1 сентября 1830 года Пушкин выезжает в семейное имение

Болдино, чтобы решить вопросы, связанные с владением этой

землей.

9 сентября он пишет невесте: «Моя дорогая, моя милая Наталья

Николаевна… Мое пребывание здесь может затянуться
вследствие одного совершенно непредвиденного
обстоятельства, я думал, что земля, которую отец мне отдал,
составляет отдельное имение, но, оказывается, это - часть
деревни из 500 душ, и нужно будет произвести раздел… Еще
больше опасаюсь я карантинов, которые начинают здесь
устанавливать. У нас в окрестностях - Cholera morbus (холера)
(очень миленькая особа. И она может задержать меня еще дней
на двадцать!»

30 сентября в письме к невесте он сообщает, что что уже готов

сесть в экипаж и ехать в Москву, но «5 карантинов отсюда до
Москвы, и в каждом мне придется провести 14 дней…»

В этот же день от кн. Голицыной он узнает, что «холера пришла в

Москву6 что там Государь и все жители оставили город». Но
деревне Пушкин не мог узнать, что с 1 октября в Москву нет ни
въезда, ни выезда. Он думал, что Гончаровы уехали в деревню вне
опасности.

В октябре Пушкину поручают должность по наблюдению за

карантинами. Он пишет заметку под названием «Холера» о том, как
он пытался прорваться сквозь карантины.

11 октября он снова пишет невесте: «Въезд в Москву запрещен… я

заперт в Болдино… где Вы? оставили Вы Москву? Я совсем
потерял мужество и не знаю, что делать? В этом году (будь он
проклят) нашей свадьбе не бывать…»

В конце октября он пишет своему другу Плетнев: «Знаю, что

холера не опасней турецкой перестрелки - да отдаленность, да
неизвестность - вот что мучительно… Невеста… и где она, и
что она не ведаю… до торго доходит, что хоть в петлю. Мне и
стихи в голову не лезут, хотя осень чудная, и дождь, и снег, и по
колено грязь»

9 ноября Пушкин снова пробует выехать из Болдина, но в первом

же карантине его останавливают и возвращают назад. Он
возвращается в Болдино, проехав в общей сложности 420 верст.

18 ноября он пишет невесте: «В Болдино, все еще в Болдино!.. Я

совершенно пал духом, и так как наступил пост… я не стану
больше торопиться; пусть все идет своим чередом»

26 ноября в письме к невесте Пушкин подробно рассказывает

историю двух своих неудавшихся попыток выехать из деревни (в
начале октября и 9 ноября)

29 ноября, прожив в Болдино почти три месяца, Пушкин, наконец,

выехал в Москву
9 сентября, письмо невесте
«Моя дорогая, моя милая Наталья Николаевна…
Мое пребывание здесь может затянуться
вследствие одного совершенно непредвиденного
обстоятельства, я думал, что земля, которую
отец мне отдал, составляет отдельное имение,
но, оказывается, это - часть деревни из 500 душ, и
нужно будет произвести раздел… Еще больше
опасаюсь я карантинов, которые начинают здесь
устанавливать. У нас в окрестностях - Cholera
morbus (холера) (очень миленькая особа. И она
может задержать меня еще дней на двадцать!»

30 сентября, письмо невесте

«… Я готов уже сесть в экипаж и ехать в Москву,
но 5 карантинов отсюда до Москвы, и в каждом
мне придется провести 14 дней…»

11 октября, письмо невесте

 «Въезд в Москву запрещен… я заперт в Болдино…
где Вы? оставили Вы Москву? Я совсем потерял
мужество и не знаю, что делать? В этом году
(будь он проклят) нашей свадьбе не бывать…»

Письмо другу Петру Плетневу, конец октября

«Знаю, что холера не опасней турецкой
перестрелки - да отдаленность, да
неизвестность - вот что мучительно… Невеста…
и где она, и что она не ведаю… до торго доходит,
что хоть в петлю. Мне и стихи в голову не лезут,
хотя осень чудная, и дождь, и снег, и по колено
грязь»