Вавилин Е.В. - диссертация

На правах рукописи
Вавилин Евгений Валерьевич
МЕХАНИЗМ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ
ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
И ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ
Специальность 12.00.03. – гражданское право; предпринимательское

право; семейное право; международное частное право
Диссертация на соискание ученой степени

доктора юридических наук
Москва – 2009
2
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение .......................................................................................................... 5
Раздел I. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫХ ГРАЖДАНСКИХ

ПРАВ И ИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАННОСТЕЙ: ПОНЯТИЕ
И МЕХАНИЗМ
Глава 1. Осуществление субъективных гражданских прав

и исполнения обязанностей: понятие и взаимосвязь
§ 1. Понятие осуществления субъективных гражданских прав …………... 22
§ 2. Понятие исполнения субъективных гражданских обязанностей ….…. 55
§ 3. Взаимосвязь осуществления субъективных гражданских прав
и исполнения гражданских обязанностей ………………………………..… 66
§ 4. Осуществление и защита прав слабой стороны
в гражданском правоотношении .................................................................... 76
Глава 2. Понятие механизма осуществления гражданских прав

и исполнения обязанностей и его соотношение
со смежными категориями
§ 1. Общая характеристика правовых механизмов ........……....................... 98
§ 2. Понятие и значение механизма
осуществления гражданских прав
и исполнения обязанностей ……………………………………………...... 118
Раздел II. ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ И СТАДИИ ДЙСТВИЯ

МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
3
Глава 3. Элементы механизма осуществления гражданских прав
и исполнения обязанностей
§ 1. Понятие и значение элементов механизма
осуществления права и исполнения обязанности ………………………. 134
§ 2. Гражданское правоотношение в механизме
осуществления права и исполнения обязанности ………………………. 162
Глава 4. Стадии действия механизма осуществления

гражданских прав и исполнения обязанностей
§ 1. Понятие и значение стадий действия механизма
осуществления права и исполнения обязанности ……………………… 190
§ 2. Механизм реализации субъективного гражданского права
на защиту ……………………………………………………………....… 214
Раздел III. ПРИНЦИПЫ КАК ВАЖНЕЙШИЙ ЭЛЕМЕНТ

МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ И
ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ
Глава 5. Система и функциональное назначение принципов

осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей
§ 1. Гносеологическая сущность принципов
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей ……… 221
§ 2. Функциональный подход как основа изучения принципов
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей …… 227
§ 3. Соотношение понятий «гражданско-правовые принципы»
и «принципы осуществления прав и исполнения обязанностей» ……… 247
Глава 6. Целеполагающие принципы осуществления

§ 1. Принцип гарантированного осуществления
4
гражданских прав и исполнения обязанностей ……………………… 258
§ 2. Принцип эффективности ………………………………………….. 276
§ 3. Принцип сочетания частных (личных)
и общественных интересов …................................................................. 287
Глава 7. Принципы-методы осуществления

§ 1. Принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав .. 297
§ 2. Принцип равенства участников гражданских правоотношений … 314
§ 3. Принцип диспозитивности …………………………………………… 324
§ 4. Принцип сохранения прав в случае отказа
граждан и юридических лиц от этих прав ……………………………… 330
§ 5. Принцип недопустимости злоупотребления правом.
Проблема разумного и добросовестного осуществления прав
и исполнения обязанностей ……………………………………………… 332
§ 6. Принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей …… .. 350
Заключение ……………………………………………………………… 359
Список нормативных правовых актов,

специальной литературы
и правоприменительной практики …………………………………… 366
5
Введение
Актуальность темы исследования. Ввиду глобальности и

стремительности происходящих изменений формирование действенной
системы юридических средств, образующих механизм осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей, представляется особенно
актуальным. Это долгий, непрерывный и трудоемкий процесс. Невнимание к
данным вопросам приводит к глубоким социальным последствиям:
правовому нигилизму, недоверию граждан к государственным, социальным
институтам. Возникают так называемые «декларативные», неосуществимые
права, появляется синдром незащищенности прав личности, что негативно
отражается на гражданском обороте, в конечном итоге выступает одной из
причин появления и развития деструктивных процессов в обществе.
Существующая практика поспешного принятия немалого количества
законов без наличия механизма реализации прав требует в дальнейшем
внесения в них изменений и дополнений, либо детального толкования,
принятия постановлений Правительства РФ, других подзаконных
нормативно-правовых актов. Если законодательную базу, провозглашающую
широкие гражданские права и их защиту, можно создать сравнительно
быстро, обращаясь к накопленному отечественному, зарубежному и
международному правовому материалу, то элементы механизма
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей могут быть
сформированы лишь за довольно продолжительный срок кропотливой
работы: научной, правотворческой, просветительской, правоприменительной,
организационной.
Для достижения практического результата наиболее значимым
является совершенствование системы правовых средств и правовых связей,
которые бы обеспечили эффективное осуществление гражданских прав
(защиту прав) и исполнение обязанностей в новых социально-экономических
условиях, условиях рыночного хозяйствования. Требуется формирование
6
единого универсального понимания (концепции) процесса гарантированного
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей.
Подобная совокупность взглядов на осуществление гражданских прав
должна быть отнесена к фундаментальным принципам и методологическим
аспектам права. Именно тогда она станет системообразующим элементом по
оздоровлению социальных отношений, в частности, повысит самосознание
граждан, станет сдерживающим фактором таких негативных явлений в
обществе, как коррупция и взяточничество.
Разработка юридических механизмов для действительного достижения
цели права составляет основу концепции гарантированного осуществления
гражданских прав. Фундаментальные исследования, посвященные механизму
правового регулирования, не решают в полной мере проблему реализации
субъективных прав и обязанностей. Тем насущней видится обоснование
теории механизма осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей как нового научного направления в исследовании
осуществления прав и исполнения обязанностей.
Степень разработанности темы исследования. Вопросы
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей в той или иной
степени затрагивает каждый цивилист, в том числе по проблемам, которые,
на первый взгляд, имеют довольно отдаленное отношение к представленной
теме. Это объясняется тем, что тема осуществления прав и исполнения
обязанностей является по объективным причинам центральной, стержневой.
Она, по сути, пронизывает все институты гражданского права.
При этом парадоксален тот факт, что специальных монографических
исследований на данную тему крайне мало, разработанность обозначенной
проблематики далека от своей полноты. Весьма немногочисленны работы, в
которых представлен строго сфокусированный взгляд на проблему
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей. Отдельные
труды, в которых фундаментально, комплексно рассмотрены проблемы
осуществления прав (В.П. Грибанов, 1970 г., М.И. Цукерман, 1968 г.,
7
С.Т. Максименко, 1970 г.), были написаны в кардинально иных социально-
экономических условиях и на другой нормативно-правовой основе.
В рамках диссертационных работ вопросы осуществления гражданских
прав и исполнения обязанностей с разных позиций рассматривались
М.Н. Малеиной (1997 г.), Е.Г. Комиссаровой (2002 г.), Е.Ю. Борзило
(2005 г.), П.А. Избрехтом (2005 г.), Н.А. Дмитриком (2007 г.), Р.Е. Пивоваром
(2007 г.) и др. Вместе с тем до настоящего времени в доктрине отсутствовал
целостный подход к изучению механизма осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей. Специального исследования, посвященного
механизму осуществления прав и исполнения обязанностей, не проводилось.
Сказанное свидетельствует о необходимости формирования подобного
подхода.
В представленном исследовании проблемы осуществления прав и
исполнения обязанностей рассматриваются с точки зрения теории правового
механизма, основанной на авторской системе понятий. Ряд традиционных
центральных правовых категорий подвергнут переосмыслению.
Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в разработке
концепции механизма осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей.
Реализация указанной цели потребовала решения следующих
взаимосвязанных задач:
а) обоснование необходимости формирования механизма,
позволяющего гарантированно осуществлять гражданские права и
эффективно их восстанавливать, защищать;
б) установление понятийного аппарата рассматриваемого
терминологического ряда; дифференциация понятий «механизм
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей» и «механизм
правового регулирования», «осуществление субъективного права» и
«осуществление нормы права» и др.;
8
в) определение онтологического и гносеологического значения
категорий «юридический механизм», «осуществление гражданского права»,
«исполнение гражданской обязанности», «правоотношение», характеристика
их взаимосвязи в изучаемом механизме;
г) формирование понятия механизма осуществления гражданских прав
и исполнения обязанностей и его детальная характеристика;
д) установление структуры и стадий (этапов) действия механизма
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей;
е) исследование гарантий и условий действия механизма
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей;
ж) обоснование и разработка механизма осуществления гражданского
права на защиту, а также механизма реализации права слабой стороны
правоотношения;
з) выявление, характеристика и систематизация принципов
Объектом исследования выступают отношения, связанные с
осуществлением субъектами гражданских прав и исполнением обязанностей.
Предметом исследования являются положения ранее действовавшего
и современного отечественного и зарубежного гражданского
законодательства, правоприменительная практика, научные работы по
проблемам осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей.
Методологическую основу исследования составляют общенаучные
методы познания: диалектика, анализ, синтез, аналогия, функциональный,
системный и структурный подходы, абстрагирование и конкретизация,
лингвистический анализ; а также специально-юридические методы
исследования: формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-
юридический, правовое моделирование и др.
Нормативной базой исследования явились нормы российского
гражданского законодательства, а также положения гражданского права
некоторых зарубежных государств.
9
Эмпирическую базу исследования составили материалы практики
Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов,
иных правоприменяющих субъектов, в частности, Федеральной службы
судебных приставов, а также относящиеся к объекту исследования
статистические и социологические материалы.
Теоретическая основа исследования. Диссертация аккумулировала в
себе научный материал, который послужил ее исследовательской базой и
позволил сохранить преемственность в развитии юридической науки:
- труды по гражданскому праву: Т.Е. Абовой, М.М. Агаркова,
В.К. Андреева, Н.А. Баринова, В.В. Безбаха, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся,
В.В. Витрянского, Д.М. Генкина, Б.М. Гонгало, В.П. Грибанова,
Н.Д. Егорова, В.С. Ема, Т.И. Илларионовой, О.С. Иоффе, А.Ю. Кабалкина,
В.П. Камышанского, Ю.Х. Калмыкова, Л.О. Красавчиковой,
О.А. Красавчикова, П.В. Крашенинникова, А.Л. Маковского, Н.С. Малеина,
М.Н. Малеиной, В.П. Мозолина, Л.А. Новоселовой, Б.И. Пугинского,
О.Н. Садикова, Б.М. Сейнароева, В.С. Сарбаша, А.П. Сергеева,
В.Л. Слесарева, Е.А. Суханова, В.А. Тархова, В.С. Толстого, Ю.К. Толстого,
Е.А. Флейшиц, Р.О. Халфиной, В.А. Хохлова, З.И. Цыбуленко,
Л.И. Шевченко, А.Е. Шерстобитова, Л.С. Явича, В.Ф. Яковлева,
К.Б. Ярошенко и др.;
- работы по общей теории права и отраслевым юридическим наукам:
Н.Г. Александрова, С.С. Алексеева, А.М. Васильева, Н.В. Витрука,
Л.Д. Воеводина, Ю.И. Гревцова, Г.К. Дмитриевой, А.В. Ильина,
Д.А. Керимова, В.В. Лазарева, Е.А. Лукашовой, А.В. Малько, Н.И. Матузова,
Т.Н. Нешатаевой, С.И. Носова, Ю.С. Решетова, О.Ю. Рыбакова,
В.М. Сырыха, Л.В. Тумановой, Д.А. Фурсова, А.Ф. Черданцева, М.К. Юкова
и др.;
- труды дореволюционных цивилистов и теоретиков права:
К. Анненкова, Е.В. Васьковского, Ю.С. Гамбарова, Н.А. Гредескула,
10
Н.М. Коркунова, Д.И. Мейера, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского,
В.И. Синайского, Г.Ф. Шершеневича;
- работы зарубежных авторов: Ж.-Л. Бержеля, У. Бернама,
В. Буркхарда, Ветцеля, А. Волтера, Е. Губера, Канштейна, Дж. Карбонье,
К. Кергера, Х. Кётца, К. Пазгьера, Й. Хайнце, Й. Хёйзинга, Г. Хуфеланда,
К. Цвайгерта, Я. Шаппа, Ф. Эндеманна, П. Эртманна и др.
Научная новизна исследования. Настоящая работа выступает
комплексным исследованием механизма осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей, которая представляет собой основу концепции
гарантированного осуществления гражданских прав и исполнения
Сформировано авторское представление о механизме осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей. Обоснован научный подход,
согласно которому в центре внимания не правовые средства, а обладатель
субъективного гражданского права. Все правовые механизмы и иные
правовые средства должны быть направлены на реализацию его права.
Понятие «механизм правового регулирования» при всей его актуальности и
ценности для науки и правоприменительной деятельности, в первую очередь,
акцентирует внимание на создании правовых конструкций (идеальных
моделей правового регулирования) с точки зрения удобства публичной
власти. Для фактической реализации права ключевой доминирующей
правовой конструкцией должен стать действенный механизм осуществления
гражданского права и исполнения обязанности. Его следует признать одной
из фундаментальных единиц в цивилистике.
Автором сформулирована дефиниция механизма осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей; предложено качественно иное
понимание смежных с ним категорий, цели действия данного механизма.
Переосмыслена система категорий, традиционно связанная с изучаемой
темой: механизм правового регулирования, осуществление гражданского
права, исполнение гражданской обязанности, содержание субъективного
11
права, правоотношение, принципы осуществления прав, слабая сторона в
обязательстве, злоупотребление правом.
Обоснована принципиально новая позиция изучения механизма
осуществления прав: необходимо не только установить его элементный
состав, но в большей степени, исследовать его последовательное, поэтапное
действие.
Автором выявлены структурные элементы и сформировано
унифицированное понимание действия механизма осуществления прав и
исполнения обязанностей.
Впервые определено понятие стадии действия механизма
осуществления прав и исполнения обязанности. Проведена дифференциация
стадий действия рассматриваемого механизма в его широком и узком
понимании.
Получила дальнейшее развитие концепция отступления от принципа
юридического равенства сторон в случае, когда одна из сторон является
слабой по отношению к другой по объективным причинам. Проведено
детальное разграничение значений термина «слабая сторона
правоотношения». С позиции механизма осуществления прав слабой
стороны доказано, что каждое из обоснованных значений принципиально с
точки зрения выбора определенных правовых стратегий. В диссертации
выявляются основные тенденции формирования механизма защиты прав
слабой стороны обязательства в отечественном законодательстве.
В контексте исследования механизма осуществления прав разработана
теория системы принципов осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей. Функциональный подход позволил воспринять принципы
осуществления как самостоятельные элементы механизма осуществления
прав и исполнения обязанностей.
Сформулировано авторское определение некоторых уже освоенных
правовой наукой понятий: принципы осуществления гражданских прав,
12
целеполагающие принципы, гарантированное осуществление,
беспрепятственное осуществление.
Введены в научный оборот и охарактеризованы новые правовые
категории — «благоприятная правовая среда» и «принципы-методы»
В диссертации получила дальнейшее развитие теория правоотношения.
Правоотношение рассмотрено как элемент механизма осуществления прав и
исполнения обязанностей, уточнено его содержание.
Вскрыты системные недостатки правового регулирования социальных
отношений, препятствующие формированию механизмов осуществления
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Концепция гарантированного осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей представляет собой систему взглядов о механизме
реализации прав и обязанностей и путях его оптимизации, когда
осуществление права неизбежно следует исключительно воле самого
субъекта данного права, поскольку все правовые средства, деятельность
государственного аппарата и иных субъектов права направлены на
обеспечение не только юридической, но и фактической реализации
субъективного права и понуждение к исполнению обязанности. Основу
гарантированного осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей должны составлять механизмы реализации прав и
2. Под механизмом осуществления субъективных гражданских прав и
исполнения обязанностей следует понимать законодательно
санкционированный порядок организации фактических и/или юридически
значимых действий участников гражданских правоотношений,
обеспечивающий действительное достижение субъектами правовой цели
(получение/предоставление блага).
13
Механизм осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей ― это системное явление, которое непосредственно, либо
опосредованно связано с иными видами правовых механизмов: механизмом
правового регулирования, механизмами правотворчества, правоприменения,
правотолкования. Механизм осуществления прав, с одной стороны, в
некоторых своих стадиях совпадает с действием механизма правового
регулирования, а с другой, — в силу особенностей складывающихся
гражданских отношений (преобладания диспозитивного метода
регулирования), рассмотренный с позиции носителя прав и обязанностей,
включает в себя определенные, свойственные только данной правовой
модели, элементы и стадии действия. Это связано, в первую очередь, со
стадиями установления права, фактического осуществления права и
исполнения обязанности (реального получения/предоставления блага), не
входящих в структуру механизма правового регулирования.
3. Элементами механизма осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей являются: субъективные права, субъективные
обязанности, юридические факты, способы осуществления прав и
исполнения обязанностей (фактические и юридически значимые действия),
формы осуществления (установления, деяния, юридические процедуры). В
широком значении в состав механизма входят: а) благоприятная правовая
среда, включающая в себя национальную юридическую доктрину,
образующую идейную основу механизма; принципы осуществления прав и
исполнения обязанностей; нормы права; обычаи делового оборота;
б) юридические факты (юридический состав); в) гражданские
правоотношения; г) организационно-субъектные составляющие
(деятельность регистрационных, налоговых, санитарных, таможенных и
иных органов), в том числе обеспечительные (гарантийные) элементы.
Все перечисленные части в наличии и единстве формируют механизм
осуществления прав и исполнения обязанностей. Если данные структурные
составляющие присутствуют в механизме, то эта система, определяющая
14
порядок движения субъективного права от своего возникновения до
фактической реализации, становится действующей.
4. Стадия действия механизма осуществления прав и исполнения
обязанностей представляет собой порядок организации осуществления прав
и исполнения обязанностей в конкретный момент времени. Содержанием
стадий действия механизма осуществления является санкционированная
законом последовательность определенных действий участников
правоотношений.
Выявлены следующие стадии действия механизма осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей: а) подготовительный этап
(стадия состояния), предреализационный, который характеризуется наличием
конкретных предпосылок осуществления прав и исполнения обязанностей:
освоенных доктриной принципов осуществления прав и исполнения
обязанностей, соответствующих юридических норм, правосубъектности,
юридически значимых фактов; б) формирование субъективного права (этот
этап выражается в процессе создания завершенного юридического
(фактического) состава, в котором особое значение имеют решающие
факты); в) этап установления субъективного права и обязанности
представляет собой процесс осознания самим управомоченным своего права
(обязанности) и признание этого права (обязанности) иными лицами —
субъектами гражданского оборота; г) этап процедурной реализации данного
права, акты реализации прав и обязанностей; д) стадия защиты нарушенного
права (факультативная); е) стадия фактического (получение искомого блага)
и юридического осуществления права и исполнения обязанности.
5. В зависимости от содержания гражданского права (обязанности)
формируются два вида механизмов осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей: простой и сложный. Под простым
подразумевается механизм, ограниченный минимальным набором стадий
осуществления, не включающий в себя вспомогательные сделки. Сложный
15
механизм характеризуется многоступенчатым, многостадийным порядком
Действие (динамика) сложного механизма осуществления прав и
исполнения обязанностей обеспечивается совершением участниками
правоотношений последовательности вспомогательных сделок,
порождающих соответствующие секундарные права (либо обязанности)
другой стороны на совершение ответных вспомогательных сделок.
Вспомогательная сделка представляет собой минимальное необходимое
звено механизма, выпадение которого влечет остановку, неизменное
«торможение» всей конструкции в целом. Сложный механизм осуществления
прав и исполнения обязанностей, таким образом, представляет собой
иерархическую многоуровневую систему юридических процедур, которые
совершаются путем осуществления ряда вспомогательных сделок.
6. Системность механизма осуществления прав и исполнения
обязанностей проявляется в соответствии определенных элементов
конкретным стадиям его действия. Нарушение этого порядка приводит к
возникновению препятствий на пути осуществления прав и исполнения
обязанностей. Каждое звено механизма осуществления должно быть
сформировано таким образом, чтобы оно не только реализовало свою
внутреннюю цель, оправдывало свою сущность, но и создавало все условия
для наступления и осуществления следующего этапа. Действие механизма
завершает не охранительный правоприменительный акт, а стадия
фактического устранения нарушений права, восстановления (признания)
субъективного права и (или) компенсация потерь, вызванных нарушением
права.
7. Составной частью механизма осуществления гражданского права и
исполнения обязанности выступает правовое отношение. Гражданское
правоотношение — это юридическая форма, в рамках которой
осуществляется субъективное право и исполняется корреспондирующая ему
субъективная обязанность. Субъективные права и обязанности с момента
16
своего возникновения находятся в состоянии своей реализации, поскольку
опосредуют объективную реальную действительность. Они также постоянно
изменяются: в содержательном (структурном), функциональном и временном
качествах. Статики субъективных прав и обязанностей не существует.
8. Принципы осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей выступают руководящими началами на всех стадиях действия
механизма, исчерпывающе характеризуют, моделируют процесс достижения
правовой цели в ходе реализации прав и исполнения обязанностей. Новое
направление в теории принципов осуществления прав — системно-
функциональный подход — позволило воспринять комплекс разнородных
принципов как единую внутренне дифференцированную систему.
Определяющим критерием выявления названных начал следует признать их
функциональное назначение в рассматриваемом механизме.
9. Система принципов осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей подразделяется на две классификационные группы:
целеполагающие принципы и принципы-методы, представляющие собой по
степени обобщенности, сфере действия два взаимодействующих уровня
императивов. Первый уровень принципов включает в себя общие положения,
формирующие представление о целях и задачах правового регулирования,
концентрирующие представления о нормальном, долженствующем развитии
гражданско-правовых отношений. К этой группе начал относятся: принцип
гарантированного осуществления, принцип эффективности, принцип
сочетания публичных и частных интересов. Второй уровень принципов —
группа принципов-методов — представляет собой более частное, конкретное
проявление начал первого уровня. К числу принципов-методов относятся:
принцип диспозитивности, равенства участников гражданских
правоотношений, беспрепятственного осуществления гражданских прав,
сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц от этих прав,
недопустимости злоупотребления правом и принцип соразмерности
гражданских прав и обязанностей.
17
10. Обоснована новая категория — принцип-метод осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей. Принцип-метод — это
основное направление организации правовой связи субъектов, их
деятельности, которое адекватно отрасли права и правовой цели. Данное
начало формирует определенные приемы и способы осуществления, создает
предпосылки выбора конкретных средств реализации прав и исполнения
обязанностей. Частично обозначая цель правового регулирования, принцип-
метод дает указание на способы действия и выступает как регулятор тех
правовых методов, которые формируют механизм осуществления прав и
11. Основополагающим принципом в механизме является принцип
гарантированного осуществления гражданских прав, важнейшим условием
которого выступает формирование благоприятной правовой среды.
Благоприятная правовая среда представляет собой оптимальное состояние
системных правовых связей (совокупности условий и правовых средств),
наиболее позитивно воздействующих на осуществление прав и исполнение
обязанностей и стимулирующих гражданский оборот. Благоприятная
правовая среда как комплексное правовое явление включает в себя
формальную (идейную) основу: совершенные нормы и принципы
осуществления прав и исполнения обязанностей, правовые институты
(заложенный в праве механизм реализации прав и исполнения обязанностей,
механизм защиты прав), а также организационный уровень: законную
деятельность субъектов права, эффективную работу судов, органов
правопорядка.
12. Формирование механизма осуществления прав слабой стороны в
правоотношении зависит от понимания правового положения данного
субъекта. Слабая сторона может быть оценена с четырех позиций:
а) лексической (номинативной), когда слабой стороной выступает должник в
обязательстве, то есть то лицо, которое несет бремя совершения тех или
иных обозначенных действий в пользу другого лица, риск невозможности
18
исполнения обязанности и соответствующую гражданско-правовую
ответственность; б) формальной (нормативной), если под слабой стороной
понимается кредитор в правоотношении, именно он наделяется
соответствующими правомочиями по защите своих прав, предусматриваются
соответствующие формы и способы защиты гражданских прав;
в) договорной, когда слабой стороной в договорном обязательстве является
участник, обладающий изначально меньшей ресурсной, экономической
базой, статусными возможностями по отношению к своему контрагенту. Без
дополнительной, односторонней нормативно-правовой поддержки так
называемая слабая сторона попадает в зависимое положение от «сильной»
стороны; г) организационной: слабой стороной в обязательстве признается
та, которая имеет субъективное право, однако формы и способы его
реализации, а также предусмотренный нормативно-правовыми актами
механизм осуществления этого права в конкретном правоотношении
несовершенен. Требуется дополнительная правовая детализация, то есть
законодательная, судебная или административная поддержка.
Предложенные позиции определяют правовые стратегии в
формировании механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.
Проведенное исследование позволило диссертанту сделать ряд
предложений по совершенствованию законодательства. В частности:
а) внести в п. 1 ст. 1 ГК РФ принцип гарантированного осуществления прав и
исполнения обязанностей; б) дополнить гражданское и процессуальное право
(гл. 19, 20 ГК РФ; ст. 4 АПК РФ; ФЗ от 11 октября 2002 г. № 161-ФЗ «О
государственных и муниципальных унитарных предприятиях») положениями
об обязанности государственных и муниципальных унитарных предприятий
обращаться в суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав.
Соответственно п. 1 ст. 9 ГК РФ изложить в следующей редакции: «Граждане
и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие
им гражданские права, за исключением случаев, предусмотренных законом»;
в) дополнить ст. 415 ГК РФ положением о том, что государственные и
19
муниципальные унитарные предприятия‚ которым имущество принадлежит
на праве хозяйственного ведения, а также государственные и
муниципальные учреждения не могут прощать долг без согласия
собственника; г) в качестве добросовестного использования товарного знака
следует признать и закрепить законодательно (в § 2 гл. 76 ГК РФ) условие,
согласно которому изготовитель (исполнитель), который включает в свою
продукцию компонент другого продукта, обязан открыто рекламировать свой
товар как содержащий элемент с соответствующим товарным знаком, и др.
Теоретическое и практическое значение исследования заключается
в том, что его выводы и положения могут быть использованы для
дальнейшего развития учения об осуществлении гражданских прав и
исполнении обязанностей. Полученные результаты могут послужить
теоретической основой для совершенствования законодательства, для
проведения экспертиз нормативных правовых актов, использоваться в
учебном процессе и юридической практике.
Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация
рассмотрена и одобрена на заседании кафедры правового обеспечения
рыночной экономики Российской академии государственной службы при
Президенте РФ и кафедры гражданского права Саратовской государственной
академии права. Результаты исследования нашли применение в деятельности
Саратовского филиала Института государства и права РАН: в обсуждениях
на методологических семинарах, в работе сектора отраслевых проблем, при
подготовке проектов и экспертизе законов. Научные результаты были
апробированы при подготовке: концепции ФЗ «О нормативно-правовых
актах в Российской Федерации» (2006 г.); проекта ФЗ «О физкультуре и
спорте в Российской Федерации» (2006-2007 г.); проекта концепции
правовой политики в РФ до 2020 г. (2007-2009 г.); экспертной юрид. системы
«LEXPRO» (М.: LEXPRO [Эл. ресурс]: справ. прав. система. 2005 -).
Монография «Осуществление прав и обязанностей по договору
энергоснабжения» (Саратов, 2007) стала лауреатом Конкурса на лучшую
20
научную книгу 2007 г. и рекомендована Фондом развития отечественного
образования для использования в учебном процессе.
Материалы исследования были использованы в учебном процессе при
проведении лекционных, семинарских и практических занятий в Саратовской
государственной академии права, в том числе на факультете повышения
квалификации специалистов, по дисциплине «Гражданское право».
Положения диссертации обсуждались на тридцати восьми
международных и всероссийских конференциях: Конференции, посвященной
15-летию Конституции РФ (Москва, Кремль, 2008 г.); Междунар. конф.
«Право на защите прав и свобод человека и гражданина» (Москва, МГУ им.
М.В. Ломоносова, 2008 г.); Междунар. конф., посвященной 15-летию
принятия Конституции РФ (Москва, МГЮА, 2008 г.); Второй Всерос. конф.
«Державинские чтения» (Москва, РПА Минюста РФ, 2006 г.); Междунар.
конф. «Гражданское законодательство Российской Федерации как правовая
среда гражданского общества» (Краснодар, 2005 г.); Всерос. конф.,
посвященной 95-летию основания Башкирского государственного
университета (Уфа, БашГУ, 2004 г.); Всерос. конф. «Два века юридической
науки и образования в Казанском университете» (Казань, Казанский гос. ун-
т, 2004 г.); Всерос. конф. «Современные проблемы взаимодействия
материального и процессуального права России: теория и практика»
(Екатеринбург, УрГЮА, 2003 г.); Междунар. конф. «Права человека: пути их
реализации» (Саратов, СГАП, 1998 г.) и др.
По теме исследования опубликовано 158 работ, в том числе
8 монографий и 38 статьей в ведущих рецензируемых журналах,
рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ для публикации результатов
докторских диссертационных исследований.
Структура диссертации обусловлена логикой исследования,
поставленными целью и задачами. Работа состоит из введения, трех
разделов, семи глав, включающих двадцать два параграфа, заключения,
21
списка нормативных актов, литературы и материалов правоприменительной
практики. Общий объем диссертации – 425 страниц.
22
Раздел I. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫХ ГРАЖДАНСКИХ
ПРАВ И ИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАННОСТЕЙ: ПОНЯТИЕ
И МЕХАНИЗМ
Глава 1. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫХ ГРАЖДАНСКИХ

ПРАВ И ИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАННОСТЕЙ:
ПОНЯТИЕ И ВЗАИМОСВЯЗЬ
§ 1. Понятие осуществления субъективных гражданских прав
Категория «осуществление права» в науке о праве и, в частности, в

цивилистике является центральной. Осуществление права, наряду с понятием
права, раскрывает саму идею права,1 сущность права. Как отметил Готтлиб
Хуфеланд: право никогда не воспринимается органами чувств
непосредственно, но только через его осуществление, только благодаря тому,
что оно реализуется2. Практически ни одно исследование в области
юриспруденции не обходит вниманием данный вопрос, раскрывает те или
иные особенности, характерные моменты, свойственные определенным
совершенно конкретным правовым отношениям.
Кроме того, в теории немало трудов, непосредственно посвященных
вопросам осуществления (реализации) права. Авторами предложены емкие,
четко сформулированные определения, которые являются базовыми,
отправными для изучения в том числе и других правовых явлений.
Поскольку «понятие … на самом деле есть лишь абстрактное рассудочное
определение, … обладает действительностью и обладает ею таким образом,
что само сообщает ее о себе»3.
1
См.: Гегель Г.В.Фр. Философия права. Пер. с нем.: Ред. и сост. Д.А. Керимов и В.С. Нерсесянц;
Авт. вступ. ст. и примеч. В.С. Нерсесянц. М., 1990. С. 59. (Филос. наследие).
2
См.: Hufeland G. Neue Darstellung der Rechtslehre vom Besitz vorzuglich durch genauere Feststellung
ihres Hauptgesichtspunkts. Giessen, 1815. S. 8-9.
3
Гегель Г.В.Фр. Указ. соч. С. 59.
23
Таким образом, определения, максимально точно отражающие
объективную реальность, крайне важны. Определение понятия
«осуществление права» раскрывает сущность, задачи и направленность
права, его осуществимость, дает представление о фундаментальных
принципах права.
С другой стороны, определение «осуществление права» раскрывает
механизм (технику) реализации, достижения цели права. Именно в этом, в
первую очередь, функциональное, практическое значение рассматриваемого
понятия. От него зависит, будет ли процесс осуществления проходить в
правовом поле, с соблюдением существующих нормативных правил,
принципов добросовестности, разумности и справедливости, будет ли
достигнута цель реализации права.
Обращаясь к предмету настоящего исследования, целесообразно
обозначить отправные, опорные базовые понятия, которые находятся в
одном категориальном ряду и имеют методологическое значение для
изучения вопроса осуществления субъективного гражданского права. К
подобным категориям относятся: субъективное гражданское право,
реализация нормы гражданского права, исполнение обязанности, реализация
гражданского права, механизм осуществления субъективного гражданского
права, механизм реализации права на защиту, принципы осуществления
субъективного гражданского права, цель осуществления субъективного
гражданского права, гражданское правоотношение, секундарное право,
основная и вспомогательная сделка, юридическая процедура, стадия
осуществления субъективного права, элемент механизма осуществления
права и т.д.
Названные понятия выступают элементами одного смыслового поля —
«осуществление субъективных гражданских прав и исполнение
обязанностей». Они раскрывают сущность, внутренний механизм «работы»,
действия осуществления субъективного гражданского права.
24
Кроме того, «юридическая абстракция развивается не только благодаря
внутренним источникам, но и — внешним. Оно (понятие. ― Е.В.), будучи
включенным в теорию (более широкую систему знаний), изменяется и
совершенствуется, взаимодействуя с ней»1. Поэтому в ходе настоящего
исследования будут рассмотрены понятийные возможности осуществления
субъективного гражданского права вовне: в противопоставлении, а также во
взаимосвязи и взаимодействии с иными правовыми явлениями. К ним
относятся: субъективная гражданско-правовая обязанность, исполнение
обязанности, гражданское правовое отношение, норма права, объективное
(позитивное) гражданское право, осуществление объективного гражданского
права, условия и гарантии осуществления субъективного гражданского
права, законные интересы, правоприменение, субъекты гражданских
правоотношений и т. д.
«Внешние» и «внутренние» категории позволяют выделить
соответствующие конституирующие признаки и тем самым обозначить
границы понятия «осуществление субъективного гражданского права» «как
бы извне и изнутри, показать его природу, сущность, содержание»2.
Если объективное (позитивное) гражданское право представляет собой
систему норм, регулирующих имущественные и личные неимущественные
отношения между юридически равными, имущественно и организационно
обособленными субъектами, то субъективное гражданское право, по сути,
отражает «вид и меру возможного поведения»3 определенного
управомоченного лица, «обеспеченную законом и тем самым
соответствующим поведением обязанных лиц»4. Правом в субъективном
1
Нырков В.В. Поощрение и наказание как парные юридические категории: Дис. … канд. юрид.
наук. Саратов, 2003. С. 29.
2
Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: Теоретико-информационный аспект. Саратов, 1994.
С. 5−6. В том числе, используя и такой методологический прием, А.В. Малько определяет сущность и
границы понятия «правовое стимулирование». Данный метод познания является универсальным и
эффективным.
3
Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 33. См. также:
Он же. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 11.
4
Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 13. Поддерживают точку зрения
С.Н. Братуся и аналогичным образом определяют сущность субъективного гражданского права
большинство правоведов (см., например: Советское гражданское право. М., 1968. Т. 1. С. 84 (автор главы ―
О.А. Красавчиков).
25
смысле будет все то, что нам дается или, точнее, обеспечивается действием
того или иного объективного права1. Иными словами, субъективное право
есть признанный и обеспеченный нормой права и возникающий в
правоотношении круг возможностей вести себя определенным образом2.
Таким образом, можно выделить важнейшую функциональную
составляющую субъективного права в соотношении с объективным правом
― если объективное право представляет собой модель возможного
поведения определенного круга субъектов, то субъективное право — это
модель допустимого поведения конкретного лица. Как отметил К. Кергер,
субъективное право есть сообщаемая лицу объективным правом
(правопорядком) власть осуществлять направленную на определенный
объект волю3.
Из представленной характеристики следует и другая черта
субъективного права. Оно является вторичным правовым явлением в
сопоставлении с объективным правом, в установлении рассматриваемого
категориального ряда. «Заложенные в нормах объективного права
возможности превращаются в реальные, конкретные возможности и
притязания посредством юридических фактов и, прежде всего, волевых
действий субъектов, в результате чего и возникает субъективное право»4.
В юридической категории субъективного права в концентрированном
виде реализуется идея свободы5.
Другая отличительная особенность ― если объективное право
находится в статике и по определению не может быть в динамике, то
субъективное право с момента своего возникновения (изначально) находится
в состоянии исключительно своей реализации, то есть — постоянном
1
См.: Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. СПб., С. 396. Т. 1. Часть общая. (Лексика и
орфография современная).
2
См.: Wolter A. Prawo cywilne. Zarys czesci ogolnej. Warszawa, 1967. S. 108.
3
См.: Kărger K. Zwangsrechte: Ein Beitrag zur Sustematisierung der Rechte. Berlin, 1882. S. 1-2.
4
Баринов Н.А. Проблема обеспечения субъективного права граждан на удовлетворение
имущественных потребностей // Проблемы обеспечения субъективных прав в современной России: Тезисы
докладов юбилейной научно-практической конференции. Волгоград, 2001. С. 71.
5
См.: Лапач В.А. Система объектов гражданских прав в законодательстве России: Автореф. дис. …
д-ра юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2002. С. 11.
26
изменении (динамике) по объему правомочий, сроку реализации и так далее.
Не только в измерении, установлении «внутреннего» своего состояния, но и
по отношению к внешним условиям фактической и правовой
действительности. Субъективное право ― «это, прежде всего ― каждое
отдельное отношение, в котором мы стоим к окружающему нас миру,
насколько это отдельное отношение закреплено за нами и защищено
объективным правом: например, принадлежащее нам право собственности на
данную вещь, право требования по данному договору займа и т.д.» 1. Право
«действует», реализуется только если оно становится субъективным.
В литературе даются и другие определения субъективного права, в
которых акцентируются некоторые иные правовые свойства данного
правового явления. Например, А.Ф. Черданцев пишет, что субъективное
право есть мера дозволенного поведения, обеспечиваемого государством2.
Другое, более развернутое определение субъективного права дает
Н.И. Матузов: «… это создаваемая и гарантируемая государством через
нормы объективного права особая юридическая возможность действовать,
позволяющая субъекту (как носителю этой возможности) вести себя
определенным образом, требовать соответствующего поведения от других
лиц, пользоваться определенным социальным благом, обращаться в случае
необходимости к компетентным органам государства за защитой — в целях
удовлетворения личных интересов и потребностей, не противоречащих
общественным»3.
Если в характеристике субъективного права свойство принадлежности
права конкретному лицу в большинстве своём не вызывает сомнения у
специалистов («юридические отношения называются правом в субъективном
смысле, потому что право и обязанность составляют принадлежность
1
Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Том I. Часть общая. С. 371. (Лексика и орфография
современная).
2
См.: Черданцев А.Ф. Теория государства и права. Учебник. М., 2001. С. 297−298.
3
Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права.
Саратов, 1972. С. 145.
27
субъекта. Без субъекта они существовать не могут» 1), то другие актуальные
особенности субъективного права характеризуются не тождественно.
Так, анализ определений рассматриваемого понятия показывает, что
авторы по-разному видят возможность осуществления (реализацию)
субъективного права. При формулировке категории используются такие
ключевые выражения (или подобный смысл), как: «разрешенное поведение»,
«допустимое поведение»2, «возможное поведение»3, «дозволенное
поведение»4, «юридическая возможность действовать», «гарантированная
законодательством возможность действовать»5, «правомерное поведение»6,
«готовая к немедленному осуществлению возможность действовать» 7.
Данные характеристики выражают квинтэссенцию субъективного права и
влияют на формулирование других смежных категорий, в том числе на
определение понятий «осуществления субъективного права»,
«осуществления субъективной юридической обязанности» и других. Поэтому
важно понять, почему существует определенное смысловое несовпадение,
коллизионность высказанных учеными определений.
Почему нельзя в полной мере согласиться с таким, на первый взгляд,
не вызывающим вопросов определением понятия субъективного
1
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права // Теория государства и права: Хрестоматия: В 2 /
Сост. В.В. Лазарев, В.В. Липень. М., 2001. Т. 2. С. 263.
2
См., например: Горшунов Д.И. К вопросу о соотношении субъективных прав и законных интересов
// Актуальные проблемы правоведения. 2004 № 2. С. 16.
3
См., например: Власова А.В. Структура субъективного гражданского права: Автореф. дис. … канд.
юрид. наук. СПб., 1998. С. 10-12; Крашенинников Е.А. Интерес и субъективное гражданское право //
Правоведение. 2000. № 3. С. 133-135; Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966.
С. 45-46; Малько А.В. Субъективное право и законный интерес // Правоведение. 1998. № 4. С. 62-63.
4
См., например: Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы
субъективного права. С. 145; Он же. Теория и практика прав человека в России // Правоведение. 1998. № 4.
С. 25-26; Малько А.В. Субъективное право и законный интерес // Правоведение. 1998. № 3. С. 38-39; Общая
теория государства и права. Академический курс: В 2 т. / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2: Теория права. М.,
1988. С. 559-560.
5
См., например: Викут М.А. Субъективные гражданские процессуальные права (понятие и виды) //
Вопросы теории и практики гражданского процесса. Гражданское судопроизводство и арбитраж: Межвуз.
науч. сб. Саратов, 1984. С. 3, 12.
6
См., например: Кудрявцев В.Н. Правомерное поведение: норма и патология. М., 1982. С. 42;
Кулапов В.Л. Правомерное поведение и правонарушения // Теория государства и права. Курс лекций / Под
ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 524; Теория государства и права. Учебник для юрид вузов и
факультетов / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М., 1997. С. 401.
7
См., например: Мельников А.А. Субъективные права участников гражданского процесса //
Советское государство и право. 1968. № 6. С. 40; Он же. Субъективные права и обязанности лиц,
участвующих в гражданских делах // Проблемы совершенствования Гражданского процессуального кодекса
РСФСР. Свердловск, 1975. С. 41.
28
гражданского права, как «основанные на нормах гражданского права
границы, вид и меру дозволенного поведения (выделено мною. ― Е.В.)
конкретного субъекта во взаимодействии с иным лицом (лицами),
установление которых влечет для него обладание определенным социальным
благом»1.
По нашему мнению, при установлении понятия и характеристике
субъективного права целесообразно различать виды субъективных прав
применительно к их отраслевой принадлежности. Поскольку одна отрасль
права отличается от другой методом регулирования общественных
отношений (а также предметом, основными своими функциями и
принципами), то и субъективные права будут иметь свои конституирующие
специфические черты.
Как справедливо отмечает В.Ф. Яковлев, «одним из самых интересных
(но малоразработанных) направлений в изучении структуры правоотношений
должен считаться их отраслевой аспект, ибо данные особенности отражают
как материальные признаки отрасли права … так и ее юридические черты»2.
Отрасль права содержит систему норм, «на основе которых
конструируются правоотношения, определяются права и обязанности их
участников»3. Каждая из ветвей права «имеет свой, только ей присущий тип
правоотношения, отличающийся единством структуры построения и
целостностью содержания»4. Правовые отношения могут быть публично-
правовыми и частноправовыми. Соответственно, аналогичная градация
применима и к субъективным правам участников правоотношений5.
От общей направленности предписаний той или иной отрасли зависит,
будет ли она относиться к отраслям с преимущественно запретительным
Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003. С. 16.

2
Яковлев В.Ф. Гражданские правоотношения и их структурные особенности // Сб. учен. тр. Свердл.
юрид. ин-та. Вып. 9. Свердловск, 1975. С. 23.
3
Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). М., 2001. С. 51.
4
Мозолин В.П. Развитие гражданского законодательства на современном этапе (дискуссионные
проблемы) // Журнал российского права. 2005. № 7. С. 33.
5
См.: Мозолин В.П. Система российского права (доклад на всероссийской конференции 14 ноября
2001 г.) // Государство и право. 2003. № 1. С. 113.
29
регулированием, либо — с преимущественно обязывающим регулированием,
либо — преимущественно с дозволительным регулированием1 или
определенным сочетанием перечисленных форм велений2. Одновременное
применение методов различных отраслей права к одному и тому же
общественному отношению в определенных случаях вообще невозможно.
Например, нельзя одновременно регулировать общественные отношения
методами равенства сторон и власти-подчинения3.
Рассмотрим более конкретно. Так, уголовное право как отрасль права
совершенно определенно характеризуется преобладанием в нем
запретительных и охранительных правил. В административном праве на
первый план выступают нормы, предписывающие определенное поведение,
— обязывающие нормы. Иное положение прослеживается в гражданском
праве. Центр тяжести правового регулирования находится в области
дозволенного поведения субъекта права. Запретительные и охранительные
нормы права в гражданском праве «выполняют обслуживающую роль,
которая обеспечивает беспрепятственное осуществление дозволенного
поведения, реализацию управомочивающих норм»4. Возможно,
характеристика будет выглядеть более точной, если вместо выражения
«дозволенного поведения субъекта» использовать «возможное поведение
субъекта», поскольку лексическое значение прилагательного «возможное»
усиливает концептуальную направленность, сущность гражданского права
как отрасли права.
Следуя этому, субъективное право в административном, таможенном,
налоговом, финансовом или уголовном праве (в публичном праве), на наш
взгляд, можно определить как «меру разрешенного поведения,
1
Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). С. 51-52. См.
также: Витченко А.М. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений.
Саратов, 1974.
2
См.: Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных
отношений // Антология уральской цивилистики. 1925−1989: Сб. ст. М., 2001. С. 370.
3
См.: Егоров Н.Д. Право собственности в системе советского права // Известия вузов.
Правоведение. 1978. № 3. С. 35-43.
4
Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных
отношений // Антология уральской цивилистики. 1925−1989: Сб. ст. С. 370.
30
обеспечиваемого государством», поскольку все действия управомоченного
лица строго регламентированы соответствующим законодательством. Так, в
административном, налоговом, таможенном праве преобладают предписания
обязывающего характера, а в уголовном праве — властные предписания
(обязывания) и запреты.
Субъективное право в семейных, трудовых, земельных,
природоресурсных, гражданско-процессуальных и арбитражно-
процессуальных правоотношениях представляет собой «меру дозволенного
(допустимого) поведения» управомоченного лица, поскольку в данных
правовых отраслях действуют как частноправовые, так и публично-правовые
методы регулирования, императивный метод сочетается с диспозитивным
методом.
В свою очередь, субъективное право в гражданских правоотношениях
— это «вид и мера возможного поведения» наделенного правом субъекта.
Данная направленность объясняется особенностями гражданско-правового
регулирования: юридическим равенством участников регулируемых
отношений, преобладания в их деятельности правовой инициативы и
самостоятельности, правонаделением, доминированием диспозитивных
правовых предписаний («дозволено все то, что не запрещено законом») и
другими.
Субъекты гражданского права в законодательно очерченных рамках
возможного поведения самостоятельно устанавливают варианты различных
общественных отношений, изменяя известные типы правоотношений и
создавая новые1.
Ученые-правоведы дают общетеоретические дефиниции субъективного
права. К примеру, Н.Г. Александров определяет субъективное право как
«охраняемый государством вид и объем возможного поведения» 2. С точки
зрения С.С. Алексеева, «общее определение субъективного права может быть
1
См.: Лившиц Р.З. Теория права. Учебник. М., 1994. С. 143. См. также: Яковлев В.Ф. Гражданское
право в системе права // В.Ф. Яковлев Экономика. Право. Суд. М., 2003. С. 112–144.
2
Александров Н.Г. Законность и правоотношение в советском обществе. М., 1955. С. 108−109.
31
ограничено указанием на то, что лицо наделено мерой возможного
(дозволенного) поведения в правоотношении, обеспеченной обязанностями
других лиц»1. На наш взгляд, подобное универсальное, общетеоретическое
определение понятия субъективного права не совсем точно может выразить
сущность, общую направленность конкретного права у того или иного лица,
соответствующую методам и принципам определенной отрасли права.
В масштабных выводах это приводит к сомнительному утверждению
так называемых комплексных отраслей права. Например, нельзя согласиться
с мнением М.Б. Смирновой, что страховые правоотношения «по отраслям
права относятся к страховому праву»2. Как правило, в обозначенных случаях
при характеристике группы правоотношений, объединенных одной сферой
хозяйственной деятельности («сложных правоотношений»), смешиваются
субъективные права различной отраслевой направленности. В частности, при
характеристике деятельности юридического лица в определенной степени
можно ошибочно объединить гражданские права и административные
(властные) полномочия тех или иных его органов в одну группу отношений.
Аналогичная проблема — контаминация осуществления субъективного
гражданского права и совершения административного действия
(организационного внутрикорпоративного действия).
Без установления и характеристики видовых отличий определяемого
отсутствует и само определение3.
Таким образом, при определении понятия субъективного права (а
значит и осуществления права) целесообразно раскрывать его применительно
к конкретной отраслевой принадлежности, то есть субъективное гражданское
право, субъективное уголовное право, субъективное административное
право, субъективное процессуальное право и так далее, поскольку в ином
1
Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.
С. 135.
2
Смирнова М.Б. Страховые компании (фирмы) как субъекты международного частного права: Дис.
… канд. юрид. наук. Саратов. С. 99.
3
См.: Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика как часть теории познания и научной методологии.
Фундаментальный курс: В 2 кн. М., 1994. Кн. II. С. 169; Горский Д.П. Определение (логико-
методологические проблемы). М., 1974. С. 61.
32
случае (указания не конкретизированного, то есть общего понятия
субъективного права), оно будет таить в себе погрешность. Понятие и
содержание субъективного права должно быть адекватно отраслевому
характеру регулируемых общественных отношений.
Наряду с категорией «субъективное право» в теории и в
законодательстве выделяют категорию «законный интерес» («охраняемый
законом интерес»). Данные термины близки по содержанию, по функциям,
по целевой направленности. Однако субъективное право и законный интерес
не тождественны друг другу, поскольку это «различные правовые
дозволенности. … Законный интерес есть простая правовая дозволенность,
имеющая характер стремления, в которой отсутствует указание действовать
строго зафиксированным в законе образом и требовать соответствующего
поведения от других лиц и которая не обеспечена конкретной юридической
обязанностью. Это может служить главным критерием для разграничения
законных интересов и субъективных прав»1.
Основной характер субъективных гражданских прав заключается в
том, что они подлежат частному распоряжению сторон2. Содержание
субъективного гражданского права включает в себя: а) право лица
собственными действиями или бездействием реализовывать гражданские
права; б) право требовать от других лиц соблюдения своего субъективного
гражданского права; в) возможность использовать субъектом
предусмотренные законом способы и средства защиты своего права; г) право
на самозащиту; д) по соглашению сторон возможность хозяйствующего
субъекта обращаться в третейский суд (негосударственный юрисдикционный
орган) для разрешения спора; е) право лица обращаться в соответствующие
государственные органы в случае нарушения субъективного гражданского
права; ж) право обращаться в суд общей юрисдикции, в арбитражный суд, в
1
Малько А.В. Субъективное право и законный интерес // Известия вузов. Правоведение. 1998. № 4.
С. 63-64.
2
См.: Гредескул Н.А. К учению об осуществлении права. Интеллектуальный процесс, требующийся
для осуществления права. Харьков, 1900. С. VII.
33
Конституционный Суд РФ (а в некоторых случаях ― в международные
суды) с целью защиты своих прав.
На первый взгляд может показаться, что указанные в пунктах «г», «д»,
«е», «ж» правомочия раскрывают, являются частными случаями права
субъекта на использование предусмотренных законом способов и средств
защиты своего права (вышеуказанный пункт «в»). Однако это не совсем так,
поскольку в одном случае речь идет о выборе управомоченным субъектом
способов защиты, которые представлены законодателем в ст. 12
Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ― ГК РФ), а в других
случаях — об иной правовой материи — выборе им порядка (форм) защиты:
самозащите, административной и судебной. Поэтому целесообразно
выделять их в отдельные элементы содержания субъективного гражданского
права.
Установление сущности и содержания субъективного гражданского
права влияет на определение и характеристику связанного с ним
терминологического ряда и в первую очередь — на определение понятия
осуществления субъективного гражданского права.
Каково соотношение между содержанием субъективного права и его
осуществлением? Субъективное право предоставляет управомоченному лицу
возможность выбора определенного правомерного поведения с целью
достижения желаемого результата (блага), то есть «возможность
потенциальную, лишь предоставленную, зафиксированную в законе» 1. С
момента реализации этих возможностей — совершения реальных,
конкретных действий — начинается (возникает) осуществление
субъективного права. Вывод: соотношение между возможным поведением,
составляющим содержание субъективного права, и поведением,
составляющим содержание осуществления права, представляется, в первую
очередь, как соотношение между потенциальной возможностью и
1
Саратов, 1972. С. 127-128.
34
действительностью («возможность реализующуюся»1)2. Поэтому
«осуществление субъективных прав и исполнение обязанностей — это
проведение их в жизнь путем превращения в действительность возможности
и необходимости определенного поведения сторон правоотношения»3.
Если субъективное право, как обоснованно утверждает Д.М. Чечот, —
это «права на свои» или «права на чужие действия» 4, то совершенно логично,
по нашему мнению, что осуществление субъективного права — это сами
действия (бездействие), это поведение управомоченного лица.
По всей видимости, представленный обоснованный вывод можно
конкретизировать. На наш взгляд, уже с момента возникновения у лица
субъективного гражданского права одновременно (одномоментно) возникает
и реализация данного субъективного права. Причем, независимо от того,
желает осуществления права управомоченный субъект или нет.
Традиционно в правоведении осуществление гражданских прав
рассматривается как реализация предусмотренных законом или договором
возможностей использовать свое право по своему усмотрению 5.
«Осуществление гражданских прав — это совершение тех действий, которые
составляют содержание субъективных прав»6, то есть под осуществлением
субъективного гражданского права понимается реализация управомоченным
лицом тех возможностей, которые составляют содержание принадлежащего
ему субъективного гражданского права.
1
С. 128.
2
См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 44-45.
3
Тархов В.А. Советское гражданское право. Саратов, 1978. С. 103-104; Он же. Советское
гражданское право. В двух частях. Часть 1. М., 1978. С. 291; Он же. Избранные труды. М., 2008. С. 585.
4
См.: Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 25. Данной точки зрения
близки научные взгляды и других ученых (см., например: Иоффе О.С. Советское гражданское право: курс
лекций. Л., 1958. С. 71; Он же. Советское гражданское право. М., 1967. С. 83-85; Теория государства и
права. М., 1967. С. 368).
5
См., например: Гражданское право. Часть первая. Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого,
А.П. Сергеева. М., 1996. С. 223; Константинова В.С., Хмелева Т.И., Быкова Т.А. Осуществление и защита
прав граждан и юридических лиц в сфере гражданско-правовых отношений (общие положения) // Новое
российское гражданское законодательство и практика его применения: Сб. науч. ст. / Под ред.
З.И. Цыбуленко. Саратов, 1998. С. 33.
6
Советское гражданское право: Учебник для вузов. 2-е изд. М., 1972. Т. 1. С. 74 (автор главы ―
О.А. Красавчиков).
35
По сути, близкое значение настоящего понятия представлено и в
зарубежном праве. Так, в XIX веке емкое определение было дано Е. Губером
и отражено им в дальнейшем в действующем Гражданском кодексе
Швейцарии 1907 г.: осуществление права — это преимущественно
пользование правом или правопользование (ст. 2). «Оно осуществляется
посредством фактических и юридических действий, и есть, поэтому
деятельность лица, соответствующая содержанию права»1.
Новое отечественное гражданское законодательство в целом
последовательно придерживается представленной дефиниции. В
соответствии с п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 9 ГК РФ граждане и юридические лица
осуществляют принадлежащие им гражданские права по своему усмотрению,
то есть своей волей и в своем интересе (или в интересах третьих лиц).
Термин «осуществление» означает: привести в исполнение, воплотить
что-либо в действительность2. Близкими по лексическому значению
являются слова «соблюдение», «применение»3. Синонимами слова
«осуществление» являются такие выражения, как: выполнение, воплощение
(или проведение, претворение) в жизнь, исполнение, реализация; привидение
в исполнение; материализация4. Как видим, словарная смысловая
характеристика этого термина несет в себе значение движения, процесса.
Исходя исключительно из представленной посылки (составляющей), на
наш взгляд, формулируется смысл юридического понятия «осуществление
субъективного гражданского права». К примеру, ученые справедливо
подчеркивают, что, осуществляя субъективное гражданское право, лицо
преследует достижение социально-экономических и юридических целей, а
именно: приобретение имущества на праве собственности, занятие
1
Губер Е. О реальностях законодательства // Zeitschr. f. Rechtsphilosophie, I Bd. 1 Heft. Цит. по:
Синайский В.И. Русское гражданское право. Выпуск 1. Общая часть. Вещное право. Авторское право. 2-е
изд., испр. и доп. Киев, 1917. С. 127.
2
См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 18-е изд.,
стер. М., 1987. С. 399.
3
См.: Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1935. Т. 1. Стб. 1242; 1938.
Т. 2 Стб. 883; Т. 3 . Стб. 815.
4
См.: Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник: Ок. 11 000
синоним. рядов. 11-е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 299-300. (Б-ка словарей рус. яз.).
36
предпринимательской деятельностью, совершение гражданско-правовых
сделок, закрепление приоритета в результате публикации произведения и
приобретения авторских прав и т.п.1. «Юридическое право на вещь — это
возможность реализации определенных правомочий в отношении вещи»2.
Таким образом, авторы акцентируют внимание на отношениях
активного, динамического характера осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей, указывая, что «оба эти процесса в своем единстве
характеризуют динамику права»3. Отсюда и определения рассматриваемых
правовых явлений строятся на данных правовых позициях, исключая,
следовательно, признание существования многообразия способов
Приведем одно из подобных последовательно отражающих только
одну из форм осуществления гражданских прав дефиниций. Реализация
субъективных прав — это совокупность различных действий, определенный
процесс, в результате которого лица, обладающие конкретным субъективным
правом, получают реальные, различные по своему характеру желаемые
результаты (блага, социальные ценности, удовлетворение разнообразных
интересов), которые стоят за этим субъективным правом 4. «Деяния всегда
есть процесс, деятельность»5. Безусловно, «главное в субъективном праве —
это возможность действовать»6. Однако, как отмечает Н.И. Матузов,
действия могут принимать различные формы, поэтому одного этого указания
недостаточно, требуется конкретизация, уточнение, — расчленение общей
возможности на элементы7.
1
См.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.,
1998. Т. 1. С. 379.
2
Чередникова М.В. О вещных правах по Гражданскому кодексу Российской Федерации //
Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. С.С. Алексеева. М., 2000. С. 109.
3
См.: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей: Автореф.
дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1970. С. 4.
4
См.: Копейчиков В.В. Реализация субъективных прав граждан // Советское государство и право.
1984. № 3. С. 13.
5
Шундиков К.В. Цели и средства в праве (общетеоретический аспект): Автореф. дис. … канд. юрид.
наук. Саратов, 1999. С. 15.
6
С. 145.
7
См.: Там же. С. 145.
37
Действия — это такие факты (обстоятельства), которые зависят и
происходят по воле людей. При этом внешнее проявление воли лица может
быть выражено не только действием, но и в определенных случаях его
бездействием. Если деяния лица небезразличны по отношению к праву, то
они являются юридически значимыми. Например, в случаях,
предусмотренных законом или соглашением сторон, молчание признается
выражением воли совершить сделку (п. 3 ст. 158 ГК РФ). Так, отсутствие
возражений со стороны арендодателя, когда арендатор продолжает
пользоваться арендованным имуществом после истечения срока договора,
будет считаться юридически значимым обстоятельством, то есть
юридическим фактом, позволяющим считать договор аренды
возобновленным на тех же условиях на неопределенный срок (п. 2 ст. 621
ГК РФ).
Как и действия, бездействие может быть не только правомерным, но и
неправомерным. Пример, характеризующий ненадлежащее исполнение
обязанности в форме бездействия. В соответствии со ст. 462 ГК РФ
покупатель обязан привлечь продавца к участию в судебном
разбирательстве, если третье лицо предъявит к покупателю иск об изъятии
товара, поскольку неправомерное бездействие покупателя, а именно,
непривлечение продавца к участию в деле, освобождает продавца от
ответственности, если он докажет, что, приняв участие в разбирательстве,
мог бы предотвратить изъятие проданного товара у покупателя (абз. 2 ст. 462
ГК РФ).
Другой пример. Покупатель обязан в установленный срок известить
продавца о нарушении условий договора купли-продажи о количестве, об
ассортименте, о качестве, комплектности, таре и (или) об упаковке товара.
Бездействие покупателя освобождает продавца от ответственности: продавец
вправе отказаться полностью или частично от удовлетворения требований
покупателя о передаче ему недостающего количества товара, замене товара
на требуемый по условиям соглашения, об устранении недостатков товара, о
38
доукомплектовании товара, о таре и (или) упаковке, если докажет, что
отсутствие извещения (бездействие покупателя) повлекло невозможность
удовлетворить его требования или влечет для продавца несоизмеримые
расходы по сравнению с теми, которые он понес бы, если бы был
своевременно извещен о нарушении договора (п. 1, 2 ст. 483 ГК РФ).
Невыборка покупателем товаров в установленный срок после получения
уведомления поставщика о готовности товаров к выборке предоставляет
поставщику право отказаться от исполнения договора поставки либо
потребовать от покупателя оплаты товаров (п. 2 ст. 515 ГК РФ).
Таким образом, связывать осуществление субъективного гражданского
права только с активными действиями лица, исключать из реализации права
и исполнения обязанности состояние общественных отношений как особую,
иную форму деятельности субъекта, по всей видимости, нельзя.
Кроме того, некоторые правомочия лиц могут реализовываться только
в определенном состоянии (статике) отношений. В частности, правомочие
владения имуществом предполагает возможность собственника (иного
титульного владельца) фактически, реально обладать вещью, иметь ее,
располагать ею. Владение — это «статическое» правомочие обладателя
вещного права, то есть владея вещью, может и не предпринимать в
отношении нее сколько-нибудь активных действий 1. Слова и выражения
«иметь», «обладать», «властвовать», «господствовать над вещью» и тому
подобные выражают состояние, определенное субстанциональное
положение. «Определяющим в ответе на вопрос о том, существует ли
владение, является фактическая возможность для владельца пользоваться
вещью»2. Следовательно, с одной стороны, правомочие владения отражает
одну из форм реализации вещного права, а с другой ― служит необходимой
предпосылкой, состоянием общественных отношений для реализации
правомочий пользования и (во многих случаях) распоряжения вещью.
1
См.: Минеев О.А. Способы защиты вещных прав: Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград. 2003. С. 25.
2
Рыбаков В.А., Тархов В.А. Собственность и право собственности. Уфа, 2001. С. 104.
39
Общий вывод. Осуществление субъективного гражданского права
складывается из двух форм выражения, базовых составляющих, а именно, не
только процесса (динамики) ― действия или совокупности действий,
направленных на достижение заложенного в праве желаемого, необходимого
для субъекта результата (реализации гражданского права лица в его узком
значении); но и (условно) состояния (статики) отношений (например, право
собственности хозяйствующего субъекта, право авторства на произведения
науки, литературы или искусства, патентное право на изобретения, полезные
модели и промышленные образцы).
В реальной действительности, в более точном изложении механизма
опосредования существующих общественных отношений (реального
поведения) статики отношений (состояния отношений) по существу не может
быть в силу объективных законов мироздания. «… Момент особенности
действующего (выделено нами. — Е.В.) содержится и осуществляется в
поступке, составляет субъективную свободу в ее более конкретном
определении (выделено нами — Е.В.), право субъекта находить
удовлетворение в поступке»1. Движение овеществленной материи,
существующее перманентно, нельзя остановить или обратить вспять.
Субъективные права, правоотношения лишь опосредуют эту
действительность, а значит, они также постоянно изменяются: в
содержательном (структурном), функциональном и временном качествах.
Если это так, то, следовательно, субъективные права осуществляются и
реализуются с момента своего возникновения у конкретного лица.
«Наука … полемична по самой своей природе, а полемическое
неотделимо от агонального»2. И очень часто разные подходы к проблемам,
точки зрения исследователей вызваны неодинаковым пониманием того или
1
Гегель Г.В.Фр. Указ. соч. С. 165.
2
Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / Пер. с нидерл.; Общ. ред. и послесл.
Г.М. Тавризян. М., 1992. С. 178. Слово «агональный» Й. Хёйзинга использует в значениях
«состязательный», «борющийся» и т.п. По его мнению, агон — это сфера состязания (см., например:
Хёйзинга Й. Указ. соч. С. 166).
40
иного термина. Отсюда и дефиниции могут существенно различаться, если
вообще — не противоречить друг другу.
Например, слова «осуществление» и «деятельность», как правило,
означают длительность (протяженность во времени), процесс реализации,
достижение какого-либо изначально планируемого субъектом результата, то
есть данные слова крайне близки по смыслу друг к другу (хотя не
тождественны друг другу, и даже не являются синонимами). Однако в таком
устойчивом выражении, как «осуществление определенной деятельности»,
термин «деятельность» выражает тот или иной род занятий (а не движение,
процесс).
В некоторых случаях именно такое сочетание слов используется в
названии нормативных документов, в частности: «Положение о порядке
предоставления и аннулирования лицензий на осуществление деятельности
по обеспечению регулируемого туризма и отдыха на территориях
национальных парков», утвержденное постановлением Правительства РФ от
3 августа 1996 года № 9161; Постановление Правительства РФ от 20 августа
1999 года № 932 «Об уполномоченном органе по контролю за
осуществлением оценочной деятельности в Российской Федерации»2;
«Правила осуществления государственных закупочных и товарных
интервенций для регулирования рынка сельскохозяйственной продукции,
сырья и продовольствия», утвержденные постановлением Правительства РФ
от 3 августа 2001 года № 5803 и другие.
Кроме того, социально-экономический и правовой прогресс влияют на
изменение смыслового содержания термина, в том числе и на появление
новых абстракций (в частности, в результате изменений в самом объекте
познания теории права4). Значения правовых терминов, учитывая известный
консерватизм и стабильность, нуждаются в постоянном научном анализе с
1
См.: СЗ РФ. 1996. № 34. Ст. 3992.
2
См.: СЗ РФ. 1999. № 34. Ст. 4283.
3
См.: СЗ РФ. 2001. № 33, ч. 2. Ст. 3467.
4
См.: Васильев А.М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы
категорий теории права. М., 1976. С. 187.
41
тем, чтобы достоверно отражать суть правовых явлений, способствовать
развитию научной базы, законодательства и правоприменительной практики.
Осуществление субъективных гражданских прав и исполнение
обязанностей можно рассматривать в качестве нескольких значений: а) как
деяния — определенное поведение субъекта (действия или бездействие) в
конкретном и определенном состоянии общественных отношений,
жизненных реалии, направленное на достижение желаемого юридического
(формального) и фактического результата; б) как заложенный в праве
(обязанности) итог деятельности, то есть достижение юридической
(правовой) цели.
В литературе, на наш взгляд, иногда строго не разграничиваются
представленные значения рассматриваемых терминов. Например, ученые
пишут: «Чтобы удовлетворить конкретный интерес (потребность), как
правило, недостаточно только приобрести субъективное право. Необходимо
его осуществить, т. е. действовать определенным образом» 1. Приведенная
цитата представляет собой контаминацию2, поскольку выражение
«необходимо осуществить субъективное гражданское право» несет в себе
значение итога деятельности (правомерного поведения) субъекта, то есть
положительного результата в реализации субъективного права; а
словосочетание «действовать определенным образом» отражает как раз сам
процесс (в широком смысле этого слова), деятельность по осуществлению
субъективного права.
Иной раз под осуществлением гражданского права понимается
свободный выбор субъектом конкретного варианта поведения из
существующей у него в силу права меры (объема) возможностей 3.
Осуществление субъективного гражданского права представляет собой не
1
Гражданское право. Часть первая: Учебник для вузов / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой,
Б.М. Гонгало и В.А. Плетнева. М., 2001. С. 48.
2
Контаминация (лат. contaminatio ― смешение) — смешение двух или нескольких событий при их
описании (одно из первых значений данного термина) (см.: Современный словарь иностранных слов: Ок.
20 000 слов. 2-е изд., стер. М., 1999. С. 304).
3
Гражданское право. Часть первая: Учебник для вузов / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой,
Б.М. Гонгало и В.А. Плетнева. С. 48.
42
выбор поведения (это только часть возможностей, заложенных в
субъективном праве), а уже само поведение субъекта, в результате которого
реализуется это право.
Выбор своего поведения в рамках, выраженных в субъективном праве
правомочий, представляет собой волевое решение субъекта. Это
необходимое условие для осуществления права лица и представляет собой
квинтэссенцию принципа диспозитивности.
На наш взгляд, при описании осуществления субъективного
гражданского права порой смешиваются разные (даже по своей правовой
природе) субъективные права. Например, В.В. Копейчиков пишет: «Когда
материализация субъективного права уже осуществлена, и гражданин,
обладая, например, определенной собственностью, использует ее,
удовлетворяя тем самым свои нужды, реализация субъективного права
данным гражданином … связана с устранением тех негативных условий,
которые мешают дальнейшей эффективной практической реализации уже
материализованного субъективного права»1.
Возникает вопрос: как может происходить реализация субъективного
права, если осуществление субъективного права уже достигло своей цели,
право реализовано. В приведенном примере правомерное приобретение
права собственности на вещь, в частности по тому или иному гражданско-
правовому договору, — это осуществление обязательственного
субъективного права.
Когда же речь идет об эксплуатации имущества, о пользовании,
владении и распоряжении им — реализуется уже другое субъективное
гражданское право, а именно, вещное право (право собственности). Поэтому
выражение «реализация уже материализованного субъективного права»
парадоксально и в рассматриваемом случае данное суждение теряет смысл.
Необходимо, на наш взгляд, отметить, что реализация одного
субъективного права влечет за собой (порой очень часто) возникновение
1
Копейчиков В.В. Указ. соч. С. 15.
43
нового права или прав у субъекта. Так, в соответствии с договором купли-
продажи покупатель имеет право требовать от продавца передачи ему товара
с соблюдением условий договора и требований закона. По общему правилу с
момента передачи вещи у покупателя возникает право собственности на
данное имущество, то есть как только осуществление субъективного
гражданского права достигло своей цели (реализовалось), возникает «новое»
для лица гражданское право — право собственности.
Данное правило действует и определенным образом характеризует
существование любых социальных отношений, урегулированных правом,
независимо от их отраслевой принадлежности. Оно распространяется как на
материально-правовые отношения, так и на процессуальные. Например,
Н.А. Чечина, описывая гражданские процессуальные правоотношения,
пишет, что они «находятся в постоянном движении, так как возможность
возникновения каждого отношения обусловлена возникновением,
существованием или прекращением другого, предшествующего ему во
времени отношения, и само это отношение, в свою очередь, предопределяет
возможность возникновения, развития или прекращения иных
самостоятельных процессуальных правоотношений»1. Аналогичное правило
действует и в проявлении уголовных процессуальных отношений2.
Как правило, для достижения определенного положительного эффекта
в общественной жизни правовое регулирование «не может во всех случаях
завершиться реализацией одного правоотношения, а нуждается в цепи
последовательно связанных между собой правоотношений и их
реализации»3.
Необходимо различать цель (идеальный результат, который заложен
законодателем в правовой норме) и результат (как фактическое состояние
дел) осуществления (реализации) субъективного права. Целью
1
Чечина Н.А. Гражданские процессуальные отношения. Л., 1962. С. 56.
2
См., например: Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963.
С. 21.
3
Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.
С. 38.
44
осуществления субъективного гражданского права является полная
реализация предоставленного лицу права, то есть, по мнению правоведов, это
фактическое использование имеющегося у лица права и соответственно
выполнение обязанности, которая корреспондирует данному праву1.
Что понимать под фактическим использованием предоставленных
прав? Фактическое использование, реализация субъективного гражданского
права складывается из двух элементов: формальной составляющей, которая
фиксирует набор (схему, совокупность, алгоритм) действий или бездействия
и сущностную сторону данного процесса — справедливое, моральное
действие (бездействие), отражающее выполнение надлежащего и реального.
С точки зрения результата (итога) данной деятельности должны
фиксироваться не только количественные показатели, объем реализованного
права, но и адекватное соотношение осуществленного с утвердившимися в
общественном сознании представлениями о конечном результате, о
качественных и количественных параметрах материального или
нематериального блага.
Фактическое использование предоставленных прав должно быть
правомерным, санкционированным государством, то есть надлежащим как
по своей форме, структуре действий, так и по сути2.
Обратимся к другому вопросу. Если в общеупотребительном
лексическом значении слова «осуществление» и «реализация»
рассматриваются как тождественные, равнозначные, то в юридической
литературе зачастую их разграничивают. При этом формулируют новый,
каузальный, зависящий от конкретного контекста смысл рассматриваемых
слов, внося тем самым алогичность и необходимость дополнительного
разъяснения, а фактически — построение нового словарного ряда.
Безусловно, рациональное начало в уточнении терминов есть, и в то же
время нельзя не видеть широкого использования людьми этих слов в
1
См., например: Общая теория советского права. М., 1966. С. 250.
2
См. также: Вавилин Е.В. Проблемы осуществления субъективных гражданских прав в современной
России // Государство и право. 2008. № 2. С. 32-38.
45
повседневном общении, вследствие чего придание им специального и
условного значения встретит, скорее всего, непреодолимые трудности. К
сказанному следует добавить, что словоупотребление определяется не только
смыслом, но и стилем изложения1. За каждым названием скрывается
определенное общественное явление. Неправильное понимание названий
влечет за собою неправильное отношение к действительности, чего никак
допускать нельзя2.
Каково соотношение юридических терминов: «реализация
гражданского права», «осуществление гражданского права»,
«непосредственное осуществление гражданского права», «осуществление
нормы гражданского права», «осуществление объективного гражданского
права» («осуществление гражданского права в субъективном смысле»),
«осуществление субъективного гражданского права» («реализация
гражданского права в субъективном смысле»), «исполнение субъективного
гражданского права»? Кроме того, в литературе часто используется
выражение «реализация статей» того или иного нормативно-правового акта,
посвященное определенным социальным отношениям3.
Синонимом слова «осуществление» является слово «реализация» 4. В
свою очередь, «реализация гражданского права» и «осуществление
гражданского права» — также термины равнозначные, синонимичные.
Однако они могут иметь несколько значений. Так, исходя из
методологических задач, можно рассматривать осуществление (реализацию)
гражданского права с самой широкой позиции.
Во-первых, как «претворение общего предписания в конкретные
действия субъектов (общей возможности в действительность)»5, то есть как
процесс, действие механизма правового регулирования, а именно, перевод
1
См.: Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. Чебоксары, 1997. С. 93.
2
См.: Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973. С. 144.
3
См., например: Свечникова И.В. Правовые гарантии права собственности на землю // Правовая
политика и правовая жизнь. 2007. № 2. С. 67.
4
См.: Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. 1997. С. 248.
5
Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей: Дисс. … канд.
юрид. наук. Саратов, 1970. С. 4.
46
общих предписаний юридических норм в то фактическое, реальное
поведение субъектов, на которое направлена воля законодателя 1. В самом
общем виде «это — действие позитивного права»2, «претворение права в
жизнь»3.
Во-вторых, как фактический итог правового регулирования
общественных отношений: поведения субъектов отношений, «в котором
воплощаются требования и возможности, содержащиеся в праве» 4. Данный
итог выступает юридическим фактом, то есть фактом реальной
действительности, с которым нормы права связывают юридические
последствия, а соотношение названных фактов и правовых норм строится по
принципу частной основы и общей предпосылки движения гражданских
правовых отношений5.
В предложенных значениях используется термин «реализация нормы
гражданского права», «осуществление объективного гражданского права»
(«осуществление гражданского права в объективном смысле»).
В более узком значении термин «осуществление гражданского права»
рассматривается как стадия реализации нормы права конкретным субъектом,
то есть речь идет исключительно о реализации субъективного гражданского
права (гражданского права в субъективном смысле). Подтверждением тому
является использование законодателем данной терминологии. Именно в
данном значении этот термин дан в положениях ст. 9 ГК РФ. Аналогичное
применение рассматриваемого понятия находим и в других статьях как
ГК РФ, так и в других гражданско-правовых актах. Например, в п. 2 ст. 1304
ГК РФ пишется: «Для возникновения, осуществления и защиты смежных
прав не требуется регистрация их объекта или соблюдение каких-либо иных
формальностей».
1
Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. Т. I I. М.: Юрид. лит., 1982. С. 28.
2
Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999.
С. 114.
3
Там же.
4
Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 303.
5
См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 28.
47
Другими словами, в объективном гражданском праве проявляется
объективная свобода, а в осуществлении субъективного гражданского права
— субъективная свобода личности1. Осуществление субъективного права и
исполнение субъективной обязанности — это фактическое правомерное
поведение, исполнение (соблюдение, использование) правовых норм,
являющееся одним из видов реализации норм объективного права2.
Не следует смешивать понятия «осуществление (реализация)
гражданско-правовых норм» и «осуществление (реализация) субъективного
гражданского права». Данные термины находятся в одном категориальном
ряду. Если первое понятие можно рассмотреть с методологической точки
зрения как итог, проявление общего правила поведения в общественных
отношениях, в достижении той или иной социальной цели, материального
либо нематериального результата, то есть как более общую категорию по
отношению к термину «осуществление (реализация) субъективного
гражданского права», то смешивать данные понятия не в полной мере
оправдано.
Так, А.А. Серветник пишет: «Субъекты гражданского права, используя
предоставленные им возможности, реализуют объективное право
(выделено мною ― Е.В.) в основном путем совершения сделок и
юридических поступков, создавая тем самым для себя субъективные права и
обязанности»3.
Действительно, субъективные права, создаваемые действиями лиц,
традиционно понимают лишь как способ реализации позитивного права 4.
«Такой подход страдает ограниченностью, поскольку исключает из сферы
рассмотрения процесс принятия и реализации гражданами и организациями
1
См.: Сокуренко В.Г., Савицкая А.Н. Право. Свобода. Равенство. Львов, 1981. С. 93.
2
См.: Проблемы теории государства и права. М., 1987. С. 239; Теория государства и права. М., 1987.
С. 402.
3
Серветник А.А. Правоприменение в гражданско-правовых договорах по отчуждению имущества.
Саратов, 2005. С. 36. См. также: Серветник А.А. Проблемы применения гражданско-правовых норм в
договорах по передаче имущества в собственность: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 8.
4
Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 72.
48
решений по созданию собственными действиями субъективных прав и
юридических обязанностей»1.
На наш взгляд, субъекты права реализуют не объективное, а
субъективное право. Лицо не может реализовать объективное право «по
своему определению», в ином случае объективное право сливается с
субъективным правом, что будет представлять собой контаминацию, то есть
обычное смешение понятий.
Норма права является общим правилом поведения, поэтому она не
может исчерпать всех возможных проявлений субъективного права 2. Сужать
объем нормы права до объема субъективного права, ставить их на один
системный уровень функционирования — значит упрощать структуру и
действие механизма правового регулирования, признавать всеобъемлющее
(тотальное) гражданско-правовое регулирование общественных отношений.
«Норма права сама по себе не действует. Заложенные в нормах
объективного права возможности превращаются в реальные, конкретные
возможности и притязания посредством юридических фактов и, прежде
всего, волевых действий субъектов, в результате чего и возникает
субъективное право»3. Таким образом, норма права, правосубъектность и
юридические факты (в первую очередь, действия и бездействие субъектов) в
совокупности в требуемом сочетании (конфигурации) являются основанием
возникновения субъективных прав и субъективных обязанностей.
А.А. Серветник приводит пример: «Реализация объективного права, и в
частности, правовых норм, закрепляющих возможность возникновения,
изменения или прекращения правоотношения (например, заключение
договора), ― это не предпосылка, не стадия претворения права в жизнь, а
уже состоявшаяся реализация нормы права»4.
1
Там же.
2
См.: Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав // Известия вузов. Правоведение.
1967. № 3. С. 80-81.
3
Баринов Н.А. Проблемы обеспечения субъективного права граждан на удовлетворение
имущественных потребностей // Проблемы обеспечения субъективных прав в современной России.
Волгоград, 2001. С. 71.
4
Серветник А.А. Проблемы применения гражданско-правовых норм в договорах по передаче
имущества в собственность: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 8.
49
В данном случае, заключение гражданско-правового соглашения ― это
не реализация нормы права, а осуществление (реализация) другого
субъективного права ― права на заключение договора, возникшего из
совокупности юридических оснований: правоспособности, нормы права,
юридически значимых фактов, в том числе так называемых секундарных
прав. В свою очередь, оно также формирует или может формировать (в
зависимости от содержания договора) уже иные субъективные права и
субъективные обязанности.
«Объем субъективных прав и юридических обязанностей сторон
договора не тождественен содержанию договорных институтов, он всегда
значительно шире и в решающей степени зависит от согласованного
волеизъявления сторон»1. Кроме того, «закон указывает на возможность
возникновения субъективных прав и юридических обязанностей из
договоров, вообще не предусмотренных законом»2.
Совершенно справедлива мысль, высказанная Н.И. Матузовым:
«Объективное право не может быть реализовано иначе как через
субъективное право (выделено мною. ― Е.В.), а последнее не может
последовательно осуществляться, использоваться без опоры на позитивное. В
этом диалектика их взаимосвязи, невозможность существования друг без
друга, вне взаимной корреляции, ибо это органическое единство двух
подсистем»3.
Можно рассмотреть обозначенную проблему и с другой стороны. В
соответствии со ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности могут
возникать не только из оснований, предусмотренных законом и иными
правовыми актами, но также из действий граждан и юридических лиц,
которые хотя и не предусмотрены нормативными правовыми актами, но в
силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают
гражданские права и обязанности.
1
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. М., 2008. С. 186.
2
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. С. 23.
3
Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003. С. 432.
50
Если граждане и (или) юридические лица устанавливают в отношении
друг друга права и обязанности, не предусмотренные нормами права, то о
какой уже состоявшейся реализации норм объективного права может идти
речь? Более того, один из ведущих разработчиков теории правовых средств
Б.И. Пугинский отмечает такой важный признак правовых средств
(договоров), как их ненормативность. Суть его заключается в том, что
«содержание и порядок применения средств в решающей степени
определяется не нормами права, а согласованным волеизъявлением
субъектов, вырабатываемым в общих границах правовой дозволенности» 1. В
отношении непосредственно гражданско-правового договора:
«ненормативные условия, будучи определяемы интересами и реальными
возможностями самих субъектов, образуют наиболее значимую часть в
содержании договора, достигая 4/5 его объема»2. Таким образом, договор
выступает самостоятельным средством правового регулирования.
Аналогичным образом дело обстоит и с другими правовыми средствами:
мерами договорной ответственности, оперативного воздействия, самозащиты
и другими, которые предусматриваются и применяются во
взаимоотношениях субъектов по их усмотрению, в определяемых ими
параметрах и порядке3.
По нашему мнению, норма права устанавливает основания
возникновения субъективных прав и обязанностей. В частности, если
юридические предпосылки присутствуют, то возникает субъективное право
на заключение договора. «По своей юридической природе оно относится к
числу так называемых Gestaltungsrecht, то есть прав, содержание которых
сводится к образованию другого права (права на правообразование), что в
какой-то мере сближает его с элементами правоспособности» 4. Возникает
правоотношение, но не вещное или обязательственное, а организационное (в
1
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. С. 187.
2
Там же. С. 186.
3
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. С. 181-182.
4
К примеру, именно таким образом Ю.К. Толстой характеризует субъективное право на принятие
наследства. См.: Толстой Ю.К. Общие положения о наследовании // Гражданское право. Учебник. Часть III /
Под ред. А.П. Срегеева, Ю.К. Толстого. М., 1999. С. 514.
51
которые включаются и юридические процедуры), в соответствии с которым
никто не вправе создавать препятствия к заключению договора.
Организационное правоотношение по своей природе является абсолютным
правоотношением, поскольку управомоченному лицу противостоит
неопределенный по субъектному и количественному составу круг обязанных
лиц.
Реализация субъективного права на заключение договора (как
процесса, а не итога деятельности), по сути, представляет собой порядок
заключения договора, то есть «процедуру, последовательность совершения
действий, необходимых для заключения договора тем или иным способом»1.
Данное организационное правоотношение является тем
непосредственным связующим звеном между нормой права и
возникновением традиционной (признанной) разновидности
правоотношения: вещного или обязательственного.
Таким образом, само по себе, то есть без посредства субъективного
права, объективное право реализоваться не может.
Очевидно, что норма права не изменяется и «не пропадает», это
«статичная» категория в смысле неизменности ее структуры и содержания.
Измениться либо осуществиться (реализоваться), то есть достигнуть того
момента, когда право было «использовано», а значит, «исчерпало» себя, свое
предназначение может только право субъективное. Если исходить из
суждения, что норма права реализуется, то логика рассуждения нас приведет
к тому, что и другие юридические предпосылки (наряду с нормой прав):
юридические факты и правосубъектность реализуются. Это приведет к
парадоксальному замкнутому кругу о реализации всех рассматриваемых
правовых явлений на той или иной стадии своего действия в качестве
элементов единого механизма и к смешению правовых понятий одного
категориального ряда.
1
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. М., 2008. С. 159.
52
Одним из оснований (предпосылок) возникновения субъективного
права является норма права. Реализовано субъективное право или нет,
исполнена обязанность или не исполнена, норма права будет неизменной,
она не утрачивает свой смысл и актуальность, поэтому утверждать о
реализации нормы права в той или иной известной форме: применением или
осуществлением (или способами: исполнение, использование,
использование), или о частичной реализации (недостаточной и т.д.) можно
говорить только условно, с точки зрения методологической.
На наш взгляд, нормы права не реализуются субъектами права, будь то
государственные или иные властные органы либо иные субъекты права,
нормы права распространяют свое действие на предусмотренные
общественные отношения, в которые вступают те или иные указанные в
правовой норме лица. Другими словами, нормы права выступают
предпосылками возникновения субъективных прав и обязанностей.
Для субъективного права свойственна смена его состояний, которая
имманентна процессу (стадиям) осуществления права. Другая природа у
нормы права ― она всегда статична.
Обратимся к соотношению других категорий. Выражения
«осуществление субъективного гражданского права» и «исполнение
субъективного гражданского права» также исключительно близкие по своему
значению понятия. Вызывают большое сомнение суждения тех авторов 1,
которые высказывают необходимость и возможность отграничить данные
понятия. Этого не следует делать, потому что слово «исполнение»
номинативно выражает либо «осуществление», «претворение чего-либо» 2,
либо показывает выполнение требования, достижения необходимого. В
отношении юридического смысла слова «исполнение» предельно лаконично
высказался Д.Д. Гримм: «Исполнение есть доставление должного»3.
1
См.: К итогам дискуссии о применении норм советского права // Советское государство и право.
1955. № 3. С. 49.
2
синоним. рядов. 11-е изд., перераб. и доп. С. 166.
3
Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М., 2003.
С. 352.
53
Таким образом, необходимо рассматривать выражения «осуществление
субъективного гражданского права» и «исполнение субъективного
гражданского права» как синонимические. В ином случае фраза «исполнение
субъективного гражданского права» выглядит парадоксально
(противоречиво), потому что слово «исполнение» характеризует состояние
субъекта по выполнению обязывающего правового предписания, по
отношению к своей обязанности (должное), а не к субъективному праву.
В целом, подводя итоги изложенному материалу, можно обозначить
следующие концептуальные аспекты.
Во-первых, при характеристике субъективного права целесообразно
различать виды субъективных прав применительно к их отраслевой
принадлежности. Поскольку одна отрасль права отличается от другой
предметом и методом регулирования социальных отношений, а также
характерными функциями и принципами, то и субъективные права будут
иметь свои конституирующие специфические черты. Структурные элементы
субъективного права должны быть адекватны отраслевому характеру
регулируемых общественных отношений.
Во-вторых, если объективное право находится в статике и по
определению не может быть в динамике, то субъективное право с момента
своего возникновения находится в состоянии исключительно своей
реализации. Субъективные права, правоотношения опосредуют объективную
реальную действительность, состояние постоянного движения
овеществленной материи. Следовательно, они также постоянно изменяются:
в содержательном (структурном), функциональном и временном качествах. В
связи с этим, субъективные права осуществляются и реализуются с момента
своего возникновения у конкретного лица. Статики осуществления
субъективных прав и исполнения обязанностей, правоотношений (состояния
отношений) по сути не существует, поэтому подобная характеристика
правовых отношений может рассматриваться лишь условно, для решения
определенных методологических, учебных, исследовательских задач.
54
В-третьих, осуществление субъективных гражданских прав и
исполнение обязанностей можно рассматривать в качестве нескольких
значений: а) как деяния — определенное поведение субъекта (действия или
бездействия) в конкретном и определенном состоянии общественных
отношений, жизненных реалий, направленное на достижение желаемого
юридического (формального) и фактического результата; б) как заложенный
в праве (обязанности) итог деятельности, то есть достижение юридической
(правовой) цели.
В-четвертых, целью осуществления субъективного гражданского права
является полная реализация предоставленного лицу права. Фактическое
использование субъективного гражданского права складывается из двух
элементов: формальной составляющей, которая фиксирует совокупность и
алгоритм действий или бездействия и сущностной стороны данного процесса
— справедливое действие (бездействие), отражающее выполнение
надлежащего.
В-пятых, «реализация гражданского права» и «осуществление
гражданского права» — термины синонимические. Однако они могут иметь
несколько значений. С методологической точки зрения можно рассматривать
осуществление (реализацию) гражданского права с позиции «реализации
нормы гражданского права», «осуществления объективного гражданского
права» («осуществления гражданского права в объективном смысле») как
воплощение его смысла, цели в конечном результате ― урегулированности
тех или иных возникающих общественных отношений. В другом значении
термин «осуществление гражданского права» рассматривается как стадия
реализации нормы права конкретным субъектом, то есть речь идет
исключительно о реализации субъективного гражданского права
(гражданского права в субъективном смысле). Именно в данном значении
этот термин дан в положениях ст. 9 и других статьях ГК РФ.
55
§ 2. Понятие исполнения
субъективных гражданских обязанностей
Период кардинальных системных изменений в политике, экономике,

