005011567

Исхакова Земфира Зульфугаровна

ЭМОТИВНЫЙ ДЕЙКСИС И ЕГО ДЕКОДИРОВАНИЕ В

СЕМИОСФЕРЕ

Специальность 10.02.19 - теория языка

Автореферат
диссертации на соискаиие ученой степени до1стора
филологических наук

1 6 О Е З 2012

Уфа-2012
Диссертация выполнена на кафедре английской филологии и
межкупьтурной коммуникации Федерального государственного
бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального
образования «Башкирский государственный университет»

Научный консультант доктор филологических наук,

профессор
Иванова Светлана Викторовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

Ведущая организации
профессор
Борисова Елена Борисовна
(г. Самара)
доктор филологических наук,
профессор
Питана Светлана Анатольевна
(г. Челябинск)
доктор филологических наук,
профессор
Яковлева Евгения Андреевна
(г. Уфа)
ГОУ НПО «Волгоградский
педагогический университет»

Защита диссертации состоится 28 марта 2012 года в 10.00 ч. на заседании

диссертационного совета ДМ212.013.12 по защите диссертации на
соискание ученой степени доктора филологических наук при Башкирском
государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул.
Коммунистическая, 19, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского

государственного университета по адресу: 450074, ул. Заки Валиди, 32; с
авторефератом - в научной библиотеке и на официальном сайте ВАК
Министерства образования и науки РФ.

Автореферат разослан «_ 2012 г.

Ученый секретарь
диссертационного совета
Чанышева 3.3.
 Общая характеристика работы

Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле

гендерной эмотиологической семиотики на пересечении нескольких научно-
лингвистических парадигм: коммуникативной, когнитивной, текстовой,
прагматетеской, лингвокультурологической, А т у а л ы ю с т ь исследования
обусловлена логикой развития данных направлений современной
лингвистической науки.
Лингвистика XXI века ознамеиована повышенным интересом к
вопросам семиотического и культурологического описания языка. При этом
возникает целый ряд вопросов, не pemëiniux языковедами и
представителями гуманитарного и естественнонаучного знания. Так,
современные лпнгвосемиотические изыскания направлены на поиск
«оригинальных» способов решения поставленных задач в рамках
структ)фной лингвистики. Прежде всего это касается установления
конвенционального и неконвенционального методологического аппарата,
направленного на верификацию определённого типа лингвосемиотического
знания, в том числе струкггурации семиотических систем или моделей
эмоциональной деятельности hoino loquens. Таким образом, язык видится
как особое семиотическое пространство, как «огромный организм
организмов» [Лотман 1999: 645]. Наряду с этим языковое пространство
тесно коррелирует с культурным пространством. Симбиоз данных
пространств обусловливает образование едино{г семпосферы.
В соответствии со сказанным современная наука о языке не может
не развиваться в духе широкой семантики с учётом «микромира и
макромира языка» (Ю.Д. Апресян). В этой связи настоящее исследование
разработано в рамках следующих значимых для лингвистической мысли
направлений: 1) коннотативной семиотики - авангардного Еиправленпя
современной «семантики внешнего мира» (Д.Н. Шмелёв); 2) новой отрасли
лингвистики XX века - эмотиологпи, «которая позволила вывести
категорию эмотивности на новый уровень теоретического осмысления»
[Маслова 2008: 254], тем самым решая чисто кошитнвную задачу - выявить,
насколько выразительный потенциал языка способен отразить наше
эмоциональное состояние; 3) дискурсивного анализа - уровневого раздела
лингвистики, получившего интенсивное развитие в последние десятилетия
[Кибрик 2009]; 4) «молодого» направления (90-х годов XX века) -
лингвистической гендерологии, которая занимается изучением мужской и
женской письменной речи (см. работы С. Kenton, R. Connors, L. Tobin).
Центральное место в работе отводится понятию «дейксис», которое
экстраполируется на новую область исследований эмотивно!'! сферы
человека и кладется в основу эмотивного дейксиса. Анализ лтщгвистических
штудий по дейксису показывает, что знаковая система языка, как правило.

'X/
рассматривается с позиции категорий пространства, времени и места, без
учёта специфики эмоционального поведения человека говорящего, что, по-
видимому, объясняется наследием фундаментальнык лингвистических
учен1и''1 XIX века.
В данной работе реализуются две научные традиции,
господствующие в семиотике. В основе одной их них лежат идеи Ч. С.
Пирса II Ч. У. Морриса о понятии знака как первоэлемента всякой
семиотичесскон системы. Вторая семиотическая традиция основывается на
тезисах Ф. де Соссюра и Пражской школы: она предполагает антиномию
языка и речи (текста). Если в первом случае основу анализа составляет
знаковая система языка, то вторая точка зрения выражается в стремлении
рассматривать отдельньи! коммуникативный акт - обмен сообщением
между адресантом и адресатом. В предлагаемом исследовании
объединяются два важных направления семиотической науки, ибо при всём
отличии этих фундаментальных подходов в них есть одна существенная
общность: за основу берётся простейший атомарный элемент, а все
последующие рассматриваются с точки зрения сходства с ним. В данном
изыскании сопряжение двух значимых сем1ютическпх направлений
реализуется в процессе декодирования константной составляющей в
двуединой сущности эмотивных знаков.
В настоящем 1юследованип активно задействован тендерный аспект,
ибо на сегодняшний день в рамках лингвистической гендерологии
рассматривается, что даёт. гендер для «прирагцения» собственно
лингвистического знання, тогда как прежде акцент ставился на том, что
можно узнать о тендере, используя язык и лингвистические
(лингвокультурологические) методы анализа в фундаментальной
лингвистике. В этой связи использование тендерного параметра в
эмотиологическом семиотическом изыскании способствует структурации
вариантных культурно-обусловленных типов змотивного дейктического
поля, а также позволяет выявить корреляцию лингвокультурного
эмотивиого семиотического кода, направленного на декодирование
смыслового содержания эмотивных дейктических единиц, с кодом
культуры, основанном на семиотических моделях различных сфер
человеческого духа.
Суть данной диссертационной работы составляет установление
структуры некоивенционального эмотивно-указательного поля как
инвариантного поля (эпистемологической универсалии, или алгоритма
языкового описания) посредством лингвосемиотического анализа
пространства вариантных типов эмотивиого дейктического поля. Поскольку
эмотивнын дейксис есть часть э^юциoнaльнoй позиций человека, или
эмоционального стиля человека разумного, то изучение эмотивиого
дейксиса позволяет рассмотреть человека говорящего несколько по-новому:
как носителя лпнгвокультуриого семиотического кода и как говорящего
субъекта в его значимой ипостаси, именуемой Homo scntiens
(эмоциональный мужчина) или Femina sentiens (эмоциональная женщина).
Можно констапфовать, что в настоящее время отсутствует системное
описание этой области лингвистических изысканий. Решению данной
насущной задачи посвящено настоящее исследование.
Цель диссертационнои работы состоит в установлении и
структурировании неконвенциональпого эмотивно-указательного поля как
потенциального инвариантного поля. При этом структурация 1И1вар11антиого
неконвенционального поля проводится с учётом его кодирования и
декодирования в едином культурно-языковом пространстве. Это
подразумевает выявление «степени» внутриязыковой и «межъязыковой
эквивалентности» (термин проф. Мурясова Р.З.) в лингвосемиотическом
анализе культурнообусловленных вариантных типов неконвенцио[гального
эмотивно-дейктического поля homo sentiens и femina sentiens (на материале
английского и французского языков).
Поставленная цель требует решения целого ряда задач:
1. Обобщить достижения в области лингвосемиотического знания,
эмотиологии, тендерной лингвистики и лингвокультурологли.
2.Проанализировать разнообразные подходы к исследованию языка
как семиотической системы.
3.Выбрать методы исследования, которые адекватно отражают
особенности материала, предмета исследования и соответствуют
поставленной цели исследования.
4.Определить инструментарий и терминологический аппарат для
проведения исследования.
5.Обосновать выбор процедуры проведения научного изыскания по
установлению содержан1гя неконвенционального эмотивного указательного
поля как инвариантсного поля.
6.Выявить возможность сопряжения конвенциональной категории
указания с неконвенциональным типом дейксиса в лингвистике на основе
классической системы знаков в естественных и формализованных язьп<ах, а
именно знаковой таксономии Ч. С. Пирса.,
7.Установить типологию эмотивных знаков в соответствии с
репертуаром лингвокультурного эмотивного семиотического кода,
основанного на двуединой сущности эмотивного дейктического знака.
8.Проанализировать экспериментальный массив, включающий
языковой материал на английском и французском языках на предмет
выявления содержания инвариантного неконвенционального эмотивно-
дейктического поля вкупе с декодирующим и кодирующим его
инструментарием.
 9.Установить степень внутриязыковой и межъязыковой
эквивалентности в том, что касается характера размещения эмотивных
дейктических единиц в пространстве вариантных видов
неконвенционального эмотивного указательного поля homo sentiens и femina
sentiens на материале английского и французского языков,
10.Установить сущность содержания неконвенционального
эмотивно-дейктического поля как возмоисного инвариантного поля на
основе полученных результатов лингвосемиотического исследования.
И.Провести теоретическое обобщение полученных результатов
эмпирического анализа и наметить дальнейшие перспективы исследований
подобного рода.
О б ь е к т о м исследования выступает неконвенциональное эмотивное
дейктнческое поле как потенциальное инвариантное эмотивно-дейктическое
поле; п р е д м е т о м исследования является эмотивный дейксис как
неконвенциональная разновидность категории указания.
М е т о д о л о г и я натоящего исследования сложилась под влиянием
классических и новейших работ в области семиотики формализованных и
естественных языков (К. Бюлер, Л.М. Васильев, В. Гумбольдт, С.Д.
Кацнельсон, Г.Е. Крейдлин, Д. Лайонз, Ю.М. Лотман, Ч. Пирс, A.A.
Потебня, Ф. де Соссюр, У. Эко, P.O. Якобсон), эмотиологии (Л.Г. Бабенко,
В.В. Жура, Л.А. Калимуллина, В.Н, Телия, В.И. Шаховский,),
лингвокультурологии (C.B. Иванова, В.В. Красных, Т.В. Ларина, В.А.
Маслова, В.И. Постовалова, 3.3. Чанышева), тендерной лингвистики (Е.И.
Горошко, E.H. Гриценко, A.B. Кирилина, D. Cameron, J. Coates, R. Lakoff),
лексической семантики (Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, М.А. Кронгауз,
О.Н. Селиверстова), лингвистической типологии (В. Г. Гак, Р.З, Мурясов, Э.
Сепир, Б. Уорф, С.Г. Шафиков) и дискурсивного анализа (И.В. Арнольд, Р.
Барт, И.Р. Гальперин, В.А. Кухаренко, М.Л. Макаров, Т.М. Николаева, В.А.
Пищапьникова) и многих других.
В основу работы положены следующие концепции и теории:
концепция эмотивности как языковой категории в её
аффективной, коннотативной и номинативной
разновидностях, разработанная В.И. Шаховским;
• концепция знаковой системы языка и её функционирования
Ч.С. Пирса, Ч.У. Морриса и Ф. де Соссюра;
• теория указательностн как универсального свойства
естественного языка, разработанная Л.М. Васильевым;
<' концепция кодифицирующих комбинаций в содержании
знака У. Эко;
<• концепция устойчивых параметров дейктических значений
С.Д. Кацнельсона;
 концепция кз'льтзфоносной смыслопорождающей
информации в семантике вокабулы, разработанная 3.3.
Чанышевой;
теория единства культурно-языкового пространства Ю.М.
Лотмана;
• концепция первичных и вторичных культурных кодов,
соотносящаяся с перьичными и вторичными
семиотическими системами, разработанная C.B. Ивановой
на основе достижений московско-тартуской семиотической
школы;
• концепция расширения лингвистического знания
посредством подключения тендерного параметра,
предложенная Е.С. Гриценко.
Таким образом, в работе разрабатывается коикепцкя
некопвенцноналыюго эмотивиого культурнообусловленного дейксиса.
При этом на базе эмпирического материала и анализа лингвосемиотических
штудий предлагается рабочая гипотеза. Так, исходя из идей и достижений
современной лингвистики, считаем возможным и целесообразным подойти
к изучению эмотивности как лингвосемиотической категории. При этом
базовым понятием для новой интерпретации эмотивности считаем дейксис.
Будучи приравненными к денктическим сущностям, языковые проявления
эмоциональности могут быть представлены как эмотивы-символы, эмотивы-
индексы и эмотивы-образы, организованные в пространстве инвариантного
эмотивно-дейктического поля с выраженными центральной и периферийной
частями и совокупностью эмотивных дейктических единиц. Единица
данного поля, знак эмотивности, характеризуется устойчивой связью
содержания и формы. Содержание эмотивных указателей определяется
через репертуар кодифицирующих комбинащпТ между содержанием и
формой эмотивиого знака. Сам репертуар устойчивых связей сводится к
отношениям сходства и смежности. Подобные кодифицирующие
комбинации можно интерпретировать как код. В таком случае речь идет об
эмоциональном коде как oднo^{ из кодов культуры. Данная гипотеза и
представляет c^Tb теоретической концепции, предложенной в настоящем
диссертационном нсследоваини.
Проведение настоящего научного изыскания предполагает
обращение к различным насущным вопросам современной лингвистики. В
частности, в первом разделе «Декодирование эмоций в семиосфере» в
главе I «Категория эмотивности в свете дейксиса» подвергаются анализу
проблемы, связанные с распредмечиванием эмоций посредством
лингвокультурного кодирования, основные положения теории дейксиса,
категоризация эмотивности с точки зрения степени ^/казательности
дейктической эмотивной единицы, рассматривается проблема змотивного
текста и его функций, а также взаимообусловленности оценочности,
экспрессивности и эмотивности. Раскрываются понятия «эмоция»,
«3Nm4M0HanbHUH интеллект», «эмотивность», «эмоциональный дейксис»,
«эмотивный дейксис», «неконвенциональиое эмотивное указательное поле».
Во второй главе «Декодирование эмоций в культурно-языковом
нросграисгве гепдера» содержится материал, посвященный
интегратпвному направлению в современной лингвистической
гендерологии, а также раскрытию роли тендера в языковом
конструировании; рассмотрению гендерной стереотипизацпи как
манифестанта лиыгвокультурного эмотивного кода в женской и мужской
письменной речи; определению различий между микромоделями культуры
«и;енственность» и «мужественность»; понятиями «дискурс» и «текст» с
точки зрения декодирования культурных кодов. Раскрываются понятия
«лингвокультуриый эмотивный код в широком смысле», э м о ц и о н а л ь н ы й
код», «культурный код», «лиигвокультурньи! эмотивный код в узком
смысле». Во втором разделе диссертации «Установление эмотивного
денктимеского ноля как возможного tertium comparationis» в главе III
«Значимые репрезентанты эмотивно-денктического ноля» представлены
результата лингвосемиотического анализа наиболее частотных эмотивных
эгоцентрических спецификаторов, генерированных homo sentiens и femina
sentiens в рамках английской и французской лингвокультур. В четвёртой
главе «Потенциальные репрезентанты эмотнвно-дейктнческого поля»
представлены возможные эмотивно-дейктические единицы, расположенные
в центральной и периферийной частях неконвенционального эмотивно-
указательного поля. Полученные результаты лингвосемиотического анализа
языкового материала представляют собой содержательный компонент
инвариантного неконвенционального эмотивного дейктического поля как
возможной эпистемологической универсал1и(, именуемой tertium
comparationis.
Таблицы (40 табл.) и схемы (8 схем) в настоящем исследовании
преследуют цель способствовать наглядному и целост1юму восприятию
итогов исследования.
На защиту выносятся следующие ноложепия:
¡.Лингвистическая категория указания имеет всеобъемлющий
характер и может экстраполироваться на категорию эмотивности.
ЭмотивньпЧ дейксис признаётся неконвенциональной категорией указания,
которая конструируется в виде эмотивного указательного поля.
Классическая знаковая типология Ч. Пирса (знаки-символы, знаки-индексы,
знаки-образы) в формализованных языках экстраполируется на знаковую
систему Б эмотивном дейксисе, вследствие чего неконвенциональное
эмотивное указательное поле можно представить как совокупность
элютивов-символов, эмотивов-образов, эмотивов-индексов.
 2.Структурацг1я игшариантного эмотивпо-указатслыюго поля
производится согласно характеру дейктпческих значениГ! в
иекоивеициопальном поттмании; в соответствии с (мшарной
позицией/оппозицией изначальности/иеизначалыюсти,
конгфетности/абстрактностн неконвепцноиальио-де11ктическ11х зиачсиий,
основанных на семантической структуре эмотивов и аффективной,
коннотативной и номинативной разновидностях; при этом
структурирование инвариантного эмотивно-указательного поля
детерминируется содержанием вариантных типов одноимённого поля.
3.Все типы отношений в сема1пике эмошвного указателя,
коррелирующего с эмотивным значением /созначением /обозначением (тип
эмотивнои семантики), конкретностью/абстрактностью значения (степень
эмотнвной номинации), а также изначальности/иеизначальности
неконвенционально-дейктических значений (степень указания) образуют
сущность эмотивно-указательного смысла языкового знака.
4.Нормативными характеристиками инвариантного эмотивно-
указательного поля являются следующие особенности С7руктурации его
пространства: центральную часть неконвенционального эмотивного
дейктического поля занимают эмотивы-символы и эмотивы-индексы с
изначально дейктическими значениями и выраженными
неконвенциональио-дейктичсскилп! значениями соотвстственио; в
перпфер!1Йн0Й части эмотивного демонстратив1юго поля сосредоточены
эмотивы-образы с выраженными номинативно-интерпретирующими
значениями; при этом движение образных э^raтивoв в сторону
периферийной части эмотивно-демонст15ативного поля квалифицируется как
отклонение в размещении эмотивных знаков в пространстве поля.
5.Эмотнвные знаки отличаются высокой степенью полвиж1гасти, а
также ситуативностью своих значений в пространстве иекоивешнюнального
эмотивного дейктического поля, при этом да1П1ые особенности
неконвенциональных эмотивно-дейктических значений квалифггцируются
как нормативные по аналопи! с конвенциональными языковыми знакамн.
В процессе работы используются различные общенаучные и
лингвистические методы анализа: дедуктивный и тщуктивиый методы
исследования, корреляция языковых и социальных явлеши"!, метод
наблюдения над языковым материалом, ссмаитнческ1и1, синтаксический,
контекстный, деривационный анализ, контрастивно-описательный метод,
основанный на выявлещщ универсалий и уникалнй в содержании
центральной и периферийной частях неконвенционального эмотивного
указательного поля, а также метод интроспекции, весьма характерный для
проведения эмотиологических и лингвокульт^рологических изысканий.
Источником используемого материала послужили различного
рода словари (одноязычные, двуязычные, толковые, культурологические), а
также художественные тексты на русском, английском и французском
языках общим объёмом 2000 эмотивных контекстов.
Научная новизна данной работы заключается в развитии
дейктической парадигмы с подключением семиотического и
функционально-семантических параметров описания языка, а также в
разработке полипарадигмального подхода к рассмотрению теории
эмотиологии, которая требует интеграции достижений гуманитарных
областей знания (традиционной семантики, гендерологии и тендерной
лингвистики, дискурсологии, семиотики, лингвокультурологии) и
применения в его рамках эпистемологических универсалий.
Теоретическая значимость работы состоит в установлении
потенциальной эпистемологической универсалии, экстраполируемой на
вариантные типы эмотивного дейктического поля в лингвокультурных
сообществах, принадлежащих единой цивилизации. При этом
представленные в диссертащюнной работе результаты могут найти
применение при дальнейшем изучении теорий коннотаций, конкретной
референции, дейксиса и лингвокультурологического семиотического
анализа; способствовать более глубокому освещению проблем взаимосвязи
и взаимовлияния языка и эмоций, языка и мышления, языка и культуры, а
также значения и смыслового пространства языковой единицы с точки
зрения теории коннотативной семиотики. Кроме того, данное
диссертационное исследование вносит вклад в разработку моделирования
языковых сущностей и понимание языкового пространства как
лингвокультурного семиозиса.
Практическая значимость диссертации может быть реализована в
разных направлениях. Во-первых, результаты проведенного исследования
могут быть использованы в учебном процессе: в теоретическом курсе
общего языкознания и введения в языкознание, в спецкурсах по
лингвокультурологии, коммуникативной лингвистике, стилистике,
лексикологии, в теории и практике межкультурной коммуникации; при
написании учебно-методических пособий и составлении словарей; в
методике и практике преподавания иностранного языка с целью
формирования полилингвальной языковой личности; при написании
курсовых, дипломных работ; на занятиях по практике перевода, а также в
практике литературного редактирования. Во-вторых, результаты анализа
эмпирического материала, содержащие картотеку эмотивных едемонстрашюв»,
могут служить предупреждению конфликтов в' межкультурном
эмоциональном общении. В-третьих, подобная «библиотека» тендерных
эмотивов-дейктиков весьма востребована в области юриспруденции, в
частности, в судебной лингвистической экспертизе текста, а также в
разработке приоритетной инновационной технологии - робототехники,

