226
УДК 165.5
П90
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспро-
изведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения вла-
дельцев авторских прав.
Предисловие Д. Ю. Пучкова. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4
Беседа 1. О философии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6
О ФИЛОСОФИИ
1
Кратчайший путь, прямая дорога (лат.).
7
марксизма». Там Ленин пишет, что наш материализм
без гегелевской диалектики будет не сражающимся,
а сражаемым, и мы не сможем устоять под натиском
реакции и лжи. Что, собственно, и произошло. Я не
беру политические, экономические вопросы, кто
когда что сделал плохого, антисоветского. Потому
что если вы не изучаете то, что нужно для успешного
движения нового общества, сознательно управляемо
го, то, естественно, вы не сможете устоять. Это прямо
было написано. Поэтому мы, писал Ленин, должны
быть кружком любителей гегелевской диалектики.
Во всяком случае, я принадлежу к числу тех людей,
которые в этом кружке находятся, и даже руковожу
таким кружком.
И чему же вы там учите? Что нужно нормальному
человеку знать, чтобы думать правильно?
Нормальному человеку нужно прежде всего знать,
чтобы думать правильно, что надо постигать ис
тину. И вот как раз вопрос об истине больше всего
людей и волнует. Много моих лекций вывешено
в Интернете, и лекции по философии не такой уж
предмет, чтобы прямо все на них кидались. Но вот
лекция о том, что такое истина, понятие истины, или
истина и гегелевская философия, получила очень
большое число посещений. Значит, народ (особенно
молодой) все-таки в России сейчас задумывается
над тем, что такое истина. А ему вместо этого, как
всегда бывает, вы просите одно, что-нибудь вкусное
принести, а вам какую-то дрянь, как пальмовое мас
ло, подсовывают, вам подсовывают вместо истины
мнение. Дескать, у меня есть особое мнение. Вот
у меня есть мнение, что до Луны пять километров,
но я еще не ходил. Вот пойду проверять, может семь.
Что, вы будете спорить со мной? Спорить нельзя со
мной, потому что по поводу мнений вообще глупо
8
спорить. Я бы не советовал нападать на тех, кто имеет
особое мнение. Ну, мнение у меня такое. Мнение —
это значит, что я отказываюсь от знания, ведь так?
Если я сказал, что у меня есть мнение, то из этого не
следует, что у меня есть знание. Если бы у меня бы
ло знание, я бы сказал. Какое у меня знание? Я вот,
скажем, астрономию изучал немножко. Я учился на
матмехе ЛГУ, у нас на первом курсе астрономия была.
Там, правда, говорили, что не…
Не пять километров.
Нет, не пять.
И даже не семь.
Порядка трехсот тысяч... Это знание, а у меня
мнение есть. А мнение у меня, что пять. И я на нем
твердо могу стоять. И оно у меня особое. Сейчас все
общее знание не волнует некоторых людей, а волнует,
видите ли, особое мнение. Причем особое мнение тех
людей, которые выступают учителями, видите ли,
в общественном мнении. Дескать, вот особо особое
мнение, давайте его послушаем. А знание вы не хо
тите послушать, которое есть у людей знания? Люди
знания не в почете. Люди знания, да что они могут
сказать, они же только знают. А вот у нас мнение осо
бое. Но ведь человек, который имеет только мнение,
про него Гегель говорил так: «Этот человек снижает
знание до мнения». А мы должны возвышать мнение
до знания. Вот если я смогу возвысить свое мнение
до знания, то тогда я освобожусь от субъективизма
своего мнения. И тогда это будет не просто знание
и не просто мнение, оно мнением-то останется, но
если оно еще и совпадает со знанием, то это тогда не
просто мнение, а убеждение. Вот убеждение — это
лучше, чем мнение, правда? А если у меня только
мнение, то грош цена ему, этому мнению.
9
При этом надо иметь в виду, что Гегель, конечно,
не ограничился тем, что я сейчас сказал. Он начал
разбирать такие вопросы, как, вот, вопрос первый —
правильность. Ведь то, что у нас в жизни много хо
рошего, это же правильно?
Да.
Правильно. А то, что в нашей жизни очень много
плохого, и даже очень много, это же правильно?
Правильно. Ну, а правильно будет, если я буду за
ниматься только одним — рассказывать, какая у нас
кругом дрянь да грязь? Правильно. А если со мной
кто-то будет спорить, у нас есть еще одна категория
в запасе — достоверность. Мы создадим комиссию,
включим вами уважаемых людей и пойдем проверять.
И все, что я рассказал про какую-нибудь грязь, кото
рая есть в России, подтвердится. У нас очень много
дряни. И вверху, и внизу. Хотя некоторые говорят,
что элита почему-то вверху. Но всегда считалось,
что наверх всплывает не обязательно самое хорошее.
Элита — это же, как элитное зерно, лучшее. А лучшее,
может, надо внизу искать. Среди рабочих, среди уче
ных, среди учителей, среди простых трудящихся. Ну,
наверху, наверное, тоже есть какие-то элитные зерна,
отдельные зерна. Но это вовсе не значит, что если
у меня большая должность, если я профессор, то само
собой, все, что я говорю, — правильно. Я думаю, это
немножко разные вещи. Одно дело звание, а другое
дело знание. Мы же различаем звание и знание?
В общем, да.
Вот, давайте будем различать. Так вот, достовер
ность означает, что мы проверили. То, что мы про
верили, вот это достоверно уже. А истина ли это, не
знаю. Потому что истина на самом деле не может быть
односторонней. Истина — это соответствие понятия
10
объекту. Вот если вам удалось так рассказать об объ
екте, что это соответствует ему, то это истина. Но если
полученная картина непротиворечива, а формально
логическая истина никогда не будет противоречивой,
тогда она точно не истинна.
Например.
Например? Ну, возьмите любую истину. Вот,
скажем, у подлеца есть хорошие качества?
Возможно.
Почему это только возможно? Невозможно, чтобы
не было.
Убедили.
То есть не может быть такого, чтобы человек был
непротиворечив... Вообще нет такого реального объ
екта, в котором бы не было противоречия. Есть даже
такой анекдот. Евреи собрались побить каменьями
Марию Магдалину. Не только собрались, а начали ее
уже бить за грехи. А тут Христос. И вот он идет и го
ворит: «Кто без греха, тот пусть бросит в нее камень».
И никто не бросает. Потом р-р-раз — слева камень
летит. Христос оборачивается и говорит: «Мамочка,
сколько раз я просил, когда я работаю, не надо мне
мешать». Ну вот, больше ни одного человека, кроме
мамы Христа, мы не можем назвать, у которого бы не
было греха. Ну, нет такого, не может быть. Поэтому,
более того, всякие искажения и недостатки — они
проявляются в действиях, причем в антиобществен
ных. Какое общество, такие соответственно и анти
общественные действия. Поэтому можно вообще на
11
этом сосредоточиться. Потом получить достоверное
знание, проверив, комиссии создав для этого и так
далее. Поэтому можно все окрашивать в грязный цвет,
в черный, а можно все окрашивать только в красный
и праздничный. Но поскольку все противоречиво,
то и истина тоже противоречива. Поэтому на самом
деле нужно показать, что либо этот человек положи-
тельный с отрицательными качествами некоторыми,
либо отрицательный, подлец, но с такими хороши
ми качествами, которые позволяют ему втирать
ся в доверие, быть мошенником. Вот, как, скажем,
те, кто создает всякие финансовые пирамиды, а им
многие люди доверяют. Если он даже много банков
ограбил, значит, банки ему доверяют? Иначе ему не
удалось бы их ограбить. Поэтому есть такая статья
в Уголовном кодексе, называется «Мошенничество».
Что это такое? Злоупотребление доверием. Люди
доверяют, а он на этом доверии деньги у них забрал,
и очень большие.
Воровка на доверии.
Да.
Присутствуют, да.
Ну, хотя бы немножко есть.
13
Они вещают на гигантскую аудиторию и таким
образом формируют это самое общественное мне-
ние.
Формируют свою аудиторию и потом опрашива
ют ее, правильно ли они сформировали то, что они
формировали. И у них совпадает.
Да.
А почему, если я его формировал, почему же у ме
ня не совпадет?
Они и преобразующую роль выполняют. Они пре
образуют мнения.
Так точно.
Вот видите. Они, собственно, и руководствуются
тем, о чем мы говорим. У них есть задача, задача эта,
может, формируется в Вашингтоне или еще в других
городах, я не знаю. Я ведь не знаю, я же этого не ут
верждаю. У меня просто мнение такое, что это «Эхо
Вашингтона». Это мнение, это не знание. Я ничего не
знаю про них, боже упаси. Вот и они формируют это,
а потом говорят: вы знаете, мол, мы проверяем — так
люди наши и считают. Так вот точно, как мы думали,
так они и считают. А что проверять-то — это ясное
дело, если я сформировал… Представьте, я принимаю
у студентов экзамен. Пусть они попробуют сказать,
отвечая на вопрос, не то, что я жду, — я поставлю им
два. А тут этих людей грязью обольют. Скажут, как вы
с таким мнением вылезли?! Да оно не соответствует
нашему «Эху». Или чему-то там еще, какому-нибудь
другому названию или содержанию это не соответ
ствует. А раз не соответствует, ату его, гони его!
Да. Особое.
А мнение-то ведь можно высказывать свободно,
а особое тем более. Если особое, так это особый шик.
Я с особым шиком это и утверждаю. Причем, если вы
будете спорить, я скажу: «Я профессор, а вы кто?» То
есть мое мнение тем более существенное и особое.
Хотя на самом деле для науки и для знания наплевать,
что ты профессор: студент может иметь знание, а про
фессор может какую-то глупость нести, потому что
он каким-то образом туда пробрался и имеет звание.
Всякое бывает.
16
Да.
Вон Горбачев. Ведь его умным человеком никак не
назовешь. Человек был, представляете, генеральным
секретарем, президентом, так? А потом, все разрушив
и потеряв, подрядился читать текст в музыкальной
сюите «Петя и Волк». Или пиццу рекламировал. Ну,
подумайте сами. А Гегель это все объясняет очень про
сто. Вот смотрите, это наша тема, которую мы взяли:
«Знание». Есть глупость, есть ум и есть хитрость. Вот
согласитесь, что хитрость посередине?
Да.
Умный может быть и хитрым, а хитрый может
быть и неумным. А вот глупость — она ниже всего. Так
теперь вот посмотрите на эту пирамиду: глупость —
хитрость — ум. Можно сказать, что хитрость — это
низшая степень ума или высшая степень глупости.
Вот Горбачев — хитрый человек? Абсолютно все со
гласятся с этим. Очень хитрый, всех обманул. Почти.
Толковый аппаратчик?
Толковый.
17
надо органы создавать, надо к этому готовить...
Общественное мнение надо подготовить. У нас есть
разные средства массовой информации. Может, они
поставят? Мы надеемся, может, у них такое особое
мнение появится. Почему бы ему не появиться? Вот
я уже предлагаю особое мнение, может, они его не
возьмут, а может, возьмут…
До сих пор?
До сих пор. И не напишет. Почему? Потому что
капиталистическое общество по сути своей не ме
няется, оно являющиеся формы меняет. Скажем,
написал Ленин: «Империализм как высшая стадия
капитализма», но он такую надпись сделал: «популяр
ный очерк». Почему? Потому что он не собирается
марксов труд глубоко переделывать. Капитал — это
самовозрастающая стоимость. А у нас, правда, само
убывающая. Саморазрушающиеся предприятия,
обратите внимание. То есть наши люди, которые
называются капиталистами, под понятие капитали
ста, Марксом данное, не очень подходят, потому что
если капитал — это самовозрастающая стоимость,
то должно быть так, что если прибыль получили,
то ее значительную часть обращают в новые сред
19
ства производства, нанимают новых работников.
Благодаря этому производство расширяется. А у нас
что? Сужается. И правительство еще урезает. Давайте
меньше людей, меньше средств образованию, меньше
культуре, меньше музеев, меньше производства. И это
будет маленькая-маленькая-маленькая Россия.
Московское княжество.
Московское княжество. Кто такую задачу поста
вил? Тем более что его уже расширили. А расшири
ли для того, дескать, чтобы столица была большой.
Давайте сделаем всю Россию Московией! И тогда
у всех остальных на 20 процентов зарплаты вырастут.
Но, говорят, не хватает на всю Россию. А 80 процен
тов финансов крутится в Москве. Вот на это хватает.
20
Постоянно.
Нет.
А что же происходит?
Их повышают. Цены не растут сами никогда.
Как определить: повышают или растут?
Ну, посмотрите на цену — она всегда указана. Вы
замечали, чтобы, когда вы смотрите на ценник, там
цифры сами повышались? Да не бывает такого. Кто-
то обязательно принимает решение.
Естественно.
А если копнуть глубже, это люди могут самостоя
тельно прочитать... Тут у вас может быть особое мне
ние, но, думаю, вы со мной согласитесь, что развитие
человечества связано с совершенствованием орудий
труда, начиная с древнейших времен. А с совершен
ствованием орудий труда, средств производства про
изводительная сила труда растет или падает?
Растет, конечно.
Вот видите, блестяще. А если она растет, значит,
в каждом продукте затрат труда все меньше и меньше.
И в фитингах, и в кранах, которые в системах ЖКХ
используют, и в трубках и так далее. Так у нас затраты
труда на производство продукции в России падают
или растут?
Если следовать такой логике, должны падать.
Как это должны? Нет, дорогой товарищ, не долж
ны, а падают.
Так.
Ну, а как это вы хотите спрятаться от истины? Вы
хотите опять мнение вытащить свое особое, что они,
дескать, должны. Не должны, а падают они. С ростом
21
производительности труда во всем мире и всегда во
все времена — и при феодализме, и при рабовладении,
и при капитализме, и при социализме, и при полном
коммунизме. Ну, если вы вручную делали, а теперь
машина делает. Так она: щелк-щелк-щелк. Сосиски,
видели, как сейчас выскакивают? Вот так: т-р-р-р.
Конечно.
Роторные технологии. И авторучки так же. Раньше,
помните, заряжали?
Да. Я даже в чернильницу макал.
Авторучки вы заряжали? И я заряжал. Что их
сегодня заряжать? Выбросили и берем новую, пото
му что они вылетают, как из пулемета, и труда на их
производство затрачено очень мало. Поэтому с ростом
производительности труда сокращаются затраты.
Людям говорят: «Вы знаете, выросли затраты на
ЖКХ!» Да не затраты выросли на ЖКХ, просто они
с вас деньги хотят взять. А деньги, если у кого есть
монополия, почему бы ему не взять с вас?
Вроде да.
Твоя. Значит, налог на собственность. И еще: кто
должен делать капитальный ремонт, если это ваша
собственность?
Да, конечно.
Потом приняли решение (в порядке поддержки
малого бизнеса) всех их разрезать. Но вот, скажем,
Сталин якобы зверь был, но он не трогал ларьки, и во
время НЭПа никого не трогали, а просто развивали
крупную промышленность…
Так точно.
А кто понесет плохое на рынок? Там его никто
не купит. Вы можете в магазин пойти. А если хотите
получше, пожалуйста, за качество платите. Так что
никак вы от этого не открутитесь. А сейчас наоборот:
взяли и порезали их всех. И говорят: мы поддержива
ем малый бизнес. Как вот этих самых нынешних не
счастных дальнобойщиков. Дескать, посмотрели, надо
откуда-то деньги взять. С деньгами плохо у Дмитрия
25
Анатольевича — что-то не заладилось. От промыш
ленности нету, от сельского хозяйства нету… Откуда
деньги-то взять? Вообще-то они создаются, между
прочим, материальным производством, стоимость
создается. Вот так, если кто Маркса читал.
Не все, я думаю.
Не все.
Особенно там...
Нет, там распределяются они, перераспределя
ются. Это вторичное, третичное распределение. Если
вы получили много денег, это еще ничего не значит.
Может, они скоро все у меня будут. Это разные вещи:
создают рабочие и крестьяне, а что касается потре
бления, то у рабочих и крестьян образования нету,
чтобы столько удержать денег. А у нас хватает. У нас,
например, в «Роснефти» члены правления получают
20 миллионов рублей в месяц.
Неплохо!
А в «Газпроме» члены правления получают (я про
руководителя не говорю. Я думаю, что он немножко
там выделяется, чуть-чуть, но в лучшую сторону)
15 миллионов. Это как бы середняки. Ну, а бедняки,
как в РЖД, — там члены правления получают 5 мил
лионов. А вот по Сбербанку свежих данных у меня
нет, но в 2007 году члены правления получали по
3 миллиона 700 тысяч рублей в месяц. Потом кризис
грянул в 2008-м, и получилось, что пришлось им до
ходы урезать на 300 тысяч рублей в месяц каждому,
потому что добавили в члены правления еще людей.
Наверное, надо было подкормить кого-то в тяжелое
время. Когда вместо двадцати членов правления стало
двадцать три человека, месячная зарплата (вклю
чая бонусы) упала на 300 тысяч у каждого: стало не
26
3 миллиона 700, а 3 миллиона 400 тысяч рублей. Вот
если бы у вас на 300 тысяч упала зарплата, вы бы не
улыбались, как сейчас улыбаетесь. У вас бы мнения
все поменялись.
Не сомневаюсь.
Вот замечательная же страна сейчас Россия:
можно брать деньги, брать-брать-брать-брать-брать.
Надо брать. Вон Гусинский — его и кучку похожих
негодяев вроде Березовского разогнал Владимир
Владимирович. Мирилашвили посадил на девять лет.
Не сам, конечно — суд сажал. Но в суд же направили
их. Гусинский пишет: «Владимир Владимирович,
пустите меня в Россию обратно. Я согласен с вами.
Я виноват».
Не разбираюсь, не знаю.
А можно я скажу?
Конечно.
Там недавно ключевая ставка была повышена до
уровня 1,5–1,75 процента.
Микроскопическая.
От нее никто не спрыгнет с балкона, и никто не
отдаст свою почку при такой ставке. Наши средства
массовой информации много делают, чтобы люди
не знали эту величину. Вы на этой самой любимой
радиостанции нашей, которую вы, может, имели
в виду, а может и не имели, но там никогда этого не
услышите.
28
А у нас с этим делом как? Чему равна ключевая
ставка?
А у нас 7,75 процентов, и снижают черепашьими
темпами, чтобы никто кредит на развитие в ближай
шие десятилетия взять не мог.
7,75 процентов?!
Вообще смысл банка в том, чтобы временно сво
бодные в хозяйственном обороте деньги аккумули
ровать и давать тому, у кого есть временный недо
статок, за среднюю норму прибыли (см. третий том
«Капитала»). Ан нет, наши так называемые коммер
ческие банки вопреки понятию банка просто берут
в Центробанке по ставке 7,75 процентов и под 15–17
предлагают брать у них. Хотите такой кредит, кото
рый превышает норму прибыли нормально работа
ющих предприятий и делает возврат кредита невоз
можным? А уж так называемые микрофинансовые
организации (на деле крупные жулики) предлагают
с одобрения главы Центробанка Набиулиной брать
деньги под 200 % годовых… Недавно коллектор бро
сил бутылку с зажигательной смесью в Ульяновской
области тому товарищу, который клюнул и взял под
бешеные проценты кредит. Вот сейчас у нас стоят вез
де и в Ленинграде тоже эти кровопийцы — «Деньга».
Да.
Знаете, сколько процентов у них годовых? Было
2000, а сейчас 200 процентов годовых!
Все по закону.
Абсолютно. А вы можете не брать. У нас же свобо
да сейчас. Вы могли брать, могли не брать. Вы взяли?
Вот, бутылку он бросил не по закону. А деньги полу
чил по закону. Надо было почку просто продать свою.
29
То есть если ты тысячу рублей взял, то…
Я для интереса просто заходил. Вышел на
Петроградской — и там как раз «Деньга»: идите, возь
мите деньги до зарплаты. Я пошел, а у меня зарплата
не такая уж и большая, я же профессор.
Не 17 миллионов.
Я же не директор магазина. Я прихожу и говорю:
«Вот хочу взять 20 тысяч. Могу?» — «Нет. Можете
в первый раз взять только 10 тысяч на месяц. А от
дадите 20».
За месяц?
За месяц. А что? Вам очень надо? Если не надо, тог
да идите отсюда. А чего вы пришли? Чего вы спраши
ваете? Если вам не надо, то не надо и интересоваться.
Я все же поинтересовался. Я ушел же. Кто-то меня
бил, что ли, там? Кто-нибудь заставлял? У меня день
ги никто не брал. Я просто интересовался. «Хорошо,
я принесу вам 20, а потом?» — «А потом вы можете
брать на следующий месяц уже 20 тысяч. Больше,
чем 20, мы не даем. У нас микрофинансовая органи
зация». — «А отдать сколько я должен буду?» — «30.
Вот если вы будете так отдавать: 20 брать, 30 отдавать,
20 брать, 30 отдавать, пожалуйста, мы вас все время
будем финансировать». Я уж не стал им объяснять,
что это я их тогда буду финансировать, а не они меня.
Ничего себе?
А право имеете.
Да, право имеете. Вот бомж сидит на помойке,
книжку читает. У нас бомжи из кого? Это люди со
слабым характером. У него было государственное
жилье, его никто из него не выгонял. И невозможно
выселить, даже если бы он захотел его вам отдать.
Да.
Не надо. У меня государственное жилье, я не отдал,
у меня так оно и есть.
Не поспоришь.
А вот Абрамович — удачник. Он быстро побежал,
когда был старт, и захапал много-много народного
добра. И считается молодцом. А почему? Потому что
33
не лезет в политику. А кто лезет в политику, тот, как
Ходорковский...
Не молодец.
Он на зоне варежку шил одну. Теперь он, похоже,
допросится, чтобы ему дали шить другую варежку на
другую руку.
Конечно.
А кто не хочет учиться, у того умственная лень.
Потому что вот вам помощь, пожалуйста. Однако за
вами бегать мы не будем. Это лишняя нагрузка для
нас — мы же за это денег не получаем, профессора
и доценты, которые участвуют в работе Красного
университета.
Нет. Категорически.
На какую сумму с вами поговорить? Хотите, про
миллиарды поговорим?
Да, состою.
Ну и все. И всего-то 15 миллионов долларов.
Поэтому партий очень много, а реальных партий
очень мало. Реальные — какие у нас? «Единая
Россия» — это же реальная партия?
Да, безусловно.
Конечно, там председатель правительства руково
дит. Конечно, реальная. И в Думе они сидят. Теперь
вы в курсе дела, что каждая реальная партия, кото
рая в Думу прошла или набрала более 3 % голосов,
38
денежки получает? 152 рубля за каждого за нее про
голосовавшего.
Интересно.
Вот если проголосовали на выборах, миллион
проголосовал за вас, за вашу партию. Миллион на
152 умножьте. 152 миллиона партия в этом случае
получает по закону о политических партиях. Но об
этом много не говорят.
Какая прелесть!
Ну, это здорово. А если вы новая партия...
А зачем нам эти деньги давать? С какого пере-
пугу?
А потому что за вас народ проголосовал.
И что?
Значит, вы показали себя достойными партиями,
которые заслужили. А остальные, которые хотят лезть
в эту политику, пускай попробуют за такой короткий
срок собрать подписи лишь для того, чтобы вас поста
вили только в кандидаты — в список на голосование.
Вот вы еще набегаетесь и, скорее всего, не успеете. Так
что все здорово продумано. И все по закону.
Если пятнашки нет, там, конечно, проблемы
возникнут.
Понятное дело. Но никто вам не мешает обще
ственное объединение создать. Например, «Друзья
кино» или «Филателисты». Мы создали обществен
ное объединение «Рабочая партия России». Кто нам
мешает? Никто не мешает. Есть закон об обществен
ных объединениях, он не запрещает. И закрыть объ
единение нельзя. Если оно не зарегистрировано, как
его закроешь? Свободой-то надо пользоваться, у нас
действительно свобода.
39
Согласен.
Вы можете создать какое вам нужно объедине
ние? Объединение ведущих передач на телевидении
и в Интернете. Кто вам мешает? Создавайте и будете
там президентом. Не хотите президентом — пред
седателем.
А какая от него материальная польза?
Никакой.
Да.
А тут люди всегда готовы. Это кто ж такое вос
питывал? Вот почему это воспитание в некотором
40
смысле иждивенцев, потребителей. Вот вы не жили
при коммунизме, у вас такого потребительского от
ношения нет. А я жил, у меня есть. Это недостаток
у меня.
Хорошо выучился.
Не знаю.
Она размножилась?
А за что же вы тогда деньги хотите брать с людей?
Она размножилась.
За размножение моих собственных…
41
Конечно.
Так это же здорово! Каждый, кто эти мысли имеет
вообще (ученые, я к числу их принадлежу), только
рад будет, если люди станут его мысли впитывать,
распространять. Однако есть люди, которые на этом
деньги хотят делать: за копию этого дела, за распро
странение деньги будем брать-брать-брать-брать.
42
население не очень книжки покупало, и там я ни-
чего не прикупил.
Вы не жили при коммунизме. Потому что в 1961
году на 22-м съезде была принята Программа: долой
главное в марксизме — диктатуру пролетариата, все
долой, все, что было советское. Потом была экономи
ческая реформа: все сориентировать на рубль. Если
раньше вольфрамовую нить делали, чтобы долго
служила, теперь надо, чтобы она меньше служила,
чтобы быстрее перегорали лампочки, чтобы больше
их покупали. А я вот, будучи школьником младших
классов, поскольку жил при коммунизме (это были
1952–1953 годы), ходил в библиотеку на Бассейной
улице. На Московском проспекте есть дом с баш
ней — я рядом в доме с тем же № 190 жил.
Так.
Это никакая не кибернетика, это применение
математики в экономике. И вот спрашиваю я на
четвертом курсе (у экономистов): кто прочитал
хоть один том «Капитала» Маркса? Один человек.
Один! Ну что тогда будет? Чего вы хотите от них?
Что они читали? И наоборот: есть книга Селигмена
«Основные течения современной экономической
мысли» — читаешь и видишь; кто в лес, кто по дрова.
То есть никакой там большой науки нету. Только
концепции всякие. У Маркса — наука (с этим все
согласны). И если вы хотите дальше идти (вперед
или назад), либо вперед от Маркса еще дальше,
либо куда-то что-то ломать, от этого отходить, но
основы-то капитализма все заложены там, понятно.
Следующий шаг — государственное регулирование
экономики. Везде государство регулирует. Наши то
же регулируют, но в порядке извинений. И говорят:
извините, мы должны создать кораблестроительную
корпорацию, потому что в ларьках корабли не по
строить. Вот до чего додумались — без всякой теории
додумались товарищи. Практики там сидят. У нас
там, кроме теоретиков, сидят практики. Тот же, ска
жем, Владимир Владимирович, он, теория теорией,
которую ему впаривают либеральные экономисты,
все же знает, что если не будет кораблестроительной,
самолетостроительной корпораций… все пропадет.
Самолет можно сделать в ларьке? Увы, нет. Мелкий
бизнес сделает? Ну, коз там вырастить можно, но
самолеты — нет. Начали делать. Потом вот Дмитрий
Анатольевич недавно выступал: последняя корпора
ция, которая у нас была создана, это…
45
«Роснано»?
Нет, «Роснано» раньше было. «Роснано» — это
чтобы не давать деньги Алферову, нобелевскому
лауреату, чтобы на самом деле сделать производство
полупроводников и его как следует поставить. Деньги
дать тому, кто умеет их потратить, — Чубайсу.
А двигатели-то есть?
Есть. Разрабатываются. И хорошие двигатели,
прекрасные. А что, вы не знаете, что американская
ракета «Атлас» на наших двигателях работает? И они
думают, как от них отказаться, и все никак не могут.
Потому что лучше им не сделать. Потому что надо
еще соображать. А что, русские плохо соображают?
Кровавый сталинизм, вот наследие-то.
Да, начали это все — Берия же еще занимался этой
всей штукой.
Подлец.
Атомной программой всей.
Довел американцев.
Довел. Даже в университете московском зона А,
зона Б до сих пор.
46
Это про что зона А?
Так называются там блоки. Я сначала удивился,
почему так. Оказывается, был «главный архитектор»
Берия.
А вот ваши курсы: вы к чему людей готовите?
К тому, чтобы вернуть то, что было, или к тому,
чтобы сделать лучше то, что есть сейчас?
Почему это вернуть? Главное противоречие какое
при капитализме развивается? Между общественным
характером производства и частной формой при
своения. У нас все общественное. Вот вы сейчас для
какого количества народа работаете! Ужас.
738 тысяч.
Ну, ужас. Вы понимаете, что вы общественный
человек?
Да, конечно.
Не в плане, какое у вас особое мнение, а просто
по факту. По факту вы — человек общественный.
Влияете на огромное количество людей. На милли
он — грубо. На миллион — миллионер.
Да. Миллионщик.
Не все миллионеры влияют на такое количество
людей, как вы. Миллионщик. Ну, и так все. Вот
любой завод делает если не на весь мир, то на всю
страну. И это все дальше усиливается. То есть про
изводство по своему характеру общественное. Да
вы посмотрите, какие строят дома! Разве это один
человек построит?
Нет.
Правда, говорят, что вот Монферран построил
Исаакиевский собор. Я сомневаюсь. Я думаю, ему
тяжело было особенно вот эти…
47
Колонны.
Колонны ставить. Согласитесь.
Конечно.
Ну, остальное вроде так, время идет, а вот колон
ны...
Самой собой.
Ну, соберутся миром...
Толпой.
Пока он обрабатывает бревна, он работает один.
А вот когда надо дом собирать — толпой. Это сейчас,
раз, один умер, второй умер, надорвался. Потому что
в одиночку делают эти самые дома. То есть я хочу
сказать, что общественный характер производства
только усиливается, тут ничего не попишешь, про
тив Маркса не пойдешь. А Маркс просто не пошел
против действительности. А действительность какая?
Общественный характер производства с развитием
производительных сил только усиливается. И в этих
условиях как можно отдельным частным собственни
кам присваивать это? Получается, что народ работа
ет, некоторые, вышедшие из народа, как сыр в масле
катаются, а народ впроголодь. Им говорят: будет еще
хуже. Как говорил Улюкаев, теперь уже бывший
48
министр экономического развития: мы думали-ду
мали и придумали в правительстве: надо привыкнуть
к новой экономической реальности. А какова новая
экономическая реальность? Что умышленно орга
низованная улюкаевыми инфляция будет постоянно
пожирать часть вашей реальной зарплаты… То есть
бумажки никто не будет вынимать, просто вы на них
меньше сможете купить — и все. Это Кейнс пред
ложил. Говорит, да ладно, не надо на предприятии
драку устраивать между работодателем и рабочими.
Зачем это надо? Государство должно просто повы
шать цены, оно и повышает. Но оно не объявляет,
что повышает, а говорит: «Затраты выросли!» Вот
приходят люди в январе в Думу и говорят, что надо
поддержать естественные монополии — повысить
цены... Все труднее у нас. А ведь на самом деле про
дуктов все больше, а работников все меньше. Видно
же, что производительность труда растет.
Конечно.
Это ясно любому. Но для этого надо чего-то со
ображать. А если вы не соображаете, а слушаете, что
вам говорят люди, которые свое особое мнение вы
сказывают, то, конечно, у нас якобы затраты растут.
И вот приходят и говорят, что надо нам поднять цены
на двадцать процентов. В Думе говорят: да вы что, мы
народные заступники, ни за что двадцати процентов
не будет — пятнадцать. Тогда они идут в правитель
ство, те говорят: да вы что, с ума сошли, пятнадцать?
Какие пятнадцать? Тринадцать! И еще есть прези
дент. Говорит: я не допущу тринадцать. Двенадцать!
49
А вы считаете, что образованием снизу
это можно забороть? Или образование снизу при-
ведет к тому, что наверх поднимутся приличные
люди?
А вы посмотрите, как у нас было в России. У нас
появились сначала Советы — народу удалось до
биться элементов демократии. Посмотрите: у нас был
царизм, самодержавие. Когда Дума появилась? После
создания Советов в 1905 году (когда дело дошло до
Декабрьского вооруженного восстания в Москве).
И вот на волне создания этих Советов царь за счастье
посчитал учреждение Думы.
А Советы были.
Советы были во многих городах, и в 1906 году
в России сформирована Дума. Сначала булыгинская,
потом другие, в которых появились даже рабочая
и крестьянская курии. И так нашим либеральным
контрреволюционерам полюбилась буржуазная Дума,
что даже от названия «Верховный Совет» отказались
в 1993 году и наново испеченный буржуазный парла
мент Думой назвали. В общем, история говорит, что
пока народ не поднялся и не создал Советы, не было
Думы. То есть буржуазные демократы должны быть
бесконечно благодарны трудящимся, рабочим, кото
рые создали Советы. И на волне борьбы за Советы
они добились того, что, мол, лучше свою Думу сде
лаем — только не Советы.
А кто, кстати, изобрел Советы? Большевики? Во-
первых, большевики их не изобретали, не создавали
в 1905 году и не воссоздавали в 1917-м.
50
Хорошая.
Хорошая книга. И вот там Молотов рассказыва
ет: «В 1917 году я был членом русского бюро ЦК.
И Шляпников, нас двое. Мы ходим, не понимаем — что
происходит в России? В Петрограде что-то происхо
дит, а мы не знаем. А кто знает? Алексей Максимович.
Надо пойти к нему». И вот они пошли к Горькому.
Открывают дверь, он говорит: «Во, члены русского
бюро ЦК, а вы знаете, что у нас создан Петроградский
совет рабочих депутатов?» — «Нет, — говорят, — не
знаем». — «Какие же вы члены русского бюро ЦК
большевиков? Идите в Таврический дворец». И мы
пошли, говорит, пешочком. Пришли к Таврическому
дворцу, огни горят, охрана. Мы спрашиваем: «А что
там такое?» Говорят: «Тут заседает Петроградский
совет рабочих депутатов». — «Кто председатель?» —
«Керенский». Как видим, не Ленин и не Сталин.
«Керенскому доложили, что пришли члены русского
бюро ЦК РСДРП(б)». Вышел Керенский и провел
их в президиум.
51
линией называлась линия Васильевского острова,
которая сейчас называется Кадетской.
О боже!
А это Съездовская. А почему Съездовская? В па
мять о том, что там Первый съезд Советов проходил.
То помещение, где был организован Первый съезд
Советов, теперь отнесено к Санкт-Петербургскому
государственному университету, теперь все хорошо.
Жизнь налаживается.
Может, пошлют нас и лекции там почитать. Жизнь
налаживается. Так эти Советы, представители ко
торых прибыли на Первый съезд, — их кто создал,
большевики? Нет, народ создал. Если он Советы
создаст, все будет мирно. А если Советы не создаст,
черт его знает, народ голодный и обозленный, что
будет? Бояться надо голодного и обозленного народа.
Согласен. Мы чуть-чуть отклонились. Вот в скан-
динавских странах в 3–5 раз благосостояние самых
богатых превышает благосостояние самых бедных.
А у нас?
А у нас в 32. В Америке в 9, у нас, повторюсь, в 32.
Ну, официально в 16. У нас на Днях философии
в Санкт-Петербурге член президиума Российской
академии наук академик Роберт Нигматулин вы
ступал, он говорит, что считал, — в 32.
В целом это бесит.
Он в своей книге «Тринадцать теорем» говорит:
давайте через налоги часть денег с высшей категории,
которая получает в 32 раза больше низшей, переки
нем в нижнюю и получим превышение в 9 раз, как
в Америке. Ну, чем вам не нравится так, как в бога
тейшей стране капиталистического мира, на которую
молятся наши либералы? Это же их образ.
52
А почему не в 5? Как в Европе.
Ну, это уже следующий шаг. Это вы экстремист.
А я равняюсь на Америку. Я и на ключевую ставку
равняюсь, чтобы она была чуть более процента, и надо
производство свое поднимать интеллектуальное, а у
нас в основном только сборка и сварка. Ну, если нам
привезли всякую дрянь, чтобы здесь вредное произ
водство было, чтобы вы сварку делали и глаза у вас
лопнули, чтобы вы этим дышали и чтобы умерли
раньше. Все это к нам привозится, и говорят: вот, мол,
у нас производство автомобилей. Да не производ
ство автомобилей, у сборка автомобилей. Как набор
идет на всеволожский «Форд»? Вот там нарисован
электроотверточник и все. Ну, и что они делают? Это
тяжелая, вредная и монотонная работа.
