Оглавление

Введение..............................................................................................................3

Глава 1. Ламетри Жюльен о людях, животных и машинах............................5

Глава 2. Анализ мысли Ламетри о животных................................................11

Заключение........................................................................................................18

Список литературы...........................................................................................21

2
 Введение.

Ламетри Жюльен Офре Де (1709-1751) - французский философ. Ж.

Ламетри высказывал идеи эволюции живых существ, считая главными
отличиями, человека от растительного и животного мира больший объем
присущих ему потребностей, способность мыслить, умение отличать
добро от зла. Природное и культурное бытие человека разворачивается
только в социальной системе. Последняя представляет собой
упорядоченное целое, включающее как отдельных индивидов, так и
социальные группы, объединенные различными связями и
взаимоотношениями. Принадлежность к такой группе традиционно
понималось как социальное происхождение. Кроме того, человек
находится в разнообразных общественных, материальных, политических и
духовных условиях своего существования, формирования и деятельности,
которое принято называть социальной средой.
Вопреки утверждению некоторых его интерпретаторов не в человеке
видит Ламетри ключ к пониманию окружающего нас мира, а, напротив,
исходя из знаний о различных областях этого мира, он исследует человека,
выясняет его место на «лестнице природы».
Регулярный характер питания, дыхания, размножения растений,
говорит философ, обеспечивается особыми образованиями; называя их
перипатетическим термином «растительная душа», он лишь подчеркивает,
что это — часть тела растения, управляющая «всем механизмом
размножения, питания и роста». Указывая, что саморегуляция многих
жизненных процессов имеет место и у растений, и у животных, Ламетри
выдвигает гипотезу (подтверждаемую современной наукой), что в обоих
случаях эту саморегуляцию осуществляют аналогичные образования

3
«чисто материального характера»; они лишены способности чувствовать и
могут в обоих случаях называться «растительной душой».
Исходя из того, что «существует всего одна только субстанция и че-
ловек является самым совершенным её проявлением», считал, что эта еди-
ная материальная субстанция обладает не только движением и протяжени-
ем, но и чувствительностью. Человеческое тело – это самозаводящаяся ма-
шина, созданная самой природой, а состояния души всегда соответствуют
аналогичным состояниям тела. Человек – это часовой механизм, который
заводится посредством поступления в кровь питательного сока («хиласа»),
образующегося из пищи. Идеи возникают только тогда, когда тело получа-
ет впечатления посредством органов чувств. Функционирование разума и
чувств Ламетри объяснял механическим движением «животных духов» от
периферийных нервов к головному мозгу и обратно. Ламетри высказывал
мысль о возможном происхождении человека от животных, поскольку он
отличается от них только бóльшим количеством потребностей, а также
большей степенью чувствительности, организацией ума и способностью к
воспитанию. Согласно гедонистической этике Ламетри, цель жизни – чув-
ственное наслаждение, при этом следует стремиться доставить больше
удовольствия телу, чем душе. Изначально человек рождается злым, а доб-
родетель является исключительно результатом общественного воспитания.
Наилучшим гос. устройством Ламетри считал просвещённый абсолютизм.

4
 Глава 1. Ламетри Жюльен и его главная идея

Заболев горячкой и наблюдая за собственными мыслями и

ощущениями, он пришёл к заключению, что душа – функция сердца и
мозга…1
Жюльен Ламетри вошёл в историю европейской науки, как автор
научной метафоры: «Человек-машина». По рассказу Жюльена Ламетри,
идея подхода к человеку как к машине родилась у него, когда он, заболев
горячкой, наблюдал во время болезни за своим физическим состоянием и
переживаемыми им ощущениями. Он ощутил, что его душа как носитель
чувств и мыслей есть функция тела, мозга. Организм человека работает
как машина, и психические процессы являются следствиями физических
процессов, происходящих в организме… Изложению и обоснованию этой
интуитивной догадки он посвятил сочинение: «Естественная история
души» (издана в 1745 году) и самую знаменитую свою книгу: «Человек-
машина». За свои взгляды Жюльен Ламетри преследовался во Франции и
эмигрировал в Голландию. Там он анонимно в 1748 году опубликовал
труд: Человек-машина / L'homme machine. Однако, по постановлению
Лейденского магистрата, книга была сожжена палачом... Жюльен Ламетри
переехал в Пруссию…   «Истинные философы согласятся со мной, что
переход от животных к человеку не очень редок. Чем, в самом деле, был
человек до изобретения слов и знания языков? Животным особого вида, у
которого были меньше природного инстинкта, чем у других животных,
царём которых он себя тогда не считал; он сличался от обезьяны и других
животных тем, чем обезьяна отличается и в настоящее время, то есть
физиономией, свидетельствующей о большей понятливости.
Ограничиваясь […] интуитивным знанием, он замечал только формы и

1
Леденева Е.В. Человек-машина (между Ламетри и Декартом) / Credonew, СПб, 2010, №3.

