Всегда ли государство виновато в потере

человеком нравственности?
Государство, власть — неотъемлемый элемент человеческого общества. Сложно
представить государство, да что там государство, семью, в которой не было бы
собственного главы.

Но перед рассуждением о том, как государство развращает человеческое

достоинство, мы должны узнать, как власть влияет на того, кто ею владеет.

М.А. Булгаков в романе “Мастер и Маргарита” поднимает тему власти через Понтия
Пилата. Он — прокуратор Иудеи, человек, приближенный к самому кесарю
(императору). В его руках сосредоточена не только административная, но и судебная
власть — то есть, он имеет право решать, как будет наказан человек, жить ему или
умереть. Когда к нему приводят Иешуа Га-Ноцри и обвиняют в преступлении против
веры (якобы Иешуа подговаривал сжечь ершалаимский храм). Понтий груб с тем, кто
слабее его, и, хотя здесь можно оправдать его действия гемикранией, приступы
которой постоянно мучили Пилата, я не стану этого делать. Вспомним, что когда
Иешуа называет его “добрым человеком”, Пилат приказывает избить его. Таким
проявлением грубой силы Пилат, очевидно, устанавливает непререкаемый авторитет
своей власти — “В Ершалаиме шепчут, что я — свирепое чудовище, и это совершенно
верно”. Ему, судя по всему, нравится такая характеристика.

Когда Иешуа лечит головную боль Пилата, тот проникается к галлилейцу

благодарностью. Будто по наитию свыше он понимает, что Иешуа — особенный
человек. Пилату дан шанс использовать свою власть во благо, спасти несчастного от
страшной гибели, но, получив свидетельство того, что Иешуа якобы вел о “великом
кесаре” опасные речи. А Иешуа всего лишь говорил, что “всякая власть есть насилие
над людьми и настанет день, когда не будет ни кесарей, ни какой-либо другой власти,
а настанет царство истины и справедливости, где никакая власть не будет нужна”.
Теперь уж Пилат думает только о том, как бы за помощь Иешуа он сам не лишился
этой самой власти. Он кричит на него: “Преступник! Преступник!”, так, чтобы его
слышали все, кто за пределами комнаты, и не усомнились в его преданности кесарю.
Он, хотя что-то подсказывает ему, что это неправильно, обрекает Иешуа на страшную
гибель. Впоследствии он жалеет об этом, но сделанное не вернуть. Власть сделала
Пилата трусом (поскольку он боялся ее потерять и боялся сделать хоть что-то, что
могло к этому привести). И он сам признал это во сне, когда шел с Иешуа по лунной
дороге: “Ты был прав. Трусость — самый страшный грех на земле”.

Ради власти те, кто ею владел, заставляли людей забывать про общечеловеческие
истины - не убей, не кради, не желай имущества ближнего, помоги тому, кто нуждается
и так далее. История человечества полна таких примеров - крестовые походы,
бесчинства инквизиции, идеологическая война Гитлера, французская революция,
гражданская война в России. Люди думали, что воюют за идею, а оказалось, что за
господство группы людей или одного человека над как можно большей территорией и
как можно большим количеством душ. Забывая про общечеловеческие ценности, они
становились подобны “свирепым чудовищам”.
Но есть и другие примеры - таковые мы можем встретить в рассказе “Один день Ивана
Денисовича” А.И. Солженицына. Героев этого рассказа репрессировали, и они
отбывают долгие мучительные дни в сибирском трудовом лагере. Есть баптист
Алешка - он страдает за свою веру. Стенька Клевшин - настоящий герой. В
Отечественную войну его взяли в плен и отправили в концлагерь, где Стенька
организовывал подрывную деятельность против нацистов, за что был ими жестоко
пытан. И в “благодарность” за героизм его обвинили в измене родине и отправили в
Сибирь. Главный герой — Иван Шухов — тоже побывал в плену и тоже репрессирован
за измену. Но, несмотря на тяжелые голодные лагерные условия, где так легко
сломаться, эти люди не теряют своей нравственной позиции. Алешка-баптист, хотя
его высмеивают за веру, прячет в щели в стене переписанное Евангелие - а ведь за
это его вполне могли убить. Сам Иван Денисович следует заветам - и своим, и
лагерным - нравственности. В первую очередь, никогда не ест в шапке, не лижет
миски и не ест рыбьи глаза, плавающие в супе, как бы голодно ни было - это
показывает, что у него еще осталось чувство собственного достоинства. Он честен -
не доносит на товарищей, не прикидывается больным, чтобы избежать работы.
Напротив, он остается крестьянином, каким был до войны — берется за любую
работу, не может сидеть без дела. Он знает, что отсидеть ему осталось два года, но,
по опыту прочих, не уверен, что после не получит еще один срок “за ни так” — “закон,
он выворотной, кончится десятка — скажут: на тебе еще одну”. Но и это понимание не
обозлило Шухова, не заставило его стать зверем в человеческом облике, что отличает
и его, и ему подобных от пресыщенных властью надзирателей, потерявших всякий
человеческий облик и не считающих зэков за людей, и “опущенных” заключенных.

Еще один герой, которого можно отметить — Ю-81, матерый старый зэк, для которого
большая часть жизни прошла в лагерях. Солженицын подразумевает, что он прошел
через многие тяготы, но показывает, что он не оскотинился, как некоторые - хлеб он
кладет не на грязный стол, а на чистую выстиранную тряпочку, как знак уважения к
себе, к хлебу насущному и к тому, кто этот хлеб испек.

О нашем времени можно рассуждать так же много, как и о прошлом. Неоспоримо, что
государство сейчас совершает самые жестокие манипуляции, дабы управлять людьми
— неизвестно, с какой целью. Это достигается простыми, но действенными приемами
— замалчиваниями, преувеличениями, культурой отмены, культивацией страха и
ненависти мерзейшими способами через "достойные доверия" источники. И люди,
привыкшие не думать своей головой, а жить так, как удобнее — когда кто-то решил за
них, как должно быть — эти люди забывают обо всякой нравственности, зачастую
даже не по своей воле — по воле грамотно управляемой толпы или даже простого
впечатления, что толпа эта где-то существует. Людей сбивают в отдельные "стада" по
интересам, вкладывают в них уверенность в собственной всеобъемлющей правоте и
безнаказанности, и в результате эта уверенность преступает мораль, растаптывает
ее, даже не замечая. Кто не с нами — тот враг. Кто смеет думать иначе — тот глупец,
недостойный человеческого отношения. Нас учат видеть врагов повсюду; это
заставляет нас бояться и тревожиться, а эти чувства, в свою очередь, пробуждают в
человеке зверя. И в результате именно сегодня homo homini lupus est больше, чем
когда-либо — и не последнюю роль в этом играют лица, стоящие у власти.
Что касается моего личного мнения, я считаю так: сила государства создает для
людей определенные условия, которые влияют на их поведение. Как правило, для
большинства или хотя бы для половины общества эти условия далеки от приемлемых.
Но выбор — остаться человеком или превратиться в зверя — всегда остается за нами,
как оставался выбор между смертью и предательством за Сотниковым и Рыбаком,
когда они попали в плен. И чем больше людей выберут общечеловеческие ценности,
тем скорее исполнится пророчество Иешуа Га-Ноцри: настанет царство истины и
справедливости, где никакая власть не будет нужна.