).
73)
Меч кэн не японского происхождения, а китайского. Это прямой обоюдоострый меч, иногда
расширяющийся к острию (прим. ред.).
74)
Вакидзаси — переводится как «воткнутый сбоку», что имеет двойное значение: его носили за
поясом на боку и использовали для харакири (прим. ред.).
75)
Вся система защитных дуг и колец, вместе с крестовиной, но без рукоятки, в оружиеведении
обозначается термином гарда (прим. ред.).
76)
Zentralbiatter des hist. Vereins fur Gro?erzogtum Hessen 1855, 4 (прим. авт.).
77)
Ножны таких мечей часто обтягивались кошачьими шкурами, поэтому их называли «кошачьи
мечи» (прим. ред.).
78)
При фехтовании двуручным мечом за это место брались левой рукой для нанесения укола
(прим. ред.).
79)
Потребность в однотипном вооружении была вызвана оформлением новой тактики (спаянных
тактических единиц, будь то терция пикинеров или эскадрон рейтаров), которая заменила
рыцарский способ одиночного боя, соответственно это вызвало потребность в массовом
производстве (прим. ред.).
80)
Эти выемки называются ложками (прим. ред.).
*)
Так. OCR.
81)
Следует добавить, что конец меча мог быть тупым, т.к. его назначение не предусматривало
использование для колющих ударов (прим. ред.).
‐ 213 ‐
Knight.by edition
Кривой меч и сабля
{В книге почти все сабли были показаны рукоятью вверх. В электронной версии некоторые
показаны в горизонтальном положении, лезвием вниз; нумерация рисунков — сверху вниз. OCR}
С точки зрения эффекта проникающего действия появление кривого однолезвийного меча стало
шагом вперед в военном деле. Меч с прямым клинком при сильном ударе разрубает, раздробляет
твердые тела, однако его проникающая способность в мягкие ткани удивительно мала. Изогнутый
клинок, напротив, действует не перпендикулярно месту приложения удара, т. е. не столько дробит,
сколько разрезает, проникая глубоко внутрь, поскольку форма его вторит полукружию размаха.
Кривой меч акинак (лат. acinaces) с древности был национальным оружием персов.82) Только в
эпоху господства Селевкидов (312—369), с IV века до н. э. в Персии появляется греческий прямой
меч. Это новшество ввел Дарий III Кодоман (336—330 до н.э.) при большом [202] сопротивлении
народа, и именно по этой причине халдейские мудрецы предсказали падение Персидского царства
Ахеменидов (330 г.). Невзирая на частые военные стычки с Востоком, особенно с началом
крестовых походов, кривой меч не был распространен среди рыцарства Западной Европы в
середине века. На Западе все-таки больше ценили боевые качества прямых клинков.
И все же на миниатюрах времен третьего крестового похода можно увидеть рыцарей с кривыми
мечами.
С IV века сначала в Италии, затем у франков короткий кривой меч становится излюбленным
оружием пехотинцев, не имевших, как мы знаем, достаточно эффективного защитного
вооружения. Во Франции около середины ХШ века, встречался косарь (фр. fauchon) — тип ножа с
расширяющимся к острию и косо срезанным от обуха клинком, т. е. вполне восточной формы. Под
таким названием (оно, несомненно, происходит от слова faux — коса) это оружие существовало до
конца XIV века. Затем клинок его стал длиннее и причудливее и получил название баделер (фр.
badelaire). Он сохранялся до XVII века, хотя всегда рассматривался как нож и все меньше ценился.
Свой особый вид кривого меча существовал у венецианских морских солдат XVI века — это так
называемый меч-пила (нем. Sägeschwert) с «зубастым» клинком длиной от 45 см, сужающимся к
острию. Рукоять снабжена крестовиной с замкнутой дужкой и коротким защитным крюком. Этот
меч имел преимущество в скоротечном абордажном бою, т. к. даже неприцельными ударами
быстро выводил из строя врагов. Все мечи такого типа ковали в мастерских Беллуно (рис. 301).
‐ 214 ‐
Knight.by edition
более вытянутой формы. У турков кривой меч со слабо изогнутым клинком назывался сейф (seif),
а сильно изогнутый, т. е. сабельного типа, — килич (kilidsch).
Рис. 301. Венецианский абордажный меч, лезвие пилообразное; железный эфес имеет крестовину,
изогнутый крюк-скобку и дужку. Ок. 1515.
Рис. 302. Кортелас. Эфес из резного железа, позолочен и инкрустирован золотом; тяжелый
клинок также украшен резным ленточным орнаментом, инкрустированным золотом и серебром.
Италия. 1565 г.
Рис. 303. Двуручная фехтовальная сабля. Клинок относится к XIV в.; на нем — выдавленный
орнамент и клеймо «волк» Пассау; оправа относится к XV в. Считается, что эта сабля
принадлежала албанскому князю Георгию Кастриоти Скандербегу (1405—1468). Германия.
Турецкая сабля, вопреки незыблемости восточных традиций и косности форм, непрерывно меняла
свой облик. Например, в XVI веке она не имела навершия, а в XVII столетии навершие
представляло собой широкое [205] окончание в виде раковины улитки. Клинок первоначально был
изогнут слегка, а позднее — чрезмерно и временами становился исключительно узок.
Рукоять старинной восточной сабли интересна нам и потому, что явилась прообразом
современных сабельных рукоятей. Ее характернейшими чертами является навершие — колпачок
(нем. Карре), поставленное параллельно крестовине, на которой имеется перекрестье (нем.
Mitteleisen). Впоследствии колпачок удлиняется, выступая над спинкой рукояти, а передняя часть
крестовины загибается в дужку. Перекрестье можно видеть и на пехотной сабле начала XIX века.
Способ носить саблю — тоже целиком восточного происхождения; он был принят на Востоке в
XV веке, если не раньше. Сабля Николая Цриния (рис. 305) служит подтверждением нашего
описания.
Примечательно, что восточные кривые мечи, кроме арабских, не имеют дужек. У венгерских
сабель дужка заменена цепочкой, которая, собственно, бесполезна. Зачастую колпачок имел
отверстие для темляка, который во время сражения надевался на руку, что тоже нашло
подражание в Европе.
‐ 216 ‐
Knight.by edition
Несмотря на то что кузнечное дело в Дамаске с начала XV века пошло на спад, все же дамасским
клинкам удалось почти вытеснить персидские с западных рынков, так что около 1550 года
хорассанские изделия находили себе дорогу в Европу только через Грецию и Венецию. Начиная с
XVI века мастерские Дамаска замкнулись на производстве, главным образом, сабельных и
кинжальных клинков и наводнили ими весь Восток. Все товары дамасского производства были
великолепного качества. Способ изготовления клинков, пришедший когда-то из Индии,84) мастера
тщательно хранили в тайне, передавая только от отца к сыну. Этим способом изготовляли с XVI
века знаменитую дамасскую сталь, ценимую очень высоко в клинках и оружейных стволах. Она
узнается по волнистому блеску, линиям и спиралям, отсвечивающим на поверхности. Способ этот
многократно пробовали имитировать, особенно во Франции85) с XVIII века. Наиболее
характерными из примерно семи видов этой стали были полосатый (линии следуют полосами),
очень ценимый, но, кстати, более простой в изготовлении, и спиральный (линии спиральной
формы).
‐ 217 ‐
Knight.by edition
Рис. 306. Индийская сабля. Рукоять из железа почти целиком покрыта орнаментом,
инкрустированным золотом; клинок с «прорезным» долом, внутрь которого вставлен ряд
жемчужин таким образом, чтобы они могли перекатываться вверх-вниз. Коллекция правящего
князя Лихтенштейнского Иоганна.
Рис. 307. Турецкая сабля. Рукоять позднейшей формы, с шарообразным навершием, из черного
рога. XVIII
Ко второй половине XVI века благодаря своим превосходным качествам кривой меч
распространился по всему европейскому континенту, включая Голландию с ее устрашающей
конницей.
К концу XVII века отделка кривого меча и форма его рукояти всюду претерпела изменения,
благодаря которым он, собственно, и стал саблей (нем. Säbel). Слово «сабля» происходит от
славянского sabla, форма ее родилась в Венгрии. Характерный тип сабельной рукояти
сформировался в немецких и французских войсках. Для нее характерна спинка (нем.
Klingenrücken) — оковка задней стороны клинка. Если в венгерских саблях еще можно встретить
крестовину (чаще «S»-образную), то у западных она полностью отсутствует и заменена чашкой с
дужкой либо литой латунной или железной гардой. Сабли со слабо изогнутыми или прямыми
клинками называются палашами (нем. Palasche).87) Сабли австрийских и прусских гусаров имели
более изогнутые клинки.
‐ 218 ‐
Knight.by edition
Рис. 308. Персидская сабля шаха Султана Хусейна (правил 1700—1722). Рукоять из слоновой
кости; чудесный дамасский клинок с инкрустацией. Работа оружейника Эсседуллы (Ассад-Уллы)
из Исфагана.
Рис. 309. Персидская сабля. Рукоять из слоновой кости с полудрагоценными камнями.
Современная работа.
В отделке европейских клинков ясно выражен дух и вкус эпохи. В XVI столетии в травленом
орнаменте [208] олицетворена благородная красота Ренессанса. В XVII веке постепенно блекнет
художественная сторона оформления, и в изображениях нередко присутствует неуклюжий
солдатский юмор. Во времена турецких войн часты довольно примитивные изображения солнца,
луны, руки с мечом, высунутой из-за облаков, турецкого всадника и т. п. Нередко находим клинки
с буквами FRINGIA, что означает: FRIDERICUS (III) * REX (Hyngarie) INL * GERMANIA *
IMPERATOR * AUGUSTUS, т. е. Фридрих (III) * Король
(Венгрии) * Германии * Император * Август. Эти клинки ценились выше остальных в Венгрии,
многократно подделывались и часто по ошибке вместо FRINGIA ставилось FRINA, FRIMIA и т.д.
На клинках венгерских гусаров можно найти знак с немецкого императорского орла или девиз:
«Vivat Maria Theresia». Такие же клинки штирийской работы ценились самими турками и имели
девизы: «Vivat Franciscus» (Ракоци) или «Vivat Pandur» и т.д., напоминающие моменты венгерской
истории.
К кривым мечам, как уже было сказано, принадлежит и японский меч. В нем различают рукоять
— цука и ножны — сайя (рис. 312). Плоские дискообразные эфесы — цуба имеют отверстия для
ножа — кодзука и иглы — когаи. Клейма выбиты на хвостовике клинка. Лучшие клинки
Масамуно сделаны в 1326 году.88)
‐ 219 ‐
Knight.by edition
Рис. 310. Польская карабела, рукоять отделана пластинками из черепахового панциря и
оправлена в серебро. XVII в.
Рис. 311. Турецкий ятаган. Рукоять из слоновой кости с серебром и резными кораллами.
Принадлежал князю Милошу Обреновичу (1780—1860). Современная работа.
Рис. 312. Японский меч (тати). Рукоять оплетена шнуром; ножны деревянные, покрытые лаком.
Современная работа. [209]
‐ 220 ‐
Knight.by edition
Шпага
Шпага, собственно говоря, лишь разновидность меча, отличающаяся от него более узким клинком,
рассчитанным скорее на укол, чем на рубящий удар. Название шпага (нем. Degen), как у глефы и
других видов оружия, перенесено с другого колющего оружия, которое с течением времени
получило иное наименование. Уже с XII века в Германии под названием «degen» появляется
длинный кинжал, который носили дворяне. И сегодня кинжал по-французски называют «dague»,
по-итальянски и по-испански «daga». Ни в одном из западных языков, кроме немецкого, для этого
вида оружия, особой формы колющей шпаги (исключая французское estoc — длинная шпага и
итальянское stocco — кинжал), не существует особого термина, и его повсюду называют мечом.