5
цвета, не умея проводить между ними никаких различий; во всех
возрастах сохраняя черты ребёнка, он выражал свои ощущении и
потребности так, как это делает проголодавшаяся или соскучившаяся от
покоя собака, которая просит есть или гулять. Слова, языки, законы, науки
и искусства появились только постепенно; только с их помощью
отшлифовался не обделанный алмаз нашего ума... Но кто заговорил
впервые? Кто был первым наставником рода человеческого? Кто изобрёл
способ использовать понятливость нашего организма? Я не знаю этого:
имена этих первых счастливых гениев скрыты в глубине времён».
«Французский врач Ж. Ламетри объединил идеи сенсуализма Кондильяка
с идеями Декарта о машинообразности поведения животных. Душу
невозможно отделить от тела. Человека Ламетри считал чувствующим и
мыслящим автоматом - материально детерминированной системой.
«Механизмы Жака де Вокансона оказали глубокое влияние на француза
Жюльена Офре де Ламетри, который в своём «Человеке-машине»
осмелился пойти против картезианского дуализма, утверждая, что всё
многообразие жизни можно объяснить в чисто материалистических
терминах. Считая человека хитроумным заводным механизмом, чью
внутреннюю деятельность - в том числе и так называемые духовные и
психологические аспекты - можно выявить путём использования строгого
научного метода, Ламетри подготовил почву для философии господства,
при которой гражданин оказывается полностью познаваемой вещью, в
абсолютном смысле слова». «Когда умирающий Ламетри воскликнул:
«Иисус! Мария!», - стоящий рядом священник обрадовался. «Наконец-то
Вы хотите возвратиться к этим священным именам!». Умирающий
ответил: «Отец мой, это всего лишь манера выражаться». Священник

6
сделал ещё одну попытку вернуть его в лоно Церкви, но Ламетри, теряя
последние силы, спросил: «А что скажут обо мне, если я выздоровею?»2.
Резко выступая против взгляда, что животные лишены способности
чувствовать, Ламетри вслед за Монтенем и Бейлем заявляет, что с таким
же основанием можно было бы отрицать способность чувствовать у
людей: «…я не имею иных доказательств чувств других людей, кроме
знаков, которые они мне подают», но не менее красноречиво говорят о
чувствах животных знаки, подаваемые ими. С другой стороны, поведение
ребенка, еще не научившегося говорить, показывает, что его переживания
ничем не отличаются от чувств животного. Говоря о «смехотворности»
«нелепой теории», что «животные — простые машины», Ламетри
публикует специальную работу «Животные— большее, чем машины».
Дидро дословно повторял Ламетри, когда четверть века спустя писал о
животном: «Станете ли вы утверждать вместе с Декартом, что это —
простая машина подражания? Но над вами расхохочутся малые дети, а
философы ответят вам, что если это машина, то вы — такая же машина».
Изучая труды исследователей анатомии мозга животных и человека
Уиллиса, Ланчизи, де ла Пейрони, Ламетри констатирует, что органом,
посредством которого животное воспринимает впечатления из внешнего
мира и само на них реагирует, является известная часть мозга
(«чувствующая душа»). «Множество опытов показало нам», что животное
воспринимает ощущения «в мозгу, так как, когда эта часть тела
значительно повреждена, животное лишается чувств, способности
различать и познавать. Все части тела, находящиеся выше ран и перевязок,
сохраняют связь между собой и мозгом; чувствительность теряется ниже,
между перевязкой и конечностями». Впечатления, полученные из
внешнего мира, передаются по нервам от органов чувств в мозг, и по

