На правах рукописи

С^СриО.
ооьии«—

ЛЕОНТЬЕВА Ксения Ивановна

УНИВЕРСАЛИИ ПОЭТИЧЕСКОГО (СТИХОТВОРНОГО) ПЕРЕВОДА

(на материале русских переводов из англоязычной поэзии XX века)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое,

типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Р ПАР ?013

Тверь-2013
 Работа выполнена на кафедре теории языка и перевода ФГБОУ «Твер-
ской государственный университет»

Научный руководитель -

Миловидов Виктор Ачександрович - доктор филологических наук,

профессор, профессор кафедры теории языка и перевода ФГБОУ ВПО
«Тверской государственный университет».

Официальные оппоненты:

Крюкова Наталья Федоровна - доктор филологических наук, профес-

сор, зав. кафедрой английской филологии ФГБОУ ВПО «Тверской госу-
дарственный университет»;

Жигалина Вера МихагЪовна - кандидат филологических наук, препо-

даватель ГБОУ «Центр образования № 1471» ЗАО г. Москвы.

Ведущая организация -

ФГБОУ «Воронежский государственный университет».

Защита состоится «^^б"» иго^сЩ. 2013 г. в час.^Зб^ мин. на засе-

дании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном
университете по адресу: 170100, г. Тверь, ул. Желябова, д. 33, ауд. 206.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского

государственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, 44.

Отзывы можно отправлять по адресу: Россия, 170100 г. Тверь, ул. Же-

лябова, д.ЗЗ, учёному секретарю диссертационного совета Д 212.263.03.

Автореферат разослан «с^О» 2013 г.

Учёный секретарь
диссертационного совета Д 212.263.03
кандидат филологических наук, доцент —— ^ В.Н. Маскадыня
 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема универсалий - одна из центральных в теории перевода.

