© Дэвид Кэтлинг 2013

Впервые опубликовано в 2013 году

В США выпущено издательством Oxford University Press 198 Madison Avenue, Нью-Йорк,
NY 10016, Соединённые Штаты Америки
ISBN 978–0–19–958645–5
В Великобритании напечатано обществом с ограниченной ответственностью Ashford
Colour Press, Госпорт, Хэмпшир

Перевод выполнен на добровольной основе и распространяется свободно

Переводчик: Александр Баженов, 2015 год
Адреса для замечаний и предложений:
land-locked@yandex.ru или vk.com/tiktaalikk

Файл отредактирован 07.04.2016

Спасибо Мартьянову Андрею за замечания.

Астробиология - это захватывающая и, пожалуй, самая междисциплинарная из всех областей науки.

Астробиологи стремятся к пониманию происхождения и эволюции земной жизни для того, чтобы
осветить и оптимизировать её поиски на других планетах. В этом кратком введении Дэвид Кэтлинг
знакомит нас с предметом через понимание тех факторов, которые позволили жизни возникнуть и
сохраниться на нашей собственной планете, а также тех признаков, по которым мы ожидаем
обнаружить жизнь за пределами Земли.
 VERY SHORT INTRODUCTIONS
(ОЧЕНЬ КРАТКИЕ ВВЕДЕНИЯ)

Серия VERY SHORT INTRODUCTIONS предназначена для всех, кто хочет получить
вдохновляющее и доступное введение в новый для себя предмет. Эти книги написаны
экспертами и переведены уже более чем на 25 языков по всему миру. Серия стартовала
в 1995 году, и сейчас представляет собой широкое разнообразие тем по истории,
философии, религии, естественным и гуманитарным наукам. Библиотека этой серии
содержит уже более чем 400 томов – очень кратких введений во всё: от Древнего
Египта и индийской философии до концептуального искусства и космологии – и
разнообразие затронутых нами дисциплин продолжает расти.
За более подробной информацией Вы можете зайти на наш сайт:
www.oup.co.uk/general/vsi/
АСТРОБИОЛОГИЯ
Очень краткое введение
Дэвид Кэтлинг
Содержание

Благодарности
Список иллюстраций
Глава 1. Что такое астробиология?
Глава 2. От звёздной пыли – к планетам, обителям жизни
Глава 3. Происхождение жизни и окружающая среда
Глава 4. От грязи – к возвышенности
Глава 5. Жизнь: способность генома размножаться и приспосабливаться
Глава 6. Жизнь в Солнечной системе
Глава 7. Далёкие миры, далёкие светила
Глава 8. Разногласия и перспективы
Дальнейшее чтение
Предложенные переводчиком статьи
Благодарности

Выражаю благодарность профессору Джону Армстронгу, доктору Рори Барнс, профессору

Джону Барросу, доктору Билли Бразелтону, профессору Роджеру Бьюику, доктору Рейчел
Горак, Амельде Кирби и профессору Вуди Салливану за чтение частей рукописи и
внесение различных поправок и предложений. А также спасибо Лате Менон и Мими
Саутвуд, которые читали рукопись полностью, рассматривая её не с научной точки зрения.
Многочисленные студенты, посещавшие мои занятия в Университете Вашингтона, также
помогали мне морально подготовиться к написанию этой книги. Благодарю Эмму Ма и Лату
Менон из Оксфордского издательства за поощрение и содействие.
Список иллюстраций

1. Диаграмма Герцшпрунга — Рассела. Взято из «Stellar Evolution and Social Evolution: A Study in
Parallel Processes» (2005), Social Evolution & History. 4: 1, 136–59), воспроизведена с разрешения
профессора Роберта Карнейро.

2. Слева: Поперечное сечение старейших в мире ископаемых строматолитов. Справа:

наслаивающиеся пласты строматолитов, вид сверху. Фотографии Дэвида Кэтлинга.
3. Приблизительная история атмосферного кислорода. Собственная диаграмма автора.
4. а) Схема прокариот (архей и бактерий) в сравнении со структурой эукариот; b) Две
бактерии запечатлены при акте конъюгации. b) Позаимствовано у Чарльза Бринтона и Юдита
Карнахана.

5. Слева: ДНК, состоящая из двух соединённых вместе нитей. Справа: В трёхмерном виде
каждая нить является спиралью, так что в целом получается «двойная спираль».
6. Схема классификации метаболизма земной жизни.
7. «Дерево жизни», составленное по рибосомной РНК.
8. a) Сеть впадин на Марсе; b) Отточное русло Рави Валлис. a) ESA/DLR/FU Берлин (G.
Neukum); b) NASA/JPL/Caltech/Arizona State University

9. Галилеевы спутники Юпитера: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто. NASA/JPL/DLR

10. a) Сеть каналов, которые как бы вливаются в равнину рядом с посадкой «Гюйгенса»; b)
Изображение поверхности на месте посадки «Гюйгенса». Предоставлено ESA/NASA/University
of Arizona.

11. Массы мозга и тела некоторых млекопитающих. Взято из Comparative Biochemistry and
Physiology Part A: Molecular & Integrative Physiology, Vol. 136: 4, Hassiotis, M., Paxinos, G., and Ashwel
l, K. W. S., «The anatomy of the cerebral cortex of the echidna (Tachyglossus aculeatus)», 827–50.
Copyright (2003), с разрешения Elsevier.
 Глава 1
Что такое астробиология?

О названии
«Какая, чёрт возьми, астробиология?» - кричал в свою рацию агент американской
секретной службы. Он всего лишь проверял достоверность личности учёного – посетителя
исследовательского центра Эймс, НАСА, недалеко от Сан-Франциско. Посетитель ответил,
что он участвует в первой для НАСА научной конференции по астробиологии. Центр Эймс
имеет собственную посадочную полосу, которая обеспечивает безопасную посадку
президентскому самолёту, и в апреле 2000 года президент Билл Клинтон прилетел со
своим окружением, чтобы посетить этот район залива Сан-Франциско.
Вопрос агента был справедливым. Это был уже конец 1990-х, когда состоялся научный
консенсус о значении астробиологии. Мало кто из обывателей или агентов секретных
служб слышал этот термин. Тогда НАСА только начали выдвигать программу
исследований в области астробиологии во главе с Эймс, где я работал в сфере
космических исследований. Сначала некоторым из моих коллег не понравился буквальный
перевод с греческого – «биология звёзд». Один из них с усмешкой заметил, что жизнь не
может существовать в адских условиях звёзд. Более вежливый сотрудник поправил его,
что «астро» в астробиологии подразумевает жизнь вокруг звёзд, включая Солнце, или
просто жизнь в космосе. В самом деле, астробиологи уделяют истории жизни на Земле
столь же много внимания, как и жизни где-либо ещё. Астробиологи согласны с тем, что мы
обязаны иметь чёткое представление о развитии земной жизни, чтобы размышлять о
существовании жизни во внешнем космосе. Тем не менее один из удивительных аспектов
современной науки заключается в том, что она до сих пор не смогла ответить на такие
вопросы биологии, которые может задать ребёнок. Как возникла жизнь на Земле? У нас
есть некоторые идеи, но подробности неизвестны. Какие особые свойства Земли и
Солнечной системы сделали нашу планету обитаемой? Опять же, есть кое-какие мысли,
но узнать предстоит ещё очень многое. И какие причины заставили жизнь
эволюционировать в сложные организмы, а не оставаться простыми? Мы не уверены.
Чтобы заполнить эти пробелы в человеческом знании, астробиологи создали научное
направление, занимающееся изучением происхождения и эволюции жизни на Земле и,
предполагаемо, где-то ещё. Это моё собственное предпочтительное определение. НАСА
охарактеризовала астробиологию как изучение происхождения, эволюции,
распространения и будущего жизни во Вселенной. Другие общепринятые определения:
изучение жизни во Вселенной или изучение жизни в космическом контексте. В рамках
этого направления астробиологи задались вопросом «Какова история и будущее земной
жизни?», а также «Существует ли жизнь где-нибудь ещё?»
С появлением астробиологии как дисциплины в конце 1990-х совпали четыре события. В
1996 году спорные признаки древней жизни были обнаружены в марсианском метеорите –
куске камня весом 1,9 килограмм, который откололся от поверхности Марса во время
падения астероида и в конечном итоге приземлился в Антарктиде. Правильно или
ошибочно были интерпретированы эти признаки окаменевшей микроскопической жизни
(см. Главу 6), но они заставили людей задуматься. Кроме того, в течение предшествующих
двух десятилетий биологи установили, что некоторые микробы не только толерантны к
гораздо более широкому диапазону условий, чем считалось ранее, но практически
процветают при экстремальных температурах, кислотности, давлении или солёности. Так
что существование внеземных микробов, существующих в крайне враждебной среде,
стало казаться вполне правдоподобным. Третья находка случилась в 1996 году благодаря
фотографиям с НАСАвского зонда «Галилео» с изображением покрытого льдом спутника
Юпитера - Европы, на котором были видны когда-то расплывшиеся друг от друга кусочки
льда, что может означать наличие под ледяной коркой океана. Затем, с середины 1990-х,
астрономы обнаружили большое количество экзопланет, то есть планет вне Солнечной
системы, вращающихся вокруг других звёзд. Возможность того, что жизнь может
существовать на экзопланетах или задворках нашей Солнечной системы, подтолкнула к
вопросу: может ли жизнь быть распространённым явлением во Вселенной?

Астробиология в истории идей

Хотя астробиология вышла на передний план лишь в 1990-х, вопрос о нашем одиночестве
во Вселенной задаётся уже тысячи лет. Фалес (ок. 600 лет до н.э.), которого часто считают
отцом западной философии, придерживался идеи о множестве обитаемых миров. В
последствии, греческая школа атомистов от Левкиппа до Демокрита и Эпикура, считавших,
что материя состоит из неделимых атомов, тоже склонялась к подобному «плюрализму».
Метродор (ок. 400 до н.э.), последователь Демокрита, писал: «Нелепо, если на огромном
поле родился бы один колос и если в беспредельном пространстве возник бы лишь один
мир». Но было бы неверно отождествлять плюрализм древних философов с нашей
современной концепцией жизни на Марсе или экзопланетах. Метродор понятия не имел,
что звёзды являются далёкими солнцеподобными объектами, и верил, что они
образовываются ежедневно из влаги в нашей атмосфере. Населённые миры в
воображении атомистов были телами в непостижимом пространстве, подобно
современным представлениям о параллельных вселенных. Так или иначе,
противоположная точка зрения Платона (427-347 до н.э.) и Аристотеля (384-322 до н.э.) в
конечном счёте стала доминирующей. Они верили, что обитаема только Земля и что она
находится в центре Вселенной, - такое представление преобладало более тысячи лет.
В конце концов, астрономы эпохи Возрождения показали, что Земля вращается вокруг
Солнца. С осознанием того, что Земля – лишь одна из планет, возникли предположения о
внеземной жизни и на других планетах Солнечной системы. Немецкий астроном Иоганн
Кеплер (1571-1630), первооткрыватель трёх законов движения планет, поддерживал эту
гипотезу. Затем, к концу 17 века, датский астроном Гюйгенс (1629-95) размышлял о жизни
вне Солнечной системы в своей книге Cosmotheoros (1698): «Все эти планеты, что
окружают это громадное количество Солнц. На них должны жить свои растения и
животные, и разумные существа тоже». Размышления о внеземной жизни были столь
популярны, что в 1755 году философ Иммануил Кант (1724-1804) писал об интеллигенции
на Юпитере и возлюбленных венерианцах. В противоположность им, некоторые учёные
религиозных взглядов продолжали цепляться за уникальность Земли. Примером тому был
Уильям Уэвелл (1794-1866), который в своём труде Из множества миров (1853) отрицал
обитаемость других планет, что стало своего рода предтечей для современной гипотезы
уникальной Земли, которую я обсуждаю в Главе 8.
К концу 19 века вопрос о внеземной жизни начал рассматриваться с чисто научной точки
зрения, хотя сама наука вскоре зашла в тупик. Телескопические наблюдения Джованни
Скиапарелли (1835–1910) и Персиваля Лоуэлла (1855-1916) спровоцировали всплеск
интереса к возможности существования разумной жизни на Марсе. К сожалению, вера
Лоуэлла в то, что он видел на Марсе каналы, была оптической иллюзией, когда разум
пытается соединить точки в смазанном изображении, поэтому его идеи о марсианских
цивилизациях были фантазией. По мере того, как усиливалась тщательность
астрономических методов, таких как изучение световых спектров планет, в конце концов,
становилось ясно, что физические условия на разных планетах Солнечной системы могут
вовсе не быть благоприятными для жизни. Маятник качнулся в другом направлении столь
резко, что с середины 20 века лишь немногие астрономы продолжили интересоваться
планетами. Только наступление Космической Эры смогло возродить былое любопытство.
В то время как все главные вопросы астробиологии оставались древними, сам термин
«астробиология» всплывал лишь время от времени, пока не стал общепринятым в 1990-х.
В 1941 году философ Лоренц Лафлер из Бруклинского колледжа в Нью-Йорке в своём эссе
под названием «Астробиология» описал термин в более узком (чем в современном)
смысле: как рассмотрение жизни где-либо за исключением Земли. Отто Струве, астроном
из Калифорнийского университета в Беркли, также использовал этот термин в 1955 году
для обозначения поисков внеземной жизни. Русский (советский) астрофизик Гавриил Тихов
(1857-1960) и немецкий астроном Йоахим Херрман опубликовали книги под названием
«Астробиология» в 1953 и 1974 годах соответственно, охватывая популярные идеи о
внеземной жизни.
В современном значении термин «астробиология» был введён в 1995 году Весли
Хантрессом, а затем в штаб-квартире НАСА в Вашингтоне. С тех пор учёные убеждены,
что изучение жизни в масштабе от микроскопического до космического необходимо для
понимания жизни во Вселенной. Хантрессу понравилось слово астробиология для этих
целей – и название прижилось.
Фактически астробиология была переосмыслением и расширением экзобиологии – поля,
чье существование насчитывает уже несколько десятилетий. Слово экзобиология было
введено в 1960 году Джошуа Ледербергом (1925–2008) для «эволюции жизни за пределами
нашей планеты». Ледерберг, получивший Нобелевскую премию за открытия в области
генетики бактерий, утверждал, что львиная доля космических исследований должна быть
ориентирована на поиски жизни. С 1960-х годов НАСА последовала его совету, начав
финансировать экзобиологию. Но вскоре экзобиология обзавелась своими критиками: в
1964 году гарвардский биолог Джордж Гейлорд Симпсон язвительно заметил, что «эта
‘наука‘ ещё не продемонстрировала, что её предмет существует».
Но на современную астробиологию обвинение Симпсона распространяться не может,
поскольку она включает в себя изучение жизни на Земле и в её недрах. Кроме того,
астробиология уделяет внимание происхождению и эволюции планет в контексте их
возможной пригодности для жизни, таким образом предоставляя астрономам более
твёрдый фундамент, чем экзобиология.
Экзобиология – не единственный термин, схожий по смыслу с астробиологией. С 1982 года
для астрономических аспектов поиска внеземной жизни астрономы используют термин
биоастрономия, в то время как более раннее слово космобиология было одобрено
влиятельным британским физико-химиком ирландского происхождения Джоном
Десмондом Берналом (1901–71). Но ни один их этих терминов не стал широко
распространённым.

Что такое жизнь?

