Пролог

По территории колонии разносился голос из репродуктора:

— Всем освобождающимся по концу срока срочно прибыть на вахту. Повторяю, всем

освобождающимся по концу срока срочно прибыть на вахту.

Виталий, уже попрощавшись со всеми, шёл по территории промзоны к вахте, и эти слова приятно
щекотали ему слух. Каждый будний день, слыша их, он думал о том, что когдато они прозвучат и
для него. И вот этот день настал. Даже снег сегодня хрустел под ногами как-то по-другому. То ли от
того, что начифирившись на проводах, Виталий шёл так, как будто не касался ногами земли. То ли
просто в голове уже звучала музыка свободы и заглушала скрип снега. Ещё год-два назад он готов
был слышать этот скрип круглосуточно, если бы ему дали возможность пешком добраться до дома
за пять тысяч километров. Но сейчас из громкоговорителя на вахте прозвенел уже его звонок,
законный… ВОТ ОНА, СВОБОДА!

Толян открыл дверь, держа дочку на руках. С тех пор, когда Виталий видел его в последний раз,
брат сильно изменился. Раньше он был просто высоким и крепким, теперь же он был просто
огромным. Виталий, конечно, знал из писем матери, что Толян сильно поправился, но он и не
догадывался, до какой степени. Даже голова у него увеличилась минимум в полтора раза, не говоря
уже про тело. И стричься он стал теперь почти под «ноль», что ещё больше делало его похожим на
огромного бандита. И лишь маленькая дочка на руках да, радостная улыбка делали его
добродушным.

— О, уже родился, что ли? А когда? — удивлённо спросил Виталий, здороваясь и обнимая брата.

— Да вот недавно, — ответил Толян. — Только не родился, а родилась.

— Братуха, ты чё, в темноте не туда попал? — после паузы удивлённо спросил Виталий, снимая
шапку и проходя за братом на кухню.

— Нормально-нормально, всё туда, — засмеялся Толян. — У меня девка вырастет, покруче любого
пацана. Правда, доча? — Он приблизил лицо к дочке и засюсюкал: — Скажи, мы им покажем всем,
когда вырастем. Мы им покажем, кто у нас тут лучший…

— А где твоя жена-то? — спросил Виталий. — Покажи хоть, на ком женился. Мать писала, что ты
ещё на заводе её подцепил. Кем она там работала-то?

— Не подцепил, а познакомился, — негрубо парировал Толян. — Подцепляют, знаешь кого?

— Не кого, а что, — поправил Виталий. — Сифак и три пак.

— Ну, в принципе и это тоже, — согласился Толян.— Щас Вова Мастер приедет, он хотел с тобой
увидеться-, как ты освободишься.

— Слободской, что ли? — удивился Виталий. — А чё ему надо?

— Не знаю, — покачал головой Толян. — Он же с Бандитом здесь рядом.

— С каким бандитом? — настороженно спросил Виталий.

— Ну с Олегом, Вор иркутский. Он же щас здесь.

В этот момент в прихожей раздался звонок, и Толян сразу пошёл открывать дверь, сказав:

— О, а вон и Мастер.

Виталий проводил брата настороженным взглядом и задумался. Раньше Вова Мастер был одним из
молодых городских авторитетов, и до подсидки Виталий, собрав свою первую серьёзную банду,
общался с ним на равных, хоть тот и был старше. Но теперь, судя по тому, что Мастер рядом с
Вором в законе, он серьёзно поднялся, и, может быть, даже сам стал

стремящимся. И если это Бандит послал его по душу Виталия, то это, может быть, связано с тем
косяком, который по молодости и неопытности запорол в тюрьме Виталий, загнав под шконки
целый этап, поднимающийся с ангарской малолетки на взросляк. Тогда про эту колонию для
малолеток ходили легенды, что там «сука на суке» и множество опущенных, которые зачастую
приходят во взрослую колонию и скрывают этот факт. И молодой и дерзкий Виталий не стал тогда
разбираться, кто есть кто. А устроил «разведку боем», чтобы проверить на деле. Хоть разборки по
этому случаю тогда уже состоялись, бывало, что и на воле человеку вспоминали его старые грехи. С
прихожей послышались звук открываемой двери и голоса Толяна и Мастера.

— Здорово. Чё, приехал?

— Здорово. Приехал, проходи.

Мастер зашёл на кухню вслед за Толяном и сразу

подшёл к Виталию с протянутой рукой.

— Здорово. Как доехал? — спросил он с улыбкой.

— Нормально, — ответил Виталий, улыбаясь как-то настороженно. — На самолёте долетел, меня же

батя встречал.

— Ну и ладушки, — сказал Мастер, всё ещё улыбаясь и глядя на Виталия. — Бля, сто лет тебя не
видел.

— И ещё бы столько же не видел? — спросил Виталий, тоже улыбнувшись, но как-то натянуто.

— Да не. Смотрю просто, изменился сильно. Полысел…

— О, а я тока щас заметил, — подхватил Толин и спросил удивлённо: — Братуха, ты чё? Лысеешь,
что ли?

— Ну-у, — с наигранным сожалением Виталий провёл рукой по голове. — умные волосы покидают
дурную голову. — Он повернулся опять к Мастеру. — А ты как? Где щас?

— Ну живу-то всё там же, на Слободке, — ответил Вова. — Мы тут с Бандитом щас. Я, Саня Лысый…
Помнишь его?

— Конечно, помню, чё ж не помнить. На тюрьме как-то грев от него получали один раз, вспоминали.
Давно, правда, — ответил Виталий.

— О, кстати, а чё ты там за беспредел устроил на иркутской тюрьме? Чё-то Бандит рассказывал… —

спросил Мастер.

Поняв, что его подозрения оправдались, Виталий с шумом выдохнул и решительно сказал с
некоторой жёсткостью в голосе.

— Он уже спросил с меня за тот беспредел, а спрашивается с человека один раз. Я уже пояснял за
это в челябинской управе, когда там ещё раз предъявляли за одно и то же. Он чё, за этим сюда
приехал?

— Да не-не… Он, наоборот, сказал, что такие люди, как ты, должны быть рядом, — успокоил его
Мастер.— Мы же щас тут всех нормальных подтягиваем. Людской ход налаживаем. Он просил
привезти тебя к нему, как ты приедешь.

— Куда, к нему? — спросил Виталий.

— Ну не в Иркутск же, — улыбнулся Мастер. — Он щас здесь живёт, на Кирова.

Виталий посмотрел на Толяна, который кивнул на дочку и сказал:

— Илонку надо с кем-то оставить. Давай уже мою дождёмся, она скоро придёт, да поедем

Дверь им открыл Лысый и широко улыбнулся.

— Здорово. Как доехал? — спросил он так радостно, как будто Виталий с сочинского курорта
прилетел.

— Нормально, Сань, — ответил Виталий, улыбаясь как-то настороженно.

— Темницы рухнут, и свобода…

— Нас встретит радостно у входа, — всё с той же натянутой улыбкой продолжил Виталий.
— Ха-ха-ха, — засмеялся Лысый и кивнул в зал. — Ну проходите, Олег вон в комнате. Как раз купца
заварили? Я щас…

Он ушёл в кухню, а Виталий с Толином и Мастером разулись и прошли в комнату. Бандит сразу
поднялся к ним навстречу и с улыбкой обнял Виталия.

— Как доехал? — спросил он.

— Нормально, Олег, — ответил Виталий сдержанно. Когда Бандит учил его жизни в тюрьме, он не
был таким вежливым. Объяснял ему понятия жёстко и заставлял повторять как в школе, усвоил ли
Виталий его уроки. Теперь же он смотрел совсем по-другому, как на друга. Это и настораживало
Виталия, думающего, что Вору от него что-то надо.

— Ну и ладушки, — кивнул Бандит и поздоровался с Толяном. — Чё, присаживайтесь. Как раз чай
заварился. Или коньяку вам открыть?

— Не-не, я чай, — покачал головой Виталий.

— Я тоже чай, — сказал Толян.

— Ну смотрите, — сказал Бандит. — Мы-то по-любому бухать не будем. Щас на стрелку ехать во
Влад. Ну а чё ты, Витала? Как жить думаешь?

— Да осмотрюсь пока, там видно будет, — ответил Виталий, присаживаясь в кресло рядом с
Бандитом.— Тут-то всё поменялось уже, даже деньги.

Зашёл Лысый с чаем и, буторнув его, налил в кружку и пустил по кругу.

— Да это что поменялось — ерунда, — махнул рукой Бандит. — Люди-то те же остались. Я имею в
виду именно ЛЮДИ, кому людское не чуждо. Я щас здесь общак поднимаю и нормальных пацанов
подтягиваю, чтоб вместе все были.

— Да это я уже понял, раз ты в Уссурийске теперь живёшь, — ответил Виталий как-то обречённо.
Вор сделал такое ударение на слове «люди», что всё сразу стало понятно. Если не присоединиться к
нему, то нормальным пацаном тебя считать уже не будут. Эти методы были хорошо знакомы
Витале. За время скитания по тюрьмам он сам не раз применял их в своих целях, чтобы вынудить
кого-то поступить так, как ты хочешь. Это называлось «надавить на гниль». И вот теперь «на гниль
надавили» ему. Если отказаться работать с Бандитом, то в списке людей значиться уже не будешь.

— Ну раз понял, хорошо, — сказал Бандит. — Значит, быстро определишься, с кем твоя дорога по
жизни.

Витала, подносивший в это время кружку ко рту, остановился и, внимательно посмотрев на

Бандита, сказал:

— Да ты погоди, Олег. Дай осмотреться, подумать. У меня ж надзор ещё, щас пока прописка… х…
иска…

— Да чё тут думать? — перебил Бандит. — Я ж говорю, всех пацанов с понятиями подтягиваю. Ты

же здравый человек, и брат твой тоже. Ткач освободится скоро, тоже с нами будет.

Виталий посмотрел на Толяна и сказал, повернувшись опять к Бандиту:

— Ткача же вроде Билл здесь ответственным ставил, я слышал.

— Да кто он такой, этот Билл? — резко произнёс Лысый и скрючил пальцы. — На положении Вора,
бля буду, зона. Мы его прорубили вот недавно, еле очухался.

— Билла самого тут ставили за край ответственным, — подтвердил Мастер. — Только Вор в крае
один, Олег. И живёт в Уссурийске.

— А если в крае есть Вор, положенец тут тогда, на х…й, не нужен, — опять вставил Лысый. —
Движняк есть кому наводить.

— А кто Билла поставил? — спросил Виталий и наконец-то отпил чай и передал дальше Толяну,
беря конфету.

— Да без разницы, кто его поставил, — ответил сам Бандит. — Кто поставил, пусть в своём регионе
разбираются. Здесь, в Приморье, разбираться будем только мы. И я сам поставлю ответственных в
городах, кого посчитаю нужным. Ватулика в том году убили во Владе спортсмены, других воров
здесь нет.
— Билл там во Владе ещё пырхается, хочет под себя всё загрести, прикрываясь своим
положенством, — добавил Лысый. — Но ему недолго осталось. Мы щас как раз к нему на стрелку
едем во Влад. Поехали с нами.

— Да какие стрелки? Только приехал, ещё родных даже не видел всех, — немного возмущённо
ответил ему Виталий.

— Да правильно-правильно, — сказал Бандит и осуждающе посмотрел на Лысого. — Ты чё, Саня?

Человек только освободился… Сами съездим. — Он опять

повернулся к Виталию. — Отдыхай, Витала. Щас тебе девчонку, кстати, привезут нормальную.
Коньяк, шампанское, фрукты, всё на кухне. Мастер здесь останется. Потом поможем тебе с
пропиской, на работу воткнём, чтоб числился там…

— Да у меня с этим всё нормально, — поспешно ответил Виталий, не желая быть кому-то
обязанным. Тем более что вот так сразу бросаться в омут, пусть даже с авторитетным Вором, он не
собирался. — Батя сказал, с начальником своим решит вопрос, чтоб я на работе числился. И
прописаться есть где.

— Ну и ладушки, — спокойно ответил Бандит. — А с бабками и всем остальным проблем не будет.

Мы уже пол Приморья закатали. И остальные тоже никуда не денутся. Спортсмены все, в том
числе.

— А чё, много спортсменов тут уже? — спросил

Виталий.

Бандит молча кивнул, отпивая чай.

— Да до хера уже, — ответил за него Лысый. — Шелест со своими пацанами, ещё Саня тут есть,
тоже

боксёр бывший. Но эти все уссурийские, с понятиями,

помогают. Во Владе там побольше спортсменов, и некоторые броню пока врубают.

— Да у нас тоже не все помогают, — возразил Мастер. — Синкоша вон со Старцевым Севостьяну с
Биллом в рот смотрят.

— Синкоша разве спортсмен? — спросил Виталий.— Он в моей зоне сидел.

— Не, ну я так сказал, — пожал плечами Мастер,— у нас же, помимо спортсменов, ещё тут братва
есть. Банзай со своими вроде нас держится, но и Биллу помогает. Полова тоже непонятно себя
ведёт…

— Ни хера тут бригад новых сколько, когда сажали, ни про кого не слышал, — покачал головой
Виталий и повернулся к брату. — Ты их всех знаешь, Толян?

Толян кивнул головой, жуя конфету.

— Времена поменялись, Витала, — положил ему руку на плечо Бандит. — Много развелось
коммерсов, и многие хотят с них иметь. Но скоро все будут под нами. И коммерсы, и братва. Кто не
со мной, тот против меня, — Бандит показал пальцем на настенные часы. — И уже через два часа я
поставлю точку в вопросе с Биллом. Или он будет со мной, и тогда я его оставлю смотреть за
Владом, но уже от моего имени. Или на перо…

Виталий молча отпил чай, задумчиво смотря на пол. Бандит поднялся и, потянувшись, сказал:

— Ну чё, нам пора…

Лысый тоже начал подниматься, и Виталий с Толя-

ном тоже сразу встали.

— Не-не, вы-то оставайтесь, — сказал им Бандит и повернулся к Мастеру. — Вов, организуй тут всё,
встречай пацанов.

После небольшого гуляния с участием девушек изрядно захмелевшего Виталия Толян привёз домой
к родителям, и сам уехал. Ещё во время застолья он постоянно рвался уехать домой, и Виталий
понимал брата. У того дома молодая жена, только что родившаяся дочь… А тут приходится сидеть
за столом и слушать щебетание подвыпивших девиц. Пользуясь тем, что

Бандит уехал, Толян тянул его уехать. Но Виталий, как бы не хотел принимать навязчивые подарки
Бандита, при виде смазливых девушек размяк. Сказывалось трёхлетнее воздержание.

Дома все уже спали, кроме сестры. Инна была на год младше и никого не слушалась, жила своей
жизнью. Виталий был не против, всё равно он её редко видел. Когда до подсидки иногда появлялся
дома и

заставал её, он спрашивал, как у неё дела и личная жизнь. Предлагал даже познакомить её с кем-
нибудь из своих друзей, в большей степени, правда, из-за того, чтобы привязать Родю или Лёса ещё
и родственными узами. Но когда он спрашивал её, какого парня она себе хочет, она отвечала, что
ей нужен молодой, красивый, спортивный и богатый. По тем временам, правда, богатством
считались «Волга» или даже «Жигули», квартира, чтоб в зале обязательно была «стенка» и
почемуто дача. Виталий сам понять не мог, зачем ей дача, ведь на ней надо было бы работать,—
чего она очень не любила. Но дача с домиком были не объемлемым атрибутом, говорящим о
материальном благосостоянии её владельца. Но из всех требований Инны Родя с Лёсом
соответствовали только одному — молодости. Остальные друзья Виталия тоже под них не попадали.
Хоть многие и были крепкими, но заполнившие страну в конце восьмидесятых американские
фильмы с участием Шварценеггера, Ван Дама и остальных качков создали у девушек свои
представления о спортивности.

Сейчас пик голливудской атаки на Россию уже начинал проходить, мышцами было уже никого не
удивить. Да и сестре было тогда шестнадцать-семнадцать

лет. И Виталий сел напротив неё на кухне и спросил снова:

— Инна, вот тебе уже двадцать лет, а ты не замужем. Что, до сих пор не нашла себе молодого,
красивого, богатого?

— Виталик, ты гонишь. Иди спать лучше, раз напился, — не отрываясь от книги равнодушно
ответила она.

— Да я трезвый… — ответил Виталий, но с первого раза промахнулся мимо предусмотрительно

оставленной отцом бутылки пива. — Пока.

— Угу, оно и видно, — усмехнулась Инна, заметив всё же этот неловкий жест.

— Да не, устал просто, — пытался оправдаться Виталий, открывая пиво. — Ну так что, нет
достойных,

что ли?

Инна оторвалась от книги и, наткнувшись на серьёзное лицо брата, перестала ухмыляться и

отрицательно покачала головой.

— А какой тебе сейчас нужен парень? Всё так же? Молодой, красивый, богатый?

Хоть и явно пьяный, Виталий выглядел очень серьёзно и задавал вопросы без усмешки, а потому
сестра ответила тоже серьёзно:

— Да можно немолодого, и красивого необязательно. Лишь бы богатый был, — ответила Инна.

— Квартира, дача, «Волга»? — перечислил Виталий, отпив пиво.

— Какая «Волга», Виталик? — всётаки усмехнулась Инна. — Тебя слишком долго не было. Вон
девчонки уже на иномарках со своими парнями катаются. И они совсем не моряки.

Виталий действительно обратил внимание, как много стало в городе иномарок. Толян говорил, что
пару лет назад разрешили их свободный ввоз, и «Жигули» стали уже не модны. Теперь повсюду
были японские машины. Если раньше гденибудь во дворе стояла «японка» какого-нибудь моряка,
рангом, не ниже помощника капитана, то её тут же окружали пацаны и разглядывали как диковину.
Теперь же машины эти были у многих и не вызывали уже никакого удивления, только зависть.

— Значит, говоришь, иномарка должна быть?— спросил Виталий, отпив ещё пива и закрыв бутылку,
поставил её в холодильник.

— Ну не только иномарка, естественно. Квартира чтоб была, деньги, — спокойно ответила сестра,
опять не отрываясь от книги.

— Угу-у, — невнятно протянул Виталий и, пройдя в зал, повалился на диван прямо в одежде. Перед
тем как тут же уснуть, он опять произнёс как-то задумчиво:— И-но-мар-ка-а.
Бандит и Саня Лысый сидели напротив Билла в кабинете одного из кооперативов Владивостока,
который отчислял долю в общак. Билл не сидел за столом директора, желая показать, что не ставит
себя выше Вора, а расположился напротив, на диване.

— Ну и что? — спросил он у Бандита, отвечая на очередной вопрос.

— А то, Миша, — жёстко ответил Бандит. — В общаковые дела не лезь. Я поставлю здесь своего
человека,

он будет тут наводить порядок. Лучше не стой у меня на дороге. Зачем тебе эти проблемы?

— Что ты называешь порядком, Олег? — спросил Билл.

— Порядок — это значит порядок, — ещё жёстче ответил Бандит. — Работяг никто не будет грабить
и убивать. Даже бить их никто не будет, если сами по пьяни не выпросят у кого-то из народа. Я
говорю за братву.

— Это ты им скажешь, чтобы они никого не трогали? — с явным недоверием спросил Билл.

— Да я, — решительно ответил Бандит.

— А что, есть сомнения? — спросил Лысый, серьёзно взглянув на Билла.

Билл бросил взгляд на Лысого и после задумчивой паузы спросил у Бандита:

— Может, вы тогда уже полный порядок наведёте? Чтоб и не крали тогда ничего: ни машины, ни
кошельки…

— Не учи отца е…аца, — ответил Бандит. — Я не могу запретить людям красть. Я же, хоть и в
законе, но ведь я же — вор… Но это единственное, что я поощряю. Крадуны и игровые — это основа
общака — и находятся под моей защитой. А раз вы тут трясёте коммерсов, прикрываясь общаком,
значит, будете работать со мной, или вали тогда с Приморья вообще.

Билл опустил глаза и задумчиво смотрел в стол.

— Я знаю, что ты придерживаешься наших понятий, и людское тебе не чуждо, — более мягким
тоном сказал Бандит, наклонившись к Биллу. — Так что если живёшь криминалом, твоё место
здесь, рядом со мной.

Михаил взглянул на него, но промолчал.

— Давай, Миша, — продолжал убеждать Бандит.— Ты же правильный человек, авторитетный. Тебя

и представлять здесь никому не надо. Будешь здесь во Владе рулить от моего имени…

Билл потихоньку усмехнулся.

— А чё здесь смешного, Миша? — спросил Лысый жестко.

— Как будто у меня своего имени нет, — ответил Билл и посмотрел на дверь, за которой
послышались шаги его друзей, ожидающих результата разговора.

— Ну а ты, как хотел? — ещё больше наклонился Бандит, тоже обернувшись на дверь. — Весь
криминал тут будет действовать только от меня. И если хочешь жить этой жизнью, значит, будешь
работать со мной. И вот тогда уже сможешь решать те вопросы, в которые влазишь сейчас.

Билл встал и, задумчиво смотря в пол, прошёлся по кабинету к столу директора, которого
предварительно отправил домой.

— Я не пойму, чё тут думать? — смотря ему в спину говорил Бандит. — Ты определись просто, кто
ты по этой жизни. Если считаешь себя правильным, значит, будешь рядом, и я во всём тебя
поддержу. Если нет, вали отсюда. Но можешь ещё и в коммерцию пойти и тогда здесь остаться. Но
платить тогда будешь мне. Ну, так кто ты? Коммерсант или бандит?

— Бандит — это ты у нас, — сказал Билл, дойдя до стола и обернувшись.

— Не смешно, — грозно произнёс Бандит.

— Не смешно, — в тон ему ответил Билл и, резко достав из-за стола охотничье полуавтоматическое
ружьё, вскинул его и сразу выстрелил в Бандита.

