Открыть Электронные книги
Категории
Открыть Аудиокниги
Категории
Открыть Журналы
Категории
Открыть Документы
Категории
com
Все книги автора
Эта же книга в других форматах
Приятного чтения!
Бриан, П.
Б87 Александр Македонский / Пьер Бриан; пер. с фр. И. Нагле. - М: Астрель: ACT,
2007. - 157, [3] с. - (Cogito, ergo sum: «Университетская библиотека»).
ISBN 5-17-039850-6 (ООО «Издательство АСТ»)
ISBN 5-271-15544-7 (ООО «Издательство Астрель»)
ISBN 2 13 052532 6 (фр.)
Настоящее издание представляет собой перевод оригинального издания «Alexandre lе
Grand», отпечатанного во Франции издательством Presses Universitaires de France 73, avenue
Ronsard, 41100 Vendôme в феврале 2002 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ
1 Вы можете оценить это, ознакомившись с моей работой «Bulletin d’histoire achéménide», II,
Paris, Èd. Thotm, 2001 или посетив веб-сайт http://www.achemenet.com
6
торые слишком долго оставались в этих дисциплинах без внимания: они были отданы
на откуп «классицистам».
При такой постановке задачи просто выпустить исправленное издание книги, впервые
вышедшей в 1974 г., оказывается недостаточным. В частности, это связано со следующей,
серьезно задевающей автора, причиной: издатель попросил его сократить количество сносок,
а ведь естественная тенденция любого автора его увеличивать! В результате, не меняя общей
структуры книги, мне пришлось добавить большое количество уточненного и дописанного
материала в тех местах, где написанный мною ранее текст более меня не удовлетворял в
связи с появлением новых документов и их соответствующей интерпретации 2 , а также,
конечно, в связи с эволюцией моих собственных взглядов. Кроме того, я значительно
сократил библиографию — не только ради экономии места: важнее тот факт, что далеко не
все современные публикации, имеющие отношение к нашей теме, действительно содержат в
себе что то новое.
7
В сущности, экстенсивное разрастание библиографии в будущем может увести в
сторону. Еще и еще раз необходимо подчеркнуть, что наши знания о завоеваниях
Александра ограниченны и неточны в первую очередь из-за неадекватности
документального массива - как по количеству, так и по качеству. Если оставить в стороне
Македонию как таковую 3, почти полностью отсутствуют археологические свидетельства,
без сомнений относящиеся ко времени его правления; наиболее примечательные
иконографические документы (неаполитанская мозаика, саркофаг Александра
Македонского) были созданы уже после смерти завоевателя, то есть они уже изображают
героическую фигуру в канонизированной интерпретации. В большом количестве имеются
только нумизматические источники. Но несмотря на безусловно имеющий место в
последние годы прогресс в этой области, их толкование до сих пор вызывает широкие споры.
Что касается греко-римских повествовательных источников на древнегреческом (Диодор,
Плу-
8
тарх, Арриан) или латинском (Квинт Курций Руф, Юстин) языках, то они были созданы
спустя 2-4 века после смерти Александра Македонского, и ни один из этих авторов, которых,
к сожалению, традиционно называют «древними историками Александра Македонского», не
является историком в том смысле, который мы вкладываем сегодня в это понятие: ни с точки
зрения методов, ни с точки зрения концепции и приемов. Скажу больше: эта небольшая
книга менее всего преследует цель изложить незыблемо установленные факты или
сформулировать явственно возникающие в тех или иных моментах сомнения, иногда
значительные, которые продолжают влиять на те или иные интерпретации, выдаваемые за
очевидность и привносимые слишком удобно признанным авторитетом «древних историков
Александра Македонского». Современный историк также должен избегать и
противоположной методологической опасности - систематического противопоставления себя
древним авторам и создания гнусного портрета Александра Македонского, в целом столь же
малоубедительного, как и представление его в героико-агиографическом духе 4.
4 О современной полемике см., например: «Ancient History Bulletin», 13/2-4, 1999. P. 39-55; 111-117; 136-140.
9
ВВЕДЕНИЕ
АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ ДО ВЫСАДКИ В МАЛОЙ АЗИИ (356-334
гг. до н. э.)
ГЛАВА I
ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ЗАВОЕВАНИЯ (334-323 гг. до н. э.)
За первые два года войны Александр дважды сталкивался с персами на поле боя: на
берегу Граника (май 334 г. до н. э.) и в Иссе, в Киликии (ноябрь 333 г. до н. э.). В обеих
битвах победу одержали македоняне, но ни та, ни другая не стали решающими. В обоих
случаях персам удалось выдержать чрезвычайно опасные атаки: сперва на западном
побережье Анатолии, а затем - в Малой Азии. В то же время (летом 334 г. до н. э.), находясь
в Милете, Александр принял решение распустить флот и бросился на завоевание побережья.
6
16
Долгие месяцы (январь - лето 332 г. до н. э.) он осаждает Тир в Финикии. Лето 332 г. до
н. э. - поворотный момент в экспедиции. Александр впервые полностью обеспечил свои
тылы. В 333 г. до н. э. был вновь сформирован македонский флот, который мог реально
противостоять ахеменидским эскадрам. Тем временем Дарий в Вавилоне продолжает
активно готовить свои армии.
Высадка произошла весной 334 г. до н. э., и персы не использовали свое превосходство
на море (с. 60) . Армии сатрапов Малой Азии располагались на берегах Граника. Александр
разбил их и обратил в бегство (май 334 г. до н. э.). Одержав эту победу, он смог направиться
на юг Малой Азии, по дороге освобождая греческие полисы и карая тех, кто оказывал
сопротивление. Тираны - союзники Персии были изгнаны (с. 54, 87) . Центр ахеменидского
влияния Сарды быстро сдались. А вот Галикарнас, где Оронтобат возвел укрепления при
поддержке Мемнона7, яростно сопротивлялся войскам Александра, который вынужден был
снести город с лица земли (конец лета 334 г. до н. э.). В Милете (лето 334 г. до н. э.)
Александр распускает флот (с. 55) , решив сражаться на суше, а не вступать в столкновение с
превосходящими силами ахеменидского флота (с. 53) .
17
Осенью 334 г. до н. э., начиная с Галикарнаса, он приступает к тяжелой зимней
кампании (334-333 гг. до н. э.), в ходе которой ему удалось (несмотря на сопротивление
многих полисов, например Аспендоса [с. 44] ) захватить побережье Ликии и Памфилии.
Затем Александр направляется к центру Малой Азии через Писидию и Фригию и на
несколько месяцев задерживается в Гордионе (весна 333 г. до н. э.). На протяжении этой
затянувшейся остановки к царю стекаются подкрепления из Греции и Македонии, а тем
временем Мемнон, посланный Дарием отвоевывать побережье, не прекращает наносить
чрезвычайно опасные встречные удары по побережью Малой Азии. Он погиб летом 333 г. до
н. э. (июль-август) на Лесбосе, под стенами Митилена (с. 56) .
В мае-июне 333 г. до н. э. Александр через западную Каппадокию направляется в
Киликию и превращает ее в сатрапию, по крайней мере формально (с. 85) , и, преодолев
Киликийские Ворота, которые персы плохо укрепили, он подступает к столице Киликии
Тарсу (где чеканит свою монету, с. 107 ). Тем временем, царь Спарты Агис III ведет
переговоры с персидскими навархами (с. 58) . Дарий собирает огромную армию, но
столкновение под Иссом проходит неблагоприятно для него (ноябрь 333 г. до н. э.). Одержав
эту победу, Александр входит в Дамаск, где ему удается захватить
18
в плен мать, жену, дочерей и сына Великого царя и пополнить свою казну за счет
захваченных в Дамаске сокровищ. И наконец - дойти до Финикии, которую он хотел
захватить, чтобы полностью отнять у персов выход к морю. По различным причинам
большинство финикийских городов (Арад, Библ, Триполи, Сидон) не оказали никакого
сопротивления и сохранили свои традиционные институты (с. 86) . А вот Тир, напротив, в
течение долгих месяцев оказывал сопротивление и выдерживал осаду македонян.
Одновременно персидские войска пытались наносить в Малой Азии встречные удары по
арьергарду войска Александра (с. 58) .
Ранней весной 332 г. до н. э. Александр одержал одну из крупнейших своих побед:
финикийские и кипрские солдаты покинули персидский флот и перешли под его знамена.
Через несколько недель пал Тир. Именно тогда Александр воплотил в жизнь свой план,
6 Принятое здесь хронологическое деление будет объяснено в главе III. Взятые в скобки цифры, набранные
курсивом, указывают номера страниц, на которых изложены пояснения и комментарии к соответствующим
событиям, которые упоминаются в главе I.
7 Греческий военачальник, уроженец острова Родос, служивший в персидской армии Дария III.
который наметил еще в Милете: получить превосходство на море.
23
За время Египетской экспедиции Александра Дарий получил время, чтобы собрать
подкрепление. К востоку от Тигра он сконцентрировал огромную армию у селения
Гавгамелы. В битве (1 октября 331 г. до н. э.) долгое время ни одной из сторон не удавалось
достичь преимущества, пока наконец удача не улыбнулась македонянам.
Дарий покинул поле битвы и после совещания, которое состоялось в Арбелах, отошел
до Экбатаны в Мидии, где надеялся собрать новую армию. Тем временем Александр
направился к знаменитым столицам: Вавилону, Сузам, Персеполю и Пасаргадам.