Офисный центр?
Да. Как вы догадались?
Мы в нем сидим.
А я думал, что завод возродили. Так почему бы
не взять пример с Соединенных Штатов Америки?
Я призываю к этому.
54
второе место по производительности труда в мире,
вам будет намного легче независимую политику ве
сти. А если будет 22-е, да кто с вами будет считаться
вообще? Вы тогда никто. Сейчас говорят, что появи
лась независимая страна Сербия. Как она может быть
независимой теперь? Расколошматили Югославию на
мелкие кусочки и говорят, что эти маленькие кусочки
совершенно независимы. Они независимы теперь от
своего народа. И зависимы полностью от НАТО, от
того, что скажет дядя Сэм.
Я думал, что в Германии производительность
труда выше. Нет? Германия дальше?
На третьем месте стоял СССР. А дальше шли
Германия и Япония.
О как!
Потом, когда начались процессы перестроечные,
как говорят, демократия в экономике, то выкинули
пришедшие к власти рыночники показатель произво
дительности труда, сориентировали предприятия на
прибыль, рентабельность, объем реализации, просто
на деньги. Все стали гоняться за деньгами, а не за тем,
чтобы думать о том, как сэкономить. На самом деле
современная экономическая теория — социальная
экономия труда. Ее разрабатывали заслуженный
деятель науки РСФСР, доктор экономических и док
тор философских наук, профессор Ельмеев Василий
Яковлевич и доктор экономических наук, профессор
Долгов Виктор Георгиевич. Эта теория состоит в том
(о ней можно почитать в изданной довольно большим
тиражом книге «Выбор нового курса» (М.: Мысль,
1991, я там присоседился к Ельмееву и Долгову в ка
честве соавтора), что надо оценивать предприятие не
по затратам, а по тому, какую экономию труда оно
дает потребителям его продукции. Если я использую
55
трактор-бульдозер и благодаря вашей работе и ваше
му бульдозеру сэкономил столько-то миллионов, то
от этих миллионов надо часть отдать производителям,
скажем половину, а остальное, пожалуйста, возьмите
себе. А раньше оценивали по тому, сколько я затратил.
Даже научный труд оценивали по затратам на него.
Вот, сколько я съел — так оценивается наш научный
труд. Так и оценивали — по объему затрат. Глупость
такая.
Если взять дальнейшее движение, мы скатились
вниз в рейтинге производительности труда начи
ная с реформы 1965 года с ориентацией на рубль,
а Япония и Германия вышли вперед и нас опередили.
Теперь перед нами и США, и Франция, и Германия,
и Япония.
А мы на каком месте?
Среди 36 стран — членов Организации экономи
ческого развития и сотрудничества Россия стоит на
32 месте. Про производительность труда в России
сейчас вообще трудно узнать, это секрет. Почему?
Потому что раньше, как выражаются наши против
ники, в мрачные времена тоталитаризма, каждый год
в январе выпускался сначала справочник «СССР
в цифрах», и все экономисты его сразу листали —
какая у нас динамика? Затем толстый справочник
«Народное хозяйство СССР» с данными по всем
параметрам. А сейчас если даже вы залезете в стати
стику, там поменяли структуру отраслей так, что вы
динамику вообще не проследите. Потому что отрасль
была такая-то, а теперь она смешана вот с этой, и вы
не узнаете, что происходит. И все же мы знаем, что
происходит, что есть малая ложь, большая ложь и ста
тистика. Вот это мы и видим. Или что уж говорить про
производительность труда — про смертность скажите.
56
Как у нас со смертностью дела обстоят? Что проис
ходило все эти годы, начиная с 1990-го? Это такой
крест ельцинский: рождаемость вниз, а смертность
вверх. А сейчас говорят: мы решили еще раз продлить
на столько-то лет материнский капитал, Владимир
Владимирович порадовал. Я думал, его установили
до тех пор, пока не отменят, а оказывается, лишь на
короткий период, который надо продлевать. А что, не
надо будет детей рожать через три года? России не
надо увеличивать население?
Ни к чему.
Вот, я понимаю, в Германии не надо, они рассчи
тывают, что к ним набегут. Разбомбить какую-нибудь
страну в каком-нибудь регионе — и оттуда побегут
люди. Тогда их останется лишь включить в произ
водство, они и включают. Поэтому Меркель говорит:
давайте-давайте-давайте, мы вас заставим работать.
Вы будете работать, а мы вас научим, воспитаем, лишь
бы вы делали самую грязную работу. У нас же тоже
охотно принимают гастарбайтеров, чтобы выполнять
такую работу, которую не все здесь согласны делать.
Короче, Европа получила бесплатную низкоопла
чиваемую рабочую силу. А до этого из Латвии туда
бежали. Из Латвии 600 тысяч уже убежали из трех
с половиной миллионов.
Непросто, да.
И вот я как работодатель вам говорю: какая у вас
есть зарплата — такая и останется. И индексировать
даже не буду. А вы как рабочий мне скажете: да пошли
вы с этим станком. И этот станок простаивает. Что
нужно сделать, если я нормальный капиталист, думаю
о самовозрастании своего капитала? Во-первых, надо
амортизацию сделать, то есть все старые станки заме
нить. Раз в десять лет все обновлять. Чтобы станков
возраста больше, чем десять лет, не было. Кто-нибудь
делает это?
Нет.
Почти никто. Они что делают? Они эту амортиза
цию собирают, денежки (это как бы затраты). И их
перегоняют в прибыль, а затем в офшоры. Второе.
Часть прибыли я должен направить на накопление:
на новые станки и увеличение зарплаты рабочим,
в том числе на привлечение дополнительных рабо
чих. И амортизация дает моральное обновление,
58
потому как, если я работодатель, я же не старые буду
покупать станки, а новые — отсюда тоже рост произ
водительности труда. Плюс еще. Суперсовременные
станки я покупаю, рабочие трудятся так же, а зара
батывают больше. Получаю я больше них, конечно,
гораздо больше, если я работодатель. Но и рабочие
должны получать больше, если я заинтересован
в том, чтобы купленные мною станки освоили. Или
я надсмотрщиков поставлю? Это что у нас — рабо
владение? Что, с кнутом стоять? Ах, вы токарь — не
делаете? Раз, вас! Ну, плеткой можно было при
феодализме работников подгонять. Сейчас-то уже
не получится. Поэтому я смотрю на наших капита
листов, из кого они вышли, это шантрапа. Это не
настоящие капиталисты.
Не настоящие, нет.
Раньше капиталисты в России царской из кого
выходили? Из способных купцов, изобретателей,
инженеров. И в Америке так же. Вот Форд, например.
Он же был изобретателем. Он что сделал? «Я сразу
повысил зарплату, я покрасил стены в белый цвет,
всю грязь вычистил в помещении, все углы убрал,
я решил, чем мои деньги будут куда-то уходить, зар
плату выплатил, а они пойдут покупать...»
59
Конвейер.
Конвейер. «Поэтому я, — говорит, — буду делать
дешевые машины. И я даже коров буду здесь разво
дить на мясо, но только не меньше чем 200 голов».
Подсобное хозяйство.
«Так я сделаю его механизированным — уборку
навоза, кормежку. А если будет 3–5 коров, тогда это
ручной труд, я этим заниматься даже не собираюсь».
То есть человек умный, толковый. И что, он от этого
не стал миллиардером, что ли?
Это был 1924 год, если я правильно помню.
Да. Надо лучшие образцы брать.
Еще меня поразило: если у человека нету ног,
посадим его на конвейер крутить руками, нет рук —
пусть на педаль нажимает, и пресс работает!
Так судились с ним другие капиталисты. А у нас
где вы таких капиталистов видите?
Ну, у нас народное достояние поделили в общем-
то, и кому оно досталось…
А дальше там его уже можно в новых всяких фор
мах растранжиривать…
Те, кому оно досталось, почему-то считаются
капиталистами.
Подведем, так сказать, итог первой беседы.
Немножко у нас, наверное, сумбурно получается,
но зато обозначились темы, которые можно обсу-
дить в дальнейшем.
Но все-таки мы определенно выступаем не за
мнение, а за знание.
Так точно.
И за истину.
60
Вы, в общем-то, первый в моей жизни человек...
Который за истину?
Да.
Приятно.
Простовато.
Что же, верить нельзя людям? Дальше читаю
Ленина. Второй раз встречаю подобное утверждение:
«Кто в политике или экономике верит на слово, тот
круглый идиот». Ну, на этом я и успокоился. Поэтому
вовсе не призываю всех просто на веру брать то, о чем
мы здесь говорим. Вы проверьте, возьмите труды
Гегеля, Маркса. Сами разберитесь... На кого больше
всего нападали всегда? На тех людей, которые идут
впереди, создают новое в науке. Ну так почитайте
их сами. Я, например, Сталина очень долго не читал.
Думаю, чего его читать, он же такой-сякой. А когда по
читал, думаю: надо же, какой способный человек. Его
собрание сочинений демонстрирует, что он блестяще
знал Ленина и что он очень талантливый человек.
К примеру, казалось, что его Каменев и Зиновьев
«задушили» — на одном из пленумов ЦК раскрити
ковали полностью, показали вроде бы, что он не прав
во всем. Потом заключительное слово Сталина — вот
такой полуторасантиметровой толщины в книжке.
После этого заключительного слова и Зиновьева,
и Каменева, соответственно, оценивают как людей,
которые ничего не понимают в марксизме и лени
низме. Человек умел бороться, бился и так далее.
И выигрывал благодаря своему таланту... И между
прочим, не думал, как обогатиться ему лично. Ну,
с чем он ушел? Или Ленин? Ни с чем.
Да.
На Второй съезд пришли и сказали: «Петроградский
совет взял власть, передает вам — Советам». Он куда
пришел? На второй съезд Советов. Уважать надо на
род. А представьте себе, вот говорят: «Ленин так вот
рассчитал — это было рано, потом поздно». Что значит
«рано-поздно»? Действительно, если Петроградский
совет взял бы власть вооруженным путем, мирным, но
вооруженным, это была бы российская власть? Нет,
сказали бы: «Что это такое — Петроградский совет
хочет за всю Россию говорить?» Так раздавить надо
этот Петроградский совет. Или Второй съезд Советов
собрался, поговорили, напринимали резолюций,
как было на Первом съезде, разъехались по домам.
Следующий съезд будет через три года, если вообще
состоится. А тут большевики раз — и организовали
вооруженное восстание. И что? А ничего. Опять толь
63
ко бы Петроградский совет власть получил. Так надо
задавить этот Петроградский совет. А в день, когда до
решений Второго съезда Советов осталось несколько
часов, власть взяли и сразу принесли: «это для вас».
Пожалуйста, утверждайте российское правительство,
которое будет выполнять вашу волю. И съезд прого
лосовал — утвердить. А кто проголосовал? Крестьяне
в основном. Ну, на съезде Советов — что там прямо
уж только одни рабочие. Очень мирно было все.
Да.
Я вот за полуполный. Понимание уже присут
ствует.
Борются.
В том-то и дело, что они-то с нами тоже борют
ся! Вот как люди с водкой борются? Они с ней, она
с ними, и очень часто результат печальный… А с нар
котиками вообще. Если ты начинаешь борьбу с нарко
тиком с его потребления, то конец, поскольку первое,
что делает наркотик, — сламывает волю к сопротив
лению ему. Я бы так определил: наркотик — это такое
вещество, вредное для человека (вредного вообще
очень много), которое сразу ломает сопротивление
его потреблению. И дальше: если ты начал борьбу
с ним с того, что стал его потреблять, ты уже попал
и пропал. Единицы выбраться могут, это очень во
левые люди, но основная масса нет — десятки тысяч
умирают в России сейчас. Причем наркотики могут
для начала им подсунуть, чтобы они попробовали,
а дальше пошло-поехало. Короче говоря, нет ничего
такого, что бы не противоречило самому себе. Но
как можно это изложить? Например, берем вот этот
предмет. Я же не открыл эту книгу. Она есть? Есть.
Значит, бытие. Но в ней-то, наверное, кроме обложки
что-то есть?
Содержится, да.
Раз есть кроме обложки, значит, не бытие.
Почему?
Это книга, а то — содержание. Вы книгу и содер
жание книги различаете?
69
Конечно.
Так это, значит, отрицание этой книги, содержание-
то.
Белого.
Она зачерненная? Белое с черненьким. А вот если
черненькое убрать, это будет белая книга. Абсолютно
белая книга, что вы там прочитаете? А ничего. Гегель
говорит: в абсолютном свете так же ничего не видно,
как в абсолютной тьме. Про абсолютную тьму люди
знают. Вы можете усилить еще свет ламп? Затем еще
усилить, еще, еще, и все исчезнет, ничего не увидим.
Поэтому, говорит, либо надо светлое зачернить, либо
черное забелить (это называется выворотка при печа
ти). Так вот первая мысль — это бытие, вторая — это
его отрицание. Но мы все-таки изучаем эту книгу,
значит, мы должны взять эту же книгу, целое, с этим
вот содержанием и вернуться снова к этой книге,
имея в виду, что содержание там есть. Это будет от
рицание отрицания.
То есть первое — утверждение. Это простое
утверждение, непосредственное. Затем идет отри
цание. А второе отрицание дает утверждение как
отрицание отрицания. Ведь вы боретесь со своими
недостатками, значит, вы равны самому себе благо
даря постоянной борьбе со своими недостатками. Вот
диалектический какой вывод. Не просто «я равен
самому себе», нет, скорее потому, что я все время
свое отрицание отрицаю, не даю себе перейти в дру
гое состояние. У меня мало ли какие мысли могут
рождаться — взять что-нибудь, стукнуть кого-нибудь,
но я с ними борюсь, и благодаря этому я равен само
70
му себе. Гегель говорит, что люди в младенчестве
все положительные. В том числе и будущие злодеи.
А нравственный человек — это не тот, который ис
кушениям не подвергался, а тот, который искуше
ниям подвергался и сумел в себе найти силы этому
противостоять. Он нравственный не потому, что не
встречал на своем пути никаких соблазнов, а потому,
что смог их преодолеть и остался равным самому себе,
не перешел в свою противоположность. И мы знаем,
что люди перерождаются некоторые.
Синтез.
Синтезис или синтез. То есть возвращением к бы
тию, которое тоже есть равенство собой, но как от
рицание своего отрицания. И вот если у вас есть от
рицание своего отрицания, вы — как вы, как человек
живете, боретесь, защищаетесь и так далее, а если
у вас нет отрицания отрицания, отрицание вас съеда
ет, и вы из себя превратились во что-то совершенно
другое.
О ВЫВЕДЕНИИ КАТЕГОРИЙ
В ЛОГИКЕ
Так.
Ну, у нас беседа была о введении в «Науку логи
ки». И из этой беседы следует, по крайней мере, что
самое главное и самое важное для усвоения диалек
тики — это выведение одних категорий из других.
Потому как если просто выяснять, что идет за чем,
открываешь оглавление — там по порядку все указано.
Поэтому если все заучить, то можно сказать: «Я уже
все изучил, все категории». Это первая книга, учение
о бытии. Затем идет снятое бытие, то есть учение
о сущности. Отрицание с удержанием, поскольку
содержание первой книги входит и сюда в снятом
виде. Скажем, дети — они в снятом виде родители.
Родители же в нас содержатся, а их родители в них
содержатся. И так далее. А вот уже учение о сущности
в снятом виде — это учение о понятии. А раз оно уче
ние о сущности в снятом виде, это второе отрицание.
А отрицание отрицания, это что? Утверждение. Это
снова бытие, но такое бытие, через которое просве
чивает сущность.
Пример, поскольку, Дмитрий Юрьевич, вы стро
го-настрого сказали: «Примеры давайте». Смотрю
77
я на человека, скажем, в синей рубашке, это бытие.
Но я пытаюсь проникнуть вглубь души этого челове
ка, и уже неважно, в какой он рубашке, важно, какая
у него душа. А когда проник, снова смотрю на чело
века и вижу душевного человека в синей рубашке.
Видите разницу? Это тоже бытие. Но это человек,
в котором через это бытие просвечивает сущность,
как говорит Гегель. Это же очень важно. Важно смо
треть на людей не как на чурбанов, видеть их глаза
как зеркало души. И так далее.
Об этом уже была речь. О том, что надо выводить
одно понятие из другого. Составляющие «Науку ло
гики» три книги одна из другой выводятся. При этом
первые две книги «Науки логики» по замыслу автора
Георга Вильгельма Фридриха Гегеля образуют том,
посвященный объективной логике, а третья книга
составляет том, посвященный субъективной логике,
и так они содержатся в изданном у нас собрании
сочинений Гегеля. Пятый том собрания сочинений
«Объективная логика» в 1937 году вышел. В 1939 году
вышел шестой том «Субъективная логика».
В последующих изданиях, кроме издания 2017 го
да, это предусмотренное автором членение «Науки
логики» на «Объективную логику» и «Субъективную
логику», облегчающее материалистическое истолко
вание гегелевской диалектики, было утрачено, хотя
в тексте практически ничего не меняли, кроме оши
бочного наименования в разделе об изменяющемся
нечто положенного становления как единства опре
деления и свойства вместо изначального единства
определения и характера. Правильным был перевод
тот, где речь идет об определении и характере. Однако
во всех переводах после 1970-х годов, кроме издания
2017 года, выпущенного благодаря Виталию Ломову,
нечто, положенное как становление, изображается
78
как единство определения и свойства. Хотя если вы
откроете вторую книгу «Науки логики», то найдете
категорию свойства, а в первой книге речь должна
идти о характере. Что делать, нельзя же требовать
от переводчиков, чтобы они поняли «Науку логики»
лучше, чем некоторые философы! А в принципе хо
роший перевод — это перевод Столпнера.
Вот у меня в руках три книжки, я их привез пока
зать и сказать, что эти книжки купить нельзя. Нельзя
купить и другие издания «Науки логики» Гегеля. Из-
за того, что люди начали заниматься по всей России,
народ стал изучать «Науку логики» (вроде непонятно,
а изучает), все имевшиеся в продаже издания «Науки
логики» раскупили. Многие поняли, что надо полу
чить зоркость не только глаза, но и ума. И вот хотя
купить нельзя, заказать можно. Вы можете пойти
в «Буквоед», заказать эту книжечку. Вам ее в пере
плете сделают, правда, не в таком формате, а в A4.
И стоить это будет за каждую из трех книг «Науки
логики» примерно 400 рублей. Я не знаю, как в дру
гих городах, а в Ленинграде эту проблему решили.
Раз здесь больше всего людей «Наукой логики» за
нимается. Так что рынок откликнулся (даже рынок
приветствует занятия диалектикой).
80
делать, заводы строить, снижать до нормального
уровня сумасшедшую банковскую ставку, какие-то
делать фонды, чтобы инвестировать в производство.
Это делал Денис Мантуров, министр промышлен
ности и торговли. Считайте, что он выше всех со
ветских министров, потому что министерств было
немало: среднего машиностроения, общего маши
ностроения, химической промышленности, легкой,
текстильной и т. п. А теперь есть Денис Мантуров,
министр промышленности и торговли. Он действи
тельно занимается развитием экономики. А министр
экономического развития Улюкаев дурачил людей.
Дескать: «Вы знаете, это новая экономическая ре
альность». У вас деньги отбирают, цены повышают,
тарифы вверх поднимают. «Вы должны привыкнуть
к новой экономической реальности», — говорил
Улюкаев. Это была такая его задача — дурачить
людей. Гипнотизировать, чтобы они думали, что
все продумано. Хотя, как пишут сейчас в газе
тах, «мы экономиста такого, Улюкаева, не знаем».
Я вообще-то профессор по кафедре экономики и пра
ва, кандидатскую по экономике защищал, я не знаю
такого экономиста. Что он внес в экономическую
науку? Вот что он вынес из экономики, это все уже
знают. В этом смысле он «доктор экономических
преступлений».
Возможно, даже академик.
Возможно. Некоторых тормознул Владимир
Владимирович. И не зря. Так вот, в чем эта зор
кость, которую дает изучение диалектики? Покажу
на простом примере. Гегель говорит: «Известное
еще не есть оттого познанное». Давайте вдумаемся
в эту мысль. Почему оно не есть оттого познанное?
И ведь действительно, кто будет заниматься тем,
что и так всем известно? И так всем известно, за
81
чем изучать. Все видели пятирублевую монетку?
Есть две стороны. Одна сторона — орел, вторую
не покажу. Не покажу потому, что все же видели,
всем известно. Что на второй стороне нарисовано,
кроме цифры 5? Ну, что нарисовано? Кто не видел
пятирублевую монету?
С боков что-нибудь.
Да? Это у вас старые представления. Потому что
там были нарисованы, совершенно правильно, снопы
и колосья, символы богатства, хлеба. А сейчас, по
жалуйста, посмотрите, Дмитрий Юрьевич: вьюнок,
сорняк, которым заросли наши поля. Причем в 1992
году промежуточный был такой рисунок. Слева сноп,
а справа дубовая ветвь. Знаете, что дубовые венки
делают на похоронах? Когда началось превышение
смертности над рождаемостью, художники (они,
конечно, это не обдумывают, они не так, как уче
ные, мыслят, просто у них в воздухе что-то витает)
правильно словили: тут — дубовая ветвь, с другой
стороны — сноп. А теперь уже нет снопов. Правда,
говорят, что сейчас очень много зерна на экспорт идет.
Конечно, много, потому что у нас было в 1990 году
коров свыше 20 миллионов, а сейчас менее девять
миллионов. Более чем вдвое падение поголовья круп
ного рогатого скота. Вы слышали что-нибудь про фу
ражное зерно? Теперь надо вдвое меньше фуражного
зерна, вторую половину объема фуражного зерна
теперь можно гнать на экспорт и закупать за границей
сухое молоко, чтобы пить молоко восстановленное.
Соответственно, будем мясо, которое в Аргентине
17 лет в холодильнике пролежало, покупать. Потом
не знаешь, что это такое за мясо. Это техническое
мясо, его не следует прямо в продажу пускать. Из него
можно что-то делать. Например, колбасу. Ну, если на
писано «колбаса», люди думают, что колбаса. Кошка
82
только читать не умеет, и вы ей никак не объясните,
что это колбаса, она эту «колбасу» не ест.
Как оно там — аверс, реверс. Тут еще есть дву-
главый орел, который, как я помню, у нас является
символом монархии, а значит...
Нет, это, наверное, как бы Путин и Медведев, то
один, то другой президент.
Короче, короны тут нет, скипетра нет, державы
нет. И вообще-то мы не монархия.
А из какого металла сделана монета, как вы ду
маете?
Что-то с никелем, наверное.
Ответ правильный, но еще не все. Десятирублевая
монета хороша потому, что у нее цвет не беленький,
а желтенький. Ну, все видели десятирублевую мо
нету, не буду доставать. А то скажут: «Чего он нам
показывает, что, мы десятирублевой монеты не ви
дели?» Видели. Из какого металла? Раньше делали
из медно-никелевого сплава. Соответственно, он
и дороже. Соответственно, и 10 рублей были дороже.
А сейчас чего делать из медно-никелевого сплава?
Из-за организованного буржуазно-монополистиче
ским государством инфляционного повышения цен
на изготовление монеты больше затратишь средств,
чем значение этой монеты.
Даже есть специфический аспект. В Италии
когда-то очень сильно проявлялся. Металл, из
которого сделаны деньги, оказывался дороже,
чем эти деньги. Если собрать ведро и сдать как
металл, то с этого можно получить больше, чем
по номиналу.
Наши экономисты под руководством Улюкаева
решили эту проблему.
83
Как?
Очень просто. У нас металлические деньги, а ме
талл — сталь. Стальные десятирублевки, сверху
покрытые медно-никелевым сплавом. Кто хочет
проверить, у меня сейчас на поясе нет чехольчика
для телефона, там магнитик, возьмите десятирубле
вую монету, поднесите к магниту, она и прилепится.
У меня на холодильнике два магнита, я туда все эти
монеты прилепляю, красивая такая гроздь висит.
Сейчас вот вместо кошельков можно магниты носить.
Красота! Поэтому если вам кто-то будет говорить,
дорогие товарищи, что у нас рубль деревянный, не
верьте, рубль у нас железный. Теперь давайте со ста
рублями разберемся. Это деньги или не деньги?
Безусловно, деньги.
Как это безусловно? Давайте, Дмитрий Юрьевич,
вы же читать, безусловно, умеете. Прочитайте, по
жалуйста, что написано.
Билет.
А вы что сказали? Деньги?
Да.
Неправильно. Это представитель денег. Это во
обще ничего не означает, кроме того, что я с этим
билетом, поскольку это представитель, приду
в Сбербанк — и мне выдадут другую бумажку.
Смысл этих бумажек в чем? Когда вы с ними ходи
те, они истираются, грязнятся. Такие злодеи, как я,
редко попадаются, чтобы вот так рвали, но только
в методических целях. А вообще, это нормально.
84
Бумажка для чего существует? Чтобы она рвалась,
а ее эквивалент подлинный, то есть деньги из золота,
лежит в банке. Вы можете купить золотую монету,
можете слиток купить, если у вас такая зарплата,
как была у Улюкаева. Золотая монета, слиток — это
деньги, потому что деньги — это товар, обладающий
свойством всеобщей обмениваемости, а не бумажка.
Тем более тут прямо написано: «билет». А кто-
нибудь не читал это? Конечно, все читали. Это го
ворит о чем? Гегель как человек прозорливый прямо
сказал: «Известное еще не есть оттого познанное».
Это известно с детства. Кто же будет задумывать
ся над тем, что известно с детства? Почти никто.
Поэтому многие с детскими представлениями до
живают до глубоких седин.
Не успел.
Не успел. Поэтому выход один — выбирать произ
ведения, которые все обобщают. В политэкономии из
обобщающих произведений — один «Капитал». Ни
позже, ни раньше ничего подобного нет. В физике
вы возьмете систематизирующие труды Ньютона
или Эйнштейна. И все на этом. В химии кто сразу
приходит на ум?
Менделеев.
Да, Дмитрий Иванович Менделеев. То есть нужно
понимать: это счастье, что нашлись такие люди, кото
рые для нас сделали то, что я работу человечества за
два тысячелетия могу изучить в течение двух-трех лет.
Ничего страшного, за три года никто не умрет. К тому
же пока ты изучаешь, ты же от этого не глупеешь.
Конечно.
Важно: человек живой или его уже нет? Важно.
Есть деньги или нет? Квартира есть или нет? Жена
ушла или еще не ушла? Это же важные вопросы, и не
надо запутывать их ничем другим. Давайте решим
один вопрос. Бытие. Какое? Это я еще не говорил, че
го — стакана, жены, жизни — это чистое бытие. А если
вы переходите к чему-нибудь конкретному, это будет
уже не чистое бытие, а просто бытие. То, о чем идет
речь. Пока вроде все понятно. Как бытие переходит
в ничто? Ну, чистое бытие — еще ничего не успели
о нем сказать. Даже, допустим, я знаю, но еще ничего
не успел вам рассказать. Пока я ничего не рассказал,
хотя, может, у меня там что-то есть в голове, я по
ка выдал знание только про бытие. Так это чистое
бытие, никакого другого знания нет. А вы скажете:
«Так тут ничего и нет». Значит, вы пришли к мысли
о «ничто». Обратите внимание: чистое бытие перешло
в ничто. В какое? В такое, про которое вы так же ни
чего не знаете, как про чистое бытие. Значит, чистое
бытие переходит в чистое ничто. Вы скажете, что это
только философия. Ничего подобного. Вы у меня
требовали пример — привожу. «Как живете, Дмитрий
Юрьевич?» В ответ вы скажете: «Ничего». Это «ниче
го» ведь есть переход в ничто и тут же в бытие. А ес
ли теперь я скажу: «Ну, Дмитрий Юрьевич, как вы
живете, ничего себе!» «Ничего себе» это же больше,
чем бытие, это шикарное бытие. Вот вам, пожалуйста,
переход ничто в бытие.
87
А не получается ли, что вы смешиваете фило-
софские категории с особенностями речи?
Нет, не смешиваю. Это «Наука логики». Это не
вообще философия, а логика — это язык. Диалектика,
диалекты.
Нет.
Я могу другими словами сказать, чтобы было
понятно. Во-первых, надо взять какое-то качество.
Например, ум — это качество человека. Если сегодня
ум проявляется, а завтра не проявляется, и вообще
это случайно, сегодня есть, завтра нет, это не качество
человека. Значит, качество должно быть непременно
и постоянно в себе. Слово «в себе» кажется странным.
Вы тоже скажете, что в языке как-то оно так исполь
зуется. А я скажу, как используется слово «в себе».
Вы сейчас в себе или не в себе?
В себе.
А в себе, значит, вы равны самому себе. А сейчас
я на вас кричать буду, это значит, что я вышел из
себя. То есть стал неравным самому себе. «Сейчас
я приду в себя и начну отвечать на ваши вопро
сы». А где ты был? Что значит «я приду в себя»?
90
Я там, что ли, не был? Я же здесь сидел. Как все
очень гибко в русском языке и все очень проч
но. Так что в себе бытие — это равенство с собой.
Например, подходишь к секретарше: «Можно у вас
спросить?» —«Подождите, я сейчас приду в себя, —
прихорашивается, — тогда буду с вами разговари
вать». А где она была до этого?
Это же просто слова.
Не просто слова, это понятия.
Описание, например, эмоционального состояния.
Я нервничаю сейчас, я обозлен, я не могу адекватно
реагировать. Мне надо успокоиться, а «в себе», «не
в себе» — это фигура речи.
Нет, «в себе» — это в состоянии равенства с собой.
В себе бытие — это равенство с собой. Вот я возвра
щаюсь к определению определения. Это качество,
которое есть в себе. Не то, что у вас сегодня есть,
а завтра нет. Если человек умный, он всегда умный,
даже если глупости делает. Но факт того, что человек
глупости делает, еще не говорит, что он не умный. Раз.
Во-вторых, качество, которое есть в себе, в простом
нечто, в человеке, в предмете и сущностно находится
в единстве с другим моментом этого нечто. С каким?
В-нем-бытием. А в-нем-бытие — это не только в себе,
но еще и борется с превращением в иное, с переходом
в противоположность. Если ум у вас не противится
глупостям, это и не ум. То есть сегодня вы умный,
а завтра ахинею понесли, наслушались Улюкаева.
Вы неумный человек, а кто виноват? Вы виноваты.
Потому что не надо слушать всяких дураков. Надо
им сопротивляться. То есть это находится в единстве
с другим моментом, с в-нем-бытием. В-нем-бытие
означает не просто равенство с собой, вы не просто
успокоились, не позволяете себя доводить.
91
Есть такие люди, которые вас специально доводят,
а вы говорите: давайте, давайте. Не всех же доведешь.
Я не думаю, что вас кто-то доведет. Меня тоже ни
кто не доведет. Мне скажут: «Михаил Васильевич,
вы дурак». «Конечно, — отвечу я, — у меня одна из
вилина. У вас их много, а у меня всего одна, и я еще
не уверен, что она извилистая». Как вы собираетесь
вывести меня из равновесия, из в-себе-бытия, если
я сопротивляюсь? Это во-первых. Во-вторых, нужно
проявлять этот ум вовне. Если ваш ум ни в чем не
проявляется, представляете, я говорю: «Я человек
умный». А в чем ваш ум проявляется? «А ни в чем,
просто я умный». Но это же получается, что я дурак.
То есть если это качество не проявляется вовне,
и не сопротивляется иному, и не воздействует на
иное, никакой это не ум. Иными словами, что такое
определение чего-либо? Это такое качество, прочное,
устойчивое, которое воздействует на внешний мир.
Но если оно на внешний мир воздействует, если я от
вас отталкиваюсь, значит, к вам притрагиваюсь. Если
притрагиваюсь, значит, и вы на меня воздействуете.
Если вы на меня воздействуете, если я связался
с каким-то плохим человеком, то он, возможно, на
меня плохо повлиял. Если ты такой умный, ты свой
ум сохраняй, а ты связался с дураком, этот дурак
тебя воспитывает — и ты сам становишься дураком.
То есть если человек умный, он еще должен противо
действовать переходу в свою противоположность.
В определение можно проникнуть через характер,
это называется у Гегеля характером. Вот я из «Науки
логики» беру точное определение определения, а не
вообще какое попало из языка. Не все понятия яв
ляются категориями. Категории — это ключевые,
узловые понятия, и их надо видеть в богатейшем по
своему содержанию языке.
92
Если вы откроете какую-нибудь энциклопедию
или энциклопедический словарь, то там вы ни в коем
случае не найдете диалектической системы знаний...
Ясно, как энциклопедия построена. По принципу А,
Б, В, Г, Д... Вот если меня будут изучать по этому
принципу, это как бы расчлененка. Как в морге из
учают, голова на букву Г, рука на букву Р, сердце на
букву С. Если так расположить и одно от другого
изолировать, то это против науки. Наука — это си
стема знаний. А расположение по алфавиту — это
кости, взятые по отдельности, так даже нельзя изучать
скелет. Поэтому никогда вы в энциклопедических
словарях не найдете научных определений. Если вы
откроете словарь, то узнаете, что определение — это
совокупность признаков и свойств... А что такое со
вокупность? Это мешок, в который набросали всяких
свойств, качеств и говорят: «Это ваше определение».
Что, ваше определение — это мешок этого добра?
А в научном определении всего одно качество. Но
такое хорошее, твердое, устойчивое. Порядочный
человек — он порядочность проявляет не тогда, когда
все хорошо, но и когда плохо. Особенно когда тяжелое
время, он все равно порядочный. Как в войну люди
проявляли лучшие свои качества, значит, это люди
действительно смелые, порядочные, мужественные.
А если человек порядочный, когда все хорошо, а если
плохо, то: «Все, я полетел, не хочу на это смотреть,
это ваши проблемы, не мои проблемы». Это эгоист.
Человек непорядочный, с ним каши не сваришь.
Теперь я беру третью от начала диалектическую
категорию — становление. Что такое становление?
Движение исчезновения бытия в ничто и ничто в бы
тии. Я, к примеру, хочу понять, какой у нас был строй
в России с 1917 года до середины 1930-х. Страна
называлась социалистической, это что значит — что
социализм был, что ли?
93
Нет.
Нет, значит, социализма не было. Что-то капита
листическое?
Переходный.
А переходный период это что такое? Это станов
ление социализма. Становление. А в становлении,
как можно в «Науке логики» прочитать и убедиться,
есть два противоположных движения. Переход бытия
в ничто и переход ничто в бытие. Социализм, с одной
стороны, строится (возникновение), а с другой — раз
рушается (прехождение). И вот наши доблестные
обществоведы, которые без диалектики о социализме
писали, что он строится, только этот момент фик
сировали. А то, что он при этом и разрушается уже
в переходный период, об этом молчали. Все, что мы
взяли, стакан вот с водой, попили, воды там столь
ко уже нет, подвергается прехождению. Так и при
социализме. В переходный период есть тенденции
отрицательные? Есть. Противоположные тенденции
борются, и кто кого — решается вопрос. Но вопрос
«кто кого?» разрешился благодаря тому, что при
развитии хозяйства, построенного на общественной
собственности (коммунистический уклад), хорошие
продукты, все более дешевые, на государственных
предприятиях производились. Соответственно, за
крывались частные лавочки. Специально их никто не
закрывал. Говорят: «Сталин закрыл НЭП». Глупость
какая. Если вы дешевый продукт можете купить в го
сударственном магазине, то пойдете ли втридорога
покупать его на рынке? Не пойдете.
103
Я там был, наблюдал диалектику в действии.
Живут бедно, как и вся Юго-Восточная Азия. В ре-
сторанах нет холодильников. Поэтому морские гады
немедленно готовятся. Еда свежайшая, вкуснейшая.
Если бы у нас не было холодильников, всю колбасу
бы эту выбросили.
104
это становление не налицо, его не видно. Могут быть
красные флаги, Ленин, Маркс, что хотите, но также
могут быть карьеристы, бюрократы. Могут быть
взяточники, которых расстреливают, между прочим,
в Китае. А почему-то наши опыт не берут, вот приме
нили бы к Улюкаеву. «Чтобы неповадно никому было,
мы его посадим под домашний арест» — напугали!
105
Нет, там гуманизм. Там не укол, а три укола.
