Глава 2.

Современое состояние легитимности в Росcии

2.1 Исследования легитимности в Роcсии

Однако, как отмечают многие исследователи, такое понимание

«легитимности» свойственно рационально-правовому дискурсу, который
возник и воплотился в классической правовой парадигме.
Более того, смысловое содержание понятия «легитимность» и его
теоретико-методологические функции разрабатывались в контексте
западноевропейской цивилизации.
Поэтому во многих случаях западные теоретические выкладки по
«теории легитимации» при переходе в иную социокультурную плоскость не
«улавливают» специфики различных культурные универсумы, что сильно
обедняет результаты исследований.
Например, существует огромный разрыв между западной теорией
легитимности, основанной на формально-рациональных, целевых и
электоральных презумпциях, и внутренней, основанной на традиционно-
идеократических принципах: верой в «идею-правителя», святость
национальных традиций., духовно-нравственное измерение природы
государственной власти . 1
Сегодня термин «легитимность» получил широкое распространение не
только в рамках политической и социальной науки, но и в праве, приобретая
значение одной из фундаментальных, существенных характеристик
государственной власти.
В юридической науке традиционно использовался термин
«законность», несмотря на то, что изначально под легитимностью
понималась легитимность власти. Как известно, появление термина
«легитимность» связано с XIX веком во Франции, когда этот термин
использовался для характеристики правительства как «законной власти» в

1
Бернард, Фредрих M., 2001. Демократическая Легитимность: Множественное Число Ценности и
политическая власть, Монреаль: McGill-Queen's Университетская Пресса.
отличие от власти Наполеона, которая была признана незаконной и
посягнули.
Постепенно в понимании легитимности власти стал преобладать не
правовой, а социально-психологический элемент - одобрение, признание и
уважение к властным структурам. Различие терминов «легитимность» - о.
легитимность и «законность».
В современной юридической литературе под влиянием
социологической юриспруденции термин «легитимность» уже используется
как более широкое понятие, чем «законность». Но как предмет анализа
правильный, то принято говорить о легитимности закона, правовой
политики, отдельных правовых институтов .
В современной политологии понятие «легитимности власти»
рассматривается в большинстве случаев как категория исторического,
политического, правового и экономического пространства. И, несмотря на то,
что понятие «легитимность» не имеет строгого юридического содержания и
не закреплено в Конституции, всенародное признание правомерности
институтов государственной власти является фундаментальной основой
политического устройства нашей страны1.
По мнению Понявиной М. Б, благодаря политике В. В. Путина, Россия
закрепила свои позиции на международной арене – в вопросах
противодействия терроризму, экологической безопасности, преодоления
энергетического кризиса, развития военно-промышленного комплекса и
освоения космоса наши достижения получили высокую оценку в мировом
сообществе. Это подтверждает тот факт, что наше общество признает
действующую власть и поддерживает выбранную ей стратегию развития
государства 2.