Тем временем ситуация в Европе сильно осложнилась. Агис III открыто вступил в
войну, но был разбит Антипатром под Мегалополисом; это произошло в октябре 331 г. до н.
э., т. е. прямо перед победоносным для Александра сражением под Гавгамелами. Заботясь о
своих тылах, Александр привлекает на свою сторону все новых и новых сторонников в
греческих полисах, чтобы они оставались лояльными к нему (с. 41-42) . Но европейские
заботы не становятся определяющими. Ведь они не объясняют, почему Александр сжег
дворцы Персеполя весной 330 г. до н. э. (с. 116-120) .
Продвигаясь дальше, Александр сумел захватить великие столицы. Несмотря на
достаточный военный потенциал, Вавилон сдался без какого-либо сопротивления; наоборот,
высшие ахеменид-
24
ские руководители и вожди вавилонского союза вышли из-за крепостных стен
навстречу победителю. Затем Александр был объявлен царем Вавилонии (с. 114-116) . Тогда
же было принято важное решение о введении должности сатрапа Персии (с. 120 и далее) .
Занятие Вавилона и Суз позволило Александру захватить несметные сокровища
Ахеменидов. Труднее оказался поход на Персеполь. Ему нужно было сломить сопротивление
горного племени уксиев, пастушеского народа, державшего в своих руках ущелье, через
которое пролегал путь к Персидским Воротам, а затем еще сломить сопротивление
персидских войск, защищавших эти Ворота. Он дошел до Персеполя к середине января 330 г.
до н. э. Несколько месяцев он колебался, выбирая вариант дальнейших действий, и в конце
концов принял решение разрушить Персеполь, символизировавший господство Ахеменидов
(с. 118-120) .
Весной 330 г. до н. э. Александр стал преследовать Дария, который отводил свои
войска к востоку. В Экбатане Александр решил заодно напасть на сатрапии Иранского
нагорья. Уверенный в своих позициях в Европе, Александр привлекает на службу
греков-наемников из Коринфского союза, которые, впрочем, не сыграли во время
завоевательных походов Александра заметной роли (с. 41) . Так что выдумку про
«эллинскую» войну следует забыть раз и навсегда. Тем време-
25
нем в Гиркании разразился заговор против Дария, в результате которого его оставили
его главные военачальники. Бесс и Набарзан пленили Великого царя и спустя какое-то время
умертвили его (летом 330 г. до н. э.). Так что несмотря на стремительность продвижения,
Александру не удалось захватить Дария живым. И теперь он желал отомстить за Ахеменида
(с. 66-70) .
Итак, начинается один из самых трудных (если не сказать самый трудный) этапов всей
экспедиции. Прежде чем отправиться в Индию, которую он решил покорить раз и навсегда
(с. 46—47) , Александру надо было ослабить сопротивление восточных сатрапий, особенно
Арии, Дрангианы, Согдианы и Бактрии. Тем временем в Македонии действует оппозиция -
как в низах, так и среди вождей.
Поначалу Александр пытается завоевать непосредственно Бактрию, управляемую
Бессом, направившись по древней дороге, названной позднее Хорассанской и идущей через
Копет-Даг и Маргиану. Вынужденный вернуться в связи с восстанием сатрапа Арии
Сатибарзана, поддержанного Бессом, Александр еще раз усмирил эту сатрапию.
26
Затем он решил выйти к Бактрии с юга, покорив сначала Дрангиану, затем Арахосию и
Паропамис (330-329 гг. до н. з.). Наступление Александра спутало планы Бесса, который
успел покинуть Бактрию до того, как она сдалась Александру (с. 67) . С этого момента до 327
г. до н. э. сопротивление оказывали согдианский вождь Спетамен, а также многие местные
царьки (с. 67-68) .
Эволюция Александра, который все более и более заимствовал у царского двора
Ахеменидов, привело в его окружение персидскую аристократию, а поведение самого
Александра становилось все более похожим на поведение абсолютного монарха, что вызвало
появление оппозиции среди македонской знати. Процесс Филоты, убийство Пармениона и
Клита, а также дело о проскинезе - вот главные эпизоды этого противостояния царя и его
окружения (с. 131-136) .
С другой стороны, рядовые македонские солдаты стали открыто выказывать
стремление вернуться в Македонию. Партизанская война с ее непредсказуемым характером
привела к деморализации армии (с. 73-77) .
В тот период Александр принимал различные меры, значение которых проявилось
через некоторое время. Было основано множество полисов и военных колоний, которые
были призваны контролировать главные стратегические пункты, следить за населением
сатрапий и наблюдать за гра-
27
ницами. Но эта политика привела к возникновению оппозиции среди греческих
командиров в Бактрии (с. 127) . В то же время Александр вырабатывал политику
сотрудничества с персидской знатью: все чаще сатрапами назначаются персы (с. 120-122) ; в
327 г. до н. э. Александр женился на Роксане, дочери знатного бактрийца (с. 125) .
ГЛАВА II
ПРЕДПОСЫЛКИ И ЦЕЛИ ЗАВОЕВАНИЙ
8 О точной дате смерти Александра, так, как она указана в вавилонских таблицах, см.: L. Depuydt. «The time
of the death of Alexander the Great: 11 juin 323 B.C. (-322), ca. 4:00-5.00 РМ» // Die Welt des Orients. 1997. 28. P.
117-135 и R.J. Van der Spek. Orientalia. 2000. 69/4. P. 435.
подвержен pothos (желание, влечение, особенно к чему-то отсутствующему или
потерянному, тоска о нем (греч.). - Примеч. ред. ), понимая под этим расплывчатым
понятием иррациональное и неудержимое стремление превзойти себя, продвигаясь все
дальше на пути открытия мира и самого себя. Такие толкования привели к созданию
«иррационального» образа Александра. Ведь понять его путем рационального анализа
невозможно и нельзя считать, что его действия объясняются только политическими
мотивами; в частности, Ж. Раде утверждает, что «законы обычной психологии»
«неприменимы к герою, полагающему, что в его жилах течет кровь Геракла и Ахилла».
Александр, выросший в почитании героев Гомера, был, вне всякого сомнения, движим
психологическими импульсами. Но превращение похода в собственное приключение таило в
себе глубокие противоречия. Подобная интерпретация порою возникает у некоторых
авторов, и можно только удивляться их доверию к античной историографии Александра,
которая, как это отлично известно, без малейших колебаний приукрашивала
действительность, превознося сверхчеловеческий характер царя и его деяний. Риск, на
который царь шел в своих походах, - просчитанный риск. Он никогда не приступал к
следующему этапу, не убедившись в надежности своих тылов и не получив информацию о
территориях, кото-
33
рые намерен был покорить. Ведя за собой тысячи людей в края, часто плохо изученные
и враждебные, он не собирался рисковать потерять армию, заботясь лишь о своей славе или
под воздействием импульса. Одна из немаловажных проблем истории Александра состоит
именно в возникшем в 330 г. до н. э. противостоянии коллективной воли македонян и все
более авторитарного характера, который принимала власть Александра.
Впрочем, при всей сложности этой задачи многостраничное рассмотрение вслед за
древними авторами амбиций и свершений Александра привело к тому, что с исторической
сцены как бы исчез его персидский противник, словно приключения Александра затрагивали
исключительно его самого. Развитие истории Ахеменидов и более внимательный и
глобальный подход требуют вернуть на сцену как Дария III, так и его окружение и серьезно
рассмотреть его преимущества и достоинства, которыми нельзя пренебречь.
13 Об информаторах Александра см.: А.В. Bosworth. Alexander and the East. Oxford, 1996. P. 66-97.
Собирался ли царь после падения Пороса выйти за границы государства Ахеменидов и
достичь Ганга и «Внешнего океана», как это утверждает ряд античных источников, или же,
напротив, единственной целью Александра было тогда спуститься по Инду и вернуться через
Персидский залив? Поскольку нельзя быть уверенным в достоверности документальных
свидетельств, сегодня трудно спорить на эту тему. Однако стоит признать, что рассказы о
том, что воины отказывались идти за Гифасис, дают в первом приближении пищу для
определенных выводов 14.
47
14 T.R. Robinson. АНВ, 7/3, 1993. Р. 84-99 и А.В. Bosworth, op. cit. P. 67-80, 186-200.
15 См:. J.F. Salles. ТМО, 16. Lyon, 1988. P. 75-102; P.Briant. AchHist. 1991. VI. P. 76-79; Ch. Tuplin. Там
же. P. 270-278; S. Amigues. Topoi, 6/2. 1996. P. 671-683.
залива, как это сделал Неарх в отношении персидского побережья (с. 101-103) . Разумеется, у
него не было ни малейшего желания рисковать всеми своими силами в безнадежном
предприятии. Даже если эти замечания не сводят совершенно к нулю возможность
существования у Александра западных планов, они по меньшей мере напоминают, что
состояние документов предполагает предельную осторожность при их использовании.
50
ГЛАВА III
СОПРОТИВЛЕНИЕ ЗАВОЕВАТЕЛЮ
1. Существующие силы.
16 О ситуации в империи Ахеменидов ср.: P. Briant. «Histoire de l’Empire perse». Paris, 1996. P. 712-823.
лучше подготовленный контингент, а Дарию удалось привнести в нее технические
новшества 17. Кроме того, он обладал превосходящим флотом, который в 334 г. до н. э., в
сущности, обеспечивал ему контроль над Эгейским морем.