социальной сфере и других областях деятельности предопределяет особую
важность осмысления существующих теоретических подходов по
определяющим, системообразующим, структурным элементам правовой
действительности, которые бы обеспечивали «высокую степень развития
правовых средств и методов регулирования экономического оборота»1.
Так, на состояние и процесс развития гражданского оборота,
поступательного становления судебной практики по гражданским делам (в
том числе по многим новым для отечественной практики категориям дел)
влияет восприятие отечественной правовой доктриной сущности
непосредственного осуществления субъективной гражданской обязанности.
Кроме того, авторы справедливо отмечают недостаточную разработанность
данной категории, указывая на то, что основной акцент ставится на изучении
субъективного права2. «… И в советской и постсоветской юридической
литературе обязанностям уделялось несоизмеримо меньшее внимание, чем
правам»3.
Состояние отечественного законодательства, современная судебная и
иная правоприменительная практика подтверждают, что проблемы
исполнения субъективных гражданских обязанностей продолжают
оставаться центральными, во многих случаях требующих комплексного,
системного научно-теоретического и практического подхода с целью
усовершенствования действующих юридических механизмов и правовых
Лапач В.А. Система объектов гражданских прав в законодательстве России: Дис. … д-ра юрид.
наук. Ростов н/Д, 2002. С. 3.
2
См.: Бабаков В.А. Гражданская процессуальная обязанность. Саратов, 2001. С. 4.
3
Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. С. 284.
56
средств (правовых инструментов). А один из главных выводов ― зачастую
настоятельно требуется создание принципиально новых цивилистических
правовых моделей, правовых механизмов и правовых инструментов,
адекватно отражающих состояние правовой действительности и
сегодняшнего гражданского оборота.
Во многих случаях категории «юридическая обязанность»,
«исполнение субъективной гражданской обязанности» рассматриваются
специалистами в контексте общей характеристики прав и обязанностей
(понятия, содержания, осуществления и исполнения их). Соответственно, это
обусловлено рядом существенных методологических причин: неразрывной
связью прав и обязанностей, их взаимовлиянием и парностью, а также с
точки зрения практической — удобством анализа и объяснения их правовой
природы друг через друга.
Исполнение субъективной гражданской обязанности корреспондирует
осуществлению (реализации) субъективного гражданского права и также с
объективной необходимостью входит в содержание правового отношения.
Если гражданское право в субъективном смысле отражает вид и меру
возможного поведения управомоченного лица, то юридическая обязанность
выражает вид и меру должного поведения обязанного лица. Поэтому при
объяснении категории «исполнения гражданско-правовой обязанности»
закономерно затрагивается вопрос «осуществления субъективного
гражданского права».
Традиционно понятие «обязанность» определяется как «определенный
круг действий, возложенных на кого-нибудь и безусловных для
выполнения»1; как долг2. В свою очередь, учеными-правоведами выводится
и характеризуется специальная правовая категория «юридической
1
Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стер.
М., 1987. С. 378.
2
См., например: Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник:
Ок. 11 000 синоним. рядов. 11-е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 282, 109; Горбачевич К.С. Словарь
эпитетов русского литературного языка. СПб., 2002. С. 57.
57
обязанности»1. Это предписанная обязанному лицу мера необходимого
поведения, которой лицо должно следовать в соответствии с требованиями
управомоченного в целях удовлетворения его интересов2. По мнению
Н.И. Матузова, юридическая обязанность представляет собой установленную
законом точную меру общественно необходимого, наиболее разумного и
целесообразного поведения, направленного на удовлетворение интересов
общества и личности3.
Лексический анализ предложенных в юридической науке определений
приводит к выводу, что понятие юридической обязанности как в
объективном, так и в субъективном смысле чаще всего раскрывается через
свою реализацию, осуществление, другими словами, через ту
содержательную составляющую, которая указывает на идеальную модель
поведения, деятельности обязанного лица. С точки зрения методологии
исследования данный подход выглядит вполне оправданным. Действительно,
на первый план выступает именно осуществление гражданско-правовой
обязанности. Это квинтэссенция рассматриваемой категории. Развитие ее,
выявление и формирование качественных характеристик является одной из
приоритетных, актуальнейших задач.
Таким образом, категория «исполнение субъективной гражданско-
правовой обязанности» ― неотъемлемый содержательный элемент
«субъективной гражданско-правовой обязанности». Однако она представлена
не только как обязательная составляющая в предлагаемых специалистами
дефинициях «юридической обязанности», но и присутствует в выявлении
1
См., в частности: Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан. М.,
1972; Грибанов В.П., Ем В.С. Гражданско-правовые обязанности: содержание и факторы его определяющие
// Вестник МГУ. Сер. 11, Право. 1984. № 6; Ем В.С. Категория обязанности в советском гражданском праве.
Вопросы теории: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1981; Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия
(Теоретические проблемы субъективного права). Саратов, 1972; Семенеко Б.М. Юридические обязанности
граждан СССР (вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1978; Тархов В.А. К вопросу о
правовых отношениях // Правоведение. 1965. № 1. С. 21−27; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л.,
1959; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974.
2
См.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 46.
3
См.: Матузов Н.И. О категориях «субъективное право» и «юридическая обязанность» в свете
современного правового развития // Личность и власть. Ростов н/Д, 1995. С. 26-27.
58
структурных элементов (содержания) последней, в соотношении с
категорией «субъективного гражданского права».
Совершенно логичным и понятным в этом случае выглядит
характеристика исполнения обязанности. Исполнение субъективной
гражданской обязанности — это осуществление обязанным субъектом
действий, которые составляют содержание обязанности либо воздержание от
запрещенных действий. Условно формы исполнения обязанности можно
определить как: а) процесс (движение, динамика) — совершение обязанным
лицом требуемого в силу обязанности действия (форма совершения
обязанностей активного типа); б) состояние — воздержание от
недозволенных действий со стороны обязанного лица (форма исполнения
обязанностей пассивного типа), то есть как определенная форма
действительности (движения материи), не являющегося статикой.
В этимологическом значении слово «исполнить» заимствовано из
старославянского языка (исконное, выполнить), где оно — префиксальное
производное от плънити «исполнить» (от плънъ «полный»). Буквально —
«сделать что-либо полностью (до конца)»1.
Формально-логический, статистический и системный анализ
формирования судебной практики по гражданским делам дают
представление о том, что принятие судебного решения или исполнение
судебного решения судебным приставом-исполнителем зачастую отражает
сугубо формальный подход, то есть правильный с точки зрения формы и
квалификации, применения закона или иного нормативного правового акта.
Однако всегда ли юридическая (формальная) составляющая имманентна
действенному настоящему, то есть правильному по сути исполнению
гражданско-правовой обязанности (а также ответственности), а значит, и
надлежащей непосредственной реализации субъективного гражданского
права (осуществления защиты гражданского права)?
1
См.: Шанский Н.М., Боброва Т.П. Этимологический словарь русского языка. М., 1994. С. 113.
59
В качестве примера весьма показательным представляется дело,
рассмотренное Арбитражным судом Саратовской области.
ФГОУ ВПО «Саратовский государственный аграрный университет им.
Н.И. Вавилова» в соответствии с заключенным договором передало
обществу с ограниченной ответственностью «Биос» строительную площадку,
расположенную в Октябрьском районе г. Саратова на пересечении ул.
Горького и ул. Бахметьевской, с находящимся на ней объектом
незавершенного строительства — девятиэтажным общежитием, которое
представляло собой сооружение, состоящее из двух этажей и фундамента.
Общая площадь первого этажа составляет 900, 16 кв. м, общая площадь
второго этажа — 893, 72 кв. м. ООО «Биос» после передачи объекта
строительства произвел надстройку восьми этажей над переданными ФГОУ
ВПО «Саратовский государственный аграрный университет им.
Н.И. Вавилова» двумя этажами. 17 декабря 2001 г. Арбитражным судом
Саратовской области были применены последствия недействительности
ничтожной сделки и вынесено решение, в соответствии с которым суд обязал
ООО «Биос» возвратить ФГОУ ВПО «Саратовский государственный
аграрный университет им. Н.И. Вавилова» строительную площадку с
находящимся на ней объектом незавершенного строительства —
девятиэтажным общежитием ФГОУ ВПО «Саратовский государственный
аграрный университет им. Н.И. Вавилова». Судебный пристав-исполнитель,
выехав на место, составил протокол об отсутствии объекта реституции:
незавершенного объекта строительства. Свои выводы пристав обосновал тем,
что возведенное здание содержит десять, а не девять этажей. На основании
протокола пристав обращается в суд с требованием о прекращении
исполнительного производства. ООО «Биос» обращается с заявлением в суд
об изменении способа исполнения судебного решения. 10 декабря 2003 г. суд
выносит определение, которым изменяет способ исполнения судебного
решения, обязав ООО «Биос» уплатить ФГОУ ВПО «Саратовский
60
государственный аграрный университет им. Н.И. Вавилова» 909 495 руб. 82
коп. ― сумму размера вложенных федеральных средств в ценах 1984 г.1
Таким образом, суд формально защитил субъективное право ФГОУ
ВПО «Саратовский государственный аграрный университет им.
Н.И. Вавилова», однако фактически закрепил возможность другой стороны
исполнять обязанность по возврату имущества (денежных средств) в объеме,
значительно (в кратном отношении) меньшем фактически необходимого. Суд
не учел ни внушительный размер инфляции (не проиндексировав размер
вложенных денежных средств), ни фактическую рыночную стоимость
незавершенного строительства, которая в кратном размере превышает
присужденную арбитражным судом.
Другой пример из судебной практики, где судебный пристав-
исполнитель не использует предоставленные ему законом те или иные
эффективные способы исполнения судебного решения. В частности, в
соответствии с абз. 5 ст. 12 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 118-
ФЗ «О судебных приставах»2, с Федеральным законом от 21 июня 1997 г.
№ 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» 3 судебный пристав-
исполнитель имеет право арестовывать, изымать, передавать на хранение и
реализовывать арестованное имущество. В свою очередь, в предлагаемом на
рассмотрение казусе суд выносит решение, руководствуясь, в первую
очередь, формальными обстоятельствами, не утруждая себя поиском
фактического адекватного сложившейся спорной ситуации решения, которое
бы требовало от должника надлежащего (объективного, справедливого)
исполнения гражданско-правовой обязанности.
Гражданин С. в 2000 г. заключил с обществом с ограниченной
ответственностью «Трест № 7» договор долевого участия в строительстве
жилого дома, по которому С. должен был внести 573 846 руб., а ООО «Трест
№ 7» обязан был предоставить в апреле 2002 г. двухкомнатную квартиру
1
См.: Архив Арбитражного суда Саратовской области за 2003 г. Дело № 6398/01-25.
2
См.: СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3591.
3
См.: СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3592.
61
общей площадью 62 кв. м. Гражданин С. выполнил свои обязанности в
полном объеме, а ООО «Трест № 7» с ноября 2001 г. приостановил
строительные работы. В июне 2003 г. гражданин С. обратился с иском в
Октябрьский районный суд г. Саратова с требованием о расторжении
договора и возврате денежных средств с неустойкой, предусмотренной
договором. Суд удовлетворил требования гражданина С. и взыскал с
ООО «Трест № 7» 611 917 руб. В процессе исполнительного производства
судебным приставом был выявлен факт отсутствия на балансе ООО «Трест
№ 7» денежных средств и другого имущества, за исключением
незавершенного строительства жилого дома. Гражданин С. обратился в суд с
требованием обязать ООО «Трест № 7» передать ему квартиру площадью
62 кв. м. Суд отказал в удовлетворении требований, сославшись на
отсутствие договорных отношений между гражданином С. и ООО «Трест
№ 7», а также на то обстоятельство, что до сдачи дома в эксплуатацию и
регистрации в установленном законом порядке прав на квартиры
ООО «Трест № 7» не может быть собственником жилого помещения,
находящегося в незавершенном жилом доме1.
Одной из самых острых и нерешенных проблем в
правоприменительной практике является исполнение государством,
субъектами РФ и муниципальными образованиями своих гражданско-
правовых обязанностей. Общие положения, принципы участия данных
субъектов в гражданских отношениях определены, в частности, в гл. 5
ГК РФ; в ст. 13, 16, п. 5 ст. 115, ст. 212, 306, 1069 — 1071, абз. 3 ст. 1100
ГК РФ2.
1
См.: Архив Октябрьского районного суда г. Саратова за 2003 г. Дело № 2 — 188.
2
Кроме того, законодателем приняты отдельные законы в области тех или иных отношений (см.,
например: Федеральный закон от 2 декабря 1994 г. № 53-ФЗ «О закупках и поставках сельскохозяйственной
продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд» // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3303;
Федеральный закон от 13 декабря 1994 г. № 60-ФЗ «О поставках продукции для федеральных
государственных нужд» // СЗ РФ. 1994. № 34. Ст. 3540; Федеральный закон от 23 ноября 1994 г. № 79-ФЗ
«О государственном материальном резерве» // СЗ РФ. 1995. № 1. Ст. 3; Федеральный закон от 24 ноября
1995 г. № 213-ФЗ «О государственном оборонном заказе» // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 6; Федеральный закон от
11 октября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» // СЗ РФ.
2002. № 48. Ст. 4746. Федеральный закон от 21 июля 2005 г. № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки
товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» // СЗ РФ. 2005.
№ 30, ч. 1. Ст. 3105.
62
Так, в соответствии с п. 1 ст. 124 ГК РФ государство, субъекты
Российской Федерации и муниципальные образования выступают в
отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных
началах с гражданами и юридическими лицами. Установлены правила о
гражданско-правовой ответственности государства за вред, причиненный
незаконными действиями (или бездействием) органов государственной
власти или их должностными лицами (ст. 53 Конституции РФ, ст. 16 ГК РФ).
Конкретизация указанного принципа представлена, наряду с ГК РФ, и в иных
нормативно-правовых актах: в Законе РФ от 18 октября 1991 г. № 1761-I «О
реабилитации жертв политических репрессий»1; Законе РФ от 26 апреля
1991 г. № 1107- I «О реабилитации репрессированных народов»2; Закон РФ
от 27 апреля 1993 г. № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений,
нарушающих права и свободы граждан»3 и др.
Таким образом, совокупность особых правил, учитывающих
специфику регулирования отношений с участием публично-правовых
образований, существует. Вместе с тем, как показывают многочисленные
примеры из практической деятельности, судебной и судебно-арбитражной
практики, государство, органы публичной власти зачастую фактически
(реально) не исполняют свои гражданско-правовые обязанности, уклоняются
от предусмотренной законом гражданско-правовой ответственности. В
некоторых случаях можно обнаружить «попытки прямого нормативного
закрепления за публично-правовыми образованиями преимуществ и льгот,
отсутствующих у других участников гражданского оборота»4. В чем
недостатки механизма исполнения обязанностей? Рассмотрим примеры.
Граждане, выиграв в судах дела по финансовым претензиям к
государству, направляют исполнительные листы для исполнения во Второй
межрайонный отдел службы судебных приставов по Центральному
1
См.: Ведомости ВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1428; 1993. № 1. Ст. 21.
2
См.: Ведомости ВС РСФСР. 1991. № 18. Ст. 573.
3
См.: Сборник законодательных актов Российской Федерации. 1993. Вып. 8. Ст. 117; СЗ РФ. 1995.
№ 51. Ст. 4970.
4
Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданско-правовым обязательствам // Вестник
Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. № 3. С. 119.
63
административному округу г. Москвы. Ценные письма с исполнительными
листами, поступая в 17-е отделение связи г. Москвы, обслуживающее
Службу судебных приставов, не забираются ее представителями. Пролежав
месяц на почте, возвращаются отправителям, как не полученные адресатом.
Граждане переоформляют ценные письма в заказные, которые Служба
судебных приставов вынуждена получать. Однако и в этом случае Служба
судебных приставов никаких исполнительных действий не производит:
исполнительное производство не возбуждается, копия постановления об этом
взыскателю не направляется, исполнительные листы не регистрируются и
возвращаются назад без исполнения. Ссылаясь на ст. 110 Федерального
закона от 27 декабря 2000 г. № 150-ФЗ «О федеральном бюджете на 2001
год»1 и постановление Правительства РФ от 22 декабря 2001 г. № 143 «Об
утверждении Правил взыскания на основании исполнительных листов
судебных органов средств по денежным обязательствам получателей средств
федерального бюджета»2, судебные приставы-исполнители предлагали
взыскателям самим предъявлять Минфину России исполнительный
документ. В ст. 110 указанного Федерального закона говорится о том, что
Правительство РФ вправе установить только порядок исполнения
рассматриваемых исполнительных документов, но не вводить новых
субъектов исполнительного производства (то есть самих взыскателей). Таким
образом, нарушаются конституционные права граждан, закрепленные в ст. 52
и 53 Конституции РФ3.
Е.А. Суханов совершенно справедливо отмечает, что государство,
используя законодательные возможности публичной власти, ставит себя в
привилегированное положение. «Отсутствие бюджетных средств становится
безусловным основанием к отмене любых обязательств государства, хотя в
гражданском праве, как давно известно, отсутствие у должника необходимых
1
СЗ РФ. 2001. № 1, ч. 1. Ст. 2.
2
СЗ РФ. 2001. № 10. Ст. 959. Данный документ утратил силу в связи с изданием постановления
Правительства РФ от 20 марта 2006 г. № 147 // СЗ РФ. 2006. № 13. Ст. 1399.
3
См.: Скачкова Г. Победить бюрократа // Российская газета. 2001. С. 7.
64
денежных средств никогда не являлось и не могло стать основанием
освобождения его от ответственности (п. 3 ст. 401 ГК РФ)»1.
Можно констатировать: механизм исполнения своих обязанностей
государством далеко несовершенен, и, в частности, в вопросах исполнения
судебных решений, установления исключений в регулировании отношений с
участием публично-правовых образований из общих правил гражданско-
правовой ответственности. По всей видимости, требуются новые правовые
инструменты (правовые средства), которые бы укрепили основы
гражданских правоотношений, послужили реализацией в практической
деятельности принципа равенства участников гражданского оборота. В связи
с этим выглядит целесообразным предложение о принятии закона, который
бы регулировал гражданско-правовую ответственность государства,
субъектов РФ и муниципальных образований за вред (за убытки),
причиненный его органами и (или) их должностными лицами 2. Кроме того, в
соответствии со ст. 127 ГК РФ необходимо принять закон об иммунитете
государства и его собственности. Не без оснований предлагается принять
федеральные законы об участии государства в предпринимательской
деятельности, о государственных корпорациях3.
Решение суда по восстановлению нарушенных имущественных прав
лица и необходимости исполнения обязанности есть, а фактического
восстановления имущественного положения потерпевшего лица, то есть
надлежащего исполнения обязанности нет.
О различии юридического исполнения обязательства и фактического
обращено внимание и в Концепции совершенствования общих положений
обязательственного права России, где рассмотрен другой актуальный
пример: установление момента исполнения денежного обязательства.
Правоприменительная практика по данному вопросу свидетельствует о
1
Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданско-правовым обязательствам // Вестник
Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. № 3. С. 124.
2
См.: Фомичева О.В. Принцип полного возмещения убытков и его реализация в российском
гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2001. С. 9.
3
См.: Андреев В.К. Предложения по совершенствованию гражданского, предпринимательского и
жилищного законодательства // Гражданское право. 2008. № 1. С. 3.
65
неоднозначности подходов. Неприемлемой является ситуация, когда
указанная обязанность считается исполненной с момента предоставления в
банк поручения на уплату долга при наличии достаточного остатка на счете
должника. В частности, именно таким образом налоговое законодательство
определяет правила исполнения обязанности по уплате налога (п. 2 ст. 45
Налогового кодекса РФ1). Это приводит к неоправданному перенесению
риска неполучения платежа на получателя средств, который не имеет
возможностей ни в выборе банковской организации плательщика, ни в
«маршруте движения» денежных средств. Следовательно, кредитор
(получатель средств) попадает «в полную зависимость от действий
должника, в результате чего денежное обязательство юридически может
считаться исполненным, тогда как фактически кредитор не получает
причитающегося ему по обязательству»2.
Общий вывод. Для полной реализации субъективного гражданского
права, надлежащей его защиты требуется не только формальное
(абстрактное), но и фактическое (реальное) исполнение субъективной
гражданской обязанности. Именно с этого момента можно считать
юридическую обязанность исполненной в полном соответствии с «духом и
буквой закона».
С целью дальнейшего совершенствования гражданского
законодательства предлагается внести дополнение в абз. 2 п. 1 ст. 12
Федерального закона «О судебных приставах», а именно, после слов
«судебный пристав-исполнитель: принимает меры по своевременному,
полному и правильному исполнению исполнительных документов» добавить
«принимает меры по реальному (фактическому) исполнению судебных
решений»3.
1
СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3824.
2
Пункт 2.6 раздела 1 Концепции совершенствования общих положений обязательственного права
России: Проект рекомендован Президиумом Совета при Президенте РФ по кодификации и
совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения. Протокол № 66
от 12 января 2009 г. // http://www.privlaw.ru.
3
Вавилин Е.В. Вопросы исполнения субъективных гражданских обязанностей // Вестник
Саратовской государственной академии права. 2004. № 4, ч. 1. С. 130-131.
66
Кроме того, целесообразно включить в гл. 2 ГК РФ отдельную статью с
названием «Исполнение гражданских обязанностей». Имеет значение
принятие даже ряда статей, посвященных дефинитивным характеристикам
гражданско-правовой обязанности и гражданско-правовой ответственности.
В данных положениях необходимо предусмотреть определение и
основополагающие принципы исполнения гражданско-правовых
обязанностей1, в частности правило, а точнее, общий принцип гражданского
права, по которому исполнение субъективной гражданской обязанности
считается осуществленным (реализованным), то есть достигшим своей
правовой цели, с момента формального и фактического должного,
требуемого поведения.
§ 3. Взаимосвязь осуществления гражданских прав

С осмыслением гражданских правоотношений в цивилистике связан

комплекс разного рода проблем — от прояснения семантики ключевых
понятий до осознания особенностей структуры этого правового явления.
Некоторые наиболее острые моменты требуют особой рефлексии.
Так, учитывая содержание, научная абстракция «гражданские правовые
отношения» — бинарная категория, поскольку состоит из двух
неотъемлемых частей. «Частноправовое отношение представляет собой
основанное на юридическом факте соответствие права и обязанности,
1
Вопрос об актуальности принципа исполнения гражданско-правовых обязанностей и
необходимости закрепления его в ГК РФ неоднократно поднимался нами на научно-практических
конференциях, научно-методологических семинарах и «круглых столах» (см. об этом, например:
Вавилин Е.В. Исполнение субъективных гражданских обязанностей // Университетская наука — Республике
Башкортостан: Том II. Гуманитарные науки: Материалы научно-практической конференции, посвященной
95-летию основания Башкирского государственного университета. Уфа, 2004. С. 304-307; Вавилин Е.В.
Некоторые вопросы исполнения гражданско-правовых обязанностей государством // Актуальные проблемы
частноправового регулирования: Материалы Международной V научной конференции (Самара, 22-23
апреля 2005 г.). Самара, 2005. С. 114-116).
67
которые устанавливаются между лицами»1. На наш взгляд, в качестве
элементов гражданского правоотношения целесообразнее рассматривать
осуществление субъективных гражданских прав и исполнение
соответствующих им субъективных гражданских обязанностей.
Неразрывность, диалектическое единство функционирования осуществления
субъективных гражданских прав и исполнения субъективных гражданских
обязанностей характеризует их как парные юридические категории. Это
позволяет использовать в настоящем исследовании один из важнейших
современных методологических подходов — сравнительно-правовой,
основанный на сопоставлении противоположных явлений юридической
действительности.
«... С позиции данного подхода значительно расширяются
познавательные возможности при рассмотрении тех или иных
взаимоотносящихся юридических явлений и процессов, полнее фиксируются
их внутренние связи, четче устанавливаются как элементы единства, так и
элементы противоположности»2. Парные научные категории в качестве
специальной логической формы направлены не только на констатацию факта
взаимосвязи между определенными юридическими абстракциями, но и на
познание действительного взаимодействия противоположных правовых
явлений, раскрытие их единства и «самодвижения»3.
Если субъективные гражданские права и обязанности в
цивилистической науке традиционно сопоставляли друг с другом,
устанавливали внутренне присущие им признаки, различия и единство
данных противоположных правовых феноменов, то проблеме соотношения
«осуществления субъективных гражданских прав — исполнения
субъективных гражданских обязанностей» уделялось гораздо меньшее
1
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.) / Вступ. ст.
Е.А. Суханова. М., 1995. С. 56.
2
Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: Теоретико-информационный аспект. С. 77.
3
См.: Нырков В.В. Поощрение и наказание как парные юридические категории: Дис. … канд. юрид.
наук. С. 82.
68
внимание. В настоящее время она остается одной из малоисследованных в
правоведении.
Пары «субъективные гражданские права — субъективные гражданские
обязанности» и «осуществление субъективных гражданских прав —
исполнения субъективных гражданских обязанностей» генетически,
детерминировано взаимосвязаны. Данные формально-логически
образованные правовые пары единит (объединяет) общая фундаментальная
институциональная основа, родовидовой характер содержания их единого
начала. Точнее, они «отражают взятые с точки зрения единой основы
противоположные проявления ее сущности, позитивные и негативные
стороны одного процесса (выделено нами. — Е.В.)»1. Отсюда и сходство
многих содержательных (описательных) элементов, в большей или меньшей
степени — единство характеристики.
Различие данных пар правовых феноменов проявляется в их
функциональном предназначении. Субъективные гражданские права и
обязанности отражают статику (определенное состояние) правового
отношения. Это идеальная модель состояния субъективных прав и
обязанностей, правоотношения в целом в определенный зафиксированный
момент времени. Тогда как осуществление субъективных прав и исполнение
субъективных обязанностей — есть «движение» правового отношения,
другими словами, динамика правового явления, опосредующего социальные
процессы, реальное поведение субъектов, непрерывно и постоянно
происходящее во времени и пространстве.
Таким образом, формально-логическому и сущностному
сопоставлению могут подвергаться не только парные категории права, но
(как это ни парадоксально звучит) и пары категорий или несколько пар
правовых феноменов, если они содержат в себе коренное, объединяющее
конституирующее свойство, позволяющее считать их единой основой более
1
Васильев А.М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий
теории права. С. 244.
69
абстрактного категориального ряда или понятия1. В частности, таковыми
будут являться пары «субъективные гражданские права — субъективные
гражданские обязанности» и «осуществление субъективных гражданских
прав — исполнения субъективных гражданских обязанностей».
Они как сложные многофункциональные правовые явления отражают
статику и динамику содержания более широкой юридической абстракции —
гражданского правового отношения и далее по категориальному ряду —
механизма осуществления гражданских прав и исполнения гражданских
Единство и взаимодействие осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей проявляется в диалектической взаимосвязи их
сущностей. Отталкиваясь от данной базовой предпосылки, используя
дедуктивный метод, можно выявить конкретные проявления этого
юридического феномена.
Во-первых, как субъективные права, так и субъективные обязанности
могут состояться, существовать и реализовываться лишь в рамках
определенного правового отношения2. Другими словами, гражданское
правоотношение — не основание возникновения притязания к обязанному
лицу (лицам), а форма, та правовая конструкция, в рамках которой
осуществляется субъективное гражданское право и соответственно
исполняется субъективная гражданская обязанность. Именно подобный
подход позволяет наиболее эффективно выстроить теоретическую модель
правового механизма гарантированного осуществления прав и исполнения
Существует и другая веская, аргументированная позиция, в
соответствии с которой субъективные право может быть не только
элементом правоотношения, которому корреспондирует обязанность, но и
1
См. также: Вавилин Е.В. Осуществление прав и исполнение обязанностей в структуре
гражданского правоотношения // Российский юридический журнал. 2007. № 5. С. 100-104.
2
В литературе обоснована и иная заслуживающая внимания позиция. Так, Д.М. Генкин пишет:
«Право выражается в требовании совершить действие (воздержаться), в формальной возможности
(материальная возможность — дело факта) осуществить это притязание, вытекающее из правоотношения»
(Гражданское право. М., 1944. Т. 1. С. 72).
70
элементом сложного правоотношения без корреспондирующей ему
обязанности, они могут входить в правовой статус граждан, компетенцию
юридических лиц1.
Во-вторых, субъективное право и субъективная обязанность выступают
не только понятиями одного категориального ряда, но и дефиниционно
взаимосвязаны. «Представление об одном, — писал Г.Ф. Шершеневич, —
неразрывно связано с представлением о другой»2. Субъективное гражданская
право и субъективная гражданская обязанность определяются через
свойственные им основные характеристики друг друга. К примеру, «общее
определение субъективного права может быть ограничено указанием на то,
что лицо наделено мерой возможного (дозволенного) поведения в
правоотношении, обеспеченной обязанностями других лиц»3.
В-третьих, субъективные права и обязанности корреспондируют
(противостоят) друг другу, то есть являются категориями полярными.
В-четвертых, субъективные права и обязанности не только
соотносятся, но и неизбежно детерминировано обусловливают друг друга.
Так, если продавцу принадлежит определенное право требования в
возникшем правоотношении купли-продажи, то у покупателя соответственно
наличествует обязанность совершить определенное действие и наоборот. К
примеру, продавцу принадлежит право требовать оплаты товара в полном
объеме и в надлежащий срок, соответственно на покупателе лежит
обязанность совершить указанные действия и осуществить их надлежащим
образом. «Установление юридического отношения имеет место тогда, когда
известный юридический факт связывает право с известным субъектом,
возлагая одновременно обязанность на других» 4. Зависимость между
1
См.: Абова Т.Е. Охрана хозяйственных прав предприятий. М., 1975. С. 20–21.
2
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.) / Вступ. ст.
Е.А. Суханова. С. 56.
3
Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. С. 135.
4
Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 59.
71
правами и обязанностями такова, что без юридических обязанностей
исчезает и само право1.
В-пятых, субъективное гражданское право и соответствующая ему
субъективная гражданская обязанность отражают «связанность» субъектов
(кредитора и должника) данного правоотношения2.
В-шестых, субъективные права и обязанности взаимозависимы:
изменения в содержании субъективного права одновременно влечет
изменения в содержании субъективной обязанности и наоборот. Эта
динамика происходит одномоментно. Она имманентна рассматриваемому
правовому явлению. Субъективные права и обязанности «стремятся к
единству, тождеству, совпадению»3. Точнее сказать, «субъективные права и
обязанности возникают одновременно, тесно взаимосвязаны и соответствие
между ними не нарушается никогда»4. Это конституирующий признак,
внутренне присущий правовому отношению, поэтому его нарушение
объективно ведет к появлению деструктивных элементов в правоотношении
либо прекращает его.
По мнению В.К. Андреева, «регулирование гражданских прав нередко
происходит в отрыве от соответствующих обязанностей, что в теоретическом
плане подрывает саму идею существования правоотношения как
обобщающей категории, поскольку гражданские права у лица могут
существовать вне связи с обязанностями у других лиц»5.
В-седьмых, ученые отмечают такое свойство (форму единства), как
взаимопроникновение субъективных прав и обязанностей6.
1
См.: Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 165.
2
См.: Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права.
С. 276.
3
Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 1909. Т.
1. С. 172.
4
Капустин М. Общая теория права. Догматика. М., 1898. С. 234.
5
Андреев В.К. К разработке новой редакции части первой ГК РФ // Хозяйство и право. 2008. № 10.
С. 51.
6
См., например: Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. С. 290-296; Генкин Д.М.
Сочетание прав и обязанностей в советском праве // Советское государство и право. 1964. № 7. С. 35;
Елисейкин П.Ф. Гражданско-процессуальные правоотношения. Ярославль, 1975. С. 70, 71;
Крашенинников Е.А., Мотовиловкер Е.Я. О единстве субъективных прав и юридических обязанностей //
Вопросы теории юридических обязанностей: Тез. межвуз. науч. конф. молодых ученых-юристов. Воронеж,
72
Кроме перечисленных обоснованных характеристик, целесообразно
указать и ситуацию, где корреляция прав и обязанностей выражена не в
полярности, противопоставлении и соответствии друг другу, а в
содержательном, структурном и субъектном единстве: возможности и
одновременно необходимости действовать конкретному субъекту
определенным образом. Справедливо будет отметить, что часть специалистов
подвергает сомнению либо вообще отвергает подобную возможность1.
По нашему мнению, цивилистика (как и публичное право) не
исключает указанного правового феномена. Те или иные субъективные права
одновременно выступают в качестве гражданско-правовых обязанностей 2.
Данное правовое явление ярко проявлялось в период действия советской
системы планового хозяйствования, отсутствия частной формы
собственности и было отмечено учеными. «… Хозяйственные организации,
как органы, выполняющие народнохозяйственный план, обязательно должны
осуществлять свои субъективные права, ибо это является способом
выполнения их собственных производственно-финансовых планов»3, а также
основных функций, возложенных на них государством 4. По всей видимости,
данное положение представляется практически значимым для
функционирующих в настоящее время отечественных государственных и
муниципальных унитарных предприятий, а также государственных или
муниципальных учреждений. И, возможно, требует своего отражения в
действующем российском гражданском законодательстве.
Однако подобные правовые отношения, где «право не
противопоставляется обязанности, а сливается с ней»5, имеют актуальность и
1988. С. 1-3.
1
См., например: Гукасян Р.Е. Концепция слияния прав и обязанностей и административно-
командные методы управления // Советское государство и право. 1989. № 7. С. 26–35; Он же. Избранные
труды по гражданскому процессу. М., 2009. С. 390–402.
2
См.: Гражданское право. Часть 1: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996.
С. 222 (автор главы ― А.П. Сергеев).
3
Васильев Любен. Гражданское право Народной Республики Болгарии. М., 1958. С. 59.
4
См.: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. М., 1972.
С. 91.
5
Генкин Д.М. Сочетание прав с обязанностями в советском праве // Советское государство и право.
1964. № 7. С. 30.
73
наглядно проявляются в действующем российском законодательстве. В
частности, заключение договора на торгах: лицо, выигравшее торги, имеет
право требовать подписания с организатором торгов протокола о результатах
торгов, который имеет силу договора. Уклонившийся от подписания
протокола организатор торгов обязан возвратить внесенный участником
торгов задаток в двойном размере, а также возместить ему убытки,
причиненные участием в торгах. Но в то же время, победитель торгов не
только имеет право, но и обязан подписать договор. В ином случае он
утрачивает внесенный им задаток (п. 5 ст. 448 ГК РФ).
Другой пример. Гражданско-правовой институт государственной
регистрации сделок: каждая из сторон в договоре, форма которого
предусматривает государственную регистрацию1, имеет право и
одновременно обязанность осуществить государственную регистрацию
сделки в отношении того или иного недвижимого имущества (пп. 3 и 4 ст.
165 ГК РФ).
В общей системе частного права «совмещение» прав и обязанностей
(когда определенное поведение субъекта является одновременно и правом и
его обязанностью) наглядно иллюстрирует семейное законодательство. В
частности, в п. 1 ст. 63 Семейного кодекса РФ прямо указано, что «родители
имеют право и обязаны воспитывать своих детей».
Подобные примеры еще раз раскрывают не только
корреспондирующие свойства субъективных гражданских прав и
обязанностей, но и их тесную взаимосвязь, взаимообусловленность.
Объектом в данных правовых отношениях, как правило, выступают блага,
имеющие актуальное значение как для самих участников отношений, так и
для третьих лиц, а также для государства и в целом для общества.
1
Например, сделки с землей и другим недвижимым имуществом подлежат государственной
регистрации (п. 1 ст. 164 ГК РФ). См. также: Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О
государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» // СЗ РФ. 1997. № 30.
Ст. 3594. Кроме того, законом может быть установлена государственная регистрация сделок с движимым
имуществом определенных видов (п. 2 ст. 164 ГК РФ).
74
Таким образом, можно предположить возможность различной
конфигурации, неодинакового сочетания (корреляции) субъективных прав и
обязанностей в том или ином юридическом отношении. Целесообразно
условно выделить три вероятных варианта соотношения прав и
обязанностей:
а) их полной полярности. К примеру, в возникшем отношении купли-
продажи продавцу принадлежит право требовать оплаты товара в полном
объеме и в надлежащий срок, соответственно на покупателе лежит
обязанность совершить указанные действия и осуществить их надлежащим
образом. Рассматриваемый вариант сочетания субъективных прав и
обязанностей имеет наибольшее распространение;
б) взаимопроникновения, некоторого совмещения права и обязанности
в их отдельных структурных элементах. Например, участники полного
товарищества обязаны по отношению друг к другу в соответствии с ГК РФ и
договором осуществлять комплекс тех или иных действий: внести вклад в
общее имущество товарищей (ст. 1042, 1043), участвовать в общих делах
товарищей по достижению предусмотренной договором цели деятельности
(ст. 1044), информировать о состоянии общих дел (ст. 1045), нести расходы и
убытки, связанные с совместной деятельностью товарищей (ст. 1046, 1048),
нести ответственность по общим обязательствам (ст. 1047) и другие. Таким
образом, будучи должником, каждый из товарищей выступает одновременно
и кредитором, имеющим право требовать от остальных товарищей
надлежащего исполнения указанных обязательств;
в) совмещения, тождества (по сути) субъективного права и
субъективной обязанности. Можно предположить: когда совершение того
или иного действия становится одновременно и правом лица, и его
обязанностью перед другим конкретным субъектом, то доминировать в
конкуренции соотношения прав и обязанностей будет обязанность лица, а
право указывается прежде всего для того, чтобы позволить гражданину
(организации или должностному лицу) иметь дополнительную возможность
75
выполнить эту обязанность, то есть добиваться реальной осуществимости
обязанности, возможности ее исполнить, поскольку сам субъект
заинтересован в исполнении данной обязанности либо в силу естественных
прав и свобод (например, отношения родителя и ребенка), либо в силу
функционального назначения органа (организации) или должностного лица.
«Если иногда говорят о праве его, … то это только в смысле обязанности»1.
Так, по мнению М.К. Юкова: «В случае сочетания субъективного права
и юридической обязанности у одного и того же субъекта — налицо
органическое единство прав и обязанностей. Поэтому такое сочетание
является параллельным»2.
Другая существенная проблема. Что первично ― субъективное право
(и соответственно — его реализация) или субъективная обязанность (и
соответственно ее исполнение)? Есть ли актуальность в определении
первичности возникновения субъективного права или субъективной
обязанности в формирующемся одновременно с ними гражданском
правоотношении?
В.Ф. Яковлев отмечает: «Обязанность существует лишь постольку,
поскольку существует право»3. В свою очередь, соглашаясь с суждением
ученого, Л.А. Чеговадзе уточняет, что данное утверждение бесспорно в
абсолютных правоотношениях, где обязанное лицо, «никак не участвуя в
процессе приобретения субъективного права, обязывается уже тем только,
что оно ему не принадлежит. Что же касается относительных правовых
связей, опосредованных системой обязательств, то … в них субъективное
право существует лишь потому, что контрагент возлагает на себя долг и
обязанность действовать в целях его сложения»4.
По всей видимости, определенное значение в этом есть, поскольку от
этого зависит доминирующая активность управомоченной или обязанной
1
Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 56.
2
Юков М.К. Структуроно-сложное содержание гражданских процессуальных правоотношений:
Автореф. … дис. канд. юрид. наук. Свердловск, 1972. С. 9.
3
Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных
отношений // Антология уральской цивилистики. 1925—1989: Сб. ст. М., 2001. С. 370.
4
Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. М., 2004. С. 408.
76
стороны. Кто должен проявлять активные действия в развитии
правоотношения: должник или кредитор? Как представляется, это не всегда
зависит от того, о каких правоотношениях, относительных или абсолютных,
идет речь. К примеру, в отношениях по безвозмездной передаче имущества
во временное пользование, в отношениях дарения должник (ссудодатель,
даритель) возлагает на себя обязанность по безвозмездной передаче
имущества. Соответственно у кредитора, то есть лица, управомоченного на
получение материального блага, возникает субъективное гражданское право.
Хотя представленные правоотношения относительные, в первую очередь,
возникает субъективная обязанность, которую возлагает на себя по
собственной воле (самостоятельно и независимо) должник, а во вторую
очередь, появляется корреспондирующее ей субъективное право кредитора.
Первичность субъективного права и субъективной обязанности в
гражданском правоотношении влияет на динамику осуществления
субъективного права и исполнение субъективной обязанности, то есть на
развитие (движение) правоотношения.
§ 4. Осуществление и защита прав

слабой стороны в гражданском правоотношении
Объективно обусловленное фактическое (экономическое) неравенство

хозяйствующих субъектов в имущественном обороте делает законодательно
необходимым в исключительных случаях отступление от принципа
юридического равенства сторон с целью реальной, фактической возможности
осуществления и защиты слабой стороны в гражданском правоотношении.
Номинативное значение выражения «слабая сторона» в обязательстве
дает основание предполагать, что из двух сторон в обязательственном
77
отношении (должника и кредитора) скорее всего должник относится к
слабому субъекту, поскольку он обременен необходимостью совершать
определенные действия (либо воздерживаться от обозначенных действий) в
пользу другой стороны. Вследствие определенных причин субъективного
или объективного характера должник несет риск невозможности исполнения
лежащей на нем обязанности, и при неблагоприятном развитии событий,
исходя из добросовестности ведения дел должником, именно на данного
субъекта гражданского правоотношения возлагается гражданско-правовая
ответственность. Одной из характерных особенностей ответственности
является характеристика последствий ее реализации, достижения ее цели.
Гражданско-правовая ответственность объективно ведет к ослаблению
материального положения должника, снижает уровень доверия к нему
потенциальных контрагентов (а значит — вредит деловой репутации) и в
конечном итоге в гражданском обороте делает его менее
конкурентоспособным.
Подтверждение именно такого доктринального представления о слабой
стороне правоотношения можно обнаружить в положениях гражданского
законодательства. В частности, в подп. 3 п. 3 ст. 349 ГК РФ указана
императивная норма, предусматривающая обязательный судебный порядок
взыскания предмета залога, если залогодатель (должник) отсутствует и
установить место его нахождения невозможно. В данном случае
законодатель устанавливает дополнительную защиту законных интересов
должника, предохраняет его от возможных злоупотреблений со стороны
кредитора правом на взыскание предмета залога. Именно этим продиктовано
и установление законодательного порядка реализации заложенного
имущества, на которое обращено взыскание. Предмет залога не переходит в
собственность залогодержателя, а реализуется по рыночной стоимости в
соответствии с правилами ст. 350 ГК РФ путем продажи с публичных торгов.
При этом если вырученная при реализации заложенного имущества сумма
превышает размер обеспеченного залогом требования залогодержателя, то
78
разница возвращается залогодателю. Кроме того, должник и залогодатель,
являющийся третьим лицом, вправе в любое время до продажи предмета
залога прекратить обращение на него взыскания и его реализацию, исполнив
обеспеченное залогом обязательство или ту его часть, исполнение которой
просрочено. Соглашение, ограничивающее это право, ничтожно (п. 7 ст. 350
ГК РФ). Таким образом, названные правила Федерального закона
предоставляют дополнительную возможность защитить (обеспечить)
финансовые интересы должника.
Другую точку зрения в характеристике понятия слабой стороны в
обязательстве условно можно назвать формальной или нормативной,
поскольку она основывается на анализе и систематическом толковании
гражданского законодательства. И с этой позиции она выглядит почти
безупречно. Права предоставляются кредитору по своему определению. В
обязательствах слабой стороной «реально являются кредитор, потерпевший и
другие лица, утратившие то, что им полагается по закону»1.
Убедительно по этому поводу высказался С.А. Хохлов: «Защите
подлежат имеющие права, а не те, кто их нарушил. С этой точки зрения
должник вообще не должен защищаться правом. Можно говорить лишь об
отсрочке исполнения, учете имущественного положения должника и о
других способах смягчения для него последствий недолжного исполнения,
применяемых в исключительных случаях и обусловленных особыми
социальными обстоятельствами. Но по сути своей обязательственное право
— это совокупность норм, направленных на защиту кредитора и
устанавливающих правовые средства получения причитающегося ему по
договору или внедоговорному обязательству»2.
Но возможен и более специальный взгляд на данную проблему: не с
точки зрения соотношения прав и обязанностей сторон в обязательстве
(относительном гражданском правовом отношений), а с точки зрения
1
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-
предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 236.
2
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-
предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 236-237.
79
соотношения объективно обусловленных возможностей сторон в
определенном типе договора или его разновидности.
На наш взгляд, слабая сторона в гражданско-правовом договоре — это
условное обозначение участника договорных обязательств, обладающего
значительно меньшим запасом тех или иных организационных,
материальных, профессиональных, информационных и других
конкурентных, имеющих значение для формирования, осуществления и
защиты субъективного права ресурсов в сравнении со своим контрагентом.
Именно сопоставление указанных возможностей участников гражданского
(торгового) оборота является конституирующим определяющим критерием
установления «слабой» и «сильной» стороны в гражданском
правоотношении.
Можно полностью согласиться с емкой характеристикой этой
особенности, представленной В.В. Витрянским: «Участники имущественного
оборота, вступающие в договорные отношения, располагают различными
средствами и возможностями влияния на формирование обязательства,
обеспечение его исполнения и т.п. … Иногда указанные различия достигают
степени несопоставимости, когда один из участников договора не
располагает никакими возможностями оказывать какое-либо влияние на
контрагента в целях исполнения вытекающего из договора обязательства. И
напротив, другая сторона, располагая всеми реальными возможностями, в
состоянии диктовать партнеру по договору свою волю»1.
Условно говоря, к «сильной стороне» в обязательстве можно отнести
тех хозяйствующих субъектов, которые могут объективно обусловленным
образом диктовать, навязывать свои условия любым контрагентам по
определенному предмету соглашения. Например, это могут быть
юридические лица, обладающие доминирующим (монопольным)
положением на рынке товаров, работ или услуг.
1
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 642.
80
Несопоставимые потенциальные ресурсы автоматически ставят
стороны в формируемом правоотношении в положение, при котором без
дополнительных юридических средств выравнивания функциональных
возможностей хозяйствующих субъектов (отступление от принципа
юридического равенства сторон) сложно добиться гарантированной ч. 1
ст. 45 Конституции РФ государственной защиты прав и свобод человека и
гражданина. И в частности, в гражданских правоотношениях экономическое
или статусное неравенство сторон делает практически невозможным
функционирование механизма реализации свободного волеизъявления
слабой стороны, осуществления принципа диспозитивности, правовой
инициативы, свободы договора.
Таким образом, дополнительные способы осуществления и защиты
законных интересов и прав слабой стороны объективно востребованы. В
целом, в нормативно-правовых актах должны быть заложены механизмы
осуществления и защиты субъективных прав и законных интересов слабой
стороны.
Совершенно справедливо в литературе отмечается в качестве одной из
тенденций развития системы источников гражданского права «ориентация
императивных норм на защиту более слабой стороны правоотношения» 1. С
одной стороны, императивные нормы отражают необходимость
государственного регулирования рыночных отношений, защиты публичных
интересов (государственных и муниципальных нужд), а с другой стороны,
они обеспечивают нормативно-правовую поддержку более слабой в
экономическом отношении стороны обязательства2. По своей сути
соответствующие положения предусматривают не только отступление от
доминирующего в гражданско-правовых отношениях принципа
диспозитивности, но и содержат некоторые исключения из принципов
1
Долинская В.В. Источники гражданского права: Учебное пособие. М., 2005. С. 21.
2
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Рук.
авт. кол. и отв. ред. О.Н. Садиков. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М., 2005. С 407.
81
юридического равенства сторон, свободы договора, правовой инициативы,
автономии воли субъектов, правонаделения.
Выравнивание положения сторон возможно с позиции как
одностороннего усиления прав одной стороны (слабого субъекта в
обязательстве), так и с позиции усиления гражданско-правовой
ответственности или увеличения обязанностей другой стороны (сильной
стороны в обязательстве). Эффективность (оптимальность) того или иного
метода зависит от правовой природы конкретного обязательства, его
содержания, а также от правового статуса субъектов правоотношения.
К примеру, участники акционерных (имущественных и
организационных) отношений, в общем, имея единый (родовой) правовой
статус акционера или наемного работника акционерного общества, обладают
различными ресурсами для принятия акционерным обществом тех или иных
решений, в которых они могут быть персонально заинтересованы. Исходя из
этого, законодатель с целью защиты законных интересов слабой стороны в
определенных имущественных и организационных отношениях отходит от
принципа юридического равенства участников. Одним из таких случаев
является механизм «сдерживания» совершения акционерным обществом
сделки, в которой имеется заинтересованность отдельных должностных лиц
органов управления акционерным обществом, лиц, имеющих право давать
обществу обязательные для него указания, или акционеров, владеющих
совместно со своими аффилированными лицами двадцатью или более
процентами голосующих акций общества. Положения ст. 81-84
Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных
обществах»1 направлены «на предотвращение конфликта интересов между
органами управления акционерным обществом … и акционерами, в том
числе миноритарными акционерами, не способными на этапе заключения
сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, защитить свои
1
СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.
82
законные интересы»1. Конституционный Суд РФ именно так и называет
(характеризует) миноритарных (мелких) акционеров слабой стороной в
системе соответствующих имущественных и организационных отношений
(абз. 4 п. 3 постановления Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г.
№ 5-П)2.
Можно привести пример установления повышенной степени
гражданско-правовой ответственности в отношении более сильной стороны в
правоотношении. Так, Федеральным законом от 14 июля 1997 г. № 100-ФЗ
«О государственном регулировании агропромышленного производства» 3 (в
ред. от 10 января 2003 г.)4 было предусмотрено, что покупатель
сельскохозяйственных продукции, сырья и продовольствия уплачивает
поставщику пеню в размере 2 % за каждый день просрочки платежа от
суммы несвоевременно оплаченной продукции, а при просрочке оплаты
более 30 дней — в размере 3 %. Взыскание пени в пользу поставщика
производится в безакцептном порядке на основании требования поставщика
в соответствии с банковскими правилами банком покупателя продукции, с
взиманием в пользу последнего 5 % полученной пени (п. 2 ст. 15). Данные
нормы являлись обязательными для сторон и пересмотру в силу их
императивности не подлежали.
Кроме того, так называемое выравнивание экономического положения
контрагентов в некоторых предусмотренных правовыми актами случаях
1
Абзац 7 п. 4 постановления Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. № 5-П «По делу о
проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи
с жалобой открытого акционерного общества «Приаргунское» (Вестник Конституционного Суда РФ. 2003.
№ 3.).
2
См. также: абз. 6 п. 3 постановления Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. № 3-П «По
делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об
акционерных обществах», регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного
общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании «Кадет истеблишмент» и
запросом Октябрьского районного суда города Пензы» (Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 2).
3
Данный федеральный закон утратил силу в соответствии с п. 50 ст. 156 Федерального закона от
22 августа 2004 г. № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и
признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с
принятием федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих
принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органах государственной
власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в
Российской Федерации» (в ред. от 6 июля 2006 г.) // СЗ РФ. 2004. № 35. Ст. 3607; 2006. № 3. Ст. 280; 2006.
№ 12. Ст. 1232; 2006. № 29. Ст. 3122.
4
См.: СЗ РФ. 1997. № 29. Ст. 3501; 2003. № 2. Ст. 160.
83
происходит при прямой или косвенной поддержке государства, субъектов РФ
или муниципальных образований. В частности, можно назвать такие
эффективно используемые механизмы, как льготное кредитование тех или
иных товаропроизводителей, субсидирование, таможенные льготы,
внеплановая закупка продукции (в том числе сельскохозяйственной), сырья и
продовольствия чаще всего с целью пресечения падения рыночных цен ниже
себестоимости продукции и другие. Например, положения ст. 16
Федерального закона от 14 июля 1997 г. № 100-ФЗ «О государственном
регулировании агропромышленного производства» устанавливали, что при
страховании урожая сельскохозяйственных культур сельскохозяйственные
товаропроизводители за счет собственных средств уплачивают
страховщикам 50 % страховых взносов, остальные 50 % страховых взносов
уплачиваются страховщикам за счет средств федерального бюджета. При
этом Правительство РФ может дифференцировать размеры уплаты
страховых взносов за счет средств федерального бюджета по
сельскохозяйственным культурам и по регионам.
Чаще всего в характеристике слабой стороны правоотношения
специалисты подчеркивают экономические возможности контрагентов.
Безусловно, это один из важнейших критериев, однако в некоторых случаях
при юридическом нормировании прав и обязанностей сторон в правовом
регулировании товарно-денежных и иных имущественных отношений на
первый план выступает гражданско-правовой статус субъектов (их общее
правовое положение).
Так, при провозглашении и действии принципа юридического
равенства сторон в гражданских правоотношениях, объективно остается
несопоставимым правовое положение государства, субъектов РФ и
муниципальных образований по сравнению с правовым положением
физических и юридических лиц. В некоторых случаях данное неравенство
правового положения рассматриваемых хозяйствующих субъектов в
гражданских правоотношениях непосредственно закреплено нормативно-
84
правовыми актами. Это объективно обусловлено функционированием
государства и местного самоуправления. Таковыми являются гражданско-
правовые институты реквизиции (ст. 242 ГК РФ), выкупа земельного участка
для государственных или муниципальных нужд (ст. 279-282 ГК РФ), выкупа
бесхозяйственно содержимых культурных ценностей (ст. 240 ГК РФ) и
другие.
В других случаях юридическое неравенство названных субъектов не
имеет веского обоснования и тем или иным образом вредит естественному
развитию хозяйственного оборота, например, сдерживает развитие
конкуренции либо создает почву для коррумпированных отношений,
злоупотреблений, других правонарушений.
В частности, в соответствии с предшествовавшей редакцией
Федерального закона от 13 декабря 1994 г. № 60-ФЗ «О поставках продукции
для федеральных государственных нужд»1 (в ред. Федеральных законов от
19 июня 1995 г. № 89-ФЗ, от 17 марта 1997 г. № 58-ФЗ, от 6 мая 1999 г. № 97-
ФЗ, от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ, от 2 февраля 2006 г. № 19-ФЗ) была
предусмотрена повышенная, практически не компенсационная (как принято
в гражданско-правовых отношениях) степень ответственности поставщиков
перед государственными заказчиками. Так, в случае невыполнения в
установленный срок государственного контракта по объему продукции
поставщик обязан был уплатить покупателю неустойку в размере 50 % от
стоимости недопоставленной продукции. Неустойка взыскивалась до
фактического исполнения обязательств с учетом недопоставленного
количества продукции в предыдущем периоде поставки. При невыполнении
обязательств по государственному контракту кроме уплаты неустойки
поставщики также возмещали понесенные покупателем убытки (п. 3 ст. 5
названного Федерального закона). Данная повышенная односторонняя
гражданско-правовая ответственность поставщиков разумно отменена.
1
См.: СЗ РФ. 1994. № 34. Ст. 3540.
85
Учитывая особое правовое положение государства, субъектов РФ и
муниципальных образований, законодатель вводит определенные запреты и
ограничения с целью сбалансировать, оградить от злоупотреблений, в целом
приблизить к практической реализации принципа юридического равенства
сторон в гражданских правоотношениях с участием соответствующих
государственных или муниципальных органов.
В качестве положительного примера можно привести положения ст. 15,
16 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите
конкуренции»1, которыми устанавливаются запреты на ограничивающие
конкуренцию акты и действия (бездействие), а также соглашения или
согласованные действия федеральных органов исполнительной власти,
органов государственной власти субъектов РФ, органов местного
самоуправления, иных осуществляющих функции указанных органов или
организаций, а также государственных внебюджетных фондов, Центрального
банка Российской Федерации.
По всей видимости, можно выделить три значения слабой стороны в
гражданском правоотношении, когда:
а) слабой стороной в договорном обязательстве предстает должник, то
есть то лицо, которое несет бремя совершения тех или иных обозначенных
действий в пользу другого лица, риск невозможности исполнения
обязанности и соответствующую гражданско-правовую ответственность.
Условно данную научную позицию можно обозначить как лексическую
(номинативную), поскольку она опирается, прежде всего, на саму семантику
слова «должник»;
б) слабой стороной предстает кредитор в обязательстве и
соответственно внимание законодателя о защите его интересов обращено к
нему. Именно кредитор наделяется соответствующими правомочиями по
защите своих субъективных прав, предусматриваются соответствующие
формы и способы защиты гражданских прав. С учетом специфического
1
См.: СЗ РФ. 2006. № 31, ч. 1. Ст. 3434.
86
подхода данная позиция, представляется, прежде всего, как формальная (или
нормативная);
в) слабой стороной в договорном обязательстве выступает участник,
обладающий изначально меньшей ресурсной, экономической базой,
статусными возможностями по отношению к своему контрагенту. Без
дополнительной, как правило, односторонней, нормативно-правовой
поддержки так называемая слабая сторона попадает в зависимое положение
от «сильной» стороны. Поскольку данная характеристика слабой стороны
основывается на анализе субъектного состава гражданско-правового
договора, в первую очередь, как сделки, а не правоотношения, то эту
концепцию можно условно обозначить договорной.
Каждая из представленных характеристик имеет как фундаментальное
теоретическое применение, так и прикладное (практическое). Размежевание
этих позиций принципиально с точки зрения выбора определенных правовых
стратегий.
К примеру, первое значение дает возможность увидеть актуальность
защиты интересов должника. Для развития эффективного и
сбалансированного гражданского оборота должник должен иметь
необходимый (справедливый) и рациональный механизм реализации
субъективных гражданских обязанностей (ответственности). Одним из
наиболее ярких тому примеров является важность совершенствования
института несостоятельности (банкротства).
Так, относительно недавно был принят новый 1 Федеральный закон от
26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» 2 (в ред.
Федеральных законов от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ, от 29 декабря 2004 г.
№ 192-ФЗ, от 31 декабря 2004 г. № 220-ФЗ, от 24 октября 2005 г. № 133-ФЗ,
от 18 июля 2006 г. № 116-ФЗ). И уже в действующий Федеральный закон
практически ежегодно вносятся те или иные изменения и дополнения.
1
Два предыдущих закона: Закон РФ от 19 ноября 1992 г. № 3929-I «О несостоятельности
(банкротстве) предприятий» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 1. Ст. 6; Федеральный закон от
8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // СЗ РФ. 1998. № 2. Ст. 222.
2
См.: СЗ РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.
87
Второе из представленных значений слабой стороны в обязательстве
обоснованно устанавливает, что основной задачей предусматриваемых
гражданско-правовых норм является нахождение источника благ для
компенсации потерь кредитора. Именно кредитор, оказавшийся лишенным
определенных материальных благ, выступает центральной фигурой в вопросе
об ответственности1.
Третье значение рассматриваемого термина позволяет сформировать
правовые институты и правовые способы, позволяющие уже изначально до
вступления субъектов в гражданско-правовые отношения выравнять их
потенциальные возможности «путем установления для слабой стороны
обязательства изначально иных, особых условий участия в договорных
отношениях: льготного порядка заключения, изменения или расторжения
договора, предоставления слабой стороне в обязательстве дополнительных
прав и возложения на ее контрагента дополнительных обязанностей,
ужесточения ответственности сильной стороны в обязательстве за его
неисполнение или ненадлежащее исполнение и, наоборот, ограничение
ответственности слабой стороны и т.п.»2. К примеру, именно данной
позицией обусловлено установление таких гражданско-правовых институтов,
как публичный договор и договор присоединения.
Так, в соответствии с п. 2 ст. 400 ГК РФ соглашение об ограничении
размера ответственности должника по договору присоединения или иному
договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в
качестве потребителя, ничтожно. Это правило действительно в двух случаях:
а) если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное
нарушение определен законом; б) если соглашение заключено до
наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или
ненадлежащее исполнение обязательства.
1
См.: Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. Тольятти, 1997.
С. 36-38.
2
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 642.
88
Таким образом, законодатель вводит дополнительную защиту не для
любых субъектов гражданского оборота, а только для граждан-потребителей.
А значит, принцип юридического равенства субъектов гражданских
правоотношений в этом случае также не прослеживается.
Кроме вышеназванных, представляется, что обозначенную проблему
можно рассмотреть и с иных позиций: актуальных с точки зрения
непосредственного осуществления и защиты субъективных гражданских
прав.
Понятие слабой стороны в обязательстве — это научный термин,
используемый для удобства характеристики распределения прав и
обязанностей между сторонами обязательства, объяснения важности
установления «несимметричности», несопоставимости прав и обязанностей у
субъектов. Рассматриваемый термин не упоминается ни в ГК РФ, ни в иных
нормативно-правовых актах. В частности, это связано с тем, что фактически
в любом отдельно взятом обязательстве при осуществлении субъективных
прав и исполнении субъективных обязанностей можно обнаружить «слабое
место», уязвимость реализации права или его защиты в конкретной
юридической конфигурации состояния прав и обязанностей сторон.
Например, в отношениях финансовой аренды (лизинга) можно ли
однозначно установить слабую сторону обязательства? С одной стороны,
арендодатель (лизингодатель), приобретая имущество для арендатора
(лизингополучателя), фактически выступает инвестором. Он обеспечивает
финансирование сделки. С точки зрения материального (финансового)
положения арендодатель находится в более выгодном положении, чем
арендатор. Поэтому специалисты справедливо приходят к выводу, что на
практике арендаторы по сравнению с арендодателями являются, как правило,
более слабыми и зависимыми в экономическом отношении организациями.
Это приводит к тому, что арендодатели сами определяют продавцов
необходимого арендатору имущества, не беря на себя ответственности за
этот выбор. Хотя, по общему правилу, арендодатель обязуется приобрести в
89
собственность указанное арендатором имущество у определенного им
продавца (абз. 1 ст. 665 ГК РФ), но арендаторы фактически не имеют
возможности воздействовать на арендодателей и фиксировать в договоре
финансовой аренды, что выбор продавца осуществлен арендодателем1.
С другой стороны, арендодатели нередко оказываются в менее
выгодной по сравнению с арендатором ситуации в процессе исполнения
условий договора финансовой аренды (лизинга). В первую очередь, в связи с
нарушениями арендатором своих договорных обязательств, в том числе, по
оплате взятого в лизинг имущества, порчи имущества, незаконной его
реализации. Логичным предстает вывод: «При отсутствии доброй воли со
стороны арендатора к урегулированию конфликта арендодатель, являясь
собственником имущества, нередко лишен всяких правовых методов
оперативного воздействия на арендатора, восстановления и защиты своих
имущественных интересов»2. И уже идет поиск возможного решения
проблем сохранения баланса интересов сторон договора финансовой аренды
(лизинга), их равной защиты. Например, предлагается предоставить
арендодателю особые, установленные в законе средства защиты его
интересов, которые обеспечивали бы оперативное воздействие на
нарушителя условий договора, в частности возможность оперативного
изъятия предмета лизинга у арендатора на основе законной упрощенной
процедуры3.
Таким образом, слабой стороной в обязательстве является и та, которая
имеет субъективное гражданское право, но не имеет возможности по тем или
иным организационно-правовым причинам фактически реализовать это
право, то есть достичь цели права4. Другими словами, право лицу
предоставлено, однако формы и способы реализации данного субъективного
1
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под
ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. прав. система. М.:
КонсультантПлюс, 1992 –. Электрон. версия печ. публикации.
2
ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. прав. система.
3
Там же.
4
См. также: Вавилин Е.В. Осуществление и защита субъективных прав слабой стороны в
гражданском правоотношении // Российское правосудие. 2007. № 6. С. 31-37.
90
права, предусмотренные нормативно-правовыми актами механизмы его
непосредственного осуществления недостаточны в конкретном гражданском
правоотношении. Требуется дополнительная правовая конкретизация, то есть
нормативно-правовая (законодательная), судебная или административная
поддержка.
В англо-саксонской системе права, к примеру, данную функцию
оперативного реагирования, в первую очередь, играет суд, основываясь на
предоставленном ему праве создавать судебные прецеденты (источники
права) посредством принятия решения на основе общего права либо путем
толкования писаного права. В последнем случае судебное решение по
определенному делу, принятое в результате толкования статута, становится
источником права, поскольку оно в дальнейшем подлежит применению
судами при рассмотрении дел, основанных на данном статуте и связанных с
аналогичными обстоятельствами. Подобного рода судебные решения,
толкующие и применяющие писаное право, расширяют «границы права за
пределы, установленные отдельно взятой нормой писаного права»1.
Таким образом, нормоустанавливающее судебное решение (судебный
прецедент) позволяет учесть уникальный (впервые возникший) фактический
состав дела (совокупность фактических обстоятельств дела), разрешить его и
зафиксировать справедливый, с точки зрения буквы и духа закона, а также
норм нравственности и морали, результат. Подобное в некоторой степени
основанное или неоснованное на писаном праве судебное решение
становится нормативным, приобретает юридическую силу для всех
последующих аналогичных дел, таким образом выступает самостоятельным
источником права. Действует принцип «stare decisis», смысл которого
восходит к латинскому выражению «stare decisis et non guieta movere», что в
переводе означает «стоять на решенном и не отступать от устоявшихся
положений»2.
1
Бернам Ульям. Правовая система США. 3-й выпуск / Пер. с англ. А.В. Александрова,
В.А. Власихина, А.Л. Коновалова, А.А. Мишина, Е.Д. Провоторова, Д.С. Таратухина, О.А. Шварца, при
участии А.Н. Русова. М., 2006. С. 107.
2
См.: Бернам Ульям. Указ. соч. С. 106-107, 142-144.
91
Правовая жизнь государств с утвердившимся гражданским
законодательством свидетельствует о том, что сами нормативные правовые
акты «после многодесятилетнего их применения судами оказались как бы
«окутанными» положениями, выработанными судами при применении норм
закона к изменяющимися, подчас принципиально новым общественным
отношениям. И причем так, что под рубрикой «действующего гражданского
законодательства» реально выступает такая система норм, когда в одном
пакете представлены и нормы закона, и правила, самостоятельно
установленные судами»1.
В свою очередь, российское право имеет свои специфические правовые
институты, такие как аналогия закона и аналогия права, толкование норм
права и некоторые другие, которые позволяют учесть уникальность каждого
конкретного правового казуса, где слабой является одна из сторон.
Абстрактное содержание юридических норм преобразуется,
переводится на боле конкретный уровень, что осуществляется с помощью
операции ограничения понятия, содержащегося в норме права2.
Особую роль играет судебное правоприменение, которое в
определенных пределах (прямым и косвенным способами3), по меткому
замечанию В.В. Ершова, влияет «на правообразование в процессе
применения норм права с целью динамического функционирования и
развития системы органов государственной власти, достижения «подвижного
равновесия», защиты прав и законных интересов физических и юридических
лиц»4. В правоприменительной практике, через нее могут быть с достаточной
основательностью раскрыты основные начала, «дух» данной сферы права,
нашедшие не всегда полное закрепление в законодательстве, в ГК РФ.
Именно через судебную практику, как показывает опыт ряда
1
Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия: Некоторые тенденции мирового правового
развития ― надежда и драма современной эпохи. М., 2000. С. 120.
2
См.: Шмелёва Г.Г. Конкретизация юридических норм в правовом регулировании. Львов, 1988.
С. 18.
3
См.: Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1975. С. 121.
4
Ершов В.В. Судебное правоприменение: актуальные теоретические и практические проблемы //
Российское правосудие. 2006. № 5. С. 8.
92
западноевропейских стран, начинают реально, в жизни главенствовать
«идеалы, соединенные с юридическими ценностями, ― принципы и идеалы
приоритета человека, истинной гуманистической справедливости. И что
наиболее существенно, именно тогда неотъемлемые права человека обретают
прямое юридическое действие ― приобретают значение непосредственного
основаниядля решения юридических дел на практике»1.
В первую очередь поэтому многие положения гражданского
законодательства предусматривают возможность принятия решения судом по
защите интересов слабой стороны по отношению к стороне, имеющей
определенное субъектное превосходство. В частности, суд в установленных
федеральным законом случаях имеет право понудить «сильную» сторону к
заключению договора (см., например: абз. 2 п. 1 ст. 421 ГК РФ).
Судебная практика зачастую и складывается с учетом защиты
интересов слабой стороны в гражданском правоотношении.
К примеру, суды рассматривают досрочное прекращение действия
договора страхования как крайне неблагоприятное последствие для
страхователя и, как правило, исходя из общей концептуальной
направленности защиты прав слабой стороны, не признают договоры
страхования досрочно прекращенными. В связи с этим в некоторых случаях
суды толкуют рассматриваемые правила даже более категорично. Ими
указывается на перечень оснований прекращения договора страхования,
представленный в ст. 958 ГК РФ как исчерпывающий2.
Наглядный пример из судебной практики. Страхователь обратился в
суд с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения, указывав,
что по договору страхования имущества им было застраховано помещение
магазина, в том числе и на случай пожара. В магазине произошел пожар,
причинивший ущерб, возмещение которого является предметом иска.
Страховщик сослался на то, что в договоре было предусмотрено внесение
1
Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия: Некоторые тенденции мирового правового
развития ― надежда и драма современной эпохи. С. 121.
2
ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2004 // КонсультантПлюс: справ. прав. система.
93
страховой премии в рассрочку и содержалось условие, в соответствии с
которым при просрочке внесения страхователем очередного страхового
взноса страховщик освобождается от обязанности выплачивать страховое
возмещение, а договор считается прекратившимся. В данном случае
страхователь не внес в срок очередной взнос. Пожар произошел на
следующий день после наступления срока уплаты взноса. Суд исковые
требования удовлетворил, указав следующее: договор страхования был
заключен в связи с осуществлением его сторонами предпринимательской
деятельности. В силу положений ст. 310 ГК РФ односторонний отказ от
исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами
предпринимательской деятельности, допускается в случаях,
предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа
обязательства. В рассматриваемом случае условие договора страхования о
прекращении договора при неуплате очередного взноса предоставляло
страховщику право в предусмотренном договором случае односторонне
отказаться от исполнения договора, то есть выплаты страхового возмещения.
Однако таким правом страховщик не воспользовался: о его намерении
отказаться от исполнения договора вследствие нарушения, допущенного
страхователем, последний не был извещен. Поскольку страховщик не
выразил прямо свою волю на отказ от исполнения договора после просрочки
уплаты страхователем очередного страхового взноса, договор не может
считаться расторгнутым (прекращенным)1.
Изучив данный частный случай, Президиум Высшего Арбитражного
Суда РФ пришел к общему выводу, что при уплате страховых взносов в
рассрочку условие договора об автоматическом прекращении договора
страхования в связи с просрочкой уплаты очередного взноса не освобождает
страховщика от исполнения обязательств2. Рассмотренный пример еще раз
наглядно подтверждает наличие устойчивой направленности в российской
1
См.: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 г.
№ 75 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования» // Вестник
Высшего Арбитражного Суда РФ. 2004. № 1 (Обзор).
2
См.: Там же.
94
цивилистической доктрине — необходимость защиты интересов стороны,
которой объективно сложнее осуществить свои прав или исполнить
обязанности в рамках тех или иных правоотношений.
С другой стороны, анализ законодательства выявляет большое
количество примеров установления дополнительной правовой защиты
законных интересов слабой стороны в обязательстве.
Кроме того, в соответствии с новым гражданским и процессуальным
законодательством (ГК РФ, ГПК РФ, АПК РФ) претерпели существенное
изменение принципы состязательности и диспозитивности. Как справедливо
отмечено Н.И. Клейн в одном из авторитетных комментариев к ГК РФ:
«Расширена компетенция судов по вмешательству в отношения сторон» 1.
Безусловно, это является одной из мер возможного оперативного правового
реагирования, способствует осуществлению защиты субъективных
гражданских прав и законных интересов более слабой стороны, в том числе в
споре с органом государственной власти или органом местного
самоуправления.
К примеру, согласно положениям ст. 13 ГК РФ ненормативные
(индивидуальные) акты государственных органов или органов местного
самоуправления могут быть признаны судом недействительными, если они,
во-первых, не соответствуют закону или иным правовым актам и, во-вторых,
нарушают гражданские права и охраняемые законом интересы граждан и
юридических лиц. По данным основаниям недействительными могут быть
признаны судом и нормативные акты государственных и муниципальных
органов, но исключительно в случаях, предусмотренных законом.
При наличии специальных правовых инструментов, позволяющих в
каждом конкретном казусе, в правоотношении, одна из сторон которой
является слабой, предусмотреть справедливое разрешение дела, следует
отметить определенный недостаток, отсутствие универсальной правовой
основы по рассматриваемому вопросу. На наш взгляд, в гражданском
1
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Рук.
авт. кол. и отв. ред. О.Н. Садиков. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М., 2005. С. 34.
95
законодательстве отсутствует общее положение, которое бы закрепляло
существующую в отечественной правовой доктрине концепцию отступления
от принципа юридического равенства сторон в случае, когда одна из сторон
является слабой по отношению к другой по безусловным объективным
причинам.
Представляется, что гл. 2 ГК РФ должна быть дополнена
соответствующими правилами, сформирован универсальный (общий)
механизм, обеспечивающий слабой стороне в гражданском правоотношении
реализацию или защиту ее субъективного права.
При регулировании отдельных типов и видов договоров, а также
внедоговорных отношений законодатель предусматривает дополнительные
правовые средства и механизмы для осуществления и защиты прав
экономически (организационно) более слабой стороны обязательства.
Например, подобное установлено в нормах, посвященных договору
розничной купли-продажи, где слабой стороной выступают граждане-
потребители; контрактации, в которых слабая сторона — это производители
сельскохозяйственной продукции; энергоснабжения, дарения, бытового
проката, бытового подряда, банковского вклада и многих других. Однако
субъекты могут заключить договор, как предусмотренный, так и не
предусмотренный законом или иными правовыми актами (п. 2 ст. 421
ГК РФ). Следовательно, требуется нормативно-правовая основа для
стимулирования хозяйственного оборота в тех сферах отношений, которые
не урегулированы гражданским правом, а только складываются или
потенциально могут сложиться, если изначально будет присутствовать с
точки зрения позитивного права «выравнивание» юридических
возможностей сторон с целью формирования законного интереса каждого из
хозяйствующих субъектов, с учетом принципов справедливости и
разумности.
Другой причиной целесообразности установления конституирующих
(отправных) правил о слабой стороне в гражданском правоотношении
96
является то, что в некоторых случаях материальное или статусное положение
слабой стороны не столь явно проявляется.
К примеру, в арендных правоотношениях ГК РФ не возлагает на
арендатора обязанность предупредить нарушителя-арендодателя о
необходимости исполнения им своих обязанностей в разумный срок, как это
имеет место в отношении арендатора в соответствии со ст. 619 ГК РФ. В
известном Комментарии к ГК РФ совершенно справедливо по этому поводу
отмечается, что «такое неодинаковое регулирование имеет место, когда
большей защите подлежат права более слабой стороны в договоре. Однако в
данном случае «слабость» арендатора не очевидна»1.
Таким образом, в общих (универсальных) положениях Гражданского
кодекса РФ, во-первых, должна быть определена характеристика слабой
стороны гражданского правоотношения. Однако не исключительно с
позиции стороны обязательства (кредитор или должник) и не только с точки
зрения экономического, организационного, статусного, образовательного или
иного преимущества одного из субъектов правоотношения. В первую
очередь, с установления потенциальной возможности лица реализовать
предоставленное ему законом, судебным решением или договором
определенное право в формирующемся правоотношении либо защитить свое
право (законный интерес).
В частности, нельзя однозначно сделать вывод о том, что в публичных
договорах и договорах присоединения одна из сторон является изначально и
однозначно слабой. Так, на примере договора проката верно подмечено:
«Отсутствие у арендодателя права свободно выбирать контрагента,
направленного на защиту прав более слабой стороны в правоотношении с
профессионалом, компенсируется, можно сказать, отсутствием у арендатора
права определять условия договора. Арендодатель имеет право в
одностороннем порядке определять условия договора в формулярах или
иных стандартных формах, используя положения ст. 428 ГК РФ о договоре
1
97
присоединения. Это положение не касается, безусловно, условия о предмете
и сроке, так как выбор предмета (вещи) проката и определение срока зависят
от арендатора»1. Данную логику рассуждения по аналогии можно отнести и к
иным гражданско-правовым соглашениям, которые законодатель относит к
публичным договорам или договорам присоединения. Вывод по
рассматриваемому вопросу будет очевиден.
Во-вторых, в ГК РФ необходимо зафиксировать особенности
регулирования осуществления и защиты субъективных прав слабой стороны
в гражданском правоотношении, исполнения ею своих обязанностей, а также
ее гражданско-правовую ответственность. Тем самым будет концептуально
(на уровне гражданско-правового принципа) закреплена одна из
особенностей гражданско-правового регулирования имущественных и
личных неимущественных отношений. Тем более, что данный принцип
находит свое отражение как в отечественном гражданском законодательстве,
при юридическом нормировании прав и обязанностей сторон в правовом
регулировании различных отношений, так и реализуется в
правоприменительной практике.
Глава 2. ПОНЯТИЕ МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ
ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ И ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ
И ЕГО СООТНОШЕНИЕ СО СМЕЖНЫМИ КАТЕГОРИЯМИ
§ 1. Общая характеристика правовых механизмов
Сложно оспорить известное мнение: «Право ничто, если его положения