1
Григорьева Е. Б. Политические эффекты авторитарного синдрома в современном политическом процессе
России // Вестник Томского государственного университета. 2014. № 379. С. 46-54.
2
Понявина М. Б. Политика в сфере образования в CCCР и современной России (политологический анализ).
М. : ООО «Издательский Дом «Вузовский учебник», 2017. 126 с.
2
 Керимов А.А. считает, что откладывание решения проблем проблемы,
связанные с коррупцией, ростом цен, неудовлетворительным состоянием
здравоохранения и образования, миграционной политики и т. д. постепенно
будут подтачивать основание политической власти и актуализировать
проблему долгосрочности нынешнего политического режима.
Следовательно, невозможность удовлетворения потребностей народа может
привести политическую власть к потере легитимности…» 1.
Отражением процесса легитимации органов публичной власти,
безусловно, являются выборы, как одно из средств проявления
народовластия. Однако избирательные кампании последних лет вызывают
достаточно оживленную критику со стороны ученых-правоведов. Так, Н. А.
Боброва, анализируя итоги выборов депутатов Государственной Думы VII
созыва 18 сентября 2016 г., заключает, что «призрачная либерализация
обернулась разгромом оппозиции, поскольку была не чем иным, как ловкой
электоральной ловушкой, в которой утонуло 22 млн голосов избирателей,
доставшихся в итоге «Единой России» и, в меньшей степени, партиям
системной оппозиции. Как это ни парадоксально, разгром оппозиции на
парламентских выборах-2016 осуществлен ею же самой: оппозиционные
партии рвали голоса друг у друга»2.
Избирательные технологии, которые получили законодательное
закрепление в ходе модернизации избирательного законодательства, по
мнению Н. А. Бобровой, «привели к запланированному разгрому
непарламентских оппозиционных партий (а частично и парламентских)
путем дробления их электората в результате как минимум восьми мер, а
именно:
1) ликвидация строки «против всех»;
2) снижение до 20% и последующая ликвидация обязательного
процента явки на парламентских выборах;
1
Керимов А. А. Легитимность политической власти в современной России: основания и перспективы //
Власть. 2015. № 3. С. 121-123.
2
Боброва Н. А. Конституционное право как инструмент управления будущим, или итоги выборов-2016
3
 3) введение проходного барьера с последующим манипулированием им
(5-процентный барьер увеличен до 7%, а затем частично снижен до 5%);
4) либерализация порядка создания партий;
5) либерализация условий участия партий в парламентских выборах;
6) бюджетная подпитка партий, преодолевших 3-процентный барьер на
выборах в Госдуму;
7) ликвидация избирательного залога, что многократно сузило
пассивное избирательное право;
8) шестикратное (с 0,5 до 3%, т. е. до 15 тыс.) увеличение количества
подписей избирателей, необходимых для регистрации кандидата, что делает
самовыдвижение уделом политических самоубийц, либо таких политических
и финансовых тяжеловесов, которые устраняют конкурентов методом
договоренностей еще на стадии выдвижения».1
Макарова Е. А. писала, что легитимность - политико-правовое понятие,
означающее положительное отношение жителей страны, больших групп,
общественного мнения (в том числе и зарубежного) к действующим в
конкретном государстве институтам власти, признание их правомерности. В
основе легитимности той или иной власти лежит взаимное согласие
управляющих и управляемых: одни осуществляют управление, а другие
соглашаются и оправдывают его 2.
Реалии в современной России таковы, что в ее политической жизни
усиливаются авторитарные тенденции. К проявлениям этих тенденций
можно отнести сужение политического поля, сокращение политической
конкуренции, отсутствие условий для становления многопартийной системы,
коррумпированность элиты, недоверие бизнеса государству, ревизия и
устранение некоторых элементов прямой демократии.
По-прежнему весьма существенны проблемы, связанные с коррупцией,
ростом цен, неудовлетворительным состоянием здравоохранения и
1
Боброва Н. А. Конституционное право как инструмент управления будущим, или итоги выборов-2016
2
Макарова Е. А. Легитимность президентской власти в современной России // Вестник науки и
образования / Bulletin of Science and Education 2016 №1 (13)
4
образования, миграционной политикой и т.д. Откладывание решения этих и
других наиважнейших проблем постепенно будет подтачивать основания
политической власти и актуализировать проблему долгосрочности
нынешнего политического режима.
Законность государственной власти - это регулируемая
законодательством юридическая категория деятельности органов
государственной власти и ее правовое установление. Хорошо известно, что
западная юриспруденция и политология в силу рациональности
политического и правового мышления характеризуются конвергенцией
терминов «законность» и «легитимность», а также рациональной
легитимностью и конституционной легитимностью.
Как отмечает А.В.Лубский, в России сложилась ситуация, описанная в
теориях «государственной перегрузки» (Бриттэн и Нордхауз), «узаконения
кризиса» (Хабермас). Эти теории объясняют падение легитимности
политической власти двумя обстоятельствами: во-первых, тем, что
государственная власть берет на себя гораздо больше обязательств, чем
способна выполнить; а во-вторых, тем, что правительство и партии, особенно
в ходе предвыборных кампаний, дают гораздо больше обещаний, чем могут
выполнить. Безответственность правительства, партий, политических лиде-
ров ведет к разочарованию и скептицизму в массовом сознании, а сле-
довательно, и к утрате политической властью легитимности1.
В обыденном сознании понятие «легитимность» также часто
отождествляется с «законностью». Например, СМИ и политики в феврале
2014 года во время событий на Майдане называли В. Януковича законным
президентом. Однако он был легитимен только для узкого слоя близких
людей, и большинство общественности относилось к нему негативно. Так
что он, скорее, законный, законно избранный президент. В связи с этим,
опираясь на имеющуюся литературу, для более адекватного анализа