17 См., например: P. Briant., Note d'histoire militaire achéménide. По поводу слонов Дария III см.:
P. Brule и J.Oulhen (éd.), «Esclavage, guerre, écpnomie en Gréce ancienne. Hommages a
Y.Garlars». Kennes, 1997. P. 177-190.
19 Относительно морских операций Мемнона и сменивших его военачальников см.: P. Briant. «Histoire de
l’Empire perse». P. 843-848.
город Газа, защитой которого превосходно руководил его правитель Батис. Тем временем
Дарий собирал и готовил новое войско.
20 См.: P. Briant. «Darius III». Paris, Fayard, В ней можно найти соответствующие документы и
библиографию.
22 Более подробную информацию по затронутым вопросам можно найти в кн: P. Briant. «Histoire de
l’Empire perse» (1996). P. 848-859.
восстанием Агиса, нельзя сказать точно. И опять же, одновременно ли начались
наступательные действия
64
Агиса? Отвлеченный на фракийский фронт, Антипатр послал стратега Коррага на
Пелопоннес. Корраг был разбит и пал в этом сражении. Читая речь Эсхина «Против
Ктесифонта» (165), можно представить, какими последствиями грозило это первое
поражение македонской армии: «Лакедемоняне и наемные войска выиграли битву и
уничтожили армию Коррага. К ним присоединились и элейцы, и ахейцы, за исключением
представителей Мегалополиса. Но и он был осажден, и со дня на день ожидалось, что он
падет. Александр одолел полюс и находился почти у границы мира. Антипатр медленно
собирал свою армию, а будущее было неопределенно».
Александр с тревогой следил за событиями на Пелопоннесе и готовился к борьбе с
Агисом. Весной 331 г. до н. э., будучи в Тире, желая поздравить Афины и поощрить их за
невмешательство, он согласился, наконец, дать свободу афинским наемникам, захваченным в
бою при Гранике. Вскоре наварх Амфотер был послан «на помощь тем пелопоннесцам,
которые с начала Персидской войны проявляли независимость и не подчинились
лакедемонянам» (Арриан. III, 6, 3). И наконец, прежде чем направиться к Евфрату, он
приказывает Антипатру заключить (на короткое время) перемирие с Мемноном и направить
свои действия против Агиса. Антипатр провел вербовку контингента от Коринфского союза.
65
Битва состоялась в октябре 331 г. до н. э. у стен Мегалополиса. Спартанцы были
побеждены, царь Агис пал в сражении. И все же Александр не избавился от беспокойства:
мы видим, что в течение нескольких месяцев (конец 331 - начало 330 гг. до н. э.) он делает
великодушные жесты в отношении европейских греков. Не играя определяющей роли в
исходе военной кампании, восстание Агиса, несомненно, вызвало у Александра тревогу по
поводу надежности европейских баз. 23
Сыграв главную роль в заговоре против Дария, Бесс вернулся в свою сатрапию
Бактрию. Он призвал местных жителей к восстанию, «чтобы защитить свою свободу», и
провозгласил
66
себя царем, взяв имя Артаксеркс. Он мог рассчитывать на поддержку Сатибарзана,
сатрапа Арии, получившего эту должность от Александра. Новоявленный царь Артаксеркс
был поставлен в Бактрии Оксиартом и Спитаменом во главе мощного согдианского войска,
которое было усилено 7000 всадниками, набранными Бессом.24
Бесс разработал план, состоявший в том, чтобы до прихода Александра опустошить
24 См.: P. Briant. «L'Asie centrale et les royaumes proche-orientaux au premier millénairе». Paris, 1984. P.
81—88; F. Holt. «Alexander the Great and Bactria». Leiden, Brill, 1988.
Бактрийское плато, а затем дать бой измотанной лишениями македонской армии. Но весной
329 г. до н. э. Александр совершил наступательную операцию, перейдя через горы
Паропамис, и застал бактрийского вождя врасплох. Тот отступил за Окс (Оксус; древнее
навание Амударьи. - Примеч. ред. ), а перед этим сжег корабли, на которых пересек реку. В
тот момент от него ушло 7000 бактрийских всадников. А македонское войско переправилось
через реку на набитых соломой тюках. Оксиарт и Спитамен предали Бесса и выдали его
Александру.
Но пленение Бесса не устранило проблему: началось другое, гораздо более опасное
восстание, возглавленное Спитаменом. В отличие от Бесса, военное мышление которого в
определенной мере
67
было ограничено ахеменидской традицией (сражение в сомкнутых боевых порядках),
согдианский вождь отлично понимал, что должен мобилизовать против Александра все
имеющиеся в его распоряжении человеческие и природные преимущества, присущие
Согдиане и Бактрии, покрытым естественными укрепленными позициями, в то время как
македонскую армию не готовили обходить ловушки и противостоять неожиданным
нападениям. Сопротивление многих городов и гарнизонов вынудило Александра поначалу
вести изматывающую осадную войну. Так что ситуация здесь отличалась от таковой в
западных сатрапиях, где, как правило, падение столицы означало покорение всей
территории.
Против македонской армии, вынужденной захватывать с боем и удерживать
многочисленные плацдармы, Спитамен решительно применил тактику преследований и
неожиданных нападений, исчезая при виде врага и вновь возникая там, где его никто не
ждал. Перед лицом такого сбивающего с толку врага царь попытался сделать свою армию
более мобильной, выделив отряд, который должен был преследовать Спитамена там, где тот
давал о себе знать. Но согдианский вождь завербовал скифов, которых сильно беспокоило
продвижение Александра на север и основание Александрии Эсхаты (329 г. до н. э.). И все
же постепенно македонские воины адаптировались к
68
партизанской войне, а вскоре Александру удалось набрать конницу из числа
бактрийской знати и согдианских союзников.
А союз со скифами был непрочным и двусмысленным, как это можно понять из
рассуждений Арриана (IV, 17, 4-5): «Скифы эти жили в крайней бедности; не было у них ни
городов, ни оседлого жилья; бояться за свои блага им было нечего, и потому склонить их на
любую войну ничего не стоило».
За этой стереотипной картиной кочевой жизни 25 следует видеть, что в
действительности не все степные народы выступали против Александра с оружием в руках.
Сопротивление саков за Сырдарьей (Яксартом) было недолгим: вскоре (329 г. до н. э.) был
заключен мир, и когда согдианские и бактрийские войска перешли на сторону Александра,
массагеты зарубили Спитамена, решив таким образом «убедить Александра оставить их в
покое». Если добавить, что Александру подчинялось все больше согдианской и бактрийской
знати, можно предположить, что происходило постоянное снижение «национального»
характера, который обычно придается этому восстанию. И правильнее было бы говорить не
об одном вос-
69
стании, а о множестве восстаний, различных по масштабу, продолжительности и целям.
Для того чтобы осознать масштабы опасности, грозившей македонянам в 329-327 гг. до
н. э., следует уточнить, что царь и его военачальники вынуждены были сражаться на
несколько фронтов. Стремясь скорейшим образом настичь Бесса, Александр, в сущности,
2. Александр и непокоренные.
27 По этому поводу можно ознакомиться с версией, которую излагает А. В. Bosworth в книге «Alexander and
the East» (Oxford, 1996), а также со сравнительным анализом деяний Александра и Кортеса в «Alexander the
Great in fact and fiction» (Oxford, 2000). P. 23-49.
сопротивления. Кампания против маллийцев (326 г. до н. э.) была настоящей войной на
уничтожение - до такой степени, что Арриан (VI, 14, 3) называет назначенного Александром
сатрапа «сатрапом выживших маллийцев». Согласно Диодору (XVII, 104, 6-7), то же самое
произошло в Гедросии.
29 Речь идет о надписи, найденной в городе Филиппа Македонского, с текстом которой можно ознакомиться
в книге М. Hatzopoulos. Macedonian Institutions under the Kings, I (1996). P. 25-28. Сама интерпретация
представлена тем же автором в «Alexandre en Perse: la revanch et l'Impire». ZPE, 116, 1997. p. 41-52. Документ
породил огромную библиографию и ряд взаимоисключающих толкований; кроме того, см. хронологию,
составленную М. Hatzopoulos, в REG, 111 (1998). P. 625-626.
75
воинам обнародовать реальные факты» (Квинт Курций. VII, 7, 39). Окончательный
кризис разразился в 326 г. до н. э. в Индии, когда армия находилась на Гифасисе. Узнав, что
царь планирует продолжить экспедицию в сторону Ганга, воины отказались следовать за
ним. В конце концов Александру пришлось уступить, и отданный им приказ о возвращении
вызвал взрыв радости в лагере. Как объясняет представитель его окружения Койнос,
основной причиной неповиновения воинов стало всеобщее физическое истощение. Начиная
с 330 г. до н. э., Александр подвергал своих воинов все большим физическим нагрузкам,
которые постепенно стали противоречить реальным природным возможностям, да еще и в
погодно-климатических условиях столь же тяжелых, сколь и резко контрастных. При
переходе через Гиндукуш (329 г. до н. э.) людей слепил снег и терзад голод. Раненых и
отставших бросали, оттащив на обочину.
