Министерство образования и науки Российской Федерации

Нижнетагильский государственный социально-педагогический институт

(филиал) федерального государственного автономного
образовательного учреждения высшего образования
«Российский государственный профессионально-педагогический
университет»
Социально-гуманитарный факультет
Кафедра гуманитарных и социально-экономических наук

Курсовая работа по дисциплине «Методология и методика

исследовательской деятельности в предметной области»

МЕТОДОЛОГИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ

Направление подготовки 44.03.01 Педагогическое образование

профиль «История»

Выполнила:
Баянкина Ю.Н.
студентка Нт-302СОи
заочного отделения СГФ

Отметка _________________
Руководитель: Кириллов Виктор Михайлович, профессор кафедры
гуманитарных и социально-экономических наук
Подпись руководителя:______
Дата _________________

Нижний Тагил
2018
 Оглавление
Введение...............................................................................................................2
ГЛАВА 1. Методология исторического исследования...................................4
1.1. Формирование и эволюция методов исторического исследования......4
1.2 Методологические принципы применения методов в исторических и
антропологических исследованиях.................................................................11
ГЛАВА 2. Понятие и методы антропологии в исторических исследованиях.
.............................................................................................................................19
Заключение........................................................................................................31
Список использованной литературы...............................................................33

2
 Введение.
Актуальность.
Необходимость пересмотра, обновления и развития
методологического багажа и методологических инструментов
исторической науки определяется его нынешним состоянием,
историографической ситуацией на рубеже XX и XXI веков. Необходима
дальнейшая разработка и конкретизация методологии исторической
дисциплины на уровне концептуальных подходов и методов исследований,
основанных на достижениях всех социальных наук.
Значение проблемы также определяется неослабевающим интересом
к историческому и антропологическому подходу в современной
российской научной, учебно-исследовательской и преподавательской
практике, широким распространением взглядов на этот подход как на
методологию, позволяющую наиболее полно реконструировать
исторический процесс на основе изучения исторически сложившейся
личности, всех проявлений ее жизнедеятельности.
Обращение к анализу подходов и методов, обеспечивающих
проведение исторических и антропологических исследований, вызвано
рядом взаимосвязанных обстоятельств, которые определяют их
актуальность:
- состояние мира и отечественная историческая наука, котороя
обусловлена интеллектуальными проблемами постмодернизма, истощение
в значительной степени объяснительного потенциала марксистской и
позитивистской методологии исторического познания;
- невозможность качественного увеличения знаний без освоения
новейших методов исследования и овладения теоретическими
достижениями мировой науки;
- недостаточно высокий теоретический уровень исторической
подготовки в университете, особенно провинциальном, из-за незнания

3
(недоступности) достижений новейшей отечественной и зарубежной
историографии;
- формирование новой информационной среды, которая
характеризуется размыванием линии между научными
(исследовательскими) и образовательными, фундаментальными и
прикладными знаниями, синтезом гуманитарных и естественнонаучных
подходов.
Хронологические рамки. Появление исторической антропологии
относится примерно к 1970-м годам. До этого времени, в большинстве
случаев, историческая наука изучала явления массовые. Важными
исследованиями считались работа с социально-экономическими явлениями
и все, что можно посчитать. Активно применялась клиометрика,
совокупность математических и статистических методов в исследованиях
историков. Однако после 1940-х годов, выяснилось, что за явлениями
массового характера исчез сам человек, и история оказалась наукой без
живых людей.
Территориальные рамки. Возраставшее влияние социальной
антропологии и культурной антропологии привели к тому, что в Европе и
Америке, начиная с 1960—1970-х годов, появляются многие выдающиеся
новаторские работы, для которых со временем и появляется термин
«историческая антропология».
Историография
Школа «Анналов» была основана М. Блоком и Л. Февром.
Французский вариант исторической антропологии выделяется тем, что
предметом исторической антропологии является история ментальностей.
Основной задачей пересмотра классической исторической науки того
времени является рассмотрение поведенческих структур, которые можно
увидеть в речи, жестах, в повседневной жизни людей. Помимо этого,
школа Анналов подчеркивает тесную связь между антропологией и
опытом историков.
4
 Классическим примером французской исторической антропологии
является книга «Монтайю, окситанская деревня (1294—1324)» Эммануэля
Ле Руа Ладюри. Книга основана на материалах инквизиторского процесса.
Деревня Монтайю располагалась в горной местности во Франции.
Инквизиторы заинтересовались жителями этого небольшого поселения из-
за того, что на соседних территориях была распространена «альбигойская
ересь». Пытаясь выявить еретиков, инквизиторы как раз интересовались
подробностями повседневной жизни, быта крестьян. Таким образом, Ле
Руа Ладюри, изучая записи инквизиторов, смог воссоздать быт этих
крестьян. Среди затронутых аспектов можно назвать повседневную
работу, социальные связи, семью, сексуальные отношения и наконец досуг
этих людей, и в конце концов, получается интересная взвешенная история
повседневной жизни. Историк действует как антрополог, который как
будто сам имеет возможность проводить беседы с этими людьми.
В 1960—1970-е, в своем зарождении и развитии, британская
историческая антропология была представлена прежде всего такими
историками как Кит Томас, Питер Бёрк, а также работами Э. П. Томпсона
1970—1980-х годов. В подходе британских ученых к исторической
антропологии есть некоторые особенности. Питер Бёрк в своей книге
«Историческая антропология Италии начала нового времени» уделяет
особое внимание историкам, работающим в ключе не общих тенденций, а,
наоборот, исследующих частные случаи. Также в центр внимания
попадают малые сообщества. Выясняется, что за счет увеличения
масштаба и ограничения его действия появляется куда большая точность и
достоверность получаемой информации. Бёрк особо подчеркивает
символизм повседневной жизни, ритуалы, манеры, этикет. Бёрк, будучи
известным и авторитетным историографом, также акцентирует внимание
на влиянии междисциплинарного похода в формировании исторической
антропологии.

5
 Объект работы – современные методологические подходы в
изучении истории.
Предмет работы – методология исторической антропологии.
Цель работы – проанализировать основы методологии исторической
антропологии.
Задачи работы:
- проследить формирование и эволюцию методов исторического
исследования;
- выявить методологические принципы применения методов в
исторических и антропологических исследованиях;
- рассмотреть понятия и методы антропологии в исторических
исследованиях.
Источниками для написания работы стали труды Лаппо-
Данилевского А. С., Поршневой О.С., Визгина В.П., Гуревича А.Я.,
Гуссерля Э., Дарнтона Р., Дильтея В., Ле Гоффа Ж., Медушевской О.М.,
Савельевой И.М., Полетаева А.В., Полякова Ю. А., Жиромской В. Б.
Методы теоретического исследования: исторический и логический
методы.

6
 ГЛАВА 1. Методология исторического исследования.
1.1. Формирование и эволюция методов исторического исследования.

