МП Валеев Общая 2011

ÌÎÑÊÂÀ 2011
Оглавление
Предисловие ........................................................................................12
Глава I. Понятие, особенности и основные черты
современного международного права ...................................................14
§ 1. Понятие международного права ..................................................14
§ 2. Особенности международного права ...........................................18
§ 3. Становление и основные черты современного
международного права ........................................................................27
§ 4. Международное право в начале XXI в. ........................................35
Глава II. История международного права и его науки ..........................56
§ 1. Возникновение международного права,
периодизация его истории и науки ....................................................56
1.1. Периодизация развития международного права .........................57
1.2. Наука международного права в историческом аспекте ..............59
1.2.1. История науки международного права в России .....................59
1.2.2. История науки международного права за рубежом..................62
1.2.3. Идеи мира в науке международного права ..............................63
§ 2. История развития института кодификации
2.1. Кодификация международного права в IV–XIX вв. ...................68
2.2. Работа Лиги Наций по кодификации и развитию
2.3. Кодификация международного права со времени
образования ООН ...............................................................................72
§ 3. Международное право в Древнем мире .......................................74
3.1. Становление основных институтов в Древнем Египте ...............79
3.1.1. Институт договорного права .....................................................79
3.1.2. Институт правосубъектности в Древнем Египте ......................81
3.1.3. Институт посольского права в Древнем Египте .......................82
3.1.4. Отношение к войне древних египтян .......................................83
3.2. Становление основных институтов международного права
в Древней Греции ................................................................................83
3.2.1. Понятие о союзах в Древней Греции ........................................85
7
3.2.2. Отношение к войне древних греков..........................................85

3.2.3. Наука международного права в Древней Греции .....................86
3.3. Становление основных институтов международного права
в Древнем Риме ...................................................................................87
3.3.1. Институт посольского права в Древнем Риме ..........................89
3.3.2. Отношение к войне древних римлян ........................................89
§ 4. Международное право в Средние века ........................................90
§ 5. Классическое международное право (1648–1919 гг.)
и его развитие в период с 1919 по 1946 г. . ..........................................97
5.1. Международное право в период Вестфальского конгресса
до Французской революции (1648–1789 гг.) ......................................97
5.1.1. Предыстория Вестфальского мира ...........................................97
5.1.2. Результаты Вестфальского мира для стран
Балтийского региона...........................................................................98
5.1.3. Вестфальский мир и его влияние на развитие
международного права ......................................................................101
5.2. Международное право в период
от Французской революции (1789–1794 гг.)
до Венского конгресса (1814–1815 гг.).............................................104
5.3. Международное право в период от Венского конгресса
(1814–1815 гг.) до Парижского конгресса 1856 г. ............................111
5.4. Международное право в период от Парижского конгресса
1856 г. до Берлинского конгресса 1878 г. .........................................112
5.5. Международное право в период от Берлинского конгресса
1878 г. до Берлинской (Африканской) конференции
1884–1885 гг. .....................................................................................114
5.6. Международное право в период от Берлинской
конференции 1884–1885 гг. до Гаагских конференций ..................116
5.7. Гаагские конференции мира 1899 и 1907 гг. .............................118
5.8. Переход к современному международному праву
(период с 1919 по 1946 г.) ..................................................................122
Глава III. Источники и система современного
§ 1. Источники права как результат процесса создания
норм международного права ............................................................128
§ 2. Международно-правовой обычай
и международный договор ................................................................130
§ 3. Акты международных конференций и организаций.................136
§ 4. Кодификация норм международного права ..............................137
§ 5. Система международного права.................................................139
8
Глава IV. Взаимодействие международной

и национальных правовых систем и международного
и внутригосударственного права .........................................................146
§ 1. Основные направления и способы взаимодействия
международной и национальных правовых систем.........................146
§ 2. Теоретические проблемы соотношения международного
и внутригосударственного права ......................................................152
§ 3. Теории согласования международных
и внутригосударственных правовых норм .......................................155
Глава V. Международное право в различных правовых
системах мира ....................................................................................167
Глава VI. Основные принципы международного права .......................184
§ 1. Понятие основных принципов международного права............184
§ 2. Принцип суверенного равенства государств .............................185
§ 3. Принцип неприменения силы или угрозы силой .....................186
§ 4. Принцип невмешательства во внутренние дела государств .....188
§ 5. Принцип территориальной целостности государств ................189
§ 6. Принцип нерушимости границ .................................................190
§ 7. Принцип мирного разрешения международных споров ..........191
§ 8. Принцип уважения прав человека .............................................193
§ 9. Принцип права на самоопределение народов и наций.............194
§ 10. Принцип сотрудничества государств .......................................196
§ 11. Принцип добросовестного выполнения
международных обязательств ...........................................................197
Глава VII. Право международных договоров ......................................198
§ 1. Понятие, юридическая природа и виды
международных договоров ...............................................................198
§ 2. Основные стадии (этапы) заключения
международных договоров ...............................................................205
§ 3. Оговорки и заявления к международным договорам................213
§ 4. Основания действительности и недействительности
международных договоров. Действие международных договоров.... 217
§ 5. Выполнение международных договоров ...................................222
§ 6. Поправки к договорам. Прекращение и приостановление
международных договоров...............................................................232
Глава VIII. Реализация норм международного права..........................240
§ 1. Понятие, правовые основы и содержание процесса
реализации норм международного права.........................................240
§ 2. Имплементация норм международного права и обеспечение
взятых государствами международных обязательств ......................250
9
§ 3. Уровень реализации международно-правовых норм

и их эффективность ..........................................................................261
§ 4. Международно-правовые гарантии ...........................................273
§ 5. Контроль в современном международном праве ......................287
5.1. Понятие международного контроля ..........................................287
5.2. Принципы международного контроля.
Стадии, формы и методы его осуществления ..................................292
5.3. Международный контроль в отдельных
отраслях международного права.......................................................300
Глава IX. Субъекты международного права ........................................321
§ 1. Понятие международной правосубъектности ...........................321
§ 2. Понятие и классификация субъектов
§ 3. Государства – основные субъекты
§ 4. Международно-правовое признание .........................................331
§ 5. Международное правопреемство ...............................................337
§ 6. Международная правосубъектность народа ..............................348
§ 7. Правосубъектность международных
(межправительственных) организаций ............................................354
§ 8. Международная правосубъектность
государствоподобных образований ..................................................356
§ 9. Вопрос о международной правосубъектности
иных субъектов ..................................................................................359
9.1. Субъекты (части) федераций и автономные
территории унитарных государств ...................................................359
9.2. Индивиды ...................................................................................362
9.3. Международные неправительственные организации...............364
9.4. Международные хозяйственные объединения .........................365
9.5. Международные судебные учреждения .....................................367
Глава X. Юрисдикция в международном праве ...................................371
§ 1. Понятие и содержание юрисдикции
в международном праве ....................................................................371
§ 2. Классификация юрисдикции.....................................................381
§ 3. Государственная юрисдикция: соотношение суверенитета,
территориального верховенства и юрисдикции государства ..........388
§ 4. Международная юрисдикция и наднациональность:
вопросы соотношения ......................................................................402
§ 5. Место юрисдикции в современной системе
10
§ 6. Основные принципы юрисдикции государств

(на примере уголовной юрисдикции) ..............................................417
§ 7. Юрисдикционный иммунитет государства ...............................426
Глава XI. Международно-правовые средства
мирного урегулирования международных споров ...............................436
§ 1. История возникновения международно-правовых средств
мирного урегулирования споров ......................................................436
§ 2. Понятие международного спора и ситуации .............................438
§ 3. Характеристика средств мирного урегулирования
международных споров .....................................................................440
§ 4. Роль Организации Объединенных Наций,
других международных организаций в мирном
урегулировании споров .....................................................................448
Глава XII. Международно-правовая ответственность ........................455
§ 1. Понятие, основания и субъекты международно-
правовой ответственности ................................................................455
§ 2. Международные правонарушения .............................................458
§ 3. Виды и формы международно-правовой
ответственности государств ..............................................................467
§ 4. Ответственность за правомерную деятельность.
Обстоятельства, исключающие ответственность государства ........472
§ 5. Международные межправительственные организации
как субъекты международно-правовой ответственности ................480
§ 6. Ответственность физических лиц
за международные преступления .....................................................483
§ 7. Контрмеры и санкции как инструменты имплементации
международно-правовой ответственности государств ....................486
Глава XIII. Правопорядок в международном сообществе
и глобальной системе..........................................................................525
§ 1. Особенности международного правопорядка ...........................525
§ 2. Мировое сообщество и мировой порядок .................................527
§ 3. Международное право как основа международного
и мирового порядка...........................................................................531
§ 4. Глобализация и мировой правопорядок ....................................534
Глава I
Понятие, особенности и основные черты
современного международного права
Глава I. Понятие, особенности и основные черты современного международного права
§ 1. Понятие международного права. – § 2. Особенности международ-

ного права. – § 3. Становление и основные черты современного междуна-
родного права. – § 4. Международное право в начале XXI в.
§ 1. Понятие международного права
Во все времена существовали трудности в понимании международ-

ного права. На определенном этапе международному праву как систе-
ме обязательных юридических норм не придавали значения. В науке
и практике бытовал международно-правовой нигилизм, считалось, что
международное право – это нормы морали, обыкновений и вежливо-
сти. Не применялись и санкции в международном праве. Все это ушло
в прошлое. В настоящее время международное право сформировалось
как система со своими принципами, отраслями и институтами.
Изучение международного права как системы представляет опреде-
ленную сложность: во-первых, международные отношения, внутриго-
сударственное (национальное) право и международное частное право
взаимосвязаны с международным правом; во-вторых, для его уяснения
необходимо знать терминологию, включая латинскую юридическую.
Международное право сформировалось и функционирует в межго-
сударственной системе. На развитие международного права повлияли
мировые культуры и цивилизации, их представители, и это право явля-
ется общим наследием человечества. В своем историческом развитии
оно содержит совокупный опыт правовой цивилизации и постепенно
стало составной частью правовых систем государств современного
мира.
На познание международного права влияют общие вопросы, а имен-
но то, что есть право вообще. Свойство права – регулирование об-
щественных отношений, сталкивающихся интересов, конфликтов.
Вместе с тем право – это компромисс, согласованность, что всегда
было присуще международному праву. В науке и в учебной литературе
14
международное право определяется как согласование воль государств

в процессе нормообразования1. Сейчас эта теория корректируется.
Пишут и говорят о согласовании позиций, интересов государств. Но так
или иначе соглашение, как равноправное волеизъявление суверенных
государств, является основанием действительной силы норм между-
народного права, их юридической обязательности. К этому вопросу
в западной теории международного права существуют разные подходы.
Например, представители нормативистского направления считают, что
основанием действительной силы норм международного права явля-
ется норма pacta sunt servanda (лат. договоры должны соблюдаться).
Все право изображается в виде универсального правопорядка, в ко-
тором образуется единая иерархия правовых норм, высшей ступенью
которой является международный правопорядок, а на самой вершине
находится основная норма. Как писал Г. Кельзен, эта норма покоится
на обычае, т.е. государства должны вести себя так, как обычно ведут
себя. Позитивистское направление строит понимание международ-
ного права по образцу внутригосударственного права. Но поскольку
международное право не отвечает критериям и признакам внутригосу-
дарственного права, то оно является примитивным; в международном
праве нет централизованного принуждения, а его нормы создаются са-
мими субъектами – государствами и распространяются на ограничен-
ное число субъектов. В других теориях утверждается, что основанием
юридической силы норм международного права может быть чувство
справедливости, морали или соотношение сил между государствами2.
Правотворческий процесс в наши дни, кодификация и прогрес-
сивное развитие международного права, выполнение его норм дока-
зывают иное: оно обладает своими признаками и чертами, является
регулятором международных отношений и тем самым формирует меж-
дународный правопорядок, в котором возрастает роль юридической
ответственности и принуждения.
Понятие международного права ассоциируется с его наименова-
нием – право между народами, хотя традиционно оно определялось
как система норм, регулирующих отношения между государствами
(а впоследствии и между другими субъектами международного права).
Историю термина «право между народами» хорошо проследил рос-
сийский юрист-международник Ф.Ф. Мартенс (1845–1909). В прошлых
1
См.: Тункин Г.И. Теория международного права. М., 1970. С. 239.
2
См. подробно: Левин Д.Б. Актуальные проблемы теории международного права.
М., 1974. С. 9–25; см. также: Мережко А.А. История международно-правовых учений:
Учебное пособие. Киев, 2004.
15
веках, когда европейские ученые стали заниматься международным

правом, они поставили вопрос: как назвать нормы права, регулирую-
щие отношения между государствами? В то время они взяли положения
римского права, в частности jus gentium (право народов). Однако jus
gentium – это были нормы, регулирующие отношения не между госу-
дарствами, а между свободными гражданами Рима и иностранцами,
отношения личного, вещного, обязательственного, семейного права.
Таким образом, ученые отождествили предмет международно-право-
вого регулирования с регулированием отношений между свободными,
равноправными физическими лицами. Но предметом международно-
правового регулирования являются отношения иного рода, а именно
отношения между суверенными государствами.
В дальнейшем появляется термин jus inter gentes– «право между
народами». По мнению Ф.Ф. Мартенса, английский ученый Р. Зеч
(1590–1660) «первый выяснил точным образом, что международное
право есть собственно н е п р а в о н а р о д о в – jus gentium, – н о п р а в о
м е ж д у н а р о д а м и – jus inter gentes, и отсюда постепенно произо-
шли современные наименования международного права»1. Народы
и государства отождествлялись в те времена, как писал Ф.Ф. Мартенс,
«деятелями в сфере международных отношений являются политически
организованные народы или государства»2. Такие народы считались
«образованными», общепризнанным было международное право «ци-
вилизованных» народов. В своих трудах европейские ученые писали,
что международное право регулирует отношения между «цивилизован-
ными» государствами. Считалось, что существуют «нецивилизован-
ные» народы, государства. К «цивилизованным» государствам (наро-
дам) относились европейские государства как единственные субъекты
международного права3. Современное международное право закрепило
равенство всех суверенных государств. Таким образом, наименование
«международное право» является условным, реально существует меж-
государственное право, или право между государствами4. Отношения
1
Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов (по
изданию 1904 г.). Т. 1. М., 1996. С. 22.
2
Там же. С. 24.
3
«Международное право в том смысле, как этот термин употребляется в настоящее
время, не существовало в древности и в первой половине Средних веков. В своем перво-
начальном виде оно по существу являлось продуктом христианской цивилизации и стало
постепенно развиваться, начиная со второй половины Средних веков» // Оппенгейм Л.
Международное право. Т. I: Мир. Полутом 1. М., 1948. С. 27.
4
См.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть. М., 1996. С. 4; Междуна-
родное право: Учебник / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 2009. С. 24.
16
между государствами носят публично-правовой и властный характер.

Поэтому право, регулирующее межгосударственные отношения, на-
зывается международным публичным правом. Этим оно отличается
от международного частного права.
И все-таки традиционное понятие и наименование международного
права не соответствуют современным тенденциям. Субъектами между-
народного права являются не только государства, но и другие образо-
вания, например международные межправительственные организации
(ММПО). Такое понимание прослеживается и в источниках междуна-
родного права: договоры, нормы обычного права, акты международных
организаций создаются разными субъектами международного права.
В связи с понятием международного права необходимо уяснить
такие взаимосвязанные категории, как общее, универсальное и совре-
менное международное право. Еще Л. Оппенгейм (1858–1919) писал,
что та часть норм, которая является обязательной для всех государств,
называется универсальным международным правом. Общее международ-
ное право – это совокупность норм, обязательных для большого числа
государств. Оно имеет тенденцию к превращению в универсальное
международное право1. В свое время в советской науке международного
права считалось, что общее международное право – это принципы
и нормы, регулирующие отношения между всеми государствами не-
зависимо от их социально-политических и экономических систем.
Связующим звеном этих систем являлся принцип мирного сосущест-
вования государств. Идея мирного сосуществования государств раз-
личных систем была закреплена в преамбуле Устава ООН: «Проявлять
терпимость и жить вместе в мире друг с другом, как добрые соседи»2.
1
См.: Оппенгейм Л. Международное право. Т. I: Мир. Полутом 1. С. 27.
2
Во времена идеологической конфронтации в межгосударственных отношениях
мирное сосуществование было одним из важнейших принципов между государствами
противоположных систем и предполагалось, что каждая из социальных систем будет
доказывать свое преимущество силой примера, а не силой оружия. См.: Дипломатиче-
ский словарь. Т. II. М., 1986. С. 226–227. К сожалению, за последние годы в учебной
литературе не упоминается принцип мирного сосуществования. Это не означает, что
снимается принцип мирного сосуществования. Он и сейчас распространяет свое дей-
ствие на межгосударственные отношения. Так, в Совместной декларации об основах
взаимоотношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республи-
кой от 18 декабря 1992 г. заявлено, что государства будут развивать отношения, исходя
из принципов мирного сосуществования и других общепризнанных норм междуна-
родного права // Дипломатический вестник. 1993. № 1–2. С. 13–14. В ст. 1 Договора
о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской
Народной Республикой от 16 июля 2001 г. стороны подтвердили, что они развивают от-
ношения «в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного
права, принципами взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности,
17
Современное, или новое, международное право называется правом

мира, безопасности и сотрудничества в отличие от старого классиче-
ского международного права – права войны и мира. Становление права
мира завершилось окончанием Второй мировой войны и принятием
Устава ООН в 1945 г. (об этом см. § 3 настоящей главы). Отличитель-
ной чертой современного международного права является то, что оно
запретило войну. Современное международное право включает в себя
прежде всего общепризнанные универсальные принципы и нормы
международного права ius cogens (неоспоримое право). Оно является
обязательным для всех государств независимо от их строя, населения,
территории, экономической и военной мощи.
Международное право как особая правовая система содержит в себе
региональные и локальные нормы.
Региональные нормы (или региональное право) регулируют отноше-
ния между государствами, расположенными в определенном геогра-
фическом районе. В соответствии со ст. 52 Устава ООН региональные
соглашения государств должны быть совместимы с целями и принци-
пами ООН.
Локальные нормы международного права регулируют отдельные
области международных отношений сопредельных государств. В более
широком смысле региональные и локальные нормы по своему терри-
ториальному действию объединяются в партикулярное право.
§ 2. Особенности международного права
Особенности международного права обычно прослеживаются на при-

мере сравнения с правом внутригосударственным (национальным),
с учетом того, что постоянно идет процесс согласования и взаимо-
действия этих систем.
Выделяют следующие особенности международного права:
1) предмет и метод международно-правового регулирования;
2) субъекты международного права;
3) источники международного права;
4) пространственная (территориальная сфера) международного
права;
5) реализация норм международного права;
6) международно-правовая ответственность и меры принуждения.
взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и вза-

имной выгоды мирного сосуществования (Договор вступил в силу 28 февраля 2002 г.).
18
При изучении курса международного права названные особенности

раскрываются в полном объеме, а сейчас остановимся лишь на общих
моментах.
Предмет и метод международно-правового регулирования. Междуна-
родное право сформировалось и функционирует как часть межгосудар-
ственной системы, входящей в международную систему1. Международ-
ная система – более глобальное понятие. Она состоит из следующих
элементов: субъекты (государства, союзы, объединения, группиров-
ки государств; международные межправительственные организации
(ММПО) универсального и регионального характера; народы и нации;
международные суды, арбитражи и трибуналы; многочисленные меж-
дународные неправительственные организации (МНПО). В междуна-
родную систему входят также международные движения, физические
и юридические лица, различные организации, хозяйственные объеди-
нения, транснациональные корпорации (ТНК) и др.
Участников международных отношений, которые оказывают на них
определенное влияние, называют акторами. Ключевым и центральным
актором считается государство2. Трудно перечислить всех участников
(акторов) международной системы. Главным для изучения междуна-
родного права является выделение регулируемых отношений3. В связи
с этим определяется предмет международно-правового регулирования.
Международная система – это отношения государственного и него-
сударственного характера. Отсюда выделяются две группы отношений:
не межгосударственные и межгосударственные. В международной
системе действуют различные нормы (правила поведения): обычаи,
традиции, нормы вежливости, обыкновения, нормы международных
организаций, нормы договоров и правового обычая.
Общее понятие международного права в международной систе-
ме – это система правовых норм, регулирующих международные от-
ношения.
На первом месте стоят отношения между государствами. Междуна-
родные отношения возникают за пределами внутренней компетенции
1
См.: Международное право: Учебник / Отв. ред. Г.И. Тункин. М., 1994. С. 5, 17.
2
См.: Теория международных отношений: Учебное пособие. Т. I: Эволюция кон-
цептуальных подходов. Н. Новгород, 2004. С. 16, 21.
3
Л.Н. Галенская называет три фактора, которые являются основными при опре-
делении тенденций правового регулирования международных отношений: глобализа-
ция, научно-технический прогресс, экология (см.: Галенская Л.Н. Тенденции развития
правового регулирования международных отношений в XXI веке // Международные
отношения и право: взгляд в XXI век: Материалы конференции в честь проф. Л.Н. Га-
ленской. СПб., 2009. С. 30–34).
19
и территории государств. Международные отношения – это предмет

совместной деятельности государств, например в области разоруже-
ния, прав человека, охраны окружающей среды, освоения Мирового
океана и т.д.
Деятельность государств порождает международные отношения.
Эта деятельность должна быть правомерной и выражать общий инте-
рес1; например, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 13 декабря
1958 г. отметила, что космическая деятельность государств – это «об-
щая заинтересованность человечества в космическом пространстве».
В зависимости от деятельности и форм сотрудничества государств
международные отношения различаются по своим видам: полити-
ческие, экономические, социальные, научно-технические, военные,
культурные. Из видов выделяются сферы международных отношений,
например, из политических отношений – дипломатические, из эко-
номических – торговые.
Государства целенаправленно воздействуют на международные
отношения, и регулирование является элементом управления. И.И. Лу-
кашук отмечал, что государства при помощи совместных органов (ко-
миссий, комитетов, совещаний и др.) и совместных решений осуще-
ствляют оперативное управление международными отношениями 2.
Международное право – это результат объединения равноправных
государств, которые вырабатывают подходы, методы решения, оцен-
ки и прогнозы отдельных и глобальных проблем с целью их между-
народно-правового регулирования. Регулирование осуществляется
координационным путем3, так как отношения между государства-
ми – это отношения по горизонтали, где нет жесткой системы, нет
какого-либо властного органа, стоящего над ними, например в форме
мирового парламента или правительства. Межгосударственные от-
ношения – это отношения равенства, сотрудничества, партнерства,
взаимосвязи и интеграции, в которых не допускается навязывание
односторонней воли и национальных правовых систем. Возможен
совмещенный предмет регулирования, но в том случае, когда нормы
1
«Международное право, в определенном смысле, больше отражает и защищает
общечеловеческие интересы, чем внутригосударственное право» (Черниченко С.В. Очерки
по философии и международному праву. М., 2009. С. 23).
2
См.: Лукашук И.И. Механизм международно-правового регулирования. Киев,
1980. С. 9.
3
С.В. Черниченко подчеркивает, что координационный характер международного
права показывает, «как оно создается – путем согласования или совмещения волеизъ-
явлений участников межгосударственных отношений (Черниченко С.В. Очерки по фи-
лософии и международному праву. С. 639).
20
международного и внутригосударственного права предназначены

для согласованной регламентации однородных отношений (например,
защита прав и свобод человека и гражданина)1. В содержание принципа
невмешательства во внутренние дела государств входит следующее по-
ложение: «Ни одно государство или группа государств не имеет права
вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине
во внутренние и внешние дела другого государства. Вследствие этого
вооруженное вмешательство и все другие формы вмешательства или
всякие угрозы, направленные против правосубъектности государства
или против его политических, экономических и культурных основ,
являются нарушением международного права» (Декларация о прин-
ципах международного права, касающихся дружественных отношений
и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН,
1970 г.; далее – Декларация о принципах международного права 1970 г.).
Правда, из этого принципа может быть исключение, и допускается
вмешательство в случае, когда государства совершают международные
преступления (агрессия, геноцид, массовое и грубое нарушение прав
человека).
Метод международно-правового регулирования обозначает, как
регулируются международные отношения2. Метод международно-
правового регулирования – это соглашение, которое является резуль-
татом согласования воль, позиций, интересов государств, или, иначе,
это способ создания норм права. Соглашение равных, независимых
сторон создает право. Международно-правовое регулирование – это
согласование сталкивающихся интересов, конфликтов. В результате
соглашения появляется норма международного права как норма ком-
промисса, баланса интересов.
Метод международно-правового регулирования определяет юриди-
ческую природу норм международного права, т.е. норма международно-
го права создается равным, согласованным волеизъявлением и реше-
нием государств. В этом суть действительности, или правомерности,
созданных норм международного права.
Метод международно-правового регулирования устанавливает
параметры поведения государств (иных субъектов международного
права), их права и обязанности и выполняет роль согласованного ре-
шения. Через метод правового регулирования определяются функции
1
См.: Международное право: Учебник / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. С. 33.
2
«Специфика отношений между государствами как объекта международно-право-
вого регулирования предопределяет и специфику метода их регулирования» // Черни-
ченко С.В. Теория международного права. Т. I. М., 1999. С. 103.
21
международного права. Международное право в отношениях выполня-

ет регулирующую и координирующую функции, т.е. оно устанавливает
юридически обязательные стандарты поведения в различных областях
международных отношений. Внешняя политика государств обязана
соответствовать согласованным нормам международного права. В си-
стеме международных отношений существует фактическое неравенство
государств по таким критериям, как экономическая и военная сила,
население, территория. В истории международных отношений бо-
лее сильные державы часто нарушали суверенитет других государств,
применяли противоправные формы ограничения суверенитета и вме-
шательства во внутренние дела. Сила, неравноправие, войны были
средствами регулирования международных отношений. В Декларации
о принципах международного права 1970 г. установлено, что суверен-
ное равенство включает следующие элементы: государства юридически
равны; каждое государство пользуется правами, присущими полному
суверенитету; каждое государство обязано уважать правосубъектность
других государств. Бесспорно и другое: более сильные державы сыг-
рали значительную роль в правовом регулировании международных
отношений, что сказалось на кодификации и прогрессивном развитии
современного международного права. Однако это не означает, что
предмет и метод международно-правового регулирования должны
строиться на отношениях субординации и на нарушении названных
принципов международного права.
Иногда в учебной литературе говорится о так называемом объекте
международного правоотношения. Объект международного правоот-
ношения – это все то, по поводу чего субъекты вступают в правоот-
ношения. Это могут быть, например, вопросы территории в мирном
договоре; действия или воздержание от действий – договоры о взаимо-
помощи, обязательства по нейтралитету (не пропускать иностранные
войска через свою территорию)1.
Субъекты международного права. Субъекты международного пра-
ва – это носители международных прав и обязанностей, участники
правовых отношений. Международная правосубъектность включает
в себя способность быть субъектом права и способность осуществлять
правовые отношения, т.е. это единое понимание право- и дееспособ-
ности. Сюда можно отнести и деликтоспособность2. Субъекты между-
народного права обладают также самостоятельной волей, иммунитетом
1
См.: Международное право / Отв. ред. Ф.И. Кожевников. М., 1981. С. 24.
2
«Субъектом международного права является образование, способное иметь между-
народные права и обязанности, а также могущее защищать свои права путем заявления
22
и осуществляют юрисдикцию в определенных сферах международных

правоотношений.
В науке международного права до сих пор являются дискуссион-
ными вопросы о понятии и видах субъектов международного права.
В отличие от права внутригосударственного в международном праве
нет конкретного нормативного определения субъекта права и его при-
знаков. Например, ст. 48 ГК РФ называет признаки понятия юридиче-
ского лица. В международном праве такого нет. Иногда говорят о так
называемой подразумеваемой международной правосубъектности,
т.е. признаки субъекта необходимо отыскивать в международно-пра-
вовых актах. Так, в Уставе ООН говорится о правоспособности ООН
(ст. 104).
Субъекты международного права делятся на две категории: основ-
ные (первичные) и производные (вторичные). Главным признаком
такого деления является суверенитет, который присущ государству
и нации, борющейся за свою независимость (государство в процессе
становления).
К производным субъектам международного права относятся между-
народные межправительственные (межгосударственные) организации
(ММПО). Они создаются и признаются государствами, последние
делегировали им функциональные права в области международной
безопасности, экономики, культуры, науки, транспорта и т.д. Между-
народная правосубъектность ММПО, их образование и деятельность
должны соответствовать общепризнанным принципам и нормам меж-
дународного права и Уставу ООН. ММПО делятся на универсальные
(ООН) и региональные организации (Совет Европы, Организация
американских государств, Лига арабских государств и др.).
К производным субъектам международного права относится также
государствоподобное образование; это прежде всего вольные города.
Вольный город объявлялся независимым, его международно-право-
вой статус устанавливался договорами заинтересованных государств.
Территория вольного города объявлялась неприкосновенной, деми-
литаризованной и нейтрализованной. Исторически такими городами
являлись Краков (1815–1846 гг.), Данциг (1920–1939 гг.) и др. Под кон-
тролем ООН находилась «Свободная территория Триест», статус ко-
торой был согласован в 1946 г. Право на эту территорию оспаривали
Италия и Югославия; с 1975 г. это территория Италии. До объединения
Германии в 1990 г. к самостоятельному политическому образованию
международных претензий» // Броунли Я. Международное право. В 2 кн. Кн. I. М.,

1977. С. 104.
23
относился Западный Берлин, его статус установлен четырехсторон-

ним соглашением между СССР, США, Великобританией и Францией
в 1971 г.
В особом ряду среди государствоподобных образований находится
Ватикан как центр и организация католической религии. В 1929 г.
между Ватиканом и Италией был подписан Латеранский договор (об-
новлен в 1984 г.). В нем был определен международно-правовой статус
Ватикана как государства-города в Риме, признана власть Ватикана
и его юрисдикция. Ватикан имеет свою территорию, гражданство,
устанавливает дипломатические отношения, заключает международ-
ные договоры и представлен в международных межправительственных
организациях (ООН, ВТО, ОБСЕ и др.).
Как видно, при характеристике названных видов субъектов меж-
дународного права всем им присущи признаки государственности.
Основными, универсальными и исторически первыми субъектами
международного права являются суверенные государства. До сих пор
в международном праве нет универсального нормативно-правового
определения государства в смысле международного права. На ре-
гиональном уровне в 1933 г. в Монтевидео была подписана Меж-
американская конвенция о правах и обязанностях государств. В ст. 1
Конвенция закрепила критерии государства как лица международ-
ного права: 1) постоянное население; 2) определенная территория;
3) правительство; 4) способность вступать в отношения с другими
государствами1.
Сложнее вопрос о том, являются ли индивиды (физические лица)
субъектами международного права. Этот вопрос имеет большую ис-
торию, и в свое время он нес идеологическую нагрузку. Во второй
половине ХХ в. концепция о признании международной правосубъ-
ектности индивида получила свое распространение. В международ-
ном праве появились нормы о международной защите прав человека
и праве индивида обращаться в международные инстанции по вопросу
защиты своих прав и свобод. Взаимоотношения между государством
и гражданином не могут быть только внутренним делом. Индивид
подчиняется также международному правопорядку и в отдельных
случаях несет юридическую ответственность по нормам междуна-
родного права2.
Источники международного права. Основными источниками яв-
ляются международный договор и международно-правовой обычай.
1
См.: Международное право в избранных документах. Т. I. М., 1957. С. 34–36.
2
См. гл. IX настоящего учебника.
24
Международный договор – это явно выраженное соглашение субъ-

ектов международного права, заключенное в письменной форме, от-
носительно установления, изменения или прекращения их взаимных
прав и обязанностей.
Международно-правовой обычай – это молчаливое или подразуме-
ваемое соглашение субъектов международного права относительно
установления, изменения или прекращения их взаимных прав и обя-
занностей. Как правило, правовой обычай не имеет письменной фор-
мы. Обратите внимание на признаки источников: договор – это явно
выраженное, а правовой обычай – молчаливое или подразумеваемое
соглашение.
Исторически международное право формировалось из правовых
обычаев, а затем из договорных норм, как двусторонних, так и мно-
госторонних1.
Пространственная (территориальная) сфера международного права.
В международном праве виды территорий различаются в зависимости
от того, какой устанавливается правовой режим в отношении них.
На первом месте находится государственная территория, правовой ре-
жим которой закрепляется суверенной властью государства, или иначе
этот режим называется территориальным суверенитетом. Государства
обязаны реализовывать на своей территории международно-правовые
нормы, руководствуясь такими принципами, как добросовестное вы-
полнение обязательств по международному праву и договоры должны
соблюдаться.
В зависимости от договорного оформления различаются междуна-
родные пространства, находящиеся в общем пользовании (открытое
море) или являющиеся достоянием всего человечества (космическое
пространство). Выделяются территории со смешанным режимом: ис-
ключительная экономическая зона (ИЭЗ) и континентальный шельф,
где действуют суверенные права прибрежного государства и нормы
международного морского права, закрепленные в Конвенции ООН
по морскому праву 1982 г.
Реализация норм международного права. Реализация норм междуна-
родного права включает в себя два уровня: международный (коллек-
тивная деятельность государств и ММПО) и национальный (индиви-
дуальная деятельность государства).
В международном праве закреплен принцип добросовестного со-
блюдения международных обязательств. Согласно этому принципу
каждое государство обязано добросовестно выполнять свои обязатель-
1
Подробнее см. гл. III настоящего учебника.
25
ства, вытекающие из общепризнанных принципов и норм междуна-

родного права и из международных договоров. Механизм реализации
норм международного права содержит такие средства, как конкрети-
зация юридических обязательств, толкование международных дого-
воров, меры гарантий, доверия и контроля. Если, например, договор
нарушается какой-либо стороной, то другие участники имеют право
обратиться в международные судебные и арбитражные учреждения
о восстановлении нарушенных обязательств.
На международном уровне созданы организационные формы,
а именно комитеты, специальные и экспертные комиссии, совещания,
конференции. Например, через каждые пять лет созывается конфе-
ренция государств о ходе выполнения Договора о нераспространении
ядерного оружия 1968 г.1
На национальном уровне государства сами устанавливают право-
вые и организационные средства в целях выполнения международных
обязательств. Иногда этот процесс называют имплементацией (осуще-
ствлением) норм международного права2.
Международно-правовая ответственность и меры принуждения.
Государства, регулируя взаимные отношения путем соглашения,
заранее исходят из того, что нормы международного права должны
выполняться и соблюдаться добросовестно и справедливо. Совре-
менное международное право содержит ненасильственные, мирные
средства правообеспечения. Нарушение норм может повлечь ме-
ждународно-правовую ответственность. Государство обязано возме-
стить материальный и моральный ущерб, причиненный в результате
международного правонарушения. Если государство добровольно
и добросовестно не возмещает ущерб, то к нему применяются при-
нудительные меры с целью восстановления нарушенных прав. При-
нуждение осуществляется государствами индивидуально (в порядке
самопомощи – контрмеры) или коллективно (санкции, применяе-
мые ООН)3.
Выводы. При определении понятия международного права нужно
включать его особенности и основные черты. Международное право –
1
Авторы учебника «Международное право» (отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов.
М., 2009) выделяют международный конвенционный механизм реализации (право-
обеспечительное нормотворчество, толкование, международный контроль, правопри-
менение) и международный институционный (организационно-правовой) механизм
реализации, который включает государства, организации и органы (комитеты, комиссии,
судебные органы). С. 173–189.
2
См. гл. IV настоящего учебника.
3
См. гл. XII настоящего учебника.
26
§ 3. Становление и основные черты современного международного права
это система норм, создаваемых в результате соглашения государств

(и иных субъектов международного права), регулирующих отношения
мира, безопасности и сотрудничества и обеспечиваемых добросовест-
ным соблюдением, а также принуждением, которое осуществляется
государствами как индивидуально, так и коллективно, в том числе
в рамках международной юрисдикции.
§ 3. Становление и основные черты современного

международного права
Как уже говорилось, современное международное право – это право

мира и его становление шло от классического международного права –
права войны и мира. Переход от классического права к современному
отражал периоды реально складывающихся межгосударственных от-
ношений. В хронологическом порядке классическое международное
право формируется в XVII в., после Вестфальского конгресса 1648 г.,
который подвел итоги Тридцатилетней войны между европейскими
государствами. Вестфальские мирные трактаты признали равенство
католического и протестантского вероисповедания. Таким образом,
запрещалась война по религиозным причинам.
Классическое международное право – это неделимость суверени-
тета, которая была выдвинута во времена борьбы королевской власти
против притязаний церкви на светскую власть. После этого отношения
между европейскими государствами стали регулироваться на началах
взаимности, равноправия независимо от того, какая религия, монархия
в том или ином государстве. Международное право стало разграничи-
вать внутренние сферы власти отдельных государств.
Был провозглашен принцип политического равновесия – равный
над равным не имеет власти (лат. par in parem non habet imperium). Этим
самым закладывалась основа классического международного права,
регулирующего отношения неподвластности государств, что в даль-
нейшем повлияло на формирование принципов суверенного равенства
и невмешательства во внутренние дела друг друга. Итак, классическое
международное право – это суверенитет, равноправие и полновластие
государств на своей территории1.
1
Ф.Ф. Мартенс и А. Фердросс считали, что начало классического международного
права относится к Вестфальскому мирному договору 1648 г., когда в Европе множатся
территориальные суверенные образования и как следствие необходимости сдерживать их
противоположные притязания развивается принцип равновесия, закрепленный Утрехт-
27
Вестфальские мирные трактаты окончательно не запретили войну,

но они повлияли на развитие норм права мира, например, закрепили
ограничение войны в ответ на нарушение договора1.
В прошлом война как средство разрешения споров была регулярной
функцией государств. Но, как это ни парадоксально, окончание войн
влияло на прогресс в развитии международного права и на становление
норм права мира.
Что понималось под правом войны и мира в классическом между-
народном праве? Право войны: война считалась законным средством
при разрешении споров и своего рода судебным поединком («если
хочешь мира, готовься к войне» – si vis pacem para bellum); это право
контрибуций, военных репрессалий, военной интервенции и аннек-
сии, право захвата чужих территорий и порабощение колониальных
народов. За развязывание войны государства не несли международно-
правовой ответственности.
Право войны включало нормы права на войну (jus ad bellum) и пра-
ва в войне (jus in bello). Право на войну – это нормы, регулирующие
ведение войны (например, объявление войны), а право в войне – это
правила, применяемые воюющими державами.
Постепенно право войны «вытеснялось» нормами права мира. Право
мира – это прежде всего мироустройство после окончания войн. Ито-
ги войны подводились, как правило, на международных конгрессах
и конференциях (Вестфальский конгресс 1648 г., Венский конгресс
1815 г., Парижский конгресс 1856 г., Парижская мирная конференция
1919–1920 гг., Ялтинская и Потсдамская конференции 1945 г.).
Мироустройство было связано с кодификацией норм о войне и мире,
например, таких, как ограничение жестоких средств войны, норм гу-
манитарного права (статус военнопленных, защита других жертв вой-
ны), определение театра войны, установление статуса нейтральных
государств.
Здесь необходимо назвать знаменитые Гаагские мирные конфе-
ренции 1899 и 1907 гг., которые приняли конвенции о соблюдении
законов и обычаев войны (так называемое «право Гааги»), и Женев-
ские конвенции 1949 г. о защите жертв войны (так называемое «право
Женевы»).
ским мирным договором 1713 г. и превратившийся в принцип равноправия государств.

С начала 19-го столетия к этим задачам прибавляется новая – задача достижения путем
сотрудничества государств общих для всего человечества целей (см.: Мартенс Ф.Ф. Указ.
соч. С. 101–103; Фердросс А. Международное право. М., 1959. С. 56–57, 622).
1
Подробнее см. гл. II настоящего учебника.
28
После Первой мировой войны была создана универсальная меж-

дународная межправительственная организация – Лига Наций и под-
писан ее Статут (вступил в силу 10 января 1920 г.).
В Статуте Лиги Наций были закреплены обязательства государств
не прибегать к войне, разрешать споры мирными средствами, установить
господство справедливости и добросовестно соблюдать все налагаемые
договорами обязательства. Лига Наций была первой попыткой госу-
дарств создать международный механизм по укреплению всеобщего
мира и безопасности. Но Статут окончательно не закрепил необра-
щение государств к войне, и война в некоторых случаях считалась
«законной».
Парижский договор 1928 г. «Об отказе от войн в качестве орудия
национальной политики» (пакт Бриана – Келлога) впервые в междуна-
родном праве провозгласил отказ от войны как средства регулирования
международных споров и орудия национальной политики и признал
необходимым разрешать любые споры мирными средствами. Однако
Парижский договор 1928 г. не стал универсальным.
С созданием ООН после Второй мировой войны и подписанием
ее Устава (вступил в силу 24 октября 1945 г.) был окончательно ре-
шен вопрос о незаконности и преступности войны. И с этого времени
классическое международное право как право войны и мира переросло
в современное международное право, или право мира и сотрудничества.
Устав ООН закрепил принцип неприменения силы или угрозы силой
против территориальной неприкосновенности или политической не-
зависимости любого государства (п. 4 ст. 2). Статья 33 Устава ООН
в императивном порядке закрепила разрешение споров только и ис-
ключительно мирными средствами. Итак, в международном праве была
запрещена война. Но путь к этому лежал через две мировые войны.
Дадим общую характеристику современному международному пра-
ву, или праву мира, и свойственных ему черт1.
1. Запрещены нормы права войны, нет права победителя, военных
контрибуций и военных репрессалий, военной интервенции и аннек-
сии, нет права завоевания. Нарушение этих норм подводится под одну
черту – агрессия, т.е. применение вооруженной силы государством
против суверенитета, территориальной неприкосновенности или по-
литической независимости другого государства. По современному
международному праву агрессия является преступлением номер один.
1
См. также: Международное право: Учебник / Отв. ред. А.А. Ковалев, С.В. Черни-
ченко. 3-е изд. п. 1.2 гл. 1: Состояние и характер современного международного права
М., 2008. С. 15–17.
29
2. Современное международное право – это антиколониальное

право; в международном праве провозглашен принцип равноправия
и самоопределения народов. В связи с этим положен конец колониа-
лизму, и он объявлен международным преступлением.
3. Современное международное право носит общедемократический
характер, это право всех государств, или общее международное право,
нормы которого регулируют отношения между всеми государства-
ми независимо от их политического, экономического, социального,
культурного строя, в каком регионе мира они находятся, независимо
от их территории, населения, экономической и военной мощи. С по-
зиции международного права государства, народы и нации не делятся
на цивилизованные и нецивилизованные. В настоящее время сло-
жилось организованное международное сообщество государств с его
конституцией – Уставом ООН. В Уставе ООН закреплен принцип
сотрудничества государств. Государства взяли на себя обязательство
развивать свое сотрудничество как равные и содействовать взаимопо-
ниманию и доверию, дружественным и добросовестным отношениям
между собой, международному миру, безопасности и справедливости.
Международное право отразило общие интересы и закономерности
регулирования международных отношений. Нормы международного
права создаются согласованным подходом. Суть юридической при-
роды норм международного права состоит в равном волеизъявлении
и соглашении государств. Не случайно нормы международного права
называют балансом интересов и компромисса государств.
4. С принятием Устава ООН и последующих международно-пра-
вовых актов сформировались универсальные нормы международного
права, т.е. общепризнанные принципы и нормы, имеющие обязатель-
ную силу для всех государств. Это императивные общеобязательные
правила, или нормы jus cogens («неоспоримое право»)1.
5. Нормы современного международного права обладают прио-
ритетом и верховенством в международном сообществе и в нацио-
нальных правовых системах государств. Изменилось соотношение
и взаимодействие международного и внутригосударственного пра-
ва. Многие конституции государств (в том числе и Конституция РФ
в ст. 15) провозгласили, что общепризнанные принципы и нормы
1
«Складывается международно-правовое понятие цивилизованного государства.
Им будет считаться такое, которое закрепило в своей правовой системе основные прин-
ципы международного права, а также права человека в качестве императивных норм. Це-
лесообразно со временем сделать такую цивилизованность условием членства в ООН» //
Лукашук И.И. Нормы международного права. М., 1997. С. 109.
30
международного права являются составной частью правовой системы

государств. Если международным договором установлены иные пра-
вила, чем предусмотренные национальным законом, то применяются
правила международного договора.
6. Современное международное право – это право безопасности
и мирных средств при разрешении международных споров. Сложи-
лись новые реальные механизмы обеспечения мира и коллективной
безопасности на универсальной (ООН) и региональной (ОБСЕ и др.)
основе. В системе безопасности закреплены нормы о непримене-
нии силы, о разоружении, запрещении испытаний оружия массового
уничтожения, нормы, устанавливающие безъядерный и ненасиль-
ственный мир.
7. В современном международном праве появилась норма «об-
щего наследия и достояния человечества»; такие нормы закреплены
в международном космическом и морском праве, в праве охраны
окружающей среды.
8. Нормы современного международного права изменили свой
адресат: если раньше они были обращены к государствам, то сейчас –
в пользу прав человека. Сложился так называемый гомоцентризм,
т.е. защита прав и свобод человека стоит на первом месте. Генераль-
ный секретарь ООН К.А. Аннан в своем Годовом докладе сказал: «Се-
годня декларации, конвенции, договоры, своды принципов и кодексы
поведения регулируют почти каждый мыслимый аспект отношений
между личностью и государством»1. Постепенно рассматривается
объем правосубъектности индивида (физического лица), прошли
те времена, когда он исключался из системы международно-право-
вого регулирования. Права и свободы человека и гражданина, за-
крепленные в международном праве, его право на обращение в меж-
дународные инстанции, в том числе судебные, а также несение им
ответственности по нормам международного права – все это входит
в правовой статус индивида.
9. Тенденцией в современном международном праве является рас-
ширение сфер правотворческой и правореализующей деятельности.
За последние десятилетия кодифицированы новые отрасли междуна-
родного права, неизвестные ранее: право международной безопасности,
права человека, космическое и экологическое право, право научно-
технического прогресса и др. Динамика правотворчества продолжает-
ся. Помимо норм материального права формируются нормы между-
1
Аннан К.А. Предотвращение войн и бедствий: глобальный вызов растущих масшта-
бов: Годовой доклад о работе Организации за 1999 г. Нью-Йорк, 1999. С. 100.
31
народного процессуального права, например нормы, регулирующие

порядок заключения международных договоров, мирного разрешения
международных споров, оказания правовой помощи по гражданским,
семейным и уголовным делам и др.1
Реализация норм международного права осуществляется не только
международными органами. Все больше тенденция идет к тому, что
нормы международного права применяются национальными судами
и другими правоохранительными органами2.
10. В современном международном праве сформировались нормы
о международной правовой ответственности государств. Если по нор-
мам международного классического права государства не несли реаль-
ной ответственности, то право мира применяет принудительные меры
к государствам, совершившим международные преступления и иные
правонарушения. С другой стороны, в международном праве появился
массив норм, регулирующих сотрудничество государств по предупреж-
дению преступности, привлечению физических лиц, совершивших
преступления международного характера. Например, в настоящее
время работают уголовные трибуналы по бывшей Югославии и по Ру-
анде. В 1998 г. на конференции в Риме учрежден Международный
уголовный суд (МУС), который начал работать 1 июля 2002 г.
11. Современное международное право носит трансграничный ха-
рактер; происходит эволюция суверенитета государств, т.е. государства
самоограничивают свои права в пользу международных организаций
и наднациональных (надгосударственных) органов. Это видно на при-
мере европейских сообществ и создания Европейского Союза (ЕС).
В этом регионе сформировалось европейское право. В связи с этим
говорят о так называемом праве, регулирующем отношения, выходя-
щие за пределы национальных границ.
Таковы основные черты современного международного права.
В международной системе, о которой говорилось выше, постепенно
складываются миропорядок и международный правопорядок. Это
приоритет норм международного права, политический реализм и от-
ветственное поведение государств, обеспечение демократии и прав
человека, приверженность правопорядку при соблюдении Устава ООН.
1
См.: Международное право: Учебник / Под ред. К.А. Бекяшева. М., 2009. Гл. ХХIII:
Международное процессуальное право. С. 943–980; Международное право: Учебник /
Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. С. 703–735.
2
См.: Международное право в деятельности судов, прокуратуры, правоохрани-
тельных органов исполнительной власти // Международное право: Учебник / Отв. ред.
Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. С. 225–292.
32
Это также свобода выбора, баланс интересов, взаимовыгодное эконо-

мическое сотрудничество, решение глобальных проблем.
В условиях взаимосвязанности и взаимозависимости государства
в 1990 г. в Парижской хартии для новой Европы объявили об отказе
от холодной войны и деидеологизации межгосударственных отноше-
ний. Был провозглашен так называемый постконфронтационный мир.
Международное право ХХ в. оставило в наследство прогресс в регули-
ровании отношений мира и сотрудничества, на его развитие повлияли
многие факторы. Г.И. Тункин назвал шесть наиболее важных событий,
которые оказали наибольшее значение на международную систему
и международное право:
– Великая Октябрьская социалистическая революция;
– Первая мировая война и создание Лиги Наций;
– Вторая мировая война и создание ООН;
– ликвидация колониальной системы;
– научно-техническая революция второй половины ХХ в.;
– перестройка в Советском Союзе, окончание холодной войны
и распад СССР1.
В 1989 г. ООН приняла акт о Десятилетии международного права.
Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 17 ноября 1989 г.
главными целями Десятилетия международного права являются:
а) содействие принятию и уважению принципов международного
права;
б) содействие средствам и методам мирного разрешения споров
между государствами, включая обращение в Международный суд ООН
и полное уважение к нему;
в) поощрение прогрессивного развития международного права
и его кодификации;
г) поощрение преподавания, изучения, распространения и более
широкого признания международного права.
К сожалению, Десятилетие международного права не обошлось
без его нарушения. Прежде всего это военно-силовые акции США
и их союзников против Югославии и Ирака (2003 г.). Эти негативные
тенденции ставят под сомнение эффективность международного права
и обязательность выполнения его норм.
В настоящее время требуются новые подходы к управлению меж-
дународными отношениями, исключающие влияние однополярного
мира. ООН и ее система являются органом управления для решения
1
См.: Тункин Г.И. Международное право: наследие ХХ века // Российский ежегодник
международного права,1992. СПб., 1994. С. 8–21.
33
таких глобальных проблем, как мир и безопасность, природные ре-

сурсы, здравоохранение, изменение климата и др. На глобальный
характер современных вызовов и угроз необходимы ответные коллек-
тивные действия государств. Глобальные проблемы не имеют границ.
Они, как сказал Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, «не могут
быть решены каким-то одним государством или группой государств»1.
Многополярный, а не однополярный мир – это поиск политических
и правовых форм регулирования международных проблем.
Эволюцию и перспективу международных отношений ХХI в. опре-
делила Декларация тысячелетия, принятая Генеральной Ассамбле-
ей ООН 8 сентября 2000 г. Она назвала фундаментальные ценности,
имеющие существенно важное значение для международных отно-
шений в ХХI в. Это – свобода; равенство; солидарность; терпимость;
уважение к природе; общая обязанность по управлению глобальным
экономическим и социальным развитием; а также устранение угроз
международному миру и безопасности.
В Декларации тысячелетия определены цели претворения в жизнь
этих ценностей: мир, безопасность и разоружение; развитие и искоре-
нение нищеты; охрана нашей общей окружающей среды; права челове-
ка, демократия и благое управление; защита уязвимых; удовлетворение
особых потребностей Африки; укрепление ООН2.
Государства взяли политические обязательства претворить цен-
ности и цели Декларации тысячелетия в своей внешней политике.
12 июля 2008 г. Президент РФ Д.А. Медведев утвердил новую Кон-
цепцию внешней политики Российской Федерации. Концепция – это
система взглядов на содержание, принципы и основные направле-
ния внешнеполитической деятельности России. Концепция исходит
из того, что в мире возросла многовариантность в поведении госу-
дарств. В пределах международного права Россия отстаивает свои
национальные интересы с учетом решения мировых проблем совмест-
но с государствами. В Концепции Россия определила и приоритеты
в решении глобальных проблем, а именно: формирование нового
мироустройства; верховенство права в международных отношениях;
укрепление международной безопасности. Кардинальная трансфор-
мация международных отношений, прекращение идеологической
конфронтации, последовательное преодоление холодной войны суще-
ственно расширили возможности сотрудничества на международной
арене. Россия последовательно выступает за укрепление правовых
1
Доклад Генерального секретаря ООН о работе Организации. Нью-Йорк, 2008. С. 1.
2
См.: Российский ежегодник международного права, 2000. СПб., 2000. С. 332–341.
34
§ 4. Международное право в начале XXI в.
основ в международных отношениях, добросовестно соблюдает меж-

дународно-правовые обязательства1.
Из предыдущего изложения уже складывается представление о том,

что такое современное международное право, каковы его сущность,
особенности, роль в жизни человечества. Как уже говорилось, оно
ведет свой отсчет с окончания Второй мировой войны (1941–1945 гг.).
Становление послевоенного устройства, создание системы ООН кар-
динально изменили картину мира. Устав ООН зафиксировал принци-
пиальные основы современного миропорядка.
Переломный исторический момент в середине прошлого столетия
стал рубежным для международного права, претерпевшего существен-
ные изменения в своей природе, охвате и сфере действия, субъектах,
других важных характеристиках. Оно обрело определенный стержень:
Устав ООН стал его центральным и конституирующим документом,
все отрасли и институты международного права базируются на целях
и принципах Устава, развиваются на его основе. Непреходящую зна-
чимость Устава подтвердили государства – члены ООН, выразив в Дек-
ларации тысячелетия свою приверженность его целям и принципам,
«которые доказали свою неподвластность времени и универсальный
характер»2.
По своей социальной природе из права «цивилизованных» народов
международное право стало правом общения между государствами
разных социальных систем и разного уровня – развитых, развиваю-
щихся и находящихся в процессе становления. В сфере его действия
сегодня практически весь земной шар и все виды пространств, вклю-
чая космос. Неизмеримо расширились круг и виды субъектов за счет
стремительного роста числа международных организаций и струк-
тур, межгосударственных объединений, вовлечения в сферу право-
вого регулирования бывших колониальных стран, коренных народов,
юридических и физических лиц, неправительственных организаций.
Сформировался целый ряд совершенно новых отраслей международ-
ного права.
Вместе с тем в начале нового столетия и тысячелетия международ-
ное право характеризуется определенными новыми чертами и тенден-
1
См.: Международная жизнь. 2008. № 8–9. С. 211–239.
2
UN Doc. A/RES/55/2.22 September 2000.
35
циями развития. Они обусловлены крупными переменами в социаль-

ной и политической картине мира, усилением взаимосвязанности
и взаимозависимости государств, а также процессом глобализации,
который, очевидно, является неуклонным и необратимым. Многие
проблемы, имевшие ранее внутригосударственный или региональ-
ный характер, стали всеобщими. Очевидна тенденция к интеграции,
«стиранию» границ, созданию единого политического, экономиче-
ского, финансового, правового пространства, которая наиболее ярко
проявляется в пределах Европейского региона и имеет предпосылки
к развитию и расширению.
Все это неизбежно сказывается на содержании и развитии между-
народного права, его характерных чертах, значении на общемировом
и национальном уровнях. Обозначим некоторые из наиболее значимых
перемен.
Рост правовой основы жизни международного сообщества. Неуклонно
усиливающаяся тенденция расширения и развития международных
отношений имеет в качестве одного из следствий довольно интенсив-
ный рост правовой основы межгосударственного общения. Все новые
стороны взаимодействия государств получают правовое закрепление.
По более радикальным оценкам, сфера международного права сегодня
огромна, его развитие распространилось от первоначальной задачи
сохранения мира до охвата всех интересов современной международ-
ной жизни1.
Ныне оно обеспечивает правовую основу в сферах человеческой
деятельности, которые ранее были вообще за пределами правового
регулирования либо составляли исключительно внутреннюю компе-
тенцию государств.
Едва ли не самый яркий пример – сфера прав человека, которая
традиционно была «закрытой» для международного сообщества и яв-
лялась предметом внутренних полномочий государств. Ее беспреце-
дентно быстрое развитие в международном праве за последние более
чем 60 лет (сейчас она включает широкий спектр норм различного
характера – от общепризнанных стандартов до положений о между-
народных механизмах с обязательной юрисдикцией по защите нару-
шенных прав) – одно из самых значительных достижений. Сразу после
войны было возможным только сформулировать начальный перечень
фундаментальных прав во Всеобщей декларации прав человека 1948 г.,
являющейся рекомендательной по своей природе. В настоящее время
не просто формулирование, но обеспечение прав является основной
1
Shaw M.N. International Law. 6th ed. Cambridge University Press, 2008. P. 44.
36
задачей в данной сфере международной жизни. В Итоговом документе

Всемирного саммита 2005 г. специальный раздел – раздел IV посвящен
правам человека и его положения акцентируют внимание именно
на дальнейшем развитии механизмов их защиты1.
Отмеченная тенденция особенно заметна в исключительно важных
для международного сообщества сферах, в которых ранее в течение
десятилетий не было очевидного продвижения (например, завершение
работы Комиссии международного права ООН (КМП) над Проектом
статей об ответственности государств за международно-противоправ-
ные деяния и включение его в специальную резолюцию Генеральной
Ассамблеи ООН, принятие и вступление в силу Римского статута Меж-
дународного уголовного суда). Еще в 1948 г. в резолюции 260В(III)
Генеральная Ассамблея ООН признала, что по мере развития между-
народного общения необходимость в наличии международного юри-
дического органа, на который возлагается рассмотрение некоторых
преступлений, будет все более ощутимой.
Соотношение политических и правовых средств регулирования меж-
дународных отношений. Международные отношения регулируются
в основном политическими либо правовыми средствами. Политиче-
ское регулирование является основополагающим, причем в отдельных
сферах занимало и занимает даже ведущее место. Отношения друг
с другом строят сами государства. Общий вектор развития выстраи-
вается в соответствии с объективными законами, но он складывается
из разнодействующих усилий государств. Каждое государство на ос-
нове своей политики и интересов определяет отношение к между-
народному сообществу и действующим в нем правилам. При прочих
равных условиях эффективность международного права выше, если
оно отвечает политической воле государств и уровню доверия между
ними.
Наряду с формально-юридическим равенством всех «удельный
вес» политической воли разных государств, ее влияния на развитие
и функционирование международного права различен. Тем не менее
современный мир не может «держаться» исключительно на одной
стране, даже если она является ведущей, или на группе стран. К по-
ниманию этого подошли наконец и высшие должностные лица США.
Госсекретарь К. Райс сделала знаменательное заявление в сентяб-
ре 2008 г. во время своего выступления в Фонде Г. Маршалла отно-
сительно российско-американских отношений: сегодняшний мир
1
UN General Assembly. 2005 World Summit Outcome. 2005. 24 October. UN. Doc.
A/RES/60/1.
37
не должен строиться на много-, одно- или двухполярности. Императив

дня для народов – создать сеть прочных связей между многими влия-
тельными государствами1. Финансовый кризис, начавшийся осенью
2008 г. в США и охвативший практически весь мир, подчеркивает
такую необходимость.
Несмотря на нарастание общих проблем человечества, глобализа-
ции, которые требуют и соответствующего поведения государств, инди-
видуальные эгоистические интересы и диктат силы порой продолжают
превалировать над общими интересами. Член КМП И.И. Лукашук
писал в связи с этим, что политическое мышление правительств суще-
ственно отстает от реалий и потребностей нашего времени, не говоря
уже о будущем2. Применение вооруженной силы в Косово, в Ираке
вразрез с международным правом, юго-осетинский конфликт отбра-
сывают далеко назад все предыдущие усилия по созданию взаимного
доверия и взаимопонимания. Поспешное одностороннее признание
независимости составных частей государств исходя из политических
соображений в противовес принципам международного права (пример
бывшей Югославии и зеркальное отражение данной ситуации в Южной
Осетии и Абхазии) неизбежно порождает цепную реакцию распада
целого ряда других государств по всему миру. Все это, безусловно,
снижает доверие к международному праву.
Вместе с тем представляется слишком однолинейной зависимость
международного права исключительно от собственных интересов го-
сударств, как ее порой выстраивают3. Безусловно, поведение госу-
дарств и их интересы – основа создания и развития международного
права, как и его соблюдения. Международное право не может proprio
vigore (своей собственной силой) предотвратить его нарушения, но оно
по меньшей мере закрепляет рамки поведения, позволяет квалифици-
ровать его как правомерное или неправомерное. Поэтому международ-
ное право является не только подручным инструментом, оно оказывает
обратное влияние на поведение государств. В данном контексте обос-
нованно замечание, что «право служит политике, которая соответствует
консенсусу между участниками международных отношений и является
в то же время препятствием (хотя и не непреодолимым) политике,
1
См.: US Department of State official web-page <www.state.gov/secretary/rm/2008/09/
109954.htm>, visited on 10 November 2008; Известия. 2008. 22 сентября.
2
См.: Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М., 2000. Его же.
За международным правом будущее // Международное публичное и частное право.
2006. № 4. С. 2–6.
3
См., например: Goldsmith J.L. and Posner E.A. The Limits of International Law. Oxford,
2005. P. 13.
38
которая отступает от этого консенсуса»1. Следует подчеркнуть, что все

свои действия (правомерные или неправомерные), имеющие между-
народный резонанс, государства стремятся обосновать с помощью
международного права.
Право в значительной мере играет обслуживающую роль. Его зада-
ча – закрепление в юридической форме и поддержание определенной
системы отношений. Какова степень совершенства самих отноше-
ний, такова степень развитости правового регулирования и его дей-
ственность. Международное право, регулирующее весьма динамичные
взаимоотношения государств и вместе с тем имеющее достаточно ста-
бильный характер, может быть высоко- и малоэффективным в зави-
симости от состояния взаимоотношений2. Крах системы социализма
и как следствие – прекращение существования двух противополож-
ных социальных систем (капитализма и социализма), идеологической
конфронтации, которая довлела над всей системой отношений между
государствами, кардинальная трансформация международных отно-
шений, а также общая тенденция к сдержанности, взаимопониманию
и сотрудничеству создают предпосылки того, что роль права в жизни
мирового сообщества будет усиливаться.
Международное сообщество недвусмысленно выражает свое стрем-
ление к этому. В Итоговом документе Всемирного саммита 2005 г. его
участники вновь подтвердили убежденность в необходимости междуна-
родного порядка, основанного на международном праве, признали, что
права человека, верховенство права и демократия взаимосвязаны и отно-
сятся к универсальным и неделимым основным ценностям и принципам
ООН. В резолюции 61-й сессии «Верховенство права на национальном
и международном уровнях» Генеральная Ассамблея ООН постановила
ежегодно включать данный вопрос в повестку для обсуждения3.
Обеспечение верховенства права в международных отношениях
заявлено одним из приоритетов России в решении глобальных про-
блем. Данные приоритеты сформулированы в Концепции внешней
политики РФ, где верховенству международного права посвящен спе-
циальный раздел.
О «мифах» международного права. Тенденция усиления роли права
в жизни мирового сообщества не является, безусловно, прямолинейной.
1
Mullerson R. Ordering Anarchy. International Law in International Society. Martinus
Nijhoff Publishers, 2000. P. 314–315.
2
См. подробнее: Марочкин С.Ю. Проблема эффективности норм международного
права. Иркутск, 1988. С. 56–57.
3
UN Doc. A/RES/60/1. para. 2, 119; UN Doc. A/RES/61/39, para. 5.
39
В равной мере не следует рассматривать высказанное выше мнение как

взгляд на мир «сквозь розовые очки». Любое право имеет пределы своих
возможностей, определенные границы. Международное право имеет
более жесткие пределы возможностей по сравнению с внутренним.
Нередко это приводит к радикальным выводам в российской и зару-
бежной литературе о мифах и фикциях международного права. Один
из «мифов» – что перед международным правом стоит якобы задача
обеспечить «победу» над «хаосом» международных отношений, целена-
правленное их подчинение международно-правовому регулированию1.
На самом деле задача должна заключаться не в подчинении меж-
дународных отношений, тем более что далеко не все они могут быть
урегулированы правом, а в сбалансированном соотношении различных
средств регулирования – политических, моральных, правовых.
Очевидно, тенденция усиления роли международного права в жиз-
ни сообщества не будет абсолютной и равномерной во всех сферах от-
ношений. Скорее всего результатов можно ожидать в более «приклад-
ных», конкретных сферах сотрудничества (права человека, экология,
освоение морских пространств и космоса, борьба с преступностью
и терроризмом, образование, правовая помощь и др.) и меньше все-
го – в преимущественно политизированных вопросах (общие вопросы
взаимоотношений, безопасность, территория, границы, признание,
государственная независимость, вооружения).
Характер международного права: координационные и субординаци-
онные элементы. Изменяется сам характер международного права.
Изначально по своей природе оно имеет координационный характер
в силу суверенного равенства, независимости государств. Послево-
енное устройство мира, помимо всего прочего, характеризовалось
и разделением государств на враждующие лагеря, «холодной» войной,
высокой степенью подозрительности и недоверия. Тем не менее раз-
витие и усложнение межгосударственного общения привело к тому,
что в решении многих вопросов стало недостаточным наличие толь-
ко координационных связей. Еще в последней четверти XX в. было
отмечено появление и определенных субординационных элементов
в механизме международно-правового регулирования2.
1
См.: Рогожин С.Л. Мифы права: опыт парадоксального анализа международного
публичного права // Московский журнал международного права (далее – МЖМП).
2003. № 3. С. 16–17; см. также: Савельев А.Н. Фикция международного права и реаль-
ность американского «рейха» // Казанский журнал международного права. 2007. № 1.
С. 138–146; Goldsmith J.L. and Posner E.A. Op. cit.
2
Mosler H. The International Society as a Legal Community. 1976. P. 31; Василенко B.A.
Международные санкции. Киев, 1982. С. 8–10.
40
В начале нового века и тысячелетия есть основания говорить

о дальнейшем развитии субординационных элементов. Совершенству-
ются действующие и появляются новые международные структуры,
обладающие компетенцией (на основе международных договоров
или актов международных органов) принимать соответствующие
решения, в том числе обязательного характера (Суд ЕС, Европей-
ский суд по правам человека, международные трибуналы по Руанде
и по бывшей Югославии, Специальный суд по Сьерра-Леоне, Ме-
ждународный уголовный суд, Международный трибунал по мор-
скому праву и др.).
Очевидно, это неизбежная и необходимая тенденция. Без подобных
элементов международно-правовая система вряд ли сможет играть
заметную роль и вообще нормально функционировать во все услож-
няющемся мире.
В современных условиях особенно важно принятие оперативных
и результативных мер со стороны международных органов от имени
сообщества в целом для пресечения угрозы международному миру
или применения оружия массового уничтожения, массовых наруше-
ний прав человека, для наказания за тяжкие преступления, а также
от имени государств конкретного региона – для защиты индивиду-
альных прав или разрешения межгосударственных споров. В общих
интересах – признание государствами компетенции или обязательной
юрисдикции подобных органов.
Что касается России, то вполне правомерно ставить вопрос о не-
обходимости более позитивного ее подхода к проблеме. Бывший Со-
ветский Союз при подписании многосторонних договоров и конвен-
ций традиционно и последовательно (за редким исключением) делал
оговорки о непризнании им обязательной юрисдикции международ-
ных судебных органов или компетенции международных комитетов
принимать и рассматривать жалобы граждан страны на нарушение их
прав. За всю историю Международного суда ООН наша страна ни разу
не обращалась в него для решения международных споров.
На завершающем этапе перестройки (1985–1991 гг.) отмечены два
случая «доброй воли»: в 1989 г. был издан Указ Президиума Верхов-
ного Совета СССР о снятии оговорок о непризнании обязательной
юрисдикции Международного суда ООН по спорам о толковании
и применении шести конвенций о правах человека, в 1991 г. приняты
три постановления Верховного Совета СССР о признании компетен-
ции Комитета по правам человека, Комитета по ликвидации расовой
дискриминации и Комитета против пыток принимать и рассматривать
41
индивидуальные жалобы на нарушения прав по соответствующим

международным договорам1.
Это были первые и, к сожалению, последние примеры подобного
рода в течение многих последующих лет. Только 3 марта 2007 г. был
принят Федеральный закон № 28-ФЗ о снятии оговорок еще к шести
конвенциям, касавшимся непризнания обязательной юрисдикции
арбитража и Международного суда ООН2.
Но до сих пор Россия не признала в целом обязательную юрис-
дикцию Международного суда ООН (в настоящее время это сдела-
ли около 60 государств). Россия пока не ратифицировала и Статут
Международного уголовного суда, сторонами которого являются уже
более 100 государств. Нет каких-либо препятствий конституционного
или законодательного характера для его ратификации. Вопрос только
в политической воле высших органов государства3.
Международное процессуальное право. С усилением субордина-
ционных элементов в международном праве непосредственно свя-
зана и другая тенденция – более интенсивное, чем ранее, развитие
международного процессуального права. Она была отмечена и начала
исследоваться в российской литературе еще в конце 20-го столетия,
сравнительно недавно соответствующая тема появилась и в учебни-
ках4. В совершенствовании процессуальной составляющей заложены
значительные возможности повышения эффективности международ-
ного права. Один из важных ограничителей возможностей и действен-
ности международного права заключается в том, что оно в большей
мере представляло и представляет собой свод норм о взаимных правах
и обязанностях, процессуальное же право не развито. Международное
право в большей мере развивалось как право материальное. Государ-
ства прежде всего стремились зафиксировать в договорах взаимные
обязательства, тогда как вопросам имплементации обязательств, обес-
печения их выполнения отводилась второстепенная роль. В результате
нормы международного права зачастую используются не для общих
согласованных целей, а для индивидуальных интересов государств.
1
Ведомости Верховного Совета СССР. 1989. № 11. Ст. 79; 1991. № 29. Ст. 842–845.
2
Собрание законодательства Российской Федерации (далее – СЗ РФ). 2007. № 10.
Ст. 1155.
3
См.: Материалы Третьих Мартенсовских чтений, посвященных Международному
уголовному суду // Российский ежегодник международного права, 2003. Специальный
выпуск. СПб., 2003.
4
См., например: Пушмин Э.А. Международный процесс и международное право.
Кемерово, 1990; Международное публичное право / Под ред. К.А. Бекяшева. 3-е изд. М.,
2004; Международное право / Под ред. Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунова. 4-е изд. М., 2006.
42
Когда процессуальный порядок обеспечения выполнения обяза-

тельств и защиты нарушенных прав нормативно не закреплен, потер-
певшему государству трудно, а порой невозможно восстановить свои
права. Очевидно, что именно в этой области находятся значительные
нерешенные вопросы развития международного права. Если рассмат-
ривать вопрос шире, с точки зрения всего механизма имплементации,
проблему можно представить следующим образом: договоры должны
предусматривать не только взаимные обязательства сторон, но и си-
стему средств обеспечения (стимулирования) их выполнения, а также
меры, применяемые в случае их нарушения, – юридические средства
защиты прав потерпевшей стороны и осуществления ответственности
виновной.
В частности, это могло быть признание сторонами договоров на вза-
имной основе компетенции соответствующих международных органов
или юрисдикции международных судов в отношении рассмотрения
спорных вопросов выполнения договоров и нарушения их положе-
ний. В этом смысле договоры дополняли бы и конкретизировали
Проект статей об ответственности государств за международно-про-
тивоправные деяния (будем надеяться, в будущем этот проект станет
конвенцией), который содержит лишь самые общие положения про-
цессуального характера об ответственности. В частности, в Итоговом
документе Всемирного саммита 2005 г. содержится призыв к государ-
ствам, которые еще не сделали этого, рассмотреть вопрос о принятии
юрисдикции главного судебного органа ООН в соответствии с его
Статутом1.
С дальнейшим развитием международного процессуального права
и системы международных судов все больше будет возникать потреб-
ность в координации и взаимодействии между ними, в учете практики
друг друга, чтобы избежать противоречивого и полярного толкования
и применения одних и тех же норм, а в итоге – фрагментации меж-
дународного права. Соответствующие предложения неоднократно
высказывались в литературе и на международных форумах. Первые
скромные результаты появляются. Так, Совет Безопасности ООН
пришел к убеждению, что у трибуналов по Руанде и по бывшей Юго-
славии должна быть единая апелляционная палата. По мнению судьи
(в отставке) Международного суда ООН В.С. Верещетина, данный
Суд в немалой мере мог бы способствовать единообразному толкова-
нию и применению международного права, давая консультативные
1
UN Doc. A/RES/60/l, para. 134(f).
43
заключения по наиболее принципиальным вопросам, возникающим

в деятельности международных судов и трибуналов1.
Ускорение формирования норм и расширения сферы их действия.
Динамизм современной жизни определяет необходимость поиска
и более динамичных способов создания норм международного права.
Безусловно, развитие международного права обоснованно связывалось
и связывается в конечном итоге с договорным закреплением взаимных
обязательств государств. Заключение договоров обеспечивает строгость
и точность достигнутых договоренностей, большую определенность
в отношениях, укрепление международного правопорядка. В этом же
смысле несомненна ценность и кодификации – договорного оформле-
ния целых институтов и отраслей. В конечном счете она способствует
преобразованию международного права в стройную, согласованную
правовую систему.
В процессе договорного закрепления обязательств и кодификации
укрепляются юридические свойства и увеличиваются регулятивные
возможности норм международного права: договор или комплекс до-
говоров могут предусматривать наряду с нормами материального права
и систему средств обеспечения их выполнения, более завершенно
решать проблему их юридической гарантированности. Знаменатель-
но, что в резолюции по докладу КМП на 28-й сессии Генеральная
Ассамблея ООН придала особое значение необходимости дальнейшей
кодификации и прогрессивного развития международного права с тем,
чтобы «сделать его более эффективным средством осуществления
целей и принципов, содержащихся в статьях 1 и 2 Устава ООН и в Дек-
ларации о принципах международного права, и увеличить его роль
в отношениях между государствами»2.
Вместе с тем известно, что заключения договоров в ряде важней-
ших сфер приходится ожидать годами и даже десятилетиями в силу
политических, идеологических и иных причин. Не факт, например,
что включение в резолюцию Генеральной Ассамблеи Проекта статей
об ответственности государств за международно-противоправные дея-
ния подтолкнет государства к скорому заключению конвенции.
В данных условиях более быстрому формированию правовых норм
и динамичному развитию международного права могут реально спо-
собствовать иные формы – резолюции международных организаций
и конференций, решения международных судов, «мягкое право». Резо-
1
См.: Верещетин B.C. Международный Суд ООН на новом этапе // Российский
ежегодник международного права, 2006. СПб., 2007. С. 13–22.
2
Resolution N 3071 (XXVIU). Report of International Law Commission (A/9334).
44
люции Генеральной Ассамблеи ООН не только отражают общую или

согласованные позиции большинства или всех членов организации,
но нередко порождают последующие совпадающие практику и фор-
мирование норм. Совет Безопасности ООН создан как правоприме-
нительный орган, но его решения по созданию уголовных трибуналов
ad hoc, резолюции о борьбе с терроризмом и распространением оружия
массового уничтожения имеют и правотворческий аспект. В частно-
сти, министр иностранных дел РФ С.В. Лавров обратил внимание
на то, что в последнее время деятельность Совета Безопасности оказы-
вает влияние на формирование и толкование международно-правовых
норм1. Решения и позиции международных судов также могут иметь
правосоздающий эффект.
Ссылки государств на положения подобных документов способ-
ствуют формированию устойчивой практики, постепенному при-
знанию их юридической обязательности и как следствие – созданию
норм международного обычного права (подробнее о таких нормах
см. гл. III настоящего учебника). В частности, в заявлении от 8 июля
2004 г. в связи с постановлением Европейского суда по правам чело-
века по делу Илашку и др. против Молдавии и России МИД России
сослался на одно из положений резолюции Генеральной Ассамблеи
ООН от 12 декабря 2001 г., в которую включен указанный Проект
статей об ответственности государств за международно-противоправ-
ные деяния. Он содержит многие принципы и нормы международной
ответственности. На эту резолюцию сослалась и Государственная Дума
Федерального Собрания РФ в заявлении от 10 июля 2004 г. в качестве
аргументации своей позиции по этому же постановлению Европей-
ского суда2. Данные ссылки можно толковать как признание со сто-
роны официальных органов России положений Проекта в качестве
правовых норм.
Динамичное развитие международного права обеспечивается и но-
вым толкованием ранее принятых норм, переоценкой роли и значения
основных принципов международного права в современных условиях.
Так, расширенное толкование нормы о праве на самооборону, изме-
няющиеся подходы к принципам суверенитета, невмешательства,
обеспечения прав человека приводят к формированию и признанию
1
Выступление министра иностранных дел РФ на Международной конференции
ученых-юристов и специалистов в области международного права, посвященной 60-ле-
тию Победы и созданию Организации Объединенных Наций // Российский ежегодник
международного права, 2005. СПб., 2006. С. 14.
2
СЗ РФ. 2004. № 29. Ст. 899.
45
прав на превентивную и упреждающую самооборону, на гуманитарную

интервенцию.
Расширению сферы действия договорных норм способствует их
признание не участвующими в договоре государствами через практику.
Яркий и в своем роде пока исключительный пример – Определение
Конституционного Суда РФ от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р о разъяс-
нении п. 5 резолютивной части его Постановления от 2 февраля 1999 г.
(о назначении смертной казни)1. Подписав 16 апреля 1997 г. Протокол
№ 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных
свобод 1950 г., Россия установила мораторий на данный вид уголовного
наказания. На момент принятия указанного Определения Конституци-
онного Суда РФ Протокол № 6 так и не был ратифицирован, т.е. наша
страна не являлась его участницей. Оценивая сложившуюся ситуацию,
Суд пришел к следующим выводам: в международном праве сложилась
устойчивая тенденция к запрету смертной казни; Протокол не может
рассматриваться обязывающим для Российской Федерации правовым
актом, но это не препятствует признанию его как существенного эле-
мента правового регулирования права на жизнь; в результате более чем
10-летней правоприменительной практики с учетом международно-
правовых обязательств в России сложился конституционно-правовой
режим и устойчивые гарантии права человека не быть приговоренным
к смертной казни.
Таким образом, действующее правило стало результатом не норма-
тивно-правового акта (международного договора), а судебной прак-
тики на основе данного договора, т.е. признания его «молчаливым»
(обычным) путем как нормы международного обычного права.
Об «угрозе» фрагментации. Глобализация резко усилила взаимоза-
висимость государств. В Декларации тысячелетия ООН государства
обозначили как главную задачу обеспечение того, чтобы глобализация
стала позитивным фактором для всех народов мира, обрела всеохва-
тывающий и справедливый характер.
Последствия глобализации отражаются и на праве: как отметила
КМП, расширение сферы международного права ведет к усиле-
нию единообразия жизни общества во всем мире, в то же самое вре-
мя и к угрозе фрагментации, т.е. появлению специализированных
и автономных комплексов норм, институтов и сфер юридической
практики. Проблема фрагментации стала предметом оживленного
обсуждения в последние годы в доктрине и в международных орга-
нах. КМП в течение нескольких лет рассматривала ее в рамках темы
1
СЗ РФ. 2009. № 48. Ст. 5867.
46
«Фрагментация международного права: трудности, обусловленные

диверсификацией и расширением сферы охвата международного
права». Созданная в 2002 г. Исследовательская группа завершила
работу в 2006 г. докладом1, который был рекомендован Комиссией
вниманию Генеральной Ассамблеи. В нем отмечено, в частности, что
хотя фрагментация может создавать проблемы, они не так уж новы
и не носят такого характера, чтобы их нельзя было решить при помощи
методов, которыми юристы-международники пользуются для устра-
нения коллизий норм.
В рассматриваемом контексте вполне обоснованным видится утвер-
ждение, что глобализация может стать стимулирующим фактором
для дальнейшего развития общего международного права, а также
препятствием угрозе фрагментации международного права (распада
его целостной системы)2. Другим фактором является то, что между-
народное право охватывает своим действием различные культуры
и правовые системы.
Развитие общего международного права и jus cogens. Усиление взаи-
мозависимости государств и расширение общечеловеческих проблем
приводят к развитию сферы общего международного права. Оно ка-
сается как традиционных («старых»), так и новых отраслей. Общие
проблемы могут быть разрешены только общими усилиями, среди
которых правовые средства должны занимать не последнее место, по-
скольку правовое регулирование может быть наиболее экономичным
и результативным.
Во избежание превратного толкования необходимо подчеркнуть,
что развитие общего международного права вряд ли можно предста-
вить как неуклонный и однолинейный процесс и что оно займет ве-
дущее место во всем массиве международного права. Преобладающим
являлось и является двустороннее, локальное и региональное регу-
лирование, поскольку собственные интересы государств могут быть
реализованы быстрее именно на этих уровнях.
В силу отмеченных выше тенденций можно предположить уве-
личение числа императивных норм общего международного права
(jus cogens). Существование данной категории норм было отмечено
в середине XX в. рядом известных юристов. Фактом официального их
признания стала разработка КМП понятия jus cogens и включение его
в Конвенцию о праве международных договоров 1969 г. Концепция
1
UN Doc. A/61/10.2006, para. 246.
2
См.: Колодкин Р.А. Фрагментация международного права // Московский журнал
международного права. 2005. № 2. С. 48–49.
47
jus cogens находит последовательное подтверждение в договорной

практике.
Особое место и значимость этой группы норм Комиссия обозначила
также в Проекте статей об ответственности государств за междуна-
родно-противоправные деяния. Статья 26 Проекта оговаривает, что
никакие обстоятельства, исключающие противоправность деяния
государства, не применяются, если речь идет о нарушении норм jus
cogens. Им посвящена и специальная глава в этом Проекте «Серьезные
нарушения обязательств, вытекающих из императивных норм общего
международного права». Предусматривается, что такие нарушения
влекут особые последствия.
Как часть обычного права jus cogens развивается достаточно мед-
ленно. Тем не менее обычное право продолжает оставаться одним
из двух основных источников международного права наряду с договор-
ным правом. Формулированию и структурированию международного
обычного права посвящены специальные исследования. (Всемирная)
Ассоциация международного права создала в 1985 г. специальный ко-
митет, поручив ему разработку проблемы. Работа продолжалась 15 лет,
в течение которых комитет неоднократно представлял промежуточные
доклады на конференциях Ассоциации. В 2000 г. на Лондонской кон-
ференции был принят финальный доклад комитета1.
Предположение о расширении jus cogens выглядит сегодня скорее
гипотетическим. В литературе даже высказываются прогнозы о воз-
можности исчезновения или перехода в новое качество этих норм. Вме-
сте с тем некоторые общемировые проблемы, например загрязнение
окружающей среды, угроза применения оружия массового уничтоже-
ния, могут потребовать радикальных решений, в том числе правовыми
средствами, и формирования императивных правил.
Международное право в национальной юрисдикции. В числе наиболее
значимых тенденций развития международного права – его возрос-
шее и более тесное взаимодействие с национальными правопорядка-
ми, особенно его влияние на содержание и применение внутреннего
права. Данная тенденция очевидна и вряд ли кем-либо оспаривается.
Международное право во внутригосударственной жизни в настоящее
время – не «инородное тело», а вполне привычный нормативный мате-
риал в деятельности всех видов органов государства, в первую очередь
судов, а также граждан, юридических лиц, организаций.
1
Statement of Principles Applicable to the Formation of General Customary International
Law. Reproduced in International Law Association. Report of the Sixty-Ninth Conference,
2000. London, 2000.
48
Обеспечение действия и применения международного права в сфере

внутригосударственной юрисдикции непосредственно в правореали-
зующей практике, прежде всего через судебную систему государств,
без длительного процесса инкорпорации в законодательство соответ-
ствовало бы современной динамике жизни. Реальность, однако, пока
такова, что далеко не все государства идут по этому пути.
Что касается России, то Конституция РФ в главе «Основы консти-
туционного строя» впервые в истории страны содержит достаточно
радикальное положение об общепризнанных принципах и нормах
международного права и международных договорах Российской Фе-
дерации как составной части ее правовой системы и о приоритете при-
менения последних перед законами (ч. 4 ст. 15). Это стало поворотным
пунктом в вопросе обеспечения внутригосударственного выполнения
международных обязательств. На конституционном уровне определен
вектор развития правоприменительной практики с непосредственным
применением международного права наряду, совместно или вместо
российского законодательства.
Данное конституционное положение было включено практиче-
ски во все кодексы и федеральные законы, принятые после принятия
Конституции РФ. Таким образом, действующее законодательство
основано на единых принципах и подходах к международному праву,
что не было характерно для законодательства предыдущего социали-
стического периода.
Все это неизбежно сказалось на расширении судебной практики,
связанной с применением международных норм. Можно сказать боль-
ше – она стала обычным явлением в судах всех видов и уровней. В зна-
чительной мере именно от судейского корпуса зависит выполнение
международных обязательств страны в рамках территориальной юрис-
дикции. Такая практика встречается и в уставных (конституционных),
и в мировых судах субъектов РФ, в которых они созданы. В советский
период ситуация была принципиально иной: существовал только один
вид судов общей юрисдикции, случаи же применения международного
права были не частыми.
Помимо усилившегося взаимовлияния международного и внутрен-
него права изменяется в целом роль международного права: оно служит
не только традиционным связующим звеном в отношениях государств
на международной арене, но и основой создания общего правово-
го поля, общего правового режима (экономического, финансового,
таможенного, образовательного и др.) в территориальных пределах
государств, вплоть до унификации правовых норм. Инструментами
49
данного процесса являются международные договоры (соглашения),

международные структуры (организации, содружества, сообщества),
союзы, союзные государства.
Изменение соотношения основных принципов международного права.
Одна из главных характерных черт развития – изменение значимости
тех или иных основных принципов международного права. Безусловно,
согласно Декларации о принципах международного права 1970 г.1 все
они должны толковаться и применяться во взаимосвязи. Но в раз-
ные исторические периоды тот или иной принцип может иметь боль-
шее либо даже основополагающее значение2. С 1945 г. баланс целей
и принципов Устава ООН, хотя все они сохраняют свою значимость,
безусловно изменился. Основополагающими в свое время были, на-
пример, принципы государственного суверенитета, невмешательства
во внутренние дела. В период падения колониальной системы осо-
бенно актуальным был принцип самоопределения, прошедший путь
от морально-политического положения до общепризнанного юриди-
ческого принципа. Во время противоборства двух социальных систем
социалистическая наука международного права в качестве базового,
системообразующего выделяла принцип мирного сосуществования,
остальные же принципы рассматривались как подчиненные ему3.
С падением системы социализма и постепенным утверждением
в странах бывшего социалистического лагеря общедемократических
ценностей принцип мирного сосуществования ушел в прошлое. С ре-
шением в целом проблемы колониальной зависимости утратил преж-
нюю актуальность принцип самоопределения. Государственные гра-
ницы, суверенитет, невмешательство уже не имеют прежнего значения,
утрачивают черты незыблемости, о чем опять же свидетельствуют
отмеченные выше процессы интеграции, стирания границ, создания
общих правовых, экономических, иных пространств. Это – явление
и даже веление времени, отмечаемое как на официальном уровне, так
и в доктрине.
Очевидно, в какой мере развитие мира в XVII–XIX вв. было об-
условлено становлением и укреплением государственности, суверени-
тета и невмешательства, в такой отстаивание сейчас их незыблемости
будет идти вразрез с реальным развитием. Как отметил Председатель
1
См.: Действующее международное право / Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова.
Т. 1. М., 1996. С. 65.
2
См., например: Mullerson R. Op. cit. P. 168–169, 309.
3
См.: Курс международного права. В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин.
Т. 2: Основные принципы международного права. М., 1989. С. 16.
50
Конституционного Суда РФ1, демократическое и правовое государство

в современном мире не может быть полностью, абсолютно суверенным
в первозданном понимании этого слова. Нельзя быть государством-
крепостью в условиях интернационализации прав и свобод человека,
интернационализации современной экономики, финансовых потоков,
в системе современных международных отношений в целом.
На одну из первых позиций среди основных принципов между-
народного права выходит принцип уважения прав человека. И прин-
цип невмешательства может не приниматься во внимание, если речь
идет о грубых и массовых нарушениях прав человека. Практика ООН
свидетельствует, что Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности
периодически принимали решения против государств вопреки их
ссылкам на принцип невмешательства во внутренние дела, когда речь
шла о нарушениях прав человека, о праве на самоопределение и о ко-
лониализме, о несамоуправляющихся территориях.
В рассматриваемом контексте правомерен вопрос о гуманитарном
вмешательстве (интервенции) международного сообщества в дела кон-
кретного государства для пресечения массовых нарушений прав чело-
века2. Подчеркнем, именно сообщества, причем в случае необходимо-
сти применения вооруженной силы – с санкции Совета Безопасности.
Вместе с тем надо отметить, что до недавнего времени в российской
официальной позиции отстаивалось незыблемое значение принци-
пов государственного суверенитета и невмешательства в противовес
принципу уважения прав человека и в обоснование в связи с этим
незаконности гуманитарного вмешательства3. Такой подход находил
и еще находит поддержку в литературе.
Представляется, что это позиция вчерашнего дня, а ее аргументы
не отличаются корректностью: якобы при отстаивании первенства прав
человека сам институт государства объявляется главным виновником
нарушений этих прав, «размывается» принцип государственного су-
веренитета, доктрина гуманитарного вмешательства заведомо пред-
1
См.: Зорькин В.Д. Интеграция европейского конституционного пространства:
вызовы и ответы // Журнал российского права. 2006. № 12. С. 23.
2
Обзор проблемы см., в частности: Карташкин В.А. Гуманитарная интервенция
в глобализирующемся мире // Юрист-международник. 2003. № 3; Р.А. Мюллерсон,
более того, говорит о гуманитарной интервенции как «о превалирующей тенденции
в современном развитии международного права» (Mullerson R. Op. cit. P. 311–313).
3
См., например: Выступление министра иностранных дел РФ И.С. Иванова на ме-
ждународной конференции «Вступая в XXI век: к примату права в международных от-
ношениях» (2 ноября 2000 г., Москва) // Московский журнал международного права.
2001. № 1. С. 3–9.
51
полагает неравенство и произвол в отношениях между государствами

и может расшатать международный порядок.
На самом же деле смысл не в расшатывании основ государства,
а в том, чтобы они уже не использовались для обоснования вседозво-
ленности и неприкасаемости (а в связи с этим нередко, как следствие,
и произвола) в отношении политического режима и прав личности.
В последние годы официальная позиция не выглядит столь кате-
горичной, в нее внесены определенные коррективы. Так, выступая
на Международной конференции ученых-юристов и специалистов
в области международного права, посвященной 60-летию Победы
и созданию ООН (Москва, 27 июня 2005 г.), министр иностранных
дел РФ отметил, что допустимо применение силы против государства
без его согласия для пресечения или предотвращения массовых и гру-
бых нарушений прав человека (геноцид, преступления против чело-
вечности), распространения оружия массового уничтожения, но лишь
на основе волеизъявления международного сообщества, т.е. по реше-
нию компетентного в соответствии с Уставом ООН органа – Совета
Безопасности1.
Гуманизация международного права. Потребность времени – даль-
нейшая гуманизация международного права. В данном случае речь
идет не только о последующем развитии такой его отрасли, как пра-
ва человека, но и о том, что международное право становится менее
«этатистским» (правом на уровне государств и межгосударственных
структур и только для них). Традиционно оно развивалось как право
государств, как регулятор межгосударственных отношений. Но в эпо-
ху глобализации, взаимозависимости и прав человека оно не может
оставаться прежним. В настоящее время участниками международ-
ного общения являются и оказывают на него все растущее влияние
также неправительственные структуры – ТНК, СМИ, международные
неправительственные (общественные) организации (МНПО). Ме-
ждународное право имеет все большее значение в регулировании прав
и защите интересов физических и юридических лиц.
Соответственно все большее значение на международной арене
приобретают индивидуальные и частные права и интересы. Непра-
вительственные организации играют возрастущую роль в решении
ряда важных международных проблем, которые всегда входили в сферу
межгосударственной компетенции. Так, в решении Совета министров
ОБСЕ «Активизация усилий ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми»
2000 г. отмечен вклад МНПО в защиту прав человека, в предотвращение
1
См.: Российский ежегодник международного права, 2005. СПб., 2006. С. 16.
52
и урегулирование конфликтов, в диалог с правительствами и межгосу-

дарственными организациями, в предотвращение торговли людьми1.
Стремление к строительству цивилизованного правового государ-
ства во многих странах предполагает наличие развитого гражданского
общества и возможность его влияния на государство. Вполне обосно-
ванно говорить о необходимости наличия и мирового гражданского
общества и его воздействия на сообщество государств и межгосудар-
ственных организаций. В Докладе на Саммите тысячелетия Гене-
ральный секретарь ООН К. Аннан подчеркнул необходимость внести
коррективы в работу Организации, чтобы она могла в полной мере
использовать потенциал гражданского общества2. В частности, по Пла-
ну действий, разработанному Секретариатом ООН, роль гражданского
общества может быть значительной в содействии подписанию и ра-
тификации многосторонних договоров, а в Декларации тысячелетия
государства – члены ООН поставили задачу предоставить частному
сектору, неправительственным организациям и гражданскому обще-
ству в целом более широкие возможности для содействия достижению
целей и осуществлению программ Организации (para. 30).
Международное право и международные институционные образо-
вания не могут функционировать и развиваться без учета тенденции его
гуманизации. Например, Международный суд, являясь по своему на-
значению сугубо межгосударственной структурой, главным судебным
органом ООН по разрешению споров между государствами и формули-
рованию консультативных заключений по запросам уполномоченных
органов ООН и межправительственных организаций, в подавляющем
большинстве случаев на протяжении всей своей деятельности воздер-
живался от прямых предписаний в отношении органов государств,
физических и юридических лиц.
Однако в некоторых консультативных заключениях и решениях
последних лет Суд переломил эту традицию, сформулировав непосред-
ственно обязательства государственных органов, включая суды, что
свидетельствует о возрастающем признании примата международных
обязательств в случае их конфликта с национальным правом. Так,
в решении по делу братьев La Grand3 Международный суд конста-
тировал нарушение США не только своих обязательств по Венской
1
См.: Международные акты о правах человека: Сборник документов. 2-е изд. М.,
2002. С. 807–809, 831–833.
2
См.: UN doc. A/54/2000, para. 332.
3
International Court of Justice, La Grand Case, Germany v. United States of America.
Judgement of 27 June 2001. UN Doc. ICJ(05)/R3/2001.
53
конвенции 1963 г. о консульских сношениях, но и прав физических

лиц, непосредственно вытекающих из Конвенции. Более того, как
отмечает судья Международного суда, увеличивается количество дел,
непосредственно связанных с правами человека. Суд призван дей-
ствовать как верховный арбитр в спорах, в которых давно установлен-
ные и базирующиеся на суверенитете нормы международного права
(например, о государственном иммунитете) выдвинуты как защита
против требований, основанных на более «современном» праве прав
человека1.
Еще из «оговорки Ф.Ф. Мартенса» вытекает, что международное
право действовало и действует не только в отношении государств, но и
непосредственно в отношении людей. Международное право, привыч-
но трактуемое как совокупность принципов и норм, регулирующих
отношения между государствами, международными межправитель-
ственными организациями и государствоподобными образованиями,
очевидно, со временем будет правом международного сообщества
в широком смысле. Оно все чаще будет включать в сферу своего регу-
лирования негосударственные структуры и индивидов.
Таким образом, международное сообщество видит перспективу
развития в усилении роли международного права, в обеспечении его
верховенства, в решении международных дел и регулировании гло-
бальных процессов.
Соответственно, изменяется и характер самого международного
права. Быстро развивается процессуальное право, что не было присуще
международному праву ранее. Создан и функционирует ряд междуна-
родных судов и трибуналов. Все это говорит о том, что международное
право становится более системным и обеспеченным институциональ-
ными структурами.
Беспрецедентно быстро и неуклонно расширяется его взаимодей-
ствие с национальными правопорядками, «присутствие» и реализа-
ция в правовых системах государств при разрешении конкретных дел
и ситуаций.
Изменяются приоритеты в международном праве и соотношение
его основных принципов. Из права обеспечения в первую очередь
государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела
оно во все большей мере становится правом обеспечения прав него-
сударственных структур и человека.
1
Simma B. Human Rights before the International Court of Justice // ESIL-SEDI Newslet-
ter – November 2010. http://www.esil-sedi.eu/
54
Литература
Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. Международное право: проблемы мето-

дологии. М., 1971.
Бобров Р.Л. Основные проблемы теории международного права. М.,
1980.
Игнатенко Г.В. Международное право и общественный прогресс. М.,
1972.
Левин Д.Б. Актуальные проблемы теории международного права. М.,
1974.
Тункин Г.И. Теория международного права. М., 1970.
Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. М., 1999.
Черниченко С.В. Очерки по философии и международному праву. М.,
2009.
Глава II
История международного права и его науки
§ 1. Возникновение международного права, периодизация его истории
и науки. – § 2. История развития института кодификации международного
права. – § 3. Международное право в Древнем мире. – § 4. Международное
право в Средние века. – § 5. Классическое международное право (1648–1919 гг.)
и его развитие в период с 1919 по 1946 г.
§ 1. Возникновение международного права,

периодизация его истории и науки
Вопросы возникновения и периодизации международного права

до сих пор остаются дискуссионными. Любая периодизация прибли-
зительна и условна1. Общим ориентиром являются учения об общест-
венно-экономических формациях и исторических эпохах. Государства
ни в какую эпоху не могли существовать независимо друг от друга
в экономическом, военном, культурном и научном плане2. Научно-
технический прогресс, глобальные проблемы, а также коммуника-
ционные связи увеличивали роль норм права, с помощью которых
регулировались и отношения между государствами.
Таким образом, надо отметить, что международное право – есте-
ственный продукт исторического развития. История международного
права – неотъемлемая часть истории общества, и она не может не об-
ладать собственной периодизацией.
Ученые каждой эпохи представляют «свою» периодизацию. К при-
меру, В.П. Даневский утверждал, что древность, не исключая Грецию
и Рим, дала для истории международного права одни отрицательные
результаты, «правильное» международное право и само международное
право начали зарождаться лишь в Средние века.
1
См. подробнее: Жуков Е.М. Очерки методологии истории. М., 1980. С. 162.
2
См.: Даневский В.П. Исторический очерк развития международных сношений
и международного права: Пособие к изучению истории и системы международного
права. Харьков, 1892.
56
§ 1. Возникновение международного права, периодизация его истории и науки
Прежде чем стать всеобщим и универсальным, международное

право долгие столетия развивалось по отдельным регионам (Месопо-
тамия, Египет, Индия, Китай, Греция, Рим)1.
1.1. Периодизация развития международного права

Периодизация, предлагаемая В.П. Даневским и его сторонниками,
была следующей:
– с конца V по XVII в. – период Cредних веков до Вестфальского
конгресса 1648 г.;
– от Вестфальского конгресса 1648 г. до Французской революции
1789 г.;
– от Французской революции 1789 г. до Венского конгресса 1814–
1815 гг.;
– от Венского конгресса 1814–1815 гг. до Парижского конгресса
1856 г.;
– от Парижского конгресса 1856 г. до Берлинского конгресса 1878 г.,
Берлинской (Африканской) конференции 1884–1885 гг.
Как видим, в представленной периодизации отвергалась древность.
Утверждалось, что для Древнего мира были характерны фактические
отношения народов, чаще враждебные; отсутствие порядка и органи-
зации; отсутствие идеи равенства между людьми и незначительный
уровень потребностей у людей во внешних сношениях. В.П. Данев-
ский и его сторонники подчеркивали, что, в частности, для народов
Древнего Востока вышеприведенная характеристика не предполагала
задач неразрешимых, недостижимых вне союза.
Энциклопедии международного публичного права2, в которых зна-
чительное место уделено истории, выделяются следующие периоды:
от древности до Первой мировой войны; период между двумя миро-
выми войнами; период после Второй мировой войны.
Еще одна периодизация предлагается Г. Греве:
1. Испанский период (1494–1648 гг.).
2. Французский период (1648–1815 гг.).
3. Британский период (1815–1919 гг.).
4. Период англо-американской мировой гегемонии (1919–1944 гг.).
5. Период американо-советского соперничества3.
1
См.: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. М., 1990.
2
Encyclopedia of Public International Law. Amsterdam, 1984. Vol. 7. P. 126.
3
Т. 1: Понятие, предмет и система международного права. М., 1989. С. 33.
57
Глава II. История международного права и его науки
Для периодизации развития международного права общим ори-

ентиром являлось также и учение об общественно-экономических
формациях и исторических эпохах.
Ученые сегодняшнего дня приводят следующую периодизацию
истории международного права, не исключая древность:
1. От 4 тыс. до н.э. до 476 г. н.э. – период, иногда называемый «пре-
дысторией международного права». Это время распада родо-племен-
ных отношений, образования ранних рабовладельческих государств,
время зарождения первых норм международного права, период рабо-
владельческой общественно-экономической формации.
2. От 476 г. н.э. (падение Римской империи) до 1648 г. (Вестфаль-
ский конгресс). Данный период называют международным правом
Средних веков, и он соответствует феодальной общественно-эконо-
мической формации. Это период развития норм феодального между-
народного права.
3. От 1648 до 1919 г. Данный период называют периодом классиче-
ского международного права, он соответствует периоду становления
капиталистического производства.
4. От 1919 до 1945 г. – период перехода от классического междуна-
родного права к современному, или период перехода от Статута Лиги
Наций к Уставу ООН.
5. Период современного международного права. Его называют «право
Устава ООН».
Развитие международного права в Древнем мире и в Средние века
существенно отличалось. В каждом регионе Древнего мира (Месопо-
тамия, Египет, Индия, Китай и др.) развивались свои специфические
международно-правовые институты, которые в Средние века отра-
жали новую ступень общественного развития. Главными регионами,
в которых феодальные отношения развивались наиболее интенсивно
и которые оказали особое влияние на формирование международного
права Нового времени, являлись Византия, Киевская и Московская
Русь, а также Западная Европа.
Принципиальным является вопрос о времени возникновения меж-
дународного права. Существуют следующие мнения ученых:
1) международное право возникло еще в межплеменных отношениях;
2) международное право появилось одновременно с государствами;
3) международное право возникло в конце Средних веков, когда
в Европе сложилась система суверенных государств1.
1
См.: Курс международного права: В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Глинкин.
Т. 1: Понятие, предмет и система международного права. С. 73.
58
Надо отметить и то, что «зачастую сложно выяснить, каких крите-

риев придерживается тот или иной исследователь при делении между-
народного права на периоды…»1. О.В. Буткевич утверждает, что иссле-
дователи истории развития международного права приводят общую пе-
риодизацию, не отражающую особенностей международно-правового
развития. Вопрос исторической периодизации и установления истори-
ческих типов международного права еще требует своего исследования.
Он не может быть разрешен окончательно, поскольку решение связано
с субъективным отношением исследователей не только к критериям,
необходимым для выделения разных эпох (или ключевых моментов их
изменений), но и вообще к сущности международного права2.
«Попытки игнорировать особенности истории кончаются неудачей
в познании явления. Изучение прошлого необходимо для понимания
природы международного права, определения его возможностей, по-
вышения эффективности и выяснения перспектив»3.
1.2. Наука международного права в историческом аспекте

В трудах ученых «нередко ставится вопрос о том, является ли исто-
рия международного права отдельной отраслью науки, самостоятель-
ным системным учением или совокупностью отдельных концепций,
доктрин, теоретических положений или идей, функционировавших
в определенный исторический период»4. Непризнание международ-
ного права отдельной юридической системой прослеживается в рабо-
тах ученых XIX в.; только XX в. приоткрывает «завесу» и со временем
международное право получает признание как отдельная наука среди
других юридических наук. Перейдем к ознакомлению с развитием
науки международного права в России и за рубежом.
1.2.1. История науки международного права в России

С учреждением этико-политических факультетов в начале XIX в.
науку международного права начали преподавать в России иностран-
ные профессора как дополнительный предмет к естественному и госу-
дарственному праву; отношение российских ученых к этому предмету
было скептическим. Лишь в 1835 г. международное право получает
1
Цит. по: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. М., 1996.
С. 40.
2
Буткевич О.В. У истоков международного права. СПб., 2008. С. 61–70, 90.
3
Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. С. 40.
4
См. подробнее: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 95.
59
в российских университетах «полное гражданство» (учреждается от-

дельная кафедра)1.
Такие ученые, как Д.И. Каченовский, утверждали, что, «где юрис-
пруденция развита, там она похожа на математику и получает вкус без
приправ», международное право учит уважать всемирный порядок,
потому что провозглашает закон солидарности или взаимной зависи-
мости и ответственности государств2.
Д.И. Каченовский был одним из первых ученых, выразивших мысль
о необходимости совместной работы ученых разных стран для дальней-
шего развития международного права; главной идеей его была кодифи-
кация норм международного права. Его работа «О каперах и призовом
судопроизводстве в отношении к нейтральной торговле» (М.: Тип.
В. Готье, 1855) является его наиболее значимым исследованием. В этой
работе в виде постулатов из основных начал международного права
и его исторического развития намечены некоторые реформы, вскоре
после того получившие частичное воплощение в Парижской декларации
1856 г. о морском международном праве. Исторический очерк о между-
народном праве Д.И. Каченовского «Курс международного права»
(1863) обрывается на Средних веках. Нельзя не упомянуть о предшест-
веннике Д.И. Каченовского Т.Ф. Степанове, который в 1847 г. составил
полный курс международного права (двухтомник). Одним из первых
в России систематических руководств по международному праву была
работа М.Н. Капустина «Обозрение предметов международного права»
(М.: Университетская типография, 1856–1859, вып. 2–11).
Помимо переводов сочинений по международному праву ино-
странных ученых Гуго Гроция и Пуфендорфа со времен Петра I на-
чинают выходить первые русские монографические исследования
с довольно-таки длинными названиями. Например, в 1722 г. в Петер-
бурге издается книга «Рассуждения: какие причины Его Величества
Петр Великий, император и самодержавец Всероссийский, и протчая,
и протчая, и протчая, к начатию войны против короля Карола XII,
Шведского, 1700 году имел и кто из сих обоих потентантов, во время
сие пребывающей войны, более умеренности и склонности к примире-
нию показывал, и кто в продолжении оной, с толь великим разлитием
крови христианской, и разорением многих земель виновен; и с которой
воюющей страны та война по правилам христианских и политических
народов более ведена».
1
См.: Телеснин В.В. Что такое международное право. М., 1914.
2
См.: Каченовский Д.И. Курс международного права. Харьков, 1863.
60
Большинство последующих работ русских ученых того же времени

по вопросам международного права носили политический и поле-
мический характер1. Это также были переводы иностранных работ –
французских философов Руссо, Монтескье, – затрагивающих вопро-
сы международного права, и работы российских ученых, таких как
В.Т. Золотницкий («Сокращение естественного права»2), П.А. Левашев
(«О первенстве и председательстве европейских государей и их послов
и министров»3), и др.
Международное право в России, так же как и в странах Европы,
как часть естественного права с 1835 г. становится предметом универ-
ситетского образования. В конце XVIII в. систематизируются и из-
даются памятники и документы международного значения, такие
как восьмитомник «Собрание государственных грамот и договоров»,
четырехтомник «Обзор внешних сношений России» Н.Н. Бантыш-Ка-
менского, «Словарь юридический, или Свод российских узаконений,
по азбучному порядку для практического употребления Император-
ского московского университета в юридическом факультете», разра-
ботанный Ф. Лангансом и содержащий ряд сведений и по вопросам
международного права, сборники международных договоров, состав-
ленные Румянцевым (1813), Доброклонским (1838). В этот период
были изданы труды Ф.Ф. Мартенса «Собрание трактатов и конвенций,
заключенных Россией с иностранными державами (1874 – 1909 гг.)» –
15-томник с подробными историческими комментариями, а также
«Современное международное право цивилизованных народов» –
двухтомник, в котором Ф.Ф. Мартенс исходил из того, что в основе
правовых отношений лежит сама жизнь. Были опубликованы пер-
вый фундаментальный труд В.Ф. Малиновского «Рассуждение о мире
и войне» (1803); краткий курс по международному праву М.Н. Капу-
стина «Конспект международного права» (М.: Изд. Астахов, 1868),
Д.И. Каченовского «Курс международного права» (Харьков, 1863–1866,
2 вып.) и др.
Таким образом, в XVIII – XIX вв. развитие международно-правовой
теории в России находилось на высоком уровне.
1
См. подробнее: Грабарь В.Е. Материалы к истории литературы международного
права в России (1647–1917) / Науч. ред., авт. биогр. очерка и сост. библиограф. У.Э. Бат-
лер; Отв. ред. и авт. предисл. В.А. Томсинов. М., 2005. С. 139–156.
2
См.: Золотницкий В.Т. Сокращение естественного права, выбранное из разных
авторов для пользы российского общества Владимиром Золотницким. СПб., 1764.
3
См.: Левашев П.А. О первенстве и председательстве европейских государей и их
послов и министров. СПб., 1792.
61
1.2.2. История науки международного права за рубежом

За рубежом, к примеру в Германии (Лейпциг, Берлин), работала
своя школа Мартенса1. В Германии государственная карьера счита-
лась привилегией знатных и богатых, поэтому в основном студенты
предпочитали адвокатуру и готовились к низшим административным
должностям, большое внимание уделялось римскому праву и прак-
тической стороне юриспруденции. Но были исключения: к примеру,
в старейших германских университетах – Гейдельбергском и Тю-
бингенском – разработкой международного права были Р. Моль,
И.К. Блюнчли и Филлати.
Бельгия имела немного представителей международного права,
и оно читалось не во всех университетах (знаменитый ученый Лоран
наряду с гражданским правом читал и международное).
Голландия славилась такими учеными, как Гуго Гроций, Бенкер-
сгук, де Валь и др. Научные труды по международному праву публико-
вались в университетах таких городов, как Лейден, Утрехт, Амстердам.
В Англии в плане преподавания международного права выделялся
Кембриджский университет с конца XVII в. В некоторых шотландских
университетах, к примеру в городе Эдинбро (современное название –
Эдинбург), международное право преподавалось с середины XVIII в.
В Оксфордском университете кафедру международного права возглав-
лял Бернард; своими лекциями особо выделялись такие ученые, как
Джемс Мекинтош, Филлимор, Твисс, Мэн, Вестлэк.
Университеты Франции были бедны достойными истолкователями
международного права, но были великие публицисты по международ-
ному праву, такие как Феликс, Ортолан, Готфиль.
В Италии преподавание международного права было запрещено,
и только в 1849 г. в Турине открылась кафедра международного права
под руководством профессора Манчини.
В Испании в 1859 г. была основана Академия политических наук,
которая знаменита в том числе и сочинениями по международному
праву таких авторов, как Ферратер, Рикельме, Корсини, Пандо, Гоньи.
Все это свидетельствует о том, что наука международного права
развивалась за рубежом, но о ее полной законченности говорить
было рано.
1
Школа Мартенса – известный немецкий юрист и дипломат Г. Фр. Мартенс (1756–
1821) и К. Мартенс (1790–1863), составители «Собрания международных трактатов»; см.
также: Мартенс К. Дипломатия, или Руководство к познанию внешних государственных
сношений для посвящающих себя дипломатической службе барона К. Мартенса. М.,
1826.
62
1.2.3. Идеи мира в науке международного права

Первый проект вечного мира был предложен королем Франции
Генрихом IV (1553–1610). Проект был изложен в записях министра
финансов Сюлли и предусматривал:
– раздел Европы на 15 равных государств. По плану Генриха IV
это должен был быть союз или христианская республика, в которые
не включалась Россия (Московия);
– для разрешения споров и их предотвращения (имеется в виду ме-
жду членами союза или христианской республики) учреждение общего
совета или сената;
– учреждение (создание) общего фонда, предназначенного для борь-
бы Польши и Швеции против турок, татар и «московитян»;
– предпринять крестовый поход с целью завладения и уничтожения
Османской (Оттоманской) империи (название султанской Турции).
Но проект Генриха IV подвергся критике: «…установить новое по-
литическое равновесие сил, разделить Европу… не значит укрепить
мир, а напротив, сделать войну постоянным явлением».
Вторым проектом вечного мира можно назвать проект французско-
го аббата Сен-Пьера, дипломата, который на Утрехтском конгрессе
1713 г. предлагал:
– установить прочный мир, не изменяя политической карты;
– державы, допущенные в систему европейских государств, должны
составить вечный союз или лигу;
– создать общесоюзный фонд как необходимое средство для до-
стижения целей;
– члены союза должны отказаться от права вести войну и решать
все спорные вопросы на общем собрании, которое должно стать по-
стоянным органом международного посреднического суда;
– законодательная власть должна принадлежать общему собранию;
– изменение статей самой конституции европейской республики
возможно лишь с согласия всех ее членов.
Проект вечного мира по Сен-Пьеру в 1729 г. был исправлен, отре-
дактирован и в сжатом виде обнародован; полное издание его вышло
в 1745 г. Данный проект, построенный на основе status quo, закреплял
положение о том, что державы, допущенные в систему европейских
государств по Утрехтскому трактату, составляют христианскую респуб-
лику. Отличием проекта Сен-Пьера от проекта Генриха IV являлось
то, что из состава европейских христианских республик не исключа-
лась «Московия», не было указаний на войну с мусульманами, про-
являлись гуманность и разумность. Наиболее важной в историческом
63
плане в этих проектах является идея о международном посредничестве

при разрешении споров.
Еще один проект вечного мира был предложен Ж.-Ж. Руссо,
французским философом, который утверждал, что достичь вечного
мира можно, создав союз государств. Лучшим образцом, по мнению
Ж.-Ж. Руссо, являлись Общешвейцарская организация (Гельветиче-
ское общество) и Голландская республика. Общешвейцарская органи-
зация была образована в 1761 г., и ее задачами были: пропаганда идей
просвещения, установление культурных и политических связей между
кантонами. По мнению Ж.-Ж. Руссо, развитие социальной науки
могло бы решить задачу международного прогресса и мира; в союзе
должны быть такие учреждения, которые имели бы законодатель-
ную и исполнительную власть; члены союза должны избегать войн
и повиноваться решениям союзных установлений; правительства
должны отречься от честолюбия, эгоизма и эгоистических интриг;
нации должны забыть о предрассудках, порождаемых различиями
языка, религии и национальности.
Автором проекта вечного мира является также и английский фи-
лософ Бентам. Согласно его проекту предусматривалось:
– сокращение морских и сухопутных сил европейских государств;
– раздел и освобождение колониальных владений европейских
государств;
– учреждение посреднического суда;
– учреждение конгресса из депутатов европейских государств (по два
кандидата от каждого государства).
Таким образом, философы XVIII в., рассуждавшие о войне и спосо-
бах разрешения споров, приходили единодушно к мнению о необходи-
мости создания посреднического органа, но ни Сен-Пьер, ни Ж.-Ж. Рус-
со, ни Бентам не смогли ответить на вопрос, каким образом заставить
подчиниться решению посреднического суда то или иное государство
(к примеру, такое отдельное независимое и могущественное государство
того времени, как Германская империя).
Проект вечного мира предлагал немецкий философ И. Кант. Свое
мировоззрение он изложил в трактате о вечном мире в 1796 г. и, утвер-
ждая, что всеобщий и постоянный мир есть величайшая цель чело-
вечества, а также потребность мира есть потребность всей Европы,
предлагал:
– отказаться от частных способов приобретения владений (по на-
следству, браку, дарению и т.п.);
– уничтожить постоянные армии;
64
– не вмешиваться во внутренние дела соседних народов;

– не занимать денег для военных нужд;
– не начинать войны самостоятельно, по распоряжению прави-
тельства, без согласия подданных.
Кант был абсолютно уверен в том, что с расширением союза на-
родов управление будет более трудным и менее способным защитить
своих членов от насилия, что приведет к распаду союза и, следователь-
но, к новой войне между государствами.
Немецкий философ Г.В.Ф. Гегель был категорически против учений
своих предшественников, утверждая, что «вечный мир, если только
допустить его возможность и необходимость, привел бы человече-
ство к гниению и застою». Но войны были все чаще и невыносимее,
что повлекло образование многих религиозных движений, которые
вооружались против насилия и кровопролития. Например, было из-
вестно такое христианское движение, как квакеры, или «общество
друзей», возникшее в середине XVII в. в Англии и распространившееся
в США и странах Восточной Африки. Одним из его последователей
был В. Пень, который вел пропаганду в пользу вечного мира. Вопрос
о вечном мире квакеры рассматривали с богословской точки зрения.
Вопрос о вечном мире решался также на конгрессах и конференци-
ях. В 1848 г. такой конгресс состоялся в Брюсселе, в 1849 г. – в Париже,
в 1850 г. – во Франкфурте-на-Майне, в 1851 г. – в Лондоне, в 1853 г. –
в Эдинбро (Эдинбург).
Конгрессы и суды в той или иной степени могли способствовать
примирению и призывать к порядку, опираясь на общие интересы,
общие потребности, общие убеждения. Но потребовалось еще много
времени, чтобы человечество осознало, что конгрессы и суды могут
приносить пользу.
Национальные войны нельзя было предупредить ни конгрессами,
ни проектами вечного мира, ни судами и для сохранения мира одних
лишь добрых намерений оказывалось недостаточно. В этих случаях
конгрессы постановляли, что:
– необходимо развитие международных сношений и связей между
народами;
– христианское духовенство должно искоренить ненависть и пред-
рассудки одного племени против другого;
– необходимо содействие повсеместному распространению науки
Важно отметить, что причины международного неустройства ко-
ренились в законах исторического развития государств. Главными
65
причинами международных столкновений можно назвать неопре-

деленность престолонаследия, споры о границах и правах на вновь
открываемые территории, религиозную нетерпимость. Стремление
идеалистов уничтожить войну и построить международный порядок
на то время было бесплодным и несбыточным, так как имели место
предрассудки народов, эгоизм отдельных государств, а также недаль-
новидность политиков. Все это привело к тому, что проекты вечного
мира, предлагавшиеся в то время, были слабы и незрелы и идеи «друзей
мира» представлялись утопией.
В России исторический очерк проектов вечного мира представлен
в работе А.Н. Лодыженского «Проекты вечного мира и их значение».
Автор разделяет проекты на три группы. Первая группа включает про-
екты Сартория, Сибома и Лоримера, вторая – проекты Руссо, аббата
Сен-Пьера, третья – проекты Генриха IV, Канта, Блюнчли, Кауфмана.
Анализируя вышеупомянутые проекты, А.Н. Лодыженский при-
шел к выводу, что ни один из этих проектов не может достичь цели,
т.е. устранения причин войны, и выдвинул утверждение, согласно
которому устранения причин войны можно достичь созданием меж-
дународной организации, хотя в конечном итоге, по мнению автора,
«вечный мир немыслим и недостижим. Однако стремиться к нему
необходимо, ибо число войн может быть уменьшено»1.
В работе «О вечном мире» (80-е гг. 19-го столетия) Л.Н. Лодыжен-
ский выдвигал следующие положения:
– вечный мир недостижим;
– создание международного сознания и органов, служащих вы-
ражением этого сознания, причем международное сознание должно
быть единым;
– создание международной организации общества;
– разоружение – самая главная возможность создания вечного мира.
Рассуждения о мире можно найти в работах В.Ф. Малиновского,
автора одного из проектов отмены крепостного права и автора сочи-
нения «Рассуждения о мире и войне». Первая часть работы характе-
ризует войну как великое бедствие для народов и в ней утверждается
следующее: война правомерна, если речь идет о защите территории;
для мира между народами важно общение и знакомство; различие меж-
ду народами не делает различия между людьми. В.Ф. Малиновский,
подчеркивая значение «общенародных законов», т.е. международного
права, правильно определяет соотношение между международным
правом и государственным суверенитетом; особо выделяет принцип
1
Цит. по: Грабарь В.Э. Указ. соч. С. 551.
66
невмешательства; критикует тайную дипломатию. Вторая часть работы

посвящена рассуждениям о создании международного совета безопас-
ности и о его необходимости.
Другие авторы идеи мира в российской науке международного
права – Ф.Ф. Мартенс, В.А. Незабитовский, Л.А. Камаровский и др.
Наиболее известные работы о проблемах обеспечения мира В.А. Не-
забитовского – «Новейшие проекты международного устава» и «Меж-
дународные обычаи во время войны», в которых автор выдвигал сле-
дующие положения:
– отказ государства от права войны;
– решение политических споров на общем конгрессе;
– осуждение рассуждений о вооруженном мире;
– мирное разрешение споров;
– признание роли общественности в борьбе за мир.
В работах Л.А. Камаровского, таких как «Начало невмешательства»
(1874), «О международном суде» (1881), выдвигались следующие по-
ложения:
– модель юридически образованного общества связана с проблемой
обеспечения мира непосредственно;
– в основу международного правопорядка должны быть положе-
ны религиозно-этические начала: а) распространение христианства
и б) европейской культуры;
– развитие международного права;
– разоружение – задача, разрешимая только на почве междуна-
родной;
– третейский суд – введение в мировую практику «мирного способа
разрешения несогласий».
Любые проекты мирового государства как средства достижения
мира отвергались, что в значительной мере предопределило появле-
ние более серьезных исследований о будущем международном праве,
о развитии его принципов и появлении новых, об использовании меж-
дународного права как инструмента поддержания мира.
Российский юрист, пацифист (миротворец) В.Н. Гессен, выступая
против всякой войны, утверждал, что главное средство предотвраще-
ния войн – осуждение их аморального характера.
М.А. Энгельгард, В.В. Тенищев предлагали начать разоружение
с простой остановки вооружения и выдвигали следующие положения:
– войну можно уничтожить только разоружением;
– мирно разрешать столкновения посредством международного
Третейского суда;
67
– повсеместно установить конституционный строй;

– правовой формой достижения разоружения должно быть меж-
дународное соглашение;
– соглашением должно быть установлено минимальное количество
войск для каждой страны в виде милиции, полиции для поддержания
внутреннего порядка.
Таким образом, российские и зарубежные юристы в своих трудах
предлагали решение проблемы обеспечения мира и безопасности,
укрепления международных институтов международного права. Харак-
терной особенностью является то, что в названных работах предлага-
лась идея разоружения и запрета войн тогда, когда война повсеместно
считалась законным средством разрешения межгосударственных спо-
ров и применение вооруженной силы не осуждалось.
§ 2. История развития института кодификации

2.1. Кодификация международного права

в IV–XIX вв.
С высказываниями некоторых авторов, освещавших вопросы ме-

ждународного права на протяжении IV–XIII вв., можно ознакомиться
в трудах В.Э. Грабаря по теории и истории международного права,
в частности в его «Очерке литературной истории международного
права в Средние века» (на фр. яз. – 1936 г.).
В.Э. Грабарь приводит высказывания, к примеру, Августина Бла-
женного (Аврелия), жившего на рубеже Античности и Средневеко-
вья, христианского теолога, церковного деятеля, оказавшего влияние
на средневековую теоретическую мысль:
– «Одни и те же нормы права и справедливости должны приме-
няться к поведению как отдельных лиц, так и государств. Государство,
сообразующееся с этими правилами, может стать «государством Божь-
им», государство же уклоняющееся от их применения – не что иное,
как «большая шайка разбойников»;
– «Международные обязательства, скрепленные религиозной клят-
вой, должны быть свято соблюдаемы»;
– «Есть войны справедливые и несправедливые. Справедливые,
если имеют справедливую причину и ведутся они на законном осно-
вании, т.е. по приказу власти. Несправедливые, если войны ведутся
68
§ 2. История развития института кодификации международного права
из алчности, и отвечает за такую войну царь перед Богом, но не воин,

повинующийся царю»;
– «Рабство побежденного – естественное следствие одержанной
над ним победы».
Монарх Грациан, приводя определение международного права,
заимствованное у Исидора Севильского (570–636), христианского
писателя, церковного деятеля, архиепископа Севильи:
– высказывается за соблюдение договоров, подкрепленных клятвой;
– допускает нарушение обязательства постыдного, незаконного,
неосторожного и противоречащего божественным предписаниям;
– разделяет войну на справедливую и несправедливую;
– затрагивает вопросы выкупа пленных, военной добычи и сноше-
ний между воюющими;
– считает, что священник не должен брать в руки оружие, но он
может призывать к оружию для защиты угнетенных и для наказания
врагов Божьих.
Таким образом, в этих высказываниях выражается стремление
к тому, что в государстве должен быть установлен правопорядок, за-
креплен принцип pacta sunt servandа. Кроме того, в них выражается
отношение к войне; рабство же считается естественным явлением.
Философ Фома Аквинский (1225–1274), систематизируя и углубляя
высказывания своих предшественников, считал, что все государства
составляют единую «Республику под Богом»; международное право
положительно отчасти, является отчасти и естественным правом. Ес-
тественное право – выражение человеческого разума; рабство пленных
по природе несправедливо, но установлено для блага людей, сохраняя
жизнь для побежденного и стимулируя мужество у победителя.
Что касается ученых-юристов, а к ним относились глоссаторы
(итальянские юристы XI–XIII вв.), комментаторы, легисты (разра-
ботчики законопроектов), к примеру Аккурсий, Бартол, Балд и др.,
то они:
– отрицали частные войны;
– устанавливали ограничения международной правосубъектности
отдельных феодалов;
– признавали и закрепляли признание силы договоров, заключен-
ных по принуждению;
– заложили основания теории международного частного права.
Весьма показательным является испанский кодекс «Сиете Парти-
дас» (XIII в.), который:
– гарантировал неприкосновенность иностранного посла;
69
– допускал отступление от международного договора, заключенного

в ущерб интересам своей страны;
– осуждал практику частных репрессалий;
– запрещал продажу оружия «неверным», а во время войны и про-
дуктов питания;
– предусматривал в морской войне вооружение частных судов
для борьбы с неприятельской торговлей (каперство);
– различал две категории пленных: христиане – временно лишен-
ные свободы, подлежащие выкупу, и «неверные» (варвары), которые,
попадая в плен, могли быть умерщвлены либо обращены в рабство;
– обещание, данное даже «неверному» (варвару), должно соблю-
даться.
О кодификации международного права более позднего периода,
характеризовавшейся как временная, то надо отметить высказыва-
ния таких ученых, как А.М. Бульмеринг (1874), который применил
к кодификации доводы немецкого юриста Ф.К. Савиньи (1779–1861),
основанные на утверждении того, что для успеха кодификации необ-
ходима полнота, наличие руководящих начал и ясная формулировка
норм, чего нет в современном международном праве. Ученики Буль-
меринга1, одним из которых являлся К. Бергбом (1876), высказывались
не только против возможности кодификации международного права,
но и против желательности ее, утверждая, что «общего международного
права нет, а есть лишь специальное международное право каждого
отдельного государства».
О преждевременности кодификации международного права вы-
сказывался и М.Р. Кантакузин-Сперанский (1876)2, утверждая, что
«кодификация нежелательна; плохой кодекс хуже никакого»3.
В.П. Даневский (1852–1898) в своих трудах 1876–1878 гг. говорил
о желательности кодификации, но призывал к тому, что должны быть
изжиты недостатки современного международного права, и видел путь
к общей кодификации в постепенной кодификации отдельных ин-
ститутов международного права. Того же мнения о кодификации был
и Д.П. Никольский4 (1855–1918). Высказываясь о преждевременности
кодификации международного права, ученые XIX в. в то же время
1
См.: Грабарь В.Э. Очерк литературной истории международного права в Средние
века. 1936 (на фр. яз.).
2
См. там же.
3
Кантакузин-Сперанский М.Р. Вопрос о кодификации международного права. XIX.
1876. Прил. С. 99–121; Его же. Вопрос о кодификации международного права. Одесса,
1876.
4
См.: Никольский Д.П. Международное право. СПб., 1903.
70
осознавали, что она является одним из средств обновления междуна-

родного права, т.е. прогрессивным его развитием.
Первые кодексы международного права были опубликованы такими
учеными, как австрийский юрист А. Домин-Петрушевич (1861), швей-
царский юрист И.К. Блюнчли (1868), в пользу кодификации выступал
также Д.И. Каченовский.
В 1873 г. идея кодификации усилиями ученых многих стран вопло-
тилась в создании Института международного права. Доктринальной
кодификацией занимаются и другие научные организации: Ассоциация
международного права со штаб-квартирой в Лондоне и филиалами
во многих странах, в их числе и Российская ассоциация международ-
ного права1.
Известны также национальные проекты кодификации более позд-
него периода, к примеру кодификация отраслей международного права,
проделанная американскими учеными на базе юридического факуль-
тета Гарвардского университета в 1930 г. Официальная кодификация
во второй половине XIX в. касалась законов и обычаев войны. Значи-
мыми в этом вопросе явились Гаагские конференции 1899 и 1907 гг.
2.2. Работа Лиги Наций по кодификации

и развитию международного права
Многочисленные попытки осуществить кодификацию предприни-
мались отдельными учеными, научными обществами и правительства-
ми. Первой предпринятой в мировых масштабах попыткой осущест-
вить кодификацию и развитие целых областей международного права
явилось принятие Ассамблеей Лиги Наций резолюции от 22 сентября
1924 г. В данной резолюции предусматривалось создание постоянного
органа, именуемого Комитетом экспертов для прогрессивной кодифи-
кации международного права.
В 1927 г. Совет Лиги Наций принял решение о созыве дипломати-
ческой конференции для кодификации наиболее важных вопросов:
о гражданстве; о территориальных водах; об ответственности госу-
дарств за ущерб, нанесенный на их территории личности или собст-
венности иностранцев. Но приняты были лишь документы, которые
касались вопроса о гражданстве.
Конференция по кодификации проходила с 13 марта по 12 апреля
1930 г., ее участниками были представители 47 правительств. В 1931 г.
1
См.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. С. 93–94.
71
Ассамблея Лиги Наций приняла резолюцию о процедуре кодифика-

ции, основная мысль которой заключалась в укреплении влияния
правительств на каждом этапе процесса кодификации. Являясь осно-
вополагающей идеей, в дальнейшем она была включена в Положение
о Комиссии международного права ООН.
Вполне соглашаясь с мнением А.П. Мовчан о том, что кодифи-
кация – «правотворческий процесс, один из видов нормотворческой
деятельности государств в международных отношениях»1, нельзя не со-
гласиться с определением И.И. Лукашука: «Кодификация – процесс
систематизации действующих норм, устраняющий противоречия,
восполняющий пробелы, заменяющий устаревшие нормы новыми»2.
Возвращаясь ко времени Лиги Наций, надо отметить следующее:
при выборе вопросов для кодификации употреблялись определения:
«темы, созревшие для кодификации» и «темы, пригодные для коди-
фикации».
В дальнейшем Комиссия международного права ООН при опреде-
лении выбора тем для кодификации руководствовалась следующими
соображениями: по данной теме имеются «определенные положения,
установленные обширной государственной практикой, прецедентами
и доктриной (ст. 15 Статута Комиссии); тема имеет актуальное значе-
ние для международного сотрудничества; существующие политико-
правовые разногласия государств, их различный подход к толкованию
и оценке сущности сложившихся норм международного права по дан-
ной теме не исключают возможности достижения общего согласия
по конечному проекту кодификации и его официальному одобрению
государствами.
2.3. Кодификация международного права

со времени образования ООН
В 1949 г. Комиссия международного права ООН осуществила пер-
воначальный выбор тем для кодификации:
– режим территориального моря;
– режим континентального шельфа;
– режим открытого моря;
– вопросы рыболовства;
– вопросы охраны живых ресурсов открытого моря;
– вопросы дипломатического и консульского права;
1
Мовчан А.П. Курс международного права. Т. I. М., 1989. С. 228.
2
Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. С. 93.
72
– вопросы по праву международных договоров;

– вопросы по правопреемству государств и др.
В дальнейшем проекты статей послужили основой для создания
соответствующих конвенций.
Различают официальную и неофициальную кодификацию между-
народного права. Официальную кодификацию осуществляют государ-
ства, их организации, неофициальную – общественные организации,
частные лица. Любая кодификация осуществляется с участием ученых
и тем самым является в той или иной мере доктринальной. Проекты
кодификации по тематике обсуждаются Шестым комитетом Генераль-
ной Ассамблеи ООН и передаются правительствам для представления
замечаний. Окончательный проект представляется дипломатической
конференции для подготовки на его основе конвенции.
Кодификацией в своих областях занимаются и другие органы ООН,
к примеру, Международная организация труда (МОТ), ЮНЕСКО
и др. В течение почти 10 лет (1973–1982 гг.) работала III Конферен-
ция ООН по морскому праву, которая подготовила Конвенцию ООН
по морскому праву 1982 г.
Исторически сложились два основных типа кодификации: ad hoc,
когда кодификация осуществляется без участия международной (меж-
правительственной) организации; кодификация, проводимая в рамках
международной организации.
Кодификация и развитие международного права ad hoc осуществ-
лялись:
– на Венском конгрессе 1815 г.;
– на Парижской конференции по вопросам права морской войны
1856 г.;
– на Гаагских конференциях 1899 и 1907 гг. по законам и обычаям
войны; позднее – на Конференции по Антарктике 1959 г.
Кодификация современного международного права осуществляется
в рамках международной организации универсального характера –
ООН.
Различают три основные стадии кодификационного процесса:
– определение темы;
– установление и разработка содержания международных правил
поведения государств, их фиксация в письменном и систематизиро-
ванном виде;
– признание и утверждение этих правил в качестве норм между-
народного права, которые проявляются в деятельности различных
органов ООН.
73
Решающая роль в выборе и определении тем и вопросов для ко-

дификации принадлежит Генеральной Ассамблее ООН. Важнейшим
постоянным вспомогательным органом для выполнения функций ООН
в области кодификации является Комиссия международного права
ООН – орган, состоящий из индивидуальных экспертов, не являю-
щихся официальными представителями государств. Являясь одним
из средств обновления международного права, кодификация стала
важным элементом правотворческого процесса, средством установле-
ния и закрепления прогрессивных изменений, происходящих в меж-
дународном праве под влиянием идей и сил мира и демократии.
Правомерно заключенные международные договоры развивают ме-
ждународное право. Кодификация неразрывно связана с прогрессивным
развитием международного права. Кодифицирующую задачу выполняют
только универсальные договоры, и развитие международного права
в целом – вопрос, в котором заинтересовано все мировое сообщество.
За последнее время кардинальные изменения произошли и проис-
ходят в правотворчестве, в основе которого лежит процесс кодифика-
ции и прогрессивного развития. В новом веке роль международного
права и соответственно его кодификации и прогрессивного развития
в решении стоящих перед государствами и международным сообще-
ством жизненно важных проблем весьма велика.
§ 3. Международное право в Древнем мире
«Попытки игнорировать историю неизбежно ведут к непониманию

сущности явления и к ошибкам в его использовании. Неправильное
толкование прошлого влечет за собой непонимание настоящего и оши-
бочную оценку будущего»1.
История международного права и история международных отноше-
ний начинается с классической древности. «Ни идеи международного
общения, ни, следовательно, международное право в древности не су-
ществовало»2. Решительным противником мнения о существовании
международного права в древности является и известнейший ученый
Ф.Ф. Мартенс.
Международным правом Древнего мира называют систему юриди-
ческих принципов и норм, постепенно сложившихся в период с IV ты-
1
Лукашук И.И. Право международной ответственности. М., 2004. С. 23.
2
Таубе М.А. История зарождения современного международного права: Средние
века. 2-е изд. СПб.; Харьков.
74
сячелетия до н.э. по 476 г. н.э. и регулировавших отношения государств

той исторической эпохи.
Авторы сегодняшнего дня, такие как О.В. Буткевич, утверждая, что
«международные отношения возникли и существовали в период, когда
еще не сложились государства и… имеют свои истоки и предпосылки
формирования в отношениях первобытных племен, семейных кланов,
групп», считают, что «решение вопроса о происхождении междуна-
родного права прямо зависит от позиции, избираемой относительно
появления и становления международных отношений как объекта его
регулирования»1.
Особенности древнего международного права порождены природой
и потребностями международных отношений и их участников. Меж-
государственные правовые нормы начинают складываться с возник-
новением первых рабовладельческих государств на базе имевшихся
правил догосударственного межплеменного «права». Документы сви-
детельствуют о нравственной вседозволенности в межгосударственных
отношениях того времени. Например, Законы Ману закрепляли поло-
жения о том, что враг – это наш сосед; что мирные договоры должны
заключаться с равными или более сильными королями, а на слабого
короля надо нападать; что задачи послов – это осуществление миссии,
поддержка договоров, интриги, использование секретных сил и т.д.
То есть право рассматривалось как действующее лишь внутри страны,
в международных отношениях ему не отводилось места.
Основными чертами межгосударственных правовых норм Древнего
мира являлись:
1) правила из догосударственного межплеменного «права», закреп-
ленные в обычаях и договорах;
2) религиозность;
3) регионализм;
4) обычай как главный источник международного права.
Центрами международной жизни считались Ближний Восток, Ин-
дия, Китай, Греция, Рим и др.2
Преобладание обычая, к примеру, в межплеменном общении явля-
ется одной из особенностей древнего международного права. Обычай
являлся стабильным средством регулирования долговременных отно-
шений экономического характера и гарантией неизменности приоб-
ретаемых в результате выгод.
1
См.: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 168.
2
См.: Международное публичное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Под
ред. К.А. Бекяшева. М., 2003. С. 35.
75
Международный договор Древнего мира содержал множество раз-

личных положений об урегулировании текущих международных от-
ношений. Специальные международные акты, посвященные тем или
иным отраслям межгосударственных отношений, отсутствовали, что,
естественно, повлияло на сравнительно «низкую степень системати-
зации древнего международного права»1.
Первым межгосударственным нормам (конец IV – начало III тыся-
челетия до н.э.) предшествовали выработанные на протяжении многих
веков правила общения между отдельными племенами и их союзами,
которые были связаны с ведением переговоров, отправлением рели-
гиозных обрядов и принесением клятв в качестве средств обеспечения
заключенных соглашений.
Конечно, эти обычаи оказали влияние на содержание международ-
но-правовых актов. Одним из древнейших международно-правовых
актов является договор, заключенный между правителями месопотам-
ских городов Лагаш и Умма около 3100 г. до н.э., согласно которому
подтверждалась государственная граница и ее неприкосновенность;
договор обязывал спорящие стороны решать спорные вопросы мир-
ным путем; обязательство по исполнению договора гарантировалось
клятвами с обращением к богам.
Право и религия в период Античности были едины, и это проявля-
лось в заключении договоров, соглашений, в создании международных
обычаев, в процедуре объявления войны, ее ведения; религиозность
прослеживалась в дипломатии. Что касается международных обычаев,
то, к примеру, в Китае церемониальные процедуры отражали обычаи
того времени и прием послов, и заключение договоров сопровождались
обрядами и жертвоприношениями.
Признание религии другой стороны также имело огромное значе-
ние. Благодаря этому противоборствующие стороны могли объеди-
ниться, так как обещания, данные Богу с обеих сторон, считались не-
рушимыми; благодаря религии установился принцип международной
ответственности (процедура приема и обмена посольствами, ведение
переговоров, заключение договоров, правила обмена дарами).
Неравенство субъектов являлось также одной из особенностей
международного права Древнего мира. Если в период зарождения
норм международного права в Древнем Египте субъектами считались
фараоны, цари и другие правители, то в Древней Греции субъектом
международного права был каждый полис; Древняя Индия не знала
равенства субъектов международного права.
1
Буткевич О.В. Указ. соч. С. 240.
76
Результатом явилось то, что сложился так называемый институт

признания и государство, получившее «признание», признавалось
независимым во внутренних и внешних делах.
Международному праву Древнего мира были известны принципы
справедливости и равенства. Речь шла об установлении справедливых
отношений, основанных на равенстве (Кодекс Хаммурапи, переписка
месопотамских правителей). Также был известен принцип неруши-
мости правовых предписаний, что проявлялось в общем признании
принципа pacta sunt servanda.
Понимание войны и отношение к ней в Древнем мире также были
неоднозначны. Война являлась главным средством ведения внеш-
ней политики древнейших стран. Но надо отметить и то, что Древ-
нему миру были известны институты нейтралитета и невмешательства
(Древняя Греция). Особенностью этих институтов являлось то, что
нейтралитет был возможен только во время войны, а невмешатель-
ство – и в мирное время.
Если в Египте во время войны господствовал неограниченный про-
извол1 (побежденные и их имущество как добыча переходили в собст-
венность победителя), то в Индии Законы Ману закрепляли гуманные
правила ведения войны: запрещалось убивать просящих милостыню,
сдавшихся в плен добровольно, спящих и безоружных. Эти так назы-
ваемые гуманные правила ведения войны предусматривало и законо-
дательство Моисея.
Но надо отметить то, что все эти предписания были скорее рели-
гиозного характера, нежели юридического.
Следует остановиться и на таком институте Древнего мира, как ин-
ститут международной ответственности, нормы и принципы которого
не были сгруппированы наподобие норм и принципов, например по-
сольского, договорного, торгового, морского права, права войны и т.д.
Положения данного института содержались в каждом междуна-
родном нормативном акте древнего периода. Международная право-
вая ответственность долгое время сохраняла коллективный характер;
причина заключалась в том, что личность в первобытном обществе
считалась неотъемлемой частицей социума2.
Дополнительной гарантией соблюдения права стали военные ре-
прессалии, происходившие из принципа коллективной ответственно-
сти. Становление принципа ответственности за нарушение международ-
1
См. подробнее: Лурье С.Я. Вопросы войны и мира 2300 лет тому назад // Летопись.
№ 6 (июнь 1916). С. 184–202.
2
См. подробнее: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 246.
77
ных обязательств способствовало утверждению основных принципов