1
Лубский А.В. Государственная власть в России // Российская историческая политология. Курс лекций:
Учебное пособие. / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д., 1998. С.47-93.
5
правовой и политической системы России является традиционное
разграничение понятий «законность» и «легитимность» власти и права.
Дело в том, что в отличие от формально-рационального, ценностно-
рационального стиля политико-правового мышления на первое место в
оценочной шкале по отношению к власти и ее правовой политике ставится не
соответствие процедуре, а ценность справедливость или ценность того или
иного рода - этические, политические, другие прагматические и т. д.,
следовательно, власть может быть не совсем законной, но законной.
Ценностно-рациональная легитимность характерна для российской
политической традиции, где идеократические, идеологические, ценностно-
идеалистические установки по-прежнему играют большую роль. Гораздо
более важной составляющей легитимности в России является наличие
ожидаемых ценностей в содержании законов, что с юридической точки
зрения называется «желаемое право». Следовательно, конституционная
легитимность власти в России предполагает наличие желаемого закона в
правовой политике и использование закона властями. Постоянное отсутствие
правового обеспечения желаемых ценностей в политике властей приводит к
поиску легитимности альтернативная элита. 1
Социокультурная специфика российской политической системы
состоит в том, что власть, время возникновения которой основано на четких
и прозрачных юридических процедурах, не всегда может получить признание
в общественном сознании. С другой стороны, власть, хотя и является
результатом «незаконных» и «недемократических» процедур, в конечном
итоге может получить одобрение в общественном сознании непосредственно
в результате своего положительного влияния на жизнь людей.
Следовательно, конституционная легитимность власти не всегда равна ее
законности и рациональной легитимности. Такая ситуация типична для стран
с традиционной политической культурой. Конституционная легитимность не
1
Большаков, А. А. Легальность и легитимность власти в политической
идеологии и практике древнерусского государства / А. А. Большаков // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические
наук. – 2001. – № 2. – С . 70–91.
6
тождественна рациональной легитимности: основной закон страны не
обязательно должен гарантировать права и свободы прав человека,
плюралистический демократия, парламентаризм и другие элементы
легитимности современных демократий. Рациональная легитимность
основана на демократичной и открытой организации и «прозрачных»
процедурах государственной власти. Как правило, рациональная
легитимность проистекает из такой организации государства, в которой
строго соблюдаются и защищаются права человека, соблюдаются общие
демократические принципы управления и должным образом обеспечивается
защита закона и порядка в целом. Конституционная легитимность власти
очень близка к рациональной. Но если Конституция, например, ставит
ценность национальных интересов или безопасности государства выше
интересов личности, а правительство строго придерживается этого правила,
то можно говорить о конституционной легитимности, которая не совпадает с
рациональной, потому что рациональность и индивидуализм тесно связаны.
Осуществление программы конституционных изменений в России 2020
г., ставшей наиболее радикальной ревизией Конституции 1993 г. за все время
ее существования, вызвало диаметрально противоположные оценки в
экспертном сообществе — от их представления как модернизации Основного
закона до признания «конституционным переворотом».1
В целом принятие поправок обеспечило ряд жизненно важных
политических целей правящего режима — глубокий пересмотр содержания
конституционных принципов при их внешней неизменности;
воспроизводство легитимности политического режима на новых основаниях;
демонстрация единства всех ветвей власти перед внешними и внутренними
вызовами; пролонгирование мандата действующего главы государства на
неопределенный срок.
Баланс преимуществ и недостатков данного решения не выглядит
однозначно: к преимуществам можно отнести воспроизводство легитимности
1
Браун, А. Политическое лидерство и политическая власть / А. Браун // Полис. Политические исследования.
– 2016. – № 1. – С. 104–120.
7
как гарантию относительной стабильности режима в краткосрочной
перспективе; преодоление растущего противоречия между его
конституционной формой и реальным содержанием путем отражения
последнего в нормах позитивного права; воспроизводство мандата
действующего лидера в условиях роста международного соперничества и
внутренних проблем. К недостаткам следует отнести внутренне
противоречивый характер легитимирующей формулы, составленной из
разных легитимирующих принципов (конституционных и мета-
конституционных); угроза стагнации в силу гиперцентрализации
государственной власти, остающейся единственным арбитром в разрешении
социальных конфликтов; отсутствие (за пределами формальных
конституционных процедур) понятных (и легитимных) механизмов передачи
власти, проблема трансфера которой была отложена во времени, но
неизбежно возникнет в будущем, провоцируя угрозу раскола элит.
Самым точным определением сложившегося политического режима
является понятие конституционного авторитаризма (конституционной
диктатуры) — системы правления, при которой на основе конституции, при
согласии общества (подтвержденном на плебисците) и при единодушном
одобрении всех ветвей власти, происходит установление практически
неограниченной власти института главы государства, персонифицированного
в фигуре действующего лидера. Стабильность легитимирующей формулы,
жизнеспособность политического режима и его эффективность в
преодолении внешних и внутренних вызовов отныне определяется
преимущественно одним фактором — успехом лидера, которому народ
доверил свою судьбу.1
Таким образом, политический режим в целом может оставаться
конституционным и легитимным даже при открыто выраженном недоверии к
отдельным институтам или главам государств. Если личность президента
непопулярна, это не обязательно означает недоверие к институту
1
Эрроу, Кеннет, 1963. Социальный выбор и личность Ценности, Нью-Хейвен: Издательство Йельского
Университета
8
президентства в целом. В-пятых, конституционная легитимность в
конкретном государстве зависит от типа легитимации в целом, поскольку она
является его составляющей. Следует отметить, что современное общество в
большинстве государств отличается именно рациональной легитимностью
власти. В итоге можно выделить три основных разновидности, в основе
которых лежат основные системы государственного устройства в
современном мире.