Первый укол, чтобы вы успокоились, второй, что
бы вам весело стало, а третий контрольный. Вот
призывают нас к демократии, я правильно пони
маю? Чтобы мы демократические формы обрели.
А у нас пока еще в России демократии настоящей
нет. Смотрите, ставки кредита нет такой, расстрелов
нет. Никогда с помощью расстрелов вы не уничто
жите явление, но уменьшить масштабы преступ
ности, конечно, можно.
Товарищ Сталин?
Нет.
Замечательно.
Нет, я могу побольше поработать для общества.
И у меня зарплата повысится вместе с вашей. Я очень
рад, что вместе с вашей, но если у меня повысится
и без вас — тоже неплохо. Вот такой момент, и он
остается. Все же знают, говорили об этом. Это бур
жуазное распределение, это одинаковая мерка, при
меняемая к разным людям. У одного много детей,
у другого мало. А платят зарплату независимо от
этого. Один здоровый, другой больной. Все равно.
Хотя мы сейчас имеем свежие расчеты, главным
в СССР было распределение по потребности — у кого
больше потребности, тому больше давали. Возьмем
жилье. Если у вас большая семья, вам больше и дадут,
чем мне, если у меня маленькая семья. 52–56 про
центов общественного богатства распределялось по
потребности через фонд общественного потребления.
А по труду — меньшая часть. Даже если бы она не
меньшая была, все равно при социализме основное
распределение — коммунистическое, а распределе
ние по труду — это еще «буржуазное право». Как
говорили Маркс и Ленин, «остается еще горизонт
буржуазного права».
Неверно считать, что при социализме нет никаких
отрицательных тенденций. Причем для того, чтобы
была отрицательная тенденция, не надо, чтобы были
109
враги. Если я поступок какой-то неправильный со
вершил, если я в коммунистическом обществе, мой
поступок антикоммунистический. Так что, я — анти
коммунист? Нет. Это определяющим для меня не
является, это отдельные поступки, которые я иногда
совершаю. Взял и напился, взял и урну разбил. Даже
Маркс однажды урну разбил, что он, антикоммунист?
Эти поступки совершают миллионы людей, десят
ки миллионов, сотни миллионов, это сейчас у нас
одна сотня с половиной, а было же 300 миллионов
в Советском Союзе. И вот эти поступки складываются
в могучую тенденцию, если с ними государство не
борется. Говорят: «Государство не должно бороться,
государство общенародное у нас». То есть ничего не
надо делать. Это очень хорошо, забраться на самый
верх и ничего не делать, это победило. Поэтому,
хорошо, допустим, восстановится Советский Союз.
Восстановятся социалистический строй, коммунизм.
Что, опять будут люди самоуспокаиваться? Или надо
настроиться, что жизнь есть борьба?
Борьба, да.
А вот при коммунизме полном будет борьба?
Безусловно.
Объясняю. Поскольку мне пришлось однажды
это делать в Доме политпросвещения. «Михаил
Васильевич, не приехал лектор. Вы можете выступить
перед артистами драматических театров?» Я подумал,
что им такое рассказать, и решил рассказать про ком
мунизм. Все равно мне там не жить, вам там не жить,
давайте посидим, помечтаем. Только не совсем помеч
таем. Скажите, при полном коммунизме будет борьба
нового со старым? Будет. Скажите, пожалуйста, когда
новое рождается, оно сильнее старого?
110
Слабее.
Вы посмотрите, мамочка едет с ребеночком. Он
маленький, слабенький. Что он может сделать против
мамочки? Новое, когда рождается, оно всегда слабее
старого. Теперь скажите, на соревнованиях кто по
беждает — сильнейший или слабейший?
Сильнейший.
Логический вывод какой? Старое, отсталое, ре
акционное будет бороться с новым, передовым. И по
крайней мере вначале побеждать. Значит, трагедии
будут при полном коммунизме? Будут. Где? В науке,
в культуре, в личной жизни, везде. Но вот это новое
полностью будет растоптано?
Нет.
Граница — это одна и та же определенность, кото
рая соединяет и разделяет два нечто. Можно я пример
приведу? Вот этот стол, это мероприятие, в кото
ром мы участвуем под вашим руководством, беседа,
которую мы ведем, это нас соединяет и разделяет.
Поскольку мы вместе делаем одно дело, это нас со
единяет. Но вы же ведущий, не я же, это нас разде
ляет. А раз одна и та же определенность (беседа) нас
соединяет и разделяет, это граница наша. То есть не
между нами граница, а наша граница, совсем другая
терминология.
Посредственность.
Серая посредственность. А «беспредел»? Люди,
которые сидят в тюрьме, на этом языке говорят. Наши
журналисты, они же «Науку логики» не читают, а что
говорят преступники, они применяют вовсю...
116
прогрессивный. А такой переворот, который на ме
сто прогрессивного класса ставит реакционный, это
контрреволюция. Никакой революции на Украине
не произошло. Как был капитализм, так и остался.
Только капитализм бывает такой, который пытается
страну как-то поднять. А бывает такой, который на
зывается компрадорским и является средством для
иностранного капитала подмять страну. И это делает
ся руками и деньгами тех государств, которые об этом
думают. Если у нас империализм, то империалисти
ческие страны должны думать о том, чтобы расши
рять империю. Чего тут такого ненормального? Они
выходят все время за свой предел. Давайте, думают,
Украину заберем. Дальше будете отдавать — Россию
заберут. Это борьба разве только против Украины со
стороны США? Конечно, против России. Говорят,
а зачем Россия помогает законному правительству
Сирии, которое борется против ИГИЛ, запрещен
ной в России организации. Что Россия делает там
в Сирии? России предлагают подождать, когда ИГИЛ
наберет силу и придет в Среднюю Азию. Вы этого хо
тите? Давайте лучше отбивайтесь там, в Сирии. Надо
понимать, последняя база у нас была в Сирии. Сейчас
эту базу уберут — и все, Средиземное море для России
будет закрыто. Потом нас запрут в Черном море. А на
Черном море у России не только база в Севастополе.
Создаются военные базы на Дальнем Востоке, а там
близки уже США, окружившие нас недоброй сотней
военных баз. Мы на своей территории можем созда
вать базы. У нас страна такая большая, что мы у себя
поставим — и это будет рядом с Америкой. И если
посмотреть на Север, войска наши обеспечивают
нам известное стратегическое превосходство над
вероятным противником. А для чего это делается?
Для поддержания мира. Потому что мир можно под
117
держать, только если вы сильны. Если вы слабые, вас
изобьют и убьют. Чего тут непонятного? Зачем мы
столько тратим на оборону? Чтобы не кормить чужих
солдат. Потому что приходится либо своих кормить,
либо чужих. Не можешь своих — корми чужих.
Но вернемся к понятию революции. Это социаль
ный переворот, социальный скачок. Гегель разработал
в «Науке логики» теорию скачков, согласно кото
рой изменяется количество без изменения качества,
потом происходит скачок качественный, затем это
качество наращивает свое количество, потом снова
качественный скачок и т. д. На основе этой теории
появилось у Маркса и Энгельса учение о формациях.
Первобытнообщинный коммунизм, рабовладение,
феодализм, капитализм и снова коммунизм — система
пяти формаций. Но ее можно рассматривать и соглас
но привычной триадической системе — тезис, анти
тезис, синтезис. Впервые на общественной собствен
ности на средства производства основывающийся
строй — первобытно-общинный коммунизм. Потом
его отрицание развивают три способа производства,
три формации, основанные на частной собственности
на средства производства: рабовладение, феодализм,
капитализм. И затем второе отрицание, возвращение
к коммунизму, но обогащенному всем тем, что че
ловечество создало в лоне частнособственнических
формаций.
Я уже говорил, что не надо просто ругать капи
тализм. Коммунизм выходит из капитализма. Кто
мама коммунизма? Капитализм. Я понимаю, что вы
скандалите с мамой, скандальте, но не забывайте, что
это мама. Если вы хотите, чтобы у вас был социализм
или коммунизм, то если не будет производства, хоть
какого-нибудь, не будет рабочего класса, никаких
возможностей для создания его власти. Развивать-
118
то нужно всегда производство. Поэтому требуется
широкое понимание того, что происходит.
В «Науке логики» две части — объективная логи
ка и субъективная логика, включающие три книги.
Учению о понятии, составляющему субъективную
логику, предшествуют учение о бытии и учение о сущ
ности. Учение о сущности — самое тяжелое и самое
трудное для восприятия. Все люди жалуются на труд
ность этой книжки. Даже для Ленина сложно было.
Ну, а здесь, где мы пока находимся в рассмотрении
гегелевских категорий, в учении о бытии все более
понятно: от одного бытия совершается переход к дру
гому. Попробуем еще продвинуться вперед. Дмитрий
Юрьевич, вы равны самому себе?
Да.
Второй вопрос. Дмитрий Юрьевич, вы не равны
самому себе?
Обратно да.
Вот видите, что значит подготовленный человек.
Как еще вы опишете изменение? Никак. Если я скажу:
«Вы занимаетесь и остаетесь равными самому себе».
Если они остаются равными самому себе, значит, они
ничего не поняли. Я уже второе занятие провожу по
«Науке логики», а некоторые так и остаются равными
самому себе. Если я такой преподаватель, что уже
полтора часа слушатели остаются равными самим
себе, то гнать надо меня в шею.
Согласен.
Хоть вам не хочется такого говорить, но что делать.
С другой стороны, если я скажу, что вы стали совсем
другим человеком после изучения, прослушивания,
обдумывания, то паспорт, пожалуйста, старый сдайте
сюда, мы его доставим куда надо. А вам надо новый,
119
вы ведь совсем другой человек. Так ведь? Вам доку
менты были выданы, когда вы были одним человеком,
а вы уже другой. Но если без шуток, то иначе изобра
зить изменение как равенство с собой и неравенство
с собой одновременно невозможно. И какие категории
для выражения этого придумал Гегель, основываясь
на языке как логической картине мира?
В-себе-бытие — это равенство с собой. Даже если
вы вышли из себя, вернитесь в себя. Придите в себя.
То есть снова станьте равным самому себе. Вы такой
хороший, милый, но уже начали кричать, на людей
кидаться. Не надо, вернитесь в себя. Кто вам позволил
выходить из себя? Идите домой и там выходите из
себя. То есть в-себе-бытие.
А как другой момент, неравенство с собой, выра
зить? Как два разных куска? Этот кусок — равенство
с собой, а этот — неравенство? Так не получится,
поскольку все пронизано единством равенства и не
равенства с собой. Все пронизано этим, не найдете
вы такого места, где можно было бы сказать: «Вот
желудок — это равенство с собой, а сердце, — это не
равенство с собой». Если вы начнете диалектически
рассматривать человека, в отличие от рассмотрения
трупа, где кончается ваша рука?
Государство справедливости.
Да. Диктатура закона. Приняли закон о том, что
5 тысяч в разовом порядке выдать пенсионерам, что
бы по 7 тысяч не давать. Зачем вам 2 тысячи? Люди,
которые по 800 тысяч получают в месяц, решают, что
бы дать пенсионерам вместо 7 по 5 тысяч. Красивая
картина, интересно наблюдать.
Но мы сейчас ведем речь о духовном обогащении,
которое дает «Наука логики». Ленин и Энгельс гово
рили о том, что в этой книге бесчисленные богатства.
Тот человек, который это освоит, будет духовно богат.
Хотите быть духовно богатым? Пожалуйста. Денег мы
вам не обещаем. Но и тратить не надо денег больших.
Подумать придется крепко и тем самым развить себя.
Мы разбираем эти духовные богатства, о неко
торых уже успели сказать, но их так много, что не
укладываемся в одну беседу.
О ДИАЛЕКТИКЕ
РЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Понравился?
Я всем рекомендую посмотреть. Очень понравил
ся, поскольку у меня было впечатление, что сейчас
таких фильмов не может быть. Но после просмотра
стало ясно — может быть. Народ тут собрался, и лю
ди, которые народ правильно настраивают, помогли.
И народ еще деньгами вложился. Я сидел до конца,
смотрел на экран, где никак не мог закончиться спи
сок людей, которые поддержали этот фильм. Видел,
что и вы являетесь информационным спонсором, это
записано. Перечислены все, кто внес свою лепту в это
великое дело, в увековечивание действительного по
иска. Ну, а что касается тех, которые считают, что там
их 28 было, — да их 28 тысяч было таких в Великую
Отечественную войну, как панфиловцев.
У меня был научный руководитель — Герой
Советского Союза Иван Васильевич Котов, который
это звание получил за форсирование реки Нарев,
я и не знаю, где она, но знаю, что он там бился на
смерть. Ему повезло, его не убили, он стал доктором
экономических наук. Скромный человек, два года
думал, что не утверждают его докторскую диссерта
цию, а кто-то забыл про него в ВАКе (Высшей атте
стационной комиссии), и только декан факультета,
124
фронтовик, профессор Н. А. Моисеенко съездил
в Москву и раскопал, что Котов давно уже доктор
наук, но его, Героя Советского Союза, не сподобились
даже уведомить. Бывают люди, которые на войне
рискуют своей жизнью, а в мирной жизни ведут себя
скромно-прескромно. Или, скажем, все знают, дале
ко ходить не надо, наш Невский пятачок напротив
Невской Дубровки, я там был один раз. Возьмите
просто горсть земли и обнаружите, что там стояли
насмерть бойцы Красной армии и погибло человек
не 28 и не 280, а гораздо больше. Не знаю, сколько
точно, люди шли на верную смерть, и если бы не они,
не прорвали бы кольцо блокады Ленинграда.
Поэтому я думаю, что панфиловцы — это еще
и символ определенный: мужества нашего народа, ко
торый показал, как надо стоять за землю Русскую, и за
Советскую, и за социалистическую. Который показал
пример. Слюной брызжут те люди, у которых совсем
другой настрой, им бы куда-нибудь вскарабкаться,
найти большое корыто и чавкать. Вот этим они от
личаются. Так им мало того, что они чавкают около
корыта, им хочется облить еще своим дерьмом то, что
является святынями нашего народа — панфиловцев,
Зою Космодемьянскую, вообще все, что есть святого.
Про Чайковского что-нибудь плохое сказать, про
Пушкина, ну что такое для них Дмитрий Менделеев,
он как бы в чемодане бирки перебирал — и получилась
периодическая система. Или кто создал неевклидову
геометрию? Лобачевский. Давайте похвалим. Да, вро
де есть такой, но никто не прославляет. А вы найдите
памятник Менделееву в Ленинграде! Он запрятан во
дворе напротив Технологического института. У нас
так хитро сделали: сделали Ломоносовскую линию,
или улицу Ломоносова около Гостиного двора, и там
на набережной Фонтанки маленький такой стоит
Ломоносов.
125
Ну ладно, сделали хороший памятник Ломоносову
у нас наконец. Но где? На Менделеевской линии.
А Менделееву памятник достойный, что ли, теперь
на Ломоносовской линии ставить? Главное, Сахарову
поставили у здания Библиотеки Академии наук
и площадь так же назвали.
Нет.
Нет. Мошенник — и об этом даже статья
в Уголовном кодексе говорит — злоупотребляет до
130
верием. Человек доверял ему, а он его ограбил. И этих
людей — наивных, добрых, честных, которые доверя
ют другим людям, — грабят, грабят, грабят. И мошен
ничество продолжается вовсю. Поэтому, возвращаясь
к сути диалектики, хотелось бы сегодня взять в каче
стве примера для рассмотрения не какой-то предмет,
а историю развития России с конца ХIХ века, когда
капитализм уже был. Есть книга Ленина «Развитие
капитализма в России» (ее он написал в ссылке). Так
вот, с этого рубежа и до настоящего времени с неко
торой перспективой на будущее.
Хочется же всем узнать, что будет в перспективе,
что-то диалектика может по этому поводу сказать.
Если она ничего не может сказать, ну что ж, тогда
я лучше к гадалке пойду, она хоть сразу скажет, что
вот ваша звезда, которая говорит, что все будет хо
рошо. Или вот книжки раздают на Невском, мне
однажды дали те, которые с Запада приехали. Они
рассказывают о Христе, но на западный лад, что вот,
Михаил Васильевич, есть Бог, он постоянно думает
о вас, у него есть хороший план вашей жизни. Мне
как-то тепло стало на душе: есть же кто-то там, кто
думает о моей жизни. А то мне казалось, что, кроме
меня, никто и не думает (жена еще, может, думает).
А тут есть наверху те, кто думает, хорошо же, это очень
привлекательно. Наверное, в это деньги вкладыва
ют люди, они тоже думают, как нас куда-то завлечь
и куда-то повести. У них есть свой план нашей жизни.
На самом деле это все не сверху, а с Запада.
Если так ставить вопрос, тогда, значит, понятно,
что мы не весь арсенал диалектики будем рассматри
вать, поскольку пример берем. Мы будем обсуждать
то, что нам уже знакомо, — это становление как един
ство бытия и ничто, единство возникновения и пре
хождения. То есть эти два момента становления. Они
131
так и называются моментами, а не частями, именно
моментами. А что такое моменты? Возникновения
без прехождения не может быть, прехождения без
возникновения не может быть, бытие не может быть
без ничто, становления, а становление ничто без
бытия. То есть моменты — это два противополож
ных движения в одном движении. Становление так
и определяется — движение исчезновения бытия
в ничто, а ничто в бытии. Одно движение, в котором
прямо противоположные движения.
Это может показаться на первый взгляд диким, а с
другой стороны, что такое кровеносная система: есть
венозная кровь и артериальная, и они в прямо про
тивоположном направлении идут и прямо противо
положные функции выполняют. Артериальная кровь
приносит кислород, а венозная забирает результаты
распада в клетках и уносит в почки, печень, чтобы
вывести из организма. Так что ничего тут заумного
нет. Диалектика — наука живого, наука о живом,
потому что все живое противоречиво. Даже больше
можно сказать: вы не найдете ничего живого, что не
содержало бы в себе противоречия! Всякое движение
противоречиво.
Я иногда с водителями рассуждаю: «Вот вы во
дитель?» — «Водитель». — «На машине меня ве
зете?» — «На машине». — «А что такое движение
механическое? Вот скажите, пожалуйста, мы сейчас
проезжаем эту точку, мы в ней находимся или не
находимся?» Он задумался: «Ну, если мы в ней не
находимся, мы что, перелетаем, что ли? Даже если
перелетаем, мы все равно в этой точке находимся.
Значит, находимся. Согласен, что мы находимся». —
«Но если мы в ней только находимся, как вам удалось
так резко затормозить в этой точке? Значит, мы в ней
не находимся». И что мы получили? Раньше никак
132
люди не могли понять этого и философы крупные,
поэтому называлось антиномией то, что понимать от
казывается не привыкший к диалектике человеческий
мозг. Ну, раз противоречие — ну, все. А на самом деле
надо сказать: раз противоречие — это и есть движе
ние. Находиться и не находиться в этой точке — это
противоречие механического движения.
И вот становление. Если вы берете два противопо
ложных движения в одном движении, вы же дышите,
вы же выдыхаете и вдыхаете — это два движения
противоположных. Вы потребляете кислород и вы
деляете углекислый газ; это одно движение по су
ществу, и те же самые органы его выполняют. Для
изучения противоречивого и существует диалектика.
И в истории все противоречиво, потому что все там
движущееся. И вот, скажем, если мы хотим понять
историю, если мы изучаем черепки, это археология,
поскольку мы хотим представить предыдущую жизнь
как живую. И я спрашивал студентов-историков:
«Скажите, что вы изучаете?» — «Мы изучаем то,
что было». Интересно, вот вы изучаете то, что было,
сейчас закончите изучать, пойдете на работу, придете
в фирму, а вас спросят: «Вы специалист по чему?» —
«А я специалист по тому, что было». — «Ага, значит,
вы знаете то, чего нет. То есть вы 5 лет изучали то,
чего нет, и пришли к нам. Нам такие люди, которые
знают то, чего нет, не нужны».
«Хотите вам объясню, зачем вы нужны?» —
«Зачем?»
На это очень интересно было смотреть. Как за
чем? Для начала давайте по-другому сформулируем,
что изучает история. Она изучает современность как
результат предшествующего развития человечества.
Поэтому люди, которые не знают историю, берут
вершки и не понимают глубины того, что сейчас
133
происходит, не знают движения к нему. А Гегель
говорил, что надо взять результат вместе с движени
ем к нему. А если вы берете результат без процесса,
который к нему ведет, это никакой не результат, это
просто взгляд, или представление, или мнение, а не
знание. Поэтому историки имеют самое глубокое
знание, потому что они не удовлетворяются толь
ко тем, что есть сейчас налицо. Им мало знать, что
стоит стакан и что вот здесь стоит. А как он сюда
«пришел»? А как сделали это стекло, а как сделали
форму, а подставку из чего сделали? Откуда у вас
появился материал, которым вы покрыли стол?
А стол у вас изначально был? То есть результат
непременно берется вместе с процессом, который
к этому результату привел.
Поэтому, конечно, это более глубокий и обширный
взгляд, но мы всю историю изучать не будем, тем
более всех стран. Ограничимся Россией, она и так
слишком большая, у нас достаточно места, чтобы
развернуться. С конца XIX века, когда у нас что было,
и до настоящего времени с перспективой на будущее.
В конце XIX века у нас был какой экономический
строй?
Капиталистический.
Капиталистический. А какое у нас было общество?
Феодальное. Если кто не знает, то пусть вспомнит,
когда в России была буржуазная революция, недавно
отметили ее столетие. Буржуазная революция была
в феврале 1917 года. А почему ж тогда, если экономи
ка уже капиталистическая, общество считалось еще
феодальным? Это вопрос. Причем вроде бы даже в ву
зах в советское время учили, что базис — это основа,
на ней стоит надстройка, а тут какая-то ерунда. Базис
капиталистический, надстройка феодальная, и обще
ство, несмотря на то, что базис капиталистический,
134
считается феодальным. Почему? Потому что на самом
деле отнесение к формации той или иной страны на
до осуществлять не по принципу, какой базис, какая
надстройка, а какой класс у власти. А класс — это
понятие экономическое или идеологическое?
Наверное, и то и другое.
Нет. Тут только экономическое. Берем классы: на
классы люди делятся по положению в производстве.
Если мы вспомним французских буржуазных исто
риков, открывших классы, а также Маркса, Энгельса
и Ленина, в чем смысл данной классификации, то есть
деления на общественные классы: какое у кого поло
жение в производстве. У меня такое положение в про
изводстве, что я непосредственно не в производстве,
но плодами материального производства пользуюсь,
поэтому я к рабочему классу никак не отношусь, хотя
некоторые все просят туда их записать. Я вот не хочу
себя записывать в художники, потому что рисовать не
умею. И в композиторы не хочу. А есть люди, которые
хотят себя непременно записать в рабочие, я даже
удивляюсь, что за тяга такая. Дескать, они слышали,
что он передовой, если я туда запишусь, то я тоже
передовой. Какой-то странный боковой карьеризм.
Никто ему там не собирается власть отдавать, они
думают: а вдруг он к власти придет, а я уже там и могу
возглавить это дело. То есть при делении на классы
применяется сугубо экономический подход — это
деление на большие группы, отличающиеся по по
ложению в производстве, все классовые признаки
носят сугубо экономический характер.
Но если мы говорим, что у власти феодалы, то кто
они такие после того, как крепостничество у нас было
отменено? Они остались землевладельцами. У них
земля. У крестьян ее мало, отрезали у крестьян землю,
они не могут нормально хозяйствовать, не могут даже
135
капиталистическое производство нормально вести,
потому что раньше они с учетом той земли, которую
им помещик предоставлял, это все делали. А потом
помещик все это отрезал, сказал — выкупай осталь
ную часть. Откуда у крестьянина деньги? Поэтому по
лучилось так: капитализм развиваться нормально не
может, а феодалы, так сказать, держат колоссальные
экономические богатства земельные у себя. И боль
шевистская партия выступала действительно за то,
чтобы землю отдать крестьянам. Эсеры левые также
выступали за то, чтобы разделить землю по едокам,
и выразили крестьянские настроения. А большевики
это реализовали и привлекли тем самым на свою
сторону большинство крестьян. Но это когда сверши
лось? В октябре 1917 года. А ведь конфискация земли
у феодалов и разделение земли по едокам — задача
буржуазной революции, но российская буржуазия
эту задачу не выполнила.
До Февральской буржуазной революции Россия
была феодальной, потому что у власти стоял класс,
имеющий мощную экономическую опору, но не в ка
питализме, а в том смысле, что имел крупнейшее,
важнейшее средство производства — землю. Что вы
без земли сделаете? Не дам вам в аренду — и не будет
у вас предприятия капиталистического, или немыс
лимую цену заломлю — и вам придется ее платить.
Крестьянам говорят, дескать, выкупайте, потому что
вам негде коров пасти и негде пахать, не прокорми
тесь. Капиталисты приходят: можно я у вас построю?
Да, можете построить, но такая будет цена, что вы не
захотите строить.
То есть феодальная власть тормозила развитие
общества, пока народная буржуазная революция не
свершилась в феврале 1917 года. А, следовательно, как
охарактеризовать период после того, как крепостниче
ство отменили, а до этого экономика была капитали
136
стической и в целом общество было феодальным. Ну
как его охарактеризовать? Как переходное. А что зна
чит переходное? Значит, возникновение капитализма
еще шло, оно не завершилось, и капитализм в целом
еще не стал наличным бытием. Шло его становле
ние, единство бытия и ничто, но бытие переходит
в ничто, ничто переходит в бытие, значит, разность
бытия и ничто в становлении исчезает, и становление
исчезает. А что такое исчезание становления? Это
отрицание становления. Становление — это беспокой
ное единство бытия и ничто, их борьба. А отрицание
становления, его снятие — это единство, ставшее
спокойной простотой. Это наличное бытие как ре
зультат снятия становления. Очень важная категория
снятия, которая означает отрицание с удержанием.
И вот Февральская буржуазная революция, которая
положила конец господству феодалов, является от
рицанием феодализма. Но отрицание феодализма
вовсе не является отрицанием эксплуатации. Одна
форма эксплуатации сменилась другой. Вот в этом
здесь отрицание с удержанием.
Переходный период к капитализму закончился,
и с Февральской революции мы имеем наличное
бытие капитализма в России. А в экономике он был
давно, в XIX веке. Если мы так будем смотреть, то
не запутаемся в этих базисах-надстройках, когда
они не связаны, потому что на самом деле класс по
определению — это экономическое понятие, даже
если мы возьмем развернутое определение классов
у Ленина в «Великом почине». Классы — это такие
большие группы людей, которые отличаются: 1) по
месту в исторически определенной системе обще
ственного производства — сугубо экономическая
характеристика; 2) по роли в общественной организа
ции труда (я, допустим, подчиняюсь, вы управляете,
у нас разная роль в общественной организации тру
137
да) — это экономика; 3) по отношению к средствам
производства, большей частью закрепленному в за
конах, — это тоже экономическая характеристика;
4) по размерам и 5) по способам получения той доли
общественного богатства, которой эти большие груп
пы располагают, — еще две характеристики. Размеры
общественного богатства, которое попадает ко мне
после всякого первичного, вторичного, третичного
распределения, и способ получения. Кто за взятки
получает, а кто трудится не покладая рук.
Мы наблюдаем, что те, кто получает взятки, гораз
до больше имеют, чем те, кто трудится. Мы сейчас это
видим. Так что Улюкаев думал, что он в надстройке,
а он в базисе. Распределение же идет материальных
благ. Вот как они там распределяются? Оказывается,
можно куда-то сесть высоко — и ты будешь в базисе.
А казалось, что ты будешь прямо наверху в надстрой
ке, министр.
Возвращаясь к буржуазной революции, что мы
можем сказать? Закончился переходный период от
феодализма к капитализму. Феодализм был налич
ным бытием до падения крепостничества в 1861 году,
затем переходный период от феодализма к капита
лизму и, наконец, с февраля 1917 года буржуазная
Россия, наличное бытие капитализма в России.
Но буржуазия трусливая российская — так она
боялась вообще рабочего класса, что слабо очень бо
ролась. Опять же, кто был гегемоном в Февральскую
буржуазную революцию? Кто бастовал, кто ходил
на улицы, кто требовал, чтобы уничтожены были
всякие там привилегии дворянства, требовал фе
одалов разогнать, всех этих помещиков лишить
собственности? Этого требовали рабочие и кре
стьяне. А буржуазия? Как писал Ленин, «проле
тариат борется, а буржуазия крадется к власти».
138
Боритесь, а мы придем, сядем и тут будем занимать
государственные должности…
Поделим, да.
И поделим. И поэтому кто Советы создал? Рабочий
класс России. Они как грибы в 1917 году сразу вырос
ли, и опять, как в 1905-м, забастовочные комитеты из
представителей своих предприятий образуют единый
орган. Это получается Совет. Потом обнаруживается,
что первым председателем Петроградского совета
оказывается Керенский.
Какая удача.
Удача. И представители Русского бюро ЦК
большевиков Молотов и Шляпников вошли
в Петроградский совет рабочих депутатов с подачи
Керенского — уважали большевиков. Сильных ведь
все уважают, неважно, какие у вас взгляды. Если вы
сильный, то одно. А если не сильный, то, может, и не
будут здороваться.
Чего разговаривать.
Да, чего разговаривать.
Уважали. Уважали, поэтому посадили в прези
диум. Молотов такое замечание делает: «Ну, мы
вошли в Совет, надо было входить в Совет». Как-то
так без выборов они вошли, их выбрал Керенский.
Ну, так было. Нарушения и раньше были. В Советах
не было такого, что все Советы делались красиво —
депутаты только от предприятий.
Потом начали искать, от каких предприятий, есть
трампарк Блохина, Блохин был в Совете. А кто еще
был? Тимирязев был, депутат Балтики, как извест
но. И фильм был «Депутат Балтики». А так вообще
плохо известно, кто и от каких предприятий был
членом Совета. Но, одним словом, эсеры были глав
139
ными действующими лицами Совета и меньшевики,
а большевики, так сказать, серьезной роли сначала
в Петроградском совете 1917 года не играли. Но
большевики высочайшим образом оценивали Советы,
потому что их народ создал. Сегодня Совет за мень
шевиков, за эсеров. Пройдет некоторое время, и Совет
может измениться. Совет же легко очень переделать,
потому что вы отзовете депутата с этого предприятия,
с другого предприятия (отозвали одного представите
ля — послали другого). Был эсеро-меньшевистский,
может стать большевистским. Поэтому надо вы
ступать за власть Советов, а в Советах этот процесс
может пойти, как надо.
И поэтому пока Советы что-то решали, больше
вики были за власть Советов. Когда Советы подмяло
Временное правительство, большевики временно
этот лозунг сняли. После Корниловского мятежа
снова этот лозунг подняли, потому что в период
Корниловского мятежа взмолилось Временное пра
вительство, просило защитить революцию, имелась
в виду революция буржуазная, но для буржуазии
это не буржуазная революция, а вообще революция.
Все с красными бантами ходят — и большевики,
и меньшевики, и эсеры, всем хорошо, весь народ
победил. Народ. Поэтому теперь можно спокойно
нанимать рабочих, потому что никто их не стесняет,
все эти притеснения закончены, кроме одного: как
были крестьяне стеснены, не было у них земли, эти
отрезки остались, так они и оставались. И никто,
собственно говоря, кроме большевиков, всерьез не
заботился о том, чтобы крестьян освободить от этих
остатков феодального строя, от того, что помещики
держат землю. Буржуазная революция вроде власть-
то передала буржуазии, ей достаточно. А крестьяне
не освободились от притеснения, которое делало их
жизнь невыносимой.
140
После того как прошел Корниловский мятеж и по
скольку по зову Временного правительства большеви
ки пришли ему на помощь и отразили этот мятеж, они,
соответственно, в это время организовали Красную
гвардию. И тогда уже матросы с «Авроры» приходи
ли и охраняли Зимний дворец, поэтому в Октябре
им не надо было куда-то бежать потом и искать, где
Временное правительство. Они знали, где оно сидит,
где войти, все это было уже вполне понятно.
Вот это был период господства буржуазии. Это
какая была формация? Буржуазная. С февраля бур
жуазная формация до октября 1917 года — очень
короткое время. Почему? Да потому что буржуазия
не хотела бороться даже за доведение буржуазной
революции до конца, до экспроприации у феода
лов земли. Этого она боялась. Она ввела смертную
казнь на фронте, вместо того чтобы дать землю кре
стьянам. И она тем самым сама от себя народ от
вратила. Но на выборах в Учредительное собрание
большинство получили кадеты, эсеры, меньшевики.
У большевиков было второе место. То есть по всем
канонам буржуазного парламентаризма большевики
властью не являлись. По этому поводу большевики,
в частности, Ленин писал, что «мы не такие наивные
люди, мы прекрасно понимаем, что для того, чтобы
управлять страной, нужно, чтобы на твоей стороне
было большинство народа. Но если вы думаете, что
вы большинство народа завоюете до того, как вы
возьмете власть, вы глубоко ошибаетесь». Этому
посвящена специальная работа Ленина «Выборы
в Учредительное собрание и диктатура пролетариата»
в 40-м томе Полного собрания сочинений.
Сейчас, говорил и писал Ленин, правящий класс —
буржуазия использует это государство для того, что
бы на стороне буржуазии было большинство народа.
Печать, книги, издательства, газеты — все средства,
141
какие тогда были, а сейчас они гораздо более мощные,
они в руках у буржуазии. Она говорит — давайте го
лосовать, чтобы выяснить, кто будет властью. Сейчас
говорят — надо провести честные выборы и узнать,
за что народ. Да не надо для этого проводить выборы,
вы посмотрите месяц телевидение и поймете, что
в голове у народа, потому что вы жарите картошку
и слушаете, что там передают. Можете телевизор
посмотреть. Совершенно понятно, почему по телеви
дению такие идиотские фильмы показывают, почему
там вовсю убивают, чтобы у вас из головы последние
мысли ушли. Режут, жгут, убивают, переключаешь —
жгут, убивают. Зачем это делается? Чтобы у вас не
было свободного времени, потому что свободное
время — это время для свободного развития. Какое
развитие? Вас оглушают, вас пугают, вас отвращают
с помощью телевидения от борьбы за свои интересы.
Идите в Интернет, там порнографии полно, туда
идите, отдохните. Детей начинают приучать к тому,
чтобы они совершали суицид и так далее.
Перебью. Внезапно выяснилось, что наш этот
диссидент Буковский, помните такого?
А как же.
142
живают всякие там Немцовы, царство ему небесное,
моральный авторитет, оказывается, педофил, это
раз. Но, кстати, это недопустимо, грозит подрывом
авторитета диссидентского движения, поэтому,
наверное, он где-нибудь скоро полония поест и не
доживет до суда.
Есть и другие виды лекарств.
143
поймет, что это бытие, переходящее в ничто. Короче,
бытие. То есть бытие только и есть такое, которое
переходит в ничто. Никакого другого бытия нигде нет,
подумайте. Вы видели какое-нибудь бытие, которое
не переходило бы в ничто?
Нет.
Нет такого. Вот что здесь кругом есть, что не
переходит в ничто? Ну, медленно. Что-то медленно,
что-то быстро, передача быстро переходит в ничто,
а вот стакан долго переходит в ничто, но иногда
можно и быстро его перевести в ничто. А ничто,
переходящее в бытие, — это возникновение. Короче,
это что? Ничто. То есть сохранились бытие и ни
что, и мы брали становление как единство бытия
и ничто, различали бытие и ничто. Оказывается,
становление есть только благодаря разности бытия
и ничто, благодаря тому, что они разные, но они
друг в друга переходят. Значит, разность, благодаря
которой есть становление, исчезает. Все. И все до
бытое нашим непосильным диалектическим трудом
исчезло.
Но это же диалектика, в ней не бывает просто ис
чезновения. Это отрицание с удержанием. Отрицание
диалектическое, на самом деле в жизни никогда не
бывает такого, чтобы было сплошное уничтожение.
Всякое отрицание всегда что-то оставляет, сохраняет
и удерживает. Вот возьмите желудь. Если он про
рос, это отрицание желудя. Ну, будет у вас могучий
дуб, это же отрицание. А желудь разве не дуб? Или
вот спрашивают, что первично — курица или яйцо?