Проблема метода является центральной в методологии истории,

поскольку она сочетает теоретический уровень и практику исторических
исследований. Существуют различные определения метода исторической
науки, отражающие эту двойственную природу. Таким образом,
В.В.Иванов считает, что исторический метод в общем смысле слова
включает идеологическое, теоретическое знание и конкретные методы
изучения социальных явлений. И.Н.Коваленко определяет научный метод
как совокупность путей и принципов, требований и норм, правил и
процедур, инструментов и инструментов, обеспечивающих
взаимодействие субъекта с предметом, который должен быть изучен для
решения задачи1.
И.М.Савельева и А.В.Полетаев различают научный метод в
широком и узком смысле, отмечая, что основное содержание метода
формируется научными теориями, а исторические методы в узком смысле
этого слова означают методы критики исторических источников, прежде
всего письменных. Подчеркивая роль научных теорий в развитии методов
исторического исследования, они утверждают: «Проблема метода - это
история научных традиций, научных школ и неразрывной
коммуникации.»2.
В.П. Визгин определяет метод истории как «тот концептуальный
инструментарий, который «работает» (может «работать») в историческом
исследовании. Это широкая промежуточная зона, которая граничит, с
одной стороны, с философией истории, а с другой стороны, с тем, что
можно назвать методами конкретного исторического исследования»3.
1
История в 21 веке: историко-антропологический подход в преподавании изучении истории
человечества. М., 2001 – 199 c.
2
Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания: Учеб. пособие. — СПб.: Изд-во «Алетейя.
Историческая книга», 2007 — 523 с.
3
Визгин В.П. Нестандартные формы знания в истории философии и науки: квалитативизм,
плюралистическая космология, герметизм. Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой
7
 O.M. Медушевская выделяет три основные компонента в любой
науке: метадисциплинарные (теоретические, эпистемологические)
представления о реальных объектах, наличие которых создает
возможность их изучения различными научными дисциплинами; те
свойства объекта, которые рассматривают эту дисциплину как свою тему,
основы и методы, которые она использует, и соответственно строят свои
критерии и стандарты, позволяя им представлять научные результаты
своим дисциплинарным научным сообществом профессиональных
специалистов; эти методы, методы исследований и навыки, которые
позволяют научной группе изучать отдельные проблемы и в то же время
достигать возможности синтеза полученных результатов4.
В методологии, которая включает в себя теорию научного познания
(гносеологию), связь теоретических подходов, принципов и методов
исследования, кажется бесспорной. Ее правила и методы, которые
составляют суть метода, во многом определяются пониманием целей, и
предмета исследования, а также отношения между объектом и субъектом
этого процесса, понимая роль познающего субъекта. Эти аспекты по своей
сути являются философскими, тесно связанными с философскими
основами исторического знания. С другой стороны, сам научный метод
содержит теоретический компонент, неотделим от идеологических идей,
поскольку, по словам В. В. Иванова, дает ключ к решению той или иной
проблемы5.
Таким образом, метод исторических исследований в широком
смысле включает в себя следующие компоненты:
• теоретические идеи и принципы, определяющие способы
исследования объекта с учетом его специфики и характера поставленных
целей и задач
степени доктора философских наук. Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/nestandartnye-formy-
znaniya-v-istorii-filosofii-i-nauki-kvalitativizm-plyuralisticheskaya-ko
4
Медушевская О.М. Когнитивно-информационная теория в социологии истории и антропологии //
Социологические исследования. 2010. - № 11. – 25 с.
5
История в 21 веке: историко-антропологический подход в преподавании изучении истории
человечества. М., 2001 – 199 c.
8
 • нормы и правила исследований
• процедуры, методы исследовательской работы с источниками6.
В узком смысле метод включает в себя правила, процедуры и методы
исследовательской работы историка. Поскольку последние определяются
теоретическими подходами и требуют обоснования и согласия,
теоретический аспект метода неизбежно входит в органический компонент
в его структуре.
Конкретный характер исторического знания, как мы знаем, состоит в
том, что историк имеет дело с «недостающим объектом», изучает людей
прошлых эпох, человеческий опыт и социальные процессы прошлого
времени в своих следах, оставшихся в материальном, письменном или
устном источниках. Поэтому ключом к определению метода
исторического исследования является понимание характера взаимосвязи
между историком (познающим субъектом), источником и социальной
реальностью прошлого. Различия в оценке и характеристике этих
отношений определяют не только разницу в идеологической, философской
ориентации историка, но и несоответствие подходов к работе с
историческим источником, правилам и процедурам его расследования.
Специфика исторического знания определяет легитимность
классификации методов исторического исследования на основе
всенаучного, конкретно-исторического и междисциплинарного
распределения в их многообразии. Глубокое и обстоятельное описание
общих научных и специальных исторических методов дано в работах И.Д.
Ковальченко, А.Н. Нечухрина, В.Н. Сидорцова, В.В. Иванова и других
исследователей. O.M. Медушевская, М.Ф. Румянцева, В.В. Кабанов, И.Н.
Данилевский рассматривают процесс формирования исторического метода
в широком контексте эволюции различных направлений теории
исторического познания в мировой историографии, а также анализируют

6
История в 21 веке: историко-антропологический подход в преподавании изучении истории
человечества. М., 2001 – 201 с.
9
методологические основы и метод изучения источников с точки зрения
современной парадигмы гуманитарных знаний7.
Ряд работ посвящен обоснованию и применению количественных
методов в исторических исследованиях. Обоснование использования
междисциплинарных методов в исторических исследованиях, описание
взаимного влияния и методологические заимствования в смежных
социальных и гуманитарных дисциплинах также отражены в современной
отечественной историографии. В то же время работ, в которых будут
тщательно изучены междисциплинарные методы и подходы к
общественным наукам в историческом исследовании, будут разработаны
методологические основы и принципы их применения, все еще
недостаточно. Можно даже сказать, что в отечественной историографии
предпринимаются только первые шаги в этом направлении.
Важные положения, которые стимулировали дальнейшее развитие
методологии исторического знания, были разработаны в рамках
феноменологии, фундаменты которой были заложены Э. Гуссерлем. Э.
Гуссерль обосновал идею единства науки, необходимость разработки
специальной теории логики научных знаний и научных методов. Он
считал, что типологические исследования, основанные на реальных
свойствах явлений, возможны во всех науках, что обусловливает
необходимость развить теорию научного знания в целом и методологию
каждой науки. Э. Гуссерль также обратился к анализу взаимодействия
субъекта с познаваемым объектом. Связь между субъективностью
познания и объективной природой содержания познания была поставлена
в центр внимания феноменологии, что имело большое значение для ее
дальнейшего понимания, как одной из центральных проблем для
исторической науки8.

7
Поршнева О.С. Междисциплинарные методы в историко-антропологических исследованиях: Учеб.
пособие. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. – 87 с.
8
Эдмунд Гуссерль. Избранные работы / Сост. В. А. Куренной. М.: Издательский дом «Территория
будущего», 2005 (Серия «Университетская библиотека Александра Погорельского») — 207 с.
10
 Другое направление методологии истории, производимое с точки
зрения развития метода исторического знания, связано с появлением
исторической герменевтики в работе немецкого историка культуры,
философа, основателя «психологии понимания» В. Дильтея. Он
рассматривал метод понимания как специфический метод наук духа, в
отличие от естественных наук. Рассматривая особенности исторического
познания, В. Дильтей подчеркнул, что на его основе, а также в основе
естественной науки лежит опыт, но опыт отличается от внутренней,
духовной жизни людей. Опыт прошлого объективирован в языке,
письменных источниках, памятниках культуры, социальных учреждениях,
с которыми имеет дело историк. Его задача - постигнуть духовный опыт
прошлого через понимание внутреннего мира другого, человека другой
культуры сопереживанием, «живущего» во внутреннем мире
исторического характера. Последнее невозможно без связи исторической
истории, которая приближает историю к другим гуманитарным
дисциплинам, художественному творчеству9.
В. Дильтей стал основателем личностного подхода в историческом
методе как интерпретации не только текста, но и текста личности
-«искусство понимания письменных жизненных проявлений»,
интерпретируя как текст, так и его автора, а также исследователя как часть
процесса духовной жизни определенной эпохи. Метод интерпретации,
который он назвал герменевтикой, широко понимал В. Дильтей как
методологию исторического познания, основанную на интерпретации
отдельных явлений как моментов целостной духовной жизни
восстановленной эпохи10.
На основе подходов феноменологии и «понимающей психологии» В.
Дильтея развивается творчество выдающегося русского историка конца
XIX - начала XX века Лаппо-Данилевского, автора фундаментальной
9
Дильтей В. Описательная психология / В. Дильтей. – СПб. : Алетейя, 1996. – 122 с.
Дильтей В. Собр. соч. : в 6 т. / В. Дильтей. – М. : Три квадрата, 2004. – Т. 3: Построение исторического
10

мира в науках о духе. – 310 с.