2.2 Проблемы легитимности и легитимации политической власти в

современной России

Политическая жизнь в целом совпадает с Конституцией, за

исключением некоторых особенностей либерально-демократических
режимов, например, отсутствия институциональной оппозиции. Нормы,
гарантирующие социальные права населения, остаются невыполненными. Но
в целом большинство граждан России, как показывают опросы
общественного мнения, поддерживают государственную власть и,
следовательно, нынешняя власть обладает конституционно-демократической
легитимностью. 1Но в то же время в современной России проявляются
многие признаки «формальной конституционной легитимности». В этих
условиях, на наш взгляд, задачей отечественной конституционной науки
является выработка конкретных предложений по совершенствованию
конституционно-правового регулирования в целях преодоления кризисных
явлений. В этой связи можно только сожалеть о том, что стали появляться
научные статьи, содержащие только крайне резкие политизированные
выводы о полной симуляции конституционного строя в России и
отсутствуют предложения по совершенствованию политической системы
общества.
Обсуждая сущностные характеристики конституционной
легитимности власти, следует помнить, что многие исследователи говорят о
1
Эрроу, Кеннет, 1963. Социальный выбор и личность Ценности, Нью-Хейвен: Издательство Йельского
Университета
9
необходимости проведения различия между пониманием легитимности
власти и степенью доверия со стороны населения. С одной стороны, эта
проблема кажется достаточно прозрачной. В случае обсуждения термина
«конституционная легитимность» речь идет о конституционном институте
формирования власти, его принципах, специальных процедурах и их
соблюдении. При соблюдении этих черт как формального, так и
концептуального и идеологического характера власть является
конституционно легитимной. Оценка уровня общественного доверия к
власти определяется не только указанными выше критериями, но и степенью
эффективности власти по реализации положений Конституции. Таким
образом, можно сказать, что степень доверия к власти определяется также
уровнем ее конституционной легитимности, а термин «доверие» является
более общим по отношению к термину «легитимность». 1Однако на первый
взгляд ситуация кажется ясной. Даже власть, порожденная вполне законным
и «легитимным» с точки зрения Конституции методом, может быть и очень
часто оказывается в ситуации, когда неэффективное функционирование
основных институтов власти снова ставит на повестку дня вопрос о ее
конституционной легитимности; происходит «обман ожидания».
Психологически это выглядит так: люди, не способные реализовать
конституционные гарантии населению, пришли к власти путем «обмана»,
пришли к власти нелегально и не имеют права находиться во власти. Этим
объясняется тот факт, что, несмотря на формальное соблюдение всех
юридических процедур, авторитет в конституционном общественном
сознании не таков. Также не следует следует забыть о ситуациях отсутствия
реальной политической конкуренции или о возможности реального
политического выбора вообще. В случаи, когда люди, участвующие в
реальных демократических процедурах проведения выборов, должны
голосовать по принципу «не быть хуже» или «важно против и для кого не
имеет значения», легитимность находится под серьезным вопросом .
1
Богданова, Н. А. Законодательная и представительная функции парламента: преодоление коллизий / Н. А.
Богданова // Вестник Тюменского государственного университета. – 2009. – № 2. – С. 49–55.
10
 Таким образом, будучи одним из индикаторов отношения к власти в
конкретном обществе и государстве, конституционная легитимность также
является индикатором эффективности правоохранительной деятельности
властей в общественном сознании, не являясь абсолютной величиной.
Учитывая широкий круг вопросов, которые необходимо учитывать при
исследуя уровень конституционной легитимности, можно сказать, что в
целом он определяется двумя ключевыми характеристиками правительства -
конституционными процедурами его формирования и степенью
эффективности имплементационных норм конституционного права. Таким
образом, под политико-правовым значением в современной России под
конституционно-правовой легитимностью, на наш взгляд, следует понимать
положительное отношение населения к действующей Конституции и ее
институтам государственной власти, признание их «легитимности» в
общественное сознание .
Это полностью добровольное и объективно предопределенное
признание народом «конституционного права власти на власть». С понятием
легитимности тесно связаны проблемы конституционной делегитимации
государственной власти, которые особенно актуальны для современной
России. Как отмечают многие исследователи, основная посылка
делегитимации в целом современной российской власти имеет