10
максимально приближенной к когнитивным механизмам homo sentiens (см.
работы американского физика Митио Каку, 2009 г.).
Апробация работы. Научная концепция данного исследования
нашла отражение в монографии диссертанта «Гендерный эмотнвньи"!
дейксис» (Уфа, 2011) и учебном пособии «Сопоставительный аналнз
эмотивности в свете тендера» (Уфа, 2007). Результаты исследования
апробированы в форме 11 публикаций в научных журналах, рецензируемых
ВАК («Вестник ЧелГУ» (г. Челябинск), «l-IcKyccTBO н образование» (г.
Москва), «Вестник ТГУ» (г. Томск), «Вестник БашГУ» (г. Уфа), Вестник
ЛГУ им. A.C. Пушкина (г. Санкт-Петербург), а также в научных докладах на
международных научных конференциях (г. Санкт-Петербург, 2011 г.; г.
София, 2011 г.; г. Уфа, 2011г.), на всероссийских научных и научно-
теоретических конференциях (г. Уфа, 2010 г; г. Уфа, 2011 г., г. Уфа 2012 г.).
Теоретические п о л о ж е н а и материалы диссертации периодически
освещались на заседа[{иях кафедры методики иноязычного образования и
второго иностранного языка ФРГФ БашГУ, кафедры межкультурной
коммуникации и перевода, английской филологии н межкультурной
коммуникации БашГУ.
Структура днссертацнн: работа изложена на 413с. и состоит из
введения, двух разделов и четырех глав, заключения, списков литературы,
словарей и источников текстов, составляющих материал для практического
анализа, иллюстрирована таблицами и схемами.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования,

постулируются его цели и задачи; выдвигается авторская научная
концепция, описывается методологическая база, определяются предмет и
объект анализа, характеризуются материал и методы гюследования,
раскрываются нау^шая новизна, теоретическая и практическая значимость
работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, а
также приводятся сведения об апробации результатов диссертации и
структуре исследования.
В первом разделе «Декодирование эмоций в семиосфере» в главе
«Категория эмотивиости в свете дейксиса» подвергаются анализу
основные положения теортш дейксиса, рассматривается категоризация
эмотивности с точки зрения степени указательности дейктической
эмоционально-окрашенной единицы.
В данной работе под понятием «эмоция» понимгется то, что
переживается как чувство (feeling), которое мотивирует, организует и
направляет воспрятие, мышление и действия [Изард 2000: 27]. Фокусом
лингвистического исследования могут быть определённые типы эмоций, под

11
которыми подразумеваются «чувства-отношения», поскольку эмоции входят
в психологическую структуру чувств. Чувства суть «осознанные эмоции»,
определяемые в диапазоне одобрительной или неодобрительной реакции на
обозначаемое и представленные на языковом уровне в категории
эмотивности.
Традиционно выделяют следующие компоненты эмотивности:
языковые, параязыковые, а также неязыковые. В настоящем исследовании
рассматриваются только языковые компоненты эмотивности. Параязыковые
или неязыковые компоненты эмотивности сигнализируют о наличии
эмоциональности в тексте.
Основным уровнем языка, способным выражать отношение
индивида к окружающему миру, является лексико-семантический уровень, в
рамках которого вся эмотивная лексика делится на аффективы, коннотативы
и эмотивы-номннативы. Аффективы представляют собой языковые
единицы, основное значение которых является всегда эмотивным и
одновременно зафиксированным в словаре. Аффективы обладают
непонятяпным эмотивным содержанием. Коннотативы - это языковые
единицы, обладающие дополнительной эмоциональной, оценочной или
стилистической окраской узуального или окказионального характера. В
коннотативах эмотивность является совмещенной, а в аффективах
самостоятельной. Эмотивы-номинативы, или единицы ассоциативно-
эмотивной лексики, не составляют блока аффективов или коннотативов
[Шаховскпй 1988], поскольку в их логико-предметном компоненте значения
присутствует обозначение чувства-эмоции. Однако стоит признать, что
противопоставление лексики, выражающей эмоции, лексике,
называюшей/обозначающей их, в некоторой степени условно, поскольку оба
типа лексических еднниц могут употребляться для описания эмоций. В этой
связи необходимо заметить, что аффективы и коннотативы представляют
собой гтгерентный тип реализации эмотивности, поскольку являются
единственным релевантным кретерием собственно эмотивной лексииг
[Шаховский 1988]. Что касается ассоциативно-эмотивной лексики, то она
также может относиться к ингерентному типу вербализации
эмоциональности, поскольку ее сочетаемость с местоимением первого лица
единственного числа выражает эмощюнальное состояние говорящего
субъекта с проявлением у с и л т е л ь н о й экспрессивности в речевой
реализации. Все остальные критерии эмотивности, в частности
специфическая синтаксическая сочетаемость эмотивов, являются
производными от наличия эмоций в семантике слова и поэтому составляют
адгеренпщ'ю разновидность реализации эмоций.
В данном исследовании различаются категории эмотивности,
оценочности и экспрессивности. Проявление эмотивности в лексико-
семантическои системе языка одновременно является проявлением

12
субъективной модальности, смысловую основу которой образует понятие
оценки. В целом в семантике лексической единицы проявляются
эмоционально-экспрессивная и оценочно-экспрессивная типы эмотивности.
[Телия 1986: 128-132]. Выделенные выше типы эмотивности переплетаются
в едином речевом эффекте, который традиция связывает с
экспрессивностью.
Экспрессивность понимается гораздо шире эмотивностн, поскольку
экспрессивность может пронизывать как эмоциональное, так и
интеллектуальное и волевое в их проявлении. Экспрессивность
рассматиривается в узком и широком смыслах. В широком смысле это
выразительность, которая проявляется в речи. Экспрессивность в узком
смысле понимается как семантический признак языковой единицы,
обладающей потенциальной возможностью выразить эмоциональность и
являющейся компонентом коннотации. Что касается аффективов, то oint
максимально экспрессивны. В свою очередь, экспрессивы-коннотативы
непосредственно связаны с «увеличительной»/ «усилительной» и
«образной» экспрессивностью [Арнольд 1990: 113]). Образная
экспрессивность основана на метафорическом переносе. 5!зыковые единицы
с увеличительной экспрессивностью выполняют функцию усилительности.
В целом же необходимо признать, что дифференциация экспрессивности на
узкую и широкую разновидности имеет едва уловимьй! xapaiaep.
Следовательно, коннотация непосредственно отсылает к внутренней форме
слова, под которой подразумевается способ представления в языке
внеязыкового содержания, причём к наиболее бесспорным проявлегншм
коннотативной семантики относятся слова, вьютупаюшие во вторичной для
тех функщш HOMUHaijuu [Телия 1986: 111]. Таким образом, экспрессивы-
коннотативы дифференцируются по следующим критериям: 1)
ассоциативно-образное переосмысление значения слова (словосочетания) и
виде различных тропов или фразеологизмов; 2) осмысление усилительного
экспрессивно-эмотивного значения слова посредством «внешней формы»
(экспрессивных формообразующих и словообразовательных аффиксов); 3)
увеличительная экспрессивность в семантической струтстуре слова, не
обладающего метафорическим переносом или каким-либо внеш1тм
признаком эмотивности [Исхакова 2011: 74-75]. Если ¡первая группа
экспрессивов-коннотативов имеет отношение к образной экспрессивности,
то вторая и третья группы коррелируют с экспресснвность(о усилительной
природы. Данные критерии являются основополагающими при
классификации средств вербализации эмоциональности с ингерентными
свойствами в тексте.
Многокомпонентность описания такого феномен;а, как эмоция,
требует рассмотрения всех её составляющих и объясняет Недостаточность
рассмотрения лексемы и предложения. Эмоция в тексте может выражаться