Астробиология поднимает сложный вопрос о том, как определить понятие жизни. Что же
именно мы ищем за пределами Земли? Общий подход заключается в создании перечня
характеристик, который включает: развитие, рост, потребление энергии посредством
обмена веществ, реакцию на окружение, эволюционную адаптацию, а также
упорядоченную структуру клеток и анатомию. К сожалению, такой способ определения
жизни неудовлетворителен по нескольким причинам. Во-первых, перечень содержит лишь
то, что жизнь делает, а не чем она является. Во-вторых, многие из этих аспектов жизни не
уникальны. Жизнь структурно упорядочена, но кристаллы соли тоже. Некоторые из моих
друзей не обзавелись детьми, но они живы, как и неспособные к размножению мулы. Рост
и развитие свойственны живым существам, но также свойственны и разгорающемуся
пожару. Всей жизни присущ обмен веществ, но он есть и у моего автомобиля. Жизнь
реагирует на окружающую среду, но ртутный термометр тоже реагирует на внешние
условия.
Помимо этого, некоторые учёные пытаются определить жизнь с помощью термодинамики,
то есть тепла, энергии и их взаимодействия с материей, предполагая, что сущность жизни
заключается в наличии устойчивых структур, таких как клетки и генетический материал,
наряду с энтропией, производимой выбросами метаболических отходов и тепла.
Термин энтропия требует небольшого пояснения. Отчаянные учителя, ища лаконичный
способ объяснения, часто неаккуратно называют её «беспорядком». Энтропия – это не
беспорядок, а именно мера энергии, рассеянной среди частиц, будь то атомы или
молекулы. Энергия рассеивается в пространстве, и поэтому энергия группы частиц,
движущихся вместе, что мы называем когерентной (связанной) энергией, может
рассеяться. Таким образом, прыгающий мяч приходит в состояние покоя потому, что его
когерентная энергия движения преобразуется в некогерентное тепловое движение
молекул и атомов в результате трения. Неподвижный мяч, в отличии от него, никогда не
начнёт прыгать самопроизвольно (как если бы был живым), потому что, даже если пол под
ним содержит достаточно тепловой энергии, эта энергия недоступна, будучи рассеянной
среди хаотично покачивающихся атомов пола. Второй закон термодинамики управляет
такими явлениями и гласит, что энтропия во Вселенной никогда не уменьшается.
Повышение энтропии (то есть рассеяния энергии) сохраняет энергию, но разрушает её
качество. Высококачественная энергия не распределена, но сконцентрирована, например,
как масло в бочке, ядра атомов или фотоны (частицы света), что обладают высокой
частотой и короткой длиной волны. Из таких фотонов состоит ультрафиолетовое и
видимое излучения, которые, соответственно, вызывают солнечные ожоги и питают
растительную жизнь. С точки зрения физики, такие скопления высококачественной энергии
имеют низкую энтропию.
Физиком, который наиболее явно связал энтропию с жизнью, был Нобелевский лауреат
Эрвин Шрёдингер (1887-1961). В книге Что такое жизнь? (1944) он отметил, что организм
«стремится приблизиться к опасному состоянию максимальной энтропии, которое
представляет собой смерть. Он может избежать этого состояния, то есть оставаться
живым, только постоянно извлекая из окружающей его среды отрицательную энтропию…
Действительно, в случае высших животных мы знаем, что такую упорядоченность они
получают извне посредством достаточно обильного питания, а точнее - благодаря
перевариванию чрезвычайно упорядоченной материи до более-менее сложных
органических соединений, служащих им пищей. После употребления они возвращают её в
очень деградированном состоянии». К сожалению, чтобы описать упорядоченную
структуру пищи, Шрёдингер ввёл понятие «отрицательной энтропии», которого в науке не
существует. Кроме того, при росте некоторых организмов повышение энтропии
производится прежде всего в виде выделения тепла, а не пищи, разложенной до продуктов
метаболизма. Лайнус Полинг (1901–94), возможно величайший химик 20-го века, прямо
заявил, что Шрёдингер «не внёс никакого вклада [в наше понимание жизни] …возможно,
своим обсуждением «отрицательной энтропии» по отношению к жизни он сделал
отрицательный вклад».
Тем не менее любопытно, что побочным продуктом постоянно возрастающей энтропии во
Вселенной является возникновение порядка, то есть низкоэнтропийных структур, таких как
организмы. На самом деле, эффективная выработка энтропии лучше всего достигается
диссипативными системами, включающими в себя когерентную структуру из
многочисленных молекул, которые и рассеивают энергию. Простой пример – конвективная
ячейка в кипящей воде. Тёплая вода подымается, но её объем компенсируется
погружением воды по периферии. Эти циркулирующие ячейки способствуют рассеянию
энергии и, таким образом, увеличивают энтропию более эффективно, чем если бы ячейки
отсутствовали. Все живые организмы представляют собой сложные диссипативные
структуры. Однако попытки дать определение жизни и отличать живое от неживого с
помощью термодинамики пока заканчиваются неудачей. Например, писатель Эрик
Шнайдер определяет жизнь как «далёкую от равновесия диссипативную систему, которая
поддерживает уровень своей локальной организованности за счёт испускания энтропии в
окружающую среду». Огонь тоже подходит под это определение.
Не беря во внимание критику Полинга, Шредингер был прав в своём утверждении, что
организмы должны быть введены в жизнь своего рода компьютерными программами,
которые мы теперь называем геномом. Действительно, жизнь в любом случае должна
обладать геномом. Под геномом мы подразумеваем передающийся по наследству план,
подверженный маленьким ошибкам копирования, который позволяет организму
эволюционировать от предка и обеспечивает рецептом создания других жизненных
качеств, таких как метаболизм. Эволюция – то есть изменения в популяциях,
передающиеся через поколения посредством отбора индивидуальных особенностей –
очень важный процесс, поскольку только он способен объяснить нам разнообразие жизни
и то, как её признаки, перечисленные ранее, возникли. В дарвиновском механизме
естественного отбора генетическая вариативность в популяциях означает, что некоторые
особи пригодны для размножения лучше, чем другие. Естественный отбор
благоприятствует тем генам, которые оставляют больше потомства, благодаря чему в
популяциях накапливаются генетические адаптации. (Под бо́льшим количеством потомства
подразумевается общее количество выживших потомков в череде поколений. В каждом отдельном
поколении у многих животных с репродуктивной K-стратегией большое значение имеет качество
потомства – прим. пер).

Помня о центральной роли эволюции, астробиологи часто определяют жизнь как

«самоподдерживающуюся химическую структуру, способную к дарвиновской эволюции». К
сожалению, если мы намерены поставить эксперимент по поиску жизни, это определение
бесполезно. Разве эволюция жизни не должна быть уже состоявшейся, чтобы мы смогли
её обнаружить? В более удачном определении используется прошедшее время: «Жизнь –
это самоподдерживающаяся, обладающая геномом химическая система, развившая свои
характеристики посредством эволюции». До сих пор в экспериментах по поиску жизни в
космосе не ставилась цель взять пробу на наличие генетического материала. Например,
НАСАвский зонд Viking Lander, который в 1970 году занимался поисками жизни на Марсе,
был разработан для распознавания микробного метаболизма в почве (Глава 6).
Философ Кэрол Клиланд и учёный Кристофер Чиба заметили, что нынешние попытки дать
определение жизни подобны тому, как учёные 17-го века пытались дать определение воде.
В то время воду считали жидкостью без цвета и запаха, которая кипела и замерзала при
определённых температурах. Без атомной теории никто не знал, что вода – это скопление
молекул, каждая из которых состоит из двух атомов водорода, соединённых с атомом
кислорода. Проводя аналогию: возможно, нам недостаёт теории живых систем, чтобы дать
определение жизни.
Многие сложности в определении жизни сводятся тому, что жизнь на Земле –
единственный известный нам пример данного явления. Все живые организмы используют
нуклеиновые кислоты для передачи наследственной информации, белки - для контроля
скорости биохимических реакций и фосфорсодержащие молекулы - для хранения энергии.
Эта базовая биохимия одинакова для всех живых существ от бактерий до китов. Вот
почему так трудно различить, какие признаки жизни на Земле уникальны, а какие
необходимо отнести к универсальным свойствам любой жизни. Если мы найдём жизнь за
пределами нашей планеты, астробиология сможет помочь в решении этой головоломки.

Необходимый минимум для жизни

Хотя мы не располагаем безупречным определением жизни, имеются разумные основания
полагать, что некоторые вещества, распространённые в земной биохимии, скорее всего,
используются и инопланетными организмами, благодаря чему мы сможем их распознать.
На Земле основополагающими элементами являются углерод, азот и водород, а
химические взаимодействия происходят в жидкой воде. В астробиологии широко
распространено мнение, что любая жизнь должна быть основана на углероде и что
планеты с наличием жидкой воды наиболее предпочтительны для жизни, по крайней мере,
такой, какой мы её знаем. Эти выводы вытекают из понимания, что жизнь построена из
довольно ограниченного набора элементов, которые составляют периодическую таблицу
и неизменны во всей Вселенной.
Действительно, углерод – единственный элемент, способный формировать длинные
соединения из миллиардов атомов, такие как ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота),
следовательно, только углеродная внеземная жизнь кажется способной иметь геном,
сложность которого сопоставима с земным. У углерода ещё есть ряд других свойств,
позволяющих ему образовывать столь разнообразные соединения, что этого оказалось
достаточно для рождения отдельной дисциплины – органической химии. Одним из
уникальных свойств углерода является способность к формированию одинарной, двойной
или тройной связи с самим собой так же, как и со многими другими элементами. Кроме
того, углерод может создавать сложные трёхмерные структуры путём соединённых вместе
гексагональных (шестиугольных) колец.
Поскольку жизнь возникла и распространилась, можно предложить, что её главные
строительные элементы изобилуют во Вселенной. Углерод занимает четвёртое место по
распространённости, после водорода, гелия и кислорода. В самом деле, астрономы
обнаружили, что в космосе существуют многие небиологические органические молекулы.
Эти космические дары могли послужить предшественниками зародившейся жизни (см.
Главу 3). Например, около 30% массы звездной пыли составляет органическое вещество.
Так называемые углеродные хондриты (класс метеоритов) содержат по массе до 2%
органического углерода, а межпланетные частицы пыли в нашей солнечной системе –
около 35%.
Поскольку химические свойства кремния схожи с углеродом, иногда утверждается, что он
предоставляет возможность существованию альтернативной, не основанной на углероде
инопланетной биохимии, несмотря на то, что в космосе кремния в 10 раз меньше, чем
углерода. Но в воде, по крайней мере, соединения кремния нестабильны, и он быстро
связывается в твёрдые оксиды. Диоксид углерода же при обычных планетарных
температурах является газом и растворяется в воде в достаточных концентрациях, чтобы
организмы могли использовать его как источник углерода. Диоксид кремния, напротив,
нерастворимое твёрдое вещество, такое как кварц. Соединения кремния с кислородом и
водородом прочны, в то время как связи углерод-кислород и углерод-водород по прочности
аналогичны углерод-углеродной связи, что позволяет углеродным соединениям вступать в
реакции обмена и модификации. Соединения кремния с водородом также подвержены
быстрому распаду в воде. Стабильность кремнийсодержащих молекул требует низкой
температуры, чтобы замедлить скорость химических реакций, которые в противном случае
быстро их разрушат. Соответственно, к холодным растворителям относятся океаны
жидкого азота на ледяных планетах, находящихся вдалеке от своих звёзд. В настоящее
время предположения о кремниевых формах жизни носят сугубо спекулятивный характер.
Тем не менее для протекания биохимических процессов необходим стабильный
посредник, которым на Земле служит жидкая вода. Для внеземной жизни таким
посредником может служить другая жидкость или плотный газ, пока он не становится легко
затвердевающим. Однако некоторые свойства воды (H2O) уникальны. В отличии от своего
скверно пахнущего двойника сероводорода (H2S), который конденсируется в неприятную
жидкость при температуре около -61°C, вода при нормальном давлении превращается в
жидкость при температуре ниже 100°C. Жидкая вода стабильна потому, что атом
кислорода в её молекуле имеет слегка отрицательный заряд и позволяет относительно
сильному водороду связаться с положительно заряженными атомами водорода других
молекул воды. А у серы более слабые связи между молекулами сероводорода. Также,
молекулы воды связаны между собой сильнее, чем с молекулами жирных веществ, и, как
следствие, масло отделяется от воды, что делает возможным образование клеточных
мембран, обеспечивая укрытие для генов и процессов метаболизма.
Ещё одно необычное свойство воды заключается в том, что плотность льда меньше, чем
плотность жидкой воды, потому что, когда вода замерзает, её молекулы выстраиваются в
кольцеобразные структуры, содержащие открытые пространства на атомном уровне. Если
бы лёд был плотнее жидкого состояния, он собирался бы на дне рек и озёр, оставаясь
изолированным и замороженным, из-за чего моря замерзали бы ото дна к поверхности и
становились непригодными для обитания. Это произошло бы потому, что в местах
достижения льдом поверхности солнечный свет отражался бы от неё, вызывая ещё
большее охлаждение и оледенение. Постепенное замерзание могло бы обречь на такую
же участь моря и с другими жидкостями, такими как аммиак. Аммиак обретает жидкое
состояние при температуре приблизительно от -78°C до -33°C при давлении в 1 атмосферу,
но любые аммиачные моря будут замерзать снизу вверх, в отличии от водных, которые
остаются жидкими, даже если холод покрывает их льдом.
На Земли микробы встречаются в любой жидкой воде (кроме стерилизованной), так что
«жизнь, какой мы её знаем» является в той же степени «водной», как и «углеродной».
Следовательно, обнаружение в Солнечной системе жидкой воды или признаков её
наличия в прошлом – одна из задач планетарных исследовательских миссий, таких как
посещение Марса. Всё же можно себе представить альтернативные воде органические
растворители, которые могут быть важны для Титана, самого большого спутника Сатурна
(Глава 6).
Ещё один факт о земной жизни заключается в том, что 99% массы живого вещества состоит
всего лишь из шести неметаллических элементов: углерод, водород, азот, фосфор и сера.
Эти элементы часто обозначаются аббревиатурой CHNOPS (по первым буквам элементов:
carbon, hydrogen, nitrogen, oxygen, phosphorus, sulphur – прим. пер.), но мне нравится более
удобопроизносимое «SPONCH». Мы находим H и O в воде, которая занимает основную
часть живой материи, и C, H и O в углеводах и нуклеиновых кислотах генов. C, H, N, и S
присутствуют в белках, а P играет важную роль в нуклеиновых кислотах и энергетических
молекулах. Поэтому обнаружение элементов SPONCH в химических соединениях, которые
могут быть использованы живыми организмами, – другая практическая цель планетарных
исследований в поисках жизни.
Важность внеземной жизни
Вы можете удивиться: неужели это так важно, если будут обнаружены простые,
микробоподобные инопланетяне? Но если бы мы нашли хотя бы один образец жизни,
возникшей где-либо ещё, то открытие доказало бы, что это удивительное явление не
ограничено одной лишь Землёй. Мы бы знали, что не одиноки. Даже простейшие микробы
на Марсе или Европе изменили бы баланс вероятности того, что жизнь существует в
галактике где-то ещё, раз она смогла зародиться дважды в одной лишь Солнечной
системе. Пока у нас нет ни одного убедительного доказательства существования жизни за
пределами нашей планеты, но в Главе 6 я буду доказывать, что пригодными для жизни
могут быть по крайней мере девять объектов нашей Солнечной системы, если мы будем
оценивать шансы непредвзято. Астробиология Солнечной системы ещё далека до
понимания.
Второй существенный фактор в поисках жизни восходит обратно к трудностям
определения. Учёный-планетолог Карл Саган в своей книге Космические связи (1973)
комментировал, что «наука, которая получит наибольшую выгоду от исследования планет,
- это биология». Изучение внеземной жизни будет иметь огромное значение не только для
выяснения тех неуловимых универсальных свойств жизни, но также прольёт свет на вопрос
самого происхождения жизни, который всё ещё остаётся нерешённым.
 Глава 2
От звёздной пыли к планетам, обителям жизни