2
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

7
нервам же передается от мозга толчок, приводящий в движение какую-то
часть тела, если движение совершается произвольно.
Чем беднее мир чувств животного, чем менее оно понятливо, тем
меньше его мозг. На низшей ступени этой лестницы находятся насекомые
(к ним в XVIII в. относили всех беспозвоночных), выше — рыбы, затем —
птицы, четвероногие и, наконец, человек. «В общем и целом форма и
строение мозга у четвероногих почти такие же, как у человека… лишь с
той существенной разницей, что у человека мозг в отношении к объему
тела больше, чем у всех животных, и притом обладает большим
количеством извилин». Философ отмечает два наблюдения Уиллиса: что
существует большое сходство между мозгом птиц, щенят и детей и что
одна часть мозга, очень развитая у человека, последовательно
уменьшается у обезьяны и ниже ее стоящих животных3.
Нервные волокна, пишет Ламетри, — это трубочки, содержащие
идущие один за другим шарики и нервный сок; и то и другое он именует
«животными духами». Когда орган чувства испытывает воздействие извне,
толчок поступает в окончание нервного волокна, прикрепляющегося к
этому органу. В нервном волокне при этом «первый шарик с той же
быстротой, с какой он получил толчок, должен передать его последнему и,
так сказать, вталкивать его в душу, пробуждающуюся при этом ударе
молотка и получающую более или менее сильные впечатления в
зависимости от силы получаемого ею толчка». Когда же толчок
посредством «животных духов» (шариков), «скачущих галопом при
малейшем указании воли», передается от мозга («души») к частям тела,
животное совершает телодвижения.
Механицизм такой трактовки нервной деятельности бросается в
глаза, но в XVIII в. иной трактовки не могло и быть.

3
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

8
 Следуя выдвинутой Декартом идее рефлекса, Ламетри пытается
нащупать анатомо-физиологические основы нервной деятельности, общие
для животных и человека. Не только строение и функции нервов и мозга
одинаковы у нас и у животных, у них и у нас органы чувств тоже имеют
одинаковое строение и одинаковые функции. Эксперименты говорят, что
«у каждого чувства есть свой особый маленький департамент в мозговой
ткани»: один участок ее воспринимает зрительные впечатления, другой—
слуховые и т. д. Когда нерв передает определенному участку коры мозга
действие, полученное органом чувств извне, этот участок испытывает
определенное ощущение. Ламетри называет часть мозга, к которой
подведены идущие от органов чувств нервы, «чувствилищем», или
«чувствующей душой»; «у sensorium commune есть, так сказать,
различные территории» (2, 84), на которых располагаются в определенном
порядке получаемые корой впечатления. Задерживаясь в ткани мозга, эти
впечатления становятся представлениями, знанием об окружающем мире.
Особенность мозговой ткани, пишет философ, заключается в том, что
ничтожно малая ее поверхность вмещает огромную массу знаний4.
Накопленный учеными материал, говорил Ламетри, не оставляет
сомнений, что носителем способности чувствовать и у животных, и у
людей является один и тот же орган — «чувствилище», «чувствующая
душа», материальность которого у животных никто не оспаривает. Но
«кто искренно может поверить в то, что материальное во всех
одушевленных телах перестает быть таковым у человека?». И сходство
функций мозга, нервов животных и людей (аналогия), и сходство строения
и происхождения этих органов у них и у нас (гомология) говорят за то, что
носитель способности чувствовать в обоих случаях телесный,
материальный.

4
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

9
 Но человеческое сознание — это прежде всего мышление. Не только
теологи, но и Декарт, Мальбранш, Лейбниц, Вольф настаивали на том, что
носительница мышления — «разумная душа», «мыслящая субстанция» —
нематериальна, непротяженна. Среди последователей этих философов
были и такие, которые готовы были допустить материальность, телесность
органа — носителя способности чувствовать в человеке, но решительно
отрицали материальность носителя человеческой способности мыслить —
«разумной души»5.
Отношение Ламетри к этой точке зрения вытекает из его понимания
познания. Ощущения — исходный пункт и краеугольный камень
гносеологии философа. Воздействие внешних предметов всегда вызывает
у нас ощущения, за исключением случаев, когда эти воздействия
настолько сильны, что растягивают или разрушают нервы (причиняя
боль), или когда они так слабы, что вовсе ощущений не вызывают. (Это —
зародыш учения о нижнем и верхнем порогах чувствительности, учения,
которое было разработано Э. Вебером и Г. Фехнером лишь в XIX в.)
Ламетри доказывает и обратную теорему: любое ощущение в конечном
счете вызывается воздействием внешнего мира; в ряде случаев
непосредственной причиной ощущения является не действие внешнего
предмета, а изменения внутри нашего тела, но они оказывают на мозг
такое же действие и сами имеют более отдаленную внешнюю причину.