13
благодаря синтагматическому ряду эмотивов, или выразительным
средствам языка, под которыми подразумеваются речевые приёмы, не
связанные с переносом значения слов или словосочетаний, но используемые
для усиления эмотивности и экспрессивности высказывания. В целом,
важной особенностью письменного представления эмотивности является
синтагматика эмотивов, направленная на распредмечивание сущности
содержания эмотивного текста, а именно отражение внутреннего состояния
человека эмоционального.,
Важно подчеркнуть, что в русле настоящего исследования
необходимо дифференцировать семантическую структуру эмоционально-
окрашенной единицы с точки зрения увеличительной и образной
экспрессивности. Видится, что увеличительная экспрессивность имеет
большую связь с проявлением указания на эмоциональность. Это, в отличие
от образной экспрессивности, обусловлено её тесной корреляцией с речевым
усилительным эффектом в эмоционально-коммуникативной ситуации.
В соответствии с вышесказанным следует отметить, что в рамках
изучения эмоциональной и эмотивнои сферы homo loquens языковая
лич1юсть предстаёт в своей значимой гендернообусловленной ипостаси как
homo sentiens и femina sentiens (см. [Апресян 1995]). Разновгщность
эмощюнального интеллекта определяется одноимённым ментальным
стилем эмоциональной женщины и эмоционального мужчины, который, в
свою очередь, выявляется • с помощью инструмента, именуемого
эмощюнальным дейксисом (см. схему№1).
Поскольку эмотавы обнаруживают в своем значении некоторую
указательность, то это может лечь в основу дейктического подхода в
рассмотрении категории эмотивности. Как известно, традиционно к
категории указания языковеды относят те аспекты языка, интерпретация
которых зависит от ситуации высказывания: времени высказывания,
времени до и после высказывания, местоположения говорящего во время
высказывания и личности говорящего в аудитории. Традиционными
типами дейксиса являются: дейксис лица, времени и места. Поскольку
указательность есть универсальное свойство всей языковой системы, то
предполагается, что эмотивные единицы, так же как и все остальные
единицы языка, имеют непосредственное отношение к категории указания.
Однако описание эмотивной сферы человека говорящего представляется
возможным производить посредством неконвенциональной
расширительной разновидности категории указания, понимаемой как
эмоциональный дейксис. Эмоциональный дейксис указывает на
эмоциональную позицию говорящего, которая коррелирует с вербальными
и авербальными способами выражения эмоций в высказывании. При этом
эмотивный дейксис - это вербализованный эквивалент эмоционального

14
дейксиса. Он представляет собой указание на вербализованные эмоции в
письменной речи, ориентированные на личность говорящего.
Сводные данные о «традгщионном» дейксисе большей частью
совпадают с характеристиками дейктических единиц эмотивной природы.
Более того, в структурации эл10тивного дейксиса соблюдаются устойчивые
дейктичесте параметры, определяющие сущность дейксиса как такового,
а именно; 1) пространство и время, которые релятивизированы взглядом
человека эмоционального на мир с точки зрения норм эмоционального
поведения и продиктованы ценностными установкали! и культурными
реалиями данного социума в данное время; 2) прагматический фактор
«наблюдатель», образующий когнитивную о о ю в у многих языковых
понятий (см. [Арутюнова 1999]), в том числе эмотивиого дейксиса,
обусловленного, как правило, адресатностью эмотивиого пьюказывания.
Следовательно, универсальные значения категории указания; эгоцентризм,
субъективность и ситуативность [Кацнельсон 1986; 13] - выступают
основой змотивного дейксиса.

Содержание Пото .чсШкп.'; С.\ема №1

Нома Srтlí^etls
Че.1О0ек эмоционгьпиьп!

Яото ВепИт Геп1ш« 5тИеп$

Эиоционмний щжчиш Эмционалъная женщина

Мужскойзмоцтшьтй ЖентИэщтлп/шО
ишшеш ишпе-неш
' ' -I.
Щжаой змоционатый Женаий эмоциоятШ
аииль сттъ

Мужской э.чо/(иона.1ькыа Женский гщтнл.йный

деоксис дейксис

Щ^кские Жтскпе
иимикй и Арупе эмотивные .ulLvuкd «
срейтЛл аЯгрба^ш! дсЁкгпики среЪстба вО^^пашю! дейшики

Кроме того, для преодоления нечёткости в возмож1ЮЙ

дифференциации дейктических единиц конвенциоиальиой и
неконвенциональной природы целесообразно использовать триединую
знаковую систему языка - знаки-индексы, знаки-символы и знаки-образы,
предложенную Ч.С. Пирсом и Ч.У. Моррисом. Данные знаг<п языка

15
дешифруются посредством кодифицирующих комбинаций, или кодов,
которые представляют собой устойчивые связи между означающим -
письменной фщ<сацией знака, или формой знака, и означаемым знака - его
содержанием. Всё это может выражаться графически как 8 ' + 878^ и
8'=8', что означает соответственно фактическую . смежность между
содержанием и формой знака для знаков-индексов, относительную
смежность - для знаков-символов и относетельное сходство - для знаков-
образов. В целом, в рамках семиотической лингвистики код предполагает
наличие двух кодирующих элементов 8' и и трех возможных
кодифицирующих комбинаций/, + между ними. Таким образом, понятие
кода вносит определённый порядок в семиотическую систему языка, и это
позволяет квалифицировать код как семиотический семантико-
синтаксический код естественного языка.
Основным инструментом в изучении эмотивного дейксиса, равно как
и конвенционального дейксиса, выступает указательное поле, с его
выраженными центральной и периферийной частями и совокупностью
эмотивных знаков, именуемых эмотивными указателями, эмотивами-
«демонстративами», эмотивами-дейктиками, эмотивными
эгоцентрическими спецификаторами. Компоненты, составляющие
содержание эмотивного указательного поля, представляют собой эмотивные
дейктические единицы, принадлежащие ингерентному и адгерентному
типам категоризации эмотивности, а также экспрессивности образно-
усилительного характера, и выступающие как эмотивы-символы, эмотивы-
образы и эмотивы-индексы.
Одним из параметров в характере расположения эмотивных
указателей в пространстве демонстративного эмотивного поля служит
бинарный принцип разделения дейктических значений эмотивных
дейктиков на конвенциональные и неконвенционапьные, изначальные и не-
изначальные. Термин неконвем111ональность в рамках эмотивного дейксиса
соотносится с эмотивным значением, созначением или обозначением в
семантике вокабулы, которые определяют высказывание в границах
эмоциочачътй сферы человека говорящего. Наличие эмотивности в
основном компоненте (денотате) семантической структуры эмотивного
указателя квалифицируется с позиции нековенциональной категории
указания на эмоциональность как изначально неконвенционально-
дейктическое значение. Неизтчапьно дейктическое (в неконвенциональном
понимании) значение, или изначально недейктическое значение,
подразумевает эмотивность как созначение или обозначение/называние
эмоций (в частности, в эмотивах-номинативах) с ингерентными и
адгерентными свойствами в семантической структуре эмотивной вокабулы.
При этом все эмотивные указатели имеют номинативно-интерпретирующие
значения, в том числе в аффективной и/или коннотативной разновидностях,

16
согласно категоризации эмотивности с ингерентными и адгерентными
свойствами, в языке и речевой реализации в соответствии с эмотивным
значением.
Кроме того, среди репрезентантов эмотивного дейксиса есть
типично иеконвеш11Юнамьные или выраженно нгкоивеициопальные
эмотивные щнфтеры, К ним относятся неконвенцнонально эмотнвио-
дейктические единицы в широком понимании. Подобного рода
квалификация эмотивных указателей широкого порядка обусловлена
отсутствием «семантического сдвига» в двуедтшой сушностн знака и
ншшчием кодифицирующей комбинации - фактической смежности - в
дуализме эмотивного знака с рядом определённых особенностей,
отличающих данные знаки от традиционного понимания сущности
содерлсания пндексальных знаков. Здесь имеется в виду не только указание
на соприсутствующие компоненты в высказывании, а особая дистрибуция в
высказывании, его общая синтаксическая организация, что, впрочем, и
номинирует указание на выражение эмоционального состояния Ьопю
sentiens и femina sentiens.
Важно KoppeicTHO переключать семантико-синтаксические коды,
которые предполагают фактическую смежность (S'+S^), относительную
смежность (SVS^) и относительное сходство между signans и signatum
в двуединой сущности эмотивного дейктического указателя. Данное
переключение семиотических кодов позволяет дифференцировать
эмотивные дейктические единицы на эмотивы-символы, эмотивы-образы и
эмотивы-индексы, согласно символичности, образности и индикативности в
классической знаковой типологии Ч. С. Пирса.
Итак, репрезентантами эмотивов-символов являются максимальные
экспрессивы-аффективы; междометия, эмоционально-оценочные
прилагательные, лекс]1ческие единицы со сниженной тональностью. Это
единицы с изначально неконвенционально эмотивно-деЙ1стическими
значениями (SVS^).
Поскольку в настоящей работе исследованию подвергаются
способы и средства, указывающие на выражение э\10ций; в речи, то
«приращение» общей типологии языковых значений к знак эвой С1ютеме
эмотивов осуществляется в несколько ином виденгги (см. cxe^ ш №2 li №3)
по сравнению с ранее представленными работами известны X я з ы к о в е д о в
(например, лексико-семантические изыскания проф. Л.М. Васи иьева).

17
 СхемаНаг
Сопряжение в речи общей типологии
языковых значений со знаковой типологией
Ч.С. Пирса

Номинативные Интерпретирующие Д е й ш ч е с к и е значения

значения значения

Знаки-образы Знаки-символы Знаки-индексы

с изначально с изначально с изначально
номинативно- номинативно- дейетическими
интерпретирующими интерпретирующими значениями
значениями значениями

СхемаМгЗ
Сопряжение в речи типологии эмотивных (модально-оценочных)
значений со знаковой эмотивной системой

Аффективно- Дейктические значения Коннотативно-

интерпретирующие в широком понимании интерпретирующив
значения

Эмотивы-симвопы: Эмотивы-индексы: Эмотивы-образы:

относительная смежность фактическая смежность относительное сходство
между означающим и между означающим между означающим
означаемым знака и означаемым знака и означаемым знака
(эмотиеы с ингерентными (эмотивы с ингерентными (эмотивы с ингерентными
свойствами) и адгерентными свойствами) свойствами)
междометия, синтаксические и тропизированные средства,
эмоционально-оценочные морфологические средства, фразеологизмы и
прилагательные, интенсификаторы, лексические единицы
лексические единицы ассоциативно-эмотивная со сниженной тональностью
со сниженной лексика
тональностью

Так, междометия, согласно традиционному пониманию дейксиса,

вряд ли могут квалифицироваться как эмотивы-символы и
дифференцироваться с точки зрения характера лексического значения на

18
интерпретирующие и 1юминативные, так как и к тем и к другим значениям в
перву[о очередь относят внутреннюю форму знаменательных частей речи.
Тем не менее денотат семантики междометий эмотивен и оценочен, а также
максимально экспрессивен, что позволяет им именоваться аффективно-
интерпретирующими с точки зрения эмот1Ш1юго лексико-семантичсского
указательного поля. Кроме того, суть их содержания зиждется па
относительной смежности между составляющими компонентами знака
(означающим и означаемым) что Ш!1фруется в виде следующего
семантического кода: S'/S^ В целом в aффeктивax-^^eждoмeтмяx указан1ге на
эмоциональность зафиксировано в языке, что позволяет квалифицировать их
как эгоцентрические спецификаторы с изначально неконвенц1гокаль(ю-
дейктическими значениями в рамках неконвенщюнального эмотивного
дейксиса.
В качестве примера рассмотрим словарную статью междометия Ух!,
представленную в толковом словаре русского языка под редакцией А.П.
Евгеньевой; «.Употребляется' при высказывании, окрашенном каким-либо
сильным чувством {воахшцепия, удивления и т. п.) [Толковый словарь
русского языка 1984: 538]. Слово «употребляется» в дефиницщ! значения
изучаемой лексической единицы слова позволяет 1свали4)1И(ировать
междометие Ух! как знак с приписанным свойством, в то время как слова
«восхищение» и «удивление» в толковании значения данного междометия
указывают на эмоциональную окрашенность языкового знака Ух!. Таким
образом, в двусторонней ст15уктуре рассматриваемого «демонстратива» Ух!
установлен принцип относительной смежности между означающим Ух! (его
графической фиксацией на письме) и означаемым знака (его смыслом,
собственно эмоцией, гюдразумеваемой адресантом и воспринимаемой
адресатом в сообщении).
В соответствии с трактовкой символа А.Ф. Лосевым и К. Бюлером,
роль эмотивов-символов оправдатию отводится междометиям, поскольку
данные аффективы, нo^пIHиpyя эмоции в тексте, полностью выдают
эмоциональное состояние говорящего. То же самое касается г; других
представителей аффективов, наполняющих текст эмоциями максимапыю
экспрессивно.
Следует отметить значимость знаков-символов для работы всей
семиотической системы [Лотман 1999], которая обусловлена смысловой и
структурной самостоятельностью знаков-символов. Действительно,
эмотивы-символы (например, английские междометия ЛЬ, ОЬ), как правило,
легко вычленяются из семиотического окружения и столь же легко входят в
новое текстовое окружение, окутывая его эмоциональной «дымкой», в
отличие от эмотивов-индексов, которые требуют соприсутствия

' выделено автором - З.И.