Что вторично? Вопрос неправильный. И курица —
это курица, и яйцо — это курица, только на разных
стадиях своего развития. Как вы их развели-то? Это
все курица. Нет такого животного — яйцо, есть яйцо
черепашье, а есть крокодилье. Если это крокодилье
144
яйцо — это крокодил в виде яйца, а теперь в виде, так
сказать, ползающего крокодила. Это разные стадии
развития одного организма.
И здесь такая же ситуация, если вы берете отрица
ние становления, что вот вроде исчезло все. Люди ду
мали-думали, руки опустили, и все, надо расходиться,
ничего нет. Как ничего нет? Отрицание становления.
А становление — что такое? Это беспокойное един
ство бытия и ничто. Капитализм и феодализм — они
боролись. Вот это беспокойное единство капитализма
и феодализма. Они боролись, решая вопрос, кто кого
победит, в течение XIX века и в ХХ веке до февраля
1917 года. Эта борьба закончилась. А что значит за
кончилась? Всякая борьба закончилась? Нет. Стало
бытие. Какое? Спокойное и простое, потому что от
рицанием беспокойства что является? Спокойствие.
Отрицанием беспокойного единства бытия и ничто
является их спокойное единство. Налицо теперь
спокойное единство, спокойное и простое бытие.
Простое, потому что отрицание единства, это толь
ко кажется, что единство это одно. Вот у нас с вами
может быть единство только потому, что нас двое.
А если бы я был один, представьте себе, что я пришел
бы и заявил, что я профессор, я един сам с собой. Вы
бы сказали, что, может, вы и профессор, но, похоже,
у вас что-то с головой.
А людям, которые не смотрят за категориями,
кажется, что слово «единство» говорит об одном.
На самом деле раз завели о единстве речь, значит,
говорится о многих людях. О многом, потому что
только тогда можно сказать, что у нас единые по
зиции, если они у нас разные в чем-то, но в целом
позиции единые по какому-то вопросу в основном.
Поэтому, когда говорят, что мы имеем дело с отри
цанием становления, то это отрицание беспокойства,
то есть спокойное. И это отрицание единства. А что
145
является отрицанием единства? Простота, сразу не
додумаешься. Простое, не единство, а простое, пото
му что простое и единство — это противоположности.
Какое единство, просто вот простое и все. Спокойная
простота. Она есть? Есть. Как ее назвать? Бытие, раз
она есть. Ну, а раз бытие есть как некий результат,
это что, чистое бытие? Ну какое же чистое! Смотрите,
что было: возникновение, прехождение, снятие ста
новления, значит, это не то, не чистое. Какое есть
налицо, такое и берем.
А как называется то бытие, которое теперь на
лицо? Наличное бытие. Ничего такого Гегель не
придумал, он просто подобрал те понятия, которые
подходят. Очень сложно найти в языке то, что эту
мысль точно выражает. Движение здесь идет от про
стого к сложному. И сразу скажу, что мы начали это
движение от простого к сложному, а вообще движение
от простого к сложному — это определение развития.
Или еще лучше сказать — не движение от простого
к сложному, потому что можно подумать, что есть
простое, есть сложное и кто-то третий идет или едет
от простого к сложному. Одни идут, а другие едут,
а третьи быстро летят. На самом деле это простое пре
вращается в сложное, это движение самого простого,
превращающее его в сложное. Поэтому лучше сказать
не движение от простого к сложному, а движение
простого к сложному. Простое переходит в сложное,
усложняется.
А что такое сложное? Вот некоторые говорят: «Ну
что вы так излагаете, ничего не понятно». А что тут
непонятного? Сложное — это сложенное из простых.
Если вы будете спокойно по порядку изучать, я по
нимаю, что это не так легко, это требует умственной
работы, но уж более такого выдержанного учебного
пособия, чем «Наука логики», нет вообще в мире
ничего, потому что там логическое движение только
146
от простого к сложному, от простого к сложному.
И каждая следующая категория сложена из простых.
И если вы берете какую-то категорию, допустим,
схватили качество. Качество есть определенность,
взятая изолированно, сама по себе. Объяснить вам,
что такое определенность? Хорошо. Берем чистое
бытие, и когда дойдем до качества, взятого изолиро
ванно, это и будет означать, что я вам объяснил, что
такое качество. А что такое наличное бытие? Берем
чистое бытие и… То есть надо все движение взять.
То, что мы говорили об истории: если мы говорим,
что история изучает современность как результат
предшествующего развития человечества, так же
и каждая категория «Науки логики». Поскольку она
диалектическая, она берет все в движении, и содержа
ние никуда не теряется, оно удерживается в снятии
и только усложняется.
Общественное содержание тоже не теряется.
В капитализме есть феодализм, а в феодализме есть
рабовладение, а в рабовладении есть первобытный
коммунизм. Вот кровно-родственные отношения
у нас большую роль сейчас играют в развитии нашей
экономики?
Несомненно.
Несомненно. А вот посмотрите, вроде бы буржу
азная революция в феврале 1917 года уничтожила
передачу по наследству власти, не стало царя, а по
тому и царской семьи. Институт передачи власти
по кровно-родственному признаку был уничтожен.
А зато контрреволюция, которая у нас прошла…
Восстановила.
Восстановила не передачу политической, а переда
чу экономической власти. Вот кто будет наследником
Лисина? Кто будет наследником Потанина?
147
Их дети.
Дети. А что, они способные организаторы произ
водства? Не знаем. Ничего такого мы не знаем. Мы
знаем, что вся экономическая власть в современной
буржуазной России передается по наследству. То
есть такого бурного распространения на всю страну,
чтобы власть экономическая передавалась по на
следству, вообще усмотреть невозможно нигде. То
есть кровно-родственные отношения, которые были
важнейшими в первобытно-общинном обществе,
вдруг получили колоссальное развитие и распро
странение. Если вы скажете, что это ничего общего
с первобытным коммунизмом не имеет, я отвечу,
что ведь наш капитализм имеет очень много обще
го с первобытно-общинным коммунизмом, тут все
кровно-родственное.
Просто прыжок.
Или скачок. Для кого скачок, а для кого прыжок.
Следовательно, что мы получили? Мы получили, что
в результате Февральской буржуазной революции
капитализм стал наличным бытием. А наличное бы
тие — это результат снятия становления, спокойное
и простое. Ну, мы представляем вроде спокойное,
а в чем спокойствие? А спокойствие в том, что как
велась война мировая, так и ведется, но если до бур
жуазной революции рабочие и крестьяне сражались
за интересы феодалов и капиталистов, то теперь — за
интересы капиталистов. Феодалов вроде как отодви
нули. Отодвинули от политической власти, но земля
у них осталась.
148
Напомним, а то многие не знают, что Первая
мировая война со стороны России велась за то,
чтобы захватить и оккупировать Стамбул и про-
лив Дарданеллы, через которые наши капиталисты
смогли бы продавать зерно прямо в средиземно-
морские страны и тем самым улучшить свое благо-
состояние. При этом, диалектически, разбогатели
бы капиталисты, наверное, и крестьянам жить стало
бы лучше, нет?
Конечно. А крестьяне и были мелкие буржуа, они
же работали на рынок, каждый мелкий буржуа хочет
стать настоящим буржуа, то есть уже…
По-крупному.
Землички прикупить, нанять работников. А ведь
все мелкие буржуа и даже маленькие буржуи, то есть
кулаки, они же трудятся сами. Но они трудятся, а тем
не менее основная масса дохода у кулаков не от сво
его, а от чужого труда. Вот что их делает кулаками.
А если у крестьянина есть три работника или четыре,
а у самого восемь детей здоровых, которые основной
доход дают, то хотя у него и трудятся наемные работ
ники, он не кулак. И не правы были те люди, которые
называли кулаками крестьян по тому признаку, что
они богаты. Ну и что, что он богатый, у него сыновей
было много — и выросло много работников. А в дру
гой семье девочки одни родились, потом они замуж
повыходили, земля есть, ее или продавать надо, или
сдавать в аренду, потому что не могут обработать.
Поэтому само по себе количество богатства, даже
такого, как земля или численность коров, лошадей, не
основание для того, чтобы сказать, что это капиталист
сельскохозяйственный, то есть кулак. Очень часто это
трудящиеся крестьяне, мелкие буржуа.
149
Вернемся чуток назад. Империалистическая вой
на идет, и мы принимаем в ней участие.
А это спокойствие в смысле сохранения того, что
было. Как было, так и идет. Единственное — мутят
воду большевики. Нет, дескать, надо прекратить эту
империалистическую бойню, давайте каждый трудя
щийся в своей стране будет добиваться поражения
своего правительства. Не о поражении России гово
рится, а о поражении буржуазного правительства. Но
правительства приходят и уходят, а народ остается.
Почему-то представляют, что, дескать, большевики
выступали за поражение России. Да ничего подобно
го, за поражение своего правительства. Тем более что
воевали, в общем-то, не на нашей территории, о чем
разговор? И это же было требование не в отношении
только России, это требование Базельский конгресс
социал-демократических партий записал для всех.
Дескать, вы за поражение своего империалисти
ческого правительства, и мы за поражение своего
империалистического правительства.
Но вот началась империалистическая война.
И что? Кто в Европе, кроме большевистских депу
татов, за поражение своего империалистического
правительства, то есть против войны, проголосовал,
когда решали вопрос о военных кредитах? Один Карл
Либкнехт в германском рейхстаге, и его отправили
на каторгу. А весь состав рабочей курии большевист
ский — в Сибирь. А еще кто из европейских парла
ментских депутатов проголосовал против военных
кредитов? А никто.
150
ку — в правительство. Представляете, какая была
альтернатива?
Еще бы.
Тяжелое положение. Пришлось решать. Как же
я не проголосую за военные кредиты? Страна в опас
ности. А кто на самом деле в опасности? В опасности
народы, которых насильно погнали на бойню. Вот
я был в Бельгии в городе Ипр. Там мне объяснили,
что Ипр — это такой город, где впервые применили
газ иприт. И говорят, что, если его понюхать, умрешь.
Но кто это говорит? Не знаю, потому что…
162
подлецы, они себе наказание находят в конце концов.
Проверка жизнью показала, что именно потому, что
крестьянам дали землю, крестьяне за эту землю вое
вали. Можно сказать, что они воевали за большеви
ков, но это, я думаю, неправильно.
А так-то за родину.
За родину свою, за землю, за волю и за лучшую
долю. И тогда воевали, и тут воевали, потому что ка
кая может быть доля и какая воля может быть, если
сюда пришли оккупанты! Поэтому, конечно, воевали.
И за Сталина воевали, потому что он организовывал
эту всю борьбу, поэтому за него, и он олицетворе
ние этой борьбы или, в терминологии ревизиониста
Хрущева, это культ личности.
Ну да. И что?
Почему это культ личности? Это вождь.
163
руководил военной экономикой, обороной и наступле
нием в Великую Отечественную войну, послевоенным
восстановлением народного хозяйства. И вот однажды
ему один товарищ решил за заслуги послать орден свой.
Сталин ответил следующими словами: «Орден ваш
принять не могу, так как он принадлежит только вам,
и вообще ордена предназначены не для тех, кто и так
на виду, а для безымянных героев, чтобы посредством
ордена сделать их известными всему народу. А у меня
уже есть один орден (имелась в виду Звезда Героя).
И этого, я вас уверяю, вполне достаточно. Орден ваш
возвращаю, спасибо большое. И. Сталин».
Сильно.
Просто и понятно объяснено, главное — теоре
тически. С разъяснением того, в чем смысл орденов.
Солдатам давали медали, ордена Красной Звезды,
а «Александра Невского» — офицерам, если какую-то
операцию организовали, проявили полководческие
качества… А возьмите Героев Советского Союза —
сколько их, неужели 28? Давайте посчитаем. За героиче
ские подвиги, совершенные в Великую Отечественную
войну, звание Героя Советского Союза получили
11 600 человек. И есть среди нас, затесались мелкие
люди, которые в связи с замечательным патриотическим
фильмом «28 панфиловцев» всполошились: «Как? Их,
может, было не 28, а 23, или 27, или 29!» А тех, кто жерт
вовал собой в борьбе за Родину, были десятки тысяч!
166
Капитализм.
Капитализм, хотя и установлен рабочий контроль.
Ну, хорошо, вы как рабочий контролер пришли ко
мне контролировать, а я сижу в кабинете, капиталист,
и вы сидите, вот у вас тут красная звезда, повязка,
полномочный комиссар. Сидите, пожалуйста. Если
здесь плохо — садитесь сюда. Я продолжаю работать.
Мне мешали? До национализации запрещено было
комиссарам и рабочим вмешиваться в руководство
предприятиями. О чем они должны заботиться?
Чтобы эти капиталисты, чуя, чем дело кончится, не
отвинтили что-то важное от станков и не выбросили
в Фонтанку, Неву и другие места. После этого вы,
если капиталист, конечно, потеряете средства произ
водства при национализации, и на этом закончится
ваша деятельность как собственника. Потом начнутся
попытки нового государства разрушенное хозяйство
как-то привести в движение, а это невозможно будет
сделать, если рабочий контроль не сорвет попытки
капиталистов и их креатуры вывести из строя тех
нику и умышленно разрушать хозяйственную жизнь.
Ведь капиталисты знают, какие для этого части надо
изъять из станков.
167
В Китае, учитывая наш опыт и зная историю на
шу, объясняли китайским капиталистам: приглашаем
вас директорами заводов. Не хотите, как хотите. Вот
едет поезд — вы или садитесь в этот поезд, или под
колеса попадаете. Что вы выбираете? Все подумали
и говорят: «Вообще-то мы лучше сядем куда-нибудь
в вагоны». — «А мы вам тогда часть прибыли, пока
вы живете, будем платить, если вы согласились, пока
вы живете, вы будете получать часть прибыли со
лидную». И это китайская компартия выполнила все.
Там не было такой острой гражданской войны в этом
смысле. Там была война с Гоминьданом. А с капитали
стами особенно не воевали. Ну, конечно, Гоминьдан
представлял капиталистов, но в общем капиталистов
удалось склонить к сотрудничеству, учитывая опыт
Советской России. Зачем китайским капиталистам
такие приключения, какие были у российских, пы
тавшихся бороться с пролетарской властью?
Короче говоря, начался переходный период. Опять
становление — становление чего? Какое становление
началось, когда спокойствие закончилось? Власть
другая. Спокойное буржуазное течение закончилось,
наличное бытие капитализма прервано. Началось
что? Коммунизм? Нет. Капитализм остается, со
циализма нет. Какой социализм, когда экономика
капиталистическая?
Становление это.
Вот, становление. Переходный период от капита
лизма к коммунизму — это становление коммунизма.
Когда этот переходный период закончится, то есть
собственность на основные средства производства
станет общественной, это и будет означать, что по
строен коммунизм, имеет место наличное бытие
коммунизма. А до того, как основные средства про
изводства станут общественной собственностью, это
168
становление коммунизма. Это и становление соци
ализма, потому что социализм — это, как известно,
коммунизм в своей первой, низшей фазе, неполный,
неразвитый, незрелый коммунизм со следами, роди
мыми пятнами капитализма.
Хотел выкрикнуть, что это первая фаза.
Первая фаза коммунизма, а лучше сказать, что это
коммунизм в своей первой фазе. Так можно точно вы
разить ситуацию, если мы диалектически подходим,
беря известные нам категории — становление и на
личное бытие. Когда наличное бытие коммунизма
у нас появилось в России, в Советском Союзе?
Когда?
В 1936 году
Не в 17-м?
Какой 17-й? В 1917 году в октябре в России только
начался переходный период от капитализма к ком
мунизму.
Для многих открытие.
Вы же сами сказали, что в экономике после уста
новления советской власти первое время был капи
тализм.
Старый?
Ну, уже старый фильм, по сценарию Анатолия
Иванова — «Отец и сын».
Правильно говорит.
Вот, кстати, сегодня я принес газету, где есть
интервью товарища Бастрыкина, председателя
Следственного комитета. Он опять вашу идею про
водит, что надо конфисковывать все у негодяев.
174
А как же!
То есть много там непойманных, вот в чем дело.
Бандиты.
Бандиты появились, «крыши» всякие разные,
взяточников море. Их расстреливали раньше, и их
не было почти. А сейчас сообщают все время, власть
буржуазная — стрелять не стреляют, их ловят, а они
появляются и появляются. И будут появляться де
сятками тысяч. Вот что происходит. Изменения есть.
Было развитие и шло развитие коммунизма в первой
фазе. До чего оно должно было дойти?
До второй фазы.
А вторая фаза коммунизма чем характеризуется?
Надо было классы уничтожить, то есть изжить де
ление на классы. Вот говорят: а с каким классом
бороться? Ни с каким не надо бороться, нет такого
класса, если уже социализм построен. Есть рабочий
класс, крестьянство колхозное и интеллигенция. Есть
класс, который враг социализма? Нет. А борьба за
кончилась? Да борьба вообще никогда не закончится.
Для того чтобы вам что-то сделать хорошее, нужно
бороться все время даже с тем, что не хочется это
делать.
180
В общем-то, даже если делаешь нехорошее — и то
побороться придется.
А в СССР рабочий класс, построив социализм,
решил свою задачу? Не решил. У него задача — полно
стью уничтожить деление общества на классы. А он
только первую фазу коммунизма построил, а неравен
ство между городом и деревней осталось колоссаль
ное, и сейчас оно колоссальное. И неравенство между
людьми физического и людьми умственного труда
осталось колоссальное, и никаких сроков для преодо
ления этого неравенства ни Ленин не мог указать, ни
Сталин не мог, но задача-то стояла. А потом говорят:
все, не надо это делать, перестройка и так далее. А ведь
развитие социализма как низшей фазы коммунизма
должно было дойти до высшей фазы. Когда? Ни один
человек вам не скажет, сколько нужно времени, чтобы
неполный коммунизм стал полным, неразвитый стал
развитым, незрелый стал зрелым…
Никто его ни разу не строил, поэтому непонятно.
Как можно, вон китайцы прямо говорят: у нас
переходный период будет 100 лет. Что там написа
но — диктатура пролетариата в программе. Будем
строить 100 лет. Но если раньше построят, никто их
не будет осуждать.
А многие сейчас орут, что никакой это у них не
коммунизм, а самый что ни на есть капитализм.
И они частично правы, у них и капитализм есть.
Переходный период у них. Это не коммунизм, я со
гласен, и не социализм. Ну, если они написали, что
переходный период, чего мы ломимся в открытую
дверь? Но это социалистическая страна. Мы будем
различать становление и наличное бытие. У них
становление коммунизма налицо. Если вы хотите
подчеркнуть, что там есть прехождение, и примеров
181
тысячу привести, там миллиард с лишним населе
ния, там много людей будет показывать, сколь много
имеется отрицательных явлений. А у нас нет или не
было? А где есть такие страны, где бы отрицательных
явлений не было и нет?
Поэтому там есть возникновение и одновременно
прехождение, и взяточники есть, и расстреливают
их. Расстреливают взяточников — это же хорошо?
А взяточники есть — это же плохо? То есть там есть
и движение вверх, и движение вниз, все есть. Но это
будет долго. И что? Лучше жить в период становления
коммунизма, чем в период загнивающего импери
ализма. Вам нравится загнивающий? Умирающий,
загнивающий, в гниении находится все время. Ну,
кому нравится в навозе, тут уж ничего не поделаешь.
Как известно, навоз — удобрение, могут вырасти
растения. Какой бы ни был навоз и сколько бы ни
было дряни, мы же не можем вычеркнуть из истории
империализм, сказать, что капитализм дает только
отрицательное, это тоже неправильно. Производство
все-таки есть. Если нет другого производства, есть
капиталистическое, оно нас и кормит. Нельзя вот
так зачеркивать, сказать: все это не то. Это, конечно,
не та форма, которая является прогрессивной, но она
сейчас кормит и поит.
Пока вы не сделали другую форму, чего вы будете
топтать эту форму? Давайте переходите, создавайте
и так далее, готовьтесь, беритесь, боритесь. Но как
вы можете зачеркивать то, что есть? Невозможно это
зачеркивать. Короче говоря, они уже и Китай хотят за
топтать. Давайте еще и Вьетнам затопчем, потому что
они тоже не построили социализм. Давайте Корею,
а Корея уже построила социализм, все равно топчут,
раз у них недостатки есть, родимые пятна. Кубу, ко
торая пошла назад, послушала гнилых российских
182
либералов и миллион рабочих перевела в самозаня
тые, то есть в мелкие буржуа. Вот там прехождение
сильнее пошло после того, как Фиделя Кастро сменил
его брат Рауль. Но это переходный период, все равно
страна социалистическая. Мы ж раньше им здорово
помогали, сейчас не помогаем, значит, им не потянуть,
видимо, отступили назад. А что такое, недопусти
мо отступление? Наступление должно быть только
вперед и вперед? Где вы знаете такие войны и такие
виды борьбы, когда одно наступление и никаких от
ступлений? Такого не может быть.
У Ленина было отступление. Брестский мир —
отступление? Отступление. НЭП отступление?
Отступление. Но что говорил в своей последней
речи Ленин, выступая перед депутатами Моссовета
в 1922 году: я верю, что из России нэповской бу
дет Россия социалистическая. Ну, получилась же?
Получилась. А Никита Сергеевич мог бы сказать: я ве
рю, что из России социалистической будет Россия ка
питалистическая. А за ним это мог сказать и Брежнев
и все эти люди. Но они хитрые были, не говорили,
куда вели. И вот в это же самое время развитие шло.
Развитие социализма шло? Шло. У развития есть
противоположные тенденции. Какие? Во-первых,
если это родимые пятна капитализма, то это отрица
ние коммунистической природы социализма. Одна
тенденция — развивать коммунистическую природу
социализма, другая — ее отрицать. Есть носители,
представители, проводники каждой из противопо
ложных тенденций, и борьба идет соответствующая.
Как нужно это разрешать противоречие — через
борьбу за коммунистические тенденции. В чем это
проявляется в экономике? В том, что осуществляется
приоритет общественных интересов. Все противоре
чия экономические должны разрешаться по принципу
183
обеспечения приоритета общественных интересов.
И тогда все будет развиваться. А если вы поставите
приоритет частных — все будет разваливаться.
Социалистическая экономика развивалась, пока
у нас осуществлялся в экономике приоритет обще
ственных интересов, а он у нас осуществлялся до
экономической реформы 1965 года, до сентябрьского
пленума ЦК КПСС, который объявил: ставим во гла
ву угла прибыль. Летом 1965 года в «Правде» была
инсценирована дискуссия по вопросу о главном по
казателе работы предприятий. Сначала вышла статья
члена-корреспондента АН СССР Л. А. Леонтьева,
пропагандирующая ориентацию предприятий не
на снижение себестоимости, а на прибыль. Затем
как бы от практиков выступил в поддержку этой
идеи директор ленинградского Станкостроительного
объединения им. Свердлова Г. А. Кулагин, а потом
«Правда» опубликовала явно заказную статью харь
ковского экономиста-товарника, хрущевского про
теже Е. Г. Либермана, яро агитировавшего за ори
ентацию на прибыль. И таким образом как бы была
проведена «дискуссия» в поддержку намечавшейся
экономической реформы 1965 года, открывшей до
рогу разрушению социалистического хозяйства. Если
вы снижаете себестоимость, которая была главным
показателем до экономической реформы 1965 года,
то, конечно, у вас прибыль растет. А вот если у вас
цель — прибыль, то тогда можно просто менять струк
туру выпускаемой продукции в пользу более дорогих
продуктов, и у вас будет прибыль возрастать без того,
что вы что-то хорошее сделали. Реформа 1965 года
отступила от прогрессивной линии на преодоление
товарности — и противоречие между непосредственно
общественной природой социалистического произ
водства и его отрицанием, то есть товарностью, раз
184
решила в пользу товарности по линии прехождения
экономической основы социализма.
На что опиралась эта экономическая реформа?
На попытки противоречие интересов социалистиче
ских работников разрешить не по линии усиления
приоритета общественных интересов, а по линии
обеспечения частных интересов. Плохой социали
стический работник думает не о том, как увеличить
общественное богатство, а как получить большую до
лю меньшего пирога. И таких людей, что, мало было?
Много. Значит, мелкобуржуазность была? Была.
А мелкая буржуазия при социализме была? Нет. Ее
нет как наличного бытия, а мелкобуржуазность есть.
Она заключается в таком подходе к социалистическо
му хозяйству, что работнику важно не то, что и для
чего он делает, а то, что он с этого будет иметь. И про
это в свое время Ленин писал, что сколько таких
мерзавцев из рабочих, которые хотели дать обществу
поменьше и похуже, а получить от него побольше
и получше. При социализме объективно существует
противоречие между непосредственно общественным
характером производства и товарностью. Как оно
разрешается? Если вы будете приоритет обществен
ных интересов в экономике соблюдать, оно будет
разрешаться в сторону развития коммунистических
начал, развития коммунизма в полный коммунизм.
Кроме того, при социализме классы еще полно
стью не уничтожены. А какой характер носят обще
ственные интересы? А такой, что это интересы рабо
чего класса: он больше всех заинтересован в переходе
от неполного коммунизма к полному. И он не может
себя освободить, не может удовлетворить свои инте
ресы, если не улучшит положение крестьян, потому
что кормить надо всех; если не улучшит положение
интеллигенции, ведь учить надо всех, лечить на
185
до всех, в том числе своих детей. Поэтому рабочий
класс, может быть, недостаточно образованный, но
он объективно заинтересован в том, чтобы все обще
ство трудящееся жило хорошо. Оно и жило хорошо
и с каждым днем…
Жило лучше.
Какой бы вы ни взяли момент, но до какого года?
До ХХII съезда КПСС, до 1961 года. А потом все хуже
и хуже. Почему? Потому что главное в марксизме —
диктатуру рабочего класса выкинули из партийной
программы и из жизни, а он — главный субъект борь
бы за перерастание социализма в полный коммунизм.
Если он главный субъект этого процесса, его власть
нужно укреплять, бороться надо за интересы рабочего
класса со всякого рода мелкобуржуазными устрем
лениями и попытками поставить интересы любые
другие (других классов, слоев или отдельных лич
ностей) выше интересов рабочего класса. Поскольку
рабочий класс при социализме — главный субъект
борьбы за перерастание социализма в полный комму
низм, он должен планомерно вести социалистическое
общество по линии развития в полный коммунизм.
Противоречие между бесклассовой природой ком
мунизма и наличием классов в его первой фазе раз
решается через приоритет интересов рабочего класса.
Противоречие между планомерным характером
социалистического производства и элементами сти
хийности в его организации разрешается с помощью
государственной системы планового централизован
ного управления социалистической экономикой.
В системе управления как отрицание ее социали
стического характера наличествуют ведомственность,
местничество, бюрократизм, карьеризм и другие
проявления мелкобуржуазности. Для успешного
186
социалистического развития надо разрешать про
тиворечие между социалистическим характером
системы государственного планового централизован
ного управления и всеми этими мелкобуржуазными
действиями. Но оно не разрешается только внутри
системы управления. Для этого нужна всеобщая
борьба трудящихся за интересы рабочего класса, то
есть по-прежнему классовая борьба.
Классовая борьба за то, чтобы не было классов, за
движение вперед и обеспечивает развитие социализ
ма в полный коммунизм. В этом деле чрезвычайно
велика роль Советов, которые должны избираться
не по территориальным округам, а по трудовым кол
лективам, потому что это самая удобная форма для
продолжения классовой борьбы до ее полного отми
рания, потому что, когда будут полностью преодоле
ны классовые различия, — прекратится, полностью
отомрет классовая борьба.
Отсюда ясно, как мы попали в сегодняшнюю ситу
ацию. КПСС усилиями ревизионистов убедила рабо
чий класс, трудящихся прекратить классовую борьбу
за перерастание социализма в полный коммунизм.
Пришел старый класс и взял власть. Это произошло
по многим причинам. Кто-то недодумал, кто-то пове
рил, кто-то надеялся на начальство. А чего вы только
надеетесь? Вот сами думайте, сами читайте, сами
просвещайтесь, сами боритесь. Ну, а если рабочий
класс и другие трудящиеся создадут Советы, и так
же мирно, как это было в 1917 году, Советы возьмут
власть, мы уже знаем, как развивать, улучшать нашу
жизнь и как дальше двигаться к полному коммунизму.
Вот, собственно, и все.
Это будет становление опять, переходный период,
становление коммунизма или переходный период от
капитализма к коммунизму. А у нас был переходный
187
период с 1961-го до 1991-го — 30 лет — от коммуниз
ма к капитализму, и он прошел. Теперь у нас опять
капитализм.
У нас самая богатая история, у России. Никто
такой истории не имеет, мы уже обучены и теоре
тически, и практически. Дело только за тем, чтобы
трудящиеся за свои интересы боролись, о чем у нас
была и раньше речь и будет, наверное, в будущем.
О ДИАЛЕКТИКЕ ПЕРЕХОДА
КОММУНИЗМА В КАПИТАЛИЗМ
Непросто.
Ну, были, вот смотрите: бытие — ничто, ничто —
бытие; они равно свободные, друг в друга переходили.
А теперь налицо только бытие, спокойное и про
стое, не видно этого отрицания, не видно, оно в нем.
Например, во мне есть желудок, но показывать не
буду, я надеюсь, что поверите. Если бы тут рентгенов
ский аппарат был или еще какие-нибудь аппараты,
можно было бы показать, но это было бы не очень
194
интересно. Но налицо этого нет, налицо есть только
бытие.
То есть сначала кажется, что какая-то заумь тут
есть. Однако никакой зауми нет: то, что налицо, —
это то, что не скрыто от взора. Поэтому меня то
варищи поправили, что надо не наличники брать
в качестве примера, а ставни, когда ставнями окно
закрыто. Откройте ставни — и откроется, что там
внутри. А если вы говорите: наличное бытие комму
низма — значит, налицо коммунизм. Да, наличное
бытие коммунизма было у нас с 1935–1936 годов, но
капитализм был в нем как его внутреннее отрицание.
А раз он в нем был, это, значит, какой коммунизм?
Ну, вот об этом же самом Маркс в «Критике Готской
программы» германской социал-демократии говорил,
что коммунизм, который рождается из капитализма,
рождается с родимыми пятнами капитализма.
Тут сразу две мысли: во-первых, мама у него
капитализм, поэтому надо тоже понимать, что из
неразвитого капитализма коммунизм не выйдет,
то есть требуется известное развитие капитализма,
общественный характер производства, вообще раз
витое производство должно быть Вторая мысль, что
он не может освободиться сразу от родимых пятен
этого строя. В каком отношении: в экономическом,
нравственном и умственном — во всех отношениях
он несет отпечаток того строя, из которого вышел,
и называется поэтому неполным, неразвитым комму
низмом. И вот эта неполнота и неразвитость, «не» —
видите отрицание? Вот это отрицание коммунизма,
неполнота и неразвитость — это его определенность.
Поэтому получается после переходного периода от
капитализма к коммунизму не просто коммунизм —
и все. Нет, получается неполный, неразвитый ком
мунизм. Вот почему нам это надо твердо усвоить.
195
Почему люди, которые это не усвоили, оказываются
жертвами всяких жуликов политических? А потому
что, помните, была концепция развитого социализма.
Да.
Как может социализм быть развитым, если смысл
социализма —это неразвитый коммунизм? Если ком
мунизм разовьется, что будет? Коммунизм полный.
А если он неполный, как же вы можете его считать
развитым социализмом? Поэтому и шутил народ: мы
вступили в этап «разве то социализма». Или: развитой
социализм — это такая высокая стадия социализма,
когда без денег еще ничего не дают, но и за деньги
уже ничего достать нельзя.
Была права?
Она была права, но это мелкие такие трудности,
ради истины можно немножко и претерпеть. Почему-
то себя страдальцами изображают, как будто я за
докторской стоял на морозе и в длинной очереди.
Докторская — это же как награда, если мне не дали,
скажем, Героя Советского Союза, печаль должна быть
у меня, что ли?
198
В общем, нет.
Ну, получил со временем, ну, попозже — и что?
И что страшного-то в этом? Короче говоря, если
брать вот этот самый коммунизм определенный,
который получился, то это коммунизм неразвитый,
неспелый, незрелый, поэтому вот то, что писали про
этот развитой социализм потом, страшные глупости!
И кстати, авторов до сих пор ищут, и я ищу. Я знаю,
что подозревали Цепко, который изображал социали
стов-утопистов как эгоистов, хотя они были как раз за
общественные интересы и т. д. Ревизионистов много
сидело тогда в партийном аппарате, ведь вы понимае
те: хороший тон был такой, что первый руководитель
ничего сам не пишет, а озвучивает. И сейчас говорят:
озвучить. То есть кто-то, значит, написал, а я озвучи
вать должен? То есть я, выходит, диктор? И вот у нас
некоторые пытаются выступать, и когда они читают,
я думаю: ну, человек хочет показать, что он умеет
читать, или что он еще хочет показать? А если ты не
способен в голове ничего удержать, то не выступай.
Если ты не можешь вообще рассуждать и думать, если
даже не пытаешься построить связное выступление...
Зачем таких людей на трибуну пускать? И в это же
самое время этот самый развитой социализм — какой
развитой социализм, когда социализм в принципе
неразвитый? Если он разовьется, будет полный ком
мунизм. Если он незрелый коммунизм, то, когда он
созреет, будет зрелый коммунизм, то есть полный
коммунизм.
Когда я был в Белоруссии, утром открываю газету
«Звязда», а там написано: «Мы вступили в этап спе
лого социализма». Я как прочитал, думаю: «Сейчас
вот сгниет и упадет». Ну, если спелый — бум. То есть
само соединение слова «зрелый» с «социализмом»
и «спелый» немыслимо, потому что это тогда уже
199
не социализм. Социализм — это просто неразвитый
коммунизм… нет такого общественного строя от
дельного, нет такой формации, нет такого способа
производства — социалистического. Хотя были такие
деятели, которые хотели разорвать коммунистиче
скую формацию на две и сказать: вот это один способ
производства, а коммунизм — это другой способ про
изводства, и вроде как, живя при социализме, вы не
попали в коммунизм.
И вот теперь, имея в виду такую определенность
коммунизма, которая была, мы можем рассматривать
его противоречия. И тем самым мы уже попали в сфе
ру сущности — это книга вторая «Учение о сущно
сти». Но поскольку мне такое твердое задание дано —
популярно пытаться рассказывать, — это не заменяет
выведение, но все-таки «Учение о противоречиях»
как такая противоположность, в которой каждая
сторона есть противоположность, и есть единство
и борьба противоположностей. А Ленин подчерки
вал, что при этом единство относительно, а борьба
абсолютна, и об этой борьбе нельзя забывать никогда,
потому что то, что все противоречиво, означает, что
борьбой все делается в жизни (даже утром встаешь
борясь с будильником). Так что без борьбы ничего
не бывает.
201
Многие думали: «Мы построили социализм»,
но не видели тенденции, которая его разрушает,
не диалектическое понимание социализма царило
в партийных кругах, в идеологических кругах, а я
бы сказал, строительное, — мы построили социа
лизм. А дальше что будете делать? А дальше будет
социалистическое строительство. Как так может
быть? Было уже строительство, когда же мы начнем
порядок наводить в доме? Нет — развернутое со
циалистическое строительство. Или при Хрущеве:
дескать, «социализм победил полностью и окон
чательно». Ну разве бывает что-нибудь в истории
окончательно? Ну, победила Великая французская
революция — это было окончательно? Да нет, после
нее потом обратный процесс пошел, опять король
появился.
Реставрация, да.
Реставрация. Как может быть в истории непре
менно окончательно? Что это за присказка такая? Вот
он сказал такую глупость насчет того, что социализм
победил окончательно, — этого ни у кого не было,
а у Хрущева: «Социализм победил окончательно».
Ну, раз окончательно он победил, а я первый секре
тарь Хрущев, что я должен делать? А ничего теперь
делать не надо — он окончательно победил. Иди
получай зарплату, живи припеваючи, говори всякие
глупости, а он как бы стоит. Но он начинает развали
ваться! Почему? А потому что есть его отрицание, как
родимые пятна капитализма, они будут наступать,
расширяться, расширяться и расширяться. Хрущеву
удалось размагнитить людей, настроить их не на то,
что им всю жизнь придется бороться и при полном
коммунизме — противоречия будут… Сталин очень
хорошо это формулировал, у него такой диалектиче
ский дух, конечно, был. Он говорил, что будет борьба
202
нового со старым, новое, когда рождается, оно слабее,
поэтому старое его подавляет и побеждает, а новое
крепнет в этой борьбе. Крепнет, как, скажем, Ленин
и Сталин — они же большую часть жизни прожили,
особенно Ленин, не при социализме, а Ленин вообще
при социализме не жил, а только в переходный пе
риод. Поэтому люди закаляются в борьбе с этим
самым старым и потихонечку начинают теснить это
старое. И тогда новое начинает побеждать, и хочется
отпраздновать это, но тут появляется новое новое —
по отношению к нему прежнее новое уже старое.