не находят своей реализации в деятельности людей и их организаций, в
общественных отношениях. Нельзя понять право, если отвлечься от
механизма его реализации в жизни общества»2. Во многом именно этим
1
2
Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1971. С. 201.
98
обстоятельством объясняется неослабевающий интерес исследователей к
проблеме правовых механизмов. Еще одна практическая сторона вопроса
заключена в том, что, только изучая правовые механизмы, можно в
конкретике наблюдать действие права и совершенствовать те элементы
правовой системы, которые затрудняют, либо делают невозможным
действительное, эффективное регулирование общественных отношений.
Специалисты анализируют правовые механизмы с различных сторон 1.
В зависимости от конкретной направленности, от отраслевой
принадлежности, от целей и задач рассмотрения, методологии исследования
выделяют те или иные критерии для характеристики правовых механизмов,
установления их структурных элементов, стадий «движения», основных и
сопутствующих условий их функционирования. Именно исходя из этого
формируются специальные термины, теории и направления научных
исследований.
Например, широкое распространение в литературе получили такие
понятия, как «механизм правового регулирования», «механизм
государственной защиты прав и свобод человека»2, «механизм
правоприменения»3, «механизм правотворчества»4, «механизм
правореализации»5, «механизм обеспечения прав и свобод человека и
1
См., например: Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства
коммунизма. М., 1967. С. 183-213; Андреев В.К. Совершенствование хозяйственного механизма на
транспорте // Советское государство и право. 1984. № 6. С. 53-58; Горшенев В.М. Участие общественных
организаций в правовом регулировании. М., 1963. С. 32-33; Горшенев В.М. Способы и организационные
формы правового регулирования в современный период коммунистического строительства: Автореф. дис.
… канд. юрид. наук. Свердловск, 1969; Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978; Кудрявцев В.Н. Закон,
поступок, ответственность. М., 1986; Нурпеисов Е.К. Механизм формирования правомерного поведения
личности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1980; Сорокин В.Д. О компонентах механизма правового
регулирования (макроуровень) // Актуальные проблемы теории и истории государства и права. СПб., 2004;
Шейндлин Б.В. Сущность советского права. М., 1959; Явич Л.С. Проблемы правового регулирования
советских общественных отношений. М., 1961; Явич Л.С. Новая книга по общей теории советского права //
Советское государствои право. 1962. № 4. С. 140 и др.
2
См., например: Снежко О.А. Конституционные основы государственной защиты прав и свобод
человека и гражданина в Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов. 1999. С. 15-20.
3
См., например: Чванов О.А. Механизм правоприменения: Автореф. дис. … канд. юрид. наук.
Саратов. 1995.
4
См., например: Ковачев Д.А. Механизм правотворчества социалистического государства. М., 1977.
5
См., например: Решетов Ю.С. Механизм правореализации в условиях развитого социализма.
Казань, 1980; Ростовщиков И.В. Права личности в России: их обеспечение и защита органами внутренних
дел. Волгоград, 1997.
99
гражданина»1, «механизм правообразования»2, «правоохранительный
механизм»3, «механизм регулирующего воздействия права» 4, «юридический
механизм управления»5, «механизм возникновения права собственности» 6,
«механизм непосредственной реализации прав и свобод личности»7,
«механизм защиты прав и свобод человека»8, «механизм защиты
субъективных прав», «социально-правовой механизм реализации
конституционных прав и свобод граждан»9, «юридический механизм,
обеспечивающий перемещение денежных активов»10 и т. д.
Специальные исследования были посвящены «механизму
осуществления правоспособности»11, «механизму нравственного
регулирования»12, «механизму юрисдикционного контроля»13.
1
См., например: Органы внутренних дел в механизме формирования правового государства. Уфа,
1991. С. 50-60; Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина /
Под ред. Н.И. Матузова. Саратов, 1996; Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск,
1973. С. 92-95; Толкачев К.Б., Хабибуллин А.Г. Органы внутренних дел в механизме обеспечения личных
конституционных прав и свобод граждан. Уфа, 1991.
2
Краткий юридический словарь / А.В. Малько [и др.]. М., 2007. С. 81.
3
См., например: Ардашкин В.Д. Правоохранительный механизм: понятие, научный
инструментарий / Охранительный механизм в правовой системе социализма. Красноярск, 1989;
Охранительный механизм в правовой системе социализма. Красноярск, 1989; Осипов Ю.К.
Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 84-121.
4
См., например: Авдеенко Н.И. Механизм и пределы регулирующего воздействия гражданско-
процессуального права. Л., 1969.
5
См., например: Горшенев В.М. Правовое регулирование и организация управления
социалистическим обществом // Материалы теоретической конференции, посвященной 50-летию Советской
власти. Свердловск, 1968.
6
См., например: Черепахин Б.Б. Первоначальные способы приобретения собственности по
действующему праву // Уч. зап. Государственного Саратовского университета им. Н.Г. Чернышевского. Т. 2.
Саратов. 1924. Вып. 4. С. 3-31; Ходырев П.В. Право собственности на полезные ископаемые: Дис. … канд.
юрид. наук. Ижевск, 2007. С. 44, 65.
7
См., например: Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и свобод личности:
Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тамбов, 2003.
8
См., например: Карташкин В.А. Полномочия и деятельность Комиссии по правам человека при
Президенте Российской Федерации // Российский форум по правовым и экономическим вопросам. Сборник
докладов. М., 1998. С. 33-35; Он же. Механизмы защиты прав человека // Ежегодник российского права. М.,
1999. С. 340-344.
9
См.: Витрук Н.В. Социально-правовой механизм реализации конституционных прав и свобод
граждан. М., 1980. С. 195.
10
Новоселова Л.А. Проблемы гражданско-правового регулирования расчетных отношений:
Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 22.
11
См.: Андреев В.К. Механизм осуществления правоспособности юридического лица //
Материальное право и процессуальные средства его защиты. Межвузовский тематический сборник /
Редкол.: В.К. Андреев, Р.Е. Гукасян (отв. ред.), А.А. Добровольский, М.В. Самойлова, К.С. Юдельсон.
Калинин, 1981. С. 44–57.
12
См.: Дмитриева Г.К. Взаимодействие морали и международного права: Дисс. ... д-ра юрид. наук.
М., 1991. С. 96–132.
13
Нешатаева Т.Н. Влияние межправительственных организаций системы ООН на развитие
международного права: Автореф. дис. …д-ра юрид. наук. М., 1993. С. 10.
100
В литературе было отмечено, что «наряду с механизмом
воспроизводства в правовой действительности существует механизм
развития»1.
Слово «механизм» обозначает систему, внутреннее устройство,
определяющие порядок какого-нибудь вида деятельности, процесса 2. Это
совокупность состояний и процессов, из которых складывается то или иное
явление3.
Синонимами слова «механизм» выступают слова «устройство»,
«установка», «приспособление», «организация», «формирование» и другие 4.
Являясь по существу техническим термин «механизм» давно вошел в
широкое употребление в сфере гуманитарных наук. Он подразумевает
определенное социальное устройство, которое проявляется в определенных
формах деятельности людей5. В юридической науке более широкое
применение получило значение «система юридических средств»6, «система
средств и факторов», «система условий и средств»7.
Практически каждое научное исследование в области юриспруденции
так или иначе затрагивает, целенаправленно изучает определенный правовой
механизм. Например, в последнее десятилетие особую актуальность
приобрела антикоррупционная правовая политика, одной из центральных
задач которой специалисты видят создание эффективного правового
механизма борьбы с коррупцией. В частности, отмечено: «Нормативные
правовые акты, которые предстоит принять в сфере борьбы с коррупцией
1
2
См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1987.
С. 300; Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 2002. С. 435.
3
См.: Современный словарь иностранных слов: Ок. 20 000 слов. М., 1999. С. 377.
4
синоним. рядов. 11-е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 206, 294, 529.
5
См.: Келле В.Ж. Социальные аспекты стратегии ускорения // Вопросы философии. 1986. № 11.
С. 40.
6
См.: Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М.,
1999. С. 364; Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина.
Саратов, 1996. С. 85; Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.,
1997. С. 624-625; Краткий юридический словарь / Е.В. Вавилин, А.В. Малько [и др.]. М., 2007. С. 81.
7
Дмитрик Н.А. Осуществление субъективных гражданских прав с использованием сети Интернет.
М., 2007. С. 27.
101
должны иметь весь инструментарий правовых средств, который бы
обеспечил их эффективную реализацию. Должно быть оптимальное
сочетание дозволений и запретов, стимулов и санкций, прав и обязанностей,
способов изложения юридических норм»1. Теоретическое осмысление и
формирование правовых механизмов обусловлено целями практического
использования, объективными причинами возможности «работы», действия
как правовых институтов, так и любых правовых средств.
Все чаще поэтому исследователи ставят акцент не столько на составе
тех или иных правовых средств в юридических конструкциях, а на их
согласованной работе2.
В частности, традиционно договорное регулирование рассматривается
как особая правовая конструкция, «сложная многогранная деятельность
органов государства и хозяйствующих субъектов», механизм, центральным
звеном которого признаются средства нормативно-правовой регламентации3.
Некоторые исследователи воспринимают правовые механизмы с точки
зрения их статики — как набор определенных элементов, другие —
пытаются изучить данные правовые конструкции в их динамике, выявляют
стадии и этапы действия механизмов. Так, например, предложено в
механизме третейской защиты субъективных гражданских прав выделять
следующие стадии (этапы): заинтересованными лицами принимается
комплекс мер для организации третейского суда (разового или постоянно
действующего); формируется состав третейского суда; проводится судебное
заседание (судебные заседания) и принимается соответствующее решение;
организуется его исполнение4.
1
Мальцев Г.В., Носов С.И. Коррупциогенные факторы в юридических нормах: природа, формы
проявления, проблемы устранения // Право и образование. 2009. .№ 1. С. 6.
2
См., например: Сейнароев Б.М. Правовые проблемы материального стимулирования исполнения
хозяйственно-договорных обязательств в СССР: Автореф. дис. …д-ра юрид. наук. Москва, 1989. С. 9-18.
3
Шевченко Л.И. Проблемы формирования договорных отношений поставки в условиях
становления в Российской Федерации рыночной экономики: Автореф. дис. …д-ра юрид. наук. Томск, 2001.
С. 8.
4
Гимазова Э.Н. Гражданско-правовые средства обеспечения третейской защиты субъективных
гражданских прав: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 13.
102
В связи с накопленным научным опытом в исследовании разного рода
юридических механизмов назрела необходимость систематизации, уточнения
понятий данного ряда, более четкого их разграничения и введения в
устойчивый научный инструментарий. Необходима также дальнейшая
разработка и усовершенствование методики изучения этих правовых
явлений. Для достижения обозначенных целей необходимо определить
юридическую природу, характерные свойства отдельных видов правовых
механизмов, способы их реализации и взаимодействия. Уяснение
соотношения и связи данных правовых феноменов требует фиксации
некоторых отправных положений относительно наиболее освоенных
юридической наукой юридических механизмов.
Наиболее общим по сфере действия традиционно является механизм
правового регулирования. Одними из первых теоретическому осмыслению
категорию механизма правового регулирования (МПР) подвергли в своих
исследованиях Н.Г. Александров, Л.С. Явич, Б.В. Шейндлин,
В.М. Горшенев1.
С.С. Алексеев в работе «Механизм правового регулирования в
социалистическом государстве»2 впервые предложил системный взгляд на
данную правовую модель. Он установил, что механизм правового
регулирования представляет собой систему элементов, сгруппированных в
соответствии со стадиями правового регулирования. На первой стадии
происходит «регламентирование общественных отношений, нуждающихся в
правовом опосредовании»3, ей соответствуют такие элементы, как нормы
права.
Вторая стадия была определена им как «действие юридических норм, в
результате которых возникают или изменяются правовые отношения» 4.
Элементом данной стадии являются правовые отношения.
1
См.: Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1962;
Шейндлин Б.В. Сущность советского права. Л., 1959; Горшенев В.М. Способы и организационные формы
правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972.
2
См.: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. С. 50-57.
3
4
Там же.
103
Третья стадия представляет собой, в понимании исследователя,
реализацию субъективных прав и обязанностей.
Была также высказана конструктивная мысль о соответствии
отдельных элементов механизма правового регулирования определенным
стадиям.
В более поздней своей работе С.С. Алексеев справедливо обратил
внимание на то, что в зависимости от характера регулируемых отношений
механизм правового регулирования может иметь разную структуру,
поскольку сочетания правовых средств при децентрализованном
(диспозитивном) и централизованном (императивном) методах
регулирования имеют качественные отличия1.
При императивном воздействии правовое регулирование, по мнению
исследователя, представляет собой последовательность следующих стадий:
обязывающие юридические нормы — относительные правоотношения —
реализация юридических обязанностей. Иная модель возникает, как было
точно определено, при децентрализованном методе регулирования, когда
«центральным звеном в сложных комплексах юридических средств
становится субъективное право»2. При этом он обращает внимание на то, что
субъективное право несводимо к одной возможности требования, а имеет
свое положительное содержание. Примечательно, что помимо
перечисленных элементов С.С. Алексеев обратил внимание на особую роль
нормативных юридических актов и правовую культуру и правосознание,
которые хотя и не входят в состав основных элементов механизма правового
регулирования, но выполняют в нем специфичные функции3. Таким образом
был поставлен акцент на открытости системы механизма правового
регулирования.
Данные рассуждения стали во многом продуктивными для
дальнейшего развития научной мысли: идея о системном строении
1
Алексеев С.С. Механизм правового регулирования // Алексеев С.С. Право: азбука — теория —
философия. М., 1999. С. 371-372.
2
Алексеев С.С. Механизм правового регулирования. С. 372.
3
См.: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. С. 30.
104
механизма правового регулирования нашла свое подтверждение в
разработках многих исследователей1.
С наибольшей частотой авторы выделяют следующие элементы
механизма правового регулирования: нормы права, юридический факт или
фактический состав с таким решающим фактом, как организационно-
исполнительный правоприменительный акт, правоотношение, акты
реализации прав и обязанностей, охранительный правоприменительный акт2.
Но, не смотря на достаточно обоснованные точки зрения на
рассматриваемый правовой феномен, исследователи далеки от единодушия в
его понимании, а также в определении его основных и факультативных
структурных элементов.
Еще один спектр проблем связан с тем, что некоторые из элементов
механизма правового регулирования могут быть рассмотрены более детально
в целях выявления внутренних закономерностей и путей оптимизации. Так,
традиционно воспринимаемая многими специалистами заключительная,
факультативная стадия правового регулирования3 — защита нарушенного
права — представляет собой с точки зрения ее внутренней сути системное
динамичное явление, характеризующееся рядом закономерностей. Во-
первых, механизм правоприменения специфичен по субъектному составу:
применять право могут только уполномоченные на то субъекты. Во-вторых,
последовательность действий субъектов правоприменения строго
1
См., например: Абрамова А.А Эффективность механизма правового регулирования. Монография /
Науч. ред.: Сорокин В.В. Барнаул, 2005. С. 9-52; Безина А.К. Судебная практика в механизме правового
регулирования трудовых отношений рабочих и служащих на этапе развитого социализма: Дис. ... д-ра юрид.
наук. Казань, 1980. 416 c.; Вдовин И.А. Механизм правового регулирования инвестиционной деятельности
(исторический и теоретико-правовой анализ): Дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2002. С. 85-101; Карелина С.А.
Механизм правового регулирования отношений несостоятельности / Вступ. сл.: Губин Е.П. М., 2008. С. 262-
438; Корецкий А.Д. Договор в механизме правового регулирования. Дис. … канд. юрид. наук. Ростов-на-
Дону, 1999. С. 71-95; Нарыкова С.П. Системный подход к исследованию механизма правового
регулирования: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 180 c.; Рогов Д.И. Механизм гражданско-правового
регулирования отношений, возникающих по поводу чести, деловой репутации и доброго имени граждан:
Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. 23 с.; Якушев П.А. Правообразующие юридические
акты и поступки в механизме правового регулирования: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. 165 c. и др.
2
См.: Малько А.В. Правовое регулирование // Теория государства и права: Учебник / Под ред.
А.В. Малько и А.Ю. Саломатина. СПб, 2007. С. 356–358.
3
См., например: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования // Алексеев С.С. Право: азбука —
теория — философия; Чванов О.А. Механизм правоприменения: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов,
1995.
105
соответствует правовым предписаниям и происходит в четкой
процессуальной форме. В-третьих, в основе механизма правоприменения
лежит государственно-властный метод правового регулирования.
В научной литературе обосновано мнение, согласно которому
механизм правоприменения — это «совокупность взаимообусловленных и
взаимосвязанных правовых средств, используемых государством, его
органами, должностными лицами, а также общественными объединениями в
целях обеспечения законного, справедливого и обоснованного применения
права в соответствии с волей законодателя»1.
Необходимо учитывать возможность двоякого подхода к феномену
правоприменения: с точки зрения его внутренней структуры и с позиции его
роли в иных правовых механизмах. С одной стороны, традиционно по
отношению к нарушенному праву правоприменение — этап его реализации.
А В.Н. Баландин, например, воспринимает правоприменение как элемент
правотворчества2. С другой стороны, процесс правоприменения часто
инициирует сам правообладатель, реализуя тем самым право на защиту.
Поэтому механизм правоприменения одновременно представляет собой
механизм реализации права на защиту.
Указывалось также и на сложное взаимодействие названного
механизма с механизмами реализации права, социального управления.
Следует отметить, что являясь заключительной, охранительной при
нарушении прав стадией правового регулирования, механизм
правоприменения призван восстановить нарушенное право, либо в иных
случаях создать предпосылки для возникновения отдельных видов
правоотношений (например, выдача лицензии на осуществление той или
иной деятельности, разрешение антимонопольного органа на реорганизацию
юридического лица), определить содержание и объем прав, установить
наличие или отсутствие конкретных фактов и признать их юридически
значимыми. Таким образом, механизм правоприменения может работать на
1
Чванов О.А. Механизм правоприменения. С. 11.
2
Баландин В.Н. Принципы юридического процесса: Дис. … канд. юрид. наук. Самара, 1998. С. 67.
106
различных стадиях, этапах правового регулирования. С этим связано
разнообразие сфер действия данной правовой конструкции: от организации,
обеспечения процесса правореализации до правонаделения, охраны права,
индивидуального регулирования. Учитывая внутреннее строение данного
механизма исследователи обращают внимание на разграничение его стадий и
элементов.
Так, с точки зрения хода действий, процесса, исследователи выделяют
несколько этапов механизма правоприменения: установление фактической
основы дела, установление юридической основы дела, принятие решения по
делу1.
В научной литературе представлен также телеологический подход к
механизму правоприменения, который предполагает определение цели
каждой из стадий правоприменения. С этой позиции было выявлено
следующее соотношение стадий и их целей: анализ факта (цель —
установление истины); анализ юридической нормы (цель — правовая
квалификация); принятие решения (цель — оформление юридического
документа); проверка исполнения (цель — контроль за правильностью
действий и достигнутым результатом)2. Также пристальному изучению
подверглись элементы механизма правоприменения.
Подобное детальное выявление и изучение элементов механизма
правоприменения позволило специалистам обнаружить глубинные связи на
данном участке правовой системы и в ряде случаев обследовать их
несоответствия реальным социальным отношениям, а также выявить пути и
способы укрепления законности правоприменительного процесса.
Особый взгляд сформирован в научной литературе на механизмы
правотворчества3 и правотолкования. Они являются специфичными по своей
сути, поскольку связаны со сферой правосознания, но не менее значимыми.
1
Григорьев А.Ф., Черкасов А.Д. Применение права // Теория государства и права. Курс лекций / Под
ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 417.
2
См.: Чванов О.А. Механизм правоприменения. С. 12-13.
3
См., например: Ильин А.В. Оптимизация правотворческой деятельности в современной России
(вопросы теории и практики) / Под ред. С.А. Комарова. СПб., 2005. С. 197-249.
107
Некоторые авторы рассматривают механизм правотворчества как часть
общего механизма правового регулирования4. В данном случае на первый
план выходят его значение и функции в указанной юридической
конструкции. С этой точки зрения правотворческая деятельность —
предпосылка ко всему механизму правового регулирования, его основа и
непреложное условие его существования.
Другие исследователи сосредоточены на изучении внутренних
закономерностей данного процесса. Так, в структуре механизма
правотворчества выделяют две стадии: первая представляет собой процесс
предварительного формирования государственной воли при составлении
проекта нормативного акта, вторая связана с юридически значимыми
действиями властных органов, в результате которых проект нормативного
акта становится общезначимым и общеобязательным. Таким образом
происходит официальное закрепление воли власти в букве закона.
Традиционно на данной стадии прослеживаются следующие этапы:
законодательная инициатива, обсуждение законопроекта, принятие закона,
обнародование закона.
Между тем, на наш взгляд, нельзя умалять роль еще одной начальной
стадии правотворчества, условно обозначенной нами как доктринальная.
Именно на указанной стадии происходит научное осмысление потребностей
и интересов общества и возникновение в правовой науке обобщенных
законодательных идей, формирующих как общие направления
совершенствования законодательства, так и подходы к решению конкретных
социальных проблем. В механизме законотворчества на стадии
законодательного процесса должна найти место обязательная процедура
научной экспертизы законопроектов, имеющих особую социальную
значимость. Научная экспертиза, которая должна следовать после
законодательной инициативы и предшествовать этапу обсуждения
4
См.: Сенякин И.Н. Правотворчество: понятие, принципы, виды // Теория государства и права. Курс
лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 368.
108
законопроекта, может стать оправданной мерой против несовершенства
нормативных актов.
Интересный взгляд на правотворчество предложил Р.В. Скиндерев.
Исследователь рассмотрел механизм правотворчества как последовательный
процесс «превращения субъективной воли властного субъекта в объективное
правовое содержание», то есть, как процесс объективации права1. Ценность
этого подхода состоит в попытке осмыслить процесс правотворчества с
позиции его действия, внутренних закономерностей и возможностей его
отпмизации: «…Процесс объективации имеет как формальную, внешнюю
сторону, выраженную в процессе создания норм права легитимным органом,
так и внутреннюю, сущностную сторону, выраженную в требовании
соответствия норм права объективным общественным условиям»2.
Различия в механизмах правотворчества Р.В. Скиндерев связывает с
субъектами данного вида деятельности. Действительно, законодательная и
исполнительная власти, органы местного самоуправления, суды,
должностные лица в процессе правотворчества совершают разные
процедуры, что на наш взгляд, связано со степенью социальной значимости
различных нормативно-правовых актов. Следовательно, делает вывод
исследователь, и механизмы правотворчества — законодательного,
судебного, подзаконного — будут неоднородны по своему составу. Из
сказанного необходимо особенно отметить справедливую мысль о том, что
вопрос о составе механизма и особенностях его структуры следует решать в
каждом отдельном случае применительно к определенному легитимному
органу, т.е. методологически обозначенный вопрос решается исключительно
конкретно и ситуативно.
Возможно также изучение правотворчества и как механизма
реализации права на правотворчество.
1
См.: Скиндерев Р.В. Объективное и субъективное в праве: Автореф. дис. …канд. юрид. наук.
Екатеринбург, 2006. С. 8.
2
Скиндерев Р.В. Указ. соч. С. 23.
109
Еще одним видом правовых механизмов, напрямую связанных со
сферой правосознания, является механизм правотолкования. Следует
отметить, что данная правовая конструкция представляет собой важнейший
элемент применения права1. В процессе правоприменения норма права
действует в единстве с другими нормами, эту связь, «законодательную
цепочку», регламентирующую конкретные правоотношения, призвано
создать правотолкование. Необходимо учитывать также не всегда
однозначное и проясненное значение нормативно-правовых актов,
обусловленное как спецификой законодательной техники, так и
недоработками законодателя. В подобном случае толкование права —
необходимое звено, без которого дальнейший процесс применения данных
норм либо существенно затруднен, либо совсем не возможен. В правовой
системе разные виды толкования права имеют различное значение и
последствия. Это связано с теми функциями, которые выполняют те или
иные формы толкования.
Официальное, производимое уполномоченными субъектами,
толкование права закрепляется в обязательном акте или документ, и таким
образом является юридически значимым. Это интеллектуально-властный
процесс, упорядочивающий правоприменительный процесс. Он состоит из
следующих стадий: уяснения и разъяснения. Обязательным элементом
механизма официального правотолкования является официальное
документальное закрепление разъяснения.
На стадии уяснения толкующий субъект определяет смысл
предписания, рефлектирует над содержанием нормы. На данном этапе
чрезвычайно важными являются уровень профессионализма
правотолкователя, освоенный доктриной и воспринятый субъектом
правотолкования опыт правоприменения, который дает возможность выявить
закономерности влияния права на общественные отношения, его правовая
культура.
1
См., например: Осипов А.В. Толкование права // Теория государства и права. Курс лекций / Под
ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 440.
110
На стадии разъяснения интеллектуальный продукт, который
представляет собой результат предшествующей стадии, материализуется в
официальный акт, документ, правовой акт.
Названные механизмы правотолкования являются традиционными для
отечественной правовой системы. Это не означает, отнюдь, их
совершенства. Следует переосмыслить значимость рассматриваемого вида
правовой деятельности. Например, аутентичное и легальное толкование
права может приносить пользу не только специалистам, юристам-практикам,
но и населению, обеспечивая необходимую осведомленность, грамотность
граждан. Поэтому целесообразно систематическое опубликование
толкований наиболее значимых правовых установлений в специальных
периодических изданиях, электронно-справочных системах и других
средствах общественного воздействия.
Неофициальное правотолкование не влечет правовых последствий.
Это толкование производится субъектами, не обладающими
соответствующими полномочиями: общественными организациями,
практическими работниками, учеными. Процесс неофициального толкования
права ограничивается двумя стадиями: уяснением и разъяснением.
Существенным отличием от предыдущей формы толкования является
отсутствие официального акта или документа, фиксирующего это
толкование. Между тем авторитетные научные исследования, разъясняющие
смысл законодательных установлений, имеют, хотя и опосредованное, но
серьезное влияние на процесс толкования права.
Все перечисленные виды правовых механизмов — будь то механизм
правового регулирования или механизм правоприменения, правотворчества,
правотолкования — объединены сущностной связью. Названные правовые
конструкции связаны с нормой права, ее возникновением, осмыслением,
действием. Мы убеждены, что действие правовой нормы не совпадает с
феноменом реализации субъективного права.
111
В Конституции и ГК РФ, в ином российском законодательстве
закреплены нормы, направленные на осуществление субъективных
гражданских прав и исполнение субъективных гражданских обязанностей, а
также в случае нарушения прав — их правовую защиту. Обеспечение
реализации гражданских прав, восстановления нарушенных прав, их
судебной защиты — одно из основных начал гражданского законодательства.
Данные принципы находят свое выражение в гражданско-правовом
регулировании конкретных общественных отношений.
По оценкам многих правоприменителей, государственных и
общественных деятелей, ученых-правоведов1, в том числе зарубежных, новое
гражданское законодательство вобрало в себя не только накопленный
богатейший правовой материал по защите гражданских прав, но и учло опыт
развития зарубежного права и законодательства. Законодатель, желая
приблизить отечественное законодательство к лучшим аналогам зарубежного
права, предусматривает самый широкий перечень гражданских прав,
обеспечивает соответствующие категории населения различными
социальными благами и гарантиями на достойную жизнь, прожиточный
минимум и т.п.
Но можно ли реализовать данные права? Предусматривают ли
нормативно-правовые акты механизм осуществления гражданских прав и их
защиты? И в связи с этим: всегда ли действие нормы приводит к
надлежащему осуществлению субъективного права?
Недопустимо много примеров из практики, реальной действительности
позволяют судить о том, что порой случай позволяет реализовать или
защитить (восстановить) субъективное гражданское право. То, что
1
См. например: Медведев Д.А. Гражданский кодекс России — его роль в развитии рыночной
экономики и создании правового государства // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2007. № 7. С. 5–
15; Хохлов С.А. Концептуальная основа части второй Гражданского кодекса // Гражданский кодекс России.
Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Авилов Г.Е., Алексеев С.С., Брагинский М.И.,
Витрянский В.В., и др.; Отв. ред.: А.Л. Маковский. М., 1998. С. 407-423; Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс
Российской Федерации: развитие общих положений гражданского права // Кодификация российского
частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М., 2008. С. 35–36; Он же. Гражданский кодекс и государство //
Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Авилов Г.Е.,
Алексеев С.С., Брагинский М.И., Витрянский В.В., и др.; Отв. ред.: А.Л. Маковский. С. 58–66.
112
проблематично защищать свои права и законные интересы, опираясь на
объективное право и юрисдикционные органы, — стало привычной мыслью
в сознании граждан, особенно малообеспеченных. В частности, даже имея
положительное решение суда на свои законные требования, у людей нет
уверенности, что гражданские права будут реально восстановлены,
имущественные интересы удовлетворены, то есть решение суда безусловно
будет исполнено.
Именно поэтому, на наш взгляд, наблюдается устойчивая тенденция к
сокращению числа обращений хозяйствующих субъектов в арбитражные
суды с исками о возмещении убытков, причиненных нарушением
договорных обязательств1. Трудно согласиться с мнением, что причина этой
статистики кроется в «неумении или нежелании участников гражданского
оборота защищать свои нарушенные права, пассивностью кредиторов»2.
Вот один из примеров, наглядно иллюстрирующих несовершенство
действующего механизма защиты гражданских прав.
2 марта 1994 г. самолет-перехватчик полностью разрушил жилой дом
Т. Жировой. Председатель Комиссии по расследованию летного
чрезвычайного происшествия удостоверил гарантийное письмо: «Гражданке
Т. Жировой командование войсковой части 64178 гарантирует возмещение
ущерба в течение 1994 г. Возмещение ущерба будет произведено путем
строительства». Однако строительство в 1995 г. так и не началось. В 1995 г.
― опять только обещания военного ведомства относительно скорейшего
строительства жилого дома без реального восстановления имущественных
прав потерпевшей. К концу декабря 1996 г. строительство дома
«причинитель вреда» предложил потерпевшей принять. Но из-за
многочисленных недоделок дом нельзя было назвать жилым. Поскольку
военное ведомство официально отказалось от устранения существенных
недостатков строительства, Ленинский районный суд г. Курска взыскал с
Министерства обороны 5 тыс. руб. в возмещение морального вреда и обязал
1
См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 625.
2
Там же.
113
его в 2000 же году в срок до 1 сентября устранить недоделки, отраженные в
акте экспертов. Однако военное ведомство так и не приступило к
выполнению решения суда1, то есть решение суда по восстановлению
нарушенных имущественных прав лица есть, а самого фактического
восстановления имущественного положения потерпевшего лица нет.
«Суд не стал защитником прав человека»2. Поэтому большие надежды
порой возлагаются не на правовой механизм защиты субъективных прав, а на
неформальный подход к решению юридических проблем, разрешению
конфликтов, спорных вопросов (в том числе, использование так называемого
«нелегального права», «телефонного права»). Безусловно, причин данного
явления много, и в литературе, и на практике они являются предметом
широкого обсуждения.
Цель механизма защиты гражданских прав — обеспечить с помощью
последовательно организованных юридических средств реальную
гарантированную защиту субъективных прав и интересов. Каждое звено
механизма защиты должно быть сформировано таким образом, чтобы оно не
только реализовало свою внутреннюю цель, оправдывало свою сущность, но
и создавало все условия (предпосылки) для наступления и осуществления
следующего этапа.
К примеру. Основной источник действующего права —
Конституция РФ, закрепляющая фундаментальные гражданские права,
является актом прямого действия, то есть первый этап — формирование
законодательной доктрины, основополагающих гражданско-правовых
положений — существует. Однако заложены ли юридические средства для
перехода к следующему этапу, в частности, «достаточное количество
1
См.: Чемодуров В. Самолет-перехватчик разбомбил дом Татьяны Жировой // Российская газета.
5 июня 2001 г. С. 6.
2
Карташкин В.А. Всеобщая декларация прав человека и реализация его положений в России //
Права человека: пути их реализации: Материалы международной научно-практической конференции (8-
10 октября 1988 г.). Саратов, 1999. Ч. 1. С.27.
114
«технологических» норм, определяющих в полном объеме всю динамику
гражданского правоотношения»1?
Проведенные исследования показывают, что конституционные нормы
крайне редко используются на этапе применения права как судами
различных типов юстиции (суды общей юрисдикции, арбитражные суды),
так и судами различного уровня (Верховного Суда РФ, Высшего
Арбитражного Суда РФ, областных и районных судов)2.
Существующая практика поспешного принятия немалого количества
законов без наличия в них механизма реализации прав требует в дальнейшем
внесения в них изменений и дополнений, либо детального толкования, либо
принятия постановлений Правительства России, большого количества других
подзаконных нормативно-правовых актов «с изложением порядка
применения законов, разъяснением их содержания, в которых оно нередко
искажается и изменяется, и применение которых без учета подзаконных
актов становится невозможным»3.
Так‚ в соответствии со ст. 531 ГК РСФСР не имели права «наследовать
ни по закону‚ ни по завещанию граждане‚ которые своими
противозаконными действиями‚ направленными против наследодателя‚ кого-
либо из его наследников или против осуществления последней воли
наследодателя‚ выраженной в завещании‚ способствовали призванию их к
наследованию‚ если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке».
Как следует из приведенного текста закона‚ характер соответствующих
противозаконных действий законодателем не раскрывался. Пленум
Верховного Суда РФ вынужден был принять Постановление4‚ где разъяснил:
1
Шичанин А., Гривков О. Исполнение договорных обязательств в зеркале социальных противоречий
// Хозяйство и право. 2001. № 2. С. 93.
2
См.: Применение судами норм Конституции Российской Федерации: Научно-практический
комментарий / Под ред. М.В. Немытиной. Серия: Судебная практика по гражданским делам. Саратов, 2000.
Вып. 6. С. 6-7.
3
Цыбуленко З.И. Проблемы реализации гражданского законодательства // Законотворческая
деятельность субъектов Российской Федерации: Материалы конференции / Под ред. В.И. Новоселова.
Саратов, 1998. С. 101.
4
См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 г. № 2 «О некоторых
вопросах‚ возникающих у судов по делам о наследовании» // Сборник постановлений Пленумов Верховных
Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по гражданским делам. М.‚ 1995. С. 292.
115
отстраняются ли от наследования граждане‚ совершившие противозаконные
действия по неосторожности. Действующий ГК РФ устранил данный пробел
и представил достаточно полное определение недостойных наследников. Это
«граждане‚ которые своими умышленными противоправными
действиями‚ направленными против наследодателя‚ кого-либо из его
наследников или против осуществления последней воли
наследодателя‚ выраженной в завещании‚ способствовали либо пытались
способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо
способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся
им или другим лицам доли наследства‚ если эти обстоятельства
подтверждены в судебном порядке …» (п. 1 ст. 1117 ГК РФ).
Другой наглядный пример. С принятием третьей части ГК РФ
изменился порядок распоряжения правами на денежные средства в
коммерческих банках. Прежде всего‚ он отвечает интересам
граждан‚ имеющих право на обязательную долю в наследстве‚ а также
интересам кредиторов наследодателя. В настоящее время вклад входит в
состав наследства‚ из которого выделяется обязательная доля‚ а также
погашаются долги наследодателя (ст. 1128 ГК РФ)1.
Таким образом, уже в самом нормативном акте должен быть заложен
механизм осуществления гражданских прав и механизм реализации их
защиты, а именно, последовательная, комплексная организация правовых
средств и обеспечение условий, направленных на достижение конечной цели,
заложенной в содержании субъективного права, по юридическому и
фактическому осуществлению права и соответственно исполнению
корреспондирующей ему обязанности.
Завершением действия механизма осуществления и защиты
гражданских прав должно стать реальное (формальное и фактическое)
восстановление нарушенных субъективных гражданских прав.
1
Более подробно см.: Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав: дарение и
наследование // Вавилин Е.В., Гурьева Е.В. Новый порядок наследования и дарения. М., 2006. С. 3-24.
116
В частности, таковым будет являться не вынесение судом
положительного решения по законному требованию лица (это лишь
промежуточный этап), а надлежащее исполнение решения суда. Именно
фактическая реализация защиты (например, перечисление на счет кредитора
денежных сумм в счет возмещения убытков), реальная возможность
осуществлять свои восстановленные права (например, вселение собственника
в незаконно занятую квартиру) должны завершать действие механизма
защиты субъективных гражданских прав. Только в этом случае правовая цель
может считаться достигнутой.
Следовательно, механизм осуществления субъективного права —
самостоятельное явление, в центре которого стоит субъективное право, а не
норма права, которая, как было справедливо отмечено в научной
литературе, сама по себе не является правовым средством для субъекта 1.
Данное основание позволяет выделять отдельную правовую категорию —
механизм осуществления прав и исполнения обязанностей.
В пользу изучения механизма осуществления субъективных
гражданских прав и исполнения обязанностей говорят глобальность и
стремительность происходящих социально-экономических изменений, когда
возможность формирования действенной системы юридических средств,
образующих механизм защиты гражданских прав, представляется особенно
актуальной. Это долгий, непрерывный и трудоемкий процесс. Невнимание к
этим вопросам приводит к очень глубоким социальным последствиям:
правовому нигилизму, недоверию граждан к государственным, социальным
институтам; появляется синдром незащищенности личности от нарушения
своих прав, что негативно отражается на гражданском обороте, в конечном
итоге является одной из причин появления и развития деструктивных
процессов в общественном развитии, социальных катаклизмов.
Еще на одно обстоятельство следует обратить внимание: если
законодательную базу, провозглашающую широкие гражданские права и их
1
См.: Дмитрик Н.А. Осуществление субъективных гражданских прав с использорванием сети
Интернет. С. 25.
117
защиту, можно создать сравнительно быстро, обращаясь к накопленному
богатейшему отечественному, зарубежному и международному правовому
материалу, то все элементы механизма осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей могут быть сформированы лишь за довольно
продолжительный срок кропотливой работы: научной, законотворческой,
просветительской, правоприменительной, организационной.
В частности, не так трудно ратифицировать международные
документы по правам человека, как создать эффективную, рациональную
систему организационных и юридических мер, обеспечивающих их полную
реализацию. Имплементация должна быть гармонично вплетена в
отечественную правовую материю — не разрушать отлаженные правовые
механизмы, а постепенно с созданием необходимых социально-
экономических, психологических, правовых и иных базовых предпосылок
заменять, точнее, совершенствовать правовые механизмы, учитывая
особенности национальной правовой системы, уровень развития социальных
институтов, правосознания и т.д.
Признавая определенные субъективные права, гражданское
законодательство должно обеспечить их необходимыми средствами
реализации и защиты от нарушения. В противном случае это лишь
«декларативные права»1.
Подводя предварительные итоги, следует еще раз подчеркнуть
важность развития теории правовых механизмов, систематизации знаний о
данных правовых явлениях, разработки действенной методики их изучения.
В ходе проведенного исследования мы пришли к убеждению: по своей
сути механизм осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей
― это системное явление, которое непосредственно, либо опосредованно
связано с иными видами правовых механизмов (механизмом
правотворчества, механизмом правоприменения, правотолкования).
1
См.: Вершинин А.П. Выбор способа защиты гражданских прав. СПб., 2000. С. 44, 52;
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 104-105.
118
В то же время изучаемый феномен отличается от традиционных
правовых явлений — механизма правового регулирования, механизмов
правоприменения, правотолкования, правотворчества — сферой действия и
целью. В соответствии с этим строится дальнейшее понимание правовой
природы и строения механизма осуществления прав и исполнения
§ 2. Понятие и значение механизма осуществления

Механизм осуществления субъективных гражданских прав и

исполнения субъективных гражданских обязанностей — это сложное
юридическое понятие. Для постижения сути данной научной абстракции
необходимо установить не только совокупность ее признаков, «смысл общих
имен» (так называемое логическое содержание), но и вывести систему
элементов (фактическое содержание), из которых складывается общий
порядок знания о рассматриваемом правовом феномене — механизме
осуществления гражданских прав и исполнения гражданских обязанностей;
представить данное понятие как систему знаний, то есть «как совокупность
известных нам как основных, так и производных признаков, мыслимых в
понятии предметов, а также знания о том, в каких конкретных формах
существуют в действительности эти обобщаемые в понятии предметы»1.
По своей сути механизм осуществления гражданских прав и исполнения
гражданских обязанностей — это своеобразное, отмеченное специфическими
отраслевыми чертами правовое явление. В научной литературе изучение
феномена механизма осуществления прав и исполнения обязанностей во
многом следует за теорией механизма правового регулирования.
1
Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика как часть теории познания и научной методологии.
(Фундаментальный курс). М., 1994. Кн. 2. С. 57-58.
119
Можно констатировать, что исследования в этой сфере обнаруживают
два комплекса проблем. Первый связан с разработкой и обоснованием
методологии исследования, спецификой подхода в изучении интересующего
нас правового феномена, отграничением его от смежного понятия механизма
правового регулирования. Второй спектр проблем связан с уяснением
внутренней структуры этого правового феномена, выявлением элементов и
стадий действия механизма реализации субъективных гражданских прав и
исполнения обязанностей, закономерностей и возможностей их корреляции.
Обратимся к первому проблемному полю. Как соотносятся механизм
правового регулирования и механизм осуществления субъективных прав?
В правовой науке сложилось обоснованное мнение, что механизм
правового регулирования представляет собой модель действия правовых
норм1. Исходя из того, что под правовым регулированием понимается
совокупность различных форм и средств юридического воздействия
государства на поведение участников общественных отношений 2, то
традиционный механизм правового регулирования предстает как процесс в
большей степени властно-управленческий.
Механизм же осуществления субъективных прав и обязанностей
целесообразно рассматривать как интеллектуально-волевой процесс
достижения цели правообладателем, выраженный в определенном порядке
юридически значимых действий субъекта, условий и средств реализации.
Таким образом, механизм правового регулирования и механизм
осуществления прав и исполнения обязанностей — принципиально
разнокачественные правовые явления. Цель последнего состоит в
гарантировании фактической реализации субъективных прав и исполнения
обязанностей, предупреждении нарушения субъективных прав, их
восстановлении и возмещении ущерба (вреда), а также в укреплении
1
Некоторые авторы говорят о реализации норм права (см., например: Дмитрик Н.А. Осуществление
субъективных гражданских прав с использорванием сети Интернет. М., 2007. С. 9.; Серветник А.А.
Правоприменение в гражданско-правовых договорах по отчуждению имущества. Саратов, 2005 и др.), но
более обоснованно говорить о действии норм и реализации права, в противном случае возникает
несоответствие понятий определяемым явлениям.
2
См.: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. С. 5.
120
законопорядка в гражданском обороте. Учитывая безусловную связь двух
правовых явлений — регулирование права и его реализацию 1 — следует
принять во внимание и их принципиальное несовпадение, а следовательно, и
наличие двух различных правовых конструкций — механизма
осуществления субъективных прав и механизма правового регулирования.
Научное осмысление реализации права с позиции субъекта этого права,
управомоченного лица, является малоисследованной проблемой. Между тем,
в сфере гражданского права, где используется преимущественно
диспозитивный метод воздействия, наиболее актуально изучение механизма
реализации прав, в котором важнейшей составляющей и движущим
импульсом является интерес правообладателя. Поэтому этот аспект
проблемы подлежит, на наш взгляд, наиболее тщательному рассмотрению и
всестороннему изучению. Именно так преодолевается разрыв между
доктринальным, научным осмыслением и практическим совершенствованием
правовой системы. Только подобный подход преобразует право из «вещи в
себе» в «вещь для всех».
Следовательно, целесообразно рассмотреть реализацию прав и
исполнение обязанностей с позиции субъекта права. Центральной
категорией при исследовании механизма осуществления субъективных прав
следует соответственно признать субъекта, а движущим стимулом — его
потребности.
Учитывая сказанное, механизм осуществления субъективных
гражданских прав и исполнения обязанностей — это законодательно
санкционированный порядок организации фактических и/или юридически
значимых действий участников гражданских правоотношений,
(получение блага).
Основными признаками механизма осуществления прав и исполнения
обязанностей являются: динамизм; направленность на фактическое
1
121
удовлетворение интереса участников гражданского оборота; состав
механизма осуществления обусловлен интересами участников гражданско-
правовых отношений и закономерностями соответствующих социальных
отношений.
Рассмотрим подробнее эти признаки.
Динамизм данной правовой конструкции связан в первую очередь с
изменением субъективного права: от одной стадии к другой состояние
субъективного права очевидным образом изменяется. Так, при жизни
наследодателя наследники не могут осуществлять свое право на
наследование, хотя потенциально данное право формируется кровным
родством, завещанием. Реализовываться, претворяться в жизнь это право
может с момента смерти наследодателя. То есть появление решающего
юридического факта переводит субъективное право из потенциального
состояния к состоянию реализации. Аналогичная зависимость
прослеживается и на других стадиях действия механизма.
Динамизм механизма также во многом связан с наличием юридических
процедур, выраженных в определенной последовательности действий
участников правоотношений и направленных на конкретный результат,
представляющий собой юридический факт.
Другое свойство механизма осуществления прав и исполнения
обязанностей — направленность на фактическое удовлетворение интереса
участников гражданского оборота — связано с тем, что все правовые
способы и средства, порядок их организации в механизме должны
обеспечить наступление заключительной стадии — фактического получения
субъектом искомого блага. Причем только при полном соответствии
элементов и стадий этой юридической конструкции возможно
гарантированное достижение результата, «автоматическая» работа
механизма.
Следующий признак механизма осуществления прав заключается в
том, что его состав обусловлен интересами участников гражданско-правовых
122
отношений и закономерностями соответствующих социальных отношений.
Иными словами, специфика, структура механизма реализации прав
напрямую связана с видом и содержанием этих прав, с формой их
реализации.
Так, с точки зрения специфики осуществления исследователи
выделяют механизм непосредственного осуществления прав. Под
непосредственной реализацией понимается непосредственная деятельность
субъектов общественных отношений, в результате которой юридические
нормы претворяются в жизнь.
Интересную позицию относительно механизма непосредственного
осуществления прав и свобод обосновала О.В. Белянская. Она считает, что
механизм непосредственной реализации прав и свобод личности
«представляет собой комплекс средств, факторов и условий,
обеспечивающих самостоятельную деятельность личности по реализации
своих прав и свобод, с целью их более полного и эффективного
использования»1. Существенным отличием от общего механизма правового
регулирования является отсутствие в механизме непосредственного
осуществления прав стадии правоприменения. Важнейшей сущностной
характеристикой непосредственной реализации является ориентация на
правообладателя.
Кроме того, исследовательницей был выделен ряд особенностей,
которые имеет процедура непосредственного осуществления прав: в
указанном процессе участвует личность, а не специально уполномоченный
орган; специальная процедура реализации либо отсутствует (совпадает
стадия обладания и осуществления права), либо устанавливается законом;
отсутствует правоприменительный акт, индивидуализирующий норму права;
личность сама определяет объем реализации своего права и в любой момент
может отказаться от его реализации2. Иными словами, наиболее
1
Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и свобод личности: Дис. …канд.
юрид. наук. Тамбов, 2003. С. 24, 78.
2
См.: Белянская О.В. Указ. соч. С. 39.
123
существенными компонентами данной правовой конструкции следует
признать законный интерес, правомерное и фактическое поведение носителя
права.
Отсюда и значимая особенность константных элементов данного
механизма: личность сама определяет процедуру реализации своего права.
Свобода творческой деятельности, например, предполагает, что субъект сам
выбирает вид деятельности и способ реализации этого права. Он может
совершать различные поступки по своему усмотрению: создавать,
распространять, популяризировать продукты данной деятельности.
О.В. Белянская выделяет следующие элементы механизма
непосредственной реализации прав: закрепление прав личности,
реализуемых непосредственно; деятельность личности, направленную на
реализацию своего права; развитие общественно-политической активности
граждан, заинтересованности в использовании своих прав и свобод;
повышения уровня правовых знаний граждан с целью грамотного
использования своих прав, свобод, законных интересов, добиваться их
реализации и защищать их в случае их нарушения; правотворческую
деятельность по совершенствованию законодательства, устанавливающего
процедурные правила непосредственного использования прав и свобод
личности1.
В целом не лишенная противоречий и спорных моментов, эта позиция
выявляет наиболее существенную особенность данной правовой
конструкции: в центре ее находится законный интерес правообладателя, а
границы механизма непосредственной реализации прав не совпадают с
пределами механизма правового регулирования. Общность названной
категории с механизмом правового регулирования в том, что она
представляет собой особый «усеченный» вариант последнего, охватывая
стадии, возникновения субъективных прав и субъективных обязанностей,
реализацию субъективных прав и обязанностей. Вместе с тем, согласно
1
См.: Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и свобод личности. С. 98.
124
данной позиции, механизм непосредственной реализации прав в
определенном смысле шире, чем механизм правового регулирования,
поскольку вмещает в себя стадию принятия норм.
Как показывает изучение, наибольшие отличия действия различных
механизмов реализации прав связаны со стадией процедуры. Справедливо по
этому поводу отметил В.В. Копейчиков, что различные виды прав и свобод
личности отличаются процедурой реализации1.
Под процедурой реализации понимается «система последовательно
совершенных действий и возникающих на их основе отношений,
направленных на достижение определенного правового результата» 2.
Понятия «реализация» и «процедура» соотносятся как общее и часть, форма
и содержание. Реализация включает в себя процедуру как необходимый
организационный динамичный фактический элемент. При этом помимо
процедуры, направленной на реализацию основного права, в процессе
осуществления совершаются процедуры служебного характера. Так,
собственнику жилого помещения прежде всего необходимо совершить
государственную регистрацию права собственности, прежде, чем совершать
какие-либо сделки с данным имуществом. При этом фактически до момента
регистрации собственник мог реализовывать свое право на владение и
отчасти распоряжение этим имуществом. Например, собственник
недвижимого имущества может, затратив собственные средства произвести в
нем ремонт, иные работы по его содержанию, но совершать сделки по
отчуждению этого имущества он не может.
Данная мысль по сути является продолжением справедливого
утверждения о том, что в процессе осуществления права субъекты вступают
в различные виды правоотношений: основные и организационные3.
1
См.: Копейчиков В.В. Стадии реализации прав и свобод личности // Реализация прав граждан в
условиях празвитого социализма. М., 1983. С. 200.
2
Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Общая характристика: Автореф.
дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 7.
3
См.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Советское
государство и право. 1996. № 10. С. 50-57.
125
Процедура как средство осуществления права проявляется по-разному
на различных стадиях осуществления прав. На стадии установления
юридических фактов может иметь место процедура, в результате которой
устанавливается, легализуется решающий юридический факт: например, —
государственная регистрация недвижимого имущества, юридического лица,
частного предпринимателя и т.д.).
В правоотношении процедура имеет место как на этапе его
возникновения, так и на стадии активной реализации содержания
правоотношений, прекращения правоотношений. На факультативной стадии
защиты нарушенного права процедура носит ярко выраженный
императивный характер.
Реализация различных по содержанию прав имеет отличия, связанные
именно с процедурами или с их комплексом. Таким образом, механизм
реализации прав и исполнения обязанностей можно определить как комплекс
последовательных юридических процедур, направленных на достижение
промежуточных правовых результатов и подчиненных общей цели — полной
реализации права и исполнения обязанности. Процедура в данном случае
обеспечивает динамику процесса, выстраивая, организуя алгоритм
механизма реализации прав, создавая необходимые промежуточные
организационные правоотношения.
Прав был О.А. Красавчиков, впервые высказавший мысль о
формировании особого вида правоотношений — организационных, которые
складываются из действий, направленных на упорядочение (нормализацию)
«организуемых» отношений1.
Вместе с тем последовательность процедур не есть весь механизм в его
целостности. Содержание процедур определяется содержанием
правоотношения. Таким образом, идейной основой всей юридической
конструкции для правообладателя будет содержание конкретного права
(обязанности).
1
См.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения. С. 50-57.
126
В научной литературе были предприняты попытки осмыслить
структуру механизма осуществления прав. Так, Н.И. Мирошникова, а затем
Н.А. Дмитрик исследовали категорию механизма осуществления
субъективного права с точки зрения единства его элементов. В результате
Н.И. Мирошникова предложила набор разнородных элементов, частично
относящихся к механизму правового регулирования, частично лежащих за
пределами собственно правовой материи: наличие совершенных правовых
норм (гражданское законодательство); меры организационного обеспечения
субъективных гражданских прав, включая надлежаще организованную
деятельность органов и должностных лиц, применяющих гражданско-
правовые нормы; правовую информированность субъектов гражданского
права; принципы осуществления гражданских прав; правомерное поведение
субъектов гражданского права; юридические факты1. Особенность данного
подхода состоит в том, что механизм осуществления прав представлен как
совокупность всех «условий и средств, обеспечивающих реализацию
предусмотренных гражданским законом возможностей в виде конкретных
субъективных прав»2.
Н.А. Дмитрик подверг критике подобное расширенное понимание
механизма осуществления субъективных прав, ссылаясь на то, что данная
правовая конструкция — правовой феномен, а следовательно, может
включать в себя только правовые элементы3. Кроме того, по его мнению,
нормы не могут являться элементом механизма осуществления субъективных
прав, поскольку сами по себе нормы не являются правовым средством для
субъекта. Данные замечания, на наш взгляд, справедливы.
Сам исследователь предложил выделять следующие элементы
механизма осуществления субъективных прав: субъективное право,
обязанность, правовые формы и способы осуществления субъективного
1
См.: Мирошникова Н.И. Механизм осуществления субъективных гражданских прав. Ярославль,
1989. С. 26.
2
Мирошникова Н.И. Указ. соч. С. 24.
3
См.: Дмитрик Н.А. Осуществление субъективных гражданских прав с использорванием сети
Интернет. С. 25.
127
права и исполнения субъективных гражданских обязанностей 1. А всю
данную правовую конструкцию исследователь понимает как «сквозную
систему взаимосвязанных средств (юридического и неюридического
характера)»2. Ценность указанной точки зрения в том, что предметом
прицельного изучения становятся центральные составляющие механизма
осуществления гражданских прав, представляющие собой его безусловную
основу, хотя с подобным пониманием «усеченного» состава механизма
осуществления прав согласиться сложно.
Приведенные позиции представляют собой две крайние вариации
понимания механизма осуществления субъективных прав: в первом случае
размываются пределы данной правовой модели, вторая теория грешит
неоправданным изоляционизмом в отношении иных, не менее важных
компонентов механизма (предпосылок реализации, правосознания,
правоприменения).
Кроме того, в обеих работах, не смотря на предложенное понимание
механизма как динамического процесса, недостаточно определены стадии
этого движения, его темпоральное развитие. Ведь совокупностью средств
реализации не исчерпывается содержание всего механизма осуществления.
Эти средства направлены на моделирование определенного поведения
субъекта. Именно действие конкретных средств должно подвергаться
комплексному анализу. Но проблема структурных связей его элементов
далека от разрешения. Между тем этот вопрос, как представляется, является
наиболее насущным с практической точки зрения и требует детальной
научной разработки.
Особое внимание обращает на себя позиция, согласно которой
механизм реализации права — это «социально обусловленный,
психологически регулируемый и, что особенно важно, законодательно
предусмотреннывй комплекс согласованных действий, прежде всего,
личности как правообладателя, а также обязанных и других субъектов с
1
См.: Дмитрик Н.А. Указ. соч. С. 26-27.
2
Дмитрик Н.А. Указ. соч. С. 22.
128
целью получения заинтересованной личностью социального блага,
опосредованного правом (свободой)»1. Это одно из немногих определений,
сосредоточенных, на наш взгляд, на важном аспекте механизма
осуществления — за основу взята не система юридических средств, которая
не менее важна в структуре механизма правоосуществления, а юридически
значимые действия участников гражданского оборота. Действительно,
именно на эти юридически значимые акты направлено действие механизма
Учитывая, что механизм осуществления субъективных гражданских
прав неоднороден, специфичен как по основным элементам (структуре), так
и по используемым правовым средствам, необходимо выявить, с одной
стороны, те факторы, которые вызывают качественные изменения
субъективного права в процессе его осуществления, стимулируют переход
права из одного состояния в качественно иное. С другой стороны, определить
те элементы, которые непосредственно участвуют в осуществлении права.
Мы исходим из убеждения, что осуществление субъективного
гражданского права и исполнение субъективной гражданской обязанности
происходит в рамках правоотношения. Следовательно, механизм
осуществления прав и исполнения обязанностей по существу и структуре —
понятие более широкое, поскольку охватывает, включает в себя, кроме
самого правоотношения, и многие иные элементы:
во-первых, обусловливающие его действие, то есть выступающие
основанием его возникновения;
во-вторых, организационно-субъектные составляющие, в том числе
обеспечительные (гарантийные) элементы;
в-третьих, части, сопутствующие осуществлению субъективных
гражданских прав и исполнению субъективных гражданских обязанностей.
Все перечисленные группы структурных элементов в наличии и
единстве формируют механизм осуществления субъективных гражданских
1
Комаров С.А., Ростовщиков И.В. Личность. Права и свободы. Политическая система. СПб., 2002.
С. 103.
129
прав и исполнения субъективных гражданских обязанностей. Если данные
структурные составляющие присутствуют, учтены в рассматриваемом
механизме — то эта система, определяющая порядок функционирования
движения субъективного права от своего возникновения до
непосредственной фактической реализации, становится действующей,
«работающей». И только в этом случае можно выстраивать гарантированную
реализацию осуществления субъективного права и исполнение субъективной
обязанности. Система должна быть сконструирована таким образом, чтобы
она могла функционировать «автоматически». Другими словами, если
механизм запущен — «движение началось», то оно должно происходить в
соответствии с волей управомоченного лица автономно и неизбежно, во
многих случаях без каких-либо дополнительных действий наделенного
правом лица.
Учитывая, что во-первых, набор правовых средств в каждом
конкретном случае осуществления субъективных гражданских прав и
исполнения субъективной обязанности может быть индивидуален; во-
вторых, как правило, используется (складывается) сложное, многоуровневое
сочетание (конфигурация) юридических средств (особенность при
децентрализованном, диспозитивном регулировании1); в-третьих, существует
многообразие и специфика сочетания способов осуществления и защиты
гражданских прав; в-четвертых, в исходный, первый элемент (звено)
рассматриваемого механизма могут входить не только юридические нормы,
но также обычаи делового оборота, правила гражданско-правовых договоров,
регулирующих поведение сторон в конфликтной ситуации, можно сделать
вывод: на формирование механизма осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей, в том числе его структуру, в каждом конкретном
случае влияет волеизъявление участников гражданского права.
В состав механизма осуществления прав и исполнения обязанностей в
качестве его структурных элементов входят гарантии осуществления прав.
1
См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 370-372.
130
Указанная юридическая конструкция должна быть направлена не только на
достижение результата официального (де-юре), но и на действительную,
фактическую реализацию тех возможностей (де-факто) для управомоченного
лица, которые предоставляются правом. Аналогично цель механизма
исполнения обязанностей в идеале должна выражать не исключительно
юридическое (формальное) выполнение необходимых требований, но и
фактический, социально-экономический результат действия (бездействия)
обязанного лица. Поскольку именно при данном теоретическом,
законодательном и правоприменительном подходе юридическая (правовая)
цель — «как превращение объективной возможности в идеальную (до ее
практической реализации) действительность»1 — может считаться
достигнутой.
Весьма показательным в этом отношении представляется следующее
дело, рассмотренное Уссурийским городским судом. 14-летний Антон Р. из-
за поражения клеток головного мозга является пожизненным инвалидом, а
жизнь его во многом зависит от работы электроотсоса, самостоятельно он
может лишь смотреть и дышать. 21 ноября 2000 г. возникла реальная угроза
жизни Антона Р. в связи отключением акционерным обществом
«Дальэнерго» электроэнергии в жилом районе города, где проживает
несовершеннолетний. Мать потерпевшего обратилась в суд с иском о
компенсации морального вреда энергоснабжающей организацией в размере
50 тыс. руб. (столько необходимо было на покупку автономного
электрогенератора). Уссурийским городским судом было установлено
наличие реальной угрозы жизни сына истицы, нарушение его права на жизнь.
Суд определил обязанность ОАО «Дальэнерго» возместить моральный вред.
Однако в каком размере? Суд посчитал, что «в целях разумности и
справедливости» компенсацию морального вреда необходимо снизить до
4 тыс. руб. Именно в такую сумму суд оценил страдания матери, чуть не
1
Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). М., 2000.
С. 299.
131
потерявшей своего сына, и физические (а также и нравственные) мучения
самого потерпевшего1.
Можно ли считать по материалам данного казуса, что субъективное
право гражданина реализовано и надлежащим образом защищено?
Формально ― да. Есть охранительный правоприменительный акт
(факультативный элемент). На этом этапе в соответствии с отечественной
юридической доктриной и завершается механизм правового регулирования2.
Однако, по сути, имело место фиктивное осуществление субъективного
права, фактически гражданское право лица осталось без защиты, оно не было
реализовано.
Учитывая сказанное, следует сделать вывод: механизм осуществления
субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей — это
законодательно санкционированный порядок организации фактических и/или
юридически значимых действий участников гражданских правоотношений,
(получение блага).
Механизм реализации субъективных гражданских прав призван
гарантировать фактическую реализацию субъективных прав и исполнение
обязанностей, предупреждать нарушения субъективных прав,
восстанавливать их, гарантировать возмещение ущерба (вреда), а также
укреплять законопорядок в гражданском обороте. Традиционный механизм
правового регулирования предстает как процесс в большей степени властно-
управленческий. Механизм же осуществления субъективных прав и
обязанностей целесообразно рассматривать как интеллектуально-волевой
процесс достижения цели правообладателем, выраженный в определенном
порядке юридически значимых действий субъекта, условий и средств.
Понятия «механизм правового регулирования» и «механизм
осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей»
1
См.: Степура И. Эфтаназия по-уссурийски // Российская газета. 2001. (Специальный выпуск).
24 июля.
2
См.: Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997.
С. 627-631.
132
соотносятся как общее и частное. Механизм осуществления гражданских
прав и исполнения обязанностей является, с одной стороны, стадией
действия общего регулятивного механизма, а с другой, — в силу
особенностей складывающихся гражданских отношений (преобладания
диспозитивного метода регулирования), рассмотренный с позиции носителя
прав и обязанностей, представляет собой систему специфичных,
свойственных только данной правовой модели, элементов.
Методология изучения механизма осуществления прав и исполнения
обязанностей базируется на представлении о реализации права и исполнения
обязанности как смене их качественных состояний. В соответствии с этим
под элементами механизма следует понимать составляющие его права и
обязанности и факторы (элементы, основные части), воздействующие на них,
последовательно преобразующие их из состояния законодательной
возможности в состояние фактического осуществления.
Элементами механизма осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей являются: субъективные права, субъективные обязанности,
юридические факты (в том числе, сделки), способы осуществления прав
(исполнения обязанностей), средства и формы их осуществления
(установления, деяния, юридические процедуры).
В широком значении в состав механизма входят следующие элементы:
а) благоприятная правовая среда, включающая в себя национальную
юридическую доктрину, образующая идейную основу механизма
осуществления прав и исполнения обязанностей; принципы осуществления
прав и исполнения обязанностей; нормы права; обычаи делового оборота;
б) юридические факты (юридический состав); в) гражданские
правоотношения; г) организационно-субъектные составляющие, в том числе
обеспечительные (гарантийные) элементы.
133
Раздел II. ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ И СТАДИИ ДЕЙСТВИЯ

МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
Глава 3. ЭЛЕМЕНТЫ МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

§ 1. Понятие и значение элементов механизма

осуществления права и исполнения обязанности
В зависимости от осуществления того или иного вида субъективного

права, способа его реализации, правового положения управомоченного лица
зависит комплекс тех или иных правовых инструментов и средств,
предусмотренных и упорядоченных в системе, составляющих конкретный
механизм реализации права и исполнения обязанности. Следовательно,
основу гарантированного осуществления субъективных гражданских прав и
134
исполнения обязанностей должны составлять механизмы реализации прав и
На формирование механизма осуществления права в значительной
мере влияет национальная юридическая доктрина.
Какова природа юридической доктрины? Является ли она источником
права либо правовой теорией (совокупностью правовых теорий) либо
государственной программой (концепцией) развития права? Современные
словари дают следующие определения рассматриваемого понятия. Доктрина
(лат. doctrina) может означать: во-первых, учение, научную или
философскую теорию; во-вторых, политическую систему; в-третьих,
руководящий теоретический или политический принцип1. Часто
используется термин «доктринальное толкование», смысл которого
определяется как разъяснение правовых предписаний юристами-
теоретиками2.
Таким образом, юридическая доктрина — это не нормативный акт. Так
как учение, правовая теория не может самостоятельно выступать
общеобязательным правилом поведения, регулятором общественных
отношений (только опосредованно через юридические предписания), то из
этого следует, что юридическая доктрина не может быть самостоятельным
источником права. Однако, исходя из природы своего формирующего начала
законодательства, она выступает дополнительным источником права. Так,
например, в ст. 38 Статуса Международного Суда ООН указывается, что Суд
применяет «доктрины наиболее квалифицированных специалистов по
публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства
для определения правовых норм»3.
1
См.: Современный словарь иностранных слов: около 20 000 слов. С. 211; Большая Советская
Энциклопедия: В 30 т. 3-е изд. М., 1972. Т. 8. С. 403.
2
См., например: Современный словарь иностранных слов: около 20 000 слов. С. 211; Кулапов В.Л.,
Сенякин И.Н. Теория государства и права: учебно-методическое пособие. Саратов, 1999. С. 160.
3
См.: Шестиязычный юридический словарь компании «Гарант». 1996-1998.
135
Другой вывод: юридическая доктрина многоаспектна. А значит, важно
определить, в каком значении используется данный термин, о какой
разновидности юридической доктрины идет речь.
Можно выделить следующие значения юридической доктрины:
а) учение (теория) как совокупность теоретических положений о
правовых явлениях; 1
б) государственная программа (концепция) регулирования тех или
иных общественных отношений, постановка целей, задач, определение
средств для их реализации; 2
в) совокупность общих начал, исходных конституирующих принципов
права, поддерживаемых или санкционированных государством;
г) руководящие теоретические принципы, основополагающие правовые
дефиниции;
д) научные труды юристов.
Юридическую доктрину можно классифицировать по различным
основаниям.
По отраслевой принадлежности: конституционная доктрина,
международно-правовая, цивилистическая, административно-правовая,
финансово-правовая, уголовно-правовая и другие.
Деление можно продолжить, например, по подотраслям или
институтам. Так, в гражданско-правовой доктрине таковыми будут являться
доктрины в сфере: понятия гражданского права, правового статуса субъектов
права, осуществления и защиты права, права собственности,
обязательственного права, договорного права, наследственного права,
авторского права, патентного права и другие.
1
По аналогии с общим определением, представленным в Словаре русского языка (см.: Ожегов С.И.
Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1987. С. 689).
2
К примеру, к таковым относятся: Военная доктрина Российской Федерации. Утверждена Указом
Президента РФ от 21 апреля 2000 г. // СЗ РФ. 2000. № 17. Ст. 1852; Доктрина информационной безопасности
Российской Федерации. Утверждена Указом Президента РФ от 9 сентября 2000 г. // Парламентская газета.
2000. 3 сентября.
136
В зависимости от отношения к ней государства, проявления (влияния)
ее в отечественном законодательстве: национальная юридическая доктрина;
доктрины различных научных школ.
Национальная юридическая доктрина ― это сфокусированная в ряд
общих и абстрактных правил (представлений) система взглядов, выраженных
в учениях, теориях или руководящих принципах, которые имеют
основополагающее и решающее значение при принятии тех или иных
нормативно-правовых актов, в правоприменении, при вынесении судебных
решений, толковании права, формировании правосознания граждан.
В качестве своих структурных элементов национальная юридическая
доктрина включает в себя доминирующие правовые учения, теории,
базирующиеся на основных юридических принципах, положениях
Конституции и сформированной устойчивой правоприменительной
практики.
Национальная юридическая доктрина пронизывает весь механизм
правового регулирования, и в частности механизм защиты субъективных
гражданских прав, образуя общую идейную основу для достижения
результатов, соответствующих целям юридической доктрины. Для того
чтобы разработать проект правового акта, сформулировать те или иные
правила, законодатель руководствуется прежде всего положениями
юридической доктрины, выраженной в учении о данных институтах,
правовых явлениях. Они находят свое выражение в базовых нормативно-
правовых актах, и далее ― в продолжение системы ― выстраивается все
законодательство.
Так, например, Российская Федерация провозгласила идею
строительства правового государства, главными элементами которого
являются: 1) свобода человека, наиболее полное обеспечение его прав и 2)
ограничение правом государственной власти1. Таким образом, учение о
правовом государстве было положено в основу государственного
1
См.: Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное пособие.
М., 2000. С. 62.
137
строительства, в фундамент глобального формирования нового
законодательства.
Теории о правовом государстве стали одной из главных составляющих
национальной юридической доктрины. И это последовательно отражается
как в Основном Законе России, так и в последующих, принятых на ее основе
документах. Например, все акты министерств и иных федеральных органов
исполнительной власти, которые затрагивают права, свободы и обязанности
граждан, проходят обязательный контроль за законностью их содержания с
помощью процедуры обязательной государственной регистрации в
Министерстве юстиции РФ1.
«Само правовое регулирование, как, впрочем, и всякий иной вид
управленческого процесса, осуществляется преимущественно не в
вещественной и энергетической форме, а на информационном уровне» 2.
Юридическая доктрина выражает сущность, дух, основные ценности и
системообразующие направления развития российского права.
На современном этапе развития законодательства концептуально
закреплены новые правовые цели. Учения и теории о правовом государстве,
о свободе человека, о наиболее полном обеспечении осуществления и
защиты его прав стали фундаментальными составляющими национальной
юридической доктрины. Учитывая, что «одной из главных черт нового
правопорядка … является возрождение и законодательное закрепление
частного права»3, возрастает роль гражданского права как основного
регулятора формирующихся рыночных отношений. В связи с этим важно
обеспечить полисистемное развитие цивилистического права. Данные
конституирующие доктринальные положения отражаются на всех без
исключения юридических институтах, в том числе институте осуществления
субъективных гражданских прав.
1
См. п. 8 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 г. № 763 // СЗ РФ. 1996. № 22. Ст. 2663.
2
С. 3. См. также: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике.
Екатеринбург, 1993. С. 5, 8-9.
3
Суханов Е.А. Современное развитие частного права в России // Юрист. 2001. № 3. С. 2.
138
Период формирования нового гражданского законодательства
Российской Федерации имеет как концептуальные теоретические проблемы,
так и трудности в формировании отдельных структурных элементов
правовых конструкций и юридических механизмов. Они обусловлены
объективными основаниями. В частности‚ существуют определенные
коллизии «духа» (смысла) новых нормативно-правовых актов с некоторыми
исторически сложившимися принципиально иными традициями
правоприменительной практики, с предшествующим опытом хозяйственной
деятельности, со сформировавшимся ранее правовым сознанием; остаются
противоречия современных юридических конструкций с обычаями делового
оборота‚ установившимися за многие десятилетия административно-
плановой экономической деятельности; некоторые гражданско-правовые
институты являются новыми и требуют своего изучения специалистами и
апробации в правоприменительной деятельности и другие.
Учитывая происходящие в мире интеграционные процессы и, в
частности в правовой сфере, плодотворно обращение к иностранной,
европейской цивилистике (учитывая единую со многими европейскими
государствами принадлежность права к общей системе континентального
права). При этом важно учитывать, что механическое восприятие российским
законодательством правовых норм, сложившихся в иной социокультурной
обстановке, невозможно. Поэтому, безусловно, крайне важен вопрос о
соотносимости и возможном влиянии достижений зарубежных цивилистов
на отечественную теоретическую мысль.
На уровне норм права должна быть заложена идеальная модель
механизма осуществления субъективных гражданских прав. На уровне
закона должны быть предусмотрены средства, достаточные для реализации
права, механизмы, которые способствовали бы осуществлению права 1. Для
этого необходимы следующие ресурсы: материальные, организационные,
правовые, меры защиты от посягательств на субъективные права, в
1
См. также: Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав: тенденции развития
законодательства // Известия вузов. Правоведение. 2007. С. 211.
139
частности, на неадекватное поведение органов публичной власти или их
должностных лиц.
Считается, что «норма гражданского права устанавливает только
определенный масштаб поведения»: в обобщенном, абстрактном виде
формулирует элементы правоотношения, которое возникает в процессе её
реализации. Другими словами, как пишет Д.А. Гараймович, «в норме
гражданского права исчерпывающим образом представлены все
субъективные права и все юридические обязанности субъекта, оказавшегося
в типичной ситуации»1. Если исходить из представленного положения, то
безусловно, на первый план выходит наименование и количество тех или
иных прав, предоставленных одному лицу, и соответственно —
корреспондирующих им наименование и количество субъективных
гражданских обязанностей. Эта точка зрения основывается на том
фундаментальном научном воззрении, что содержанием гражданского
правоотношения является совокупность субъективных прав и обязанностей.
Представляется, что эта достаточно обоснованная теоретическая
позиция нуждается в актуальной (не только с точки зрения науки, но и с
позиции практической, правоприменительной) корректировке. Гражданское
правоотношение — это форма (правовая конструкция, правовой механизм), в
рамках которой осуществляются субъективные права и исполняются
соответствующие им субъективные обязанности. Таким образом, в нормах
права необходимо обозначать не только права и обязанности, но и весь
правовой механизм гарантированной реализации данных прав и
обязанностей, когда эти права и обязанности становятся
персонифицированными. В объективном праве должен быть предусмотрен
фактический результат, к которому должно прийти управомоченное лицо при
достижении идеальной (основной, а не факультативной) цели субъективного
права.
1
Гараймович Д.А. Оценочные понятия в современном гражданском праве // Цивилистические
записки: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2001. С. 144.
140
Справедливо отмечено, что «нынешние законодательные акты можно
считать законами лишь по названию, но никак не по содержанию и даже не
по форме (ибо их юридическая техника, как правило, не выдерживает
критики)»1. Должны быть выработаны общеобязательные требования к
юридической технике и закреплены в проекте федерального закона «О
нормативных правовых актах в Российской Федерации». В частности, в
нормативных актах необходимо использовать термины, которые имеют либо
однозначное общепринятое лексическое значение либо законодательное
определение. К примеру, используя в федеральных законах и подзаконных
нормативно-правовых актах выражения «государственная корпорация»,
«концерн», «холдинг»2, «холдинговая компания»3 законодатель не дает
определение данной организационно-правовой форме, не характеризует
правовое положение указанных субъектов.
Другой актуальный пример. Используя в федеральных законах и
подзаконных нормативно-правовых актах выражения «договор поставки
электрической энергии», «договор купли-продажи электрической энергии»,
«договор энергоснабжения», «договор об оказании услуг по передаче
электрической энергии», «договор купли-продажи (поставки) электрической
энергии на розничных рынках», законодатель не в полной мере раскрывает
их признаки, юридическую характеристику, не дает их соотношения друг с
другом.
Характерной чертой правового регулирования энергоснабжения
является усложнение структуры договорных связей по реализации и
приобретению энергии. Например, на оптовом и розничных рынках
электрической энергии заключаются следующие гражданско-правовые
договоры: а) двусторонний договор купли-продажи электрической энергии;
б) договор о присоединении к торговой системе оптового рынка
1
Суханов Е.А. Современное законотворчество в области гражданского права // Нотариус. 2006. № 2.
С. 25.
2
См., в частности: п. 5 ст. 22 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных
бумаг» (с посл. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1996. № 17. Ст. 1918.
3
См., в частности: п. 3 ст. 64 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О
несостоятельности (банкротстве)» (с посл. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2002. № 28. Ст. 2787.
141
электрической энергии; в) договор на переток электрической энергии;
г) договор о взаимном резервировании энергоснабжения; д) договор
энергоснабжения; е) договор об осуществлении технологического
присоединения энергопринимающего устройства (энергетической установки)
к электрической сети; ж) договор купли-продажи электрической энергии по
равновесной цене оптового рынка; з) договор купли-продажи электрической
энергии у гарантирующего поставщика; и) договор об оказании услуг по
передаче электрической энергии; к) договор об оказании услуг по
оперативно-диспетчерскому управлению; л) договор купли-продажи
(поставки) электрической энергии на розничных рынках и другие.
Законодательное установление значительного количества новых
договорных форм в области энергетики совершенно справедливо вызывают у
специалистов целый ряд вопросов: о правовой природе данных договоров, об
их значении и юридической характеристике, о соотношении друг с другом,
об отличии некоторых из них от договора энергоснабжения; о порядке
правового регулирования отношений по реализации и приобретению
электроэнергии на оптовом и розничных рынках электрической энергии и
другие1. Усложняет эту задачу не вполне удачное употребление в
законодательстве об энергоснабжении понятий для обозначения договорных
правоотношений, возникающих на оптовом и розничных рынках
электроэнергии2. Так, употребляемые в Федеральном законе от 26 марта
2003 г. № 35-ФЗ «Об электроэнергетике» «термины не всегда согласуются с
аналогичными понятиями, содержащимися в ранее принятых действующих
нормативных правовых актах (в том числе и ГК РФ), что неизбежно
приводит к смысловой путанице и затруднению правоприменения» 3,
положения Федерального закона недостаточно четко определяют правовую
природу устанавливаемых договорных отношений4.
1
См.: Витрянский В.В. Договор энергоснабжения и структура договорных связей по реализации и
приобретению электроэнергии // Хозяйство и право. 2005. № 3. С. 34.
2
3
Жанэ А.Д. Проблемы правового регулирования электроэнергетики // эж-Юрист, декабрь 2005.
№ 49. С. 12.
4
См.: Жанэ А.Д. Указ. соч. С. 12-13.
142
Таким образом, для характеристики договорных связей в определенной
степени «смешиваются» или используются как взаимозаменяемые понятия
договора поставки электрической энергии, договора купли-продажи
электрической энергии, договора энергоснабжения, договора об оказании
услуг по передаче электрической энергии, договора купли-продажи
(поставки) электрической энергии на розничных рынках1.
Важно устранить неоднозначное восприятие данной правовой материи,
определить правовую природу договоров, заключаемых при приобретении
(реализации) электрической энергии на оптовом и розничных рынках,
поскольку «без правильной квалификации соответствующих договоров
невозможно определить круг правил (из числа правовых норм,
предусмотренных действующим законодательством), регулирующих
договорные отношения сторон, складывающиеся на оптовом и розничных
рынках электрической энергии»2. К примеру, в Правилах функционирования
розничных рынков электрической энергии в переходный период
реформирования электроэнергетики от 31 августа 2006 г. № 530
представлено следующее определение договора энергоснабжения: «В
соответствии с договором энергоснабжения гарантирующий поставщик
обязуется осуществлять продажу электрической энергии, самостоятельно или
через привлеченных третьих лиц оказывать услуги по передаче
электрической энергии и иные услуги, неразрывно связанные с процессом
снабжения электрической энергией потребителей, а покупатель обязуется
оплачивать приобретаемую электрическую энергию и оказанные услуги»
(п. 6). Это яркий пример внутриотраслевых связей гражданского права между
отдельными гражданско-правовыми институтами3, однако он не лишен
противоречий.
1
См.: Вавилин Е.В. Осуществление прав и обязанностей по договору энергоснабжения. Саратов,
2007. С. 10-26.
2
См.: Витрянский В.В. Договор энергоснабжения и структура договорных связей по реализации и
приобретению электроэнергии. С. 43.
3
О межотраслевых связях гражданского права (см.: Челышев М.Ю. Концепция оптимизации
межотраслевых связей гражданского права: постановка проблемы. Казань, 2006).
143
По сути, в данном определении договора энергоснабжения
представлено два типа гражданско-правовых договоров: а) договора купли-
продажи электрической энергии, то есть договора энергоснабжения в
доктринальном, принятом его понимании, и б) договора об оказании
соответствующих услуг, сопутствующих энергоснабжению. Отсюда
естественным образом возникают проблемы у государственных органов и
хозяйствующих субъектов по правоприменению или осуществлению
субъективных прав и обязанностей в правоотношениях энергоснабжения.
Законодатель вынужден уточнять источники правового регулирования,
учитывая рассматриваемую область отношений. Поэтому здесь же в п. 6
названных Правил указано, что услуги по передаче электрической энергии по
договору энергоснабжения оказываются в соответствии с правилами,
установленными законодательством Российской Федерации в отношении
договора оказания (об оказании) услуг по передаче электрической энергии.
Обязательным условием оказания услуг по передаче электрической энергии
является наличие заключенного покупателем и продавцом электроэнергии
договора купли-продажи (поставки) электрической энергии (абз. 1 п. 11).
Таким образом, в силу подобных недостатков содержание закона
приобретает настолько абстрактный смыл, что каждый правоприменитель
понимает его по-своему. Хуже того, закон становится инструментом для
легализации неправомерных действий хозяйствующего субъекта,
руководствующегося известным изречением «закон что дышло, куда
повернул, туда и вышло».
При разработке законов присутствует и другая крайность
(погрешность). Законодатель без особой необходимости ограничивает
возможности субъектов в реализации своих прав.
Например, ГК РФ обозначил два основных, имеющих место в практике,
вида аренды транспортных средств: с предоставлением услуг по управлению
и технической эксплуатации (с экипажем) и без предоставления услуг по
управлению и технической эксплуатации (без экипажа). По данному
144
основанию законодатель разделил § 3 гл. 34 на два подпараграфа.
Необходимо заметить, что обозначенные главные содержательные условия,
разграничивающие два вида договора аренды транспортных средств, по всей
видимости, могут комбинироваться сторонами, исходя из конкретной
практической целесообразности и необходимости. В договоре аренды
транспортного средства с экипажем можно выделить договоры с условиями
технического обслуживания и договоры без технического обслуживания
(лишь с предоставлением услуг по управлению), аналогично, в договоре
аренды транспортного средства без экипажа — без предоставления
технического обслуживания и с предоставлением услуг по техническому
обслуживанию (но без предоставления услуг по управлению). В частности,
лизинг автотранспортных средств, как правило, представляет собой «так
называемую форму лизинга с полным набором сервисных услуг» 1,
характеризующуюся наличием комплексной системы ремонта, страхования,
технического и гарантийного обслуживания на базе собственных ремонтных
служб арендодателя либо привлекаемых им на контрактной основе
специализированных сервисных хозяйствующих субъектов. В качестве
практического примера можно привести создаваемую специализированную
компанию в городе Энгельсе по лизингу продукции открытого акционерного
общества «Троллейбусный завод». Образуемый хозяйствующий субъект
будет обеспечивать весь комплекс необходимых сервисных услуг по
обслуживанию троллейбусов в соответствии с заключенными договорами
финансовой аренды (лизинга)2. Без сомнения, выделенные подвиды
рассматриваемых договоров аренды транспортных средств с экипажем и без
экипажа требуют достаточного внимания как в теории, так и в
законодательстве. Актуальность их для гражданского оборота
подтверждается не только практическими примерами, но и наличием
предшествующего нормативно-правового регулирования3. Однако в практике
1
Газман В. Лизинг автотранспортных средств // Хозяйство и право. 1997. № 11. С. 92.
2
См.: Цах Н.П. От стабилизации к развитию // Автомобильный транспорт. 1998. № 3. С. 7.
3
См.: Договор на аренду грузовых автомобилей автохозяйств Министерства автомобильного
транспорта Казахской ССР, утвержденный Министерством автомобильного транспорта Казахской ССР
145
применения сторонами выделенных подвидов договора аренды
транспортных средств закономерно возникнет вопрос: какими положениями,
в том числе ГК РФ, необходимо руководствоваться при этом? Отсутствие в
ГК РФ общих норм, рассчитанных на любые договоры аренды транспортных
средств, а не только на два его вида, приводит к определенной дилемме,
необходимости выбора между различными, как правило,
взаимоисключающими и коллизионными вариантами.
Первый — признание существующего нормативно-правового
регулирования исключительно только названных в ГК РФ рассматриваемых
видов договора пробелом в праве по отношению к другим его
разновидностям, а следовательно, влекущим применение гражданско-
правовых норм, регулирующих сходные отношения (аналогия закона), при
заключении вышеуказанных подвидов договора аренды транспортных
средств, не предусмотренных Кодексом.
Второй — недопустимость использования в практике иных вариантов
договора аренды транспортных средств, чем те, которые прямо указаны в § 3
гл. 34 ГК РФ. Данный вариант, на наш взгляд, противоречит общим началам
и смыслу гражданского законодательства, в частности принципу свободы
договора, и, значит, неприемлем. «Стороны могут заключить договор, как
предусмотренный, так и не предусмотренный законами или иными
правовыми актами» (п. 2 ст. 421 ГК РФ).
Третий — обозначение в отраслевых транспортных кодексах и уставах
разновидностей договора аренды транспортных средств, необходимых для
применения в соответствующей области. Один из реальных и
непротиворечивых ГК РФ вариантов, однако не реализуемых в указанных
нормативно-правовых актах: новые Воздушный кодекс Российской
Федерации1 и Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации 2
13 марта 1965 г. // Сборник законодательства по автомобильному транспорту. М., 1964.
1
См.: Федеральный закон от 19 февраля 1997 г. № 60-ФЗ «Воздушный кодекс Российской
Федерации» (с посл. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1997. № 12. Ст. 1383.
2
См.: Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 18-ФЗ «Устав железнодорожного транспорта
Российской Федерации» (с посл. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 170; № 28. Ст. 2891. См. также:
Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 17-ФЗ «О железнодорожном транспорте в Российской
146
не содержат ни одной нормы, прямо регулирующей аренду соответствующих
транспортных средств.
Четвертый — применение общих положений об аренде. Последний
вариант предпочтительнее других, так как имеет легальное основание.
Статья 625 ГК РФ предусматривает применение к договорам аренды
отдельных видов имущества общих положений об аренде (§ 1 гл. 34 ГК РФ) в
случае, когда иное не установлено правилами Кодекса об этих договорах.
Гражданское право по своему определению «есть система
юридической децентрализации: оно по самому своему существу
предполагает для своего бытия наличность множества самоопределяющихся
центров»1. В отличие от публичного права, где доминируют правоотношения
власти и подчинения, частное право есть система координации, то есть
область свободы и частной инициативы2.
Асимметрический, полярный подход законодателя к регулированию
отношений передачи транспортных средств во временное владение и
пользование, выражающийся в четко обозначенных критериях наличия или
отсутствия полного комплекса услуг арендодателя по управлению и
техническому обслуживанию, по всей видимости, ограничивает, нормативно
сужает потенциально возможное сочетание условий договора аренды
транспортных средств и противоречит концепции полисистемного
развития цивилистики в целом.
Аналогичный подход законодателя прослеживается и в положениях
Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации 1999 г.3 (далее ―
КТМ РФ). В КТМ РФ предусмотрены две главы, непосредственно
посвященные аренде судов: договор фрахтования судна на время (тайм-
Федерации» // СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 169.

В ранее действующем Транспортном уставе железных дорог Российской Федерации от 19 декабря
1997 г. также отсутствовали положения об аренде локомотивов и других железнодорожных транспортных
средств (см.: Российская газета. 1998. 17 января).
1
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 40. (в серии «Классика
российской цивилистики»).
2
См.: Там же.
3
См.: Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации от 30 апреля 1999 г. № 81-ФЗ (с посл.
изм. и доп.) // СЗ РФ. 1999. № 18. Ст. 2207.
147
чартер) и договор фрахтования судна без экипажа (бербоут-чартер). Первый
договор определяется как гражданско-правовое соглашение, по которому
судовладелец обязуется за обусловленную плату (фрахт) предоставить
фрахтователю судно и услуги членов экипажа судна в пользование на
определенный срок для перевозок грузов, пассажиров или для иных целей
торгового мореплавания (ст. 198 КТМ РФ). В соответствии с данным
договором судовладелец обязан не только принять меры по обеспечению
годности судна, по укомплектованию судна экипажем, но и надлежаще его
снарядить (ст. 203 КТМ РФ). Второй договор более категоричен, поскольку
уже в определении не допускает возможности различных вариантов аренды,
а именно, по соотношению условий укомплектования экипажем,
предоставления услуг по техническому обслуживанию и по снаряжению
судна. Договор фрахтования судна без экипажа (бербоут-чартер) — это
гражданско-правовое соглашение, по которому судовладелец обязуется за
обусловленную плату (фрахт) предоставить фрахтователю в пользование и во
владение на определенный срок не укомплектованное экипажем и не
снаряженное судно для перевозок грузов, пассажиров или для иных целей
торгового мореплавания (ст. 211 КТМ РФ). Однако в отличие от
соответствующих норм ГК РФ КТМ РФ предусматривает, что правила,
непосредственно посвященные аренде судов, применяются только в том
случае, если соглашением сторон не установлено иное (ст. 201, 212
КТМ РФ). Это означает, что стороны свободны в выборе условий договора
фрахтования на время: вариантов предоставления тех или иных услуг
судовладельцем и вариантов возможного состояния судна при его аренде1.
Другой пример, когда отсутствие необходимых правовых норм
приводит к деформированию нормального развития гражданско-правового
регулирования соответствующих отношений. Так, зачастую в транспортных
организациях для решения вопросов сохранности и надлежащего
использования транспортного средства для установления фактических
1
Более подробно см.: Вавилин Е.В. Договор аренды транспортных средств // Известия вузов.
Правоведение. 1999. № 2. С. 148-155.
148
отношений аренды транспортного средства применяется институт трудового
(коммерческого) контракта1, то есть арендатор (де-факто) числится
работником указанной транспортной организации, но фактически получает
транспортное средство в свое владение и пользование. И независимо от
работодателя (данного юридического лица) осуществляет как коммерческую,
так и техническую эксплуатацию транспортного средства, неформально
рассчитываясь с работодателем (фактическим арендодателем) по истечении
определенных оговоренных заранее периодов времени. В том числе и таким
образом решаются на практике задачи сохранности транспортного средства,
хранения, контроля над его надлежащей технической и коммерческой
эксплуатацией. Соответствующее решение позволяет также легально
миновать необходимость уплаты налогов при официальном заключении
договора аренды транспортного средства.
Представленная практика наглядно демонстрирует недостаток
закрепления в законодательстве правовых средств, способствующих
надлежащей реализации субъективных прав и исполнения обязанностей. В
приведенном частном случае требуется, прежде всего, закрепления общей
императивной нормы, предусматривающей возможность арендодателя
осуществлять контроль за сохранностью и надлежащим использованием
транспортного средства арендатором2.
Кроме того (возвращаясь к общим вопросам), для формирования
идеальной модели механизма осуществления субъективных гражданских
прав и исполнения субъективных обязанностей нормативно-правовые акты
не должны быть результатом противоправных действий, «откровенных
правонарушений», к которым относят «неконституционные нормы
общефедеральных и региональных законов, указов президентов,
1
См., например: Материалы АО «Саратовсельхозтранс», г. Саратов. 1999 г.
2
Более подробно см.: Вавилин Е.В. Аренда транспортных средств. Правовые аспекты. М., 2005.
С. 50-52.
149
постановлений правительств, инструкций, приказов, положений тех или
иных министерств, ведомств, государственных комитетов и т.д.»1.
Необходимо преодолеть чисто лоббистские политические или
экономические устремления отдельных депутатов и их групп,
законодательные предложения которых порой не только противоречат
действующему законодательству, но и являются неконституционными.
Подобным ярким примером является проект федерального закона о срочных
вкладах граждан, отменяющий положения п. 2 ст. 837 ГК РФ, по которым
граждане, внесшие в банки вклады на определенный срок, лишаются права в
дальнейшем востребовать их до истечения данного срока2.
Положения юридического акта не должны противоречить другим
нормативным актам, они должны соответствовать и последовательно
конкретизировать законы, обладающие большей юридической силой. Важен
последовательный, системный подход в формировании гражданского
законодательства, не допускающий «принятия популистских норм,
абсолютно неработоспособных в реальной жизни», «лоббистских и других
неквалифицированных законопроектов»3. Последовательное формирование
терминологического ряда позволит избежать «насыщения отраслевых
законов отрывочными нормативными сентенциями»4, формальными
(недействующими) конструкциями и, в целом, — понятийной какофонии.
Положительным примером оценки нормативно-правового акта на
соответствие его содержания отечественному законодательству является
действующий механизм, когда все акты министерств и иных федеральных
органов исполнительной власти, которые затрагивают права, свободы и
обязанности граждан, проходят обязательный контроль за законностью их
1
Малько А.В. Правовые акты как основное средство реализации правовой политики // Российская
правовая политика: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2003. С. 133.
2
См.: Суханов Е.А. Современное законотворчество в области гражданского права // Нотариус. 2006.
№ 2. С. 25.
3
Суханов Е.А. Современное законотворчество в области гражданского права. С. 26, 28.
4
Булаев Н.И., Бердашкевич А.П. О развитии законодательства в области образования. М., 2005.
С. 13.
150
содержания с помощью процедуры обязательной государственной
регистрации в Министерстве юстиции РФ1.
Целесообразно проводить правовую экспертизу проекта нормативно-
правового акта, но не органом, осуществляющим подготовку нормативно-
правового акта, а органом иной ветви публичной власти. Так, если проект
разрабатывает то или иное министерство (ведомство), то правовую
экспертизу должен проводить или курировать аппарат (или комитет)
законодательного органа соответствующего уровня.
Таким образом, нормативно-правовой акт должен быть подготовлен к
исполнению, продуман весь его механизм: закреплены стадии реализации
субъективного права, необходимые процедуры, субъектный состав,
обозначены и выделены соответствующие ресурсы, представлен научно-
практический прогноз качественного уровня его исполнения в достижении
запланированных целей.
Именно тогда право будет представлять собой своеобразную
динамическую, саморегулирующуюся («самонастраивающуюся») систему,
способную «оперативно учитывать потребности общественного развития,
сохранять качества устойчивой, стабильной системы общественного
регулирования»2.
Стоит обратить также внимание на то, что часть правовых явлений
остается не до конца осмысленной, а следовательно, не урегулированной
правом в достаточной мере.
Например, в гл. 21 ГК РФ не проведено разграничение договорных и
внедоговорных (деликтных, кондикционных) обязательств 3. В результате
этого общие положения об обязательствах (гл. 21-26 ГК РФ) не соотнесены с
нормами об отдельных видах внедоговорных обязательств, содержащихся в
гл. 59 и гл. 60 ГК РФ, что приводит к их коллизионности и препятствует
правоосуществлению. Конструктивной мерой по преодолению указанной
1
См.: п. 8 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 г. № 763 // СЗ РФ. 1996. № 22. Ст. 2663.
2
3
См.: Витрянский В.В. Понятие обязательства // Хозяйство и право. 2009. № 3. С. 20
151
проблемы стало предложение о внесении в гл. 21 ГК РФ статью о
договорных обязательствах, включающую в себя положения: «а) о
приоритете норм, содержащихся в главах и параграфах Кодекса,
посвященных отдельным видам договоров и их разновидностям, перед
общими положениями об обязательствах и договорах, которые в этом случае
подлежат лишь субсидиарному применению; б) о порядке применения
(прямого и непосредственного) общих положений об обязательствах и
договорах к непоименованным договорам, в отношении которых
отсутствуют специальные правила регулирования; в) о возможности
возникновения обязательств уже на стадии преддоговорных контактов
сторон и порядке их правового регулирования»1. В данном случае
представлена успешная попытка законодателя сформировать
законодательный уровень механизма осуществления прав и исполнения
Следующий элемент: система организации исполнения законов, в
которой правомерная деятельность органов исполнительной государственной
и муниципальной власти должна играть решающую роль. Как писал еще в
1798 г. В.В. Капнист в комедии «Ябеда»: «Законы святы, но исполнители
лихие супостаты»2. К сожалению, и в современной России рассматриваемая
проблема продолжает оставаться актуальнейшей. «Организация исполнения
законов является … наиболее слабым местом нашей правовой системы» 3.
Сохраняется определенный разрыв между законодательством и
правоприменительной практикой4. Нормативные конструкции на практике
порой сводятся к техническим или игровым операциям либо вообще
1
Витрянский В.В. Понятие обязательства. С. 20.
2
Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные цитаты; Образные выражения. 4-е
изд., доп. М., 1988. С. 127.
3
Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 25.
4
См.: Карташкин В.А. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и
становление правового государства в России и права человека и политическое реформирование
(юридические, этические, социально-психологические аспекты). М., 1997. С. 42-62; Он же. Европейская
конвенция о защите прав человека и основных свобод. Воспитание поколений XXI века: Материалы
международного симпозиума // Государство и право. 1998. № 7. С. 110.
152
идеологическим декларациям1. С этой точки зрения следует предусмотреть в
самом нормативно-правовом акте полномочия и порядок деятельности
соответствующих органов исполнительной власти, ответственность
государственных и муниципальных органов, конкретных должностных лиц
(иных субъектов), имеющих непосредственное отношение к реализации
права на той или иной стадии. Основной функцией органов публичной
власти должна стать «организация исполнения законов на своем поле
деятельности»2.
В качестве положительного примера: в Федеральном законе от 13 июля
2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и
индивидуальных предпринимателей»3 прописан порядок регистрации
юридических лиц, компетенция и ответственность федеральных органов
исполнительной власти по государственной регистрации организаций и
индивидуальных предпринимателей. В случае необоснованного,
неправомерного отказа в государственной регистрации, уклонения от нее или
нарушения порядка государственной регистрации, допущенного по вине
регистрирующего органа, регистрирующий орган обязан возместить ущерб
(п. 2 ст. 24 указанного Федерального закона).
Необходимо также обеспечить в полной мере информированность
хозяйствующих субъектов об их правах. В законе надлежит прописывать
механизм доведения до сведения заинтересованных субъектов, граждан и
организаций установленных правил, целей правового акта.
Таким образом, функционирование органов власти должно проходить в
соответствии с их нормативно установленной компетенцией и
обеспечиваться юридическими гарантиями.
1
См.: Вершинин А.П. Выбор способа защиты гражданских прав. СПб, 2000. С. 44.
2
Там же.
3
См.: СЗ РФ. 2001. № 33. Ст. 3431; 2003. № 26. Ст. 2565; 2002. № 12. Ст. 1093; 2003. № 26. Ст. 2565;
№ 50. Ст. 4855; 2004. № 34. Ст. 3536; № 45. Ст. 4377; 2005. № 1, ч. 1. Ст. 30.
153
Очередной важный элемент — гражданские правоотношения. Это
форма, в которой реализуются субъективные гражданские права и
исполняются соответствующие им субъективные гражданские обязанности4.
Необходимо отметить, что концепция «представляет совокупность
ценностных доминант в освещении, распознании какого-либо явления,
процесса, отношения»2. Поэтому при действии правового отношения важны
принципы непосредственного осуществления прав и обязанностей.
Принципы осуществления субъективного гражданского права — это
основные нормативно-руководящие начала (положения, идеи), которые
характеризуют реализацию управомоченным лицом тех возможностей,
которые составляют содержание принадлежащего ему субъективного
гражданского права.
В соответствии с п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 9 ГК РФ граждане и юридические
лица осуществляют принадлежащие им гражданские права по своему
усмотрению, то есть своей волей и в своем интересе, а в некоторых случаях
— и в интересах третьих лиц. В названных правилах содержится основной
принцип осуществления гражданами и юридическими лицами своих
субъективных гражданских прав: возможность свободной реализации
содержащихся в праве лица правомочий. Иными словами, осуществление
гражданами и юридическими лицами принадлежащих им гражданских прав
по своему усмотрению всегда предполагает возможность выбора
определенного правомерного поведения3.
Однако законодательство предусматривает и пределы осуществления
гражданских прав (абз. 2 п. 2, абз. 2 п. 3 ст. 1; ст. 10 ГК РФ). Субъекты
обязаны осуществлять свои гражданские права не только в соответствии с
законодательством, обычаями делового оборота, но и в соответствии с их
социальным назначением, соблюдая принципы разумности и
добросовестности, солидарности интересов и делового сотрудничества,
4
См. об этом: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949;
Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959.
2
Рыбаков О.Ю. Личность и правовая политика в Российском государстве. Саратов, 2003. С. 12.
3
Подробно о принципе диспозитивности см. в гл. 3 настоящей работы.
154
нормы морали и нравственности, правила деловой этики. Реализация
субъектами своих гражданских прав не должна нарушать права и законные
интересы иных граждан и юридических лиц, общественные и
государственные интересы. Действия, совершаемые в противоречии с
данными правилами, характеризуются как злоупотребление правом. Закон не
перечисляет их, тем более не указывает их исчерпывающий перечень.
Злоупотребления правом могут быть различными по формам или способам
их проявления. В частности, к подобным случаям относится так называемая
шикана — осуществление гражданских прав исключительно с намерением
причинить вред другому лицу.
На практике чаще всего возникают иные формы злоупотребления
правом. Например, некоторые предприятия, осуществляя разрешенную
хозяйственную деятельность, подчас выбрасывают в атмосферу, в
близлежащие стоки и водоемы ядовитые отходы, тем самым загрязняя
окружающую среду. Однако делают это хозяйствующие субъекты не с
намерением нанести вред кому-либо, а с целью производства продукции, в
дальнейшем ― получения прибыли и решения других уставных задач.
Производители не приобретают очистное оборудование по тем причинам,
что их приобретение, установка, эксплуатация и обслуживание обходятся
дороже, чем установленные законодателем штрафные экологические
санкции.
Можно привести примеры правонарушений, санкции за которые
установлены в ГК РФ.
Так, в соответствии с п. 4 ст. 26 ГК РФ суд может ограничить или
лишить несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати
лет права самостоятельно распоряжаться своими доходами при наличии
достаточных оснований, таких как расходование заработка на употребление
спиртных напитков или наркотических веществ. Суд вправе ограничить в
дееспособности гражданина, который вследствие злоупотребления
спиртными напитками ставит семью в тяжелое материальное положение
155
(ст. 30 ГК РФ). При негуманном, ненадлежащем обращении с домашними
животными суд может принять решение о принудительном выкупе их лицом,
предъявившим соответствующее требование в суд (ст. 241 ГК РФ).
Другим случаем злоупотребления является использование гражданских
прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление
доминирующим положением на рынке. Правовые основы предупреждения,
ограничения и пресечения подобной деятельности определяет Закон РФ от
22 марта 1991 г. № 948-I «О конкуренции и ограничении монополистической
деятельности на товарных рынках»1. В частности, к злоупотреблению правом
относятся действия занимающих доминирующее положение на рынке
хозяйствующих субъектов, которые имеют либо могут иметь своим
результатом ограничение конкуренции и (или) ущемление интересов других
юридических лиц или граждан-предпринимателей. К указанным действиям
Закон относит: изъятие товаров из обращения с целью создания или
поддержания дефицита на рынке либо повышение цен, навязывание
контрагенту не выгодных для него условий договора, включение в договор
дискриминирующих условий, создание препятствий доступу на рынок
(выходу с рынка) другим хозяйствующим субъектам, нарушение
установленного нормативными актами порядка ценообразования,
сокращение или прекращение производства имеющих спрос или заказы
потребителей товаров, при наличии безубыточной возможности их
производства, необоснованный отказ от заключения договора с отдельными
покупателями (заказчиками) при наличии возможности производства или
поставки соответствующего товара, установление монопольно высоких
(низких) цен (ст. 5 Закона). Перечень предусмотренных Законом действий,
являющихся нарушением антимонопольного законодательства, не является
исчерпывающим. Антимонопольный орган вправе применить к
хозяйствующему субъекту меры воздействия и в случаях, прямо не
названных в Законе, если действия этого субъекта ограничивают
1
См.: Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 16. Ст. 499.
156
конкуренцию и ущемляют интересы других лиц, то есть отвечают общему
определению понятия «злоупотребление доминирующим положением»1.
В случае нарушения установленных законом пределов осуществления
гражданских прав суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему
права, что, в свою очередь, может повлечь утрату у гражданина или
юридического лица данного права. В частности, если в соответствии с п. 3
ст. 272 ГК РФ собственник недвижимости утрачивает права пользования на
земельный участок ввиду его ненадлежащего использования, то он лишается
возможности требовать по суду признания за ним права на приобретение в
собственность земельного участка либо установления условий пользования
земельным участком на новый срок.
На практике нередко бывают случаи, когда перевозчик-таксист требует
оплату за перевозку пассажира (предполагая его неосведомленность) по
наиболее длинному маршруту от места посадки до места назначения. Суд
может в иске перевозчику отказать, так как он действовал неразумно (не знал
более рентабельный участок дороги) или недобросовестно (сознательно
вводил пассажира в заблуждение). И в том и другом случае были нарушены
перевозчиком пределы осуществления гражданских прав и исполнения
Большое значение имеет возможность граждан и организаций
обеспечить реальную защиту своих нарушенных или оспариваемых прав.
Законодатель обозначил в ст. 12 ГК РФ такие способы защиты гражданских
прав, которые носят универсальный характер, а значит, могут быть
использованы для защиты, за некоторыми исключениями, любого
субъективного права: признание права; восстановление положения,
существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих
право или создающих угрозу его нарушения; признание оспоримой сделки
недействительной и применение последствий ее недействительности,
1
Пункт 12 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением антимонопольного
законодательства: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 марта
1998 г. № 32 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. № 5. 1998.
157
применение последствий недействительности ничтожной сделки; признание
недействительным акта государственного органа или органа местного
самоуправления; самозащита права; присуждение к исполнению обязанности
в натуре; возмещение убытков; взыскание неустойки; компенсации
морального вреда; прекращение или изменение правоотношения;
неприменение судом акта государственного органа или органа местного
самоуправления, противоречащего закону. Этот перечень не является
исчерпывающим. Законом могут быть предусмотрены и другие способы
защиты. К иным способам защиты относятся, как правило, специальные
способы защиты. Их предназначение: защита только конкретных видов
гражданских прав либо защита от определенных нарушений. Например,
самостоятельные способы защиты прав учредителей (участников)
юридических лиц, собственника имущества (титульного владельца),
кредитора в обязательстве (в частности, взимание процентов за пользование
чужими денежными средствами) и т.д.
Центр тяжести в использовании принудительных мер в гражданских
правоотношениях смещен «с мер ответственности (хотя они сохраняются) на
меры защиты нарушенных прав, их восстановление или полную
компенсацию»1.
Какой способ следует или целесообразно применить, зависит от
характера охраняемого материального права2, от существа правоотношений,
самого способа защиты или субъекта гражданского права 3. Например, при
нарушении прав имущественного характера целесообразно использовать
такие способы защиты, как возмещение убытков и (или) взыскание
неустойки; при нарушениях, связанных с правом собственности и иными
вещными правами, — негаторный и виндикационный иски. В связи с этим
1
Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс Российской Федерации: развитие общих положений
гражданского права // Кодификация российского частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М., 2008. С. 46.
2
См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 155.
3
См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 629.
158
соотношение различных юридически значимых действий по эффективной
защите тех или иных прав становится актуальным1.
В соответствии с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ каждый вправе защищать
свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Из
положений ГК РФ прямо следует, что защита гражданских прав может
осуществляться только теми способами, которые непосредственно
предусмотрены законом (ст. 12).
Налицо определенная коллизия. Есть ли логика в сужении
потенциально возможных способов защиты при нарушении гражданских
прав и законных интересов?
Отрасль права содержит систему норм, «на основе которых
конструируются правоотношения, определяются права и обязанности их
участников»2. От общей направленности предписаний той или иной отрасли
зависит, будет ли она относиться к отраслям с преимущественно
запретительным регулированием либо — с преимущественно обязывающим
регулированием, либо — преимущественно с дозволительным
регулированием. Если гражданское право по характеру норм и
направленности регулирования является преимущественно дозволительной
отраслью, то главным результатом его регулирующего воздействия является
не наложение запретов и не ограничения, а наделение определенным
правом3. Исходя из сказанного представляется, что устанавливать
фиксированный набор гражданско-правовых способов защиты, ограничивать
их выбор и количество только теми, которые указаны в законе, нельзя.
Поэтому последний абзац положений ст. 12 ГК РФ должен быть
сформулирован выражением «иными способами». Исходя их своей
направленности, функций, именно цивилистика, в первую очередь, должна
следовать названному правилу, указанному в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ.
1
См. об этом: Вершинин А.П. Указ. соч.
2
Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 51.
3
См.: Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 51-52.
159
Другая проблема. Конституция РФ гарантирует каждому судебную
защиту его прав и свобод (п. 1 ст. 46). На основе данного положения
отечественная доктрина формулирует конституирующий элемент
завершения процесса восстановления, защиты субъективных гражданских
прав. К примеру, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 24 февраля
2004 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных
положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных
обществах», регулирующих порядок консолидации размещенных акций
акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами
граждан, компании «Кадет истеблишмент» и запросом Октябрьского
районного суда города Пензы»1 указывается, что «право на судебную защиту
предполагает конкретные гарантии, которые позволяют реализовать его в
полном объеме и обеспечивают эффективное восстановление в правах
посредством правосудия» (абз. 6 п. 3). Обращает на себя внимание
концептуальное юридическое выражение «восстановление в правах
посредством правосудия». Смысл данной конструкции вполне очевиден, а
именно, принятие конкретного судебного решения по делу (другими словами
— совершение правосудия) восстановило или защитило субъективные
гражданские права.
На наш взгляд, это ошибочное доктринальное положение. Необходим
не менее важный и системообразующий завершающий этап в осуществлении
и защите субъективных прав — обеспечительный механизм реализации
судебного решения.
Завершающим этапом механизма реализации субъективных
гражданских прав и исполнения субъективных гражданских обязанностей
должны стать не только решения суда по защите нарушенных прав, а
реальное (формальное и фактическое) осуществление субъективных
гражданских прав и исполнение обязанностей.
1
См.: Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 2.
160
Важно создать независимую судебную власть, способную обеспечить в
соответствии с законом ответственность за правонарушения и судебную
защиту от правонарушений1. Именно с этой целью в 1991 году была
подготовлена концепция судебной реформы, положения которой вошли в
новую Конституцию России, послужили базой для принятия федеральных
конституционных законов о судебной системе, о системе арбитражных судов
и других законов о судоустройстве и судопроизводстве2.
Кроме того, целесообразно выработать систему исполнения судебных
решений, в том числе порядок принудительного исполнения судебных актов,
поскольку завершением действия механизма защиты гражданских прав
должно стать реальное (формальное и фактическое) восстановление
нарушенных субъективных гражданских прав.
Представляется крайне важным сделать акцент на этом в юридической
доктрине и в законодательстве. На наш взгляд, ГК РФ целесообразно
дополнить следующими положениями:
1. Право гражданина или юридического лица считается
осуществленным с момента юридической и фактической реализации
правовых и социально-экономических возможностей, которые
предоставляются правом. Указанное правило целесообразно закрепить п. 3
ст. 9 ГК РФ.
Например‚ пока наследник реально не вступил в права собственника на
наследственное имущество‚ не получил возможности владеть‚ пользоваться
и распоряжаться полученным наследством нельзя считать субъективное
наследственное право реализованным.
1
См.: Осипов Г.В., Полонский Б.Я. Вступительное слово // Яковлев В.Ф. Россия: экономика,
гражданское право (вопросы теории и практики). М., 2000. С. 8. См. также: Туманова Л.В. Проблемы
обеспечения права на независимый и беспристрастный суд // Концепция развития судебной системы и
системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей
юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: Сб. науч. статей.
СПб., 2007. С. 27–34; Фурсов Д.А., Харламова И.В. Теория правосудия в кратком трехтомном изложении по
гражданским делам: Теория и практика организации правосудия. Т. 1. М.: Статут, 2009. 524 с.
2
См.: Яковлев В.Ф., Семигин Г.Ю. Экономическое (коммерческое) правосудие в России. В 4 т. /
Науч. консультант В.Н. Кудрявцев. Т. 1. Зарождение и развитие коммерческого правосудия. (XII–XIX вв.) /
Отв. ред. Л.Н. Алисова. М., 2004. С. 47.
161
Другой пример: в отношениях дарения (пожертвования). Если
одаряемому не предоставили фактической возможности извлекать полезные
свойства из пользования даром‚ обладания им‚ то право перехода
собственности от дарителя к одаряемому можно считать также не
осуществленным.
2. Нарушенные гражданские права считаются восстановленными с
момента реализации юридической и фактической их защиты. Данное
положение можно предусмотреть в качестве п. 3 ст. 11 ГК РФ. Не
охранительный правоприменительный акт завершает действие механизма
защиты прав, а стадия реального, фактического устранения нарушений права,
восстановления (признания) субъективного гражданского права и (или)
компенсация потерь, вызванных нарушением права1.
Аналогичные процессы происходят и при исполнении субъективной
гражданской обязанности, поскольку субъективные гражданские права и
обязанности обладают корреспондирующими свойствами, тесно
взаимосвязаны и взаимообусловлены.
§ 2. Гражданское правоотношение в механизме