Усталость и деморализация воинов также объясняется жестокостью некоторых
поступков Александра. В частности, ясно, что беспрецедентное убийство Пармениона в
Экбатане в 330 г. до н. э. (с. 132) специально посланным Александром отрядом, вызвало
недовольство среди воинов гарнизона. Александр прибег к подлой хитрости чтобы
уменьшить количество недовольных или
76
оппозиционно настроенных и собрать их вместе: «Он свел в одну боевую единицу,
назвав ее «батальоном непокорных», тех, кто выказывал недовольство его правлением, и тех,
кого возмутило убийство Пармениона, а также тех, кто в письмах в Македонию выражал
мысли, противоречащие интересам царя. Он не хотел, чтобы истина, таящаяся в их речах,
заразила остальную армию» (Диодор, XVII, 80, 4).
Другие авторы уточняют, что царь сам повелел солдатам писать домой, после чего
перлюстрировал эти письма. «Замысел царя состоял в том чтобы», собрав эти буйные головы
в специальный отряд, «обречь его на гибель или направить его в колонию, расположенную
на краю мира» (Юстин, XII, 5, 8).
С другой стороны, македоняне, особенно те, кто постарше, стремились увидеть родину,
чтобы получить возможность воспользоваться там добытыми в Азии трофеями. Но когда
войско оказалось в Индии, вокруг этого возвращения сложилось фундаментальное
недоразумение. Воины были убеждены, что в конце концов они под предводительством царя
вернутся в Македонию. Но подобных намерений не было у Александра. Сколь же велико
было негодование воинов, когда, оказавшись в Описе (324 г. до н. э.), они поняли, «что
Александр навсегда установил центр
77
своего царства в Азии». 30 Однако по одному эпизоду нельзя уверенно судить о
разнице позиций македонян и их царя по отношению к завоеванным землям. Они не
испытывали большого желания покидать европейские горизонты, Александр же, напротив,
решил обосноваться в Азии окончательно, призвать к себе на службу персов и перенести
свои завоевания на весь Аравийский полуостров. Также похоже, что в глазах простых воинов
новое предприятие, на которое собирался их подвигнуть царь, все более становилось его
личным делом, в отношении которого их энтузиазм неуклонно таял.
78
ГЛАВА IV
УПРАВЛЕНИЕ, ЗАЩИТА И ЭКСПЛУАТАЦИЯ ЗАВОЕВАННЫХ
ТЕРРИТОРИЙ
30 Квинт Курций, X, 2, 12. О поведении македонских воинов см.: P. Briant. «Rois, tribus et paysans». Paris.
1982 P. 73-81.
I. Различные уровни царской власти
1. Управление сатрапиями.
31 Исследование на эту тему см.: А.В. Bosworth. «Conquest and Empire». Oxford, 1988. P. 229-241.
33 Замечания автора по этой теме см.: REA, LXXTV, 1972. Р. 34-49 (= «Rois, tribus et paysans». 1982, P.
15-30); см. также: G. Le Rider. «La naissance de la monnaie». Paris: PUF, 2001. P. 234-236.
35 На эту тему см.: Е. Badian. «Alexander and the Greeks of Asia», Studies Ehrenberg. 1966. P. 37-69.
(Критические замечания см.: W. Higgins. «Aspects of Alexander's imperial administration: some modern methods
and views reviewed». Athen, 31 (1981) P. 129-152.)
36 Ср.: A. Heisserer. «Alexander and the Greeks. The epigraphical evidence». 1980; A. B. Bosworth, «Conquest
and Empire». Oxford, 1988. P. 187-197 и 250-258.
котором последовательно отвоевывались позиции, хотя члены Синедриона отчетливо
осознавали, что Союз представляет собой всего лишь удобную царю «промежуточную
инстанцию» для решения сиюминутных проблем.
Решение, принятое Александром в 324 г. до н. э., ярко свидетельствует о степени его
вмешательства во внутренние дела полисов. Во время проходивших в том году Олимпийских
игр его по-
90
сланник Никанор зачитывает заявление царя, в котором полисы обязываются вернуть
на родину своих изгнанников. Это решение имело огромное значение, поскольку в Греции
IV столетия до н. э. изгнанников и сосланных насчитывались тысячи. Их возвращение
создавало очень серьезные проблемы, в частности - возврат конфискованной недвижимости.
И не имеет большого значения, был или не был царский рескрипт формально согласован с
той или иной статьей Коринфского договора. В самом деле, указы, действующие в каждом
полисе, ссылались на этот рескрипт. Следовательно, он имел силу закона, а точнее - его
исполнение было обязательно для законодателей полисов. Тем более бессмысленно копаться
в правовом аспекте данного рескрипта, в котором царь наделил Антипатра полномочиями
силой принуждать к выполнению требуемых действий строптивые полисы.
Когда Александр собирался отправляться в новые дальние походы (на Аравийский
полуостров), его целью было обеспечить спокойствие внутренней жизни полисов, располагая
«множеством преданных сторонников в каждом полисе на случай бунтов и восстаний»
(Диодор). Это его намерение потерпело полный провал. Недовольство достигло
значительных размеров, особенно в Афинах, уже закипавших после дела Гарпала. Здесь
следует искать одну из основных причин
91
волнений и относительно единогласного возмущения, которые начались в Греции
после кончины Александра, но подспудно созревали в Афинах на протяжении долгих
месяцев.
Итак, если достаточно ясно можно представить себе, каким образом осуществлялось
управление территориями и контроль над населением, более сложным становится анализ
того, как проистекала экономическая жизнь империи. Дело в том, что античные биографы
Александра, по существу, не интересовались этими проблемами, поэтому сегодня трудно
собирать воедино разрозненные сведения, разбросанные в их рассказах о завоевательных
походах. Причем главный вопрос: действительно ли Александр придумал и систематически
применял на практике политику, которая бы соотносилась с масштабами завоеванных
территорий, и пытался ли он усовершенствовать или изменить те структуры, которые
существовали до него? Некоторые авторы стремятся представить
95
Александра «великим экономистом», который находил новые пути, повышал
37 Ср.: P. Briant. «Кlіо». 1976. = «Rois, tribus et paysans». Paris, 1982. P. 227-262; P.M. Fraser. «Cities of
Alexander the Great». Oxford, 1996.
38 Диодор. XVII, 111, 6 (см, также Полибий. X, 27). В действительности это были только крепости и
гарнизоны, а не полисы в полном смысле слова.
эффективность сельского хозяйства, ввел монетарную экономику (которой они придают
значение «прогресса») на территориях, экономика которых до того строилась на отношениях
так называемого натурального обмена (определяемого как «стагнация»). Подобное
изображение Александра-колонизатора установилось в качестве догмы европейскими
историками и географами в период между двумя мировыми войнами XX века. Эта тенденция
полностью не изжита и по сей день.39 А это значит, что прежде чем приступить к изучению
проблемы, следует вычленить ее из рамок современной либеральной экономики. Причем
рассмотрение не должно ограничиваться Александром. Также надо (по мере возможности)
затронуть ближневосточные сообщества во всей их сложности и многообразии. Необходимо
задаться вопросом: как бы они поняли выражения «выигрышное положение территорий» или
«положительные последствия завоеваний» и не окажется ли их понимание очень далеким от
исторических характеристик?
96
1. Освоение и эксплуатация.
40 Ср.: 1. Bodson. «Alexander the Great and the scientific exploration of the oriental part of his empire» // Ancient
Society. 1991.22. P. 127-138.
41 Ср.: P. Bernard. «Alexandre, Menon et les mines d'or d’Arménie» // Travaux de numismatique grecque
offertsa G. Le Rider. Londres, 1999. P. 37-64.
подчеркивается, что основной задачей сатрапов было налаживание служб сбора налогов,
преимущественно с сельскохозяйственного производства. Метод, при помощи которого в
этом труде и других текстах
98
древних авторов описывается финансовое управление некоторых сатрапов и
правителей Александра, состоит во внимательном изучении грубых способов получения
налогов: грабеж, вымогательство, спекуляция продуктами питания, - судя по всему, такие
методы повышения доходов царя считались вполне нормальными, если это не
способствовало личному обогащению сатрапов.
Повсюду и всегда Александр распространял во всей полноте свои традиционные
царские права на землю и людей. После победы при Гранике царь поставил над Фригией
Геллеспонтской македонского сатрапа и «велел населению вносить те же взносы, которые
они вносили при Дарии» (Арриан. I, 17, 1). Теперь он не колеблясь применял такую
политику, ущемлявшую финансовые интересы уже греческих полисов. Так, он забрал
территорию в Приене, заявив во всеуслышание, что она принадлежит ему: «Я знаю, что эта
территория моя», - написал он в своем послании городу.
2. Война и мир.
43 P. Briant. «Alexandre et les katarraktes du Tigre» // Мélапges Michel Labrousse. Toulouse, 1986. P.
11-22 // Id., NABU. 12. 1999/1.
Внимательного анализа заслуживает также еще один серьезный аспект политики
Александра. Речь идет одновременно о походах в Индию и через Персидский залив,
совершенных им в 326 и 323 гг. до н. э., поскольку оба имели общую цель: вновь исследовать
и начать эксплуатировать страны, в основе богатства которых лежали значительные
природные ресурсы и важные торговые преимущества.
После волнений в войсках на Гифасисе (326 г. до н. э.) Александр построил на Гидаспе
флот, включающий 2000 судов. Спуск по Гидаспу, а затем по Инду продолжался с ноября
326 по январь 325 г. до н. э. Там было основано много городов, например, Александрия в
устье Асесина - портовый город, которому Александр придавал большое значение; хорошо
укрепленная Паттала в дельте Инда, где были построены порт и верфь. Александр несколько
раз лично совершал исследовательские вылазки в открытое море, где греки были поражены
явлением приливов и отливов.