международного права, а также росту эффективности механизма его
регулирования. Положения ответственности включались в тексты ме-
ждународных актов и связаны были с религиозными нормами и стан-
дартами.
Ученый-международник И.И. Лукашук, рассуждая об этапах ста-
новления права международной ответственности, утверждает, что
«международная ответственность является частью механизма дей-
ствия международного права, ее история представляет существен-
ный аспект развития этого права», а также отмечает, что отношения
в Древнем мире, а именно «отношения неограниченной вражды дол-
жны были уступить место первичной социальной регламентации».
По мнению И.И. Лукашука, межгосударственные политические отно-
шения регулировались нормами политического характера. Подчерки-
вая, что «утверждение относительно того, что международное право
существовало в Древнем мире, является главным образом результа-
том перенесения современных представлений в совершенно иные
условия. Судят по форме, игнорируя суть явления», И.И. Лукашук
приходит к выводу, что «не существовало норм и об ответственности
государств»1.
Нельзя не согласиться с современным исследователем О.В. Бутке-
вич в том, что «урегулирование положений относительно международ-
ной ответственности было вызвано необходимостью предотвратить
проявления своеволия в международных отношениях…»2.
Позднее складываются институты проксенов3 в Греции и преторов4
в Риме, что явилось началом формирования консульского права.
Для Индии и Китая были характерны институты посредничества
и арбитражных судов. Древний Китай был знаменит и тем, что на об-
щекитайском конгрессе впервые был подписан договор о ненападении,
предусматривавший мирное разрешение споров (в 546 г. до н.э.).
В Древнем мире заключались и мирные договоры (если война не за-
канчивалась полным покорением одного из государств, то заключался
мирный договор), а также договоры о покровительстве, которыми
предусматривались сдача оружия, выдача противной стороной вождей
и заложников.
1
Лукашук И.И. Право международной ответственности. С. 26.
2
Буткевич О.В. Указ. соч. С. 247–248.
3
Проксены – покровители иностранцев в Греции. Сначала этот институт носил
личный характер, постепенно он приобрел государственные черты.
4
Преторы – должностные лица, определяющие принципы и нормы, связанные
с положением иностранцев и их пребыванием в Риме.
78
Были известны Древнему миру и договоры о перемирии, которые

подписывались командующим армией, консулом или легатом и под-
лежали ратификации.
Подводя итог вышесказанному, надо подчеркнуть: Древний мир
не создал науки международного права, те или иные правила, которые
действовали на практике, не могли быть названы системой между-
народного права, и те союзы, которые существовали, нельзя назвать
международными союзами.
Обобщая вышесказанное, можно отметить то, что основные ха-
рактерные черты древнего международного права были обусловлены
особенностями древних международных отношений. В круг вопросов
межгосударственных отношений, подлежавших договорно-правовому
урегулированию, входили: соглашения о союзе, о взаимной помощи,
о нейтралитете, о государственных границах, об обмене спорными
территориями, о порядке раздела военной добычи, о праве убежища,
о правилах торговли, о праве контроля за каботажным плаванием.
Известными были институты признания государств, арбитража, по-
средничества, нейтралитета и т.д.1
Утверждая, что «осознание независимыми государствами необходи-
мости подчиняться правовым нормам происходило весьма медленно»
и приводя мнения Ю.Я. Баскина и Д.И. Фельдмана о том, что «ме-
ждународное правосознание начало формироваться лишь в XII веке»,
на наш взгляд, данный параграф можно завершить, приведя мнение
И.И. Лукашука: «…международное право… могло появиться лишь
тогда, когда межгосударственные отношения достигли достаточно
высокого уровня развития. Государства должны были осознать необхо-
димость во имя своих национальных и интернациональных интересов
подчиниться нормам, обладающим юридической силой. Процесс этот
оказался длительным»2.
3.1. Становление основных институтов в Древнем Египте

3.1.1. Институт договорного права
Для древних народов международный договор являлся реальным
воплощением принципа международного соглашения и соблюдения
международных обязательств. Исторически первыми появились ме-
ждународные правовые обычаи. Древнему Египту известны были дого-
воры, объектами которых выступали конкретные аспекты двусторон-
1
См.: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 250.
2
Лукашук И.И. Право международной ответственности. С. 28–29.
79
них отношений, – брачные договоры, договоры о порядке совместных

действий, договоры о территориях, соглашения о порядке экспорта
или импорта определенных товаров, договоры о порядке установления
границы.
К примеру, договор о порядке совместных действий между хетт-
ским царем Мурсилисом и правителем Амурру Дуппи-Тешубом (ко-
нец XIV в. до н.э.) содержал положение о порядке совместных военных
действий и был полностью посвящен военным вопросам1.
Примером договора о порядке установления границ является уже
упоминавшийся договор между Лагашем и Уммой (около 3100 г. до н.э.).
Текст договора на шумерском языке высечен на каменной стеле.
По статусу договаривающихся сторон международные соглаше-
ния разделялись на равноправные и неравноправные. Иногда даже
названия договоров указывали на статус его сторон (например, до-
говор царя страны хеттов Хаттусилиса III с государством Тилиурой).
Существовала традиция делать копии на языках договаривающихся
сторон. Известны договоры другой категории – срочные и бессроч-
ные. Срочными считались договоры о перемирии; бессрочными –
договоры, содержащие, к примеру, положения о порядке пребывания
войск одной стороны на территории другой (договор между хеттами
и Амурру 1340 г. до н.э.). Процедура заключения договоров в Египте
гарантировала их исполнимость.
Одним из древнейших договоров международного права Древнего
Египта среди таких, как договоры союзные, о границах, о заключении
браков, считается договор между хеттским царем Хаттусилисом III
и фараоном Египта Рамсесом II 1272 г. до н.э.2
Данным договором две великие державы отказывались от примене-
ния силы друг против друга; договаривались об установлении прочного
мира; о решении спорных вопросов мирными способами; разделили
сферы влияния в Восточном Средиземноморье; заключили между
собой союз против возможного врага и обязались оказывать помощь
в случае военного нападения; договорились о выдаче перебежчиков.
Договор отражал не только уровень международной практики Древ-
него Египта, но и степень развитости международного права XIII в.
до н.э.; прямо или косвенно отвечал на вопросы, касающиеся сущности
источников, субъектов, объектов, предмета правового регулирования;
1
См. Лукашук И.И. Право международной ответственности. С. 402.
2
Длительное противоборство двух великих держав (Хеттское государство не могло
смириться с ростом египетского влияния) и убеждение в том, что уничтожить друг
друга военной силой невозможно, привели к тому, что был заключен мирный договор.
80
позволил внести определенную ясность в предысторию становления

международно-правовых взглядов и науки международного права в це-
лом. Договор занял заметное место в истории мировой дипломатии1.
С исторической точки зрения договор был интересен своей широ-
комасштабностью, т.е. он охватывал не только вопросы мира и войны,
но и ряд других проблемных отношений обоих государств.
3.1.2. Институт правосубъектности в Древнем Египте
Древний мир не знал принципа равенства субъектов международного
права. Великими и относительно равноправными считались в Древ-
нем мире Египет, Вавилон, Митанни и Хеттское царство – соперник
Египта в борьбе за господство в Азии.
Египетский фараон среди других правителей занимал первенствую-
щее положение, и все от него зависели в той или иной степени, так как
максимальным объемом международной правосубъектности обладали
правители наиболее сильных унитарных государств Античности. Более
того, в периоды господства Древнего Египта его фараоны добивались
признания международной правосубъектности и за своими супругами.
Классическим субъектом древнего международного права был су-
верен – правитель государства. Фараоны воспринимались своими
подданными как «гаранты международного мирового уклада, выступая
тем самым и в роли активного субъекта международного права»2.
Что касается государств, то исторически первыми субъектами ме-
ждународного права были не государства, так как они появились позже.
Характерной особенностью института международной правосубъект-
ности Древнего мира было то, «что все без исключения государства
и государственные образования располагали определенным объемом
международной правосубъектности независимо от своего политиче-
ского положения»3.
Институт международной правосубъектности в Древнем мире был
связан с институтом международного признания субъекта междуна-
родного права, который также формировался в древний период, хотя
особой процедуры международно-правового признания в древности
не существовало. Показателями признания нового субъекта междуна-
1
Первый поход Рамсеса II против хеттов был в 1286 г. до н.э. и оказался неудачным.
Позже Рамсес II, тщательно подготовившись, совершил военные походы в Сирию
и Палестину, причем избегал решительных сражений и в полной мере использовал
дипломатические средства.
2
Буткевич О.В. Указ. соч. С. 301–307.
3
81
родного права могли быть возникновение нового государства, смена

власти, факты ведения субъектами международного права междуна-
родных отношений. Для признания нового субъекта международного
права, было достаточно, чтобы его статус признал хотя бы один неза-
висимый субъект международного права.
3.1.3. Институт посольского права в Древнем Египте

Государства Двуречья, а именно их правители и египетские фарао-
ны направляли посольства. Посольства в Египте носили временный
характер. Только со временем стали появляться постоянные посоль-
ства. Прерогативой же фараона считалось:
– определение уровня контрагентов в международных отношениях
государства;
– определение дипломатического, придворного протокола и це-
ремониала путем утверждения предложенных ему проектов или соб-
ственного решения;
– принятие иностранных послов, правителей, членов царских домов;
– отправление в зарубежные страны своих представителей;
– определение классов и рангов дипломатических представителей,
штата аппарата внешних сношений, функций и полномочий высших
должностных чиновников этого аппарата;
– назначение чиновников.
Регулирование внешних сношений являлось исключительным пра-
вом фараона. Правила соблюдения дипломатического этикета и цере-
мониала, структурная организация внутригосударственной системы
внешних сношений Египта свидетельствовали о том, что «именно
правитель государства является основной стороной в дипломатических
сношениях, а дипломатические представители лишь осуществляют
их на практике, олицетворяя не только волю, но и личность своего
правителя»1. Постепенно формировались дипломатические ранги:
послы, герольды (глашатаи), гонцы.
Известны были две категории послов: а) послы, которые поддержи-
вали связи с независимыми правителями и были особо доверенными
лицами фараона; б) послы, которые поддерживали связи с правителями
зависимых от Египта стран.
Что касается неприкосновенности послов, то это явление не полу-
чило широкого распространения. Иностранных представителей могли
убить или их удерживали в качестве почетных заложников во время
1
Буткевич О.В. Указ. соч. С. 450.
82
решения межгосударственных вопросов. Известны сетования на не-

возвращение посла (письмо правителя Вавилона к фараону Аменхоте-
пу III). Но это было не правилом, а исключением из правил. Практико-
вались унизительные процедуры во время переговоров, которые были
обязательными для малых и зависимых государств. Судьба покоренных
царей и правителей зависела от воли и интересов победителя.
3.1.4. Отношение к войне древних египтян

Исследователь международных отношений Античности А.С. Херши
отмечал, что война для древних египтян не считалась постоянным яв-
лением. Выводы этнологов также убеждают в том, что скорее невоин-
ственные отношения между различными племенами и народами были
характерны для Античности (Египет), чем воинственные. В Древнем
Египте опережающими темпами, по сравнению со становлением зако-
нов и обычаев войны, закладывались основы посольского, торгового,
договорного и других институтов права. Утверждения, что Египет
вел войны ради получения рабов и установления своего господства
над системами водоснабжения, также следует считать, по мнению
А.С. Херши, ошибочными. Главными причинами войн, которые вели
египтяне, являлись прежде всего гарантирование безопасности от вра-
гов-соседей и обеспечение своих экономических потребностей. Войны
египтяне считали необходимым вести по установленным правилам.
На сегодняшний день найдено более 350 документов (раскопки
города Ахетатона), написанных клинописью на аккадском языке (меж-
дународный дипломатический язык середины II тысячелетия до н.э.),
среди них переписка глав царской семьи с правителями государств
Сирии, Финикии, Палестины, Малой Азии, Вавилонии и др., кото-
рая характеризует сложную международную обстановку на Ближнем
Востоке в середине II тысячелетия до н.э., дипломатические отноше-
ния, технику ведения переговоров, формирование и распад коалиций
различных государств.
Таким образом, древние египтяне заложили основы межгосудар-
ственного сотрудничества, которые в дальнейшем стали важным при-
обретением для последующих цивилизаций.
3.2. Становление основных институтов

международного права в Древней Греции
Выгодное для внешних сношений географическое расположение,
общность происхождения племен (известны четыре группы племен:
83
ахейцы, дорейцы, понийцы, эолийцы, различия были незначитель-

ные – в диалекте языка), сходство религий и многое другое явились
благоприятными условиями для развития международных отношений
в Древней Греции.
Наряду с благоприятными условиями существовал целый ряд усло-
вий, неблагоприятных для развития международных отношений. К при-
меру, в Греции сложился особый взгляд на индивидуума как на чле-
на государственной организации, гражданина, а не как на человека.
Не было и речи о личных правах человека, речь шла лишь о свободе
гражданина.
Исходя из вышесказанного, надо отметить то, что в Древней Греции
полисы являлись самодовлеющей политической единицей, членами
которой могли быть только свободно рожденные граждане. Все внеш-
ние сношения велись от имени самих граждан и народного собрания.
Особенно заметным в Древней Греции было неравенство в отно-
шениях греков с варварами. Существовали такие виды грубых репрес-
салий, как андролепсии, согласно которым позволялось захватывать
и наказывать иностранцев того государства, где совершалось какое-
либо преступление в отношении афинского гражданина. Иноземцы
рассматривались как враги, и, конечно, они не пользовались граж-
данскими правами. К примеру, в Спарте сложился институт ксенела-
сии, согласно которому иностранец подвергался изгнанию; в Афинах
иностранец не обладал ни гражданскими, ни политическими правами.
Но все же Древняя Греция знала такой институт гостеприимства,
как институт проксенов. Проксенами могли быть лица из местных
граждан, избиравшиеся местным правителем, на которых была возло-
жена обязанность покровительства и защиты иностранных граждан,
пребывающих в этой местности. Считалось, что все иностранцы (чуже-
странцы) находятся под покровительством божества Зевса-Ксения (го-
степриимца). Проксены – прототипы современных консулов – были
весьма зависимы от правителя, назначавшего их. Тем не менее отноше-
ние к иноземцам в Древней Греции отличалось жестокостью, и только
с IV в. до н.э. оно стало несколько смягчаться. К примеру, за особые
заслуги перед государством иностранец мог получить ограниченное
гражданство (исополитию) и в связи с этим приобретал право владеть
землей, недвижимостью и т.д. Полное же гражданство иностранцу
предоставлялось крайне редко1. В отличие от проксенов назначение
послов было прерогативой чужеземного правителя.
1
См. подробнее: Даневский В.П. Исторический очерк развития международных отно-
шений: Пособие к изучению истории и системы международного права. Харьков, 1892.
84
Существовали в Древней Греции такие институты, как институт

вестников, институт старейшин, институт герольдов (глашатаев).
Во время исполнительной миссии посол пользовался неприкосновен-
ностью. Но бывали случаи нападения на послов, и тогда посол имел
право требовать выдачи виновников. Сроки пребывания послов могли
быть ограничены, к примеру до 10 дней. Иногда послы подвергались
высылке. К примеру, в 392–391 гг. до н.э. спартанцы поступили именно
так с посольством Андроникида.
Особенно развитым, чрезвычайно обширным по объему и содер-
жанию являлось в Древней Греции международное договорное право.
Заключались договоры религиозного характера; военно-политического
характера; договоры о торговле; договоры о ненападении; договоры
о взаимопомощи; договоры о правах иностранцев.
3.2.1. Понятие о союзах в Древней Греции
Амфиктиония – своего рода религиозный союз племен и городов
с общими святилищем, казной, правилами ведения войны. Известен
такой союз, как Дельфийский (Дельфийская амфиктиония), состояв-
ший из 12 общин Средней Греции и Фессалии. Это был религиозный
институт международного характера, целью создания которого явля-
лась охрана храмов, их сокровищ, земель и владений. Амфиктионо-
вы союзы не вмешивались во внутренние дела союзных государств,
не имели политического характера и авторитета.
В Древней Греции существовали также симмахии, к примеру Лаке-
демонская и Афинская. Отношения между ними были враждебными.
Симмахии заключали договоры о военном и политическом сотруд-
ничестве. Лакедемонская и Афинская симмахии характеризовались
как политические союзы. Эти союзы являлись предшественниками
современных международных организаций, действовали на постоян-
ной основе. Симмахии чаще всего выступали в качестве третейского
суда в решении вопросов окончания войны, споров о границах и т.д.
3.2.2. Отношение к войне древних греков
Древняя Греция рассматривала войну как крайнее средство. Войной
греки признавали лишь вооруженные столкновения между самими
полисами. Греки различали войны законные и войны, не имеющие
законного основания.
Законная война – это, к примеру, первая священная война (591–
590 гг. до н.э.), была начата по приказанию амфиктионова совета.
Помимо оснований необходимо было ее торжественное объявление,
85
которое сопровождалось рядом действий, носивших не только юриди-

ческий, но и религиозно-обрядовый характер. Цель войны – истреб-
ление неприятеля. Религия не могла смягчить войну: по верованиям
греков, война между отдельными городами, отдельными государствами
означала войну и между их богами. Не было различия между ком-
батантами и некомбатантами. Можно отметить следующие случаи
ограничения применения оружия:
– нейтрализация храмов и культовых учреждений;
– осуждение употребления отравленного оружия;
– объявление перемирия во время Олимпийских игр;
– объявление перемирия для погребения убитых.
Древняя Греция не знала института военнопленных. Пленных под-
вергали пыткам и убивали, а имущество неприятеля считалось добычей
победителя. При решении споров греками:
– выделялось равное количество воинов с каждой стороны, сраже-
ние между которыми решало исход войны;
– применялся институт заложников;
– окончание войны оформлялось мирным договором;
– различались понятия нейтралитета и невмешательства: институт
нейтралитета действовал только во время войны, а институт невмеша-
тельства – и в мирное время.
3.2.3. Наука международного права в Древней Греции

Как таковой отдельной науки международного права в Древней Гре-
ции не было, и ею занимались философы, политики, ораторы. В трудах
древнегреческих философов и историков можно встретить отдельные
рассуждения по некоторым вопросам международного права, к приме-
ру, таким, как война, правовое положение пленных, отношения между
греками и варварами. Изложение взглядов на международно-правовые
вопросы мы встречаем в трудах Платона, Аристотеля, Ж.-Ж. Руссо,
Монтескье и др.1 К примеру, Аристотель писал: «Государственные
взаимоотношения с самого начала сложились, очевидно, ради взаим-
ной пользы и постоянно ей служат; и законодатели стараются достичь
ее и утверждают: что всем на пользу, то и есть право». «…Неоценимой
заслугой Аристотеля, как считают позитивисты, было то, что он особо
выделял международное право (хотя так его и не называл) и считал, что
его реализация требует отдельного «законодательного обеспечения»2.
1
См. подробнее: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 112–113.
2
См. там же. С. 590, 760.
86
Хотя и Аристотель считал, что войны против варваров являются спра-

ведливыми, но уже и в его времена (384–322 гг. до н.э.) в защиту все-
общего мира между эллинами и против гегемонии отдельных полисов
начинают раздаваться голоса за установление равноправных отношений1.
Таким образом, «…если рассматривать происхождение международ-
ного права с позиций естественно-правовой или позитивно-правовой
концепции и последовательно руководствоваться в этом их постула-
тами, то неминуем оказывается вывод о появлении и становлении
международного права в практике государств древнего периода»2.
3.3. Становление основных институтов

международного права в Древнем Риме
В III в. до н.э. Древний Рим становится насильственным объеди-
нением городов и племен территорий всей Италии и сильнейшим
государством Западного Средиземноморья. В I и II вв. Древний Рим
являлся мировой империей, раскинувшейся по всем берегам Среди-
земноморья, включающей обширные области Западной и Юго-Во-
сточной Европы, Персидской Азии и Северной Африки. Зародившись
в VIII в. до н.э. в этрусских городах и греческих колониях Южной
Италии и Сицилии, а в VI в. до н.э. на территории Лацио, древнерим-
ская цивилизация просуществовала более чем тысячелетний период
и завершилась в V в. н.э.
Значительная роль в становлении международного права принад-
лежит Древнему Риму, на международную практику которого оказала
влияние Древняя Греция. Поклонение римскому праву привело к пе-
чальному заблуждению. Хотя римский народ и разграничил области
морали и права, впервые создал правоведение, независимое от тео-
логии (богословия), хотя институты международного права у римлян
и проявились более яснее и полнее, чем у греков, но все же история
Рима не выработала ни правильных, ни постоянных международных
отношений, ни основ международного права.
В истории римского законодательства мы встречаемся с понятием
jus gentium (право народов). В нем нет тождества с международным пра-
вом, так как jus gentium действовало лишь внутри государства сначала
для одних иностранцев, а затем для римских граждан. Право народов
1
См. подробнее: Даневский В.П. Исторический очерк развития международных отно-
шений: Пособие к изучению истории и системы международного права. Харьков, 1892.
2
Цит. по: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 762.
87
(jus gentium) в Древнем Риме – под ним понималось право, которое

применялось ко всем лицам – как к римлянам, так и к иностранцам.
Республиканский Рим характеризуется поклонением грубой силе.
Политика Рима была завоевательная. Свои отношения с другими го-
сударствами Древний Рим осуществлял с помощью специальной жре-
ческой коллегии фециалов. Жреческая коллегия фециалов отправляла
священные обряды при объявлении войны и заключении мира, вы-
полняла роль военных герольдов (глашатаев). Что касается института
фециалов, то такие древнегреческие историки, как Плутарх, Дионисий,
и римский политический деятель Цицерон ошибочно утверждали, что
от воли фециалов зависели вопросы войны и мира. Позднее о функци-
ях фециалов также говорили Гуго Гроций и Ваттель. Но все же право
войны и мира решали специальные комиссии.
Право фециалов понималось у древних римлян как совокупность
правил и обрядов, которые должны были выполняться фециалами
по полномочию народа и правительства. Таким образом, являясь по-
слушными исполнителями предписаний римского народа и органов
по соблюдению обрядов религиозного характера, фециалы могли да-
вать советы консулам и даже сенату, но эти советы касались лишь
одних обрядов; наблюдали за тем, чтобы действовали и не нарушались
правила гостеприимства, вели переговоры с иностранными государ-
ствами, заключали трактаты; принимали участие в заключении мирных
договоров; объявляли войну (метание на вражескую землю дротика
с обожженным и окровавленным концом).
Древнему Риму был известен институт рекуперации, своего рода
международный суд, который разрешал споры и недоразумения между
подданными иностранных государств, между римскими гражданами
и иностранцами. Целью такого рода суда являлось возвращение како-
го-либо предмета, составляющего спорный вопрос. Таким образом,
институт рекуперации представлял собой институт международного
суда с гражданским оттенком.
Древнему Риму были известны трактаты, так называемые foedera,
которые считались наиболее важными в истории международных
сношений. Они были двух видов: а) трактаты foedera aequa, согласно
которым иностранцы наделялись наибольшей правоспособностью,
но даже в них абсолютного приравнивания иностранцев с римлянами
не было;
б) трактаты foedera non aequa, согласно которым ограничивалась
политическая независимость дружественных и союзнических с Римом
88
Известны трактаты союзные (социетас) и договоры о дружбе (ами-

цициа)1.
3.3.1. Институт посольского права в Древнем Риме
Послы считались в Древнем Риме священны и неприкосновенны,
пользовались почетом и гостеприимством. Но со временем, когда евро-
пейские, азиатские и африканские народы были покорены римлянами,
отношение к послам изменилось: римляне запретили покоренным
народам посылать к ним послов и тем самым начала посольского пра-
ва потеряли свое международное значение и затем посольства стали
ненужным учреждением.
Ранги в Древнем Риме: 1) легаты (назначавшийся сенатом посол
или уполномоченный); 2) кадуцеаторес – послы; 3) ораторес – ора-
торы; 4) вестники – нунции (постоянные дипломатические предста-
вители, приравнивающиеся к послу).
Существовало специальное учреждение в лице претора (ведающего
делами иностранцев). Институты посольского права, как и институты,
касавшиеся заключения международных договоров, в древний период
являлись ключевыми сферами правового регулирования международ-
ных отношений.
3.3.2. Отношение к войне древних римлян

Правила объявления войны достигли совершенства в практике
Римской империи. Война у римлян считалась справедливой и за-
конной2. Прежде чем объявить о войне, древние римляне «…пре-
доставляли враждебной стороне определенный срок, на протяже-
нии которого враждебная сторона должна была возместить убытки,
обновить состояние, существовавшее между сторонами до начала
конфликта, или другим способом удовлетворить претензии римлян;
и только если это не было сделано, римляне прибегали к процедуре
объявления войны»3.
Римляне при ведении войны не признавали ограничений: захва-
ченные города, жители, имущество считались законной добычей. Не-
известен был римлянам и институт военнопленных: пленных либо
убивали, либо обращали в рабство. Война, которую вели римляне,
1
См.: Талалаев А.М. Международные договоры рабовладельческого общества //
Правоведение. 1960. № 3.
2
См.: Мишулин А.В. Объявление войны и заключение мира у древних римлян //
Исторический журнал. 1944. № 10–11. С. 103.
3
Цит. по: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 509.
89
характеризовалась несоблюдением каких-либо обязанностей по от-

ношению к своим врагам. Неизвестен был Древнему Риму и институт
нейтралитета, так как были только враги, по мнению римлян, а также
временные друзья (по договорам)1. Ведение войны находилось под кон-
тролем богов, а сама война часто рассматривалась как противоборство
между богами обеих сторон. Что касается международного общения,
то после ряда войн не было независимых государств, с которыми Рим
мог бы установить международное общение, так как общение подра-
зумевало союз между свободными и равноправными государствами.
§ 4. Международное право в Средние века
Система юридических принципов и норм, сложившаяся с V по XVII в.,

именуется международным правом Средних веков. Отличительными
чертами этого периода являлись:
– регионализм;
– преобладание обычных норм над договорными;
– существенное влияние церкви на процесс формирования норм
Для данного периода характерно и то, что войны были постоян-
ными. Постоянство войн и развитие государственности вынуждали
государства вступать в разнообразные международные отношения,
в основном речь шла о мирных отношениях и торговле.
В Средние века уделялось внимание поклонению грубой силе
и пропагандировались индивидуальные свободы, породившие личное
право человека, т.е. на первое место выдвигались индивидуальная
свобода и личные права. На второе место выдвигалось государство
и гражданин. Христианство и церковь внесли в государство идею вла-
сти, поставленной от Бога. Церковь сама стремилась к владычеству;
господствовало каноническое право. Это было время, когда церковь
взяла верх над государством. Каноническое право имеет несомненный
интерес для международного права, так как именно оно пропаганди-
ровало:
– Божье перемирие;
– запрещение во время войны грабить церкви, уничтожать поля,
жатвы;
– право убежища для иностранных купцов;
– нейтралитет церковных земель и т.д.
1
См. подробнее: Ливий Тит. Римская история от основания города.
90
Как отрицательные аспекты канонического права в развитии меж-

дународного права можно отметить следующее:
– Божье перемирие означало перемирие: от субботы до понедель-
ника; в неделю, предшествующую крещению, с включением шести
дней после него; период от Великого поста до Троицы; все Господние
праздники;
– Божье перемирие гарантировалось присягой вассалов, сюзере-
нов. Если нарушалась присяга, то применялась санкция – эпитимия
(церковное отлучение и проклятие).
Церковные сборы XVI в. были предшественниками будущих меж-
дународных конгрессов. Они собирали представителей всех тогдаш-
них государств, представителей западного христианства и решали
споры различного рода, в том числе вопросы международного харак-
тера. Церкви удалось содействовать образованию института постоян-
ных посольств. Неприкосновенность посла подтверждалась и кано-
ническим правом (1582 г. – свод канонического права). Стремление
церкви к всемирному духовному и светскому владычеству привело
к появлению сект; расколу католического мира; войне с язычниками
и еретиками; объявлению вечной и непримиримой войны иноверцам
таким образом, что из международного общения исключались му-
сульмане, язычники, еретики, протестантские государства.
Те же действия были и со стороны мусульман, которые верили
в свою религию до фанатизма: война с иноверцами считалась священ-
ной; допускалось опустошение вражеской страны; убийство пленных,
освобождение их осуществлялось за выкуп, в лучшем случае – рабство;
запрещалось истязать женщин, детей, больных; слово, данное врагу,
должно было честно соблюдаться.
Таким образом, разногласия религий католических и протестан-
ских государств привели к крестовым походам, которые сыграли
положительную роль в развитии международного права и явились
толчком для установления международных отношений; организации
международного правопорядка (укрепилась на экономической основе
связь между Востоком и Западом), что повлекло за собой развитие
торговых отношений; укрепилась связь между купцами морских тор-
говых городов, таких как Барселона, Марсель, Венеция и др.
Христианство, играя большую роль на Европейском континен-
те, оказывало смягчающее влияние на суровые международные
отношения вышеуказанного периода и ограничивало произвол.
Например, церковные соборы принимали постановления, направ-
ленные на ограничение способов и средств ведения войны, торговли
91
оружием . Хотя и не запрещалось убивать пленных, раненых, но из-

вестны были такие ограничения, как запрещение убивать безоружных
и просящих милостыню. Постепенно стал использоваться институт
выкупа пленных.
Значимым в развитии международного права Средневековья яв-
ляется и то, что были известны проекты создания международных
организаций. Один из проектов – проект папы Льва X (1475–1521 гг.,
папа римский с 1513 г.). Но совершенным его назвать нельзя, так как
в это время процветало кумовство (непотизм), спекуляция индульген-
циями (лат. милость). В Католической церкви имело место полное
или частичное отпущение грехов, что являлось средством обогащения
духовенства.
К концу Средних веков римские первосвященники постепенно
лишались первенствующей роли, произошел раскол католического
мира и протестантизм повлиял на возникновение идеи политической
свободы и самостоятельных государств. Протестантизм провозгласил
религиозную терпимость, а отсюда и религиозную равноправность
народов, содействовал проникновению начала равенства в сферу отно-
шений между народами, свободными от единого высшего авторитета.
К концу XV в. образовалась система колониальной и своеобразной
торговой политики. В XVII–XVIII вв. все это повлияло на организацию
порядка международных сношений.
Если в первые века феодализма в основном заключались многочис-
ленные устные договоры, сопровождавшиеся клятвой, рукопожатием,
то позднее устанавливается форма письменного заключения договора.
Феодальные договоры в основном были двусторонней сделкой, позд-
нее появляются многосторонние договоры, к примеру Вестфальский
мирный договор 1648 г., или, как его называют, Вестфальский трактат.
Надо отметить и то, что договоры заключались по вопросам не толь-
ко, связанным с окончанием той или иной войны и передачей терри-
тории, но и относящимся к развитию и укреплению международных
политических и торговых отношений, династических связей.
Средневековью был известен институт гарантий. Особое внимание
в договорной практике государств уделялось вопросу обеспечения вы-
полнения международных договоров. Одним из средств выполнения
договоров являлась религиозная клятва. Средневековая практика кро-
ме рыцарского слова прибегала к торжественной клятве и целованию
креста, в случае нарушения клятвы следовали церковные санкции.
1
Лютеранский собор в 1139 г. запретил использовать арбалеты, продажу мусульманам
судов и оружия под угрозой отлучения от церкви.
92
Интердикт – полное или частичное временное запрещение совершать

богослужение и религиозные обряды, налагавшиеся папой римским
или епископами на определенную территорию. Со временем рели-
гиозная клятва становилась недостаточной, и государства прибегали
к таким мерам, как поручительство, взятие заложников или обмен ими,
залог ценностей или даже территорий, т.е. к своего рода гарантиям
исполнения договора.
Известен институт «хранителей договоров». Например, на основа-
нии союзного договора, заключенного между французским королем
Людовиком XII и императором германским Максимилианом, гер-
манские князья – курфюрсты (нем. Kurfürsten) привлекались в ка-
честве хранителей подписанных статей, таким образом, они имели
права и обязанности поддерживать того, кто соблюдает заключенные
соглашения, против того, кто их нарушает.
Известен был институт заложников. Например, в 1526 г. при подпи-
сании мадридского мира Франциск I (1494–1547 гг., король Франции
с 1515 г.) отдал своих сыновей в залог Карлу V (1500–1558 гг., импера-
тор Священной Римской империи в 1519–1556 гг.). Сыновья в 1529 г.
были обменены на золото. Второй пример – Гэнуэзская республика
отдала в залог французский остров Корсику, который впоследствии
остался за Францией. Франция обвиняла Геную в несоблюдении своих
обязательств. Известны были так называемые скромные залоги. К при-
меру, польские короли прибегали к закладу бриллиантов.
Война в Средние века была естественным и постоянным явлением,
ее началу предшествовало официальное объявление. Со временем вой-
ны стали подразделяться на законные и незаконные. Участниками вой-
ны считались все взрослые мужчины (обычно с 14 лет). В Средневековье
не проводилось различия между военными и мирным населением. Что
касается Руси, то нельзя не упомянуть о таких обычаях, как объявле-
ние войны заранее («иду на вы» – предупреждение киевских князей)
и неприкосновенность мирных жителей.
В Средние века была известна формула суверенитета: верховная
власть государства; независимость государства во внешних делах; вер-
ховенство государства во внутренних делах. Суверенитет понимался
как выражение верховенства и независимости главы государства как
внутри страны, так и в международных отношениях. На то время имели
место французская и английская формулы суверенитета. Их называли
поговорками о королях. Французская формула суверенитета: «Король
не держит своей власти ни от кого, кроме как от Бога и от себя самого»,
английская формула: «Все под ним, сам ни под кем, только под Богом».
93
Нельзя не упомянуть и о значении идеи суверенитета и равнопра-

вия государств в более позднее время, а именно во времена правления
Людовика XIV (1638–1715). Суверенитет государства приравнивался
к форме суверенитета монарха, так как он являлся единственным его
носителем. Подтверждением служит изречение французского короля
Людовика XIV: «Государство – это я». Равенство государств сводилось
к равенству монархов, т.е. под суверенитетом понималась абсолютная
и постоянная власть монарха. Проявлялась она в издании законов,
которые распространяли свое действие на все лица и учреждения го-
сударства; в решении вопросов войны и мира; в назначении долж-
ностных лиц; в действии в качестве высшего суда; в помиловании.
Позднее, а именно в XVII в., понятие «суверенитет» воспринимается
международным правом и признается необходимым юридическим
свойством государства.
Консулы первоначально представляли собой избранных из числа
иностранных купцов и мореплавателей (X в.). Начиная с XIII в. в меж-
дународных отношениях закладывались основы института торговых
«консулов». Пример: Соглашение Венеции с Египтом 1238 г. Институт
консулов приводит к появлению соответствующих государственных
учреждений. Послы могли быть подвергнуты судебному преследо-
ванию.
Надо отметить, что существовали институты папских легатов (лат.
legatus – посол). Это были своего рода первый прообраз и школа по-
сольских учреждений. Но многие папы под видом желания стать по-
средниками между всеми европейскими государствами стремились
к теократии (форме правления, при которой глава государства является
одновременно его религиозным главой). Папы часто являлись глав-
ными нарушителями договоров между государствами.
Институт постоянных дипломатических представителей не был
известен Средневековью. Такие вопросы, как ранги государств, по-
рядок голосования, международный язык, международное делопро-
изводство, дебатировались на церковных соборах. Практика дипло-
матии в Средние века исходила из принципа: «Посол лицо государя
носит и речи его говорит». Послы являлись неприкосновенными,
наделялись привилегиями и преимуществами и могли рассчитывать
на почести церемониального характера. Превращение дипломатиче-
ских представительств в постоянные повлекло за собой образование
нового особого ведомства иностранных дел и оформление прав и пре-
имуществ дипломатических агентов. Примером является ведомство
в Японии VII в. Ведомства в Европе появились в XV–XVI вв., такие
94
как «Тайный совет», «Государственный совет», «Секретная канце-

лярия» и др.
В 1589 г. во Франции появляется так называемое политическое
министерство с первоначальным штатом в 11 человек. Особенностью
позднего Средневековья является то, что если раннее Средневековье
допускало нарушение неприкосновенности послов, то начиная с XVI в.,
личная неприкосновенность и судебный иммунитет посла завоевывают
свое признание. Неприкосновенность распространяется и на посоль-
ское здание. Что касается развития института нейтралитета, то надо от-
метить, что долгое время не было различия между институтом нейтрали-
тета и институтом демилитаризации. Была определенность в договорах,
в которых выражался институт демилитаризации. К примеру, между
Францией и Испанией была заключена конвенция о демилитариза-
ции некоторых дорог и мостов в Пиренеях во времена Людовика XI.
Согласно договору 1379 г. между Тевтонским орденом и Литвой на 10 лет
была демилитаризована часть пограничной территории. Нейтралитет
по данному договору не запрещал право прохода и пребывания на тер-
ритории, не участвующей в войне, войск ее участников, оказания
дипломатической и других видов помощи. Договор 1379 г. закреплял
положения об отказе нейтрального государства от военной помощи
воюющим сторонам.
Институт нейтралитета на протяжении всего Средневековья про-
бивал себе дорогу, и смысл его заключался в одностороннем отказе
от помощи воюющим сторонам. Одним из первых договоров, ха-
рактеризующих институт нейтралитета, был договор 1322 г. герцога
Лотарингии (Франция) с герцогом Баром. Лишь со временем включа-
лись обязательства не только со стороны субъекта нейтралитета, но и
со стороны воюющих не нападать, не нарушать провозглашенного
нейтралитета.
Средневековье характеризовалось и тем, что в случае проживания
на территории феодала без специального разрешения иностранец пре-
вращался в крепостного, а его имущество переходило в собственность
феодала. В Средние века появилось понятие «береговое право», со-
гласно которому прибрежный владелец получал право собственности
на корабли, потерпевшие кораблекрушение у его берегов, а экипажу
и пассажирам грозили плен или обязательство выкупа. Это мешало
торговле, и в XI в. торговые города начали протестовать против «бе-
регового права». Объединившись в союзы, они пытались откупить-
ся от феодалов. Одним из таких союзов был так называемый союз
«Ганза», или, как его называли, «Ганзейский союз» (лига). Этот союз
95
осуществлял посредническую торговлю между Западной, Северной

и Восточной Европой. Главными его опорными пунктами были горо-
да Брюгге (Бельгия), Новгород (Россия), Лондон (Великобритания),
Берген (Норвегия). Это был своего рода торгово-политический союз
во главе с городом Любеком (Германия). Цель данного союза – защита
от самоуправства феодалов и бесконечных разбойничьих войн. Союз
«Ганза» добился заключения договоров и соглашений, согласно кото-
рым частные лица и корпорации в случае возникновения между ними
споров и недоразумений должны обращаться, и обязуются обращаться,
в Третейский суд. Примерами являются договоры: англо-шотландский
1381 г. об арбитраже; франко-германский договор со швейцарскими
кантонами и договоры 1218 г. о генеральном арбитраже и др.
Союз «Ганза» выступал против берегового права и выдвигал сле-
дующие требования: освобождение экипажа за выкуп; назначение
определенного налога с предметов, спасенных при кораблекруше-
нии. Тем самым устанавливалось так называемое умеренное право.
Арбитрами, или третейскими судьями, выступали короли, папы, кня-
зья, епископы, ученые, юристы. Что касается морской торговли, то ее
развитие в Средние века обусловило появление норм, касающихся
ведения морских войн. К примеру, получил развитие институт ка-
перства. Капер, являясь частным судовладельцем, мог получить от го-
сударства каперское свидетельство на захват неприятельских судов
и находящегося на них имущества. Захваченные суда и имущество
получили наименование приза.
Необходимо отметить, что переход от международного права Антич-
ности к международному праву Средних веков занял ряд столетий и бо-
лее подробное описание развития международного права в Средние
века данный учебный материал не предусматривает. Поэтому огра-
ничимся лишь перечислением институтов, которые получили раз-
витие в упомянутый период: институт правосубъектности, институт
посольства, институт консульского права, институт нейтралитета,
институт залога и гарантий договоров со стороны третьих лиц и др.
Характерной чертой развития международного права в Средние века
являются также вопросы правового режима иностранцев, правового
режима открытого моря, формирования понятий исторических морей
и заливов, территориального моря, правового режима пленных . Все
это сыграло положительную роль в развитии принципов и норм меж-
дународного права будущих веков.
1
См. подробнее: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права.
С. 49–67.
96
§ 5. Классическое международное право и его развитие в период с 1919 по 1946 г.
§ 5. Классическое международное право (1648–1919 гг.)

и его развитие в период с 1919 по 1946 г.
5.1. Международное право в период Вестфальского конгресса

до Французской революции (1648–1789 гг.)
История международного права – неотъемлемая часть истории

общества. И такие события, как Английская буржуазная революция
(1642–1649 гг.) и Тридцатилетняя война (1618–1648 гг.), коренным
образом изменили политическую карту Европы.
5.1.1. Предыстория Вестфальского мира
Тридцатилетняя война разразилась на стыке Средних веков и Ново-
го времени. Это была первая общеевропейская война, в которую было
втянуто большинство народов и государств, расположенных от Габс-
бургской Испании на западе до Московского государства на востоке.
Несмотря на то что война велась под религиозными лозунгами, ей, как
и любой другой из войн, сопутствовали разбой, насилие, мародерство,
бесчеловечность и жестокость по отношению к противнику, военно-
пленным и мирному населению1.
В отношении военной тактики и стратегии, численности армии,
количества привлеченных к участию в боевых действиях мирных жи-
телей Тридцатилетняя война не имела аналогов во всей предшествую-
щей истории человечества. Поддержанный папой римским Габсбург-
ский блок государств, включавший страны австрийских и испанских
Габсбургов, католические германские княжества и Речь Посполитую,
воевал против антигабсбургской коалиции, куда вошли евангеличе-
ские германские княжества, Швеция, Дания, а позже – и Франция;
на стороне коалиции косвенно выступали также Англия, Нидерланды
и Россия. Некоторые историки называют Тридцатилетнюю войну
настоящей Первой мировой2.
Тридцатилетняя война была первой войной в европейской истории,
имевшей тотальный характер. Это означает, что война затронула все
слои населения, полностью изменила образ жизни мирных граждан.
До Тридцатилетней войны европейские конфликты влияли на жизнен-
ный уклад только военной верхушки общества. На простонародье вой-
на отражалась лишь в том случае, если деревня или город находились
1
См.: Россия и Германия в Европе / Сост. Б. Орлов, Х. Тиммерманн. М., 1998.
2
См.: Университетский историк: Альманах. Вып. 1. СПб., 2002. С. 126–147.
97
непосредственно в местах ведения боевых действий. Армии не были

регулярными, в них воевали по большей части профессиональные
наемники. К тому же для локальных внутриевропейских столкновений
вполне достаточно было небольших войсковых контингентов. Мирное
население по большей части страдало от размещения или прохода
войск по их территории, но эти прискорбные события ограничивались
необходимостью кормить и размещать воинов на постой.
Тридцатилетняя война впервые показала европейцам, чтó такое
широкомасштабные боевые действия, при которых жертвы много-
численны, в том числе и среди мирного населения. Некоторые гер-
манские княжества потеряли 80–90% своего довоенного населения1.
Непосредственным поводом к войне послужили майские события
1618 г. в Праге. Открыто попирая религиозные и политические права
чехов, гарантированные в XVI в. и подтвержденные в начале XVII в.
специальной императорской «Грамотой величества», габсбургские
власти подвергли гонениям протестантов и сторонников националь-
ной независимости страны. Ответом были массовые волнения, в ходе
которых особенно активную роль сыграла дворянская оппозиция. Во-
оруженная толпа ворвалась в старый королевский дворец Пражского
Града и выбросила из окна двух членов назначенного Габсбургами
правительства и их секретаря. Все трое чудом остались живы после
падения с 18-метровой высоты в крепостной ров. Этот акт «дефене-
страции» был воспринят в Чехии как знак ее политического разрыва
с Австрией. Восстание «подданных» против власти императора Фер-
динанда II стало толчком к войне2.
В 1648 г. Тридцатилетняя война закончилась знаменитым Вест-
фальским миром, который определил основные контуры системы
международных отношений в Европе на целых полтора столетия.
5.1.2. Результаты Вестфальского мира
для стран Балтийского региона
Вестфальский договор имел тяжелые последствия для социально-
экономического и политического развития Германии: раздроблен-
ность, усиление княжеской деспотии, всевластие дворянства, второе
закрепощение крестьян. Именно Германия, где Габсбургский блок
и католическая контрреформация в целом сделали последнюю отчаян-
1
См.: Лунквист С. Мирные и военные цели Швеции в Тридцатилетней войне //
Северная Европа. Вып. 3. М., 1999.
2
Ruppert K. Die kaiserliche Politik auf Westfalischen Friedenskongress 1643–1648. Münster,
1979.
98
ную попытку решить в свою пользу вековой конфликт, действительно

была отброшена в своем развитии, население сократилось более чем
наполовину, а в некоторых областях страны – на 80–85%. Ко времени
подписания мира «Германия оказалась поверженной – беспомощной,
растоптанной, растерзанной, истекающей кровью. Однако эти тяжкие
последствия были результатом отнюдь не поражения католического
лагеря, а самой его попытки решить в свою пользу вековой конфликт1.
Надо отметить, что Вестфальский мир не накладывал на германские
государства никаких финансовых обязательств по отношению к другим
державам. Не только современники, но позднее многие в Германии
высоко оценивали Вестфальский мир. Юристы Дитрих Райн-Кингк
и Ипполит Лапид называли его «золотым религиозным миром», «свя-
щеннейшей конституцией», «оплотом Германии»2. Такие высказы-
вания отражали также убеждение, что после попытки католического
лагеря вооруженным путем добиться победы над силами протестан-
тизма Вестфальский мир оказался единственно возможной формой
разрешения растянувшегося почти на полтора столетия конфликта.
Вестфальский мирный договор включал признание независимости
германских князей, наделил их всеми правами верховной власти –
сбора налогов, чеканки монеты, содержания армии и заключения
договоров с иностранными государствами (с тем только формаль-
ным ограничением, чтобы эти договоры не были направлены против
императора и интересов империи). Зафиксированное Вестфальским
миром право князей заключать договоры с иностранными государ-
ствами было лишь оформлением положения вещей, существовавшего,
по крайней мере, со времен Реформации. Вестфальский мир закрепил
существование государств с двумя религиозными идеологиями (corpus
catholicorum и corpus evangelicorum) как признанный факт европейской
системы международных отношений, включая, конечно, отношения
между государствами Священной Римской империи.
Несколько поколений немецких националистических историков
были склонны трактовать Вестфальский мир как полную победу ан-
тигабсбургского лагеря. Это делалось для обоснования агрессивных
притязаний. 14 ноября 1906 г., выступая в рейхстаге, канцлер Гер-
манской империи князь Бюлов заявил: «Вестфальский мир создал
Францию и разрушил Германию». Действительно, Вестфальский мир
1
См.: История международных отношений в документах и воспоминаниях совре-
менников: Хрестоматия / Сост. С.В. Лобачев, А.П. Павлов. Вып. 1. СПб., 2003.
2
См.: Ивонина Л.И., Прокофьев А.Ю. Дипломатия Тридцатилетней войны. Смо-
ленск, 1996.
99
был, несомненно, поражением габсбургского блока, окончательным

крахом планов утверждения вселенской католической империи, во-
енной победой в вековом конфликте контрреформации и протестан-
тизма антигабсбургских держав. Тем не менее можно говорить, что
Тридцатилетняя война в сфере международных отношений закон-
чилась вничью – не получилось преобразования Европы ни в пользу
одного, ни в пользу другого из столкнувшихся лагерей1. Завершение
векового конфликта означало окончательное международно-правовое
признание Нидерландов и тем самым являлось прецедентом для ана-
логичного признания других раннебуржуазных государств. Впрочем,
формальное дипломатическое признание часто на века отставало
от признания де-факто, а иногда и от установления довольно тесных
связей. Так, Великобритания и Ватикан восстановили дипломатиче-
ские отношения, прерванные в эпоху Реформации, лишь после более
чем 400-летнего перерыва, в марте 1982 г. А совместные политические
акции Лондон и папский престол осуществляли уже почти за полтора-
ста лет до этого – например, против Великой французской революции.
Один французский историк писал о трактатах 1648 г.: «Вестфальские
договоры являются петлями, на которых отворились двери Европы,
открыв проход от Средних веков к Новому времени». Это, конечно,
преувеличение, но содержащее немалую долю истины, ибо Вестфаль-
ский мир, несомненно, способствовал развитию тех исторических
процессов, которые привели к переходу от феодализма к капитализму
на Европейском континенте2.
Разумеется, окончание векового конфликта не означало прекраще-
ния исторического противоборства феодализма и капитализма в сфе-
ре межгосударственных отношений. Объективно оно проявлялось
и в стремлении феодальных сил укрепить свои внутренние позиции
путем использования возможностей, которые давало расширение
связей с экономически передовыми странами, утилизации их опыта.
Вместе с тем объективно эти контакты прежде всего способствовали
ускоренному развитию нового строя в этих странах и размыванию
феодальных устоев в Европе. Отсутствие конфликта позволяло превра-
щать в общеевропейское достояние экономический и технологический
опыт передовых стран. Оно делало возможным более широкое усвое-
ние передовыми элементами повсеместно в Европе и политического
опыта этих стран. Во многих случаях окончание векового конфликта
1
Der Westfalische Frieden von 1648 – Wende in der Geschichte des Ostseeraums / Hrsg.
H. Wernicke, H.-J. Hacker. Greifswalder Historische Studien. Bd. 3. Hamburg, 2001.
2
См.: Хрестоматия. Вып. 1 // Сост. С.В. Лобачев, А.П. Павлов. СПб., 2003.
100
лишало предлога для преследования тех элементов, которые являлись

носителями новых общественных отношений.
Особенности векового конфликта, отражавшего ранний этап про-
тивоборства капитализма и феодализма и происходившего в религиоз-
ной оболочке, не исключали возможности возобновления конфликта
на одном из последующих этапов этого противоборства и в новом
идеологическом одеянии1.
5.1.3. Вестфальский мир и его влияние
на развитие международного права
Завершилась Тридцатилетняя война заключением Вестфальского
мирного договора на Вестфальском конгрессе. Вестфальский конгресс
был первым конгрессом в Европе и отличался от амфиктионий тем, что
у него не было принудительной власти. Это был прежде всего съезд дипло-
матов христианских государств, которые собирались обсудить и привести
к соглашению путем переговоров международные интересы Европы.
Одни писали, что Вестфальский конгресс, а вернее Вестфальский трак-
тат – результат многолетних переговоров о мире – есть начало возник-
новения и развития международного права, другие полагали, что этот
трактат подготовил переход к эпохе буржуазного международного права.
Вестфальский трактат явился первым общеевропейским договором,
который заложил первые кирпичики в фундамент международных
организаций, а также сформулировал нормы, предусматривающие
мирное разрешение споров и коллективные санкции против напа-
дающей стороны.
Вестфальский трактат состоит, как известно, из двух связанных меж-
ду собой договоров: Оснабрюкского и Мюнстерского. Формально поста-
новления трактатов касались трех основных вопросов: территориальные
изменения в Европе; вероисповедные отношения в Священной Римской
империи; политическое устройство. Однако на деле Вестфальский мир
сформулировал ряд принципов и институтов международного права:
– принцип политического равновесия и стабильности границ;
– институт международно-правового признания (была признана
независимость Швейцарии и Нидерландов). Впервые сформулирована
декларативная теория признания. Это проявлялось и в признании
за германскими князьями их суверенных прав;
– институт равноправия государств на внешней арене независимо
от преобладающего в нем вероисповедания;
1
См.: Ивонин Ю.Е. У истоков европейской дипломатии нового времени. Минск, 1984.
101
– институт международно-правовых гарантий (в трактате говори-

лось, «что заключенный мир должен оставаться в силе и что обе сторо-
ны обязаны отстаивать и защищать каждую статью мирного договора
против каждого, независимо от религии»).
Таким образом, Вестфальский конгресс 1648 г., конгресс евро-
пейских государств, завершивший Тридцатилетнюю войну, явился
шагом вперед, нежели когда католическая церковь отрицала право
протестантских государств входить в состав международного союза.
Произошло образование германской конфедерации из немецких
государств с признанием их полной независимости внутри и вне.
Франция и Швеция, став победительницами, увеличили свои терри-
тории: Швеция получила устья почти всех судоходных рек Северной
Германии, Франция – часть Эльзаса. Эти приращения обусловили
преобладание политического могущества Франции и Швеции; осла-
били Австрийский дом.
Вновь не получалось политического равновесия, что привело в даль-
нейшем к возникновению новых войн XVII–XVIII вв.:
– война за бельгийское наследство; завершил ее Ахенский мир 1668 г.;
– Голландская война 1672–1678 гг. Людовик XIV вел войну в союзе
с Англией и Швецией против Голландии, Германской империи, Дании,
Испании и Бранденбурга; завершил эту войну Нимвегенский мирный
трактат 1678–1679 гг.;
– война за пфальцское наследство 1688–1697 гг. Эту войну завершил
Рисвинский мир 1697 г. между Францией и Аугсбургской лигой; заклю-
чен в Рисвике (деревня к юго-западу от Гааги). Франция отказалась
от большинства территорий, захваченных ею после Нимвегенского
мира 1678–1679 гг. (но Страсбург и другие земли в Эльзасе сохранила);
– война за испанское наследство завершилась Утрехтским миром
1713 г. Это общее название ряда заключенных в Утрехте (Утрехт – го-
род в Нидерландах) мирных договоров (франко-английский, франко-
голландский, франко-прусский и др.), которые завершили эту войну
наряду с Раштаттским миром 1714 г.
Утрехтский мир 1713 г. закрепил принцип политического равно-
весия и идеи о вмешательстве одного государства в дела другого; дип-
ломатия стремилась все больше к применению начал справедливости
и равновесия; преобладала школа политических деятелей, которые
под государственным интересом имели в виду расширение террито-
рий и увеличение казны за чужой счет; преобладала меркантильная
система отношений; происходили притеснения нейтральной торговли
посредством правил о морских призах (на основании таких правил
102
нейтральный груз на неприятельских кораблях свободен, а неприятель-

ский груз на нейтральном корабле составлял законный груз), т.е. флаг
корабля не покрывает (не защищает) груза, но и не конфискует его;
– Ахенский мирный трактат 1748 г. завершил войну за австрийское
наследство;
– Губертусбургский мир 1763 г. завершил (наряду с Парижским ми-
ром 1763 г.) Семилетнюю войну (1756–1763), в которой впервые приняла
участие Россия. Подписан Губертусбургский мир в замке Губертусбург
(Саксония);
– Версальский мирный трактат 1783 г. был подписан США и их
союзниками – Францией, Испанией, Нидерландами, с одной стороны,
и Великобританией – с другой. Завершил войну за независимость в Се-
верной Америке (1775–1783). Великобритания признала суверенитет
и независимость США;
– Ништадтский мир между Россией и Швецией 1721 г. (г. Ништадт,
Финляндия) завершил Северную войну. Швеция признала присо-
единение к России Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии, части
Карелии и других территорий.
Политическая сила России росла. Это сказалось и в Кучук-Кай-
нарджийском договоре 1774 г., закончившем войну с Турцией. Этот
договор знаменателен еще и тем, что он позволял России вмешиваться
во внутренние дела Турции с целью защиты прав христианского населе-
ния в Турции. То есть вышеупомянутый договор поставил славянские
и другие народы, проживающие в Турции, под покровительство России.
Со временем появляются документы, регламентирующие законы
и обычаи войны. Это были соглашения о неприкосновенности во вре-
мя войны медицинского персонала (франко-прусское соглашение
1759 г.). Наиболее важным документом XVIII в. можно считать Дек-
ларацию России о вооруженном нейтралитете на море 1780 г., кото-
рая ограничивала произвол каперских судов, определяла положение
неприятельской и нейтральной собственности и т.д. Ранее, а именно
в 1766 г., на основании трактата между Россией и Англией была опре-
делена сущность контрабанды.
Под вооруженным нейтралитетом, согласно Декларации 1780 г.,
понималось:
– нейтральные корабли плавают свободно во время войны;
– нейтральный флаг покрывает неприятельский груз, и флаг же
конфискует груз (т.е. все то, что везется на нейтральном корабле, свободно
от конфискации, и наоборот, груз на неприятельском корабле может
быть конфискован).
103
Вооруженный нейтралитет признали Голландия, Пруссия, Австрия,

Португалия и Северо-Американские Соединенные Штаты.
Таким образом, обширные морские сношения и великие колони-
альные войны рассматриваемой эпохи привели к борьбе нейтральных
народов с воюющими на море за право первых на продолжение мор-
ских торговых сношений с последними.
Развитие международного права в эпоху Утрехтского мира проис-
ходило противоречиво. Доказательством является и то, что согласно
Утрехтскому трактату 1713 г. закреплялось положение о монопольном
праве англичан на вывоз рабов в Южную Америку.
Важную роль имел Вестфальский мир и для России, поскольку
именно в нем Московская Русь впервые фигурировала «в качестве
общепризнанного участника международного общения». Вестфальский
мир стал юридической основой для всех международных договоров
на полтораста лет, вплоть до Великой французской революции. Что
касается дипломатии, то она в рассматриваемый период характеризо-
валась как искусство лжи и вероломства1.
Международные отношения развивались, и появлялись все новые
обычаи, за которыми признавался правовой характер. В частности,
закрепляется правовой статус дипломатов. Под влиянием требований
торговли формируется институт консулов. Постепенно улучшается
правовое положение иностранцев.
Морская торговля способствовала признанию принципа свободы
открытого моря. Постепенно развивался институт военного плена,
т.е. проявлялось в некоторой степени уважение к правам человеческой
личности военнопленного, хотя военнопленных считали преступни-
ками. Было положено начало согласованному решению европейских
проблем не на религиозной основе, а на светской; значимым является
и то, что Вестфальский трактат стал гарантией европейского между-
народного правопорядка.

от Французской революции (1789–1794 гг.)
до Венского конгресса (1814–1815 гг.)
Следующий этап в развитии международного права открыла Фран-
цузская буржуазная революция 1789 г., оказавшая огромное воздей-
ствие на весь ход мировой истории. Как новеллы в области междуна-
1
См.: Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов.
Т. 1. СПб., 1898. С. 95.
104
родного права во времена Французской революции можно отметить

многочисленные акты, которые издавались высшими органами вла-
сти Франции и формально носили внутригосударственный характер.
Поэтому известное значение для анализа международно-правовых
документов имеет то, что тремя ступенями поступательного развития
революции были Учредительное собрание, Законодательное собрание
и Конвент.
Своеобразным кодексом международного права можно назвать
два документа, которые особо выделяются среди многочисленных
актов, принятых в дни Французской революции. Первый их них – это
«Предложения», внесенные депутатом Вольнеем на заседании Нацио-
нального собрания 18 мая 1790 г.; в дальнейшем они были оформлены
в виде декрета от 22–27 мая 1790 г. и частично содержались в гл. VI
Конституции Франции от 3 сентября 1791 г.1
Второй документ – проект Декларации международного права,
представленный Конвенту аббатом (аббат – титул французского ка-
толического священника) Грегуаром 23 апреля 1795 г.
Если международному праву Средних веков не были известны де-
мократические принципы, то при капиталистическом укладе жизни
эти принципы находили свое отражение в таких документах, как Дек-
ларация независимости США 1776 г., Конституция США 1787 г. Что
касается периода Французской революции, то такие принципы, как
народный суверенитет, суверенное равенство государств, невмеша-
тельство во внутренние дела государств, неприкосновенность госу-
дарственной территории и др., были отражены в таких актах, приня-
тых революционной властью, как Декларация международного права
1795 г. и Конституция Франции 1791 и 1793 гг. К примеру, вышеупомя-
нутые конституции провозглашали право убежища для политических
эмигрантов, борцов за дело свободы. Гражданские права иностранцев
приравнивались к правам собственных граждан.
Небезынтересным является то, что вопрос о международной пра-
восубъектности физических лиц был актуальным во времена Фран-
цузской революции; этот вопрос и поныне вызывает немало споров
среди ученых-международников. Можно упомянуть вторую статью
«Предложений» Вольнея, в которой говорилось, что «в этом великом
обществе народы и государства, рассматриваемые как личности, поль-
зуются теми же естественными правами и подчиняются тем же правилам
1
См.: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. Великая Французская буржуазная революция
и международное право // Советский ежегодник международного права, 1989–90–91.
СПб., 1992. С. 37–48.
105
правосудия, как и личности в отдельных обществах». Таким образом,

международно-правовая субъектность индивидов и государств была
поставлена на одну ступень.
Изучая «Предложения» Вольнея, можно отметить следующее: хотя
в документе говорилось, что Национальное собрание «рассматривает
весь человеческий род как составляющий одно единое общество, це-
лью которого является мир и счастье всех и каждого из его членов»,
и вместо господствовавшего принципа «война всех против всех», вме-
сто раздробленности предлагалось объединение (идея сообщества
европейских государств), само деление на цивилизованные и нециви-
лизованные нации оказалось в прямом противоречии с принципами,
выдвинутыми Французской революцией.
Принцип невмешательства был отражен в ст. 3 Декларации между-
народного права 1795 г.: «Ни один народ не имеет права ни вторгаться
во владения другого народа, ни лишать его свобод и естественных
выгод».
Не без внимания остались принцип неприменения силы и прин-
цип территориальной целостности государств (ст. 4): «Всякая война,
предпринятая в иных целях, чем защита справедливого права, являет-
ся насильственным актом, который Великому сообществу надлежит
подавлять, потому что вторжение в одно государство со стороны дру-
гого угрожает свободе и безопасности всех. По этим соображениям
Национальное собрание декретирует, в качестве статьи французской
конституции, что французская нация возбраняет себе с этого момента
начинать какую-либо войну, имеющую целью увеличение ее нынешней
территории».
Декларация аббата Грегуара состояла из 21 статьи. Содержание их
в основном перекликается с Декларацией Вольнея, однако имеются
статьи, существенно дополняющие последнюю. Роль данной Декла-
рации в истории кодификации международного права была значимой.
К примеру, ст. 6 гласила: «Народы взаимно независимы и суверенны,
каковы бы ни были численность населения и размеры территории,
которую они занимают». Декларация отражала мысли просветителей
того времени. Например, ст. 3 формулировала положение, что «народ
должен действовать в отношении других так, как он хочет, чтобы дру-
гие действовали в отношении него, то, что человек должен человеку,
то народ должен другим». В ст. 4 говорилось: «Народы должны в со-
стоянии мира делать друг другу как можно больше добра, а в состоянии
войны – как можно меньше зла». Следует отметить и ст. 8: «Только
то правительство соответствует правам народов, которое основано
106
на равенстве и свободе». Принципы невмешательства провозглашают-

ся в ст. 7: «Народ не имеет права вмешиваться в дела других народов».
Ряд статей посвящен территориальным проблемам. Завершающая,
21-я статья объявляла: «Договоры между народами священны и не-
рушимы». Таким образом, эти два документа – Декларация Вольнея
и Декларация аббата Грегуара, ставшие своеобразным кодексом меж-
дународного права, подчеркивали важность самой идеи кодификации
Были ученые, например Оппенгейм, которые считали Грегуара
утопистом, другие (Ривье) – глашатаем справедливости. Даже если
проект Декларации, которую обсуждал Конвент 23 апреля 1795 г.,
и не был утвержден, без сомнения он содержал систему важнейших
начал в области международного права. В этом и состоит его вели-
чайшее значение.
Принципы, сформулированные в Декларации, в дальнейшем на-
шли самое широкое признание у народов Европы и Америки, оказали
значимое влияние на все последующее развитие международного
права.
Если отечественные ученые, такие как Е.А. Коровин, выделяли
влияние Французской революции на общие принципы международ-
ного права, его субъекты, международно-правовой аспект территории,
проблему населения, на право войны и нейтралитет, то западные уче-
ные (Греве) рассматривали воздействие революции на международно-
правовой порядок, выделяя идею естественных границ1.
Революция 1789 г. знаменательна и тем, что в практику был вве-
ден плебисцит. При присоединении к Франции Авиньона и Савойи
в 1791 г. было проведено голосование на присоединяемых территориях.
Значение Французской революции многогранно. Она способствова-
ла утверждению принципа свободы речного торгового судоходства.
В декрете от 16 ноября 1792 г. предусматривалось, что «река – общая
и неотчуждаемая собственность стран, орошаемых ее водами. Ни один
народ не имеет права на исключительное обладание рекой, на созда-
ние помех соседним народам, населяющим берега выше по течению,
и не может пользоваться преимуществами».
Эти положения впоследствии были учтены при принятии Заклю-
чительного акта Венского конгресса 1815 г. В свою очередь положения
Конгресса о международных реках легли в основу доктрины и практики
последующего периода вплоть до 1917 г.
1
См.: Коровин Е.А. Революция и международное право // Французская буржуазная
революция 1789–1794 гг. М.; Л., 1941.
107
О свободе рек писал Е.А. Коровин, справедливо полагая, что борьба

Французской революции за «свободу рек» дополнялась и ее кампанией
за «свободу морей». Французский народ идею владычества на море за-
меняет идеей свободы морей: «Моря не должны иметь иного хозяина,
кроме труда и торговли»1.
Огромный вклад внесла Французская революция в развитие ин-
ститута прав человека. Отметим наиболее важные статьи Декларации
прав человека и гражданина. Это ст. 1: «Люди рождаются и остаются
свободными и равными в правах»; ст. 2: «Цель каждого государствен-
ного союза составляет обеспечение естественных и неотъемлемых прав
человека. Таковы свободы, собственность, безопасность и сопротив-
ление угнетению»2.
Через много лет ряд положений Декларации прав человека и граж-
данина будет включен во Всеобщую декларацию прав человека, утвер-
жденную Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.
Сходство отдельных статей подтверждает значимость идей и прин-
ципов Французской революции в области прав человека и в наши дни.
К примеру, ст. 1 закрепила положение о том, что «все люди рождаются
свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены
разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства»,
а ст. 3 – «Каждый человек имеет право на жизнь, свободу и на личную
неприкосновенность».
Что касается положения иностранцев, то в документах Французской
революции ему также уделяется внимание. Статус иностранца в Кон-
ституции Франции 1791 г. определяется следующим образом: «Ино-
странцы, независимо от того, имеют ли они оседлость во Франции,
наследуют своим родственникам, иностранцам или французам. Они
могут заключать договоры на имущество, находящееся во Франции,
и принимать таковое, и располагать им на равных началах с француз-
скими гражданами всеми теми способами, которые разрешены зако-
нами. Иностранцы, которые находятся во Франции, подчиняются тем
же уголовным и полицейским законам, что и французские граждане».
Нельзя не упомянуть о праве убежища, которое также было провоз-
глашено Французской революцией. Законодательные акты Француз-
ской революции выделили его политический характер, а также призна-
ли подобные мотивы единственным основанием его предоставления.
1
Коровин Е.А. Указ. соч. С. 536–548.
2
Декларация прав человека и гражданина. Принята Национальным собранием
26 августа 1789 г. // Конституции государств Европы. В 3 т. / Под общ. ред. Л.А. Окунь-
кова. Т. 3. М., 2001. С. 433.
108
Конечно же право убежища предоставлялось «борцам за дело свободы».

(Из Конституции Франции: «Французская республика предоставляет
убежище иностранцам, изгнанным из своего отечества за дело свободы,
и отказывает в нем тиранам».)
Таким образом, вопросы международно-правовой защиты прав
личности на основе демократического принципа всеобщего полити-
ческого равенства заняли видное место в годы революции.
Для рассматриваемого периода характерно и то, что формули-
ровались новые основы права войны, согласно которым выдвига-
лись требования гуманного обращения с пленными, уважение прав
мирного населения, проводилось различие между комбатантами
и мирным населением. Война считалась допустимой, если она носила
характер оборонительной, т.е. осуществлялась в защиту попран-
ных прав. Частная собственность объявлялась неприкосновенной.
Что касается науки международного права, то здесь надо отметить
труды зарубежных ученых, таких как Э. Ваттель, С. Пуффендорф,
К. Бинкерсхук и др., концепция понимания международного права
которых формировалась под влиянием трудов Г. Гроция. К примеру,
Э. Ваттель предлагал в международном праве различать естественное
и позитивное право1.
Другие авторы, в частности Г.Ф. Мартенс (Германия), уделяли
особое внимание позитивному праву, хотя и различали естественное
и позитивное право. По мнению Г.Ф. Мартенса, естественное между-
народное право связывает все народы, а позитивное действует только
в Европе.
В России помимо переводов зарубежных авторов со времен Петра I
начинают выходить отечественные монографические исследования.
Наиболее яркая – работа П.П. Шафирова о законных причинах войны
России со Швецией «Рассуждения: какие законные причины Его цар-
ское Величество Петр Первый царь и повелитель…» (первое издание –
1717 г., второе – 1719 г., третье – 1722 г.), изданная в Санкт-Петербур-
ге. Автор рассмотрел такие вопросы, как положение дипломатических
агентов воюющих сторон при начале войны, положение подданных
этих сторон на территории противника, воззвание к населению, по-
ложение пленных, сражающееся и мирное население, капитуляции,
репрессалии2.
1
См.: Ваттель Э. Право народов, или Принципы естественного права, применяемые
к поведению и делам наций и суверенов. М., 1960. С. 30.
2
См.: Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России
(1647–1917). С. 81–82.
109
Большинство последующих работ ученых России того же периода

по вопросам международного права носило политический и полемиче-
ский характер. К таким работам можно отнести труды В.Т. Золотниц-
кого «Сокращение естественного права, выбранное из разных авторов
для пользы российского общества Владимиром Золотницком» (СПб.,
1764 г.), «Зундские пошлины» (1857 г.); П.А. Левашова «О первенстве
и председательстве европейских государей и их послов и министров»
(СПб., 1792 г.), «Плен и страдание россиян у турков, или Обстоятель-
ное описание бедственных приключений…» (СПб., 1790 г.).
Необходимости создания международной организации, основной це-
лью которой было бы обеспечение мира, уделил свое внимание В.Ф. Ма-
линовский в работе «Рассуждения о мире и войне» (СПб., 1803 г.).
Характер дипломатии резко изменяется во времена Французской
революции. Особое значение Наполеон придавал консульской службе.
Он провел реформы, которые отразились на качественном составе
министерства иностранных дел, на сокращении штата; считалось,
что если для посланника народа важны «порода» и богатство, то для
секретаря и консула – способность и знание дела.
Таким образом, дипломатическое искусство постепенно станови-
лось важным для многих стран и должно было проводиться умело, а за-
щита своих прав должна была осуществляться без угроз и без оружия,
хотя на то время уже были известны такие работы, как «Кодекс дип-
ломатии и международного права», изданный еще в 1693 г. Г.В. Лейб-
ницем, и др. Позднее стали появляться сборники международных
договоров. Один из них – «Собрание договоров о союзе», изданный
в 1791 г. (всего семь томов, и издавались они по 1801 г.), автором яв-
лялся Г.Ф. Мартенс (Германия).
Наличие прогресса в развитии международного права данного пе-
риода очевидно, и все же оно было непростым. Об этом свидетель-
ствует то, что государства, которые вели войну против Наполеона
и которые были верны принципам справедливости, невмешательства
и самоопределения, принципу отказа от войны с целью завоевания,
одержав победу, отреклись от них и в 1815 г. подписали Акт о свя-
щенном союзе (Россия, Австрия, Пруссия), к которому в дальнейшем
присоединились и другие государства (Великобритания, Франция)
и согласно которому выдвигался принцип легитимизма, т.е. право
законной династии занимать престол, что повлекло за собой право
вмешиваться во внутренние дела суверенных государств.
Подводя итоги, необходимо отметить, что в политической сфере
международно-правовое регулирование оставалось фикцией.
110

от Венского конгресса (1814–1815 гг.)
до Парижского конгресса 1856 г.
Священный союз, созданный на Венском конгрессе 1815 г., стал
идейно-политической основой венской системы международных отно-
шений. Россия в этом союзе играла значительную роль, ориентируясь
на тесное сотрудничество с двумя главными германскими государства-
ми – Австрийской империей и Прусским королевством. Священный
союз, основываясь на принципе легитимности, стал выступать гаран-
том территориальной стабильности в Европе, а также внутреннего
правопорядка в случае революционных посягательств.
Эпоха 1815–1856 гг. являлась периодом борьбы начала легитимизма
и остатков системы политического равновесия с новым политиче-
ским фактором – национальным принципом. Ряд государств в связи
с революционными выступлениями в Венгрии в 1848 г. выступили
за признание невмешательства.
Венский конгресс, продолжавшийся с сентября 1814 г. по июнь 1815 г.,
на свои заседания собрал 216 глав европейских государств (за исклю-
чением Турции). Данный Конгресс называли самым торжественным,
многолюдным съездом дипломатов и государей, собравшихся с целью
упрочить мир и заложить основы будущего международного порядка1.
Конечным результатом работы конгресса был ряд политических
комбинаций и распределений территорий, нарушивших начало леги-
тимизма. Основной целью России, Австрии и Пруссии было создание
гарантии защиты против возможного повторения агрессии со стороны
Франции; удовлетворение собственных территориальных притяза-
ний. Венский конгресс завершил свою работу незадолго до победы
при Ватерлоо.
Новые территориальные изменения нашли отражение в Заключи-
тельном акте Конгресса от 28 мая (9 июня) 1815 г. и многочисленных
приложениях к нему2. Создается Германская конфедерация; земли
Германии и Италии отошли к Австрии; польские земли отошли к Прус-
сии и Австрии; выделяется город Краков с небольшой территорией
и создается Независимая Краковская республика (вольный город)
1
См. подробнее: Даневский В.П. Исторический очерк развития международных
сношений и международного права: Пособие к изучению истории и системы между-
народного права. Харьков, 1892.
2
См. подробнее: Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных
Россией с иностранными державами. Т. 9. СПб., 1892. С. 309–310.
111
под совместным протекторатом Австрии, России и Пруссии. Эта Рес-

публика прекратила свое существование в 1846 г. присоединением
к Австрии. Венский конгресс провозгласил Швейцарию вечно ней-
тральной под покровительством Европы.
Знаменательным можно назвать принятие Конгрессом специально-
го Положения относительно дипломатических агентов от 7 (19) марта
1815 г. Впервые учреждаются ранги дипломатических представителей:
посол, посланник, поверенный в делах, и определяется порядок их
назначения.
Венский конгресс первым осудил работорговлю (Декларация дер-
жав об уничтожении торга неграми 1815 г.). Венский конгресс также
принял Постановление о свободе судоходства по рекам, которые про-
текают по территории нескольких государств (была признана свобода
судоходства по реке Конго). Принятие данного Постановления об-
основывалось тем, что такие реки имеют международное значение,
являются артериями для свободного международного обмена. Вместе
с тем были определены фискальные права и полицейские обязанности
прибрежных государств.
Историками, юристами доказано, что был создан порядок на осно-
вании уступок и соглашений между различными началами и системами.
Ни один принцип на Конгрессе не получил полного признания и осу-
ществления. Ученые утверждают, что соединение во многом противопо-
ложных принципов и взглядов – вот что явилось фундаментом Венского
конгресса. Дальнейшая история, а именно Греческая революция 1826 г.,
Французская революция 1848 г., события в Германии, – все это делало
творения Венского конгресса преходящими и нежизнеспособными.
И все же постановления Венского конгресса оставили в истории меж-
дународных отношений и в системе международного права свой след.
5.4. Международное право

в период от Парижского конгресса 1856 г.
до Берлинского конгресса 1878 г.
Первая восточная война 1853–1856 гг. (Крымская) закончилась

Парижским мирным конгрессом, на котором был подписан трак-
тат от 18 марта 1856 г. Парижский мир 1856 г. был заключен между
Россией, с одной стороны, и Францией, Великобританией, Турцией,
Сардинией, Австрией и Пруссией – с другой.
Конгресс 1856 г. был первым международным собранием, на кото-
ром официально мусульманское государство – Турция было принято
112
в состав международного союза, тем самым было провозглашено, что

и на Турцию распространяется европейское международное право.
На этом Конгрессе была принята Декларация о праве морской вой-
ны, которая подтверждала положения Декларации о вооруженном
нейтралитете 1780 г. и дополняла ее положением, согласно которому
каперство запрещалось. Согласно Парижскому трактату 1856 г. Рос-
сия возвращала Турции Карс, уступала Молдавскому княжеству устье
Дуная и часть Южной Бессарабии, Черное море объявлялось ней-
тральным. России и Турции запрещалось держать там военный флот.
Подтверждалась автономия Сербии и Дунайских княжеств.
Знаменательным прогрессом в международном праве можно на-
звать разработку и принятие вышеупомянутой Декларации (Парижская
морская декларация от 16 апреля 1856 г.), положениями которой:
– каперство отменялось навсегда (каперство – нападение воору-
женных частных торговых судов воюющего государства с его разре-
шения (так называемые каперские свидетельства) на неприятельские
торговые суда или суда нейтральных государств, перевозящие грузы
для неприятельского государства);
– нейтральный флаг покрывает неприятельские товары, за исклю-
чением контрабанды;
– нейтральная собственность, за исключением военной контрабан-
ды, не может быть захвачена под неприятельским флагом;
– блокада, для того чтобы быть обязательной, должна быть действи-
тельной, т.е. поддерживаться достаточной силой, чтобы фактически
воспретить приближение к неприятельскому берегу.
Декларация 1856 г. сыграла важную роль в развитии международ-
ного права, в частности морского международного права.
В 1856 г. Мексика и Испания не решились отказаться от каперства.
Также не отказались от каперства Северо-Американские Соединен-
ные Штаты; так как отказ от каперства представлялся опасностью
для обороны тех государств, которые не обладали значительными
военными флотами, а имели больше коммерческие флоты. Соглас-
но Декларации 1856 г. определялся режим свободы торгового су-
доходства во время войны по международным рекам: Рейн, Дунай,
Эльба – в Европе, Миссисипи и Св. Лаврентия – в Америке, Конго
и Нигер – в Африке.
22 августа 1864 г. в Женеве на дипломатической конференции была
принята Конвенция об улучшении участи раненых и больных вои-
нов во время сухопутной войны, которая положила начало развитию
направления современного гуманитарного права. Первым между-
113
народно-правовым документом, регулировавшим правила ведения

вооруженной борьбы, стала принятая в 1868 г. Декларация об отмене
употребления взрывчатых и зажигательных пуль (Петербургская дек-
ларация 1868 г.).
Конвенция 1864 г. и Декларация 1868 г. явились началом периода
кодификации защиты жертв войны и ограничения методов и средств
ведения войны.
Во второй половине XIX в. не без внимания остался вопрос о пра-
вовом регулировании международного транспорта и связи. К приме-
ру, в 1874 г. был подписан акт об учреждении Всемирного почтового
союза, согласно которому устанавливался свободный транзит писем
и посылок через территорию участников. В 1875 г. была принята Кон-
венция о Телеграфном союзе. Международные экономические связи
способствовали активизации правового регулирования, и в 1890 г. была
принята многосторонняя Железнодорожная конвенция.
Первыми специализированными международными организация-
ми в описываемый период являются помимо названного Всемирного
почтового союза (1874 г.) такие, как Международный телеграфный
союз (1865 г.), Международный союз для измерения земли (1864 г.),
Международный железнодорожный союз (1886 г.), Международный
комитет мер и весов (1875 г.) и др.
Таким образом, в рассматриваемый период международное право
стало необходимым результатом значительного объема международных
отношений.

от Берлинского конгресса 1878 г. до Берлинской
(Африканской) конференции 1884 – 1885 гг.
Конгресс в Берлине был созван по инициативе Англии и Австро-

Венгрии при посредничестве Германии. Он проходил под предсе-
дательством имперского канцлера Германии, состоял из министров
и посланников Германии, Англии, Австро-Венгрии, Франции, Италии,
России и Турции. Армянская и болгарская делегации не получили
права участия в конгрессе. Так появилась балканская проблема, а за-
тем и армянский вопрос, получивший официальное дипломатическое
признание на Берлинском конгрессе 1878 г.
Берлинский конгресс вновь подтвердил свободу плавания по Ду-
наю, сохранил Дунайскую международную комиссию, постановил
срыть крепости и запретил плавание военным кораблям от железных
114
ворот до устья. Великие западные державы способствовали политике

геноцида западных армян1.
В.М. Хвостов подчеркивал, что «Берлинский трактат значительную
часть армянского народа оставил под игом Турции. История показа-
ла, что это решение держав стало роковым для турецких армян, оно
привело к их физическому уничтожению»2. Англия и Австро-Венгрия
стремились по мере возможности ограничить территориальные при-
обретения России и расширение ее влияния на Балканах и в Малой
Азии. Россия была вынуждена отказаться от некоторых положений
Сан-Стефанского договора в пользу Турции. Россия возвратила Тур-
ции долину Аламкерта и Баязет. Затем ст. 16 Сан-Стефанского дого-
вора была заменена 61-й статьей3, которая уже не содержит никаких
действительных гарантий утверждения порядка в армянских вилайетах
в случае возможных погромов армян.
В дальнейшем вследствие роста противоречий между крупными
державами армянский вопрос еще более обострился, что и привело
к геноциду армян.
Берлинский конгресс 1878 г. большое внимание уделил территори-
альным изменениям на Балканах. Важной особенностью Берлинского
конгресса является и то, что он поставил вопрос о международном
признании независимости Черногории, Сербии, Румынии в зависи-
мость от признания их правительствами полного гражданского и по-
литического равенства граждан всех вероисповеданий, свободы сове-
сти и богослужения. Историки утверждают, что именно это привело
к соответствующим изменениям в законодательстве Румынии в 1881 г.
и Сербии в 1882 г. (Румыния и Сербия были признаны королевствами).
Конгресс 1878 г., вынужденный предоставить независимость Бол-
гарии, Сербии и Черногории, юридически подтвердил право наций
на государственное самоопределение. Но нерешенные важнейшие
противоречия на Балканах в дальнейшем обусловили Первую мировую
войну. Согласно положениям Берлинского трактата были отменены
положения Сан-Стефанского договора относительно Боснии и Гер-
1
См.: Кирокосян Дж., Саакян Р. Армения в документах международной дипломатии
и советской политики. Ереван, 1972. С. 128.
2
Хвостов В.М. История дипломатии. Т. 2. М., 1963. С. 128.
3
61-я статья Берлинского конгресса 1878 г.: «Блистательная Порта обязуется осуще-
ствить, без дальнейшего промедления, улучшения и реформы, вызываемые местными
потребностями в областях, населенных армянами, и обеспечить их безопасность от чер-
кесов и курдов. Она будет периодически сообщать о мерах, принятых ею для этой цели,
державам, которые будут наблюдать за их применением» // Сборник договоров России
с другими государствами. 1856–1917 гг. М., 1952. С. 187–207.
115
цеговины, в результате чего обе эти провинции были отданы во вре-

менное управление Австро-Венгрии. Официально, для умиротворения
и обеспечения существования в них нового политического строя, сул-
тан считался верховным владетелем, хотя все права управления были
в руках Австро-Венгрии. Такой же участи удостоился и Кипр.
Соглашаясь с мнением ученых-международников о том, что Бер-
линский конгресс 1878 г. ничего не внес нового в развитие междуна-
родного права, все же необходимо отметить его значимость. В част-
ности, в ст. 26 Берлинского трактата закреплялось обязательство го-
сударств обеспечивать защиту прав человека от дискриминации; в ст.
35 утверждалось, что различия в религиозных верованиях и испове-
дованиях не должны являться поводом для непризнания за кем-либо
его гражданских и политических прав1. Берлинский трактат 1878 г.
явился важным документом также во внешнеполитической и дипло-
матической области2.

от Берлинской конференции 1884–1885 гг.
до Гаагских конференций
В международной конференции 1884–1885 гг. участвовало 14 госу-
дарств (Великобритания, Германия, Россия, Франция, США, Бельгия,
Португалия и др.). Все морские державы Европы и Северо-Американ-
ских Соединенных Штатов того времени собрались для решения во-
просов колонизации, свободы торговли и судоходства, борьбы с рабо-
владением и торговлей неграми в странах бассейна рек Конго и Нигер.
Конференция провозгласила:
– свободу торговли в бассейне и устьях реки Конго для европейцев
и туземцев на началах полного равенства с платежом лишь тех пош-
лин, которые будут установлены в виде вознаграждения за издержки,
полезные для судоходства;
– полную свободу судоходства по реке Конго и ее притокам;
– распространение свободы судоходства для торговых целей и на время
войны (за исключением военной контрабанды);
– обязанность всех держав при завладении территориями или при ус-
тановлении протектората над какой-либо землей заявить о факте за-
владения или протектората дипломатическим путем другим державам;
1
См. подробнее: Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных
Россией с иностранными державами. Т. 8. СПб., 1888. С. 668–670.
2
См.: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. С. 123–124.
116
– обязанность держав решать свои споры с помощью посредника,

прежде чем прибегать к помощи оружия.
Колонизация территорий в Африке и возникающие спорные вопро-
сы об их принадлежности вызвали рост европейского частного интере-
са к данному региону. Европейцы, проникая в Африку, сталкивались
с сопротивлением местного населения, и все же в течение 1880–1905 гг.
большая часть Африки была разделена между Бельгией, Германией,
Англией, Италией, Португалией. В 1884 г. интенсивная конкуренция
европейцев на африканской территории и неточное указание границ
привели к тому, что была созвана Берлинская конференция.
На Конференции было решено, что право открытия «ничейной»
территории не является достаточным правовым основанием для ок-
купации территории. Что касается оккупации, то она должна быть
эффективной, т.е. государство должно осуществлять в отношении
этой территории акты власти. Более того, об акте оккупации государ-
ство должно сообщить (нотифицировать) другим государствам. Также
Конференция признала свободу судоходства по рекам Нигер и Конго.
В течение последующих 15 лет были заключены многочисленные
соглашения между европейскими государствами. Первое соглаше-
ние было заключено в 1890 г. между Англией и Германией, согласно
которому между ними разграничивались сферы влияния в Африке.
Второе – между Англией и Францией, признававшей британские
интересы в области между озером Чад и рекой Нигер и подтвердив-
шей французскую власть в пустыне Сахара. Затем – между Англией
и Италией в 1891 г. и между Францией и Германией в 1894 г. и т.д.
Эти соглашения конкретизировали европейские границы в Африке.
Африканские государства не были приглашены на Берлинскую кон-
ференцию, так как ни о каком согласии населения захватываемых
территорий не было и речи.
Конференция, созванная для решения спорных вопросов, возник-
ших в результате борьбы за раздел Тропической Африки, завершилась
подписанием Генерального акта 26 февраля 1885 г. Таким образом,
Европа, разделенная военно-политическими и экономическими про-
тиворечиями, шла к войне за передел мира. Попытки оттянуть военное
решение споров привели к использованию в этих целях международно-
го права. Правовые нормы, регулирующие занятие «новых» территорий
Ю.А. Баскин, Н.Б. Крылов, Д.Б. Левин и др. называют «кодексом
колониальной экспансии».
Вместе с тем нельзя не оценить позитивный результат – формиро-
вание режима свободы торгового судоходства по международным рекам
117
Африки Конго и Нигер. Заключительный акт Берлинской конферен-

ции от 26 февраля 1885 г. является образцом юридического оформле-
ния колониальной политики.
5.7. Гаагские конференции мира 1899 и 1907 гг.

Первая конференция, получившая название «мирной», состоялась
в Гааге в мае 1899 г. В работе конференции участвовали 27 государств
Европы, Азии и Америки (21 европейская и 6 неевропейских стран:
США, Мексика, Китай, Япония, Персия, Сиам). Местом проведения
мир обязан активной позиции королевы Нидерландов, предложив-
шей небольшой городок в качестве места проведения конференции,
превратившийся в «колыбель» международного гуманитарного права.
Вопрос об ограничении вооружений волновал многих ученых,
юристов, дипломатов разных стран. К примеру, один из авторитет-
ных членов Института международного права – Г. Роллэн-Жакмэн1 –
на сессии в Гейдельберге в 1887 г. выступил с предложением начать
переговоры об ограничении вооружений. Хотя этот вопрос волновал
ведущих юристов разных стран, но отношение к нему было неодно-
значным. К примеру, по мнению Штерка (Германия), нежелательны
ни полное, ни частичное разоружение; Лапрадель (Франция) резко
критиковал саму идею ограничения орудий войны; Веснич (Сербия)
полагал, что задачу национального объединения великие державы
решили и поэтому могут сокращать свои вооружения, а малые народы
пока не готовы к этому; Камаровский (Россия) считал, что идея мира
еще не проникла в общественное сознание.
Что касается ведущего этой конференции Ф.Ф. Мартенса, то он
видел один выход в вопросах разоружения – замораживание вооруже-
ний2. Основной вопрос был о сокращении вооружений. Результатом
явилось ограничение военных издержек, что было «весьма желательно
в интересах увеличения материального благосостояния человечества
и поднятия его нравственного уровня» (из инструкции российской
делегации).
Первая конференция (1899 г.) была проведена по инициативе Рос-
сии; вторая (1907 г.) – по инициативе России и США. Работа первой
конференции предусматривала три направления: 1) вопрос разору-
1
Г. Роллэн-Жакмэн – главный редактор журнала «Международное право», член
общества «Институт международного права».
2
См. подробнее: Пустогаров В.В. Ф.Ф. Мартенс – юрист, дипломат. М., 1999.
С. 150–153.
118
жения; 2) средства мирного урегулирования международных споров;

3) международное закрепление законов и обычаев войны. На конфе-
ренции предлагалось рассмотреть следующие вопросы:
– замораживание вооруженных сил и вооружений;
– запрет на использование вооруженными силами новых видов
огнестрельного оружия и взрывчатых веществ;
– ограничение использования взрывчатых веществ в сухопутной
войне, запрет использования метательных снарядов с воздушных шаров;
– запрет на миноносные подводные лодки и суда с таранами;
– применение к морской войне Женевской конвенции о раненых
и больных 1864 г.;
– признание нейтральности шлюпок и иных спасательных срудств
в морском сражении;
– пересмотр Декларации о законах и обычаях войны 1874 г.;
– принятие государствами добрых услуг, посредничества и добро-
вольного третейского разбирательства.
Программы, проекты резолюций, составленные Ф.Ф. Мартенсом,
и те решения, которые были найдены для конкретных вопросов, при-
обрели большое значение для международного права в целом. Участники
конференции 1899 г. пришли к одному мнению, что для роста мате-
риального и нравственного благосостояния человечества желательно
ограничение расходов на военные дела, и подписали следующие меж-
дународные правовые документы: а) Конвенцию о законах и обычаях
сухопутной войны 1899 г. (не подписали США, Китай, Швейцария);
б) Конвенцию о мирном решении международных столкновений,
согласно которой учреждались Постоянная палата международного
третейского суда и институт международных следственных комиссий;
в) Конвенцию о применении к морской войне начал Женевской кон-
венции о раненых и больных 1864 г.; г) Декларации об ограничении
средств военных действий, предусматривающие: 1) запрет на метание
взрывчатых веществ с воздушных шаров; 2) на снаряды с ядовитыми
газами; 3) на расплющивающиеся пули.
Хотя долгие годы итоги вышеупомянутой конференции имели резко
негативную оценку, время доказало, что мирная инициатива России
1898 г. стала началом долгого пути к разоружению в международных от-
ношениях. Таким образом, первая Гаагская конференция мира 1899 г.
явилась важным событием в развитии международных отношений
и международного права.
На второй Гаагской конференции (1907 г.) внимание сосредоточи-
лось на юридических вопросах права войны. Число участников воз-
119
росло до 44 государств. Вторая Гаагская конференция является знаме-

нательным этапом в развитии международного гуманитарного права.
Результаты первой Гаагской конференции не остались незамечен-
ными. Усилился протест против гонки вооружений. В Западной Европе
и США возросла активность обществ друзей мира: возникло «Общество
мира» (1909 г., Москва), его филиалы были в Одессе, Риге, Новочер-
касске, Петербурге, Киеве и других городах. Распространялись паци-
фистские брошюры, к примеру, Л.Н. Толстого «Можно ли воевать?»
(Петербург, 1901 г.), «Патриотизм и войны» (Москва, 1906 г.)1 и др.
За рубежом такие общества друзей мира были известны еще в 1870 г.:
«Американское общество мира» и др.
Понимая правительственные попытки организовать и упорядочить
взаимоотношения народов на пользу мира и лучшего взаимного обще-
ства, Ф.Ф. Мартенс пытался предвидеть результат, согласно которому
вряд ли «удастся водворить вечный мир и привести к разоружению»2.
На второй конференции мира правительством России предлагались
к обсуждению следующие вопросы:
– усовершенствование постановлений Конвенции о мирном ре-
шении международных столкновений;
– дополнения к постановлениям Конвенции о законах и обычаях
сухопутной войны (1899 г.);
– выработка конвенции о законах и обычаях морской войны;
– дополнение к Конвенции 1899 г. о применении к морской войне
начал Женевской конвенции 1864 г.
Вопрос о разоружении для многих держав был неразрешимым.
К примеру, Англия, готовая к разоружению, вернее, к ограничению
вооружения, мотивировала свое увеличение расходов на военные нуж-
ды тем, что другие страны ее вынуждают поступать таким образом
своим растущим вооружением (имелась в виду Германия). В результате
к началу работы второй конференции мира 1907 г. казался исполни-
мым один лишь вопрос, а именно дополнение конвенций, принятых
на первой конференции мира. Гаагская мирная конференция 1907 г.
явилась продолжением начатого дела, поставив вопросы усовершен-
ствования и развития принятых международно-правовых актов, не-
обходимости международного трибунала, преодоления антагонизма
между двумя формировавшимися блоками (Англия, Франция, Россия
и Германия, Австро-Венгрия). Сложившиеся внешнеполитические
условия затрудняли работу конференции. Все это сказалось при раз-
1
См. подробнее: Пустогаров В.В. Указ. соч. С. 240–241.
2
См. там же. С. 242.
120
работке проектов документов в комиссиях, и работа в этой области

шла «трудно и медленно»1. Результатом кропотливого труда комиссий
на второй конференции мира 1907 г. явились следующие шаги:
– кодификация права морской войны;
– конвенция об учреждении в Гааге международного призового
суда;
– рекомендация в Заключительном акте конференции об умень-
шении расходов на вооружение.
18 октября (5 октября) 1907 г. конференция мира приняла Заклю-
чительный акт, к которому были приложены 13 конвенций и одна
декларация о запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ
с воздушных судов. Что касается конвенций, то это были:
– о мирном решении международных столкновений;
– об ограничении случаев обращения к силе для взыскания по до-
говорным долговым обязательствам (конвенция Драго – Портера2);
– об открытии военных действий;
– о законах и обычаях сухопутной войны;
– о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в сухопутной
войне;
– о положении неприятельских торговых судов при открытии во-
енных действий;
– об обращении торговых судов в военные;
– об установке автоматических контактных подводных мин;
– о бомбардировке морскими силами во время войны;
– о применении к морской войне начал Женевской конвенции
1864 г.;
– о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в мор-
ской войне;
– об учреждении международного призового суда;
– о правах и обязанностях нейтральных держав в морской войне.
Надо отметить, что конвенции, принятые в 1899 и 1907 г., явились
в истории развития международных отношений и международного
права значимым событием. Вышеупомянутые конвенции до сих пор
остаются сводом общепризнанных принципов и норм международного
права, относящихся к войне. Их иногда называют «Право Гааги» или
«Право войны». Гаагские конвенции первой и второй конференции
1
Цит. по: Пустогаров В.В. Указ. соч. С. 243–244, 260.
2
Л.М. Драго – автор идеи о недопустимости вооруженной интервенции в целях
взыскания долгов, министр иностранных дел Аргентины, юрист, дипломат, публицист,
делегат на конференции; Х. Портер – представитель США.
121
послужили отправной точкой для многих других конвенций, принятых

в области международного гуманитарного права. Таковыми являются:
– Конвенция о режиме военнопленных (1920 г.);
– Женевские конвенции о защите жертв войны (1949 г.) и Допол-
нительные протоколы к ним (1977 г.).
Хотя и не вступила в силу, но была принята Конвенция о между-
народном призовом суде.
Немаловажным является и то, что получает свое развитие институт
международных следственных комиссий, хотя он не стал популярным.
О значимости второй конференции мира 1907 г. говорит и тот факт,
что Гаагский форум носил всемирный характер. Это был форум, опре-
деляющий «основы для общей жизни народов»1.
Гаагские конвенции явились своего рода правилами ведения вой-
ны, и прогресс в этой области был ощутимым. Международное пра-
во становилось регулятором значительного объема международных
отношений, накопленный нормативный материал являлся началом
международного правового сознания.
5.8. Переход к современному международному праву

(период с 1919 по 1946 г.)
Прежде чем отметить значимые события данного периода, нельзя
не упомянуть и о 1917 г., который был знаменит тем, что в результате
Великой Октябрьской социалистической революции появляется Со-
ветская Россия, выдвинувшая политические и международно-правовые
идеи, оказавшие влияние на развитие международного права. Одним
из значимых документов революции явился Декрет о мире 1917 г.,
согласно положениям которого грабительские войны объявлялись
величайшим преступлением против человечества, выдвигались тре-
бования о ликвидации колониальных отношений, провозглашалось
право народов на самоопределение, противоправным деянием квали-
фицировалась аннексия (захват чужих земель), отвергались аргументы,
при помощи которых обосновалась законность колониальных захватов,
запрещалась тайная дипломатия.
Таким образом, Декрет о мире 1917 г. явился выражением сотрудни-
чества государств с различной социальной системой и наличия общего
международного права, которое выражало бы «правовое сознание
демократии вообще»2.
1
Цит. по: Пустогаров В.В. Указ. соч. С. 266.
2
Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. С. 149.
122
Первая мировая война 1914–1919 гг. ознаменовалась принятием

Версальского мирного договора 1919 г., который изменил политиче-
скую карту мира и оказал существенное влияние на развитие между-
народного права.
Бедствия, которые принесла война, показали международному сооб-
ществу, что необходимы средства для ограничения войн и обеспечения
международного мира. Основным механизмом для решения задачи
была призвана стать Лига Наций. 18 января 1919 г., в 48-ю годовщину
основания в Версале Германской империи, состоялось первое пле-
нарное заседание Парижской конференции. Конференция, работаю-
щая под лозунгом «Мир, который мы должны заключить, есть мир
народов»1, разработала Статут Лиги Наций, создание которой, как
надеялись ее творцы, должно было установить вечный мир на Земле.
На пленуме Парижской конференции в апреле 1919 г. был принят
Статут Лиги Наций, а в июне 1919 г. состоялось подписание Версаль-
ского мирного договора с Германией (вступил в силу в январе 1920 г.).
Статут Лиги Наций, являясь нераздельной составной частью Вер-
сальского мирного договора, был включен также в Сен-Жерменский
мирный договор союзных держав с Австрией (10 августа 1919 г.), в Ней-
ский мирный договор с Болгарией (27 ноября 1919 г.), в Трианонский
договор с Венгрией (4 июня 1920 г.) и в Севрский договор с Турцией
(не ратифицированный). Тем самым подчеркивалась неразрывная
связь между назначением Лиги Наций и международным политиче-
ским порядком, установленным мирными договорами.
Статут Лиги Наций (окончательный текст) закреплял так называемое
доброе пожелание в вопросе воспрещения частной фабрикации оружия
и военных материалов, что мешало членам Лиги Наций вести между собой
соревнование во всех видах вооружений. По положениям Статута Лиги
Наций сфера действия международного права ограничивалась «организо-
ванными народами», колониальные страны и народы из нее исключались.
В соответствии со Статутом в 1922 г. была учреждена Постоянная
палата международного правосудия – первый постоянный междуна-
родный суд. Статут Лиги Наций предусматривал процедуры мирного
разрешения споров между государствами. Являясь первым между-
народным механизмом по предотвращению военных конфликтов
и укреплению всеобщего мира и безопасности, Лига Наций взяла
на себя следующие обязательства:
– не прибегать к войне;
– поддерживать в полной гласности международные отношения;
1
Водовозов В.В. Версальский мир и Лига Наций. Пг., 1922. С. 14.
123
– строго соблюдать предписания международного права;

– добросовестно соблюдать все договорные обязательства.
Отрицательными аспектами Статута Лиги Наций можно назвать
то, что он:
– не предусматривал действенных средств предупреждения войны;
– не запрещал обращения государств к войне как к средству разре-
шения международных споров;
– узаконивал колониализм.
Хотя в 1924 г. Лига Наций и приняла Протокол о мирном разре-
шении споров, согласно которому агрессивная война объявлялась
международным преступлением и в котором давалось определение
агрессии, но Протокол не вступил в силу. Надо отметить, что данное
определение агрессии, получившее закрепление в конвенциях, за-
ключенных СССР с некоторыми соседними государствами, не только
имело политическое и международно-правовое значение в те дни, ко-
гда оно было принято, но и впоследствии сыграло значительную роль
при принятии Генеральной Ассамблеей ООН резолюции от 14 декабря
1974 г., содержащей определение агрессии.
Версальский мирный договор историками и международниками
определялся договором о перемирии и потому «с самого начала таил
в себе зерно будущей войны»1.
Следующим шагом в направлении к современному международ-
ному праву явилось принятие в 1928 г. Парижского пакта об отказе
от войны как орудия национальной политики, или «пакта Бриана –
Келлога»2 (вступил в силу 24 июня 1929 г.). Международное право тех
времен признавало войну законным инструментом национальной
политики. Договор предусматривал торжественное «осуждение вой-
ны, отказ от нее «как орудия национальной политики» во взаимных
отношениях между Францией и Соединенными Штатами и разреше-
ние всякого рода споров, которые могут возникнуть между обеими
странами, исключительно мирными средствами3.
Вопрос о разоружении по-прежнему оставался актуальным в рас-
сматриваемом периоде, и в 1932 г. была созвана Женевская конферен-
ция по разоружению. Результат ее работы констатировал, что государ-
ства не готовы разоружаться.
1
См. подробнее: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. С. 60.
2
Назван по имени его инициаторов – французского министра иностранных дел
А. Бриана и государственного секретаря США Ф. Келлога.
3
См.: Иванов Л. Пакт Келлога // Мировое хозяйство и мировая политика. 1928.
№ 2. С. 3.
124
Во времена деятельности Лиги Наций торжество примитивного на-

ционализма сыграло свою роль. Называя положительными моментами
определение общих целей и основных принципов международного
права, регулирование сотрудничества в специальных областях, упроче-
ние международно-правового сознания, нельзя не сказать, что в целом
государства не проявили заинтересованности в совершенствовании
Вопросами кодификации занималась Гаагская конференция 1930 г.,
которая ощутимых результатов не представила. Нельзя не отметить
и положительные аспекты в области обеспечения прав человека в рас-
сматриваемый период. К примеру, были приняты конвенции о запре-
те рабства (1926 г.), о правовом положении политических беженцев
(1928 г.).
В 1925 г. состоялась Локарнская конференция. Не вдаваясь в по-
дробности содержания восьми актов, выделим Рейнский пакт, со-
гласно которому проводилось различие между спорами юридического
и политического характера1. Практически все Локарнские договоры
рекламировали мирные средства разрешения споров, и предполага-
лось, что Локарнские договоры должны как бы дополнить механизм
Лиги Наций. Время показало, что ни Постоянная согласительная
комиссия, ни Постоянная палата международного правосудия, ни ар-
битражный суд ни одного серьезного спора между государствами
не разрешили2.
В случае конфликта Лига Наций становилась на сторону великих
держав либо самоустранялась, о чем свидетельствуют конкретные
примеры деятельности этой организации. К недостаткам можно от-
нести структуру организации Лиги Наций, методы голосования, то, что
Совет Лиги Наций был лишен возможности начать активные действия
по собственному усмотрению и т.д. Таким образом, Лига Наций была
создана так, что не могла служить действенным орудием борьбы за мир
и безопасность.
Польско-литовский конфликт (1920 г.), итало-греческий (1923 г.),
захват Японией Маньчжурии (1931–1932 гг.), итало-абиссинский кон-
фликт (1934 г.) являются наиболее яркими примерами проявления
недостатков в деятельности Лиги Наций, в стремлении разрешения их.
Тормозом являлось помимо длительной процедуры, с которой было
связано проведение каждого решения, отсутствие единства в среде
ведущих держав мира. Экономические санкции превратились в пустую
1
Локарнская конференция, 1925 год: Документы. М., 1959. С. 18.
2
См. подробнее: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. С. 152.
125
формальность. Для защиты мира, борьбы против агрессии необходимы

совместные коллективные действия всех заинтересованных в мире
стран.
Уроки Лиги Наций в известной мере учтены в международной ор-
ганизации – ООН, организации сегодняшнего дня. В период Второй
мировой войны интенсивно развивалось сотрудничество держав ан-
тигитлеровской коалиции. Англо-советско-американская конферен-
ция 1943 г. приняла решение о необходимости учреждения всеобщей
международной организации, основанной на принципе суверенного
равенства.
В июне 1945 г. конференция Объединенных Наций в Сан-Фран-
циско приняла Устав ООН. Знаменательным событием данного перио-
да является и то, что в 1945 г. были приняты Устав международного
военного трибунала для суда над главными немецкими преступника-
ми и Устав международного военного трибунала над японскими пре-
ступниками, которые определили три вида преступлений: преступ-
ления против мира, военные преступления и преступления против
человечности. Позднее, а именно в 1946 г., Генеральная Ассамблея
ООН подтвердила принципы, воплощенные в уставах и приговорах
трибуналов, в качестве общепризнанных принципов международного
права.
Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. М., 1990.
Блюнчли И. Современное международное право цивилизованных госу-
дарств, изложенное в виде кодекса. М., 1876.
Буткевич О.В. У истоков международного права. СПб., 2008.
Бюттнер Т. Берлинская конференция 1884–1885 гг. в историческом
контексте антиколониальной борьбы африканских народов // Раздел Аф-
рики и его последствия. М., 1990.
Водовозов В.В. Версальский мир и Лига Наций. Пг., 1922.
Гессен В.М. О вечном мире // Журнал Министерства юстиции. 1899.
№ 4.
Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права
в России (1647–1917). М., 1958.
Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права
в России (1647–1917). М., 2005.
Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1956.
Даневский В.П. Исторический очерк развития международных сно-
шений и международного права: Пособие к изучению истории и системы
международного права. Харьков, 1892.
126
Ермошин В.В. Влияние русского государства на развитие международ-

ного права во второй половине XVII–XVIII вв. // Развитие русского права
во второй половине XVII–XVIII вв. М., 1992. Гл. 6.
Камаровский Л.А. О международном суде. М., 1881.
Камаровский Л.А., Ульяницкий В.А. Международное право. М., 1908.
Каченовский Д. Курс международного права. Харьков, 1863.
Лодыженский А.Н. Проекты вечного мира и их значение. Международ-
ное право в период вооруженных конфликтов // РЖ общ. науки в России.
1992. № 5/6.
Мишулин А. Объявление войны и заключение мира у древних римлян //
Исторический журнал. 1944. № 10–11.
Пустогаров В.В. Мартенс – юрист, дипломат. 2-е изд., доп. М., 1999.
Стародубцев Г.С. Международно-правовая наука российской эмиграции
(1918–1939). М., 2000.
Стародубцев Г.С. История международного права и его науки: Учебное
пособие. М., 2006.
Талалаев А.Н. Международные договоры рабовладельческого общест-
ва // Известия вузов. Правоведение. 1960. № 3.
Телеснин В.В. Что такое международное право. М., 1914.
Тенищев В.В. Вечный мир и международный третейский суд. СПб., 1904.
Циммерман М.А. История международного права с древнейших времен.
Прага, 1924.
Глава III
Источники и система современного
§ 1. Источники права как результат процесса создания норм между-
народного права. – § 2. Международно-правовой обычай и международ-
ный договор. – § 3. Акты международных конференций и организаций. –
§ 4. Кодификация норм международного права. – § 5. Система междуна-
родного права.
§ 1. Источники права как результат процесса

создания норм международного права
Источники международного права создаются в процессе нормооб-

разования. Этот процесс включает в себя согласование воль, позиций,
интересов государств и иных субъектов международного права. Согла-
сование означает взаимообусловленность воль, т.е. согласие государ-
ства дается под условием аналогичного согласия другого государства.
По мнению Г.И. Тункина, процесс создания норм международного
права имеет две стадии: согласование норм государств относительно
содержания правил поведения и согласование воль относительно при-
знания их в качестве юридически обязательных1. Иногда эти стадии
могут не совпадать. Так, например, в процессе разработки конвен-
ции по морскому праву на III Конференции по морскому праву го-
сударства согласовывали многие новые правила (об исключительной
экономической зоне, архипелажных водах, о районе морского дна
и др.). В 1982 г. Конвенция ООН по морскому праву была открыта
для подписания и ратификации. Однако не все государства сразу дали
согласие на юридическую обязательность ее норм. Указанная Кон-
венция вступила в силу 16 ноября 1994 г., а Российская Федерация
ратифицировала ее 26 февраля 1997 г. Таким образом, прошло 15 лет
до дачи согласия на обязательность Конвенции. В международном
1
См.: Тункин Г.И. Теория международного права. М., 1970; Международное право:
Учебник / Отв. Г.И. Тункин. М., 1994. С. 54.
128
§ 1. Источники права как результат процесса создания норм международного права
правотворчестве идет постоянный поиск согласия и совпадающих

интересов государств.
На стадии дачи согласия у государств складывается юридическая
убежденность (opinio juris), или юридическое понимание, признание,
что данное правило должно быть юридически обязательным, т.е. быть
нормой международного права.
На международное правотворчество, итогом которого является
создание источников права, влияют многие факторы:
а) внешняя политика и международно-правовая позиция госу-
дарств, их национальные интересы и законодательство;
б) международно-правовая инициатива – индивидуальные или
совместные действия государств, их проекты по заключению между-
народных договоров;
в) соотношение сил между государствами и их фактическое, реаль-
ное влияние на международное правотворчество;
г) научно-технический прогресс и информация;
д) научная обоснованность, применение системного подхода и срав-
нительного анализа, высокий уровень экспертной оценки;
е) мировое общественное движение и мнение.
Международное правотворчество государств регулируется такими
принципами, как суверенное равенство, добровольность, демократизм
и право на участие всех государств (универсальность), координация
и сотрудничество. В настоящее время созданы процедурные правила
нормообразования (например, стадии заключения международного
договора). Международное правотворчество имеет организационные
формы: источники международного права разрабатываются между-
народными организациями, конференциями, Комиссией междуна-
родного права ООН (КМП), научными институтами и ассоциациями
Итак, международное правотворчество – это сложный процесс,
в ходе которого переплавляются интересы, позиции, воли, уступки
государств. Нормообразование как согласованный процесс приводит
к общему итогу, а именно к соглашению между государствами. Согла-
шение – это и компромисс, баланс интересов, взаимообусловленность.
Суть юридической природы норм международного права заключает-
ся в том, что они создаются соглашением, а оно является способом
создания норм международного права. Соглашение имеет две формы
выражения как источник международного права: международный
договор как явно выраженное соглашение и международно-правовой
обычай как молчаливое или подразумеваемое соглашение.
129
Глава III. Источники и система современного международного права
§ 2. Международно-правовой обычай
и международный договор
Договор и правовой обычай, как говорилось выше, являются ос-

новными и традиционными источниками международного права, соз-
даваемыми государствами. Правовой обычай предшествовал между-
народному договору, особенно это было свойственно классическому
международному праву. В настоящее время в количественном отно-
шении международные договоры занимают ведущее место. Венская
конвенция о праве международных договоров 1969 г. подчеркивает
«всевозрастающее значение международных договоров как источни-
ков международного права». Государства своим отношениям придают
договорную форму. Тем не менее и правовой обычай, и договор – ос-
новные (главные) источники, и тот и другой устанавливают, изменяют
или прекращают права и обязанности.
В свое время шла дискуссия о роли правового обычая, в частности
есть ли смысл считать его источником международного права, поскольку
это неписаное правило. Значение правовому обычаю придал Устав ООН,
в преамбуле которого говорится об уважении к обязательствам, «выте-
кающим из договоров и других источников международного права».
Как правило, при характеристике источников международного права
отсылают к ст. 38 Статута Международного суда ООН (Международ-
ный суд учрежден Уставом ООН в качестве главного судебного органа
Организации Объединенных Наций). В ст. 38 Статута Международного
суда ООН закреплены следующие положения:
«1. Суд, который обязан решать переданные ему споры на основа-
нии международного права, применяет:
a) международные конвенции, как общие, так и специальные,
устанавливающие правила, определенно признанные спорящими го-
сударствами;
b) международный обычай как доказательство всеобщей практики,
признанной в качестве правовой нормы;
c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;
d) с оговоркой, указанной в ст. 591, судебные решения и доктрины
наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву
различных наций в качестве вспомогательного средства для опреде-
ления правовых норм.
1
Статья 59: «Решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь
по данному делу».
130
§ 2. Международно-правовой обычай и международный договор
2. Это постановление не ограничивает право Суда разрешать дело

ex aequo et bono, если стороны с этим согласны».
Речь идет о правоприменительной деятельности, о процессе, итогом
которого является вынесение решения на основе указанных поло-
жений. По ходу изложения материала будет дан комментарий ст. 38
Статута Международного суда ООН. Вместе с тем с учетом практики
и кодификации Суд выносит решения не только на ее основе.
Международно-правовой обычай. Поскольку международно-пра-
вовой обычай понимается как молчаливое или подразумеваемое со-
глашение (tacitum pactum), то процесс его образования имеет сложный
характер. Исторически обычная норма выводилась из поведения го-
сударств.
Признаки (реквизиты) международно-правового обычая:
– норма обычного права не сформулирована в письменном виде;
– продолжительность существования практики, она выводится
из поведения государств и исторических прецедентов;
– единообразие, постоянство практики;
– всеобщий характер практики, которая формируется в процессе
повторяющихся и согласованных действий государств;
– продолжительность во времени;
– убежденность в правомерности и необходимости правового обы-
чая и его признание государствами.
Самое главное для понимания процесса формирования междуна-
родно-правового обычая: практика государств и признание ими юриди-
ческой силы обычая, или, иначе, должна быть юридическая убежден-
ность (opinio iuris), понимание того, что возникшее правило является
нормой международного права1. Не случайно в п. «в» ст. 38 Статута
Международного суда ООН закреплено, что Суд применяет «между-
народный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной
в качестве правовой нормы». Практика должна быть определенной,
единообразной, чтобы из нее можно было вывести общее правило.
И если другие государства молчат, не протестуют, не возражают, то это
означает, что сформировалась норма, признанная государствами как
источник международного права. И.И. Лукашук пишет о концепциях
opinio iuris. По его мнению, «представляется правильным определить
opinio iuris как признание субъектами международного права характе-
ра юридической нормы за правилом, сложившимся в практике или
1
Норма международного обычая может превратиться в норму международного права,
«если к ней присоединяется убеждение, что данное поведение обусловлено правовым
велением» (Фердросс А. Международное право. М., 1959. С. 52).
131
сформулированным иным образом. Такое признание может быть дано

в ясно выраженной форме заявления или другого официального акта,
однако более распространенной является форма молчаливого или
подразумеваемого признания. При формировании норм общего ме-
ждународного права основную роль играет отсутствие протеста»1.
В системе современного международного права обычаи подтвер-
ждены в дипломатическом, морском праве и в других отраслях.
Можно привести пример того, как возникло космическое право
первоначально из правового обычая. До запуска первого и последую-
щих космических аппаратов не было ни одного договора по космосу,
ни одной нормы обычного права. Были лишь резолюции Генеральной
Ассамблеи ООН, призывающие государства использовать космическое
пространство в мирных целях. Вместе с тем запуск и спуск космического
аппарата сопровождались как бы нарушением воздушного простран-
ства сопредельных государств. В международном воздушном праве
давно закреплен принцип полного и исключительного суверенитета
государства на его воздушное пространство. Кроме того, в воздушном
праве появилась норма обычного права о верхнем пределе воздушного
пространства («воздушный столб») высотой 100–110 км.
Ни одно государство не выразило протеста, возражения против
запуска и спуска космических аппаратов. Тем самым государства мол-
чаливо признали, что возникла новая международная деятельность
в связи с освоением космического пространства и, следовательно,
новые международные отношения, требующие правового регулиро-
вания, вначале в форме правового обычая, а затем – международного
договора. В 1967 г. был заключен Договор о принципах деятельности
государств по исследованию и использованию космического простран-
ства, включая Луну и другие небесные тела.
Формирование обычной нормы в международном праве схоже
с конклюдентными действиями в гражданском праве. В данном случае
молчание лишь порождает юридические последствия, и оно (мол-
чание) рассматривается как способ выражения воли лица, направ-
ленной на возникновение прав или принятие на себя обязанностей2.
Но в гражданском праве молчание предусмотрено законом (например,
договор хранения имущества), а в международном праве молчание
появляется благодаря практике и признанию этого правила в качестве
обязательной нормы.
1
Лукашук И.И. Обычные нормы современного международного права // Московский
журнал международного права. 1994. № 2. С. 36.
2
См.: Юридическая энциклопедия. М., 1998. С. 207.
132
Международный правовой обычай отличается от обычая и обыкно-

вения (англ. usage). Обыкновение – тоже правило поведения в прак-
тике государств, но за ним не признается юридически обязательный
характер. К обыкновению относятся нормы международной вежливо-
сти (посольский, морской церемониал). Иногда обычай и обыкновение
могут перерасти в правовой обычай.
О соотношении международного договора и правового обычая1. Оба
источника являются соглашением и двумя равными источниками.
В правовом обычае, как правило, содержится одна норма, а в меж-
дународном договоре – несколько. Чаще всего обычай перерастает
в договор, что видно на примере таких отраслей, как дипломатическое,
морское право, право вооруженных конфликтов.
С другой стороны, международный договор может быть право-
вым обычаем; это бывает тогда, когда государства не дали согласия
на юридическую обязательность договора, конвенции, но молчали-
во соблюдают нормы, закрепленные в этих источниках. Например,
СССР ратифицировал Венскую конвенцию о праве международных
договоров от 23 мая 1969 г. только в 1986 г., однако он все время со-
блюдал положения Конвенции. Закон СССР «О порядке заключения,
исполнения и денонсации международных договоров СССР» 1978 г.
был принят в соответствии с положениями Венской конвенции.
Общие принципы права. О них говорится в п. «с» ст. 38 Статута
Международного суда ООН. Международный суд применяет «общие
принципы прав, признанные цивилизованными нациями»2. В науке
международного права до сих пор идет дискуссия, что относится к об-
щим принципам права; это:
1) принципы естественного права и справедливости, и они пред-
ставляют особый источник права;
2) основные принципы международного права.
Более правильная точка зрения, что общие принципы права – это
принципы, присущие всем правовым системам мира («правовым
семьям»); они как бы отражают совпадающее правосознание народов
(наций) и могут применяться в процессе реализации норм междуна-
родного права3. Например, к этим принципам относятся законность,
равенство, справедливость, добросовестность. К таким общим прин-
1
Подробно о международных договорах см. гл. VII настоящего учебника.
2
В настоящее время понятие «цивилизованные нации» является устаревшим.
3
И.И. Лукашук писал, что «под общими принципами права понимаются принципы,
присущие современным правовым системам (независимо от социально-политических
различий) и, кроме того, воспринятые международным правом» (Лукашук И.И. Нормы
международного права. М., 1997. С. 106).
133
ципам относятся и юридические постулаты, или максимы, правила

юридической логики и юридической техники, в том числе пришедшие
к нам из римского классического права (как правило, они пишутся
на латинском языке). Можно назвать некоторые из них: «специальный
закон отменяет общий»; «последующий закон отменяет предыдущий»;
«никто не может передать другому больше прав, чем он сам имеет»;
«никто не может быть судьей в собственном деле»; «бремя доказа-
тельств возлагается на другую сторону, предъявившую иск» и др.1
Судебные решения и доктрины. Это вспомогательные средства, один
из путей для принятия решения судом.
Судебные решения, прежде всего акты международных судов, при-
ближаются к прецедентному праву. Что касается доктрины, то еще
в прошлом международное право называли доктринальным правом,
или правом ученых (например, это труды Г. Гроция).
Как правило, Международный суд ООН в своих решениях не ссы-
лается на доктрину2. Она используется в мнениях судей и выступлениях
представителей сторон. Таким образом, по ст. 38 Статута Международ-
ного суда ООН судебные решения и доктрина не являются источни-
ками права, они могут быть основой для создания впоследствии норм
обычного права и международного договора, если к такому соглаше-
нию придут государства.
Следует сказать несколько слов о ч. 2 ст. 38 Статута Международ-
ного суда ООН3. Суд может решать дело на основе равенства и спра-
ведливости (ex aequo et bono). Речь идет о возникших фактах, отноше-
ния в связи с которыми не урегулированы нормами международного
права или являются спорными. С согласия государств дело может быть
передано на рассмотрение Международного суда ООН. Это особые
случаи. Я. Броунли пишет: «Это право разрешать дело ex aequo et bono
подразумевает достижение компромисса, примирения в порядке дру-
жественного урегулирования»4.
1
Статья 21 Статута Международного уголовного суда гласит: «…суд применяет
общие принципы права, взятые им из национальных законов правовых систем мира…
при условии, что эти принципы не являются несовместимыми с настоящим Статутом
и с международным правом и международно признанными нормами и стандартами».
2
«Объективности ради следует констатировать, что Суд практически не ссылался
непосредственно на труды ученых при вынесении своего решения» (Каламкарян Р.А.
Роль доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву
различных наций в формировании современного международного права // Государство
и право. 2006. № 6. С. 80).
3
Надо заметить, что в учебной литературе, как правило, нет комментариев к этой
части ст. 38 Статута.
4
Броунли Я. Международное право. В 2 кн. Кн. 1. М., 1977. С. 57.
134
Приводится такой пример применения принципа справедливости.