Если вы хотите испечь яблочный пирог c нуля, сначала вам придётся создать Вселенную

Карл Саган (1980)

Когда Вселенная только началась, температура в ней была настолько высокой, что даже
атомы не были стабильны, не говоря уж об их объединении в сложные биологические
молекулы. Вселенная существует потому, что после Большого взрыва, произошедшего
13,8 миллиардов лет, горячий плотный космос начал расширяться и охлаждаться, в
результате чего возникли атомы, а затем галактики, звёзды, планеты и жизнь. Здесь мы
рассмотрим, как этот процесс привёл к появлению обители жизни под названием Земля.
Начнём мы со структуры современной Вселенной, которая даёт нам ключи к разгадке своей
истории. Представим себе путешествие к краю наблюдаемой нами Вселенной. Если
двигаться со скоростью света – 300 000 км/с – то понадобится всего 1,3 секунды, чтобы
достичь Луны, находящейся на расстоянии 384 000 км. Если изобразить Землю как
пятнышко с диаметром 2,7 мм, то Луна по сравнению с ней будет выглядеть так:

Такой масштаб осознать довольно легко. Но нашему воображению придётся непросто,

понимая, что Солнце в этом же масштабе будет иметь диаметр 30 см и расположится на
расстоянии более 30 метров от этой книги. Ближайшая звезда Проксима Центавра, которая
мала по сравнению с Солнцем, в диаметре будет 4 см и будет находиться на расстоянии
8650 км от нас, что приблизительно равно расстоянию от Сан-Франциско до Лондона.
Продолжая наше путешествие на скорости света, полёт от Земли к Солнцу займёт у нас
8,3 минуты и потребуется чуть больше четырёх часов, чтобы затем добраться до орбиты
Нептуна – самой дальней из восьми планет. А спустя 4,2 лет мы бы достигли Проксимы
Центавра. Говоря об огромных расстояниях, мы обозначаем дистанцию, которую можно
преодолеть за год со скоростью света, световым годом. Один световой год = 9500
миллиардов километров, таким образом Проксима Центавра находится на расстоянии 4,2
световых лет.
Солнце и Проксима Центавра – лишь две из 300 миллиардов звёзд в галактике Млечный
путь, который представляет собой диск с поперечником в 100 000 световых лет, со
скоплениями звёзд в спиральных рукавах. Галактики содержат миллионы триллионов
звёзд, так что Млечный Путь относится к умеренно большим. Солнечная система
находится Рукаве Ориона, на расстоянии около 27 тысяч световых лет от галактического
центра. По равнению с другими рукавами, что богато населены звёздами, наш ничем не
примечателен. Но возможно, что расположение Солнечной системы в галактическом
захолустье оказалось важным фактором для зарождения жизни, поскольку Земля могла
избежать многих катастроф, таких как взрывающиеся поблизости звёзды. Если это так,
должно быть, в галактике есть определённые наиболее пригодные для жизни области,
называемые «Галактическими зонами обитаемости» (обсуждаются в Главе 7).
В более крупном масштабе, в наблюдаемой нами Вселенной существует более 100
миллиардов галактик, сгруппированных в сверхскопления. Внутри диаметра
протяженностью около 10 миллионов световых лет, центром которого является Млечный
Путь и ближайшая к нам (около 2,5 млн св. л.) галактика Андромеды, расположены
примерно 50 галактик, формирующих локальную группу. В свою очередь, эта группа – одна
из сотни или около того групп внутри сферы диаметром 110 миллионов световых лет,
включающей Сверхскопление Девы. Карты, которые охватывают миллионы световых лет,
отображают нити из крошечных разбросанных точек, где каждая точка – галактика. В
трёхмерном виде эти галактические волокна, являющиеся самыми большими из известных
человечеству структур, объединены в сеть, разделённую обширными пустотами. Вся эта
фантастическая структура выглядит так, будто она была соткана сумасшедшим
межгалактическим пауком.
Насколько велика наблюдаемая Вселенная? Если пространство не расширяется, то её
максимальный радиус – 13,8 миллиардов световых лет, потому что именно такую
дистанцию мог пролететь фотон – частица света – с момента Большого Взрыва,
случившегося 13,8 миллиардов лет назад. Но пространство расширяется, так что
фактический размер наблюдаемой Вселенной сейчас около 47 миллиардов световых лет
во всех направлениях. Такая обширность – важный фактор для астробиологии, потому что
обследование планет вокруг звёзд только в пределах Млечного Пути предполагает, что
каждая звезда имеет в своём распоряжении хотя бы одну планету в среднем. Некоторая
доля планет, как минимум, 1%, обязана быть обитаемой, поэтому количество
потенциальных обителей жизни может превышать триллион миллиардов.
Происхождение Вселенной восходит к Большому Взрыву. Телескопические наблюдения
американского астронома Эдвина Хаббла в 1920 году показали, что галактики в большом
космическом масштабе отдаляются друг от друга, так как пространство между ними
расширяется. Таким образом, её прошлое должно было быть очень плотным и горячим.
Эта догадка послужила веским доводом в пользу Большого Взрыва и привела к новым
данным. Её послесвечение, так называемый космический микроволновый фон (или
реликтовое излучение – прим. пер.), пронизывает всю Вселенную. Если теория Большого
Взрыва верна, физика подсказывает, что, прежде чем ранняя Вселенная охладела, она
должна была быть непрозрачным огненным шаром из электронов и протонов
(электрически отрицательных и положительных элементарных частиц, составляющих
атом), фотонов (частиц света) и небольших групп связанных протонов. Спустя
приблизительно 380 000 лет после Большого Взрыва стало достаточно холодно, чтобы
электроны обрели возможность связываться с протонами или группами протонов,
формируя два вида маленьких атомов – водород и гелий. В тот момент Вселенная стала
прозрачной для света, потому что ранее фотоны были рассеяны свободно плавающими
электронами. Эта предшествующая ситуация была подобна тому, как свет отражается от
крошечных капелек тумана, тем самым ограничивая наш обзор. После обретения
прозрачности Вселенная расширилась примерно в 1000 раз, и во столько же раз была
растянута длина волны реликтовых фотонов Большого Взрыва, меняя красное свечение
на микроволновое. Удивительно, но когда вы настраиваете старый аналоговый телевизор
или радио между каналами, именно это оставшееся от Большого взрыва излучение
создаёт слышимый нами статический шум, хотя лишь на уровне одного процента или
менее. Фактически в 1964 году именно это шум впервые был распознан как микроволновый
фон. Сначала в его появлении обвинили голубиный помёт в рупоре антенны, но после
очистки рупора и отстрела несчастных голубей настоящий виновник был идентифицирован
как начало Вселенной.
Галактики возникли через несколько сотен миллионов лет после Большого Взрыва. В
некоторых местах плотность вещества превышала среднее значение, и поэтому
гравитация в них была чуть сильнее. Из таких комков образовались будущие галактики,
внутри которых газовые облака коллапсировали под собственной силой тяжести. Из-за
столкновения частиц газа нутро каждого облака нагревалось, создавая раскалённый
святящийся газовый шар – звезду.
Корень «астро» в астробиологии выбран отчасти потому, что все атомы в живой материи,
за исключением водорода, были рождены внутри звёзд. Первые звёзды были созданы
только из элементов, синтезированных при Большом Взрыве: водород, на который
приходится три четверти массы, и гелий, составляющий всё остальное кроме небольшого
количества лития. Кислород в воде, азот в белках или углерод в органических молекулах –
ни один из этих элементов не существовал изначально. Но со временем их сотворили
звёзды.
Чтобы понять, как в звёздах создаются элементы, рассмотрим, как светит Солнце. Внутри
Солнца невообразимый жар расщепляет атомы до его составляющих: положительно
заряженное ядро и отрицательно заряженные электроны. Температура в центре Солнца –
около 16 миллионов градусов по Цельсию – достаточна, чтобы синтезировать ядра
четырёх атомов водорода в ядро гелия, что представляет собой ядерную реакцию, при
которой высвобождаются фотоны. Затем каждый фотон преодолевает путь длиной в один
миллион лет, чтобы выбраться наружу, в космос. На это требуется так много времени
потому, что каждый фотон, сталкиваясь с материей, беспрестанно поглощается и
излучается снова. К тому же он попутно теряет энергию, начиная свой побег в состоянии
высокоэнергетического гамма-излучения и постепенно превращаясь в менее энергичную
частицу видимого света - как раз к моменту выхода из Солнца. В 1950 году физики
воспроизвели вид ядерных реакций, протекающих в Солнце, при создании водородных
бомб. Ядра звёзд типа нашего Солнца по сути и являются водородными бомбами, которые
не могут взорваться, потому что находятся под тяжестью покрывающего их вещества.
Солнце не сможет соединять атомы водорода в своём ядре вечно и, в конце концов,
уничтожит жизнь на Земле (частично отвечая на вопрос «Какое будущее у жизни?»). В
большинстве звёздных ядер накопление гелиевого «пепла» вызовет значительное
понижение температуры, из-за чего не сможет поддерживаться дальнейшее слияние
водорода. В этот момент звезда сжимается под собственным весом, что заставляет
температуру расти до тех пор, пока она не сожжет весь водород, плавящийся в оболочке
вокруг ядра. Высвобождающаяся энергия заставляет внешние слои расширяться,
охлаждаться и багроветь. Так образуются красные гиганты, такие как Альдебаран,
ярчайшая звезда в созвездии Тельца. Приблизительно через 7,5 миллиардов лет Солнце
тоже станет красным гигантом, разбухнет в 200 раз и, вероятно, поглотит Землю.
Увеличивающийся вес гелиевого «пепла» со временем приведёт к повышению
температуры ядра до 100-200 миллионов градусов по Цельсию, чего будет достаточно для
слияния атомных ядер гелия - и создания углерода с кислородом. В свою очередь,
оболочка из горящего гелия может постепенно окружить ядро из углеродного и
кислородного «пепла». Те звёзды, масса которых в 4-8 раз превышает массу Солнца,
объединяют даже углерод и кислород в более тяжёлые элементы, включая неон и магний.
Как правило, предсмертной агонии солнцеподобных звёзд характерны выбросы внешних
слоёв в космос. Эти оболочки светящегося газа называют планетарными туманностями,
потому что через слабые телескопы они кажутся планетами, хоть и не имеют с ними ничего
общего. Остатки звезды остывают до состояния белого карлика с радиусом, сопоставимым
с земным, но с чудовищной плотностью. Теоретически белый карлик должен прекращать
светиться спустя десятки или сотни миллиардов лет и превратиться в чёрного карлика. Но
Вселенная ещё недостаточно стара.
Звёзды, которые в 8 раз тяжелее Солнца, в конечном счёте взрываются, становясь
сверхновыми. Солнце сейчас находится примерно на полпути своей
десятимиллардолетней фазы слияния водорода в ядре, но эти массивные звёзды
проводят менее 60 миллионов лет в той же самой фазе прежде чем стать красными
супергигантами, как, например, Бетельгейзе из созвездия Ориона. В оболочках вокруг
ядер таких звёзд ядерный синтез производит элементы неон, магний, кремний и железо.
Железо, как правило, самый тяжёлый из создаваемых там элементов, хотя также
образуются и более тяжёлые – если свободные нейтроны добавляются к уже
существующим ядрам. (Нейтроны – это частицы, которые содержатся в атомных ядрах и
не имеют электрического заряда.) Когда топливо в такой звезде заканчивается, ядро
сжимается так сильно, что отрицательно заряженные электроны сливаются с
положительно заряженными протонами в атомных ядрах железа. Электрические заряды
взаимно компенсируются и возникают незаряженные нейтроны. В результате ядро
сжимается до диаметра в 12 км, формируя что-то вроде гигантского атомного ядра,
состоящего лишь из нейтронов. Из-за сжатия оно коллапсирует в чрезвычайно плотный
нейтронный объект, в затем неистово разжимается, образуя невероятно яркую
сверхновую.
Элементы тяжелее железа формируются и распространяются сверхновыми. Через
несколько секунд после вспышки сверхновой внешние слои звезды нагреваются до
невероятных 10 миллиардов градусов по Цельсию, пока ядерный распад из более глубоких
слоёв поставляет громадное количество нейтронов, поддерживая реакции, в которых
образуются тяжёлые элементы. Эта космическая алхимия и создаёт благородные
металлы, такие как золото, серебро и платина. Важно отметить, что вещество, испускаемое
сверхновыми, формирует основу для новых поколений звёзд, как и их планет – обителей
жизни. Хотя взрывы сверхновых в случае звёзд с массой в 10 раз превышающей солнечную
всё же случается, коллапс в их центре производит чёрную дыру – объект настолько
массивный, что ничего не ускользает от его гравитации, даже свет.

1. Диаграмма Герцшпрунга — Рассела для Солнца и ближайших звёзд. Температура здесь по

Кельвину, то есть к количеству градусов по Цельсию прибавлено ещё 273; а ноль по шкале
Кельвина является «абсолютным нулём», при котором все молекулы прекращают движение.
Фаза, когда звезда в своём ядре превращает водород в гелий, - это главная
последовательность её жизни, так как именно этот период мы считаем оптимальным для
процветания жизни на планетах вокруг неё. «Главная последовательность» относится к
расположенной по диагонали полосе от верхнего левого до нижнего правого угла на
известнейшем в астрономии графике – диаграмме Герцшпрунга — Рассела, (Г-Р) (рис. 1),
названной в честь двух своих создателей. График отображает светимость звезд в
сравнении с температурой их поверхности. Под «поверхностью» астрономы
подразумевают не внешнюю плоскость, а уровень в звёздной атмосфере, который
высвобождает наибольшее количество света, и настолько глубокий, насколько мы можем
видеть.
Как ни странно, ось температуры на диаграмме Г-Р ведёт в обратном направлении – от
высоких значений к низким. Цель заключается в сопоставлении цветового обозначения
звёзд от горячих голубовато-белых до более “холодных” красных буквами O, B, A, F, G, K,
и M. Буквой обозначается спектральный класс звезды. Поколения студентов-астрономов
запоминали спектральные классы с помощью мнемонической фразы «Oh Be A Fine Girl/Guy
Kiss Me!» (эти буквы ничего не символизируют и используются в астрономии с 19 века, но
книга не об этом).
На главной последовательности наиболее массивные звёзды собраны в левом верхнем
углу, а самые лёгкие в нижнем правом. Независимо от массы, звёзды главной
последовательности называются карликами, например, Солнце – карлик типа G. Период
жизни холодных красных карликов на главной последовательности может длиться более
50 миллиардов лет.
Для астробиологии важное значение в вопросе обитаемости звёздных систем имеет
ширина диапазона. Наше Солнце – звезда среднего возраста, находящаяся в главной
последовательности и питающая большую часть жизни на Земле посредством
фотосинтеза. Как уже упоминалось ранее, атомы жизни были образованы в красных
гигантах и супергигантах. Кроме того, кислород, кремний, магний и железо сформированы
из целых чисел гелиевых ядер, и поэтому они являются наиболее обильными продуктами
ядерного синтеза, что, в свою очередь, играет большую роль, так как из атомов этих
веществ состоят скалы. Каменистые планеты, на одной из которых мы живём, - это
естественные продукты физики звёзд. Поскольку на Земле присутствуют элементы
сверхновых, такие как золото, мы также знаем, что Солнце – звезда как минимум второго
поколения. Но так как Солнцу всего 4,6 миллиардов лет, а галактике Млечный Путь - 13,2,
многие звёзды рождались и погибали прежде, чем на Земле возникла жизнь. Были ли
планеты этих более ранних звёзд обитаемыми, или даже населёнными разумными
существами? И что с ними случилось? Это подводит нас к вопросу о том, как
сформировалась наша собственная планета.