Возвращение осуществлялось по трем направлениям. Кратеру было поручено (июль
325 г.
101
до н. э.) достичь Арахосии северным путем. Сам Александр возвращался побережьем
Гедросии и Кармании. Флот, возглавляемый Неархом, должен был пройти вдоль восточного
побережья Персидского залива. Александр и Неарх должны были продвигаться
параллельными курсами. Основной целью Александра было обнаружить природные гавани и
оборудовать в этих местах хранилища для провизии и воды, чтобы у моряков Неарха была
возможность легко пополнять свои припасы на этом весьма негостеприимном побережье. В
задачи Неарха также входил сбор информации о побережье и его населении, рейдах и
возможностях запасаться водой и местными товарами. Наконец в конце января 324 г. до н. э.
Неарх воссоединился с Александром в Месопотамии и смог представить ему свой доклад.
Спустя год в Вавилоне были возобновлены и расширены морские проекты. Был
построен порт, вмещавший 1000 кораблей. Флот строился в Финикии отдельными партиями,
которые поднимались по Евфрату к Тапсаку, затем переправлялись в Вавилон. Экипажи
вербовались в финикийских городах.
«Он задумал заселить побережье Персидского залива и тамошние острова. Земля эта
казалась ему не менее богатой, чем Финикия. Флот он готовил, чтобы напасть на арабов под
тем предлогом, что это единственные из здешних варва-
102
ров, которые не прислали к нему посольства и ничем не выказали ему ни
доброжелательства, ни уважения. На самом же деле, мне кажется, Александр был просто
ненасытен в своих завоеваниях» (Арриан, VII, 19, 5-6).
Лучше и не скажешь! Далее Арриан замечает, что Александра манило богатство страны
- родины различных «пряностей» (мирт, ладан, нард, кассия и т.д.). Сверх того, это -
протяженное побережье с рейдами и великолепными естественными гаванями; близко к
побережью находятся цветущие острова. Все это Александру сообщили в своих докладах
руководители экспедиций. Завладеть богатствами арабского побережья было основной
целью планируемой экспедиции.
На первый взгляд, мы должны принять на веру, что в отношении Залива Александр
унаследовал свою политику у Ахеменидов. В 518 г. до н. э., после завоевания территорий
вдоль Инда и Гедросии, Дарий отправлял из порта на Инде исследовательский флот под
командованием греческого моряка Скилакса из Карианды. С тех пор, как об этом можно
прочесть у Геродота (IV, 44), Персидский залив стал «персидским морем». Судя по всему, в
эти годы Дарий снова повелел проложить канал от Нила до Красного моря, и если верить
заявлению Великого царя, дань можно было доставлять непосредственно в Персию морским
путем.
103
Но мы вынуждены признать, что из-за скудости источников информации было бы
рискованно проводить прямую линию от Дария I к Александру. С одной стороны, как мы
видим, постоянное прямое сообщение между Нилом и Сузами остается на стадии проекта, а
с другой - персидское присутствие в заливе очень слабо подтверждается документами. Но
если можно с уверенностью говорить, что существовало множество торговых путей между
Индией и Месопотамией, то ни тексты, ни археологические находки не позволяют судить об
их размерах и типе.44 Тем не менее проекты, представленные Александру, подразумевали,
что на арабском побережье, как и на персидском, существуют порты, к которым и стекаются
торговые пути. Наиболее важные из них были расположены на острове Бахрейн (другое
название - Тилос), в городе Герра (правда, считается, что он появился позже), на островке
Икаре и в глубине Персидского залива, в городе Диридотиде (Тередон). Именно этим
богатством и объясняется, почему Александр стремился превратить арабское побережье в
«новую Финикию». Однако после смерти Александра все эти планы сошли на нет. Никогда
ни диадохи (Антигон и
104
Деметрий), ни эллинистические цари (Лакиды и Селевкиды) не смогли установить
прямой контроль над арабами, которые - одни на Персидском заливе (герреи), другие в
Палестине (набатеи), продолжали перехватывать доходы, получаемые от оживленной
торговли специями.
Как бы то ни было, намерения, приписываемые Александру, не позволяют счесть его
(как, впрочем, и Дария) «просвещенным экономистом», если сам термин «экономика» не
понимать на древнегреческом уровне. Для греков экономика - это управление семейным
имуществом: такой смысл в него вкладывает в своем труде Ксенофонт (первая половина IV
в. до н. э.), который так и назван «Экономика». Упоминавшийся выше труд «Экономика»
Псевдо-Аристотеля применительно к царствованию Александра исходит из этой же
концепции. Здесь речь идет не об экономике (в современном значении), а о бюджете.
«Экономика сатрапий» заключается во взимании налогов. Что же касается «царской
экономики», это - фискальное управление царским владением:
«Сфера действия царской экономики универсальна и разделяется на четыре вида,
согласно которым она ведает: чеканкой монет, экспортом, импортом и расходами.
Рассмотрим каждое из этих направлений. Относительно чеканки монет следует определить, в
какой период ее значение
105
возрастало, а в какой - ослабевало. В областях же экспорта и импорта - изучить товар,
регулярно поступающий из сатрапий: как его можно с выгодой использовать и в какое время.
И наконец, что касается расходов, мы будем рассматривать утраченную часть дохода, в
какой момент произошла эта потеря, а также необходимость регулирования расходов,
выраженных в денежных средствах или же в товарах эквивалентной стоимости» (II, 1, 2).
Таков смысл «товарной политики» Александра. Он надеялся получить новые ресурсы,
которые позволили бы ему вести новые завоевательные войны. Но во всем этом нет и следа
стремления к экономическому развитию в том смысле, который обычно вкладывают в эти
слова. Экономическая рациональность была ограничена рамками племенной и военной
экономики. Эти же тенденции проявляются и в проводимой им монетарной политике. 45
Впервые Александр стал чеканить монеты во время кампании в Тарсе (весна 333 г. до н. э.).
Затем он присвоил финикий-
44 См. труды посвященные этому вопросу: J.F. Salles. «Les Achéménides dans le
Golfearabo-persique» //AchHist. IV 1990. P. 111-130.
4. Выводы.
Делая общее заключение о том, что именуют политикой освоения Азии Александром,
Р. Коэн пишет: «По всему континенту, по которому он прошелся опустошающим бичом, он
хотел оставить следы благотворной деятельности». Но если посмотреть правде в глаза, нет
ли тут желания примирить непримиримое? Александр всегда оставался прежде всего
завоевателем, то есть «хищником». Главный способ приобретения для него - грабеж, войну
должна кормить война. И поход на Аравийский полуостров не исключение. Это не что иное,
как насильственный захват у арабов природных ресурсов и торговой прибыли с
образованием там эксплуатируемых и контролируемых колоний.
Грабежом также можно назвать и фискальное взимание плодов крестьянского труда и
торговой прибыли (таможенные сборы, налоги). Приобретенное тем или иным способом
серебро отходило
108
к царю. Он распределял его среди военачальников, воинов, наемников, правителей - в
основном греков и македонян. В 333-324 гг. до н. э. примерно 20 000-30 000 греческих
наемников были отпущены на родину, нагруженные золотом и трофеями. Совершенно
определенно известно, что в 323-324 гг. до н. э. со Среднего Востока в Европу шел поток
серебра. 47 Другое дело, что позднее этот поток шел в обратную сторону, но это в любом
случае не имеет ничего общего с гипотетическими «законами Александра».
Во всех завоеванных народах какую-то пользу от этого получили те социальные слои,
которые господствовали еще во времена империи Ахеменидов; в частности, персидская
знать, вступившая в союз с Александром, получала от него должности и сатрапии, а в общем
- местная аристократия. Жестокость, проявляемая ими по отношению к населению, ничем не
отличалась от жестокости македонских сатрапов и правителей.
46 См. подсобное исследование: Н. Nicolet-Pierre. «Argent et or frappés en Babylonie entre 331 et 311» и
о Маздае и Селевке в «Travaux de numismatique grecque offerts a G. Le Rider». Londres, 1999. P. 285-305.
47 Ср.: М. Rostovtzeff. «Economic and Social History Hellenistic World». I, 1941. P. 129.
109
ГЛАВА V
АЛЕКСАНДР СРЕДИ МАКЕДОНЯН, ГРЕКОВ И ПЕРСОВ
В риторическом тексте, состоящем сплошь из воспевания Александра («О судьбе и
доблести Александра», I, § ), Плутарх в образной и живописной манере пытается объяснить,
почему Александр примерил на себя одежды Великих царей: «Люди, охотящиеся на зверей,
одеваются в оленьи шкуры, птицеловы свои хитоны украшают птичьими перьями. Следует
остерегаться красных одеяний на виду у быков, а белых - на виду у слонов: эти цвета их
раздражают и вводят в ярость. Если же великий государь, укрощая и умиротворяя
воинственные и беспокойные народы, достиг этого, используя традиционную одежду и
следуя их обычаям и преодолевая таким образом подавленность и мрачное настроение
побежденных, то неужели кто-то его может в этом упрекнуть? Не следует ли удивляться
мудрости того, кто с помощью незначительного
110
изменения внешнего облика повел за собою Азию - оружием покорив тела, а одеждой
привлекши к себе сердца?»48
Плутарх также отвечает другим авторам, своим современникам, которые засыпали
Александра упреками за его самоидентификацию с побежденными и за то, что он ввел в
своем окружении этикет ахеменидского двора. Если отбросить полемический запал, видно,
как в тексте очень точно описан один из инструментов, использованных Александром, в
частности - привлечение к сотрудничеству элиты завоевываемой им империи, а именно -
знатных персидско-иранских семей, которые представляли собой костяк империи Дария, а
также - бывших правителей подчиненных сообществ. Такая сознательная и неизменная
политика представляла собой одну из наиболее ярких черт стратегии Александра.