11
работы «Методология истории», основоположника исследования,
основанного на антропологическом источнике. Лаппо-Данилевский развил
идеи феноменологии в учении о принципах исторического и, в общем,
гуманитарного знания. Он не разделял неокантианскую оппозицию наук в
соответствии с их методами. Определяя исторический источник как
«реализованный продукт человеческой психики, подходящий для изучения
фактов с историческим значением», А.С. Лаппо-Данилевский стремился
интерпретировать исторический источник, чтобы понять своего автора -
человека прошлого. Далее на этой основе осуществляется историческое
построение, т. е. исторический факт осмысливается не только в
сосуществовании, но, прежде всего, в эволюционном целом11.
Под влиянием неокантианства были сформированы взгляды
М.Вебера, который разработал концепцию идеальных типов
-определенных шаблонных схем, которые считаются наиболее удобным
способом упорядочения эмпирического материала, который стал
методологической основой для плюрализма исторического развития.
Метод изучения исторической реальности с помощью идеальных типов,
предложенный М. Вебером, позволяет нам объединить изучение общего и
индивидуального в истории12. Идеальные типы или исторические
концепции, не эмпирические конструкции (например, «капитализм»,
«кальвинизм», «церковь» и т. д.), служат для сравнения с реальностью, но
не отождествляются с ним. Более того, исторические явления не должны
подгоняться исследователем к идеальным типам. Последнее, по мнению
М. Вебера, должно в первую очередь служить пониманию культурной
значимости конкретных исторических связей. Описывая различия между
подходом неокантианства, с одной стороны, М. Вебером и его
последователями, с другой стороны, Т. Шидер отмечает, что последний

11
Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. — М.: Издательский дом «Территория будущего»,
2006. (Серия «Университетская библиотека Александра Погорельского»). — 301 с. Л 24. Печатается по
изданию: Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. СПб., 1910–1913.
12
Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл.
П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. — М.: Прогресс, 1990. – 212 с.
12
«отказался от утверждения, выдвинутого неокантианством, о том, что
понимание может относиться только к ценностей? и заменил его
положениями о том, что «значение» социальных актов можно искать
только в целенаправленных действиях людей, которые создают
социальные структуры»13.

1.2 Методологические принципы применения методов в исторических и

антропологических исследованиях

Одна из характерных черт развития историографии в XX веке был

процесс ее глобализации, который проявлялся во всевозрастающей
взаимосвязи, взаимодействии, взаимопроникновении национальных и
региональных научных школ, методологических тенденциях. Еще одним
значительным явлением современного мира и в последние годы
отечественной историографии явилось развитие антропологически-
ориентированной истории: повышенный интерес к человеку в истории,
мотивы его поведения, действий, восприятия, ментальных норм и
ценностей, повседневной жизни и всех форм жизни. Понятие о том, что
все сферы общественной жизни (экономические, социальные,
политические), социальные структуры и процессы имеют культурно-
историческую обусловленность (реализуется в трудах представителей
новой социальной истории на Западе), становится все более популярным
среди российских исследователей. Об этом свидетельствуют материалы
научных конференций, проведенных в нашей стране за последнее
десятилетие. В то же время российские ученые, как правило, полагаются
на опыт и достижения мировой научной мысли, прежде всего, на

13
Шидер Т. Различие между историческим методом и методом социальных наук. М., Наука, 1970. – 187
с.

13
историческую, совокупность социальных и гуманитарных наук, пытаясь
развить свой подход к развитию антропологической истории14.
Термин «историческая антропология» для обозначения нового
направления исследований использовался на Западе с начала 1970-х годов.
К этому времени стало ясно, что для понимания истинной роли человека в
истории, социальных аспектов психических проблем недостаточно знать
содержание и значение «автоматически» ментальных структур,
действующих в данной культуре. Также была реализована
«недостаточность» психологии как основного партнера по дисциплине для
изучения мотивов человеческого поведения в истории, прошлой
общественной жизни, механизмов социального взаимодействия.
Следовательно, историческая антропология возникла в результате
осознания внутренней потребности исторической науки в обновлении
методологии и проблем. Одним из средств этого обновления было
использование достижений соответствующих социальных наук, прежде
всего социальной и культурной антропологии, а также социологии и
лингвистики. В дополнение к «гуманизации» исторических работ
историческая антропология как новая парадигма гуманитарного знания
характеризовалась признанием альтернативности в истории,
множественностью форм, в которых наиболее важные процессы
происходят в разных частях земного шара и в некоторых регионах.
Историческая антропология, как отметил А. Бюргьер в энциклопедии
«Новая историческая наука» в 1978 году, соответствует современному
моменту в развитии исторической науки и не представляет собой какой-
либо ее специфической области15. Таким образом, было подчеркнуто его
влияние на определенную общую ориентацию исторического знания,
характерную для настоящего. Труды, рассматриваемые в исторической

14
XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Ижевск, 3–6 июля 2017 г. / Отв. ред.:
А.Е. Загребин, М.Ю. Мартынова. – Москва; Ижевск: ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. – 388 с.
15
Бюргьер А. Историческая антропология. A.Burguiere. L'anthropologie historique // La noijvelle histoire.
Sous la mr. De j.le goff, r.chartier, j.revel. P., 1978. Электронный ресурс, режим доступа: http://vkist.ru/a-
byurgeer-istoricheskaya-antropologiya-a-burguiere-lanthropol/index.html
14
антропологии, могут быть предметом изучения и других отраслей
исторической науки. Но антрополог интересуется, прежде всего,
«человеческим резонансом» исторической эволюции, образцами
поведения, которые он порождает или изменяет. Еще более широко
интерпретирует историческую антропологию Дж. Ле Гофф: «Историческая
антропология - это общая глобальная концепция истории. Она охватывает
все достижения «Новой исторической науки».16 Такая широкая
интерпретация исторической антропологии как программы обновления
всей исторической науки дана в его работах А. Я. Гуревича17. М. М. Кром
выделяет ряд особенностей, присущих исторической антропологии во всех
ее интерпретациях18. Сторонники этого направления единодушны в
междисциплинарном характере исторической антропологии, ее
плодотворном взаимодействии с общественными науками, прежде всего
этнологией. Далее они видят важную задачу исторической антропологии в
открытии «инаковости» прошлых эпох, их несходстве друг с другом и в
наше время. Наконец, историческая антропология имеет свои особенности
в области проблем: историки уделяют особое внимание символике
повседневной жизни, поведению, привычкам, жестам, ритуалам и
церемониям.
В качестве общей ориентации исторического знания «историческая
антропология» представляет собой конгломерат отсутствия четких границ,
переплетения научных направлений, прежде всего истории менталитетов
(Франция), «новой культурной истории» (США), микроистории (Италия),
история повседневной жизни (Германия). Микроистория и история
повседневной жизни во многом «росла» от исторической антропологии на
основе ее продуктивной критики. Последнее было связано с ростом
внимания к особой и уникальной в истории, в значительной степени
16
Ле Гофф Ж. Средневековье и деньги: очерк исторической антропологии (пер. М. Ю. Некрасова). —
СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2010. - 195 с.
17
Гуревич А.Я. Этнология и история в современной французской медиевистике // Советская этнография.
1984. № 5. - С. 40
18
Кром М. М. Историческая антропология: Пособие к лекционному курсу. 1-е изд. СПб., 2000; 2-е изд.
СПб., 2004. – 157 с.
15
«ускользнувшей» с точки зрения антрополога в 1970-х годах, с протестом
против понятия автоматичности функционирования исторических
тенденций и процессов19.
Понимание исторической антропологии в ее современных
воплощениях как направления социальной (социокультурной) истории,
характеризующееся изучением социальных структур и их восприятием
современниками в их взаимодействии и взаимном влиянии, а также
использование «социального микроскопа» как инструмент для
исследования, присущ П. Берку, К. Гинзбургу, Дж. Леви, Н. Дэвису, Х.
Медике, И. Нарски. Как и Н.Е. Копосов, в контексте нынешнего кризиса
истории, микроистория стала одним из главных интеллектуальных
течений, с которыми в последние годы были надежды на создание новой
парадигмы социальных наук. Сам термин «микроистория» впервые
появился в 1950-60-х годах. и был использован Ф. Броделом. В конце 1970-
х. группа итальянских историков: К. Гинзбург, Дж. Леви и другие сделали
этот термин знаменем нового научного направления. Несмотря на то, что
программа развития микроисторического проекта осуществлялась в
Италии, движение в этом направлении происходило в разных
национальных историографиях20.
Для микроистории характерны:
• применение большого масштаба исследования, позволяющего
изучать существенные особенности явления, «ускользающего» в
макроанализе;
• внимание к стратегиям, выборам и интерпретациям «маленьких
людей», через которые функционируют государственные учреждения,
исторические изменения или традиции;

