(из книги Т.

Parsons, Essays in Sociological

theory, London 1964, pp. 19-33)

Тема этой работы вызвала многочисленные споры, кото­

рые оказались незаконченными. Может возникнуть мысль,
что по крайней мере частично это результат особенностей
дискуссии. С одной стороны, ее участники склонны рассмат­
ривать проблему в слишком общих терминах. Считают, что
идеи либо играют, либо не играют важную роль в детермина­
ции действия. В противовес этой тенденции я попытаюсь в 5Z3
этой работе разбить проблему на части, каждая из которых
соответствует разделам аналитической теории действия.
С другой стороны, дискуссия сообразно склонностям ^
современных авторов слишком тесно привязана к философ- п
ской проблематике, что редко способствует беспристраст- JZ
s
ности наблюдений и теоретического анализа на эмпиричес­
ком уровне. Эта работа должна рассматриваться как теоре­
тическое введение к попыткам такого рода.
π
Я далек от мысли, что общественные и некоторые дру­ s
π
гие науки могут существовать в своего рода философском φ
вакууме, полностью игнорируя все философские пробле­ 2
мы, несмотря на то, что научные и философские проблемы
тесно связаны, о чем я уже писал в другой работе (1). —
Но эти проблемы в то же время и независимы, они мо- ^
гут рассматриваться в обобщении, произведенном относи- "п
тельно независимо. Прежде всего, из утверждаемого в этой *
 статье положения о том, что идеи играют важную роль в
осуществлении действия, не вытекает, что автор вверился
своего рода идеалистической метафизике, из которой зача­
стую следует, что идеи должны возникать благодаря «не­
порочному зачатию», что они не запятнаны социальными и
экономическими воздействиями и влияют на действия по­
средством автоматических и таинственных процессов само­
реализации или эманации, вне связи с другими элементами
социальной системы,
s Моя работа будет посвящена изложению теоретичес-
5 ких основ анализа роли идей на эмпирическом научном ба-
Ф зисе. Я начну с ясных определений сущности моего предме­
сс та. Принимая во внимание цель дискуссии, определим идеи
о как понятия и высказывания, с помощью которых можно
ξ интерпретировать человеческие интересы, ценности и опыт,
s Поскольку в качестве идей они конституируют системы, то
8 отношения между этими понятиями и высказываниями мо-
а
гут контролироваться на основе определенной нормы, а
'S именно логикой.
s Только что приведенное определение сформулировано
q так, чтобы оно могло служить в качестве переменной в сис-
CL теме независимых переменных, которая есть не что иное,
как комбинация логических универсалий, в соответствии с
которой могут быть расставлены значения отдельной пере­
524 менной. Т. к. эта точка зрения является научно обоснован­
ной, есть только три важных проблемы, которые следует
поставить:
ц 1. Действительно ли в социальной системе существуют
Φ индивиды или группы, для которых характерны оп-
6 ределенные различия в выражении специфических
w идей в различное время?
з 2. Можно ли установить существенные отношения
ê между этими различиями и другими наблюдаемыми
s аспектами в подобных социальных системах?
8 3. В самом ли деле эти отношения таковы, что идеи не
О могут трактоваться как зависимые переменные, т. е.
не выводится ли их специфическое содержание из
и
g знания величин одной или многих наблюдаемых пе-
о. ременных в подобных социальных системах?
С Если ответы на все эти вопросы будут утвердительны-
h1 ми, то можно настаивать на том, что идеи играют важную
роль в определении действия, но только в том смысле, в
каком утверждения такого рода имеют значение в науке.
Такие идеи были бы весьма существенными переменными в
системе теории, которая, как можно показать, делает по­
нятным сложный комплекс явлений. Вопрос о том, являет­
ся ли онтологический смысл этих идей некоторой реалией
или только проявлением таинственных метафизических сущ­
ностей, выходит за рамки нашей статьи.
Очевидно, что идеи не могли бы трактоваться как пере­ •о
менные в системах социального действия, если бы не их спе- о
цифическое содержание, меняющееся от случая к случаю. °"
Но помимо изменения специфического содержания идеи, ь
как это и предполагалось, можно подразделить на широкие
классы, заметно меняющиеся от одного индивида к друго­
му в плане их отношения к действию. Как эти классы будут о
определены, а также сколько их, есть вопрос в научном 5
смысле слова прагматический. Основанием для проведения ï
различий между какими-либо двумя классами служит то, з
что их элементы ведут себя по-разному в отношении к дей- lg
ствию. Так это или нет, это вопрос факта. *
Я укажу такую классификацию, а затем изложу анализ ρ
роли каждого класса, чтобы продемонстрировать важность s
проведения различений.