49 Анализ этого аспекта см.: P. Briant. «Histoire l’Empire perse». Paris, 1996. P. 826-891, 1072-1077.
положение Ахеменидов было еще далеко не безнадежными. Но важно отметить, что этой
сдаче предшествовали переговоры с завоевателем. Мифрен получил от Александра ряд
выгод: «Александр оставил его при себе, оделив почестями, соответствующими его рангу»
(Арриан, I, 17, 4). Александр впервые применил политику, которой впредь неизменно будет
следовать:
112
делать своими союзниками представителей имперской элиты, сохраняя им статус,
который они имели при Великом царе. В сущности, он прекрасно понимал, что для того
чтобы долго управлять империей Великого царя, ему нужно добиться сотрудничества с
людьми Великого царя, ведь только они могли дать ему возможность поддержать
ближневосточные традиции управления. Случай Мифрена показывает, что Александр
разработал свою политику в Персии еще до высадки. Арриан уточняет, что Александр
«жителям Сард и остальным лидийцам разрешил жить по старинным лидийским законам и
даровал им свободу». Действительно, завоеватель практически ничего не изменил в
положении, существовавшем до его прихода. Во времена Ахеменидов Сарды уже были
вполне организованным сообществом, возглавляемым магистратами, избираемыми из своей
среды.
Согласно античным авторам, задачи Александра были значительно облегчены в Египте
и Вавилонии. Они подчеркивают, что большинство местного населения относилось к персам
как к притеснителям. Но к образу «освободителя» следует относиться с осторожностью.
Даже если Египет и восставал несколько раз и даже добился не зависимости на период с 400
по 343 г. до н. э., элита была заинтересована в сотрудничестве с местной
113
властью. Таковы же мотивации их сотрудничества с Александром, которого он желал
добиться. Так же, как это в свое время сделали Камбис и Дарий, Александр позаботился
принести жертвы традиционным египетским богам, например Апису в Мемфисе. Он
посещал оракул Амона в Сиутском оазисе и спрашивал у него совета и повелел, чтобы
продолжали свою деятельность наиболее значительные египетские святилища (Карнак,
Луксор), где он был изображен в виде фараона. 50 Таким образом он получил поддержку
влиятельного социального слоя, в который входили священнослужители и жрецы,
возглавлявшие святилища.
В отношении Вавилонии он сделал то же самое. После Гавгамелл (1 октября 331 г. до н.
э) персидские сановники (Мазей и Багофан) и вавилонские власти принимали там
Александра с большой помпой. Огромная толпа во главе с представителями гражданских и
религиозных властей вышла ему навстречу, чтобы сдать ему город, крепость и сокровища.
Поднявшись на повозку, Александр триумфально въехал в город. В этом отчетливо
проявилась преемственность, посколь-
114
ку подобная церемония уже проводилась в 539 г. до н э. при встрече другого
завоевателя, Кира, который тоже представлен освободителем в месопотамских текстах
(«Цилиндр Кира»), появившихся тогда же. Однако Арриан (III, 16, 4) подчеркивает
введенное Александром отличие от его ахеменидских предшественников:
«Александр, вступив в Вавилон, приказал вавилонянам восстановить храмы, которые
Ксеркс велел разрушить, в том числе и храм Бела, бога, особенно чтимого вавилонянами».
И впрямь, о разрушениях, приписываемых Ксерксу, мы узнаем из весьма сомнительных
текстов, которые были составлены специально для преувеличения заслуг и поднятия
популярности Александра. А соответствует действительности то, что он вслед за своими
персидскими предшественниками позаботился о приобретении благосклонности местных
50 См.: М. Ahd El-Raziq. «Die Darstellung und Texte des Sanctuars Alexanders des Grossen im Tempel von
Luxor». Mainz am Rhein, Philipp von Zabem, 1984.
богов. Поддержка глав городов и святилищ Вавилонии позволила Александру внедрить свои
методы правления через традиционную вавилонскую царскую власть, провозгласив себя
Великим царем, как это делали его предшественники. Это сотрудничество основывалось не
на спонтанном и всеобщем энтузиазме присоединения к македонскому завоевателю, а на
договоре, заключенном по окончании битвы при Гавгамелах, как это написано в недавно
опубликован-
115
ных таблицах. 51 Здесь совершенно определенным образом прослеживается тесная
связь интересов персидских владык и месопотамского господствующего класса, она
покоилась на солидарности, с которой невозможно было не считаться. Во всяком случае, как
в Египте, так и в Вавилонии Александр сделал все, чтобы перенять идеологические традиции
восточных завоевателей, которые неизменно вели себя как покровители святилищ в странах,
где они устанавливали свое господство.
В свете такой идеологической стратегии, принятой с 334 г. до н. э., которая была
направлена на привлечение на свою сторону и заключение союза с местной аристократией,
разрушения, произведенные Александром в Персеполе в мае 330 г. до н. э., ставят перед
историками вопрос: почему Александр принял подобное решение в тот момент, когда все его
усилия были направлены на две взаимодополняющие цели: сплотить вокруг себя
персидскую знать и примерить на себя власть и престиж Великого царя? Решение выглядит
парадоксально, тем более что Александр, конеч-
116
но же не мог не понимать идеологического значения столицы Персиды (Фарса),
средоточия персидской имперской власти. Персеполь явно находился на особом положении:
начиная с Дария Великого, все здесь символизировало царскую мощь. В этом смысле споры
о том, проводился или нет в Персеполе ежегодно (в марте) праздник Нового года (Новруз),
никак не влияет на проблему, которая стояла перед Александром в момент его прихода в
январе 330 г. до н. э. Разрушение Персеполя (как его запомнил Парменион) могло отвратить
персидскую знать от намерения присоединиться к Александру. А это означало бы сильное
ослабление его позиций в идеологической борьбе в тот момент, когда настоящий Ахеменид
Дарий III отнюдь не утратил надежду изменить военную ситуацию в свою пользу и готовил
новые войска в индийской Экбатане.
Невозможно поверить в античную версию, согласно которой мысль поджечь дворцы
пришла к нему в пьяном виде и на это его подбила гетера Таис Афинская, желавшая
отомстить грекам. Другая версия (несомненно, гораздо более правдоподобная), напротив,
указывает на то, что это решение пришло к Александру по зрелом размышлении.
Высказанные позднее политические сожаления показывают, что такое решение было
принято не без труда, поскольку Александр ни-
117
как не мог не осознавать противоречивого положения, в которое он попадал. Что
касается причин, двигавших Александром, они совершенно ясны: забота понравиться грекам
не была достаточно весомой, даже если царь таким образом действительно демонстрировал
им, что не отказался от целей «войны отмщения» (с. 40-45) весной 330 г. до н. э., в тот
период, когда это вовсе не было его главной заботой. Можно предположить также, что царь
сожжением Персеполя демонстрировал народам Ближнего Востока, что уничтожен один из
символов господства империи Ахеменидов. Однако несмотря ни на что, ни в Египте, ни в
Вавилонии, ни в других крупных государствах Среднего Востока в тот период не возникало
серьезных проблем с поддержанием порядка. И поэтому в любом случае пропаганда в
отношении Греции и (или) населения Среднего Востока конечно же не была столь важна,
51 См.: P. Bernard. ВСН, 114. 1990. Р. 513-528; A. Kuhrt. AchHist, V. 1990. С. 121-130; P. Briant,
«Alexandre a Babylone: images grecques, images babyloniennes» // «Alexandre le Grand dans les littératures
occidentales et proche-orientales». Presses de’Université de Paris X. 1999. P. 23-32.
чтобы рисковать оттолкнуть от себя персидскую знать. Наиболее вероятно, что
исключительно в персидском контексте события весны 330 г. до н. э. имели историческое
значение.
Четыре месяца, прошедшие от его появления в Персии до сожжения дворцов
(январь-май 330 г. до н. э.), Александр посвятил подчинению себе персидского населения.
Чтобы преуспеть в этом, он не жалел сил. Описание его прибытия в Пассаргады, столицу,
заложенную Киром Великим,
118
показывает, что Македонянин все больше прилагал усилий для завоевания
популярности у населения Персии. Он заботился о могиле Кира Великого, с которым он
стремился ассоциировать себя. Если решение поджечь дворцы было принято вскоре после
возвращения из Пассаргад, это, разумеется, было вызвано враждебностью персидского
населения, которая не стала меньше. В этих условиях Александр был вынужден
использовать оружие принуждения и устрашения. Горящие дворцы должны были показать
персам, что время имперского величия закончилось и им следует подчиниться
победителю.52
Тем не менее во время следующего похода против Дария Александр отнюдь не
отказался от намерения привлечь на свою сторону персидскую знать. Исследование
взаимоотношений между завоевателями и завоеванным населением осложняется
необходимостью учитывать социальные, региональные и хронологические нюансы. Никто из
сторонников ахеменидского порядка не оказывал Александру продолжительного
идеологического сопротивления. Персидская аристократия,
119
озабоченная сохранением в своих руках экономической и социальной власти, пришла к
тому, что более или менее быстро заключила с ним союз. В Восточной Персии (Бактрия и
Согдиана) произошло то же самое. Многочисленная знать подчинилась, чтобы сохранить
свой престижный статус в новых имперских структурах, которые были скопированы с
прежних.