Актуальность понятий «осуществление (реализация) права» и

«исполнения обязанности» заключается также в том, что с помощью данных
терминов правоведами обнаруживаются, устанавливаются новые
фундаментальные понятия, в том числе отправные (базовые),
рассматривается их суть, выводятся значимые для их характеристики
признаки. Например, именно таким образом в некоторых случаях
1
См.: Вавилин Е.В. Понятие и механизм осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей // Журнал российского права. 2004. № 5. С. 35-43.
162
определяются понятие гражданского права, обязанности, гражданско-
правовой ответственности.
Так, Б.И. Пугинский, рассматривая договор в системе частного права,
предлагает следующее определение понятия права: право — это
осуществляемая в принятом порядке деятельность по реализации
обязательных норм и применению ненормативных правовых средств,
обеспечиваемая силой государственного принуждения1.
Другой пример. По мнению С.Н. Братуся, «юридическая
ответственность — это исполнение обязанности на основе государственного
или приравненного к нему общественного принуждения» 2. В отношении
обязанного лица, по его выводам, ответственность можно определить «как
состояние принуждения к исполнению обязанности»3.
На наш взгляд, исполнение обязанности и осуществление права
корреспондируют и взаимообуславливают друг друга, а также соотносятся с
понятием правового отношения как абстракции одного порядкового уровня.
Более того, эти понятия порой совмещают, используя как
взаимодополняемые или взаимозаменяемые. Например, С.С. Алексеев
пишет: «Ответственность выражает реализующееся, осуществляемое
охранительное правоотношение, когда правонарушитель фактически несет
обязанности …»4. Другое высказывание: «Ответственность … (то есть когда
обязанность может быть выполнена в натуре) — не какое-то новое
правоотношение, ибо остается в силе то же самое правоотношение, та же
обязанность, которая и существовала и ранее»5.
Таким образом, для более полной и точной характеристики понятий
«осуществление субъективного гражданского права» и «исполнение
субъективной гражданской обязанности» представляется актуальным
соотнести данные термины с объединяющим их правовым явлением, которое
1
См.: Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. С. 211.
2
Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. Очерк теории. М., 1976. С. 85.
3
Там же.
4
Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 381-382.
5
Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. Очерк теории. С. 85.
163
находится с ними в одном категориальном ряду, а именно, с понятием
«гражданского правового отношения». Названная правовая материя
изучалась многими специалистами и является относительно разработанной в
цивилистической науке, однако интерес к ней не угасает, что объясняется, в
том числе, емкостью понятия и значительной взаимосвязью и
взаимозависимостью ее с другими юридическими дефинициями.
Можно систематизировать основные подходы в освещении сущности и
конституирующих признаков гражданского правового отношения. Наиболее
ощутимо традиционно выделяются несколько подходов в оценке (изучении)
данного правового явления.
Во-первых, гражданское правоотношение рассматривается
исследователями с точки зрения своего значения и сущности. Как правило,
эта категория воспринимается правоведами как отношение особого
структурного типа1, как урегулированное нормой права общественное
отношение2, то есть реальное поведение участников гражданского
правоотношения. Оно рассматривается также с позиции образования
правоотношения, прав и обязанностей как результат реализации норм права в
жизни общества3 либо с точки зрения взаимодействия субъектов
гражданского правоотношения, протекающего в установленной форме,
предписанной нормой объективного права4.
Особое мнение было высказано рядом ученых, считающих, что
правоотношение является не результатом правового регулирования
общественного отношения, а выступает соответствующим правовым
средством воздействия на социальные отношения. Так, по мнению
Ю.К. Толстого, «правоотношение — это посредствующее звено между
нормой права и теми общественными отношениями, которые составляют
1
См.: Аскназий С.И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права: Автореф.
дис. … д-ра юрид. наук // Вестник ЛГУ. 1947. № 12. С. 95; Иоффе О.С. Правоотношение по советскому
гражданскому праву. Л., 1949. С. 32-35.
2
См., например: Матузов Н.И. Правовые отношения // Теория государства и права: Курс лекций /
Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 1997. С. 473, 481.
3
См., например: Кечекьян С.Ф. Нормы права и правоотношения // Советское государство и право.
1955. № 2. С. 24; Он же. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958.
4
См., например: Гревцов Ю.И. Проблемы теории правового отношения. Л., 1981. С. 80-81.
164
предмет правового регулирования»1. Исходя из этого, правовые отношения
— это, прежде всего, разновидность идеологических отношений2. Более
конкретизированным тезисом в развитии данной концепции представляется
утверждение о том, что правоотношение представляет собой правовую
конструкцию (модель), которая является юридическим средством
индивидуального воздействия на поведение субъектов3.
С точки зрения своего содержания гражданские правоотношения
понимаются специалистами как совокупность субъективных гражданских
прав и субъективных гражданских обязанностей 4. Кроме юридического
содержания (субъективных прав и юридических обязанностей), в
исследованиях авторы выделяют и материальное содержание правового
отношения5.
Во-вторых, гражданские правоотношения рассматриваются с позиции
состава или структуры правоотношения, элементами которого являются
участники регулируемых отношений, субъективные права и субъективные
обязанности, а также объекты гражданского права. Кроме того, ученые-
правоведы отмечают и другие составные части гражданского
правоотношения, например, правовое «состояние его субъектов и объектов» 6.
Под структурой гражданского правового отношения воспринимается и
«строение взаимосвязанных субъективных прав и юридических
обязанностей»7.
1
Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 31; Он же. Еще раз о правоотношении //
Известия вузов. Правоведение. 1969. № 1. С. 32-36.
2
См.: Денисов А.И. Советское государственное право. М., 1940. С. 94.
3
См.: Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980. С. 105-108, 123.
4
См., например: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949. С. 32-
35; Он же. Советское гражданское право. М., 1967. С. 83-85; Коркунов Н.М. Лекции по общей теории
права // Теория государства и права: Хрестоматия: В 2 т. Т. 2. С. 181-182; Советское гражданское право:
Учебник для вузов / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1972. Т. 1. С. 60; Гражданское право: В 2 т.: Учебник /
Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1998. Т. 1. С. 90; Radbruch G. Einfuhrung in die
Rechtswissenschaft. Munchen, 1967. S. 220-221.
5
См., например: Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Очерки по
гражданскому праву: Сб. ст. ― Л., 1957. С. 22; Он же. Спорные вопросы учения о правоотношении //
Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское
правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2000. С. 654.
6
Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. С. 91.
7
Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: в 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 324.
165
В теории выделяют и структуру содержания гражданского
правоотношения, под которой понимают «способ взаимосвязи субъективных
прав и субъективных обязанностей», отмечая, что «структура содержания
правоотношения может быть простой и сложной»1;
Третий аспект изучения гражданского правоотношения — это
исследование его с точки зрения особенностей субъектного состава
(физические и юридические лица, государство, субъекты РФ и
муниципальные образования) и характера правового положения участников
рассматриваемых отношений (основные черты которого: состояние
юридического равенства сторон, автономия воли, их имущественная и
организационная обособленность друг от друга). Так, С.И. Аскназий
отмечает, что для участников гражданских правоотношений свойственны
следующие черты: а) обособленность законных интересов каждого из
субъектов этих отношений; б) установление, изменение и прекращение
данных правоотношений в большинстве случаев устанавливается свободным
усмотрением, то есть волей самих участников гражданских отношений 2.
Кроме того, стороны гражданско-правовых связей формально равноправны3,
правомочие в гражданских правоотношениях присутствует лишь в качестве
материально-правового притязания, но не веления4.
Субъекты частного права наделены правовой инициативой в
формировании и развитии правоотношений5, то есть предоставленная
участникам гражданских правоотношений возможность самим определять в
установленных законом пределах условия устанавливаемых
правоотношений, права и обязанности сторон, порядок их исполнения,
1
Гражданское право: В 2 т.: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. (автор главы ― В.С. Ем). С. 90.
2
См.: Аскназий С.И. Очерки хозяйственного права СССР. М., 1926. С. 17-18.
3
См., например: Аскназий С.И. Гражданское и административное право в социалистической
системе воспроизводства // Ученые записки ЛГУ. Сер. юридических наук. Л., 1951. Вып. 3. С. 77-78;
Алексеев С.С. Предмет советского гражданского права и метод гражданско-правового регулирования //
Антология уральской цивилистики. 1925 – 1989: Сб. ст. М., 2001. С. 15; Гражданское право. Часть I.
Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 8-9 (автор главы ― Н.Д. Егоров). Представленную
конститутивную черту в правовом статусе субъекта гражданских правоотношений формулируют и другие
ученые-правоведы.
4
См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 33-35.
5
Советское гражданское право. М., 1968. Т. 1. С. 15 (автор главы ― О.А. Красавчиков).
166
основания изменения и прекращения правоотношений, их содержание и в
известных пределах условия и объем правовой ответственности1.
В-четвертых, определяющими становятся круг и специфика объектов
гражданских правоотношений2. Традиционно к объектам гражданских прав
относят (исходя из целевого назначения и правового режима): а) имущество,
в том числе, вещи, включая деньги и ценные бумаги; имущественные права;
имущественные обязанности, например наследственную массу (ст. 1112
ГК РФ), которая складывается не только из вещей, имущественных прав
(активов), но и имущественных обязанностей (пассивов); б) действия как
объекты обязательственных правоотношений: работы и услуги; в) результаты
интеллектуального и духовного творчества: произведения науки, литературы
и искусства, программы для ЭВМ и базы данных; исполнительская
деятельность, фонограммы, сообщения в эфир или по кабелю и другие
объекты смежных прав; изобретения, промышленные образцы и полезные
модели; секреты производства (ноу-хау); селекционные достижения;
топологии интегральных микросхем; а также охраняемые средства
индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий:
фирменные наименования, товарные знаки и знаки обслуживания,
наименования мест происхождения товаров и коммерческие обозначения.
Это те объекты гражданских отношений, которые объединены общим
наименованием ― интеллектуальная собственность (ст. 1225 ГК РФ);
д) нематериальные блага: жизнь, здоровье, честь, доброе имя, достоинство
личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и
семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания
и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные
права и другие блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу
закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом (ст. 150 ГК РФ).
1
См.: Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных
отношений // Антология уральской цивилистики. 1925—1989: Сб. ст. С. 372.
2
Более подробно см.: Вавилин Е.В. Современное развитие законодательства в сфере осуществления
и защиты отдельных гражданских прав // Правовая политика и правовая жизнь. 2006. № 3. С. 89-100.
167
Именно данный состав объектов гражданских прав закреплен в действующем
отечественном законодательстве (см.: ст. 128 ГК РФ).
Другой признанный способ исследования гражданского
правоотношения — с точки зрения юридической формы1, единства формы и
материального содержания2.
Распространено изучение гражданского правоотношения в
соотношении с нормой права, в аспекте реализации (формы реализации)
положений объективного права3, конечного результата правового
регулирования, воплощения нормы права в реальных жизненных
отношениях, а также исследование правоотношения с точки зрения стадии в
общей системе механизма правового регулирования4.
Наконец, обращает на себя пристальное внимание способ рассмотрения
гражданского правоотношения с позиции уяснения статики и динамики
данного правового явления. Если динамика правоотношения раскрывает
(опосредует) реальное общественное отношение, урегулированное нормой
права, то статика данного правового средства — это только модель
(конструкция), которая не действует автоматически и только в потенциале и
в процессе его практического использования может привести к достижению
поставленной правовой цели5. Во многом гражданское общерегулятивное
правоотношение представляет собой «состояние (выделено нами. — Е.В.), в
котором находится данный субъект и которое определяет его положение по
отношению ко всем другим лицам»6.
1
См.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. С. 21; Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть:
Курс лекций. Чебоксары, 1997. С. 92-108; Братусь С.Н. Право и хозяйственный механизм // Правоведение.
1983. № 4. С. 33; Назаров Б.Л. Социалистическое право в системе социальных связей. М., 1976. С. 41.
2
См., например: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 25, 30, 28-29, 79-99.
3
См., например: Пашуканис Е. Общая теория права и марксизм. 2-е изд. М., 1926. С. 41-42;
Сабо Имре. Социалистическое право. М., 1964. С. 303-348.
4
См., например: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом
государстве. М., 1966; Он же. Социальная ценность права в советском обществе. М., 1971. С. 142-150;
Витченко А.М. Механизм правового регулирования социалистических общественных отношений, его
понятие и структура // Вопросы теории государства и права. Саратов. 1968. С. 65-92; Явич Л.С. Право и
общественные отношения. М., 1971.
5
См.: Малько А.В. Основы теории правовых средств // Вестник Волжского университета им.
В.Н. Татищева. Сер. «Юриспруденция». Тольятти, 1998. Вып. 1. С. 138-139.
6
Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 274.
168
Поскольку понятие гражданского правоотношения многогранно, то и
научных подходов к его исследованию немало. Как отмечает по этому
поводу В.М. Сырых, «немного найдется в юридической литературе правовых
понятий, относительно которых не имелось бы или не имеется в настоящее
время как минимум двух — трех различных точек зрения. При сближении,
согласовании порой прямо противоположных позиций нередко в ходе
длительных дискуссий то или иное понятие приобретает свое научное
содержание»1.
С другой стороны. Можно выделить и иные характеристики
гражданского правоотношения, например, по их классификации; по
соотношению с иными юридическими явлениями. Расширение содержания
правового научного понятия, появление вспомогательных, подчиненных ему
и дополняющих его абстракций позволяет обеспечить последующее развитие
понятия2.
Те или иные черты правоотношения приобретают актуальность и
доминируют на том или ином этапе общественного (государственного)
развития. Формируется потребность в совершенствовании понятия, что с
неизбежностью ведет к расширению объема категории, усложнению
элементного состава дефиниции. Эта тенденция объективна, присуща всем
теоретическим конструкциям и абстракциям3. Следствием данной
направленности является возникновение противоречий между различными
воззрениями или их закономерных предпосылок.
Представляется, что разработанные конструктивные подходы и
описанные свойства гражданского правоотношения можно не только
объединить в одной характеристике, а некоторые из них сфокусировать в
одном универсальном определении, но и обозначить главное (сущностное) в
соотношении понятий «осуществление субъективного гражданского права» и
1
Сырых В.М. Логические основания общей теории права: В 2 т. Т. 1: Элементный состав. М., 2000.
С. 436-452.
2
См.: Нырков В.В. Поощрение и наказание как парные юридические категории: Дис. … канд. юрид.
наук. С. 29.
3
См.: Лисюткин А.Б. Вопросы методологии исследования категории «ошибка» в правоведении.
Саратов, 2001. С. 12-13.
169
«исполнение субъективной гражданской обязанности» с понятием
«гражданского правового отношения». На наш взгляд, рассматриваемые
правовые явления должны быть рациональными и прагматичными
институциональными абстракциями, способствующими решению
практических задач цивилистики: с одной стороны — совершенствованию
гражданского законодательства, правоприменительной и
правоохранительной деятельности; с другой — установлению стабильности и
оптимальной формализации юридического категориального аппарата.
Как правило, авторы определяют гражданское правоотношение, прежде
всего, через указание родового признака данного понятия, акцент ставится на
том, что правоотношение представляет собой общественное отношение,
точнее — разновидность социальных отношений. «Общественные
отношения, будучи урегулированными нормами права, приобретают вид
правового отношения»1. Это одна из наиболее кратких, лаконичных и в то же
время достаточно емких формулировок.
Обозначение родового признака производится и с помощью иных
формулировок. К примеру, Л.А. Чеговадзе пишет: «…правовое отношение —
это социальная связь его участников посредством принадлежности
субъективных прав и/или обязанностей»2.
Родовое понятие гражданского правового отношения как социального
(общественного) отношения и так, бесспорно, фигурирует в самом его
выражении. Поэтому дополнительного указания в своей дефиниции, как
представляется, не требует. Важно акцентировать внимание на тех свойствах
гражданского правоотношения, которые имеют исключительно юридическое
значение, определяют его функциональный (как правовое средство),
методологический (как понятие, позволяющее исследовать и определять
другие правовые явления) и содержательный (структурный) смысл.
Правоотношение, в юридическом смысле, — это, прежде всего, форма,
то есть та правовая конструкция, в рамках которой осуществляются
1
Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 654.
2
Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 60.
170
(происходит осуществление) субъективные права и исполняются
субъективные обязанности. «Субъективные личные неимущественные,
нематериальные гражданские права существуют и реализуются в рамках
конкретных гражданских правоотношений, как законом предусмотренных,
так и иных, ему не противоречащих»1. Аналогичное свойство можно
отметить и в отношении товарно-денежных и иных имущественных
субъективных прав, на что справедливо обращают внимание специалисты2.
Таким образом, правоотношение — это не только «юридическое
взаимодействие его участников», «мера их взаимодействия», «их связность»,
«правовая связь», «социальная связь», «системная связь находящихся в нем
субъектов». Безусловно, это характеристики корректные, однако несколько
абстрактные. Тем более, что «отношение», «связь», «связь между кем-
нибудь, образующаяся из общения на какой-либо почве», «взаимное
общение», «социальная связь»3, «социально значимое поведение»4 —
понятия близкие по значению, почти тождественные. При подобном подходе,
в некоторой степени, остается на периферии сама правовая суть этого
феномена. На наш взгляд, понятие гражданского правоотношения можно
определить более конкретно, что отразит рассматриваемое правовое явление
с большей степенью точности. Гражданское правоотношение — это форма,
которая возникает одновременно с появлением, наделением субъекта
правами или обязанностями, прекращается одновременно с прекращением
данных субъективных прав и обязанностей. Права и обязанности только и
могут действовать в рамках гражданского правоотношения, то есть
реализовываться и исполняться.
«Движение любого правоотношения начинается его возникновением и
заканчивается прекращением. … За время действия правоотношение может
1
Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании личных неимущественных
отношений по новому ГК РФ // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2001. С. 57.
2
См., например: Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 30.
3
См., например: Александрова З.Е. Указ. соч. С. 51, 307; Ожегов С.И. Указ. соч. С. 408.
4
Например, поведение, имеющее социальное значение, В.Н. Кудрявцев определяет как акт
взаимодействия лица с иными субъектами, а также с обществом в целом (см.: Кудрявцев В.Н. Правовое
поведение: норма и патология. М., 1982. С. 8-12; см. также: Сепп Х.В. К вопросу о сущности гражданского
правоотношения // Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту, 1986. Вып. 758. С. 7).
171
претерпевать то или иное изменение в содержании или в субъектном составе,
сохраняя прочие свои черты, продолжая существовать в измененном виде» 1.
Говоря о «движении правоотношения», авторы вместе с тем воспринимают
правоотношение как статичное правовое явление, поскольку лишь допускают
возможность, что правоотношение может претерпевать «то или иное
изменение в содержании или в субъектном составе, … продолжая
существовать в измененном виде» (Б.Б. Черепахин). Субъективное право, как
и субъективная обязанность, ― статичные правовые явления, содержащие
(указывающие) набор определенных правомочий. В свою очередь, правовое
отношение ― категория, вбирающая в себя в качестве содержательной
составляющей процесс осуществления права и исполнения обязанности.
Так, совершенно справедливо авторы пишут, что «договорные условия
представляют собой фиксацию взаимных прав и обязанностей» 2. Аналогично
права и обязанности предписывает сам закон. В нем «есть общая
нормативная модель прав и обязанностей, носителями которых становятся
стороны, заключившие соответствующий договор»3. По этой причине, когда
говорят о содержании гражданско-правового договора в его качестве
правоотношения, имеют в виду права и обязанности сторон 4, то есть
наименование и количественные показатели прав и обязанностей.
Представляется, что эта дефиниция требует существенного дополнения,
включения в него конституирующего признака. Содержание гражданско-
правового договора — это не столько права и обязанности контрагентов,
сколько осуществление ими субъективных прав и исполнение субъективных
обязанностей, которое, в свою очередь, может выражаться в форме активных
действий сторон или в форме состояния отношений (бездействия).
Считается, что «содержание обязательственного правоотношения
включает совокупность прав и обязанностей его участников, в соответствии с
1
Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому
праву. М., 2001. С. 310.
2
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 238.
3
Красавчиков О.А. Гражданско-правовой договор: понятие, содержание и функции // Антология
уральской цивилистики. 1925-1989: Сб. ст. С. 175.
4
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. С. 238.
172
которыми совершаются определенные действия»1. В соответствии с данной
доминирующей научной позицией по существу действия участников
правоотношения, осуществление субъективных гражданских прав и
исполнение субъективных обязанностей выводятся за рамки правового
отношения.
Либо, как можно предположить из суждения В.С. Толстого, являются
возможными (а значит субсидиарными, так как могут и не состояться)
содержательными элементами правоотношения. Так, автор пишет:
«Поскольку правомочия и обязанности представляют собой возможности, то
рано или поздно (если правоотношения развиваются и прекращаются
нормальным способом) наступает такой момент, когда они превращаются в
действительность, т. е. воплощаются в поведение субъектов данного
правоотношения»2. Близкую, по сути, позицию высказывает Ю.Г. Басин. По
его мнению, субъективное право в уже сформировавшемся
правоотношении (выделено нами. — Е.В.) в тех или иных случаях до
наступления необходимых юридически значимых фактов имеет
потенциальный характер3.
Другое фундаментальное, ставшее классическим, определение,
которое, на наш взгляд, нуждается в принципиально важном уточнении.
Правоотношение — «возникающая на основе норм права
индивидуализированная общественная связь между лицами, характеризуемая
наличием субъективных юридических прав и обязанностей и
поддерживаемая (гарантируемая) принудительной силой государства» 4.
Другими словами, это «связь между правом и обязанностью, а точнее, между
их носителями, и есть правоотношение» 5, когда при наличии конкретных
жизненных обстоятельств субъективные права и юридические обязанности
переводят «абстрактные возможности и необходимость на плоскость
1
Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 178.
2
Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 178.
3
См.: Басин Ю.Г. Вопросы советского жилищного права. Алма-Ата, 1963. С. 123-124.
4
5
Матузов Н.И. Общие правоотношения и их специфика // Правоведение. 1976. № 3. С. 23.
173
конкретных, адресных субъективных юридических прав и обязанностей, и
следовательно, переключающих правовую энергию юридических норм на
уровень конкретных субъектов — носителей прав и обязанностей»1.
Это характеристика правового отношения, где общественные
отношения («общественная связь») между лицами и их субъективные права и
субъективные обязанности правоотношения рассматриваются отдельно (в
отрыве) друг от друга. Как представляется, данный подход не в полной мере
может отразить функциональное назначение, юридическое существо
рассматриваемого правового явления, его единство и одновременно его
неотъемлемое свойство. Неверно разрывать (либо рассматривать вне их
объективной связи) субъективное право от его осуществления, а
субъективную обязанность от ее исполнения. Общественная связь между
субъектами отношения, наделенными правами и обязанностями, — это
непрерывный процесс осуществления субъективного права и исполнения
субъективной обязанности.
«Юридические отношения … не находятся в состоянии покоя
(статика), а в постоянном движении. И это движение (динамика) есть
правовая жизнь, выражающаяся в том, что юридические отношения
непрестанно возникают, изменяются и прекращаются» 2. В качестве
элементов общественного отношения «необходимо выделять лишь составные
части социальной связи — возможность деятельности и саму деятельность
как реализацию этой возможности»3.
Наличие (возникновение) субъективных прав или (и) субъективных
обязанностей одновременно указывает на правовое состояние осуществления
субъективных гражданских прав или (и) исполнения субъективных
обязанностей. Если возникает правовое отношение, то автоматически,
1
Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999.
С. 365.
2
Синайский В.И. Русское гражданское право. Выпуск 1. Общая часть. Вещное право. Авторское
право. 2-е изд., доп. Киев, 1917. С. 80.
3
Слесарев В.Л. Объект и результат гражданского правонарушения. Томск, 1980. С. 21. См. также:
Слесарев В.Л. Объект и результат гражданского правонарушения: Автореф. дис. … канд. юрид. наук.
Свердловск, 1974. 24 с.
174
одномоментно начинают осуществляться номинально и фактически права и
исполняться обязанности. Правоотношение не может находиться,
рассматриваться в статике. Данному правовому явлению, как и
осуществлению субъективных гражданских прав и исполнению
субъективных обязанностей, имманентны изменение, процесс, ход, движение
и иные синонимические понятия.
В цивилистической науке весомой является точка зрения, в
соответствии с которой под содержанием правоотношения понимается
поведение его участников в виде должного (возможного), юридически
действительного взаимодействия1. Н.Д. Егоров отмечает: «Входящие в
предмет гражданского права общественные отношения в результате их
правового регулирования не исчезают, а лишь приобретают правовую форму,
с помощь которой упорядочивается их содержание. Поэтому содержание
гражданских правоотношений образует взаимодействие их участников
(выделено нами. — Е.В.), осуществляемое в соответствии с их
субъективными правами и обязанностями»2. Этой точке зрения близка
позиция Л.С. Явича: «содержанием правовых связей также является
поведение их субъектов в пределах предоставленных субъективных прав и
юридических обязанностей»3. Л.А. Чеговадзе отмечает недостаток подобных
подходов, а именно, в представленных формулировках под содержанием
правоотношения авторы подразумевают «реальное поведение, а не его
юридические вид и меру»4.
Однако ценность дефиниций М.М. Агаркова, Н.Д. Егорова, Л.С. Явича
в том, что они выявляют не «застывшие» субстанциональные элементы, а
показывают правоотношение как опосредование реальной деятельности
субъектов гражданского права. Эта объективная деятельность, облекаемая в
форму правоотношения, автоматически становится юридически значимой.
1
См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по
гражданскому праву. М., 2002. С. 422-423.
2
Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. С. 75.
3
Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 210.
4
175
«Поведение само по себе лишено каких бы то ни было правовых признаков и
приобретает их лишь вследствие указаний на юридическую значимость
соответствующего поведения, содержащихся в нормах права. В частности,
действия субъектов правоотношения приобретают юридическое значение
только потому, что они совершаются в целях осуществления субъективных
прав и в порядке исполнения обязанностей» 1. Субъективные права и
обязанности сопутствуют правовому отношению постоянно (непрерывно), а
их возникновение, изменение или прекращение влечет за собой
возникновение, изменение или прекращение самого правоотношения2.
Если субъективное право, как справедливо утверждает С.С. Алексеев,
— это «мера возможного (дозволенного) поведения в правоотношении
(выделено нами. — Е.В.), обеспеченной обязанностями других лиц»3, то
совершенно логично и последовательно, по нашему мнению, что
осуществление субъективного права — это соответствующее поведение
управомоченного лица в рамках конкретного правового отношения, это
определенные действия лица либо его бездействие.
Традиционно в правоотношении выделяют волевое, материальное
(фактическое) и юридическое содержание. Волевое содержание составляют
выраженная в юридической норме воля законодателя и волевые акты
непосредственных участников правоотношения. Материальное содержание
образует совокупность общественных (фактических) отношений.
Юридическое содержание правоотношения определяется как субъективные
права и обязанности сторон (субъектов) правоотношения4. По всей
видимости, последнее доктринальное положение требует принципиального
уточнения. С точки зрения формальной логики (силлогизм), если
материальное содержание правоотношения — это общественное отношение
1
Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому
праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного
права». С. 668.
2
3
Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. С. 135.
4
См.: Матузов Н.И. Субъективное право и юридическая обязанность как содержание
правоотношения // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько.
С. 478, 490.
176
(фактическое), то юридическое содержание правоотношения должно
соотноситься, быть однопорядковым в своей основе с категорией
«общественное отношение». В первую очередь, она должна отражать
процесс (движение, изменение), выступать в одном с ним категориальном
измерении. Данными категориями являются «осуществление субъективного
гражданского права» и «исполнение субъективной гражданской
обязанности».
Должна быть уточнена и структура гражданского правоотношения,
которую чаще всего определяют как совокупность следующих элементов:
«1) субъекты; 2) объект; 3) субъективное право; 4) юридическая
обязанность»1. Как представляется, в состав правоотношения должны
входить, помимо субъектов (сторон) и объекта правоотношения,
осуществление субъективного права и исполнение субъективной
обязанности.
Права и обязанности субъектов, являющиеся содержанием конкретного
гражданского правоотношения, не могут быть застывшей, неизменной
материей. Время и пространство находятся в постоянном и непрерывном
движении. Эти категории объективные и не зависят от воли людей. Те
материальные (овеществленные или неовеществленные) явления
(возможности), которые опосредуются правами и обязанностями, также
изменяются, поскольку находятся в перманентном движении. Поэтому,
кроме констатации факта нахождения субъективных прав и обязанностей в
содержании правоотношения, необходимо признать, что объем прав и
обязанностей, условия их реализации, гарантии, степень защиты и другие
компоненты не могут оставаться неизменными. Данные правовые величины
находятся в постоянной динамике.
Даже если, на первый взгляд, создается впечатление, что имеющимся, к
примеру, правом управомоченная сторона не воспользовалась или
исполнение обязанности не пришло в движение, то вся окружающая
1
Матузов Н.И. Субъективное право и юридическая обязанность как содержание правоотношения //
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. С. 478.
177
совокупность обстоятельств, влияющая с той или иной степенью на условия
реализации права и исполнение обязанности, на временные и другие
внешние и внутренние параметры, изменилась. Внутренне присущая
материальная составляющая осуществления субъективного гражданского
права и исполнения субъективной гражданской обязанности постоянно и
неизменно меняется. Соответственно изменяется и материальное содержание
правоотношения. Эти процессы происходят одномоментно, поскольку
проистекают из единой природы явлений.
Обращает на себя внимание мнение В.Ф. Яковлева: «…все
имущественные отношения гражданского оборота — это отношения
собственности в их статике либо в их динамике» 1. Но возможна и иная точка
зрения. Представленное утверждение можно принять с определенной мерой
условности, принимая во внимание определенные цели и задачи конкретного
исследования, в качестве одного из инструментов (методов) научного
анализа. По всей видимости, процитированная дефиниция правильна как
идеальная модель, как правовое средство для возможного расщепления
понятия «имущественные отношения» на отдельные составные части,
элементы, уяснения их взаимосвязи и отличий друг от друга.
На наш взгляд, имущественных либо неимущественных отношений в
статике в реальной действительности, в материальном мире не существует.
Отношения, как и деятельность, могут выражаться как в действиях, так и в
бездействии. Последнее также является своего рода деятельностью,
поскольку отражает, с одной стороны, волю лица, с другой стороны —
бездействие (относительное понятие применительно к конкретному объекту
во взаимоотношении лица с конкретным субъектом) подчиняется общим
законам мироздания, то есть оно проявляется в объективном мире, находится
во времени и в пространстве.
Таким образом, можно утверждать, что в объективной реальности
отсутствует правовое состояние, когда субъективные права не
1
Яковлев В.Ф. Предмет гражданского права // Экономика. Право. Суд. М., 2003. С. 29.
178
осуществляются или субъективные права не исполняются. Осуществление
субъективного гражданского права и исполнение субъективной гражданской
обязанности имманентно гражданскому правоотношению.
Как представляется, гражданское правоотношение — это не
взаимодействие его участников в соответствии с объективным (позитивным)
правом с точки зрения совокупности субъективных прав и обязанностей или
«состояния связанности участников гражданского общества в пределах
автономной правовой конструкции»1. Как пишет автор: «… Они
(правоотношения. — Е.В.) порождают особое состояние их участников —
состояние связанности правами и обязанностями, в рамках которого члены
общества цивилизованно и разумно осуществляют свои частные интересы» 2,
«… правовое состояние сторон правоотношения может быть разнообразным,
что и обусловливает в конечном итоге динамику правоотношения в целом» 3.
Лексическое значение словоформы «состояние» в используемом контексте
— это положение, в котором кто-нибудь или что-нибудь находится 4.
Синонимами «состояния» являются лексемы «ситуация», «обстановка»,
«обстоятельства», «условия», «картина», «конъюктура»5. Как видим,
состояние (по определению, по своему значению) отражает, главным
образом, статичное нахождение объекта и субъекта во времени и в
пространстве, определяет так называемый «фотографический» момент
жизнедеятельности или в нашем рассматриваемом случае — в правовом
отношении. Трудно согласиться, что «поведение субъектов, моделируемое в
пределах гражданско-правовой конструкции отношения, есть совокупность
жизненных фактических обстоятельств»6. Выражения «деятельность
субъектов», «их поведение», «отношения лиц», общественные отношения»,
прежде всего, отражают динамику. А термин «фактические обстоятельства»,
1
2
Там же. С. 6.
3
4
См.: Ожегов С.И. Указ. соч. С. 652.
5
См.: Александрова З.Е. Указ. соч. С. 353, 474.
6
179
то есть «условия, определяющие положение, существование кого или чего-
нибудь, обстановка (во втором значении)»1 устанавливают статику
отношений.
Следовательно, содержание гражданских правоотношений — это
обязанности, которые протекают непрерывно, не могут находиться в статике,
поскольку опосредуют реальную деятельность (поведение) лица.
На первый взгляд, кажущаяся нереализация субъективного права по
воле самого управомоченного лица, то есть недостижение идеальной
основной цели права, которая была заложена позитивным правом,
демонстрирует лишь то, что субъективное гражданское право было
непосредственно осуществлено по дополнительной (факультативной)
составляющей, а именно, было реализовано неосновное правомочие в
содержании субъективного права.
Поэтому, определяя гражданское правовое отношение, необходимо
установить не только структуру и его содержательные компоненты, но и то,
что гражданское правоотношение находится в процессе постоянного
изменения, движения, модификации эволюции, подчиняясь законам
диалектического состояния материи. Данное отношение представляет собой
одновременное (одномоментное) корреспондирующее друг другу движение
субъективных прав и обязанностей, другими словами — осуществление
Таким образом, гражданское правовое отношение — это юридическая
форма отношения (правовая конструкция), в рамках которой
осуществляется субъективное право и исполняется корреспондирующая
ему субъективная обязанность юридически равными, имущественно и
организационно обособленными субъектами в отношении не изъятых из
гражданского оборота материальных и (или) нематериальных благ.
1
Ожегов С.И. Указ соч. С. 374.
180
Трудно не согласиться с тем, что «правоотношения, их место, роль и
значение тесно связаны с осуществлением права»1. Правильное уяснение
сущности и значения гражданских правоотношений относительно
осуществления субъективных прав и исполнения субъективных обязанностей
даст дополнительную возможность избежать ошибок как в процессе научно-
исследовательской работы, в юридической технике при формулировании
идеальных правовых моделей, так и в практической и иной
правоприменительной деятельности. К примеру, вызывает сомнения, что
«гражданское правоотношение служит мерилом оценки фактического
поведения сторон на предмет его соответствия нормам объективного права»2.
Точнее, формальным эталоном фактического поведения сторон относительно
соответствия его нормативно-правовым актам является оценка
непосредственного осуществления субъективного гражданского права и
исполнение субъективной гражданской обязанности.
Иногда в характеристику правоотношения вкладывают одновременно
несколько значений. Так, автор пишет: «… Процессы жизнедеятельности так
же значимы для развития правоотношения, в рамках которого они
проистекают в качестве юридически значимых, как их регулирование
посредством правоотношения»3. В первой части данного утверждения речь
идет скорее о правоотношении как о форме, в которую облекаются
юридически значимые процессы жизнедеятельности. И это представляется
справедливым. Во второй части цитируемого вывода — «…их регулирование
посредством правоотношения»4 — правовое отношение сводится, по сути, к
значению нормы права (к источнику права). Это подтверждается и в другой
формулировке автора: «… Несомненно, будет правильным считать
правоотношение не результатом, а средством правового регулирования
общественных отношений его участников»5. Безусловно, подобные подходы
1
Гревцов Ю.И. Проблемы теории правового отношения. С. 43.
2
3
4
Там же.
5
181
могут привести к «какофонии» понятий, размыванию их функционального,
методологического и содержательного смысла. «… Термины в юридической
науке едины с терминологией закона и юридическим языком практической
юриспруденции, и нарушение этого единства может повлечь за собой
неблагоприятные последствия»1. Не вызывает сомнения, что гражданские
правоотношения — это, прежде всего, урегулированные правом
общественные отношения.
В полной мере трудно согласиться и с другой формулировкой
гражданского правоотношения: «Правоотношение представляет собой ту
форму, в которой определенные общественные отношения могут
осуществляться»2. Как представляется, понятие «общественные отношения»
само по себе как явление отражает динамику, процесс, поэтому категория
(или в контексте упомянутой работы — возможное качество)
«осуществления» является ее неотъемлемым признаком, без которого
отношения быть не может. Если общественные отношения присутствуют в
объективной реальности, то уже по своему определению они всегда
отражают движение (реализацию, осуществление), то есть какое-либо
изменение окружающей социальной действительности. По всей видимости,
выражение «общественные отношения осуществляются» является
тавтологией.
Правоотношение представляет собой форму (прежде всего с точки
зрения правового механизма), в объеме которой осуществляются
субъективные гражданские права и исполняются субъективные гражданские
Каково значение, цель установления специального правового
механизма — гражданского правового отношения?
«Основным результатом гражданско-правового регулирования
выступает правообладание»3. В связи с этим в одной из последних
1
Алексеев С.С. Теория права. М., 1995. С. 30.
2
Халфина Р.О. Указ. соч. С. 31.
3
Яковлев В.Ф. Предмет гражданского права // Экономика. Право. Суд. С. 47.
182
фундаментальных работ по данному вопросу отмечается, что «гражданское
правоотношение … появляется либо с целью приобретения субъективного
права, либо с целью его осуществления, но всегда для того, чтобы
собственными юридически значимыми действиями «устроить свои
взаимоотношения с другими лицами»1.
По всей видимости, цель установления гражданского правоотношения
необходимо конкретизировать. Как писал Г.Ф. Шершеневич: «Если право
составляет вообще средство к достижению известной социальной цели, то
способ пользования таким средством есть вопрос первостепенной
важности»2. Гражданское правоотношение прекращает свое действие в
момент достижения цели субъективного права и, одновременно, исполнения
субъективной обязанности, а именно, установления в интересах
управомоченного лица материального либо нематериального фактического
результата. Приобретение субъективного права, установление правовой
связи с иными участниками отношений, на наш взгляд, является лишь
промежуточной целью формирования гражданского правоотношения. В
данном рассматриваемом значении правоотношение — это механизм
(совокупность правовых средств, объединенных последовательной и
закономерной связью) для достижения фактического социально значимого
результата, к которому стремится правообладатель.
Соотношение понятий «осуществление субъективного гражданского
права» и «исполнение субъективной гражданской обязанности» с понятием
«гражданское правовое отношение» может быть представлено в нескольких
концептуальных аспектах:
1. Как форма и содержание находятся в диалектическом единстве, так и
гражданское правовое отношение неотделимо от осуществления
субъективного права и исполнения субъективной обязанности. Оно
имманентно им и находится с ними в одном категориальном ряду.
1
Чеговадзе Л.А. Указ. соч. С. 397-398.
2
Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1912. Вып. 3. С. 532.
183
2. Осуществление субъективного гражданского права и исполнение
субъективной гражданской обязанности происходят в рамках гражданского
правового отношения. Гражданское правоотношение относительно
осуществления субъективных права и исполнения субъективных
обязанностей выступает формой, общей правовой конструкцией. «При этом
форма реального общественного отношения рассматривается не как внешняя
оболочка, а как структура, модель поведения, пронизывающая данное
общественное отношение. Реальное поведение соотносится с моделью,
сформированной в соответствии с нормой права»1.
Более того, гражданское правоотношение является элементом общего
правового механизма гарантированного осуществления субъективного
гражданского права и исполнения субъективной гражданской обязанности.
3. Содержание гражданского правоотношения представляет собой не
столько совокупность субъективных прав и обязанностей, сколько само
обязанности, поскольку правоотношение — та правовая конструкция,
которая отражает процесс, динамику. Это продиктовано логикой движения
социальной материи, «всеобщего», в том числе состояния и развития
общественных отношений.
Без системы, определяющей порядок, то есть механизма «гражданского
правоотношения», субъективные права и субъективные обязанности,
субъекты и объекты — всего лишь отдельные разрозненные и разнородные,
эклектичные элементы, или части, имеющие различную правовую природу,
взятые в статичном неизменном виде, не объединенные в одном едином
правовом процессе.
4. Правоотношение возникает одновременно с появлением у
конкретных лиц соответствующих прав и обязанностей.
5. Поскольку субъективным правам и субъективным обязанностям
свойственна порождающая способность, проявляющаяся в постоянном и
1
Халфина Р.О. Указ. соч. С. 7.
184
непрерывном изменении универсума социальных отношений, то и
правоотношение имеет внутренне присущую черту постоянной
модификации.
6. Правоотношение как форма, с одной стороны, и осуществление
субъективного права и выполнение субъективной обязанности, с другой
стороны, закономерно взаимозависимы и оказывают друг на друга самое
активное воздействие. Когда форма и содержание наиболее четко
соответствуют друг другу, отвечают требованиям правовых категорий,
юридической технике понятийного аппарата, когда они согласованы с иными
взаимосвязанными правовыми механизмами (правовыми конструкциями), то
формируется адекватная, оптимальная модель для гарантированного
достижения цели осуществления субъективного права и исполнения
7. В методологическом смысле институт «правоотношение» играет
важную роль не только для описания субъективных гражданских прав и
обязанностей, но и для анализа их реализации (исполнения) в конкретных
отношениях1. Данное правовое явление отражает в единстве внутреннее и
внешнее взаимодействие осуществления субъективного права и исполнения
Представляется, что в том числе с помощью категории гражданского
правоотношения можно выработать общий механизм осуществления
субъективных гражданских прав и исполнения субъективных гражданских
обязанностей. Подобный механизм должен точно и адекватно отражать
требования объективных законов жизнедеятельности (развития). Это
позволит создать гарантированные условия для достижения
предусмотренной цели права, а в конечном итоге, то есть в практическом
плане — реального (фактического) результата.
8. Моментом завершения действия правового отношения является факт
достижения цели осуществления субъективного гражданского права и
1
См.: Claude du Pasguier Introduction a la Theorie generale et la Philosophie du droit. Paris, 1967.
Р. 102-106; Burkhardt W. Einfuhrung in die Rechtswissenschaft. Zurich, 1939. S. 9-80.
185
соответственное исполнение субъективной гражданской обязанности —
установления материального либо нематериального справедливого для
управомоченной и обязанной стороны фактического результата.
9. Гражданское правовое отношение как системное правовое средство
― составная часть общего институционального правового явления —
механизма осуществления субъективного гражданского права и исполнения
субъективной гражданской обязанности. Именно такой подход позволяет
определить теоретическую и функциональную значимость рассматриваемых
понятий.
Как представляется, в центре внимания должен быть обладатель
субъективного гражданского права. И все правовые механизмы и иные
правовые средства должны быть направлены на реализацию его
субъективного права. Понятие «механизм правового регулирования» при
всей его актуальности и ценности для фундаментальной науки и
правоприменительной деятельности, в первую очередь, акцентирует
внимание на создании правовых конструкций (идеальных моделей правового
регулирования) с точки зрения удобства законодателя (публичной власти).
В некоторых случаях это ведет к ненадлежащему исполнению своих
обязательств государством. Например, принятие Федерального закона о
бюджете, который устанавливает приоритет его норм над положениями иных
федеральных законов, тем самым блокируя гарантированность и
эффективность осуществления гражданских прав и исполнения гражданских
обязанностей, допуская неисполнение своих обязанностей перед другими
участниками гражданских правоотношений1.
Для фактической реализации права ключевой доминирующей правовой
конструкцией должен стать механизм осуществления субъективного
гражданского права и исполнения субъективной гражданской обязанности.
Это одна из фундаментальных и центральных единиц в цивилистике.
1
См. § 2 гл. 1 настоящей работы.
186
10. Кроме традиционных классификаций, правовое отношение можно
разделить на: позитивное правоотношение и субъективное правоотношение.
Позитивное правоотношение — это предлагаемая законодателем
(закрепленная в норме права) или добровольным соглашением субъектов
права (закрепленное в договоре) модель поведения (модель осуществления
права и исполнения обязанностей), в соответствии с установленными
правами и обязанностями.
Субъективное правоотношение — это форма отношения, в рамках
которой непосредственно осуществляется субъективное право и исполняется
субъективная обязанность.
11. В монографической (диссертационной) литературе1, посвященной
рассматриваемым проблемам, в определенных случаях вопросы гражданских
правоотношений и осуществления субъективных гражданских прав и
исполнения субъективных гражданских обязанностей авторы не соотносят
друг с другом. Как правило, данный подход (теоретические и
методологические аспекты изложения материала) прослеживается и в
учебно-методической и в учебной юридической литературе2. В учебных
изданиях темы «Гражданские правоотношения» и «Осуществление
гражданских прав и обязанностей» расположены в разных разделах (главах).
По всей видимости, это связано с тем, что содержание гражданского
правоотношения традиционно определяется как связь участников
правоотношения, как совокупность субъективных прав и субъективных
На наш взгляд, содержанием гражданского правоотношения является
постоянный и непрерывный процесс (динамика) осуществления
1
См., например: Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и свобод личности:
Дис. … канд. юрид. наук. Тамбов. 2003; Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение
обязанностей: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1970.
2
См., например: Советское гражданское право: Учебник. В 2 ч. Ч. 1 / Под ред. В.А. Рясенцева. 2-е
изд., перераб. и допол. М., 1986 (гл. 6, 16); Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого,
А.П. Сергеева (гл. 5, 11); Гражданское право России: Учебник. Ч. 1 / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998
(гл. 3, 12); Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.,
1998 (разделы II, III); Гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 1 / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой,
Б.М. Гонгало и В.А. Плетнева. М., 2001 (гл. 3, 4); Гражданское право: Учебник для вузов / Под общ. ред.
В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М., 2002 (Сер. «Dura lex, sed lex»).
187
субъективных прав и исполнения субъективных обязанностей. Поскольку
субъективные права и обязанности опосредуют те возможности, которые
реально и конкретно предоставлены субъектам права, и требуемые действия
(поведение), которые возложены на обязанных субъектов, то и эти правовые
конструкции, как и сама объективная реальность (поведение людей), не
могут находиться в неизменном качественном и количественном
относительно правомочий виде.
Правовые явления «гражданское правоотношение» и «осуществление
обязанности» являют собой диалектическое единство, как форма и
содержание единого целого. Этим обусловлена их институциональная
взаимосвязь: взаимодействие и взаимовлияние.
Прикладное значение вывода: в законотворческом, методологическом
(научном) и учебно-практическом аспекте данные юридические абстракции
более удобно рассматривать не в отрыве, а в сопоставлении друг с другом,
другими словами — в их совместном рассмотрении. В частности, свойства
имманентности и релевантности связи их общей правовой природы
позволяют определять их существенные признаки и выводить дефиниции
друг через друга.
Как отмечают ученые в области теории права, в соответствии с одной
из своих основных гносеологических функций правовые научные абстракции
должны раскрывать сущность феноменов юридической действительности 1.
Так, Д.А. Керимов, характеризуя суть понятия науки, отмечает:
«Юридические абстракции окажутся подлинно научными лишь тогда, когда
каждый из фиксируемых в них существенных признаков необходим для
раскрытия специфики изучаемых правовых объектов, а их совокупность
1
См., например: Нырков В.В. Поощрение и наказание как парные юридические категории: Дис. …
канд. юрид. наук. С. 22; Сырых В.М. Логические основания общей теории права: В 2 т. Т. 1: Элементный
состав. С. 436-452; Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика как часть теории познания и научной
методологии. Фундаментальный курс. М., 1994. Кн. 2. С. 57-58; Денисов Ю.А., Спиридонов Л.И.
Абстрактное и конкретное в советском правоведении. Л., 1987. С. 87-88.
188
достаточна для выявления сущности этих объектов» 1. Значение научной
абстракции в правовой сфере в том и состоит, что оно вскрывает
внутреннюю связь, единство, общность изучаемых правовых феноменов. Она
позволяет отделить главное от неглавного, существенное от
несущественного, за случайным увидеть необходимость и тем самым
обеспечивает возможность обнаружить объективные закономерности,
формирующие правовое развитие2.
Резюмируя вышесказанное, можно кратко определить гражданское
правоотношение как урегулированное правом общественное отношение, в
рамках которого осуществляется субъективное право и исполняется взаимно
корреспондирующая ему субъективная обязанность.
В состав гражданского правоотношения входят следующие элементы:
а) субъекты; б) объект; в) субъективное гражданское право и осуществление
(реализация) права; г) субъективная гражданская обязанность и исполнение
Если материальное содержание правоотношения образуют социальные
отношения, то его юридическое содержание, как представляется, — это
субъективные гражданские права и субъективные гражданские обязанности в
своей непосредственной реализации (непосредственном осуществлении и
исполнении).
1
Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). М., 2000.
С. 138.
2
См.: Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). С. 138.
189
Глава 4. СТАДИИ ДЕЙСТВИЯ МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

§ 1. Понятие и значение стадий действия механизма

Механизм осуществления прав и исполнения обязанностей основан на

единстве разнородных составляющих: процесса смены состояний права
(обязанности), объективации и субъективации права и обязанности,
основных и организационных правоотношений, функциональных и
служебных стадий. Динамика осуществления права связана в первую очередь
с изменением состояний субъективного права в процессе его осуществления.
Только последовательная смена состояний субъективного права в единстве
190
дает представление о целостном процессе осуществления. Анализируемый
признак дает возможность оперировать таким понятием, как стадия
осуществления права и исполнения обязанности.
Под стадией осуществления того или иного права мы понимаем
состояние права в определенный момент времени. При этом каждая стадия
характеризуется набором определенных взаимообусловленных качественных
характеристик права.
Так, право акционеров на имущество ликвидируемого акционерного
общества формируется в процессе ликвидации данного акционерного
общества. На этой стадии оно представляет собой хотя и персональную, но
потенциальную возможность владения имуществом до момента осознания
акционером этого права и завершения расчетов с кредиторами, утверждения
ликвидационного баланса совершения иных предусмотренных законом
действий (ст. ст. 22, 23 Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208-
ФЗ «Об акционерных обществах»1).
После совершения указанных процедур право установлено и начинает
осуществляться фактически. Иными словами, субъективное право,
обладающее потенциальной возможностью реализации, после возникновения
решающего юридического факта становится действительно осуществимым.
Важно проследить постепенность изменений субъективного права,
выявить причины, стимулирующие его переход в процессе осуществления из
одного состояние в другое, и что особенно важно, определить факторы,
нарушающие этот порядок, затрудняющие на разных этапах преобразование
нормативно определенных возможностей в индивидуальные умственно-
волевые акты, направленные на получение искомого блага. Этим
обусловлена не только теоретическая, но и практическая значимость
определения стадий действия механизма реализации прав и исполнения
1
СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.
191
Стадии действия механизма соотносятся со стадиями осуществления
прав и представляют собой порядок организации осуществления прав и
исполнения обязанностей в конкретный момент времени. Содержанием
стадий действия механизма является санкционированная законом
последовательность определенных действий участников правоотношений.
С другой стороны, закономерно возникает вопрос, с какого момента
следует наблюдать изменение субъективного права? На наш взгляд,
существует два пути решения этой проблемы.
Механизм осуществления прав и исполнения обязанностей можно
рассматривать широко — принимая во внимание весь процесс
индивидуализации прав и обязанностей, и более узко — учитывая
непосредственно сам процесс реализации (исполнения).
В первом случае изучению подвергается многоступенчатый процесс с
возникновения предпосылок к формированию субъективного права и
обязанности, с момента их формирования до осуществления этого права и
исполнения обязанности. Подобный подход имеет наибольшую значимость
для совершенствования гражданско-правового законодательства.
В узком смысле под реализацией права (исполнением обязанности)
следует понимать осознанные волевые действия правообладателя
(обязанного лица), направленные на осуществление возможностей,
заложенных в норме права.
Основное различие этих подходов кроется в составе стадий действия
механизма. Так, в широком понимании структуру механизма осуществления
прав будет составлять последовательность следующих стадий:
подготовительный этап (предреализационный); формирование субъективного
права; установление субъективного права; процедурная стадия реализации
данного субъективного права; защита нарушенного права; стадия
фактического и юридического осуществления права.
В узком смысле механизм реализации права начинает действовать с
момента осознания субъектом своего правообладания. В данном случае
192
механизм реализации прав и исполнения обязанностей предстает как ряд
стадий: установление субъективного права, процедурная реализация права,
защита нарушенного права, стадия фактического и юридического
осуществления права и исполнения обязанности.
Обратимся к широкому пониманию механизма непосредственного
осуществления права. Этот процесс начинается с установления
возможностей осуществления субъективного права. Более чем очевидно, что
действие механизма реализации прав и исполнения обязанностей
невозможно без наличия конкретных предпосылок: освоенных доктриной
принципов осуществления прав и исполнения обязанностей,
соответствующих им юридических норм, правосубъектности, юридически
значимых фактов. Это первый, подготовительный этап, предреализационный.
С.С. Алексеев справедливо подчеркивал особую важность
«предварительной подготовки» реализации правовых норм: «Во многих
случаях для обеспечения реального, полного, точного и своевременного
осуществления субъективных прав и исполнения обязанностей необходимо
создание определенных организационных и правовых условий» 1. То есть
необходимы определенные объективные предпосылки осуществления прав и
Во-первых, в нормах права должны быть заложены механизмы
осуществления прав и исполнения обязанностей. Моделирование
механизмов, их общая структура определяется составом принципов-методов
осуществления. Так называемые сверхцели (особенно значимые социальные
цели) механизма осуществления прав и исполнения обязанности выражаются
целеполагающими принципами осуществления прав и исполнения
обязанностей. Следовательно, уже на данном этапе проявляется образующая,
определяющая роль указанных начал.
К предпосылкам осуществления права относится и правосубъектность
участников отношений.
1
Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. С. 96-97.
193
Некоторые права также способны выступать в качестве предпосылок к
реализации субъективных прав. Такой способностью обладают секундарные
(от лат. secundans, secundatis — содействующий, помогающий)1 права. Это
особая разновидность прав, реализация которых заключена в одностороннем
волеизъявлении и направлена на создание другого субъективного права. Не
вдаваясь в многолетнюю полемику о соотношении понятий секундарное
право — субъективное право — правоспособность2, отметим существенные
черты этой категории прав.
Секундарное право «не имеет никакого самостоятельного содержания,
а является лишь «производным» образованием, призванным вызывать
возникновение, возникновение и прекращение иных, самостоятельных прав.
По структуре этих самостоятельных прав вряд ли имеет смысл выделять
имеющие к ним непосредственное отношение секундарные права» 3. Другими
словами, секундарное право обладает способностью создавать, изменять и
прекращать правоотношение, входит в состав абсолютного правоотношения,
может передаваться по наследству, но не может быть передано по сделке 4,
осуществляется путем одностороннего волеизъявления, в качестве
юридического факта в механизме осуществления субъективного права
является предпосылкой реализации этого субъективного права.
1
Современный словарь иностранных слов. М, 1999. С. 548.
2
См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по
гражданскому праву: В 2 т. М., 2002; Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950; Иоффе О.С.
Спорные вопросы учения о правоотношении // Очерки гражданского права: Сб. статей. Л., 1957;
Певзнер А.Г. Понятие гражданского правоотношения и некоторые вопросы теории субъективных
гражданских прав // Уч. зап. ВЮЗИ. Вып. V. М., 1958; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право.
Общие положения. Кн. 1. М., 2001; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Части
первой (постатейный) / Под ред. А.М. Эрделевского, С.П. Гришаева // КонсультантПлюс: справ. прав.
система (2008 г., ноябрь); Богатырев Ф.О. Секундарное право на примере постановления Президиума
Верховного Суда России // КонсультантПлюс: справ. прав. система (2008 г., ноябрь); Сарбаш С.В.
Исполнение договорного обязательства. М., 2005; Третьяков С.В. Формирование концепции секундарных
прав в германской цивилистической доктрине (К публикации русского перевода работы Э. Зеккеля
«Секундарные права в гражданском праве») // Вестник гражданского права. 2007. № 2 (том 7). С. 253–270.
3
Эртманн П. О структуре субъективных частных прав // Вестник гражданского права. 2007. № 3
(том 7). С. 217–240. (Перевод с нем. Е.Ю. Самойловой).
4
См., например: Богатырев Ф.О. Секундарное право на примере Постановления Президиума
Верховного Суда России // Журнал российского права. 2005. № 2 // КонсультантПлюс: справ. прав. система.
– Электрон. версия печ. публикации; Зеккель Э. Секундарные права в гражданском праве // Вестник
гражданского права. 2007. № 2 (том 7). С. 205–252. (Перевод с нем. Е.Ю. Самойловой, Е.А. Леонтьевой,
В.П. Леотьевой); Третьяков С.В. Некоторые аспекты формирования основных теоретических моделей
структуры субъективного частного права // Вестник гражданского права. 2007. № 3 (том 7). С. 242–260.
194
«Секундарные правомочия являются «основателями» юридического
факта последующего правоотношения»5.
Принципиальное отличие секундарных прав от всех иных видов прав
— в их целевой направленности, в том, что они выполняют служебную роль
и не приводят к получению блага, а призваны сформировать субъективное
право на получение блага. В частности, право наследодателя на завещание
реализуется с целью передать наследникам имущество, иными словами, для
того, чтобы сформировать права наследников на принятие наследства. Таким
образом, те субъективные права, которые направлены на создание другого
субъективного права, могут быть выделены в отдельную
классификационную группу секундарных прав.
По своей юридической природе секундарные права чрезвычайно
близки субъективным правам. Это тоже вид и мера правомерного поведения,
позволяющая субъекту удовлетворять его собственные интересы. Реализация
данных прав состоит из последовательности тех же стадий, что и реализация
иных субъективных прав. Кроме того, секундарные права входят в состав
абсолютных правоотношений: праву совершить одностороннюю сделку
противостоит обязанность всех иных участников гражданского оборота не
препятствовать этому.
Сказанное еще раз доказывает, что секундарные права являются
специфическим видом субъективных прав. Не случайно законодатель не
выделяет данные права из иных видов прав и не использует данный термин.
Следует также отметить, что в широком смысле большинство субъективных
прав являются предпосылкой для иных субъективных прав, то есть, в разной
мере обладают чертами секундарности. Например, субъективное право
собственности на имущество является необходимым условием реализации
прав на владение и распоряжение данным имуществом.
Таковы общие предпосылки для реализации большинства
субъективных прав. Но факты и предпосылки, являясь объективными
5
Юков М.К. Структурно-сложное содержание гражданских процессуальных правоотношений:
Автореф. … дис. канд. юрид. наук. Свердловск, 1972. С. 16.
195
основаниями, не вызывают сами по себе возникновения права,
порождающим фактором для этого выступает воля конкретных лиц. В этом
отношении справедливо отмечено, что норма права — это только
возможность возникновения правоотношения1. Поэтому второй этап —
формирование субъективного права. Этот этап выражается в процессе
создания завершенного юридического (фактического) состава, в котором
особое значение имеют решающие факты.
О.А. Красавчиков убедительно доказал, что в процессе реализации
права субъект вступает в разные по своей природе правоотношения:
основные и служебные (организационные)2. Соответственно в механизме
осуществления прав возникают разные по своей значимости юридические
факты. Например, оферта представляет собой момент, предшествующий
заключению договора, и являющийся лишь предпосылкой для возникновения
правоотношения. Таким образом, оферта, являясь юридически значимым
фактом, не имеет прямого влияния на реализацию прав и исполнение
обязанностей по будущему договору. Решающим фактом в данном случае
будет заключение договора. С другой стороны, один юридический факт,
пусть даже решающий, не влечет возникновения правоотношений. Иными
словами, для возникновения правоотношений необходим определенный
завершенный набор юридических фактов — юридический состав. При этом
под юридическим составом следует понимать совокупность юридически
значимых фактов, необходимых для достижения юридической цели,
определенной нормой права3.
Учитывая сказанное, отметим, что формирование юридического
(фактического) состава — это необходимое связующее звено между
объективным правом и его индивидуализацией, возникновением
субъективного права, поскольку фактический состав в каждом отдельном
случае будет предельно конкретным и индивидуальным. Благодаря этому
1
2
Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 50-57.
3
196
обстоятельству норма получает возможность действия в конкретной
ситуации.
В случае с наследниками по завещанию, например, решающим
юридическим фактом, завершающим фактический состав, будет включение
конкретного лица в число наследников и определение его доли наследства.
Для осуществления права на занятие предпринимательской деятельностью
решающим юридическим фактом будет получение санкций
соответствующих государственных органов.
Третья стадия, условно обозначенная нами как этап установления
права, представляет собой процесс осознания самим управомоченным своего
права и признание этого права иными лицами — субъектами гражданского
оборота. Если исходить из того, что осуществление права — это, прежде
всего, умственно-волевой процесс носителя данного права, то установление
права — этап, без которого невозможна сама реализация. Вместе с тем это
наименее изученная и с трудом поддающаяся изучению стадия реализации
права, поскольку связана с феноменом правосознания субъекта. Реализация
субъективного права и исполнения обязанности включает в себя прежде
всего процесс прохождения этого права (обязанности) через сознание
участников правоотношения. Именно на этом этапе происходит процесс
субъективации права — «трансформирование объективной реальности
(правовой, и не только) в субъективные: осознание, представление,
поведение и волю»1.
Необходимость различения стадий формирования и установления
права ярко иллюстрируется известным спором Г.Ф. Шершеневича и
Б. Виндшайда о моменте возникновения права третьего лица при заключении
договора в пользу третьего лица2. Б. Виндшайд полагал, что право
требования существует с момента заключения договора, Г.Ф. Шершеневич
настаивал на том, что данное право возникало с момента волеизъявления на
1
Скиндерев Р.В. Объективное и субъективное в праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук.
Екатеринбург, 2006. С. 20.
2
См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1912. С. 520. Приводится по кн.:
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 294.
197
осуществление договора третьего лица. Сказанное убеждает в том, что
возникновение субъективного права во многих случаях имеет две стадии —
объективную и субъективную — часто не совпадающие по времени. Сначала
происходит формирование права объективными, не зависящими от воли
правообладателя факторами (в частности, юридически значимыми
действиями иных лиц), затем начинается собственно реализация — наступает
субъективный этап установления права, связанный с осознанием и уяснением
этого права самим правообладателем. Сказанное позволяет сделать вывод,
что возникновение права — двуединый процесс, включающий в себя
формирование и установление права. Законодатель также различает «процесс
заключения договора», имея ввиду формирование договора (ст. 432 ГК РФ),
и результат этого процесса — «момент заключения договора»
(ст. 433 ГК РФ), что подтверждает наличие качественно различных
состояний правоотношений.
Следует вместе с тем отметить, что в ряде случаев возможно
совпадение этих двух стадий: например, когда договор заключается без
процедуры предварительного договора (ст. 429 ГК РФ) или процедуры
урегулирования разногласий между сторонами при заключении договора
поставки (ст. 507 ГК РФ). При отсутствии указанных процедур стороны в
соответствии с гражданско-правовым принципом свободы договора
самостоятельно и осознанно формируют права и обязанности, а стадии
формирования и установления права совпадают.
Возможна иная последовательность стадий установления и
формирования права. Так, индивидуальный предприниматель или
юридическое лицо формируют право на ведение предпринимательской
деятельности с помощью государственной регистрации1.
О важности стадии установления права также свидетельствуют
примеры, когда субъекты не обладают достаточной информацией о
1
Гл. 3 ФЗ от 8 августа 2001 года № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и
индивидуальных предпринимателей» (с изм. и доп. от 22 июля 2008 г.) // СЗ РФ. 2001. № 33 (часть 1).
Ст. 3431.
198
собственных правомочиях и пределах реализации права, что приводит либо к
неосуществлению права, либо к деструктивным процессам внутри
заложенного нормами права механизме осуществления. Так, наследник по
завещанию вообще может не знать о своем праве наследовать и не вступить в
права наследника, если после смерти наследодателя он по каким-либо
причинам остался не информированным о данном правомочии.
Следовательно, в этом случае, если не изменяются обстоятельства, право не
реализуется, а по истечении шести месяцев — утрачивается. Наследники
вообще могут не знать, а неспециалисты в большинстве своем не знают, о
наследовании по праву представления, закрепленного в ст. 1146 ГК РФ, и
также его не реализовывают.
Факторами, обеспечивающими успешное наступление этой стадии,
являются: своевременное централизованное (через средства массовой
информации) и повсеместное (посредством специальных организаций,
предоставляющих гражданам бесплатные консультации о порядке
возникновения, прекращения тех или иных прав и обязанностей;
соответствующих должностных лиц) обеспечение доведения до сведения
граждан всей необходимой информации, связанной с порядком
осуществления и защиты субъективных прав, популяризация (то есть
тиражирование в средствах массового воздействия) отдельных социально
значимых законодательных положений. Начиная со стадии установления
права принципы осуществления непосредственно формируют поведение
носителя права.
Субъект должен осознавать, что его возможности по осуществлению
субъективного права определены следующими императивами: равенством
участников гражданских правоотношений, диспозитивностью,
беспрепятственным осуществлением гражданских прав, сохранением прав в
случае отказа граждан и юридических лиц от этих прав, недопустимостью
злоупотребления правом и соразмерностью гражданских прав и
обязанностей. С этими велениями субъект обязан сообразовывать свои
199
действия в процессе реализации своего интереса. А с другой стороны, —
осуществление должно происходить гарантированно, эффективно, с
соблюдением баланса частных и общественных интересов. Соответственно,
остро встает проблема актуализации данных принципов осуществления прав
и исполнения обязанностей для субъектов гражданского права. Таким
образом, на данном этапе решающую роль играют уровень правовой
грамотности, информированности, активности самого правообладателя,
который в целом зависит от уровня правовой культуры в обществе.
Далее следует стадия процедурной реализации права. Это выражается в
совершении определенных юридических процедур, направленных на
реализацию основного права, фактических юридически значимых действий,
которые также должны быть согласованы с принципами осуществления прав.
Юридические процедуры условно делятся на простые и сложные. Сложная
процедура состоит из нескольких этапов. В частности, к сложным
процедурам относятся реструктуризация коммерческих и некоммерческих
организаций, внешнего управления и мирового соглашения в соответствии с
Федеральным законом от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности
(банкротстве)». Так, реструктуризация кредитных организаций состоит из
двух этапов: а) мероприятия по финансовому оздоровлению и
восстановлению платежеспособности кредитной организации; б) ликвидация
кредитной организации1.
Например, на данном этапе происходит рассмотрение компетентным
уполномоченным лицом (нотариусом), заявления наследника о принятии
наследства.
Частично процедуры закреплены в законодательстве. Для договорного
права характерно закрепление процедур осуществления прав и исполнения
обязанностей в нормативном правовом акте либо в договоре (что следует из
1
См.: Мозолин В.П., Петровичева Ю.В. Правовые проблемы реструктуризации кредитных
организаций в Российской Федерации // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
2002. № 11. С.104.
200
принципа свободы договора согласно ст. 421 ГК РФ), либо самостоятельное
их установление сторонами (например, п. 3 ст. 703 ГК РФ).
Для функционирования механизма важна четкая согласованность,
целесообразность процедур. Известны случаи, когда несогласованность
процедурных и основных норм разрушает механизм осуществления прав,
ведет к возникновению препятствий на пути осуществления тех или иных
прав и обязанностей.
Как правило, совершается целый комплекс процедур, направленных на
реализацию права. Процедуры в механизме осуществления действуют на
разных стадиях: в процессе формирования права (установление судом
юридически значимых фактов), реализации права, на стадии защиты права
(например, претензионные процедуры).
Представляя собой систему последовательных юридически значимых
действий по организации и надлежащему осуществлению нормативных
предписаний, процедура играет служебную роль. В связи с чем справедливо
было отмечено, что процедура является предметом служебных,
организационных правоотношений1. Следовательно, механизм
осуществления прав и исполнения обязанностей и процедура соотносятся как
общее и частное. Этим фактом объясняется наличие юридических процедур
на разных стадиях осуществления права.
Следующий этап, ключевой для субъекта — получение искомого блага.
То есть стадия фактического и юридического осуществления права. Обратим
внимание на то, что реализацией субъективного права является не только
юридическое осуществление права (выдача свидетельства на право
наследования, государственная регистрация права собственности и т.д.), но и
фактическое получение правообладателем искомого блага.
Приведенная последовательность стадий реализации характерна для
реализации прав, не включающей в себя стадию защиты. То есть когда
субъект самостоятельными действиями, своим волеизъявлением движет
1
См.: Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Общая характеристика: Дис.
…канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 18.
201
процесс осуществления. Самым важным движущим стимулом этого
механизма является волеизъявление субъекта. При защите нарушенного
права реализация с определенного момента (со времени обращения
правообладателя в суд) зависит от правоприменительного органа. В этом
случае в механизме реализации после осознания права на защиту возникают
соответствующие процессуальные стадии защиты права, результатом
которой должна стать юридическая и фактическая реализация права. Причем
действия правоприменителя также подчинены «духу» закона, то есть
основным началам осуществления прав и исполнения обязанностей.
Учитывая, что правоприменение в отдельных случаях может
осуществляться на стадии формирования права, создавая предпосылки для
возникновения отдельных видов правоотношений (выдача лицензии на
осуществления какого-либо вида деятельности, разрешения на участие в
торгах), на стадии установления права, определяя содержание и объем прав,
устанавливая наличие или отсутствие конкретных фактов и признавая их
юридически значимыми, то в зависимости от характера совершаемых
действий, можно разделять стадии действия механизма на основные или
функциональные, то есть, имеющие собственные специфичные функции, и
служебные (процедурные).
К служебным, относятся процедурные стадии, помогающие
достижению основной стадии. Так, процедура установления тех или иных
юридических фактов направлена на формирование или установление права.
Соответственно к функциональным относятся стадии, отражающие
качественное изменение права: формирование права, установление права,
процедурная реализация основного права, юридическое и фактическое
осуществление права.
Обратим внимание на то, что данная последовательность
функциональных стадий представляет собой обобщенную модель
многообразных возможностей их сочетания (совпадения нескольких стадий,
выпадения одной или ряда стадий, их взаимозамена).
202
Так, существенным образом различаются простой механизм
осуществления прав и исполнения обязанностей и сложный.
Под простым подразумевается механизм, ограниченный минимальным
набором стадий осуществления. Например, механизм реализации права
покупателя на получение товара в соответствии с договором розничной
купли-продажи. Простой механизм осуществления прав и исполнения
обязанностей имеет место при осуществлении некоторых субъективных прав,
не требующих совершения вспомогательных сделок. В частности, реализация
неотчуждаемых прав человека. Право на жизнь осуществляется с момента
возникновения, для его реализации не требуется чьего-либо волеизъявления.
Поэтому говорить о последовательности стадий в реализации целесообразно
только в случае посягательства на это право со стороны других лиц, когда
включается в действие механизм защиты права.
Сложный механизм осуществления прав и исполнения обязанностей
характеризуется многоступенчатым, многостадийным порядком
осуществления и включает в себя в качестве элементов секундарные права и
служебные по отношению к основному праву процедурные стадии. При этом
возникают разные виды правоотношений: основные и организационные.
Одним из примеров сложного механизма осуществления прав и
исполнения обязанностей является механизм осуществления права на
принятие наследства.
Для того чтобы право на принятие наследства было осуществимо на
подготовительном этапе необходимо наличие ряда условий:
соответствующие нормы права, в которых заложены определенные
возможности осуществления этого права, правосубъектность гражданина.
Это статичный этап, стадия состояния.
Для наступления следующей стадии — формирования субъективного
права — необходимы действия, юридические факты, которые
персонифицируют потенциальную возможность, заложенную в объективном
праве. То есть действия, которые индивидуализируют эту возможность по
203
отношению к конкретному лицу. Субъективное право на принятие
наследства формируется внесением конкретного лица в состав наследников
по завещанию. То есть, совершение односторонней сделки наследодателем в
данном случае является решающим юридическим фактом в формировании
права на принятие наследства. На данном этапе осуществляется секундарное
право наследодателя на составление завещания.
Момент возникновения субъективного права на принятие наследства
совпадает с установлением смерти наследодателя, объявления судом
безвестно отсутствующего гражданина умершим или установления судом
факта смерти наследодателя.
Субъективное право на принятие наследства по закону возникает в
момент открытия наследства, в момент установления факта смерти
наследодателя, обнародования завещания, определения круга наследников,
призываемых к наследованию, установления долей наследства. Оно
формируется наличием соответствующей родственной или установленной
законом соответствующей связи (отношения свойства), а также решающим
юридическим фактом (смертью наследодателя, объявления судом безвестно
отсутствующего гражданина умершим или установления судом факта смерти
наследодателя).
Таким образом, стадия формирования права в данном случае носит
объективный характер, поскольку в этот период действуют внешние по
отношению к субъекту факторы. Составление завещания — односторонняя
сделка, которую совершает наследодатель, ответного, встречного
волеизъявления для ее совершения не требуется. При наследовании по
закону и по завещанию право также формируется вне зависимости от
волеизъявления будущего правообладателя.
Следующей стадией, а в узком смысле первой собственно
реализационной, является так называемая стадия установления права. На
этом этапе происходит осознание самим правообладателем имеющихся у
него возможностях принять наследство, либо отказаться от него. Это
204
ключевая стадия в действии любого механизма осуществления гражданских
прав, если этот этап не наступает, то право неосуществимо. С этого момента
наследник уясняет содержание данного права и осознает несколько
возможностей реализации права.
Решающим движущим стимулом для формирования очередного этапа
реализации является волеизъявление правообладателя. То есть,
волеизъявление субъекта является необходимой системной связью между
стадиями установления права и процедурной реализацией данного права.
Здесь наиболее явно прослеживается действие принципа диспозитивности: от
того, какое решение примет субъект, зависит содержание следующего этапа
осуществления — процедур и иных юридически значимых действий
правообладателя.
Если правообладатель принимает решение принять наследство —
следующая стадия действия механизма будет выражена подачей по месту
открытия наследства нотариусу либо уполномоченному в соответствии с
законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу
заявления наследника о принятии наследства (ст. 1153 ГК РФ). Для
реализации этого права необходимо наличие нескольких процедур: подача
заявления о принятии наследства, рассмотрение этого заявления
соответствующими должностными лицами).
Далее на стадии фактического и юридического осуществления права в
данном случае происходит принятие решения компетентного органа,
должностного лица об официальном признании субъекта наследником и
выдача наследнику свидетельства о праве на наследство.
В момент получения соответствующего документа правообладатель
юридически реализует свое право на принятие наследства. Действительным,
реальным осуществлением данного права является факт его принятия. Это
стадия фактической и юридической реализации права на принятие
наследства. Впоследствии в зависимости от того, что он наследует, возникает
либо право собственности (иное вещное право), либо личное
205
неимущественное право (например, право на опубликование произведения),
либо обязательственное право или обязательство, и в действие вступают
соответствующие механизмы осуществления уже вновь возникших прав.
Если наследник, не совершая никаких юридических процедур,
совершает действия, направленные на сохранение или целесообразное
использование принадлежащих наследодателю вещей (например, наследник
забрал вещи наследодателя, хотя бы в течение непродолжительного времени
проживал в доме наследодателя или в его квартире и использовал его вещи),
то после стадии установления субъективного права наступает стадия
фактической реализации права, совмещающаяся с процедурной стадией
(юридически значимые действия субъекта, направленные на реализацию
данного права). То есть в данном случае юридически значимым является
факт реального владения имуществом наследодателя.
Иной состав стадий осуществления права на принятие наследства
будет при нарушении этого права.
В ситуации спора возникает стадия защиты права, в течение которой
суд решает вопрос о том, имело ли место принятие наследства. В результате
происходит юридическая реализация права на принятие наследства,
выраженная соответствующим решением суда. Либо не происходит
реализации данного права, если суд счел притязания иных лиц на принятие
наследства справедливыми1.
Но возможна и реализация данного права в форме фактического или
юридического отказа от принятия наследства. Иными словами на этапе
установления права субъект выбирает реализацию права в форме отказа от
принятия наследства. В этом варианте процедурная стадия реализации имеет
иное содержание: либо наследник фактически не принимает наследство с
помощью бездействия (непринятие в течение шести месяцев), либо
1
См.: К.Б. Ярошенко справедливо отмечает: «…Содержащийся в ГПК перечень фактов, имеющих
юридическое значение, которые могут быть установлены решением суда, не исчерпывающий. Поэтому нет
сомнения, что так же, как фпакт принятия наследства, в судебном порядке может быть установлен и факт
непринятия наследства» (см.: Ярошенко К. Новое законодательство о наследовании // Хозяйство и право.
2002. № 3. С. 36).
206
совершает действия, которые прямо указывают на нежелание принять
наследство (юридический отказ от принятия наследства). Юридический отказ
от принятия наследства должен быть выражен подачей в нотариальную
контору или уполномоченному в соответствии с законом выдавать
свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления об отказе
от наследства (ст. 1159 ГК РФ).
Как показывает изучение, системность механизма осуществления прав
и исполнения обязанностей обеспечивается строгим соответствием
элементов и стадий. Например, на этапе формирования права отсутствие
завершенного фактического состава, правосубъектности гражданина или
соответствующих норм права делают невозможным либо возникновение
этого права, либо его осуществление.
Безусловно, реализация права и исполнение обязанности тесно
взаимодействуют, причем сбой в одном из этих процессов влечет неизменное
торможение другого. Например, непредоставление наймодателем жилого
помещения после заключения договора найма лишает нанимателя
возможности пользоваться этим помещением, реализовывать свое право на
проживание в нем. Это дает основания рассматривать указанные правовые
явления в единстве и взаимодействии как единый механизм осуществления
Если детализировать, рассматривать самостоятельно механизм
исполнения обязанностей, то станет очевидным его тесная связь и подобие
механизму осуществления прав.
Для формирования субъективной обязанности также необходимы
предпосылки: нормы, правосубъектность, юридические факты. Стадия
формирования обязанности совпадает по времени со стадией формирования
субъективного права. То есть субъективная обязанность формируется по
мере индивидуализации корреспондирующего ей субъективного права. Для
абсолютных правоотношений чрезвычайную важность имеет стадия
установления обязанности, осознания обязанным лицом соответствующего
207
законодательного веления, обращенного непосредственно к нему. В
относительных правоотношениях эта стадия, как правило, совпадает с
формированием обязанности (при заключении договора). Далее следует
процедурная стадия добровольного исполнения обязанности. В ряде случаев
процедура исполнения обязанности в соответствии с принципом
диспозитивности устанавливается обязанным лицом самостоятельно (см.,
например ст. 703 ГК РФ).
Кроме того, данная юридическая конструкция включает
факультативную стадию принудительной (судебной) реализации
обязанности, соответствующую стадии защиты нарушенного права в
механизме осуществления прав и исполнения обязанностей.
Так, в договорных правоотношениях выделяются следующие стадии
исполнения обязанностей: стадия предпосылок, стадия формирования
обязанности (в данном случае наблюдается совпадение стадии формирования
и уяснения), процедурная стадия добровольного исполнения обязанности,
фактический результат исполненной обязанности. В случае возникших
между сторонами разногласий возникает стадия досудебного
урегулирования конфликта, за которой следует при необходимости стадия
принудительного (судебного) исполнения обязанности.
Теоретически можно представить идеальную конструкцию реализации
права без коррелирующего ему механизма исполнения обязанности, но
практическое воплощение этой конструкции вызывает сомнение. Поэтому
бесспорно единство и нерасторжимость данного правового явления.
Наконец, ключевым в изучении механизма осуществления
субъективных прав и исполнения обязанностей, на наш взгляд, является
вопрос о том, что движет данную юридическую конструкцию, обеспечивает
постепенную и неотвратимую смену стадий реализации? То есть в чем
заключается сам процесс, действие механизма?
Мы уже отмечали, что наиболее динамичными элементами механизма
являются процедуры. Сами же процедуры представляют собой совокупность
208
определенного вида сделок, организованных таким образом, чтобы их
совершение последовательно приводило к требуемому результату.
Под сделкой согласно ст. 153 ГК РФ следует понимать действия
граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или
прекращение гражданских прав и обязанностей. Осуществление права
формируется двумя видами сделок: основными (купля-продажа, наем,
дарение и т.д.) и вспомогательными (передача вещи, требования, перевод
долга и т.д), последние направлены на совершение первых и имеют
выраженный служебный характер.
Категория вспомогательных сделок эпизодически разрабатывалась
советской правовой наукой1. Существенным признаком данного вида сделок
является то, что они не приводят к достижению конечных хозяйственных
(экономических) целей сторон. Например, при передаче вещи, передаче
требования, переводе долга, выдаче, акцепте и передаче векселя или чека
указанные действия не являются достаточным основанием для приобретения
или сбережения имущества за счет другого лица. Они являются только
необходимым условием для возникновения секундарного права на
совершение очередной сделки.
В частности, договор купли-продажи представляет собой
двустороннюю сделку. Для реализации этой основной сделки необходимо
совершение ряда вспомогательных сделок. Во-первых, совершается передача
покупателем денежных средств за товар продавцу. Данная вспомогательная
сделка порождает секундарное право требовать от другой стороны
совершения очередной ответной сделки — передачу товара.
Таким образом, одно юридически значимое действие субъекта требует
от контрагента совершения другого юридически значимого действия. Так
происходит движение, развитие правоотношений, проистекает процесс
реализации основного права.
1
См., например: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М, 1940. С. 156-
158; Гражданское право: Учеб. для юрид. институтов, 1944. Т. 1. С. 353-355; Гражданское право: Учеб. для
юрид. институтов, 1938. Т. 2. С. 379-382; Флейшиц Е.А. Избранное / Сост. Е.А. Павлодский. М., 2007. С. 323-
325.
209
Процедура в механизме осуществления прав и исполнения обязанности
складывается из последовательности вспомогательных сделок,
объединенных общей юридической целью. Последовательность совершения
вспомогательных сделок, их качественный состав формирует содержание
каждой отдельной юридической процедуры. Иными словами, для каждой
юридической процедуры характерен свой набор, своя конфигурация
вспомогательных сделок.
Представление о юридической процедуре как о последовательности
действий и возникающих на их основе отношений, ведущих к определенному
правовому результату, не отражает, на наш взгляд, юридического существа
данного явления. Юридическая процедура это не просто система
последовательных действий, как пишет Г.Н. Давыдова1, а совокупность
вспомогательных сделок, порождающих соответствующие секундарные
права, поскольку в юридическую процедуру входят действия,
непосредственно влияющие на развитие правоотношения.
Так, перемещение субъекта к месту нахождения ведомства,
осуществляющего государственную регистрацию права собственности, не
входит в содержание самой процедуры регистрации права, хотя и
представляет собой действия, определенного вида деятельность,
направленную на достижение правового результата (осуществление
регистрации). Вместе с тем предоставление субъектом документов в
регистрационную палату представляет собой вспомогательную сделку,
влекущую необходимость совершения другой стороной ответной сделки —
приема документов. Следующим шагом в осуществлении обязанности
государственной регистрации будет получение субъектом регистрационного
листа.
Таким образом прослеживается, что процедура достигает своей
юридической цели посредством совершения субъектами права совокупности
определенным образом выстроенных, упорядоченных сделок. И
1
См.: Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Общая характеристика. С. 9.
210
последовательность данных сделок, их конфигурация образует
индивидуальную процедуру.
К примеру, своеобразием будут отличаться процедуры передачи вещи
по договору аренды, подряда, купли-продажи, безвозмездного пользования
и т.д. Действия, совершаемые участниками указанных правоотношений
одинаковы, но конфигурации вспомогательных сделок различны, что в
каждом из приведенных случаев делает процедуру индивидуальной.
В зависимости от своеобразия складывающихся отношений
совершенная вспомогательная сделка требует совершения конкретной
ответной вспомогательной сделки от обязанного или управомоченного лица.
Например, передача должником своего долга влечет необходимость
принятия кредитором данных денежных средств. Если какая-либо
вспомогательная сделка не совершается — процедура не движется и весь
механизм в целом останавливается. То есть, несовершение одной из
вспомогательных сделок приводит к остановке механизма осуществления
Таким образом, мы пришли к выводу, что в основе действия сложного
механизма осуществления прав и исполнения обязанностей лежит
совершение участниками правоотношений последовательности
вспомогательных сделок, порождающих соответствующие секундарные
права (либо обязанность) другой стороны на совершение ответных
вспомогательных сделок. Указанные сделки объединены общей целевой
установкой юридической процедуры. С этой точки зрения, механизм
осуществления прав и исполнения обязанностей представляет собой
Вспомогательная сделка — то минимальное необходимое звено
механизма осуществления прав и исполнения обязанностей, выпадение
которого влечет остановку, неизменное «торможение» всей конструкции в
целом.
211
До сих пор речь шла об осуществлении прав так называемого
«индивидуального», не «коллективного» (юридического лица)
правообладателя. Вместе с тем одной из сложных и не до конца
осмысленных является проблема осуществления прав участниками
различных видов товариществ и обществ, которые характеризуются сложной
структурой правоотношений1 и требуют комплексного разноотраслевого
регулирования. Как строится механизм осуществления права на участие в
деятельности соответствующих юридических лиц? Какие средства
необходимы для полной реализации прав и исполнения обязанностей?
Учитывая, что согласно п. 2 ст. 52 ГК РФ учредители сами определяют
порядок совместной деятельности по созданию юридического лица, условия
передачи ему своего имущества и участие в его деятельности, а также
условия и порядок распределения между участниками прибыли и убытков,
управления деятельностью юридического лица, выхода учредителей из его
состава, конкретные механизмы реализации прав участников тех или иных
товариществ и обществ формируются с учетом конкретных юридических
фактов.
Унифицированное представление о действии подобного механизма
следует формировать, опираясь на обоснованное понимание юридической
природы данных отношений2. При этом, как справедливо отметил
В.П. Мозолин, необходимо учитывать следующие обстоятельства:
а) деятельность юридических лиц осуществляется в двух видах
правоотношений — внутренних и внешних; б) структура внутренних
правоотношений в различных видах коммерческих организаций неодинакова
и зависит от их организационно-правового статуса; в) механизмы реализации
права на участие во внутренних отношениях различных видов коммерческих
организаций различны; г) осуществление прав участников указанных
организаций происходит в соответствии с принципами верховенства
1
См.: Мозолин В.П. О юридической природе внутрикорпоративных отношений // Государство и
право. 2008. № 3. С. 32.
2
См.: Мозолин В.П. О юридической природе внутрикорпоративных отношений // Государство и
право. 2008. № 3. С. 28-37.
212
интересов организации, внутренней информированности участников о делах
организации, равенства, автономии воли и имущественной
самостоятельности участников.
Подводя некоторые итоги, следует отметить, что механизм
осуществления субъективного права и исполнения обязанности в широком
смысле включает в себя следующие стадии: предреализационную,
формирование субъективного права, его установление, процедурная стадия
реализации права, стадия фактической реализации, стадия защиты
нарушенного права.
Механизм осуществления субъективных гражданских прав отражает
процесс осуществления субъективного права, представляющий собой
последовательную смену состояний права. Предреализационная стадия
создает возможность права конкретного субъекта быть осуществимым,
стадия формирования права индивидуализирует право, на стадии
установления право приобретает свойство осуществимости, на процедурной
стадии право осуществляется юридически и на стадии фактической
реализации — фактически. Для последовательного наступления всех стадий
необходимо соответствие стадий и элементов механизма.
Данной правовой конструкции коррелирует механизм исполнения
обязанности, состоящий из стадий: предреализационной, формирования,
уяснения, процедурной и фактического исполнения, а также факультативной
стадии принудительного (судебного) исполнения, системное единство
которого также обеспечивается соответствием стадий и элементов. Тесная
взаимозависимость осуществления прав и исполнения обязанностей
подтверждает необходимость механизма осуществления прав и исполнения
обязанностей в его органичной целостности.
Руководящими идеями всех этапов механизма осуществления являются
принципы осуществления прав и исполнения обязанностей. Именно они
обеспечивают устойчивую связь между всеми структурными образованиями,
уровнями и элементами механизма в целом. Они поддерживают равновесие
213
между внешними факторами социальной среды и внутренними свойствами
гражданско-правовых отношений, обеспечивают самоорганизацию
механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.
В основе действия сложного механизма осуществления прав и
исполнения обязанностей лежит совершение участниками правоотношений
последовательности вспомогательных сделок, порождающих
соответствующие секундарные права (либо обязанность) другой стороны на
совершение ответных вспомогательных сделок. Вспомогательная сделка —
то минимальное необходимое звено механизма осуществления прав и
исполнения обязанностей, выпадение которого влечет остановку, неизменное
«торможение» всей конструкции в целом. Сложный механизм осуществления
прав и исполнения обязанностей, таким образом, представляет собой
Подобное понимание открывает возможности детального исследования
каждого механизма осуществления прав и исполнения обязанностей и
устранения «сбоев» в их работе. В свою очередь выверенные модели
механизмов осуществления прав и исполнения обязанностей приведут к
гарантированному их осуществлению и исполнению.
§ 2. Механизм реализации
субъективного гражданского права на защиту
Одна из основных целей гражданского права — защита субъективных

