Вы находитесь на странице: 1из 3

— 

Пессимистично, — сказал я. — Merci .

Последнее слово было обращено не к автору книги, а к официанту, подававшему мне в эту
минуту кофе. Ну-у-у… не то чтобы это можно было назвать кофе. Скорее, он принес чашу
для смешивания пунша, наполненную жижей грязно-серого цвета. Мое merci  вышло
угрюмым.

Я заказывал café au lait , а мне принесли годовой объем урожая кофе с колумбийских
полей, смешанный с надоем коров Нормандии. Я взглянул на счет — вау! Цена включала
плату за провоз этих самых коров в железнодорожных вагонах первого класса.

Это был шок, давно позабытый со времен победы над говнолексией.

Начну с начала. Вознамерившись отпраздновать маленькую победу — теперь я мог


перемещаться по Парижу и не утопать в собачьих испражнениях, — я выпорхнул из отеля
и уютно расположился в brasserie  неподалеку от Триумфальной арки. Как обычно, я
сидел на уличной веранде под роскошным навесом цвета зелени и золота, а официант
порхал мимо в беспощадно накрахмаленном фартуке. Грабеж здесь неизбежен. Мог бы и
раньше догадаться о надвигающейся буре, но теперь уже слишком поздно.

Предварительно я захватил две рекламные газетки с мелко набранными объявлениями о


сдаче жилья в аренду. Администратор в отеле рекомендовал мне «Figaro»  — ежедневник,
в котором куча объявлений о продаже и аренде, и «De Particulier à Particulier» , толстый
еженедельный журнал, предлагающий жилье в любой точке Франции. Оба источника
ценной для меня информации изобиловали заманчивыми предложениями. Если бы я
только мог разобрать, что в них понаписано…

«11E Oberkampf»  — таков был текст одного объявления из «Figaro» . Ладно, на данный
момент понятно, что это одиннадцатый округ Парижа, квартал Оберкампф. Читаем
дальше: «2/ЗР 2è ét, séj au mezz,  1 ch, SdE, parquet» .

O-O! Помогите!

Я достал словарик и посмотрел значение единственного слова, имевшегося в этом


объявлении. «Parquet»  означало «половая доска». Великолепно, значит, пол в наличии.
Что, черт побери, значило все остальное?

Другое объявление гласило: «11è proche Marais» .[87] Возможно, это местечко


располагалось неподалеку от болота? Судя по запрашиваемой стоимости, болото было
золотым.

Я принялся читать дальше: «ЗР RdC s/cour, SdB/WC, dressing» .

«Cour»  — это внутренний двор, WC  — предположительно туалет, но что могло бы


значить «dressing» [88] Квартиру предполагается использовать как соус? Очень
изысканно!

Ах нет, словарь внес ясность: «dressing»  означало «гардеробная».

Был еще вариант в районе Бастилии, который, надо полагать, в наши дни более безопасен,
раз людей больше не отправляют на гильотину. Предлагалась beau 2 pièces  — прекрасная
двухкомнатная квартира. Также упоминались Sе étage  («Ага, пятый этаж», — подумал я,
сочетание «ét»  стало понятным), ascenseur  (лифт, слава богу), gde chambre  (большая
спальня), balcon  (личный balcon , великолепно!) и SàM avec cuis amér  (вот дерьмо!).

Словарь подсказывал, что, вероятнее всего, жилье предназначалось для садомазохиста с


горькими (amer ) бедрами (cuisses ). Но я подозревал, что перевод не совсем точный. И
правильно — на самом деле эти слова значили столовая (salle à manger ) с кухней
свободной планировки (cuisine américaine ).

Вполне нормально, что мне нелегко дается чтение объявлений, подбадривал себя я. В
конце концов, рекламные объявления в Англии так же непонятны для иностранцев. Все
эти требования: «Только Н/Ш»  — незнающие могут подумать, что им предлагают
заманчивое соседство с приезжими из Новой Шотландии!

Я потянулся за чашкой кофе и чуть не вывихнул запястья от обрушившейся на них


тяжести. Официант пронесся мимо, спеша обслужить мужчину, сидевшего через пару
столиков от меня. И похоже — о да, так оно и было, — ему подали чашку café au lait 
нормального размера.

— Merci , — поблагодарил посетитель, в интонации которого я мог различить сильный


американский акцент. В довершение всего, мужчина читал «Геральд Трибьюн».

— Извините, — обратился я, чуть подавшись вперед. Оторвавшись от газеты, американец


поднял глаза на меня. — Как вам это удалось?

— Удалось? Что?

Мужчине было чуть за тридцать, длинные волосы в духе Курта Кобейна свисали с плеч;
завершал его образ потертый черный пиджак, надетый поверх выцветшей толстовки с
логотипом нью-йоркского университета — да… желанный объект для грабителей.

Я снова с трудом приподнял лохань, скорее напоминавшую чашу озера, чем кофейную
чашку, и уточнил:

— Как вам удалось заполучить обычную чашку кофе?

Американец от души расхохотался хрипловатым смехом курильщика. Прихватив с собой


чашку, счет и газету, он пересел за мой столик.

— Я — Джейк, — представился он, протягивая руку.

— Пол. — Мы обменялись рукопожатием.

— Решил посмотреть Париж? — спросил Джейк, с интересом уставившись на мою чашу.

— Нет, живу уже два месяца. А ты?

— О да, живу здесь. — Джейк рассмеялся так, будто только что искрометно пошутил.

— Что? Здесь? — спросил я, охватив жестом близлежащее пространство. Если это кафе
было привычным местом обитания Джейка, любые нападки со стороны официантов были
бы бесполезны.
— Нет, время от времени я работаю неподалеку. В банке, вон там. — Джейк махнул
газетой в сторону величественного здания в конце улицы. Украшенное изогнутыми
рисунками окон, оно выдавалось из общего ряда, словно нос корабля. Судя по фасаду,
небритые гитаристы — поклонники стиля грандж[89] в штате не числились. Разве что в
качестве персонала ночной смены, чьи обязанности сводятся к использованию пылесоса.

— Ты работаешь там? — Скепсис в моем тоне был слышен за версту.

— Ну да. Раз в неделю языковая школа, в которой я преподаю, командирует меня обучать
банкиров английскому.

Вам также может понравиться