идеологические, а не формально-правовые последствия.1
Как известно, легитимность (legitimus – согласный с законами,
законный, правомерный) означает не только согласие народа с властью,
признание народом за властью права принимать решения, обязательные для
всех, «но и конкретные технологии легитимации, предполагающие
действенные приемы по созданию эффективной коммуникации между
обществом и властью, привлекательного образа государства, политических
институтов, властной элиты». При этом важно отметить, что «легитимация
не обладает юридическими функциями и не является правовым процессом.
1
Богданова, Н. А. Законодательная и представительная функции парламента: преодоление коллизий / Н. А.
Богданова // Вестник Тюменского государственного университета. – 2009. – № 2. – С. 49–55.
11
Она основана на признании права носителей власти предписывать нормы
поведения другим индивидам»
Обращает на себя внимание также традиционная аморфность
общественной структуры и системы социальных отношений. Российское
общество всегда выглядело скорее как конгломерат, нежели целостная
система с четко определенными групповыми интересами, правами и
обязанностями по отношению к обществу и государству. «В результате
многовековой политики государственного патернализма в широких слоях
российского общества сформировалось устойчивое персонифицированное
восприятие власти, отношение к ней сквозь призму политических лидеров, а
не политических институтов».
Подобный способ государственного влияния на общество приводит к
таким негативным явлениям, как неразвитость демократической
политической культуры и гражданского общества, пассивность населения с
точки зрения выражения им собственной политической позиции и отсутствие
веры в возможность влиять на политическую власть. Под влиянием
вышеперечисленных факторов в общественном сознании формируется
устойчивая патерналистская культура. Кроме того, как отмечает А. В.
Богданов, российская политическая культура характеризуется «склонностью
граждан к крайностям в оценке политических событий и явлений, эта
тенденция находит свое выражение в конфликтности и неумении искать
точки соприкосновения с политическими противниками» .1
Легитимность политической власти, основанная на патернализме,
оперирует к устойчивым образцам политического поведения. По
справедливому замечанию Ж.-Л. Шабо, такая легитимность носит
онтологический характер, т. е. предполагает соответствие принципов власти
«объективному порядку, вписанному в человеческую и социальную
реальность, в продолжение порядка, установленного в космической
внечеловеческой действительности» .
1
Арендт, Ханна, 1992 г. лекции по политической философии Канта Philosophy, Chicago: University of Chicago
Press.
12
 Такой тип легитимности исключает возможность контроля над властью
со стороны общества. Представляется, что российский вариант легитимности
политической власти соответствует предложенному Ж.-Л. Шабо типу, в
рамках которого возможность контроля над властью и противостояния ей
заменяются идеей патернализма, содержащего мысль о соответствии
существующего политического порядка глубинному порядку
действительности, который человек ощущает врожденно. В данном случае
власть должна постоянно проявлять и демонстрировать заботу о гражданах, а
они сами занимают пассивную позицию. Благодаря всевозможным
коммуникационным каналам у населения эта забота ассоциируется с именем
первого лица в государстве, а взамен от населения требуется «правильное»
поведение и «правильное» голосование на выборах. Подобная практика
выхолащивает сущность электорального процесса, еще больше ориентирует
общество на поиски харизматического лидера.1
У России в начале 1990-х гг. был исторический шанс развития
общества и государства по демократическому пути. Но ельцинский режим,
установившийся на волне мощной народной поддержки и обладавший на
начальном этапе высоким уровнем легитимности, впоследствии из-за
просчетов в проведении реформ, принятия неэффективных решений,
коррумпированности высших эшелонов власти потерял свою популярность.
События сентября-октября 1993 г. в Москве, военные действия на Северном
Кавказе, кризис в экономике, масштабная коррупция стали
дестабилизирующими факторами общественной жизни. При таком развитии
событий делегитимация власти была неизбежной, и перед политической
элитой встал вопрос сохранения власти. Благодаря подконтрольным СМИ
элита создавала в обществе истеричный фон, например, много эфирного
времени на центральных телеканалах отводилось освещению событий на
Северном Кавказе, взрывов жилых домов, показу кинофильмов о жизни
криминальных элементов. Результатом такой политики стало возникновение
1
Арендт, Ханна, 1992 г. лекции по политической философии Канта Philosophy, Chicago: University of Chicago
Press.
13
социального запроса на лидера харизматического типа, способного наводить