19
История в 21 веке: историко-антропологический подход в преподавании изучении истории
человечества. М., 2001 – 230 с.
20
XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Ижевск, 3–6 июля 2017 г. / Отв. ред.:
А.Е. Загребин, М.Ю. Мартынова. – Москва; Ижевск: ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. – 192
16
 • анализ социального взаимодействия людей в контексте сети
социальных отношений, в рамках которой они реализуют свои
«стратегии»;
• привлечение всех доступных источников, без исключения, к
объекту исследования; особое внимание уделяется номинативным
(номинальным) источникам;
• экспериментировать с методами исследования и формой
представления материала в приоритетном использовании
микроаналитических процедур21.
В начале 1980-х годов в Западной Германии возникает история
повседневной жизни, которая к концу этого десятилетия стала признанным
научным направлением. Наибольший вклад в его развитие внесли член
Института истории Макс Планк в Геттингене, Альф Лудтке, изучавший с
новой точки зрения историю немецких рабочих в XIX и XX веках. История
повседневной жизни как бы переоценивает важность каждодневного
личного опыта личности в формировании его идей и поведения по
сравнению с ролью политических и социальных структур. В соответствии
с этим подходом, «актером» истории, человек рассматривается как его
активный субъект. Это противоречит историографической традиции,
основанной на социологическом подходе к изучению прошлого или
рассмотрении деятельности «великих» людей и тем самым, исключая
повседневную жизнь из их видения. Центральными для анализа
повседневной жизни являются жизненно важные проблемы тех, кто в
значительной степени остался безымянным в истории, так называемых
«малых», «обычных» людей. Они были в то же время большинством
участников исторического процесса, социальная практика которого
определяла изменчивость и непрерывность в истории. История
повседневности позволяет решить одну из фундаментальных
методологических проблем, стоящих перед исторической наукой: изучение
XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Ижевск, 3–6 июля 2017 г. / Отв. ред.:
21

А.Е. Загребин, М.Ю. Мартынова. – Москва; Ижевск: ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. – 193 с.
17
взаимосвязи социальных структур с практикой субъекта. Это, в свою
очередь, позволяет на основе реконструкции этих взаимосвязей
идентифицировать «способы, которыми участники исторического
процесса становились или могли стать объектами истории и в то же время
своими субъектами»22.
Представители школы «Alltagsgeschichte» («История
повседневности») разработали не только ряд тем в этом направлении, но и
свою методологию, подход к источникам исследований. В России за
последнее десятилетие были предприняты усилия для развития этого
направления и реализации его в практике конкретных исторических
исследований. Созданный в нашей стране в апреле 2002 года Научный
совет РАН «Человек в повседневной жизни: прошлое и настоящее»
разработал программу и основные направления для развертывания
широкомасштабных исследований различных аспектов человеческого
существования. Члены Совета Ю.А. Поляков и В.Б. Жиромская, в
частности, отмечает, что проблемы человеческого существования
бесчисленны и разнообразны, поскольку проявления самой жизни
неизмеримы и многообразны, что требует комплексного подхода к
изучению повседневной жизни человека. «Нам необходимо войти в
широкий междисциплинарный уровень. В этой сфере должны быть
задействованы не только гуманитарные науки, но и естественные науки,
как фундаментальные, так и прикладные»23.
Одно из самых перспективных современных направлений
исторического исследования, близкое к исторической антропологии и
пережитое в процессе его формирования - новая интеллектуальная
история. Не нарушая историю идей, предмет традиционной
интеллектуальной истории занимает гораздо более обширное пространство
исследований и не является направлением, основанным на какой-либо
22
Поршнева О.С. Междисциплинарные методы в историко-антропологических исследованиях: Учеб.
пособие.  Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. – 130 с.
23
Поляков Ю. А., Жиромская В. Б. Человек в повседневности: прошлое и настоящее / Научный совет
РАН // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер. История России. 2003. № 2. С. 7.
18
одной научной парадигме. В отличие от традиционной интеллектуальной
истории, она действует по существу, как культурная и интеллектуальная,
изучая не только содержание и формы, но и условия интеллектуальной
деятельности, интеллектуальный климат эпохи, учитывая ментальные
комплексы в их социокультурном контексте. Л.П.Репина отмечает: «Одной
из первых предпосылок современной интеллектуальной истории является
признание неразрывной связи истории идей и идеологических комплексов,
с одной стороны, и истории условий и форм интеллектуальной
деятельности, с другой. «Новая культурная история» заменяет
историографию 1970-80 гг. Бинарная модель культурных форм является
более сложной и мобильной моделью, отвергает вводящую в заблуждение
дихотомию «идей» и «чувств», «рациональных» и «религиозных»,
«аналитических» «символической», «элитной» элиты» и «светской массы»,
а вместе с ними - жесткой оппозицией традиционной и научной культуры
производства и потребления, создания и присвоения культурных
ценностей и ценностей, подчеркивая активный и продуктивный характер
последний. Таким образом, с точки зрения нового подхода, человеческая
субъективность проявляется в ее подлинной целостности, неразрывно
связывающей категории сознания и категорию мышления. Именно в этой
версии культурная и интеллектуальная история - под объединяющим
влиянием культурной антропологии, «лингвистического поворота» и
теоретической литературной критики - как бы сливаются вместе. Первое
сосредоточено на мифах, символах и статических языках, в которых люди
осмысливают свою жизнь или некоторые ее аспекты. Второй -
накладывает на эту основу творческое мышление интеллектуалов,
«вышивая» динамический рисунок на полотне»24.
Л. П. Репина следующим образом характеризует специфику
предмета исследования и возможность новой интеллектуальной истории:
«теоретическая модель «новой культурной и интеллектуальной истории»
24
Репина JI. П. Интеллектуальная история сегодня// Диалог со временем: Альманах интеллектуальной
истории / Под ред. JI. П. Репиной и В. И. Уколовой. Вып. 2. М., 2000. С. 8
19
представляется наиболее перспективной с некоторым разъяснением
относительно упреждающего интереса интеллектуальной истории, а также
историческое развитие интеллектуальной сферы (в том числе ее
художественных, гуманитарных и социальных, т.е. натуралистических
философских составляющих) в рамках общей культурной парадигмы. В
этой интерпретации анализ различных инструментов мышления,
конкретные способы концептуализации окружающей среды и общества (т.
е. субъективность «интеллектуалов» на разных уровнях) и изучение всех
форм, средств, учреждений (формальных и неформальных)
интеллектуального общения, а также все более сложные отношения с
«внешним» миром культуры»25.
Другая методология антропологически ориентированных
исторических исследований - это новая социальная история. Он
сформировался под влиянием общей тенденции антропологизации
научных знаний и интеллектуальных течений постмодернизма в последние
десятилетия XX века., основанной на трансформации традиционной
социальной истории. В отличие от последнего, в центре ее внимания были
не социальные структуры и процессы, а человек «как элементарная ячейка
живого и развивающегося социального организма». Взгляд на
рассмотрение социальных процессов изменился: история начала изучаться
не «сверху», а через восприятие «могущественного мира», через
официальный дискурс, воплощающий «язык власти». Но поскольку это
было «снизу» и «изнутри», начиная с того, как жизнь простых людей в тот
или иной момент существовала, какие существуют формы социального
существования, какие существуют связи между ними и силовыми
институтами, как их место и роль в системе социальных связей постепенно
изменились. Таким образом, проблемы социальной истории значительно