В 1969 г. Международный суд ООН вынес решение о континентальном
шельфе Северного моря. Суду пришлось прибегнуть к формулиро-
ванию принципа справедливости в вопросе о делимитации приле-
жащих зон континентального шельфа. Дело в том, что прибрежные
государства, выступающие в качестве сторон в споре по поводу дна
Северного моря, не были связаны никакими нормами обычного или
договорного права1.
Односторонние акты государств. К таким актам относятся заявле-
ния, ноты, признания, протесты, отказ от претензий, обещания и др.2
По этим актам государство берет на себя определенные обязательства.
Но вопрос в том, являются ли эти обязательства юридическими и мож-
но ли отнести их к источникам международного права. Например,
государство заявляет о постоянном нейтралитете, о неприменении
первым ядерного оружия, о признании какого-либо нового образова-
ния. Поскольку такие акты встречаются часто, то КМП ООН в 1996 г.
предложила Генеральной Ассамблее ООН включить право, касаю-
щееся односторонних актов государств, в качестве темы, подходящей
для кодификации и прогрессивного развития международного права.
Согласно разрабатываемому проекту конвенции это такие акты, ко-
торые представляют собой заявление, выражающее волю и согласие
государства, и посредством которого это государство стремится создать
обязательства или другие правовые последствия по международному
праву. КМП ООН при разработке критериев классификации актов го-
сударств использовала три общепризнанные категории: акты, посред-
ством которых государство принимает на себя обязательства (обещание
и признание); акты, посредством которых государство отказывается
от какого-либо права (отказ); акты, посредством которых государство
подтверждает какое-либо право или притязание (протест).
Односторонние акты государств обсуждались в Международном
суде ООН.
В 1974 г. правительство Франции заявило о прекращении ядер-
ных испытаний в атмосфере, тем самым оно создало для себя обяза-
тельство. Затем Франция возобновила ядерные испытания. В связи
с этим по жалобе государств дело рассматривалось в Международном
суде ООН. При рассмотрении дела об испытании ядерного оружия
1
См. Броунли Я. Международное право. В 2 кн. Кн. 1. С. 58.
2
О классификации актов см.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть.
М., 1996. С. 91–92; Каламкарян Р.А. Международно-правовое значение односторонних
юридических актов государств. М., 1984. С. 30–49.
135
Францией на островах Тихого океана Суд определил, что сделанные

от имени французского правительства заявления создают для него
международно-правовые обязательства. Суд отметил: «Так же как
правило pacta sunt servanda в праве договоров основано на принци-
пе добросовестности, так и обязательный характер международного
обязательства, принятого посредством односторонней декларации,
обусловливается этим принципом. Таким образом, государства могут
принять к сведению одностороннюю декларацию и довериться ей,
и тем самым они получают право потребовать, чтобы обязательство,
будучи создано, соблюдалось». В связи с этим И.И. Лукашук считает,
что односторонний акт порождает правовое обязательство, признанное
в международной практике1.
§ 3. Акты международных конференций и организаций
Международные конференции принимают акты как источники

права и как рекомендации и политические договоренности. Например,
были приняты Венские конвенции о дипломатических и консульских
сношениях, о правопреемстве, о праве международных договоров и др.
Такие конференции созываются специально для обсуждения и приня-
тия источника международного права в письменной форме.
Международные конференции созываются также для обсуждения
вопросов политических, экономических, безопасности, для решения
тех или иных глобальных проблем. Как правило, на таких конферен-
циях принимаются акты, имеющие рекомендательное значение, или
нормы политических договоренностей. Например, к ним относятся
нормы Парижской хартии для новой Европы 1990 г. Такие докумен-
ты в отличие от источников международного права (договоры, кон-
венции) не регистрируются в ООН и не ратифицируются, они лишь
подписываются участниками конференции (совещания).
Особо стоит вопрос о природе Заключительного акта Совещания
по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) 1975 г. Некоторые
юристы считают, что Заключительный акт СБСЕ является источником
международного права, содержит в себе принципы международно-
го права и государства были наделены правами по осуществлению
контроля за соблюдением принятых политических и правовых обя-
зательств. В отличие от других международных договоров Акт не под-
лежит ратификации.
1
См.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть. С. 89.
136
§ 4. Кодификация норм международного права
Что касается актов международных организаций, то их природа также

неоднозначна. Такие акты называются специальными, а правотвор-
чество международных организаций – нетрадиционным. Особенно
часто обсуждается вопрос о роли и значении резолюций, деклараций
Генеральной Ассамблеи ООН. Существуют разные подходы; например,
если за резолюцию проголосовали все государства или 2/3 государств,
то она – источник международного права. Более правильная позиция
состоит в том, что резолюция является источником международного
права, если она толкует и кодифицирует нормы Устава ООН. К ним,
например, относятся Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Дек-
ларация о предоставлении независимости колониальным странам
и народам 1960 г., Декларация о принципах международного права,
касающихся дружественных отношений и сотрудничества между го-
сударствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г. Эти акты имеют
общепризнанную обязательную силу. Остальные резолюции явля-
ются рекомендациями, морально-политическими нормами, и они
оказывают влияние в последующем на создание и реализацию норм
международного права. Резолюции могут быть нормотворческими,
когда они касаются поправок к Уставу ООН. Например, согласно
ст. 108 Устава ООН и ст. 69 Статута Международного суда ООН ре-
золюции Генеральной Ассамблеи служат юридической формой при-
нятия поправок к Уставу и к Статуту. Эти поправки ратифицируются
государствами – членами ООН. Таких поправок было уже несколько
(например, поправки об увеличении числа членов Совета Безопасности
и Экономического и Социального Совета).
Есть акты, которые регулируют внутреннюю деятельность между-
народных организаций (регламенты, порядок голосования, избрание
на должности, взносы в бюджет и т.д.). Эти акты образуют так назы-
ваемое внутреннее право международных организаций.
§ 4. Кодификация норм международного права

В процессе нормообразования и создания источников международ-
ного права накапливается большой массив норм права. В связи с этим
появляется необходимость в кодификации таких норм. Кодификация
как один из видов систематизации международно-правовых актов
преследует цель обеспечить ясное и четкое изложение действующих
норм международного права. Кодификация исключает различное
и неодинаковое толкование норм международного права и содействует
единообразному и последовательному их применению.
137
Кодификация – это международная деятельность и правотворче-

ский процесс1, она может быть официальной и неофициальной, об-
щей и частичной. «Сущность кодификации международного права
состоит в усовершенствовании действующих международных норм,
означающем приведение их в определенную систему на основе еди-
ных принципов»2. За последние годы государства кодифицировали
отдельные отрасли международного права путем принятия общего
многостороннего договора или кодификационного акта.
Особую роль в кодификации международного права играет Комис-
сия международного права как вспомогательный орган Генеральной
Ассамблеи ООН, учрежденный на ее второй сессии. Согласно п. 1 «а»
ст. 13 Устава ООН Генеральная Ассамблея организует исследования
и дает рекомендации в целях прогрессивного развития международно-
го права и его кодификации. Как записано в Положении КМП ООН
от 21 ноября 1947 г., «Комиссия состоит из 34 членов, являющихся
лицами с признанным авторитетом в области международного права».
Члены КМП избираются Генеральной Ассамблеей на пятилетний срок
и выступают в личном качестве. В ст. 15 Положения о КМП под про-
грессивным развитием понимаются вопросы, которые еще не регули-
руются международным правом или по которым право еще недостаточно
развито в практике государств. Под кодификацией международного
права понимается более точное формулирование и систематизация
норм международного права в тех областях, в которых уже имеются
обширная государственная практика, прецеденты и доктрины3. КМП
занимается подготовкой проектов многосторонних конвенций. С этой
целью КМП производит отбор тем для прогрессивного развития и ко-
дификации права. Критерии отбора тем в КМП:
– тема должна отражать потребности государств;
– тема должна быть достаточно созревшей с точки зрения практики
государств;
– тема должна быть конкретной и реализуемой.
Кроме того, КМП считает, что необходимо не только ограничи-
ваться нетрадиционными темами, но также рассматривать те темы,
которые отражают новые изменения в области международного права
и насущные интересы международного сообщества. На 60-й сессии
1
См.: Мовчан А.П. Кодификация и прогрессивное развитие международного права.
М., 1972. С. 67.
2
Кожевников Ф.И., Кривчикова Э.С. Комиссия международного права ООН: функции
и деятельность. М., 1977. С. 6.
3
См.: Действующее международное право / Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова.
Т. 1. М., 1996. С. 60–61.
138
§ 5. Система международного права
в 2008 г. КМП постановила работать над следующими проектами тем:

оговорки к международным договорам; ответственность международ-
ных организаций; защита людей в случае бедствий; общие природные
ресурсы; последствия вооруженных конфликтов для международных
договоров; высылка иностранцев; иммунитет должностных лиц госу-
дарства от иностранной уголовной юрисдикции; обязательство выда-
вать или осуществлять судебное преследование (aut dedere aut iudicare).
Окончательно разработанный проект конвенции КМП представляет
Генеральной Ассамблее ООН, которая принимает решение о созыве
конференции государств для обсуждения и принятия текста конвенции.
Система современного международного права сложилась историче-

ски. Динамика и эффективность правотворческой и кодификационной
деятельности государств, особенно после Второй мировой войны,
повлекли становление и формирование системы международного пра-
ва. Возросшее количество кодификационных актов, разнообразные
связи между ними, их взаимозависимость вызывают интерес к системе
международного права. Общие правила системы, такие как система –
это целое, состоящее из частей, и их взаимосвязанность применимы
к познанию системы международного права.
Основные элементы системы международного права – это принци-
пы, нормы и их объединение в отрасли и институты. Система между-
народного права существует объективно как сложившаяся устойчивая
связь между ее элементами.
Интересно отметить историю становления системы международ-
ного права. Например, Г. Гроций делил право на естественное и по-
ложительное. В свою очередь положительное право подразделялось
на человеческое и божественное. Международное право Г. Гроций
относил к человеческому праву. Он же делил международное право
на право войны и мира1. После Г. Гроция международное право на-
зывалось как договорное, обычное, естественное, позитивное, право
материальное и формальное. В.Э. Грабарь отмечал, что русской науке
международного права принадлежит несомненная заслуга в деле систе-
матизации международного права: она наметила хорошо продуманную
строгую систему международного права. В.Э. Грабарь выделял общую
и особенную (специальную) части международного права. Общая часть
1
См.: Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1994. С. 74–75.
139
регулирует политические и организационные вопросы международного

общения. К специальной части относятся международное админи-
стративное право, международное уголовное право, международное
гражданское право, при помощи которых осуществляется охрана прав
за пределами территории государства1. С появлением Лиги Наций,
а затем ООН международное право стало правом организованного
сообщества государств в отличие от раннего права неорганизованного
сообщества.
Существуют определенные критерии формирования системы меж-
дународного права и деления ее на отрасли и институты. Прежде всего
сюда относятся:
а) предмет международно-правового регулирования (международ-
ные отношения);
б) нормативный материал и кодификационные акты;
в) общие и отраслевые принципы международного права;
г) сотрудничество и интересы государств и в целом интересы меж-
дународного сообщества;
д) научно-технический прогресс2.
Отрасль международного права – это нормы и принципы, регули-
рующие отдельные виды международных отношений, или отношения
в широкой области (политическая, экономическая и т.д.), возникаю-
щие вследствие совместной деятельности государств и других субъ-
ектов. Статус отрасли формируется тогда, когда кодифицированы ее
нормы права. Каждая отрасль базируется на общих принципах меж-
дународного права и вместе с тем имеет свои отраслевые принци-
пы, например принцип свободного исследования и использования
космического пространства в космическом праве, принцип свободы
открытого моря в морском праве.
В свою очередь в отрасли международного права выделяются под-
отрасли; так, в праве международной безопасности можно назвать
подотрасль – право разоружения.
Институт международного права – это нормы, регулирующие от-
ношения между субъектами международного права в более узкой,
ограниченной сфере.
Институты международного права делятся на отраслевые и межот-
раслевые (или общесистемные). Например, в праве внешних сношений
(в дипломатическом праве) есть институт дипломатических привиле-
1
См.: Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России
(1647–1917). М., 2005. С. 571.
2
См. также: Фельдман Д.И. Система международного права. Казань, 1983. С. 46.
140
гий и иммунитетов представительств и персонала. Институтом права

устанавливаются правовой статус образований или режимов, например
статус архипелажного государства, район морского дна.
Общесистемные институты «пронизывают» всю систему междуна-
родного права. К ним относятся: ответственность, правосубъектность,
разрешение споров, представительство при международных органи-
зациях, нормотворчество. Дальнейшая кодификация норм междуна-
родного права даст новые отрасли и институты.
Нормы международного права. Количественное накопление норм
права и их выражение в международных договорах и правовых обычаях
формируют систему международного права. Нормы международного
права являются общеобязательным правилом поведения, а их юри-
дическая природа состоит в том, что они образуются в результате со-
глашения субъектов. Нормы международного права обеспечиваются
добросовестным соблюдением, и вместе с тем они обладают прину-
дительной силой.
Для понимания особенностей международного права необходимо
уяснить классификацию его норм, какие существуют различные виды
и основания классификации. Нормы международного права могут
быть классифицированы по форме их закрепления, по количеству
участников, по пространственной сфере действия, по юридической
силе, по функциональному назначению.
Наиболее подробную классификацию норм международного права
дает профессор И.И. Лукашук1. Нормы международного права класси-
фицируются на универсальные, региональные, императивные и дис-
позитивные, материальные и процессуальные.
Имеются нормы-понятия; например, в ст. 2 Венской конвенции
о праве международных договоров 1969 г. дается понятие междуна-
родного договора. Можно выделить следующие основания (критерии)
классификации норм:
а) по содержанию и месту в системе международного права – это
нормы-цели, нормы-принципы;
б) по сфере действия – универсальные (распространяются на все
государства), региональные;
в) по юридической силе – императивные и диспозитивные. И.И. Лу-
кашук пишет о так называемых квазиимперативных нормах. Это нор-
мы, наделенные приоритетной силой в каком-нибудь нормативном
1
См.: Лукашук И.И. Нормы международного права. С. 134–213. Для лиц, изучаю-
щих международное право, необходимо знать теоретические положения о норме права
в предмете «Теория государства и права».
141
акте, например в многостороннем договоре. В таком договоре устанав-

ливается, что в случае противоречия его постановлениям других согла-
шений участников в какой-либо области приоритет должен отдаваться
данным постановлениям. Например, ст. 103 Устава ООН закрепила
преимущественную силу обязательств по Уставу. Или Конвенция ООН
по морскому праву 1982 г. установила приоритет ее норм по сравнению
с конвенциями по морскому праву, принятыми в 1958 г.;
г) по способу создания – нормы договорные, обычные и нормы
решений международных организаций;
д) по способу регулирования – нормы запрещающие, обязываю-
щие, управомочивающие;
е) выделяются также нормы отсылочные, организационные (ре-
гулирующие деятельность международных органов и организаций),
технические (вытекающие из законов природы, науки и техники –
метод расстояния территории моря, континентального шельфа, мощи
стратегического оружия и т.п.).
За последние годы в научной литературе и в практике международ-
ных организаций появились термин и понятие нормы «твердого права»
(англ. hard law) и нормы «мягкого права» (англ. soft law).
Нормы «твердого права» содержатся в международных договорах,
в которых четко и ясно устанавливаются права и обязанности сторон.
Нормы «мягкого права» не порождают четких прав и обязанностей,
они дают лишь общую установку, например, такие нормы содержатся
в политических договорах («добиваться», «стремиться», «принимать
необходимые меры») и в резолюциях международных организаций,
конференций, в коммюнике, в совместных заявлениях1.
В научной и учебной литературе все чаще пишут о нормах между-
народного процессуального права. Многие процессуальные нормы
содержатся в международном судопроизводстве2, например в Статуте
Международного уголовного суда (ч. 5, 6, 8).
Принципы международного права. Принципы международного права
являются основой международного правопорядка. Это обобщенные,
основополагающие и общепризнанные юридические нормы. Они
обладают высшей юридической силой. Обязательства, вытекающие
из основных принципов, носят универсальный и всеобщий характер
1
См.: Лукашук И.И. Нормы международного права. С. 124, 133.
2
См.: Игнатенко Г.В. Международно-правовые проблемы взаимодействия матери-
альных и процессуальных норм // Современные проблемы взаимодействия материаль-
ного и процессуального права России: теория и практика: Материалы Всероссийской
научно-практической конференции. Ч. I. Екатеринбург, 2004. С. 19–30.
142
(erga omnes), и все государства должны быть заинтересованы в защите

принципов. Состояние международного правопорядка зависит от того,
как соблюдаются и признаются принципы государствами. Нарушение
одного принципа влечет нарушение всей системы международного
права.
Государства постоянно стремятся кодифицировать и конкретизиро-
вать принципы международного права. В Уставе ООН закреплены семь
принципов международного права: неприменение силы или угрозы
силой; мирное разрешение споров; невмешательство во внутренние
дела; сотрудничество; равноправие и самоопределение народов; суве-
ренное равенство государств; добросовестное соблюдение обязательств
по международному праву. Но Устав ООН называет эти принципы,
а конкретное их содержание дано в Декларации о принципах между-
народного права, касающихся дружественных отношений и сотруд-
ничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г.
Пункт 6 ст. 2 Устава закрепил: «Организация обеспечивает, чтобы госу-
дарства, которые не являются ее Членами, действовали в соответствии
с этими Принципами, поскольку это может оказаться необходимым
для поддержания международного мира и безопасности». Заключи-
тельный акт СБСЕ 1975 г. включил еще три принципа международного
права: нерушимость границ; территориальная целостность государств;
уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли,
совести, религии и убеждений.
Поскольку принципы являются основой международного права,
то нарушение одного принципа влечет подрыв устоев всей системы
международного права и правопорядка. Все государства, независи-
мо от времени их возникновения, членства или нечленства в ООН,
обязаны соблюдать императивы принципов международного права.
Принципы права – комплекс обобщенных норм, составляющих ядро
современного международного права и фундамент современного меж-
дународного правопорядка. Принципы – это требование, несущее
в себе должное, и это идеал, определяющий цели, ориентиры через
законность, справедливость, добросовестное соблюдение междуна-
родных обязательств. Как видим, принципы – это правила поведения
особого рода и высшего порядка.
Все принципы международного права взаимосвязаны и дополняют
друг друга. Это подчеркнула Декларация о принципах международно-
го права 1970 г.: «При толковании и применении изложенные выше
принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен
рассматриваться в контексте всех других принципов».
143
Качеством принципов международного права является их импе-

ративность (jus cogens). Статья 53 Венской конвенции о праве между-
народных договоров 1969 г. дает понятие императивной нормы (jus
cogens): «Императивная норма общего международного права является
нормой, которая принимается и признается международным сообще-
ством государств в целом как норма, отклонение от которой недопу-
стимо и которая может быть изменена только последующей нормой
общего международного права, носящей такой же характер». Статья 53
не назвала конкретно нормы jus cogens. КМП ООН в 2001 г. в Коммен-
тарии к Проектам статей об ответственности государств за междуна-
родно-противоправные деяния привела в качестве примера следующие
нормы jus cogens: запрещение агрессии, рабства и работорговли, гено-
цида, расовой дискриминации и апартеида, пыток; основные нормы
международного гуманитарного права, применимые в вооруженном
конфликте; право на самоопределение.
Помимо общих, основных принципов в международном праве су-
ществуют межотраслевые принципы (договоры должны соблюдаться,
ответственность и др.) и отраслевые принципы (свобода судоходства
в морском праве, исследование и использование космического про-
странства в мирных целях в космическом праве и т.д.).
Во многих международных документах, правовых актах и в нацио-
нальном законодательстве государств часто ссылаются на принципы
Развитие системы международного права идет в соответствии с тре-
бованиями практики международно-правового регулирования. Дивер-
сификация международных отношений и становление международ-
ного порядка оказывают непосредственное воздействие на систему
международного права. Система международного права стабильна,
динамична и постоянно развивается. Естественно, в этой системе
возникают противоречия, но все же она остается единой и целостной.
В связи с развитием системы международного права, появлением в ней
новых отраслей и институтов на универсальном и региональном уровне
в последнее время стали обсуждать проблему фрагментации (разрыв
частей) международного права. Речь идет о том, что в отраслях между-
народного права, в практике международных судебных учреждений
возникли такие нормы и решения, которые противоречат нормам
других отраслей международного права или не совпадают с прежни-
ми решениями международных судебных учреждений (например,
нормы о правах человека). И следовательно, фрагментация угрожает
системе международного права. На эту проблему обратила внимание
144
КМП ООН; Г. Хафнер, член Комиссии, посвятил ей специальный

доклад. Он выделил следующие причины, способствующие усилению
фрагментации системы международного права: отсутствие централизо-
ванных институтов, которые обеспечивали бы однородность и соответ-
ствие правовых норм; параллельное регулирование на универсальном
или региональном уровне одного и того же вопроса; конкуренция
норм1. По мнению Р.А. Колодкина, члена КМП ООН, фрагментации
системы международного права не существует, а ее угрозы тем более2.
По каким бы путям ни шли международно-правовое регулирова-
ние и создаваемые нормы международного права, главное, чтобы это
регулирование соответствовало принципам международного права,
нормам jus cogens как верным «стражам» системы международного
права. Да и сама кодификация международного права доказывает, что
система развивается и устраняются причины для ее фрагментации.
Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской
Федерации. М., 2006.
Каламкарян Р.А. Международно-правовое значение односторонних
юридических актов государств. М., 1984.
Лукашук И.И. Нормы международного права. М., 1997.
Мовчан А.П. Кодификация и прогрессивное развитие международного
права. М., 1972.
Фельдман Д.И. Система международного права. Казань, 1983.
1
См.: Хафнер Г. Риск фрагментации международного права / Организация Объеди-
ненных Наций // Генеральная Ассамблея ООН. N10(А/55/10).
2
См.: Колодкин Р.А. Фрагментация международного права // Московский журнал
Глава IV
Взаимодействие международной и национальных
правовых систем и международного
и внутригосударственного права
§ 1. Основные направления и способы взаимодействия международной и на-
циональных правовых систем. – § 2. Теоретические проблемы соотношения
международного и внутригосударственного права. – § 3. Теории согласования
международных и внутригосударственных правовых норм.
§ 1. Основные направления и способы взаимодействия

международной и национальных правовых систем
В современных условиях качественный анализ существа и эффек-

тивности воздействия норм права на общественные отношения может
быть проведен при обязательном соблюдении, по крайней мере, двух
следующих условий. Во-первых, он должен включать изучение не только
содержания и внутренней структуры соответствующей системы право-
вых норм, но и других элементов правовой действительности, функ-
ционально необходимых для нормальной работы механизма правового
регулирования. Во-вторых, в процессе такого анализа необходимо
учитывать фактор постоянного тесного взаимодействия, в котором
находятся национальные и международные правовые нормы.
Достижение этой цели возможно только при активном обращении
в учебной, научной и практической деятельности к категории «пра-
вовая система», которая не отменяет других юридических терминов,
не является их синонимом, а несет самостоятельную смысловую на-
грузку, обозначая понятие, объединяющее нормативную, институцио-
нальную и идейно-психологическую составляющие правовой стороны
жизни любого общества и государства.
При этом следует иметь в виду, что категория «правовая систе-
ма» имеет не только национальную, но и международную проекцию.
В последнем случае речь идет о международной правовой системе
(МПС), понятие которой не тождественно понятию «система между-
146
§ 1. Направления взаимодействия международной и национальных правовых систем
народного права», а представляет собой самостоятельный социально-

нормативный феномен, включающий в себя помимо собственно норм
международного права также институциональный и идеологический
(социально-психологический) компоненты1.
Важнейшей задачей современной юридической науки является
комплексное изучение предпосылок и основных направлений взаимо-
действия основных компонентов международной правовой системы
с соответствующими компонентами национальных правовых систем
(НПС) государств, которое не носит случайный или сегментарный
характер, а предопределяется рядом объективных факторов общест-
венно-политического, экономического и специально-юридического
характера.
Можно выделить две большие группы предпосылок, предопреде-
ляющих объективную необходимость взаимодействия МПС и НПС
в современном мире. Явления и тенденции, составляющие первую
из них, имеют общественно-политический и экономический характер
и находят отражение, в частности, в интернационализации внутриго-
сударственных отношений, в диверсификации экономики, в появле-
нии общечеловеческих проблем, решение которых возможно только
на основе тесного конструктивного взаимодействия большинства го-
сударств мира.
Решающее влияние на содержание этих предпосылок оказывает
глобализация, которая привела к тому, что сегодня ни одно государ-
ство не в состоянии существовать без активного и целенаправленного
взаимодействия с международно-правовой системой. С каждым годом
регулирующее воздействие международно-правовых норм все глубже
проникает в область внутригосударственных отношений. Как следствие
многие элементы традиционной сферы действия национального права
рассматриваются сегодня в качестве объектов совместного регулиро-
вания с участием как внутригосударственных, так и международных
При этом, однако, речь должна идти не о противопоставлении ка-
тегорий «суверенитет государства» и «глобализация», а об отвечающей
современным реалиям корректировке первоначальной концепции
суверенитета как олицетворения самой высокой, абсолютной и вечной
власти государства над его гражданами и другими субъектами. В самом
общем виде существо указанной корректировки должно заключаться
в признании того очевидного факта, что поиск баланса интересов
1
Подробнее об этом см.: Гаврилов В.В. Понятие национальной и международной
правовых систем // Журнал российского права. 2004. № 11. С. 98–112.
147
Глава IV. Взаимодействие международной и национальных правовых систем
государств в современном мире неразрывно связан с интернациона-

лизацией традиционно внутригосударственных вопросов, с передачей
в общих интересах отдельных прав в международную компетенцию.
Взаимная потребность международной и национальных правовых
систем друг в друге обусловлена не только общественно-политически-
ми, но и правовыми факторами. Они существуют благодаря наличию
в обеих системах общей основы, которая и определяет их как правовые.
Во многих случаях связь внутригосударственного и международного
права является юридически необходимой, особенно на этапе реали-
зации международно-правовых норм.
Можно выделить две основные формы помощи, которую внутриго-
сударственное право оказывает праву международному в процессе его
применения. В первом случае речь идет о ситуации, когда основная
цель международных норм заключается в урегулировании отношений,
выходящих за рамки государственных границ (например, при регла-
ментации вопросов политического, военного, научно-технического
или культурного сотрудничества государств). Так как нормы междуна-
родного права всегда обязывают государство в целом, а не его органы,
то основная задача национального права здесь будет состоять в опреде-
лении нормативной основы функционирования структур, ответствен-
ных за обеспечение реализации международно-правовых предписаний.
Совершенно другая ситуация складывается тогда, когда конечной
целью действия международно-правового акта является достижение
определенной степени урегулированности отношений между субъекта-
ми национального права одного или нескольких государств (например,
при регулировании вопросов прав человека, порядка заключения и ис-
полнения внешнеэкономических сделок и т.д.). Задача внутреннего
права в данном случае заключается в том, чтобы определить возмож-
ность и условия, а также при помощи других компонентов нацио-
нальной правовой системы обеспечить должный порядок реализации
международных правовых норм внутри страны.
Национальные правовые системы в свою очередь также оказыва-
ют заметное влияние на международную правовую систему. Однако
такое воздействие проявляется преимущественно на этапе создания
международных правовых норм. Именно при помощи внутреннего
права решается вопрос о том, какие органы государства имеют право
выступать от его имени на международной арене и какими полномо-
чиями при этом они обладают. Национальным правом также решается
важнейший вопрос: в каком качестве и как международно-правовые
нормы могут действовать на территории соответствующей страны?
148
Взаимодействие международной и национальных правовых систем

охватывает все уровни этих системных конструкций: нормативный,
институциональный и социально-психологический. Остановимся
на каждом из них более подробно.
В рамках взаимодействия нормативных компонентов МПС и НПС
следует выделять содержательную и регулятивную составляющие. Со-
держательное взаимодействие является одним из важнейших факторов,
обеспечивающих согласованность международного и внутригосудар-
ственного права. В процессе создания и определения содержания меж-
дународно-правовых норм государства исходят из предписаний своего
национального законодательства и стремятся не допускать выработки
документов, противоречащих основам их конституционного строя
или требующих внесения существенных изменений во внутригосу-
дарственное право. В свою очередь международно-правовые нормы
дают устойчивую нормативно-целевую ориентацию для национальных
правотворческих органов, предопределяя в целом ряде случаев направ-
ление развития и эволюцию содержания внутреннего законодательства
государств. Международное и внутригосударственное право оказывают
также значительное структурно-содержательное влияние друг на друга.
Это происходит в тех случаях, когда нормы одной из этих систем права
определяют основные направления развития старых и закладывают
основы формирования новых отраслей и институтов другой системы.
В современных условиях содержание процесса взаимодействия
нормативных компонентов международной и национальных право-
вых систем определяют тенденции интернализации (доместикации)
международных правовых норм, с одной стороны, и интернационали-
зации норм внутригосударственного права – с другой, следствием чего
становится неуклонное повышение удельного веса международно-
правового фактора в национальном правотворчестве. Отличительной
чертой подготовки многих современных международных правовых
документов (в особенности тех, которые предназначены для регу-
лирования отношений, возникающих внутри государства) является
стремление их разработчиков не только установить единые для всех
государств-участников правила поведения, но и определить содер-
жание и рамки национальных законодательных, административных
и иных мер, необходимых для их осуществления на практике. Таким
образом, на основе образца (стандарта), задаваемого общеобязатель-
ным правилом поведения международного характера, происходит
нормативное «выравнивание» содержания соответствующих норм
внутреннего права различных стран.
149
В то же время, и это очень важно подчеркнуть, если международная

правовая норма предназначена для применения во внутригосудар-
ственной сфере, то она не становится частью национального права
и в рамках национальной правовой системы выполняет не унифици-
рующие, а регулятивные функции. Следовательно, речь в данном слу-
чае идет уже не о содержательном, а о регулятивном (функциональном)
взаимодействии нормативных компонентов международной и нацио-
нальных правовых систем. Существо такого взаимодействия наиболее
правильно раскрывается в рамках концепции правоприменительных
комплексов, которые образуют группы норм различных систем права,
обладающие качеством регулятивной совместимости и предназначен-
ные для регламентации однообъектных отношений1.
В силу особенностей своей природы и предназначения правоприме-
нительные комплексы не образуют самостоятельной статичной систем-
ной или отраслевой нормативной конструкции. К их числу, например,
можно отнести образование, известное под названием «международное
частное право». Аналогичную природу, по нашему мнению, имеют
такие межсистемные нормативные комплексы, как международное
инвестиционное право, международное налоговое право, междуна-
родное трудовое право и ряд других. Во всех этих случаях речь должна
идти именно о взаимодействии, согласовании соответствующих юри-
дических норм в рамках особых правоприменительных комплексов,
а не о превращении их друг в друга, присоединении одних к другим
или об их объединении в новые статичные «институты», «отрасли»
и даже «системы» права.
Если говорить о взаимодействии МПС и НПС на институциональ-
ном уровне, то следует отметить, что международные органы и орга-
низации не только помогают государствам в подготовке текстов меж-
дународных правовых актов, но и довольно часто сами выступают
в качестве инициаторов разработки таких документов, а также осу-
ществляют собственную нормоустановительную деятельность, зна-
чительное влияние на содержание которой оказывают национальные
правительства. Нельзя не упомянуть здесь и о широкой организаци-
онно-исполнительной деятельности международных структур по ока-
занию технической помощи государствам в процессе имплементации
международно-правовых норм.
Не следует, однако, забывать, что в процессе правоприменитель-
ной практики каждое из государств использует свою собственную
1
См.: Игнатенко Г.В. Международное и советское право: проблемы взаимодействия
правовых систем // Советское государство и право. 1985. № 1. С. 73–81.
150
совокупность правотворческих, правоприменительных и структур-

но-компетенционных средств, предназначенных для выполнения
международных обязательств в рамках своей национальной правовой
системы. Именно поэтому параметры (и эффективность) действия
международных правовых норм в конкретной стране определяются
в конечном итоге даже не качеством соответствующей «международ-
но-правовой материи», а содержанием и эффективностью функцио-
нирования национального механизма их реализации.
В рамках этого механизма, помимо органов исполнительной вла-
сти, немаловажное место принадлежит судам, так как применение
международно-правовых норм внутри государства во многом проис-
ходит именно благодаря их деятельности. Национальные суды также
учитывают в своей работе решения международных судебных органов
и используют их в качестве нормативной и иной основы для собст-
венных решений. Тесное взаимодействие национальных и междуна-
родных институционных структур характерно также для контрольной
деятельности, осуществляемой в рамках различных правопорядков.
И в завершение кратко остановимся на взаимодействии междуна-
родной и национальных правовых систем на социально-психологическом
уровне. Этот аспект не менее важен, чем два предыдущих, так как эф-
фективность реализации правовых норм в конкретном государстве или
в межгосударственных отношениях во многом зависит от состояния
существующего в данном обществе индивидуального и коллективного
правосознания, правовой культуры в целом, а также от того, насколь-
ко интенсивно и в каком направлении соответствующее общество
подвергается внешнему культурологическому или иному ценностно-
ориентационному воздействию.
Характерная особенность нашего времени − беспрецедентная взаи-
мосвязь государств и народов, которую все чаще следует рассматри-
вать как взаимозависимость. С другой стороны, мировое сообщество
во многих отношениях все еще продолжает оставаться разобщенным.
Не все его субъекты поддерживают происходящие в мире перемены или
оценивают их положительно. Наиболее заметны здесь, в частности,
сохраняющиеся различия между западным и восточным мышлением,
образом жизни и отношением к праву в соответствующих государствах.
Поэтому при оценке возможностей участия азиатских, африканских
или ближневосточных стран в тех или иных универсальных проектах
или эффективности выполнения ими своих международных обяза-
тельств нельзя не принимать во внимание культурную, этническую,
религиозную и историческую специфику данных государств.
151
Констатация несхожести образа жизни, культуры и иных признаков

различных народов и государств не должна служить основой для не-
терпимости и попыток навязывания своей системы ценностей другим.
Сказанное представляет особый интерес, если учесть, насколько остро
в наше время встает вопрос о пределах распространения универсаль-
ных идей и принципов, а также о допустимости применения в данном
процессе принуждения в любой форме.
§ 2. Теоретические проблемы соотношения

международного и внутригосударственного права
Теоретические концепции соотношения международного и внут-

ригосударственного права имеют сравнительно небольшую историю,
несмотря на то, что соприкосновение норм этих систем права являлось
характерной чертой правового регулирования международных отно-
шений на протяжении всей их многовековой истории. Этот вопрос
стал затрагиваться в научных разработках при рассмотрении смежных
международно-правовых проблем лишь во второй половине XIX в.
Предметом же специального исследования он стал только в 1899 г.,
когда в Лейпциге была опубликована первая монография на эту тему1.
Тем не менее уже в первой половине XX в. в правовой доктрине сфор-
мировались три различные точки зрения на эту проблему: дуалисти-
ческая и две монистических.
Основоположник дуалистической теории Г. Трипель рассматривал
международное и внутригосударственное право в качестве двух само-
стоятельных и юридически равноправных систем права, источники
которых не могут конкурировать друг с другом. Эта теория исходила
из существенного различия между международным и внутригосудар-
ственным правом, заключающегося прежде всего в наличии у них
разного предмета регулирования. Известный английский юрист-ме-
ждународник Я. Броунли отмечал, что с дуалистической точки зрения
«международное право есть право, регулирующее отношения между
суверенными государствами, а внутригосударственное право действу-
ет в пределах государства и регулирует отношения его граждан друг
с другом и с исполнительной властью. Согласно такой концепции
ни один из этих правопорядков не может создавать или изменять нор-
мы другого»2.
1
См.: Triepel H. Völkerrecht und Landesrecht. Leipzig, 1899.
2
Brownlie I. Principles of Public International Law. 5th ed. Oxford, 1998. P. 31–32.
152
§ 2. Проблемы соотношения международного и внутригосударственного права
Именно поэтому, по мнению дуалистов, механизм осуществления

международно-правовых норм в рамках национальных правовых си-
стем целиком и полностью зависит от усмотрения соответствующих
государств. А национальное право в свою очередь не способно реали-
зовывать себя в международной правовой системе, и, следовательно,
государства не могут ссылаться на свой внутренний закон для обосно-
вания факта нарушения ими международного права.
Дуалисты считали, что международное и внутригосударственное пра-
во функционируют на различных уровнях. Поэтому даже при наличии
общей сферы, в которой международно-правовые и внутригосударствен-
ные нормы могут действовать одновременно в отношении одного и того
же объекта, коллизии между ними не должно возникать, так как между-
народные суды обязаны будут применять нормы международного права,
а суды национальные – нормы права внутреннего. Международное пра-
во, с точки зрения дуалистов, может иметь силу в рамках национальных
правопорядков только в том случае, если оно будет «трансформировано»
или «инкорпорировано» в национальное право.
В отличие от дуалистов сторонники монистической концепции утвер-
ждали, что международное и внутригосударственное право не имеют
между собой существенных различий и должны рассматриваться как
проявления единой правовой сущности. По их мнению, право охва-
тывает весь мир и включает в себя более узкие отдельные системы,
расположенные в определенной иерархии. При этом одна группа мо-
нистов отстаивала точку зрения о приоритете внутригосударственных
правовых норм над международными, а вторая обосновывала идею
о том, что международное право является высшим правопорядком,
существующим в мире, и что его действие, следовательно, «не может
быть ограничено ни в каком направлении»1.
Позднее дуалистические и монистические взгляды на соотношение
международного и внутригосударственного права подверглись жесткой
критике со стороны представителей теории координации. Один из наи-
более ярких ее представителей Дж. Фицморис считал, что международ-
ное и внутригосударственное право не только функционируют на раз-
личных уровнях, но и имеют разные сферы действия. Они вообще
не приходят в столкновение друг с другом как системы права, так как
каждая из них является высшей в своей собственной сфере. Поэтому
в том случае, если государство в своей внутренней сфере действует
не так, как это приписывается ему международным правом, будет
иметь место не конфликт правопорядков, а конфликт обязательств.
1
Kelsen H. Principles of International Law. N.Y., 1967. P. 177.
153
А его последствием станет не недействительность внутреннего права,

а ответственность государства на международном уровне.
Сторонники теории координации считали, что основополагаю-
щие постулаты дуалистической и монистической концепций нахо-
дятся в противоречии с повседневной деятельностью международных
и национальных институциональных органов и судов. Однако после-
дующее развитие международных отношений убедительно показало
несостоятельность не только этих концепций в их первоначальном
варианте, но и некоторых положений самой теории координации.
Практикой межгосударственного сотрудничества были развеяны пред-
ставления о том, что международное и внутригосударственное право
не могут взаимодействовать, а их источники конкурируют друг с дру-
гом. С другой стороны, стало ясно, что теория единого правопорядка,
в котором международно-правовые нормы превалируют над нормами
национально-правовыми (или наоборот), также не соответствует дей-
ствительности. Поэтому рассмотренные выше точки зрения подверг-
лись определенной эволюции, породив концепции умеренного монизма
и дуализма.
Одним из главных достижений указанной эволюции стал отказ
от противопоставления государственного суверенитета и междуна-
родного права, осознание того факта, что эти правовые категории
с необходимостью предполагают наличие друг друга, а отрицание од-
ной из них ставит под сомнение существование другой. Ведь между-
народное право, которое в действительности является правом межго-
сударственным, немыслимо без его основных субъектов, создателей
и защитников – суверенных государств. А государство в свою очередь
не может существовать без такого важнейшего свойства государствен-
ной власти, как суверенитет.
Во второй половине ХХ в. многие сторонники дуалистической
и монистической теорий фактически подошли к единому пониманию
проблемы соотношения международного и внутригосударственно-
го права как двух разнопорядковых, но тесно взаимодействующих
и определенным образом соотносящихся между собой правовых кон-
струкций. Обе эти концепции в их современной интерпретации при-
знают возможность и необходимость взаимодействия международного
и внутригосударственного права как самостоятельных систем в про-
цессе регулирования неуклонно расширяющегося круга общественных
отношений. В этих условиях наибольшую актуальность и практическую
значимость приобретает задача определения основных параметров
механизма такого взаимодействия, так как в отношении этого вопроса
154
§ 3. Теории согласования международных и внутригосударственных правовых норм
и в международно-правовой доктрине, и в рамках юридической прак-

тики все еще сохраняются значительные расхождения во взглядах.
§ 3. Теории согласования международных

и внутригосударственных правовых норм
То обстоятельство, что государства выступают в нормотворческих

процессах как создатели одновременно и внутригосударственных,
и международно-правовых норм, обусловливает содержательную согла-
сованность данных правил поведения, позволяющую им объединяться
в правоприменительные комплексы и регулировать однообъектные
общественные отношения. При этом международные и национальные
правовые нормы не образуют новой системной конструкции, а остают-
ся частью своих собственных систем права, вступающих друг с другом
в определенное функциональное взаимодействие.
В случае, когда целью такого взаимодействия является регулиро-
вание отношений между субъектами национального права одного или
нескольких государств, возникает вопрос: в каком качестве междуна-
родные правовые нормы будут действовать в «сфере ответственности»
национальной правовой системы и при помощи какого юридического
механизма будет обеспечиваться их согласованность с нормами внут-
ригосударственного права данной страны?
В международно-правовой доктрине на этот счет существует не-
сколько концепций. Однако наибольшее распространение среди них
получили три − теории трансформации, инкорпорации и имплементации.
Своим рождением и развитием теория трансформации обязана дуали-
стическому подходу к проблеме соотношения международного и внутри-
государственного права. Как и дуализм, она базируется на утверждении
самостоятельного существования и раздельного функционирования этих
двух систем права. Основной тезис теории трансформации заключается
в том, что осуществление международных правовых норм в рамках вну-
треннего правопорядка конкретной страны возможно только в случае
придания таким нормам силы национального права посредством из-
дания внутригосударственного правового трансформационного акта.
В более развернутом виде важнейшие положения этой теории мож-
но представить следующим образом:
1. Международное и внутригосударственное право представляют
собой два различных правопорядка. Поэтому первое не может быть
непосредственным регулятором отношений в сфере действия второго.
155
2. Для придания нормам международного права юридической силы

внутри государства они должны быть трансформированы в нормы
национального права (другими словами, приобрести силу норм внут-
ригосударственного права).
3. Процедура трансформации характерна для всех случаев и спосо-
бов приведения в действие норм международного права внутри госу-
дарства, а проведение трансформации опосредуется изданием соот-
ветствующего «трансформационного» национально-правового акта.
Рассмотрим содержание этих тезисов более подробно.
В отечественной правовой доктрине положение о самостоятельно-
сти и неподчиненности друг другу международного и внутригосудар-
ственного права является общепризнанным. Как правило, не вызывает
никаких возражений и утверждение, что внутригосударственный закон
или иной правовой акт государственной власти не может быть непо-
средственным источником международного права, равно как и меж-
дународный договор или международно-правовой обычай ни при ка-
ких обстоятельствах не могут быть непосредственными источниками
внутригосударственного права1. Указанные предпосылки, однако,
с нашей точки зрения, отнюдь не являются достаточным основанием
для принципиального заявления о невозможности непосредственного
регулирующего воздействия международно-правовых норм на поведе-
ние субъектов российского права, с которым выступают сторонники
теории трансформации.
Принцип верховенства государственной власти не означает, что
в рамках границ соответствующей страны может действовать только
один правовой регулятор – национальное право. Суть проблемы, сле-
довательно, заключается не в том, что международно-правовая норма
в силу своей природы и предназначения не в состоянии выступать в ка-
честве регулятора отношений на внутригосударственном уровне, как
это утверждают «трансформисты», а в том, допускает или не допускает
соответствующее государство ее действие в таком качестве. Поэтому
международные правовые акты и обычаи способны выступать в каче-
стве источников норм, непосредственно регулирующих отношения
между национально-правовыми субъектами различных государств
или даже одной страны в тех случаях, когда это санкционировано
соответствующим государством.
Примером такого рода санкции генерального характера являются
положения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, определяющие статус обще-
1
Т. 1. М., 1989. С. 292.
156
признанных принципов и норм международного права, а также меж-

дународных договоров Российской Федерации как составной части
правовой системы нашего государства. Примечательно, что речь здесь
идет именно о правовой системе, а не о системе права России1. Указан-
ное конституционное положение следует толковать в том смысле, что
нормы международного права включаются в состав правовых регулято-
ров, действующих на территории нашей страны, становясь элементом
нормативного уровня российской правовой системы, а не трансфор-
мируются в источники российского права.
Правильность подобной трактовки конституционной нормы можно
проиллюстрировать также на примере п. 3 ст. 5 Федерального закона
от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «О международных договорах Россий-
ской Федерации»2, который предусматривает, что «положения офици-
ально опубликованных международных договоров Российской Феде-
рации, не требующие издания внутригосударственных актов для при-
менения, действуют в Российской Федерации непосредственно (курсив
наш. – Авт.). Для осуществления иных положений международных
договоров Российской Федерации принимаются соответствующие
правовые акты». Подобное нормативное предписание содержится
и в п. 2 ст. 7 Гражданского кодекса РФ, устанавливающем, что между-
народные договоры Российской Федерации применяются к отношени-
ям, регулируемым Кодексом, «непосредственно (курсив наш. – Авт.),
кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его
применения требуется издание внутригосударственного акта». Во всех
указанных примерах нормы национального права России разрешают
применение положений международных договоров в сфере действия
государственного суверенитета Российской Федерации, а не транс-
формируют их в нормы внутреннего права нашей страны.
Трансформация в процессе осуществления норм международного
права внутри государства не происходит, да и не может происходить
в силу самостоятельности и независимости систем международного
и внутригосударственного права друг от друга. Именно поэтому сто-
ронники рассматриваемой концепции вынуждены постоянно заявлять
об условности и неточности самого термина «трансформация», кото-
рый, таким образом, является неправильным по существу. На этом
фоне совершенно неубедительными выглядят все еще встречающиеся
в отечественной литературе призывы к продолжению употребления
1
Подобные формулировки можно встретить также в конституциях Албании, Арме-
нии, Венгрии, Литвы, Македонии, некоторых других государств.
2
СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4850.
157
данного термина в научном обороте в силу того, что он уже получил

широкое распространение и его замена может породить ненужную
путаницу.
В отличие от «трансформистов» сторонники другой распростра-
ненной теории согласования норм международного и национального
права – теории инкорпорации – считают, что международно-правовые
нормы становятся частью национального права (законодательства)
определенной страны автоматически, без издания каких бы то ни было
внутригосударственных нормативных правовых актов.
Доктрина инкорпорации зародилась в практике английских судов
XVIII–XIX вв. и первоначально распространялась только на действие
международных обычных норм в правовой системе Великобритании.
Один из наиболее известных представителей этой теории англий-
ский юрист У. Блэкстоун так характеризовал ее содержание в своих
«Комментариях»: «право народов во всех вопросах, на которые рас-
пространяется его юрисдикция, принимается во всем своем объеме
общим правом и считается частью права страны»1. При этом, однако,
в отношении применения международных договорных норм англий-
ские суды придерживались теории трансформации.
Одним из первых государств, воспринявших идеи доктрины инкор-
порации на законодательном уровне, стали Соединенные Штаты Аме-
рики. В разд. 2 ст. VI Конституции США (1787 г.) нашла закрепление
так называемая верховная клаузула (supremacy clause) следующего со-
держания: «Настоящая Конституция и законы Соединенных Штатов,
изданные в ее исполнение, равно как и все договоры, которые заклю-
чены или будут заключены властью Соединенных Штатов, являются
высшими законами страны, и судьи в каждом штате обязываются к их
исполнению, даже если в Конституции и законах какого-либо штата
встречаются противоречащие положения»2. Нетрудно заметить, что
в соответствии с указанным правилом действие основного принципа
теории инкорпорации − «международное право является частью пра-
ва страны» − было распространено на международные договорные
нормы, что определило специфику подхода США к решению этого
вопроса в ряду других стран общего права.
Кроме США к числу государств, провозгласивших нормы междуна-
родного права частью права страны, относятся, в частности, Германия
1
Цит. по: Shaw M.N. International Law. 4th ed. Cambridge, 1997. P. 105.
2
Конституция Соединенных Штатов Америки // Конституции зарубежных го-
сударств: Учебное пособие / Сост. В.В. Маклаков. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2003.
С. 379–404.
158
и Греция. Статья 25 Конституции ФРГ (1949 г.) предусматривает, что

«общепризнанные нормы международного права являются составной
частью права Федерации. Они имеют преимущество перед законами
и непосредственно порождают права и обязанности для жителей фе-
деральной территории»1. А согласно п. 1 ст. 28 Конституции Греции
(1975 г.) «общепринятые нормы международного права, а также между-
народные соглашения с момента их ратификации законом и вступления
их в силу, согласно положениям самого международного соглашения,
являются неотъемлемой частью внутреннего греческого права и имеют
приоритет перед любым противоречащим им положением закона»2.
Другие страны объявили международно-правовые нормы частью
своего внутреннего законодательства. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 96
Конституции Королевства Испания (1978 г.) «заключенные в соответ-
ствии с законом и официально опубликованные в Испании междуна-
родные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства»3.
Аналогичные положения можно встретить в конституциях Казахстана,
Украины и некоторых других государств.
Нетрудно заметить, что в основе теории инкорпорации лежит мо-
нистический подход к проблеме соотношения международных и на-
циональных правовых норм, а ее суть сводится к объявлению меж-
дународного права целиком и без изменения его природы составной
частью внутреннего права. Поэтому содержание этой теории может
быть кратко представлено в виде следующих основных тезисов:
1. Международное и внутригосударственное право представляют
собой две согласующиеся друг с другом системы права. Поэтому первое
может быть составной частью второго.
2. В силу указания конституционной нормы или практики, вы-
работанной национальными судебными органами, международные
договоры и (или) нормы общего международного права становятся
частью национального права (законодательства) соответствующей
страны целиком, без необходимости издания каких-либо дополни-
тельных внутренних правовых актов.
Оценивая обоснованность этих утверждений, отметим, что для меж-
дународного и национального права действительно характерна значи-
тельная содержательная и функциональная согласованность. Однако
1
Основной закон Федеративной Республики Германии // Конституции зарубежных
государств: Учебное пособие / Там же. С. 101–160.
2
Конституция Греции // Конституции государств Европы. В 3 т. / Под общ. ред.
Л.А. Окунькова. Т. 1. М., 2001. С. 646–696.
3
Конституция Королевства Испания // Конституции зарубежных государств: Учеб-
ное пособие / Сост. В.В. Маклаков. С. 247.
159
не следует забывать и о том, что эти системы права существенно отли-

чаются друг от друга не только по содержанию и источникам правовых
норм, но и по способам их создания и реализации на практике. У них
различная природа, сфера действия, предназначение, в силу чего они
объективно не могут быть или становиться частью друг друга.
Изложенное позволяет прийти к выводу, что тезис о сохранении
нормами международного права своей системной принадлежности
при их осуществлении в рамках НПС остается справедливым во всех
случаях, даже тогда, когда эти нормы провозглашаются частью внут-
реннего права страны или ее законодательства.
Достаточно показательным в этом смысле является высказывание
немецкого юриста Д. Раушнинга, который, комментируя положения
ст. 25 Конституции ФРГ, подчеркивает, что содержащаяся в этой ста-
тье фраза о том, что «общие нормы международного права являются
составной частью права Федерации», может ввести в заблуждение.
«Это положение не означает, ─ пишет он, ─ что нормы международного
права становятся нормами национального права ФРГ. Они остаются
нормами международного права. Смысл данной статьи Конституции
в том, что она предписывает применять такие нормы в рамках правовой
системы ФРГ»1. Точно так же профессора Т. Бургенталь и Г. Майер
отмечают: «когда мы в США говорим, например, что международное
право является «правом страны», мы в действительности имеем в виду,
что оно представляет собой часть нашей правовой системы»2.
Другими словами, здесь мы имеем дело с юридическими формули-
ровками, которые не только не соответствуют фактической ситуации,
но и не способны на нее повлиять, так как самостоятельность систем
международного и национального права − объективный и очевидный
факт, который невозможно изменить даже при помощи нормативных
предписаний конституционного уровня.
Теория инкорпорации, таким образом, вслед за теорией трансфор-
мации дает неверное представление о действительном статусе между-
народных правовых норм в рамках национальных правовых систем.
Кроме того, при более внимательном рассмотрении данной концепции
нетрудно заметить, что ей присущ целый ряд других неточностей и не-
достатков, к числу основных из которых следует отнести следующие.
1
Раушнинг Д. Применение норм международного публичного права в рамках нацио-
нальной правовой системы // Российский ежегодник международного права, 1998–1999.
СПб., 1999. С. 279.
2
Buergenthal T., Maier H. Public International Law in a Nutshell. 2nd ed. St. Paul (Minn),
1990. P. 4.
160
Во-первых, в рамках теории инкорпорации не делается различий

между международными правовыми нормами, предназначенными
для регулирования отношений, возникающих внутри государства, и от-
ношений, выходящих за пределы его границ. Вследствие этого ча-
стью национального права объявляются как международные правовые
акты, устанавливающие, например, порядок заключения и исполнения
внешнеэкономических сделок или защиты прав на интеллектуальную
собственность, так и договоры, определяющие статус космическо-
го пространства или перечень привилегий и иммунитетов диплома-
тических и консульских работников, хотя различия и в содержании,
и в предназначении таких актов очевидны.
Во-вторых, теория инкорпорации (как, впрочем, и трансформации)
не учитывает то очевидное обстоятельство, что даже если международ-
но-правовые нормы имеют целью достижение определенной степени
урегулирования отношений с участием субъектов национального права,
они не всегда пригодны для непосредственной регламентации этих
отношений. Отсюда возникает проблема самоисполнимых и несамо-
исполнимых международных правовых норм, которая так и не нашла
удовлетворительного разрешения ни в одном из государств, объявив-
ших международное право частью своего внутреннего права. Кроме
того, следует иметь в виду, что некоторые из таких государств объявили
частью своего права только обычные международно-правовые нормы,
а этот факт далеко не всегда учитывается в рамках теории инкорпорации.
Наконец, в-третьих, при объявлении международных правовых
норм частью права страны возникает целый ряд проблем «техниче-
ского» характера, которые также не получили единообразного и ис-
черпывающего решения в доктрине, законодательстве и правопри-
менительной практике соответствующих государств. Эти проблемы,
в частности, затрагивают вопросы о юридической силе международных
договоров, вступающих в противоречие с положениями принимае-
мых позднее национальных правовых актов, а также о соотношении
норм международных договоров, заключенных от имени государства
разными его органами, с нормами национального права различного
уровня. В федеративных государствах к этим проблемам добавляются
также вопросы определения места международных договоров в системе
федеральных нормативно-правовых актов и актов субъектов федера-
ции, находящихся в определенном иерархическом соотношении друг
с другом.
Большинство из указанных проблем и неточностей довольно ус-
пешно преодолеваются в рамках теории имплементации (от англ. imple-
161
mentation – осуществление, претворение в жизнь), которая в последние

годы получила широкое распространение в правовой доктрине. На наш
взгляд, эта теория, как в понятийном, так и в содержательном плане,
гораздо точнее, чем рассмотренные выше концепции, определяет
статус и описывает механизм действия международных правовых норм
в рамках национальных правовых систем.
Теория имплементации, как и теория трансформации, основывает-
ся на постулате о самостоятельности систем международного и внут-
ригосударственного права. Однако сущность процесса согласования
этих нормативных образований определяется в данном случае по-дру-
гому. Теория имплементации рассматривает его не как совокупность
различных средств юридической техники, имеющих целью наделение
норм международного права силой норм права национального, а как
комплекс мероприятий, направленных на признание юридической
силы и организационное обеспечение осуществления международно-
правовых норм внутри государства. Причем эти мероприятия могут
отличаться друг от друга в зависимости от вида норм, а также предмета
и конечной цели международно-правового регулирования.
Другими словами, в соответствии с теорией имплементации итогом
согласования становится не преобразование норм международного
права в национальные правовые нормы, не объявление их частью
внутреннего права, а наделение первых способностью действовать
в своем собственном качестве в правовой системе соответствующего
государства с санкции и при помощи вторых.
Теория имплементации исходит из того, что связь международного
и внутригосударственного права является необходимой юридиче-
ской связью. Она обусловлена спецификой международных право-
вых норм, применение которых в большинстве случаев невозможно
без помощи норм национального права. Поэтому суть помощи нацио-
нального права праву международному прежде всего состоит в опре-
делении тех государственных органов и должностных лиц, которые
будут обеспечивать на практике выполнение положений конкретного
международно-правового акта или нормы, а также в обеспечении
внутригосударственной нормативной основы функционирования
и взаимодействия данных субъектов. Это особенно актуально в тех
случаях, когда предметом международно-правового регулирования
становятся межгосударственные отношения политического и эко-
номического характера.
Еще одной особенностью международного права, предопределяю-
щей необходимость оказания помощи его нормам со стороны норм
162
национального права, является то обстоятельство, что в междуна-

родно-правовых нормах «часто содержатся положения, имеющие
конечной целью регулирование не отношений между государствами
(регулирование отношений между самими государствами является
средством для достижения конечной цели), а отношений с участием
субъектов национального права. Так как такие положения реализуют-
ся в действиях субъектов национального права, то нужна их «переадре-
совка» последним, что достигается при помощи норм национального
права»1. Их главная задача здесь заключается в санкционировании
действия международно-правовых предписаний на территории со-
ответствующей страны, а также в определении их места в иерархии
норм, составляющих нормативный уровень правовой системы дан-
ного государства.
В тех случаях, когда внутригосударственное право санкционирует
действие международно-правовых норм внутри страны, возникает
проблема так называемых самоисполнимых и несамоисполнимых
правовых норм2. Самоисполнимые нормы международных догово-
ров в силу их детальной проработанности и завершенности могут
применяться внутри государства для регулирования соответствую-
щих отношений непосредственно без каких-либо конкретизирующих
и дополняющих их норм национального права. Практика зарубежных
государств показывает, что самоисполнимыми, как правило, являются
нормы, регулирующие отношения между национальными правовыми
субъектами различной государственной принадлежности (к их числу,
в частности, относятся многие международно-правовые документы,
принятые в области международного частного права).
Несамоисполнимые же нормы, даже если государство санкциони-
рует их применение внутри страны, требуют для своего исполнения
наличия акта внутригосударственного нормотворчества, конкретизи-
рующего и адаптирующего их положения к особенностям социального
строя и правовой системы данной страны. Необходимость принятия
1
Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. М., 1982.
С. 58.
2
В российской доктрине достаточное распространение получила точка зрения,
согласно которой для реализации общепризнанных принципов и норм международного
права не требуется издания каких-либо специальных внутригосударственных норма-
тивных актов, конкретизирующих их положения. В соответствии с этой точкой зрения
проблема самоисполнимых и несамоисполнимых норм имеет отношение только к дого-
ворным нормам международного права (см., например: Зимненко Б.Л. Международное
право и российское право: их соотношение // Московский журнал международного
права. 2000. № 3. С. 162–168).
163
таких актов внутреннего права объясняется тем, что несамоиспол-

нимые международные нормы, как правило, имеют общий характер,
определяют известные рамки, масштабы поведения, в пределах кото-
рых сами государства устанавливают права и обязанности своих субъ-
ектов. Несамоисполнимые нормы международного права принимаются
обычно в целях достижения определенной степени урегулирования
отношений внутри страны (например, в области обеспечения и со-
блюдения прав и свобод человека). Именно в таких случаях помощь
национального права праву международному в реализации его норм
достигает наиболее высокой степени активности.
Таким образом, базовые тезисы теории имплементации могут быть
представлены следующим образом:
1. Международное и национальное право представляют собой две
различные системы права. Поэтому международные правовые нор-
мы могут выступать в качестве юридических регуляторов отношений
в сфере действия внутреннего права государства только с санкции
соответствующих национально-правовых норм.
2. Содержание механизма имплементации международно-пра-
вовых норм зависит от их вида, содержания и конечной цели меж-
дународно-правового регулирования. В тех случаях, когда междуна-
родно-правовые нормы принимаются для регулирования межгосу-
дарственных отношений, национальное право только обеспечивает
нормативную основу функционирования и взаимодействия органов
и должностных лиц, ответственных за осуществление положений
этих норм на практике.
Международно-правовые нормы, направленные на урегулирова-
ние отношений между национальными субъектами различной госу-
дарственной принадлежности, являются, как правило, самоиспол-
нимыми и при наличии отсылки к ним норм национального права
могут иметь прямое действие на территории соответствующей страны.
В свою очередь международные юридические нормы, предназначенные
для достижения определенной степени урегулирования отношений
между национальными субъектами одной страны, по общему правилу
не являются самоисполнимыми, и для осуществления их положений
на практике государством принимаются правовые акты, конкретизи-
рующие содержание таких договоров и (или) отменяющие действие
противоречащих им предписаний внутреннего права.
3. Процедура имплементации международно-правовых норм пред-
ставляет собой органическое сочетание правотворческой (где это не-
обходимо) и организационно-исполнительской деятельности.
164
Подводя итог рассмотрению вопроса о сущности и содержании

теорий согласования международных и национальных правовых норм
и опираясь на проведенное исследование, можно прийти к выводу,
что ни теория трансформации, ни теория инкорпорации не отвеча-
ют современному уровню развития международной и национальных
правовых систем, не раскрывают сути действительного соотношения
их нормативных компонентов друг с другом. Эти концепции вступают
в противоречие с фактическим положением дел, когда они либо ставят
искусственный заслон на пути ширящегося год от года регулятивного
взаимодействия международных и национальных правовых предписа-
ний в рамках внутригосударственных правопорядков, либо, наоборот,
пытаются обосновать возможность стирания здесь всяких различий
между ними. Кроме того, рассматриваемые концепции необоснованно
упрощают механизм согласования действий норм международного
и национального права внутри государств, не давая представления
о специфике его работы применительно к отдельным разновидностям
юридических правил поведения международного характера.
Наиболее близко к действительности, на наш взгляд, существо
указанного механизма раскрывает теория имплементации, которая
значительно ближе, чем другие концепции, подошла к пониманию
существа действительного соотношения нормативных компонентов
международной и национальных правовых систем и сложившейся
к настоящему времени мировой практики их взаимодействия.
Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев,
1980.
Гаврилов В.В. Понятие и взаимодействие международной и националь-
ных правовых систем. Владивосток, 2005.
Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской
Левин Д.Б. Актуальные проблемы теории международного права. М.,
1974.
Лукашук И.И. Конституции государств и международное право. М., 1998.
Лукашук И.И. Международное право в судах государств. СПб., 1993.
Лукашук И.И. Нормы международного права в международной норма-
тивной системе. М., 1997.
Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России
(учебно-практическое пособие). М., 1997.
Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой си-
стеме Российской Федерации. Тюмень, 1998.
165
Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права.

М., 1982.
Осминин Б.И. Принятие и реализация государствами международных
договорных обязательств: Монография. М., 2006.
Рубанов А.А. Теоретические основы международного взаимодействия
национальных правовых систем. М., 1984.
Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. Т. 1: Современные
теоретические проблемы. М., 1999.
Глава V
Международное право
в различных правовых системах мира
Общая теория права1 выделяет два подхода к пониманию термина
«правовая система»: в узком и в широком смысле слова.
В узком смысле правовая система – это самобытная совокупность всех
правовых явлений, существующих в каждом конкретном государстве.
В широком смысле правовая система – это так называемые «пра-
вовые семьи», в которые входит несколько государств.
Международное право в правовых системах в узком смысле
Правовая система каждого отдельного государства предполагает
свои особенности статуса и применения международного права. Ос-
новным законодательным актом, регулирующим этот вопрос, является
конституция государства.
Так, например, Конституция Франции устанавливает, что между-
народные договоры, должным образом ратифицированные или одоб-
ренные, с момента их опубликования имеют силу, превышающую силу
внутренних законов, при условии их применения другой стороной
(ст. 55)2. Основной закон Италии устанавливает, что ее правовой поря-
док согласуется с общепризнанными нормами международного права
(ст. 10)3. Конституция Японии отмечает, что международные договоры
страны и установленные нормы международного права должны ис-
полняться добросовестно (ст. 98)4. Конституция Соединенных Штатов
Америки устанавливает, что международные договоры заключаются
президентом страны, при этом, однако, договор должен получить одоб-
рение 2/3 присутствующих членов Сената (разд. 2 ст. II)5.
1
Если быть точным, то действительно общей теории права не существует, по край-
ней мере пока. Различные народы, государства, культуры имеют свои собственные
представления о праве. Вероятно, на сегодняшний день нынешний уровень развития
обществоведения позволяет говорить не об общей теории права вообще, а об общей
теории права России или общей теории романо-германской правовой системы.
2
См.: Конституции зарубежных государств. 2-е изд. М., 1997. С. 123.
3
4
5
167
Глава V. Международное право в различных правовых системах мира
Данные положения в целом характеризуют общие подходы к статусу

международного права в правовой системе государства. Эти положения
в то же время носят отрывочный характер и нуждаются в разъяснении.
Более полное и подробное регулирование вопроса применения ме-
ждународного права в правовой системе государства осуществляется
особыми законами и судебной практикой.
Традиционно детальное правовое регулирование вопросов, связан-
ных с применением международного права, производится законами
о международных договорах государств и иными специализированны-
ми договорами. Это, например, федеральный конституционный закон
Австрии 1955 г. «О нейтралитете»1 или Федеральный закон от 15 июля
1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Феде-
рации». В законах о международных договорах регулируются такие
вопросы, как подписание, ратификация договора, заявление и снятие
оговорок, вступление договора в силу, его временное применение,
опубликование и регистрация договора, вопросы, связанные с выпол-
нением договорных обязательств, а также прекращение или приоста-
новление действия международного договора.
Особое место в определении роли и действия норм международного
права в правовой системе государства играет судебная практика. Так,
мы уже упоминали соответствующую конституционную норму Японии.
Однако отрывочный характер ее формулировки предопределил возник-
новение двух противоречивых концепций в юридической литературе
страны. Одна концепция исходила из приоритета международного
договора над Конституцией, а другая – из приоритета Конституции
над договором. Первая концепция была влиятельна до конца 50-х гг.
прошлого века. Однако в 1959 г. ситуация изменилась после вынесения
решения Верховным судом Японии в деле Сунагава. Суд подтвердил
возможность решения вопроса о конституционности договора и тем
самым опровергнул первую концепцию2.
Следует отметить, что ограниченность формулировки ст. 15 Кон-
ституции РФ также предопределила возникновение аналогичных кон-
цепций в российской юридической науке.
Часть 4 ст. 15 Конституции РФ гласит: «Общепризнанные принци-
пы и нормы международного права и международные договоры Рос-
сийской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
1
См.: Действующее международное право / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова.
Т. 1. М., 1996. С. 144.
2
Подробнее см.: Лукашук И.И. Конституции государств и международное право.
М., 1998. С. 37.
168
Если международным договором Российской Федерации установлены

иные правила, чем предусмотренные законом (выделено нами. – Авт.),
то применяются правила международного договора». Как видим, Кон-
ституция не уточняет вид закона, как она обычно делает в других стать-
ях1. Отсюда можно сделать вывод о том, что законодатель, применив
в данном случае обобщающий термин «закон», включил в него все
виды законов. Безусловно, Конституция РФ является одним из видов
законов и, следовательно, подпадает под определение закона ч. 4 ст. 15.
Часть 1 ст. 17 Конституции РФ гласит: «В Российской Федерации
признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина
согласно общепризнанным принципам и нормам международного
права и в соответствии с настоящей Конституцией». Видимо, если пол-
ный и безоговорочный приоритет всех международных договоров Рос-
сийской Федерации над Конституцией пока не доказан (приведенное
выше толкование не может считаться единственным из возможных), то,
по крайней мере, приоритет международно-правовых норм по правам
человека должен быть признан. Формулировка ч. 1 ст. 17 Конституции
РФ однозначно ставит на первое место именно нормы международного
права по правам человека и лишь затем упоминает Конституцию.
Данные теории, однако, носят доктринальный характер. Они пока
не получили подтверждения (как, впрочем, и опровержения) со сторо-
ны судебной практики. В отличие от Японии (и многих других стран)
российская правовая система пока ожидает «удобного случая» опре-
деления приоритета между нормами Конституции и международных
договоров Российской Федерации. В отсутствие официального тол-
кования конституционных норм, касающихся международного права,
нам пока остается руководствоваться доктринальными разработками2.
В настоящей главе основное внимание мы уделим рассмотрению
особенностей международного права в правовых системах в широком
смысле.
Международное право в правовых системах в широком смысле
Традиционно выделяются следующие основные правовые системы
(правовые семьи):
– романо-германская правовая система;
– англосаксонская правовая система (система общего права);
1
Так, например, в ст. 55 (п. 3), 67 (п. 2), 118 (п. 3) и во многих других упоминаются
конкретные виды законов: «федеральный закон», «федеральный конституционный
закон» либо «закон субъекта Российской Федерации».
2
В первую очередь следует назвать работы профессора И.И. Лукашука. Особенно
см.: Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997.
169
– религиозные правовые системы (системы мусульманского, ин-

дусского, иудейского права);
– социалистическая правовая система;
– обычно-правовая система.
Выделяют также:
– латиноамериканскую правовую систему;
– североевропейскую правовую систему;
– правовые системы Дальнего Востока;
– правовую систему Индии;
– плюралистические правовые системы.
Данная классификация хорошо известна как западной, так и рос-
сийской юридической общественности по претерпевшему более десятка
изданий классическому труду Рене Давида1. В то же время сам Р. Давид
признавал, что его классификация не полная и создана для достижения
лишь определенных целей его книги. Неоднократно предпринима-
лись попытки преодолеть ограниченность классификации Р. Дави-
да в мировой и отечественной правовой литературе. Так, профессор
Ю.А. Тихомиров наряду с романо-германской (континентальной)
системой и системой общего права выделяет также североевропейскую
правовую систему, латиноамериканскую правовую семью, а также так
называемые «кочующие» правовые семьи. Он выделяет также социа-
листическую правовую систему, объединяя ее, правда, со «славянским
или евразийским» правом2. Профессор С.С. Алексеев выделяет еще
и так называемые «заидеологизированные» правовые системы3. Свои
варианты классификаций предлагают и другие ученые (А.Х. Саидов4,
С.И. Архипов5 и др.).
Изучение особенностей международно-правовых подходов в пра-
вовых системах в узком смысле весьма затруднительно. Каждое госу-
дарство имеет свой комплекс законодательства и свою судебную прак-
тику. Не менее сложно уяснение этого вопроса и для правовых систем
в широком смысле. В то же время рассмотрение правовой системы
1
David R. Les grands systemes de droit contemporains. Paris (издания 1958–1992 гг.).
На русском языке книга издавалась четыре раза: в 1967, 1988, 1996 и 2003 гг. Последнее из-
дание: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 2003.
2
См. подробнее: Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения / Ин-т законо-
дательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. М., 1996. С. 112–140.
3
См.: Алексеев С.С. Теория права. 2-е изд. М., 1995. С. 276–281.
4
См.: Саидов А.Х. Введение в основные правовые системы современности / Ин-т
философии и права Академии наук Узбекистана. Ташкент, 1988.
5
См.: Теория государства и права / Отв. ред. В.М. Корельский, В.Д. Перевалов. М.,
1997. С. 509–532.
170
в широком смысле (т.е. правовой системы как «правовой семьи») дает

определенные преимущества. В этом случае можно выделить главное
в подходах отдельных групп государств к основным вопросам статуса
и применения международного права. Именно то, что в рамках право-
вых семей государства имеют близкие и иногда идентичные подходы,
и обусловливает больший успех регионального международного права
по сравнению с универсальным международным правом.
Романо-германская правовая система. Пожалуй, главной отличи-
тельной чертой статуса международного права в странах романо-гер-
манской правовой семьи является то, что международные договоры,
как правило, автоматически включаются в их правовые системы.
Действительно, давайте сравним соответствующие положения ос-
новных законов ряда государств романо-германской правовой системы.
Конституция Греции устанавливает, что «общепринятые нормы
международного права, а также международные соглашения с момента
их ратификации законом и вступления их в силу согласно условиям
каждого из них являются неотъемлемой частью внутреннего греческого
права и имеют приоритет перед любым противоречащим им положе-
нием закона» (п. 1 ст. 28)1.
Конституция Испании устанавливает: «Международные договоры,
заключенные в соответствии с установленными требованиями, стано-
вятся после их публикации в Испании составной частью внутреннего
законодательства…» (п. 1 ст. 96)2
Конституция Федеративной Республики Германии также признает,
что «общепризнанные нормы международного права являются состав-
ной частью федерального права. Они имеют преимущество перед зако-
нами и порождают права и обязанности непосредственно…» (ст. 25)3.
Конституция Франции не говорит прямо о включении норм между-
народного права в правовую систему, но делает это косвенным образом.
Конституция Австрии гласит: «Общепризнанные нормы международ-
ного права действуют в качестве составной части федерального права»
(ст. 9)4. Наконец, Конституция Португалии устанавливает следующее
правило: «Нормы и принципы общего и обычного международного
права являются составной частью португальского права» (п. 1 ст. 8)5.
1
См.: Конституции государств Европейского Союза / Ин-т законодательства и срав-
нительного правоведения при Правительстве РФ. М., 1997. С. 255.
2
3
4
5
171
Как видим, основные законы стран романо-германской правовой

системы:
– во-первых, включают нормы международного права в правовую
систему государства и,
– во-вторых, в абсолютном своем большинстве устанавливают
приоритет норм международного права над нормами национального
права либо их равноправный статус.
Отдельные государства, правда, могут связывать этот приоритет
с рядом условий, Так, например, во Франции это выполнение данного
договора другой стороной. В целом, однако, это редкие исключения,
которые лишь подтверждают общее правило, которое остается единым
для государств этой правовой семьи.
Идентичны подходы государств романо-германской правовой си-
стемы в вопросах заключения и юридической силы международных
договоров, противоречащих конституции. Во Франции действует
норма, согласно которой если Конституционный совет признает, что
международное обязательство содержит положение, противореча-
щее Конституции, то разрешение на его ратификацию может быть
дано только после пересмотра Конституции. В Испании Конституция
предусматривает аналогичное правило: «Заключение международного
договора, содержащего положения, противоречащие Конституции,
требует предварительного пересмотра Конституции» (п. 1 ст. 95)1.
Конечно, это не означает, что и здесь не могут быть отдельные осо-
бенности в правовом регулировании этого вопроса. Это проявляется,
например, в компетенции государственных органов рассматривать
конституционность международных договоров. Так, Федеральный
конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Фе-
дерации» устанавливает правило, согласно которому Суд может рас-
сматривать конституционность только тех международных договоров,
которые не вступили в силу. А аналогичный закон Украины2 разре-
шает своему Конституционному Суду давать заключения по любым
международным договорам3.
1
Конституции государств Европейского Союза / Ин-т законодательства и сравни-
тельного правоведения при Правительстве РФ. С. 392.
2
См. ст. 13 закона Украины от 16 октября 1996 г. «О Конституционном Суде Украи-
ны» (Конституционное правосудие в странах СНГ и Балтии: Сборник нормативных
актов. М., 1998. С. 632).
3
Мы не случайно выбрали для сравнения данных норм именно Россию и Украи-
ну. Дело в том, что в свое время Украина нарушила свою собственную Конституцию
при подписании договора с Российской Федерацией. Договор вступил в силу, и теперь
судьба этого договора полностью в руках Украины, так как Конституционный Суд РФ
172
Ряд основных принципов, характеризующих международно-пра-

вовые подходы государств романо-германской правовой семьи, уста-
навливаются судебной практикой. В ряде случаев судебная практика
не только подтверждает и развивает правовые нормы, но и восполняет
пробелы в конституциях. При этом речь идет как о судах отдельных
государств, так и о международных судебных учреждениях. Особая
роль здесь принадлежит Европейскому суду по правам человека.
Англосаксонская правовая система. Международно-правовые под-
ходы государств, принадлежащих к англосаксонской правовой семье,
имеют существенные особенности. Рассмотрим некоторые конститу-
ционные нормы, регулирующие статус международного права в госу-
дарствах этой семьи.
Конституция США устанавливает, что сама Конституция, все зако-
ны, изданные в ее реализацию, а также все международные договоры
являются высшими законами страны (ст. 6)1.
Конституция Ирландии гласит: «Никакое международное согла-
шение не должно быть частью внутреннего закона государства, если
иное не определено парламентом» (§ 6 ст. 29)2.
В ряде стран англосаксонской правовой системы установлено ра-
венство закона и договора. В США конгресс может издавать законы,
противоречащие международным договорам, в то же время судебная
практика толкует это право ограничительно3.
Что касается общепризнанных норм международного права, то, на-
пример, практика Великобритании последовательно придерживалась
правила, согласно которому в случае противоречия их внутреннему
праву приоритет должен был отдаваться национальному праву4. Право-
вая позиция США может быть сформулирована следующим образом:
«Существует длительная судебная практика, которая либо отрицает
юрисдикцию ряда судов в отношении вопросов, включающих между-
народные обязательства, либо сводит эту юрисдикцию к минимуму».
В Великобритании судебная практика более внимательна к между-
народному праву, однако это относится лишь к тем международно-
правовым нормам, которые были инкорпорированы в национальное
право страны.
уже утратил возможность дать свою оценку его конституционности, а Конституционный

Суд Украины такую оценку может произвести в любое время.
1
См.: Конституции зарубежных государств. С. 28.
2
См.: Конституции государств Европейского Союза. С. 344.
3
Подробнее см.: Лукашук И.И. Конституции государств и международное право.
С. 32–34.
4
173
В целом для англосаксонской правовой системы характерны два

основных момента:
– особая чувствительность к концепции несамоисполнимых меж-
дународных договоров и
– ведущая роль концепции необходимости инкорпорации норм
международных договоров в национальное право страны посредством
издания специальных законов.
По поводу проблемы самоисполнимых и несамоисполнимых до-
говоров следует отметить, что в научной кодификации Американ-
ского института права говорится: «Суды США обязаны применять
международное право и международные соглашения Соединенных
Штатов, за исключением того, что «несамоисполняющееся» соглаше-
ние не будет применено как право в отсутствие необходимой импле-
ментации»1. Профессор И.И. Лукашук по этому поводу справедливо
отмечает: «В данном случае нашел выражение типичный для доктрины
международного права взгляд, согласно которому категорию само-
исполняющихся норм относят только к нормам договорным. Между
тем в равной мере это относится и к обычным нормам, немалое число
которых не является самоисполняющимися в силу своего общего
характера»2.
Что же касается практически всеобщего для стран англосаксон-
ской системы правила о необходимости инкорпорации норм договора
в национальное право посредством издания специального закона,
то можно привести интересные примеры.
В частности, в 2001 г. Верховный суд Замбии вынес решение о при-
менимости Конвенции Международной организации труда № 158. Суд
отменил решение нижестоящего суда, который удовлетворил жало-
бу истца, уволенного из частной компании без объяснения причин,
но с выплатой зарплаты за три месяца вперед, на основании обнару-
женного противоречия Конвенции МОТ. Верховный суд заявил, что,
несмотря на то, что Конвенция МОТ № 158 была не только подписана,
но и ратифицирован Замбией, ее положения не были имплементиро-
ваны в национальный закон страны3.
Латино-американская правовая система. Страны латиноамерикан-
ской правовой семьи разработали свою собственную международно-
правовую концепцию, которая, кстати, оказала весьма значительное
влияние на развитие универсального международного права. Это
1
Цит. по: Лукашук И.И. Международное право в судах государств. СПб., 1993. С. 159.
2
Там же.
3
Zambia Law Journal. 2002. Vol. 34. P. 178–179.
174
и концепция uti possidetis1, и концепция «невмешательства», а также

доктрина «коллективной интервенции» и др. Безусловно, следует от-
метить ряд новелл, касающихся международной (региональной ла-
тиноамериканской) защиты прав человека (в первую очередь права
на жизнь). Уникальным является международно-правовой подход
стран Латинской Америки к проблеме убежища, в частности диплома-
тического убежища. В настоящее время Латинская Америка является
единственным регионом земного шара, где на основании междуна-
родного договора действует право убежища в отношении лиц, пре-
следуемых за политические преступления на территории посольства
другого государства.
Обычно-правовые системы. Плюралистические правовые системы.
Наименее исследованной (и, соответственно, наименее понятой)
правовой системой остается обычно-правовая система. Достаточно
обратиться к классическим, наиболее значимым трудам по сравни-
тельному правоведению, и мы увидим, что этой правовой системе
либо не уделяется вообще никакого внимания (кроме ее, собственно,
упоминания), либо ее место столь ничтожно в общем объеме иссле-
дования, что фактически ничего нельзя понять. Часто эта правовая
система представляется в искаженном свете. Данная проблема носит
как субъективный, так и объективный характер. Это объективная слож-
ность обычного права, понимание которого требует глубоких позна-
ний истории и культуры других народов. Особенно ярко искаженное
представление обычно-правовой системы проявляется при освещении
права стран Африки, причем как в зарубежной, так и в отечественной
юридической литературе. Некоторые авторы, верно подмечая факт
восприятия странами Африки права их бывших метрополий, делают
поспешные и совсем ненаучные выводы. Так, например, не раз при-
ходилось слышать, что если то или иное государство Африки было
ранее колонией Франции, значит, сейчас это государство принад-
лежит к романо-германской правовой системе. Если же государство
было колонией Великобритании, то сейчас оно принадлежит к системе
общего права. В то же время следует учитывать, что, как правило, в го-
сударствах Африки действуют несколько конкурирующих правовых
систем, и вышеприведенный подход здесь неприемлем. Африка –
колыбель человеческой цивилизации, именно здесь возникли первые
высокоразвитые цивилизации, в то время когда в Европе еще не было
государств. Научные исследования последних десятилетий доказали,
что, например, цивилизация Древнего Египта была чисто африканской
1
Cм. подробнее: Дипломатический словарь. 4-е изд. Т. 3. М., 1986. С. 504.
175
цивилизацией (цивилизацией Тропической Африки), а уровень разви-

тия государств Африки ко времени прихода европейцев был намного
выше существовавшего тогда в Европе. Имеется много других фактов,
доказывающих, что уникальная африканская цивилизация намного
глубже и богаче, чем цивилизация их незваных «цивилизаторов». Це-
лью настоящей работы не является подробное рассмотрение данного
вопроса, мы говорим здесь об этом лишь для того, чтобы подчеркнуть
сложность проблемы и опасность примитивизации иных культур и пра-
вовых систем. Повторяем, что подобное упрощение, ошибки могут
иметь, и часто имеют добросовестный характер, ибо они объективны
в силу сложности восприятия иной культуры.
Упоминание культур здесь особенно важно, ибо право есть элемент
культуры. (Конечно, не менее опасны и недооценка своей собственной
правовой системы, и «обожествление» других.) Другой распростра-
ненной ошибкой является восприятие иных правовых систем через
призму своей правовой системы.
Довольно часто приходится сталкиваться даже в крупных научных
работах с категоричными высказываниями о правовых системах Афри-
ки, которые не соответствуют действительности. Таковым, например,
является утверждение: «статичное мировоззрение африканцев не знает
идеи прогресса»1. «Мировоззрение африканцев» или «африканское
мышление» слишком глубокие и сложные категории, чтобы тракто-
ваться столь однозначно (сколь и неверно). Абсолютно неверен тезис
о том, что предполагаемое отсутствие субъективных прав предопреде-
лило «неразвитость вплоть до XX века юридических… учреждений»2.
Видимо, причиной таких выводов является неразвитость как раз отече-
ственных (как, впрочем, и зарубежных) исследований древней Африки.
Судебные учреждения Африки были развиты, и на весьма высоком
уровне, работали они намного эффективнее, чем, например, анало-
гичные учреждения России или Запада. Об этом говорит и успешная
борьба с преступностью в древних африканских обществах3. Нельзя
согласиться и с «общим разъяснением» Р. Давида обычно-правовой
системы: «Африка… в течение многих веков жила по нормам обычая.
Повиновение обычаю было в основном добровольным. Каждый счи-
тал себя обязанным жить так, как жили его предки; чаще всего было
1
См.: Давид Р. Указ. соч. С. 379.
2
См.: Тихомиров Ю.А. Указ. соч. С. 133.
3
Отечественных работ по африканскому обычному праву – единицы. Практически
такими исследованиями занимались лишь два специалиста. См.: Синицына И.Е. Обычай
и обычное право в современной Африке. М., 1978; Супатаев М.А. Право в современной
Африке. М., 1989.
176
достаточно боязни сверхъестественных сил, чтобы заставить уважать

традиционный образ жизни»1. Такое объяснение «исполняемости» обыч-
ных норм представляется неверным. Это – типичный пример запад-
ного мышления, попытка воспринять право другой культуры через
свои собственные правовые (и философские) представления. Давайте
задумаемся: почему обычай вообще становится обычаем? Почему
в современном западном обществе появилось различие между законом
и обычаем? Законы, в значительной своей части, требуют устрашения
населения для их исполнения, так как они не находятся в гармонии
с обществом, в котором действуют. Да и долго ли «живут» законы?
Законы, которые существуют 30–40 лет, мы уже называем устаревши-
ми, не так ли? Конечно, некоторые законы могут существовать 100 лет
и более, но, как правило, они касаются лишь отдельных вопросов
(например, престолонаследия) и являются столь уникальными, что
лишь подтверждают общее правило: жизнь закона составляет период,
значительно меньший периода жизни одного поколения людей.
В отличие от закона обычай потому и стал обычаем, что он естествен
и гармоничен. Он сложился в результате опыта десятков и сотен (воз-
можно, тысяч) поколений людей. Он стал обычаем в результате своей
естественной необходимости. И страх здесь занимает последнее место.
Безусловно, так называемые традиционные общества (в первую
очередь общества государств Африки) имеют огромное количество
обычаев. Даже внутри одного и того же государства часто можно гово-
рить не об обычном праве этой страны, а об обычном праве какого-то
конкретного народа. Так, например, в Нигерии среди нескольких сотен
народов проживают три крупнейших – йоруба, ибо и хауса. При этом
народ йоруба имеет длительную (несколько тысяч лет!) историю вы-
сочайшей централизации государства, народ ибо – вообще никогда
не знал понятия «король», а хауса следуют в основном нормам ислам-
ского права. Конечно, столь большой контраст предопределил огром-
ные различия в правовых обычаях этих народов, хотя они и проживают
на территории одного государства. Тем не менее даже в таких сложных
(с точки зрения национального состава) государствах, как Нигерия,
могут появляться и некоторые общие обычно-правовые нормы.
Весьма интересен другой пример влияния обычного права на меж-
дународно-правовую позицию государства. Конституция Республики
Зимбабве устанавливает неравенство мужчин и женщин, допуская дис-
криминацию в их правах. В деле Магайя против Магайя Верховный
суд страны подтвердил приоритет обычного права даже в отношении
1
См.: Давид Р. Указ. соч. С. 377–378.
177
международно-правовых норм (в данном случае – Конвенции о лик-

видации всех форм дискриминации в отношении женщин). Следует
отметить, что при подписании данной Конвенции Зимбабве сделало
оговорку в соответствии со своей Конституцией. Но конституция как
раз и устанавливает, что обычное право имеет статус закона государства.
Религиозные правовые системы. Среди религиозных правовых си-
стем наиболее разработанной является исламская концепция между-
народного права. По этому поводу написано немало весьма интерес-
ных работ1. Следует отметить и попытку создания Международного
исламского суда.
В мусульманских государствах общее международное право, как
правило, не является частью права страны. Положения международ-
ного договора могут быть реализованы только путем издания соответ-
ствующего национального закона.
Различные авторы определяют исламское международное право
по-разному. Так, Н. Арманази писал, что «исламское международное
право – это совокупность норм, предписанных мусульманам для ре-
гулирования их отношений войны и мира с немусульманами, инди-
видуумами или государствами в мусульманских странах или вне их».
М. Кадури отмечал, что «исламское международное право является
простым распространением права, предназначенного регулировать
отношения мусульман с немусульманами внутри или вне Мира Исла-
ма». М. аль-Гунейми определяет исламское международное право как
«совокупность всех норм и практики, предписываемых или допускае-
мых исламом в международных отношениях»2. Однако, как отмечает
профессор Н.В. Жданов, все определения исламского международного
права исходят из того, что под международным правом понимается
совокупность допустимых исламом норм и обычаев, регулирующих
взаимоотношения мусульманских государств и мусульман с нему-
сульманскими государствами, а в основе лежит соответствие норм
и обычаев в международных отношениях положениям ислама3.
Международные отношения в соответствии с концепцией ислам-
ского международного права подразделяются на несколько сфер.
1
См., например: Kruse H. Islamishe Volkerrecht. Bochum, 1979; Sigar S. The Islamic
Law of Nations. Baltimore, 1966; Rechid A. L’Islam et le droit des gens // Recueil des Cours
de l’Academie de droit international. T. 60. 1938. P. 371–507; Жадалла Осама Камель Му-
хаммед Ибрагим. Исламская концепция международного права: Дис. … канд. юрид.
наук. М., 1994.
2
Al-Ghunaimi M.T. The Muslim Conception of International Law and the Western Ap-
proach. The Hague, 1968. P. 96.
3
См.: Жданов Н.В. Исламская концепция миропорядка. М., 2003. С. 34.
178
При этом наибольшее внимание уделяется регулированию отноше-

ний с соседними государствами и состоянию мира и войны. В осно-
ве классификации лежит разделение мира на три группы стран: Дар
аль-Ислам (Мир Ислама), Дар аль-Харб (Мир войны) и Дар аль-Агд
(Мир договора). В зависимости от толкований Мир войны является
либо объектом агрессии «воинствующего ислама», либо источником
опасности для «миролюбивого ислама».
Что касается международного права прав человека, то ряд положе-
ний исламского права расходится с универсальными международными
актами. В то же время в целом исламская концепция международного
права прав человека совпадает с международными стандартами в этой
области. Особое значение здесь имеет Исламская декларация прав
человека, принятая Организацией Исламская конференция в 1990 г.
В этой Декларации закрепляются все основные международно при-
знанные права и свободы человека, хотя они и ставятся в зависимость
от норм шариата. Так, в Декларации подчеркивается, что все люди
равны, поскольку их объединяет поклонение Богу, а истинная вера
является гарантией возрастания достоинства человека на пути его
совершенствования. Ни один человек не имеет превосходства над дру-
гими, кроме тех, кто обладает большим благочестием и ведет более
праведную жизнь. Декларация провозглашает, что человек рождается
свободным и поклоняется только Аллаху. При этом отмечается, что
все закрепленные в Декларации права и свободы ограничены нормами
шариата.
Как известно, признанными источниками общего международ-
ного права являются обычай и международный договор. В то же вре-
мя исламское международное право имеет свой взгляд на источники
международного права. Как следствие концепции единства исламской
общины (уммы) исламское право является исключительно всеобщим,
единым, универсальным и, таким образом, международным по своему
характеру. Международное право в исламе всегда являлось составной
частью права вообще (шариата). В основном оно применялось как пра-
вила пророка и его учеников, касающиеся ведения военных действий
(магхази). Иногда нормы международного права рассматриваются
в разделах «Джихад» («Священная война»). Таким образом, исламское
международное право имеет те же источники, что и все другие части
исламского права, а именно Коран и Сунну, единогласные решения
юристов, аналогию, а также equity1.
1
См.: Mahmassani S. The Principles of International Law in the Light of Islamic Doctrine //
Recueil des Cours de l’Academie de droit international. Т. 117. 1967. P. 235.
179
Это, конечно, не означает, что принципы исламского международ-

ного права не имеют ничего общего с так называемым универсальным
правом. Наоборот, ряд основных принципов исламского международ-
ного права нашли отражение в общем международном праве. Скажем,
фундаментальный принцип pacta sunt servanda находит свое обоснова-
ние в Коране: «Выполняйте свои обязательства».
В то же время имеются весьма серьезные опасения в отношении
взаимодействия исламского и так называемого общего международно-
го права. Так, профессор И. аль-Хунами (Египет) пишет, что исламское
международное право «несовместимо с современной тесной интег-
рацией мусульманских стран с сообществом государств. Подобное
парадоксальное положение требует основательных конструктивных
усилий по примирению классического толкования мусульманского
международного права, с тем, чтобы оно могло справиться с между-
народной жизнью, как она является сегодня»1.
Согласно исламской доктрине международного права признается
равный суверенитет всех членов международного сообщества. Ни одно
государство не имеет права вторгаться в сферу суверенитета других
государств и в их внутренние дела.
Профессор Шейх Вахбех аль-Зухили (Сирия) отмечает, что ис-
ламское международное право исходит из того, что отношениями
мусульман и немусульман является мир, а не война. Таким образом,
основанием для применения оружия может быть борьба с находящи-
мися вне закона или отражение агрессии, а не атеизм и религиозные
разногласия2.
Говоря о месте и действии международного права в различных пра-
вовых системах вообще и в религиозных правовых системах в частно-
сти, следует отметить важную роль религии и в тех правовых системах,
которые не являются религиозными по своей сути.
Так, например, известный юрист-международник, ныне судья Меж-
дународного суда ООН П. Койманс отмечает роль протестантства
в развитии международного права. Это, например, концепция миро-
вого сообщества, а также протестантские идеи секуляризации права,
особого места индивида и ряд других, которые в конечном итоге были
реализованы в современном международном праве. Западный инди-
видуализм, проявляющийся, например, в концепции международных
прав человека, может быть в том числе объяснен особой позицией
1
Цит. по: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть. М., 1996. С. 157.
2
См. подробнее: аль-Зухили В. Ислам и международное право // Международный
журнал Красного Креста. Т. 87. № 858. Июнь 2005. С. 47–65.
180
христианства в целом и протестантства в частности. Протестантизм

исходит из того, что основное значение имеют отношения челове-
ка (как индивида) и Бога. Именно индивидуальные (человек – Бог),
а не коллективные (человек как член общества – Бог) отношения
имеют главное значение1.
Для понимания международно-правовой позиции Китая и неко-
торых других государств Дальнего Востока, безусловно, следует знать
и понимать основные принципы конфуцианства2. Конфуцианство
оказало значительное влияние на международно-правовые подходы
китайских юристов, в частности, к решению вопросов признания го-
сударств и правительств, взаимной помощи во время чрезвычайных
ситуаций, применения военной силы, разрешения международных
споров, в частности, с передачей спора третьему государству и др.3
Огромное влияние на международно-правовые подходы ряда госу-
дарств сыграла и продолжает играть буддистская религия. Профессор
философии К. Джайятилеке (Шри-Ланка) отмечает, что сама сущность
буддизма определяет основные подходы к международному праву.
Основные постулаты буддизма сами по себе делают такие, например,
понятия, как национальная гордость, расовые и национальные чувства,
ошибочными. Отсюда можно сделать вывод, что и так называемые
национальные интересы государств имеют аналогичное значение.
Буддистская доктрина устанавливает особые принципы международ-
ного сотрудничества государств и разрешения международных споров4.
В иудаизме также просматриваются свои особые позиции в отно-
шении международного права. Так, в раввинистических прочтениях
Писания выделяют три вида войн: «милхемет хова» (обязательная
война), «милхемет решут» (необязательная война) и упреждающую
(превентивную) войну. Здесь можно усмотреть некоторую общность
с римским понятием bellum justum (справедливая война), хотя есть
и различие: например, упреждающая война могла быть справедливой
или несправедливой.
1
См. подробнее: Kooijmans P.H. Protestantism and the Development of International
Law // Recueil des Cours de l’Academie de droit international. Т. 152. 1980.
2
Конфуцианство как морально-философское учение включает в себя некоторые
представления, которые европейская наука по традиции относит к религиозным ве-
рованиям. См.: Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. М.,
1998. С. 753.
3
См. подробнее: Irigye K. The Principles of International Law in the Light of Confucian
Doctrine // Recueil des Cours de l’Academie de droit international. Т. 120. 1968. P. 3–57.
4
Подробнее см.: Jayatilleke K.N. The Principles of International Law in Buddhist Doc-
trine // Ibid. P. 441–563.
181
В настоящее время те институты, согласие которых на войну за рас-

ширение территории было необходимо по Талмуду, более не сущест-
вуют, фактически исключается (с религиозной точки зрения) возмож-
ность ведения необоронительных войн. Как отмечают авторы, многие
представители современного иудаизма прочитывают традиционные
тексты в соответствии с современной доктриной прав человека и меж-
дународного права1.
Особые подходы к международному праву, безусловно, присущи
и индуизму. Индуизм исходит из того, что нельзя прибегать к воен-
ной силе в отношениях с государствами, если не исчерпаны все мир-
ные средства. Индуизм выделяет «дхарма юдха» (справедливая война)
и «адхарама юдха» (несправедливая война)2. Проводится также четкое
различие между комбатантами и некомбатантами.
В индуизме война считается нежелательным явлением, которого
следует избегать, так как оно связано с убийством людей. Не случайно
идея «позитивного нейтрализма», оказавшая столь значительное влия-
ние на международное право второй половины XX в., получила свое
идеологическое и практическое развитие именно из Индии. Махатма
Ганди успешно оперировал индуистским понятием «ахимса», озна-
чающим отказ от применения насилия и нанесения ущерба, в качестве
средства борьбы против британского колониального господства в Ин-
дии. Не менее важное значение имеет постулат индуизма, касающийся
международного права прав человека: «Социальная гармония базиру-
ется на балансе обязанностей человека, а не на конфликте его прав»3.
В настоящей главе мы в общих чертах рассмотрели наиболее харак-
терные черты применения международного права в правовых системах
мира. Данная глава не ставит перед собой цели детального описания
международно-правовых подходов отдельного государства или отдель-
ной правовой системы.
Главной задачей является показать, что эти подходы различны как
в каждом конкретном государстве (правовая система в узком смысле),
так и в рамках одной и той же правовой семьи (правовая система в ши-
роком смысле). Кроме того, имеется большая группа государств, где
одновременно (параллельно) действует несколько правовых систем
(«правовой плюрализм»).
1
Подробнее см.: Соломон Н. Иудаизм и этика войны // Международный журнал
Красного Креста. Т. 87. 2005. № 858. С. 79–97.
2
Подробнее см.: Кумар Синха М. Индуизм и международное гуманитарное право //
Там же. С. 67–78.
3
Подробнее см.: Sastry K.R.R. Hinduism and International Law // Recueil des Cours
de l’Academie de Droit International. T. 117. 1967. P. 507–614.
182
Тем не менее существуют некоторые особенности международ-

но-правовых подходов и у отдельных государств, особенно у стран,
принадлежащих к одной правовой семье. Для глубокого понимания
международного права следует обратить особое внимание на меж-
дисциплинарный подход. В первую очередь необходимо изучение
и понимание других культур. Понимание международного права и пра-
ва вообще невозможно без глубокого изучения культур других стран
и народов. Ибо право – это элемент культуры, и понять право нельзя
только с позиций своей собственной культуры!
В этом и сложность, и величайший интерес изучения отдельных
правовых систем и уникального феномена общечеловеческой циви-
лизации – международного права.
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современ-
ности. М., 2003.
Саидов А.Х. Введение в основные правовые системы современности /
Ин-т философии и права Академии наук Узбекистана. Ташкент, 1988.
договорных обязательств. М., 2006.
Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России.
М., 1997.
Лукашук И.И. Конституции государств и международное право. М.,
1998.
Жданов Н.В. Исламская концепция миропорядка. М., 2003. С. 34.
Кумар Синха М. Индуизм и международное гуманитарное право //
Международный журнал Красного Креста. Т. 87. 2005. № 858. С. 67–78.
Аль-Зухили В. Ислам и международное право // Международный журнал
Красного Креста. Т. 87. 2005. № 858. С. 47–65.
Глава VI
Основные принципы международного права
§ 1. Понятие основных принципов международного права. – § 2. Принцип
суверенного равенства государств. – § 3. Принцип неприменения силы или угро-
зы силой. – § 4. Принцип невмешательства во внутренние дела государств. –
§ 5. Принцип территориальной целостности государств. – § 6. Принцип
нерушимости границ. – § 7. Принцип мирного разрешения международных
споров. – § 8. Принцип уважения прав человека. – § 9. Принцип права на само-
определение народов и наций. – § 10. Принцип сотрудничества государств. –
§ 11. Принцип добросовестного выполнения международных обязательств.
§ 1. Понятие основных принципов международного права
«Конституцию» международного права образуют его основные

принципы. Они представляют собой основополагающие общепризнан-
ные нормы международного права, обладающие высшей юридической
силой. Все остальные нормы международного права и международно
значимые действия субъектов должны соответствовать положениям
основных принципов международного права.
Принципы международного права носят универсальный характер
и являются критериями законности всех остальных международных
норм. Действия или международно-правовые акты, нарушающие по-
ложения основных принципов международного права, признаются не-
действительными и влекут международно-правовую ответственность.
Все принципы международного права имеют первостепенную важ-
ность и должны неукоснительно применяться при интерпретации
каждого из них с учетом других.
Принципы международного права взаимосвязаны: нарушение одного
положения влечет за собой несоблюдение других. Так, например, наруше-
ние принципа территориальной целостности государства одновременно
является нарушением принципов суверенного равенства государств, невме-
шательства во внутренние дела, неприменения силы и угрозы силой и т.д.
Ничто не должно истолковываться как наносящее ущерб каким-
либо образом положениям Устава ООН или правам и обязанностям
184
§ 2. Принцип суверенного равенства государств
государств – членов по Уставу, или правам народов по Уставу с учетом

изложения этих прав в международных документах.
Поскольку принципы международного права представляют собой
международно-правовые нормы, они существуют в форме определен-
ных источников международного права.
Первоначально принципы международного права выступали в фор-
ме международно-правовых обычаев, однако с принятием Устава ООН
основные принципы международного права приобретают договорно-
правовую форму. Так, семь принципов международного права (суверен-
ное равенство государств, добросовестное выполнение взятых на себя
международных обязательств, мирное разрешение международных
споров, отказ от угрозы силой или ее применения и др.) содержатся
в Уставе ООН. При этом ст. 103 Устава предусматривает, что в случае,
если обязательства членов ООН по Уставу ООН окажутся в противо-
речии с обязательствами по какому-либо международному договору,
преимущественную силу имеют обязательства по Уставу.
Содержание основных принципов международного права было
подробно раскрыто в Декларации о принципах международного пра-
ва, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между
государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г., в других доку-
ментах ООН (резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Декларация
о предотвращении и устранении споров и ситуаций, которые могут
угрожать международному миру и безопасности, и о роли Организации
Объединенных Наций в этой области» 1988 г., резолюция Генеральной
Ассамблеи ООН «Развитие и укрепление добрососедских отношений
между государствами» 1991 г.). Применительно к европейским усло-
виям содержание основных принципов международного права было
конкретизировано актами СБСЕ, в частности Заключительным актом
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) 1975 г.,
Итоговым документом Венской встречи 1989 г. и др. В последнее время
в формировании дополнительных обязательств в этой сфере играет
Европейский Союз.
Рассмотрим содержание основных принципов международного
права подробнее.
§ 2. Принцип суверенного равенства государств

Принцип суверенного равенства государств и уважения прав, при-
сущих суверенитету. Согласно этому принципу все государства в меж-
дународных отношениях пользуются суверенным равенством, имеют
185
Глава VI. Основные принципы международного права
равные права и обязанности и являются равноправными членами ми-

рового сообщества. Понятие равенства означает, что:
– все государства юридически равны;
– все государства должны уважать правосубъектность других го-
сударств;
– все государства пользуются правами, присущими полному су-
веренитету. Они вправе самостоятельно решать вопросы об участии
в международных конференциях и организациях, международных
договорах и др.;
– территориальная целостность и политическая независимость госу-
дарств неприкосновенны, государственные границы могут меняться лишь
на основании договоренности и в соответствии с международным правом;
– государства свободно выбирают свои политические, экономиче-
ские, социальные и культурные системы;
– государства обязаны добросовестно выполнять свои междуна-
родные обязательства.
Государства должны уважать суверенное равенство и своеобразие
друг друга, а также все права, присущие их суверенитету и охватывае-
мые им, включая, в частности, право каждого государства на юриди-
ческое равенство, территориальную целостность, свободу и полити-
ческую независимость. Они обязаны также уважать право друг друга
свободно выбирать и развивать свои политические, социальные, эко-
номические и культурные системы, равно как и право устанавливать
свои законы и административные нормы.
В рамках международного права все государства-члены имеют рав-
ные права и обязанности. Они должны уважать право друг друга опре-
делять и осуществлять по своему усмотрению их отношения с другими
государствами, международными и региональными организациями,
а также имеют право на нейтралитет. Государства-члены строят, таким
образом, свои отношения на основе взаимной выгоды и уважения.
§ 3. Принцип неприменения силы или угрозы силой

В соответствии с принципом неприменения силы или угрозы силой
все государства в международных отношениях обязаны воздерживаться
от угрозы силой или ее применения против территориальной непри-
косновенности и политической независимости других государств или
каким-либо иным образом, несовместимым с целями ООН. Никакие
соображения не могут использоваться для того, чтобы обосновывать
обращение к угрозе силой или к ее применению в нарушение этого
186
§ 3. Принцип неприменения силы или угрозы силой
принципа. Никакое применение силы или угрозы силой не будет ис-

пользоваться как средство урегулирования споров или вопросов, ко-
торые могут вызвать споры между ними. Тем не менее в случае любой
агрессии или нарушения суверенитета, территориальной целостности
и политической независимости государства-члена страна, подвергаемая
агрессии, сохраняет свое право на индивидуальную и коллективную
самооборону в соответствии с Уставом ООН и международным правом.
Государства на основе общепризнанных принципов и норм меж-
дународного права должны добросовестно выполнять свои междуна-
родные обязательства в отношении поддержания мира и безопасности.
Угроза силой не должна применяться в качестве средства урегулиро-
вания споров между государствами. Агрессивные войны объявляются
преступлениями против мира и человечества и влекут ответственность
по международному праву. Запрещается также пропаганда войны.
Территория государства не может быть объектом приобретения
другим государством в результате угрозы силой или ее применения.
Никакие территориальные приобретения, являющиеся результатом
угрозы силой, не признаются законными.
Государства также обязаны воздерживаться от актов репрессалий,
связанных с применением вооруженных сил, от организации и поощ-
рения иррегулярных сил или вооруженных банд, в том числе наемни-
ков, для вторжения на территорию другого государства. Государства
обязаны воздерживаться от насильственных действий, лишающих на-
роды права на самоопределение.
Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 18 ноября 1987 г. 42/22
принята Декларация об усилении эффективности принципа отказа
от угрозы силой или ее применения в международных отношениях.
Декларация дополнительно возлагает на государства обязательства
в данной сфере.
Государства должны выполнять возложенные на них в соответствии
с международным правом обязательства воздерживаться от организа-
ции, подстрекательства, пособничества или участия в полувоенных,
террористических или подрывных действиях, включая действия на-
емников, в других государствах и от потворствования организованной
деятельности, направленной на совершение таких действий, в пределах
своей территории.
Государства обязаны воздерживаться от вооруженного вмешатель-
ства и всех других форм вмешательства или попыток угрозы, направ-
ленных против правосубъектности государства или против его поли-
тических, экономических и культурных основ.
187
Ни одно государство не должно применять или поощрять приме-

нение экономических, политических или каких-либо других мер с це-
лью добиться подчинения себе другого государства в осуществлении
им своих суверенных прав и получения от этого каких бы то ни было
преимуществ.
Государства также обязаны воздерживаться от пропаганды агрес-
сивных войн.
Ни приобретение территории в результате угрозы силой или ее приме-
нения, ни какая бы то ни было оккупация территории в результате угрозы
силой или ее применения в нарушение международного права не будут
признаваться в качестве законного приобретения или оккупации.
Особо подчеркивается, что никакой договор не будет иметь силы,
если его заключение явилось результатом угрозы силой или ее приме-
нения в нарушение принципов международного права, закрепленных
в Уставе ООН.
Государства должны принять эффективные меры, с тем чтобы пред-
отвратить угрозу любых вооруженных конфликтов, включая конфлик-
ты, в которых может быть применено ядерное оружие, предотвратить
гонку вооружений в космическом пространстве и остановить и повер-
нуть вспять гонку вооружений на Земле, снизить уровень военного
противостояния и укрепить глобальную стабильность.
§ 4. Принцип невмешательства
во внутренние дела государств
На основе принципа невмешательства во внутренние дела государств
каждое государство имеет право самостоятельно выбирать свою поли-
тическую, экономическую, социальную или культурную систему без
вмешательства со стороны других государств. В этой связи государства:
– не имеют права прямо или косвенно вмешиваться во внутренние
или внешние дела другого государства;
– не должны поощрять подрывную деятельность, направленную
на изменение строя другого государства путем насилия; а также не долж-
ны вмешиваться во внутреннюю борьбу в другом государстве;
– должны воздерживаться от оказания помощи террористической
или подрывной деятельности.
Государства должны воздерживаться от любой формы вооруженно-
го вмешательства или применения угрозы подобного вмешательства
против другого государства. Они должны точно так же при всех обстоя-
тельствах воздерживаться от любого акта военного или политического,
188
§ 5. Принцип территориальной целостности государств
экономического или любой другой формы вмешательства как средства

решения политических проблем между ними либо направленного
на то, чтобы подчинить своим собственным интересам осуществление
другим государством прав, присущих его суверенитету, и, таким обра-
зом, обеспечить себе преимущества любого рода. Соответственно, госу-
дарства обязаны воздерживаться от прямого или косвенного содействия
террористической деятельности в любой ее форме, подрывной или
другой деятельности, направленной на свержение государственного
строя другого государства – члена ООН или направленной на подрыв
суверенитета и территориальной целостности других государств – чле-
нов ООН. Государства подтверждают свою решимость содействовать
международному и региональному сотрудничеству для противодей-
ствия и ликвидации всех источников терроризма. В этой связи они
подчеркивают важность участия всех стран в этом сотрудничестве.
Запрещается поддерживать на территории другого государства лю-
бые сепаратистские движения и образования и устанавливать поли-
тические, экономические и иные отношения с ними, предоставлять
территории и коммуникации государств для использования этими
движениями и образованиями и оказывать им какую-либо экономи-
ческую, финансовую и иную помощь.
Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Защита и безопасность
малых государств» 1994 г. подчеркивает, что малые государства могут
быть особенно уязвимы для внешних угроз и актов вмешательства
в их внутренние дела. Международное право призывает соответствую-
щие региональные и международные организации оказывать малым
государствам, по их просьбе, помощь в укреплении их безопасности
в соответствии с принципами Устава, подчеркивает также важность
укрепления региональных соглашений о безопасности путем расши-
рения взаимодействия, сотрудничества и консультаций.
Однако принцип невмешательства во внутренние дела не является
абсолютным. Он не затрагивает принудительных мер, применяемых
по решению Совета Безопасности ООН для обеспечения международ-
ного мира и безопасности.
§ 5. Принцип территориальной целостности государств

Государства должны уважать территориальную целостность друг
друга и воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями
и принципами Устава ООН. Государства обязаны также воздержи-
ваться от превращения территории друг друга в объект оккупации или
189
мер применения силы в нарушение международного права. Никакая

оккупация или приобретение территории таким образом не призна-
ются законными.
Строя свои отношения как дружественные, государства должны
воздерживаться от военной, политической, экономической или лю-
бой другой формы давления, включая блокаду, а также от поддержки
и использования сепаратизма против территориальной целостности
и неприкосновенности, а также политической независимости.
Ни одно государство не может ни применять, ни поощрять при-
менение экономических, политических мер или мер иного характе-
ра для принуждения другого государства подчинить осуществление
его суверенных прав или для получения от него каких бы то ни было
преимуществ. Все государства должны также воздерживаться от того,
чтобы организовывать, помогать, создавать, финансировать, поощ-
рять или допускать вооруженную, подрывную или террористическую
деятельность, направленную на изменение строя другого государства
путем насилия, а также от вмешательства во внутреннюю борьбу в дру-
гом государстве. Строгое соблюдение этих обязательств является суще-
ственно важным условием для обеспечения мирного сосуществования
наций, поскольку практика вмешательства в какой бы то ни было
форме не только представляет нарушение духа и буквы Устава ООН,
но также ведет к созданию ситуаций, угрожающих международному
миру и безопасности.
§ 6. Принцип нерушимости границ
Государства рассматривают как нерушимые все границы друг друга

и границы всех государств и должны воздерживаться от любых требова-
ний или действий, направленных на захват части или всей территории
Государства должны уважать территориальную целостность друг дру-
га. Они признают нерушимость государственных границ и поэтому будут
воздерживаться в настоящем и в будущем от любой попытки нарушить
эти границы. Государства – члены ООН будут равным образом воздер-
живаться от того, чтобы превращать территорию друг друга в объект
военной оккупации или другого прямого или косвенного применения
силы в нарушение международного права или в объект приобретения
с помощью таких мер или угрозы их применения. Никакая оккупация
или приобретение такого рода не будет признаваться законной.
190
§ 7. Принцип мирного разрешения международных споров
Содержание данного принципа раскрывается также в многосто-

ронних документах (Совместное заявление Президента РФ, Предсе-
дателя Европейского Совета, при содействии Генерального секретаря
Совета ЕС / Высокого представителя по общей внешней политике
и политике в области безопасности ЕС и Председателя Комиссии Ев-
ропейских сообществ 2001 г., Коммюнике встречи на высшем уровне
«Группы восьми» в Бирмингеме 1988 г.) и в двусторонних договорах
(Декларация о дружественных отношениях и сотрудничестве между
Российской Федерацией и Республикой Словенией 2002 г., Договор
о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федера-
цией и Украиной 1997 г. и др.).
§ 7. Принцип мирного разрешения

международных споров
Согласно принципу мирного разрешения международных споров

государства обязаны решать свои международные споры с другими
государствами мирными средствами таким образом, чтобы не подвер-
гать угрозе международный мир, безопасность и справедливость. Спо-
ры государств должны разрешаться на основе принципа суверенного
равенства, в соответствии с принципом свободного выбора средств
разрешения спора и с учетом других принципов.
Международное право предоставляет государствам широкий выбор
мирных средств разрешения международных споров. Споры могут
разрешаться путем переговоров, обследования, посредничества, при-
мирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к между-
народным организациям или иными средствами по выбору государств.
Если стороны не разрешат спор одним из вышеуказанных средств, они
должны стремиться к урегулированию разногласий другими мирны-
ми средствами. Важную роль в мирном разрешении международных
споров играет ООН.
Государства подтверждают свое обязательство поддерживать и за-
щищать принципы Устава ООН и международного права, а также
способы, содержащиеся в Уставе ООН, в области мирного урегули-
рования споров. Стороны в споре должны незамедлительно уста-
навливать контакты и вступать в переговоры для предотвращения
возникновения конфликта и урегулирования спора в соответствии
с принципами, содержащимися в Декларации, а также в Уставе ООН
и международном праве.
191
Государства должны прилагать все усилия к тому, чтобы строить

свои международные отношения на основе взаимопонимания, дове-
рия, уважения и сотрудничества во всех областях.
Государства должны также развивать двустороннее и региональное
сотрудничество как одно из важных средств усиления эффективности
принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных
отношениях.
Государства должны руководствоваться своей приверженностью
принципу мирного разрешения споров, который неразрывно связан
с принципом отказа от угрозы силой или ее применения в междуна-
родных отношениях.
Государства, являющиеся сторонами в международных спорах,
должны разрешать свои споры исключительно мирными средства-
ми таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир,
безопасность и справедливость. С этой целью они используют такие
средства, как переговоры, расследование, посредничество, примире-
ние, арбитраж, судебное разбирательство, обращение к региональным
органам или соглашениям или иные мирные средства по своему вы-
бору, включая добрые услуги.
Государства должны принять эффективные меры, с тем чтобы пред-
отвратить угрозу любых вооруженных конфликтов, включая конфлик-
ты, в которых может быть применено ядерное оружие, предотвратить
гонку вооружений в космическом пространстве и остановить и повер-
нуть вспять гонку вооружений на Земле, снизить уровень военного
противостояния и укрепить глобальную стабильность.
Государства должны в полной мере сотрудничать с органами Ор-
ганизации Объединенных Наций, содействуя их деятельности в об-
ласти поддержания международного мира и безопасности и мирного
разрешения международных споров в соответствии с Уставом ООН.
В частности, они должны повышать роль Совета Безопасности,
с тем чтобы он мог в полной мере и эффективно выполнять свои
обязанности. Особую ответственность в этой связи несут, согласно
Уставу, постоянные члены Совета. Государства должны оказывать
Совету Безопасности всевозможную помощь во всех действиях,
предпринимаемых им в целях справедливого урегулирования кри-
зисных ситуаций и региональных конфликтов. Они должны по-
вышать ту роль, которую Совет может играть в предупреждении
споров и ситуаций, продолжение которых могло бы представлять
угрозу для поддержания международного мира и безопасности. Они
должны облегчать задачу Совета по рассмотрению потенциально
192
§ 8. Принцип уважения прав человека
опасных для международного мира и безопасности ситуаций на как

можно более раннем этапе.
Государства должны в полной мере обеспечить выполнение важной
роли, возложенной Уставом ООН на Генеральную Ассамблею в об-
ласти мирного разрешения споров и поддержания международного
мира и безопасности.
Государства должны учитывать в качестве важного фактора укреп-
ления и поддержания международного мира и безопасности, что споры
юридического характера должны, как общее правило, передаваться
сторонами в Международный суд в соответствии с положениями Ста-
тута Суда. Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности должны рас-
сматривать целесообразность использования положений Устава ООН,
касающихся возможности запрашивать консультативные заключения
Международного суда по любому юридическому вопросу.
Государства – участники региональных соглашений или органов
должны рассматривать возможность более широкого использования
таких соглашений и органов для разрешения вопросов, относящихся
к поддержанию международного мира и безопасности, в соответствии
со ст. 52 Устава ООН.
§ 8. Принцип уважения прав человека
Уважение прав и свобод человека – составная часть всеобъемлющей

системы международной безопасности. Государства обязаны уважать
права человека и основные свободы для всех, без различия расы, пола,
языка или религии. Уважение прав человека является существенным
фактором мира, справедливости и демократии, необходимых для дру-
жественных отношений и сотрудничества между ними. Государства
обязаны поощрять эффективное осуществление гражданских, поли-
тических, экономических, социальных или культурных прав и сво-
бод, которые вытекают из достоинства, присущего каждой личности,
и являются существенными для ее свободного и полного развития.
Каждое государство обязано содействовать путем совместных и са-
мостоятельных действий всеобщему уважению и соблюдению прав
человека и основных свобод в соответствии с Уставом.
Уважение, защита и поддержка прав человека и основных сво-
бод вносят вклад в политическую и социальную стабильность и мир,
в обогащение культурного и духовного наследия общества в целом
и во взаимное понимание и дружеские отношения между народами.
193
Особое внимание принципу уважения прав человека уделяется на ре-

гиональном уровне (Совет Европы, Европейский Союз, СНГ и др.).
Например, руководствуясь Документом Копенгагенского совеща-
ния Конференции по человеческому измерению 1990 г., страны ОБСЕ
должны сотрудничать в целях укрепления демократических институтов
и обеспечения верховенства закона. С этой целью в Парижской хартии
для новой Европы 1990 г. была подтверждена убежденность в том, что
дружественные отношения между народами, а также мир, справед-
ливость, стабильность и демократия требуют того, чтобы этническая,
культурная, языковая и религиозная самобытность национальных
меньшинств была защищена и чтобы создавались условия для по-
ощрения этой самобытности. Вопросы, касающиеся национальных
меньшинств, могут решаться удовлетворительным образом только
в демократических политических рамках. Права лиц, принадлежащих
к национальным меньшинствам, должны полностью уважаться как
часть всеобщих прав человека. Государства обязуются бороться против
всех форм расовой и этнической ненависти, антисемитизма, ксено-
фобии и дискриминации в отношении кого бы то ни было, а также
против преследования по религиозным и идеологическим мотивам.
Свободное передвижение граждан и контакты между ними, а также
свободный поток информации и идей имеют важнейшее значение
для сохранения и развития свободных обществ и процветающих куль-
тур. «Механизм человеческого измерения» в рамках ОБСЕ доказал
свою полезность. Он расширяется путем включения новых проце-
дур, предусматривающих, в частности, услуги экспертов или колле-
гий видных деятелей, обладающих опытом в вопросах прав человека.
В контексте данного механизма будет обеспечено участие отдельных
лиц в защите их прав.
Государства должны уделять большое внимание принципу неде-
лимости всех прав человека и в этой связи подчеркивают значимость
реализации всех аспектов этого принципа.
§ 9. Принцип права на самоопределение народов и наций

В силу принципа равноправия и самоопределения народов, закреп-
ленного в Уставе ООН, все народы имеют право свободно определять,
без вмешательства извне, свой политический статус и осуществлять
свое экономическое, социальное и культурное развитие, и каждое
государство обязано уважать это право в соответствии с положениями
Устава.
194
§ 9. Принцип права на самоопределение народов и наций
Каждое государство обязано содействовать с помощью совместных

и индивидуальных действий осуществлению принципа равноправия
и самоопределения народов в соответствии с положениями Устава
ООН и оказывать помощь Организации Объединенных Наций в вы-
полнении обязанностей, возложенных на нее Уставом, в отношении
осуществления данного принципа, с тем чтобы:
a) способствовать дружественным отношениям и сотрудничеству
между государствами и
б) незамедлительно положить конец колониализму, проявляя долж-
ное уважение к свободно выраженной воле заинтересованных народов,
а также имея в виду, что подчинение народов иностранному игу, гос-
подству и эксплуатации является нарушением настоящего принципа,
равно как и отрицанием основных прав человека, и противоречит
Уставу ООН.
Создание суверенного и независимого государства, свободное при-
соединение к независимому государству или объединение с ним, или
установление любого другого политического статуса, свободно опре-
деленного народом, являются формами осуществления этим народом
права на самоопределение.
Каждое государство обязано воздерживаться от каких-либо на-
сильственных действий, лишающих народы их права на самоопреде-
ление, свободу и независимость. В своих мерах против таких насиль-
ственных действий и в оказании им сопротивления народы, в порядке
осуществления своего права на самоопределение, вправе добиваться
поддержки и получать ее в соответствии с целями и принципами
Устава ООН.
Территория колонии или другой несамоуправляющейся территории
имеет, согласно Уставу ООН, статус, отдельный и отличный от статуса
территории государства, управляющего ею. Такой отдельный и отлич-
ный, согласно Уставу, статус существует до тех пор, пока народ данной
колонии или несамоуправляющейся территории не осуществит своего
права на самоопределение в соответствии с Уставом, и в особенности
в соответствии с его целями и принципами.
Ничто в соответствующих пунктах Декларации о принципах между-
народного права 1970 г. не должно истолковываться как санкциони-
рующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчле-
нению или к частичному или полному нарушению территориальной
целостности или политического единства суверенных и независимых
государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия
и самоопределения народов, как этот принцип изложен выше, и вслед-
195
ствие этого имеющих правительства, представляющие без различия

расы, вероисповедания или цвета кожи весь народ, проживающий
на данной территории.
Каждое государство должно воздерживаться от любых действий,
направленных на частичное или полное нарушение национального
единства и территориальной целостности любого другого государства
или страны.
Народы, осуществляющие самоопределение, вправе испрашивать
и получать помощь в соответствии с целями ООН. При этом, однако,
государства не должны поощрять действия, ведущие к расчленению
или к нарушению территориальной целостности или политического
единства тех государств, которые имеют правительства, представляю-
щие весь народ без различия расы, вероисповедания или цвета кожи.
§ 10. Принцип сотрудничества государств

Государства обязаны, независимо от различий в их политических,
экономических и социальных системах, сотрудничать друг с другом
в различных областях международных отношений с целью поддер-
жания международного мира и безопасности и содействия между-
народной экономической стабильности и прогрессу, общему благо-
состоянию народов и международному сотрудничеству, свободному
от дискриминации, основанной на таких различиях.
С этой целью государства:
– сотрудничают с другими государствами в деле поддержания меж-
дународного мира и безопасности;
– сотрудничают в установлении всеобщего уважения и соблюдения
прав человека и основных свобод для всех и в ликвидации всех форм
расовой дискриминации и всех форм религиозной нетерпимости;
– осуществляют свои международные отношения в экономической,
социальной, культурной, технической и торговой областях в соответ-
ствии с принципами суверенного равенства и невмешательства;
– обязаны в сотрудничестве с ООН принимать совместные и инди-
видуальные меры, предусмотренные соответствующими положениями
Устава.
Государства сотрудничают в экономической, социальной и куль-
турной областях, а также в области науки и техники и содействуют
прогрессу в мире в области культуры и образования. Государства долж-
ны сотрудничать в деле оказания содействия экономическому росту
во всем мире, особенно в развивающихся странах.
196
§ 11. Принцип добросовестного выполнения международных обязательств
§ 11. Принцип добросовестного выполнения

международных обязательств
При осуществлении своих суверенных прав, включая право уста-

навливать законы и административные правила, государства должны
сообразовываться с их обязательствами по международному праву.
Согласно Уставу ООН и соответствующим положениям Деклара-
ции о принципах международного права, касающихся дружественных
отношений и сотрудничества между государствами в соответствии
с Уставом ООН, государства должны добросовестно выполнять все
свои международные обязательства.
В том случае, когда обязательства членов ООН по Уставу окажутся
в противоречии с их обязательствами по какому-либо другому между-
народному соглашению, их обязательства по Уставу имеют преимуще-
ственную силу в соответствии со ст. 103 Устава.
Алексидзе Л.А. Некоторые вопросы теории международного права.
Императивные нормы. Тбилиси, 1982.
Бараташвили Д.И. Принцип суверенного равенства государств в ме-
ждународном праве. М., 1978.
Волова Л.И. Принцип территориальной целостности и неприкосновен-
ности в современном международном праве. Ростов н/Д, 1981.
Каламкарян Р.А. Принцип добросовестности в современном междуна-
родном праве. М., 1991.
Левин Д.Б. Принцип мирного разрешения международных споров. М.,
1977.
Малеев Ю.Н. Реабилитация адекватного и пропорционального при-
менения силы // Московский журнал международного права, 2004. № 3.
Менжинский В.И. Неприменение силы в международных отношениях.
М., 1976.
Пирадов А.С., Старушенко Г.Б. Принцип невмешательства в современном
международном праве // Советский ежегодник международного права,
1958. М., 1959.
Сперанская Л.В. Принцип самоопределения в международном праве.
М., 1961.
Тиунов О.И. Принцип соблюдения международных обязательств. М.,
1979.
Шестаков Л.Н. Императивные нормы в системе современного между-
народного права. М., 1981.
Глава VII
Право международных договоров
§ 1. Понятие, юридическая природа и виды международных договоров. –
§ 2. Основные стадии (этапы) заключения международных договоров. –
§ 3. Оговорки и заявления к международным договорам. – § 4. Основания дей-
ствительности и недействительности международных договоров. Действие
международных договоров. – § 5. Выполнение международных договоров. –
§ 6. Поправки к договорам. Прекращение и приостановление международных
договоров.
§ 1. Понятие, юридическая природа

и виды международных договоров
Международный договор является нормоустанавливающим ис-

точником, т.е. он создает общие или индивидуальные нормы, права
и обязанности для сторон. Ян Броунли называет такие договоры пра-
вообразующими, они создают правовые обязательства, выполнение
которых не прекращает договорные обязательства: «Правообразую-
щие договоры создают общие нормы для будущего поведения сторон,
выраженные в форме правовых положений, и обязательства в основе
своей одинаковы для сторон»1.
Юридическая природа международного договора состоит в том, что
он есть выражение согласованной воли, интересов, позиций государств
и иных субъектов международного права. О том, что договор – это
компромисс и согласование интересов государств, видно на примере
заключения Договора между Российской Федерацией и Королевством
Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве
в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане от 16 сентября 2010 г.
Сорок лет государства пытались разделить так называемую серую зону
Баренцева моря, и не случайно: здесь морской шельф и рыбные ре-
сурсы. По Договору были установлены четкая юрисдикция и четкие
границы. Президент РФ Д.А. Медведев при подписании Договора
1
Броунли Я. Международное право. В 2 кн. Кн. 1. М., 1977. С. 36, 37.
198
§ 1. Понятие, юридическая природа и виды международных договоров
сказал: «Смысл Договора в том, чтобы размежевать интересы… Договор

получился абсолютно проработанным. Он отражает баланс интересов
по всем чувствительным сферам сотрудничества»1.
Международные договоры образуют правовую основу международ-
ных отношений. Трудно назвать количество международных догово-
ров, заключаемых государствами. В Российской Федерации издан Указ
Президента РФ от 5 июля 1996 г. № 1019 «О формировании банка дан-
ных международных договоров Российской Федерации». В настоящее
время заключение договора должно соответствовать общепризнанным
принципам и нормам международного права. В 1969 г. на конференции
государств была принята Венская конвенция о праве международных
договоров (далее – Венская конвенция 1969 г.), которая подробно
урегулировала отношения в связи с заключением международного
договора. Венская конвенция 1969 г. стала главным источником,
сформировавшим отрасль международного права, – право договоров.
Венская конвенция 1969 г. применяется только к договорам, заклю-
ченным государствами. Венская конвенция 1969 г. – это всесторон-
ний кодекс права договоров, или своего рода договор о договорах.
К Венской конвенции 1969 г. были приняты два важных документа:
1) Декларация о запрещении применения военного, политического
или экономического принуждения при заключении международных
договоров; 2) Декларация о всеобщем участии в Венской конвенции
о праве международных договоров (Декларация об универсальности).
Последняя была принята в ответ на дискриминационную формулу
ст. 81 Венской конвенции, которая назвала условия, предъявляемые
к государству для участия в Конвенции. К ним относятся: членство
в ООН или в одном из ее специализированных учреждений, или член-
ство в МАГАТЭ, или участие в Статуте Международного суда ООН,
или приглашение со стороны Генеральной Ассамблеи ООН.
В 1986 г. была принята Венская конвенция о праве договоров между
государствами и международными организациями или между между-
народными организациями, что также способствовало формирова-
нию отрасли права договоров (далее – Венская конвенция 1986 г.).
Статья 73 Венской конвенции 1986 г. «Связь с Венской конвенцией
о праве международных договоров» закрепила, что «в отношениях
между государствами – участниками Венской конвенции о праве меж-
дународных договоров 1969 г. отношения этих государств в соответ-
ствии с договором между двумя или более государствами и одной или
несколькими международными организациями регулируются этой
1
Российская газета. 2010. 17 сентября.
199
Глава VII. Право международных договоров
Конвенцией». К праву договоров относится и Венская конвенция

о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г. Проекты
статей названных конвенций были подготовлены КМП ООН. В на-
стоящее время Комиссия работает над темой «Оговорки к междуна-
родным договорам». В 2004 г. Комиссия включила тему «Последствия
вооруженных конфликтов для международных договоров». 8 августа
2008 г. Комиссия постановила включить тему «Договоры сквозь призму
времени». Речь идет о том, что договоры могут меняться с течением
времени, они должны адаптироваться к новым ситуациям, развивать-
ся в соответствии с социальными потребностями международного
сообщества. На договоры сквозь призму времени влияет практика
их применения и толкования. Таким образом, кодификация права
договоров вносит прогрессивный вклад в развитие международного
права. Следует отметить и другое: Венские конвенции 1969 и 1986 гг.
подтвердили в преамбулах, что «нормы международного обычного
права будут по-прежнему регулировать вопросы, которые не нашли
решения в положениях настоящей Конвенции».
Право договоров – это совокупность норм, регулирующих деятель-
ность субъектов международного права в процессе заключения, вы-
полнения, толкования, прекращения и приостановления действия
международных договоров. Право договоров – это не просто отрасль,
а отрасль «сквозная», межсистемная, специальные нормы которой
имеют значение для заключения договоров как источников других
отраслей и институтов международного права. Таким образом, право
договоров – это все, что связано с оформлением договоров: их подго-
товкой, заключением и дальнейшим движением. В право договоров
включаются все юридические действия, акты, процедурные правила,
которые «делают», оформляют договор1. Нормы международного дого-
вора достигаются путем согласия сторон, и они, будучи письменными,
не могут быть расплывчатыми и допускать разночтения. В настоящей
главе будут приведены примеры, как на основе Венских конвенций
1969 и 1986 гг. заключаются международные договоры.
При изучении данной темы необходимо знать употребление тер-
минов, о чем говорится в ст. 2 Венской конвенции 1969 г. К ним от-
носятся: «договор», «ратификация», «утверждение», «присоединение»,
«полномочия», «оговорка», «участвующие в переговорах государства»,
«договаривающиеся государства», «участник», «третье государство»,
1
Иногда проводят различие между понятиями «право договоров» и «договорное
право». Последнее – это сумма, массив правовых норм, содержащихся в международ-
ных договорах.
200
«международная организация». По мнению А.Н. Талалаева, термины

имеют функциональный характер, и они важны для правильного при-
менения статей Конвенций1.
Многие государства приняли национальные законы о международ-
ных договорах в соответствии с Венскими конвенциями. В Россий-
ской Федерации это Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ
«О международных договорах Российской Федерации» (далее – Закон
1995 г.)2.
Определение понятия международного договора содержится в ст. 2
Венской конвенции 1969 г.: договор «означает международное со-
глашение, заключенное между государствами в письменной форме
и регулируемое международным правом, независимо от того, содер-
жится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких
связанных между собой документах, а также независимо от его кон-
кретного наименования».
Дадим разъяснение отдельных положений ст. 2.
Во-первых, как уже говорилось, соглашение государств являет-
ся результатом заключения международного договора, или, иначе,
соглашение, согласительная природа выражают юридическую сущ-
ность международного договора, его действительность. В преамбуле
к Венской конвенции 1969 г. отмечается, что «принципы свободного
согласия и добросовестности и норма pacta sunt servanda получили
всеобщее признание».
Во-вторых, что означает соглашение, регулируемое международным
правом? В настоящее время все договоры, заключаемые государствами,
должны исходить из норм Венской конвенции 1969 г. как источника
международного права, регулирующего договорные отношения. До-
говор – это явно выраженное соглашение между государствами. В связи
с этим Э.Х. Аречага приводит такой пример: государство покупает
здание или земельный участок для посольства. В данном случае согла-
шение между аккредитующим государством и государством пребыва-
ния регулируется национальным правом одной из сторон и является
контрактом (сделкой), оно не может относиться к международному
договору. И другой пример: Франция передает небольшой участок своей
территории Швейцарии с тем, чтобы расширить Женевский аэропорт.
Это соглашение оформляется в виде международного договора, по-
1
См.: Талалаев А.Н. Венская Конвенция о праве международных договоров: Ком-
ментарий. М., 1997. С. 10.
2
См. также: Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах
Российской Федерации». М., 1996.
201
скольку в нем предусматривается передача государственного суверени-

тета на территорию1.
В практике Международного суда ООН было несколько дел, при ре-
шении которых ставился вопрос, является ли данное соглашение меж-
дународным договором или нет. Классическим примером было дело
о национализации англо-иранской нефтяной компании. В 1933 г. Иран
и нефтяная компания заключили концессионный договор. В 1952 г.
компания была национализирована правительством Ирана. Велико-
британия заявила, что данный договор является международным, и это
соглашение имело двойственный характер: оно было договором между
иранским правительством и компанией и договором между двумя
правительствами. Великобритания обратилась в Международный суд
ООН. Однако Суд не принял дело к производству, поскольку считал,
что это контракт англо-иранской компании и правительства Ирана
и он не является международным договором.
В-третьих, что означает соглашение в двух или нескольких связан-
ных между собой документах? К международному договору могут быть
протоколы, приложения, другие документы, в которых детализируются
положения основной части договора. Например, в Протоколе к Дого-
вору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний от 24 сентября
1996 г. закреплены нормы о международной системе мониторинга,
об инспекции на месте и о мерах укрепления доверия. Приложения,
протоколы к тексту договора составляют его контекст.
В-четвертых, что означает соглашение независимо от его кон-
кретного наименования? Здесь надо иметь в виду, что термин «до-
говор» является родовым понятием. Наименование договора может
быть разным: договор, трактат, соглашение, конвенция, устав, статут,
хартия, пакт, протокол, совместное заявление, декларация, коммю-
нике, регламент, меморандум2. Независимо от наименования глав-
ным должно быть намерение сторон и чтобы государства приняли
на себя юридические обязательства в отношении друг друга. Вместе
с тем наименование договора зависит от предмета и уровня развития
отношений между государствами. Непосредственно наименование «до-
говор» – это, как правило, политические договоры о дружбе, сотруд-
ничестве. Соглашения заключаются чаще всего по экономическим,
научно-техническим вопросам, а также в области науки и культуры.
Конвенции также заключаются по специальным вопросам экономи-
1
См.: Хименес де Аречага Эдуардо. Современное международное право. М., 1983. С. 62.
2
Есть также наименование «конкордаты», т.е. договоры, заключаемые Ватиканом
по религиозным делам.
202
ческого, юридического и гуманитарного характера. Уставы, статуты,

хартии, пакты – это учредительные акты о создании международных
организаций и органов. Вместе с тем пакты бывают другого рода, на-
пример Международный пакт о гражданских и политических правах
1966 г. Как отмечал В.Н. Шуршалов, наименование договора не лише-
но определенного практического значения1. От наименования дого-
вора следует отличать его название (заглавие), например: Конвенция
о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности
морского судоходства, от 10 марта 1988 г.; Декларация об основах отно-
шений между Российской Федерацией и Королевством Дания 1994 г.
«Еще 500 лет дружбы и мира». 8 апреля 2010 г. в Праге был заключен
Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штата-
ми Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению
стратегических наступательных вооружений. Министр иностранных
дел РФ С.В. Лавров во избежание дальнейшей путаницы предложил
использовать для краткого названия этого договора понятную всем
аббревиатуру с добавлением года подписания документа: ДСНВ-20102.
В Федеральном законе от 28 января 2011 г. № 1-ФЗ «О ратификации
Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами
Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стра-
тегических наступательных вооружений» в ст. 1 Договор именуется
«новым Договором о СНВ»3.
Виды международных договоров. В связи с тем что субъектами меж-
дународного права заключается большое количество договоров, подчас
трудно их классифицировать или подразделять на виды. Можно выде-
лить следующие критерии (основания) классификации международных
договоров.
По форме заключения договоры бывают письменными и, что ред-
ко, устными (так называемые джентльменские соглашения). Устные
договоры не имеют текста, не подписываются и не ратифицируют-
ся. Обычно приводят такие примеры: 1) в 1934 г. СССР и Монголия
в устном соглашении договорились о поддержке в случае нападения
какого-либо третьего государства. Впоследствии в 1946 г. они заклю-
чили договор в письменной форме; 2) в 1946 г. между СССР, США,
Англией и другими государствами было заключено джентльменское
1
См.: Шуршалов В.Н. Основные вопросы теории международного договора. М.,
1959. С. 19.
2
См.: Лавров С. Новый договор о СНВ в матрице глобальной безопасности // Меж-
дународная жизнь. 2010. № 7. С. 6.
3
СЗ РФ. 2011. № 5. Ст. 667.
203
соглашение о принципе справедливого географического распределения

мест для непостоянных членов Совета Безопасности ООН; 3) государ-
ства заключили устное соглашение (договор не в письменной форме)
о правилах процедуры III Конференции ООН по морскому праву,
утвержденное Генеральной Ассамблеей ООН 16 ноября 1973 г.
По числу участников – двусторонние и многосторонние договоры.
По срокам действия – срочные, бессрочные или договоры на опре-
деленный срок.
По характеру сторон – договоры между государствами и междуна-
родными межправительственными организациями.
По объекту регулирования и предметному содержанию – политиче-
ские (договоры о взаимопомощи, дружбе и др.), экономические (тор-
говые, соглашения о научно-техническом сотрудничестве и т.п.), со-
глашения по специальным вопросам (в области связи, транспорта,
об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным
делам и др.).
По кругу участников – открытые и закрытые.
Среди многосторонних договоров выделяются общие договоры,
или договоры универсального характера. В Декларации об универ-
сальности дано определение общих многосторонних договоров. Это
договоры о кодификации и прогрессивном развитии международного
права, объекты и цели которых представляют интерес для междуна-
родного сообщества в целом. Общий многосторонний договор как
кодифицирующий акт помогает становлению отрасли или института
Закон 1995 г. выделяет следующие виды договоров Российской
Федерации: межгосударственные (международные), заключаемые
от имени Российской Федерации; межправительственные, заключае-
мые от имени Правительства РФ; межведомственные, заключаемые
от имени федеральных министерств1. Постановлением Правитель-
ства РФ от 7 февраля 2003 г. № 79 утверждено положение «О подго-
товке и подписании международных межправительственных актов,
не являющихся международными договорами Российской Федерации».
Эти акты подписываются Правительством РФ с правительствами ино-
странных государств либо с международными организациями или с их
органами. Международные акты составляются в форме деклараций,
меморандумов, совместных заявлений, планов и программ сотрудни-
чества. Они не должны содержать юридически обязывающих положе-
1
См.: Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. Международные межведомственные
договоры Российской Федерации. М., 2008.
204
§ 2. Основные стадии (этапы) заключения международных договоров
ний, но в них могут допускаться ссылки на обязательства, принятые

сторонами по международным договорам. В указанном Положении
говорится о принимаемых мерах по выполнению таких актов органа-
ми исполнительной власти. При необходимости в этих целях могут
создаваться соответствующие нормативные и иные правовые акты.
§ 2. Основные стадии (этапы) заключения

международных договоров
Все субъекты международного права правоспособны заключать меж-

дународные договоры. Следует отметить норму ст. 74 Венской конвен-
ции 1969 г.: «Разрыв или отсутствие дипломатических или консульских
отношений между двумя или несколькими государствами не препятствует
заключению договоров между этими государствами». В этих целях созда-
ются рабочие группы, проводятся открытые обсуждения. Официальные
и неофициальные дипломатические переговоры, разумные компромис-
сы нацелены на достижение широкого соглашения1. В конечном итоге
договор – это общеприемлемое решение в виде сбалансированного тек-
ста. По количеству заключаемых договоров на первом месте находятся
государства. Статья 6 Венской конвенции 1969 г. установила: «Каждое
государство правоспособно заключать договоры».
Заключение договоров – весьма сложный процесс с присущими ему
правилами процедуры. Именно здесь проявляются интересы, подходы,
противоречия государств.
Как правило, государства уполномочивают лиц на заключение ме-
ждународного договора. Лицо может представлять свое государство
или на всех, или на отдельных стадиях заключения международного
договора. Эти лица делятся на три категории: 1) лица, наделенные
специальными полномочиями на все стадии, 2) на отдельные стадии
и 3) лица без специальных полномочий. К последней категории отно-
сятся главы государств, правительств и министры иностранных дел.
Они выступают по должности (ex officio) и имеют право совершать все
действия, связанные с заключением международного договора. Это
относится и к главам дипломатических представительств, за исключе-
нием того, что они должны иметь полномочия на подписание между-
народного договора. Представители, уполномоченные государствами,
представляют их на международной конференции или в международной
1
См.: Лукашук И.И. Дипломатические переговоры и принимаемые на них акты.
М., 2004.
205
организации, или в одном из ее органов, – в целях принятия текста

договора на такой конференции, в такой организации или в таком
органе (ст. 7 Венской конвенции 1969 г.).
Полномочия выдаются компетентными органами государства: гла-
вой государства, правительства или министром иностранных дел. Если
переговоры двусторонние, то стороны предъявляют свои полномочия
и обмениваются ими; если переговоры на международной конферен-
ции, то создается мандатная комиссия для проверки полномочий. Пол-
номочия дают право должностному лицу (уполномоченному) вести
переговоры, принимать текст договора, устанавливать его аутентич-
ность и подписывать договор. Как говорилось, эти полномочия могут
быть выданы на все или на отдельные стадии заключения договора.
От полномочий необходимо отличать инструкции, которые опреде-
ляют позицию делегатов по обсуждению договора; это своего рода
внутренняя деятельность делегации, и она не доводится до сведения
других участников переговоров1.
Основные стадии (этапы) заключения международных договоров:
1. Выработка или согласование текста договора. Это происходит сле-
дующим путем: на переговорах, на конференции или в рамках междуна-
родных организаций. Согласование текста – это сложный переговорный
процесс, и сюда прежде всего относится дипломатическая деятельность.
Как отмечает И.И. Лукашук, переговоры – это «многоплановый про-
цесс, требующий значительных усилий и времени, опыта и знаний,
привлечения широкого круга специалистов»2. Не случайно дипломатию
определяют как искусство ведения переговоров. В частности, функции
дипломатического представительства состоят в ведении переговоров
с правительством государства пребывания (ст. 3а Венской конвенции
о дипломатических сношениях 1961 г.). Переговоры – это поиск решений
посредством мирных и взаимоприемлемых соглашений3. В Положении
о Посольстве Российской Федерации от 28 октября 1996 г. названа такая
функция, как участие Посольства в подготовке проектов международных
договоров Российской Федерации с государством пребывания.
Международно-правовой основой переговоров являются принципы
международного права, при нарушении которых заключение между-
народного договора признается недействительным (неправомерным).
1
См.: Талалаев А.Н. Венская конвенция о праве международных договоров: Ком-
ментарий. М., 1997. С. 132–133.
2
Лукашук И.И. Современное право международных договоров. Т. I: Заключение
международных договоров. М., 2004. С. 302.
3
См.: Вуд Ж., Серре Ж. Дипломатический церемониал и протокол. М., 2003. С. 188.
206
2. Принятие текста договора, или, иначе, особая процедура го-

лосования. Это может быть в следующих формах: по согласию всех
государств, участвующих в заключении договора; на международной
конференции текст договора принимается путем голосования за него
двух третей государств, присутствующих и участвующих в голосова-
нии, если тем же большинством голосов они не решили применить
иное правило (ст. 9 Венской конвенции 1969 г.); консенсусом (согла-
сие, общее мнение), т.е. текст договора принимается на основе общего
согласия участников конференции или организации без проведения
голосования; голосованием за резолюцию об одобрении договора
(например, на сессии Генеральной Ассамблеи ООН). В резолюции
Генеральной Ассамблеи ООН, под эгидой которой заключается кон-
венция, даются следующие формулировки: принимает и открывает
для подписания или присоединения конвенцию ООН, содержащуюся
в приложении к настоящей резолюции; призывает все правительства
рассмотреть вопрос о том, чтобы стать участниками этой конвенции.
3. Установление аутентичности (аутентификации) текста договора.
Аутентичность – это подлинность, достоверность текста, соответствие
подлинному первоисточнику. Международные договоры являются
сложными по своему текстуальному содержанию. В особенности это
относится к многосторонним, универсальным договорам, прини-
маемым в рамках ООН, текст которых составлен на многих языках.
Уполномоченные окончательно сверяют текст многоязычного до-
говора, формулировок его статей и осуществляют предварительное
подписание. Это необходимо для последующей стадии – подписания
и в будущем – для выполнения договора (чтобы не было разночтения
договора и противоречий при его толковании).
Аутентичность текста устанавливается следующим путем:
– парафирование (сокращенная подпись), когда уполномочен-
ные в знак согласия ставят свои инициалы под текстом договора (как
ко всему тексту договора, так и к отдельным его статьям);
– включение текста в дополнительный акт конференции;
– принятие резолюции международной организации об одобрении
текста договора;
– ad referendum (отложить для дальнейшего рассмотрения), т.е. услов-
ное, предварительное подписание текста договора, которое требует
подтверждения компетентного органа государства.
После этого в многосторонние конвенции включается такая статья:
«Подлинник настоящей Конвенции, английский, арабский, испан-
ский, китайский, русский и французский тексты которой являются
207
равно аутентичными, сдается на хранение Генеральному секретарю

Организации Объединенных Наций». Таким образом, текст договора,
принятый на разных языках, рассматривается одинаково подлинным
и имеет равную силу. Аутентичность текста договора может подтвер-
ждаться в последующем. Например, Конвенция о международной
гражданской авиации от 7 декабря 1944 г. была подписана на англий-
ском языке. Затем государства приняли два акта: Протокол об аутен-
тичном трехязычном тексте Конвенции от 24 сентября 1968 г. (анг-
лийский, испанский, французский) и Протокол об аутентичном че-
тырехязычном тексте Конвенции от 30 сентября 1977 г. (английский,
испанский, французский, русский)1.
4. Согласие на обязательность договора. На этой стадии государства
выражают или дают окончательное согласие на юридическую обязатель-
ность положений договора. Согласие государства может быть на обяза-
тельность части многостороннего договора, при этом возможен выбор
различных положений договора, но при условии, если это допускается
договором, если согласны другие участники, если государство ясно
указывает на части и положения договора. Согласие на обязательность
договора может быть выражено следующими путями:
– подписанием – это самый главный способ выражения согласия
государства на обязательность договора, и, как правило, датой заклю-
чения договоров считается день их подписания. Необходимо учесть
и такое правило: подписание является одной из форм (или одним
из путей) согласия на обязательность договора и может быть формой
принятия текста договора, например, при установлении его аутен-
тичности;
– обменом документами (стороны направляют друг другу письма или
ноты и дают согласие на обязательность договора), например, одобрено
заключение путем обмена письмами Соглашения между Правитель-
ством РФ и Правительством Восточной Республики Уругвай об урегу-
лировании задолженности бывшего СССР от 24 октября 1997 г.;
– ратификацией, т.е. когда дается согласие на обязательность дого-
вора высшим представительным органом государства (парламентом);
– принятием договора (акцепт), т.е. когда дается согласие государ-
ства принять положения заключенного договора;
– утверждением (конфирмация), т.е. когда органами государства
(например, правительством) утверждаются договоры, не подлежащие
ратификации;
1
См.: Международное публичное право: Сборник документов / Сост. К.А. Бекяшев
и Д.К. Бекяшев. Ч. II. М., 2006. С. 1708–1711.
208
– присоединением – государство присоединяется к договору, если

оно не участвовало в его заключении (например, в выработке и при-
нятии текста). Причины здесь разные: новое государство, государство,
которое ранее в силу тех или иных обстоятельств не участвовало в за-
ключении договора. Присоединение бывает, как правило, к открытому
договору. Это своеобразный способ заключения договора, и здесь воз-
можны предварительные переговоры с участниками договора. Государ-
ством подписывается договор о присоединении, и возможна ратифи-
кация акта о присоединении к договору. Присоединение оформляется
документами, например депонированием ратификационной грамоты.
При присоединении государство может делать оговорки и заявления.
Могут быть и другие пути выражения согласия на обязательность
договора, о которых условились стороны.
В принципе выражение согласия на обязательность договора явля-
ется окончательной стадией заключения международных договоров.
При этом государства, давая согласие, обязаны не лишать договор его
объекта и цели (ст. 18 Венской конвенции 1969 г.).
Далее по этому вопросу необходимо обратить внимание на то, что
ст. 2 Закона 1995 г. следующим образом разъясняет употребление тер-
минов: «подписание» означает либо стадию заключения договора,
либо форму выражения согласия Российской Федерации на обяза-
тельность для нее международного договора; «заключение» означает
выражение согласия Российской Федерации на обязательность для нее
международного договора. В последнем случае Закон 1995 г. отошел
от формулы Венской конвенции 1969 г. «способы выражения согласия
на обязательность договора».
В ст. 22 Закона 1995 г. говорится об особом порядке выражения со-
гласия на обязательность для Российской Федерации международных
договоров. Речь идет о международном договоре, который содержит
правила, требующие изменения отдельных положений Конститу-
ции РФ. Поэтому сначала надо внести соответствующие поправки
в Конституцию РФ, затем издать федеральный закон по этому вопросу
и лишь после этого вынести решение о согласии на обязательность
международного договора.
По вопросу о заключении договора Закон 1995 г. также устано-
вил новые правила о роли Конституционного Суда РФ. В частности,
Конституционный Суд разрешает споры о компетенции между феде-
ральными органами государственной власти в связи с заключением
международных договоров. Кроме того, Конституционный Суд рас-
сматривает такие же споры в связи с заключением международных
209
договоров между органами государственной власти РФ и органами

государственной власти субъектов РФ.
Особенности ратификации международных договоров. Ратифика-
ция – это прежде всего внутригосударственный акт, который придает
договорным нормам юридическую силу. С точки зрения международ-
ного права ратификация после подписания закрепляет окончательное
согласие государства на обязательность для него международного до-
говора. Ратифицируется договор в целом. Недопустимо включение
в акт ратификации каких-либо поправок к договору. Ратификация
предусматривает два акта: внутригосударственный и международный,
которым в отношениях между сторонами договора является ратифи-
кационная грамота.
Практически ратифицирован может быть любой международный
договор. Но существуют договоры, подлежащие обязательной рати-
фикации. Это правило устанавливается в международных договорах
и внутригосударственным законодательством. По ч. 1 ст. 14 Венской
конвенции 1969 г. согласие государства на обязательность для него
договора выражается ратификацией, если:
a) договор предусматривает, что такое согласие выражается рати-
фикацией;
b) иным образом установлено, что участвующие в переговорах го-
сударства договорились о необходимости ратификации;
c) представитель государства подписал договор под условием ра-
тификации или
d) намерение государства подписать договор под условием ратифи-
кации вытекает из полномочий его представителя или было выражено
во время переговоров.
По Закону 1995 г. (ст. 15) подлежат обязательной ратификации
договоры:
– исполнение которых требует изменения действующих или при-
нятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные
правила, чем предусмотренные законом;
– предметом которых являются основные права и свободы человека
и гражданина;
– о территориальном разграничении Российской Федерации (до-
говоры о границах, о разграничении исключительной экономической
зоны и континентального шельфа РФ);
– об основах межгосударственных отношений;
– по вопросам, затрагивающим обороноспособность Российской
Федерации, по вопросам разоружения или международного контроля
210
над вооружениями, обеспечения международного мира и безопасно-

сти, мирные договоры и договоры о коллективной безопасности;
– об участии Российской Федерации в межгосударственных союзах,
международных организациях, если такие договоры предусматривают
передачу им осуществления части полномочий Российской Федерации
или устанавливают юридическую обязательность решений их органов
для Российской Федерации;
– при заключении которых стороны условились о последующей
ратификации.
В последнем случае могут быть такие договоры, как о предоставле-
нии и получении госзаймов и кредитов и предоставлении правитель-
ственных гарантий и финансовой помощи, или договоры, касающиеся
перемещенных культурных ценностей, и др.
Ратификация имеет значение для последующего вступления до-
говора в силу и его выполнения. Иногда в международных договорах
отдельно называется условие ратификации. Например, Договор о все-
объемлющем запрещении ядерных испытаний от 24 сентября 1996 г.
вступит в силу, если 44 государства, согласно списку в Приложении 2,
сдадут на хранение ратификационные грамоты (ст. XI).
Как правило, международные договоры ратифицируются пар-
ламентами государств. Иногда государства договариваются о такой
процедуре, как синхронная ратификация. Это правило было при-
менено при ратификации Соглашения между Российской Федера-
цией и Украиной по вопросам пребывания Черноморского флота
Российской Федерации на территории Украины от 21 апреля 2010 г.:
«Настоящее соглашение подлежит ратификации и вступает в силу
с даты последнего письменного уведомления о том, что каждая из сто-
рон выполнила внутригосударственные процедуры, необходимые
для его вступления в силу»1. Международные договоры Российской
Федерации ратифицируются Федеральным Собранием РФ. Прези-
дент или Правительство РФ представляют договор на ратификацию
в Государственную Думу РФ. Сначала он обсуждается в комитетах
и комиссиях, а затем рассматривается Госдумой на пленарном засе-
дании. Государственная Дума путем голосования принимает решение
о ратификации договора в форме федерального закона (ст. 105 Кон-
ституции РФ), после чего он рассматривается в Совете Федерации
Федерального Собрания РФ (ст. 106 Конституции РФ). Одобренный
Советом Федерации, закон о ратификации направляется Президен-
ту РФ для подписания и опубликования. В связи с этим из практики
1
Бюллетень международных договоров. 2010. № 7. С. 73.
211
Российской Федерации можно привести два примера, касающиеся

президентского вето: 1) в соответствии с ч. 3 ст. 107 Конституции РФ
Президент отклонил Федеральный закон «О ратификации Соглаше-
ния между Правительством Российской Федерации и Правительством
Республики Кипр о поощрении и взаимной защите капиталовложе-
ний» в связи с тем, что этому Соглашению была придана обратная
сила1; 2) Президент отклонил Федеральный закон «О ратификации
Соглашения между Правительством Российской Федерации и Пра-
вительством Лаосской Народно-Демократической Республики об из-
бежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения
от налогообложения в отношении налогов на доходы» на основании
того, что Соглашение противоречит экономическим интересам Рос-
сийской Федерации и его ратификация представляется нецелесооб-
разной2.
После ратификации составляется ратификационная грамота, ко-
торая подписывается президентом и скрепляется подписью министра
иностранных дел. Если заключен двусторонний договор, то произво-
дится обмен ратификационными грамотами между его участниками.
Если договор многосторонний, то ратификационные грамоты сдаются
на хранение депозитарию. Депозитарий определяется государствами
в самом договоре. Им может быть одно или несколько государств,
международная организация или ее главное должностное лицо. На-
пример, по состоянию на октябрь 2000 г. у Генерального секретаря
ООН было депонировано 517 многосторонних договоров. Если договор
заключается ММПО, то он вместо ратификации издает акт офици-
ального подтверждения, который сдается депозитарию. В результате
обмена ратификационными грамотами или сдачи их депозитарию
дается окончательное выражение согласия государств и организации
на обязательность для них международного договора.
Подписанные и ратифицированные договоры подлежат регист-
рации и опубликованию (промульгация). Венская конвенция 1969 г.
установила правило, что договоры после их вступления в силу на-
правляются в Секретариат ООН (ст. 80). Это исходит из ст. 102 Устава
ООН: международный договор и соглашение, заключенные государ-
ством – членом ООН, должны быть зарегистрированы в Секретариате
и им опубликованы. Если договор не зарегистрирован, то государство
не может ссылаться на него ни в одном из органов ООН. Генеральная
Ассамблея ООН в 1946 г. утвердила правила регистрации и опублико-
1
Российская газета. 2005. 29 декабря.
2
Российская газета. 2008. 2 апреля.
212
§ 3. Оговорки и заявления к международным договорам
вания международных договоров1. Секретариат ООН хранит в делах

и заносит в Перечень договоры и соглашения. Секретариат опубли-
ковывает в виде серии все международные договоры и соглашения,
зарегистрированные или хранящиеся в делах и внесенные в Перечень,
на языке или языках подлинника с их английским и французским
переводами. В ст. 18 Статута Лиги Наций также было закреплено, что
«всякие международные договоры или международные обязательства,
заключенные в будущем членами Лиги, должны быть немедленно заре-
гистрированны Секретариатом и опубликованы им возможно скорее».
В то время считалось, что эта норма была реакцией на акты Советского
правительства по опубликованию тайных договоров Российской им-
перии. В 1917 г. в Декрете о мире Советское правительство заявило:
«Тайную дипломатию правительство отменяет, со своей стороны вы-
ражая твердое намерение вести все переговоры совершенно открыто
перед всем народом, приступая немедленно к полному опубликованию
тайных договоров, подтвержденных или заключенных правительством
помещиков и капиталистов с февраля по 25 октября 1917 г.». В течение
1917–1918 гг. в газетах «Правда» и «Известия» появились семь выпу-
сков секретных дел. В первом выпуске от редакции говорилось: «Долой
тайную дипломатию!» «Да здравствует открытое честное соглашение!»2
Советское государство, например, аннулировало такие тайные догово-
ры: англо-франко-русское секретное соглашение 1915 г. о включении
Стамбула и Черноморских проливов в состав Российской империи,
русско-японское соглашение о сфере влияния в Китае.
Оговорка – это одностороннее заявление в любой формулировке

и под любым наименованием, сделанное государством при подписа-
нии, принятии, ратификации, утверждении договора или присоеди-
нении к нему. Посредством оговорки государство желает исключить
или изменить юридическое действие отдельных положений договора
в их применении к данному государству (ст. 19 Венской конвенции
1969 г.). Венская конвенция 1969 г. включает следующие правила: фор-
мулирование оговорок; принятие оговорок и возражение против них;
юридические последствия оговорок и возражений против оговорок;
1
См.: Действующее международное право / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова.
Т. 1. М., 1996. С. 428.
2
См.: Борунков А.Ф. Дипломатический протокол в России. М., 2007. С. 13.
213
снятие оговорок и возражение против оговорок; процедура, касаю-

щаяся оговорок.
Главными в определении оговорки являются слова «исключить или
изменить». Оговорка делается в письменной форме.
Оговорка не допускается, если:
а) она запрещена договором (например, ст. 17 Договора о зоне,
свободной от ядерного оружия в Юго-Восточной Азии, от 15 декабря
1995 г.: «Настоящий договор не может быть предметом оговорок»);
б) если договор предусматривает, что можно делать только опре-
деленные оговорки;
в) если оговорка несовместима с объектом и целями договора.
Некоторые государства нарушают это правило. В 1992 г. США рати-
фицировали Международный пакт о гражданских и политических
правах 1966 г. с оговоркой в целом к ст. 6. В этой статье говорится,
что «смертный приговор не выносится за преступления, совершае-
мые лицами моложе 18 лет». США заявили, что сохраняют за собой
право применения смертной казни к лицам до 18 лет. Одиннадцать
государств заявили свои возражения в отношении оговорки США,
что она несовместима с объектом и целью Пакта. Запрет на казнь не-
совершеннолетних не может быть предметом оговорки.
Участники договора могут возражать против оговорки, сделанной
каким-либо государством. Но возражение другого государства против
оговорок не препятствует вступлению договора между государства-
ми в силу. Оговорка не требует какого-либо последующего принятия
другими договаривающимися государствами (если только договор
не предусматривает такого принятия). Но если оговорка является су-
щественным условием для применения договора, то она требует при-
нятия ее всеми государствами. В целом здесь должен быть критерий
совместимости или несовместимости.
Юридические последствия оговорок:
а) оговорка действует для данного государства в отношении опре-
деленных статей договора;
б) оговорка не изменяет положений договора для других участни-
ков;
в) если другое государство возражает против оговорок, то положе-
ния договора не применяются между двумя государствами.
Государство, сделавшее оговорку, может в любое время снять ее,
равно как и государство, возразившее против оговорки. 10 февраля
1989 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О сня-
тии сделанных ранее оговорок СССР о непризнании обязательной
214
юрисдикции Международного суда ООН по спорам о толковании