19
определённых единиц с целью указания на них, по принципу указания
пальцем на предмет. При этом индексальные знаки вряд ли самостоятельно,
вне текстового окру^кения, имеют отношение к ухсазанию на эмоции
говорящего субъекта. В целом, денотат семантики эмотивов-символов уже
предполагает указание на выражение эмоционального состояния
говорящего, что делает эмотивы-символы «самодостаточными» эмотивньши
указателями, не требующими соприсутствующих компонентов в
высказывании (подобно индексальным знакам) или ссылок на некие образы,
картинки (по аналогии с образными указателями).
Что касается эмоционально-оценочных прилагательных, то
макрокомпонент семантики данных единиц, так же как и у междометий,
имеет непосредственное отношение к максимальной экспрессивности. В
этой связи рассмотрим словарные значения, посвященные эмоционально-
оценочным прилагательным в авторитетных лексикографических
источнщсах, например в английском толковом словаре издательства
Macmillan: e.g. (1) great ("infomial used for emphasizing the most important
feature of somethir^g" («неформаль. подчеркивает важную особенность чего-
либо») [MED: 622]); (2) awful ("used for emphasizing how unpleasant someone
or something is") («используется для подчёркивания неприятности,
исходящей от кого-либо или чего-либо») [MED 2002: 422]). Словарные
толкования данных эмоционально-оценочных прилагательных доказывают
присутствие эмотивностн в одном из составляющих компонентов
рассматриваемых знаков, а именно означаемом. При этом означающее этих
языковых знаков не имеет относительного сходства с означаемым,
подразумеваемой адресантом эмоцией. Кроме того, здесь не требуется
обязательного соприсутствия какой-либо единицы с целью указания на неё,
что характерно для индикативных знаков, а словосочетание used for
emphasizing («используется для усиления, экспрессивности») в значении
слова указывает на приписанное свойство в двусторонней сущности знака,
что фиксируется семантическим кодом SVS^. Таким образом, в
3Nrauii0HanbH0-04eH04Hbix прилагательных как эмотивах-дейктиках
означающее, зафиксированное на письме, соотносится по принципу
установленной смежности с означаемым, «духовной» стороной адъективных
знаков; то есть эмоцией.
Однако адъективным эмотивам-символам, равно как и
междометиям, присуща способность интенсифицировать указание на
эмоциональность homo loquens посредством специфики синтагматического
ряда в пределах высказывания. Это особенно важно для тех адъективных
эгоцентрических специф;1каторов, в словарном толковании которых
отсутствует usedfor emphasizing («»юпользуется для усиления»), несмотря на
представленные в словаре примеры, графически оформленные
восклицательным знаком (например, см. wonderful в [MED: 1653]). В целом,

20
синтагматика, усиливающая указательность эмоционально-оциючных
прилагательных, может быть реализована посредством соприсутствия
нескольких адъективных эмотивных единиц, либо повторения одного н того
же адъектива, либо соприсутствия адъективного эмотива-символа с
единицей увеличительной экспрессивности в высказыва1П5и типа absolutely
wonderflill.
Следующие «претенденты» на статус эмотивов-символов
представляют собой лексические единицы со сниженной тональностью,
поскольку отрицательный эмоциональный заряд данных единиц часто
сосредоточен в денотативном компоненте лексического значения
ненормативной лексики: stuff (infonnal nonsense (неформаль. ерунда,
чепуха) [MED: 1427]): e.g. Oh. s t u f f , Maurice! Cheap-jack stuff. I'm surprised
at you! (Johnson, 135).
Междометия, эмоционально-оценочные прилагательные и единицы
со сниженной тональностью не имеют никакого отношения к номинации,
ибо они не называют обозначаемое, а только выражают отношение
говорящего к нему с помощью аффективно-интерпретирующего значения,
коррелируемого с максимальной экспрессивностью в речевой реализации
[Исхакова 2011]. Кроме того, они не указывают на соприсутствующие
объекты, тем самым не обладают фактической смежностью с явлением или
объектом, подразумеваемыми адресантом. Важная особенность данных
эмотивных эгоцентрически спецификаторов - это изначальное присутствие
в них дейктического значения с точки зрения неконвенционального
понимания категории указания. Всё это обусловлг1вает символичность как
приписанное свойство в содержании аффективных знаков.
Эмотивы-индексы включают несколько групп лексических единиц.
Так, к ним относятся: 1) коннотативы, предусматривающие осмьюление
экспрессивно-эмотивного значения слова посредством «внешней формы» -
индекса - экспрессивных формообразующих и словообразовательных
аффиксов усилительного свойства; денктические значения данных
эмотивных единиц характеризуются одновременно изначальной
конвенциональностью, согласно функции полуиндексов морфологической
производное™ в конвенциональном дейксисе, и неконвенциональной
неизначальностью с точки зрения эмотивного дейксиса; 2) коннотативы,
предусматривающие осмысление зкспрессивно-эьютивного значения слова
посредством увеличительной экспрессивности в семантической структуре
слова, не обладающие метафорическим переносом или каким- либо внешним
признаком эмотивности, а обладающие прочной синтаксиче гкой связью и
абстрактным значением; согласно традиционному пониманию дейксиса;
данные эмотивные знаки обладают нeкoнвe]Щиoнaльны^Jи изначально
недейктическими значениями; 3) единицы ассоциативно-эмотивной лексики
с усилительной экспрессивностью, где указательное местоимение Я

21
выполняет значимую дейктическую функцию; неконвенциональные
изначально недейктические значения данных эмотивных указателей
усиливаются конвенциональным изначально денктическим значением
местоимения Я-, 3) сннтактико-стилистические средства вербализации
эмоции - представители абстрактного вида знаков в различных средствах
коммуникативного аспекта высказывания; это репрезентанты изначально
недейктических значений с высокой степенью выраженной
неконвенциональности, или эмотивные индексы широкого порядка.
Семиотический код, декодирующий данные эмотивные дейктические
един1щы, может быть представлен как S'+ S^ где отмечена фактическая
смежность между означающим и означаемым в двуединой сущности
языкового знака.
В целом эмотивы-индексы - это эмотивные единицы, обладающие
изначально недейктическими значениями в неконвенциональном
понимании, иногда усиленные дейктическимп значениями «традиционных»
дейктиков типа указательного местоимения Я. При этом дейетические
единицы широкого порядка - это типичные представители
неконвенционального змотивного дейксиса, поистине, «демонстративы» с
нвконвенц1юпально-ш\кшч&сшыи значениями.
Важно подчеркнуть, что экспрессивные формообразующие и
словообразовательные аффиксы успешно «работают» как эмотивные
индексы в адъективной лексике. Анализ работ по стилистике английского
языка (см. работы И.В. Арнольд) подтверждают такую репрезентативную
функцию морфологических средств языка. В частности, к ним относятся
формообразующий суффикс -est, словообразовательный префикс ип- и
уничижительный аффикс-йй.: e.g. pleasanles/, handsomest, unkind, imgratefiil,
foolish.
Однако без соприсутствия основы лексической единицы
рассматриваемые аффиксы вряд ли «срабатывают» как индикативные знаки.
Как правило, экспрессивные формообразующие или словообразующие
аффиксы -представляют собой неотъемлемую часть в морфологической
структуре змотивного слова. Это позволяет именовать их полуиндексами, по
аналогии с «традиционными» полузнаками. Например, в единице
handsomest наблюдается фактическая смежность между означающим,
handsomest, фиксацией знака на письме, и означаемым handsomest, в
котором -est усиливает значение прилагательного подчёркивая
тем самым высокую степень качества в данной лексической единице.
Коннотативы с увеличительной экспрессивностью, также как и
морфологические средства эмотив1ЮСти, соответствуют статусу индексов в
ceNtn0Ta4ecK0H системе эмотивности. Устойчивая синиисичесиая связь
усилителей-интенсификаторов со знаменательными частями речи служит
предпосылкой реализации функции ндикатнвных знаков в речи homo

22
sentiens н femina sentiens. В английсгсом языке, например, это наречия
absolutely, terribly, extremely, awfully, ve¡y, которые индексируют значения
имен прилагательных [Alexander 1997: 139], в том числе эмоционально-
оценочных прилагательных, выполняющих в данном исследовании роль
эмотивов-символов.
Следующим типом репрезентантов эмотивов-индексов в
предлагаемой типологии являются единицы ассоциативно-эмотивной
лексики. Данные единицы рассматриваются вместе с важной дейктической
единицей, например в русском языке с местоимением Я\ я люблю, я
ненавиэ1су, что усиливает, по принципу указания пальцем на предмет,
номинативное значение эмотивов любить, ненавидеть, презирать,
обожать и т.д., тем самым составляя суть означаемого в знаке как эмотива-
номинатива. Следовательно, двусторонняя сущность знаков-щадексов как
единиц ассоциативно-эмотивной лексики выглядит следующим образом: я
люблю есть означающее, материальная сущность знака, в то время как
означаемое - это весьма эгоцентрическая спецификация элюций адресанта.
Таким образом, между составляющими компонентами знака присутствует
фактотеская, фиксированная смежность. Сочетание общепризнанных
дейктиков, таких как Я в русском языке пли I в английском языке, с
единицами эмотивно-номииативной лексики позволяет именовать
последние как эмотивы-индексы. Отсюда можно заключить, что
традиционный дейктик - указательное местоимение первого лица и
единственного числа ~ индексирует степень указательности
«демонстративов» в неконвенциональном эмотивном дейксисе.
Значимыми представителями в группе эмотивов-индексов являются
синтактико-стилистические средства вербализащш эмоций, другими
словами, знаки эмотивности в широком понимании. Они выполняют
указательную функцию так же, как и другие представители эмотивов-
индексов, - по принципу жеста, указывающего пальцем па предмет, но
посредством «нарушения» синтаксиса в тексте. Например, «демонстрация»
эмоциональности синтактпко-стилистических конструкций в высказывании
реализуется через повторения единиц, инверсии, обособления и т.д. Это
типично неконвенционально-дейктические эмотивные |знаки, или
выражеино неконвенционально-эмотивные индексы. Их репрезентативная
функция вряд ли полностью соотносима с функцией таких
неконвенщюнально-эмотивных знаков как усилнтелей-интенсификаторов,
выполняющих роль эмотивных индикативных «демонстративов», не
нарушающих, как правило, синтагматический ряд в пределах i ысказывания,
а усиливающих соприсутствующую адъективную лексику по принципу
конвенциональных индексов, а именно по принципу жеста, указывающего
пальцем на предмет; или эмотивами-индексами морфологического
характера, которые, по аналогии с конвенциональными полуиндексамн,

23
указывают на производную основу; или ассоциативно-номинативными
эмотивами-индексами, суть которых зиждется на соприсутствии
конвенционального указателя Я. Таким образом, синтактико-стилисткческие
средства эмотивности основаны - прежде всего - на дистрибуции единиц
высказывания. Содержание означаемого в синтактико-стилистических
констру1сциях определяется с помощью указания на необычное размещение
элементов в высказывании. Для примера рассмотрим диалог из рассказа
конца прошлого столетня «Телефон доверия» А. Инина:
И снова женщина. Вся какая-то нервная и порывистая:
- Але! Але, але! Телефон доверия? Доверия или нет?
- Доверия, доверия, - успокоил её Козлов. - И если у вас есть
немного времени...
- У меня времени много! - перебила она. - Очень много никому не
нужного времени! (Инин,424).
Повтор Але, Але, подхват немного вр&мени... У меня времени
много!, а также нарастание У меня времени много! Очень много никому не
нужного вр&пени! выдают раздражительность и вспыльчивость
позвонившей женщины. По-видимому, если не принимать во внимание
синтакс!1ческие нарушения в рамках данных единиц, не обращать внимания
на сннтактпко-стилистическое оформление высказывания, то
рассматриваемые сочетания единиц представляют собой только
означающее, некие конструкции, «материальные оболочки», лишённые
всякого смысла. В то время как с учётом синтагматических нарушений, их
значимости в экспрессивно-эмотивном оформлении высказывания [Долинин
1978] выражается суть означаемого индикативных знаков как
синтаксических конструкций - опосредованная через сознание адресанта
эмоция.
Однако указание на эмоциональность говорящего может быть
распредмечена посредством эмотивных индексальных знаков широкого
порядка, в которых присутствуют компоненты, принадлежащие и
конвенциональному типу дейксиса. Здесь имеются в виду синтактико-
стнлистические конструкции типа полисиндетона, сущность которого
зиждется на повторении служебных единиц в пределах высказывания, или
литоты, основанной на нетрадиционном для английской грамматики
синтаксическом «столкновении» отрицательной частицы и отрицательного
префикса в вокабуле. Следовательно, не исключено, что указание,
транслируемое эмотивамп-индексами в широком понимании, может быть
отчасти обусловлено деиктнческпми значениями конвенциональных
эгоцентрических спецификаторов.
И, наконец, эмотивы-образы составляют коннотативы с
ассоциативно-образныл! переосмыслением значения слова (словосочетания)
в виде различных тропов или фразеологизмов, их кодирует и декодирует

24
устончирая связь в дуализме знака что предполагает относительное
сходство между формой и содержанием в структуре эмотивного указателя.
Данные «демонстративы» суть эмотивные единицы с выраженными
номинативно-интерпретирующими значениями, в соответствие с
характерной для них вторичной функцией номинации, являющейся
бесспорным проявлением коннотативности и образной экспрессивности. В
примере из романа А. Мэрдок «Замок на песке»: Rain: It's useless.
Мог... Wliat am I doing in your life? I've often wondered this , you hiow. only I
never told my doubts. You are a growing tree. I am only a bird. You cannot
break your roots and fly away with me (Murdoch 75, 195) с помощью образных
средств героиня выражает любовь и сожаление. В семантической структуре
эмотивов-дейктиков выявляется конкретность значения, поскольку эмоции
выражаются посредством номинаций, например, а growing tree, only а inrd,
break your roots. Для того чтобы выразить свою несчастную любовь молодая
женщина представляет образы: растущее дерево - это её любггмь!й, птичка -
это сама героиня и т.д. Такое переосмысление значений лексических единиц
в высказывании способствует вербализации эмоций адресантом. Таким
образом, данные лексико-выразительные средства эмотивности построены
на относительном сходстве между тем, что называется, а также письменно
фиксируется - а growing tree, а bird, your roots, и тем, что подразумевается,
переосмысливается самой говорящей.
В целом в центральной части эмотивно-дейктического поля
расположены: 1) эмотивы-символы с неконвенциональными изначально
дейктическими значениями, например междометия и эмоционально-
оценочные прилагательные; 2) эмотивы-индексы с нскоивсициональными
изначально недейктическими значениями (например усилители-
интенсификаторы), в том числе с неконвенциональными изначально
недейктическими значет1ями, выступающими вкупе с фактором
усилительности, производным репрезентантом конвенциональной категории
указания (например номинативы-эмотивы, интенсифицируемые
указательным местоимением); 3) эмотивы-индексы с типично
неконвенциональными изначально недейктическими значениями, в
частности, синтактико-стилиетические конструкции. Все эти эмотивы-
дейктики имеют абстрактные значения в семантической структурации,
согласно аффективно-коннотативно и ассоциативно (имеется в виду
ассоциативно-эмотивная лексика) интерпретирующим значениям,
направленным на проявление эмотивности и экспрессивности
усилительного характера. Периферийную часть указательного эмотивного
поля составляют эмотивы-образы с ингерентными свойствами и конкретным
значением, или эмотивы с неконвеициональными неизиачально эмотивно-
дейктическими значениями и с выраженными номинативно-
интерпретирзтощими значениями в соответствии с их образной