25
Репина JI. П. Интеллектуальная история сегодня// Диалог со временем: Альманах интеллектуальной
истории / Под ред. JI. П. Репиной и В. И. Уколовой. Вып. 2. М., 2000. С. 8
20
изменились (социокультурная практика и социальная мотивация
человеческого поведения)26.

ГЛАВА 2. Понятие и методы антропологии в исторических

исследованиях.
Антропология, возможно, наиболее близкая истории по духу
социальная наука. Значимый вклад в методологию истории был внесен
разработкой антропологами концепции культуры. Историк Роберт
Дарнтон, который использовал «Великое избиение кошек и другие
эпизоды французской культурной истории» (1984), написанные в жанре
«культурной» или «культурологической» истории. «Обращение к
антропологии приобрело иной смысл, поскольку она предложила
Метод в социальной антропологии / Пер. с англ. и заключ. ст. В.Николаева Автор: Альфред Р.
26

Рэдклифф-Браун Издательство: М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле» Год: 2001. – 219 с.

21
историкам то, что даже школа Анналов не могла предложить в своем
изучении менталитета, это, по словам Р. Дарнтона, определяется тем
фактом, что все межличностные отношения имеют культурный характер, в
том числе те, которые мы определяем как экономические или
социальные27.
Культура - в том смысле, который является наиболее адекватным
субъекту исторических и антропологических исследований, - это система
ценностей, принятых членами общества, нормы, которыми следуют люди,
и материальные артефакты, которые они создают. Но культура - также
является технологией или способом деятельности, который характеризует
социальную группу, общество, эпоху. Это коллективное название
символических, приобретенных, экстрабиологических аспектов
функционирования человеческого общества, включая язык, обычаи и
конвенции (соглашения, договоренности), согласно которым поведение
человека может отличаться от поведения других приматов28.
Основой тесного сотрудничества культурной антропологии и
исторической антропологии в широком смысле этого понятия является то,
что в центре внимания последнего, как отмечают И.М. Савельева и А.В.
Полетаев, «ставится конкретный исторический человек с его опытом и
манерой поведения, обусловленной культурой». Кроме того, проблема, с
которой сталкиваются как история, так и антропология, - это
интерпретация поведения, основанная на совершенно разных
предположениях, чем наши собственные29.
Отслеживая ход человеческой эволюции, развитие культур,
антропология обязательно связана с историческими проблемами. Методы
физической антропологии, через которые изучается эволюция приматов и
людей, по своей сути также являются историческими. Эти обстоятельства
27
Дарнтон Р.Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. М.: Новое
литературное обозрение, 2002. – 298 с.
28
Теория и методология истории: Учебно-методическое пособие/Сост. В.М.Кириллов. Нижний Тагил,
2004. - 143 с.
29
Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания: Учеб. пособие. — СПб.: Изд-во
«Алетейя. Историческая книга», 2007 — 341 с.
22
создают основу для взаимной заинтересованности в развитии
сотрудничества со стороны обоих дисциплин.
Различают культурную антропологию, культурную историю,
этнологию, с одной стороны, и социальную антропологию, с другой.
Первый касается истории миграции, распространения и изменения
культур; второй концентрируется на изучении конкретных типов культур,
людей и социальной структуры. Первая в основном историческая по своей
природе, вторая по своим существенным характеристикам гораздо ближе к
классической социальной науке, социологии. Эта особенность, несколько
абсолютизирующая, была подчеркнута одним из крупнейших
представителей социальной антропологии в первой половине XX века. А.Р.
Рэдклифф Браун в своей книге «Метод в социальной антропологии» (1-е
изд., 1958) писал: «Одной из задач этнологии является классификация
народов по признакам расы, языкам и культуре. Вторая задача, учить
истории народов, которые не имеют письменных исторических
документов, путем выводов, сделанных на основе всех видов косвенных
доказательств»30. Описывая сущность различий между этнологией и
социальной антропологией, он подчеркнул: «Я бы предложил ограничить
использование термина «этнология» культурными исследованиями,
проведенными с использованием описанного выше метода исторической
реконструкции, а термин« социальная антропология »- как название
дисциплины, которая пытается сформулировать общие законы, лежащих в
основе феноменов культуры». По методам социальной антропологии -
«чисто индуктивная наука», согласно А.Р. Рэдклифф-Браун, являются
«обычными логическими методами естественных наук»31, прежде всего
методом индукции, адаптированным к конкретному предмету
исследования.

30
Метод в социальной антропологии / Пер. с англ. и заключ. ст. В.Николаева Автор: Альфред Р.
Рэдклифф-Браун Издательство: М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле» Год: 2001. – 278 с.
31
Метод в социальной антропологии / Пер. с англ. и заключ. ст. В.Николаева Автор: Альфред Р.
Рэдклифф-Браун Издательство: М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле» Год: 2001. – 280 с.
23
 Постоянным сторонником сближения этнологии и истории, защищая
их принципиальное единство, был американский антрополог Франц Боас.
Он считал этнологию (антропологию) своего рода историческим
исследованием, используя методы, отличные от истории, но с той же
целью «восстановления истории». Он писал: «Антропологическая наука
занимается изучением истории человеческого общества. Из истории, в
узком смысле этого слова, она отличается тем, что ее исследование не
ограничивается временными рамками, в отношении которых мы имеем
письменные исторические документы и те народы, чье письмо
разработало»32. Боас считал, что любая особенность общества «может
быть воспринята только из его прошлого» и что единственным типом
объяснений, которое может искать антропология, является историческое
объяснение. Представление Боасом темы «исторической антропологии»
характеризуется следующим отрывком из его введения в «Общей
антропологии» (1938): «Цель нашего исследования - выявить те процессы,
в которых складывались различные этапы культуры. Представления не
являются конечной целью исследования. Мы хотим знать причины, по
которым эти обычаи и представления существуют, иными словами, мы
хотим раскрыть историю их происхождения и развития ... Подробное
исследование обычаев в контексте холистическая культура, практикуемая
их племенем, сопровождаемая изучением их географического
распределения в соседних племенах, почти всегда дает нам средства для
определения с высокой степенью точности исторических причин, которые
привели к формированию рассматриваемых обычаев, а также к
психологическим процессам участвуя в их развитии. Как бы мы ни
называли эту антропологию, «этнологию» или «историческую
антропологию», это нечто иное от социальной антропологии»33.