Идеи, принадлежащие первому классу, могут быть на­
званы экзистенциальными. Понятия, которые включают та­
кие идеи, суть основы для описания и анализа сущности, ас­
пектов или свойств мира, внешнего по отношению к воспри­
нимающей его личности (актору). Эти сущности или Q
существуют в это время, или мыслятся таковыми, т. е. су­
о
ществовавшими либо способными существовать. Их рефе- -|
ренты устанавливаются внешней реальностью. Идеи вклю­ сг
чают в себя экзистенциальные высказывания, относящие- |
ся к некоторому периоду или периодам этой реальности, £
действительным или предполагаемым. Истина является π
наиболее общим типом норм, управляющим экзистенци- »
альными идеями. В экзистенциальных идеях, как и в дру- й
гих идеях, удобно различать два подкласса, различие меж­
ду которыми необычайно важно. Считается, что понятия и •
высказывания, принадлежащие эмпирическим идеям, вы- ^
деленным в первый подкласс, могут быть верифицирова- g
ны с помощью методов эмпирической науки. Все другие η
 экзистенциальные идеи я помещу в другой подкласс как
неэмпирические, вне зависимости от причин, вследствие
которых они не могут быть научно верифицированы (2).
Идеи, относящиеся ко второму основному классу, мо­
гут быть названы нормативными идеями. Они обозначают
состояние дел (state of affairs), которые либо могут суще­
ствовать, либо не могут. Н о в любом случае эти обозначе­
ния высказываются не в изъявительном (indicative), а в по­
велительном (imperative) наклонении. Если состояние дел
s существует как нормативная идея, то актор принимает на
{j себя обязательство пытаться сохранять его в процессе его
Φ существования, если ж е такой ф о р м ы нет, то актор обязан
^ реализовать его в будущем.
о Идея нормативна, поскольку создание или сохранение
£ того состояния дела, которое она предписывает, может быть
s представлено как цель актора. С о с т о я н и я дел могут быть
3 также классифицированы как эмпирические или неэмпири-
а
ческие в соответствии с приведенными выше критериями (3).
Ъ Первый ряд проблем, который надлежит обсудить, ка­
сается роли экзистенциальных эмпирических идей. Мне ка­
жется, будет правильно сказать, что ни одна ветвь обще­
§
ственной науки не подвергалась более полному и строгому
й.
анализу, чем эта, так что она представляет собой прекрас­
ную отправную точку (4). Этот анализ проводился в кон­
526 тексте проблем, возникающих в связи с понятием рацио­
нальности действия, в общепринятом смысле максимизации
эффективности или полезности путем адаптации средств
jg к целям. Именно идея рациональности лежит в основе боль-
ξ шинства современных исследований технологических про-
и цессов в науке, медицине, военной стратегии и многих других
υ областях знания, на которые, в свою очередь, опирается эко-
ъ номическая теория и многочисленные анализы политических
£ процессов, которые рассматриваются как процессы дости-
s жения, сохранения и использования власти.
8 Общая особенность всех этих видов анализа действия
О состоит в понятии действия как процесса достижения спе­
цифических и определенных целей путем выбора наибо-
х лее эффективных средств, имеющихся в ситуации акто-
£_ ра. Это, в свою очередь, подразумевает стандарт, в COÛT-
ER ветствии с к о т о р ы м п р о и з в о д и т с я в ы б о р м е ж д у м н о г и м и
Η в о з м о ж н ы м и средствами.
 Существует почти общее согласие относительно того,
что релевантное основание выбора в такого рода случаях
предполагает, что актор обладает знанием и определенным
положением, что в свою очередь предполагает знание воз­
можных результатов применения тех или иных доступных
ему путей изменения. Одним из необходимых условий ра­
циональности действий актора является научная обоснован­
ность знаний (5).
Обоснованным эмпирическим знанием в этом смысле •о
является система идей. Она состоит из понятий, высказыва- о
ний и их логических отношений. Больше того, во всех упо- °~
мянутых анализах действия эти знания трактуются как пе- ь
Si
ременные в системе действия. В соответствии с изменения-
ми в их специфическом содержании характер действий будет "
изменяться. При объяснении того, почему фактическое на- £
правление действия не согласуется с рациональной нормой, ^
описывающей лучшее направление, мы обращаемся прежде ï
всего к особенностям объема знаний актора. з
Мы говорим: «он не знал », подразумевая, что, если бы 3g
он знал, он действовал бы иначе, или «он ошибочно пред- *
полагал, что... », соответственно подразумевая, что, если σ
бы он не заблуждался при данном уровне знания, он так- s
же действовал бы иначе. Таким образом, две из координат
изменения знания, которые релевантны его роли в дей­
ствии, есть неведение и ошибка. Существует определен­
ный минимум обоснованных знаний для достижения лю­
бой заданной цели. Если знаний недостаточно, если актор
не знает каких-либо важных особенностей ситуации или 2*
его идеи необоснованны, ошибочны, это будет служить g
объяснением неудачи в достижении рациональности дей- ξ
ствия. §
Аналитической схемой, в которой роль обоснованных ϊ
эмпирических знаний наиболее четко понятийно оформ- £
лена, является экономическая теория. Знания — наиболее *
важные переменные в системе экономической теории, и Φ
тот, кто собирается отрицать роль идей в действии, дол- g
жен будет найти удовлетворительное альтернативное
объяснение единообразию (uniformity) человеческих дей­
ствий, которое установлено двумя веками экономического &
анализа, или показать, что предполагаемого единообразия g
I
не существует. η
 Но именно такие положения справедливы в области,
именуемой технологией. Сами процессы технологических
изменений, которым многие наши материалисты придают
такое фундаментальное значение, отчасти являются функ­
цией знания, т. е. идей в том смысле, в каком они фигуриру­
ют в экономической теории. В этой области значительно
больше, чем в узко экономической (в области конкретных
экономик), знания стали переменными, причем в высшей
степени автономными, т. к. они чаще всего принимают фор-
s му скорее теоретически систематизированных научных зна-
5 ний, чем здравого смысла. Несомненно, что развитие произ-
'5 водства современных красителей, легированной стали и т. д.
ct нельзя понять без представлений о принципиальной авто-
о номности направлении науки, от которой все они зависят.