Универсалии задают общие параметры стратегий, используемых перево-
дчиками в реальной практике, и при этом являются важнейшим объектом
непосредственно самой теории перевода, так как их адекватное описание
предопределяет успешное решение всех более частных теоретических про-
блем. Универсалии поэтического (стихотворного) перевода занимают в пе-
реводоведческом категориальном аппарате особое место - благодаря той
особой роли, которую поэтический текст занимает в репертуаре Текстов
Культуры. Поскольку на поле стихотворного перевода во взаимодействие
вступают не только языковые и просодические системы, но и культуры в
целом, при анализе переводческой проблематики исследователь должен
учитывать как логику реализации языковых механизмов в текстах ИЯ и ПЯ
(с учётом закономерностей особого поэтического языка), так и логику са-
мого межкультурного диалога, что делает стихотворный перевод крайне
интересным полем исследований по сравнительному, типологическому и
сопоставительному языкознанию - исследований, которые сейчас, во вре-
мена активных интеграционных процессов в языках и культурах, чрезвы-
чайно важны. Этим обусловлена актуачьность реферируемого исследова-
ния.
Несмотря на наличие объёмного корпуса теоретических работ в об-
ласти поэтического перевода, основное внимание, как правило, уделяется
какому-то одному аспекту стихотворного произведения - либо форме, ли-
бо содержанию, что с учётом феномена автореферентности поэтического
языка и концепции «органической» (содержательной) формы методологи-
чески не совсем корректно. Большинство исследований выполнено в рам-
ках какого-то одного подхода, чаще всего - традиционной лингвистиче-
ской теории перевода, но стихотворный перевод, будучи форматом не
только межъязыковой, но и межкультурной и интерсубъектной коммуни-
кации, требует междисциплинарного (в сущности - интегративного, т.е.
синтезирующего) подхода, с переходом от текстоцентризма к «коммуника-
тороцентризму» [Макаров 2003], позволяющему изучить и описать дина-
мику трансформации стихотворного текста при переводе не как замкнутой
(подобно «вещи в себе») текстовой системы, а как элемента межъязыково-
го интердискурса - с учётом действия множества факторов экстра-, праг-
ма- и психолингвистического порядка.
Междисциплинарный характер реферируемой работы определяется
интеграцией в рамках предложенной в ней концепции стихотворного пере-
вода ключевых положений теории дискурса, интерпретативной семиотики,
филологической герменевтики, лингвопоэтики, рецептивной эстетики,
психолингвистики, лингвокультурологии, социолингвистики, когнитивной
лингвистики и ведущих направлений коммуникативно-деятельностной он-
тологии перевода (также комплексной в плане методологии), в которой пе-
ревод анализируется и описывается также как антропо-ориентированная
процедура, реально протекающая в реальной культуре.
В рамках указанной онтологии сложилось множество направлений:
интерпретативное, лингвокультурологическое, лингвокогнитивное и т.д.
По мнению М.Я. Цвиллинга, за счёт подобной многомерности теория пе-
ревода (как наука) лишается системной сущности, поэтому на современ-
ном этапе ей необходима новая, по-настоящему продуктивная парадигма,
способная в рамках единой по своей структуре (т.е. синтезирующей - К.Л.)
метатеории примирить множественные разрозненные концепции [Цвил-
линг 2002: 49-50]. В реферируемом исследовании в качестве подобной ме-
татеории интегративного характера предложена семио-дискурсивная мо-
дель (теория) перевода, что также предопределяет его актуачьность.
Объект исследования - поэтический (стихотворный) перевод как ин-
тердискурсивная практика, предполагающая взаимодействие на поле со-
ставляющих единый «би-текст» текстов ИЯ и ПЯ трёх этно-психо-лингво-
культурно-социально-специфических языковых личностей (автора, пере-
водчика и реципиента), двух языковых и просодических систем, дискур-
сивных формаций и культурных парадигм в целом (переводческий интер-
дискурс).
Предмет исследования - основополагающие (универсальные) прин-
ципы и закономерности интердискурсивной формально-смысловой транс-
формационной динамики поэтического текста при переводе.
Цель исследования - с учётом специфики лингвокультурных, языко-
вых и просодических систем ИЯ и ПЯ, путем комплексного аналитическо-
го моделирования описать логику и формат трансформационной динамики
би-текста в процессе коммуникативной интеракции автора, переводчика и
реципиента в рамках переводческого интердискурса и на основе получен-
ных данных выявить эпистемологические универсалии стихотворного пе-
ревода.
Выполнение поставленной цели предполагает решение ряда задач-.
- проанализировать основные положения теории дискурса и семиоти-
ки дискурса, на их основе разработать семио-дискурсивную модель пере-
вода, определить её место в современной парадигме переводоведения;
- в рамках разработанной семио-дискурсивной модели описать транс-
формационную динамику поэтического текста при переводе в формально-
эстетическом, коммуникативно-смысловом и концептуальном аспектах;
- обосновать возможность выделения категории сингармонизма в ка-
честве ключевой в научном аппарате теории поэтического перевода;
- в ходе сравнительно-сопоставительного анализа выявить лингво-
культурные, языковые и просодические особенности систем ИЯ и ПЯ, ре-
левантные для анализа и интерпретации стратегий поэтического перевода;
 - проанализировать действие наиболее значимых факторов дискур-
сивного порядка, предопределяющих текстовую и смысловую трансфор-
мацию (в рекреативной и рецептивной фазе переводческого интердискур-
са) и использование адаптационных тактик, и параллельно выявить факто-
ры, затрудняющие перевод современной англоязычной поэзии на русский
язык и последующую рецепцию переводов в русской культуре;
- на основе полученных данных выявить базовые эпистемологические
универсалии поэтического перевода, определить основные принципы син-
гармоничного перевода современной англоязычной поэзии на русский
язык и обозначить возможные способы оптимизации перевода.
Теоретической базой исследования послужили работы по теории и
семиотике дискурса (Ч.С. Пирс, Р. Барт, Ю. Кристева, У. Эко, М.Л. Мака-
ров, В.В.Красных, В.И. Карасик, В.Е. Чернявская, A.B. Борисенко,
И.Э.Клюканов и др.), филологической герменевтике (Г.И. Богин, Н.Л. Га-
леева, A.A. Богатырёв), психолингвистике (A.A. Залевская, Н.В. Мохамед,
Л.О. Бутакова, Ю.А. Сорокин и др.), поэтике и рецептивной эстетике (Е.Г.
Эткинд, Ю.М. Лотман, М. Бахтин, М.Л. Гаспаров и др.), теории перевода
(Н.Л. Галеева, Л.М. Алексеева, В.М. Жигалина, Е.В. Гарусова, Е.М. Мас-
ленникова, Л.В. Кушнина, Н.М. Нестерова, R. Arrojo, L. Venuti, Т. Hemans,
и . Stecconi, А. Chesterman, А. Р у т , S. Petrilli, D. Corleé, W. Frawley, G.
Toury, A. Lefeveré и др.) и ряд других работ. В основу исследования поло-
жена концепция дискурс-анализа В.А. Миловидова.
Задачи каждого этапа исследования определили использование раз-
личных качественных методов исследования', комплексного теоретическо-
го анализа, описательно-аналитического, сравнительно-сопоставительного
метода, метода моделирования, семантико-прагматической интерпретации,
стиховедческого, пресуппозитивно-контекстуального, коннотативного,
концептуального и интертекстуального анализа, интроспекции. Указанные
методы являются компонентами интегрального дискурс-анализа — основ-
ного метода исследования. Отбор материала производился выборочным
методом.
Материалом исследования послужило поэтическое наследие (ориги-
налы и русские переводы) ряда наиболее репрезентативных современных
англоязычных авторов (У.Х. Оден, Дж. Меррил, Р. Уилбер, Р. Джаррелл,
О. Нэш, Э. Бишоп, С. Плат, Т. Стил, Д. Джойа, К. Аддонизио, Р. С. Гуинн,
Дж. Хилл, Р. Фуллер, Т. Хьюз, Т. Рётке, Ф. Ларкин, М. Донахи, С. Арми-
тидж, П. Пети, Ш. Хини, К. Э. Даффи и др.). Всего в процессе исследова-
ния рассмотрено более 600 русских переводов и более 350 оригинальных
текстов. В тексте работы проанализированы наиболее показательные (в
том или ином аспекте анализируемой проблематики) переводы. Помимо
переводов, прошедших официальную редакторскую правку, проанализи-
рованы переводы из сети Интернет, что позволило получить относительно
объективную картину современного состояния поэтического перевода.
 Научная новизна исследования заключается в следующем.
1. Предложен новый семио-дискурсивный подход к поэтическому пе-
реводу, с позиции которого переосмыслены некоторые традиционные
спорные категории теории перевода и онтологическая сущность самого
феномена перевода (в процессуальном и результативном аспекте). Это от-
крывает перспективы для последующего сдвига отечественной теории ху-
дожественного перевода в качественно новую онтологию интегрального
(синтезирующего) характера, что позволяет разрешить противоречие меж-
ду деятельностной и субститутивно-трансформационной онтологиями и
делает возможной гармонизацию методик и терминологически-
понятийного аппарата отечественного и западного переводоведения.
2. С учётом целого комплекса разнородных факторов дискурсивности,
под действием которых создаётся и осмысливается текст, и этнолингво-
культурной специфики, стоящей за текстовой и языковой реальностью,
проанализирована интердискурсивная трансформационная динамика на
различных уровнях стихотворного текста, описана логика диалогической
интеракции субъектов переводной коммуникации. Подобный многоас-
пектный анализ позволил выявить ряд эпистемологических универсалий
перевода и обосновать возможность выделения категории сингармонизма в
качестве основного конструкта теории перевода.
3. Проблематика перевода современной англоязычной поэзии на рус-
ский язык впервые выступает предметом комплексного исследования. Вы-
явлены обусловленные спецификой культурных, литературных и языковых
систем причины «труднопереводимости» текстов данного дискурса и
предпосылки использования адаптационных тактик при переводе, предло-
жен ряд рекомендаций по оптимизации перевода, определены параметры
предпереводческого дискурс-анализа, последовательный учёт которых при
редактировании и рецензировании перевода и непосредственно в практи-
ческой переводческой деятельности позволит создавать сингармоничные и
соответственно эквивалентные / адекватные оригиналу переводы.
Теоретическая значимость исследования заключается в обосновании
нового подхода к поэтическому переводу (в перспективе - к художествен-
ному переводу в целом) как форме межъязыковой, межкультурной и меж-
субъектной коммуникации. Результаты исследования вносят определён-
ный вклад в развитие коммуникативно-деятельностного направления в
теории художественного перевода, позволяют систематизировать многие
процессуальные и результативные аспекты перевода, а также проблему
функционирования переводного дискурса в принимающей культуре.
Практическая ценность диссертации состоит в возможности исполь-
зования её положений и выводов в лекциях по теории перевода, теории
межкультурной комл«уникации, теории дискурса, семиотике, лингвокуль-
турологии, сравнительно-сопоставительному языкознанию, сравнительной
стилистике и лингвопоэтике. Предложенная автором методика дискурс-
анализа и намеченные способы оптимизации перевода могут использо-
ваться в практических и дидактических целях, при редактировании и ре-
цензировании перевода, в области литературной критики перевода.
В основу исследования положена следующая рабочая гипотеза. В се-
мио-дискурсивной модели стихотворного перевода дихотомия «адекват-
ность / эквивалентность» снимается и поглощается категорией «сингармо-
низм» (дискурсивный и поэтический), позволяющей определить вариатив-
ность перевода не как отклонение от нормы, а как норму и единственную
реальность бытия перевода (как динамичной по своей природе коммуника-
тивной практики). Инструментами вариативности являются свойства деви-
антности, инференциальности и инновативности, которые можно считать
универсалиями поэтического перевода. Фактором, детерминирующим
множественность (вариативность) интерпретаций стихотворного произве-
дения на ИЯ и основанную на ней вариативность перевода, является сте-
пень лингво-когнитивной близости автора и переводчика как двух специ-
фических языковых личностей, чьи коммуникативные (т.е. дискурсивные)
практики протекают в рамках и под действием факторов в разной степени
асимметричных дискурсивных сред и формаций, - их дискурсивный син-
гармонизм. Совокупное действие актуальных для переводчика и рецептив-
ной среды ПЯ дискурсивных факторов объективного и субъективного по-
рядка предопределяет поэтический сингармонизм - меру отражения типа
гармонического единства (целостности) текста ИЯ в тексте ПЯ, а также
степень девиантности, инференциальности и инновативности текста ПЯ.
На защиту выносятся следующие положения.
1. Перевод представляет собой процесс коммуникативной интеракции
на поле би-текста субъектов трёх фаз интердискурсивной динамики (креа-
тивной, рекреативной и рецептивной), включающий в разной мере сингар-
моничные процедуры тексто- и смыслокреации, -рекреации и -рецепции,
чем обусловлена неизбежная интердискурсивная трансформация (модифи-
кация, элиминация, прирост семиотической информации) би-текста в рам-
ках переводческого интердискурса.
2. Эпистемологическими универсалиями стихотворного перевода как
динамичной интердискурсивной практики являются девиантность, инфе-
ренциальность и инновативность - инструменты вариативности перевода,
мера проявления которых в конкретном акте перевода зависит от степени
сингармонизма дискурсивных сред и симметрии дискурсивных формаций,
актуальных для креатора, рекреатора, а в проекции - и реципиента ПЯ.
3. Редуцированный дискурсивный сингармонизм предопределяет не-
избежную адаптивную фильтрацию (в формате нормализации) текста ИЯ в
рекреативной фазе, которую в зависимости от цели и/или направленности
адаптивных тактик можно разделить на поэтологическую и идеологиче-
скую, по характеру инновативности - на умеренную и радикальную, по
формату — на осознанную и неосознанную.
 4. С учётом сущностной специфики поэтического дискурса (смысло-
вая неопределенность, потенциальная множественность эстетического эф-
фекта, формат интердискурсивности / интертекстуальности) оптимальной
стратегией стихотворного перевода является скрипторская ретрансляция
реципиенту ПЯ организационной логики гипотетически авторского дис-
курса (в формате «функция-переводчик»),
5. Нормой перевода в рамках стратегии ретрансляции является поэти-
ческий сингармонизм - достаточная для признания текста ПЯ эквивалент-
ным / адекватным тексту ИЯ мера рекреации средствами ПЯ оригинально-
го типа гармонического единства формы и содержания (композиции и ар-
хитектоники, художественного и эстетического), при сохранении дискур-
сивной ценности эстетически значимых текстовых средств («врождённая»
и «приобретённая семантика» поэтической формы).
6. Сингармонизм, «функция-переводчик», ретрансляция, дискурсив-
ная ценность и методика дискурс-анализа могут быть внесены в качестве
параметров стратегии перевода в структуру переводческого дискурса.
Апробация результатов исследования осуществлялась на междуна-
родных и всероссийских научных и научно-практических конференциях:
«Авраамиевские чтения» (Смоленск 2011, 2012), «Личность в межкультур-
ном пространстве» (Москва, 2011, 2012), «Стратегии исследования языко-
вых единиц» (Тверь, 2012), «Культура в зеркале языка и литературы»
(Тамбов, 2012), «Перевод и дискурс межкультурной коммуникации» (Ека-
теринбург, 2012), Международный конгресс по когнитивной лингвистике
(Тамбов, 2012), «Концепт и культура» (Кемерово, 2012), «Язык, литерату-
ра, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курс, 2012), «Язык.
Дискурс. Текст» (Ростов-на-Дону, 2012).
Публикаг/ии. Основные положения и результаты исследования отра-
жены в 16 публикациях автора общим объёмом 7 п.л. Из них 5 статей
опубликовано в рецензируемых научных изданиях.
Структура и объём диссертации определяются спецификой цели и
задач исследования и отражают его логику и основные этапы. Работа со-
стоит из введения, трех глав, выводов по каждой главе, заключения, биб-
лиографического списка, списка источников и приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении сформулированы цель и задачи исследования, раскрыва-