32
Боас Ф. История и наука в антропологии: ответ / Пер. Ю. С. Терентьева // Антология исследований
культуры. — СПб.: Университетская книга, 1997. — Т.1.-С.528-535.
33
Боас Ф. История и наука в антропологии: ответ / Пер. Ю. С. Терентьева // Антология исследований
культуры. — СПб.: Университетская книга, 1997. — Т.1.-С.528-535.
24
 Культура как одна из основных концепций антропологии включает в
одном аспекте сочетание способностей и привычек, которые человек
овладевает как член общества. Но поведение - это не вся культура, она
дает лишь часть первичных данных, на основании которых антрополог
выводит свои выводы о природе конкретной культуры. Артефакты - это
еще один класс таких «сырых» данных34.
Культурные характеристики и закономерности, составляющие
единообразие поведения, являются абстракциями первого порядка,
которые возникают главным образом в результате обобщения данных
прямого наблюдения. Их систематическая интерпретация возможна только
при понимании организации культуры на глубоком уровне. Эта модель
внутренней организации культуры является абстракцией второго порядка,
полученной из конструкции, созданной антропологом. Это попытка
описать обычные категории мышления и поведения, подразумеваемые
предположения, ценности - целый сектор культуры, в котором его
носители не имеют или имеют лишь минимальную степень
систематического имиджа этих категорий. Подсознательные стереотипы и
восприятие, характерные для представителей одного и того же
социального слоя или окружающей среды, представляют собой набор
тематических принципов - общих знаменателей, скрытых в широком
культурном контексте. Они представляют собой неявную общую
«философию» за образ жизни каждого общества в данный момент его
истории35.
Распределение культуры также определяется совместным
воздействием других, в частности, региональных факторов. Образ жизни
людей обусловлен не только их культурой, но и проблемами,
возможностями и ограничениями, налагаемыми климатом, топографией,

34
Там же.
35
Боас Ф. История и наука в антропологии: ответ / Пер. Ю. С. Терентьева // Антология исследований
культуры. — СПб.: Университетская книга, 1997. — Т.1.-С.528-535.
25
флорой и фауной, другими природными ресурсами и расположением этой
культуры по отношению к другим.
Антропология внесла значительный вклад в развитие проблемы
исторической изменчивости. Давление окружающей среды или
отклоняющееся поведение отдельных людей объясняют движение вектора
творческой деятельности людей. Реорганизационная сила растет за счет
увеличения степени изменчивости их поведения под влиянием мощных
внешних стимулов. Таким образом, человек с девиантным поведением,
который в обычное время наказывается и отвергается, во время
чрезвычайного кризисного периода может стать основателем нового
религиозного или социального движения. В такие моменты люди склонны
волноваться, стараются улучшить свое положение путем проб и ошибок.
Некоторые индивидуальные фантазии или частные ритуалы приобретают
эмоциональное значение, берутся на вооружение и социализируются
группой. Антропологи также показали, что люди, которые плохо
интегрированы в социальную структуру, наиболее восприимчивы к
инновациям, независимо от того, возникают ли они изнутри или извне36.
Объединяющие принципы и силовые конфигурации неявной
культуры определяют векторы направления культурных изменений и
блокируют все те, которые выходят за границы, которые они определяют.
Однако, если внешнее давление достаточно велико, они могут уступить,
хотя они также могут «вернуться» позже. Антропологи также говорят о
поглощении новых закономерностей, разрушающих существующую
культуру, как антагонистических аккультурациях.
Методы анализа, используемые в культурной и социальной
антропологии, могут быть применены к более широкой области
исследований, поскольку антрополог (этнолог) в довольно узком контексте
имеет дело с одними и теми же основными категориями социальной
реальности (власть, собственность, престиж, вера и т. Д. ), с которыми
XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Ижевск, 3–6 июля 2017 г. / Отв. ред.:
36

А.Е. Загребин, М.Ю. Мартынова. – Москва; Ижевск: ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. –235 с.
26
историк имеет дело как с процессами социальных изменений, так и с
механизмами сохранения традиции, поддержания и обеспечения
стабильности37.
Структурная антропология, основанная Клодом Леви-Стросом,
оказала значительное влияние на развитие не только самой науки, но и
истории, социологии, других социальных и гуманитарных дисциплин.
Метод структурного анализа, предложенный Клод Леви-Стросс, широко
используется в исторических исследованиях, начиная со времен школы
Анналов38. Кратким определением сущности этого метода в толковании
Гурвича является то, что он позволяет нам объяснить «систематическое
целое саморегулирующихся преобразований». Это подразумевает акцент
на институциональных исследованиях за пределами изучения отдельных
лиц и крупных социальных групп. Структурный подход может быть
реализован с помощью количественных методов, а также
исследовательских процедур, используемых в социологии. Характерной
особенностью подхода К. Леви-Стросса к определению предмета
социальной антропологии было то, что он рассматривал его как
семиотическую науку, поскольку культура любого сообщества создает
символы, которые формируют и укрепляют культурные значения и
значения39.
Другое продуктивное направление в антропологии тесно связано с
интерпретационной школой гуманитарных исследований, представители
которой рассматривают культуру как систему значений. Работа Тайлора
«Интерпретация и наука о человеке» (1971) антропологи были обнаружены
в конце 1970-х годов. И его влияние было обозначено как
«интерпретативный поворот в социальных науках». Последний
37
Визгин В.П. Нестандартные формы знания в истории философии и науки: квалитативизм,
плюралистическая космология, герметизм. Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой
степени доктора философских наук. Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/nestandartnye-formy-
znaniya-v-istorii-filosofii-i-nauki-kvalitativizm-plyuralisticheskaya-ko
38
Балагушкин Е. Г. Леви-Стросс К. // Культурология. Энциклопедия. В 2-х т. / Гл. ред. и авт. проекта С.
Я. Левит. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007. — Т. 1. — С. 1127—1133.
39
Балагушкин Е. Г. Леви-Стросс К. // Культурология. Энциклопедия. В 2-х т. / Гл. ред. и авт. проекта С.
Я. Левит. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007. — Т. 1. — С. 1127—1133.
27
провозглашает тезис о том, что межпредметные (трансперсональные)
ценности присутствуют не только в сознании людей, но также выражаются
в их коллективных практиках и социально обусловленных действиях.
Интерпретация в антропологии также включала идею о том, что ценности
избегали обычного лингвистического анализа и критики текста, поэтому
переводчик должен связывать текст с другими текстами и своим
контекстом и читать символы, удаляя их из культуры в котором они
возникли40.
Историк в своей исследовательской практике может использовать
методы текстового анализа, разработанные в рамках интерпретационного
направления антропологии. Они включают в себя ряд последующих
этапов:
1. Филологический анализ терминологии, включая рассмотрение
специфики словаря, отказ от использования или использования
устаревших слов и т. д.;
2. Лингвистический и грамматический анализ с применением знаний
в области синтаксиса и семантики языка, на котором написан текст;
3. Тропологический анализ, который способствует определению
риторических методов, используемых автором, таких как метафоры,
эллипсы и другие «речевые цифры»;
4. Определение моделей мышления и форм аргумента,
присутствующих в тексте;
5. Определение типов мировоззрения и культурных предпочтений, на
которых основан текст41.
Эпистемологические и социокультурные уровни интерпретации
требуют от исследователя учитывать те свойства и принципы, которые
необходимы для понимания изучаемой культуры, в основном системы
убеждений и психических структур. Чтобы преодолеть первоначальную
40
XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Ижевск, 3–6 июля 2017 г. / Отв. ред.:
А.Е. Загребин, М.Ю. Мартынова. – Москва; Ижевск: ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. – 319 с.
41
XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Ижевск, 3–6 июля 2017 г. / Отв. ред.:
А.Е. Загребин, М.Ю. Мартынова. – Москва; Ижевск: ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. – 319 с.
28
многозначность текста, интерпретатор должен овладеть культурными
предположениями, которые определяют взаимосвязь всех текстов,
созданных данной культурой. Современные специалисты в области
литературной критики говорят о необходимости межтекстового чтения,
которое включает включение интерпретированного текста в ряд других
текстов, в пределах которых его значение можно понимать, как часть
целого42.
Одним из наиболее распространенных методов этнологических
исследований, возникших на основе этого направления, является метод
психологической интерпретации явлений этнической культуры или
эмпатии.
По мнению С.В.Лурье метод эмпатии как вспомогательный метод
полезен как для историка, так и для социолога: «Поскольку метод
интерпретации в этнологии предполагает рассмотрение культуры как
культурного текста, в этом случае нет принципиальной разницы:
существует ли какая-либо современная культура или культуры прошлых
веков. Чтобы объяснить «странность» в изучаемой культуре, этнолог
постепенно приобретает умение воспроизводить логику, присущую
представителям изученного этноса, для любого конкретного случая».
Метод, как видно, близок к подходам исторической герменевтики
В.Дильтея, его идее «выживания», на основе которой осуществляется
психологическая реконструкция, т. е. интерпретация исторических текстов
путем воссоздания внутренний мир их авторов, проникая в
психологическую атмосферу, в которой они возникли. Историк может
применить метод сочувствия к материалу исторических источников,
прежде всего, при изучении проблем менталитета, национального
самосознания, способов реакции этноса и его отдельных групп на
различные исторические ситуации43.
42
Поршнева О.С. Междисциплинарные методы в историко-антропологических исследованиях: Учеб.
пособие. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. –210 с.
43
Дильтей В. Собр. соч. : в 6 т. / В. Дильтей. – М. : Три квадрата, 2004. – Т. 3: Построение исторического
мира в науках о духе. –356 с.
29
 Более радикальный лингвистический поворот в антропологии,
произошедший за последние два десятилетия, связан с пониманием
культуры как текста. Задача антрополога в этой ситуации - перевести
скрытый смысл одного дискурса на язык другого. Интерпретация
культуры в рамках этого подхода требует «текстуализации» опыта
«процесса, посредством которого невербальное поведение, речь,
убеждения, устная традиция, ритуал рассматривается как полная ценность
целостного целого, рассматриваемого отдельно от прямого дискурсивного
или поведенческой ситуации». В отличие от позитивистской
антропологии, представители которой считают, что культуры имеют
сходную структуру и поэтому могут быть «переведены» с одного языка на
другой, последователи различных тенденций современной антропологии
(«интерпретирующие», «рефлексивные», «постмодернистские») внимание
к трудностям и неудачам «перевода» в большей степени, чем его успех,
подчеркивая роль так называемой культурной «дислексии», то есть
невозможность адекватно читать и понимать мир другой культуры.
Лингвисты и писатели, которые представляют эту тенденцию, ссылаются
на все более «культурный» (или «культурологический») поворот в
антропологических исследованиях, переход от слова и текста как единиц
перевода к дискурсу и социальному контексту44.
Одним из проявлений этого поворота являются подходы к
«этнометодологическому движению», развитому на стыке антропологии и
социологии, изучающей микропроцессы общественной жизни. Его методы,
которые можно назвать социосеомикой, позволяют нам изучать процессы
индивидуального развития их культуры, использования структур
повседневного знания в процессе функционирования конкретной местной
общественной организации, в повседневной социальной практике. К ним
относятся:

Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания: Учеб. пособие. — СПб.: Изд-во
44

«Алетейя. Историческая книга», 2007 —368 с.

30
 1. Анализ так называемых «индексных» (экспоненциальных)
выражений, которые являются продуктами связи, определяемыми
неформализованными общими предположениями, одинаково понятными
всем. Это учитывает: особенности лексики, характер упомянутых
утверждений, действия, которые указывают на приоритет социально
признанной интерпретации их. Использование этих выражений
определяется пониманием социальных структур, с которыми сталкиваются
люди в их повседневной жизни, на уровне здравого смысла.
Демонстрационные выражения являются важной особенностью любого
общения и социального поведения.
2. Анализ феномена «членства» как метода изучения социально
организованной практики изнутри исследуемой социальной среды. Это
включает в себя определение того, что необходимо знать и делать членом
определенной социальной группы, чтобы выполнять признанное членство,
демонстрируя компетенцию, необходимую для выполнения своих функций
и поддержания личности. Явление членства является ключом к пониманию
других методов, разработанных в рамках этнометодологии.
3. Явление «ответственности», связанное с анализом понимания,
описания и обоснования людьми их действий перед лицом местного
сообщества. Это способствует изучению того, как члены местных
коллективов реализуют в своей практике общее понимание социальных
структур.
4. Метод анализа феномена «местоположения», вытекающий из
контекстуального характера социальной активности людей. Его
реализация связана с изучением социальной ситуации с целью выявления
путей и средств перевода структурных свойств социальной системы в
практические действия людей и повседневного выбора.
5. «Сценическое проявление» относится к изучению «навыка
исполнения» людей в разговоре о «социальной сцене» местной практики,
овладении скрытыми правилами и знаниями, необходимыми для
31
выполнения определенной социальной роли. В целях его осуществления
проводятся «эксперименты с несогласованностью», анализируются аудио-
и видеозаписи45.
Реализация этих методов невозможна без создания сети
межтекстовых пространственно-временных функций (таких как топонимы,
хрононимы и т. Д.), что позволяет создать пространство внешних ссылок,
которое является новым семантическим вселенным.
Классической работой в жанре историко-антропологических
исследований, «шедевром этнографической истории», является работа Э.
Ле Руа Ладюри «Монтайо, Окситанская деревня с 1294 по 1324 год»,
впервые опубликованная в 1975 году. В ней автор установил саму цель
воскрешения жизненного мира деревня Монтайо в Аквитании для одного
поколения, с конца 13-го по начало 14-го века. Такое исследование стало
возможным благодаря сохранившимся протоколам жителей этой деревни
епископом Жаком Фурнье, который проводил в 1318-1325 годах. в тех
частях расследования инквизиции в связи с распространением там
альбигойской ереси. Честность инквизиторов, которые в течение этого
времени проводили 478 опросов, позволила историку восстановить всю
жизнь крестьянской жизни. Жак Фурнье, впоследствии ставший Бенедикт
XII, показал поистине дотошность схоластики, преследуя цель не только
исправлять ошибочные поступки, но и спасать душу обвиняемого. С этой
целью он не жалел времени на свою веру в истину о догмах христианства.
Однако требование архиерея дополнить показания описаниями наиболее
значимых сцен повседневной жизни было особенно ценным для
историков. Если они противоречат друг другу, Жак Фурнье попытался
свести концы с концами и потребовал разъяснений от других
обвиняемых46.