Поэтому остается предположить, что немцы, воспринявшие это оружие только в начале XVI века
из Испании, переняли вместе с ним и провинциальное слово «dagon», что значит «длинный
кинжал».
Действительно, клинки первых шпаг были не очень длинными, и часто трудно было сказать, что
считать длинным кинжалом, а что уже мечом. Хотя шпага и появилась в Германии благодаря
придворным Карла V и Фердинанда I, место возникновения этого вида холодного оружия надо
искать в стране, где зародилось искусство фехтования, — в Италии, ибо никакое другое оружие по
удобству владения им не сравнится со шпагой. По этой же причине и защите руки у шпаги
уделено гораздо бóльшее [210] внимание, чем у меча. Испания, Италия, а позднее Голландия и
Франция в XVI и XVII столетиях соперничали в конструировании столь же сложных, сколь
изысканных приспособлений для наиболее полной защиты руки. Первые эфесы в XV столетии
имели простые гарды с длинными, прямыми крестовинами, вначале с одним наружным защитным
кольцом, а позже с двумя, по обе стороны клинка. Затем к ним добавили дужки и нижние
защитные кольца (фр. pas d'âne), которые выступали далеко вниз, чтобы обеспечить лучшую
защиту руки при парировании удара. С такими конструкциями связаны гарды из дужек наподобие
«корзины», часто имеющие причудливые формы. Только с середины XVI столетия и поначалу
только у итальянских придворных шпаг появились пальцевые дужки, а вместе с ними так
называемые колющие листки, односторонние, а чаще двусторонние, которые были более
распространены в Италии. Во всех этих формах, порой очень отличающихся друг от друга,
мастер-оружейник демонстрировал тщательный учет возможных случайностей поединка.
Формы эфесов шпаг XVI и XVII столетий так разнообразны, к тому же некоторые так сложны, что
стоит привести наиболее часто встречающиеся названия и названия отдельных частей:
2. Шпага с защитными дужками в виде двух изогнутых ветвей, направленных вниз, к клинку
(переход к защитным кольцам).
5. Шпага с одно- или двусторонним средним и нижним защитными кольцами, одно защитное
кольцо перед другим (редко встречающаяся форма).
‐ 221 ‐
Knight.by edition
6. Шпага с пальцевой дужкой.
9. Шпага с гардой, имеющей один или два защитных крюка — выступа, которые несколько
отгибаются наверх и вперед от крестовины или защитных дужек и служат для защиты сгиба
пальцев. Эта форма родилась в Милане (рис. 314, 315).
10. Шпага с раковиной, прикрепленной к верхнему защитному кольцу (простейшая мера для
защиты от укола, рис. 316).
11. Шпага с колющим листком в нижнем защитном кольце. Обычно это ажурный железный щиток
овальной формы, который крепится на нижней части кольца и отгибается наверх. Его назначение
— остановить укол на достаточном удалении от руки. [211]
12. Шпага с одно- или двусторонней (полной) гардой. Гарда из дужек, ажурная из железа или
проволочная. Круглые, тарелкообразные гарды отличают от дисковых (нем. Scheibenkorb) и
изогнутых.
Рис. 313. Шпага, эфес из резной стали, частично позолочен и инкрустирован; он имеет
крестовину, верхнее защитное кольцо, среднее защитное кольцо и изогнутую пальцевую дужку.
Императорский Царскосельский арсенал.
Рис. 314. Шпага Карла V, эфес из резной стали с инкрустацией золотом имеет изогнутую
крестовину, переходящую в пальцевую дужку, защитную дужку и один защитный крюк; плоский
клинок отделан в технике высокого травления, на нем нанесен календарь 1530 г., а также
надпись: «CAROLUS ROMANORUM SEMPER ULTRA. 1530. AMBROSIO GEMLICH DE MONACO
ETC.» («Карл Римский — всегда вперед. 1530. (Амброзиус Гемлих из Мюнхена и т. д.»).
‐ 222 ‐
Knight.by edition
В начале XV века шпага появилась впервые при дворе испанских и некоторых итальянских
князей, где она вообще заменила кинжал. Много позже, в XVI столетии, в виде палаша она вошла
в экипировку легких испанских и итальянских кавалерийских формирований. Здесь ее клинок
зачастую имел преувеличенную длину. [212]
Если клинок шпаги однолезвийный и лишь на конце обоюдоострый, его называют рубящим
клинком (нем. Haudegenklinge), а если он двух-, трех- или четырехгранный — колющим (нем.
Stoßdegenklinge). В одном из вызовов Ханса фон Дегенфельда (1464) появляется название
«pratspieß»; при этом, собственно, имеется в виду не шпага, а «меч-протыкатель»; из которого
потом развился кончар.
Рис. 315. Шпага. Эфес из резного железа, богато позолочен, имеет изогнутую крестовину,
переходящую в пальцевую дужку, защитные дужки и два защитных крюка. Италия. Вторая пол.
XVI в. Королевский Исторический музей в Дрездене.
Рис. 316. Шпага, эфес из резного железа, имеет колющий листок в защитном кольце и два
защитных крюка. Италия. Вторая пол. XVI в. Королевский Исторический музей в Дрездене.
Шпаги с более широкими обоюдоострыми клинками иногда, хотя и не совсем точно, называют
палашами. Очень узкие, похожие на шило клинки, мало или даже вовсе не упругие, называли
колющими клинками (Stecherklinge); очень гибкие, особенно те, на которые устанавливали
широкие чашевидные гарды, — рапирными. Итальянцы вначале называли такие колющие шпаги,
у которых были совершенно негнущиеся клинки, словом stocco, в противоположность гибким
клинкам, которые они называли puma (пружина). Смысловое содержание последнего названия
перешло [214] и в немецкий язык, где профессиональных дуэлянтов стали называть Federfechter
(пружинный боец). В более позднее время значение итальянского слова stocco и французского
estoc расширилось, оно распространилось на все разновидности шпаги. После 1560 года ношение
‐ 223 ‐
Knight.by edition
шпаги становится обычным в пехоте. Вскоре во всей южной Европе шпага становится оружием
придворных, а также неразлучной спутницей всех рыцарей удачи, искателей приключений и
забияк. В этой сфере она приобретает характерную форму дуэльной шпаги (нем. Raufdegen) с
короткой рукоятью, ажурной железной гардой в форме чаши и крестовиной. Подобные шпаги в
большом числе делали в Севилье и Брешиа (рис. 317). При этом во время фехтования
пользовались еще так называемым парирующим кинжалом для левой руки — дагой. Его держали
в левой руке и использовали главным образом для парирования выпада противника.89) Такой
кинжал мы опишем в соответствующем месте. В Испании дуэльная шпага преобразовалась в так
называемую шпагу матадора, используемую только на арене для боя быков. В этом народном
развлечении она служит и поныне с длинным, негнущимся колющим клинком, короткой
рукоятью, длинной крестовиной и защитной дужкой, обвитой красной материей.
Рис. 317. Фехтовальная шпага. Эфес из резного и ажурного железа имеет длинную крестовину,
защитную дужку и полную (чашеобразную) корзину. Италия. XVII в.
Несмотря на эти особые виды практического применения, шпага в конце концов стала
принадлежностью придворного туалета и постепенно в этом качестве потеряла свое значение как
оружие. Она стала атрибутом достоинства, отличительным знаком высшего сословия. Став
предметом украшения, она должна оцениваться только с точки зрения истории искусства.
У шпаг XVI века, с выступающими вниз защитными кольцами (рис. 318) пятка клинка имела
такую длину, что доходила до нижнего защитного кольца. Эту видимую часть клинка, как уже
упоминалось в разделе «Меч», использовали для выбивания на ней клейма мастера и знака
официальной приемки. Именно с пятки клинка надо начинать исследование шпаги с точки зрения
ее происхождения. В те времена лучшие клинки делали в Толедо, Севилье, Милане, Серравалле,
Брешии и Золингене. Образцы официальных [214] клейм, а также самые известные клейма
мастеров представлены в конце этой книги. Чем меньше сечение клинка, тем большая
тщательность требуется при его изготовлении. В этом отношении вначале особенно славились
клинки из Толедо. Для демонстрации непревзойденной гибкости клинков их поставляли в
продажу согнутыми в кольцо. Но в конце столетия мастера из Беллуно и Брешии догнали и даже
отчасти опередили своих соперников в отношении качества клинков. Теперь уже они изготовляли
совершенные клинки, при этом такие сказочно легкие, будто они сделаны из дерева. Известные
оружейники Феррара из Беллуно после 1560 года также поставляли клинки в согнутом виде.
‐ 224 ‐
Knight.by edition
Рис. 318. Шпага. Эфес из резного железа, частично позолочен; имеет прямую крестовину,
пальцевую дужку, вырастающую из верхнего защитного кольца, среднее и нижнее защитные
кольца (фр. pas d'âne).
Стали знаменитыми клинки шпаг со скважинами для яда, изготовлением которых вначале мавры,
а позже испанцы демонстрировали свое невероятное мастерство в ковке железа. Как известно, еще
в XI столетии обнаружилась явная тенденция облегчить клинок, проделывая в нем отверстия.90)
Теперь же это искусство развивалось с виртуозностью, вызывающей удивление. Клинки делали с
глубокими долами и высокими острыми ребрами, при этом не только ребра, но и долы пробивали
множеством отверстий, так что клинок на просвет казался прозрачным. Мастера из Милана и
Брешии быстро переняли у испанцев и эти искусные приемы. После 1560 года они также делали
высокохудожественные клинки со скважинами для яда. В такой технике часто изготовляли и
клинки кинжалов. Уже на самых старых клинках шпаг, чаще всего в кровостоках, встречаются
имена мастеров, написанные на латыни и выбитые очень своеобразным готическим шрифтом.
Неспециалисту часто трудно или даже невозможно было их прочесть, тем более что нередко
встречались перестановки букв. Декоративные завершения таких надписей на клинках, обычно
[215] в виде фигуры, похожей на якорь, часто, но ошибочно принимают за клеймо мастера. Рядом
с именем мастера помещали и изречения вроде: IN·DIO·SPERAVI (уповаю на Бога), VIVE·LE·ROY
(да здравствует король) и т. п. На более поздних французских клинках XVII века часто
встречались надписи в духе эпохи. Например: «Без повода меня не вынимай, не отстояв чести, не
вкладывай» и т. д.
Шпага как парадное оружие всегда была излюбленным предметом для художественного
украшения. Сохранились образцы самых высоких достижений в этом виде прикладного искусства.
‐ 225 ‐
Knight.by edition
Среди художников и мастеров, создававших эскизы шпаг, были такие известные, как Ганс Милих,
Полидоро да Караваджо или Пьер Вёйрио из Лотарингии, создавший в 1555 году серию гравюр на
меди.
Рис. 319. Парадная шпага. Рукоять из горного хрусталя; оправа из золоченого серебра, украшена
драгоценными камнями. XVII в.
Рис. 320. Парадная шпага. Использовалась также в качестве декоративного оружия на охоте.
Рукоять инкрустирована перламутром; оправа из золоченой бронзы; на клинке тонкое травление.
Франция. XVII в.
(В книге показаны рукоятями вверх. HF.).
Подобно мечу, шпагу в XVI веке носили на поясе, на узком ремне, с правой стороны которого на
кольце крепилась так называемая лопасть треугольной формы из набора ремней и пряжек, в
который вкладывали оружие. Дополнительным узким ремешком лопасть крепилась к поясу
спереди, так что шпага висела в косом положении (рис. 321). Только в XVII веке появились
перевязи, которые носили надетыми через правое плечо. Оружие первоначально [216] вкладывали
в точно такую же лопасть, прикрепленную к широкому ремню перевязи.
‐ 226 ‐
Knight.by edition
Рис. 321. Подвеска шпаги. Пояс с лопастью из расшитого бархата и накладками из позолоченного
железа. Конец XVI в. Королевский Исторический музей в Дрездене.
