1.

Так, Соломбальский районный суд Архангельской области изменил

квалификацию действий подсудимого Неманова с п. "д" ч. 2 ст. 161 на ч. 2 ст. 158 УК РФ.
Неманов обвинялся в том, что 19 мая 2001 г. на автобусной остановке в присутствии трех
свидетелей открыто похитил у гражданки Житник хозяйственную сумку с находившимся
в ней имуществом на сумму 5855 руб. Суд указал в приговоре, что присутствовавшие при
похищении лица были друзьями подсудимого и он не воспринял их как посторонних,
поэтому его действия следует квалифицировать как тайное хищение чужого имущества.

2. Другой пример. Президиум Ставропольского областного суда, рассмотрев

уголовное дело в отношении Шмелькова, осужденного Буденновским городским судом по
ч. 1 ст. 161 УК РФ, приговор изменил, переквалифицировав его действия на ч. 1 ст. 158
УК РФ. Судом было установлено, что Шмельков 19 ноября 2000 г., находясь в магазине
"Охотник - рыболов" и воспользовавшись отсутствием продавца в торговом зале, в
присутствии М. просунул руку под стекло прилавка, откуда похитил газовый пистолет.
Изменяя приговор, президиум Ставропольского областного суда отметил, что
указание районного суда на то, что юридическое положение М. было как постороннего (о
чем говорится в п. 3 действующего Постановления Пленума) по отношению к факту
хищения Шмельковым чужого имущества, не основано на законе. Шмельков в судебном
заседании пояснил, что зашел в магазин вместе со знакомым М. Купив все, что ему
нужно, он увидел под стеклом витрины пистолет и решил его похитить. Он предложил это
сделать М., но тот отказался. Воспользовавшись отсутствием продавца, он похитил
пистолет и вместе с М. вышел из магазина, в котором, кроме них, никого не было. Как
видно из материалов уголовного дела, М. - друг Шмелькова, а их родители - знакомые.

3. Например, изменяя приговор Ростовского областного суда в части осуждения

Дядюшенко по п. п. "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ, Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ, исключая из приговора осуждение виновного по пункту "в",
указала, что вывод суда о совершении кражи с проникновением в жилище противоречит
установленным обстоятельствам дела. Дядюшенко совершил кражу двух золотых колец
после того, как потерпевшая, будучи изнасилованной им, вырвалась и убежала из
квартиры. Таким образом, проникновение в жилище совершено осужденным в иных
целях, а не с целью совершения кражи.

4. Оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного

вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению
прокурора либо по жалобе потерпевшего при наличии таких существенных нарушений
уголовно-процессуального закона, которые ограничили право указанных лиц на
представление доказательств, в частности право стороны обвинения на допрос свидетеля.
По приговору суда, вынесенному с участием присяжных заседателей, Б. осужден по
ч. 3 ст. 30, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 и п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ.
Он же оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "з"
ч. 2 ст. 105 УК РФ, за непричастностью к его совершению.
В апелляционном представлении заместитель прокурора просил приговор отменить
и направить дело на новое рассмотрение. По мнению прокурора, суд ограничил сторону
обвинения в представлении доказательств, отказав в допросе свидетеля под псевдонимом
"И", что повлияло на необоснованное оправдание Б. за убийство и переквалификацию его
действий с разбоя на кражу.
Потерпевшая Г. в апелляционной жалобе также просила об отмене приговора.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации
отменила приговор в части осуждения Б. по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ и оправдания по
предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст.
105 УК РФ, а уголовное дело передала на новое судебное разбирательство в тот же суд
иным составом со стадии отбора кандидатов в присяжные заседатели.
Судебная коллегия мотивировала свое решение следующим.
Из протокола судебного заседания следует, что наряду с иными доказательствами по
эпизоду обвинения Б. в разбойном нападении на П. и его убийстве стороной обвинения
были представлены показания свидетеля, указанного в списке обвинительного
заключения под псевдонимом "И", чьи анкетные данные в соответствии с ч. 9 ст. 166 УПК
РФ сохранены в тайне на основании постановления следователя.
Показания свидетеля приведены в обвинительном заключении как доказательство
стороны обвинения. Сторона обвинения от допроса указанного свидетеля не отказывалась
и ходатайствовала о его вызове и допросе в судебном заседании.
Вместе с тем судом было отказано в допросе названного свидетеля. При этом, как
указал суд, "его показания не относятся к существу предъявленного Б. обвинения".
В то же время из содержания приведенных в обвинительном заключении показаний
свидетеля "И" следует, что его показания имеют прямое и непосредственное отношение к
существу предъявленного Б. обвинения. Недопустимым доказательством его показания не
признавались.
При таких обстоятельствах отказ в допросе свидетеля под псевдонимом "И" повлек
ограничение права стороны обвинения на представление доказательств, что является
существенным нарушением уголовно-процессуального закона, в связи с чем приговор в
части оправдания Б. по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит отмене. Поскольку обвинение в
указанном преступлении связано с обвинением по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, действия по
которой с учетом вердикта присяжных заседателей судом переквалифицированы на п. "а"
ч. 3 ст. 158 УК РФ, приговор также подлежит отмене и в части осуждения Б. по
указанному составу преступления.
При новом рассмотрении суду надлежит создать участникам процесса со стороны
как защиты, так и обвинения необходимые условия для осуществления предусмотренных
законом прав.