жесткий порядок в стране.
На этом фоне произошла передача власти от Б. Н. Ельцина к В. В.
Путину, которая предполагала сохранение прежнего социально-
политического и экономического порядка. «В этой ситуации перед
преемником Ельцина открывались две альтернативы: согласиться с ролью,
назначенной ему окружением Ельцина, и ʺосвящатьʺ президентским именем
осуществляемую другими лидерами деятельность по формированию
стабильного социального контракта между обществом, бизнесом и властью,
или стать ʺнародным президентомʺ, сыграв на наличии в обществе
альтернативных вариантов легитимации власти и незавершенности
1
ʺлиберального проектаʺ передачи части приватизационной ренты
населению»
Его обещания были просты и всем понятны: «навести порядок в стране,
закончить начатую предшественником войну на территории собственного
государства, завершить заявленные им реформы, возродить величие России,
обеспечить гражданам достойную жизнь и т.п.». После того как В. В. Путин
запустил процесс политического реформирования с целью упрочения
властной вертикали, «власть федерального центра была восстановлена, а
главы регионов стали всецело подвластны президенту». Предпринятые им
шаги были ориентированы на «выстраивание "властной вертикали" с целью
повышения степени управляемости страны, усиления контроля центральной
власти за политической ситуацией в регионах и для "обуздания региональной
вольницы"; главной задачей федерального центра было скорейшее изменение
политического статуса глав российских регионов, превращение их в
президентских назначенцев, зависимых от центральной власти»
Таким образом, улучшения в социальной и экономической жизни
2
рассматриваются как главные достижения президента. Тем не менее,
1
Богданова, Н. А. Законодательная и представительная функции парламента: преодоление коллизий / Н. А.
Богданова // Вестник Тюменского государственного университета. – 2009. – № 2. – С. 49–55.
2
Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляция / Ж. Бодрийяр. – Тула, 2013. – 204 с.
14
внушительный мандат доверия к центральной власти не привел к
возрождению либеральных ценностей, напротив, проводимый политический
курс на «закручивания гаек», согласно опросам общественного мнения,
пользуется поддержкой большинства граждан. Так, по данным ВЦИОМ (на
апрель 2014 г.), «71 % из числа опрошенных уверены, что для России важно
достижение порядка, даже если ради этого потребуется пойти на некоторые
нарушения демократических принципов. Интересно, что за последние почти
20 лет позиция респондентов по данному вопросу не изменилась (69 % в 1998
г.). При этом под «порядком» россияне чаще всего (45 %) понимают
политическую и экономическую стабильность (20 лет назад так же считали
38 % респондентов). Для 29 % опрошенных порядок – это строгое
соблюдение законов а для 20 % – возможность для каждого реализовать свои
права. Лишь каждый пятый участник опроса (20 %) сегодня считает
необходимым неукоснительно соблюдать демократические принципы, пусть
это и может дать определенную свободу разрушительным элементам.
Социологи отмечают, что такого мнения придерживается молодежь (29 %),
москвичи и петербуржцы (33 %). Демократия, по словам 47 % респондентов,
– это, в первую очередь, свобода слова, печати, вероисповедания. Также, по
мнению россиян, неотъемлемыми характеристиками демократии являются
экономическое процветание страны (24 %), строгая законность (19 %)»
Выводы:
1. Необходимо реорганизовать и оптимизировать сферу управления,
сократить количество управленцев при одновременном повышении
эффективности их работы. В настоящее время в России рост
административного аппарата достиг колоссальных масштабов, что не может
не сказаться на процессе развития страны.
2. Нужно проводить эффективную кадровую политику. Специалисты
должны быть вовлечены в управленческую сферу на основе принципа
профессиональной пригодности, а не принципа политической и личной
лояльности к приглашающему их руководителю.
15
 3. Необходимо реорганизовать систему правоохранительных органов
всех уровней, работа которых вызывает много жалоб и недовольства со
стороны населения. 5. Необходимо наладить обратную связь между властью
и обществом. Важную роль в создании такого коммуникационного канала
может сыграть научная интеллигенция, потенциал которой в этом плане не в
полной мере востребован и реализован. Значение интеллигенции как оплота
государственности в современной России явно недооценивается, хотя можно
утверждать, что нет большей угрозы для государства и стабильности
общества, нежели волнения среди интеллигенции.
4. Необходимо наладить конструктивной диалог с оппозицией,
отказаться от жесткого регулирования, как протестной активности, так и
информационного пространства.
5. Нужно развивать парламентаризм, который обладает колоссальным
легитимирующим потенциалом политической власти