Рис. 322. Восточный кончар. Рукоять в оправе из золоченой латуни, отделана нефритом.
Императорский Царскосельский арсенал.
(В книге показан вертикально, рукоятью вверх. HF).
Восточный кончар, встречавшийся у арабов, персов и турок вплоть до XVII века, всегда был
частью снаряжения всадника и крепился за левым крылом седла. Кроме того, всадник имел саблю.
[217]
‐ 227 ‐
Knight.by edition
Кинжал
Кинжал (нем. Dolch, от лат. dolequinus, фр. poignard, dague, англ. dagger, um. pugnale от лат.
pugione) — это холодное оружие с коротким клинком, рассчитанное лишь на колющий удар. Судя
по имеющимся находкам, время его появления можно отнести к каменному веку. У разных
народов он имел различные названия, к тому же нередко менявшиеся. Немцы до XVI века
называли его Degen (вероятно, от франкского daga), с XIV века Gnadgott (перевод um. misericordia
— милосердие, т. е. напоминание о древнем Божьем суде).91) Только в XVI столетии это оружие в
Германии стали называть Dolch. Под влиянием поздних итальянцев названия кинжала,
бытовавшие в Германии и Франции, частично переводили, частично они вошли в обращение на
чужом языке.
В северных странах кинжал образовался из обыкновенного ножа, который сам по себе подходил
для схватки. Так, тесак, или сакс, германцев был не чем иным, как разновидностью широкого
ножа.
Рис. 323. Кинжал милосердия. Рукоять из черного рога; четырехгранный клинок с вогнутыми
‐ 228 ‐
Knight.by edition
гранями украшен гравированными арабесками; ножны поврежденные, из тисненой кожи, имеют
два дополнительных гнезда для ножа и шила. Германия, XV в.
Кинжал — оружие для тесной схватки и по своему действию рассчитан на короткие, быстрые
движения. Нередко им пользовались с большой хитростью. В средние века он стал
вспомогательным оружием, используемым для того, чтобы окончательно добить противника,
выведенного из строя другим оружием. Такое предназначение породило название для самого
оружия — кинжал милосердия (нем. Gnadgott), и в немецком языке выражение «удар милосердия»
(нем. Gnadenstoß) для его использования. Таким кинжалом можно было проникнуть между
стыками пластин лентнера и даже проколоть плетение кольчуги (рис. 323). [218]
В противоположность всем другим видам холодного оружия кинжал, как правило, держат в руке
так, что мизинец лежит на крестовине или основании клинка, а большой палец — на головке
рукояти.92)
Хотя кинжал, как уже упоминалось, с древнейших времен был в употреблении в северных странах
и на Востоке, систематическое использование его в качестве определенного предмета снаряжения
началось только в ХIII веке. С этого времени в первую очередь знатные особы наряду с мечом
стали носить и кинжал. Так он превратился в общепринятый предмет вооружения. Кинжал носят
‐ 229 ‐
Knight.by edition
на правом боку подвешенным на цепи, которая укреплена сверху на правой стороне груди, чтобы
не потерять оружие в рукопашной схватке (рис. 324). Его не всегда носили в ножнах, особенно в
тех случаях, когда цепь была укреплена на головке рукояти. После 1340 года, когда феодалы стали
носить на бедрах широкий пояс, который считался знаком достоинства рыцарского сословия,
кинжал стали подвешивать [219] к нему (рис. 325). В XV столетии рыцари вначале носили кинжал
на правой стороне юбки подвешенным на прочных железных кольцах, а позже с той же стороны
висящим на поясе. В городах было принято, чтобы кинжал не болтался; его носили вставленным в
обычную кожаную сумку (рис. 326); в Германии и Бургундии этот обычай был широко
распространен. С XIV века в Италии кинжал стал неразлучным спутником мужчины, его носили
на ремне на правом боку или спереди. Из Испании в конце XV столетия распространился обычай
носить кинжал за спиной рукоятью вниз. Эту моду переняли немецкие ландскнехты и швейцарцы.
‐ 230 ‐
Knight.by edition
Рис. 327. Клинок франкского кинжала, длина 13 см. Найден при раскопках на горе Кирхберг под
Андернахом. Рейнский провинциальный музей в Бонне.
Рис. 328. Однолезвийный кинжал, рукоять из бронзы с накладками из эмалированного серебра и
надписью: «VICES. DVRANT» («Стоек к превратностям судьбы»). Найден на дне Сены. Франция,
нач. XIV в. Коллекция Рессмана.
Рис. 329. Однолезвийный кинжал с дисками. Рукоять из кости, с «сучками», ограничена дисками;
клинок имеет форму ножа, пятка его гравирована и позолочена. Оправа немецкая, клинок
итальянский. Вторая пол. XV в.
Рис. 330. Турецкий кривой кинжал. Оправа из золоченого серебра венгерской работы. Ок. 1543 г.
Рис. 331. Восточный прямой кинжал. Рукоять из слоновой кости украшена бирюзой и рубинами;
клинок имеет «канавки для яда». [221]
‐ 231 ‐
Knight.by edition
Рис. 332. Ломатель клинков, имеет двенадцать зубцов; эфес железный. Кон. XVI в.
Рис. 333. Кинжал в ножнах. Рукоять и ножны из резной слоновой кости с серебряными
накладками; среди орнаментов — герб вестфальского рода фон Грес. Архив города Косфельда.
Вестфалия (Германия).
Рис. 334. Длинный кинжал. Рукоять и диск из горного хрусталя с красиво гравированными
накладками из золоченого серебра; на полированном клинке золотом гравированы надписи.
Бургундия. Ок. 1480 г. [222]
Ножны в те времена делали из слоновой кости или дерева и обтягивали кожей с тиснением или
резными узорами красивых готических образцов. На многих ножнах имеется отделение для
маленького ножа, а иногда и для шила. В средние века особо ценились богато украшенные
кинжалы (рис. 333, 334). У кинжалов ландскнехтов клинки длинные, узкие, но прочные. Рукояти и
ножны часто, хотя и грубо, украшали накладками из слоновой кости или оленьего рога (рис. 335,
336). В Италии вначале носили маленькие кинжалы. Такие кинжалы тончайшей работы можно
встретить уже в XIV столетии. В XIV и XV веках большой славой пользовались маленькие
кинжалы, так называемые бордолисы (фр. bordelaise — бордоские), которые делали в Бордо. Они,
однако, едва ли чем-либо отличались от обычных итальянских форм. Своеобразная разновидность
кинжалов с трехгранными клинками, очень длинными рукоятями и круглыми защитными
‐ 232 ‐
Knight.by edition
кольцами была известна в XV столетии под названием «сиенского кинжала» (нем. Sieneser).
Кинжалы для венецианского рынка в большом количестве изготовляли в Беллуно, а для
французского в Брешии. Из Брешии в Венецию поставляли так называемые фусети, на клинках
которых была выбита цифровая шкала. Эти кинжалы были оружием венецианских морских
бомбардиров; цифровая шкала должна была представлять калибры, но на самом деле была
фиктивной. Благодаря этой добавке оружие становилось артиллерийским прибором, и
бомбардиры могли беспрепятственно щеголять с ним в Венеции, где никто не имел права носить
оружие. В XVI веке в Испании на поединках впервые начинают держать дуэльную шпагу в правой
руке для выпадов, а кинжал острием вниз в левой для парирования. Кинжалы такого назначения
появились под названием «левая рука» или дага (исп. mano izquierda) и отличались клинком,
похожим на клинок рапиры, короткой рукоятью, длинной крестовиной и, в особенности, своей
треугольной, иногда ажурной гардой с внешней стороны. С середины столетия их в большом
количестве производили в Италии (рис.337).
Рис. 335. Кинжал ландскнехта. Рукоять и ножны отделаны грушевым деревом с грубыми
фигурными вставками из кости. Германия, ок. 1540 г.
Рис. 336. Кавалерийский кинжал. Рукоять железная; длинная крестовина с простым защитным
кольцом. Италия, ок. 1560 г. [223]
Рис. 337. Дага — кинжал для левой руки. Гарда железная, изящного ажурного рисунка. Италия,
ок. 1580 г. Парную к нему фехтовальную шпагу см. рис. 317.
Рис. 338. Кинжал с разбрасывающимися клинками. Рукоять из резного железа, позолоченная.
Вторая пол. XVI в. Королевский Исторический музей в Дрездене.
Рис. 339. Персидско-арабская кама. Рукоять из слоновой кости; на укороченной крестовине —
сделанная золотом арабская надпись; на резном клинке — орнамент в технике плоского рельефа;
ножны из черного бархата с тонкими чеканными накладками из золоченого серебра. Коллекция
правящего князя Лихтенштейнского Иоганна.
Рис. 340. Малайский крис, на рукояти, вырезанной из дерева и раскрашенной, изображен человек,
вспарывающий себе живот.
На Востоке со времени раннего средневековья в обращении были кинжалы пале как с прямым, так
и с изогнутым клинком. Персидские кинжалы — камы чаще всего делали с прямыми, широкими
клинками, имеющими форму листа (рис. 339). У турецкого кинжала, как и у арабского, [224]
клинок кривой; из Йемена происходят также кинжалы с пламенеющими клинками. Особой
формой отличались малайские кинжалы, крисы (рис. 340), которые в большинстве случаев также
имели сильно изогнутые95) клинки, за исключением тех, которые известны под названием
индийский куттар. У этих кинжалов клинки короткие, широкие, почти треугольной формы, а
металлические рукояти имеют форму вилки. Приемы владения ими очень своеобразны (рис. 341).
‐ 234 ‐
Knight.by edition
Рукояти кинжалов, как и мечей, имели самую разнообразную форму. У древних кинжалов либо
совсем нет крестовин, либо только небольшие, но чаще они имеют прочные диски. Только в XIV
веке рукояти кинжалов стали делать похожими на рукояти мечей, вначале с короткими, загнутыми
вниз крестовинами, а позже с длинными прямыми крестовинами и с простыми или двойными
защитными кольцами. Защитное кольцо иногда ошибочно считают кольцом для большого
пальца.96) Двукрылое яблоко арабской рукояти (pommeaux à oreilles, фр. яблоко с ушами), которое
мы видим на ханджарах, пользовалось успехом и в Италии, и во Франции, где такие рукояти
делали вплоть до XVI столетия (рис. 342).
‐ 235 ‐
Knight.by edition
Стоит проследить, как рукоять восточных кинжалов изменялась и развивалась от самых грубых,
однотипных видов, до образцов богатейшего оформления. Так, рукоять простого турецкого
кинжала могла быть вырезана из куска дерева, мавританского — из трубчатой кости, индийского
— из бамбуковой трубки и т.д.
У восточных кинжалов рукояти и ножны обычно имели одинаковое или хотя бы похожее
декоративное оформление, [225] а существующий издревле на Востоке высокий уровень развития
декоративного искусства объясняет использование разнообразных материалов. Для рукоятей часто
использовали слоновую кость или зуб нарвала, так называемой рыбы-единорога, а также рог
носорога. Ножны обтягивали тканями, кожей, змеиной и рыбьей кожей. Кожу использовали как
шлифованную, так и нешлифованную. Чаще всего на ножнах кинжалов встречается облицовка из
тонкого серебряного листа с золочением и чеканным орнаментом, которая часто, но не всегда
была украшена эмалью. Это древняя техника, зародившаяся в Византии. Очень часто на Востоке
кинжалы украшали драгоценными камнями. Среди других и гораздо более ценных камней чаще
всего встречались зеленоватая восточная бирюза и гранат. Надо отметить, что на Востоке
драгоценные камни за редким исключением помещали в оправу нешлифованными, «округлыми».
Даже в европейских странах бриллиантовое гранение стало широко распространяться только в
конце XVII столетия. Поэтому граненые камни на восточных образцах, датируемых до XVIII века,
надо считать по меньшей мере поздними добавками. На европейском оружии они появились не
ранее 1650 года.