Как мы получили место жительства, или откуда берутся

планеты
У идей о происхождении Солнечной системы долгая история. Иммануил Кант в 1755 году
предположил, что Солнечная система произошла из рассеянного в пространстве облака.
А позже, в 1796, математик Пьер Симон маркиз де Лаплас выдвинул гипотезу. Основанная
Кантом и Лапласом концепция теперь известна как «небулярная гипотеза», от греческого
слова nebula – облако.
Гипотеза развилась из предположения, что какая-то часть облака была плотнее остальной
части и своей гравитацией притягивала вещество. Вполне вероятно, что облако
изначально слегка вращалось, так что по мере сжатия его вращение ускорялось подобно
фигуристке на льду. Беспорядочное движение газа и пыли стало противодействовать
веществу, сосредоточенному вдоль оси вращения, но вещество, сосредоточенное в
плоскости вращения, также начинало вращаться. В результате облако расплющилось в
диск. Пока рассредоточенное по плоскости вещество объединялось в планеты, в центре
формировалось Солнце. Такое представление согласуется с тем, что массы планет
составляют всего 0,1% от массы Солнца. Так как планеты образовались из диска, они все
находятся в одной плоскости и крутятся вокруг Солнца в одном направлении, что мы
сейчас и наблюдаем.
В последние десятилетия считалось, что полученные из изотопов данные свидетельствуют
о том, что сжатие газопылевого облака было спровоцировано взрывом сверхновой
поблизости. Изотопы – это атомы, которые содержат одинаковое количество протонов в
своих ядрах, но разное количество нейтронов. Греческий корень isos topos означает
«равное место», ссылаясь на то, что такие атомы в периодической таблице занимают одну
и ту же позицию. У некоторых изотопов слишком большие ядра, чтобы быть стабильными,
поэтому они распадаются, что и называется радиоактивным распадом. Нестабильный атом
алюминия-26 (в чьём ядре содержатся 26 частиц = 13 протонов + 13 нейтронов)
распадается до стабильного магния-26 (содержащего 12 протонов + 14 нейтронов). Время,
которое потребуется для превращения половины атомов любого образца алюминия-26 в
магний-26, называется периодом полураспада, и в данном случае это 700 000 лет. Так как
в некоторых метеоритах был обнаружен магний-26, довольно быстро образующийся из
алюминия-26, а последний производится массивными звёздами и затем распространяется
взрывами их сверхновых, то возникло предположение, что при формировании Солнечной
системы поблизости взорвалась сверхновая.
Но в 2012 году новые измерения метеоритов показали, что образующийся только в
сверхновых изотоп железа-60 присутствует в слишком малом количестве. Причины обилия
алюминия-26 можно найти в том, что соседняя массивная звезда (чья масса, похоже, в 20
раз превышает солнечную), которая относится к классу звёзд Вольфа-Райе, проливала
свои внешние слои, благодаря чему алюминий-26 и попал в солнечное облако. Алюминий-
26 был основным источником тепла в Солнечной системе первые несколько миллионов
лет. Посредством растопки льда алюминий-26 заставил воду перейти в гидратированные
минералы, где она оставалась в сохранности, в отличии от испаряющегося льда. Если бы
не алюминий-26, на Земле не оказалось бы богатых водой минералов, а значит, не было
бы ни океанов, ни жизни.
Небулярная гипотеза объясняет широкое распространение различных типов планет.
Внутренние планеты Солнечной системы (Меркурий, Венера, Земля, Марс) относительно
малы и каменисты, в то время как внешние (Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун) огромны. Когда
диск формировался, материя, стягивающаяся вовнутрь, увеличивала энергию движения -
и центр диска, где зарождалось Солнце, становился экстремально горячим, поэтому между
горячим центром диска и холодным краем возник температурный градиент. Давление вне
Солнца было низким, из чего следует, что материя пребывала в твёрдом или газообразном
состоянии, но не жидком. Во внутренней части диска было слишком жарко и водяной пар
не мог стать льдом, но металлический и другие пары могли конденсироваться на диске в
любом месте, следовательно, планеты, которые образовались во внутренней области,
одна из которых Земля, в конечном итоге стали представлять собой железосодержащие
ядра, окутанные каменной оболочкой. В противоположность этому, вода конденсировалась
в лёд начиная лишь с орбиты Юпитера («ледяная линия») и дальше во вне, обеспечивая
больше материала для создания крупных планет. А начиная с орбиты Нептуна, мог
конденсироваться и метан.
Считается, что планеты-гиганты образовались раньше каменистых (земного типа). Юпитер
и Сатурн, вероятно, образовались, когда их каменные ядра достигли размеров, по массе
превышающих Землю примерно в 10 раз; это дало им достаточно гравитации, чтобы
притянуть непосредственно с диска столько водорода с гелием, сколько им было доступно
со своих орбит. Поскольку эти планеты представляют собой огромные, состоящие в
основном из газа, шары, мы называем их газовыми гигантами. Этот процесс произошёл
в течение примерно 10 миллионов лет после образования Солнца. Уран и Нептун меньше,
но они притянули к себе относительно большее количество льда, поэтому их мы называем
ледяными гигантами. В отличии от быстро выросшего Юпитера, формирование
внутренних каменистых планет длилось более 100-200 миллионов лет. Планетезимали –
части будущих планет – сливались, чтобы стать большими твёрдыми планетарными
эмбрионами с размерами от лунного до марсианского. Некоторые из них объединились в
Венеру и Землю, а другие, что поменьше, в Меркурий и Марс.
Хотя внутренние планеты накапливали материю в своих локальностях, гравитационное
воздействие планет-гигантов, в частности, Юпитера, заставило бы планетезимали нестись
во внутреннюю Солнечную систему. Благодаря разбросанным гидратированным
астероидам, образовавшимся за орбитой Марса, на Земле есть океаны и озёра. Мы пьём
воду астероидов. Компьютерное моделирование демонстрирует, что Юпитер выбрасывал
больше водосодержащих материалов, чем получил, поэтому, если бы орбита Юпитера
была меньше и он выбрасывал бы ещё больше воды, Земля в итоге могла бы остаться без
океанов и жизни.
Нам также известно, что планеты не всегда остаются на своих орбитах. Так называемые
горячие юпитеры – это экзопланеты, по массе сопоставимые с Юпитером, орбиты
которых, по крайней мере, в 2 раза ближе к своей звезде, чем орбита Земли к Солнцу.
Такие планеты не могли сформироваться на своей текущей позиции, потому что там
слишком горячо. Оказывается, планеты могут мигрировать из-за больших хвостов газа и
пыли, сопровождающих их в период формирования, как, впрочем, и гравитационного
воздействия других тел. Таким образом, классическая небулярная гипотеза дополнилась
миграцией планет, которая, в зависимости от обстоятельств, может либо погубить, либо
поспособствовать обитаемости экзопланетных систем. В следующей главе я буду
обсуждать идею, что даже планеты-гиганты нашей Солнечной системы могли немного
мигрировать.
Как бы то ни было, главная идея небулярной гипотезы, заключающаяся в том, что планеты
образуются из диска, была подтверждена 1980-х, когда через телескопы были обнаружены
диски из обломков вокруг молодых звёзд. Да и в нашей Солнечной системе всё ещё
осталось немного мусора: кометы – ледяные объекты; и астероиды – каменные булыжники,
которые никогда ни с чем не соединялись. Небольшие обломки, сбитые астероидами при
столкновении, случайно падали на поверхность Земли в виде метеоритов, вот почему
метеориты предоставляют нам ценную информацию о ранней Солнечной системе.

Возраст Земли и Луны

Возможно, что самые важные данные, полученные из метеоритов, - это возраст Земли и
Солнечной системы. Начиная с 18 века, обнаруженные геологами огромные слои
осадочных пород привели к предположению, что Земля, и, следовательно, Солнечная
система, невероятно стары, но доказательств этому не было.
Первым человеком, попытавшимся измерить возраст Земли, был английский геолог Артур
Холмс, которому пришла идея исследовать изотопы свинца, образовавшиеся из
радиоактивного урана. Уран-238 распадается в целый каскад последующих нестабильных
изотопов других элементов, пока, наконец, не достигнет стабильного изотопа свинца –
свинца-206. Период полураспада урана-238 до свинца-206 составляет 4,47 миллиардов
лет. Другой радиоактивный изотоп, уран-235, распадается в свинец-207 с периодом
полураспада в 704 миллиона лет. Так, путём измерения количества свинца-207 и свинца-
206 в различных крупицах находящегося в породе минерала, можно выявить возраст
породы, так как, хоть в каждой крупице и разное количество урана, но строго определённая
скорость распада меняет соотношение свинца-206 к свинцу-207 в каждой частице в равной
степени. В 1947 году Холмс применил свой метод к куску свинцовой руды из Гренландии и
подсчитал, что Земля сформировалась 3,4 Ga (где Ga означает «Giga anna», что
эквивалентно 1000 млн. лет, то есть «миллиард лет назад»).
У Холмса были две проблемы. Во-первых, он не мог быть уверен, что даже самый старый
из найденных им образцов так же стар, как сама Земля. Во-вторых, для точного
определения возраста Холмс должен был знать изначальное соотношение изотопов
свинца, которое существовало при формировании Земли (так называемый «первобытный
свинец»), то есть ещё до того, как распад урана успел добавить туда новые атомы свинца.
Американский геохимик Клер Паттерсон догадался, что первую проблему можно решить с
помощью метеоритов, потому что они – единственные остатки тех строительных
материалов, которые образовались примерно в то же время, что и Земля. Он также понял,
что некоторые виды метеоритов - железные метеориты – содержат немного урана, поэтому
его соотношение с изотопами свинца позволяет измерить первобытный свинец. Благодаря
такому подходу, в 1953 году Паттерсон определил почти точный возраст Земли – 4,5 Ga
(миллиардов лет). Он был так взволнован, что подумал, будто у него сердечный приступ,
и мать отвезла его в больницу.
С тех пор усовершенствованные методы с использованием радиоактивных изотопов дали
нам временну́ю шкалу для событий, связанных с формированием Земли. Самые старые
частицы в метеоритах показывают, что Солнечная система сформировалась 4,57 Ga. А
Земля чуть позже – 4,54 Ga. Потом, около 4,5 Ga, Земля, по-видимому, пострадала от
столкновения с объектом размером с Марс, который называется Тейя в честь греческой
богини, породившей Селену - богиню Луны. В соответствии с гипотезой этого гигантского
столкновения, отлетевший обломок вышел на орбиту вокруг Земли и стал Луной.
Для астробиологии Луна очень важна, потому что её гравитация стабилизирует наклон
земной оси, а это помогает Земле сохранять относительно устойчивый климат. Сейчас ось
Земли наклонена на 23,5 градуса, но если бы наклон мог меняться, происходили бы
сильные колебания климата. Например, при наклоне в 90 градусов полюса Земли
находились бы на её боках, и лёд образовывался бы сезонно на экваторе. Если бы у нас
не было Луны, то земная ось, как показало компьютерное моделирование, менялась бы в
течение периодов в миллионы лет, хаотично и с большим диапазон – потенциально от нуля
до более чем 50 градусов. Микробы, вероятно, могут выдерживать большие перепады
климата, но высшие формы жизни и цивилизации наподобие нашей были бы под
сомнением.
Следуя по нашей астрономической тропе, мы прибыли к пункту возникновения и обитания
жизни - к нашей собственной планете. Мы рассмотрели сложившиеся обстоятельства, при
которых Земля сформировалась и получила необходимую для жизни воду. Но как и когда
на ней зародилась жизнь?
 Глава 3
Происхождение жизни и окружающая среда

Ранняя Земля
О самом раннем эоне Земли мы знаем так мало, что у него даже нет официального
названия. Неофициально он называется катархей и начался около 4,5 Ga, когда
сформировалась Луна. Время его окончания всё ещё обсуждается, но обычно
подразумевают 3,8 или 4,0 Ga. Вполне вероятно, что жизнь зародилась в катархее, но
осадочные породы тех времён отсутствуют, поэтому нет никаких доказательств.
Осадочные породы состоят из слоёв вещества, возникшего путём осаждения вещества в
водной среде или из воздуха, поэтому в них лучше сохранились следы жизнедеятельности
организмов или окружающих условий. Следовательно, наши предположения о
случившемся в катархее должны быть основаны на редких данных и подкорректированы
теорией.
Теория предполагает, что жар от гигантского столкновения, в результате которого
образовалась Луна, должен был обратить камень в газ. Атмосфера, состоящая из этого
газа, продержалась бы несколько тысячелетий и осела на поверхность расплавленной
магмы, которая в конечном счёте затвердела в земной коре. Впоследствии атмосфера
состояла бы в основном из очень плотного пара в течение нескольких миллионов лет,
прежде чем он конденсируется, образуя океаны.
Когда начали формироваться континенты? Мы получили подсказку из крошечных
минеральных частиц размером менее 0,5 мм в поперечнике, которые остались от первого
миллиардолетия земной истории. Это цирконы - кристаллы силиката циркония, химическая
формула которого ZrSiO4, где Zr – цирконий, Si – кремний, а O – кислород. Цирконы так
прочны, что сохранились даже после того, как размыло камень, в котором они были
заключены. Некоторые цирконы возрастом от 4,4 до 4,0 Ga были найдены в массиве
горного хребта Джек Хиллс в тысяче километров к северу от города Перта в западной
Австралии. Цирконы содержат вкрапления кварца - кристаллической формы диоксида
кремния, SiO2. Возможно, кварц попал в них из гранита - богатой диоксидом кремния
магматической породы, составляющей значительную часть континентов. Поэтому цирконы
свидетельствуют о том, что земная кора континентов существовала ещё 4,3 Ga. Изотопы
поддерживают этот вывод. Некоторые древние цирконы обогащены стабильным
кислородом-18 относительно стабильного кислорода-16. Такое обогащение происходит,
когда поверхностные воды уносят глину и грязь под землю, где они плавятся, передавая
изотопную сигнатуру вулканическим породам.
Земля в катархее, вероятно, пострадала от ударов нескольких обломков, оставшихся от
формирования Солнечной системы, но уже не столь огромных, как образовавший Луну.
Энергия от небольшого количества крупных столкновений могла бы испарить океан или его
верхние несколько сотен метров. Если так, жизнь могла возникнуть заново или сократиться
лишь до тех микробов, которые обитали под землёй и смогли пережить высокую
температуру. Фактически, частично стерилизующее последствие столкновения может
объяснить природу последнего общего предка всего живого на Земле (известен как LUCA,
«last universal common ancestor». - прим. пер.) Генетика идентифицирует общего предка как
термофила (см. Главу 5) – микроба, живущего в жарких условиях. По сути, анализ ДНК
предполагает, что ваша «пра-пра-пра… бабушка» была термофилом, если вы вставите
достаточно «пра». Это может быть потому, что только термофилы остались в живых после
ударов.
Да и нынешняя Земля не застрахована от подобных катастроф. Например, Хирон –
кометоподобный объект с поперечником около 230 км, который сейчас находится во
внешней Солнечной системе и пересекает орбиту Сатурна. Однажды в ближайшие 10
миллионов лет толчок гравитации Сатурна отбросит Хирон в сторону Солнца или от него.
В первом случае шансы Хирона столкнуться с Землёй будут меньше, чем один из
миллиона, но если это всё-таки случится, то жар превратит в пар несколько сотен метров
верхних слоёв океана, и тогда земля будет стерилизована вглубь примерно на 50 метров.
Если воздействие столкновения на термофильных бактерий оценено верно, то они могли
стать предками всей последующей жизни в своего рода эволюционном дежавю.
Последнее «ура» больших катархейских столкновений, известное как поздняя тяжёлая
бомбардировка, случилось около 4-3,8 Ga. Об этом свидетельствуют кратеры на Луне.
Датирование радиоизотопным методом привезённых астронавтами «Аполлона» пород
показало, что многие кратеры были созданы в интервале тех же 200 миллионов лет.
Ведущая гипотеза для объяснения поздней тяжёлой бомбардировки была разработана
астрономами в Ницце, Франция, поэтому называется моделью Ниццы. Она упирается на
удивительную идею, что орбиты Юпитера и других планет-гигантов сдвинулись в конце
катархея. Расчёты показывают, что взаимные гравитационные эффекты после
формирования Солнечной системы заставили Сатурн и Юпитер достичь состояния,
называемого «резонансом», при котором Сатурн совершает оборот вокруг Солнца за то
время, пока Юпитер успевает сделать два. Регулярное выравнивание создаёт
периодический гравитационный толчок, нарушающий идеальную окружность орбит этих
двух планет. Орбиты Нептуна и Урана, в свою очередь, были потревожены и сдвинулись
наружу, тоже становясь более эллиптическими. Может быть, орбита Нептуна даже
находилась внутри орбиты Урана, но затем, при миграции, обогнала её, и обе планеты,
особенно дальняя, отбросили маленькие ледяные тела, некоторые из которых
направились внутрь Солнечной системы. Между тем, некоторые астероиды также были
отброшены во внутреннюю солнечную систему гравитацией и движением Юпитера, а
некоторые во вне. Из-за большего размера и гравитации Земля в то время, должно быть,
пострадала от ударов ещё больше, чем Луна. В конце концов, после разрушительного
беспорядка орбиты планет-гигантов осели, заняв свои нынешние положения.