Однако марксистская теория относила технологию к ма-
s териальным факторам социального изменения, в то время
8 как идеи должны были составлять часть надстройки. Как
возникают такие специфические процедуры рассуждения?
>s
Ъ Можно отметить здесь два важных источника. Во-первых,
марксистская теория не содержит ни строгого понятия идеи,
ш ни классификации различного рода идей. А потому идеи,
о. которые марксисты привычно именуют идеологиями, по их
мнению, ведут себя иначе, чем научный базис технологии:
здесь мы видим стремление игнорировать тот факт, что пос­
528 ледний также состоит из идей, и нельзя обобщать поведе­
ние первых идей как поведение идей вообще (in general). Во-
вторых, марксистская теория покоится на аналитической
jj базе, существенно отличной от той, которая является ис-
J ходной в данной дискуссии. Для нее конкретная структура
t индустриального предприятия является и фактором, и тех-
w нологией, и социальной организацией — и вообще всем. Мы
з намерены попытаться подразделить сущности, подобные
ê этим, на более простые элементы, найти классификацию, в
s которой исчезнет марксистская дихотомия идеальных и ма-
5 териальных факторов. Не существует органичной причи­
ны, из-за которой марксистский выбор переменных дол­
U
жен быть окончательным. Есть лишь один научный крите-
Ï рий среди всех перечисленных в нашей дискуссии и к тому
6 же обладающий прагматической силой. Это критерий, мак-
С симально проясняющий определенные эмпирические про-
h- блемы.
 Любое человеческое общество обладает значительны­
ми запасами эмпирически обоснованных знаний о своем при­
родном окружении, в котором действуют его члены, о са­
мом себе и о других обществах. То, что эти знания система­
тизированы в свете представлений современной науки
эмпирически, а не теоретически, не меняет дела. Больше того,
основная часть действий члена любого общества должна
быть понята на основе этого знания. Теория Леви-Брюля о
том, что примитивный человек не мыслит логично (в той ча­ •о
сти, в какой она относится к этому вопросу), была основа- о
тельно дискредитирована (6). ""
Но в добавление к тем идеям, которые выдержали про- ^
Sc
верку на научную обоснованность знания, в каждом обще-
стве обращается много идей, отклоняющихся в том или ином "
отношении от этого стандарта. Поскольку они экзистенци- °
альные, а не нормативные или воображаемые, постольку ^
возникает вопрос: что является причиной такого расхожде- £
ния? Ответ на него часто дается в позитивистском духе, чего з
следует, по-видимому, избегать. Существует взгляд, явный 3g
или скрытый, что расхождение со стандартом эмпиричес- *'
кой верифицируемое™ постоянно и с необходимостью свя- ρ
зано с эмпирическими ошибками в том смысле, что идеи, о s
которых идет речь, могут быть представлены не только не­
гативно, как неверифицируемые, но и позитивно, как лож­
ные, т. е. что в основе их неверифицируемости лежит ошиб­
ка или незнание, или то и другое вместе. Это суждение явно
предполагает, что существует адекватный и в то же время
позитивный научный стандарт, на основе которого эти идеи 2*
оцениваются. g
По крайней мере в том, что касается области эмпири­ s
чески известных систем экзистенциальных идей, можно с 5
уверенностью сказать, что класс идей, которые могут быть ί
названы ненаучными идеями, не исчерпывает отклонений £
от принципов эмпирической верифицируемости, но что су- *
ществует класс понятий и высказываний, которые не вери- Φ
фицируемы, но не потому, что они ложны, а потому, что g
они, как выразился Парето, «превосходят возможности
опыта » ( «surpass experience »). -
В эту категорию попадают идеи типа: универсум поде- &)
лен между добрыми и злыми началами (principles), души Q
совершают бесконечный ряд превращений, единственный η
 способ избежать греха — милосердие божие. Эти идеи ско­
рее не научны, чем антинаучны (7).
Что же тогда можно сказать о роли таких ненаучных
идей? Поскольку они по характеру скорее экзистенциаль­
ные, чем нормативные или воображаемые, постольку суще­
ствует определенное формальное сходство этих идей с эм­
пирическими научно-обоснованными идеями. Последние
могут рассматриваться как механизмы ориентации актора в
конкретной ситуации. Поскольку человек трактуется как
s целенаправленное существо (purposive being), пытающееся
{; рационально достичь цели, он не может рассматриваться
Φ как целиком ориентированный на свою ситуацию до тех пор,
пока он не обладает, среди прочего, адекватным знанием си-
о туации, применимым для достижения упомянутых целей или
£ другими функционально эквивалентными механизмами.
s Но роль экзистенциональных идей не может быть рас-
8 смотрена лишь в одном контексте, таком как основание для
выбора средств для данных целей. Существует дополнитель-
>s
Ъ ная необходимость когнитивной ориентации иного рода, а
s именно решение проблемы оправдания преследуемых це-
£ лей (8).