В западных странах с развитием военного дела кинжал исчез как не соответствующий тактике.
Только в итальянской и, в особенности, венецианской артиллерии его носили еще в XVIII веке. В
морском флоте кинжал (кортик) в прошлом был и до сих пор является предметом парадного
обмундирования.
Среди застывших форм жизни Востока кинжал сохранился и по сей день, по крайней мере у
населения и в нерегулярных отрядах. Однако в новейшее время он чаще служит лишь в роли
кинжала-ножа, который соседствует на поясе с современным револьвером. Старое восточное
оружие мало-помалу исчезло, уступив место более эффективному европейскому. Пройдет еще
немного времени, и оно будет принадлежать лишь истории искусства.
‐ 236 ‐
Knight.by edition
82)
Акинак не кривой, а прямой короткий меч, с сужающимся лезвием. Форма эта была широко
распространена среди азиатских кочевников. Прямые мечи на Востоке известны издавна, поэтому
приведенный далее автором рассказ имеет легендарную основу (прим. ред.).
83)
Особый вид национальной легкой кавалерии (прим. ред.).
84)
Автор путает дамасскую и булатную сталь. Индийский булат — литая сталь, Дамаск — особый
способ ковки (прим. ред.).
85)
Речь идет о дамаскированных клинках, т. е. подделанных под дамасский узор. Такие подделки в
большом количестве изготавливали в Германии (прим. ред.).
86)
Автор ошибается, ханджар — кинжал с коротким лезвием; ятаган — рубище-колющее оружие с
достаточно длинным, волнообразным лезвием. То, что автор пишет о «большом ханджаре»,
относится к ятагану (прим. ред.).
87)
См. примечание на с. 177 (прим. ред.).
88)
Основополагающим трудом обо всех видах японского оружия является «Сенкеа-Кайитсон»,
автора Кику-ду Ё-сан из Киото. 20 томов с иллюстрациями (прим. авт.).
89)
За неимением парирующего кинжала испанец на поединке мог также обернуть левую руку
плащом и защищаться им (прим. авт.).
90)
Считается, что назначение этих отверстий — удерживать и сохранять действенность ядовитого
вещества, в которое был погружен клинок. Это утверждение, по крайней мере в военном
отношении, ничем не доказано. Большинство рассказов об отравленных клинках принадлежит к
области романтики (прим. авт.).
91)
Непонятно, что имеется в виду, может быть то, что побежденный во время судебного поединка
тут же добивался ударом кинжала? Но это ошибочная трактовка, поскольку в данной ситуации
побежденный признавался виновным и должен был быть подвергнут казни (прим. ред.).
92)
Так называемый обратный хват (прим. ред.).
93)
См. прим. на стр. 439 (прим. ред.).
94)
Эти клинки имели в большей степени психологическое воздействие. Сама идея
разбрасывающегося клинка связана с мыслью, что он должен был поймать оружие противника, а
не с желанием сделать кинжал невозвратимым (прим. ред.).
95)
Все крисы имели прямые, ровные или волнистые клинки (прим. ред.).
96)
Автор ошибается, это не защитное кольцо, а действительно кольцо для большого пальца (прим.
ред.).
‐ 237 ‐
Knight.by edition
§ 2. Древковое оружие
Копье
Копье (лат. espietus, spedus, lancea; нем. Spieß; фр. epieu; англ. spit; ит. spiedo, lancia, asta) —
простейшее и древнейшее древковое оружие, которое со времен античности в своей форме и
тактическом применении не изменялось вплоть до XII века. В период поздней Римской империи
копье распространилось повсеместно, даже у варварских народов, в виде колющего оружия с
длинным и узким наконечником. Всадники и пехотинцы употребляли одинаковые копья,97)
которые различались только по длине [226] древка: например, кавалерийское копье имело длину
вместе с наконечником от 3,5 до 4 м, а метательное копье — пилум легионера — от 2 до 2,25 м.
Среди германцев поначалу копье было самым распространенным оружием, позднее почтение к
нему так возросло, что только свободному человеку дозволялось носить его. Такое отношение к
копью сохранялось до IX века. Равным образом в войнах Меровингов копье было наиболее
распространенным оружием. Старинное слово «scaftlegi», дословно означающее «положить на
копье», являлось синонимом выражения «поддерживать мир на силе копий».
У галлов наряду с луком обнаруживается еще один вид копья, mataris, которое бросали рукой, в
отличие от другого, cateja, которое метали с помощью ременной петли.
Среди многих форм копья имеются два, распространенные во многих странах Севера, и оба
являются метательными. В Британии и на побережье Немецкого моря появилось вначале копье,
сделанное по образцу римского пилума и получившее название ангон. Это легкий тонкий дротик,
почти метровой длины, иногда заканчивавшийся втоком. Наконечник ангона имел перо с
невозвратными зубцами и длинную тонкую расходящуюся книзу втулку — насад.
Ангоны сохранились почти в неизменном виде в Северной Европе и использовались затем только
как гарпуны на охоте. Среди германцев свободный общинник носил фрамею (лат. framea) —
метательное копье, которое могло использоваться и для ближнего боя, что в случае с ангоном
было невозможно (рис. 343, 344, 345).
‐ 238 ‐
Knight.by edition
Рис. 343. Наконечник франкского копья (фрагмент), длина 49 см. Найден при раскопках на горе
Кирхберг под Андернахом. Рейнский провинциальный музей в Бонне.
Рис. 344. «Невозвратный» наконечник копья ангон. IX в.
Рис. 345. Копьеносец со щитом. Миниатюра из Библии рубежа IХ—X вв. из библиотеки
Мазарини.
Не ранее VIII века появились дальнейшие разновидности метательного копья — дарт (нем.
Darde). Это был легкий дротик с плоским острым наконечником и с оперением, подобно стреле.
Несомненно, что название его произошло от арабского джирид (djerid — дротик). Вероятно, дарт
был заимствован у мавров во время походов Каролингов в Испании, как это можно предположить
из иногда встречающегося написания algier. Дротик впервые упоминается в «Песни о Роланде».98)
Начиная с XII века это название распространилось на обычные пехотные копья и сохранилось в
этом значении до XVII века. Обозначение, связанное с различными метательными копьями,
встречается в инвентарных книгах цейхгаузов вплоть до 1647 года (рис. 346).
В руках пехотинца копье для ближнего боя должно быть крепче в древке и наконечнике. Такое
усиление впервые встречается у германцев. С IX века появляется копье, которое можно назвать по
‐ 239 ‐
Knight.by edition
форме наконечника копье с крыльцами (нем. Knebelspieß). Образцы древнейших форм этих
наконечников сохранились в большом количестве экземпляров. Среди них священные реликвии в
Риме, Бордо, Мальмсбери и др.
Рис. 346. Копьеносец. Миниатюра из Библии рубежа IX—X вв. из библиотеки Мазарини.
Особенно важен сохранившийся наконечник, который если и не такой древний, как утверждает
легенда, то, несомненно, может быть признан старейшим образцом средневековья. Это так
называемое копье Св. Маврикия в сокровищнице австрийского императорского дворца в Вене.
Если отбросить ореол святости, которым окутали набожные люди эту реликвию, то перед нами
предстанет обыкновенное копье с двумя крыльцами у нижнего конца и короткой втулкой (рис.
347). Оно ничем не напоминает форму римского копья, среди обычных находок, относящихся к
античности, нет ничего похожего. Зато в деталях этого наконечника легко узнается предок всех
средневековых копий с крыльцами вплоть до XV века. В этих наконечниках видна специфическая
форма, которая на древних миниатюрах, таких как Золотая [228] псалтырь, обозначена лишь
нечеткой линией (рис. 348). Второй экземпляр копья этой формы несколько моложе первого, это
копье из краковского Кафедрального собора (рис. 349).
В IX веке формы копий стали более разнообразными, например ромбовидными, как в Библии
Карла Лысого из Лувра. Прослеживается стремление украшать их пестрыми лентами.
Если крыльца и яблоко предназначались для того, чтобы копье не слишком глубоко проникало в
тело и легче было вытащить его, то пестрые ленты, так называемый вымпел (нем. Wimpel),
служили для того, чтобы легче было узнать копьеносца в сумятице боя и увидеть направление
атаки (рис. 350).
‐ 240 ‐
Knight.by edition
Рис. 347. Копье с крыльцами, называемое копьем святого Маврикия. IX в. Сокровищница
Краковского собора.
Рис. 348. Формы наконечников копий из Золотой псалтыри, кон. VIII в.
Рис. 349. Копье святого Маврикия (убит 286), изображено без позднейших прорезей в
наконечнике. Сокровищница императорского дома в Вене.
Рис. 350. Копье и круглый щит, с миниатюры из Библии Карла Лысого (843—877). Лувр. Париж.
В X веке формы копья изменились мало и, по-видимому, только в части усиления наконечника и
древка (рис. 351). В XI столетии появляются новые формы копья у норманнов и саксов. Они имели
длинные ланцетовидные наконечники с яблоком и значительно усиленные древки. Затем у них
появились невозвратные крючья наконечников. Такие копья в большом количестве видны на
ковре из Байе наряду со старыми формами (рис. 352). [229] Данные формы наконечников ведут
начало от восточных образцов и обязаны своим введением у норманнов, вероятно, Харальду III.
Тенденция к украшению тонкого древка заметна уже по находкам, относящимся к VIII веку.
Техника украшения очень близка к восточной и состоит большей частью в обкладках тонким
листовым серебром или плотной обивке серебряными гвоздиками. С XI века эта техника
постепенно приходит в упадок (рис. 353).
С глубокой древности часто встречаются закрепленные на копье флаги или фражки+). В эпоху
развивающегося рыцарства копье с помощью прикрепленного к нему знамени, его величины и
украшения, говорило о ранге и родовитости владельца (рис. 354).
‐ 241 ‐
Knight.by edition
Рис. 351. Наконечник копья, с инкрустациями из золота и серебра и изображением креста.
Найден при раскопках под Ульмом.
Рис. 352. Формы наконечников копий, с ковра из Байе, кон. XI в.
Рис. 353. Франкское копье, с древком, обитым серебряной фольгой; наконечник имеет сильно
выступающие ребра; длина наконечника 22 см. Найдено при раскопках на горе Кирхберг под
Андернахом. Рейнский провинциальный музей в Бонне.
В середине XII века, когда опыт крестовых походов обрел осязаемую форму, изменилась форма
древкового оружия и, соответственно, способ его применения. Прежде всего постепенно исчезли
из войск Германии и Франции метательные копья. Только итальянцы, от природы искусные и
ловкие, еще долго пользовались ими, и не без успеха. Главной и единственной ударной силой в
бою стала кавалерия, поэтому стремились повысить прежде всего эффективность кавалерийского
копья. Начался процесс удлинения и усиления древка. Если до сих пор они имели в среднем
диаметр 3,3 см и длину не более 4 м, то теперь появились копья диаметром 4,5 см и длиной до 5 м.
Наконечники стали длинными и острыми, изменилась форма насадов.
Еще более значительные изменения произошли в древковом оружии пехоты в течение XII века.
Старое копье одинаковой формы для всадника и пехотинца оказалось слишком хрупким для
пехоты и из-за своей большой длины ненадежным в употреблении. Поэтому усилили древко до
4,75 и даже до 5 см и укоротили его столь значительно, что оно лишь немногим превышало рост
человека (рис. 355). Тем самым возобновилась старинная форма так называемого «обычного
копья», которое оставалось в употреблении с незначительными вариациями до XVII века.
‐ 242 ‐
Knight.by edition
Рис. 354. Рыцарский бой. Рукопись XIII в.
Рис. 355. Копьеносец с кулачным щитом. Рукопись 1294 г. Национальная библиотека в Париже.
