ISSN 1810-0201.

Вестник ТГУ, выпуск 2 (82), 2010

кажется, можно. Потом подумал, что в этом
собственно и состоит весь интерес, все зна-
чение искусства – поэзии» [5].
В художественном плане автору удалось
показать каждое «я» героя и его «внутрен-
нюю жизнь» через его желания, поскольку
именно «в мире своих желаний субъект рас-
крывает многие из собственных личностных
характеристик, самовыражается».
Таким образом, можно заключить, что
одной из особенностей идиостиля Л.Н. Тол-
стого является активное использование раз-
личных грамматических и лексико-синтак-
сических средств оптативной семантики,
обозначающих различные аспекты желания
говорящей личности. Вместе с тем идиостиль
Л.Н. Толстого характеризуется определен-
ными преференциями в выборе языковых
средств, выражающих желание в русском
языке.
1. Алтабаева Е.В. Оптативные предложения в
современном русском языке. Мичуринск,
2002.
2. Алтабаева Е.В. Концептуальные основания и
системная организация категории оптативно-
сти в современном русском языке: моногра-
фия. Мичуринск, 2007.
3. Апресян Ю.Д. Избранные труды: Интеграль-
ное описание языка и системная лексикогра-
фия: в 2 т. М., 1995. Т. 2.
4. Толстой Л.Н. Собрание сочинений: в 12 т.
М., 1974. Т. 1–12 (Далее все цитаты приво-
дятся по этому изданию с указанием в скоб-
ках тома и страницы).
5. Толстой Л.Н. Собрание сочинений: в 90 т.
Т. 54. Дневник. М., 1992.
Поступила в редакцию 17.11.2009 г.
Orozova A.K. Optative constructions with modal
modifiers in L.N. Tolstoy's creativity.
The article is devoted to consideration of the various
grammatical and lexical-syntactic means serving for ex-
pression of a category “desire” in Russian. It is proved that
optative designs with modal modifiers serve for a designa-
tion of various aspects of desire of the person, providing
storage and use of knowledge of the validity, being respon-
sible for occurrence and formation of various desires of the
person. Use of optative constructions with modal modifiers
is one of the features of L.N. Tolstoys’ idiostyle.
Key words: sense of desirability; optativeness catego-
ry; optative value; authers' idiostyle.

УДК 43

ОБЩИЕ ФОНОВЫЕ ЗНАНИЯ АВТОРА И ЧИТАТЕЛЯ

КАК УСЛОВИЕ ПОНИМАНИЯ ТЕКСТА

© Л.И. Комарова

Восприятие содержания и дальнейшее понимание текста находятся в прямой зависимости от

системы фоновых знаний индивида. Адекватное понимание иноязычного художественного текста
возможно при наличии в системе фоновых знаний реципиента необходимого фрейма или оценки. В
статье рассмотрена классификация, содержание фоновых знаний, различная интерпретация данного
термина в лингвистике.
Ключевые слова: фоновые знания; межкультурная коммуникациия; единая информационная база;
фонд знаний; экстралингвистические знания; культурологическая компонента.

Вопросы, относящиеся к способности чи- лучателя информации. Оно обычно трактует-

тателя к пониманию, находятся в центре вни-
мания ученых. Эти вопросы имеют глобаль-
ный характер и относятся к общечеловеческим
универсалиям. Их важность трудно переоце-
нить: ведь понимание в самом широком логи-
ко-философском и лингвистическом смысле
является предпосылкой развития культуры.
Понимание – это всегда двусторонний
процесс, предполагающий отправителя и по-
ся как способность осмыслять, постигать со-
держание, значение чего-либо [1]. Реализа-
цией этой способности является восхожде-
ние от текста к затекстовому континууму или
реальности, которая детерминирует смысло-
вую определенность текста. Понимая, мы
должны свести общее к частному, присоеди-
нить постигаемое к тому, что нам уже из-
вестно, совместить информацию понимаемо-