ются его актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая
значимость; охарактеризованы объект, предмет, материал, методы и струк-
тура исследования; выдвигается гипотеза и положения, выносимые на за-
щиту.
В главе 1 «Семио-дискурсивная модель перевода» раскрывается сущ-
ность и методологические принципы семио-дискурсивного подхода к пе-
реводу, выделен ряд концептуально новых эпистемологических универса-
ЛИЙ перевода, в терминах которых проанализирована логика трансформа-
ции би-текста в рамках переводческого интердискурса.
Как диалогическая мыслительно-речевая практика, художественный
дискурс включает процедуры смысло- и текстокреации (креативная фаза)
и -рецепции (рецептивная фаза), протекание и результат которых опосре-
дованы действием актуального для креатора / реципиента набора факторов
лингвистического и экстралингвистического порядка (в нашей терминоло-
гии - комплексное понятие «дискурсивная среда»), В парадигме структу-
рализма (эссенциализм, семиотика текста) факторы дискурсивной среды
как «внетекстовые ряды» [Лотман 1994] выносятся «за скобки», тем самым
постулируется идентичность авторской содержательной программы «тела»
текста и его рецептивной идиопроекции. Но дискурсивная среда, актуаль-
ная для каждой новой языковой личности, включает уникальный (по каче-
ству и составу) набор факторов, поэтому между дискурсивными средами
автора и реципиента всегда имеется определённый «зазор» [Миловидов
2010], который предопределяет неизбежные различия между смысловыми
предпосылками (креативная фаза) и последствиями (рецептивная фаза)
реализации дискурса на поле одного и того же «тела» текста. Постструкту-
ралистская семиотика дискурса (Р. Барт, Ю. Кристева, Д.Л. Горле, С. Пет-
рилли, У. Эко, А. Понцио, Г.И. Косиков, М.Бахтин, В.А. Миловидов, В.Е.
Чернявская и др.) легализует указанную разность, поскольку она исходит
из методологических принципов антропоцентризма (коммуникатороцен-
тризма), контекстуализированности знака, интерактивности (диалогизма) и
динамизма (смысловой подвижности и вариативности) дискурса [van Dijk
1997; Карасик 2009; Макаров 2003], вытекающих из триадической схемы
знака Ч.С. Пирса [Пирс 2000].
Базовой методикой семиотики дискурса является интегративный дис-
курс-анализ, сочетающий текстовый, макросемантический (глубинный) и
экстралингвистический (над- и вокругтекстовый) анализ с анализом пре-
дельного уровня, выходящим в плоскость актуальных для креатора и ре-
ципиента дискурсивных формаций [Чернявская 2009], между которыми
также имеется «зазор». На данном уровне анализ проводится в терминах
категорий интертекстуальности и интердискурсивности.
Интердискурсивность - это не только стратегия смыслопорждения
(дотекстовый уровень), предопределяющая процедуры текстопорождения
(интертекстуальность) в креативной фазе, но и особый механизм рецеп-
тивного смыслоусмотрения («чтение-письмо» [Барт 1994; Кристева 2004]),
при котором «функцией носителя текстовых смыслов» [Масленникова
2009: 122] наделяется сам реципиент. Очертить допустимые пределы сво-
боды рецептивного смыслоусмотрения, не дезавуируя при этом феномен
вариативности интерпретации, позволяет категория «"намерение" текста»
{intentio opens) У. Эко [Эко 2006: 16]. Это все те смыслы, которые потен-
циально могут быть распредмечены на базе текстовой матрицы представи-
телями конкретной лингвокультуры в конкретный исторический период
при разном наборе факторов дискурсивности, т.е. совмещённая проекция
«тела» текста [Мохамед 2000]. За границами данного понятия следует го-
ворить уже о неадекватном понимании или полном непонимании.
Подобный подход к вариативности интерпретации выводит на качест-
венно новый уровень и феномен вариативности художественного перевода
и при этом позволяет разрешить ряд традиционных дилемм теории перево-
да, что дало нам основание вьщелить в отечественной парадигме перево-
доведения качественно новую семио-дискурсивную онтологию перевода.
Моделирование перевода здесь возможно в рамках конструкции пере-
водческого интердискурса, где два текста (ИЯ и ПЯ) существуют в поле
динамического взаимодействия трёх дискурсивных фаз (креативной, рек-
реативной и рецептивной), каждая из которых опосредуется действием
факторов уникальной дискурсивной среды и формации, предопределяю-
щих характер производства и рецепции текстов и, соответственно, смы-
словые предпосылки и последствия их реализации в каждой фазе интер-
дискурса и в культуре ИЯ и ПЯ. «Расклеить» указанные фазы и достаточно
чётко отследить смысловую динамику текста, что для модели перевода
принципиально, позволяет параллельный учёт трёх базовых факторов ху-
дожественной коммуникации - «средств», «общения» и «людей» (пара-
метры дискурс-анализа), а также учёт неизбежного «зазора» [Миловидов
2010]. Первоисточник данной методологической схемы - тезис «Искусство
есть одно из средств общения людей между собой» [Толстой 1978: 37].
В рамках предлагаемого подхода критический элемент направлен уже
не на оценку соотношения текстов ИЯ и ПЯ в формальном (субститутив-
но-трансформационная онтология перевода) и смысловом (коммуникатив-
но-деятельностная онтология) аспекте, а на познание «логики» этого соот-
ношения - сущности, причин и последствий интердискурсивной динамики
(в центре анализа фактор «общения»), за счёт чего сама теория приобрета-
ет не привычный нормативно-оценочный, а эпистемологический характер.
Этому способствует и иная трактовка категории эквивалентности, ко-
торая из эквивалентности «тел» знаков превращается в эмпирическую «ил-
люзию» эквивалентности интерпретант, процесс установления которой
полностью предопределяется факторами дискурсивной среды переводчика
как её «производителя» [ Р у т 1995: 167]. При этом эквивалентность позво-
ляет лишь констатировать факт наличия некоторой (не)конгруэнтности
дискурсивных сред автора и переводчика, но не выявить конкретные дис-
курсивные факторы, предопределившие вектор интердискурсивной транс-
формации в рекреативной фазе. Для этих целей в реферируемой работе
предложена категория сингармонизма, под которым понимается соотноси-
мая мера гармонии - как двух текстов {поэтический сингармонизм), так и
факторов двух дискурсивных сред {дискурсивный сингармонизм). Причи-
ной заимствования термина из фонологии является сема «вместе» {зуп —),