— Ты чё, сука?! — Саня Лысый попытался вскочить, выхватывая из-за пояса пистолет. Но несколько
выстрелов картечью отбросили его к стене, возле которой уже лежал Бандит.

Виталий с Толином и его другом Кирьяном ехали по Слободке к Мастеру.

— Вот тут Ткач живёт, — показал Толин на дом.

— Это положенец который? — спросил Виталий.— А он с Бандитом? Рядом?

— Да он сидит щас пока за надзор, полтора года дали, — ответил Толян.

— Ох, ни хера, — покачал головой Виталий.

— Чё ты? Много, что ли? — спросил Толян.

— Да когда ни за что, не мало. У меня-то тоже надзор, — озабоченно произнёс Виталий.

— А чё эт за херня такая, надзор? Чё-то я не врублюсь никак, — недоумённо спросил сидящий сзади
Кирьян.

— Это, типа условной судимости. Когда ты срок до звонка оттрубил, а тебе сверху ещё одну
судимость добавляют. Только ещё хуже, — тяжело вздохнув, ответил Виталий. — Вечером дома быть
и так далее. За нарушения — в зону, как и на условнике.

— Ни хрена себе. Это когда ты срок свой уже отсидел? — удивился Толян. — А за что это?

— За хорошее поведение, за что ж ещё. Там, по-моему, у кого больше ста восьмидесяти суток
изолятора, надзор автоматически ставят. Хотя хер его знает. Я этой системы точно не знаю, часто и
отрицаловка без надзора

выходит. Это, походу, на усмотрение оперчасти, — пояснил Виталий.

— Походу, те, кто ссучит, так освобождаются?— спросил Кирьян.

— Наверно, — пожал плечами Виталий. — Но надо осторожнее тут продвигаться. Дома по вечерам
сидеть, а то с проверкой нагрянут и на ровном месте срок можно поймать, как Ткач вон.

— Ну, Ткач-то дома вообще, походу, не бывал,— подтвердил Толян. Он остановился возле дома и
посигналил.— Постоянно его где-то видел. А тебе сколько надзору дали?

— Полгода, — недовольно ответил Виталий.

— Тут прикол как-то был, — с улыбкой повернулся Кирьян, чтобы поднять ему настроение. — Когда
Ткача закрыли, стрелка собралась городская. Ну и решали, кто за чем смотреть пока будет. Ну там
кто за какой зоной. Как дело дошло до Лефинок, все сразу: «У-у-у», давай отворачиваться.

— А чё, лефинки ништяк. Там на расконвойке тоже тёлки, и все хотят, — улыбнулся Виталий.

— Да это тебе с голодухи так кажется, братуха,— усмехнулся Толин. — Они там страшные такие.
Васька вон рассказывал ткачовский, они туда как ни приедут с гревом, там все, страшнее Крюгера.

— Их, походу, спецом туда таких отбирают, чтоб не залетали, — засмеялся Кирьян.

— А чё, когда Ткача сажали, некому было смотреть тут, что ли? — спросил Виталий.

— Да Лера вроде дела все решал, пока Бандит не приехал, — пожал плечами Толян. — Но общак
почему то у Половы был с Синкошей. Тут уже недовольных

много было, что не по назначению чё-то идёт. С двадцать третьей, говорят, уже малява была, что
Синкоша чё-то не довёз туда. Тут не разберёшь, с этим общаком, наркотой… Мы-то туда не лезем, в
эту кухню. На хрен оно нам надо? Да и ты пока не суйся лучше со своим надзором.

— Надо на работу устроиться официально, тоже могут проверить, — сказал Виталий. — Батя обещал
поговорить со своим начальником, чтоб я там числился на работе снабженцем.

— А, ну да, — усмехнулся Кирьян. — Приезжают с проверкой, а ты, типа за товаром уехал. Ништя-
ак.

Дверь открылась, и в машину сел Мастер. Вид его был сильно озабоченным, и он тяжело дышал.

— Здорово. Чё, приехал Бандит? — спросил Виталий, пожимая ему руку.

— Здорово. Убили его вчера во Владе вместе с Саньком Лысым, может, и водилу завалили тоже, —
сказал Мастер, пожимая руки Толяна и Кирьяна.

— Ни х…я, — в один голос ошарашенно протянули Толян с Кирьяном, который почемуто втянул
голову в плечи.

— Это точно? А кто? — спросил Виталий.

— Билл, кто ж ещё, — прорычал Мастер. — Олег же к нему на стрелку поехал. Щас только
позвонили, у нас там человек есть надёжный. Надо сваливать мне, щас как мусора про это узнают,
всех близких прессовать начнут. Первое подозрение же на нас будет.

— Пи…де-ец, — только и смог сказать Кирьян, качая головой.

Остальные молчали, смотря куда-то в лобовое стекло и не видя там ничего, хотя пространство
впереди маши-

ны было освещено фарами. Потом Мастер заговорил первым:

— Чё, Виталь, про тебя-то никто не знает ещё, третий день на свободе. Так что ко мне пока не
суйтесь, пока всё не уляжется, — он открыл дверцу машины и начал выходить.

— Так, а ты, чё делать будешь? Помощь нужна будет? — спросил его вслед Виталий.

— Я щас в Иркутск позвоню ворам, пусть Махо и они там решают, чё делать. Потом приеду, скажу,
чё как,— он закрыл дверцу и ушёл.

Толян тронул машину с места.

— Ни хера тут у вас… — озабоченно произнёс Виталий. — Воров убивают.

— Ну. В том году Ватулика убили одним ударом,— Толян показал кулак.

— Спортсмены, что ли? Не твои там друзья эти?— спросил Виталий.

— Не, это во Владе его тоже. Игорёха с Юркой уехали куда-то на запад. Но тут щас таких бригад,
как у них была, уже до хрена.

Виталий грустно усмехнулся и произнёс:

— Вот это я приехал.

— Так они там чуть ли не гордятся этим, когда Вора убивают, — вставил Кирьян и спросил Толяна:
— Помнишь, как они тогда рассказывали всем про это, как Ватулика убивали? Тогда все об этом
знали.

— Ну да, — согласился Толян. — Они ж этим авторитет свой поднимают. Вот посмотришь, щас они
там будут говорить, что это они Бандита завалили. Билл-то, наоборот, засухарится.

— Ну да, — подхватил Кирьян. — Всем за понятия втирает, общак собирает. А тут Вора убил. Ему не
катит такая херня.

— Я ох…еваю, — всё ещё не придя в себя от всего услышанного, качал головой Виталий. — И вы так
спокойно об этом всём говорите. А Воры чё? Не дали ответку, что ли, за Ватулика?

— Да какая ответка, братуха, — махнул рукой Толян. — Тут щас уже все со стволами. За своих
кооператоров и коммерсантов уже не дерутся дубинами, как вы раньше. Тут уже валят друг друга
вовсю. Бандит явно тут просчитался. Недооценил.

— Вот это я приехал, — опять грустно произнёс Виталий, качая головой.

Мастер шёл по улице к своему дому. Дорога была укатана снегом и ноги скользили. Он то и дело
спотыкался, потому что думал совсем о другом и на дорогу не смотрел. Он подозрительно смотрел
на стоящую на обочине дороги машину и, вглядываясь сквозь темноту, пытался определить, есть в
ней кто или нет. Но когда подошёл ближе, увидел, что машина не работает, и решил, что если бы в
ней были люди, то они включили бы печку. И когда он, уже успокоившись, проходил мимо, дверцы
её открылись, и вышедшие люди окликнули:

— Вова!

Мастер оглянулся и, увидев двигающихся к нему людей, развернулся и побежал. Но из стоящей

неподалёку ещё одной машины ему навстречу выскочили ещё пять

человек и кинулись на него. Попав в кольцо, Мастер выхватил выкидной нож и, открыв его с
кнопки, стал махать им вокруг.

— Ну давай, сука! Ну?! Давай! Убью, на х…й! — кричал он в бешенстве.

Один из стоящих сзади ударил его трубой по руке, и нож упал в снег.

— А-а-а, сука! — закричал Мастер от боли и пытался ударить напавших сразу парней здоровой
рукой.

Удары посыпались на него со всех сторон. Упав на снежную укатанную дорогу и рыча, он пытался
закрыть руками голову, но его пинали со всех сторон.

Виталий обедал на кухне с матерью, когда зазвонил телефон. Он подошёл к нему и ответил:

— Да.

— Братуха, Мастера убили, — раздался озабоченный голос Толяна.

— Да ты чё?! — Виталий сел с ошарашенным лицом. — Когда?

— Сегодня ночью, походу. Его утром нашли.

— Где нашли?

— Возле его дома где-то. Возле школы какойто. Чё там за школа?

— Да хрен его знает. А как убили?

— Забили просто. Может, и не хотели убивать, но убили. Походу, начали близких Бандита глушить.
Ты бы свалил пока из города, — голос Толина звучал беспокойно, но Виталий ответил:

— Так про меня ж никто не знает.

— На всякий случай. Кто его знает…

Виталий задумался. В словах брата был большой смысл. Если его самого и не заподозрят в убийстве
Мастера или Бандита с Санкой Лысым, то могут запросто прихлопнуть те, кто будет опасаться
мести.

— Ну ладно, — нерешительно произнёс Виталий.— Я пока уеду тогда, один хрен надо отсидеться эти
полгода, пока надзор кончится.

— С работой у тебя всё нормально?

— Да, буду числиться снабженцем. Батя договорился со своим начальником.

— А с пропиской?

— Вот щас делаю. К пяти часам в ментовку.

— Ну всё. Давай тогда, если что, я найду тебя через батю.

— Давай, — с досадой ответил Виталий и, покачав головой, с размаху вбил телефонную трубку в её
законное место так, что телефон раскололся.

Лето подходило уже к завершению. Ярко-зелёные деревья по краям дороги, по которой Виталий с
Толином ехали по направлению к городу, прореживались уже пожелтевшими берёзами. Но «бабье
лето» было ещё в разгаре, и люди ехали с открытыми окнами. Заметив возле дорожного указателя с
надписью: «Уссурийск — 7 км» девушку, предлагающую водителям купить цветы в её протянутой
руке, Виталий спросил у Толина, рассказывающего про освободившегося недавно положенца Ткача:

— А чё там у него за дочка?

— Да ничё такая, красивая. Сашка тоже зовут, — ответил Толян. — Ткач её на все стрелки с собой
возит.
— А сколько ей лет?

— Не знаю, — пожал плечами Толян. — Походу, малолетка ещё. А может, и восемнадцать есть уже.

— А чё он её с собой-то таскает? Смену, что ли, воспитывает? —.улыбнулся Виталий.

— Ага, походу, скоро у нас будет положенец женского рода, — засмеялся Толян. — Братуха, никогда
не трахал положенца?

— Не-е, — с улыбкой ответил Виталий. — Я мусоршу мечтаю трахнуть, чтоб симпотная была и в
форме. Так, чтоб за погоны держаться.

Толян засмеялся во весь голос.

— А эта Сашка с кем кувыркается? Пацан у неё есть? — всё ещё улыбаясь, спросил Виталий:

— Да нет вроде. Мы бы знали. Ткач её, походу, никому не доверяет. Она постоянно с ним. Любит,
видать,

дочку свою.

— Ну да, столько лет не видел. Щас с полторашки откинулся, до этого ещё пятнадцать отсидел.
Соскучился… Сколько он тогда на свободе пробыл?

— С полгода где-то, — вспоминая, ответил Толян.— Летом освободился в девяностом, зимой за

надзор закрыли.

— А чё, ты говорил, за Лёва приехал? — спросил Виталий.

— Лёва Армян. Он с Москвы, походу, или откуда-то

оттуда. Его Боря Монгол привёз. Он же скентовался там с ворами московскими, его, походу,
коронуют скоро. Лёва-то не зря сюда приехал.

— Если в городе свой вор будет, тут жара начнётся,— покачал головой Виталий. — Опять
единственный вор на всё Приморье будет. Как он с Ткачом, кстати? Ладят?

— Не знаю ещё, — пожал плечами Толян. — Они ж почти одновременно появились вот недавно.
Ткач откинулся, и Монгол приехал с Лёвой. Но Лёва конкретно от воров приехал.

— А Ткача, кто здесь поставил, Джем или Билл?

— Джем. Билла тоже он поставил, — ответил Толян.

— Если Лёва приехал продвигать Монгола… — Виталий покачал головой. — Это не понравится им,
если здесь свой вор будет.

— Думаешь? — Толян повернул голову, несмотря на скорость.

— Посмотрим, — ответил Виталий. — Что-то быстро тут всех воров убивают. Надо познакомиться,
кстати. И с Ткачом, и с Лёвой.

— Подожди, познакомишься ещё. Щас начнёшь коммерсов долбить, они сами к тебе приедут. Они ж
тут подминают всех, — сказал Толян. — Этот, к кому щас едем, он сколько должен? Кто тебе эту
расписку дал?

— Две штуки баксов должен, — ответил Виталий, доставая расписку и читая её. — Девке одной
должен с Доброполья. Это мамка её ко мне обратилась, пока я отсиживался.

— А он сам, кто такой?

— Да хер его знает, — ответил Виталий, глядя в расписку. — Фамилия Старков. Деньги на
стройматериалы брал для кооператива ещё…

— А-а, — вспомнил Толян. — Ну этот ничейный ещё вроде, от Бандита ещё остался. Хотя, кто его
знает, может, уже подобрал кто…

— Да какая разница? — Виталий повернулся к брату, убирая расписку в карман. — Должен, значит,
должен. Надо, кстати, пацанов потом моих забрать, Дон с Лёсом уже тоже освободились. Они такие
темы любят, когда надо жути кому нагнать.

Виталий улыбнулся, вспомнив своих старых друзей. Дон с Лёсом и Славой были единственными из
всей его первой банды, кто не забывал о нём пока он был в зоне. Даже когда они сами сидели,
малявы приходили от них за тысячи километров.

К Дому культуры «Чумака» подъехал белый «Нисан Блюберд» и остановился рядом с несколькими
японскими машинами. Из него вышли трое парней и пошли к стоящему возле края здания Ткачу и
окружающим его друзьям. Сам Ткач стоял, оперевшись о переднее крыло своей машины, и держал
перед собой свою дочку, обняв её и скрестив руки у неё на груди.

— Вон они приехали, — сказал Василий Ткачу, кивая головой на идущих к ним парней.

Ткач посмотрел в их сторону и, кивнув на них, опять повернулся к пацанам, стоящим возле него
большим полукругом, и сказал:

— Весь стрём в их тачку грузите. У Николы брат в ГАИ с его же фамилией, его трогать не будут. А
остальное всё по своим машинам распихивайте, и ехать впереди будете.

— А у кого стрём брать? — спросил Ватсон.

— Вон у Саида заедете, заберёте, — кивнул Ткач на стоящего рядом с ним кавказца. — Там не всё
только

берите. Оставьте ящик тифы и химки там ещё пакет. Это мы на наш централ закинем, — он
повернулся к подошедшим. — Никола, езжай с Ватсоном.

— Куда? — спросил Никола, здороваясь со всеми.

— Сначала на двадцатку. На сорок седьмой, там ещё оставите, Ватсон знает кому, — ответил Ткач.
— Потом на Волчанцы езжайте, мы там вас ждать будем на двадцать седьмой.

— Чё, прямо щас выезжать? — спросил Никола, уже разворачиваясь.

— Да погоди, за грузом ещё заедете, — ответил Ткач и повернулся к кавказцу. — Чё, Саид, езжай с
ними. Отдашь им всё и сюда приедешь, вместе поедем.

Саид кивнул и вместе с Ватсоном и Николой отправились к машинам.

— Чё, откуда выезжаем? — спросил идущий последним Ватсон.

— У вас, где там всё, чай конфеты? — спросил Ткач у Носа.

— У Табака на хате, — ответил тот. — И у Игоря ещё конфет несколько ящиков.

— Вот от Табака тогда и выезжайте. Только его с собой не берите, у него ещё здесь дела есть. Там
собирайтесь все колонной… — давал наставления Ткач. Потом ещё раз напомнил: — Только вы
последними едете…

— Чё, мы тоже тогда поехали. Щас пока втаримся… — сказал, вставая с корточек, Метис.

— Да, езжайте. У Табака все собирайтесь.

— Косте там на двадцатке скажите, что в субботу пришлём, что он просил, — напутствовал их всех
Лера, который приехал последним в машине с Николой.

— Так а вы чё, туда заезжать не будете? — спросил, обернувшись, Метис.

— Не, мы прямиком на Волчанцы щас сразу едем,— ответил за Леру Ткач. — Я же сказал, там вас
ждать будем. Если нас на двадцать второй там не будет, значит, мы на двадцать седьмой.

— А-а, ну давайте, — Метис обернулся и пошёл за остальными.

Все пошли к машинам. Остались только Ткач с дочкой, Василий, Лера, Фазик и Василевский. Все
составляли самое ближайшее окружение Ткача. Но если Лера с Василевским были, хоть и
сидящими на игле наркоманами, но являлись авторитетами в криминальном мире, то Василий был
из мужиков. Изначально он вообще был простым водителем Ткача, когда тот вышел в девяностом
году на свободу и стал положенцем. Но потом, когда он проявил себя честным и преданным другом,
выполняющим все поручения Ткача последние полтора года, когда тот сидел за надзор, Ткач
приблизил его настолько, что Вася стал чувствовать себя авторитетом и принимал участие в
обсуждении всех важных вопросов. Но, как и раньше, оставался водителем Ткача и по-прежнему
был на посылках. Фазик тоже был лагерным авторитетом и, хоть и был другой национальности,
пользовался безграничным доверием Ткача.
— Ну чё там, Валера? — спросил Ткач у Леры.

— Чё, воры собираются сюда приехать, прям здесь Монгола короновать, — ответил Лера. — Походу,
хотят, чтоб ни у кого сомнений не возникло. Они-то знают, что Джем сразу «стоп» в гору врубит.

— Это ты с кем разговаривал? — спросил Ткач.

— С Лёвой, — ответил Лера. — Мы прям у Бори на хате приштырились по тихой.

— А самого Монгола не было, что ли? — спросил Василевский.

— Нет, он со Светкой куда-то уехал, — Лера присел и стал завязывать расхлябанный шнурок на
туфле.

— Значит, он не знает об этом разговоре? — спросил Ткач.

— Не-а, — ответил Лера и стал подниматься. — Не, ну может, Лёва ему и расскажет щас, как он
приедет. Ну и хули? Как будто это военная тайна какая…

— Та-ак, — протянул задумчиво Ткач и посмотрел на часы, разжав скрещенные на животе у дочери
руки.— А когда Воры приезжают, он ничё не сказал?

Лера отрицательно покачал головой.

— Может, Билла подтянем? — спросил Василевский Ткача. — Это ж и в его интересах. Тут уже
слухи по городу ходят, что Монгол уже вор, что, типа, его в Москве короновали.

— Ну, Лёва щас тоже об этом говорил, — подтвердил Лера.

— Ну и как Боря к этому относится? — спросил Ткач, саркастически улыбаясь.

— Да х…й его знает, я ж говорю, его не было, — ответил Лера.

— Давай тогда щас в одно место быстро сгоняем,— сказал Ткач после небольшой паузы Василию.
Потом повернулся к Василевскому: — Валера, ты тогда Саида дождись и выезжайте вместе. За
постом встретимся.

— Ага, давайте, — кивнул им Василевский, — я ещё в гараж заскочу за тушёнкой. у меня там пять
ящиков

ещё осталось.

Виталий с братом зашли в офис Старкова, не постучавшись. Вместо стука Толин пнул дверь ногой
так,

что она едва не вылетела от удара огромного бывшего боксёра-тяжеловеса. Толян сразу решительно
направился к сидящему за столом человеку, а Виталий осторожно, чтобы она совсем не упала после
мощнейшего удара, закрыл за собой дверь.

— Ну и чё ты, жук навозный? — с ходу начал Толян, приближаясь и нависая над сидящим за столом
человеком всей своей громадной фигурой. — С долгами рассчитываться не собираешься, да?

— С какими ещё долгами? — пытаясь казаться смелым ответил Старков, всё же откинувшись назад.

— А у тебя их много, что ли? — грубо спросил Толян. — Так мы щас за все сразу тогда с тебя
спросим. Хочешь?

— Я не понимаю, о каких долгах вы говорите, — покачал головой Старков. — Я никому ничего не

должен. Это мне должны много…

— никому ничё не должен, говоришь? — спросил Толян и повернулся к Виталию. — Братуха, дай
расписку, я ему её щас в глотку засуну. Может, тогда вспомнит…

Виталий достал расписку и развернул. Едва увидев её с расстояния, Старков сразу заговорил:

— А-а, вы про Валю? Так мы же договаривались с ней, что, как прибыль пойдёт, так и отдам. Я же
не отказываюсь…

— Сразу вспомнил?! Молодец, — саркастически похвалил Толян и схватил его за шею сзади своей
огромной рукой. — А то сожрал бы щас расписку свою, не запивая.
— А-а, что вы делаете?! — заверещал от боли Старков. — Я отдам ей всё, отдам. Я же говорил ей…

— Значит, говоришь, прибыль не идёт ещё, да?— наклонившись к нему спросил Виталий. — А
машину ты себе за какие шиши купил? А гараж возле школы с подвалом?

— Ты чё, мразина, девке мозги паришь уже два года?! — рычал ему в лицо Толин.

— Да отпусти его, Толян, он уже всё понял, — спокойно сказал брату Виталий и повернулся к
Старкову.— Ты же ведь всё понял, да?

Толин отпустил его, и Старков со стоном разогнулся, потирая шею рукой и ничего не отвечая.

— Ну чё ты молчишь, бля?! — рявкнул на него опять

Толя н.