Таким образом, пожар в Персеполе не означал серьезный и окончательный поворот в
идеологической стратегии Александра. Смерь Дария III от рук Бесса и его сообщников в
июле 330 г. до н. э. стала превосходным подарком для македонской пропаганды как раз в тот
момент, когда Александр все больше перенимал ахеменидский церемониал. Отныне
Александр выступает как мститель за Дария и его преемник. Его останки он повелевает
торжественно отвезти в Персеполь. Это настоящая «война отмщения», которую
Македонянин начал вести против Бесса. Он пытался стать новым Ахеменидом и окружал
себя персидской аристократией, которая во все времена составляла костяк империи Великих
царей.
Как мы видели (с. XX), Александр уже обнародовал свою волю, начиная с въезда в
Сарды летом 334 г. до н. э. Но тогда перс Мифрен не получил высокого поста в имперской
админист-
120
рации. Посты отдавались грекам и македонянам. Въезд в Вавилон (октябрь 331 г. до н.
э.) - это явно важная дата. Впервые Александр доверил лояльному знатному персу (Мазею
или Маздаю) только что покоренную сатрапию (Вавилонию).
С этого момента другие представители исконного господствующего класса были
52 Р. Briant. «Rois, tributs et paysans». Paris, 1982. P. 384-403. Следует уточнить, что по поводу этого эпизода
в последние годы было опубликовано много статей. Представленная в них интерпретация неоднозначна. Ср.:
«Histoire de l’Empire perse» (1996). P. 1073-1074 и «Bulletin d'histoire achéménide», I (1997). P. 63.
привлечены к управлению в большом количестве: в Сузах, в Персеполе, в сатрапиях
Иранского нагорья. Из 12 завоеванных и образованных в 331-327 гг. до н. э. сатрапий лишь
одна, Арахосия, была отдана под начало македонянина (Мена). Все же остальные, по
крайней мере поначалу, были отданы в подчинение персам.
Здесь Александр проявил отличное понимание реалий. Он даровал прощение всем
персидским правителями, которые обещали ему верность, и оставил полномочия (правда
временно) некоторым персидским сатрапам: Абулиту и Оксатру в Сузиане, Аспату в
Кармании, Автофрадату у тапуров и мардов и Сатибарзану в Арии и Дрангиане. Другие
были быстро восстановлены в и прежних должностях: например, Атропат в Мидии в 328-327
гг. до н. э. и Фратаферна в Парфии и Гиркании с 330 г. до н. э. Таким образом, судя по всему,
Александр был серьезно озабочен обеспечением непрерывной деятельности органов власти.
В то же время стоит подчеркнуть, что царь принял серьезные меры предосторожности,
что-
121
бы обеспечить лояльность персидских сатрапов. Во-первых, среди них определенное
количество уже несколько лет находилось в его окружении, например тот же Мифрен,
который в 331 г. до н. э. был назначен сатрапом Армении (впрочем, ему так никогда и не
удалось установить над ней контроль), неразлучно следовал за Александром с того момента,
как сдал ему крепость в Сардах летом 334 г. до н. э. Другие на какое-то время были сосланы
в Македонию, например Амминап. А Артабаз был назначен в Бактрию. В окружении
Александра мы также видим Оксиарта, дочь которого (Роксана - жена Македонского) в
какой-то мере могла служить гарантией его лояльности. Итак, Александр не доверял
сатрапии незнакомцам.
С другой стороны, у этих сатрапов (за исключением Менона в Арахосии, но он-то был
македонянин) не было военной власти. То же самое произошло в Египте, где на все военные
должности были назначены македоняне: в каждой сатрапии был македонский стратег,
командовавший оккупационными войсками. Основные крепости и сокровищницы также
были доверены македонянам. И наконец, по мере завоевания количество персидских
сатрапов неуклонно сокращалось.
В Арии взбунтовавшийся сатрап Сатибарзан, а затем и Арсак были смещены, а
назначен грек Стасанор, который, впрочем, в 328 г. до н. э. принял
122
сатрапию тапуров и мардов, чей сатрап Автофрадат сделал попытку отделиться. В
Бактрии старый Артабаз выглядел неспособным справляться с ситуацией партизанской
войны Спитамена и вынужден был в 328-327 гг. до н. э. оставить свой пост, который был
передан македонянину Аминте. И наконец, на момент отправки Александра в Индию
наиболее важные в стратегическом отношении сатрапии управлялись напрямую (Бактрия,
Согдиана, Арахосия) или косвенно (Мидия, Парапамис) македонянами или персами, чья
верность была вне сомнений.
Вербовка персидского контингента проводилась столь же прагматично и столь же
осторожно. Военные действия и партизанские войны, которые шли в восточной части
Персии, быстро убедили Александра в необходимости позаимствовать у противника
вооружение и методы. Отсюда, например, создание корпуса пеших лучников и корпуса
конных лучников (гиппотоксотов), которые сыграли большую роль во время индийской
кампании. Более того, несмотря на поступающее подкрепление из македонян и греческих
наемников, Александру требовалось все больше и больше пеших воинов и всадников.
Поэтому он пополнял личный состав прославленной македонской кавалерии рекрутами
Согдианы и Бактрии. Следует уточнить, что до возвращения из Индии эта кавалерия не
входила в ма-
123
кедонское войско и существовала в форме отдельного корпуса. Македонская кавалерия
не потеряла ни привилегий, ни своей монополии победоносной армии.
Точно так же перед отправкой в Индию (вероятно, в Бактрии) он принял решение
рекрутировать 30 000 молодых персов в восточных сатрапиях. Они должны были выучить
греческий язык и пройти подготовку для службы в македонской армии. Квинт Курций (VIII,
5, 1) писал, что молодые персы выступали в качестве заложников в руках Александра.
Подобный вывод был верен в течение недолгого времени. Отправляясь в Индию, царь хотел
быть уверенным в спокойствии с таким трудом покоренных им сатрапий. В перспективе
замысел Александра, несомненно, был шире. Конечно, именно институты империи
Ахеменидов послужили прообразом нового военного подразделения, которое спустя
несколько лет будет преобразовано в фалангу. 53
3. Свадьбы и колонизация.
С того момента Александр пытался двигаться дальше в этом направлении. С этой точки
зрения наиболее впе-
124
чатляющим поступком стала его женитьба на Роксане, дочери знатного перса Оксиарта,
который еще недавно оказывал ему сопротивление на «Согдийской скале» (весной 327 гг. до
н. э.). Как действовал Александр? Он притворился «влюбленным с первого взгляда» (Тарн
отрицает такую возможность по нравственным причинам!) царем, которого влечет к
прекрасной царевне. Античные авторы не скрывают, что эта свадьба носила отчетливый
политический характер. Впоследствии многие из окружения Александра повторили поступок
царя. Союз с Роксаной совершенно явственно ознаменовал наступление нового этапа в
политике тесного сотрудничества с персидско-иранской знатью. В частности, его тесть
Оксиарт был назначен сатрапом в Парапамис. Кроме того, следствием этой свадьбы стало
быстрое привлечение на сторону царя представителей персидской знати в той мере, в какой
этот брак мог быть воспринят (и справедливо) как доказательство намерений длительного
сотрудничества с местной знатью.
Но с другой стороны, этот шаг лишь усилил оппозиционные настроения среди части
македонской знати. Тем не менее ход свадебной церемонии показал, что Александр не
собирался идентифицировать себя с персидской знатью. На самом деле, вопреки
распространенному мнению,
125
был избран не персидский ритуал, а македонский. 54 Этот выбор красноречив: не
македонцы должны терять свою национальную самобытность, а персы должны перенимать
македонские обычаи. В том же духе происходило рекрутирование 30 000 персов (которые
обучались военному делу на македонский манер и изучали греческий язык).
Именно тогда возникла новая политика колонизации и урбанизации, давшая в будущем
столь значительные последствия. Эти новообразованные населенные пункты почти всегда
заселялись смешанным населением: македонские ветераны, греческие наемники и местное
население. Согласно Арриану, это население состояло из добровольцев. Тем не менее
возникают законные сомнения в согласии местного населения, которое было вырвано из
традиционных условий родной деревни, как это было в Александрии Египетской,
Александрии на Тигре или в Газе (Финикия), в Александрии Эсхате. Это «коренное
население» представляло собой военнопленных, выкупленных (!) Александром. То есть у
них не было выбора. То же самое подчас происходило и с македонцами. Так, в 330 г. до н. э.
53 См.: P. Briant. «The Achaemenid Empire» // К. Raaflaub и N. Rosenstein (ed.). «Soldiers, Society and War in
the Ancient and Medieval Worlds». Harvard UP, 1999. P. 105-128.
54 Ср.: M.Renard и J.Servais. «А propos du mariage d'Alexandre et de Roxane» // Antiquité classique. XXIV.
1955. P. 29-50.
воины из «батальона непокорных» были сосланы в отдаленные гарнизоны. И Александр
126
конечно же не спрашивал их мнения. И наконец, реакция греческих наемников явно
показывает, что они изначально не были добровольцами. Пока Александр был в Индии,
прокатилось множество бунтов. Несмотря на меры, принятые им по возвращении,
недовольство не прекращалось. В 323 г. до н. э., после смерти царя, на подавление
беспорядков пришлось даже посылать войска. Кампания завершилась истреблением
нескольких тысяч греков, взявшихся за оружие. Сразу же по отъезде Александра из Индии
там тоже разразился бунт греческих наемников.