прав граждан и организаций.
Фундаментальные источники гражданского права — Конституция РФ,
международные документы, ратифицированные, признанные Россией, —
214
провозглашают незыблемость гражданских прав и свобод, их правовую
защиту. «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью».
Субъектом, обязанным обеспечить признание, соблюдение и защиту
прав и свобод, является государство (ст. 2 Конституции РФ). Именно
государству в лице его органов, учреждений, должностных лиц предстоит
создать эффективно работающую систему правовых средств и механизмов,
реализующих защиту субъективных гражданских прав в новых
политических, социально-экономических условиях1.
Субъектам гражданского права предоставлена возможность защищать
свои права и интересы с помощью различных правовых средств. В
гражданском законодательстве они представлены в развернутом виде.
Статья 12 ГК РФ предусматривает одиннадцать способов защиты. Это только
наиболее универсальные способы защиты.
В соответствии с п. 2 ст. 45 Конституции РФ защита прав и свобод
может осуществляться способами, хотя и не предусмотренными в
гражданско-правовых нормативных актах, но не противоречащими им;
способами, вытекающими из общих начал и духа закона. Таким образом,
законодатель оставляет перечень способов защиты открытым, то есть не
ограниченным в количественном показателе (составе). Это служит одной из
важнейших гарантий возможности беспрепятственной реализации
гражданами своих прав и охраняемых законом интересов.
Однако из материалов правоприменительной практики, правовой
статистики явствует, что очень часто гражданские права не могут быть
осуществлены именно по причине отсутствия реальной, действенной их
защиты. Во многих случаях гражданские права остаются незащищенными, а
значит, всего лишь продекларированными законодателем. Следовательно,
нарушается отправной (исходный) базовый принцип отечественного права ―
1
Более подробно см.: Вавилин Е.В. Правовая политика в сфере защиты гражданских прав //
Российская правовая политика: Курс лекций / Е.В. Вавилин, А.И. Демидов, А.В. Малько, и др.; Под ред.
Н.И. Матузова, А.И. Малько. М., 2003. С. 264-281.
215
гарантированная государственная защита прав и свобод граждан (ст. 45
Конституции РФ).
В чем же причина такого явления?
В литературе1 подробно рассматриваются вопросы защиты
гражданских прав. Главным образом идет поиск наиболее оптимальных
способов защиты гражданских прав, их систематизации, классификации. Но
как бы ни были разнообразны способы защиты, их количество в законах, они
не могут быть реализованы, эффективно использованы без выработки и
закрепления в нормативно-правовых актах, в обычаях делового оборота или
договорах механизма защиты субъективных гражданских прав.
Сложившаяся система гражданского законодательства «нуждается не в
переустройстве, коренном изменении, … а в совершенствовании, раскрытии
ее потенциала и выработке механизмов реализации»2.
На данное обстоятельство нередко обращают внимание на страницах
печати, в докладах на научно-практических конференциях и форумах,
посвященных рассматриваемым вопросам, в работе государственных и
общественных организаций. Отсутствие строгой системы процедур и
механизмов их защиты правоведы включают в число основных причин
нарушения прав и свобод человека в России 3. «Потребность выработать
упрощенный и вместе с тем достаточно эффективный механизм защиты
имущественных прав все настойчивее стучится в двери …»4.
1
См., например: Вершинин А.П. Указ. соч.; Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной
защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Диссертация. М., 1996; Грибанов В.П.
Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000; Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых
охранительных мер. Томск, 1982; Павлов А.А. Присуждение к исполнению обязанности в натуре как способ
защиты гражданских прав в обязательственных правоотношениях. СПб., 2001; Свердлык Г.А.,
Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав. М., 2002; Стоякин Г.Я. Меры защиты в советском
гражданском праве. Свердловск, 1973; Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву.
Саратов, 1973; Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. Тольятти, 1997.
2
Медведев Д.А. Новый Гражданский кодекс Российской Федерации: вопросы кодификации //
Кодификация российского частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М., 2008. С. 32.
3
См., например: Демидов А.И. Почему нельзя нарушать права человека: опыт России // Права
человека: пути их реализации: Материалы международной научно-практической конференции (8-10 октября
1988 г.). Саратов, 1999. Ч. 1. С. 70-71; Карташкин В.А. Механизмы защиты прав человека // Ежегодник
российского права. М., 2000. С. 342.
4
Толстой Ю. К. Предисловие // Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском
праве. СПб., 2001. С. 6.
216
Таким образом, одна из основных причин (если не главная) обозначена.
Постановка проблемы существует. Задача состоит в исследовании
механизмов защиты гражданских прав, как не достаточно изученных наукой
правовых феноменов1.
В.Л. Слесарев пишет: «Субъективное право выступает в качестве
непосредственного объекта гражданского правонарушения, правопорядок
является общим порядком»2. Данное совершенно правильное суждение
можно конкретизировать тем, что чаще всего именно реализация
субъективного права является объектом гражданского правонарушения.
Цель защиты гражданских прав заключается в том, чтобы, прежде
всего, восстановить нормальный желаемый для конкретного субъекта,
общества и государства ход реализации прав за счет установленных
нормативно-правовым актом или договором действий правонарушителя.
Использование таких способов защиты, как самозащита либо меры
оперативного воздействия на нарушителя, предоставляют возможность
управомоченному лицу выбирать и комбинировать свои допустимые законом
действия для достижения конечной цели — восстановления нарушенного
права.
Механизм защиты субъективных гражданских прав — это
индивидуально выстроенная система правовых средств и условий,
направленная на достижение конечной цели по юридическому и
фактическому восстановлению нарушенных прав либо пресечению их
нарушения.
В литературе в качестве основных элементов механизма защиты
субъективных прав, по аналогии со структурой механизма правового
регулирования3, выделяют: 1) юридические нормы, регулирующие
общественные отношения в разрешении конфликта; 2) правоотношения, в
1
В литературе по теории права на это указывается (см., например: Шундиков К.В. Механизм
правового регулирования: Учебное пособие / Под ред. А.В. Малько. Саратов, 2001. С. 42).
2
Слесарев В.Л. Объект и результат гражданского правонарушения. С. 37.
3
См.: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. С. 106-
182.
217
рамках которых осуществляются способы защиты субъективных прав; 3)
акты реализации прав и обязанностей в разрешении конфликта1.
Можно предложить и другое количественное обозначение стадий,
основываясь на более детальном выделении этапов процесса правового
регулирования: 1) нормы права; 2) юридический факт или фактический
состав, в основе которого организационно-исполнительный
правоприменительный акт; 3) правоотношения; 4) акты реализации прав и
обязанностей; 5) охранительный правоприменительный акт (факультативный
элемент)2. Однако является ли он завершенным?
Цель механизма защиты гражданских прав — обеспечить с помощью
последовательно организованных юридических средств реальную
гарантированную защиту субъективных прав и интересов. Каждое звено
механизма защиты должно быть сформировано таким образом, чтобы оно не
только реализовало свою внутреннюю цель, оправдывало свою сущность, но
и создавало все условия (предпосылки) для наступления и осуществления
следующего этапа.
На первом этапе (уровне норм права) должна быть заложена идеальная
модель механизма защиты субъективных гражданских прав. Реализация
правового акта должна быть обеспечена соответствующими материальными,
организационными, нормативно-правовыми и другими ресурсами.
Положения юридического акта не должны противоречить другим
нормативным актам, а также соответствовать и последовательно
конкретизировать законы, обладающие большей юридической силой.
Пример. Актуальным является вопрос о защите гражданских прав
несовершеннолетних детей на приватизируемое жилое помещение. Одна из
проблем состоит в следующем: Закон РФ от 4 июля 1991 г. № 1541-1 «О
приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» 3 не требовал
1
См.: Бутнев В.В. К понятию механизма защиты субъективных прав // Субъективное право:
Проблемы осуществления и защиты. Владивосток, 1989. С. 9.
2
См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 1997.
С. 627-631.
3
См.: Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 28. Ст. 959; Ведомости СНД РСФСР и ВС
РСФСР. 1993. № 2. Ст. 67.
218
включения несовершеннолетних членов семьи в договор приватизации
жилого помещения. На основе этой посылки оформлялись в течении
достаточно продолжительного времени (с момента вступления Закона в силу
до августа 1994 г.) договоры о приватизации жилых помещений без участия в
них несовершеннолетних детей, проживающих в данных жилых помещениях.
Эти договоры регистрировались в местной администрации.
Подобная практика возникла в силу недоработки Закона, отсутствия
последовательно закрепленных в соответствии с национальной юридической
доктриной положений, которые бы защищали рассматриваемые жилищные
права несовершеннолетних.
По всей видимости, заключать договоры приватизации жилых
помещений без участия в них несовершеннолетних, имеющих право
пользования данными жилыми помещениями, было неправомерно, потому
что данные сделки противоречат действующим на день оформления
договоров требованиям ст. 53 Жилищного кодекса РСФСР, ст. 133 Кодекса о
браке и семье РСФСР и другим, а также общим началам и смыслу
гражданского законодательства.
В частности, ссылаясь на данные нормы, обосновал свое решение
Волжский районный суд г. Саратова, признавая договор от 11 мая 1993 г. на
приватизацию жилого помещения недействительным. Опекун не вправе без
предварительного разрешения органов опеки и попечительства совершать
сделки, выходящие за пределы бытовых, к примеру — отказываться от
принадлежащих подопечному прав, а попечитель — давать согласие на
совершение таких сделок. Отказ от участия в приватизации мог быть
осуществлен родителями несовершеннолетнего только при наличии
разрешения органа опеки и попечительства. Суд установил: ответчик
приватизировал помещение, где проживал и проживает несовершеннолетний,
только себе в собственность в нарушение требований законодательства, что
219
является основанием для признания договора приватизации на основании
ст. 168 ГК РФ ничтожным как несоответствующим требованиям закона1.
Законодатель обратил внимание на необходимость обстоятельно,
последовательно отразить смысл общих положений гражданского
законодательства в отношении рассматриваемых прав несовершеннолетних и
внес в положения ст. 7 Закона РФ «О приватизации жилищного фонда в
Российской Федерации» изменения и дополнения, «направленные на защиту
жилищных прав несовершеннолетних»2.
Данный пример иллюстрирует: отсутствие конкретных норм закона,
обеспечивающих защиту прав граждан, не создает, не приводит в движение
либо существенно сдерживает действие механизма защиты гражданских
прав.
Завершением действия механизма защиты гражданских прав должно
стать реальное (формальное и фактическое) восстановление нарушенных
субъективных гражданских прав.
В частности, таковым будет являться не вынесение судом
положительного решения по законному требованию лица (это лишь
промежуточный этап), а надлежащее исполнение решения суда. Именно
фактическая реализация защиты (например, перечисление на счет кредитора
денежных сумм в счет возмещения убытков), реальная возможность
осуществлять свои восстановленные права (например, вселение собственника
в незаконно занятую квартиру) должны завершать действие механизма
защиты субъективных гражданских прав, так как только в этом случае
правовая цель может считаться достигнутой.
Представляется крайне важным сделать акцент на этом в
отечественной юридической доктрине и в законодательстве. Статья 12 ГК РФ
должна быть дополнена пунктом третьим: Нарушенные гражданские права
1
См: Архив Волжского районного суда г. Саратова за 2000 г. Дело № 33-3436. См. также по
аналогичному делу: Архив Волжского районного суда г. Саратова за 2001 г. Дело № 2-809.
2
См.: Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации от
20 июля 1994 г. № 26-ФЗ «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994.
№ 16. Ст. 1864.
220
считаются восстановленными с момента реализации юридической и
фактической их защиты1.
Не охранительный правоприменительный акт завершает действие
механизма защиты прав, а стадия реального, фактического устранения
нарушений права, восстановления (признания) субъективного гражданского
права и (или) компенсация потерь, вызванных нарушением права.
Раздел III. ПРИНЦИПЫ КАК ВАЖНЕЙШИЙ ЭЛЕМЕНТ

МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ И
ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ
Глава 5. СИСТЕМА И ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

ПРИНЦИПОВ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
§ 1. Гносеологическая сущность принципов

осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей
Концептуальное осмысление того или иного феномена всегда требует

определения его начал, основ, принципов. Невозможно изучить явление, не
уяснив его первооснов. О гносеологической ценности категории «начал»
говорил еще Платон, высказывая мысль о том, что не познав начала, не
1
См. также: Вавилин Е.В. Некоторые проблемы механизма защиты субъективных гражданских
прав // Известия вузов. Правоведение. 2002. № 3. С. 178-185.
221
познаешь целого, поскольку все возникающее по необходимости должно
возникать из некоего начала1.
Значимость данной категории сложно переоценить: «Законодатель
раскрывает понятие «осуществление гражданских прав» через установление
его общих, основополагающих принципов»2. Закономерно, что проблема
принципов в гражданском праве постоянно находится в центре научных
поисков и дискуссий3. Методология, направления и цели исследований при
этом очень разнообразны, а спектр вопросов, возникающих при изучении
основных начал гражданского законодательства, обширен. К наиболее
освоенным направлениям «принципологии» можно отнести исследования,
посвященные изучению общих и отраслевых начал гражданского права.
Одни правоведы видят первостепенной задачей выявление перечня
отраслевых принципов, другие — прослеживают их корреляцию с
разнопорядковыми элементами правовой отрасли (методом, функциями).
Исходным положениям отдельных юридических институтов повезло
меньше. Можно констатировать, что ни на монографическом, ни на
диссертационном уровне проблема принципов осуществления гражданских
прав и исполнения обязанностей не исследовалась. Более того, почти не
предпринимались попытки теоретически обосновать данную
классификационную группу принципов, хотя для этого существуют явные
предпосылки.
Категория «принципы осуществления» не представляется избыточной
наряду с общеправовыми и отраслевыми принципами. Поскольку
объективное право представляет собой самую общую основу
1
Рассел Б. История западной философии. В 3 кн.: 3-е изд., испр. / Подгот. текста В.В. Целищева.
Новосибирск, 2001. С. 8-365.
2
Проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской
Федерации. Рекомендован Президиумом Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию
гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения. Протокол № 2 от 11 марта 2009 г. //
http://www.privlaw.ru/vs_info.html
3
В разное время этому были посвящены работы К.Н. Анненкова, С.С. Алексеева, В.К. Бабаева,
М.И. Байтина, П.Г. Виноградова, Ю.С. Гамбарова, В.П. Грибанова, Н.Л. Дювернуа, В.С. Ема,
Т.И. Илларионовой, И.А. Ильина, Е.Г. Комисаровой, О.А. Красавчикова, О.А. Кузнецовой, Н.С. Малеиной,
А.Л. Маковского, С.Т. Максименко, А.В. Малько, Н.И. Матузова, Д.И. Мейера, Н.И. Мирошниковой,
С.А. Муромцева, С.В. Пахмана, Ю.К. Толстого, Г.А. Свердлыка, З.И. Цыбуленко, Г.Ф. Шершеневича,
Л.В. Щенниковой, В.Ф. Яковлева и других.
222
правоотношений, а «живет» право только в процессе осуществления.
Очевидно, что осуществление прав и отрасль права, так же как и само
объективное право — суть различные правовые явления. И то, на каких
идейных основаниях базируется это осуществление, какими высшими
велениями руководствуется, какие императивы способны разрешить
возникающие в процессе реализации коллизии норм и установить иерархию
законодательных установлений в механизме осуществления прав и
исполнения обязанностей — далеко не праздные вопросы. Поэтому познать
сущность процесса осуществления прав и исполнения обязанностей,
оптимизировать его возможно, осознав его начала.
Таким образом, подобные специфические исследования ценны тем, что
являются прямыми проводниками воли законодателя к реальному
достижению правовых целей. Следовательно, принципы осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей нуждаются в самой
тщательной дифференциации и осмыслении.
Выявление принципов осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей при всем многообразии подходов и позиций в
настоящее время остается далеко не решенной задачей: исследования по
этому поводу часто грешат хаотичностью, случайностью выбранных
основ. В связи с назревшей необходимостью формирования юридических
гарантий в сфере осуществления прав и исполнения обязанностей
продуктивным видится сфокусированный взгляд на эту проблему с точки
зрения механизма осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей. К этому подталкивают изменяющиеся объективные условия.
С развитием рыночных отношений возникает острая необходимость
формирования действенного законодательства, эффективно защищающего
интересы собственников и способствующего свободному перемещению
товаров и услуг, обладающего реальной возможностью регулировать
имущественные и неимущественные отношения. В связи с этим
отечественное законодательство переживает этап активного
223
преобразования, становления, поиска адекватных и эффективных путей
регулирования отношений, способствующих всемерному развитию
государства. Это одно из доминантных направлений правовой политики
государства: п. 1 Указа Президента РФ от 18 июля 2008 года предписано
«дальнейшее развитие основных принципов гражданского
законодательства Российской Федерации, соответствующих новому
уровню развития рыночных отношений»1.
Следовательно, можно говорить о правовых принципах, объективно
существующих, но не кодифицированных, нуждающихся в детальном
осмыслении и последующем воплощении в «букве» закона 2 (например,
принцип гарантированного осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей).
Таким образом, своеобразие данной работы определено коренным
переустройством самой системы правовых норм по сравнению с
предшествующим периодом и основной методологической предпосылкой,
согласно которой принципы осуществления восприняты как особый род
регуляторов общественных отношений. Поэтому выявление и
формулирование основных начал осуществления прав и исполнения
обязанностей — одно из центральных направлений настоящего
исследования.
Кроме того, принципы осуществления восприняты нами как
существенное звено в иерархически организованном механизме
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей. Данные
начала должны служить ориентиром в осуществлении прав и обязанностей
для всех субъектов правоотношений. С.Т. Максименко справедливо
указала на то, что их практическая значимость состоит в способности
1
Указ Президента РФ от 18 июля 2008 года № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса
Российской Федерации» // Российская газета. 2008. июль. С. 19.
2
На подобную возможность указывала, например, О.А. Кузнецова (См.: Кузнецова О.А. Нормы —
принципы российского гражданского права. М., 2006. С. 78).
224
выступать критерием надлежащей и ненадлежащей реализации прав и
исполнения обязанностей1.
Названные начала занимают особое место в системе принципов
права. Мы склонны поддержать мнение тех специалистов, которые
считают, что различные виды правовой деятельности (правотворчество,
правоприменение, правоосуществление) базируются на различных
собственных принципах2. Принципы права, являясь идейной основой всей
системы, представляют собой генеральный уровень императивов для всех
элементов системы.
Механизм осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей выступает как часть правовой системы, в основание которой
заложены в качестве второго императивного уровня принципы
осуществления. В пределах механизма названные принципы представляют
собой основу процесса осуществления прав и исполнения обязанностей.
Это начала, структурирующие все последующие этапы, внутренний
юридический порядок, определяющие иерархию норм в регулировании
отношений и способствующие достижению правовой цели. В этом
отношении спорной представляется точка зрения Н.И. Мирошниковой,
поместившей названные категории в структуре механизма осуществления
гражданских прав на четвертую позицию в ряду наличия совершенных
правовых норм, мер организационного обеспечения субъективных
гражданских прав, правовой информированности субъектов гражданских
прав, правомерного поведения субъектов гражданского права3.
В действительности любое социальное отношение должно
возникать и происходить согласно определенному законом порядку, в
противном случае ставится под угрозу стабильность самой правовой
1
Максименко С.Т. Принципы реализации гражданских прав и обязанностей // Проблемы
применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и
союзных республик: Сб. материалов. Саратов, 1971. С. 37.
2
См., например: Реуф В.М. Специально-юридические принципы права: Автореф. дис. …канд. юрид.
наук. Волгоград, 2004. С. 13.
3
См.: Мирошникова Н.И. Механизм осуществления субъективных гражданских прав: Учебное
пособие. Ярославль, 1989. С. 26.
225
системы. В свою очередь совершенство норм достигается их
соответствием основополагающим началам. Принципы осуществления —
это те начала, которые частично реализованы в нормах, либо существуют в
некодифицированной форме, но предопределяют порядок действия норм
согласно «духу» законодательства, диктуют выбор способов и средств в
процессе реализации прав и исполнения обязанностей. Справедливо в
связи с этим отмечено: «Принцип нормирует само право, обеспечивает
надлежащий настрой правового механизма, выступая в качестве
безусловно обязательного требования к содержанию и характеру одной
или нескольких отраслей права»1.
Учитывая сказанное, можно проследить перспективу предстоящего
научного поиска — аналитически воспринять кодифицированные
принципы осуществления, выявить их содержание и осмыслить те начала,
которые по разным причинам остались за пределами внимания
законодателя и исследователей. Необходимо также выявить юридическую
природу и основные направления влияния указанных принципов на
процесс фактической реализации прав и исполнения обязанностей. Кроме
того, важно исследовать признаки принципов осуществления через
проблемы реализации прав и исполнения обязанностей, не лежащие на
поверхности, скрытые в глубине этого процесса и определить, исходя из
предложенного состава принципов, пути решения этих проблем.
Отечественные ученые-правоведы еще в прошлом веке пришли к
необходимости рефлексии основополагающих начал, формирующих
институт осуществления прав и исполнения обязанностей. Аналитическое
восприятие советской действительности и общественно-правовой системы
указанного времени — заслуга цивилистов, роль которых в дальнейшем
развитии обозначенной проблемы сложно переоценить. Базовыми с этой
1
Плешанов А.Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: проблемы теории и
практики. М., 2002. С. 55. Подобную точку зрения отстаивает К.И. Комиссаров (см.: Комиссаров К.И.
Диспозитивность как принцип и черта метода гражданско-процессуального права // Сб. ученых тр.
Свердловского юридического ин-та. «Гражданское право и способы его защиты». Свердловск, 1974.
Вып. 33. С. 107).
226
точки зрения являются исследования классика отечественной цивилистики
В.П. Грибанова, ценны методологические находки и научное осмысление
названной правовой категории признанных правоведов — С.С. Алексеева,
М.М. Агаркова, С.Н. Братуся, А.В. Венедиктова, Т.И. Илларионовой и др.
Особый статус этих идейных начал определен их положением в
правовой системе. Институт осуществления субъективных прав и
исполнения обязанностей основан на комплексе принципов разного уровня:
морально-этических, общеправовых, отраслевых, межотраслевых, между
которыми действуют законы функциональной зависимости и соотносимости.
В праве всегда находят свое отражение и основополагающие начала
внеправового характера (например, презумпция добросовестности и
разумности при исполнении гражданских обязанностей и осуществлении
прав, обычаи делового оборота). Этические принципы, являясь
универсальными для всех сфер общества, безусловно, формируют и
правовую систему.
Таким образом, принципы осуществления прав и исполнения
обязанностей базируются на универсальных, этических началах,
общеправовых и отраслевых принципах, являясь одновременно
специфическими велениями института осуществления прав и исполнения
обязанностей. Они отражают специфику правового воздействия в процессе
правореализации, характеризуют положение субъектов в правоотношениях,
их отношения с третьими лицами, представляют собой требования,
предъявляемые к правообладателям и обязанным лицам, определяют
пределы реализации прав, особенности построения механизма
осуществления субъективных гражданских прав.
§ 2. Функциональный подход как основа изучения

принципов осуществления гражданских прав
227
Попытки систематизации, дифференциации и структурирования

принципов осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей
чреваты неожиданными поворотами и неоправданными обобщениями.
Поэтому для выявления указанных принципов необходимо выработать
действенную методику. Именно в выработке адекватного инструментально-
методологического подхода кроется одна из наибольших сложностей,
поскольку вопрос о критериях выявления принципов осуществления связан с
пониманием их функциональной, практической сути, и как самостоятельная
проблема еще не исследовался.
На наш взгляд, определяющими в данном случае являются две
характеристики. Во-первых, при выявлении принципов осуществления
необходимо апеллировать к правовым реалиям, это должны быть положения,
построенные на системе юридических понятий, освоенных юридической
доктриной и вошедших в правовой обиход. В противном случае они создают
чрезмерно широкое поле для толкования, а в применении чреваты
субъективизмом и судебным произволом. Не случайно поэтому многие
цивилисты именовали принцип добросовестности и разумности, принцип
обычая делового оборота, кодифицированные, например, в законодательстве
Германии, в европейском праве «каучуковыми»1.
Вторая характеристика, определяющая это понятие, связана с
восприятием осуществления прав и исполнения обязанностей в их
целеположной динамике2.
Из приведенных доводов вытекает, что определяющим критерием для
выявления принципов осуществления прав и исполнения обязанностей
следует признать способность названных положений разносторонне
характеризовать процесс осуществления гражданских прав и исполнения
1
См., например: Разумовский И. Философия, ревизия и вопросы права // Под знаменем марксизма.
1926. № 7-8. С. 16.
2
Подробная аргументация этой позиции представлена нами в §§ 1, 3 гл. 1 настоящей работы.
228
обязанностей, максимально вскрывать, обнаруживать суть этих институтов,
создавать их искомую, идеальную модель. Подобная постановка вопроса
актуализирует понятие цели осуществления прав и исполнения обязанностей
как процесса, движения. Поскольку правовая цель осуществления прав и
исполнения обязанностей — достижение фактического результата,
получение имущественного или неимущественного блага, триединство
понятий: правовая цель — принципы осуществления — осуществление прав
и исполнение обязанностей следует признать принципиально важным с
практической, методологической точки зрения.
Таким образом, принципами осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей являются, на наш взгляд, те основополагающие
руководящие начала, которые всесторонне характеризуют и моделируют
процесс достижения правовой цели в ходе реализации прав и исполнения
Генезис принципов осуществления связан с областью правосознания, с
концентрацией наиболее актуальных для данного социума в определенный
период времени идей, приоритетов, выраженных в освоенных теорией
догмах. А реальное конкретное проявление этих принципов лежит в сфере
осуществления прав, особенностей построения и функционирования
механизмов правоосуществления и правового регулирования отношений.
Отметим, что попытка противопоставить традиционные для науки
понятия принципы-идеи и принципы-нормы по отношению к принципам
осуществления уводит от практического решения вопроса о правовой
сущности этих начал и их функциях в правовой конструкции. На наш взгляд,
следует различать две формы существования принципов осуществления —
часть из них имеет формальное, текстуальное нормативное выражение
(принцип равенства участников гражданских отношений,
беспрепятственного осуществления гражданских прав, недопустимости
злоупотребления правом и т. д.). Практический статус этих положений связан
с их способностью выступать в качестве регуляторов отношений. Если
229
невозможно скоординировать отношения частными нормами —
принципиальным положениям отводится в реализации прав и исполнении
обязанностей регулятивная роль.
В идеале действие механизма осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей должно быть на всех этапах регламентировано
действующим законодательством, однако не всегда закон дает четкие
однозначные предписания. В случае, когда закон не дает определенных
указаний для урегулирования конкретных отношений, суд вправе
руководствоваться кодифицированными принципами. Это в равной степени
относится как к отраслевым гражданско-правовым началам, так и к
принципам осуществления. Только при сопоставлении с
основополагающими началами (принципами) эти законодательные пробелы,
юридические пустоты получают определенность. «В случае, когда закон
молчит или недостаточно четко высказывается по данному вопросу, суд
должен находить решение в свете общих принципов», — определил Ж.-
Л. Бержель, по-видимому, универсальный для разных правовых систем
алгоритм действия1.
Иными словами, при отсутствии определенных кодификационных
форм в конкретных отношениях направляющая, регулятивная,
корректирующая функция лежит на принципах осуществления прав и
исполнения обязанностей. В данном случае принципы выступают как
показатели степени законности, конституционности. В этом заключается их
правоприменительная возможность.
Другая группа принципов представляет собой веления, имманентные
гражданско-правовым отношениям, названные начала проявляются в
прагматике права2, имеют смысловую форму выражения, «обозначая мотив,
повод к появлению самой нормы»3 (принцип гарантированного
1
Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под. общ. ред. В.И. Даниленко; Пер. с фр. М., 2000. С. 181.
2
Под прагматикой права мы понимаем нелинейные отношения объектов правовой системы,
выраженные в системных связях разноуровневых элементов.
3
Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства: Автореф.
дис. …д-ра. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 18.
230
осуществления гражданских прав и обязанностей, эффективности, сочетания
частных и общественных интересов, соразмерности прав и обязанностей). Их
«нетекстовая» воплощенность связана, как представляется, с несколькими
факторами. Во-первых, как любая система, право представляет собой
динамичное образование, эволюционирующее под влиянием внутренних и
внешних факторов (развитие, движение научной мысли, изменение
социокультурной обстановки и др.). Соответственно принципы
осуществления, как и все элементы правовой системы, подвержены
изменениям. Не всегда доктрина столь же динамична, как и правовая
система, — отсюда несовершенство последней и предпосылка к ее развитию.
Поэтому мы допускаем, что среди формально незакрепленных принципов
можно выявить и целеполагающие, и принципы-методы, отчего сфера их
действия и функциональное предназначение не изменяются. Разница в том,
что регулятивная функция текстуально не оформленных принципов
проявляется опосредованно, через отдельные нормы, группы норм, логику
законодателя.
Учитывая сказанное, критерием для выявления изучаемых правовых
начал является не форма их бытования (существование в виде идей или
воплощение в норме), а ряд релевантных признаков, среди которых можно
отметить следующие черты: высшая императивность, универсальность и
общезначимость1.
Высшая императивность проявляется в требовании осуществлять
субъективные права и исполнять обязанности в определенном принципами
порядке. Причем, с точки зрения правоприменения, кодифицированные
принципы стоят выше предписаний частного характера. В то время как
принципы являются высшими императивами и в идеале должны
предопределять судебное решение, нормы носят диспозитивный характер,
что способствует возникновению коллизий. Решение суда должно, прежде
всего, согласовываться не с отдельными нормами, а с «духом» закона, то есть
1
Именно эти черты в качестве релевантных признаков выделяет, например, Л.С. Явич в кн.: Право
развитого социалистического общества. Сущность и принципы. М., 1978. С. 11.
231
его принципами. На законотворческом уровне принципы являются
руководящими положениями для выработки конкретных кодификационных
форм.
При этом парадоксальное, на первый взгляд, присутствие
императивности в принципе диспозитивности, в действительности, не что
иное, как обязательное соблюдение условия осуществлять права своей волей
и в своем интересе. Например, свобода сторон в договорных отношениях
конкретизируется возможностью в определении любых условий договора, не
противоречащих закону. Более того, никто не вправе требовать от
участников договора установления каких-либо договорных условий. Так, к
примеру, срок договора аренды определяется сторонами по их усмотрению в
случаях, если таковой не определен законом. Если же срок сторонами не
определен, то опять же любая из них вправе в любое время отказаться от
договора, предупредив об этом другую сторону (ст. 610 ГК РФ).
Универсальность принципов предполагает их регулятивную роль на
всех этапах правоотношений. Прослеживается прямая связь принципов
осуществления прав и исполнения обязанностей и норм: первые
преломляются, реализуются в определенных нормах и могут быть выявлены
путем анализа нормативной базы, хотя позиции правоведов по этому поводу
неоднозначны. Специалисты по-разному представляют соотношение норм и
принципов. Так, С.С. Алексеев убежден, что «те начала, которые не
закреплены в правовых нормах, не могут быть отнесены к числу правовых
принципов»1. Разделяет эту позицию А.Е. Пашерстник2.
Иными словами, согласно «нормативистской традиции», отстаивающей
первичность норм по сравнению с принципами3, «принципы
устанавливаются нормами права и имеют нормативное значение»4,
1
Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1972. С. 103.
2
См.: Пашерстник А.Е. О сфере действия и принципах советского трудового права // Советское
государство и право. 1957. № 10.
3
См., например: Лукич Р. Методология права. М., 1981. С. 278.
4
Дмитрик Н.А. Осуществление субъективных гражданских прав с использованием сети Интернет.
М., 2006. С.21.
232
представляют собой «закрепленные в законе основополагающие начала, в
соответствии с которыми строится правовое регулирование…»1.
Мы, напротив, убеждены в том, что кодификация принципов
осуществления, в отличие от ранее перечисленных признаков, не является
существенной чертой этой категории. В ином случае следовало бы признать
совершенство всей существующей правовой системы, что настойчиво
опровергается практикой.
Универсальный характер этих гражданско-правовых категорий
проявляется и в том, что изменение отдельных норм не обязательно повлечет
за собой изменение принципа, но трансформация принципов неизбежно
приводит к коренной перестройке всей правовой системы. Не вызывает
сомнений, что принципы являются более консервативным юридическим
феноменом, чем нормы. Не случайно среди принципов осуществления,
признанных современными цивилистами, звучат положения,
функционировавшие и в советский период. Это свидетельствует о
генетической связи указанных правовых категорий с более универсальными
философскими, морально-этическими принципами.
Общезначимость принципов осуществления предопределена их
значительным правоориентационным воздействием на всех участников
отношений.
Названные признаки принципов осуществления — наличие
соответствующих им правовых норм, способность определять моральные
границы права и другие — не могут быть признаны единственными.
Определяющим критерием следует признать их способность разносторонне
характеризовать процесс осуществления прав и исполнения обязанностей.
Обладая высокой степенью обобщенности, они придают единство механизму
гражданско-правового воздействия. Безусловно, можно говорить и о
1
Гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 1 / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало,
В.А. Плетнева. С. 357 (автор главы — Г.И. Стрельникова).
233
«направляющей,… интегрирующей, аксиологической (ценностной),
нормативной роли» данных принципов1.
К существенным особенностям этих основ относится также
способность определять пределы осуществления права. В.П. Грибанов
справедливо утверждал: «…Противоправным следует считать не только
поведение, нарушающее конкретные нормы права, но и поведение,
противоречащее правовым принципам данной системы, отрасли или
института права, хотя бы это поведение и не противоречило конкретной
норме права»2. На это свойство принципов указал и А.П. Сергеев3.
Таким образом, проблема роли принципов осуществления в механизме
защиты гражданских прав и исполнения обязанностей тесно граничит с
вопросом об их функциональном предназначении.
Ролевые признаки принципов, их взаимосвязь и взаимозависимость
выводят на проблему существования системы принципов осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей, состоящей из двух
классификационных групп.
До недавнего времени в цивилистике господствовало мнение о том, что
принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей
являются перечнем линейных, однопорядковых положений. Исследователи
приводили набор некоторых начал и, в лучшем случае, обосновывали тот или
иной перечень, стараясь определить содержание этих начал.
Так, В.П. Грибанов во главу этого списка поставил принцип
законности, который подразумевал, по его мнению, «требование к
управомоченному лицу не выходить за рамки предоставленного ему
субъективного права», «как соблюдение границ субъективного права, так и
соблюдение пределов его осуществления» 4. Далее, по логике правоведа,
1
Байниязова З.С. Принципы правовой системы России: проблемы теории и практики / Под ред.
В.Н. Синюкова. Саратов, 2006. С. 40.
2
Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Осуществление и защита
гражданских прав. М., 2000. С. 52.
3
См.: Сергеев А.П. Осуществление гражданских прав и исполнения обязанностей// Гражданское
право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Ч. 1. С. 224.
4
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 226.
234
следуют: принцип добросовестности, принцип осуществления гражданских
прав в соответствии с их назначением, принцип реального осуществления
гражданских прав, товарищеского сотрудничества при осуществлении
гражданских прав и обязанностей и принцип экономичности. Причем
реальность и гарантированность ученый сводит к юридическим гарантиям.
С.Н. Братусь, последовательно показав корреляцию экономических и
правовых принципов, пришел к отрицанию гарантированности и реальности
в праве, ссылаясь на то, что реальность и гарантированность — это
приближение к экономической гарантированности осуществления любой
правоспособности.
В.А. Тархов выявляет в качестве принципов, непосредственно
связанных с осуществлением прав, принцип сочетания личных и
общественных интересов, сочетание прав с обязанностями и принцип
законности1.
Б.М. Гонгало, основываясь на ст. 9 и 10 ГК РФ, выделяет принцип
диспозитивности, принцип реализации права по собственному усмотрению,
принцип недопустимости злоупотребления правом2.
С.Т. Максименко на первое место поставила принцип
гарантированности реализации гражданских прав и обязанностей, затем, по
ее мнению, следуют: принцип социалистической законности, принцип
соблюдения правил социалистичекого общежития и моральных принципов
общества, строящего коммунизм, принцип осуществления прав в
соответствии с их социальным назначением, принцип гармоничного
сочетания общественных и личных интересов, принцип товарищеского
сотрудничества и взаимопомощи3. В более поздней работе с учетом
изменившейся социально-экономической ситуации исследователь предлагает
выделять следующие принципы: необходимость соблюдать законы и основы
1
Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. Чебоксары, 1997. С. 256.
2
См.: Гонгало Б.М., Илларионова Т.И., Плетнев В.А. Осуществление гражданских прав, исполнение
обязанностей. Способы защиты гражданских прав // Гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 1 / Под общ.
ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М., 2001. С. 49.
3
См.: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и обязанностей. С. 189−246.
235
нравственности, принцип беспрепятственного осуществления гражданских
прав, который отождествляется с принципом гарантированности прав,
принцип свободы усмотрения при осуществлении прав, принцип
недопустимости злоупотребления правом, принцип недопустимости
причинения вреда другим лицам, принцип сочетания интересов личности и
общества, принцип справедливости1.
О.Н. Садиков в качестве основных требований к осуществлению прав
выделяет осуществление прав своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1, п. 1
ст. 9 ГК РФ), недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в
частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ), сохранение прав в случае отказа граждан и
юридических лиц от осуществления этих прав (п. 2 ст. 9 ГК РФ)2.
В Концепции совершенствования Общих положений Гражданского
Кодекса Российской Федерации отмечены принцип законности
осуществления гражданских прав, принцип беспрепятственного
осуществления гражданских прав, принцип осуществления гражданских прав
своей волей и принцип осуществления гражданских прав в своем интересе3.
Пестрота приведенных точек зрения обнаруживает, что эти начала
располагаются по степени их важности, тем самым создается некая иерархия,
возводящая в ранг главенствующего тот принцип, который наиболее
актуален для социально-экономической, политической ситуации
определенного времени.
Но в последнее время наметилась тенденция, когда авторы,
исследующие проблемы, напрямую или косвенно связанные с принципами
осуществления, высказывают мысли о тесной взаимосвязи, а иногда
взаимозависимости отдельных принципов. Например, О.Н. Садиков
отмечает, что принцип сохранения прав в случае отказа граждан и
1
См.: Максименко С.Т. Возникновение гражданских прав и обязанностей. Осуществление и защита
гражданских прав // Гражданское право России: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. Ч.1. С. 250.
2
Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под. ред. О.Н. Садикова // КонсультантПлюс: справ. прав.
система. Т. 1. – Электрон. версия печ. публикации.
3
Проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской
Федерации.
236
юридических лиц от осуществления этих прав (п. 2 ст. 9 ГК РФ) является
конкретным проявлением принципа диспозитивности, на что указывает его
частный характер – целый ряд ограничений предусмотрен тем же п. 2 ст. 9
ГК РФ1.
В.Д. Горобец определяет злоупотребление правом как осуществление
субъективного права в противоречии с его назначением 2. Продолжая эту
мысль, можно сказать, что принцип реализации прав в соответствии с их
назначением представляет собой конкретизацию принципа недопустимости
злоупотребления правом. А.В. Волков утверждает, что «злоупотребление
гражданским правом априори есть действие без законного интереса, с целью,
противной смыслу гражданского права и, прежде всего, принципу
разумности и добросовестности при правоосуществлении»3. Приведенные
размышления демонстрируют своеобразную иерархическую связь в
комплексе принципов осуществления.
Одной из первых на проблему неоднородности принципов в
гражданском праве обратила внимание Т.И. Илларионова. Обосновывая
систему принципов гражданско-правовых охранительных мер
регулирования, исследователь указывала на существенную роль
целеполагающих принципов, отводя им центральное место в механизме
становления функций охраны4. Тонко и с высокой степенью убедительности
разработанная классификация начал в охранительной системе гражданского
права, точная терминология Т.И. Илларионовой, сыграли существенную роль
в становлении и развитии методики выявления принципов института охраны.
Но при всей оправданности подобного подхода сознательно не выявленными
остались в ее исследовании принципы правоприменительной деятельности и
правоосуществления.
1
См.: Там же.
2
См.: Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1994. С. 324 (автор главы —
В.Д. Горобец).
3
Волков А.В. Теория концепции «злоупотребление гражданскими правами». Волгоград, 2007.
С. 105.
4
Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. Томск, 1982. С. 90.
237
Можно констатировать, что система принципов осуществления
представляет собой сложную, неодномерную структуру: «Принцип как
отправное положение может быть как фундаментального, так и частного
значения, в зависимости от уровня действия, применяемости»1. Как правило,
подобный подход применяется для характеристики общеправовых и
отраслевых принципов2.
Кроме того, предлагается различать правовые принципы на
охранительные и регулятивные3. Это деление бывает целесообразным при
рассмотрении отдельных юридических институтов, однако в контексте
настоящего исследования подобная дифференциация не является
самостоятельной целью. Гораздо более адекватным, на наш взгляд,
выступает в данном случае функциональный подход, позволяющий
разделять принципы осуществления по их роли в юридической конструкции,
в механизме осуществления субъективных прав и исполнения обязанностей.
При детальном осмыслении начал осуществления прав и исполнения
обязанностей становится очевидным коренное различие сфер их действия.
Названные основы неоднородны по своей сути, по степени обобщенности и
функциональной направленности.
Ж.-Л. Бержель, рассуждая об общеправовых принципах, также указал
на то, что изучаемые юридические категории различаются: часть из них
является направляющими началами, «от них зависит социальное
устройство»4, а другие «корректируют принимаемые от имени закона
решения»5.
Примечательна в этом отношении позиция Е.Г. Комиссаровой, которая
в основных началах гражданского права усматривает объединение трех
компонентов: «заглавных, всеобъемлющих идей о нормальном
1
Байниязова З.С. Принципы правовой системы России: проблемы теории и практики / Под. ред.
В.Н. Синюкова. С. 50.
2
См., например: Шерстнева Н.С. Принципы российского семейного права. Автореф. дис. ...д-ра.
юрид. наук. М., 2007. 59 с.
3
См.: Байниязова З.С. Указ. соч. С. 63.
4
Бержель Ж.-Л. Указ. соч. С. 183−184.
5
Там же.
238
функционировании имущественных отношений в обществе; пределов
применения и реализации гражданско-правовых норм вовне;
самостоятельной нормативной основы для регулирования конкретных
юридических ситуаций»1. По сути «заглавные, всеобъемлюще идеи о
нормальном функционировании имущественных отношений» представляют
собой правовые цели в их конкретно-определенном выражении. А пределы
применения норм и самостоятельная нормативная основа для регулирования
конкретных юридических ситуаций — возможности, пути достижения
правовых целей.
Таким образом, можно констатировать, что основные начала
гражданского права призваны действовать по двум направлениям —
определить цели и способы достижения этой цели. А содержание этих начал
раскрывается через объединение трех функций — правоприменительной и
правореализационной, конструктивной, правовосполнительной.
Настоящая социально-правовая действительность убеждает в том, что
комплекс принципов осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей состоит из разноуровневых элементов. Учитывая
функциональные возможности изучаемых начал целесообразно различать два
уровня принципов осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей в структуре одноименного механизма. Первый из них —
комплекс целеполагающих начал, концентрирующих в себе представления о
нормальном, долженствующем развитии гражданско-правовых отношений,
выраженных в форме идей, освоенных доктриной и функционирующих в
процессе законотворчества. Эти принципы осуществления представляют
собой концентрированные подходы к правореализации и правоприменению.
О том, что указанные веления более общего характера свидетельствует
тот факт, что, например, принципы гарантированного осуществления прав,
эффективности выражены формально в законодательных актах «высшего»
1
Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства. Автореф.
дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 9.
239
порядка: в Конституции РФ, Всеобщей декларации прав человека и
текстуально не оформлены в федеральных законах.
Второй уровень принципов осуществления — принципы-методы,
определяющие выбор способов и средств осуществления прав и исполнения
обязанностей, и частично представленные в текстуальной форме в качестве
норм ГК РФ.
Идея о том, что некоторые гражданско-правовые принципы
представляют собой признаки, черты метода, неоднократно обсуждалась в
научной литературе1.
Так, Т.И. Хмелева характеризует все правовые принципы как «суть
гражданско-правового метода регулирования поведения участников
имущественных и связанных с ними личных неимущественных отношений» 2.
Эта точка зрения верна отчасти, поскольку при таком подходе нивелируются
различия в сферах действия основных начал.
Мы убеждены, что соотнесенность двух уровней принципов
осуществления определяется их ролью в механизме: если в целеполагающем
начале (термин Т.И. Илларионовой. — Е.В.) заложены общие задачи, цели
правового регулирования, то в принципе-методе содержатся основания для
выбора определенных средств и способов достижения этой цели.
Остановимся на каждом из них подробнее.
Первый уровень принципов включает в себя самые общие положения,
формирующие представление о целях и задачах правового регулирования.
Поскольку за основу системы принципов мы принимаем концепцию
гарантированного осуществления субъективных гражданских прав и
исполнения обязанностей, то наибольшую значимость среди этих начал
следует признать за принципом гарантированного осуществления прав и
исполнения обязанностей. При соблюдении этого принципа все остальные
оказываются также соблюденными.
1
См., например: Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. С. 96;
Гражданское право: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. М., 2005. Ч. 1. С. 10.
2
Хмелева Т.И. Гражданское законодательство // Гражданское право России: Учебник / Под ред.
З.И. Цыбуленко. М., 1998. Ч.1. С.31.
240
По сути названный принцип охватывает собой все сферы права,
отчасти реализуется как на правотворческом уровне, так и в
законодательстве (в некоторых нормах права), в правоприменении. Статья 17
Конституции РФ гарантирует права и свободы человека, но без гарантии
исполнения обязанностей эта цель трудноосуществима. Для того чтобы
законодатель, принимая федеральные законы и иные нормативно-правовые
акты, не просто продекларировал те или иные права и обязанности, но и
сформировал механизм осуществления данных прав и механизм исполнения
обязанностей, важно зафиксировать наряду с другими писаными принципами
гражданского права принцип гарантированного осуществления прав и
исполнения обязанностей, включив его в ст. 1 ГК РФ.
Кодификация этого принципа актуальна и для того, чтобы
правоприменители, а также все субъекты гражданского права были обязаны
следовать принципу гарантированного осуществления прав и исполнения
обязанностей и неизбежно достигать правовой цели.
К этой же классификационной группе следует отнести принцип
эффективности и принцип сочетания частных (личных) и общественных
интересов.
Перечисленные начала указывают на цель правового регулирования
осуществления прав и исполнения обязанностей. Иными словами, они
указывают на цель и задачи, которые призван решить механизм
правоосуществления. Права и обязанности должны осуществляться
гарантированно, беспрепятственно, эффективно, не нарушая ничьих
законных интересов. Такова идейная основа механизма осуществления прав
и исполнения обязанностей.
Однако широта и абстрактность содержания этих положений
оборачивается их смысловой неопределенностью, в какой-то мере
скудостью. В то время как второй уровень принципов осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей представляет собой более
частное, конкретное проявление начал первого уровня. Это принципы,
241
указывающие на определенное направление действия, общие
характеристики, черты метода. Указанные положения являются в системе
правовых категорий связующим звеном между нормами — с одной стороны,
и методами — с другой. «Метод представляет собой концентрированное
выражение юридического содержания норм данной отрасли права» 1.
Сознательно уходя от дискуссионных проблем теории метода в гражданском
праве, все-таки отметим, что принципы-методы по существу могут
проявляться в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей
либо как конкретные черты метода, либо как императивы, формирующие
общее содержание конкретных действий и приемов.
На эту особенность обратили внимание ряд ученых. В частности,
Т.И. Илларионова отметила: «Основу метода составляют определенные
гражданско-правовые начала, которые внешне предстают как черты
отраслевого метода»2. Также справедливо, что «назначение метода — создать
наиболее адекватный механизм правового воздействия на определенный вид
общественных связей»3. В.П. Мозолин указывает на особый статус принципа
равенства участников гражданских правоотношений и принципа
диспозитивности: «В конечном счете они объединяются свойствами метода
гражданского права, применяемого при регулировании имущественных и
неимущественных отношений»4.
Таким образом, если говорить о значении понятия метод
применительно к осуществлению, то следует сделать акцент на значении
«способ действовать, поступать каким-н. образом»5. Наиболее ценной
предпосылкой также является мысль о том, что «метод может быть
определен как отраслевая совокупность регулятивного и охранительного
способа воздействия, включающая характерную для каждого из способов
1
Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право. С. 50.
2
Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. С. 96.
3
4
Гражданское право. Часть первая: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. М., 2005.
С. 10.
5
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка, 1996. С. 346.
242
систему начал и приемов гражданско-правового опосредования социальных
связей…»1. То есть метод представляет собой не просто способы действия,
но и свойственную отрасли их комбинацию.
В свою очередь принципы-методы представляют собой
закономерности сочетания способов осуществления прав и исполнения
обязанностей. Такие первоосновы лежат у истоков подходов к выбору
способов, форм и средств осуществления прав или понуждения исполнения
обязанностей. Они формируют содержание приемов, элементы механизма
правового воздействия. Эти принципы осуществления прав сопоставимы с
правовыми методами, вместе с тем не оправданно их отождествлять.
Традиционно под методом понимается «комплекс правовых средств и
способов воздействия соответствующей отрасли права на общественные
отношения, составляющие ее предмет»2, совокупность приемов воздействия
на поведение людей, присущий данной отрасли способ организации
правовой связи участников регулируемых отношений3. Также метод
воспринимается как категория, отражающая особенности положения
субъектов и конкретных правовых связей4.
Безусловно, можно выявить общее в понятиях «правовой метод» и
«принцип» — это их ориентированность на определенную отрасль. В
качестве общей характеристики данных категорий признается их
нормативное закрепление5. Однако мы уже отмечали, что кодификация
принципов осуществления не является их существенной чертой. Между тем
А.Г. Плешанов справедливо отмечает, что в принципах содержится
социальная цель регулирования6, а метод представляет собой образ действия
1
Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. Томск, 1982. С. 101.
2
Суханов Е.А. Метод, функции и принципы гражданского права // Гражданское право: В 2 т.:
Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 33.
3
См.: Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1953. Вып. 1. С. 44;
Шебанов А.Ф. Система советского социалистического права. М., 1961. С. 11.
4
Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск,
1972. С. 66.
5
См.: Плешанов А.Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: проблемы теории и
практики. М., 2002. С. 75.
6
Плешанов А.Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: проблемы теории и
практики. С. 75.
243
права. Существенное отличие принципа-метода осуществления прав от
собственно метода состоит в том, что первый не непосредственно действует
на поведение людей, а формирует определенные приемы и способы
осуществления, создает предпосылки выбора определенных средств
реализации права и исполнения обязанностей. Частично включая в себя
указание на цель регулирования, принцип-метод дает указание на способы
действия. Таким образом, можно констатировать, что принцип-метод — то
основное направление организации правовой связи субъектов, их
деятельности, которое адекватно отрасли права и правовой цели.
Принцип-метод выступает в данном случае как регулятор тех правовых
методов, которые являются (могут являться) составной механизма
осуществления прав и исполнения обязанностей. Поэтому целеполагающие
принципы в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей
конкретизируются одним или несколькими принципами-методами.
Подобная соотнесенность применительно к конкретным принципам
уже была отмечена: «Наиболее полно содержание принципа
беспрепятственного осуществления гражданских прав выражено в п. 1 ст. 9
ГК, согласно которому граждане и юридические лица по своему усмотрению
осуществляют принадлежащие им гражданские права»1. Или, к примеру,
общий принцип равенства сторон коррелирует с искомым положением о
защите прав слабой стороны в обязательстве. Развивая эту мысль, добавим,
что принцип гарантированного осуществления прав и исполнения
обязанностей вбирает в себя положения о недопустимости злоупотребления
правом и сохранении прав в случае отказа граждан и юридических лиц от
этих прав.
Иными словами, принципы-методы выступают как определенная
модель регулирования гражданских отношений. Именно это делает их
значимым звеном механизма осуществления прав и исполнения
1
Гражданское право: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. Ч. 1. С. 11.
244
обязанностей. Кроме того, принципы-методы отличаются между собой
сферой действия, что продиктовано их содержанием.
Из числа отраслевых принципов, закрепленных законодателем в ст. 1
ГК РФ, в качестве принципа-метода выделяется принцип
беспрепятственного осуществления гражданских прав.
Часть указанных начал обозначена в ст. 9 ГК РФ: это принцип
диспозитивности и принцип сохранения прав в случае отказа граждан и
юридических лиц от этих прав.
А также в ст. 10 ГК РФ: принцип недопустимости злоупотребления
правом1.
В этот комплекс начал, по нашему мнению, следует также отнести:
принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей и принцип
равенства участников гражданских правоотношений.
Можно наблюдать и более дробную градацию принципов-методов
осуществления, поскольку очевидно, что часть из них имеет более общее
значение, другие — более конкретизированное. Так, к примеру, принцип
равенства участников может быть детализирован в отдельных гражданско-
правовых обязательствах принципом защиты слабой стороны в
правоотношениях. Существуют классификации принципов осуществления,
построенные на иных основаниях.
Так, С.Т. Максименко предложила в сфере предпринимательской
деятельности выделять принципы-дозволения и принципы-обязывания 2.
Данная классификация отражает суть двух способов действия принципов в
осуществлении прав и обязанностей. Но при таком делении из системы
принципов осуществления выпадают некоторые основные начала,
отражающие внутреннюю структуру правоотношений (например, принцип
соразмерности прав и обязанностей).
1
Поскольку шикана является одной из разновидностей злоупотребления правом — выделять в
отдельный принцип недопустимость шиканы нецелесообразно.
2
См.: Максименко С.Т. Возникновение гражданских прав и обязанностей. Осуществление и защита
гражданских прав // Гражданское право России: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. Ч. 1. С. 245.
245
В числе принципов осуществления выделялись и другие начала:
соблюдение правил социалистического общежития и моральных принципов
общества3, осуществление прав в соответствии с их социальным
назначением, сотрудничество сторон в реализации прав и исполнении
обязанностей. Указанная группа принципов представляет бесспорный
интерес с точки зрения воспитательной функции. Гражданский кодекс
РСФСР 1964 года содержал менее частные указания на моральные границы
осуществления прав и исполнения обязанностей. Так, ст. 168 ГК РСФСР
предписывала товарищеское сотрудничество сторон при исполнении всех
обязательств, в настоящее время действует норма, согласно которой деловое
сотрудничество предписывается только применительно к договору подряда
(ст. 718 ГК РФ). Можно констатировать, что резкая смена социокультурной
обстановки привела к тому, что в действующем законодательстве остаются
недоосмысленными этические границы осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей. И как следствие — отсутствуют предписания,
четко устанавливающие этические ориентиры (наиболее ярко это
проявляется в семейном и наследственном праве). На наш взгляд, одним из
приоритетных направлений развития отечественного законодательства
должно стать нормативное воплощение универсальных морально-этических
требований путем установления в конкретных видах правоотношений границ
реализации прав и обязанностей.
В юридической литературе также активно дискутируются вопросы о
принципах отдельных подотраслей и институтов права. В этом есть свой
практический смысл, но в задачи данной работы входит осознание
принципов осуществления как единой, но неоднородной системы начал. В
настоящем исследовании едва ли целесообразно углубляться в дробное
деление принципов второго уровня, поскольку каждый из них является
самостоятельной монографической проблемой.
3
См.: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и обязанностей. С. 207.
246
Каждый принцип осуществления прав и исполнения обязанностей в
отдельности отражает определенную грань механизма осуществления.
Только совокупность, вся система этих начал способна дать целостное
представление о структуре и этапах механизма осуществления прав и
Таким образом, основными методологическими предпосылками для
дальнейшего исследования стали следующие положения.
Под принципами осуществления субъективных гражданских прав и
исполнения обязанностей следует понимать основополагающие руководящие
начала, которые всесторонне характеризуют и моделируют процесс
достижения правовой цели в ходе реализации прав и исполнения
Комплекс принципов осуществления субъективных гражданских прав
и исполнения обязанностей представляет собой внутренне
дифференцированную систему, состоящую из двух классификационных
групп.
Первую представляют собой целеполагающие принципы:
гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей, принцип
сочетания частных (личных) и общественных интересов, принцип
эффективности.
Вторую группу составляют более частные по своей сути принципы-
методы: принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав,
принцип соразмерности прав и обязанностей, принцип диспозитивности,
принцип сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц от
этих прав, принцип недопустимости злоупотребления правом и принцип
равенства участников отношений.
§ 3. Соотношение понятий «гражданско-правовые принципы»

247
и «принципы осуществления прав и исполнения обязанностей»
При частичном совпадении некоторых принципов осуществления с

отраслевыми началами особенно остро звучит проблема разграничения этих
понятий. Можно констатировать, что ни в качестве отдельной научной
категории, ни как явление научно-правовой действительности принципы
осуществления специально не исследовались. Между тем сама проблема
разделения и соотношения этих понятий для цивилистов не нова. При
многочисленных попытках специалистов выявить принципы осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей, предложить их список
отсутствует обоснованный методологический подход в дифференциации
принципов осуществления прав и исполнения обязанностей. Отсюда —
умозрительное представление о том, что представляют собой эти начала как
правовое явление, какова их юридическая природа и, что особенно важно, в
чем их значение как юридического средства, обладающего конструктивными,
регулятивными возможностями. Между тем четко сформированный
комплекс принципов осуществления обладает мощным законотворческим
потенциалом, поскольку названные генеральные положения дают
возможность оценить, насколько в настоящее время оптимальны механизмы
реализации конкретных прав и исполнения обязанностей, и где зияют
пробелы. В связи с этим мы задались рядом вопросов, имеющих
непосредственное практическое значение: чем близки эти две группы начал и
в чем их расхождение, каковы критерии выявления принципов
осуществления и какое практическое значение имеет выделение принципов
осуществления в отдельный самостоятельный комплекс. А с другой стороны,
— насколько оправданным является причисление ряда отраслевых
принципов к разряду принципов осуществления?
Целесообразность разделения принципов осуществления и гражданско-
правовых начал не вызывает сомнения. Признать тождество понятий
принципы осуществления и гражданско-правовые начала — значит отрицать
248
существование двух форм права: объективной и субъективной, поскольку
преимущественная сфера действия принципов осуществления —
субъективное право. Остановимся подробнее на этой проблеме.
Принято считать, что под принципами гражданского права понимаются
«основные начала, наиболее общие руководящие положения права…» 1,
«основополагающие идеи»2. Сферу их действия и функции в правовой
системе исследователи определяют неоднозначно. В частности, говорится о
том, что они определяют «основное содержание гражданско-правового
регулирования в целом, отраслевую специфику норм гражданского права и
практику их применения»3, они «являются руководящими в ходе разработки
новых гражданских законов, а также в процессе правоприменения» 4. Другие
исследователи определяют их сферу действия предельно широко: как
большинство явлений, охватываемых гражданским правом5. «Это «правила
применения всех иных правил», а потому им придается значение исходных
постулатов для всего процесса гражданско-правового регулирования и
защиты»6. Таким образом, в гражданско-правовых принципах выражены
концептуальные нормативно-идеологические установки, представляющие
собой специфические начала правового регулирования в гражданском праве.
С позиции функционального назначения эти принципы воспринимаются
специалистами как «группа правовых начал, которые, пронизывая равным
образом все институты гражданского права, несут в себе информацию об
общих чертах регулируемых общественных отношений, о положении в них
1
Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. С. 37. См. также: Гражданское
право: Учебник. / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2006. Т. 1. С. 8 (автор главы ― О.Н. Садиков); Гражданское
право: Учебник. / С.С. Алексеев, Б.М. Гонгало, Д.В. Мурзин [и др.]; под общ. ред. С.С. Алексеева. М., 2007.
С. 17 (автор главы ― С.С. Алексеев); Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко,
Ю.В. Байгушева [и др.]; под ред. А.П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 9 (автор главы ― В.В. Ровный) и др.
2
Гражданское право: Учебник / С.С. Алексеев, Б.М. Гонгало, Д.В. Мурзин [и др.]; под общ. ред.
С.С. Алексеева. М., 2007. С. 17. (автор главы — С.С. Алексеев).
3
Гражданское право: Учебник / С.С. Алексеев, Б.М. Гонгало, Д.В. Мурзин [и др.]; под. общ. ред
С.С. Алексеева. М.; Екатеринбург, 2007. С. 17.
4
Гражданское право: Учебник / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2006. Т. 1. С. 8
5
Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева [и др.]; под
ред. А.П. Сергеева. М., 2008. С. 9 (автор главы — В.В. Ровный).
6
Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства. Автореф.
дис. …д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 8.
249
участников, об их имущественной и социальной независимости и
взаимозаинтересованности, их способности самостоятельно принимать
решения, т. е. о свойствах, обуславливающих существование гражданского
права как особой отрасли»1.
Перечень этих принципов остается дискуссионным, но в большинстве
случаев в их числе выделяются следующие: равенство участников
гражданских правоотношений, неприкосновенность собственности2, свобода
договора3, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в
частные дела, недопустимость злоупотребления правом, необходимость
беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечение
восстановления и судебной защиты нарушенных прав, приобретение и
осуществление гражданами и юридическими лицами своих гражданских прав
своей волей и в своем интересе (диспозитивность)4.
Основным критерием для выделения названных правовых категорий
является их «материализованный» характер — все перечисленные начала
закреплены в гл. 1 и 2 ГК РФ, что дает основание некоторым ученым
относить их к определенному виду принципов — «нормам-принципам»5.
К числу перечисленных некоторые цивилисты относят: принципы
дозволительной направленности гражданско-правового регулирования,
принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств на
1
Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер: Автореф. дис. …д-ра юрид.
наук. Свердловск, 1985. С. 11.
2
3
4
См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой
(постатейный) / Под. ред. О.Н. Садикова. 3 изд., испр., доп. и перераб. М., 2005. С. 186; Научно-
практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) /
Под. ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. 3 изд., испр., доп. и перераб. М., 2004. С. 5; Комментарий к
Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под. ред. Т.Е. Абовой,
А.Ю. Кабалкина. 3 изд., испр., доп. и перераб. М., 2004. С. 9; Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское
право. С. 38−47.
5
См.: Болгова В.В. Понятие и система принципов права // Актуальные проблемы правоведения.
2003. № 3. С. 16-18; Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. С. 25; Малеин Н.С.
Правовые принципы, нормы и судебная практика // Государство и право. 1996. № 6. С. 13; Общая теория
государства и права / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2000. С. 204; Сорокин В.Д. Административно-
процессуальное право. М., 1972. С. 66; Теория государства и права / Отв. ред. В.М. Корельский,
В.Д. Перевалов. М., 1997. С. 276; Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.,
2000. С. 369.
250
всей территории России1, принцип единства правового регулирования
имущественных и личных неимущественных отношений, презумпцию
добросовестности участников гражданских правоотношений2, автономию
воли и формального равенства участников отношений3, всемерную защиту
прав4, принцип законности5.
Последний, как представляется, является общеправовым, если принять
во внимание его универсальность по отношению ко всем отраслям права.
Данный генеральный принцип представляет собой непреложное условие
существования правовой системы как таковой.
Часть из приведенных начал — есть конкретизированные варианты
общих гражданско-правовых принципов. Например, в свободе договора
реализуется более общий принцип диспозитивности. В этом убеждает
сравнение содержания этих положений. Так, исследователи отмечают, что
свобода договора состоит в том, что любой участник гражданского оборота
самостоятельно решает, заключать договор или нет. Участники по своему
усмотрению выбирают контрагентов, и наконец, сами стороны определяют
условия договора. Таким образом, свобода договора есть ничто иное, как
осуществление своих прав своей волей и в своем интересе.
Бесспорно также, что дискуссия относительно перечня названных
начал далека от завершения.
Попытки разграничить принципы права и принципы его осуществления
предпринимались задолго до настоящего исследования. Взаимосвязь этих
двух групп начал неоспорима. Действительно, гражданско-правовые
1
См.: Егоров Н.Д. Гражданское право как отрасль права // Гражданское право.: Учебник / Под. ред.
Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. Ч. 1. С.15; Садиков О.Н. Принципы нового гражданского
законодательства СССР // Советское государство и право. 1991. № 10. С. 20-29; Яковлев В.Ф. О некоторых
вопросах применения части 1 Гражданского кодекса арбитражными судами // Вестник Высшего
Арбитражного Суда РФ. 1995. № 5. С. 92 –100.
2
См.: Толстой Ю.К. Принципы гражданского права // Известия вузов. Правоведение. 2002. № 2.
С. 50.
3
См.: Чукреев А.А. Добросовестность в системе принципов гражданского права // Журнал
российского права. 2002. № 11. С. 101.
4
См.: Грудцына Л.Ю., Спектор А.А. Гражданское право России: Учебник для вузов. М., 2007 //
Гарант: справ. прав. система.
5
См.: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. С. 203.
251
принципы «проходят через все гражданское право, предопределяя, по сути
дела, содержание каждого из его институтов и его норм»1. В самом общем
смысле некоторые принципы гражданского права тождественны принципам
его осуществления. На эту особенность указывали некоторые ученые2.
В.П. Грибанов, например, утверждал, что понятие принципа
осуществления полностью выводимо из понятия правового принципа,
являясь по отношению к нему более частным определением,
конкретизирующим и характеризующим некоторые его специфические
черты. Мысль кажется справедливой — связь между этими категориями
выражена, в том числе и формально, что проявляется при сопоставлении
их дефиниций. Принцип диспозитивности, например, закрепленный в п. 2
ст. 1 ГК РФ, также зафиксирован и в п. 1 ст. 9 «Осуществление
гражданских прав» ГК РФ, являясь одновременно принципом отрасли
гражданского права и основным началом осуществления субъективного
Для своего времени было оправданным авторитетное утверждение о
том, что принципы осуществления гражданских прав — это «те основные
требования, которые социалистическое общество и выражающее его
интересы советское гражданское право предъявляют к управомоченному
лицу и тем лицам, которые от его имени осуществляют принадлежащие
управомоченному субъективные гражданские права»3. При этом было
отмечено, что «правовые принципы определяют также и поведение
участников регулируемых правом общественных отношений»4. Некоторые
исследователи упрекают данную позицию в идеологизированности 5. Но в
данном случае имеет место смещение акцентов. Атрибуты советского
правопонимания (в частности, эпитет «советский») следует воспринимать
1
2
См., например: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей.
С. 192.
3
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 225.
4
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. С. 12.
5
Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства: Автореф.
дис. …д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 23.
252
как внешнее соответствие этой идеологии, не влияющее на сущность
научного поиска. Таким образом, утверждение В.П. Грибанова о том, что
принципы — это требования, которые общество предъявляет к
управомоченному, точно отражает, на наш взгляд, одну из функций
данных установлений.
Несколько иную позицию отстаивает в своем исследовании
С.Т. Максименко. В определенной степени упрощая мысль В.П. Грибанова
о соотношении этих понятий и заявляя, что ученый отождествляет
принципы осуществления и гражданско-правовые начала, исследователь
полагает, что некоторые принципы осуществления выражают не только
требования к лицам управомоченным, но характеризуют отношения всех
членов общества. Поэтому воспринимать эти правовые абстракции, по
мнению С.Т. Максименко, целесообразно как «основные положения,
определяющие сущность и характер этой деятельности (осуществления
гражданских прав. — Е.В.); ведущие признаки, вытекающие из сущности
реализации как стадии в развитии социалистического права и
обусловленные природой социалистического общества, государства и
права»1. Сама мысль о принципах осуществления как характеристике
деятельности, определенной стадии развития права ценна и справедлива,
сомнение вызывает в данном случае только игнорирование понятия
правовой цели.
Приведенные высказывания вполне оправданны нормативной базой
и социальной обстановкой известного периода. С учетом современных
изменений суть правовых принципов, а соответственно и принципов их
осуществления, следует воспринимать несколько иначе. Это связано со
сменой объективной ситуации, с тем, что законодатель предоставил
большую свободу гражданину, юридическому лицу-собственнику,
уравновесив его в возможностях с государством (п. 1 ст. 124 ГК РФ),
кроме того, государство обрело новые обязанности по отношению к
1
Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. С. 191.
253
частному владельцу (собственнику) (п. 6 ст. 126 ГК РФ). Принимая это во
внимание, более точным будет следующее определение: «Под принципами
осуществления прав и исполнения обязанностей понимаются
закрепленные в нормах гражданского права руководящие положения,
определяющие наиболее общие требования к субъектам в процессе
осуществления ими гражданских прав и исполнения обязанностей»1.
Указанная дефиниция свободна от идеологического крена и
справедливо сосредоточена на динамике процесса. Это определение,
безусловно, содержит в себе квинтэссенцию определяемой категории.
Вполне согласуется с предложенным определением и тот перечень
принципов, который автор приводит далее. Действительно, принцип
законности, принцип разумности и добросовестности, солидарности
интересов и делового сотрудничества, принцип осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей в соответствии с их
социальным назначением являются по форме требованиями ко всем
участникам правоотношения.
Но, во-первых, относительно закрепления принципов осуществления
в букве закона уже высказаны сомнения. Например, главенствующие в
механизме осуществления принципы гарантированности и эффективности,
не до конца освоены доктриной, а следовательно — не имеют
законодательного выражения в качестве основных начал. Между тем эти
принципы отчетливо «прописаны» как в Конституции РФ (ст. ст. 17, 19,
28, 29, 36, 39, 44, 45, 46, 48), так и в международных правовых актах
(например, ст. ст. 7, 8, 28 Всеобщей декларации прав человека).
Во-вторых, относительно приведенного перечня принципов
осуществления также есть определенные сомнения. Они связаны с тем, что
речь в данном случае идет о генетически разнородных понятиях. Так,
юридическое требование законности, то есть необходимость соблюдения
законного порядка при осуществлении прав и исполнении обязанностей,
1
Ем В.С. Принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей // Гражданское
право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. С. 384−385.
254
обладает четкой смысловой очерченностью и несопоставимо с
требованиями разумности и добросовестности, солидарности интересов и
делового сотрудничества, которые остаются в настоящее время
дискуссионными и трудноопределимыми, как было уже отмечено, с
юридических позиций. Законодатель обозначил подобным образом
универсальный общеправовой принцип справедливости и воплотил его в
отдельных нормах. Трудность состоит в том, чтобы перевести эти
категории на правовой язык, в систему юридических категорий.
Принцип осуществления прав в соответствии с их социальным
назначением, являвшийся одним из центральных в Гражданском кодексе
1922 и 1964 гг., как отмечалось в юридической литературе 1,
применительно к действующему законодательству утратил свою
актуальность. Более значимую роль играют в настоящее время принцип
беспрепятственного осуществления гражданских прав, принцип
приобретения и осуществления гражданами и юридическими лицами
своих гражданских прав своей волей и в своем интересе (в некоторых
случаях в интересах третьих лиц).
Кроме того, эти первоначала не просто требования к субъектам, а
особая характеристика процесса реализации прав и исполнения
обязанностей, в котором участвуют субъекты. В этом смысле
представляется более продуктивной точка зрения С.Т. Максименко,
справедливо сделавшей акцент на динамичной стороне этого правового
явления.
При соотнесении понятий «гражданско-правовые принципы» и
«принципы осуществления прав» следует учитывать, что лицо, наделенное
правом, должно реализовывать его по предписанию закона, а
следовательно, согласно правовым принципам, формирующим этот закон.
Таким образом, прослеживается единство внутренней сути и логики
взаимодействия правовых принципов и принципов осуществления. Эти
1
Иоффе О.С., Грибанов В.П. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское
государство и право. 1964. № 7. С. 78.
255
понятия соотносятся как часть и целое. Гражданско-правовые начала,
являясь идейной основой законодательства, определяют самые общие
установки формирования отношений. Принципы осуществления прав,
органично, генетически с ними связаны. Они устанавливают, с одной
стороны, пределы осуществления прав, с другой — создают предпосылки
для возникновения определенных правовых тактик, направленных на
достижение правовой цели.
Коренное различие обозначенных правовых категорий состоит, на
наш взгляд, в том, что первые формируют правовой идеал, общую
правовую цель в ее статике и действуют в сфере объективного права, в
процессе правотворчества, а последние распространяясь на область
субъективного права, правореализации способствуют возникновению
стратегии действия, направленной на достижение правовой цели.
Соответственно совпадение этих функций (определение правовой цели и
характеристика процесса осуществления субъективных прав) и легло в
основу выявления принципов осуществления. При этом желаемым
результатом видится восприятие этих положений в качестве «критериев
надлежащей реализации прав и обязанностей»1.
Из сказанного следует, что принципы осуществления гражданских
прав представляют собой не только требования, предъявляемые к
управомоченному лицу государством и правом, но и те основные
характеристики, которые определяют возникающие правоотношения,
создают предпосылки, гарантии, ведущие к фактической реализации прав
и неизбежному исполнению обязанностей. Подобное понимание позволяет
воспринимать изучаемые правовые категории как исходные
доктринальные, законодательные установления в механизме
Наконец, закономерно встает вопрос о том, насколько целесообразно
рассматривать общие принципы осуществления гражданских прав и
1
Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. С. 189.
256
исполнения обязанностей, не фокусируя отдельно свое внимание на
специфических проявлениях основополагающих начал в различных видах
гражданских правоотношений.
Так, в сфере исполнения обязательств, например, исследователи
выделяют принципы надлежащего исполнения1, реального исполнения,
принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения
обязательства2, принцип разумности и добросовестности3.
Наблюдается либо очевидное совпадение, либо смысловое и
функциональное пересечение некоторых принципов исполнения
обязательств с началами осуществления прав и исполнения обязанностей
(принцип надлежащего исполнения коррелирует с принципом
сотрудничества сторон, принципом законности, принцип недопустимости
одностороннего отказа от исполнения обязательства — с генеральным
принципом гарантированного осуществления гражданских прав и
исполнения обязанностей). Что касается принципа добросовестности и
разумности, то мы склонны признать справедливость за позицией,
утверждающей принадлежность этих начал скорее к общеправовым
принципам4, если не воспринимать их вовсе как базовые этические
эталоны права.
Кроме того, мы убеждены, что детальное осмысление принципов
подотраслей и отдельных институтов гражданского права — цель
самостоятельных монографических исследований не одного поколения
правоведов. Поскольку в конкретных правоотношениях принципы
1
Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. (автор –
Е.А. Суханов) Т. 2, полут. 1. С. 42; Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под. ред.
Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 361 (автор главы — Г.И. Стрельникова); Комментарий
части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей // КонсультантПлюс:
справ. прав. система. С. 247 (автор коммент. – В.В. Витрянский). Электрон. версия печ. публикации;
Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 54.
2
Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 590 (автор
главы – М.И. Брагинский); Голованов Н.М. Гражданское право // КонсультантПлюс: справ. прав. система.
С. 364, 366.
3
Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. Т. 2, полут. 1
(автор – Е.А. Суханов). С. 44.
4
Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. (автор —
Е.А. Суханов) Т. 2, полут. 1. С. 44.; Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. С. 63.
257
осуществления прав и исполнения обязанностей действуют в различных
соотношениях и с разной степенью интенсивности, их значимость и роль
зависят от конкретной конфигурации прав и обязанностей в
правоотношении.
Следовательно, предложенный список не может быть признан
исчерпывающим, но это та константная основа, без которой невозможно
гарантированное, оптимально смоделированное регулирование
гражданско-правовых отношений. Тем насущней видится перспектива
детального осмысления принципов подотраслей и отдельных институтов
Глава 6. ЦЕЛЕПОЛАГАЮЩИЕ ПРИНЦИПЫ

ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПРАВ И ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ
Механизм осуществления субъективных гражданских прав и

исполнения обязанностей гарантирует права и свободы человека, а с другой
стороны — способствует развитию экономического, гражданского оборота в
стране. Именно эти идеи выражают на доктринальном уровне
целеполагающие принципы осуществления прав и исполнения обязанностей:
принцип гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей,
сочетания частных и общественных интересов и эффективности
осуществления прав. Таким образом, в данной группе начал выражены
ценностные, гуманистические, социальные приоритеты, на которых должен
быть основан механизм осуществления прав и исполнения обязанностей.
Обратимся к вопросу о содержании каждого из указанных начал.
Учитывая, что речь пойдет о своеобразной гражданско-правовой категории,
необходимо выявить не столько общенаучное понимание принципов, сколько
наполнить эти руководящие идеи конкретным гражданско-правовым
258
содержанием, уяснить их значение с возможной полнотой, определить
специфические формы их внешнего проявления и границы действия.
Поэтому при выявлении сущности выделенных принципов целесообразно
использовать комплексный подход, учитывая факторы, характеризующие эти
начала, ― социальную ценность, функциональную роль, их сферу действия.
§ 1. Принцип гарантированного осуществления прав