£ Если систематически и последовательно изучать выс-
казывания, приводимые людьми для обоснования попы­
ток достижения глобальных целей (ultimate ends), броса­
530 ется в глаза интересный факт. Наиболее важный компо­
нент всех известных всеобъемлющих социальных систем
таких оправданий должен быть классифицирован как не-
§ эмпирический. Чем больше делается попыток точно уста-
ξ новить явные и скрытые главные посылки, тем очевиднее,
Б что эти аргументы представляют собой высказывания ско-
w рее метафизические, чем научные. Итак, я утверждаю, что
з это справедливо для всех известных социальных систем,
с независимо от того, можно ли элиминировать эти неэмпи-
s рические элементы. Однако эта проблема неуместна в дан-
8 ном контексте.
О Но простая демонстрация существования определен­
ного класса явлений не есть доказательство того, что их
ι описание требует переменных, важных для наших целей.
£_ Проблема заключается не в том, всегда ли неэмпирические
С экзистенциальные идеи могут быть обнаружены в соци-
I—" альных системах, а в том, могут ли важные особенности
социальных систем быть представлены как зависящие от
изменения содержания этих идей. Как же подступиться к
этой проблеме?
Большинство попыток в этой области формулировались
только на основе исторического и генетического методов.
Конечно, единственно возможные каузальные факторы (9)
в генезисе любого специфического состояния являются ком­
понентами предшествующего состояния дел в данной пос­
ледовательности состояний. Но даже в этом случае каузаль­
•о
ные отношения могут быть представлены только при помо- о
щи общих понятий и обобщенного знания единообразий. °~
Проблема здесь заключается не в объяснении частных фак- ь
s<
тов, а в установлении единообразий. Единственной возмож-
ной процедурой, позволяющей это сделать, является срав- "
нительный метод, который допускает использование пере- °
менных. Этот метод есть не что иное, как точное логическое ^
соответствие эксперименту. Одной из причин неудовлетво- ï
рительного характера дискуссий, развернувшихся вокруг ζ
марксизма, служит то, что проблема почти всегда форму- 3g
лируется в исторических и генетических терминах, т. е. так *
же, как это делает и сама марксистская теория, в то время ρ
как аналитические обобщения относительно роли идей в s
принципе не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты в
рамках такого метода. В результате спор делается крайне
неопределенным.
Гораздо более значительные эмпирические исследова­
ния в этой специфической области были проведены по со­
циологии религии Максом Вебером (10). ^
Вебер интересовался проблемой исторической (impu­
о
tation) такой, например, как относительная роль матери­ s
альных факторов и религиозных идей определенных вет- S
вей протестантизма в генезисе того, что он назвал рацио- f
нальным буржуазным капитализмом. £
Но методологическая проницательность Вебера грво- *
рила ему, что бесполезно решать проблему на основе все Φ
более и более тщательных генетических исследований не- g
посредственного исторического фона современного капи­
тализма, не имея при этом детально обоснованных пред- -
ставлений о роли идей. Поэтому он обратился к сравнитель- &
ному методу, к изучению влияния изменений в содержании g
религиозных идей. η
 Переменные, разумеется, не могут быть изолированы,
не считая того случая, когда другие важные переменные
либо не меняют своих значений, либо когда показана их
независимость. Вебер пытался показать на этой проблеме,
что в тех обществах, к которым он обращался, до развития
интересовавших его религиозных идей и состояние мате­
риальных факторов, и автономные тенденции их развития
в соответствующем отношении в основном были подобны­
ми. Например, в отношении трех наиболее изученных им
регионов, таких как Китай, Индия и Западная Европа, он
α
5 пытался оценить относительную благоприятность эконо-
Ф мической ситуации и условий производства для капита-
листического развития. Выводом из этих работ было суж-
о дение о том, что эти три общества в высшей степени подоб-
£ ны. Если и существует различие, то оно заключается лишь
s в том, что благоприятность условий несколько выше в
8 Индии и Китае (11).
а
Но факты говорят о том, что только в Европе действи-
Ъ тельно имело место развитие капитализма. Чем же можно
s объяснить столь радикальное различие результатов, исхо-
с- дя из анализа этих трех цивилизаций? Известно, что раз-
CL витие религиозных идей во всех трех случаях шло разны­
ми путями. В отношении этих идей как переменных суще­
ствуют адекватные пределы изменения, объясняющие это
532 различие, тогда как в случае материальных факторов это
не может быть показано. Тяжкое бремя доказательства
лежит на том, кто собирается отстаивать материалисти-
jj ческое объяснение этих фактов. Он должен показать, что
J существовали дифференцирующие элементы на этом уров-
t не, которые Вебер не принял во внимание.
и Однако Вебер не оставил своего объяснения роли ре-
ъ лигиозных идей в таком первоначальном состоянии. Он ана-
q лизировал определенные механизмы, с помощью которых
s идеи могут оказывать и оказывают влияние на действия.