Наконечники парадного оружия дворцовой стражи имели тонкую гравировку, часто даже
позолоту, нанесением амальгамы. Древки обтягивали тканью, отделывали металлическими, а
часто и позолоченными гвоздиками. Позднее, в XVI веке, прежде всего на втулке укрепляли
кисти, а место удержания рукой обтягивали бархатом, который по краям отделывался бахромой.
На нижнем конце приделывали вток (нем. Spießhose, дословно «штаны копья»), который иногда
заостряли.
‐ 243 ‐
Knight.by edition
Рис. 356. Кавалерийское копье. Вторая пол. XV в.
Рис. 357. Тяжелый наконечник копья с «крыльями». Оружие личной охраны Фридриха IV, позже
императора; гравировка со следами позолоты и надписью: «DUX FEDERIC, DUX AUSTRIE»
(Фридрих, герцог Австрийский). Нач. XV в.
Рис. 358. Альшпис. Наконечник длиной 83 см; на нем выбито клеймо города Вены; грубой работы.
Германия, ок. 1470 г.
Рис. 359. Арабское копье всадника, с гравировкой, украшено в технике вырубки. Собственность
автора.
С начала XVI века повсюду увеличилось количество роскошного оружия. Наконечники богато
украшались путем травления, таушировки, нередко также искусной резьбой по металлу.
Приблизительно к середине столетия появились древки с насечкой или наколкой. Способ их
изготовления своеобразен: ствол живого дерева местами освобождали от коры, Затем на
поверхность древесины ножом равномерно или неравномерно наносили разрезы, после чего снова
закрывали корой. Спустя некоторое время надрезанные места вздувались. Когда желваки
достигали желаемых размеров, дерево срубали и тщательно высушивали. [233] Особо изящным
считалось нанести узоры, это делали с помощью специального чекана, на бойке которого были
вырезаны звезды, полумесяцы и т. п. В основе способа лежит желание сделать таким образом
древко шероховатым, чтобы оно не выскальзывало из рук.
‐ 244 ‐
Knight.by edition
Из копий XV века можно отметить обычное кавалерийское копье (нем. Reißspieß, рис. 356), копье с
крыльцами для пехотинца (рис. 357), которое следует образцу VIII века, но более тяжелое и
неуклюжее, и альшпис (нем. Ahlspieß) — оружие, впервые появившееся в Швейцарии и Верхней
Бургундии и которому позднее отдавали предпочтение чехи (рис. 358).
В XVI веке копья, отчасти новой формы, стали основным оружием пехоты. Тактика ландскнехтов
требовала длинного, но при этом легкого оружия, предназначенного для того, чтобы наносить
‐ 245 ‐
Knight.by edition
первый удар по противнику. Для ближнего боя предназначался короткий меч. Такая тактика
требовала преобладающего числа копьеносцев, вооруженных специальными ландскнехтскими
копьями, так называемыми пиннами (нем. Pinne, искаженное средневековое pennon). Копья
ландскнехтов не следует путать с пиками XVII столетия. Они имели листообразные наконечники с
коротким пером, древко длиной в среднем 4,5 м, в середине толще, чем на
концах (рис. 364).100)
‐ 246 ‐
Knight.by edition
один из типов метательного копья, употребление которого известно с раннего средневековья. Он
упоминается уже в «Песни о Роланде». [235]
В 1320 году дротики попали под запрет.102) В Лондоне носители метательных дротиков входили в
свиту шерифа, когда тот направлялся ко двору.
‐ 247 ‐
Knight.by edition
В артиллерии использовались своеобразные пальники-копья (нем.
Luntenspieße) с дополнительными ответвлениями, на которые
наматывался фитиль. Это наполовину оружие, наполовину
приспособление для стрельбы (рис. 368, 369, 370).
‐ 248 ‐
Knight.by edition
Кавалерийское копье в германоговорящих странах носило название «Schürzer».
Длина его в среднем доходила до 3,5 м. Перед атакой копье приводилось в
горизонтальное положение и ложилось на опорный крюк, закрепленный на
нагруднике так, что рука оказывалась перед крюком. Этот способ имел
недостаток: при ударе копье могло податься назад и зажать кисть руки
всадника между зарубкой на рукояти и крюком на нагруднике, [238] или между
защитным диском и крюком, при этом копье нередко соскальзывало с крюка.
Во избежание этого на рукоятке устанавливали муфту, состоящую из 4-5 рядов
колец стальных шариков, стянутых между собой шнурами или проволокой.
Крюк для копья имел накладку из дерева или свинца. Всадник брал копье и
укладывал его на крюк таким образом, чтобы тот плотно вошел в муфту. При
ударе стальные шары сильно давили на накладку крюка и образовывали с ним
одно целое (рис. 376).103)
В немецкой и французской кавалерии латы с 1580 года больше не оснащались крюком для копья.
Только отдельные знатные рыцари носили, почитая старые обычаи, на кавалерийских латах давно
уже больше не употреблявшиеся опорные крюки.
‐ 249 ‐
Knight.by edition
Рис. 377. Рогатки, или «испанский всадник». XVIII в. Земельный цейхгауз в
Граце.
С 1580 года кавалерия, а с 1700 года пехота отложили пику, хотя она не исчезла
из войск полностью и в XIX веке стала возвращаться в кавалерию. Любопытно,
что перерыв в использовании копья привел к тому, что современная пика не
претерпела в своей характерной форме никаких изменений по сравнению со
старинной.
В Австрии, например, во время турецких войн XVII века они служили для
образования своеобразного заграждения — «испанского [240] всадника» (нем.
spanischer Reiter). Рогатки эти, служившие для защиты от нападения кавалерии,
состояли из шпрингштеков и четырехугольного возившегося специально для
этой цели в обозе. Бревно имело множество отверстий на небольших
расстояниях друг от друга, в которые вставлялись шпрингштеки пехотинцев,
называемые в этом случае особым образом — «свиная щетина» (нем.
Schweinsfedern). В результате получались своего рода козлы. Согласно
регламенту 1720 года в имперских войсках шпрингштоки оставались на
‐ 250 ‐
Knight.by edition
вооружении только у прапорщиков (рис. 377).
Особый тип копья со времен средневековья использовался при охоте на медведя и кабана. Он так
и назывался — медвежье копье, свиное или кабанье копье, в зависимости от того, для поражения
какого дикого животного оно предназначалось. Соответственно своему опасному применению
копье делалось очень мощным, чтобы выдержать вес пораженного животного и не сломаться.
Наконечник был широкий, листовидный, с очень острыми краями. Более поздние экземпляры
имели на втулке специальный рог, который привязывался крепким кожаным ремнем. Этот рог
препятствовал более глубокому, чем до втулки, проникновению наконечника в тело. Особенно
крепкое древко длиной до 2 метров на большей части своей длины обматывалось узким кожаным
ремнем и обивалось гвоздями, чтобы предотвратить выскальзывание древка из руки.
Начиная с XVI века вошли в употребление кабаньи копья с устройствами для стрельбы. Медвежьи
копья исчезли уже в XV веке, кабаньи сохранялись еще до XVII, а при некоторых европейских
дворах и до XVIII века. Они еще и сегодня являются экспонатами княжеских охотничьих комнат
(рис. 378).105)
‐ 251 ‐
Knight.by edition
Алебарда
Название этого оригинального оружия Helmbarte, по всей видимости, произошло от немецких
слов: Helm (шлем) и Barte (бородка топора), но затем это слово попало в другие языки и было
искажено (фр. hallebarde, англ. halbert, лат., hellemparta, ит. allabarda). В XVI—XVII веках при
обратном переводе на немецкий оно стало писаться как «Hellebarte».
Согласно исследованиям Квирина фон Лейтнера106) относительно происхождения этого слова, оно
встречается уже в последней четверти XIII столетия в форме Helmbarte в средневерхненемецком
рифмованном рассказе «Герцог Эрнст», а также в «Людвиге крестоносце», и таким образом уже в
начале XIV века оно вошло в обиход в современном написании. Достоверно известно, что
алебарды107) имелись у швейцарцев в бою при Моргартене (1315) и при Земпахе (1386). Это
оружие родилось в то время, когда стали появляться первые пластинчатые доспехи. В такую
форму вылилось стремление противопоставить новому оборонительному средству
соответствующее наступательное оружие, поскольку меч не в состоянии был проникнуть сквозь
пластинчатые латы, их можно было сокрушить только ударом топора на длинном древке. Первые
алебарды, которые в оригиналах почти до нас не дошли, можно видеть на документальных
изображениях. Они имели простую форму, рассчитанную на проникновение между пластинами
лат и их разрушение. Так, алебарду можно видеть в руке жандарма времен короля Иоанна I+)
(1350—1364) на барельефе церкви Св. Льва в Париже. Вместо крюка она снабжена молотом (рис.
379).
Рис. 379. Воин с алебардой времен короля Иоанна I. XIV в. Барельеф церкви Сен-Ле. Париж.
‐ 252 ‐
Knight.by edition
Вследствие совершенствования огнестрельного оружия алебарда постепенно претерпевала
изменения. Ее главное назначение быть эффективным ударным оружием отходило на второй план,
поэтому топор на ней уменьшился в размерах, а второй ее элемент, крюк, начинал играть
значительную роль и соответственно становился все более массивным. Фактически, форма топора
и наклон его лезвия, как правило, являются достоверным признаком времени изготовления этого
оружия. Не останавливаясь на частностях, покажем здесь изображения алебард в хронологическом
порядке. На них можно отчетливо проследить постепенное изменение формы этого оружия вплоть
до XVII века (рис. 380). [242]
В Италии и Франции словом «алебарда» называли также древковое оружие, которое по форме
было так не похоже на немецкое, что едва ли могло быть отнесено к этому виду. Подобного рода
оружие обычно так и различали; соответственно — немецкая и итальянская алебарды.
‐ 253 ‐
Knight.by edition
Рис. 380. h) Парадная алебарда унтер-офицера с травлением. Ок. 1570 г.
i) Парадная алебарда с травлением. Нидерланды. Кон. XVI в. Коллекция Нейта.
к) Парадная алебарда личной охраны с травленым рисунком и вензелем императора Фердинанда
II, а также его девизом: «LEGITIME CERTANTIBUS». XVII в.
l) Парадная алебарда личной охраны времен императора Леопольда I. Датирована 1660 г.
Как в мирное время, так и на войне, алебарда являлась оружием лейбгвардии при австрийском
императорском дворе. Так, она изображена на гравюрах из книги Иеронима Формшнейдера,
изданной в 1539 году, которая [244] содержит описание похода против турок. Наиболее
любопытная гравюра изображает смотр войск императором Карлом V. Во второй половине XVI
века алебардами была вооружена также швейцарская гвардия при французском дворе.
‐ 254 ‐
Knight.by edition
Рис. 381. Разновидности немецких алебард:
a) Алебарда с прорезными топором и крюком, т. н. «нидерландская». Кон. XVI в.
b) Алебарда с прорезными топором и крюком и длинной колющей частью. Нач. XVII в.
c) Алебарда с пробитыми круглыми отверстиями на топоре и крюке. Нидерланды. Нач. XVII в.
Коллекция Ван Зейлена.
d) Алебарда с прорезными топором и крюком, украшенная кистью. XVII в. Коллекция Дельпье.
[245]
‐ 255 ‐
Knight.by edition
Рис. 381. е) Алебарда немецкой формы, но итальянской работы, с молотом. XVII в.
f) Алебарда с вилами и молотом. Италия. XVII в.
д) Алебарда с топором и крюком в стиле барокко. Италия. XVII в.
h) Парадная алебарда патрицианской семьи Вельзер. XVII в.
i) Парадная алебарда с двойным топором и наконечником, собирающимся из трех частей. XVII в.