10
за счёт которой категория сингармонизма позволяет оптимальным образом
описать соотношение двух ключевых для поэтического перевода парамет-
ров (гармония формы и содержания, конгруэтность дискурсивных сред) у
двух единиц наблюдения одновременно (текст ИЯ <-> текст ПЯ, автор ^
переводчик). В отличие от статичной категории «гармония перевода»
[Кушнина 2004], соотносимой лишь с параметром негативного вектора
(дисгармония), сингармонизм предполагает мерность и градацию, что
важно, так как при переводе воссоздать принцип гармонии формы и со-
держания текста ИЯ возможно лишь до определённой степени.
Ряд представителей деятельностной онтологии (в частности Ю.А. Со-
рокин, И.Э. Клюканов, Н.Л. Галеева, Е.М. Масленникова, Л.В. Кушнина,
Н.М. Нестерова, Е.А. Селиванова) анализируют художественный перевод в
схожем ключе, что позволило говорить о возможности поглощения (не
противопоставления) деятельностной онтологии более широкой семио-
дискурсивной онтологией. В пользу продуктивности семио-дискурсивного
подхода к художественному переводу говорит и современное состояние
более прогрессивных западных теорий - дескриптивных теорий, в принци-
пе также дискурсивных ввиду предельно широкой аналитической контек-
стуализации феномена перевода [Lefeveré 1992, 2000; Toury 1995; Holmes
2005; Bassnett & Lefeveré 1990, 1998; Even-Zohar 2000; Hermans 1985, 1999;
Р у т 1991, 1992; Vennuti 1992, 1995, 2000; Chesterman 1997, 1999; Munday
2002; Schaffner 2007; Hatim & Mason 1997; Lotfipour-Saedi 1992, 2000], и
нонэссенциалистских концепций, фундированных также на семиотике
дискурса [Corleé 1994; Frawley 2003; Petrilli 2003; Consculluela 2003;
Stecconi 2004; Ponzio 2007; Arrojo 1997; Chesterman & Arrojo 2000; Jiang
2003; Эко 2006].
В парадигме нонэссенциализма переводчик уже не рассматривается
как «читатель par excellence» [Merkle 2008: 178], так как перевод трактует-
ся как уникальный семиозис [Frawley 2003], т.е. как производство нового
смысла, а не реконструкция авторской интенциональной содержательно-
сти, которую точно восстановить нельзя (свойство динамизма дискурса).
Фокус исследований смещается на locus of dijference [Venuti 1992: 13]. По-
добная эпистемологическая схема позволила нам приписать художествен-
ному переводу (на примере перевода поэзии) помимо вариативности, уже
признанной универсалией [Гарусова 2007], три концептуально новых
свойства, игнорируемых большинством отечественных переводоведов.
Свойство смысловой девиантности как универсалия перевода кон-
цептуализирует разность смысловых предпосылок и последствий реализа-
ции как текста ИЯ (несовпадение авторской и переводческой проекции),
так и текста ПЯ (несовпадение переводческой и рецептивной проекции).
Свойство инференциальности заключается в том, что любая рецептив-
ная проекция «тела» текста, в том числе переводческая, основана не на ис-

11
тинной интенции автора, а лишь на инференциальной по своему характеру
гипотезе этой интенции, выстраиваемой на основе «намерения» текста.
Степень девиантности и инференциальности в каждой фазе интердис-
круса предопределяется степенью дискурсивного сингармонизма между
соответствующими субъектами (автор, переводчик, реципиент ПЯ), под
которым понимается соотносимая мера гармонии (конгруэтности) факто-
ров дискурсивных сред субъектов как тех контекстов, в которых протека-
ют процедуры смысл о - и текстокреации, -рекреации и -рецепции.
Выделенные универсалии вписываются в западную парадигму, в ко-
торой перевод всё чаще трактуется как трансформация-дополнение [Дер-
рида 1997]. Трансформация предполагает то или иное смысловое отклоне-
ние текста ПЯ от авторской интенции и утрату либо значительную моди-
фикацию ряда оригинальных смыслов под действием интердискурсивного
«зазора». Дополнение же предполагает, что при переводе, если исходить из
широкой концепции интертекстуальности (как интердискурсивности), не-
избежно то или иное приращение смыслов, предусмотренных не авторской
интенцией, а «намерением» текста ИЯ, актуальным в рамках культуры ПЯ.
С этой точки зрения, независимо от качественных показателей, любой пе-
ревод «неверен» {mistranslation) оригиналу [Koskinen 1994: 451] и, следо-
вательно, инновативен [Frawley 2003]. Это автоматически снимает про-
блему «вторичности / первичности» [Нестерова 2005] перевода, а тем са-
мым позволяет полностью исключить присущий большинству теоретиче-
ских концепций критический, нормативно-оценочный элемент.
Инноватпвностъ текста ПЯ (как уникального, не производного от
текста ИЯ кода) может быть умеренной и радикальной. В первом случае
трансформация схем тексто- и смыслообразования в рекреативной фазе в
определенной степени ограничена параметрами исходного (схемы текста
ИЯ) или целевого (узуальные художественно-эстетические модели дискур-
сивной формации ПЯ) матричных кодов. Во втором случае трансформи-
руются параметры обоих матричных кодов (предельно идиосинкратизиро-
ванные переводы). Как третья эпистемологическая универсалия, иннова-
тивность позволила анализировать тексты ИЯ и ПЯ в рамках системного
понятия «би-текст» [Harris 1998; Morini 2008] - как единое целое, функ-
ционирующее параллельно в двух культурно-семиотических измерениях
единого универсума схемы интердискурса, что окончательно легализовало
неизбежность и естественность определённой семиотической трансформа-
ции, смысловой девиации и адаптации в рамках схемы интердискруса.
Так как в рамках семиотики дискурса имманентная содержательность
текста второстепенна по отношению к ассоциативно-интердискурсивной
свободе (в рамках intentio opens) рецептивного смыслоусмотрения и логи-
ке сопряжения альтернативных смысловых траекторий (индексальная ре-
дукция), задача переводчика заключается в скрипторской импликации в
текст ПЯ нескольких равновозможных (при разном наборе факторов дис-