8 На основе более обобщенных концептуальных схем, та-
О ких как теория действия или его «понимающая » (Vers­
tehende) социология, он анализировал механизмы, посред-
g ством которых идеи могут оказывать и оказывают влияние
о_ на действие. На основе этого анализа он разработал воп-
С рос о том, какой возможный эффект оказали на опреде-
Ь ленные стороны секуляризованной общественной жизни,
а также на приверженность к каждой из доминирующих
систем религиозных идей — конфуцианство, индуизм или
протестантство. В результате проделанной работы Вебер
нашел, что его выводы подтверждаются тем, что действи­
тельность соответствует ожиданиям, на основе выведен­
ного из его гипотезы рассуждения (что видно в сравни­
тельной перспективе).
В дальнейшем он усилил рассуждение, решив задачу
понимания многих специфических механизмов, посред­ •о
ством которых может быть установлено влияние идей и, §
возможно, оказано на них действие. Он подтвердил этот °"
анализ значительным количеством деталей. Для оконча- ^
Si
тельных выводов используется разработанный в терминах
веберовской концептуальной схемы анализ свидетельств "
(evidence) различных источников. °
Результатом этих всесторонних сравнительных иссле- ej
дований явилось не только строгое обоснование его ори- ï
гинального исторического тезиса о том, что идеи аскети- з
ческого протестанства действительно играли важную ка- Jg
узальную роль в генезисе современного капитализма, но *
и формулирование обобщенной теории роли неэмпири- m
ческих экзистенциальных идей по отношению к действию. s
Для нас именно это представляет сейчас наибольший ин­
терес.
Не Веберу принадлежит точка зрения, что религиоз­
ные идеи конституируют главную движущую силу при
определении такого рода типов действий. Такую роль, в
частности, играет то, что он назвал религиозным интере- Q
сом. Типичным примером этого является интерес (кото- g
рый в свою очередь имеет сложное происхождение) к пре- ξ
дохранению себя, кроме всего прочего, от определенных р
стрессов и напряжений (stresses and strains), оказываю- ί
щих иногда воздействие на индивидуумов в социальных £
ситуациях, когда крушение земных целей кажется неми- *
нуемым и коренящимся в природе вещей. Но одного по- £
нятия чистого интереса к сохранению себя недостаточно.
Встает проблема: какого рода специфические действия ^
мотивируются религиозными интересами? Как показал ве- ·
беровский сравнительный анализ, действия будут весьма ш
различными в зависимости от структуры экзистенциональ- g
ных религиозных идей, воспринимая которые, индивиду- η
 умы формулируют когнитивную ориентацию в принци­
пиальных неэмпирических проблемах, с которыми они
сталкиваются.
Например, для обоснования общепринятой пантеисти­
ческой концепции божества в индуистской философии, и
особенно для доктрин кармы и переселения дуги, поиски
через конкретный подвиг в земной жизни были бы бессмыс­
ленны. Если бы такое действие противоречило традицион­
ному порядку, оно было бы предосудительно и препятство-
s вало бы спасению; если же нет, то оно могло бы только по-
Ö рождать карму и вести к бесконечному повторению
Φ рождений.
Единственное спасение в том, чтобы избежать коле-
о са кармы, прибегая ко всецело духовным, мистическим
ς и аскетическим упражнениям. Для кальвиниста, напро-
s тив, мистический союз с божеством совершенно невоз-
8 можен в силу абсолютной трансцендентности бога. Он
ш
помещен в этот мир, дабы осуществлять божественную
Ъ волю в создании царства божия. Его вечная судьба —
s быть обусловленным предопределением. Но он может
q приобрести уверенность в спасении, доказывая свою веру
CL работой на винограднике, осуществляя тем самым волю
бога.
Функция религиозных идей в осуществлении дела
534 спасения — определить ситуацию, если употребить тер­
мин У.И.Томаса. Только путем отнесения к этим идеям
можно понять, какие характерные формы действия бу-
g дут уместны, чтобы достигнуть спасения или уверенно-
ξ сти в этом. Веберу удалось доказать, что рациональная
υ систематическая искусная работа в земном призвании
w имела значение для ревностных кальвинистов и связан-
5 ных с ними религиозных движений, тогда как эта работа
с была бы совершенно бессмысленна для верящих в кар-
s му или переселение дуги на пантеистической основе, не-
8 зависимо от того, насколько велика заинтересованность
О в спасении. В этом смысле содержание религиозных идей
является весьма значимой переменной в определении
g конкретного направления действия.
6 До сих пор дискуссия была ограничена обсуждени-
С ем роли экзистенциальных идей в двух совершенно раз-
Ь личных контекстах. Эмпирические идеи анализировались
в их отношении к проблеме выбора средств, соответству­
ющих нормам рациональности. Неэмпирические идеи, на­
против, трактовались в отношении к телеологической про­
блеме ориентации актора для оправдания выбора пресле­
дуемых целей. Существует разрыв в трактовке понятий,
который надо ликвидировать. Выбор средств имеет значе­
ние только по отношению к целям, в то время как телеоло­
гическая ориентация бессмысленна, если для актора не су­
ществует проблемы выбора средств.