25
эмотивностью и экспрессивностью (например тропнзнрованные средства
вербализации эмоциональности).
Следует признать шифтерность и ситуативность эмотивов-знаков,
характерных для семиотических систем всех языков: как естественного
языка, так и формализованных языков в целом. Тем не менее с точки зрения
проведения лингвосемиотического анализа вариантных типов эмоэтшного
дейктического поля представляется целесообразным использование
устоявшейся таксономической матрицы, но с учётом данных особенностей
дейктических значений языковых знаков, - согласно классической
классификации Ч. С. Пирса. Это позволяет чётко структурировать
пространство инвариантного змотивного дейктического поля с
совокупностью дейктическж эмотивных единиц - эмотивами-символамн,
эмотивами-образами и эмотивами-индексами.
Если, согласно теории конкретной референции суммировать все типы
отношений, существуюш;ие в семантике эмотивиого эгоцентрического
спецификатора, а именно эмотивном значении/созначении или обозначении,
конкретности/абстрактности дейктического значения,
изначально/неизначально деиктическом значении, материализованном в
размещении репрезентантов эмотивиого дейксиса в пространстве эмотивно-
указательного поля, то получим так называемую смыслопорождающую
информацию змотивного «демонстратива». При этом под дешифруемым
содержанием эмотивной дейктической единицы подразумевается прежде
всего культурнообусловленная информация эмотивиого знака.
Вторая глава «Декодирование эмоций в культурно-языковом
пространсгве тендера» посвящена проблематике распредмечивания
вербализованных эмоций в свете теории лингвокультурного кодирования и
раскрытию роли тендера в языковом конструировании.
Лингвокультурное кодирование осуществяется на основе понимания
смыслового содержания языкового знака. Необходимо подчеркнуть
особенности понимания смыслового содержания змотивного указателя. Это
смысл эгоцентрического свойства, или личностный смысл, связанный с
индивидуальным толкованием значения слова, возникающим в
эмоционально-окрашенной речи и выражающим указание на
эмоциональность говорящего. При этом он является производным от
позиции homo sentiens и femina sentiens в данном социуме и в данное время.
В свою очередь, такая трактовка смысла эмотивиого указателя подводит к
его пониманию как смыаювого пространства, поскольку смысловое
пространство эмотивной вокабулы предполагает сосуществование
разноветсторных коннотаций, транслирующих целый спектр эмоциональных
переживаний (а их, как известно, не счесть) homo sentiens и femina sentiens,
направленных на факт культуры и факт языка. Соответственно изучение
смыслового содержатхя змотивного «демонстратива» может быть

26
реализовано только с позиции двустороннего характера, а именно - с
участием языка и культуры.
В этой связи важно подчеркнуть, что неразложимым работающим
механизмом — единицей семиозиса — следует считать не отдельный язык, а
всё присущее данной культуре семиотическое пространство, называемое
селшосферой. Иными словами, под семиосферой подразумевается единое
культурно-языковое пространство. Смьюлопорождающая информация
эмотивного указателя распредмечнвается кодами культуры, усваиваемыми
данным сообществом в данное время. Одну из значительных смысловых
нагрузок в культурно-языковом пространстве несёт культурньнТ
эмоциональный код, поскольку он соотносится с выбором
допустимого/недопустимого эмоционального поведения на уровне разных
семиотических кодов, включая язык.
Ученые-языковеды подчеркивают матричную природу кодирования.
Код культуры можно представить как «сетку», которую культура
«набрасывает» на окружающий мир, категоризует, структурирует и
оценивает его [Красных 2003]. Для лингвокультурологических
семиотических исследований важно проследить способы взаимодействия
«сетки» и «решётки» в ситуации «знак-в-знаке», в которой первьнТ знак -
это некая идея, или культурнообусловленный смысл (то есть «сетка»), а
второй знак является вербальным воплощением данной, культуроносной
идеи (то есть «рещётка») [Иванова, Чанышева 2010: 282].
Важно отметить значительное влияние кодирующей структуры
знаковых систем языкового пространства на семиотические модели
культурного пространства. Поэтому в основу классифшсации кодов
культурной семиосферы а priori можно положить их отношение к знаку и,
прежде всего, к сущности языкового знака. В свете вышесказанного
представляется необходимым усгановление дифференциации культурного
кода и лингвокультурного кода, в частности эмоционального и эмотивного
кодов соответственно.
В этой связи прежде всего необходимо подчеркнуть, что семиотический
код как константная составляющая двуединой сущности эмотивного знака
может рассматриваться в качестве лингвокультурного эмотивного кода. В
свою очередь, лингвокультурный эмотивный код может рассматриваться в
широком и узком смыслах.
Лингвокультурный элютивный код как система культурно-языковых
соответствий (ши кулътурно-эмотшных соответствий), обусловлеш1ых
эмоциональной установкой, эмоциональным настроем и эмоциональным
стилем представителей лингвокультурного сообщества, есть
лингвокультурный эмотивный код широкого порядка. Здесь ситуация «знак-
в-знаке» распредмечпвается следующим образом: «сетка» - это
культурнообусловленное представление, касающееся

27
допустивого/недопустимого эмоционального поведения в данном социуме, а
в рол1Г «решётки» выступают эмоционально-окрашенные знаки языка как
вербальные воплощения данного смысла, регламентируемого
лингвокультурным сообществом. При этом лингвокультурный эмотивный
код, декодирующий двуединую сущность эмотивного знака,
представляющего собой щттурпо-языковое соответствие (или культурио-
эмотивное соответствие) в высказывании homo sentiens и femina sentiens,
есть лингвокультурный эмотивный код в узком понимании.
Лингвокультурный код узкого порядка выступает в качестве подсистемы
лингвокультурного кода в широком понимании. Тем не менее, он сохраняет
основной принцип струкгурации лингвокультурного кода широкого
порядка, а именно сетуацию «знак-в-знаке». Так, в роли идейности, или
культурнообусловленного смысла, выступает бинарная позиция между
означающим и означаемым в эмотивном знаке (напомним, что в рамках
данной работы это приписанная смежность в эмотивах-символах,
фактическая смежность в эмотивах-пндексах и относительное сходство в
эмотивах-образах). Функцию «решётки», как и в случае с лингвокультурным
эмотивным кодом широкого порядка, выполняет вербальное воплощение
смысла эмотивного знака. Корреляция между лингокультурным кодом в
широком смысле и лингвокультурным кодом в узком понимании видится
аналогичЕюй дихотомтщ кода культуры-1 и кода культуры-2 (по логико-
философскому п р и н щ т у от общего к частному или от частного к общему),
соответственно.
Рассмотрим пример использования эмотивного кода узкого и
широкого порядка в эмоционально-окрашенном высказывании: Shut up (Br.
Е impolile an offensive way of telling someone to stop talking (неформаль.
обидная форма обращения к кому-либо с просьбой прекратить
разговаривать) [MED: 1322]), Plym! I can't stand any more (Johnson 1961:
261). В эмотивном символе shut up означающее shut up связано в
соответствие с кодифицирующей комбинацией - установленной смежности
- с означаемым знака, его эмоциональной сущностью, а именно с эмоцией
негодования, выраженной адресантом в данном сообщении, что позволяет
шифровать двустороннюю сущность знака посредством эмотивного кода в
узком смысле S^/S^ где S' есть означающее, - означаемое, а графический
символ / указывает на приписанную смежность между содержанием и
формой знака. При этом эмотивный код широкого порядка, равно как и
одноимённый код в узком понимании, есть лиетво-культурно-языковое
соответствие shut up. Однако если эмотивный код в р к о м понимании
транслирует культурную информацию посредством устойчивой связи между
содержанием и формой языкового знака, то культурная обусловленность
эмотивного кода широкого порядка заключается в допустимости

28
использования данной лексической единицы в эмоциональной речи
жительницы страны туманного Альбиона прошлого столетия.
Отсюда можно сделать вывод, что лингвокультурный эмотивный код
узкого порядка выступает в качестве подсистемы лингвокультурного
элютивного кода в широком понимании, ибо специфику содержания лингво-
культурно-эмотивных соответствий, а именно их символичность,
индикативность или образность, определяет репертуар змотивного кода
узкого порядка. Соответственно кодифицирующие комбинации между
означающим и означаемым в семантической структуре змотивного знака
вряд ли лишены культурно-значимой информации. Всё это обусловлено -
прежде всего - статусом естественного языка, выполняющего значимую
роль основного «вращающегося колеса» в едином культурно-язьисовом
пространстве [Лотман 1999].
В целом, сходство, а отсюда и труд1юсть толкования
лингвокультурпых эмотивных кодов широкого и узкого порядка
заключается в одинаковой графически зафиксированной языковой
номинации. Что же касается различия между данными методологическими
инструментами, то оно, по-видимому, основано на сущности культурной
информации, транслируемой эмотивной вокабулой, а именно между
культурно-обусловленным характером дуализма змотивного знака и
культурно-обусловленными особериюстями эмоциональной речевой
коммуникации в определённом социуме, которые и определяют выбор
эмотивной лексики говорящим субъектом.
Отсюда можно заключить, что эмотивный дейксис вьютупает как
система элементов с кодирующим и декодирующим его семиотическим
лингвокультурным кодом в узком смысле (лкк 2'). Данная эмотивко-
дейктическая система, манифестантом которого является лкк 2', декодирует
лингвокультурный эмотивный код широкого порядка (лкк 2). Содержание
лингвокультурного змотивного кода в широком и узком смыслах (лкк 2 и
лкк 2') обусловлено эмоциональным кодом, выполняющим значимую роль
культурного кода-1 (лкк 1) в единой семиосфере.
Причины тесной корреляции между культурными кодами и
лингвокультурными кодами обусловлены существованием «симбиоза»
культурного пространства и языкового пространства; в| переплетении
семиотических моделей семиосферы. Таким образом, культурно-языковое
пространство следует признать как некое обширное пространство с рядом
семиотических кодов, дешифрующих культурно-языковые семиотические
системы как западных и восточных культур, так возрастных,
профессиональных, тендерных и других субкультур.
Следует подчеркнуть правомочность использования атрибута
лингвокультурный в о т н о ш е н т 1 кодифицирующих комбинаций в структуре
эмотивных знаков. Во-первых, это согласуется с пониманцем языка как

29
основного организующего стержня в культурном пространстве. Во-вторых,
это соответствует сложной структурации культурного эмоционального кода,
состоящего из нескольких кодирующих систем, что характерно для
семиотических систем единой семиосферы в целом, порождающей все
новые и новые неконвенциональные и конвенциональные семиотические
модели. В-третьих, если заглянуть глубже в сущность кодифицирующих
комбинаций с точки зрения их культуроиосности, то можно установить
разного рода движения. Иными словами, относительная смежность,
фактическая смежность и относительное сходство не всегда выявляются в
чистом виде, часто наблюдаются смешанные типы устойчивой связи,
включающие как семантическое углубление (тропизироваЕпюе
переосмысление основного значения лексической единицы) знаков, так и их
синтагматические связи в высказывании. При этом представители
определённого лингвокультурного сообщества используют свои
специфические кодифицирующие комбинации, отвечающие за специфику
содержания эмотивного знака, что отражается в определённом
культурнообусловленном перечне эмотивов в дейксисе. Необходимость
обращения к идеям или положениям лингвокультурологии обусловлена
пониманием того, что использование кодифицирующих комбинаций без
учёта их культуроиосности ведёт к редукционистскому подходу в изучении
языковых явлений. При этом в силу неконвенциональной разновидности
эмотивного указательного поля подробная рубрикация типов
рассматриваемого неконвенционального эмотивного дейктического поля
только послужит достоверности результатов, полученных в ходе
лингвокультурологического по своей направленности исследования,
нацеленного иа выявление сущности содержания пространства
инвариантного эмотивного дейктического поля. Следовательно,
целесообразно установить межъязыковую и внутриязыковую
эквивалентность в изушемом языковом материале, с тем чтобы определить
особенность стругсгуры инвариантного эмотивного дейктического поля
homo sentiens и femina sentiens (в английском и французском языках).
В этой связи целесообразно обратиться к достижениям в области
современной лингвистической гедерологии на предмет выявления её роли в
конструировании лингвосемиотического знания. Так, на современном этапе
развития лингвистической гендерологии взаимодействие семантики
пространства культуры и смыслового пространства языка фиксируются в
концептах культуры, понимаемых как микромодели культуры. В рамках
данной работы мужественность и женственность есть эмог^юнальные
м1!кромодели культуры. Исследование данных эмоциональных
микромоделей культуры непосредственно предполагает кодгфование и
декодирование тендерной стереотипизации. При этом тендерные
стереотипы представляют собой культурные источники категоризации

30
культурного пространства. Вследствие этого они являются манифестантами
муз1сского и женского типов лингвокультурного кода. Тендерная
стереотипнзация позволяет декодировать посредством лингвокультурного
эмотивного кода микромодели культуры «мужественность» и
«женственность» в художественном тексте.
В свою очередь, текст как продукт дискурса является своеобразной
проекцией культурного пространства. Текст есть поистине лингвистический
феномен, который несёт на себе печать генерирующего его
лингвокультурного кода, понимаемого как система культурно-язьи<овых
соответствий, обслуживающих кoм^fyннкaтпвныe потребности членов ЛКС
(лингвокультурного сообщества) [Иванова, Чанышева 2010]. При этом
лингвокультурный анализ женских и мужских текстов позво;гяет вьп1ти на
лингвокультурный семиотический код в узком смысле, посредством
которого могут кодироваться п декодироваться вариантные тш1ы
неконвенционального эмотивного дейктического поля.
Во втором разделе «Установление эмотивного дей1ггического
поля как возможного tertium comparationis» в главе 111 «Значимые
репрезентанты эмотивно-указательного ноля» представлены результаты
лингвосемиотического анализа эмотивных эгоцентрическ1!Х
спецификаторов, порождённых homo sentiens и femina sentiens, на материале
английской и французской лингвокультур. Полученные данные
экстраполируются на содержательный компонент инвариантного
неконвенционального эмотивного дейктического поля как возможной
эпистемологической универсалии, именуемой tertium comparationis. При
этом поле как базисная психологическая единица мышления допускает
априорность своего существования. В свою очередь, априорная сущность
поля гсак важной методологической единиць! позволяет использовать
следующие универсальные категории эмотивного дейктического гюля в ходе
проведения лингвосемиотического исследования: семиотический код,
классификацию эмотивных знаков, конкретность и абстрактность семантики
денктнков, обусловленные парадигматическими и синтагматическими
связями эмотивных указателей, изначальность/неизначальность и
конвенциональность/неконвенциональность дейктических значений,
подвижность, ситуативность эмотивных знаков, а также основные
составляющие пространства демонстративного поля; его центральную и
пернферЕГЙную части.
Построение инвариантного неконвенционального эмотивного
дейктического поля осуществляется посредством структурирования
вариантных типов эмотивного указательного поля. В свою очередь,
структурацня каждого из его вариантных типов базируется на результатах
анализа употребительности эмотивных знаков в эмощюнально-окрашенной
женской и мужской письменной речи в английском и французском языках,

31
то есть в целом структурируется четыре типа вариантного эмотивиого
дейктического поля homo sentiens и femina sentiens; два англоязычных и два
франкоязычных.
Следует подчеркнуть, что вопрос методологического свойства
является краеугольным' камнем в ходе исследования
лингвокультурологического (в частности, гендернообусловлекного
изыскания), семиотического и сопоставительного направления с учётом
использования ткотенци опальных инструментов типа змотивного
дейктического поля, эмотивов-образов, эмотивов-символов и эмотивов-
индексов, а также лингвокультурного змотивного семиотического кода в
узком смысле. В этой связи методика исследования мужских и женских
эмотивных дейктиков может включать несколько шагов (слово «шаг», вслед
за проф. Г, Г. Молчановой [Молчанова 2007], используется для обозначения
каждого из этапов лингвисти^шского анализа).
Так, методом сплошной выборки отбираются отрывки из
художественных произведений, npiraëAf «женские отрывки» - из
произведений писателей-женщин, «мужские отрывки» - из произведений
писателей- мужчин. Общая численность «женских отрывков» составила 778
единиц (341 англоязычных и 437 франкоязычных текстов) и «мужских
отрывков» - 517 (297 англоязычных и 220 франкоязычных текстов). Таким
образом, единицей исследования является текст, представляющий собой
высказыватшя авторов-женщин или женских персонажей, а также авторов-
К!ужчин или мужских персонажей, зафиксированные в художественных
произведениях, то есть под текстом мыслится любое высказывание (или
последовательность высказываний), принадлежащее одному участнику
коммуникации и выраженное граф1гчески в виде совокупности
предложений. Для исследования выбраны те высказывания, в которых
эмоциональная составлягощая играет роль доминанты в определении
речевого поведения индивида. Критериями отбора послужили: 1) ншшчие в
дискурсе аффективов (e.g.: (¡) Mrs.Bennei: Ah, sir, 1 do indeed. It is a grievous
affair to my poor girls, you must confess. Not that I mean to find fault with you,
for such things I knoyv are all chance in this world... (Austen J. 1961: 81). (2)
Thank Heaven! When I saw them carry you in, I felt quite sick; I thought that you
were done for (Haggard 1972; 145). (3) Oh! dans ma famille, on va loin; ainsi,
moi, je suis sûr qu'à moins d'accident je mourrais très vieux (Maupassant 1974;
65). (4) Madeleine: Oh! oh!... tu n 'es pas si bête que je croyais, toi, car lu es
serviable. et celui qui a bon cœur n'est jamais sot (Sand 1978; 25))', 2)
лексическое описание эмоциональной кинесики, фонации и просодии (e.g.:
(I) "Î didn't", she cried recovering her speech. "1 did nothing deliberately. Well,
go, if you please-get away... " (Bronte E. 1963; 8). (2) "Well, young feller", said
Michael heartly, rubbing Ms hands, «do you know what I hear about you? I hear
that you're compromising my wife» (Maugham 1997; 175). (3) ^'Madame Krqfft?