Поскольку алебарда с течением времени становится все более непригодной для боевого
применения, то ее лезвие и крюк получают под влиянием эпохи Возрождения идеальные,
барочные формы. В конце XVI века появляются очень длинные наконечники в виде шила, в то
время как остальные части значительно уменьшаются. Несколько характерных образцов алебарды,
в том числе подражание немецкой форме, вышедших из итальянских мастерских, приведены на
рис. 381. Алебарды немецкой формы [246] с прорезными лезвиями и крюками были изготовлены
во Фриулии, Серавалле и Брепши, но большинство пришло из Нидерландов, преимущественно из
Льежа и Антверпена.
‐ 256 ‐
Knight.by edition
Рис. 382. Разновидности итальянских алебард:
a) Середина XVI в. Бывшее собрание Л. Мейрика.
b) Алебарда стражника. Кон. XV в. Бывшее собрание Л. Мейрика.
c) Первая пол. XVI в.
d) Середина XVI в.
e) Алебарда со старинным миланским клеймом «Скорпион». Кон. XV в. Алебарда В. Г. Риггса.
Итальянская алебарда была совсем не похожа на немецкую (рис. 382). Имея общего предка с
немецкой алебардой, итальянская развивалась своим путем. Их отчетливые изображения
содержатся на створках алтаря, выполненного живописцем Николо Семитеколо (сер. XIV в.),
хранящегося в Венецианской академии. В XV и в первой половине XVI века алебарда являлась
распространенным оружием в Италии, Франции и Швейцарии. Ее назначением было с помощью
острия и шипа поражать не закрытые латами части тела, стаскивать всадника с лошади с помощью
серповидного окончания лезвия топора и подрубать незащищенные сухожилья ног боевых [247]
коней. Итальянцы любили длинные древки, поэтому в среднем длина древка итальянской
алебарды составляла 2,14 м. Специальные формы алебард представлены на рис. 383 и 384, первые
немецкого происхождения, вторые итальянского.
‐ 257 ‐
Knight.by edition
Глефа и куза
Глефа (нем. Glefe, фр. vouge), неправильно называемая иногда «боевой косой» (нем. Streitsense)
или «пробивателем» (нем. Breschmesser), представляет собой наконечник в форме ножа, который
крепится к длинному древку с помощью втулки и прожилин. У нижнего конца клинка находятся
острые отростки, так называемые отводящие крюки (нем. Parierhaken), как у итальянских алебард.
На обухе располагался или прямой, выдающийся вперед, также для отвода удара, или
направленный вверх крюк — так называемый «острый палец» (нем. Klingenfänger). Древнейшие
глефы могли применяться как для укола, так и для рубки.
Вооруженного глефой итальянского воина можно видеть уже в рукописи XIV века из
Амброзианской библиотеки (рис. 385). К концу этого столетия она использовалась постоянно. В
XV веке глефа становится оружием пехотинцев, а в Бургундии она полюбилась арбалетчикам.
Карл Смелый требовал, чтобы из солдат, которые должны быть поставлены в ряд перед
стрелками, по меньшей мере один, если не два, были вооружены мечом, кинжалом и глефой. Еще
в конце XV века каждого из пехотинцев, которых приводил с собой рыцарь, называли «глефами»
по их оружию. Из числа таких глефов и формировались первые большие отряды пехоты.
Рис. 383. Немецкая алебарда, с саблевидной колющей частью. Кон. XVI в. Княжеский
Гогенцоллернский музей в Зигмарингене.
Рис. 384. Швейцарская алебарда, с вертикальным острием на топоре; переходная форма от
алебарды к боевому топору. Нач. XVI в. Земельный цейхгауз в Граце.
В первой половине XVI века глефа в своеобразной форме была оружием саксонской пехоты.
После роковой битвы при Мюльберге (1547) имперские войска оставили на поле боя огромное
количество их, но некоторые из этих глеф еще и в настоящее время [248] хранятся в Королевском
дворцовом оружейном собрании Вены. Позднее они были сняты с вооружения из-за своей
относительно малой эффективности. Тем не менее глефа сохранилась как оружие придворной
стражи вплоть до XVIII столетия. По этой причине в собраниях столь часто встречаются глефы,
богато украшенные золочением и чернением. Весьма популярны они были в XV и XVI веках при
итальянских дворах, особенно во Флоренции, Мантуе и Венеции, а временами и при французском
‐ 258 ‐
Knight.by edition
дворе (рис. 386). Примечательно, что в таком качестве глефа мало-помалу теряла свою
пригодность для удара и постепенно превращалась в богато разукрашенную игрушку. Например, в
Венеции, где глефами была вооружена славянская лейб-гвардия дожей, это оружие приобретало
импозантный, преувеличенный вид.
Глефа преобразовалась здесь в широкий, изогнутый назад нож, на тыльной стороне которого
находится причудливо вырезанная насадка. Чрезмерно длинное древко (свыше 2,5 м) было
рассчитано на то, чтобы повысить зрелищный эффект. При саксонском дворе глефа в
своеобразном виде использовалась уже в XV веке как оружие трабантов. Она отличалась от
итальянской и французской тем, что кривой нож, имеющий форму топора, крепился на древке с
помощью втулок, а сильно изогнутый заостренный крюк сидел на торцевой части древка,
снабженного, кроме того, защитным диском. Все такого рода глефы богато украшены золочением
и
‐ 259 ‐
Knight.by edition
Рис. 386. d) Глефа личной охраны дожа Венеции Франческо Веньера (1554—1556).
e) Венецианская глефа. Ок. 1550 г.
f) Французская глефа. Вторая пол. XVI в.
Рис. 387. Саксонская глефа, времен Августа I; богато украшена травлением и позолотой, с
гербом курфюрста и надписью: «DIE HOFFNUNG HAT MICH OFFT ERNERDT, SONST НАТТ
MICH UNFALL LENGST VERZERRT» («Меня часто питает надежда, не то меня давно бы
поразило несчастье»).
Рис. 388. Куза придворной стражи, времен правления эрцгерцога Фердинанда, впоследствии
императора. Ок. 1530 г.
имеют гербы саксонских курфюрстов. Длина их древков достигала в среднем 146 см (рис. 387).
В XVII веке, когда глефа стала употребляться при польском дворе тамошними телохранителями,
ее стали называть куза (польск. kosa, фр. couse). Куза имела наконечник в форме ножа, который
насаживался на древко с помощью втулки и соединялся с ним длинными железными
прожилинами и заклепками. В отдельных случаях на древке ниже втулки находился диск для
защиты руки. Из конструкции явствует, что кузу применяли скорее для рубки, чем для укола, и
что она совсем несущественно [250] отличалась от глефы. Она рассчитана на то, чтобы
посредством мощного удара прорубить латы противника, особенно лентнер.
‐ 260 ‐
Knight.by edition
Рис. 389. Куза, полированная с алебардным крюком. Работа Петера Шрекайзена из Нойкирхена,
Штирия. Датировано 1581 г.
Рис. 390. Куза придворной стражи императора Рудольфа II (1552—1612). Украшена травлением
с чернением; имеет изображения герба императора, его вензеля, девиза AD. SIT (лат. Да будет...)
и даты — «1577».
Рис. 391. Куза придворной стражи императора Леопольда I, украшена травлением с чернением;
имеет изображения вензеля императора и даты — «1666».
Уже в начале XV века куза встречается во Франции и после битвы при монастыре Св. Якоба
начинает пользоваться такой популярностью, что швейцарцы, служившие французскому королю,
стали вооружаться ими поголовно. Так, кузы появляются на миниатюре XV века Жана Фуке из
собрания Бретано во Франкфурте и изображенные в lit de justice Карла XII Вандомского 1458 года.
Другой пример их употребления встречается в рукописи XV века Jouvencel из Национальной
библиотеки в Париже. В начале XVI века в Испании куза становится оружием лейб-гвардии
Филиппа I. С этого времени они беспрерывно используются при габсбургском и большинстве
немецких дворов (рис. 388). Одно из старейших изображений кузы как оружия телохранителей
содержится на фреске Доменико Брузазорчи в Каза Ридольфи (Верона), изображающей
торжественный въезд Карла V и Климента VII (папа, 1523—1534) в Болонию в 1530 году. Ее
отгравировал на меди Лукас Кранах. В собрании оружия императорского дома в Вене хранятся
экземпляры куз всех императоров от Фердинанда I до Иосифа II, а также некоторых правящих
эрцгерцогов (рис. 389, 390, 391). Иосиф II (1741—1790) был последним императором,
телохранители которого носили кузы. Позже, правда, их использовали еще баварские
телохранители.108) [251]
‐ 261 ‐
Knight.by edition
Рунка и протазан
Рунка (нем. Wolfseisen, фр. roncie, ronsard, ranseur) отличается от обычного копья только тем, что у
нее между втулкой и наконечником имеются два отростка в форме полумесяца. Она предстает
только как оружие пехоты на изображениях XV века, но на деле оказывается значительно древнее.
Рунка была распространена больше при испанском и итальянском дворах, через которые попала в
Германию, но широкого применения так и не нашла. Определенные данные об этом оружии,
применяемом в начале XVI века, содержатся в книге у Пьетро Монти.109) В качестве боевого
оружия рунка сохранилась до второй половины XVI столетия, подчас в причудливых формах и
нередко с далеко отстоящими по обе стороны заостренными отростками, с помощью которых
намеревались затруднить прорыв фронта пехоты, вооруженной ими (рис. 392).
‐ 262 ‐
Knight.by edition
Вероятно, в первой половине XVI века рунка стала оружием лейб-гвардии Карла V. В оружейном
собрании императорского [252] дворца в Вене, как и в королевском оружейном музее в Мадриде,
хранятся полностью идентичные по форме рунки, которые, очевидно, принадлежали лейб-
гвардии. Их клинки богато украшены и позолочены, древки обтянуты шелком. Они были
устроены так, что отроги откидывались на шарнирах, а древко перегибалось в середине для
удобства хранения (рис. 393).110)
Рис. 393. Рунка, частично позолочена, богато украшена травлением; со сдвижными крыльями;
складное четырехгранное древко длиной 1,78 м имеет два шарнира. Испания, ок. 1530 г.
Рис. 394. Протазан, с укороченными отростками. Кон. XV в.
Рис. 395. Венецианский протазан, украшен травлением с золочением. Первая пол. XVI в.
Рис. 396. Протазан телохранителей баварского курфюрста Фердинанда Марии; с травлением.
Датирован 1677 г. Царскосельский арсенал.
‐ 263 ‐
Knight.by edition
Протазан111) (нем. Partisane), собственно говоря, не что иное, как рунка с короткими отростками.
Его можно встретить и до XVI века, когда он стал широко применяться в ландскнехтских войсках
как командирское древкое оружие. Протазан оставался еще и в XVII веке популярным в Германии
и Нидерландах, где стал постепенно оружием высших офицеров. В XVIII веке [253] в немецких
войсках полковник, подполковник, капитан, старший лейтенант и лейтенант носили маленький
протазан — эспонтон (т.е. копье, лат.espietus, spedus, spentum; непосредственно от Spetum
раннего Ренессанса).
‐ 264 ‐
Knight.by edition
Спетум, копье с крюком, боевые вилы и боевая коса
Среди особых форм древкового оружия прежде всего следует упомянуть копье спетум (нем.
Spetum), называемое также фриульским копьем (нем. Friaulerspieß), благодаря чему достаточно
точно обозначено место его происхождения. Оно представляет собой длинное копье, у которого на
нижнем конце наконечника втулки прикреплены отроги, образующие крюки, сильно
выступающие в стороны и загнутые вниз. Старейшие [254] спетумы ведут начало с середины XV
века, а исчезает это оружие в начале XVI века. Его название происходит, как уже отмечалось, от
латинского слова spendum — копье (рис. 399, 400, 401).
Одним из видов древкового оружия, появившегося среди итальянских банд113) в начале XIV века,
были копья с крюком (нем. HakenspieB). Фактически это был спетум с одним отрогом,
превратившимся в крюк. Крюк служил для того, чтобы зацепить им и схватить противника. Такое
оружие довольно часто встречалось в XV веке у итальянцев и швейцарцев, реже у французов и
немцев. Воин, вооруженный им, изображен на рис. 395.