Происхождение жизни
Как возникла жизнь, известно не полностью. Возможно, она зародилась на Земле
изначально, а может быть, была занесена космической пылью или метеоритами.
Последняя гипотеза называется панспермией, и она не решает проблему, а лишь
отодвигает её. Кроме того, при долгом перемещении зачатков жизни через космическое
пространство могут возникнуть трудности с их сохранностью. Вот почему мы
сосредоточимся на земном происхождении жизни. Широко распространено мнение, что
происхождению жизни предшествовал период химической эволюции, или пребиотической
химии, в ходе которой из простых органических молекул получились более сложные. Эта
идея восходит к 19 веку. В 1871 году Чарльз Дарвин представлял, что такая химическая
эволюция могла произойти в «маленьком тёплом пруду», в соответствии с его письмом
ботанику Джозефу Гукеру:
Часто говорят, что в наше время для зарождения первого организма присутствуют
все условия, которых не было раньше. Но если (и ох какое большое «если») бы мы
могли представить, что в каком-нибудь тёплом маленьком пруду, где были и аммиак,
и фосфаты, и свет, и тепло, и электричество, и т.д. химически образовались белковые
соединения, готовые к ещё более сложным изменениям, то такая материя была бы
немедленно поглощена или растворена, что не дало бы никаких шансов
сформироваться живому существу.

Таким образом, Дарвин заключил, что жизнь вряд ли могла бы произойти сегодня, потому
что организмы беспрерывно потребляют химические соединения, которые им необходимы.
С другой стороны, прежде чем жизнь возникла, условия для её появления превалировали.
В 1920 году русский биохимик Александр Опарин и британский биолог Дж. Б. С. Холдейн
выявили, что окружающая среда, в которой возникла жизнь, была лишена кислорода. Наша
атмосфера обогатилась кислородом благодаря фотосинтезу растений, водорослей и
бактерий. А бескислородная атмосфера подходила лучше для пребиотической химии,
потому что кислород обращает органику в углекислый газ, что препятствует образованию
сложных молекул. Действительно, в 1927 году современный геолог Александр Макгрегор
сообщил, что он нашёл осадочные породы, датированные архейским эоном (3,8–2,5 Ga),
которые показали, что кислорода в древней атмосфере не было. В частности, Макгрегор
отметил, что минералы железа там, где сейчас находится Зимбабве, были не
окисленными, в отличии от ржавых оксидов железа в современных отложениях, которые
образовались при взаимодействии атмосферного кислорода с железосодержащими
ископаемыми. Сегодня вывод Макгрегора подкрепляется многими другими данными (Глава
4).
Опарин и Холдейн также предположили, что газы в атмосфере ранней Земли под
действием ультрафиолетового света были преобразованы в органические молекулы.
Такие опыты были поставлены в 1950 году Стэнли Миллером, студентом Нобелевского
лауреата по химии Гарольда Юри, который провёл свой эксперимент в Чикагском
университете. Смесь аммиака, метана, водорода и пара помещали в колбу и сквозь газ
пропускали электрические разряды, чтобы имитировать молнии. Миллер обнаружил, что
на дне колбы конденсировалась желтоватая жидкость. Этот тёмный осадок содержал
органические молекулы, включая различные аминокислоты – строительные кирпичики
белков. Тогда этот эксперимент Миллера–Юри был разглашён СМИ практически как
решивший проблему происхождения жизни. Было решено, что жизнь началась в
«первичном бульоне» с помощью атмосферной химии. В 1953 году, когда Миллер закончил
описание своих результатов, все (начиная с Опарина и Холдейна) считали, что
генетическим материалом был белок, но за месяц до публикации рукописи Миллера
реальная основа наследственности была открыта как ДНК. Впоследствии эксперименты в
стиле Миллера–Юри тоже производили молекулы, содержащие азот, атомы водорода и
углеродные кольца вроде тех, что содержатся в ДНК.
И всё же у геохимиков эксперимент Миллера–Юри вызвал сомнение: они утверждали, что
ранняя атмосфера не была столь богата водородом, как предполагал Миллер. Вулканы
долгое время снабжали земную атмосферу газом, но большую часть вулканического газа
составляет пар, именно водяной пар (H2O), в среднем менее 1% водорода (H2). Точно так
же вулканический углерод выходит больше с углекислым газом (CO2), чем с гидратом
метана (CH4), в то время как азот выбрасывается в виде диазота (N2), а не аммиака.
Считается, что атмосфера в катархее поддерживалась в основном благодаря
вулканическим газам, так что воздух должен был состоять преимущественно из CO2 и N2.
Конечно, это зависит от того, насколько далёкое прошлое мы рассматриваем. Когда Земля
только формировалась, испарения, вызванные крупными столкновениями, насытили бы
атмосферу водородом, но лишь в том случае, если виновники ударов были богаты
железом, чтобы обеспечить правильный химический процесс для стабилизации водорода
при взрыве. Сначала большая часть атмосферы была паром, который ещё не успел
конденсироваться в океаны. Затем образовались океаны, а атмосфера, созданная
испарением от удара, была недолговечной. Из-за неопределённости в отношении состава
катархейской атмосферы, астробиологи предположили, что был другой источник
органического углерода, отличный от предложенного Миллером и Юри.
Альтернативная версия нашлась в том, что органический углерод прибыл из космоса.
Некоторые метеориты содержат аминокислоты, спирты и прочие органические
соединения, которые, возможно, и засеяли Землю вместе с другими веществами,
необходимыми для пребиотической химии. Например, метеорит Мерчисон, упавший в 1969
году в Мерчисоне, Австралия, содержит более 14000 различный молекул. Кроме того,
микрометеоритные частицы размером 0,02-0,4 мм в настоящее время доставляют на
Землю около 30 миллионов килограммов органического углерода в год. Он может легко
долетать до земли в целостности и сохранности, потому что крошечные частицы часто не
сгорают в атмосфере. Кометы тоже могли сыграть роль в доставке органических веществ,
если они сохранялись при падении.
Ещё один возможный источник органического углерода – это гидротермальные
глубоководные источники. Ими называются такие места, где горячая вода извергается из
морского дна. Такие явления (также известны как «чёрные курильщики» - прим. пер.) возникают
возле срединно-океанических хребтов, где тектонические плиты разделяются, и магма
поднимается из мантии, заполняя пустоту. Морская вода, вытекающая из разломов вблизи
хребтов, нагревается магмой и поднимается вверх, вынося продукты химических реакций
между водой и породой, такие как водород, сероводород и растворённое железо. Когда
горячая кислая вода попадает в холодную (2°C) океаническую, создаётся струйка
осадочных частиц, содержащих тёмноокрашенный пирит – минерал сульфида железа
(FeS2, где Fe – железо, а S – сера). Вот почему эти гидротермальные жерла называются
«чёрными курильщиками». Одна из гипотез предполагает, что жизнь возникла на
поверхности таких минералов пирита. Однако чёрные курильщики очень горячи, около
350°C, поэтому исследователи, склоняющиеся к глубоководной версии происхождения
жизни, рассматривают источники попрохладнее, около 90°C, скорее щелочные, чем
кислые, и расположенные подальше от срединно-океанических хребтов.
Под щелочными источниками водород, выпускаемый в результате взаимодействия воды с
породой, может соединяться с углекислым газом, производя метан и более крупные
органические молекулы. В катархее крошечные поры в структуре выросших из источников
минералов, в принципе, могут содержать и накапливать простые молекулы, позволяя им
вступать в реакции и производить сложные пребиотические соединения.
Кроме того, поскольку жидкость, выходящая из щелочных источников, более щелочная,
чем морская вода, возникает естественный градиент в pH, подобный тому, что в клетках.
Если жизнь произошла в такой среде, это может объяснить, почему производство энергии
тесно связано с pH градиентом.
Жизнь генерирует энергию с помощью микроскопических моторчиков, которые, будучи
встроенными в клеточные мембраны, проводят электрический ток посредством градиента
pH. Трудно описать словами все нюансы работы этих удивительных молекулярных машин,
поэтому я надеюсь, что читатель сам разберётся в это подробнее, если наберёт в
Интернете «Анимация АТФ-синтазы». По существу, энергия метаболизма используется
для создания различного pH по обе стороны клеточной мембраны, при этом внешняя
сторона обычно становится более кислой, чем внутренняя. Эта разница и есть протонный
градиент, потому что pH – это обратная мера положительно заряженных ионов водорода
(протонов) в растворе: чем выше их концентрация, тем ниже pH (и раствор кислее).
Протонный градиент – это практически батарейка. При её разрядке электрический ток
течёт через молекулярную турбину в мембране клетки и создаёт молекулы, сохраняющие
энергию. Эти молекулы аденозинтрифосфата, или АТФ, служат энергетической валютой
во всех клетках. Например, в человеке, как правило, содержится 250 г. АТФ, беспрерывно
создаваясь и расходуясь в зависимости от потребностей организма.
Описанный выше процесс образования АТФ называется хемиосмосом, в котором слово
«осмос» означает перемещение воды через мембрану, чему аналогичен и перенос
протонов. Хемиосмос так странно похож на известный процесс выработки энергии из
химических реакций, что его открытие британским биохимиком Питером Митчеллом в 1961
году было воспринято большинством биохимиков враждебно. Но в итоге оно
подтвердилось, и в 1978 году Митчелл получил Нобелевскую премию. Учитывая, что
хемиосмос универсален для всей земной жизни и, предположительно, тесно связан с её
происхождением, хочется задаться вопросом: может ли ионный градиент быть
фундаментальным свойством любой жизни?
В настоящее время вопрос об источнике органического углерода, приведшего к появлению
жизни – атмосфера, космос или гидротермальные источники? – остаётся открытым.
Однако получив такой источник, органические соединения должны были сгуститься, чтобы
химические реакции стали возможны, как это бывает, когда на поверхностях минералов
образуются плёнки, возникающие, возможно, в следствии высыхания или охлаждения. В
таком случае простые органические молекулы могли соединиться и образовать более
сложные. Но чтобы химическую систему определить как «живую», она должна иметь ещё
и некоторые другие свойства, самые главные из которых: метаболизм, оболочка из
полунепроницаемой мембраны и способность к размножению, включающему в себя
наследственность с геномом. Касательно последней характеристики, более легким
предметом для лабораторного эксперимента, чем происхождение жизни, является
гипотетический этап очень ранней жизни, называемый РНК-миром, в котором РНК
предшествовали ДНК в качестве наследственного материала. В современных клетках ДНК
(дезоксирибонуклеиновая кислота) обеспечивает набор инструкций, который
транскрибируется в молекулу РНК (рибонуклеиновую кислоту), передающую информацию
для создания специальных белков. ДНК подобна РНК, но сложнее, поэтому логично
предположить, что РНК появилась раньше. В добавок к этому, в 1980-х было установлено,
что некоторые молекулы РНК, известные как рибозимы, могут действовать как
катализаторы. Так что вполне вероятно, что РНК когда-то катализировали собственную
репликацию и сборку из небольших молекул. На следующем этапе РНК начали создавать
белки, некоторые из которых оказались более эффективными катализаторами, чем сама
РНК. Наконец, место РНК могла занять ДНК, так как она стабильнее и может быть гораздо
длиннее, а эти два улучшения дают несравнимое репродуктивное преимущество.
Другим решающим новшеством в процессе происхождения жизни стала инкапсуляция
генома в клеточную мембрану. Это было выгодно по нескольким причинам: во-первых, из-
за концентрации химикатов повысилась скорость реакций; во-вторых, это дало
самореплицирующимся молекулам эволюционное преимущество. Например, если РНК-
геном производил полезный белок, он мог держать его для своих нужд внутри клетки, таким
образом способствуя своему потомству.
Так называемые «предклеточные» структуры были созданы в лаборатории, а сферические
структуры образуются спонтанно, если масло просто смешивается с водой, что мы часто
видим на кухне. Подобные масляные или жирные оболочки, вероятно, и привели к
мембранам, окружающим современные клетки и служившим укрытием для пребиотических
молекул.
Последующие события, должно быть, стали следствием описанных выше. РНК заняли
место в предклетках, клетки с РНК-геномом эволюционировали, а затем место РНК заняла
ДНК, образовав первые клетки современного типа. А в какой-то момент начал развиваться
метаболизм, возможно, уже после РНК-мира. Однако не перестают затихать споры о том,
что возникло первым – метаболизм или генетическая репликация. Кроме того, фактическое
место, условия и эволюционные этапы происхождения жизни остаются неясными и
представляют собой созревшую для значительного прогресса область исследований.

