Патриотизм, преподавание истории и история Учебники в России: старое есть Новый снова

Мировая арена для российских военных и силовых структур

Недавние военные действия и политические манеры на Украине и вокруг нее усилили растущую
тенденцию к повсеместному гипернационализму и ура-патриотизму по всей Российской
Федерации. Бряцание оружием произошло на мировой арене и привлекло внимание российских
военных и силовых структур к мировым новостям. По мере того как подробности раскрываются,
эта деятельность также вызвала шок по всей России. «Триумфальное возвращение Крыма», как
его называют, не совсем незнакомо опытным исследователям российской истории и
наблюдателям за российской социально-политической динамикой, которые вспоминают, как
предыдущий век был отмечен несколькими периодами тревожно быстрого и агрессивного спуска
к крайностям. патриотизм.

Как и во многих странах мира за последнее столетие, российская система образования временами
использовалась и злоупотреблялась в качестве канала для программ национального
строительства. Однако за последние 5 лет классы российской истории / социальных наук стали
особенно серьезным идеологическим полем битвы для социальных, политических и
академических дискуссий о целях преподавания истории, его содержании и методах
преподавания. Такие дебаты распространились за пределами школы и охватили общество в
целом, привлекая внимание всех, от простых граждан до политиков, политиков и даже самого
президента Путина. Вслед за весьма спорные вышеупомянутые военные действия, оказывается
президент и его высокопоставленные чиновники захватили возможность перепрофилировать
истории образования путем разработки и продвижения односторонний повествования в
российских учебниках по истории (Gazeta.ru 2014). Целью данной статьи было изучить, в какой
степени одобренная правительством обязательная, ориентированная на патриотизм учебная
программа реализуется по всей России, в частности, посредством продвижения новых,
масштабных школьных учебников истории в повествовательном стиле. С помощью этого
сравнительного контент-анализа мы попытались ответить на следующие вопросы:

1. Как в России за последние 30 лет изменилось представление различных исторических

событий в учебниках?
2. Что эти изменения могут сказать нам о тенденциях в одобренных правительством
инициативах по продвижению таких идеологий, как патриотизм, национальная
идентичность и ответственное гражданство?

Целью данного исследования было изучить, в какой степени нынешний сдвиг парадигмы,
продвигающий односторонний, патриотический и гипер-националистический взгляд на
российскую историю, влияет на историческое образование в России, и, в частности, как
происходит переосмысление учебников и переписан для продвижения этой повестки дня
(Алексашкина и Зайда, 2015).

Всплеск патриотизма в исторической программе: знамения времени

Чтобы понять этот всплеск патриотизма в учебных программах, необходимо кратко поразмышлять
о недавней истории образования в Российской Федерации. Первый постперестроечный Закон
Российской Федерации «Об образовании» был принят в 1992 году и ввел несколько
демократических принципов, включая защиту и продвижение основных человеческих ценностей,
личных свобод и стремление к счастью (Obrazovanii 1992). Он обеспечил иную структуру
образования в области социальных наук, особенно в связи с тем, что новое динамичное общество
пыталось научить свою молодежь демократической гражданственности. Однако, как и многие
постперестроечные программы и движения, этот великий идеологический и социальный скачок
будет ослабевать, поскольку закон станет жертвой различных политических, экономических и
социальных влияний. В течение следующих двух десятилетий закон «Об образовании» претерпит
не менее 50 изменений или дополнений (Закон Российской Федерации, 2010 г.), пока не будет
окончательно заменен новым законом «Об образовании в Российской Федерации» (2012 г.),
который все еще включает в себя многие из тех демократических принципов, которые были
обнародованы в 1992 году. Однако к этим принципам были добавлены формулировки, явно
предназначенные для пропаганды русского патриотизма и национальной идентичности (статья 3,
пункт 3). Этот новый закон означал явный сдвиг от акцента на глобальном демократическом
гражданстве в пользу продвижения этих принципов через призму культурного и национального
превосходства (Национальный образовательный стандарт 2012).

Многие российские граждане, особенно учителя и ученые, пришли к общему мнению, что SES
чрезмерно подчеркивает патриотизм и любовь к стране, в то время как (по-видимому,
преднамеренно) недооценивает передачу сложных представлений о политике и политике,
необходимых для критического мышления и критики правительственных решений. Однако,
несмотря на это согласованное противодействие, SES были внедрены в российских школах и с
небольшими вариациями не только продолжались, но и, похоже, стали политическим и
политическим приоритетом для тех, кто их поддерживал в 2012 году. Это политически
мотивированное и повлиявшее на тенденцию к росту недавно был замечен русским философом
Николаем Розовым (2014), который описал дилемму перед учителями русской истории как:

противоречие между уродством (мягко говоря) многих периодов и событий в русском языке
истории и актуальной необходимости воспитывать человека, любящего свою страну, ее
историю и культуру, патриота и ответственного гражданина России (Розов 2014, с.п. 19).