12
курсивности, разной истолковательной ставке и разном интерпретацион-
ном потенциале) смысловых траекторий, предусмотренных «намерением»
текста ИЯ.
Реализация подобной «функции-переводчик» [Arrojo 1997] предпола-
гает ретрансляцию [Lotfipour-Saedi 2000] реципиенту ГХЯ логики органи-
зации гипотетически авторского дискурса (дискурсивных стратегий и фик-
сирующих их текстовых стратегий), т.е. рекреацию смыслообразователь-
ных механизмов, а не самих смыслов. С учётом специфики поэтического
дискурса, ретрансляция квалифицирована в качестве оптимальной страте-
гии стихотворного перевода. При ретрансляции обязателен учёт соотно-
шения дискурсивной ценности смыслообразовательных средств текста ИЯ
и формально эквивалентных средств ПЯ в рамках текстовой целостности и
в интертексте дискурсивных формаций ИЯ и ПЯ, что позволяет трактовать
перевод поэзии не как sense-for-sense translation (который в свете выведен-
ных универсалий перевода в принципе неосуществим), а как value-for-value
translation [Lotfipour-Saedi 1992]. Многоуровневый и многоаспектный дис-
курс-анализ позволяет наиболее точно выявить комплексную дискурсив-
ную ценность и может стать оптимальным средством предпереводческого
анализа текста. В этом его практическая ценность.
Вместе с тем, ретранслируемый (гипотетически авторский) дискурс
становится содержанием дискурса ретранслирующего (переводческого),
сочетающего в себе оба модуса, поэтому некоторая модификация органи-
зационной логики ретранслируемого дискурса в рекреативной фазе неиз-
бежна даже в рамках стратегии ретрансляции - в первую очередь, в ре-
зультате когнитивной адаптации. В тексте ПЯ неизбежно «отпечатаются»
субъективные тактики переводчика - идиосинкразические (маркируют его
как особую языковую личность) и культурно-специфические (предопреде-
ляются узуальными схемами дискурсивной формации ПЯ). Кроме того,
«"намерение" текста переводчика» (расширенный вариант понятия «текст
переводчика» [Алексеева 2011], легализующего смысловую девиантность)
никогда не совпадёт ни с истинным intentio operis (в силу «разноэквива-
лентности» [Клюканов 1998] культурно-специфических смысловых потен-
ций знаков ИЯ и ПЯ), ни с любой иной рецептивной проекцией intentio
operis (ввиду уникальности дискурсивной среды, по действием которой
осмысливается текст). Также в рекреативной фазе достаточно часто имеет
место адаптация прагматического (маттулятивного) типа, которая по-
зволяет скорректировать интердискурсивный «зазор», блокирующий вос-
приятие культурно-специфических смысловых потенций, и при этом соз-
дать перевод «автохтонного типа» [Сорокин 2003], опредмечивающий бо-
лее близкие реципиенту ПЯ смыслы и/или в более привычной для него
форме. Всё это легализует «интервенцию» [Hermans 1985] переводчика в
текст и автоматически снимает проблему его «видимости» [Venuti 1995].

13
 Очертить объективно допустимые пределы девиантности, инференци-
альности и инновативности, равно как и масштабы адаптивных тактик по-
зволяет ориентация переводчика на категорию поэтического сингармониз-
ма, которая вместе с «функцией-переводчик», ретрансляцией, дискурсив-
ной ценностью и методикой дискурс-анализа может быть внесена в каче-
стве параметра стратегии перевода в структуру переводческого дискурса.
В главе 2 «Поэтический сингармонизм: проблемы ретранслягщи со-
держательности формы» проанализированы причины и формат интер-
дискурсивной трансформации би-текста на уровне стиховой формы, про-
ведена параметризация предпереводческого дискурс-анализа, предложен
ряд рекомендаций по оптимизации перевода современной поэзии.
Как особая художественно-эстетическая система стихотворный текст
основывается на принципе целостности, способом материальной реализа-
ции которого в «теле» текста выступает принцип гармонии формы и со-
держания (художественного и эстетического, композиции и архитектони-
ки). Объектом стихотворного перевода в таком случае следует считать из-
бранный автором текста ИЯ тип гармонического единства (целостности)
произведения, текстуально фиксирующий логику организации авторского
дискурса. Его рекреация в тексте ПЯ дискурсивно равноценным (с точки
зрения логики организации ретранслируемого дискурса) образом была оп-
ределена в качестве одного из ключевых условий ретрансляции (как опти-
мальной стратегии перевода) и может быть признана макро-универсалей
стихотворного перевода, что нашло своё выражение в категории поэтиче-
ского сингармонизма, квалифицированного в качестве нормы перевода.
Для определения типа гармонического единства текста ИЯ необходи-
мо выявить, в первую очередь, сами смыслообразовательные элементы и
их дискурсивную ценность в рамках текстовой целостности, т.е. уровни их
позиционирования и способы их внутри- и межуровневого взаимодейст-
вия («врожденная» семантика элементов поэтической формы, содержа-
тельность формы ad hoc). Однако не менее важно соотношение «приобре-
тённой» семантики [Степанов 2004] структурно-эквивалентных (в ИЯ и
ПЯ) единиц стиховой формы, т.е. их интертекстуального потенциала в
дискурсивных формациях ИЯ и ПЯ, который, ввиду асимметрии актуаль-
ных для креативно-рецептивных сред ИЯ и ПЯ языковых и просодических
систем, версификационных практик и художественно-эстетических кано-
нов, достаточно часто не совпадает (вплоть до нулевой эквивалентности),
что препятствует возможности реализации поэтического сингармонизма.
С учётом указанной асимметрии, в реферируемой главе анализ прово-
дился в особом «мстапоэтическом» [Holmes 2005] (в сущности - семиоти-
ческом, интердискурсивном) ключе - путём соотнесения «жанровых»
ожиданий [Beaugrande 1978] и интертекстуальных пресуппозиций («при-
обретённая» семантика метрики, строфики, рифмы и т.д.) реципиентов ИЯ
и ПЯ. При параметризации предпереводческого дискурс-анализа (в ходе

14
сравнительно-сопоставительного анализа английской и русской просодии)
это позволило найти некоторые компромиссные для двух взаимодейст-
вующих культур и рецептивных сред варианты перевода. Параметры дис-
курс-анализа на уровне лексики, морфологии и синтаксиса намечены лишь
в общих чертах (ввиду достаточной проработанности данной проблемати-
ки в специальных исследованиях), а основной акцент в главе 2 сделан на
метрике, рифме и поэтической фонике. Рассмотрен ряд особенностей анг-
лийской и русской просодии, предопределяющих несовпадение типичных
для поэтической матриц ИЯ и ПЯ версификационных практик и, соответ-
ственно, «жанровых» ожиданий реципиентов ИЯ и ПЯ, в частности:
- различная частотность в русской и английской просодии сверх-,
микро- и макрополиметрических комбинаций, гипер-, гипо- и липометрии,
ритмических инверсий (синкопы и контракпункты), спондеев и пиррихиев;
- несовпадающий семантический ореол традиционных метров, разме-
ров и строфических построений, на эксплуатации которых (стилизация или
«остранение») основаны многие современные тексты, в поэтических тра-
дициях и интертекстах дискурсивных формаций ИЯ и ПЯ;
- различная направленность процесса деканонизации рифмы в поэти-
ческих традициях ИЯ и ПЯ, предопределившая различную частность риф-
моидов (ассонанс, диссонанс, консонанс), воспринимаемых реципиентом
ПЯ как семантически осложненные (мотивированные);
- несовпадение функционального потенциала, терминологической
трактовки и частотности приёма аллитерации в поэтических традициях ИЯ
и ПЯ, нулевой интертекстуальный потенциал данного приёма (как явного
маркера древнего акцентного стиха) в рамках последней и некоторые дру-
гие.
В качестве приоритетной определена сама возможность ретрансляции
реципиенту ПЯ неявного механизма смыслообразования, запускаемого эле-
ментами стиховой формы, в том числе за счёт дискурсивно равноценных
функциональных аналогий (передача позиционно неупорядоченной поли-
метрии дольником, частичная замена аллитерации ассонансом и звукопи-
сью, замена английских рифмоидов глубокими, разносложными, усечённы-
ми рифмами и т.д.), позволяющих сохранить логику ретранслируемого дис-
курса (поэтический сингармонизм) и при этом адаптировать текст к «жан-
ровым» ожиданиям реципиента ПЯ (оптимизация рецептивной фазы). В ка-
честве значимых выделены следующие параметры дискурс-анализа, кото-
рые могут быть внесены в структуру переводческого дискурса:
- соотношение семантического ореола метра, размера и твёрдых
строфических форм в рамках матрицы поэтических традиций и дискурсив-
ных формаций ИЯ и ПЯ, с учётом их возможной интертекстуальной мар-
кированности в рамках более узкого авторского дискурса текстов;
- различия жанровых ожиданий реципиентов ИЯ и ПЯ в отношении
различных метрических смещений (ритмические инверсии, гипер- гипо-