5
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

10
 Глава 2. Анализ мысли Ламетри о животных

Таким образом, различные состояния души всегда коррелируют с

состояниями тела. Но чтобы лучше показать эту зависимость во всей ее
полноте и ее причинах, давайте воспользуемся сравнительной анатомией;
обнажим органы человека и животных. Как можно познать человеческую
природу, если мы не можем получить никакого света из точного сравнения
строения человека и животных?
В целом форма и структура мозга четвероногих почти такие же, как
и у человека; одна и та же форма, одинаковое расположение повсюду, с
той существенной разницей, что из всех животных мозг человека самый
большой и по отношению к своей массе более извилистый, чем мозг
любого другого животного; затем идут обезьяна, бобр, слон, собака, лиса,
кошка. Эти животные больше всего похожи на человека, поскольку и
среди них можно отметить ту же прогрессивную аналогию в отношении
мозолистого тела.в котором Лансизи - предвосхищение покойного г-на де
ла Пейрони - установил обитель души. Последний, однако,
проиллюстрировал теорию бесчисленными экспериментами. Затем, после
всех четвероногих, самый большой мозг у птиц. У рыб большие головы,
но они лишены смысла, как головы многих людей. У рыб нет мозолистого
тела и очень мало мозга, а у насекомых мозг полностью отсутствует6.
Ламетри сделал выводы, которые ясно следуют из этих
неоспоримых наблюдений: во-первых, чем свирепее животные, тем
меньше у них мозга; 2d, этот орган, кажется, увеличивается в размерах
пропорционально мягкости животного; 3-е, эта природа, кажется, вечно
навязывает исключительное условие: чем больше человек приобретает

6
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

11
интеллект, тем больше он теряет инстинкты. Приносит ли это прибыль
или убыток?
«Однако не думайте, что я хочу сделать из этого вывод, что одного
размера мозга достаточно, чтобы указать на степень приручения
животных: качество должно соответствовать количеству, а твердые
вещества и жидкости должны находиться в этом состоянии, должное
равновесие, составляющее здоровье»7.
Если, как обычно наблюдается, у слабоумного нет недостатка в
мозге, его мозг будет недостаточным в его последовательности -
например, в том, что он будет слишком мягким. То же самое и с
душевнобольными, и дефекты их мозга не всегда ускользают от нашего
исследования. Но если причины слабоумия, безумия и т.д. Неочевидны,
где нам искать причины разнообразия умов всех людей? Они ускользнут
от глаз рыси и аргуса. Простое ничто, крохотное волокно, то, что
невозможно найти даже при самой тонкой анатомии, сделало бы Эразма и
Фонтенель двумя идиотами, и сам Фонтенель говорит об этом в одном из
своих лучших диалогов.
Уиллис заметил, что помимо мягкости мозгового вещества у детей,
щенков и птиц, у всех этих животных полосатые тела стерты и
обесцвечены, и что бороздки сформированы так же несовершенно, как у
паралитиков.
Каким бы осторожным и сдержанным ни был человек в отношении
последствий, которые могут быть выведены из этих наблюдений, а также
из многих других, касающихся разновидностей изменений в органах,
нервах и т.д. Следует признать, что так много различных разновидностей
не могут быть беспричинными (игра природы). Они доказывают, по
крайней мере, необходимость хорошей и сильной физической