и применении ряда международных договоров». Это следующие кон-
венции: Конвенция о предупреждении преступления геноцида и на-
казании за него 1948 г.; Конвенция о политических правах женщин
1952 г.; Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией
проституции третьими лицами 1949 г.; Международная конвенция
о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г.; Конвен-
ция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин
1979 г.; Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных
или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.
Таким образом, впервые в таком системном заявлении СССР признал
обязательную юрисдикцию Международного суда ООН по спорам
о толковании и применении названных конвенций.
Имеются международно-правовые акты, которые не допускают де-
лать оговорки, например Дополнительная конвенция об упразднении
рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством,
1956 г. Своеобразная оговорка сделана в ст. 57 Конвенции о защи-
те прав человека и основных свобод 1950 г.: «1. Любое государство
при подписании настоящей Конвенции или при сдаче им на хранение
его ратификационной грамоты может сделать оговорку к любому кон-
кретному положению Конвенции в отношении того, что тот или иной
закон, действующий в это время на его территории, не соответствует
этому положению. В соответствии с настоящей статьей оговорки об-
щего характера не допускаются. 2. Любая оговорка, сделанная в соот-
ветствии с настоящей статьей, должна содержать краткое изложение
соответствующего закона».
Государства довольно часто делают оговорки при подписании
и ратификации многосторонних договоров. К Европейской конвен-
ции о выдаче 1957 г. Российской Федерацией даны четыре оговорки
и оговорка ко Второму дополнительному протоколу, а к Европейской
конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г.
Российской Федерацией даны 10 оговорок. Так, к ст. 1 Конвенции
о выдаче была сделана оговорка, что Российская Федерация оставляет
за собой право отказать в выдаче, если имеется в виду привлечение
лица к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощен-
ного судопроизводства. По мнению Российской Федерации, эта статья
не обеспечивает лицам минимальные гарантии, предусмотренные
в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах
1966 г. и в Протоколе 7 к Конвенции о защите прав человека и основ-
ных свобод 1950 г.
215
За последние годы Российская Федерация часто делает заявления

о снятии оговорок. 6 декабря 2000 г. Федеральным законом № 140-ФЗ
были сняты сделанные СССР оговорки к Протоколу о запрещении
применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных
газов и бактериологических средств от 17 июня 1925 г. 3 октября 2008 г.
Российская Федерация ратифицировала Соглашение о сотрудниче-
стве государств – участников СНГ в борьбе с преступлениями в сфере
компьютерной информации со следующей оговоркой: «Российская
Федерация оставляет за собой право отказать в исполнении запроса
полностью или частично, если исполнение запроса может нанести
ущерб ее суверенитету или безопасности»1. 21 февраля 2007 г. был
принят Федеральный закон № 28-ФЗ «О снятии оговорок к неко-
торым международным договорам»2. Российская Федерация сняла
оговорки в отношении шести конвенций, подписанных и ратифици-
рованных СССР. Это: 1) Конвенция о борьбе с незаконным захватом
воздушных судов; 2) Конвенция о борьбе с незаконными актами,
направленными против безопасности гражданской авиации; 3) Кон-
венция о предотвращении и наказании преступлений против лиц,
пользующихся международной защитой, в том числе дипломатиче-
ских агентов; 4) Конвенция о защите ядерного материала; 5) Между-
народная конвенция о борьбе с захватом заложников; 6) Конвенция
о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту
воздушных судов. Снятием этих оговорок Российская Федерация
взяла обязательство, что любой спор между двумя и более государ-
ствами-участниками может быть передан в арбитраж или в Между-
народный суд ООН.
Помимо оговорок государство вправе делать заявление или, иначе,
выражать мнение в связи с подписанием договора. Эта акция не ме-
няет содержания договора. Например, при подписании Венской кон-
венции 1969 г. о праве международных договоров Алжир, Сирия,
Марокко, Кувейт заявили, что их участие в Конвенции не означает
признания ими государства Израиль и установления договорных от-
ношений с ним. СССР к этой Конвенции сделал заявление о том, что
он сохраняет за собой право принять любые меры по охране своих
интересов в случае несоблюдения другими государствами положений
Конвенции. Российская Федерация сделала пять заявлений к Евро-
пейской конвенции о выдаче, а также заявление к Дополнительному
протоколу, два заявления – к Европейской конвенции о взаимной
1
Российская газета. 2008. 3 октября.
2
СЗ РФ. 2007. № 10. Ст. 1155.
216
§ 4. Основания действительности и недействительности международных договоров
правовой помощи по уголовным делам. В Европейской конвенции

о выдаче в ст. 3 говорится о политических преступлениях. Российская
Федерация в Федеральном законе о ратификации данной Конвен-
ции сделала заявление, что законодательство Российской Федерации
не содержит понятия «политическое преступление». 11 июля 2007 г.
Российская Федерация ратифицировала Конвенцию о передаче осу-
жденных лиц и Дополнительный протокол к ней. При ратификации
Конвенции Российская Федерация заявила, что «она должна уведом-
ляться о перевозке осужденного лица воздушным путем над террито-
рией Российской Федерации»1.
Практика оговорок и заявлений стала настолько многочисленной,
что КМП ООН решила подготовить проект конвенции «Оговорки
к международным договорам». В проекте говорится о следующих новых
положениях по сравнению с Венской конвенцией 1969 г.: 1) оговорка
может быть, когда государство направляет уведомление о правопреем-
стве в отношении договора; 2) оговорка может иметь территориальную
сферу действия, т.е. исключить применение договора или некоторых
его положений к территории; 3) оговорка может быть заявлена со-
вместно, но это не влияет на односторонний характер этой оговорки.
По проекту называются следующие заявления: 1) заявление о непри-
знании, т.е. когда государство указывает, что его участие в договоре
не подразумевает признания образования, которое его не признает;
2) общеполитическое заявление, т.е. мнение в отношении договора;
3) заявление, касающееся условия осуществления договора на вну-
треннем уровне, т.е. как государство намерено осуществлять договор
внутригосударственными средствами.
§ 4. Основания действительности
и недействительности международных договоров.
Действие международных договоров
Международные договоры заключаются на основании согласован-

ного и равноправного подхода государств. Как говорилось, заключение
договоров регулируется нормами международного права. Действи-
тельность – это правомерность заключенного договора, а недействи-
тельность – договор неправомерный, заключенный в нарушение норм
международного права. Следует различать действительность и действие
1
Российская газета. 2007. 31 июля.
217
договора. Например, договор может действовать, но не быть действи-

тельным.
Каковы основания (условия) действительности договора? Договор
должен быть равноправным, заключен без принуждения, не должно
быть актов насилия, обмана при заключении договора. Если была
ошибка, то она, как правило, считается добросовестным заблужде-
нием. Должна быть правомерность объекта и цели договора, т.е. здесь
основным критерием являются общепризнанные принципы и нормы
Все заключенные договоры должны соответствовать Уставу ООН.
Статья 103 Устава ООН закрепила: «В том случае, когда обязательства
членов Организации по настоящему Уставу окажутся в противоречии с их
обязательствами по какому-либо другому международному соглашению,
преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу».
Государства не обязаны заключать договоры, которые противоречат
действующим договорам; принцип «договоры должны соблюдаться»
(pacta sunt ser vanda) распространяется на все договоры. Если по одно-
му и тому же объекту действует несколько договоров, то они должны
не противоречить друг другу, а дополнять.
Недействительность (неправомерность) договора должна рассма-
триваться как исключительное явление. Венская конвенция 1969 г.
содержит исчерпывающий перечень возможных оснований для при-
знания договора недействительным. Конвенция устанавливает, что
действительность договора может оспариваться только на основании
применения настоящей Конвенции. Следовательно, договор должен
считаться действительным до тех пор, пока он не будет признан или
объявлен недействительным. В международно-правовой литературе
высказано мнение, что ни одно государство не имеет права выступать
в качестве судьи по своему собственному делу и в одностороннем по-
рядке объявлять недействительным тот или иной договор. Поэтому
есть определенная процедура: недействительность договора должна
быть принята остальными заинтересованными сторонами либо между-
народным органом и подтверждена в результате применения других
средств мирного разрешения споров.
Недействительность договора может быть относительной и абсо-
лютной. Основаниями относительной недействительности являются:
ошибка, обман, нарушение внутреннего права, превышение полно-
мочий, подкуп представителя государства, возникновение новой им-
перативной нормы. Из этих оснований выделяются так называемые
пороки согласия (ошибка, обман и др.).
218
Относительная недействительность делает договор оспоримым или

недействительным с момента оспаривания. Основаниями абсолютной
недействительности являются: принуждение представителя государ-
ства, принуждение государства посредством угрозы силой или ее при-
менения, противоречие императивной норме общего международного
права (jus cogens). Абсолютная недействительность означает ничтож-
ность договора с самого начала (ab initio).
Случаи абсолютной недействительности встречаются относительно
редко. Но они есть, и иногда к таким договорам возвращаются спустя
много лет. Например, через 50 лет СССР дал оценку советско-герман-
скому договору о ненападении 1939 г. и секретным протоколам к нему
(пакт Молотова – Риббентропа). В Постановлении Съезда народных
депутатов СССР от 24 декабря 1989 г. о политической и правовой оцен-
ке советско-германского договора о ненападении 1939 г. сказано, что
«содержание этого договора не расходилось с нормами международно-
го права и договорной практикой государств, принятыми для подоб-
ного рода урегулирований». Вместе с тем «Съезд признает секретные
протоколы юридически несостоятельными и недействительными с мо-
мента их подписания»1. Секретные протоколы разграничивали «сферы
интересов» договаривающихся сторон от Балтийского до Черного
моря, от Финляндии до Бессарабии2.
Иногда возникает вопрос о соотношении формы договора и дей-
ствительности. Здесь возможно общее правило: международное право
не предполагает общеобязательной формы договора и его наименова-
ния. Об этом говорит и практика регистрации международных догово-
ров в ООН в соответствии со ст. 102 Устава: «Всякий договор и всякое
международное соглашение, заключенное любым Членом Организации
после вступления в силу настоящего Устава, должны быть, при первой
возможности, зарегистрированны в Секретариате и им опубликованы».
Действие международных договоров. Действие – это вступление
договора в силу, его действие во времени и пространстве. Действие
1
См.: Мир между войнами: Избранные документы по истории международных
отношений 1910–1940 годов. М., 1997. С. 207–211.
2
Интересно отметить следующий факт. Судьи Верховного Суда Румынии обратились
в Конституционный Суд, чтобы он признал недействительным закон о ратификации
румыно-украинского договора, подписанного 2 июня 1997 г. президентами. Судьи
выразили протест против того, что в договоре нет статьи, осуждающей пакт Молотова –
Риббентропа, по которому часть территорий Бессарабии и Северной Буковины отошла
к СССР. Тем самым, утверждают судьи, Румыния навсегда отказывается от «принад-
лежащих ей по праву» земель, а это противоречит Конституции, провозглашающей
Румынию единым и неделимым государством (см.: Известия. 1997. 2 июня).
219
означает, что договор порождает международно-правовые нормы и вы-

текающие из них права и обязанности. Действие договора зависит
от воли его участников, и они сами определяют порядок вступления
договора в силу, его действие во времени и пространстве, по кругу лиц
и в конечном счете его прекращение. Этим самым действие договора
отличается от действительности договора, условия которой, как уже
говорилось, определяются нормами права договоров.
Вступление договора в силу. Согласно установленным правилам
международные договоры вступают в силу:
– с момента подписания;
– с момента принятия, утверждения, присоединения, обмена до-
кументами;
– с момента ратификации;
– с момента обмена ратификационными грамотами;
– через определенный срок после ратификации, обмена ратифи-
кационными грамотами;
– с момента сдачи на хранение определенного числа ратификаци-
онных грамот, документов о присоединении;
– в установленный в договоре срок;
– с момента наступления обстоятельств, указанных в договоре;
– в договоре может быть предусмотрено, что он вступает в силу
одновременно с другим договором, который в нем указан;
– договор может вступать в силу по частям, если это указано в нем
или заранее предполагается, что такая-то часть вступает в силу1.
В Законе 1995 г. установлена норма, что если международный до-
говор Российской Федерации не вступил в силу, то Конституционный
Суд РФ разрешает дела о соответствии Конституции РФ не вступив-
ших в силу международных договоров либо отдельных их положений
(ст. 34). Если Конституционный Суд признает договоры, не вступив-
шие в силу, не соответствующими Конституции РФ, то они не подле-
жат введению в действие и применению.
Срок действия международных договоров. Договор может действовать
с момента его подписания (например, в день подписания), может быть
момент ратификации или обмена ратификационными грамотами.
Моментом может быть сдача ратификационных грамот на хранение
обусловленным в договоре числом государств. Это число колеблется
от двух до 60. Например, по Женевским конвенциям о защите жертв
1
21 мая 2010 г. Межгосударственный совет Евразийского экономического сообще-
ства принял решение «О вступлении в силу международных договоров, формирующих
договорно-правовую базу Таможенного союза» (Российская газета. 2010. 23 июня).
220
войны 1949 г. надо было сдать две ратификационные грамоты для того,
чтобы пошел срок их действия.
В некоторых договорах предусматривается определенный срок,
который должен истечь после ратификации или обмена ратификаци-
онными грамотами, чтобы договор вступил в силу (например, после
истечения 30 дней после обмена ратификационными грамотами).
В некоторых случаях дата вступления международного договора
в силу оформляется специальным протоколом.
Договор может вступить в силу в день, когда стороны проинфор-
мируют друг друга путем обмена нотами о выполнении необходимых
для его вступления в силу юридических требований в соответствии
с их внутренним законодательством.
В договоре может быть предусмотрена определенная дата и даже
час его вступления в силу. Например, в Европейской конвенции ра-
диовещания 1948 г. записано, что она вступает в силу 15 марта 1950 г.
в 02.00 часа (среднее время по Гринвичу).
Исходя из содержания и практики действия международных до-
говоров выделяются договоры со следующими сроками действия
(во времени):
1. Договоры с определенным сроком действия. Здесь бывает без-
условно-определенный срок (например, договор действует в течение
пяти лет) и условно-определенный срок, когда в договоре указано,
что после истечения определенного срока договор будет действовать
другой определенный период, если одна из договаривающихся сто-
рон не предупредит о своем отказе от него в срок, предусмотренный
в договоре (например, после истечения срока договор автоматически
продлевается на 1 год).
2. Договоры с неопределенным сроком действия, т.е. срок действия
договора поставлен в зависимость от наступления каких-либо фактов
(например, окончание войны).
3. Бессрочные договоры не содержат указаний о сроке их прекра-
щения (например, соглашение об установлении дипломатических
отношений).
4. С точки зрения срока особыми являются договоры, срок действия
которых временно не установлен, но установление его предусмотрено
сторонами в будущем.
Возможна пролонгация международного договора, т.е. продление
действия международного договора до истечения срока его действия.
Различается автоматическая пролонгация и пролонгация по специ-
альному соглашению участников договора.
221
Иногда в практике бывает, что в международном договоре ничего

не говорится о моменте вступления его в силу и нет какой-либо до-
говоренности об этом. Практика государств по-разному решает этот
вопрос. Как правило, считается, что договор вступает в силу с момента
его подписания, если не требуется его ратификации, или с момента
ратификации или обмена ратификационными грамотами. В Венской
конвенции 1969 г. предусматривается, что если в договоре не указан
момент его вступления в силу, то договор вступает в силу, как только
будет выражено согласие всех участвовавших в переговорах государств
на обязательность для них договора (ч. 2 ст. 24).
Действие международного договора в пространстве. Договоры дей-
ствуют на территории государств – участников договора и на террито-
рии, не принадлежащей государствам (международные пространства).
Особенности действия международных договоров в пространстве раз-
личаются в зависимости от того, каков правовой режим составных
частей территории – суша, морская, воздушная, космическая терри-
тория, территории со смешанным режимом, безъядерные зоны и т.д.
§ 5. Выполнение международных договоров
После того как договор вступил в силу, начинается стадия его

выполнения. Иногда договор может применяться до вступления его
в силу. Это так называемое временное применение. Статья 25 Вен-
ской конвенции 1969 г. установила: 1. Договор или часть договора
применяется временно до вступления договора в силу, если: а) это
предусматривается самим договором или б) участвовавшие в перего-
ворах государства договорились об этом каким-либо иным образом.
Вступление договора в силу означает, что он стал юридически
обязательным для его участников и что нарушение положений до-
говора повлечет за собой определенные международно-правовые
последствия.
Выше уже говорилось, что международный договор сдается на хра-
нение (депонирование). Депозитарий, в частности, выполняет и такую
функцию, как информация о времени вступления договора в силу.
Когда речь идет о выполнении международного договора, здесь
употребляются различные термины: реализация, осуществление,
имплементация, применение, соблюдение, исполнение. В науке
международного права и в учебной литературе не придается такого
строгого значения формам реализации норм международного права,
222
как, например, в общей теории права (соблюдение, исполнение, ис-

пользование, применение)1.
Что касается нормативных правовых актов, то здесь тоже исполь-
зуются разные термины. Например, Закон 1995 г. испоьзует термин
«выполнение международных договоров» (разд. IV). Венская конвенция
1969 г. выделяет такие формы выполнения (реализации), как соблю-
дение (ст. 26–27) и применение договоров (ст. 26–30). Соблюдение
договоров включает в себя принцип pacta sunt servanda (договоры
должны соблюдаться) и внутреннее право. Это означает, что каждый
действующий договор обязателен для его участников и должен ими
добросовестно выполняться (ст. 26). Участник не может ссылаться
на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для не-
выполнения им договора (ст. 27).
Применение договоров происходит в соответствии со следующими
положениями: договоры не имеют обратной силы (ст. 28), территори-
альная сфера договора (ст. 29), применение последовательно заключен-
ных договоров, относящихся к одному и тому же вопросу (ст. 30). Или,
иначе, применение международного договора – это осуществление
порождаемых им прав и обязанностей в конкретных международных
или внутригосударственных условиях.
Государства при выполнении международных договоров руковод-
ствуются двумя принципами: добросовестное выполнение обязательств
по международному праву и договоры должны соблюдаться. В этих
принципах установлены общие особенности выполнения, а именно:
свободное согласие, добросовестность, справедливость, добрая воля,
уважение к обязательствам. Добросовестное выполнение государства-
ми обязательств означает, что они должны выполнять обязательства:
– в соответствии с Уставом ООН; обязательства по Уставу ООН
имеют преимущественную силу;
– вытекающие из общепризнанных принципов и норм междуна-
родного права;
– вытекающие из международных договоров согласно общепри-
знанным принципам и нормам международного права;
– национальное законодательство государств должно сообразовы-
ваться со своими юридическими обязательствами по международному
праву2.
1
См. также: Осминин Б.И. Принятие и реализация государствами международных
2
Содержание принципа раскрывается в следующих документах: в Декларации о прин-
ципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества
223
В содержание принципа «договоры должны соблюдаться» включены

взаимные права и обязанности сторон:
– договор должен выполняться независимо от внутренних и внеш-
них событий, за исключением крайних случаев (например, коренное
изменение обстоятельств);
– государство не может ссылаться на свое внутреннее право в ка-
честве оправдания для невыполнения договора;
– государства не вправе заключать договоры, противоречащие обя-
зательствам по действующим договорам;
– запрещается одностороннее прекращение договора, а также его
ревизия, если это не обусловлено самим договором;
– разрыв дипломатических или консульских отношений между уча-
стниками договора не влияет на правовые отношения, установленные
между ними договором, за исключением случаев, когда наличие дипло-
матических или консульских отношений необходимо для выполнения
договора (ст. 63 Венской конвенции 1969 г.).
Кроме того, при выполнении международных договоров необхо-
димо учитывать два правила.
1. Договоры не имеют обратной силы (правило неретроактивно-
сти)1. Это правило не указывается в договоре, но иногда государства
специально устанавливают, что данный договор обратной силы не имеет.
Обратная сила договора (ретроактивность) иногда допускается госу-
дарствами, т.е. распространяется выполнение договора на действия
и факты, которые имели место до его вступления в силу. Но это слу-
чается редко.
2. Применение последовательно заключенных договоров, отно-
сящихся к одному и тому же вопросу (объекту). Государства иногда
заключают такие договоры, и одновременно могут действовать преды-
дущие (прежние) и последующие (новые) договоры, но для выполне-
ния этих договоров должны быть предусмотрены следующие условия:
– в новом договоре должно оговариваться, что применяется или
не применяется прежний (предыдущий) договор;
– в новом договоре должно быть указано, что он имеет преимуще-
ственную силу перед предыдущим договором;
между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г. и в Заключительном акте

Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г.
1
См. ст. 28 «Договоры не имеют обратной силы» Венской конвенции 1969 г.: «Если
иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом, то положе-
ния договора не обязательны для участника договора в отношении любого действия или
факта, которые имели место до даты вступления договора в силу для указанного участ-
ника, или в отношении любой ситуации, которая перестала существовать до этой даты».
224
– предыдущий договор применяется в той мере, в какой его поло-

жения совместимы с положениями последующего договора;
– если участники последующего договора не являлись участниками
предыдущего договора, то они могут применять положения предыду-
щего договора, но с учетом того, что они совместимы с положениями
последующего договора (см. ст. 30 Венской конвенции 1969 г.).
При объяснении второго правила необходимо также знать общие
положения, а именно:
а) преимущественную силу имеют обязательства по Уставу ООН
(ст. 103 Устава ООН);
б) специальный закон отменяет общий закон (lex specialis derogat
generalli);
в) последующий закон отменяет предыдущий (lex posterior derogat prior).
Пример. Договорами, относящимися к одному и тому же объекту, явля-

ются Женевские конвенции по морскому праву 1958 г. – о территориаль-
ном море и прилежащей зоне, о континентальном шельфе, об открытом
море, о рыболовстве и охране живых ресурсов открытого моря – и все-
объемлющая Конвенция ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г.
Конвенция ООН 1982 г. включила многие положения Женевских кон-
венций 1958 г., и она имеет преимущественную силу перед Женевскими
конвенциями. Если государства не присоединились к Конвенции ООН
1982 г., то Женевские конвенции 1958 г. продолжают действовать между
участниками этих конвенций.
Выполнение международных договоров – это деятельность госу-

дарств на международном и национальном уровне, направленная
на создание системы правовых и организационных средств, или, иначе,
механизма для реализации целей договора. На международном уровне
к таким средствам относятся: гарантии; специальные международные
органы; использование регулярных контактов между участниками
договора; экспертные оценки и совещания; конкретизация договоров
общего характера посредством заключения специальных договоров
или договоров межведомственного характера; принятие сторонами
договора обязательства не заключать с третьими государствами ка-
ких-либо соглашений, противоречащих данному договору; судебная
и арбитражная процедуры.
Если сторона нарушает договор, то применяются меры междуна-
родно-правовой ответственности.
Истории международного права известны такие средства, как
клятва, присяга, заклад, занятие территории, залог части территории,
225
финансовое обеспечение, залог определенных ценностей и поручи-

тельство1.
В международном праве сформировалась система контроля, формы
и методы которого закреплены в конвенциях и в отраслях права2. Как
правило, договоры устанавливают средства их выполнения и кон-
троль. Например, Российская Федерация и Индонезия подписали
Меморандум о взаимопонимании в области сотрудничества в борьбе
с терроризмом. В Приложении к нему «О деятельности Российско-
Индонезийской рабочей группы по противодействию международному
терроризму» определены функции рабочей группы: а) обмениваться
информацией для выявления международных структур, поддержи-
вающих террористическую деятельность; б) рассматривать процедуры
обмена информацией; в) предлагать пути укрепления сотрудничества
в следующих областях: установление правовой основы сотрудничества
в осуществлении ареста, выдачи и оказания взаимной помощи в уго-
ловном преследовании террористов и их пособников3.
На внутригосударственном уровне также создаются правовые и ор-
ганизационные механизмы, обеспечивающие выполнение междуна-
родных договоров. Реализация норм международного права в виде
договоров на внутригосударственном уровне называется имплемен-
тацией (осуществлением). Государства принимают меры внутреннего
порядка и обеспечивают координацию деятельности различных ор-
ганов по выполнению международных договоров. Во-первых, воз-
никает общая обязанность государств привести свое национальное
право в соответствие с обязательствами по международному праву.
Во-вторых, государствами издаются нормативно-правовые акты,
регулирующие порядок вступления международных договоров в силу,
их ратификацию и утверждение. В-третьих, государствами конкретно
регулируется согласование и взаимодействие норм международных
договоров с нормами национального законодательства и определя-
ются меры, средства по обеспечению договорных обязательств. Это
может быть издание нормативного правового акта, и таким способом
договор переводится, трансформируется (преобразуется) в норматив-
ный акт. Далее государства вносят в свое действующее законодатель-
ство изменения и дополнения в целях выполнения международного
1
См., например, правовой памятник – договор 1296 г. до н.э. между египетским
фараоном Рамзесом II и хеттским царем Хаттушилем, где предусматривались меры
за его нарушение: «Да сгинут дом, земля и рабы того, кто нарушает сии слова». Самая
страшная кара – это проклятие богов, судьбы и таинственных сил природы.
2
См.: Валеев Р.М. Контроль в современном международном праве. Казань, 2003.
3
Бюллетень международных договоров. 2010. № 10. С. 62–63.
226
договора. Если возникают противоречия, несоответствия, коллизии

между национальным нормативным правовым актом и междуна-
родным договором, то государства устанавливают общее правило
о приоритете норм международного договора: если международным
договором установлены иные правила, чем предусмотренные зако-
ном, то применяются правила международного договора.
Государства в своем законодательстве закрепляют такие способы,
как отсылка к международным договорам, рецепция (заимствование
и приспособление) международного договора к национальному закону,
инкорпорация, т.е. включение международного договора в правовую
систему государства. Как подчеркивается в литературе, такие способы
предполагают совместное применение норм национального законо-
дательства и международного договора.
Государство может издавать административные акты о принятии
необходимых мер по выполнению международного договора. Могут
быть приняты меры уголовного наказания за нарушение положений
международных договоров. В Российской Федерации в 1996 г. принят
Федеральный закон о внесении изменений и дополнений к Феде-
ральному закону «О международных договорах Российской Федера-
ции», установивший, что надзор за выполнением Федерального закона
«О международных договорах Российской Федерации» осуществляют
Генеральный прокурор РФ и уполномоченные им прокуроры.
Государство принимает на себя обязательство о предоставлении
информации сторонам международного договора, международным
органам о законодательных и административных мерах во исполнение
договорных обязательств.
Законодательство Российской Федерации (Конституция РФ, Закон
1995 г. и другие акты) устанавливает систему внутригосударственных
средств и мер в целях выполнения договорных обязательств:
1. Президент и Правительство РФ принимают меры, направленные
на обеспечение выполнения международных договоров Российской
Федерации.
2. Федеральные органы исполнительной власти обеспечивают вы-
полнение договорных обязательств Российской Стороны по догово-
рам и осуществление прав Российской Стороны, вытекающих из этих
договоров, а также наблюдают за выполнением другими участниками
договоров их обязательств.
3. Общее наблюдение за выполнением международных договоров
в Российской Федерации осуществляет МИД России, которое представ-
ляет в правительство предложение о принятии необходимых мер, если
227
другой стороной не выполняется или нарушен международный договор, –

это заявление, протест и в конечном итоге аннулирование договора.
При выполнении того или иного договора государство в нацио-
нальном законодательстве предусматривает ряд условий. Например,
ст. 2 Закона о ратификации нового Договора о СНВ установила девять
условий выполнения Договора.
И последнее. В связи с изучением темы «Выполнение междуна-
родных договоров» необходимо знать, что такое несамоисполнимые
и самоисполнимые международные договоры1.
Несамоисполнимые договоры реализуются с помощью национально-
го законодательства; как уже говорилось, это трансформация, отсылка
и другие способы. Наряду с несамоисполнимым международным до-
говором применяется соответствующий нормативный правовой акт,
принятый для осуществления положений этого договора.
Самоисполнимые договоры являются как бы завершенными по своему
содержанию, т.е. они содержат такие конкретные правила, которые
могут применяться без какой-либо конкретизации во внутригосудар-
ственных отношениях. Эти договоры автоматически действуют на тер-
ритории государства, но с его согласия, т.е. государство берет на себя
обязательство выполнять такие договоры. Термин «самоисполнимые
международные договоры» является доктринальным, научным; в норма-
тивно-правовых актах такого термина нет, он заменен термином «непо-
средственно»; см., например, ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О между-
народных договорах Российской Федерации»: «Положения официально
опубликованных международных договоров Российской Федерации,
не требующие издания внутригосударственных актов для применения,
действуют в Российской Федерации непосредственно»; см. также п. 2
ст. 7 ГК РФ, а также п. 1 ст. 81 Федерального закон РФ от 10 января
2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»: «Международные
договоры Российской Федерации в области охраны окружающей сре-
ды, не требующие для применения издания внутригосударственных
актов, применяются к отношениям, возникающим при осуществлении
деятельности в области охраны окружающей среды, непосредственно».
Чаще всего к самоисполнимым нормам международного права
и договорам относят общепризнанные принципы и нормы междуна-
родного права, договоры о правах человека, Женевские конвенции
1949 г. о защите жертв войны и др.
1
См. также: Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой
системе Российской Федерации. Тюмень, 1998. С. 156–164; Осминин Б.И. Указ. соч.
С. 362–377.
228
Во внутригосударственных отношениях применение права – это

деятельность компетентных органов. За последнее время в Российской
Федерации обращено особое внимание на правоприменительную дея-
тельность в целях выполнения международных договоров1. На единый
процесс применения международного права указал Пленум Верховного
Суда РФ в постановлении от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении
судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм ме-
ждународного права и международных договоров Российской Федера-
ции». В целях обеспечения правильного и единообразного применения
судами международного права при осуществлении правосудия Пленум
Верховного Суда РФ дал соответствующее разъяснение, основываясь
на положениях Венской конвенции 1969 г.
Принятый закон Украины от 23 февраля 2006 г. № 3477-IV «О вы-
полнении решений и применении практики Европейского суда по пра-
вам человека» регулирует отношения, которые возникают в связи
с обязанностью государства выполнить решение Европейского суда
по правам человека по делам против Украины.
Толкование международных договоров. Как правило, толкование
происходит в процессе выполнения международных договоров. Толко-
вание – это деятельность по уяснению и разъяснению норм договора.
Результатом толкования является акт, издаваемый компетентными
органами. Толкование международного договора обеспечивает его кон-
кретное понимание и правильную реализацию, особенно это относится
к многосторонним международным договорам2. Здесь применяются
принципы герменевтики3, т.е., применительно к международным до-
говорам, их правильное понимание, толкование и применение.
Основная цель толкования состоит в том, чтобы преодолеть труд-
ности в процессе выполнения договора: неопределенность положе-
ний, терминов договора, неправильная практика его применения,
одностороннее толкование договора. При толковании должна быть
заявлена общность намерений сторон, т.е., иначе, толкование – это
согласованный подход в целях преодоления трудностей, споров, не-
ясности в содержании, возникших в процессе применения договора.
Допустимо и одностороннее толкование международного договора
(органами государства), но оно не должно нарушать объект и цели
1
См.: Зимненко Б.Л. О применении норм международного права судами общей
юрисдикции. М., 2006.
2
Об особенностях толкования таких договоров см.: Евинтов В.И. Многоязычные
договоры в современном международном праве. Киев, 1981. С. 73–130.
3
Герменевтика – искусство толкования текстов, учение о принципах их интер-
претации.
229
договора и должно учитывать, что договор – это соглашение государств.

Отсюда задачей толкования является выяснение содержания согласо-
ванных воль сторон в договоре. А.Н. Талалаев отмечает, что «реаль-
ность воли и согласования государственных воль в международном
договоре проявляется именно в его тексте, языке»1.
Выше говорилось, что договор легче реализуется, если на стадии
его заключения была тщательно установлена аутентичность текста
договора, составленного на двух или нескольких языках. В догово-
ре также предполагается, что термины договора имеют одинаковое
значение в каждом аутентичном тексте. Тем не менее в процессе реа-
лизации договора возникают споры. Многие международные дого-
воры закрепляют специальную статью, а именно: любой спор между
двумя или несколькими государствами-участниками относительно
толкования или применения настоящего договора, который не разре-
шен путем переговоров или процедур, специально предусмотренных
в настоящем договоре, передается по требованию любой из сторон
в этом споре на разрешение Международного суда ООН, если стороны
не договорились об ином способе урегулирования. Международный
суд дает также консультативное заключение о толковании какого-либо
международного договора. Толкование Международным судом норм
международного права по своим результатам приближается к право-
творчеству2.
Республики Беларусь, Казахстан и Россия подписали в 2008 г. Со-
глашение о едином таможенно-тарифном регулировании. Статья 9
Соглашения закрепляет: «Споры, связанные с применением или тол-
кованием положений настоящего Соглашения, разрешаются путем
консультаций и переговоров между Сторонами, а в случае недостиже-
ния согласия передаются на рассмотрение в Суд Евразийского эконо-
мического сообщества»3.
Нередко толкование международных договоров становится пред-
метом острых дипломатических дискуссий. Кроме того, проблемы
толкования занимают важное место и во внутригосударственной сфере,
где выполняются международные договоры4.
Как видно, право толкования международного договора принадле-
жит сторонам договора, международным судебным (и арбитражным)
1
См.: Талалаев А.Н. Венская конвенция о праве международных договоров. С. 88.
2
См.: Лукашук И.И. Современное право международных договоров. Т. I: Заключение
международных договоров. М., 2004. С. 609.
3
Бюллетень международных договоров. 2010. № 10. С. 18.
4
См.: Лукашук И.И., Лукашук О.И. Толкование норм международного права: Учебное
пособие. М., 2002. С. 16.
230
органам, специальным международным органам. Труднее решается

вопрос о праве толкования международного договора внутригосудар-
ственными органами.
В российском законодательстве нет четких норм о праве органов го-
сударства толковать международные договоры. По логике, если договор
заключается от имени какого-либо органа, то последний имеет право
его толковать. Международные договоры толкуют высшие судебные
инстанции. Такое право предоставлено и судам общей юрисдикции.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г.
№ 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных
принципов и норм международного права и международных договоров
Российской Федерации» дано разъяснение по вопросам толкования
и о праве судов общей юрисдикции толковать международные догово-
ры: «В случае возникновения затруднений при толковании общепри-
знанных принципов и норм международного права, международных
договоров Российской Федерацией рекомендовать судам использовать
акты и решения международных организаций, в том числе органов
ООН и ее специализированных учреждений, а также обращаться в Пра-
вовой департамент Министерства иностранных дел Российской Феде-
рации, в Министерство юстиции Российской Федерации (например,
для уяснения вопросов, связанных с продолжительностью действия
международного договора, составом государств, участвующих в до-
говоре, международной практикой его применения)».
Венские конвенции 1969 и 1986 гг. впервые закрепили общие правила
толкования договора. Обе конвенции содержат разд. 3 «Толкования
договоров» (ст. 31–33). Статьи установили следующие общие правила:
1) договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обыч-
ным значением, которое следует придавать терминам договора в их
контексте;
2) договор должен толковаться в свете его объекта и целей. Оба
правила называют «золотыми»; Контекст договора охватывает кроме
текста преамбулу и приложения
Наряду с контекстом учитываются: а) любое соглашение между участ-
никами относительно толкования договора или применения его положе-
ний; б) последующая практика применения договора, которая устанав-
ливает соглашение участников относительно его толкования (ст. 31.3).
В Венских конвенциях 1969 и 1986 гг. говорится о дополнительных
средствах толкования. К ним относятся: подготовительные материалы
(например, на стадиях заключения договора) и обстоятельства заклю-
чения договора. Ведь государства не все включают в текст междуна-
231
родного договора, как правило, остается материал (выступления, заяв-

ления, протоколы и др.), который в дальнейшем может быть основой
для правотворчества или годится для толкования договора.
Дополнительные средства образно называют «железными опилка-
ми», которые постоянно притягиваются к «магниту», т.е. к основному
тексту договора.
Общие правила и дополнительные средства толкования составляют
концентрический круг. Толкователь текста постепенно отдаляется
концентрическими кругами от центра к периферии; происходит своего
рода «последовательное окружение» текста договора1.
Приемы (способы) толкования. В международно-правовой литерату-
ре приемы толкования основываются на общей теории права. К прие-
мам толкования относятся историческое, филологическое (грамма-
тическое), систематическое, логическое, формально- (специально-)
юридическое, телеологическое (целевое). Применяя по аналогии эти
приемы, необходимо учитывать особенности заключения и содержания
международного договора.
Приемы толкования помогают уяснить точное значение текста меж-
дународного договора. Здесь учитывается все, в том числе терминология
и разноязычие договора. Статья 33, п. 1 Венской конвенции 1969 г. преду-
сматривает, что при установлении аутентичности текста договора на двух
или более языках возможны расхождения между этими текстами и пре-
имущественную силу будет иметь какой-либо один определенный текст.
Стороны договора сами определяют, на каком языке осуществляет-
ся толкование. Например, в договоре между Российской Федерацией
и Венгрией записано: «В случае расхождений в толковании будет ис-
пользоваться текст на английском языке»2.
§ 6. Поправки к договорам. Прекращение

и приостановление международных договоров
Поправки к договорам. В процессе действия и выполнения междуна-
родного договора государства могут внести в него поправки и изменения3.
Предложение о поправке должно рассматриваться и согласовываться
участниками договора. Поправки могут быть предусмотрены в самом
1
Мнение М. Губера. См.: Хименес де Аречага Эдуардо. Современное международное
право. М., 1983. С. 73.
2
БМД РФ. 1997. № 2. С. 35.
3
Иначе это называется ревизия договора. Но Венская конвенция 1969 г. не содержит
этого термина, закрепив возможности поправок и изменений (ст. 39–41).
232
§ 6. Поправки к договорам. Прекращение и приостановление договоров
договоре. Поправки делаются в процессе переговоров, и участниками

заключается соглашение о внесении поправок в договор1. Например,
на 48-й сессии Международной китобойной комиссии были внесены
поправки к Приложению к Международной конвенции по урегули-
рованию китобойного промысла от 2 декабря 1946 г. Распоряжением
Правительства РФ от 27 сентября 1996 г. эти поправки были одобре-
ны. Правительство РФ поручило МИД России уведомить Секретариат
Международной китобойной комиссии о согласии Правительства РФ
с указанными поправками2. 27 августа 2005 г. вышло постановление
Правительства РФ «О принятии Российской Федерацией поправок
к Монреальскому протоколу по веществам, разрушающим озоновый
слой»: «…запретить ввоз в Российскую Федерацию и вывоз из Россий-
ской Федерации продукции, содержащей озоноразрушающие веще-
ства»3. 2 июля 2008 г. Государственной Думой принят Федеральный
закон № 130-ФЗ «О принятии Поправки к Конвенции о физической
защите ядерного материала»4. Поправка принята на Конференции
по рассмотрению и принятию поправок к Конвенции в Вене 8 июля
2005 г. Другой пример. К Уставу ООН после 1945 г. Генеральной
Ассамблеей ООН были приняты поправки к статьям: 23 (об увели-
чении числа членов Совета Безопасности), 27 (о решении Совета
Безопасности по процедурным вопросам), 61 (об увеличении числа
членов Экономического и Социального Совета). А если государство
является участником договора, но не стало участником соглашения
о внесении поправок в договор? Такое государство не связано с со-
глашением о внесении поправок. Когда поправка вступает в силу,
она становится обязательной для тех государств, которые ее приняли,
а для других государств – участников договора остаются обязательны-
ми положения договора и любые предшествующие поправки, кото-
рые ими приняты.
Изменения, как правило, касаются многостороннего договора. По-
правки охватывают изменения отдельных статей договора. Они не вы-
зывают коренного изменения содержания международного договора5.
1
Поправки могут касаться отдельных слов и даже пунктуации, как, например, по-
правки к Чикагской конвенции о международной гражданской авиации: в конце ст. 45
Конвенции точка заменяется запятой, в ст. 48(а) слово «ежегодно» заменяется выраже-
нием «не реже одного раза в три года».
2
Российская газета. 1996. 9 октября.
3
Российская газета. 2005. 1 сентября.
4
Российская газета. 2008. 30 июля.
5
См.: Талалаев А.Н. Венская Конвенция о праве международных договоров: Ком-
ментарий. М., 1997. С. 106, 111.
233
Большинство многосторонних договоров содержат специальные ста-

тьи о порядке внесения в них поправок. Например, ст. 50 Конвенции
о правах ребенка 1989 г. закрепляет: «Любое государство-участник
может предложить поправку и представить ее Генеральному секре-
тарю Организации Объединенных Наций». Генеральный секретарь
затем препровождает представленную поправку государствам-участ-
никам с просьбой указать, высказываются ли они за созыв конферен-
ции государств-участников в целях рассмотрения этих предложений
и проведения по ним голосования. Два или несколько участников
договора могут заключить соглашение об изменении договора только
во взаимоотношениях между собой. Но это возможно, если изменение
предусматривается самим договором и если оно не влияет на выпол-
нение прав и обязанностей другими участниками. Далее, изменение
не должно противоречить объекту и целям договора. И последнее:
необходимо уведомить других участников о намерении заключить
соглашение об изменении договора.
Прекращение и приостановление международных договоров. Прекра-
щение предусмотрено в самом договоре или осуществляется по согла-
шению его участников. Обычно термин «прекращение» употребляется
тогда, когда договор утрачивает юридическую силу в отношении всех
его участников. Если такое прекращение касается какого-либо одного
или нескольких участников многостороннего договора, то это означает
выход из договора.
В Венских конвенциях 1969 и 1986 гг. (ст. 54, 56, 59–62, 64) и в тек-
стах конкретных международных договоров устанавливается осно-
вание прекращения международных договоров (их иногда называют
способами).
Внутренние основания (т.е. предусмотренные в самом договоре):
– истечение срока действия;
– исполнение;
– денонсация;
– наступление предусмотренного в договоре условия.
Внешние основания (не предусмотренные в договоре):
– общее согласие участников договора;
– в результате правопреемства;
– война;
– подразумеваемое право на денонсацию;
– нарушение договора;
– последующая невозможность исполнения;
– коренное изменение обстоятельств;
234
– заключение последующего договора по одному и тому же во-

просу1;
– возникновение новой императивной нормы (jus cogens) между-
народного права;
– аннулирование;
– исчезновение субъектов договора;
– гибель договорного объекта;
– наступление отменительного условия.
Некоторые из названных оснований называют волевыми (денонса-
ция) и автоматическими (истечение срока).
Рассмотрим отдельные основания, при объяснении которых воз-
никают определенные трудности.
Денонсация (букв. уведомление) происходит в случае, когда одна
сторона уведомляет другую о прекращении договора. Денонсация
осуществляется в порядке и сроки, обусловленные в таком договоре,
т.е. денонсация предусмотрена в самом договоре. Сторона, заявившая
о прекращении договора или о выходе из него, должна заблаговре-
менно уведомить других участников о своем намерении прекратить
действие договора или выйти из него. Например, в многосторонних
договорах (конвенциях) имеется статья следующего содержания: каж-
дое государство-участник может денонсировать настоящий договор
(конвенцию) путем письменного уведомления о том Генерального
секретаря ООН. Денонсация вступает в силу через один год со дня
получения уведомления об этом Генеральным секретарем. Такая де-
нонсация имеет силу только для государств, заявивших о денонсации2.
В двусторонних договорах, как правило, записано, что одна из сто-
рон может заявить о своем намерении прекратить действие договора
путем извещения в письменной форме за шесть месяцев до истечения
соответствующего срока.
Подразумеваемое право на денонсацию. Некоторые договоры запре-
щают денонсацию, в других она не упоминается, также есть договоры,
по которым заявление о денонсации делается в любое время. Подра-
1
В ходе переговоров о ДСНВ-2010 между РФ и США стороны условились о том, что
со вступлением в силу нового договора прекратит свое действие Договор о сокращении
стратегических наступательных потенциалов 2002 г. (ДСНП).
2
См. особенности денонсации в Женевских конвенциях 1949 г. и в Дополнительных
протоколах к ним 1977 г.; эти акты могут быть денонсированы, но с оговоркой, что
денонсация не имеет силы в то время, когда денонсирующая Держава участвует в воору-
женном конфликте; ст. 58 Конвенции о защите прав человека и основных свобод: «Вы-
сокая Договаривающаяся Сторона может денонсировать настоящую Конвенцию только
по истечении пяти лет с того момента, когда она становится участницей Конвенции…»
235
зумеваемое право на денонсацию означает, что договор не содержит

положений о его прекращении, денонсации или выходе, но он может
быть денонсирован одной из сторон. Здесь необходимы следующие
условия: намерение участников договора и характер договора. В прак-
тике к таким договорам относят договоры об аренде и о союзах.
Нарушение договора. Если нарушается двусторонний договор, то ос-
нованием его прекращения является аннулирование (от лат. уничто-
жить) другой стороной.
Ответом на нарушение многостороннего договора является коллек-
тивная акция. Это дает право другим участникам – по соглашению –
приостановить действие договора в целом или в части или прекратить
его в отношениях между собой и государством, нарушившим договор,
либо в отношениях между всеми участниками (ст. 60 Венских конвен-
ций 1969 и 1986 гг.).
Может быть так называемая индивидуальная акция потерпевшего
(пострадавшего) государства – участника договора. Это государство
может приостановить действие договора в целом или в части между
ним и государством, нарушившим договор. Речь идет именно о при-
остановлении действия договора, а в целом договор действует для по-
терпевшего государства, между ним и всеми участниками.
В Венских конвенциях 1969 и 1986 гг. говорится о существенном
нарушении договора, это: а) такой отказ от договора, который не допу-
скается нормами права договоров; б) нарушение положений, имеющих
существенное значение для осуществления объекта и целей договора.
Аннулирование возможно в связи с заключением неправомерных
договоров, что имело место в период Французской революции 1789 г.
и Октябрьской революции 1917 г.
В связи с прекращением договора установлены правила процеду-
ры: 1) государство должно в письменной форме направить уведомле-
ние о прекращении договора; 2) если в течение трех месяцев ни один
участник не возразит о прекращении, то договор (многосторонний)
прекращается для государства, заявившего о прекращении; 3) если
есть возражения участников, то принимаются меры по урегулированию
спора мирными средствами; 4) если это спор юридического характера,
то он может быть передан в международные судебные и арбитражные
учреждения в течение 12 месяцев.
Коренное изменение обстоятельств. Часто это основание называют
rebus sic stantibus (лат. пока обстоятельства не изменены) или «неиз-
менность обстоятельств». Или, иначе, это формула, обосновывающая
возможность отказа от договора при изменении обстоятельств. Обычно
236
исходят из следующего положения: договоры действуют и обязатель-

ны до тех пор, пока обстоятельства остаются неизменными, т.е. пока
остается так, как было. В случае, если вдруг возникло коренное и не-
предвиденное обстоятельство, то одна из сторон делает заявление о том,
что возникло коренное и непредвиденное обстоятельство и надо выйти
из договора. Государство заявляет оговорку о коренном изменении
обстоятельств. Некоторые юристы-международники считают, что это
удобный способ уклониться от выполнения обязательств. Ведь можно
всегда сказать, что договор менее подходящий, чем предполагалось,
и невыгодный1. И за бортом могут оказаться такие принципы, как доб-
росовестное выполнение обязательств и договоры должны соблюдаться.
Но какие это могут быть обстоятельства, а с другой стороны, какие
не могут быть? Можно назвать те или иные коренные обстоятельства,
но все они могут быть под вопросом, например: смена правительства,
война, революция, высшие интересы, изменение международно-пра-
вового статуса одной из сторон2 или новое независимое государство
отказывается от договоров колониального периода (договоров госу-
дарства-метрополии)3.
В международных договорах закрепляется такая формула: каждая
из сторон в порядке осуществления своего государственного сувере-
нитета имеет право выйти из договора, если она решит, что связанные
с содержанием договора исключительные обстоятельства поставили
под угрозу ее высшие интересы. В ст. 4 Федерального закона о рати-
фикации Договора о СНВ названы четыре таких обстоятельства, в их
числе существенное нарушение США обязательства, способное приве-
сти к возникновению угрозы национальной безопасности Российской
Федерации; развертывание США, другим государством или группой
государств систем противоракетной обороны, способной существенно
снизить эффективность стратегических ядерных сил РФ.
Венские конвенции 1969 и 1986 гг. не признали оговорку о корен-
ном изменении обстоятельств. Это относится и к заключению между-
1
См.: Хименес де Аречага Эдуардо. Указ. соч. С. 113.
2
См. также: Курс международного права. В 7 т. Т. IV. М., 1990. С. 79.
3
Э.Х. де Аречага цитирует Ф. Амадо: «Юристы, воспитанные в духе священных
традиций уважения принципа pacta sunt servanda и неприкосновенности договоров,
инстинктивно не приемлют хитрости этого правового змия, каким является клаузула
rebus sic stantibus» (Хименес де Аречага Эдуардо. Указ. соч. С. 114); «Положение rebus
sic stantibus – это юридическая ширма, используемая государствами, которые хотят
денонсировать в одностороннем порядке мешающий им устаревший договор, но не
находят повода для этого в его тексте» (Вуд Дж., Серре Ж. Дипломатический церемониал
и протокол. М., 2003. С. 277).
237
народного договора. Венские конвенции установили, что на коренное

изменение обстоятельств, существовавших при заключении договора,
которое не предвиделось участниками, нельзя ссылаться как на осно-
вание для прекращения договора или выхода из него (ст. 62).
Вместе с тем Венские конвенции 1969 г. делают исключение –
на коренное изменение обстоятельств можно ссылаться, если: а) нали-
чие таких обстоятельств составляет существенное основание согласия
участников на обязательность для них договора; б) последствия из-
менения обстоятельств коренным образом изменяют сферу действия
обязательств, все еще подлежащих выполнению по договору (ст. 62).
Таким образом, если коренное непредвиденное сторонами изменение
обстоятельств лишает договор внутренней основы, придает ему другую
направленность, то его дальнейшее выполнение теряет смысл, и в этом
случае необходимость прекращения договора или выхода из него ста-
новится очевидной1. Венская конвенция 1969 г. запрещает применять
clausula rebus sic stantibus в отношении договоров, устанавливающих
государственную границу. Также государство не вправе ссылаться
на коренное изменение обстоятельств, если обстоятельства созданы
им умышленно с целью прекращения договора. Далее, на это пра-
вило не вправе ссылаться государство-агрессор, чтобы освободиться
от выполнения обстоятельств, устанавливающих его ответственность
за агрессию.
Иногда в практике межгосударственных отношений возникает
такое основание, как эстоппель (отвод, лишение права возражения).
Лицо утрачивает право ссылаться на какие-либо факты в обоснование
своих притязаний или прекращения международного договора2.
Приостановление международного договора. Договор может при-
останавливаться в соответствии с его положениями и с согласия его
участников.
Может быть временный перерыв в действии договора, например
в случае войны, затем договор возобновляется. Возможно приоста-
новление договора вследствие его нарушения, невозможности его
исполнения или возникшего коренного изменения обстоятельств.
В июле 2007 г. вышел Указ Президента РФ № 872 «О приостановлении
Российской Федерацией действия Договора об обычных вооруженных
1
См.: Тиунов О.И. Принцип добросовестного соблюдения международных обяза-
тельств и доктрина rebus sic stantibus // Советский ежегодник международного права.
1978. М., 1980. С. 107.
2
См.: Каламкарян Р.А., Мигачев Ю.И. Международное право: Учебник. М., 2004.
С. 613–675.
238
силах в Европе и связанных с ним международных договоров»1. Договор

приостановлен «в связи с исключительными обстоятельствами, относя-
щимися к содержанию Договора об обычных вооруженных силах в Ев-
ропе от 19 ноября 1990 г., затрагивающими безопасность Российской
Федерации и требующими принятия безотлагательных мер».
Многосторонний договор может приостанавливать свое действие
по соглашению только между некоторыми его участниками, но при усло-
вии, что это приостановление не запрещается договором, не влияет
на права других участников и не является несовместимым с объектом
и целями договора (ст. 58 Венской конвенции 1969 г.).
Евинтов В.И. Многоязычные договоры в современном международном
праве. Киев, 1981.
Курдюков Г.И., Макарова Г.Н. Право международных договоров: Учебное
пособие. Казань, 2010.
Лукашук И.И. Современное право международных договоров. В 2 т.
Т. I: Заключение международных договоров. М., 2004; Т. II: Действие
международных договоров. М., 2006.
Тиунов О.И. Принцип соблюдения договоров в международном праве.
Пермь, 1976.
Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. Международные межведом-
ственные договоры Российской Федерации. М., 2008.
Талалаев А.Н. Право международных договоров: общие вопросы. М.,
1980.
Талалаев А.Н. Право международных договоров: договоры с участием
международных организаций. М., 1989.
Талалаев А.Н. Венская конвенция о праве международных договоров:
Комментарий. М., 1997.
1
СЗ РФ. 2007. № 29. Ст. 3681.
Глава VIII
Реализация норм международного права
§ 1. Понятие, правовые основы и содержание процесса реализации норм
международного права. – § 2. Имплементация норм международного пра-
ва и обеспечение взятых государствами международных обязательств. –
§ 3. Уровень реализации международно-правовых норм и их эффективность. –
§ 4. Международно-правовые гарантии. – § 5. Контроль в современном меж-
дународном праве.
§ 1. Понятие, правовые основы и содержание процесса

реализации норм международного права
Под реализацией норм международного права понимается деятель-

ность его субъектов, направленная на практическое осуществление их
предписаний, воплощение норм международного права в поведении
государств и других субъектов.
Для обозначения процесса выполнения международных обяза-
тельств наряду с термином «реализация» в международных актах ис-
пользуются также термины «применение», «имплементация» норм
международного права. Эти понятия близки друг другу, хотя можно об-
наружить в них определенные отличия. Так, термин «имплементация»
(англ. implementation) – выполнение, осуществление, получивший рас-
пространение в литературе, по своему смыслу фактически охватывает
весь комплекс мер по практическому осуществлению международных
обязательств, принятых на себя государствами, включая деятельность
по их осуществлению во внутригосударственной сфере.
Термин «применение» означает деятельность государств по обеспе-
чению реализации норм в конкретных ситуациях, в частности в случаях
правонарушения или спора о праве. В специальной литературе это по-
нятие используется преимущественно в общем и широком смысле слова
как осуществление норм в целом. Применение норм в международном
праве имеет свои особенности, проходит через определенные стадии
и завершается принятием правоприменительного акта. Акты приме-
нения норм международного права – это индивидуализированные
240
§ 1. Понятие, правовые основы и реализация норм международного права
акты органов государства или международных органов и организаций,

принимаемые в коллективном порядке. Примером одностороннего
властного применения норм международного права может служить
решение государства о репрессалиях в отношении правонарушителя.
К актам, принимаемым в рамках международных органов, относятся
акты Совета Безопасности ООН, Международного суда ООН, между-
народных арбитражей.
В международном праве используются и иные термины, такие как
«выполнение» и «соблюдение». Венская конвенция о праве междуна-
родных договоров 1969 г. использует эти термины как равнозначные
и означающие реализацию норм.
Осуществление международного права и его норм имеет децент-
рализованный характер. Международный правопорядок характери-
зуется отсутствием правительственного аппарата, публичной власти,
стоящей над государствами. В условиях отсутствия независимого
централизованного органа, осуществляющего контроль за исполне-
нием международных обязательств, каждое государство оценивает
самостоятельно ценность и важность для себя тех обязательств, кото-
рыми оно связано, а также соответствие своего поведения принятым
обязательствам. При возникновении спора по поводу нарушения
государством его обязательства по договору такой спор может быть
рассмотрен международным юрисдикционным органом (судом, ар-
битражем и др.) лишь при его согласии, и такой орган должен быть
наделен сторонами соответствующей компетенцией для разрешения
спора. На практике нарушение договора его сторонами чаще всего
завершается осуждением нарушителя и требованием к нему устранить
неблагоприятные последствия нарушения (репарацией, сатисфак-
цией). Возникший спор становится по существу спором по поводу
ответственности государства, который сводится к замене нарушенного
обязательства новым, а именно обязательством устранить последствия
правонарушения1.
Субъектами реализации норм международного права выступают
государства, межправительственные организации, народы и нации,
борющиеся за создание независимого государства, и другие – нети-
пичные субъекты международного права (вольный город, государ-
ствоподобное образование Ватикан).
1
В такой ситуации, по мнению французских авторов книги по международному
праву, государству оказывается весьма удобным «купить» право нарушить обязатель-
ство // Thierry Huber, Combacau Jean, Sur Serge, Vallee Charles. Droit International Public /
Ed. Montchretien. Paris, 1975. P. 47.
241
Глава VIII. Реализация норм международного права
Особенность реализации норм международного права состоит

в том, что одни и те же субъекты – государства выступают создателями
норм международного права и правоприменителями одновременно.
В отличие от национальной правовой системы, где существует функ-
циональная специализация органов государства для целей нормотвор-
чества и применения норм права, в международно-правовой системе
эти функции развиты недостаточно. Иначе говоря, в отношениях меж-
ду государствами слабо развиты особые организационные отношения
и учреждения, формирующиеся в ходе совместного создания и осуще-
ствления норм международного права1. На практике эта ситуация мо-
жет привести (по крайней мере теоретически) к смешению названных
двух функций (действия по созданию и действия по реализации норм
права), в ходе которого функция применения норм международного
права может легко перейти к результату, сходному с действием по соз-
данию новых норм права.
Международные нормы осуществляются в значительной мере го-
сударственными органами, действующими в соответствии со своим
национальным, а не международным правом. Однако органы, учреж-
дения и должностные лица любого государства должны учитывать,
что в той мере, в какой их действия затрагивают другие государства,
эти действия рассматриваются последними как действия государства,
от имени которого они выступают.
В реализации международного права значительную роль играют
межгосударственные организации. Им принадлежит главная роль в ко-
ординации усилий государств во имя обеспечения уважения общих,
универсальных и региональных норм международного права. Стали
реальностью многосторонние санкции, применяемые по решению
международных организаций. Особое значение имеет рост активно-
сти в этой области Совета Безопасности ООН. Вместе с тем механизм
реализации международного права формируется и совершенствуется
пока довольно медленно.
Нормы международного права взаимосвязаны, функционируют
в системе других норм (института, отрасли, конкретного договора),
и благодаря этому они наделяются соответствующей юридической
силой. Соединяясь в системе, нормы обретают новые качества. Лишь
как элементы системы они в состоянии выполнять свои регулятивные
функции. Если в прошлом международные нормы существовали как
некая сумма без необходимых связей друг с другом, то теперь они
1
См.: Лукашук И.И. Нормы международного права в международной нормативной
системе. М., 1997. С. 184.
242
объединены в единую систему, опирающуюся на общие интересы

и ценности. Важнейшими системообразующими факторами служат
основные цели, принципы Устава ООН.
В связи с этим использование системного подхода представляется
важным в процессе реализации норм международного права. Он дает
возможность выявить степень согласованности многочисленных норм
не только по их формальному смыслу, но и по реальному содержанию
в процессе функционирования. В Декларации о принципах междуна-
родного права, касающихся дружественных отношений и сотрудниче-
ства между государствами, 1970 г. закреплено положение, имеющее
в этом отношении методологическое значение. Оно предусматривает,
что все изложенные в указанной Декларации принципы будут оди-
наково и неукоснительно применяться при интерпретации каждого
из них с учетом других.
Правовая основа реализации норм международного права. В совре-
менном международном праве постепенно расширяется нормативная
и организационная основа реализации его норм. В договоры все чаще
включаются положения относительно их осуществления, в частности
в них предусматривается проведение встреч, консультаций, перегово-
ров в целях проверки хода осуществления договора, создание специаль-
ных комиссий, международных органов и организаций. Так, Договор
о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний от 24 сентября
1996 г.1 наряду с изложением основных обязательств по договору со-
держит детальное регулирование вопросов создания, функций и пол-
номочий органов по осуществлению положений Договора. В целях
осуществления контроля за соблюдением договора учреждается ре-
жим контроля, состоящий из международной системы мониторинга,
консультаций и разъяснений, инспекций на месте и мер укрепления
доверия.
Ныне в международно-правовой системе сформировался комплекс
основных целей и принципов, которые служат фундаментом всего пра-
воосуществления. Реализация международно-правовых норм основы-
вается на таких принципах, как суверенное равенство, невмешательство
во внутренние дела, мирное урегулирование споров и др. Особую роль
в процессе реализации норм права играет принцип добросовестного
выполнения международных обязательств. Он распространяет свое
действие на все нормы международного права независимо от их зна-
чения и формы выражения. Каждое государство несет юридическую
1
См.: Действующее международное право. В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Крив-
чикова. Т. 2. М., 1997. С. 339–365.
243
обязанность соблюдать и добросовестно выполнять свои обязательства

по международному праву с целью достижения результата, на который
рассчитывали создатели нормы.
Указанный принцип, как и другие принципы международного пра-
ва, обязательны не только во взаимоотношениях между государствами,
но и в сфере внутригосударственных отношений по реализации меж-
дународно-правовых норм. Так, Венская конвенция о праве между-
народных договоров 1969 г. содержит положение о том, что «участник
не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качест-
ве оправдания для невыполнения договора» (ст. 27). В соответствии
с другим принципом – суверенного равенства – «при осуществлении
своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы
и административные правила», государства должны сообразовываться
со своими юридическими обязательствами по международному праву1.
К числу важнейших международных актов общего характера, регу-
лирующих вопросы реализации и применения договорных норм, от-
носится Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г.,
ч. 3 которой регулирует вопросы соблюдения, применения и толко-
вания договоров. В ст. 26 указанного раздела закреплено: «Каждый
действующий договор обязателен для его участников и должен ими
добросовестно выполняться» (pacta sunt servanda).
Существенная роль в комплексе норм, регулирующих процесс пра-
воприменения, принадлежит уставам международных организаций.
Являясь международным соглашением, устав организации является
обязательным для государств – членов организации. Обязательными
являются также принимаемые в рамках организации нормы так назы-
ваемого внутреннего права организации (правила процедуры).
Рассматривая вопрос о правовых и организационных основах при-
менения международного права, нельзя оставить без внимания внут-
ригосударственное право. Осуществление международного права так
или иначе происходит с помощью внутригосударственного права. Не-
обходимо сказать, что национальная нормативная система становится
все более важным инструментом реализации международно-правовых
норм. Об этом свидетельствует то, что в прошлом конституционное
право государств в общем обходило молчанием международное пра-
во, не содержало признания его юридической силы. Теперь положе-
ние изменилось. В послевоенный период конституции разных стран
1
Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
1 августа 1975 г. // Действующее международное право. В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов,
Э.С. Кривчикова. Т. 1. М., 1996. С. 74.
244
закрепили юридическую силу международного права, определили

основы его соотношения с внутригосударственным правом. Также
и Конституция РФ создала конституционную гарантию реализации
норм международного права, признав их составной частью правовой
системы страны и наделив приоритетным статусом в отношении внут-
ригосударственных законов. Все это явилось важным шагом вперед
к совершенствованию юридического механизма действия междуна-
родного права. Таким образом, современное международное право
содержит значительный правовой массив, регулирующий процесс
реализации его норм: основные принципы международного права,
соответствующие нормы международных договоров, уставы между-
народных организаций.
Содержание процесса реализации. Реализация представляет собой
процесс, когда соответствующие субъекты – адресаты нормы действу-
ют в согласии с ее предписаниями. Характерным для сферы междуна-
родного права является добровольное и добросовестное исполнение
государствами и иными субъектами его норм.
В процессе реализации следует различать, во-первых, непосред-
ственную фактическую деятельность государств и иных субъектов
права, направленную на обеспечение выполнения норм международ-
ного права, достижение социально значимого результата, например
уничтожение ракет в соответствии с Договором между СССР и США
о ликвидации их ракет средней и меньшей дальности 1987 г. В резуль-
тате такой деятельности субъекты достигают определенного состояния,
приобретения, сохранения или уничтожения предмета. Следует отме-
тить, что само поведение субъектов – адресатов права (правомерное
или неправомерное) не входит в содержание права, поскольку пове-
дение – вопрос факта, а не права, хотя и подлежащего в ряде случаев
юридической оценке1.
Во-вторых, следует различать действия правового и организаци-
онного характера, такие как издание дополнительных нормативных
актов, включая правоприменительные, создание специальных органов
(комиссий, комитетов, рабочих групп и т.д.), контроль за выполнением
субъектами международных обязательств. Правовое и фактическое
обеспечение деятельности субъектов права включает в себя правотвор-
ческую, контрольную и правоприменительную (правоохранительную)
деятельность, и ее результатом является правовой акт – нормативный
или иной. Следует отметить, что и сама правовая деятельность может
1
См.: Черниченко С.В. Очерки по философии и международному праву. М., 2009.
С. 586.
245
быть непосредственно фактической реализацией, поскольку неко-

торые нормы обязывают государства принять правовые акты в целях
их реализации (таковы нормы, обязывающие государства привлекать
к ответственности нарушителей международного права по своим вну-
тренним законам).
Вопрос о конкретных законодательных мерах, которые примет го-
сударство для выполнения своего обязательства, вытекающего из меж-
дународного договора, выходит за пределы международно-правового
регулирования. Только в том случае, если меры указаны в самом дого-
воре, государство должно для выполнения своего обязательства осуще-
ствить именно их. Например, в Международном пакте о гражданских
и политических правах 1966 г. говорится о том, что всякая пропаганда
войны должна быть запрещена законом. Государства – участники
Пакта обязаны в соответствии с этим предписанием иметь именно
закон, запрещающий указанные действия. Если же предмет договора
таков, что различие установленных им правил и правил внутреннего
законодательства не отражается на выполнении договора, то для меж-
дународного права это различие вообще не имеет значения. По мне-
нию Я. Броунли, «из природы договорных обязательств и из обычного
права возникает общая обязанность государства привести внутреннее
право в соответствие с обязательствами по международному праву.
Однако, вообще говоря, необеспечение такого соответствия само
по себе не представляет прямого нарушения международного пра-
ва. Нарушение налицо лишь тогда, когда то или иное государство
не выполняет своих обязательств в каком-либо конкретном случае»1.
К сказанному автором следует сделать одно добавление, а именно:
противоправным следует квалифицировать также принятие законо-
дательных мер, которые могут привести к нарушению договорных
обязательств.
Что касается международных организаций, то в значительной мере
их фактическая деятельность представляет собой деятельность по им-
плементации самого учредительного договора, включая и имплемен-
тацию общепризнанных принципов и норм международного права,
закрепленных в разделе о целях организации. Акты, принимаемые
в рамках международных организаций, имеют своим основным назна-
чением координацию деятельности государств-участников по импле-
ментации юридически закрепленных в их уставах целей международ-
ного сотрудничества в соответствующих сферах отношений.
1
Броунли Я. Международное право. В 2 кн. Кн. 1. М., 1977. С. 71.
246
Действие норм международного права, как и вообще правовых норм,

не обязательно означает их применение на практике. Некоторые нормы
могут действовать, но по тем или иным причинам не применяться.
Обычно нормы начинают применяться, когда имеет место тот или
иной юридический факт (какое-либо событие, влияющее на межго-
сударственные отношения, действия отдельных государств, влекущие
международно-правовые последствия, и т.д.). Например, нормы, ка-
сающиеся обращения с военнопленными, начинают применяться,
когда возникает вооруженный конфликт между государствами. Воз-
можны случаи, когда нормы международного права применяются
и при отсутствии юридических фактов1 (например, неприкосновен-
ность помещений дипломатических представительств).
Реализация международно-правовых норм может происходить
в рамках правоотношений или вне правоотношений. Чаще всего дея-
тельность субъектов по реализации норм, содержащих международные
обязательства, протекает в рамках правоотношений.
Правоотношение – это конкретная правовая связь субъектов2. Пра-
воотношения – специфический юридический механизм действия
правовых норм. В этом плане они могут рассматриваться как основной
путь осуществления международно-правовых норм. Международно-
правовые отношения имеют волевой характер. Если правоотношение
возникает на основе общепризнанной нормы, то в нем сочетается об-
щая воля государств с конкретной волей участников правоотношения;
если же на основе нормы двустороннего договора, – то оно выражает
только волю сторон. Однако и в этом случае воля не должна проти-
воречить универсальным императивным нормам и, следовательно,
соответствующей общей воле. Этот волевой механизм является важным
моментом в аппарате согласования общего и особенного в системе
международно-правового регулирования3.
В ряде случаев субъективные права и обязанности могут переходить
непосредственно в поведение участников международных отношений,
минуя стадию правоотношения. Одной из форм реализации норм
1
См.: Международное право: Учебник / Под ред. А.А. Ковалева, С.В. Черниченко.
М., 2008. С. 51–52.
2
Международно-правовые отношения, отмечает И.И. Лукашук, представляют собой
международные отношения, которые выражают взаимосвязь вытекающих из между-
народно-правовых норм прав и обязанностей субъектов (см.: Лукашук И.И. Механизм
международно-правового регулирования. Киев, 1980. С. 106–107. О международных
правоотношениях подробнее см.: Шуршалов В.М. Международные правоотношения.
М., 1971).
3
См.: Лукашук И.И. Механизм международно-правового регулирования. С. 106–107.
247
права вне правоотношений является воздержание от действий, за-

прещенных международным правом (например, воздержание одного
государства от вмешательства во внутренние дела другого государства
или применения силы в отношении него). Правовой запрет осущест-
вляется в повседневной практике международных отношений, когда
государства и иные субъекты не совершают действий, относительно
которых в международном праве имеется соответствующее запре-
щение, воздерживаются от неправомерного поведения. Тем самым
субъекты права сообразуют свою деятельность, поведение с требова-
ниями международно-правовых норм. Правовые запреты не требуют
для своей реализации активного поведения. Воздержание государства
от вмешательства во внутренние дела другого государства, например,
и будет осуществлением, применением принципа невмешательства.
В определенной степени это можно сказать и о правовых дозволениях.
К примеру, осуществление свободы судоходства в открытом море или
освоение космического пространства не требуют принятия каких-то
индивидуальных международно-правовых актов или наступления юри-
дических фактов.
Государства свободны в определении средств и методов реализа-
ции своих международных обязательств. Однако эта свобода не яв-
ляется неограниченной. С одной стороны, избранные ими средства
не должны противоречить международному праву. С другой – ме-
ждународное право функционирует на основе уважения суверенитета
национального права и поэтому не требует от государства выхода
за рамки его правопорядка при осуществлении международно-пра-
вовых норм.
Свобода выбора средств осуществления международных обяза-
тельств призвана обеспечить эффективность этого процесса с учетом
природы международного права и его суверенных субъектов. Так,
согласно Уставу МОТ (ст. 19) основная обязанность государства со-
стоит в том, что государство, ратифицировавшее конвенцию, должно
«предпринять такие меры, которые будут необходимы для того, чтобы
сделать эффективными ее положения».
Свобода выбора средств осуществления права может быть ограни-
чена также конкретными положениями договора, которые с большей
или меньшей точностью определяют средства реализации. Причем
развитие международно-правового регулирования ведет к тому, что
в договорах все чаще определяются меры по его осуществлению.
Из принципа свободы выбора средств правореализации следует,
что не может служить основанием для ответственности государств сам
248
факт непринятия каких-либо специальных мер для реализации нормы,

например непринятие закона, административных правил и т.п. Ответ-
ственность наступает лишь в том случае, если окажется, что государ-
ство не достигло результата, предписанного нормой1. Если междуна-
родное обязательство исполняется субъектом с применением средств,
методов и процедур, наносящих ущерб законным интересам других
субъектов права, например путем вмешательства в их внутренние дела,
то все это может вызвать негативную реакцию и ответные действия
со стороны других участников соглашения. В конечном счете реализа-
ция целей соглашения и его норм может быть поставлена под вопрос,
а результативность действия нормы сведена к минимуму. Поэтому
важным условием эффективной реализации нормы международного
договора (или обычно-правовой нормы) является ее осуществление
в правомерных действиях, критерием оценки которых являются цели
и общепризнанные принципы международного права.
Реализация международно-правовых норм осуществляется посред-
ством совместных действий всех или нескольких государств и по-
средством индивидуальных действий каждого государства в рамках
договорных обязательств2.
Нормы международного права во внутригосударственной правовой
системе осуществляются либо опосредованно, через государствен-
ные органы и национальное право, либо непосредственно, если они
являются самоисполнимыми, т.е. обладают прямым действием. Так,
Женевские конвенции 1949 г. принадлежат к таким редким между-
народным договорам, значительное число норм которых обладает
прямым действием.
1
Arechaga J. de. International Responsibility // Manuel of Public International Law.
London, 1969. P. 545.
2
Содержание норм международного права составляют международно-правовые
обязательства. Они могут быть простыми и сложными. Простые состоят из одной обя-
занности какой-либо стороны и ей соответствуют права другой стороны. Как правило,
они бывают сложными, т.е. состоят из комплекса взаимных прав и обязанностей сторон.
Международные обязательства могут быть рассчитаны на однократное совершение
каких-либо действий, например обязательство о передаче определенного имущества.
Такие обязательства не составляют содержания какой-либо международно-право-
вой нормы, так как не носят общего характера. Хотя это не умаляет их юридической
обязательности для сторон. Они составляют содержание индивидуально-правовых
установок, и их выполнение означает их прекращение. В некоторых случаях государ-
ства берут на себя международно-правовые обязательства в одностороннем порядке.
Они не составляют содержания какой-либо нормы международного права, хотя могут
быть рассчитаны на длительное применение (например, обязательство государства
не осуществлять ядерные взрывы) (см.: Международное право: Учебник. С. 54, 55. Автор
главы – С.В. Черниченко).
249
Вместе с тем государство, независимо от способов осуществления

международных норм во внутригосударственной системе права, обя-
зано принять необходимые меры по согласованию своего внутренне-
го права с обязательствами по международному праву, а именно оно
должно дополнить, изменить, отменить те внутригосударственные
правовые акты, которые препятствуют выполнению его обязательств
по международному праву, либо принять новые нормативные правовые
акты в целях реализации международных обязательств.
§ 2. Имплементация норм международного права

и обеспечение взятых государствами
международных обязательств
Для обозначения процесса исполнения норм международного права

на международном уровне и внутри страны чаще всего используется
термин «имплементация», означающий целенаправленную органи-
зационно-правовую деятельность государств, предпринимаемую ин-
дивидуально, коллективно или в рамках международных организаций
в целях своевременной, всесторонней и полной реализации принятых
ими в соответствии с международным правом обязательств1.
Особенностью функционирования механизма международно-пра-
вового регулирования является разделение стадии реализации право-
вых норм на два уровня – международный и внутригосударственный.
В соответствии с этим различают внутригосударственный и между-
народный уровнень имплементации норм международного права.
Каждому из них присущ свой (правовой и институционный) механизм
реализации. Далее будут рассмотрены указанные механизмы.
Международный и национальный правовой механизм имплементации
норм международного права. Реализация норм международного права
в большинстве случаев сопряжена с применением дополнительных мер
правового характера либо на международном, либо на национальном
уровне. Это обусловлено, в частности, потребностью конкретизации
и дополнительной детализации общих и программных норм, без ко-
торых их реализация не может быть достигнута.
Имплементационные меры правового характера в ряде случаев яв-
ляются необходимой предпосылкой, первичной стадией фактической
реализации общих норм международного права, средством их превра-
1
См.: Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев,
1980. С. 62.
250
щения в нормы специальные1. В качестве международно-правовых

средств имплементации норм международного права, используемых
в рамках международных связей, могут выступать межгосударственные
и межправительственные соглашения, конкретизирующие более об-
щие международные соглашения. Так, ст. 2 Устава ООН перечисляет
принципы, которым должны следовать государства в своих взаимоот-
ношениях. Конкретное же содержание их не раскрывается. Это было
осуществлено путем принятия специальных документов – Деклара-
отношений и сотрудничества между государствами в соответствии
с Уставом ООН, 1970 г., а также в Заключительном акте СБСЕ 1975 г.
и в других документах.
Наименования международных соглашений имплементационного
свойства чрезвычайно разнообразны: соглашения, рабочие соглаше-
ния, протоколы, согласованные планы сотрудничества, совместные
планы и т.д. Все они по своей юридической природе являются между-
народными актами имплементационного характера, принимаемыми
во исполнение и развитие норм и других положений соответствующих
международных соглашений.
Внутригосударственный правовой механизм имплементации. Подав-
ляющее большинство норм, содержащихся в международных договорах,
реализуется в рамках национальной юрисдикции. Задача государства со-
стоит в организации деятельности конкретных структурных элементов
собственного государственного аппарата по выполнению соответствую-
щих предписаний международно-правовых норм. Национальное право
служит одним из средств, используемых государством для организации
выполнения (имплементации) норм международного права.
Правовые акты, обеспечивающие реализацию международного
права на территории государства, могут быть различными2. К ним сле-
дует отнести Конституцию РФ, Федеральный закон от 15 июля 1995 г.
№ 101-ФЗ (в ред. от 1 декабря 2007 г.) «О международных договорах
Российской Федерации» и другие акты, применимые ко всем видам ме-
ждународных соглашений. Также к ним следует отнести правовые акты,
принимаемые для обеспечения реализации конкретного договора3,
1
См.: Гавердовский А.С. Указ. соч. С. 103.
2
См. подробнее: Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игна-
тенко, О.И. Тиунов. М., 2006. С. 162–165.
3
Примером может служить принятие Федерального закона от 20 марта 2001 г.
№ 26-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты
Российской Федерации в связи с ратификацией конвенции о защите прав человека
и основных свобод».
251
а также акты, определяющие компетентный орган1 и порядок испол-

нения заключенного договора2. Особо следует сказать об акте рати-
фикации, или утверждения, международного договора, являющемся
выражением официального согласия государства на обязательность
для него данного договора. Он служит важным звеном в координации
норм международного права и национального законодательства, высту-
пает в качестве исходного начала процесса реализации международно-
Правовой этап имплементации выступает в качестве средства связи
между международным и внутригосударственным правом. В связи
с этим представляется важным рассмотрение вопроса о способах при-
ведения («ввода») норм международного права во внутригосудар-
ственную правовую систему. В практике государств сложились и ис-
пользуются различные методы и способы включения нормы между-
народного права в свою правовую систему: трансформация, отсылка,
инкорпорация, непосредственное применение норм международного
права во внутригосударственном правовом регулировании. Об этом
говорилось выше (см. гл. IV настоящего учебника).
В общем плане трансформация международно-правовой нормы
означает ее преобразование в норму внутригосударственного права
путем принятия нормативно-правового акта. Выделяют два основных
варианта трансформации: путем отсылки и путем инкорпорации. От-
сылка означает создание в национальном праве нормы, отсылающей
к нормам международного соглашения, в силу чего последние могут
действовать внутри страны в неизмененном виде, т.е. так, как они
существуют в самом соглашении. Под инкорпорацией понимается
принятие государством норм, способствующих исполнению предпи-
саний международного права, либо повторяющих норму международ-
ного соглашения в переработанном виде, либо сохраняющих только
ее смысл. Иногда для целей инкорпорации могут применяться уже
существующие нормы внутреннего права, но они тоже подвергаются
частичному изменению. Государство, исходя из целей регулирова-
ния самих международно-правовых норм, а также из соображений
1
Так, Федеральный закон от 22 апреля 2004 г. № 19-ФЗ «О компетентном органе
Российской Федерации по конвенции о передаче лиц, страдающих психическими рас-
стройствами, для проведения принудительного лечения» возложил соответствующие
обязанности на Генеральную прокуратуру РФ.
2
Так, после присоединения СССР к Гаагской конвенции по вопросам гражданского
процесса от 1 марта 1954 г. было принято Постановление Президиума Верховного Совета
СССР от 16 ноября 1967 г. о порядке применения указанной Конвенции (Ведомости
Верховного Совета СССР. 1967. № 47).
252
целесообразности, само решает, какой способ «ввода» международ-

но-правовых норм во внутригосударственную систему избрать в том
или ином случае.
Приведенные примеры охватывают не все способы реализации
международно-правовых норм и возникновения на их основе новых
норм внутреннего права. В литературе отдельные авторы высказывают
мнение, что в настоящее время уже можно говорить о нормах пря-
мого и непосредственного действия (применения) общепризнанных
принципов и норм международного права и международных договоров
в рамках их участия во внутригосударственном правовом регулиро-
вании. Ими выделяются три формы непосредственного их действия
(применения): самостоятельное применение норм договоров без пря-
мого участия норм законодательства; совместное применение норм
договоров и родственных норм законодательства в виде правоприме-
нительных комплексов; приоритетное применение норм договоров
вместо норм законодательства при их несогласованности, в коллизи-
онных ситуациях1.
Государства по-разному рассматривают в своих конституциях во-
прос о соотношении норм международного права с нормами внут-
ригосударственного права. В принципе этот вопрос относится к су-
веренному праву каждого государства. Каким образом оно считает
нужным, таким и включает общепризнанные принципы и нормы
международного права и международные договоры в свою правовую
систему, право и законодательство. Однако здесь нужно иметь в виду
некоторые юридические нюансы. Есть государства, конституция кото-
рых объявляет указанные принципы и нормы международного права,
а также международные договоры частью законодательства или права
своей страны. На практике они могут встать перед проблемой: закон,
принятый позже международного договора, может отменить послед-
ний по принципу «последующий закон отменяет закон предыдущий»
(lex posterior derogate priori). А это создает угрозу произвольного отказа
государства от взятых на себя обязательств2. Примером может служить
Конституция США, ст. VI которой гласит: «Настоящая Конституция
и законы Соединенных Штатов, изданные в ее исполнение, равно как
и все договоры, которые заключены или будут заключены властью
Соединенных Штатов, являются высшими законами страны, и судьи
1
См.: Международное право / Отв. ред. В.И. Кузнецов, Б.Р. Тузмухамедов. М.,
2007. С. 58–59.
2
Cм.: Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. Международные межведомственные
договоры Российской Федерации. М., 2008. С. 29.
253
в каждом штате обязываются к их исполнению, даже если в Консти-

туции и законах какого-либо штата встречаются противоречивые по-
ложения». Как видно, международные договоры в США приравнены
по юридической силе к законам, из чего следует, что последующий
закон может отменить ранее заключенный международный договор.
Примечательно то, что Конституция РФ пошла по иному пути (п. 4
ст. 15). Благодаря конституционной «прописке» общепризнанные
принципы и нормы международного права и международные дого-
воры Российской Федерации не вторгаются прямо во внутригосудар-
ственный нормативный комплекс, в российское законодательство,
а взаимодействуют с ним в правоотношениях, в правоприменитель-
ном процессе, в структуре правопорядка1. Введением международных
договоров в правовую систему государства была закреплена возмож-
ность их непосредственного применения во внутригосударственных
отношениях.
Институционный механизм имплементации. Правотворческая дея-
тельность государства по приведению национального права в соот-
ветствие с договорными нормами в целях имплементации взятых
на себя обязательств создает лишь правовую базу, дополнительные
юридические гарантии исполнения договора. На практике каждый
случай издания внутригосударственного акта во исполнение между-
народного договора означает возникновение новых, разнообразных
по кругу субъектов правоотношений по поводу имплементации норм
международного права. Эти правоотношения между органами государ-
ства и между гражданами не прекращаются вплоть до окончательной
реализации государством обязательств по международным договорам.
Это обусловливает необходимость использования государством орга-
низационно-правовых (институционных) мер и механизмов для реа-
лизации норм международного права.
Институционный (организационно-правовой) механизм импле-
ментации, так же как и правовой, состоит из международного и на-
ционального механизмов.
Внутригосударственный институционный механизм включает в себя
систему органов, осуществляющих правовую и организационную дея-
тельность в целях обеспечения реализации международного права.
В большинстве случаев государства не создают специальных органов
имплементации международных договоров. Для одних органов и долж-
ностных лиц государства такая деятельность является функциональной,
1
См.: Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиу-
нов. С. 24.
254
для других – не является таковой. Однако во всех случаях такая дея-

тельность санкционирована, направляется и контролируется высшими
органами государства.
Говоря в целом, организационная деятельность по обеспечению
имплементации международных договоров осуществляется преиму-
щественно органами внешних сношений, хотя не только ими. Для них
организационная деятельность является логическим продолжением
дипломатической деятельности на международной арене по подготовке
и заключению международных договоров и соглашений.
В Российской Федерации в соответствии с Конституцией РФ и фе-
деральными законами к числу органов имплементации следует от-
нести главу государства – Президента РФ, Правительство РФ, МИД
России, федеральные органы исполнительной власти и специальные
государственные органы (например, Межведомственная комиссия РФ
по делам Совета Европы)1. Возможны иные подходы к определению
перечня внутригосударственных органов имплементации2.
Глава государства – Президент РФ обладает рядом полномочий,
направленных на обеспечение выполнения международных договоров.
Президент ведет переговоры и подписывает международные договоры
Российской Федерации (ст. 86 Конституции РФ). Как Верховный глав-
нокомандующий Президент РФ осуществляет права, предусмотрен-
ные международным правом на случай войны, включая применение
Вооруженных Сил в порядке самообороны, объявление нейтралитета,
заключение перемирия и т.д. Президент может принимать решение
о прекращении международных договоров, а также согласно ст. 85
Конституции РФ приостанавливать действие актов исполнительной
власти субъектов РФ в случае их противоречия международным обя-
зательствам Российской Федерации.
Главное полномочие Федерального Собрания РФ в сфере реали-
зации международного права – разработка и принятие законодатель-
ных актов, касающихся реализации международно-правовых норм
и отдельных договоров.
1
нов. С. 165–170.
2
В литературе выделяются среди внутригосударственных органов внешних сношений
конституционные, конвенционные и специальные. К конституционным относят глав
государств, органы законодательной власти, правительства, глав правительств, ведомство
иностранных дел. К конвенционным – органы, определяемые каким-либо соглашением,
конвенцией. И наконец, к специальным – органы, правомочия которых определяются
и на основании соглашений, и на основании закона (например, Министерство обороны)
(Курс международного права. В 6 т. Т. 4. М., 1967–1973. С. 17–18).
255
Полномочия Правительства РФ в международной области закреп-

лены в самой общей форме в Конституции РФ (п. «д» ч. 1 ст. 114): оно
осуществляет меры по обеспечению «реализации внешней политики».
Более конкретно полномочия Правительства РФ закреплены в Фе-
деральном конституционном законе от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ
«О Правительстве Российской Федерации» (в ред. ФКЗ от 31 декабря
1997 г. № 3-ФКЗ; от 30 декабря 2008 г. № 8-ФКЗ). Ряд положений
Закона касается полномочий по имплементации и контролю за вы-
полнением международных обязательств. Так, в соответствии ст. 21
Закона Правительство РФ осуществляет меры по реализации внешней
политики, в пределах своих полномочий заключает международные
договоры и обеспечивает выполнение обязательств по международным
договорам и т.д. Для исполнения международных договоров Россий-
ской Федерации правительство может создавать специальные органы
либо поручать выполнение обязательств уже существующим органам.
Министерство иностранных дел РФ является органом исполни-
тельной власти. Положением о МИД России, утвержденным Указом
Президента РФ от 11 июля 2004 г. № 865 (в ред. Указа от 19 октября
2005 г. № 1218), основными задачами Министерства, в частности,
установлены: координация международной деятельности федеральных
органов исполнительной власти и международных связей органов
исполнительной власти субъектов РФ в целях проведения единой по-
литической линии Российской Федерации в отношениях с иностран-
ными государствами и международными организациями и реализация
международных прав и обязательств Российской Федерации.
Из полномочий МИД России, непосредственно связанных с реа-
лизацией международной договорной функции, с обеспечением взаи-
модействия международного и национального права, с защитой прав
человека и гражданина, следует отметить: осуществление общего на-
блюдения за выполнением международных обязательств Российской
Федерации; разработку проектов международных договоров Россий-
ской Федерации, осуществление контроля за их соответствием законо-
дательству РФ и международно-правовым нормам; внесение предло-
жений о прекращении и приостановлении действия международного
договора России; участие в подготовке предложений по приведению
законодательства России в соответствие с ее международными обяза-
тельствами; дача разъяснений в пределах своей компетенции по вопро-
сам международного права в связи с запросом органов государствен-
ной власти, депутатов Государственной Думы, Совета Федерации,
физических и юридических лиц; участие в разработке и реализации
256
государственной политики в области обеспечения прав и свобод граж-

дан Российской Федерации; осуществление в соответствии с нормами
международного права защиты законных прав и интересов соотечест-
венников, проживающих за рубежом.
Федеральные органы исполнительной власти обладают рядом пол-
номочий. Возможность участия российских министерств и ведомств
в международных отношениях предусмотрена Федеральным законом
«О международных договорах Российской Федерации». Кроме того,
соответствующие полномочия предусмотрены в законах и положе-
ниях о министерствах (например, Положение о Министерстве юсти-
ции РФ, утвержденное Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г.
№ 1313). Правовые акты, определяющие правовой статус органов
исполнительной власти, иногда включают конкретные положения,
в частности требование обеспечить выполнение обязательств по ме-
ждународным договорам Российской Федерации в соответствующей
сфере деятельности.
Министерства и ведомства разных стран сотрудничают друг с дру-
гом на международной арене. Они обладают компетенцией самостоя-
тельно заключать международные соглашения в своей области. Меж-
дународные договоры межведомственного характера имеют важное
значение для реализации соглашений, заключенных на более высо-
ком уровне1. В частности, необходимо отметить деятельность мини-
стерств и ведомств по реализации межгосударственных и межправи-
тельственных договоров внутри государства2. Здесь прослеживается
зависимость этих договоров друг от друга. Если для реализации меж-
государственного или межправительственного договора не заключен
межведомственный договор, то реализация первых очень затруднена
или же невозможна. И если не реализуется межведомственный дого-
вор, заключенный в целях имплементации межгосударственного или
межправительственного договора, то они также не могут эффективно
реализовываться3.
1
В качестве примера можно привести Протокол между Министерством внутренних
дел Российской Федерации и Министерством внутренних дел Латвийской Республики
о порядке реализации статьи 10 Соглашения между Правительством Российской Федера-
ции и Правительством Латвийской Республики о регулировании процесса переселения
и защите прав переселенцев от 2 июня 1993 г. – 18 июля 2003 г. (СПС «Консультант-
Плюс»).
2
См. подробнее о международных межведомственных договорах: Тиунов О.И., Ка-
ширкина А.А., Морозов А.Н. Международные межведомственные договоры Российской
3
257
Международный институционный механизм имплементации. Боль-

шинство норм международного права осуществляется государствами
на международном уровне индивидуально (морское судоходство, рыбо-
ловство, освоение недр морского дна или осуществление космических
полетов) или путем коллективных действий государств, например
обсуждение и принятие решения относительно принятия санкций
к государству-правонарушителю в рамках международной органи-
зации. Совместные действия государств, воплощая согласительную
природу международного права в правоприменительном процессе,
облекаются в организационно-правовые формы: консультации, ко-
миссии, комитеты и т.д.
При всем значении постоянно развивающихся непосредственных
связей государств в наше время все более возрастает объективная по-
требность многостороннего сотрудничества в целях обеспечения взятых
обязательств на международном уровне. Оно осуществляется на базе
опосредующих это сотрудничество международных институтов (об-
разований).
В современной международно-правовой практике реально сло-
жился и функционирует широко разветвленный и сложный междуна-
родный механизм имплементации норм международного права в виде
международных органов (комиссий, комитетов, судебных учреждений)
и международных организаций. Основное назначение их деятельности
состоит в мобилизации усилий государств на выполнение международ-
но-правовых норм, разработанных и принятых государствами, изуче-
ние, расследование ситуаций, касающихся нарушения международных
обязательств, осуществление контроля.
Международные органы – комитеты, комиссии, рабочие группы –
могут создаваться на постоянной основе (Комиссия по правам чело-
века, Комитет по ликвидации расовой дискриминации, специальная
рабочая группа экспертов) либо для решения какого-либо конкретного
вопроса или спора (следственные и согласительные комиссии). Зада-
ча подобных международных органов – изучение и оценка действия
конкретных принципов и норм, а также разработка мер по более ус-
пешному их осуществлению1.
В целях обеспечения обязательств международные органы исполь-
зуют разнообразные меры и действия государств. Так, в области прав
человека наиболее типичными из таких мер и действий являются рас-
смотрение компетентными органами, предусмотренными международ-
1
нов. С. 158.
258
ными договорами по правам человека, докладов государств о выпол-

нении ими своих обязательств; рассмотрение этими органами жалоб,
петиций, обращений отдельных лиц, групп по поводу нарушения их
прав; изучение, расследование ситуаций, касающихся нарушения прав
человека.
В практике ООН неоднократно возникал вопрос о создании спе-
циальных органов в целях расследования грубых, массовых и систе-
матических нарушений прав человека. Такие органы в виде комиссии
создавались, например, для расследования обвинений в отношении
ЮАР, Намибии, Южной Родезии в плохом обращении с заключенны-
ми, для расследования положения, в котором находились африканцы
в пересыльных лагерях и туземных резервациях.
Международные организации. Международные организации созда-
ются в целях координации сотрудничества государств в определенной
сфере и по возможности оказывают необходимую помощь государствам
в реализации договоров в той же сфере сотрудничества. Непосредствен-
но международная имплементационная деятельность международных
организаций является по своему существу организационно-исполни-
тельской. Она включает в себя, во-первых, совокупность организаци-
онных действий координационного и информационного характера,
направленных на оказание содействия государствам в выполнении
принятых на себя обязательств, во-вторых, непосредственную опера-
тивно-исполнительскую деятельность по имплементации собственных
решений1.
Организационная деятельность, проводимая в рамках международ-
ных организаций, включает в себя ряд элементов. Одним из них явля-
ется деятельность по созданию организационного механизма импле-
ментации норм международного права в рамках международной орга-
низации, компетенция которой распространяется на соответствующую
область сотрудничества государств. Например, в целях осуществления
Декларации о предоставлении независимости колониальным странам
и народам 1960 г. (рез. 1514/ XV) Генеральная Ассамблея ООН своим
решением от 27 ноября 1961 г. создала Специальный комитет по во-
просу о ходе осуществления указанной Декларации.
1
В значительной мере фактическая деятельность международной организации
представляет собой деятельность по имплементации самого учредительного договора,
включая и имплементацию общепризнанных принципов и норм международного права,
закрепленных в разделе о целях организации. Акты, принимаемые в рамках междуна-
родных организаций, имеют своим основным назначением координацию деятельности
государств-участников по имплементации юридически закрепленных в их уставах целей
международного сотрудничества в соответствующих сферах отношений.
259
Имплементационная деятельность организаций включает также ряд

элементов вспомогательного характера: подбор, назначение и руковод-
ство персоналом постоянно действующих секретариатов международ-
ных организаций и вспомогательных органов, разрешение проблем фи-
нансового и технического характера и т.д. По своему характеру этот вид
деятельности можно определить как административно-технический1.
Исключительно важную роль в обеспечении процесса имплемен-
тации норм международного права играет деятельность организа-
ций по созданию благоприятной морально-политической атмосферы
для эффективного функционирования механизма международно-пра-
вового регулирования, оказания конкретного содействия в обеспече-
нии такого функционирования. Основное назначение этой деятельно-
сти – мобилизация усилий государств на выполнение международных
норм, разработанных и принятых в рамках организации. Так, одной
из наиболее простых форм деятельности Генеральной Ассамблеи ООН
являются дипломатические контакты и непосредственные перего-
воры должностных лиц ООН с правительствами государств-членов
по вопросам урегулирования международных споров, выполнения
ими принятых на себя обязательств по Уставу ООН и другим между-
народно-правовым актам в различных областях международного со-
трудничества.
Оперативные функции появились у международных организаций
в период после Второй мировой войны. К ним относятся действия
ООН по поддержанию международного мира и безопасности, а также
оказание технической помощи, производство международных рас-
четов и предоставление инвестиционных кредитов со стороны спе-
циализированных учреждений ООН, оказание помощи государствам
в развитии образования, культуры, средств информации, а также на-
учная деятельность, осуществляемая в рамках самой организации или
при помощи специальных институтов2.
Члены ООН возложили главную ответственность за поддержание
мира на Совет Безопасности, который согласно Уставу уполномочен
осуществлять действия по поддержанию и восстановлению мира. Он
может принимать решение о проведении военных операций, а также
руководить ими. Действия Совета Безопасности могут быть разного
характера, в зависимости от конкретной ситуации: могут иметь место
1
См.: Гавердовский А.С. Указ. соч. С. 127.
2
См.: Шибаева Е.А. Правовые вопросы структуры и деятельности международных
организаций. М., 1980. С. 70–71. О функциях международных организаций см.: Мора-
вецкий В. Функции международной организации. М., 1976.
260
§ 3. Уровень реализации международно-правовых норм и их эффективность
непосредственные военные операции против агрессора или операции

по поддержанию мира.
Техническая помощь, оказываемая ООН и специализированными
учреждениями развивающимся государствам, также служит примером
осуществления оперативных функций международными организа-
циями. Главной формой такой помощи является направление в стра-
ны, которые нуждаются в помощи, экспертов от имени организации.
Эксперты также оказывают помощь в разработке планов развития
отдельных отраслей хозяйства развивающихся стран.
Международная организация осуществляет оперативные функции
таким образом, что, с одной стороны, принимает решения, имеющие
характер исполнительских распоряжений, а с другой стороны, реали-
зует эти распоряжения с помощью своего персонала и при помощи
средств, которыми располагает.
§ 3. Уровень реализации международно-правовых норм

и их эффективность
Степень эффективности международно-правовых норм в решающей

мере зависит от уровня их реализации. Государства не случайно свя-
зывают эффективность с добросовестным выполнением обязательств,
с достижением правовых и социальных результатов, предусмотренных
нормой международного права. Общеизвестно, что правовое пред-
писание, не осуществляемое на практике, утрачивает практическую
ценность; при длительном несоблюдении норм права их эффектив-
ность существенно снижается, а при весьма высокой степени их несо-
блюдения они и вовсе перестают быть регулятором взаимоотношений
субъектов права.
По мнению некоторых юристов, уровень соблюдения норм совре-
менного международного права в целом довольно высок. Если говорить
о современном международном праве, пишет И.И. Лукашук, «то оно,
пожалуй, представляет наиболее эффективную правовую систему. Если
обратиться к фактам, то окажется, что практически все государства
предпочитают придерживаться норм международного права и процент
нарушений невелик»1.
Однако имеются и противоположные мнения. В настоящее время
на фоне многочисленных вооруженных конфликтов значительно
возросло число юристов-международников, которые считают прин-
1
Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. М., 2007. С. 47.
261
цип неприменения силы Устава ООН либо «мертвым», т.е. совсем

не работающим, либо работающим, но с большими перебоями1. «Если
вместо статистического анализа использовать качественный, – считает
Ж. Лашарьер, – то обнаружится, что при охране таких высших цен-
ностей, как мир и безопасность, международное право недостаточно
надежно»2.
Одна из главных проблем Женевских конвенций 1949 г., по мнению
ряда авторов, состоит в том, что многие государства-участники, рати-
фицировав конвенции, не выполняют их. Это проявляется не только
во время вооруженных конфликтов, когда о Женевских конвенциях
просто не вспоминают, но и в невыполнении мер, предусмотренных
для мирного времени3. Примером грубых нарушений Женевских кон-
венций может служить бомбардировка странами – членами Северо-
атлантического союза мирных гражданских объектов на территории
Югославии, такие же действия Грузии в отношении населения Южной
Осетии и Абхазии в 2008 г. Неудовлетворительным является также осу-
ществление положений Женевских конвенций, обязывающих государ-
ства ввести в действие уголовное законодательство, в сотрудничестве
с другими государствами разыскивать лиц, совершивших серьезные
нарушения конвенций, и предавать их суду. Неэффективно испол-
няются и нормы конвенции относительно обучения и ознакомления
гражданского населения с текстом конвенций, изучения их в военных
и гражданских учебных заведениях.
В целом же международное право выполняется государствами удо-
влетворительно, свидетельством чего выступает тот факт, что большой
объем многообразных связей государств повседневно регулируется
нормами международного права, которые редко нарушаются.
Чаще всего нарушения происходят в сфере международных поли-
тических отношений, касающихся вопросов безопасности, разоруже-
ния, вооруженных конфликтов и т.д. Но если сравнить эти наруше-
ния с тем, что происходит внутри государств, то результаты окажутся
1
Например, М. Рейсман, признавая, что Устав ООН запретил применение силы
и угрозу силой, считает, что так как механизм, предусматриваемый этим же Уставом
и призванный заменить односторонние принудительные меры, почти не функционирует,
то и не действует запрет применять силу. Результатом неэффективности режима осуще-
ствления уставных положений является частичное возрождение одностороннего jus ad
bellum (Reismann M. The emperor has no Clohes: Article 2 {40} and Use Force Contemporary
International Law // United Nations for a Beller Word. New Delhi, 1986. P. 21).
2
См.: Lachariere G. de. La Politique juridique exterieure. Paris, 1983.
3
См.: Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права /
Международный комитет Красного Креста. М., 1994. С. 121.
262
не в пользу внутригосударственного права1. Международному праву

зачастую бросают упрек в том, что оно не может решить такие про-
блемы, как защита окружающей среды, права человека, внутренние
вооруженные конфликты. Но на самом деле решение этих проблем
зависит в первую очередь от внутреннего права.
Для эффективности норм международного права важно не просто
их осуществление, но и оптимальный уровень реализации предписа-
ний, содержащихся в них. Уровень реализации государствами меж-
дународного права исторически обусловлен. Он зависит от многих
объективных и субъективных условий и факторов: международного
политического климата в целом, социально-политической необходи-
мости и роли международного права в сохранении и функционирова-
нии человеческого общества, экономического, социально-политиче-
ского уровня развития государств, их политики, политико-правовой
культуры и т.д.
Оптимальному уровню соответствует понятие международной за-
конности, определяемое как исторически обусловленный уровень
реализации принципов и норм международного права. Международ-
ная законность служит объективным критерием оценки этого уровня.
Законность предполагает высокий уровень реализации правовых норм
с учетом того, что реализация диспозиций правовых норм должна зна-
чительно преобладать над реализацией их санкций при общем высоком
уровне реализации тех или других2. Вряд ли можно признать норму
высокоэффективной, если она исполняется под принуждением, если
желаемый результат достигается путем применения мер ответствен-
ности к правонарушителю.
Установление факта неисполнения государством обязательства
по международному праву во многих случаях не вызывает особых
трудностей. Однако не всегда оно бывает очевидным из-за отсутствия
в международном праве четких границ между нарушением и выполне-
нием обязательств его субъектами. Показателями, характеризующими
уровень реализации норм международного права, должны служить
признаки, раскрывающие социальный и правовой результат дей-
ствия правовой нормы, а именно: полнота и точность реализации
прав и обязанностей, содержащихся в норме международного права;
степень достижения непосредственных социальных целей норм права;
1
Об эффективности международно-правовых норм см.: Мингазов Л.Х. Эффектив-
ность норм международного права. Теоретические проблемы. Казань, 1999.
2
См.: Черниченко С.В. Международное право: современные теоретические проблемы.
М., 1993. С. 58.
263
соответствие поведения субъектов международного права предписани-

ям нормы права (правомерное поведение). Действие международно-
правовых норм может привести к незапланированным, в частности
отрицательным, результатам. Их также необходимо учитывать в про-
цессе исследования и при оценке степени эффективности конкретной
правовой нормы.
Рассмотрим названные показатели уровня реализации норм меж-
дународного права подробнее.
Полнота и точность реализации прав и обязанностей, содержащихся
в норме международного права. Требование полноты реализации обя-
зательств, вытекающих из международно-правовых норм, означает,
что субъекты обязаны добросовестно и последовательно выполнять
все предписания, содержащиеся в них. Применительно к выполнению
обычных норм международное право не требует, чтобы поведение го-
сударств полностью совпадало с нормой обычного права. Достаточно,
чтобы поведение государств в общем следовало этим нормам.
Заявления государств о необходимости полного и точного выполне-
ния своих обязательств, содержащихся в международных соглашениях
и других источниках, можно встретить в различных международных до-
кументах и актах. В Декларации тысячелетия ООН от 8 сентября 2001 г.
государства – члены Организации заявили: «...Мы подтверждаем свое
обязательство поддерживать все усилия, направленные на обеспечение
суверенного равенства всех государств; уважения их территориальной
целостности и политической независимости; урегулирования споров
мирными средствами и в соответствии с принципами справедливости
и международного права; права на самоопределение народов, все еще
находящихся под колониальным господством и иностранной оккупа-
цией; невмешательства во внутренние дела государств; уважения прав
человека и основных свобод; соблюдения равных прав для всех без раз-
личия расы, пола, языка и религии; и международного сотрудничества
в решении международных проблем экономического, социального,
культурного или гуманитарного характера».
В документе регионального характера – Итоговом документе Мад-
ридской встречи 1980 г. – государства заявили, что ее участники «вновь
подтверждают свою решимость полностью уважать и применять эти
принципы (Заключительного акта. – Авт.) и, соответственно, содей-
ствовать всеми мерами как в законодательном плане, так и практиче-
ски повышению их действенности»1.
1
См.: Советский ежегодник международного права, 1983. М., 1984. С. 340. Также
в ст. 2 (п. 1) Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах
264
Полное осуществление предписаний, содержащихся в норме права,

предполагает их фактическую реализацию в поведении государств
и других субъектов. В отношении государств следует подчеркнуть:
ответственность за применение международного права несет государ-
ство в целом. Сюда можно отнести также ответственность за соответ-
ствующую деятельность всех государственных органов, юридических
и физических лиц. Иное положение предельно ограничивало бы воз-
можности осуществления международного права.
Норма и деятельность по ее реализации представляют диалектиче-
ское единство: одни нормы действуют в статике (прежде всего право-
запрещающие нормы), многие другие нормы реализуются в динамике,
в процессе их исполнения. Другими словами, одна группа норм вызы-
вает социальный эффект самим своим существованием (правозапре-
щающие нормы, закрепляющие санкции и др.), а другие достигают
его лишь в процессе активных действий по их осуществлению. В пер-
вом случае эффективность норм права выражается в соблюдении их
предписаний (пассивное поведение), во втором – для ее достижения
субъектам следует реализовать предусмотренные правовыми нормами
возможности действовать активно. Примером первого вида поведения
может служить воздержание от каких-либо действий, ведущих к на-
рушению режима о разграничении линии границы, установленного
соглашением между сопредельными государствами.
Более разнообразными и содержательными являются формы по-
ведения по реализации предписывающих и управомочивающих норм.
По своему содержанию эти действия могут быть действиями материаль-
ного (или фактического) характера1. Они могут также быть действиями
организационно-правового характера. Во внутригосударственной сфе-
ре это издание закона или административных актов и правил в целях
выполнения международных обязательств.
Национальные законы и правила могут и не быть полностью иден-
тичными предписаниям международно-правовых норм, и это не будет
говорится, что государства обязуются принять меры в максимальных пределах имею-

щихся средств, чтобы обеспечить постепенное полное осуществление признаваемых
в Пакте прав.
1
В качестве примера можно привести ст. 6 Международного пакта об экономиче-
ских, социальных и культурных правах, предусматривающую меры, которые должны
быть приняты в целях полного осуществления права каждого человека на труд. Эти
меры включают: «программы профессионально-технического обучения и подготовки,
пути и методы достижения неуклонного экономического, социального и культурного
развития и полной производительной занятости в условиях, гарантирующих основные
политические и экономические свободы человека».
265
рассматриваться как их нарушение. Главное заключается в том, чтобы

они обеспечивали столь же эффективное регулирование, что и пред-
писания международных актов. Об этом говорится в некоторых меж-
дународных документах, в частности по морскому праву. Так, ст. 208,
209 и 210 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. предусматривают:
при регулировании деятельности государств на морском дне (ст. 208)
и в Районе (ст. 209), а также захоронения отходов (ст. 210) националь-
ные законы и правила должны быть «не менее эффективными, чем
международные нормы и стандарты».
Точность выполнения предписаний международной нормы, содержа-
щейся в международных актах, означает ее исполнение субъектами
в полном соответствии с ее содержанием, духом и буквой и целями
нормы.
Если в международном договоре устанавливаются процедуры и опре-
деленный порядок реализации его норм, то они также являются обя-
зательными для выполнения, поскольку являются частью междуна-
родного договора.
В отдельных предусмотренных договором случаях допускается от-
клонение от требований полноты и точности выполнения субъектами
предписаний договорных норм.
Иногда отклонения от точного предписания договорных норм вы-
зываются особенностью регулируемого правоотношения. Примером
может служить делимитация границ. Какой бы подробной ни была
делимитация, она зачастую не может предусмотреть всех особенностей
рельефа и при демаркации часто возникают ситуации, когда провести
линию границы можно по-разному, а точные указания в делимитаци-
онных документах отсутствуют. Возникающие при этом разногласия
решаются смешанными (совместными) комиссиями сторон, осуще-
ствляющими демаркацию границы. Линия границы на местности
всегда устанавливается более точно и детально, чем это описано в де-
лимитационных документах. При демаркации возможны небольшие
отклонения от делимитационного определения линии границы, с тем
чтобы не разделить населенный пункт.
В других случаях отклонение от точного выполнения требований
договорных норм может быть вызвано различием в уровнях эконо-
мического развития государств. Положения, предусматривающие
возможность отклонения государствами от полноты и точного пред-
писания договора, встречаются чаще всего в сфере международно-
го гуманитарного права, правового регулирования проблем прав
человека.
266
Так, международные документы закрепляют условия и перечень

таких прав человека, которые должны соблюдаться при всех обстоя-
тельствах. В число этих прав входят: право на жизнь; запрещение пы-
ток и негуманного или унижающего обращения; запрещение рабст-
ва; запрещение обратной силы уголовных законов. Они образуют так
называемое неизменное ядро прав человека. Согласно принципам
Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод
от 4 ноября 1950 г., получившим развитие в Протоколах к ней, фунда-
ментальные права и свободы должны соблюдаться в любой ситуации,
в том числе во время войны или иного чрезвычайного положения.
Отступление от некоторых из них допустимо лишь в том случае, если
опасность, как подчеркивалось в решении Европейской комиссии
и Европейского суда, является «реальной или неминуемой», ее по-
следствия угрожают государству и обществу в целом, а кризис носит
«исключительный характер»1. Также государство может устанавливать
только такие ограничения этих прав, которые определяются законом,
и только постольку, поскольку это совместимо с природой указанных
прав и исключительно с целью способствовать общему благосостоянию
в демократическом обществе.
Интерес с точки зрения юридической техники представляет закреп-
ление обязательств Европейская социальная хартия 1961 г. В ней обяза-
тельны декларация (ч. 1) и международный договор (ч. 2), которые соот-
ветственно содержат по 19 совпадающих экономических и социальных
прав. Положения первой части Хартии не являются строго обязатель-
ными. Они рассматриваются как цель политики государств, реализации
которых они будут добиваться «всеми подходящими средствами... (ст. 20,
п. 1, ч. 1). В свою очередь подпункты «В» и «С» п. 1 ст. 20, направленные
на осуществление положений ч. 11 Хартии, содержат на этот счет более
жесткие предписания. В соответствии с ними «государству принадлежит
право выбора из второй части тех положений, которые оно призна-
ет для себя обязательными. Это правило представляется достаточно
эффективным, так как оно, с одной стороны, позволяет обеспечить
реализацию определенного минимума социально-экономических прав,
а с другой – предоставляет государствам возможность самим опреде-
литься относительно их конкретного перечня, исходя из своих соци-
ально-экономических, юридических условий и традиций.
В других сферах международно-правового регулирования также
имеются договоры, предусматривающие право государств отойти
1
См.: Гомиен Д. Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека.
Страсбург, 1994. С. 5.
267
от некоторых его положений, но только в направлении более высокого

уровня правореализации1.
Степень достижения непосредственных социальных целей и осущест-
вление норм международного права в соответствии с их объектом и целью.
Должный уровень правореализации означает также, что предписания
международных договоров и иных актов применяются субъектами
в соответствии с их объектом и целью. Добросовестное выполнение
договора означает, в частности, выполнение его с учетом целей. Соб-
ственно, осуществление нормы есть достижение поставленной перед
ней цели. Степень достижения при реализации нормы тех целей, ко-
торые были поставлены при ее создании, служит измерителем эффек-
тивности действия нормы. Согласно требованиям Венской конвенции
о праве международных договоров (ст. 18) его стороны обязаны воз-
держиваться от всяких действий, которые могут привести к лишению
договора его объекта и цели. Кроме того, необходимо учитывать си-
стемную взаимосвязь целей международного права различного уровня.
Цели конкретного акта должны соответствовать общим целям между-
народного права, которые носят императивный характер. Поэтому
конкретные нормы и акты должны осуществляться в соответствии
с целями международного права. Осуществление права вопреки целям
международно-правовой системы является противоправным деянием
и служит основанием для признания соответствующих результатов или
актов недействительными. Цели выступают критерием в применении
права и в конкретных ситуациях. Пользование правами вопреки целям
международного права является одним из критериев злоупотребления
правом2.
Цели нормы не всегда очевидны. Их необходимо выявлять путем
изучения текста договора, в котором нормы содержатся, а также наме-
рений сторон, подготовительных документов, практики применения
данной нормы. В ряде случаев цели норм в силу их очевидности либо
множественности, либо в силу отсутствия обязательного требования
1
Так, например, в Протоколе об ограничении выбросов летучих органических соеди-
нений (ЛОС) или их трансграничных потоков к Конвенции 1979 г. о трансграничном
загрязнении воздуха на большие расстояния сторонам предлагается принять эффектив-
ные меры для сокращения к 1999 г. как минимум на 30% своих национальных годовых
выбросов ЛОС, используя в качестве основы уровни 1988 г. или любой другой годовой
уровень за период 1984–1990 гг. Одновременно другая статья (ст. 3) Протокола закре-
пила положение, согласно которому «Стороны могут принимать более строгие меры,
чем меры, требуемые настоящим Протоколом».
2
См.: Дмитриева Г.К. Становление принципа недопустимости злоупотребления
правом в международном праве // Советский ежегодник международного права, 1987.
М., 1988. С. 113.
268
фиксации целей в тексте договора не закрепляются. Между тем ис-

следование, связанное с определением степени эффективности ме-
ждународных норм, предполагает выявление и анализ целей, незави-
симо от того, выражены они или нет в официальной форме в тексте
договора.
Все это делает актуальной проблему толкования. Одна из задач
толкования состоит в том, чтобы дать норме оптимальный эффект,
т.е. чтобы норма была практически применимой и вела к положи-
тельным результатам. Этот вывод следует из ст. 32 Венской конвенции
о праве международных договоров 1969 г., предусматривающей воз-
можность обращения к вспомогательным средствам толкования в слу-
чаях, когда применение общих правил толкования, предусмотренных
в ст. 31 указанной Конвенции, не позволяет вскрыть точный смысл
договора или ведет к явно абсурдным результатам. Еще Г. Гроций
и Э. Ваттель отмечали в свое время, что всякое толкование, которое
ведет к абсурду, должно быть отброшено1.
Смысл правила толкования, направленного на достижение поло-
жительного результата, состоит в выборе между двумя значениями
анализируемой нормы договора того из них, которое позволяет ей
дать практический результат (эффект). В соответствии с этим прави-
лом толкующий норму субъект должен исходить из того, чтобы она
применялась на практике. В этой связи Комиссия международного
права высказалась следующим образом: «Если договор может быть
истолкован в двух значениях (смыслах), одно из которых способно
дать эффект, а другое не приводит к желаемому результату, принцип
добросовестного выполнения и необходимость реализации объекта
и цели договора требуют, чтобы был выбран первый из двух способов
толкования»2.
В практике международных судебных и арбитражных органов, а так-
же во внутригосударственных актах нередки случаи обращения к это-
му правилу толкования. Так, в решении Международного суда ООН
по делу о проливе Корфу отмечалось: «...рассматривать какое-либо по-
ложение договора лишенным смысла и не ведущим ни к какому резуль-
тату было бы действием, противоречащим общепринятым правилам
толкования»3. В качестве примера сошлемся на внутригосударствен-
1
Цит. по: Denys Simon. L ‘Interpretation judiciaire des traites d’organisation Internationales.
Morphologie des conventions et fonction juridictionnelle. Paris, P. 338, 340.
2
Rapport precite de la CD a L'Assamblee Generale des Nations Unis. Annuaire de CDI.
1966. 11. P. 239.
3
Сourt International de Justice. Arret 9 avril 1949. Affaire du Detroit de Corfou. Rec. de
la CI J, 1949. P. 23–24.
269
ный акт, в частности на решение Федерального совета Швейцарии,

в котором говорится: «Осуществление договоров не исчерпывается
тщательным соблюдением обязательств в международном плане, оно
включает также использование во внутреннем праве соответствующих
средств, с тем чтобы дать этим актам оптимальный эффект»1.
Практическую значимость рассматриваемого правила толкования
не следует, однако, преувеличивать. В его основе лежит требование
поиска действительного смысла нормы, с тем чтобы дать ей практиче-
ский результат. Существуют определенные рамки применения данного
правила толкования. Ими выступают принцип добросовестного выпол-
нения обязательств, согласно которому толкование должно опираться
на текст договора, оно не должно вести к его односторонней моди-
фикации, ревизии договора. Государство не вправе в одностороннем
порядке под предлогом придать договору наибольшую эффективность
вносить в него какие-либо изменения. Далее, толкование одних пред-
писаний договора не должно противоречить другим его положениям.
Подобное противоречие будет иметь место в том случае, если анали-
зируемой норме придается смысл, несовместимый с буквой и духом
договора, в котором содержится эта норма.
Соответствие поведения субъектов международного права предписа-
ниям нормы права – правомерное поведение. Правомерное поведение –
предпосылка и ближайший показатель степени эффективности норм
международного права2.
Деятельность – наиболее непосредственный реализатор содержа-
щейся в норме правовой программы. Связь правомерного поведения
государства с эффективностью норм международного права опреде-
ляется тем, что правомерное поведение служит средством достижения
целей норм.
При любой, даже самой совершенной норме социальные результаты
не будут достигнуты, если ее предписания не будут осуществляться
в поведении субъектов. Механизм правореализации завершает свое
действие в фактическом поведении субъекта международного права.
Таким образом, правомерное поведение является связующим звеном
между правовой нормой и тем социальным эффектом (результатом),
на достижение которого данная норма рассчитана. Совокупность всех
правомерных действий – это по сути воплощение правопорядка в меж-
дународном сообществе.
1
Doc. Feuil Federale (Suisse). 1988-III. P. 331.
2
О правомерном поведении государств см.: Мингазов Л.Х. Эффективность норм
международного права. Теоретические проблемы. Ч. 3. Гл. 2. Казань, 1999.
270
Известно, что не всякая деятельность эффективна и целесообразна

и не всякие результаты деятельности являются оптимальными, ожи-
даемыми и даже желаемыми, т.е. не всякая деятельность сама по себе
обеспечивает эффективную реализацию правовых норм. Это объяс-
няется тем, что правовое поведение есть «совокупный социальный
эффект» действия многих факторов как юридического, так и неюри-
дического характера.
Факторы, характеризующие поведение субъектов, сами по себе,
конечно, не определяют эффективность нормы права. Но они ее необ-
ходимое условие, влияющее на достижение эффективности в процессе
практической реализации правовых норм в правоотношении. Отсюда
изучение причинных связей между поведением субъектов права (преж-
де всего государств) и международным правом представляется одним
из важных направлений исследования эффективности его норм. Эта
связь непростая. Ведь международное право – лишь одно из звеньев
в цепи факторов, приводящих к решению «за» или «против» конкрет-
ного действия государств на международной арене. То, насколько
решающим в определении этого поведения является международное
право, зависит от многих обстоятельств, в частности от того, какое
место отводится государством в его внешнеполитической деятельности
соблюдению, исполнению международного права, выполнению меж-
дународных обязательств, от состояния международных отношений
и других условий и факторов.
Чтобы проиллюстрировать вышесказанное из всего многообразия
факторов, влияющих на правомерное поведение государств, рассмот-
рим фактор мотивации такого поведения. Общепризнано в теории
права, что наиболее надежный мотив правомерного поведения – осо-
знание субъектом права, понимание им социальной, юридической
значимости правомерного поведения. Эта мотивация непосредственно
связана с понятием социальной (позитивной) ответственности. Соци-
альная ответственность как осознание долга в сфере права выступает
субъективной стороной правомерного поведения. Позитивная от-
ветственность выполняет в обществе важные функции социального
регулирования и контроля за поведением людей. Еще большую роль
играет позитивная ответственность в сфере международного права, по-
строенной на принципах координации. Позитивная ответственность,
носителями которой выступают все государства, имеет созидательный
характер и всегда выражается в поведении, направленном на поддер-
жание и укрепление международного правопорядка и достижение
положительных для каждого государства результатов.
271
Важным аспектом позитивной ответственности является право-

вая активность субъектов права. Международная правосубъектность
предполагает активность государства в реализации и защите своего
правового статуса. Право на активные действия, как известно, глав-
ное в субъективном праве. В международно-правовой сфере активная
и конструктивная деятельность субъектов права способствует наиболее
эффективному осуществлению и охране предписаний норм права,
достижению намеченных в них целей. Следовательно, правовую актив-
ность государства (и других субъектов международного права) можно
рассматривать в качестве одной из юридических гарантий реализации
норм международного права.
Важное место среди факторов, влияющих на мотивацию пове-
дения государств и стимулирование правомерного поведения, при-
надлежит самому международному праву. Право – одно из средств
воздействия на волю, сознание и мотивацию поведения. В этом от-
ношении международно-правовые нормы не являются исключени-
ем. В механизме международно-правового регулирования они также
оказывают мотивирующее действие на поведение субъектов права1.
Способность норм международного права оказывать мотивирующее
действие на поведение их субъектов зависит от их содержательных
и формальных свойств, выполняемых ими функций и т.д. Среди этих
свойств следует отметить прежде всего социально-политическую не-
обходимость международного права, его социальную ценность, роль
в функционировании системы международных отношений. Обще-
признано, что требования правовых норм исполняются субъектами
добровольно, если они соответствуют их ценностным ориентациям
и интересам. Это положение справедливо и для современного меж-
дународного права, которое направлено на охрану наиболее важных
общечеловеческих ценностей и интересов.
Нормы международного права способны вносить организованность
и порядок в отношения между государствами. А это одна из предпосы-
лок укрепления доверия, определенности, предсказуемости действий
государств на международной арене. Но если нормы международного
права способны содействовать установлению порядка и стабильности,
доверия и т.д., то они могут, очевидно, служить одним из побуди-
тельных мотивов соблюдения государствами своих международных
1
См.: Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права и некоторые
методы ее исследования // Методология исследования теоретических проблем между-
народного права. Казань, 1968. С. 77–95.
272
§ 4. Международно-правовые гарантии
В заключение отметим, что международное право представляет

собой необходимый элемент организации международных отношений,
сознательного, согласованного воздействия государств на их развитие.
Нормы и принципы международного права раскрывают определенные
ценности, закрепляют общепризнанные образцы поведения, в них
субъектам предлагаются оптимальные (типичные) варианты поведе-
ния. Благодаря этим и другим свойствам международного права его
нормы и принципы способствуют осуществлению должного поведения
государств и других субъектов права. Вопрос состоит в том, как повы-
сить заинтересованность государств в использовании международно-
правовых средств в своей деятельности на международной арене.
Представляется очевидным, что современное международное право
обладает немалым потенциалом для стимулирования правомерной
деятельности государств в международных отношениях, который не-
обходимо активно использовать в нормотворческом и правореали-
зующем процессах.
Международные гарантии суть одно из ключевых понятий совре-
менного международного права. Исходным началом и юридическим
фундаментом для международно-правовых гарантий выступают основ-
ные принципы и нормы международного права. В роли производных
от них, непосредственных руководящих начал международно-правовых
гарантий выступают такие специальные принципы, как всеобщность,
правомерность, добровольность, добросовестность и согласованность
волеизъявления, ответственность, соразмерность, недопущение зло-
употребления и дискриминации в реализации международных гаран-
тий, гуманитарность, результативность.
Высокий статус международных гарантий, обусловленный столь
же высоким рангом в системе международного права, детерминирован
той ролью, которая отводится им в разрешении правовых вопросов
на протяжении всей истории международных отношений и в наше
время вследствие того, что в гарантиях государства усматривают зна-
чительный потенциал и конструктивность. Поэтому и сформировалось
убеждение, что можно добиться договорных целей с помощью влия-
тельного гаранта (гарантов). Более того, международное сообщество
прониклось пониманием преимуществ гарантий в том, что касается
выбора наиболее эффективного способа из всех возможных средств
реализации договоров. Между тем парадокс ситуации заключается
273
в наличии длительной практики применения гарантий и отсутствии

их устойчивого и единого понятия в международном праве. Немалая
доля ответственности за это легла на науку, так как она в должной мере
не обслуживала интересы правотворчества.
Однако правовая доктрина пытается исправить ситуацию. В оцен-
ке теоретических наработок в понимании юридических гарантий
в широком смысле прежде всего следует отметить осознание их свя-
зи с социальными гарантиями. Более того, в науке общепризнано,
что юридические гарантии являются разновидностью социальных
гарантий.
«Социальная гарантия – это материальные и юридические сред-
ства обеспечения реализации социально-экономических прав членов
общества»1. Как верно указывает И.З. Фархутдинов, с помощью этого
определения можно установить понятие «юридическая гарантия»,
исходя из того, что данный термин подразумевает юридические сред-
ства обеспечения реализации прав людей2 и т.д. В юридических сло-
варях «гарантия» определяется как система обеспечения реальности
прав, установленных законодательством3. Как нам представляется,
в общем виде под правовой гарантией подразумеваются социально
необходимые предпосылки, обеспечивающие при посредстве право-
вого регулирования реальность прав и обязанностей, закрепленных
в правовой норме. Таким образом, в рамках оценки теоретического
осмысления юридических гарантий следует констатировать наличие
представлений, лишенных значительных расхождений. С большой
долей вероятности можно предполагать, что такая трактовка сути га-
рантий общеприменима. Таковы некоторые суждения, дающие более
или менее ясное общее представление о понятии и месте гарантий
в обществе и праве.
Собственно термин «гарантия» имеет несколько значений, как в обыч-
ном, так и в формально-юридическом его употреблении. Гарантиро-
вать означает обеспечить, защитить, взять на себя ответственность
за что-нибудь, поручиться за кого-нибудь4. Все приведенные значения
термина «гарантия» как нельзя лучше, хотя и не исчерпывающе, под-
черкивают его обеспечительное свойство. Между тем здесь следует
провести разграничение упомянутых значений, для того чтобы более
1
См.: Энциклопедический словарь: Политология / Под ред. М.Ю. Аверьянова. М.,
1993. С. 57.
2
См.: Фархутдинов И.З. Иностранные инвестиции в России и международное право.
Уфа, 2001. С. 134.
3
См.: Краткий юридический словарь / Отв. ред. А.В. Малько. М., 2008. С. 62.
4
См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992. С. 127.
274
или менее рельефно выделить и проанализировать гарантии в их узкой,

международно-правовой интерпретации.
Сделать это можно с помощью анализа отличия международно-пра-
вовых гарантий от гарантий в гражданском праве государств. В граж-
данском праве под гарантией понимается обязанность продавца или
подрядчика нести ответственность за качество проданной или изготов-
ленной вещи. Такая ответственность выражается в обязанности лица,
давшего гарантию, исправить недостатки, появившиеся не по вине
покупателя или заказчика. Помимо этого в гражданском праве слово
«гарантия» в ряде случаев употребляется как синоним поручительства.
Иногда термином «гарантия» обозначается сумма, внесенная в качестве
обеспечения.
Гарантии в международном праве являются неотъемлемой частью
международных правоотношений, участниками которых выступают
субъекты международного права. При сравнении гарантий в между-
народном и национальном праве, равно как и при их сопоставлении
в международном публичном и частном праве, обнаруживается разли-
чие в объектах и субъектах гарантий, их источниках, содержании и т.д.
В этой связи могут представлять интерес результаты работы комиссии
Генеральной Ассамблеи ООН по изучению вопросов обеспечения
международных платежей и их гарантий. Из существа этих резуль-
татов вытекает, что в зависимости от сущности и целей гарантийные
соглашения, обеспечивающие торговые сделки, связаны с поручитель-
ством. Согласно поручительству гарант ответствен перед кредитором
в том случае, если установлена вина должника за невыполнение обяза-
тельств. Для целей реализации международных коммерческих сделок
большое значение имеют банковские гарантии, которые не всегда
отрегулированы национальным законодательством, но повсеместно
являются итогом деловой практики1.
В международно-правовой науке и в международной практике на-
личествует несколько семантических особенностей в употреблении
термина «гарантия».
Во-первых, основной смысл термину «гарантия» придается той
его составляющей, которой определяется не общее, а специальное
(опосредованное особым соглашением) назначение международной
гарантии.
Во-вторых, этим термином обозначают связанную с его основ-
ным значением обязанность государства обеспечить определенное
1
См.: United Nations General Assembly. United Nations Commission on International
Trade Law. Distr. General. A/CN.9/20. 17 February 1969. P. 3–6.
275
положение вещей или же поддержать установленное положение меж-

дународно-правового характера. Этот аспект присущ двум группам
гарантийных правоотношений.
А. Гарантия целостности и неприкосновенности государства. Объ-
ектом этой гарантии являются независимость государства, его не-
прикосновенность и, как правило, его границы. Когда в ряде случаев
вербально или письменно указывается на гарантирование того или
иного государства, то такое намерение гаранта адекватно отражает
сущность данного вида гарантий. Для всех этих случаев характерно
гарантирование суверенитета государства, точнее, его существования
как такового, обеспечение реальной возможности осуществления им
независимой внешней и внутренней политики.
В качестве иллюстрации таких гарантий можно привести несколько
примеров.
1. В ныне действующем советско-иранском договоре о гарантии и ней-

тралитете от 1 октября 1927 г. устанавливается обязанность каждой стороны
воздерживаться от каких-либо действий, направленных против другой
стороны, например от нападения и всяких других действий. Хотя этот
договор двусторонний, его реальное гарантирующее значение много шире
и с ним, стало быть, должны считаться и третьи государства.
2. 14 апреля 1988 г. в Женеве были подписаны международные согла-
шения по Афганистану, включая Декларацию о международных гарантиях.
В них были предусмотрены гарантии урегулирования афганского кризиса,
воплотившиеся в отказе от конфронтации и любых попыток дестабили-
зировать обстановку в регионе. Гарантами обеспечения этих соглашений
выступили СССР и США.
3. В заключенных 17 сентября 2008 г. в Москве российско-абхазском
и российско-южноосетинском договорах о дружбе, сотрудничестве и вза-
имной помощи указано, что Россия, Абхазия и Южная Осетия будут ува-
жать целостность и неприкосновенность друг друга в международных от-
ношениях. Обязательства по этим договорам подкреплены официальными
заявлениями Президента РФ о гарантировании Российской Федерацией
безопасности этих новых государств1.
Приведенные примеры позволяют сделать некоторые выводы о со-

держании такого рода гарантий. Эти гарантии юридически состоятель-
ны как отвечающие требованиям общих принципов международного
права средства и, как подобает международно-правовым гаранти-
ям, даются на случаи совершения каким-либо третьим государством
1
Тексты указов Президента РФ о признании двух этих новых государств см.: Рос-
сийская газета. 2008. 29 августа.
276
противоправного акта против государства, которому дана гарантия:

на случаи посягательства на его целостность и неприкосновенность,
нападения на границы и т.д. Очевидно, что государство-гарант, обя-
зываясь бороться против таких актов со стороны третьего государства,
обязуется в первую очередь само не совершать их. Ведь невозможно
обещать свою поддержку в случае совершения противоправных дей-
ствий со стороны и вместе с тем допускать возможность совершения
таких действий самим государством, давшим обещание. Следова-
тельно, содержание гарантий составляют обязательства двух видов:
1) обязанность гаранта воздерживаться от всякого рода действий, про-
тиворечащих смыслу гарантий, например от нападения на государство,
неприкосновенность которого гарантирована; 2) обязанность проти-
водействовать третьим странам, нарушающим обязательство гарантии.
Б. Вторую большую группу международных гарантий образуют
международно-договорные обязательства государств гарантировать
принятие мер, относящихся к заключению ими международного со-
глашения. В таких случаях термин «гарантия» идентичен особому
обязательству. Вот известный пример заключения международного
соглашения в обеспечение предусмотренных ранее принятым дого-
вором гарантий.
Согласно мирному договору 1947 г. с Италией это государство должно

было заключить или подтвердить соглашения с Австрией (это было совер-
шено в договорном режиме), чтобы гарантировать беспрепятственное пас-
сажирское и грузовое движение между Северным и Восточным Тиролем.
В новейшее время так называемые рамочные договоры (договоры

о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, союзные договоры
и др.) прямо или косвенно обязывают участников обеспечивать их
соблюдение через разработку и реализацию конкретных, уточняющих
сферы сотрудничества соглашений, могущих содержать в себе при-
знаки особых международных гарантий. Здесь следует подчеркнуть,
что будет ошибочным отнесение к ним случаев, указывающих на об-
щее и распространенное в практике международное обязательство
государств обеспечить принятие мер, относящихся к его внутреннему
законодательству. Такую общую гарантию, как правило, дает госу-
дарство, которое обязано принять соответствующие меры. В качестве
примера, отражающего возложение обязательства осуществить те или
иные мероприятия в национальном законодательстве, можно привести
традиционную договорную формулировку о мерах государства-уча-
стника по инкорпорации договора во внутригосударственное право.
277
В-третьих, термин «гарантия» предполагает меры, обеспечивающие

неуклонное следование тому или иному правилу или незыблемость
какого-либо положения. Для этих случаев характерно отсутствие спе-
циального соглашения о гарантии, однако совокупность принятых
мер (возможно, и в договорной форме) сама по себе обеспечивает
достижение определенного результата (цели договора). Такой массив
обеспечительных мероприятий имеет по сути характер гарантийных
мер. Вот типичный случай.
В Декларации о соблюдении суверенитета, территориальной целостно-

сти и неприкосновенности границ государств – участников Содружества
Независимых Государств от 15 апреля 1994 г., не являющейся специальным
договором о гарантии, последняя опосредуется выражением «государства
обеспечивают выполнение в своих взаимоотношениях принципов суве-
ренитета, территориальной целостности и нерушимости государственных
границ…»1.
В связи с этим приведем еще два примера, которые и сегодня оста-

ются темой для обсуждений.
По поводу проекта США мирного договора с Японией от 7 мая 1951 г.,

воплотившегося потом в Сан-Францисский мирный договор, советское пра-
вительство заявило, что в качестве гарантии против возрождения японского
милитаризма в договоре должны быть установлены ограничения размеров
вооруженных сил Японии с тем, чтобы они не превышали требований само-
обороны. Правительство СССР указало на необходимость включения в этот
договор гарантий обеспечения будущей безопасности стран, пострадавших
от японской агрессии. Указанные гарантии, считал СССР, должны были
стать одной из главных задач мирного договора. Практика показала пра-
воту позиции советского правительства. Предложения Советского Союза
не только сделали невозможным участие СССР в мирном договоре вслед-
ствие отказа Соединенных Штатов считаться с его инициативами, они
предотвратили угрозу разработки и реализации новых агрессивных планов
японского истеблишмента. Тем самым позиция советского правительства
содействовала достижению результата в важном деле обеспечения мира
и безопасности на Дальнем Востоке.
Не менее важен фактор Заключительного акта СБСЕ 1975 г. для обеспе-
чения ключевых требований Устава ООН о неприменении силы в между-
народных отношениях и мирном урегулировании международных споров.
В этом основополагающем документе подчеркнуто, что государства-уча-
стники в своих отношениях будут действовать в соответствии с целями
1
См.: Международное публичное право: Сборник документов. В 2 ч. / Сост. и авт.
вступ. ст. К.А. Бекяшев, Д.К. Бекяшев. Ч. II. М., 2006. С. 1410–1411.
278
и принципами Устава ООН1. По прошествии нескольких десятков лет после

принятия Заключительного акта можно констатировать, что посредством
осуществления соответствующей системы мер государствам удалось в це-
лом отстоять его высокие идеалы мира и безопасности.
В-четвертых, в международном праве юридические гарантии зача-

стую сосуществуют со сходными с ними в немалой мере институтами,
именующимися залогом и поручительством. Действительно, между
всеми этими понятиями имеются сходство и различие. Их объеди-
няет основная функция – обеспечение установлений международ-
ных договоров. Другими словами, гарантии, залог и поручительство
идентифицируются как юридические средства, при помощи которых
международные договоры достигают своих целей. В этом их сходство.
Если международно-правовые гарантии выступают как часто практи-
куемые специальные средства, имеющие сугубо публично-правовое
выражение, то залог и поручительство применяются несколько реже
и при этом могут иногда выходить за рамки публично-правовых от-
ношений. Собственно говоря, отмеченная деталь достаточно зримо
характеризует их различие. Помимо этого гарантия в отличие от залога
и поручительства не имеет вещного обеспечения в том, что касается
обязательств гаранта. Выполнение гарантом своих обязательств (сейчас
и впредь до упорядочения его ответственности) всецело зависит от него
самого. Или же обязательства гаранта обеспечиваются волей самого
гаранта. Однако из этого не следует карт-бланш гаранта, дающий,
в частности, право на применение силы для осуществления данной
им гарантии. Применение силы явно или молчаливо могло бы быть
допущено классическим международным правом, ведь оно отчасти
было правом войны. Современное международное право налагает запрет
на произвольное применение силы в международных отношениях,
ограничивая его самообороной и принудительными действиями го-
сударств во исполнение решения Совета Безопасности ООН. Таким
образом, реальность международных гарантий покоится на добросо-
вестности государства-гаранта, на его верности данному им обеща-
нию2. Несколько иначе обстоит дело с вышеупомянутыми залогом
и поручительством.
Залогом в международном праве называется передача государству-
кредитору на время территории или других объектов в обеспечение
1
См.: Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
30 июля – 1 августа 1975 г. М., 1987. С. 3.
2
См.: Перетерский И.С. Понятие гарантии в международном праве // Советское
государство и право. 1956. № 9. С. 53.
279
договорных обязательств. В условиях современного международно-

го права залог должен применяться с учетом содержания основных
принципов международного права и его институтов. Предметом залога
в современный период могут быть материальные средства, включая
денежные суммы, различного рода ценности. Например, государства
могут делать займы под залог платины, золота или других драгоцен-
ностей. Вместе с тем залоговые отношения не могут быть полностью
изолированы от международно-правовых гарантий. Самостоятельность
залога не препятствует признанию за ним определенных гарантийных
качеств.
Обязательство поручительства также представляет собой автоном-
ный способ обеспечения международных обязательств. Его отличие
от гарантий сводится к тому, что одно государство не побуждает другое
государство прекратить нарушение своих обязательств, как это при-
суще гарантийным отношениям, а само выполняет его обязательство.
Правда, факт поручительства не затрагивает права регрессного тре-
бования, оно сохраняется за поручителем. Важно другое. В недавней
практике международных отношений имели место случаи, когда тер-
мин «гарантия» означал «поручительство». Один из таких случаев был
отражен в приложении к Договору о торговле и мореплавании между
СССР и Данией 1946 г. В ст. 4 приложения указано, что Правительство
СССР несет ответственность лишь по торговым сделкам, которые будут
заключены или гарантированы в Дании от имени торгового предста-
вительства. Но ввиду того что последнее не является юридическим
лицом, возникает ответственность советского правительства, органом
которого являлось торгпредство1. Поручительство настолько тесно
связано с международно-правовыми гарантиями, что в одно из его
определений поручительство вошло как дефинитивный признак.
Вместе с тем понятие международно-правовых гарантий отлич-
но от некоторых категорий, имеющих с ним известный стык. Так,
не следует расценивать в качестве международно-правовых гарантий
регулируемое международным правом ограничение способов прекра-
щения международных договоров. Как пишет О.И. Тиунов, способы
прекращения взятых государствами обязательств – самостоятельный
институт права международных договоров. Приверженность нормам,
ограничивающим способы прекращения договоров, свидетельствует
о следовании государств в русле международной законности, но это
не значит, что таким образом она гарантирована от нарушений. Речь
1
См.: Короленко А.С. Торговые договоры и соглашения СССР с иностранными
государствами. М., 1953. С. 118.
280
идет лишь об отделении законных, установленных международным