Хотя этот рост патриотических и националистических тем может быть напрямую связан с
влиянием правящей партии в России, ранний успех SES может указывать, по крайней мере
частично, на возникающий коллективный вотум доверия к новой политике президента среди
российских масс. . Опрос Левада-Центра, проведенный в августе 2014 года, показал, что
подавляющее большинство населения России - 82% поддерживает президента Путина и
проголосовало бы за его переизбрание, если бы выборы состоялись сегодня (2014 г.). Многие
политические аналитики связывают эти цифры с текущей политической и военной деятельностью,
происходящей в Крыму, и указывают, что аналогичные всплески патриотизма и национализма
наблюдались несколько раз на протяжении двадцатого века во время или сразу после
аналогичных столкновений с участием российских военных. Недавние исследования отношения
россиян к текущему конфликту выявили смущающую картину национализма и одновременное
недовольство политическими реакциями и позиционными заявлениями США и Европейского
Союза (Подосенов, 2014a, b). Ученые предполагают, что это результат активной пропагандистской
кампании Путина по убеждению населения в том, что РФ подвергается международной атаке.
Елена Филиппова из Российской академии наук отметила, что в течение последних нескольких лет
россиянам внушалась идея, что «Россия - это не Европа» (Подосенов 2014b). Неизбежно, как и в
советское время, народ сплотился вокруг флага.

До конца 80-х годов патриотическое воспитание занимало центральное место в российских

школах и профессиональных учебных заведениях. Однако во время перестройки и вскоре после
нее страна пережила десятилетнюю передышку от этого националистического подхода. На
протяжении 1990-х годов российских студентов знакомили с идеями гражданства и
демократических принципов и заставляли оценивать свое место в мировом сообществе и свой
вклад в него. SES, как утверждают некоторые, явилась продуктом целого ряда образовательных
программ. соответствующие указы президента, инициативы федеральной и местной
исполнительной власти, правительственные и другие официальные веб-сайты, а также
общественные кампании, пропагандирующие желание и потребность привить российским
студентам коллективную патриотическую и националистическую идентичность. Интересно
отметить, что российское телевидение отреагировало тем же, расширив свое освещение и
продвигая патриотизм и его роль в стабилизации страны.

11 октября 2014 года на телеканале «Россия 24» была показана 15-минутная программа «Русский
патриотизм выше пределов», в ходе которой были взяты интервью у молодых художников,
дизайнеров и бизнесменов, которые единодушно отдали дань уважения Президенту Путину и
запечатлели его образы (Алексей Сергиенко) и фразы (Ирина Володченко) на Футболки во время
участия в патриотическом проекте Футболка для патриота. Более того, владелица маникюрного
салона Гукасян изобрела наклейки для ногтей с портретом Путина, и эта тенденция сразу же стала
популярной, которую она приписывает способности Путина восстановить сильное чувство
патриотизма у молодого поколения (Президент России 2012a). «Сейчас модно быть патриотом», -
заключили все участники шоу («Россия 24», 2014 г., 11 октября). Возрождение патриотизма в
России и уровень поддержки действующего президента можно было сравнить только с
отношением к Сталину.

Чтобы еще раз проиллюстрировать это, в Государственной Думе в последнее время резко возрос
интерес к проведению всеобъемлющей патриотической кампании в русских школах (Трифонова,
2014). Вадим Соловьев, депутат от Коммунистической партии, заявил, что отсутствие патриотизма
у студентов является серьезной проблемой, и предложил восстановить в учебной программе
старый советский политический класс. Партия «Единая Россия» поддержала это предложение, и
были даже даны рекомендации организовать для местных чиновников ежемесячное посещение
государственных школ и проведение бесед на одобренные патриотические темы, а также
организацию поездок студентов в известные исторические места. Более упрямые депутаты
Госдумы предложили школам заниматься такими патриотическими мероприятиями, как
еженедельный просмотр фильмов и документальных фильмов советской эпохи, а также
восстановить классы начальной военной подготовки, где мальчики учатся носить и использовать
оружие, а девочки сначала учатся основам помощь медицинское реагирование (Трифонова,
2014).