15
и липометрия, разноуровневая полиметрия и т.д.), различных типов рифм
(по степени точности) и клаузул, специфических схем рифмовки, различ-
ных приёмов поэтической фоники и т.д., с учётом их функциональности,
частичности и степени канонизированности в двух поэтических традициях;
- учёт сложившейся в культуре ПЯ переводческой традиции.
В модернистской и постмодернистской поэзии, основанной на кон-
цепции эстетики противопоставления [Лотман 1994], «приобретённая» се-
мантика, помимо прочего, включает эстетическую значгшость формаль-
ных структур (особенно метрики и рифмы) как «фоновых» метафор. Ос-
новным механизмом художественности становится принцип нарушения
(через приём остранения) «конвенций» художественно-эстетического ка-
нона, на которых обычно основывается «контракт» с читателем («фреймы»
жанровых ожиданий). Этим предопределяется множественность эстетиче-
ского эффекта подобных текстов [Миловидов 2000, 2003, 2009]. Сохране-
ние этой дискурсивной неопределённости (множественности эффекта) со-
ставляет обязательное условие поэтического сингармонизма и стратегии
ретрансляции. В тексте ПЯ не следует нормализовать деформированные за
счёт остраняющих «шумов» конвенциональные структуры, вписывая нова-
торский текст ИЯ в художественно-эстетической канон ПЯ {поэтологиче-
ская адаптт/ия в формате HopMaiusaißiu). Напротив, необходимо выявить
художественные структуры ИЯ, противопоставленные автором канону ИЯ,
и подобрать дискурсивно равноценные аналоги (по функции и маркиро-
ванности в тексте) из репертуара структур дискурсивной формации ПЯ.
В реальной переводческой практике, как показал анализ, нормализо-
ванные переводы - достаточно частое явление, причём до конца (в плане
последствий для рецептивного смыслоусмотрения и концепции произведе-
ния) факт нормализации не всегда осознается переводчиком. Это связано с
асимметрией художественно-эстетических канонов ИЯ и ПЯ, под действи-
ем которых формируются типичные («нормальные») для представителей
каждой культуры (в том числе для переводчика) эстетические принципы,
жанровые экспектации, читательско-скрипторские пресуппозиции.
Например, в стихотворении «The Death of Poetiy» P. МакГофа [В двух
измерениях: 230-231] имплицитно (за счёт композиционной антитезы - че-
редования формальных и либрических строф) поднимается проблема со-
существования в рамках поэтического канона двух техник стиха. Но если
для британского читателя обе техники вполне естественны («нормальны»),
то для русского читателя даже на современном этапе, несмотря на количе-
ственное преобладание верлибров, эстетическим каноном по-прежнему ос-
таются регулярный метр и рифма [Гаспаров 2000; Ермошина URL]. Воз-
можно, именно поэтому перевод М. Виноградовой выполнен вольным ям-
бом, подкреплённым регулярной рифмой - «нормальным» для реципиента
ПЯ стихом (в таком случае перевод умеренно инновативен).

16
 Если бы текст ИЯ был создан в рамках поэтической матрицы США, с
характерным для неё конфликтом канонов верлибра и классической формы
(ключевое отличие от британской и русской поэзией), обязательным усло-
вием сингармонизма было бы сохранение композиционной антитезы (не-
смотря на выявленную асимметрию канонов), а через неё - и фоновой ме-
тафоричности стиховых структур («классическая традиция V5 эстетика но-
визны»), Помимо эстетической значимости формы при переводе совре-
менной американской поэзии важно ретранслировать авторские «остра-
няющие» эксперименты с рифмой, строфикой, семантическим ореолом
метра и твердых строфических построений, шаблонной тематикой и т.д.
В главе 3 «Дискурсивный сингармонизм и переводческая адаптация»
проанализировано влияние на смысловую трансформацию би-текста при
переводе ряда наиболее значимых при работе с современной поэзией фак-
торов дискурсивности, проведена дальнейшая параметризация дискурс-
анализа, определены допустимые пределы адаптации.
Анализ проводился в терминах комплексной категории дискурсивного
сингармонизма, позволяющей оптимальным образом описать одновремен-
но и соотношение дискурсивных сред субъектов интердискурса (возможен
параллельный учёт различных факторов интер- и интрасубъективного, в
иной классификации - интер- и интракультурного порядка, а также факто-
ров, связанных с асимметрией поэтических матриц ИЯ и ПЯ), и саму ин-
тердискурсивную трансформацию би-текста, характер, степень и формат
которой во многом предопределяются мерой сингармонизма дискурсивных
сред автора и переводчика, с одной стороны, и реципиентов ИЯ и ПЯ (точ-
нее степенью асимметрии дискурсивных формаций ИЯ и ПЯ), с другой.
Так как современная поэзия основана на принципе интердискурсивно-
сти (интертекстуальности), при переводе необходимо учитывать культур-
ный локус эксплуатируемых в тексте ИЯ претекстов (обычно это преце-
дентные тексты мирового и/или национального культурного репертуара) в
«текстовых решётках» [Bassnett & Lefevere 1998; Галеева 2006(a)] дискур-
сивных формаций ИЯ и ПЯ. Анализ показал, что от степени асимметрии
этих решёток во многом зависит возможность актуализации интердискур-
сивной природы текста ИЯ в рекреативной фазе и, соответственно, мера
сингармонизма ретранслирующего и ретранслируемого дискурсов, а на его
основе - и мера поэтического сингармонизма текстов ИЯ и ПЯ. Примером
негативного действия данного фактора (интеркультурного порядка) явля-
ется абсолютно несингармоничный перевод стихотворения «Because You
Asked about the Line between Prose and Poetry» Э. МакГенри [Современная
американская поэзия 2007: 478^79], понимание которого невозможно без
знания поэтического устройства и действия смыслообразовательных меха-
низмов его претекста - одноименного стихотворения Г. Немерова, перево-
дчику, очевидно, незнакомого ввиду отсутствия русского перевода.