5. По приговору суда от 17 сентября 2003 г. Л., ранее судимый 26 декабря 2001 г. по

ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 131 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным
сроком 2 года, осужден: по пп. "д", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пожизненному лишению
свободы, по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 4 годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, пп. "а",
"в" ч. 2 ст. 131 УК РФ к 7 годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ Л.
назначено пожизненное лишение свободы. В соответствии со ст. 70 УК РФ к
назначенному наказанию частично присоединено наказание по приговору от 26 декабря
2001 г. в виде 1 года лишения свободы и окончательно назначено пожизненное лишение
свободы в исправительной колонии особого режима.
Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного
Суда Российской Федерации от 9 июля 2009 г. приговор от 17 сентября 2003 г. изменен:
действия Л. переквалифицированы с п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 167 УК РФ;
исключено осуждение по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 131 УК РФ и по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК
РФ. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ и ст. 70 УК РФ окончательно назначено 18 лет
лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев уголовное дело по
надзорной жалобе осужденного, изменил судебные решения, так как допущенные судом
кассационной инстанции нарушения, в соответствии с ч. 1 ст. 412.9 УПК РФ, являются
существенными и повлиявшими на исход дела.
В постановлении Президиум указал следующее.
Из содержания приговора следует, что суд установил наличие в действиях
осужденного особо опасного рецидива преступлений, указав, что Л., будучи судимым за
совершение тяжкого преступления к лишению свободы условно, в период испытательного
срока совершил особо тяжкое преступление, признав данное обстоятельство отягчающим
наказание.
Кассационным определением в приговор внесены изменения с указанием, что особо
опасный рецидив признан судом ошибочно и в действиях осужденного содержится
опасный рецидив преступлений.
Принимая решение о признании в действиях осужденного опасного рецидива
преступлений, суд кассационной инстанции, вопреки требованиям ч. 1 ст. 10 УК РФ,
оставил без внимания изменения, внесенные в ч. 4 ст. 18 УК РФ Федеральным законом от
8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, улучшающие положение осужденного и подлежащие
применению, согласно которым судимости за преступления, осуждение за которые
признавалось условным, если условное осуждение не отменялось и лицо не направлялось
для отбывания наказания в места лишения свободы, при признании рецидива
преступлений не учитываются.
Из материалов уголовного дела видно, что условное осуждение Л. по приговору от
26 декабря 2001 г. до постановления приговора от 17 сентября 2003 г. не отменялось и в
места лишения свободы он не направлялся, что исключало признание в его действиях
рецидива преступлений. При таких данных в действиях осужденного отсутствует рецидив
преступлений.
На основании изложенного Президиум Верховного Суда Российской Федерации
изменил приговор и кассационное определение и исключил указания о наличии в
действиях осужденного рецидива преступлений и признании данного обстоятельства
отягчающим наказание.

6. 29 октября 2018 г. Советский районный суд г. Владивостока квалифицировал

действия Н. по п. "а" ч. 3 ст. 158 и п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ <6>. Указанные преступления
совершены при следующих обстоятельствах. Н. незаконно проник в дом потерпевшего и
тайно похитил принадлежащее потерпевшему имущество на общую сумму 9 300 руб.,
после чего с места совершения преступления скрылся. На следующий день Н., продолжая
свой единый преступный умысел, незаконно проник в жилище и тайно похитил
принадлежащее потерпевшему имущество на общую сумму 4 100 руб., среди которого
был сотовый телефон стоимостью 3 900 руб. с сим-картой "МТС" N ***; после чего с
места совершения преступления скрылся.
Затем Н., воспользовавшись отсутствием потерпевшего в доме, а также тем, что в
похищенном им сотовом телефоне отсутствует пароль, а к номеру сим-карты компании
"МТС" N ***, установленной в данном телефоне, подключена услуга "Мобильный банк",
посредством CMC-сообщения "900" выполнил две операции по переводу электронных
денежных средств на суммы 5 000 руб. и 3 000 руб., а всего на общую сумму 8 000 руб. на
счет банковской карты N ***, с которой впоследствии Н. обналичил денежные средства
при не установленных следствием обстоятельствах, тем самым причинив ущерб на
указанную сумму.
Однако Приморский краевой суд на основании апелляционного определения от 30
января 2019 г. <7> по вышеуказанному уголовного делу изменил приговор Советского
районного суда г. Владивостока от 28 октября 2018 г., переквалифицировав действия Н. с
п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ и п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ на п. п. "а", "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ,
поскольку, по мнению суда, виновный совершил юридически однородные действия
(кража чужого имущества: сотового телефона и безналичных денежных средств), которые
привели к наступлению однородных последствий (причинение потерпевшим ущерба в
связи с утратой имущества, принадлежащего им на праве собственности, к которому
относятся вещи и безналичные денежные средства, в соответствии со ст. 128 ГК РФ),
были совершены практически в одно и то же время, а умысел виновного направлен на
достижение единой цели - хищение имущества потерпевших.
 Решение Приморского краевого суда о переквалификации п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ и
п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ на единичное преступление, предусмотренное п. п. "а", "г" ч. 3 ст.
158 УК РФ, по нашему мнению, является правильным вследствие того, что Н. совершил
хищение денежных средств с банковского счета в процессе выполнения им объективной
стороны состава преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, т.е. до
момента окончания хищения имущества из квартиры. Таким образом, поскольку умысел
на хищение денежных средств с банковского счета возник в процессе квартирной кражи,
то связывающий эти деяния умысел является единым.