Заключение

Легитимация политической власти всегда оставалась сложным,

неоднозначным и изменчивым типом политического процесса, что
значительно усложняет его анализ. Тем не менее необходимо постоянно
следить за содержанием происходящих процессов легитимации власти в
стране, поскольку от их качества зависит благополучие всего общества. Этот
анализ становится особенно актуальным в контексте переходного состояния
политической системы, федерального избирательного цикла и периода
обновления властных структур, когда резко обостряется проблема
сохранения и укрепления легитимности власти. Такая ситуация в России
16
сложилась во второй половине 2007 - первой половине 2008 года, когда
прошли две общенациональные избирательные кампании - парламентская и
президентская. В связи с этим целью данного исследования стал анализ
особенностей и характеристик современного этапа легитимации
политической власти в России. Решение этой проблемы осуществлялось с
помощью комплексного методологического подхода. Несмотря на то, что
анализ был основан на подходах системной и структурно-функциональной
методологии, с целью дальнейшего освещения таких проблем легитимации
власти, как высокая ценность личностного фактора, психологическое
удовлетворение силой убеждений, ценностная база легитимности , мы
использовали инструменты сравнительно-исторического, культурного и
психологического методов. Кроме того, мы активно использовали результаты
социологических исследований, касающихся взаимоотношений власти и
общества. Многогранность и сложность феномена политической
легитимации, невозможность свести его только к одному методологическому
направлению требует комплексного подхода, основанного на сочетании
системных, институциональных, исторических и цивилизационных методов.