7
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

12
организации, поскольку во всем животном царстве душа приобретает силу
вместе с телом и обретает остроту по мере того, как тело набирает силу.
Давайте сделаем паузу, чтобы поразмышлять о различных
способностях животных к обучению. Несомненно, лучше всего
сформулированная аналогия приводит разум к мысли, что упомянутые
нами причины производят все различия, которые обнаруживаются между
животными и людьми, хотя мы должны признать, что наше слабое
понимание, ограниченное самыми грубыми наблюдениями, не может
видеть связи, существующие между причина и следствие. Это своего рода
гармония, о которой никогда не узнают философы8.
Среди животных некоторые учатся говорить и петь; они запоминают
мелодии и бьют по нотам так же точно, как музыканты. Другие, например
обезьяна, проявляют больший интеллект, но при этом не могут учиться
музыке. В чем причина, кроме дефекта органов речи? Но настолько ли
существенен этот дефект для конструкции, что его невозможно
исправить? Одним словом, разве невозможно научить обезьяну языку? Не
думаю.
Ламетри бы предпочел большую обезьяну любой другой, пока по
какой-то удаче не был обнаружен другой вид, более похожий на нас,
поскольку ничто не мешает существовать такой обезьяне в регионах,
неизвестных нам. Обезьяна так сильно похожа на нас, что натуралисты
назвали ее `` диким человеком '' или `` лесным человеком ''. Ламетри
должен воспринимать это как состояние учеников Аммана, то есть я не
хочу этого быть слишком молодым или слишком старым; ведь обезьяны,
которых привозят в Европу, обычно слишком стары. Ламетри бы выбрал
ту, с самым умным лицом, и ту, которая во многих отношениях лучше
всего соответствовала бы его умному виду. В конце концов, не считая себя

8
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

13
достойным быть его учителем, я должен отдать его в школу того
превосходного учителя, которого я только что назвал, или с другим
учителем, столь же опытным, если он есть.
Вы знаете по трудам Аммана и по всем, кто интерпретировал его
метод, все чудеса, которые он смог совершить для глухих от рождения. В
их глазах он обнаружил уши, как он сам объяснил, и за какое короткое
время! Короче говоря, он научил их слышать, говорить, читать и писать
Ламетри допускает, что глаза глухого человека видят более ясно и острее,
чем если бы он не был глухим, поскольку потеря одного члена или одного
чувства может увеличить силу или остроту другого, но обезьяны видят и
слышат, они понимают то, что они слышат и видят и так хорошо
улавливают знаки, которые им показывают, что я не сомневаюсь, что они
превзойдут учеников Аммана в любой другой игре или упражнении. Зачем
тогда воспитание обезьян быть невозможным? Почему бы обезьяне,
приложив огромные усилия, не повторить, на манер глухонемых,
движения, необходимые для произношения? Ламетри не решится решить,
будут ли органы речи обезьяны, какими бы обученными они ни были, к
артикуляции. Но из-за большой аналогии между обезьяной и человеком и
из-за того, что не существует известного животного, чьи внешние и
внутренние органы так поразительно напоминают человеческие, я был бы
удивлен, если бы обезьяна не могла говорить. Локк, которого, конечно,
никогда не подозревали в доверчивости, без труда поверил истории,
рассказанной сэром Уильямом Темплом в его мемуарах, о попугае,
который мог отвечать рационально и который научился вести своего рода
взаимосвязанный разговор, как это делаем мы9. Ламетри знает, что люди
высмеивали этот великий метафизик; но предположим, что кто-то должен

9
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

14
был объявить, что размножение иногда происходит без яиц или без самки,
нашел бы он много партизан?
Тем не менее М. Трембли обнаружил случаи, когда размножение
происходит без совокупления и путем деления. Разве Амман тоже не счел
бы сумасшедшим, если бы он хвастался, что может обучать таких ученых,
как он, за столь короткое время, прежде чем он успешно совершил
подвиг? Однако его успехи удивили мир; и он, как и автор «Истории
полипов», одним прыжком поднялся до бессмертия. Тот, кто творит
чудеса, обязан своему собственному гению, на мой взгляд, превосходит
человека, который обязан своим шансом. Тот, кто открыл искусство
украшения самого прекрасного из царств [природы] и придания ему
совершенств, которых у него не было, следует поставить выше праздного
создателя легкомысленных систем или кропотливого автора бесплодных
открытий. Открытия Аммана, безусловно, имеют гораздо большую
ценность; он освободил людей от инстинкта, к которому они, казалось,
были обречены, и дал им идеи, разум или, одним словом, душу, которой у
них никогда не было бы. Какая сила больше, чем это!
Не будем ограничивать ресурсы природы; они бесконечны, особенно
когда они подкреплены великим искусством.
Разве устройство, открывающее евстахиев канал глухих, не могло
открыть канал обезьян? Разве не может быть счастливое желание
подражать произношению хозяина, освободить органы речи у животных,
которые с таким умением и умением имитируют так много других знаков?
Я не только бросаю вызов кому-либо, чтобы назвать какой-либо
действительно убедительный эксперимент, доказывающий невозможность
и абсурдность моей точки зрения; но сходство строения и функций
обезьяны с нашими таково, что я почти не сомневаюсь, что если бы это
животное было должным образом обучено, его, наконец, можно было бы
научить произносить и, следовательно, знать язык. Тогда он больше не