•о
В самом деле, аналитическая процедура предполага- §
ет, что основную роль в действии играют нормативные °"
элементы (12). Анализ основных предположений, вклю- ь
Si
ченных в трактовку эмпирических значений в качестве
независимых переменных в выборе средств, показал что "
и позитивная роль целей, и существование определен- °
ных отношений между целями в более или менее пол- ej
ных системах важны для связи каузальной значимости ï
со знаниями. Рациональные действия, понимаемые как з
действия, направляемые обоснованными знаниями, в то Jg
же время нормативно ориентированы. Подобным же *
образом определение ситуации по отношению к религи- σ
озным интересам не имело бы значения, если бы не было s
понятно, что порождало различие в направлении дей­
ствия, какие цели выбирались среди альтернативных.
Нормативно ориентированными в смысле преследо­
вания целей могут быть не только действия, но и содер­
жание определенных нормативных условий, правил, ко­
торыми руководствуются. Например, преследуя цель, Q
приводящую к закрытию выгодного дела, бизнесмен мо- g
жет объяснить ее себе условием честности сделки. С ка- ξ
кой-то точки зрения такие правила могут самополагать- §
ся, как цели, но они не являются непосредственными це- f
лями в принятом направлении анализа действия. Они £
являются скорее в размышлении, ограничивающем допу- о
стимые пределы набора средств-альтернатив, причем вы- »
бор должен производиться из соображений рациональ- 5
ной эффективности.
И цели, и управляющие нормы содержат в себе как
когнитивный элемент, так и элемент идей, как бы мало m
ни была описана нормативная модель. Тот факт, что эти g
элементы действительно присутствуют, может выявить- й
 ся, если принять во внимание подтекст проблем, которые
неминуемо обнаруживаются, когда мы пытаемся понять
действие на основе таких нормативных элементов. «Что
есть цель» данного направления действия — например, что
значит: совершить выгодную сделку? Или «что человек по­
нимает» под нормами, по отношению к которым направле­
ние действия является содержанием — например, под чес­
тностью в ведении дела? Очевидно, что ответы на все воп­
росы должны быть даны в форме высказываний, т. е. в
s форме идей. Но в этом случае наличие идей приписывается
{; не только социологическому наблюдателю, но и самому
Φ актору. Вопрос не в том, что означает честность для на-
4
блюдателя, а в том, что означает она для актора. Это пред-
о полагает, кроме всего прочего, что актор не будет доби-
£ ваться согласия противной стороны, делая заведомо лож-
s ные заявления.
8 Здесь существенным является то, что, поскольку ана-
ш
лиз действия на основе ориентации на цели и нормы во-
Ъ обще полезен в научном отношении, существуют два
s предположения: 1. Можно с достаточной точностью
£ выявить у актора не только волю к достижению цели
CL или подчинение нормам, но и содержание этих целей и
норм, которое допустимо обозначать как набор идей.
2. Изменение их содержания функционально связано с
536 фактами системы действия, отличающейся от системы
идей актора.
При помощи процедур, подобных тем, которые ис-
jj пользованы Вебером в исследовании религиозных идей,
J можно выяснить, действительно ли нормативные идеи
υ конституируют независимые переменные системы дей-
w ствия. Сам Вебер показал, что эти переменные все же
з частично зависят от неэмпирических идей. Это предпо-
с лагает их относительную независимость от материалъ-
s них факторов. Но в то же время ничто не мешает суще-
8 ствованию независимого изменения метафизических и
О религиозных идей в широких пределах.
Проделанный анализ роли идей в действии изложен
ι в общем виде с апелляцией к общеизвестным фактам: к
& двум основным частям обоснования, используемого в
С экономическом и технологическом анализе рациональных
Ь действий и в веберовском исследовании религиозных идей.
Невозможно, в виду ограниченного объема работы, деталь­
но описать даже малые извлечения из огромной массы за­
имствованного из многих источников эмпирического мате­
риала, подтверждающего мою точку зрения. Я, однако, не
хочу завершить работу, не упомянув о других направлени­
ях, представленных в дискуссии, которые, как представля­
ется, подкрепляют мой тезис.
Уже отмечалось, что доказательство причинных отно­
шений в специфической исторической последовательнос­
•о
ти не может быть проведено только на основе созерцания о
фактов этой последовательности. Необходимо применить °"
к этим фактам обобщающее теоретическое знание, полу- ь
s<
ченное из сравнительного анализа серий, состоящих из
различных частных ситуаций. Только применив эту проце- "
дуру, можно выделить переменные и верифицировать фун- °
кциональную связь их значений. ej
Следовательно, проблему роли идей нельзя адекватно ï
трактовать простым ad hoc декларированием по поводу фак- з
тов, заимствованных из разных примеров. Ее решение вклю- Б
чает в себя систематический теоретический анализ действия *
и отношений одних и тех же переменных, применяемых ко öS
многим конкретным ситуациям. s
В каждом из двух случаев, подробно проанализиро­
ванных выше, общие положения (теоремы), касающиеся
роли идей, отнюдь не стоят особняком, напротив, они яв­
ляются важной составной частью теории. Таким образом,
анализ роли эмпирических идей в рациональном действии
может рассматриваться как применение к этой специфи­
ческой проблеме одной из наиболее развитых областей
о
обобщающего теоретического социального знания, а имен- ξ
но, экономической теории. Это дает сильную поддержку р
доказательству данного положения, т. к. оно верифици- ί
руется не только непосредственно ссылкой на обсуждав- £
шиеся здесь факты, но и косвенно, в том смысле, что оно π
логически взаимозависимо со всеми другими положения- £
ми экономической науки. Но поскольку они взаимозави- 5
симы, то факты, подтверждающие одно положение, под­
тверждают и другое. ·
В случае религиозных идей не существует такой при- ш
знанной и используемой системы теорий, для которой g
были бы пригодны результаты эмпирических исследо- η
 ваний Вебера. Но уже отмечалось, что сам Вебер факти­
чески довел такую теорию до высокой степени система­
тизации.