Старков вздрогнул от испуга и проговорил:

— Я занимал деньги и на гараж, и на машину. Люди могут подтвердить,

— Хули ты мозги компостируешь? — резко спросил Виталий. — Валя тут всё уже пробила, и сколько
ты бабок зарабатываешь, и чё на них покупаешь.

— Ну ты чё, бля, дьявол?! — Толян опять схватил его за шею. — Или тебе, в натуре, башку разбить
здесь?!

— Ключи давай сюда от машины, бегом! — резко сказал Виталий. — И документы.

Кряхтя от боли, Старков вытащил из внутреннего кармана пиджака ключи от «Тойоты» и бумажник
с документами. Виталий взял его и вытащил вместе с техпаспортом на машину пятьсот долларов и
несколько рублёвых купюр.

— Ну вот, а говоришь прибыли нет, — сказал он, засовывая себе в карман доллары и кладя обратно
рубли. — Это за проценты, за то, что два года чужие бабки крутил. А машина пока у нас побудет.
Отдашь двушку за

неделю, заберёшь. Не отдашь, мы её продадим, — Виталий помахал перед носом всё морщащегося
от боли Старкова документами от машины.

Когда они с Толяном выходили, Старков боязливо поглядывал им вслед и сильно вздрогнул от
всётаки упавшей двери. При выходе Виталий уже не смог закрыть её аккуратно. Но когда
коммерсант отошёл от шока, лицо его стало решительным, и он схватил телефонную трубку.

Подъехав на двух машинах к воротам, Толян и Виталий посигналили. Из-за забора вышел Кирьян и
сразу открыл ворота, улыбнувшись. Внешне он очень походил на армянина или какого-нибудь
азиата, и при улыбке белые зубы почти блестели на фоне его смуглого лица. Виталий улыбнулся в
ответ, заехал во двор и вышел из машины. Толян не стал заезжать и, закрыв ворота, зашёл пешком.

— Здорово, Виталя, — пожал руку Кирьян. — Чё, всё уже, решил в город выбраться?

— Ну да, надзор кончился, — Виталий пожал руку в ответ. — Теперь можно…

— Ну ништяк, чё, — Кирьян кивнул на машину.— Чё, прикупил себе уже? Или отмели у кого-то?

— Да забрали щас тока, — ответил Виталий.

— Ты сразу в бой? — улыбнулся Кирьян.

Виталий молча улыбнулся в ответ. Подошёл от ворот Толян и сказал:

— Кирьян, скажешь Палычу, пусть постоит тачка пока здесь, через неделю заберём.

— Да без проблем, Толян. Ты же знаешь, он ничё не скажет, — опять улыбнулся Кирьян и сделал
серьёзное лицо. — Лёву Армяна завалили. У Амбала на хате…

— Да ты чё?! — уставился на него Толян. — А Монгол…

— Не знаю пока, — покачал головой Кирьян. — Вряд ли, походу, живой. Сказали только про Лёву.
Там уже суета идёт, тело на родину отправляют…

— Это вот тот Лёва, который с Монголом приехал? От воров который? — удивлённо спросил
Виталий.

— Ну да, — почти в один голос ответили Толян и Кирьян.

— Ой, бля, куда я попал? — Покачал головой Виталий. — Ни хера, у вас тут беспредел…

— Привыкай, братуха, — похлопал его по плечу Толян. — Щас жизнь такая уже. Это раньше вы
могли спокойно кооператоров прикручивать и проблемы кулаками да дубинами решать. Щас куда
ни сунься, уже у всех крыша, и все со стволами.

— Да-а, тяжело в наше время без автомата, — поддержал Кирьян.

— Ну, я надеюсь, они у нас хоть есть? — спросил Виталий.

Толян, улыбнувшись, хлопнул брата по плечу и подтолкнул к дому.

— Пошли, покажу чё-то, — сказал он.

В кабинете сидели и разговаривали сотрудники

шестого отдела.

— Так, ну этим тогда ты займёшься, — кивнул Кляин Ване Романюку. — Надо ещё с наружниками
вопрос решить. А чё там у уголовки за версия ещё была?

— Да чё там у них за версии ещё могут быть? — спросил Иван и махнул рукой. — Что Лёву убили с
целью ограбления, чтоб забрать общаковую кассу. Херня всё это…

— Надо Даулмбаева найти сначала, потом уже версии строить, — сказал Кляин. — А то, может,
здесь всё ещё проще. Подрались, да убил другана.

— Ну, снаружи всё выглядит как типичная бытовуха.

— Если не брать во внимание, кого убили, — поправил Кляин, подняв палец.

— Ну-у, — подтвердил Иван, качая головой. — Я вот только понять не могу, неужели этот
общаковый котёл, в натуре, такой большой, что за него тут так бьются?

— Да, может, и не такой большой, просто чужих сюда пускать не хотят, — сказал Кляин. —
Десятков же говорил, что тут и Бандита-то не очень жаловали. Могли и свои же грохнуть.

— А он-то откуда знает? — удивлённо спросил Романюк. — Он же тогда сидел уже.

— Так там, в зоне, только этим и живут, — ответил Кляин. — Знают не меньше чем мы здесь. Я ж
ездил к нему, когда Бандита завалили.

Дверь резко открылась, и вошёл сотрудник уголовного розыска.

— Там хозяин квартиры той, кильдымовской, Амбал, пришёл сам, в дежурку, — сказал он.

— Даулмбаев?! Да ты чё?! — вскочил Романюк. — Ну так давайте сюда его!

— Ну я тож так подумал, уже ведут, — улыбнулся сотрудник УГРО. — Он в окно выпрыгнул, говорит,
его тоже хотели убить вместе с Лёвой.

Выйдя в коридор, он оставил дверь открытой и постоял, пока к нему не подвели человека. Он
кивнул ему на дверь. Все в кабинете встали со своих мест и смотрели, как в кабинет заводят
Амбала.

Валя была дома одна. Она была простой женщиной из посёлка, который хоть и присоединили к
городу, но жители от этого более амбициозными не стали. Никогда

не имея врагов и не подвергаясь никаким нападениям, она всегда открывала дверь, не спрашивая,
кто звонит. Даже «глазка» на двери квартиры не было. И занимая два года назад своему соседу две
тысячи долларов, всё своё богатство, с которого рассчитывала получать обещанные проценты и
кормить семью, она и предположить не могла, что из-за этой суммы к ней могут ворваться и пытать
её. А когда она открыла дверь на звонок, и в квартиру резко вломились трое парней, Валя
испуганно отпрянула к стене. Двое пошли по квартире, заглядывая в комнаты. Третий встал
напротив Вали и грозно спросил, нависнув над ней:
— Где те два быка, которых ты к Старкову посылала?! Кто такие?!

— Кто? Я никого не посылала, — испуганно затараторила Валя.

— Ты чё пи…дишь, сука?! Не посылала… — ещё жёстче спросил её один из парней, который за-

глянув в комнаты, подошёл к ней тоже. — А кто посылал?!

— Н-не знаю. Может, мама, — оправдывалась Валя с широко открытыми от страха глазами.
Жалуясь матери на своего нечестного соседа, она и не подозревала, что та может обратиться за
разрешением этой проблемы к каким-то «быкам».

— Где она?! — рявкнул он.

— На-на-на работе, — жалобно проговорила Валя, заикаясь.

— Короче, так! — жёстко сказал тот, который подошёл к ней первым. — Старков с нами работает! И
тачку ему вернуть! Поняла?!

— Какую тачку? У меня нет н-ничего, — скрестив руки на груди чуть не плакала Валя.

— Быкам своим скажешь, чтоб завтра в одиннадцать утра приехали на стрелку к Ткачу, на
«Чумачку»!— Резко продолжил парень, перебив её. — Или мать твоя пусть им скажет, или кто там
их послал?! А если не приедут, мы с тебя спрашивать будем! Всё поняла?!

Валя испуганно закивала головой, со страхом смотря на своих нежданных гостей. Они открыли
дверь и стали выходить, а тот, который говорил больше всех, потрепал её по щеке и сказал, прежде
чем выйти:

— Повезло тебе, что ты такая страшная.

Вале было не до их оскорблений. Дрожащими руками закрыв за ними дверь, она прошла по
комнатам и посмотрела, не забрали ли там чего. Но все самые ценные вещи — отечественный
магнитофон, китайская сумочка и лежащее в ней маленькое золотое колечко с такими же
маленькими серёжками, всё было на месте.

Толин стрелял из автомата по бутылкам, расставленным на заборе заброшенной летней дойки.

Каждый раз, покупая какой-нибудь ствол, он пристреливал его здесь, где буквально в трёх
километрах от окраины города можно было стрелять, не опасаясь. Он стрелял одиночными и,
промахиваясь через раз, произносил:

— Б…ядь… сука.

Когда «магазин» закончился, и он начал перезаряжать, услышал звук приближающейся машины и

обернулся. Это подъезжали на отобранной у Старкова машине его брат и Кирьян.

— Тренируешься? — спросил Виталий, выходя из машины. — Дай я попробую…

Он взял автомат правой рукой и, передёрнув затвор левой, стал стрелять по бутылкам с одной руки.
Бутылки разлетались от каждого выстрела. Кирьян восхищённо усмехнулся. А Толян спросил,
улыбаясь:

— Ты чё там, в зоне, на вышке стоял, что ли?

— Мастерство, его не пропьёшь, — ответил Виталий, ставя автомат на предохранитель и кладя на

пень, где уже лежал пистолет Макарова. — Всё, чему меня батя научил с детства на охоте, это
стрелять. Надо на стрелку ехать, Толян.

— А чё такое? — настороженно спросил брат.

— Старков, оказывается, у Ткача под крышей, — ответил Виталий. — Щас они к Вальке приезжали,
стрелку забили. Мать её приезжала, плакала. К ним прям в квартиру залетели.

— Да ни х…я он ни под крышей у них, — возмущённо ответил Толян. — Походу, заметался просто,
гандон, вот и кинулся щас к нему.

— Я тож так думаю; — согласился Виталий. — Он бы сразу сказал тогда. Но они будут говорить, что
он давно с ними работает. Просто побоялся сказать и так далее…

— Если он скажет, типа думал, что мы менты, я ему бошку снесу прям там. Пидор, сука… —
продолжал возмущаться Толян.
— Да его на стрелке, скорей всего, не будет, — ответил Виталий.

— Падла, — сплюнув, процедил сквозь зубы Толян и ударил кулаком по забору старого коровника.
Подгнившая доска сломалась и разлетелась.

Виталий взглянул на пистолет на пне и произнёс:

— Ну ехать-то один чёрт надо, хули делать…

Они стояли на территории парка «Чумака», который в народе называли попросту «Чумачкой», как и
находившийся здесь же Дом культуры. Парк пользовался дурной славой, потому что в нём уже
неоднократно находили трупы. Поэтому особо боязливые граждане, проживающие на Слободке,
проходить через него опасались. Толин же, когда подъехал к «Чумачке» на своём «Марке», и его
позвали пройти за забор, не стал дожидаться приезда брата и пошёл туда не боясь.

Он ещё недавно был боксёром-тяжеловесом, да и сейчас продолжал заниматься, правда, уже

больше не в секции, и на соревнованиях не выступал. Но, как и большинство боксёров, был
уверенным в своей силе, и к тому же обладал такими мощными габаритами, что бояться кого-то
было просто грех. Однако сейчас перед

ним стояли негласные хозяева города, которые были известны не только своим авторитетом, но и
жестокостью. Ответственный за город Саня Ткач сидел за два убийства, ещё и недавно пропал без
вести один из его боевиков Стас, которого тот заподозрил в стукачестве. Толян знал этого Стаса,
так как именно у него покупал оружие. И в том, что его убил именно Ткач, ну или по его указанию,
не сомневался. И поэтому стоял молча и смотрел на наезжающего на него Лёху, одного из боевиков
Ткача, умеющего грамотно объяснять людям, что они не правы и должны платить. Рядом с Ткачом
также стояли ещё его близкие Лера и Василий.

— Ты кто такой вообще?! Ты кто по жизни?! — продолжал наезжать Лёха на Толина. — Здесь все
люди… Это Саня Ткач, а это его близкие. Слышал, наверное? Ну, говори, чё ты молчишь? Ты, какое
право, вообще, имел забирать у него машину?! Он чё, тебе должен был?! Или кому из вас? Где тот,
что с тобой был?!

Поток вопросов он выплёскивал по отработанной годами схеме, но Толян не потерялся и спокойно

ответил:

— Сейчас подойдет, на одиннадцать же стрелка.

— А он кто такой?! — продолжал наезжать Лёха.

— Брат мой двоюродный, только освободился.

— Откуда освободился? — задал вопрос Лера, больше разбирающийся в этих делах.

— Где он сидел?! — тут же подхватил Лёха, чтобы не снижать темп наезда.

Виталий остановил машину Старкова возле «Марка» брата. Он знал, что ни за что не отдаст эту
машину обратно, и специально приехал на ней, чтобы показать всем, что он прав и никого не
боится. Он уже решился

отстоять своё до конца и был уверен в себе. Выйдя из машины, он сразу понял, где проходит
разговор. Из-за забора явно был слышен чей-то угрожающий голос и голос Толяна, говоривший что-
то про Челябинское управление, откуда освобождался Виталий. А подходя к ним со стороны
стоянки, он уже слышал угрожающий тон Лёхи в адрес Толяна.

— Ну и чё ты, самый правильный, что ли?! Ты кто такой вообще?! Кто ты по жизни?! — отчётливо
слышно было его грубый тон.

Виталий подошёл к стоявшим полукругом парням и поздоровался со всеми, не протягивая руки:

— Привет всем.

— А ты кто такой?! — тут же переключился на него Лёха, проигнорировав приветствие. — Откуда

ты взялся?! Понаблатыкался, что ли, там в Челябинске?! Приехал порядки тут уральские
устраивать?! — Лёха знал, что в Челябинском управлении было много правильных людей. Но темп
решил не снижать, наезд есть наезд. Если братья сейчас съедут, то доказать потом свою правоту им
будет уже сложно. — Я тебя щас быстро обломаю! — он начал подходить к Виталию с угрожающим
видом. — Я тебе покажу, как…

Что именно он хотел показать, никто так и не понял, его прервал неожиданно раздавшийся
выстрел. Пуля угодила Лёхе в живот. Он сразу осёкся, выпучил глаза и, содрогнувшись от боли,
упал к ногам Виталия, несколько раз дёрнулся и затих. В этот момент Ткач и остальные увидели
кончик ствола пистолета, торчащий из-под куртки Виталия. Он стрелял, не вынимая пистолет из
кармана, и поэтому сразу не было понятно, откуда выстрел.

Толян с удивлением посмотрел на брата, такого не ожидал даже он. Виталий был младше его на
четыре года и, когда ещё в семнадцатилетнем возрасте собрал свою первую банду и начал
рэкетировать только зарождающиеся тогда кооперативы, по силовым вопросам обращался именно к
нему. На взрослых, конкурирующих с ним блатных, у молодого брата рука не поднималась. И даже
если он стал таким жёстким именно в зоне, где, как рассказывал ему Виталий, иногда приходилось
резать просто за то, что тебя послали на х…й, это всё равно было неожиданно. Толин с трудом
держал себя в руках, стараясь не показать охватившее его волнение.

Виталий опустил глаза на лежавшего на земле Лёху и абсолютно спокойным голосом спросил всех:

— Кто это?

Все молчали, поглядывая на исчезающий кончик ствола.

— Чей это человек? — так же без каких-либо эмоций повторил свой вопрос Виталий.

— Мой, — осторожно ответил Ткач, поглядывая на кончик ствола, который хоть уже и смотрел вниз,
но не исчезал.

— А почему твои близкие не научены тобой тому, как с людьми разговаривать? — Виталий говорил
медленно и спокойно, и Ткач промолчал, весьма правильно рассудив, что спокойствие говорившего
свидетельствует лишь о том, что второй выстрел, в случае чего, не заставит себя ждать.

Повисла зловещая тишина. Все были напряжены и на малейшее движение кого-то реагировали
подозрительным взглядом. Толян уже отошёл от шока и внимательно смотрел за руками
противников боковым

зрением, в полной готовности нокаутировать того, кто достанет оружие. Обстановку разрядил Лера,
обратившись к Виталию, если не дружеским, то миролюбивым тоном:

— Слышь, нам бы поговорить с тобой, наверно, надо

тэт-а-тэт.

Виталий внимательно посмотрел на него и еле заметно кивнул. Но никто не расслабился, и все
продолжали напряжённо смотреть друг на друга.

— Давайте проедем в кафе поговорим, а то сюда щас менты могут нагрянуть, — предложил Ткач,
кивнув на улицу, по которой шли люди и оглядывались на забор, за которым прогремел выстрел.

Только сейчас все осознали, что привлекли внимание прохожих. Слободские подростки часто
взрывали какие-нибудь взрывпакеты в районе «Чумачки», но знающий человек всегда определит
звук выстрела от взрыва самоделки. Лера с Толяном оглянулись на улицу, а Виталий спросил,
кивнув на Лёху:

— А с ним, что делать?

— Вася увезёт его, — ответил Ткач, многозначительно посмотрев на Василия, который молча
кивнул в ответ.

— Тогда поехали, — согласился Виталий.

В кафе они сели тоже напротив друг друга. Ткач и

Лера по одной стороне, Толян с Виталием по другой.

Василий остался в парке, когда они уходили.

— Ну чё ты там? Давай быстрей, — подгонял Лера

бармена, торопливо наливающего для всех кофе.

— Сейчас-сейчас, Валер, всё уже, — торопливо заканчивал свою работу бармен и сам на подносе
понёс гостям кофе.
Братья видели, как лебезили здесь все перед Ткачом и Лерой, которые наверняка были здесь
завсегдатаями, если это заведение вообще не было у них под крышей. Но сейчас это не произвело
впечатления на Виталия. Он вот так же когдато производил сам впечатление на своего друга по
футбольной команде Валька, показывая свои владения, чтобы тот стал с ним работать. Теперь такое
впечатление пытались произвести на него, и сам Ткач уже озвучил своё предложение братьям
присоединиться к его группировке ещё, как только они сели за стол.

Бармен расставил всем чашки и отошёл.

— Ну как относитесь к предложению? — спросил Ткач, переводя взгляд с Толяна на Виталия.

— Да я не привык как-то, Саня, чтоб надо мной кто то стоял, — ответил, глядя ему в глаза, Виталий.
— Когда ты сам по себе, про тебя и менты не знают.

— Да сам по себе ты не выживешь, — сказал Ткач,— сожрут. Все поймут, что всё заканчивается на
тебе и всё. Убьют как мопса.

— Ну так что ж вы сёдня не убили? — спросил Виталий.

Ткач на несколько секунд замолчал, и повисла напряженная тишина, которую опять прервал
находчивый Лера, отведя разговор в сторону. Он повернулся к бармену и громко сказал ему:

— Позови-ка сюда Иваныча быстро и скажи, пусть возьмёт с собой сразу. Он знает что?

— Хорошо, Валер, — покорно кивнул бармен и пошёл.

— Этот Иваныч не автомат должен принести? — немного настороженно спросил Толин,

покосившись на бармена.

— Да не, вы чё, угараете, что ли? — заулыбался Ткач. — Это хозяин кафешки этой. А мы как раз не
получали ещё зарплату на этой неделе. Лера его спас недавно от чурковых, пока я сидел. Так он
нам щас по гроб жизни обязан.

— Как чётко чувствуешь себя, когда никому ничем не обязан, — немного потянувшись, сказал
Виталий, как будто самому себе.

— Ты неправильно понял, Виталь, — сразу отреагировал Ткач. — Я же не говорю, что вы будете мне
обязаны. Вы можете вообще, как и раньше, сами по себе работать. Только чувствовать себя будете
гораздо увереннее, когда за вами люди стоять будут.

- — Да мы и так себя неплохо чувствуем, — уверенно ответил Толян;

— Да мы и не сомневаемся, — сказал Лера. — Саня ж не за это вам говорит…

— Я говорю за то, что вы люди с понятиями, и нам надо держаться вместе, — начал Ткач. — Тут и
так всякой шушеры хватает, вообще никого не признают. Воров вон убивают. И их до хера тут в
Приморье. Нарвётесь, всех не перестреляете… А так они будут знать, что вы не одни. Здесь я, Лера,
Василевский… Нас тут много… Дальше Билл с пацанами во Владе… Ещё дальше Женя, Волчёк… и
все Воры… И если кому-то в башку взбредёт вас разорвать, так они будут знать, что тогда им
придётся рвать нас всех, иначе, им пи… дец придёт…

Виталий перестал пить кофе и задумался. Он понимал, куда клонит положенец и осознавал, что он
прав. Толян взглянул на брата и тоже отставил чашку.

— Вот вы сегодня нашего человека завалили,— встрял Лера. — А мы сидим с вами и мирно
разговариваем. Как со своими.

— Так он неправ был, сами ж видели, — сказал Толян.

— Или ты намекаешь, что если мы не станем своими, то потом отквитаетесь за него? — спокойно
спросил Виталий.

— Нет, — ответил Ткач. — Он сам напросился. Но ты же сидел, знаешь, как это бывает. Разошлись
после тёрок нормально, а потом с какой-нибудь стороны по пьяни начинают вспоминать, кто где
дорогу перешёл. На хера вам ходить и оглядываться? Надо просто вместе быть…

Подошёл хозяин заведения и, пожимая руки всем, залебезил:

— Саня, Валера, вот тут всё как надо, — он протянул Лере пакет. — Я вас вчера ещё ждал, стол
накрыл.

— Ладно иди, — махнул рукой Лера. — Не видишь, у нас базар, по существу.

— Может, вам нужно что-нибудь на стол? Для вас всё, как всегда, — разворачиваясь, спросил
хозяин.

— Будете ещё что? — спросил Лера у братьев.

— Я нет, — ответил Виталий.