Хиральность (или искусство аплодировать одной рукой)

Описание происхождения жизни было бы неполным без упоминания связанного с этим
событием аспекта биохимии: у биомолекул, структуры которых являются зеркальными
отражениями друг друга, жизнь на Земле использует только одну из структур, не обе.
Свойство иметь зеркальную симметрию называется хиральностью, термин
позаимствован из греческого cheir – «рука», так как руки человека являются как бы
зеркальным отражением друг друга и не могут совпасть при наложении. Если вы не
уверены, что строение левой конечности действительно отличается от правой, попробуйте
на денёк поменять свою обувь местами!
Хиральность возникает в таких биомолекулах, у которых центральный атом углерода
окружен четырьмя различными группами атомов. Группы естественным образом
выстраиваются в тетраэдр, то есть пирамиду с четырьмя треугольными гранями. Если
группу на вершине тетраэдра мы нумеруем цифрой 1, то три отходящие от центра «ножки»
можно нумеровать по или против часовой стрелки, как показано на рисунке:

Две молекулы на рисунке подобны рукам в том смысле, что они так же не совпадают при
наложении. Такие молекулы называются энантиомерами, от греческого enantios morphe
(противоположная форма), так как их строения зеркально противоположны. (В более
широком смысле: энантиомеры – это одна из разновидностей (стерео)изомеров, молекул с
одинаковым составом атомов, но различающихся по их положению и, следовательно, по свойствам.
– прим. пер.) Давайте рассмотрим конкретный энантиомер – аминокислоту аланин. В
позиции 1 у неё расположен атом водорода, в позиции 2 – карбоксильная группа (COOH),
в позиции 3 – аминогруппа (NH2), а в позиции 4 – метильная группа (CH3). По традиции,
если группы нумеруются по часовой стрелке от 2 к 4, то говорят, что аланин имеет
правостороннюю, или D-форму, от греческого слова dextro – правый. Если группы
выстроены против часовой стрелки, аланин имеет L-форму, от греческого laevo – левый.
Примечательно, что в состав белков всех живых организмов почти всегда входят только L-
аминокислоты, а в ДНК, клеточных стенках и синтезе – исключительно D-сахара. (Почти
всегда, потому что D-аминокислоты в живых организмах встречаются тоже, особенно у бактерий и
в основном в составе антибиотиков и ядов. – прим. пер.) Существует мнемоническое
сокращение «lads» - L-аминокислоты и D-сахара. Однако при создании хиральных веществ
в лаборатории лево- и правосторонние формы обычно производятся в равных пропорциях
– так называемая рацемическая смесь.
Хиральные молекулы, несмотря на идентичные химические формулы, могут иметь
совершенно разный эффект. Примером может послужить печально известный препарат
талидомид. Правосторонняя форма помогает беременным женщинам при утреннем
недомогании, а левосторонняя вызывает у детей серьёзные врождённые дефекты. Более
приятный пример – ароматизатор лимонен: у D-формы лимонный аромат, а L-форма
пахнет апельсином.
Так что же привело к общей хиральности, или гомохиральности, разделяемой всеми
формами жизни на Земле? Есть две главные гипотезы. Одна из них заключается в том, что
среди органических молекул, из которых произошла жизнь, был небольшой избыток
энантиомеров одного типа, который впоследствии распространился. Физические
процессы, послужившие причиной этого избытка, включают в себя поляризованный свет
звёзд, который мог заставить органические молекулы, засеявшие Землю, обрести
хиральное смещение в процессе своего синтеза в космосе. Но проблема этой идеи в том,
что избыток, вызванный излучением, слишком мал, менее 1%. Согласно второй гипотезе,
в пребиотической химии был предпочтителен лишь один из энантиомеров. Например,
адсорбция на поверхности минералов может быть хирально избирательной. Сыграть
подобную роль в дальнейшем могла химическая кинетика, которая, как правило,
эффективнее в чистой субстанции, чем в смеси. Для одного из биологических процессов –
репродукции генома – тоже может требоваться гомохиральность. Ещё она могла быть
необходима для репликации в РНК-мире, потому что нить РНК может синтезироваться
только на основе шаблонной РНК с такой же хиральностью.

Признаки ранней жизни

Хотя происхождение жизни остаётся неясным, в древнейших осадочных породах на Земле
мы находим её следы. Может быть, это совпадение, но эти породы (смешанные с
вулканическими потоками) датируются концом поздней тяжёлой бомбардировки, около 3,8
Ga. Они найдены в Исуа, на северо-западе Гренландии, это место представляет собой
тёмный, зловещий пейзаж, напоминающий Мордор, хоть и ледяной, и оно рассказывает
нам очень много о ранней Земле. Там есть гравий, округлённый под действием воды, а
также некоторые отложения, залегавшие на морском дне, которые содержат образцы с
углеродом в виде графита. Изотопный анализ показывает, что этот углерод когда-то был
частью живущих в океане микробов. Углерод имеет два стабильных изотопа: углерод-12 и
углерод-13. Жизнь имеет свойство концентрировать в своих тканях больше углерода-12,
чем углерода-13, так как молекулы с содержанием более лёгкого углерода реагируют в
биохимии быстрее. Графит в Исуа обогащён углеродом-12 примерно на 2%, что
соответствует доли его содержания в морских микроорганизмах. Из этого можно сделать
вывод, что морские микробы умерли и погрузились в отложения, где углерод впоследствии
был спрессован и превращён в графит.
Лучше сохранились свидетельства ранней жизни, найденные в северо-западной
Австралии и датируемые возрастом 3,5 Ga. В 1980-х мой коллега Роджер Бьюик обнаружил
окаменелые строматолиты такого же возраста недалеко от региона Норт-Поул на северо-
востоке Австралии (рис. 2). Австралийский шутник назвал его «Северным полюсом»,
потому что это одно из самых жарких и выжженных солнцем мест на Земле. Строматолиты
– это слоистые осадочные структуры, состоящие из фотосинтезирующих бактериальных
сообществ, когда-то живших в воде, где достаточно мелко, чтобы получать солнечный свет.
Часто строматолиты принимают форму купола из сморщенных пластин. Эти купола
выстроены из осевших микробных слоёв, называемых бактериальными матами, которые
растут вверх по направлению к солнечному свету. Живая часть современных
строматолитов – мат – это всего лишь внешний налёт толщиной в сантиметр, с текстурой,
напоминающей тофу, который расположился на накопленных минеральных слоях. Если бы
мы могли совершить путешествие во времени к архейскому эону, то увидели бы, что
береговые линии по всему миру покрыты строматолитами. Теперь строматолиты
встречаются редко, потому что создающими их бактериальными матами питаются
некоторые рыбы и улитки, которые не существовали раньше. Поэтому современные
строматолиты встречаются только в лагунах или озёрах, где вода слишком солёная для
таких прожорливых животных.

2. Слева: Поперечное сечение старейших в мире ископаемых строматолитов в формации

Дрессер, Норт-Поул, Австралия. Справа: наслаивающиеся пласты строматолитов, вид
сверху. Для масштаба: крышка объектива диаметром 5 см.

Хотя по мнению некоторых скептиков структуры из Норт-Поула могли образоваться без

жизни и поэтому не являются строматолитами, большинство астробиологов признают их
биологическое прошлое, так как они обладают некоторыми характерными особенностями.
Слои ископаемых строматолитов сморщены очень неравномерно, что крайне трудно
объяснить чисто физическими процессами. Кроме того, в верхней части выпуклых изгибов
слои утолщены, что случается, когда фотосинтезирующие микроорганизмы растут при
обилии солнечного света. В желобках между изгибами есть фрагменты, которые с большой
вероятностью можно интерпретировать как кусочки бактериального мата, разорванного
морскими волнами. Эти фрагменты содержат тонкие сморщенные слои с наличием
органического углерода. Сочетание этих наблюдений даёт понять, что строматолиты Норт-
Поула – действительно старейшие ископаемые структуры биологического происхождения,
видимые невооруженным глазом.
В поисках доказательств древней жизни мы также должны искать отдельные умершие тела
одноклеточных организмов, поскольку именно микробы существовали в столь далёком
прошлом нашей планеты. Такие микрофоссилии, которые можно увидеть только под
микроскопом, обнаруживаются в осадочных породах, например, в шерте (насыщенная
кремнием мелкозернистая порода; известный пример - кремень) и в сланцах – слоистых
породах, что когда-то были глиной.
Геологи, изучающие микрофоссилии, приносят подходящие образцы породы в
лабораторию, где разрезают их и рассматривают под микроскопом, надеясь обнаружить
искомое. Это дело случая. И здесь снова напоминает о себе проблема отличия жизни от
не-жизни, так как частички минералов иногда очень похожи на ископаемые клетки.
Следовательно, микрофоссилии более убедительны, если они демонстрируют признаки
клеточного деления, колониального поведения или нитевидных структур, образующихся,
когда клетки соединяются в линию. Ещё микрофоссилии могут быть проверены на наличие
органического углерода.
Древнейшие микрофоссилии, подлинность которых неоспорима, найдены в Южной
Африке, их возраст 2,55 Ga. Они убедительны потому, что были найдены в окаменелых
матах, состоящих из нитей, которые содержат органический углерод и некоторые формы
бактерий, застывшие в процессе деления. В Южной Африке существуют ещё более старые
предполагаемые микрофоссилии, датируемые 3,2-3,5 Ga, они сфероидальной формы,
содержат органический углерод и демонстрируют клеточное деление, но не имеют других
биологических признаков. Подобные микрофоссилии (3,4 Ga), которые населяли песчаник
формации Стрелли-пул на северо-западе Австралии, также обладают органическим
углеродом с характерными для жизни изотопами. Наиболее спорные микрофоссилии
обнаружены в породах формации Апекс-Черт на северо-западе Австралии, возрастом 3,5
Ga. В 1990-х они были идентифицированы как «самые старые в мире микрофоссилии»
Биллом Шопфом из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. На вид это черные
или чёрно-коричневые полоски, разделённые на клеткоподобные дольки. Шопф дал им
латинские имена, подразумевающие, что они были вымершими цианобактериями (также
устоялось их менее корректное название «сине-зелёные водоросли». - прим. пер.), которые, как
известно, являются фотосинтезирующими бактериями. В 2002 году произошел
враждебный диспут, когда Мартин Бразиер из Оксфордского университета перепроверил
образцы и выяснил, что в трёхмерном виде они не похожи на микробные нити. Ещё Бразиер
отметил, что порода не осадочная, а является продуктом гидротермального источника –
неподходящего места для цианобактерий, которым необходим солнечный свет. В ходе
дальнейших исследований выяснилось, что нити надломлены и частично заполнены
гематитом (оксидом железа), который придаёт им тёмный цвет. Однако в шерте, снаружи
нитей, был обнаружен рассеянный органический углерод, поэтому спор продолжается.
До сих пор мы обсуждали изотопы, микрофоссилии и строматолиты. Другие возможные
индикаторы ранней жизни – это биомаркеры, узнаваемые производные биологических
молекул. Мы все знаем, что наличие ископаемых скелетов позволяет распознать в них, к
примеру, тираннозавра или трицератопса. А на микроскопическом уровне микробы могут
оставлять после себя особые органические молекулы, которые содержались в их оболочке,
или цепочки атомов углерода. Эти «молекулярные скелеты» сохранились благодаря
некоторым молекулам, которые встречаются только в определённых видах микробов,
поэтому биомаркеры не только подтверждают существование древнейших организмов, но
и предоставляют информацию об особенностях этих форм жизни.
К сожалению, как и некоторые микрофоссилии, древние биомаркеры тоже погрязли в
полемике. Старейшие из известных биомаркеров датируются возрастом около 2,8 Ga и,
кажется, содержат молекулы, подсказывающие, что цианобактерии производили кислород.
Но выбранные пробы пород могут быть загрязнены более молодым материалом. Более
определённые биомаркеры встречаются в породах 2,5 Ga внутри крошечных вкраплений
жидкости, кажущихся незагрязнёнными.
Несмотря на ограниченность некоторых свидетельств, в целом накопленные данные
говорят о том, что Земля уже стала обитаемой 3,5 Ga – то есть, в течении первого
миллиарда лет её существования и вскоре после тяжелой бомбардировки, а это означает,
что в геологических временны́х масштабах жизнь на подходящих для неё планетах может
произойти достаточно быстро. Значит, жизнь могла успеть развиться и на Марсе, который,
как мы полагаем, имел довольно короткое для обитаемости (Глава 6) геологическое окно.
 Глава 4
От грязи к возвышенности

Как Земля сохраняла подходящие для жизни условия?