Учитывая эти и подобные инициативы, неудивительно, что к весне 2014 года расследование того,
как учителя российской истории обсуждали кризис в Крыму, продемонстрировало резкое
повышение внимания к российской политике и действиям. в регионе. Эти исследования показали,
что многим старшеклассникам была представлена относительно односторонняя история
предыдущих событий, связанных с Крымом. Например, студенты узнали о политических
«ошибках» Никиты Хрущева, который «подарил» Крым Украине, что лидер Крымской славянской
партии Вадим Мордашов назвал «национальной трагедией» (Мордашов, 2014). Тон многих
классных дискуссий выглядит явно предвзятым, контекстуализирующим события предыдущего
кризиса с текущим и определяющим историческую роль президента Путина, который вернул
Крым на его исконную родину в соответствии с руководящими принципами федерального
министерства под названием Крым и Севастополь. : их историческое значение для России,
которое дает учителям рекомендации о том, как «проводить уроки и внеклассные мероприятия,
посвященные воссоединению России и Крыма» (Министерство образования и науки, 2014).

Сам президент Путин также поддержал эту инициативу. 12 сентября 2012 года, находясь в
Краснодаре, он встретился с представителями различных общественных, государственных,
религиозных и военных кругов, в основном на тему патриотического воспитания. Путин заявил:

Мы должны строить свое будущее на прочном фундаменте. И эта основа - патриотизм… Это
уважение к нашей истории и традициям, духовным ценностям наших народов, нашей
тысячелетней культуре и уникальный опыт сосуществования сотен народов и языков на
территории России. … Чувство патриотизма, система ценностей, нравственных ориентаций
заложены в детстве и юности. … Огромна роль семьи и государства, равно как и образовательной
и культурной политики государства (Президент России 2012b).

Президент также добавил, что патриотическое воспитание следует поощрять на всех уровнях, и
предостерегал от любой стандартизации и использования шаблонов. Путин особо подчеркнул
роль изучения истории и заявил, что: «Школы и университеты, по сути, создают новых граждан и
формируют их сознание…» (Президент России 2012b). Месяц спустя он подписал указ о начале
работы нового Департамента общественных проектов с конкретной целью развития и
продвижения патриотического воспитания по всей России (Зайда, Смит, 2013).

Инициативу сразу же поддержал ряд нынешних политологов. Подводя итоги ответа, Дмитрий
Бадовский из Института социально-экономических и политических исследований добавил, что: «…
основная суть этого вида управления заключается в максимальном использовании социальной
власти на благо национального развития, на благо страны. . И патриотическая идеология сплотила
бы население в выполнении этой задачи »(РиаНовости, 2012). Вскоре после этого государственная
программа «Патриотическое воспитание граждан России на 2011–2015 годы» получила второе
дыхание с открытием веб-сайта с полным доступом к патриотическим материалам, документам и
методическим рекомендациям (Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации,
2014).

Кампания Путина по патриотизму продолжается. В июле 2014 года он затронул эту тему на
общественном форуме, когда, выступая в Министерстве образования и науки, он призвал
разработчиков политики в области образования разработать приоритеты для повышения качества
государственной программы патриотического воспитания. Позже в том же месяце был составлен
и опубликован проект новой программы патриотического воспитания на 2016–2020 годы,
основная цель которой - «дальнейшее совершенствование системы патриотического воспитания,
приведение ее в соответствие с новыми реалиями… патриотизма в российском обществе».
Возможно, неудивительно, что различные правительственные чиновники все чаще наблюдают
«распад» русского патриотизма и предполагают, что недостаток исследований в области
патриотизма привел ко многим проблемам нации.

Реакция политиков в области образования была быстрой. Многие считают историческое

образование тем каналом, по которому должна происходить «репатриотизация» России, и
миллионы рублей тратятся на то, чтобы это стало реальностью. Федеральная программа
«Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011–2015 годы», в которой
делается четкий акцент на роли сверхдержавы в формировании высокого уровня патриотического
сознания у граждан России и которая способствует формированию позитивного отношения к
военной службе и деятельности, продолжает расти в известности и популярности
(Statepatriotprogram.ru 2010).

Концепция

В октябре 2013 года, после 4 месяцев публичных дебатов и более чем десятилетия агрессивной
пропаганды и явного политического давления, на расширенном заседании Совета Российского
исторического общества при общественной поддержке президента Путина была представлена
Концепция нового учебно-методического комплекса. по Отечественной истории (Концепция
нового учебно-методического комплекса для преподавания истории). Концепция была
разработана комитетом, состоящим из правительственных чиновников, политиков, ученых,
одного директора школы и двух школьных учителей истории под «научным руководством»
профессора Чубаряна, руководителя Института всеобщей истории Российской академии наук; и
была попыткой сформулировать всеобъемлющий подход к преподаванию истории, обеспечивая
при этом эффективное патриотическое воспитание. Одним из приоритетов Концепции было
продолжение дискуссии о том, что должно и что должно быть представлено в российских
учебниках истории. Все это время президент Путин выступал за не только более патриотический
тон в учебниках, но и за более односторонний нарратив (Бершидский, 2013). В феврале 2013 года
он предложил, чтобы учебники истории «строились в рамках единой концепции, единой логики
непрерывной российской истории, взаимосвязанности всех ее этапов, уважения ко всем
страницам ее прошлого» (Президент России 2013 ).