17
 Для предпереводческого дискурс-анализа здесь релевантны такие па-
раметры, как: наличие претекста в текстовой решётке ПЯ, его интертек-
стовое окружение (ассоциативно-релятивные связи) в решётках ИЯ и ПЯ,
уровень его функционирования (универсальный, национальный, субкуль-
турный, индивидуальный) и степень его известности реципиенту (ИЯ и
ПЯ), формат интертекстуальности / интердискурсивности и то, какие
смыслы могут быть распредмечены при интерпретации претекста. Эти па-
раметры предопределяют дискурсивную ценность маркеров интертексту-
альности / интердискурсивности текстов ИЯ и ПЯ в дискурсивных форма-
циях ИЯ и ПЯ. При её несовпадении (в первую очередь, в случае претек-
стовых лакун) оптимальным приёмом будет кваз1третекстуа111зац11Я. На-
пример, при переводе стихотворения «Edward Lear» У.Х. Одена [В двух
измерения 2009: 62-63], основанного на интердискурсивном переосмысле-
нии ряда фактов из работы А. Дэвидсона об Э. Лире (в текстовой решётке
ПЯ претекст отсутствует - нет перевода), биографические аллюзии были
заменены на дискурсивно равноценные (по функции) реминисценции из
поэзии самого Э. Лира (также встречаются в тексте ИЯ), которая в тексто-
вой решётке ПЯ занимает значимый культурный локус. Это позволило
создать вполне сингармоничный перевод, на базе которого (при условии
достаточной дискурсивной компетенции реципиента ПЯ) возможен запуск
дискурсивно равноценных механизмов рецептивного смыслоусмотрения.
Многие современные поэтические тексты построены на остраняющей
эксплуатации и деконструкции (по принципу эстетики противопоставле-
ния) элементов ценностно-смысловой (идеологической) сетки, актуальной
для конкретной этнокультуры (специфическое восприятие и содержание
концептов, в первую очередь, культурных констант, разного рода социаль-
ные оценки, нравственно-этические максимы, религиозные ценности, по-
веденческие паттерны, мировоззренческие стереотипы и т.д.), которая че-
рез когнитивные структуры опосредуется в дискурсе её представителей, а
через коннотации знаков - в фиксирующем этот дискурс тексте.
Не вызывает сомнения значимость переводческой актуализации идео-
логически (этнокультурно) маркированных смьюловых потенций текста
ИЯ и, соответственно, их ретрансляции реципиенту ПЯ дискурсивно рав-
ноценным образом, однако возможность осуществить стратегию ретранс-
ляции на практике напрямую зависит от меры фактического дискурсивно-
го сингармонизма между автором и переводчиком на уровне идеологиче-
ских факторов. Как показал анализ, на практике часто имеет место редуци-
рованный сингармонизм (следствие этнокультурной асимметрии), который
становится одной из главных причин интердискурсивной трансформации
би-текста (и смысловой, и формальной, в том числе на уровне грамматиче-
ских структур).
Более того, в той или иной степени любое переводческое решение, не-
зависимо от меры сингармонизма, опосредуется действием идеологическо-

18
го «фильтра» (в формате нормализации, в первую очередь, в рамках
«функции цензуры» [Слышкин 2001]), причём факт адаптации переводчи-
ком осознаётся не всегда (во всяком случае, до конца). Трансформацию,
вызванную действием этого «фильтра», следует считать умеренно иннова-
тивной: стимулом адаптации здесь, как правило, выступают смыслообра-
зовательные модели целевого кода, а именно ценностно-смысловая сетка,
актуальная для дискурсивной формации ПЯ.
Примером идеологической адаптации является фрагмент перевода
стихотворения У. X. Одена «/и Memory ofW.B. Yeats» [Топоров 1997: 189].
You were silly like us; your gift survived it all: He ты, но гений твой переживет
The parish of rich women, physical decay. Мирскую славу и земное тело.
Yourself. Mad Ireland hurt you into poetry Безумьем Эйре втравлен в рифмоделы
Now Ireland has her madness and her weather still, Ты бесов не изгнал и непогод
For poetry makes nothing happen: it survives Из отчих мест. Поэзия державна
In the valley of its making where executives Лишь в той юдоли, где никто из главных
Would never want to tamper, flows on south Главы не преклонит... Струясь на юг,
From ranches of isolation and the busy griefs, С высокогорных пастбищ вечных мук.
Raw towns that we believe and die in; it survives, Bo грады, где слепые, в смерть не верим.
А way of happening, а mouth. Державный рот, ведущий счёт потерям.

В тексте ПЯ на передний план выдвигается концепт РОДИНА {отчие

места, державна, державный рот), в том числе за счёт историзма Эйере
(вместо нейтрального Ирландия) из оборота Erin go bragh {Ireland Forever),
выражающего лояльность Ирландии. Данный концепт - русская культур-
ная константа. Эмфатирован и концепт РЕЛИГИЯ / ВЕРА {мирская слава,
земное тело, бесы, грады, вечные муки, юдоль), что значимо в свете клю-
чевой роли нравственно-религиозных ценностей и понятия духовности в
русской культуре. Всё это можно считать результатом работы адаптивного
«фильтра» (в формате нормализации, скорее всего осознанной), запуск ко-
торого был вызван редуцированным дискурсивным сингармонизмом на
уровне факторов интеркультурного (интерсубъектного) порядка.
В переводе В. Топорова отчётливо прослеживается и влияние факто-
ров интрасубъектного (интракультурного) порядка, в первую очередь, хро-
нотопа переводчика [Шевченко 2005], т.е. социально-исторического кон-
текста создания перевода. Это был период перестройки (1990-е гг.), и вы-
движение именно идеологических и религиозных смыслов можно объяс-
нить актуальной на тот момент критикой атеистической советской идеоло-
гии. Более того, по словам самого В. Топорова, его интерес к Одену был
вызван именно «пафосом антитоталитаризма» [Шульпяков 1997], который
он и пытался передать (уникальное эстетическое целеполагание перево-
дчика — также фактор интрасубъектного порядка). С этой точки зрения, в
анализируемом случае адаптивная фильтрация би-текста в принципе носит
сугубо идиосинкразический характер - обусловлена действием факторов
индивидуализированной дискурсивной среды переводчика, поэтому дан-
ный перевод является скорее радикально, а не умеренно инновативным.

19
 Ещё один значимый фактор интрасубъектного порядка - это традиция
перевода (этика, эстетика и поэтика). Как показал анализ, приверженность
переводчика консервативным нормам традиции перевода (в основе кото-
рой - ещё более консервативные модели национального художественно-
эстетического канона ПЯ) препятствует достижению поэтического син-
гармонизма (ввиду асимметрии поэтических матриц и канонов ИЯ и ПЯ, а
на их основе - и концепций эстетического, актуальных для рецептивных
сред ИЯ и ПЯ), реализации стратегии ретрансляции и сохранению множе-
ственности эстетического эффекта, которую предполагает эстетика проти-
вопоставления, а кроме того приводит к консервации культуры и литера-
туры ПЯ. В частности, в ходе анализа выявлена нормативная тенденция к
нейтрализации / архаизации / обобщению эротических смыслов при пере-
воде (переводческое «жеманство»). Но если в русской культуре эратопо-
эзия по-прежнему воспринимается как «эстетически отгалкивающая» [Кон
1996], то для западной эстетики, напротив, характерна эротизация поэти-
ческого дискурса [Бодрунова 2010], ввиду чего ретрансляция эротической
тональности текста ИЯ (как «остраняющего» аспекта авторской концепции
эстетического) при переводе современной лирики обязательна.
С другой стороны, игнорирование переводчиком норм традиции пере-
вода, во многом формирующей жанровые ожидания реципиента ПЯ в от-
ношении перевода как особого типа текстов, может стать причиной полно-
го несоответствия реализованной в тексте ПЯ концепции эстетического эс-
тетическому идеалу рецептивной среды ПЯ, что значительно осложнит ре-
цептивную фазу перевода. Такие тексты характеризуются завышенным па-
раметром инновативности (радикального типа).
Поскольку многие современные стихотворения основаны на пароди-
ровании и/или деконструкции гендерных стереотипов, при переводе важен
учёт работы и такого фактора дискурсивности, как гендер. Механизмы
конструирования и осмысливания гендерных стереотипов не только куль-
турноспецифичны, но и идиовариативны [Кирилина 2000; Гриценко 2005],
что позволяет говорить об а priori девиантной интерпретации и разной эс-
тетической оценке одних и тех же стереотипов каждым новым антропо-
центром. Как показал анализ, при переводе текстов авторов противопо-
ложного (относительно переводчика) пола велика вероятность создания
радикальных по типу инновативности переводов, в которых гендерномар-
кированные смыслы текста ИЯ либо значительно модифицированы, либо
вообще элиминированы. Главная причина - редуцированный сингармо-
низм автора и переводчика как представителей не только разных культур,
но и разных гендерных субкультур. При этом достаточно часто это резуль-
тат осознанной реализации стратегии «woman-Zmanhantiling» [Godart 1990],
обусловленной факторами сугубо идеологического (в политизированной
трактовке) порядка. Примером является «мужской» перевод стихотворения