Возникнув однажды, жизнь не только сохранилась в течение 3,5 миллиардов лет, но и
эволюционировала из микробной слизи до сложной человеческой цивилизации. За весь
этот период Земля сохраняла океаны и, по большей части, умеренный климат, несмотря
на то, что количество солнечного света повысилось примерно на 25%. Постепенное
увеличение яркости Солнца – следствие того, что по своему излучению оно относится к
главной последовательности. Когда четыре атома водорода в солнечном ядре
соединяются в один атом гелия, в целом атомов становится меньше, поэтому вещество
над ядром проваливается внутрь, чтобы заполнить освободившееся пространство. Сжатое
ядро нагревается, заставляя ядерные реакции протекать быстрее, поэтому с каждым
миллиардом лет Солнце становится ярче на 7-9%. Эта теория подтверждается
наблюдениями солнцеподобных звёзд разных возрастов.
Если Земля обрела сегодняшнюю атмосферу около 2 Ga или раньше, планета должна
была замёрзнуть под слабым Солнцем, однако геологические данные свидетельствуют об
обратном. Эта головоломка называется парадоксом слабого молодого Солнца.
Существуют доказательства, что жидкая вода была на Земле уже, как минимум, 3,8 Ga, и
одно из них заключается в том, что осадочные породы образовались в процессе смывания
веществ с материков в океаны.
Есть три варианта решения парадокса слабого молодого Солнца. Наиболее вероятное
объяснение основано на гипотезе большого парникового эффекта в прошлом. Другое
заключается в том, что древняя Земля в целом была темнее и поглощала больше
солнечного света, хотя доказательства тому весьма скудны. Третья идея предполагает, что
Солнце быстрым потоком (солнечным ветром) излило в космос большое количество
вещества, так что его ядро Солнца не сжималось - и излучение не усиливалось. Если
потеря массы действительно произошла, Солнце всегда светило так же ярко, как сейчас.
Но результаты наблюдений других молодых солнцеподобных звёзд третью гипотезу не
поддерживают.
При рассмотрении первой гипотезы мы должны учитывать, что степень нагревания Земли
атмосферой зависела от состава атмосферы. Без атмосферы (и при условии, что
количество отражаемого Землёй солнечного света не менялось) поверхность Земли была
бы прохладной: -18°C. Вместо этого, в наше время средняя глобальная температура
поверхности составляет +15°C. Таким образом, величина парникового эффекта Земли
составляет 33°C (=18+15), и это обусловлено атмосферой.
Как работает парниковый эффект? Поверхность планеты нагревается видимым светом,
заставляя его светиться в инфракрасном диапазоне, как светится и ваше тело. Как
правило, атмосферы в большинстве случаев непрозрачны для исходящего от поверхности
инфракрасного излучения, поэтому оно поглощается и повышает температуру. А поскольку
атмосфера теплая, она также светится инфракрасным. Какая-то часть этого излучения
переходит вниз, к планете. Вот почему её поверхность теплее, чем это было бы при
отсутствии атмосферы, ведь в добавок к энергии видимого излучения, она впитывает ещё
и тепло нагретой атмосферы.
3,5 Ga, когда Солнце было на 25% слабее, для поддержания средней земной температуры
на нынешнем уровне (33°C) требовался парниковый эффект величиной в 55°C.
Парниковый эффект мог быть ещё сильнее, если уровни парниковых газов были выше и,
соответственно, поглощали ещё больше исходящего от поверхности инфракрасного
излучения. Сегодня на водяной пар приходится примерно две трети нынешнего
парникового эффекта, а на углекислый газ (CO2) – большая часть оставшейся трети. Тем
не менее водяной пар конденсируется в виде дождя и снега, так что его концентрация
зависит главным образом от фоновой температуры, устанавливаемой атмосферным CO2,
который не конденсируется. Таким образом нынешний парниковый эффект контролируется
CO2, даже если его уровень низок. Примерно в 1700-х годах его содержание в земной
атмосфере было около 280 частей на миллион (имеется в виду, что на миллион молекул
воздуха приходилось 280 молекул CO2), но в 2010 году – уже 390 на миллион. Уровень
повысился потому, что с наступлением индустриализации CO2 освободился в процессе
обезлесения и сжигания ископаемого топлива, такого как нефть или уголь. В позднем
архее, как было выяснено с помощью химических анализов палеопочв, верхний предел
CO2 был в 10-100 раз выше доиндустриального уровня. Но даже столь высоких уровней
CO2 было недостаточно, чтобы компенсировать слабость молодого Солнца.
Фактически атмосфера архея содержала кислорода (O2) менее одной части на миллион, а
это подразумевает, что метан (CH4) был главным парниковым газом. В сегодняшней
атмосфере уровень метана низок, 1,8 частей на миллион, потому он реагирует с
кислородом, который по своему содержанию в воздухе занимает второе место – 21%.
(Большую часть современного воздуха занимает азот (N2) – 78%, но ни кислород, ни азот
не являются парниковыми газами.) В архее отсутствие кислорода позволило
атмосферному метану достичь уровня в тысячу частей на миллион. Но метан не
накапливался бесконечно, потому что в верхних слоях он разрушался ультрафиолетом.
Дальнейшие химические процессы с участием продуктов распада метана могут
образовывать другие углеводороды, то есть вещества, состоящие из водорода и углерода,
включая газ этан (C2H6) и дымку из частиц копоти. Сочетание этана, метана и углекислого
газа – плюс водяной пар, который накапливается в зависимости от температуры,
устанавливаемой этими парниковыми газами – должны были обеспечивать достаточный
парниковый эффект, чтобы слабость Солнца компенсировалась. Это подразумевает, что
тогда существовал источник метана в микробной жизни, как и сейчас, и это нормально,
потому что обмен веществ, сопровождающийся выделением метана, очень стар (см. Главу
5).
Конечно, мы можем спросить, каким был ранний климат Земли до появлений жизни.
Вероятно, CO2 контролировал парниковый эффект так же, как сегодня. В
действительности, на протяжении большей части истории Земли существовал
геологический цикл CO2, который регулировал климат с периодом около миллиона лет. (Он
по-прежнему действует в наше время, но слишком медленно, чтобы противодействовать
глобальному потеплению, вызванному деятельностью людней). Атмосферный CO2 в
значительной степени растворяется в дождевой воде и взаимодействует с силикатными
породами на континентах. Растворённый углерод из этого химического выветривания
затем проходит по рекам в океаны, где заканчивает путь в донных породах, например, в
известняке – карбонате кальция (CaCO3). Если бы карбонаты только откладывались, Земля
утратила бы атмосферный CO2 и замёрзла, но этого нет произошло, так как существует
механизм возвращения CO2 в атмосферу. На морском дне карбонаты транспортируются
на медленно движущихся океанических плитах, которые опускаются под другие плиты в
процессе субдукции, например, как тихоокеанская плита Наска в настоящее время
скользит на восток под Чили. Во время субдукции карбонаты сжимаются и нагреваются,
что заставляет их распадаться и высвобождать CO2, Это происходит в процессе
вулканизма (когда породы плавятся) и метаморфизма (когда породы нагреваются и
сдавливаются, но не плавятся). Весь цикл потери и пополнения CO2 называется
карбонатно-силикатным циклом и ведёт себя как термостат. Если климат становится
теплым, более обильные дожди и выветривание поглощают CO2 быстрее – и Земля
охлаждается. А когда Земля становится холоднее, удаление CO2 из сухого воздуха
замедляется, так что CO2 накапливается в атмосфере благодаря его геологическим
выбросам, тем самым увеличивая парниковый эффект.
Вероятно, карбонатно-силикатный цикл регулировал климат и до возникновения жизни. А
затем он, похоже, играл всё более важную роль термостата, после того как уровни
парникового газа метана снизились в два шага при возрастаниях концентрации
атмосферного кислорода: впервые около 2,4 Ga, а потом 750-580 Ma (Ma = millions of years
ago, т.е. миллионов лет назад).
Возражение заключается в том, что этот цикл, который в катархее и, вероятно, в архее мог
действовать по-разному из-за тектоники плит – то есть крупномасштабных движений
геологических плит, создаваемых конвективными ячейками в мантии под ними – наверняка
имел разный стиль. Распад радиоактивных элементов в мантии выделяет тепло, а в
ранней Земле он был интенсивнее. Таким образом, с одной стороны, более горячая и
менее твёрдая катархейская мантия позволяла океаническим плитам тонуть быстрее, но с
другой - более горячая мантия должна была делать океаническую кору более толстой и
тёплой, а значит, менее склонной к субдукции. В целом, из наличия гранитов,
подразумеваемого наличием цирконов (Глава 3), следует, что кора должна была быть как-
то погруженной, потому что гранит образуется при плавлении затонувшей коры. Тем не
менее вопрос о том, какой именно была тектоника ранней Земли, остаётся открытым.

Великое окисление атмосферы: шаг к сложной жизни

Наиболее резким изменением состава земной атмосферы было повышение уровня
кислорода, которое для эволюции оказалось столь же важным, как и влияние парниковых
газов. В течение большей части истории Земли кислорода было так мало, что
существование животных с кислородным дыханием было невозможно. Великое окисление
(также известное как «Кислородная революция» - прим. пер.) – это событие, случившееся 2,4–
2,3 Ga, когда атмосфера впервые обогатилась кислородом. Однако уровни кислорода в то
время достигли по объёму лишь 0,2-2%, в отличии от сегодняшнего 21%. Существование
крупных животных стало возможно приблизительно 580 Ma, после того, как уровень
поднялся во второй раз, превысив 3% (рис. 3).
Почти весь атмосферный кислород (O2) имеет биологическое происхождение. Крошечное
количество вырабатывается и без участия жизни – когда ультрафиолетовые лучи в верхних
слоях атмосферы разрушают молекулы водяного пара (H2O), заставляя их высвобождать
кислород. Чистый кислород остаётся, когда водород уходит в космическое пространство,
тем самым предотвращая дальнейшее восстановление воды. Но образование
абиотического кислорода слишком мало, потому что верхняя атмосфера сухая. Основным
источником кислорода является кислородный фотосинтез, при котором зелёные
растения, водоросли и цианобактерии используют солнечный свет для расщепления воды
на водород и кислород. Эти организмы объединяют водород с углекислым газом, чтобы
создавать органическое вещество, при этом высвобождая оставшийся CO2.
3. Приблизительная история атмосферного кислорода, основанная на геологических данных
(ppm = частей на миллион; ppt = частей на триллион).

Другой, более примитивный тип бактериального фотосинтеза, который не расщепляет воду

и не высвобождает кислород, называется аноксигенным (бескислородным)
фотосинтезом. В этом случае биомасса создаётся при использовании солнечного света
с водородом, сероводородом или растворённого железа в гидротермальных районах
вокруг вулканов. В наше время бактериальный налёт таким же способом образуется в
горячих источниках.
Перед тем, как развились растения и водоросли, самыми ранними производителями
кислорода были организмы, подобные современным цианобактериям. Цианобактерии –
это синевато-зелёные бактерии, которые изобилуют в сегодняшних океанах и озёрах.
Исследования ДНК показали, что подобные цианобактериям микробы были предками
растений, водорослей и современных цианобактерий. Из этого мы можем предположить,
что обогащение атмосферы кислородом стало следствием появления цианобактерий.
Однако данные свидетельствуют о том, что цианобактерии производили кислород задолго
до того, как им наполнилась атмосфера. Правдоподобное объяснение этому заключается
в том, что восстановители, то есть химические вещества, которые потребляют кислород, в
первое время справлялись со своей ролью очень быстро. Восстановители включают в себя
такие газы как водород, монооксид углерода (угарный газ) и метан, которые выходят из
вулканов, геотермальных областей и гидротермальных источников. Отличительные
насыщенные железом породы, называемые полосчатыми железорудными формациями и
датируемые археем, показывают, что в архейских океанах было значительное количество
растворённого железа, в отличии от современных океанов, взаимодействующих с
кислородом.
Первые признаки фотосинтетического кислорода обнаруживаются около 2,7–2,8 Ga
согласно свидетельствам, полученным из строматолитов и наличию химических веществ,
которые стали растворимыми путём взаимодействия с кислородом. Окаменевшие
строматолиты на северо-западе Австралии, которые называются формацией Тумбиана,
когда-то окольцовывали древние озёра. Теоретически микробы могли построить такие
строматолиты с использованием бескислородного фотосинтеза, но для этого типа
метаболизма необходимы гидротермальные выбросы, а их наличие ничем не
подтверждено. Цианобактерии же, напротив, используют кислородный фотосинтез, и
возможно, что именно они создали те строматолиты, что также согласуется с наличием у
них пучков и башенок, которые образуются, когда нити цианобактерий тянутся к
солнечному свету. Кроме того, растворимые только при окислении элементы молибден и
сера позже 2,8 Ga начали концентрироваться в донных отложениях до таких уровней,
которые возможны только в том случае, если микробы окислили их на суше, используя
локальные источники кислорода, такие как строматолиты.
Ещё одна причина, по которой кислород в земной атмосфере не начал накапливаться
немедленно, заключается в том, что его производство является в основном процессом с
нулевой суммой. Когда создаётся молекула кислорода, также образуется и сопутствующая
молекула органического углерода, как показано в следующем уравнении:
Углекислый газ + вода + солнечный свет = органическое вещество + кислород

CO2 + H2O + солнечный свет = CH2O + O2

Этот процесс легко обратим, то есть органическое вещество реагирует с кислородом,

восстанавливая углекислый газ и воду. Кроме того, отсутствие кислорода в архейской
атмосфере означает, что микробы могли охотно перерабатывать органический углерод в
метан, как это происходит сегодня в зловонных бескислородных озёрах или морских
отложениях. В воздухе метан мог реагировать с кислородом, чтобы воссоздавать водяной
пар и углекислый газ. В обоих случаях – прямое восстановление или косвенное с участием
метана – кислород не производится, несмотря на наличие фотосинтеза.
И всё же крошечная часть (сейчас около 2%) органического углерода погребена в
отложениях, в изоляции от кислорода, что и препятствует их взаимодействию. Каждая
часть органического углерода, которая оказалась заключённой в отложениях,
эквивалентна одной чистой молекуле O2, что освободилась от него. Естественно, этот
«освобождённый» кислород может легко взаимодействовать со многими другими
веществами, включая геологические газы и растворённые минералы, такие как железо.
Тем не менее переломный момент был достигнут, когда приток восстановителей в
атмосфере упал ниже чистого притока кислорода, который был связан с органическим
углеродом, чем и было вызвано Великое окисление. После этого содержание кислорода
достигло плато на 0,2-2%, вероятно, потому что растворённый в дождевой воде кислород
в значительной степени взаимодействовал с континентальными минералами, что
предотвращало его дальнейшее накапливание.
Действительно, резкое повышение уровня кислорода служит свидетельством Великого
окисления атмосферы. Появились так называемые «красноцветные отложения» -
континентальные поверхности красного цвета, возникающие при взаимодействии
минералов железа с кислородом. Сегодня такие красноватые поверхности довольно
распространены, например, на юго-западе Америки. Также произошло изменение в
переработке серы в атмосфере. До Великого окисления, когда атмосферного кислорода
было меньше одной части на миллион, красные и жёлтые частицы серы буквально падали
с неба. Они формировались в химических реакциях на высоте многих километров, когда
вулканический газ диоксид серы разрушался под воздействием ультрафиолета. Падающие
частицы серы переносили свой изотопный состав в породы, которые подтверждают своё
атмосферное происхождение. После Великого окисления кислород соединялся с
атмосферной серой, небо очищалось, а изотопная подпись удалялась с осадочных пород.
С наступлением Великого окисления сформировался и стратосферный озоновый слой. Эта
область концентрированного озона между 20 и 30 километрами в высоту защищает
поверхность Земли от губительных ультрафиолетовых лучей. Если бы озонового слоя не
было, Вы сильно загорели бы всего лишь за 10 секунд. Озон – это молекула из трёх атомов
кислорода (O3), которая образуется из кислорода. Молекула кислорода (O2) разделяется
солнечным светом на три атома кислорода (O), которые потом соединяются с другими O2,
создавая озон (O3).
Причина Великого окисления обсуждается, но она должна сводиться либо к глобальному
повышению производства кислорода из органических отложений, либо к уменьшению
ликвидации кислорода. Проблема первой идеи заключается в том, что органическое
вещество извлекает лёгкий изотоп углерода (углерод-12) из морской воды, но углерод в
море, заключённый в древних известняках, не распадается постоянно до углерода-12.
Поэтому остаётся вторая идея.
Но что сократило поступление восстановителей? Возможно, что относительно большой
избыток водородосодержащих газов, таких как метан и сам водород (присутствие которых
в бескислородной атмосфере неизбежно), подразумевает, что водород в верхних слоях
быстро улетал в космос. Потеря водорода вызвала окисление твёрдой планеты.
Окисленные породы содержат меньше восстановителей, что свело на нет их дальнейшее
высвобождение. Окисление происходит потому, что водород может возвращаться в свой
источник – воду (H2O), даже если его атомы проходят через таких посредников как метан
(CH4) или водород (H2). Таким образом, когда водород уходит, остаётся свободный
кислород, которому не с чем соединиться. Сам водяной пар при достижении верхней
атмосферы задерживается, конденсируясь в облака, но другие водородосодержащие газы,
такие как метан, не конденсируется и уносят водород в космос.
Грубой аналогией Великому окислению можно считать кислотно-основное титрование,
которое выполняют в средней школе, капая кислотой в щелочной раствор. Раствор
внезапно меняет цвет, обычно с прозрачного на красный. Древняя атмосфера достигла
подобного перехода, когда водородная насыщенность стала заменяться кислородной.
Такое титрование мы предпочитаем называть не кислотно-основным, а окислительно-
восстановительным, потому что это соревнование восстановителя-водорода с
окислителем-кислородом.