181
Гуманитарные науки. Филология
го со своей, тем самым раскрыть в означае-
мом связи и отношения между объектами, их
соответствие/несоответствие реальному ми-
ру. И тогда объект знания как «вещь в себе»
становится вещью для субъекта [2].
Этимология самого термина «понима-
ние» в некоторых языках указывает на необ-
ходимость отстаивания и присвоения того,
что понял: рус. понять исторически связано
со значением глагола взять, английское
understand трактуется в словарях с помощью
глагола grasp – схватить.
Понимание диалогично, и эта диалогич-
ность заключается в учете говоря-
щим/пишущим знаний слушающе-
го/читающего, а со стороны принимающего –
осознанности. «Коммуникативные портре-
ты» автора и адресата и характеристика спо-
собов и видов их возможного взаимодейст-
вия представлены в работе О.Л. Каменской
«Текст и коммуникация» [3].
В психолингвистике в качестве опорного
выступает положение о том, что знание не
передается, а только возбуждается, т. е. пе-
редаваемая в тексте информация вызывает из
сознания фоновые знания, которые хранятся
там в виде фреймов, воспринимаемый знак
вызывает лишь возникновение образа, уже
имеющегося в сознании реципиента.
Как известно, тезаурус адресата никогда
не совпадает полностью с тезаурусом адре-
санта. Процесс коммуникации принимает
линейную форму, однако при более при-
стальном наблюдении за процессом чтения
мы убеждаемся в существовании скрытых
непосредственных связей между читателем и
автором сообщения. Связь «от читателя к
автору» вытекает из различия в ситуациях, в
которых находятся оба участника письмен-
ного сообщения. При этом степень транс-
формации, степень различия между посы-
лаемым сообщением и воспринимаемым оп-
ределяется рядом факторов – в частности,
соотношением понятий, которыми оперирует
читающий и пишущий, общими специаль-
ными знаниями читателя, коммуникативной
насыщенности текста, языковой выраженно-
стью информации, некоторыми индивиду-
ально-психологическими свойствами чи-
тающего, общими закономерностями его
психической деятельности [4].
Как автор, так и реципиент обладают оп-
ределенным опытом, знаниями, которые как
182
набор эталонов существуют в сознании и яв-
ляются субъективной характеристикой дан-
ного индивида, в сознании которого отраже-
на действительность путем сравнения ее
предметов и явлений с имеющимися этало-
нами. В процессе такого отражения и выяв-
ляется «новое», значимое для индивида. При
этом эталон является «старым», фоновым
знанием. Выделенное в процессе восприятия
«новое» осмысляется и становится эталоном.
Именно таким образом формируется в
сознании субъективный образ объективной
действительности. Понимание текста в таком
случае есть оценка той реальности, которая
выражена в данном тексте через выраженные
субъектом оценки данного аспекта реально-
сти. Следовательно, оценки могут быть рас-
смотрены как некоторые корреляты субъек-
тивного опыта и знаний каждого отдельного
индивида. Но, несмотря на то, что внешние
оценки являются субъективной характери-
стикой, в сущности, они носят общественный
характер. Это «идеальная духовная форма
кристаллизации общественного опыта» [5].
Оценки существуют в форме значений, чув-
ственной материализацией которых являют-
ся обычно слова и словосочетания.
Значения опосредуют отражение мира.
Сущность такого опосредования заключается
в объективации субъективного смысла, т. е.
субъективного понимания индивидом данно-
го фрагмента деятельности путем включения
вновь образованного смысла в содержатель-
ный объем значения. Смысловая структура
предстает как опосредованная репрезентация
связей и отношений предметов и явлений
некоторого фрагмента действительности.
Таким образом, реализуется диалектическое
единство языка и мышления, в связи с чем о
понимании текста можно говорить как о
процессе речемыслительном, продуктом ко-
торого является текст как способ общения,
порванный во времени и пространстве, а его
необходимыми компонентами являются
предмет коммуникации, автор и реципиент
[6].
Поскольку реципиент видит инокуль-
турный текст через призму своей культуры,
процесс понимания направлен на реконст-
рукцию модели иноязычной культуры, пред-
ставленной в художественном тексте, на ос-
нове существующей в сознании читателя
картины мира. Из этого следует, что процесс