правом способов прекращения договоров от тех, которые этому праву
противоречат, в то время как международно-правовые гарантии – это
средства обеспечения договоров, предполагающие активные действия
государств-гарантов по их защите1.
Иногда в литературе гарантией в ее специальном значении при-
знается оккупация территории государства-агрессора (например, фа-
шистской Германии). Как отмечает О.И. Тиунов, такая оккупация
не может быть признана гарантией каких-либо прав, она представляет
собой политический вид ответственности агрессора за грубое нару-
шение международного права в форме ограничения суверенных прав
на территорию2. Нам представляется, что оккупация не может быть
гарантией в полном смысле этого термина, по всей вероятности, она
олицетворяет собой сложное понятие, сочетающее в себе признаки
нематериального вида ответственности (в большей мере) и гарантий.
Понятием международно-правовых гарантий охватываются права
и свободы государств и других субъектов, зафиксированные в меж-
дународных договорах. Строго говоря, эти права и свободы не уста-
навливаются или как-то иначе не предусматриваются договорами
автоматически. Установление прав – удел самих государств, поэтому
международные договоры могут только фиксировать выработанные их
участниками модели возможного поведения как концентрированное
выражение интересов заинтересованных государств. Коль скоро мы
затронули интересы государств, отметим, что именно они выступают
в качестве исходной идеи наших выводов. Интересы государств ба-
зируются на их суверенитете. Сколько государств, столько же может
быть интересов, основанных на этом суверенитете. Их согласование
на дипломатическом уровне, так или иначе, завершается определе-
нием круга новых согласованных прав в межгосударственном согла-
шении (договоре). Закрепленные таким образом в источнике права
новые положения обретают силу нормативных гарантий, обозначаю-
щих пределы допустимого поведения государств и обеспечивающих
их национальные интересы. Безусловно, гарантийный «заряд» таких
новых положений усиливается посредством договорного учреждения
защитных, контрольных и прочих обеспечительных механизмов3. Итак,
1
См.: Тиунов О.И. СССР и обеспечение международных договоров: Учебное пособие.
2-е изд., перераб. и доп. Иркутск, 1989. С. 48.
2
См. там же. С. 48, 51.
3
См.: Бордунов В.Д. Гражданин против государства в Европейском суде по правам
человека. М., 2005. С. 5, 22; Тиунов О.И. Международное гуманитарное право. М., 1999.
С. 11, 33, 83, 84.
281
гарантиями в международном праве могут быть не только те или иные

известные средства обеспечения договоров, но и собственно права
(свободы), закрепленные в международных договорах.
Следует констатировать наличие еще одного существенного аспекта
в понятии международно-правовых гарантий. Он состоит в том, что
в системе международного права данные гарантии являются сред-
ствами повышения эффективности международно-правовых норм.
Представляется, что не нужно приводить убедительных аргументов,
чтобы понять, что продуктивное использование тех или иных средств
обеспечения международных договоров ведет к достижению целей
этих договоров, к их эффективности.
Наконец, полноту картины международно-правовых гарантий соз-
дает такой элемент, как их общность с гарантиями (заверениями),
являющимися формой нематериальной ответственности по между-
народному праву в том, что касается предупреждения и недопущения
нарушений международных норм. Гарантии (заверения) недопущения
в будущем противоправных действий в отношениях между государ-
ствами как форма ответственности могут иметь место тогда, когда
потерпевшее государство настаивает на их предоставлении, «если об-
стоятельства того требуют». В этом состоит их отличие от собственно
международно-правовых гарантий.
Из всего вышеизложенного о понятии международно-правовых
гарантий следует вывод о вхождении этого института в рамки систе-
мы международного права. Он входит в эту систему через посредство
разнообразных юридических источников (договоров, деклараций го-
сударств и т.д.). Это вполне естественно: международно-правовые
гарантии не могут существовать отдельно, для самих себя. Они обслу-
живают процессы, развивающиеся в пределах единой для государств
нормативной системы, преследуя при этом важную обеспечительную
цель. Вместе с тем, будучи одним из элементов общей международно-
правовой системы, международные гарантии как понятие образуют
свою собственную систему.
Система международно-правовых гарантий может быть условно
определена также как понятийная подсистема, но более важно, что
она суть объективная данность, комплекс связанных между собой
действий или компонентов, призванных решить единую задачу – обес-
печить или защитить те или иные правовые нормы или же поддержать
определенное положение вещей. Взаимосвязь гарантий в международ-
ном праве проявляется в том, что если в международных отношениях
происходят изменения в связи с применением одних гарантий, такая
282
метаморфоза неизбежно сказывается на характере указанных отноше-

ний через действие других правовых гарантий. Например, гарантия
территориальной целостности и независимости Австрийской респуб-
лики вызвала подвижки в характере международной ответственности
за международную политику в отношении Австрии. В отношении
нейтральной Австрии, несмотря на изменение ее положения в евро-
пейской интеграционной политике, все государства обязаны при-
держиваться политики нейтралитета, что по сути является гарантией
особого статуса этой страны. Л.Х. Мингазов пишет: «… нормы права
взаимосвязаны, образуют систему, в которой одни нормы (например,
регулятивные) обеспечиваются другими нормами (охранительными)…
»1. Исходя из общего смысла этого аргумента, собственно юридические
гарантии, имея в виду их правовую установку, не могут быть обеспе-
чены без посредства организационных гарантий. Вот другой пример
системности. Общие гарантии (например, Устава ООН) не возымеют
эффективного действия без их воплощения в конкретных гарантиях.
Международно-правовые гарантии «заработают» лишь тогда, когда
государства будут реализовывать их системно и в определенных формах
правовой деятельности. Важнейшей из этих форм является деятель-
ность государственных органов по обеспечению или охране требований
международных гарантий в сфере своей предметной компетенции.
Представляется, что для более целостной характеристики взаи-
мосвязи гарантий будет приемлемо следующее распределение их ви-
дов: 1) обеспечение политической независимости и территориальной
целостности государств; безопасности против агрессии; 2) гарантии
выполнения международных договоров, предусмотренные Статутом
Международного суда ООН; 3) обеспечение выполнения договор-
ных обязательств с помощью органов, определяемых международ-
ным соглашением (например, МАГАТЭ); 4) гарантия-поручитель-
ство со стороны третьего государства о том, что конкретный договор
будет выполнен надлежащим образом2; 5) с некоторыми оговорками
оккупация территории государства-агрессора3. Эти виды гарантий
могут иметь конкретные формы. В частности, гарантии обеспечения
независимости и территориальной целостности государств зачастую
1
Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. Казань, 1990. С. 54.
2
См.: Шуршалов В.М. Право международных договоров: Учебное пособие. М., 1979.
С. 80–81.
3
В принципе такая оккупация представляет собой нематериальный вид ответствен-
ности агрессора, но при этом она может обладать некоторыми признаками гарантийного
средства, как это было в системе Версальского и Потсдамского мирных договоров 1919
и 1945 гг.
283
бывают индивидуальными или коллективными; общими и специаль-

ными гарантиями; они могут быть составным элементом такого вида,
как обеспечение безопасности против агрессии.
Между тем перечисленные виды гарантий находятся в состоянии
системной связи. Так, например, гарантии выполнения договоров,
предусмотренные Статутом Международного суда ООН, пребывают
в тесной связи с гарантией обеспечения независимости государств; та-
кое же положение характерно для обеспечения независимости и цело-
стности территории государства с точки зрения его отношения к гаран-
тии-поручительству третьего государства о надлежащем выполнении
договора; гарантия-поручительство в свою очередь может быть связана
с обеспечением безопасности против агрессии. Гарантии выполнения
договоров, предусмотренные Статутом Международного суда ООН,
зачастую имеют диалектическую связь с обеспечением безопасности
против агрессии, а оно в свою очередь может быть связано с гаран-
тийным компонентом оккупации территории государства-агрессора,
для целей препятствования новым реваншистским планам последнего.
Стало быть, международные гарантии существуют как норматив-
ный комплекс. В таком качестве они органически вытекают из об-
щей системы международного права. Сообразно пониманию системы
международного права как объективно существующей целостности
внутренне взаимосвязанных юридических источников система га-
рантий являет собой в известной степени самостоятельную общность
сообщающихся правовых норм, специализирующихся на разрешении
конкретных или определенных вопросов. Подобная квалификация
создает ощущение сходства гарантий с понятием института права,
к тому же в теории международного права распространено мнение, что
юридические гарантии представляют собой правовой институт. Нам
представляется, что это мнение не совсем корректно. Гарантии могут
считаться международно-правовым институтом, имеющим отраслевую
принадлежность. Однако, оставаясь регулятором конкретных вопро-
сов, гарантии обладают межотраслевым характером. Вот наиболее
характерная иллюстрация.
Действующий советско-иранский договор о гарантии и нейтралитете

от 1 октября 1927 г. не только распространяет гарантийные обязательства
на значительные сферы двустороннего взаимодействия, но и связывает
эти обязательства между собой способом (например, в договоре отраже-
ны гарантийные нормы административного, гражданского и уголовно-
правового характера), который производит впечатление межотраслевого
правового подхода.
284
Итак, гарантии обладают универсальным качеством, предполагаю-

щим сочетание межотраслевых и отраслевых свойств. Хотя при этом
мы должны сказать, что отдаем себе отчет в небесспорности своих
суждений.
Следует также сказать о втором аспекте значения международно-
правовых гарантий, а именно об их важности и роли в урегулирова-
нии международных проблем. В принципе содержание настояще-
го параграфа показывает значимость института правовых гарантий
для целей упорядочения тех или иных вопросов договорного права.
Вместе с тем здесь важно особо подчеркнуть некоторые черты меж-
дународных гарантий в контексте их значения для обеспечения обя-
зательств государств. Во-первых, в общем виде заметим, что нельзя
отрицать достижений государств на пути их следования к выполнению
своих договорных обязательств. Тем не менее проблема соблюдения
международных договоров сохраняется. Более того, в ряде случаев
участники договоров не скрывают утраты своего интереса к зафик-
сированным в них обязательствам. В этой связи представляется, что
международные гарантии, опирающиеся на авторитет их субъектов,
могут посредством использования необходимых средств воздействия
возродить потерянный интерес стран к взятым на себя обязательствам.
В этом смысле трудно переоценить значение гарантий. Во-вторых,
роль гарантий в урегулировании проблемы выполнения договоров
определяется тем, что они в известной степени заменяют собой другие
важные средства, например международный контроль, обсуждение
выполнения международного договора на сессиях международных ор-
ганизаций и конференций и т.д. В-третьих, международно-правовые
гарантии прошли испытание временем1, они давно вошли в практику
международных отношений как достаточно эффективные средства.
И наконец, в-четвертых, для подтверждения созидательного значения
международных гарантий их нужно освободить от влияния политиче-
ской конъюнктуры и прагматических соображений заинтересованных
Изложенный материал позволяет сформулировать определение
международно-правовых гарантий. Это – регламентированная нор-
мами международного договора деятельность государств-гарантов,
которые (индивидуально или коллективно) берут на себя обязательства
по обеспечению его действия, защите установленных договором прав
и обязательств государств, которым дана гарантия, установленного им
1
См.: Ибрагимов А.М. Очерк истории международно-правовых гарантий. Казань,
2008. С. 5.
285
правового положения или определенного положения вещей в соответ-

ствии с основными принципами международного права.
Приведенное определение идет в общем русле теоретических под-
ходов к его конструированию. Представим некоторые позиции авто-
ров. С точки зрения Л. Каваре, гарантия – это обязательство обес-
печить, защитить и соблюдать поддержание определенного порядка
вещей. Как социальная ценность она укрепляет соглашение госу-
дарств, придает прочность их договорным обязательствам1. Согласно
доктрине А.Н. Талалаева, международная гарантия – акт, в котором
государства обязуются сделать все от них зависящее, чтобы побудить
другие государства выполнить заключенный между ними договор2.
Это определение презюмирует следующее: а) объектом гарантий-
ных отношений является заключенный договор и его исполнение;
б) действовать такой гарантийный договор будет столько, сколько
сохранится его объект; в) выполнение взятых на себя гарантом до-
говорных обязательств не может быть подкреплено и обеспечено
иным образом, кроме как в силу действия непреложного принци-
па общего международного права pacta sunt servanda. С.А. Малинин
под правовыми гарантиями в науке международного права понимает
обязательства, принятые на себя государством или международной
организацией, по охране прав какой-то стороны, по созданию усло-
вий для выполнения договорных обязательств, обеспечению того или
иного состояния международных отношений3. Очевидно, С.А. Мали-
нин расширяет круг гарантов за счет введения в него международных
организаций, его позиция реально отражает имеющуюся тенденцию
к росту числа субъектов гарантий, хотя институциональный элемент
не эффективен в должной мере как не обладающий соответствующи-
ми ресурсами для обеспечения гарантий. Но, так или иначе, между-
народно-правовые гарантии имеют значение как важное средство
обеспечения действия договора и достижения его цели в конечном сче-
те. Их сущность, целевая установка и взаимосвязь образуют систему
гарантий. Действенность этой системы зависит от добросовестности
и согласованности действий участников международного договора,
которые были бы способны отказаться от политизации гарантийных
правоотношений.
1
Cavaré L. Droit international public positif. T. 1. Paris, 1967. P. 792.
2
См.: Талалаев А.Н. Право международных договоров: действие и применение до-
говоров. М., 1985. С. 113.
3
См.: Малинин С.А. Мирное использование атомной энергии: международно-пра-
вовые вопросы. М., 1971. С. 47–49.
286
§ 5. Контроль в современном международном праве
Проведенный нами анализ дает возможность сформулировать не-

которые обобщающие выводы.
1. В понятийном контексте гарантии в международном праве харак-
теризуются не только значительной ролью в регулировании проблем
обеспечения договоров, но и сложным своим составом, многолико-
стью. Не будучи тождественны гарантиям, используемым в граждан-
ском праве, они могут проявляться вовне как фактор обеспечения
целостности и неприкосновенности государств, заключения госу-
дарством международного соглашения в обеспечение своего между-
народно-договорного обязательства. Особенностью формы выраже-
ния гарантий является их воплощение в правах и свободах субъектов
международных договоров, значимость в качестве средств повышения
эффективности норм международного права и формы нематериальной
ответственности по международному праву.
2. Международно-правовые гарантии образуют свою собственную
систему (связанные между собой понятийные компоненты, действия
во имя обеспечения или защиты тех или иных норм или поддержания
определенного положения вещей). Взаимосвязь гарантий особенно
отчетливо проявляется при изучении их видов и форм. В этом случае
гарантии существуют как нормативный комплекс, органически выте-
кающий из общей системы международного права.
3. Трудно переоценить значение международно-правовых гарантий.
Они обладают потенциалом, достаточным для возрождения потерян-
ного в известной мере интереса государств к взятым ими обязатель-
ствам, гарантии перекрывают значение международного контроля
и других мер обеспечения норм международных договоров как более
действенный инструмент.
5.1. Понятие международного контроля

Вступление мирового сообщества в XXI век характеризуется слож-
ными и глубокими переменами во взаимоотношениях между госу-
дарствами. С одной стороны, происходящий процесс глобализации
требует упорядочения международных экономических отношений,
с другой стороны, все более обостряются противоречия по разреше-
нию социальных и экологических проблем. Экономические кризи-
сы, крупномасштабные вооруженные конфликты, растущая нищета
287
во многих государствах, рост транснациональной организованной

преступности, распространение инфекционных и неинфекционных
заболеваний, нарушение экологического равновесия планеты требу-
ют незамедлительного принятия совместных усилий как государств
и международных организаций, так и активного включения в этот про-
цесс неправительственных организаций, общественных учреждений,
транснациональных корпораций и гражданского общества1. В этих
условиях особую актуальность приобретает правовое регулирование
международных отношений, и прежде всего путем заключения мно-
госторонних международных соглашений, затем неукоснительного их
соблюдения участниками.
Добиваться верховенства права в международных отношениях –
одна из главнейших задач государств на современном этапе развития
международного сообщества.
В Декларации тысячелетия, принятой на Саммите Генеральной
Ассамблеей ООН 8 сентября 2000 г., главы государств и правительств
вновь единогласно подтвердили свое обязательство поддерживать все
усилия, направленные на обеспечение целей и принципов Организа-
ции Объединенных Наций, которые доказали свою неподвластность
времени и универсальный характер2. Одним из таких международных
механизмов, имеющих целью обеспечение государствами соблюдения
международных обязательств, вытекающих как из Устава ООН, так
и из международных договоров, является международный контроль.
Только добросовестное соблюдение всеми участниками междуна-
родных отношений своих обязательств может обеспечить достижение
эффективности международно-правовых норм. Однако на практике
довольно часто возникают ситуации, когда нарушаются нормы ме-
ждународного права.
За прошедшие 65 лет после Второй мировой войны международ-
ное сообщество осуществило множество мероприятий для поддер-
жания международного правопорядка, в том числе по неукоснитель-
ному соблюдению основополагающих норм международного права,
и прежде всего императивной нормы – добросовестного выполнения
1
По данным ООН, половина населения мира проживает менее чем на 2 доллара
США в день; с момента создания ООН в мире произошло более 100 крупных конфлик-
тов, в которых погибло более 20 млн человек. Количество внутренне перемещенных лиц
составляет около 25 млн человек, а беженцев в мире – 11–12 млн, ежедневно от нищеты
умирают более 20 тыс. человек. См.: Доклад Генерального секретаря ООН «При боль-
шей свободе: к развитию, безопасности и правам человека для всех». Документ ООН
А/59/2005; Доклад о работе Организации за 2008 г.
2
См.: Документ ООН A/RES/55/2.
288
международных обязательств1. И тем не менее, несмотря на преюди-

цию добросовестного соблюдения международно-правовых норм,
государства при заключении как многосторонних, так и двусторон-
них соглашений устанавливают соответствующие средства по обес-
печению надлежащего их выполнения, среди которых ведущую роль
играет международный контроль.
Во внутригосударственном праве теоретические исследования
отечественных ученых, посвященные комплексу проблем контроля,
касающихся организационно-правового обеспечения социального
управления, ведутся с давних пор2. И это понятно. Без контролирую-
щего фактора не может осуществляться нормальная жизнедеятель-
ность любого общественного организма, и прежде всего государства.
Фундаментальная разработка общей теории контрольной деятель-
ности как разновидности правовой формы, а также рассмотрение
данной проблемы в отдельных отраслях права приобрели важное
значение для правоприменительной деятельности Российского го-
сударства, его органов, должностных лиц и граждан.
Что касается международного права, то межгосударственная до-
говорная практика в какой-то степени опережает теоретические
исследования по данному вопросу. В принятых во второй половине
20-го столетия многосторонних соглашениях значительное место
занимают положения о международном контроле по обеспечению
соблюдения государствами международных обязательств. В доктри-
не международного права вопросы международного контроля в ос-
новном рассматривались применительно к проблеме разоружения
и ограничения вооружений. В последнее время интерес к данной
теме стал возрастать, о чем свидетельствуют появившиеся статьи
в зарубежных и отечественных журналах. Более того, вопросы меж-
дународного контроля в отдельных отраслях международного права
были рассмотрены в некоторых монографиях по космическому пра-
ву, по защите прав человека, по атомному праву, по праву междуна-
родной безопасности (в работах В.В. Гаврилова, В.А. Карташкина,
И.И. Котлярова, С.А. Малинина, А.Н. Талалаева, О.И. Тиунова,
Р.М. Тимербаева, Б.Р. Тузмухамедова, О.Н. Хлестова, М.Л. Энтина
1
Подробнее о принципе добросовестности см.: Каламкарян Р.А. Концепция господ-
ства права и требование о соблюдении государствами обязательств (вне зависимости
от их возникновения) на основе добросовестности // Государство и право. 1995. № 9.
С. 80–90.
2
Подробнее см.: Горшенев В.М., Шахов И.Б. Контроль как правовая форма деятель-
ности. М., 1987.
289
и др.)1. Следует отметить, что институт международного контроля

в целостном виде в отечественной теории международного права
исследованию не подвергался.
Значение международного контроля как нового института между-
народного права для обеспечения правопорядка и законности стало
возрастать во второй половине 20-го столетия. Итоги Второй миро-
вой войны, создание универсальной международной организации –
ООН – существенно повлияли на развитие современного междуна-
родного права, закрепление его принципов, а также на поведение
государств с точки зрения соблюдения международно-правовых
обязательств, что привело к усилению режима международного кон-
троля. Это было обусловлено также расширением сотрудничества
государств во всех сферах политической, экономической, социаль-
но-культурной жизни, усложнением международных проблем. Роль
международного контроля заметно возросла в связи с развитием
ядерной энергетики.
Названные выше, а также иные факторы закономерно привели
к необходимости разработки и применения государствами все более
совершенных форм и методов международного контроля, способст-
вующих достаточно четкой проверке соблюдения государствами меж-
дународно-правовых обязательств и принятию мер по их выполнению.
Проблема осуществления международного контроля приобретает
особое значение в XXI в. в условиях глобализации мировой экономики
и в связи с этим расширения многостороннего сотрудничества как
государств, так и международных организаций. Одним из главных
приоритетов наступившего века является обеспечение господства
права в международных делах.
Как отметил бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан,
третья цель, провозглашенная в преамбуле к Уставу ООН, заключа-
ется в том, чтобы «создать условия, при которых могут соблюдаться
справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из дого-
воров и других источников международного права». Одной из самых
главных задач является активизация применения норм, содержащихся
1
См.: Малинин С.А. Мирное использование атомной энергии. М., 1971; Котля-
ров И.И. Правовые аспекты использования космической техники для контроля за соблю-
дением международных обязательств. М., 1978; Талалаев А.Н. Международные договоры
в современном мире. М., 1973; Тимербаев P.M. Контроль за ограничением вооружений
и разоружением. М., 1983; Тиунов О.И. СССР и обеспечение международных дого-
воров. Иркутск, 1989; Хлестов О.Н. Становление и перспективы развития контроля
за соблюдением международных обязательств государств // Российский ежегодник
международного права, 1992. СПб., 1994. С. 146–153.
290
в этих договорах, и содействие сохранению и укреплению ценностей,

лежащих в их основе1.
Как известно, институт международного контроля связан со всеми
отраслями современного международного права, и в первую оче-
редь с правом международных договоров, хотя в Венской конвенции
о праве международных договоров 1969 г. отсутствуют какие-либо
положения, предусматривающие способы обеспечения выполнения
международных договоров, кроме ст. 26, закрепившей принцип pacta
sunt servanda.
Международный контроль выступает в качестве самостоятельного
института международного права, который наряду с международными
гарантиями и другими мерами направлен на обеспечение выполне-
ния государствами международных обязательств. Вместе с тем нельзя
рассматривать международные гарантии и международный контроль
в отрыве друг от друга. Свидетельство тому – система гарантий и си-
стема контроля МАГАТЭ.
Во многих случаях гарантии и контроль в международных отно-
шениях тесно переплетены и взаимно обусловлены. Международные
гарантии и международный контроль существуют в единой системе
международных отношений.
В последнее время в юридической литературе вполне справедливо
ставится вопрос о соотношении международного контроля не только
с международными гарантиями, но и с мерами укрепления доверия
в праве международной безопасности, поскольку отдельные методы
института контроля встречаются и в институте мер доверия.
Эти институты следует различать по их предназначению и отличи-
тельным особенностям, а также по их реализации. По мнению Л.А. Ла-
зутина, мера укрепления доверия как институт права международной
безопасности представляет собой совокупность согласованных норм,
регламентирующих военную деятельность посредством установ-
ления мер информационного и контрольного характера с целью
достижения взаимопонимания, предотвращения внезапного на-
падения или несанкционированного конфликта, а также обеспе-
чения процесса разоружения. Одна из основных особенностей мер
укрепления доверия, отличающая их от мер контроля, заключает-
ся в практической реализации принципа неприменения силы или
1
По состоянию на август 2000 г. Генеральный секретарь ООН является депозита-
рием 517 многосторонних договоров, предназначенных для регулирования жизненно
важных проблем мирового сообщества, многие из которых еще не вступили в силу. См.:
Аннан К.А. Общая судьба – новая решимость. Нью-Йорк, 2000. С. 275.
291
угрозы силой в результате принятия конкретных, целенаправленных

и поддающихся проверке мер1.
Международный контроль представляет собой основанную на обще-
признанных принципах и нормах современного международного права дея-
тельность субъектов международного права или созданных ими органов,
заключающуюся в проверке соблюдения государствами международно-
правовых обязательств и принятии мер по их выполнению.
По мере расширения и углубления сотрудничества государств и на-
учно-технического прогресса роль международного контроля как са-
мостоятельного института международного права, приобретающего
новые формы и методы, будет возрастать. Формы международного
контроля и объем контрольных функций должны быть четко очерчены
в соответствующих международно-правовых актах.
5.2. Принципы международного контроля.

Стадии, формы и методы его осуществления
Будучи важнейшим институтом международного права, между-
народный контроль выступает как одно из действенных средств до-
стижения эффективности международно-правовых норм, которое
связано с их способностью регулировать те отношения, к реализации
которых стремятся субъекты международного права. Эффективность
международно-правовых норм определяется не только наступлением
желаемых результатов, но и повышением качества регулирования
международных отношений, их своевременностью и полным соответ-
ствием основным принципам современного международного права.
Как и все институты и отрасли международного права, междуна-
родный контроль должен функционировать в строгом соответствии
с общепризнанными принципами современного международного
права.
Как было подчеркнуто, международный контроль за выполнением
государствами международных обязательств осуществляется как сами-
ми государствами, так и созданными для этой цели международными
органами, международными организациями, контрольными миссия-
ми, учреждаемыми в рамках ООН, а также в других формах. При этом
контрольная деятельность может проводиться как вне территории
государств – участников международных соглашений, так и внут-
ри территории путем направления специальных лиц для проведения
1
См.: Лазутин Л.А. Соотношение контроля и мер укрепления доверия в праве меж-
дународной безопасности // Российский юридический журнал. 1995. № 1. С. 85.
292
проверки хода выполнения международных обязательств (для на-

блюдения, инспектирования, проверки документов и т.д.). В то же
время соблюдение общепризнанных принципов при осуществлении
международного контроля имеет свои особенности.
В этой связи возникает вопрос о допустимости деятельности меж-
дународных контрольных органов на территории государств – уча-
стников международных соглашений и пределах этой допустимости.
Ответ, очевидно, должен быть однозначным: контрольная деятельность
должна осуществляться в пределах, установленных в соглашениях
сторон, поскольку только в этих пределах государства ограничивают
свой суверенитет. Выход за эти пределы означает нарушение принципа
невмешательства во внутренние дела.
Так, в соответствии с Договором о всеобъемлющем запрещении
ядерных испытаний от 24 сентября 1996 г. каждое государство-участ-
ник разрешает Организации, учрежденной для достижения объекта
и цели Договора, провести инспекцию на месте на его территории
или в местах, находящихся под его юрисдикцией или контролем. Ин-
спекторам дозволено получать только ту информацию и те данные,
которые необходимы для цели данной инспекции, а вмешательство
в нормативные операции инспектируемого государства-участника
должно быть сведено к минимуму1.
Принципы суверенного равенства государств, неприменения силы
и угрозы силой, добросовестного выполнения международных обяза-
тельств непосредственно затрагивают международную контрольную
деятельность.
Институт международного контроля в большой степени отно-
сится к отрасли права международных договоров, поскольку своим
предназначением имеет осуществление субъектами международного
права своих обязательств, вытекающих из международных договоров,
и прежде всего из принципа «договоры должны соблюдаться». Однако
международно-правовые обязательства субъектов международного
права возникают не только из международных договоров, но и из ме-
ждународно-правовых обычаев, решений межправительственных
организаций и т.д., которые должны добросовестно выполняться
в соответствии с общепризнанным принципом современного между-
народного права. По существу институт международного контроля,
являясь частью отрасли права международных договоров, тем не менее
функционирует и в других отраслях международного права, т.е. там,
1
См.: Действующее международное право. В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Крив-
чикова. Т. 2. С. 338–398.
293
где возникают международно-правовые обязательства субъектов ме-

ждународного права и необходимость в установлении контрольного
механизма их соблюдения.
Можно утверждать, что такие принципы права международных
договоров, как принципы универсальности, добровольности и согласо-
ванности волеизъявления, равноправия участников соглашения и т.д.,
имеют непосредственное отношение и к институту международного
контроля. Кроме того, для института международного контроля харак-
терны свои специальные принципы: универсальности; добровольности
и согласованности; конфиденциальности; адекватности-соразмерно-
сти; полноты и достоверности полученной информации; профессиона-
лизма; эффективности; открытости; взаимодействия международного
и внутригосударственного контроля; многогранности применяемых форм
и методов контроля; недопущения злоупотреблений и дискриминации
в процессе международного контроля1.
Следует отметить, что приведенный перечень принципов меж-
дународного контроля не является исчерпывающим, а носит услов-
ный характер, поскольку в процессе осуществления международно-
го контроля могут быть выявлены и иные принципы, которые будут
свидетельствовать о необходимости разрешения сложных проблем,
возникающих в международном сообществе по реализации междуна-
родно-правовых норм.
В международном праве отсутствуют правовые нормы, устанавли-
вающие определенные стадии осуществления международного контро-
ля. Что касается теоретических разработок проблемы, то в них весьма
поверхностно и неполно освещается данный вопрос.
Обзор теоретических разработок и международно-правовой прак-
тики проведения контроля с использованием соответствующих форм
и методов проверки соблюдения государствами своих обязательств
позволяет выделить следующие стадии международного контроля.
1. Организационно-подготовительная, которая включает опреде-
ление субъекта контрольной деятельности, подконтрольного объекта
и его международно-правовых обязательств, форм и методов прове-
дения контроля.
1
Подробнее см.: Валеев P.M. Теоретические проблемы международного контро-
ля. Казань, 1999. С. 47–60; Тиунов О.И. Указ. соч. С. 83; Тузмухамедов Б.Р. Проверка
соблюдения соглашений о контроле над вооружениями и права, присущие сувере-
нитету государств // Международное право и международная безопасность. М., 1991.
С. 242–252. О принципах контроля, одобренных Генеральной Ассамблеей ООН в ре-
золюции 47/81 от 7 декабря 1988 г., см.: Документ ООН А/9–15/3, XV – специальной
сессии. Дополнение № 3.
294
2. Сбор в соответствии с общепризнанными принципами между-

народного права и специальными принципами, относящимися к меж-
дународному контролю, информации о соблюдении подконтрольным
объектом своих обязательств, вытекающих из международно-правовых
норм.
3. Подведение итогов и оценка поведения подконтрольного объ-
екта путем сопоставления собранных фактических данных и его обя-
зательств, установленных в международных соглашениях и других
международно-правовых актах, констатация и оценка отклонений
от правовой нормы.
4. Принятие соответствующими организациями и органами между-
народного контроля, а также специально учрежденными для этой цели
другими субъектами контроля решений, рекомендаций, предписаний
по достижению соблюдения подконтрольным объектом своих между-
народно-правовых обязательств.
5. Принятие субъектами международного контроля коллективных
мер в отношении государства-правонарушителя в соответствии с нор-
мами международного права вплоть до передачи материалов об этом
Генеральной Ассамблее и Совету Безопасности ООН1.
Определенный интерес представляют вопросы взаимодействия
международного и национального контроля в процессе соблюдения
государствами международных обязательств. Не рассматривая место
международных договоров в национальной правовой системе, от-
метим лишь, что в контрольном процессе по проверке выполнения
обязательств, вытекающих из норм международного права, функ-
ционирующих во взаимодействии с нормами российского права,
в частности, принимает участие вся система внутригосударственного
контроля. Поскольку контроль представляет правовую форму дея-
тельности, он осуществляется исключительно уполномоченными
на то органами государства, должностными лицами и другими субъек-
тами. Конкретный состав, объем полномочий участников контроль-
ной деятельности четко фиксируются в соответствующих законода-
тельных актах, в которых указывается, кто может быть субъектом этой
деятельности, что он должен делать и каким образом осуществлять
свои служебные функции.
1
Подробнее см.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. М.,
1996. С. 175; Валеев P.M. Указ. соч. С. 60–72; Моравецкий В. Функции международной
организации. М., 1976. С. 177–178; Суворова В.Я. Роль обмена информацией в обеспе-
чении реализации норм международного права // Проблемы реализации норм между-
народного права. Свердловск, 1989. С. 25–40.
295
По существу государство само определяет наиболее эффективные

способы осуществления контроля за выполнением своих междуна-
родных обязательств. В зависимости от сферы управленческой дея-
тельности и компетенции государственных органов формы и методы
внутригосударственного контроля могут быть установлены как законо-
дательными, так и исполнительными органами государственной власти.
Так, в соответствии с Федеральным конституционным законом
от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Феде-
рации» к числу общих задач правительства относятся обеспечение
единства системы исполнительной власти Российской Федерации,
направление и осуществление контроля за деятельностью ее органов,
а в сфере внешней политики и международных отношений – обеспе-
чение выполнения обязательств Российской Федерации по между-
народным договорам, а также наблюдение за выполнением другими
участниками обязательств, указанных в договорах (ст. 13, 21). Положе-
ние о Министерстве иностранных дел РФ от 14 марта 1995 г. возлагает
на него осуществление наблюдения за выполнением международных
договоров Российской Федерации и контроля за соответствием зако-
нодательства РФ и проектов международных договоров Российской
Федерации международно-правовым нормам.
Отдельные межгосударственные соглашения в целях обеспечения
уверенности в соблюдении их положений предусматривают как незави-
симое осуществление внутригосударственного контроля, так и создание
механизма международного контроля. Но тем не менее выводы по ис-
пользованию национальных средств контроля могут быть предметом
обсуждения международного контрольного органа, сформированного
в соответствии с условиями соглашения. Таковы, например, догово-
ры СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны,
стратегических наступательных вооружений и др.1 По существу в этом
просматривается взаимосогласованность, взаимодополняемость меж-
дународно-правового и внутригосударственного контроля за выполне-
нием государствами международных обязательств, что, естественно,
вполне согласуется с основополагающим принципом международного
права – принципом добросовестного выполнения международных
Всякая контрольно-процессуальная деятельность в международном
праве осуществляется в соответствующей правовой форме, которая
выражается в деятельности субъектов контроля по осуществлению
1
Подробнее см.: Действующее международное право. В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов,
Э.С. Кривчикова. Т. 2. С. 528–573.
296
проверки соблюдения принятых сторонами обязательств. Междуна-

родно-правовая форма должна осуществляться в строгом соответствии
с нормами международного права. Это означает, что в международных
соглашениях должны быть установлены субъекты контроля, объекты
и методы проверки, объем и характерные особенности данной деятель-
ности, соответствующие основополагающим принципам современного
В международном праве в отличие от внутригосударственного для осу-
ществления контрольной деятельности используется такая междуна-
родно-правовая форма контроля, которая устанавливается государства-
ми в соответствующих международных соглашениях, в учредительных
актах международных организаций, в специальных международных
документах, в актах высших должностных лиц межгосударственных
организаций.
Принимая за основу организационную структуру и состав субъектов
контрольно-процессуальной деятельности, следует выделить следую-
щие формы международного контроля:
1. Международный контроль, осуществляемый государствами ин-
дивидуально или коллективно.
2. Международный контроль, осуществляемый международными
организациями (МАГАТЭ, МОТ, ЮНЕСКО и др.).
3. Международный контроль, осуществляемый специально учреж-
денными международными органами (Комитет по правам человека,
Комитет по наркотикам, Международный орган по морскому дну
и др.).
4. Международный контроль, осуществляемый специальными
миссиями, учрежденными государствами и международными орга-
низациями (Специальная комиссия, созданная резолюцией 687 (1991)
Совета Безопасности ООН по Ираку).
5. Международный контроль, осуществляемый специальными
представителями (посланниками) высших должностных лиц универ-
сальных и региональных международных организаций (Генеральным
секретарем ООН и др.).
6. Международный контроль, осуществляемый неправительствен-
ными международными организациями (МККК, Гринпис и др.).
Наиболее значительным в международно-правовой практике яв-
ляется контрольный механизм международных организаций, в осо-
бенности Организации Объединенных Наций.
Кроме международных организаций контрольными функциями на-
деляются специальные органы, образованные государствами для про-
297
верки выполнения обязательств по многосторонним конвенциям и дву-

сторонним договорам.
Так, создание специального органа, наделенного контрольными
функциями, предусмотрено в Конвенции о запрещении разработки,
производства, накопления и применения химического оружия и о его
уничтожении 1993 г. Для обеспечения осуществления ее положений
государства-участники учреждают Организацию по запрещению хими-
ческого оружия, а внутри страны каждое государство обязуется устано-
вить национальный орган для выполнения своих обязательств, который
выступает также в качестве национального координационного центра
для эффективной связи с Организацией и другими государствами.
Разумеется, по мере развития международных отношений и слож-
ности решаемых проблем формы международного контроля будут
совершенствоваться, приобретут многогранный и комплексный ха-
рактер. Кроме форм международного контроля в практике и в теории
международного права особую актуальность приобретают методы его
осуществления.
Применительно к институту международного контроля под мето-
дами понимаются совокупность приемов и способов осуществления
международной контрольной деятельности. Международно-правовая
практика выработала определенные методы проверки соблюдения
государствами и другими субъектами международного права своих
обязательств, вытекающих из международных соглашений и других
международно-правовых актов. Как зарубежные, так и отечественные
представители науки международного права по существу не расходятся
относительно перечня методов осуществления контрольной деятель-
ности. К числу таковых они относят обмен информацией, доклады,
отчеты, консультации, наблюдение, инспектирование, расследование,
арбитражный и судебный контроль1.
Анализ методов осуществления международного контроля и его
правовые последствия свидетельствуют о разных уровнях, степени
и интенсивности осуществления контрольно-процессуальной дея-
тельности.
Если обмен информацией, консультации, представление отчетов,
докладов, наблюдение применяются в качестве способов контроля,
1
Подробнее см.: Валеев P.M. Теоретические проблемы международного контроля.
М., 1999. С. 85–125; Котляров И.И. Международный контроль с использованием кос-
мических средств. М., 1981. С. 10–23; Моравецкий В. Указ. соч. С. 177–178; Броунли Я.
Международное право. В 2 кн. Кн. 2. М., 1977. С. 437–445; Карташкин В.А. Междуна-
родная защита прав человека. М., 1976. С. 140–144; Суворова В.Я. Указ. соч. С. 25–40;
Тиунов О.И. Указ. соч. С. 87.
298
как правило, на ранних его стадиях и завершаются в основном ре-

комендациями, предложениями по устранению выявленных нару-
шений, то проведение международных инспекций, расследований,
рассмотрение нарушений международных обязательств междуна-
родными судебными учреждениями могут повлечь соответствующую
ответственность государств за нарушение международно-правовых
По существу итоги контрольной деятельности независимо от ме-
тода контроля всегда могут повлечь ответственность государства,
если в ходе проверки были выявлены нарушения договорных обя-
зательств. Но степень и характер проверочной деятельности и те
последствия, которые могут наступить после проверки выполнения
международных обязательств судебными учреждениями, а также
по итогам инспектирования или расследования, носят иной харак-
тер. Так, в частности, Конвенция о запрещении химического ору-
жия 1993 г. предусматривает в отношении государства-участника,
нарушившего свои обязательства, что было выявлено в результате
инспектирования, принятие коллективных мер вплоть до рассмо-
трения Советом Безопасности ООН.
Не анализируя каждый из методов, отметим лишь, что в междуна-
родном праве разработано множество способов и приемов осуществ-
ления международного контроля за деятельностью государств по вы-
полнению ими своих международно-правовых обязательств, которые
могут обеспечить их эффективное соблюдение.
Международно-правовая практика придерживается концепции
закрепления в соглашениях различных методов международного кон-
троля в зависимости от сложности и многогранности обязательств
по договору. Выбор методов контроля зависит как от добровольного
желания участников соглашений, так и от рекомендаций или пред-
ложений специально создаваемых контрольных органов. В конечном
счете контрольно-процессуальная деятельность, независимо от форм
и методов ее осуществления, направлена на достижение эффектив-
ных результатов выполнения государствами своих международных
В этой связи определенный интерес представляет применение
конкретных форм и методов международного контроля в отдельных
отраслях международного права, объектом регулирования которых
являются жизненно важные сферы деятельности международного
сообщества: права человека, окружающая среда, международная без-
опасность, защита жертв вооруженных конфликтов и др. В настоящей
299
главе будут рассмотрены отдельные аспекты и пробелы механизма

международного контроля лишь в отдельных отраслях, хотя контроль-
но-процессуальная деятельность осуществляется во всех отраслях ме-
ждународного права.
5.3. Международный контроль

в отдельных отраслях международного права
Международный контроль за выполнением международно-правовых

норм о правах человека1. В настоящее время вряд ли можно подвергать
сомнению тот факт, что защита прав и свобод человека перестала быть
делом только внутригосударственным, она стала объектом регулиро-
вания и международного права.
После окончания Второй мировой войны международное право
достигло заметных успехов в разработке и кодификации норм в области
защиты прав человека.
Провозглашение в 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей
декларации прав человека, затем принятие в 1966 г. Международных
пактов о правах человека оказали существенное влияние на процесс ко-
дификации международно-правовых норм по множественным направ-
лениям в данной сфере. Это касается запрещения геноцида, апартеида,
расовой дискриминации, применения пыток, защиты женщин и детей,
трудящихся мигрантов и других сторон экономической, политической,
социальной, культурной жизни человека. По этим же вопросам было
принято множество региональных документов.
В настоящее время, как справедливо заметил Генеральный секре-
тарь ООН, задача состоит не столько в том, чтобы разрабатывать новые
международно-правовые нормы в данной области, сколько в принятии
государствами соответствующих внутренних законодательных актов
и в практическом их осуществлении2.
В системе ООН, буквально после принятия ее Устава, были уч-
реждены специальные органы по защите прав человека – Комиссия
по правам человека (1946 г.) и Подкомиссия по предупреждению дис-
криминации и защите меньшинств (1947 г.). В соответствии с Между-
народными пактами 1966 г. были образованы два Комитета по правам
человека, затем в соответствии с другими международными соглаше-
ниями были созданы шесть конвенционных комитетов: по ликвидации
1
В настоящей главе не рассматривается механизм международного контроля регио-
нальных международных соглашений по защите прав человека.
2
См.: Всемирная конференция по правам человека. Нью-Йорк: ООН, 1995. С. 5–19.
300
расовой дискриминации, по ликвидации дискриминации в отношении

женщин, против применения пыток, по правам ребенка, по защите
прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей, по защите прав
инвалидов. В 2011 г. предполагается учреждение Комитета по Конвен-
ции для защиты всех лиц от насильственных исчезновений, принятой
Генеральной Ассамблеей ООН в 2006 г.
Утвержденный в соответствии с резолюцией 48/141 от 20 декаб-
ря 1993 г. Генеральной Ассамблеей ООН Верховный комиссар ООН
по правам человека является высшим должностным лицом ООН, несу-
щим основную ответственность за деятельность организации в области
прав человека.
Наряду с проводимыми наблюдениями, экспертизами, исследова-
ниями по вопросам осуществления государствами законодательных
и практических мер по защите прав и основных свобод человека на-
званные органы, комитеты и создаваемые рабочие группы рассматри-
вают многочисленные жалобы как самих государств, так и неправи-
тельственных организаций, отдельных физических лиц. Более того,
государства – участники конвенций по правам человека на регулярной
основе представляют в созданные конвенционные комитеты доклады
или ответы на запросы о проводимых мероприятиях внутри страны
по данному вопросу.
Однако конвенционный механизм контроля за выполнением меж-
дународных соглашений по правам человека, как свидетельствует
практика, обладает существенными недостатками. Прежде всего это
проявляется в том, что доклады о принимаемых мерах по выполнению
конвенций представляются государствами несвоевременно. Во многих
докладах информация носит поверхностный характер и объективно
не отражает положение дел с правами человека в стране. Более того,
многие доклады, которые представляются многочисленным комитетам,
дублируют друг друга, создают для государств определенные трудности1.
Анализ контрольного механизма международных конвенций по пра-
вам человека на первый взгляд свидетельствует о том, что в теоретиче-
ском аспекте он задуман и разработан в соответствии с общепризнан-
ными нормами международного права. Но, как отметил В.А. Карташ-
кин, международный контроль в этой области имеет ряд пробелов.
1
Подробнее см.: Карташкин В.А. Права человека в международном и внутригосу-
дарственном праве. М., 1995. С. 82–83; Ломакина М.В. Международная защита прав
женщин // Московский журнал международного права. 1996. № 3. С. 40–41; Melander J.
Monitoring Humanitarian Law and Human Rights // Центральная и Восточная Европа.
Проблемы прав человека и демократии. М., 1995. С. 258–265; Права человека: история,
теория и практика. М., 1995. С. 258–263.
301
В результате расширения объема получаемой от государств информа-

ции комитеты зачастую дублируют друг друга. От государств требуют
доклады не только комитеты, но и другие органы ООН, специализиро-
ванные учреждения, занимающиеся вопросами защиты прав человека.
Эффективность работы комитетов понижается вследствие несвоевре-
менной, необъективной и неполной информации, представляемой
государствами1.
Принимая во внимание, что подготовка, представление и рассмот-
рение докладов стали обременительной, а то и вообще невыполнимой
задачей для многих государств, главы комитетов предложили раз-
работать «сводные руководящие принципы». В них страны должны
представлять информацию о своей правовой системе и политической
структуре, а также об основных характеристиках своей территории
и населения. Кроме того, им предлагается указать, какие усилия они
предпринимают с тем, чтобы ознакомить правительственные орга-
ны и общественность с правами, провозглашенными в документах
по правам человека.
По мнению руководителей комитетов, подготовка единого «стерж-
невого» документа, который затем будет только обновляться и пред-
ставляться Секретариату ООН для распространения среди всех орга-
нов, значительно облегчила бы работу государств и позволила бы им
избежать дублирования2.
Как известно, конвенционные комитеты, рассматривая доклады
государств и индивидуальные жалобы граждан, могут лишь прини-
мать рекомендации, осуществление которых всецело зависит от самих
государств. Добросовестное выполнение рекомендаций находится
в зависимости от тесного сотрудничества комитета экспертов и госу-
дарств – участников соответствующих конвенций.
Б.Б. Гали, будучи Генеральным секретарем ООН, принимая во вни-
мание недостатки контрольного механизма международных докумен-
тов о правах человека, предложил рассмотреть возможность рефор-
мирования всей системы контроля за соблюдением международных
договоров о правах человека.
По его мнению, цель такой реформы состояла бы в рационализации
процедур и в сокращении числа контролирующих органов. В этом от-
ношении позиции проф. В.А. Карташкина и экс-Генерального секретаря
ООН Б.Б. Гали довольно близки. В качестве первого шага Б.Б. Гали
предложил начать с представления государствами всеобъемлющего
1
См.: Карташкин В.А. Указ. соч. С. 82–83.
2
См.: Гали Бутрос Бутрос. ООН и права человека. М., 1995. С. 70.
302
единого доклада, который касался бы всех договоров, в которых они

участвуют. Последующим этапом в реформировании явилось бы соз-
дание единого механизма для контроля за соблюдением международ-
ных документов о правах человека, т.е. единого технического органа
с временно-постоянным статусом1.
Нам представляется, что можно было бы на международном форуме
внести изменения в ранее принятые конвенции в целях реформиро-
вания контрольного механизма и создания в системе ООН единого
для всех конвенций Органа по правам человека, наделенного правом
рассматривать жалобы как государств, так и индивидов, коллекти-
вов, неправительственных организаций. По структуре данный Ор-
ган для рассмотрения жалоб мог бы иметь соответствующие отделы.
По существу для государств отпала бы необходимость представления
многочисленных докладов. Все данные были бы сконцентрированы
в одном месте, что позволило бы более эффективно осуществлять кон-
троль за соблюдением прав человека. Принимая во внимание, что чело-
век – самое ценное существо земной цивилизации – является объектом
защиты не только государства, гражданином которого он является,
но и в соответствии с Уставом ООН – всего мирового сообщества,
то следовало бы наделить данный Орган правомочиями выносить обя-
зательные для государств – участников конвенций решения по защите
прав человека и основных свобод.
В докладе «При большей свободе: к развитию, безопасности и пра-
вам человека для всех» Генеральный секретарь ООН отметил снижение
эффективности работы Комиссии по правам человека. Государства-
члены, по его мнению, стремятся стать членами данной Комиссии
не для того, чтобы укреплять права человека, а для того, чтобы огра-
дить себя от критики2.
Генеральным секретарем ООН было предложено расформировать
Комиссию и заменить ее меньшим по составу постоянным Советом
по правам человека в качестве одного из главных органов ООН наряду
с Советом Безопасности и ЭКОСОС или в качестве вспомогательного
органа Генеральной Ассамблеи ООН.
15 июня 2006 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолю-
цию об утверждении в Женеве Совета по правам человека в качестве
вспомогательного органа Генеральной Ассамблеи вместо Комиссии
по правам человека.
1
См.: Гали Бутрос Бутрос. ООН и права человека. С. 158–159.
2
См.: Документ ООH A/ 59/2005. Доклад Генерального секретаря ООН «При боль-
шей свободе: к развитию, безопасности и правам человека для всех», март 2005 г.
303
В состав Совета на основе тайного голосования большинством чле-

нов Генеральной Ассамблеи были избраны 47 государств. При этом
был соблюден принцип справедливого географического распределе-
ния: для группы африканских государств – 13 мест; для азиатских го-
сударств – 13; для восточноевропейских государств – 6; для государств
Латинской Америки и Карибского бассейна – 8 и для западноевропей-
ских и других государств – 7 мест. При этом члены Совета исполняют
свои полномочия в течение трех лет и не имеют права на немедленное
переизбрание после двух следующих друг за другом сроков полномочий1.
Совет по правам человека должен отвечать за содействие всеобщему
уважению и защите всех прав человека и основных свобод на справед-
ливой и равной основе. Первоочередная задача Совета состоит в том,
чтобы рассматривать ситуации, связанные с нарушением прав чело-
века, включая грубые и систематические нарушения, и делать по ним
свои рекомендации. Он должен также содействовать эффективной
координации и интеграции деятельности, касающейся прав человека,
в рамках системы Организации Объединенных Наций. О своей дея-
тельности Совет по правам человека ежегодно представляет доклад
Генеральной Ассамблее ООН.
Особенность Совета заключается в том, что он периодически будет
проводить обзор выполнения обязательств в области прав человека
всеми странами с помощью механизма периодических обзоров с уни-
версальным охватом.
Универсальный периодический обзор (УПО) в деятельности Со-
вета по правам человека – это формализованная процедура оценки
положений в области прав человека во всех государствах – членах
ООН. Государства должны представить краткий типовой доклад о вы-
полнении своих обязательств в области прав человека, закрепленных
в универсальных международных договорах и нормах обычного права.
Управление верховного комиссара ООН по правам человека будет гото-
вить сводки соответствующей информации из различных источников,
которая также будет учитываться в процедуре обзора. Затем Совет будет
рассматривать эти документы, задавать государству, проходящему
процедуру обзора, дополнительные вопросы и формулировать реко-
мендации. Обзор должны проходить все государства – члены ООН2.
1
См.: Опалева С.А. Принцип уважения и соблюдения прав и свобод человека в меж-
дународном праве // Гражданин и право. 2008. № 10.
2
Более подробно об особенностях работы Совета по правам человека см.: Маль-
гинов О.С. Совет по правам человека – новый этап развития правозащитной системы
ООН // Российский ежегодник международного права, 2008. СПб., 2009. С. 221–224.
304
12 мая 2009 г. Генеральная Ассамблея ООН избрала на трехгодич-

ный период 18 новых членов Совета по правам человека.
Кроме того, Генеральная Ассамблея ООН резолюцией 62/219 от 22 де-
кабря 2007 г. учредила Консультативный комитет Совета ООН по пра-
вам человека в составе 18 экспертов, который заменил Подкомиссию
по поощрению и защите прав человека. Являясь мозговым центром
Совета, эксперты Комитета выступают в своем личном качестве.
Как подчеркивалось на Венской всемирной конференции по пра-
вам человека, международное сообщество должно относиться к правам
человека глобально, на справедливой и равной основе, с одинаковым
подходом и вниманием (ч. 1 п. 5 Венской декларации и Программы
действий).
Появление сегодня концепции, согласно которой международное
сообщество может защищать конкретные права человека, действитель-
но является одним из крупнейших практических и интеллектуальных
достижений международного права.
Международный контроль по обеспечению норм международного гу-
манитарного права. В международном праве само понятие и название
международного гуманитарного права сформировались сравнительно
недавно, хотя правовые нормы, относящиеся к нему, стали возникать
с 1864 г. с принятием первой Женевской конвенции об участи солдат,
раненных на поле боя, и Санкт-Петербургской декларации 1868 г.
об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль. Затем были
приняты Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг. о законах и обычаях сухо-
путной войны и в 1949 г. – известные Женевские конвенции. Большим
достижением международного гуманитарного права стало принятие
в 1977 г. Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям 1949 г.
Международное гуманитарное право тесно соприкасается с пра-
вами человека и его основными свободами. Если нормы междуна-
родного гуманитарного права направлены на решение гуманитар-
ных проблем, возникающих в связи с вооруженными конфликтами
межгосударственного и немежгосударственного характера, то защита
прав человека и основных его свобод затрагивает всестороннюю дея-
тельность человека независимо от вооруженных конфликтов. В этом
смысле контрольный механизм международного гуманитарного пра-
ва вытекает не только из действующих конвенций в этой области,
но и из других международно-правовых документов, относящихся
к правам человека.
В соответствии с общепризнанным принципом международного
права pacta sunt servanda государства – воюющие стороны обязаны
305
соблюдать гуманитарные нормы как во время военных действий, так

и после них.
В течение четырех десятилетий Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг.
о законах и обычаях сухопутной войны продолжали оставаться ос-
новными правовыми актами, в том числе по защите гражданского
населения во время войны1.
Впервые более подробные правила, относящиеся к осуществлению
международных гуманитарных норм, появились в четырех Женевских
конвенциях от 1949 г. и в Дополнительном протоколе I к ним 1977 г.
Женевские конвенции (ст. 8–1 III Конвенции, ст. 9 IV Конвен-
ции) предусматривают, что они будут применяться при содействии
и под контролем Держав-Покровительниц2, на которые возложена
охрана интересов сторон, находящихся в конфликте. Для этого Дер-
жавы-Покровительницы смогут кроме своего дипломатического или
консульского персонала назначать делегатов из числа своих собствен-
ных граждан или граждан других нейтральных держав. Стороны, на-
ходящиеся в конфликте, будут облегчать в пределах максимальной
возможности работу представителей или делегатов Держав-Покро-
вительниц.
В чем же выражаются контрольные функции Державы-Покрови-
тельницы или гуманитарной организации, нейтрального государства,
которым доверены обязанности Державы-Покровительницы? Об этом
говорится в ст. 11, 12 Женевских конвенций 1949 г.
Прежде всего Державы-Покровительницы во всех случаях, когда они
сочтут это полезным в интересах покровительствуемых лиц, в частности
в случае разногласия между конфликтующими сторонами по поводу
применения или толкования положений конвенций, будут оказывать
свои добрые услуги с целью урегулирования разногласия.
С этой целью каждая из Держав-Покровительниц вправе по просьбе
одной из сторон или по своей инициативе предложить конфликтующим
сторонам организовать совещание их представителей и, в частности,
властей, на которых возложена забота об участи раненых и больных,
потерпевших кораблекрушение, военнопленных и других покровитель-
1
О значении названных международных документов см.: Давид Э. Принципы права
вооруженных конфликтов / МККК. М., 2000; Сассоли Марко, Бувье Антуан. Правовая
защита во время войны / МККК. М., 2000. Т. I–III.
2
«Держава-Покровительница», согласно Дополнительному протоколу I, означает
нейтральное государство или другое государство, не являющееся стороной, находящейся
в конфликте, которое было назначено стороной, находящейся в конфликте, и признано
противной стороной и которое согласилось осуществлять функции, возлагаемые на Дер-
жаву-Покровительницу в соответствии с Конвенциями и Дополнительным протоколом I.
306
ствуемых лиц, а также санитарного и духовного персонала, возможно,

на нейтральной территории.
Стороны обязаны дать ход предложениям по поводу применения
или толкования положений Женевских конвенций 1949 г.
Включая в Женевские конвенции 1949 г. контрольный механизм
в виде института Держав-Покровительниц, участники дипломати-
ческой конференции возлагали на него большие надежды по обес-
печению положений всех четырех конвенций. Однако этот институт
практически полностью перестал функционировать с момента его
официального принятия.
Международный контроль предусмотрен также в ст. 90 Дополни-
тельного протокола I, согласно которой для расследования фактов
серьезных нарушений Женевских конвенций и Протокола учреждается
международная Комиссия, состоящая из 15 членов, обладающих вы-
сокими моральными качествами и признанной беспристрастностью,
выступающих в личном качестве.
Контрольные функции Комиссии заключаются как в расследовании
любых фактов, которые представляют серьезные нарушения Конвен-
ции и Протокола I, так и в оказании добрых услуг по восстановлению
уважительного отношения к названным международным документам.
Следует отметить ограничение диапазона международного контроля
со стороны Комиссии только расследованием серьезных нарушений
и отсутствием надлежащей реализации ее выводов. В других ситуациях
Комиссия лишена самостоятельности, ибо расследование возможно
только с согласия сторон.
Как справедливо подчеркнул М. Сагер, поскольку это требова-
ние о согласии, содержащееся в общей статье Женевских конвенций
1949 г., представляет собой неизбежную уступку «святому» принципу
государственного суверенитета, вполне возможно, что оно было одной
из главных причин, по которым ни одно расследование не проводилось
в соответствии с четырьмя Женевскими конвенциями1.
Более того, обязательный характер решений Комиссии по итогам
расследования фактов, связанных с нарушением Женевских конвенций
и Дополнительного протокола I, относится только к государствам,
которые сделали заявление согласно ст. 90, а их немного2.
1
См.: Сагер М. Контрольные механизмы в международном гуманитарном праве //
Советский журнал международного права. 1991. № 3–4. С. 26–27.
2
Международная комиссия по установлению фактов впервые была официально
создана в 1991 г. 28 февраля 1997 г. компетенцию Комиссии признали 49 государств
(Международный журнал Красного Креста. 1997. № 15. С. 252).
307
Таким образом, контрольный механизм Женевских конвенций

1949 г. разработан довольно слабо. Такое суждение было высказано
и членами Независимой комиссии по международным гуманитарным
вопросам. Недостаток контрольного механизма заключается прежде
всего в том, что осуществление контроля целиком ставится в зависи-
мость от согласия конфликтующих сторон. Между тем мог бы быть
выработан международный механизм контроля за выполнением по-
ложених как Гаагских, так и Женевских конвенций, Дополнитель-
ных протоколов I и II, учитывающий прерогативное международное
значение защиты основных прав и свобод человека при вооруженных
конфликтах.
В 1977 г. на дипломатической конференции при обсуждении ме-
ханизма международного контроля, который предусматривался бы
в Дополнительном протоколе I, ставился вопрос о создании органа
с принудительной юрисдикцией, однако консенсус не был достигнут.
Несовершенство механизма контроля международного гумани-
тарного права подчеркивалось и на международной конференции
ЮНЕСКО, проведенной в Москве в апреле 1995 г.1
Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям 1949 г.,
касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународ-
ного характера, не содержит правовых норм по осуществлению меж-
дународного контроля за выполнением ст. 3 всех четырех Женевских
конвенций и Дополнительного протокола II, как это предусмотрено
в Дополнительном протоколе I.
В Дополнительном протоколе II не нашли отражения такие во-
просы, как коллективная и индивидуальная ответственность за на-
рушения, а также роль третьих сторон в обеспечении выполнения
этого документа. Остается, конечно, положение ст. 3, общей для всех
Женевских конвенций 1949 г., согласно которому беспристрастная
гуманитарная организация, такая как Международный комитет Крас-
ного Креста, может предложить свои услуги сторонам, находящимся
в конфликте.
Большая роль в соблюдении международных гуманитарных норм
в межнациональных вооруженных конфликтах отводится региональ-
ным организациям. Это выражается в таких формах осуществления
контроля, как наблюдение за выполнением договоренностей кон-
фликтующих сторон по урегулированию спорных проблем, проведение
1
См.: Melander G. Monitoring Humanitarian Law and Human Rights // Central and
Eastern Europe. Problems of Human Rights and Democracy: Materials of the UNESCO In-
ternational Conference. Moscow, 1995. P. 258–265.
308
совместных операций ООН с региональными организациями по ста-

билизации положения в «горячих» точках, решение гуманитарных
проблем.
МККК может предложить во время вооруженного конфликта не-
международного характера добрые услуги или свое посредничество
в целях заключения соглашений для эвакуации раненых или граж-
данского населения (перемирие, короткое перемирие) или для созда-
ния санитарных и безопасных зон, а также готов рассмотреть любую
просьбу втянутых в конфликт сторон по гуманитарным вопросам1.
Важно подчеркнуть, что при существующих недостатках контроль-
ного механизма международного гуманитарного права роль Между-
народного движения Красного Креста и Красного Полумесяца, Ме-
ждународного комитета Красного Креста в соответствии с Уставом
Движения 1986 г. и Уставом МККК в обеспечении контроля за выпол-
нением норм международного гуманитарного права будет возрастать2.
Государства обязаны обеспечить эффективность деятельности МККК,
наделяя его надежными и разнообразными средствами контроля за со-
блюдением международных гуманитарных норм.
Хотя международное право запрещает обращаться к войне как
к средству разрешения международных споров, все же государства
изощряются и соревнуются в разработке средств ведения войны (аг-
рессивных и оборонительных).
Заслуживает определенного внимания контрольный механизм не-
давно принятой Конвенции по кассетным боеприпасам от 30 мая 2008 г.
В соответствии с указанной Конвенцией каждое государство-участ-
ник обязуется уничтожить или обеспечить уничтожение все кассетных
боеприпасов. Каждое государство-участник представляет Генераль-
ному секретарю ООН доклад с информацией о национальных мерах
по осуществлению Конвенции. Государства-участники регулярно
собираются на совещания для рассмотрения и решения вопросов,
связанных с применением или осуществлением Конвенции. Кроме
того, по инициативе Генерального секретаря ООН для рассмотрения
действия Конвенции через пять лет после вступления ее в силу пред-
усматривается созыв конференции государств-участников, а в после-
дующем такие конференции будут созываться Генеральным секретарем
ООН по просьбе одного или нескольких государств.
1
См.: Харрафф-Тавель М. Деятельность МККК в обстановке насилия внутри страны /
МККК. М., 1995. С. 36.
2
Подробнее см.: Франсуа Бюньон. Международный комитет Красного Креста и за-
щита жертв войны / МККК. М., 2005.
309
Пока на разных континентах земного шара происходят межэт-

нические конфликты, которые сопровождаются многочисленными
жертвами, роль соблюдения выработанных мировой цивилизацией
человечных гуманитарных норм будет возрастать. Этот фактор, при-
нимая во внимание несовершенство механизма контроля действующих
конвенций по гуманитарному праву, ставит перед человечеством задачу
поиска таких методов и форм контроля, которые прежде всего были бы
направлены на защиту человеческой жизни, а не ставились в зависи-
мость от согласия конфликтующих сторон. Подобный механизм мог бы
быть выработан путем взаимного соглашения государств в рамках ме-
ждународной конференции. Осуществление функций международного
контроля за соблюдением норм международного гуманитарного права
можно было бы передать специально созданному органу с наделением
полномочиями посещать любые объекты, с последующим обсужде-
нием материалов проверки в органах региональных организаций или
в органах ООН с участием сторон в конфликте с целью достижения
выполнения международных соглашений.
Международный контроль в международном праве окружающей среды.
Возникновение в системе международного права новой отрасли права
окружающей среды вряд ли подлежит оспариванию, тем более если
учесть, что государства заключили более 350 многосторонних и свыше
1000 двусторонних природоохранительных договоров1.
К началу XXI в. человечество, как никогда, подошло к той черте,
когда любые отступления от заранее принятых программ по сохра-
нению Земли с ее живыми и неживыми ресурсами могут привести
к неизбежной катастрофе.
Мир изменяется все более быстрыми темпами, причем совместные
действия государств в защиту окружающей среды отстают от экономи-
ческих и социальных изменений. Темпы и масштабы роста населения
и экономического развития сводят на нет экологические достижения,
ставшие возможными благодаря применению новых технологий и по-
литических подходов. Достаточно сказать, что в конце 1990-х го-
дов ежегодные выбросы двуокиси углерода почти в 4 раза превысили
уровень 1950 г., а ее содержание в атмосфере достигло наивысшего
уровня за последние 160 тыс. лет. Ожидаются, в частности, смещение
климатических зон, изменение видового состава и продуктивности
экосистем, увеличение экстремальных погодных явлений и усиление
влияния изменения климата на здоровье людей. Учитывая, что экс-
плуатация многих природных ресурсов (таких как вода, почва, леса
1
См.: Документ ООН E/CN. 4/Sub. 2/1994/ 9.
310
и рыбные запасы), по крайней мере в ряде регионов, уже достигла

предельно допустимого уровня или даже превысила его, потребуют-
ся огромные усилия (даже если уровень потребления не изменится),
чтобы удовлетворить потребности 3 млрд человек. В настоящее время
наиболее высокий уровень рождаемости приходится на страны, стра-
дающие от нищеты, нехватки продовольствия и деградации природных
ресурсов1.
В этих условиях резко возрастает значение правового регулирования
защиты окружающей среды как в международном, так и в националь-
ном масштабе.
Как известно, в 60-х и 70-х годах прошлого века в промышленно
развитых странах вступило в силу «первое поколение» законов, на-
правленных на защиту здоровья человека от воздействия загрязнения
воздуха, воды и почвы. В 90-х годах отраслевой подход был заменен
на всеобъемлющие законы по охране окружающей среды.
Стратегические направления защиты окружающей среды в между-
народных отношениях вначале были определены на первой Всемирной
конференции ООН по данной проблеме в Стокгольме 12 мая 1972 г.,
которая приняла Декларацию принципов и план действий в области
окружающей среды. Затем, спустя 20 лет, в Рио-де-Жанейро 14 июня
1992 г. на Конференции ООН были приняты Декларация по окружаю-
щей среде, провозгласившая 27 принципов, и Повестка дня на XXI век,
включающая весь спектр вопросов окружающей среды и развития.
В настоящее время над практической реализацией экологических
аспектов Повестки дня на XXI век и самой Декларации работает Про-
грамма ООН по окружающей среде (ЮНЕП), хотя этой проблемой
занимается множество и других международных организаций2. Гене-
ральная Ассамблея ООН почти сразу после создания ЮНЕП включила
в сферу ее деятельности координацию нормотворчества с участием
органов и учредителей системы ООН.
С 1992 годом связаны значительные достижения в кодификации
международных норм по защите окружающей среды.
Среди международно-правовых разработок в области охраны окру-
жающей среды следует назвать Рамочную конвенцию ООН об измене-
нии климата 1992 г. с Киотским протоколом к ней 1997 г., Конвенцию
о биологическом разнообразии 1992 г., Соглашение стран СНГ о взаи-
модействии в области экологии и охраны природной среды 1992 г. и др.
1
Подробнее см.: Глобальная экологическая перспектива 2000: Доклад ЮНЕП о со-
стоянии окружающей среды в конце тысячелетия. М., 1999.
2
Подробнее см.: Экология и международное право. М., 1996. С. 14–22.
311
Несколько ранее были приняты важнейшие документы, имеющие

глобальное значение, такие как Венская конвенция об охране озоново-
го слоя 1985 г. и Монреальский протокол по веществам, разрушающим
озоновый слой 1987 г., Конвенция ООН по борьбе с опустыниванием
в тех странах, которые испытывают серьезную засуху или опусты-
нивание, особенно в Африке (1994 г.), Международная конвенция
по обеспечению готовности на случай загрязнения нефтью, борьбе
с ним и сотрудничеству 1990 г., Конвенция об оценке воздействия
на окружающую среду в трансграничном контексте 1991 г., Протокол
об охране окружающей среды к Договору об Антарктике 1991 г. и др.1
Следует также упомянуть Базельскую конвенцию о контроле за транс-
граничной перевозкой опасных отходов и их удалением от 21 марта
1989 г., вступившую в силу 5 мая 1992 г., Конвенцию по сохранению
мигрирующих видов диких животных и т. д. Многие из них были
разработаны и приняты при активном и непосредственном участии
ЮНЕП.
Одним из важных событий в Программе ООН по окружающей среде
явилось создание Глобального экологического фонда, который будет
содействовать рациональному природопользованию.
На регулярно проводимых сессиях Совета управляющих ЮНЕП
обсуждаются самые наболевшие вопросы по охране окружающей сре-
ды. ЮНЕП обеспечивает секретарское обслуживание многих между-
народных конвенций: Конвенции по биологическому разнообразию,
Базельской конвенции о контроле за трансграничной перевозкой
опасных отходов и их удалением, Венской конвенции об охране озо-
нового слоя и Монреальского протокола по веществам, разрушающим
озоновый слой, Конвенции о международной торговле видами дикой
фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, Конвенции
по сохранению мигрирующих видов диких животных.
Одним из глобальных международных документов в области охраны
окружающей среды является Рамочная конвенция ООН об изменении
климата, принятая 9 мая 1992 г. и вступившая в силу 1 марта 1994 г.2
Конвенция в качестве конечной цели предусматривает исполнение
ее положений относительно стабилизации концентрации парниковых
газов в атмосфере на таком уровне, который не допускал бы опасного
антропогенного воздействия на климатическую систему. Такой уро-
1
См.: Международное экологическое право в документах / Сост. Т. Гусейнов.
Баку, 2007.
2
См. там же. С. 138–171 (по состоянию на 1 января 1996 г. в ней участвуют 145 го-
сударств, в том числе Россия с 14 ноября 1994 г.).
312
вень должен быть достигнут в сроки, достаточные для естественной

адаптации экосистем к изменению климата, позволяющие не ставить
под угрозу производство продовольствия и обеспечивающие дальней-
шее экономическое развитие на устойчивой основе.
Принятие Конвенции явилось подлинным прорывом на «климати-
ческом фронте», прорывом к практическому решению экологической
проблемы с участием всего мирового сообщества1.
Конвенция содержит обязательства сторон по выполнению ее поло-
жений (ст. 4). Для проверки соблюдения сторонами своих обязательств
по Конвенции учреждается ее высший орган – Конференция, кото-
рая регулярно рассматривает вопрос об осуществлении Конвенции
и любых связанных с ней правовых документов, которые могут быть
приняты Конференцией.
С этой целью она проводит периодический обзор обязательств
государств-участников, поощряет и облегчает обмен информацией
о принимаемых сторонами мерах, оценивает информацию относитель-
но осуществления Конвенции, рассматривает и утверждает регулярные
доклады государств о ее осуществлении, принимает рекомендации
по любым вопросам, учреждает вспомогательные органы, по мере
необходимости использует услуги и сотрудничество компетентных
международных организаций, межправительственных и неправитель-
ственных органов. Очередные сессии Конференции проводятся один
раз в год (ст. 7)2.
Конвенция предусматривает учреждение Секретариата, который ор-
ганизует сессии Конференции, оказывает содействие сторонам в сборе
и передаче информации по осуществлению Конвенции, обеспечивает
координацию с секретариатами других международных органов в об-
ласти охраны окружающей среды и выполняет другие необходимые
функции
В соответствии со ст. 10 Конвенции образуется специальный Вспо-
могательный орган по ее осуществлению, который оказывает содей-
ствие Конференции сторон. Этот орган состоит из представителей
правительств, являющихся экспертами в вопросах, связанных с из-
менением климата.
1
См.: Кокеев М.Е. Прорыв на «климатическом фронте» // Московский журнал
2
Первое совещание Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении
климата было проведено в марте-апреле 1995 г., где была подчеркнута необходимость
создания научно-исследовательской базы в области климатологии. См.: Гали Бутрос.
Навстречу новым вызовам: Годовой доклад о деятельности ООН за 1995 год / ООН.
Нью-Йорк, 1995. С. 137.
313
Под руководством Конференции данный орган представляет ей

доклады о своей работе, рассматривает информацию сторон об осу-
ществлении Конвенции, оказывает содействие Конференции в под-
готовке и реализации ее решений.
Государства через Секретариат предоставляют Конференции ин-
формацию о принятых мерах по осуществлению Конвенции, преду-
смотренных в ст. 12.
В случае возникновения спора между сторонами относительно
толкования или применения Конвенции заинтересованные стороны
разрешают его путем переговоров или другими мирными средствами,
в том числе с помощью передачи спора в Международный суд или
в арбитраж. Сторонами может быть создана примирительная комиссия
из равного количества членов, назначенных каждой из сторон.
Таковы основные положения Рамочной конвенции ООН об из-
менении климата, касающиеся международного механизма контроля
за ее выполнением.
Что касается ее осуществления указанной Конвенции на территории
Российской Федерации, то Правительство РФ 19 октября 1996 г. при-
няло постановление «О федеральной целевой программе предотвра-
щения опасных изменений климата и их отрицательных последствий».
В данном Постановлении подчеркивается, что «в целях выполнения
обязательств по реализации Рамочной конвенции ООН об изменении
климата и предотвращения отрицательных последствий изменения
климата для здоровья населения и экономики правительство утвер-
ждает целевую программу».
Аналогичную систему осуществления международного контроля
за выполнением обязательств по реализации Конвенции предусмат-
ривают и другие перечисленные выше многосторонние конвенции
по защите окружающей среды. По каждой из этих конвенций учрежде-
ны контрольные органы в виде конференции участников соглашений
и секретариата, которые рассматривают вопросы их осуществления
путем получения информации о принятых мерах от государств-участ-
ников вплоть до рассмотрения возникающих разногласий по примене-
нию конвенции в Международном суде ООН. Контрольный механизм
многих конвенций по защите окружающей среды ограничивается
только обсуждением сторонами насущных проблем по их выпол-
нению, но не предусматривает принятие обязательных для сторон
решений.
Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП), хотя и проводит
секретарское обслуживание важнейших конвенций по окружающей
314
среде, тем не менее не может обеспечивать повышения эффективности

этих конвенций. Свидетельством тому является осуществление Киот-
ского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата
от 10 декабря 1997 г., который установил количественные обязатель-
ства по ограничению или сокращению выбросов парниковых газов,
в том числе передачу и приобретение единиц сокращения выбросов,
т.е. купли-продажи квот по выбросам в атмосферу парниковых га-
зов. Состоявшаяся в Гааге в ноябре 2000 г. Всемирная конференция
по изменению климата не смогла внести заметных сдвигов в решение
данного вопроса. В связи с истечением в 2012 г. срока действия Ки-
отского протокола на проходившей в декабре 2007 г. на острове Бали
(Индонезия) международной конференции по изменению климата
была принята «Балийская дорожная карта», определяющая подготов-
ку нового глобального соглашения по противодействию изменению
климата.
Однако проходившие международные конференции в Копенгагене
в декабре 2009 г. и в Канкуне (Мексика) в декабре 2010 г. не смогли
решить проблему подготовки всеобъемлющего соглашения взамен
Киотского протокола.
В то же время был достигнут прогресс в разработке глобального
договора о сокращении и прекращении использования отдельных
стойких органических загрязнителей. В декабре 1999 г. был принят
Протокол об ответственности и компенсации к Базельской конвен-
ции о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их
удалением. К XXI в. мир приблизился к черте, за которой его под-
стерегает целая серия катастроф – ракетно-ядерное уничтожение,
экологическая, энергетическая, демографическая, продовольственная
и т.д., избежать их возможно будет только совместными усилиями
Права человека и окружающая среда неделимы, взаимосвязаны
и не имеют государственных границ. В будущем мировое сообщество
будет вынуждено ради сохранения земной цивилизации решать про-
блемы защиты жизни на Земле и ее природных ресурсов и в конечном
счете самой планеты за счет самоограничения суверенитета и передачи
многих проблем международным органам для осуществления жест-
кого международного контроля. Данный орган мог бы быть учрежден
в рамках ООН, а возможно, путем передачи таких функций ЮНЕП1.
1
О возможности создания Всемирной организации по охране окружающей среды
см.: Соколова Н.А. Международно-правовые аспекты управления в сфере охраны окру-
жающей среды: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010.
315
О некоторых проблемах осуществления международного контроля

за выполнением государствами своих обязательств в области права ме-
ждународной безопасности1. Международно-правовые нормы в сфере
права международной безопасности в нарастающем порядке стали
разрабатываться и приниматься государствами с начала 1960-х годов,
кодификация их прогрессивно продолжается и по сей день в направ-
лении ограничения вооружений и разоружения, запрещения или уни-
чтожения отдельных видов оружия, установления безъядерных зон,
запрещения испытаний ядерного оружия и т.д.
Создание глобальной системы безопасности и установление ре-
жима доверия между государствами по такой важной проблеме могут
быть основаны только на добросовестном выполнении договорных
обязательств и осуществлении контроля за их соблюдением между-
народными и национальными средствами.
Достаточно эффективные формы и методы международного и на-
ционального контроля были закреплены Договором о нераспро-
странении ядерного оружия 1968 г., Договором о всеобъемлющем
запрещении ядерных испытаний 1996 г., соглашениями между СССР
и США об ограничении систем противоракетной обороны 1972 г.
(ПРО), об ограничении стратегических наступательных вооружений
(OCB-1, ОСВ-2) и многими другими.
Начало XXI в. было омрачено односторонним выходом США из До-
говора по ПРО. Принятие конгрессом США закона о создании на-
циональной системы ПРО и в связи с этим в одностороннем порядке
отказ от достигнутых договоренностей в сфере обороны и обеспечения
взаимной безопасности являются серьезными дестабилизирующими
факторами, ставящими под угрозу весь комплекс международных до-
говоренностей по соблюдению контроля над ядерными вооружениями.
24 мая 2002 г. между Российской Федерацией и США был заключен
Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов.
Протокол к данному Договору предусматривал в качестве контроль-
ного механизма созыв Двусторонней консультативной комиссии и ин-
спектирование объектов и предметов соглашения.
Однако данный Договор прекратил свое действие, так как был заме-
нен новым договором между Российской Федерацией и Соединенными
Штатами Америки от 8 апреля 2010 г. о мерах по дальнейшему сокра-
щению и ограничению стратегических наступательных вооружений2.
1
Более подробно этот вопрос рассмотрен: Валеев P.M. Международный контроль.
Казань, 1998. С. 89–154.
2
Договор ратифицирован Федеральным законом от 25 января 2011 г. № 1-ФЗ.
316
Договор, как и предыдущее соглашение от 24 мая 2002 г., был под-

креплен Протоколом в целях реализации его положений. Он содержит
обширный перечень контрольных мероприятий в виде осуществления
инспекционной деятельности и Двустороннюю консультативную ко-
миссию для разрешения вопросов, относящихся к соблюдению при-
нятых сторонами обязательств.
Не менее важным в праве международной безопасности на сего-
дняшний день является создание надлежащей контрольной системы
по соблюдению Конвенции об уничтожении биологического оружия
1972 г., которая в этом отношении имеет существенные недостатки.
Настороженность вызывают результаты некоторых проводимых
учеными Запада исследований в области биологии, которые могут
привести к катастрофическим последствиям. В связи с этим проведе-
ние переговоров по принятию протокола к данной Конвенции, уси-
ливающего контрольный механизм ее осуществления, явится важ-
ным фактором в стабилизации ситуации с биологическим оружием1.
В докладе на 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Генеральный
секретарь Пан Ги Мун отметил, что к 2009 г. достигнут значительный
прогресс по реализации Конвенции об уничтожении биологического
оружия 1972 г. Государства-участники разработали целенаправленную
программу по укреплению биологической защиты и повышению био-
логической безопасности2.
Важной проблемой международной безопасности в XXI в. оста-
ется установление режима контроля за распространением ракетной
технологии. В настоящее время режим контроля включает руководя-
щие принципы, техническое приложение к ним и конфиденциальную
памятную записку о принципах взаимодействия. Поскольку режим
не имеет международно-правового характера, то это ограничивает
возможности контроля за действиями друг друга3.
Большим достижением в праве международной безопасности яви-
лось принятие в 1996 г. Договора о всеобъемлющем запрещении ядер-
ных испытаний. Однако до сих пор сохраняются проблемы, препят-
ствующие его вступлению в силу, особенно после того, как в октябре
1999 г. сенат США отклонил его ратификацию.
1
См.: Документ ООН А/54/100; см. также: Аннан К.А. Общая судьба – новая реши-
мость: Годовой доклад о работе Организации за 2000 год. Нью-Йорк, 2000. С. 37.
2
См.: Доклад Генерального секретаря о работе Организации / Генеральная Ассамб-
лея. Официальные отчеты. ООН. Нью-Йорк, 2008.
3
Подробнее см.: Руководящие принципы, касающиеся передачи чувствительного
оборудования и технологии, относящихся к ракетам // Московский журнал междуна-
родного права. 1995. № 2. С. 195–199.
317
Контрольный механизм данного Договора представляет собой хоро-

шо разработанную систему мониторинга, а также использование совре-
менных достижений физики и других испытанных методов проверки
соблюдения международных обязательств при строгом соблюдении
принципа уважения суверенитета государств, воздержания от любого
злоупотребления правом контроля, сохранения конфиденциальности
любой информации, полученной в ходе проверки. Детально разра-
ботанная система контроля позволит государствам строго соблюдать
обязательства, вытекающие из положений Договора1.
Определенный интерес представляет Модельная конвенция о запре-
щении разработки, испытаний, производства, передачи, применения
и угрозы применения ядерных вооружений и об их уничтожении, раз-
работанная в 1997 г. неправительственными организациями (Междуна-
родная ассоциация юристов против ядерного оружия, Международная
сеть инженеров и ученых против распространения, Международные
врачи за запрещение ядерного оружия). Она была представлена Гене-
ральному секретарю ООН как документ для обсуждения на сессии Ге-
неральной Ассамблеи ООН (UN Doc. А/С 1/52/7). Данный документ,
состоящий из 12 разделов, в 8-м разделе рассматривает исключительно
систему контроля за его осуществлением, в том числе учреждение Орга-
на, Конференции участников, Исполнительного совета, Технического
секретариата, Международной системы мониторинга. Конференция
и Исполнительный совет наделены достаточно широкими полномочия-
ми по осуществлению Конвенции. Механизм международного контроля,
предусматриваемый данной Модельной конвенцией, по многим аспек-
там достоин быть эталоном при заключении подобного рода соглашений2.
Большую озабоченность у мирового сообщества вызывает осущест-
вление Конвенции по уничтожению химического оружия, вступившей
в силу в 1996 г. Система контроля по обеспечению выполнения данной
Конвенции разработана на высоком уровне. Специально созданный
для этой цели международный Орган тесно взаимодействует с нацио-
нальными органами по уничтожению химического оружия. Однако
запасы химического оружия, которые хранятся в России, США, ФРГ
и в некоторых других государствах, могут быть уничтожены только
при наличии больших затрат.
1
Подробнее см.: Валеев P.M. Международный контроль в международном ядерном
праве // Московский журнал международного права. 2000. № 2. С. 176–185.
2
См.: Security and Survival. The Case for a Nuclear Weapons Convention. The Model
Convention on the Prohibition of the Development, Testing, Production, Stockpiling, Transfer,
Use and Threat of Use of Nuclear Weapons and on Their Elimination. Cambrige, 1999.
318
Например, в России в 11 пунктах хранились более 40 тыс. т отрав-

ляющих веществ, которые уничтожаются в соответствии с ранее раз-
работанной программой «Уничтожение запасов химического оружия
в Российской Федерации» непосредственно в районах их хранения.
Программой предусмотрено, что к 2012 г. в России должны быть уни-
чтожены все запасы химического оружия.
Таким образом, в каждой отрасли международного права действую-
щие международные соглашения предусматривают осуществление
международного контроля за их соблюдением. Вопрос заключается
в том, насколько система контроля по тому или иному договору со-
вершенна, какие существуют пробелы в этой системе, как они могут
быть восполнены. Это тема для изучения, для глубоких исследований.
Достижению эффективности международно-правовых норм в значи-
тельной степени будет способствовать хорошо разработанный меха-
низм международного контроля.
Процесс глобализации, который объективно будет сопровождать
XXI век, по мнению профессора И.И. Лукашука, будет стимулировать
развитие международного права, расширение сферы его действия и ин-
тенсификацию его регулирования. Право будет охватывать все новые
области взаимодействия государств, а правовое регулирование станет
все более интенсивным, проникая вглубь этого взаимодействия1. В этих
условиях еще более возрастет значение принципа добросовестного
выполнения международно-правовых обязательств, а также совер-
шенствование системы обеспечения их соблюдения, ведущая роль
в которой принадлежит международному контролю.
Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев,
1980.
Ибрагимов А.М. Очерк истории международно-правовых гарантий.
Казань, 2008.
Ибрагимов А.М. Актуальные вопросы теории международно-правовых
гарантий. Махачкала, 2010.
Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой си-
стеме Российской Федерации. Тюмень, 1998.
Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. Казань,
1990.
1
См.: Лукашук И.И. Глобализация и международное право // Материалы междуна-
родной конференции «Вступая в XXI век: к примату права в международных отноше-
ниях». Москва, 2 ноября 2000 г. М., 2001.
319
Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права: Теоретические

проблемы. Казань, 1999.
Реализация международно-правовых норм во внутреннем праве / Отв.
ред. В.Н. Денисов, В.И. Евинтов. Киев, 1992.
Суворова В.Я. Реализация норм международного права. Екатеринбург,
1992.
Талалаев А.Н. Право международных договоров: действие и применение
договоров. М., 1985.
Талалаев А.Н. Право международных договоров: общие вопросы. М.,
1980.
Тиунов О.И. СССР и обеспечение международных договоров: Учебное
пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Иркутск, 1989.
Шуршалов В.М. Право международных договоров: Учебное пособие.
М., 1979.
Глава IX
Субъекты международного права
§ 1. Понятие международной правосубъектности. – § 2. Понятие и клас-
сификация субъектов международного права. – § 3. Государства – основные
субъекты международного права. – § 4. Международно-правовое призна-
ние. – § 5. Международное правопреемство. – § 6. Международная право-
субъектность народа. – § 7. Правосубъектность международных (межпра-
вительственных) организаций. – § 8. Международная правосубъектность
государствоподобных образований. – § 9. Вопрос о международной право-
субъектности иных субъектов.
§ 1. Понятие международной правосубъектности
Правосубъектность в международном праве имеет два значения

и соответственно рассматривается в двух аспектах: как качественная
характеристика (свойство) субъекта международного права и как эле-
мент системы международного права.
Остававшаяся длительное время исключительно научным терми-
ном «международная правосубъектность» более не является таковой.
В последние десятилетия термин «международная правосубъектность»
достаточно широко используется в международных документах. Так,
к примеру, в ст. 18 Конвенции об урегулировании инвестиционных
споров между государствами и физическими или юридическими лица-
ми других государств 1965 г. закреплено, что Центр «обладает полной
международной правосубъектностью». Согласно ст. 176 Конвенции
ООН по морскому праву 1982 г. Орган по морскому дну обладает меж-
дународной правосубъектностью и такой правоспособностью, кото-
рая может оказаться необходимой для осуществления его функций
и достижения его целей. Статья 2 Конвенции о создании и статусе
международных научно-исследовательских центров и научных орга-
низаций 1998 г. предусматривает, что центр (организация) обладает
международной правосубъектностью. В соответствии со ст. 4 Римского
статута Международного уголовного суда 1998 г. «Суд обладает между-
народной правосубъектностью».
321
Глава IX. Субъекты международного права
Международная правосубъектность как качественная характери-

стика субъекта международного права означает юридическое свойство,
выражающееся в принадлежности лица к категории субъекта междуна-
родного права. Данное юридическое свойство определяется наличием
у лица признаков, качеств, характеризующих его как субъекта меж-
дународного права. Она отражает способность лица быть субъектом
международного права и, следовательно, иметь права и обязанности.
«Субъект же права не только способен иметь, но имеет конкретные
субъективные права и обязанности»1.
В международной правосубъектности органически соединяются
правоспособность и дееспособность. Единство и неразрывность пра-
воспособности и дееспособности, воплощенных в международной
правосубъектности, составляют специфику международного права.
Это обусловлено тем, что субъектами международного права глав-
ным образом являются образования (государства, международные
организации и т.д.). Поскольку дееспособность представляет собой,
по сути, психофизическую способность осуществлять юридические
права и обязанности лично (самостоятельно), то она присуща исклю-
чительно физическим лицам. Следовательно, отдельное рассмотрение
понятия «дееспособность» применительно к государствам, между-
народным организациям и иным образованиям является не совсем
оправданным с юридической точки зрения. К тому же современному
международному праву неизвестна категория недееспособных или
ограниченно дееспособных субъектов.
В практике термины «международная правосубъектность» и «меж-
дународно-правовой статус» часто используются как близкие по зна-
чению, но в то же время они не являются тождественными. В между-
народном праве термин «правовой статус» используется достаточно
широко, в отношении как субъектов, так и объектов международно-
правового регулирования. Особое правовое положение территорий,
имущества и других объектов обозначается также термином «режим».
Так, в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. используются и тер-
мин «режим», и термин «правовой статус». Применительно к субъек-
там международного права международно-правовой статус означает
правовое положение лица в определенной сфере международных от-
ношений. Он охватывает закрепленный в нормах международного
права комплекс прав и обязанностей лица, определяющих его правовое
положение в сфере международных отношений.
1
Вельяминов Г.М. Международная правосубъектность // Советский ежегодник меж-
дународного права, 1986. М., 1987. С. 84.
322
§ 2. Понятие и классификация субъектов международного права
Международная правосубъектность как качественная характери-

стика субъекта международного права находит свое выражение в со-
вокупности прав и обязанностей субъекта международного права.
Неоднородность прав и обязанностей различных категорий субъектов
определяет различие в объеме, содержании и характере международной
правосубъектности. Это позволяет классифицировать международную
правосубъектность следующим образом:
1) общая правосубъектность – способность быть субъектом меж-
дународного права вообще;
2) отраслевая правосубъектность – способность быть субъектом
права соответствующей отрасли международного права;
3) специальная правосубъектность – способность быть субъектом
определенных международных отношений (или определенной группы
таковых) в рамках конкретной отрасли международного права.
Большой массив норм, определяющих международно-правовой
статус различных субъектов, комплексный характер, относительная
однородность и специфика предмета их регулирования позволяют
рассматривать международную правосубъектность в качестве элемента
системы международного права. В то же время международную пра-
восубъектность как элемент системы международного права нельзя
отнести ни к отрасли, ни к институту отрасли международного права.
Она не ограничена рамками одной отрасли международного права,
а пронизывает их все, являясь общим для всей системы. Это позволяет
причислить международную правосубъектность как элемент системы
международного права к общесистемным (межотраслевым) институ-
там международного права наряду с институтами нормотворчества,
контроля, международно-правовой ответственности, разрешения
споров и т.д.
§ 2. Понятие и классификация субъектов

В общей теории права понятие «субъект права» традиционно рас-
сматривают как элемент структуры правоотношений. И в этом кон-
тексте под субъектом права понимают обладателей субъективных прав
и носителей юридических обязанностей в общественных отношениях,
урегулированных правом.
Однако понятие «субъект права» не всегда совпадает с понятием
«субъект правоотношения». Быть субъектом права означает обладание
правами и обязанностями, а быть субъектом правоотношения – участие
323
в правоотношении. Лицо может быть субъектом права, т.е. потенци-

ально обладать субъективными правами и обязанностями в силу норм
объективного права, но не реализовать их в конкретных правоотно-
шениях. Следовательно, не может существовать субъект конкретного
правоотношения, который не являлся бы субъектом права, поскольку
для последнего определяющим является наличие прав и обязанностей.
Каждое правоотношение – это конкретная реализация тех прав и обя-
занностей, которые принадлежат субъекту права, и поэтому, чтобы
стать субъектом правоотношения, надо прежде всего быть субъектом
права1. Таким образом, понятие «субъект права» шире понятия «субъ-
ект правоотношения».
Очевидно, для понятия «субъект права» вообще и международного
права в частности определяющим является не столько участие в пра-
воотношении, сколько нормы права, которые наделяют лицо правами
и обязанностями, создают его правовой статус как субъекта. Разумеет-
ся, невозможно, чтобы субъект права подпадал под действие абсолютно
всех норм права. Субъект права, включая субъекта международного
права, по сути субъект определенных правовых норм.
Таким образом, субъекты международного права – это носители
субъективных прав и обязанностей в силу норм международного права.
Существующие в науке международного права различия в подходах
к основаниям и определению понятия «субъект международного права»
предопределяют и различия в подходах к кругу субъектов международ-
ного права. В международном праве традиционно в качестве субъектов
международного права признаются лишь следующие образования:
государства; народы, ведущие национально-освободительную борьбу;
международные (межгосударственные) организации (часто их назы-
вают межправительственными); государствоподобные образования2.
Устойчивая тенденция развития и совершенствования междуна-
родных отношений и международной системы в целом оказывает
позитивное воздействие и на эволюцию науки международного пра-
ва и международно-правовых воззрений. В этом смысле в настоящее
время все большее признание получают взгляды о более широком
круге субъектов международного права, куда помимо перечисленных
1
См.: Фельдман Д.И., Курдюков Г.И. Основные тенденции развития международной
правосубъектности. Казань, 1974. С. 26.
2
См.: Левин Д.Б. Актуальные проблемы теории международного права. М., 1974; Ме-
ждународная правосубъектность (некоторые вопросы теории) / Отв. ред. Д.И. Фельдман.
М., 1971; Курс международного права. В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин.
Т. 1: Понятие, предмет и система международного права. М., 1989; Бирюков П.Н. Ме-
ждународное право: Учебное пособие. М., 1998.
324
§ 2. Понятие и классификация субъектов международного права
выше субъектов включают также лица и образования, которые ранее

традиционно не рассматривались в качестве субъектов международ-
ного права. Кроме государств, народов, международных организаций
и государствоподобных образований к ним также причисляют инди-
видов, международные неправительственные организации (МНПО),
ряд международных хозяйственных объединений (ТНК) и отдельные
международные судебные учреждения1. Следует отметить, что право-
субъектность нетрадиционных субъектов международного права пока
остается дискуссионной в науке международного права.
Признание широкого круга субъектов международного права,
включающего индивидов, МНПО, ТНК, а также субъекты (части)
федераций, автономные территории унитарных государств и отдель-
ные международные судебные учреждения, как зарождающаяся тен-
денция обусловлено глобализацией и современным уровнем разви-
тия международного права. Тем не менее это не меняет сущности
международного права как, прежде всего и главным образом, права
межгосударственного. В силу самой природы международного пра-
ва как основного регулятора международных, межгосударственных
отношений государства были, остаются и еще долгое время будут
оставаться основными субъектами международного права. Это поло-
жение, видимо, останется неизменным, несмотря на наметившиеся
тенденции к расширению круга субъектов международного права,
продиктованные происходящими в современной международной си-
стеме преобразованиями.
В международном праве традиционно различают основные (пер-
вичные) и производные (вторичные) субъекты международного права.
К первым относят государства и, в некоторой степени, народы, веду-
щие национально-освободительную борьбу. Появление государств
и народов на международной сцене и их участие в международных
отношениях в качестве субъектов международного права являются
результатом объективных исторических процессов. К производным
субъектам причисляют международные организации и государствопо-
добные образования. Их возникновение, объем полномочий и участие
в международных отношениях определяются первичными субъектами
международного права. Исходя из концепции признания широкого
1
См.: Вельяминов Г.М. Указ. соч.; Захарова Н.В. Индивид – субъект международного
права // Советское государство и право. 1989. № 11; Мюллерсон Р.А. О международной
правосубъектности иных образований и физических лиц // Курс международного права.
В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. Т. 1; Международное публичное пра-
во / Под ред. К.А. Бекяшева. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2005; Международное право:
Учебник / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2009.
325
круга субъектов международного права, к производным можно отнести

также нетрадиционных субъектов международного права.
В зависимости от участия в нормотворческом процессе можно
классифицировать субъектов международного права на правообра-
зующих (и правоприменяющих) и неправообразующих (только пра-
воприменяющих) субъектов международного права. К первым можно
отнести государства, международные организации и, в некоторой
степени, народы, ведущие национально-освободительную борьбу,
а также государствоподобные образования, а ко вторым – индивидов,
МНПО, ТНК, субъекты (части) федераций и автономные территории
унитарных государств, а также отдельные международные судебные
учреждения.
Вполне допустима также классификация субъектов международного
права и по другим критериям.
§ 3. Государства – основные субъекты

Государство, согласно концепции, закрепившейся в настоящее

время в доктрине международного права и международной прак-
тике, рассматривается как образование, характеризующееся нали-
чием совокупности следующих основных признаков: территория,
население, власть и самостоятельное осуществление международных
отношений1. При этом под властью подразумевается именно органи-
зованная политическая власть с аппаратом, осуществляющим эф-
фективное управление населением и территорией. Самостоятельное
осуществление международных отношений означает юридическую
способность самостоятельно вступать в отношения с другими госу-
дарствами, что является выражением независимости и отсутствия
внешнего контроля.
Данные признаки государственности по отдельности или в целом
могут иметь различную степень детерминированности, однако пред-
ставить полноценное современное государство как субъекта между-
народного права без указанных признаков невозможно. Отсутствие
1
В основу широко признанных в международном праве критериев государствен-
ности легла ст. 1 Межамериканской конвенции прав и обязанностей государств 1933 г.
(Монтевидео), согласно которой государство как субъект международного права должно
обладать следующими признаками: (a) постоянным населением; (b) определенной
территорией; (c) правительством; и (d) способностью вступать в отношения с другими
государствами.
326
§ 3. Государства – основные субъекты международного права
какого-либо из признаков государственности может служить основа-

нием для характеристики государства как несостоявшегося. К приме-
ру, образования (Катанга, Южная Родезия, Биафра, Транскей и др.),
созданные, поддерживаемые и финансируемые другими государствами
(или при участии других государств) и т.д., были отвергнуты между-
народным сообществом как не отвечающие признакам государствен-
ности, а их признание не получило поддержки как не соответствую-
щее международному праву. Последнее, в частности, нашло отраже-
ние в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН A/RES/3411 D (xxx)
от 28 ноября 1975 г., A/RES/31/6 А от 26 октября 1976 г., в резолюциях
Совета Безопасности S/RES/402 (1976) от 22 декабря 1976 г., S/RES/407
(1977) от 25 мая 1977 г., а также в заявлениях и письмах Совета Без-
опасности S/PV.2168 от 21 сентября 1979 г. и S/PV.2315 от 15 декабря
1981 г., которыми действия расистского режима Южно-Африканской
Республики по созданию и провозглашению так называемой независи-
мости Транскей и других бантустанов подверглись осуждению, были
отвергнуты и признаны недействительными.
Помимо перечисленных выше признаков важным качеством госу-
дарства является суверенитет. Под суверенитетом понимают верхо-
венство государства на собственной территории и его независимость
в международных отношениях. Это присущее всем государствам не-
отъемлемое политико-юридическое качество, которым они обладают
с момента возникновения и вплоть до прекращения существования.
Суверенитет государства не может быть ограничен. В некотором смыс-
ле данная точка зрения тесно переплетается с подходами к независи-
мости государств, выраженных Постоянной палатой международного
правосудия (по делу «Лотус») и Международным судом ООН (в ре-
шении по делу Никарагуа против США и в консультативном заклю-
чении о законности угрозы ядерным оружием или его применения).
Исключением может быть ограничение суверенитета на добровольной
основе или в качестве ответственности за грубое нарушение норм ме-
ждународного права. В основе такого ограничения (независимо от того,
идет ли речь о добровольном ограничении или об ограничении как
ответственности за нарушение норм международного права) и пра-
воотношений, порожденных таким юридическим фактом, лежит его
правомерность. Одной из основных тенденций современного развития
международной правосубъектности государств является определенная
эволюция взглядов на суверенитет государства, выражающаяся в от-
ходе от идеи его абсолютизации, что объясняется включением в сферу
международного регулирования традиционно внутригосударственных
327
вопросов (права человека, экология и др.). Суверенитет как полити-

ко-юридическое качество является скорее очень важным элементом
государственности, но не ключевым фактором, определяющим ме-
ждународную правосубъектность государств.
Международная правосубъектность государств обусловлена глав-
ным образом наличием у них прав и обязанностей непосредственно
в силу международного права, а также спецификой эволюции самого
международного права. В силу социальных, исторических, полити-
ческих причин, а также особенностей и закономерностей развития
международного права государства с момента возникновения ipso
facto (лишь в силу самого факта своего существования) являются
субъектами международного права. Данное обстоятельство связано
с характером международного права, продолжающим оставаться пра-
вом преимущественно межгосударственным, и содержанием между-
народной правосубъектности самих государств, которое определяется
международными правами и обязанностями. Однако международные
права и обязанности государств как субъектов международного права
весьма разнородны. Это позволяет разграничить основные и индиви-
дуальные права и обязанности государств. Вне зависимости от размера
территории, количества населения, уровня экономического развития
и степени влияния на происходящие в мире политические процессы
основные права и обязанности государств одинаковы, что обеспечи-
вает основу взаимодействия и сотрудничества государств.
Уровень развития основных прав и обязанностей государств и раз-
витие международного сообщества взаимообусловлены. Этим, види-
мо, объясняется внимание международного сообщества к кодифика-
ции основных прав и обязанностей государств. В 1949 г. Комиссией
международного права ООН был подготовлен проект Декларации
основных прав и обязанностей государств, который, однако, не был
принят. Тем не менее многие важные вопросы данной проблемы
нашли разрешение в Уставе ООН, Декларации о принципах меж-
дународного права, касающихся дружественных отношений между
государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г., Хартии эко-
номических прав и обязанностей государств 1974 г. и других между-
народно-правовых документах. Исходя из содержания действующих
международно-правовых документов, к основным правам государств
следует отнести: суверенное равенство, право на независимое мирное
существование, право на территориальную неприкосновенность,
право на индивидуальную и коллективную оборону, право на участие
в создании международно-правовых норм, право на сношение с дру-
328
§ 3. Государства – основные субъекты международного права
гими субъектами, право на членство в международных организациях

и др. Основными обязанностями государств являются: уважение су-
веренитета и территориальной неприкосновенности, ненападение,
невмешательство одних государств во внутренние дела других, разре-
шение межгосударственных споров мирными средствами, равенство
и взаимность в международных отношениях, соблюдение принципов
и норм международного права, выполнение принятых на себя обя-
зательств и др.
В основных правах и обязанностях государств воплощаются ос-
новные принципы международного права; в то же время основные
права и обязанности составляют важнейшую часть содержания этих
принципов. Взаимосвязанность и взаимообусловленность основных
прав и обязанностей государств и основных принципов международ-
ного права подчеркивают исключительное значение основных прав
и обязанностей, являющих собой базовые условия для нормально-
го функционирования государств в международной системе. Будучи
у всех государств равными, основные права и обязанности государств
определяют их международную правосубъектность и делают возмож-
ным приобретение государствами иных (индивидуальных) прав и обя-
занностей, в зависимости от количества которых формируется объем
правоспособности конкретных государств.
Государства являются универсальными субъектами международ-
ного права. Объяснение этому кроется в специфике международной
правосубъектности государств, охватывающей все сферы международ-
но-правового регулирования. Несмотря на тенденцию к расширению
круга участников международных отношений, государства продолжа-
ют оставаться основными субъектами международного права. Данное
обстоятельство связано с тем, что правосубъектность государства
существует независимо от воли других субъектов международного
права. Международная правосубъектность государств обусловлена
также самим фактом их существования. Таким образом, международ-
ная правосубъектность государств не ограничена ни во времени, ни в
пространстве, ни в предмете правового регулирования1.
Государства, вне зависимости от их внутреннего устройства (про-
стые или сложные), являются субъектами международного права.
Простые (унитарные) государства, как правило, имеют единую систему
органов государственной власти, через которые действуют на междуна-
родной арене и вступают в международные отношения в виде единых
1
См.: Курдюков Г.И. Государства в системе международного правового регулирова-
ния. Казань, 1979. С. 120.
329
образований1. В связи с этим вопрос о международной правосубъектно-

сти административно-территориальных единиц унитарных государств
обычно не возникает.
К сложным государствам относятся федерации. Федеративные го-
сударства – это государственные образования, созданные на основе
международного или внутреннего (конституционного) акта (договора)
путем объединения их составных частей (субъектов федерации), обла-
дающих определенной степенью самостоятельности и собственными
законодательными, исполнительными и судебными органами власти,
наделенными ограниченной компетенцией. Субъекты федераций могут
именоваться различным образом (земли, штаты, республики, кантоны
и т.п.). Федеративные государства в целом обладают международной
правосубъектностью и участвуют в международных отношениях в виде
единого субъекта международного права. Вопрос о правосубъектно-
сти частей федеративных государств остается достаточно сложным.
Некоторые федеративные государства (ФРГ, Австрия и др.) консти-
туционными актами наделяют свои составные части определенной
компетенцией в сфере международного сотрудничества, что вызывает
вполне справедливую постановку вопроса о правосубъектности таких
частей федерации.
Международному праву известны также и такие сложные го-
сударственные объединения, как конфедерации, представляющие
собой союз государств, объединенных на основе международно-
го соглашения для достижения общих целей. Такие образования
не являются государствами в полном смысле этого слова. Члены
конфедерации продолжают сохранять свою международную право-
субъектность, а сама конфедерация может обладать определенными
полномочиями в сфере международного права, если это предусмот-
рено учредительным соглашением. Конфедерации являются вре-
менными образованиями в процессе либо объединения двух или
нескольких государств в одно союзное, либо распада существующего
государства на несколько самостоятельных государств. В настоящее
время в мире конфедераций нет, хотя истории известны примеры
их существования: США в 1778–1787 гг., Германия в 1815–1866 гг.,
Объединенная Арабская Республика (конфедерации Египта и Сирии)
в 1958–1961 гг., Сенегамбия (конфедерация Сенегала и Гамбии)
в 1982–1989 гг. и др.
1
Отдельные унитарные государства могут иметь в своем составе автономные об-
разования, наделенные особой компетенцией, в том числе и в сфере международной
деятельности (Гренландия, Фарерские острова и др.).
330
§ 4. Международно-правовое признание
Современная межгосударственная система характеризуется нали-

чием отдельных государств, обладающих постоянным нейтралитетом.
Постоянно нейтральные государства на основании международного или
внутригосударственного акта добровольно приобретают специальный
статус, признаваемый или гарантируемый другими государствами,
согласно которому такие нейтральные государства принимают на себя
целый ряд обязательств: не участвовать в военных операциях, сохра-
нять нейтралитет во время вооруженных конфликтов, не вступать
в военно-политические блоки, не размещать на своей территории
иностранные военные базы и т.д. Постоянный нейтралитет предусмат-
ривает соблюдение такими государствами вытекающих из их особого
статуса обязательств не только в военное, но и в мирное время. В то же
время постоянно нейтральные государства вправе иметь собственные
вооруженные силы.
Наличие статуса постоянно нейтрального государства не умаляет
суверенитета или правосубъектности таких государств, поскольку
данный статус приобретается ими на добровольной основе. К тому же
определенные добровольные ограничения компенсируются дополни-
тельными гарантиями безопасности государств, принявших на себя
статус постоянно нейтральных государств. В настоящее время посто-
янно нейтральными государствами являются Швейцария, Австрия,
Мальта, Камбоджа, Туркменистан.
В жизни государств происходят перемены: одни государства объ-
единяются (например, объединение Северного и Южного Йемена
в Республику Йемен 22 мая 1990 г., объединение двух Германий путем
вхождения ГДР в состав ФРГ 30 октября 1990 г.), другие распадаются
(например, распад СССР 26 декабря 1991 г. или разделение Чехослова-
кии 1 января 1993 г.), третьи отделяются (выделение Эритреи из состава
Эфиопии 27 апреля 1993 г.), какие-то государства исчезают, появляют-
ся новые. В 2011 г. Судан разделился на два государства. В этой связи
возникает вопрос о признании новых государств в качестве субъектов
международного права и об их правопреемстве. Важная роль здесь при-
надлежит институтам международного признания и правопреемства.
Международная правосубъектность государств тесно связана с меж-
дународным признанием. Несмотря на значение международного при-
знания для определения международной правосубъектности госу-
дарств, данный институт остается некодифицированным. Тем не менее
331
в современной доктрине международного права, исходя из сложив-

шейся международной практики, выделяют признание государств,
правительств, воюющих и восставших сторон, национально-освобо-
дительных движений и органов сопротивления, а также различные
теории, доктрины и формы признания.
В зависимости от объема признания выделяют две формы при-
знания: de jure и de facto. Под признанием de jure понимают полное
и окончательное признание государства или правительства, что нахо-
дит выражение в установлении полноценных межгосударственных от-
ношений, включающих дипломатические, консульские, торговые и др.
Признание de facto означает неполное, неокончательное признание
и имеет место в случаях, когда нет определенности в вопросе образо-
вания и дальнейшего существования государства либо правительства.
При таком признании стороны обычно не устанавливают диплома-
тических отношений, хотя могут открывать консульские представи-
тельства, и между ними могут осуществляться торговые и иные связи.
В международной практике часто возникают ситуации, когда госу-
дарства либо правительства, не признающие друг друга, сталкиваются
с необходимостью вступления в контакты для решения различных
вопросов. В таких случаях имеет место признание ad hoc, т.е. разовое
признание для решения конкретных вопросов, не влекущее офици-
ального признания.
В современной доктрине международного права, исходя из сложив-
шейся международной практики, выделяют также явно выраженное
и молчаливое, индивидуальное и коллективное признание.
По мнению профессора Д.И. Фельдмана, внесшего весомый вклад
в исследование данного вопроса1, признание нового государства – это
акт, в котором выражается намерение признающего вступать в стабиль-
ные международно-правовые отношения с признаваемой стороной2.
Исторически сформировались две теории признания: конститутив-
ная и декларативная. Согласно первой государство становится субъ-
ектом международного права лишь в силу признания. В соответствии
с конститутивной теорией признание государства конституирует его
международную правосубъектность, переводя из состояния факти-
ческого существования в юридическое. Тем самым создание нового
1
См.: Фельдман Д.И. Признание государств в современном международном праве.
Казань, 1965; Его же. Современные теории международно-правового признания. Казань,
1963; Его же. Признание правительств в международном праве. Казань, 1961.
2
См.: Курс международного права. В 7 т. / Отв. ред. Н.А. Ушаков. Т. 3: Основные
институты международного права. М., 1990. С. 109.
332
государства ставится в зависимость от волеизъявления других, уже су-

ществующих, государств. Данной теории противостоит декларативная
теория, согласно которой государство становится субъектом междуна-
родного права вне зависимости от его признания, а лишь в силу самого
факта своего образования. Признание же не наделяет государство каче-
ством субъекта международного права, а является лишь констатацией
его международной правосубъектности и способствует полноценному
вхождению в систему межгосударственных отношений. В Заключении
№ 1 Арбитражной комиссии, созданной международной конференцией
по Югославии в 1991 г., было отмечено, что существование или прекра-
щение существования государства является фактическим вопросом
и признание со стороны других государств носит чисто декларативный
характер (п. 1 «a»).
С точки зрения современности образование нового государства как
субъекта международного права, если этот процесс проходил с соблю-
дением всех принципов и норм международного права, нельзя ставить
в зависимость от воли других государств. Это противоречило бы прин-
ципу суверенного равенства всех государств. Государства равны между
собой независимо от времени их создания и объема прав и обязанно-
стей. Возникновение государства автоматически знаменует появление
нового субъекта международного права. Признание же сводится лишь
к констатации юридического факта возникновения государства.
В случае же попытки создания государства путем самопровозглаше-
ния независимости и в нарушение общепризнанных принципов и норм
международного права отказ мирового сообщества в признании таких
образований служит фактором обеспечения международного правопо-
рядка, о чем свидетельствует международная практика коллективного
непризнания1. Особая роль в этом процессе отводится Генеральной Ас-
самблее и Совету Безопасности ООН2. Так, в связи с провозглашением
в 1983 г. турецкой общиной Кипра Турецкой Республики Северного
Кипра Совет Безопасности ООН своими резолюциями S/RES/541
(1983) от 18 ноября 1983 г. и S/RES/550 (1984) от 11 мая 1984 г. заявил
1
Доктрина непризнания известна еще с 1930-х годов как доктрина Стимсона
(Г.Л. Стимсон – государственный секретарь США в 1929–1933 гг.), позднее получившая
признание также в рамках Лиги Наций.
2
Подробнее см.: Курдюков Г.И. ООН и непризнание в международном праве //
Современные проблемы развития международного и конституционного права: Сб.
материалов междунар. науч.-практ. конф., посвящ. памяти проф. Д.И. Фельдмана / Отв.
ред. Г.И. Курдюков, О.М. Смирнова. Казань, 2008. С. 165–174; Его же. ООН о признании
и непризнании в международном праве // Казанский журнал международного права.
2008. № 2. С. 4–10.
333
о неправомерности создания Турецкой Республики Северного Кип-

ра, призвал не признавать это сепаратистское образование и уважать
суверенитет, территориальную целостность, единство и политику не-
присоединения Республики Кипр. Международное право располагает
и другими примерами международного непризнания. В частности, про-
винции Катанга, пытавшейся отделиться от Демократической Респуб-
лики Конго в 1960 г., было отказано в международном признании, и в
то же время была подтверждена территориальная целостность Конго
и озвучен призыв воздержаться от любого вмешательства во внутрен-
ние дела данного государства, что нашло закрепление в целом ряде
резолюций Совета Безопасности ООН, например: S/RES/143 (1960)
от 14 июля 1960 г., S/RES/146 (1960) от 9 августа 1960 г., S/RES/199
(1964) от 30 декабря 1964 г. и др. Еще одним примером международного
непризнания является отказ в признании Южной Родезии, объявив-
шей в 1965 г. о своей независимости от нынешней Зимбабве. Важную
роль в непризнании самопровозглашенной Южной Родезии сыгра-
ли Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности ООН; в частности,
об этом свидетельствуют резолюции Совета Безопасности ООН: S/
RES/216 (1965) от 12 ноября 1965 г., S/RES/217 (1965) от 20 ноября
1965 г., S/RES/253 (1968) от 29 мая 1968 г. и др. Достаточно богатая
практика непризнания, сформированная прежде всего с участием
ООН, позволяет ставить вопрос о международно-правовом непризнании
как компоненте института признания в международном праве.
Последнее десятилетие XX и начало XXI в. ознаменовались возро-
ждением коллективного признания в международной практике и док-
трине. В данном контексте особый интерес представляет Декларация
о руководящих принципах признания новых государств в Восточной
Европе и Советском Союзе, принятая Европейскими сообществами
16 декабря 1991 г. Так, Сообщества и государства-члены, подтверждая
в Декларации свою приверженность принципам Заключительного
акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ)
1975 г. и Парижской хартии для новой Европы 1990 г., в особенности
принципу самоопределения, провозглашали в качестве условия при-
знания новых государств соблюдение признаваемыми государствами
правопорядка, демократии и прав человека, уважения прав этнических
и национальных групп и меньшинств, нерушимости границ, признание
соответствующих обязательств по разоружению и нераспространению
ядерного оружия, решение соглашением или в арбитражном порядке
всех вопросов сецессии и региональных споров. При этом очень важ-
но отметить, что в указанной Декларации Европейские сообщества
334
и государства – члены Сообществ обязались не признавать новые

образования, которые являются результатом агрессии. Такое коллек-
тивное признание, обусловливающее признание рядом прогрессивных
международно-правовых критериев, было призвано способствовать
скоординированности действий государств при признании новых
государств и тем самым придать данному процессу предсказуемый
характер. Однако признание в феврале-марте 2008 г. США и рядом
европейских государств независимости Косово и признание Россий-
ской Федерацией независимости Республик Абхазия и Южная Осетия
в августе 2008 г. стали новым и несколько неоднозначным прецедентом
с точки зрения установившейся практики признания и непризнания
государств. Данные факты могут быть истолкованы как пересмотр
наметившейся тенденции коллективного признания, обусловливаю-
щего признание соблюдением ряда условий, в том числе обозначенных
в Декларации о руководящих принципах признания новых государств
в Восточной Европе и Советском Союзе.
По общему правилу в международном праве признание государства
означает и признание его правительства. Смена власти и изменение
правительства конституционным путем обычно не влияют на межго-
сударственные, межправительственные отношения и, соответствен-
но, не влекут постановку вопроса о признании. Однако нередко в от-
дельных государствах смена власти происходит неконституционным
путем, когда в результате гражданской войны, восстания, переворота
либо иных процессов к власти приходит новое правительство. В та-
ком случае возникает вопрос о признании правительства, пришедшего
к власти неконституционным путем. В международном праве истори-
чески сформировались две доктрины признания правительств: Тобара
и Эстрады.
Согласно доктрине Тобара, сформулированной министром ино-
странных дел Эквадора Карлосом Тобаром в 1907 г., правительства,
пришедшие к власти неконституционным путем, не должны при-
знаваться. Данная доктрина преследовала цель воспрепятствовать
бесконечной череде революций и переворотов в странах Латинской
Америки.
Несколько позднее, в 1930 г., министром иностранных дел Мексики
Хенаро Эстрадой Фелисом была сформулирована другая доктрина –
доктрина Эстрады. Согласно указанной доктрине не требуется специ-
ального акта признания или непризнания правительства, пришедшего
к власти неконституционным путем, так как это означало бы вмеша-
тельство во внутренние дела такого государства. В подобных случаях
335
государствам достаточно ограничиться продолжением дипломати-

ческих отношений либо отзывом дипломатических представителей.
Признание правительств, пришедших к власти неконституцион-
ным путем, является актом свободного волеизъявления признающих
государств. При этом существует ряд критериев, которые в последнее
время принимаются во внимание: новое правительство должно быть
независимым, контролировать ситуацию в стране, эффективно осу-
ществлять власть, поддерживаться собственным народом, устанав-
ливать демократический политический режим, обеспечивать соблю-
дение прав человека и основных свобод, быть способным принимать
и выполнять международные обязательства. Вопрос о признании
правительства может возникнуть также в случае революций в го-
сударстве, когда революционным движением сформирована новая
власть (правительство де-факто), но действующее правительство
(правительство де-юре) еще не смещено. Примером этому являются
предпринятые Францией и рядом государств, а также Европейским
Союзом и другими региональными организациями шаги, направ-
ленные на признание Национального Переходного Совета Ливии,
возглавившего восставшее против правительства Муаммара Кадда-
фи оппозиционное движение, в качестве законного представителя
народа Ливии. В частности, это выразилось в действиях и коммю-
нике Министерства иностранных дел Франции1 и в адресованном
Председателю Европейского совета совместном письме президента
Франции и премьер-министра Великобритании от 10 марта 2011 г.2,
а также в Декларации Европейского совета, принятой на экстренной
сессии, состоявшейся 11 марта 2011 г.3
Истории и современности международного права и практики из-
вестны также признание сражающихся и восставших сторон, нацио-
нально-освободительных движений и органов сопротивления. Данные
виды признания продиктованы необходимостью вступления в кон-
такты с органами и представителями таких сторон, оказания помощи,
распространения на них правил ведения войны и др. В различное вре-
мя примерами признания национально-освободительного движения
служили Народная организация Юго-Западной Африки (СВАПО),
1
См. брифинг пресс-секретаря МИД Франции (http://www.ambafrance-us.org/
spip.php?article989#5). См. также коммюнике МИД Франции (https://pastel.diplomatie.
gouv.fr/editorial/actual/ael2/bulletin.gb.asp?liste=20110308.gb.html&submit.x=9&submit.
y=8&submit=consulter)
2
Полный текст совместного письма см.: https://pastel.diplomatie.gouv.fr/editorial/
actual/ael2/bulletin.gb.asp?liste=20110311.gb.html
3
Полный текст Декларации Европейского совета см.: http://europa.eu/news/index_en.htm
336
§ 5. Международное правопреемство
Организация освобождении Палестины (ООП), признания органов

сопротивления – Французский комитет национального освобождения,
Национальный комитет Чехословакии др.
Правопреемство государств в международном праве означает смену
одного государства другим в несении ответственности за международ-
ные отношения определенной территории. В самом общем виде право-
преемство представляет собой переход прав и обязанностей государства
к другому государству. При прекращении государства-предшествен-
ника исчезновение его основных прав и обязанностей сопровождается
возникновением основных прав и обязанностей у вновь образующегося
государства. В случае сохранения государства-предшественника его
основные права и обязанности сохраняются, а государство-право-
преемник возникает как носитель основных прав и обязанностей без
какого-либо их перехода. В процессе же правопреемства происходит
переход только лишь индивидуальных (дополнительных) прав и обя-
занностей, которые государство-предшественник приобрело в ходе
международного общения. Поэтому обычно определение объема пра-
вопреемства решается по согласованию воль государства-предшест-
венника и государства-правопреемника.
По вопросу объема правопреемства в науке международного права
сформировались различные теории: универсального правопреемства,
континуитета, негативная теория, tabula rasa и др.
Теория универсального правопреемства предусматривает переход
всех прав и обязанностей от государства-предшественника к государ-
ству-преемнику в полном объеме. При этом государство-преемник
представляет собой воплощение юридической личности государства-
предшественника, состоящее из единства территории, населения, поли-
тической власти, а также прав и обязанностей. Тем самым государство-
преемник полностью отождествляется с государством-предшествен-
ником и фактически отвергается само правопреемство.
Согласно теории континуитета (продолжения) все международ-
ные договоры, включая все права и обязанности, государства-пред-
шественника переходят государству-преемнику. Несмотря на то что
эта теория, как, впрочем, и теория универсального правопреемства,
сформировалась достаточно давно, в процессе распада СССР тео-
рия континуитета была реанимирована. В конце 1991 г. Российская
Федерация была объявлена и признана в качестве «продолжателя»
337
прав и обязанностей СССР, что было продиктовано необходимостью

сохранения устойчивости действующей системы международной без-
опасности, неотъемлемым элементом которой являются государства,
обладающие статусом ядерной державы либо постоянного члена Со-
вета Безопасности ООН.
Негативная теория предполагает замену одного государства другим
без сохранения международных договоров.
Теория tabula rasa («чистой доски») предусматривает, что вновь
образованное государство, как правило появившееся в результате на-
ционально-освободительной войны, не связано международными
договорами государства-предшественника.
Правопреемство государств возникает в отношении различных
объектов: международные договоры, государственная собственность,
государственные архивы и государственные долги. В отличие от меж-
дународного признания институт правопреемства в настоящее время
кодифицирован и в зависимости от объекта правопреемства регули-
руется нормами Венской конвенции о правопреемстве государств
в отношении договоров 1978 г., вступившей в силу в 1996 г., и Вен-
ской конвенцией о правопреемстве государств в отношении государ-
ственной собственности, государственных архивов и государствен-
ных долгов 1983 г. Данная кодификация в принципе призвана снять
споры, вызываемые различными теориями (будь то теория универ-
сального правопреемства, негативная теория и т.д.), относительно
правопреемства государств. Однако правопреемство продолжает ис-
пытывать регулирующее влияние обычно-правовых норм, а также
одно- и двусторонних либо многосторонних актов государств. В то же
время в международной практике решение вопроса о правопреемстве
государств осуществляется не без учета конкретных обстоятельств
и политической конъюнктуры, о чем свидетельствует опыт Союзной
Республики Югославии (Сербия и Черногория), которой в 1992 г.
было отказано в признании ее правопреемства как продолжателя
Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ)
в отношении международных прав и обязанностей и членства в ООН.
Правопреемство государств в отношении договоров. Основные норма-
тивные положения, регулирующие правопреемство государств в отно-
шении договоров, закреплены в Венской конвенции о правопреемстве
государств в отношении договоров 1978 г. Под договором примени-
тельно к правопреемству понимается международное соглашение,
заключенное между государствами в письменной форме и регулируе-
мое международным правом, независимо от того, содержится ли такое
338
соглашение в одном документе, в двух или в нескольких связанных

между собой документах, а также независимо от его конкретного на-
именования.
Следует отметить, что согласно Венской конвенции о правопре-
емстве государств в отношении договоров 1978 г. правопреемство
государств как таковое не затрагивает: а) границ, установленных до-
говором, или b) обязательств и прав, установленных договором и от-
носящихся к режиму границы (ст. 7). Данное правило продиктовано
необходимостью сохранения международной стабильности. Возникнув
в виде концепции uti possidetis juris, по которой определение границ
независимых государств Латинской Америки осуществлялось на ос-
нове административного деления бывшей Испанской империи, и впо-
следствии получив дальнейшее развитие в виде принципа сохранения
колониальных границ при образовании новых государств в процессе
деколонизации Африки, данный подход завоевал признание и был
окончательно преобразован в принцип трансформации администра-
тивных границ в международные в случае возникновения государства
из уже существующего. Международная практика также подтверждает
данный подход. В частности, в Соглашении о создании Содружества
Независимых Государств от 8 декабря 1991 г. и Алма-Атинской декла-
рации от 21 декабря 1991 г. государства обязались признавать и уважать
территориальную целостность друг друга и неприкосновенность суще-
ствующих границ в рамках Содружества. По Договору от 29 октября
1992 г. граница между Чехией и Словакией была установлена по ад-
министративной границе.
Согласно общему положению, закрепленному Венской конвенцией
о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г., государ-
ство не обязано сохранять в силе какой-либо договор или становиться
его участником в силу исключительно того факта, что в момент право-
преемства государств этот договор был в силе в отношении территории,
являющейся объектом правопреемства государств (ст. 16).
Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении до-
говоров 1978 г. закрепляет особые правила о правопреемстве в отно-
шении многосторонних и двусторонних договоров.
Новое независимое государство в силу ст. 17 Венской конвенции
о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г. может
путем уведомления о правопреемстве установить свой статус в каче-
стве участника любого многостороннего договора, который в момент
правопреемства государств находился в силе в отношении территории,
являющейся объектом правопреемства государств. При этом такое
339
уведомление должно быть сделано в письменной форме. Указанное

правило о правопреемстве в отношении многостороннего договора
может не применяться, если из договора явствует или иным образом
установлено, что применение этого договора в отношении нового
независимого государства было бы несовместимо с объектом и целя-
ми этого договора или коренным образом изменило бы условия его
действия. Если из положений договора или из ограниченного числа
участвовавших в переговорах государств и из объекта и целей дого-
вора следует, что участие в этом договоре любого другого государства
требует согласия всех его участников, новое независимое государство
может установить свой статус в качестве участника этого договора
только при наличии такого согласия.
Схожее правило распространяется и на правопреемство в отно-
шении договоров, не вступивших в силу к моменту правопреемства,
а также в отношении договоров, подписанных государством-предше-
ственником под условием их ратификации, принятия и утверждения
(ст. 18 и 19).
Двусторонний договор, который в момент правопреемства госу-
дарств находился в силе в отношении территории, являющейся объек-
том правопреемства государств, считается находящимся в силе между
новым независимым государством и другим государством-участником,
когда: a) они явственно об этом договорились или b) в силу своего по-
ведения они должны считаться выразившими такую договоренность
(ст. 24).
Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении до-
говоров 1978 г. устанавливает также особенности правопреемства госу-
дарств в отношении договоров в случае объединения либо отделения
одного или нескольких государств.
При объединении государств в одно государство-преемник любой
договор, находящийся в силе в момент правопреемства государств
в отношении любого из них, продолжает находиться в силе в отно-
шении этого государства-преемника, за исключением случаев, когда:
а) государство-преемник и другое государство-участник или другие
государства-участники договорились об ином или b) из договора яв-
ствует или иным образом установлено, что применение этого договора
в отношении государства-преемника было бы несовместимо с объ-
ектом и целями этого договора или коренным образом изменило бы
условия его действия. За отдельными исключениями, любой такой
договор, продолжающий оставаться в силе, применяется лишь в от-
ношении той части территории государства-преемника, в отношении
340
которой этот договор находился в силе в момент правопреемства го-

сударств (ст. 31).
В случае, когда часть или части территории государства отделя-
ются и образуют одно или несколько государств, независимо от того,
продолжает ли существовать государство-предшественник: а) любой
договор, находившийся в силе в момент правопреемства государств
в отношении всей территории государства-предшественника, про-
должает находиться в силе в отношении каждого образованного таким
образом государства-преемника и b) любой договор, находившийся
в силе в момент правопреемства государств в отношении лишь той ча-
сти территории государства-предшественника, которая стала государ-
ством-преемником, продолжает находиться в силе в отношении только
этого государства-преемника. Исключения из данного правила могут
быть в случае, если: a) соответствующие государства договорились
об ином или b) из договора явствует или иным образом установлено,
что применение этого договора в отношении данного государства-
преемника было бы несовместимо с объектом и целями этого договора
или коренным образом изменило бы условия его действия (ст. 34).
В Соглашении о создании Содружества Независимых Государств
от 8 декабря 1991 г. и в Алма-Атинской декларации от 21 декабря 1991 г.,
которыми оформлялись распад СССР и создание Содружества Незави-
симых Государств, бывшие союзные республики в самом общем виде
гарантировали выполнение международных обязательств, вытекающих
для них из договоров и соглашений бывшего Союза ССР.
Дальнейшая конкретизация позиций государств по вопросу о пра-
вопреемстве в отношении договоров нашла закрепление в Меморан-
думе о взаимопонимании по вопросу правопреемства в отношении
договоров бывшего Союза ССР, представляющих взаимный интерес,
от 6 июля 1992 г. Так, в частности, было признано, что практически
все многосторонние международные договоры бывшего Союза ССР
представляют общий интерес для государств – участников Содруже-
ства и эти договоры не требуют каких-либо совместных решений или
действий. Вопрос об участии в этих договорах решается в соответ-
ствии с принципами и нормами международного права каждым госу-
дарством – участником Содружества самостоятельно, в зависимости
от специфики каждого конкретного случая, характера и содержания
того или иного договора (п. 1).
В то же время было подчеркнуто, что имеется ряд двусторонних
международных договоров бывшего Союза ССР, затрагивающих ин-
тересы двух и более (но не всех) государств – участников Содружества.
341
Эти договоры требуют принятия решений или действий со стороны

тех государств – участников Содружества, к которым эти договоры
применимы (п. 2).
Помимо этого ряд двусторонних договоров затрагивает интересы
всех государств – участников Содружества, например договоры о гра-
ницах и их режиме. Такие договоры в соответствии с международным
правом должны оставаться в силе, и участвовать в них могут лишь
те государства – участники Содружества, которые имеют сопредель-
ную границу со странами, не являющимися членами Содружества,
для чего им необходимо подтвердить свое участие в указанных до-
говорах (п. 3).
Вопросы правопреемства государств Содружества по отдельным
договорам нашли закрепление в ряде документов, таких как Согла-
шение о принципах и порядке выполнения Договора об обычных
вооруженных силах в Европе от 15 мая 1992 г., Решение об участии
государств – участников Содружества в Договоре о нераспространении
ядерного оружия от 6 июля 1992 г., Решение об участии государств –
участников Содружества Независимых Государств в договоре между
СССР и США о ликвидации их ракет средней и меньшей дальности
от 9 октября 1992 г., Решение об участии государств – участников
Содружества Независимых Государств в договоре между Союзом Со-
ветских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Аме-
рики об ограничении систем противоракетной обороны от 9 октября
1992 г., Протокол к Договору между Союзом Советских Социалисти-
ческих Республик и Соединенными Штатами Америки о сокращении
и ограничении стратегических наступательных вооружений от 23 мая
1992 г., Соглашение о совместных мерах в отношении ядерного оружия
от 21 декабря 1991 г.
Правопреемство государств в отношении государственной собст-
венности. Основным международно-правовым документом, регули-
рующим правопреемство государств в отношении государственной
собственности, является Венская конвенция о правопреемстве госу-
дарств в отношении государственной собственности, государственных
архивов и государственных долгов 1983 г.
Под государственной собственностью для целей правопреемства
понимаются имущество, права и интересы, которые на момент пра-
вопреемства государств принадлежали согласно внутреннему праву
государства-предшественника этому государству (ст. 8).
Переход государственной собственности государства-предшествен-
ника влечет за собой прекращение прав этого государства и возникно-
342
вение прав государства-преемника на государственную собственность,

которая переходит к государству-преемнику (ст. 9).
Датой перехода государственной собственности государства-пред-
шественника является момент правопреемства государств (ст. 10).
По общему правилу переход государственной собственности госу-
дарства-предшественника к государству-преемнику происходит без
компенсации, если об ином не достигнуто соглашение между заинте-
ресованными государствами или не решено соответствующим между-
народным органом (ст. 11).
Конвенция также содержит специальные положения, относящиеся
к отдельным случаям правопреемства в отношении собственности.
Наиболее простым является переход собственности при объединении
двух или нескольких государств в одно государство-преемник. В по-
добной ситуации государственная собственность государств-предше-
ственников переходит к государству-преемнику (ст. 16).
При передаче части территории одного государства другому госу-
дарству, либо отделении части или частей государства, либо разделении
государства переход государственной собственности от государства-
предшественника к государству-преемнику по общему правилу регу-
лируется соглашением между ними.
В случае же отсутствия такого соглашения применяются специ-
альные положения Конвенции. Так, при передаче части территории
одного государства другому государству: а) недвижимая государственная
собственность государства-предшественника, находящаяся на тер-
ритории, являющейся объектом правопреемства, переходит к го-
сударству-преемнику; b) движимая государственная собственность
государства-предшественника, связанная с деятельностью государ-
ства-предшественника в отношении территории, являющейся объек-
том правопреемства государств, переходит к государству-преемнику
(ст. 14).
Когда происходит отделение части или частей государства, то: a) не-
движимая государственная собственность государства-предшествен-
ника, находящаяся на территории, являющейся объектом правопре-
емства государств, переходит к государству-преемнику; b) движимая
государственная собственность государства-предшественника, свя-
занная с деятельностью государства-предшественника в отношении
территории, являющейся объектом правопреемства государств, пе-
реходит к государству-преемнику; с) иная движимая государственная
собственность государства-предшественника переходит к государству-
преемнику в справедливой доле (ст. 17).
343
При разделении государства: a) недвижимая государственная соб-

ственность государства-предшественника переходит к государству-
преемнику, на территории которого она находится; b) недвижимая
государственная собственность государства-предшественника, на-
ходящаяся за пределами его территории, переходит к государствам-
преемникам в справедливых долях; с) движимая государственная соб-
ственность государства-предшественника, связанная с деятельностью
государства-предшественника в отношении территорий, являющихся
объектом правопреемства государств, переходит к соответствующему
государству-преемнику; d) иная движимая государственная собствен-
ность государства-предшественника переходит к государствам-пре-
емникам в справедливых долях (ст. 18).
Особым образом регулируется правопреемство государств в отноше-
нии собственности при образовании государств путем освобождения
зависимых территорий. В случае, когда государство-преемник является
новым независимым государством: а) недвижимая государственная
собственность государства-предшественника, находящаяся на терри-
тории, являющейся объектом правопреемства государств, переходит
к государству-преемнику; b) недвижимая собственность, принадлежа-
щая территории, являющейся объектом правопреемства государств,
находящаяся за ее пределами и ставшая государственной собственно-
стью государства-предшественника в период зависимости, переходит
к государству-преемнику; с) иная недвижимая государственная соб-
ственность государства-предшественника, находящаяся за пределами
территории, являющейся объектом правопреемства государств, в обра-
зовании которой принимала участие зависимая территория, переходит
к государству-преемнику в доле, соответствующей вкладу зависимой
территории; d) движимая государственная собственность государства-
предшественника, связанная с деятельностью государства-предшествен-
ника, в отношении территории, являющейся объектом правопреемства
государств, переходит к государству-преемнику; е) движимая собствен-
ность, принадлежащая территории, являющейся объектом правопре-
емства государств, и ставшая в период зависимости государственной
собственностью государства-предшественника, переходит к государ-
ству-преемнику; f) прочая движимая государственная собственность
государства-предшественника, в образовании которой принимала уча-
стие зависимая территория, переходит к государству-преемнику в доле,
соответствующей вкладу этой зависимой территории (ст. 15).
Регулирование вопросов правопреемства в отношении государствен-
ной собственности бывшего СССР нашло отражение в ряде документов,
344
подписанных государствами – участниками Содружества Независимых

Государств. К таким документам, в частности, относятся: Соглашение
глав государств Содружества Независимых Государств о собственности
бывшего Союза ССР за рубежом от 30 декабря 1991 г., Соглашение
о распределении всей собственности бывшего Союза ССР за рубежом
от 6 июля 1992 г., Соглашение о взаимном признании прав и регули-
ровании отношений собственности от 9 октября 1992 г. Относительно
государственной собственности бывшего СССР, находящейся внутри
страны, государства – республики бывшего СССР признали осуществ-
ленный в соответствии с их национальным законодательством переход
в их собственность имущества, в том числе финансовых ресурсов, пред-
приятий, учреждений, организаций, их структурных единиц и подразде-
лений бывшего союзного подчинения, расположенных на территориях
указанных государств. Гораздо сложнее обстоял вопрос о разделе госу-
дарственной собственности СССР за рубежом. Движимая и недвижи-
мая собственность бывшего Союза ССР за пределами его территории
и инвестиции, находящиеся за рубежом, которые имелись на момент
правопреемства во владении, пользовании и распоряжении бывшего
Союза ССР, его государственных органов и иных структур общесоюз-
ного значения, находившихся под его юрисдикцией или контролем,
подлежала разделу и переходу к государствам – республикам бывшего
СССР в соответствии со шкалой фиксированных долей в активах быв-
шего Союза ССР на основе единого агрегированного показателя.
Правопреемство государств в отношении государственных архивов.
Основные нормативные положения, регулирующие правопреемство го-
сударств в отношении государственных архивов, закреплены в Венской
конвенции о правопреемстве государств в отношении государственной
собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 г.
Государственные архивы применительно к правопреемству означа-
ют совокупность документов любой давности и рода, произведенных
или приобретенных государством-предшественником в ходе его дея-
тельности, которые на момент правопреемства государств принадле-
жали государству-предшественнику согласно его внутреннему праву
и хранились им непосредственно или под его контролем в качестве
архивов для различных целей (ст. 20).
По общему правилу датой перехода государственных архивов яв-
ляется момент правопреемства государств, и такой переход происхо-
дит без компенсации, если об ином не достигнуто соглашение между
заинтересованными государствами или не решено соответствующим
международным органом (ст. 22 и 23).
345
В случае объединения двух или нескольких государств в одно госу-

дарство-преемник государственные архивы государств-предшествен-
ников переходят к государству-преемнику (ст. 29).
государства переход государственных архивов от государства-предше-
ственника к государству-преемнику по общему правилу регулируется
соглашением между ними (ст. 27, 30 и 31).
В случае же отсутствия такого соглашения применяются специ-
альные положения Конвенции. Так, при передаче части территории
одного государства другому государству: а) часть государственных
архивов государства-предшественника, которая в целях нормального
управления территорией, являющейся объектом правопреемства го-
сударств, должна находиться в распоряжении государства, которому
передается указанная территория, переходит к государству-преемнику;
b) часть иных государственных архивов государства-предшественника,
имеющая отношение исключительно или главным образом к терри-
тории, являющейся объектом правопреемства государств, переходит
к государству-преемнику.
При отделении части или частей государства либо разделении
государства: a) часть государственных архивов государства-предше-
ственника, которая в целях нормального управления территорией,
являющейся объектом правопреемства государств, должна находиться
на этой территории, переходит к государству-преемнику; b) часть иных
государственных архивов государства-предшественника, имеющая
непосредственное отношение к территории, являющейся объектом
правопреемства государств, переходит к государству-преемнику.
В случае образования нового государства из зависимых террито-
рий: a) архивы, принадлежащие территории, являющейся объектом
правопреемства государств, и ставшие в период зависимости госу-
дарственными архивами государства-предшественника, переходят
к новому независимому государству; b) часть государственных ар-
хивов государства-предшественника, которая в целях нормального
управления территорией, являющейся объектом правопреемства го-
сударств, должна находиться на этой территории, переходит к новому
независимому государству; с) часть иных государственных архивов
государства-предшественника, имеющая отношение исключительно
или главным образом к территории, являющейся объектом право-
преемства государств, переходит к новому независимому государ-
ству (ст. 28).
346
Вопрос о правопреемстве в отношении государственных архивов

после распада СССР был решен подписанием Соглашения о право-
преемстве в отношении государственных архивов бывшего Союза
ССР от 6 июля 1992 г. По условиям Соглашения закрепляется прин-
цип целостности и неделимости фондов, образовавшихся в результате
деятельности высших государственных структур бывших Российской
империи и Союза ССР, которые хранятся в государственных архивах,
находящихся за пределами их территорий. Стороны взаимно признают
осуществленный в соответствии с их национальным законодатель-
ством переход под их юрисдикцию государственных архивов и других
архивов союзного уровня, находящихся на их территории. В случае,
когда отсутствует возможность физического выделения комплекса
документов, каждая из сторон имеет право доступа к ним и получения
необходимых копий.
Правопреемство государств в отношении государственных долгов.
Основным международно-правовым документом, регулирующим
правопреемство государств в отношении государственных долгов,
является Венская конвенция о правопреемстве государств в отно-
шении государственной собственности, государственных архивов
и государственных долгов 1983 г.
Государственный долг в контексте правопреемства означает любое
финансовое обязательство государства-предшественника в отношении
другого государства, международной организации или любого иного
субъекта международного права, возникшее в соответствии с между-
народным правом (ст. 33).
Когда два или несколько государств объединяются и тем самым
образуют одно государство-преемник, государственный долг госу-
дарств-предшественников переходит к государству-преемнику (ст. 39).
государства переход государственных долгов от государства-предше-
ственника к государству-преемнику по общему правилу регулируется
соглашением между ними. В случае же отсутствия такого соглашения
государственный долг государства-предшественника переходит к го-
сударству-преемнику в справедливой доле с учетом, в частности, иму-
щества, прав и интересов, которые переходят к государству-преемнику
в связи с данным государственным долгом (ст. 37, 40 и 41).
Когда государство-преемник является новым независимым государ-
ством, никакой государственный долг государства-предшественника
не переходит к новому независимому государству, если соглашение
347
между ними не предусматривает иное с учетом связи между государ-