32
 Qu'est-ce que tu lui veux, à madame Krajft?" - coiilimia le domestique, en
appuyant ironiquement sur le mot: madame... (Rolland 1957; 76). (4) Mais il
faut que tu prennes de vacances! Tu as absolimient besoin de repos! s'écria
Vanina impétueusement. Tu ne vas pas me faire croire qu'on a besoin de toi à
Sacy tout l'été!... (Mallet-Joris F. 1985; 284-285))-, 3) использование текстовых
графических знаков: восклицательный знак, особенности шрифта (например
курсив), а также другие графические знаки (например, тире или многоточие,
часто указывающие на эмоциональные паузы) [Арнольд 1990: 228] и т.д.
Да1Шое исследование предполагает распределение «женских» эмотивных
текстов в соответствие с временным фактором: тексты XIX в. и XX в,
Периодизация «женского» материала в рамках XX века обусловлена таким
экстралингвистическим фактором, как феминистское движение, которое
пережило свою первую волну в начале и вторую волну во второй половине
XX века. Предполагается, что феминизм должен был непосредственно
оказать влияние не только на общую культуру европейского социума, но
также и на речевое поведение женщин, поэтому представляется возможным
разделение английских «женских» текстов на тексты 20-40-х гг. XX века и
на тексты 50-60-х гг. XX века. При этом в протестантской части Европы
феминизм получил значительно большее развитие, нежели в южной
(католической) части [Водопьянова 2000], что позволяет говорить о более
поздней периодизации женского франкоязычного материала, в котором
тексты делятся соответственно на тексты 50-х гг. и тексты 60-70-х гг. XX
века.
Необходимо отметить, что в связи со сплошным характером выборки
объём анализируемых текстов неодинаков. В частности, английский
материал составляют 160 «женских» текстов XIX в., 82 - 20-40-х гг. XX в.,
99 - 50-60-х гг. XX в„ Французский материал соответственно представлен
62 <окенскими» текстами XIX в., 22 TeKCTaNni 50-х гг. XX в. и 354 текстами
60-70-х гг. XX в. Однако несмотря на небольшую представленность
французских текстов XIX в. и 50-х гг. XX в., объём этих текстов достаточно
большой. Например, среди французских «женских» текстов XIX в. имеется
отрывок, включающий более 400 языковых единиц, а среди текстов XX века
- отрывок объёмом в 130 языковых единиц.
Специфика социальных явлений обусловила различия и $ периодизации
«муясской части» эмпирического материала текстов XX века. Логично
предположить, что феминизм, повлёкший за собой измене ния в женском
речевом поведении, не затронул немедленно и в такой же с •епени мужское
речевое поведение. В целом англоязычный «мужской» мате{ иал составляют
292 текста XIX в. и 111 текстов XX в., в то время как ])раикоязычиый
«мужской» материал - 120 текстов XIX в., 100 текстов XX в. Несмотря на
небольшую представленность франкоязычных текстов XDÍ в., объём этих

33
текстов впечатляет. Например, среди французских текстов XIX в. имеются
отрывки, включающие более 100 языковых единиц.
В целом процесс сопоставительного анализа можно разделить на три
этапа. Первый этап посвящён определению внутриязыковых сходств и
различий на материале английского языка и установлению вариантных
англоязычных типов эмотивного указательного поля: указательного поля
liomo sentiens и указательного поля femina sentiens. Второй этап связан с
установлением внутриязыковых сходств и различий во французском языке,
что подразумевает определение сущности содержания каждого из
вариантных типов франкоязычного эмотивного дейктического поля. На
третьем этапе на основе полученных результатов предшествующих первого
и второго этапов анализа сопоставляемого языкового материала (см.
таблицу № 1) устанавливаются меясьязыковые универсалии и уникалии в
той области, которая касается эмотивных англоязычных и франкоязычных
«женских» и «мужских» текстов на предмет построения инвариантного
э\ютпвно - указательного поля. В таблице №1 представлены этапы
дискурсного лингвосемиотического анализа.

Табл. 1
Этапы тендерного дискурсного анализа (на материале эмотивных
текстов homo sentiens и femina sentiens в английском и французском языках)

1 этап II этап III этап

Внутриязыковые Внутриязыковые Стык межъязыковых
сходства и различия сходства и различия сходств и р а з л т и й
(письменная речь (письменная речь (письменная речь
английских мужчин и французских мужчин английских мужчин и
женщин); и женщин); женщин; письменная
установление установление речь французских
вариантных вариантных мужчин и женщин);
англоязычных типов франкоязычных тттпов установление
эмотивного эмотивного инвариантного эмотивно-
дейктического поля дейктического поля дейктического поля как
для femina sentiens и для femina sentiens и возможной метаязыковой
homo seniens homo seniens универсалии
дейктической природы
Критерии анализа языкового материала:
1) типология эмотивных дейктических номинаций вкупе с репертуаром
лингвокультурных эмотивных селшопггеских кодов в узком смысле; 2)
частотность использования эмотивных эгоцентриков; 3) изменение этой
частотности в диахронном плане; 4) характер подвижности эмотивных
знаков; 4) типология структураций вариантных типов эмотивного

34
 дейктического поля, указательного поля Homo sentiens и Femina sentiens
Необходимо Необходимо Необходимо
определить определить определить совпадения
соотношение сходств соотношение сходств или различия между
или различий на или различий на внутриязыковыми
предмет установления предмет установления универсалиями и
вариантных типов вариантных типов различиями в английском
указательного поля указательного поля и французском языках;
Homo sentiens и Homo sentiens н степень межъязыковой
Femina sentiens; Femina sentiens; эквивалентности в
степень выявление степени сопоставляемых
внутриязыковой внутриязыковой вариантных полях в
эквивалетности в эквивалентности в английском и
вариантных типах вариантных типах французском языках;
демонстративного демонстративного содержание
поля поля инвариантного
неконвенционального
франкоязычные эмотивно-дейктического
англоязычные сходства <. > или = поля
сходства <. > или = франкоязычные (англоязычные
англоязычные различия сходства <, > или =
различш~->вариаитное —^вариантное англоязычные различия) =
дейктическое поле дейктическое поле или ^ (франкоязы чные
homo sentiens и femina homo sentiens и femina сходства <, > пли =
sentiens sentiens франкоязычные
различия) —•
инвариантное
указательное эмотивное
поле

Третья глава преимущественно посвящена эмотивам-спмволаи

(междометиям, элюционально-оценочным прилагательным, единицам
лексики со сниженной тональностью) с изначально дейктическими
значениями как значимым репрезентантам эмотивно-дейктичеркого поля.
Динамика использования междометий как эмотиврв-символов с
изначально неконвенционально-дейктическнми значениями 1 на материале
английских (женских и мужских текстов) и французских (женских н
мужских текстов) представлена в таблицах № № 2, 3, 4, 5. |

35
 Табл. 2
Использование междометий в роли эмотивов-символов
с изначально неконвенционалъно-дейктическими значениями
в англоязычном женском тексте, %

Эмотнвы-сниволы с XIX в. 20-40-е гг. 50-ба-е гг.

№
изначально (абс/%) XX в. XX в.
п/п
иекоивепциоиальио- (абс/%) (абс/%)
дейктнческимп
значеииямн
1. 1.3 1.2 2
Ah
2. Alas 0.6 - -

3. Bless we 1.9 - -

- 1.2 2
4. Damn
Dear me 1.3 - 2
5.
6. GodfOh God) 0.6 17 -

Heavens 1.9 1.2 2

7.
8. Hush 0.6 - -

Indeed 0.6 - 1
9.
17 18 20
10. Oh
Oh dear 1.9 1.2 1
П.
12. Oh, Lord 1.3 - -

13. Poor 2.5 3.7 -

14. Push 1.3 - -

Well 0.6 1.2 5

15.
"160/33% 8 2 / 4 4 . 7 % 99/35%
Всего
"оби jee количество высказываний в анализируемои выборке текстов.

Табл. 3
Использование междометий в роли эмотивов-символов
с изначально неконвенциоиалько-дейктическими значениями
в англоязычном мужском тексте, %

Эмотнпы-символы с изначально XIX B. XX в.

№
иекопвепциопальио- (абс/%) (абс/%)
п/п
дейктпческими зпачеиияин
Ah 2.7 0.9
1.
2. Alas 0.7 -

3. Bless you 0.3 -

Damn (Damn it, etc.) 0.3 13.5

4.
5. Eh 1 -

36
6. God (My god, etc.) 0.7 5.4
7. Goodness knows 0.3 -

8. Heavens (Great heavens, etc.) 2.1 0.9

9. H'm 1.4 -

10. Lord (Lord knows, etc.) 0.3 1.8

11. 0 2,1 -

12. Oh 5 32
13. Pah 0.3 -

14. Poor Q.7 1.8

15. Urn 0.3 -

16. Well 3 0.9

Всего 292/21.2% 111/57.2%

Табл. 4
Использование междометий в роли эмотивов-символов
с изначально неконвенционально-денктическимн значениями
во франкоязычном женском тексте, %

№ Эмотивы-символы с XIX B. 50-e rr. 60-70-e ГГ. XX B.

п/п изначально X X B. (абе/%)
кеконвенционально- (абс/%) (абс/%)
дейктнческими
значеиняин
1. Ah 9.1 27.3 5.6
2. Ah bien, ça - - 0.3
3. Ah, bon - - 0.6
4. Alas 1.6 - -

5. Allez 1.6 4.5 0.6

б. Allons 4.8 - 0.3
7. Alors - - 0.6
8. Assez 1.6 - 0.3
9. Attention - - 0.3
10. Bah 1.6 - -

И. Bien sûr - - 2.3

12. Bois - - 0.3
13. Bon 0.3
14. Bon Dieu - 4.5 -

15. C'est ça - - 0.6

16. Comment 1.6 - -

17. Dame 3.2 - -

18. De bon Dieu - - 0,3

37
19. Eh 1.6 -

20. Eh bien 8.1 - 2.3

21. Evidemment - - 0.6
22. Foin de 1.6 - -

23. Heir - - 0.3

24. Hélas - - 0.3
25. Là,là - - 0.3
26. Magnifique - - 0.3
27. Mais - - 0.3
28. Mais bien sûr - - 0.3
29. Mon Dieu 1.6 • 4.5 2
30. Oh 3.2 - 10.2
31. Pan - - 0.3
32. Si - - 0.3
33. Tiens 1.6 - 0.6
34. Va - 4.5 1.4
35. Vlan - - 0.3
36. Voilà - - 1.13
37. Voyons - 18 2.8
38. Vrai Dieu 1.6 - -

Всего 62/45% 22/63.3% 354/34%

Табл. 5
Использование междометий в роли эмотивов-символов
с изначально кеконвенционалъно-дейктнческими значениями
во франкоязычном мужском тексте, %

№ 3M0T!IBbl-CIIMB0JIbl c XIX в XX в.
n/n ii3Ha'iajibi(o (абс/%) (абс/%)
iieKOiiBeHUMonajibHO-
flefiian'iecKHMH
3uaMeiuiHMii
1 Ah 8 8
2. Allez 0.8 -

3. Allons 3 1
4. Alors 0.8 -

5. Assez 0.8
6. Bon Dieu - 2
7. Bigre 0.8 -

8. Bravo 0.8 -

9. Comment 3 1

38
10. Dieu - 2
11. Eh 1.6 -

12. Eh bien 2.5 1

13. Hélas 0.8 1
14. Mais - 1
15. Mon Dieu - 4
16. ODieu - 1
17. Oh 4 4
18. Sacrebleu - 1
19. Saperlipopette 0.8 -

20. Tiens 2.5 l

21. Va 1.6 -

22. Va à Dieu - 1
23. Van Dieu - 1
24. Voilà 1.6 -

25. Voyons - 1
Всего 120/33.4% 100/31%

Кроме того, в данной главе рассматриваются синтактико-

стилистические конструкции, выполняющие роль эмотивов-индексов с
ттшично неконвенционально-дейктическнми значениялт (см. таблицы № №
6,7,8,9).
Табл. 6
Использование эмотивов-индексов широкого порядка
с типично неконвенционально-дейктическими значениями
Б женском англоязычном тексте, %

№ Эмотивы-индексь! широкого XIX в. 20-40-е 50-60-е

n/n порядка с типично (абс/%) гг. гг.
неконвенцнональпо- XX в. XX в.
дей1сгическилш значениями (абс/%) (абс/%)
1. Повтор 18 17 16
2. Перечисление 37 4.8; 5
3. Инверсия 4.4 5 14
4. Риторический вопрос 10 8.5| 1
5. Обособление 6.2 6i 3
6. Литота 3.75 2.4 2

7. Нарастание 4.4 3.7 1

8. Подхват 0.6 2.4 2

39
9. Апозиопезис 0.6 2.4 -

Всего 160/85% 82/52% 99/44%

Табл. 7
Использование эмотивов-индексов широкого порядка
с ттшично неконвенцйонально-дейктическими значениями
в м}01сском англоязычном тексте, %

№ Эмотнвы-икдексы широкого XIX в. X X в.