20
«Little Red-Сар» представительницы английской феминистической крити-
ки К.Э. Даффи [В двух измерениях: 385-387], особенно следующие строки:
At childhood's end, the houses petered out Ha окраине детства дома постепенно редеют,
into playing fields, the factory, allotments Уступая спортивным площадкам, огородам
kept, like mistresses, by kneeling married men Которые отцы семейства содержат, как женщин
the silent railway line, the hermit's caravan, И безмолвной железной дороге, и дому-фургону,
till you came at last to the edge of the woods. Пока не дойдешь до опушки в конце проселка.
It was there that I first clapped eyes on the wolf Там я впервые своими глазами увидела волка.

В тексте ПЯ married теп лишаются унизительной характеристики

kneeling и превращаются в добропорядочных отг/ов семейства, а обоб-
щенный и коннотативно нейтральный вариант женщина, в рамках которо-
го невозможна ретрансляция смысловой неопределенности английского
mistress (госпожа, любовница и т.д.), исключает возможность распредме-
чивания реципиентом ПЯ смыслов, несовместимых с созданным перево-
дчиком позитивным (традиционным) стереотипом маскулинности. В тек-
сте ИЯ, напротив, происходит его деконструкция; при этом доминирует
женский (Красная Шапочка), а не мужской (Волк) архетип, чему способст-
вует, помимо прочего, парцелляция фразы like mistresses (происходит её
выдвижение в тексте) и композиционная постановка образа женщин перед
образом мужчин. Указанные особенности также не переданы в тексте ПЯ.
В целом, нормализация би-текста в соответствии с ценностными пре-
ференциями, актуальными для переводчика как представителя конкретной
гендерной субкультуры, независимо от её формата (осознанности), не по-
зволяет сохранить множественность эстетического эффекта и с точки зре-
ния поэтического сингармонизма нежелательна. Но в ряде случаев, ввиду
значительной этнокультурной асимметрии (нетипичность западного анд-
роцентризма для русской культуры и рецептивной среды ПЯ, во многом
полярная трактовка категории фемининности), адаптивные тактики моти-
вированы попыткой оптимизации рецептивной фазы. В таком случае они
будут умеренно инновативными и в некоторой степени оправданными.
В заключении подведены итоги исследования, намечены возможные
перспективы и задачи дальнейших исследований по теме диссертации.
Библиографический список включает 222 наименования источников на
русском и английском языках.
Приложение содержит параллельные тексты ИЯ и ПЯ, анализ отдель-
ных примеров, глоссарий основных терминов.

21
 Основные положения работы отражены в следующих публикациях.

Публикации в рецензируемых научных журналах

Х.Леонтьева К.И. Функционализм как базовый принцип передачи

формы при поэтическом переводе // Вестник Пятигорского государствен-
ного лингвистического университета. 2011. № 3. С. 159-162.
2. Леонтьева К.И. Методика дискурсивного критического анализа пе-
ревода поэзии // Вестник Пятигорского государственного лингвистическо-
го университета. 2011. № 4. С. 147-151.
Ъ. Леонтьева К.И. Звуковая аранжировка текста и перевод поэзии //
Вестник Московского государственного областного университета. Серия
«Лингвистика». 2012. № 1. С. 90-95.
4. Леонтьева К.И. Дискурсивная онтология перевода: к обоснованию
статуса // Вестник Тверского государственного университета. Серия «Фи-
лология». 2012. № 10. Вып. 2. С. 70-85.
5. Леонтьева К.И. Художественный перевод и гендер: адаптация в
формате «woman-/manhandling» // Филологические науки. Вопросы теории
и практики. 2012. № 7 (18). Ч. 1.С. 133-135.

Другие публикации

6. Leontieva K.I. Illusive Reception of W. H. Auden's Poetry in Russian

Culture: to the Problem of «Untranslatability» // Актуальные проблемы ком-
муникации и культуры : междунар. сб. науч. тр. М.-Пятигорск, 2011.
Вып. 13. С. 204-212.
7. Леонтьева К.И. Проблемы передачи английской рифмы при пере-
воде (на примере русских переводов поэзии У. X. Одена) // Лингвистиче-
ский вестник : междунар. сб. науч. тр. Брянск, 2011. Вып. 7. С. 85-100.
^.Леонтьева К.И. Постструктуралистская концепция перевода //
Язык. Дискурс. Текст : сб. науч. ст. Ростов-на-Дону: АкадемЛит, 2012. С.
256-258.
9. Леонтьева К.И. Новый взгляд на переводческие ошибки: возможен
ли «верный» перевод? // Перевод и сопоставительная лингвистика : пери-
од. науч. журнал. Екатеринбург, 2012. Вып. 8. С. 31-33.
Леонтьева К.И. Семио-дискурсивная модель перевода: к поиску
эпистемологических универсалий // Актуальные проблемы коммуникации
и культуры : междунар. сб. науч. тр. М.-Пятигорск, 2012. Вып. 14. С. 46-
57.
Леонтьева К.И. Методологическая ценность дискурс-анализа ху-
дожественного текста // Стратегии исследования языковых единиц : сб. ст.
Тверь: ТвГУ, 2012. С. 45-50.

22
 М.Леонтьева К.И. Концепция "функция-переводчик" и способы её
практической реализации // Перевод и дискурс межкультурной коммуни-
кации : материалы всерос. научно-практ. конф. Екатеринбург: УрГИ, 2012.
С.35-38.
\Ъ. Леонтьева К.И. Адаптационные «манипуляции» при переводе ху-
дожественного текста: мотивационный аспект // Язык, литература, мен-
тальность: разнообразие культурных практик : материалы III междунар.
науч. конф. Курск: ЮЗГУ, 2012. С. 82-89.
\А. Леонтьева К.И. Ретрансляция intentio opens при переводе поэзии:
оригинал, перевод и «текст переводчика» // Культура в зеркале языка и ли-
тературы : материалы III междунар. конф. Тамбов: ТГУ, 2012. С. 315-322.
\5. Леонтьева К.И. Пролегомены к семио-дискурсивной онтологии
перевода // Личность в межкультурном пространстве : материалы VII меж-
дунар. научно-практ. конф.: в 2 т. М.: РУДН, 2012. Т. 1. С. 291-296.
\6. Леонтьева К.И. Сохранение неопределенности поэтического дис-
курса при переводе: стратегия ретрансляции // Когнитивные исследования
языка. Вып. XI. Междунар. конгресс по когнитивной лингвистике : сб. ма-
териалов. М.: ИЯ РАН; Тамбов: ТГУ, 2012. С. 685-688.

Технический редактор A.B. Жильцов

Подписано в печать 15.02.2013. Формат 60x84 '/,6.
Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100. Заказ №43.
Тверской государственный университет
Редакционно-издательское управление
Адрес: 170100, г. Тверь, ул. Желябова, 33.
Тел. РИУ: (4822) 35-60-63