Разработанная в его собственных произведениях тео­
ретическая структура применима ко многим другим пробле­
мам, таким как роль идей, и верифицируема на их основе.
Но, больше того, мой собственный, недавно опублико­
ванный анализ некоторых этапов развития социальной теории
последних поколений (13) показал, что в своих теоретичес-
s ких результатах Вебер близок к замечательным по точности
J; и эффективности конструкциям, которые разработаны дру-
Ф гими теоретиками, но с других исходных позиций и с други-
^ ми задачами.
0 В частности, Дюркгейм, чьи интересы вовсе не ограни-
£ чивались проблемой роли идей, а были в основном посвяще-
s ны общественной солидарности, получил набор категорий в
8 сфере религии, в точности соответствующие веберовским.
ш
Теоретический анализ роли идей у Вебера фактически
Ъ является частью многих более широких систем аналитичес-
s ких социальных теорий, появление которых может быть
£ прослежено в ряде работ независимо от Вебера.
о. Более того, Вебер, Дюркгейм и другие авторы не только
сходятся в деталях этой стороны теоретических систем, в
основном имеющих отношение к религии, но, как показы­
538 вают в разных частях своих работ Вебер и Дюркгейм, эта
общая схема социологии религии в свою очередь входит в
еще более широкую теоретическую схему, включающую
jj экономический и технологический анализ роли эмпиричес-
5 ких знаний в отношении рационального характера действия,
υ Оба ряда проблем относятся к одной и той же области и
и входят в общий анализ человеческих действий (14).
|х Ив заключение. В споре о роли идей присутствуют в
с большей степени столкновения соперничающих философ-
s ских и других околонаучных точек зрения, чем результаты
8 внимательного анализа эмпирических фактов.
Э Я полагаю, что, оставив в стороне философские умоз­
рения и начав тщательные исследования, можно будет ми-
1 нимизировать различия по взглядах. Положение, проведен-
5_ ное в этой статье, соответствует не только очень важным
С структурам установления и анализа совокупности фактов.
h-" Оно также находится в соответствие с обобщающим теоре-
тическим знанием человеческого социального действия, зна­
нием, которое имеет большой научный авторитет в разных
областях.
Это, как мне кажется, оправдывает понимание позитив­
ной роли идей как рабочей гипотезы для дальнейшего эмпи­
рического исследования. По-видимому, результатом тако­
го исследования будет, как всегда, разнообразие постано­
вок проблем и формулировок общих положений в рамках
форм, казавшихся приемлемыми в самом начале исследова­ •о
ния. Но такая модификация не означает отказ от теории, §
это проявление нормального хода научного прогресса, в °"
который преодолеваемая теория уже внесла существенный £>
s<
вклад.
η
О
ПРИМЕЧАНИЯ §
(1) The Structure of Social Action. N.Y., 1937.
X
(2) Эта остаточная категория введена для непосредственных §
целей. Нужно считать, что ее употребление не означает, ^
что различение между подклассами самих неэмпиричес- s<
ких идей не является важным для иных целей. н
ν
(3) Существует третий класс идей, которые могут быть на- |
званы воображаемыми (imaginative). Их содержание отно­
сится к сущностям, которые не мыслятся существующими
и актор не чувствует обязанности их реализовывать. При­
мером этих идей может быть утопия, которая не предназ­
начается для определения программы действий, или со­
здание совершенно фантастических ситуаций в романе.
По крайней мере, значение таких идей в отношении дей- О
ствия скорее должно восприниматься как указание на §
чувства и позиции акторов, чем на то, что идеи эти сами "ё
по себе играют позитивную роль. Насколько непосред­
ственно они играют эту роль? Такая постановка вопроса χ
влечет за собой новые проблемы, выходящие за рамки этой £
работы, посему они и будут игнорироваться в дальней- *
шей дискуссии. Этот тип идей упомянут здесь лишь для φ
завершения классификации. ω
v
(4) Многое из этого анализа обсуждалось в «The Structure of
Social Action» (N.Y., 1937), см. особенно гл. 4, стр. 161, гл. 5,
Ώ
стр. 180, гл. 96, стр. 344.
(5) Эффективность предполагает выбор между двумя или бо- g
лее путями достижения цели. Одна обоснованность зна- η
 нии не является достаточным критерием для определения
относительной эффективности различных альтернатив.
Утверждения о других необходимых критериях вызвало
бы трудные проблемы, выходящие за рамки этой работы.
(6) См. в особенности: Malinowski В. Magic, Science and Religion
/ ed R.Redfild. Free Press, III, 1948.