15
был бы диким или неполноценным человеком, но он был бы идеальным
человеком, маленьким джентльменом, с таким же материей и мускулами,
как у нас, для размышлений и получения прибыли от своего образования 10.
Как признают истинные философы, переход от животных к человеку
не является насильственным. Кем был человек до изобретения слов и
знания языка? Животное своего вида с гораздо меньшим инстинктом, чем
другие. В те дни он не считал себя царем над другими животными и не
отличался от обезьяны и остальных, за исключением того, что сама
обезьяна отличается от других животных, т.е. более умным лицом.
Сведенный к простому интуитивному знанию лейбницевцев, он видел
только формы и цвета, не имея возможности различать их: такой же,
старый как молодой, ребенок всех возрастов, он шепелявил свои
ощущения и свои потребности, как бог, который есть голоден или устал от
сна, просит что-нибудь поесть или прогуляться.
Пришли слова, языки, законы, науки и изящные искусства, и с их
помощью, наконец, отполировали необработанный алмаз нашего разума.
Человека обучали так же, как и животных. Он стал писателем, как они
превратились в вьючных животных. Геометрист научился выполнять
сложнейшие демонстрации и вычисления, как обезьяна научилась снимать
и надевать свою маленькую шляпу и оседлать свою ручную собаку. Все
было осуществлено с помощью знаков, каждый вид научился тому, что он
мог понимать, и таким образом люди приобрели символическое знание,
которое до сих пор так называют наши немецкие философы11.
Нет ничего проще, чем механизм нашего образования. Все можно
свести к звукам или словам, которые проходят из уст одного через уши
другого в его мозг. В то же время он видит своими глазами форму тел,
условными знаками которых являются эти слова.
10
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.
11

16
 Но кто заговорил первым? Кто был первым учителем человечества?
Кто изобрел средства использования пластичности нашего организма? Я
не могу ответить: имена этих первых великолепных гениев потерялись в
ночи времен. Но искусство - дитя природы, поэтому природа должна была
предшествовать ему.
Мы должны думать, что люди, которые были наиболее
организованными, те, кому природа одарила своими богатейшими дарами,
учили других. Они не могли услышать, например, новый звук, испытать
новые ощущения или быть пораженными всеми разнообразными и
красивыми объектами, составляющими восхитительное зрелище природы,
не оказавшись в душевном состоянии глухого человека из Шартра, чей
опыт впервые был рассказан великим Фонтенелем, когда в сорок лет он
впервые услышал удивительный звук колоколов.
Было бы абсурдным заключить из этого, что первые смертные
пытались, как этот глухой человек, или как животные и как немые (другой
вид животных), выражать свое новое чувство движениями, зависящими от
природы их воображения, и следовательно, впоследствии спонтанными
звуками, характерными для каждого животного, как естественным
выражением их удивления, их радости, их экстаза и их потребностей?
Несомненно, те, кого природа наделила более тонкими чувствами, также
имели больше возможностей для выражения12.
Ламетри думает, что именно так люди использовали свои чувства и
инстинкт для обретения интеллекта, а затем применили свой интеллект
для обретения знаний. Насколько я могу понять, это способы, которыми
люди наполняют мозг идеями, для восприятия которых природа создала
их. Природа и человек помогли друг другу; и самые маленькие начала

12
Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В. Левицкого под ред. В. М.
Богуславского. М., 1983. С. 242.

17
постепенно увеличивались, пока все во вселенной не могло быть так же
легко описано, как круг.

18
 Заключение.

