6. Трагікомедії Шекспіра. Ідейно-емоційний пафос і художня своєрідність. Аналіз «Бурі».

*романтические драмы = трагикомедии, кароч*

Природа нового жанра нелегко поддается определению. Трудность возникла тогда, когда
эталоном для оценки пьес Шекспира стали считать его великие трагедии. Контраст между
трагедиями и пьесами последнего периода разительный.
Сюжеты последних пьес лишены правдоподобия, необыкновенное и неожиданное в них
явно преобладает над возможным и жизненно достоверным. Зритель попадает в мир романтики.
Шекспир отказывается здесь от разработки психологических характеристик персонажей. Исчезает
какое бы то ни было подобие мотивировки поступков героев, что особенно заметно в критические
моменты действия. В «Цимбелине» Постум принимает доказательства неверности Имогены с
легкостью, необыкновенной для любящего человека. Точно так же в «Зимней сказке» Леонт без
малейшего повода загорается ревностью и осуждает свою жену на смерть. Потом он с такой же
немотивированной быстротой раскаивается в содеянном. Зрителю, который помнит, каких трудов
стоило Яго возбудить ревность Отелло, а затем Эмилии — разубедить его, подобные
драматические ходы должны показаться совершенно неестественными.
Поздние пьесы основаны на романтических сюжетах, но если в комедиях романтика была
своего рода эскапизмом (англ. escapism < escape - избежать, убежать
-стремление уйти от реальностей повседневной жизни, бытовых проблем), то здесь она служит
своеобразной формой воплощения сложности и запутанности жизни. Как будто оторванные от
действительности, трагикомедии затрагивают острые жизненные темы — в общем те же, какие
составляли содержание трагедий. Но если в трагедиях Шекспир шел от макрокосма к микрокосму,
от всего мирового порядка к отдельному человеку, то в трагикомедиях художественный стимул
имеет противоположное направление — от отдельного человека ко всему миропорядку.
Совершенно очевидно, что Шекспир ищет гармонии, и эта общая тенденция его творчества
проявляется не только в утопизме его развязок, но и в художественном строе пьес.
Над каждой пьесой незримо витает ирония художника. Она отнюдь не имеет характера
насмешки над собственными идеалами. Но и безусловной веры в идеал в романтических драмах
нет. Зло слишком зримо, чтобы его можно было счесть условностью. Стремление к добру —
неискоренимая основа нормального человеческого мироощущения. Сочетать воедино и то, и
другое, найти средства, чтобы выразить необходимость утвердить добро среди моря зла, — вот та
основа, на которой воздвигается художественная структура пьес последнего периода.
Характер поздних драм Шекспира становится более ясным при сопоставлении их с
пьесами других жанров его драматургии.
Комедии Шекспира были тоже романтическими по фабуле и в ряде случаев
пасторальными по обстоятельствам действия. Однако в них господствовало веселье, они
проникнуты юмором. В романтических драмах господствует мрачная тональность.
Юмористические мотивы в них редки и малозначительны.
Такая тональность сближает их скорее с мрачными или проблемными комедиями.
Последние были проникнуты духом сомнения, в них производилась переоценка гуманистических
ценностей, но комическое начало оставалось заметным; смех в этих комедиях связан с их общим
критическим духом. В отличие от них, романтические драмы являются пьесами утверждающими.
Испытания, выпадающие на долю героев, здесь не менее серьезны, опасностей подчас даже
больше, но, в отличие от мрачных комедий, положительное нравственное начало в них
преобладает. Их финалы лишены той неопределенности и двойственности, которая характерна
для проблемных пьес. В романтических драмах (они же трагикомедии) свет и мрак резко
отделены друг от друга. Добро одерживает в этих пьесах несомненную победу над злом.
Остается сказать об отношении романтических драм к трагедиям. В художественном
отношении, как уже говорилось, эти два шекспировских жанра противоположны. Однако в
мироощущении они имеют общую черту. Трагикомедии, как и трагедии, изображают страшную
силу зла в жизни. Но если трагедии завершаются гибелью героев, в трагикомедиях, как мы знаем,
они не только выживают — преодоление ими опасностей оказывается одновременно победой
добрых начал над злом.
 Победа добра в финалах трагикомедий не подготовлена предшествующими событиями. В
«Цимбелине» и «Зимней сказке» до определенного момента события развиваются
неблагоприятно для положительных персонажей. Потом неожиданно происходит перелом и
действие стремительно поворачивается в другую сторону, ведя героев к благополучному концу.
Произвольность развязки находится в соответствии с некоторой неясностью мотивировки в
завязке.
В «Буре» действие развивается иначе. Счастливая концовка возникает якобы не по
произволу автора, а благодаря тому, что главный персонаж, Просперо, наделен
сверхъестественной способностью влиять на стихии природы и на поведение людей. Благодаря
волшебству Просперо необыкновенные происшествия пьесы получают оправдание. Тем не менее
и в «Буре» сохраняется общая для всех трагикомедий черта: развитие действия не соответствует
логике реальных жизненных процессов.
Анализ «Бури»
«Бур́ я» (англ. The Tempest) — пьеса Уильяма Шекспира, традиционно считается одной из
последних в его творчестве (1610—1611 г.). По жанру это «трагикомедия» — пьеса с трагическими
перипетиями, но счастливым концом.
Сюжет
Волшебник Просперо, законный герцог Милана, был свергнут своим братом Антонио с
помощью короля Неаполя Алонзо. Просперо и его маленькая дочь, Миранда, изгнаны из Милана.
Их посадили на ветхий корабль и отправили в открытое море. Неаполитанский вельможа Гонзало
тайком от Антонио передал Просперо воду, пищу и его волшебные книги. Просперо и Миранда
попадают на остров. Здесь волшебник спасает Ариэля, духа воздуха, от мучений, которым его
подвергла колдунья Сикоракса. Ариэль становится слугой Просперо, который постоянно обещает
освободить его. Сын Сикораксы, дикарь Калибан, единственный житель острова, делает для
Просперо чёрную работу. Ненавидя своё рабство, Калибан считает, что Просперо захватил остров,
по праву принадлежащий ему.
Просперо, дабы свершить возмездие, с помощью волшебных чар вызывает бурю на море.
Брат, который сверг его, Антонио, вместе с Алонзо и его сыном Фердинандом, братом
Себастьяном и Гонзало возвращается на корабле со свадьбы дочери Алонзо Кларибель и короля
Туниса. Корабль погибает в буре, его пассажиры, разделённые на несколько групп, выброшены на
остров. Сын Алонзо, Фердинанд, считает, что только он спасся. Он встречает Миранду, молодые
люди влюбляются. Однако Просперо делает вид, что не верит в искренность чувств Фердинанда и
подвергает его испытаниям (делает своим рабом). В то же время Антонио убеждает Себастьяна
убить Алонзо, с тем, чтобы стать королём. Их заговор сорван Ариэлем по приказанию Просперо.
Дворецкий и пьяница Стефано и шут Тринкуло встречают Калибана. Тот считает, что они
упали с луны, и подбивает их убить Просперо и завладеть островом. Однако заговор терпит крах:
Ариэль, невидимый дух, развешивает на пути мятежников красивые одежды. Стефано и Тринкуло
прельщаются ими и отказываются от своего первоначального намерения. Ариэль появляется в
образе гарпии перед Алонзо, Антонио и Себастьяном и, по приказу Просперо, обвиняет их в
преступлении. Постепенно все персонажи, по воле волшебника, собираются вокруг него.
Просперо прощает Алонзо и возвращает ему сына, которого тот считал погибшим.
Алонзо благословляет Фердинанда и Миранду. Прощает Просперо и Антонио с Себастьяном, но
предупреждает, что знает об их преступном замысле против Алонзо. Просперо вместе со всеми
собирается в Неаполь, а затем — в Милан, где он снова будет править. Ариэлю, наконец
обретшему долгожданную свободу, поручено подготовить благоприятную для плавания погоду. 
В эпилоге, оставшись совсем один, Просперо, обращаясь к зрителям, отрекается от волшебства.

