НАУКА КАК ИДЕОЛОГИЯ: ИНАЯ ПРИРОДА

Наука как метод познания реальности окончательно утвердила себя лишь в девятнадцатом
столетии с развитием логической системы познания, опирающейся на эмпирически-
доказанные гипотезы как источник знания о мире. Наука как идеология определяет истину
лишь в дискурсе собственной методологической базы, опирающейся на примат
конкурентности теорий, сомнения и доказательства, основанного на эмпирической
демонстрации результатов поиска истины. Крайним случаем реализации подобного
установления является позитивизм, постулирующий существование в качестве истинных
лишь тех положений, которые феноменологически постигаемы при помощи перцепции,
иными словами, истина как данность существует только в качестве подтверждаемых
наглядно феноменов. Как и любая идеология, научное знание предполагает
методологическую монополию на истину, устанавливает ряд догм, мета-критериев и
становится метанарративом познания, формируя своеобразную картину мира. Обращаясь
к метафизике, рефлексирующий субъект необходимо выходит за ограничения,
накладываемые той или иной мировоззренческой парадигмой или дискурсом с тем, чтобы
иметь возможность максимально непредвзято изучить так называемую «вещь-в-себе» и
уяснить принципиальную непознаваемость оной со стороны единственного
метанарратива, пусть и опирающегося на масштабные методологические практики.
Говоря строгим философским языком, наука как система познания представлена
некоторой τεχνη – совокупностью средств познания, ориентированных на определенный
способ их применения и представляющий субъекту некоторый результат, заранее пред-
положенный не как тотальная истина, а в качестве следствия некоторого действия, т.е.
уже включенный в дискурс науки. В осуществлении поиска истины как составной части
научной картины мира неизбежно столкновение субъекта познания с фундаментальным
метафизическим вопросом об априорных положениях или догмах, которые составляют
сущность любого метанарратива. Отсюда следует, что, абстрагируясь от самого научного
знания с тем, чтобы познать истину, субъект необходимо задается вопросом о
методологическом многообразии достижения поставленной цели. Сложность вопроса
состоит в субстанциальности самого предмета рефлексии – каким образом осуществлять
познание предмета, если предметом познания является само познание? Соответственно,
поиск истины как вещи-в-себе возможен только вне рамок единственно верного
методологического аппарата, на звание которого в настоящее время претендует научное
знание. Выходя за границу определенной картины мира, современный человек неизбежно
оказывается перед несколькими условными идеологиями, такими как религия, наука,
пара-наука, культ и т.д., каждая из которых имеет собственный семиотический и
методологический аппараты и представляет собой определенный метанарратив,
претендующий на тотальность определения истины. Поодиночке каждая из указанных
систем парадигм, догм и специального способа мышления оставляют либо простор для
спекулятивного разума, либо до скепсиса отрицают любое метафизическое положение,
исходя лишь из его метафизической природы. Диалектика научного метода состоит в
агонистическом познании Бытия, в котором одновременно предполагается и наличие
определенных догматов, и их двойственная природа как постоянно оспариваемых или
подкрепляемых положений. Многие научные определения за период своего активного
использования существенно меняют собственную экзистенцию, они не субстанциальны
по своей природе, а потому дискурсивны и, следовательно, неоднозначны.
Субстанциальность положений – это основа религиозного знания, от которого
современная наука стремится абстрагироваться в наибольшем количестве аспектов, хотя,
фактически, комбинированный способ познания истины намного приблизил бы
человечество к ответам на то неизменно колоссальное количество экзистенциальных
вопросов, которые подразумеваются под тотальным понятием «истина».