Первым по общественной значимости, широте действия и роли в

механизме осуществления гражданских прав и исполнении обязанностей
является принцип гарантированного осуществления прав и исполнения
обязанностей. Это начало распространяется на всех участников гражданско-
правовых отношений. Его императивом является, прежде всего,
осуществление прав и исполнение обязанностей в соответствии с
принципами беспрепятственного осуществления гражданских прав,
эффективности, сочетания частных (личных) и общественных интересов,
диспозитивности, сохранения прав в случае отказа граждан и юридических
лиц от этих прав, недопустимости злоупотребления правом, соразмерности
гражданских прав и обязанностей и принципом равенства участников
гражданских правоотношений. Иными словами, все остальные принципы
осуществления субъективных гражданских прав и исполнения субъективных
гражданских обязанностей представляют собой необходимые условия, при
которых право гарантированно осуществляется, а обязанность исполняется.
Проблема гарантированности осуществления прав не является
исключительно достоянием современности. Развитие взглядов на частное
право дореволюционных правоведов убеждает в том, что «…началами
частного права в дореволюционной доктрине являлись представления о
гарантированной правовыми средствами сфере свободы и самоопределения
259
личности в правопорядке»1. Иными словами, вопрос о гарантиях
осуществления прав присущ субъективному праву в целом, поэтому периоды
актуализации этой проблемы в правоведении совпадают со временем
обострения полемики вокруг дуализма права: его объективной и
субъективной сущности.
Генетически указанный принцип в современном праве связан с
международно-правовым положением об уважении прав человека и его
основных свобод, закрепленным во Всеобщей декларации прав человека 2,
принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. Оно гласит: «Каждый
человек имеет право на социальный и международный порядок, при котором
права и свободы, изложенные в настоящей Декларации, могут быть
полностью осуществлены» (ст. 28).
Обращает на себя внимание определение «полностью», что значит
осуществить права до конца, сполна3. Таким образом, это начало
предопределяет такую организацию, построение механизма осуществления,
при котором достижение правовой цели становится неизбежным
результатом. Собственно, это — генеральное положение, которое является
залогом конституционности всего процесса осуществления гражданских прав
и исполнения обязанностей.
С.Т. Максименко утверждает: «Принцип гарантированности в
реализации гражданских прав и обязанностей характеризует тот факт, что
осуществление прав и исполнение обязанностей нуждаются в объективных
факторах, не зависящих от личности субъектов права»4. На наш взгляд,
следует обратить внимание на особую юридическую природу принципа
гарантированного осуществления прав и исполнения обязанностей: на его
дихотомичность.
1
Асланян Н.П. Основные начала российского частного права: Автореф. дис. …д-ра юридич. наук.
М., 2002. 50 с. С. 34.
2
Российская газета. 1998. 10 декабря.
3
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. С. 545.
4
Максименко С.Т. Принципы реализации гражданских прав и обязанностей // Проблемы
применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и
союзных республик: Сб. материалов. Саратов, 1971. С. 39.
260
С одной стороны, гарантированность зависит от воли субъектов
правоотношений (от того, насколько добросовестно и разумно реализуются
права и исполняются обязанности), а с другой — лежит за пределами
волеизъявления участников (состоит в системе экономических, социальных и
прочих гарантий), предопределяя существование необходимых для
реализации прав и исполнения обязанностей правовых, материальных и иных
условий.
Сказанное убеждает в том, что невозможно определить сферу
распространения, роль и содержание данного принципа, не уяснив смысла
понятия «гарантии осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей». Гражданско-правовая теория имеет ряд точек зрения по
данному вопросу. О.С. Иоффе справедливо утверждал, что права и
обязанности «должны быть снабжены особыми юридическими гарантиями,
обеспечивающими не вообще принудительное, а такое именно их
осуществление, которое способно удовлетворить материальные потребности
управомоченного»1. Этой позиции близка точка зрения С.Т. Максименко:
«Нельзя признать правильным и сведение юридической гарантированности к
возможности принудительного осуществления и исполнения»2. Следует при
этом уточнить, что в ряде случаев законодатель целесообразно прибегает к
принуждению исполнения обязанностей (ст. ст. 12, 111 ГК РФ). Что касается
права, то его реализация, согласно принципу диспозитивности, зависит от
волеизъявления правообладателя. Вместе с тем диспозитивность имеет свои
ограничения3. Так, необходимо обязывать реализовывать право в том случае,
если это право одновременно является и обязанностью участника
гражданского оборота. Например, государственная регистрация сделок с
недвижимостью, индивидуальных предпринимателей, юридических лиц
одновременно является правом и обязанностью. Неосуществление этого
права затрудняет гражданский оборот и может причинить вред другим
1
Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1976. С. 27.
2
Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и обязанностей. С. 198, 200.
3
Подробно об этом — в § 3 настоящей главы.
261
хозяйствующим субъектам. Сказанное в равной мере относится и к праву
опекуна заботиться об опекаемом.
Таким образом, принуждение к осуществлению прав нельзя отвергать в
том случае, если нереализация права влечет за собой причинение какого-
либо вреда. Хотя нельзя не согласиться с тем, что принудительное
исполнение обязанностей не является единственно возможной гарантией. То
есть обязывающие и ограничительные нормы не в состоянии исчерпывающе
решить проблему юридических гарантий. Проблема поиска (выработки,
создания) иных действенных способов гарантированного осуществления
прав и исполнения обязанностей в связи с этим не теряет своей актуальности.
Действительно, иногда указанные способы недостаточно эффективны в
понуждении к исполнению обязанностей и категорически неверный путь в
реализации прав. Вспомним, например, что целый ряд норм ГК РСФСР
ограничивал осуществление прав хозяйствующих субъектов соответствием
их назначению в социалистическом обществе. Так, ст. 105 ГК РСФСР,
учитывая, что в личной собственности граждан может находиться
имущество, предназначенное для удовлетворения их материальных и
культурных потребностей, запрещало использование этого имущества для
извлечения нетрудовых доходов. Правовым последствием нарушения этой
нормы являлось безвозмездное изъятие у собственника используемых для
получения нетрудовых доходов дома, дачи, машины либо другого имущества
(ст. 111 ГК РСФСР).
В.П. Грибанов предложил иное понимание юридических гарантий. По
его мнению, гарантией осуществления прав и исполнения обязанностей
можно считать реализацию принципа реального исполнения обязанностей.
Цивилист определил гарантированное осуществление прав и исполнение
обязанностей как ситуацию, при которой «социалистический строй не только
дает гражданам определенные права, но и обеспечивает их реальное
осуществление»1. При этом он отмечает, что гарантии эти не только
1
Грибанов В.П. Принципы осуществления гражданских прав. С. 228−229.
262
экономические, но и юридические. В связи с этим возникают вопросы: в
какой степени реальное исполнение обязательств может гарантировать
осуществление права и насколько действенна эта гарантия в условиях рынка.
Под реальным исполнением обычно понимается «совершение
должником именно того действия, которое предусмотрено основной
обязанностью, в отличие от действия, направленного на погашение
дополнительной обязанности (установленной в порядке санкции за
возможное нарушение)»1.
Впервые термин «реальное исполнение прав» появился в советском
праве2 и был связан со ст. 19 постановления СНК СССР от 19 декабря 1933 г.
«О заключении договоров на 1934 год». Данное положение предписывало,
что «уплата пени, неустойки, штрафа и возмещение убытков не освобождают
сторону, уплатившую их, от исполнения договора».
С.Т. Максименко настаивает на том, что принцип реального
исполнения обязанностей является частным проявлением более общего
принципа гарантированности. Признавая приоритет за принципом
гарантированности, она указала, что реальное исполнение обязанностей —
одно из составляющих условий гарантированного осуществления прав и
исполнения обязанностей. Действительно, если принять во внимание, что
реальное исполнение касается только одного из параметров исполнения (а
именно предмета), что существуют определенные законом исключения из
данного требования и, наконец, сфера действия этого веления локальна
(исполнение обязательств), то следует согласиться: реальное исполнение
обязанностей представляет собой частное проявление принципа
гарантированности осуществления прав3.
1
Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 32-33; см. также: Основы советского права.
М., 1968. С. 56.
2
См.: Павлов А.А. Присуждение к исполнению обязанности как способ защиты гражданских прав.
С. 88.
3
Значимость этого начала в обязательственных отношениях отстаивают С.В. Сарбаш (Сарбаш С.В.
Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 107), А.Л. Фриев (Фриев А.Л. Исполнение гражданско-
правовых обязательств между предпринимателями: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 15)
и др. Эта позиция распространена в литературе и обоснована в исследованиях, посвященных
обязательствам, в наши задачи подобная детализация не входит.
263
С иной позиции оценил указанное начало А.Г. Карапетов. Он
определил основание принципа реального исполнения как
«противопоставление реального исполнения обязательства и предоставления
денежного суррогата (неустойки и убытков)»1, чем фактически подтвердил
мысль о том, что принцип реального исполнения обязанностей — одно из
условий гарантированного осуществления прав.
По-другому предлагает соотносить эти начала Н.А. Дмитрик,
настаивающий на том, что принцип реального осуществления прав несводим
к юридическим гарантиям и реальному исполнению обязательств. Принцип
реального осуществления прав, считает он, представляет собой комбинацию
определенных обязанностей в соотнесении с конкретными правами2 и
соответственно не может быть поставлен в один ряд с гарантиями
осуществления прав и исполнения обязанностей. Ошибочность позиции
состоит в том, что, сосредоточившись на содержании принципа,
исследователь отрицает его функциональное назначение. Между тем одно
вовсе не исключает другого. Подобное понимание, на наш взгляд,
неоправданно изолирует принцип реального исполнения от других
принципов осуществления, что ставит под сомнение практическую пользу
такого подхода. Ведь ничто при этом не мешает определенному сочетанию
прав и обязанностей гарантировать осуществление и исполнение. Более того,
очевидно, что исполнение обязанностей как раз и гарантирует осуществление
корреспондирующих им прав.
Таким образом, мы склонны поддержать убедительную позицию,
согласно которой понятия гарантированного и реального исполнения
обязанностей не совпадают, но реальное исполнение является одним из
возможных условий гарантированности.
1
Карапетов А.Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М., 2003. С. 88.
2
См.: Дмитрик Н.А. Осуществление субъективных гражданских прав с использованием сети
Интернет. М., 2006. С. 24.
264
Гарантированность в механизме осуществления прав и исполнения
обязанностей предполагает наличие системы разнородных гарантий.
Существует несколько позиций по поводу указанной системы.
Первая предлагает воспринимать гарантии как правовые средства,
обеспечивающие реализацию прав и исполнения обязанностей. В этом случае
гарантии трактуются либо как предоставление судебной защиты прав1, либо
как эффективная правоприменительная деятельность компетентных органов,
а также как совершенное законодательство.
Другая позиция связывает гарантированность с закономерностями
политического строя2, состоянием экономической и правовой систем3. Точка
зрения большинства специалистов состоит в том, что гарантии — это
средства и условия, необходимые для фактической реализации и защиты
прав4.
Также в юридической литературе было указано на то, что гарантии
реализации прав и исполнения обязанностей обусловлены, в том числе, и
экономическими5, социально-культурными факторами, например,
добросовестностью и разумностью действий участников гражданского
оборота.
Но сложность проблемы заключена не в том, чтобы обозначить
возможные гарантии в перечислительном ряду, а в том, чтобы осмыслить,
выработать оптимальные, действенные организационные связи между ними.
Поэтому важно на доктринальном уровне определить сферу действия и
направленность разных гарантий.
1
См.: Farran C.O. Atlantic democracy. Edinburgh, 1957. P. 183−185.
2
См., например: Вердников В.Г. Осуществление и защита гражданских прав // Советское
гражданское право: Учебник: В 2 ч. / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1986. Ч. 1. С. 263.
3
См., например: Максименко С.Т. Указ. соч. С. 133; Мицкевич А.В. О гарантиях прав и свобод
советских граждан // Советское государство и право. 1963. № 8. С. 25.
4
См.: Скобелкин В.Н. Юридические гарантии трудовых прав рабочих и служащих. М., 1969. С. 10;
Чечот А.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 45 и др.
5
См.: Братусь С.Н. Принципы советского гражданского права // Известия вузов. Правоведение.
1960. № 1. С. 52.
265
Существуют традиции разделения гарантий по содержанию1 и сфере
действия2. Наиболее убедительной представляется точка зрения разделения
гарантий по содержанию, обусловленному основными сферами
жизнедеятельности общества3. Стоит обратить внимание на условность
подобного деления, продиктованного необходимостью детального,
системного осмысления всего комплекса взаимосвязанных и
взаимообусловленных гарантий.
В советский период выделяли следующие виды гарантий:
экономические, политические, идеологические и юридические 4,
разновидности организационных гарантий5. Также отмечалось, что
различные виды гарантий могут принимать разные формы. В связи с этим
следует отметить важность совершенствования всех видов гарантий: от
формирования доктрины принципов осуществления, нормативных
предписаний до различных организационных форм, поскольку только
комплексное решение проблемы способно дать ощутимые результаты.
Со всей неизбежностью встает вопрос о том, есть ли смысл разделять
гарантии осуществления прав и гарантии исполнения обязанностей.
Очевидно, что часть гарантий будут общими. Например, это связано с
экономическими, политическими, культурно-просветительскими условиями.
Вместе с тем само по себе исполнение обязанности гарантирует реализацию
определенного права. При этом маловероятно, что возможна реальная
ситуация, в которой «выполнение обязанностей превратится в …привычку,
станет внутренним долгом»6. Прежде всего, необходимо создать условия, при
1
См.: Мицкевич А.В. Указ. соч. С. 27.
2
См.: Скобелкин В.Н. Указ. соч. С. 13.
3
4
См.: Александров Н.Г. Право и законность в период строительства коммунизма. С. 229-230;
Корнеев С.М. Гражданское право. М., 1969. Т. 1. С. 106; Мальков В.В. Административное законодательство
о правах и обязанностях советских граждан. М., 1959. С. 365–367; Мицкевич А.В. О гарантиях прав и свобод
советских граждан. С. 27 и др.
5
См.: Калинычев Ф.И. Некоторые вопросы советского государственного строительства и права в
свете решений съезда КПСС // Советская общественность на страже социалистической законности. М.,
1960. С. 35; Патюлин В.А. Всемерное расширение и охрана прав — гражданская задача социалистического
государства // Право и коммунизм. М., 1965. С. 7, 78; Ратнер Л.И. Об усилении гарантий своевременного и
правильного разрешения жалоб трудящихся // Советское государство и право. 1959. № 9. С. 52.
6
Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и обязанностей. С. 134.
266
которых обязанность исполняется не только беспрепятственно, но и
неизбежно, поскольку это исполнение становится наиболее выгодным
вариантом действия для обязанного лица. Вопрос о необходимости
исполнения обязанностей следует решать, предусматривая действенные
стимулы: убеждение, принуждение, материальную заинтересованность и т. д.
В цивилистике были предприняты успешные попытки сформировать
оптимальное сочетание юридических стимулов, гарантирующих исполнение
договорных обязательств в отдельных сферах1. В настоящее время это
направление нуждается в дальнейшей всесторонней разработке.
Объективно можно выделить гарантии внеправовые и правовые. К
первым относятся условия и средства экономического, социально-
политического, культурно-просветительского характера. Отдельно следует
отметить влияние материальных факторов на реализацию прав и исполнение
обязанностей. Так, например, юридические гарантии в виде льгот и
социальных выплат не могут реализовываться в случае дефицита бюджетных
средств. Также национальные проекты, связанные с различными сферами
деятельности общества и по замыслу представляющие собой
дополнительные гарантии прав, не выполнимы при отсутствии надлежащего
финансирования.
Кроме того, эффективность правовых гарантий, режим законности
зависят от политического устройства государства, оттого, насколько
демократично общество, в какой мере гласность является средством
государственного самоконтроля. Усилению правовых гарантий способствует
формирование правового, демократического государства.
При этом нельзя упускать из виду существенную роль культурно-
просветительских факторов. Повышение осведомленности, правовой
грамотности, развитие правосознания общества также способствует
утверждению юридических гарантий. Следует не отдаляться от достижений
предыдущих эпох в области воздействия и правового просвещения общества,
1
См., например: Сейнароев Б.М. Правовые проблемы материального стимулирования исполнения
хозяйственно-договорных обязательств в СССР.
267
а воспринять и адаптировать к новым условиям этот положительный опыт.
Продуктивной в этом отношении является пропаганда норм Конституции РФ
и правовое просвещение в области прав и свобод личности 1. Позитивно
также внесение в программы общеобразовательных, специальных и высших
учебных заведений курсов, посвященных правам ребенка, студента и т. д.,
повышение самостоятельности и инициативности граждан в осуществлении
своих прав и исполнении обязанностей. Справедливо отмечено, что «лучшей
пропагандой и формированием уважительного отношения к Конституции РФ
является ее соблюдение всеми должностными лицами, гражданами»2.
Особым образом решается проблема правовых гарантий. Некоторые
специалисты связывают правовые гарантии с обеспечением законности или с
гарантиями реализации норм3. Другие авторы справедливо указывают на то,
что законность — только часть правовых гарантий реализации прав и
исполнения обязанностей4. Н.И. Матузов, А.В. Мицкевич полагают, что
юридическими гарантиями является деятельность государственных органов и
общественных организаций, связанная с охраной прав и интересов от
незаконных посягательств5. Была высказана даже спорная мысль о том, что
само частное право представляет собой гарантию субъективных прав,
поскольку «частное право является порождением свободы и, в свою очередь,
гарантирует свободу»6. В действительности это утверждение многократно
опровергается практикой.
Закономерно, что юридическая мысль пришла к необходимости
комплексного решения проблемы гарантированного осуществления прав и
исполнения обязанностей. Так, В.А. Тархов, а вслед за ним С.Т. Максименко
1
См.: Рыбаков О.Ю. Личность. Права и свободы. Правовая политика. М., 2004. С. 94; Он же.
Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности: вопросы теории: Автореф. дис. … д-
ра юрид. наук. Саратов, 2005. С. 27.
2
Рыбаков О.Ю. Личность. Права и свободы. Правовая политика. М., 2004. С. 95.
3
См.: Керимов Л.А. Обеспечение законности в СССР. М., 1956; Самощенко И.С. Охрана режима
законности советским государством. М., 1960; Правовые гарантии законности в СССР / Под ред.
М.С. Строговича. М., 1962.
4
5
См.: Матузов Н.И. Субъективные права граждан в СССР. Саратов, 1966. С. 130; Мицкевич А.В.
Субъекты советского права. М., 1962. С. 86
6
Асланян Н.П. Указ. соч. С. 42.
268
выделяют в качестве юридических гарантий гарантии осуществления прав,
закрепленные в нормах, соблюдение законности и правопорядка1.
Развивая эту мысль, добавим, что наиболее существенным условием
реализации прав и исполнения обязанности является не реформирование
отдельных элементов правовой системы, а создание благоприятной
правовой среды. Это комплексное правовое явление, включающее в себя
формальную (идейную) основу: совершенные принципы осуществления
прав и исполнения обязанностей, отдельные правовые институты — весь
заложенный в праве механизм реализации прав и исполнения обязанностей, в
том числе порядок и способы защиты прав, а также организационный
уровень: законную деятельность субъектов права, эффективную работу
судов, органов правопорядка. Причем первостепенную важность имеет
согласованность этих средств.
Именно такой подход в решении проблем гарантированности
прослеживается в Указе Президента РФ от 15 мая 2008 г. № 797 «О
неотложных мерах по ликвидации административных ограничений при
осуществлении предпринимательской деятельности»2. В положениях
названного нормативно-правового акта содержатся меры, направленные на
ресурсную (материальную) сферу, на организационный, информационный
уровни правовой системы. Подпункт «а» п. 1 предписывает усилить гарантии
защиты прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при
осуществлении государственного контроля и надзора.
Значительную роль при этом играет квалифицированная оценка
правоприменительной практики. К примеру, своевременным стало признание
не соответствующими статьям 19 (ч. 1), 34 (ч. 1), 35 (ч.ч. 1 и 2) и 55 (ч. 3)
Конституции РФ положения абз. 14 ст. 3 и п. 3 ст. 10 Федерального закона от
8 августа 2001 г. № 134-ФЗ (с изм. от 18 июля 2008 г.) «О защите прав
юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении
1
См.: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и обязанностей. С.162-164; Тархов В.А.
Осуществление гражданских прав // Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном
этапе коммунистического строительства. Саратов, 1962. С. 117.
2
СЗ РФ. 2008. № 20. Ст. 2293.
269
государственного контроля (надзора) в части, устанавливающей возможность
взыскания с индивидуальных предпринимателей по требованию органа
государственного контроля (надзора) расходов, понесенных этим органом
при проведении исследований (испытаний) и экспертиз, в результате
которых были выявлены нарушения обязательных требований» 1
Постановлением Конституционного Суда РФ от 18 июля 23008 г. № 10-П
«По делу о проверке конституционности положений абзаца четырнадцатого
статьи 3 и пункта 3 статьи 10 Федерального закона «О защите прав
юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении
государственного контроля (надзора)»2 в связи с жалобой гражданина
В.В. Михайлова». Были выявлены изъяны указанного нормативно-правового
акта, приводящие к противоречивости правоприменительной практики. В
частности, была отмечена недостаточная дифференциация отношений по
осуществлению государственной контрольной деятельности в
экономической сфере: следовало ли взыскивать расходы органов
государственного контроля (надзора) при проведении всех видов
государственного контроля или взыскания должны производиться при
проведении отдельных видов мероприятий. Кроме того, законодатель не
определил конкретные сроки, в течение которых было возможно
возбуждение органом государственного контроля (надзора) процедуры
изъятия денежных средств. Таким образом, органы государственного
контроля (надзора) наделялись неограниченной свободой усмотрения в
отношении принудительного изъятия денежных средств, периода его
возможного осуществления, критериев определения размеров взыскания.
Указанное постановление акцентирует внимание на необходимость решения
подобных проблем.
Таким образом, благоприятная правовая среда — это оптимальное
состояние системных правовых связей (совокупности условий и
правовых средств), наиболее позитивно воздействующих на
1
СЗ РФ. 2001. № 33 (Часть 1). Ст. 3436.
2
СЗ РФ. 2008. № 31. Ст. 3763.
270
осуществление субъективных прав и исполнение обязанностей и
стимулирующих гражданский оборот.
Следует отметить, что в современном законодательстве содержится
определенный ресурс для формирования благоприятной правовой среды
осуществления субъективных прав и исполнения субъективных
обязанностей. Законотворческие усилия направлены на создание таких норм,
в которых заложены действенные предпосылки для того, чтобы право было
осуществимо, а обязанность надлежащим образом исполнялась.
Позитивным примером формирования благоприятной правовой среды
является одно из направлений правовой политики. Так, принципиальное
признание и предоставление конституционных гарантий реализации
основных естественных неотчуждаемых прав и свобод человека (ст. 20-29
Конституции РФ) — это не просто учет уроков нашего прошлого и
современных международно-правовых требований в данной области, но и
верная и обоснованная правовая позиция1.
Наивысшим уровнем нормативных гарантий прав следует признать п. 3
ст. 17, ст. 19−29 Конституции РФ.
Следующий уровень гарантий заложен в ГК РФ. Здесь наиболее
существенные гарантии законодатель сформировал в обязательственном
праве посредством положения о недопустимости отказа от обязательств в
одностороннем порядке (ст. 310 ГК РФ). Прекращение обязательства по
инициативе одной из сторон возможно путем одностороннего отказа от его
исполнения, если это предусмотрено законом, а в случае, когда обязательство
возникло в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, —
также и договором (ст. 407 ГК РФ).
Кроме того, гл. 23 ГК РФ посвящена обеспечению исполнения
обязательств, где заявлены способы обеспечения исполнения обязательств
(неустойка, залог, удержание имущества должника, поручительство,
банковская гарантия, задаток и др.). Б.М. Гонгало справедливо отмечает, что
1
См.: Нерсесянц В.С. Философия права. М., 2004. С. 375; Рыбаков О.Ю. Личность. Права и
свободы. Правовая политика. С. 82.
271
только неустойка и задаток стимулируют должника к реальному исполнению
своих обязанностей, обеспечивают права кредитора, в то время, как
остальные меры призваны охранять исключительно имущественные
интересы кредитора (поручительство и банковская гарантия) 1. Залог и
удержание также являются средством побуждения должника к исполнению
обязанностей и гарантируют защиту интересов кредитора.
Законодательные гарантии содержатся и в иных Федеральных законах,
сопутствующих и подзаконных актах. Например, одной из эффективных
разновидностей побуждения ответчика к исполнению своих обязанностей
является система прогрессивных (возрастающих в результате неисполнения в
указанный срок обязанностей) санкций. Так, Федеральный закон от 2 октября
2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»2 устанавливает особую
систему возрастающих штрафов, применяемых к ответчику, который не
выполняет решение суда, обязывающее его совершить или воздержаться от
совершения определенного действия (ст. 113).
Однако проблема законодательных гарантий далеко не исчерпана.
Несовершенство гражданско-правового регулирования отдельных видов
отношений настойчиво возвращает исследователей к мысли о необходимости
кодификации гарантий осуществления прав и исполнения обязанностей в
данных сферах, то есть их систематизации и включение в действующие
кодексы РФ. В частности, было высказано справедливое мнение о
необходимости законодательного закрепления презумпции
гарантированности услугодателем достижения результата услуги3.
Кроме того, особым видом гарантированности осуществления прав
следует признать надлежащее исполнение обязанности 4. Именно исполнение
обязанности влечет за собой осуществление корреспондирующего ему права:
«Если никто не обязан сообразоваться с моим правопритязанием, если оно ни
1
См.: Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. М., 2004. С. 9.
2
СЗ РФ. 2007. № 41. Ст. 4849.
3
Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в российском гражданском праве: Автореф. дис.
… д-ра юрид. наук. М., 2007. С. 7-8.
4
См. об этом подробно в § 2 гл. 1 настоящей работы.
272
для кого не обязательно, оно не может иметь ровно никакого значения.
Поэтому и в юридических, как и во всех других отношениях, основное
значение имеет пассивная сторона, обязанность, связь» 1. Из сказанного
следует необходимость законодательно сделать акцент на своевременном и
надлежащем исполнении обязанности. Поскольку, на наш взгляд,
положением ст. 309 ГК РФ «обязательства должны исполняться надлежащим
образом» действие этого принципа не исчерпывается.
Еще одной существенной основой гарантированности является
адекватное правотолкование, отчего напрямую зависит эффективная работа
суда.
К гарантиям правоосуществления относятся также эффективные
механизмы защиты субъективных гражданских прав. Так,
усовершенствованы способы защиты, расширены возможности правомерной
самозащиты (ст. 14 ГК РФ) субъективных имущественных и
неимущественных прав, частной собственности, авторских прав.
Частным проявлением принципа гарантированности в защите прав
участников гражданско-правовых отношений является принцип неизбежной
ответственности за правонарушения. Несоблюдение этого веления
принимает очень часто абсурдные, антигуманные формы. Это наглядно
демонстрирует следующий пример. 5 октября 1995 г. пятилетний сын X. во
время нахождения в детском саду «Мальвина» упал с горки и получил
травму. Ребенок стал инвалидом и нуждался в санаторном лечении.
X. обратилась в суд с иском к ОАО «Тольяттиазот», на балансе
которого находился детский сад, о компенсации морального вреда в сумме 2
млрд. неденоминированных рублей, ссылаясь на то, что ответчик не
обеспечил безопасных условий пребывания ее ребенка в детском
дошкольном учреждении (дети находились на горке без присмотра), поэтому
обязан компенсировать им обоим физические и нравственные страдания.
1
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003. С. 180.
273
Решением Комсомольского районного суда Самарской области от
11 февраля 1999 г. в удовлетворении иска отказано в связи с отсутствием
вины сотрудников детского сада в причинении мальчику травмы. Отсутствие
вины ответчика в причинении морального вреда истице и ее сыну суд
обосновал показаниями сотрудников детского сада, родителей находившихся
в детском саду детей и постановлением об отказе в возбуждении уголовного
дела в отношении воспитательницы С. 1. Подобное толкование норм права
противоречит здравому смыслу и этическим критериям добра,
справедливости. Очевидно, что в данном случае грубо нарушено право
родителей требовать безопасности пребывания ребенка в детском
дошкольном учреждении.
Как видим, не всегда декларируемые законодателем юридические
гарантии приводят к искомому результату. Поэтому нормативно-правовой
акт должен быть снабжен необходимыми юридическими гарантиями в виде
подзаконных актов, инструкций, обращающих формально принятый
документ в действие. Но при этом следует создавать такие подзаконные
акты, которые по своей сути не противоречат закону, а способны
сформировать отлаженный механизм его действия. Можно констатировать,
что часто сопутствующие ведомственные инструкции выхолащивают суть
закона, затрудняют его исполнение и в итоге делают право либо
трудноосуществимым, либо вовсе нежизнеспособным.
Например, постановлением правительства Москвы от 31 октября
2006 г. № 859-ПП утверждены Правила регистрации и снятия граждан
Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по
месту жительства в г. Москве (приложение 1) и Перечень документов,
являющихся основанием для вселения граждан в жилые помещения в г.
Москве, представляемых в органы регистрационного учета (приложение 2).
1
Определение Верховного Суда РФ № 46-В00-33 от 20.07.2001 «Суд кассационной инстанции
правильно отменил решение суда об отказе в иске о компенсации морального вреда; постановление
президиума областного суда об отмене определения суда кассационной инстанции отменено как вынесенное
с нарушением требований ст. ст. 327 и 330 ГПК РСФСР» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 3.
274
Согласно пп. 2.3.3 и 2.3.6 Перечня, в силу которых при вселении по
месту жительства в жилые помещения, расположенные в коммунальной
квартире, гражданами представляются:
1. Согласие собственников всех жилых помещений (комнат) в данной
коммунальной квартире на вселение гражданина в качестве члена семьи
собственника либо члена семьи гражданина, проживающего по договору
социального найма, найма, безвозмездного пользования.
От имени собственника — города Москвы согласие на вселение
граждан дает уполномоченный орган исполнительной власти города Москвы
— Департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы.
2. Справка об отсутствии тяжелых форм хронических заболеваний у
проживающих и вселяющихся лиц, при которых совместное проживание в
одной квартире невозможно, в соответствии с перечнем соответствующих
заболеваний, который устанавливается Правительством Российской
Федерации.
Истец заявил о противоречии указанных пп. ст. 1 Закона РФ от 25 июня
1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу
передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской
Федерации», в соответствии с которой ограничение права граждан РФ на
свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ
допускается только на основании закона, а также ст. 209 ГК РФ, которая
предусматривает право собственника по своему усмотрению совершать в
отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не
противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и
охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое
имущество в собственность другим лицам, оставаясь собственником
имущества, передавать им права владения, пользования и распоряжения
имуществом, отдавать имущество в залог, обременять его и распоряжаться
им иными не запрещенными законом способами. Суд обоснованно признал
указанные пп. противоречащими ст. 1 Закона РФ от 25 июня 1993 г. № 5242-
275
1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор
места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», а также
ст. 209 ГК РФ и недействующими с момента вступления решения Суда в
законную силу1.
Поэтому важно выработать наиболее оптимальные организационные
формы различных видов гарантий для конкретных правоотношений,
сформировать организационные связи этих гарантий.
Таким образом, принцип гарантированного осуществления
представляет собой требование к изысканию мер, направленных на
достижение экономических, юридических, материальных, организационных
гарантий осуществления прав и исполнения обязанностей, в том числе и на
устранение всевозможных препятствий. Ключевым понятием в данном
случае является гарантия, неотвратимость достижения фактического
результата. В этом смысле названный принцип гораздо шире всех принципов
осуществления и, безусловно, не сводим к принципу беспрепятственного
осуществления прав, закрепленному в п. 1 ст. 1 ГК РФ2. Все остальные
принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей
выступают в качестве своеобразных условий гарантированности. Поэтому
реальность этого начала зависит от соблюдения всего комплекса принципов
осуществления.
§ 2. Принцип эффективности
1
Определение Верховного Суда РФ от 10.10.2007 № 5-Г07-76 «Об отмене решения Московского
городского суда от 23.04.2007 и признании недействующим п. 2.2.3 Приложения № 2 к постановлению
правительства Москвы «Об утверждении Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с
регистрационного учета по месту жительства в городе Москве» от 31.10.2006 № 859-ПП //
КонсультантПлюс: справ. прав. система.
2
Подробно о соотношении принципа гарантированного осуществления прав и исполнения
обязанностей и принципа беспрепятственного осуществления прав — в § 3 первой главы настоящего
раздела.
276
Эффективность является качественным показателем механизма
осуществления прав и исполнения обязанностей, характеризует как всю
юридическую конструкцию, так и отдельные ее элементы. В советский
период цивилисты выделяли принцип осуществления прав в соответствии с
их социальным назначением, который предполагал осуществление прав в
соответствии с государственным заказом (для предприятий), целями и
задачами партии1. В условиях плановой экономики данный принцип-метод,
безусловно, представлял собой своеобразный вариант принципа
эффективности.
Несмотря на то, что принцип эффективности не сформулирован в
законодательстве, он свойственен существу самих гражданских отношений,
поскольку наиболее значимым стимулом хозяйствующих субъектов в
осуществлении прав являются их законные интересы. То есть в основании
этого принципа лежит такая черта метода, как правовая инициатива 2. Таким
образом, в условиях рынка с развитием конкуренции это начало приобрело
еще более существенное значение.
В современном законодательстве этот принцип преломляется в ряде
норм. Например, в ст. 713 ГК РФ, которая предписывает, что в
обязательственных отношениях субъекты должны исполнять свои
обязательства разумно, рационально, с наименьшими издержками при
достижении требуемого результата.
Принцип эффективности распространяет свое влияние и на защиту
прав. Об этом, в частности, сказано во Всеобщей декларации прав человека:
«Каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах
компетентными национальными судами в случае нарушения его основных
прав, предоставленных ему конституцией и законом» (ст. 8). Учитывая
сказанное, исключительная социальная значимость принципа эффективности
связана, на наш взгляд, с тем, что быстрое и точное (надлежащее)
1
См., например: Вердников В.Г. Осуществление и защита гражданских прав // Советское
гражданское право: Учебник: В 2 ч. / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1986. Ч. 1. С. 263.
2
См.: Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право. С. 56.
277
осуществление права, в том числе на защиту прав, создает основу для
уважения закона и установлению режима правопорядка.
Для того чтобы добиваться повышения результативности действия
механизма осуществления прав и исполнения обязанностей, необходимо
выяснить, какие характеристики указанной юридической конструкции
являются показателями эффективности.
Традиционно для правовой науки изучение эффективности правовых
норм. В этом направлении сложилось несколько подходов. Первый
подразумевает под эффективностью правового регулирования получение
наибольшего результата в достижении цели 1. В числе сторонников этой
точки зрения — М.П. Лебедев, Н.С. Малеин и многие другие.
А.С. Пашков и Л.С. Явич, например, считают, что норма права
эффективна, если «она предусматривает оптимальный вариант поведения,
требуемый для достижения научно обоснованной цели»2. Таким образом,
эффективность представляется как наиболее рациональные действия в
процессе достижения поставленной цели.
Положительным примером такого наиболее рационального
регулирования отношений в области аренды недвижимого имущества может
служить создание правовых актов, регламентирующих аренду разных видов
собственности — частной, федеральной и собственности субъектов РФ.
Поскольку распоряжение, к примеру, объектами федеральной собственности
объективно имеет свою специфику в отличие от аренды собственности
субъектов РФ.
Показательно в связи с этим дело общества с ограниченной
ответственностью «Виолетта» об оспаривании утвержденной
постановлением администрации Калининградской области от 15 апреля
2005 г. № 186 Методики расчета и взимания арендной платы за
1
См.: Лебедев М.П. Государственные решения в системе управления социалистическим обществом.
М., 1974. С. 23; Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1986.
С. 135.
2
Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы (к методологии и методике
социологического исследования // Советское государство и право. 1970. № 3. С. 41.
278
государственное имущество Калининградской области (абз. 2 подп. 7 п. 3),
согласно которой при износе объекта недвижимости до 50% коэффициент
износа устанавливается 1, 7, при износе свыше 50% — 1,0. ООО «Виолетта»
указало, что распоряжением Министерства государственного имущества РФ
от 30 апреля 1998 г. № 396-р утвержден единый порядок определения
величины арендной платы.
Суд правильно пришел к выводу о том, что обжалуемая методика сама
по себе не нарушает прав и охраняемых законом интересов заявителя,
которые вытекают из договора аренды. Ссылка заявителя на то, что
оспариваемая Методика противоречит распоряжению Министерства
государственного имущества РФ от 30 апреля 1998 г. № 396-р, которым
утвержден единый порядок определения величины арендной платы,
правильно признана судом несостоятельной.
В связи с тем, что данным распоряжением и оспариваемой Методикой
регулируется управление различными объектами собственности —
федеральной и собственности субъекта РФ, то распоряжение Министерства
государственного имущества РФ от 30 апреля 1998 г. № 396-р к
обстоятельствам настоящего дела не применяется1.
Между тем, эффективность зависит далеко не только от поведения
участников правоотношений, но и от многих других (материальных,
экономических, организационных) факторов. Эта мысль является основной
предпосылкой второго подхода к осмыслению эффективности. Сторонники
обозначенной позиции различают степени эффективности. Подобную точку
зрения отстаивают В.А. Козлов, Ф.Н. Фаткуллин, Л.Д. Чулюкин2. Суть их
воззрений заключена в утверждении, что степень эффективности правовых
норм зависит от разных условий действия этих правовых норм. Указанный
подход поддержали и развили В.И. Никитинский и И.С. Самощенко,
1
См.: Определение Верховного Суда РФ от 6 июня 2007 г. № 71-ГО7-7 // КонсультантПлюс: справ.
прав. система.
2
См.: Козлов В.А. К вопросу о понятии эффективности права // Вестник ЛГУ. Серия: Экономика,
философия и право. 1972. Вып. 1. С. 109; Фаткуллин Ф.Н., Чулюкин Л.Д. Социальная ценность и
эффективность правовой нормы. Казань, 1977. С. 32.
279
предложившие учитывать также неэффективность и антиэффективность
действия правовых норм. Идея о том, что эффективность в своем
максимальном проявлении — труднодостижимая цель, представляется
убедительной. В действительности полное достижение идеальной цели едва
ли возможно, поэтому целесообразно выявлять также неэффективные и
антиэффективные (затрудняющие процессы правоосуществления и
правоприменения) нормы и преобразовывать их в более-менее эффективные.
Наиболее убедительна, на наш взгляд, позиция, согласно которой
эффективность правовой нормы определяется тем, насколько ее реализация
способствует достижению правовой цели1. Близки этой позиции взгляды
Г.В. Мальцева и С.И. Носова2, выявляющих ряд юридических и социальных
условий эффективности норм.
В меньшей степени представлены исследования продуктивной
характеристики отдельных сфер права. Так, С.С. Алексеев разработал
методику количественного выражения и измерения эффективности
деятельности правоприменительных органов3. П.М. Рабинович справедливо
отметил, что результативность правовых норм «обусловливается не только
деятельностью по их применению («динамическая активность»), но и
деятельностью по их обнародованию, разъяснению, изучению, пропаганде,
обеспечивающей идеологическое, духовное воздействие права»4.
В сфере правоприменительной деятельности органов суда, арбитража
эффективность рассматривали Л.Л. Попов, В.В. Лазарев и другие ученые-
правоведы5.
1
См., например: Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы // Сов.
государство и право. 1970. № 3; Худяков Е.А. Эффективность применения норм с административной
преюдицией. М., 1981; Баранов В.М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики.
Саратов. 1989. С. 283-284.
2
Мальцев Г.В., Носов С.И. Коррупциогенные факторы в юридических нормах: природа, формы
проявления, проблемы устранения // Право и образование. 2009. № 1. С. 5.
3
См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права. М., 1972. Т. 1. С. 128.
4
Рабинович П.М. Проблемы теории законности развитого социализма. Львов, 1979. С. 108−109.
5
См.: Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов (вопросы теории). С. 109−110;
Попов Л.Л. Теоретические предпосылки исследования эффективности административно-правовых
санкций // Управление и право. М., 1974. Вып. 1. С. 217–225.
280
Немногочислены исследования, посвященные эффективности
компонентов механизма правоосуществления1. Значимым событием в этом
отношении стала работа Б.И. Пугинского, который справедливо считал, что
«… эффективность должна пониматься и исследоваться как одна из
характеристик правовой деятельности»2. Его упрек сторонникам
«нормативных» традиций состоял в том, что за пределами их внимания
остается сам процесс, механизм «действия нормы», пути и способы
реализации правовых установлений. Способ, уводящий от исследования
«потенциальной эффективности права» (эффективности норм), по мнению
ученого, состоит в планомерном изучении оптимального сочетания свойств
правовой системы с интересами исполнителей, уровня подготовки,
различных организационных факторов.
С близкой методологической предпосылки исследует эффективность
законодательства А.А. Зелепукин, настаивающий на том, что эффективность
правовых норм — это «их способность в соответствии с целями правового
регулирования оказывать благоприятное воздействие на общественные
отношения»3.
На необходимость учитывать наряду с факторами правотворчества и
различные аспекты реализации правовых норм при изучении эффективности
указывали также А.Г. Быков и Е.А. Суханов.
Во второй половине XX в. сложилась отчетливая методологическая
традиция выявления эффективности различных элементов правовой системы.
Предлагалось в качестве показателя эффективности использовать
юридический критерий, то есть отношение правомерных действий субъекта
ко всем юридически значимым действиям4.
1
См. например: Быков А.Г., Суханов Е.А. Рецензия на кн.: П. Гайна «Эффективность хозяйственного
права» // Советское государство и право. 1982. № 4. С. 148−149; Зайцев В.В. Актуальные проблемы
повышения эффективности гражданско-правового регулирования отношений по обеспечению договорных
обязательств: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. 387 с.
2
3
Зелепукин А.А. Проблемы эффективности российского законодательства: Автореф. дис. … канд.
юрид. наук. Саратов, 2000. С. 6.
4
См., например: Рабинович П.М. Проблемы развитого социализма. С. 71; Попов Л.Л. Теоретические
предпосылки исследования эффективности административно-правовых санкций // Управление и право. М.,
1974. Вып. 1. С. 217−225; Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов (вопросы теории).
281
Суммируя основные позиции, можно отметить, что принцип
эффективности предопределяет такое сочетание способов и правовых
средств в процессе осуществления прав и обязанностей, при котором
правовая цель достигается при минимальных издержках с максимальной
полнотой. Показателем эффективности механизма осуществления прав в
этом случае будет соотношение затрат и полученных результатов.
А.В. Малько в этом отношении справедливо отмечает: «…Критерий
эффективности, в конечном счете, состоит в степени достижения
соответствующих ценностей, а сама эффективность выступает как
осуществленная цель-ценность, результативная ценность или ценностная
результативность, качество реализованной ценности (полезности)»1.
Эффективность механизма осуществления прав — величина
аддитивная, то есть весь механизм в целом максимально эффективен в том
случае, если каждый его этап достигает определенной цели надлежащим
образом. То есть с соблюдением временных, качественных и количественных
(в полном объеме) характеристик поставленных задач. Но в
действительности подобный идеальный вариант может быть воплощен с
известными погрешностями. В этом случае степенью эффективности
механизма осуществления можно считать соотношение между максимальной
эффективностью и реальными результатами правового регулирования.
«Выпадение» из названной последовательности, либо неэффективность
одного или нескольких звеньев (этапов механизма) приведет к
неэффективности (или незначительной результативности) всей юридической
конструкции, либо вовсе невозможности реализовать право или исполнить
обязанность. Таким образом, качество механизма зависит от качества его
структурных элементов.
Подобную мысль высказал Б.И. Пугинский: «Эффективность правовой
деятельности, как системы взаимосвязанных операций, является суммарным
Казань, 1975. С. 109−110.

1
С. 124-125.
282
показателем, итоговой характеристикой. Она образуется как производное
эффективности действий отдельных элементов, относящихся к разным слоям
системы»1.
К условиям эффективности относятся факторы, способствующие
максимально полному удовлетворению интересов субъектов. Так, одним из
условий реализации принципа эффективности является диспозитивный
характер правоосуществления. Именно свобода в выборе способов и средств,
отсутствие излишней регламентированности в процессе удовлетворения
законных интересов побуждает субъектов изыскивать наиболее эффективные
пути реализации своих прав. С другой стороны, существуют сопутствующие
факторы для действий правообладателя по достижению этих целей.
Рассмотрим, каким образом реализуется принцип эффективности, и от
чего зависят показатели результативности на каждом этапе механизма
осуществления гражданских прав и исполнения обязанности.
Как было отмечено, эффективность измеряется соотношением между
искомым результатом, целью и реальным результатом осуществления прав и
исполнения обязанностей2. При этом необходимо определить, какие цели
следует соотносить с полученными результатами. В юридической литературе
различают правовые цели функциональные и предметные. Первые
предполагают изменение поведения субъектов, вторые представляют собой
фактический материальный результат3.
Предлагалось также различать цели юридические и материальные. Под
юридическими понимались цели, направленные на само право 4.
Материальные цели заключались в достижении какого-либо материального
результата.
На наш взгляд, главным критерием эффективности осуществления прав
и исполнения обязанностей должно быть достижение не только формально-
1
2
Эта методологическая предпосылка близка точке зрения относительно эффективности норм (см.:
Зелепукин А.А. Проблемы эффективности российского законодательства. С. 9).
3
См.: Экимов А.И. Категория «цель» в советском праве: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Л., 1970.
С. 10–11.
4
См.: Никитинский В.И., Самощенко И.С. Понятие эффективности правовых норм. С. 37.
283
правовой, но и конечной фактической правовой цели. То есть, исходя из того,
что заключительной стадией действия механизма осуществления прав и
исполнения обязанностей является достижение фактического результата (и
формального осуществления права и материального), мы склонны понимать
под общей целью осуществления прав и исполнения обязанностей получение
искомого материального, либо нематериального блага. Именно подобное
понимание, на наш взгляд, способно поколебать инерцию формального
подхода в правоосуществлении и правоприменении, широко
распространившегося в условиях плановой экономики и идеологизированной
правовой доктрины. Таким образом, под эффективностью механизма
осуществления прав и исполнения обязанностей следует понимать
соотношение желаемой прогнозируемой цели и фактического результата,
полученного в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей.
В сфере безусловного действия этого начала лежат все частные права, в
то время как в процессе исполнения обязанностей мера эффективности,
помимо прочего, зависит и от заинтересованности обязанного. Из сказанного
следует, что необходимо таким образом совершенствовать механизм
исполнения обязанности, чтобы субъект был заинтересован исполнить свою
обязанность надлежащим образом. Поэтому одной из насущных задач
является доктринальное осмысление, разработка и последующая
кодификация системы различных стимулов исполнения обязанностей.
Названные стимулы могут носить разнокачественный характер: от
материальных выгод до комплекса действенных санкций, способных
значительно повысить эффективность механизма осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей.
Специалисты предлагают разные пути повышения действенности
правовых средств. Так, А.В. Малько выделяет три общих направления
повышения эффективности правового регулирования: совершенствование
284
правотворчества, совершенствование правоприменения, повышение уровня
правовой культуры субъектов права1.
Близка упомянутой позиции точка зрения, согласно которой
совершенствование механизма правового регулирования должно идти по
трем основным направлениям:
а) совершенствование законодательства (наличие четких
стратегических ориентиров у законодателя, формулирование цели в
преамбуле, либо специальной статье каждого нормативного акта, адекватное
выражение цели, грамотная системная организация целей в праве,
обеспечение реальности поставленных целей, обеспечение каждой цели
соответствующими правовыми средствами;
б) совершенствование правореализации (своевременная корректировка
субъективных целей в процессе правового воспитания, правовой пропаганды,
толкования законодательства, стимулирование юридической
самостоятельности, правомерной активности граждан, нейтрализация
негативных факторов неюридичекого характера и др.);
в) правоинтерпретационная деятельность, связанная с телеологическим
способом толкования права2.
На наш взгляд, эффективность каждой стадии определяется тем,
насколько оптимально с точки зрения затрат (временных, материальных,
организационных) она влечет наступление следующей стадии.
Неэффективным следует признать тот элемент механизма, который
затруднил, приостановил, либо сделал невозможным наступление
следующей стадии. Поэтому одной из конструктивных мер повышения
эффективности механизма осуществления прав и исполнения обязанностей
является формирование устойчивых связей между стадиями указанной
правовой конструкции.
1
См.: Малько А.В. Правовое регулирование // Теория государства и права: Учебник / Под ред.
А.В. Малько и А.Ю. Саломатина. СПб., 2007. С. 359−360.
2
См.: Шундиков К.В. Цели и средства в праве (общетеоретический аспект): Автореф. дис. …канд.
юрид. наук. Саратов, 1999. С. 7−9.
285
Учитывая, что само представление о цели осуществления права, равно
как и объем и содержание прав и обязанностей в самом общем виде
формируются законодателем, то начальным этапом совершенствования
механизма осуществления является четкая, конкретная1, разумная и
достижимая цель, зафиксированная нормой. Это позиция большинства
специалистов. Предлагалось в качестве мер по повышению эффективности
системы норм провести четкое структурирование законодательства, при
построении системы законодательства соблюдать принцип «юридического
приоритета», устранять коллизии и пробелы с помощью различных способов
систематизации, преодолевать ошибки в выборе предметов и форм правового
регулирования, определить стратегии развития отраслей и системы
законодательства в целом и т.д.2 Но подобные предложения, отнюдь, не
исчерпывают поставленной проблемы, а скорее обостряют ситуацию, в
которой все усилия и потенциал направлены на совершенствование
отдельных элементов правовой системы, в то время как необходимость
выработки слаженного действенного механизма все настойчивее напоминает
о себе.
В организационном отношении самым первым непреложным условием
эффективности, безусловно, является режим законности3. Но необходимо
учитывать, что совершенный закон сам по себе не является единственным
гарантом эффективного регулирования отношений, правоосуществления. В
ряде случаев необходимо совершенствовать организационные средства.
Например, упрощать процедуры государственной регистрации прав
собственности и иных вещных прав, государственной регистрации
юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, государственной
регистрации соответствующих гражданско-правовых сделок, в частности с
1
См.: Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003.
С. 199; Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина.
Саратов, 1996. С. 267−268; Малько А.В., Морозова И.С. Льготы в российском праве (проблемы теории и
практики). Саратов, 2004. С. 181−182.
2
См.: Зелепукин А. А. Проблемы эффективности российского законодательства. С. 13.
3
См.: Никитинский В.И., Самощенко И.С. Понятие эффективности правовых норм. С. 48;
Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Т.Г. Теоретические основы эффективности правосудия. М., 1979.
С. 196.
286
недвижимостью, регистрации отдельных видов имущества (в частности
транспортных средств и др.), лицензирования и так далее. Следует также
создавать организационно-правовые условия для эффективного исполнения
Таким образом, необходимо детально исследовать механизмы
реализации конкретных прав и исполнения определенных обязанностей, с
тем, чтобы выявить их проблемные сферы и в дальнейшем указать пути их
совершенствования.
§ 3. Принцип сочетания частных (личных)

и общественных интересов
Поименованный принцип актуализировался в связи с законодательной

переориентацией с приоритета государственного, публичного интереса в
советский период развития государства к приоритету гармоничного
сочетания общественного, частного (личного) и государственного интересов
в действующем законодательстве. Названное начало действует как в
Конституции РФ, так и в ГК РФ, ГПК РФ, АПК РФ, УК РФ, УПК РФ и в
других нормативных правовых актах. Оно заложено и в международных
правовых актах: всеобщая декларация прав человека ограничивает
осуществление прав человека целью обеспечения должного признания и
уважения прав и свобод других и удовлетворения требований общественного
порядка и общего благосостояния (ст. 29). Таким образом, принцип
соразмерности, сочетания частных и общественных интересов содержит
универсальную для различных правовых систем целевую установку.
Социальная ценность данного принципа не может быть поставлена под
сомнение, поскольку обозначенное начало обеспечивает эффективное
развитие товарооборота, укрепляет культурные, социальные и
287
экономические устои общества. Сферы его действия — правосознание,
законотворчество на стыке гражданского и публичного права,
правоприменение.
Этот принцип предполагает создание такой конфигурации прав и
обязанностей субъектов правоотношений, при которой максимально
обеспечены целостность и сохранность прав отдельной личности, не
ущемляющих интересы общества. В механизме осуществления гражданских
прав и исполнения обязанностей он выступает конструктивным,
формообразующим фактором, действуя на этапе доктринального осознания и
формирования объективных норм.
Таким образом, первостепенной задачей становится всестороннее
осмысление способов и путей гармонизации частных и публичных
интересов. Широко распространена в юридической литературе точка зрения,
согласно которой государство путем правового регулирования через
воздействие на материальные условия деятельности носителей частного
права пытается сформировать у них интересы, совпадающие с интересами
общества и государства1. Подобные идеалистичные воззрения вряд ли дадут
действенные результаты. Думается, что следует исходить не из
недостижимого тождества общих и частных интересов, а из разумного и
эффективного сосуществования этих интересов на всеобщее и личное благо
(в определенных пределах). Архетипом, прообразом такого положения вещей
является всеобщий договор Ж.-Ж. Руссо, обладающий и в настоящее время
неиссякаемым гуманистическим потенциалом. Формально это может быть
выражено в определенной ассимиляции публичного права частным. Так,
например, в германском законодательстве принцип свободы договора
ограничивается в отдельных случаях обязательностью его заключения,
обязательной формой и рядом других нормативных предписаний2.
Принуждение к заключению договора может относиться к субъектам,
1
См.: Курбатов А.Я. Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании
предпринимательской деятельности. М., 2001. С. 156.
2
Жалинский А., Рёрихт А. Введение в немецкое право. М., 2001. С. 376-377.
288
предоставляющим жизненно необходимые услуги: почта, железные дороги,
энергоснабжающие организации. В этом случае публичная власть обязывает
заключить договор определенного содержания и налагает ответственность за
его исполнение. Г.-Й. Муселяк отмечает, что это делается для того, чтобы
охранить принцип свободы договора от злоупотреблений и защитить высшие
интересы, вытекающие из основ социального государства1.
Положительный опыт зарубежного законодательства может послужить
источником совершенствования отечественного права. Например, в сфере
аренды объектов недвижимости, представляющих собой культурную
ценность, целесообразно таким образом закрепить в договоре права и
обязанности сторон, чтобы арендатор мог получать удовлетворяющую его
материальную выгоду (в виде прибыли, существенных налоговых льгот,
других прерогатив) и одновременно нес полное бремя содержания,
сохранения (капитального ремонта) и безвозмездного улучшения объекта
аренды. И в этом случае оправданно отчасти ограничить свободу договора.
Кроме того, целесообразно было бы разработать четкую систему
государственных (федеральных) поощрений граждан, юридических лиц,
муниципальных образований, субъектов РФ за надлежащее исполнение
своих обязанностей.
Одним из способов гармонизации частных и общественных интересов
является осмысление и законодательное закрепление иерархии интересов.
Отечественная доктрина уже предпринимает попытки осмыслить
соразмерность частных и общественных интересов в отдельных сферах. Так,
законодатель установил особый правовой режим для отдельных объектов.
Это осуществляется, прежде всего, путем либо полного, либо частичного
изъятия из оборота некоторых природных объектов и природных ресурсов
(п. 2 и 3 ст. 129 ГК РФ). Но пока можно констатировать, что проблема
уяснения и обоснования перечня интересов в цивилистике далека от своего
разрешения.
1
Musielak H.-J. Grundkurs BGB. 4. Aufl. München, 1994. S. 40.
289
На наш взгляд, на доктринальном уровне необходимо исходить из
четырех иерархично расположенных по отношению друг к другу групп
приоритетов.
Во-первых, первоочередными нужно считать интересы, связанные с
полноценной жизнедеятельностью большинства членов общества. При этом
имеется в виду обеспечение возможности реализовывать свои естественные
права большинством членов социума.
Во-вторых, должны охраняться частные интересы. Причем в комплексе
частных интересов могут также быть выявлены первоочередные и менее
значимые как с точки зрения самого субъекта, так и с точки зрения
государства. Приоритетными являются интересы субъекта, связанные с
реализацией «естественных» прав.
В-третьих, это интересы государственные, продиктованные
необходимостью сохранения и укрепления государственности,
территориальной и культурной целостности страны.
В-четвертых, это общественные и частные интересы, связанные с
реализацией предпринимательских прав (всех остальных, за исключением
естественных прав человека).
Выработке данной позиции способствовал опыт зарубежного
законодательства, в котором в случае столкновения частных и общественных
интересов также отмечена тенденция к предпочтению интересам
большинства. Так, например, исламское право при противоречии между
правом личности и общим благом исходит из положения: «Больший вред
следует устранить меньшим». Причем в любом случае прослеживается явный
приоритет общего блага над частным1.
Пункт 2 ст. 1 ГК РФ при ограничении прав также предписывает
определенную иерархию интересов: гражданские права могут быть
ограничены на основании федерального закона в той мере, в какой это
необходимо для целей защиты основ конституционного строя,
1
Ясер Сулейман Хассан Мохамед Гражданско-правовая защита от злоупотребления в праве России
и Йемена: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 13.
290
нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц,
обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Еще один способ устранить конфликт законных интересов —
законодательно закрепить пределы реализации интересов. К существующим
запрету злоупотреблением правом, установлению специального правового
режима отдельных объектов должны быть добавлены дополнительные
ограничители. В некоторых случаях очевиден приоритет общественного
интереса над частным. Показателен в этом отношении опыт немецкой
правовой системы, для которой характерна ассимиляция гражданского права
административным в сфере обязательственных отношений. Это выразилось,
в частности, в таком явлении, как «диктуемый» договор. Публичная власть
обязывает заключить договор с потребителями таких жизненно важных
предприятий как почта, транспортные, энергоснабжающие организации. А в
ряде случаев регламентируются и некоторые условия этих договоров1.
Следует также совершенствовать процедурный механизм реализации и
применения норм.
Значимость принципа сочетания частных (личных) и общественных
интересов определяется тем, что баланс личных и общественных интересов
является необходимым условием юридического равенства участников
гражданских правоотношений.
Так, отказ хозяйствующего субъекта от защиты нарушенных прав или
охраняемых законом интересов не должен за собой влечь непосредственного
ущемления государственных интересов и интересов всего общества. Речь
идет о действиях (бездействиях) государственных и муниципальных
унитарных предприятий. Ранее действовавшее законодательство 2 обязывало
1
Жалинский А., Рёрихт А. Ведение в немецкое право. С. 376-377.
2
См.‚ например: п. 2 ст. 220 Гражданского кодекса РСФСР от 11 июня 1964 г.; пп. 7, 12, 14
Положения о порядке предъявления и рассмотрения претензий предприятиями, организациями и
учреждениями и урегулирования разногласий по хозяйственным договорам, утвержденного постановлением
Совета Министров СССР от 17 октября 1973 г. № 758 // СП СССР. 1973. № 23. Ст. 128; ч. 2 п. 10, п. 18
Положения о Государственном арбитраже при Совете Министров СССР, утвержденного постановлением
Совета Министров СССР от 17 января 1974 г. № 60 // СП СССР. № 1974. № 4. Ст. 19; пп. 27, 35
Инструктивного письма Госарбитража при Совете Министров СССР от 29 июля 1963 г. № И-1-36 «О
практике разрешения органами арбитража споров, связанных с расчетами за продукцию, товары и услуги» //
Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР. М., 1966.
291
государственные организации, чьи права нарушены, предъявлять претензии и
иски к нарушителям своих прав. В настоящее время подобные положения
отсутствуют в правовых актах, что дает благоприятную среду для
злоупотреблений правом, для уменьшения государственной и
муниципальной собственности. К примеру, финансовые средства унитарного
предприятия переводятся его руководителем на счета других коммерческих
юридических лиц (как правило, «компаний-однодневок») в соответствии с
совершенно легальными сделками: кредитным договором, договором купли-
продажи, договором строительного подряда и т.д. В дальнейшем же орган
унитарного предприятия имеет формальную‚ то есть закрепленную в
законе‚ возможность не предъявлять к должнику исковых требований при
нарушении последним своих обязательств.
Представляется, что гражданское и процессуальное право (в частности,
ст. 4 Арбитражного процессуального кодекса РФ) должны быть дополнены
положениями об обязанности государственных и муниципальных унитарных
предприятий обращаться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных
или оспариваемых прав и законных интересов.
Принцип сочетания личных и общественных интересов ни коим
образом не антиномичен принципу равенства участников отношений,
поскольку нельзя не учитывать определенные моральные и социальные
приоритеты (укрепление государственности, сохранность стратегических
объектов, государственной собственности).
Приведем пример, характеризующий, на наш взгляд, необходимость
установления специальных положений, регулирующих осуществление прав
государственными и муниципальными унитарными предприятиями. Может
ли государственное или муниципальное унитарное предприятие освободить
частное лицо (должника) от лежащих на нем обязанностей (по ст. 415 ГК РФ,
так называемое прощение долга)? Юридически ― да, а именно, в
соответствии с п. 1 ст. 9, абз. 2 п. 2 ст. 295 ГК РФ. Без согласия собственника
Вып. 25. С. 37, 39.

292
(то есть государства или муниципального образования) соответствующими
организациями может быть подарено движимое имущество‚ находящееся в
хозяйственном ведении государственного или муниципального унитарного
предприятия (п. 2 ст. 295 ГК РФ)‚ а также имущество‚ полученное
учреждением от разрешенной ему хозяйственной деятельности (п. 2 ст. 298
ГК РФ)1.
Такого быть не должно, поскольку нельзя ставить знак равенства
между государственными (муниципальными) и частными интересами. В
приведенном примере нарушаются права не одного, а, по существу,
фактически миллионов граждан. Данные действия, по сути, представляют
собой пример злоупотребления правом.
На наш взгляд, требуется учитывать специфику различных форм и
видов собственности. Представляется, что свободное осуществление права
прощения долга должно быть предоставлено только гражданам и
неправительственным коммерческим и некоммерческим организациям.
В соответствии с принципом сочетания частных (личных) и
общественных интересов ГК РФ должен быть дополнен положением о том,
что государственные и муниципальные унитарные предприятия‚ которым
имущество принадлежит на праве хозяйственного ведения, а также
государственные и муниципальные учреждения не могут прощать долг без
согласия собственника. Данная формулировка аналогична положению п. 1
ст. 576 ГК РФ, в соответствии с которой государственные и муниципальные
унитарные предприятия и учреждения не имеют права осуществлять дарение
не только недвижимого‚ но и движимого имущества без предварительного
одобрения собственника (за исключением обычных подарков небольшой
стоимости).
Следует подчеркнуть, что обеспечение гармоничного сосуществования
публичных и личных интересов в обществе является необходимым условием
1
См.: Маковский А.Л. Концепция гражданского кодекса России // Гражданское законодательство
Российской Федерации: состояние, проблемы, перспективы. Концепция гражданского законодательства
Российской Федерации: Тезисы докладов Международной научно-практической конференции М., 1994.
С. 304.
293
гарантированности прав. Сложно спорить с тем, что «…гарантированность
прав и свобод человека, его безопасность в значительной мере зависят от
сбалансированности взаимоотношений государства, общества и личности»1.
Названному принципу близко по своему содержанию положение о
деловом сотрудничестве сторон. В научной литературе бытует по этому
вопросу несколько мнений.
З.И. Цыбуленко выделяет принцип делового сотрудничества и
взаимопомощи: «Каждая сторона, при исполнении обязательств должна
оказывать другой стороне все возможное содействие в исполнении ею своих
обязанностей»2. Безусловно, это желаемая ситуация, поскольку в этом случае
эффективность механизма осуществления прав значительно повышается.
Однако это условие не является в большинстве случаев императивным и
общеобязательным.
В.С. Ем объединяет положения о деловом сотрудничестве сторон и
сочетании частных и общественных интересов в один принцип солидарности
интересов и делового сотрудничества. Этот принцип, по мнению
исследователя, означает «достижение ими (участниками правоотношений. —
Е.В.) благодаря взаимодействию и взаимопомощи социально-
экономического результата, в наибольшей степени соответствующего
интересам каждого из них»3.
Ученый раскрывает его значение следующим образом: «Во-первых,
осуществление гражданских прав управомоченным субъектом не должно
нарушать права и охраняемые законом интересы других лиц (п. 3 ст. 209 ГК);
во-вторых, субъекты, осуществляя гражданские права и исполняя
обязанности, должны всячески содействовать друг другу с целью достижения
интересующего их результата; в-третьих, если в результате виновных
1
Сенякин И.Н. Правовая безопасность личности как элемент правовой политики Российского
государства // Вопросы теории государства и права. Саратов, 2001. Вып. 3 (12). С. 53.
2
См.: Цыбуленко З.И. Сотрудничество социалистических предприятий при исполнении
хозяйственных обязательств. Саратов, 1988. С. 15.
3
Ем В.С. Принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей // Гражданское
право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004. Т. 1. // КонсультантПлюс:
справ. прав. система. Электрон. версия печ. публикации.
294
действий обязанных лиц у управомоченных субъектов могут возникнуть
убытки, то управомоченные субъекты должны предпринимать меры,
предотвращающие возможность возникновения убытков или уменьшающие
их»1. Названная позиция представляет собой расширенное толкование
данного принципа, когда его содержание связывается с условием о пределах
осуществления прав.
На наш взгляд, искомое сотрудничество сторон является скорее
желаемым условием удовлетворения интересов субъектов правоотношений и
едва ли может расцениваться как основополагающее начало осуществления
прав и исполнения обязанностей. Во всяком случае, оно не является
общеобязательным и представляет собой частные проявления принципа
беспрепятственного осуществления гражданских прав.
Подводя некоторые итоги, можно отметить, что идейной основой
механизма осуществления субъективных прав и исполнения обязанностей,
содержащей важные социальные, ценностные целевые установки является
группа целеполагающих принципов.
Основополагающим принципом в механизме осуществления
гражданских прав и исполнения обязанностей является принцип
гарантированности. В качестве меры, обеспечивающей гарантированность
осуществления прав и исполнения обязанностей, необходимо создавать
благоприятную правовую среду, то есть комплексное правовое явление,
предполагающее оптимальное состояние системных правовых связей
(совокупности условий и правовых средств), наиболее позитивно
воздействующих на осуществление субъективных прав и исполнение
обязанностей и стимулирующих гражданский оборот.
Только соблюдение всех принципов осуществления обеспечивает
гарантии субъективных гражданских прав, в то время как осуществление
прав и исполнение обязанностей, противоречащее принципам
1
Ем В.С. Указ. соч.
295
осуществления, предлагается классифицировать как злоупотребление правом
и обязанностью.
Для гармонизации частных и общественных интересов на
доктринальном уровне необходимо исходить из четырех иерархично
расположенных по отношению друг к другу групп приоритетов: интересы,
связанные с полноценной жизнедеятельностью большинства членов
общества; частные интересы, связанные с реализацией «естественных» прав;
интересы государственные, продиктованные необходимостью сохранения и
укрепления государственности, территориальной и культурной целостности
страны; общественные и частные интересы, связанные с реализацией всех
остальных, кроме естественных, прав.
Исходя из предложенного понимания принципов осуществления прав и
исполнения обязанностей, сформулированы следующие предложения по
усовершенствованию законодательства:
Предлагается внести в п. 1 ст. 1 ГК РФ в качестве основного начала
гражданского права принцип гарантированного осуществления прав и
В целях повышения гарантий осуществления прав и исполнения
обязанностей необходимо внести изменения в ст. 10 ГК РФ следующего
содержания: в п. 1 после слов «а также злоупотребление правом» включить
«и обязанностью»; в п. 1 после слов «не допускается использование
гражданских прав» включить «и обязанностей».
В соответствии с принципом сочетания личных и общественных
интересов гражданское и процессуальное право (в частности, ст. 4
Арбитражного процессуального кодекса РФ) должно быть дополнено
положениями об обязанности государственных и муниципальных унитарных
предприятий обращаться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных
или оспариваемых прав и законных интересов.
ГК РФ согласно принципу сочетания личных и общественных
интересов должен быть дополнен положением о том, что государственные и
296
муниципальные унитарные предприятия‚ которым имущество принадлежит
на праве хозяйственного ведения, а также государственные и
муниципальные учреждения не могут прощать долг без согласия
собственника.
Глава 7. ПРИНЦИПЫ-МЕТОДЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

Данная классификационная группа принципов существенным

образом отличается от рассмотренных нами ранее начал спецификой
действия в механизме осуществления субъективных прав и исполнения
обязанностей. Если предыдущие начала представляют собой абстрактные
цели осуществления прав и исполнения обязанностей, в которых
заключены гуманистические, ценностные социальные установки, то в
группе принципов-методов нашли отражение приемы и способы, пути
достижения этих целей. Рассмотрим, какую функциональную роль играет
каждый из последующих принципов в процессе осуществления прав и
исполнения обязанностей, и каково содержание каждого из них.
§ 1. Принцип беспрепятственного осуществления

гражданских прав
Указанное начало единодушно выделяется цивилистами в числе

отраслевых. Это веление направлено на формирование тактики
297
осуществления прав и исполнения обязанности, то есть приемов и способов
достижения какой-либо цели (линии поведения субъектов1).
Законодатель использует категорию «препятствие» в ст. ст. 620, 750
ГК РФ, где речь идет о препятствиях, чинимых контрагентом в отношениях
аренды и строительного подряда, а также юридических последствиях,
ответственности препятствующего субъекта за невозможность реализации
прав.
Принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав
максимально допустимо обеспечивает выражение воли лица
(волеизъявление).
Во-первых, субъекты могут использовать свое право как
исключительно в своих интересах, так и непосредственно в интересах других
лиц.
Во-вторых, гражданское законодательство не должно обязывать
субъекта в реализации своего права. В частности, граждане и юридические
лица имеют право не только на защиту принадлежащих им субъективных
гражданских прав, но и обладают возможностью отказаться от защиты
нарушенных прав или охраняемых законом интересов. Нормативные
правовые акты не обязывают субъектов возвращать контрагенту
недоброкачественные товары, предъявлять претензии или исковые
требования на должников, правонарушителей.
Так, правовые акты не обязывают одаряемых возвращать дарителям
недоброкачественные подарки, отказываться от дара (ст. 573 ГК РФ)
‚ отменять дарение (ст. 578 ГК РФ) и в целом предъявлять кредиторам
претензии или исковые требования на должников, правонарушителей.
Исключений в гражданском законодательстве немного. К примеру,
покупатель обязан возвратить продавцу недоброкачественный товар, когда
он требует от продавца передать ему взамен доброкачественный
соответствующий условиям договора товар либо требует расторжения
1
Современный словарь иностранных слов. М., 1999. С. 593.
298
договора купли-продажи (абз. 2 п. 2 ст. 475, абз. 1 п. 1 ст. 503, 518 ГК РФ;
пп. 1, 3 ст. 18, ст. 21 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 (с изм. и доп.)
«О защите прав потребителей»1. Если вести речь о предъявлении
управомоченным лицом претензий, то в соответствии с ГК РФ (ст. 797),
транспортными кодексами и уставами они обязательно должны
предшествовать искам к перевозчикам по обязательствам, возникающим из
перевозки грузов, пассажиров и багажа или в связи с буксировкой
буксируемого объекта2.
Указанный принцип преломляется в ряде норм ГК РФ. Например,
согласно п. 1 ст. 22 никто не может быть ограничен в правоспособности и
дееспособности иначе, как в случае и в порядке, установленных законом.
Юридическое лицо может также иметь гражданские права, соответствующие
целям деятельности, предусмотренные в его учредительных документах, и
нести связанные с этой деятельностью обязанности (п. 1 ст. 49 ГК РФ).
Иногда специалисты понимают принцип беспрепятственного
осуществления гражданами и юридическими лицами гражданских прав более
узко. Так, О.Н. Садиков считает, что названный принцип предполагает
«наделение участников гражданско-правовых отношений широкой
правоспособностью, позволяющей им совершать все допускаемые законом
гражданско-правовые сделки»3, связывая его, прежде всего, с деятельностью
хозяйственных товариществ и обществ в условиях рынка.
М.Н. Малеина раскрывает содержание этого принципа как
возможность субъекта осуществлять свои права без принуждения, по своему
усмотрению, своей воле и в своем интересе4 и отмечает, что названный
1
См.: Ведомости СНД РФ и ВС РСФСР. 1992. № 15. С. 766.
2
См. ст. 124-126 Воздушного кодекса Российской Федерации от 19 февраля 1997 г. № 60-ФЗ (с изм.
и доп.) // СЗ РФ. 1997. № 12. Ст. 1383; гл. 8 Устава железнодорожного транспорта Российской Федерации от
10 января 2003 г. № 18-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 170; ст. 403 Кодекса торгового
мореплавания Российской Федерации от 31 марта 1999 г. № 81-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. 1999. № 18.
Ст. 2207; ст. 161-163 Кодекса внутреннего водного транспорта Российской Федерации от 13 марта 2001 г.
№ 24-ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 11. Ст. 1001.
3
Гражданское право: Учебник. / Под ред. О.Н. Садикова. Т. 1. С. 170.
4
См.: Малеина М.Н. Осуществление и защита гражданских прав // Гражданское право: Учебник. /
Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. М., 2005. Ч.1. // КонсультантПлюс: справ. прав. система. Электрон.
версия печ. публикации.
299
принцип предопределяет возможность выбора вариантов поведения в
пределах, определенных законом.
Между тем сама формулировка этого положения означает, в первую
очередь, такое осуществление, которое не было бы связано ни с какими
препятствиями1. Это касается как правонаделения, так и правоприменения.
Поэтому сужение этого значения и сведение его к определенным субъектам
права или к принципу-методу диспозитивности не совсем оправданно.
Совершенно справедлива поэтому позиция, например, В.Ф. Яковлева,
склонного видеть проявление этого принципа в том, что «никто не может
препятствовать другому лицу осуществлять его гражданские права, а сам
обладатель субъективного права пользуется юридической возможностью
требовать устранения препятствий к осуществлению права, либо
восстановления права, которое уже нарушено» 2. К этому следует добавить,
что в содержание указанного принципа входит и устранение объективных
препятствий, возникающих на пути осуществления прав и исполнения
обязанностей, не связанных с чьей-либо волей. Обозначенная проблема тесно
граничит с проблемой пределов осуществления прав.
В этом отношении одним из ограничителей выступает принцип
соблюдения баланса между частными (личными) и общественными
интересами.
Таким образом, необходимость беспрепятственного осуществления
гражданами и юридическими лицами гражданских прав в соответствии с
принципами осуществления этих прав является залогом всего процесса
реализации3, его несоблюдение влечет приостановление, либо прекращение
процесса осуществления прав и исполнения обязанностей.
Принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав
подразумевает устранение разного рода препятствий, возникающих в
процессе осуществления прав и исполнения обязанностей, в том числе
1
См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 41.
2
Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право. М., 2000. С. 47.
3
См.: Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части
первой (постатейный) / Под. ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. С. 5.
300
создание условий для свободного (беспрепятственного) осуществления прав
и исполнения обязанностей, недопустимость сознательного или
неосознанного препятствования кого-либо в реализации управомоченным
своих прав, недопустимость вмешательства кого-либо в частные дела.
Справедливо возникает в связи с этим вопрос: есть ли
целесообразность разделения в механизме осуществления прав и исполнения
обязанностей принципов недопустимости вмешательства в частные дела и
беспрепятственного осуществления гражданских прав. О соотношении
указанных принципов в специальной литературе нет единого мнения.
Основанием для их разделения служит положение п. 1 ст. 1 ГК РФ, в котором
в качестве основ гражданского законодательства среди прочих
провозглашены оба этих веления — недопустимость произвольного
вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного
осуществления гражданских прав.
В подавляющем большинстве исследователи воспринимают принцип
недопустимости произвольного вмешательства в частные дела как
отраслевой, не включая его в перечень принципов осуществления.
Представляется, что по содержанию и действию эти принципы очень близки.
Не случайно иногда содержание одного толкуется через диспозицию другого.
Так, А.Н. Гуев считает, что принцип беспрепятственного
осуществления гражданских прав предполагает, что субъекты гражданских
правоотношений вправе ожидать от любых лиц и государства, что последние
не будут чинить препятствия в реализации их прав, а также что они могут
требовать устранения указанных препятствий1.
Некоторые специалисты соотносят недопустимость произвольного
вмешательства в частные дела с осуществлением прав на нематериальными
блага2, а беспрепятственное осуществление прав — со свободой
1
Гуев А.Н. Гражданское право: Учебник: В 3 т. М., 2003. Т. 1. С. 14.
2
См.: Гришаев С.П. Понятие гражданского права // Гражданское право: Учебник / Под ред.
С.П. Гришаева. М., 1999. С. 15.
301
перемещения на территории РФ товаров и услуг, то есть с экономической
деятельностью1.
О.А. Кузнецова обращает внимание на разные сферы действия
указанных положений. Она утверждает, что принцип беспрепятственного
осуществления гражданских прав «обращен прежде всего к обладателю
субъективного гражданского права, он очерчивает возможности и границы
его собственного поведения, а границами поведения других участников
гражданских правоотношений являются юридические императивы принципа
недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в личные дела» 2. К
представленной позиции примыкает точка зрения Е.А. Суханова, который
утверждает: «Принцип недопустимости произвольного вмешательства в
частные дела характеризует гражданское право как частное право. Он
обращен прежде всего к публичной власти и ее органам…» 3.
М.И. Брагинский понимает под данным началом «запрещение незаконного
вторжения в частную жизнь со стороны государства»4.
Специалисты также отмечают, что принцип недопустимости
произвольного вмешательства в частные дела на практике используется
редко. Например, чаще всего суд подкрепляет свое решение о
невмешательстве в предпринимательскую деятельность юридического лица
совокупностью принципов недопустимости произвольного вмешательства в
частные дела, неприкосновенности собственности и равенства участников
правоотношений5. Как самостоятельный аргумент в пользу решения суда
этот принцип, за редким исключением, не выступает.
Обозначенные принципы обращены к разным субъектам, а потому и
методы их действия различны: один регулирует, другой запрещает. Но по
1
См., например: Гражданское право / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. С. 41; Пиляева В.В. Комментарий
к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть первая. М., 2003. С. 10.
2
Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. С. 176−177.
3
Суханов Е.А. гражданское право как правовая отрасль // Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв.
ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 38.
4
Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации
для предпринимателей / Авт. колл. М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, В.П. Звеков. М., 1999. С. 38.
5
Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. С. 191.
302
существу в пределах механизма реализации прав и исполнения обязанностей
вмешательство в частные дела проявляется как возникновение препятствий в
правоотношениях, либо на этапе установления юридических фактов.
В качестве фактических препятствий в процессе осуществления, кроме
того, могут выступать бездействие участников гражданского оборота,
неправомерные, недобросовестные или неразумные их действия, препятствия
объективного характера. Поэтому можно утверждать, что в механизме
осуществления прав и исполнения обязанностей принцип
беспрепятственного осуществления прав по своему действию аналогичен
принципу недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в личные
дела, но подразумевает более широкий спектр требований и условий. Это
дает возможность рассматривать принцип беспрепятственного
осуществления прав широко, а недопустимость произвольного
вмешательства кого-либо в частные дела — как одно из его проявлений.
О справедливости подобного подхода свидетельствует и тот факт, что в
определенных случаях не вмешательство, а неоправданное бездействие
контрагента, либо должностного лица затрудняет реализацию права или
делает право трудноосуществимым. Так, например, ООО «Росток» по
договору купли-продажи от 21.02.2006 № 2/158, заключенному с
муниципальным учреждением «Фонд имущества города Ростова-на-Дону» на
торгах, проведенных в форме аукциона, приобрело в собственность
встроенные в жилой дом нежилые помещения и обратилось в
регистрационную службу с заявлением о государственной регистрации
перехода к нему права собственности на названные помещения. Однако
регистрационная служба не осуществила регистрацию, ссылаясь на то, что в
период совершения сделки за продавцом не было зарегистрировано право
муниципальной собственности на данные нежилые помещения, так как это
право первоначально было зарегистрировано только 03.05.2006, то есть после
проведения торгов и совершения сделки. По мнению общества, оно является
добросовестным приобретателем нежилых помещений, поскольку приобрело
303
их на торгах и ему не было известно о том, что муниципальное образование
«Город Ростов-на-Дону» не зарегистрировало право собственности на них.
Учитывая, что встроенное нежилое помещение жилого дома,
предназначенное для использования его по социально-культурному и
бытовому назначению, в силу законодательства, действовавшего до
вступления в силу Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О
государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с
ним», признавалось муниципальной собственностью, подлежащей передаче в
состав этой собственности, и фактически было передано акционерным
обществом в состав муниципальной собственности задолго до проведения
торгов, суд кассационной инстанции правомерно исходил из того, что на
торгах было продано имущество муниципальной собственности. Так как
проведенные торги и совершенная на них сделка в судебном порядке
заинтересованным лицом не оспорены, суд кассационной инстанции
правильно признал выводы судов первой и апелляционной инстанций о
ничтожности совершенной сделки необоснованными и удовлетворил иск
покупателя1.
В этой ситуации принцип недопустимости произвольного
вмешательства кого-либо в личные дела никак не может являться границей
поведения участников правоотношений, а решающую роль играет императив
беспрепятственного осуществления прав.
Таким образом, недопустимость произвольного вмешательства кого-
либо в личные дела — только одно из условий беспрепятственного
осуществления прав.
Нужно отметить, что реализация субъективных гражданских прав
ограничивается не только запретом на вмешательство кого-либо в личные
дела, но и необходимостью гармоничного сочетания законных интересов
1
Постановление Президиума ВАС РФ от 11.09.2007 № 4640/07 по делу № А53-9025/06-С4-20
«Исковые требования о признании права собственности на нежилые помещения удовлетворены правомерно,
так как покупатель обладает признаками добросовестного приобретателя, поскольку располагал
информацией о выставлении на торги имущества муниципальной собственности и приобрел это имущество
на торгах возмездно // Вестник ВАС РФ. 2007. № 11.
304
контрагентов, сочетания частных (личных) и общественных интересов. Так,
наиболее остро проблема беспрепятственного осуществления прав возникает
в случаях конфликтов законных интересов сторон. Например, неоднозначно
решается вопрос о защите прав добросовестного приобретателя в делах,
связанных с недействительными, оспоримыми сделками.
Или другой пример, демонстрирующий необходимость соблюдения
баланса интересов хозяйствующих субъектов при осуществлении ими своих
имущественных прав. Прокурор Хабаровского края обратился в суд с
заявлением о признании недействительным абз. 9 подп. 1.2 п. 1, п.п. 2, 3, 4
Положения «О порядке использования промышленных квот на вылов водно-
биологических ресурсов и об организации государственного контроля за их
использованием на территории Хабаровского края», утвержденного
постановлением главы администрации Хабаровского края от 11 марта 2001 г.
№ 84, ссылаясь на то, что обжалуемые пункты Положения противоречат
п. «в» ст. 72 Конституции РФ, ст. 33, 36, 37 Федерального закона от
24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире»1, ст. 1 и 421 ГК РФ.
Абзацем 9 подп. 1.2 п. 1 Положения «О порядке использования
промышленных квот на вылов водно-биологических ресурсов и об
организации государственного контроля за их использованием на территории
Хабаровского края» установлен критерий, который учитывается при
конкурсном распределении квот на вылов водных биологических объектов:
предоставление квот на освоение водно-биологических ресурсов
предусмотрено с учетом оказания услуг по обслуживанию социальной сферы
населенных пунктов по месту нахождения предприятия; п.п. 2, 3 и 4
указанного Положения в качестве дополнительных оснований возникновения
права на пользование объектами животного мира установлены заключение
договора об использовании квот на вылов водно-биологических ресурсов и
контроль за соблюдением условий такого договора администрацией края.
1
СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1462.
305
Решением Хабаровского краевого суда от 10 декабря 2001 г. заявление
прокурора было оставлено без удовлетворения.
В кассационном протесте прокурора Хабаровского края поставлен
вопрос об отмене решения как вынесенного с нарушением норм
материального и процессуального права. В протесте указано на то, что суд
неправильно определил юридически значимые для дела обстоятельства и
допустил ошибку в применении норм материального права. Эти доводы
обосновываются ссылками на то, что ст. 36 Федерального закона «О
животном мире» установлено, что предоставление животного мира в
пользование осуществляется на основании гражданского законодательства.
Статья 1 ГК РФ гласит: гражданское законодательство основывается на
признании равенства участников регулируемых им отношений,
недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела,
необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав.
Гражданские права могут быть ограничены только на основании
федерального закона.
Нормы оспариваемого нормативного акта ограничивают права
пользователей водными биологическими ресурсами. Они противоречили
действующим на тот момент положениям ст. 7 Закона РСФСР от 22 марта
1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической
деятельности на товарных рынках»1, согласно которым органам
исполнительной власти субъектов РФ запрещено принимать акты,
ущемляющие права и интересы хозяйствующих субъектов2.
Суд сделал правильный вывод о том, что установление главой
администрации края критерия, который учитывается при конкурсном
распределении квот на вылов водных биологических объектов, не
противоречит положениям законодательства РФ, так как указанная в этом
1
Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1991. № 16. Ст. 499. В соответствии с п. 1 ст. 53 Федерального
закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (СЗ РФ. 2006. № 31, ч. 1. Ст. 3434) положения
ст. 7 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической
деятельности на товарных рынках» утратили силу.
2
В настоящее время подобный запрет содержат положения ст. 15 Федерального закона от 26 июля
2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (СЗ РФ. 2006. № 31, ч. 1. Ст. 3434).
306
абзаце необходимость учета интересов местного населения, проживающего
на территориях, предоставляемых на конкурсной основе для осуществления
вылова водных биологических объектов, соответствует требованиям
гражданского законодательства и законодательства о животном мире России.
В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ гражданские права могут быть
ограничены в случаях, установленных федеральным законом, в целях защиты
прав и законных интересов других лиц. Статьей 37 Федерального закона от
24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире» установлена необходимость
учета интересов местного населения, проживающего на территориях,
предоставляемых для осуществления пользования животным миром.
Абзацами 3, 4 и 5 этой статьи предусмотрено согласование условий
предоставления этих территорий и соблюдение интересов местного
населения1.
Препятствия в процессе осуществления прав и исполнения
обязанностей могут возникнуть на разных этапах. Во-первых, справедливо
отмечено, что пределы реализации прав в ряде случаев определены
законодательными актами, содержащими запрещающие и обязывающие
нормы2. Во-вторых, границы осуществления права могут устанавливаться
соглашением сторон3. В доктрине, как справедливо отмечено в литературе,
существует необходимость системного обсуждения вопроса о
препятствующих факторах: «…Давно уже назрела потребность в разработке
теории препятствий, связанной с вопросами оптимизации правового
стимулирования и правового ограничения, с выявлением наиболее типичных
и вредных для юридической организации общественных отношений и помех,
с их понятием, классификацией, различным проявлением в правовой системе
современного общества»4.
1
См.: Определение Верховного Суда РФ от 8 февраля 2002 г. по делу № 58-Г02-5 //
2
См.: Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. С.178−180.
3
См.: Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. С.180.
4
Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Саратов, 1994. С. 128-129.
307
Действительно, для того, чтобы совершенствовать механизм
осуществления прав и исполнения обязанностей, изживать препятствия,
которые снижают его эффективность, необходимо, во-первых, выявить и
осмыслить эти препятствия.
А.В. Малько предложил развернутую классификацию препятствующих
факторов в праве1. Ценность подобного подхода обусловлена
необходимостью системного выявления разного рода преград на пути
осуществления прав и исполнения обязанностей и формирования целостного
представления о «слабых местах» названного механизма. Поэтому ключевые
моменты указанной позиции заслуживают особого внимания.
Так, исследователь справедливо отмечает, что препятствия можно
подразделить на поддающиеся управлению и не поддающиеся. Последние —
те, которые не зависят от воли человека, как-то: стихийные бедствия,
природные явления, климатические условия и т.д. Воздействию поддаются те
факторы, которые так или иначе связаны с деятельностью людей. В их числе
дефекты правовой системы, которые могут быть подвергнуты корректировке.
Например, на уровне законодательства можно выявить несоответствия
различных норм Конституции РФ. В связи с этим исследователи предлагали
понятие «псевдонормы», под которым подразумевали «то, что препятствует
функционированию данной системы, является отклонением от нормы» 2,
иными словами, те акты, предписания которые противоречат действующему
законодательству. Примером могут служить многочисленные предписания,
связанные с приватизацией недвижимого имущества.
Кроме того, исследователь разделяет препятствия, проявляющиеся как
отсутствие необходимых для эффективного управления моментов и
препятствия, представляющие собой наличие конкурирующих с управлением
моментов. Ко вторым относятся правонарушения, являющиеся результатом
«теневого управления». Сфера «теневого управления» представляет собой
1
См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 131-136
2
Щербак Ф.Н. Мораль как духовно-практическое отношение. Методологический аспект. Л., 1986.
С. 70.
308
наиболее острую и трудноразрешимую социальную проблему, поскольку
противоправные действия в этом случае облекаются в псевдозаконную
форму. К конкурирующим с властью факторам отнесена противоречивость
(коллизионность, конфликтность) правовых средств. В качестве первых, по
мнению исследователя, выступают отсутствие необходимой юридической
нормы, а также отсутствие решающего юридического факта.
Согласно приведенной позиции, с точки зрения субъектов права
препятствия могут исходить от отдельных граждан, общественных
организаций и т.д. и от государственных структур. Последние повсеместно
приобретают все более изощренные формы. Так, в качестве препятствий
могут выступать либо нормативный, либо правоприменительный акт.
Например, постановлением Губернатора Саратовской области от
9 сентября 1998 г. № 520 «Об упорядочении вывоза сельскохозяйственной
продукции за пределы Саратовской области»1 был запрещен вывоз с
территории области мяса и мясопродуктов, масла животного,
продовольственного зерна, муки, круп, масла и семян подсолнечника, сахара.
Перемещение сельскохозяйственной продукции могло осуществляться
только по согласованию с министерством сельского хозяйства Саратовской
области при условии полного выполнения сельскими
товаропроизводителями обязательств перед бюджетами различных уровней,
государственными внебюджетными фондами и продовольственной
корпорацией министерства сельского хозяйства области. Таким образом,
хозяйствующие субъекты были поставлены в разные экономические условия,
были нарушены условия конкуренции и свободы предпринимательской
деятельности, юридическое равенство субъектов (гражданского) торгового
оборота. Положения данного нормативного акта противоречили
Конституции РФ (п. 1 ст. 8) и ГК РФ (п. 3 ст. 1), в соответствии с которыми в
1
См.: Собрание законодательства Саратовской области. 1998. № 3. Стр. 443.
Практически через месяц данный нормативный акт был отменен. См.: постановление Губернатора
Саратовской области от 22 октября 1998 г. № 580 «О признании утратившим силу постановления
Губернатора Саратовской области от 9 сентября 1998 года № 520» // Собрание законодательства
Саратовской области. 1998. № 4. Стр. 318.
309
Российской Федерации гарантируются свободное перемещение товаров,
работ и финансовых средств, свобода экономической деятельности.
Другой пример. На основании распоряжения главы администрации г.
Саратова от 28 декабря 1999 г. № 1069-р «О продаже арендуемого
земельного участка на Набережной Космонавтов» был приватизирован
земельный участок, расположенный на Набережной Космонавтов перед
речным вокзалом (в центре города), который относится к категории земель
общего пользования и в соответствии законодательством 1 не подлежит
продаже. 22 ноября 2003 г. Решением Волжского районного суда г. Саратова
распоряжение мэра г. Саратова о продаже земельного участка справедливо
было признано недействительным2.
Актуальной мерой по предотвращению данного вида препятствий в
сфере малого и среднего предпринимательства стал Указ Президента РФ от
15 мая 2008 г. № 797 «О неотложных мерах по ликвидации
административных ограничений при осуществлении предпринимательской
деятельности»3. Так, теперь преимущество справедливо отдается
уведомительному порядку начала предпринимательской деятельности, кроме
того, предусмотрено сокращение количества разрешительных документов,
необходимых для ее осуществления. Таким образом сокращено количество
формальных препонов на пути к осуществлению предпринимательской
деятельности.
Кроме того, по характеру воздействия препятствия классифицируются
на противозаконные стимулы и противозаконные ограничения. Привилегии
(незаконные льготы), взятки выступают в качестве таких стимулов, а
1
См.: Указ Президента РФ от 14 июня 1992 г. № 631 «Об утверждении порядка продажи земельных
участков при приватизации государственных и муниципальных предприятий, расширении и
дополнительном строительстве, а также представленным гражданам и их объединениям для
предпринимательской деятельности» // Ведомостях Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета
РФ от 25 июня 1992 г. N 25 ст. 1427. В настоящее время данные отношения регулируются положениями п. 8
ст. 27 Земельного кодекса РФ от 25 октября 2001 г. № 136-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. 2001. № 44. Ст. 4147.
2
См.: Архив Волжского районного суда г. Саратова. Дело № 33-3492 от 2001 г.
3
СЗ РФ. 2008. № 20. Ст. 2293.
310
произвольные запреты, необоснованные обязанности и наказания
представляют собой противозаконные ограничения1.
Возможна классификация и по иным основаниям. Так, целесообразно,
по нашему мнению, выделять препятствия формального характера и
фактического. К первым можно причислить все несовершенства (пробелы,
коллизии, «нестыковки», утратившие актуальность предписания)
законодательной базы, формального уровня правовой системы.
Так, отсутствуют нормы, четко определяющие статус государственных
корпораций2. В связи с этим нерешенным остается вопрос о праве
собственности на принадлежащее государственной корпорации имущество.
Следует учитывать, что право собственности указанных публично-правовых
образований характеризуется сложной структурой3 и носит временный
характер. Поэтому, как было справедливо отмечено, в законе должны
содержаться четкие указания на то, в какой момент это право собственности
возникает и прекращается, только в этом случае оно может быть
осуществимо4.
Как видим, установление законодательных пределов реализации прав,
направленное на поведение субъектов, не исчерпывает всех возникающих на
пути правоосуществления преград. Часто к этим препятствиям
присоединяются препоны организационного характера, связанные
непосредственно с самим процессом осуществления гражданских прав.
Данный вид преград представляет собой фактические препятствия. Сюда
войдут недостатки правоприменения, противозаконные действия граждан и
государственных органов, их бездействие, конфликт законных интересов
сторон и т.д. А так же проблемы материального обеспечения того или иного
вида деятельности, в частности, экономическая необеспеченность
1
См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 123-156.
2
См.: Мозолин В.П. Правовой статус государственной корпорации и юридическая природа права
собственности на принадлежащее ей имущество // Журнал российского права. 2009. № 1. С. 20-26.
3
См.: Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной
экономике. М., 1992. С. 39-46.
4
См.: Мозолин В.П. Правовой статус государственной корпорации и юридическая природа права
собственности на принадлежащее ей имущество. С. 26.
311
исполнения актов судебных и иных органов: отсутствие у должников
денежных средств и имущества, на которое может быть обращено взыскание,
или наличие у них только неликвидного имущества.
Наиболее распространенными являются препятствия организационного
характера, в частности, нарушение процедур. Они проявляются на стадии
правоотношения, когда возникло право, но корреспондирующая этому праву
обязанность не исполняется, либо исполняется в ненадлежащей форме.
Например, организация-взыскатель обратилась в арбитражный суд с иском к
покупателю и специализированной организации — продавцу имущества о
признании недействительными публичных торгов по продаже объекта
недвижимости. Суд требование удовлетворил по следующим основаниям.
Порядок проведения публичных торгов в процессе исполнительного
производства в данном случае регулируется ст. 447, 448 ГК РФ. Согласно п. 2
ст. 448 ГК РФ извещение должно содержать сведения о времени, месте и
форме торгов, их предмете и порядке проведения, в том числе об
оформлении участия в торгах, определении лица, выигравшего торги, а также
сведения о начальной цене.
Как следовало из материалов дела, содержание опубликованного
извещения не соответствовало требованиям названной нормы закона,
поскольку не содержало сведений о форме проведения торгов и о порядке
оформления участия в них.
Нарушение указанных требований к процедуре торгов является
обстоятельством, достаточным для признания торгов недействительными по
иску взыскателя, заинтересованного в надлежащем проведении публичных
торгов для обеспечения конкуренции покупателей и получения наибольшей
цены за продаваемое имущество. Отсутствие таких сведений в информации о
проведении торгов лишает потенциальных покупателей возможности
принять участие в торгах, препятствуя реализации цели выставления
имущества на публичную продажу1.
1
См.: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. № 101 //
Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. № 4. (Обзор).
312
Другой пример. Акционерное общество (должник в исполнительном
производстве) обратилось в арбитражный суд с иском к организатору торгов
и организации ― победителю торгов о признании недействительными
публичных торгов по продаже недвижимого имущества истца. Суд
требование удовлетворил по следующим основаниям. Извещение о
проведении торгов было сделано по радио. Между тем вся необходимая
информация (перечень объектов недвижимости, их характеристики, данные о
первоначальной цене, месте, времени и правилах проведения торгов) ―
значительная по объему, сложная для восприятия на слух, требовала иного
способа донесения до потенциальных участников торгов, а именно
посредством опубликования ее в печати.
Извещение о проведении торгов направлено на привлечение
наибольшего количества заинтересованных лиц с целью выявления
наилучшего предложения об условиях продажи (наивысшей цены). В
местной периодической печати, специальных информационных изданиях,
публикующих сведения о продаже объектов недвижимости, объявления о
проведении торгов не публиковались. Информация о проводимом аукционе в
нарушение ст. 448 ГК РФ оказалась практически недоступной для лиц,
потенциально заинтересованных в приобретении реализуемого имущества.
Суд признал, что указанные действия не соответствуют требованиям закона
и существенно нарушают интересы заявителя.
В другом случае суд признал ненадлежащим способом сообщения
информации о торгах извещение, однократно переданное по местному
каналу телевидения, констатировав, что в данном случае не обеспечивается
возможность однозначного восприятия и беспрепятственной фиксации
сведений потенциальными участниками торгов. Эти обстоятельства
отрицательно сказываются на привлечении внимания к торгам со стороны
возможных покупателей1.
1
См.: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. № 101 //
Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. № 4. (Обзор).
313
Приведенные примеры позволяют сделать вывод, во-первых, о том, что
требование беспрепятственного осуществления прав распространяется не
только на обладателя права, но и на всех участников правоотношения. А во-
вторых, необходимо направить на преодоление препятствий эффективный и
адекватный комплекс последовательных мер.
Таким образом, суть проблемы кроется не в основаниях
классификаций, а в выработке действенных мер по устранению препятствий
на всех уровнях правовой и в целом социальной системы.
Реализация некоторых видов гражданских договоров порождает
большое количество отношений как между контрагентами, так и между
сторонами и третьими лицами. В качестве субъектов таких правоотношений
выступают государственные надзорные и разрешительные органы, органы
местного самоуправления. Их деятельность может создавать препятствия к
надлежащему исполнению договора. Поэтому принцип беспрепятственного
осуществления прав действует на всех стадиях действия механизма
осуществления прав, за исключением последней. Возникновение стадии
защиты прав означает, что данный принцип был нарушен на предыдущих
этапах осуществления. Иными словами, удовлетворение законного интереса
стало невозможным в силу какой-либо преграды. Таким образом, нарушение
данного императива является условием, основанием возникновения стадии
защиты нарушенного права.
§ 2. Принцип равенства
участников гражданских правоотношений
Термин «равенство» многозначен. Следует отличать социальное,