Герои:
 Алонзо, Kороль Неаполитанский
 Себастьян, его брат
 Просперо, законный герцог Миланский
 Миранда, дочь Просперо
 Антонио, брат Просперо
  Фердинанд, сын короля Неаполитанского
 Гонзало, советник короля Неаполитанского
 Адриан, Франсиско — придворные
 Калибан, дикарь, раб
 Тринкуло, шут
 Стефано, дворецкий
 Капитан корабля
 Боцман
 Матросы
 Ариэль, дух воздуха
 Ирида, Церера, Юнона, Нимфы, Жнецы — духи
 Другие духи, покорные Просперо.
Завязка пьесы – буря – была, вероятно, подсказана Шекспиру природной стихией,
разбившей в 1609-м году английскую эскадру под руководством адмирала Дж. Сомерса около
Бермудских островов. Вышедшее год спустя описание экспедиции, изобиловавшее страхами
насчёт населявших чужие земли ведьм и дьяволов, послужило основой для волшебной природы
острова Калибана/Просперо.
Сюжетная основа «Бури», скорее всего, восходит к недошедшей до нас старой английской
пьесе, в которой упоминался сверженный волшебник, его дочь, подчинённый дух, дикий человек
и княжеский сын.
В «Цимбелине», «Зимней сказке», «Буре» Шекспир не изображает типичных жизненных
положений и борьбы страстей. Он уносит зрителя в воображаемый мир, в далекие неизведанные
страны или в легендарную старину, и на этом поэтическом фоне показывает в упрощенной,
кристаллически ясной форме столкновения человеческих чувств, которые всегда оканчиваются
благополучно – торжеством добрых свойств человеческой души над злыми инстинктами.
Здесь царство мечты, царство кротости и всепрощения. При этом всегда на первый план
выступают представители молодого поколения – добрые и чистые существа, охваченные
взаимной любовью, не способные к злу и жестокости, как бы призванные основать новое
человеческое общество, более моральное и счастливое, чем тот мир хищничества и жестокости, в
котором были обречены жить их родители.
Такой пьесой-сказкой, мечтательной и полной доверия к жизни, является «Буря». Ее
фабула послужила Шекспиру предлогом для синтетического изображения человечества,
показанного в его главнейших типах, начиная от воплощения первобытной дикости в лице
Калибана и кончая благородным мудрецом Просперо. Но в этой пьесе образы, как людей, так и
духов, в отличие, например, от столь же сказочного «Сна в летнюю ночь», обрисованы несколько
схематично – в манере, близкой к старинным моралите. Недаром здесь столько черт,
напоминающих абстрактно-декоративные маски. В пьесе больше тихого раздумья, чем
пристального вникания в жизнь. Главная, пронизывающая всю пьесу мысль – то, что надо
смотреть на жизнь философски, с глубокой терпимостью и великим терпением, веря, что все
должно окончиться хорошо.