И вот это старое побеждает это новое и так же на
чинает его прессовать. Это может быть в искусстве,
в науке, в литературе.
Вот мы сейчас наблюдаем: есть разные композито
ры, есть разные дирижеры, есть разные деятели кино
искусства, театрального искусства — и все время идет
борьба нового со старым. А определить, что новое,
что старое, очень трудно, потому что действительно
новое — это на самом деле результат снятия всей пред
шествующей человеческой культуры. Действительно
новое вобрало в себя все это богатство, а то, что яв
ляется скачком в сторону или прыжком назад, это не
новое, это новая глупость или новая ахинея — такого
было очень много.
Поэтому этот вопрос не относится ни только к пер
вой фазе коммунизма, ни только к капитализму. Это
всеобщий вопрос: борьба была и будет, потому что все
противоречиво и все осуществляется в ходе борьбы
нового со старым. Это абсолютный диалектический
закон, от него вы никуда не уйдете. Но можно о нем
забыть, или хочется о нем забыть, хорошо бы поду
мать, что никто с нами не борется, все только думают,
насколько стало нам лучше, а на самом деле из-под
нас уже стул выбивают: цены растут, деньги у нас
203
забирают из карманов, только что полученные, и т. д.
То есть все течет, все изменяется, причем в худшую
сторону. А чтобы в лучшую сторону, значит, надо
побороться. Но чтобы побороться, нужно для этого
сорганизоваться, но это уже другая тема, другой во
прос, мы сейчас говорим о самом принципе.
Борьба двух сторон: с одной стороны, отрицание
коммунизма, а с другой — коммунизма. Так вот, сле
довательно, и две тенденции при социализме: одна —
к усилению коммунизма, к развитию коммунизма,
к перерастанию его в полный коммунизм, а другая —
к разложению коммунизма, социализма, к движению
вспять к капитализму. И эта тенденция существует
объективно, вы можете ее воспринимать или не вос
принимать. И поскольку она существует объектив
но, то проявляет себя в действиях людей, причем
в действиях очень хороших людей: я сделал какой-то
неправильный поступок и тем самым поддержал эту
тенденцию. Я-то не антисоветчик, но это может быть
действие, которое является антисоветским. В соответ
ствующих органах никак не могли понять, что такое
происходит: вроде люди все советские — и сильная
такая тенденция идет отрицательная. В чем дело?
Значит, надо вызвать и начать записывать: так, у вас
недостатки есть? Есть. Хорошо, недостатки в каких
действиях проявляются у вас — в советских или
в антисоветских? Скажем, недостатки у тех, кто делал
эту ручку, есть? Есть. Это значит организованное уже
действие какое-то, подрыв. Так, в каких действиях —
ну, понятно, в антисоветских. Записываем — «антисо
ветские». А еще у вас сообщники были? У них тоже
есть недостатки? А в каких действиях? Записали. Ну,
раз антисоветские действия (я много написал), а я
ничего не сделаю с этими людьми, не посажу, то что
со мной сделают? Там сидят же люди тоже, которые
204
считают: так, сидит этот, вызывал, писал, написано
«антисоветские» — ничего не сделал?
Добро пожаловать.
Добро пожаловать. Потом раз, два, три… Были
несправедливо расстрелянные или посаженные?
Были, конечно.
Безусловно.
Были. А потом начинают разбираться, вы приходи
те, мой начальник говорит: так, Михаил Васильевич,
это вот люди-то, вот вы их посадили, а тенденция-то
осталась отрицательная. Осталась? Осталась. Значит,
не тех посадили? Так как это ваше действие назы
вать, что вы не тех людей посадили? Вот это и есть
антисоветчина… Значит, и меня тоже… И так это все
наворачивалось, наворачивалось. Казалось бы: тут бы
диалектика ведь не помешала, чтобы понимать, что
антисоветские действия могут совершать советские
люди, и в этом случае… А тут вот наворачивалось,
и вот тогда Ягоду, поскольку оказался он министром
внутренних дел и при нем столько невинно постре
лянных, значит, надо расстрелять. Расстреляли, а еще
там есть Ежов — та же самая история. И его рас
стреляли, потом задумались, но, в общем, проблему-
то они не решили. А почему? А ее не решишь без
диалектики, потому что проблема состоит в том, что
есть миллионы людей, которые, в целом являясь
строителями коммунизма и улучшителями социализ
ма, время от времени совершают противоположные
действия. Без этого не проживешь — нет таких людей,
которые такого не совершают. И из этих противопо
ложных действий складывается могучая отрицатель
ная тенденция. У нее, между прочим, есть носители
и проводники. Вот этих носителей и проводников
действительно нужно, как говорится, арестовывать,
205
сажать, наказывать. Но их, конечно, немного, потому
что никакой класс за ними не стоит, потому что при
социализме нет антагонистических классов. А тенден
ция есть, но если я сделаю вид, что ее нет, она будет
разрушать социализм.
Это в самом общем виде, а теперь как в производ
стве проявляются две тенденции — одна к развитию
коммунизма, а другая к ослаблению коммунизма.
Они противоположны. И кто кого — какая тенденция
победит? Производство непосредственно обществен
ное при социализме ведется в соответствии с целью
социалистического производства, в двух программах
партийных была записана эта цель. В первой про
грамме партии большевиков и во второй программе
стоит: «Обеспечение благосостояния и всестороннего
развития всех членов общества». Не «удовлетворение
потребностей», как Плеханов писал, или как потом за
писал Хрущев в третьей программе: «Все более полное
удовлетворение» — как потребностей в наркотиках,
«все более полное удовлетворение растущих потреб
ностей …» — и в наркотиках потребность растет, давай
удовлетворяй еще! Или водки давайте больше пить,
потом говорят: давайте цены повысим на водку — тоже
хорошо придумали. Водка — не тот товар, с помощью
которого можно с изменением цены остановить его
потребление. Товары бывают трех видов, в зависи
мости от «эластичности от цены», как это называется
в макроэкономике: если вы повышаете цену на основ
ную массу товаров, спрос на них уменьшается. А есть
золото, на которое, если вы повышаете цену, спрос
увеличивается резко: люди скупают золото в расчете,
что дальше пойдет подъем, а они теперь уже по новой
цене скупают и получают деньги, скупают и получают
деньги. А есть такие товары, как водка, потребление
которых не зависит от цены: все равно выпьют то,
206
что произвели. Только вот если вы сделаете более
высокую цену, будут больше «боярышника» пить.
Не надо повышать цену на водку просто так, ничего
это не дает. Вы боритесь, только можно бороться
с человеком, а можно за человека. Вы обеспечьте его
свободное всестороннее развитие, сократите рабочий
день, сократите социальное неравенство — у вас будут
меньше пить. А люди пьют-то не оттого, что у них
много денег, а оттого, что мало денег, пьют от плохой
жизни. Горькую пьют.
А от хорошей не пьют? Чтобы усилить радость.
Хорошее пьют другие люди, у которых хорошие
деньги. Нет, если попадется, то и выпьют, конечно,
но им не попадается. Преступные предприниматели
в Иркутске не случайно же в торговые автоматы
банки с боярышником и метиловым спиртом зало
жили — знали, что купят и будут пить это...
Конечно, конечно. Совсем недавно вспоминал —
и подумалось: поскольку при советской власти я ра-
ботал на производствах, то я непрерывно наблюдал
свирепейшую государственную антиалкогольную
пропаганду, она там везде была: плакаты, передачи,
радиопередачи, телевидение, книжки, журналы —
везде это было. Теперь нет нигде. Хотелось бы
узнать, потребление алкоголя выросло или сокра-
тилось?
Да растет оно, конечно. В СССР в 1980 году на
душу населения потреблялось 10 литров, а в России
в 2016 году — 11,6 литра. Рост налицо.
Само собой, да.
При социализме имеются две тенденции в произ
водстве: к усилению непосредственно общественного
характера производства — это производство непосред
207
ственно для вашего развития осуществляется, для этого
есть общественные фонды и распределение по труду,
и цены снижаются, чтобы все более полное развитие
было у трудящихся. Причем если бы мы поставили
целью только повышение благосостояния, то вы знаете,
что есть люди, у которых благосостояние великолепное,
а они деградируют при этом, то есть целью надо ставить
само развитие, не только повышение благосостояния.
Ну, так и записано было, а вот пресловутый Никита
Сергеевич выкинул, поставил в программу «все более
полное удовлетворение потребностей». Вот у меня есть
потребность в театр ходить, а у него есть потребность
водку пить. Каждый удовлетворяет свои потребности —
и пошла деградация.
Значит, две противоположности: одна тенден
ция к усилению непосредственно общественного
характера производства. Другая — к усилению то
варности. В чем она состоит? А вот я хоть и работаю
на социалистическом предприятии, и такие люди
были, и много их было: мне не то важно, что я делаю,
а то важно, что я за это буду иметь. Что тут такого
социалистического? Ничего тут социалистического
нет, это характерно для мелкого товаропроизводи
теля, который мелкий буржуа. Он же трудящийся?
Трудящийся, но он трудится для чего — для обмена
(«сам бы ел, да деньги надо»), дескать, пирожки
эти я делаю, вкусные, я бы и сам ел, но мне важны
не пирожки, а от вас нужно получить деньги. И по
этому вот это желание получить деньги, а не сделать
то, что нужно обществу для всеобщего развития,
присутствовало очень широко в социализме (и со
стороны рабочих в том числе). Ленин это отмечал
тогда еще, что столько таких мерзавцев, которые ду
мают, как дать обществу поменьше и похуже, а взять
у него побольше и получше, — таких мерзавцев было
208
много. Или не мерзавцы, просто обычный человек,
у него интересы противоречивые: с одной стороны,
вот я буду складывать в общий котел, и нам больше
достанется, потому что общественные фонды, рост
вообще того богатства, которое распределяется по
труду, а с другой стороны, если я увеличу больше
свою долю в пироге общественном, так я еще быстрее
улучшу свое положение. То есть я могу и так дей
ствовать, и так. Поэтому эта тенденция к усилению
товарности присутствует объективно.
А есть тенденция к ослаблению товарности и уси
лению непосредственно общественного характера
производства. Они борются между собой, соответ
ственно, идеологически их выражают люди — одни
товарники, другие нетоварники, или, точнее и пози
тивнее, люди, которые выступают за непосредственно
общественный характер производства. Идет борьба
в политэкономии, она все годы социализма шла,
и можно сказать, что как раз когда товарники начали
разлагать уже совсем социализм, сторонники непо
средственно общественного производства разбили их
теоретически, этих товарников. В это же самое время
Горбачев пытался экономическую конференцию
какую-нибудь большую собрать, чтобы она сделала
вывод, что надо идти на рынок. И как ни соберет
он конференцию, а там наши товарищи: Сергеев,
завсектором методологии Института экономики,
Дерябин, завсектором ценообразования, Еремин
Альберт Михайлович, тоже работник Института эко
номики, Моисеенко, Долгов Виктор Георгиевич, и я
в них участвовал — мы собираемся и их разбиваем.
И в итоге получается, что ни одна конференция не
говорит, что надо идти к рынку. Что тогда делать?
Берут Абалкина, которого вы знаете… А Абалкин чем
известен? Тем, что он был сторонником известного
209
чехословацкого ревизиониста-ренегата директора
Института экономики Чехословацкой академии наук,
члена ЦК КПЧ Отто Шика, который написал книгу
«План и рынок при социализме» на английском язы
ке. Я на английском языке ее и читал, потому что на
русском ее не издали. Его цель была, как написано
прямо на суперобложке, показать ошибочность ста
линских взглядов на товарно-денежные отношения.
А Сталин применительно к средствам производства
написал, что в наших социалистических условиях
все уже преобразовалось, поэтому старые формы
выражают новое социалистическое содержание, и он
по отношению к средствам производства прекрасно
это диалектически описал. К предметам потребления,
к сожалению, почему-то не написал, почему-то ему
показалось, что это товары, хотя если вы получили
от государства на зарплату свою товар, потом вы
же все равно отдали эту зарплату и получили товар
в магазине, значит, деньги пришли от государства
и ушли обратно, а вам вытолкнули один продукт,
поэтому тут никакого обмена нет — вы от государ
ства получили. Это распределение, это не обмен,
а раз не обмен, то это и не товар. А если бы это был
товар, то есть что тогда дает, если я получил товар от
государства, а государство что от меня получило —
рабочую силу. А товарное производство, где рабочая
сила является товаром, называется капитализмом. То
есть тогда иначе трактовка вот такая. Это непростая
и теоретическая проблема была, и борьба непро
стая — либо побеждает линия на непосредственно
общественное производство, либо побеждает товар
ность и становится не моментом в непосредственно
общественном производстве, а наоборот — произ
водство общественный характер носит, а выдаются
снова товары. И тогда рабочая сила — товар. И тогда
капитализм.
210
Дальше поехали: для того чтобы побеждало не
посредственное общественное производство, надо,
чтобы соблюдался принцип приоритета обществен
ных интересов. Сейчас он на корню весь уничтожен,
сейчас приоритет каких интересов?
Частных, естественно.
Личных. Если я, к примеру, Улюкаев, и я стал
министром, что я должен сделать? Если принципи
альный человек? У нас приоритет личных интере
сов — везде написано, и конверты даже — сначала
написано сверху «Попов», потом уже дальше идет
улица, город, а потом Россия в конце. И бедные по
чтовые работники читают снизу, потому что им надо
распределять от общего к частному. И вот принци
пиальный человек сел в кресло министра — что он
должен сделать? Успеть за это время…
Обогатиться.
Вот, ну это логично?
Конечно да.
Для этого не нужна диалектическая логика, это
же понятно без всякой диалектической логики. Это
понятно, если у вас такой принцип. А принцип был
другой — принцип приоритета общественных инте
ресов, если он подменяется, вот тот же самый Цепко
как работник идеологического отдела ЦК, писавший
разные всякие статьи, пытался протащить там прин
цип приоритета личных интересов и приписывал его
даже социалистам-утопистам — о, с какого конца на
чинал! Это давно было, но в этом отношении удалось
это протащить, и в итоге вместо непосредственно
общественного производства мы получили товарное
опять. Вот это так называемое движение на рынок,
хотя треть делегатов съезда проголосовала против
211
и сделала специальное заявление на XXVIII съезде,
что это приведет к развалу вообще Советского Союза,
к уничтожению Советского Союза и уничтожению
партии. Но это было меньшинство — так сложилось.
А почему меньшинство? А потому что не отмоби
лизовались. А как можно отмобилизоваться, если
товарищи диалектику не изучали, хотя считались
крупными руководителями, идеологами? Но никто,
кроме Ленина, ни один руководитель не изучал диа
лектику, ни один!
Что мешало-то?
А зачем? И так хорошо — я уже первый секретарь,
чего мне еще? У меня есть помощники, они все на
пишут. Я уже видел, как действуют секретари парт
комов: вот сидит рядом со мной секретарь парткома
Балтийского завода, я его спрашиваю по поводу до
клада, который он только что зачитал, а там в первом
ряду сидит мальчик, который ему этот доклад напи
сал. Что там пишется и что говорится — это от них уже
ушло, они уже посторонние люди, они не управляют,
ими управляют уже. Это вот такая картина сложилась:
всеми управляли, обратите внимание, почти никто
сам не выступал. Это страшная зараза.
Как же так получалось-то? Во всех вузах марк-
сизм-ленинизм преподавали, были отдельные ин-
ституты…
А как можно марксизм-ленинизм преподавать без
диалектики, объясните мне? Вот Ленин говорит, что
нельзя вполне понять «Капитал» Маркса, не поняв
и не проштудировав всей «Логики» Гегеля. Поэтому
никто из марксистов не понял Маркса и полвека
спустя. Вот это знают люди, претендующие на звание
марксистов. Хорошо, знают, но многие тем не менее
как-то так воздерживаются. Ведь тогда думать много
212
надо, соображать, изучать. Если нельзя вполне понять
«Капитал» Маркса, значит, кроме диалектики, еще
один источник марксизма долой, остается один —
«Научный коммунизм», лишенный диалектики и по
литэкономии. Это не научный коммунизм, это бол
товня была про ступени социализма, про критерии
развитого социализма и т. д. Марксизм-ленинизм из
одного куска стали, как говорил Ленин. Ну, какой же
может быть «кусок стали» , если вы диалектику не из
учаете, Маркса вполне не понимаете? Вот как писал
Ленин про Бухарина, ближайшего, как говорится,
теоретика, который, во всяком случае, претендовал
на то, чтобы быть теоретиком. Это письмо к съезду
я цитирую: «Бухарин, любимец партии, законно
считается теоретиком партии, но никогда не учился
и никогда не понимал вполне диалектики, поэтому его
теоретические воззрения с очень большим сомнением
могут быть отнесены к вполне марксистским». И есть
статья в специально затеянном Лениным журнале
«Под знаменем марксизма» для того, чтобы люди
изучали диалектику. Название статьи «О значении
воинствующего материализма». Лейтмотив ее такой:
если мы не будем изучать, штудировать «Науку ло
гики» Гегеля и материалистически истолковывать
ее, опираясь на историю науки, техники и общества
в том числе, наш материализм будет не сражающимся,
а сражаемым, и мы не сможем устоять под натиском
реакции и лжи. Вот вы и спрашиваете: а почему мы
не устояли перед натиском реакции и лжи? А потому
что если вы не вооружены для того, чтобы устоять
против натиска реакции и лжи, то вы и не устоите.
Понимаете, я буду с танками, а вы будете с бердан
ками. Как вы думаете, кто победит? Ну, тут ответ
понятен. То есть, конечно, марксистско-ленинская
идеология, вооруженная диалектическим методом,
213
выше, чем буржуазная, но буржуазная идеология
выше, чем повторение без понимания красивых слов
«социализм», «коммунизм» или такой нелепости, как
«развитой социализм».
Что делал Горбачев? Это, говорит, не простая
перестройка — это социалистическая перестройка,
это у нас социалистическая конкуренция, это у нас со
циалистическая приватизация. Все социалистическое,
еще только не было социалистической проституции,
не объявили…
И бандитизма.
И социалистической спекуляции. То есть сло
во «социалистическая» прибавляй, и все. А ведь
Горбачев же претендовал еще на одно открытие в об
ласти философии, человек, который не написал ни
одной статьи в жизни сам, самостоятельно.
Глубоко копнул!
Да. И вот он с этим мышлением людям говорил:
«перестройка», а если внимательно присмотреться
к этому слову? Язык что нам говорит: перестройка —
«ка» откидываем, «перестрой» — это что такое? Ну,
был один строй, станет другой строй. Почти сказано:
перестрой-ка. Вы за перестройку, то есть вы за изме
нение строя? Тем более еще и пели: «Мы хотим пере
мен». Вы каких хотите перемен — по линии прогресса
214
или по линии регресса? Люди должны разобраться,
куда будут перемены — вперед или назад, если люди
не разбираются, просто дайте мне перемены, я вот
к вам пришел в пиджаке, а уйду в одних носках — это
тоже будут перемены? Во всяком случае оригинально
будет. То есть само стремление совершать перемены,
неважно какие, странное. — Есть такие непоседливые
дурачки, которым лишь бы что-нибудь переделать.
Вот, скажем, все время меняют бухгалтерскую доку
ментацию, все требования, чтобы можно было бухгал
теров снова на курсы бухгалтеров посылать, деньги
с них брать, все время что-нибудь меняют, законы
все время меняют… Вы что-нибудь постоянным-то,
оставьте, дайте людям подумать, поработать, потому
что творчество с суетой постоянной несовместимы,
нет определенности и твердости. Так вот, такую суету
делает кто? Жулики делают эту суету. То, что жулик
Горбачев, демонстрирую. Возьмите вопрос, который
в 1991 году был задан на всесоюзном референдуме.
Кто готовил вопрос? Ведь тот, кто вопрос готовит,
тот и побеждает на референдуме, как вы понимаете.
Ну как вы думаете, с кем готовил Горбачев этот во
прос? С Яковлевым, а Александр Яковлев — злейший
враг Советского Союза. Ну и что они могли — какой
придумать вопрос? Такой, который люди сразу, не
привыкшие к четкости логической, могли заглотить.
Вот смотрите: перед гражданами Советского Союза
был поставлен вопрос: «Считаете ли Вы необходимым
(Вы с большой буквы) сохранение Союза Советских
Социалистических республик…» — человек до этого
дочитал и говорит: да-да, считаю, всё. А дальше-то
он не почитал или не подумал: «…как обновленной
федерации равноправных суверенных республик,
которые…» и т. д. А «суверенные республики» — это
что означает?
215
Суверенитет, отделение…
Отделение, суверенитет — это же отделение. У нас
гимн как звучал: «Союз нерушимый республик свобод
ных». Свободные государства Украина, Белоруссия,
Закавказская федерация соединились свободно в еди
ное государство — Федерация получилась, Советский
Союз. А если снова суверенные республики, это значит
всё, единому государству Советский Союз конец. И го
ворят: 70 % проголосовало за Союз. — За какой Союз?
Это же, можно сказать, логическое утверждение: в на
чале как бы говорится: есть единое государство Союз
Советских Социалистических Республик, вы за то,
чтобы превратить его в Союз суверенных государств?
И семьдесят процентов голосуют, не подумав, за унич
тожение единого государства, по сути дела, за замену
его ССГ или СНГ. Потом собираются три человека,
три президента — Кравчук, Ельцин и Шушкевич —
и подписывают документ о денонсации Союзного
договора в соответствии с решением референдума. Да,
Горбачев похлеще жулик, чем Мавроди, пресловутый
создатель «МММ»…
Мавроди отдыхает — это сотни миллионов людей.
А многие продолжают утверждать, что народ
проголосовал за сохранение Советского Союза.
Продолжают, у меня это вызывает особое воз
мущение, я говорю: ну вы хоть через 20 с лишним
лет, хоть через 30 лет, наконец, додумаетесь до того,
что означает «суверенный». Идите к Таврическому
дворцу, там Ассамблея стран СНГ. Что она означает:
СНГ — это Содружество Независимых Государств.
Это и есть ССГ, и конституции подготовил про
ект тогда Горбачев: Союз суверенных государств,
он ее никогда и не представлял, потому что она из
одной фразы, можно сказать. Если я подготовил
конституцию суверенного государства, то ясно: что
216
бы я там ни написал, не имеет никакого значения,
потому что вы не обязаны это осуществлять, если
у меня свое государство, у вас свое. Если 2/3 других
государств, или 3/4, или 4/5 проголосовали, вас это
волнует? Не волнует абсолютно, вы совершенно
независимое государство, поэтому СНГ — это пу
стое место, прикрытие просто, фиговый листок.
Вот такой фиговый листок придумал Горбачев для
обмана народа. Он очень хитрый. Вот у Гегеля есть
такое рассмотрение, какие бывают виды ума: бывает
человек глупый, хитрый и умный. Вот согласитесь,
что умный выше хитрого.
Естественно.
И вот если вы берете: умный, хитрый, глупый.
Посмотрите — и вы увидите, что можно считать, что
хитрый — это низшая степень ума, потому что идет
ум, а потом ниже идет хитрость. А можно считать,
что если идет сначала глупость, потом хитрость, это
высшая степень глупости. Так вот, Горбачев, конечно,
хитрый человек, очень хитрый человек — он скольких
обманул и сам в дураках оказался в итоге.
И сам себя, да, высек.
Потому что такой дурак: был президентом круп
нейшей державы, Генеральным секретарем правящей
партии и все своей болтовней про перестройку пору
шил… «Вы за перестройку или против перестройки?»…
Скажите, во что вы будете перестраивать, я вам скажу,
за что я. Вы Кремль хотите перестроить обратно в де
ревянный? Нет, не хотите. А деревянный хотите в ка
менный? Мы бы захотели. То есть это разные вещи.
У нас есть вот в Санкт-Петербурге на Исаакиевской
площади Выставочный зал — это же раньше конюшня
была, и никто не предлагает Выставочный зал пере
строить обратно в конюшню.
217
Наш любимый пример: вот мы живем в сарае,
я предлагаю его перестроить. Как? А вот смотрите:
сейчас приедет машина, чугунный шар на тросе,
с разбегу весь сарай развалили, а теперь мы по-
строим дворец. Из чего? А вот из этого.
А вот из мусора.
Вот из этого стройте, да. Здорово получилось:
на дворе зима, а мы тут…
Ну, первая часть получится.
Да, отлично получается!
Второй большой обман, поскольку люди не следят
за этим делом, за понятиями: вот якобы был принят
на всенародном референдуме… Конституция якобы
была принята. Пятнадцать лет уже обсуждали, как
она принята. Ну, наверное, люди если подумают, то
они знают, как принимается Конституция: вот есть
Закон о референдуме, вот референдумом можно при
нять Конституцию при условии, что проголосует за
проект Конституции больше половины имеющих
право голоса в РФ.
Было бы неплохо.
Публиковали? Ну, кто хочет, тот публикует, как
говорится. Мы в газете российской «Народная прав
да» опубликовали, у нас газета была и сейчас она есть.
Жириновский какую-то пачку бумажек скрепленных
219
таскал. Собчак шум устроил на Конституционном
совещании, когда я раздавал наш проект, и сразу все
стали требовать: дайте нам, дайте нам. Единственный,
кто не взял, — Собчак. Собчак тоже нигде толком не
опубликовал. Эти самые проекты Румянцева отдель
но и этот, который считается Конституцией, — где они
опубликованы? Надо это было все серьезно выдать,
чтобы убедиться, что люди это изучают.
Массово?
Массово. А потом поставить на голосование. Но
если вы пять проектов поставите на голосование
в первом туре, ясно — вряд ли один какой-то набе
рет больше половины. Значит, что нужно сделать?
Выбрать два, которые получили набольшее коли
чество голосов, потом второй тур. Вот из этих двух
выбрать один, и тогда вот на третьем туре поставить
его на голосование: если он наберет больше половины,
тогда это Конституция. То есть до конституции как
до неба добраться.
Непросто, да.
Сейчас уже не так, сейчас есть уже у «Единой
России» большинство, они могут Конституцию ме
нять. Что хотят, то и могут поменять, хотя остерега
ются сильно менять Конституцию, чтобы этот закон
не стал еще хуже…
Да не надо, наверное. И так все хорошо.
Да, наверное, сильно не надо. Нет, ну, как Крым,
вот поскольку в Конституции записан был со
став, как Крым воссоединился с Россией, значит,
в Конституцию записали — это хорошо. Но мало ли
какие могут быть обстоятельства еще.
Почему возможен такой обман? Потому что люди
не привыкли следить за категориями и не читают,
220
голосуют же сразу. Вот люди сейчас как подписывают
всякие кредитные договоры — они же не читают, там
мелким шрифтом пишут такое, что потом оборачива
ется для подписавших боком.
Мелким шрифтом, да.
Поэтому мелким шрифтом пишут и в магазинах,
из чего состоит то, что продают под видом еды. Люди
умирают и не знают.
Особенно хороши упомянутые вами ранее эти,
как их там, микрокредиты или что…
Микрофинансирование — было под 2 тысячи про
центов годовых, а теперь только под 200 %. И люди
не глядя, подписывают.
Да, это страшное дело!
Но возвращаемся к теоретическим вопросам: вот,
значит, две тенденции. Приоритет общественных
интересов — за него и надо бороться, чтобы укре
плялась непосредственно общественная природа
социализма, ослаблялась товарность и шло дви
жение вперед к полному коммунизму. Если этого
движения нет, можно сидеть при социализме и го
ворить: у нас социализм. Ну, у вас пока социализм,
а он может съехать назад, потому что социализм —
это… Даже здание, если вы его не ремонтируете,
не убираете, не охраняете, оно постепенно придет
в запустение.
А что такое «общественные интересы»? А у нас
еще есть рабочий класс, крестьянство колхозное
и интеллигенция. Общественные интересы — это
интересы такого класса, который выражает интересы
всех остальных. Вот интеллигенция интересы всех
остальных не выражает. Почему? Потому что мне
вот лучше будет, а вам может быть хуже.
221
Они даже и свои-то интересы толком выразить
не могут.
Ну, это другое дело, но тут имеется в виду выра
зитель по объективному смыслу интересов, скажем,
колхозное крестьянство цены вздует на сельскохо
зяйственную продукцию — и всем, кроме него, будет
хуже. А рабочий класс может улучшить свое положе
ние за счет ухудшения положения интеллигенции
или колхозного крестьянства?
Запросто.
Да нет, конечно, поэтому сейчас самые ярые анти
советчики говорят, что культура и наука в советское
время процветали. И наоборот: все плачут: Академия
наук — да она при царе была самостоятельная, а сей
час бывший замминистра финансов М. М. Котюков
командует всеми институтами Академии. Отделили
от Академии наук, оторвали ее институты, чтобы
сделать ее клубом ученых, и вот он ими командует.
Это вместо того, чтобы дать Российской академии
наук крупную задачу — составить программу раз
вития России, чтобы счастливыми чувствовали себя
ученые, так сказать, обдумали бы нашу жизнь — и мы
бы могли потом процветать. Нет, сейчас давайте это
сократим, то сократим, повысим тарифы на прожи
вание для аспирантов — вот началось там это дело.
А в вузах вместо пятилетнего образования — четы
рехлетнее. А до трехлетнего не хотите дойти, чтобы
было у нас как на уровне техникума? А техникум на
уровне школы. И образование, между прочим, у нас
было ведь всеобщее среднее, а сейчас у нас всеобщее
основное среднее — 9 классов.
Господи!
Вот вопрос: рабочий класс заинтересован, не
потому что рабочие такие очень образованные или
222
очень грамотные, а по его положению — не улуч
шишь положение рабочих, если не будет у тебя
врачей, не будет научных работников, не будет учи
телей, не будет управленцев, не будет медиков. Ну,
не улучшится положение рабочего класса, поэтому
легко объяснить и рабочим, и всем остальным, что
рабочим будет лучше только тогда, когда всем будет
лучше. Обратное неверно: никакой другой класс или
слой этим свойством не обладает… И что, а клас
совая борьба остается при социализме? Вопрос
непростой.
Да!
Да, вопрос непростой. Это какое общество?
Вот сейчас я вам даю на засыпку вопрос, Дмитрий
Юрьевич, это классовое общество или бесклассовое?
Да!
Или не фаза, а это вообще коммунизм в низшей
фазе — я упрощаю, переформулирую.
Да. Да.
Коммунизм — бесклассовое общество?
223
Да.
Бесклассовое общество в низшей фазе — бес
классовое общество?
226
И отсюда вывод: кто руководителем должен быть
у общества социалистического?
Народ?
Нет. Рабочий класс. А вот это сочетание слова «на
род» со словом «государство»… Энгельс говорил — это
обман народа, потому что если государство народное,
то оно уже и не нужно. Ну, все тогда, оно же классовое
понятие — государство, это машина насилия в интере
сах определенного, именно господствующего класса.
А если народное — все, не надо. Если оно еще необ
ходимо, значит, еще не народ, а какой-то правящий
класс. Есть рабочий класс, и рабочий класс должен
руководить, — это я вам просто пересказываю ту же
самую маленькую работу Ленина «Великий почин»,
где написано, что диктатура пролетариата — это на
учное, латинское, историко-философское выражение,
означающее вот что: что только определенный класс,
а именно городские, фабрично-заводские, не все
рабочие, не все — городские, фабрично-заводские,
промышленные рабочие, к которым вы и относились
в свое время, в состоянии — не то, что им будет хо
рошо, а в состоянии руководить всей массой трудя
щихся и эксплуатируемых на всем пути до полного
уничтожения классов. Отсюда следует, что рабочий
класс является субъектом управления всем обще
ством, и экономикой в том числе, следовательно, он
и главный субъект планового управления — отсюда
и сознательное управление. И тогда мы получаем
сознательно управляемое хозяйство.
Тогда следующее противоречие. Вот если преды
дущее противоречие рождало борьбу двух тенден
ций — мелкобуржуазной, которая ведет к капита
лизму, и пролетарской, или тенденцией укрепления
власти рабочего класса, и через укрепление власти
227
рабочего класса осуществлялось движение вперед
или через ослабление власти рабочего класса дви
жение назад, если другая тенденция побеждает, то
для победы прогрессивной тенденции необходима
планомерность, плановое централизованное управ
ление, которое осуществляет рабочий класс, но через
свою партию, конечно. Естественно, не без партии же
делается. Класс без партии — как без головы. Но это
не значит, что существует только голова.
Может ли быть абсолютная планомерность? Вот
сейчас некоторые начинают доказывать, что при со
циализме планировали все до последнего гвоздя, —
это несусветная глупость. Во-первых, не центральное
планирование, а на Западе была такая карикатурная
теория центрально управляемого хозяйства, дескать,
при социализме все хотят запланировать: зубную
щетку вам запланировать, какого цвета у вас галстук
чтобы был, чтобы был он в горошек, или в полоску,
или в клеточку и т. д. Да ничего подобного — на
уровне народного хозяйства при социализме, на
уровне правительства утверждали 1000 позиций
укрупненных, 1000 всего! А сколько было продук
тов — миллионы, десятки миллионов. Дальше на
уровне правительства в отраслевом разрезе 17 ты
сяч — и все. А дальше на местах. А есть там местная
промышленность — и производите что хотите, какие
хотите чайники, кого это интересует? Что хотите, то
и делайте, но в интересах рабочего класса, а если вы
против народа будете делать, вот тогда мы займемся
вами в порядке планового хозяйства. И не только
в порядке планового хозяйства — у нас государствен
ная плановая экономика.
А есть проблемы, связанные просто с наукой, но не
все вы сможете познать за время составления плана,
потому что эта наука вечна и бесконечна.
228
Могут возникнуть непредвиденные…
А вот человек, который составляет план, должен
успеть вовремя, чтобы успеть на сессию Верховного
Совета вынести, а до этого в Центральный комитет
партии рабочего класса внести и т. д. А потом, если
вы наблюдали, а вы наблюдали это — что у нас было
с планированием в последние годы социализма: уже
пятилетка пошла, первый год пятилетки закончился,
принимают пятилетний план. Это значит, что первый
год вылетел, второй год пятилетки на основе перво
го будет строиться, естественно. А этот пятилетний
план — это ширма, он уже ничего не регулирует.
И хотя в 1920 году был съезд президиумов Госпланов
и он принял решение, что должны быть годовые, пя
тилетние и 10-летние планы, за все время социализма
из-за того, что не боролись за социалистическое пла
нирование должным образом, так и не сделали 10-лет
них планов. Ну, хорошо, время ленинское — сдела
ли 10-летний первый план ГОЭЛРО, при Сталине
сделали годовые, при Сталине сделали пятилетние.
И что-нибудь продвинул Никита Сергеевич и другие
за ним герои? Сколько было генеральных секретарей
и первых? Ни на шаг в планировании, ни на шаг!
То есть если вы не продвигаетесь и не боретесь со
стихийностью, стихийность начинает все обрушать.
И был такой член-корреспондент АН СССР Бунич,
он, возможно, и сейчас живой, который выступил
с идеей в журнале «Вопросы экономики», что, де
скать, допустимо невыполнение плана, 10 % если не
выполнили, можно премию платить. Вот представьте
себе завод, он сотням предприятий поставляет свою
продукцию, 10 % не выполнил. Значит, каждый не
получил тоже 10 %. То есть каждый — сотням других
и т. д. И это цепная реакция невыполнения по всей
экономике… Полное обрушение идет. Это обрушение
229
еще от имени науки такие деятели, как Бунич, про
пагандировали. А это говорит о чем? Что классовая
борьба велась и в сфере идеологии, и эту классовую
борьбу вели такие, как Бунич, такие, как Петраков,
такие, как Смолдырев, как Либерман харьковский,
Либерман московский — их много было разных вся
ких, и они выступали против социалистического
планирования по существу, а по форме нет, по форме
они — план, конечно, только план должен быть новый,
не такой.