понимания текста воссоздает определенную
ситуативную модель, которая базируется на
определенном фундаменте фоновых знаний
об иноязычной культуре.
Недостаток фоновых знаний вызывает
трудности понимания иноязычного художе-
ственного текста, которые рассматриваются
с точки зрения наличия в тексте лакун [7], а
также возникновения у читателя различных
барьеров [8].
Адекватное понимание иноязычного ху-
дожественного текста возможно при наличии
в системе фоновых знаний реципиента необ-
ходимого фрейма или оценки. При зрелом
чтении художественного текста понимание
приобретает характер интерсубъективного
интерактивного взаимодействия индивиду-
альных когнитивных систем автора и реци-
пиента, а интерпретация становится субъект-
но-окрашенным процессом опосредованного
диалога между ними.
Все сказанное выше подтверждает, что
процесс понимания текста носит интерсубъ-
ективный характер взаимодействия индиви-
дуальных, когнитивных систем автора и ре-
ципиента, это диалог, отражающий их по-
знание окружающей действительности.
Для восприятия иноязычных художест-
венных произведений читателю нужны стра-
новедческая и лингвосоциокультурная ком-
петенции, чтобы он сумел все «увидеть»,
осознать и прочувствовать в художественном
произведении. Он должен обладать запасом
соответствующих фоновых знаний об обще-
ственной жизни нации в эпоху, отраженную
в произведении, о времени, когда жил и пи-
сал автор, о политических, социальных, эти-
ческих, философских проблемах, волновав-
ших писателя и его современников, о формах
культуры общества, запечатленных в произ-
ведении и т. п.
Идея фоновых знаний и их влияния на
понимание не нова. В конце 1970-х – начале
1980-х гг. широкое распространение получи-
ла “schemata theory” (теория фоновых зна-
ний) (P. Carrell). Данное учение заключается
в положении о том, что при чтении текста
читатель является далеко не пассивным ре-
ципиентом информации. Напротив, воспри-
ятие содержания и дальнейшее понимание
находятся в прямой зависимости от системы
фоновых знаний индивида.
ISSN 1810-0201. Вестник ТГУ, выпуск 2 (82), 2010
Остановимся на рассмотрении данного
понятия подробнее.
Если наивные знания определяются тем,
что я знаю об объекте действительности, то
фоновые знания – что мы как партнеры по
коммуникативному акту знаем об объекте
действительности [9].
Поскольку в данной работе речь идет о
подготовке специалистов-филологов, то хо-
чется подчеркнуть особую значимость лите-
ратурно-художественных текстов как источ-
ника пополнения их фоновых знаний.
С точки зрения исследователей, фоновые
знания – это представления, сведения, воз-
зрения, стереотипы, особенности культуры,
факты, распространенные среди различных
групп и подгрупп народа – носителя языка
(Г.Д. Томахин, 1981, 1997; Е.М. Верещагин,
В.Г. Костомаров, 1990; В.В. Воробьев, 1993;
Е.Р. Корниенко, 1996; В.В. Сафонова, 1996,
1998). Фоновые знания образуют националь-
но-культурную специфику, т. е. представля-
ют собой сведения, известные всем членам
данной национальной общности.
Классификация фоновых знаний может
быть построена на разных основаниях. Так,
по составу участников коммуникативного
акта выделяют социальные (известные всем
участникам речевого акта, например, радио-
слушателям, читателям в массовой коммуни-
кации, еще до начала сообщения), индивиду-
альные (известные только двум участникам
диалога до начала их сообщения) и коллек-
тивные (известные членам некоторой соци-
альной, профессиональной и другой сово-
купности людей до получения этого сообще-
ния) или социально-групповые (свойствен-
ные некоторой социальной общности людей:
врачей, педагогов, плотников, жильцов одно-
го дома).
Со стороны содержания фоновые знания
разделяют на житейские, донаучные, науч-
ные, литературно-художественные. По сте-
пени общеизвестности и очевидности фоно-
вые знания представляются как тривиальные
и нетривиальные. Тривиальные знания не
вербализуются в речевых актах, а суждения
типа «животные едят пищу», «часы показы-
вают время» вызывают недоумения, если это
не учебная ситуация. По степени распро-
страненности фоновые знания классифици-
руются на три группы. Во-первых, общече-
ловеческие сведения (о солнце, луне, воде,
183
Гуманитарные науки. Филология
ветре, дожде, рождении, смерти и т. д.), ко-