ственным долгом государства-предшественника, связанным с его дея-
тельностью на территории, являющейся объектом правопреемства
государств, и имуществом, правами и интересами, которые переходят
к этому новому независимому государству. При этом указанное согла-
шение не должно наносить ущерба принципу неотъемлемого сувере-
нитета каждого народа над его богатствами и природными ресурсами,
и осуществление этого соглашения не должно подрывать основ эконо-
мического благосостояния нового независимого государства (ст. 38).
Правопреемство в отношении государственного долга бывшего
СССР стало одним из актуальных вопросов, требующих своего разре-
шения во время распада СССР в 1991 г. По Договору о правопреемстве
в отношении внешнего государственного долга и активов Союза ССР
от 4 декабря 1991 г. и Соглашению о дополнениях к нему от 13 марта
1992 г. союзные республики приняли на себя обязательство по участию
в погашении государственного внешнего долга СССР и его обслу-
живанию в согласованных сторонами долях, определяемых в единых
агрегированных показателях. Однако в связи со сложной ситуацией,
сложившейся с выплатой и обслуживанием долга на основе долей,
Российской Федерацией Постановлением Правительства РФ от 17 мая
1993 г. № 4591 был предложен способ урегулирования вопроса о право-
преемстве. Государствам – республикам бывшего СССР было предло-
жено заключить двусторонние соглашения, по условиям которых Рос-
сийская Федерация принимала на себя обязательства по выплате доли
союзных государств во внешнем долге СССР, а взамен этого данные
государства передавали Российской Федерации свои доли во внешних
активах СССР. В течение 1992–1994 гг. между Российской Федерацией
и государствами – участниками Содружества Независимых Государств
были подписаны соглашения об урегулировании вопросов право-
преемства в отношении внешнего государственного долга и активов
бывшего Союза ССР.
§ 6. Международная правосубъектность народа

Современное международное право закрепляет широкий круг прав
народов, содержащихся в различных конвенционных и резолютивно-
декларативных актах. Безусловно, самым важным, но не единственным
является право всех народов на равенство и самоопределение. Будучи
1
САПП РФ. 1993. № 21.
348
базовым, право народов на равенство и самоопределение дало толчок

становлению и развитию других прав народов. К таковым относятся:
право на мир, право на существование, право на природные ресурсы,
право на среду обитания и др. Они закреплены в ряде международных
актов различного уровня.
Сегодня принцип права народов на самоопределение является
одним из императивных норм-принципов международного права и,
следовательно, его уважение со стороны других государств должно
рассматриваться как обязательство erga omnes1. Данный принцип за-
креплен в ряде основополагающих международных актов, таких как
Устав ООН, Декларация о принципах международного права, касаю-
щихся дружественных отношений и сотрудничества между государ-
ствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г., Декларация о предо-
ставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г.,
Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.,
Международный пакт об экономических, социальных и культурных
правах 1966 г., Заключительный акт СБСЕ 1975 г. и др.
Зарождение и развитие принципа права народов на самоопределе-
ние пришлось на окончание Второй мировой войны и последующие
после этого десятилетия, которые характеризуются как крушение коло-
ниальной системы. Важным этапом данного процесса стало принятие
Декларации о предоставлении независимости колониальным странам
и народам 1960 г.
В соответствии с основными международными документами правом
на самоопределение обладают все народы2. Содержание права на само-
определение в соответствии с документами ООН включает в себя право
народа свободно устанавливать свой политический статус и свободно
обеспечивать свое экономическое, социальное и культурное развитие.
В связи с этим выделяют «внешнее» самоопределение, которое пред-
полагает право народа определять свой политический статус в меж-
дународном плане, и «внутреннее» – право народа определять свой
политический, экономический и социальный строй. При этом реше-
ние всех вопросов реализации данного права должно осуществляться
без вмешательства со стороны других государств.
1
См. гл. VI настоящего учебника.
2
Общепринятого и нормативно закрепленного понятия «народ» до сих пор нет.
Исходя из множества определений, «народ» можно определить как исторически сло-
жившуюся на определенной территории устойчивую общность людей, отличающихся
от остальных единым языком, относительно стабильными особенностями культуры
и психологии, а также осознанием своего единства и фиксированным самоназванием.
349
Внутреннее самоопределение народа в самом общем виде озна-

чает право народа определять свой общественный и государствен-
ный строй, право свободно распоряжаться своими естественными
ресурсами и руководить экономической жизнью своей страны, право
самостоятельно решать вопросы, касающиеся культуры, образования,
религии и т.д. Замечания общего порядка № 21 «Право на самоопре-
деление» от 23 августа 1996 г., принятые Комитетом по ликвидации
расовой дискриминации, созданным в соответствии с Международной
конвенцией о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г.,
разграничивая самоопределение на внутреннее и внешнее, устанавли-
вают, что внутреннее самоопределение предполагает связь с «правом
каждого гражданина участвовать в управлении публичными делами
на любом уровне» (п. 4). В этом смысле наивысшей формой реализации
внутреннего самоопределения является автономия, предполагающая
широкое участие самоопределяющегося народа в определении вопро-
сов общественного и внутригосударственного устройства, экономики,
культуры и социального развития.
Внешняя сторона права на самоопределение может быть реали-
зована в различных формах: создание суверенного и независимого
государства, свободное присоединение к независимому государству
либо объединение с ним или установление любого иного политическо-
го статуса. При этом важным условием осуществления права народа
на внешнее самоопределение и признания его субъектом международ-
ного права является наличие органов, представляющих такой народ
на международной арене. Примерами таких органов в разное время
были Организация освобождения Палестины (ООП), Организация
народа Юго-Западной Африки (СВАПО), Африканский национальный
конгресс (АНК), Народный фронт за освобождение Сегиет-эль-Хамра
и Рио-де-Оро (Фронт ПОЛИСАРИО) и др. Если осуществление прин-
ципа права народов на самоопределение путем создания независимого
государства абсолютно оправданно в отношении народов колониаль-
ных и зависимых территорий и играет ключевую роль в обретении
такими народами независимости, то реализация данного принципа
неприменима к народам многонациональных государств. В частности,
об антиколониальном характере права на самоопределение свидетель-
ствует п.1 Декларации о предоставлении независимости колониальным
странам и народам 1960 г., согласно которому подчинение народов
иностранному игу и господству и их эксплуатация являются отрицани-
ем основных прав человека, противоречат Уставу ООН и препятствуют
развитию сотрудничества и установлению мира во всем мире.
350
Реализация народом права на самоопределение не должна вести

к нарушению прав других народов и разрушать политическое единство
и территориальную целостность независимого многонационального
государства. Согласно положениям п. 6 Декларации о предоставле-
нии независимости колониальным странам и народам от 14 декабря
1960 г. всякая попытка, направленная на частичное или полное раз-
рушение национального единства и территориальной целостности
страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации
Объединенных Наций.
В Уставе ООН и Заключительном акте СБСЕ 1975 г. говорится
об уважении территориальной целостности государства со стороны
других государств и воздержании от угрозы силой и ее применения,
а также от любых несовместимых с целями и принципами Устава ООН
действий, направленных против территориальной целостности го-
сударства. Следовательно, территориальная целостность относится
к сфере межгосударственных отношений и нацелена на защиту тер-
риториальной целостности государства, прежде всего, от других госу-
дарств. Однако самоопределяющийся народ представляет собой народ,
находящийся на стадии построения своего государства, и тем самым
он может рассматриваться как наделенный определенными правами
и обязанностями по данному принципу.
Согласно Декларации о принципах международного права, касаю-
щихся дружественных отношений и сотрудничества между государства-
ми, 1970 г. при толковании и применении принципы являются взаимо-
связанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте
других принципов. В этом смысле указанная Декларация, раскрывая
содержание принципа равноправия и самоопределения народов, прямо
закрепляет: «Ничто в вышеприведенных абзацах не должно толковать-
ся как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые
вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению
территориальной целостности или политического единства суверенных
и независимых государств… Каждое государство должно воздержи-
ваться от любых действий, направленных на частичное или полное
нарушение национального единства и территориальной целостности
любого другого государства или страны».
Декларация о принципах международного права 1970 г. предусмат-
ривает, что территория колонии или другой несамоуправляющейся тер-
ритории имеет, согласно Уставу ООН, статус, отдельный и отличный
от статуса территории государства, управляющего ею (абз. 8). Террито-
рия колоний и несамоуправляющиеся территории не рассматриваются
351
как часть территории управляющего ими государства в международ-

но-правовом контексте. Поскольку территория колонии (равно как
и несамоуправляющаяся территория) не обладает статусом территории
государства-метрополии, то, следовательно, в процессе осуществления
самоопределения народа на территории колонии не нарушается тер-
риториальная целостность государства-метрополии. Таким образом,
при любых формах внешнего самоопределения народа колонии или
несамоуправляющейся территории не происходит нарушение прин-
ципа территориальной целостности государства-метрополии.
Совершенно иначе обстоит дело в случаях сепаратизма. Любой
сепаратизм – это попытка определенной группы, проживающей
на территории независимого государства и не находящейся под коло-
ниальным или иностранным господством, осуществить сецессию (от-
деление), как правило, силовыми методами. Является ли сепаратизм
нарушением принципа территориальной целостности государства?
В широком смысле можно ответить положительно на данный вопрос.
Поскольку пытающаяся отделиться территория не рассматривается
как «отдельная и отличная» от территории государства, то попытка
ее отделения прежде всего посягает на территориальную целостность
существующего независимого государства в конституционно-пра-
вовом, государственно-правовом смысле и, безусловно, является
нарушением внутреннего законодательства самого государства. Од-
нако попытка других государств поддержать сепаратизм либо при-
знать сепаратистов или их государственность является нарушением
основополагающих принципов международного права (например,
невмешательства во внутренние дела) и в том числе принципа терри-
ториальной целостности. В отличие от самоопределения сепаратизм
не имеет международно-правовой основы. Таким образом, сепаратизм
не имеет ничего общего с самоопределением, а сами сепаратисты
не являются субъектами права на самоопределение. Подтверждением
сказанного являются Замечания общего порядка № 21 «Право на са-
моопределение», которые также связывают внешнее самоопределение
исключительно с освобождением народов от колониализма и запре-
том покорения и эксплуатации народов (п. 4). Такое же понимание
права на самоопределение содержится, в частности, в п. 2 Венской
декларации и Программе действий, принятой в 1993 г. на Второй кон-
ференции по правам человека.
Международная практика также свидетельствует о неприменимости
права на самоопределение путем отделения к народам многонацио-
нальных государств. В частности, Совет Безопасности ООН своими
352
резолюциями 541 от 18 ноября 1983 г. и 550 от 11 мая 1984 г. заявил

о неправомерности создания Турецкой Республики Северного Кипра
и призвал не признавать ее.
В Уставе ООН и других документах не раскрывается понятие «на-
род». В этой связи нередко на практике часто происходит отождест-
вление народов, обладающих правом на самоопределение, и более или
менее компактно проживающих национальных меньшинств, которые
обращаются к праву на самоопределение с целью защиты своих прав,
а чаще всего для прикрытия своих сугубо сепаратистских намерений,
поддерживаемых, как правило, другими государствами из соображе-
ний этнической близости и (или) политических интересов. Принцип
права народов на самоопределение к национальным меньшинствам
неприменим. Они не обладают правом на самоопределение, так как
к ним применяется не ст. 1 международных пактов 1966 г., а ст. 27
Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.,
согласно которой лицам, принадлежащим к этническим, религиозным
и языковым меньшинствам, «не может быть отказано в праве совмест-
но с другими членами той же группы пользоваться своей культурой,
исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользо-
ваться родным языком». Замечания общего порядка № 23 «Права мень-
шинств», принятые Комитетом по правам человека 8 апреля 1994 г.,
созданным в соответствии с Международным пактом о гражданских
и политических правах 1966 г., в п. 3.1 определили, что «Пакт проводит
различие между правом на самоопределение и правами, защищаемыми
по статье 27». Исходя из смысла п. 3.2 указанных Замечаний, удовле-
творение прав, относящихся к ст. 27 Международного пакта о граждан-
ских и политических правах 1966 г., не должно наносить ущерб сувере-
нитету и территориальной целостности государства. Международное
право возлагает на государства обязательства не по обеспечению само-
определения для меньшинств, а по сохранению их индивидуальности
и недискриминации лиц, к ним принадлежащих1.
Как и национальные меньшинства, коренные народы также не об-
ладают правом на внешнее самоопределение. Принятая 13 сентября
2007 г. резолюцией 61/295 Генеральной Ассамблеи ООН Деклара-
ция Организации Объединенных Наций о правах коренных народов,
провозглашая широкий круг прав коренных народов, в том числе
и на «внутреннее» самоопределение, в то же время устанавливает
форму и пределы реализации такого права. В частности, согласно
1
См.: Журек О.Н. Самоопределение народов в международном праве // Советское
государство и право. 1990. № 10. С. 102.
353
п. 1 ст. 46 указанной Декларации ничто в ней не может толковаться

или рассматриваться как санкционирующее или поощряющее любые
действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или
полному нарушению территориальной целостности и политического
единства суверенных и независимых государств.
Таким образом, народы (нации) являются субъектами современ-
ного международного права, будучи носителями прав и обязанностей
непосредственно в силу норм международного права, а осуществление
права на самоопределение является основным и наиболее ярким выра-
жением их правосубъектности. В осуществление своих международных
прав, и прежде всего права на самоопределение, некоторые народы
посредством своих органов участвуют в международных переговорах,
заключают международные договоры, получают статус наблюдате-
лей при международных организациях либо полноправных членов
при региональных организациях. Например, Организация освобожде-
ния Палестины (ООП) имеет статус члена Лиги арабских государств
и Африканского союза, участвует в международных конференциях,
является стороной некоторых договоров.
§ 7. Правосубъектность международных
(межправительственных) организаций
Под международной межгосударственной (межправительственной)

организацией (ММПО) понимается объединение государств, которо-
му присущи следующие признаки: договорная основа организации,
т.е. международное соглашение государств о создании организации,
определяющее ее функции и полномочия; наличие постоянных орга-
нов; подчиненность ее учреждения и деятельности международному
праву.
Правосубъектность международных организаций происходит из об-
щего критерия субъекта международного права, хотя и имеет свои
специфические особенности, что проявляется в происхождении, ха-
рактере, объеме и способе прекращения ее правосубъектности. Ме-
ждународные организации являются субъектами международного
права в первую очередь и непосредственно в силу обладания между-
народными правами и обязанностями, закрепленными в их учреди-
тельных документах и различных международно-правовых документах.
Реализуя свои права и обязанности, международные организации
вступают в определенные отношения как с государствами-членами,
354
§ 7. Правосубъектность международных (межправительственных) организаций
так и с государствами-нечленами. Кроме того, они обладают опре-

деленным комплексом привилегий и иммунитетов, которые закреп-
лены в различного рода соглашениях о привилегиях и иммунитетах,
например в Конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных
Наций 1946 г., Генеральной конвенции о привилегиях и иммунитетах
специальных учреждений 1947 г., Уставе ООН (ст. 105), Уставе Совета
Европы (ст. 40), Генеральном соглашении о привилегиях и иммуни-
тетах Совета Европы 1949 г. (ст. 1) и др.
Международные организации участвуют в разрешении различных
споров, возникающих у международных организаций с другими субъ-
ектами международного права, например ООН, в соответствии с гл. VI
Устава. Так же они сами выступают в качестве органов, при помощи
которых разрешаются споры. Наряду с этим в рамках международных
организаций могут функционировать судебные органы (Междуна-
родный суд ООН, специальные суды для разрешения конкретного
спора и др.).
Современные международные организации все больше участву-
ют в международном нормотворчестве (от содействия государствам
в заключении многосторонних договоров до принятия ими само-
стоятельных односторонних решений, содержащих обязательные
правила поведения для их адресатов) и в обеспечении выполнения
принятых норм.
Являясь самостоятельными участниками международных отно-
шений, международные организации обладают как способностью
нести международно-правовую ответственность за правонарушения,
так и правом предъявлять свои претензии к отдельным государствам.
Международные организации, будучи созданными для выполнения
определенных задач, имеют закрепленные в учредительном акте цели
и функции. Поэтому правосубъектность международных организа-
ций носит функциональный характер. Объем международных прав
и обязанностей у международной организации ограничен условием
выполнения задач, достижения целей, осуществления функций. В этой
связи международные организации, в отличие от государств – универ-
сальных субъектов международного права, являются ограниченными,
производными субъектами международного права.
По сфере деятельности и составу участников международные орга-
низации могут быть универсальными (ООН, МАГАТЭ, ВОЗ и др.) или
региональными (СНГ, Африканский союз, Лига арабских государств,
Организация американских государств, Шанхайская организация
сотрудничества, ЕврАзЕС и др.).
355
Динамика развития международных отношений, начиная со вто-

рой половины ХХ в., и международная действительность последних
десятилетий ознаменовались возникновением, эволюцией и прочным
установлением в международном праве такого феномена, как надна-
циональная организация.
Под понятием «наднациональность» понимается предоставление
межправительственной организации ее учредителями права обсуждать
какие-либо вопросы, которые традиционно считаются относящимися
к компетенции государств, и принимать по ним решения обязатель-
ного характера без согласия заинтересованной стороны или сторон.
При этом происходит медленный процесс перерастания межгосудар-
ственных отношений во внутригосударственные. Подобный прецедент
в настоящее время наблюдается в истории эволюции Европейского
Союза, а дальнейшие перспективы европейской интеграции во мно-
гом будут зависеть от реализации и дальнейшего развития положений
Лиссабонского договора от 13 декабря 2007 г.
Международно-правовой статус СНГ вытекает из его правовой
природы как региональной международной межгосударственной ор-
ганизации.
§ 8. Международная правосубъектность
государствоподобных образований
В практике межгосударственного общения в качестве участников

существовали и в настоящее время существуют образования, отличные
от других субъектов международного общения. Это особые полити-
ко-территориальные или политико-религиозные единицы, которые
в международно-правовой литературе именуются вольными городами
или государствоподобными образованиями.
История существования государствоподобных образований уходит
корнями в историю, примером тому были города Ганзейского союза
в эпоху Средневековья. Позднее согласно Венскому трактату 1815 г.
Краков был провозглашен «вольным, независимым и совершенно
нейтрализованным» городом под покровительством России, Австрии
и Пруссии; он просуществовал до 1846 г. Особый статус «свободного
государства» был установлен для Данцига (Гданьска) Версальским
мирным договором 1919 г., который сохранялся вплоть до 1939 г.
Из истории современности примером государствоподобного об-
разования является Западный Берлин, созданный в соответствии
356
§ 8. Международная правосубъектность государствоподобных образований
с Четырехсторонним соглашением СССР, Великобритании, США

и Франции от 3 сентября 1971 г. Обладая в силу указанного между-
народного акта особым международно-правовым статусом, Запад-
ный Берлин поддерживал официальные связи с ГДР и ФРГ. Одна-
ко в соответствии с тем же международным актом он не обладал
правом заключения международных договоров, а представитель-
ство интересов Западного Берлина в международных организациях
и на конференциях осуществляло Правительство ФРГ, равно как
и консульское обслуживание его постоянных жителей. СССР имел
генеральное консульство в Западном Берлине. Договором об окон-
чательном урегулировании в отношении Германии от 12 сентября
1990 г. действие прав и ответственности четырех держав в отноше-
нии Западного Берлина было прекращено, поскольку он стал частью
объединенной ФРГ.
К современным государствоподобным образованиям со специ-
альным международным статусом можно отнести Святой престол
(Ватикан) как официальный центр Римско-католической церкви и,
с некоторыми оговорками, Мальтийский орден как официальное ре-
лигиозное формирование с международно признанными благотвори-
тельными функциями.
Государство Град Ватикан (Stato della Città del Vaticano), площадь
которого составляет 0,44 кв. км, а население – около одной тысячи
человек, было образовано в 1929 г. на основании Латеранских согла-
шений между Святым престолом и Италией. Ватикан является центром
Римско-католической церкви и одновременно резиденцией ее главы –
папы римского. В настоящее время международно-правовой статус
Ватикана определен соглашением 1984 г. между Италией и Святым
престолом. В Ватикане располагается Римская курия – церковное
правительство, состоящее из конгрегаций (департаментов, соответ-
ствующих статусу министерства в светском государстве), трибуналов
и секретариатов, в административном аппарате которых работают
свыше 3 тысяч человек, в основном духовные лица.
Ватикан имеет свой герб, флаг, гимн, почту, радио, телеграф,
прессу и прочие атрибуты государственной власти. Он также яв-
ляется крупным владельцем капиталов и держателем акций ряда
компаний и банков, имеет собственную недвижимость в Италии,
Испании, Германии и в ряде латиноамериканских стран. Важный
источник доходов Ватикана составляют также взносы национальных
Католических церквей, производство и продажа почтовых марок,
монет, сувениров.
357
Ватикан поддерживает внешние связи со многими государствами,

учреждает в них свои постоянные представительства, возглавляемые
папскими нунциями и легатами. В 1990 г. в Москве было открыто
постоянное представительство Святого престола (Ватикана) в Россий-
ской Федерации, а в Риме – постоянное представительство Российской
Федерации при Святом престоле (Ватикане). Российской Федерацией
и Ватиканом 9 декабря 2009 г. было принято решение об установлении
дипломатических отношений на уровне посольства Российской Феде-
рации в Ватикане и апостольской нунциатуры в Российской Федера-
ции, о чем стороны обменялись соответствующими нотами.
Ватикан участвует во многих международных конференциях, в том
числе созываемых под эгидой ООН для заключения многосторонних
конвенций, становясь участником таких договоров. Ватикан име-
ет постоянных наблюдателей при ООН, ЮНЕСКО, МОТ, является
членом ряда универсальных международных организаций, среди них
МАГАТЭ, Всемирный почтовый союз, Международный союз элек-
тросвязи и др.
Мальтийский орден (иоанниты, госпитальеры, родосские рыца-
ри) – духовно-рыцарский орден Святого Иоанна, который основан
около 1070 г. как братство. Символом Мальтийского ордена являет-
ся восьмиконечный белый крест (мальтийский) на черной (с XIII в.
красной) куртке и плаще. В настоящее время Мальтийский орден
располагается в Палаццо ди Мальта в Риме. В отличие от Ватикана
Мальтийский орден не имеет таких атрибутов, как территория или
население. Тем не менее Мальтийский орден поддерживает диплома-
тические отношения с государствами, обмениваясь соответствующими
представительствами. Российская Федерация поддерживает с Маль-
тийским орденом официальные отношения через представителя РФ
при Ватикане.
Все перечисленные государствоподобные образования в социаль-
ном смысле в той или иной степени обладали или обладают опре-
деленными атрибутами государств: территория, население, органы
управления. Однако к таковым они не относятся. Государствоподоб-
ные образования не обладают таким свойством, как суверенитет, по-
скольку, во-первых, их население – это не народ, а часть какой-либо
нации или представители различных наций; во-вторых, их междуна-
родная правоспособность сильно ограничена, реальной независи-
мостью в международной сфере они не обладают1. Появление таких
1
См.: Черниченко С.В. Государство как личность, субъект международного права //
Российский ежегодник международного права, 1993–1994. СПб., 1995. С. 33, 34.
358
§ 9. Вопрос о международной правосубъектности иных субъектов
образований основано на международных актах (договорах). В соот-

ветствии с международными договорами эти образования наделяются
определенными правами и обязанностями и тем самым становятся
субъектами международно-правового регулирования. Правда, объем
международных прав и обязанностей государствоподобных образо-
ваний носит довольно ограниченный характер, тем не менее, будучи
наделенными такими правами и обязанностями, они способны са-
мостоятельно осуществлять их. Государствоподобные образования
следует относить к категории производных субъектов международного
права, так как их правосубъектность – результат намерений и дея-
тельности первичных субъектов, зафиксированных в международном
договоре. Таким образом, государствоподобные образования – это
субъекты международного права с производной правосубъектностью
и ограниченным объемом правоспособности.
§ 9. Вопрос о международной
правосубъектности иных субъектов
9.1. Субъекты (части) федераций

и автономные территории унитарных государств
В международной практике имеют место случаи, когда согласно

внутреннему законодательству субъекты федерации рассматриваются
как суверенные образования и субъекты международного права. При-
мером тому является практика бывшего СССР (ст. 70, 73, 80 Конститу-
ции СССР) и деятельность Украины (Украинской ССР) и Белоруссии
(Белорусской ССР) в составе бывшего СССР в качестве членов ООН,
ряда других организаций и участников многих международных дого-
воров. Кроме того, существуют федеративные государства, а именно
Швейцария, ФРГ, Австрия, Канада, члены (субъекты) которых (земли,
кантоны, штаты) имеют право в ограниченных пределах выступать
на международной арене от собственного имени, хотя внутреннее
законодательство этих федераций не рассматривает их суверенными
образованиями (субъектами международного права), но предостав-
ляет право заключать международные соглашения по весьма огра-
ниченному кругу вопросов (пограничные, культурные, полицейские,
экономические и т.п.). Таким образом, федеративное государство
в определенной мере отказывается от регулирования какой-либо сфе-
ры, закрепляя исключительные полномочия за членом федерации,
359
включая частично и некоторые сферы международных отношений,

среди которых наиболее важную роль играет право по каким-либо
вопросам выступать самостоятельно во внешних сношениях, прежде
всего заключать международные соглашения.
Части федераций, которые наделены определенной ограниченной
международной компетенцией, могут, таким образом, восприниматься
как обладающие степенью международной правосубъектности1. Однако
такой их правовой статус хотя покоится на внутренних актах (консти-
туциях) государств, но только ими не ограничивается, а охватывает
и нормы международного права. Наличие правосубъектности у субъ-
ектов федераций может закрепляться в «зонтичных соглашениях»,
согласно которым федеративные государства в двусторонних договорах
в той или иной форме констатируют и поощряют право составных
частей этих федераций самостоятельно устанавливать и поддерживать
международные отношения и заключать договоры как с подобными
себе образованиями в других государствах, так и непосредственно
с зарубежными федеративными государствами, как правило, по внеш-
неэкономическим, культурным, научно-образовательным и иным
вопросам. К примеру, в Договоре о согласии и сотрудничестве между
Российской Федерацией и Канадой (Оттава, 19 июня 1992 г.) содер-
жатся положения о поощрении сотрудничества между республиками
и регионами Российской Федерации и провинциями и территориями
Канады (ст. 16).
Согласно национальному праву определенные полномочия в меж-
дународной сфере могут предоставляться и автономным территориям
унитарных государств. Международная деятельность автономных тер-
риторий унитарных государств, а именно участие в принятии междуна-
родных документов, затрагивающих интересы автономии, проведение
конференций, самостоятельная позиция некоторых автономий, к при-
меру Гренландии и Фарерских островов, в вопросах участия самого
унитарного государства в институциональных органах, в частности ЕС,
способствует постановке вопроса о международной правосубъектности
у автономных территорий унитарных государств2.
В 90-х годах XX в. отдельные положения федеральных законов,
конституций республик в составе Российской Федерации, Федератив-
ного договора 1992 г. и договоров о разграничении предметов ведения
1 th
См.: Shaw M.N. International Law. 6 ed. Cambridge University Press, 2008. P. 218.
2
Подробнее см.: Лукашева Н.В. Участие автономных образований в международной
деятельности (на примере стран Северной Европы) // Российский юридический журнал.
1998. № 3. С. 87–92.
360
и взаимном делегировании полномочий между органами государ-

ственной власти Российской Федерации и органами государственной
власти субъектов, двусторонних договоров Российской Федерации
с другими государствами допускали определенную международную
деятельность субъектов Российской Федерации, что также подтвер-
ждалось международной практикой отдельных субъектов. При этом
с учетом положений конституций республик в составе Российской
Федерации и практики их международной деятельности ставился
вопрос об ограниченной международной правосубъектности субъек-
тов Российской Федерации. Однако конец 90-х и начало 2000-х годов
ознаменовались «откатом» от расширения полномочий субъектов
Российской Федерации, что выразилось в принятии Федерального
закона «О международных договорах Российской Федерации», Фе-
дерального закона от 4 января 1999 г. № 4-ФЗ «О координации ме-
ждународных и внешнеэкономических связей субъектов Российской
Федерации», Федерального закона от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ «О вне-
сении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих
принципах организации законодательных (представительных) и ис-
полнительных органов государственной власти субъектов Российской
Федерации»», а также в вынесении актов Конституционного Суда РФ
от 7 и 27 июня 2000 г. Так, Федеральный закон «О международных
договорах Российской Федерации» не предусматривает возможность
заключения международных договоров субъектами РФ, а Федераль-
ный закон «О координации международных и внешнеэкономических
связей субъектов Российской Федерации» признает за субъектами
Российской Федерации право на осуществление лишь международ-
ных и внешнеэкономических связей, а также на участие в деятель-
ности международных организаций в рамках органов, созданных
специально для этой цели. Согласно ст. 4, 5 Федерального закона
от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ Федеральный закон от 24 июня 1999 г.
№ 119-ФЗ «О принципах и порядке разграничения предметов ведения
и полномочий между органами государственной власти Российской
Федерации и органами государственной власти субъектов Россий-
ской Федерации» был признан утратившим силу, а соглашения о раз-
граничении предметов ведения и полномочий между федеральными
органами государственной власти и органами государственной власти
субъектов Российской Федерации, действующие на день вступле-
ния в силу данного Федерального закона, подлежали утверждению
федеральным законом в течение двух лет со дня вступления в силу
Федерального закона. Указанные соглашения, не утвержденные в по-
361
рядке, установленном указанным Федеральным законом, прекращали

свое действие по истечении названного срока. Правда, принятые
федеральные законы или акты Конституционного Суда РФ не со-
держат положений о судьбе уже имеющихся соглашений некоторых
субъектов Российской Федерации с другими государствами или их
субъектами, в том числе заключенных в рамках «зонтичных соглаше-
ний» Российской Федерации с другими государствами о поощрении
сотрудничества «на региональном и муниципальном уровнях» или
«на региональном и локальном уровнях».
Несмотря на дискуссионный характер данного вопроса в доктрине
международного права, признание в настоящее время за субъектами
Российской Федерации качества международной правосубъектности
представляется достаточно сложным.
В целом же концепция правосубъектности субъектов федераций
и автономных территорий унитарных государств остается дискусси-
онной в доктрине международного права.
9.2. Индивиды
Долгое время отечественная доктрина международного права тра-
диционно стояла на позиции полного отрицания международной
правосубъектности индивида. Сейчас все больше представителей
отечественной науки международного права склоняются к точке зре-
ния, согласно которой наряду с традиционными субъектами междуна-
родного права и иные лица, в частности индивиды, рассматриваются
в качестве субъектов международного права.
Международная правосубъектность индивида главным образом
базируется на нормах международного права в области прав человека
и механизмов их обеспечения.
Различные универсальные (Устав ООН; Всеобщая декларация прав
человека 1948 г.; Международный пакт о гражданских и политических
правах 1966 г.; Международный пакт об экономических, социальных
и культурных правах 1966 г. и др.) и региональные (Европейская кон-
венция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.; Амери-
канская конвенция по правам человека 1969 г.; Африканская хартия
прав человека и народов 1981 г.) международно-правовые документы
предусматривают нормы, предоставляющие индивиду международ-
ные права.
Правосубъектность индивида проявляется и в плане его между-
народной процессуальной (процедурной) правоспособности. Меж-
362
дународная процессуальная правоспособность индивида выражается

в праве индивида на прямой контакт с международными судебными
и несудебными органами, что предусмотрено, в частности, резолю-
циями ЭКОСОС 1235 (XLII) от 6 мая 1967 г., 1503 (XLVIII) от 27 мая
1970 г., Вторым факультативным протоколом к Международному пак-
ту о гражданских и политических правах, Боннским соглашением
от 26 мая 1952 г., Протоколом № 11 к Европейской конвенции о защите
прав человека и основных свобод и др. Особо в этом списке выделяется
Европейский суд по правам человека как наиболее эффективная си-
стема защиты прав человека, важными процессуальными элементами
которой являются выборность судей, их участие в работе суда в личном
качестве, а самое главное, процедура рассмотрения дела и правовые
последствия вынесенного судом решения.
Одним из важных проявлений международной правосубъектности
индивида является его международная деликтоспособность – спо-
собность нести ответственность за нарушение принципов и норм
международного права. Такая ответственность индивидов преду-
смотрена рядом международных документов, среди которых Конвен-
ция о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него
1948 г., Конвенция о пресечении преступлений апартеида и наказа-
нии за него 1973 г., Конвенция о неприменимости срока давности
к военным преступлениям и преступлениям против человечества
1968 г., Устав Международного военного трибунала 1945 г., Устав
Международного военного трибунала для Дальнего Востока 1946 г.,
Устав Международного трибунала по бывшей Югославии 1993 г.,
Устав Международного трибунала по Руанде 1994 г., Римский ста-
тут Международного уголовного суда ООН 1998 г. Ответственность
индивида, наступающая за международные преступления, носит
индивидуальный характер и вытекает непосредственно из норм меж-
дународного права. При этом не имеет значения, выступает ли данное
физическое лицо в личном качестве или в качестве должностно-
го лица государства. При привлечении индивида к международной
ответственности за совершенное им международное преступление
на него распространяется юрисдикция международных судебных
органов, хотя в ряде соглашений может быть предусмотрена альтер-
нативная или параллельная юрисдикция.
Таким образом, индивид является субъектом международного
права с ограниченным объемом правосубъектности в силу облада-
ния международными правами и обязанностями по международному
праву, наличия у него международной процессуальной (процедурной)
363
правоспособности, а также способности нести международную от-

ветственность за серьезные нарушения норм международного права.
9.3. Международные неправительственные организации

Под международными неправительственными организациями
(МНПО) понимают любую некоммерческую организацию, учрежден-
ную не на основании межправительственного соглашения и имеющую
международный характер по сфере осуществления деятельности.
Одной из главных проблем определения международной право-
субъектности МНПО является наличие сравнительно небольшого
количества международно-правовых актов, регулирующих деятель-
ность таких организаций, при их достаточно высокой активности
на международной арене.
Наличие консультативного статуса, к примеру, по ст. 71 Устава
ООН и резолюции ЭКОСОС 1296 от 23 мая 1968 г. «Мероприятия
по консультациям с неправительственными организациями», предо-
ставляет отдельным МНПО ряд прав и налагает некоторые обязанно-
сти. Помимо ЭКОСОС консультативный статус МНПО предоставляют
также ЮНЕСКО, МОТ, ВОЗ, ИМО, ИКАО.
Права и обязанности МНПО не ограничиваются рамками кон-
сультативного статуса, так как существует целый ряд резолюций Гене-
ральной Ассамблеи ООН, отдельные положения которых адресованы
МНПО и определяют конкретные направления и задачи сотрудниче-
ства ООН с МНПО в сфере политических проблем, например: резо-
люция 33/37 от 15 декабря 1978 г. – Декларация о воспитании народов
в духе мира; резолюция 32/43 от 7 декабря 1977 г. – Распространение
информации о деколонизации и др.
На региональном уровне в рамках Совета Европы общий статус
МНПО лег в основу Европейской конвенции о признании право-
субъектности международных неправительственных организаций
(ETS № 124). Конвенция, подписанная 24 апреля 1986 г. и вступив-
шая в силу 1 января 1991 г., признает правосубъектность МНПО
и закрепляет за ними права и обязанности1.
МНПО оказывают определенное воздействие на международное
право в правотворческой и правоприменительной областях. Некоторые
МНПО заключают соглашения с государствами. Так, между Россий-
ской Федерацией и Международным комитетом Красного Креста
1
См. текст Конвенции на английском языке: http://conventions.coe.int/treaty/en/
Treaties/Html/124.htm
364
(МККК) действует Соглашение между Правительством Российской

Федерации и Международным комитетом Красного Креста (МККК)
о статусе МККК и его Делегации (Представительства) на территории
Российской Федерации, подписанное 24 июня 1992 г. Статья 1 указан-
ного Соглашения определяет статус МККК на территории Российской
Федерации как аналогичный статусу межправительственных органи-
заций. Кроме того, указанное Соглашение предусматривает целый
ряд иммунитетов и привилегий для МККК на территории Российской
Федерации.
Многие МНПО берут на себя контрольные функции в тех или
иных сферах международных отношений. Так, к примеру, МККК
приравнивается к Державе-покровительнице в праве посещения мест
нахождения покровительствуемых лиц для контроля за соблюдением
Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. (ч. 4 ст. 126 Же-
невской конвенции III; ч. 5 ст. 143 Женевской конвенции IV), а также
осуществляет гуманитарные функции как субститут Державы-по-
кровительницы (ч. 3 ст. 10 Женевских конвенций I, II, III; ч. 3 ст. 11
Женевской конвенции IV; п. 4 ст. 5 Дополнительного протокола I
от 1977 г.). Огромный позитивный вклад в осуществление контро-
ля за соблюдением прав человека вносит деятельность Амнести Ин-
тернешнл (Amnesty International), Хьюман Райтс Воутч (Human Rights
Watch), Международной комиссии юристов и других МНПО.
Таким образом, признавая международную правосубъектность
отдельных МНПО, следует отметить, что они являются нетипичными,
специальными субъектами международного права с довольно ограни-
ченным объемом правосубъектности.
9.4. Международные хозяйственные объединения

Проблема правового статуса международных хозяйственных объ-
единений обусловлена современным состоянием международно-пра-
вового регулирования их деятельности. Помимо этого существует не-
мало проблем с определением понятия международных хозяйственных
объединений, которые могут именоваться транснациональными кор-
порациями (ТНК), многонациональными компаниями (МНК) и т.д.
Транснациональная корпорация (ТНК)1 означает группу взаимо-
связанных компаний различной национальности, имеющих общую
1
В международном праве понятие «международное хозяйственное объединение»
используется в терминологическом многообразии. В контексте международной правосубъ-
ектности применимая терминология не является определяющей. В этой связи применение
365
стратегию (политику, принципы, цели деятельности) и составляющих

экономическую целостность.
Следствием юридической «множественности» является отсутствие
ярко выраженной персонификации (т.е. выступления во вне в виде
единого лица), что создает серьезные порблемы с определением ме-
ждународной правосубъектности ТНК.
Регламентация деятельности ТНК наряду с национальным уров-
нем предпринимается как на региональном, так и на универсальном
уровне. В настоящее время различными организациями региональ-
ного и универсального характера уже приняты или находятся на ста-
дии разработки так называемые «кодексы поведения», регламен-
тирующие те или иные аспекты деятельности ТНК: Руководящие
принципы для многонациональных предприятий, введенные в силу
ОЭСР в 1976 г.; Руководящие принципы относительно защиты тай-
ны и передачи за границу информации о личности, подготовленные
ОЭСР в 1980 г.; Трехсторонняя декларация принципов относительно
многонациональных предприятий и социальной политики, приня-
тая МОТ в 1977 г.; Кодекс иностранных инвестиций стран Андско-
го пакта, принятый в 1970 г.; Справедливые принципы и правила
для контроля над запрещенной практикой ведения бизнеса, одоб-
ренные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в 1980 г.; Кодекс
поведения для ТНК, разрабатываемый ООН; Добровольный кодекс
прямых иностранных инвестиций, принятый в 1994 г. в рамках Ор-
ганизации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества
(АТЭС). Права и обязанности, вытекающие из таких актов, не но-
сят императивного характера, а являются нормами международного
«мягкого права».
Существуют также и конвенционные нормы, которые могут рас-
сматриваться как содержащие права и обязанности для ТНК. К при-
меру, Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. налагает на юриди-
ческих лиц ограничения на присвоение части Района (п. 1, 3 ст. 137);
закрепляет за юридическими лицами право осуществлять в пределах
Района деятельность по эксплуатации имеющихся там природных
ресурсов наравне с государствами и международными организация-
ми (п. 2 «б» ст. 153); определяет компетенцию Камеры по спорам,
касающимся морского дна, с участием юридических лиц (п. «с», «d»,
«е» ст. 187).
терминов ТНК, МНК, МХО и т.п. как равнозначных является вполне допустимым,
а частое применение термина ТНК объяснимо лишь его общей широкой распростра-
ненностью.
366
Определенные права и обязанности у ТНК в отношении государств

возникают и из инвестиционных соглашений с принимающими стра-
нами, которые выходят далеко за рамки простых хозяйственных до-
говоров. Предметом и целью соглашений является не столько регу-
лирование конкретной гражданской, коммерческой сделки, сколько
обеспечение условий и правовых гарантий инвестору от «политических
рисков». Заключая инвестиционные соглашения и вступая в инвести-
ционные отношения с государствами, ТНК становятся носителями
также и определенных международных прав и обязанностей.
Международно-правовой статус ТНК проявляется и в процессу-
альном аспекте, при разрешении споров между государствами и ТНК.
Органом, рассматривающим такие споры, является Международный
центр по урегулированию инвестиционных споров между государ-
ствами и лицами из других государств (МЦУИС), созданный под эги-
дой МБРР в соответствии с заключенной в 1965 г. Вашингтонской
конвенцией о порядке разрешения инвестиционных споров между
государствами и иностранными лицами (вступила в силу в октябре
1966 г.), участниками которой являются более 100 государств, в том
числе и Россия, подписавшая ее в 1992 г. Под юрисдикцию МЦУИС
подпадает любой инвестиционный спор между государством-участни-
ком и частным инвестором другого государства-участника. В контексте
международной правосубъектности важное значение имеет процессу-
альное равенство сторон, заложенное в основу процедуры МЦУИС,
что является существенным фактором «объективного» рассмотрения
любых нарушений обязательств по контракту между государствами
и частными лицами.
Таким образом, международные хозяйственные объединения мо-
гут рассматриваться как обладающие определенной международной
правосубъектностью, но с оговоркой, что они являются нетипичны-
ми специальными, неправообразующими субъектами международ-
ного права с довольно ограниченным объемом правосубъектности.
При этом данный вопрос остается одним из дискуссионных.
9.5. Международные судебные учреждения
По своей природе правосубъектность международных судебных

учреждений очень близка к правосубъектности международных орга-
низаций. В настоящее время международная правосубъектность отдель-
ных международных судебных учреждений является весьма актуальным
вопросом международного права, что обусловлено возрастающим
367
значением роли международных судебных учреждений в современном

мире. Важным этапом в постановке вопроса о правосубъектности ме-
ждународных судебных учреждений стало подписание 17 июля 1998 г.
Римского статута Международного уголовного суда, вступившего
в силу 1 июля 2002 г. Согласно п. 1 ст. 4 Римского статута «Суд обладает
международной правосубъектностью. Он также обладает такой право-
способностью, какая может оказаться необходимой для осуществления
его функций и достижения его целей». Кроме того, Международный
уголовный суд обладает определенным комплексом привилегий и им-
мунитетов, что закреплено, в частности, в ст. 48 Римского статута. Уч-
реждение Международного уголовного суда на основе международного
договора, закрепление в нормах международного права положений
о наличии у Суда международной правосубъектности, привилегий
и иммунитетов, а также предоставление ему права на сотрудничество
с государствами по вопросам уголовного преследования и наказания
лиц, обвиняемых в международных преступлениях, позволяет при-
числять его к субъектам международного права.
Другой международный судебный орган – Международный суд
ООН – не обладает международной правосубъектностью, посколь-
ку учрежден не на основании отдельного международного договора,
а на основании Статута, который является неотъемлемой частью Ус-
тава ООН (ст. 92). В силу ст. 7, 92 Устава ООН Международный суд
ООН является одним из главных органов Организации Объединенных
Наций, являющейся субъектом международного права. Таким образом,
сам Международный суд ООН не является субъектом международного
права.
В 90-х годах XX в. международное сообщество обратилось к прак-
тике создания международных трибуналов ad hoc. В частности, на ос-
новании резолюции Совета Безопасности ООН S/RES/827(1993)
от 25 мая 1993 г. был учрежден Международный трибунал с целью
судебного преследования лиц, ответственных за серьезные наруше-
ния международного гуманитарного права на территории бывшей
Югославии, а в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН
S/RES/955 (1994) от 8 ноября 1994 г. был учрежден Международный
трибунал по Руанде с целью судебного преследования лиц, ответ-
ственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного
гуманитарного права в период межэтнического конфликта в Руанде.
Вопрос о правосубъектности указанных международных трибуналов
является весьма сложным и спорным, что обусловлено неоднознач-
ностью учреждения указанных трибуналов и отсутствием в их уставах
368
положений о международной правосубъектности самих трибуналов.

Несмотря на наличие у самих трибуналов и их персонала привиле-
гий и иммунитетов, предусмотренных Конвенцией о привилеги-
ях и иммунитетах Объединенных Наций 1946 г., а также учитывая
практику сотрудничества с государствами в вопросах расследования
и судебного преследования лиц, обвиняемых в серьезных нарушениях
международного гуманитарного права, тем не менее вопрос о при-
знании за такими международными трибуналами качества субъекта
международного права остается открытым. С сугубо узкой позити-
вистской точки зрения трибуналы учреждены на основании резо-
люций Совета Безопасности ООН, а не международного договора.
Сам Совет Безопасности, являющийся одним из главных органов
ООН и действующий на основании Устава ООН, не наделен функ-
циями и полномочиями по уголовному преследованию лиц. Соглас-
но общему принципу nemo plus transfere potest quom ipse habet (никто
не может передать больше полномочий, чем имеет сам) рассмотре-
ние трибуналов как субсидиарных органов Совета Безопасности,
уполномоченных осуществлять уголовное преследование лиц, также
представляется дискуссионным. Практика деятельности трибуналов
также свидетельствует о том, что они вступают в отношения с дру-
гими государствами от имени Совета Безопасности и Генерального
секретаря ООН.
Однако в широком смысле трибуналы более полутора десятка лет
осуществляют свою деятельность; такая деятельность признана мно-
гими государствами и ООН, что свидетельствует об устоявшейся и ши-
роко признанной общей международно-правовой практике. Исходя
из этого, со множеством оговорок, можно рассматривать правосубъ-
ектность трибуналов как нетипичную.
Вельяминов Г.М. Международная правосубъектность // Советский еже-
годник международного права, 1986. М., 1987.
Гуреев С.А. К вопросу о субъектах международного права // Российский
ежегодник международного права, 2001. СПб., 2001.
Курс международного права. В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тун-
кин. Т. 1: Понятие, предмет и система международного права. М., 1989.
Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник для сту-
дентов юрид. фак. и вузов. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2005.
Международная правосубъектность (некоторые вопросы теории) / Отв.
ред. Д.И. Фельдман. М., 1971.
369
Международное публичное право: Курс лекций / Отв. ред. Г.И. Курдю-

ков. Казань, 2004.
Моисеев А.А. Соотношение суверенитета и надгосударственности в со-
временном международном праве // Международное право. 2007. № 3.
Фельдман Д.И., Курдюков Г.И. Основные тенденции развития между-
народной правосубъектности. Казань, 1974.
Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. Т. 1: Современные
теоретические проблемы. М., 1999.
Глава X
Юрисдикция в международном праве
§ 1. Понятие и содержание юрисдикции в международном праве. –
§ 2. Классификация юрисдикции. – § 3. Государственная юрисдикция: со-
отношение суверенитета, территориального верховенства и юрисдикции
государства. – § 4. Международная юрисдикция и наднациональность: вопро-
сы соотношения. – § 5. Место юрисдикции в современной системе междуна-
родного права. – § 6. Основные принципы юрисдикции государств (на примере
уголовной юрисдикции). – § 7. Юрисдикционный иммунитет государства.
§ 1. Понятие и содержание юрисдикции

в международном праве
Первичным и одним из самых спорных вопросов в контексте из-

учения различных аспектов юрисдикции в доктрине международного
и внутригосударственного права является определение понятия дан-
ного правового явления. Сам термин «юрисдикция» является сегодня
одним из самых распространенных в юридической науке и практике,
возникновение которого справедливо связывают с эпохой становления
первичных государственно-правовых систем. Казалось бы, за все время
его употребления в юриспруденции можно было прийти к единому
пониманию его сущности. Однако, несмотря на частое использование
данного термина в различных ситуациях, единого подхода в науке
и практике в этом отношении до сих пор нет, что справедливо отме-
чают зарубежные и отечественные ученые1.
В современном международном праве нет определения понятия
юрисдикции: положения универсальных конвенций и локальных до-
говоров пробельны в той части, которая касается употребления тер-
минов. В большинстве международно-правовых актов, так или иначе
затрагивающих юрисдикционные аспекты, термин «юрисдикция»
лишен конкретного содержания и рассматривается как некие меры или
1
Akehurst M. Jurisdiction in International Law // Jurisdiction in International Law / Ed.
by W.M. Reisman. Dartmouth, 1999. P. 145.
371
Глава X. Юрисдикция в международном праве
мероприятия, которые государствам-участникам надлежит принять

и осуществить в отношении того или иного объекта для достижения
конечной цели договора.
Довольно часто в международно-правовых актах юрисдикция рас-
сматривается с точки зрения распространения суверенной власти го-
сударств-участников на какие-либо объекты или определенные участ-
ки территории, т.е. как проявление территориального верховенства.
Ярким примером такого рода соглашений является Конвенция ООН
по морскому праву 1982 г.: ст. 56 Конвенции гласит, что прибрежное
государство «в исключительной экономической зоне имеет… юрис-
дикцию, предусмотренную в соответствующих положениях настоящей
Конвенции, в отношении а) создания и использования искусственных
островов, установок и сооружений; б) морских научных исследований;
в) защиты и сохранения морской среды»1.
В других соглашениях юрисдикция предполагает принятие мер
по противодействию транснациональным преступлениям, включая
криминализацию деяния и проведение уголовно-процессуальных
действий компетентными органами государств. Такие конвенции,
как правило, определяют возможность осуществления уголовной
юрисдикции исходя из существующих принципов действия уголов-
ного закона во времени, пространстве и по кругу лиц (Конвенция
по борьбе с незаконными актами, направленными против безопас-
ности гражданской авиации, 1971 г.; Конвенция о предотвращении
и наказании преступлений против лиц, пользующихся междуна-
родной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973 г.;
Международная конвенция по борьбе с захватом заложников 1979 г.
и многие другие).
Третий вариант касается международно-правовых актов, где юрис-
дикция предполагает комплекс процессуальных мероприятий, входя-
щих в компетенцию судебных органов. Это Римский статут Между-
народного уголовного суда 1998 г. или Конвенция о юрисдикционных
иммунитетах государств и их собственности 2004 г.
Так, в процессе работы над Конвенцией о юрисдикционных имму-
нитетах государств и их собственности в Комиссии международного
права ООН (КМП) специальный докладчик предложил следующее
определение юрисдикции: «термин «юрисдикция» означает компе-
тенцию или правомочия государства-территории возбуждать судебное
разбирательство, разрешать споры или выносить решения в отношении
1
Действующее международное право. В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчи-
кова. Т. 3. М., 1999.
372
§ 1. Понятие и содержание юрисдикции в международном праве
гражданских судебных споров, а также правомочия отправлять право-

судие во всех его аспектах». Это определение дополнялось проектом
интерпретирующих положений, раскрывающих элементы понятия
«юрисдикция» (ст. 3): «В контексте настоящих статей, если не преду-
смотрено иное… выражение «юрисдикция», определенное в пункте 1(g)
статьи 2 выше, означает:
– правомочия выносить решения по спорным делам;
– правомочия решать вопросы права и существа;
– правомочия отправлять правосудие и принимать соответствую-
щие меры на всех стадиях разбирательства;
– также иные административные и исполнительные правомочия,
которые обычно осуществляются судебными или административными
и полицейскими властями государства территории»1.
Как видим, в комментариях экспертов Комиссии присутствуют
такие оговорки, как «в контексте настоящих статей, если не предусмот-
рено иное» или «для целей документа», что предполагает возможность
наполнения термина «юрисдикция» новым содержанием для каждого
конкретного договора.
Кроме этого специальные докладчики КМП используют и такую
формулу: «положения пункта… в отношении употребления терминов
в настоящем проекте статей не наносят ущерба употреблению этих
терминов или значению, которое они могут иметь (в других между-
народных документах или) во внутреннем праве любого государства»2,
которая также может служить основанием для неоднозначной ин-
терпретации употребляемой в договорах терминологии, касающейся
юрисдикционных вопросов.
Отсутствует однозначное определение юрисдикции и на доктри-
нальном уровне. Те определения, которые дают зарубежные и отече-
ственные ученые, весьма вариативны. Скажем, иногда утверждается,
что «юрисдикция как государственно-властная деятельность состоит
в применении закона к юридическим конфликтам и принятии по ним
правовых актов»3. С другой стороны, указывается, что «термин «юрис-
дикция» обычно применяется для обозначения компетенции судеб-
ных органов по рассмотрению гражданских, уголовных и других дел»4.
1
Из предварительного доклада об иммунитетах должностных лиц государства от ино-
странной уголовной юрисдикции (документ ООН A/CN.4/61 от 28 мая 2008 г.).
2
Из третьего доклада КМП об обязательстве выдавать или осуществлять судебное
преследование (aut dedere aut judicare) (документ ООН A/CN.4/603 от 10 июня 2008 г.).
3
Prisacaru V. Jurisdictiile spezial in Repablica Sozialista Romania // Bucuresti. 1974. P. 22.
4
Клименко Б.М. Основные проблемы государственной территории в международном
праве: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1970. С. 8.
373
Существует также подход, в рамках которого «юрисдикция госу-

дарств – одна из наиболее спорных областей международного права,
затрагивающая возможность применения внутреннего права госу-
дарства к событиям и индивидам, находящимся за пределами его
территории, при обстоятельствах, затрагивающих интересы других
По мнению профессора С.В. Черниченко, под юрисдикцией пони-
мается облеченная в правовую оболочку возможность государствен-
ного принуждения. Ею можно считать определяемую государством
возможность и допустимость ожидать и требовать осуществления
своих правовых велений (предписаний и запретов) и обеспечивать их
осуществление2.
Анализ существующих международно-правовых исследований,
посвященных различным аспектам юрисдикции, позволяет сделать
вывод о том, что содержание юрисдикции рассматривается учеными
с трех основных позиций.
Сторонники первой из них применяют расширительное толкование
определения юридической природы юрисдикции. Например, Г. Окс-
ман считает, что «под юрисдикцией государства в самом широком ее
смысле понимается законное право этого государства действовать,
а значит, и его право решать, действовать ли, а если действовать,
то как»3. М. Шоу пишет, что «юрисдикция означает правомочие го-
сударства влиять на имущество людей и человеческие обстоятельства
и отражает базовые принципы государственного суверенитета, равен-
ства государств и невмешательства во внутренние дела»4.
Среди российских ученых подобной трактовки юрисдикции при-
держивается А.А. Моисеев, который утверждает, что «юрисдикция
государства – это совокупность государственных прав и полномочий,
позволяющих осуществлять правомерные действия государству, его
государственной власти»5. Данное определение он обосновывает по-
ложениями ст. 71 и 72 Конституции РФ, которые закрепляют исклю-
чительную и совместную с субъектами РФ сферу ведения Российской
Федерации. В этом понимании юрисдикция отождествляется ученым
1
Schachter O. International Law in Theory and Practice. Dordrecht; Boston; London,
1997. P. 250.
2
См.: Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. Т. II. М., 1999. С. 114.
3
Oxman H.B. «Jurisdiction of States» // Encyclopedia of Public International Law. Vol. 1.
Amsterdam, 1992. P. 55.
4
Shaw M. International Law. 4th ed. Cambridge, 2003. P. 452.
5
Моисеев А.А. Суверенитет государства в международном праве: Учебное пособие.
М., 2009. С. 32.
374
с комплексом присущих государству в лице его компетентных органов

прав и полномочий.
Однако подобное расширительное толкование по существу ставит
знак равенства между правовой природой юрисдикции и компетенции1,
с чем трудно согласиться. По мнению С.В. Черниченко, несмотря
на частое употребление этих терминов в качестве синонимичных, такой
подход «не раскрывает всех граней этого явления»2.
Термин «компетенция» (от лат. compete или competent – добива-
юсь, соответствую, подхожу) понимается как «круг полномочий,
предоставленных законом, уставом или иным актом конкретному
органу или должностному лицу»3, или как «совокупность юридиче-
ски установленных полномочий, прав и обязанностей конкретного
государственного органа или должностного лица, определяющих
его место в системе государственных органов» 4. Ю.А. Тихомиров
к элементам компетенции относит нормативно установленные цели;
предметы ведения как юридически определенные сферы и объе-
мы воздействия; властные полномочия как гарантированную меру
принятия решений5.
Как правило, употребление этого термина связано с наделением
властными полномочиями государственных органов, однако он упо-
требляется не только во внутригосударственном значении, и, если пе-
ренести данное понятие в международно-правовую плоскость, можно
сделать вывод, что компетенция – это совокупность или комплекс прав
и обязанностей, которыми юридически наделен конкретный субъект
внутригосударственного или международного права.
В ходе функционирования Международного трибунала по быв-
шей Югославии встал вопрос о соотношении понятий «юрисдикция»
и «компетенция». В решении Апелляционной палаты по делу Тадича
судьи заметили, что существуют две правовые концепции юрисдикции:
по одной из них юрисдикция имеет отношение лишь к объему судеб-
ных полномочий в предметной области, во времени, в пространстве
и по кругу лиц (в этом понимании юрисдикцию лучше называть ком-
петенцией); по второй – юрисдикция означает юридическое полномочие
1
Восприятие юрисдикции в качестве компетенции государства прослеживается
также в работе В.Л. Толстых. Подробнее см.: Толстых В.Л. Курс международного права:
Учебник. М., 2009. С. 344.
2
Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. Т. II. С. 112.
3
Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 9. М., 2000. С. 79.
4
Румянцев О.Г., Додонов В.Н. Юридический энциклопедический словарь. М., 1996.
С. 137.
5
Тихомиров Ю.А. Административное право и процесс. М., 2005. С. 188.
375
утверждать закон в рамках компетенции во властной манере и оконча-

тельно (юрисдикция в истинном значении слова)1.
На наш взгляд, решение вопроса о соотношении юрисдикции
и компетенции государства лежит в плоскости реализации последней
в основных направлениях деятельности государства. Большинство
российских и зарубежных ученых подразумевают под такими направ-
лениями функции государства, подразделяя их на внутренние и внеш-
ние. И если реализация внутренних функций государства в рамках его
компетенции, как правило, связана с установлением и осуществле-
нием юрисдикции (кроме идеологических и, отчасти, политических
и экономических функций), то применительно к внешним функциям
государства в сфере международных отношений термин «юрисдикция»
далеко не всегда будет приемлемым. Поэтому содержание компе-
тенции шире, чем юрисдикции. Компетенция – это сфера ведения
субъекта, комплекс его прав и полномочий, тогда как юрисдикция
представляет собой реализацию только правовой компетенции госу-
дарства.
Следующее высказывание как нельзя лучше подходит для перехода
от расширительного толкования понятия юрисдикции к его ограни-
чительному пониманию как правоприменительной деятельности госу-
дарства, которого придерживаются сторонники другой точки зрения
на содержание этого явления. «Юрисдикция – термин, имеющий
отношение к понятию власти и употребляемый в ряде таких выраже-
ний, как «компетенция», а также в другом ряде смежных выражений,
например «подсудность»»2.
А.П. Шергин писал, что юрисдикция – это самостоятельный вид
правоприменительной деятельности государства и ее содержани-
ем является сбор, исследование, оценка информации и принятие
решения3. По мнению Л.В. Иногамовой-Хегай, юрисдикция – это
правоприменительная деятельность государственных органов, об-
ласть действия государственной власти 4. В.И. Степаненко при ха-
рактеристике влияния международных договоров на пределы дей-
ствия юрисдикции замечал, что термин «юрисдикция» применяется
для обозначения компетенции судебных, а также иных правопри-
1
Подробнее см.: Михайлов Н.Г. Международный уголовный трибунал по бывшей
Югославии: компетенция, источники права, основные принципы деятельности. М.,
2006. С. 11.
2
Salmon J. (sous la direction de). Dictionnaire de droit international public. Bruxelles,
2001. P. 624.
3
См.: Шергин А.П. Административная юрисдикция. М., 1979. С. 12.
4
См.: Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. СПб., 2003. С. 83.
376
менительных органов, и возражал против расширительного толко-

вания этого понятия1. В одной из последних отечественных работ,
посвященной исследованию международно-правовых аспектов юрис-
дикции государств, юрисдикция определяется как «возможность,
которой обладает государство, с учетом его международно-правовых
обязательств обеспечивать реализацию своего права путем угро-
зы применения или применения правового принуждения»2. Таким
образом, в этом варианте юрисдикция рассматривается лишь как
средство обеспечения принятых правовых норм3 (исполнительная
или правоприменительная юрисдикция).
Ограничение содержания юрисдикции лишь правоприменительным
процессом обусловлено, на наш взгляд, двумя основными факторами.
В первую очередь такой подход связан с вопросом ее практической
реализации. Так, в контексте Конвенции о юрисдикционных имму-
нитетах государств и их собственности (как уже было сказано выше)
из-за привязки юрисдикции к иммунитетам содержание юрисдикции
рассмотрено только через призму процессуальных действий компе-
тентных органов государства. Как следует из комментариев к проекту
статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности,
принятому КМП на сорок третьей сессии в 1991 г., концепция юрис-
дикции «охватывает весь судебный процесс: от начала процесса или
возбуждения разбирательства, вручения повесток в суд, расследования,
допроса, суда, постановлений, которые могут представлять собой вре-
менные или промежуточные меры, до принятия решений о вынесении
различных видов приговоров и их исполнения или приостановления
и последующего освобождения от исполнения»4.
Этот же подход используется российским экспертом в КМП, спе-
циальным докладчиком по теме «Иммунитеты должностных лиц госу-
дарства от иностранной уголовной юрисдикции», Р.А. Колодкиным.
Из его предварительного доклада по теме5 следует, что по смыслу как
Конвенции, так и его конкретной темы иммунитет от юрисдикции
1
Степаненко В.И. Основные направления воздействия международных договоров
на советское уголовное право // Международное и внутригосударственное право: про-
блемы сравнительного правоведения. Свердловск, 1984. С. 88.
2
Черниченко О.С. Международно-правовые аспекты юрисдикции государств: Авто-
реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 8.
3
The International Legal System: Cases and Materials. Westbury; New York, 1995. P. 133.
4
Доклад Комиссии международного права о работе сорок третьей сессии // Офици-
альные отчеты Генеральной Ассамблее, сорок шестая сессия, документ ООН А/46/10 /
(http://www.un.org/russian/documen/convents/drafts.htm).
5
Документ ООН A/CN.4/61 от 28 мая 2008 г.
377
не освобождает того, кто им пользуется, от законодательной юрис-

дикции и не выводит за рамки материального права государства-тер-
ритории. Поскольку в проекте статей речь идет об иммунитете только
от исполнительной и судебной юрисдикции, от юридического про-
цесса, постольку и в содержание юрисдикции вкладывается лишь
процессуальный аспект.
Вторая причина отождествления юрисдикции с правопримене-
нием отчасти связана с переводом этого термина с латинского язы-
ка. Практически во всех современных источниках происхождение
слова «юрисдикция» (лат. – jurisdictio) объясняется сочетанием слов
jus – право и dico – говорю и отождествляется с судопроизводством
или с правосудием. Такое понимание стало сегодня традиционным
в доктрине и, как правило, не оспаривается.
Известный современный испанский юрист, один из крупнейших
специалистов по дигестам Юстиниана и римской казуистике Гарсиа
Гарридо пишет, что содержание юрисдикции заключается в «трех свя-
щенных словах» (tria verba solemnia): do, dico, addico, где
– do (dare) означает назначение судьи или арбитра, выбранного
спорящими сторонами или магистратом, полномочие предоставить
тот или иной иск или отклонить его;
– dico (jus dicere) подразумевает все заявления магистрата, относя-
щиеся к праву, которое следует применить в данном процессе;
– addico (addicere) подразумевает акты, которые трактуют право
в пользу одной из сторон процесса. В целом же юрисдикция рассмат-
ривается ученым как полномочия претора на организацию и участие
в судебном процессе1.
Вместе с тем ранее существовало и иное мнение: например, извест-
ный советский профессор И.С. Перетерский писал, что этот термин
означает разрешение конфликта или применение надлежащей властью
установленных правил2.
Гораздо ранее, в конце XIX в., английский профессор Уильям Смит
для раскрытия сущности и содержания юрисдикции в римском праве
употреблял словосочетания officium qui jus dicit и officium jus dicentis3, что
можно дословно перевести как обязанность того, кто изрекает право,
или обязанность творить право (пер. наш. – Авт.). Таким образом,
1
См.: Гарсиа Гарридо М.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты / Пер.
с исп.; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М., 2005. С. 159.
2
См.: Перетерский И.С. Всеобщая история государства и права. Ч.1: Древний мир,
вып. II: Древний Рим. М., 1945. С. 74.
3
Smith William. A Dictionary of Greek and Roman Antiquities, John Murray. London,
1875 (http://penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Poman/home.html).
378
ученый видел общее содержание юрисдикции в обязанности по уста-

новлению и поддержанию закона.
Еще более неоднозначное толкование термина «юрисдикция» со-
держится в словаре Федора Дыдынского конца позапрошлого века,
где ее содержание рассмотрено в трех основных значениях: 1) суд;
расправа; судопроизводство; судебная власть; защита прав; решение
дела; 2) право претора издавать постановления по спорным делам;
3) юридические эдиктальные правила, положения1.
Сегодня сложно утверждать, что тот или иной перевод является
однозначно и единственно верным, но даже если предположить, что
возникновение исследуемого термина связано прежде всего с осу-
ществлением правосудия, необходимо обратить внимание на то, что
в истоках изначального происхождения слова лежит латинский язык,
поэтому для выработки его современной интерпретации кажется ло-
гичным применять этимологический подход и учитывать, что так или
иначе исторический фактор затронул первичную форму и мог изменить
ее значение по сравнению с существующим на данный момент.
Ограничение содержания юрисдикции в доктрине международного
права связано не только с пониманием этого явления как правоприме-
нительной деятельности государства: некоторые ученые отождествляют
юрисдикцию со сферой действия материального права в пространстве,
во времени и по кругу лиц2. При этом в содержание юрисдикции вкла-
дывается только ее позитивный аспект, и она рассматривается как
возможность государства предписывать правила поведения в пределах
своей компетенции (предписывающая юрисдикция).
Таким образом, в доктрине международного права существуют два
основных взгляда на понимание юрисдикции в узком значении. В одном
случае юрисдикция есть лишь определение сферы, в пределах которой
государство может осуществлять правовое регулирование определенного
рода общественных отношений. Сторонники этой позиции оставляют
за рамками ее содержания один существенный момент – возможность
обеспечения правовых норм. В то же время рассмотрение юрисдик-
ции лишь в ретроспективном аспекте, т.е. ограничение ее содержания
правоприменительной деятельностью, не соответствует объективным
законам теории права, где создание правовых норм является первичным.
1
См.: Дыдынский Ф. Латинско-русский словарь к источникам римского права.
2-е изд., доп. и испр. Варшава, 1896.
2
См., например: Князев А.Г. Проблемы действия уголовного закона в пространстве.
Владимир, 2006. С. 48; Колчевский И.Б. Действие уголовного закона по кругу лиц: Дис. ...
канд. юрид. наук. М., 2001. С. 36.
379
Поэтому считаем совершенно справедливым вывод о соотношении

рассматриваемых категорий, сделанный профессором С.В. Черничен-
ко, который указывает, что сфера действия права государства – область
общественных отношений, которая регулируется правом; сфера осу-
ществления права – область реализации действующего права, а сфера
юрисдикции государства – область, в пределах которой государство
считает возможным и допустимым ожидать, требовать и добиваться
(обеспечивать) осуществления своих правовых велений. При этом
сфера юрисдикции государства частично совпадает со сферой действия
и осуществления права1.
Однако необходимо иметь в виду, что сфера действия права и сфера
осуществления права – элементы взаимосвязанные, т.е. юрисдикция
в ее полном значении есть не только возможность создания норм права
и допустимость ожидания их соблюдения, но и реальная возможность
обеспечения такого соблюдения, это средство, с помощью которого
право делается функциональным и имеющим юридическую силу.
Подобной точки зрения придерживаются сегодня многие россий-
ские ученые – А.И. Бойцов, И.И. Лукашук, Л.Н. Галенская, Ю.С. Ро-
машев и др. Например, И.И. Лукашук отмечает, что полная юрисдик-
ция «означает власть государства предписывать поведение и обес-
печивать реализацию своих предписаний всеми имеющимися в его
распоряжении законными средствами»2. Л.Н. Галенская также пишет,
что ее понятие «включает в себя действие норм права в пространстве
и по кругу лиц, охватывая все способы реализации права: применение,
соблюдение и использование»3.
На наш взгляд, такой подход к содержанию юрисдикции являет-
ся наиболее правильным и объективным, поэтому юрисдикцию госу-
дарства можно определить как возможность государственных органов
от имени государства осуществлять правовое регулирование обществен-
ных отношений и обеспечивать его соблюдение посредством применения
механизма государственного принуждения.
В то же время юрисдикция как правовое явление присуща не только
государствам4, поэтому, проецируя это свойство на других субъектов
международного права, ее можно определить как свойство субъектов
международного права, обладающих властными полномочиями, выражаю-
1
См.: Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. Т. II. С. 117.
2
Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. М., 1996. С. 298.
3
Галенская Л.Н. Правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с преступ-
ностью. Л., 1978. С. 36.
4
Подробнее об этом см. в § 4 настоящей главы.
380
§ 2. Классификация юрисдикции
щееся в возможности осуществлять правовое регулирование обществен-

ных отношений и обеспечивать его соблюдение посредством применения
механизма принуждения.
Объем и пределы действия юрисдикции, по мнению Г. Швар-

ценбергера, могут быть лучше всего охарактеризованы при помощи
ее классификации1. Первым основанием классификации служит
объект юрисдикции, в зависимости от которого Г. Шварценбергер
выделяет персональную и территориальную юрисдикцию. Во вторую
очередь критерием для разделения он ставит характер осуществле-
ния юрисдикции (ординарная и экстраординарная юрисдикция).
В зависимости от пределов действия государственного суверенитета
Г. Шварценбергер различает ограниченную и неограниченную юрис-
дикцию, и, наконец, на основании существования конкретных или
абстрактных обстоятельств он выделяет потенциальную и фактиче-
скую юрисдикцию.
И.И. Лукашук проводит следующую классификацию юрисдикции
государств:
– по действию в пространстве – территориальная и экстратерри-
ториальная;
– по характеру власти – законодательная, исполнительная (адми-
нистративная) и судебная;
– по объему – полная и неполная (автор отмечает, что государ-
ство осуществляет полную юрисдикцию в пределах своей террито-
рии и ограниченную – в пределах специальной экономической зоны
моря и континентального шельфа, а также в отношении своих граждан
за рубежом);
– по объему действия права – предписывающая, судебная и юрис-
дикция принуждения2.
Подробную классификацию государственной юрисдикции на виды
по различным основаниям в своем диссертационном исследовании
проводит О.С. Черниченко. По мнению автора, выглядит она сле-
дующим образом: 1) законодательная и исполнительная юрисдик-
ция; 2) юрисдикция, основанная на принципах – территориальном,
1
Schwarzenberger G. A manual of international law. London, 1967. P. 91.
2
См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право: Учебник. М.,
1999. С. 38–39.
381
активном персональном, пассивном персональном, охранительном,

универсальном; 3) в зависимости от сферы регулируемых отношений –
уголовная, гражданская и административная; 4) по объему – полная
и ограниченная; 5) материальная и процессуальная; 6) по сфере дей-
ствия – территориальная и экстратерриториальная1.
Используя критерий действия норм права по кругу лиц, в доктрине
традиционно выделяют персональную и универсальную юрисдикцию.
Наряду с этим представляется, что возможным основанием класси-
фикации юрисдикции может послужить также характер регулируемых
отношений, в соответствии с которым юрисдикцию можно разделить
на административную, гражданскую, уголовную. Рассматривая вопрос
международно-правового регулирования гражданской и уголовной
юрисдикции государств, О.С. Черниченко выделяет несколько мнений:
одни авторы не проводят существенной разницы между ними в том,
что касается устанавливаемых в международном праве ограничений,
другие говорят о том, что влияние международного права на граждан-
скую юрисдикцию минимально или равно нулю, третьи полагают,
что оно отлично от влияния, оказываемого международным правом
на уголовную юрисдикцию2.
Как видим, классификация юрисдикции, предлагаемая в отечест-
венной и зарубежной доктрине, не отличается единообразием, одна-
ко существует ряд критериев, в соответствии с которыми разделение
юрисдикции на определенные виды проводится если не всеми, то боль-
шинством ученых.
Наиболее распространенным критерием является объем или содер-
жание юрисдикции: «в зависимости от объема осуществляемой власти
различаются: юрисдикция предписывать нормы, юрисдикция прини-
мать обязательные решения и юрисдикция принуждать к выполнению
норм»3.
Необходимо отметить, что вопрос о подразделении юрисдикции
с точки зрения ее содержания или объема является наиболее дискус-
сионным в доктрине международного права, поскольку грань между
видами юрисдикции в этом случае очень тонка. Между тем различия
все же есть, они имеют важное юридическое и практическое значе-
ние, поэтому считаем целесообразным остановиться на этом вопросе
подробнее.
1
См.: Черниченко О.С. Теория международного права. В 2 т. Т. II. С. 9.
2
3
Бойцов А.И. Действие уголовного закона во времени и пространстве. СПб., 1995.
С. 37.
382
В 1968 г. Совет Европы принял Модельный план по классификации

документов, касающихся практики государств в области междуна-
родного публичного права1, в котором классификация юрисдикции
проводилась следующим образом: персональная юрисдикция; терри-
тория государств и государственная юрисдикция; моря, морские пути,
суда. Данный документ был пересмотрен в 1997 г.2, и в этом последнем
варианте (часть восьмая) юрисдикция также подразделяется на пред-
писывающую (jurisdiction to prescribe), судебную (jurisdiction to adjudicate)
и принудительную (jurisdiction to enforce) (иногда ее называют испол-
нительной юрисдикцией). При этом предписывающая юрисдикция
представляет собой власть государства устанавливать обязательные
для физических и юридических лиц нормы; судебная – власть госу-
дарства подчинять физических и юридических лиц выносимым его
судами и другими органами решениям, т.е. актам применения права,
а юрисдикция принуждения – власть государства принуждать к со-
блюдению права и актов его применения3.
Подобная классификация содержания юрисдикции вызывает неод-
нозначную оценку в доктрине международного права. Есть мнение, что
исполнительная и судебная юрисдикция имеют общие черты, посколь-
ку и та и другая состоят в применении и обеспечении соблюдения зако-
на, что дает основание некоторым авторам указывать на существование
только двух видов юрисдикции – предписывающей и исполнительной4.
В частности, Я. Броунли пишет, что «от власти принимать решения или
правила (предписательная или законодательная юрисдикция) следует
отличать власть предпринимать исполнительные действия в осуществ-
ление или как следствие принятых решений и правил (исполнительная
или прерогативная юрисдикция)»5. Такого же мнения придерживается
В. Лоуи, который не видит необходимости рассматривать судебную
юрисдикцию как самостоятельную форму юрисдикции государства
1
Council of Europe Resolution (68) 17 of 28 June 1968 (http://www.coe.int/cahdi/).
2
Recommendation No. R (97) 11 of the Committee of Ministers to member States on the
amended Model plan for the classification of documents concerning State Practice in the Field
of Public International Law (adopted by the Committee of Ministers on 12 June 1997 at the
595th meeting of the Ministers Deputies) (http://www.coe.int/cahdi/).
3
См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Указ. соч. С. 39.
4
С.В. Черниченко в своей работе пишет, что юрисдикция «означает два неразрывно
связанных друг с другом явления, которые принято называть предписательной юрис-
дикцией (prescriptive jurisdiction) и исполнительной (принудительной) юрисдикцией
(enforcement jurisdiction)». См.: Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т.
Т. II. С. 113.
5
Броунли Я. Международное право. В 2 кн. / Пер. с англ. С.Н. Андрианова; Под ред.
Г.И. Тункина. Кн. 1. М., 1977. С. 425–426.
383
и воспринимает ее как некую усовершенствованную правопримени-

тельную юрисдикцию1.
Такой подход подвергается критике2, и, на наш взгляд, для этого
есть достаточные основания. Как известно, судебная юрисдикция свя-
зана не только лишь с правоприменительным процессом: определенная
часть деятельности судебных органов (государственных или между-
народных) направлена на толкование нормативных правовых актов
по запросам иных органов с вынесением соответствующих заключе-
ний. Вопрос о правовой природе актов судебной власти в российской
доктрине является дискуссионным: можно ли рассматривать судебный
прецедент в качестве нормотворческой деятельности судебных органов
и в этом случае говорить о предписывающей судебной юрисдикции?
Здесь необходимо иметь в виду, что правотворчество не ограничивает-
ся процедурой рассмотрения и принятия отдельных законопроектов,
этот процесс охватывает также деятельность государственных органов
по внесению изменений и отмене ранее принятых актов. Поэтому есть
мнение, что, например, постановления Конституционного Суда РФ,
пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ
должны рассматриваться как результат правотворческой деятельности3.
Обобщая практику применения той или иной нормы права, высший
судебный орган может прийти к выводу о необходимости ее конкре-
тизации и сформулировать в своем постановлении более конкретное
правило поведения общего характера либо включить в такой акт ин-
дивидуальное правоконкретизирующее положение, созданное ранее,
придав ему тем самым юридически общий характер.
То же самое можно сказать и о международной судебной юрис-
дикции: например, толкования, даваемые Судом ЕС в рамках пре-
юдициальной юрисдикции по конкретному запросу, носят норматив-
ный, юридически обязательный характер. При этом любое принятое
решение будет связывать не только конкретный национальный суд,
подавший запрос, но и судебные органы всех государств – членов
Евросоюза при возникновении аналогичных вопросов или коллизий.
Также нельзя забывать, что исполнительная юрисдикция госу-
дарства ограничена пределами его территории, тогда как судебная
юрисдикция может быть направлена на конкретного субъекта и в том
1
Lowe М. Jurisdiction / Malcolm D. Evans (ed.) // International Law. 2nd ed. Oxford,
2006. P. 338–339.
2
The International Legal System: Cases and Materials. P. 133–134.
3
См.: Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. М.,
1994. С. 130–131.
384
случае, когда он находится за пределами государства. В этих случаях

возможны ситуации, когда судебная юрисдикция одного государства
обеспечивается процессуальными мероприятиями другого (оказание
правовой помощи, исполнение решений). Так, по Европейской кон-
венции о международной действительности судебных решений 1970 г.
государства-участники берут на себя обязательства о выполнении су-
дебных решений по уголовным делам по запросу одной из договари-
вающихся сторон. Согласно ст. 5 государство приговора может просить
другое договаривающееся государство обеспечить исполнение санкции
в случаях: если лицо, в отношении которого был вынесен приговор,
имеет обычное место проживания в другом государстве; если другое
государство является местом происхождения такого лица; если запра-
шивающее государство считает, что оно само не сможет обеспечить
исполнение санкции, даже прибегнув к экстрадиции, а также в ряде
других случаев.
Вопрос о различии судебной и исполнительной юрисдикции го-
сударств был решен в процессе работы Комиссии международного
права над Конвенцией о юрисдикционных иммунитетах государств
и их собственности, принятой в 2004 г. В Конвенции проводится
четкое разграничение между иммунитетом от судебного решения
и от правоприменения (принудительных мер) (ч. IV–V Конвенции).
Этот же подход прослеживается и в предварительном докладе об им-
мунитете должностных лиц государства от иностранной уголовной
юрисдикции1, в котором отмечается, что деятельность по применению
и по обеспечению применения закона в уголовно-правовой сфере,
т.е. исполнительная или исполнительная и судебная уголовная юрис-
дикция государства, может осуществляться как судебными, так и не-
которыми исполнительными органами, а также органами, которые
не входят в систему исполнительной или судебной власти. Вовлечен-
ность в осуществление уголовной юрисдикции наряду с судебными
органами различных органов государства зависит от правовой системы
государства.
Таким образом, судебная юрисдикция не связана лишь с право-
применением, что не дает оснований для отождествления ее с испол-
нительной юрисдикцией: судебная и исполнительная юрисдикция
должны рассматриваться как относительно самостоятельные формы
юрисдикции, находящиеся в определенной взаимосвязи. Более того,
судебная юрисдикция соотносится с исполнительной лишь частично,
1
См. предварительный доклад об иммунитетах должностных лиц государства от ино-
странной уголовной юрисдикции (документ ООН A/CN.4/61 от 28 мая 2008 г.).
385
и в определенной степени судебная юрисдикция может рассматривать-

ся как юрисдикция предписывающая.
Следующий вопрос заключается в том, можно ли поставить знак
равенства между юрисдикцией исполнительной и юрисдикцией при-
нудительной? Ведь некоторые российские ученые воспринимают их
как синонимы, отталкиваясь в данном случае от jurisdiction to enforce,
где слово enforce имеет двойное значение: 1) оказывать давление, при-
нуждать и 2) проводить в жизнь, придавать силу.
По нашему мнению, исполнительная юрисдикция по объему своего
действия гораздо шире и не должна ассоциироваться лишь с принужде-
нием. Если учитывать, что исполнительная юрисдикция отождествля-
ется в доктрине с правоприменением, представляется необходимым об-
ратиться к общей теории права. Общеизвестно, что правоприменение,
как важнейшая форма реализации права, выражается в определенных
видах деятельности компетентных органов государства. По своему
содержанию эту деятельность можно подразделить на оперативно-ис-
полнительную деятельность, под которой подразумевается выполнение
предписаний правовых норм (позитивное регулирование при помощи
индивидуальных актов), а также правоохранительную деятельность,
которая предполагает охрану норм права от каких бы то ни было на-
рушений и применение мер государственного принуждения к право-
нарушителям1. Получается, что правоприменительная деятельность
не обязательно связана с задействованием механизма принуждения:
она может осуществляться и в тех случаях, когда предусмотренные
юридические права не могут быть реализованы без властной деятель-
ности государственных органов, и выражаться в издании компетент-
ным органом властного решения в отношении конкретного лица.
Например, согласно ст. 4 Конституции РФ Президент России, пользу-
ясь своими полномочиями, награждает государственными наградами
Российской Федерации, присваивает почетные звания Российской
Федерации, высшие воинские и высшие специальные звания, решает
вопросы гражданства Российской Федерации или осуществляет поми-
лование. С.В. Черниченко в этой связи говорит о том, что «осуществ-
ление ряда властных полномочий, даже непосредственно не связанных
с применением принуждения, рассматривается как осуществление
юрисдикции, поскольку это своего рода приказ, то есть символ при-
нуждения»2. Не можем согласиться с таким выводом полностью, по-
1
См.: Общая теория права: Учебник для юридических вузов / Под ред. А.С. Пигол-
кина. 2-е изд., испр. и доп. М., 1998. С. 267–268.
2
386
скольку случаи, когда предусмотренные государством юридические

права и обязанности возникают и осуществляются у конкретных лиц
именно в результате государственно-властной деятельности, должны
рассматриваться в позитивном аспекте реализации права, не связанном
с применением механизма принуждения.
Поэтому считаем, что уместно поставить вопрос о классифика-
ции юрисдикции не только в зависимости от ее содержания или объе-
ма, но также и от способа ее реализации. В первом случае юрисдикция
может быть разделена на предписывающую и правоприменительную,
а во втором – на судебную, исполнительную и принудительную.
Важно отметить, что некоторые критерии классификации юрис-
дикции применимы только к государственной юрисдикции. Например,
иногда объем действия права как критерий классификации заменяется
таким основанием, как характер государственной власти. И в этом
случае выделяют законодательную, исполнительную и судебную юрис-
дикцию, где законодательная юрисдикция состоит в издании органами
государства законов и других правовых предписаний; исполнительная
юрисдикция состоит в действиях государства, его исполнительных ор-
ганов, должностных лиц во исполнение и для обеспечения исполнения
его законов и других правовых предписаний, а судебная юрисдикция
состоит в деятельности его судебных органов по рассмотрению дел.
Являясь одним из аспектов суверенитета, юрисдикция государства
проявляется через властные полномочия его органов на различных
уровнях – законодательном, исполнительном и судебном1, что и вле-
чет за собой разделение юрисдикции государства на три указанные
составляющие.
Учитывая исторические процессы становления международного
права на базе цивилистических концепций и основ римского права,
употребление термина «юрисдикция» в доктрине международного пра-
ва в качестве сущностной характеристики, прежде всего государства,
кажется вполне объяснимым. Однако юрисдикция – это свойство, при-
сущее не только государству; в современных международно-правовых
актах сам термин все чаще используется в сочетании с прилагательным
«международная». Поэтому в зависимости от субъекта – носителя
юрисдикции считаем возможным подразделить юрисдикцию на государ-
ственную и международную2.
1
См.: Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности.
М., 1993. С. 10.
2
В § 3 настоящей главы проводится подробный анализ сущности международной
юрисдикции.
387
Как предписывающая, так и правоприменительная юрисдикция го-

сударства имеют в своей основе ряд базовых принципов: 1) территори-
альный принцип; 2) принцип гражданства (активный персональный);
3) принцип пассивного гражданства (пассивный персональный); 4) за-
щитный принцип (безопасности, или реальный); 5) универсальный
принцип. Руководствуясь нормами международного права и исходя
из собственного внутреннего законодательства, государство может
установить свою юрисдикцию на основе любого из этих принципов
или в их сочетании.
Таким образом, классификация юрисдикции может быть проведена
по следующим основаниям:
– по субъекту юрисдикции – международная и государственная;
– по содержанию – предписывающая и правоприменительная;
– по способу реализации – судебная, исполнительная и принуди-
тельная;
– по характеру регулируемых отношений – административная, граж-
данская и уголовная;
– по объему – полная и ограниченная.
Государственная юрисдикция может быть также разграничена:
– по действию в пространстве – территориальная и экстратерри-
ториальная;
– по характеру власти – законодательная, исполнительная (адми-
нистративная) и судебная;
– по действию норм права по кругу лиц – персональная и универ-
сальная.
§ 3. Государственная юрисдикция: соотношение

суверенитета, территориального верховенства
и юрисдикции государства
Анализ сущности и содержания юрисдикции, возможности ее

осуществления был бы неполным без рассмотрения ее через призму
такой категории, как суверенитет. Дело в том, что в доктрине между-
народного права слова «юрисдикция», «территориальное верховен-
ство», «суверенитет» и «компетенция» очень часто используются если
не как синонимы, то как близкие по своему смысловому значению
термины.
Вот что по этому поводу замечает профессор Я. Броунли: «Компе-
тенция государства в отношении его территории обычно описывается
388
§ 3. Государственная юрисдикция
в терминах «суверенитет» и «юрисдикция», и студент сталкивается

с терминологией, которая непоследовательно используется в юриди-
ческих источниках, должностными лицами, государственными дея-
телями, которые ставят ее политическое значение на передний план.
Либеральное использование терминов «суверенитет» и «юрисдикция»
юристами влечет неточное определение комплекса прав, обязанностей,
полномочий, привилегий и иммунитетов государств». Далее он отме-
чает, что отождествление терминов достаточно объяснимо, и при этом
он соотносит суверенитет и юрисдикцию как общее и частное. Нор-
мальный объем прав государства, типичные проявления правовой
компетенции описываются обычно как «суверенитет», а специфичные
права или уменьшенный объем прав государства упоминаются как
«юрисдикция»1.
Слово «суверенитет» (англ. sovereignty; нем. souveränität; фр. souve-
raineté), как и большинство употребляемых политологических и юри-
дических терминов, имеет латинские корни. В переводе со старола-
тинского superanus (supremus) оно означает «наивысший». В право-
вой, философской и политической доктрине понятие «суверенитет»
возникло в период становления наций в Европе, в эпоху буржуазных
революций, и было развито в работах Ж. Бодена, Т. Гоббса, И. Аль-
тузиуса, Д. Локка, Э. Ваттеля, Ж.-Ж. Руссо и других философов
и ученых.
Профессор Лондонского университета А. Пятигорский замечает,
что чисто лексикографическое определение значения слова «суверени-
тет» как абсолютная и неограниченная власть (субъекта власти) в пре-
делах территории, на которую эта власть распространяется, не включа-
ет в себя конкретизацию субъекта власти. «В принципе этим субъектом
может быть кто или что угодно...»2 Исторически сложилось так, что, как
правило, субъектом и носителем суверенитета выступает государство,
однако суверенные права присущи также народам и нациям, иногда
даже говорят о суверенитете личности, подразумевая право человека
на свободу выбора поведения, убеждений, недопустимость вмешатель-
ства в его личную жизнь3.
Эволюция международных отношений неоднократно обостряла
проблему суверенитета, главным образом суверенитета национального.
1
Brownlie Ian. Principles of public international law. 5th ed. New York, 1998. P. 106.
2
Пятигорский А. Национальный суверенитет как объект феноменологии // Рос-
сийское экспертное обозрение. 2006. № 5(19) (http://www.rusrev.org/review/print.asp).
3
См.: Черниченко С.В. Государство как личность, субъект международного права
и носитель суверенитета // Российский ежегодник международного права, 1993–1994.
СПб., 1995. С. 20.
389
После Октябрьской революции и возникновения Советского го-

сударства в отечественной доктрине государственного и междуна-
родного права суверенитет рассматривался прежде всего с позиции
марксистско-ленинского учения о диктатуре пролетариата как выра-
жение общей воли всего советского народа, проявление всенародной
социалистической демократии1.
В 60-е годы прошлого века интерес к содержанию суверените-
та проявился прежде всего через призму обретения независимости
колониальными народами. В этот период в понятие национального
суверенитета стали включать: «реализованное или отстаиваемое пра-
во наций на самоопределение, вплоть до отделения и образования
самостоятельного государства»2; «право нации на самоопределение,
вплоть до отделения и образования самостоятельного государства»3;
«совокупность суверенных прав нации (народа) на свободный выбор
социального и политического строя, на целостную национальную
территорию, экономическую независимость, на уважение ее (его)
обычаев, культуры, национальной чести и достоинства, на полное
равноправие с другими народами и нациями…»4.
И наконец, активное исследование сущности и содержания нацио-
нального суверенитета приходится на 90-е годы прошлого столетия, что
вызвано изменением геополитической обстановки на международной
арене, распадом Советского Союза и образованием новых государств
на территории СССР и других восточноевропейских государств.
Несмотря на существующую объективную взаимосвязь националь-
ного и государственного суверенитета, это различные по своему по-
литико-правовому содержанию явления. Носителем национального
суверенитета является народ или нация, и в этом смысле он рассмат-
ривается прежде всего как возможность реализации народом (нацией)
права на самоопределение, самостоятельный выбор политического
и экономического строя, сохранение своей национальной самобыт-
ности и обеспечение благоприятных условий для своего развития.
Национальный суверенитет не зависит от того, существует ли народ
или нация как государство или нет, в то время как государственный
суверенитет есть политическое и юридическое свойство государства
1
Принцип уважения государственного суверенитета // Курс международного права.
В 6 т. Т. II. М., 1967. С. 39–40.
2
Моджорян Л.А. Борьба демократического лагеря за национальную независимость
и национальный суверенитет // Советское государство и право. 1953. № 1. С. 56.
3
Левин Д.Б. Основные проблемы современного международного права. М., 1958.
С. 201.
4
Тузмухамедов Р.А. Национальный суверенитет. М., 1963. С. 59.
390
как особой организации властвования, присущее ему с момента воз-

никновения.
Первые попытки определения государственного суверенитета,
а также комплекса суверенных прав, присущих государству, были
сделаны еще в Средневековье Ж. Боденом (1530–1596). Суверенитет,
по Бодену, – постоянная и абсолютная власть государства, высшая
и свободная от законов власть над подданными, власть неотчуждаемая,
неизменная и не подлежащая давности1. Начиная с этого периода,
суверенитет стал рассматриваться в качестве необходимого и отличи-
тельного признака государства
Определения понятия суверенитета в отечественной доктрине меж-
дународного права до принятия Устава ООН и закрепление принципа
суверенного равенства государств в современный период развития
международных отношений не сильно варьируются, хотя можно про-
следить некоторые отличия. Например, А.Н. Трайнин определял су-
веренитет как высшую власть, не ограниченную внутри государства,
самостоятельную и независимую во внешних сношениях2; И.Д. Ле-
вин говорил о суверенитете как о состоянии полновластия государ-
ства на своей территории и его независимости от других государств3;
Г.В. Игнатенко характеризует суверенитет как верховенство на своей
территории и в отношении собственных граждан и независимость
в международных отношениях4.
Суверенитет – политико-правовое свойство государства, имеющее
внутригосударственный и международный аспекты5. Внутренним про-
явлением и органической частью суверенитета выступает территори-
альное верховенство (территориальный суверенитет). Такое верховен-
ство означает, что государственная территория находится под исклю-
чительной и полной властью лишь одного государства и недоступна
для действия властей другого государства6. Принцип исключительной
компетенции государства на своей собственной территории – это от-
правная точка при разрешении большинства вопросов, касающихся
1
Понятие государственного суверенитета // Курс международного права. В 6 т.
Т. II. С. 38.
2
См.: Трайнин А.Н. К вопросу о суверенитете // Советское государство. 1938. № 2.
С. 75.
3
См.: Левин И.Д. Суверенитет. М., 1948. С. 64.
4
См.: Игнатенко Г.В. Принцип суверенного равенства государств // Курс междуна-
родного права. В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. Т. 2. Гл. 3. М., 1989. С. 54.
5
См.: Международная правосубъектность (некоторые вопросы теории) / Отв. ред.
Д.И. Фельдман. М., 1971. С. 26.
6
См.: Молодцов С.В. Некоторые вопросы территории в международном праве //
Советское государство и право. 1954. № 8. С. 63.
391
международных отношений. В деле об инциденте в проливе Корфу

в 1948 г. Международный суд отметил, что уважение территориального
суверенитета независимыми государствами является одним из основ-
ных устоев международных отношений1.
Содержание и юридическая природа территориального верховен-
ства государства отражена в теоретических исследованиях ученых раз-
личных отраслей науки XIX–XX вв.
С 30-х годов XIX в. в доктрине международного и государствен-
ного права получила распространение теория объекта (объектная),
представители которой рассматривали территорию как вещь, объект
(предмет) обладания государства, из чего вытекает его право осу-
ществлять верховную власть в ее пределах. Сторонниками теории
объекта в разное время выступали Й. Гертнер, Г. Гейльберн, Кла-
ус, Б.Н. Чичерин, ряд других ученых. По этому поводу Л. Шалланд
писал: «понимание территории как объекта обладания является ре-
шительно господствующим. В области государственного права его
придерживается безусловное большинство писателей, а в доктрине
международного права до сих пор можно отметить лишь слабые голоса
протеста, совершенно подавляемые стройным хором сторонников
классического воззрения»2.
Во второй половине XIX в. как альтернатива теории объекта воз-
никла концепция, рассматривающая территорию не как объект соб-
ственности государства, а как пространство, в пределах которого го-
сударство осуществляет свою власть, – теория пространства (теория
предела). Сторонники данной теории выступали против заимствования
гражданско-правовых концепций вещного права для объяснения при-
роды территории в международном праве; этой позиции придержива-
лись И. Блюнчли, К. Фрикер, Ф. Лист, Г. Еллинек, Н.М. Коркунов.
Большой вклад в развитие теории пространства внес русский ученый
В.А. Незабитовский. «Государство владычествует в пределах террито-
рии, но не над территорией, – писал он, – и территория – не предмет,
а предел державной власти»3.
Оценивая теорию пространства в современных условиях, предста-
витель советской науки международного права Н.А. Ушаков отмеча-
ет ее прогрессивное значение: «Она (теория пространства. – Авт.)
1
Краткое изложение решений, консультативных заключений и постановлений
Международного суда ООН (1948–1991). Документ ООН ST/LEG/SER.F/1.
2
Шалланд Л. Юридическая природа территориального верховенства. Т. I. СПб.,
1903. С. 34.
3
Незабитовский В.А. Учение публицистов о межгосударственном владении // Собр.
соч. Киев, 1884. С. 140.
392
справедливо рассматривала государственную территорию как про-

странственную сферу властвования государства, так как, действитель-
но, верховенство государства проявляется в пределах его территории
и в этом смысле является территориальным верховенством. Теория
пространства обосновывала также непроницаемость государствен-
ной территории, доказывая, что территориальное верховенство есть
проявление суверенной власти в пределах государственной террито-
рии»1. В то же время теория пространства была подвергнута критике
Ю.Г. Барсеговым. По его суждению, данная теория игнорирует терри-
торию как часть земного пространства, заключающую в себе средства
производства и служащую объектом хозяйствования2.
В начале ХХ в. в трудах ученых преобладающее значение приобрела
другая теория – теория компетенции (наиболее яркие представите-
ли – Г. Радницкий, Г. Кельзен, В. Генрих, А. Фердросс, Ш. Руссо,
Ж. Ссель), согласно которой территория государства – это сфера его
пространственной компетенции, а не верховной власти. Г. Кельзен
определил территорию государства как «пространство, в пределах ко-
торого действует правопорядок государства»3. Иначе говоря, функции
государства сводились лишь к установлению правопорядка, а терри-
тория государства определялась как «пространство, в пределах кото-
рого согласно общему международному праву органы, определенные
национальным юридическим порядком, уполномочены осуществлять
этот порядок»4. Согласно этой теории государство имеет двоякого рода
компетенцию: пространственную, применяемую только в пределах
границ государства, и предметную, которая действует как внутри го-
сударства, так и за его пределами.
Из современных отечественных ученых теория компетенции под-
держивается С.В. Черниченко, который также видит в суверенитете
чисто юридическую категорию: «Суверенитет государства – понятие
исключительно правовое, какое бы толкование ни придавали этому
термину вообще»5. Теория компетенции неоднократно критиковалась
в работах отечественных ученых С.В. Молодцова, Ю.Г. Барсегова,
Н.А. Ушакова, Б.М. Клименко и др. Действительно, если обратиться
1
Ушаков Н.А. Суверенитет в современном международном праве. М., 1963. С. 99.
2
См.: Барсегов Ю.Г. Территория в международном праве. Юридическая природа
верховенства и правовые основы распоряжения территорией. М., 1958. С. 26.
3
Kelsen H. Teoria General del Estado. Madrid, 1934. P. 183.
4
Kelsen H. Principles of International Law. New York, 1952. P. 208.
5
Черниченко С.В. Государство как личность, субъект международного права и носи-
тель суверенитета // Российский ежегодник международного права. 1993–1994. СПб.,
1995. С. 21.
393
к сущности данной теории, получается, что суверенитет государства

отождествляется с его юрисдикцией, что объективно ограничивает
содержание суверенитета.
И еще одна теория, которая подробно раскрывается в работе
Б.М. Клименко, – теория международной собственности. Сторонни-
ки этой теории (Ф.Ф. Мартенс, В.А. Уляницкий, Л.А. Камаровский,
С. Бустаманте, Л. Оппенгейм, Х. Лаутерпахт) считали, что территория
государства является не внутригосударственной, а международной соб-
ственностью государства. Государство не только осуществляет терри-
ториальное верховенство, но и обладает способностью распоряжаться
территорией как собственностью на международной арене1.
Современный подход к содержанию и правовой природе суверени-
тета и как его составляющей – территориального верховенства госу-
дарства наиболее полно изложен в работах Н.А. Ушакова, Б.М. Кли-
менко, С.В. Черниченко, Е.Т. Усенко, С.Н. Бабурина и ряда других
ученых. Территориальное верховенство государства определяется как
«высшая власть по отношению ко всем лицам и организациям, находя-
щимся в пределах его территории, исключающая деятельность публич-
ной власти другого государства»2, или как «осуществление государством
суверенной власти над всеми лицами и организациями в пределах
своей территории (imperium) и верховное публично-правовое владение
этой территорией (dominimum)»3, или как «компетенция государства
в отношении его территории»4.
Соотношение территориального верховенства государства и его
юрисдикции несколько десятилетий тому назад охарактеризовал
видный советский ученый, профессор Б.М. Клименко, и именно его
позиция наиболее близка сегодня большинству российских междуна-
родников. Суть ее заключается в том, что верховенство государства как
высшая власть в пределах его территории включает в себя и юрисдик-
цию этого государства, т.е. «права его судебных и административных
органов в соответствии со своей компетенцией рассматривать и раз-
решать все дела на данной территории»5.
Хрестоматийным примером, характеризующим соотношение тер-
риториального суверенитета и юрисдикции государства, считается
1
См.: Клименко Б.М. Государственная территория. М., 1974. С. 36–37.
2
Клименко Б.М., Порк А.А. Территория и граница СССР. М., 1985. С. 20.
3
Тимченко Л.Д. Международное право. Харьков, 1999. С. 285.
4
Бабурин С.Н. Территория государства (правовые проблемы): Автореф. дис. ... д-ра
юрид. наук. М., 1998. С. 8.
5
Курс международного права. В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. Т. 3.
М., 1990. С. 12.
394
решение Постоянной палаты международного правосудия по судну

«Лотос»: «Основным ограничением, налагаемым международным пра-
вом на государство, является запрещение – за исключением случаев,
когда имеется специальная норма, разрешающая подобные действия, –
осуществлять любые проявления своей власти на территории другого
государства. В этом смысле юрисдикция государства, несомненно,
территориальна; она не может осуществляться за пределами его тер-
ритории, кроме как на основании разрешающей нормы, вытекающей
из обычного международного права или какого-либо договора»1.
Однако, продолжает Б.М. Клименко, «понятие территориального
верховенства гораздо шире понятия юрисдикции, поскольку оно выра-
жает всю полноту государственной власти во всех ее конституционных
формах, и, кроме того, в то время как полная и исключительная власть
государства ограничена пределами его территории, юрисдикция госу-
дарства распространяется за его пределы»2.
Согласно действующему международному праву юрисдикция госу-
дарства распространяется на расположенные вне пределов государ-
ственной территории объекты: воздушные, морские и речные суда;
космические корабли, станции и другие космические объекты; искус-
ственные острова и сооружения в море и на его дне; научные станции
в Антарктике; помещения дипломатических и консульских пред-
ставительств. Эти объекты продолжают сохранять правовую связь
с государством, даже находясь за пределами его государственных
границ, поэтому воспринимаются в ряде случаев как государственная
территория (к таким объектам в международно-правовой доктрине
иногда применяется термин «условная территория»3 или «квазитер-
ритория»).
Кроме того, поскольку юрисдикция государства распространяет-
ся на его граждан, то, выезжая на время за границу, они продолжа-
ют оставаться под юрисдикцией своего государства. Л. Оппенгейм
определял правомочия государства осуществлять верховную власть
над своими гражданами внутри страны и вне ее как личное верхо-
венство (imperium, политический суверенитет)4. Такая юрисдикция
1
Цит. по: Хименес де Аречага Эдуардо. Современное международное право / Пер.
Ю.И. Папченко; Под ред. Г.И. Тункина. М., 1983. С. 272.
2
Курс международного права. В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. Т. 3:
Основные институты международного права. С. 12.
3
Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов.
4-е изд., перераб. и доп. М., 2006. С. 569.
4
См.: Оппенгейм Л. Международное право. Гл. II: Положение государств в семье
народов (http://www.humanities.edu.ru).
395
не может осуществляться в полном объеме, и за пределы территории

за гражданами следует только предписательная или законодательная
юрисдикция.
Многие ученые говорят о том, что территориальный суверенитет
имеет позитивный и негативный аспекты; при этом «первый касается
исключительной компетенции государства в отношении территории,
а второй предполагает обязательство учитывать и защищать права
других государств»1. Поэтому территориальное верховенство не ис-
ключает, в ряде случаев, определенных изъятий из юрисдикции го-
сударства (например, в отношении дипломатических представителей
и других лиц, пользующихся международной защитой). Особо следует
выделить случаи нахождения на территории иностранного государства
контингента вооруженных сил другого государства, направленного
с различными целями (участие в миротворческой операции, оказа-
ние гуманитарной помощи и т.д.). Международные договоры о стату-
се такого национального контингента, как правило, оставляют лиц,
участвующих в миссии, под юрисдикцией собственного государства
(Типовое соглашение о статусе сил между ООН и странами, в которых
проводится операция, 1990 г.)2.
Таким образом, в отечественной доктрине международного права
соотношение суверенитета, территориального верховенства и юрис-
дикции сводится к следующей формуле: юрисдикция – один из эле-
ментов территориального верховенства государства, которое в свою
очередь является составной частью его суверенитета. Территориальное
верховенство шире понятия юрисдикции, однако юрисдикция не ограни-
чивается территориальным верховенством государства, а в ряде случаев
выходит за пределы его территории.
Означает ли данная формула, что юрисдикция должна восприни-
маться как часть суверенитета государства? Ответ на этот вопрос лежит
в плоскости теоретического и практического осмысления возможности
ограничения двух этих категорий.
Лучше всего соотношение суверенитета и юрисдикции государства
вывести из анализа существующих концепций «абсолютного» и «огра-
ниченного» суверенитета. В доктрине государственного и международ-
ного права они возникли, пожалуй, одновременно с самим понятием
«суверенитет» (о полноте и неделимости суверенитета говорил еще
Ж. Боден). Отечественная и зарубежная наука знает немало сторон-
1
Shaw M.N. International Law. P. 333.
2
Документ ООН А/45/594 от 9 октября 1990 г. (http://www.un.org./russian/peace/
pko/doc/a45–594.html).
396
ников и той и другой концепции: теория «абсолютного суверенитета»

государства связана с именами Т. Гоббса и Б. Спинозы1, Г. Гегеля,
А. Лассона; об «ограниченном» суверенитете говорили Л. Оппенгейм,
И.Д. Левин, В.А. Василенко.
Профессор В.А. Карташкин отмечает, что в современных междуна-
родных отношениях суверенитет государств подвергается серьезным
ограничениям в следующих случаях:
– когда государство добровольно принимает на себя определенные
международные обязательства;
– когда оно становится участником двустороннего или многосто-
роннего договора;
– когда государство вступает в ту или иную международную орга-
низацию, принимая на себя соответствующие обязательства;
– когда международными или региональными органами принима-
ются решения, имеющие обязательную силу для государств;
– когда государство признает верховенство международных норм
над национальным законодательством2.
Сегодня повышенный интерес к концепциям «абсолютного» и «огра-
ниченного» суверенитета в современной доктрине международного
права связан с двумя основными моментами. В первом случае огра-
ничение суверенитета государства связывают с созданием и дея-
тельностью международных организаций, обладающих элементами
наднациональности. На основе учредительных договоров об их со-
здании и в пределах своей компетенции они уполномочены, в лице
своих независимых институтов, принимать юридически обязатель-
ные для государств-членов нормативно-правовые акты и обеспечи-
вать их соблюдение. В целях реализации этого механизма государ-
ства передают часть прав, входящих в их внутреннюю компетенцию,
такой международной организации, а положения о делегировании
суверенных прав государства органам международной организации
содержатся в конституциях этих стран3 (добровольное ограничение
суверенитета).
1
См.: Ушаков Н.А. Суверенитет в современном международном праве. М., 1963. С. 69.
2
См.: Карташкин В.А. Соотношение принципов уважения прав человека и государ-
ственного суверенитета // Юрист-международник. 2006. № 1. С. 8.
3
См., например, ст. 20 Конституции Дании 1953 г.: «Полномочия, предоставленные
настоящей Конституцией государственным органам Королевства, могут быть в пределах,
установленных законом, делегированы международным организациям, созданным
по взаимному согласию с другими государствами в целях содействия развитию меж-
дународного правопорядка и сотрудничества» // Конституции государств Европы:
Сборник. М., 2001.
397
Во втором случае речь идет о возможности вооруженного вмеша-

тельства мирового сообщества по решению Совета Безопасности ООН
(так называемое принудительное ограничение суверенитета).
Концепция «ограничения» государственного суверенитета, на наш
взгляд, подвергается обоснованной критике в работах многих совре-
менных ученых. Да, можно говорить о том, что проблемы, стоящие
перед человечеством в эпоху глобализации, служат катализатором
кардинальных изменений структуры международных отношений:
происходит выдвижение на передний план прав и интересов лично-
сти, усиливается роль международных организаций. И.И. Лукашук
говорил даже о постепенном перерастании международного права
в право международного сообщества, приоритетной функцией которо-
го должно стать обеспечение интересов международного сообщества
в целом, однако «этот приоритет не означает ущемления интересов
Признать возможность ограничения суверенитета государства,
а следовательно, и существование несуверенных государств – значит
вернуться к уровню развития международного права двухсотлетней
давности, когда можно было говорить о «цивилизованных» и «неци-
вилизованных» народах и государствах. Более того, говорить об огра-
ничении суверенитета государства в современную эпоху кажется не-
корректным в контексте общепризнанного принципа суверенного
равенства государств, имеющего характер нормы jus cogens, отклонение
от которой ни индивидуально, ни по соглашению субъектов междуна-
родного права недопустимо. Декларация о принципах международно-
го права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества
между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г. гласит,
что все государства пользуются суверенным равенством, под которым
понимается в том числе юридическое равенство и право пользоваться
правами, присущими полному суверенитету.
Считаем обоснованным мнение А.А. Моисеева о том, что появление
утверждений об ограничении суверенитета происходит «по причине
ошибочного приравнивания суверенитета, являющегося неотъем-
лемым и сущностным качеством государства, к суверенным правам
государства, которые называются суверенными только потому, что
они государственные»2.
1
Лукашук И.И. Глобализация и международное право // Международное право –
International Law. 2001. Спец. выпуск. Июнь. С. 23–24.
2
Моисеев А.А. Критика концепции относительного государственного суверенитета //
Московский журнал международного права. 2007. № 3. С. 22.
398
В XVI в. Ж. Боден отождествлял суверенитет с комплексом прав,

проистекающих из него, и относил к ним: право законодательства;
право войны и мира; право назначения высших должностных лиц;
право верховной юрисдикции; право на верность и повиновение; право
помилования; право чеканки монеты; право налогообложения1. Одна-
ко суверенитет не состоит из комплекса прав, и об этом говорил еще
профессор И.Д. Левин2, а является их основанием, выражая и характер
их осуществления.
Именно свойство суверенитета позволяет государству осуществлять
присущие ему внутренние и внешние функции, обеспечивает его пра-
во- и дееспособность как по смыслу внутреннего права, так и с точки
зрения права международного, порождает его права и обязанности.
А вот содержание этих суверенных прав и обязанностей, по нашему
мнению, находится в прямой зависимости от многих факторов: внут-
ренней стабильности, отражающейся на уровне политического, эко-
номического и социального развития государства в целом; от харак-
тера международных отношений государства, степени его интеграции
в международное сообщество. Эти факторы и сказываются на объеме
прав суверенного государства, который может быть в ряде случаев
ограничен, и наглядный тому пример – ограничение юрисдикции.
Как известно, ограничение юрисдикции государства возможно как
в пределах его территории, так и вовне. Внутренние изъятия из-под
юрисдикции государства пребывания касаются лиц, обладающих им-
мунитетом по международному праву. Кроме того, юрисдикция госу-
дарства может быть ограничена исходя из приоритета международной
Например, в доктрине международного права сегодня уделяется
много внимания международной юрисдикции, в том числе работе
международных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и по Руанде
и функционированию Международного уголовного суда. Трибуналы
имеют особый правовой статус, вытекающий из их учреждения на ос-
нове резолюций Совета Безопасности ООН в качестве подведомст-
венных органов Совета. Как следствие этого они действуют в рамках
резолюций Совета, обязательных для стран – участниц ООН. При этом
статуты трибуналов исходят из приоритета юрисдикции Трибунала
над национальными судами: он может официально просить нацио-
нальные суды передать производство по делу в соответствии с Уставом.
1
См.: Манелис Б.Л. Проблема суверенитета и ее значение в современных условиях.
Ташкент, 1964. С. 76–77.
2
См.: Левин И.Д. Суверенитет. С. 74.
399
Иначе говоря, национальная юрисдикция может быть ограничена

юрисдикцией трибуналов.
Римский статут Международного уголовного суда, который вступил
в силу в 2002 г., создает иную модель уголовной юрисдикции, которая
не согласуется ни с существующими моделями национальной юрис-
дикции, ни с существующей юрисдикцией в рамках международных
трибуналов ad hoc. Речь идет о принципе дополнительности (компле-
ментарности), который устанавливает, что юрисдикция МУС вводится
в том случае, когда национальные правовые системы не могут или
не желают осуществлять юрисдикцию. В качестве критерия, опреде-
ляющего неспособность государства осуществить судебное преследо-
вание, отмечается полный либо существенный развал или отсутствие
судебной системы, когда государство не имеет возможности вести
судебную процедуру (ст. 17). Предполагает ли отсутствие возможности
реализации юрисдикции ее ограничение? Полагаем, что, да. Однако
это не означает, что временное отсутствие судебной системы в госу-
дарстве автоматически влечет лишение его суверенности.
Что касается возможности ограничения национальной юрисдикции
за пределами государственных границ, то для наглядности еще раз
обратимся к уже упомянутому решению Постоянной палаты между-
народного правосудия по судну «Лотос». В этом решении отмеча-
ется, что во всех правовых системах фундаментальным принципом
является территориальный характер уголовного закона, но не менее
верно и то, что все или почти все эти системы распространяют свою
юрисдикцию на преступления, совершенные за пределами данного
государства, причем они это делают способами, которые в разных
государствах различны. Принцип территориальности уголовного
закона не является, следовательно, безусловным принципом между-
народного права и никоим образом не совпадает с территориальным
суверенитетом1.
Профессор Э.Х. Аречага пишет: «Государство не может законным
образом применять свое законодательство или осуществлять юрис-
дикцию, если оно никак не связано с возникшими на иностранной
территории правоотношениями, которые оно намерено регулиро-
вать…»2 Иначе говоря, если интересы государства каким-то образом
затронуты или субъектом правоотношения выступает гражданин этого
государства, оно может претендовать на осуществление юрисдикции
1
См.: Хименес де Аречага Эдуардо. Указ. соч. С. 272.
2
Документ ООН А/45/594 от 9 октября 1990 г. (http://www.un.org./russian/peace/
pko/doc/a45–594.html).
400
(соответствующие положения об осуществлении экстратерриториаль-

ной юрисдикции содержатся во многих международных договорах).
Другое дело, что в пределах своей территории государство может вос-
пользоваться этим правом на юрисдикцию в полном объеме, а за ее
пределами – в ограниченном либо не воспользоваться вовсе.
Поэтому вряд ли можно согласиться с позицией Н.Б. Пастухо-
вой, которая относит Сомали, Афганистан, Либерию, Гаити, ДРК,
Анголу, Сьерра-Леоне и ряд других стран к «падающим» государ-
ствам, поскольку суверенитет их de facto ограничен в ходе миро-
творческих операций ООН1. Проведение любой миротворческой
операции ООН, помимо Устава, основано на соответствующей ре-
золюции Совета Безопасности, многосторонних конвенциях и спе-
циальном соглашении, заключаемом между ООН и принимающим
государством. В таком соглашении подтверждается международный
характер Операции по поддержанию мира, а государство-участ-
ник и сама Организация берут на себя определенные обязательства.
При этом государство проведения операции передает контингенту
ООН лишь функцию поддержания мира, безопасности и правопо-
рядка на отдельной части своей территории, но оно не становится
при этом несуверенным.
Также нельзя утверждать, что, например, Германия, Франция или
любое другое государство ЕС – это не суверенные образования, а го-
сударства с ограниченным суверенитетом, поскольку проведение их
экономической и иной сферы политики, входящей в компетенцию
Евросоюза, напрямую зависит от регламентов и директив Совета ЕС.
Подобное высказывание в свете значения, которое имеет междуна-
родное общение европейских государств, кажется как минимум не-
корректным.
Утверждения об ограничении государственного суверенитета про-
истекают также, на наш взгляд, из ошибочного отождествления госу-
дарства как такового с высшими органами государственной власти,
являющимися признаком государства: «именно государство в целом
как официальный представитель всего общества, а не его отдельная
составная часть в виде государственной власти или любой иной его
составной части, а точнее, признака или свойства, наделяется суве-
ренитетом»2.
1
См.: Пастухова Н.Б. О многообразии подходов к трактовке и пониманию сувере-
нитета // Государство и право. 2007. № 12. С. 81.
2
Марченко М.Н. Государственный суверенитет: проблемы определения понятия
и содержания // Правоведение. 2003. № 1. С. 192–193.
401
Одним из прав государства, обоснованных его суверенитетом, явля-

ется возможность регулирования общественных отношений при помо-
щи издания нормативных правовых актов, и добиваться их соблюдения
посредством применения механизма принуждения, иначе говоря осуще-
ствлять юрисдикцию. Юрисдикция государства может быть в ряде
случаев ограничена, что не дает оснований говорить об ограничении
суверенитета.
§ 4. Международная юрисдикция
и наднациональность: вопросы соотношения
В современном мире все более очевидной становится тенденция

роста взаимозависимости государств в различных областях, возрастает
количество вопросов, которые можно решить только коллективно,
а значит, в рамках международных объединений. Профессор Института
межкультурных и международных связей Бременского университета
М. Цюрн в этой связи отмечает, что национальному государству сего-
дня отводится новая роль в более широком международном аспекте,
когда межправительственные институты, транснациональные НПО
и наднациональные организации берут на себя ряд функций, которые
прежде были свойственны национальному государству. Масштаб до-
стижения целей государственности сместился с национального на меж-
дународный уровень, будь то в рамках таких крупных регионов, как
Европа, либо квазиглобальных структур типа ВТО1. Еще в 1950-е годы
профессор М. Буркуэн писал: «В то время как функционирование меж-
дународного права основывалось раньше на действиях государств, в на-
стоящее время оно в значительной мере опирается на международные
организации, такие как ООН и многочисленные специализированные
учреждения, которые группируются вокруг ООН»2.
Учитывая стремительный процесс глобализации и усиление роли
международных межправительственных организаций, считаем умест-
ным поставить вопрос о содержании и сущности юрисдикционной
компетенции этих образований.
По мнению С.В. Черниченко, юрисдикцией обладает любой субъект
международного права. Соглашаясь в целом с таким выводом, хотелось
1
См.: Цюрн М. Границы национально-государственного управления // Международ-
ные организации в процессе трансформации // International Politic. 2001. № 5. С. 52–55.
2
Bourquin M. L’Humanisation du droit des gens. «Etudes en l’honneur de G. Scelle».
Vol. I. Paris, 1950. P. 48.
402
§ 4. Международная юрисдикция и наднациональность: вопросы соотношения
бы сделать оговорку: исходя из особенностей и «многоуровневости»

международной правосубъектности, юрисдикция присуща только
тем субъектам международного права, которые имеют возможность
не только определять правила поведения и создавать нормы права,
но и обеспечивать их соблюдение, поскольку практическая реализация
юрисдикции нередко связана с задействованием механизма принужде-
ния. Иначе говоря, как замечает сам С.В. Черниченко, «она характерна
для тех (субъектов), кто имеет властные полномочия»1. Например,
Г. Оппенгейм определяет юрисдикцию следующим образом: «это тер-
мин, который описывает пределы правовой компетенции государства
или иной регламентирующей власти (например, Европейского Союза)
на то, чтобы создавать нормы права, применять их и принуждать лиц
к их исполнению»2. Поэтому считаем, что к субъектам международного
права, обладающим таким свойством, как юрисдикция, сегодня отно-
сятся государства, государствоподобные образования и международные
межправительственные организации.
Если рассматривать юрисдикцию как возможность регулирования
отношений между субъектами при помощи обязательных нормативно-
правовых предписаний и способность обеспечивать их соблюдение,
то юрисдикция международных организаций может быть рассмотрена
с нескольких основных позиций.
Во-первых, каким образом организация осуществляет свою право-
творческую функцию и какими юридическими свойствами обладают
нормы, издаваемые институтами либо органами международных ор-
ганизаций в пределах ее компетенции?
Во-вторых, какими полномочиями по урегулированию взаимоот-
ношений между государствами-участниками и текущему управлению
наделены основные органы международных организаций и каков ме-
ханизм обеспечения издаваемых ими нормативно-правовых актов?
И наконец, в-третьих, насколько юрисдикционная компетенция
международной организации сопоставима с государственной юрис-
дикцией и возможно ли утверждать о приоритете международной
юрисдикции?
Каждый из поставленных вопросов требует всестороннего и глубо-
кого осмысления, однако ответы на них невозможно получить без рас-
смотрения признаков наднациональности в деятельности современных
международных организаций.
1
2
Цит. по: Lowe V. Jurisdiction / M.D. Evans (ed.). International Law. Oxford, 2006.
2nd ed. P. 337.
403
Идея наделения универсальной международной организации элемен-

тами надгосударственности и создание в ее рамках наднационального,
«всемирного» правительства активно развивалась в трудах зарубежных
ученых начала и середины прошлого столетия: Г. Лаутерпахта, Г. Кельзе-
на, И. Кунца, Д. Анцилотти, Ф. Джессепа, Г. Шварценбергера и многих
других. Например, П. Ройтер утверждал, что отличительной чертой меж-
дународной организации является то, что в области права она обладает
своей собственной волей, отличной от воли государств-членов1. Г. Лау-
терпахт писал, что только под защитой и через посредничество такой
всеобщей организации, облеченной подавляющей и принудительной
силой для создания, утверждения и применения норм международного
права, последнее может преодолеть имеющиеся в нем в настоящее время
несовершенства2. Реализация данной идеи некоторым ученым виделась
в реформировании Организации Объединенных Наций и наделении ее
главных органов законодательными, исполнительными и судебными
полномочиями по аналогии с органами государственной власти.
Эти планы и их реалистичность неоднократно подвергались сомне-
нию и резкой критике в трудах советских ученых-международников:
Г.И. Тункина, Д.Б. Левина, Л.А. Моджорян, Н.А. Ушакова, Г.И. Мо-
розова и многих других. Например, Г.И. Тункин, один из основателей
отечественной доктрины международного права, признавая в целом
неуклонный рост влияния международных организаций на все сферы
и области международных отношений, категорически отвергал идеи о со-
здании всемирного государства в виде универсальной наднациональной
организации. «Нет никаких оснований считать, – писал он, – что между-
народные организации могут превратиться в подобие государственной
власти и будут выполнять те же или сходные функции в создании и обес-
печении соблюдения норм международного права, какие выполняют
органы государственной власти в отношении национального права»3.
Критикуя существующую концепцию наделения международной
организации собственной «волей», Г.И. Морозов вместе с тем при-
знавал наличие волевого элемента в ММПО, отмечал его сложную
структуру и дал следующее определение: «специфический волевой
элемент ММПО – сложное выражение государственных позиций чле-
нов организации»4.
1
Reuter Р. International Institutions. London, 1958. P. 215.
2
См.: Оппенгейм Л. Международное право. Т. I. Полутом 1. М., 1948. С. 340.
3
Тункин Г.И. Теория международного права. М., 1970. С. 274.
4
Морозов Г.И. Международные организации: некоторые вопросы теории. М., 1974.
С. 120–122.
404
Негативное отношение в советской доктрине к понятию и содер-

жанию наднациональности во многом мотивировалось тем, что лю-
бые наднациональные механизмы ограничивают суверенные права
государства, кроме того, антагонистические настроения в отношении
капиталистических стран во многом объяснялись условиями холодной
войны.
Смягчение международной напряженности, изменение геополити-
ческой ситуации и тенденции глобализации явились причиной пере-
смотра взглядов российских ученых на возможность наднационального
правового регулирования. Так, Е.А. Шибаева писала: «реальности
международной жизни таковы, что только одно увеличение количества
действующих международных органов само по себе не в состоянии
обеспечить решение глобальных проблем. Для этого нужны не только
количественные, но и качественные изменения. Необходим качест-
венный прорыв в характере международно-правового регулирова-
ния, связанного с глобальными проблемами. Такой прорыв мы видим
в придании международным организациям универсального характера
элементов наднациональности, или, другими словами, в создании или
преобразовании уже существующих органов, юрисдикционная ком-
петенция которых включала бы их право принимать решения обяза-
тельного характера по всем (а не только внутриорганизационным) во-
просам международного сотрудничества, действующих на территории
государства-члена без трансформации»1. Таким образом, Е.А. Шибаева
связывала наднациональность прежде всего с возможностью принятия
обязательных для государств-членов решений органами организации
во внешнем аспекте, имеющими прямое действие на их территории.
Сегодня в отечественной доктрине отсутствует устоявшееся опреде-
ление наднациональности. А.С. Фещенко, один из первых российских
ученых, занимавшийся данной проблемой, определяет наднациональ-
ность как «совокупность полномочий (юридически закрепленных
или подразумеваемых), которыми государства наделяют определен-
ный международный орган для целенаправленного регулирования
их взаимоотношений, причем эти полномочия имеют приоритетный
характер по отношению к соответствующей компетенции стран-чле-
нов, включая возможность принятия обязательных для них решений»2.
1
Шибаева Е.А. К вопросу о наднациональности межправительственных органи-
заций универсального характера // Московский журнал международного права. 1992.
№ 4. С. 83.
2
Фещенко А.С. Явление наднациональности в деятельности международных органи-
заций // Советский ежегодник международного права, 1987. М., 1988. С. 170.
405
М.Л. Костенко и Н.В. Лавренова считают, что основной характери-

стикой наднациональности является приоритет компетенции ме-
ждународной организации по отношению к компетенции ее членов
в определенных областях, ранее относившихся к сфере осуществления
их суверенных прав и добровольно переданных международной ор-
ганизации1. Испанский юрист М. Медина вкладывает в содержание
наднациональности способность организации разрабатывать общие
нормы и частные решения, обязательные для подданных государств-
членов2. А.Э. Толстухин выделяет четыре основных признака надна-
циональности: 1) наднациональная власть является иерархически
более высокой по сравнению с государственной властью; 2) власть
эта должна быть независимой от государств-членов; 3) волеизъявле-
ние наднациональной организации должно иметь нормативную силу
и прямое действие на территории государств-членов; 4) институты
организации должны иметь возможность самостоятельно расширять
пределы своей компетенции3. И наконец, в одном из последних ис-
следований надгосударственность определяется как правовое каче-
ство международной организации, позволяющее ей, в соответствии
с утвержденной государствами-членами процедурой, принимать ре-
шения обязательного характера, в том числе без прямого согласия
на то заинтересованного государства4.
Несмотря на некоторую противоречивость приведенных определе-
ний, ряд элементов наднациональности выделяется всеми авторами,
и один из них касается возможности органов организации принимать
юридически обязательные для государств решения, иначе говоря, осуще-
ствлять предписывающую юрисдикцию.
Создание норм международного права самими субъектами – это
одно из проявлений международной правосубъектности, один из не-
отъемлемых элементов международно-правового статуса и междуна-
родной организации5. Польский профессор К. Скубишевский отмечал,
что участие международных организаций в правотворческой деятель-
ности колеблется от вспомогательных функций при формировании
1
См.: Костенко М.Л., Лавренова Н.В. К вопросу о наднациональности и особенностях
права ЕС // Европейская интеграция: правовые проблемы. М., 1992. С. 44.
2
Medina M. Las organizaciones internacionales. Madrid, 1976. P. 236.
3
См.: Толстухин А.Э. О наднациональном характере Европейского Союза // Мос-
ковский журнал международного права. 1997. № 4. С. 16–17.
4
См.: Моисеев А.А. Суверенитет государства в международном праве: Учебное по-
собие. М., 2009. С. 362.
5
См.: Усенко Е.Т. Совет Экономической Взаимопомощи – субъект международного
права // Советский ежегодник международного права, 1979. М., 1980. С. 34–35.
406
норм государствами до выработки самой организацией обязательных

правил, в том числе таких, которые носят характер правовых норм1.
Иными словами, осуществляется такая деятельность в двух основных
направлениях: 1) когда нормы создаются организацией при участии
других субъектов международного права (государств или организаций)
и 2) когда организация сама определяет правила поведения в качестве
нормы права. При этом собственно нормотворческая деятельность
международной организации будет в тех случаях, когда в результате
ее непосредственного волеизъявления рождается нормативный акт,
т.е. акт, содержащий нормы права2.
В 60–80-е годы прошлого века, после появления на международ-
ной арене большого количества специализированных учреждений
ООН, в доктрине международного права возникли споры по поводу
юридической природы принимаемых ими нормативных актов – рег-
ламентов и актов, носящих иное название (стандарты, рекомендации,
технические правила и т.д.). Анализируя процесс принятия решений
в рамках ИКАО, ВМО, ВОЗ, МОТ, других организаций, многие зару-
бежные юристы обозначали эту деятельность как «наднациональную»
или «квазизаконодательную»3.
В то же время отечественные ученые настаивали на согласительной
природе этих норм: «акты, разрабатываемые и принимаемые в рамках
ММПО, имеют различный характер, общим для них является то, что
такие конвенции и регламенты представляют собой разновидности
многосторонних международных договоров»4.
Современный подход к рассматриваемой проблеме изложил в своей
работе В.Л.Толстых. Он выделил три основных момента, которые,
на его взгляд, не позволяют рассматривать регламенты международных
организаций в качестве международных договоров. Во-первых, это
порядок принятия регламента, который отличается от процесса за-
ключения международного договора. Во-вторых, В.Л. Толстых пишет,
что «если регламент является договором между организацией и отдель-
ным государством, то он должен создавать обязательства только между
данными субъектами, однако регламенты создают не столько обяза-
тельства такого рода, сколько обязательства между государствами».
1
Skubiszewski K. Uchwaly prawotòrcze organizacji międzynarodowych. Poznań, 1965. S. 11.
2
См.: Малинин С.А. О правотворческой деятельности межгосударственных органи-
заций // Советский ежегодник международного права, 1971. М., 1973. С. 177.
3
Подробнее см.: Шибаева И.А. Международно-правовые формы организации и дея-
тельности специализированных учреждений ООН // Советский ежегодник междуна-
родного права, 1964–1965. М., 1966. С. 103.
4
Шибаева Е.А. Специализированные учреждения ООН. М., 1966. С. 105.
407
И в-третьих, в качестве особого рода актов он выделил регламенты,

принимаемые в рамках Европейского союза1.
Неоднозначно оценивается в доктрине также правовая природа
актов, принимаемых главными органами ООН – Генеральной Ас-
самблеей и Советом Безопасности. Например, Г. Лаутерпахт писал,
что широкие полномочия, предоставленные Совету Безопасности
в области борьбы с ситуациями, создающими угрозу международ-
ному миру и безопасности, приближаются в некотором отношении
к законодательным полномочиям2, а известный французский юрист
К. Кольяр отмечал, что, принимая решение в соответствии с поло-
жениями гл. VII Устава ООН, Совет Безопасности действует как пра-
вительственный орган, как своего рода сверхправительство, которое
ответственно за поддержание международного порядка и располагает
настоящими полицейскими силами3.
Позиции и тех и других ученых совершенно обоснованны. Действи-
тельно, акты, принимаемые большинством международных организа-
ций, носят согласительный характер, поскольку нормы, содержащиеся
в них, проистекают из участия государства в конкретном международ-
ном договоре. Вступая в то или иное международное объединение,
государство должно впоследствии согласовывать практику с обяза-
тельствами, взятыми на себя по уставу такой организации. Государства
обязаны выполнять принятые в рамках организации акты хотя бы
для того, чтобы не лишать смысла цели и задачи организации и само
вступление в нее.
С другой стороны, современные реалии диктуют свои условия,
а именно: для эффективного и четкого реагирования на ситуации,
происходящие в эпоху глобализации, организация должна иметь
возможность принимать обязательные решения, руководствуясь
объективной необходимостью и интересами большинства членов.
Другое дело, что принятие таких решений не должно выходить
за рамки предметной компетенции организации, и в этой связи
справедлива позиция С.В. Черниченко, который отмечает, что если
нарушения прав человека являются следствием международного
преступления, связаны с угрозой миру, нарушением мира, актом
агрессии, геноцидом, компетенция ООН не должна быть ограничена
п. 7 ст. 2 Устава ООН, поскольку в этом случае возникает вопрос
о применении мер, предусмотренных гл. VII Устава, и речь идет
1
См.: Толстых В.Л. Курс международного права: Учебник. М., 2009. С. 189–190.
2
См.: Оппенгейм Г. Международное право. Т. I. Полутом 1. С. 390.
3
См.: Кольяр К. Международные организации и учреждения. М., 1972. С. 295–296.
408
о делах, которые выходят за рамки внутренней компетенции госу-

дарства1.
Деятельность любой международной организации проявляется в про-
цессе функционирования ее основных и вспомогательных органов,
и одним из признаков наднационального характера органа междуна-
родной организации, по мнению А.Я. Капустина, является его участие
в реализации основных функций этой организации2.
Еще в 70-е годы прошлого века известный польский ученый В. Мо-
равецкий классифицировал функции международных организаций
на регулирующие, контрольные и оперативные. При этом регулирую-
щие функции заключаются «в установлении норм и образцов мораль-
ного, политического или юридического характера, призванных соответ-
ствующим образом формировать поведение участников международных
общений», а контрольные функции, по мнению ученого, заключаются
в «установлении фактического состояния и его сопоставлении с содер-
жанием норм и образцов с целью приведения в соответствие с ними
поведения участников международных отношений»3. Исходя из выво-
дов, сделанных нами выше, получается, что осуществление оперативных
и контрольных функций международной организации напрямую связано
с реализацией ее правоприменительной юрисдикции.
При этом правоприменительная юрисдикция международной ор-
ганизации в соответствии с классификацией юрисдикции, приведен-
ной выше, может быть разграничена на исполнительную, судебную
и принудительную.
Исполнительная юрисдикция международной организации прояв-
ляется в процессе оперативного руководства действиями государств-
участников. Например, И.И. Яковлев, доказывая наднациональный
характер Международного органа по морскому дну, писал, что его
полномочия не ограничены принятием рекомендаций для государств-
членов, а предусматривают принятие обязательных для государств
норм, правил и процедур деятельности в Районе, а также включают
широкие, ранее неизвестные для международных межправитель-
1
См.: Черниченко С.В. Права человека и принцип невмешательства в Уставе Органи-
зации Объединенных Наций (некоторые аспекты проблемы) // Советский ежегодник
международного права, 1964–1965. М., 1966. С. 178–179.
2
Капустин А.Я. Концепция международной организации: современные тенденции
и противоречивые толкования // Международное публичное и частное право: проблемы
и перспективы: Liberamicorum в честь профессора Л.Н. Галенской / Под ред. С.В. Ба-
хина. СПб., 2007. С. 107.
3
См.: Моравецкий В. Функции международной организации: Пер. с польск. / Под
ред. Г.И. Морозова. М., 1976. С. 91.
409
ственных организаций оперативные функции: от непосредственного

участия через международные предприятия в осуществлении такой
деятельности до заключения контрактов с государствами и выдачи
государствам разрешений на производство металлов по таким кон-
трактам1.
Признаки наднациональности очень четко прослеживаются в про-
цессе осуществления судебной юрисдикции международной органи-
зации. Реализуется такая юрисдикция чаще всего путем включения
в институциональную структуру организации судебного органа, при-
званного разрешать споры, возникшие в процессе функционирования.
Статус судов может варьироваться: по мнению И.С. Марусина, такие
суды могут быть либо главным органом, т.е. одним из руководящих
органов по определению учредительного договора организации, либо
вспомогательным органом, созданным в процессе функционирования
ее самой, либо основным органом, для осуществления функций кото-
рого и была создана эта организация2. От себя добавим, что междуна-
родный судебный орган может быть также относительно автономным
образованием, созданным в соответствии с международным договором
для разрешения споров.
Наконец, особое значение имеет принудительная юрисдикция
международной организации. Появление возможности применения
механизма принуждения к государству-правонарушителю, как правило,
связывают с принятием Устава ООН. М.А. Королев пишет, что создание
системы ООН привнесло в международное право ранее неизвестные
ему начала, а именно: было введено самодовлеющее понятие между-
народного мира и безопасности, всеобщего мира; ООН в лице Совета
Безопасности приобрела право отправления ряда полномочий прину-
дительного характера, в том числе и в отношении государств-нечле-
нов; для реализации принципов, закрепленных в Уставе, ООН вправе
воспользоваться подразумеваемой компетенцией3. Также есть мнение,
что при помощи применения принудительных мер ООН реализует
свою собственную правосубъектность в отношениях с государствами-
членами4. Выделяя элементы наднациональности в деятельности ООН,
1
См.: Яковлев И.И. Международный орган по морскому дну. М., 1986. С. 65.
2
См.: Марусин И.С. Международные судебные учреждения, стороной разбиратель-
ства в которых вправе выступать физические лица: новые тенденции развития и со-
вершенствования их деятельности: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2008. С. 9.
3
См.: Королев М.А. Наднациональность с точки зрения международного права //
Московский журнал международного права. 1997. № 2. С. 11–13.
4
См.: Скакунов Э.И., Чехарин Ю.Е. Принуждение в международном праве // Совет-
ский ежегодник международного права, 1987. М., 1988. С. 89.
410
А.С. Фещенко замечает, что компетенция ООН в специально огово-

ренных вопросах (поддержание мира) имеет приоритетный характер
по отношению к соответствующей компетенции государств-членов,
что выражается прежде всего в возможности принятия обязательных
решений и принудительных мер. И это не противоречит принципу
суверенного равенства государств1.
Справедливо мнение, что наднациональность в деятельности между-
народных организаций должна проявляться прежде всего в тех сферах
международного общения, которые затрагивают интересы всего че-
ловечества и где международные проблемы могут представлять угрозу
для всей цивилизации. Е.А. Шибаева для решения таких проблем пред-
лагает создавать в рамках организаций органы, предметная компетенция
которых будет содержать только вопросы, связанные с глобальными
угрозами, а их юрисдикционная компетенция будет предусматривать
право принятия по этим вопросам решений обязательного характера,
имеющих на территории государства-члена без трансформации ту же
юридическую силу, что и национальный закон. Таким образом, на тер-
ритории одного и того же государства будет осуществляться действие
как национальной, так и международной юрисдикции2.
Сегодня элементы наднациональности, в том числе в механизме
принятия решений, в полной мере присущи только одному между-
народному объединению – Европейскому Союзу. Однако они все
в большей степени проявляются также в рамках деятельности многих
других международных организаций, прежде всего экономических.
Более того, есть мнение, что практически все наиболее крупные и ав-
торитетные международные экономические организации в той или
иной степени являются наднациональными и степень их наднацио-
нальности в настоящее время настолько высока, что некоторые из них
утратили черты международных организаций и представляют собой
интеграционные объединения с признаками федерализма3.
Качество надгосударственности в деятельности международных ор-
ганизаций развивается в тех сферах межгосударственного сотрудниче-
ства, где международные проблемы могут представлять угрозу для всей
цивилизации или региона в целом, которые затрагивают интересы
1
Фещенко А.С. Указ. соч. С. 164.
2
См.: Шибаева Е.А. К вопросу о наднациональности межправительственных ор-
ганизаций универсального характера // Московский журнал международного права.
1992. № 4. С. 83.
3
См.: Попов М.С. Правовой статус международных экономических организаций:
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 14–15.
411
всего человечества или имеют всеобъемлющий региональный характер

и требуют для своего решения объединенных усилий государств1.
Оценивая перспективы, можно предположить, что в XXI в. коли-
чество надгосударственных структур существенно возрастет. Интег-
рационные процессы, развивающиеся в Европе, захватили и другие
регионы земного шара, где усиленными темпами создаются единые
экономические и валютные пространства. Однако думается, что сбли-
жение в области экономики постепенно дополнится интеграцией и в
других сферах, в развитии которых сегодня крайне заинтересовано
мировое сообщество. Проблемы экологии и здравоохранения, воз-
можное совместное освоение космического пространства, обеспече-
ние безопасности и противодействие международному терроризму
являются теми направлениями, где в будущем возможно внедрение
формулы надгосударственности. В свою очередь наднациональность
есть проявление юрисдикционной компетенции международных ор-
ганизаций, и по мере углубления сотрудничества государств в рамках
наднациональных структур международная юрисдикция постепенно
будет приобретать приоритетное значение в решении глобальных про-
блем современности.
§ 5. Место юрисдикции в современной системе

Для того чтобы определить место юрисдикции в международно-пра-

вовой системе, в первую очередь необходимо рассмотреть некоторые
общие положения: как построены сама правовая система и система
международного права; что представляет собой отрасль права вообще
и международного права в частности; какие объективные признаки
положены в основу разграничения отраслей и институтов в междуна-
родном праве2.
Рассмотрим место юрисдикции в системе международного права.
Следует признать, что в современных работах российских ученых-
международников теоретические и практические вопросы юрисдик-
ции исследованы неполно. Более того, учебники по международному
публичному праву (отражающие с точки зрения отечественных авторов
1
См.: Моисеев А.А. Соотношение суверенитета и надгосударственности в совре-
менном международном праве (в контексте глобализации): Автореф. дис. ... д-ра юрид.
наук. М., 2007. С. 34.
2
См. гл. III настоящего учебника.
412
§ 5. Место юрисдикции в современной системе международного права
основные характеристики его системы), как правило, не предусматри-

вают положения о понятии юрисдикции и механизмах ее реализации.
В этом смысле зарубежные коллеги оказались далеко впереди, по-
скольку основные теоретические исследования международно-пра-
вовых вопросов юрисдикции проведены за пределами нашей страны,
а учебные курсы международного права, преподаваемые за рубежом
на юридических факультетах, чаще всего содержат специальный раз-
дел, посвященный вопросам юрисдикции1.
На наш взгляд, юрисдикция, с точки зрения места в системе меж-
дународного права, может рассматриваться с двух основных позиций.
Первое, это возможность рассмотрения юрисдикции в качестве от-
расли международного публичного права. Например, Д.И. Фельдман,
не признавая категорического деления отраслей, тем не менее подраз-
делял их на общие, объединяющие институты международного права,
которые обслуживают всю систему международных отношений (пра-
во международных договоров) и специальные, регулирующие более
или менее узкий (специальный) спектр международных отношений
(международное космическое право). При этом он отмечал, что «гра-
ни между отраслями международного права очень подвижны и сама
динамичность современного международного права создает известные
трудности в деле выявления реально существующих отраслей»2.
Согласно такой классификации постановка вопроса об отнесении
юрисдикции к числу общих отраслей международного права являет-
ся вполне логичной. Учитывая, что многие ученые отождествляют
юрисдикцию с правоприменительной деятельностью, а также то, что
в последнее время в доктрине часто говорится о разграничении ме-
ждународного права на право материальное и процессуальное, мож-
но рассматривать совокупность норм, регулирующих ее реализацию
в качестве международного процессуального права. Как отмечает в своем
учебнике по международному праву В.М. Шумилов, в состав междуна-
родного процессуального права включаются международно-правовые
принципы и нормы, регулирующие порядок реализации материальных
норм международного права. К ним он относит: а) правопримене-
ние норм государствами и международными организациями; б) ме-
ждународное правосудие и арбитражное производство; в) порядок
применения санкций3. Получается, что в этом смысле юрисдикция
1
Например, курс по международному праву: Schachter O. International Law in Theory
and Practice. Dordrecht; Boston; London, 1997. P. 250–272.
2
Фельдман Д.И. Указ. соч. С. 49.
3
См.: Шумилов В.М. Международное право: Учебник. М., 2007. С. 397.
413
отождествляется только с правоприменением, это сужает ее сущность

и содержание.
Более широкое определение международного процессуального пра-
ва приводится К.А. Бекяшевым: «это совокупность принципов и норм,
регулирующих порядок осуществления прав и обязанностей субъектов
международного публичного права»1. Но и в этом случае во внимание
берется лишь правоприменительный аспект юрисдикции, так как уче-
ный вкладывает в содержание МПП только два компонента: а) нормы,
регламентирующие деятельность международных юрисдикционных
органов по защите прав и интересов субъектов международного пра-
ва, и б) нормы, регламентирующие взаимодействие международных
и национальных органов, которые обеспечивают выполнение мате-
риальных норм международного права.
Комментируя возможность рассмотрения юрисдикции в качестве
отрасли международного процессуального права, хотелось бы выразить
свое мнение о том, что мы в целом с осторожностью относимся к раз-
граничению международного публичного права на отрасли материаль-
ного и процессуального права. Скажем так: нам ближе классическая
точка зрения на понятие отрасли международного права, согласно
которой она представляет собой совокупность международно-пра-
вовых принципов и норм, регулирующих однородные по своей сути
отношения субъектов, и характеризуется прежде всего особым пред-
метом правового регулирования. В случае же отнесения юрисдикции
к отрасли международного процессуального права этот важный си-
стемообразующий фактор не берется во внимание, что идет вразрез
с канонами общей теории права. Объединение процессуальных норм,
регулирующих отношения в различных сферах международной жизни,
в отдельную отрасль, пусть даже крупную, не соответствует, по нашему
мнению, сложившимся взглядам на критерии формирования отрасли
в международном праве и его систематизацию. Кроме того, это может
повлечь за собой и некоторые проблемы практического свойства: от-
сутствие единого подхода уже сейчас сказывается при составлении
системы учебного курса различными коллективами авторов и не спо-
собствует повышению качества восприятия основ международного
права студентами юридических вузов. В свете обозначенных причин
считаем, что рассмотрение юрисдикции в качестве отрасли междуна-
родного права является не вполне объективным.
1
Международное публичное право: Учебник / Отв. ред. К.А. Бекяшев. 5-е изд.,
перераб. и доп. М., 2009. С. 943.
414
§ 5. Место юрисдикции в современной системе международного права
Более логичной, на наш взгляд, выглядит формула юрисдикция –

базовый субинститут (супраинститут) международного права.
Однако в системе международного права присутствуют и нор-
мативные комплексы, или институты, иного рода, нормы которых
пронизывают все или ряд отраслей. Существование таких сквозных
институтов (супраинститутов, или субинститутов) – важная состав-
ляющая характеристика целостной иерархической системы между-
народного права. К сожалению, в российской международно-пра-
вовой доктрине общим критериям их выделения и систематизации
уделено крайне мало внимания. Профессор Е.Т. Усенко писал, что
в международном праве «институт – это многоплановое явление, все
многообразие которого теорией еще далеко не исследовано». Обще-
системные институты наряду с основными принципами международ-
ного права представляют собой нормативное выражение специфики
международного права: они выполняют функцию «несущей конструк-
ции» структуры международного права, его «ядра», вокруг которого
формируются отрасли международного права1. При этом Г.И. Тункин
отмечал, что грани между отраслями и сквозными институтами очень
тонки. В качестве примера ученый приводил становление и разви-
тие режима международно-правовой ответственности2, в процессе
которого комплекс норм, регулирующий механизмы ее возложения
и реализации в системе международного права, трансформировался
из субинститута в общесистемную отрасль. Что повлияло на данный
процесс? Ответ на данный вопрос содержится в работе И.И. Лука-
шука, который пишет: «Многие авторы рассматривают международ-
ную ответственность как институт. Удивляться этому не приходится.
До последнего времени количество норм, относящихся к междуна-
родной ответственности, было невелико, они не отличались особой
четкостью, не были объединены в единую систему»3. Исходя из этого,
можно сделать вывод о выделении автором такого признака, как раз-
розненность и отсутствие элемента системности в комплексе норм,
применяемого для характеристики общесистемного института.
Профессор Г.В. Игнатенко относит к общесистемным институтам
нормы о международном правотворчестве, нормы о международ-
ной правосубъектности, нормы о международном правоприменении
1
Подробнее см.: Усенко Е.Т. Система современного международного права // Курс
международного права. В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. Т. 1. М., 1989.
С. 263–264.
2
См.: Международное право: Учебник / Под ред. Г.И. Тункина. М., 1994. С. 72.
3
Лукашук И.И. Право международной ответственности. М., 2004. С. 65–66.
415
и нормы о международно-правовой ответственности. Он называет их

общеправовыми нормативными комплексами и выводит еще один при-
знак субинститута – четкое определенное функциональное назначение1.
На наш взгляд, все эти критерии, выделяемые крупнейшими пред-
ставителями отечественной международно-правовой науки, вполне
применимы для характеристики юрисдикции в качестве общесистем-
ного института в структуре международного права. Ведь вопросы, свя-
занные с установлением и осуществлением юрисдикции, затрагивают
различные сферы международных отношений: нормы, регламенти-
рующие международно-правовые аспекты юрисдикции государств,
а также механизмы осуществления международной юрисдикции, в том
числе уголовной, содержатся в отдельных отраслях международного
права: международном уголовном, гуманитарном, морском, косми-
ческом, воздушном праве, праве международной безопасности и др.
Большинство из этих отраслей являются комплексными отраслями,
содержащими материальные и процессуальные нормы.
Далее, нормы, регулирующие процессы установления и осуществ-
ления юрисдикции, содержатся в различных международно-правовых
актах не только по характеру регулируемых отношений, но и по субъ-
ектному составу. Известно, что юрисдикция определяется прежде всего
как одно из основных свойств государства, поэтому ученые рассматри-
вают содержание юрисдикции прежде всего как возможность реализа-
ции суверенных прав государства в части, касающейся установления
правовых велений (предписывающая юрисдикция) и их обеспечения
(правоприменительная юрисдикция) посредством применения ме-
ханизма государственного принуждения. В то же самое время, если
рассматривать юрисдикцию как применение надлежащей властью
установленных правил поведения или как реализацию компетенции
судебных и иных правоприменительных органов, как это делают от-
дельные ученые, то этот термин применим не только к государствам,
но и к некоторым иным субъектам международной системы. Выше
мы рассматривали вопрос о возможности осуществления юрисдикции
международными организациями.
Профессор С.В. Черниченко в труде, посвященном теории между-
народного права2, рассматривает сущность юрисдикции в разделе о ме-
ждународной правосубъектности как одну из основных характеристик
государства. Вместе с тем в следующем разделе работы, касающемся
1
нов. С. 25.
2
См.: Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. М., 1999.
416
проблем международного правотворчества и международного право-

применения, он также отчасти затрагивает вопросы юрисдикции –
международной уголовной юрисдикции. То есть нормы, регулирующие
правоотношения по осуществлению юрисдикции, не только затраги-
вают сферу международной правосубъектности и отдельные отрасли
международного права, но присущи и другим базовым институтам
Все вышеизложенное свидетельствует о том, что комплекс норм,
регулирующих международно-правовые аспекты юрисдикции, следует
рассматривать в качестве общесистемного, базового субинститута
(супраинститута) современной системы международного права.