Раз так, раз планирование, то должна быть систе
ма государственного планового централизованного
управления. А как только вы поставили чиновника
управлять, он уже не рабочий, правда? Даже если он
вышел из рабочих.
Конечно.
У него особые интересы, не такие, как у Улюкаева,
но другие, чем у рабочих, поэтому, если он будет
приоритет своих интересов осуществлять, это будет
бюрократизм, карьеризм, ведомственность, местни
чество. И это все имело место в системе управления.
Какое от этого лекарство? Всеобщая борьба с этими
явлениями. Но если вы считаете, что борьбы нет, как
нам начали объяснять, если борьба закончилась, то
это все гнилое и реакционное начинает разрастаться.
А если борьба — ну, так хорошо сказать «борьба»:
чтобы бороться с бюрократизмом, всем трудящимся
нужно участвовать в управлении. Поэтому в про
грамме партии, во второй, в ленинской, которая бы
ла принята на VIII съезде РКП(б), было записа
но: «В дальнейшем при росте производительности
труда сокращение рабочего дня до 6 часов [а мы
об этом говорили] с обязательством для каждого
работника 2 часа уделить добровольно и бесплатно
обучению военному, профессиональному искусству
230
и практическому обучению технике государственно
го управления». То есть чтобы человек участвовал,
приходил и проверял, как делали в 30-е годы, был
такой институт шефства над наркоматами, заводы
шефствовали и разбирались, чем они там занима
ются. И многое находили, чем не надо заниматься.
И лишние звенья находили. Вот это предполагает не
просто, дескать, давайте призовем — вы его призовете,
он приходит уставший с работы домой поздно, и нет
у него свободного времени. Нужно свободное время,
поэтому вопрос о сокращении рабочего дня (вот
мы зачитывали здесь), Сталин об этом говорил, до
шести, а в дальнейшем и до пяти часов — это задача,
которую партия должна была решить. Не решила.
Не решила, потому что другим были заняты люди
после смерти Сталина, руководители, которые диа
лектику учили не по Гегелю или, лучше сказать, не
учили. Что было первое, что сделано? Первое, что
сделано было, — что не надо диктатуры пролетариата.
Вот есть два определения диктатуры пролетариата,
одно я уже цитировал из «Великого почина», а есть
другое, более диалектичное определение из «Детской
болезни левизны в коммунизме». Вот там Ленин го
ворит: «Диктатура пролетариата есть упорная борьба,
кровавая и бескровная, насильственная и мирная,
военная и хозяйственная, педагогическая и админи
страторская против сил и традиций старого обще
ства». И вот на съезде в докладе первого секретаря
Хрущева объявляется, что диктатура пролетариата
нам не нужна. Не надо бороться против сил и тради
ций старого общества, чтобы упорной борьбы не было
против сил и традиций старого общества. Значит,
против сил и традиций старого общества бороться
не будем, а силы и традиции старого общества есть.
Какой будет результат, догадайтесь? Если подумать,
231
ну какой может быть результат, если понимать раз
витие, как результат борьбы противоположностей,
борьбы противоположных тенденций? Допустим,
люди непоследовательно это изучали, какие-то об
рывки диалектики все равно попадали грамотным
людям, попадали, что все идет в порядке борьбы
противоположностей. Но если противоположности…
или я решил так: мы с вами выходим на борьбу, но
я бороться не буду — кто победит?
И что?
И смотрели 30 лет. 30 лет не только не пытались
вот эту линию на то, что не будем бороться, убрать,
а ее собирались дальше продолжать. Появилась кон
цепция развитого социализма. Вам говорят: приходи
те с какой-нибудь статьей и говорите, мол, вот у нас
тут проблемы. Дмитрий Юрьевич, ну какие могут
быть проблемы в развитом социализме? Вы где жи
вете? Вообще вы знакомы с партийными решениями?
232
О чем вы говорите? И все, что там связано, допустим,
вы если напишете, а я это знаю по себе, если я напишу
в статье «руководящая роль рабочего класса» — вы
черкивают редакторы. Это не было цензурой, а просто
вычеркивали. Ну, хорошо, я думал-думал, придумал:
«Рабочий класс — руководитель». А что вместо этого
писали уже при Брежневе? Дальше пошли: «Ведущая
сила — рабочий класс». Уже не руководящая, туда
его — ведущая. А вы на машине ездите? Ездите. У вас
ведущее колесо где?
Нет.
Нету такого, а раз нету — и статью не будем вашу
печатать, и книгу не будем вашу печатать. Я понял,
что единственный способ это обойти — это говорить
не про развитой социализм, а про развитие. А много
ко мне подходило людей, говорили: а давай напишем
«в условиях развитого социализма», ту же статью
берем старую и пишем: «…в условиях развитого со
циализма». Я говорю: не, давайте вы сами. А где
сейчас певцы развитого социализма, кому давать
Нобелевскую?
Я — за.
А вы подумали, какая может быть реформа?
Форму вашу эту забирают, а другую дают грязную,
отвратительную, еще и отравленную.
Не растерялись, да.
Они не растерялись, они празднуют этот День ком
сомола, они понимают, что комсомол много им дал.
Всё фактически.
Да. Я ничего плохого про комсомол сказать не
могу, я был секретарем комсомольской организа
ции и в школе, и в вузе, и даже на полставки был
на матмехе секретарем, но я тоже понимаю, что
если вы не берете коммунистическое содержание,
235
то от этой вашей формы ничего хорошего не будет.
Вот поэтому бесцельное реформирование — это
страшная штука. Вот сейчас все время что-нибудь
реформируют: давайте, вот медицина нуждается
в реформировании. Это что значит? Опять что-
нибудь будут отнимать? Уже люди должны понять,
что если говорят о реформировании — что-то будут
забирать.
Это да.
Это точно.
236
А самое главное — а кто теперь за это ответит, что
вы детей идиотами выращиваете безграмотными?
А пока вот этот класс у власти, никто и не ответит.
Никто!
Потому что слишком… очень умные будут у вас
после этого образования, будут сильно критико
вать, еще и задумаются над этим делом, а это не всем
нравится, что задумываются. Вот вам нравится, что
люди задумываются, а не всем это нравится. Пусть
задумываются, но надо сделать так, чтобы у них не
было достаточной базы как следует обдумать это
дело. Почему это должны люди делать самостоя
тельно и понимать. Вообще-то человек учится, то
есть учит себя, поэтому и не вас учат, а вы учитесь,
поэтому ссылаться на то, что вас недоучили… Ну,
вам немножко дали — скажите спасибо. А вам что
закрывают, чего вам не дают? Гегеля не дают читать?
Читайте! Ленина не дают читать? Читайте! Маркса не
дают? Читайте, пожалуйста. Все что угодно есть, уж
не надо так ставить вопрос, что нам не дают. Народ
тоже не надо освобождать от ответственности за то,
что он где-то проспал или он все ждал, что скажет
первый секретарь.
Ну, хорошо: Сталин был умный человек, а при
шел дурак или предатель. Это же предатель Хрущев,
он написал: убрать диктатуру пролетариата, глав
ное в марксизме; это та точка, на которой кончается
первая фаза коммунизма и начинается переходный
период от коммунизма к капитализму. А он очень
большой оказался, смотрите: с 1961 года, когда вам
сказали, что упорная борьба, кровавая и бескровная,
насильственная и мирная, военная и хозяйственная,
педагогическая и администраторская, завершается.
То есть это как Троцкий сказал: армию демобили
237
зуем, во время Брестского мира, мирный договор не
подписываем — и сразу немцы пошли вперед и за
хватили всю Украину, и дальше, если бы не начали
с ними воевать снова, ну и не подписали бы мирный
договор, подписали мирный договор уже на худших
условиях гораздо — ну все бы пропало. А тут вам
объявила партия, руководящая сила класса, который
диктатуру осуществлял, что всё — диктатура закан
чивается, то есть правящим классом мы больше не
будем. Володейте, кто хотите. А мы будем что делать?
Те люди, которые это провозгласили, они рассчиты
вали, что они где-то будут потом на хороших местах,
и я это наблюдал: на хорошие места все пошли из
партийного аппарата и государства…
Естественно…
Но перед этим что были за реформы: машинно-
тракторные станции Хрущев убрал, поскольку это
была рука рабочего класса в деревне, колхозы разо
рил, потому что нужно было купить все эти тракторы
и комбайны, они разорились на этом, а дальше какая
там ремонтная база — из двух комбайнов один, из трех
тракторов два собирали и т. д. Дальше: министерства
долой — совнархозы сделаем, как при Ленине, дескать.
Так при Ленине еще не было социализма, еще не
сделали централизованное хозяйство. А вы сделали
опять совнархозы и уничтожили централизованное
управление всем хозяйством. Какой научно-техни
ческий прогресс, какая производительность труда?
Дальше что было сделано при том же самом Хрущеве:
поворот к тому, что цены начинаем повышать, — когда
это началось? При Хрущеве на мясо и масло стали
повышать. Так вы сделали единственным источни
ком повышения доходов трудящихся повышение их
зарплаты. А вы бы снижение цен оставляли на все
238
остальное, кроме масла и мяса. Вот на мясо и масло
не надо понижать, потому что их маловато, а давайте
на остальное понизим, и люди возьмут остальное.
Поэтому нормальный путь повышения благососто
яния народа — это понижение цен. Ну, раз у вас
производительность труда выросла, производство
выросло, сделали больше книг — ну понизьте цены
на книги. А сделали больше мяса — ну понизьте
цены на мясо, а если на мясо производительность
не выросла, что вы понижаете? Ведь повысить зар
плату, просто зарплату — это понизить цену на мясо
означает и на масло. Потом начинаются эти очереди,
потом говорят: социализм — это очереди. Нет, дорогие
товарищи, социализм — это не очереди, очереди на
чались тогда, когда начался переходный период от
социализма к капитализму, это становление капита
лизма. А становление, мы знаем, что такое, — там две
тенденции: одна к сохранению того, что было, того
бытия, которое было, коммунистическая тенденция
еще остается, а другая тенденция, буржуазная, она
вовсю уже действовала, потому что ей препятствий
не было никаких.
А вот эти все вещи, такого рода референдумы,
концепция развитого социализма, которой была про
сто опутана партия, столько же там было вроде умов,
образованные люди, кончали ВПШ. Вот я смотрю,
кто из этих ВПШ остался на таких же позициях? Ну,
кто такой был Ельцин? Ну, Ельцин, извините, он же
всю жизнь был в партийном кресле: он был первым
секретарем Свердловского обкома, потом первым
секретарем горкома московского, кандидат в члены
Политбюро. Вот если бы он был в другой области —
в церковной, вот он был бы поп, а потом бы он потерял
веру — куда бы его, как бы к нему относились? А тут
пожалуйста — он, так сказать, всю жизнь был комму
239
нистом якобы, а оказалось, что он был притворным
коммунистом или предателем коммунизма. И в том,
и в другом случае разве можно ему доверять какие-то
серьезные государственные посты?
Вот Гитлер Власову не доверял. Почему? Он из
менил своей присяге, а разве можно ему серьезную
дать задачу военную? Нельзя давать, ну где-то там
частные задачи пусть решает. А Ельцину же дали вон
какую задачу, ишь какую задачу... При Ельцине у нас
везде сидели американские представители, во всех
министерствах, куда ни пойдешь, абсолютно везде.
Поэтому когда сейчас говорят: вот сейчас у нас еще
финансовый блок — так это так повелось от Ельцина,
как тогда устройство это сделали, до сих пор оста
ется; это уже родимые пятна ельцинского периода.
Поэтому ничего тут такого нового, наоборот, от этого
освобождается нынешнее руководство в той или иной
мере, частично, но еще не освободилось. Попробуй от
этого освободись — кругом нами руководили и до сих
пор… Счастье, что есть санкции, раз санкции, так хоть
вы сами будете что-то делать, а то ничего уже сами
не делали: станки уже не делали, машины не хотят
делать. Ну и что тогда получается? Тогда мы от всех
зависимы: в любой момент все перекроют — и мы
умираем. Но вот спасибо Обаме, спасибо. Может,
Трамп-то хитрее.
240
А если я разоружился в борьбе с вами, то вы побе
дите. А вот не надо переходить на эти системы, надо
смотреть не на системы, а это новый вид борьбы.
Если была борьба между рабочим классом и буржуа
зией в буржуазном обществе, то в социалистическом
обществе это борьба рабочего класса вместе с ин
теллигенцией и колхозным крестьянством против
мелкобуржуазных тенденций, против превращения
социализма в капитализм. Если люди это понимают
и если они знают, что диктатура пролетариата есть
упорная борьба, которая на весь период до полного
коммунизма. Сейчас вот, например, КПРФ молчала-
молчала про диктатуру пролетариата все время, а по
том вдруг в позапрошлом году октябрьским пленумом
приняла решение, что диктатура пролетариата нужна:
давайте по-ленински будем говорить. Но диктатура
пролетариата у них только на переходный период,
а дальше не надо. Так в этом хрущевщина и состоит!
Поэтому они и ходят с шарфами, на которых написано
«Народовластие». А что такое народовластие? Это то,
с чем Хрущев выступал, это хрущевцы сегодняшнего
дня. Понятно, много за них голосуют в том числе
буржуазных деятелей.
241
Компьютеры и так уже у нас в свое время в Советском
Союзе были… Были же компьютеры?
Были. Электронно-вычислительные машины.
М-20, БЭСМы у нас стояли на матмехе, а потом
была и система ЕС ЭВМ, были машины, у нас раз
вивалось, потом в один прекрасный момент, тоже
при Хрущеве, вдруг они начинают пропадать. То
есть давайте сделаем так, чтобы мы только добывали
нефть, сырье и прочее и превратились бы в колонию
других развитых стран. Они в любой момент нас…, не
такими санкциями игрушечными. Сейчас пока у нас
есть возможность еще что-то досоздать, а если бы не
было — ну и все. Поэтому разве можно так? Поэтому
люди, которые говорят о системе, это есть система
борьбы. Если у вас система борьбы есть, вот смотрите,
как во время войны — и погибают люди, и ситуация
все время меняется, а продолжают люди бороться
и наступают. Если они настроены на борьбу, они даже
могут на отдыхе и на гармошке поиграть, и песни по
петь, они живут как люди. А сейчас их душат, давят,
а поскольку они не борются, они просто объекты для
инъекций и для всяких экспериментов и реформ,
то вот эти люди с тоской смотрят — а что нас ждет?
А что вас ждет? Если вы не будете бороться, вас ждет
ухудшение. Вот буржуазия-то уже закончила песню
про деидеологизацию, департизацию, десоветиза
цию. А товарищи рабочие еще думают, что кто-то их
спасет. Никто вас не будет спасать, потому что если
в общество вернулась классовая борьба, вот борьба
рабочего класса во главе других трудящихся вас
и спасет, а больше ничего. Система тоже будет давить
и душить. И как вы будете предъявлять претензии
к буржуазии? Скажут: а вы сами отдали социализм,
сами. Не хотели жить при коммунизме, поживите
при капитализме.
242
Немножко, да.
Хотя мне, например, сын говорит: хорошо ты
устроился — вы-то при социализме жили. Я действи
тельно в аспирантуре был, бесплатное образование,
все бесплатное, всё выучили. Я 19 лет учился при
социализме — и все бесплатно: 11 лет в школе, пять
лет в вузе, три года в аспирантуре. Кандидатскую
получил, потом трудовую книжку. У вас потруднее
был жизненный путь, а это же красота просто!
Не тут-то было.
Да, не тут-то было. По крайней мере это урок, вот
когда мы празднуем 100-летие революции как раз тот
самый год, когда надо этот урок заучить, и говорил
Ленин, что разбитые армии хорошо учатся и что такие
уроки надо извлекать, как раз в контрреволюционные
периоды учиться надо. Кто вам запрещает учиться?
Пожалуйста, учитесь. Кто не дает? Ничего такого,
так сказать, необыкновенного, что нельзя было бы
прочитать, скажем, у нас на сайте Фонда Рабочей
Академии и на сайте Московского отделения Фонда
Рабочей Академии. Есть вся необходимая литература,
которую я здесь называл, все это есть. У кого нет со
брания сочинений Гегеля, Маркса, Ленина — все там
есть, выложено, берите, читайте. Кто вам мешает, кто
не дает? Нет такого.
244
подальше, чтобы у нас было более широкое основа
ние для применения всяких примеров. Потому что
если мы примеры берем, а само выведение одного
понятия из другого, оно немножко прерывается тем
самым, а диалектика все-таки состоит не в том, чтобы
хорошее и правильное высказывать, а показывать,
как одно из другого вытекает и представляет собой
неразрывную систему. Вот я понимаю, что, может
быть, это будет менее популярно, но временно. Вот,
может быть, такое занятие провести, я думаю, это
было бы полезно.
До новых встреч.
Беседа 6
247
Превратить частную собственность в ничто — вот
в чем смысл, вот и вся теория, а дальше подробности
уже. Вы возьмите главное в теории. Это плохо же,
а почему вся теория может быть выражена одной
фразой? Потому что чем проще, тем она более все
общая категория, она ко всему относится. Вот вся
теория может быть так изложена, только надо пони
мать правильно: позитивное уничтожение частной
собственности не может состоять в уничтожении
объектов собственности: дескать, вот есть завод —
давайте его разгромим, есть машины — давайте их
взорвем, есть лопаты — давайте их выбросим. Нет,
уничтожение частной собственности… Определение
собственности Маркса: «Собственность есть отноше
ние субъекта к объективным условиям производства
как к своим» — сложное определение. Собственность
есть отношение субъекта — вот у меня стакан есть,
здесь стоит — отношение субъекта к объективным
условиям производства. Если считать, что это не со
всем у нас производство, конечно, духовное больше,
но это вот как бы условие производства, я отношусь
к нему. Это что — мое отношение к стакану? Мое от
ношение к стакану по-разному могут понять и будут
спрашивать, что налито.
Постоянно спрашивают.
Вот, постоянно, а вы никак не отвечаете.
Мой стакан!
Это ваш стакан, а то, что я могу сказать: «Мой ста
кан» — да он не ваш, он просто около вас стоит. Ну,
можете попить, пожалуйста, вы вроде как дали мне
попить, попользоваться, ну я хоть этим воспользуюсь.
Это называется «присвоение» — превращение в про
цесс своей жизнедеятельности. Пью-то я, стакан-то
ваш, а пью-то я, вода-то ваша, а пью-то я, поэтому
хорошее у вас место! А еще у вас такое более ценное
есть что-нибудь, что бы можно было потреблять тут
же сразу? В качестве примера.
Сало.
Сало пойдет. Смотрите, как получается: уничто
жение частной собственности. Но что означает эта
фраза? Означает, что если общественная собствен
ность будет, когда общество относится к средствам
производства как к своим, то есть все должно под
чиняться интересам общества, а кто этим непосред
ственно ведает, кто распоряжается, кто пользуется, кто
приводит в движение эти средства производства — это
не суть важно. Важно, в чьих интересах это делается.
Если в интересах общества, то это значит, что это
общественная собственность, следовательно, это унич
тожение частной собственности. Этого не понимают,
а собственно, вот вся и теория, дальше подробности.
А если без подробностей: все наше учение сводится
к одной фразе — «уничтожение частной собственно
сти». Какую категорию употребили? Ничто. Первая
249
была категория бытие, чистое бытие, потом чистое
ничто и потом уже они нечистые, потому что одно
в другое переходит, они этими переходами опосред
ствованы, поэтому мы говорим — «бытие» и «ничто».
250
И немедленно приняли закон о бродяжниче-
стве — что каждого бродягу можно немедленно
повесить. И вешали.
Да они и сами умирали, эти бродяги, — нечего есть.
От голода и от болезней.
251
сокая. Они их везли через океан, вот рассказывают
все время, как их там били-убивали. Это не совсем
правда, бывали бунты, но негров надо было привезти
живых, потому что деньги платили за живых.
Но всех не привозили живых, поумирало очень
много.
Конечно, они тогда же, кстати, придумали вен-
тиляторы для того, чтобы вентилировать трюмы,
в которых лежали скованные негры.
Чтобы не все умирали.
И вот привозили их на острова, в Карибское море
привозили, на островах продавали. Это раз плечо,
два плечо — продавали там. Продав негров в рабство
на островах, они там покупали либо патоку, либо
ром и везли в Великобританию. То есть получаются
три конца, это называлось золотым треугольником,
это было так круто, так круто по деньгам!
По некоторым источникам, это не только по день
гам, но и по людям — десятки миллионов погибли
при всех этих…
Четырнадцать, даже нынешние негры считают,
которые озабочены этим вопросом, порядка четыр-
надцати, вроде бы считают.
Значит, более 10 миллионов в итоге погибло: от
голода, умерли они, их поубивали, когда их сгоняли,
гнали еще туда.
Там не сосчитать никак, нельзя уподобляться
А. И. Солженицыну.
По-разному считают, я видел и большие цифры
в литературе. Ну, пусть, я думаю, это надо считать
и пересчитывать, но это как-то для демократов не
является предметом интереса. Давайте изучим.
252
А рабовладение, вот отвлекаясь в сторону, оно
серьезный вообще экономический толчок дало?
Да, очень серьезный — благодаря этому быстро
развивалась Англия, и поэтому она могла заняться
Индией, превратить ее в свою колонию, а потом уже
выкачивала товары из Индии: пускай Индия делает
то, что нужно для заготовок в английской промыш
ленности, а уже из Англии какие-то товары отправ
лялись в Индию, тем самым убивали индийское
производство, в том числе текстильное, и т. д. И дол
го-долго Индия была колонией Англии, поэтому
когда говорят про богатую культурную Англию,
у нее богатство и культура построены на уничто
жении и принижении богатства и культуры Индии,
между прочим. Индия только сейчас начинает снова
вырастать как крупнейшая вообще мировая держа
ва — там 1 млрд 318 млн 700 тыс. человек.
253
И вот если нет колоний, которые можно грабить,
можно ли развить как-то вот такое безумное про-
изводство?
Конечно, можно — надо грабить пролетариат,
рабочий класс. У нас рабочий день был 14–16 часов
в конце XIX века.
Хорошо!
Потом после стачки морозовской стало 11,5. После
Февральской революции явочным порядком стали
некоторые рабочие на своих предприятиях устанавли
вать восьмичасовой рабочий день, но везде не смогли,
потому что Временное правительство занималось
другим — как погнать на войну. И оно вовсе не под
держивало этих изменений, поэтому оно вообще не
сделало ничего для народа хорошего.
255
такой. Мой отец поднять не мог даже вообще эту шту
ку. У дяди было пятеро детей, подсобное хозяйство,
у него то свиньи, то у него козы или корова. Ну, там
был, естественно, пастух, рабочие этим занимались,
кормились как могли — утки, куры и т. д., но они же
работали на заводе, а это хозяйство было именно под
собное: подсобляли себе и не ходили покупать мясо
в магазине, нам еще и сало давали.
Я больше вам скажу: я когда в Советской армии
служил в начале 80-х, то все люди из деревень —
в армии много было крестьянских детей — хором
говорили: мы в магазине только сахар и соль по-
купаем, которые нельзя ни вырастить, никак не
сделать, а все остальное свое.
Понятное дело. То есть в чем смысл-то был ста
новления коммунизма? Мы говорили — в том, что
развивается крупное производство, то, что делается
государством дешевле и лучше, это перестают про
изводить частники — ну чего они будут производить?
Они разоряются — и все. И никто НЭП не закрывал,
никаких таких решений о закрытии НЭПа не было,
просто НЭП изжил себя. Вот построили коммунизм,
первую фазу — всё.
Тихо погас.
И коммунизм тем самым стал наличным бытием,
в котором есть небытие… А другим он и не может
быть — первая фаза, она с родимыми пятнами ка
питализма, с ними нужно долго бороться, для этого
нужно государство. Если умные люди понимали, что
нужно государство, они это государство использовали
для борьбы с теми, кто мешает этому прогрессивному
движению. А тот же самый Хрущев взял это дело
и отменил и сказал, что государство общенародное.
А это безграмотность и глупость.
256
Я в жизни не слышал ни одного доброго слова про
Хрущева вообще ни от кого, кроме людей, которые
шестидесятники, или еще другое обидное слово…
О чем и речь! А фильм не смотрели «Наш Никита
Сергеевич»? А я смотрел в кинотеатре «Глобус»
в парке Победы — какой у нас хороший, оказывается,
был Никита Сергеевич.
Классовое, конечно.
А я вас предупредил, что на засыпку. Социализм —
есть такая формация или способ управления?
Нет. Социализм — это коммунизм в первой фазе.
Коммунизм какое общество?
Бесклассовое.
Бесклассовое. А молодой коммунизм — что,
лассовое?
к
257
Рабочие, крестьяне.
А с чего вы решили, что это классы?
Если раньше они были классами при буржуазии.
Раньше были, так у вас коммунизм уже. Вы же
согласны, что социализм — это коммунизм в первой
фазе?
Естественно.
Но если это коммунизм, но еще с родимыми пят
нами, так все-таки молодой коммунизм — это ком
мунизм или нет?
Коммунизм.
Молодое бесклассовое общество — это бесклассо
вое общество или нет?
Классовое.
Как это так?
Говорил.
А вот не говорил. У меня был такой эпизод, когда
я преподавал политэкономию: вдруг встает один
товарищ, студент, и говорит: «Михаил Васильевич,
а вот Сталин говорил, что классовая борьба будет
обостряться». Я говорю: «А с чего это вы взяли,
где?» — «А это я прочитал в учебнике». — «В каком
таком учебнике?» — «А вот в учебнике». Думаю:
против учебника — как?
Не попрешь, да.
«Хорошо, — говорю, — идите в библиотеку и неси
те этот учебник». Он пошел с читательским билетом,
258
приходит, я открываю учебник: Сталин выступил на
февральско-мартовском пленуме 1937 года и сказал,
что классовая борьба постоянно обостряется. Ну что
делать… «Хорошо, — говорю, — я через недельку вам
это все растолкую». Я пошел (тем более рядом с уни
верситетом находится Библиотека Академии наук)
в Библиотеку Академии наук…
Я там работал.
Вот, и там, помните, какой был газетный зал —
можно было любую газету взять за любой год.
259
он боролся? А так, что у нас бесклассовое общество,
в котором классы еще не уничтожены, и надо полно
стью их уничтожить, а не так, что это вот такое же
классовое общество, как при капитализме, еще нужно
заново революцию, что ли, сделать? При переходе
от классового к бесклассовому — это же революция
нужна. Вы что, хотите от социализма к коммунизму
революцию? То есть это сложная проблема, согласен.
Я почему сказал «на засыпку»? Потому что это
трудно сначала воспринять, и думают наоборот: на
до тут классовую позицию не потерять. Как Ленин,
который изучал «Науку логики», ее решил? Он хитро
очень написал в известной всем работе «Великий
почин» — она такая маленькая и посвящена суб
ботникам коммунистическим, что вообще люди не
замечают, что там определение классов есть: клас
сы — большие группы людей, отличающиеся по по
ложению в производстве, и пять признаков: по роли
в общественной организации труда, по отношению
к средствам производства, по месту в исторически
определенной системе общественного производства,
по размерам и способам получения той доли обще
ственного богатства, которой они располагают. И вот
когда он это определил, он сформулировал, что такое
социализм. Если бы он написал: «Социализм есть
классовое общество», получилось бы, что оно едино
с капитализмом и не едино с коммунизмом. Он на
писал: «Социализм есть уничтожение классов». Вот
формула диалектическая, противоречивая: социализм
есть уничтожение классов. Почему? Потому что со
циализм — это коммунизм, это низшая фаза бесклас
сового общества, и эта фаза имеет противоречия: она
бесклассовая по своей природе, раз это коммунизм,
а классы еще полностью не уничтожены, а она стре
мится эти классы уничтожить. А классы стремятся
260
вот в том виде, в каком они еще остались, вернуться
в прежнее положение, и идет возвратное классоо
бразование, противоположная тенденция. Но если
социализм есть уничтожение классов — вот такая
формула у Ленина применена — значит, социализм
и деление на классы — противоположности, поэтому
либо социализм победит это деление на классы, либо
деление на классы вернется и победит социализм, что
и произошло. Поэтому социализм есть первая фаза
бесклассового общества, в которой классы еще полно
стью не уничтожены, и прямо у Ленина сказано, что
мы уже первую задачу решили — эксплуататорские
классы уничтожены. А вот задачу полного преодо
ления деления общества на классы, превращения их
в ничто… и опять слово — «уничтожение классов»,
обращаю внимание, какая это категория — вторая
категория из «Науки логики», самое начало.
Вот я хотел сегодня дальше пойти, думаю:
а давайте-ка мы вернемся к началу, потому что тут
самые крупные теоретические выражения и дости
жения связаны с этими крупными категориями.
Это она кажется такой простой — она в силу своей
простоты самая всеобъемлющая категория, потому
что социализм есть уничтожение классов, превра
щение деления на классы в ничто. А что значит «пре
вращение деления на классы в ничто»? Что делать,
как уничтожать классы, какие классы уничтожать?
С винтовкой ходить, с автоматом? С чем, как уни
чтожать — с косой?
Уничтожить классы значит прежде всего пре
одолеть различие между городом и деревней, ко
лоссальное, они и были при социализме огромные
различия. Я помню, что мы приезжали с отцом и с
матерью в деревню, где я родился, и привозили туда
белую булку, которую там они не видели, а черный
261
хлеб они сами пекли. И различия колоссальные —
и в смысле культурных возможностей, и сейчас это
различие — посмотрите, что делается в деревне. Это
было и в советское время, так сказать, что в советское
время не было различий между городом… Да ерунда!
И вот как раз вместо того, чтобы их преодолевать,
некоторые граждане, в том числе из Академии наук,
говорили: давайте сделаем, объявим некоторые дерев
ни неперспективными. Ваша деревня, где вы живете,
неперспективная — школы у вас не будет, больницы
или даже медпункта у вас не будет, и как хотите, так
и живите, нету вас — а вы еще есть. Ну, долго не про
тянете, старички когда-нибудь все-таки закончат свою
жизнь. И это же было объявлено прямо, идеологиче
ски. Заславская была такая, Татьяна Ивановна, это
ее был главный тезис — объявить неперспективные
деревни, сгонять людей в города и т. д.
Вторая задача по уничтожению деления на классы:
преодолеть различие между людьми физического
и людьми умственного труда. Но между видами труда
нельзя преодолеть различия: я делаю материальные
блага, а вы духовные — как можно между видами
труда различия уничтожить? Никак нельзя, потому
что материя это одно, а идея это другое — это отра
жение этой самой материи. Поэтому никак вы не пре
одолеете различие между материей и ее отражением
в сознании людей. А вот между людьми элементарно
можно преодолеть: если я буду работать четыре часа
в материальном производстве, а пять часов буду
играть на скрипке — кто я?
Затрудняюсь…
Скрипач я, однако. Ну, я пять часов играю на
скрипке, а работаю я, как говорил Энгельс: никто не
должен перекладывать свою долю производительного
262
труда на плечи других. Дескать, пусть два часа он по
работает в материальном производстве и дальше зани
мается чем хочет — программы пишет, книжки пишет,
передачи, фильмы создает о чем хочет и т. д., но для
этого надо материальную основу существования всего
человечества-то обеспечить. А почему одни должны
только создавать материальную основу, а другие, как
в период рабовладения, могут заниматься науками,
искусствами и т. д.? Так и было при рабовладении,
и это все остатки еще первого деления на классы — на
рабов и рабовладельцев, они еще присутствуют при
социализме.
Поэтому это первая фаза бесклассового общества,
в которой классы еще не уничтожены, а социализм
есть уничтожение классов. Скажите, пожалуйста,
уважаемые читатели, здесь я какую категорию упо
требил диалектическую? Ничто — социализм есть
уничтожение классов. Но ведь, другое дело, надо по
нимать, что уничтожение классов позитивное может
быть только в одном — в развитии производительных
сил — и в том, чтобы преодолевать вот это разделение
между людьми физического и людьми умственного
труда, между городом и деревней.
Ну вот хорошая же категория — ничто.
Хорошая.
Поэтому только я хотел пойти дальше, думаю:
а как же мы эти оставим? Потому что вы уже в тре
тьем томе с категорическим суждением, а мы тут
все топчемся. Как-то надо упрочить наши позиции,
чтобы дальше двинуться, хоть медленно, но вперед,
или быстро, но непонятно куда.
И вот теперь после этого упрочения совершенно
понятно стало, что уничтожение классов тождествен
но созданию бытия коммунистического общества
263
в полном виде, и полностью уничтожить классы —
будет полный коммунизм. А если не полный ком
мунизм? Ну, если не полный коммунизм, дураки
будут говорить о развитом социализме. Какой он
развитой может быть, когда неразвитость — это его
характеристика? То есть родимые пятна — так и на
до понимать: бесклассовое общество, а классы еще
не полностью уничтожены, умные люди живут, но
и идиотов много, а сейчас, может, еще больше стало,
потому что то родимые пятна были, а сейчас они не
родимые, а прямо родные уже — столько идиотов,
и они причем на разных постах очень важных сидят,
поэтому чего только не бывает.
А есть еще такое понятие, как Маркс говорил: про
фессиональный идиотизм надо преодолеть. Вот че
ловек очень в своей области на передовых позициях,
все знает, прекрасно, отлично всё, шаг в сторону — ну
просто… он улавливает всякую ерунду, которую ему
готовят и приносят, в СМИ, и он это разносит, думает,
что если я профессор, то я в этой соседней области
тоже профессор. Ты в соседней области обыватель.
И он, получается, профессиональный идиот. Это не
значит, что он плохой профессионал — прекрасный
профессионал, тут один плюс только, а во всех осталь
ных областях… Поэтому преодолеть разделение труда
еще и в том, чтобы ты хоть до идиотизма не доводил
свою позицию.
Вот самое лучшее средство — «Наука логики»,
чтобы тебя не сбили хотя бы в крупных таких вопро
сах, всеобщих, не делать ошибок, потому что иначе
ты будешь делать самые крупные ошибки, потому что
философия только всеобщим и занимается, которое
есть во всем. Ну а до деталей не дойти, невозможно —
все же не изучишь, поэтому некоторые считают, что,
дескать, и так тяжело, а мы изучаем «Науку логики».
264
Но это единственный способ не оказаться в положе
нии идиота, которого дурачат люди, которые сидят
на всяких разных идеологических, политических
и других постах.
Ну, какой другой способ? Конечно, есть к этому
подспорье — есть работы Маркса и Энгельса, Ленина,
но если Ленин говорил, что нельзя вполне понять
«Капитал», — понять можно, но вполне вы не можете
понять, не проштудировав всей «Логики» Гегеля.
Ну и кто проштудировал? Какой партийный руко
водитель, или хозяйственный, или государственный
после Ленина? Никто. Ленин, один человек. Сейчас
уже у нас много людей занимается, есть кружки
у нас, в Новосибирске создали кружок, студенты
изучают «Науку логики», тем более если вы сами
не изучаете, скажем, я бы не рекомендовал где-то
обязывать читать. Ну как можно обязать такие глу
бокие, серьезные вещи изучать? Это невозможно.
Если человек хочет — пусть изучает, а не хочешь —
не изучай: тебя будут все обманывать — и будешь
в положении дурачка. А по крайней мере человек,
который это изучил, он в положении дурачка никак
уже не будет, потому что уж он знает, как и что из
чего выводится, уж если он может отличить бытие
от небытия. Хотя это даже вот в таких вещах, даже
мы с вами провели такой эксперимент: социализм,
конечно, это бесклассовое общество в первой своей
фазе, то есть бесклассовое общество, в котором клас
сы еще не уничтожены. А как еще родимые пятна по
нимать? Вот вы человек хороший, но есть недостатки.
Я надеюсь, что я со своими недостатками постараюсь
быть хорошим. Но я же не могу сказать, что у меня
нет недостатков, тогда я буду выглядеть идиотом,
если скажу, что недостатков у меня нет. Не просто
нескромным, а еще и идиотом, потому что таких нет
265
людей, у которых бы не было в их поступках, а не
только в голове, не только в мыслях отрицания их
сущности, их природы.
Но вот еще интересное получилось в самом начале:
мы рассматривали сначала чистое бытие, а чистое
бытие — чего его рассматривать? Только начинаешь
рассматривать, оно переходит в ничто, потому что
нечего рассматривать, и вот оно появилось — ничто.