7. Так, судом установлено, что К. совершил хищение огнестрельного оружия

(охотничьего гладкоствольного ружья "Сайга-410") и одного патрона. Его действия
квалифицированы по ч. 1 ст. 226 УК РФ. Судебная коллегия признала доводы надзорной
жалобы осужденного о переквалификации его деяния по ст. 158 УК РФ необоснованными,
указав следующее. Статьей 226 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за
хищение либо вымогательство огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему,
боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств. Декриминализация действий,
связанных с незаконным оборотом гражданского гладкоствольного оружия и боеприпасов
к нему, осуществленная в ст. 222 УК РФ, не была проведена применительно к ст. 226 УК
РФ. Между тем в соответствии с ч. 2 ст. 3 УК РФ применение уголовного закона по
аналогии не допускается <1>. Необходимо отметить, что хищение составных частей и
деталей боеприпасов, содержащих взрывчатые вещества или взрывные устройства
(запалы, детонаторы, взрыватели и т.д.), следует квалифицировать по ст. 226 УК РФ как
оконченное хищение взрывчатых веществ или взрывных устройств [6].

8. Действия лица образуют состав преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 161

УК РФ (грабеж), лишь в том случае, если во время открытого хищения чужого имущества
насилие, не опасное для жизни и здоровья, применяется с целью завладения имуществом
потерпевшего или для удержания похищенного.
Т. признан виновным в открытом хищении шапки Х., совершенном с применением
насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, и осужден по пп. "в", "г" ч. 2 ст.
161 УК РФ.
В кассационной жалобе осужденный оспаривал квалификацию его действий в
отношении потерпевшего Х., поскольку, квалифицируя его действия как грабеж с
применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, суд вместе с тем указал в
приговоре, что удары потерпевшему он нанес на почве личных неприязненных
отношений.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор в
связи с неправильным применением уголовного закона, указав следующее.
Согласно уголовному закону квалификации по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ подлежит
такое открытое хищение чужого имущества, в ходе которого насилие, не опасное для
жизни и здоровья, применяется с целью завладения имуществом потерпевшего или для
удержания похищенного.
Между тем установленные судом фактические обстоятельства дела указывают на то,
что насилие в отношении потерпевшего Х. со стороны осужденного применялось на почве
личных неприязненных отношений. Каких-либо данных, свидетельствующих о
применении осужденным насилия с целью завладения имуществом потерпевшего либо
удержания похищенного, в судебном заседании не установлено и в приговоре не
приведено.
Из имеющихся в деле доказательств следует, что, когда потерпевший после
конфликта с осужденным и нанесением обоюдных ударов зашел в помещение магазина,
забыв подобрать слетевшую с головы шапку, осужденный тайно похитил ее.
 Таким образом, вывод суда о том, что насилие к потерпевшему Х. осужденным
применено с целью завладения его имуществом, противоречит установленным судом
обстоятельствам, при которых было совершено преступление.
С учетом изложенного Судебная коллегия изменила приговор и
переквалифицировала действия Т. с пп. "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ
(хищение шапки у Х.) и ст. 116 УК РФ (в ред. Федерального закона от 13 июня 1996 г. N
63-ФЗ).
Уголовное дело по ст. 116 УК РФ прекращено на основании п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ
за отсутствием заявления потерпевшего.
 
9. Н., проникнув в квартиру З., похитил принадлежавшее ей имущество и отнес за
гаражи, расположенные около дома потерпевшей. Далее, продолжая приводить в
исполнение свои намерения, Н. вернулся в жилище З. с целью хищения приготовленных
заранее покрывала, часов и вазы, но был задержан. При таких установленных судом
обстоятельствах следует признать, что Н. было совершено единое продолжаемое хищение,
в процессе которого осужденный был задержан при повторном проникновении в квартиру
З. и, соответственно, не имел возможности распорядиться и пользоваться похищенным им
имуществом. С учетом изложенного действия Н. подлежат переквалификации с ч. 3 ст.
158 УК РФ на ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 158 УК РФ как покушение на тайное хищение чужого
имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище, с причинением
значительного ущерба гражданке З.