экономическое и юридическое равенство субъектов. Принцип равенства
участников гражданских правоотношений подразумевает, прежде всего, их
314
юридическое равенство. Это положение в самом общем виде реализуется в
признании за всеми лицами равной способности иметь права и обязанности
(см., например, ст. 17 ГК РФ). Статья 155 ГК РФ исключает возможность
одного лица обязывать к чему-либо другое лицо своим односторонним
волеизъявлением, если законом или соглашением с этими лицами не
установлено иное.
Необходимо отметить, однако, что во многих случаях закон допускает
односторонний отказ от договора, если контрагент нарушает свои
договорные обязательства (ст. 464, п. 2 ст. 467, п. 2 ст. 475, п. 2 ст. 480, п. 3
ст. 484, п. 4 ст. 486, п. 2 ст. 489, п. 3 ст. 503, п. 2 ст. 515, ст. 523, п. 2 ст. 719
ГК РФ), либо в связи с существом договорных отношений.
В иных случаях закон допускает односторонний отказ от исполнения
договора для одной из сторон в целях восстановления равенства сторон
договора (ст. 495, 496, 500, 627, 717 ГК РФ) 1. Но эти исключения возможны
только при соблюдении принципа равенства, согласно постановлено
Конституционного Суда РФ2.
Под юридическим равенством может также пониматься равновесие в
объеме субъективных прав участников правоотношений, их одинаковое
имущественное положение. Но подобное толкование не соответствует
смыслу ст. 1 ГК РФ и не отвечает действительности в условиях рыночной
экономики.
Второе значение этого термина раскрывается как положение субъектов
права, действующих в условиях свободы договора, то есть ситуация, в
которой отношения субъектов строятся не на основе властно-
подчинительных отношений3. Это значение имманентно ст. 1 ГК РФ:
1
См. подробно об этом: § 5 «Осуществление и защита субъективных прав слабой стороны в
гражданском правоотношении» гл. 1 первого раздела.
2
Постановление Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г. № 9-П «По делу о проверке
конституционности положения абзаца третьего пункта 2 статьи 77 Федерального закона "О
несостоятельности (банкротстве)"» // Гражданский кодекс Российской Федерации. С постатейным
приложением материалов практики Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда
Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации / Сост. Д.В. Мурзин. 2-е изд.,
перераб. и доп. М., 2003. С. 552.
3
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв.
ред. О.Н. Садиков. С. 3; Гражданское право: Учебник / отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1 С. 51.
315
недопустимо наделение одного из участников гражданских правоотношений
властными полномочиями в отношении другого. На равных началах со всеми
участниками отношений выступают Российская Федерация, ее субъекты и
муниципальные образования (п. 1 ст. 124 ГК РФ). Следует отметить, что при
соблюдении данного принципа допускаются различия в объеме и
содержании прав субъектов правоотношений.
Кроме того, равенство может пониматься как равновесие возможностей
субъектов отношений, заложенное в нормах. Существует точка зрения,
согласно которой, суть этого принципа состоит «в применении равного
юридического масштаба, приложении единой правовой мерки ко всем
субъектам права»1. Более точно сформулировал эту мысль В.Ф. Яковлев: «По
сути дела это равенство исходного правового положения субъектов
гражданского права. И это равенство выражается в том, что все участники
гражданских правоотношений наделяются гражданской правоспособностью
как определенной мерой социальных возможностей в сфере применения
гражданского права»2.
Иными словами, механизм осуществления прав и исполнения
обязанностей должен, во-первых, обеспечивать (равенство участников
гражданского оборота на стадии приобретения гражданских прав и
обязанностей) равную возможность приобретения гражданских прав и
обязанностей для всех участников гражданского оборота. Именно на этом
этапе, как показывает практика, равенство часто нарушается.
Так, ОАО «Официна» обратилось в Арбитражный суд Самарской
области с заявлением о признании недействительным приказа от 13 июля
2006 г. № 603 Комитета по управлению имуществом г. Самары «Об условиях
приватизации нежилого помещения, расположенного по адресу: г. Самара,
Промышленный район, ул. Воронежская, д. 212».
Судом установлено, что на основании Прогнозного плана (программы
приватизации) на 2006 год, утвержденного решением Думы городского
1
Реуф В.М. Специально-юридические принципы права. С. 22.
2
См.: Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право. С. 42.
316
округа Самара от 23.03.2006 № 242, Комитетом изданы приказы, в том числе
приказ от 13.07.2006 № 603, о приватизации муниципального имущества
путем внесения нежилых помещений в уставный капитал ОАО «Жемчужина
Поволжья». Приказ от 13 июля 2006 г. № 603 не соответствует п. 1 ст. 25
Федерального закона от 21 декабря 2001 г. № 178-ФЗ «О приватизации
государственного и муниципального имущества»1, поскольку решение о
внесении муниципального имущества в качестве вклада в уставный капитал
открытого акционерного общества не было принято органом местного
самоуправления.
Согласно Уставу городского округа Самара решение о внесении
имущества городского округа Самара в качестве вкладов в уставные
капиталы открытых акционерных обществ принимает Глава городского
округа Самара путем издания постановления и только на основании решения
Думы городского округа Самара.
Дума городского округа Самара не принимала решения о приватизации
спорных нежилых помещений путем внесения их в качестве вклада в
уставный капитал ОАО «Жемчужина Поволжья».
Таким образом, Комитет превысил свои полномочия в части
самостоятельного определения способа приватизации указанного
помещения.
В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 21 декабря 2001 г.
№ 178-ФЗ приватизация государственного и муниципального имущества
основывается на признании равенства покупателей государственного и
муниципального имущества и открытости деятельности органов
государственной власти и органов местного самоуправления.
В нарушение названной нормы и п. 2 ст. 15 упомянутого Закона,
информационное сообщение о продаже спорного нежилого помещения было
опубликовано в рекламном обозрении «Навигатор», которое не является
официальным изданием органа местного самоуправления, а
1
СЗ РФ 2002. № 4. Ст. 251.
317
распространяется по отдельному списку, недоступному неограниченному
кругу жителей и организаций города1.
Иногда неравенство субъектов гражданского оборота заложено в самих
нормативных актах. Недопустимо создание правовых актов, неоправданно
ограничивающих возможности одной из сторон гражданско-правовых
отношений. Так, справедливо был признан недействующим Закон
Владимирской области от 27 декабря 2005 г. № 1-О «О зонах регулируемого
развития», определявший создание, функционирование и ликвидацию зон
регулируемого развития на территории Владимирской области. Данный
нормативный правовой акт фактически устанавливал особые правила
поведения хозяйствующих субъектов в области предпринимательской
деятельности. Законом Владимирской области были регламентированы
порядок и условия создания льготного режима инвестиционной
экономической и предпринимательской деятельности, условия
стимулирования организаций, работающих в зонах регулируемого развития,
путем предоставления налоговых льгот. Судом правильно указано, что в
нарушение принципов единства экономического пространства России и
равенства условий хозяйственной деятельности всех субъектов Законом
Владимирской области от 27 декабря 2005 г. № 1-О «О зонах регулируемого
развития» установлен особый режим хозяйствования, при котором налоговые
льготы предоставляются юридическим лицам, осуществляющим управление
зоной регулируемого развития, заключившим договор, направленный на
реализацию планов развития зоны, в отличие от хозяйствующих субъектов,
не заключивших такие договоры, в силу чего не имеющих налоговых льгот2.
1
Определение ВАС РФ от 18.12.2007 N 14832/07 по делу N А55-12584/2006-3 «В передаче дела по
заявлению о признании недействительным приказа органа местного самоуправления об условиях
приватизации нежилого помещения для пересмотра в порядке надзора отказано, так как суд, удовлетворяя
заявления, исходил из того, что ответчик превысил свои полномочия в части определения способа
приватизации и увеличения площади объекта недвижимости, подлежащей приватизации, в связи с чем
оспариваемый акт нарушает потенциальные права истца на равноправное участие в приватизации» //
2
См.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 18 июля 2007 г. № 86-ГО7-15 //
318
Как показывают наблюдения, особенно остро проблема равенства
перед судом и законом проявляется при защите чести, достоинства, деловой
репутации и неприкосновенности частной жизни. Так, Верховный Суд РФ
выявил случаи необоснованного занижения судами размера компенсации за
моральный вред, невыполнения требований разумности и справедливости в
делах о защите чести и достоинства, деловой репутации, а также
неприкосновенности частной жизни публичных лиц, рассмотренных судами
России в период с 2004 по 2006 год1.
Один из них выглядит следующим образом. Решением от 17 мая 2006 г.
Останкинским районным судом г. Москвы взыскана с ЗАО «Проф-Медиа-
Пресс» в пользу А. сумма в счет компенсации морального вреда.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского
городского суда от 17 октября 2006 г. данное решение отменено. При новом
рассмотрении дела решением Останкинского районного суда г. Москвы от
22 декабря 2006 г. взысканная с ответчика в пользу истца сумма в счет
денежной компенсации морального вреда удвоена. При определении размера
этой суммы суд учел, что следствием вмешательства ответчика в частную
жизнь истца последний помимо нравственных испытал и физические
страдания. После публикации у истца настолько ухудшилось самочувствие,
что он вынужден был прервать работу и обратиться в лечебное учреждение.
Вместе с тем заявленная истцом к взысканию сумма в размере 30 млн.
рублей судом признана не соответствующей требованиям разумности и
справедливости и направленной на прекращение деятельности средства
массовой информации2. Таким образом, во избежание субъективности,
предвзятости и других негативных явлений в правоприменительной
деятельности необходимо выработать четкие критерии, позволяющие с
наибольшей адекватностью оценить степень причиненного морального вреда
1
Обзор практики рассмотрения судами РФ дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, а
также неприкосновенности частной жизни публичных лиц в области политики, искусства, спорта //
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 12.
2
Обзор практики рассмотрения судами РФ дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, а
также неприкосновенности частной жизни публичных лиц в области политики, искусства, спорта //
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 12.
319
и соответственную необходимую материальную компенсацию за данное
правонарушение.
Обширное проблемное поле в связи с установлением равенства
хозяйствующих субъектов открывается в сфере предпринимательской
деятельности.
Один из ярких примеров в этом смысле — отношения,
складывающиеся в сфере профессионального спорта. В настоящее время
активно создается законодательство, регулирующее отношения в области
профессиональных спортивных отношений. Идет поиск действенных
правовых механизмов, формируется понятийный аппарат. На этом пути
правоведам предстоит решить ряд крайне важных проблем, связанных как с
осознанием определенных понятийных основ, так и с уяснением их
функциональных возможностей в практическом решении конкретных задач,
в правоприменении.
В первую очередь, необходимо решить вопрос о юридическом
равенстве сторон в формирующихся частноправовых отношениях, поскольку
одна из сторон неизбежно является более уязвимой в материальном,
организационном отношении.
Профессиональный спорт должен строиться на принципе свободы
выбора профессиональными спортсменами, тренерами, профессиональными
спортивными судьями и иными специалистами (врачами, массажистами,
консультантами, психологами, техническими работниками и другими) места
профессиональной деятельности. В целом справедливо мнение о том, что
договорное регулирование отношений в области профессионального спорта
«имеет свою систему …: гражданско-правовые договоры, трудовые договоры
и смешанные договоры»1. Однако трудно согласиться с утверждением, что
«при заключении смешанного договора с элементами трудового, последние
будут иметь субсидиарный характер»2. Сторонам договора должна быть
1
Васькевич В.П. Гражданско-правовое регулирование отношений в области профессионального
спорта: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006. С. 17.
2
Васькевич В.П. Гражданско-правовое регулирование отношений в области профессионального
спорта: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006. С. 161.
320
предоставлена возможность заключать договор как предусмотренный
гражданским, так и трудовым законодательством, если иное не вытекает из
закона или существа обязательства. Стороны могут заключить трудовой
договор, в котором содержатся элементы различных гражданско-правовых
договоров (смешанный отраслевой договор). В случае противоречия условий
договора должны применяться условия договора, вытекающие из трудового
законодательства. Гражданско-правовые условия договора определяются в
соответствии с принципом свободы договора (ст. 421 ГК РФ).
Для того чтобы профессиональный спортсмен и другие субъекты
профессиональной спортивной деятельности не выступали по отношению к
профессиональной спортивной организации в зависимом, подчиненном
состоянии, необходим правовой механизм сбалансирования их прав и
обязанностей. В частности, по окончании срока действия договора о
профессиональной спортивной деятельности и выполнения
предусмотренных по нему обязательств, профессиональный спортсмен,
тренер, профессиональный спортивный судья и другие специалисты в
области профессионального спорта, должны иметь право по взаимному
согласию с профессиональной спортивной организацией заключить новый
договор о профессиональной деятельности на прежних или измененных
условиях либо заключить договор с иной профессиональной спортивной
организацией.
До истечения срока действия договора о профессиональной
деятельности или невыполнения предусмотренных по нему обязательств,
заключение профессиональным спортсменом, тренером, профессиональным
спортивным судьей или другими специалистами в области
профессионального спорта договора с иной профессиональной спортивной
организацией возможно только на основе трехстороннего соглашения.
Сторонами трехстороннего соглашения должны выступать:
а) профессиональный спортсмен, тренер, профессиональный спортивный
судья или иной специалист в области профессионального спорта, сторона
321
действующего договора с профессиональной спортивной организацией;
б) профессиональная спортивная организация — сторона действующего
договора с профессиональным спортсменом, тренером, профессиональным
спортивным судьей или иным специалистом в области профессионального
спорта; в) профессиональная спортивная организация, заинтересованная в
услугах профессионального спортсмена, тренера, профессионального
спортивного судьи или иного специалиста в области профессионального
спорта.
Предметом трехстороннего соглашения могут быть условия (условия
перехода), на которых профессиональный спортсмен, тренер,
профессиональный спортивный судья и другие специалисты в области
профессионального спорта: а) оказывают соответствующие услуги в области
профессионального спорта другой профессиональной спортивной
организацией; б) расторгают прежний и заключают новый договор с другой
профессиональной спортивной организацией. Условия трехстороннего
соглашения должны соответствовать закону, а также соответствующим
правилам, установленным федеральным органом исполнительной власти в
области физической культуры и спорта и общероссийскими федерациями по
соответствующим видам спорта1.
Таким образом, юридическое равенство участников гражданских
правоотношений является условием законности и гарантированности
реализации прав и исполнения обязанностей. Отступление от принципа
юридического равенства субъектов гражданского оборота законодатель
предусматривает в тех случаях, когда одна из сторон правоотношения
является заведомо слабой в материальном, организационном или ином
отношении и нуждается в специальной (дополнительной) гражданско-
правовой защите2.
1
Более подробно см.: Вавилин Е.В. Механизмы осуществления гражданских прав в области
профессионального спорта // Российская юстиция. 2007. № 11. С. 15−19.
2
Подробно об этом см. в § 5 гл. I настоящей работы.
322
Принцип равенства сторон представляет собой одну из
конструктивных основ механизма осуществления субъективных гражданских
прав и исполнения субъективных гражданских обязанностей. Согласно этому
велению правомочия участников гражданских отношений должны быть
равновеликими. Это подтверждается распространенным в юридической
литературе мнением о том, что юридическое равенство участников
гражданских отношений является не только отраслевым принципом, но и
чертой метода правового регулирования1. Прав А.А. Грось, который, выявляя
различия в функционировании принципа справедливости на законодательном
уровне и в правоприменении, отметил: «Для законодателя aequitas
(справедливость. — Е.В.) означает «применение равного масштаба» —
общего блага всего народа — к различным субъектам» 2. Интересно, что в
немецком правоведении господствует близкая точка зрения. Так,
специалисты утверждают, что в частности, равенство физических лиц в
немецком гражданском праве означает, что: а) человек обладает
совокупностью правовых возможностей (персонифицированными правами и
персональными правовыми позициями), которые защищаются при
одинаковых предпосылках; б) субъект руководствуется одинаковыми
нормами и ограничениями; в) правовая защита гарантирована всем в
одинаковой степени3.
1
См., например: Алексеев С.С. Предмет советского гражданского права и метод гражданско-
правового регулирования. Антология уральской цивилистики 1925 – 1989: Сб. ст. М., 2001. С. 15; Советское
гражданское право: Учебник для вузов: В 2 т. / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1985. Т. 1. С. 16–17;
Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования. М., 2006; Яковлев В.Ф. Россия:
экономика, гражданское право. С. 59.
2
Грось А.А. Защита гражданских прав: сравнительный анализ институтов римского частного права
и действующего гражданского и гражданского процессуального права // Известия вузов. Правоведение.
1999. № 4. С. 96.
3
См.: Schwab D. Einführung in das Zivilrecht. 13. Aufl. — Heidelberg: C. F. Müller Verland, 1997. S. 55
(Шваб Д. Введение в гражданское право. 13-е изд. — Гейдельберг: Мюллер, 1997. С. 55).
323
§ 3. Принцип диспозитивности
Принцип диспозитивности преломляется в ряде норм гражданского

права и единодушно признается цивилистами как отраслевой 1. Следует
обратить внимание на то, что в разных своих проявлениях указанное начало
существует во многих отраслях права. Так, значительно пополнили доктрину
диспозитивности исследования в сфере уголовного и административного
права2, административного процесса.
Одни из первых ввели понятие «диспозитивность» в юридический
лексикон Ветцель3 и Эндеманн4. Хайнце5 и Канштейн6 еще более утвердили
этот термин в науке о праве, раскрыв его суть как идею распоряжения сторон
своими правами в гражданском процессе.
Это положение, безусловно, в высокой степени моделирует процесс
осуществления прав и исполнения обязанностей. Поскольку в осуществлении
прав решающую роль играет воля материально заинтересованных лиц, то
есть субъектов права, то истоки этого принципа заложены в существе
гражданских отношений — в праве личной собственности и автономии воли
участников отношений. В гражданском праве по сравнению с другими
отраслями права роль данного начала невозможно переоценить, так как в
1
См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М, 1914; Клейнман А.Ф. Учебник
гражданского процесса. М., 1954; Малышев К.И. Гражданское судопроизводство. СПб., 1883; Пахман С.В.
Курс гражданского судопроизводства. Лекции. СПб., 1871−1872; Рязановский В. А. Единство процесса. М.,
1996; Энгельман И.Е. Учебник русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1904; Canstein. Der Zweck
des Civilprozesses, 1877. S. 230.
2
См.: Елистратов А.И. Очерк административного права. М., 1922. С. 95−101; Сперанская К. Об
административном договоре // Вестник Верховного Суда СССР. 1928. № 3; Новоселов В.И. К вопросу об
административных договорах // Правоведение. 1969. № 3. С. 40−45; Ямпольская Ц.А. О теории
административного договора // Советское государство и право. 1966. № 10. С. 132−136 и другие.
3
См.: Wetzel. System des ordentlichen Civilprozesses. 3. Aufl.1878. S. 396.
4
См.: Endemann. Das deutsche Civilprozesses. 1879. Bd. 27. S. 411.
5
См.: Heinze. Dispositionsprinzip und Officialprinzip Verhandlungsform und Untersuchungsform Archiv
fur D. Und Pr. Strafrecht. Bd. 24. 1876. S. 267.
6
См.: Canstein. Die rationallen Grundlagen des Civilprozesses. 1877/ S. 185−186.
324
сфере частного права государство не ставит задачу строго определить права
и обязанности субъектов. Таким образом, сам характер гражданско-
правовых отношений проявляется в необходимости «индивидуальной
регламентации в персонально определенных отношениях в дополнение к
содержанию отношений, которые определяются нормативными актами»1.
Подобное понимание принципа диспозитивности подготовлено рядом
исследований. Так, М.А. Гурвич, И.А. Жеруолис отмечают, что названное
начало предопределено автономным характером гражданских прав2. Это
проявляется в преобладании диспозитивных норм в гражданском праве, что,
в свою очередь, позволяет участникам регулируемых отношений
самостоятельно организовывать свою деятельность. В сфере регулирования
отношений названный принцип позволяет восполнять законодательные
пробелы, например, соглашением сторон3.
Согласно названному принципу субъекты осуществляют права своей
волей и в своем интересе (в некоторых случаях и в интересах третьих лиц).
Это обстоятельство означает возможность субъекта осуществлять в целом
правоспособность по своему усмотрению, приобретать субъективные права
или не приобретать, выбирать конкретный способ их приобретения,
регулировать по своему усмотрению в установленных рамках содержание
правоотношения, распоряжаться наличным субъективным правом, прибегать
или не прибегать к мерам защиты нарушенного права4.
Часто конфликт интересов участников правоотношений порождается
именно возможностью выбора вариантов реализации правомочий. Так,
заместитель прокурора Пермского края обратился в суд с заявлением о
признании противоречащими федеральному законодательству и
недействующими положений абз. 13, 15, 55 и 58 п. 5 методики определения
1
Шананин А.А. Принцип диспозитивности гражданского процессуального права: Автореф. дис.
… юрид. наук. Саратов, 1999. С. 10.
2
См.: Жеруолис И. Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс, 1969. С. 87-88;
Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. М., 1975. С. 35 (автор главы — М.А. Гурвич).
3
О проблемах восполнения законодательных пробелов см.: Лившиц Р.З. Теория права: Учебник. М.,
1994. С. 143.
4
См.: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений.
Свердловск, 1972. С. 86.
325
единого на территории Пермской области порядка расчета арендной платы
арендодателями при сдаче в аренду нежилых помещений (зданий)
государственной собственности Пермской области, которая рекомендована
для использования администрациями районов и городов Пермской области
при сдаче в аренду указанного имущества муниципальной формы
собственности. Из оспариваемых прокурором абз. 13, 15, 55 и 58 п. 5
методики определения единого на территории Пермской области порядка
расчета арендной платы арендодателями при сдаче в аренду нежилых
помещений (зданий) государственной собственности Пермской области
следует, что коэффициент типа деятельности определяется в зависимости от
цели использования арендуемых помещений. Величина данного
коэффициента устанавливается в размере: 2 — для арендаторов,
занимающихся производством и реализацией лекарственных средств в
аптеках, киосках (кроме государственных и муниципальных предприятий);
1,8 — для арендаторов помещений с целью размещения оптики (кроме
государственных и муниципальных предприятий); 1 — для арендаторов
помещений под цирки, театры негосударственной формы собственности, а
также под государственные и муниципальные унитарные предприятия, в том
числе дочерние, для ведения деятельности по основному профилю в
соответствии с Уставом.
В обоснование заявления прокурор указал, что установление
коэффициентов типа деятельности для арендаторов помещений (зданий),
находящихся на территории Пермской области, являющихся
государственной собственностью Пермской области, в зависимости от
формы собственности арендатора, является незаконным. Согласно
действующему законодательству признается и защищается равным образом
частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.
Участники гражданских правоотношений равны друг перед другом. Должно
быть равное установление арендной платы для всех хозяйствующих
субъектов независимо от присутствия государственной или муниципальной
326
формы собственности. Суд отказал в удовлетворении заявления заместителя
прокурора Пермского края, ссылаясь на п. 1 ст. 124 ГК РФ, согласно
которому субъект РФ, в лице его исполнительных органов государственной
власти, как самостоятельный участник гражданских правоотношений
выступает в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на
равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и
юридическими лицами. Поэтому в соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ он вправе
осуществлять свои гражданские права своей волей и в своем интересе,
свободен в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в
определении любых не противоречащих законодательству условий договора,
в том числе, как справедливо указал суд, договора аренды принадлежащих
ему нежилых помещений (зданий), находящихся на его территории1.
Таким образом, квинтэссенция диспозитивности заключается в
наличии у субъектов вариантов их правомерного поведения или действий.
Например, в гражданском законодательстве регулируются последствия
продажи потребителю товаров ненадлежащего качества. Кроме возмещения
убытков, покупатель вправе по своему выбору потребовать:
а) безвозмездного устранения недостатков товара или возмещения расходов
на их исправление потребителем или третьим лицом; б) соразмерного
уменьшения покупной цены; в) замены на товар аналогичной марки (модели,
артикула); г) замены на такой же товар другой марки (модели, артикула) с
соответствующим перерасчетом покупной цены; д) расторжения договора
купли-продажи (ст. 18 ГК РФ). Дополнительно к предложенным Законом РФ
от 7 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» вариантам
поведения есть еще один вариант (один из самых универсальных):
возможность отказаться от защиты своих нарушенных прав.
1
Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2007 № 44-Г07-25 «Об оставлении без изменения
решения Пермского краевого суда от 27.09.2007, которым оставлено без удовлетворения заявление о
признании недействующими положений абз. 13, 15, 55 и 58 п. 5 Методики расчета платы за аренду нежилых
помещений (зданий), находящихся на территории Пермской области, являющихся государственной
собственностью Пермской области, утв. указом губернатора Пермской области от 15.11.2001 № 247» //
327
Таким образом, диспозитивность предстает в качестве характерной
черты метода гражданско-правового регулирования1. Специалисты отмечали,
что диспозитивность проявляется как на стадии формирования гражданских
отношений (выбор контрагента, определение объекта правоотношений и
т.д.), так и в свободе осуществления наличными субъективными правами
(возможность наделения себя правами и обязанностями, распоряжение ими,
определять момент возникновения, изменения и прекрашения
правоотношений)2.
На наш взгляд, можно выявить несколько направлений действия этого
принципа в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей.
Во-первых, диспозитивность обеспечивает динамику процесса,
связывая одну стадию осуществления с другой. Движущим стимулом
являются в этом случае законные интересы правообладателей.
Во-вторых, обеспечение широких возможностей соотношения прав и
В-третьих, обеспечение возможностей выбора способов и средств
реализации прав и исполнения обязанностей.
Следует вместе с тем оговориться, что диспозитивность в ряде случаев
носит относительный характер3, она зависит от конфигурации прав и
обязанностей в конкретных правоотношениях4. Так, если право субъекта
одновременно является и его обязанностью, то правообладатель в
осуществлении этого права обязан руководствоваться не только своим
интересом и волей, но и велением закона (п. 5 ст. 448, п. 3, 4 ст. 165 ГК РФ и
др.). Например, каждая из сторон в договоре, форма которого
предусматривает государственную регистрацию, имеет право и
одновременно обязана осуществить государственную регистрацию сделки в
отношении того или иного недвижимого имущества (п. 3, 4 ст. 165).
1
См., например: Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право. С. 56.
2
См.: Шананин А.А. Принцип диспозитивности гражданского процессуального права. С. 10-11.
3
См.: Сергеев А.П. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей // Гражданское
право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Ч. 1. С. 222.
4
См. подробно о таком соотношении прав и обязанностей в § 3 гл. 1 настоящей диссертации.
328
Кроме того, волю субъекта ограничивают и пределы осуществления
прав, кодифицированные в ст. 10 ГК РФ и определенные другими
гражданско-правовыми принципами. Так, законом предусмотрено
прекращение права собственности в отношении бесхозяйственно
содержимых культурных ценностей, жилого помещения, которые
принудительно выкупаются у собственника (ст. 240, 293 ГК РФ).
Помимо прочего граница диспозитивности очерчена в известном
смысле и принципом сохранения прав в случае отказа граждан и
юридических лиц от этих прав.
Причем следует учесть, что в сфере исполнения обязанностей
диспозитивность имеет выраженные ограничения по сравнению с процессом
реализации прав. Эти ограничения связаны с определением сроков
исполнения, либо с условиями о способе исполнения обязанности
(исполнение в натуре или денежном эквиваленте). Своеобразной границей
диспозитивности выступают ограничения, связанные с защитой
государственных интересов. Таковым является, к примеру, режим
обязательного заключения договоров поставки в интересах государства и
общества1.
В-четвертых, диспозитивность предопределяет потенциал
заинтересованного лица добиваться защиты указанными в законодательстве
способами, либо отказаться от таковой по своему усмотрению.
В-пятых, диспозитивность служит основой эффективности процесса
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей. Так,
возможность разных вариантов поведения управомоченных помогает
преодолеть столкновение законных интересов сторон, затрудняющее процесс
Прослеживается явная связь между степенью диспозитивности и
эффективностью осуществления прав и исполнения обязанностей. Ж.
Карбонье справедливо отмечал, что эффективность закона, который
1
Более подробно см.: Шевченко Л.И. Проблемы формирования договорных отношений поставки в
условиях становления в Российской Ферации рыночной экономики. С. 25.
329
обеспечивает свободу действия, заключается не в действии, а в самой
свободе, то есть в возможности выбрать допустимый вариант действия.
Такой закон всегда обладает невидимой эффективностью благодаря своему
психологическому влиянию на людей1. Таким образом, диспозитивность
носит не только субъективный характер (психологическое влияние), но и
объективно заложена в нормах права.
В-шестых, диспозитивность позволяет заметно гармонизировать
частные и общественные интересы2.
Иными словами, принцип диспозитивности в большей степени
предстает как конструктивный, организационный элемент механизма
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей и выполняет
роль регулятора способов и средств правоосуществления.
§ 4. Принцип сохранения прав в случае отказа

граждан и юридических лиц от этих прав
Одной из важных характеристик свободного осуществления

гражданами и юридическими лицами своих гражданских прав является
возможность отказаться от реализации принадлежащих им прав (п. 2 ст. 9
ГК РФ). По общему правилу, это не влечет прекращения самих субъективных
гражданских прав. Например, лицо вправе обращаться или не обращаться в
суд за защитой нарушенного права, однако сам отказ от права на обращение
в суд недействителен.
1
См.: Carbonnier J. Effectivite et ineffectivite de le regle de droit (L`annee Sociologique Troisieme sefie
(1957-1958). Presses universitaires de France. Paris, 1958. P. 6-7).
2
На это свойство диспозитивности указал А.Г. Плешанов (см.: Плешанов А.Г. Диспозитивноеначало
в сфере гражданской юрисдикции: проблемы теории и практики. С. 57.)
330
Принцип сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц
от этих прав представляет собой, таким образом, определенный ограничитель
свободы воли правообладателя, препятствующий прекращению права.
Указанное положение допускает исключения, если они предусмотрены
непосредственно законом. Например, к числу таковых можно отнести
освобождение кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, так
называемое «прощение долга» (ст. 415 ГК РФ); отказ наследника от
наследства, причем подобный отказ не может быть впоследствии изменен
или взят обратно (ст. 1157 ГК РФ), и другие.
Кроме того, п. 2 ст. 199 ГК РФ предусматривает ограничение судебной
защиты права по истечении срока исковой давности и по заявлению стороны
до вынесения судебного решения. Показательно в этом отношении
определение Конституционного Суда РФ от 18 декабря 2007 г. № 890-О-О
«Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Жуковского фонда обучения
детей дошкольного, младшего и среднего школьного возраста «Радуга» на
нарушение конституционных прав и свобод п. 2 ст. 199 ГК РФ». Решением
Арбитражного суда Московской области от 18 октября 2006 г.
удовлетворены исковые требования ФГУП «Рублево-Успенский лечебно-
оздоровительный комплекс» к некоммерческой организации — Жуковскому
фонду обучения детей дошкольного, младшего и среднего школьного
возраста «Радуга» о признании недействительным дополнительного
соглашения к договору аренды нежилого помещения, заключенного между
истцом и ответчиком. В заседании арбитражного апелляционного суда
ответчик заявил ходатайство о применении срока исковой давности, в
удовлетворении которого было отказано со ссылкой на п. 2 ст. 199 ГК РФ,
поскольку до вынесения решения судом первой инстанции ответчик о
применении исковой давности не заявил. Конституционный Суд РФ также
справедливо отказал в принятии к рассмотрению жалобы Жуковского фонда
331
обучения детей дошкольного, младшего и среднего школьного возраста
«Радуга»1.
Таким образом, законодателем предусмотрены исключения из
принципа сохранения гражданских прав в случае отказа хозяйствующих
субъектов от своих прав. Подобные меры продиктованы необходимостью
дисциплинировать участников гражданско-правовых отношений,
стремлением упорядочить гражданский оборот.
Во всех остальных случаях, прямо не предусмотренных в
законодательстве, принцип сохранения гражданских прав носит всеобщий
характер.
Иными словами, это положение представляет собой одно из условий
гарантированности осуществления гражданских прав, распространяется на
правообладателей и носит объективный характер, не зависящий от воли
субъектов гражданско-правовых отношений.
§ 5. Принцип недопустимости злоупотребления правом.

Проблема разумного и добросовестного осуществления прав
Принцип недопустимости злоупотребления правом представляет собой

требование к субъектам не выходить за пределы права в процессе
исполнения обязанностей и реализации прав, осуществлять свои права и
обязанности надлежащим образом. Это начало установлено положением ч. 3
ст. 17 Конституции РФ, согласно которому осуществление прав и свобод
человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
1
См.: Определение Конституционного Суда РФ от 18 декабря 2007 г. № 890-О-О //
332
Названный принцип специфичен, поскольку связан исключительно с
процессами правореализации и правоприменения: «Злоупотребление связано
не с содержанием права, а с его осуществлением, т.к. при злоупотреблении
правом лицо действует в пределах предоставленных ему прав, но
недозволенным образом»1. Ключевым моментом, как видим, является
исключение использования права «во зло». Чтобы создавать действенный
механизм недопущения злоупотребления правом, необходимо на
доктринальном уровне уяснить суть понятия «злоупотребление правом».
Эта проблема выходит далеко за пределы российского права, являясь
универсальной для всех правовых систем. Не случайно определение
«злоупотребление правом» насчитывает десятки точек зрения, оставаясь и в
данный момент дискуссионным2.
Уже римские юристы оценивали «дурное» осуществление прав
негативно и стремились ограничить употребление права во зло. Это
отразилось в Своде Юстиниана, преторских эдиктах.
В европейской доктрине гражданского права, начиная с XVI столетия,
запрет на злоупотребление правом существовал как общий юридический
принцип3.
Мусульманское право Йемена, Египта, Ирака, Сирии, как отмечается
исследователями, унаследовало постулаты о недопустимости использования
права во зло из ст. 1382 Гражданского кодекса Франции, который долгое
время служил основой гражданско-правового законодательства арабских
стран4.
1
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный). 3-е
изд., испр., доп. и перераб. / Под. ред. О.Н. Садикова. М., 2005. С. 35.
2
Подробный обзор мнений содержится в ряде работ, непосредственно посвященных данному
вопросу (см., например: Волков А.В. Теория концепции «Злоупотребление гражданскими правами».
Волгоград, 2007. С. 50-70; Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими
правами. М., 2002. С. 33-38; Избрехт П.А. Злоупотребление гражданскими правами в сфере
предпринимательской деятельности: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005; Коршакова К.В.
Проблемность злоупотребления правом (шиканы) как основная недействительность сделок. Краснодар,
2005. С. 16-20; Малиновский А.А. Злоупотребление правом. М., 2002. С. 7-34; Яценко Т.С. Категория шиканы
в гражданском праве: история и современность. М., 2003. С. 80-88).
3
Ясер Сулейман Хассан Мохаммед. Гражданско-правовая защита от злоупотребления в праве
России и Йемена: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 14.
4
333
Развитие отечественной юридической мысли показывает, что
понимание этого термина шло от необъятной и по большей части политико-
экономической трактовки как осуществления прав в противоречии с их
социально-хозяйственным назначением1 до его полного отрицания
(М.М. Агарков, С.Н. Братусь, Н.В. Горомов, Л.А. Куликова, Н.С. Малеин,
М.Н. Малеина, М.В. Самойлова, В.А. Рясенцев и др.)2. Упомянутые
правоведы считают, что злоупотребление правом лежит за пределами права.
В противовес этой точке зрения В.П. Грибанов выдвинул аргумент о
том, что это понятие теряет смысл при исключении его за пределы права.
Ученый отделяет содержание субъективного права от его осуществления.
А.В. Волков, усматривая в этом принципиальную методологическую ошибку
В.П. Грибанова, настаивает на том, что «процесс реализации, т.е.
осуществления субъективного гражданского права, … неотделимо входит в
содержание любого субъективного гражданского права» 3. Сложно
согласиться с этой точкой зрения, поскольку при подобном понимании
происходит смешение понятий содержание и осуществление права. В
действительности эти понятия невозможно поставить в один ряд, так как они
находятся на разных уровнях правовой системы. Это разные структурные
элементы единой системы, разнопорядковые правовые категории,
вступающие в различные системные связи.
Иными словами, нужно принять во внимание различия между
субъективным правом как формой, которая устанавливает модель поведения
и включает в себя известные правомочия (возможность определенного
поведения, возможность требовать соответствующего поведения от
1
Тархов В.А. Советское гражданское право. Саратов, 1978. Ч. 1. С. 106.
2
См.: Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия
Академии наук СССР. Отд. экономики и права. 1946. № 6. С. 426; Самойлова М.В. Право злоупотребления
правом в советском гражданском праве // Известия Академии наук СССР. Отд. экономики и права. 1946.
№ 6. С. 429; Рясенцев В.А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданских прав //
Советская юстиция. 1962. № 9. С. 8-9; Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость. М.,
1992. С. 160; Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав // Известия вузов. Правоведение.
№ 3. 1967. С. 82; Громов Н.В. Споры, связанные с применением ст. 10 ГК РФ // Комментарий судебно-
арбитражной практики. Вып. 4 / Отв. ред. В.Ф. Яковлев. М., 1997. С. 83; Куликова Л.А. Закон или судейское
смотрение // Юридический мир. 2000. № 12. С. 47–54; 2001. № 1. С. 54–61; 2001. № 2. С. 62–70;
Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 218.
3
Волков А.В. Теория концепции «Злоупотребление гражданскими правами». С. 65.
334
обязанного лица, возможность обращаться за защитой к компетентным
органам, возможность пользоваться определенным социальным благом)1 и
субъективным правом как элементом гражданского правоотношения, в
котором субъективное право с момента возникновения правоотношения
(одновременно с моментом возникновения самого субъективного права)
реализуется, а субъективная обязанность исполняется. Процесс реализации
субъективного права входит, по нашему мнению, в содержание
правоотношения. Таким образом, В.П. Грибанов точно определил суть
злоупотребления правом и справедливо подчеркнул, что это деяние
находится в пределах права. Эта точка зрения аргументированно поддержана
и другими правоведами2.
Подобное понимание дает возможность сосредоточить внимание на
довольно распространенных случаях, когда управомоченное лицо
сознательно, либо неосознанно причиняет вред контрагенту, используя
дозволенные законом возможности и средства.
Так, широко известны ситуации, когда кредитор, не подавший
своевременно иск в суд о взыскании неустойки, намеренно увеличивает
просрочку исполнения с целью увеличения размера этой неустойки.
Например, общество с ограниченной ответственностью «Центр
микрофинансирования г. Краснодар» подало иск к индивидуальному
предпринимателю Агафонову С.В. о взыскании 154153 рублей, в том числе
69094 рублей основного долга, 46988 рублей процентов на сумму займа за
период с 4 августа 2006 г. по 10 марта 2007 г., 38071 рубля пени за тот же
период, на основании договора займа. Решением Суда с предпринимателя
была взыскана сумма долга и пени за указанный период.
Не согласившись с принятыми по делу судебными актами,
предприниматель подал заявление об их пересмотре в порядке надзора,
считая, что данными решением и постановлениями нарушены его права и
1
Возможно более дробное деление правомочий. См. § 1 гл. 1 настоящего раздела.
2
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный). 3-е
изд., испр., доп. и перераб. / Под. ред. О.Н. Садикова. М., 2005. С. 35.
335
законные интересы и мотивируя это тем, что заимодавец должен был
обратиться в суд с иском к заемщику сразу после нарушения последним
графика платежей, а иное его поведение свидетельствует о злоупотреблении
правом с целью обогащения. В передаче дела в Президиум Высшего
Арбитражного Суда РФ для пересмотра в порядке надзора предпринимателю
было отказано1.
В приведенном примере во избежание злоупотребления правом следует
законодательно установить разумный срок, в течение которого заимодавец
имеет право обратиться в суд с иском к заемщику, нарушившему график
платежей — не позднее трех месяцев с момента нарушения заемщиком
графика платежей. Таким образом, отпадет необходимость доказывать
недобросовестность заимодавца в суде.
Анализ подобных дел еще раз убеждает в необходимости
совершенствования законодательства. Следует в конкретных
правоотношениях по возможности исчерпывающе определять границы
реализации прав, регламентируя эти границы нормами.
Традиционно пределами осуществления прав выступают надлежащие
срок, способы и средства осуществления прав. Некоторые исследователи
также включают в этот перечень и назначение права, что, при определенных
оговорках, не лишено рационального зерна. Однако практика показывает, что
реализация права должна ограничиваться и иными «нематериальными»
пределами. В их число входят разумное, добросовестное осуществление, а
также недопустимость причинения вреда иным участникам гражданского
оборота.
Отсутствие подобных ограничений, как правило, порождает конфликт
законных интересов хозяйствующих субъектов. В частности, обнаруживается
дисбаланс прав и обязанностей между арендатором и арендодателем, что
1
Определение ВАС РФ от 18 января 2008 г. № 18043/07 по делу № А32-4857/2007-17/90 «В
передаче дела по иску о взыскании денежной суммы, в том числе основного долга, процентов на сумму
займа, пеней, для пересмотра в порядке надзора судебных актов отказано, так как оснований,
предусмотренных ст. 304 АПК РФ, для пересмотра в порядке надзора оспариваемых судебных актов не
установлено» // КонсультантПлюс: справ. прав. система.
336
ведет к возможности злоупотребления правом. Показателен в этом
отношении следующий пример. ЗАО «Полимер» подал иск к Сбербанку
России о запрете чинить препятствия в пользовании арендованным
помещением. Работники истца могли получить доступ в арендованное
помещение через помещение Сбербанка России, оборудованное для хранения
материальных ценностей.
В ходе судебного разбирательства установлено, что Сбербанк России
неоднократно предлагал истцу установить порядок прохода работников
истца через помещение банка с учетом специфики и режима его работы, но
истец уклонялся от переговоров.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции сделал вывод о
злоупотреблении истцом гражданским правом (п. 1 ст. 10 ГК РФ), в связи с
чем справедливо отказал в удовлетворении негаторного иска1.
Еще одна проблема, связанная со злоупотреблением, требует особого
рассмотрения. При наличии большого количества исследований,
посвященных злоупотреблению правом, за пределами внимания
исследователей, как правило, остается вопрос о злоупотреблении
обязанностью. Следует обратить на это особое внимание. Ситуация, в
которой обязанность исполняется во зло, возникает в случаях совпадения
прав и обязанностей. Так, опекун, ненадлежащим образом исполняющий
свои обязанности, неизбежно наносит вред подопечному. Иными словами,
когда обязанность исполняется только по форме, то есть ненадлежащим
образом, справедливо говорить о злоупотреблении обязанностью. Обширное
поле для злоупотреблений как кредитора, так и должника открывается в
обязательственных отношениях, при исполнении альтернативных,
факультативных обязательств. Например, когда обязанное лицо выбирает
такой способ реализации своих обязанностей, который заведомо не выгоден
1
Определение ВАС РФ от 13 декабря 2007 г. № 15653/07 по делу № А62-4914/2006 «В передаче
дела по иску о запрете ответчику чинить препятствия истцу в пользовании арендными помещениями для
пересмотра в порядке надзора отказано, поскольку ответчик не чинит препятствий истцу в пользовании
спорным помещением, а предлагает его использование в определенном порядке с учетом своих интересов
как собственника» // КонсультантПлюс: справ. прав. система.
337
контрагенту, либо кредитор не принимает исполнения факультативного
обязательства, настаивая на невыгодном для должника варианте
обязательства. Эта ситуация, в первую очередь, обусловлена недостатком
существующих норм ГК РФ. Поэтому справедливо предложение включить в
содержание любого обязательства обязанность сторон соблюдать требования
разумности и справедливости в их взаимоотношениях1. Подобные положения
существуют и в зарубежных законодательствах2.
На наш взгляд, целесообразно переформулировать принцип
недопустимости злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ) в положение о
недопустимости злоупотребления правами и обязанностями. В этом случае
особый акцент справедливо ставится и на исполнении обязанности. В связи с
чем необходимо внести изменения в ст. 10 ГК РФ следующего содержания: в
п. 1 после слов «а также злоупотребление правом» включить «и
обязанностью»; в п. 1 после слов «не допускается использование
гражданских прав» включить «и обязанностей».
Проблема злоупотребления правом носит всеобщий, межотраслевой
характер3. В частности, это проявляется в ситуациях, связанных с
превышением должностными лицами своих служебных полномочий.
Специалисты определяют полномочия как «комплекс прав, предоставленный
субъекту наряду с наделением определенными обязанностями в соответствии
с занимаемой должностью»4. Таким образом, при причинении вреда
участникам правоотношений, либо третьим лицам, превышение полномочий
может быть оценено как злоупотребление субъективными правами и
обязанностями.
1
Пункт 2.2. раздела 1 Концепции совершенствования общих положений обязательственного права
России: Проект рекомендован Президиумом Совета при Президенте РФ по кодификации и
совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения. Протокол № 66
от 12 января 2009 г. // http://www.privlaw.ru.
2
См., например: ст. 2 кн. 6 Гражданского кодекса Нидерландов // Гражданский кодекс
Нидерландов. Новая Кодификация. / Пер. М. Ферштман. Отв. ред. Ф.Й.М. Фельдбрюгге. Лейден: Ин-т
восточноевропейского права и россиеведения. Лейденский ун-т, юридический факультет. 1996. С. 370.
3
См., например: Дмитриева Г.К. Принцип добросовестности в современном международном
праве // Известия вузов. Правоведение. 1979. № 6. С. 82-86.
4
Краткий юридический словарь / Отв. ред. А.В. Малько. М., 2007. С. 91.
338
Между тем, в литературе высказано спорное мнение, что институт
злоупотребления субъективным правом имеет отраслевую природу:
«… Субъективные права — категория, органично существующая в частном
праве, в публичном утрачивает свое исконное значение, подменяется
«должностным положением», «статусом» и прочими явлениями» 1. Поэтому
использование данного понятия в публично-правовом регулировании,
считает исследователь, некорректно.
Изолируя это понятие от внимания специалистов других отраслей
права, автор тем самым неоправданно сужает ее и сводит исключительно к
сфере частноправовых отношений. На наш взгляд, этот вопрос требует
комплексного разрешения. Практика убеждает в том, что превышение
должностных полномочий — наиболее распространенное препятствие на
пути осуществления субъективных гражданских прав. Особенно ярко это
проявляется в сфере малого и среднего предпринимательства. Учитывая
специфику возникающих организационных правоотношений между
должностными лицами и хозяйствующими субъектами, есть смысл говорить
о злоупотреблении служебными полномочиями, что в своей основе имеет
нецелесообразное, ненадлежащее осуществление прав, причиняющее вред
законным интересам других лиц. Наиболее ярко это проявляется в
недостаточно урегулированном контроле государственных органов над
предпринимательской деятельностью.
Злоупотребление должностными полномочиями приобрело в
последние десятилетия угрожающие формы и масштабы, что вызвало
необходимость принятия Указа Президента РФ от 15 мая 2008 г. № 797 «О
неотложных мерах по ликвидации административных ограничений при
осуществлении предпринимательской деятельности». Названный
нормативно-правовой акт явился своевременной и эффективной реакцией на
проблемы в данной сфере. Так, существенно снижает вероятность
злоупотребления полномочиями органов государственного контроля пп. «а»
1
Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом: Автореф. дис.
… канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 18.
339
п. 1 названного указа, который предписывает сокращение плановых
мероприятий по контролю в отношении одного юридического лица или
индивидуального предпринимателя каждым органом государственного
контроля (кроме налогового контроля) до одного раза в три года, а также
проведение внеплановых мероприятий по контролю в отношении субъектов
малого и среднего предпринимательства теперь разрешено только в целях
выявления нарушений представляющих непосредственную угрозу жизни или
здоровью людей и только по согласованию с прокурором субъекта РФ.
Непосредственной мерой, направленной на недопустимость
превышения должностных полномочий, является исключение
внепроцессуальных прав органов внутренних дел РФ (то есть исключения
возможности совершения действий, прямо не предусмотренных
процессуальным законодательством), касающихся проверок деятельности
субъектов малого и среднего предпринимательства, возможности
составления должностными лицами этих органов протоколов об
административных правонорушениях в области предпринимательской
деятельности (пп. «а» п. 1). Это положение предполагает, что все действия
органов государственного контроля должны строго соответствовать
предписаниям процессуального законодательства, в состав которого входят
как систематизированные нормативно-правовые акты, закрепляющие
юрисдикционые производства, так и законы, содержащие отдельные
процессуальные нормы. Все названные меры в Указе направлены на
ограничение вмешательства и чрезмерного контроля государственных
органов за деятельностью субъектов малого и среднего
предпринимательства.
Самым тесным образом с принципом недопустимости злоупотребления
правом связана проблема разумного и добросовестного осуществления
прав и исполнения обязанностей. Принцип добросовестности и разумности
340
иногда отождествляют с принципом недопустимости злоупотребления
правом1.
Многие цивилисты склонны расценивать презумпцию
добросовестности и разумности как принципиальное, основное гражданско-
правовое начало2. Было предложено закрепить общий принцип
добросовестности в числе основных начал гражданского законодательства
(ст. 1 ГК РФ)3.
Хотя содержание условий добросовестности и разумности различно, с
процессуальной точки зрения их статус равнозначен — как
недобросовестные, так и неразумные действия ведут к отказу в защите прав 4.
Таким образом, категория добросовестности (честного исполнения своих
обязательств, обязанностей5) является значимой характеристикой
юридического факта, хотя и лежит в морально-этической сфере.
Безусловно, следует признать разумность и добросовестность хотя и не
собственно правовыми, но юридически значимыми императивами,
позволяющими в ряде случаев классифицировать злоупотребление правом.
Юридический принцип добросовестности является правовым средством,
который вводит нормы морали в процесс правового регулирования6, поэтому
следует максимально его конкретизировать, текстуально раскрыть его
содержание.
В последнее десятилетие ощутимо выделяется позитивная тенденция,
сложившаяся в доктрине: специалисты обращают пристальное внимание на
1
См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) /
Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. С. 19; Ушивцева Д.А. Обязательства вследствие неосновательного
обогащения: вопросы теории и практики. М., 2006. С. 23.
2
См.: Ем В.С. Принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей //
Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп.; Чукреев А.А.
Субъективные условия применения санкций гражданского законодательства о предпринимательской
деятельности. С. 28.
3
Сарбаш С.В. Исполнение обязательств // Хозяйство и право. 2009. № 3. С. 28.
4
Брагинский М.И., Ярошенко К.Б. Гражданский кодекс РФ с учетом изменений и новых
законодательных актов. Глава 2. Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита
гражданских прав (ст. 8-16) // Хозяйство и право. 1998. № 2. С. 6.
5
См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 145.
6
Дмитриева Г.К. Принцип добросовестности в современном международном праве // Известия
вузов. Правоведение. 1979. № 6. С. 83.
341
конкретные юридико-технические приемы утверждения принципа
добросовестности в законодательстве и его регулятивном потенциале. В
частности, указывается на необходимость изменения ст. 10 ГК РФ с целью
установления общего принципа добросовестности в гражданских
отношениях, а также включения этого принципа в отдельные разделы
специальной части ГК РФ (например, в обязательственное право).
Принимая во внимание особую значимость начала добросовестности,
сами категории содержания прав и обязанностей, на наш взгляд, должны
подвергнуться переосмыслению, поскольку в соответствии с общеправовым
требованием добросовестности и разумности, целесообразно включать эти
установления в содержание любого права и обязанности.
Необходимо не только выразить начало добросовестности в букве
закона, но и обеспечить его действие в процессе правоприменения. С этой
точки зрения существенное значение для правоприменителя имеют
рекомендации о применении ст. 10 ГК РФ Президиума Высшего
Арбитражного Суда РФ. Так, было отмечено, что императивное положение
закона о недопустимости злоупотребления правом дает возможность суду
квалифицировать действие лица как злоупотребление независимо от того,
ссылалась ли другая сторона спора на злоупотребление правом другой
стороной. В этом случае суд вправе по своей инициативе отказать в защите
права злоупотребляющему лицу1.
В европейском праве проблема злоупотребления решается с опорой на
нравственно-правовые нормы справедливости, добросовестности,
разумности. Так, Гражданское уложение Германии (далее – ГГУ)
устанавливает следующие правовые средства ограничения воли
правообладателя:
1
Пункт 3 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса
Российской Федерации: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от
25 ноября 2008 г. № 127. // КонсультантПлюс: справ. правовая система.
342
а) запрет придирок, т. е. запрещение использовать субъективное право
только во вред другому (§ 226 ГГУ); осуществление права является
недопустимым, если оно направлено только на причинение вреда другому;
б) запрет реализации права против «добрых нравов» или обязанность
исполнения обязательств на основе надежности и доверия, с учетом «добрых
нравов»: «Должник обязан так исполнить свои обязательства, как этого
требуют надежность и доверие с учетом обычаев правового оборота» (§ 242
ГГУ);
в) сроки осуществления права, истечение которых может влечь
лишение права на реализацию, и истечение срока давности1.
При этом содержание и механизм реализации данных положений
остается дискуссионным в немецкой гражданско-правовой литературе.
Параграф 242 ГГУ (исполнение обязательств с доверием и надлежащей
добросовестностью, с учетом «добрых нравов оборота») представляет собой
одну из ключевых норм гражданского права и является серьезным
ограничением свободы договора в социально ориентированном Основном
законе2, эта норма, как отмечается правоведами, пользуется большой
популярностью3, и правосознание воспроизводит ее как идиому «порядочный
человек на пропуск давности не ссылается»4.
Самобытно решается эта проблема в мусульманском праве. Судебная
практика основывается на исламском принципе недопустимости причинения
вреда другому при реализации индивидуальных потребностей. Главным
критерием злоупотребления является нанесение вреда при надлежащем
использовании субъективных прав5. Именно факт нанесения вреда при
осуществлении права, либо таковое намерение противоречат шариату и
являются, по мнению исламских правоведов, виновными деяниями6.
1
См.: Жалинский А., Рёрихт А. Введение в немецкое право. М., 2001. С. 309.
2
См.: Köhler H. Einführung // BGB. 33. Aufl. München, 1991. S. 44. (Кёлер Х. Введение //
Гражданский кодекс. 33-е изд. Мюнхен, 1991. С. 44)
3
Жалинский А., Рёрихт А. Введение в немецкое право. М., 2001. С. 344-345.
4
См.: Palandt. Bürgerlishes Gesetzbuch. Kommentar. 57. Aufl. München, 1998. S. 215.
5
Ясер Сулейман Хассан Мохаммед. Указ. соч. С. 8-9.
6
343
На наш взгляд, определяющий критерий причинения вреда, отчасти,
решает проблему усовершенствования процесса доказывания вины в ряде
случаев, например, связанных с картельными сговорами, искусственным
завышением цен на энергоресурсы, иные товары первой необходимости,
поскольку позволяет их квалифицировать как злоупотребление правом.
Поэтому следует законодательно закрепить положение о недопустимости
причинения вреда правообладателем всем иным участникам гражданского
оборота.
Подобные ограничения прав, как уже говорилось, существуют и в
зарубежных правовых системах. Так, например, в Греции защита прав и
свобод ставится в прямую зависимость от того, насколько эти права и
свободы не нарушают Конституцию и «добрые нравы» (ст. 5 Конституции
Греции), а осуществление любого права запрещается, если оно выходит за
пределы, очерченные понятиями «доброй совести», «добрых нравов» или
социально-экономической целью права (ст. 281 Гражданского кодекса
Греции). Требования добросовестного исполнения обязательств содержатся в
ст. 762 Гражданского кодекса Португалии, ст. 1134 Гражданского кодекса
Франции1. Согласно Конституции Бразилии президент ответственен за
«нечестное» управление государством2.
Между тем, возникают закономерные вопросы о том, как соотносятся
понятия «недобросовестность» и «злоупотребление правом», в каких случаях
оправдано использование первого либо второго понятия, являются ли эти
категории взаимозаменяемыми? Неюридическая природа понятия
«добросовестность» заставляет иногда правоведов подменять его содержание
более свойственными цивилистике дефинициями.
Так, А.А. Чукреев утверждает, что «принцип добросовестности — это
обязанность участника гражданских правоотношений при использовании
своих прав, осуществлении своих законных интересов, исполнении своих
1
Долгих М.Г. Юридическая природа недобросовестной конкуренции // Законодательство. 2003.
№ 11. С. 31.
2
См.: Конституции государств Американского континента. М., 1957. С. 127.
344
обязанностей проявлять должную заботливость о соблюдении прав и
законных интересов других участников имущественного оборота»1. На наш
взгляд, это только один из компонентов содержания понятия
добросовестности.
Заслуживает пристального внимания позиция В.А. Белова, который,
исходя из смысла отдельных положений ГК РФ, выявил два значения
добросовестности, заложенные законодателем. Во-первых, под
добросовестностью в тексте Закона, по мнению исследователя, понимается
извинительное незнание лица о факте, в том числе его вредоносном эффекте,
и во-вторых — извинительное незнание о чужом субъективном праве.
В.А. Белов указывает на ограниченное влияние п. 3 ст. 10 ГК РФ: «В
действительности эта презумпция не столь глобальна, ибо ее применение
ограничивается лишь «случаями, когда закон ставит защиту гражданских
прав в зависимость от того, осуществлялись ли они разумно и
добросовестно». Следовательно … недобросовестность подлежит
доказыванию лишь при обсуждении вопроса о субъективном психическом
отношении к действию по осуществлению субъективного гражданского
права, т.е. по отношению к внешне правомерному действию. Действие же,
неправомерное объективно, т.е. действие, нарушающее закон или иной
нормативный акт, является очевидно противоправным для всякого
дееспособного лица и, следовательно, очевидно недобросовестным …»2.
Таким образом, из предложенных рассуждений вытекает, что, с одной
стороны, злоупотребление, в его грибановском понимании, лежит в сфере
недобросовестного исполнения прав. В этом убеждает и пример,
подкрепляющий рассуждения В.А. Белова, в котором он упоминает ст. 17
Положения о переводном и простом векселе: «Лица, к которым предъявлен
иск по переводному векселю, не могут противопоставить векселедержателю
1
Чукреев А.А. Субъективные условия применения санкций гражданского законодательства о
предпринимательской деятельности. С. 28.
2
Белов В.А. К вопросу о недобросовестности налогоплательщика: Критический анализ
правоприменительной практики. М.: Волтерс Клувер, 2006 // КонсультантПлюс: справ. прав. система.
Электрон. версия печ. публикации.
345
возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к
предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель,
приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику»1.
С другой, — противоправные деяния также подпадают под понятие
недобросовестности. Так, абз. 2 п. 2 ст. 46, п. 3 ст. 565, 580, п. 3 ст. 1078 и п. 4
ст. 1109 ГК РФ определяют недобросовестность как фактическое наличие у
лица, совершившего противоправное вредоносное деяние, знания о том, что
таковое нарушает чьи-то субъективные права. В то же время, например, в
абз. 3 п. 1 ст. 171, п. 2 ст. 189 ГК РФ недобросовестность понимается очень
широко, выражается словами «знала (знало, знал) или должна была (должно
было, должен был) знать».
В чем же тогда целесообразность разделения понятий
недобросовестность и злоупотребление правом, недобросовестность и
противоправные деяния? Не является ли употребление данных понятий в
Законе синонимичным? Ведь требование добросовестности — это, прежде
всего, требование реализовывать свои права и исполнять обязанности
надлежащим образом, не совершая противоправных действий, не
злоупотребляя правом.
Думается, что законодатель вкладывает в названное понятие самый
широкий смысл. Поэтому, когда речь идет о добросовестности,
предполагается ориентация на общеправовой принцип справедливости, а
значит, подразумевается соблюдение соответствующих норм и принципов
права, а также универсальных этических законов. Из сказанного очевидно,
что едва ли целесообразно излишне теоретизировать понятие
добросовестности, являющееся по своей сути принадлежностью
общелитературного, нежели специально-терминологического слоя лексики,
но его употребление в тексте закона необходимо, поскольку требование
добросовестного поведения «дает юридический инструментарий
правоприменителю, который, обнаружив несправедливость в конкретном
1
Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства СССР. 1937. № 52.
Ст. 221.
346
казусе, при отсутствии конкретной нормы для его разрешения может
обратиться к генеральному положению»1. Справедливо нормативное
закрепление наличия у участников конкретных правоотношений обязанности
соблюдать требования разумности и справедливости по отношению друг к
другу. В частности, особенно это актуально при исполнении различных
видов обязательств2.
Другая сторона обозначенной проблемы — несовершенство
процессуальных норм, связанных с доказыванием вины при злоупотреблении
правом. Существующие нормы неоправданно усложняют соответствующую
процедуру, а в ряде случаев и вовсе препятствует возмещению вреда
потерпевшей стороне. Очевидна необходимость соотнесения понятия
«злоупотребления правом» с такими социально-психологическими
категориями, как вина, умысел и выработки унифицированного критерия,
упрощающего указанную процедуру.
В каждой правовой системе существуют так называемые
надпозитивные принципы3. В мусульманском праве — это, например,
непреложность норм шариата, вечность, неизменность. В англо-саксонской
правовой системе это принцип справедливости (equity), реализующийся в
процессе обжалования решений судов и принципы естественной
справедливости (principles of natural justice). Правовые системы разных стран
так или иначе пытаются придать формальную определенность понятию
добросовестность. Так, например, в немецком праве в рамках обязательства
добросовестность конкретизирует понятие общего долга, а с другой стороны,
— обязанность, которая предполагает:
а) каждой стороне сделать все, чтобы взаимно облегчить исполнение
обязательства, и избегать всего, что может их отяготить или сделать
невыполнимыми;
1
Сарбаш С.В. Исполнение обязательств. С. 26.
2
Витрянский В.В. Понятие обязательства // Хозяйство и право. 2009. № 3. С. 19-24.
3
См.: Манов Г.Н. Теория права. М., 1997. С. 120.
347
б) избегать нарушения прав другой стороны, исходя из ориентации на
решения судебной практики, на то, что «каждая сторона должна проявлять
необходимую заботу о здоровье и собственности другой стороны»1;
в) действительно делать совместно все требующееся для достижения
цели договора;
г) давать необходимую информацию о выполнении первичных
реализационных действий2.
Законодатель в ряде случаев провозглашает принцип добросовестности
(например, в п. 2 ст. 6, п. 3 ст. 10, п. 3 ст. 53, абз. 2 п. 1 ст. 220, абз. 2 п. 2
ст. 223, абз. 1 п. 1 ст. 234, ст. 302, 303, п. 3 ст. 602, ч. 2 ст. 662 ГК РФ). А
также в ряде случаев упоминает о недобросовестности (см. п. 3 ст. 157, п. 3
ст. 220, ч. 1 и 2 ст. 303, п. 4 ст. 1103, п. 3 ст. 1109, ст. 1222 ГК РФ).
Скорее всего, следует признать названные начала разумности,
добросовестности и справедливости своеобразными «надпозитивными
принципами», свойственными каждой правовой системе.
Добросовестное и разумное осуществление прав и исполнение
обязанностей — одна из болевых точек любой правовой системы. Чаще всего
недобросовестность проявляется в форме злоупотребления правом.
Так, повсеместно недобросовестность имеет место в отечественной
банковской практике, когда потребитель, не имея достаточного уровня
образования, либо специального образования, позволяющего понять смысл
многочисленных терминов не в состоянии адекватно оценить все условия
договора и вынужден всецело полагаться на добросовестность банка,
выдающего кредит.
Другой распространенный пример недобросовестности — когда
существенные условия банковского договора напечатаны мелким шрифтом
(например, плата за обслуживание может на 50% и более превышать
1
См.: Klunzinger E. Einführung in das bürgerliche Recht. 5. Aufl. Münhen, 1993. S. 178 (Клюнцингер Е.
Введение в гражданское право. 5-е изд. Мюнхен, 1993. С. 178); Westermann H.P., Bydlinski P. BGB
Schuldrecht. Allgemeiner Teil. Heidelberg, 1999. S. 31 ff. (Вестерман Х.П., Быдлински П. ГК —
Обязательственное право. Общая часть. — Гейдельберг, 1999. С. 31).
2
См.: Жалинский А., Рёрихт А. Введение в немецкое право. С. 345.
348
комиссионные проценты от суммы кредита и т.д.), что значительно
затрудняет, а в отдельных случаях делает невозможным (например, для
пожилых людей, страдающих патологиями органов зрения), своевременное
ознакомление с этими условиями.
Обширное поле деятельности для недобросовестного изготовителя и
продавца открывается при большой вероятности смешения товарных знаков.
Так, иногда изготовители сознательно создают товарный знак, который
содержит такое количество схожих элементов с положительно
зарекомендовавшим себя иным товарным знаком, что неизбежно возникает
большая вероятность смешения. В данном случае важна не только степень
сходства между товарными знаками1, но и степень сходства самих товаров.
То есть при близком соседстве косметических товаров марок «Nivea» и
«Livia» и внешнем сходстве продукции вероятность смешения очень велика.
При сходстве товарных знаков продукции разного назначения эта
вероятность почти исключена. В правоприменительной практике
Соединенных Штатов Америки, например, существует специальный термин,
выражающий суть подобного нарушения — «вероятность смешения»2.
Для пресечения подобных недобросовестных действий представляется
необходимым внести в Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите
прав потребителей» норму, обязывающую исполнителей (продавцов)
проявлять добросовестность и не допускать недобросовестные условия при
составлении всех гражданско-правовых контрактов. На наш взгляд,
недобросовестные условия договора ― это условия, тем или иным способом
ущемляющие права потребителя, являющегося слабой стороной в договоре, в
определенной степени вынужденного заключать договоры на данных
предложенных (навязываемых) условиях. Подобная норма должна найти
отражение в § 2 гл. 30, § 2 гл. 34, § 2 гл. 37, гл. 44 ГК РФ.
1
См., также: пункт 8 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского
кодекса Российской Федерации: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от
25 ноября 2008 г. № 127.
2
См.: Бернам У. Правовая система США / Науч. ред В.А. Власихин. М., 2006. Вып. 3. С. 806.
349
Положительный пример существует в Единообразном торговом
кодексе США3, который прямо предписывает продавцам проявлять
добросовестность (§ 1-203 ЕТК США) и устранять недобросовестные
условия при составлении всех контрактов (§ 2-302 ЕТК США). В качестве
добросовестного использования товарного знака следует признать и
закрепить законодательно условие, согласно которому изготовитель
продукта может включить в свою продукцию компонент другого продукта и
открыто рекламировать свой товар как содержащий элемент с
соответствующим товарным знаком.
В целом можно констатировать, что положение о недопустимости
злоупотребления правом, ответственность за противоправные деяния
снимают проблему терминологического, научного и практического
определения недобросовестного осуществления прав.
Резюмируя сказанное, под содержанием принципа недопустимости
злоупотребления правом следует понимать следующие императивы:
обязанность субъектов строить свои отношения в соответствии с
универсальными требованиями морали и права, проявлять заботу о
справедливых интересах других участников гражданско-правовых
отношений, конструктивно подходить к решению споров, соблюдая баланс
общих и индивидуальных интересов. В широком смысле под
злоупотреблением правом следует понимать такое действие субъекта
правоотношения, которое противоречит принципам реализации права.
Назначение данного принципа в рассматриваемом механизме —
установить пределы осуществления прав и исполнения обязанностей.
§ 6. Принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей

3
Единообразный торговый кодекс США 1990 г. // Единообразный торговый кодекс США: Перевод
с английского = Uniform commercial code: Official text – 1990 / Ред. С.Н. Лебедев. М., 1996. 427 с.
350
Принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей

предопределяет качественный состав правоотношения и проявляется как
метод регулирования отношений. О.А. Кузнецова рассматривает
соразмерность прав и обязанностей как условие, способ достижения
равенства участников гражданско-правовых отношений: «Явное
несоответствие прав и обязанностей сторон свидетельствует о нарушении
баланса интересов и, как следствие, принципа их равенства»1.
Действительно, принцип соразмерности гражданских прав и
обязанностей представляет собой такой способ осуществления прав и
обязанностей субъектов правоотношений, при котором обеспечивается
юридическое равенство участников, а также определяется мера их взаимной
ответственности в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей.
Право на действие связано с правом требовать соответствующего поведения
обязанных лиц2. Иными словами, реализация конкретного права
правообладателем связана с осуществлением корреспондирующей ему
обязанности обязанного лица. Из сказанного следует, что без гармоничного
сочетания прав и обязанностей невозможно достижение равенства
участников правоотношений, что является прямым нарушением ст. 19
Конституции РФ, ст. 1 ГК РФ. В связи с этим закономерно возникает вопрос,
что является доминирующим в правоотношениях: право или обязанность? И
что должно являться приоритетом для законодателя первое или второе?
В юридической литературе было высказано мнение, что «главным
элементом гражданского правоотношения является именно субъективное
право. Обязанность же служит правовым средством установления и
существования права»3. Это верно в отношении контрагентов, но иной смысл
это соотношение приобретает в конфигурации, содержании и объеме прав и
обязанностей каждого субъекта. Необходимо соблюсти баланс не только
1
Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. С. 139.
2
См.: Сергеев А.П. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей // Гражданское
право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Ч. 1. С.223.
3
351
между правами и обязанностями контрагентов, но и уравновесить
ответственность и возможности каждого из участников.
Специалистами неоднократно указывалось на то, что нарушение
баланса между правами и обязанностями в правоотношениях чревато
негативными последствиями1. Это связано с невозможностью привлечь к
ответственности субъектов в случае нарушения ими прав и свобод
контрагентов. Действительно, «без практического осуществления начал
взаимной ответственности будет страдать реализация прав и свобод
конкретного лица»2.
Например, из незаконного владения гражданки С.А. Аленцевой была
истребована квартира. Основываясь на приговоре, вынесенном в отношении
гражданина С.А. Яровых, с которым С.А. Аленцева заключила договор
купли-продажи спорной квартиры, суд указал, что поддельное завещание на
имя С.А. Яровых является недействительным, и пришел к выводу о том, что
свидетельство о праве на наследство по завещанию в силу ст. 168 ГК РФ
также является недействительным. В своей жалобе в Конституционный
Суд РФ С.А. Аленцева оспаривает конституционность ст. 168 ГК РФ,
предусматривающей недействительность сделки, не соответствующей закону
или иным правовым актам, и ст. 302 ГК РФ об истребовании имущества от
добросовестного приобретателя, которые, как она полагает, нарушают ее
права, гарантированные ст. 2, 8 (ч. 2), 15 (ч. 3 и 4), 17 (ч. 3), 19 (ч. 1), 34 (ч. 1),
35 (ч. 1, 3 и 4) и 55 (ч. 1 и 3) Конституции РФ. В своем решении
Конституционный Суд РФ подчеркнул, что в силу ст. 15 (ч. 2), 17 (ч. 3), 19
(ч. 1 и 2) и 55 (ч. 1 и 3) Конституции РФ и общеправового принципа
справедливости защита права собственности и иных вещных прав, а также
прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться на основе
соразмерности и пропорциональности, с тем, чтобы был обеспечен баланс
1
См.: Кудрявцев В.Н., Васильев А.М. Право: развитие общего понятия // Советское государство и
право. 1985. № 7. С. 12; Байниязова З.С. Принципы правовой системы России: проблемы теории и практики.
С.122.
2
Байниязова З.С. Указ. соч. С.123.
352
прав и законных интересов всех участников гражданского оборота —
собственников, сторон в договоре, третьих лиц1.
Правовые отношения между участниками должны строиться в
соответствии с принципом взаимной гражданско-правовой ответственности
субъектов права в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей.
В гражданском законодательстве в отдельных случаях наблюдается
диспропорция в осуществлении прав и исполнении обязанностей. Речь идет
о соотношении правоосуществления и исполнения обязанности2.
На эту проблему совершенно справедливо обращают внимание и
другие специалисты. Так, например, О.А. Кузнецова, отмечает дисбаланс в
области реализации прав и исполнения обязанностей, заложенный в
законодательстве3.
Предлагалось расширить в связи с этим перечень закрепленных в
Конституции РФ основных обязанностей человека и гражданина, очертить
круг обязанностей других субъектов права, в частности, конкретизировать
обязательство государства по признанию, соблюдению и защите прав и
свобод человека и гражданина4. Анализируя приведенные высказывания,
можно отметить, что при соблюдении принципа соразмерности гражданских
прав и обязанностей достигается режим юридической гарантированности
правореализации.
Вместе с тем соразмерность означает не только равенство в правах и
обязанностях, соразмерность прав и обязанностей — это юридическое
воплощение принципа справедливости, позволяющее в определенных
случаях устранить явные диспропорции в возможностях сторон.
Соразмерность прав и обязанностей определяет такой правовой статус
субъектов гражданских отношений, при котором максимально
уравновешиваются возможности реализации прав всех участников.
1
См.: Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006 г. № 554-О // КонсультантПлюс:
справ. прав. система.
2
См.: Вавилин Е.В. Формирование судебной практики в сфере исполнения субъективных
гражданских обязанностей // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 3. С. 75-83.
3
Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. С 78.
4
Реуф В.М. Специально-юридические принципы права. С. 23.
353
Так, определяя общие условия гражданско-правовой ответственности
за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, в том числе
виды и основания такой ответственности, гл. 25 (ст. 393–406) ГК РФ в
качестве одного из принципов гражданско-правовой ответственности
называет возможность установления законом ограничения на полное
возмещение убытков (ограниченная ответственность) по отдельным видам
обязательств и по обязательствам, связанным с определенным родом
деятельности. В частности, это относится к обязательствам по перевозке
грузов, поскольку они связаны с деятельностью в области использования
транспортных средств, предполагающей повышенные предпринимательские
риски осуществляющих ее лиц. Согласно ч. 2 ст. 40 Устава
железнодорожного транспорта РФ от 10 января 2003 г. № 18-ФЗ1 при отказе
грузоотправителя от погрузки грузов в прибывшие в соответствии с его
заявкой на железнодорожную станцию порожние вагоны, контейнеры по
причинам, зависящим от грузоотправителя, и невозможности использовать
такие вагоны, контейнеры на данной железнодорожной станции другими
грузоотправителями в течение суток, предусматривавшихся для такой
погрузки, перевозчик помимо платы за пользование этими вагонами взимает
с такого грузоотправителя плату за фактический пробег вагонов, вызванный
доставкой вагонов, контейнеров на железнодорожную станцию отправления,
но не более чем за пробег в 100 километров в отношении универсальных
вагонов и не более чем за пробег в 300 километров в отношении
специализированных вагонов. Отказ грузоотправителя от предусмотренных
заявкой вагонов, контейнеров в силу ст. 94 Устава железнодорожного
транспорта РФ является основанием для возникновения ответственности
грузоотправителя в виде соответствующего штрафа. Такую же
ответственность за невыполнение принятой заявки несет и перевозчик.
Однако грузоотправитель не только уплачивает штраф, но и возмещает
перевозчику расходы за фактический пробег вагонов (который в
1
СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 170.
354
большинстве случаев не превышает установленные данной статьей пределы),
т.е. убытки в виде реального ущерба, при том что для случаев невыполнения
перевозчиком принятой заявки возмещение им грузоотправителю расходов,
связанных с предъявлением груза, Уставом железнодорожного
транспорта РФ не предусмотрено. Тем самым законодателем закрепляется
принцип ограниченной ответственности перевозчика за невыполнение
принятой заявки, поскольку право грузоотправителя на возмещение убытков,
связанных с невыполнением перевозчиком принятой заявки, ограничено
фиксированным пределом ответственности перевозчика (безотносительно к
размеру нанесенного им грузоотправителю ущерба). Право же перевозчика
на возмещение убытков, связанных с невыполнением грузоотправителем
принятой заявки, напротив, не ограничено: перевозчик имеет возможность
взыскать как фиксированный штраф, так и убытки в виде реального ущерба.
Согласно ч. 1 ст. 98 Устава железнодорожного транспорта РФ за
искажение в транспортной железнодорожной накладной наименований
грузов, особых отметок, сведений о грузах, об их свойствах, в результате
чего снижается стоимость перевозок грузов или возможно возникновение
обстоятельств, влияющих на безопасность движения и эксплуатации
железнодорожного транспорта, а также за отправление запрещенных для
перевозок железнодорожным транспортом грузов грузоотправители
уплачивают перевозчику штраф в размере пятикратной платы за перевозку
таких грузов на все расстояние их перевозки независимо от возмещения
вызванных данным обстоятельством убытков перевозчика. Ограничение
ответственности за нарушение условий доставки грузов также носит
односторонний характер, поскольку ответственность перевозчика в
соответствии со ст. 96 и 97 Устава железнодорожного транспорта РФ в таких
случаях ограничена взысканием с него только реального ущерба,
причиненного грузоотправителю, ответственность которого одним реальным
ущербом не ограничивается, ― перевозчик имеет право взыскивать с него
355
убытки в полном размере, то есть санкция, предусмотренная в ч. 1 ст. 98
Устава железнодорожного транспорта РФ, является штрафной неустойкой.
В соответствии с ч. 1 ст. 102 Устава железнодорожного транспорта РФ
за превышение грузоподъемности вагона (контейнера) грузоотправители
уплачивают перевозчику штраф в размере пятикратной платы за перевозку
фактической массы данного груза. В силу положений ст. 98 и 102 Устава
железнодорожного транспорта РФ наложение штрафа влечет сам по себе
факт искажения грузоотправителем в транспортной железнодорожной
накладной наименований грузов, особых отметок, сведений о грузах, их
свойствах, а также превышения грузоподъемности вагона (контейнера),
причем не имеет значения, возникли ли для перевозчика в связи с этим
какие-либо негативные последствия, тогда как перевозчик несет
ответственность только за реально причиненный грузам ущерб или имевшую
место просрочку доставки грузов.
Согласно ч. 2 ст. 99 Устава железнодорожного транспорта РФ за
задержку вагонов, контейнеров, принадлежащих перевозчикам, под
погрузкой, выгрузкой грузов в местах общего и необщего пользования,
включая железнодорожные пути необщего пользования, более чем на
двадцать четыре часа по истечении технологических сроков оборота вагонов,
контейнеров, установленных договорами на подачу и уборку вагонов или
договорами на эксплуатацию железнодорожных путей необщего
пользования, либо по истечении тридцати шести часов с момента подачи
вагонов, контейнеров под погрузку, выгрузку грузов локомотивами
перевозчика грузоотправители, грузополучатели, владельцы
железнодорожных путей необщего пользования уплачивают перевозчику в
десятикратном размере штрафы, установленные ст. 100 и 101 Устава, без
внесения при этом платы за пользование вагонами, контейнерами.
Десятикратные штрафы за задержку вагонов, контейнеров под погрузкой,
выгрузкой превышают плату за пользование вагонами и денежные суммы,
получаемые перевозчиком, в то время как за задержку самим перевозчиком
356
принадлежащих ему вагонов, контейнеров после погрузки, выгрузки грузов в
местах необщего пользования Устав железнодорожного транспорта РФ не
предусматривает ни ответственность перевозчика в виде десятикратного
размера штрафа, ни его обязанность по внесению платы владельцу путей
необщего пользования за их использование для стоянки локомотивов
перевозчика.
Дифференциация в имущественной ответственности перевозчиков и
грузоотправителей (грузополучателей) в процессе железнодорожных
перевозок представляет собой пример оправданных различий в отношении
лиц, находящихся в существенно различных ситуациях (обстоятельствах).
Вводя такие различия, законодатель исходит из того, что использование
транспортных средств, представляющих собой источник повышенной
опасности, сопряжено с повышенным предпринимательским риском
перевозчика, включая риск повреждения или уничтожения как перевозимого
груза, так и транспортного средства1.
Таким образом, можно констатировать, что принцип соразмерности
гражданских прав и обязанностей — необходимое звено механизма
осуществления прав и исполнения обязанностей. Механизм осуществления
конкретных прав не функционирует, если отсутствует соответствующая,
корреспондирующая праву обязанность контрагента, в свою очередь у
обязанного лица отпадает необходимость исполнять обязанность, если при
этом не реализуется его право.
С другой стороны, верно и то, что «двустороннее распределение прав и
обязанностей, их взаимность и являются важнейшим фактором надлежащего
и добровольного исполнения обязанностей»2. Учитывая сказанное, можно
сделать вывод: принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей
является конструктивным принципом, образующим и упорядочивающим
связи внутри гражданских отношений.
1
См.: Определение Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2006 г. № 17-О // КонсультантПлюс:
справ. прав. система.
2
357
Подводя итоги, отметим, что принципы-методы в механизме
осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей выполняют
специфичные функции. Часть из них направлена непосредственно на
формирование определенного типа поведения субъектов правоотношений и
связана с волеизъявлением участников правоотношений (принцип
беспрепятственного осуществления прав, принцип диспозитивности,
недопустимость злоупотребления правом), остальные — на формирование
объективных условий, не зависящих от воли правообладателя (принципы
сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц от этих прав,
равенства участников гражданских правоотношений, соразмерности
гражданских прав и обязанностей). Таким образом, принципы-методы
формируют конкретные субъектно-объектные связи в пределах каждой
стадии действия механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.
В соблюдение принципа недопустимости злоупотребления правом для
пресечения недобросовестных действий представляется необходимым внести
в Закон РФ «О защите прав потребителей» норму, обязывающую
исполнителей (продавцов) проявлять добросовестность и устранять
недобросовестные условия при составлении всех контрактов. Подобная
норма должна найти отражение в § 2 гл. 30, § 2 гл. 34, § 2 гл. 37, гл. 44
ГК РФ.
В качестве добросовестного использования товарного знака следует
признать и закрепить законодательно (в § 2 гл. 76 ГК РФ) условие, согласно
которому изготовитель, который включает в свою продукцию компонент
другого продукта, обязан открыто рекламировать свой товар как содержащий
элемент с соответствующим товарным знаком.
358
Заключение
В настоящей работе были рассмотрены основные проблемы

осуществления субъективного гражданского права и исполнения
субъективной гражданской обязанности с точки зрения достижения
фактической (реальной) цели права.
Особенностью представленного исследования является принципиально
иной, по сравнению с бытующим в отечественной науке, подход к механизму
осуществления субъективных гражданских прав: в центре внимания
исследования должен быть обладатель субъективного гражданского права.
Все правовые механизмы и иные правовые средства должны быть
направлены на реализацию его субъективного права. Понятие «механизм
правового регулирования» при всей его актуальности и ценности для
фундаментальной науки и правоприменительной деятельности, в первую
очередь, акцентирует внимание на создании правовых конструкций
(идеальных моделей правового регулирования) с точки зрения удобства
законодателя (публичной власти).
Изучение показало, что совокупность разнородных и
разнонаправленных, внутренне не согласованных правовых средств не
способна в полной мере обеспечить осуществление тех возможностей,
которые заложены в законе (договоре). Следовательно, для действительной
реализации права ключевой, доминирующей правовой конструкцией должен
стать механизм осуществления субъективного гражданского права и
исполнения субъективной гражданской обязанности. Его необходимо
признать одной из фундаментальных и центральных единиц в цивилистике.
Основу гарантированного осуществления субъективных гражданских прав и
359
исполнения обязанностей должны составлять механизмы непосредственной
реализации прав и обязанностей.
Данная позиция основана на авторском понимании природы
субъективного гражданского права и обязанности, осуществления права и
В зависимости от осуществления того или иного вида субъективного
права, способа его реализации, правового положения управомоченного лица
устанавливается комплекс тех или иных правовых средств и инструментов,
предусмотренных и упорядоченных в системе, составляющих конкретный
механизм реализации права и исполнения обязанности. Цель механизма
осуществления прав должна быть направлена не только на достижение
результата официального, но и на действительную, фактическую реализацию
тех возможностей для управомоченного лица, которые предоставляются
правом. Аналогично, цель механизма исполнения обязанностей в идеале
должна выражать не исключительно формальное выполнение необходимых
требований, но и фактический, социально-экономический результат действия
(бездействия) обязанного лица, поскольку именно при данном
теоретическом, законодательном и правоприменительном подходе
юридическая цель может считаться достигнутой. Каждое звено механизма
защиты должно быть сформировано таким образом, чтобы оно не только
реализовало свою внутреннюю цель, оправдывало свою сущность, но и
создавало все условия для наступления и осуществления следующего этапа.
Авторский подход к категории гражданского правоотношения
базируется на представлении о том, что субъективное право с момента своего
возникновения находится в состоянии исключительно своей реализации.
Субъективные права, правоотношения опосредуют объективную реальную
действительность. Таким образом, они так же постоянно изменяются: в
содержательном (структурном), функциональном и временном качествах.
Статики осуществления субъективных прав и исполнения обязанностей,
правоотношений, по сути, не существует, поэтому подобная характеристика
360
правовых отношений может рассматриваться лишь для решения
определенных методологических, учебных, исследовательских задач.
Содержанием гражданского правоотношения является постоянный и
непрерывный процесс осуществления субъективных прав и исполнения
субъективных обязанностей. Если материальное содержание
правоотношения образуют социальные отношения, то его юридическое
содержание, как представляется, — это субъективные права и субъективные
обязанности в непосредственном осуществлении и исполнении.
Правое отношение представляет собой составную часть механизма
осуществления права и исполнения обязанности. В самом общем виде,
гражданское правоотношение — это урегулированное правом общественное
отношение, в рамках которого осуществляется субъективное право и
исполняется корреспондирующая ему субъективная обязанность. С учетом
этого, в состав гражданского правоотношения входят: а) субъекты; б) объект;
в) осуществление субъективного гражданского права; г) исполнение
субъективной гражданской обязанности.
Осуществление субъективных гражданских прав и исполнение
обязанностей можно рассматривать в качестве нескольких значений: как
определенное поведение субъекта, направленное на достижение желаемого
юридического (формального) и фактического результата; как заложенный в
праве (обязанности) итог деятельности.
Целью осуществления гражданского права является полная реализация
предоставленного лицу права (фактического и юридического осуществления
права). Не охранительный правоприменительный акт завершает действие
механизма защиты прав, а стадия реального, фактического устранения
нарушений права, восстановления (признания) права и (или) компенсация
потерь, вызванных нарушением права. Представляется крайне важным
сделать акцент на этом в юридической доктрине и в законодательстве. В
соответствии с этим автором предложены изменения редакций некоторых
статей ГК РФ, а также отдельных положений Федеральных законов.
361
Аналогичные процессы происходят и при исполнении субъективной
гражданской обязанности, поскольку субъективные гражданские права и
обязанности обладают корреспондирующими свойствами, тесно
взаимосвязаны и взаимообусловлены. Для полной реализации субъективного
гражданского права, надлежащей его защиты требуется не только
формальное, но и фактическое исполнение субъективной гражданской
обязанности. Именно с этого момента можно считать юридическую
обязанность исполненной в полном соответствии с «духом и буквой закона».
Учитывая, что механизм исполнения обязанностей государством
далеко не совершенен, целесообразно принятие закона, который бы
регулировал гражданско-правовую ответственность государства,
субъектов РФ и муниципальных образований за вред (за убытки),
причиненный его органами и (или) их должностными лицами.
Имеет доктринальное значение включение в гл. 2 ГК РФ отдельной
статьи с названием «Исполнение гражданских обязанностей». В положениях
названной статьи необходимо предусмотреть определение и
сновополагающие принципы исполнения гражданско-правовых
Если непосредственное осуществление субъективного гражданского
права и исполнение субъективной гражданской обязанности происходит в
рамках правоотношения, то механизм осуществления прав и исполнения
обязанностей по существу и структуре — понятие более широкое, поскольку
охватывает, включает в себя, кроме самого правоотношения, и многие иные
элементы.
Особое практическое значение имеет изучение не только элементов
указанной юридической конструкции, но, в большей степени, его действия,
работы, функционирования. В связи с этим следует различать простой
механизм осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей и
сложный. Под простым подразумевается механизм, ограниченный
минимальным набором стадий осуществления, не включающий в себя
362
вспомогательные сделки. Сложный механизм характеризуется
многоступенчатым, многостадийным порядком осуществления прав и
Действие сложного механизма осуществления субъективных
гражданских прав проявляется в процессе осуществления субъективного
права, представляющего собой последовательную смену состояний права: от
предпосылок к возникновению субъективного права до фактического
получения субъектом искомого блага. В широком смысле данная правовая
конструкция включает в себя следующие стадии: предреализационную,
формирование субъективного права, его установление, процедурная стадия
реализации права, стадия фактической реализации, стадия защиты
нарушенного права.
Механизм осуществления прав включает в себя и механизм исполнения
обязанности, который действует на следующих стадиях:
предреализационной, формирования, уяснения, процедурной и фактического
исполнения, а также факультативной стадии принудительного (судебного)
исполнения. Его системное единство также обеспечивается соответствием
стадий и элементов. Целесообразность изучения единого механизма
осуществления прав и исполнения обязанностей обусловлена тесной
взаимозависимостью осуществления прав и исполнения обязанностей.
Универсальный алгоритм действия сложного механизма
осуществления прав представляет собой последовательность
вспомогательных сделок, совершенных участниками правоотношений и
порождающих соответствующие секундарные права (либо обязанность)
другой стороны на совершение ответных вспомогательных сделок.
Вспомогательная сделка приводит к возникновению, прекращению,
изменению прав и обязанностей. Поэтому выпадение одной из
вспомогательных сделок из механизма неизменно влечет остановку,
«торможение» всей конструкции в целом, невозможность перехода права и
обязанности из одного состояния в другое. Подобное понимание действия
363
механизма осуществления прав открывает широкие возможности для
«точечных» исследований механизмов осуществления конкретных прав и
исполнения обязанностей, детального осмысления механизмов реализации
различных по своей специфике прав и обязанностей. При этом открывается
многообразие тем и возможных направлений исследований, каждое из
которых достойно стать предметом самостоятельного научного изыскания.
В работе заложены методологические основы выявления и изучения
принципов осуществления прав и исполнения обязанностей. Предложенные
автором критерии отграничения данных начал от традиционных отраслевых
принципов образуют своеобразное проблемное поле для более детального
уяснения и пересмотра таких устоявшихся правовых категорий, как:
правовая цель, правовые средства, способы, формы реализации прав и
Исходя из сформированного взгляда на принципы осуществления прав
и исполнения обязанностей, сформулированы конкретные предложения по
совершенствованию действующего законодательства.
В работе заложена основа для дальнейшего осмысления и разработки
новой актуальной юридической категории — благоприятной правовой среды.
В частности, она воспринята как мера, обеспечивающая гарантированность
осуществления прав и исполнения обязанностей. Данное понимание
позволяет совершенствовать стратегии законотворчества, ориентировать
законодателя на создание внутренне согласованных, взаимодополняющих,
нормативных актов.
В исследовании также подвергнуты пересмотру наиболее спорные
проблемы отечественной юридической доктрины и правоприменения:
проблема злоупотребления правом, добросовестного осуществления прав и
обязанностей, проблема слабой стороны в обязательстве. Выработанные
положения и взгляды по указанным вопросам отразились в конкретных
предложениях по совершенствованию действующего законодательства.
364
В конечном итоге, выводы и положения, обоснованные в
представленном исследовании, являются авторским осмыслением основ
нового научного направления — теории гарантированного осуществления
прав и исполнения обязанностей, которая способна консолидировать усилия
правоведов и привести к разрешению многих «наболевших» социальных
вопросов и проблем, а также в значительной мере сократить постоянный
разрыв между теорией и практикой в праве.
365
СПИСОК НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ,

СПЕЦИАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
1. СПИСОК
НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ
Действующие нормативные правовые акты
1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. (с изм. от

21 июля 2007 г.) // Российская газета. – 1993. – 25 декабря.
2. Всеобщая декларация прав человека. Утвержденная и
провозглашенная Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных
Наций 10 декабря 1948 г. – Издательство ООН, 1958. – 12 с.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации: Часть первая:
Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (с изм. от 24 июля 2008
г.) // СЗ РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации: Часть вторая:
Федеральный закон от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (с изм. от 14 июля 2008
г.) // СЗ РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.
5. Гражданский кодекс Российской Федерации: Часть третья:
Федеральный закон от 26 ноября 2001 г. № 146-ФЗ (с изм. от 30 июня 2008 г.)
// СЗ РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.
6. Гражданский кодекс Российской Федерации: Часть четвертая:
Федеральный закон от 18 декабря 2006 г. № 230-ФЗ (с изм. от 8 ноября
2008 г.) // СЗ РФ. – 2006. – № 52, ч. 1. – Ст. 5496.
7. Об исполнительном производстве: Федеральный закон от 2 октября
2007 г. № 229-ФЗ (в ред. Федерального закона от 13 мая 2008 г. № 66-ФЗ) //
366
СЗ РФ. – 2007. – № 41. – Ст. 4849.
8. О защите конкуренции: Федеральный закон от 26 июля 2006 г.
№ 135-ФЗ (с изм. от 8 ноября 2008 г.) // СЗ РФ. – 2006. – № 31, ч. 1. –
Ст. 3434.
9. О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ,
оказание услуг для государственных и муниципальных нужд: Федеральный
закон от 21 июля 2005 г. № 94-ФЗ (с изм. от 8 ноября 2007 г.) // СЗ РФ. –
2005. – № 30, ч. 1. – Ст. 3105.
10. О внесении изменений в законодательные акты Российской
Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных
актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов «О
внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих
принципах организации законодательных (представительных) и
исполнительных органах государственной власти субъектов Российской
Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления
в Российской Федерации»: Федеральный закон от 22 августа 2004 г. № 122-
ФЗ (в ред. от 6 июля 2006 г.) // СЗ РФ. – 2004. – № 35. – Ст. 3607.
11. Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации:
Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 18-ФЗ (с изм. от 8 ноября 2007
г.) // СЗ РФ. – 2003. – № 2. – Ст. 170.
12. О железнодорожном транспорте в Российской Федерации:
Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 17-ФЗ (с изм. от 22 июля 2008
г.) // СЗ РФ. – 2003. – № 2. – Ст. 169.
13. Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации:
Федеральный закон от 10 января 2003 г. № 18-ФЗ (с изм. от 8 ноября 2007
г.) // СЗ РФ. – 2003. – № 2. – Ст. 170.
14. Об электроэнергетике: Федеральный закон от 26 марта 2003 г.
№ 35-ФЗ (с изм. от 14 июля 2008 г.) // СЗ РФ. – 2003. – № 13. – Ст. 1177.
15. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации:
Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (с изм. от 22 июля 2008 г.)
367
// СЗ РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.
16. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации:
Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ (с изм. от 22 июля 2008 г.) //
Российская газета. – 2002. – № 137.
17. О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 26
октября 2002 г. № 127-ФЗ (с изм. от 1 декабря 2007 г.) // СЗ РФ. – 2002. –
№ 28. – Ст. 2787.
18. О государственных и муниципальных унитарных предприятиях:
Федеральный закон от 11 октября 2002 г. № 161-ФЗ (с изм. от 1 декабря
2007 г.) // СЗ РФ. – 2002. – № 48. – Ст. 4746.
19. О защите прав юридических лиц и индивидуальных
предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора) в
части, устанавливающей возможность взыскания с индивидуальных
предпринимателей по требованию органа государственного контроля
(надзора) расходов, понесенных этим органом при проведении исследований
(испытаний) и экспертиз, в результате которых были выявлены нарушения
обязательных требований: Федеральный закон от 8 августа 2001 г. № 134-ФЗ
(с изм. от 18 июля 2008 г.) // СЗ РФ. – 2001. – № 33 (Часть 1). – Ст. 3436.
20. Кодекс внутреннего водного транспорта Российской Федерации:
Федеральный закон от 13 марта 2001 г. № 24-ФЗ (с изм. от 14 июля 2008 г.) //
СЗ РФ. – 2001. – № 11. – Ст. 1001.
21. О государственной регистрации юридических лиц и
индивидуальных предпринимателей: Федеральный закон от 13 июля 2001 г.
№ 129-ФЗ (с изм. от 1 декабря 2007 г.) // СЗ РФ. – 2001. – № 33. – Ст. 3431.
22. О федеральном бюджете на 2001 год: Федеральный закон от
27 декабря 2000 г. № 150-ФЗ // СЗ РФ. – 2001. – № 1, ч. 1. – Ст. 2.
23. Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации:
Федеральный закон от 30 апреля 1999 г. № 81-ФЗ (с изм. от 14 июля 2008
г.) // СЗ РФ. – 1999. – № 18. – Ст. 2207.
368
24. Налоговый кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от
31 июля 1998 г. № 146-ФЗ (с изм. от 30 июня 2008 г.) // СЗ РФ. – 1998. –
№ 31. – Ст. 3824.
25. Воздушный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон
от 19 февраля 1997 г. № 60-ФЗ (с изм. от 14 июля 2008 г.) // СЗ РФ. – 1997. –
№ 12. – Ст. 1383.
26. О государственной регистрации прав на недвижимое имущество
и сделок с ним: Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ (с изм. от
22 июля 2008 г.) // СЗ РФ. – 1997. – № 30. – Ст. 3594.
27. О судебных приставах: Федеральный закон от 21 июля 1997 г.
№ 118-ФЗ (в ред. от 22 июля 2008 г.) // СЗ РФ. – 1997. – № 30. – Ст. 3591.
28. О рынке ценных бумаг: Федеральный закон от 22 апреля 1996 г.
№ 39-ФЗ (с изм. от 27 октября 2008 г.) // СЗ РФ. – 1996. – № 17. – Ст. 1918.
29. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от
13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (с изм. от 22 июля 2008 г.) // СЗ РФ. – 1996. – № 25.
– Ст. 2954.
30. Об акционерных обществах: Федеральный закон от 26 декабря
1995 г. № 208-ФЗ (с изм. от 27 октября 2008 г.) // СЗ РФ. – 1996. – № 1. –
Ст.1.
31. О государственном оборонном заказе: Федеральный закон от 27
декабря 1995 г. № 213-ФЗ (с изм. от 1 декабря 2007 г.) // СЗ РФ. – 1996. –
№ 1. – Ст. 6.
32. О животном мире: Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. № 52-
ФЗ (с изм. от 6 декабря 2007 г.) // СЗ РФ. – 1995. – № 17. – Ст. 1462.
33. О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья
и продовольствия для государственных нужд: Федеральный закон от 2
декабря 1994 г. № 53-ФЗ (с изм. от 2 февраля 2006 г.) // СЗ РФ. – 1994. –
№ 32. – Ст. 3303.
34. О поставках продукции для федеральных государственных нужд:
Федеральный закон от 13 декабря 1994 г. № 60-ФЗ (с изм. от 24 июля 2007 г.)
369
// СЗ РФ. – 1994. – № 34. – Ст. 3540.
35. О внесении изменений и дополнений в Закон Российской
Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации»:
Федеральный закон от 20 июля 1994 г. № 26-ФЗ // СЗ РФ. – 1994. – № 16. –
Ст. 1864.
36. О государственном материальном резерве: Федеральный закон от
23 ноября 1994 г. № 79-ФЗ (с изм. от 2 февраля 2006 г.) // СЗ РФ. – 1995. –
№ 1. – Ст. 3.
37. Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и
свободы граждан: Закон РФ от 27 апреля 1993 г. № 4866-1 (в ред.
Федерального закона от 14 декабря 1995 г. № 197-ФЗ) // Сборник
законодательных актов РФ. – 1993. – Вып. 8. – Ст. 117; СЗ РФ. – 1995. –
№ 51. – Ст. 4970.
38. О защите прав потребителей: Закон РФ от 7 февраля 1992 г.
№ 2300-1 (с изм. от 25 октября 2007 г.) // Ведомости Съезда народных
депутатов РФ и Верховного Совета РФ. – 1992. – № 15. – С. 766.
39. О реабилитации жертв политических репрессий: Закон РФ от
18 октября 1991 г. № 1761-I (с изм. от 1 июля 2005 г.) // Ведомости
Верховного Совета РСФСР. – 1991. – № 44. – Ст. 1428.
40. О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации:
Закон РФ от 4 июля 1991 г. № 1541-1 (с изм. от 11 июня 2008 г.) // Ведомости
Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. – 1991. –
№ 28. – Ст. 959.
41. О реабилитации репрессированных народов: Закон РФ от 26
апреля 1991 г. № 1107- I (в ред. Закона РФ от 1 июля 1993 г. № 5303-1) //
Ведомости Верховного Совета РСФСР. – 1991. – № 18. – Ст. 573.
42. О совершенствовании Гражданского кодекса Российской
Федерации: Указ Президента РФ от 18 июля 2008 г. № 1108 // Российская
газета. – 2008. Июль. – С. 19.
370
43. О неотложных мерах по ликвидации административных
ограничений при осуществлении предпринимательской деятельности: Указ
Президента РФ от 15 мая 2008 г. № 797 // СЗ РФ. – 2008. – № 20. – Ст. 2293.
44. Указ Президента РФ от 23 мая 1996 г. № 763 // СЗ РФ. – 1996. –
№ 22. – Ст. 2663.
45. Военная доктрина Российской Федерации. Утверждена Указом
Президента РФ от 21 апреля 2000 г. // СЗ РФ. – 2000. – № 17. – Ст. 1852.
46. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации.
Утверждена Указом Президента РФ от 9 сентября 2000 г. // Парламентская
газета. – 2000. – 3 сентября.
47. Правила функционирования розничных рынков электрической
энергии в переходный период реформирования электроэнергетики.
Утверждены постановлением Правительства РФ от 31 августа 2006 г. № 530
(с изм. от 28 июня 2008 г.) // СЗ РФ. – 2006. – № 37. – Ст. 3876.
48. Положение о переводном и простом векселе: Приложение к
Постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. № 104/1341 // Свод
законов СССР. – Т. 5. – С. 586.
49. О признании утратившим силу постановления Губернатора
Саратовской области от 9 сентября 1998 г. № 520: Постановление
Губернатора Саратовской области от 22 октября 1998 г. № 580 // Собрание
законодательства Саратовской области. – 1998. – № 4. – Стр. 318.
Проекты концепций по совершенствованию

