В тот год, когда умер Дебюсси, а вернувшийся с войны Равель в сутолоке литературно-

художественных салонов вслушивался в разноголосицу новых мнений, суждений и

возобновлял прерванные войной личные контакты с друзьями, видный литератор,
критик, либреттист Жан Кокто (1892-1964), близко связанный со многими французскими
музыкантами, выступил с книгой «Петух и Арлекин», ставшей, по выражению одного из
исследователей, «своего рода эстетической библией новейших течений модернизма,
противопоставлявшего себя расплывчатости импрессионистского и символистского
искусства».
В своем бунтарстве против импрессионизма и неоромантизма Кокто не был одинок. С
проповедью радикального пересмотра импрессионистской эстетики выступал и Эрик Сати
(1866-1925), композитор, мыслитель и мастер острых парадоксов.
Из среды ищущих новых путей в искусстве молодых композиторов, восторженно
внимавших и Жану Кокто и Эрику Сати, выделялись Артур Онеггер (1892-1955), Дариус
Мийо (1892-1974), Франсис Пуленк (1899-1963), Луи Дюрей (1888), Жорж Орик (1899) и
Жермен Тайефер (1892). Они образовали группу, вошедшую в историю французской
музыки под названием «Шестерка». Они заявляли о пресыщенности романтической
музыкой, в которой их «шокирует» многословие и чрезмерная откровенность
эмоциональных высказываний. Их пугали и отталкивали грандиозные масштабы и
громогласность музыки Вагнера, а символика «Кольца нибелунга», в их представлении,
давно обветшала.
Решающую роль в формировании эстетических взглядов этой группы сыграли грозные
события эпохи. Изменился весь строй жизни, мыслей, изменились темы, тональность и
динамика бесед. Иной стала лирика.
«Шестерка» объединяла людей разного творческого уровня. Наиболее яркими фигурами,
сыгравшими значительную роль в европейской музыке 20-60-х годов, стали Мийо,
Онеггер и Пуленк.

Дариус Мийо – воспитанник Парижской консерватории. Война прервала его регулярные

занятия, и в 1916 году он уезжает на несколько лет в Бразилию в качестве секретаря посла
Франции. Увлечение латиноамериканским фольклором привело Мийо к созданию
сборника фортепианных пьес под названием «Бразильские города». Позже возникла
оркестровая редакция. Уже в этом сравнительно раннем произведении сказываются
типичные черты манеры письма Мийо: графическая острота интонационно-ритмического
рисунка, терпкость гармонического языка, нередко включающего и политональные
построения, аскетичность фактуры, исключительная экономия выразительных средств.
После двухлетнего пребывания в Бразилии Мийо возвращается в Париж. Тогда-то и
складывается «Шестерка».
Дариус Мийо – автор огромного количества сочинений. Им написано 17 симфоний, 5
фортепианных и 3 скрипичных концерта, 18 струнных квартетов, 12 опер, из которых
наиболее известны «Христофор Колумб», «Бедный матрос», «Медея», «Несчастья
Орфея», около 15 балетов, в том числе «Бык на крыше», «Сотворение мира», «Весенние
игры», «Сны Якова». К этому списку следует добавить десятки кантат, вокальных и
инструментальных ансамблей, симфонических увертюр и сюит.
Мийо всегда жил интересами общества и эпохи, занимал прогрессивную позицию в
оценке политических ситуаций, волновавших мир в период между двумя войнами.
Славные революционные традиции Франции сказываются во многих произведениях
Мийо, в частности в его вкладе в коллективный труд – музыке к спектаклю «Свобода»,
поставленному в конце 30-х годов.
Творческая дружба связывала Мийо с Роменом Ролланом. К его пьесе «14 июля» Мийо
написал музыку, пронизанную пафосом песен тех дней, когда пала Бастилия. В 1937 году,
к открытию Всемирного конгресса против расизма и антисемитизма, Мийо создал кантату
с выразительным названием «Рука, протянутая всем». Естественно, что Мийо должен был
покинуть Францию, когда ее оккупировали фашисты.
Шесть лет он провел в США. Чувства и переживания, испытанные им, изгнанником,
вызвали к жизни наиболее глубокие его произведения. Не случайно именно в годы войны
и в послевоенные годы им написано 12 симфоний, Французская сюита, опера «Боливар»,
посвященная национальному герою стран Латинской Америки. По возвращении на
родину в 1946 году он с присущей ему творческой одержимостью приступает к работе над
крупными произведениями, следующими одно за другим. Отметим Четвертую
симфонию, посвященную 100-летию революции 1848 года. В 1954 году Мийо пишет
монументальную кантату «Огненный замок» памяти жертв, замученных в гитлеровских
лагерях смерти.