Менее чем через 8 месяцев Концепция была продвинута как серия «более подходящих»
подходов к истории России, предлагаемых в средних школах с основной целью развития: «…
гражданской идентичности молодого поколения и обеспечения консолидации и единства.
русского народа »(Минобрнауки, 2013). Цели этого нового плана включали демонстрацию
незаменимого влияния России на мировую историю и представление сути исторического
процесса как суммы совместных усилий многих поколений россиян. Исторические концепции,
относящиеся к необходимым знаниям и навыкам, были представлены в виде последовательности
взаимосвязанных тем, призванных отличить преподавание истории России от всех других занятий
по данной дисциплине. Эта концептуализация также отстаивала русскоязычный подход к
преподаванию истории и давала общие рекомендации по составлению исторических наборов и
взаимосвязанных исторических и культурных стандартов. Наконец, Концепция рекомендовала
комплексный и многогранный набор оценок. и оценочные меры для более точной оценки и
измерения воздействия этих пересмотренных средств обучения российских студентов истории их
страны. Между тем, авторов учебников призывали «избегать внутренних противоречий и
самоисключающих объяснений исторических событий, в том числе наиболее значимых для
отдельных регионов России» (с. 3).

Неудивительно, что эта инициатива вызвала серьезные споры и негативную реакцию у многих
ученых-историков. Ученые внутри и за пределами России возражали против предложенного
одностороннего грандиозного повествования по истории, а также против переосмысления
объема и дизайна учебника истории на том основании, что этот подход во многих отношениях
перекликается с исторически манипулятивными практиками советской эпохи; не последним из
них было вопиющее пренебрежение учением о признании предвзятости и перспективе в
исторических исследованиях. По данным ИТАР-ТАСС, на конец 2013 г. в обращении и в российских
школах находилось 238 различных учебников истории (2013 г.). Этим ученым и педагогам, многие
из которых уже привыкли к роскоши свободы и выбора, резкое возвращение к таким
ограниченным (не говоря уже об односторонних) возможностях оказалось явным отходом от
принципов демократии.

Сравнительное изучение учебников

Эти и связанные с ними события привели к различным исследованиям наблюдаемых

патриотических тенденций и тонов в русских учебниках истории. Известный исследователь
учебников истории Джозеф Зайда был в авангарде этой дискуссии на протяжении десятилетий и
провел множество недавних исследований по возрождению тем патриотизма и связанных с ним
идеологий в российских учебниках истории (2007, 2008, 2009a, b, 2013, 2015a, b. , в). В книге
«Новые школьные учебники истории в Российской Федерации: 1992–2004 годы» Зайда пришла к
выводу, что учебники истории, похоже, становятся все более восприимчивыми к непрерывному
процессу переопределения, пересмотра, переосмысления и переписывания исторических
повествований с целью переосмысления национальной идентичности и национализма. . Он также
резюмировал период между 1992 и 2004 годами, сказав: «Новые учебники истории вернули
традиционные символы национального строительства и патриотизма» (Zajda 2007, p. 295). В своей
работе «Построение нации, самобытности и гражданственности» (2009a) он расширил эти
выводы, исследуя пересечение этих концепций и то, как недавно в учебниках истории изменился
акцент на пропаганде любви к стране. Позже в том же году в книге «Учителя и политика в
школьных учебниках истории» (2009b) Зайда исследовала четкую связь между идеологией,
государством и построением нации и лаконично заявила, что в России, как и во многих других
странах, три наиболее Существенными проблемами, определяющими идеологическое
переосмысление политически корректных исторических нарративов, являются предпочтительные
образы прошлого, патриотизма и национальной идентичности (стр. 384–385). Наконец, в книге
«Глобализация, идеология и школьные учебники истории» (2013) Зайда опросила российских
учителей истории об их восприятии изменений в учебной программе и направленности
содержания. Зайда обнаружила, что учителя указывают на значительный идеологический сдвиг в
историческом нарративе в сторону обогащения национальной идентичности и патриотизма по
всей России (с. 58).

