Марина Цветаева — самоубийство.

Анализ
стихотворения.

Был вечер музыки и ласки,

Всё в дачном садике цвело.
Ему в задумчивые глазки
Взглянула мама так светло!
Когда ж в пруду она исчезла
И успокоилась вода,
Он понял — жестом злого жезла
Её колдун увлёк туда.
Рыдала с дальней дачи флейта
В сияньи розовых лучей…
Он понял — прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.
Он крикнул: «Мама!», вновь и снова,
Потом пробрался, как в бреду,
К постельке, не сказав ни слова
О том, что мамочка в пруду.
Хоть над подушкою икона,
Но страшно! — «Ах, вернись домой!»
…Он тихо плакал. Вдруг с балкона
Раздался голос: «Мальчик мой!»

В изящном узеньком конверте

Нашли её «прости»: «Всегда
Любовь и грусть — сильнее смерти».
Сильнее смерти… Да, о да!..

Стихотворение написано в 1910 году. Поэтессе было в эту пору 18 лет, она
едва закончила гимназию, успела съездить в Париж для изучения
старофранцузской поэзии, познакомилась со своим будущим мужем и
издала дебютный сборник стихов «Вечерний альбом». Вечерний альбом»
состоит из трех разделов: «Детство», «Любовь» и «Только тени». В первую
часть сборника включено «Самоубийство». В нем прослеживается связь
сразу с тремя произведениями книги. Как и в «Жертвам школьных сумерек»
речь идет о человеке, покончившем с собой, как в «Сереже» – о смерти,
навсегда оторвавшей сына от матери, как в стихотворении «Дортуар весной»
– о женской душе, не выдержавшей сильной тоски.
По жанру — философская лирика, по размеру — четырехстопный ямб с
перекрестной рифмой, 2 строфы. Композиция сюжетная. События: идиллия
на природе, испуганный ребенок, смерть и объяснение всему — «в изящном
узеньком конверте». Мир детей ясен и прост, в нем нет места смерти. Не в
силах понять произошедшее, он подбирает единственно возможное
объяснение: ее колдун увлек туда. Колдун как причина — лучше, чем ничего,
тем более, лучше правды. Юная поэтесса не смогла удержаться от
шокирующего момента: ее героиня бросается в пруд на глазах у ребенка. И
он впервые понял, как, в сущности, он одинок в этом недружелюбном мире,
зависим: теперь же нищий стал, ничей. Поэтесса несколько раз
подчеркивает, что пейзаж остается безмятежным, трагедия — будто
незамеченной. Через уменьшительные суффиксы М. Цветаева подчеркивает
возраст героя: постельке, мамочка, глазки. Также Цветаева использовала
эпитеты: задумчивые глазки, злого жезла, розовых лучей, метафору:
взглянула светло и олицетворение: успокоилась вода, рыдала флейта.
«Всегда любовь и грусть — сильнее смерти»: собственно, это и есть
предсмертная записка женщины. Из нее понятно, что страстная и несчастная
любовь довела ее до отчаяния. Уже мертвая, она не может не отозваться на
плач оставленного ею сына: мальчик мой! Восклицания и многоточия
усиливают тревожную атмосферу. Есть прямая речь. А в ней — крик:
«Мама!» Это стихотворение — невольная параллель с судьбой поэтессы.
Много лет спустя она сама свела счеты с жизнью, оставив сына. Решила, что
для него так будет лучше.