(7) Я не хочу утверждать, что это различие обладает онтоло­
гической значимостью. Считать так, значило бы изменить
обсуждения, которые намечалось провести на сугубо на-
* учном уровне. Основание различений должно искать лишь
С в существующих нормах научной методологии, с этой точ-
« ки зрения таковыми являются неэмпирические высказы-
Jj вания, которые не только не могут быть из-за практичес-
Σ ких трудностей верифицированы существующими техни-
х ческими приемами, но к тому же включают в себя в точном
^ операциональном смысле слова бессмысленные пробле-
§- мы, которые нельзя решить с помощью имеющихся опе-
8 раций или их комбинаций даже при современном уровне
* научного, методологического знания. Другой вопрос, ока-
»§ жется ли последовательная позитивистская философия,
5 пусть в отдаленном будущем, способной на такое доказа-
_Û тельство, но мне хотелось бы показать, что возражение
0 против этого различения обычно связано с позитивистс­
û.
кой позицией. Было бы необоснованным утверждать, что
всякий отход от норм эмпирической верифицируемости
должен быть обусловлен заблуждением или ошибкой.
540 Позиция, приведенная здесь, такова, что вся тяжесть до­
казательства ложится на того, кто возражал бы против
хч такого различения. Именно его задача показать эмпири-
£ чески, что то, что здесь было названо антинаучными и
J ненаучными идеями, действительно не находится в раз-
t личных отношениях к действию. Это переводит обсужде-
и ние из плана методологического в план фактический.
з (8) См. по этой проблеме «ТЪе Structure of Social Action » (N.Y.,
1 1937), гл. 5, стр. 205.
§. (9)Термин «факторы» используется в смысле конкретных
8 случаев состояния дел, их частей или аспектов, а не в смыс-
О. ле обобщенных аналитических элементов, подобных «мас-
^ се» или «идеям». Последние часто смешиваются.
¥ (10) Gesemmelte Aufsatre zur Religions Soziologie, 3 vols. Наибо­
лее полные вспомогательные исследования на англ. яз.:
fr Benton Ζ. M.Weber's Methodology. N.Y., 1937.; Benion Ζ.
The Structure of Social Action. N.Y., 1937, гл. 14,15.
(11) Эта часть работ Вебера не является вполне строгой в ме­
тодологическом отношении, но это не влияет на его об­
щие выводы.
(12) Проблема значения нормативных элементов в действии
широко, обстоятельно изложена в «The Structure of Social
Action» (N.Y., 1937).
(13) The Structure of Social Action (N.Y., 1937), гл. 17 и 18.
(14) Особенно интересен в этом отношении пример Парето.
Он был громогласно объявлен одним из пророков анти­
•о
интеллектуализма, одним из тех главных теоретиков об- о
щества, которые резко отрицали важность роли идей. В са- °"
мом ли деле он придавал особое значение нелогичным дей- -g
ствиям? se
w
Тем, кто внимательно следил за приводившимися выше
аргументами, будут подозрительны два факта в такой ин- о
терпретации. Во-первых, Парето был весьма сведущ в эко- S
номической теории, и поскольку он признал важность эле- J
ментов анализируемых этой теорией интересов', постоль- ζ
ку он должен был ipso-facto признавать важность идей, и Б
не только это. Он создает концепцию рациональности, в s«
точном технолого-экономическом смысле ставшую исход- g
ной позицией в его собственном широком анализе действия. |
Нелогичные действия суть именно такие действия, кото­
рые не могут быть поняты на языке стандартной рациональ­
ности.
В ходе анализа выясняется, что его главная теорети­
ческая схема, как таковая, не содержит положений о
роли каких-либо других идей, кроме идей эмпирико-эк- ^
зистенциальных. Его тезис состоял не в том, что другие п
идеи не играют никакой роли, а в том, что за пределами ^
применимости такого рода концепций рациональности и %
логического действия, идеи действительно значимые не *
могут претендовать на эмпирическую научную значи- *
мость. В работах Парето масса доказательств того, что 5
он придавал большое значение неэмпирическим экзис- Φ
2
тенциальным и нормативным идеям. Это значение под­
тверждается тем обстоятельством, что общая концеп­
туальная схема Парето сближается во многих суще­
ственных аспектах с более общими теоретическими Ώ
X»
конструкциями, которые можно найти в работах Макса η
О
Вебера и Дюркгейма. В свете изложенного последнее I
 было бы довольно странно, если бы существовали ради­
кальные разногласия между ними по поводу таких об­
щих положений, как роль идей.
Представление о Парето как о радикальном антиинтел­
лектуалисте, по-видимому, обязано своим происхождением
двум источникам. Во-первых, эта его формулировка подхода
к анализу действия, не играющая, правда, в теории самосто­
ятельной роли, выдает, что теория Парето недостаточна, как
и то направление мысли, которое вызвало эту неполноту. Но
s более важным, чем основа его теории, является склонность
5 подавляющего большинства интерпретаторов Парето к ог-
Ф ромным преувеличениям всех этих тенденций в его работах.
Источник этого преувеличения в том, что интерпретация была
Σ
δ проведена на основе позитивистских схем, господствовавших
-Û
в то время в общей социальной теории.

s
α.