п/п порядка с типично (абс/%) (абс/%)
некоивенциоиалыю-дейктическими
значениями
1. Повтор 11.3 8
2 Перечисление 7.8 -

3. Инверсия 0.3 9
4. Нарастание 4.1 7
5. Рнторичесип"! вопрос 5.1 1,8
6. Обособление 3.17 -

7. Апозиопезис 1.4 -

8. Подхват 0.6 -

Всего 292/33.7% 111/25.8%

Табл. 8
Использование эмотивов-индексов широкого порядка
с типично неконвенционально-дейктическими значениями
в женском франкоязычном тексте, %

№ Эмотивы-индексы широкого X I X в. 50-е гг. 60-70-е

п/п порядка с типично (абс/%) XX в. гг.ХХв.
некопвепционально- (абс/%) (абс/%)
дейкгическнмн значениями
1, Перечисления 35.5 31.8 26.3

2. Повтор 20 16.6 8.8

3. Обособление 19.2 13.6 5.8
4, Риторический вопрос 13 4.5 6.2
5. Инверсия - 4.5 4.4
6, Нарастание 1.6 9.1 1.3
7. По:шсиидетон 1.6 4.5 2.8

40
8. Литота 1.6 - 0.3
9. Подхват - - 1.1
Всего 62/92.5 22/ 354/57%
%
84.6%

Табл.9
Использование змотнвов-индексов широкого порядка
с типично неконвенционально-дейктическимн значениями
в мужском франкоязычном тексте, %

№ Эмотивы-индексы XIX в. XX в.
п/п широкого порядка с (абс/%) (абс/%)
типично
иеконвеицнонально-
деп1стнческнмн
значе1гиямн
1. Повтор 14 16
2. Перечисление 10 16
3. Обособление 8 9
4. Нарастание 5.8 8.
5. Риторическт! вопрос 5 Ю
6. Литота - 1
7. Подхват 0.8 -

8. Инверсия - 1
Всего 120/43.6% 100/61%

В целом эмотивы-символы и эмотивы-индексы широкого порядка

характеризуются вь!сокой степенью употребления франкоговорящими и
англоговорящими homo sentiens и femina sentiens.
В четвертой главе «Возможные репрезентанты эмопшно-
указательиого поля» представлены поте1щиальпые репрезентанты
вариантных типов эмотивно-дейктического поля, в частности,
тропизированные эмотивы-образы с выраженными номинативно-
интерпретирующими значениями, расположенные в периферийной части
эмотивно-указатель?юго поля (см. табл. № Ха 10, 11, 12, 13).

41
 Табл. 10
Использование троппзированных эмотивов-образов
с выраженными номинативно-интерпретирующими значениями
в англоязычном же1гском тексте, %

№ Тропизировакные эмотивы- X I X в. 20-40-е 50-60-е

п/п образы с выраженными (абс/%) гг. XX в. гг. X X в.
иомипативио- (абс/%) (абс/%)
питерпретирующимн
значениями
1. эпитет 35 11 18
2. метафора 9 12 9
3. сравнение 2.5 1.2 -

4. оксиморон - 1.2 1
Всего 160/46.5% 82/25.4% 99/28%

Т а б л . 11
Использование тропизированных эмотивов-образов
с выраженными номинативно-интерпретирующими значениями
в англоязычном мужском тексте, %

№ Тропизирова1И1ые эмотивы-образы XIX в. XX в.

п/п с изначально номинатнвно- (абс/%) (абс/%)
иитерпретирующнми значениям» н
кеконвепционально-
дейктическими значениями
1. сравнение 3 6
2. оксиморон 1 5
3. цитата - 1.8
4. эшгтет 2' -

5. метафора 0.3 -

6. антитеза 0.3 -

Всего 292/6.6% 111/12.8%

42
 Табл. 12
Использование тропизированных змоти'вов-образов
с выраженными номинативно-интерпретирующими значениями
во франкоязычном женском тексте, %

№ Тропизироваиные эмотнвы- XIX в. 50-е гг. 60-70-е

п/п образы с выраженными (абс/%) XX в. гг. XX в.
номннатнвно- (абс/%) (абс/%)
интерпретирующнми значениями
1. Эпитет 46.6 27.3 16.7

2. Метафора 10 9.1 8.5

3. Сравнение 3.2 - 4.5
4. Антитеза 3.2 - -

5. Метонимия - - 1
6. Аллюзия - - 0.8
Всего 62/63% 22/36.4% 354/31.5
%

Табл. 13
Использование тропизированных эмотивов-образов
с выраженными номинативно-интерпретирующими значениями
во франкоязычном мужском тексте, %

№ п/п Тропнзированные змотивы- XIX в. XX в.

образы с изначально
номннатнвно- (абс/%) (абс/%)
интерпретнрующнмн
значениями н
неконвенционалыю-
дейктическими з н а ч е н и я м и
1. эшггет 17.4 8
2. сравнение 6.6 4
3. аллюзия 0.8 1
4. метафора 1.6 И
Всего 120/26.4% 100/24%

В целом линтвосемиотический анализ языкового материала в

мужской и женской письменной речи убеждает в существовании выражтааюй
с т т а и внутриязыковой и Л!ежьязык1ж(й эквивалентности, что, по-видимому,
объясняется нарушением гендерной целостности [Исхакова 2007: 82] и
принадлежностью рассматриваемых культур единой цивилизации. Данный
43
вывод основан на следующих наблюдениях: 1) совпадение большей части
дейктических номинацт5Й; 2) значительно совпадающая частот1Юсть
использования тех или иных эмотивных дейктиков; 3) схожая «картина»
изменения преференций в диахронном ракурсе.
Лиигвосемиотический анализ эмотивного дейксиса в англоязычных
мужских и женских текстах выявляет следующие сходства в
сопоставляемом языковом материале:
1. Основными знаками эмоций в женской и мужской письменной речи
являются эмотивы-символы и эмотивы-индексы.
2.Эмотнвы-индексы и эмотивы-образы из разряда ненормативной лексики
имеют минимальные количественные показатели в женских и мужских
высказываниях во все периоды времени, относительно которых проводилось
исследование. Однако частотность использования единиц этой лексики
несколько выше в женских текстах 50-70-х гг. XX века и в музкских текстах
XX в. по сравнению с мужскими и женскими высказываниями XIX века.
Сравним: жен. 1,2 % в XIX в.; 1,2 % в 20-40-х гг. XX века и 12% в 50-60-х
гг. XX века; муж. 2,04% в XIX в. и 10,8% в XX веке (за 100% принимается
количество всех высказываний того или иного временного отрезка, а за * %
- количество высказываний с обнаруженным языковым явлением).
З.Эмотивы-индексы с морфологической протводностью не
характеризуются выраженной частностью.
Анализ языкового материала наряду со сходствами позволил
выявить следующие различия в вербапизащш женских и мужских эмоций:
1. «Женские» эмотивы-символы отличаются наибольшей частотностью
употребления в XIX в. по сравнению с «мужскими».
2. Установлена более высокая степень встречаемости эмотивов-образов в
женской речи по сравнению с мужской письменной речью, причём разница
в показателях частотности употребления впечатляет. Например, в пертюд
XIX века частотность использования данных знаков англоязычными
женщинами составляет 46,5%, в то время как англоязычными мужчинами -
6,6%.
3. В высказываниях XIX в. «мужские» эмотивы-индексы, включая индексы
морфологического характера, несколько уступают в количестве «женским»
эмотивам-индексам.
Лингвосем1ГОТИческое из^'чение тендерного эмотивного дейксиса
англоговорящих homo sentiens и femina sentiens свидетельствует о
центрированности эмотивов-символов и эмотивов-индексов в пространстве
инвариантного неконвенционального эмотивно-указательного поля.
Что касается анализа франкоязычных мужских и женских
эмотивных текстов, то здесь выявляются следующие универсалии:
1. Основными знакамн эмоций во франкоязычной женской и мужской
письменной речи являются эмотивы-символы и эмотпвы-индексы, что

44
вытекает из высокой частотности употребления в эмотивном тексте и
характера семантики.
2. Функционирование эмотивов-индексов широкого порядка с типично
неконвенционально-дейктическими значениям!! характеризуются высокой
степенью использования в эмотивной речи.
3. Употребление эмотивов-символов и эмотивов-индексов со сниженной
тональностью характеризуется небольшой частотностью употребления.
4. Франкоязычное эмотивное указательное поле отмечает высокая степень
подвижности и ситуативности эмотивных демонстративных знаков. К их
числу следует отнести символико-индикативные знаки ' типа Comment,
тропизированные образно-индикативные знаки типа/адг/уге и другие.
Результаты анализа языкового материала позволяют выяв1ггь ряд
уникалий в характере размещения эмотивных знаков во франкоязычном
указательном поле homo sentiens и femina sentiens:
1. Демонстративное эмотивное женское поле характеризуется большим
разнообразием междометных эмотивов-символов, в отличие от
одноименного мужского поля. При этом «женские» эмотивные зиаки-
мевдометия в соответствии с высокой степенью их употребителыюсти
отличаются большей центрированностью, по сравнению с эмотивами-
символами с изначально неконвенционально-дейктическими значениями во
франкоязычном поле homo sentiens.
2.Женское указательное поле характеризуется более высокой степенью
центрированности индикативных знаков в широком понимании, в отличие
от подобных эмотивных эгоцентриков в мужском указательном поле.
3.Эмотивные символы со сниженной тональностью homo sentiens и femina
sentiens обнаруживают различия в номинациях.
4. Эпитеты как тропизированные эмотивы-образы в женских эмотивных
высказываниях отличаются высокой частотностью употребления.
5.Метафоры как типичные представители эмотивов-образов, обладающие
изначально номинативно-интерпретирующилн! значениями, в женских
эмотивных высказывангах характеризуются максимальной частностью.
Следовательно, лннгвосемиотическ1пЭ анализ женского и мужского
типов указательного поля в английском и французском языках
свидетельствует о значительно высокой степени внутриязыковой
эквивалентности в характере размещения эмотивных знаков в эм0тнв1юм
культурнообусловленном демонстративном поле. В свою очередь, высокая
степень внутриязыковой эквивалентности вариантных типов указательного
эмотивного поля убеждает в возможной межъязыковой эквивалентности в
характере распределения эмотивных указателей в пространстве
инвариантного эмотивно-указательного поля.
Итак, инвариантное эмотивно-указательное поле представляет собой
пространство с выраженными центральной и периферийной частями. В

45
центре поля сконцентрированы эмотивы-символы, эмотивы-индексы, в том
числе эмотивы-индексы широкого порядка. Семантика данных эмотивных
дейктических знаков указывает на эмоциональность в соответствии с их
неконвенщюнальными изначально дейктическими и недейктетескими
значениями, соотносимыми с абстрактностью значения. В периферийной
части эмотивиого указательного поля сосредоточены образные эмотивные
знаки. Характер семантики эмотивов-образов коррелирует - прежде всего -
с вторичной иомииащ/ей, то есть с выраженными номинативно-
интерпретирующими значениями, что, вероятно, снижает степень
указательности данных образно-экспрессивных эгоцентриков.
При этом, наряду с ситуативностью э м о т т н о - д е й к т и ч е с к и х значений,
следует отметить высокую с т е п е т подвижности эмотивных указательных
единиц в сторону индикативных знаков, что обусловлено связью
внутреннего содержания эмотива-дейюгака с особенностями
стштагматического ряда языковых единиц в рамках змотивного
высказывания. Однако подобные проявления эмотивов-дейктиков в
пространстве инвариантного некоивенционального эмотивно-указательного
поля квалифицируются как нормативные в силу частого проявления данных
особенностей дейктических единиц, принадлежащих конвенциональной
KaTeropiHi уг<азания.
Важным отклонением в содержании инвариантного змотивного
указательного поля является движение образных эмотивов - типичных
репрезентантов семантики, трансл1фующей образное переосмысление^ - в
сторону центральной части пространства поля, как правило, отводимой для
символико-индикативных эмотивных эгоцентрических спецификаторов. Это
обусловлено содержанием в а р и а т н ы х типов эмотпвно-дейктическото поля,
порождённого франкоговорящпми и англоговорящими femma sentiens, в
соответствш! с частотностью у п о т р е б т е л ь н о с т и в речи. Так, «женские»
эмотивы-образы XIX века в английском и французском языках, в отличие от
«мужских» эмотивных образов в высказываниях того же периода,
претендуют в некоторой степени на центрированность в деиктическом поле.
По-видимому, несмотря на глобализацию мировой культуры, возможно
сохранение национально-культурной специфики вариантного змотивного
поля указательности. Таким образом, языковая личность как носитель
лингвокультуного кода использует определённые гендерно-обусловленные
эмотпвы- «демонстративы».
В свете вышесказанного хочется отметить, что наблюдаются
характерные черты эмоционального оформления женских и мужских
высказывании того или иного периода. Например, редкое присутствие
3N№THB0B-cnMB0n0B И эмотивов-образов из разряда лексики со сниженной
тональностью, а также небольшая частотность использования «невежливых»
эмотивов-символов типа англ. damn, з м о т т о в - и н д е к с о в морфологической

46
пронзводности с пренебрежительными аффиксами в эмотивной речи, а
таклсе высокая степень употребления тропизированных эмотивов-образов
позволяет сделать заключение о связи женской эмотивности с такими
проявлениями женского характера, как мягкость и нежность. В свою
очередь, разнообразие номинащиЧ эмотивов-символов и эмотивов-образов
из разряда лексики со сниженной тональностью в мужском эмотивном
дейксисе свидетельствует о связи мужской эмотивности с твёрдостью и
мужественностью.
Однако ряд движений эмотивных указателен в пространстве эмотивно-
дейктического поля обусловлен не только особенностями содержания
мужской и женской субкультур в той сфере, что касается
регламентируемого поведения в данном лингвокультурном сообществе, но и
культурно-ценностными ориентациями определённого социума. Например,
представители французского лингвокультурного сообщества, вне
зависимости от гендерной дифференциации, предпочитают обособление как
эмотивньи"! индикативный знак широкого порядка, как указатель на
выражение эмоциональности в речи, в соответствии с «живосгью» во
французской речи: e.g. Mais l'air de ce que je vais vous dire! Qui fouillait dans
mon sac, mais tout tranquillement, comme une qui range sec affaires, et qui en
sortait mon portefeuille! ...Ah! Ça m'a fait un choc! Mais un choc! Je tremblais
toute... (Mallet-Joris 70, 288). В данном отрывке женского высказывания
обособленнное обстоятельство, выраженное наречием, указывает на з^юции
персонажа романа "Бумажный домик" (см. пример: Et elle lui passait la main
dans les cheveux, lentement (G.Flaubert) [Морен, Тетеревникова 1960: 272]).
При этом впечатляет высокая степень центрированности индексальных
знаков широкого порядка, генерированных франкоговорящими Ьопю
sentiens и femina sentiens. Так, максимальная частотность их использования
составляет соответственно 61%. и 92,5%. Рассмотрим в качестве примера
высказывание с использованием риторического вопроса франкоговорящей
женщиной XX века: Françoise:"Pourquoi est-il communément admis que
l'amour humain est une récompense suffisante à tous les sacrifices, alors qu'il
paraîtrait à beaucoup, sinon fou, du moins bien excentrique, de réduire
seulement un peu son train de vie pour l'amour de Dieu? Si toutefois on n'est
pas "accrédité": moine ou quoi que ce soit qui porte l'uniforme; y a-t-il un
uniforme pour la vie chrétienne?" (Mallet-Joris 70, 254). В данном тексте
содержатся риторические вопросы, которые усиливают его эмоциональную
выразительность. Автор этого текста не требует ответа, он просто возмущён
несправедливостью религиозных догматов.