45
1. Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания: Учеб. пособие. — СПб.: Изд-во
«Алетейя. Историческая книга», 2007 —368 с.
46
Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл.
П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. — М.: Прогресс, 1990. –277 с.
32
 В первой части книги («Экология Монтии: дом и пастух») автор
знакомит читателя с ситуацией, в которой крестьяне небольшой деревни
жили на горных склонах французских Пиренеев: природные и
климатические условия, (фермерское и животноводство), социальные
структуры, органы распределения. На основе всестороннего анализа этих
аспектов жизни изучаемого сообщества он приходит к выводу, что
феодалы и Церковь были вне сельского мира и мало влияли на жизнь
крестьян, а «класс» борьба ", поскольку конфронтация между дворянством
и крестьянством не проявлялась; В то же время соперничество между
семейными кланами оказало решающее влияние на социальные
отношения. Во второй части («Археология Монтии: от жестов к мифу»)
автор исследует поведение и мировоззрение крестьян, включая
сексуальные отношения, любовь, брак, отношение к женщинам, детям,
работе и досугу, здравоохранение, формы общения. Л. Ладури
реконструирует восприятие жизни жителей разных эпох, их религиозных
убеждений, фольклора, понятий времени и пространства, природы,
судьбы, Вселенной, рождения и смерти, в будущем, понятия стыда, норм
поведения и их нарушение. М. Кром отмечает, описывая работу Э. Ле Руа
Ладюри: «Таким образом, на микроуровне достигается эффект целостной
(«полной») истории, реальная жизнь воссоздается во всем ее многообразии
и сложности»47.
Таким образом, социальная и культурная антропология, изучающая
культуру личности и общества, благодаря антропологическому анализу
образцов значений, проявляющихся в ритуалах и символах и
определяющих индивидуальное и коллективное поведение, позволяет нам
объяснить взаимосвязь между объективной структурой и субъективным
практика. Эти события очень актуальны для современных тенденций в
исторической антропологии, прежде всего истории повседневной жизни,
микроистории, истории менталитетов, новой социальной истории.
47
Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл.
П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. — М.: Прогресс, 1990. –277 с.
33
 Заключение.
При написании курсовой работы мы раскрыли суть поставленных во
введении задач:
Методология и методы исторических и антропологических
исследований, в центре которых есть человек - продукт определенной
культуры, рассматриваемый во всех его жизненных проявлениях и
конкретных исторических обстоятельствах места и времени, включают
теоретические основания, концептуальные подходы, выводы, методы
исследования не только самой исторической науки, но и социальных и
гуманитарных дисциплин.
Анализ историографии проблемы позволил сформулировать
основные принципы применения концептуальных подходов и методов
смежных дисциплин в историко-антропологическом исследовании,
выделить их приоритетные направления с точки зрения возможностей
обогащения теоретических и методических арсенал исторической науки.
Вопрос о сущности и специфике исторического метода
рассматривается в контексте тех концептуальных парадигм гуманитарного
знания, которые в наибольшей степени способствовали развитию
антропологически ориентированных подходов к историческому познанию
и определили формирование метода исторической науки в конце XIX и XX
34
веков. В то же время анализируются теоретические подходы и общие
научные парадигмы, определяющие и изменяющие лицо социальных и
гуманитарных, в том числе исторических, знаний на рубеже XX и XXI
веков.
Были описаны концепции, теоретические подходы и явно
выраженные методы родственных социальных и гуманитарных наук, а
также основные методологические принципы их применения. Круг
связанных дисциплин был ограничен культурной и социальной
антропологией, социальной и исторической психологией, социологией,
семиотикой культуры. Их выбор был обусловлен существованием
традиционных традиций междисциплинарного сотрудничества, близостью
объекта исследования (человека и общества в разных измерениях),
стремлением сосредоточиться на основных способах пересечения научных
интересов истории и других гуманитарных наук. Наиболее
продуктивными, на наш взгляд, с точки зрения междисциплинарного
сотрудничества подходы указанных дисциплин. Очевидно, что не все
существующие подходы и методы представлены, так как невозможно
выполнить такую задачу в рамках одной работы.

35
 Список использованных источников и литературы.
Сначала Источники, затем Литература. Раздельно.
Если вы не видели литературу в печатном виде, следует ее правильно
описать как электронный ресурс. Не стоит выдавать желаемое за
действительное.
Ссылки можно делать только на те работы, которые вы сами читали,
через работу одного автора ссылаться на других запрещено. Это
называется плагиатом.

Источники:
1. Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем.; сост., общ.
ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко; коммент. А. Ф.
Филиппова. — М.: Прогресс, 1990. – 212 с., 277 с.
2. Гуссерль Э. Избранные работы / Сост. В. А. Куренной. М.:
Издательский дом «Территория будущего», 2005 (Серия «Университетская
библиотека Александра Погорельского») — 207 с.
3. Дарнтон Р.Великое кошачье побоище и другие эпизоды из
истории французской культуры. М.: Новое литературное обозрение, 2002. -
298 с.
4. Дильтей В. Описательная психология / В. Дильтей. – СПб. :
Алетейя, 1996. – 122 с.

36
 5. Дильтей В. Собр. соч. : в 6 т. / В. Дильтей. – М. : Три квадрата,
2004. – Т. 3: Построение исторического мира в науках о духе. – 310 с. 356
с.
6. Ле Гофф Ж. Средневековье и деньги: очерк исторической
антропологии (пер. М. Ю. Некрасова). — СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2010. - 195 с.
Литерратура

7. Балагушкин Е. Г. Леви-Стросс К. // Культурология.

Энциклопедия. В 2-х т. / Гл. ред. и авт. проекта С. Я. Левит. — М.:
«Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007. — Т. 1. — С.
1127—1133. — 1392 с
8. Боас Ф. История и наука в антропологии: ответ / Пер. Ю. С.
Терентьева // Антология исследований культуры. — СПб.:
Университетская книга, 1997. — Т.1.-С.528-535.
9. Бюргьер А. Историческая антропология. A.Burguiere.
L'anthropologie historique // La noijvelle histoire. Sous la mr. De j.le goff,
r.chartier, j.revel. P., 1978. Электронный ресурс, режим доступа:
http://vkist.ru/a-byurgeer-istoricheskaya-antropologiya-a-burguiere-
lanthropol/index.html
10. Визгин В.П. Нестандартные формы знания в истории
философии и науки: квалитативизм, плюралистическая космология,
герметизм. Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой
степени доктора философских наук. Режим доступа:
http://www.dissercat.com/content/nestandartnye-formy-znaniya-v-istorii-
filosofii-i-nauki-kvalitativizm-plyuralisticheskaya-ko
11. Гуревич А.Я. Этнология и история в современной французской
медиевистике // Советская этнография. 1984. № 5. С. 40
12. История в 21 веке: историко-антропологический подход в
преподавании изучении истории человечества. М., 2001 – 199 с., 201 с., 230
с.
37
 13. Кром М. М. Историческая антропология: Пособие к
лекционному курсу. 1-е изд. СПб., 2000; 2-е изд. СПб., 2004. – 157 с.
14. Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. — М.:
Издательский дом «Территория будущего», 2006. (Серия
«Университетская библиотека Александра Погорельского»). — 301 с. Л 24.
Печатается по изданию: Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории.
СПб., 1910–1913.
15. Медушевская О.М. Когнитивно-информационная теория в
социологии истории и антропологии // Социологические исследования.
2010. - № 11. – 25 с.
16. Метод в социальной антропологии / Пер. с англ. и заключ. ст.
В.Николаева Автор: Альфред Р. Рэдклифф-Браун Издательство: М.:
«КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле» Год: 2001. – 219 с., 278 с., 280 с.
17. Поляков Ю. А., Жиромская В. Б. Человек в повседневности:
прошлое и настоящее / Научный совет РАН // Вестн. Рос. ун-та дружбы
народов. Сер. История России. 2003. № 2. С. 7.
18. Поршнева О.С. Междисциплинарные методы в историко-
антропологических исследованиях: Учеб. пособие. - Екатеринбург: Изд-во
Урал. ун-та, 2005. – 87 с., 130 с., 210 с.
19. Репина JI. П. Интеллектуальная история сегодня// Диалог со
временем: Альманах интеллектуальной истории / Под ред. JI. П. Репиной и
В. И. Уколовой. Вып. 2. М., 2000. С. 8
20. Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания:
Учеб. пособие. — СПб.: Изд-во «Алетейя. Историческая книга», 2007 —
341 с., 368 с.
21. Теория и методология истории: Учебно-методическое
пособие/Сост. В.М.Кириллов. Нижний Тагил, 2004. - 119с., 143 с.
22. Шидер Т. Различие между историческим методом и методом
социальных наук. М., Наука, 1970. – 187 с.

38
 23. XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб.
материалов. Ижевск, 3–6 июля 2017 г. / Отв. ред.: А.Е. Загребин, М.Ю.
Мартынова. – Москва; Ижевск: ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. – 188
с., 235 с., 319 с.

39