(на примере уголовной юрисдикции)
Практика показывает, что осуществление государством юрисдик-

ции в отношении физических лиц основано на ряде базовых прин-
ципов. Основными из них являются территориальный; персональный
(национальный, принцип активного гражданства); принцип защиты (без-
опасности, или реальный); пассивный персональный (принцип пассивного
гражданства) и универсальный принцип.
Так, профессор А. Абрамовский пишет: «Пять принципов, кото-
рые позволяют государствам осуществлять юрисдикцию в отношении
транснациональных преступлений, это:
– территориальный – зависящий от места совершения преступ-
ления;
– национальный – зависящий от гражданства правонарушителя;
– защиты – зависящий от того, нарушены ли интересы государства;
– универсальный – зависящий от того, рассматривается ли данное
нарушение как угроза всему человечеству;
– пассивного гражданства – зависящий от гражданства жертвы
преступления»1.
И. Камерон к названным пяти добавляет еще принцип флага и пред-
ставительный принцип, или принцип распределения компетенции2.
1
Abramovsky A. Extraterritorial Jurisdiction; The United States Unwarranted Attempt to
International Law in United States v.Yunis // The Yale Journal of International Law. Vol. 15.
N 1. 1990. P. 123.
2
Cameron I. The Protective Principle of International Criminal Jurisdiction. Dartmouth,
England, 1994. P. 19.
417
Принцип территориальности. Одним из основных юрисдикци-

онных принципов в международном праве является принцип тер-
риториальности. Это также и самый ранний принцип, установлен-
ный в международно-правовых нормах, – о его преимущественном
значении говорит анализ договоров периода начала нашей эры1. Как
отмечал Ф. Мартенс, «прежде всего государство стало относиться
сознательно, конечно, к своим уголовно-карательным обязанностям
в пределах своей территории»2. Территориальная юрисдикция пред-
полагает полное осуществление уголовной юрисдикции государства
в отношении всех лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние
и находящихся в пределах его территории. Это правило распростра-
няется как на граждан этого государства, так и на иностранцев и лиц
без гражданства.
Принцип территориальности, лежащий в основе территориаль-
ной юрисдикции, в последнее время расширен в теории и практике
в связи с разнообразием ситуаций, подпадающих под его действие.
В этом контексте выделяют субъективный и объективный принци-
пы территориальности. В первом случае государство имеет право
осуществлять уголовную юрисдикцию в отношении преступления,
совершенного на его территории, но оконченного за границей (субъ-
ективная территориальность). Во втором случае под юрисдикцию
государства может попасть преступление, которое в целом совер-
шено за пределами территории государства, однако его последствия
затрагивают интересы этого государства (объективная территори-
альность3. Как отмечает К.М. Миссен, государство может привлечь
к ответственности на основании принципа территориальности в том
случае, если по крайней мере часть преступления была совершена
на его территории4.
Согласно ст. 27 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. уголов-
ная юрисдикция прибрежного государства не должна осуществляться
на борту иностранного судна, проходящего через территориальное
море, для ареста какого-либо лица или производства расследования
1
См.: Хачатуров Р.Л. Уголовно-правовое содержание договоров Киевской Руси
с Византией // Советское государство и право. 1987. № 8. С.125.
2
Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. Т. 2.
СПб., 1883. С. 389.
3
Kawagishi Sh. Extraterritoriality and International Law // Trilateral Perspectives on Inter-
national Legal Issues: Relevance of Domestic Law and Policy / Ed. by K. Young & Yoji Iwasawa.
Transnational Publishers, Inc. Irvington, 1996. P. 150.
4
Extraterritorial Jurisdiction in Theory and Practice / Ed. by K.M. Meessen. London;
Hague; Boston, 1996. P. 106.
418
в связи с любым преступлением, совершенным на борту судна во время

его прохода, за исключением в том числе следующих случаев:
– когда последствия преступления распространяются на прибреж-
ное государство;
– когда преступление имеет такой характер, что им нарушается
спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море.
В ряде случаев осуществление уголовной юрисдикции государства
на своей территории предусматривает некоторые изъятия. Речь идет
об иммунитете отдельных категорий лиц, закрепленном в обычных
и договорных нормах права внешних сношений. Основными меж-
дународно-правовыми актами в данной области являются Венская
конвенция о дипломатических сношениях 1961 г.; Венская конвенция
о консульских сношениях 1963 г.; Конвенция о специальных миссиях
1969 г. и др.
Дипломатический иммунитет подразумевает определенные изъятия
из-под уголовной юрисдикции государства пребывания: в отношении
таких лиц нельзя возбудить уголовное дело, они не могут предстать
перед судом в качестве обвиняемых и быть подвергнуты наказанию.
В случае совершения ими особо тяжкого преступления такие лица
могут быть объявлены персоной нон грата и выдворены за пределы го-
сударства. Круг лиц, обладающих иммунитетом, определяется конвен-
циями и двусторонними соглашениями государств. К ним относятся:
высшие должностные лица государств и международных организаций;
дипломатические агенты; представители государств при международ-
ных организациях; сотрудники специальных миссий; в ряде случаев –
консульские агенты; члены семей указанных лиц.
Экстратерриториальная юрисдикция предполагает возможность
осуществления юрисдикции государства за пределами его территории.
«Споры относительно допустимости применения национального
права государства за пределами его территории возникали и возникают
снова и снова»1. В отечественной доктрине международного уголовного
права для обозначения этого вида юрисдикции иногда используют
термин «экстерриториальная»2.
Государство распространяет уголовную юрисдикцию за пределы
собственной территории в ряде случаев: а) в отношении деяний, кото-
рые совершены за рубежом его гражданином; б) в отношении деяний,
1
Schachter O. International Law in Theory and Practice. P. 250.
2
На наш взгляд, «экстратерриториальность» и «экстерриториальность» – похожие
с точки зрения русского языка, но далеко не идентичные понятия. Зарубежные авторы
для обозначения указанного вида юрисдикции пользуются первым термином.
419
которые совершены против его гражданина; в) в отношении деяний,

которые причиняют ущерб ему самому; г) в отношении совершенных
за рубежом деяний, которые являются преступлениями по междуна-
родному праву. Принципы осуществления экстратерриториальной
уголовной юрисдикции называют: в случае а) – персональным (ак-
тивного гражданства); в случае б) – пассивным персональным, пас-
сивного гражданства; в случае в) – принципом защиты (реальной,
безопасности) и в случае г) – универсальным.
Согласно персональному (национальному, активного гражданства)
принципу действие уголовно-правовых норм государства распространя-
ется на своих граждан независимо от места их нахождения. С практиче-
ской точки зрения персональная юрисдикция имеет большое значение
в том случае, когда правонарушитель находится за пределами государ-
ственной территории, а значит, и вне пределов действия территориаль-
ного принципа юрисдикции, а именно на территориях с международным
и смешанным правовым режимом и на территории другого государства.
Осуществление персональной юрисдикции государства в отноше-
нии отдельных категорий граждан, находящихся в пределах междуна-
родной территории и территории со смешанным режимом, предусмат-
ривается международно-правовыми нормами. В частности, Договор
об Антарктике 1959 г. закрепляет: «Для содействия осуществлению
своих функций на основании настоящего Договора… наблюдатели, на-
значенные в соответствии со ст. VII п. 1, и научный персонал, которым
обмениваются согласно ст. III п. 1(b) Договора, а также персонал, со-
провождающий любых таких лиц, находятся под юрисдикцией только
той Договаривающейся стороны, гражданами которой они являются,
в отношении всех действий или упущений, имеющих место во время
их пребывания в Антарктике для выполнения своих функций». Ряд
международных соглашений устанавливает персональную юрисдик-
цию государства в отношении граждан и объектов, находящихся вне
пределов государственной территории и имеющих с ним устойчивую
правовую связь: Договор о принципах деятельности государств по ис-
следованию и использованию космического пространства, включая
Луну и другие небесные тела, 1967 г. (ст. 8); Соглашение о деятельности
государств на Луне и других небесных телах 1979 г. (ст. 12); Конвенция
ООН по морскому праву 1982 г. (ст. 56, 79, 94, 97); Конвенция о пре-
ступлениях и некоторых других действиях, совершенных на борту
воздушного судна, 1963 г. (ст. 3) и некоторые другие.
Что касается возможности осуществления уголовной юрисдикции го-
сударства в отношении своего гражданина, находящегося на территории
420
другого государства, то в этом случае неизбежно возникает конкуренция

юрисдикций государств. Опыт сотрудничества показывает, насколько
различными могут быть ситуации, связанные с конкуренцией юрис-
дикций государств, основанных на территориальном и персональном
принципе. Практическое разрешение подобных столкновений инте-
ресов зависит от многих факторов: национального законодательства;
места совершения преступления; характера преступления; личности
преступника и др.
В этой связи ученые отмечают, что основанная на персональном
принципе юрисдикция носит ограниченный характер, являясь лишь
предписывающей1, исполнительная же и судебная юрисдикция могут
осуществляться государством тогда, когда субъект находится в пределах
полной юрисдикции государства. Поскольку полная юрисдикция осу-
ществляется в соответствии с территориальным принципом, постоль-
ку коллизия этого принципа с принципом персональным решается
в пользу первого.
Известно, что общим правилом международного уголовного права
является невыдача государствами собственных граждан. В этом смысле
определенные вопросы вызывает основанная на персональном прин-
ципе уголовная юрисдикция государства в отношении своего гражда-
нина, совершившего преступление на территории другого государства.
Практика показывает, что главным условием ее реализации является
закрепление преступности и наказуемости такого деяния уголовными
законами обоих государств.
Некоторые ученые, больше в теоретическом, чем в практическом
значении, в качестве основы экстратерриториальной уголовной юрис-
дикции выделяют принцип флага государства, применяемый на борту
морских и воздушных судов. Независимо от того, какой статус имеют
морские суда и летательные аппараты – как государственная террито-
рия или как объекты, имеющие с государством устойчивую правовую
связь, – все государства устанавливают юрисдикцию над преступ-
лениями, совершенными на борту зарегистрированных в нем судов
независимо от национальности преступника. Установление такой
юрисдикции возможно в случаях, когда судно находится в территори-
альных водах другого государства во время совершения преступления,
а самолет находится в пределах его воздушной территории.
Любое государство имеет право реагировать на преступление, ко-
торое совершено за рубежом и которое непосредственно затрагивает
1
См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право: Учебник. М.,
1999. С. 39; Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. Т. II. С. 131.
421
его существенные интересы. В основе этого положения лежит принцип

защиты (безопасности, или реальный). Основанная на этом принципе
экстратерриториальная уголовная юрисдикция государства возникает
в тех случаях, когда безопасность его интересов, затронутых преступле-
нием, вследствие различных причин не может быть обеспечена другим
государством, на территории которого произошло преступление или
гражданином которого является преступник.
Для установления юрисдикции потерпевшего государства на основе
принципа защиты не обязательно закрепление преступности и нака-
зуемости деяния в законодательстве обоих государств, однако такая
юрисдикция может быть реализована лишь в отношении определенной
категории преступлений. В одних государствах такая группа преступле-
ний достаточно ограниченна, в других этот перечень весьма обширен.
Общим правилом остается то обстоятельство, что юрисдикция госу-
дарства, основанная на принципе защиты, может возникнуть только
в отношении тех деяний, которые нарушают его действительно суще-
ственные интересы, к которым относятся: национальная безопасность;
финансовая стабильность; безопасность государственных должностных
лиц, дипломатических и консульских агентов. В последнее время на-
блюдается тенденция включения в разряд существенных интересов
государства торговых отношений; отношений по охране окружающей
среды; безопасность морских и воздушных сообщений и др.
Следует отметить, что Уголовный кодекс РФ в части действия уго-
ловного закона в пространстве и по кругу лиц впервые предусмотрел
принцип защиты, который долгое время отрицался отечественной
наукой и практикой. Теперь иностранные граждане и лица без граж-
данства, не проживающие постоянно на территории Российской Фе-
дерации и совершившие преступление вне ее пределов, подлежат уго-
ловной ответственности в случаях, если преступление было направлено
против интересов Российской Федерации (п. 3 ст. 12).
Принцип пассивного гражданства (пассивный персональный). Соглас-
но данному принципу гражданство потерпевшего становится основой
для отправления экстратерриториальной уголовной юрисдикции этим
государством. При этом гражданство лица, совершившего преступле-
ние, не учитывается.
Как отмечается в международно-правовой литературе, практическое
применение данного принципа – вопрос дискуссионный1, и, несмот-
ря на то, что отдельные государства закрепляют принцип пассивного
1
Extraterritorial Criminal Jurisdiction / Strasbourg, Council of Europe. Publications and
Documents Division. 1990. P. 12.
422
гражданства в качестве основания отправления экстратерриториальной

юрисдикции, он не является общепризнанным.
Реализация принципа пассивного гражданства в государствах раз-
лична: в одних государствах он применяется ко всем преступлениям,
в других – к наиболее серьезным. В ряде случаев в законодательстве
государства закрепляются условия, на основании которых принцип
применяется, это: заявление потерпевшего; присутствие предпола-
гаемого преступника; наказуемость деяния по законодательству обоих
государств и др.
Ряд международно-правовых норм предусматривает юрисдикцию
государства на основе принципа пассивного гражданства. Главным
образом этот принцип закреплен в конвенциях, касающихся отдельных
проявлений терроризма: Гаагской конвенцией по борьбе с незаконным
захватом воздушных судов 1970 г.; Монреальской конвенцией о борьбе
с незаконными актами, направленными против безопасности гра-
жданской авиации, 1971 г.; Конвенцией ООН о борьбе с незаконными
актами, направленными против безопасности морского судоходства,
1988 г., и др.
Отдельные ученые в качестве основания экстратерриториальной
уголовной юрисдикции рассматривают принцип представительства
(распределения компетенции). Суть принципа заключается в том, что
государство может осуществлять исполнительную экстратерритори-
альную юрисдикцию в отношении любых преступлений по просьбе
Принцип представительства лежит в основе Конвенции Совета
Европы о передаче судопроизводства по уголовным делам 1972 г.,
целью заключения которой являлось максимальное разрешение кон-
куренции юрисдикций государств. Государство – участник Конвен-
ции по просьбе другого договаривающегося государства компетентно
в соответствии со своим собственным уголовным законодательством
осуществлять преследование за любое правонарушение, к которому
применимо уголовное законодательство последнего. Таким образом,
одним из условий установления уголовной юрисдикции, основанной
на принципе представительства, является преступность и наказуемость
деяния в обоих государствах. Приложение Конвенции содержит пере-
чень адаптированных составов преступлений.
Среди базовых принципов осуществления уголовной юрисдикции
государствами больше всего дискуссий и горячих дебатов среди ученых
и политиков вызывает принцип универсальности. Как известно, он пред-
усматривает возможность осуществления уголовного преследования
423
в отношении преступлений, признанных таковыми международным

правом, независимо от места совершения преступления, гражданства
преступника и потерпевшего.
Согласно положениям проекта Принстонского университета о прин-
ципах универсальной юрисдикции 2001 г., «универсальная юрисдик-
ция – это уголовная юрисдикция, основанная исключительно на ха-
рактере преступления, независимо от места совершения, гражданской
принадлежности предполагаемого или осужденного исполнителя,
гражданской принадлежности потерпевшего или любой другой связи
с государством, осуществившим такую юрисдикцию».
Как известно, историю развития принципа универсальности связыва-
ют с осуществлением государствами уголовной юрисдикции в отношении
таких преступлений, как пиратство и работорговля. Сегодня принцип
универсальности закреплен многими конвенциями в части отправления
юрисдикции государств в отношении таких международных и трансна-
циональных преступлений, как геноцид, военные преступления; захват
заложников; преступления против безопасности гражданской авиации;
пиратство; распространение наркотических средств и психотропных
веществ; преступления против дипломатического персонала.
Теоретически государство может осуществлять юрисдикцию на ос-
нове принципа универсальности, как в том случае, если преступление
направлено против него и его граждан, так и тогда, когда его интересы
непосредственно не затронуты.
В начале 1960-х годов одним из первых государств, осуществивших
уголовную юрисдикцию на основе принципа универсальности, стал, как
известно, Израиль, где был проведен судебный процесс над нацистским
преступником Адольфом Эйхманом – «архитектором холокоста», ко-
торый в период Второй мировой войны являлся главой отдела гестапо,
отвечавшего за «окончательное решение еврейского вопроса».
Также большой опыт в части применения универсальной юрисдик-
ции имеет Бельгия. Широкая система универсальной юрисдикции,
установленная в Законе от 16 июня 1993 г., который инкорпориро-
вал в бельгийское законодательство четыре Женевские конвенции
1949 г. и два протокола к ним 1977 г., и дополненная в соответствии
с Законом от 10 февраля 1999 г. составами преступлений геноцида
и против человечности, позволила национальным судам этой страны
провести несколько громких процессов в отношении иностранных
должностных лиц.
Опыт страны сегодня является серьезным прецедентом для многих
других государств, в основном европейских. На основе универсальной
424
юрисдикции судебное преследование совершенных преступлений

в последние годы проходило также в Австрии, Великобритании, Дании,
Франции, Германии, Нидерландах, Испании, Швейцарии.
Наиболее известным стало дело Августо Пиночета, бывшего чилий-
ского военного диктатора, который был арестован в Великобритании
в октябре 1998 г. За его арестом последовало прошение об его экстра-
диции в Испанию для того, чтобы он предстал перед судом по обви-
нению в пытках и других преступлениях. В июле 1999 г. во Франции
начался процесс против Эли Ульд Дха – офицера мавританской армии,
обвиняемого в военных преступлениях. В 2000 г. в Сенегале было воз-
буждено дело против бывшего президента Чада Хиссена Хабре за пре-
ступления против человечности и пытки, совершаемые во время его
правления с 1982 по 1990 г.
11 апреля 2000 г. в Бельгии был издан международный ордер на арест
в отношении министра иностранных дел Демократической Республики
Конго Йеродии Абулайи Ндомбаси, обвинявшегося в нарушении норм
международного гуманитарного права, что послужило поводом для об-
ращения данного государства в Международный суд ООН. Так назы-
ваемое дело «Об ордере на арест» сегодня является основным судебным
прецедентом, касающимся применения универсальной юрисдикции.
В целом с конца 1990-х годов в национальных судах (в основном
европейских) было возбуждено несколько десятков дел на основании
принципа универсальности в отношении высших должностных лиц
ряда государств: Ариэля Шарона, Цзян Цземиня, Закирджона Алма-
това, Ципи Ливни и др.
Существующая практика показывает, что реализация универсаль-
ной юрисдикции государствами порождает сегодня множество поли-
тических разногласий, а также ряд вопросов юридического свойства
относительно применения такой юрисдикции государствами: опреде-
ление диапазона преступлений, подпадающих под действие принципа;
проблема иммунитетов должностных лиц государства; возможность
злоупотреблений и использования «двойных стандартов» со стороны
национальных судов при применении принципа; его связь с экстра-
дицией и др. Глубокую обеспокоенность в связи с этим проявляют
прежде всего государства Африканского континента, в отношении
официальных должностных лиц которых ведется уголовное пресле-
дование на основании принципа универсальности. Начиная с 2008 г.
Ассамблея Африканского союза приняла ряд документов, в которых
содержится призыв к ООН и Европейскому Союзу о выработке четких
юридических критериев применения принципа и введении моратория
425
на исполнение ордеров на арест в отношении таких лиц, пока все юри-

дические и политические вопросы не будут исчерпывающе обсуждены
в рамках этих организаций.
В 2009 г. группа африканских государств обратилась к Генеральному
секретарю ООН с просьбой о включении в повестку дня шестьдесят
третьей сессии Генеральной Ассамблеи пункта повестки дня об охвате
и применении принципа универсальной юрисдикции. В резолюции
63/568 Ассамблея постановила включить новый пункт в повестку дня
и рекомендовала, чтобы он рассматривался Шестым комитетом. По ито-
гам доклада, представленного на рассмотрение Ассамблеи на шестьдесят
четвертой сессии, Генеральная Ассамблея приняла резолюцию, в кото-
рой рекомендовала государствам-членам представить до 30 апреля 2010 г.
информацию и замечания, касающиеся охвата и применения принципа
универсальной юрисдикции, включая информацию о соответствующих
применимых международных договорах, своих национальных правовых
нормах и судебной практике, а также постановила включить в предва-
рительную повестку дня шестьдесят пятой сессии пункт, озаглавленный
«Охват и применение принципа универсальной юрисдикции».
Проблема практической реализации юрисдикции государств на ос-
нове принципа универсальности связана сегодня также во многом с не-
обходимостью противодействия актам пиратства и морского разбоя.
Известно, что историю возникновения самого принципа связывают
именно с этим преступлением, однако вспышка пиратской активности
в районе Аденского залива в последние годы показала, что отсутствие
четкой регламентации применения принципа универсальности в меж-
дународном и внутригосударственном праве негативно сказывается
на эффективности борьбы с этим явлением.
Таким образом, применение принципа универсальности при отправ-
лении государствами уголовной юрисдикции вызывает сегодня много
вопросов, для решения которых необходимо закрепление на междуна-
родно-правовом уровне соответствующих стандартов с целью унифи-
кации внутригосударственного законодательства в этой части.
§ 7. Юрисдикционный иммунитет государства
Первые упоминания о юрисдикционном иммунитете государства

относятся к XIV в. Теория государственного иммунитета формулирует-
ся в известном изречении итальянского юриста Бартолуса: par in parem
non habet imperium (лат. равный над равным не имеет власти). Оно
426
означает, что государства равны на уровне взаимодействия верховных

политических властей, т.е. суверенитетов, и никакая юрисдикция не мо-
жет быть осуществлена одним государством над другим на этом уровне.
Под государственным иммунитетом понимают неподсудность одного
государства судам другого государства. В основе принципа государ-
ственного иммунитета лежит общепризнанный принцип международ-
ного права – принцип суверенного равенства государств. Государства
обладают равным суверенитетом, и в силу этого ни одно государство
не может осуществлять власть над другими равно суверенными госу-
дарствами, в том числе осуществлять над ними юрисдикцию. Из су-
веренитета государств вытекает их иммунитет. Ни одно государство
не может привлечь к суду другое государство без его согласия, осу-
ществить против него меры по предварительному обеспечению иска
и принудительному исполнению судебного решения.
Проблема государственного иммунитета находится на стыке наук
публичного международного права и частного международного права.
Рассмотрение принципа иммунитета государств как вытекающего
из суверенитета государств, а также признание государственного им-
мунитета при совершении государством публично-правовых действий,
т.е. действий в осуществление государственного суверенитета, говорит
о его публично-правовой основе. Случаи изъятия из государственного
иммунитета при совершении им частноправовых действий относятся
к сфере международного частного права.
Обычная норма международного права о государственном имму-
нитете развивалась на основе практики муниципальных судов. Зако-
нодательство государств, двусторонние и многосторонние договоры,
а также международно-правовая доктрина в области государственного
иммунитета разрабатывались значительно позже на основе судебной
практики. Первый известный случай признания иммунитета государ-
ства и его собственности в суде другого государства произошел в 1668 г.
Из-за задолженности испанского короля три его военных корабля
были задержаны в иностранной гавани. Суд наложил арест на военные
корабли, что затем было признано недопустимым.
Формирование принципа государственного иммунитета в государствах
системы общего права. В государствах системы общего права, особенно
в Англии и США, принцип государственного иммунитета развивался
на основе традиционного иммунитета личности местного суверена.
В Англии доктрина иммунитета суверена основывалась на консти-
туционном обычае, согласно которому против короля не может быть
возбуждено дело в его собственных судах. Логическое обоснование
427
доктрины иммунитета суверена содержится в изречении судьи Бретта

по делу The Parlement Belge (1880). Данное обоснование иммунитета
суверена зиждется на таких принципах, как международная вежли-
вость, независимость, суверенитет и достоинство каждой суверенной
власти.
Позднее иммунитеты, предоставляемые суверенам и их имуществу,
привели к основополагающим иммунитетам государств и их собствен-
ности.
Суды США первыми сформулировали принцип иммунитета го-
сударства. Его классическая формулировка была изложена главным
судьей Маршаллом в деле The Schooner «Exchange» v. McFaddon and others
(1812), который заявил, что суверенная держава обладает исключи-
тельной и абсолютной юрисдикцией в рамках своей территории. Все
исключения из полной и неограниченной власти нации в рамках ее
собственной территории должны происходить с согласия самой нации.
Суверенные государства с равными правами и равной независимо-
стью в целях взаимного блага и обмена добрыми услугами согласились
смягчить действие абсолютной и полной юрисдикции в пределах своей
территории.
Это абсолютное равенство и абсолютная независимость суверенов
и общий интерес, заставляющий их поддерживать отношения друг
с другом, а также обмен добрыми услугами привели к возникнове-
нию ряда случаев, в которых каждый суверен отказывался от осу-
ществления части этой полной исключительной территориальной
Формирование принципа государственного иммунитета в странах
системы континентального права. В странах системы континенталь-
ного права норма о государственном иммунитете развивалась иначе,
чем в странах системы общего права. Здесь государственный иммуни-
тет был тесно связан с юрисдикционными полномочиями судов. Так,
во Франции проводилось различие между действиями, подлежащими
юрисдикции административных трибуналов, и актами правительства,
не подлежащими рассмотрению судебными или административными
властями. Действия иностранных государств рассматривались как дей-
ствия правительства, а потому не подлежали рассмотрению судебными
или административными властями.
Суды в странах системы гражданского права, как и суды в странах
системы общего права, основывают иммунитет на суверенитете го-
сударства и взаимной независимости государств. Но если в странах
системы общего права иммунитет государства вырос из иммунитета
428
личности местного суверена, то в странах системы гражданского права

признание иммунитета государства зависело от наличия или отсут-
ствия у суда государства полномочия вести дело против иностранного
государства.
Существует тесная связь между иммунитетами местных суверенов,
послов, дипломатических агентов и иммунитетами государства и его
органов. Иммунитеты первых послужили основой формирования им-
мунитета государства, явились его историческими предшественниками.
Виды иммунитета государств. Различают несколько видов иммуни-
тета государства: судебный, от предварительного обеспечения иска
и от принудительного исполнения решения.
Судебный иммунитет заключается в неподсудности одного государ-
ства судам другого государства. Государство может быть привлечено
к суду другого государства только с собственного согласия.
Иммунитет от предварительного обеспечения иска означает, что
в порядке предварительного обеспечения иска нельзя принимать ка-
кие-либо принудительные меры в отношении имущества государства
без его согласия.
Иммунитет от исполнения решения означает, что без согласия госу-
дарства нельзя осуществить принудительное исполнение вынесенного
против него решения.
Помимо указанных видов государственного иммунитета различают
иммунитет собственности государства.
Основные концепции государственного иммунитета. В современной
доктрине международного права сложились две основные концепции
государственного иммунитета: концепция функционального (относи-
тельного, или ограниченного) иммунитета и концепция абсолютного
иммунитета.
Функциональный иммунитет означает иммунитет государства, при-
знаваемый лишь в отношении некоторых его действий. Суть концеп-
ции функционального иммунитета состоит в том, что государство об-
ладает иммунитетом только тогда, когда выступает в качестве суверена,
т.е. когда совершает действия публично-правового характера (acta jure
imperii), а при совершении частноправовых действий (acta jure gestionis)
иммунитетом не обладает. Это означает, что государство пользуется
иммунитетом лишь при совершении действий в качестве субъекта
властвования. При совершении гражданско-правовых действий, внеш-
неторговых сделок, эксплуатации торгового флота государство и его
собственность иммунитетом не обладают. В этом случае к государству
может быть предъявлен иск в суде другого государства.
429
Суть концепции абсолютного иммунитета состоит в том, что го-

сударство обладает иммунитетом как в случае совершения действий
публично-правового характера (acta jure imperii), так и при совершении
действий частноправового характера (acts jure gestionis).
Представляется, что наиболее реалистичной и жизнеспособной
является концепция ограниченного иммунитета. Из признания того,
что основой иммунитета является суверенитет, следует, что государ-
ство пользуется иммунитетом при реализации своего суверенитета,
т.е. при совершении действий в осуществление суверенной власти. Они
представляют собой публично-правовые действия, или политические
акты государства. Частноправовые действия, включающие в себя ком-
мерческие, гражданско-правовые, не являются в подлинном смысле
слова суверенными.
Признание иммунитета государства в отношении его частнопра-
вовых действий фактически ведет к невозможности привлечь его
к ответственности, ставит в привилегированное положение по срав-
нению с другой стороной в споре, ведет к неравноправию субъектов
в частноправовых отношениях, что порождает недоверие и нежелание
осуществлять экономические, торговые, научно-технические связи
с государствами, придерживающимися концепции абсолютного им-
мунитета, и в конечном счете тормозит развитие межгосударствен-
ных отношений. Поэтому в научной литературе можно встретить
характеристику концепции абсолютного иммунитета как «правовой
окаменелости».
Внутригосударственное регулирование иммунитета государства.
Некоторые государства приняли специальное законодательство
о государственном иммунитете. Первый пример такого законода-
тельства – Закон США об иммунитетах суверенов 1976 г. Позднее
были приняты Закон Англии об иммунитете государств 1978 г., Закон
Сингапура о государственном иммунитете 1979 г., Закон ЮАР об им-
мунитетах иностранного суверена 1981 г., Ордонанс Пакистана о го-
сударственном иммунитете 1981 г., Закон Канады о государственном
иммунитете 1982 г., Закон Австралии об иммунитетах иностранного
суверена 1985 г.
Большинство государств не имеют специальных законов о государ-
ственном иммунитете, положения об иммунитете содержатся в более
общих по содержанию законах. Так, в российском законодательстве
имеется лишь несколько норм о государственном иммунитете. Это
ст. 251 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ст. 401 Граж-
данского процессуального кодекса РФ, ст. 2З Федерального закона
430
от 30 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции».

Указанные нормы российского законодательства свидетельствуют
о том, что в настоящее время российское право придерживается кон-
цепции абсолютного иммунитета иностранного государства. В 2005 г.
был разработан проект федерального закона «О юрисдикционном
иммунитете иностранного государства и его собственности».
Международно-правовое регулирование государственного иммуни-
тета. В ряде случаев иммунитет государства регулируется двусторон-
ними договорами. Чаще всего они содержат изъятия из принципа
иммунитета. Двусторонняя форма регулирования правоотношений
государственного иммунитета свойственна в основном государствам,
придерживающимся концепции абсолютного иммунитета. Утверждая
абсолютный характер государственного иммунитета в теории, эти го-
сударства вынуждены в целях интеграции в мировые экономические
отношения допускать изъятия из принципа абсолютного иммунитета
в специальных договорах. Такая договорная практика имеется у Рос-
сийской Федерации.
Существует несколько многосторонних конвенций, регулирующих
некоторые аспекты государственного иммунитета: Брюссельская
конвенция для унификации некоторых правил относительно им-
мунитета государственных судов 1926 г. и Дополнительный прото-
кол к ней 1934 г., Венская конвенция о дипломатических сношениях
1961 г., Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г., Кон-
венция о специальных миссиях 1969 г., Венская конвенция о предста-
вительстве государств в их отношениях с международными орга-
низациями универсального характера 1975 г., Конвенция о между-
народной ответственности за ущерб, причиненный космическими
объектами, 1972 г.
Региональная конвенция, специально посвященная иммунитету
государства, – Европейская конвенция о государственном иммуни-
тете 1972 г.
Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их
собственности 2004 г. Комиссия международного права ООН включила
вопрос о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственно-
сти в повестку дня еще на своей 1-й сессии. В 1978 г. была учреждена
Рабочая группа, которая к 1991 г. подготовила проект статей «О юрис-
дикционных иммунитетах государств и их собственности», состоящий
из 22 статей.
На своей 43-й сессии в 1991 г. КМП ООН предложила созвать
международную конференцию с целью принятия конвенции о юрис-
431
дикционных иммунитетах государств и их собственности. Позднее

проект статей уточнялся несколькими рабочими группами, специально
созданными для его доработки.
В течение многих лет в рамках дискуссий в Комиссии международ-
ного права и в Шестом комитете ООН государства не могли прийти
к консенсусу относительно текста международной конвенции об им-
мунитете государства. Это объяснялось прежде всего разногласиями
между приверженцами ограничительного подхода к иммунитету госу-
дарства и приверженцами абсолютного иммунитета государства (быв-
ший СССР, Китай и др.). Государства, уже принявшие собственное
законодательство в сфере государственного иммунитета, стремились,
чтобы их законодательство существенно не противоречило новой кон-
венции, с тем чтобы позднее его не пришлось приводить в соответствие
с международными стандартами.
Итогом 27 лет работы Комиссии международного права, Шесто-
го комитета ООН и Комитета ad hoc явилось принятие Конвенции
о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности.
В 2003 г. Комитет ad hoc возобновил работу согласно резолюции Ге-
неральной Ассамблеи 58/74, с тем чтобы «сформулировать преамбулу
и заключительные положения с целью завершения работы над кон-
венцией». Комитет достиг согласия относительно окончательного
варианта Проекта статей о юрисдикционных иммунитетах государств
и их собственности 1991 г. Этот текст вместе с приложениями был
принят Генеральной Ассамблеей ООН 2 декабря 2004 г.
Конвенция о юрисдикционных иммунитетах государств и их соб-
ственности состоит из шести частей и 33 статей.
Часть I «Введение» (ст. 1–4) дает определения терминов, исполь-
зуемых в тексте Конвенции, таких как «государство», «коммерческие
сделки», «суд», а также указывает те привилегии и иммунитеты, кото-
рые не затрагиваются настоящей Конвенцией, а именно: привилегии
и иммунитеты дипломатических миссий, консульских учреждений,
специальных миссий, привилегии и иммунитеты глав государств ratione
personae (лат. ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором
идет речь).
Часть II «Основные принципы» (ст. 5–9) содержит общее правило
об иммунитете государства и его собственности и определяет случаи,
в которых государство рассматривается как давшее согласие на отказ
от иммунитета.
Часть III (ст. 10–17) содержит перечень случаев, в которых государ-
ство иммунитетом не пользуется. Это коммерческие сделки, трудовые
432
соглашения, ущерб здоровью или имуществу, право собственности,

интеллектуальная и промышленная собственность, государственные
суды и др. Конвенция охватывает гражданское судопроизводство про-
тив одного государства в судах другого государства, но не касается
уголовного судопроизводства.
Часть IV «Государственный иммунитет от мер принуждения в свя-
зи с рассмотрением дела в суде» (ст. 18–21) предусматривает госу-
дарственный иммунитет от досудебных и послесудебных мер при-
нуждения, а также определяет перечень категорий собственности
государства, которая считается государственной некоммерческой
собственностью и имеет соответствующее целевое использование
(собственность, используемая дипломатическими представитель-
ствами государства, его консульскими учреждениями, специальными
миссиями, миссиями при международных организациях и между-
народных конференциях; собственность военного характера; соб-
ственность центрального банка государства; собственность, состав-
ляющая часть культурного наследия государства, часть его архивов;
собственность, составляющая часть выставок, не предназначенная
для продажи).
Части V и VI представляют собой заключительные положения Кон-
венции.
Конвенция о юрисдикционных иммунитетах государств и их собст-
венности еще не вступила в силу, поскольку должна быть ратифици-
рована хотя бы 30 государствами. На сегодняшний день ее подписали
28 государств, ратифицировали 11 государств. Россия подписала Кон-
венцию 1 декабря 2006 г. и явилась 24-м государством, подписавшим
Конвенцию.
Выводы:
1. Источниками права государственного иммунитета являются:
внутригосударственные (судебная практика, деятельность правитель-
ственных органов и внутреннее законодательство государств) и меж-
дународные двусторонние договоры государств и многосторонние
конвенции.
2. Внутреннее законодательство государств в области государ-
ственного иммунитета представлено специальными законами о го-
сударственном иммунитете и нормативно-правовыми актами, за-
трагивающими некоторые аспекты государственного иммунитета.
В большинстве государств принцип иммунитета не имеет надлежащей
правовой основы, а существующие нормы о государственном иммуни-
тете являются разрозненными, зачастую противоречащими друг другу.
433
Лишь некоторые государства приняли специальное законодательство

о государственном иммунитете (США, Англия, Канада, Австралия,
Южная Африка, Сингапур, Пакистан).
3. Некоторые аспекты государственного иммунитета регулируются
двусторонними международными договорами.
4. Среди многосторонних международных конвенций о государ-
ственном иммунитете наибольшего внимания заслуживает Конвенция
ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности
2004 г.
5. Доктрина современного международного права отражает сущест-
вующие на практике различные подходы к масштабу государственного
иммунитета – концепцию абсолютного иммунитета и концепцию
ограниченного иммунитета. Концепция абсолютного иммуните-
та признает иммунитет в отношении как публично-правовых, так
и частноправовых действий государства, а концепция ограничен-
ного иммунитета признает иммунитет только в отношении публич-
но-правовых действий государства. Анализ внутригосударственной
и международной практики в области государственного иммунитета
свидетельствует о переходе большинства государств на позицию огра-
ниченного иммунитета.
Баратянц Н.Р., Богуславский М.М., Колесник Д.Н. Современное между-
народное право: иммунитет государства // Советский ежегодник между-
народного права, 1988. М., 1989.
Богуславский М.М. Иммунитет государства. М., 1962.
Бойцов А.И. Действие уголовного закона во времени и пространстве.
СПб., 1995.
Броунли Я. Международное право. В 2 кн. / Пер. С.Н. Андрианова; Под
ред. Г.И. Тункина. Кн. 1. М., 1977.
Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. СПб., 2003.
Клименко Б.М. Государственная территория. М., 1974.
Князев А.Г. Проблемы действия уголовного закона в пространстве.
Владимир, 2006.
Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. М., 1996.
Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право: Учебник.
М., 1999.
Моисеев А.А. Суверенитет государства в международном праве: Учебное
пособие. М., 2009.
Тузмухамедов Р.А. Национальный суверенитет. М., 1963.
Ушаков Н.А. Суверенитет в современном международном праве. М.,
1963.
434
Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собствен-

ности. М., 1993.
Фельдман Д.И. Система международного права. Казань, 1983.
Хлестова И.О. Проблема юрисдикционного иммунитета иностранного
государства в работе Комиссии международного права // Советский еже-
годник международного права, 1988.
Хлестова И.О. Юрисдикционный иммунитет государства. М., 2007.
Черниченко О.С. Международно-правовые аспекты юрисдикции госу-
дарств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. М., 1999.
Глава XI
Международно-правовые средства
мирного урегулирования международных споров
§ 1. История возникновения международно-правовых средств мирного уре-
гулирования споров. – § 2. Понятие международного спора и ситуации. –
§ 3. Характеристика средств мирного урегулирования международных споров. –
§ 4. Роль Организации Объединенных Наций, других международных организаций
в мирном урегулировании споров.
§ 1. История возникновения международно-правовых

средств мирного урегулирования споров
Вопрос о мирном урегулировании международных споров обсуж-

дался еще на первых конференциях мира, проводимых в Гааге в 1899
и 1907 гг.
Среди значительного количества конвенций, принятых в ходе Га-
агских конференций, особое значение имеет Конвенция о мирном
решении международных столкновений 1899 г., в которой государства
впервые согласились «прежде, чем прибегнуть к оружию» прилагать
«все свои усилия к тому, чтобы обеспечить мирное решение междуна-
родных несогласий». Оценивая достоинства Конвенции, Н.Н. Крав-
ченко отмечал: «Конвенция эта – важнейший и интереснейший из всех
актов, созданных на конференции 1899 г. Она и дает последней право
на громкое название «конференция мира», ибо предлагаемые ею ми-
ролюбивые способы урегулирования различных конфликтов между
государствами имеют ведь в виду не что иное, как, по возможности,
именно заменить собою разрешение международных столкновений
чисто насильственным путем, т.е. войной»1.
Арсенал мирных средств, предусмотренный Гаагскими конвенциями
1899 и 1907 гг., включал добрые услуги, посредничество, международные
1
Кравченко Н.Н. О первой Гаагской конференции мира в связи с вопросом о мире
вообще (К предстоящей второй мирной конференции) // Журнал министерства юсти-
ции. 1907. № 5. С. 87.
436
§ 1. Возникновение международно-правовых средств мирного урегулирования споров
следственные комиссии и международный третейский суд. В 1920 г.

Статут Лиги Наций к известному перечню мирных средств добавил
судебное разбирательство и примирение.
Конвенции 1899 и 1907 гг. и Статут Лиги Наций в значительной
мере ограничили произвол государств в международных отношениях,
но механизмы мирного урегулирования, предусмотренные в них, были
далеки от совершенства. В ст. 2 Конвенции о мирном решении между-
народных столкновений 1899 г. государства соглашались «в случае важ-
ного разногласия или столкновения, прежде чем прибегнуть к оружию,
обращаться, насколько позволят обстоятельства, к добрым услугам
или посредничеству». Оговорки «прежде, чем прибегнуть к оружию»
и «насколько позволят обстоятельства» допускали использование вой-
ны для решения спора и подчеркивали необязательность использо-
вания мирных средств. Как видно, обращение к мирным средствам
носило рекомендательный характер и целиком зависело от доброй
воли спорящих сторон, являясь их правом, а не обязанностью. Статут
Лиги Наций пошел несколько дальше и в ст. 12 закрепил обязанность
государств начинать процесс урегулирования споров с использования
мирных средств, но по-прежнему не запрещал войну, указывая, что
спорящие государства «ни в каком случае не должны прибегать к войне
до истечения трехмесячного срока после решения третейских судей
или доклада Совета». Таким образом, Статут, как и конвенции, не со-
держал прямого запрета на использование войны в качестве средства
решения международных споров, признавая в некоторых случаях ее
правомерность. Прогрессивная роль указанных документов заключа-
ется в кодификации средств мирного урегулирования международных
споров, заложившей основу для последующего формирования между-
народно-правового принципа мирного разрешения споров.
Первым в истории международного права документом, предусмат-
ривающим отказ от войны как от способа урегулирования междуна-
родных споров, стал Договор об отказе от войны в качестве орудия
национальной политики 1928 г. (пакт Бриана – Келлога). Запреще-
ние агрессивной войны имело своим следствием признание мирных
средств единственно правомерным способом разрешения международ-
ных споров. Это означало, что в международном праве сложился новый
принцип – принцип мирного разрешения международных споров1.
Универсальное международно-правовое признание и закрепление
в качестве одного из основополагающих начал современного между-
1
См.: Пушмин Э.А. Мирные средства разрешения международных споров: Учебное
пособие. Ярославль, 1981. С. 10.
437
Глава XI. Международно-правовые средства мирного урегулирования споров
народного права принцип мирного разрешения споров получил в Ус-

таве Организации Объединенных Наций. Содержание этого принципа
определено в п. 3 ст. 2 Устава ООН следующим образом: «Все члены
Организации Объединенных Наций разрешают свои международные
споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе
международный мир и безопасность и справедливость». Содержание
принципа мирного разрешения споров конкретизировано в Деклара-
отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Ус-
тавом ООН, 1970 г. и Заключительном акте Совещания по безопасности
и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) 1975 г. В этих документах закреплена
обязанность государств «прилагать усилия к тому, чтобы в короткий
срок прийти к справедливому решению, основанному на международ-
ном праве», «продолжать искать взаимно согласованные пути мирного
урегулирования спора» в тех случаях, когда спор не удается разрешить,
«воздерживаться от любых действий, которые могут ухудшить поло-
жение в такой степени, что будет поставлено под угрозу поддержание
международного мира и безопасности, и тем самым сделать мирное
урегулирование спора более трудным».
В современном международном праве принцип мирного разреше-
ния споров является императивной нормой, нормой jus cogens, при-
менимой к любой сфере международных отношений и составляющей
фундамент международного правопорядка.
§ 2. Понятие международного спора и ситуации
Наряду с термином «спор» в ст. 1, 34, 35, 36 Устава ООН использу-

ется термин «ситуация».
В соответствии с нормами действующего международного права
государства должны проводить «мирными средствами улаживание
или разрешение международных споров и ситуаций, которые мо-
гут привести к нарушению мира» (п. 1 ст. 1 Устава ООН). В связи
с отсутствием четких международно-правовых критериев разделе-
ния конфликтных отношений на споры и ситуации в международно-
правовой литературе сложилось вполне справедливое мнение о том,
что деление конфликтных отношений на споры и ситуации является
условным и относительным1. Статьей 33 Устава ООН предусмотрен
1
См.: Международное публичное право: Учебник / Отв. ред. К.А. Бекяшев. М.,
2010. С. 226.
438
§ 2. Понятие международного спора и ситуации
единый арсенал мирных средств, которые могут быть использованы

как для урегулирования международных споров, так и для улаживания
международных ситуаций.
Понятия «спор» и «ситуация» применяются для характеристики
различных стадий конфликтных отношений между государствами.
Ситуация представляет собой столкновение интересов государств,
не сопровождающееся взаимным предъявлением претензий по поводу
конкретного предмета спора, но порождающее трения между ними.
Необходимость применения мирных средств для улаживания ситуаций
обусловлена ст. 33, 36 Устава ООН, а также ст. 34, которая говорит
о возможности ситуации «привести к международным трениям или
вызвать спор». В этом случае применение мирных средств для урегу-
лирования ситуаций будет иметь своей целью не только своевременное
разрешение международных разногласий, но и предотвращение их
перерастания в международные споры.
В отличие от ситуации международный спор характеризуется на-
личием в отношениях государств четко сформулированных, взаимно
предъявляемых претензий в отношении одного и того же предмета
спора. Устав ООН выделяет следующие виды международных споров:
– споры, продолжение которых могло бы угрожать поддержанию
международного мира и безопасности (ст. 33, 36, 37);
– любые споры (ст. 34, 35, 36);
– споры юридического характера (ст. 36);
– споры местного характера (п. 2 ст. 52).
Специфика спора является определяющей при выборе процедуры
и методов его урегулирования. Например, ст. 36 Устава ООН пред-
писывает Совету Безопасности ООН, делая рекомендации по выбору
процедуры и методов урегулирования споров юридического характера,
принимать во внимание, что такие споры по общему правилу подлежат
передаче сторонами в Международный суд ООН. Споры местного ха-
рактера по общему правилу должны разрешаться мирными средствами
при помощи региональных органов и соглашений до передачи этих
споров в Совет Безопасности ООН. В отношении любых споров Совет
Безопасности ООН уполномочен проводить расследование на предмет
определения того, не может ли продолжение этого спора угрожать
международному миру и безопасности (ст. 34 Устава ООН). Споры,
продолжение которых может угрожать международному миру и безопас-
ности, так же как и ситуации подобного характера, должны согласно
ст. 33 Устава ООН разрешаться с помощью мирных средств. Различие
между спорами, угрожающими международному миру и безопасности,
439
и спорами, еще не достигшими такой степени остроты, не означает,

что императивные положения Устава ООН об обязательности мирного
разрешения споров не должны относиться к спорам второй категории.
В отношении этих споров в Уставе выражена идея их заблаговременного
предотвращения и предупреждения. Любой неразрешенный, «заморо-
женный» спор способен оказывать серьезное воздействие на междуна-
родные отношения, усиливая общую напряженность и порождая новые
конфликтные ситуации.
Применение мирных средств для урегулирования международных
споров и ситуаций – императивный принцип современного между-
народного права, который в равной степени относится как к спорам
и ситуациям, продолжение которых может угрожать поддержанию
международного мира и безопасности (п. 1 ст. 33 Устава ООН), так
и к спорам, не достигшим еще такой степени остроты, т.е. к «любым»
(ст. 38 Устава ООН) и «местным» (ст. 52 Устава ООН) спорам.
§ 3. Характеристика средств мирного

урегулирования международных споров
Механизм реализации принципа мирного урегулирования и раз-

решения международных споров существует в виде системы средств
такого урегулирования. Почти все известные на сегодняшний день
мирные средства урегулирования споров перечислены в Уставе ООН.
Так, ст. 33 Устава ООН рекомендует спорящим государствам разрешить
спор путем «переговоров, обследования, посредничества, примирения,
арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным
органам или соглашениям или иными мирными средствами по своему
выбору».
Как видно, предлагаемый Уставом ООН перечень мирных средств
не является исчерпывающим, и стороны могут прибегнуть к «иным
мирным средствам» по своему усмотрению. К «иным средствам» мир-
ного урегулирования споров могут быть отнесены как совершенно
новые, не известные ранее международному праву, так и средства,
представляющие собой комбинацию из уже известных средств.
Переговоры – наиболее доступное и эффективное средство мирного
разрешения споров, играющее ведущую роль среди других мирных
средств. Именно к переговорам чаще всего прибегают государства
для разрешения споров между собой. Переговоры предполагают пря-
мой контакт сторон в целях достижения взаимно приемлемого согла-
440
§ 3. Характеристика средств мирного урегулирования международных споров
шения без участия третьих лиц. В соответствии с основными прин-

ципами и нормами современного международного права переговоры
должны вестись на равноправной основе, исключающей ограничение
суверенитета заинтересованных сторон, без принуждения, диктата,
угроз. Договоренности, достигнутые сторонами в ходе переговоров,
оформляются в виде соглашения, пакта, декларации, протокола, ком-
мюнике и т.п. Положительной чертой переговоров является их дина-
мичность, универсальность и отсутствие особой организационной
подготовки.
Практика показывает, что из более чем 450 споров и конфликтов
между государствами за послевоенный период свыше 80% было урегу-
лировано путем переговоров на двусторонней и региональной основе,
а также в рамках международных конференций и организаций1. Под-
тверждая эффективность переговорного процесса, уставы региональ-
ных организаций, другие многосторонние международно-правовые
акты, касающиеся мирного разрешения международных споров, не-
изменно, как и Устав ООН (п. 1 ст. 33), разработанный в 1945 г., ставят
переговоры на первое место в числе мирных средств.
Переговоры можно классифицировать: по предмету спора – на мир-
ные, политические, торговые; по количеству участников – на дву-
сторонние и многосторонние (конференции); по уровню представи-
тельства сторон – на межгосударственные, межправительственные,
межведомственные.
Присущие переговорам свойства гибкости и динамичности обусло-
вили их эволюцию, результатом которой стало появление в современ-
ных международных отношениях нового, прямо не предусмотренного
в Уставе ООН средства урегулирования международных споров – кон-
сультаций. В рамках консультаций государствам открываются возмож-
ности как для урегулирования имеющихся международных споров, так
и для согласования определенных вопросов в целях предупреждения
возникновения споров и кризисных ситуаций в будущем. По смыслу
п. 1 ст. 33 Устава ООН консультации являются «иными мирными
средствами» урегулирования международных споров.
Применение консультаций и переговоров в качестве средства уре-
гулирования разногласий предусмотрено многими международны-
ми договорами, в частности Генеральным соглашением по тарифам
и торговле 1947 г., Конвенцией о запрещении разработки, производ-
ства и накопления запасов бактериологического (биологического)
1
См.: Федоров В.Н. Организация Объединенных Наций, другие международные
организации и их роль в XXI веке. М., 2005. С. 463.
441
оружия и их уничтожения 1972 г., Конвенцией ООН по морскому

праву 1982 г., Венской конвенцией о правопреемстве государств в от-
ношении государственной собственности, государственных архивов
и государственных долгов 1983 г., Конвенцией о запрещении разра-
ботки, производства, накопления и применения химического оружия
и о его уничтожении 1993 г.
Добрые услуги и посредничество. На втором месте после перего-
воров наиболее часто используются добрые услуги и посредниче-
ство. Особенность этих способов мирного урегулирования споров
заключается в наличии третьей, не участвующей в споре стороны,
деятельность которой направлена на установление прямых контак-
тов между спорящими сторонами для последующего возобновления
переговоров между ними относительно мирного урегулирования
спора. В качестве третьей стороны могут выступать одно государство
или несколько государств, международный орган или организация,
их должностные лица, частные лица, пользующиеся авторитетом
у сторон спора.
Добрые услуги могут оказываться как в ответ на соответствующую
просьбу одной или обеих спорящих сторон, так и по инициативе самой
третьей стороны. Задача третьей стороны, оказывающей добрые услуги,
заключается не в разрешении спора, а в том, чтобы, облегчив взаимо-
действие спорящих сторон, содействовать началу переговоров между
ними и сближению позиций по спорным вопросам. Добрые услуги
могут перерасти в посредничество, предполагающее более активное
участие третьей стороны в мирном решении спора.
Посредничество – способ решения спора, при котором третья сто-
рона участвует в переговорном процессе в целях согласования вза-
имных претензий и внесения собственных приемлемых для сторон
предложений по урегулированию спора. Гаагские конвенции о мирном
разрешении международных споров 1899 и 1907 гг. установили, что
роль посредника заключается в согласовании конфликтных претензий
и умиротворении чувств сопротивления сторон.
При посредничестве находящиеся в споре государства избирают
третье лицо (государство, представителя международной организа-
ции) – посредника и наделяют его статусом неофициального участни-
ка переговоров. Участвуя в переговорах спорящих сторон, посредник
призван содействовать выработке приемлемого для них мирного ре-
шения спора путем предложения своего варианта или формулировок
такого решения. Однако рекомендации и решения посредника носят
факультативный характер, т.е. не обязательны для сторон, участвую-
442
щих в споре. Стороны вправе как принять предложения посредника,

так и полностью или частично отклонить их.
Добрые услуги и посредничество получили широкое распростране-
ние в практике Организации Объединенных Наций. Генеральный секре-
тарь ООН оказывал посреднические услуги в урегулировании конфликта
между Гвинеей и Берегом Слоновой Кости в 1967 г., в 1980-е годы ока-
зывал добрые услуги на Ближнем Востоке, в Центральной Америке,
Западной Сахаре, Южной Африке и в других конфликтных районах.
Обследование. Обследование представляет собой средство мирного
урегулирования, к которому прибегают в тех случаях, когда спорящие
стороны расходятся в оценке фактических обстоятельств и причин
спора и нуждаются в беспристрастном установлении фактов с помо-
щью третьей стороны. Для этой цели стороны на паритетных началах
создают международную следственную комиссию, компетенция и по-
рядок функционирования которой определены Гаагскими конвен-
циями 1899 и 1907 гг., Уставом ООН, а также рядом международных
конвенций и договоров. В соответствии со ст. 10 Гаагской конвенции
1907 г. международные следственные комиссии учреждаются на осно-
вании особого соглашения между спорящими сторонами, в котором
определяются подлежащие расследованию факты, порядок и срок дея-
тельности комиссии, ее полномочия, состав, место пребывания, язык
разбирательства и пр.
При следственной комиссии спорящие стороны вправе назначать
своих агентов и советников, которые поддерживали бы их интересы
в комиссии. Следствие в комиссии производится в состязательном по-
рядке. Каждая сторона сообщает комиссии и другой стороне сведения
о фактах, представляет документы, которые она считает необходи-
мыми для раскрытия истины, а также список свидетелей и экспер-
тов, которых она желает выслушать. Совещания комиссии проходят
при закрытых дверях и остаются секретными. Решение принимается
большинством голосов членов комиссии. Работа комиссии завершается
составлением доклада, который подписывается всеми членами комис-
сии. Доклад ограничивается лишь установлением фактов и не имеет
для сторон силы обязательного решения. Стороны сохраняют полную
свободу воспользоваться по своему усмотрению выводами следствен-
ной комиссии.
Международная следственная процедура на основании Гаагской
конвенции 1907 г. была применена в деле о «Тавиньяно», «Камупе»
и «Галуа» (спор между Францией и Италией) в 1912 г., а также в деле
о «Тубантии» (спор между Нидерландами и Германией) в 1921–1922 гг.
443
Примирение. Примирение как способ мирного урегулирования

международных споров реализуется в рамках международной согла-
сительной процедуры. Цель примирения как способа урегулирования
спора заключается в сближении противоположных позиций споря-
щих сторон. Для этого сторонами на паритетных началах создается
согласительная (примирительная) комиссия, в полномочия которой
входит не только установление фактических обстоятельств спора, но и
вынесение конкретных рекомендаций по его урегулированию. Выводы
и предложения согласительной комиссии, так же как и следственной,
не являются обязательными для сторон.
Согласительные комиссии имеют более широкие полномочия, чем
следственные. Согласительные комиссии, как правило, не ограничи-
ваются только установлением того или иного факта, но и предлагают
возможное решение спорного вопроса. Однако окончательное решение
по делу принимается самими сторонами спора, которые не связаны
выводами примирительной комиссии. Наиболее подробно порядок
создания и функционирования согласительной комиссии изложен
в Акте о мирном разрешении международных споров 1928 г., пере-
смотренном Генеральной Ассамблеей ООН в 1949 г.
Современным примером согласительной комиссии является Квар-
тет международных посредников (Соединенные Штаты Америки,
Европейский Союз, ООН и Россия), образованный в 2002 г. в Испании
для оказания помощи в организации посреднических переговоров
для урегулирования израильско-палестинского конфликта. Очередное
заседание стран – участниц квартета по ближневосточному урегули-
рованию состоялось в Москве 19 марта 2010 г. по инициативе России.
По итогам встречи было принято заявление, в котором посредники
выразили четкое намерение стремиться к началу непрямых перегово-
ров между израильтянами и палестинцами.
Международный арбитраж представляет собой добровольно выра-
женное согласие спорящих сторон передать свой спор на рассмотре-
ние третьей стороны (третейское разбирательство), решение которой
является обязательным для сторон в споре. Обязательность признания
и исполнения решения третьей стороны есть главное, что отличает
арбитражную процедуру от рассмотренных выше средств мирного
урегулирования споров.
Арбитражный (третейский)1 суд – это суд по согласию сторон, из-
бираемый самими сторонами для разрешения споров.
1
Термины «третейский суд», «арбитражный суд» и «арбитраж» являются синони-
мами.
444
Стороны могут согласиться на использование арбитража в качестве

средства мирного урегулирования, как до начала спора, так и в любой
момент после его возникновения.
Порядок создания и процедура деятельности арбитражей регла-
ментированы в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг., Акте о мирном
разрешении международных споров 1928 г., Пересмотренном общем
акте о мирном разрешении международных споров 1949 г. и Образцо-
вых правилах арбитражного процесса 1958 г.
Современная история арбитража ведет свое начало от Договора
Джея, заключенного Соединенными Штатами Америки и Велико-
британией в 1794 г. В этом Договоре о дружбе, торговле и судоходстве
предусматривалось создание состоящих из равного числа американ-
ских граждан и британских подданных смешанных комиссий для уре-
гулирования нерешенных вопросов. Благодаря работе этих смешанных
комиссий произошло развитие института арбитража в XIX в. Арбит-
ражное разбирательство по делу о судне «Алабама» в 1872 г. знамену-
ет собой другой решающий этап. США и Великобритания передали
на арбитражное разбирательство претензии США, связанные с пред-
полагаемыми нарушениями Великобританией нейтралитета в период
гражданской войны в Америке. Арбитражный трибунал, состоявший
из членов, назначенных сторонами и тремя другими странами, поста-
новил, что Великобритания должна выплатить компенсацию. Выпол-
нение Великобританией арбитражного решения продемонстрировало
эффективность арбитража при урегулировании крупного спора.
Этот успех подтолкнул государства к созданию Постоянной палаты
третейского суда (далее – Палата), которая была учреждена на ос-
новании Гаагской конвенции 1899 г. и действует до сих пор. Место
пребывание Палаты – г. Гаага (Нидерланды).
Несмотря на свое название и наличие административных ресурсов,
Палата не является постоянно действующим органом, и утвержден-
ного списка судей в ней нет. На постоянной основе функционируют
только два органа Палаты – Административный совет, состоящий
из аккредитованных в Гааге дипломатических представителей госу-
дарств – участников Конвенции 1907 г. во главе с министром ино-
странных дел Нидерландов, и подконтрольное ему Международное
бюро (судебная канцелярия). Бюро ведет список членов – арбитров
Палаты, из числа которых соответствующие стороны спора форми-
руют третейский суд.
В настоящее время компетенция Постоянной палаты третейского
суда уже не ограничивается рассмотрением споров исключительно
445
между государствами. Палата предлагает широкий диапазон процедур

разрешения споров (установление фактов, примирение, различные
виды арбитража) и другим субъектам международного права. С воз-
растанием роли Палаты в разрешении коммерческих и финансовых
споров расширилась и компетенция Международного бюро. Теперь
на Бюро возложены функции секретариата во время различных ар-
битражных разбирательств (например, арбитражное разбиратель-
ство спора между Эритреей и Йеменом в отношении права на острова
в Красном море, которое было завершено в 1999 г.). Кроме того, Бюро
оказывает техническую или административную помощь арбитражным
трибуналам, учрежденным вне рамок Постоянной палаты. Например,
такая помощь была оказана Трибуналу по рассмотрению претензий
Ирана и Соединенных Штатов Америки.
При арбитражном разбирательстве спорящие стороны самостоя-
тельно назначают арбитров, выбирают язык судопроизводства и про-
цедуру урегулирования спора. Расходы, связанные с арбитражным
разбирательством, распределяются между сторонами.
Международное судебное разбирательство. В своей основе судеб-
ное разбирательство сходно с третейским (арбитражем). К наиболее
существенным факторам, обусловливающим сходство между судом
и арбитражем, следует отнести окончательность выносимого решения
и его юридически обязательный характер для сторон в споре. Различие
между ними носит главным образом организационный характер:
состав арбитража зависит от воли спорящих сторон, а состав меж-
дународного суда определен заранее; третейский суд формируется
при обращении к нему заинтересованных сторон, а международный
суд заседает постоянно и др.
Первый международный суд, известный как Постоянная палата
международного правосудия, был создан и действовал в рамках Лиги
Наций в 1921–1946 гг. Преемником Постоянной палаты междуна-
родного правосудия стал Международный суд ООН, которому в со-
временных условиях принадлежит главная роль в урегулировании
международных споров с участием государств.
Международный суд действует на основании и в соответствии
с положениями гл. XIV Устава ООН, Статута, а также выработанного
в 1946 г. Регламента и является главным судебным органом ООН.
Международный суд ООН является постоянно действующим органом
с местопребыванием в Гааге (Нидерланды).
Урегулирование споров в судебном порядке может осуществляться
и на региональной основе, в частности в Суде Европейского Союза,
446
в Европейском суде по правам человека, в Межамериканском суде

по правам человека, в Экономическом суде СНГ.
Региональные органы и соглашения замыкают систему средств мир-
ного урегулирования, перечисленных в ст. 33 Устава ООН. Под терми-
ном «региональные соглашения» понимаются соглашения об урегули-
ровании споров, которые не предусматривают создание постоянного
учреждения со статусом международного юридического лица. Под тер-
мином «региональные органы» понимаются постоянные региональ-
ные учреждения со статусом международного юридического лица,
учреждаемые на основании договора для выполнения более широкого
круга функций. Предусмотренное Уставом ООН обращение к «ре-
гиональным органам или соглашениям» представляет собой такой
способ мирного разрешения международных споров, при котором
государства – участники спора обращаются непосредственно в регио-
нальные организации или к правилам, установленным региональными
соглашениями, с целью урегулировать спор.
Региональные организации создаются государствами определен-
ного географического района в целях сотрудничества по различным
вопросам, но в первую очередь по вопросу совместной безопасности.
По словам Дж. Мерриллса, «одной из самых полезных функций ре-
гиональных организаций является предоставление ими государствам-
членам форума для консультаций и переговоров в актуальной или
потенциальной спорной ситуации»1. В качестве региональных орга-
низаций в настоящее время выступают Организация по безопасности
и сотрудничеству в Европе, Лига арабских государств, Организация
американских государств, Африканский союз, Содружество Незави-
симых Государств и др.
Региональные организации как третьи лица в целях мирного уре-
гулирования спора используют средства как прямо предусмотрен-
ные ст. 33 Устава ООН, так и закрепленные в своих учредительных
документах. Устав ООН позволяет региональным организациям со-
образовывать свою деятельность с постоянно изменяющимся по-
ложением в мире и вносить свой вклад в прогрессивное развитие
международного права. В связи с этим многими региональными
организациями были разработаны и закреплены в учредительных
документах собственные процедуры и механизмы мирного урегу-
лирования споров, не противоречащие императивным принципам
1
Merrills J.G. International dispute settlement. Cambridge, 1995. P. 213.
447
§ 4. Роль Организации Объединенных

Наций, других международных организаций
в мирном урегулировании споров
С целью поддержания международного мира и безопасности Ор-

ганизация Объединенных Наций «проводит мирными средствами
улаживание или разрешение международных споров или ситуаций,
которые могут привести к нарушению мира» (п. 1 ст. 1 Устава ООН).
В процессе применения средств мирного урегулирования междуна-
родных споров и ситуаций в рамках ООН задействованы главным обра-
зом четыре органа – Совет Безопасности ООН, Генеральная Ассамблея
ООН, Генеральный секретарь ООН, Международный суд ООН.
Совет Безопасности ООН. На Совет Безопасности возложена глав-
ная ответственность за поддержание международного мира и безопас-
ности, и государства – члены ООН достигли согласия в том, что «при
исполнении его обязанностей, вытекающих из этой ответственности,
Совет Безопасности действует от их имени» (ст. 24 Устава). Полно-
мочия Совета Безопасности в мирном урегулировании международ-
ных споров установлены ст. 33, 34, 36, 37, 38 Устава ООН и сводятся
к следующему.
В п. 2 ст. 33 Устава ООН предусмотрено право Совета Безопасности
при необходимости требовать от сторон разрешения спора при помощи
мирных средств, перечисленных в п. 1 ст. 33 Устава ООН.
Если стороны в споре, имеющем характер, указанный в ст. 33 Ус-
тава ООН, не разрешат его при помощи указанных в ней средств, они
в соответствии с п. 1 ст. 37 Устава ООН передают его в Совет Безопас-
ности. В этом случае Совет Безопасности «уполномочивается в любой
стадии спора, имеющего характер указанного в ст. 33 Устава, или си-
туации подобного же характера рекомендовать надлежащую процедуру
или методы урегулирования» (п. 1 ст. 36 Устава). Как свидетельствует
практика, в большинстве случаев в качестве «надлежащей процедуры
и методов урегулирования» Совет рекомендовал спорящим сторонам
непосредственные переговоры, добрые услуги, посредничество и со-
гласительную процедуру.
Выбор средств и процедур мирного урегулирования должен осуще-
ствляться Советом Безопасности с учетом уже предпринятых сторона-
ми процедур разрешения данного спора и общего правила, согласно
которому споры юридического характера по общему правилу должны
быть переданы сторонами в Международный суд ООН (п. 2 и 3 ст. 36
Устава ООН соответственно).
448
§ 4. Роль ООН, других международных организаций в мирном урегулировании споров
Если в отношении переданного в Совет Безопасности спора бу-

дет установлено, что его продолжение «в действительности могло бы
угрожать поддержанию международного мира и безопасности», то Со-
вету Безопасности предоставлен выбор – либо действовать в порядке
ст. 36 Устава ООН, либо «рекомендовать такие условия разрешения
спора, какие он найдет подходящими» (п. 2 ст. 37 Устава). В практике
Совета Безопасности к числу решений, принятых на основании п. 2
ст. 37, можно отнести, например, резолюцию 242 от 22 ноября 1967 г.
о принципах установления справедливого и прочного мира на Ближ-
нем Востоке.
Наконец, Совет Безопасности, согласно ст. 38 Устава ООН, может
реализовать свои примирительные полномочия путем предоставле-
ния рекомендаций относительно любых споров, «если все стороны,
участвующие в любом споре, об этом попросят». В практике Совета
Безопасности такого рода просьб от сторон до настоящего времени
не поступало.
Согласно ст. 34 Совет Безопасности наделен правом в целях выяв-
ления потенциально опасных ситуаций и споров «расследовать любой
спор или любую ситуацию, которая может привести к международ-
ным трениям или вызвать спор, для определения того, не может ли
продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию меж-
дународного мира или безопасности». В литературе по этому поводу
отмечается, что «в этом случае Совет Безопасности выполняет роль
международной следственной процедуры»1.
Таким образом, Совет Безопасности располагает широким диа-
пазоном средств и методов в сфере мирного урегулирования споров
между государствами.
Генеральная Ассамблея ООН. Генеральная Ассамблея является
главным совещательным, директивным и представительным орга-
ном Организации Объединенных Наций и одновременно форумом
для многостороннего обсуждения всего спектра международных про-
блем, о которых говорится в Уставе ООН.
Общие полномочия Генеральной Ассамблеи по мирному урегули-
рованию споров между государствами вытекают из ее общей компе-
тенции, предусмотренной ст. 10 Устава, в силу которой Генеральная
Ассамблея «уполномочивается обсуждать любые вопросы и дела в пре-
делах настоящего Устава» и «давать рекомендации членам Организации
1
Пушмин Э.А. Мирные средства разрешения международных споров: Учебное по-
собие. С. 67.
449
Объединенных Наций или Совету Безопасности по любым таким во-

просам и делам».
Специальные функции Генеральной Ассамблеи в сфере мирно-
го урегулирования международных споров и ситуаций закреплены
в ст. 14 Устава ООН. Согласно названной норме Генеральная Ассамб-
лея «уполномочивается рекомендовать меры мирного улаживания
любой ситуации, независимо от ее происхождения, которая… могла бы
нарушить общее благополучие или дружественные отношения между
нациями…». Ограничению эта деятельность Генеральной Ассамблеи
подлежит только тогда, когда в отношении того же спора или ситуа-
ции выполняет возложенные на него Уставом ООН функции Совет
Безопасности ООН. В этом случае «Генеральная Ассамблея не может
делать какие-либо рекомендации, касающиеся данного спора или
ситуации, если Совет Безопасности не запросит об этом» (п. 1 ст. 12
Устава ООН).
Генеральный секретарь ООН. Одну из ведущих ролей в процессе
урегулирования споров и конфликтов мирными средствами играет
главное административное должностное лицо Организации Объеди-
ненных Наций – Генеральный секретарь ООН. Ныне действующим,
восьмым по счету Генеральным секретарем ООН является г-н Пан
Ги Мун (Южная Корея), который приступил к исполнению своих
обязанностей 1 января 2007 г.
Согласно Уставу ООН Генеральный секретарь может предлагать
вниманию Совета Безопасности любую проблему, угрожающую меж-
дународному миру и безопасности (ст. 99 Устава ООН), и выполнять
другие функции, возлагаемые на него Генеральной Ассамблеей, Сове-
том Безопасности, Экономическим и Социальным Советом и Советом
по опеке (ст. 98 Устава ООН).
Основная миротворческая функция Генерального секретаря за-
ключается в его личном участии в процессе мирного урегулирования
споров и ситуаций. Одним из наиболее важных направлений деятель-
ности Генерального секретаря является оказание им посредничества
и добрых услуг как публично, так и в конфиденциальном порядке.
В ряде случаев Генеральный секретарь оказывал помощь в предот-
вращении угрозы международному миру и безопасности, не допуская
эскалации и расширения масштабов международных споров. Это
подтверждается яркими примерами. Во время Карибского кризиса
в 1962 г. СССР согласился на добрые услуги Генерального секретаря
ООН, что содействовало переговорам с США, в результате которых
была обеспечена безопасность Кубы. В 1988 г. действия Генерального
450
секретаря привели к окончанию войны между Ираком и Ираном,

продолжавшейся с 1980 г. В Афганистане посредничество Генераль-
ного секретаря и его личного посланника завершилось подписанием
соглашений в 1988 г. и выводом из страны советских войск.
Международный суд ООН является главным судебным органом
Организации и занимается разрешением юридических вопросов. Суд
состоит из 15 независимых судей, «избранных вне зависимости от их
гражданства из числа лиц высоких моральных качеств, удовлетво-
ряющих требованиям, предъявляемым в их странах для назначения
на высшие судебные должности, являющихся юристами с признанным
авторитетом в области международного права» (ст. 2 Статута Между-
народного суда).
Суд осуществляет свою деятельность на основе Устава ООН, Ста-
тута Международного суда, а также Регламента.
Согласно п. 3 ст. 36 Устава ООН Международный суд может осуще-
ствлять свою юрисдикцию только в отношении споров, возникающих
между государствами. Ни международные организации, ни физические
лица не могут быть сторонами по делам, разбираемым Международ-
ным судом.
Суд уполномочен рассматривать дело только в том случае, если
спорящие стороны заявили ранее о признании ими обязательной юрис-
дикции Суда. Слушание дела происходит публично, если стороны
не попросят об ином. Решение Суда по спору принимается большин-
ством голосов присутствующих судей, является окончательным и об-
жалованию не подлежит. Согласно ст. 94 Устава ООН «каждый член
Организации обязуется выполнять решение Суда по тому делу, в ко-
тором он является стороной». В случае невыполнения обязательств,
возложенных решением Суда, заинтересованная в их исполнении сто-
рона может обратиться в Совет Безопасности, который вправе сделать
соответствующие рекомендации или принять решение о конкретных
мерах, направленных на приведение решения в исполнение.
Широкие полномочия в сфере мирного урегулирования споров
между государствами предоставлены региональным организациям,
которые в силу их максимальной приближенности к районам ре-
альных и потенциальных конфликтов заинтересованы в скорейшем
реагировании на кризисные ситуации. Возможность урегулирования
международных споров с помощью региональных организаций прямо
предусмотрена в ст. 33 Устава ООН, а также в п. 3 ст. 52 Устава ООН,
согласно которому Совет Безопасности ООН «поощряет мирное раз-
решение международных споров посредством региональных соглаше-
451
ний и региональных организаций». Более того, п. 2 ст. 52 Устава ООН

обязывает государства – члены ООН, заключившие такие соглашения
или составляющие такие органы, «приложить все свои усилия для до-
стижения мирного разрешения местных споров при помощи таких
региональных соглашений или таких органов до передачи этих споров
в Совет Безопасности ООН».
Параметром разграничения компетенции между Организацией
Объединенных Наций и региональными организациями в разрешении
споров между государствами является различие в характере споров.
Так, к полномочиям Совета Безопасности ООН в соответствии с гл. VI
Устава ООН относится урегулирование споров и ситуаций, продолже-
ние которых «могло бы угрожать поддержанию международного мира
и безопасности» (ст. 33 и 36), а также споров, продолжение которых
«в действительности могло бы угрожать поддержанию международ-
ного мира и безопасности» (п. 2 ст. 37). Компетенция региональных
организаций, предусмотренная ст. 52 Устава ООН, предусматривает
возможность урегулирования ими только местных споров, т.е. споров
в пределах конкретного географического района. Таким образом, ком-
петенцией ООН являются споры, продолжение которых может угро-
жать или в действительности угрожает международному миру и без-
опасности, а сфера действия региональных организаций по гл. VIII
Устава ООН ограничена только местными спорами, не угрожающими
поддержанию международного мира и безопасности.
Учредительные документы международных организаций по-разно-
му закрепляют приверженность государств-членов принципу мирного
урегулирования споров. Так, например, существование принципа
мирного урегулирования споров в Пакте Лиги арабских государств
вытекает из смысла ст. V Пакта, в которой «запрещается прибегать
к силе для урегулирования споров, которые могут возникнуть между
двумя государствами – членами Лиги». Прямое закрепление принцип
мирного разрешения споров получил в Уставе Организации американ-
ских государств (ст. 3), в Уставе Содружества Независимых Государств
(ст. 3), в Договоре о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии
(стран – членов АСЕАН) и в учредительных документах других орга-
низаций.
В качестве одного из важнейших принципов деятельности Орга-
низации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) прин-
цип мирного урегулирования международных споров зафиксирован
в Заключительном акте СБСЕ 1975 г. (Хельсинки). Механизм ОБСЕ
по мирному урегулированию споров действует на основе принятых
452
в 1991 г. документов, озаглавленных «Принципы урегулирования спо-

ров» и «Положение процедуры СБСЕ по мирному урегулированию
споров». В процессе мирного урегулирования в рамках ОБСЕ исполь-
зуются такие мирные средства, как консультации сторон, процедуры
по установлению фактов. ОБСЕ располагает и другими инструментами
мирного урегулирования споров, что прямо вытекает из существования
Конвенции по примирению и арбитражу в рамках ОБСЕ 1992 г.
Характерно, что в целом региональные организации имеют доволь-
но сходный механизм мирного разрешения споров, который включает
как традиционные средства мирного урегулирования споров (перего-
воры, добрые услуги, посредничество и др.), так и их урегулирование
с помощью специальных органов организаций.
Например, механизм разрешения споров в рамках Лиги арабских
государств предусматривает активное участие в процессе мирного
урегулирования споров высшего органа организации – Совета Лиги.
Так, если возникнет спор, не затрагивающий независимости, сувере-
нитета и территориальной целостности государств, и если обе споря-
щие стороны обратятся к Совету для разрешения этого спора, то Со-
вет уполномочен решить спор по существу и вынести свое решение,
которое будет являться для сторон обязательным и окончательным.
Не дожидаясь обращения сторон, Совет Лиги вправе предложить свои
услуги «в любом споре, который может привести к войне между двумя
государствами – членами Лиги или между государством – членом Лиги
и третьей стороной».
Сходный механизм урегулирования международных споров пред-
усмотрен и в Уставе Содружества Независимых Государств (СНГ).
Статья 17 Устава СНГ обязывает государства – члены Содружества
мирно разрешать свои споры «посредством переговоров» или путем
выработанной на основе договоренности иной «надлежащей аль-
тернативной процедуры урегулирования спора». Если государства
не урегулируют спор с помощью указанных мирных средств, они
могут передать его в Совет глав государств – высший орган Содру-
жества. Совет глав государств правомочен в любой стадии спора,
продолжение которого могло бы угрожать поддержанию мира или
безопасности в Содружестве, рекомендовать сторонам надлежащую
процедуру или методы его урегулирования (ст. 18). В целях мирного
разрешения споров, возникающих при исполнении экономических
обязательств государствами – членами Содружества, создан специаль-
ный орган – Экономический суд СНГ. Суд может разрешать и другие
споры, отнесенные к его ведению соглашениями государств-членов.
453
Он вправе толковать положения соглашений и иных актов Содруже-

ства по экономическим вопросам. Экономический суд осуществляет
свою деятельность в соответствии с Соглашением о статусе Экономи-
ческого суда и Положением об Экономическом суде, утверждаемым
Советом глав государств.
Анисимов Л.Н. Международно-правовые средства разрешения между-
народных споров (конфликтов). Л., 1975.
Клименко Б.М. Мирное решение территориальных споров. М., 1982.
Кожевников Ф.И., Шармазанашвили Г.В. Международный Суд ООН.
М., 1971.
Левин Д.Б. Принцип мирного разрешения международных споров.
М., 1977.
Пушмин Э.А. Мирные средства разрешения международных споров:
Учебное пособие. Ярославль, 1981.
Глава XII
Международно-правовая ответственность
§ 1. Понятие, основания и субъекты международно-правовой ответствен-
ности. – § 2. Международные правонарушения. – § 3. Виды и формы между-
народно-правовой ответственности государств. – § 4. Ответственность
за правомерную деятельность. Обстоятельства, исключающие ответ-
ственность государства. – § 5. Международные межправительственные
организации как субъекты международно-правовой ответственности. –
§ 6. Ответственность физических лиц за международные преступления. –
§ 7. Контрмеры и санкции как инструменты имплементации международно-
правовой ответственности государств.
§ 1. Понятие, основания и субъекты международно-

правовой ответственности
Одним из важнейших институтов международного права является

институт международно-правовой ответственности.
Под международно-правовой ответственностью понимают юридиче-
скую обязанность субъекта международного права ликвидировать вред,
причиненный другим субъектам международного права в результате
нарушения международно-правовой нормы, или обязанность возме-
стить ущерб, причиненный в результате действий, не составляющих
нарушения международно-правовой нормы, если такое возмещение
предусматривается специальными международными соглашениями1.
Значение международно-правовой ответственности обусловлено
тем фактом, что она является необходимым юридическим средством
обеспечения соблюдения норм международного права, средством их
восстановления.
Цели ответственности состоят в сдерживании потенциального пра-
вонарушителя; в побуждении правонарушителя выполнить надле-
жащим образом свои обязанности; в предоставлении потерпевшему
1
См., например: Конвенция о международной ответственности за ущерб, причи-
ненный космическими объектами, 1972 г.
455
Глава XII. Международно-правовая ответственность
компенсации за причиненный ему материальный и нематериальный

ущерб; в определенном влиянии на будущее поведение сторон в инте-
ресах добросовестного выполнения ими своих обязательств.
Некоторые нормы общего характера, регулирующие вопросы от-
ветственности, закреплены в международных договорах, а также под-
тверждены в резолюциях ООН и других международных организаций1.
Принципы и нормы международно-правовой ответственности госу-
дарств полностью не кодифицированы, работа над этим с 1956 г. ведет-
ся Комиссией международного права ООН (КМП ООН). В настоящее
время подготовленный Комиссией проект статей «Ответственность
государств за международно-противоправные деяния» (Draft Articles
on State Responsibility) в значительной мере представляет собой коди-
фикацию существующих обычных норм, с уточнением их содержания
и со значительными элементами прогрессивного развития.
В свою очередь принятие Генеральной Ассамблеей ООН резолюции
56/83 от 12 декабря 2001 г.2, включающей в качестве приложения про-
ект статей «Ответственность государств за международно-противоправ-
ные деяния» (далее – Проект статей об ответственности государств),
означает их официальное признание и увеличивает возможности утвер-
ждения их в обычном праве. Так, еще до завершения работы Комиссии
над проектом целый ряд его положений был признан Международным
судом ООН кодификацией обычных норм3.
В литературе встречается мнение, согласно которому понятием от-
ветственности охватываются все отрицательные последствия правонару-
шения, вплоть до применения принуждения4. Между тем, как отмечает
И.И. Лукашук, «принуждение, будь то контрмеры или санкции, пред-
ставляет самостоятельный институт, который связан с ответственно-
стью, но обладает иными характеристиками. На него распространяется
действие норм относительно принудительных мер»5. Правоотношения
ответственности возникают независимо от воли субъектов в силу самого
факта правонарушения. В свою очередь контрмеры и санкции являются
средством обеспечения реализации правоотношений ответственности.
1
Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании
за него 1973 г.; Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него
1948 г.
2
Документ ООН А/CN.4/SR.2616. 12 May 2000.
3
Особенно показательны в этом плане решения Суда по делу «Венгрия против
Словакии» (ICJ. Reports. 1997) и по делу «Германия против США» (ICJ. Reports. 2001).
4
См., например: Василенко В.А. Международно-правовые санкции. Киев, 1982; Ку-
рис П. Международные правонарушения и ответственность государства. Вильнюс, 1973.
5
Лукашук И.И. Право международной ответственности. М., 2004. С. 71.
456
§ 1. Понятие, основания и субъекты международно-правовой ответственности
В основе рассматриваемой отрасли международного права лежит

принцип международной ответственности, а именно: любое междуна-
родно-противоправное деяние субъекта международного права влечет
за собой его международную ответственность. Отражая юридическую
природу международного права, принцип ответственности тесно свя-
зан с принципом добросовестного выполнения обязательств по меж-
дународному праву.
Различают юридические и фактические основания международно-
правовой ответственности.
Под юридическими основаниями понимают международно-право-
вые обязательства субъектов международного права, в соответствии
с которыми то или иное деяние объявляется международным право-
нарушением. К юридическим основаниям ответственности относят:
договор, правовой обычай, решения международных судов и арбитра-
жей, резолюции международных организаций (так, ст. 24 и 25 Устава
ООН устанавливают юридическую обязательность для всех членов
ООН решений Совета Безопасности ООН), а также односторонние
международно-правовые обязательства государств, устанавливающие
юридически обязательные правила поведения для данного государства
(в форме деклараций, заявлений, нот, выступлений должностных лиц
и т.п.).
Фактическим основанием международной ответственности явля-
ется международное правонарушение, представляющее собой деяния
субъекта международного права и выражающееся в действиях или без-
действии его органов или должностных лиц, нарушающих междуна-
родно-правовые обязательства.
Субъектами права международной ответственности являются субъ-
екты международного права. Основными субъектами международного
права являются государства. Их политико-правовая природа определяет
характерные черты международного права, включая право ответствен-
ности.
Субъектом права ответственности может быть и государство в про-
цессе образования, прежде всего в случае вооруженной борьбы народа
за реализацию права на самоопределение. В Проекте статей об от-
ветственности государств этому посвящено следующее положение:
«Поведение движения, повстанческого или иного, которому удается
создать новое государство на части территории уже существующего
государства или на какой-либо территории под его управлением, рас-
сматривается как деяние этого нового государства по международному
праву» (ст. 10).
457
Международные организации, будучи субъектом международного

права, несут ответственность за собственные деяния, т.е. за деяния своих
органов и должностных лиц. В 1949 г. Международный суд сформу-
лировал положение, согласно которому ООН может быть субъектом
правоотношений ответственности, отстаивая свое право на обеспече-
ние соблюдения обязательств, принятых в отношении Организации.
В 1999 г. Международный суд определил, что ООН несет ответствен-
ность за поведение ее органов или агентов. Эти положения подтвержда-
ются в комментарии к Проекту статей об ответственности государств:
международная, т.е. межправительственная, организация в соответствии
с международным правом «обладает отдельной правосубъектностью
и несет ответственность за собственные деяния, которые совершаются
этой организацией посредством ее органов или должностных лиц»1.
Физические лица не являются субъектами международно-правовой
ответственности даже в том случае, если они совершают международно-
противоправное деяние в качестве должностных лиц государств. За это
они несут уголовную ответственность, включая уголовную ответствен-
ность непосредственно на основании норм международного права.
§ 2. Международные правонарушения
Международное правонарушение представляет собой противоправное

с точки зрения международного сообщества деяние субъекта междуна-
родного права, выражающееся в действиях (бездействии) его органов
или должностных лиц, нарушающее международно-правовые обя-
зательства. Международным правонарушением не может считаться
недружественный акт, т.е. акт, причиняющий ущерб иностранному
государству или его подданным, но не противоречащий международно-
правовому обязательству, например повышение таможенных пошлин,
ограничение въезда иностранных граждан в случае, если соответствую-
щие вопросы не регулируются нормами международного права.
В соответствии с принципом, отраженным в ст. 3 Проекта статей
об ответственности государств, на квалификацию деяния государства
как международно-противоправного не влияет квалификация этого
деяния как правомерного по внутригосударственному праву. Таким
образом, деяние государственного органа, противоречащее междуна-
родно-правовому обязательству государства, но соответствующее его
1
Комментарий к ст. 57, п. 2. Доклад специального докладчика КМП ООН Р. Аго //
A/CN/4/318, 24 января 1979 г.; Add 7, 19 июня 1980 г.
458
внутригосударственному праву, тем не менее влечет международную

ответственность.
Выделяют признаки (элементы) состава международного правона-
рушения. Международное правонарушение характеризуют следующие
основные признаки: противоправность, причинно-следственная связь,
наказуемость.
Противоправность правонарушения обусловлена наличием правил
поведения, зафиксированных в международно-правовых обязатель-
ствах государств и других субъектов международного права, и выра-
жается в нарушении этих обязательств и, следовательно, прав других
субъектов.
Причинно-следственная связь выражается в том, что причиной нане-
сенного вреда является международное правонарушение. В тех случаях,
когда изучение обстоятельств дела выявило иную причину возникно-
вения вредных последствий, ответственность данного субъекта не на-
ступает.
Наказуемость представляет собой правовое последствие правона-
рушения. Признавая определенные деяния правонарушениями, субъ-
екты международного права устанавливают возможность привлечения
правонарушителя к международно-правовой ответственности.
В международном правонарушении, как и во внутригосударствен-
ном, можно выделить совокупность объективных и субъективных при-
знаков, служащих основанием привлечения субъекта к ответственно-
сти и образующих состав международного правонарушения. В принципе
элементы состава международного правонарушения те же, что и во
внутригосударственном праве, однако они не всегда идентичны при-
нятым во внутреннем праве.
Объект международного правонарушения – это то, на что посягает
международное правонарушение (например, сложившаяся система
международных отношений, урегулированных международным пра-
вом, международный правопорядок, безопасность, права и свободы
человека).
Объективная сторона международного правонарушения прояв-
ляется в виде деяния субъектов международного права, нарушающих
международно-правовые обязательства и влекущих международно-
правовую ответственность. Элементами международно-противоправ-
ного деяния государства являются:
– поведение, которое согласно международному праву присваи-
вается данному субъекту международного права, т.е. считается им
совершенным;
459
– поведение, представляющее собой нарушение данным субъектом

лежащего на нем обязательства по международному праву1.
Приведенные положения нашли признание в международной
практике, включая судебную. Так, в решениях Международного суда
по делам, возбужденным Югославией в отношении стран НАТО, со-
вершивших на нее вооруженное нападение, содержится следующая
формулировка: «Независимо от того, признают или не признают го-
сударства юрисдикцию Суда, они при всех условиях являются ответ-
ственными за присваиваемые им деяния, которые нарушают между-
народное право»2.
Под влиянием международной практики были выработаны специ-
альные правила присвоения государству противоправного поведения
в тех ситуациях, когда связь государства и исполнителя может быть
поставлена под сомнение. Указанные правила отражены в ст. 5–11
Проекта статей об ответственности государств. Поведение лица или
образования, не являющегося органом государства, но уполномочен-
ного правом этого государства осуществлять элементы государственной
власти, рассматривается как деяние этого государства, при условии, что
в данном случае это лицо или образование действует в этом качестве.
Поведение органа, предоставленного в распоряжение государства
другим государством, рассматривается как деяние первого государства,
если этот орган действует в осуществление элементов государственной
власти того государства, в распоряжение которого он предоставлен.
Поведение органа государства либо лица или образования, упол-
номоченных осуществлять элементы государственной власти, рас-
сматривается как деяние этого государства, если этот орган, лицо или
образование нарушают указания.
Поведение лица или группы лиц рассматривается как деяние госу-
дарства, если это лицо или группа лиц фактически действует по указа-
ниям либо под руководством или контролем этого государства при осу-
ществлении такого поведения.
Поведение лица или группы лиц рассматривается как деяние го-
сударства, если это лицо или группа лиц фактически осуществляет
элементы государственной власти в отсутствие или при несостоятель-
ности официальных властей и в условиях, требующих осуществления
таких элементов власти.
1
В Проекте статей об ответственности государств соответствующее положение
сформулировано следующим образом: «Статья 2. Элементы международно-противо-
правного деяния государства».
2
Case concerning legality of use of force (Yugoslavia v. USA) // ICJ. Reports. 1999. P. 13.
460
Поведение повстанческого движения, которое становится новым

правительством государства, рассматривается как деяние данного го-
сударства; поведение движения, повстанческого или иного, которому
удается создать новое государство на части территории уже существо-
вавшего государства или на какой-либо территории под его управле-
нием, рассматривается как деяние этого нового государства. Действия
повстанцев, не сумевших захватить власть, рассматриваются как дей-
ствия частных лиц и не вменяются государству.
Поведение, которое признается и принимается государством в ка-
честве собственного, рассматривается как деяние данного государства.
Поведение частных лиц не может присваиваться государству. В то же
время международная ответственность может наступить, если го-
сударство не принимает необходимых мер по расследованию дей-
ствий частных лиц, причинивших ущерб иностранному государству
или его подданным, и привлечению данных лиц к ответственности.
Э.Х. де Аречага подчеркивает: «Ответственность государства возникает
не на основании его соучастия в преступлении, а вследствие невыпол-
нения им своего международного обязательства принимать любые
соответствующие и разумные меры для предотвращения правонаруше-
ния или, если оно все-таки совершено, для задержания преступника
и предания его суду»1.
Поведение должностных лиц, действующих в личном качестве,
без использования полномочий и ресурсов, вверенных государством,
также не может присваиваться соответствующему государству.
Международно-противоправное деяние может выражаться как
в форме действий, так и в форме бездействия. Обращение к между-
народной судебной практике показывает, что случаи ссылок на без-
действие столь же часты, как и ссылки на действия. Так, в решении
по делу о дипломатическом и консульском персонале США в Тегеране
Международный суд определил, что ответственность Ирана возникла
в связи с бездействием его властей, которые «не приняли соответ-
ствующих мер» в обстоятельствах, когда существовала явная потреб-
ность в их принятии2.
Субъектами международных правонарушений в зависимости от их
вида могут быть как государства, иные субъекты международного пра-
ва, так и предприятия, организации и отдельные индивиды, совер-
шившие международно-противоправные деяния.
1
Хименес де Аречага Эдуардо. Современное международное право. М., 1983. С. 428.
2
ICJ. Reports. 1980. P. 22–23.
461
Субъективная сторона – это отношение правонарушителя к совер-

шенному им деянию и его последствиям. Субъективная сторона может
выражаться как в форме умысла, так и в форме неосторожности. Одна-
ко в теории международного права с этим элементом ответственности,
в отличие от внутреннего права, существуют определенные трудности,
которые в первую очередь связаны со спецификой субъектов между-
народно-правовых отношений.
В теории международного права нет единого мнения о примени-
мости понятия вины1. Одни авторы полагают, что вина является обя-
зательным условием возникновения международной ответственности.
Как отмечает И.И. Лукашук, «вина признавалась элементом междуна-
родного правонарушения Г.И. Тункиным, Д.Б. Левиным, В.А. Васи-
ленко, П. Курисом, Ю.М. Колосовым, В.А. Мазовым, Ю.В. Петров-
ским, т.е. почти всеми, кто анализировал проблемы ответственности.
В обоснование обычно ссылались на общую теорию права»2.
Сторонники концепции объективной ответственности, в частности
Д. Анцилотти, Э.Х. де Аречага, считают, что международная ответ-
ственность возникает независимо от вины3.
Термин «вина государства» может употребляться не для характе-
ристики психического отношения, а для указания на сам факт совер-
шения правонарушения. Как отмечает КМП ООН, в международной
практике и судебных решениях термин «вменение в вину» иногда ис-
пользуется для обозначения операции «приписывания» государству
действий или бездействия4.
Ряд составов международных правонарушений сконструирован
таким образом, что субъективная сторона как обязательный элемент
состава правонарушения в них не зафиксирована. Речь идет о так на-
зываемой «ответственности независимо от вины», в частности об ответ-
ственности за вред, причиненный источником повышенной опасности
(например, ядерными объектами, воздушными судами, космическими
объектами и т.д.).
В современном международном праве существует следующая клас-
сификация международных правонарушений: 1) международные пре-
ступления; 2) преступления международного характера; 3) междуна-
родные деликты.
1
Анализ проблемы см.: Толстых В.Л. Курс международного права. М., 2009. С. 537–544.
2
Лукашук И.И. Право международной ответственности. С. 90–91.
3
См.: Анцилотти Д. Курс международного права. М., 1960. С. 416–418; Хименес де
Аречага Эдуардо. Современное международное право. С. 428.
4
Доклад КМП ООН 2008 г. // htpp//untreaty.un.org/ilc/reports/2008/2008report.htm
462
Международное преступление представляет собой тягчайшее меж-

дународно-противоправное деяние, которое нарушает принципы
и нормы международного права, имеющие основополагающее зна-
чение для обеспечения мира, защиты личности и жизненно важных
интересов мирового сообщества в целом.
В качестве тягчайших международных преступлений в уставах
Международных военных трибуналов в Нюрнберге 1945 г. и Токио
1946 г. были названы преступления против мира, военные преступ-
ления и преступления против человечности.
В 1998 г. Дипломатическая конференция в Риме приняла Статут
Международного уголовного суда1, по которому к международной
уголовной юрисдикции отнесены следующие составы международ-
ных преступлений: преступления агрессии, преступления геноцида,
преступления против человечности, военные преступления.
Ассамблея Лиги Наций в Декларации 1927 г. признала агрессию
международным преступлением. В соответствии со ст. 6 Устава Нюрн-
бергского трибунала индивидуальную ответственность влекут «пре-
ступления против мира, а именно: планирование, подготовка, раз-
вязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение
международных договоров, соглашений или заверений, или участие
в общем плане или заговоре, направленных на осуществление лю-
бого из вышеизложенных действий». Согласно принятой в 1974 г.
Генеральной Ассамблеей ООН резолюции 3314 агрессия представляет
«применение вооруженной силы государством против суверенитета,
территориальной неприкосновенности или политической независи-
мости другого государства или каким-либо другим образом, несовме-
стимым с Уставом ООН».
Определение военных преступлений содержится в ст. 2–3 Устава
Международного трибунала по бывшей Югославии, в ст. 4 Устава Ме-
ждународного трибунала по Руанде, в ст. 8 Статута Международного
уголовного суда, в ст. 20 проекта Кодекса преступлений против мира
и безопасности человечества 1996 г. Указанные преступления пред-
ставляют собой умышленные действия, направленные против лиц или
объектов, охраняемых Женевскими конвенциями 1949 г. и обычаями
войны, в том числе убийство, пытки, принуждение военнопленного
или другого охраняемого лица к службе в вооруженных силах неприя-
тельской державы, лишение военнопленного или другого охраняемого
лица права на справедливое и нормальное судопроизводство, незакон-
1
Статут Международного уголовного суда 1998 г. // Действующее международное
право. В 2 т. / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. Т. 1. М., 2002.
463
ная депортация или перемещение или незаконное лишение свободы,

взятие заложников, использование запрещенных средств и методов
ведения военных действий и др.
Согласно Статуту МУС (подп. «с» и «е» п. 2 ст. 8) в настоящее время
в качестве военных преступлений также могут быть квалифицированы
серьезные нарушения законов и обычаев войны, совершенные во вре-
мя международного вооруженного конфликта.
Преступления против человечности представляют собой умышлен-
ные насильственные действия, совершаемые в рамках широкомасштаб-
ного или систематического нападения на любых гражданских лиц, в том
числе убийство, истребление, порабощение, депортация, заключение
в тюрьму, пытки, изнасилование, преследование по политическим,
расовым и религиозным мотивам, другие бесчеловечные акты.
Квалификацию преступлений против человечности получили ра-
сизм и расовая дискриминация (Международная конвенция о ликви-
дации всех форм расовой дискриминации 1965 г.), апартеид (Между-
народная конвенция о пресечении преступления апартеида и нака-
зании за него 1973 г.), применение ядерного оружия в военных целях
(Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о запрещении применения
ядерного оружия для целей войны 1961 г.), колониализм (Декларация
ООН о предоставлении независимости колониальным странам и на-
родам 1960 г.).
Принципиально важно отметить, что терроризм в его современном
понимании также представляет собой противоправные действия, соз-
дающие угрозу международному миру и безопасности человечества.
Так, в преамбуле одного из последних универсальных документов
в области борьбы с терроризмом Международной конвенции по борьбе
с актами ядерного терроризма особо подчеркивается, что акты ядер-
ного терроризма создают серьезную угрозу международному миру
и безопасности1.
Акты терроризма следует квалифицировать как международные пре-
ступления, посягающие на международный правопорядок и безопас-
ность международного сообщества. По своему характеру, масштабам
и последствиям акты терроризма схожи с преступлениями геноцида,
преступлениями против человечности, преступлениями агрессии, воен-
ными преступлениями. Как отмечает Е.Д. Шелковникова, «масштабы,
1
Международная конвенция по борьбе с актами ядерного терроризма, одобрена
в рамках ООН на основе консенсуса 13 апреля 2005 г. и открыта к подписанию с 14 сен-
тября 2005 г. Приложение к резолюции ГА ООН 59/290. A/RES/59/290/ от 15 апреля
2005 г.
464
направленность и тяжесть последствий терроризма обусловливают его

высочайшую общественную опасность»1. По мнению Н.И. Костенко,
концептуальное восприятие международного терроризма как тягчай-
шего международного преступления делает обоснованным включение
его в обозначенный в ст. 5 Статута Международного уголовного суда
список самых серьезных международных преступлений, подпадающих
под юрисдикцию МУС2. И.В. Фисенко также предлагает «наделить
компетенцией рассмотрения дел о преступлениях международного
характера МУС, так как не исключена возможность конфликта двух
(нескольких) национальных юрисдикций, или вообще может быть
трудно установить чью-либо юрисдикцию в силу различий в нацио-
нальном праве отдельных государств»3.
В рамках Контртеррористического комитета ООН государства-чле-
ны с 2000 г. обсуждают проект всеобъемлющей конвенции о междуна-
родном терроризме. Представляется, что ее содержанием должно стать
согласованное в рамках мирового сообщества определение понятия
международного терроризма как международного преступления, по-
сягающего на международный правопорядок и безопасность между-
народного сообщества, с последующим включением международного
терроризма в перечень международных преступлений, подпадающих
под юрисдикцию МУС.
Ряд ученых, в частности А. Кассесе, Я. Броунли, также выделяют
в качестве отдельной группы международных преступлений пытки
в мирное время4.
В отечественной доктрине международного права выделяется ка-
тегория «преступления международного характера». Преступления
международного характера, как и международные преступления, на-
носят значительный ущерб международному правопорядку, мирному
сотрудничеству государств в области экономики, культуры, торговли,
правам и свободам человека и в конечном счете касаются интересов
всех или многих стран.
В.П. Панов отмечает: «В масштабе одного государства борьба с та-
кими преступлениями, их предотвращение и пресечение не приводит
1
Шелковникова Е.Д. Терроризм: особенности криминологической характеристики
и проблемы предупреждения // Право и политика. 2006. № 6. С. 37.
2
См.: Костенко Н.И. Международное уголовное право: современные теоретические
проблемы. М., 2004. С. 94.
3
Фисенко И.В. Борьба с международными преступлениями в международном уго-
ловном праве. Минск, 2000. С. 19.
4
Cassese A. International law. Second edition. P. 445; Brownlie I. Principles of Public
International Law. 2003. P. 564.
465
к положительным результатам, и требуются согласованные действия

различных государств. По своей юридической природе они в отличие
от международных преступлений являются уголовными, общеуголов-
ными, но с «иностранным элементом»1. Г.В. Игнатенко определяет
эти преступления как «деяния, посягающие на интересы нескольких
государств и вследствие этого также представляющие международную
общественную опасность, но совершаемые лицами (группами лиц)
вне связи с политикой какого-либо государства, ради достижения
собственных противоправных целей»2.
Главным признаком подобных преступлений является присут-
ствующий в них «иностранный элемент», однако, как подчеркивает
В.Л. Толстых, «наличие такого элемента не обязательно предполагает
существование международного обязательства по борьбе с соответ-
ствующим преступлением, и, наоборот, отсутствие такого элемента
не обязательно исключает существование соответствующего обяза-
тельства»3.
Критерий существования особых международных обязательств
позволяет отграничить преступления, борьба с которыми осуществля-
ется при помощи международного права, от всех иных преступлений.
Для обозначения данной группы преступлений также использует-
ся термин «конвенционные преступления», учитывая, что соответ-
ствующее международное обязательство, как правило, устанавливается
в международном договоре. И.И. Лукашук определяет конвенционные
преступления как «преступления, состав которых определен между-
народными конвенциями, обязывающими участвующие государства
ввести соответствующие нормы в свое уголовное право»4. К ним, на-
пример, относят:
1) посягательство на лиц, пользующихся международной защитой
(перечень лиц, пользующихся международной защитой, содержится
в Конвенции о предотвращении и наказании преступлений против
лиц, пользующихся международной защитой, в том числе диплома-
тических агентов, 1973 г.);
2) незаконный захват воздушных судов (Конвенция о борьбе с не-
законным захватом воздушных судов 1970 г.);
1
Панов В.П. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными
преступлениями. М., 1993. С. 13.
2
Международное право: Учебник / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М.,
2007. С. 542.
3
Толстых В.Л. Курс международного права. С. 647–648.
4
Лукашук И.И. Международное право: Особенная часть. М., 2007. С. 433.
466
§ 3. Виды и формы международно-правовой ответственности государств
3) подделка денежных знаков (Конвенция по борьбе с подделкой

денежных знаков 1929 г.);
4) захват заложников (Конвенция по борьбе с захватом заложников
1979 г.);
5) торговля людьми (Конвенция Совета Европы о противодействии
торговле людьми 2005 г.);
6) незаконные операции с радиоактивными веществами (Конвенция
о физической защите ядерного материала 1979 г.; Конвенция о кон-
троле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением
1989 г.).
Международные деликты также представляют нарушения меж-
дународно-правовых норм, но не носящие характера преступления
и не имеющие общественной опасности международных преступле-
ний и преступлений международного характера. В качестве примеров
можно назвать: нарушение государством договорных обязательств,
не имеющих основополагающего значения; невыполнение юридиче-
скими и физическими лицами положений международных конвен-
ций (например, Конвенции о международной купле-продаже товаров
1980 г.); невыполнение решений международных судов и арбитражей;
нарушение государствами своих односторонних международных обя-
зательств и т.п.
§ 3. Виды и формы международно-правовой

ответственности государств
Содержание международно-правовой ответственности включает

в себя юридические последствия противоправного деяния. Прежде всего
несущее ответственность за противоправное деяние государство обяза-
но прекратить его, если оно продолжается, и в случае необходимости
предоставить надлежащие заверения и гарантии неповторения деяния.
Имеются в виду все виды длящегося во времени деяния, независимо
от того, представляет оно собой действия или бездействие. В настоящее
время имеется обширная практика Генеральной Ассамблеи и Совета
Безопасности ООН, когда указанные органы требовали прежде всего
прекратить соответствующее деяние. Прекращение противоправно-
го деяния имеет значение не только для потерпевшего государства,
но и для поддержания международного правопорядка в целом.
Требование заверений и гарантий обычно выдвигается в тех слу-
чаях, когда потерпевшее государство имеет основания полагать, что
467
аналогичные правонарушения не исключены в дальнейшем. В ком-

ментарии Проекта статей об ответственности государств отмечается:
«Заверения и гарантии связаны с восстановлением доверия к про-
должению взаимоотношений, хотя они предполагают значительно
большую гибкость, чем прекращение, и требуются не во всех случаях,
а когда потерпевшее государство имеет основания полагать, что про-
стое восстановление существовавшей ранее ситуации не обеспечит ему
удовлетворительной защиты»1. Характер таких заверений и гарантий
определяется соглашением заинтересованных государств или реше-
нием судебного органа.
Несущее ответственность государство обязано осуществить полное
возмещение вреда, причиненного международно-противоправным
деянием. Обязанность полного возмещения вреда является общим
принципом права, присущим и национальным правовым системам2.
В международном праве оно утвердилось в начале XX в. В решении
по делу о заводе в Хожуве от 26 июля 1927 г. Постоянная палата ме-
ждународного правосудия отметила: «Принципом международно-
го права является то, что нарушение обязательства влечет за собой
обязанность обеспечить возмещение в адекватной форме». И далее:
«Возмещение должно, насколько это возможно, ликвидировать все
последствия противоправного деяния и восстановить положение,
которое, по всей вероятности, существовало бы, если бы это деяние
не было совершено»3.
Обязательство возмещения вреда возникает автоматически в ре-
зультате самого факта правонарушения и не зависит от требования
или протеста пострадавшего государства.
Понятие «вред» включает в себя как материальный или имущест-
венный, так и моральный ущерб. Материальный ущерб означает ущерб,
причиненный имуществу или иным интересам государства или его
граждан, который определяется в денежном исчислении. Моральный
ущерб касается нематериальных интересов, например чести, достоин-
ства или престижа государства. Он охватывает и такие понятия, как
боль и страдания людей, потеря близких или личное оскорбление.
1
Доклад КМП ООН 2008 г. // http://www.untreaty.un.org/ilc/reports/2008/2008report.htm
2
В Гражданском кодексе РФ он содержится в ст. 1064 «Общие основания ответ-
ственности за причинение вреда»: «Вред, причиненный личности или имуществу…
юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим
вред». Здесь речь идет о деликтной ответственности, т.е. ответственности за противо-
правные действия. Вреду, причиненному правомерными действиями, посвящена ч. 3
той же статьи.
3
PCIJ.1927. Ser. A. N 9. P. 21, 47.
468
Выделяют два вида международно-правовой ответственности: ма-

териальная и нематериальная (политическая).
Материальная ответственность возникает при наличии совокупно-
сти факторов: нарушения нормы международного права, возникнове-
ния материального ущерба в результате правонарушения и наличия не-
посредственной причинной связи между правонарушением и ущербом.
Материальная ответственность выражается в форме реституций,
субституций, компенсаций. Для определения формы имеет значение
выбор потерпевшего государства.
Реституция означает восстановление в пределах возможного поло-
жения, которое существовало до совершения противоправного дея-
ния. Реституция может иметь форму материального восстановления
разрушенного либо возврата имущества или территории. К примерам
материального восстановления относятся освобождение задержанных,
передача государству лица, арестованного на его территории, реституция
судов или отдельных видов имущества, включая документы, произве-
дения искусства и т.д.
Существует понятие «юридическая реституция», которая требует из-
менения юридического положения в правовой системе несущего ответ-
ственность государства либо в его правоотношениях с потерпевшим госу-
дарством, например отзыв, отмена или изменение определенного закона
или судебного решения, принятого в нарушение нормы международного
права, аннулирование или пересмотр административной или судебной
меры, неправомерно принятой в отношении какого-либо лица, или тре-
бование о принятии соответствующих мер (насколько это разрешено меж-
дународным правом) по прекращению действия какого-либо договора.
Обязательство обеспечить реституцию не является абсолютным.
Оно осуществляется в той мере, в какой реституция не является ма-
териально невозможной или совершенно непропорциональной. Это
значит, что реституция может быть частичной и сопровождаться ком-
пенсацией. В случае полной невозможности реституция целиком за-
меняется компенсацией.
Также реституция не должна возлагать на несущее ответственность
государство бремя, совершенно непропорциональное выгоде потерпев-
шей стороны. Это положение применяется лишь тогда, когда существу-
ет серьезная диспропорция между бременем, связанным с реституцией,
и выгодой, которую получит потерпевшее государство.
Разновидностью реституции является субституция – замена непра-
вомерно уничтоженного или поврежденного имущества аналогичным
по стоимости и назначению.
469
Компенсация – это представляет возмещение исчислимого в фи-

нансовом выражении ущерба, включая упущенную выгоду, насколько
она установлена. Несущее ответственность государство обязано ком-
пенсировать ущерб, причиненный противоправным деянием, в той
мере, в какой он не возмещается реституцией. В решении по делу
«Габчиково – Надьмарош» Международный суд ООН определил: «Су-
ществует прочно устоявшаяся норма международного права, согласно
которой потерпевшее государство имеет право на получение компенса-
ции от государства, которое совершило международно-противоправное
деяние, за причиненный ущерб»1.
Исчислимый в финансовом выражении ущерб означает ущерб, при-
чиненный как самому государству, так и его гражданам и юридическим
лицам. Государство вправе требовать компенсацию за ущерб, причи-
ненный здоровью его должностных лиц и граждан. Компенсируются
не только материальные убытки, но и моральный ущерб, например
потеря родных и близких, оскорбления.
Учитывая, что в ряде случаев реституция может быть невозможной,
например в случае разрушения музея, или же недостаточной для пол-
ного возмещения ущерба, компенсация призвана обеспечить полное
возмещение ущерба.
Размер компенсации может устанавливаться самими сторонами,
а также международными судами и специально создаваемыми комис-
сиями. При этом четкие методики определения размера компенсации
могут отсутствовать. По мнению А. Фердросса, «размеры подлежащих
возмещению убытков определяются в соответствии с общепризнан-
ными принципами права, поскольку международное право не создало
никаких специальных норм по этому вопросу»2. Некоторые общие
подходы к определению размера компенсации были выработаны
в международной судебной практике, связанной с защитой интересов
частных лиц3.
1
ICJ. Reports. 1997. P. 81.
2
Фердросс А. Международное право. М., 1959. С. 382.
3
Так, КМП отметила следующее: «Если претензии подаются в связи со смер-
тью лица в результате противоправных действий, ущерб, как правило, основывается
на оценке потерь оставшихся в живых наследников или правопреемников и рассчи-
тывается в соответствии с известной формулой третейского судьи Паркера в деле
«Лузитания»: «к ним добавляются суммы, а) которые покойный, если бы он остался
в живых, мог бы передать истцу, b) денежная стоимость личных услуг покойного,
которые могли быть предоставлены истцу в рамках его обеспечения, образования или
надзора, и с) разумная компенсация за такие психические страдания или потрясения,
если таковые имели место, вызванные разрывом семейных связей, которые истец
мог фактически пережить в результате такой смерти. Сумма этих оценок, сниженная
470
При определении возмещения учитывается усугубление вреда на-

меренными или небрежными действиями потерпевшего государства
либо лица или образования, для которого требуется возмещение. Эта
норма представляет собой общий принцип права, известный правовым
системам государств как «усугубляющая небрежность».
Нематериальная или политическая международно-правовая ответ-
ственность может выражаться в форме сатисфакции, декларативных
решений.
Сатисфакция предполагает удовлетворение несущим ответствен-
ность государством требований нематериального характера, не подле-
жащих финансовой оценке. Чаще всего речь идет о причинении ущерба
достоинству государства, о его оскорблении, например оскорбление
флага государства, нападение на его должностных лиц, нарушение
дипломатической неприкосновенности.
КМП ООН следующим образом определила назначение сатисфак-
ции: «Материальный и моральный вред, причиненный международно-
противоправным деянием, как правило, поддается финансовой оценке
и, следовательно, подпадает под компенсацию. Сатисфакция, с другой
стороны, является средством возмещения вреда, не поддающегося фи-
нансовой оценке, который представляет собой нанесенное государству
оскорбление. Такие виды вреда нередко носят символический характер
и возникают из самого факта нарушения обязательства, независимо
от его материальных последствий для соответствующего государства»1.
Формы сатисфакции различны. Чаще всего это признание факта
нарушения, выражение сожаления, официальное извинение, заве-
рения в неповторении. Международные суды широко используют
такую форму сатисфакции, как констатация факта правонарушения.
Так, в Решении по делу о некоторых вопросах, касающихся правовой
помощи по уголовным делам, от 4 июня 2008 г. Международный суд
ООН счел, что Франция, не мотивировав отказ в исполнении поруче-
ния Джибути о передаче материалов, относящихся к уголовному делу,
нарушила положение двустороннего договора о правовой помощи
по уголовным делам 1986 г., и установил, что констатация этого на-
рушения представляет собой надлежащую сатисфакцию.
В прошлом было немало случаев, когда крупные державы под пред-
логом сатисфакции выдвигали явно чрезмерные требования. Поэтому
во избежание злоупотреблений, противоречащих принципу суверен-
с учетом их нынешней денежной стоимости, и будет, как правило, представлять собой

ущерб, причиненный истцу».
1
471
ного равенства, установлено, что сатисфакции должны быть пропор-

циональны ущербу и не принимать формы, унизительные для несущего
ответственность государства.
Декларативные решения представляют собой решения международ-
ного органа (например, суда) или организации, признающих какое-
либо деяние международным правонарушением.
§ 4. Ответственность за правомерную деятельность.