Интересен творческий путь и другого участника «Шестерки» – Артура Онеггера. Уроженец

Гавра, он провел значительную часть юности в Швейцарии, на родине своих родителей.
Музыкой занимался с детства, но несистематично, то в Цюрихе, то в Гавре. Всерьез он
начинает учиться композиции в 18 лет в Парижской консерватории у Жедальжа (учителя
Равеля). Здесь он знакомится с Мийо.
Признание приходит к Онеггеру в начале 20-х годов, когда крупнейшие симфонические
эстрады мира обошли его оратории «Царь Давид», «Юдифь» и музыкальная трагедия
«Антигона». Написанные в традициях героических ораторий Генделя, они покоряли
вместе с тем свежестью музыкального языка и эмоциональной яркостью изложения
многих сцен.
Сенсационным успехом сопровождалось исполнение в 1923 году симфонической пьесы
«Пасифик 231», одного из самых ярких проявлений урбанистической музыки. Оркестр
воспроизводит звучание вырывающегося пара, гудки, стук колес, работу поршней и
шатунов, ибо герой произведения «Пасифик 231», – паровоз. Увлечение урбанизмом
сказывается и в других произведениях: симфонической картине «Регби» и балете
«Подводная лодка». Онеггер демонстративно обращается к «прозе жизни, он возводит на
пьедестал динамизм как наиболее яркое выражение современности. Своим сложным
путем идет Онеггер к реализму. Поэтому он обращается к жанрам «прикладной
музыкой»: музыка к драматическим спектаклям, фильмам, радиокомпозициям. Правда, в
драматическом театре его привлекают глубокие сюжеты: «Федра», «Саул», «Прометей»,
«Гамлет».
Онеггер ищет не только новые сюжеты и жанры, но и нового слушателя. Десятичастная
оратория «Жанна на костре» на текст Поля Клоделя впервые была исполнена в мае 1938
года в Базеле. Патриотическая идея, вдохновившая композитора, захватила тысячи
слушателей прежде всего благодаря воздействию музыки ярко образной, динамичной и в
самом деле доступной даже для неискушенной аудитории.
И в черные дни истории Франции, дни фашистской оккупации, Онеггер продолжал путь,
начатый «Жанной на костре». Его Вторая симфония для струнных инструментов и
солирующей в финале трубы (1941), по драматизму, правдивости образов, пафосу
интонаций, зовущих к борьбе, по яркости финальной темы освобождения и народного
торжества может быть причислена к лучшим музыкальным произведениям, вызванным к
жизни трагедией фашистского нашествия и борьбой за свободу. Место Второй симфонии
Онеггера – рядом с Седьмой и Восьмой симфониями Шостаковича. И в третьей, так
называемой Литургической, симфонии Онеггер обращается к суровым темам,
порожденным войной.
После Четвертой симфонии, в сравнении с предыдущими звучащей более просветленно и
названной композитором «Базельские удовольствия», Онеггера снова обступают образы
тьмы и отчаяния. Образы эти наполняют драматически насыщенную, пропитанную
раскаленными эмоциями Пятую симфонию. Это – последнее крупное произведение
композитора, прошедшего сложный путь: от увлечений некоторыми элементами
неоклассицизма («Царь Давид»), урбанизма («Пасифик 231»), через крутой перевал
«Жанны на костре» – к последним симфониям, повествующим о жгучих проблемах
современности.

Наконец, третий из наиболее крупных представителей «Шестерки» – Франсис Пуленк,

фигура несколько менее яркая, чем Мийо и Онеггер. Пианист по образованию, ученик Р.
Виньеса, ближайшего друга Равеля, он был в области композиции почти самоучкой.
Светский человек, «денди» послеверсальских лет, он поклонялся многим идолам
музыкальной современности, и амплитуда жанровых колебаний его музыки простиралась
от оформления мюзик-холльных представлений до мистической «Литании Черной деве
Марии». Столь же пеструю картину дают и его композиторские поиски, в которых
сказались влияния Франсуа Куперена — классика французской клавесинной музыки XVIII
века, Пуччини, Равеля, Стравинского, джаза.
И все же, сквозь самые различные влияния, поиски, «дендизм», с годами
откристаллизовываются творческие устремления композитора, ближе и ближе
подходящего к подлинному ощущению современности. Этот процесс можно проследить
хотя бы по выбору поэтов, на чьи стихи Пуленк писал свои вокальные произведения: 1931
год – четыре поэмы Гийома Аполлинера; 1935 – пять поэм Поля Элюара; 1947 – три песни
Гарсиа Лорки.
Среди наиболее значительных сочинений Пуленка следует назвать оперу «Диалог
кармелиток», балет «Лани», написанный по заказу С. Дягилева, лирическую трагедию
«Человеческий голос» – произведение своеобразное, представляющее собой один из
ярчайших образцов редкого жанра монооперы.

Важно указать, что каждый из участников «Шестерки» как музыкант и гражданин прошел
испытание временем, наполненным суровыми и страшными событиями начала 40-х
годов; каждый в меру своего дарования служил Франции.
Так сложилась закономерная эволюция не только эстетических, но и политических
взглядов одного из самых прогрессивных отрядов французской художественной
интеллигенции.
Лучшее, что создано Мийо, Онеггером и Пуленком, направлено против примирения с
системой. Но, в отличие от экспрессионистов, воспевавших смерть и деструкцию мира,
Онеггер, Мийо, Пуленк в наиболее значительных своих произведениях военных и
послевоенных лет восстают против силы, порождающей мрак и смерть. Вступившая в
жизнь вслед за «Шестеркой» молодая поросль французских композиторов вместе со
старшими товарищами непосредственно, оружием своего искусства участвовала в борьбе
против фашизма.