Толян тоже покачал головой, посмотрев на свою недопитую чашку кофе и взяв её в руки.

— Всё, вали, — махнул рукой Лера хозяину.

Хозяин сразу пошёл, любезно поздоровавшись за руку с шедшим к столу Василием. Ткач с Лерой
тоже

повернули головы к пришедшему Васе, который взял

у другого стола стул и шел к ним.

— Ну чё, закопал? — спросил его Ткач.

— Да, всё нормально, — сказал Василий, присаживаясь к ним с торца стола. Он повернулся к
бармену и сказал: — Мне тоже кофе.

Ткач многозначительно посмотрел на братьев и

сказал:

— Помянуть не хотите пацана? Хороший пацан был.

— Помянем позже. Нам уже ехать надо, Саня, — ответил Толян, взглянув на часы и посмотрев на
брата.

— Езжайте, конечно, чё… Над разговором нашим только подумайте. Поодиночке нас бы всех уже
давно отстреляли, — сказал Ткач.

Толян с Виталием молча кивнули в ответ и поднялись.

— Один в поле не воин, — поддержал Лера и пожал на прощание руку встававшим братьям.

— Ну-у, — задумчиво протянул Виталий, прощаясь

с остальными.

— Я понимаю это так, что ты согласен со мной?—

спросил Ткач.

- Виталий с Толином переглянулись и промолчали,

стоя у стола.

— Ну если что, знаете, где меня найти, — напутствовал Ткач.

— Только в курс поставьте о своём решении, сами продвигаться будете или как, — напутствовал
Лера.— Саня тут обстановку контролирует в городе, и нам надо знать. С нас потом Воры за это
спрашивают.

Братья молча кивнули и пошли к выходу. Ткач и остальные молча смотрели им вслед.

— Ты понял, на чё они намекают? — спросил Толян,

садясь в машину вместе с братом. Теперь, когда уже

было ясно, что это преступление сойдёт им обоим с рук

и их не посадят, Толян быстро освоился и уже думал об

этом убийстве как о чём-то обычном.

— Чё тут не понятного, — ответил Виталий. — Кто не

с нами, тот против нас. Ходите и оглядывайтесь.

— Чё делать будем? — спросил Толян.

. Виталий задумчиво посмотрел в окно на дверь кафе

и сказал:

— Люди-то вроде здравые. Ткач этот, в натуре, такой

вес тут имеет?

— Ну да, — ответил Толян, уныло кивнув головой.—

Авторитетнее его сейчас нет никого здесь. Как Лёву

завалили, и Монгол пошатнулся сильно. Сам с Ткачом

теперь советуется… Хотя знает сто процентов, что это

друзья Ткача его завалили. Они ж на тюрьме щас, Амбал

их сдал обоих.

— Да ты чё?! — удивился Виталий. — А ты откуда

знаешь?

— Да все уже знают, — пожал плечами Толян. — Это

если б их не взяли, все бы догадки строили. А так все

уже знают. Я тебе чё, не говорил разве?

— Не-е, — покачал головой Виталий и задумался.

— Да мне самому Кирьян только вчера сказал, у

него там друган какойто в ментовке, — сказал Толин

и, похлопав по карману брата и нащупав там пистолет,

спросил. — Ты чё, опять его с собой носишь? Надо было

хоть в машине оставить.

— А если бы они здесь барагозить начали? Ты бы чё делал на их месте? — спросил Виталий.

— Ну я-то понятно. Но он видишь как? — Толян кивнул на кафе. — Может, это и правильно с его
стороны. К себе подтягивает.

Виталий опять посмотрел в сторону кафе и произнёс:

— А в принципе, чё мы теряем, Толян? Они ж долю не говорят отстёгивать. А общак — дело

добровольное. Если будет куш хороший, уделим внимание.

— А если начнут на стрелки свои подтягивать?— повернулся к нему брат. — Чтобы мы за них ранцы
качали?

— Ну если надо, то качнём, чё, — спокойно ответил Виталий. — Глядишь — и нам там перепадёт чё-
то. Если у Ткача столько коммерсов тут прихвачено, там-то по-любому темы стреляют денежные.

— Нуда вообще-то, — согласился Толян. — Коммерсы постоянно друг другу должны.

— Да и нам, в натуре, поспокойней будет, — продолжил Виталий. — Если чё, какие серьёзные
разборки, так они ещё и помогут. Или будет на кого съехать накрайняк…

Толян согласно кивнул и тронул машину с места. Уезжая, они одновременно оглянулись на вход в
кафе.

— Вон они поехали, — показал Василий на проезжающую за окном машину.

Все проводили уезжающих взглядом, и Лера сказал,

покачав головой:
— Вот отморозок-то, ё…аный в рот. Он, походу, уже забыл, что Лёху только что завалил.

— Вот такие нам и нужны, — уверенно сказал Ткач.— Один такой целой банды стоит. В одного,
считай, тему вывез.

— И чё теперь Лёхиной жене говорить? — возразил Лера. — Хорошо ещё, что родителей нет да
детей.

— Скажем чёнибудь, херня, — махнул рукой Ткач.— Вот эти двое, главно, с нами должны быть. Надо
им предложить ещё чёнибудь, чтоб бабки были постоянные. Давай вот те магазины, с которых
Махорка с Метисом получают, им отдадим…

— Да ты не гони, Саня, — возразил Лера с удивлённым лицом. — Пускай сами себе нарабатывают
точки. Коммерсы размножаются, как мухи, мы их даже не знаем всех.

— Надо сразу их прихватывать, Валера, — решительно проговорил Ткач. — А то кто-нибудь другой

подберёт, и нам же они опять гденибудь и попадутся, как сегодня. Нам такие силы самим нужны.
Короче, пусть с. метисовских магазинов получают. Ну и так, че наработают, тоже себе забирают.

— А не до хера ли, Саня? — опять возразил Лера.

Ткач повернулся к нему и, внимательно посмотрев ему в лицо несколько секунд, спросил:

— Чё-то я не пойму тебя, Валера. Чё ты мне щас постоянно перечишь? Чё ты ему там ничё против
не сказал?

Лера промолчал и стал смотреть в стол. Ткач победно посмотрел на него и сказал:

— Теперь понял, зачем он нам нужен? Он своим стволом рот заткнёт любому. Ещё и по базару
раскачает,

что правильно поступил. Видать Бандит его натаскал на тюрьме… Надо, кстати, узнать всё за него.
Он не может вот так запросто людей стрелять. Надо пробить, за чё он сидел. Где телефон нашего
мента, Вася?

Василий полез в карман и, достав оттуда блокнот, протянул Ткачу.

— Ну а Старкову, чё скажем? Человек к нам обратился… — поднял глаза Лера после паузы.

— Чё ему там говорить? — махнул рукой Ткач.— Вон Метис пусть к нему едет с Махоркой, они ему
расскажут так, что он им ещё и платить будет постоянно. Тем более им щас надо… Ладно, пойду
мусору позвоню.

Он поднялся и пошёл в кабинет директора.

Боря Монгол разговаривал в своей квартире по телефону. Он был очень авторитетным человеком в
городе, а многие так вообще называли его Вором в законе. Ходили слухи, что его короновали в
Москве, где у него было много друзей среди Воров. И многие, даже в преступном мире, в это
верили, не говоря уже о милиции, которая питалась информацией с преступного мира. Кто пускал
эти слухи, Монгол не разбирался. Во-первых, это было ему на руку, его считали Вором и
обращались к нему по многим вопросам, большинство из которых приносили деньги. А во-вторых,
всё, действительно, шло к тому, что к нему скоро будет сделан воровской подход со стороны
поддерживающих его Воров, в свою очередь, заинте-

ресованным в перенаправлении общака Приморья в их сторону. И именно для этого Воры

делегировали вместе с Борисом своего близкого Лёву, чей авторитет был не меньше, чем у самого
Монгола. Вместе они должны были подготовить почву для организации общака, подчинить все
преступные формирования Монголу и, соответственно, поддерживающим его Ворам. Ради этой цели
уже бы скоро должен быть сделан к Монголу воровской подход и прогон об объявлении его
Законником. Но буквально накануне этого события Лёву убили, и положение Монгола после этого
сильно ослабло.

Одним из авторитетов, поддерживающих Монгола, был близкий Лёвы Ревон. И убийство Лёвы очень
сильно, мягко говоря, расстроило его и очень авторитетного Вора Карбиса. Они рвали и метали в
буквальном смысле. Это был уже второй их земляк, пытавшийся наладить в Приморье движение
денег в сторону запада. Первым был Вор Ватулик, которого убили несколько раньше. И теперь
Ревон говорил с Монголом по телефону совсем не по-дружески.

— И чё, ты знаешь, кто убил, и ничего не делаешь,— говорил голос в телефонной трубке с
кавказским акцентом.
— Да они на тюрьме уже, оба, — ответил Монгол.— Их сдал там один…

— Ну так и что? — раздался удивлённо-гневный голос. — Прогон на тюрьму делай, чтоб разорвали
их там. Ты что, Боря? Лёву убили, и это без ответа останется? Порви, на х…й, обоих!

— Здесь всё не так просто, как тебе там кажется,— сказал Монгол и встал с кресла.

— Чё такое? Там что у вас, на тюрьме, одни пидары, что ли? Некому спросить с поднявших руку на
людское?

— Есть люди. Но почти все ткачовские. Ож же вот недавно на тюрьме был. А эти двое — его
близкие…

— Как близкие?! — Ещё больше удивился Ревон и взревел. — Положенец их послал?!

— Да нет, — Монгол немного замялся. — У меня человек есть в мусарне, говорит, что они подрались
просто. Случайно это получилось. Гроб с телом когда отправляли, Ткач сам ко мне подходил,
предложил помощь.

— За Лёву должны ответить все, Боря, — ревел в трубке голос. — Или нам придётся самим приехать,
наводить там порядок, — грозным голосом произнёс он, и раздались короткие гудки.

Монгол тоже положил трубку и пробурчал недовольно.

— Наведёте, бля, порядок… Многие уже навели…

Ткач сел в машину своего знакомого Сергея, работающего в УГРО. Когда Ткач освободился ещё в
первый раз, он помог Сергею найти украденные у него из квартиры вещи. Правда, тогда на
квартиру эту навёл сам Ткач, но мент об этом не знал, и теперь всегда был рад помочь своему
«спасителю». Тем более что Ткач прекрасно сознавал небольшие возможности простого опера, и
всегда обращался только со всякой мелочью, пробить по номеру хозяина машины или ещё что-
нибудь. В этот раз Сергей посмотрел по его просьбе информацию про нового, насколько знал Ткач,

объявившегося в городе человека, который так просто застрелил на его глазах человека.

— Здорово, Серёга, — Ткач с улыбкой пожал руку менту. — Ну чё там, узнал?

— Да-а, пробил всё, — ответил Серёга, пожимая в ответ руку положенца. — Дёмочка Виталий
Евгеньевич, клички вроде нет, но его называют Бондарь, походу изза его брата, у того фамилия
такая. Короче у Дёмочки две судимости, но ничё серьёзного. Одна — за грабёж, тогда Придиус ещё
его бандой занимался, на автовокзале они вроде орудовали. Вторая — за коноплю. Мелочёвка,
короче. Но родословная у него, скажу я тебе, — Сергей покачал головой.

— — Чё такое? — спросил Ткач с интересом.

— Щас-щас, — ответил Сергей, открывая свою папку. — Значит, судимые все предки, и не за херню,
за всякую. Смотри, — он достал из папки бумаги и начал листать. — Отец — Дёмочка Евгений
Васильевич, незаконное приобретение, хранение, ношение огнестрельного оружия. Родной брат
отца — Дёмочка Валерий Васильевич, убийство.

Ткач сразу стал серьёзным, а Сергей достал следующую бумагу и спокойно продолжал:

— Их отец — Дёмочка Василий Ефимович, этому Виталию, значит, дед получается, тоже убийство.

— Так и знал, сука, — грустно произнёс Ткач, покачав головой. — Кровь беспредельщиков.

— Не-не, Сань, — возразил Сергей и стал заново пересматривать бумаги. — Не беспредельщики.

Дед застрелил налётчиков, напавших на его дом, одного наглушняк. Тогда за это ещё сажали, пять
лет ему дали. А этот стрелял в своих же знакомых за то, что те его

оскорбили и на него бросились. Вроде обычные работяги все, не беспредельщики. Но я тут

посмотрел дела их, есть одна особенность. Они не разговаривали, сразу убивали. Может и
справедливо, но что-то чересчур жестоко.

Без всяких предупредительных выстрелов.

Ткач наклонился к нему и, глядя в бумаги у него на коленях, спросил:

— Там чё, все стрельцы?

— Да не, не все, только по отцовской линии. Династия охотников, — ответил Сергей и, достав
следующие листы, так же спокойно начал продолжать: — Вот тут родные братья его матери. У
одного, Виктора Фёдоровича, убийство по неосторожности… Кстати, освободился, проживает в
Комсомольске-на-Амуре. Второй брат, Юрий Фёдорыч, сейчас отбывает в Хабаровском управлении
за тяжкие телесные.

— Тх-х, — как-то грустно усмехнулся Ткач и задумчиво отвернулся в окно.

— Так что сам смотри, Сань, — Серёга протянул бумаги ему. — На твоём месте я бы его не трогал.
Ты же грузануть его, наверно, хочешь, раз пробиваешь? Смотри, если в нём заиграет кровь предков,
судя по всему, раненых не будет.

Ткач посмотрел на него, молча взял бумаги и вышел из машины, не попрощавшись.

После убийства Олега Бандита владивостокский авторитет Миша Билл чувствовал себя спокойней.
Хоть большинство лидеров преступных группировок,

в основном спортивных, его не признавали, но уже постепенно привыкали к его «положенству», на

которое его поставил Вор из Хабаровского края Джем. Постоянные попытки Воров из западных
регионов поставить Приморье под свой контроль уже надоели местным браткам, и в конце концов
они уже начинали смиряться с «положенством» в крае Билла. Решив, видимо, что пусть уж лучше
будет свой смотрящий, чем кто-то со стороны. Большинство авторитетов после убийства в
Уссурийске Лёвы уже поддерживали Билла или делали вид, что поддерживают. И Миша уже строил
планы по подчинению себе всех криминальных группировок края.

Утром он собрал своих братков на планёрку, где все высказывали свои предложения по захвату
контроля над новыми коммерческими структурами в городе, число которых увеличивалось с
каждым днём. Выслушав всех, он в буквальном смысле свысока одобрил большинство предложений,
поскольку его рост был около двух метров, и он немного возвышался над всеми, и братки начали
рассаживаться по машинам.

— Так. Ну а вы к Антону езжайте на Чуркин, он там сёдня магазин открывает, — наставлял Билл
последних двоих парней. — А на обратном пути на рынок заедьте, получите там… Ну всё, погнали.
Звоните все сюда, если что.

Все стали разъезжаться в разные стороны. С Биллом остался только один из его близких,
Севостьян, который

подошёл к нему и спросил:

— Ну чё, ты разговаривал с Ковалем по части…

— Да говорил, — перебил его Билл и махнул рукой. — Никуда они не денутся. Ни он, ни Михо… Или

здесь я буду, или иркутские с московскими. На х…й им это надо?

— А ты уверен, что ты? — спросил Севостьян. — Ткач щас авторитет слишком сильный набирает. Да
и Воры ему тоже доверяют… Если Ткач разовьётся… — Севостьян покачал головой.

Билл задумчиво посмотрел в сторону выезжающих машин. Ткач был его другом, и Билл во всём его
поддерживал, когда Ткача поставили ответственным за Уссурийск. Потом Ткача посадили на
полтора года за надзор, и Билл так же помогал ему и его семье. Но когда тот вышел недавно на
свободу, он стал меньше общаться и приезжать к Биллу, ссылаясь на занятость. Раньше Миша не
придавал этому особого значения, но сейчас, после слов Севостьяна, он задумался. Зная, что
Севостьян испытывает неприязнь к Ткачу ещё с зоны, где они не могли разобраться между собой,
кто блатнее, можно было, конечно, предположить, что Севостьян говорит это по личным мотивам.
Но, с другой стороны, в его словах была правда. Ткач был очень авторитетным человеком, и сам
приходил на помощь Биллу в трудных ситуациях. А сейчас стал избегать общения, и иногда Биллу
даже казалось, что тот специально не подходит к телефону, когда он звонил ему. Жена или дочка
часто отвечали, что его нет. Хотя Билл прекрасно знал, что дочка Ткача, Саша, почти всегда с
отцом.

Получалось, что если Ткач действительно разовьётся, то его авторитет в дальнейшем будет выше
авторитета Билла. И хоть он рассчитывал на него и в дальнейшем, Миша спросил:

— А есть ещё кто, кого можно поставить в Уссурийске?

— Воры не пойдут на это, — опять покачал головой Севостьян. — Ткач там держится плотно. Ещё и
Лера с ним. Бригада сильная…
Билл посмотрел на него внимательно и сказал задумчиво:

— Надо узнать всё про него. Езжай, наверно, туда, погостишь там у него. Может, есть за ним грехи
какие.

— Я ж тебе говорил, он на двадцатке решётки варил на изоляторе, — вспыльчиво проговорил

Севостьян.

— Это не то. Воры знают за это, — отмахнулся Билл. Севостьян ему уже все уши прожужжал про то,
что Ткач когдато давно работал сварщиком в зоне и варил решётки на окнах штрафного изолятора.
Но Билл знал, что Ткач тогда варил эти решётки так, как было нужно братве, а не ментам. А
Севостьян всё время вспоминал про это из-за своей неприязни к Ткачу. — Надо другие косяки
искать, посерьёзнее.

— даже если получится найти посерьёзнее, там ещё Лера останется, ты не забывай, — сказал
Севостьян.

Билл внимательно посмотрел на друга. Против Леры, самого близкого у Ткача, Севостьян ничего
никогда не имел. Более того, был дружен с ним. Сейчас, видимо, что-то изменилось, о чём Билл ещё
не знал. Но он всё равно возразил.

— Лера на игле сидит, его не поставят в любом случае.

— Но у Леры тоже авторитет сильный. Вместе с Ткачом они разовьются быстро, вот посмотришь,—
убеждал Севостьян. — А там щас в Уссурийске бабки крутятся знаешь какие? Китайцы повалили
валом. Коммерсы каждый день размножаются. Чё, думаешь, они там не прихватили больше никого
за это время? А в

общак-то по-старому скидывают. Как раньше давали, по столько же и сейчас дают. С Лерой тоже
надо что-то думать.

Билл задумчиво посмотрел в землю. Теперь мысль друга, более хорошо знающего Уссурийск, стала
ясна ему окончательно. Там начинали крутиться большие деньги, мимо которых братва там в любом
случае не проходила. Но в общак, действительно, скидывали по-прежнему. Между тем из лагерей
постоянно шли благодарности за грев на имя Ткача, который грел все зоны Приморья от своего
имени и тем самым завоёвывал себе авторитет по краю. Если так будет продолжаться и дальше, его
будут признавать в Приморье больше, чем Билла. Он задумчиво посмотрел на Севостьяна и сказал:

— Посмотрим.

Виталий с Толяном подъехали к стоянке возле «Чумачки» и припарковали машину на обочине.

Здесь было постоянное место сбора ткачовских, так называли эту группировку в городе и крае.
Иногда, правда, они собирались прямо возле дома Ткача, куда тот подтягивал на постоянное место
жительства самых близких. Уже в

одном ткачовском подъезде постоянно проживало двое его друзей. Лере чуть ли не силой отвоевали
квартиру на четвёртом этаже, тогда как Ткач проживал на третьем. А на первый этаж в квартиру
знакомой Ткача Ларисы он подселил своего телохранителя громилу Витька, который, правда,
телохранителем, только назывался,

так как постоянно с Ткачом не находился. Но место

возле подъезда, освещаемое с крыши прожектором, привлекало слишком много внимания милиции.
А на стоянке возле Дома культуры и так стояло много машин, и сбор здесь был более безопасен.

Возле машин вместе с Ткачом стояло около двадцати человек. Вид большинства из них говорил о
том, что почти все сидевшие. Да и Толян уже говорил брату раньше, что почти всех своих близких
по лагерям положенец подтягивал к себе по освобождении, с каких городов бы они не были. Возле
ног Ткача, который опёрся задом на крыло машины, сидела его дочка..

— Ты их всех знаешь? — спросил Виталий.

— Не, гонишь, что ли? — ответил Толин. — Василевского только с Фазиком. И Сашка вон, дочка у
Ткача в ногах сидит. Ну Кешу ещё рыжего. Остальных так… видел только иногда…

— А Леры нету чё-то, — заметил Виталий.

— Да они ж не все здесь, их больше; — ответил Толян и кивнул на подъезжающую машину. — А вон
они, наверно, подъехали…
Из припарковавшегося на стоянке автомобиля вышли Лера с Василием и пошли ко всем.

— О, точно, — подтвердил Виталий.

Лера с Васей подошли ко всем и, не здороваясь, сказали что-то, и все весело засмеялись. Виталий
посмотрел на Сашу, которая тоже улыбалась. Он видел её впервые. С чёрными глазами и чёрными
волосами, она напоминала метиску, как, впрочем, и сам её отец. Но при этом она была такой милой
и красивой, что Виталий не мог оторвать глаз, и разглядывал её, не обращая внимания на
смеющихся вокруг неё парней.

— А она чё? — Смеясь, спросил Василевский.

— Да хули чё? Говорит, хоть е…ите меня здесь, ну нету сейчас бабок, — возмущённо, но с юморным
тоном ответил Лера.

— Если мы её вые…ем, она нам ещё больше платить будет, лошадь страшная, — в таком же тоне
произнёс Василий.

— Ну так надо было ей там запарить вдвоячка, — продолжал издеваться Василевский. — Глядишь, и
заначку бы для нас открыла в благодарность.