Таким образом, национально-культурная специфика эмоционального

типа, в том числе гендернообусловленного эмоционального поведения,
присущего представителям данного лингвокультурного сообщества,
декодируется эмоциональным кодом и его вербализованным эквивалентом -

47
эмотивным кодом широкого порядка вкупе с эмотивным кодом в узком
смысле, кодифицирующим двуединую сущность эмотивного знака. Иными
словами, культуроносная идея, касающаяся выражения эмоций и указания
на них 'одновременно homo sentiens и femina sentiens с точки зрения
допустимого и недопустимого эмотивного поведения в данном
лпнговкультурном сообществе и в данное время, вербально воплощается в
кошсретные эмотивные единицы, представляющие собой кyльтypнOJ
языковые соответствия эмоциональной природы, - согласно следующей
ситуации знака-в-знаке. Первый знак принадлежит некоей идейности,
смыслопорождаюшей информации эмоциональной природы, основанной на
п р е д с т а в л е т т регламентируемого эмоционального поведения в данном
сообществе, а второй - языковому овнешнению данной рщеи. При этом
соединительным звеном в данных культурно-эмотивных соответствиях
служат константные составляющие, или кодифицирующие комбинации
между содержанием и формой эмотивного знака, которые, будучи
манифестантами эмотивного кода широкого порядка, по сути, и несут
ответственность за качество эмототного указателя, а именно его
шадикативность, образность или символичность.
Итак, на основе корреляции языковых и социальных явлений
посредством установления высокой степени шухриязыковой и ^ieжьязь^IЮBш
эиивагиптюсга в рйзмещенгеш дейкптеских средств и способов вербализации
эмоциональности в пространстве вариантных типов неконвенционального
эмотивного поля, генерированных homo sentiens и femina sentiens
ат1глийского и французского лингвокультурных сообществ как в
cimxpoHHOM, так и в диахронном ракурсах исследования, устанавливается
содержание инвариантного эмотивного указательного поля как
потенциального tertiimi comparationis, с его нормативными движениями, а
также отклонением (см. схему № 4).

Схе»« Nii

Ииварнантное эмотивно-указательное попе

ОС • Эмогмны-смнполи
ЭИ - ^MontHiJ-muiL'tccij
ЭО -Э\(оптмнтГ1ря)ы
 в целом при структурпровакин эмотивного указательного поля важно
соблюдать ряд универсальных суждений, определяющих алгоритм описания
эмотивно-указательного поля: 1) размещение эмотивов-эгоцеигриков
зависит от характера их семантики, дихотомии коикретиосги и
абстрактности значения; 2) характер семантики коррелирует с
лингвокультурным эмотивньш семаитико-асинтаксическим кодом в узком
смысле, сопряжённым с эмоциональным кодом культуры, которьи'!
дешифрует семиотические модели разных сфер человеческого духа; 3)
центр неконвенционального эмотивного указательного поля занимают
эмотивные знаки с изначально дейктпческилш значениями в
некоивенциональном понимании и эмотивные знаки с
неконвенциональными изначально недейктическими значениями - в
частности, эмотивы-символы (например междометия с изнача)гьио
дейктическими значениями в некоивенциональном пощмании) и эмогивы-
индексы (например интенсификаторы с неконвенциональными изначально
недейктическими значениями), в том числе соответственно эмотивы-
ицдексы в широком понимании (например эмотивные единицы
адгерентного типа с выраженными неконвенционально-дейкгическими
значениями); 4) и1щикативные эмотивные знаки широкого порядка
характеризуются центрированностью в иросфанстве неконвепционапьно-
эмотивного дейктического поля в соответствии с коннотативной
избыточностью данных эгоцентриков; 5) несмотря на тенденцию мировой
культуры к глобализации, важно учитывать национально-культурную
специфику содержания вариантного неконвенционального эмотив1юго поля.
В заключении содержатся выводы по результатам исследования,
намечаются перспективы дальнейшего изучения эмотивного дейксиса.
Представляется, что понимание эмотивного дейксиса как
неконвенциональной разновидности дейксиса может послужить стимулом
для ряда исследований, направленных на углубление поиска собственио
языковых аспектов изучения субъективно!) модальности есзесгвеиного
языка и использование теории референции с изучении элюяилю-
деиктических значений через призму прагматического фаетора. Совершен(Ю
очевидно, что идея деиктичности может быть экстраполирована на новые
области языковой системы, а это требует дальнейших исследовании,
опирающихся на достижения совремешюй науки о языке и смежных с нею
дисциплин.

49
 Основные положения диссертации получили освещение в следующих
публикациях по теме исследования:
Статьи в eedyiifiixрецензируемых научных журналах,
рекомендованных ВАК РФ

\.Исхакова 3.3. Некоторые аффективы в мужских и женских текстах (на

материале английского языка) // Вестник Башкирского государственного
университета. - БашГУ, 2009. - № 2. - С. 418- 420 (0,37 п.л.).
г.Исхакова 3.3. Морфологические средства выражения эмоциональности в
мужских и женских текстах (на материале английского языка) // Вестник
Башкирского государственного университета. - БашГУ, 2009. - № 3. - С.
7 8 8 - 7 9 1 ( 0 , 5 П.Л.).
3. Исхакова 3.3. Средства увеличительной экспрессивности в мужском и
женском дискурсах (на материале английского языка) // Журнал «Искусство
и образование». - Москва, 2009. - №8. - С. 193-196 (0,5 п.л.).
4. Исхакова 3.3. Методика тендерного дискурсиого анализа (на материале
эмотивных текстов во французском и английском языках) // Вестник
Томского государственного университета. - Т о м с к , ТГУ, 2010. - Ks 338. - С.
13-18 (0,75 п.л.).
5. Ис-хакова. 3.3. Эмоции и их распредмечивание в языке // Журнал
«Искусство и образование». - Москва, 2010. - №7. - С. 93-98 (0,75 п.л.).
6. Ис.хакова 3.3. Homo sentiens и репрезентативная функция язьпса // Вестник
БашГУ. - БашГУ, 2010. - №3. - С.644 - 649 (0,75 П.Л.).
7. Исхакова 3.3. Сопоставительно-лингвокультурологический анализ центра
дейктического поля homo sentiens и femina sentiens // Вестник ЧелГУ, -
ЧелГУ, 2010. - №32. - С. 53-57 ( 0,62 п.л.).
8. Исхакова 3.3. Дейксис и его тесная связь с эмотивностью // Вестник
ЧелГУ. - ЧелГУ, 2 0 1 1 , - № 8 , - С . 70-73 (0,5 п.л.).
9. Иахакова 3.3. Эмотивный дейксис как неконвенциональный тип дейксиса
// Вестник Лентщградского государственного университета имени A.C.
Пушкина. - Санкт-Петербург, 2011. - №1. - С. 174-186 (в соавторстве,
лично aвтopo^r 0,8 п.л.).
10. Исхакова 3.3. Методологический аппарат в декодировании дейксиса //
Вестник БашГУ. - БашГУ, 2011. - №3. - С. 766-770 (0,62 п.л.).
П. Исхакова 3.3. Кодирование и декодирование дейксиса:
методологический аспект // Вестник Ленинградского государственного
университета имени A.C. Пушкина. - Санкт-Петербург, 2011. - №4. - С. 14-
27 (в соавторство, лично автором 0,87 п.л.).

Монографии и учебные пособия

12. Исхакова 3.3. Сопоставительный анализ эмотивности в свете тендера. -
Уфа: РИО БашГУ, 2007. - 173 с. (10,0 п.л.).

50
13. Исхакова 3.3. Тендерный эмотивный дейксис. - Уфа: РИД БашГУ, 2011.
- 1 9 8 с. (11,62 П.Л.).

Статьи в сборниках научных трудов

14. Исхакова 3.3. Лингвокультурологическнй аспект исследования тендера II

Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования. 11
Международная научно-практическая конференция (заочная).Часть IV. -
Тамбов, 2004. - С. 100-102 (О, 18 п.л.).
15. Исхакова 3.3. К вопросу о гендерной лингвистике // Языки и
транснациональные проблемы. Материалы: 1-ой Международной научной
конференции 22-24 апреля 2004 года. Том I. / Отв. ред. Т.А. Фесенко. Изд-во
Министерства образования и науки Российской Федерации, Институт
языкознания российской академ1ш наук. Тамбовский государственный
университет им. Г.Р. Державина, Институт исследования и развития
литературных процессов в Австрии и в мире (Вена, Австрия). - Москва-
Тамбов: изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004. - С. 363-369 (0,43 п.л).
16. Исхакова 3.3. Женский текст как объект исследования в гендерной
лингвистике // Вопросы обучения иностранным языкам: методика,
лингвистика, психология. Материалы конференции 23-24 июня 2004 года ~
Уфа: УГАТУ, 2004. - С. 153-156 (О, 25 п.л.).
17. Исхакова 3.3. К вопросу об исследовании тендерных стереотипов в
лингвистике // Языковая личность в социальной и межкультурной
коммуникации. Материалы 3-ей открытой научной конференции по
лингвистике / Отв. ред. В.Г. Борботько. - М: РГСУ, 2004. - С. 73-76 (О, 25
П.Л.).
18. Исхакова 3.3. Морфологические средства' вербализации эмоций в
женском тексте // Семантические категории в разных лингвистических
парадигмах: Сборник научных статей. - Уфа: РИО БашГУ, 2005. - С 71-75
( 0 , 3 1 П.Л.).
19. Исхакова 3.3. Проявление увеличительной экспрессивности в женском
тексте (на материале французского и английского ; языков) //
Коммуникативно-функциональное описание языка: Сбор^шк научных
статей (Часть I) - Уфа: РИО БашГУ, 2005. - С. 78-85 (0,5 п.л.).
20. Исхакова 3.3. Адгерентные средства вербализацщ[ эмоции в эмотивном
тексте // Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика,
психология. Материалы конференции 20-22 июня 2006 года.- Уфа: УГАТУ,
2006. - С. 135-138 (0,25 П.Л.).
21. Исхакова 3.3. Вербализация эмоций посредством ассоциативно-
эмотивной лексики в женском тексте // Когнитивные и семантические
аспекты единиц языка и речи. Сборник научных статей, - Уфа РИО БашГУ,
2 0 0 7 . - С . 186-190(0,31 п.л.).

51
22. Исхакова 3.3. Протяженность тегсста как показатель степени его
эмотивности (на материале английского и французского языков) //
Языковые единицы в парадигматике и синтагматике. Сборник научных
статей, Том 11. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. - С. 50-54 (0,31 п.л.).
23. Исхакова 3.3. Коммуникативный аспект изучения тендера в
лингвистике // Единицы языка в когнитивно-семиотическом и лингво-
культурологическокг аспектах. Сборник научных трудов. Часть П. - Уфа:
РПО БашГУ, 2009. - С. 67-76 (0,62 п.л,).
24. Исхакова 3.3. Методика определения сходств и различий в вербализации
эмоций в мужских и женских текстах // Homo loquens в языке, культуре,
познании. Юбилейный научный сборник, посвяшёнпый 70-летшо доктора
филологических наук, профессора Мурясова Рахима Закиевича. - Уфа: РИО
БашГУ, 2010. - С.149-163 (О, 93 п.л.).
25. Исхакова 3.3. «Чистые» эмотивы-символы в дискурсе homo sentiens и
femina scntiens (на материале английского языка) // Единицы языка и речи:
лингвистические, переводческие и дидактические проблемы; 4-ые чтения,
посвященные памяти О. Н, Селиверстовой, - БГПУ, 2010, - С. 159-165 (0,43
п,л.).
26. Исхакова 3.3. Неконвенциональное дейктическое поле // Сборник
материалов международной научной конференции «Актуальные проблемы
теории и методологии науки о языке». - ЛГУ им, А,С, Пушкина, 2011 г. - С.
151-154 (0,25 п.л.),
27. Исхакова 3.3. Триединая знаковая система языка и её константная
составляющая // Актуальные проблемы коетрастпвной лингвистики,
типологии языков и лингвокультурологии в полиэтническом пространстве:
Материалы научной конференции. Часть I. - Уфа: РИО БашГУ, 2011. - С.
288-298 (0,68 п.л,),
28. Исхакова 3.3. Дейксис: свежий взгляд // Человеческий фактор в языке и
культуре: Сборник научных статьей, - Уфа: РИЦ БашГУ, 2011, - С, 150-156
(0,43 п,л,),
29. Исхакова 3.3. К вопросу о дешифрировании языковых знаков // Теория и
практика языковой коммуникации: Материалы П1 международной научно-
методической конференции. - Уфа:УГАТУ, 2011. - С. 208-213 (0,37 п.л.),
30. Исхакова 3.3. Эмотивная знаковая система языка // Образование и наука
XXI века - София: «БялГрадБГ» ООД, 2011, - С, 44-47 (0,25 п,л.),
31. Исхакова 3.3. Декодирование языковых знаков в семиосфере //Сборник
материалов всероссийской научно-методической конференции
«Межкультурная <-+ Интеркультурная коммуникация; теория и практика
обучения», - Уфа: РИЦ БашГУ, 2012, - С,13б-141 (0,38),

52
 ИСХАКОВА Земфпра Зульфугаровпа

ЭМОТИВНЫЙ ДЕЙКСИС и ЕГО ДЕКОДИРОВАНИЕ

В СЕМИОСФЕРЕ

АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени доктора
филологических наук

Подписано в печать 2.02.2012 г. Формат 60x84 1/16.

Объем 3,31 п. л. Усл. печ. л. 3,08. Печать на Ризографе
Тираж: 150 экз. Заказ № 1355

Отпечатано в типографии ОАО «УМПОг>

450039, г. Уфа, ул. Ферина, д. 2