Методы колонизации, применявшиеся Александром, в действительности лишь
отдаленно соответствовали чаяниям Исократа. Когда последний предлагал населять колонии
греческими бедняками, он имел в виду Малую Азию, а не восточные сатрапии. И если
греческие поселенцы бунтовали, то только и главным образом по примеру македонских
воинов Гифасиса и Описа, «они тосковали по обычаям и образу жизни на родине и плохо
представляли себя сосланными к границам империи». 55 С другой стороны, колонизация в
отношении греков предполагала раздачу земельных наделов и установление внутренних
конституций по греческому типу (обсуждение
127
вопросов ассамблеями, выборные магистраты и т.д.). Итак, как мы уже отмечали,
большинство основанных Александром поселений, строго говоря, не были полисами в
прямом смысле этого слова. И наконец, античные тексты указывают на то, что греки
оказывали серьезное противодействие этой политике слияния. Итак, даже если Александра
преследовал прежде всего военные цели, на практике остались лишь поселения, которые
часто приводили к союзам между европейцами и азиатами, поскольку первые не всегда
имели возможность вызывать жен из Европы. Это относится в первую очередь к
восточно-персидским колониям. Эти браки должны были «произвести» новое, полностью
смешанное, население, как и браки между воинами-завоевателями и азиатскими женщинами.
К моменту отправки (323 г. до н. э.) ветеранов в Македонию они оставили в Азии несколько
тысяч детей, которых царь обещал воспитать и «вооружить» по-македонски. Этот пример,
как и предыдущий, очерчивает границы «слияния». Впрочем, следует говорить скорее не о
слиянии, а об «ассимиляции», которая не привела к полному стиранию границ между
завоевателями и завоеванными.56
128
Итак, мы видим, что среди греков и македонян существовали силы, противостоявшие
Александру и его политике.
56 См.: P. Briant. «Colonizzazione ellenistica е popolazioni del Vicino Oriente: dinamiche sociali e politiche di
acculturazione» // S.Setis (éd.). «I Greci». Torino, 1998. 2/III. P. 309-333.
отправиться за советом к оракулам в знаменитое святилище Амона в Сиутском оазисе. Это
путешествие, очень тяжелое, было отмечено, по мнению многих античных авторов,
чудесным вмешательством богов. Царь был принят священнослужителями, затем в
одиночестве препровожден в «святая святых», к главному жрецу. Таким образом, не
оказалось очевидца, который мог бы рассказать об этой «встрече» царя с богом. Мы
располагаем только вымышленными противоречивыми рассказами.
129
среди которых очень трудно сделать выбор. Сходятся они в одном: в результате
Александр провозгласил себя сыном Амона.
Этот поступок Александра и его собственная интерпретация, похоже, отвечала трем
целям. Во-первых, таким образом Александр воздействовал на греческие полисы в тот
момент, когда снизилось недовольство в Спарте против Македонии. Дело в том, что в
Греции Амон ассоциировался с Зевсом, и святилище в Сиутском оазисе там также было
очень почитаемо. Кроме того, путешествие имело целью воздействовать и на египтян.
Правда, нет никаких доказательств тому, что в тот момент Александр уже хотел, чтобы
греки, а тем более македоняне, признали его богом. Тем не менее эта перемена была
воспринята ими неодобрительно, со смешанным чувством насмешки и недовольства.
С другой стороны, все античные авторы отмечают, что в 330 г. до н. э. начинается
заметное изменение личности Александра: царь все больше перенимает персидские обычаи.
То, что древние рассматривали как проявление «восточной изнеженности», объясняется,
очевидно, стремлением царя внушить персидской аристократии уважение. Античные авторы
были особо шокированы принятием персидского церемониального костюма. Хотя Александр
надевал этот костюм только в исключительных об-
130
стоятельствах, это начинание было осуждено македонянами.
В этом контексте и разразилось первое дело - процесс Филоты . Он был заметной
личностью - сын Пармениона, возглавлявший кавалерию с самого начала походов. В 330 г.
до н. э., в столице Дрангианы, он был обвинен в заговоре - покушении на жизнь царя. Дело
было сфабриковано царем и его советниками, среди которых Кратер, личный недруг
Филоты, имел большое влияние. Затем Александр созвал военный совет. В ходе этого
драматического заседания Филота талантливо себя защищал. По окончании заседания царь
подверг Филоту пыткам, чтобы «заставить его признаться». На следующий день, на втором
заседании, было принято решение предать его смерти, после чего его сразу же побили
камнями.
Дело темное и запутанное. Тем не менее при бесстрастном чтении древних отчетов
быстро приходишь к выводу, что Филота был абсолютно не виновен в том заговоре, в
котором его обвиняли. Да, нет сомнения в том, что, как и многие другие представители
знати, Филота отрицательно относился к тому, что Александр перенимал ахеменидские
обычаи. Тем не менее для царя, похоже, это оказалось более важным поводом, чем реальная
причина его ожесточения против Филоты. На самом деле царь хотел уничтожить семейство,
которое никогда не питало к нему теп-
131
лых чувств. Вот почему в своей речи он сравнил случай Филоты с прецедентом,
связанным со смертью Филиппа.
Момент, выбранный Александром для избавления от оппозиции или ее усмирения,
знаменателен. До этого времени он скорее терпел, чем принимал вмешательство
Пармениона. С 330 г. до н. э. Александр уже не чувствовал солидарности со «старыми
македонскими» элементами. Он собирался продолжать поход лишь с теми представителями
знати, которые не ставили его авторитет под сомнение, с людьми типа Гефестиона, Кратера и
Пердикки. Парменион был убит отрядом, специально посланным для этого в Мидию.
Жестокость поступков Александра показывает, что впредь он не намерен был терпеть
какую-либо оппозицию. С другой стороны, созыв военного совета позволил ему сплотить
вокруг себя военачальников в тот период, когда поддержка македонян становилась все более
зыбкой.
Во время праздничного застолья в Мараканде зимой 327/328 г. до н. э. по поводу побед
в Согдиане произошла жестокая ссора между Александром и его старым соратником
Клитом по прозвищу Черный. Он был близким другом царя, братом его кормилицы и
всегда бился с ним плечом к плечу. После убийства Филоты он вместе с Гефестионом
принял командование кавалерией. Но
132
теперь гнев, ярость Александра оказались таковы, что он схватил копье и прикончил
Клита одним ударом. Судя по всему, это произошло, когда все уже были пьяны. Смерть
Клита отрезвила Александра, и его охватило жестокое раскаяние. Но эти обстоятельства не
должны отвлекать внимание от основного аспекта: продолжалась оппозиция македонской
знати царю, который все в меньшей степени вел себя как «первый среди равных».
Рассказы о том, что во время застолья Клит набросился на Александра с упреками,
реально свидетельствуют, что казнь Филоты и убийство Пармениона скорее временно
сгладили, чем уничтожили противодействие македонской знати (по крайней мере ее части)
изменению характера царской власти в сторону автократии. Цитируя Еврипида, Клит, по
сути, во всеуслышание бросил Александру упрек в том, что тот рассматривает
общемакедонские победы как личные и таким образом забывает (осознанно) о вкладе своего
отца Филиппа и своих военачальников. Победы принадлежит всем македонянам, так что
слава принадлежит не только вождю. На этот раз Клит высказал публично то же, что Филота
(если верить античным авторам) уже говорил царю в частных беседах. Таким образом, Клит
защищал традиционный образ македонского царства, которое было не личным царством, а
царством согласия
133
государственное управление в котором основывалось на обычаях. 57 В отношениях с
македонянами Александру приходилось соблюдать некоторые из них. Он должен был не
управлять как тиран, а - убеждать в правильности своих решений. В отношениях с царем
македоняне имели равное с ним право на слово (isugoria) . Помимо прочего, Клит обвинял
Александра в том, что его поведение все более напоминает поведение абсолютного монарха
восточного типа, а это идет вразрез с македонскими обычаями.
Последнее дело, дело о проскинезе, разразилось в Бактрии в 237 г. до н. э. через
какое-то время после свадьбы Александра и Роксаны. На этот раз недовольство шло от
племянника Аристотеля Каллисфена, который, по крайней мере до этого момента, всегда вел
себя по отношению к Александру как один из самых услужливых льстецов. Нужно
подчеркнуть, что грек Каллисфен вслух выразил то, что македоняне думали про себя.
А произошло вот что: в тот момент Александр «повелел, чтобы македоняне так же, как
и персы, приветствуя его, выказывали свое благоговение,
134
повергаясь на землю». Согласно Квинту Курцию, эту мысль подсказали царю
низкопоклонники греки. В действительности, как говорит об этом Арриан, Александру не
требовались никакие советчики для принятия такого решения, которое, впрочем, как мы
сейчас увидим, не имело того значения, которое ему приписывают античные авторы. У
персов преклонение колен (проскинеза), а также сопровождаемый движением руки наклон
туловища были привычными знаками подчинения высшим. Выпуклые лепные изображения
в Персеполе дают ясное представление о том, как следовало отдавать почести Великому
царю. Персы в этом совершенно не видели обожествления царя, поскольку, совсем напротив,
1. Возвращение из Индии.