Гражданского кодекса Российской Федерации
1. Концепция совершенствования общих положений Гражданского

кодекса Российской Федерации: Проект рекомендован Президиумом Совета
при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского
законодательства к опубликованию в целях обсуждения. Протокол № 2 от 11
марта 2009 г. // http://www.privlaw.ru/vs_info.html
371
2. Концепция совершенствования общих положений
обязательственного права России: Проект рекомендован Президиумом
Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию
гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения.
Протокол № 66 от 12 января 2009 г. // http://www.privlaw.ru
Нормативные правовые акты, утратившие силу
1. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик от

31 мая 1991 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. – 1991. – № 36. –
Ст. 733.
2. О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 8 января
1998 года № 6-ФЗ // СЗ РФ. – 1998. – № 2. – Ст. 222.
3. Транспортный устав железных дорог Российской Федерации:
Федеральный закон от 19 декабря 1997 г. // Российская газета. – 1998. –
17 января.
4. Об исполнительном производстве: Федеральный закон от 21 июня
1997 г. № 119-ФЗ // СЗ РФ. – 1997. – № 30. – Ст. 3592.
5. О государственном регулировании агропромышленного
производства: Федеральный закон от 14 июля 1997 г. № 100-ФЗ // СЗ РФ. –
1997. – № 29. – Ст. 3501.
6. О несостоятельности (банкротстве) предприятий: Закон РФ от
19 ноября 1992 г. № 3929-I // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и
Верховного Совета РФ. – 1993. – № 1. – Ст. 6.
7. О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на
товарных рынках: Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 // Ведомости
Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. –1991. – № 16. –
Ст. 499.
8. Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. // Ведомости
Верховного Совета РСФСР. – 1964. – № 24. – Ст. 407.
372
9. Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных
республик от 8 декабря 1961 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. –
1961. – № 50. – Ст. 525.
10. Гражданский кодекс РСФСР от 11 ноября 1922 г. // Собрание
Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства
РСФСР. – 1922. – № 71. – Ст. 904.
11. Об утверждении Правил взыскания на основании исполнительных
листов судебных органов средств по денежным обязательствам получателей
средств федерального бюджета: Постановление Правительства РФ от 22
декабря 2001 г. № 143 // СЗ РФ. – 2001. – № 10. – Ст. 959.
12. Договор на аренду грузовых автомобилей автохозяйств
Министерства автомобильного транспорта Казахской ССР, утвержденный
Министерством автомобильного транспорта Казахской ССР 13 марта 1965
г. // Сборник законодательства по автомобильному транспорту. ― М.:
Государственное издательство юридической литературы, 1964. – 219 с.
13. Положение о порядке предъявления и рассмотрения претензий
предприятиями, организациями и учреждениями и урегулирования
разногласий по хозяйственным договорам, утвержденного постановлением
Совета Министров СССР от 17 октября 1973 г. № 758 // СП СССР. – 1973. –
№ 23. – Ст. 128.
14. Положение о Государственном арбитраже при Совете Министров
СССР, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от
17 января 1974 г. № 60 // СП СССР. – 1974. – № 4. – Ст. 19.
15. Инструктивное письмо Госарбитража при Совете Министров
СССР от 29 июля 1963 г. № И-1-36 «О практике разрешения органами
арбитража споров, связанных с расчетами за продукцию, товары и услуги» //
Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете
Министров СССР. – М.: Государственное издательство юридической
литературы, 1966. – Вып. 25. – С. 37, 39.
373
16. О заключении договоров на 1934 год: постановления СНК СССР
от 19 декабря 1933 г. // Павлов А.А. Присуждение к исполнению обязанности
как способ защиты гражданских прав. – СПб.: Юридический центр Пресс,
2001. – 203 с.
17. Об упорядочении вывоза сельскохозяйственной продукции за
пределы Саратовской области: Постановление Губернатора Саратовской
области от 9 сентября 1998 г. № 520 // Собрание законодательства
Саратовской области. – 1998. – № 3. – Стр. 443.
Нормативные правовые акты

зарубежных государств и иные документы
1. D. 50.17.55. // Дигесты Юстиниана. Перевод с латинского. Т. 7:

Полутом 2: Кн. 48 – 50 / Науч. ред.: Ульянищев В.Г.; Редкол.: Ем В.С.,
Иванов А.А., Копылов А.В., Кофанов Л.Л. (Отв. ред.), Кулагина Е.В.,
Рудоквас А.Д., Савельев В.А. (Науч. ред.), Суханов Е.А. (Науч. ред.). М.,
2005. С. 522. (Перевод Л.Л. Кофанова).
2. Германское гражданское уложение 1896 г. // Германское право:
Часть 1. Гражданское уложение: Пер. с нем. / Науч. ред.: В.В. Залесский;
Пер.: Н.Г. Елисеев, А.А. Лизунов, Н.Б. Шеленкова; Введ.: В. Бергман,
Е.А. Суханов. – М.: МЦФЭР, 1996. – 552 с. – (Серия «Современное
зарубежное и международное частное право»).
3. Гражданский кодекс Греции // Конституции государств
Американского континента / Пер. И.Н. Разумович; под ред. Г.С. Гурвича и
др. – М.: Издательство иностранной литературы, 1959. – 470 с.
4. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая и Особенная
части). – Алматы: Юрист, 2002. – 329 с.
5. Гражданское уложение Германии = Deutsches Bürgerliches
Gesetzbuch mit Einführungsgesetz: Ввод. закон к Гражданскому уложению;
374
Пер. с нем.; Науч. редакторы – А.Л. Маковский [и др.]. – М.: Волтерс Клувер,
2004. – 816 с. – (Серия «Германские и европейские законы»; Кн. 1).
6. Гражданский кодекс Нидерландов. Новая Кодификация / Пер.
М. Ферштман. Отв. ред. Ф.Й.М. Фельдбрюгге. – Лейден: Ин-т
восточноевропейского права и россиеведения. Лейденский ун-т,
юридический факультет, 1996. – 370 с.
7. Единообразный торговый кодекс США 1990 г. // Единообразный
торговый кодекс США: Перевод с английского = Uniform commercial code:
Official text – 1990 / Исследовательский центр частного права; Мерилендский
университет. Центр по институциональным реформам и неформальному
сектору; Агентство международного развития США; Американский институт
права; Национальная конференция уполномоченных по разработке
единообразных законов штатов; Ред. С.Н. Лебедев. – М.: МЦФЭР, 1996. –
427 с. – (Серия «Современное зарубежное и международное частное
право»).
8. Конституция Бразилии // Конституции государств Американского
континента / Пер. И.Н. Разумович; под ред. Г.С. Гурвича и др. – М.:
Издательство иностранной литературы, 1959. – 470 с.
9. Торговый кодекс Японии / Пер. А.А. Лыхо; под ред. Тэцуо Сато,
В.С. Позднякова. – М.: МИКАП, 1993. – 252 с.
10. Французский гражданский кодекс 1804 г. // Французский
гражданский кодекс /Ассоциация юридический центр; Пер. с фр.
А.А. Жуковской, Г.А. Пашковской; Науч. ред. и предисл. Д.Г. Лаврова. –
СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. – 1100 с. (Законодательство
зарубежных стран).
11. Швейцарское гражданское уложение 10 декабря 1907 года / Пер.
К.М. Варшавского. – Петроград: Типография «Двигатель», 1915. – 335 с.
2. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

375
Монографии, комментарии, учебники и учебные пособия
1. Абова Т.Е. Охрана хозяйственных прав предприятий. – М.:

Юридическая литература, 1975. – 216 с.
2. Абрамова А.А Эффективность механизма правового
регулирования. Монография / Науч. ред.: В.В. Сорокин. – Барнаул:
Издательство Алтайского университета, 2005. – 188 c.
3. Авдеенко Н.И. Механизм и пределы регулирующего воздействия
гражданско-процессуального права. – Л.: Издательство Ленинградского
университета, 1969. – 73 с.
4. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву //
Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. – М.: АО «Центр
ЮрИнформ», 2002. – Т. 1. – 490 с. – С. 163–461.
5. Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого
строительства коммунизма. – М.: Государственное издательство
юридической литературы, 1961. – 272 с.
6. Александров Н.Г. Законность и правоотношение в советском
обществе. – М.: Государственное издательство юридической литературы,
1955. – 176 с.
7. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права: (Курс
лекций): Учебное пособие. – Вып. 3: Правовые акты / Отв. ред.
Ю.Г. Судницын. – Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство,
1966. – 212 с.
8. Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в
социалистическом государстве. – М.: Юридическая литература, 1966. – 187 с.
9. Алексеев С.С. Социальная ценность права в советском обществе. –
М.: Юридическая литература, 1971. – 224 с.
10. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. Т. I. – М.:
376
11. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. Т. II. – М.:
12. Алексеев С.С. Теория права. – М.: БЕК, 1994. – 224 с.
13. Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: Опыт
комплексного исследования. – М.: Статут, 1999. – 712 с.
14. Аскназий С.И. Очерки хозяйственного права СССР. – Л.: Прибой,
1926. – 198 с.
15. Анохин В.С. Предпринимательское право: Учебник для студентов
вузов. – М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1999. − 400 с.
16. Бабаков В.А. Гражданская процессуальная обязанность. – Саратов:
Саратовская государственная академия права, 2001. – 116 с.
17. Баранов В.М. Истинность норм советского права. Проблемы
теории и практики. – Саратов: Издательство Саратовского университета.
1989. – 400 с.
18. Баринов Н.А. Имущественные потребности и гражданское право. –
Саратов: Саратовский юрид. институт им. Д.И. Курского, 1987. – 192 c.
19. Баринов Н.А. Услуги (социально-правовой аспект): Монография. –
Саратов: Издательство «Стило», 2001. – 192 с.
20. Байниязова З.С. Принципы правовой системы России: проблемы
теории и практики / Под. ред. В.Н. Синюкова. – Саратов: Издательство
Саратовского университета, 2006. – 152 с.
21. Басин Ю.Г. Вопросы советского жилищного права / Отв. ред.
М.А. Ваксберг. – Алма-Ата: Наука, 1963. – 244 с.
22. Белов В.А. К вопросу о недобросовестности налогоплательщика:
Критический анализ правоприменительной практики. ― М.: Волтерс Клувер,
2006 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая система. –
М.: КонсультантПлюс, 1992 –.
23. Безбах В.В. Право собственности на землю в странах Латинской
Америки. – М.: УДН, 1989. – 144 с.
377
24. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие
положения. – М.: Статут, 1997. – 682 с.
25. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга
вторая: Договоры о передаче имущества. – М.: Статут, 2000. – 800 с.
третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. Изд. доп., испр. (2-й
завод). – М.: Статут, 2002. – 1055 с.
пятая. Том 2. Договоры о банковском вкладе, банковском счете; банковские
расчеты. Конкурс, договоры об играх и пари. – М.: Статут, 2006.
28. Брагинский М.И., Витрянский В.В., Суханов Е.А., Ярошенко К.Б.
Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации
для предпринимателей. – М.: Фонд правовая культура, 1996. – 448 с.
29. Брагинский М.И. Избранное / Составитель: М.И. Брагинский. – М.:
Институт законодательства и сравнительного правоведения при
Правительстве РФ, Юридическая фирма «Контракт», 2008. – 1008 с.
30. Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. –
М.: Государственное издательство юридической литературы, 1947. – 362 с.
31. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. – М.:
32. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. Очерк
теории. – М.: Юридическая литература, 1976. – 218 с.
33. Булаев Н.И., Бердашкевич А.П. О развитии законодательства в
области образования. – М., 2005. – 245 с.
34. Васильев А.М. Правовые категории. Методологические аспекты
разработки системы категорий теории права. – М.: Юридическая литература,
1976. – 264 с.
35. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. – М.:
Издательство Бр. Башмаковых, 1914. – 571 с.
378
36. Вершинин А.П. Выбор способа защиты гражданских прав. – СПб.:
Специальный юридический факультет по переподготовке кадров по
юридическим наукам Санкт-Петербургского государственного университета,
2000. – 384 с.
37. Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских
граждан. – М.: Издательство Московского университета, 1972. – 300 с.
38. Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика как часть теории познания
и научной методологии. Фундаментальный курс: В 2 кн. – М.: Наука, 1994.
Кн. II. – 333 с.
39. Волков А.В. Теория концепции «злоупотребление гражданскими
правами». – Волгоград: Станица-2, 2007. – 352 с.
40. Голованов Н.М. Гражданское право // КонсультантПлюс
[Электронный ресурс]: справ. правовая система. – М.: КонсультантПлюс,
1992 –.
41. Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Том I. Часть общая. –
Санкт-Петербург: Типография М.М. Стасюлевича. Вас. остр., 5 лин., 28.
1911. – 781 с. (Лексика и орфография современная).
42. Гонгало Б.М., Илларионова Т.И., Плетнев В.А. Осуществление
гражданских прав, исполнение обязанностей. Способы защиты гражданских
прав // Гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 1 / Под общ. ред.
Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. – М.: Издательство
НОРМА (Издательская группа НОРМА – ИНФРА-М, 2001. – 464 с.
43. Горский Д.П. Определение (логико-методологические проблемы).
– М.: Мысль, 1974. – 310 с.
44. Горшенев В.М. Участие общественных организаций в правовом
регулировании. – М.: Государственное издательство юридической
литературы, 1963. – 168 с.
45. Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового
регулирования в социалистическом обществе. – М.: Юридическая
литература, 1972. – 258 с.
379
46. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст,
комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь,
А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. – М.: Международный центр финансово-
экономического развития, 1996. – 704 с.
47. Гражданское право. Том I / Под ред. М.М. Агаркова,
Д.М. Генкина. – М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1944. – 414 с.
48. Гражданское и торговое право капиталистических государств:
Учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Международные отношения, 1993.
– 560 с.
49. Гражданское право. Часть 1. Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого,
А.П. Сергеева. – М.: ТЕИС, 1996. – 552 с.
50. Гражданское право. Часть 3. Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого,
А.П. Сергеева. – М.: Проспект, 1999. – 592 с.
51. Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред.
З.И. Цыбуленко. – М.: Юристъ, 1998. – 464 с.
52. Гражданское право: В 2 т. Том 1: Учебник / Отв. ред.
Е.А. Суханов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 1998. –
816 с.
53. Гражданское право: В 4 т. Том 1. Общая часть: Учебник / Отв. ред.
Е.А. Суханов. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2004. – 720 с.
– (Серия «Классический университетский учебник»).
54. Гражданское право: Учебник / Под ред. С.П. Гришаева. – М.:
Юристъ, 1999. – 484 с.
55. Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под общ.
ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало и В.А. Плетнева. – М.: Издательство
НОРМА (Издательская группа НОРМА–ИНФРА-М), 2001. – 464 с.
56. Гражданское право: Учебник для вузов / Под общ. ред.
В.В. Залесского, М.М. Рассолова. – М.: Юристъ, 2002. – 703 с. – (Серия «Dura
lex, sed lex»).
57. Гражданское право: Учебник. Часть первая / Отв. ред.
380
В.П. Мозолин, А.И. Масляев. – М.: Юристъ, 2003. – 719 с.
58. Гражданское право: Учебник. / С.С. Алексеев, Б.М. Гонгало,
Д.В. Мурзин [и др.]; под общ. ред. С.С. Алексеева. – М.: Велби, 2007. – 480 с.
59. Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под. ред. О.Н. Садикова //
КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая система, 2008.
февраль. Т.1. – М.: КонсультантПлюс, 1992 –.
60. Гражданское право: Учебник: В 3 т. – Т. 1 / Е.Н. Абрамова,
Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева [и др.]; под ред. А.П. Сергеева. – М.:
Проспект, Велби, 2008. – 776 с.
61. Гредескул Н.А. К учению об осуществлении права.
Интеллектуальный процесс, требующийся для осуществления права. –
Харьков, 1900. – 235 с.
62. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских
прав. – М.: Издательство Московского университета, 1972. – 284 с.
63. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. – М.:
Статут, 2000. – 411 с. (Классика российской цивилистики).
64. Гревцов Ю.И. Проблемы теории правового отношения. – Л.:
Издательство Ленинградского университета, 1981. – 83 с.
65. Григорьев А.Ф., Черкасов А.Д. Применение права // Теория
государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. –
М., 1997. – 672 с. – С. 412–424.
66. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. и с
предисл. В.А. Томсинова. – М.: Зерцало, 2003. – 496 с.
67. Грудцына Л.Ю., Спектор А.А. Гражданское право России:
Учебник для вузов. ― М., 2007 // Гарант [Электронный ресурс]: справ.
правовая система. – М.: Гарант, 1990 –.
68. Гуев А.Н. Гражданское право: Учебник: В 3 т. – М.: ИНФРА-М,
2003. Т. 1. – 457 с.
69. Гукасян Р.Е. Избранные труды по гражданскому процессу. – М.:
Проспект, 2009. – 480 с.
381
70. Денисов А.И., Кириченко М.Г. Советское государственное право.
– М.: Государственное издательство юридической литературы, 1957. – 335 с.
71. Денисов Ю.А., Спиридонов Л.И. Абстрактное и конкретное в
советском правоведении. – Л.: Наука, 1987. – 206 с.
72. Дмитрик Н.А. Осуществление субъективных гражданских прав с
использованием сети Интернет. – М.: Волтерс Клувер, 2006. – 200 с.
73. Долинская В.В. Источники гражданского права: Учебное пособие.
– М.: МГИМО (У) МИД России, 2005. – 82 с.
74. Егоров Н.Д. Гражданское право как отрасль права // Гражданское
право.: Учебник / Под. ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. – М.: ТЕИС, 1996.
Ч. 1. – 552 с. – С. 3–19.
75. Елисейкин П.Ф. Гражданско-процессуальные правоотношения.
Учебное пособие. – Ярославль: Ярославский государственный университет,
1975. – 93 с.
76. Елистратов А.И. Очерк административного права. – М.: Госиздат,
1922. – 236 с.
77. Ем В.С. Принципы осуществления гражданских прав и исполнения
обязанностей // Гражданское право: Учебник: В 2 т. – Т. 1. / Отв. ред.
Е.А. Суханов. – М.: Волтерс Клувер, 2006. – С. 384–385.
78. Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление
гражданскими правами. – М.: Лекс-книга, 2002. – 160 с.
79. Жалинский А., Рёрихт А. Введение в немецкое право. – М.: Спарк,
2001. – 767 с.
80. Жеруолис И. Сущность советского гражданского процесса. –
Вильнюс: Минтис, 1969. – 204 с.
81. Зейдер Н.Б. Гражданские процессуальные правоотношения. –
Саратов: Издательство Саратовского университета, 1965. – 74 с.
82. Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных
мер. – Томск: Издательство Томского университета, 1982. – 168 с.
382
83. Ильин А.В. Оптимизация правотворческой деятельности в
современной России (вопросы теории и практики) / Под ред. С.А. Комарова.
– СПб.: Издательство Юридического института, 2005. – 309 с.
84. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву
/ Отв. ред. С.И. Аскназий. – Л.: Издательство Ленинградского университета,
1949. – 143 с.
85. Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций: Общая
часть. Право собственности. Общее учение об обязательствах. – Л.:
86. Иоффе О.С. Советское гражданское право. – М.: Юридическая
87. Камышанский В.П. Право собственности: пределы и ограничения.
– М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2000. – 303 с.
88. Капустин М. Общая теория права. Догматика. – М., 1898.
89. Карапетов А.Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в
натуре. – М.: Статут, 2003. – 190 с.
90. Карелина С.А. Механизм правового регулирования отношений
несостоятельности / Вступ. сл.: Е.П. Губин. – М.: Волтерс Клувер, 2008. ―
568 с.
91. Карташкин В.А. Европейская конвенция о защите прав человека и
основных свобод и становление правового государства в России и права
человека и политическое реформирование (юридические, этические,
социально-психологические аспекты). – М.: ИГиП РАН, 1997. – С. 42–62.
92. Керимов Д.А. Обеспечение законности в СССР. – М.:
93. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы
философии права). – М.: Аванта, 2001. – 558 с.
94. Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. –
М.: Издательство Академии наук СССР, 1958. – 187 с.
383
95. Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс: Учебник. – М.:
Издательство Московского университета, 1954. – 407 с.
96. Ковачев Д.А. Механизм правотворчества социалистического
государства. – М.: Юридическая литература, 1977. – 110 с.
97. Кодификация российского частного права / Под ред.
Д.А. Медведева. – М.: Статут, 2008. – 336 с.
98. Комаров С.А., Ростовщиков И.В. Личность. Права и свободы.
Политическая система. – СПб.: Издательство Юридического института
(Санкт-Петербург), 2002. – 336 с.
99. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации,
части второй (постатейный) / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М.,
2004. // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. прав. система, 2008.
февраль. Т.1. – М.: КонсультантПлюс, 1992 –. Электрон. версия печ.
публикации.
100. Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской
Федерации для предпринимателей // КонсультантПлюс [Электронный
ресурс]: справ. правовая система, 2007. март. – М.: КонсультантПлюс, 1992 –.
Электрон. версия печ. публикации.
части первой (постатейный) / Руководитель автор. колл. и отв. ред.
О.Н. Садиков (издание третье, исправленное, дополненное и
переработанное). – М.: ИНФРА-М, 2006. – 1062 с.
части первой (постатейный) / Руководитель автор. колл. и отв. ред.
О.Н. Садиков (издание третье, исправленное, дополненное и
переработанное). – М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ; ИНФРА-М, 1997. –
778 с.
103. Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском
праве. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. – 299 с.
384
104. Конституции государств Американского континента / Пер.
И.Н. Разумович; под ред. Г.С. Гурвича и др. – М.: Издательство иностранной
105. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права // Теория
государства и права: Хрестоматия. В 2-х томах. Т. 2. / В.В. Лазарев,
В.В. Липень. – М.: Юристъ, 2001. – 604 с.
106. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. – СПб.: Юрид.
центр Пресс, 2004. – 430 с.
107. Корнеев С.М. Гражданское право. – М.: Юридическая литература,
1969. – Т. 1. – 560 с.
108. Коршакова К.В. Проблемность злоупотребления правом (шиканы)
как основная недействительность сделок. – Краснодар, 2005. – 55 с.
109. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском
праве. – М.: Юридическая литература, 1958. – 183 с.
110. Красавчикова Л.О. Личная жизнь граждан под охраной закона. –
М.: Юридическая литература, 1983. – 160 с.
111. Кудрявцев В.Н. Право и поведение. – М.: Юридическая
112. Кудрявцев В.Н. Правомерное поведение: норма и патология. – М.:
Наука, 1982. – 287 с.
113. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. – М.: Наука,
1986. – 448 с.
114. Кузнецова О.А. Нормы — принципы российского гражданского
права. – М.: Статут, 2006. – 269 с.
115. Кулапов В.Л. Правомерное поведение и правонарушения // Теория
государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. –
М.: Юристъ, 1997. – 672 с. – С. 524–538.
116. Курбатов А.Я. Сочетание частных и публичных интересов при
правовом регулировании предпринимательской деятельности. – М.:
Юринформ, 2001. – 211 с.
385
117. Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов:
вопросы теории. – Казань: Издательство Казанского университета, 1975. –
208 с.
118. Лебедев М.П. Государственные решения в системе управления
социалистическим обществом. – М.: Юридическая литература, 1974. – 296 с.
119. Лившиц Р.З. Теория права. Учебник. – М.: Бек, 2001. – 214 с.
120. Лисюткин А.Б. Вопросы методологии исследования категории
«ошибка» в правоведении. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская
государственная академия права», 2001. – 140 с.
121. Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве
России. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. – 535 с.
122. Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования:
Монография. – М.: Волтерс Клувер, 2006. – 328 с.
123. Максименко С.Т. Возникновение гражданских прав и
обязанностей. Осуществление и защита гражданских прав // Гражданское
право России: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. – М.: Юристъ, 1998.
Часть 1. – 464 с. – С. 237–256.
124. Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных
отношениях. – М.: Наука, 1968. – 207 с.
125. Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость. –
М.: Манускрипт, 1992. – 204 с.
126. Малеина М.Н. Осуществление и защита гражданских прав //
Гражданское право: Учебник. / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. – М.,
2005. Ч. 1. // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая
система, 2008. март. – М.: КонсультантПлюс, 1992 –. Электрон. версия печ.
127. Малиновский А.А. Злоупотребление правом. – М.: МЗ-Пресс,
2002. – 128 с.
128. Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. 3. – СПб.,
1879. – 460 с.
386
129. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: Теоретико-
информационный аспект. – Саратов. Издательство Саратовского
130. Малько А.В. Правовые акты как основное средство реализации
правовой политики // Российская правовая политика: Курс лекций / Под ред.
Н.И. Матузова и А.В. Малько. – М.: НОРМА, 2003. – 528 с. – С. 132–146.
131. Малько А.В. Правовое регулирование // Теория государства и
права: Учебник / Под ред. А.В. Малько и А.Ю. Саломатина. – СПб.:
Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. – 420 с. –
С. 359–360.
132. Малько А.В., Морозова И.С. Льготы в российском праве
(проблемы теории и практики). – Саратов: Издательство ГОУ ВПО
«Саратовская государственная академия права», 2004. – 276 с.
133. Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой
политике. – Саратов: Саратовская государственная академия права, 2003. –
190 с.
134. Мальков В.В. Административное законодательство о правах и
обязанностях советских граждан. – М.: Государственное издательство
юридической литературы, 1959. – 79 с.
135. Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. – Саратов:
Издательство Саратовского университета, 1966. – 190 с.
136. Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические
проблемы субъективного права. – Саратов: Издательство Саратовского
137. Матузов Н.И. Правовые отношения // Теория государства и права.
Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. – М.: Юристъ, 1997. –
672 с. – С. 470–510.
138. Матузов Н.И. Субъективное право и юридическая обязанность как
содержание правоотношения // Теория государства и права. Курс лекций /
387
Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. – М.: Юристъ, 1997. – 672 с. – С. 490–
492.
139. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. – Саратов:
Саратовская государственная академия права, 2003. – 512 с.
140. Манов Г.Н. Теория права. – М.: Бек, 1997. – 336 с.
141. Мирошникова Н.И. Механизм осуществления субъективных
гражданских прав: Учебное пособие. – Ярославль, 1989. – 83 с.
142. Мицкевич А.В. Субъекты советского права. – М.:
143. Мозолин В.П. Современная доктрина и гражданское
законодательство. – М.: Юстицинформ, 2008. – 176 с.
144. Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в
период перехода к рыночной экономике. – М.: ИГиП РАН, 1992. – 176 с.
145. Мозолин В.П., Фарнсворт Е.А. Договорное право в США и СССР.
История и общие концепции. – М.: Наука, 1988. – 312 с.
146. Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения
прав человека и гражданина / Под ред. Н.И. Матузова. – Саратов: СВШ МВД
РФ, 1996. – 288 с.
147. Назаров Б.Л. Социалистическое право в системе социальных
связей. – М.: Юридическая литература, 1976. – 311 с.
148. Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу
Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под. ред.
В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. – 3 изд., испр., доп. и перераб. ― М.: Норма,
2004. – 848 с.
149. Научно-практический комментарий к части первой Гражданского
кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Авт. колл.
М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, В.П. Звеков. – М.: Спарк, 1999. – 736 с.
150. Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. – М.:
Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997. – 652 с.
388
151. Новицкий И.Б. Обязательства из договоров. Заключение
договоров. Дарение. Двусторонние договоры. Договоры в пользу третьего
лица. (Комментарий к ст. ст. 130–140 и 144–146 Гражданского кодекса). – М.:
Издательство «Право и жизнь», 1924. – 55 с.
152. Общая теория советского права / Под ред. С.Н. Братуся,
И.Е. Самощенко. – М.: Юридическая литература, 1966. – 490 с.
153. Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. – М.:
Юристъ, 1994. – 360 с.
154. Общая теория государства и права. Академический курс: В 2 т. /
Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2: Теория права. – М.: Зерцало, 1998. – С. 559–
560.
155. Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. –
Свердловск, 1973. – 124 с.
156. Основы советского права. – М.: Юридическая литература, 1968. –
264 с.
157. Павлов А.А. Присуждение к исполнению обязанности в натуре
как способ защиты гражданских прав в обязательственных правоотношениях.
– СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. – 203 с.
158. Пахман С.В. Курс гражданского судопроизводства. Лекции. –
СПб., 1871–1872.
159. Пашуканис Е. Общая теория права и марксизм. – Изд. 2-е. – М.:
Издательство Ком. Академии, 1926. – 135 с.
160. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией
нравственности. – Изд. 2-е, испр. и доп. – СПб., 1909. Т. 1. – 758 с.
161. Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Т.Г. Теоретические
основы эффективности правосудия. – М.: Наука, 1979. – 392 с.
162. Пиляева В.В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской
Федерации (постатейный). Часть первая. – М.: ТК Велби, 2003. – 864 с.
163. Плешанов А.Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской
юрисдикции: проблемы теории и практики. – М.: Норма, 2002. – 352 с.
389
164. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. – М.:
Статут (в серии «Классика российской цивилистики»), 1998. – 353 с.
165. Предпринимательское право: Курс лекций / Под ред. Н.И. Клейна.
– М.: Юридическая литература, 1993. – 480 с.
166. Применение судами норм Конституции Российской Федерации:
Научно-практический комментарий / Под ред. М.В. Немытиной. Серия:
Судебная практика по гражданским делам. Выпуск 6. – Саратов:
Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права»,
2000. – 128 с.
167. Проблемы теории государства и права: Учебник / Под ред.
С.С. Алексеева. – М.: Юридическая литература, 1987. – 448 с.
168. Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных
отношениях. – М.: Юридическая литература, 1984. – 224 с.
169. Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. –
М.: ИКД «Зерцало-М», 2008. – 224 с.
170. Рабинович П.М. Проблемы теории законности развитого
социализма. – Львов, 1979. – 203 с.
171. Рассел Б. История западной философии. В 3 кн.: 3-е изд., испр. /
Подгот. текста В.В. Целищева. – Новосибирск: Издательство
Новосибирского университета, 2001. – 992 с.
172. Решетов Ю.С. Реализация норм советского права. Системный
анализ. – Казань: Издательство Казанского университета, 1989. – 158 с.
173. Российская правовая политика: Курс лекций / Е.В. Вавилин,
А.И. Демидов, А.В. Малько, и др.; под ред. Н.И. Матузова и А.И. Малько. –
М.: НОРМА, 2003. – 528 с.
174. Ростовщиков И.В. Права личности в России: их обеспечение и
защита органами внутренних дел. – Волгоград: Волгоградский юридический
институт МВД РФ, 1997. – 188 с.
390
175. Рыбаков В.А. Роль гражданского права в формировании
правосознания граждан (Уголовно-исполнительные аспекты). – Уфа:
Уфимский юридический институт МВД России, 1991. – 87 с.
176. Рыбаков В.А., Тархов В.А. Собственность и право собственности:
Монография. – Уфа: Уфимский юридический институт МВД России, 2001. –
420 с.
177. Рыбаков О.Ю. Личность и правовая политика в Российском
государстве. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская
178. Рыбаков О.Ю. Личность. Права и свободы. Правовая политика. –
М.: РПА МЮ РФ, 2004. – 260 с.
179. Рязановский В.А. Единство процесса. – М.: Городец, 1996. – 74 с.
180. Самощенко И.С. Охрана режима законности советским
государством. – М.: Государственное издательство юридической литературы,
1960. – 200 с.
181. Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. – М.:
Статут, 2005. – 636 с.
182. Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита
гражданских прав: Учебное пособие. – М.: Лекс-Книга, 2002. – 208 с.
183. Серветник А.А. Правоприменение в гражданско-правовых
договорах по отчуждению имущества. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО
184. Сергеев А.П. Осуществление гражданских прав и исполнение
обязанностей // Гражданское право: Учебник. – Ч. 1. / Под ред.
Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. – М.: ТЕИС, 1996. – 552 с. – С. 222–227.
185. Синайский В.И. Русское гражданское право. Выпуск 1. Общая
часть. Вещное право. Авторское право. – 2-е изд., испр. и доп. – Киев:
Типография «Прогресс», 1917. – 258 с.
186. Скобелкин В.Н. Юридические гарантии трудовых прав рабочих и
служащих. – М.: Юридическая литература, 1969. – 183 с.
391
187. Скурко Е.В. Принципы права: монография. – М.: Ось–89, 2008. –
192 с.
188. Слесарев В.Л. Объект и результат гражданского правонарушения.
– Томск: Издательство Томского университета, 1980. – 167 с.
189. Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. – М.:
Высшая школа, 1975. – 399 с.
190. Советское гражданское право: В 2 т. – Т. 1 / Под ред.
О.А. Красавчикова. – М.: Юридическая литература, 1968. – 516 с.
191. Советское гражданское право: Учебник для вузов: Т. 1 / Под ред.
О.А. Красавчикова. – М.: Высшая школа, 1972. – 447 с.
192. Советское гражданское право: Учебник для вузов: Т. 1 / Под ред.
О.А. Красавчикова. – Изд. 2–е. – М.: Высшая школа, 1972. – 448 с. с илл.
193. Советское гражданское право: Учебник для вузов: В 2 т. – Т. 1. /
Под ред. О.А. Красавчикова. – М.: Высшая школа, 1985. – 544 с.
194. Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право. – М.:
195. Сокуренко В.Г., Савицкая А.Н. Право. Свобода. Равенство. –
Львов, 1981. – 231 с.
196. Стоякин Г.Я. Меры защиты в советском гражданском праве. –
Свердловск: Свердловский юридический институт, 1973.
197. Суханов Е.А. Метод, функции и принципы гражданского права //
Гражданское право: В 2 т.: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. – М.: БЕК,
1998. – Т. 1. – 816 с. – С. 33–43.
198. Сырых В.М. Логические основания общей теории права: В 2-х т.
Т. 1: Элементный состав. – М.: Юстицинформ, 2004. – 528 с.
199. Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву.
– Саратов: Издательство Саратовского университета, 1973. – 456 с.
200. Тархов В.А. Советское гражданское право. – Саратов:
Издательство Саратовского университета, 1978. – 230 с.
392
201. Тархов В.А. Гражданские права и ответственность. – Уфа:
Уфимская высшая школа МВД РФ, 1996. – 124 с.
202. Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть. Курс лекций. –
Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1997. – 331 с.
203. Тархов В.А. Избранные труды. – М.: Издательская группа
«Юрист», 2008. – 631 с.
204. Теория государства и права / Под ред. А.И. Денисова. – М.:
205. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред.
М.Н. Марченко. – М.: Издательство Московского университета, 1987. – 475 с.
206. Теория государства и права. Учебник для юрид вузов и
факультетов / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. – М.: Норма –
Инфра-М, 1999. – 570 с.
207. Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова и
А.В. Малько. – Изд. 2-е. – М.: Юристъ, 2001. – 776 с.
208. Толкачев К.Б., Хабибуллин А.Г. Органы внутренних дел в
механизме обеспечения личных конституционных прав и свобод граждан. –
Уфа: Уфимская высшая школа МВД РСФСР, 1991. – 168 с.
209. Толстой В.С. Исполнение обязательств. – М.: Юридическая
210. Толстой Ю.К. К теории правоотношения. – Л.: Издательство
Ленинградского университета, 1959. – 88 с.
211. Ушивцева Д.А. Обязательства вследствие неосновательного
обогащения: вопросы теории и практики. – М.: Статут, 2008. – 333 с.
212. Фаткуллин Ф.Н., Чулюкин Л.Д. Социальная ценность и
эффективность правовой нормы. – Казань: Казанский государственный
университет, 1977. – 119 с.
213. Флейшиц Е.А. Избранное / Сост. Е.А. Павлодский. – М.: Институт
законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве
Российской Федерации, 2007. – 480 с.
393
214. Фурсов Д.А., Харламова И.В. Теория правосудия в кратком
трехтомном изложении по гражданским делам: Теория и практика
организации правосудия. Т. 1. – М.: Статут, 2009. – 524 с.
215. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. – М.:
216. Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по
гражданскому праву. – Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева,
1997. – 320 с.
217. Худяков Е.А. Эффективность применения норм с
административной преюдицией. – М.: Издательство МВШМ МВД СССР ,
1981. – 34 с.
218. Цыбуленко З.И. Сотрудничество социалистических предприятий
при исполнении хозяйственных обязательств. – Саратов: Издательство
Саратовского университета, 1988. – 177 с.
219. Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского
правоотношения. – М.: Статут, 2004. – 542 с.
220. Челышев М.Ю. Концепция оптимизации межотраслевых связей
гражданского права: постановка проблемы. – Казань: Казанский
государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина, 2006. – 160 с.
221. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве,
юридической науке и практике. – Екатеринбург: УИФ «Наука», 1993. – 192 с.
222. Черданцев А.Ф. Теория государства и права. Учебник. – М.:
Юрайт, 1999. – 432 с.
223. Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому
праву. – М.: Государственное издательство юридической литературы, 1962. –
162 с.
224. Чечина Н.А. Гражданские процессуальные отношения. – Л.:
225. Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. – Л.:
394
226. Шапп Я. Основы гражданского права Германии. Учебник. – М.:
Издательство БЕК, 1996. – 304 с.
227. Шебанов А.Ф. Система советского социалистического права. – М.:
228. Шейндлин Б.В. Сущность советского права. – М.: Издательство
Ленинградского университета, 1959. – 140 с.
229. Шерстюк В.М. Развитие принципов арбитражного
процессуального права. – М.: ОАО «Издательский дом «Городец», 2004. –
160 с.
230. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 3. – М.:
Издательство Бр. Башмаковых, 1912. – 805 с.
231. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по
изданию 1907 г.) / Вступительная статья Е.А. Суханова. – М.: СПАРК, 1995.
– 556 с.
232. Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: Учебное
пособие / Под ред. А.В. Малько. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО
233. Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального
права. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1963. – 172 с.
234. Энгельман И.Е. Учебник русского гражданского
судопроизводства. – Изд. 2-е, испр. и доп. – Юрьев: В комиссии Крюгера,
1904. – 458 с.
235. Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских
общественных отношений. – М.: Государственное издательство юридической
236. Явич Л.С. Право и общественные отношения. – М.: Юридическая
237. Явич Л.С. Общая теория права. – Л.: Издательство Ленинградского
395
238. Явич Л.С. Право развитого социалистического общества.
Сущность и принципы. – М.: Юридическая литература, 1978. – 224 с.
239. Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования
общественных отношений. – Свердловск: Издательство Свердловского
юридического института, 1972. – 210 с.
240. Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы
теории и практики). – М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2001. – 224 с.
241. Яковлев В.Ф. Экономика. Право. Суд. – М.: МАИК
«Наука/Интерпериодика», 2003. – 596 с.
242. Яценко Т.С. Категория шиканы в гражданском праве: история и
современность. – М.: Статут, 2003. – 157 с.
Статьи
243. Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском

гражданском праве // Известия Академии наук СССР. Отд. экономики и
права. – 1946. – № 6. – С. 425–437.
244. Алексеев С.С., Яковлев В.Ф. Гражданское право и
современность // Советское государство и право. – 1984. – № 3. – С. 26–35.
245. Алексеев С.С. Предмет советского гражданского права и метод
гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики.
1925 – 1989: Сборник статей. – М.: Статут, 2001. – 431 с.
246. Андреев В.К. Механизм осуществления правоспособности
юридического лица // Материальное право и процессуальные средства его
защиты. Межвузовский тематический сборник / Редкол.: В.К. Андреев,
Р.Е. Гукасян (отв. ред.), А.А. Добровольский, М.В. Самойлова, К.С.
Юдельсон. – Калинин: Издательство Калининского университета, 1981. – 158
c. – С. 44–57.
247. Андреев В.К. Совершенствование хозяйственного механизма на
транспорте // Советское государство и право. – 1984. – № 6. – С. 53–58.
396
248. Андреев В.К. Предложения по совершенствованию гражданского,
предпринимательского и жилищного законодательства // Гражданское право.
– 2008. – № 1. – С. 2–3.
249. Андреев В.К. К разработке новой редакции части первой ГК РФ //
Хозяйство и право. – 2008. – № 10. – С. 50–55.
250. Ардашкин В.Д. Правоохранительный механизм: понятие, научный
инструментарий // Охранительный механизм в правовой системе социализма:
Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. Н.В. Витрук. – Красноярск, 1989. – 207 с. –
С. 7–18.
251. Аскназий С.И. Гражданское и административное право в
социалистической системе воспроизводства // Ученые записки. № 129. Серия
юридических наук, вып. 3. – Л.: Издательство Ленинградского университета,
1951. – С. 66–99.
252. Баринов Н.А. Проблема обеспечения субъективного права граждан
на удовлетворение имущественных потребностей // Проблемы обеспечения
субъективных прав в современной России. Тезисы докладов юбилейной
научно-практической конференции. – Волгоград, 2001. – С. 70–74.
253. Басин Ю.Г. Основы гражданского законодательства о защите
субъективных гражданских прав // Проблемы применения Основ
гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства
Союза ССР и союзных республик (Сборник материалов). – Саратов:
Саратовский юридический институт им. Д.И. Курского, 1971. – 185 с.
254. Богатырев Ф.О. Секундарное право на примере постановления
Президиума Верховного Суда России // Журнал российского права. – № 2. –
2005 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая система,
2008. сентябрь. – М.: КонсультантПлюс, 1992 –. Электрон. версия печ.
255. Болгова В.В. Понятие и система принципов права // Актуальные
проблемы правоведения. – 2003. – № 3. – С. 16–18.
397
256. Брагинский М.И., Ярошенко К.Б. Гражданский кодекс РФ с
учетом изменений и новых законодательных актов. Глава 2. Возникновение
гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских
прав (ст. 8–16) // Хозяйство и право. – 1998. – № 2. – С. 6–14.
257. Братусь С.Н. Принципы советского гражданского права //
Известия вузов. Правоведение. – 1960. – № 1. – С. 52–58.
258. Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав //
Известия вузов. Правоведение. – № 3. – 1967. – С. 79–86.
259. Братусь С.Н. Право и хозяйственный механизм // Известия вузов.
Правоведение. – 1983. – № 4. – С. 29–37.
260. Бутнев В.В. К понятию механизма защиты субъективных прав //
Субъективное право: Проблемы осуществления и защиты. – Владивосток,
1989. – 91 с. – С. 9–11.
261. Быков А.Г., Суханов Е.А. Рецензия на кн.: П. Гайна
«Эффективность хозяйственного права» // Советское государство и право. –
1982. – № 4. – С. 148–149.
262. Викут М.А. Субъективные гражданские процессуальные права
(понятие и виды) // Вопросы теории и практики гражданского процесса.
Гражданское судопроизводство и арбитраж. Межвуз. науч. сб. – Саратов:
Издательство Саратовского университета, 1984. – 151 с. – С. 3–12.
263. Витрук Н.В. Социально-правовой механизм реализации
конституционных прав и свобод граждан. // Конституционный статус
личности в СССР. – М.: Юридическая литература, 1980. – С. 195–210.
264. Витрянский В.В. Договор аренды (имущественного найма) по
современному российскому гражданскому праву. (Начало) // Нотариус. –
2001. – № 3. – С. 44–57.
265. Витрянский В.В. Договор аренды (имущественного найма) по
современному российскому гражданскому праву. (Продолжение) // Нотариус.
– 2001. – № 4. – С. 10–25.
398
266. Витрянский В.В. Договор энергоснабжения и структура
договорных связей по реализации и приобретению электроэнергии //
267. Витрянский В.В. Особенности ответственности за нарушение
«предпринимательского» договора // Журнал российского права. – 2008. –
№ 1. – С. 20–26.
268. Витрянский В.В. Понятие обязательства // Хозяйство и право. –
2009. – № 3. – С. 19-24.
269. Витрянский В.В. Ответственность за нарушение обязательств //
270. Витченко А.М. Механизм правового регулирования
социалистических общественных отношений, его понятие и структура //
Вопросы теории государства и права. – Саратов: Саратовский юридический
институт им. Д.И. Курского, 1968. – С. 65–92.
271. Газман В. Лизинг автотранспортных средств // Хозяйство и право.
– 1997. – № 11. – С. 91–102.
272. Гараймович Д.А. Оценочные понятия в современном гражданском
праве // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. –
М.: Статут, 2001. – С. 144–153.
273. Генкин Д.М. Сочетание прав и обязанностей в советском праве //
Советское государство и право. – 1964. – № 7. – С. 27–38.
274. Гонгало Б.М. Мысли и речи о науке гражданского права //
Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 2. – М.: Статут –
Екатеринбург: Институт частного права, 2002. – С. 3–16.
275. Горшенев В.М. Правовое регулирование и организация
управления социалистическим обществом // Материалы теоретической
конференции, посвященной 50-летию Советской власти. – Свердловск:
Свердловский юридический институт, 1968. – С. 25–32.
399
276. Горшунов Д.И. К вопросу о соотношении субъективных прав и
законных интересов // Актуальные проблемы правоведения. – 2004. – № 2. –
С. 16–19.
277. Громова Н.В. Споры, связанные с применением статьи 10 ГК
РФ // Комментарий судебно-арбитражной практики. Вып. 4. / Отв. ред.
В.Ф. Яковлев. – М.: Юридическая литература, 1997. – 336 с.
278. Грось А.А. Защита гражданских прав: сравнительный анализ
институтов римского частного права и действующего гражданского и
гражданского процессуального права // Известия вузов. Правоведение. –
1999. – № 4. – С. 96–101.
279. Грибанов В.П., Ем В.С. Гражданско-правовые обязанности:
содержание и факторы его определяющие // Вестник МГУ. Сер. 11, Право. –
1984. – № 6. – С. 3–10.
280. Гукасян Р.Е. Концепция слияния прав и обязанностей и
административно-командные методы управления // Советское государство и
право. – 1989. – № 7. – С. 26–34.
281. Демидов А.И. Почему нельзя нарушать права человека: опыт
России // Права человека: пути их реализации: Материалы международной
научно-практической конференции (8–10 октября 1988 г.). – Саратов:
Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права»,
1999. – Часть 1. – С. 70 –71.
282. Дмитриева Г.К. Принцип добросовестности в современном
международном праве // Известия вузов. Правоведение. – 1979. – № 6. –
С. 82-86.
283. Долгих М.Г. Юридическая природа недобросовестной
конкуренции // Законодательство. – 2003. – № 11. – С. 31–34.
284. Демидов А.И. Методологический анархизм и методологический
плюрализм в правоведении (Доклад) // Правовая политика и правовая жизнь.
– 2001. – № 1. – С. 182–184.
400
285. Егоров Н.Д. Право собственности в системе советского права //
286. Ершов В.В. Судебное правоприменение: актуальные
теоретические и практические проблемы // Российское правосудие. – 2006. –
№ 5. – С. 4–12.
287. Жанэ А.Д. Проблемы правового регулирования электроэнергетики
// эж-Юрист, декабрь. – 2005. – № 49. – С. 12.
288. Иоффе О.С., Грибанов В.П. Пределы осуществления
субъективных гражданских прав // Советское государство и право. – 1964. –
№ 7. – С. 78–81.
289. К итогам дискуссии о применении норм советского права //
290. Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении //
Очерки по гражданскому праву. Сб. ст. – Л.: Издательство Ленинградского
университета, 1957. – С. 21–64.
291. Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении //
Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической
мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного
права». – М.: Статут, 2000. – 777 с. – С. 649–695.
292. Калинычев Ф.И. Некоторые вопросы советского государственного
строительства и права в свете решений съезда КПСС // Советская
общественность на страже социалистической законности. – М.: Госюриздат,
1960. – С. 35–39.
293. Карташкин В.А. Полномочия и деятельность Комиссии по правам
человека при Президенте Российской Федерации // Российский форум по
правовым и экономическим вопросам. Сборник докладов. ― М.:
Юридическая литература, 1998. – С. 33–35.
294. Карташкин В.А. Европейская конвенция о защите прав человека и
основных свобод. Воспитание поколений XXI в. (Материалы
401
международного симпозиума) // Государство и право. – 1998. – № 7. –
С. 110–115.
295. Карташкин В.А. Всеобщая декларация прав человека и реализация
его положений в России // Права человека: пути их реализации: Материалы
международной научно-практической конференции (8–10 октября 1998 г.). –
Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия
права», 1999. Часть 1. – 190 с. – С. 26–29.
296. Карташкин В.А. Механизмы защиты прав человека // Ежегодник
российского права. – М.: Издательство НОРМА, 1999. – С. 340–344.
297. Кечекьян С.Ф. Нормы права и правоотношения // Советское
государство и право. – 1955. – № 2. – С. 23–32.
298. Козлов В.А. К вопросу о понятии эффективности права // Вестник
ЛГУ. Серия: Экономика, философия и право. – 1972. – Вып. 1. – С. 107–112.
299. Комиссаров К.И. Диспозитивность как принцип и черта метода
гражданско-процессуального права // Сб. ученых тр. Свердловского
юридического института. «Гражданское право и способы его защиты». –
Свердловск: Свердловский юрид. институт, 1974. – Вып. 33. – С. 107–118.
300. Константинова В.С., Хмелева Т.И., Быкова Т.А. Осуществление и
защита прав граждан и юридических лиц в сфере гражданско-правовых
отношений (общие положения) // Новое российское гражданское
законодательство и практика его применения: Сборник научных статей / Под
ред. З.И. Цыбуленко. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская
301. Копейчиков В.В. Стадии реализации прав и свобод личности //
Реализация прав граждан в условиях развитого социализма. – М: Наука, 1983.
– 264 с.
302. Копейчиков В.В. Реализация субъективных прав граждан //
303. Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые
отношения // Советское государство и право. – 1996. – № 10. – С. 50–57.
402
304. Красавчиков О.А. Гражданско-правовой договор: понятие,
содержание и функции // Антология уральской цивилистики. 1925–1989:
Сборник статей. – М.: Статут, 2001. – 431 с. – С. 166–182.
305. Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании
личных неимущественных отношений по новому ГК РФ // Цивилистические
записки: Межвуз. сборник научных трудов. – М.: Статут, 2001. – С. 50–62.
306. Крашенинников Е.А. Интерес и субъективное гражданское
право // Известия вузов. Правоведение. – 2000. – № 3. – С. 133–135.
307. Крашенинников Е.А., Мотовиловкер Е.Я. О единстве
субъективных прав и юридических обязанностей // Вопросы теории
юридических обязанностей: Тез. межвуз. науч. конф. молодых ученых-
юристов. – Воронеж: Издательство Воронежского государственного
университета, 1988. – С. 1–3.
308. Кудрявцев В.Н., Васильев А.М. Право: развитие общего понятия //
309. Куликова Л.А. Закон или судейское смотрение // Юридический
мир. – 2000. – № 12. – С. 47 – 54; 2001. – № 1. – С. 54–61; 2001. – № 2. –
С. 62–70.
310. Маковский А.Л. Концепция гражданского кодекса России //
Гражданское законодательство Российской Федерации: состояние,
проблемы, перспективы. Концепция гражданского законодательства
Российской Федерации: Тезисы докладов Международной научно-
практической конференции. – М.: ВНИИСЗ, 1994. – С. 154–160.
311. Максименко С.Т. Принципы реализации гражданских прав и
обязанностей // Проблемы применения Основ гражданского
законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и
союзных республик (Сборник материалов). – Саратов: Саратовский
юридический институт им. Д.И. Курского, 1971. – 185 с. – С. 37–41.
312. Малеин Н.С. Правовые принципы, нормы и судебная практика //
Государство и право. – 1996. – № 6. – С. 12–19.
403
313. Малько А.В. Основы теории правовых средств // Вестник
Волжского университета им. В.Н. Татищева. Серия: «Юриспруденция». –
Тольятти, 1998. – Вып. 1. – С. 138–139.
314. Малько А.В. Субъективное право и законный интерес // Известия
вузов. Правоведение. – 1998. – № 4. – С. 62–67.
315. Малько А.В. Субъективное право и законный интерес // Известия
вузов. Правоведение. – 2000. – № 3. – С. 30–48.
316. Мальцев Г.В., Носов С.И. Коррупциогенные факторы в
юридических нормах: природа, формы проявления, проблемы устранения //
Право и образование. – 2009. – № 1. – С. 4-11.
317. Матузов Н.И. О категориях «субъективное право» и
«юридическая обязанность» в свете современного правового развития //
Личность и власть. – Ростов н/Д, 1995. – С. 26–37.
318. Матузов Н.И. Теория и практика прав человека в России //
319. Медведев Д.А. Гражданский кодекс России — его роль в развитии
рыночной экономики и создании правового государства // Вестник Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации. – 2007. – № 7. – С. 5–15.
320. Медведев Д.А. Новый Гражданский кодекс Российской
Федерации: вопросы кодификации // Кодификация российского частного
права / Под ред. Д.А. Медведева. – М.: Статут, 2008. – 336 с. – С. 5–34.
321. Мельников А.А. Субъективные права участников гражданского
процесса // Советское государство и право. – 1968. – № 6. – С. 40–47.
322. Мельников А.А. Субъективные права и обязанности лиц,
участвующих в гражданских делах // Проблемы совершенствования
Гражданского процессуального кодекса РСФСР. – Свердловск, 1975. – 112 с.
– С. 39–42.
323. Мицкевич А.В. О гарантиях прав и свобод советских граждан //
404
324. Мозолин В.П. Система российского права (доклад на
всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.) // Государство и право. –
2003. – № 1. – С. 107–113.
325. Мозолин В.П. Развитие гражданского законодательства на
современном этапе (дискуссионные проблемы) // Журнал российского права.
– 2005. – № 7. – С. 33–45.
326. Мозолин В.П. О юридической природе внутрикорпоративных
отношений // Государство и право. – 2008. – № 3. – С. 28–37.
327. Мозолин В.П. Правовой статус государственной корпорации и
юридическая природа права собственности на принадлежащее ей
имущество // Журнал российского права. – 2009. – № 1. – С. 20–26.
328. Мозолин В.П., Петровичева Ю.В. Правовые проблемы
реструктуризации кредитных организаций в Российской Федерации //
Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. – 2002. –
№ 11. – С. 101–112.
329. Новоселов В.И. К вопросу об административных договорах //
330. Осипов Г.В., Полонский Б.Я. Вступительное слово // В.Ф. Яковлев
Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). – М.:
РИЦ ИСПИ РАН. 2000. – 224 с. – С. 3–8.
331. Патюлин В.А. Всемерное расширение и охрана прав граждан ―
важнейшая задача социалистического права // Право и коммунизм. – М.:
Юридическая литература, 1965. – С. 63–68.
332. Пашерстник А.Е. О сфере действия и принципах советского
трудового права // Советское государство и право. – 1957. – № 10. – С. 92–
103.
333. Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы
(к методологии и методике социологического исследования // Советское
государство и право. – 1970. – № 3. – С. 40–48.
405
334. Певзнер А.Г. Понятие гражданского правоотношения и некоторые
вопросы теории субъективных гражданских прав // Уч. зап. ВЮЗИ. Вып. V. –
М., 1958. – С. 3–34.
335. Попов Л.Л. Теоретические предпосылки исследования
эффективности административно-правовых санкций // Управление и право. –
М., 1974. – Вып. 1. – С. 217–225.
336. Разумовский И. Философия, ревизия и вопросы права // Под
знаменем марксизма. – 1926. – № 7–8.
337. Ратнер Л.И. Об усилении гарантий своевременного и правильного
разрешения жалоб трудящихся // Советское государство и право. – 1959. –
№ 9. – С. 51–59.
338. Рясенцев В.А. Условия и юридические последствия отказа в
защите гражданских прав // Советская юстиция. – 1962. – № 9. – С. 8–9.
339. Садиков О.Н. Принципы нового гражданского законодательства
СССР // Советское государство и право. – 1991. – № 10. – С. 20–29.
340. Самойлова М.В. Право злоупотребления правом в советском
гражданском праве // Известия Академии наук СССР. Отд. экономики и
права. – 1946. – № 6. – С. 429–431.
341. Сарбаш С.В. Исполнение обязательств // Хозяйство и право. –
2009. – № 3. – С. 24–49.
342. Свечникова И.В. Правовые гарантии права собственности на
землю // Правовая политика и правовая жизнь. – 2007. – № 2. – С. 60–67.
343. Сенякин И.Н. Правовая безопасность личности как элемент
правовой политики Российского государства // Вопросы теории государства
и права. – Саратов, 2001. – Вып. 3 (12). – С. 52–58.
344. Скачкова Г. Победить бюрократа // Российская газета. – 2001,
14 декабря. – С. 7.
345. Сорокин В.Д. О компонентах механизма правового регулирования
(макроуровень) // Актуальные проблемы теории и истории государства и
права. – СПб., 2004.
406
346. Сперанская К. Об административном договоре // Вестник
Верховного Суда СССР. – 1928. – № 3. – С. 12.
347. Степура И. Эвтаназия по-уссурийски // Российская газета. – 2001.
– 24 июля. – Специальный выпуск. – № 20. – С. 6.
348. Суханов Е.А. Современное развитие частного права в России //
Юрист. – 2001. – № 3. – С. 2–17.
349. Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданско-
правовым обязательствам // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. –
2001. – № 3. – С. 119–125.
350. Суханов Е.А. Современное законотворчество в области
гражданского права // Нотариус. – 2006. – № 2. – С. 25–28.
351. Тархов В.А. Осуществление гражданских прав // Развитие прав
граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе
коммунистического строительства: Сб. ст. – Саратов: Издательство
Саратовского университета, 1962. – С. 110–119.
352. Тархов В.А. К вопросу о правовых отношениях // Известия вузов.
Правоведение. – 1965. – № 1. – С. 21–27.
353. Толстой Ю.К. Еще раз о правоотношении // Известия вузов.
Правоведение. – 1969. – № 1. – С. 32–36.
354. Толстой Ю.К. Предисловие // Коновалов А.В. Владение и
владельческая защита в гражданском праве. – СПб.: Юридический центр
Пресс, 2001. – 299 с. – С. 5–6.
355. Толстой Ю.К. Принципы гражданского права // Известия вузов.
Правоведение. – 2002. – № 2. – С. 24–30.
356. Третьяков С.В. Формирование концепции секундарных прав в
германской цивилистической доктрине (К публикации русского перевода
работы Э. Зеккеля «Секундарные права в гражданском праве») // Вестник
гражданского права. – 2007. – № 2 (том 7). – С. 253–270.
407
357. Третьяков С.В. Некоторые аспекты формирования основных
теоретических моделей структуры субъективного частного права // Вестник
гражданского права. – 2007. – № 3 (том 7). – С. 242–260.
358. Туманова Л.В. Проблемы обеспечения права на независимый и
беспристрастный суд // Концепция развития судебной системы и системы
добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного
Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и
Европейского суда по правам человека: Сб. науч. статей. – СПб.:
Юридический центр Пресс, 2007. – 787 с. – С. 27–34.
359. Хохлов С.А. Концептуальная основа части второй Гражданского
кодекса // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика:
Сборник памяти С.А. Хохлова / Авилов Г.Е., Алексеев С.С.,
Брагинский М.И., Витрянский В.В., и др.; Отв. ред.: Маковский А.Л. – М.:
Издательство Междунар. центра финансово-эконом. развития, 1998. – 480 c.
– С. 407-423.
360. Цах Н.П. От стабилизации к развитию // Автомобильный
транспорт. – 1998. – № 3. – С. 3–4.
361. Цыбуленко З.И. Проблемы реализации гражданского
законодательства // Законотворческая деятельность субъектов Российской
Федерации: Материалы конференции / Под ред. В.И. Новоселова. – Саратов:
Саратовская государственная академия права, 1998. – 159 с. – С. 101–102.
362. Чемодуров В. Самолет-перехватчик разбомбил дом Татьяны
Жировой и вот уже 7 лет она воюет с генералами Московского ПВО, чтобы
ей построили новое жилье // Российская газета. – 2001. – 5 июня. – № 17. –
С. 6.
363. Чемодуров В. Мертвая петля Татьяны Жировой // Российская
газета. – 2002. – 9 февраля. – № 26. – С. 7.
364. Чередникова М.В. О вещных правах по Гражданскому кодексу
Российской Федерации // Актуальные проблемы гражданского права / Под
408
ред. С.С. Алексеева; Исследовательский центр частного права. – М.: Статут,
Юристъ, 2000. – С. 106–125.
365. Черепахин Б.Б. Первоначальные способы приобретения
собственности по действующему праву // Ученые записки Государственного
Саратовского университета им. Н.Г. Чернышевского. Т. II. Вып. 4. – Саратов:
Издательство Саратовского университета, 1924. – С. 3–31.
366. Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому
праву // Труды по гражданскому праву / Науч. ред. С.С. Алексеев. – М.:
Статут, 2001. – 479 с. – С. 307–442.
367. Чукреев А.А. Добросовестность в системе принципов
гражданского права // Журнал российского права. – 2002. – № 11. – С. 101–
105.
368. Шичанин А., Гривков О. Исполнение договорных обязательств в
зеркале социальных противоречий // Хозяйство и право. – 2001. – № 2. –
С. 91–95.
369. Явич Л.С. Новая книга по общей теории советского права //
370. Яковлев В.Ф. Гражданские правоотношения и их структурные
особенности // Сборник ученых трудов Свердловского юридического
института. Вып. 9. – Свердловск: Издательство Свердловского юридического
института, 1975. – 149 с. – С. 23–33.
371. Яковлев В.Ф. О некоторых вопросах применения части 1
Гражданского кодекса арбитражными судами // Вестник Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации. – 1995. – № 5. – С. 92–100.
372. Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство // Гражданский
кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова /
Авилов Г.Е., Алексеев С.С., Брагинский М.И., Витрянский В.В., и др.; Отв.
ред.: Маковский А.Л. – М.: Издательство Междунар. центра финансово-
эконом. развития, 1998. – 480 c. – С. 58–66.
409
373. Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода
регулирования общественных отношений // Антология уральской
цивилистики. 1925–1989: Сборник статей. – М.: Статут, 2001. – 431 с. –
С. 360–379.
374. Яковлев В.Ф. Структура гражданских правоотношений //
Антология уральской цивилистики. 1925–1989: Сборник статей. – М.: Статут,
2001. – 431 с. – С. 380–389.
375. Яковлев В.Ф., Семигин Г.Ю. Экономическое (коммерческое)
правосудие в России. В 4 т. / Науч. консультант В.Н. Кудрявцев. Т. 1.
Зарождение и развитие коммерческого правосудия. (XII–XIX вв.) / Отв. ред.
Л.Н. Алисова. – М.: Мысль, 2004. – 702, [1] с.
376. Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс Российской Федерации:
развитие общих положений гражданского права // Кодификация российского
частного права / Под ред. Д.А. Медведева. – М.: Статут, 2008. – 336 с. –
С. 35–55.
377. Ямпольская Ц.А. О теории административного договора //
378. Ярошенко К.Б. Новое законодательство о наследовании //
Диссертации и авторефераты диссертаций
1. Аскназий С.И. Основные вопросы теории социалистического

гражданского права: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук // Вестник ЛГУ. –
1947. – № 12. – С. 85–101.
2. Асланян Н.П. Основные начала российского частного права:
Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – М., 2002. – 50 с.
3. Безина А.К. Судебная практика в механизме правового
регулирования трудовых отношений рабочих и служащих на этапе развитого
социализма: Дисс. ... д-ра юрид. наук. – Казань, 1980. – 416 c.
410
4. Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и
свобод личности: Дисс. … канд. юрид. наук. – Тамбов, 2003. – 182 с.
5. Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и
свобод личности: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Тамбов, 2003. – 24 с.
6. Васькевич В.П. Гражданско-правовое регулирование отношений
в области профессионального спорта: Дисс. … канд. юрид. наук. – Казань,
2006. – 216 с.
7. Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной защиты
гражданских прав участников имущественного оборота. Диссертация. – М.,
1996. – 55 с.
8. Вдовин И.А. Механизм правового регулирования
инвестиционной деятельности (исторический и теоретико-правовой анализ):
Дисс. ... д-ра юрид. наук. – СПб., 2002. – 388 с.
9. Витченко А.М. Метод правового регулирования
социалистических общественных отношений: Автореф. дисс. … канд. юрид.
наук. – Саратов, 1969. – 20 с.
10. Власова А.В. Структура субъективного гражданского права:
Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – СПб., 1998. – 23 с.
11. Гимазова Э.Н. Гражданско-правовые средства обеспечения
третейской защиты субъективных гражданских прав: Автореф. дисс. …канд.
юрид. наук. – Казань, 2007. – 26 с.
12. Горбунов М.П. Невозможность исполнения обязательства
(некоторые вопросы исполнения гражданско-правовых обязательств):
Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 1972. – 21 с.
13. Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового
регулирования в современный период коммунистического строительства:
Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Свердловск, 1969. – 40 с.
14. Горшунов Д.Н. Нормы частного права и их реализация: Автореф.
дисс. … канд. юрид. наук. – Казань, 2003. – 24 с.
411
15. Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты
гражданских прав: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – М., 1970. – 28 с.
16. Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве.
Общая характеристика: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Казань, 2004. –
27 с.
17. Дмитриева Г.К. Взаимодействие морали и международного
права: Дисс. ... д-ра юрид. наук. – М., 1991. – 426 c.
18. Ем В.С. Категория обязанности в советском гражданском праве.
Вопросы теории: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 1981. – 25 с.
19. Зайцев В.В. Актуальные проблемы повышения эффективности
гражданско-правового регулирования отношений по обеспечению
договорных обязательств: Дисс. … д-ра юрид. наук. – М., 2005. – 387 c.
20. Загайнова С.К. Судебные акты в гражданском и арбитражном
процессе: теоретические и прикладные проблемы: Автореф. дисс. … д-ра
юрид. наук. – Екатеринбург, 2008. – 50 с.
21. Зелепукин А.А. Проблемы эффективности российского
законодательства: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2000. –
21 с.
22. Избрехт П.А. Злоупотребление гражданскими правами в сфере
предпринимательской деятельности: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. –
Екатеринбург, 2005. – 26 с.
23. Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных
мер: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – Свердловск, 1985. – 32 с.
24. Каримова Р.Р. Юридические обязанности: сущность и проблемы
реализации: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2008. – 22 с.
25. Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала
гражданского законодательства: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. –
Екатеринбург, 2002. – 47 с.
26. Корецкий А.Д. Договор в механизме правового регулирования:
Дисс. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 1999. – 191 с.
412
27. Коршунов П.Н. Жилищный накопительный кооператив:
проблемы правового статуса и защиты прав членов: Автореф. дисс. … канд.
юрид. наук. – М., 2008. – 27 с.
28. Кречетова Л.В. Механизм функции защиты в судебном
разбирательстве: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2000. –
17 с.
29. Лапач В.А. Система объектов гражданских прав в
законодательстве России: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – Ростов-на-
Дону, 2002. – 50 с.
30. Ломидзе О.Г. Проблемы перехода гражданских прав и
обязанностей: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 1999. –
23 с.
31. Лучков В.В. Юридическая ответственность в механизме
правового регулирования: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – Казань, 2004.
– 20 с.
32. Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и
исполнение обязанностей: Дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 1970. –
280 с.
33. Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и
исполнение обязанностей: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов,
1970. – 17 с.
34. Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан
(понятие, осуществление, защита): Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – М.,
1997. – 40 с.
35. Матузов Н.И. Теоретические проблемы субъективного права:
Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – Харьков, 1973. – 38 с.
36. Минеев О.А. Способы защиты вещных прав: Дисс. … канд.
юрид. наук. – Волгоград. 2003. – 194 с.
37. Нарыкова С.П. Системный подход к исследованию механизма
правового регулирования: Дисс. ... канд. юрид. наук. – М., 2006. – 180 c.
413
38. Нешатаева Т.Н. Влияние межправительственных организаций
системы ООН на развитие международного права: Автореф. дис. …д-ра
юрид. наук. – М., 1993. – 51 с.
39. Новоселова Л.А. Проблемы гражданско-правового
регулирования расчетных отношений: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. –
М., 1997. – 58 с.
40. Нурпеисов Е.К. Механизм формирования правомерного
поведения личности: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 1980. – 18 с.
41. Нырков В.В. Поощрение и наказание как парные юридические
категории: Дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2003. – 22 с.
42. Пугинский Б.И. Основы теории гражданско-правовых средств:
43. Реуф В.М. Специально-юридические принципы права: Автореф.
дисс. …канд. юрид. наук. – Волгоград, 2004. – 24 с.
44. Рогов Д.И. Механизм гражданско-правового регулирования
отношений, возникающих по поводу чести, деловой репутации и доброго
имени граждан: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2003. –
23 с.
45. Рудаков А.А. Права и обязанности как парные юридические
категории (вопросы теории): Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. –
Красноярск, 2006. – 29 с.
46. Рыбаков О.Ю. Российская правовая политика в сфере защиты
прав и свобод личности: вопросы теории: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук.
– Саратов, 2005. – 41 с.
47. Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в российском
гражданском праве: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – М., 2007. – 42 с.
48. Сейнароев Б.М. Правовые проблемы материального
стимулирования исполнения хозяйственно-договорных обязательств в СССР:
414
49. Семенеко Б.М. Юридические обязанности граждан СССР
(вопросы теории): Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 1978. –
14 с.
50. Серветник А.А. Проблемы применения гражданско-правовых
норм в договорах по передаче имущества в собственность: Автореф. дисс. …
д-ра юрид. наук. – Краснодар, 2006. – 54 с.
51. Скиндерев Р.В. Объективное и субъективное в праве: Автореф.
дисc. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2006. – 23 с.
52. Слесарев А.В. Специально-юридическое толкование норм
гражданского права: Автореф. дисc. … канд. юрид. наук. – М., 2003. – 30 с.
53. Слесарев В.Л. Объект и результат гражданского
правонарушения: Автореф. дисc. … канд. юрид. наук. – Свердловск, 1974. –
24 с.
54. Слесарев В.Л. Экономические санкции в советском гражданском
праве: Автореф. дисc. … д-ра юрид. наук. – Свердловск, 1990. – 34 с.
55. Смирнова М.Б. Страховые компании (фирмы) как субъекты
международного частного права: Дисс. … канд. юрид. наук. Саратов. – 219 с.
56. Снежко О.А. Конституционные основы государственной защиты
прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации: Автореф.
дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов. 1999. – 21 с.
57. Туманова Л.В. Защита публично-правовых интересов в
гражданском судопроизводстве: Дисс. … д-ра юрид. наук. – Санкт-
Петербург, 2002. – 338 с.
58. Фомичева О.В. Принцип полного возмещения убытков и его
реализация в российском гражданском праве: Автореф. дисс. … канд. юрид.
наук. – Саратов, 2001. – 23 с.
59. Фриев А.Л. Исполнение гражданско-правовых обязательств
между предпринимателями: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов,
1999. – 22 с.
415
60. Фурсов Д.А. Предмет, система и основные принципы
арбитражного процессуального права: Дисс. ... д-ра юрид. наук. – М., 2000. –
430 с.
61. Ходырев П.В. Право собственности на полезные ископаемые:
Дисс. … канд. юрид. наук. – Ижевск, 2007. – 198 с.
62. Хохлов В.А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение
договора: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – Саратов, 1998. – 41 с.
63. Цветков И.В. Договорная дисциплина в предпринимательской
деятельности: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. ― М., 2006. – 49 с.
64. Чванов О.А. Механизм правоприменения: Автореф. дисс. …
канд. юрид. наук. – Саратов, 1995. – 18 с.
65. Шананин А.А. Принцип диспозитивности гражданского
процессуального права: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 1999.
– 20 с.
66. Шевченко Л.И. Проблемы формирования договорных отношений
поставки в условиях становления в Российской Федерации рыночной
экономики: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Томск, 2001. – 41 с.
67. Шеметова К.Г. Защита субъективных гражданских прав
товарищескими судами: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Иркутск,
1972. – 19 с.
68. Шерстнева Н.С. Принципы российского семейного права.
Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. – М., 2007. – 59 с.
69. Шундиков К.В. Цели и средства в праве (общетеоретический
аспект): Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 1999. – 24 с.
70. Экимов А.И. Категория «цель» в советском праве: Автореф.
дисс. … канд. юрид. наук. – Л., 1970. – 18 с.
71. Юков М.К. Структурно-сложное содержание гражданских
процессуальных правоотношений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. –
Свердловск, 1972. – 21 с.
416
72. Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования
общественных отношений: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – Свердловск,
1972. – 39 с.
73. Яковлева В.Ф. Исполнение обязательств между
социалистическими хозяйственными организациями: Автореф. дисс. … канд.
юрид. наук. – Л., 1952. – 15 с.
74. Якушев П.А. Правообразующие юридические акты и поступки в
механизме правового регулирования: Дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2004. –
165 c.
75. Ярошенко К.Б. Совершенствование гражданско-правовых форм
защиты личных неимущественных прав граждан по советскому праву:
76. Ясер Сулейман Хассан Мохаммед. Гражданско-правовая защита
от злоупотребления в праве России и Йемена: Автореф. дисс. … канд. юрид.
наук. – Казань, 2005. – 26 с.
Словари и иная литература

1. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные
цитаты; Образные выражения. – 4-е изд., доп. – М.: Художественная
2. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка:
Практический справочник: Ок. 11 000 синоним. рядов. – 11-е изд., перераб. и
доп. – М.: Русский язык, 2001. (Библиотека словарей рус. яз.). – 568 с.
3. Большая Советская Энциклопедия: В 30 т. / Гл. ред. А.М.
Прохоров. – Изд. 3-е. – Т. 8. – М.: Советская энциклопедия, 1972. – 592 с.
4. Горбачевич К.С. Словарь эпитетов русского литературного
языка. – СПб.: Норинт, 2002. – 224 с.
5. Краткий юридический словарь / А.В. Малько [и др.]; отв. ред.
А.В. Малько. – М.: ТК Велби, Издательство Проспект, 2007. – 496 с.
417
6. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. – М.: Русский
язык, 2002. – 856 с.
7. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / Под ред.
Н.Ю. Шведовой. – 18-е изд., стереотип. – М.: Русский язык, 1987. – 797 с.
8. Современный словарь иностранных слов: Ок. 20 000 слов. – 2-е
изд., стер. – М.: Русский язык, 1999. – 742 с.
9. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. – М.:
Советская энциклопедия, 1935. – Т. 1. – 1958 стб.; М.: Государственное
издательство иностранных и национальных словарей, 1938. – Т. 2. – 1040
стб.; М., 1939. – Т. 3. – 1424 стб.; М., 1940. – Т. 4. – 1504 стб.
10. Шанский Н.М., Боброва Т.П. Этимологический словарь русского
языка. – М.: Прозерпина, 1994. – 400 с.
11. Шестиязычный юридический словарь компании «Гарант». 1996–
1998 // Гарант [Электрон. ресурс]: справ. прав. система. – М.: Гарант, 1990 –.
Работы зарубежных авторов
1. Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под общ. ред.

В.И. Даниленко; Пер. с фр. Г.В. Чуршукова. – М.: Издательский дом NOTA
BENE, 2000. – 576 с.
2. Бернам Уильям. Правовая система США. 3-й выпуск / Перевод с
английского языка А.В. Александрова, В.А. Власихина, А.Л. Коновалова,
А.А. Мишина, Е.Д. Провоторова, Д.С. Таратухина, О.А. Шварца, при участии
А.Н. Русова. – М.: Новая юстиция, 2006. – 1216 с.
3. Васильев Любен. Курс лекций по общей части гражданского права
Народной Республики Болгарии. – 2-е изд. – София, 1952. – 474 с.
4. Burkhardt W. Einfuhrung in die Rechtswissenschaft. – Zurich, 1939. –
SS. 9–80.
418
5. Гегель Г.В.Фр. Философия права. Пер. с нем.: Ред. и сост.
Д.А. Керимов и В.С. Нерсесянц; Авт. вступ. ст. и примеч. В.С. Нерсесянц. –
М.: Мысль, 1990. – 524 (2) с. – (Филос. наследие).
6. Губер Е. О реальностях законодательства // Zeitschr. f.
Rechtsphilosophie, I Bd. 1 Heft // Синайский В.И. Русское гражданское право.
Выпуск 1. Общая часть. Вещное право. Авторское право. – 2-е изд., испр. и
доп. – Киев: Типография «Прогресс», 1917. – 258 с. – С. 127.
7. Endemann. Das deutsche Civilprozesses. – 1879. Bd. 27. S. 411.
8. Зеккель Э. Секундарные права в гражданском праве // Вестник
гражданского права. – 2007. – № 2 (том 7). – С. 205–252. (Перевод с нем.
Е.Ю. Самойловой, Е.А. Леонтьевой, В.П. Леотьевой).
9. Carbonnier J. Effectivite et ineffectivite de le regle de droit (L`annee
Sociologique Troisieme sefie (1957–1958). Presses universitaires de France. –
Paris, 1958. P. 6–7.
10. Canstein. Der Zweck des Civilprozesses, 1877. S. 230.
11. Canstein. Die rationallen Grundlagen des Civilprozesses. 1877/ S. 185–
186.
12. Claude du Pasguier Introduction a la Theorie generale et la Philosophie
du droit. – Paris, 1967. – РР. 102–106.
13. Köhler H. Einführung // BGB. 33. Aufl. – München: Beck, Texte im
dtv, 1991 ( Кёлер Х. Введение // Гражданский кодекс. – 33-е изд. – Мюнхен:
Бек, Тексты. 1991).
14. Klunzinger E. Einführung in das bürgerliche Recht. 5. Aufl. – Münhen:
Verlag Vahlen, 1993. (Клюнцингер Е. Введение в гражданское право. – 5-е
изд. – Мюнхен: Вален, 1993).
15. Лукич Р. Методология права / Пер. с сербскохорв.
В.М. Кулистикова; Под ред. Д.А. Керимова. – М.: Прогресс, 1981. – 304 с.
16. Musielak H.-J. Grundkurs BGB. 4. Aufl. – München: C. H. Bek, 1994
(Муселяк Г.-Й. Курс основ Гражданского кодекса. 4-е изд. – Мюнхен: Бек,
1994).
419
17. Palandt. Bürgerlishes Gesetzbuch. Kommentar. 57. Aufl. – München:
C.H. Beck, 1998.
18. Rivoire E. Dictionnaire du code civil Suisse. – Geneve: Societe
Generale d'Imprimerie, 1909. – 245 p.
19. Сабо Имре. Социалистическое право / Перевод с венгерского; под
ред. В.А. Туманова. – М.: Прогресс, 1964. – 396 с.
20. Schwab D. Einführung in das Zivilrecht. 13. Aufl. – Heidelberg:
C.F. Müller Verland, 1997.
21. Westermann H.P., Bydlinski P. BGB – Schuldrecht. Allgemeiner Teil.
– Heidelberg: C. F. Müller, 1999 (Вестерман Х. П., Быдлински П. ГК –
Обязательственное право. Общая часть. – Гейдельберг: Мюллер, 1999).
22. Wetzel. System des ordentlichen Civilprozesses. 3. Aufl. 1878. –
S. 396.
23. Wolter A. Prawo cywilne. Zarys czesci ogolnej. – Warszawa, 1967. –
S. 108.
24. Heinze. Dispositionsprinzip und Officialprinzip Verhandlungsform und
Untersuchungsform Archiv fur D. Und Pr. Strafrecht. Bd. 24. – Berlin, 1876. –
267 S.
25. Hufeland G. Neue Darstellung der Rechtslehre vom Besitz vorzuglich
durch genauere Feststellung ihres Hauptgesichtspunkts. – Giessen: bei Georg
Friedrich Tasche, 1815. – 200 S.
26. Farran C.O. Atlantic democracy. – Edinburgh, 1957. – P. 183–185.
27. Kӓrger K. Zwangsrechte: Ein Beitrag zur Sustematisierung der Rechte.
– Berlin: Puttkammer & Mühlbrecht, 1882. – 256 S.
28. Radbruch G. Einfuhrung in die Rechtswissenschaft. – Munchen, 1967.
– SS. 220–221.
29. Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня: Пер. с
нидерл. / Общ. ред. и послесл. Г.М. Тавризян. – М.: Издательская группа
«Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. – 464 с.
420
30. Эртманн П. О структуре субъективных частных прав // Вестник
гражданского права. – 2007. – № 3 (том 7). – С. 217–240. (Перевод с нем.
Е.Ю. Самойловой).
31. Ясер Сулейман Хассан Мохаммед. Сущность понятия
«злоупотребления правом» в свете положений о незаконности использования
правом статьи 17 Гражданского кодекса Йемена // Сборник аспирантских
научных работ юридического факультета Казанского государственного
университета. – Казань: Издательство Казанского университета, 2004. –
Вып. 5, ч. 2. – С. 274–285.
3. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ МАТЕРИАЛОВ

СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
1. По делу о проверке конституционности положений абзаца

четырнадцатого статьи 3 и пункта 3 статьи 10 Федерального закона «О
защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при
проведении государственного контроля (надзора)» в связи с жалобой
гражданина В.В. Михайлова: Постановление Конституционного Суда РФ от
18 июля 2008 г. № 10-П // СЗ РФ. 2008. № 31. Ст. 3763.
2. По делу о проверке конституционности отдельных положений
статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных обществах»,
регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного
общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании
«Кадет истеблишмент» и запросом Октябрьского районного суда города
Пензы: Постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г.
№ 3-П // Вестник Конституционного Суда РФ. – 2004. – № 2.
3. По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84
Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с жалобой
открытого акционерного общества «Приаргунское»: Постановление
421
Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. № 5-П // Вестник
Конституционного Суда РФ. – 2003. – № 3.
4. По делу о проверке конституционности положения абзаца третьего
пункта 2 статьи 77 Федерального закона «О несостоятельности
(банкротстве)»: Постановление Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г.
№ 9-П // Гражданский кодекс Российской Федерации. С постатейным
приложением материалов практики Конституционного Суда Российской
Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации / Сост. Д.В. Мурзин. 2-е изд.,
перераб. и доп. – М., 2003. – С. 552.
5. Определение Конституционного Суда РФ от 18 декабря 2007 г.
№ 890-О-О // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая
система. – М.: КонсультантПлюс, 1992 –.
6. Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006 г.
№ 554-О // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая
7. Определение Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2006 г. № 17-
О // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая система. – М.:
КонсультантПлюс, 1992 –.
8. О некоторых вопросах‚ возникающих у судов по делам о
наследовании: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля
1991 г. № 2 // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и
РСФСР (Российской Федерации) по гражданским делам. – М.‚ 1995. –
С. 292–293.
9. Исковые требования о признании права собственности на нежилые
помещения удовлетворены правомерно, так как покупатель обладает
признаками добросовестного приобретателя, поскольку располагал
информацией о выставлении на торги имущества муниципальной
собственности и приобрел это имущество на торгах возмездно:
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 августа
422
2007 г. № 4640/07 по делу № А53-9025/06-С4-20 // Вестник Высшего
Арбитражного Суда РФ. – 2007. – № 11.
10. В передаче дела по иску о взыскании денежной суммы, в том
числе основного долга, процентов на сумму займа, пеней, для пересмотра в
порядке надзора судебных актов отказано, так как оснований,
предусмотренных ст. 304 АПК РФ, для пересмотра в порядке надзора
оспариваемых судебных актов не установлено: Определение Высшего
Арбитражного Суда РФ от 18 января 2008 г. № 18043/07 по делу № А32-
4857/2007-17/90 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая
11. В передаче дела по заявлению о признании недействительным
приказа органа местного самоуправления об условиях приватизации
нежилого помещения для пересмотра в порядке надзора отказано, так как
суд, удовлетворяя заявления, исходил из того, что ответчик превысил свои
полномочия в части определения способа приватизации и увеличения
площади объекта недвижимости, подлежащей приватизации, в связи с чем
оспариваемый акт нарушает потенциальные права истца на равноправное
участие в приватизации: Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от
18 декабря 2007 г. № 14832/07 по делу № А55-12584/2006-3 //
КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая система. – М.:
12. В передаче дела по иску о запрете ответчику чинить препятствия
истцу в пользовании арендными помещениями для пересмотра в порядке
надзора отказано, поскольку ответчик не чинит препятствий истцу в
пользовании спорным помещением, а предлагает его использование в
определенном порядке с учетом своих интересов как собственника:
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 декабря 2007 г.
№ 15653/07 по делу № А62-4914/2006 // КонсультантПлюс [Электронный
ресурс]: справ. правовая система. – М.: КонсультантПлюс, 1992 –.
423
13. Об оставлении без изменения решения Пермского краевого суда
от 27.09.2007, которым оставлено без удовлетворения заявление о признании
недействующими положений абз. 13, 15, 55 и 58 п. 5 Методики расчета платы
за аренду нежилых помещений (зданий), находящихся на территории
Пермской области, являющихся государственной собственностью Пермской
области, утв. указом губернатора Пермской области от 15.11.2001 № 247:
Определение Верховного Суда РФ от 12 декабря 2007 г. № 44-Г07-25 //
14. Об отмене решения Московского городского суда от 23 апреля
2007 г. и признании недействующим п. 2.2.3 Приложения № 2 к
постановлению правительства Москвы «Об утверждении Правил
регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного
учета по месту жительства в городе Москве» от 31 октября 2006 г. № 859-
ПП: Определение Верховного Суда РФ от 10 октября 2007 г. № 5-Г07-76 //
15. Определение Верховного Суда РФ от 18 июля 2007 г. № 86-ГО7-
15 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая система. – М.:
16. Определение Верховного Суда РФ от 6 июня 2007 г. № 71-ГО7-
7 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая система. – М.:
17. Определение Верховного Суда РФ от 8 февраля 2002 г. по делу
№ 58-Г02-5 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]: справ. правовая
18. Суд кассационной инстанции правильно отменил решение суда
об отказе в иске о компенсации морального вреда; постановление
президиума областного суда об отмене определения суда кассационной
инстанции отменено как вынесенное с нарушением требований ст. ст. 327
424
и 330 ГПК РСФСР: Определение Верховного Суда РФ от 20 июля 2001 г.
№ 46-В00-33 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2002. – № 3.
19. Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10
Гражданского кодекса Российской Федерации: Информационное письмо
Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 ноября 2008 г. № 127 //
20. Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением
договоров страхования: Информационное письмо Президиума Высшего
Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 г. № 75 // Вестник Высшего
Арбитражного Суда РФ. – 2004. – № 1. (Обзор).
21. Обзор практики разрешения споров, связанных с применением
антимонопольного законодательства: Информационное письмо Президиума
Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 марта 1998 г. № 32 // Вестник
Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. № 5.
22. Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 22
декабря 2005 г. № 101 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2006. –
№ 4. (Обзор).
23. Обзор практики рассмотрения судами РФ дел о защите чести,
достоинства и деловой репутации, а также неприкосновенности частной
жизни публичных лиц в области политики, искусства, спорта // Бюллетень
Верховного Суда РФ. – 2007. – № 12.
24. Архив Арбитражного суда Саратовской области за 2003 г. Дело
№ 6398/01-25.
25. Архив Октябрьского районного суда г. Саратова за 2005 г. Дело
№ 2 – 188.
26. Архив Волжского районного суда г. Саратова за 2000 г. Дело
№ 33-3436.
27. Решение Волжского районного суда г. Саратова от 30 августа
2001 г. № 2-809 // Архив Волжского районного суда. – Саратова, 2001.
425
28. Материалы АО «Саратовсельхозтранс». – Саратов, 1999.

Вавилин Е.В. - диссертация

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Вавилин Е.В. - диссертация

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

На правах рукописи

Вавилин Евгений Валерьевич

Специальность 12.00.03. – гражданское право; предпринимательское

Диссертация на соискание ученой степени

Раздел I. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫХ ГРАЖДАНСКИХ

Глава 1. Осуществление субъективных гражданских прав

Глава 2. Понятие механизма осуществления гражданских прав

Раздел II. ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ И СТАДИИ ДЙСТВИЯ

Глава 4. Стадии действия механизма осуществления

Раздел III. ПРИНЦИПЫ КАК ВАЖНЕЙШИЙ ЭЛЕМЕНТ

Глава 5. Система и функциональное назначение принципов

Глава 6. Целеполагающие принципы осуществления

Глава 7. Принципы-методы осуществления

Заключение ……………………………………………………………… 359

Список нормативных правовых актов,

Актуальность темы исследования. Ввиду глобальности и

Глава 1. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫХ ГРАЖДАНСКИХ

§ 1. Понятие осуществления субъективных гражданских прав

Категория «осуществление права» в науке о праве и, в частности, в

Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003. С. 16.

Период кардинальных системных изменений в политике, экономике,

§ 3. Взаимосвязь осуществления гражданских прав

С осмыслением гражданских правоотношений в цивилистике связан

§ 4. Осуществление и защита прав

Объективно обусловленное фактическое (экономическое) неравенство

§ 1. Общая характеристика правовых механизмов

Сложно оспорить известное мнение: «Право ничто, если его положения

§ 2. Понятие и значение механизма осуществления

Механизм осуществления субъективных гражданских прав и

Раздел II. ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ И СТАДИИ ДЕЙСТВИЯ

Глава 3. ЭЛЕМЕНТЫ МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

§ 1. Понятие и значение элементов механизма

В зависимости от осуществления того или иного вида субъективного

Федерации» // СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 169.

§ 2. Гражданское правоотношение в механизме

Актуальность понятий «осуществление (реализация) права» и

Глава 4. СТАДИИ ДЕЙСТВИЯ МЕХАНИЗМА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

§ 1. Понятие и значение стадий действия механизма

Механизм осуществления прав и исполнения обязанностей основан на

Одна из основных целей гражданского права — защита субъективных

Раздел III. ПРИНЦИПЫ КАК ВАЖНЕЙШИЙ ЭЛЕМЕНТ

Глава 5. СИСТЕМА И ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

§ 1. Гносеологическая сущность принципов

Концептуальное осмысление того или иного феномена всегда требует

§ 2. Функциональный подход как основа изучения

Попытки систематизации, дифференциации и структурирования

§ 3. Соотношение понятий «гражданско-правовые принципы»

При частичном совпадении некоторых принципов осуществления с

Глава 6. ЦЕЛЕПОЛАГАЮЩИЕ ПРИНЦИПЫ

Механизм осуществления субъективных гражданских прав и

§ 1. Принцип гарантированного осуществления прав

Первым по общественной значимости, широте действия и роли в

Казань, 1975. С. 109−110.

§ 3. Принцип сочетания частных (личных)

Поименованный принцип актуализировался в связи с законодательной

Вып. 25. С. 37, 39.

Глава 7. ПРИНЦИПЫ-МЕТОДЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

Данная классификационная группа принципов существенным

§ 1. Принцип беспрепятственного осуществления

Указанное начало единодушно выделяется цивилистами в числе

Термин «равенство» многозначен. Следует отличать социальное,

Принцип диспозитивности преломляется в ряде норм гражданского

§ 4. Принцип сохранения прав в случае отказа

Одной из важных характеристик свободного осуществления