Точно так же в своем исследовании образовательных реформ, охвативших Россию с начала нового
столетия, Каплан, Шевырев и Ионов наблюдали этот образец приверженности одностороннему
великому повествованию в классе истории и, в частности, признали проявление этого менталитета
в учебном процессе. серия переработанных учебников истории (Эклоф и др., 2005). Проявления
возрождения русского патриотизма и рост националистических тенденций в гражданском
образовании также подробно обсуждались в работах Анатолия Рапопорта (2012).

В течение последнего десятилетия рядом российских исследователей был проведен

сравнительный анализ учебников истории. Клокова (2004) противопоставила советские учебники с
одной идеологически правильной «исторической правдой», односторонней аргументацией и
отсутствием альтернативных позиций с русскими учебниками истории 1990-х годов, которые были
более типичными для посттоталитарного и демократического общества (Клокова 2004). .
Володина (2005) также подтвердила, что ранние постсоветские учебники истории помогли
«распознать

эта история должна сыграть роль в изменении российской национальной идентичности

»(Володина, 2005). Конрадова (2009) исследовала шесть разных учебников, в первую очередь
обращая внимание на доминирующую историческую концепцию, структуру, стиль и содержание в
рамках более крупного проекта «Уроки истории: ХХ век». Исследователь обнаружил, что все
учебники, как правило, были предвзяты при описании новейшей истории, представлении текущих
правительство исключительно позитивно, «способное реализовать каждый проект» (Конрадова
2009). Безусловно, наиболее глубокий сравнительный обзор учебников истории
постперестроечного периода был завершен московским учителем истории и писателем Леонидом
Кацвой, который тщательно сопоставил описания советского периода разными авторами и
показал, как частичная правда и замалчивание истины полностью изменили понимание
происходящего весь период (Кацва 2013б).

Напротив, в недавнем томе под редакцией Дж. Х. Уильямса (2014), посвященном учебникам
истории в России, Камбодже, Китае и т. Д., Предпринята попытка доказать, что правительства
несут ответственность за обучение молодое поколение основным гражданским ценностям и
«гражданским ценностям». место », и поэтому« учебники, вероятно, представляют нацию… в
хорошем свете…, а «менее благородные аспекты истории, вероятно, будут сведены к минимуму»
(стр. 1-2). Сравнивая русские учебники истории в том же томе, Коростелина отметила «усиление
тенденции к развитию у молодых граждан слепого патриотизма и лояльности к режиму» (с. 306).

В последние месяцы это движение еще больше усилилось, и, соответственно, похоже, что
президент Путин дал четкий мандат профессиональному образовательному сообществу,
используя все возможности, чтобы заявить о важности формирования российской идентичности и
успешного патриотического воспитания. 15 октября 2014 г. Президент принял участие в форуме
общественного движения Общероссийского народного фронта «Качественное образование на
благо страны». В своем приветствии Путин сказал:

Проблемы в образовании затрагивают каждого гражданина нашей страны. Поэтому важно иметь
общественный консенсус по всем вопросам, касающимся дальнейшего развития образования в
целом и школьного образования в частности. … Мы уже приняли четкие решения, разделяемые
обществом, например, по школьной форме и выпускному эссе во всех школах, а также по
разработке концепции новой учебной программы по истории России (Президент России, 2014).

Стремясь внести свой вклад в эту область исследований, мы определили, что одной из областей,
требующих дальнейшего исследования, является анализ фактического языка, используемого в
этой новой волне учебников истории, которая используется для продвижения русской
националистической идеологии и патриотизма. В этом исследовании мы намеревались ответить
на наши исследовательские вопросы, проанализировав отрывки из учебников истории и способы,
с помощью которых учебники формулируют и иллюстрируют общие политические / военные
концепции через исторические отчеты.

Research Methods

В качестве методологического подхода к проведению исследования мы выбрали сравнительный

контент-анализ. Контент-анализ был признан наиболее подходящим методом для этого
исследования по двум причинам. Во-первых, мы обладаем значительным опытом сравнительного
анализа текстового содержания и признаем, что применение этой модели к анализу нескольких
учебников, вероятно, позволит выявить многочисленные контекстуализированные результаты.

Во-вторых, мы признали, что опираемся на недавние динамические и показательные

исследования, которые были проведены по этой теме (Алексашкина, 2014; Кацва, 2013a; Зайда,
2013, 2015c), и таким образом определили, что сравнительный контент-анализ позволит собирать
и анализировать данные в способ, который одновременно согласовывал, но отличал это
исследование от существующих исследований.

Анализ содержания / Content Analysis