— Ну вот сам иди и е…и её. Ты ж сам говорил, что некрасивых женщин не бывает, бывает мало
водки,— шутливо огрызнулся Лера.

Сашка сидела в ногах смеющегося Ткача и, улыбаясь, смотрела на всех. Эта улыбка делала её и так
миленькое лицо ещё более притягательным, и Виталий жадно рассматривал её. После
освобождения он ещё не встречал девушки, которая бы так привлекла его внимание. Может быть,
интерес к ней подогревался ещё и тем, что это дочка самого уважаемого в городе человека. И
встреть Виталий её на улице раньше, возможно, он бы просто обратил внимание, как на красивую
девушку, но не более. Теперь же, когда возможность познакомиться с ней была вполне реальной,
информация Толяна о том, что у Саши нет постоянного парня, сильно подхлёстывала Виталия. И он
не отрывал от неё взгляда.

Василий первым заметил машину братьев на обочине и кивнул на неё Ткачу. Тот сразу перестал
смеяться и стал отправлять всех по делам, дав понять, что разговор окончен.

— Так, ну чё, езжайте тогда к этому гандону. Скажите, что если нам ничё уделять не хочет, приедут
другие и

заставят платить вдвое больше. Потом пошлём туда ещё кого-нибудь, если чё.

Все стали расходиться.

— Да он будет платить, никуда, на х…й, не денется,— сказал Василевский, садясь в свою машину. —
Я ему щас сам расскажу как надо.

Метис обернулся и спросил:

— Так а с этим-то чё делать? Как его?

— С Жирным этим? — переспросил Ткач. — Этого сразу глушите. Вон Табака возьми с Медведями и
ломайте его. Несильно только. Может, передумает ещё…

— Ну как скажешь, — улыбнулся Метис и сел в машину.

— Не перестарайтесь только, — напутствовал его Ткач.

Все стали разъезжаться, а Ткач повернулся к Василию.

— Посиди пока в машине с Сашкой, — сказал он и вместе с Лерой пошёл к машине братьев.

Пока они переходили дорогу, все разъезжались. Виталий провожал взглядом грациозно
поднимающуюся на ноги и идущую к Васиной машине Сашу. Даже её движения казались ему
такими пластичными и мягкими, что интерес к ней подогревался ещё больше. Когда Ткач с Лерой
подходили, его вывел из задумчивого состояния голос брата, открывшего дверь:

— Давай выйдем. Чё сидишь?

Виталий дёрнулся и, быстро выйдя из машины, пожал руку уже подошедшим Ткачу и Лере.

— Не хочешь светиться нашим? — спросил Ткач, пожимая руку и кивнув на последнюю из своих
удаляющихся машин.
— Почему так решил? — Спросил Виталий.

— Ждёшь, пока все разъедутся, — ответил Ткач, внимательно глядя в глаза.

— Да нет. А что они, на меня зуб имеют за вашего человека? — спокойно спросил Виталий.

— Они не знают ничё, — покачал головой Ткач.— Пропал и всё. Уехал… Ну а вы как? Раз приехали,
наверно, подумали уже? Я правильно понял?

— Да, — ответил Виталий. — Давайте в машину присядем. Есть одно предложение…

— Давайте-давайте, у нас тоже есть, что вам предложить, — согласно кивнул Ткач и открыл дверь
машины Толина.

Шуня и Егор стояли напротив семерых крепких парней возле магазина. Стрелки почти всегда
набивались

на улице, потому что многие авторитеты ещё не имели своих офисов. Да и не все стрелки
заканчивались так, чтобы можно было спокойно встать из-за стола и разойтись. А на улице и
разговаривать на повышенных тонах, и махать руками и бейсбольными битами, которые уже вовсю
продавались на рынке, и даже стрелять друг друга удобнее.

Шуня и Егор были молодыми слободскими бандитами и, хоть они были и не сидевшими, имели
определённый авторитет в преступном мире города. Но во всём поддерживали самого
авторитетного человека, воровского положенца Ткача, который так же

был выходцем со Слободки и проживал здесь почти со всей своей братвой. А потому в просьбе Ткача
помочь одному из слободских коммерсантов, попавших в долги владивостокским авторитетам,
отказать не могли. Они были не робкими парнями и разговаривали с приехавшими выбивать долг
уверенно. Но постепенно разговор начинал переходить на повышенные тона.

— Не, братва, давайте как-то по-другому вопрос решать. Он с нами работает, на общак уделяет, —
говорил Шуня. — Ткач в курсе его долгов.

— Можете у Билла там во Владе поинтересоваться, он тоже знает этого человека, — добавил Егор.

— Да хули нам Билл? — резко ответил один из парней и кивнул на коммерсанта. — Он, считай,
Баулу бабки должен. Андрей с ним работает.

— Погоди, — остановил его жестом старший и повернулся к Шуне, тоже кивнув на должника. — и
чё, он полагает, что раз с вами работает, ему можно людей кидать?!

— Это ещё спасибо пусть скажет, что Андрей к нам обратился, — поддержал его стоящий рядом
парень и посмотрел на опустившего голову коммерсанта.— Если б он в легавую сунулся с заявой,
ваш кидала бы уже на тюрьме был. Там нотариально всё оформлено было.

— И все сроки давно вышли, — добавил первый.

— Ну он же платить-то не отказывается, — сказал Егор.

— Да как не отказывается?! Уже второй год мозги е… ёт, прячется. Мы и сами его три месяца
искали, — начал уже раздражаться и старший из приехавших.

— И теперь мы уже х…й с него слезем, — тут же поддержал его близкий. — Пусть продаёт хату,
машину, всё что есть, а остальное отрабатывает.

Коммерсат ещё больше потупился и ещё ниже опустил голову. Обращаясь за помощью к Ткачу, он
не думал, что почти вся братва смотрящего будет отсутствовать в городе и что за него приедут
разговаривать только два человека. И теперь уже серьёзно запереживал за то, что придётся отдать
всё имущество и его ещё и загонят в долги. Но Шуня отстаивал его до последнего и сказал:

— Порвать его мы вам всё равно не дадим.

— А чё вы сделаете? Сами за него рассчитаетесь?— надвинулся на него ближайший. из парней.

— Давайте какойто компромисс искать. Он работает, постепенно рассчитается… — попробовал

предложить Шуня.

— Да он давным-давно уже должен был рассчитаться! — уже повысил голос старший из ребят.
Их разговор прервала подъехавшая прямо к ним машина, из которой вышло пятеро грузинских
братков. Они сразу подошли, и один из них, по имени Гиви, спросил у спортсменов:

— Вы по поводу долга со Влада приехали?

— Ну мы. Ичё? — спросил старший, но уже без прежней решительности.

— Мы от Ткача. Человек этот с нами работает,— сказал Гиви с сильным акцентом, и старший из
спортсменов удивлённо посмотрел на Шуню. Гиви заметил взгляд и сразу пояснил: — Да всё
нормально. Мы тоже сами работаем. Но когда дело касается людского, мы всегда рядом.

— И чё теперь? — спросил спортсмен.

— Теперь давайте порешаем, как и чем он будет рассчитываться, — Гиви говорил спокойно, но
решительно. — По-людски порешаем. Мы ж не беспредельщики, да?

Старший посмотрел на решительно настроенных остальных грузинских парней, большинство из

которых были в шрамах и наколках. Потом взглянул на своих парней, в которых уже не было
прежней решимости, и сказал, кивнув:

— Ну давайте порешаем…

Виталий с братом ехали за машиной Василия, в которой тот всегда возил Ткача. Они были на
отобранной у Старкова «Тойоте Короне» и ехавшие в преследуемой машине не замечали, что за
ними едет кое-кто из зна-

комых.

— А если он нас спалит, что мы за ним едем? — спросил Толян.

— Думаешь, этот барыга описал им свою машину?— Виталий повернулся к брату. — Вряд ли. А сами
они могли и не знать, он же не работал с ними.

— Да это понятно, — сказал Толян и прибавил ход, быстро сократив расстояние с машиной Васи. —
Только хули мы вообще за ним едем, я не пойму.

— Посмотрим, куда едет, — произнёс Виталий.— у меня такая мысля, что это с его подачи Лёву
могли завалить. Эти пацаны щас на тюрьме оба, походу, он туда едет.

— Да даже если и туда, он же положенец. Он и так туда постоянно ездит, — возразил Толин. — Да и
чё ты сделаешь, даже если это и так? Пристрелишь их, что ли? Или Монголу расскажешь?

— Надо просто узнать, с кем дело имеем. Если по его наколке валят, значит, нужно быть на фокусе
постоянно. А-а, он, один хер, свернул, — покачал головой Виталий, увидев, как машина Василия
свернула в другую от тюрьмы сторону.

— Так мы ж добазарились с ними, что мы отдельно работаем, — сказал Толян. — Я, ты, Кирьян, Лёс
этот твой с Доном, Слава…

— Добазарились-то добазарились, только лучше знать, чего можно ждать от человека, если
жареным запахнет. Мы же, фактически, с ним работаем… Тормози-тормози, — резко вскинулся
Виталий, когда машина Василия начала останавливаться.

Толян сбавил ход и прижался к обочине. Из остановившейся впереди машины вышла Саша и
направилась в магазин. А Василий тронулся и поехал дальше.

— Так это он дочку вёз, ё-моё, — негодовал Толин.

Виталий проводил Сашку заинтересованным взглядом, потом повернулся к брату и показал на

машину Василия, которая сворачивала.

— Смотри, в сторону тюрьмы повернул, — сказал он. Потом посмотрел на красивую походку идущей
в магазин Саши и возбуждённо проговорил, открыв дверь и выходя из машины: — Толин, проедь за
ним, посмотри… Если на тюрьму, посмотри, к кому он там подходит. Я мусоров там знаю многих,
потом пробьём, на кого он там груза толкает…

— А ты за дочкой, что ли, смотреть будешь? Я смотрю, она для тебя важнее, — укоризненно покачал
головой Толян и сам закрыл дверь за братом.

— Да не, я просто… — с виноватым видом начал оправдываться Виталий. Но машина уже тронулась
с места и, посмотрев Толяну вслед, он повернулся и по-

шёл в магазин.

В магазине, который оказался продуктовым, было много людей. Эпоха дефицита уже прошла, но
был выходной день, и народ закупал для семьи съестные

припасы, за исключением того отдела, куда для виду встал в очередь Виталий. Здесь продавали
спиртное. И хоть контингент здесь был не из приятных, это оказался единственный отдел, где
Виталий немного сливался с «окружающей средой» и был незаметным. Во всех остальных отделах
продукты закупали жен-

щины.

Саша стояла в очереди в кондитерский отдел. Чтобы рассмотреть её лицо Виталию приходилось
поворачивать голову назад и постоянно вдыхать исходящий от следующего за ним покупателя
перегар. Ещё хорошо, что никто, из вставших за ним, не спрашивал его, зачем он всё время пялится
назад. За что он был им и так благодарен, несмотря на то, что видеть их лица даже боковым
зрением было неприятно. Но Саша, действительно, того стоила, даже несмотря на ядовитый
перегар соседа сзади. Виталий любовался чертами её лица,

и его взгляд из заинтересованного стал таким мягким, что это даже заметил один из стоявших
позади всех в очереди подвыпивших мужиков. Видимо, Виталий со своим влюблённым взглядом
показался ему настолько слабым, что он не выдержал и, подойдя, стал протискиваться в очередь
впереди, потому что очередь Виталия уже подходила.

— Слышь, земеля. Я возьму бухла… — говорил он пьяным голосом. Но поскольку Виталий на него не
обращал внимания и заворожённо смотрел на Сашу, он толкнул его и нагло проговорил: — Ну дай я
встану! Чё ты?!

Виталий, опешивший от такого обращения с ним, достал руку из кармана куртки и сжал кулак. Но в
это время Саша, уже купившая свои конфеты, стала переходить в дальний отдел и как раз
проходила мимо него. Виталий сразу разжал кулак и, улыбнувшись в ответ наглецу, похлопал его по
плечу.

— Бери-бери, — сказал он ему и пошёл за Сашкой, смотря на её походку светящимися глазами.

Мужик с победным видом встал на его место, но Виталию было не до этого. Он смотрел на Сашу
теперь уже сзади, и только заскочивший в магазин Толян при-

вёл его в сознание.

— Поехали скорей, — дёрнул он его за руку. — Они на тюрьму заезжали, пакеты какие-то передали.
Я тебе щас покажу этого дубака, если он ещё в машине си-

дит.

Взглянув на Сашу последний раз, Виталий быстро

пошёл за братом.

Толян сидел в машине на территории тюремного гаража и опасливо озирался. Въезжать сюда было
строго запрещено всем, кроме автозэков и автомобилей тюремного начальства. Даже сотрудники
оставляли свои машины на площадке возле въезда на территорию тюрьмы.

Наконец Виталий вышел из гаража, и Толян облегчённо вздохнул, сразу заведя машину. А как
только брат сел к нему, сразу тронулся с места.

— Ну чё? — спросил он Виталия, всё ещё опасливо смотря на ворота тюрьмы, мимо которых они как
раз проезжали.

— Ну, их греет обоих, — задумчиво ответил Виталий.

— И чё теперь? — спросил Толян.

— Надо с Ткачом сближаться, — так же задумчиво ответил Виталий.

— Ты ж говорил, что теперь надо быть, наоборот, поосторожнее? — удивился Толян.

— Надо, — согласился Виталий и, проезжая мимо того магазина, в котором была Саша, повернул
голову и вытянул шею, выглядывая её. Но потом, решив, что Ткач с Васей уже забрали её на
обратном пути с тюрьмы, поискал глазами машину Васи впереди и сказал:— Давай тогда я сам туда
влезу, посмотрю, чё там и как. Там-то темы по-любому стреляют. Чё нам эти пятьсот баксов на
двоих с этих магазинов?

— Смотри сам, братуха, — покачал головой Толин. — Мне кажется, меньше знаешь, крепче спишь.

Можешь влезть так, что и не выберешься. Там одни

рыси уголовные…

— Да я ж и сам такой, если ты забыл, — ободряюще

улыбнулся ему Виталий.

В квартире Лера буторил чифир. Сидящие вместе с ним на кухне Фазик, Виталий и Гиви запаивали
последние груза с наркотиками на лагеря. С окружением Ткача Виталий сошёлся сразу. Во-первых,
все были сидевшими, и хорошо понимали друг друга. А во-вторых, здесь было достаточно одного
слова Ткача, что этот человек свой, как к нему тут же начинали относиться, как к брату. К тому же
Ткач постоянно представлял своему кругу новых людей, которых собирал по всему Приморью. Даже
затянул в город на почти постоянное место жительства авторитетных людей из других городов.
Один из них, авторитет из города Фокино Саша Техас, поначалу ухаживал за дочкой Ткача, но
остался ни с чем. Узнав об этом, Виталий сначала обрадовался, но потом насторожился. Почему
такой видный парень, на которого девушки вешались кучами, не вызвал интереса у дочки Ткача? Он
пытался сравнивать себя с ним и не находил у себя никаких преимуществ. Техас был так же по-
спортивному сложен, как и Виталий. Но у него ещё и лицо было таким, какие нравятся девушкам. А
Виталий уже зачёсывал волосы набок, чтобы спрятать намечающуюся лысину. Но тяга поговорить с
Сашей и видеть её рядом не оставляла его, может быть, именно поэтому он и решил сойтись
поближе с семьёй человека,

который был очень опасен. Мало того, что он сам не раз убивал, так ещё и в окружении его были
люди, готовые сделать это по его указанию. А за Виталием к тому же уже был грех, убийство
близкого Ткачу человека. И теперь нужно было очень грамотно себя вести, чтобы ему не вспомнили
это.

Виталий много думал над тем, почему Ткач так поступил и принял его после того случая. Но на ум
приходило только одно решение: что положенец решил восполнить потерю и заменить одного бойца
на другого. И хоть ему самому очень не нравилась сама мысль о том, что он считается чьим-то
человеком, Виталий смирялся с ней и утешал себя мыслью, что так безопасней. Так как за ним
теперь стояли большие силы на случай серьёзных разборок. И он вёл себя с Ткачом и его
окружением, как с близкими друзьями.

— Этот, без надписи, на Вована с Родохлебом, надо не перепутать, — сказал Фазик, кладя большую
торпеду в кучу запаянных грузов поменьше.

— Чё, всё? Убирайте, давайте чаю попьём, — сказал Лера, наливая чифир в кружку.

— А это ты кому столько запаял? — спросил у Гиви Фазик и стал убирать груза на другой стол.

— Да это на Алёнку, подельницу мою, — ответил Гиви, проглаживая шов на торпеде и убирая её в
отдельную кучку зяпаянных грузов. — Она ж всю деляну на себя взяла. Щас парится девка…

— Это навоттурыжую, чтоли? Такэточё,твоятёлка, что ли? — удивлённо-восхищённо спросил Фазик.

— Ну да. Ты чё, не знал, что ли? — спросил Гиви.

— Ништя-ак. Ну и как она, — спросил Фазик, показывая движения лыжника и принимая кружку от
Леры.

— Да вообще огонь. Я на ней жениться хотел, — ответил Гиви.

Он говорил с сильным акцентом горцев. И когда разговор был не по понятиям, а на подобные темы,
звучало это очень смешно.

— Ну так женись, Гиви, — предложил Виталий, улыбаясь. — Прикинь, она щас неё…аная будет
столько сидеть. На мусоров кидаться будет…

— Ц… эээээ, — только и произнёс Гиви, сокрушённо качая головой.

— Да-а, — подтвердил Фазик, передавая кружку.— У тёлок это не так, как у нас. Им потяжелей. Они
без этого, говорят, болеть даже начинают.

— А нам чё, легче, что ли? — спросил Гиви, немного возмущённым голосом. — Я сам болел… Тыщу
раз эта х…йня посещала… как её…

— Ха-ха-ха, — в один голос засмеялись парни. Лера даже немного поперхнулся чифиром.

— А чё вам смешно, я не пойму? — произнёс Гиви.— Я сидел, у нас ни одного пидора не было в
бараке…

— У нас тоже не было. И чё? — усмехнулся Виталий.

— И чё вы делали? Дрочили целыми днями? — спросил Гиви, принимая кружку и отпивая.

— Зачем дрочили? — спросил Виталий и, подмигнув Фазику и Лере, сказал почти серьёзным
голосом:— Кошке зубы выбили, натфилем под корень сточили… Потом шляпу куском колбасы
намазываешь и ништяк… Сосёт как миленькая…

— Ц… эээээ, — ещё больше сокрушался Гиви, даже взмахнув руками от возмущения. — Да ну, ээээ
зубы вибивать…

— Ну а вы, чё делали? —. спросил Виталий. Они все втроём еле сдерживали улыбки в ожидании
ответа Гиви.

— Так им засаживали. Зачэм зубы? — ответил Гиви, продемонстрировав те же движения лыжника,

только с узким хватом.

— Кому, кошкам? — спросил Виталий, сразу и не поняв, что он имеет в виду.

— Нуда. В валенок её засовываешь, чтоб только жопа торчала. Она уже царапаться не сможет, и
натягиваешь её… — серьёзно сказал Гиви, опять продемонстрировав эти движения с невидимой
кошкой в валенке.

Лица парней застыли в полуулыбке. Они тупо смотрели на Гиви, не говоря ни слова. Выражение
лица Виталия, хотевшего пошутить над Гиви, было под стать его идиотской усмешке. Их всех спас
сигнал автомобиля, раздавшийся на улице. Гиви кинулся к окну и произнёс, быстро беря свои
торпеды и выходя.

— Саня приехал. Ну чё, мы погнали, приедем через неделю где-то… Давайте, братва… — Гиви
поднял руку на прощание с порога квартиры.

— Давай.

— Давай, удачи, — как-то озадаченно попрощались Фазик и Лера.

Виталий лишь молча поднял руку на прощание и так и остался сидеть с ней с тупым выражением на
лице, когда Гиви вышел.

— А ведь он не шутит, — произнёс Лера серьёзно, кивнув на закрывшуюся дверь.

— Ну, — подтвердил Фазик.

Виталий только сейчас отошёл и, опустив руку, ошарашённо покачал головой и сказал:

— А…уеть легче. Где он сидел-то?

— Да х…й его знает, — ответил Фазик, встав и подойдя к окну. — Надо у Ткача спросить.

— Вот отморозки-то, ё-моё… — опять покачал головой Виталий.

Выйдя из подъезда, Гиви подошёл к Ткачу с дочкой и Васе, которые разговаривали с его ребятами
возле машин. Гиви был гастролёром и перемещался по стране с группой таких же отчаянных, как и
сам, парней. Все были сидевшими выходцами из Грузии, где, в отличие от Приморья, в котором
Воров в законе не было вообще, законники проживали почти на каждой улице. Ткач уважал их, и
всегда принимал, как дорогих гостей. Тем более что они готовы были в любой момент оказать

посильную помощь. — Ну наконец-то, — сказал один из грузин, и парни

стали прощаться с Ткачом и Василием: — Чё, всё, мы

поехали, Сань. — Давайте, — ответил Ткач, пожимая руку каждому. — Саня, чё, я забрал тут на
своих загнать, — сказал

Гиви, показывая груза. — Бери-бери, конечно. Чё ты? — тут же отреагировал

Ткач. — Слышь, ты где таких набрал? — спросил Гиви,

кивнув на окна Леры. — Вот они отмороженные. — А чё такое? — насторожился Ткач. — Гиви,
поехали быстрей, опаздываем, — крикнули

ему парни, уже рассаживающиеся по машинам.

— Всё, мы погнали, Саня, — сказал Гиви, протягивая

руку.

Ткач пожал ему руку и спросил, посмотрев на окно

кухни Леры, в котором стояли Виталий и Фазик: — Чё тут случилось, Гиви? — Да всё нормально,
Сань. Потом приколю,—

сказал Гиви, садясь в машину. — А то щас просохатим

стрелку. Они тронулись. Ткач поднял руку на прощание и,

посмотрев опять на окно кухни, сказал Василию и

дочке: — Пошли поднимемся.