Начинаем ничто рассматривать — раз я его рассматри
ваю, значит оно есть, хоть в нашем разговоре, а где —
это второй вопрос, есть оно, ничто. Вот я спросил
у своего товарища сегодня: «Как дела?» Он говорит:
«Ничего». — «Интересно», — говорю. Хорошо, а если
еще: «Ну а как все-таки?» Он рассказывает, а я гово
рю: «Ничего себе!» То есть это «ничего» прекрасно
превращается прямо в языке тут же в бытие.
Очень все зыбко, Михаил Васильевич, очень
зыбко!
Не зыбко, а гибко и текуче, все переходит одно
в другое. Все переходит, постоянный переход бытия
в ничто, ничто в бытие. Это не зыбко. А как вы себе
противоречие представляете? Как вы хотите осознать
противоречие, если вы хотите? Вот одна сторона,
вот другая сторона, вот переход между ними, и тут
стакан. Ну как вы его собираетесь понять? Только
в постоянном движении, в постоянной борьбе.
266
Почему немыслимо? А вот Гегель настаивает на
том, что никаких специальных особенных понятий не
надо, потому что все понятия, которые выработаны
человечеством, прошли обкатку и обработку в течение
тысячелетий.
Конечно, да.
Чего тут нужно еще, какие еще обозначения? Или
вы есть, или вас нет. Или я есть, или меня нет. Или вас
сейчас здесь нет, а там вы есть. То есть важная очень
категория. У вас есть деньги или нет?
Немножко.
У вас жизнь есть или нет? Жена есть или нет?
Как — это очень важно все. То есть первый вопрос
о бытии: быть или не быть? Это даже в искусстве,
в литературе все закрепилось, как же — это важней
ший вопрос. Потом, что значит — нет? Это же переход
в ничто: был человек, создал, и вот он вложил, продви
нул человечество вперед. Маркс и Энгельс говорили,
что люди приходят в мир, который создан прежними
людьми, продвигают, получают от них производи
267
тельные силы, развивают за время своей жизни, в том
числе в духовной области, и уходят из этого мира.
А человечество бесконечно и вечно, и продолжается
этот процесс. Поэтому все эти категории, которые
берутся, скажем, бытие и ничто, это отражают.
Следующая категория: бытие переходит в ничто,
ничто в бытие. Зыбко в том смысле, что вы не може
те, я согласен с вами — очень зыбко: если я возьму
бытие, стакан-то стареет, жизнь наша коротка, ну,
кому-то она кажется длинной, а с возрастом она ка
жется все короче. Проще говоря, нет такого бытия,
которое бы не переходило в ничто, согласны? Вот мы
употребляли такое понятие, как «прехождение», —
всё преходяще. Переход бытия в ничто. Можно это
переформулировать — это уже некоторая логическая
операция: давайте вместо прехождения напишем
«бытие, переходящее в ничто». Никакого другого
бытия — это уже философия говорит: раз все зыбко,
никакого другого бытия… Вот был этот дом, был тут
завод, а прехождение прошло — и нет этого завода
и т. д. То есть бытие, переходящее в ничто.
Сначала было чистое бытие, это была абстракция.
Нету никакого чистого бытия, то есть чистое бытие
можете один раз взять, то же самое, что ничто, как
мы обнаружили. А вот реальное бытие — это бытие,
переходящее в ничто. А ничто? Да нету… Ничто, пере
ходящее в бытие, — это возникновение. Становление,
единство, возникновение и прехождение. А возник
новение — это ничто, переходящее в бытие. Можете
найти пример ничто, которое не переходило бы в бы
тие? Не найдете. Никакого примера такого ничто,
которое было бы ничто — и оно не переходило в бы
тие. Скажем, люди спрашивают: а что было до меня,
пока я не родился? У меня внучка спрашивает: «А где
я была, когда меня не было?» Вот было ничто, вот есть
268
бытие. Ничто, переходящее в бытие. Рождение в чем
состоит? Ничто переходит в бытие. Такого ничто,
которое бы не переходило в бытие, вообще не бывает.
Начало передачи переходит в передачу, а если оно не
переходит, то и вообще передачи нет. Ну, как может
быть передача, если не было начала? Вот было ничто,
переходящее в бытие. И поэтому получилось, когда
мы уже анализируем, вот то, что люди используют,
не обдумывая, они не обдумывают формы своих
мыслей, а формы своих мыслей в языке содержатся,
но мы берем не все категории, не все понятия, а берем
основные, ключевые — они называются категориями.
И почему называется «Наука логики»? Если я много
знаю, Дмитрий Юрьевич, кто я?
И чем?
А чем отличаются — тем, что ученый — это человек
науки, а наука что такое? Это слово, пока мы его не
269
обдумали, а когда мы его обдумали и взяли его точ
ное определение, тогда это выражение понятия. Вот
я вам хочу сказать, что такое наука. У Гегеля это все
расписано, другое дело, что он не делает так: я, когда
писал книжку для понимания этой науки логики
«Социальная диалектика», меня товарищ, который
вычитывал, ошибки искал — Сергей Михайлович
Шульженко, — попросил: «Пожалуйста, Михаил
Васильевич, вы укажите там жирным, курсивом или
чем-нибудь все определения». И я все определения,
какие знал, выписывал и черным жирным курсивом
давал. А тут этого нету — ну надо вычитывать их, вы
кусывать. Вот, например, что такое наука у Гегеля?
Наука — это система знаний. Не просто знания, у зна
харя никакой системы знаний нету: я это из опыта
знаю, знаю, знаю — никакой системы нету. А что такое
система? Тоже люди не знают, не задумывались над
тем, что такое система. Говорят: «Надо создать си
стему». А вы знаете, что такое система? Я вам скажу,
что такое система: система, тем более диалектическая
система, всегда имеет начало и результат, она пред
ставляет собой движение от простого к сложному,
и вот в этом движении от простого к сложному идет
движение от начала к результату. Здесь, кстати, ре
зультат какой — абсолютная идея.
Тот, кто любит романы читать с конца, особенно
детективные, открывайте третий том «Науки логи
ки». Там вы увидите, что последняя категория — аб
солютная идея, очень простая, самое легкое чтение,
в отличие от того, с чего мы начинаем. Это только
кажется, что начало такое простое — сложное. А здесь
говорится о том, что есть идея теоретическая — идея
познания мира, и идея практическая — его преобразо
вание. Практическая выше, чем теоретическая, пото
му что, если я хочу что-то преобразовать, я должен его
270
познать, а после того, как его познал, еще и развить.
Поэтому практическая выше, чем теоретическая, вот
он даже говорит, что плуг — почтеннее зерна, которое
добывается с помощью плуга, потому что с помощью
этого плуга можно все время это зерно добывать.
И вот единство этих двух идей есть абсолютная идея.
Если он начинает с такой пустой идеи, как бытие, то
он заканчивает абсолютной идеей, которая состоит
в преобразовании мира человеком. Другое дело, что
у него это трактуется идеалистически, что с этой
идеи начинается, а Маркс и Энгельс просто лишнее
отбросили, как Чехов советовал: вы написали рас
сказ — уберите начало, конец и можете печатать.
Вот есть у Гегеля идея, она превратилась в мате
рию — в бытие. Помните, как тезис материализма
говорит: «Бытие определяет сознание»: бытие пер
вично, сознание вторично. Потом бытие развилось
до человека, человек познал материю и тем самым
познал идею, то есть идея пришла к самой себе, вот
оно с начала до конца. А тут если вы уберете идею
здесь и здесь, будет материя, тем более начинается она
в науке логики все-таки с бытия, а вовсе не с идеи. Эта
идея — это разговоры всякие, предисловия в других
книжках. Вот почему те книжки постареют, а эта кни
га не постареет, потому что это то, что принадлежит
следующим векам. Как, скажем, у нас формальная
логика на все века жизни всего человечества, так
и диалектическая логика, это другое, это открытие
новой науки.
И вот материализм состоит именно в том, что
материя развивается до человека, человек потом
в материю — материя пришла к самой себе, короче.
В математике это называется «более рациональное
решение»: отбросить начало и конец — и все. Поэтому
кто сохранил диалектику? Маркс, Энгельс и Ленин —
271
они сохранили. Ну, сохранили, так давайте хоть из
учим — нам богатство сохранили.
Так вот наука — это система знаний. А начало —
что такое? Вот вы хоть и говорите, что слова — по
думаешь, слова, вот вы не скажете, что такое начало.
Я не про то, что «подумаешь, слова», я про то,
что нету жестко определенных понятий.
Есть жестко определенные понятия: начало — это
неразвитый результат. Жесткое, вам не нравится
такое определение?
Определение хорошее.
А результат, знаете, что? Это развернутое начало.
Относительные понятия, потому что верх — это не
низ, а низ — это не верх. Потому что если я говорю
«сын», значит я подразумеваю отца или мать. Если
я говорю «отец», я подразумеваю детей. Если я говорю
вам «жена», то я подразумеваю, что у нее муж есть.
То есть это назвал бы Гегель «рефлексия» — «отра
жение». То есть кажется, что вы говорите о жене, так
подразумевается же муж. А как? Эта — жена того, так
давайте с этим разберемся.
Гегель берет не всякие слова, а ключевые, которые
входят в научную систему. Какие входят? А это вы
можете очень просто сделать — вы берете, открываете
оглавление «Науки логики» и там можете пересчитать
и номера поставить, все вот эти категории опреде
лены. Чем они определены? Движением к ним, по
тому что всякая категория — это цепочка категорий,
которая к ней ведет. Не так вот, как в математике, —
раз, и определил я треугольник: фигура и т. д. Нет.
Вам рассказать, что такое наличное бытие?
Рассказываю: берем чистое бытие и тын-тын-тын,
как мы выводили, — дошли. Потом: вам рассказать,
что такое сущность? Берем чистое бытие и через
272
учение о бытии доходим до сущности и там вам рас
сказываем. То есть это вся цепочка. И чем дальше,
чем сложнее категория, тем длиннее цепочка. Вот
в чем сложность — что вам нужно… Но это не надо
запоминать, это, может, трудно запомнить, но надо
понимать, что движение этих категорий приводит
к этому, и в итоге вы приводите к результату. Вот
система науки логики. То есть наука — это система
знаний или знания, приведенные в систему, вот Гегель
и говорит, что, например, есть простые науки — там
они быстро строят систему. А попробуйте вы меди
цину сделать как науку — это же очень сложно, это
такая сложная задача, что она еще не решена.
Медицина не наука?
Она наука в становлении. Так вот тоже, такие
риски, вам же такое оружие дано — в становлении
находится. Я студентов спрашиваю, историков: «Вы
кто такой?», лекцию читаю, говорю… Он: «Ну как —
кто?» — «Ну кто — вы историк или не историк?» —
«Не, я не историк». — «Уходите отсюда, у меня лек
ция для историков». — «Ну, я же студент». — «Ну,
так вы студент — вы историк или не историк? Я туда
попал?» — «Историк, но я же студент». — «Хотите,
я вам объясню, кто вы есть?» — «Кто?» Я говорю:
«Вы — историк в становлении. Все в порядке, то есть
вы есть, еще и не есть». Есть молодой человек — это
человек в становлении, он же… Молодой комму
низм — коммунизм в становлении. Бесклассовое
общество в первой фазе — это оно, бесклассовое
общество. Но тут уже не в становлении, тут уже
в движении, потому что тут только родимые пятна.
В становлении оно было в переходный период, тут
уже не получится. Вот социализм — не переходный
период, уже закончилось движение к бесклассовому
обществу, а классы еще не полностью уничтожены.
273
А как может быть иначе? Вот как можно так закон
чить, чтобы без родимых пятен…
Да вы когда-нибудь что-нибудь строили? Всегда
есть недоделки, ну, всегда после того, как вы закон
чили строительство, там долго придется разбираться
с тем, что в результате получилось, — с родимыми
пятнами вот этого строительства. Вот пожалуйста:
закончили стадион, а теперь давайте деньги на до
стройку стадиона. Закончили космодром, а теперь
оказывается — зарплата не выплачена, уголовные
дела еще не отработаны по тем жуликам, которые за
брали деньги, на которые было бы построено здание,
из которого президент должен был смотреть и другие
лица, как идет запуск, а вместо этого траншею про
копали, и те, значит, в траншее сидели и думали: ну
мы вам покажем! И уголовные дела завели, но еще
не знаем, чем это закончится. Заводят быстро, а чем
кончается, не знаем.
В итоге мы смотрим на науку логики как на систе
му знаний, и вот те примеры, которые у нас были, чем
они хороши? Они показывают, что эта наука полез
ная. Но если я знаю примеры применения отдельных
категорий, это еще не наука, правда же, потому что нет
этого движения, поэтому даже лучше короткий пери
од логический просмотреть, как из одного получается
другое, много-много-много примеров знать — это
будет знахарство, а не будет науки. Поэтому я должен
извиниться перед теми товарищами, которые говорят:
ну давайте еще примеры. Понятно, что надо еще вы
водить, и поэтому в выведении это самое изучение
науки логики и состоит.
Причем я на собственном примере могу сказать,
если речь идет о примерах: вот мы начали изучать
с профессором Смирновым эту науку логики, изуча
ли пять лет, я к нему приходил домой в 10 часов утра
274
каждый понедельник, и мы до двух часов ругались —
я так понимал, он так понимал, потому что это не так
просто, можно так понимать. И поскольку я был такой
молодой и горячий, матмех окончил, я его очень силь
но по многим вопросам или переспаривал, или совсем
уже решил — переспорил. И тут я понял, что я запо
минал определения, выхватывал такие блестящие
вещи из науки логики, и у меня конспект был — все
законспектировано. Я прочитал за две недели «Науку
логики», прежде чем поступать в аспирантуру, и ко
гда я его уже, можно сказать, добивал логически, тут
я понял, что он прав, а я не прав. И прошел переход
в противоположность, и тогда мы дальше начали за
этим движением следить — вот что самое важное.
То есть вы должны взять любую категорию как некий
результат, потому что всякая категория любой объ
ект, ну, категория отражает какой-то объект нашей
жизни, а объект развивался, и вы должны его взять
со всем этим «хвостом», как результат. То есть надо
взять результат с движением к нему — вот в чем диа
лектический подход: не берите вершки, берите с ко
решками, только с корешками. И каждая категория,
чем она дальше от начала, тем длиннее этот корень.
Вполне можно понять, что в этом состоит диа
лектический подход. Поэтому слово-то одно — «сущ
ность» или, скажем, «закон», вот определение закона
из второй книги я вам скажу, и вы сразу согласитесь,
что оно простое и понятное: закон есть спокойное
в явлении. Представьте море — оно бушует, бушу
ет, а на дне течение все идет и идет. Или ветра как
угодно бушуют, а вот тут, на этой высоте, идет одно
и то же всегда, или наверху пена и брызги, а здесь
тишина, вот тут идет туда, а здесь идет сюда. То есть
закон есть спокойное в явлении. Это у нас опреде
ляют законы, что это повторяющееся, устойчивое…
275
длинные-длинные такие, а у Гегеля очень просто:
спокойное в явлении — что непонятно? Вот что за
кономерно в вашей жизни — то, что спокойно, то,
что повторяется, а то, что вот только сегодня… Вот
у вас закономерно то, что вы работаете, или то, что
вы отдыхаете?
И то и другое.
Нет, закономерно-то у вас то, что спокойно-то, —
это когда вы работаете, а тут вы вырвались где-то
поотдыхать — это как бы отрицание.
Тоже хорошо.
Но для этого, чтобы он стал законом не в юри
дическом смысле, а в практическом смысле, — это
большое преобразование, и чтобы люди не водку
пили, а развивались. А они, может быть, пьют водку
от безысходности.
276
по причине инфляции катится вниз, у вас все время,
у каждого человека сейчас в России каждый день за
бирают деньги с помощью повышения цен, тарифов.
Ну что, вентили стали требовать больше труда для
своего производства, трубки, краны? Этот труд же все
сокращается, мы об этом тоже говорили — о снижении
цен. Снижение цен — это естественное движение,
которое отражает движение производства, движение
производительности труда. Но если я хочу с вас много
денег взять, и я монополист, то я сначала с вас возь
му за рост производительности труда — снизились
затраты, а потом я с вас возьму просто сверхпри
быль. А вы еще пойдите и счетчики наставьте, и за
счетчики будете платить, потом за снятие их будете,
потом за постановку и т. д. Потом давайте, поскольку
сейчас угроза для жизни, давайте железные двери
себе делать, хорошо, решетками давайте все школы
огородим вместо того, чтобы расстреливать всех, кто
крадет детей. Давайте займемся этим, вот и произ
водство у нас — решетки, двери, черт-те что! Окна
еще давайте…
Сигнализация, охрана.
Охрана, давайте полстраны будет охранять — днем
они охраняют, ночью воруют. Когда я в ИПК рабо
тал, уехали мы на лето, сдали все наши компьютеры,
приезжаем — компьютеров нет, осталось железо,
а начинку уже унесли.
Красота!
Красота, и мы остались ни с чем — вот это по
нятно. Откуда берутся эти охранники? Вчера была
бандитская структура, теперь они зарегистриро
вались — и стали охранной структурой. Или вы не
видите? Пойдите по пригородам и посмотрите: вот
бывшая милиция, теперь полиция, охраняет тех, кого
277
раньше ловила. Они набрали денег, построили себе
дома, про которые говорят, что от трудов праведных
не наживешь палат каменных, и вот в этих домах
они живут, а полиция их охраняет. Красота! Ну, она
получает вроде как деньги от них, и все эти деньги
записываются в валовой доход, в ВВП.
Мы сейчас такую очень важную позицию сейчас
зафиксировали, что наука логики — это есть наука,
а наука — это система знаний, а система означает, что
есть у нее начало (как неразвитый результат) и ре
зультат (как развернутое начало), а вся эта наука со
стоит в движении к этому результату. Вот все эти три
книги представляют собой движение, и Гегель хотел
это движение изобразить так, что первые две кни
ги — это объективная логика (Он написал «Учение
о бытии» и «Учение о сущности», так было издано,
второй том — это третья книга — это «Учение о по
нятии», субъективная логика.) Как только наши дея
тели, не знакомые с наукой логики, начали издавать,
то выпускали три книжечки, чтобы стереть различие
между объективной логикой и субъективной. Ну как
так? А вот черная книжка есть, в ней такие заголовки
в начале, что «Объективная логика» — часть первая,
вторая — «Субъективная логика», а внутри нету этого
заголовка уже, и перехода этого нету. То есть как бы
это пустячок такой, но для материалистов это разве
пустячок?
Почему легко материалистически истолковывать
«Науку логики» Гегеля? Не считайте, что бытие это
идея, считайте, что это материя. И все — больше
ничего не надо. И в примечании не обращайте вни
мания, что он о Боге говорит. Он и о Боге тоже гово
рит очень хитро, его даже Энгельс называл так, что
Гегель враг религии. Например, он берет определение,
доказательство бытия Божьего в чем состоит — что
278
это совокупность всех реальностей. Одна из реаль
ностей — что Бог есть, не бытие, а реальность берется
не как некая его характеристика, сама реальность.
Бог есть совокупность всех реальностей, значит, вот
тогда и есть такая реальность, как бытие, значит,
и бытие есть. Мы и доказали, что Бог есть. А Гегель
доказывает, что реальность — это определенность
только, а реальность есть отрицание обязательно,
и если у вас Бог — совокупность всех реальностей, то
с диалектической точки зрения Бог — совокупность
всех отрицаний. И дальше Гегель молчит, потому что
умный человек додумается, что совокупность всех
отрицаний — это кто? Дьявол.
Так…
Но он был профессором Берлинского универ
ситета, он на этом поставил точку и пошел дальше
как ни в чем не бывало, что это плохое определение.
Иначе получается, говорит, у вас, если вы скажете,
что Бог — совокупность всех реальностей, он совокуп
ность всех отрицаний, поскольку всякая реальность
есть отрицание.
Однако…
Очень интересно. И вот возвращаемся с уважени
ем к началу, потому что надо смотреть на начало этого
результата, поэтому не надо скепсиса, мол, это чистое
какое-то бытие там или чистое ничто. Ну, радуйтесь,
что это очень простое, радуйтесь хоть сейчас, потом
так уже не будете радоваться, когда книга вторая бу
дет и будет рефлексия, там не порадуешься, там будет
движение от ничто к ничто. Даже Ленин думал: ну,
пожалуй, этого не может быть, наверное, должно быть
от ничто к бытию. То есть он рассуждает в категориях
первой книги, а чтобы от ничто к ничто, пожалуй,
этого не может быть. Но Ленин говорит «пожалуй».
279
Оставил себе дверь, чтобы выйти через эту дверь, если
там выяснится… А почему так получается? Потому
что все категории бытия пройдешь — и получается
все, себя бытие исчерпало, и оно себя отрицает, то
есть снимает.
Мы уже знаем, что отрицание диалектическое не
состоит в уничтожении. Что значит отрицать этот
стакан или эту воду? Ну, выпил я ее, так она куда
пошла? Она у меня уже в крови, куда делась-то —
она никуда не делась, между прочим, в кровь пошла.
Дальше не будем рассуждать, куда она пойдет. То есть
отрицание — всегда снятие с удержанием, никакого
другого отрицания в диалектике, которое было бы без
удержания, нету, поэтому не надо никогда бояться
этих отрицаний и таких очень жестких слов, которые
у Маркса: «уничтожение классов». Нет, говорит,
давайте преодолеем; при Хрущеве говорили — да
вайте сотрем различия между людьми умственного
и физического труда. А давайте я вам пример приведу
такой: берем лист бумаги, закрашиваем верх желтым,
низ синим. На переходе какой будет?
Зеленый.
Зеленый. Стерли различия? А противоположности-то
остались. То есть «стереть различия» — это подмена
тезиса. Вот говорится: мы должны ликвидировать
противоположность между людьми физического
и людьми умственного труда. А вместо этого нам
просто стирают различия, чтобы такой мягкий был
переход. Дескать, я вот рабочий, но кое-что читаю
по вечерам.
Позвольте, перебью.
Да, перебивайте, только не добивайте.
282
Прекрасный пример: недавно помер король
Таиланда, царство ему небесное, и были показаны
картины национальной скорби: орды народу, со-
бравшись, горько плачут — вы посмотрите, какой
хороший был король. А если помер Ким Ир Сен,
и орды народа плачут — вы посмотрите, какой был
урод и какие дебилы собрались. Прекрасно, просто
прекрасно, я считаю! А почему никто не говорит, что
у короля Таиланда был культ личности, в рамках
которого они все воют? А почему никто не говорит,
что у королевы английской культ личности?
А потому что это вообще говорил только Хрущев
и только про Сталина, ни про кого больше никогда.
Правильно, да!
А я хочу вам сказать, что я по своему возрасту —
я 1945 года рождения — я еще в 1953 году помню, как
народ плакал, когда хоронили Сталина. Я был маль
чишкой, но помню, как люди плакали тогда, а теперь
выяснилось, что не зря плакали. Надо сильней было
плакать, потому что то, что натворил этот Хрущев
вместе со своей командой, и дальше что они творили,
то есть они дальше, как пошел Хрущев с этой своей
«слякотью», так они и продолжали уничтожать дик
татуру рабочего класса, пока не довели до диктатуры
буржуазии. Теперь мы опять начинаем все сначала.
Ну, я утрирую.
Нет, это пена, а основы идеологии у нас — это ле
нинизм, тем более у нас в Конституции не записано,
какая государственная идеология. Может, марксизм
будет государственной идеологией? А мировоззрения
284
только два таких крупных есть — или марксизм, или
религия. Ничего другого нет. Антикоммунизм же не
представляет собой какой-то системы знаний: вот
я что-то коммунистическое говорю, а вы будете про
тив — и этого против, и этого против. Вот я не говорю,
и нету никакого антикоммунизма. Он ничего собой не
построил, он ничего из себя не представляет. Никаких
антикоммунистических теорий как серьезных на
учных систем нету в принципе и быть не может. Вот
марксизм есть как система, и он может развиваться.
И он развивается и никого не спрашивает, потому что
наука вообще никого не спрашивает, и ей совершенно
неважно, что там считают, что в основе. Ну, вот мы
и считаем, что оно и будет потом государственной
идеологией. Государство для этого надо поменять.
Так для истории это мелочь — поменять государ
ство, правда? Это нам может быть трудно, тяжело,
но процесс-то идет.
Согласен.
Так вот, что здесь считать основой, что считать
законом, а что считать явлением? Да, явление такое,
то есть всякой грязной пены набрали очень много кру
гом, и вот эта грязная пена ходит в сфере идеологии
в основном, всякая мутная вода течет отовсюду, в том
числе в кинопрокате. Вот… изображает историю рус
ского народа как историю грязной какой-то шайки,
которая бегает, насилует, грабит, грабит, насилует,
разговаривать вообще не разговаривает.
285
викинг — это тот, кто за деньги воюет вместо или
вместе с русскими, это хорошо, а если… ну тогда да
вайте, если это викинг, тогда это сделано так, чтобы
принизить Владимира. А если Владимир викинг за
то, что он пошел и пригласил викингов к себе в по
мощь, значит, он сам ни с чем не справляется, только
благодаря викингам все это у него и получилось,
а сам он вообще никто и ничто. Значит, они хотели
принизить того же самого Владимира. Ну, а русского
народа там вообще нету — нет ни землепашцев, ни
кузнецов… Посмотрите, чем они сражаются. Это же
очень сложные штуки.
Конечно!
Это сейчас можно наштамповать.
286
Так представляется русская культура. Ну, где
тут, как люди жили, как они вели хозяйство, как
набиралось это войско? Что, вот эти люди — они
профессионалы, что ли? Как вот сейчас профессио
нальная армия, только ходили и грабили, ходили
и грабили, ходили и грабили? То туда пойдут погра
бят, то сюда пойдут, тут они, естественно, помирают,
а уж раз все равно помирать, можно одеваться как
попало и грязными быть, и говорить… Ну нет ни од
ного какого-то разговора о чем-то, каких-то мыслей
о России, о Руси, о том, что мы собираемся сделать,
создать единое государство. Нет, ни о чем не думают
вообще, и мыслей нету у этого Владимира — без
мысли, без всего. Потом вдруг он на исповеди на
говорил очень, между прочим, культурному такому
батюшке, чистому такому, а этот грязный пришел:
да, я убивал, резал, то-се… И вот это вот и есть. И как
показали…
287
Женщина была пифия, оракул — это название
сооружения.
Ну да. Ну вот, там есть храм, а в храме стоят пре
красные статуи греческие с отрубленными головами,
мраморные. А почему? А потому что пришли уже
представители единобожия…
288
это самое большое удовольствие для мужчины —
кого-нибудь убить. И вот мы там свирепо рубимся,
поубивали почти всех. В обед мы раз — и ожили
все, встали и пошли в чертоги бога Одина, сели за
стол, где нам свиные рульки тащат эти, как их —
валькирии. Мы едим свиные рульки, беспредельно
пьем пиво, этих валькирий хватаем тут же, совоку-
пляемся, нам весело, потом падаем в пьяном угаре,
в полном бесчувствии. Утром просыпаемся, надева-
ем кольчуги, шапки железные, мечи, опять до обеда
рубимся, а потом опять пьем-веселимся — и так без
остановки. Скажите, пожалуйста, что меня, я воен-
ный, и мне это нравится, мне и в жизни это нравится,
а в загробной жизни я только этим буду заниматься,
не отвлекаясь на всякую фигню, — только резать,
убивать, бухать, совокупляться. Вот мечта нор-
мального джигита! А теперь расскажите мне, какие
идеи внедрились в мою языческую жизнь, которые
заставили меня задуматься: ну, знаешь, наверное,
вот это как-то не очень. Вот мне резать непонятно
зачем…
Давайте я вам скажу…
289
Что?
У нас какое сейчас хозяйство? Капитализм — все
общее товарное хозяйство, всё — товар. Вот фильм
сделали — это товар большой.
Безусловно.
Люди, которые сделали этот товар, деньги полу
чили?
А как же!
Что у них цель — фильм или деньги?
Деньги.
Добились они своей цели?
Безусловно!
А чего тогда вы на них нападаете?
Я? Ни в коем случае! Я смотрю конечный про-
дукт.
Вот они как бы говорят: делайте, как мы, — берем
у государства деньги, которые люди, налогоплатель
щики, складывают, и делаем такой фильм, который
позволяет эти деньги получить. Они успешные, а те,
кто не умеет такие успешные делать фильмы, вы
собирайте поштучно, по рубликам — и будет у вас
«28 панфиловцев». А тут миллиарды получены от
государства, и искусство состоит в том, как у государ
ства получить такие деньги за такую халтуру — вот
в чем… Мастера!
В этом никаких сомнений.
Мастера!
Мастера, безусловно, да.
И вот что-то вы не хотите этому учиться. И не за
видуете, понимаете… А другие завидуют.
290
Безусловно.
Вот есть люди, которые завидуют жуликам, пара
зитам, проходимцам. Вот этот фильм как раз показы
вает, как можно. Ведь там жесть; давайте, неважно, что
мы показываем, важно, сколько мы соберем.
291
ад расистский: тебя никуда не возьмут, не пустят,
ты не получишь образование, ты не будешь вообще
никем. Там цинично белые люди так и говорят: это
мы руководим этим обществом, не ты, паршивый
ирландец, и не твои вонючие друзья — чурки-ита-
льянцы понаехавшие. Мы, белые люди, это наше
общество. Как там: это наша корова — и мы ее доим.
Вот этот замечательный фильм. Ну и концовка: он
расхотел быть бандитом, отдал другим бандитам все
и ушел на покой, и все у него прекрасно, пока жену
не пристрелили бывшие эти самые. Замечательный
фильм. По всей видимости, я должен, глядя на это
кино, ассоциировать себя с уголовником, то есть
я же должен ему сопереживать, он же хороший. Как
говорят наши бандиты: не мы такие — жизнь такая.
Нет, вы должны деньги отдать за просмотр этого
фильма. Отдали деньги?
Отдал.
Фильм решил кассовую проблему?
Я думаю, нет.
Неужели не решил? Нет? Ну, тогда плохой фильм.
Сейчас какой критерий-то фильмов?
292
это прехождение, а ничто, переходящее в бытие, — это
возникновение. И вот получается, что бытие и ничто
переходят друг в друга и тем самым друг в друге ис
чезают, а становление есть благодаря этой разности
бытия и ничто, то есть благодаря тому, что они разные
Значит, и становление исчезает — такой формально-
логический вывод, что становление исчезает, и даль
ше нужно подумать, что это значит. Становление
исчезает, значит, это отрицание становления, а ста
новление — это беспокойное единство бытия и ничто,
вот они одно в другое переходят — это то, что вам не
нравилось, все время вот это вот, вот это вот. И можно
сказать, что ваша просьба удовлетворена: отрицание
становления — это спокойное. И какое? Вот некото
рые говорят: спокойное единство бытия и ничто. Нет,
единство — это когда тут два есть по крайней мере.
У нас может быть единство только потому, что мы
разные люди, а если я сам с собой един, ну вы скажете,
что у этого товарища чего-то не в порядке. То есть
не спокойное единство, а спокойная простота. И вот
это спокойное и простое есть результат отрицания
становления, или результат снятия становления,
имеется в виду, что оно от своего «хвоста», от всего
этого происхождения не может отрезаться, абстраги
роваться, что то, что получилось, спокойное и простое,
есть результат снятия становления. Как его называть?
Очень просто: открываешь книгу и видишь — на
личное бытие. Налицо только бытие, нету никакого
второго, нет никакого ничто, но оно, вот это наличное
бытие, есть результат снятия становления. Значит, раз
оно результат снятия становления, то ничто есть, но
оно не налицо. Значит, в нем. То есть то, что является
тем, что отрицается, оно в том, что его отрицало. Раз
наличное бытие есть отрицание становления, снятия
становления, значит, становление в нем, одна сторона
становления налицо — бытие, а вторая не видна, она
293
в нем. Вот тогда получилась такая конструкция ло
гическая: наличное бытие, а в нем ничто. Вот такое
ничто, которое в наличном бытии, называется не
бытием.
Неплохо.
Видите разницу? А вот некоторые путают: ничто,
небытие — им все равно. Нет, ничто — это свободное
такое, оно может переходить в бытие, на равных
с бытием, а небытие, оно уже упаковано в бытие, оно
во мне. Мои недостатки — это у меня, не у вас. Ваши
недостатки только в вас, у меня их нет. У меня свои,
может, они еще хуже у меня, но они у меня, они во
мне. Поэтому небытие в бытии. И вот давайте по
смотрим на это небытие: если вы на него посмотрели,
как только я посмотрел на стакан, он есть бытие. То,
что непосредственно, то, что делается предметом рас
смотрения, сразу приобретает форму, или вид, бытия.
Небытие, принятое в бытие, так что конкретное целое
имеет форму бытия, называется определенностью.
Вот, мы сделали сегодня первый шаг, следующий —
определенность, определенность наличного бытия.
И по этому поводу Гегель останавливается и долго
рассуждает о том, типа какого цвета страницы этой
книги.
Никак нет.
Никак нет. Так вот, определенность книге придает
отрицание этого белого, небытие, принятое в бытие,
так что конкретное целое имеет форму бытия, белое.
И он говорит так: для того чтобы что-нибудь вообще
различать, чтобы получить какую-то определенность,
294
надо или светлое затемнить, или темное осветлить.
А в абсолютном свете так же ничего не видно, как
в абсолютной тьме. Вот что он говорит, поэтому опре
деленность; это трудно усвоить, привыкнуть к этому,
вот к этому строгому выводу, что всякая определен
ность есть отрицание.
Я заметил у вас на лице очки, вы — человек в оч
ках, сейчас по крайней мере. Я вот всю жизнь был
тоже человеком в очках, потом стали уже аудитории
маленькие, и разглядывать нечего, а вот такую ре
кламу — я ее и без очков вижу. И я перестал просто
носить и все. Я тоже был человек в очках, сейчас
я человек без очков. Очки — это вы или не вы?
Нет, не я.
А раз нет, значит, это ваше небытие. Но это в вас
же, это на вас же они, поэтому вы от них-то не оттал
кивайтесь, это ваши очки. Поэтому это ваше небытие
в вас.
В образе.
Да, в целом. А теперь я смотрю не на вас, а на очки.
Могу? Как только я посмотрел на ваши очки — это
очки Дмитрия Юрьевича Пучкова. То есть предмет
уже не Дмитрий Юрьевич Пучков, а очки. Это из
менение ракурса зрения логического: или я беру вас
в очках или очки на вас — есть же разница?
Есть.
Или наличное бытие с небытием, с определенно
стью, или определенность в наличном бытии. И вот
мне хочется их теперь посмотреть. Я не буду вас про
сить даже их снимать, я просто буду их внимательно
разглядывать, и уже кто вы, что вы, это неважно…
я ограничусь очками как интеллигент. Очки, если
я беру их как предмет своего рассмотрения, они уже
295
для меня бытие, то, что непосредственно. Даже есть
такая категория — сущее, ее все путают. Когда говорю
«сущее» или «хлеб насущный» — это не тот хлеб, ко
торый на складе, а который у меня вот здесь. Сущее —
это бытие, теперь очки сущее и поэтому выступают
как бытие, а вы по отношению к очкам как небытие.
Вы же не очки, согласитесь, не очки. Или, допустим,
я не пиджак. Ну, не будете спорить, что я не пиджак?
296
уговорить, чтобы вы сами отдали. Есть такие люди:
что-то придумают такое, раз — и забрали. Ну, если
у нас полстраны забрали, а чего, подумаешь, дом за
брать, вот проблему нашли.
Короче говоря, качество вот это самое — изо
лированная, взятая сама по себе определенность.
Про нее очень хитро Гегель пишет: «Качество еще
не отделилось от наличного бытия», ну, потому, что
я взял изолированно, но оно на самом-то деле не
изолированно. Очки-то ваши. Правда, она и не будет
от него отделяться, еще не отделилась и не будет,
но уже как бы вот оттянули и вернули, но сделали
предметом специального рассмотрения. Любое каче
ство человека может быть предметом его отдельного
рассмотрения — это так называемый качественный
анализ, ничего глубокого… Ну, понятное дело, прежде
чем о чем-то говорить, вы решите — это посуда или
это подставка под мебель, под ботинки. Я думаю, это
все-таки посуда, вот качество, и т. д.