‐ 265 ‐
Knight.by edition
В Италии, стране, где в XIV веке встречается разнообразнейшее ручное оружие, впервые
появились боевые вилы (нем. Kriegsgabel) своеобразной формы. Они состояли из двух или, реже,
трех зубцов на тонкой металлической втулке, надевавшейся на древко. Боевые вилы, назначением
которых было пронзить противника, хотя и оказались слабым оружием, однако встречались часто
вплоть до XV века, особенно у ополченцев, которые должны были сами заботиться о своем
вооружении. В XVI веке их можно было еще встретить только в Италии (рис. 413).
В XIV веке в Европе применялась специфическая [255] разновидность боевой косы (нем.
Sturmsensen). Наконечник этого оружия состоял из косы, на обухе которой имелся шиловидный
отросток, направленный вверх (вперед). Изначально боевые косы изготавливались из обычных
крестьянских кос, прикованных к втулке и надетых на древко, потом их стали выковывать
специально. Это оружие имеет еще одно название — гизарма114) (фр. guisarme), происхождение
его недостаточно ясно. Имеются сведения, что похожее оружие появилось в Англии XII века, но
специалисты до сих пор не могут определить, куда его отнести, в одних монографиях его
причисляют к глефам, в других называют гизармой (т. е. боевая коса с шиловидным отростком).
Такой признанный авторитет, как Виолле ле Дюк, называет это оружие «боевые вилы» со ссылкой
на старое употребление термина «гизарма», но это название, как он сам утверждает, ошибочно, т.
к. нет изображений этой формы оружия во Франции, в то время как его применение в Англии
доказано. Напротив, гизармы XII века были, по-видимому, промежуточным оружием между
глефой и кузой и, собственно говоря, представляли собой нож, который наверху переходил в пику
(глефа-гизарма).
Рис. 402. Боевые вилы с двумя топорами. XVI в. Музей Польди-Пеццоли, Милан.
Рис. 403. Боевая коса, иногда почему-то называемая гизармой. XIV в. Коллекция В. Г. Риггса.
‐ 266 ‐
Knight.by edition
Обычные косы появились в большом количестве как оружие при массовых крестьянских
волнениях в Тироле в первой половине XVI века, хотя в незначительных количествах они, должно
быть, применялись швейцарцами в бургундских войнах. Боевая коса совершенно не подходила для
нанесения укола и еще была менее действенна, чем принято считать, для рубящего удара, все же
это оружие применялось во всех бунтах, поскольку соответствовало возможностям крестьянина.
Так, оно интенсивно применялось в крестьянских войнах начала XVI века, в Тирольских
восстаниях 1703, 1805 и 1809 годов, наконец в польских восстаниях 1830 и 1849 годов.
Во времена осады Вены турками в 1683 году защитники использовали особый тип оружия, не
похожий на другие, которое удачно применялось при боях в брешах. Оно состояло из плоского
клинка длиной 90 см на коротком древке. Прямо перед втулкой размещались два дополнительных
клинка, [256] направленных заточенной стороной вверх. Концы их отстояли от основного клинка
на 80 см. Почти в середине боковых клинков проделаны четырехугольные отверстия,
предназначенные для того, чтобы можно было соединить с помощью болтов в целый ряд эти
своеобразные «рунки», так что получалось до некоторой степени единое оружие (рис. 404). Для
прикрытия бреши необходимое число «рунок» составляли вместе, солдаты брались за древки и
бросались в пролом, как бы «скованные одной цепью». Это часто применявшееся оружие казалось
туркам столь ужасным, что они горько жаловались на «плохую военную манеру» защитников.
Применение такого рода систем в то время не было новинкой. Уже Максимилиан I в своих
арсеналах хранил так называемые военные тележки, которые были оборудованы копьями, косами
и даже пищалями.
Рис. 404. Рунки, соединенные вместе для отражения атаки. 1683 г. Императорский и
королевский музей армии в Вене.
В XVIII веке на кораблях Дунайской военной флотилии имелись выставленные по бортам боевые
косы (нем. Czaikisten), чтобы препятствовать абордажу.
‐ 267 ‐
Knight.by edition
97)
Утверждение автора не совсем верно, различия в конструкции копий могут быть достаточно
большими. (прим. ред.).
98)
Правда, норманнский поэт Вильгельм Гийярд в 1302 году говорит о dars'e (прим. авт.).
+)
Так. HF.
99)
Иногда их называют усы или полосы (прим. ред.)
100)
Древковое оружие, называемое ландскнехтскими копьями, в различных музеях оружия, как,
например, в Музее артиллерии в Париже, представляет собой обычные пики XVII века. Настоящие
ландскнехтские копья крайне редки. В значительном количестве они еще имеются в музее
Зальцбурга (прим. авт.).
101)
Такого рода легкие копья в форме дротиков использовались господами большей частью на
охоте, особо на праздниках, реже с полным доспехом. Карл V изображен на упомянутой картине
1548 г. только в полудоспехе (прим. авт.).
102)
Автор, по всей видимости, имеет в виду многочисленные в Англии запреты на охоту с
помощью дротиков и лука (прим. ред.).
103)
Belleval M. R. «Du costume militaire des Francais en 1446». Примечание 58-63 к двум анонимным
рукописям, одна из которых в Национальной библиотеке, другая во владении господина Бельваля.
Автору это устройство показалось подходящим, но ни одного экземпляра такого устройства он не
видел. Также и в немецкой литературе об этом не сообщают. По-видимому, он употреблялся
только во Франции, а в Германии пользовались для этой цели свинцовыми муфтами (Bandringe)
(прим. авт.).
104)
Отказ от копья был вызван несколько другими причинами. В кавалерии стал применяться
пистолет, который по своей смертоносной эффективности не уступал копью, а освоение этого
оружия требовало гораздо меньшего упражнения. На базе широкого использования пистолета
возникла новая тактика рейтарских эскадронов, при которой всадники строились глубокой
колонной, соответственно пикой имело смысл вооружить только первую линию. Но колонна
рейтаров и без этого прорывала своей массой линию латников, вооруженных пиками, а во время
свалки пистолет давал неоспоримое преимущество (прим. ред.).
105)
Данный тип охотничьего копья в русском языке называется рогатиной (прим. ред.).
106)
Quirin Leitner, «Die Waffensammlung des österreichischen Kaiserhauses im k. u k. Artillerie-
Museum in Wien». 1866—1870 (прим. авт.).
107)
Русское название этого оружия, по всей видимости, заимствовано из итальянского языка (прим.
ред.).
+)
Иоанн II Добрый, король Франции. HF.
108)
Сейчас кузы используют служители Тауэра и папские гвардейцы (прим. ред.).
109)
Monti Pietro. «Exercitiorum atque artis miiitaris collectanea». Mediolani, 1509 (прим. авт.).
‐ 268 ‐
Knight.by edition
110)
Конные телохранители императора, имевшие на вооружении богато декорированные складные
рунки, при переездах в Дворцовый лагерь и из него перевозили свое оружие на телегах (прим.
авт.).
111)
Попытка вывести название «протазан» из французского pertus (дыра) несостоятельна. Скорее
всего, оно произошло от оружия «соратников» или «партизан» (нем. Partisan), как в XV и XVI в.
обычно называли некоторое количество воинов по числу шлемов или копий (прим. авт.).
112)
Автор ошибается, протазаны продолжали оставаться оружием офицеров в ряде европейских
армий. Например, в России еще при Павле I (прим. ред.).
113)
Бандами назывались наемные отряды в Италии, затем это слово вместе с институтом
наемничества распространилось по Европе. Наиболее известна «Черная банда», состоящая из 5000
нижнегерманских наемников на испанской службе и целиком уничтоженная в битве при Павии
(1525) (прим. ред.).
114)
Гизармой обычно называют итальянскую алебарду. В Германии этот термин почти не
употребляется (прим. ред.).
‐ 269 ‐
Knight.by edition
§ 3. Ударное оружие
Булава
Прообразом булавы (нем. Streitkolben, лат. macia, фр. mace, macue, macuete, tinel, англ. mace, ит.
mazza, исп. maza, herrada) является древнейшее и простейшее оружие человека — дубина.
Удивительно, что оружие, которым пользовались первоначально только варвары, в раннем
средневековье получает высокую оценку, служит главным образом выдающимся личностям, став
прообразом будущего жезла полководца. На ковре из Байе епископ Одо и герцог Вильгельм в
битве при Гастингсе (1028—1087) [257] держат в руках палицы (лат. baculus — палка). Это
дубина длиной около 70-80 см, на конце которой угадывается грубо вырезанное изображение
зверя (рис. 405). Среди бегущих англосаксов видны люди, вооруженные некой разновидностью
булавы с навершием в виде розетки и рукоятью длиной около 50 см. Она, вероятно, довольно
тяжела, поскольку ее несут на плече (рис. 406). О том, каким признанием пользовалось у искусных
воинов это простое и, безусловно, эффективное оружие, можно судить по французскому роману
«Алискан» середины XIII столетия. Герой романа Ренвар отвергает даже предложенный ему меч и
побеждает сарацинов своей 15-футовой булавой. Виолле ле Дюк приводит изображение воина,
вооруженного простой грубой булавой, из манускрипта Тристана, относящегося приблизительно к
1250 году.
Рис. 405. Герцог Вильгельм Завоеватель в битве при Гастингсе, с палицей. Ковер из Байе, кон. XI
в.
Рис. 406. Сакс, спасающийся бегством, вооруженный булавой. Ковер из Байе, кон. XI в.
Дубина была скорее оружием крестьянина, чем пехотинца, поэтому ее применяли во всех
крестьянских войнах. С XIV века она становится необычайно распространенным оружием в
кавалерии. В это время всадника прямо-таки невозможно представить себе без булавы. Булавой,
боевым молотом или топором всадник мог разбить шлем противника или так разорвать его
хауберт, чтобы можно было проникнуть сквозь него мечом. Ударом булавы можно было сломать
руку, даже хорошо защищенную латами. Не спасали от этого и наплечники, только щит мог
некоторое время противостоять ударам. Вплоть до XV века в пехоте используется самая
примитивная форма этого оружия — палица (рис. 407). Для того, чтобы прорвать хауберт, булаву
уже около 1280 года снабжали тупыми шипами. Солдатский юмор дал такой булаве название
моргенштерн — «Утренняя звезда» (нем. Morgenstern, рис. 408). [258] На рукояти длиной не более
метра с прочным кожаным темляком укреплялось цилиндрическое или шарообразное навершие из
свинца или железа, оснащенное шипами. Форма металлических наверший в деталях различалась,
‐ 270 ‐
Knight.by edition
но наилучшим образом показали себя цилиндрические навершия. В конце XIV века почти без
исключений применялась именно эта форма, поскольку у такой булавы значительно больше
ударная поверхность и навершие надежнее крепится на рукояти при помощи железных шин (рис.
409, 410, 411, 412, 413). В начале XV века в кавалерии появляется очень своеобразная
разновидность булавы, известная под названием «палица латника» (старонем. Kürißbengel) или
кулачная булава (нем. Faustkolben). Уже в XIV веке булаву иногда оснащали ребрами, так
называемыми перьями (нем. Schlagblätten, фр. gradrelle), радиально расходящимися в стороны от
навершия.115) Оформление этого оружия приобрело явно выраженные черты готического стиля.
Рукоять стали делать железной, в результате чего булава приобрела внушительный вес. Такой шаг
был вызван стремлением противопоставить соответствующее оружие нападения стойким
пластинчатым доспехам. Знатный рыцарь предпочитал шестопер другим видам оружия, он
представлялся ему более благородным, чем боевой топор наемника, тем более что уже давно
вошло в обычай ношение булавы военачальниками, а могущественные властители и даже
императоры использовали в качестве символа своего достоинства предмет, похожий на булаву, —
скипетр (рис. 414). В начале XVI века описываемое оружие употреблялось повсеместно.