Дверь им открыл Лера, встречая их на пороге, и тут же спросил:

— Саня, этот Гиви откуда сам? Он же не местный вроде?

— Ты где их нашёл? — тут же добавил свой вопрос Фазик.

— Чё тут было, я не понял? — немного раздражённо произнёс Ткач. — Чё Гиви говорит, что вы
отморозки? Вы ещё резню тут устройте, бл…дь, со своими.

Саша прошла в кухню и стала раскладывать продукты из пакета.

— О, привет, — увидела она сидящего на стуле Виталия.

— Привет, — ответил он, не отрывая от неё взгляд.

— А ты что сидишь тут один? — спросила она, ставя чайник и открывая коробку конфет. — Чай
будешь?

Виталий взглянул на чифирбак, который они только что опустошили, и произнёс с улыбкой:

— С тобой? Конечно, буду, Могу даже в постель тебе чай принести… утром…

Сашка заулыбалась и немного смущённо произнесла:

— Не, меня папка никому не отдаст.

— Что, нет достойных? — опять улыбнулся Виталий. — Так ведь и проживёшь всю жизнь, без семьи
и без детей. Не испытав всех… — он задумался, подбирая нужное слово, и после паузы добавил: —
Радостей жизни…

— О-о, не переживай за меня, — довольно ответила Саша. — С этим проблем нет.

Ткач с Василием разулись и прошли в комнату вместе с Лерой и Фазиком.

. — Этот твой Бага новошахтинский со своей бандой, походу, не такие отмороженные, хоть и тоже
грузины,— качал головой Фазик.

— Бага осетин, по-моему, — поправил Лера.

— Да какая разница? — возразил Фазик. — Всё равно здравый пацан. Саид вообще красавчик, хотя
тоже нерусский. Но этот же…
— Да чё тут такого-то, я не пойму? — спросил Ткач и усмехнулся. — Кошку насадил… Вот велика
беда, бл… дь… Он не один такой…

— Бля, я сколько сидел, ни разу такого не встречал,— покачал головой Лера.

— Да ты бы ещё видел, как он это рассказывал, Саня, — сказал Фазик. — Как будто это в порядке
вещей. Такой и дочь родную запросто вые…ет, и друзей всех…

— Так, хорош, бл…дь! — сразу закипел Ткач.— Гиви — наш пацан, правильный, бродяга по жизни. И
мне по х…й, кого он там е…ал, кошек или ещё кого… Он за людское горло перережет любому, если
надо будет. Я как раз таких людей щас подтягиваю со всего Приморья..

Сашка наливала чай по кружкам и спросила у смотрящего мимо неё Виталия:

— Тебе с сахаром или с конфетами будешь? Но Виталий прислушивался к словам Ткача в другой
комнате и непонимающе посмотрел на неё. Слова положенца о том, что он подтягивает к себе
людей, готовых за людское убить, вызвали у него интерес и объясняли многое в поведении Ткача в
отношении

его.

— Нам такие люди нужны, а вы тут прёте друг на друга… между собой, — донёсся из комнаты голос
Ткача.

— Тебе с сахаром или с нет? — повторила свой вопрос Саша.

Виталий посмотрел на неё блестящими глазами и, изменив внимательное лицо на расплывшуюся в

улыбке физиономию, сказал с похотью в голосе:

— Я как ты…

Сашка засмеялась и громко позвала всех:

— Идите чай пить!

— Ну зачем ты? — с той же похотью произнёс Виталий. — Вдвоём бы посидели попили…

Саша опять засмеялась. В кухню зашли остальные.

— Да ничё мы на него не пёрли. Так просто… сказали тебе своё мнение, — оправдывался Фазик на
ходу перед идущим последним Ткачом.

— А где он сидел, кстати, Саня? — спросил Лера, уже зайдя на кухню.

Ткач увидел Виталия и сразу подошёл к нему, протянув руку и проигнорировав вопрос Леры.

— О, здорово, Виталь. Хорошо, что ты здесь, — он присел рядом на стул. — Тема тут есть. Вам с
Толяном там тоже обламываться будет, в довесок к вашим магазинам.

Тема Ткача оказалась обычной разводкой. По освобождении он предложил одному своему

знакомому уделять внимание в общак, чтобы пользоваться поддержкой братвы на случай наезда
других братков. По сути, Ткач предложил ему уже обычную в эти времена крышу. Но Игорь, так
звали коммерсанта, отказался от неё, сославшись на то, что его одноклассник работает в уголовном
розыске и если надо будет, то он выставит на свою защиту всю милицию. С помощью Виталия и его
брата Ткач решил доказать этому своему знакомому, что милиция его может и не спасти в трудную
минуту. И Виталий с Толяном, взяв ещё с собой Кирьяна с Лёсом, ждали того у его дома.

Игорь приехал именно в то время, которое называл Ткач, видимо, он достаточно хорошо знал этого
человека. Он остановился возле своего подъезда и начал.

выходить из машины, когда к нему подъехала другая машина, которую предоставил для этой цели
Ткач, и из неё вышли Виталий с Толином, Лёс и Кирьян.

— Ну что, Игорь? Думаешь, раз с ментом дружишь, тебя никто не тронет? — спросил у него Толян,
подойдя и нависнув над ним, как гора.

— Что ж они тебя не охраняют, друзья твои? — тут же подхватил Виталий.

— А зачем меня охранять постоянно? Вы от Ткача, что ли? Я же говорил ему, мне крыша не нужна…
— пафосно ответил Игорь. Он, конечно, испугался, но всем своим видом показывал, что не боится и
стоял прямо.

— Какого ещё, на х…й, Ткача?! — резко перебил его Толян. — Нам платить будешь. И не за крышу, а
чтоб жить спокойно и не бояться!

— А я и не боюсь. С чего вы взяли? — спросил Игорь, всё же пригнув голову от грозного рыка
Толяна сверху. Потом он отошёл от Толяна и, опять осмелев, пафосно произнёс: — у меня денег
хватит всю милицию на вас натравить, не только своего друга. Если я Ткачу отказался платить, вы
думаете, вам стану?

— Кто такой этот Ткач? — двинулся на него Виталий. — Я Жора Ростовский. Ты нам платить
будешь. По пятьсот баксов в неделю. А то тебе уши отрежут прямо на улице, и это только для
начала.

— Так, ну вы, я вижу, не понимаете ничё, — сказал Игорь и стал садиться обратно в свою машину.
— Подождите здесь, сейчас за вами приедут.

Виталий сразу достал пистолет и, как только Игорь закрыл дверь, подошёл и начал стрелять в
приборную панель прямо через боковое стекло, которое тут же рассыпалось. Игорь в страхе закрыл
голову руками и завизжал, наклонившись к пассажирскому сиденью. Толян и Кирьян посмотрели
по сторонам. Прохожие ускоряли шаг и уходили, с опаской оглядываясь. Дом был хоть и старым, но
в нём вполне могли быть телефоны, и парни внимательно посмотрели по окнам. Виталий резко
открыл дверь и, схватив за шиворот Игоря, сунул ему пистолет в шею и сказал спокойно:

— А ты, я вижу, всё у нас понимаешь. По сколько платить будешь и всё остальное. Да?

Трясущийся от ужаса Игорь ничего не смог выговорить и закивал.

— Но если вдруг чё не до конца понял, подожди здесь, за твоими ушами приедут, — сказал Виталий
и, отпустив Игоря, повернулся к пацанам. — Поехали.

Толян и Кирьян посмотрели на окна, в которые уже начали выглядывать люди. Опустив головы, они
резко сели в машину вместе с Виталием и Лёсом.

— Не гони, Толян, — положил Виталий руку на плечо брата, который резко воткнул коробку
передач и уже готов был рвануть с места, — а то подумает, что мы сами боимся. Давай потихоньку,
всё равно тачка левая.

Неспеша выехав со двора, Толян всё же не выдержал

и сорвался с места. Виталий открыл окно и высунул

голову. За ними никто и не собирался гнаться, он просто слушал звук резко набирающего обороты
мотора и удовлетворённо кивнул. Машина сильно не ревела и во дворе Игоря вряд ли было слышно,
что они удирают. Подъехав к ожидающему их неподалёку Ткачу, они остановились и открыли окно.

— Ну как? — спросил Ткач, не выходя из машины.

— Нормально, — спокойно кивнули головой бра-

тья.

— Жути нагнали?

— Да, ему хватит, — ответил с усмешкой Толян.

— Понятно. Ну если стрельнёт, то там половина ваша будет, — сказал ему Ткач и посмотрел через
него на Виталия. — Виталь, садись к нам в машину, поедем к Монголу съездим.

—. А чё там, стрелка, что ли? — С какойто неохотой спросил Виталий, выходя из машины.

— Да не, какая стрелка. У нас с ним всё нормально. Так… посидим, о делах побазарим… — он
повернулся к Толяну. — Вы поедете с нами?

— А надо? — спросил Толян.

— Да не, я ж говорю, просто прокатимся, — ответил Ткач.

— Не, мы тогда съездим по делу, — сказал Толян.

— Давайте, только на своей машине. Эту поставьте пока на всякий случай туда же, где взяли, —
ответил Ткач.

— Ну да, моя машина как раз там и стоит, — ответил Толя н.

— Ну вот. Давайте, если что, найдёте меня, — напутствовал Ткач и закрыл дверцу.

В предбаннике сидели Монгол с сыном предподросткового возраста, Ткач, Лера, Василий и

Виталий. Это была армейская баня, которую любезно предоставлял Монголу один из его друзей
военных. Но здесь было всё на уровне, так как парились здесь не солдаты, а высшие офицерские
чины. Это был тот самый Боря Монгол, которого ещё недавно хотели короновать московские Воры.
Но после смерти их близкого Лёвы ситуация изменилась в худшую для Бориса сторону.

Но он не унывал. В городе к нему по-прежнему относились с должным уважением и, помогая

обращающимся к нему коммерсантам, он получал неплохие деньги. К тому же он уже понял, что
Воры в Приморье очень быстро погибают, и тешил себя мыслью, что всё произошедшее, возможно,
и к лучшему.

После парной все расслабились и рассказывали весёлые истории, попивая холодное пиво.

— А у него ж всё на жену оформлено, — продолжал говорить Лера, подливая себе пива. — Все
ларьки, машина, всё… А я как жену его увидел, бля-а… думаю, какой, сука, красивый был обычай у
чукчей…

Все хором засмеялись, кроме сына Монгола. Старый обычай у некоторых народов давать гостям
переспать со своей женой был и притягательным, и одновременно смешным.

— А он чё, не угостил тебя ей? — спросил Ткач сквозь смех.

— Не-а, падла, зажал… — притворно злился Лера.— Да он там с неё пылинки сдувает. Руку ей
целует… Кста-

ти, почему бабам целуют левую руку эти… джентльмены херовы?

— А чё, есть разница, что ли? — спросил Монгол.

— Ну да, — ответил Лера. — Она ж там у него вся такая правильная. Он ей правую руку поцеловать
хочет, она отдёргивает и левую подставляет. Походу, так принято…

— Это потому, что правой они за.;. — Виталий немного осёкся, взглянув на сына Монгола, — за член
берутся, когда сосут…

Все опять громко засмеялись.

— Ну правильно, — подтвердил сквозь смех Василий, — а я думаю, почему бабы ладошками его
длину показывают, они ж уже всё промерили.

— Да не, это по нашим ладоням они смотрят, типа у кого какая ладонь, такой и х… член, — возразил
Лера.

— И чё, ты хочешь сказать, что у меня вот такой всего? — спросил Монгол, показывая ладонь. — У
меня восемнадцать сантименров, сам мерил недавно.

— Уменя тоже больше, — сказал Ткач, смотря на свою ладонь, — у меня вообще девятнадцать.

— Да ты не так смотришь, не поперёк ладони,— сказал Лера и показал на своей ладони. — В длину
надо смотреть, вместе с пальцами. Так-то у меня тоже в два раза больше, — почти девятнадцать.

Виталий, перестав жевать корюшку и удивлённо смотря на них, недоумённо проговорил:

— Ни хера, вы монстры.

— Чё такое, Виталя? У тебя чё, меньше, что ли?— с усмешкой спросил Ткач.

— У меня четырнадцать с половиной только, — недоумённо проговорил Виталий.

— А-а, щегол, — засмеялся Лера.

— Ха-ха-ха, — раздалось со свех сторон.

— Ну, почти пятнадцать, — проговорил Виталий, как будто оправдываясь.

— Ха-ха-ха, — продолжали смеяться все, кроме сына Монгола.

— С таким членом надо гирьку подвешивать, Виталь, — смеясь,посоветовалЛера.

— Да пошли вы, — махнул рукой Виталий и опять начал есть корюшку. — Поотрастили себе, бля…

Мальчик подошёл к Монголу и спросил серьёзно:

— Папа, а как правильно, чнен или писька? Все немного притихли, забыв, что с ними совсем
молодой пацан. А Виталий, которому после пара пиво уже ударило в голову, выпалил:

— Ну это, смотря, что ты хочешь делать. Если писать, то писька…

Все опять засмеялись ещё громче. Монгол направил сына в сторону выхода на улицу и сказал:

— Иди погуляй, Вася. Видишь, дядьки взрослые разговоры разговаривают.

Вася весело побежал из бани и хлопнул дверью. Виталий встал и, запрыгнув на турник, сказал:

— Бля, щас наслушается малой вашего бахвальства, точно гирьку себе будет подвешивать, когда
вырастет.

Все опять засмеялись, а Виталий начал подтягиваться и полотенце слетело с его бёдер.
Находящиеся перед ним Лера с Ткачом и Василием перестали смеяться, и Лера произнёс,
показывая пальцем в район паха Виталия:

— Ни х…я себе. Это ты чё, хочешь сказать, что вот это пятнадцать сантиметров?

— Нуда, — ответил Виталий, спрыгнув и наматывая опять полотенце. — Сам мерил.

— Ты чё, угараешь, что ли? — с усмешкой спросил Ткач. — Такая балда если встанет, двадцать
минимум будет.

— В смысле? — спросил Виталий, готовясь опять запрыгнуть на турник и остановившись. — А его

чё, стоячим мерить надо?

Все засмеялись, но уже совсем без веселья и немного недоумённо поглядывая друг на друга. Дверь
открылась, и зашёл Саня Горова.

— Во, бля, один сын ушёл, другой пришёл, — произнёс Монгол.

— Ну при этом-то уже можно говорить, — пошутил Ткач, всё ещё смеясь.

— А про чё вы тут? — спросил Горова, проходя по

кругу и пожимая всем руку. — Да так… Это что у тебя? — спросил Монгол, при-

нимая из рук сына пакет.

— Это бабки с этих… с Вадика Засыпкина, Лёхи Дёмина и остальных с их компании.

— Засыпкин-Засыпкин, чё-то знакомое, — проговорил Лера.

— Ты чё? Это будущий директор мясокомбината, я тебе говорю, — объяснил Ткач.

— А-а, — протянул Лера. — Это мать у которого там щас директор? А у него чё щас?

— Кафешка, по-моему, на мелиораторе… да ещё чёто… Да Борь? — спросил Ткач.

Да так, по мелочи, — уклончиво ответил Монгол.

— А по сколько вы с них берёте? — спросил Лера.

— Это ты с какой целью интересуешься? — полушутя спросил Монгол, убирая деньги в карман
висящей куртки. — У меня вон, Сашка ими занимается…

Лера сразу повернулся к Горове и сказал:

— Так ты им включай побольше, отомсти им за эпоху дефицита. Очереди помнишь за колбасой?

— Тогда его мамка, по-моему, не была ещё директором, — ответил Горова.

— Ну заместителем была. Какая разница? — поддержал Леру Ткач.

— Да они нормальные пацаны, — заступился за сына Монгол. — Пусть развиваются пока. Берём
так, понемногу. Езжай, Саня, надо к Палычу ещё заехать,

чё он там.

— Ага, — махнул головой Саня и повернулся ко всем, подняв руку на прощание. — Ну давайте.

— Давай.

— Давай, — попрощались с ним Ткач с Лерой, и Горова вышел.

— Борь, а где тут у вас в гаражах эти работают… халявщики… или как их? — спросил Лера, и все
опять засмеялись, кроме Монгола.

— Халтурщики, — поправил Борис и сказал с ноткой юмора. — Только их не ищите, они уже мои…

— Ну твои так твои, — согласился Лера. — Я чё, против, что ли? Ну тачку-то загнать можно будет?
Сделаешь?

— А эт как вести себя будешь? — со смехом сказал Монгол, и все опять засмеялись…

Когда после бани ехали обратно, Ткач повернулся к сидящему на заднем сиденьи Виталию и
спросил:

— Ну как тебе Монгол, Виталя?

Виталий молча пожал плечами. У него было такое ощущение, что Ткач не зря познакомил его с
Монголом, что у него были относительно него какие-то планы, и он хочет реализовать их с помощью
Виталия. Чтобы проверить свои догадки, он спросил:

— Ачё, он, правда, такой вес тут имеет, как говорят?

Сильно выпивший Ткач не стал церемониться и сразу посвятил Виталия в свои планы относительно
Монгола.

— Его хотели вместо Билла поставить за краем. Х…й там, — Ткач усмехнулся. — Джем тут всех на
уши поставил. Не х…й ему тут делать.

— А чё ты тогда общаешься с ним? — спросил Виталий.

— Да он всё равно долго не продержится, — махнул рукой Ткач. — Но пока авторитетом пользуется,
надо поддерживать связь. И на московских через него выход есть… Пуска-ай пока прибирает точки,
потом всё нам достанется.

Виталий отвернулся в окно. Теперь картина вероятного будущего вырисовывалась более ясно.
Скорее всего, Ткач скоро предложит ему наехать на Монгола, если вообще не убить. Может быть,
это и казалось Виталию, так как от выпитого пива голова соображала не так, как надо. Но уж
слишком откровенно прозвучали слова Ткача о том, что скоро все точки Монгола до-

станутся им. Виталий задумчиво посмотрел на улицу и спросил:

— А Горова родной сын его, что ли?

— Не-а, Светкин. Жены его, — равнодушно ответил Ткач. — Да ему тоже недолго осталось, он же
без Бори ничё не сможет.

Виталий опять почувствовал, что по пьянке Ткач говорит совсем открыто. Выходит, что приёмного
сына Монгола он не собирается устранять, так как он не представляет без отца угрозы. От этого
стало не по себе. Виталий точно знал, что если у Ткача встанет на почве какого-нибудь конфликта с
Виталием вопрос, устранять его или нет, здесь-то положенец не будет сомневаться. Ткач-то после
той стрелки точно знает, какая может исходить от него угроза.

Утром в новом офисе, который для него выделила прихваченная недавно фирма, Ткач слушал
плаксивую речь коммерсанта Игоря, машину которого расстрелял Виталий. Здание фирмы
располагалось в центре города, и Ткач был очень этим доволен. Он не упускал возможности
продемонстрировать всем своё новое владение и всем звонившим на домашний телефон,
единственный телефонизированный ранее офис, назначал встречу уже в новом офисе и давал новый
рабочий телефон.

Игорь сидел на диване напротив него и, выпучив глаза, рассказывал о недавних событиях:
— Да ты бы видел, Саня. Беспредельщики настоящие. Там людей столько во дворе было, а этот…
падла…

машину мою расстрелял и хоть бы что… стоит и дальше объясняет, сколько я ему платить должен…

— Ну ты ж говорил, у тебя друг, этот твой, одноклассник, в ментовке работает… — начал было Ткач,
но Игорь его перебил:

— Да какая милиция, Саня? Она им по херу, эта милиция! Я ж тебе говорю, он прям во дворе
стрелял, и на прохожих по херу… Он на них даже не глянул… Так только… — Игорь махнул головой,
показывая, как именно нападавший на него человек мельком глянул вокруг, прежде чем уехать.

— Ну а от меня ты что хочешь? — спросил Ткач.

— Ну… это… — немного замялся Игорь. — Поговори с ними. Ты ж говорил, что если на общак
уделять буду, меня никто не тронет.

— А ты будешь уделять, что ли? — наигранно удивлённо спросил Ткач. — По сколько?

— Ну, как ты и предлагал тогда… по сто баксов в неделю… — запинаясь ответил Игорь.

Ткач сделал задумчивый вид, встал и прошёлся по кабинету до двери.

— Как, ты говоришь, его зовут? — спросил он и, развернувшись, пошёл обратно к окну.

— Жора Ростовский, — тут же с готовностью выпалил Игорь, с надеждой смотря на Ткача. — И с

ним ещё там пацаны серьёзные. Один здоровый такой… Знаешь их?

Ткач молча смотрел в окно.

— Выручай, Саня, — молящим голосом просил Игорь. — Я не подведу. Поговори только с ними. Ты
ж тут всё решаешь в городе. — Игорь уже чуть не плакал.— Пристрелят же… как собаку ..

— ростовский, это серьёзно, — повернулся к нему Ткач. — Это ещё и не наши, это с подачи Воров
приехали.

— Ну а ты, Саня? Ты же положенец, — просящим голосом продолжал Игорь. — С тобой тут все
считаются. Они ж меня разорят, если платить им буду… а нет, так убьют меня…

Игорь так умоляюще смотрел на Ткача, что тот сразу отвернулся, чтобы не засмеяться. Выдержав
ещё небольшую паузу, он сказал:

— Ладно, я поговорю с ними, — Ткач опять прошёл до стола и сел. — Больше тебя никто не тронет.

— Спасибо, — Игорь кинулся к Ткачу и стал жать ему руку, — спасибо, Саня. Я не подведу, ты ж
меня давно знаешь…

Дверь открылась, и в кабинет вошёл Лера.