Обстоятельства, исключающие
ответственность государства
Применение результатов научно-технического прогресса на со-

временном этапе характеризуется значительным использованием
объектов, которые относят к источникам повышенной опасности, так
как таким объектам, которые из-за своих технико-функциональных
характеристик при наступлении непредвиденных и непреодолимых
чрезвычайных обстоятельств могут выходить из-под контроля и при-
чинять материальный ущерб другим субъектам международного права.
Такой ущерб причиняется вопреки и помимо воли государства, непо-
средственно причастного к оперированию источниками повышенной
опасности, и несмотря на его стремление обеспечить все разумные
меры безопасности. Высокая вероятность наступления подобных си-
туаций и осознание государствами необходимости правовой регла-
ментации их последствий предопределили возникновение в системе
современного международного публичного права норм, призванных
обеспечить надлежащее урегулирование возмещения ущерба, причи-
ненного в результате эксплуатации таких видов техники. Появление
этих норм положило начало становлению нового института – объек-
тивной ответственности государств.
Объективная ответственность государств (также используются
термины «ответственность за риск» и «абсолютная ответственность»)
представляет комплекс международно-правовых отношений, основное
содержание которых составляют обязанность государств, принятая
в соответствии со специальными соглашениями, возместить причинен-
ный ущерб в связи с осуществлением ими правомерной деятельности,
и право потерпевших государств требовать на основании специальных
соглашений возмещений такового.
Нормы, регулирующие указанные международно-правовые от-
ношения, содержатся в отдельных отраслях международного права,
472
§ 4. Ответственность за правомерную деятельность
в частности в международном космическом праве, международном

атомном праве, международном воздушном праве, международном
морском праве. В качестве примеров международных договоров, пред-
усматривающих режим объективной ответственности, можно назвать
Конвенцию о международной ответственности за ущерб, причиненный
космическими объектами, 1972 г., Конвенцию об ущербе, причинен-
ном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверх-
ности, 1952 г., Конвенцию об ответственности операторов ядерных
судов 1962 г., Конвенцию о гражданской ответственности за ядерный
ущерб 1997 г., Конвенцию о гражданской ответственности за ущерб
от загрязнения нефтью 1969 г.
Необходимо отметить, что имеются различные точки зрения на дей-
ствие в области объективной ответственности обычных норм. Так,
по мнению И.И. Лукашука, «в международном праве утверждается
обычная норма, согласно которой государство несет материальную от-
ветственность за вред, являющийся результатом не запрещенной меж-
дународным правом деятельности, осуществляемой на его территории
или под его контролем, если такая деятельность связана с риском при-
чинения значительного трансграничного вреда в силу его физических
последствий»1. Э.Х. де Аречага считает, что «этот тип ответственности
вытекает лишь из договорного права и не имеет никаких оснований
в обычном праве или в общих правовых принципах, а поскольку речь
в данном случае идет скорее об исключениях, чем об общих нормах,
ответственность такого рода не может быть распространена на дея-
тельность, не регламентированную специальными соглашениями»2.
Объективная ответственность может возникнуть при наличии:
1) международно-правовых норм, которыми такая обязанность
и соответствующее право предусматриваются;
2) событий, с наступлением которых связывается вступление в силу
механизма, предусмотренного международно-правовыми нормами;
3) прямой причинной связи между событием и материальным
ущербом.
Первое условие представляет собой юридическое основание объ-
ективной ответственности государств, а второе выступает в качестве
ее фактических оснований.
Источником событий, являющихся фактическим основанием объ-
ективной ответственности, выступают непреодолимая сила и случай.
Специфика непреодолимой силы проявляется в том, что причины,
1
Лукашук И.И. Международное право: Особенная часть. С. 414–415.
2
Хименес де Аречага Эдуардо. Современное международное право. С. 413.
473
ее вызвавшие, не могут быть предсказаны и предотвращены с помощью

современных научно-технических средств, например землетрясения,
шторм, цунами и т.д.
В отличие от непреодолимой силы случай представляет собой на-
ступление такой ситуации, когда государство лишается возможности
контролировать работу источника повышенной опасности в силу не-
желательных, неожиданных и необратимых процессов в его оборудова-
нии, в результате чего возникшая независимо от воли этого государства
угроза причинения ущерба не может быть устранена, несмотря на все
принимаемые меры.
Важно отметить, что рассматриваемые события могут служить фак-
тическим основанием объективной ответственности государств при на-
личии специальных международных соглашений, которые признают
их в качестве таковых. Данные соглашения применяются в конкретных
областях и только в отношении указанных в них источников повышен-
ной опасности. При отсутствии таких соглашений государства, в связи
с осуществлением правомерной деятельности которых возник ущерб,
не являются связанными юридической обязанностью возмещать его.
Специальные международные соглашения устанавливают мак-
симальный предел возмещения ущерба, что является справедливым
распределением между государствами, участвующими в соглашении,
бремени риска, который связан с использованием источников по-
вышенной опасности в практической деятельности этих государств.
При исчислении объема объективной ответственности государств
за ущерб, причиненный в связи с осуществлением правомерной дея-
тельности, может быть применена только категория положительно-
го ущерба, возмещение которого является обязательным. При этом
под положительным ущербом понимаются стоимость утраченного
или поврежденного имущества, а также расходы, произведенные по-
терпевшим государством по ликвидации этих утрат или повреждений.
Работа над проблемой объективной ответственности государств
идет в Комиссии международного права ООН, которая в 1980 г. по по-
ручению Генеральной Ассамблеи ООН приступила к изучению ком-
плекса вопросов, связанных с международно-правовой ответствен-
ностью за вредные последствия действий, не запрещенных междуна-
родным правом. В 2001 г. Комиссия приняла Проект статей о пред-
отвращении трансграничного вреда от опасных видов деятельности1,
а в 2006 г. – Тексты проектов принципов, касающихся распределения
1
Проект статей КМП о предотвращении трансграничного вреда от опасных видов дея-
тельности с комментариями // htpp://www.untreaty.un.org/ilc/reports/2001/2001report.htm
474
убытков в случае трансграничного вреда, причиненного в результате

опасных видов деятельности1.
Традиционно трансграничным называют ущерб, переходящий гра-
ницы двух государств по земле, воде или воздуху, т.е. именно пересе-
чение государственной границы позволяет впоследствии применить
международные средства правовой защиты от причиненного вреда
и инициировать применение режима международной ответственности2.
Кроме того, такой ущерб может возникнуть вследствие трансгранич-
ного переноса с пересечением нескольких границ, который вызывает
пагубные последствия в нескольких государствах. Трансграничное
действие может также причинять вред в пределах и за пределами на-
циональной юрисдикции или контроля; примером таких действий
может служить загрязнение экстерриториальных морских вод из ис-
точников, расположенных на суше.
Для целей двух вышеозначенных проектов, принятых Комиссией
международного права, под трансграничным ущербом понимается
ущерб, причиненный лицам, имуществу или окружающей среде на тер-
ритории или в других местах, находящихся под юрисдикцией или
контролем государства, иного, чем государство, на территории или
иным образом под юрисдикцией или контролем которого осуществля-
ется опасный вид деятельности. Значительный ущерб, причиненный
лицам, имуществу или окружающей среде, включает:
1) гибель или причинение вреда здоровью людей;
2) утрату или повреждение имущества, включая имущество, которое
составляет часть культурного наследия;
3) утрату или ущерб в результате ухудшения состояния окружающей
среды;
4) расходы на разумные меры по возвращению к прежнему состоя-
нию имущества или окружающей среды, включая природные ресурсы;
5) расходы на разумные меры реагирования.
Действиями, которые могут дать начало трансграничному ущербу,
считаются те, которые прямо или косвенно касаются природных ресур-
сов, например земли, воды, воздуха или окружающей среды в целом.
При этом необходима физическая связь между рассматриваемой дея-
тельностью и вызванным ею ущербом. Как правило, в эту категорию
1
Проект принципов КМП ООН, касающихся распределения убытков в случае
трансграничного вреда, причиненного в результате опасных видов деятельности //
htpp://www.untreaty.un.org/ilc/reports/2006/2006report.htm
2
См.: Савельева Л.А. Определение трансграничного ущерба в международном пра-
ве // Московский журнал международного права. 2009. № 2. С. 90–100.
475
попадают промышленные, сельскохозяйственные и технологические

действия. Обязательная составляющая трансграничного ущерба – его
антропогенная причина, т.е. причина, основанная на деятельности
человека. При ущербе, вызванном стихийными бедствиями, режимы
ответственности не применяются.
Проект статей о предотвращении трансграничного вреда от опас-
ных видов деятельности также закрепляет обязательства государств
по предотвращению трансграничного вреда, сотрудничеству, выдаче
разрешений, оценке риска, уведомлению и др.; Проект принципов,
касающихся распределения убытков в случае трансграничного вреда,
причиненного в результате опасных видов деятельности, закрепляет
обязательства по обеспечению компенсации, уведомлению и реагиро-
ванию, уменьшению и устранению последствий ущерба, наделению
органов необходимой юрисдикцией, предоставлению жертвам доступа
к средствам правовой защиты в государстве происхождения.
Международное право определяет обстоятельства, исключающие
противоправность деяния, которое не соответствует международно-
правовым обязательствам. Такими обстоятельствами являются со-
гласие, самооборона, контрмеры, форс-мажор, бедствие и состояние
необходимости. Перечень обстоятельств является исчерпывающим
и содержится в гл. V Проекта статей об ответственности государств.
Указанные обстоятельства не прекращают международно-правовое
обязательство, которое восстанавливает свое действие, как только со-
ответствующее обстоятельство прекращает существование, и не влияют
на его содержание. Кроме того, ссылка на исключающие противоправ-
ность обстоятельства не затрагивает вопросов возмещения материаль-
ного ущерба, причиненного соответствующим деянием.
1. Согласие на совершение определенного деяния. Согласно ст. 20
Проекта статей об ответственности государств «правомерным обра-
зом данное согласие государства на совершение другим государством
определенного деяния, не соответствующего обязательству последнего
в отношении первого государства, исключает противоправность этого
деяния применительно к этому государству, поскольку это деяние
находится в пределах вышеуказанного согласия». Согласие должно
быть юридически действительным. Противоправность исключается
лишь в отношении государства, давшего согласие, и в пределах этого
согласия. В практике такие случаи встречаются, когда, например, одно
государство разрешает другому осуществить транзит через его воздуш-
ное или внутреннее водное пространство. По мнению В.Л. Толстых,
«основания недействительности согласия совпадают с основаниями
476
недействительности международного договора (ошибка, обман, при-

нуждение, противоречие нормам jus cogens и пр.)»1.
2. Самооборона. Самооборона исключает противоправность мер,
предпринятых в ее осуществление в соответствии с Уставом ООН.
Так, согласно ст. 21 Проекта статей об ответственности государств
«противоправность деяния государства, не соответствующая между-
народному обязательству этого государства, исключается, если это
деяние является законной мерой самообороны, принятой в соответ-
ствии с Уставом Организации Объединенных Наций».
Для того чтобы отвечать требованиям законности, самооборона
государства должна соответствовать Уставу ООН, прежде всего усло-
виям ст. 51 Устава. Такими условиями являются:
1) наличие вооруженного нападения на государство другого госу-
дарства, создающего исключительно серьезную и явную угрозу его
территориальной целостности и политической независимости, как это
следует из комментария Комиссии международного права;
2) самооборона осуществляется до тех пор, пока Совет Безопасно-
сти не примет мер, необходимых для поддержания международного
мира и безопасности;
3) Совет Безопасности должен быть немедленно поставлен в из-
вестность о предпринятых мерах самообороны;
4) такие меры не затрагивают полномочий и ответственности Со-
вета Безопасности в деле поддержания или восстановления междуна-
родного мира и безопасности.
Необходимо иметь в виду, что самооборона исключает противоправ-
ность поведения в отношении не всех обязательств. Сохраняют свою
силу, в частности, обязательства по гуманитарному праву и в обла-
сти прав человека, что подчеркивалось и Международным судом .
3. Контрмеры. Контрмеры представляют собой ненасильственные
меры, предпринимаемые в ответ на международно-противоправное
деяние, совершенное другим государством. Контрмеры должны быть
направлены только против несущего ответственность государства
и только тогда, когда последнее не выполняет своих обязанностей
из правоотношения ответственности. Контрмеры ограничиваются
временным неисполнением потерпевшим государством обязательств
в отношении несущего ответственность государства и правомерны
лишь до тех пор, пока их цель не будет достигнута.
1
Толстых В.Л. Курс международного права. С. 548.
2
См.: Консультативное заключение по делу «О законности угрозы применения или
применения ядерного оружия» // ICJ. Reports. 1996. P. 257.
477
Международное право определяет ряд обязательств, нарушение

которых не может вызывать применение контрмер. К ним относятся
обязательства, вытекающие из императивных норм. В первую очередь
это относится к принципу неприменения силы, который запрещает
применение силы или угрозу силой во всех случаях, включая приме-
нение контрмер. Исключение составляет лишь случай самообороны.
Неприменимы контрмеры и в случае нарушения обязательств о защите
основных прав человека, а также обязательства гуманитарного харак-
тера, запрещающего военные репрессалии. Эти положения отражены
в договорах о правах человека и в гуманитарном праве.
4. Форс-мажор (непреодолимая сила). Ситуации форс-мажора посвя-
щена ст. 23 Проекта статей об ответственности государств. Под форс-
мажором понимается появление непреодолимой силы или непредви-
денного события, не поддающихся контролю государства, которые
сделали в данных обстоятельствах выполнение обязательства матери-
ально невозможным. Противоправность деяния государства, не соответ-
ствующего его международно-правовому обязательству, исключается,
если это деяние обусловлено форс-мажором. В отличие от ситуации
бедствия или состояния необходимости форс-мажор не содержит эле-
мента свободы выбора.
Материальная невозможность выполнения может быть обусловлена
естественным событием, например землетрясением, либо политиче-
ским событием, например утратой контроля над частью территории
в результате вооруженного переворота. Форс-мажор не относится к си-
туациям, которые затрудняют выполнение обязательства, например
к экономическому кризису.
Принцип форс-мажора не применяется, если ситуация обусловлена
поведением ссылающегося на нее государства либо если государство
приняло на себя риск возникновения такой ситуации. Так, согласно
ст. 61 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.
на материальную невозможность нельзя ссылаться, «если эта невоз-
можность является результатом нарушения этим участником либо обя-
зательства по договору, либо иного международного обязательства...».
Кроме того, у государства отсутствуют основания ссылаться на об-
стоятельство форс-мажора в случае, если оно принимает обязательство
предотвратить возникновение определенной ситуации или же иным
образом берет на себя риск ее возникновения.
5. Бедствие. Статья 24 Проекта статей об ответственности госу-
дарств регламентирует ситуацию бедствия и предполагает исключе-
ние противоправности деяния государства, если субъект поведения,
478
составляющего деяние этого государства, в ситуации крайнего бедствия

не имел иной возможности спасти свою жизнь или жизнь вверенных
ему лиц. В данном случае речь идет о ситуации, когда лицо, пове-
дение которого присваивается государству, оказывается в ситуации
крайней опасности для него лично или для лиц, за которых оно несет
ответственность.
Ситуация бедствия в качестве обстоятельства, оправдывающего
поведение, которое в ином случае было бы противоправным, пред-
усмотрена рядом универсальных конвенций. Например, Конвен-
ция по морскому праву 1982 г. разрешает остановку и стоянку судов
при проходе через территориальное море иностранного государства
в ситуации бедствия (ст. 18.2).
Правило о ситуации бедствия не применяется, если она обусловлена
поведением ссылающегося на нее государства или если деяние создает
сравнимую или большую опасность. В последнем случае имеется в виду
ситуация, когда деяние создает опасность для большего числа жизней,
чем оно может спасти.
5. Состояние необходимости. Состояние необходимости в качестве
общего правила не может служить основанием для исключения проти-
воправности деяния, не соответствующего международно-правовому
обязательству. Однако Проект статей об ответственности государств
(ст. 25) предусматривает и такие исключительные ситуации, когда
крайней опасности подвергаются существенные интересы государства.
Исключение представляет случай, когда деяние является для государ-
ства единственным путем защиты существенного интереса от большой
и неминуемой опасности и не наносит серьезного ущерба сущест-
венному интересу государства или государств, в отношении которых
существует данное обязательство, или международного сообщества
в целом.
Ни при каких условиях государство не может ссылаться на со-
стояние необходимости, если обязательство исключает возможность
такой ссылки или если государство способствовало возникновению
такого состояния. Примером обязательств, исключающих возмож-
ность ссылки на состояние необходимости, могут служить конвенции
по гуманитарному праву, запрещающие ссылки на военную необ-
ходимость.
Невыполнение обязательства может обосновываться состоянием
необходимости лишь в исключительных случаях. Как подчеркивает
И.И. Лукашук, «жесткие ограничения объясняются возможностью
злоупотреблений». Из-за последних некоторые решения международ-
479
ных арбитражей вообще отрицали правомерность ссылок на состояние

необходимости. Однако ныне положение определилось. В решении
Международного суда по делу «Габчиково – Надьмарош» говорится,
что «состояние необходимости признано обычным международным
правом в качестве обстоятельства, исключающего противоправность
деяния, нарушающего международное обязательство». При этом Суд
отметил, что «такое основание для исключения противоправности
может быть принято только в порядке исключения»1.
Ни одно из перечисленных обстоятельств, исключающих противо-
правность, не оправдывает отступление от императивных норм между-
народного права. Так, на массовое нарушение прав человека, геноцид
нельзя отвечать аналогичными действиями. Это положение соответ-
ствует закрепленной Венской конвенцией о праве международных
договоров 1969 г. норме, согласно которой договор, противоречащий
императивной норме, недействителен (ст. 53 и 64).
§ 5. Международные межправительственные организации

как субъекты международно-правовой ответственности
Ответственность международных организаций основывается на их

правосубъектности. Она не тождественна ответственности государств
и имеет ряд особенностей.
Международные организации могут нести ответственность за на-
рушение ими международных обязательств, вытекающих из договоров
и других источников международного права, а также несоблюдение
уставных и других обязанностей своими органами и международными
должностными лицами, за причинение ущерба своими действиями
государствам, другим международным организациям и физическим
лицам.
Международная организация может нести ответственность и по меж-
дународному частному праву, а также по внутреннему праву государств.
В этом случае ответственность международной организации зависит
от признания ее правоспособности на территории государства на ос-
новании учредительного акта или соглашения с государством о ее
штаб-квартире или представительстве.
В качестве примеров правонарушений, вызывающих ответствен-
ность международных организаций, можно привести: нарушение меж-
дународной организацией и ее должностными лицами положений
1
Лукашук И.И. Международное право: Особенная часть. М., 2005.
480
§ 5. ММПО как субъекты международно-правовой ответственности
учредительных актов; ущерб, причиненный ее действиями государству,

другим международным организациям, юридическим и физическим
лицам, включая собственных служащих; нарушение внутренних зако-
нов страны, где размещается международная организация или осуще-
ствляется ее деятельность.
Международные организации могут нести как материальную, так
и политическую ответственность.
При материальной ответственности международной организации
следует исходить из того, что средства организаций складываются
из взносов государств-членов. В международной практике отмечает-
ся тенденция сочетания материальной ответственности международ-
ной организации и государств. Здесь возможны следующие варианты:
1) установление солидарной ответственности организации и государств-
членов; 2) установление ответственности самой организации. В первом
случае претензии об ответственности могут быть предъявлены как го-
сударствам-членам, так и организации. Во втором случае претензии
предъявляются только организации, которая сама решает вопрос о рас-
пределении бремени ответственности между своими членами.
В Конвенции о международной ответственности за ущерб, причи-
ненный космическими объектами 1972 г., была установлена солидар-
ная ответственность государств, участвующих в данной международной
организации и совместно осуществивших запуск космического объекта
при возмещении причиненного этим объектом вреда, при соблюде-
нии следующих условий: 1) любая претензия о компенсации за ущерб
предъявляется в первую очередь международной организации, осу-
ществляющей запуск объекта; 2) если организация в течение шести
месяцев не компенсировала суммы причиненного ущерба, то государ-
ство-истец может поставить вопрос об ответственности государств –
членов организации.
Вопрос о политических формах ответственности международных
организаций недостаточно разработан в доктрине. Существует точка
зрения, согласно которой здесь допустимы любые формы, не противо-
речащие специфике международных организаций, начиная от лише-
ния их некоторых прав и обязанностей и заканчивая их ликвидацией.
Международные организации могут быть и субъектами междуна-
родных претензий. Так, в консультативном заключении Международ-
ного суда ООН от 11 апреля 1949 г. по вопросу о возмещении ущерба,
понесенного на службе в ООН, указывалось, что международная ор-
ганизация может выступать с претензией об ответственности за при-
чиненный ей ущерб.
481
В настоящее время проблемой международной ответственности ме-

ждународных организаций занимается КМП ООН, результаты работы
которой выражены в Проекте статей об ответственности международ-
ных организаций, принятых Комиссией в предварительном порядке1.
Специфика ответственности международных организаций, согласно
указанному Проекту статей, заключается в следующем:
1. Организация отвечает за поведение своих органов и агентов (ст. 4
Проекта). Так, в практике проведения операций по поддержанию мира
ООН заключала соглашения с государствами, на территории которых
проводились такие операции, о возмещении ущерба, причиненного
гражданам этих государств и их имуществу действиями военного пер-
сонала и вооруженных сил ООН.
2. Организация несет ответственность в случае принятия решений,
обязывающих ее членов или разрешающих им совершить международ-
ное правонарушение (ст. 15 Проекта).
3. Организация не может ссылаться на свои правила в качестве
оправдания для избежания ответственности (ст. 35 Проекта).
4. Ответственность государства в связи с деянием организации мо-
жет возникать в следующих случаях: организации оказания помощи
или содействия (ст. 25 Проекта), осуществления руководства или кон-
троля в отношении организации (ст. 27 Проекта), обхода международ-
но-правового обязательства при наделении организации компетенцией
(ст. 28 Проекта), согласия нести ответственность или дачи повода по-
терпевшей стороне полагаться на его ответственность (ст. 29 Проекта).
5. Члены организации обязаны принимать в соответствии с пра-
вилами этой организации все надлежащие меры, с тем чтобы предо-
ставить этой организации средства для эффективного выполнения ее
обязательств по возмещению (ст. 43 Проекта).
В проблеме ответственности международных организаций следует
выделить вопросы, относящиеся к возмещению ущерба лицам, состоя-
щим на службе в международной организации. Международные орга-
низации несут ответственность за обеспечение условий труда и быта,
которые оговорены в контрактах и определены в решениях, касающих-
ся положения персонала. В международных организациях создаются
административные трибуналы, например Административный трибунал
ООН, Административный трибунал МОТ, обладающий юрисдикцией
в отношении большинства специализированных учреждений ООН,
которые являются судебной инстанцией, устанавливающей степень
ответственности организаций в случае нарушения ими контрактов,
1
482
§ 6. Ответственность физических лиц за международные преступления
условий найма, положений и правил для персонала и определяющей

размеры компенсации за причиненный ущерб. Их решения имеют
обязательную силу для спорящих сторон, т.е. для служащего между-
народной организации и самой международной организации. Между-
народная организация в свою очередь не вправе отказаться привести
решение трибунала в исполнение.
§ 6. Ответственность физических лиц

за международные преступления
В современном международном праве признается индивидуаль-

ная уголовная ответственность физических лиц за совершенные ими
преступления против мира и безопасности человечества, которая на-
ступает при условии, что их преступные деяния связаны с преступ-
ной деятельностью государства. Государства, виновные в совершении
международных преступлений, несут материальную и политическую
ответственность, а физические лица – уголовную ответственность.
Международное право исходит из неприменения срока давности
к ответственности за международные преступления. В соответствии
с Конвенцией о неприменимости срока давности к военным преступ-
лениям и преступлениям против человечества 1968 г. представители
государственных властей и частные лица, виновные в совершении
указанных преступлений и соучастии в них, несут ответственность
независимо от времени совершения преступления, а в преступлениях
против человечности – независимо также и от того, были они совер-
шены в военное или в мирное время. Если по соответствующему со-
глашению не создано специального международного суда, государство,
на территории которого находится преступник, обязано либо предать
его суду, либо выдать другому государству, на территории которого
было совершено преступление и которое явилось основной жертвой
преступления.
Привлечение физических лиц к ответственности за международные
преступления неразрывно связано с созданием специальных органов
для рассмотрения подобного рода дел. Как отмечает О.И. Рабцевич,
международная уголовная юстиция представляет собой систему ор-
ганов, деятельность которых направлена на осуществление между-
народного правосудия по уголовным делам. Ключевая роль в «меж-
дународности» уголовного правосудия отведена характеру самого
совершенного преступного деяния. Так, если совершаются междуна-
483
родные преступления, а они, как известно, несут в себе наибольшую

опасность, то все международное сообщество в целом заинтересовано
в установлении виновных лиц и привлечении их к ответственности»1.
В систему международной уголовной юстиции входят Междуна-
родный уголовный суд и специально создаваемые международные
суды. Так, после окончания Второй мировой войны были созданы
международные военные трибуналы в Нюрнберге и Токио для суда
над главными военными преступниками.
Решениями Совета Безопасности ООН были созданы еще два
международных трибунала: в 1993 г. – для судебного преследования
лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гума-
нитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии,
и в 1994 г. – для судебного преследования лиц, ответственных за ге-
ноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного
права, совершенные на территории Руанды.
Оба трибунала действуют на основании Уставов2, которыми пред-
усматривается создание двух судебных (по три судьи) и одной апел-
ляционной камеры (из пяти судей). Согласно этим уставам личную
уголовную ответственность несут как конкретные исполнители пре-
ступных деяний, так и должностные лица, отдавшие соответствующие
приказы, включая главу государства или правительства.
Возможность создания международных уголовных судов преду-
смотрена и в некоторых конвенциях, например в Конвенции о пре-
дупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. и в
Международной конвенции о пресечении преступления апартеида
и наказании за него 1973 г.
Частью международной уголовной юстиции являются и органы
государств (национальные суды и другие правоохранительные органы).
Такой подход находит отражение в ряде международных документов.
Так, в докладе Международного уголовного суда подчеркивается, что
сегодня «Суд становится центром формирующейся системы между-
народного правосудия, которая включает национальные суды, меж-
дународные суды и гибридные суды, а также такие международные
организации, как ООН»3.
1
Рабцевич О.И. Национальные органы международной уголовной юстиции // Мос-
ковский журнал международного права. 2008. № 3. С. 128.
2
Устав Международного трибунала по бывшей Югославии. Резолюция Совета
Безопасности ООН S/RES /827 (1993); Устав Международного трибунала по Руанде.
Резолюция Совета Безопасности ООН S/RES /955 (1994).
3
Ежегодный доклад МУС от 3 августа 2006 г. //А/61/217. С. 2.
484
§ 6. Ответственность физических лиц за международные преступления
Юрисдикция в отношении международных преступлений может

быть установлена не только на основе территориального, национально-
го принципов, но и на основе универсального принципа. Р.М. Валеев
указывал, что территориальный принцип ответственности за совер-
шение международных преступлений является определяющим, и,
следовательно, основная роль в практическом осуществлении эффек-
тивности ответственности отводится национальным судам государств,
на территории которых совершены преступления1.
В резолюции 3074 от 3 декабря 1973 г. Генеральная Ассамблея ООН
приняла Принципы международного сотрудничества в отношении
обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных
преступлениях и преступлениях против человечества. В них закреплено,
что «каждое государство обладает правом судить своих собственных
граждан за военные преступления или преступления против человечест-
ва»; «лица, в отношении которых имеются доказательства о совершении
ими военных преступлений или преступлений против человечества,
подлежат привлечению к судебной ответственности и, в случае при-
знания их виновными, наказанию, как общее правило, в странах, где
они совершили эти преступления. В соответствии с этим государства
осуществляют сотрудничество в вопросах выдачи таких лиц»2.
В настоящее время в международном праве утверждается универ-
сальный принцип установления юрисдикции в отношении лиц, совер-
шивших международные преступления3. В резолюции «Универсальная
уголовная юрисдикция в отношении преступления геноцида, преступ-
лений против человечности и военных преступлений» от 26 августа
2005 г. Институт международного права отметил следующее: «универ-
сальная уголовная юрисдикция как дополнительное основание юрис-
дикции означает компетенцию государства в области преследования
подозреваемых лиц и их наказания в случае установления виновности,
независимо от места совершения преступления и несмотря на любую
связь активной и пассивной национальности или другие основания
юрисдикции, признанные международным правом» (п. 1)4.
1
См.: Валеев Р.М. Выдача преступников в современном международном праве.
Казань, 1976. С. 5.
2
Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста,
выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против
человечества, 3 декабря 1973 г. /А/RES/3074 (ХХVIII).
3
См., например: Цоллер Э., Решетов Ю.А. Международно-правовая уголовная ответ-
ственность физических лиц за международные преступления // Нюрнбергский процесс:
право против войны и фашизма / Под ред. И.А. Ледях, И.И. Лукашука. М., 1995. С. 104.
4
См. гл. X настоящего учебника.
485
На основе принципа универсальной юрисдикции были возбуждены

дела в отношении известных нацистских преступников, в частности
А. Эйхмана1, И. Демьянюка2. Примерами осуществления универсаль-
ной юрисдикции являются также: дело Пиночета, арест в Сенегале
главы Чад, выдача бельгийским судьей ордера на арест министра ино-
странных дел Конго.
Совершение лицом преступных действий во исполнение приказа
(своего правительства или начальника), как правило, не освобождает
его от уголовной ответственности. Аналогичная норма закреплена
в Уставе Нюрнбергского трибунала 1945 г., в уставах других междуна-
родных военных трибуналов и в ст. 5 проекта Кодекса преступлений
против мира и безопасности человечества. Исключением согласно
ст. 33 Статута МУС являются случаи, когда «а) это лицо было юриди-
чески обязано исполнять приказы данного правительства или данного
начальника; b) это лицо не знало, что приказ был незаконным; c) при-
каз был незаконным. Для целей настоящей статьи приказы о соверше-
нии преступления геноцида или преступлений против человечности
являются явно незаконными».
§ 7. Контрмеры и санкции как инструменты

имплементации международно-правовой
ответственности государств
Современное международное право поставило вне закона приме-

нение силы в межгосударственных отношениях, и характерной его
чертой является все более основательная регламентация мер при-
нуждения.
Принуждение в международном праве имеет свои особенности,
предопределяемые прежде всего характером межгосударственных
отношений и методами их правового регулирования. В отсутствие
централизованного аппарата принуждения оно осуществляется децен-
трализованно (индивидуально) – государствами, используя механизм
контрмер, и централизованно (коллективно) – при помощи инсти-
туционального механизма международных организаций посредством
международно-правовых санкций.
1
District Court of Jerusalem, Attorney General of the Government of Israel v. Eichmann //
Israel Law Review. 1961. Vol. 36. N 5.
2
См. подробнее: Сафаров Н.А. Экстрадиция в международном уголовном праве:
проблемы теории и практики. М., 2005. С. 260.
486
§ 7. Контрмеры и санкции
В доктрине международного права отсутствует однозначная оценка

соотношения международно-правовых санкций, контрмер и между-
народно-правовой ответственности и отмечается разнообразие теорий
и взглядов по данной проблематике1. Проявляется это в том, что, с од-
ной стороны, международно-правовые санкции и контрмеры считают
формой ответственности государства, а с другой – формы его ответ-
ственности наряду с принудительными мерами рассматривают как
международно-правовые санкции.
При решении вопроса о соотношении международно-правовых
санкций и международно-правовой ответственности необходимо при-
нимать во внимание следующие объективные положения.
Реализация международно-правовой ответственности всегда выли-
вается в формы, присущие обязанностям субъектов-правонарушителей,
а применение международно-правовых санкций – в формы, присущие
правомочиям субъектов международного права. Формы ответствен-
ности субъекта-правонарушителя предполагают негативные для него
последствия, которые сопряжены с его собственным поведением и об-
условлены его противоправными деяниями, а формы международ-
но-правовых санкций – негативные для субъекта-правонарушителя
последствия, которые предопределены интенсивностью применяемых
субъектами международного права законных принудительных мер.
В силу специфики современного международного права его нор-
мы, например нормы Устава ООН, уставов других международных
организаций, содержат не конкретные указания на объем и формы
ответственности, а предусматривают именно право на принуждение,
регламентируя условия и порядок применения международно-пра-
вовых санкций.
Подобного понимания по вопросу соотношения международно-
правовых санкций и международной ответственности последовательно
придерживался И.И. Лукашук, который считал, что «принуждение,
будь то контрмеры или санкции, представляет самостоятельный ин-
ститут, который связан с ответственностью, но обладает иными харак-
теристиками. На него распространяется действие норм относительно
принудительных мер. Контрмеры и санкции являются средством реа-
лизации правоотношений ответственности»2.
Необходимость проведения различия между формами ответствен-
ности и международно-правовыми санкциями обусловлена не только
1
См.: Василенко В.А. Международно-правовые санкции. Киев, 1982. С. 38–46.
2
Лукашук И.И. Право международной ответственности // Международное публичное
и частное право. 2002. № 2. С. 31.
487
теоретическими, но и важными практическими соображениями. Чет-

кая грань между формами ответственности и формами международно-
правовых санкций исключает возможность неоправданной подмены
форм ответственности формами санкций.
Отнесение санкций к формам ответственности может быть исполь-
зовано объектом-правонарушителем для обоснования отказа выпол-
нить обязанности, вытекающие из его ответственности, ссылкой на то,
что оно уже понесло ответственность, поскольку против него были
применены санкционные принудительные меры. Признание за между-
народно-правовыми санкциями качества собственно принудительных
мер, а не форм ответственности однозначно предполагает, что помимо
вызываемых этими мерами лишений государство-правонарушитель
должно нести ответственность в объеме, видах и формах, соразмерных
характеру правонарушения и его вредных последствий.
Вопрос применения контрмер и санкций активно обсуждался в Ко-
миссии международного права ООН, в особенности при разработке
ранее упоминаемого Проекта статей об ответственности государств.
Проект не определяет понятие международно-правовых санкций и их
видов, но зато одним из главных его достижений является разграни-
чение между формами ответственности и контрмерами.
Основанием применения контрмер является отказ правонарушителя
прекратить неправомерные действия, выполнить законные требова-
ния потерпевшего государства. Итак, еще раз акцентируем внимание
на том, что контрмеры – это ответные меры, они являются «одно-
сторонними» и «горизонтальными» (государство по отношению к го-
сударству) и выступают как виды реагирования на противоправные
деяния1. Такие действия наступают, когда государство-правонаруши-
тель не принесло извинений, не наказало виновных, не приняло мер
к предотвращению повторения нарушения, не восстановило положе-
ние, которое существовало до совершения противоправного деяния.
Контрмеры, и в этом их принципиальное отличие от международно-
правовых санкций, представляют собой элемент децентрализованного
механизма принуждения государства-правонарушителя и рассматри-
ваются как инструмент имплементации ответственности, не носящий
карательного характера.
Как видно из материалов КМП ООН, сложным был вопрос о пра-
вовом режиме контрмер. Отмечалось, что внутреннее право государств
не содержит никаких указаний о контрмерах, хотя в вопросе о мате-
1
См.: Курдюков Г.И. Контрмеры в международном праве и условия их применения //
Ученые записки КГУ. Т. 133. 1998. С. 131.
488
риальных последствиях противоправного деяния можно использо-

вать аналоги, содержащиеся во внутреннем праве. Далее, нет никаких
официальных установлений о средствах правовой защиты, которыми
можно было бы воспользоваться против государства, совершившего
международное противоправное деяние. И следовательно, потерпевшее
государство вынуждено полагаться на свою собственную односторон-
нюю реакцию1. Кроме того, в отношении контрмер нет мирового и ин-
ституционного контроля. В национальном законодательстве государств
по-разному решается вопрос о применении контрмер. Например,
в соответствии со ст. 33 Федерального закона «О международных дого-
ворах Российской Федерации» в случаях нарушения международного
договора Российской Федерации другими его участниками она может
принять необходимые меры в соответствии с нормами международного
права и условиями самого договора. Закон не называет виды таких
мер. В Федеральном законе от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об основах
государственного регулирования внешнеторговой деятельности» ст. 40
«Ответные меры» регламентирует следующие положения: 1. Правитель-
ство Российской Федерации может вводить меры ограничения внеш-
ней торговли товарами, услугами и интеллектуальной собственностью
(ответные меры) в случае, если иностранное государство: 1) не вы-
полняет принятые им по международным договорам обязательства
в отношении Российской Федерации; 2) предпринимает меры, которые
нарушают экономические интересы Российской Федерации, субъектов
Российской Федерации, муниципальных образований или российских
лиц либо политические интересы Российской Федерации, в том числе
меры, которые необоснованно закрывают российским лицам доступ
на рынок иностранного государства или иным образом необоснованно
дискриминируют российских лиц; 3) не предоставляют российским
лицам адекватную и эффективную защиту их законных интересов
в этом государстве, например защиту от антиконкурентной деятельно-
сти других лиц; 4) не предпринимают разумных действий для борьбы
с противоправной деятельностью физических лиц или юридических
лиц этого государства на территории Российской Федерации.
В этой связи необходимо упомянуть и Федеральный закон от 30 де-
кабря 2006 г. № 281-ФЗ «О специальных экономических мерах». В ч. 2
ст. 1 Закона раскрываются обстоятельства, возникновение которых
дает Российской Федерации право прибегнуть к специальным эконо-
мическим мерам. Так, специальные экономические меры применяются
1
См.: Ежегодник Комиссии международного права (далее – ЕКМП). 1992. Т. 2. Ч. 2 /
ООН. Нью-Йорк; Женева, 1994. С. 21.
489
в случае возникновения совокупности обстоятельств, требующих без-

отлагательной реакции на международно-противоправное деяние либо
недружественное действие иностранного государства или его органов
и должностных лиц, представляющие угрозу интересам и безопас-
ности Российской Федерации и (или) нарушающие права и свободы
ее граждан, а также в соответствии с резолюциями Совета Безопас-
ности ООН. Как было отмечено выше, коллективные принудитель-
ные меры (санкции) и индивидуальные ответные принудительные
меры имеют различную природу. В этом плане распространению
действия Закона на случаи применения коллективных принуди-
тельных мер путем включения в ч. 2 ст. 1 формулировки «а также
в соответствии с резолюциями Совета Безопасности Организации
Объединенных Наций» (на основании резолюций Совета Безопас-
ности ООН применяются, в частности, экономические санкции,
направленные на восстановление и поддержание международного
мира и безопасности в соответствии с гл. VII Устава ООН) нельзя
дать однозначную оценку.
Специальные экономические меры могут выражаться следую-
щим образом: приостановление реализации всех или части программ
в области экономической, технической помощи, а также программ
в области военно-технического сотрудничества; запрещение финан-
совых операций или установление ограничений на их осуществление;
запрещение внешнеэкономических операций или установление огра-
ничений на их осуществление; прекращение или приостановление
действия международных договоров Российской Федерации в области
внешнеэкономических связей; изменение вывозных и (или) ввозных
таможенных пошлин; запрещение или ограничение захода в порты
Российской Федерации судов и использования воздушного простран-
ства Российской Федерации или отдельных его районов; установление
ограничений на осуществление туристской деятельности; запрещение
или отказ от участия в международных научных и научно-технических
программах и проектах иностранного государства.
Статья 5 Закона устанавливает порядок определения сроков при-
менения специальных экономических мер и их отмены. Как следует
из ч. 1 ст. 3, специальные экономические меры носят временный ха-
рактер. Срок их применения в соответствии с ч. 1 ст. 5 устанавливается
Президентом РФ. Решением президента они могут быть как прекра-
щены досрочно, так и продлены.
В целом необходимо отметить, что содержание закона не позволяет
разграничить содержащиеся в нем нормы с нормами иных федераль-
490
ных законов, регламентирующих сходные отношения, на основании

которых могут применяться меры защитного характера (например,
ст. 40 упомянутого Федерального закона «Об основах государственного
регулирования внешнеторговой деятельности»).
Иногда контрмеры сравнивают по аналогии со способами защиты
гражданских прав. Например, ст. 12 Гражданского кодекса РФ в числе
способов защиты предусматривает способы, защищаемые стороной
правоотношения без обращения в суд («самозащита права»).
В КМП вопрос о правовом режиме контрмер стал предметом ост-
рой дискуссии, а именно: могут ли быть реторсии и репрессалии со-
ставной частью права ответственности государств, и вообще могут ли
быть контрмеры пригодными для кодификации? Отрицательный ответ
противников: контрмеры часто являются прерогативой более сильных
государств. И потерпевшие государства, принимающие контрмеры,
зачастую сами оказываются государствами-нарушителями, а государ-
ства-правонарушители оказываются жертвами несправедливости. По-
этому малые государства рассматривают концепцию репрессалий или
контрмеры как синоним вооруженной или невооруженной агрессии.
Поэтому не надо устанавливать строгий режим контрмер, поскольку
это отвечало бы интересам более сильных государств.
С другой стороны, нельзя представить себе, чтобы слабое государ-
ство могло эффективно и добросовестно принять контрмеры против
сильного государства для обеспечения выполнения обязательств после
совершения этим сильным государством международно-противоправ-
ного деяния1. Как видим, вмешательство во внутренние дела, позиция
силы и право силы как в прошлом, так и в настоящее время влияют
на установление правового режима контрмер.
И еще один довод: контрмеры (в особенности репрессалии) несо-
вместимы со ст. 2 Устава ООН о разрешении споров мирными сред-
ствами и о неприменении угрозы силой или ее применении, а также
со ст. 33 о мирном разрешении споров и ст. 103 о преимущественной
силе обязательств по Уставу.
Отсюда вывод: контрмерам нет места в праве, касающемся ответ-
ственности государства, контрмеры являются децентрализованными
мерами и антиподом суверенного равенства, равенства перед законом
и мирного урегулирования споров2. Поэтому не случайно, что Проект
статей об ответственности государств не называет виды контрмер.
Все согласны с тем, что в международном праве есть принуждение,
1
ЕКМП. 1992. Т. 2. Ч. 2. С. 21.
2
491
что оно должно допускаться до определенного уровня, не выходить

за определенные границы. Потерпевшее государство, исходя из норм
обычного и договорного права, определяет пределы и характер допу-
стимых контрмер, чтобы в конечном счете это не давало преимущества
какому-либо государству1.
Функции и цели контрмер направлены на прекращение противо-
правного деяния, на восстановление нарушенных прав и возмещение
материального и нематериального вреда. Контрмеры прекращаются,
как только достигнута преследуемая цель. Они могут быть примене-
ны в случае, когда нарушаются не права, а только интересы. В КМП
приводился такой пример: не может быть контрмерой прекращение
оказания помощи развитию. За контрмерами не должна признаваться
карательная функция независимо от мотивов, побудивших потерпев-
шее государство к их применению. Необходимо прежде всего приме-
нить согласованные виды регулирования, чтобы отойти от карательных
репрессалий2.
Условиями применения контрмер являются: а) международно-про-
тивоправное деяние; б) исчерпание всех процедур мирного урегули-
рования; в) предварительное представление со стороны потерпевше-
го государства требования о прекращении противоправного деяния;
г) надлежащее и своевременное сообщение потерпевшим государствам
о своих намерениях.
Контрмеры прекращаются, как только несущее ответственность
государство выполняет свои обязательства. Государству-правонаруши-
телю, которое является объектом контрмер, предоставлена возможность
использовать процедуры мирного урегулирования. Оно может также
требовать приостановления контрмер, если добросовестно сотрудни-
чает в обязательной процедуре урегулирования спора. И.И. Лукашук
обратил внимание на другую сторону вопроса: «Однако переговоры
и иные средства мирного урегулирования требуют значительного вре-
мени. Несущее ответственность государство может умышленно их
затягивать. Между тем в ряде случаев применение контрмер может быть
эффективным лишь в случае их немедленного применения, например
при замораживании банковских вкладов»3. Пункт 2 ст. 50 Проекта уста-
новил, что принимающее контрмеры государство не освобождается
1
В свое время Ф.Ф. Мартенс писал: «С точки зрения международного общения
принуждение должно прекратиться, если нарушенное право восстановлено или дано
требуемое удовлетворение. Борьба для борьбы немыслима и преступна».
2
ЕКМП. 1991. Т. 1. Ч. 2. С. 16–17.
3
Лукашук И.И. 48-я сессия Комиссии международного права ООН // Московский
журнал международного права. 1997. № 2. С. 188.
492
от выполнения своих обязательств по любой применяемой процедуре

урегулирования спора, действующей между ним и несущим ответствен-
ность государством.
В КМП ООН отмечалось, для того чтобы применить контрмеры,
потерпевшее государство должно располагать также таким психологи-
ческим элементом, как убежденность, добросовестность, или должны
быть такие объективные показатели, как отказ государства-правонару-
шителя от переговоров или отказ прибегнуть к процедуре переговоров1.
Таким образом, потерпевшее государство может «взять право в свои
руки», по выражению КМП, и получить от государства-правонару-
шителя полное возмещение в соответствующих формах. Кроме того,
потерпевшее государство может использовать не только односторонние
меры, но и все другие правовые средства вплоть до обращения к ме-
ждународным органам и их вмешательства.
Право потерпевшего государства не должно быть правом злоупо-
требления. При применении контрмер значение имеет соразмерность,
это вытекает из режима ответственности государства, который «должен
определяться с соблюдением качественной и количественной пропор-
циональности»2. Соразмерность признается как важнейший элемент
при реализации контрмер и как критерий урегулирования. Контрмеры,
применяемые потерпевшим государством, не должны быть несораз-
мерны со степенью тяжести международно-противоправного деяния
и его последствиями для потерпевшего государства.
Поведение потерпевшего государства должно быть соразмерным
двум законным целям контрмер: прекращению противоправного дея-
ния и возмещению. Таким образом, соразмерность – это обязатель-
ство в равной или пропорциональной мере. Исходя из этого, КМП
определила, почему нужна соразмерность: а) чтобы не было злоупо-
требления (в силу фактического неравенства государств); б) чтобы
не допускать применения неравных средств; в) чтобы не было права
талиона со стороны потерпевшего государства и было бы существенно
здесь посредничество третьей стороны3.
В этой связи КМП отметила взаимосвязь между регулированием
контрмер и регулированием споров. Хотя нормы об урегулировании
споров не связаны непосредственно с темой об ответственности го-
сударств, но вместе с тем любое урегулирование контрмер не должно
1
ЕКМП. 1991. Т. 1. Ч. 2. С. 17.
2
Давид В., Василенко В. Механизм охраны международного правопорядка. Брно,
1986. С. 150.
3
ЕКМП. 1992. Т. 2. Ч. 2. С. 43.
493
быть в отрыве от процедур регулирования споров. Процедура регули-

рования входит в режим применения контрмер. В этой связи в КМП
рассматривался вопрос о полномочиях Совета Безопасности ООН
по контролю применения контрмер и о том, может ли он указывать,
что контрмеры являются несоразмерными. Исходя из функций Совета
Безопасности, было определено, что он может просить потерпевшее
государство отложить принятие контрмер, когда, по мнению Совета
Безопасности, они будут вызывать обострение ситуации и приведут
к возникновению угрозы международному миру и безопасности и ко-
гда имеются реальные перспективы мирного урегулирования. Если
государство-правонарушитель отказывается прекратить свое проти-
воправное поведение или не соглашается с мирным урегулированием,
то Совет Безопасности может просить о разумной отсрочке и помимо
этого не имеет никакого права требовать, чтобы государство не при-
нимало законные контрмеры1.
И последнее. Какие контрмеры являются запрещенными, или,
иначе, обязательства, не затрагиваемые контрмерами? Контрмеры
не влекут за собой никаких отступлений от:
а) обязательства воздерживаться от угрозы силой или ее примене-
ния, закрепленного в Уставе ООН;
б) обязательства по защите основных прав человека;
в) обязательств гуманитарного характера, запрещающих любую
форму репрессий в отношении защищаемых ими лиц;
г) других обязательств в соответствии с императивными нормами
общего международного права;
д) обязательств уважать неприкосновенность дипломатических
и консульских агентов, помещений, архивов и документов.
В связи с этим запрещаются контрмеры, применение которых могут
нарушить названные обязательства по международному праву.
Как было отмечено выше, международно-правовые санкции пред-
ставляют собой меры принуждения, применяемые к государству-право-
нарушителю в случае его отказа выполнить обязанности, вытекающие
из правоотношения ответственности, или ненадлежащего их выполне-
ния в централизованном порядке ООН в рамках системы коллективной
безопасности государств.
Международно-правовые санкции всегда проявление правомочий
субъектов международного права и выражаются в формах, свойствен-
ных этим правомочиям и обусловленных характером принудительных
мер, а именно в форме политических (разрыв дипломатических отно-
1
ЕКМП. 1992. Т. 2. Ч. 2. C. 43.
494
шений, приостановка членства или исключение из ООН или других

международных организаций), экономических (полный или частичный
перерыв экономических отношений) и военных санкций. Применение
международно-правовых санкций всегда происходит независимо и во-
преки воле субъекта-правонарушителя и представляет собой внешнюю
реакцию, вызванную волевым актом субъектов международного права
и призванную заставить субъекта-правонарушителя выполнить обя-
занности, порождаемые его ответственностью. Это – осуществление
права субъектов международного права, имеющее целью обеспечить
принудительную реализацию охранительных международно-право-
вых отношений посредством санкционных международно-правовых
отношений.
В числе мер, вводимых Советом Безопасности в вышеупомяну-
тых целях, ст. 41 гл. VII Устава ООН предусматривает «полный или
частичный перерыв экономических отношений». Следует отметить,
что данный вид мер сам Совет Безопасности ООН квалифицирует
как экономические санкции. Так, в резолюции 665 (1900), принятой
Советом Безопасности по Ираку и Кувейту, отмечается, что резолю-
цией 661(1900) Совет Безопасности решил «применить экономиче-
ские санкции согласно главе VII Устава Организации Объединенных
Наций»1.
Анализ современных международных отношений позволяет с уве-
ренностью говорить о значительном применении санкций. Так, если
за период с начала своего существования до 1989 г., Совет Безопасно-
сти ООН применял санкции дважды: в отношении Южной Родезии
(1966 г.) и ЮАР (1977 г.)2, то начиная с 1990 г. режим санкций был
введен в отношении Ирака, Ливии, Сомали, сил УНИТА в Анголе,
Руанды, Сьерра-Леоне, бывшей Югославии, включая Косово, Гаити,
Афганистана (Аль-Каида/Талибан), Эритреи и Эфиопии, Либерии,
Конго, Кот-д’Ивуара, Судана, Корейской Народно-Демократической
Республики, Ирана. 26 февраля 2011 г. Совет Безопасности ООН при-
нял резолюцию 1970 по поводу ситуации в Ливийской Арабской Джа-
махирии, в которой на основании гл. VII и ст. 41 Устава ООН потребо-
вал незамедлительно положить конец насилию и призвал предпринять
шаги для удовлетворения законных требований населения. 17 марта
2011 г. Совет Безопасности принял резолюцию 1973 и постановил
ввести запрет на все полеты в воздушном пространстве Ливийской
1
Документ ООН S/RES/665(1990). 25 august 1990.
2
Документы ООН S/RES/232(1966). 16 december 1966; S/RES/418(1977), 4 november
1977.
495
Арабской Джамахирии, чтобы помочь защитить гражданское населе-

ние. Диапазон заявленных целей введения санкций при этом непре-
рывно расширяется, охватывая отражение агрессии, восстановление
демократических правительств, защиту прав человека, прекращение
войн, борьбу с терроризмом и поддержку мирных соглашений.
Роль экономических санкций, рассматриваемых в Докладе Группы
высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам «Более безопасный
мир: наша общая ответственность» в контексте вопросов коллективной
безопасности и задач предотвращения, определена следующим обра-
зом: «Санкции являются жизненно важным, хотя и не совершенным
инструментом. Они представляют собой необходимую середину между
войной и словами, когда страны, отдельные лица и повстанческие
группы нарушают международные нормы и когда отсутствие реакции
ослабляло бы эти нормы, ободряло бы других нарушителей или истол-
ковывалось бы как согласие»1.
Анализ практики применения Советом Безопасности ООН указан-
ных мер позволяет заключить, что реализация формулы «полного или
частичного перерыва экономических отношений» предусматривает
широкий диапазон форм осуществления, включающих в себя эмбарго,
бойкот, экономическую блокаду, замораживание финансовых ресур-
сов, включая средства, получаемые или извлекаемые благодаря иму-
ществу, находящемуся во владении или под прямым или косвенным
контролем объекта санкций, запрет капиталовложений в экономику
объекта санкций, а также предоставление ему финансовой, матери-
альной, технической и другой помощи.
Существенным свойством, определяющим содержание экономи-
ческих санкций и отличающим их от иных, предусмотренных Уста-
вом ООН принудительных мер, является достижение целей введения
посредством оказания воздействия на экономику объекта санкций2.
В зависимости от вышеперечисленных форм осуществления экономи-
ческих санкций подобное воздействие может носить как всеобъемлю-
щий характер, например в случае введения экономической блокады, так
1
Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам «Более безопас-
ный мир: наша общая ответственность». А/59/565, 2 december 2004. Ч. 2: Коллективная
безопасность и задача предотвращения. Гл. VIII: Роль санкций. П. 178. С текстом до-
клада можно ознакомиться на официальном веб-сайте ООН : http//www.un.org/russian/
secureworld.htm
2
Так, С.В. Маринич экономические санкции определяет как «меры против пра-
вонарушителя, осуществляемые путем воздействия на экономические связи с ним» //
Маринич С.В. Экономические санкции в международном праве: Автореф. дис. ... канд.
юрид. наук. М., 1989. С. 12.
496
и «направленный», сдерживая потенциальные возможности объектов

санкций по развитию определенных отраслей производства, эконо-
мической инфраструктуры, ограничивая товарооборот конкретны-
ми группами товаров, инвестиционный режим. Под эмбарго обычно
понимается прекращение или ограничение экспорта в государство,
совершившее правонарушение. В зависимости от диапазона установ-
ленных запретов различают полное и частичное эмбарго.
Полное эмбарго предусматривает прекращение всех экспортных
поставок в государство, в отношении которого введен режим меж-
дународных экономических санкций1. Так, резолюцией Совета Без-
опасности 661 (1990) полное торговое эмбарго, предусматривающее
запрет на экспорт товаров в Ирак, за исключением поставок, предна-
значенных исключительно для медицинских целей, продуктов питания
и других предметов, необходимых для удовлетворения гуманитарных
потребностей, которые должны были определяться Комитетом Совета
Безопасности по санкциям, учрежденным указанной резолюцией,
было введено Советом Безопасности ООН в отношении Ирака2.
Частичное эмбарго предусматривает ограничения в экспортных
поставках отдельных видов сырья или продукции, которые, как пра-
вило, являются наиболее необходимыми для экономики государства,
в отношении которого введен санкционный режим, или же способст-
вовали или способствуют в настоящем совершению им дальнейших
правонарушений. В настоящее время указанная форма осуществления
экономических санкций получила наиболее широкое применение
в практике Совета Безопасности ООН вследствие ее целенаправлен-
ного, «избирательного» характера.
Совет Безопасности использует в своей практике эмбарго на постав-
ки оружия, нефти и нефтепродуктов, оборудования для переработки
и транспортировки нефти3. Впервые введение Советом Безопасности
ООН эмбарго на поставки предметов роскоши имело место в отноше-
нии Корейской Народно-Демократической Республики.
1
Ранее под эмбарго понималось задержание иностранных судов и грузов в портах
с целью заставить государство их флага отказаться от неправомерного поведения и при-
нести удовлетворение или же с целью конфискации их в случае возникновения войны
между сторонами, находящимися в споре, но в современных международных эконо-
мических отношениях такое понимание утратило свое значение. См.: Даневский В.П.
Пособие по изучению истории и системы международного права. Харьков, 1892. С. 83.
2
Документ ООН S/RES/661 (1990), 6 august 1990.
3
См. документ ООН S/RES/841(1993), 16 june 1993; S/RES/864(1993), 15 sep-
tember 1993; S/RES/883 (1993), 11 november 1993; S/RES/232(1996), 16 december 1996;
S/RES/1132(1997), 8 october 1997.
497
Важнейшую роль в предотвращении и прекращении вооруженных

конфликтов выполняют вводимые Советом Безопасности ООН ре-
жимы эмбарго на поставки вооружений. Показательным является тот
факт, что за период функционирования Совета Безопасности ООН
из введенных им 18 режимов международных экономических санкций
15 из них включали эмбарго на поставки оружия.
Экономический бойкот в отличие от эмбарго предусматривает
запрет на осуществление торговых импортных операций с государ-
ством-правонарушителем и его субъектами. Иными словами, госу-
дарства прекращают или ограничивают импорт сырья, изделий или
иного имущества, происходящего из государства-правонарушителя.
Различают частичный и полный бойкот, критерием отличия которых
выступает всеобъемлющий характер последнего1.
Действие частичного бойкота предусматривает запрет на импорт
отдельных видов или групп товаров, продукции, услуг. Например,
в резолюции 1306 (2000) Совет Безопасности ООН постановил, что «все
государства должны принять необходимые меры в целях запрещения
прямого и непрямого импорта всех необработанных алмазов из Сьер-
ра-Леоне на их территорию и просил правительство Сьерра-Леоне
в срочном порядке обеспечить введение в действие в Сьерра-Леоне
эффективного режима использования сертификата происхождения
в торговле алмазами». Запрет на «ввоз на территорию всех государств
в течение 10 месяцев круглого леса и лесоматериалов, поступающих
из Либерии» введен резолюцией Совета 1478 (2003)2.
Экономическая блокада представляет собой комплекс всеобъемлю-
щих мероприятий, направленных на изоляцию государства-правонару-
шителя со стороны третьих стран в различных сферах экономических
взаимоотношений: торговых, финансовых, кредитных, складываю-
щихся по поводу движения денежных средств, по передаче технологий
и т.п. Режим экономической блокады в качестве составляющих ком-
понентов может включать как меры эмбарго, так и бойкота.
Широкое применение в практике Совета Безопасности ООН по-
лучила такая форма осуществления экономических санкций, как «за-
мораживание средств, или других финансовых активов, или других
экономических ресурсов»3.
1
Nelson W.H. and Prittie T.C.F. The Economic War Against the Jews. New York, 1977. P. 29.
2
Документ ООН S/RES/1306 (2000), 5 julе 2000; S/RES/1478 (2003), 6 may 2003.
3
См. документ ООН S/RES/1173 (1998), 12 june 1998, согласно которому «все го-
сударства, за исключением Анголы, в которых находятся средства и финансовые ре-
сурсы УНИТА, потребовали от всех физических и юридических лиц на их территории,
в распоряжении которых находятся такие средства и финансовые ресурсы, установить
498
Осуществление «замораживания средств» представляет собой недо-

пущение любого передвижения, передачи, изменения и использования
средств или распоряжения ими каким бы то ни было образом, которые
приведут к любому изменению их объема, суммы, местонахождения,
владения, принадлежности, характера, предназначения или к ино-
му изменению, которое позволит использовать средства, включая
управление ценными бумагами, но исключая накопление процентов
по обоснованным коммерческим ставкам.
«Замораживание экономических ресурсов» предусматривает недо-
пущение их использования, в том числе для получения средств, товаров
или услуг, любым образом, включая, в частности, использование путем
продажи или закладывания1.
Следует отметить, что формы осуществления экономических санк-
ций модифицируются одновременно с развитием самой концепции
санкционного принуждения, отражающей изменения характера меж-
дународных угроз, фактор глобального углубления экономической
взаимозависимости государств, а также учитывающей практические
результаты осуществления Советом Безопасности режимов экономи-
ческих санкций. Анализ практики применения Советом Безопасности
экономических санкций позволяет говорить о тенденции смещения
в выборе тех или иных форм осуществления санкций в пользу форм,
носящих целенаправленный и избирательный характер, таких как
частичное эмбарго, замораживание средств и иных экономических
ресурсов объекта санкций.
В зависимости от типа международной организации, принявшей
решение о применении экономических санкций, и характера самого
решения санкции могут быть полными (универсальными) и (или)
частичными (ограниченными) по предметной и (или) простран-
ственной сфере. Экономические санкции, применяемые Советом
Безопасности в соответствии с гл. VII Устава ООН, являются уни-
версальными по пространственной сфере. Что касается предметной
сферы, то ее пределы очерчиваются соответствующими резолюция-
ми Совета.
мораторий на их использование и обеспечить, чтобы к ним не было прямого или кос-

венного доступа со стороны или в интересах УНИТА как организации, или старших
должностных лиц УНИТА, или их совершеннолетних ближайших родственников, ко-
торые определены в соответствии с пунктом 11 резолюции 1127 (1997)».
1
Содержание категорий «средства», «экономические ресурсы», отражающее «их
общее понимание членами Комитета Совета Безопасности, учрежденного резолюци-
ей 661(1990)», отражено в пресс-релизе Комитета об осуществлении пункта 23 резолю-
ции 1483 (2003) (документ ООН: Press Release SC/7831, IK/372, 29 jule 2003).
499
В случае если международные экономические санкции являются

универсальными как по пространственной, так и по предметной сфере,
они будут иметь абсолютный характер и означать полную экономиче-
скую изоляцию государства-правонарушителя. Общепризнано, что
такого рода меры может принять только ООН и, в частности, ее Совет
Безопасности.
Следует заметить, что подобные санкции, мотивируемые инте-
ресами обеспечения международного мира и безопасности, несо-
мненно имеют политический характер, однако их выражение или
метод принуждения – экономический. Так, Г.М. Вельяминов пишет:
«Экономические по содержанию санкции, введенные Советом Без-
опасности ООН в 1990 г. против Ирака, в 1992 г. – против Ливии,
по существу нельзя, разумеется, относить к санкциям именно эконо-
мическим (т.е. в рамках международного экономического права или,
более узко, – системы ВТО)»1.
Международные экономические санкции рассматриваются в меж-
дународной доктрине и практике как обстоятельства, исключаю-
щие ответственность субъектов международного права, которые их
применяют, несмотря на то, что их осуществление может вылиться
в несоблюдение международных обязательств по отношению к госу-
дарству-правонарушителю и причинить ему ущерб. Правомерность
санкционных действий субъектов, применяющих санкции, обуслов-
лена тем, что ст. 103 Устава ООН установила преимущественную силу
обязательств по Уставу перед обязательствами по любому договору.
Решения Совета Безопасности о введении экономических санкций
принимаются на основе ст. 41 и 42 Устава, согласно которым Совет
может «потребовать от Членов Организации применения этих мер».
В свою очередь в соответствии со ст. 25 Устава члены соглашаются
подчиняться решениям Совета Безопасности и выполнять их. Таким
образом, решение Совета Безопасности, принятое в соответствии
с гл. VII Устава, рассматривается как обстоятельство, исключающее
противоправность невыполнения договора. Эта точка зрения нашла
отражение и в материалах Комиссии международного права, относя-
щихся к контрмерам и санкциям2.
1
Вельяминов Г.М. Международное экономическое право и процесс (Академический
курс): Учебник. М., 2004. С. 207.
2
«Санкции, применяемые в соответствии с положениями Устава, не будут, конечно,
противоправными в правовой системе Организации Объединенных Наций, даже если
они будут противоречить иным договорным обязательствам, лежащим на применяющем
их государстве... (даже) если принятие таких мер лишь рекомендуется» (ILC. 1979. Vol. II.
Part 1. P. 43–44; ibid. Part 2. P. 119).
500
Вопросы введения международных экономических санкций за-

нимают важнейшее место в процессе осуществления санкционного
режима. Принципиальным является следующий момент. Поддержание
мира и безопасности в значительной мере зависит от наличия общего
понимания того, когда применение экономических санкций является
легитимным. Напротив, его отсутствие всегда чревато ослаблением
международного правопорядка.
В этой связи при принятии решения о введении международных
экономических санкций необходимо исходить прежде всего из того,
чтобы экономические санкции содействовали поддержанию между-
народного мира и безопасности и были легитимными с точки зрения
положений Устава ООН и иных норм международного права.
В силу того что субъекты, принимающие решения о введении
экономических санкций, обязаны действовать строго в соответствии
и в рамках тех полномочий на применение принуждения, которыми
они обладают согласно нормам международного права и принятых
уставных документов, проблема легитимности их применения не-
посредственным образом связана с вопросами санкционной ком-
петенции.
Основополагающие критерии разграничения санкционной ком-
петенции субъектов международного права содержатся в Уставе ООН.
В соответствии со ст. 24 Устава ООН главная ответственность за под-
держание всеобщего мира и безопасности возложена на Совет Без-
опасности ООН, который действует от имени всех государств – чле-
нов ООН и решения которого обязательны для выполнения каждым
из них. Согласно ст. 39 Устава «Совет Безопасности определяет су-
ществование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта
агрессии и делает рекомендации или решает, какие меры следует
принять в соответствии со ст. 41 и 42 для поддержания или восста-
новления международного мира и безопасности».
В связи с этим необходимо подчеркнуть следующее. Санкционная
компетенция иных международных организаций должна строго со-
ответствовать Уставу ООН, и при ее реализации они не имеют права
превышать вытекающие из Устава санкционные полномочия.
При принятии Советом Безопасности ООН решения о введении
экономических санкций представляется необходимым учитывать сле-
дующие базовые критерии легитимности:
1. Серьезность угрозы. Введение экономических санкций допуска-
ется лишь в ситуации, существование которой Совет Безопасности
определяет как угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии. В этой
501
связи «самое существенное значение имеет правильная оценка Советом

степени такой угрозы»1.
Важнейшими здесь являются следующие вопросы. Существуют ли
достоверные доказательства реальности данной угрозы (с учетом воз-
можности и конкретного намерения предполагаемого объекта санкций)
и является ли введение экономических санкций единственным «отве-
том» в сложившихся обстоятельствах. Что касается внутренних угроз,
то сопряжено ли это с геноцидом и другими массовыми убийствами,
этнической чисткой или серьезными нарушениями международного
гуманитарного права.
2. Правильная цель. Анализ резолюций Совета Безопасности по-
зволяет заключить, что целями введения экономических санкций
являются в первую очередь пресечение международных правонару-
шений, восстановление международного правопорядка, а также соз-
дание условий реализации объектом-правонарушителем обязательств,
вытекающих из норм ответственности.
Реализация данного критерия предполагает недопустимость вве-
дения экономических санкций с целью свержения или изменения
в государстве-объекте санкций законных властей.
Как верно отмечает Н.Е. Тюрина, «современный международный
правопорядок – это мирное сосуществование государств с различными
социально-экономическими системами»2. Исходя из этого, является
недопустимым применение экономических санкций для урегулиро-
вания не связанных с международными правонарушениями разногла-
сий политического или идеологического характера. Любые попытки
решения таких разногласий посредством экономических санкций
являются противоправными и не могут быть квалифицированы как
международно-правовые санкции.
От подобной практики следует отличать случаи введения Советом
Безопасности целенаправленных экономических санкций в отноше-
нии конкретных лиц и политических элит, несущих прямую ответ-
ственность за нарушения норм международного права, послужив-
шие основанием для их введения.
Важным является и следующий момент. Международные экономи-
ческие санкции, будучи реакцией на международное правонарушение,
имеют целью защиту охраняемых международным правом интересов
1
Gowland-Debbas V. The Functions of the United Nations Security Council in the Inter-
national Legal System // The Role of Law in International Politics. N.Y., 2000.
2
Тюрина Н.Е. Международный правопорядок (современные проекты совершен-
ствования и преобразования). Казань, 1991. С. 89.
502
потерпевших субъектов, вследствие чего применение экономических

санкций для защиты национальных интересов будет правомерным
в том случае, если их нарушение одновременно является нарушением
предписаний норм международного права. Ссылка на националь-
ные или иные интересы, охрана которых прямо и непосредственно
не предусмотрена нормами международного права, не может служить
основанием для применения санкционного принуждения. При от-
сутствии таких оснований защита не охраняемых международным
правом национальных интересов должна обеспечиваться посредством
применения механизма контрмер.
3. Крайнее средство. Введение экономических санкций является
крайней мерой и допускается лишь после того, как были исчерпаны все
мирные средства урегулирования спора или конфликта и поддержания
или восстановления международного мира и безопасности.
В международно-правовой доктрине и практике общепризнано,
что применению экономических санкций должны предшествовать
попытки ликвидировать спор, вызванный международным право-
нарушением, с помощью мирных согласительных средств урегули-
рования.
Обязанность мирного урегулирования вытекает из п. 1 ст. 1, п. 3
ст. 2, ст. 33 Устава ООН. Статья 2 Устава обязывает все государства –
члены Организации разрешать споры «мирными средствами таким об-
разом, чтобы не подвергнуть угрозе международный мир, безопасность
и справедливость». К таким мирным средствам Устав ООН относит
переговоры, обследование, посредничество, примирение, арбитраж,
судебное разбирательство, обращение к региональным органам или
соглашениям, а также иные мирные средства по выбору сторон, уча-
ствующих в споре, продолжение которого могло бы угрожать поддер-
жанию международного мира и безопасности.
4. Соразмерность средств. Важнейшим условием легитимности
введения экономических санкций является соблюдение принципа
пропорциональности санкционных действий вызвавшему их между-
народному правонарушению. Принцип означает, что экономические
санкции по своему характеру и интенсивности должны быть сопоста-
вимы с характером и последствиями международного правонаруше-
ния и не превышать пределы, разумно необходимые для достижения
санкционных целей.
По мнению В.А. Василенко, «отказ от принципа пропорциональ-
ности при осуществлении международно-правовых санкций был бы
равнозначен легализации произвола в межгосударственных отноше-
503
ниях»1. Именно поэтому данный принцип не только не отрицается

современным международным правом, но и имеет в нем нормативные
основания. Это, в частности, вытекает из Устава ООН, Декларации
о принципах международного права 1970 г., нормы которых придают
содержанию принципа более четкие очертания.
5. Сбалансированный учет последствий. Реализация данного кри-
терия предполагает проведение объективной оценки как краткосроч-
ных, так и долгосрочных социально-экономических и гуманитарных
последствий экономических санкций для объекта санкций и третьих
государств. Подобная оценка, насколько это возможно, должна быть
проведена до введения санкций – на стадии принятия Советом Без-
опасности такого решения.
Соблюдение вышеизложенных критериев легитимности введения
экономических санкций, безусловно, не является абсолютной гаран-
тией принятия Советом Безопасности «лучшего» варианта решения.
Однако объективная необходимость их соблюдения состоит в том,
чтобы максимально расширить возможности достижения в Совете
Безопасности консенсуса в отношении принятия решения о введении
экономических санкций, обеспечить максимальную международную
поддержку подобного решения, а также свести к минимуму возмож-
ность осуществления отдельными государствами-членами односто-
ронних действий в обход Совета Безопасности.
Кроме того, учет критериев легитимности введения экономических
санкций в соответствии с Уставом ООН и принципами международ-
ного права служит важнейшей предпосылкой для дальнейшего эффек-
тивного осуществления санкционного режима, а также устранения
или сведения к минимуму их негативных последствий.
До введения экономических санкций объекту санкций должно
быть, как правило, сделано предупреждение. Современное междуна-
родное право, допуская различные формы предупреждения, предъ-
являет существенное требование к его содержанию. Оно заключается
в запрещении неспровоцированной угрозы применения вооруженной
силы.
Предупреждение о возможности применения экономических санк-
ций, с которым Совет Безопасности в резолютивной форме обращается
к правонарушителю, ставит своей целью склонить его к прекращению
международного правонарушения и мирному урегулированию возник-
шего конфликта. Так, до введения режима экономических санкций
в отношении движения «Талибан» и организации «Аль-Каида» Совет
1
Василенко В.А. Указ. соч. С. 164.
504
Безопасности в резолюции 1267 (1999) потребовал, «чтобы движение

«Талибан» без дальнейшего промедления выдало Усаму бен Ладена
компетентным властям страны, где против него был вынесен обви-
нительный акт, или компетентным властям страны, из которой он
будет передан в такую страну, или компетентным властям страны, где
он будет арестован и предан суду», а также зафиксировал конкретный
срок – 14 ноября 1999 г., по истечении которого, в случае если «Совет
не установит ранее на основе доклада Генерального секретаря ООН,
что движение «Талибан» полностью выполнило обязанности», вводятся
экономические санкции1.
В этой связи заслуживает особого внимания осуществляемая в по-
следнее время Советом Безопасности ООН практика так называемых
отсроченных санкций. Их суть состоит в приостановке действитель-
ного наложения экономических санкций посредством определения
Советом Безопасности в cоответствующих резолюциях фиксирован-
ного срока для выполнения требований, предъявляемых к объекту,
невыполнение которых в течение данного срока служит основанием
для введения санкционного режима.
В течение последних лет Совет Безопасности ввел эмбарго на по-
ставки оружия и замораживание активов, создав два новых комитета
по санкциям: Комитет по Кот-д' Ивуару, учрежденный резолюци-
ей 1572 (2004), и Комитет по Судану, учрежденный резолюцией 1591
(2005)2. Режимы экономических санкций, введенные этими резолю-
циями, должны были создать стимулы для мира, поскольку эмбарго
на поставки оружия стало немедленно применяться ко всей территории
Кот-дʼИвуара и к Дарфуру на территории Судана, тогда как замора-
живание активов в отношении конкретных лиц и связанных с ними
организаций должно было вступить в силу только через 30 дней после
их принятия. Отсрочка в один месяц давала сторонам стимул для того,
чтобы они быстро подключились к мирному процессу и тем самым
избежали бы применения к ним экономических санкций.
Исчерпание мирных средств урегулирования, завершающееся отка-
зом субъекта-правонарушителя прекратить международное правонару-
шение и выполнить обязанности, вытекающие из его ответственности,
является непосредственным основанием для применения в отношении
его экономических санкций. В отличие от осуществляемых государ-
ствами контрмер, конкретная дата начала которых устанавливается
1
Документ ООН S/RES/1267(1999), 15 november 1999.
2
Cм. Доклад Генерального секретаря ООН о работе Организации // А/60/1, 5 august
2005.
505
самим потерпевшим субъектом, вопрос о сроках введения Советом

Безопасности экономических санкций определяется следующим об-
разом. Решение о введении экономических санкций и дата начала
осуществления санкционного режима должны быть зафиксированы
в резолюции Совета Безопасности. Для ее принятия Совету необхо-
дима поддержка девяти из пятнадцати его членов, пять из которых
являются постоянными.
Анализ резолюций Совета позволяет говорить, что сроки введения
экономических санкций фиксируются в них с достаточной степе-
нью точности и объективности. Используются следующие варианты
определения начала реализации режима экономических санкций:
с даты принятия Советом Безопасности соответствующей резолюции
или в самой резолюции устанавливается конкретная временная дата
(вплоть до часов и минут)1.
Установление Советом Безопасности ООН четких сроков введения
экономических санкций, а также использования механизма «отсро-
ченных» санкций должно явиться важным стимулирующим фактором
к прекращению международного правонарушения и урегулированию
конфликта.
В соответствии с требованиями современного международного пра-
ва экономические санкции должны применяться против адекватных
адресатов, которыми при любых обстоятельствах могут быть только
субъекты-правонарушители. Иные субъекты, не причастные к совер-
шению международного правонарушения, послужившего основанием
для введения экономических санкций, по общему правилу не могут
быть адресатами санкционного режима2.
Однако существуют следующие ситуации, в которых применение
экономических санкций против третьих субъектов будет оправданным
и законным:
1) когда такие субъекты вопреки требованиям международного
права явно способствуют совершению или продолжению совершения
1
Так, в соответствии с п. 22 резолюции 1333 Совет Безопасности, «действуя на ос-
новании главы VII Устава Организации Объединенных Наций», постановляет, что
«меры, предусмотренные в пунктах 5, 8, 10 и 11» резолюции, «вступают в силу в 00 ч.
01 м. по нью-йоркскому времени через месяц после принятия настоящей резолюции»
(документ ООН: S/RES/1333 (2000), 19 december 2000).
2
См. об этом подробно доклад Комиссии международного права ООН: Ответствен-
ность государств – международно-противоправное деяние государства как источник
международно-правовой ответственности: Восьмой доклад специального докладчика
КМП ООН Р. Аго – А/СN. 4/318, 24 января 1979 г.; добавления: А/СN. 4/318, Add. 1–3,
5 февраля 1979 г., Add. 4, 15 июня 1979 г., Add. 5, 29 февраля 1980 г., Add. 6, 10 июня
1980 г., Add. 7, 19 июня 1980 г. С. 15–17.
506
непосредственным объектом санкций международного правонару-

шения. В таких случаях они становятся «соучастниками» основного
правонарушителя и предпосылкой применения против них санкций
являются собственные противоправные акты, совершаемые в связи
с основным правонарушением;
2) когда такие субъекты не выполняют в должной мере или прямо
нарушают санкционный режим. Применение «вторичных» санкций
в отношении подобных субъектов является правомерным и обуслов-
лено тем, что государство, отказывающееся осуществлять или до-
пускающее нарушения введенного Советом Безопасности режима
экономических санкций, нарушает свои международные обязатель-
ства согласно Уставу ООН. «Сталкиваясь с государствами, которые
обладают возможностями для выполнения своих обязательств, но то и
дело не выполняют их, Совету Безопасности может потребоваться
принимать дополнительные меры для обеспечения соблюдения, и он
должен разрабатывать график заранее установленных санкций за их
невыполнение государствами», отмечается в Докладе «Более безопас-
ный мир: наша общая ответственность» .
Принимая во внимание тот факт, что несоблюдение государства-
ми введенных Советом Безопасности экономических санкций может
значительно снизить или вообще свести на нет эффективность их
режимов, в настоящее время резолюции Совета (о введении санкций)
одновременно содержат положения о возможности введения «вто-
ричных» санкций за несоблюдение или ненадлежащее соблюдение
санкционного режима. В подтверждение сказанного в резолюции 1267
(1999) Совет Безопасности «заявляет о своей готовности рассмотреть
вопрос о введении дополнительных мер, в соответствии со своей от-
ветственностью по Уставу Организации Объединенных Наций, в целях
обеспечения полного осуществления настоящей резолюции»2.
Анализ резолюций Совета Безопасности позволяет заключить,
что круг субъектов, в отношении которых вводится в действие режим
экономических санкций, очерчен в них в общей форме. Дальнейшая
детализация производится на основании дополнительных документов,
принимаемых комитетами Совета Безопасности по санкциям в разви-
тие положений соответствующих резолюций Совета3.
1
См.: Доклад «Более безопасный мир: наша общая ответственность» // А/59/565,
2 december 2004.
2
Документ ООН: S/RES/1267(1999), 15 october 1999.
3
Так, согласно пресс-релизу об осуществлении п. 23 резолюции 1483 (2003), из-
данного Комитетом Совета Безопасности, учрежденным резолюцией 661 (1990), «за-
мораживание средств или других финансовых активов или экономических ресурсов»
507
Заслуживает особого внимания проводимая в настоящее время Со-

ветом Безопасности политика максимально адресного, «поименного»
применения экономических санкций в отношении конкретных лиц
или политических групп, несущих прямую ответственность за совер-
шение международных правонарушений.
Адресность применения санкционного режима достигается по-
средством составления так называемых перечней лиц и организаций.
Впервые такая практика была использована при осуществлении режи-
ма экономических санкций в отношении организации «Аль-Каида»
и движения «Талибан». Результатом стал «Сводный перечень физи-
ческих и юридических лиц, входящих в «Талибан»/«Аль-Каида» или
связанных с ними»1, составленный и обновляемый Комитетом Совета
Безопасности, учрежденным резолюцией 1267 (1999).
На сегодняшний момент помимо вышеупомянутого Сводного пе-
речня действуют:
– Перечень организаций, составленный и обновляемый Комите-
том Совета Безопасности, учрежденным резолюцией 1518 (2003) (по
Ираку);
– Перечень физических лиц, составленный и обновляемый Ко-
митетом Совета Безопасности, учрежденным резолюцией 1518 (2003)
(по Ираку);
– Перечень физических и юридических лиц, составленный и обнов-
ляемый Комитетом Совета Безопасности, учрежденным резолюцией
1521 (2003) (по Либерии).
Кроме того, Комитет Совета Безопасности, учрежденный резолю-
цией 1591(2005) (по Судану), также проводит работу по составлению
распространяется на: «государственные органы, корпорации или агентства (прежнего

правительства Ирака), включающие: государство Ирак, бывшее правительство Ирака
и любое политическое подразделение, агентство или орган, партнерство, ассоциацию,
корпорации или иную организацию, находящуюся в собственности или под контро-
лем государства Ирак или бывшего правительства Ирака; другие высокопоставленные
должностные лица бывшего иракского режима: члены кабинета, включая заместителей
министров; члены парламента; руководители и старшие сотрудники вооруженных сил
и сил безопасности; разведывательных сил и т.д. См.: документ ООН: Press Release.
SC/7831 IK/372, 29 julу 2003.
1
Каждый формат Сводного перечня состоит из пяти разделов, включающих соот-
ветственно следующие перечни: 1) перечень физических лиц, входящих в движение
«Талибан» или связанных с ним; 2) перечень юридических лиц, входящих в движение
«Талибан» или связанных с ним; 3) перечень физических лиц, входящих в организацию
«Аль-Каида» или связанных с ней; 4) перечень юридических лиц, входящих в организа-
цию «Аль-Каида» или связанных с ней; 5) физические и юридические лица, исключен-
ные из перечня в соответствии с решением Комитета, учрежденного резолюцией 1267.
508
Перечня физических лиц, на которых распространяется режим эконо-

мических санкций, введенных в соответствии с указанной резолюцией1.
Порядок идентификации лиц и организаций, предполагаемых
к включению в перечни, процедуры ведения, обновления, а также ис-
ключения из них определяются Процедурными руководящими прин-
ципами, принимаемыми комитетами Совета Безопасности по санк-
циям2.
Механизм функционирования вышеуказанных перечней включает
в себя следующие стадии:
1) идентификация предложенных лиц и организаций. Процессом
идентификации лиц и организаций занимаются комитеты Совета
Безопасности, учрежденные во исполнение резолюций Совета о вве-
дении экономических санкций и контролирующих их соблюдение
государствами3;
2) принятие решений о включении идентифицированных лиц и ор-
ганизаций в соответствующий Перечень. Решение о включении иден-
тифицированного лица или организации в Перечень комитеты Со-
вета Безопасности по санкциям принимают на основе консенсуса.
Если консенсус не может быть достигнут, то Председатель Комитета
должен провести такие дополнительные консультации, которые могут
способствовать достижению договоренности. Если после таких кон-
сультаций консенсус по-прежнему не может быть достигнут, данный
вопрос может быть передан на рассмотрение Совета Безопасности.
Существует и иной вариант принятия решения: на основе пись-
менной процедуры «отсутствия возражений»4. Указанный вариант
реализуется в случае четко выраженного согласия членов Комите-
та относительно его применения. В подобных случаях Председатель
распространяет предлагаемые решения Комитета среди всех членов
1
Документ ООН S/RES/1591(2005), 28 march 2005.
2
Так, Комитетом Совета Безопасности, учрежденным резолюцией 1518 (2003)
(по Ираку), приняты Руководящие принципы для осуществления п. 19 и 23 резолюции
1483 (2003); Комитетом Совета Безопасности, учрежденным резолюцией 1521 (2003)
(по Либерии), – Руководящие принципы в отношении применения п. 1 и 4 резолюции
1532 (2004).
3
Так, например, в соответствии с п. 1 и 4 резолюции 1532 (2004) Комитет Совета
Безопасности, учрежденный резолюцией 1521 (2003) по Либерии, идентифицирует
физических и юридических лиц, денежные средства, финансовые активы и экономи-
ческие ресурсы которых будут замораживаться государствами во исполнение указанной
резолюции.
4
См.: Руководящие принципы для осуществления п. 19 и 23 резолюции 1483 (2003),
принятые Комитетом Совета Безопасности, учрежденным резолюцией 1518 (2003)
по Ираку. Press Release SC/7791 IK/365, 12 june 2003.
509
в рамках процедуры «отсутствия возражений» сроком не более трех

рабочих дней. Если по истечении этого срока возражений не будет,
решение будет считаться принятым.
Впервые в практике Организации все пять государств, являющие-
ся постоянными членами Совета Безопасности, обратились в Коми-
тет Совета, учрежденный резолюцией 1267 (1999), с просьбой вклю-
чить в Сводный перечень физических и юридических лиц, входящих
в движение «Талибан» и в организацию «Аль-Каида» или связанных
с ними, следующие организации, действующие в Чеченской Респуб-
лике: «Исламская Интернациональная бригада», «Исламский Полк
Специального Назначения» и «Разведывательно-диверсионный Ба-
тальон Чеченских Шахидов «Риядус-Салихин»»1. Результатом предо-
ставленной информации явилось включение Комитетом указанных
организаций в Сводный перечень, означающее, что все страны во ис-
полнение резолюций Совета Безопасности 1267(1999), 1333(2000),
1373(2001),1390 (2002), 1455(2003) обязаны немедленно применить
к ним эмбарго на поставки вооружений, замораживание всех имуще-
ственных авуаров и финансовых средств.
3. Обновление Перечня. Информация, содержащаяся в перечнях,
подлежит ежеквартальному обзору и пересмотру Комитетами по санк-
циям2. Все просьбы о добавлении фамилий в перечень или их исключе-
нии должны поступать не позднее чем за 48 часов до начала процесса
ежеквартального пересмотра с целью их распространения Председа-
телем среди членов Комитета.
После каждого ежеквартального пересмотра государства опове-
щаются о добавлении фамилий лиц и наименований организаций
в перечень или исключении их оттуда посредством вербальных нот
соответствующего Комитета Совета Безопасности по санкциям. Кроме
того, издается пресс-релиз, содержащий полный обновленный пере-
чень, содержащий все изменения, согласованные в ходе последнего
ежеквартального пересмотра.
4. Исключение из перечня. Основным условием положительного ре-
шения соответствующим Комитетом Совета Безопасности по санкциям
1
Cм.: Доклад Российской Федерации на имя Председателя Комитета, учрежденного
резолюцией 1267 (1999), подготовленный во исполнение п. 6 резолюции 1455 (2003)
от 17 января 2003 г. S/AC.37/2003/(1455)/28.
2
См.: Руководящие принципы ведения Комитетом Советом Безопасности, учре-
жденным резолюцией 1267 (1999), его работы (утверждены 7 ноября 2002 г., изменены
10 апреля 2003 г., пересмотрены 21 декабря 2005 г.). С указанным документом можно
ознакомиться на официальном сайте ООН по адресу: www.un.org/russian /documen/
scdocs/committes/afghan.htm
510
«просьб об исключении» является убедительное основание, подкрепляе-

мое соответствующими документальными доказательствами.
В настоящее время регламентирование процедуры исключения
из перечня принято комитетами Совета Безопасности, учрежденными
резолюциями 1267 (1999) («Аль-Каида»/«Талибан»), 1521 (2003) (по
Либерии), 1518 (2003) (по Ираку).
В целях обеспечения существования справедливых и ясных про-
цедур включения лиц и организаций в списки тех, на кого распро-
страняются санкции, и процедуры их исключения из этих списков,
а также применения изъятий по гуманитарным соображениям Совет
Безопасности 19 декабря 2006 г. принял резолюцию 1730 (2006), в ко-
торой Совет просил Генерального секретаря создать в Секретариате
(Сектор вспомогательных органов Совета Безопасности) Контактный
центр для приема просьб об исключении из перечня1. Следующим
важным шагом явилось учреждение резолюцией Совета Безопасности
1904 (2009) Омбудсмена и Канцелярии Омбудсмена2.
В соответствии с резолюцией 1904 (2009) лица, группы, предприя-
тия и организации, добивающиеся исключения из Сводного перечня
Комитета Совета Безопасности по санкциям в отношении организации
«Аль-Каида» и движения «Талибан» (учрежденного резолюцией 1267
(1999))3, могут представлять свои просьбы об исключении из перечня
Омбудсмену, назначенному Генеральным секретарем ООН.
Мандат Омбудсмена содержится в приложении II резолюции 1904
(2009) Совета Безопасности. Так, Омбудсмен уполномочен собирать
информацию и поддерживать контакты с петиционером, соответствую-
щими государствами и организациями в связи с поступившей прось-
бой. Затем в пределах установленного срока Омбудсмен представляет
всеобъемлющий доклад Комитету по санкциям. По итогам анализа
всей имеющейся информации и выводов Омбудсмена в этом докладе
Комитету излагаются основные аргументы относительно конкретной
просьбы об исключении из перечня. Решение Комитета, касающееся
просьбы об исключении из перечня, доводится до сведения петицио-
нера Омбудсменом.
Предполагается, что Омбудсмен должен выполнять эти задачи
независимым и беспристрастным образом и не должен ни запраши-
вать, ни получать указаний от какого бы то ни было правительства.
В настоящее время Омбудсменом является Кимберли Прост, которая
1
S /RES/1730 (2006) 19 december 2006.
2
S/RES/1904 (2009) 17 december 2009.
3
S/RES/1267(1999) 15 october 1999.
511
была назначена на этот пост Генеральным секретарем ООН 3 июня

2010 г.1 «Первоначальный период» функционирования Канцелярии
Омбудсмена определен как 18 месяцев с даты принятия Советом Без-
опасности резолюции 19042.
Резолюцией 1904 определен следующий механизм обращения физи-
ческих и юридических лиц, добивающихся своего исключения из Свод-
ного перечня (Перечня) Комитета Совета Безопасности, учрежденного
езолюцией 1267 (1999) по организации «Аль-Каида» и движению «Та-
либан» и связанным с ними лицам и организациям, с соответствующим
заявлением непосредственно в Канцелярию Омбудсмена.
В заявлении с просьбой об исключении из Перечня должна содер-
жаться ссылка на соответствующую запись в Перечне вместе с иден-
тификационной информацией о заявителе (полное наименование
заявителя, в том числе все вторые имена или инициалы или псевдо-
нимы, используемые заявителем; полное наименование организации,
в том числе все используемые альтернативные названия; дата и место
рождения; место и дата регистрации в качестве корпорации или юри-
дического лица; гражданство и место проживания в настоящее время;
государство (государства), где в настоящее время осуществляется дея-
тельность).
Заявление подается в произвольной форме и любыми способа-
ми, которые позволяют зарегистрировать его в письменной форме:
по обычной почте, по электронной почте или по факсимильной связи.
Основной содержательный момент заявления – изложение причин/ос-
нований для исключения из Перечня. Так, заявитель должен подтвер-
дить, что он отвечает всем конкретным требованиям об исключении
из Перечня, указанным в соответствующей позиции Сводного перечня
или в описательном резюме (в зависимости от обстоятельств). Если,
кроме того, заявитель располагает любой информацией или у него есть
подозрения по поводу основания для его включения в перечень, эти
сведения должны быть приложены к заявлению вместе с любыми по-
яснениями, аргументами или касающимися их документами. В случае
необходимости заявитель может предоставить информацию о судебных
процессах или разбирательствах, имеющих отношение к ходатайству
об исключении из Перечня, а также документы, подтверждающие все
предыдущие обращения заявителя с просьбой об исключении из пе-
речня, поданные через контактный центр или иным образом.
1
Письмо о назначении Омбудсмена (S/2010/282).
2
Пункт 20 S/RES/1904 (2009) 17 december 2009.
512
Процедура исключения из Перечня начинается с предварительного

решения Омбудсмена о том, надлежащим ли образом раскрываются
в заявлении критерии, применимые к Сводному перечню Комитета
по санкциям, учрежденного резолюцией 1267, а именно причины/
основания для исключения из перечня, учитывающие действия или
виды деятельности, которые указывают на то, что лицо или органи-
зация связаны с «Аль-Каидой», Усамой бен Ладеном и «Талибаном».
Такие действия включают:
а) участие в финансировании, планировании, содействии, подго-
товке или совершении актов или деятельности «Аль-Каиды», Усамы
бен Ладена или «Талибана» или любой ячейки, филиала, отколовшейся
от них группы или их ответвления, в связи с ними, под их именем, от их
имени или в их поддержку;
b) поставку, продажу или передачу оружия и связанных с ними
материальных средств указанным субъектам;
с) вербовку для «Аль-Каиды», Усамы бен Ладена или «Талибана» или
любой ячейки, филиала, отколовшейся от них группы или их ответв-
ления или поддержку в иной форме актов или деятельности указанных
субъектов.
В случае если заявление петиционера об исключении из Перечня
не отклонено по связи с одним из вышеуказанных оснований, даль-
нейший процесс рассмотрения проходит следующие этапы.
Первый этап – сбор информации – предназначен для того, чтобы
Омбудсмен имел возможность собрать подробную информацию, ка-
сающуюся просьбы об исключении из Перечня. Омбудсмен направляет
просьбу в Комитет по санкциям, государству/государствам, предло-
жившему/предложившим включить петиционера/петиционеров в Пе-
речень, государству/государствам проживания и гражданства, Группе
по наблюдению (группе экспертов, оказывающих помощь Комитету)
и другим соответствующим государствам или органам Организации
Объединенных Наций и впоследствии взаимодействует с этими го-
сударствами и органами в стремлении собрать всю соответствующую
информацию о данной просьбе.
Первоначальный период сбора информации составляет два месяца
и начинает исчисляться с даты передачи просьбы в Комитет. Омбуд-
смен может продлить этот период на срок до двух месяцев в случае
дополнительной необходимости сбора всей относящейся к делу ин-
формации.
Диалог и доклад. За этапом сбора информации следует двухмесяч-
ный период, в течение которого Омбудсмен содействует установлению
513
контактов и диалогу с петиционером и, путем препровождения вопро-

сов и ответов, между петиционером, соответствующими государствами,
Комитетом и Группой по наблюдению. Этот важный этап предоставляет
петиционеру возможность высказаться, обсудить проблемы и ответить
на соответствующие вопросы в целях обеспечения того, чтобы его или
ее позиция была полностью разъяснена и понята. Отведенный для диа-
лога период времени также может быть продлен на срок до двух месяцев
в случае необходимости дополнительного времени для обеспечения
всеобъемлющего диалога и обмена мнениями по соответствующим
вопросам дела.
В течение этого же периода времени Омбудсмен самостоятельно
готовит доклад относительно данной просьбы исключения из перечня.
Содержанием доклада является всеобъемлющий обзор данного дела
для рассмотрения Комитетом. В докладе резюмируется собранная
информация с указанием, при необходимости, ее источников и опи-
сывается взаимодействие и деятельность Омбудсмена в связи с дан-
ной просьбой. Сюда включается и описание любого взаимодействия
с петиционером. В докладе приводятся основные доводы относитель-
но просьбы об исключении из перечня, основанные на анализе всей
имеющейся информации и выводов Омбудсмена.
Комитет изучает доклад в течение 30 дней, после чего просьба об ис-
ключении из Перечня включается в повестку дня Комитета. Омбудсмен
лично представляет доклад Комитету и отвечает на вопросы в этой
связи. После рассмотрения Комитет принимает решение относительно
просьбы об исключении из Перечня.
Если Комитет удовлетворяет просьбу об исключении из Перечня,
то об этом решении сообщается Омбудсмену, который информирует
петиционера. Имя петиционера исключается из Сводного перечня.
Если Комитет отклоняет просьбу об исключении из Перечня, то это
решение препровождается Омбудсмену, включая в соответствующих
случаях пояснительные замечания, любую дополнительную соответ-
ствующую информацию об этом решении и обновленное резюме с из-
ложением оснований для включения в Перечень. Омбудсмен сообщает
петиционеру о решении, прилагая, при необходимости, информа-
цию о процессе и незасекреченную фактологическую информацию,
а также информацию о решении в том виде, в каком она поступила
из Комитета.
Реализация положений резолюций Совета Безопасности о введении
экономических санкций требует специальных имплементационных
мероприятий на международно-правовом и национально-правовом
514
уровнях1. Исходя из этого, можно выделить два уровня осуществления

режима экономических санкций – международный и национальный,
или внутригосударственный.
Международный уровень требует создания следующих механизмов:
– контроля и обеспечения соблюдения режимов;
– наблюдения за осуществлением режимов, в том числе прогнози-
рования и мониторинга их социально-экономических и гуманитарных
последствий;
– оказания государствам помощи в процессе осуществления санк-
ционного режима;
– координации в вопросах осуществления режимов в рамках си-
стемы ООН и сотрудничества с заинтересованными международными
организациями.
Создание и функционирование указанных механизмов направле-
но на то, чтобы Совет Безопасности мог располагать своевременной
информацией и ранними оценками в процессе осуществления санк-
ционных режимов и в этой связи при сохранении их эффективности
внести необходимые коррективы в режимы экономических санкций
или же в порядок их осуществления. Кроме того, механизмы должны
позволить адекватно реагировать на потребности как объекта санкций,
так и третьих стран, участвующих в санкционном режиме.
В рамках международного уровня институциональным инстру-
ментом реализации механизмов осуществления экономических санк-
ций являются учреждаемые Советом Безопасности ООН Комитеты
по санкциям. Комитеты являются вспомогательным органом Совета
Безопасности и состоят из всех членов Совета Безопасности ООН2.
Оперативная деятельность Комитетов Совета Безопасности по санк-
циям регламентируется Руководящими принципами работы Комитета.
Мандат Комитетов Совета Безопасности по санкциям основывается
на санкционных нормах резолюций Совета Безопасности. Так, мандат
1
См. также: Кононова К.О. Санкционные резолюции Совета Безопасности ООН и их
имплементация в национальных правовых системах государств-членов. М.: Волтерс
Клувер, 2010.
2
Председатели комитетов, а также их заместители назначаются Советом Безопас-
ности. В рамках Комитетов функционирует Бюро – совещательный орган, избираемый
Комитетом в начале каждого календарного года. В состав бюро входят Председатель,
избираемый в личном качестве, и два заместителя Председателя, назначаемые в качестве
представителей делегаций. Секретариат комитетов формируется Секретариатом ООН.
Так, в соответствии с резолюцией 1572 (2004) Совет Безопасности «постановляет учре-
дить в соответствии с правилом 28 своих временных правил процедуры Комитет Совета
Безопасности в составе всех членов Совета (Комитет)». Доклад ООН: S/RES/1572(2004),
15 november 2004.
515
Комитета Совета Безопасности, учрежденного резолюцией 1267 (1999)

по Афганистану, «заключается на основе мер, которые были введены
в соответствии с пунктом 4 (b) резолюции 1267 (1999) и пунктом 8 (c)
резолюции 1333 (2000), пунктом 1 и 2 резолюции 1390 (2002)».
В рамках механизма контроля и обеспечения соблюдения режимов
экономических санкций Комитетами Совета Безопасности по санкциям
практикуется проведение с государствами как устных, так и письмен-
ных контактов1. Рядом Комитетов разработаны Руководящие принци-
пы, регламентирующие порядок представления государствами докладов
во исполнение соответствующих резолюций Совета Безопасности.
Представляемые государствами доклады являются одним из важ-
нейших показателей выполнения ими положений санкционных режи-
мов, вводимых Советом Безопасности ООН. О значении представляе-
мых докладов говорит тот факт, что содержащаяся в них информация
«о национальных мерах, предпринимаемых государствами в целях
осуществления санкционных режимов, служит главным компонентом
устных и письменных заключений, которые Председатели Комитетов
по санкциям доводят до сведения Совета Безопасности»2.
В целях оказания Комитетам помощи в осуществлении их мандатов
Генеральный секретарь ООН по просьбе Совета Безопасности учреж-
дает Группы по аналитической поддержке и наблюдению за санкциями
(Группы наблюдения), Группы контроля и Группы экспертов.
Созданный в соответствии с резолюцией Совета Безопасности 1295
(2000) механизм наблюдения за санкциями в отношении УНИТА от-
вечал за сбор информации и проведение расследований, касающихся
нарушений санкционного режима, введенного резолюциями Совета
Безопасности 864 (1993), 1127 (1997), 1173 (1998). Группы экспертов,
занимающиеся проверкой соблюдения действующих режимов эконо-
мических санкций и расследованием возможных нарушений, осуще-
ствляют свою деятельность по Конго, Либерии и Сомали3.
1
Так, в резолюции Совета Безопасности 1617 (2005) от 29 июля 2005 г. подтвержда-
ется важность осуществления Комитетом «устных контактов с государствами-членами
в отношении эффективного осуществления связанных с санкциями мер» посредством
«предоставления государствам-членам возможности по просьбе Комитета направлять
представителей на заседания Комитета для более глубокого обсуждения соответствую-
щих вопросов». S/RES/1617 (2005), 29 julу 2001.
2
См.: Руководящие принципы в отношении докладов, которые должны быть пред-
ставлены всеми государствами во исполнение п. 6 и 12 резолюции 1455 (2003), принятые
Комитетом Совета Безопасности, учрежденным резолюцией 1267 (1999) по Афганистану.
3
В рамках Механизма наблюдения были проведены расследования в следующих об-
ластях: «контроль за движением средств в связи с закупками оружия; сбор обновленной
информации о компаниях-посредниках в сделках с оружием; оценка данных о полетах
516
Национально-правовая имплементация осуществления режимов

международных экономических санкций предполагает трансформацию
соответствующих международно-правовых норм, т.е. прежде всего
издание компетентными органами государства внутригосударственных
правовых актов, а также последующее принятие административных
распоряжений и мер, адресованных органам государственного управ-
ления, юридическим лицам и гражданам, призванных обеспечить
санкционное воздействие на адресатов санкций.
По общему правилу государство, не являющееся членом между-
народной организации, не может быть обязано принимаемыми ею
постановлениями. Однако в случае введения Советом Безопасности
экономических санкций для поддержания или восстановления между-
народного мира и безопасности на основании гл. VII Устава ООН госу-
дарство – не член ООН обязано если не участвовать в осуществлении
санкционного режима против подобного объекта-правонарушителя,
то по крайней мере не оказывать ему поддержку. Иное означает отказ
такого государства сообразовать свое поведение с решением Совета
Безопасности ООН по обеспечению особо значимой императивной
нормы, что следует считать равнозначным несоблюдению этой нор-
мы и, следовательно, создает предпосылки применения против него
международных санкций.
Следует отметить, что в ряде резолюций, принятых Советом Без-
опасности ООН в последние годы, подчеркивается участие в осуще-
ствлении санкционного режима «всех государств», особенно принимая
во внимание глобальный характер такой угрозы международному миру
и безопасности, как терроризм. Так, в резолюции 1363 (2001) Совет
Безопасности ООН «настоятельно призывает все государства принять
незамедлительные меры по обеспечению соблюдения и укреплению
через принятие законодательных актов или административных мер,
в зависимости от обстоятельств, предусмотренных их внутренними
законами или нормативными актами мер в отношении своих граж-
дан и других физических или юридических лиц, действующих на их
территории, с целью предотвращения и наказания нарушений мер,
введенных резолюциями 1267 (1999) и 1333 (2000), и информировать
воздушных судов компании «Эйр Сесс» и проверка выявленных экспортных поставок

оружия». См. об этом: Письмо Председателя Механизма наблюдения за санкциями
в отношении УНИТА на имя Председателя Комитета Совета Безопасности, учрежден-
ного резолюцией 864 (1993) о положении в Анголе. S/2002/486, 26 april 2002. Док. ООН:
S/RES/1478 (2003), 6 may 2003 (Группа экспертов по Либерии); S/RES/1425 (2002),
22 julу 2002 (Группа экспертов по Сомали).
517
Комитет, учрежденный во исполнение резолюции 1267 (1999), о при-

нятии таких мер»1.
Осуществление субъектами внутригосударственного права санк-
ционного режима обеспечивается путем принятия уполномоченными
органами государства необходимых нормативных правовых актов.
В Российской Федерации вопросы участия в международных эко-
номических санкциях относятся к компетенции Президента Россий-
ской Федерации. Статьей 13 Федерального закона от 8 декабря 2003 г.
№ 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнетор-
говой деятельности» определено: «Президент Российской Федера-
ции в соответствии с Конституцией Российской Федерации и феде-
ральными законами устанавливает запреты и ограничения внешней
торговли товарами, услугами и интеллектуальной собственностью
в целях участия Российской Федерации в международных санкциях».
По указанным вопросам Президент Российской Федерации изда-
ет указы2, согласно которым внешняя торговля товарами, услугами
и интеллектуальной собственностью может быть ограничена мерами,
отступающими от ряда положений Закона «Об основах государствен-
ного регулирования внешнеторговой деятельности».
Также решениями Президента Российской Федерации в соответ-
ствии с п. 3 ст. 6 Федерального закона от 19 июля 1998 г. № 114-ФЗ
«О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с ино-
странными государствами» запрещается или ограничивается вывоз
продукции военного назначения в отдельные государства «в целях
обеспечения выполнения решений Совета Безопасности Организации
Объединенных Наций о мерах по поддержанию или восстановлению
международного мира и безопасности, а также в целях защиты нацио-
нальных интересов Российской Федерации».
Порядок введения ограничений на вывоз продукции военного
назначения в отдельные страны определен Положением о поряд-
ке введения эмбарго на поставку вооружения и военной техники,
оказание услуг военно-технического характера, а также на поставку
сырья, материалов, оборудования и передачу технологий военного
и двойного назначения зарубежным государствам, в том числе участ-
никам СНГ, утвержденным Указом Президента РФ от 18 февраля
1993 г. № 235.
1
Документ ООН: S/RES/1363 (2001), 30 julу 2001.
2
В качестве примера можно привести Указ Президента РФ от 22 октября 2004 г.
№ 1349 «О мерах по выполнению резолюции Совета Безопасности ООН 1556 от 30 июля
2004 г.» // СЗ РФ. 2004. № 43. Ст. 4190.
518
Введение и осуществление режима экономических санкций всегда

рассчитано на достижение целей санкционного воздействия, предпола-
гающих обеспечение реализации ответственности субъекта-правонару-
шителя. Иными словами, применение санкций во времени по общему
правилу допустимо до момента реализации подобных целей.
В этой связи важнейшее значение имеет четкое закрепление Сове-
том Безопасности в резолюциях о введении экономических санкций
объективных критериев, подтверждающих достижение целей санк-
ционного режима и одновременно являющихся условиями его пре-
кращения.
В отличие от контрмер, решение о прекращении которых прини-
мается самим государством в соответствии с порядком, определенным
его национальным законодательством, международные экономические
санкции должны прекращаться постановлением международной ор-
ганизации, принимаемым в соответствии с ее уставом.
Основанием отмены режимов экономических санкций, вводимых
Советом Безопасности ООН, являются принимаемые им же резолюции,
которые содержат оценку ситуации, сложившейся на текущий момент
в объекте санкций, с точки зрения сохранения или не сохранения угрозы
международному миру и безопасности. Следует отметить, что, прини-
мая подобное решение, Совет Безопасности основывается в том числе
и на аналитических данных докладов Комитетов Совета Безопасности
по санкциям, Групп по наблюдению и аналитической поддержке санк-
ций, Групп контроля и экспертов, и крайне важно, чтобы подобная
информация носила объективный и транспарентный характер.
Выбор момента прекращения экономических санкций может быть
обусловлен и иными основаниями, чем достижение целей их введения.
Приостановление или полное прекращение экономических санкций
может быть обусловлено и гуманитарной ситуацией, сложившейся
в результате осуществления санкционного режима1. Целью подобного
решения является предотвращение гуманитарной катастрофы, и при-
ниматься оно должно Советом Безопасности в каждом конкретном
случае.
Устанавливая императив немедленного прекращения экономиче-
ских санкций после достижения конечной санкционной цели, между-
1
Так, в резолюции Совета Безопасности 1448(2002) Совет, «выражая обеспокоен-
ность по поводу гуманитарных последствий нынешней ситуации для гражданского на-
селения Анголы, постановляет, что меры, введенные на основании пункта 19 резолюции
864 (1993), подпунктов (с) и (d) пункта 4 резолюции 1127 (1997) и пунктов 11 и 12 резо-
люции 1173 (1998), прекращают свое действие со дня принятия настоящей резолюции».
519
народное право не обязывает к обязательному их применению вплоть

до достижения этой цели. Совет Безопасности может сократить, отме-
нить или, напротив, продлить срок, зафиксированный в соответствую-
щей резолюции, если это целесообразно или является необходимым
для достижения целей санкционного воздействия.
Так, резолюцией 1432 (2002) Совет Безопасности, «приветствуя
исторический шаг, который предприняли правительство Анголы и На-
циональный союз за полную независимость Анголы (УНИТА), под-
писав 4 апреля 2002 г. Меморандум о взаимопонимании в качестве
добавления к Лусакскому протоколу о прекращении боевых действий
и урегулировании нерешенных военных вопросов по Лусакскому про-
токолу (S/1994/1441, приложение), усилия правительства Анголы, пре-
следующие цель восстановить мирные и безопасные условия в стране,
воссоздать эффективную администрацию и содействовать националь-
ному примирению, постановил, что меры, введенные подпунктами (а)
и (b) пункта 4 резолюции 1127(1997), приостанавливаются на допол-
нительный период в 90 дней с даты принятия настоящей резолюции
с целью дальнейшего поощрения мирного процесса и национального
примирения в Анголе. Однако «до истечения этого периода Совет
Безопасности может рассмотреть вопрос о пересмотре решения о при-
остановления, принимая во внимание всю имеющуюся информацию,
включая информацию от правительства Анголы, об осуществлении
мирных соглашений»1.
В резолюции 1173(1998) от 12 июня 1998 г. Совет Безопасности
выразил свою «готовность пересмотреть меры, изложенные в пунктах
11 и 12 этой резолюции и в пункте 4 резолюции 1127 (1997), и пре-
кратить их применение, как только Генеральный секретарь сообщит
о том, что УНИТА полностью выполнил все свои соответствующие
обязательства, а также свою готовность рассмотреть вопрос о введении
новых, дополнительных мер, если УНИТА не выполнит полностью
свои обязательства в соответствии с Соглашениями об установлении
мира, Лусакским протоколом и соответствующими резолюциями Со-
вета Безопасности»2.
Подобная практика Совета Безопасности способствует сведению
санкционного принуждения до минимума и создает благоприятные
условия для перехода к мирным согласительным процедурам урегу-
лирования, что наилучшим образом соответствует духу современного
1
Документ ООН S/RES/1432(2002), 15 august 2002.
2
Документ ООН S/RES/1127 (1997), 28 august 1997; S/RES/1173(1998), 12 june 1998.
520
Применение экономических санкций относится к наиболее слож-

ным и значимым вопросам современного международного права.
В Докладе Генерального секретаря ООН о работе Организации
в 2000 г. отмечается, «что санкции не всегда приносят одинаковые
результаты в плане побуждения к выполнению резолюций Совета
Безопасности ООН, и в последние годы их эффективность все чаще
ставится под сомнение»1. Связано это с рядом серьезных проблем,
возникающих в процессе осуществления режимов экономических
санкций, существование которых является основной причиной кри-
тических замечаний относительно их эффективности. В числе наи-
более значимых: причинение так называемого сопутствующего урона
гражданскому населению страны, которое не является официально
провозглашенным объектом экономических санкций («гуманитарный
аспект»), и материальный ущерб, причиняемый санкционным режи-
мом третьим государствам, как следствие перерыва экономических
связей с государством, против которого санкции направлены.
Следует отметить, что цель санкций заключается в изменении пове-
дения страны – объекта санкций, ставящей под угрозу международный
мир и безопасность, и общим критерием определения эффективности
санкций является соотношение между действительным результатом
и той целью, для достижения которой были приняты соответствующие
принудительные меры. Такой подход к оценке эффективности санкций
получает в настоящее время все более широкое признание.
Учитывая отмеченные трудности в практике применения междуна-
родных экономических санкций, «во всем мире стали изучать вопрос
о том, как сделать санкции более тонким инструментом, применяя их
более нацелено», усовершенствовав планирование и осуществление
санкционных режимов2.
С начала 1990-х годов ООН стремится придать санкциям целена-
правленный характер. В рамках Интерлакенского и Боннско-берлин-
ского процесса, совместно инициированного в 2001 г. в ООН Швейца-
рией и Германией, обсуждаются вопросы совершенствования процесса
осуществления санкций в части их четкого нацеливания на конкретных
лидеров государств и негосударственных образований, ответственных
за совершение международных правонарушений, минимизации их
негативного гуманитарного и экономического воздействия на третьи
1
Документ ООН А/55/1, 30 august 2000. Глава 1 «Обеспечение мира и безопасности».
П. 99.
2
См. об этом док. ООН: Доклад Генерального секретаря ООН «Мы, народы: роль
ООН в 21веке». А/54/2000, 27 march 2000. «Е. Целенаправленные санкции». П. 229–233.
521
государства, действенных правовых и административных механизмов

применения санкций на национальном уровне.
Результатом стало появление в последние годы концепции «це-
ленаправленных» (targeted), или «умных» (smart), санкций. Их суть
в предельно адресном, «точечном» воздействии непосредственно
на объект санкций – конкретных лиц или политических групп, несу-
щих прямую ответственность за совершение международных право-
нарушений. Кроме того, подобные международные экономические
санкции нацелены на то и осуществляются таким образом, чтобы
свести к минимуму отрицательные последствия, и в первую очередь
негативное воздействие на население, так называемый гуманитарный
эффект. Такие санкции, например, не приостанавливают нормаль-
ных торговых отношений, но препятствуют определенным видам
экспорта и импорта.
Совет Безопасности ООН также проявил интерес к шведским иссле-
дованиям по повышению эффективности и адресности международных
санкций, одобрив Стокгольмский процесс. Итоги Стокгольмского
процесса были представлены в работе под названием «Обеспечение эф-
фективности адресных санкций – руководящие принципы реализации
альтернатив политики ООН». Следует отметить, что некоторые выво-
ды Стокгольмского процесса по осуществлению целенаправленных
санкций были отражены в более жестких требованиях к представлению
докладов, которые содержатся в резолюции Совета Безопасности 1455
(2003)1.
С целью поддержать непрерывные усилия ООН в рассматривае-
мой области по поручению правительств Швейцарии, Германии
и Швеции Институт международных исследований имени Уотсона
Браунского университета (Провиденс, Род-Айленд) в 2006 г. подго-
товил «Белую книгу» под названием «Укрепление целенаправлен-
ных санкций на основе объективных и четких процедур». В «Белой
книге» исследуется действующая практика работы комитетов Сове-
та Безопасности ООН по санкциям и предлагаются рекомендации
по усовершенствованию адресности процедур применения целена-
правленных санкций ООН.
Работа по повышению эффективности санкций ведется непо-
средственно в рамках ООН и ее учреждений. Мандат Рабочей группы
по общим вопросам, касающимся санкций, учрежденной Советом
1
См. об этом более подробно в Докладе Генерального секретаря ООН «Осуществле-
ние положений Устава ООН, касающихся помощи третьим государствам, пострадавшим
от применения санкций»: А/58/346, 5 september 2003.
522
Безопасности ООН, предусматривает подготовку рекомендаций общего

характера относительно путей повышения эффективности санкций ООН.
Многие из рекомендаций, сформулированных в процессе обсуж-
дений Рабочей группы, в совокупности с идеями в рамках Интерла-
кенского, Боннско-берлинского и Стокгольмского процессов нашли
свое практическое применение в деятельности Совета Безопасности
по разработке, введению и осуществлению режимов санкций.
Так, резолюции Совета о введении режима экономических санк-
ций содержат формулировки, четко оговаривающие условия, кото-
рые должны быть выполнены объектом санкций, прежде чем при-
нудительные меры будут изменены или сняты. Учреждение Советом
Безопасности комитетов по санкциям также является важным шагом
в процессе осуществления прогнозирования, координации и контроля
за выполнением режимов санкций.
В рамках комитетов создаются соответствующие механизмы, по-
зволяющие адекватно реагировать на потребности как объекта санк-
ций, так и третьих стран, участвующих в санкционном режиме, вести
мониторинг последствий экономических санкций.
Изменения затронули и ежедневную работу Сектора вспомогатель-
ных органов Совета Безопасности в части расширения возможностей
по оказанию более эффективной поддержки действующим комитетам
Совета по санкциям в вопросах административного обеспечения ре-
жимов санкций.
Совет Безопасности также участвует в разработке базы данных
в целях сбора и обработки информации о случаях нарушения санкций,
а также шагах, предпринимаемых государствами-членами по осуще-
ствлению мер, санкционированных Советом.
Оценивая роль международных санкций и перспективы повышения
их эффективности, принципиально важно подчеркнуть, что санк-
ции при любых обстоятельствах являются мерами противодействия
нарушениям международного правопорядка. Даже в тех случаях, ко-
гда применение санкций непосредственно не приводит к желаемому
оптимальному результату, они всегда оказывают давление на госу-
дарство-правонарушителя и отрицательно влияют на его положение
в международном обществе. В конечном счете это вынуждает госу-
дарство-правонарушителя отказаться от неправомерного поведения
и в той или иной форме ликвидировать его вредные последствия.
Необходимо учитывать и превентивную функцию международных
санкций. Она проявляется в том, что сама по себе вероятность приме-
нения санкций по отношению к потенциальному правонарушителю
523
оказывает регулирующее воздействие на каждое государство, спо-

собствуя более тщательному и добросовестному сообразованию его
поведения с требованиями норм международного права.
Валеев Р.М. Выдача преступников в современном международном праве.
Казань, 1976.
Василенко В.А. Международно-правовые санкции. Киев, 1982.
Кешнер М.В. Экономические санкции в современном международном
праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006.
Кононова К.О. Санкционные резолюции Совета Безопасности ООН
и их имплементация в национальных правовых системах государств-чле-
нов. М., 2010.
Курдюков Г.И. Контрмеры в международном праве и условия их при-
менения // Ученые записки КГУ. Т. 133. 1998.
Курис П. Международные правонарушения и ответственность государ-
ства. Вильнюс, 1973.
Лукашук И.И. Право международной ответственности. М., 2004.
Тюрина Н.Е. Международный правопорядок (современные проекты
совершенствования и преобразования). Казань, 1991.
Глава XIII
Правопорядок в международном сообществе
и глобальной системе
§ 1. Особенности международного правопорядка. – § 2. Мировое сообще-
ство и мировой порядок. – § 3. Международное право как основа междуна-
родного и мирового порядка. – § 4. Глобализация и мировой правопорядок.
Важнейшим критерием оценки международных отношений яв-

ляется категория «правопорядок». На каждом историческом этапе
развития международного сообщества представления о правопорядке
основываются на господствующих в соответствующий период прио-
ритетах, отражающих общие интересы и ценности, которые призвано
защищать международное право.
§ 1. Особенности международного правопорядка
Являясь общей категорией юридической науки, правопорядок изу-

чается теорией права, где данное понятие определяется как состояние
упорядоченности общественных отношений, основанное на праве
и законности1. В этом определении действительно получили отражение
общие черты правопорядка. Однако различия между национальной
и международной правовыми системами требуют выявления специ-
фики международного правопорядка, тем более что в теории права
подробную характеристику правопорядка получил только националь-
ный (внутригосударственный) правопорядок.
Первой отличительной чертой международного правопорядка яв-
ляется то, что он устанавливается в международных отношениях. При
этом следует учитывать, что международные отношения могут иметь
публичный и частный характер и базироваться во втором случае как
на международном, так и на национальном праве. Для характеристики
международного правопорядка частноправовое регулирование имеет
существенное значение, поскольку применение международных норм
1
См.: Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1996. С. 37.
525
Глава XIII. Правопорядок в международном сообществе и глобальной системе
к отношениям частных лиц происходит в порядке выполнения госу-

дарствами соответствующих международных обязательств и является
формой реализации международного права.
Вторая отличительная черта международного правопорядка со-
стоит в том, что он основан на международном праве. Международное
право и международный правопорядок соотносятся как идеальное
(или относительно идеальное, с учетом экономических возможностей
и правосознания государств на определенном историческом этапе)
и реальное: модель поведения субъектов международного права и от-
ношений между ними и фактические действия и отношения. Добиться
полного совпадения первого и второго практически невозможно,
но только в осознанном стремлении к этому в международном со-
обществе поддерживается баланс отношений, обеспечивающий его
жизнеспособность.
Существенным фактором правопорядка является стабильность,
т.е. такое соотношение права и правопорядка, при котором право ос-
тается эффективным регулятором. Вместе с тем правопорядку присущ
динамизм: по мере развития права изменяются показатели правопо-
рядка. Так, в период холодной войны важнейшим фактором между-
народного правопорядка было мирное сосуществование государств.
В современный период международный правопорядок определяется
отношениями сотрудничества, решением приоритетных проблем,
представляющих общие интересы, эффективной защитой социальных
ценностей.
Третьей отличительной чертой международного правопорядка вы-
ступает тот факт, что территориальная сфера его установления не под-
дается точному определению. Правопорядок, основанный на нацио-
нальном праве, устанавливается в пределах определенной территории
(государства, региона в государстве), на которую распространяется
юрисдикция государства. Даже в тех случаях, когда национальное пра-
во имеет экстратерриториальное действие, это действие имеет целью
регулировать то, что может иметь последствия в данном государстве,
правом этого государства.
О сфере установления международного правопорядка можно ска-
зать, что она включает все международные территории (территории
с международным режимом), но этим не ограничивается. Специфика
целого ряда международных отношений состоит как раз в том, что
они не имеют привязки к какой-либо территории (например, порядок
заключения международных договоров, урегулирования споров, соз-
дания международных организаций и участия в них, предоставления
526
§ 2. Мировое сообщество и мировой порядок
признания и др.). Во многих случаях международный правопорядок

предусматривает такие действия государства по отношению к другим,
которые имеют определенные последствия на территории этих других
государств (соблюдение права международной безопасности, вооружен-
ных конфликтов, дипломатического и консульского представительства).
Порядок, основанный на международном праве, может быть уста-
новлен также в государствах, принявших на себя соответствующие
международно-правовые обязательства (соблюдение прав человека,
оказание правовой помощи, порядок судоходства в территориальном
море, производства оружия, разоружения, проведения испытаний
ядерного оружия, охраны окружающей среды) и выполняющих эти
обязательства путем имплементации международного права в нацио-
нальное право. Очевидно, не все могут согласиться с данным тезисом,
поскольку национальный правопорядок обеспечивается реализацией
права соответствующего государства, даже если это нормы, отсылаю-
щие к международному договору или признающие его приоритет.
Тем не менее есть достаточные основания для подобного утверждения,
поскольку при характеристике правопорядка как модели поведения
принципиальное значение имеет содержание юридического предписа-
ния. В данном контексте речь идет о содержании норм международного
права, приводимых в действие нормами национального права, кото-
рые выполняют «техническую» трансформационную функцию. Было
бы ошибочным утверждать, что национальный правопорядок, осно-
ванный на международном праве, является частью международного,
поскольку условия и инструменты его поддержания будут отличными
от тех, которые существуют в сообществе государств. В то же время
национальный правопорядок может оказывать влияние на между-
народный. Так, соблюдение в отдельном государстве прав человека,
установленных международно-правовыми актами, определяет эффек-
тивность международно-правовых норм соответствующей отрасли
и международного права в целом.
Выступая основой национальных правопорядков, международное

право способствует их гармонизации и формированию новой соци-
альной общности. Возрастающая взаимозависимость государств ведет
к расширению этой основы и как следствие – к глобализации правового
регулирования. Как отмечает В.А. Карташкин, «процессы глобализации
527
не только усложнили всю систему международных отношений, но и

создали предпосылки и стимулы для объединения государств и всего
человечества на базе общих правовых принципов и норм в целях выжи-
вания и развития»1. Единство правовой основы общественных отноше-
ний в виде общепризнанных принципов международного права вызвало
к жизни глобальную социальную систему – мировое сообщество, каче-
ственной характеристикой которого является мировой правопорядок.
Мировое сообщество – это сложная система, в которую входят
государства, народы, правительственные и неправительственные орга-
низации, общественные движения, люди. Его становление и развитие
имеют долгую историю, а его непосредственным предшественником
и составной частью является международное сообщество, получившее
официальное оформление в лице Организации Объединенных Наций.
Позитивное взаимодействие государств, позволяющее говорить
об их совокупности как о некоем единстве – сообществе, отмечается
с еще более ранних времен. Вестфальский мир 1648 г., который нередко
берется за точку отсчета классического международного права и новой
системы международных отношений в Европе2, показал необходимость
в совместных усилиях для решения политических проблем. Будь Лига
Наций более успешным институтом, международное сообщество по-
лучило бы оформление уже после окончания Первой мировой войны.
Однако показательной является сама попытка такого оформления,
подтверждающая осознание государствами общности международной
жизни. Наконец, универсальность ООН по целям, субъектам и пред-
мету деятельности положила конец сомнениям в том, что государства
существуют в единой, целостной системе.
Данный факт нашел терминологическое подтверждение во многих
международно-правовых документах. Так, в Декларации о принци-
пах международного права, касающихся дружественных отношений
и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом
ООН, 1970 г. говорится: «Все государства пользуются суверенным
равенством. Они имеют одинаковые права и обязанности и являются
равноправными членами международного сообщества3, независимо
от различий экономического, социального, политического или иного
характера»4. Но не только государства являются членами междуна-
1
Карташкин В.А. Международное право и мировой порядок в ХХI веке // Юрист-
международник. 2005. № 1. С. 2.
2
См.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. М., 1996. С. 47.
3
Здесь и далее в цитатах курсив наш. – Авт.
4
Организация Объединенных Наций: Сборник документов. М., 1981. С. 467.
528
родного сообщества. В их числе и другие субъекты международного

права, среди которых наиболее заметную роль играют универсальные
международные организации. В преамбуле Венской конвенции о пред-
ставительстве государств в их отношениях с международными органи-
зациями универсального характера 1975 г. указывается, что в области
осуществления многосторонней дипломатии ответственность ложит-
ся на Организацию Объединенных Наций, ее специализированные
организации и другие международные организации универсального
характера в рамках международного сообщества.
Окончательное закрепление в международно-правовой термино-
логии выражение «международное сообщество» получило после упо-
требления его в Венской конвенции о праве международных договоров
1969 г. В этом документе при характеристике императивных норм
международного права говорится, что они затрагивают интересы всего
международного сообщества, а потому каждая из этих норм «принима-
ется и признается международным сообществом государств в целом».
В ряде международных документов подчеркивается наличие обяза-
тельств у государства по отношению к международному сообществу,
а у сообщества – по отношению к государствам. Как принцип фор-
мулируется в Декларации об установлении нового международного
экономического порядка 1974 г. обязанность оказывать «всем меж-
дународным сообществом активную помощь развивающимся странам
без каких-либо политических или военных условий», а в преамбуле
Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 г. гово-
рится о необходимости «содействовать всем международным сообще-
ством экономическому и социальному прогрессу всех стран, особен-
но развивающихся стран». В Хартии устанавливается также общая
ответственность перед международным сообществом со стороны всех
государств за «защиту, сохранение и улучшение окружающей среды
для нынешнего и будущего поколений» (ст. 30).
Между государством и международным сообществом как совокуп-
ностью государств складываются отношения, основанные на нормах
общего международного права. Международное сообщество государств
начинает рассматриваться как выразитель фундаментальных интересов
всех государств, направленных на сохранение и обеспечение нормаль-
ного функционирования и развития этого сообщества, и приоритет
этих интересов получает признание в международном праве. Так, в ре-
шении Международного суда по делу «Барселона Трекшн» (1970 г.)
говорится: «Необходимо проводить основополагающее различие между
обязательствами государств по отношению к международному сообществу
529
в целом и обязательствами, которые у них возникают по отношению

к другому государству… По своей природе первые касаются всех госу-
дарств. Учитывая значение указанных прав, все государства должны
рассматриваться как имеющие юридический интерес в их защите»1.
В современный период в развитии международного сообщества
наступает новый этап. Его характерными признаками являются гло-
бализция международных отношений и политическая, экономическая
и правовая интеграция. Основной предпосылкой данных процессов
стала объективная взаимозависимость государств современного мира,
обусловленная в свою очередь многочисленными глобальными про-
блемами. Решение данных проблем, равно как и защита от негативных
последствий, которые они несут, оказалось не под силу ни одному
государству в отдельности. Кроме того, они затрагивают интересы
не только государств, но и человечества в целом, и поэтому в решение
глобальных проблем оказались вовлеченными негосударственные
образования (неправительственные организации, международные
движения, инициативные группы, отдельные специалисты).
Понятие «человечество» все чаще употребляется в международно-
правовых документах. Как указывается в юридической литературе,
оно не подменяет понятие «международное сообщество», но как бы
дополняет его2. В Конвенции о запрещении разработки, производства
и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсич-
ного оружия и об их уничтожении 1971 г. упоминаются выражения «все
человечество», «совесть человечества». Нередко говорится об «общей
заинтересованности человечества» (Договор о запрещении размеще-
ния на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других
видов оружия массового уничтожения 1971 г.; Договор о принципах
деятельности государств по исследованию и использованию косми-
ческого пространства, включая Луну и другие небесные, тела 1967 г.).
О «защите человечества» идет речь в Уставе Международного военного
трибунала 1945 г., в Конвенции о предупреждении преступления ге-
ноцида и наказании за него 1946 г. В международном и национальном
уголовном праве утвердилось понятие «преступления против мира
и безопасности человечества». С вступлением в силу Конвенции ООН
по морскому праву 1982 г. международное право обогащается новым
институтом – «общего наследия человечества».
Апеллируя к человечеству, международно-правовые акты логически
подводят к необходимости уточнения сферы действия международного
1
См.: Евинтов В.И. Международное сообщество и правопорядок. Киев, 1990. С. 38.
2
530
§ 3. Международное право как основа международного и мирового порядка
права, которой в свете всего сказанного является уже не международ-

ное сообщество государств, а иное образование – мировое сообщество.
§ 3. Международное право как основа

международного и мирового порядка
В немалой степени становлению мирового сообщества способствует

развитие самого международного права, которое все глубже проникает
во внутригосударственную сферу и становится регулятором нацио-
нальных отношений. Данный факт свидетельствует о новом уровне
правового взаимодействия и сотрудничества – глобального, мирового
масштаба, и его основу должно составлять мировое право. Между тем
представления о мировом праве остаются разноречивыми, а дискус-
сии по данному вопросу нередко приобретают острую политическую
окраску. Это связано с тем, что в некоторых западных, преимущест-
венно американских, политико-правовых концепциях 50–70-х годов
прошлого столетия мировое право рассматривалось как элемент над-
национальной структуры – мирового государства. Подобные представ-
ления вызывали неприятие со стороны отечественной правовой док-
трины, усматривавшей в них стремление США к мировому господству.
Поэтому в настоящее время выражение «мировое право» звучит иногда
как отголосок холодной войны. Однако в современном представлении
с ним связываются совсем иные перспективы.
Во-первых, в условиях глобализации общественных процессов
международное право становится фактором сближения, гармониза-
ции национальных правовых систем и универсальным инструмен-
том правового регулирования (регулятором как международных, так
и внутригосударственных отношений). Во-вторых, современное меж-
дународное право представляет собой единство публичного и частного
права, закрепляемого международными договорами и международны-
ми обычаями. В-третьих, наблюдается тенденция к универсализации
международного права, проявляющаяся в том, что неуклонно растет
численность универсальных международных договоров и участвующих
в них государств. Таким образом, международное право, сохраняя
свою согласительную природу, приобретает новые качества, благодаря
которым происходит трансформация его в мировое. И в этой новой
ипостаси оно становится основой мирового правопорядка.
Чтобы уяснить различия между международным правопорядком
и мировым правопорядком, обратимся сначала к дефинициям междуна-
531
родного правопорядка, сформулированным в отечественной доктрине

международного права1. Среди признаков, которыми характеризуется
международный правопорядок, преобладают такие, как упорядочен-
ность системы международных отношений при помощи международ-
ного права, международное право в действии, воплощение интересов
международного сообщества, соответствие фактического состояния
международных отношений требованиям принципов и норм междуна-
родного права. С учетом выделенных характеристик международный
правопорядок может быть представлен как воплощающий интересы
международного сообщества порядок отношений, который установлен
на основе принципов и норм современного международного права и поддер-
живается путем их реализации в целях обеспечения мирных отношений
и сотрудничества.
Данное определение указывает на то, что международный пра-
вопорядок – это одновременно результат (он установлен) и процесс
(поддерживается). Отметим, что последнее качество имеет особое
значение, так как реализация целого ряда норм международного права
представляет собой не просто многократное применение, а непре-
рывно длящийся процесс (воздержание от применения силы и угрозы
силой, невмешательства во внутренние дела, разоружение). Поэтому
международный правопорядок – это не только и не столько результат
реализации прав, сколько состояние, реализующееся право.
Международный правопорядок – это реальность современной меж-
дународной жизни, несмотря на то, что по данному поводу нередко
высказываются сомнения. Суть их составляют указания на нарушения
международного права, которые действительно имеют место. Однако
при подобном подходе правопорядок следовало бы отнести к сфере
идеального2. К тому же само право, как международное, так и внутри-
государственное, не исключает возможности его нарушения, устанав-
ливая ответственность субъектов в подобных ситуациях.
1
См.: Лукашук И.И. Международно-правовое регулирование международных от-
ношений. М., 1975. С. 17; Мовчан А.П. Вклад ООН в укрепление международного пра-
вопорядка (к 40-летию ООН) // Правоведение. 1985. № 6. С. 25; Его же. Современный
международный правопорядок: понятие и характерные черты // Общественные науки.
1987. № 3. С. 47; Решетов Ю.А. Современный международный правопорядок // Совет-
ский ежегодник международного права. 1986. М., 1987. С. 97; Черниченко С.В. Реализация
международно-правовых норм, ее предпосылки и результаты // Советский ежегодник
международного права. 1980. М., 1981. С. 64; Ушаков Н.А., Энтин М.Л. Современный
международный правопорядок // Международный правопорядок: политико-правовые
аспекты. М., 1986. С. 83; Евинтов В.И. Международное сообщество и правопорядок.
С. 70–71.
2
См.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. С. 170.
532
§ 3. Международное право как основа международного и мирового порядка
Следует также отметить некоторые особенности реализации меж-

дународного права. В общей теории права под реализацией правовых
норм понимается перевод нормативных предписаний в правомерное
поведение субъектов права1. Это понимание вполне соответствует
представлениям о реализации норм международного права2. Однако
процесс реализации норм международного права может включать
дополнительно такие этапы, как правообеспечительное нормотвор-
чество, трансформация международного права в национальное, и уже
в ходе этих процедур зачастую происходит отступление от модели3.
Кроме того, реализация правовых норм, в том числе международ-
ных, не сводится к исключительно правомерному поведению и воз-
держанию от неправомерных действий. Как известно, в структуре
правовой нормы наряду с таким элементом, как диспозиция, пред-
ставляющая собой в основном модель правомерного поведения, содер-
жится санкция, выражающая последствия неправомерного поведения.
Осуществление санкции также означает реализацию правовой нормы
в целях преимущественно (в международном праве) восстановления
правопорядка. При этом отдельные нарушения норм международного
права одними государствами не упраздняют эти нормы и не отменяют
соответствующих обязательств других субъектов международного пра-
ва. Иначе говоря, до тех пор, пока юридические основы международного
правопорядка обеспечивают устойчивость международной системы
и жизнеспособность международного сообщества, есть основание гово-
рить о фактической сущности международного правопорядка.
Тем не менее нарушения каких бы то ни было норм, не встречаю-
щие противодействия, создают опасный прецедент и уже в этом смысле
составляют угрозу международному правопорядку. Что касается ос-
новных и иных общепризнанных принципов международного права,
то поскольку нарушения этих норм могут привести к необратимым
последствиям, важнейшей задачей международного сообщества явля-
ется объединение усилий по предупреждению указанных нарушений.
Такой способ поддержания международного правопорядка в интересах
всех государств является наиболее эффективным.
Рассматривая международный правопорядок как реализующееся
право, нельзя не заметить, что изменения в содержании международно-
го права и выполняемых им функций оказывают влияние на сущность
1
См.: Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. С. 40.
2
нов. М., 2002. С. 155.
3
533
международного правопорядка. По мере того как международное право

приобретает характер всеобщего правового регулятора, основанный
на нем порядок становится отражением состояния мирового сооб-
щества в целом. Как таковой, он требует учета интересов всего чело-
вечества и отличается исполнением обязательств субъектов междуна-
родного права не только по отношению друг к другу (неприменение
силы, невмешательство во внутренние дела и т.п.), но и по отношению
к субъектам национального права (уважение прав человека, санкцио-
нирование применения международно-правовых актов к отношениям
между лицами и т.п.).
Путь от международного правопорядка к мировому лежит через его
укрепление и возрастание роли международного права в регулировании
всех жизненно важных процессов современного мирового развития.
Среди таких процессов первостепенное значение имеет глобализация
общественной жизни.
§ 4. Глобализация и мировой правопорядок
Тенденция к глобализации находит наиболее яркое проявление

во все возрастающем внимании к правовой регламентации защиты
общечеловеческих ценностей и распространении сферы действия
международного права на отношения не только международного,
но и немеждународного характера. Данные отношения вместе с регу-
лирующими их принципами, институтами, нормами и механизмами
реализации международного права образуют мировое сообщество как
социальную систему. Центральное место в этой системе занимает само
международное право как регулятор международных межгосударствен-
ных отношений (международное публичное право), международных
негосударственных отношений (международное частное право) и внут-
ригосударственных отношений (в силу признания международного
права или его части, например международных договоров, в качестве
регулятора этих отношений)1.
Расширение сферы действия международного права обусловлено
его развитием в русле правовой интеграции, т.е. в постоянно возра-
стающем взаимодействии его норм, институтов и отраслей, а также
публичных и частных начал. Действенным инструментом такого взаи-
1
См.: Канашевский В.А. Международные договоры Российской Федерации и акты
гражданского законодательства: соотношение и взаимодействие разносистемных ис-
точников: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2000.
534
модействия является универсальная и региональная, политическая

и экономическая интеграция.
Формой универсальной политической интеграции уже более полуве-
ка является ООН. В ее Уставе были заложены краеугольные основы пра-
вопорядка в мире1. Универсализм ООН проявляется во многих аспектах:
она объединяет практически все государства; в центре ее внимания нахо-
дятся проблемы, представляющие непосредственный интерес не только
для государств, но и для негосударственных образований и индивидов;
к числу этих проблем относятся не только мир и безопасность, но и
вопросы здравоохранения, образования, питания, охраны окружаю-
щей среды, транспорта, связи, защиты прав человека и многие дру-
гие. Нормотворчество в рамках ООН, в результате которого появились
многочисленные универсальные договоры, существенно расширило
юридическую базу международного правопорядка. Урегулирование
международных споров в главных органах ООН – Совете Безопасности
и Международном суде – способствует поддержанию международного
правопорядка. Осуществление миротворческой функции, операций
по поддержанию мира служит превентивной мерой, направленной про-
тив подрыва международного правопорядка.
Отмеченные качества ООН и ее деятельность свидетельствуют о том,
что это учреждение способно выполнять функции координационного
центра в мировом сообществе, проводить в жизнь стратегию глобаль-
ного партнерства в различных сферах. В ряде документов и научных
публикаций подчеркивается, что центром регулирования междуна-
родных отношений и координации мировой политики в ХХI в. должна
оставаться ООН.
Универсальная экономическая интеграция обусловлена глобальной
взаимозависимостью, объективными потребностями разделения труда,
эффективного управления природными ресурсами, всеобщим стрем-
лением к повышению жизненного уровня. Экономическая взаимоза-
висимость государств становится одним из ключевых факторов под-
держания международной стабильности. Современные исследователи
процессов, протекающих в области экономического взаимодействия
государств, приходят к выводу, что «человечество с точки зрения ми-
рового хозяйства по различным каналам движется к единому эконо-
мическому пространству»2. В этих условиях международное право все
1
См.: Мовчан А.П. Вклад ООН в укрепление международного правопорядка (к 40-ле-
тию ООН) // Правоведение. 1985. № 6. С. 22.
2
Шумилов В.М. Введение в российскую научную концепцию международного эко-
номического права // Юрист-международник. 2003. № 1. С. 15.
535
более приобретает черты и характер международного экономического

права, в котором приоритетными становятся цели экономического
развития. Этот процесс характеризуется тем, что вместе с основными
принципами международного права ведущую роль в международно-
правовом регулировании начинают играть принципы международного
экономического сотрудничества. Последние известны как принципы
международного экономического права, но по своему значению они
уже переросли статус отраслевых и применяются к регулированию ме-
ждународных отношений практически во всех сферах, где существуют
экономические интересы.
Как было отмечено в официальном докладе Генерального секретаря
ООН Кофи Аннана, глобализация планетарных процессов, с которой
связана главная тенденция развития международного права, наиболее
заметно проявляется в расширении потока товаров, технологий и фи-
нансовых средств, деятельности транснациональных корпораций, рас-
ширении информационных обменов1. Это требует соответствующего
упорядочения правового регулирования, и быстрее, чем где-либо,
данный процесс протекает в сфере международной торговли.
Убедительным примером универсальной экономической интеграции
является международная торговая система, которая в лице Всемирной
торговой организации (ВТО), созданной в 1994 г., обрела стабильную
структуру. Универсализм ВТО подтверждается, во-первых, широким
представительством в этой организации членов международного со-
общества – не только государств, но и самостоятельных таможенных
территорий, не являющихся государствами (таможенных союзов и тер-
риторий, являющихся частью государства). Во-вторых, право ВТО пред-
ставлено большим массивом нормативно-правовых актов, составляет
существенную часть современного экономического права и применя-
ется к отношениям даже тех государств, которые еще не являются чле-
нами ВТО. Например, в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве
между Российской Федерацией и Европейскими сообществами 1994 г.
несколькими статьями (ст. 10, 11, 12, 13, 18) предусмотрено приме-
нение ГАТТ к партнерским отношениям в сфере торговли. Ссылки
на ГАТТ и другие правила ВТО содержатся также в ряде двусторон-
них соглашений Российской Федерации по вопросам торгово-эко-
номического сотрудничества (с Королевством Швеция от 7 февраля
1993 г., Республикой Польша от 23 августа 1993 г., Китайской Народной
Республикой от 3 ноября 2000 г. и др.). В-третьих, требования права
1
См.: Аннан К. Предотвращение войн и бедствий: глобальный вызов растущих мас-
штабов: Годовой доклад о работе ООН за 1999 г. Нью-Йорк, 1999.
536
ВТО затрагивают многие вопросы, которые вплоть до недавнего вре-

мени признавались прерогативой национального права, но в настоящее
время государства – участники ВТО обязаны приводить свое законо-
дательство в соответствие с ГАТТ и другими многосторонними согла-
шениями, действующими в рамках ВТО. Таким образом, происходит
унификация национальных правовых систем и установление единого
глобального правопорядка. Кроме того, интересы ВТО затрагивают
обширный круг проблем, в том числе неторгового характера. В силу
перечисленных обстоятельств ВТО называют центральным регули-
рующим звеном международной торговой системы, представляющим
собой своего рода мировое «министерство международной торговли»1.
В условиях когда экономический фактор оказывается одним из наи-
более эффективных инструментов влияния на международную поли-
тику, глобальный торговый порядок становится существенным эле-
ментом мирового правопорядка.
Глобализация экономики сопровождается региональной эконо-
мической интеграцией. Возрастает численность общих рынков, тамо-
женных союзов, зон свободной торговли, организаций по вопросам
экономического сотрудничества. Регионализация экономическо-
го сотрудничества не является противоположностью глобализации,
а, напротив, стала одним из ее неотъемлемых процессов. В Докладе
Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) 2007 г. отме-
чается, что региональное сотрудничество имеет существенное значение
для развивающихся стран, так как способствует их интегрированию
в глобальную экономическую систему. В аспекте правопорядка ре-
гионализация может порождать определенные проблемы, в частности
проблему стыковки регионального и общего международного права,
что указывает на существенную роль субъективного фактора в процессе
глобализации. Мировой правопорядок предполагает согласованность
региональных и универсальной правовых систем и обеспечения без-
условного приоритета общепризнанных принципов международного
права.
Среди планетарных процессов, которыми характеризуется глоба-
лизация, следует также отметить «человеческое измерение». За этим
выражением, не характерным для лексического строя русского языка,
стоит устойчивая тенденция к гомоцентризму, т.е. сосредоточению
всех усилий международно-правового регулирования на результа-
тах, отвечающих потребностям обеспечения высокого уровня жизни,
безопасности и всестороннего развития личности. В международной
1
Шумилов В.М. Указ. соч. С. 19.
537
нормативной системе эта тенденция получила выражение в формиро-

вании отдельной отрасли – права защиты прав человека.
Защита прав человека является важнейшей составляющей меж-
дународного правопорядка и существенным показателем мирового
правопорядка. На протяжении всей деятельности ООН этот вопрос
находился в центре внимания Организации. В преамбуле к Уставу ООН
выражается решимость Объединенных Наций «вновь утвердить веру
в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой
личности, в равноправие мужчин и женщин и в равенство прав боль-
ших и малых наций», и среди провозглашенных ООН целей предусмат-
ривается осуществлять международное сотрудничество в разрешении
международных проблем экономического, социального, культурного
и гуманитарного характера и в поощрении и развитии уважения к пра-
вам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола,
языка и религии (ч. 3 ст. 1).
В процессе научного осмысления сущности мирового правопо-
рядка во всей полноте раскрывается смысл приведенных положений
Устава ООН как направленных на установление такого порядка. Это
вполне подтверждается документами ООН последнего десятилетия.
Так, в докладе Генерального секретаря о работе Организации от 28 ав-
густа 2003 г. выделен специальный раздел «Международный право-
порядок и права человека», в котором говорится, что права человека
по-прежнему занимают одно из центральных мест в деятельности
Организации Объединенных Наций. В докладе отмечается «укрепле-
ние международного консенсуса в отношении универсальности прав
человека» и «все более широкий учет вопросов прав человека в ходе
деятельности, связанной с развитием, предотвращением конфликтов,
установлением мира, поддержанием мира, миростроительством и ока-
занием гуманитарной помощи, а также международного движения
в защиту прав человека»1.
Универсальный характер права защиты прав человека проявляется
также в тесном взаимодействии норм данной отрасли международ-
ного права с нормами других отраслей и национальным правом. Суть
данного взаимодействия состоит в том, что в рамках других отрас-
лей создаются нормы, направленные на достижение той же цели, что
и право защиты прав человека (международное гуманитарное право,
международное экономическое право, международное информаци-
1
Доклад Генерального секретаря о работе Организации // Генеральная Ассамблея.
Официальные отчеты. Пятьдесят восьмая сессия. Дополнение № 1 (А/58/1) / Органи-
зация Объединенных Наций. Нью-Йорк, 2003. С. 41.
538
онное право и др.). Особо в этой связи следует упомянуть о междуна-

родном уголовном праве. Вызванное к жизни необходимостью при-
звать к ответственности и покарать виновных в тяжких преступлениях,
направленных против мира, человечества и индивида, оно прошло
путь становления и после вступления в силу 1 июля 2002 г. Римского
статута Международного уголовного суда является в полном смыс-
ле правом, обеспечивающим мировой правопорядок. Дальнейшие
перспективы международного уголовного права связаны с развитием
принципа универсальной ответственности. Юридическое содержание
данного принципа раскрывается в итоговом документе Брюссельского
совещания, проходившего в феврале 2002 г., «Против безнаказанно-
сти – за международную юстицию». В целом оно сводится к тому, что
ни одно уголовное преступление не должно остаться безнаказанным
из-за возможности для преступника покинуть страну, где было совер-
шено преступление, или невозможности преследовать его за рубежом
и осуществить выдачу. Таким образом, глобализация защиты прав
человека «тянет» за собой в этом направлении другие отрасли между-
народного права. При этом наблюдается и позитивный побочный
эффект. Так, развитие международного уголовного права как средства
защиты прав человека усиливает его и как инструмент для поддержа-
ния мирового правопорядка.
Защита конституционных, гражданских прав личности также мо-
жет быть обеспечена международными механизмами. Так, Комитет
по правам человека, учрежденный Международным пактом о граж-
данских и политических правах 1966 г., и региональные судебные ор-
ганы, такие как Европейский суд по правам человека, рассматривают
жалобы физических лиц на государство, связанные с нарушением их
прав в соответствующем государстве. Подобные судебные процедуры
также являются частью мирового правопорядка.
Еще одним свидетельством формирования мирового правопо-
рядка является партнерство ООН и делового сообщества в рамках
Глобального договора. Его участниками являются пять учреждений
ООН (МОТ, ЮНЕП, Управление Верховного комиссара по правам че-
ловека, ПРООН и ЮНИДО), взаимодействующие с другими учрежде-
ниями ООН, частными компаниями разных стран мира, международ-
ными профсоюзными объединениями, неправительственными органи-
зациями и научными институтами. Партнерские отношения в рамках
Глобального договора, начало которым было положено в 2000 г., несут
в себе идею международного гражданского общества, основанного
на международном праве. Руководящие принципы сотрудничества
539
между ООН и деловыми кругами, принятые Генеральным секрета-

рем ООН в июле 2000 г., предусматривают, что партнерство должно
базироваться на принципах ООН и способствовать достижению ее
целей.
Привлечение гражданского общества к решению международных
проблем наблюдается и в сфере межгосударственных отношений
по вопросам миграции. Несмотря на то что Международная органи-
зация по миграциям существует с 1951 г., это направление междуна-
родного сотрудничества характеризуется его участниками как новое,
с учетом того, что на Глобальном форуме по миграциям и развитию,
который проводится ежегодно, начиная с 2007 г., получило предста-
вительство гражданское общество государств-участников в лице не-
правительственных организаций и научных учреждений.
Сам факт непрерывного роста миграционных потоков является
результатом глобализующегося мира, в котором межгосударствен-
ные и негосударственные отношения благодаря общему правовому
регулятору в виде международного права являются не параллельны-
ми, а пересекающимися прямыми, и это составляет одну из наиболее
значимых особенностей мирового правопорядка.
К числу указанных особенностей следует также отнести приори-
тет международного права по отношению к национальному праву.
Всевозрастающее признание данного приоритета является основой
для гармонизации национальных правовых систем и унификации за-
конодательств.
Под гармонизацией понимают сближение национальных правовых
систем, что является первым этапом на пути к единому правовому
пространству, хотя бы в определенной сфере или в отношениях опре-
деленных государств1. В этом процессе международное право играет
ведущую роль, выступая своего рода наименьшим общим знаменателем
для правовых систем государств2. В результате гармонизации появля-
ются единообразные правовые нормы.
Правовая унификация – это процесс создания единых по источ-
нику или содержанию правовых норм. Гармонизация достигается
в основном за счет принятия внутригосударственных актов, направ-
ленных на исполнение обязательств по международному праву; уни-
фикация – путем принятия внутригосударственных норм, идентич-
ных международным, или признания за нормами международного
1
См.: Безбородов Ю.С. Международные модельные нормы: Дис. ... канд. юрид. наук.
Казань, 2003. С. 54.
2
См.: Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. Казань, 1990. С. 105.
540
права статуса внутригосударственных1. Конечным результатом этих

процессов должно стать появление «единого правового пространства
планетарного масштаба»2.
Иными словами, речь идет о мировом сообществе, в котором прио-
ритетами должны стать интересы всего человечества в целом, а ис-
ходными началами взаимодействия государств, физических и юри-
дических лиц, международных организаций и неправительственных
объединений – общепризнанные принципы и нормы международного
права. Такое сообщество представляет собой новую форму мироустрой-
ства, продвижение к которому обусловлено объективными факторами
всемирной интеграции. Вместе с тем немаловажное значение в этом
процессе имеет субъективный фактор, связанный с возможностью ока-
зывать на него определенное воздействие. Так, международно-право-
вая позиция государств и проводимая ими политика играют решающую
роль в установлении справедливого и демократического миропорядка.
В Концепции внешней политики Российской Федерации, принятой
18 июля 2008 г., отмечается, что для достижения данной цели требуется
решение международных проблем на коллективных началах при вер-
ховенстве международного права, прежде всего положений Устава
ООН. Необходимо также осуществление равноправных партнерских
отношений при координирующей роли ООН «как основной орга-
низации, регулирующей международные отношения и обладающей
уникальной лигитимностью».
Верховенство международного права в данной Концепции тесно
увязывается с усилением роли Совета Безопасности ООН как уни-
версального механизма обеспечения международной законности.
Указывается на необходимость оказывать противодействие ревизии
общепризнанных норм и произвольному толкованию основных прин-
ципов международного права, обращается внимание на значение ко-
дификации и прогрессивного развития международного права под эги-
дой ООН и единообразного толкования международных договоров.
Главным инструментом мировой системы должна стать многосто-
ронняя дипломатия.
Итак, современный международный правопорядок и нарождающий-
ся мировой правопорядок, становление которого происходит в форми-
рующейся глобальной системе, нельзя считать противоположностями
или обособленными конструкциями. Как юридические категории и как
явления правовой жизни они составляют диалектическое единство,
1
См.: Лукашук И.И. Международное право: Учебник: Общая часть. С. 224–225.
2
Безбородов Ю.С. Указ. соч. С. 54.
541
отражающее эволюцию международного права в изменяющемся мире.

Все факторы международного правопорядка сохраняют в той или иной
мере свое значение для правопорядка в мировом сообществе и дополня-
ются новыми факторами в ответ на вызовы глобализации. Усложняется
структура правопорядка в глобальной перспективе, возникают про-
блемы согласования обновляющейся системы ценностей, но получа-
ет новые подтверждения социальная ценность самого правопорядка,
а следовательно, не утрачивает своей актуальности цель международ-
ного права – способствовать укреплению правопорядка, отвечающего
интересам всего человечества.
Евинтов В.И. Международное сообщество и правопорядок. Киев, 1990.
Даниленко Г.М. Концепция общего наследия человечества в междуна-
родном праве // Советское государство и право. 1988. № 6.
Карташкин В.А. Международное право и мировой порядок в ХХI веке //
Юрист-международник. 2005. № 1. С. 2–11.
Красюков В. ООН и новые механизмы укрепления мирового правопо-
рядка // Российский ежегодник международного права, 2001. СПб., 2001.
С. 337–340.
Лукашук И.И. Международное право: Учебник: Общая часть. М., 1996.
С. 169–172.
Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М., 2000.
Лукашук И.И. Кодификация и прогрессивное развитие международного
права в XXI веке // Российский ежегодник международного права, 2001.
СПб., 2001. С. 9–35.
Лукашук И.И. Мировой порядок XXI века // Международное публичное
и международное частное право. 2002. № 1. С. 4–40.
Мовчан А.П. Международный правопорядок. М., 1996.
Решетов Ю.А. Современный международный правопорядок // Советский
ежегодник международного права, 1986. М., 1987. С. 97–106.
Тюрина Н.Е. Международный правопорядок. Казань, 1991.
Тюрина Н.Е. К вопросу об эволюции идеи мирового правопорядка //
Российский ежегодник международного права, 2001. СПб., 2001. С. 240–246.
Тюрина Н.Е. Международная торговля как фактор развития междуна-
родного публичного права. Казань, 2009.
Шумилов В.М. Международное право и глобальная правовая система //
Московский журнал международного права. 2002. № 4. С. 3–19.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
ОБЩАЯ ЧАСТЬ
Учебник
Редактор Т.Г. Христенко

Корректор Г.Б. Абудеева
Художественное оформление: В.В. Самойлова
Компьютерная верстка: О.Л. Божьева
Подписано в печать 30.08.2011. Формат 60х90 1/16. Бумага офсетная.

Гарнитура Newton. Печать офсетная. Усл. печ. л. 34. Тираж 1500 экз.
Заказ №
Издательство «Статут»:
119454, г. Москва, ул. Лобачевского, д. 92, корп. 2;
тел./факс: +7(495) 649-18-06
E-mail: book@estatut.ru
www.estatut.ru
ISBN 978-5-8354-0792-7
Арбитражный процесс: Учебник
Отв. ред. Д.Х. Валеев и М.Ю. Челышев. 2010. – 572 с.
Структура учебника соответствует программе курса «Арбитражный
процесс», преподаваемого на юридических факультетах и в высших
учебных заведениях юридической направленности.
В учебнике дается оценка новым положениям арбитражного про-
цессуального законодательства, анализируются новейшие теорети-
ческие наработки в сфере арбитражного процесса, приведены при-
меры из судебной практики, представлено собственное авторское
видение отдельных вопросов.
стр.
1 Арбитражный процесс: Отв. редакторы: 2010 572

Учебник
Д.Х. Валеев,
М.Ю. Челышев
Ответственные
2 Международное право. Особенная часть: редакторы: 2010 624
Учебник для вузов
Р.М. Валеев,
Г.И. Курдюков
3 Международное уголовное право в документах: Составители: 2010 792

Учебное пособие. В 2 т. Т. 1.
2-е изд., перераб. и доп. Р.М. Валеев,
И.А. Тарханов,
А.Р. Каюмова
4 Международное уголовное право в документах: Составители: 2010 860

Учебное пособие. В 2 т. Т. 2.
2-е изд., перераб. и доп. Р.М. Валеев,
И.А. Тарханов,
А.Р. Каюмова
5 Уголовное право России. Общая часть: Под редакцией 2009 751

Учебник
3-е изд., перераб. и доп. Ф.Р. Сундурова,
И.А. Тарханова.

МП Валеев Общая 2011

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

МП Валеев Общая 2011

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

ÌÎÑÊÂÀ 2011

3.2.2. Отношение к войне древних греков..........................................85

Глава IV. Взаимодействие международной

§ 3. Уровень реализации международно-правовых норм

§ 6. Основные принципы юрисдикции государств

§ 1. Понятие международного права. – § 2. Особенности международ-

§ 1. Понятие международного права

Во все времена существовали трудности в понимании международ-

международное право определяется как согласование воль государств

веках, когда европейские ученые стали заниматься международным

между государствами носят публично-правовой и властный характер.

Современное, или новое, международное право называется правом

§ 2. Особенности международного права

Особенности международного права обычно прослеживаются на при-

взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и вза-

При изучении курса международного права названные особенности

и территории государств. Международные отношения – это предмет

международного и внутригосударственного права предназначены

международного права. Международное право в отношениях выполня-

и осуществляют юрисдикцию в определенных сферах международных

международных претензий» // Броунли Я. Международное право. В 2 кн. Кн. I. М.,

относился Западный Берлин, его статус установлен четырехсторон-

Международный договор – это явно выраженное соглашение субъ-

ства, вытекающие из общепризнанных принципов и норм междуна-

это система норм, создаваемых в результате соглашения государств

§ 3. Становление и основные черты современного

Как уже говорилось, современное международное право – это право

Вестфальские мирные трактаты окончательно не запретили войну,

ским мирным договором 1713 г. и превратившийся в принцип равноправия государств.

После Первой мировой войны была создана универсальная меж-

2. Современное международное право – это антиколониальное

международного права являются составной частью правовой системы

народного процессуального права, например нормы, регулирующие

Это также свобода выбора, баланс интересов, взаимовыгодное эконо-

таких глобальных проблем, как мир и безопасность, природные ре-

основ в международных отношениях, добросовестно соблюдает меж-

§ 4. Международное право в начале XXI в.

Из предыдущего изложения уже складывается представление о том,

циями развития. Они обусловлены крупными переменами в социаль-

задачей в данной сфере международной жизни. В Итоговом документе

не должен строиться на много-, одно- или двухполярности. Императив

которая отступает от этого консенсуса»1. Следует подчеркнуть, что все

В равной мере не следует рассматривать высказанное выше мнение как

В начале нового века и тысячелетия есть основания говорить

индивидуальные жалобы на нарушения прав по соответствующим

Когда процессуальный порядок обеспечения выполнения обяза-

заключения по наиболее принципиальным вопросам, возникающим

люции Генеральной Ассамблеи ООН не только отражают общую или

прав на превентивную и упреждающую самооборону, на гуманитарную

«Фрагментация международного права: трудности, обусловленные

jus cogens находит последовательное подтверждение в договорной

Обеспечение действия и применения международного права в сфере

данного процесса являются международные договоры (соглашения),

Конституционного Суда РФ1, демократическое и правовое государство

полагает неравенство и произвол в отношениях между государствами

и урегулирование конфликтов, в диалог с правительствами и межгосу-

конвенции 1963 г. о консульских сношениях, но и прав физических

Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. Международное право: проблемы мето-

§ 1. Возникновение международного права,

Вопросы возникновения и периодизации международного права

Прежде чем стать всеобщим и универсальным, международное

1.1. Периодизация развития международного права

Для периодизации развития международного права общим ори-

Надо отметить и то, что «зачастую сложно выяснить, каких крите-