Приблизительно с 1540 года булава встречается в армиях реже, подобно алебарде она
уменьшается в размерах: обе они отжили свой век, когда в кавалерии начали распространяться
пистолеты. Однако еще долго отдельные всадники подвешивали шестопер к седлу, а вельможу
вплоть до XVII века невозможно было представить без булавы или [259]
Рис. 407. Пеший воин, одет в хауберт, броню и боевую накидку; вооружен щитом и палицей.
Рис. 408. Бронзовая булава. Найдена при раскопках близ Тарнува. XII в.
шестопера в руке. Именно это обстоятельство побуждало мастеров богато украшать данное
оружие; нередко встречались прекрасно отделанные булавы. В этом искусстве особенного успеха
достигли итальянцы, и в первую очередь мастера из Милана (рис. 415).
‐ 271 ‐
Knight.by edition
Рис. 409. Железная булава, с деревянной рукоятью. Рукопись «Роман об Александре», датируемая
приблизительно 1280 г. Национальная библиотека в Париже.
Рис. 410. Железная булава, цилиндрической формы, с лопастями и шипами. Кон. XIV в.
Археологический музей замка Пьерфон.
Рис. 411. Железный моргенштерн («утренняя звезда»), с деревянной сучковатой рукоятью. XV в.
Королевский цейхгауз в Берлине.
Рис. 412. Боевая булава, с грушевидным навершием с длинными железными шипами; крестьянское
оружие. XV в. Королевский цейхгауз в Берлине.
Рис. 413. Тяжелая боевая булава, с навершием в форме бруса, с шипами; рукоять обтянута
материей и обита гвоздями. Италия, XV в. Королевский цейхгауз в Берлине.
С течением времени во Франции чаще, чем в других странах, булава используется просто как
символ достоинства. Во времена Генриха IV булава у парижских стражей ворот, так называемых
[260] швейцаров, как и у привратников церквей, была скорее знаком достоинства, чем оружием. В
народе стражей ворот называли sergants massiers. Позже церковные привратники вооружались
алебардой, а булава сохранилась у швейцаров и преобразовалась в жезл портье.
‐ 272 ‐
Knight.by edition
Рис. 414. Парадный шестопер императора Фридриха III, имеет форму обычного шестопера
немецких тяжеловооруженных всадников; позолоченная латунь, тонкая работа в готическом
стиле. Германия, сер. XVI в.
Рис. 415. Боевой шестопер, с восемью лопастями из железа; частично позолочен. Италия, XVI в.
Королевский цейхгауз в Берлине.
Рис. 416. Турецкая булава, из позолоченного серебра, украшена драгоценными камнями. XVII в.
Еще и сегодня булаву можно увидеть в экипировке папских гвардейцев на параде Ватиканской
гвардии.
‐ 273 ‐
Knight.by edition
Боевой молот и чекан
Боевой молот (нем. Streithammer, лат. molleus, фр. marteau d'armes, maillotin, cassetête, англ.
polehammer, um. martello, ucn. hachuela de mano, martillo) — древнейшее оружие германцев.
Народные сказания вкладывают его в руку верховного божества. С течением времени германцы
переняли у соседних народов и научились использовать другие, более искусно созданные виды
оружия, но от молота они полностью никогда не отказывались, напротив, в средние века молот
вновь нашел широкое применение. До самого XI века им пользовались главным образом немцы,
более широкое распространение молота, особенно в кавалерии, приходится только на XIII век.
Если до этого времени всадник обходился лишь мечом и копьем, пехотинец — луком, арбалетом,
копьем и мечом, то против тяжеловооруженного противника такого оружия оказалось
недостаточно. Ударом же тяжелого молота, булавы, топора можно было не только разбить
хауберт, шлем или даже пластинчатый доспех, но при хорошей сноровке оглушить противника,
лишить его способности к сопротивлению. Как бы ни был молот формой и приемами владения
похож на булаву, он все-таки имеет перед ней преимущества: он тяжелее, у него выгоднее
распределен вес, и при хорошей, сильной хватке он всегда эффективнее булавы.
С XIV столетия боевой молот становится для пехотинца тем более необходимым, т. к. все больше
распространяется пластинчатый доспех. В определенных воинских корпорациях этому оружию
даже отдавали предпочтение. Так, во время восстания 1381 года парижские горожане производили
устрашающее впечатление своим оружием — похожими на кузнечные свинцовыми молотами на
длинных деревянных рукоятях (фр. mailles, рис. 417). Известен существовавший уже с 1367 года
Союз молотобойцев (нем. Schläglerbund) или, как их еще называли, «зимородков» — политическая
организация швабского рыцарства, целью которой была защита от посягательств императора и
имперских городов. В их рядах молот был оружием прежде всего кавалерийским. Первые боевые
молоты пехотинцев еще недостаточно соответствовали вышеназванной цели: боек и клюв молота
были слишком короткими. Однако вскоре в конструкцию молота добавили копьецо и шипы по
бокам. Боевые молоты с такими усовершенствованиями (фр. picois) появились на вооружении
французских пехотинцев уже с середины XIV века (рис. 418).
‐ 274 ‐
Knight.by edition
Рис. 417. Простейший боевой молот, изготовленный из свинца, с деревянной рукоятью, усиленной
железными полосами; длина около 150 см. Франция. Из книги Тита Ливия, датированной
приблизительно 1395 г. Национальная библиотека в Париже.
Рис. 418. Боевой молот. Франция, ок. 1350 г.
Рис. 419. Люцернский молот с клювом и пикой. Кон. XIV в.
То же самое стремление к большей эффективности, правда, несколько позже, привело к тому, что
всадники начали использовать в бою молот с короткой рукоятью. Рыцарство долго пренебрегало
презренным оружием горожан, торгашей и грубых крестьян, но суровая необходимость не
оставила выбора. Так получилось, что к середине XV века боевой молот повсюду применяли в
кавалерии и стали называть его кавалерийским молотом (нем. Fausthammer, Reiterhammer, фр.
marteau d'armes de cavalier, англ. horsman-hammer).116) Немцы и французы возили его на передней
луке седла, итальянцы носили на поясе, поэтому итальянский кавалерийский молот всегда имел
поясной крюк. Навершия некоторых чеканов формой за это их называли «клюв попугая» или
просто [263] напоминали клюв птицы, «попугай» (нем. Papagey, рис. 420). Во второй половине XV
века появляется обычай сидя в седле держать молот правой рукой так, чтобы конец рукояти
упирался в край налядвенника, а навершие молота служило опорой для руки. В кирасирских
полках Максимилиана I ротмистры в качестве оружия и символа своего звания носили молоты с
чрезвычайно длинными клювами. Этот обычай сохранялся до начала правления Фердинанда I
(рис. 421). В XVI веке в итальянской кавалерии каждый всадник вплоть до полковника имел
небольшой чекан с железной рукоятью, который носил на поясе (рис. 422). Следует упомянуть
‐ 275 ‐
Knight.by edition
еще одну любопытную деталь: появившийся в XV веке обычай снабжать боек молота
четырехгранными пирамидками-шипами, разнообразными фигурками и даже монограммами.
Рожденный стремлением сделать удар молота более опасным, этот обычай привел к неуклюжему
бахвальству, выраженному в намерении запечатлеть
‐ 276 ‐
Knight.by edition
Боевой топор
Среди находок каменного и раннего бронзового веков боевой топор (нем. Streitaxt, лат. acha,
pasticucium, bipennis, polaxis, фр. hache d'armes, англ. battle-axe, pole-axe, ит. azza, исп. hacha de
armas) является предметом настолько часто встречающимся и примечательным, что его возраст
можно отнести далеко в глубь времен. Но где бы мы ни находили его следы, в большинстве
случаев обстоятельства указывают на то, что раньше всего в военных целях его начали применять
северные народы. Уже на колонне Траяна (114 г.) можно видеть боевой топор в руках
сражающихся варваров. И в раскопках более позднего меровингского времени, например, в
могильнике Парфондеваль (Франция), почти повсюду наряду со скрамасаксом находили
франциску, похожее на обычный топор оружие с короткой рукоятью, которое, как сообщают
Сидоний Аполлинарий (430-е — 483?) и Прокопий Кесарийский, уже в V веке стало
национальным оружием германцев.
Рис. 423. Пеший англосаксонский воин с боевым топором. Ковер из Байе, кон. XI в.
Хотя изначально боевой топор был оружием пехоты, недостаточная эффективность копья и меча
против все более прочных доспехов постепенно привела к тому, что топором стали пользоваться и
всадники. Такое изменение в вооружении кавалерии становится заметным уже в первом крестовом
походе, и весьма вероятно, что толчком для этого послужил пример Востока, где кавалерийский
топор появился очень рано.
‐ 277 ‐
Knight.by edition
Рис. 424. Наступающий отряд англосаксов. Передовой воин с боевым топором, остальные
вооружены копьями. Ковер из Байе, кон. XI в.
Однако решающее значение топор сохранил лишь как оружие пехоты и только у северных
народов. Это отразилось даже в своеобразии форм, появившихся у разных народов, таких как
лохаберская секира (нем. Lochaberaxt) у горцев Шотландии (рис. 425); датские, шведские,
швейцарские топоры; топоры поляков и русских и т. д.
В начале XIII столетия, когда путем добавления топора и крюка начали расширять боевые
возможности обычного копья и оно превратилось в алебарду, аналогичным образом стали
модернизировать пехотный топор. К его обуху добавили молот, острый шип или крюк,
клювообразной формы. В конце XIV века топор дополнили копьецом. Таким образом, формы
слились, так что иногда трудно классифицировать оба вида оружия по их форме, потому что
отдельные образцы с равным правом могут быть отнесены как к одному, так и к другому виду.
Так, например, боевой топор, в конце XIII века использовавшийся в пехоте во Фландрии и на
языке солдатского юмора получивший название «годендаг» (нижненем. «добрый день»), формой
близок к алебарде, хотя по очертанию лезвия и по приемам применения его следует отнести к
боевым топорам (рис. 426).
Эта же форма, только без копьеца, была распространена в XV и XVI веках у всех северных
народов от Швеции до России (рис. 427). Такие топоры были у телохранителей шведских регентов
Стуре (1440—1503) и короля Густава Вазы (1496—1560), как можно видеть на фресках
надгробной [266] часовни короля в соборе в Упсала. До конца XVIII века они были также оружием
стрельцов, которые называли их бердыш; слово восходит, вероятно, к немецкому Barte —
‐ 278 ‐
Knight.by edition
разновидность боевого топора (рис. 428). Топор с особой, похожей на турецкую, формой лезвия в
Венгрии носили для личной безопасности. Там испокон веков существовал обычай у всадников
возить «походный топор» (нем. Griesbeil, венгр, buzogány, тур. bozdoghân) подвешенным к седлу,
а пеший путник пользовался таким топором как тростью. Боевые топоры, щедро украшенные
травлением, около 1530 года носили и венгерские телохранители [276]
королей Фердинанда I и Карла III Испанского (впоследствии император Карл VI, 1685—1740). Эти
боевые топоры были богато украшены серебром (рис. 429). Тяжелый двуручный топор в средние
века кавалеристы использовали лишь в особых случаях, широко распространен он не был никогда.
Единичный пример можно найти на миниатюре, датированной приблизительно 1250 годом из
рукописи «Роман о Круглом столе», хранящейся в фондах Национальной библиотеки в Париже.
‐ 279 ‐
Knight.by edition
Рис. 428. Тяжелый бердыш придворной стражи, с лезвием имеет длину 70 см. Россия, кон. XV в.
Царскосельский арсенал.
Рис. 429. Топорик венгерской стражи Фердинанда I. Украшен травленым с чернением гербом
Габсбургов и изображением ордена Золотого Руна. Германия, предположительно Аутсбург, ок.
1530 г. Собственность городского магист