То есть качество — очень простая категория, срав
нительно простая; это та определенность, которая бе
рется сама по себе. А дальше вот смотрите: логическая
операция в диалектическом духе с учетом того, о чем
мы говорили, что надо брать все в движении к нему.
Качество есть?
Есть.
А раз есть, оно бытие. Какое? Ну, раз мы теперь
уже дошли до наличного бытия, значит, наличное.
А в наличном бытии есть становление, а в становле
нии есть бытие и ничто. Значит, негоже рассматривать
качество только как одностороннее какое-то бытие,
безразличное, а надо взять его и как бытие, в противо
положность ничто, и как ничто, в противоположность
бытию. Вот я и буду рассматривать. Допустим, бе
297
рем качество человека — рост. Рост — это качество.
Давайте возьмем его: высокий человек — это будет
в положительном плане, как бытие, а не низкий —
как отрицательное, со словом «не» — не низкий.
Высокий — это не низкий, умный — это не дурак
и т. д. То есть одна и та же определенность может
быть выражена и так и эдак. Вот хотите, я про вас
расскажу, что вы никого не зарезали, никого не убили,
ничего не делали того, что делают люди в этом филь
ме «Викинг». Они чего только не делают, не творят!
Вот всю эту правду рассказываю, вы скажете: что,
вы меня хотите оскорбить, что ли? Вы меня хотите
принизить, затоптать?
Конечно.
Но это важная категория, это положительная
определенность, то есть определенность, взятая как
бытие, реальность. А отрицательная — как ничто? Это
отрицание. Реальность и отрицание. И вот картинка:
298
смотрите, что у нас есть: три категории, и уже голова
начинает кругом идти у тех, кто изучает науку ло
гики. Наличное бытие, реальность и отрицание — три.
Но сейчас мы это дело упростим. Гегель быстро это
упрощает, чтобы так народ не утруждался.
Реальность есть? Есть. А раз она есть — она бы
тие. Какое? Наличное. А раз наличное, в нем есть
и отрицание. Значит, в реальности есть отрицание.
Доказали.
Отрицание есть? Есть. Значит, оно бытие. Значит,
в реальности мы нашли отрицание, в отрицании мы
нашли реальность. Значит, нет отдельно реальности,
нет отдельно отрицания, мы их просто развели, а по
тому что сказать «высокий» — это все равно что «не
низкий», и они едины, не надо их разводить, это все
одно и то же качество. Значит, различие реальности
и отрицания снято. Что значит снято? Ну, вы не за
были о том, что они отличаются?
Можно сказать «красивая девушка», можно ска
зать «смазливая» — это с отрицанием будет: что-то
сказал, похвалил — «смазливая», то есть что-то сма
зано, размазано, ужасное какое-то слово. Или «она
недурна». И что получилось: вот она определенность
и наличное бытие, так наличное бытие же не отделено
от определенности, потому что определенность есть,
значит, она наличное бытие. И вот Гегель говорит:
снято различие реальности и отрицания, определен
ности и наличного бытия, нет отдельно наличного
бытия, нет отдельно реальности, нет отдельно от
рицания, а есть лишь определенное наличное бытие.
И вот произошел скачок: раньше было наличное
бытие с определенностью, а вот теперь определенное
наличное бытие. Допустим, есть капитализм, а есть
империализм. Что такое империализм? Это монопо
листическая стадия капитализма. То есть это опре
299
деленный капитализм. Сейчас какой капитализм?
Да это вот сейчас нам рассказывают эту лабуду, что
сейчас рынок все решает… Да это все проехали давно,
уже проехали к началу ХХ века, потому что в ХХ веке
уже в России был империализм. Ну, а сейчас о чем
вы говорите — о том, что рынок решает, когда… Вы
что, в ларьке будете делать самолеты, подводные
лодки? О чем вы говорите вообще? В ларьках у вас
же туалета нет, у вас ведро. И вот эти люди рассуж
дают, и причем люди на высоких государственных
постах, они ничего другого не заучили — «рынок все
вам решит». Он уже порешил наши фабрики и заво
ды, он порешил коллективы производственные, он
порешил наше богатство национальное, и все с этим
рынком носятся как с писаной торбой. А у нас уже
монополистический капитализм.
Почему?
Да потому что есть капитализм как общественный
строй, а есть монополия капиталистическая в рамках
капиталистического строя.
300
Любой капитализм, любое капиталистическое
предприятие стремится к монополии.
Да неважно, к чему стремится, но монополия и ка
питализм — это разные понятия же.
Значит, она есть.
Да, она есть, но это другое. Вот вы ее берете, это
есть определенность, это отрицание капитализма —
монополия.
Если так, да.
Потому что это монополия, а если она в конце
концов доведет дело до того, что вообще капитализм
будет снят, монополия-то останется. А как определя
ется социализм у Ленина: единая капиталистическая
монополия, но обращенная на пользу всего народа
и потому переставшая быть капиталистической моно
полией, означала бы социализм.
Ловко.
Это диалектическое определение, не то, что я при
думал, что такое капитализм, дескать, вы вот эксплуа
таторы, а мы на вас работаем — это все правильно, но
здесь вот уже этот процесс, потому что это же процесс
объективный: империализм в соответствии с закона
ми диалектики переходит в свою противоположность.
Как он переходит? Он отрицает что? Он что, может
отрицать общественный характер производства? Нет,
его невозможно отрицать. Сейчас все работают на
всех, и каждый получает то, что сделано огромным
количеством людей. Поэтому общественный характер
производства, а присвоение все равно частное — и это
вот обстоятельство отрицается, отрицается частная
собственность. И получается единая капиталисти
ческая монополия, а нам говорят: давайте мы будем
бороться с господством монополий. Вы что, с ума
сошли? Ну, если мы с вами конкурировали, то или
301
я выиграл, или вы выиграли. Если вы выиграли, вы
сделаете монополию и в лучшем случае возьмете
меня на работу, а в худшем случае скажете: пошли
вон — и я умру. Так и было, и умирают. Поэтому если
начинается процесс конкуренции, то люди, которые
за конкуренцию, если они против монополии, это
просто люди, которые не могут логически мыслить,
формально-логически: если вы понимаете, что такое
конкуренция — это ведь борьба на уничтожение: либо
я вас уничтожу, либо вы меня. Это не социалистиче
ское соревнование, когда я что-то сделаю хорошее
и вам расскажу, а вы сделаете что-то хорошее и мне
поможете. Нет, товарищи дорогие, или я вас съем, или
вы меня съедите. Если я вас съем, вот тогда вы у меня
будете работать. Может быть, я буду решать, но не вы
будете. А если вы меня скушали, ну, я понимаю, что…
что я буду говорить.
То есть конкуренция ведет к монополии. Харак
теристикой современного капитализма является
монополия. Это определенность современного ка
питализма, это его отрицание. Такое отрицание
и дает ему определенность. Какой капитализм-то?
Монополистический. А как он называется? И сразу
сокращенное название получается — империализм.
Монополистический капитализм — это империализм.
А у Гегеля как? Вот он берет определенное наличное
бытие. А сейчас, когда молодежь говорит «короче»,
а можно ли короче, даже при изучении науки логики:
давайте короче. Короче — пожалуйста: Гегель гово
рит «налично сущее». Смотрите, какое утверждение,
в языке такой поворот — налично сущее. Сущее — это
значит бытие и отвечает на вопрос «что и какое?».
Это что? Налично сущее. Это какое? Налично сущее.
Вот это единство определенности и наличного бытия
здесь и есть, вот что в этом слове. И как это в языке
уже не категорию беру, а просто пример: привезли
302
раненых. Можно спросить: кого? А можно спросить:
каких? Единство бытия и определенности, это и суще
ствительное, и прилагательное. Вот это определенное
наличное бытие. А приходит молодежь и говорит:
а нельзя короче? Можно. Гегель говорит: можно и ко
роче. Это называется определенное наличное бытие —
налично сущее или нечто. «Нечто» — слово: нетрудно
же, правильно? «Нечто» — это положительное слово
или отрицательное, как вы считаете?
По-моему, нейтральное.
Как же нейтральное, когда это определенное на
личное бытие! А впереди видите «не»? Нахально
стоит впереди. Как же, а вы не слышали такие вы
сказывания — человек вот находится в музее, говорит:
«Ну, это нечто!» Как же нейтральное-то? Нечто — это
определенное наличное бытие. Это положительное,
это наличное бытие определенное, это положитель
ное — нечто, а впереди нахально стоит «не». Если бы
оно стояло рядом: «не», пропуск и «что» — это было
бы отрицательное, а в «нечто» «не» упаковано. А как
они могут ужиться, вот подумайте сами, если они
противоположности… Ну хорошо, допустим, могут
ли они ужиться в логике, если они не могут ужить
ся в жизни, эти «не» и «что»? В жизни отрицание
и утверждение ужиться могут, но это борьба. Значит,
эта борьба будет продолжаться и здесь, но уже на
уровне диалектической логики — в нечто, это «не»
себя проявит. И вот начинает оно себя проявлять.
Дальше я думаю: сейчас я буду уже двигаться
к концу сегодняшнего нашего занятия, потому что это
такие непростые вещи, их нужно переварить.
Пока непонятно.
Но согласиться должны?
Я уже потерялся.
А вот пишем, я когда студентам объясняю, так
и пишем: иное иного есть…
305
Иное.
Гениально! А вы говорите! Вот кто диалектик!
Вот она, диалектика. Иное иного есть иное. И люди,
которые не привыкли к этому, они до этого дойдут
и скажут: ну все, я бросаю все, эту воду выливаю,
книжку сворачиваю — идите вы отсюда со своей
диалектикой, больше я этим заниматься не буду.
Но это люди, которые не обдумали, что получилось,
а на самом деле получилась конфетка, как говорит
Жириновский. Конфетка! Иное иного есть иное.
Вот давайте это выражение я вам прочитаю два
раза и по-разному. Дмитрий Юрьевич, иное иного
есть иное же. Ну, раз было иное и осталось иное, со
гласитесь?
Да.
То же самое, равное самому себе. Дмитрий
Юрьевич, иное иного есть иное. Не равное самому
себе. То есть в этом высказывании содержатся два
противоположных утверждения, в одном. Это очень
диалектическое высказывание: иное иного есть иное.
И что здесь, собственно говоря, содержится? И в чем
достижение? А достижение в том, что все, что есть,
любое нечто — оно единство равенства с собой (иное
иного есть иное же) и неравенства с собой, и все вре
мя, и всегда. И несмотря на то, что все, что есть, все
определенное, все и равно самому себе, и неравно са
мому себе, оно есть и равенство с собой, и неравенство
с собой, люди доходят до этого и удивляются. И даже
вы удивились. А чего тут удивляться? Вот это диа
лектическое восприятие мира, нельзя воспринимать
его таким неподвижным, которое не переходит в иное,
оно все время переходит в иное.
Вот если я обучаюсь, я не перехожу в иное?
Перехожу, но, переходя в иное, я остаюсь я. Каждое
306
нечто — оно и равно, и не равно самому себе, и никуда
ты от этого не денешься, одновременно, не когда-то
потом.
Вот я с водителем разговаривал, едем мы на ма
шине, а он говорит: «Вы чем занимаетесь?» Я говорю:
«Философия, диалектика». — «А что такое?» Я гово
рю: «Вот вы едете — вы эту точку проезжаете или не
проезжаете?» Он так задумался и говорит: «Ну если
вы…» — «Ну, вы в этой точке находитесь сейчас вот,
которую мы проехали? Находились в ней?» Он го
ворит: «Нет, не находился». — «А что вы так…? Даже
если вы перелетали, вы все равно были в этой точ
ке». — «Ну, находился». — «Ну, если вы в ней толь
ко находились, вы умеете так резко тормозить, что
ли, что вы раз — и в этой точке остались? Так вы ее
разве не проезжали, то есть вы не находились в ней.
То есть ваше все движение механическое как водите
ля состоит в том, что вы находитесь и не находитесь
в этой точке».
Мучились греки, пытались это вот как-то совме
стить в голове: что ж получается — антиномия, одно
и второе — они противоположны. А как решил это
Гегель? И находимся, и не находимся одновременно.
Если я двигаюсь, то я нахожусь и не нахожусь в этой
точке, — это противоречие механического движения.
И вообще все, что есть, с точки зрения диалектики,
а диалектика отражает живую жизнь, в отличие от
мертвых схем, которые тоже хороши, и они свою
роль играют, и никто не собирается эту самую фор
мальную логику убирать. Мы с вами рассуждали
сугубо формально-логически и пришли к тому, что
если иное иного есть иное, и тогда иное равно самому
себе и иное не равно самому себе. И остается только
нам констатировать, что равенство иного с собой —
это один момент, а неравенство иного с собой — это
другой момент.
307
Равенство с собой называется «в-себе-бытие»,
а неравенство с собой — бытие-для-иного Эти момен
ты — это два противоположных движения в одном
движении, нечто сохраняется, и оно же изменяется.
Вот такое нечто, которое так представлено, называ
ется «изменяющееся нечто».
Почему в-себе-бытие и бытие-для-иного это
моменты? Потому что это два противоположных
движения в одном движении, а не две части, не два
куска, а вот эта грубятина — куски, части, элементы,
структура… это не диалектика. Пытались диалектику
в науке философской заменить всякие проходимцы
так называемой теорией систем. Всё есть система —
согласны?
Не поспоришь, да.
А система — это значит элементы и структура.
И это как, представьте себе, кристаллы изобража
ются: там есть элементы, между ними связи, и все.
А чего тут нету? А тут нету противоречий, они их
исключили в этой картине. То есть имеется среда,
есть внутренние связи, есть внешние связи, внешняя
среда, внутренняя среда — и диалектика умерщвлена.
И вот это было в моде, я даже специально со своими
коллегами, в том числе с профессором Ельмеевым,
заслуженным деятелем науки, против этого высту
пал, ну и вроде после поутихло это немножко, а то
это просто каждый кандидат писал: я пользовался
теорией систем. Чем ты пользовался, какая там те
ория? Если я буду вас брать как систему, то у вас
есть руки, ноги, голова, печенка, селезенка — я объ
яснил, кто вы такой? Ну, это глупость же! То есть
это правильно, это правильность, но правильность
не есть истина, а истина-то противоречива, потому
что жизнь противоречива.
308
И вот как именовать такое нечто, которое есть
единство и равенство с собой, которое называется
«в-себе-бытие», и неравенства с собой, которое на
зывается «бытие-для-иного»? Допустим, вы не за
помнили этих категорий — «в-себе-бытие» и «бытие-
для-иного», не в этом дело. Важно запомнить, что
нечто равно самому себе и неравно. И вот такое нечто,
которое есть единство равенства с собой и неравен
ства, в-себе-бытия и бытия-для-иного, называется
изменяющимся нечто. Что непонятного? А вы как
понимали изменяющееся нечто? А вы, граждане
читающие, вы как понимали изменяющееся нечто?
А разве можно его по-другому понимать? И вот от
ветьте сами себе, а как, вот вы этого Гегеля читали,
смотрели — вы можете по-другому рассказать, что
такое изменяющееся нечто?
Я начал искать, почему такие слова употреблены.
Ну, «бытие-для-иного» понятно — становится иным
как бы. Вот люди, которые все время живут в России
и все время ругают ее: дрянь эта Россия, и показывают
в фильмах, что это ужасная Россия, из грязи она вы
шла, и никогда она из грязи не выйдет, она так в этой
грязи и останется. Это люди, которые всю жизнь
мечтают уехать на Запад, но не уезжают, потому что
здесь можно легче заработать бабки. И вот эти люди
есть бытие-для-иного: это наши люди, российские, но
они российские с одним только стремлением — уйти
отсюда. Но не уходят по той простой причине — на
хапать нужно денег, а деньги тем хороши, что их
никогда не бывает много. Поэтому им все некогда
туда. А те, кто туда уезжает, они начинают проситься
сюда и говорят: Владимир Владимирович, пустите
нас обратно, мы готовы, мы признаемся в том, в чем
вы нас обвиняете, только дайте нам здесь хозяй
ствовать. Они рвутся в Россию, потому что там они
309
будут никто и денег столько не получат. А здесь они
могут сейчас, обманывая людей, получить большой
капитал. Поэтому вот это бытие-для-иного. Он есть,
он здесь, он российский, но он бытие-для-иного… Или
вот компрадорский капитал, он строит свою прибыль
на уничтожении отечественного производства: чем
больше он уничтожит, тем больше денег получит. Это
компрадорский капитал, а отечественный капитал
пытается как-то так создать свое производство и тоже
на нем получить прибыль. Эти категории понятны,
хорошие названия — «бытие-в-себе» и «бытие-для-
иного», до Гегеля этих диалектических категорий
в философии не было.
Дмитрий Юрьевич, вы сейчас в себе или не в себе?
В себе.
В себе — это что значит? Вы равны самому себе.
А если я сейчас на вас кричать буду? Это я в себе или
не в себе?
Вышел из себя.
А «мне сейчас не по себе» — это что значит? Не
как всегда, я чувствую себя плохо, нехорошо мне,
я неравен с собой. Вот это изменяющееся нечто. И вот
когда мы это все уже изобразили, говорим: ну, слава
богу, все закончили, последний переход. Последний
переход такой: а вы не забыли, что у нас определенное
наличное бытие, Дмитрий Юрьевич? А вот я сейчас
только про бытие говорил, заметили?
310
Да.
А вы уже думали, что все? Нет. Ведь у нас опреде
ленное наличное бытие — и что тогда? А его опреде
ленность с наличным бытием уже в единстве, поэтому
все, что мы наговорили про бытие, относится и к
определенности. Логично?
Логично.
Тогда надо взять определенность как равную са
мой себе, в-себе-бытие, и взять ее как неравную са
мой себе, то есть как бытие-для-иного. Они что — не
в единстве, что ли, находятся? В единстве. Так они
противоположности.
Аналогично, да.
А если я не могу бороться с бытием-для-иного,
я становлюсь каким-то идиотом, то тогда извини
те, я не могу утвердить свое в-себе-бытие. Так вот,
такое в-себе-бытие, которое противостоит переходу
в иное, будучи с бытием-для-иного неразрывно, это
же одно бытие, они не распилены, это все один и тот
же человек или один и тот же предмет. Значит, это
в-себе-бытие, которое отрицает бытие-для-иного
активно, называется «в-нем-бытие» — еще одна
категория, третья. И дальше Гегель говорит для тех,
кто любит короче: или просто «в». Ну, в чем-то, в,
в вас, внутри вас что? «В» — это значит не снаружи.
И вот тогда появляется вот здесь, в этом месте, когда
мы дошли до этого, до трех моментов, из них на самом
деле все равно два, просто в-себе-бытие уже берется
311
как в-нем-бытие, то есть как отрицающее бытие-
для-иного. Получается определенность, которая
есть в себе, в простом нечто и сущностно нахо-
дится в единстве с другим моментом этого нечто
с в-нем-бытием, и называется определением.
То есть это очень важное определение. Я только
это переведу на более понятный язык, это все строго
и правильно сформулировано в «Науке логики», и что
такое определенность, мы с вами знаем, знаем, как
определение определяется — это качество, которое
есть в себе в простом нечто и сущностно находится
в единстве с другим моментом этого нечто — с в-нем-
бытием. Качество. Во-первых, качество. Вот человек,
если порядочный, порядочность есть его качество. Но
эта порядочность связана со всяким, с борьбой одного
человека со своими собственными недостатками и со
блазнами, о которых нас даже религия предупреждает.
Мы и без религии знаем, что есть всякие соблазны
сделать не так, а вот так, и в современном обществе
их очень много.
Так вот, качество, которое есть в себе, то есть оно
равно самому себе, не пропадает: сегодня есть, сегодня
я порядочный, завтра буду непорядочный. Так оно
у вас сохраняется или не сохраняется? То есть надо,
если я хочу брать определение чего-то, это должно
быть такое качество, которое сохраняется в измене
нии. Если оно не сохраняется, это не определение
ваше. Это раз. Во-вторых, оно сохраняется в борьбе
с иным, то есть находится в единстве с в-нем-бытием,
и оно активно этому иному противостоит, с одной
стороны, а с другой стороны, оно выходит вовне
и себя утверждает вовне, в ином. Если вы порядоч
ный человек и никаких поступков у вас в пользу
утверждения этой порядочности нет, то название у вас
хорошее, а вот амбиции не соответствуют амуниции.
312
И наоборот: если у вас есть этот самый выход вовне,
то через это «вне» можно проникнуть в определение
и его изменить — бывает, люди перерождаются: был
порядочный, а потом стал подлецом. И сколько было
вот в этот период…
Регулярно таких встречаю.
В этот период, когда шел переход от коммунизма
к капитализму, вдруг такие люди, которые были пер
выми секретарями или генеральными, как Горбачев
или Ельцин, и вообще воспитывались, так сказать,
на партийных коленках, вот они вдруг стали анти
коммунистами в одночасье. Ельцин бросил партий
ный билет. Это как… кто его уважает? Сколько бы
«Ельцин Центров» ни настроить, все равно народ
уважать его не будет — человека, который предал
ту партию, которая его вырастила и довела до таких
высот. Он эту высоту использовал для того, чтобы
всю эту партию и страну уничтожать и пригласить
сюда иностранцев, чтобы они здесь у нас в каждом
министерстве сидели.
Ну вот, собственно, вот это вот определение, и мы
на этом можем поставить запятую, чтобы люди почи
тали до этого места… и самостоятельно продолжили
штудировать «Науку логики» дальше.
Да. Спасибо, Михаил Васильевич.
И вам спасибо. Сейчас надо радоваться, если из
учают такие вещи.
Да. У нас контингент подготовленный, да. На
сегодня все. До новых встреч.
Беседа 7
ЕДИНСТВО И БОРЬБА
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ
В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Симметрично!
Интересно и для меня очень полезно.
О чем сегодня?
Сегодня речь идет о борьбе за экономические
интересы работников. Это сложная тема для меня,
несмотря на то, что я вроде бы ею и занимаюсь, но
она все равно сложная. Сложная ведь не потому, что
кто-то ею занимается или не занимается, а она жиз
ненная такая проблема, которая перед всеми стоит,
ну и которой внимания, как я понимаю, недостаточно
уделяется и в той литературе, которой я занимаюсь,
экономической в том числе. То есть это некая ред
кость, а вот проблема эта не редкость, наоборот, все
ее касаются, и она всех касается. И вот я думал: на
какой основе ее разрабатывать-то? Я пришел к вы
воду, что надо разрабатывать на фундаментальной
основе, классической, а классическая основа какая:
вот в свое время была Французская буржуазная рево
люция, и вот Французскую буржуазную революцию
одни готовили, а другие готовились к ней и пытались
314
ее оттянуть. И вот феодальные историки начали до
казывать, что управлять государством могут только
благородные — дети, у которых есть папа-граф или
мама-графиня соответственно, бароны и т. д.
Специфические знания.
В лоне феодализма уже буржуазия поднималась,
и она поднялась, потому что особенность буржуазной
революции в том, что сначала появляется буржуазная
экономика, потому что уже отношения такие, что
315
одних нанимают, а другие — это те, кто их нанима
ет; одни наемные работники или рабочие, а другие
капиталисты, а власти у этих капиталистов нет. Ну,
капиталист же не будет говорить: дайте власть мне.
Он говорит: дайте власть всем, всему народу. Отсюда
все эти вот такие всенародные декларации: народ
должен взять власть, народное государство. Это было
то время, когда это имело смысл.
Чем аргументировали?
Аргументировали тем, о чем мы с вами сейчас
говорили, — именно тем, что с детства они к этому
подготовлены, а эти не могут вообще. Да и вообще
люди, если они не благородные: и ум-то у них не
такой, и способности у них плохие.
Я уж догадываюсь — рановато.
Не Маркс, тем не менее кого ни спроси — я это про
веряю часто на занятиях, — говорят: Маркс открыл
теорию классовой борьбы. Берем Маркса — ну, у нас
же все-таки должны быть свидетельские показания,
317
мы же в серьезной организации находимся: Маркс
пишет письмо Иосифу Вейдемейеру в Нью-Йорк.
Это тоже нам знакомые люди, там революционеры
сидят в Америке. Из Лондона — тоже это все очень
современно и актуально, 5 марта 1852 года: «Что
касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга,
что я открыл существование классов в современном
обществе, ни та, что открыл их борьбу между собой.
Буржуазные историки задолго до меня изложили
историческое развитие этой борьбы классов, а бур
жуазные экономисты — экономическую анатомию
классов». «То, что я сделал нового [то есть Маркс
и так сделал кое-что, и необязательно ему приписы
вать эту разработку], состояло в доказательстве сле
дующего: 1) что существование классов связано лишь
с определенными историческими фазами развития
производства; 2) что классовая борьба необходимо
ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура
сама составляет лишь переход к уничтожению всяких
классов и к обществу без классов».
А мне остается только назвать фамилии тех, кто
открыл классы и классовую борьбу, — Тьерри, Минье
и Гизо. По фамилиям этим — Тьерри, Минье и Гизо —
можно найти и почитать про их теорию, что они счи
тали, у них некоторые различия есть в позициях, но
общая позиция и общая установка их, которую они
дали миру, состоит в том, что вы ничего не поймете
вообще в истории развития общества, поскольку
история — это и есть история движения общества,
если не будете стоять на позициях классовой борь
бы, а с позиций теории классовой борьбы, которую
разработали вот эти буржуазные историки, можно ее
понять. А экономисты — имеются в виду Адам Смит
и Рикардо. Так что все фамилии тут известны, и я ду
маю, что в буржуазном обществе можно опираться на
творения буржуазных историков, нормально будет?
318
Следует, я думаю.
Следует, да, вот я из этого буду исходить. И вот
если из этого исходить, то надо хвалить нашу бур
жуазию российскую.
Чем она так хороша?
Очень хороша — она очень активно борется за свои
интересы. Пример надо с нее брать. Вот смотрите, как
она проводила приватизацию: любо-дорого смотреть!
Нарезала всяких бумажек, которые Чубайс называл
ваучерами, бумажки раздали и людям говорят: вы
получите три «Волги». Люди поверили этим жуликам,
а эти жулики потом начали розданные бумажки ску
пать. А вы же не будете так просто продавать — вы же
собственник части народного достояния. Надо вам не
платить полтора года зарплату, прийти к проходной
и сказать: «Дмитрий Юрьевич, деньги нужны вам
чистые?» Вы говорите: «Нужны». — «Ну, тогда да
вайте свои ваучеры — они у вас без толку лежат, а нам
они пригодятся». А потом соберут мешок ваучеров —
и «Уралмаш» покупают за эти ваучеры. Бесплатно
практически.
Многие даже в эту суету не вступали — просто
поделили. Мне, кстати, всегда интересно: рассказы-
вают, что все построено на крови и костях, а к этому
должно быть какое-то уважение, нет? Если на крови
и костях, то строили-то для всех, а не лично для вас.
Это да, даже запомнил, что вы в прошлый раз ска
зали: а что может быть ценнее человеческой жизни?
Две человеческие жизни. А три тем более. Тем более
если речь идет об истории. Вся история идет вообще-
то так, что в конечном итоге народ улучшает свою
жизнь. Крепостные лучше живут, чем рабы, а рабочие
лучше, чем крепостные, хотя их пытаются туда же
отправить, но они все равно свободные уже. Вот, это
319
хорошее дело, это очень здорово придумано, и надо же
было это придумать, реализовать и железной рукой
наша новоявленная буржуазия это реализовывала. Ее
не устраивало то, что они сообща владели этим всем
богатством, потому что после ХХII съезда партии,
которая выкинула теорию диктатуры пролетариата
вообще из программы правящей партии, получилась
диктатура буржуазии, но такая совместная диктату
ра — вот все эти управленцы, элита, как они сейчас
про себя говорят, вот эта «элита» хотела управлять
всей страной, а потом они все-таки передрались
и решили переделить: отдельно мое — это мне, а ва
ше — это вам... А еще в дело растаскивания общего
богатства желательно втянуть вообще остальных, как
преступники втягивают других людей в свое престу
пление: пусть у каждого будет своя приватизирован
ная квартира и каждый будет частный собственник
у нас. У меня завод, а у вас — квартира есть?
Квартира.
Все, и вы такой же самый, как я, только вы не
успешный, а я успешный — вся и разница.
Широчайший выбор!
Кировский завод уперся, собралась конфе
ренция, мой родственник выступил там, Виктор
Александрович Овчинников, — против (на конфе
ренции). Он потом был депутатом Ленсовета де
320
мократического, но не присоединялся к позиции
этого демократического большинства. Он выступил
против, и Кировский завод проголосовал против
приватизации. Что делать? Шум... Всех трудящихся
Кировского завода отправили в отпуск, потом еще
в отпуск — и оплачивали, потом еще в отпуск. Когда
они пришли после длительного летнего отпуска, уже
все было приватизировано. Ну вот, буржуазия не
пожалела же денег на это, но зато теперь не 35 тысяч
человек там, а всего 7,5 тысячи работает.
Наладилось, да.
То есть буржуазия борется за свои интересы. Это
правильно или неправильно? За свои интересы надо
бороться или нет?
Ну, естественно.
Вот она и боролась. Но это все мелочь, а вот по-
крупному было так: вы же Бориса Николаевича знае
те, у него денег нет. Он говорит: куда делось 800 мил
лиардов — не знаю.
И мы не знаем.
И он не знает. Но мы не знаем и знать не можем,
а вот он почему-то тоже не знал. Ну, нету их — куда-
то пропали. Слушай, дай миллион! А вы также не
дадите мне миллион?
Нет.
А под залог? Под залог завода, который 10 мил
лиардов стоит, даете?
Конечно, сразу.
Всё. Но я не отдам.
Обогатиться.
Если я принципиальный человек.
Он как все.
Он же пойдет и поговорит с Дмитрием
Анатольевичем: вы ж понимаете, у нас край дале
кий, так тяжело, пришлите деньги в строительную
компанию такую-то. А генеральному директору стро
ительной компании говорит: «Но вы, пожалуйста, мне
половину-то отложите сюда.» — «А как я буду делать,
как обналичу?» — «Это не должно беспокоить меня.
Хочешь получить — давай, а не хочешь получить —
извини». И кто-нибудь из этих самых коммерсантов-
капиталистов на Сахалине возмущался по поводу
этого Хорошавина? Ни один! Это же отец им родной,
они никогда бы этих денег не получили.
Государство, конечно.
Да ну ладно.
Нет?
Ну, все-таки класс... Что такое государство — это
орган класса, это машина насилия в интересах го
сподствующего класса. Просто они общие интересы
какие-то нарушили, и надо их вот посадить. А на
самом деле надо гораздо больше ведь посадить.
Конечно!
Но это кому надо — это вам надо, а классу это не
надо. Если мы буржуа, не надо нас сажать, наоборот,
надо нас хвалить. Вот я буду, например, хвалить
буржуазию за то, что она борется за свои интересы
и в целом, и в частности. И, став чиновником, она не
забывает о своих интересах. Это вы можете забыть,
а она все время думает об этом. А вы все о народе, да
о народе — кого сейчас интересует ваш народ? Вот
надо о чем подумать. Вот как-то вы не входите в по
зицию, вы все с какой-то узкой позиции — дескать,
народ... Кого это интересует, что народ? Это неуспеш
ные люди, вы же сами сказали — они неуспешные,
они где-то в грязи работали, ничего они не получили,
ничего не понимают.
Родословной нет.
Нет ни родословной, ни денег нет. Если были бы
деньги, купили бы родословную — разве это проблема
сегодня! Короче говоря, еще что делала буржуазия:
326
вот что она придумала... Но это я о прошлом говорю,
90-е годы. Давайте новенькое возьмем. Новенькое —
2013 год. В этом году придумали новый закон. Вы,
наверное, знаете, что была аттестация рабочих мест.
Это значит, что приходят люди с термометрами,
с приборами и выясняют, какие у вас условия. И вы
ясняют, что у вас загазованность, запыленность,
электромагнитные излучения, виброопасность и тя
желая, опасная, вредная, травмоопасная работа. И ре
шили, что из-за этого работодатели должны платить
компенсационные выплаты, давать вам мармелад,
молочко, дни прибавлять к отпуску, причем если
вредная работа, столько-то дней, а если особо вред
ная — гораздо больше дней, а еще уплачивать деньги.
Теперь подумайте с точки зрения буржуазии — это
же растрата.
327
Вот копать — наймете, строить на стройке еще под
общим надзором, а на серьезные работы, которые
у нас тоже есть в России, никак.
Безусловно, да.
Но это нагрузка на работодателей, и решили эту
нагрузку ослабить. Кто решил? Ну чья власть —
работодателей же власть, буржуазии, она и решила
ослабить. Как это сделать? Во-первых, эту идею
с травмоопасностью выкинуть надо вообще. Это не
счастный случай — зачем за несчастный случай... Это
несчастье, с каждым может случиться. Это вы там
такую картину обрисовали. Не надо ходить на такую
работу. Ходите, как я вот, на работу преподавателем,
я со стула не упаду. А если вы там работали, вы просто
неудачник, должен я вам сказать. А я удачник. Как
я могу сломать ногу или голову? Никак. Поэтому вот
надо искать такую работу, а если вы не нашли — вы
виноваты. У нас вот все виноваты, кроме тех, кто
нашел такие хорошие теплые места. Вот это раз.
Второе, значит: не надо это все мерить, надо сделать
экспертную организацию такую аттестованную, ко
торая будет приходить, но не сама, а за плату. Было
бесплатно до 2013 года, в конце 2013-го этот закон
приняла Дума, потом президент подписал в начале
2014-го, и введено в действие, так что некоторые,
которые за этим следят, даже не оглянулись и не за
метили, как это было сделано.
А принципиально изменилось вообще все: отноше
ние к анализу, условия труда и компенсация. Значит,
травмоопасность — нету такой, теперь приходят из
этой аттестованной организации. Раньше бесплатно,
неважно, кто вызывает — профсоюзы или вы, но вы
не подкупите там их, они будут замерять и скажут:
«Нет, товарищи, у вас тут вредно». — «Как же вредно?
328
У нас же свежий воздух». — «Нет, у вас не свежий
воздух, у вас тут контакт с такими веществами, кото
рые рак могут вызвать при производстве меланина,
а вы пишете, что у вас все хорошо. Нет, не хорошо».
То есть все замеряли, это был материализм. Вообще,
материализм тоже соответствует буржуазной рево
люции: материалисты тогда пришли и даже за отде
ление церкви от государства выступали, за отделение
церкви от школы. Ну, давайте церковь — пожалуйста,
но не надо в школу тащить. И в государство не надо,
не надо стоять вот со свечкой, с подсвечником — не
надо этого делать, потому что у нас много всяких
религий, и будет у нас только столкновение рели
гий из-за этого. Или все начнут соревноваться, кто
больше настроит — кто храмов, кто сделает синагог,
кто сделает больше мечетей, и конца-края этому не
видать, и все ресурсы на это пойдут, и будут гово
рить, что это очень важно, это духовность, а вы тут
свои школы с вузами — только тормоз перестройки.
Поэтому давайте — я с этого начал — давайте будем
брать пример с великих. У нас, кстати, две улицы
были, вернее, два достопримечательных адреса, кото
рые имели имя буржуазных революционеров: улица
Марата — знаете? Вот я теперь боюсь, что ее скоро
переименуют, потому что...
329
же буржуазная революция сейчас, контрреволюция
произошла, так вы радуйтесь. Буржуазная, так вы
должны своих-то беречь, символы свои уважать.
Хотя странно.
Я понимаю, что вы Ленину памятник ставить
не будете, ну и хорошо, что вы его не скидываете.
Памятник у Смольного стоит — и охраняют, и не
подпускают, не дают испортить. Очень хорошо. Ну,
а зачем вы своих-то буржуазных-то революционеров,
так сказать, выбрасываете? Ну, выбросили, короче
говоря, если мы берем идеалы буржуазной револю
ции, это был материализм такой крепкий, а здесь что?
А здесь субъективный идеализм. Во-первых, платит
работодатель. А кто платит, тот заказывает музыку.
Вот я вас пригласил, чтобы вы сделали правильную
оценку. Но вы же понимаете, когда я вам заплачу
и сколько — в зависимости от того, что вы сделаете.
Да, естественно.
А вы что, мои интересы не знаете? Вы вообще
квалифицированный человек или нет?