— Ну чё, договорились с профессором? — с порога спросил он сразу.

— Да, нормально всё. Вот этот кабинет теперь мой будет, — сказал Ткач и повернулся к Игорю,
высвобождая свою руку. — Ну всё, давай, Игорь. У нас дела. Знаешь, где меня найти теперь.

— Да-да, Сань. Спасибо ещё раз, — заговорил Игорь, выходя из кабинета. — Ты по каким дням…
это?— Игорь сильно тормозил от волнения и радости. — Ну… в общак собираешь?

— По понедельникам заезжай сюда, — ответил Ткач. — Если меня не будет, знаешь, где я живу.

— Хорошо, Сань. Спасибо ещё раз… — положив руку на сердце, Игорь наконец вышел.

— Общак, дело добровольное? — с улыбкой спросил Лера.

— Ну если они не понимают ни хера? — огрызнулся Ткач.

— Да я шучу, Сань. Чё ты? Всё нормально. Если не понимают, значит, добровольно-принудительное.

— Добровольное, Лера, — поднял руку Ткач. — Ты же видел, уделяют, ещё и спасибо говорят…

— Ну да, — Лера рассмеялся. — Ни х…я Виталя ему жути там нагнал.

— Да пи…дец, — согласился Ткач. — Он стрелял там оказывается в него прям во дворе… Машину
его расстрелял. Этот говорит, пули вот так пролетали, — Ткач показал на пальцах одной руки
расстояние, которое продемонстрировал ему самому И горь.

— Да ну на х…й, — удивился Лера. — А чё он нам ничё не сказал?

Ткач пожал плечами и сказал:

— Я так понял, для него это обычное дело.

Они немного помолчали, задумавшись, потом Ткач сказал:

— Надо его не светить по таким мелочам. Может, пригодиться гденибудь по-крупному. Нужно
только грамотно его ствол направить, в нужную сторону.

— Он чё его, постоянно с собой носит? — всё ещё недоумённо спросил Лера.

— Выходит да, — пожал плечами Ткач.

Дверь открылась и вошёл Васильев, хозяин этого здания и всей большой фирмы, которую удалось
прихватить Ткачу.

— Ну что, Саш? Всё, как договорились? — спросил

он.

— Да, конечно, — ответил Ткач. — Я с асфальтом ещё

решу, нам это почти даром обойдётся.

— Ну пойдём тогда, посмотрим там. А то мне уже

ехать надо. Он стал выходить назад в коридор. — Пошли, — кивнул Ткач Лере и они направились

за Васильевым.

На улице к ним навстречу вышел из припаркованной машины Севостьян.

— О, здорово, — с улыбкой приветствовал его Лера.

— Здорово, — сдержанно поздоровался Ткач и посмотрел на машину гостя. — Ты один, что ли,
приехал?

— Здорово. Да один, конечно, — ответил Севостьян, пожимая руки всем.

Васильев тоже сдержанно пожал ему руку и тут же продолжил, больше не обращая внимания на
Севостьяна:

— Да, Саня, ещё стоянкувот здесь можно сделать,— показал Васильев на территорию за зданием. —
Расчис- . тить всё, и…

— Да тут же места мало, — перебил его Ткач.

— Ну и что? — возразил Васильев. — Зато денег много не надо на это. И к тому же самый центр
города, ни одной стоянки вокруг.

— Да не, стоянка только для своих будет, — по-хозяйски сказал Ткач. — Зачем нам эти мелочи?

Севостьян внимательно смотрел на обоих, переводя взгляд с одного на другого.

— Ну смотри, Саш. Подумай. Бизнес надо развивать, — сказал Васильев и стал пожимать руки на
про-

щание. — Ну я поехал. Приеду, ещё кое-что обсудим с тобой. Есть кое-какие мысли.

— Давай, — попрощался с ним Ткач и, когда Васильев пошёл к своей машине, повернулся к
Севостьяну. — Ты по делу в город или ко мне?

— Ктебе, Сань, — ответил Севостьян.

— Поехали тогда к Бреде съездим. А то Вася где-то носится с Сашкой, — Ткач положил руку на
плечо Леры.— Чё, Валер, здесь побудь тогда, там кабинет открыт. Вася с Сашкой приедут, сразу к
Бреде езжайте, я там буду.
— Ага, Сань, — ответил Лера и развернулся в сторону входа в здание.

Виталий проснулся утром в постели и, потягиваясь, обратил внимание на топорщащуюся простынь

в районе паха. Перекатившись ближе к тумбочке и выхватив из неё пакет с нитками, он вытащил из
него сантиметр и приложил к своему члену. Измерив его, он посмотрел на цифры результата и,
улыбнувшись во весь рот, резко вскинул руку с зажатым кулаком. Со счастливой улыбкой он бросил
сантиметр на постель и, упав на подушку, закрыл глаза. Но заснуть счастливым Виталию не
удалось, его тут же поднял звонок телефона на тумбочке. Он резко перевернулся и схватил трубку.

— Да, — сказал он.

— Братуха, здорово, — раздался в трубке голос Толяна. — Спускайся быстрей, я щас заеду за тобой,
тема есть.

— Здорово, Толян. Спускаюсь, — сказал Виталий и, бросив трубку, вскочил.

Они ехали вместе по улице и разговаривали о той фирме, об открытии которой узнал Толян. Они
решили прихватить эту точку сами и заставить хозяина платить им, не упоминая про общак. Тех
денег, что они получали, им явно не хватало. Большую же часть от разовых тем, в основном
долговых, они скидывали в общак. А Виталий хотел купить себе машину такую, какая ему нравится.
Пока же приходилось ездить на том, что отбирали у должников. Ау Толяна, помимо своих запросов,
была ещё молодая семья, которую тоже надо было обеспечивать.

— Чё, Ткачу будем говорить за эту точку? — спросил Толя н.

— Зачем? Он же сказал тогда, что наработаете, всё ваше, — ответил Виталий. — На общее
скидываем и так достаточно… Считай, что одну зону сами кормим…

— Но тогда Бешеного можно было бы продвинуть, фирму эту. УТкача оба телевидения прихвачены,
и «Ритм», и «Азирус». Рекламу запустить по ящику, и тогда можно будет и нашу долю там
увеличить.

Виталий последние слова брата пропустил. Мимо них по главной дороге проехала машина Василия,
и на переднем сиденьи рядом с ним сидела Саша.

= Вон Сашка поехала, Толян, — затараторил Виталий. — Давай проедем за ней. Мож, в магазин
куда зайдёт…

— Да ты чё, братуха?! Мы ж не успеем! — возразил Толян и поехал мимо. — Щас, не дай бог, кто
другие к нему нагрянут, и всё, потеряем точку.

Виталий проводил машину Василия печальным взглядом. К Саше его тянуло постоянно, и лишь
неотложные дела заставляли его иногда забывать о ней. Ещё и где-то в сознании сидела мысль, что
если не он, то, рано или поздно, в окружении Ткача может появиться ещё кто-нибудь, устоять перед
которым Саша уже не сможет, да и сам Ткач не будет этому препятствовать. Была неприятная
возможность просто опоздать.

— Чё-то тут не то, братуха, — сказал Толин, посмотрев на грустного брата. — Ты чё, загорелся, что
ли? Я не понял…

— да нормальная тёлка, чё, — повернувшись сразу обратно сказал Виталий таким тоном, как будто
был равнодушен и испытывал только половое влечение.

Но у него это, видимо, очень плохо получилось. Толян внимательно посмотрел на брата и,
усмехнувшись, покачал головой.

Севостьян с Ткачом ехали в машине на Слободку. Внешне они, как и многие конкурирующие
авторитеты, поддерживали дружеские отношения. Но на самом деле неприязнь друг к другу
обусловливалась многими факторами. Помимо того, что каждый считал себя блатней, у них были
ещё и материальные мотивы. Севостьян, который по лагерям во время отсидок имел больший, чем у
Ткача статус, поскольку был ответственным за зону, освободившись вынужден был
довольствоваться тем, что предлагал ему на пропитание Билл. А Ткач,

которого он считал ниже себя рангом, по освобождении сразу получил контроль над целым
городом. И самолюбие Севостьяна было сильно задето. Но теперь, когда они с Биллом разработали
план по смещению Ткача с этого тёплого места, он успокаивал себя тем, что справедливость скоро
восторжествует, и грамотно выведывал у Ткача всё, за что можно было ему потом предъявить.
— Чё-то Билл говорил, что от тебя увеличений никаких не идёт, — сказал он Ткачу в машине. — Я
думал у тебя тут дела не движутся. А ты, смотрю, процветаешь. Стоянку в центре уже делать
отказываешься…

— Увеличений не идёт, — огрызнулся Ткач. — А он не думает о том, что у вас там только тюрьма, а у
нас, помимо нашего централа, ещё зоны есть? И по краю ездим постоянно. Пусть пробьёт по
лагерям, по сколько мы туда всего привозим…

— Даяжничё не говорю, Сань, — тутже миролюбиво отреагировал Севостьян. — Я-то знаю, как
обстоят дела, да как к тебе по зонам относятся. Просто Билл… Ты же его знаешь… А чё китайцев
тут не прижимаете, Саня? Их же тут щас навалом…

— Да крадём у них постоянно чёнибудь… — сразу повеселел Ткач. — Я сам порой дурью маюсь.
Хочешь, съездим прям щас чёнибудь у них отработаем? Они ещё раскайфованные пока со своими
баулами…

— Агде они у вас тут торгуют? — спросил Севостьян.

— Щас для них, в администрации говорят, рынок будут расширять на весь стадион, а то им уже
места мало… О, пацаны мои едут, — показал Ткач на едущую впереди машину Толяна.

— Вот эти? — спросил Севостьян и улыбнулся.—

Давай поугараем. Они ж меня не знают?

Виталий с Толяном тоже ехали в район Слободкы и видели догоняющую их на безлюдной дороге
машину Севостьяна. Но так как не знали ни эту машину, ни самого Севостьяна, спокойно ехали
потихоньку и разговаривали о недавнем происшествии с их знакомыми охотниками.

— А где его тигр сожрал? Прям в городе, что ли?— спросил Толин.

— Не, за городом где-то, — ответил Виталий.— В газете писали где, я не читал просто. Надо у
Кугука спросить, он же с ним был на той охоте.

— Они чё, прям на тигра охотились? — спросил Толян удивившись. Отстрел тигров был запрещён
строго.

— Ну да, Кугуку кажись, лицензию на него давали. Он же там коров сжирал, то ли в Борисовке, то
ли у нас где-то на окраине, — ответил Виталий.

— С чего ж он в него стрелял в этого тигра, что тот его сожрал за это?

— Не надо, — уверенно сказал Ткач Севостьяну, уже

выходящему на обгон машины Толяна. — Да ладно, чё ты, они тебя не увидят за тонировкой,

я вперёд проеду, — убеждал Севостьян.

— Я тебе говорю, не надо! — повысил голос Ткач.— Остановим да поговорим нормально.

— Да не гони, Саня, всё нормально будет, — сказал Севостьян и начал обгонять Толяновский
«Марк».— Поугараем просто…

— Бл…дь, я тебе говорю, не суйся туда лучше! — уже закричал Ткач и схватил его за плечо.

Севостьян поравнялся с машиной Толяна и сказал Ткачу, заслоняя его своим корпусом:

— Да все нормально. Посмотрим просто, как поведут себя.

— Бл…дь, стой, я тебе говорю! — закричал Ткач, но Севостьян уже проехал немного вперёд, чтобы
из машины Толяна не было видно Ткача, и начал открывать своё окно.

Ткач сразу откинулся в сиденье назад и закрыл голову руками.

— Ну вы чё, сука, ранцы попутали, что ли?! Не видите, кто едет?! — заорал Севостьян, глядя
злобными глазами на ближайшего к нему Виталия, у которого стекло было наполовину открыто. —
Ну-ка убирайте, бл…дь, своё карыто с дороги!

Виталий посмотрел на него и, взглянув на брата, удивлённо спросил, доставая из-за пояса пистолет:
— Это кто такой?

— Да хер его знает, — ответил Толян, тоже вытаскивая пистолет и смотря на орущего Севостьяна.

— Убирайте, говорю, своё карыто с дороги! — продолжал орать Севостьян. — Вы чё, сука, не
поняли, что ли? Ну-ка останавливайте, на х…й, тачку, щас по башке получите оба! — Севостьян
махал им рукой, чтобы они остановились. — Стопари, говорю…

Договорить Севостьян не успел. Виталий посмотрел по сторонам и, высунув пистолет в окно, стал
стрелять в сторону злобного оратора… Толян тоже сделал два выстрела и резко схватился за руль,
потому что Севостьян закрыл голову руками и нырнул под руль, по инерции крутанув его. Его
машину резко занесло, и она влетела в кувет, едва не перевернувшись.

— Попал? — спокойно спросил Толян, выровняв машину на дороге и обернувшись на улетевшую с

дороги «Кресту».

— Да вроде попал, — пожал плечами Виталий, пряча пистолет за пояс и тоже оглянувшись назад. —
Да даже если и не попал, в следующий раз по-другому будет базарить.

— Ни х…я! — ошарашенно произнёс Севостьян, со стоном вылезая из-под руля.

— Я тебе говорил, бл…дь, не суйся! — орал на него Ткач, тоже. поднимаясь и стряхивая с себя
осколки стёкол. — Ты цел? Надо тачку остановить какую-нибудь, если в больницу… — Ткач начал
оглядываться, но дорога по-прежнему оставалась безлюдной.

— Да цел, кажись, — прокряхтел Севостьян, осмотрев себя. — Ну ни х…я себе! Это кто такие?

В офисе строительного магазина Старцева сидели сам хозяин магазина и его друг Синкоша. Они
были совсем разными. Дима Старцев был высоким, по-спортивному сложенным чернявым
красавцем. Занимался бизнесом по строительным материалам и был любимцем деву-

шек. Серёга Синкоша же был, наоборот, маленьким, толстеньким, и лицо его выдавало явного
уголовника, каким он, впрочем, и был. Когда они стояли где-то на улице вместе,’это было даже
немного комичное зрелище. И ходили слухи, что когда они вместе снимали девчонок для веселья,
по понятным причинам, девушки не могли поделить парней между собой. Каждая хотела, чтобы ей
достался Дима, а кому не посчастливилось, обижалась и говорила ту самую фразу, которую часто
говорят в таких случаях парни: «Вот так всегда, один ничего, а второй тебе». Но несмотря на все
эти различия, они были хорошими друзьями, и те, кто знал их, воспринимали этот комический
внешне дуэт всерьёз. Потому что оба имели определённый вес в преступной среде. Вместе с ними
постоянно был ещё один городской авторитет Серёга Полова. Но в отличие от Старцева и Синкоши,
которые были не разлей вода, у Половы иногда возникали какие-нибудь разногласия с кем-то из них
или с обоими сразу, и они какое-то время могли даже не разговаривать друг с другом. А сейчас у
них было полное взаимопонимание и друзья ждали Полову, чтобы вместе поехать в лагерь к своему
другу. Но вместо Половы в кабинет зашёл помощник Старцева и сказал сразу с порога:

— Там Билл приехал.

— Да? — удивлённо спросил Старцев. — И где он?

— Идёт сюда, — ответил тот, кивнув назад и сразу уступая дорогу уже подходившему положенцу,
смотрящему за краем.

В кабинет зашёл долговязый Билл и весело поприветствовал обоих.

— Здорово, братва. Ну как тут ваш Уссурбатор?

— Здорово, — подошёл к нему Старцев, протягивая руку. — Да живём по тихой.

— Здорово, — тоже пожал руку Синкоша.

— А где Полова-то? Вы чё, опять чёнибудь не поделили? — спросил Билл, присаживаясь.

— Не-не, всё нормально. Щас подъедет, — ответил Синкоша.

— А-а-а, — как-то задумчиво протянул Билл и взял в руки лежащий на столе журнал. — Ну чё у вас
тут нового?

— Да особо так ничё, — ответил Старцев и спросил: — А почему ты у нас об этом спрашиваешь?

— Да потому что я тут больше не доверяю никому, Дима, некому, — многозначительно сказал Билл
и стал листать лежащий на столе журнал.

Синкоша и Старцев переглянулись и спросили почти в один голос:

— А Ткач?

.— Вот о нём я у вас и спрашиваю. Так чё у вас тут нового в городе? — спокойно спросил Билл, не
отрываясь от журнала.

— Да нормально всё, — удивлённо ответил Старцев. — У Ткача офис новый тут недалеко, у
Васильева в здании.

— Да это я знаю, Севостьян утром звонил, рассказывал, — произнёс Билл равнодушно.

— А он чё, тоже здесь, что ли? — удивился Синкоша.

— Ну… он мимоходом проезжал, Ткача видел просто, — равнодушно ответил Билл.

— А чё он к нам не заехал? — спросил Старцев с нотками упрёка, не в адрес Билла. — Он чё нас

игнорирует, что ли? Столько для него сделали

— Да не-не, он сказал вас не было просто… — начал было Билл, но Синкоша его перебил:

— Да как не было? Он и домой не заезжал, я бы знал это.

— Ну, значит, не нашёл вас, чё ты, — заступился за Севостьяна Билл. — Да ты не гони на него… Он
к вам нормально относится. Это он мне сказал, что, кроме вас, тут больше доверять некому.

Синкоша и Старцев опять переглянулись. Им явно льстило такое доверие смотрящего по краю. Но
непонятное отношение к уважаемому всеми, в том числе и самим Биллом Ткачу, наводило на
размышление.

— Так что тут Ткач, коммерцией занялся? — спросил Билл и отложил журнал.

Старцев недоумённо посмотрел на него и пожал

плечами.

— Да х…й его знает, — так же недоумённо ответил

Синкоша.

Виталий зашёл в кабинет Ткача и увидел, что тот

сидит на диване в обнимку с дочерью. — О, здорово, Виталя, — сказал Ткач, сразу подни-

маясь с дивана навстречу и протягивая руку.

— Здорово, — пожал руку Виталий и посмотрел на Сашу. — Привет, Саш.

— Привет, — поздоровалась она и, смущённо опустив взгляд, пошла к выходу из кабинета.

Виталий, обернувшись, продолжал смотреть на неё,

но его вывел из задумчивости Ткач. — Толян с тобой? — Да, придёт щас, — ответил Виталий. — В
туалет

зашёл.

— Щас Василевский приедет, — сказал Ткач. — Толяна на фирму устроит, начальником охраны.
Офици-

ально, всё как надо…

— А я? — спросил Виталий.

— А тебе-то зачем? Тебе, наоборот, лучше нигде не светиться… — ответил Ткач, внимательно
смотря на Виталия. После стрельбы на дороге он начинал относиться к нему с опаской.

Дверь открылась, и зашёл Толин.

— Здорово, — пожал ему руку Ткач. — Ни хера вы Игорёше жути нагнали, — сказал он, садясь за
стол и доставая из ящика деньги, посмотрел на Виталия. — Ты чё, по машине его там стрелял?

— Ну да. А чё? — спокойно спросил Виталий, тоже присаживаясь. — Ты ж сам говорил, что надо
пожёст-

че…

— Да не, нормально, — сказал Ткач и положил на стол двести долларов. — Он по сотке в неделю
будет отчислять. Половина ваша. Это вам сразу с Толяном за месяц. С пацанами своими уже сами
разберётесь…

— Да, конечно, Саня, — сказал Виталий, прячаденьги в карман, и протянул вторую купюру Толяну.

— А чё не сказал ничё, что стрелял там? — спросил Ткач, внимательно глядя на него.

Виталий сначала пожал плечами, потом спросил:

— А чё здесь такого?

Ткач несколько~секунд молча смотрел на него, потом сказал:

— Да не, ничё. Волыну постоянно, что ли, с собой :’ носишь?

— Нуда, — опять спокойно ответил Виталий. — А чё,;-, тебя часто на улице обыскивают?

— Да пока тьфу-тьфу-тьфу, — сплюнул Ткач и постучал по столу. — Но смотри поаккуратнее…

Никого больше не стрелял, ни с кем не цеплялся в последнее время?

— Да нет вроде, — задумчиво ответил Виталий.

— Точно? — прищурившись, спросил Ткач. — Врагов на стороне нет? Подачи ждать не от куда?

— Да не, мы-то так не конфликтуем ни с кем серьёзно, — ответил Толян, переглянувшись с братом.
— Коммерсы не жалуются…

Ткач смотрел на братьев, стараясь определить, действительно ли они забыли про недавнюю
стрельбу на дороге или не считают просто этот инцидент происшествием. Сразу вспомнился
рассказ Серёги-мента о той крови, которая течёт в этих людях.

— Ну, — кивнул головой Виталий, подтверждая слова брата. — Да и коммерсов чё стрелять? Сами
отдадут…

Ткач опять молча смотрел на Виталия, даже не находя слов, что сказать на это. Хладнокровие
братьев его ошеломляло. Дверь кабинета открылась, и зашёл Василевский.

— А вот и Василевский, — сказал Ткач, вставая.

— Здорово, Валер, — приветствовали вошедшего братья, приподнявшись со стульев и пожимая ему

руку

Билл и Севостьян разговаривали’ в машине. Они приехали в Уссурийск поодиночке и в разное

время. Но цель у обоих была одна. Ткач пользовался слишком большим авторитетом в крае как на
свободе, так и в лагерях, которые его группировка грела регулярно и по многу. И чтобы подорвать
возросший авторитет Ткача, который уже представлял потенциальную угрозу для Билла, нужно
было найти за ним серьёзные косяки, за которые ему можно было бы предъявить. Они оба
понимали, что Ткач парень жёсткий, и что после предъявы его, скорее всего, придётся убивать,
чтобы потом не было ответного хода с его стороны. Но возросшие возможности Ткача захватить
власть в крае в свои руки заставляли их идти до конца, несмотря на дружеские отношения Билла и
Ткача. Как в шутку говорили в таких кругах «В картишки нет братишки». Но, как известно, в
каждой шутке есть доля правды.