торые разделяются всеми людьми без ис-
ключения и благодаря которым люди всегда
могут найти основу (общее социальное зна-
ние) для коммуникации. Во-вторых, регио-
нальные знания, т. е. ряд сведений, свойст-
венных только жителям определенного рай-
она. Наконец, в-третьих, т. н. страноведче-
ские знания, или знания, являющиеся соци-
альными для населения только одной страны,
или, если пределы страны совпадают с гра-
ницами языковой общности, только для чле-
нов одной языковой общности; В.С. Вино-
градов предлагает пользоваться термином
«фоновая информация», т. е. социокультур-
ными сведениями, характерными лишь для
определенной нации или национальности,
освоенными массой их представителей и от-
раженными в языке данной национальной
общности [9].
В лингвистике фоновые знания, как из-
вестно, определяются как общий фонд, кото-
рый позволяет говорящим на одном языке,
т. е. пользующимся одними и теми же лекси-
ческими, грамматическими и стилистиче-
скими ресурсами, понимать друг друга, как
обоюдное знание реалий говорящим и слу-
шающим, являющееся основой языкового
общения [10]. Подчеркивается, что фоновые
знания по своей природе имеют внеязыковой
характер и как часть имплицитного контек-
ста (фоновые знания коммуникантов о пред-
шествующей ситуации) являются одним из
видов пресуппозиции [11].
Следует отметить, что термин «фоновые
знания» имеет различную интерпретацию в
лингвистике. Он предполагает совокупность
двух элементов: знание и понимание непо-
средственной ситуации общения (то, что
можно назвать ситуативной конкретикой, и,
кроме того, владение более широкой инфор-
мацией о мире, что обусловлено принадлеж-
ностью индивида к данной национально-
культурной традиции). Знания, относящиеся
к пониманию ситуативной конкретики,
С.В. Иванова называет фоновыми знаниями в
узком смысле слова. Второй из обозначен-
ных здесь элементов предполагает владение
культурно-языковым кодом (при этом куль-
турно-языковой код предполагает сращение
аспектов языка и культуры, свойственное для
данной национально-языковой общности).
Выделение фоновых знаний этой природы
184
является следствием широкого подхода к
изучаемому явлению [12]. Такое двоякое
(расширительное и узкое) понимание фоно-
вых знаний не противоречит уже сложивше-
муся в лингвистике пониманию данного фе-
номена. Несмотря на имеющие место расхо-
ждения в терминологии («вертикальный кон-
текст», «пресуппозиция», «тезаурус»), к оп-
ределяющим свойствам фоновых знаний от-
носится то, что они характеризуются невер-
бализованностью. Обоюдное знание этого
невербального компонента коммуникации
обусловливает успешность процесса комму-
никации и касается знаний культуры, исто-
рии, географии, прагматики [12, с. 255].
Понимание того факта, что представите-
ли одной лингвокультурной общности связа-
ны единым коммуникативным пространст-
вом, их сознание характеризуется наличием
«базового стереотипного ядра знаний», по-
вторяющегося в процессе социализации ин-
дивидуума в данном обществе и достаточно
стереотипного, давно нашло отражение в ис-
следованиях по лингвокультурологии и меж-
культурной коммуникации. Вместе с тем в
данный момент интерес представляет кон-
кретная форма существования и организации
этой «инвариантной части в структуре язы-
ковой личности» [13]. Для этой цели в иссле-
дования по межкультурной коммуникации
вводятся термины «культурное пространст-
во», «когнитивное пространство» и «когни-
тивная база» (Д.Б. Гудков; В.В. Красных).
Представляется целесообразным, взяв за
основу термин «когнитивная база» Д.Б. Гуд-
кова, присвоить ему, вслед за С.В. Ивановой,
наименование «единая информационная ба-
за» [12, с. 250].
При этом опорным становится утвер-
ждение А.А. Леонтьева, который толкует
коммуникативную общность как сходный
информационный уровень собеседников,
сходный опыт общения в прошлом, опора на
общеизвестные сведения. Единая информа-
ционная база характеризуется как надлично-
стная информационная структура, которая
позволяет индивиду функционировать в со-
ответствии с законами данного лингвокуль-
турного сообщества. Синонимично единой
информационной базе предлагается исполь-
зовать термин «фонд знаний».
Следующим шагом должно быть опре-
деление структуры единой информационной