Итак, подводя итоги вышесказанного, отметим, что

сенсуалистическая трактовка мышления у Ламетри имеет два аспекта:
натуралистический и социальный (статический и динамический). С одной
стороны, Ламетри утверждает, что превосходство человека как существа и
чувствующего и мыслящего над животными, способными лишь
чувствовать, обусловлено тем, что человеческий мозг обладает большим
объемом памяти, сохраняет больше представлений, чем животные: «…
очевидно, если взглянуть на величину человеческого мозга, что этот орган
может вместить громадное количество идей и, следовательно, требует для
выражения этих идей большее количество знаков, чем у животных. В этом
именно и состоит превосходство человека».
Специфически человеческими знаками являются слова, в то время
как животные общаются лишь при помощи нечленораздельных звуков,
жестов и мимики. Количество знаков, которыми они при этом пользуются,
во много раз меньше, чем количество слов в языке людей, что
обусловлено несравненно меньшим объемом представлений, хранящихся
в их памяти. Таким образом, и ощущения, и эмоции, и самые отвлеченные
мысли человека — «все способности души настолько зависят от особой
организации мозга и всего тела, что, в сущности, они представляют собой
не что иное, как результат этой организации…». Здесь сенсуалистическая
интерпретация мышления выводит его своеобразие из физической
природы человека: «…разные умения, знания и черты добродетели»
происходят «от организации мозга людей». «И откуда, в свою очередь,
появляется у нас эта организация, если не от природы? Мы получаем
ценные качества только благодаря ей…». Природа же человека остается
одной и той же всегда, во все эпохи, у всех народов.

19
 С другой стороны, мышление, по Ламетри, непрестанно изменяется.
Само его возникновение— результат длительных изменений. Некогда
существовала порода животных, телесная организация которых сделала их
более податливыми обучению, чем других. Кто изобрел способ
использовать податливость их организма обучению, заговорил и стал
обучать других речи, неизвестно; «надо предположить, что люди, которые
наилучше организованы… научили всему этому других» (там же, 208). Но
как бы ни возник язык, его появление, его использование при общении
между животными предками человека привело к возникновению
общества. Именно в обществе, члены которого вступают между собой в
постоянное языковое общение, они научились мыслить, стали людьми. В
«Естественной истории души» обстоятельно обосновывается тезис о том,
что только в процессе языковых контактов с людьми, только в обществе
человеческое дитя становится мыслящим существом, до этих контактов
оно животное. Вся последняя глава этого трактата посвящена
обоснованию тезиса о том, что мышление по своему происхождению и по
своей сущности — явление общественное. Приводится пример, описанный
Фонтенелем, глухонемого от рождения, который обрел слух, а затем и
речь, будучи взрослым; при этом выяснилось, что он был лишен
представлений, знакомых любому человеку. По поводу слов Фонтенеля о
том, что «основная масса представлений у людей коренится в их взаимном
общении», Ламетри делает замечание: «Вся масса целиком».
Ламетри констатирует, что органом, посредством которого животное
воспринимает впечатления из внешнего мира и само на них реагирует,
является известная часть мозга («чувствующая душа»). «Множество
опытов показало нам», что животное воспринимает ощущения «в мозгу,
так как, когда эта часть тела значительно повреждена, животное лишается
чувств, способности различать и познавать. Все части тела, находящиеся
выше ран и перевязок, сохраняют связь между собой и мозгом;

20
чувствительность теряется ниже, между перевязкой и конечностями».
Впечатления, полученные из внешнего мира, передаются по нервам от
органов чувств в мозг, и по нервам же передается от мозга толчок,
приводящий в движение какую-то часть тела, если движение совершается
произвольно.
Тема, которую открыл Ламерти очень актуальна в современности и
будет актуальна до тех пор, пока мы живем на одной планете с нашими
братьями – животными.

21
 Список литературы.

1. Богуславский В.М. Ламетри. — М.: Мысль, 1977. — 160 с.

2. Леденева Е.В. Человек-машина (между Ламетри и Декартом) /
Credonew, СПб, 2010, №3.
3. Ламетри Ж. О. Сочинения / Пер. с франц. Э. А. Гроссман и В.
Левицкого под ред. В. М. Богуславского. М., 1983. С. 242.
4. Прево Л.-Ф. История кавалера де Грие и Манон Леско / Пер. с
франц. М. Петровского // Прево А.-Ф. История кавалера де Грие и Манон
Леско; Лакло Ш. де. Опасные связи. М., 1985. С. 51.
5. Руссо Ж.-Ж. Юлия, или Новая Элоиза / Пер. с франц. Н. И.
Немчиновой и А. А. Худадовой под ред. В. А. Дынник и ЛАМЕТРИЕ.
Пинского // Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения: В 3 т. Т. II. М., 1961. С. 15.
6. Robbe Grillet A. Preface // Sade D.A. F. de. La Nouvelle Justine. P,
1979.

22