— Значит, говорит, что свои бабки в фирму вкладывает? — спросил Билл задумчиво. — А чё за
фирма?

— «Трансчернобыль» или чё-то в этом роде, — ответил Севостьян. — Я уточню ещё…

— А почему Чернобыль? .

— Да х…й его знает, — пожал плечами Севостьян.— Мож, Васильев этот, хозяин который, в
Чернобыле был. Он же академик какойто… или профессор… чё-то такое… Учёный, короче.

— И много Ткач туда бабок вваливает? — спросил Билл.

— Походу, да, — кивнул Севостьян. — Там они и асфальтируют где-то ещё территорию… Ещё чё-то
откры-

вают… Швейка работает и всё остальное… По-любому у него столько бабок своих не было, Миха. Я
тебе говорю, он с общака крысит… Я спрашиваю, почему в котёл по-старому кидаете? Точек-то уже
до х…я новых прихватили. А он… хули я, говорит, в котёл кидать буду, когда свои зоны нуждаются в
насущном…

— Это они нуждаются, когда ханку по кишке пускают? — язвительно спросил Билл. — Да тифа на
тумбочках прямо лежит в бараках?

— Так я тебе за чё и говорю… — тут же подхватил Севостьян. — Он за общаковые бабки свой

личный бизнес устраивает, ещё и авторитет себе на зонах покупает. Ещё немного, и его там будут
выше тебя ставить, вот посмотришь…

— Надо, короче, своего кого-то в Уссурийске ставить, — сказал Билл, немного подумав. — Тут щас
ещё и китайские бабки пошли… Нельзя отпускать… И кроме тебя некого. Никто из наших здесь
столько своих не имеет… — Билл повернулся к Севостьяну и спросил, вспомнив о сегодняшней
своей встрече: — Ты чё не заехал, кстати, к Старцеву с Синкошей? Заедь, а то залупятся ещё…

— Не-не, к ним по-любому заеду, — затараторил Севостьян. — Я бы не уехал отсюда, не увидевшись

с ними. Пробивал просто всё за Ткача.

— Давай-давай, заедь. К Полове тоже заедь обязательно, если его с ними не будет. Тебе щас тут
поддержка пацанов нужна вот как, — Билл провёл рукой по горлу. — Как с Лерой вопрос решим,
Ткачу сразу предъявим, и тебя здесь поставим. С Джемом я вопрос решу, но только уже после того,
как Ткача хлопнем. А то он может не дать добро.

— Ты только не забывай, что у Ткача тут, помимо Леры и собственного авторитета, ещё и бригада
сильная. Предъявлять сложно будет.

— Да хули там бригада его? — махнул рукой Билл. — Соберём спортсменов наших, да дадим емупо
ушам…

— Э-э, Миха, — покачал головой Севостьян и посмотрел на свою машину с разбитыми стёклами. —
Не скажи-и… Куда там твои спортсмены попадут… Вот у Ткача там есть… ц… — цыкнул он и ещё
раз покачал головой. — Два обморока…

— Ну так вот и займись ими, пока с Лерой вопрос решать будем… — ответил ему Билл. — Я поеду
ещё с Банзаем увижусь… Он тоже, я знаю, Ткача не поддерживает. Так только, видимость создаёт.
Может, он чёнибудь ещё знает за него. А то у нас фактов конкретныхто нет ещё.

Севостьян посмотрел на Билла и нехотя покачал головой. Убирать таких отморозков, какими были
боевики Ткача, могло быть очень опасно, и связываться с этим очень не хотелось. Но отступать
было

уже некуда.

На стоянке возле фирмы Ткача стояли Виталий с Толяном возле своей машины, Ткач с дочкой,
Фазик и Лера, когда на территорию въехал Василевский.

— Билл вчера приезжал в город, — тут же выпалил Василевский, едва остановившись и выходя из
машины. — Никто не видел его?

Все отрицательно покачали головами, а Ткач спросил:

— А чё он к нам не заехал? И Севостьян не говорил ничё, что Билл собирается приехать…

— Да Билл же перед Севостьяном отчитываться . не будет, если куда поехать соберётся, — ответил
за . Василевского Лера.

— Да ему и нежданчиком могло в голову стукнуть, —, сказал Фазик. — Хули тут ехать час всего…

— А к кому он приезжал? — спросил Ткач.

— К Банзаю, — ответил Василевский. — Может, и .„’ ещё к кому. Мне Банзай щас рассказывал, мы с
ним ‘ приштырились у меня.

— Осталось чё у вас? Погнали к тебе заедем, — сразу ожил Лера.

— Да погоди, Лера, — отмахнулся Василевский и повернулся к Ткачу. — Ты знаешь, чё он
приезжал?

— Ну рассказывай, чё ты, — поторопил Ткач.

— Ну так и я не знаю… Банзай не говорит… — раз-, вёл руками Василевский. — Но у меня щас
спрашивал, ‘ контролирует общак кто-нибудь или нет…

‘!

— Так он чё думает, что я общаковые бабки куда-то

спускаю, что ли? — жёстким голосом спросил Ткач.

— Кто думает? — спросил Василевский.

— Конечно, Билл, кто ж ещё… Какая мне разница, чё Банзай думает…

— Так ещё ж непонятно, Билл это ему навязывает или нет, — сказал Василевский. — Может, он сам
интересуется. Но чтоб у него сомнений не было, надо побазарить с Банзаем…

— Да пошёл он на х…й, объяснять я ему ещё чё-то буду, — перебил Василевского Ткач. — Сидит там
со

своими КамАЗами… Помощи ноль, понты одни… Чё он у меня сам за котловые бабки не спросит?!

— Да ты не кипятись, Саня, — проговорил Лера.— Тебя ж под сомнение никто не ставил. Банзай
спросил… Ну и хули этот Банзай?

— Но уже сам факт, что Билл заезжал в город, и к нам не заехал, о чём-то говорит… — возразил
Василевский.

— А, — махнул рукой Лера. — Может, он проездом был, да Банзая случайно встретил.

С чёрного хода фирмы вышла девушка приятной внешности и сказала громко издалека:

— Александр Петрович, костюмы ваши готовы! Разгорячённый Ткач вдруг сразу изменился в лице и
уже совсем другим голосом вежливо ответил ей:

— Да-да, Алёна, сейчас иду.

Сашка, до этого стоявшая рядом с ним, вдруг резко дёрнулась и посмотрела в глаза Ткача с гневом.
Потом резко повернулась и окинула Алёну ещё более презрительным взглядом, а затем опять
повернулась к Ткачу. Виталий, смотрящий на Сашу влюблённым взглядом, вдруг подозрительно
стал смотреть на её реакцию и на поведение Ткача, который смутился взгляда дочки и более
холодным голосом сказал всё ещё стоящей главной швейке:

— Повесьте там пока, я позже зайду.

Потом Ткач выразительно посмотрел на дочь, и та немного успокоилась. Виталий обратил

внимание, как Лера и Василевский тактично отвернулись во время этого немого противостояния.

Проворочавшись всю ночь, Виталий встал с постели и подошёл к окну. Ему так и не удалось
уснуть:,’ сегодня. Вчерашнее поведение Сашки. и Ткача было настолько откровенным, что с первого
взгляда стано- ” вилось всё ясно. Но Виталий не хотел в это верить. Он так и не решился вчера
спросить об этих непонятных .’ отношениях у Василевского, который явно что-то знал. Но
проворочавшись всю ночь он понял, что не успокоится, пока не узнает. Натянув спортивные штаны
и подтянув телефон к окну, Виталий набрал номер ‘ Василевского.

Когда пошли гудки вызова, он сразу понял по своему сильно забившемуся сердцу, что его
отношение к этой: девушке это не просто симпатия. Такого волнения он: не испытывал даже когда
шёл на какое-то опасное дело. И когда Василевский поднял трубку, у него в груди всё сжалось.

— Алё, — раздался голос в ухе как из колодца.

— Здоров, Валер. Мне… это… поговорить с тобой надо. — Запинаясь от волнения произнёс Виталий.
— Ты дома щас будешь?

— По части? — спросил Василевский. — Я уеду ско-

ро…

— Да я ненадолго, — сказал Виталий, смотря в окно

на машину, стоящую неподалёку от дома. — Дело есть…

Точнее не дело…

— Ну ты говори срочно это или нет, Виталя? А то

мне ехать надо…

— Да не срочно, но важно, — сказал Виталий. — Для

меня важно… Насчёт Сашки…

— Сашки Ткача ты имеешь в виду? — просто спросил Василевский.

— Ну… — замялся Виталий. Дочку Ткача тоже звали Сашей, и вообще-то она интересовала его
больше, чем сам Ткач. Но поскольку дело касалось и его тоже, он ответил. — В принципе да… Да
вообще-то это и по телефону можно, тут так…

— Ну спрашивай тогда, раз можно, — сказал Василевский.

— Да чё-то у них с дочкой отношения какие-то непонятные, — замявшись, проговорил Виталий. В

душе он надеялся, что Василевский сейчас объяснит ему, что Сашка не ревновала его, а просто
защищала свою мать, жену Ткача Лиду, которой Ткач изменял с работницей фирмы. Не знающим
Ткача людям могло показаться именно так. Но уж слишком откровенными были взгляды Ткача и
Сашки, и сам Василевский не стал тянуть кота за хвост и тут же разбил все надежды.

— Хули там непонятного? — с усмешкой спросил он. — Ты чё,.не видел, как она его вчера
ревновала?

— Да я вот и смотрю, что-то тут не то, — севшим голосом и сморщившись, как от боли, проговорил
Виталий. В груди сильно сжалось что-то в районе «солнечного сплетения», и затрудняло дыхание.
Стараясь говорить спокойным голосом, что у него не получалось, он спросил: — Она что, не родная
дочь его?

— родная, просто он её не видел с пелёнок. Пятнашку сидел… — спокойно ответил Василевский,

как будто это было в порядке вещей.

— А…уеть, — Виталий покачал головой.

— Ты только не говори никому, а то слухов не оберёшься, — предупредил Василевский. — Сами

знаем,

кто близкие, и то не все. Фазик не знает… да вообще никому не говори, чтоб дальше это не
выходило. И сам так откровенно на неё не пялься, как вчера. Ткач он тоже такой… вату не катает…
За два убийства сидел. Приревнует ещё, не дай Бог… Ладно, давай, а то мне на стрелку ехать надо…

— Давай, — еле выговорил Виталий и, положив трубку, опять посмотрел на ту же машину, опять
попавшуюся на глаза.

Теперь, после слов Василевского, эта машина показалась ему подозрительной. Видно было, что в
ней кто-то сидит, но стояла она там, где ничего не было. Все гаражи, напротив которых она стояла,
были закрыты. Виталий сразу вспомнил, что Ткач заметил вчера его заинтересованный взгляд на
дочь. А потом, после той сцены ревности, когда Виталий внимательно наблюдал за ними с
подозрением, Ткач тоже обратил внимание на его взгляд и пристально посмотрел на него. Виталий
не заметил тогда в его глазах ничего, не до этого было. Смутные сомнения насчёт отношений Ткача
с дочкой уже тогда начинали терзать его. А сейчас, вспоминая его вчерашний взгляд, он тут же
понял, с какой злостью посмотрел на него вчера Ткач. И поняв это, он стал внимательно
рассматривать стоящую под домом машину.

Потом он встал и, достав из-под кровати охотничье ружьё с оптическим прицелом, снял прицел и
посмотрел на машину через него. В оптику было видно лицо человека, смотрящего в сторону его
дома, и короткий автомат у него на коленях, наполовину прикрытый газетой. Виталий убрал прицел
и, подняв трубку, набрал номер.

— Здорово, Саня, — сказал он, когда щёлкнуло соединение.

— Здорово, Виталя, — послышался в трубке голос Ткача. — Ты чё, заболел, что ли?

— С чего ты взял?

— Да голос какойто…
— Да не, нормально, — ответил Виталий и опять поднёс оптику к глазам. — Слушай, тут тема есть
одна… по телевидению… Я ж туда Славку своего воткнул… Надо срочно обсудить…

— Давай попозже, Виталя. Ты пока до меня доберёшься, я уже уеду. Тут люди приехали, надо
встретиться, — ответил голос Ткача.

— Да я быстро, Саня. Вот щас прямо выхожу из дома и к тебе сразу, — говорил’Виталий, не
отрываясь от оптики.

— Давай потом, Виталя. Завтра, — уверенно говорил Ткач. — Даже если успеешь приехать,
поговорить не успеем. Всё, давай, Виталя, меня люди ждут. Завтра встретимся…

— Давай, — сказал Виталий.

В трубке раздались короткие гудки. Он убрал прицел и задумчиво положил трубку, поглядывая на
машину. Голос Ткача звучал спокойно, и к тому же было понятно, что он не заинтересован в том,
чтобы Виталий прямо сейчас вышел из дома. Но слова Василевского и вчерашний взгляд Ткача не
выходили из головы. И машина эта, которую он тут видел впервые, стояла уж очень подозрительно.

Он включил кнопку пуска на магнитофоне и, посмотрев ещё раз на машину, увеличил громкость до
полной мощности. В квартире загрохотала музыка.

Севостьян сидел в своей машине на заднем сиденьи и смотрел в бинокль через лобовое стекло,
Лицо его было напряжено, слишком ответственное дело он по- .’; ручил человеку, который никогда
раньше не занимался отстрелом людей. Это был один из шнырей Севостьяна по зоне, который
заваривал для него чай, стирал и делал остальную работу. Он только освободился из зоны и,, не
имея за душой ни денег, ни семьи и, как говорится, ни Родины, ни флага, был готов на всё. К тому
же за ним уже был один покойник, которого он, правда, за- . резал по пьянке. Севостьян решил
использовать его решимость в своих целях и отправил его устранить наиболее опасного, на взгляд
Севостьяна, отморозка из Ткачовской бригады. И когда он увидел, как из-за дома выходит Виталий,
он весь подался вперёд и застыл, затаив дыхание.

Виталий шёл спокойно, не оглядываясь. В руках у него ничего не было. Когда он приблизился к
стоявшей на обочине машине, которую специально для этой цели предоставили освободившемуся
шнырю, губы Севостьяна прошептали:

— Ну..

Виталий продолжал идти, сокращая расстояние и уже ровняясь с машиной. Он шёл не спеша, что.
давало возможность даже хорошо прицелиться.

— Ну сейчас, ну же… — нетерпеливо прошептал Севостьян, с силой сжав бинокль.

Виталий спокойно прошёл мимо машины, не обратив на неё внимания, и пошёл дальше. Сейчас был

самый удобный момент для того, чтобы выстрелить в

спину. — Стреляй, сука, пока он не видит! — выкрикнул

Севостьян раздражённо. Виталий продолжал идти, и из машины никто не

выходил.

— Ну ты чё, бл…дь, ишак, сука е…аный! — орал Севостьян, когда намеченная цель уже скрывалась
за поворотом. Убрав бинокль, он вышел из машины, бросив раздражённо. — Ну сука, пидор, щас я
тебе…

Подходя к машине сзади Севостьян в бешенстве думал, что разорвёт сейчас своего бывшего шныря
за то, что тот обоссался со страху и упустил реальную возможность, которой в следующий раз
может и не быть. Он и так собирался утопить его потом в море, когда тот исполнит заказ. Но
подойдя ближе к машине, Севостьян уже что-то заподозрил и замедлил ход. Слишком тихо было в
ней, хотя цель давно уже ушла и шнырь мог выйти из машины или подъехать к Севостьяну сам,
поскольку был с правами и умел ездить. Оглянувшись по сторонам, Севостьян приоткрыл
водительскую дверь и скривился от досады.

— Да ну на х…й, — севшим голосом проговорил он, увидев на лобовом стекле маленькое отверстие и
сидевшего в неестественной позе шныря. Сначала он быстро закрыл дверь и развернулся в сторону
своей машины. Но быстро сообразив, что через этот труп за-

просто могут выйти на него и начать задавать вопросы, поскольку в милиции наверняка узнают об
их зоновских отношениях, он опять открыл дверь и стал пихать тело мёртвого водителя на
пассажирское сиденье, скинув на пол автомат. Если он просто бесследно исчезнет, как и .
планировал Севостьян раньше, то его самого никто не заподозрит. Потом он уселся за руль сам,
бросив взгляд на стоящую вдалеке свою машину, и завёл двигатель.

В офисе фирмы сидели Лера с Фазиком, Василий и Виталий, когда вошли Ткач с дочкой.

— Здорово, кого не видел, — пожал руки Ткач Витале, и Фазику. — Чай не заваривали?

— Да есть и он, ещё не остыл, — показал Василий на заварник на столе.

Виталий искоса смотрел на Ткача и поглядывал на Сашу. Он до сих пор никак не мог поверить, что
такие: отношения между отцом и дочерью вообще возможны. И с сожалением смотрел на Сашку,
которую наверняка-испортил сам Ткач, втянув её в этот разврат, если это вообще можно было
назвать этим словом.

— О, ништяк, — сказал Ткач, усаживаясь за стол и потрогав заварник. — Кто будет?

— Да мы попили только, — сказал Лера каким-то недовольным тоном. — Ты бы лучше чё другого

предложил, а то у меня кончилось…

— Ты достал, Лера, не вымогай, — раздражённо буркнул Ткач. — Это на лагерь осталось пацанам.
Да и вообще… пора кончать тебе уже с этой х…йнёй…

— Меня кумарит, Саня, — жалобно посмотрел на него Лера.

Виталий посмотрел на Леру с негодованием. Но не потому, что тот был наркоманом. Многие
авторитеты сидели на игле, но они были очень далеки от тех запушенных и заколотых наркоманов,
каких было полно по притонам. Здесь всё употреблялось цивилизованно. Просто Лера был самым
близким человеком Ткача и не мог не знать о его отношениях с дочерью. И ничего не сделал для
того, чтобы остановить своего друга от этого безумства. Виталий хорошо помнил, как отвернулся
Лера во время приступа ревности Сашки.

Ткач тоже посмотрел Лере в глаза несколько секунд, потом произнёс:

— Ладно, позже заедем, дам…

— Когда позже, Саня? — начал было Лера, но Ткач его раздражённо перебил:

— Нууменяжнездесьвсёлежит, — буркнулон,разведя руками. Потом посмотрел на Виталия и

спросил уже спокойно: — Чё ты там про телевидение говорил, Виталя?

— А? — дёрнулся Виталий и непонятливо посмотрел на него. — Про какое телевидение?

— Ну ты ж говорил вчера, что срочно чё-то…

Лера встал и, выходя из кабинета, недовольно произнёс:

— Ладно, решайте тут, у вас дела важные…

Ткач проводил его взглядом и сказал, когда дверь закрылась:

— 3алупился.

— Да его кумарит сильно, — заступился за Леру Фазик.

— Ну а я, чё сделаю? — опять раздражённо произнёс ~ Ткач и, немного помедлив, уже спокойно

произнёс, по смотрев на дочь. — Ладно, Саня, езжай дай ему. Только скажи, пусть быстрее
соображает, вечером стрелка будет на стройтресте, людей много приедет с края. Вася,’ езжай,
отвезёшь их.

Василий кивнул и вместе с Сашей вышел из кабинета. Виталий проводил её взглядом и опять
заметил, что Ткач смотрел на него в это время.

— Ну так чё там по телевидению? — спросил Ткач.

— А, да потом поговорим, — махнул рукой Виталий.

— Потом опять времени может не быть, — сказал Ткач. — Так что давай щас лучше. Ты ж говорил,
срочно чё-то…
Виталий внимательно посмотрел на него и опустил ~ взгляд в пол, думая, что бы сказать про это
телевидение, !

по которому у него не было никаких планов. Потом ‘:~ резко вскинул голову и сказал:

— А давай разорим его.

— Кого? — Спросил Ткач.

— Ну, телевидение это, «Азирус», — сказал Виталий. — От них всё равно понту нет, а когда один
«ритм» останется, там уже и бабки появятся. Я уже и человека своего туда посадил. Сколько щас с
этих телекомпаний ~ капает? !

— Да ни хера оттуда не капает, — махнул рукой Фазик. — Понты одни…

— Ну вот, — посмотрел Виталий на Ткача. — Зачем этот «Азирус»? Этого нерусского можно вообще
развести за весь товар, там же ещё и в магазинах его наша охрана…

Ткач переглянулся с Фазиком. Идея, только что придуманная Виталием, чтобы оправдать
проверочный звонок Ткачу, явно им понравилась. Тем более что возможность сделать всё это без
последствий была реальная. Ткач одобрительно посмотрел на Виталия, который наблюдал за его
реакцией, и сказал:

— Ладно, потом порешаем этот вопрос. Там же братуха твой охраной рулит?

— Ну да, — кивнул головой Виталий.

— Ну потом поговорим тогда. Фазик, чё, надо Билла поехать встретить. Съездишь? А то я не жрал
ещё ничё с утра, — сказал Ткач извиняющимся тоном. — Поеду перекушу пока до стрелки.

— Да езжай, конечно, Сань, — тут же поднялся Фазик. — Я его встречу. Он когда выехал?

— Минут сорок назад звонил, сказал, что уже выезжает. Через полчаса в городе должен быть,
может, и раньше даже, если пробки нет, — ответил Ткач и тоже поднялся.

— Ну всё, я погнал тогда, — сказал Фазик, и вышел из кабинета.

Ткач взялся за телефонную трубку. Виталий понял, что он сейчас будет звонить в «Сказку» или в
ресторан, чтобы там накрыли стол, и сразу вспомнил про свою сестру. Инна по-прежнему была не
замужем, и даже постоянного парня у неё не было. При этом она была молодой, красивой и
стройной девушкой, и умела хорошо готовить. Но Виталия волновала сейчас больше