базы. Лингвокультурологическая специфика
данного исследования требует выделить из
общей базы знаний те, которые отмечены
культурологической компонентой и имеют
отношение к прагматико-экстралингвисти-
ческому уровню, или уровню культурности.
Представляется, что единая информаци-
онная база, или общий фонд знаний, включа-
ет: 1) знание языка в прагматическом аспек-
те; знание принципов речевого общения;
2) знания об окружающем мире, включая
знания о совокупности ситуаций речевого
общения.
Задача грамотного и успешного осуще-
ствления коммуникации, в т. ч. и опосредо-
ванной текстом, а также необходимость ло-
кализации культурологической компоненты
прагматико-экстралингвистического уровня
требует более подробного освещения обеих
групп, составляющих общий фонд знаний,
или единую информационную базу.
Первую группу, предполагающую зна-
ние языка и знание принципов речевого об-
щения, представляется возможным назвать
лингвистической. Второй группе, группе
знаний культурного фонда в терминологии
Ю.Е. Прохорова, предполагающей необхо-
димость знаний об окружающем мире, т. е.
того, что находится за гранью непосредст-
венно языка, можно присвоить наименование
экстралингвистических знаний.
Исходя из целей настоящего исследова-
ния, лингвистические знания необходимы
для понимания письменного сообщения с
целью осуществления опосредованной ком-
муникации с автором.
Вербальный аспект лингвистических
знаний проявляется в практическом уровне
владения нормами устного и письменного
языка. Вербальный аспект лингвистических
знаний коррелирует и обусловлен невер-
бальным, экстралингвистическим аспектом.
Экстралингвистическая составляющая
общего фонда знаний также представляет
собой образование, состоящее из нескольких
уровней вербального и невербального харак-
тера. Вербальный аспект общего фонда зна-
ний включает оперирование единицами, от-
носящимися к описанию антропосферы, т. е.
единицами непосредственно культурологи-
ческого порядка. Это т. н. фоновые знания,
обусловливающие свободное владение име-
нами, фактами, высказываниями, прецедент-
ISSN 1810-0201. Вестник ТГУ, выпуск 2 (82), 2010
ными текстами и т. п., имеющими широкое
хождение в данной лингвокультурной общ-
ности. Вербальный характер этой части об-
щего фонда знаний обусловлен использова-
нием совершенно конкретных языковых еди-
ниц. Невербальная составляющая общего
фонда знаний складывается из знания исто-
рии, философских взглядов, лежащих в ос-
нове общественного уклада лингво-культур-
ного сообщества. Иными словами, речь идет
о национальной идее, имеющей свое прояв-
ление в ценностях, религиозных установках
и убеждениях данного этносоциума, которая
складывается из следующих составляющих:
историко-культурного, социокультурного,
этнокультурного и семиотического фонов
[14]. Остановимся кратко на освещении дан-
ных вопросов.
Так, историко-культурный фон – это све-
дения о культуре общества в процессе его ис-
торического развития, отражающиеся через
средства национально-культурной номина-
ции, присутствующие в сознании носителей
языка. Созданию этого фона способствует
информация не только эксплицитно или им-
плицитно представленная в семантической
структуре слова, главным образом в нацио-
нально-маркированной лексике и словесных
комплексах, но и содержащаяся в текстах раз-
ных жанров: художественных, публицистиче-
ских, справочно-энциклопедических и др.
Историко-культурный фон как бы мани-
фестирует связь языка с конкретными усло-
виями, в которых он складывался. Именно
знание этих условий и специфических осо-
бенностей культуры народа в аспекте диа-
хронии помогает по-настоящему понять и
изучить язык.
Основным способом получения культур-
но-исторической информации является экс-
пликация понятий путем энциклопедическо-
го толкования.
Фоновые знания не только отражают со-
вокупность всех ценностей духовной культу-
ры общества (историко-культурный фон), но
и наделены свойством социальности, т. е.
отражают социокультурный фон, в том
смысле, что сигнализируют о принадлежно-
сти индивида к определенному социоэтниче-
скому коллективу.
Интегрирующая потенция языка прояв-
ляется в его способности служить индикато-
ром отнесенности к конкретному культурно-
185
Гуманитарные науки. Филология
му этносу или социальной группе. Действи-