Список литературы

1. Абизаде, Араш, 2008. "Демократическая теория и граница

Принуждение не имеет права в одностороннем порядке контролировать свои
собственные границы" , Политическая Теория, 36(1): 37-65.
2. Анскомбе, G. E. M., 1981. "Один источник авторитета самого
Государство, " этика, религия и Политика (сборник Философские труды: Том
3), Oxford: Blackwell, pp. 130–155.
3. Арендт, Ханна, 1992 г. лекции по политической философии Канта
Philosophy, Chicago: University of Chicago Press.

17
 4. Эрроу, Кеннет, 1963. Социальный выбор и личность Ценности, Нью-
Хейвен: Издательство Йельского Университета.
5. Бернард, Фредрих M., 2001. Демократическая Легитимность:
Множественное Число Ценности и политическая власть, Монреаль: McGill-
Queen's Университетская Пресса.
6. Бенхабиб, Сейла, 1994. "Совещательная рациональность и модели
демократической легитимности", созвездия, 1(1): 25–53.
7. Бенжон, Джероми, 1987 [1843]. - Анархические Заблуждения,” In
Waldron, Jeremy (ed.), Nonsense upon Stilts, London: Тейлор и Фрэнсис, стр.
46-69.
8. Бинмор, Кен, 2000. "A Utilitarian Theory of Legitimity", in Economics,
Values, and Organization, Ben-Ner, Avner and Louis G. Putterman (eds.),
Cambridge: Cambridge University Press, стр. 101-132.
9.Блек, Михаил, 2001. "Распределительная справедливость,
государственное принуждение и автономия", философия и общественные
дела, 30(3): 257–296.
10.Бохрам, Джейм, 1996. Общественное обсуждение, Кембридж,
Массачусетс: MIT Press.
11Бринк, Давид, 1992. - Милль совещается. Утилитаризм, "философия
и общественные дела", 21(1): 67–103.
12. Богданов, А. В. Проблемы функционирования гражданского
общества в современной России / А. В. Богданов // Россия в условиях новой
политической реальности: стратегия и методы развития. Материалы
Всероссийской научной конференции с международным участием РАПН,
Москва, РАНХиГС, 25–26 ноября 2016 г. – М.: Изд-во «Проспект», 2016. С.
45–47.
13. Богданова, Н. А. Законодательная и представительная функции
парламента: преодоление коллизий / Н. А. Богданова // Вестник Тюменского
государственного университета. – 2009. – № 2. – С. 49–55.

18
 14. Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляция / Ж. Бодрийяр. – Тула, 2013.
– 204 с.
15. Большаков, А. А. Легальность и легитимность власти в
политической
идеологии и практике древнерусского государства / А. А. Большаков //
Вестник МГУ. Сер. 12. Политические наук. – 2001. – № 2. – С . 70–91.
16. Борисенков, А. А. О политической власти и её связи с
государственной властью / А. А. Борисенков // Право и политика. – 2013. – №
5. – С. 643–641.
17. Борисов, Н. А. Сценарии трансляции власти на постсоветском
пространстве возможна ли «игра по правилам»? / Н. А. Борисов // Политика и
общество. – 2010. – № 2. – С. 55–64.
18. Борщ, А. А. Политическая борьба в современных условиях:
монография / А. А. Борщ. – М.: Изд-во РАГС, 2011. – 191 с.
19. Боффа, Д. История Советского Союза. В 2т. / Д. Боффа. М.:
Международные отношения. 1990. Т. 1. – 630 с.
20. Браун, А. Политическое лидерство и политическая власть / А. Браун
// Полис. Политические исследования. – 2016. – № 1. – С. 104–120.
21. Бубе, М. Система власти в Германии – парламентаризм как
канцлерская демократия? / М. Бубе // Парламентаризм в России и Германии:
история и современность / Отв. ред. Я. А. Пляйс, О. В. Гаман-Голутвина. –
М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). – 2006. – С. 459–
480.

19