тельно, лингвистические показатели – опера-
тивное средство определения принадлежно-
сти личности к той или иной социальной
сфере. Иными словами, социокультурный
фон представляет собой совокупность сведе-
ний о социальных параметрах коммуникан-
тов, детерминирующих стереотипы речевого
поведения.
Для глубокого усвоения иноязычной
культуры недостаточно знания культуры на
уровне системы национально-культурных
понятий и культуры поведения. Необходимо
усвоение специфических особенностей усло-
вий жизни народа, его быта, культурных тра-
диций, национального характера и психиче-
ского склада носителей языка, т. е. факторов,
определяющих нацию как исторически сло-
жившуюся общность, которая находит свое
выражение как в самоназвании, так и в само-
сознании. Если социокультурный фон репре-
зентирует правила поведения носителей язы-
ка как представителей различных социокуль-
турных страт, то этнокультурный – несет
знания об особенностях культуры как некоей
системной целостности.
Культурно-исторический ареал является
фактором сохранения, умножения и передачи
культурных ценностей, обладающих интег-
рирующими и дифференцирующими призна-
ками. Немцы Германии, Австрии, Швейца-
рии, Лихтенштейна, Люксембурга имеют
много общего, но вместе с тем различаются
культурной спецификой. Выявление этно-
культурного фона возможно на основе экс-
пликации понятий этнографических реалий.
Народные праздники, обычаи и обряды так-
же дают представление об этнокультурном
фоне.
Что касается семиотического фона, то
здесь нужно заметить, что это не только зна-
ки и символика, это культурное пространство
в широком смысле, особенности иноязычно-
го окружения. Поэтому об успешности ком-
муникации можно говорить лишь тогда, ко-
гда коммуниканты работают на основе сход-
ных образов. Это сходство основывается на
общности знаний, предваряющих и опреде-
ляющих восприятие. Поэтому текст, содер-
жащий новую информацию, как бы над-
страивает над фоновыми знаниями новое
знание, которое может быть адекватно ин-
терпретировано благодаря связи с уже
186
имеющимся знанием. Таким образом, закла-
дывая фоновые знания об иносоциуме, мы
формируем перцептивную готовность к вос-
приятию языка как отображения иной социо-
культурной реальности.
1. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.,
1984.
2. Шехтман Н.А. Лингвокультурные аспекты
понимания // Филологические науки. 2002.
№ 3. С. 50.
3. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М.,
1990.
4. Клычникова З.И. Психологические особенно-
сти обучения чтению. М., 1973. С. 79-80.
5. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Лич-
ность. М., 1977. С. 283.
6. Авлова Т.Б. Анализ художественного дискур-
са как средство совершенствования комму-
никативной компетенции иностранцев-нефи-
лологов. СПб., 2005. С. 88.
7. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Националь-
но-культурная специфика художественного
текста. М., 1989.
8. Ушачева А.В. Интерпретация художественно-
го текста как один из способов создания ин-
теркультурной компетентности (на материале
австрийского рассказа XX века): автореф.
дис. ... канд. филол. наук. М., 1997.
9. Иванищева О.Н. Текст. Культура. Понима-
ние: Функционирование слова с культурным
компонентом значения в тексте. СПб., 2003.
С. 12.
10. Ахманова О.С. Словарь лингвистических
терминов. М., 1966. С. 498.
11. Валгина Н.С. Теория текста. М., 2003. С. 13.
12. Иванова С.В. Лингвокультурологический ас-
пект исследования языковых единиц: автореф.
дис. ... д-ра филол. наук. Уфа, 2003. С. 255.
13. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая
личность. М., 1987. С. 38.
14. Фурманова В.П. Межкультурная коммуника-
ция и лингвокультуроведение в теории и
практике обучения иностранным языкам. Са-
ранск, 1993.
Поступила в редакцию 14.11.2009 г.
Komarova L.I. Author’s and reader’s background
knowledge as a condition of the text understanding.
Perception and further interpretation of a text is strong-
ly conditioned by a system of individual’s background
knowledge. Adequate perception of foreign fiction is possi-
ble only with an appropriate frame or valuation in the system
of recipient’s background knowledge. The article considers
 ISSN 1810-0201. Вестник ТГУ, выпуск 2 (82), 2010

classification and contents of background knowledge, vari- Key words: background knowledge; cross-cultural
ous interpretations of this term in linguistics. communication; unified data bases; fund of knowledge;
extra-linguistic knowledge; culturological element.

УДК 43

ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ СИНКРЕТИЧНЫХ

РЕЧЕВЫХ АКТОВ (НА ПРИМЕРЕ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ
ОДОБРЕНИЯ / НЕОДОБРЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ)

© Т.В. Кабанкова

В статье рассматривается понятие синкретизма на уровне функционирования предложения в ре-

чи. Исследуются языковые структуры и средства, наиболее часто реализующие синкретичное выра-
жение одобрения / неодобрения в современном немецком языке и прагматический потенциал данных
языковых единиц.
Ключевые слова: речевой акт; синкретизм; оценка; имплицитность.

Одной из основных теоретических про- ной оценке иллокутивной силы высказыва-

блем лингвистической прагматики является
исследование определенных типов речевых
актов в совокупности с лингвистическими и
экстралингвистическими компонентами их
реализации.
Известно, что важной составляющей че-
ловеческого общения является оценка, с по-
мощью которой индивид познает окружаю-
щий мир. В основе общения лежат сложные
процессы, которые необходимо рассматри-
вать в антропологическом аспекте. Согласно
концепции вежливости Дж. Лича, для преду-
преждения возможных конфликтных ситуа-
ций говорящий должен уменьшать порица-
ние других, увеличивать одобрение других и
меньше хвалить, больше порицать себя. Раз-
личные виды выражения положительной
оценки личности, деятельности и рациональ-
но-эмоциональной сферы партнера по обще-
нию объединяются понятиями «компли-
мент», «похвала», средства их реализации
довольно подробно описаны [1].
Концепцию Дж. Лича можно рассматри-
вать как логичное продолжение теории рече-
вых актов, представленной в работах Дж. Ос-
тина, Дж. Серля и др. [2, 3]. Основным упре-
ком, высказываемым в адрес классической
теории речевых актов (РА) является, как из-
вестно, тот факт, что в ней вид речевого акта
определяется, исходя из типа глагольного
показателя в списке перформативных преди-
катов. При этом из поля зрения выпадает
контекст, что может привести к неправиль-
ния. Не умаляя заслуг данных авторов, кото-
рые разработали важные теоретические во-
просы определения понятия «речевой акт»,
классификации его типов, считаем необхо-
димым подчеркнуть, что для современного
этапа развития лингвистики актуальными
являются исследования соотношения языко-
вых форм и категорий с прагматическими
факторами их реализации в речи, на что ука-
зывают А. Вежбицкая; В.В. Богданов;
Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев; Wunderlich и др.
[4–7]. Именно это взаимодействие выявляет
те сложные процессы, которые лежат в осно-
ве любого человеческого общения и опреде-
ляют его непредсказуемость и уникальность.
Постклассические исследования речевых
актов отчетливо показали, что выделенные
Дж. Остином и Дж. Серлем речевые акты в
чистом виде практически не встречаются.
Гораздо чаще конкретное высказывание как
речевой акт оказывается осложнено допол-
нительными оттенками, всегда имеющими
прагматическую природу и отражающими
сложные межличностные отношения комму-
никантов. Считаем возможным обозначить
такие речевые акты как синкретичные, исхо-
дя из значения термина «синкретизм» как
совмещение (синтез) дифференциальных
структурных и семантических признаков
единиц языка, противопоставленных друг
другу [8].
Одним из ключевых понятий для нашего
исследования является понятие синкретично-

187