Скучный миллиард лет закончился с появлением

животных
Океан и суша внесли свои коррективы в изменения, вызванные Великим окислением, и
около 1,8 Ga уровень атмосферного кислорода осел до 0,2-2%, на котором и оставался в
течение удивительно долгого времени. Эволюция к сложной жизни была столь медленной,
вероятно, потому, что бескислородная вода, которая зачастую была насыщена
растворённым железом или сероводородом, занимала основную часть океана, а в меру
окисленная вода находилась лишь на поверхности. Такие бескислородные условия
несовместимы со сложной жизнью, поэтому эволюция шла так вяло, что интервал от 1,8
до 0,8 Ga назвали скучным миллиардом. Как написано в одной научной книге: «Никогда в
истории Земли не случалось столь малого ради столь многого за такое долгое время!»
На самом деле, во время этого скучного периода и прямо перед ним произошло несколько
довольно заметных событий. Возрастом 1,9 Ga датируются окаменелости нескольких
отдельных организмов, которые видны невооруженным глазом. Эти отпечатки спиральных
завитков (названные грипанией) диаметром в несколько сантиметров, вероятно, были
морскими водорослями. В Китае были обнаружены акритархи, ископаемые организмы
диаметром более 0,05 мм с органическими стенками, существовавшие 1,8 Ga.
Предполагают, что они были цистами водорослей, которые формируются, когда водоросли
в засушливые периоды превращаются в неактивные шарики. Также обнаруживаются более
новые линии, включая красные водоросли возрастом 1,2 Ga, которые, скорее всего, были
способны к половому размножению. Теперь мы кипятим потомков красных водорослей,
чтобы приготовить агар, который используется для сгущения мороженного, или один из его
типов, нори, для обёртывания блюда суши. Поскольку секс был обнаружен, значит скучный
миллиард был не таким уж скучным.
Начиная приблизительно с 750 Ma и, после нескольких скачков, дойдя до кульминации
около 580 Ma, уровень атмосферного кислорода достиг 3%, и моря обогатились
кислородом полностью. Биомаркеры животных и крошечные ископаемые (возможно, губки)
датируются возрастом 630 миллионов лет. Но только после 580 Ma мы находим сложные
окаменелости размером от сантиметров до метров - это странные мягкотелые организмы
без ртов и мышц, которые, должно быть, питались посредством диффузии веществ через
кожу. Некоторые из них напоминали пиццу, а другие походили на листья растений. Но эти
организмы жили на слишком большой глубине, чтобы получать солнечный свет, поэтому
не могли быть растениями. В совокупности они все называются эдиакарской биотой (или
вендской – прим. пер.), так как впервые были распознаны в Эдиакарских холмах на юге
Австралии. Эдиакарская биота просуществовала десятки миллионов лет и вымерла.
Затем, в интервале 10-30 миллионов лет от начала кембрийского периода (541 Ma),
случился кембрийский взрыв, который открылся перед нами в виде относительно быстрого
появления окаменелостей животных с новым строением тел. В то время произошли
представители многих современных групп животных, включая обладателей твёрдых
скелетов. Кембрийский период (541-488 Ma) наступил сразу после окончания
протерозойского эона и является первым периодом фанерозоя (от 541 Ma до наших дней).
Слово фанерозой с древнегреческого переводится как «явная жизнь»: phaneros (явный) и
zoion (животное). Одно крошечное кембрийское существо, пикайя, было своего рода
водоплавающим червем длиной в несколько сантиметров. Пикайя, возможно,
принадлежала к группе животных, из которой эволюционировали все позвоночные,
включая нас.
Второе повышение уровня кислорода позволило развиться большому разнообразию
животных, но вопрос о его причинах остаётся нерешённым. Одно из предположений
заключается в том, захоронение органического углерода (и, следовательно, выработка
кислорода) ускорилось несколькими факторами. Это была новая жизнь на Земле, которая
поспособствовала разрушению поверхностей и высвобождению питательных веществ,
эволюция морского зоопланктона и усиленное образование глин, которые
благоприятствовали захоронению органического вещества. С другой стороны, умеренный
уровень атмосферного метана (около 100 частей на миллион) в течение «скучного
миллиарда» мог способствовать утечке водорода в космос, чему сопутствовало окисление
морского дна и повышение уровня кислорода после второго глобального окислительно-
восстановительного титрования.
Около 400 Ma, когда континенты колонизировались сосудистыми растениями, произошёл
третий подъём уровня кислорода. Такие растения (например, деревья) имеют
специальные ткани для транспорта воды и минералов. Возможно, своими корнями они
разрушали земную поверхность, тем самым усиливая высвобождение питательных
веществ и органических залежей. Впоследствии уровень атмосферного кислорода остался
в пределах от 10 до 30%, предоставляя возможность эволюционировать животным, а
затем появиться и нам.

Земля-снежок или Земля с водным поясом?

Любопытно, что во всём мире оледенения (в геологии также называют гляциациями – прим.
пер.) связывают и с Великим окислением, и со вторым подъемом кислорода. Некоторые
учёные утверждают, что в те времена океаны Земли были полностью покрыты льдом, в
соответствии с так называемой гипотезой Земли-снежка. Эти состояния были гораздо
более экстремальными, чем ледниковые периоды, которые происходили в последние
несколько миллионов лет и распространялись только до средних широт, не захватывая
тропики. Для связи: протерозойский эон разделён на три эры: палеопротерозойская (2,5–
1,6 Ga), мезопротерозойская (1,6–1,0 Ga) и неопротерозойская (1,0–0,541 Ga). Геологи
обычно говорят о «палеопротерозойских оледенениях», описывая три или четыре
оледенения, которые случались в начале (2,45–2,22 Ga) палеопротерозойской эры, в то
время как «неопротерозойские оледенения» относятся к двум большим оледенениям (715
и 635 Ma) и одному маленькому (582 Ma).
В пользу этих глобальных оледенений свидетельствуют геологические данные. Движение
ледяного слоя смешивает камни, песок и глину в особый тип породы - тиллит. На лежащих
камнях оставлены параллельные царапины, называемые штриховкой. Более того, камни
выпадали из айсбергов или тающих шельфовых ледников и становились тем, что мы
сейчас называем дропстоунами, которые деформируют осадочные пласты. Всё это –
тиллиты, ледниковая штриховка и дропстоуны – древние подарки, преподнесённые
ледяным покровом.
Проведённые в 1980-х и 1990-х годах магнитные измерения показали, что оледенения
захватывали и тропики. Положение стрелки компаса указывает северо-южное магнитное
поле Земли. Менее очевиден тот факт, что силовые линии магнитного поля примерно
перпендикулярны поверхности возле полюсов и параллельны ей возле экватора.
Вулканические породы содержат минералы железа, такие как магнетит (оксид железа,
Fe3O4), которые в холоде намагничиваются в направлении преобладающего магнитного
поля. Таким образом, если захваченные или остаточные магнитные силовые линии
параллельны древним пластам породы, мы знаем, что эти породы сформировались в
тропиках. Это было обнаружено в породах, связанных с неопротерозойским и
палеопротерозойским оледенением.
Идея, что Земля могла замёрзнуть, если морской лёд достигал тропиков, возникла в 1960-
х годах. Русский климатолог Михаил Будыко подсчитал, что если полярные ледяные шапки
продлить в направлении экватора до 30° широты, то Земля замёрзнет полностью. Лёд
отражает много солнечного света, поэтому его альбедо (отражательная способность)
велико - между 0 и 1. Сегодня альбедо Земли составляет около 0,3, это означает, что 30%
солнечного света отражается в космос. Но покрытое льдом море отражает 70%, в отличии
от незамёрзшего, что отражает 50%. Пагубное нарастание ледяного альбедо случается,
когда отражение льдом солнечных лучей в тропиках делает Землю ещё более холодной,
создавая ещё больше льда, который охлаждает планету ещё сильнее, и так далее. Когда
средняя температура опускается ниже -35°C, а толщина льда на экваторе достигает 1,5 км
и 3 км на полюсах, планета превращается в замороженный шар.
Джо Киршвинк из Калифорнийского технологического института предложил идею о том, как
Земля-снежок могла растаять, как, впрочем, и сам термин «Земля-снежок». Он
предположил, что вулканы могли пробить лёд и создать отдушину для выхода углекислого
газа а атмосферу. Поскольку не было ни дождей, ни открытых океанических поверхностей,
которые могли бы растворить углекислый газ, он мог накапливаться в течение нескольких
миллионов лет, пока не вызвал парниковый эффект, который и растопил лёд. Кроме того,
приток льда от толстого полярного слоя к тонкому тропическому мог принести с собой
вулканический пепел и пыль, сделавшие тропическую область более тёмной и склонной к
таянию. Из-за этого ледяное альбедо начало отступать: уменьшение льда сделало Землю
теплее, тем самым ускорив таяние льда, и так далее.
Слои карбонатных пород, названные венчающими карбонатами и находящиеся на
вершинах ледниковых тилей, возможно, являются подтверждением этих последствий
глобального оледенения. Идея заключается в том, что после таяния льда большие
количества углекислого газа были преобразованы в венчающие карбонаты. Сторонники
гипотезы Земли-снежка заметили, что соотношение изотопов углерода-12 к углероду-13
аналогично тому, которое встречается в вулканическом углекислом газе. Главная
проблема гипотезы Земли-снежка в том, как фотосинтезирующие водоросли,
нуждающиеся в солнечном свете, смогли выжить под толстым слоем льда? Линии зелёных
и красных водорослей прошли испытание неопротерозойскими оледенениями и каким-то
образом выжили. Одни предполагают, что тепло вокруг вулканов либо обеспечивало
открытые пространства, либо делало лёд тонким и прозрачным. Другие сомневаются, что
Земля замерзала полностью. В результате некоторых довольно сложных компьютерных
моделирований климата древней Земли получился тропический пояс открытой
(незамёрзшей) воды – Земля с водным поясом – так как эта область была окружена чистым
льдом с умеренным альбедо, в то время как покрытый снегом лёд с большой отражающей
способностью находился только на высоких широтах.
Как бы то ни было, влияние и неопротерозойского, и палеопротерозойского оледенения,
вероятно, сократило парниковый эффект. Из-за тектоники плит континенты дрейфовали и
сгрудились в зоне тропиков ещё до наступления эры древних оледенений. Осадки над
тропическими континентами, возможно, уменьшили содержание углекислого газа до
нетипично низкого уровня, создав подходящие условия для оледенения. Кроме того,
совпадение подъёма кислорода с эрами оледенений предполагает резкое уменьшение
метана – другого парникового газа. Возможно также, что повышения уровня кислорода
связано с понижениями уровня метана, потому что одновременное обилие этих двух газов
невозможно – они вступают в реакцию.
Урок, который для астробиологии преподнесли глобальные оледенения, заключается в
том, что у планет земного типа гибкая биосфера. Несмотря на радикальные колебания
климата, жизнь на Земле выжила и развилась в животных новых эр.

Восход современной жизни

В астробиологии мы часто задаёмся вопросом: существуют ли организмы, подобные
земным животным, где-нибудь ещё в галактике? О вероятности этого существования нам
может подсказать эволюция жизни на Земле. Чтобы стать сложной, земной жизни
пришлось преодолеть по крайней мере два ключевых порога. Во-первых, она должна была
обзавестись сложными клетками, которые были необходимы для дифференцировки в
более крупном масштабе, то есть, проще говоря, разделиться по своим функциональным
обязанностям: например, клетки печени, клетки мозга и т.д. Большие многоклеточные
животные и растения состоят только из эукариотических клеток, которые могут развиваться
в гораздо более широкий диапазон типов клеток, чем клетки микроорганизмов (см. Главу
5).
Второй предшественник животных имел в распоряжении достаточно кислорода, чтобы
генерировать энергию путём аэробного (т.е. с участием кислорода) метаболизма, такого,
как у нас. Обилие энергии необходимо, чтобы расти и двигаться. Анаэробный метаболизм,
который не использует кислород, при равноценном потреблении пищи производит энергии
в 10 раз меньше, чем аэробный. Если говорить о внеземной жизни, мы можем задаться
вопросом: могут ли фтор и хлор – которые являются мощными окислителями –
использоваться вместо кислорода для выработки большого количества энергии? Ответ –
нет. Фтор обладает такой реакционной способностью, что взрывается при взаимодействии
с органическими соединениями, а хлор растворяется, становясь губительным
отбеливателем. Кислород, как оказалось, лучший эликсир для сложной жизни среди всех
элементов периодической таблицы – достаточно активный в реакциях, но не слишком
агрессивный.
Кислород должен не только присутствовать, но и быть достаточно сконцентрированным.
Первая аэробная многоклеточная жизнь, вероятно, состояла из сообществ клеток, которые
при делении не смогли отдалиться друг от друга в силу некоторых обстоятельств. Размеры
таких скоплений были ограничены диффузией кислорода во внутренние клеточные слои,
так что более высокая концентрация внешнего кислорода позволяла клеточным
сообществам становиться больше. При типичной скорости метаболизма для ограниченных
диффузией организмов размером в несколько миллиметров необходима концентрация
кислорода, превышающая 3%. Это соответствует повышению уровня кислорода,
случившемуся 580 Ma, которое ознаменовалось животными.
Ископаемые водоросли свидетельствуют о том, что эукариоты существовали задолго до
животных, поэтому медленный переход к кембрийскому взрыву, вероятно, был тем
временем, когда накапливалось достаточное количество кислорода. Мы можем даже
определить время окисления, что требуется кислороду, чтобы достичь достаточного для
сложной жизни уровня. В случае Земли это заняло 4 миллиарда лет после образования
планеты.
Время окисления на экзопланетах неопределяемо, учитывая, что мы всё ещё пытаемся
понять, чем были установлены временные масштабы для Земли. Однако кислород берётся
из жидкой воды, поэтому экзопланеты земного типа с океанами, если на них развивается
расщепляющий воду фотосинтез, имеют потенциал для формирования богатой
кислородом атмосферы. Если на определённой экзопланете земного типа время
окисления превышало 12 миллиардов лет, владеющая ею солнцеподобная звезда должна
была превратиться в красного гиганта до того, как условия стали бы пригодными для жизни,
и планета была бы обречена не иметь ничего сложнее микробной слизи. Но на
экзопланетах с коротким сроком окисления сложная жизнь может возникнуть даже
быстрее, чем на Земле.

Тенденции в эволюции? Урок массовых вымираний

Когда-то животные эволюционировали, и теперь мы может задаться вопросом: характерна
ли для эволюции тенденция к увеличению сложности? Рассмотрим жизнь на Земле. Самые
древние обнаруженные споры заселивших сушу растений датируются около 470 Ma, в то
время как окаменелости их более крупных частей появились около 425 Ma. Насекомые
появились около 400 Ma. Рыбы эволюционировали в амфибий примерно 365 Ma, а их
потомки в итоге стали рептилиями и млекопитающими, включая нас. Такая тенденция
заставила биосферу использовать больше земных ресурсов. Но мнение, будто эволюция
была обязана прогрессировать и закончиться нами, является ошибочным.
Палеонтологическая летопись показывает, что виды приходят и уходят. Кроме того,
сложное разнообразие жизни время от времени сокращается массовыми вымираниями.
Это такие события, при которых вымирают более 25% семейств (семейство – это
биологический ранг, расположенный выше родов и видов; см. Главу 5). Такие вымирания,
конечно же, относятся к немикробной части биосферы.
Только при переходе от протерозоя к фанерозою произошло резкое увеличение
разнообразия, потому что в то время организмы приобрели новые строения тел и способы
существования, которые затем сохранились. У животных главным новшеством стал цело́м
– полость тела, которая могла быть заполнена жидкостью, чтобы обеспечивать жесткость
и сосредотачивать силу мышц. Это способствовало самостоятельному передвижению,
которое впоследствии усовершенствовалось с помощью твёрдого скелета – сначала
внешнего, а затем и внутреннего. Эволюционная гонка вооружений между хищниками и
жертвами, вероятно, также способствовала кембрийскому взрыву разнообразия животных.
Разнообразие растений в дальнейшем увеличилось с развитием сосудистой системы с
жёсткими клетками и связанных органов, благодаря чему появились деревья.
За прошедшие 500 миллионов лет произошло пять массовых вымираний, которые
уничтожили более 50% видов, включая два крупнейших - 251 Ma и 65 Ma соответственно.
За исключением крокодилов, ни одно сухопутное животное размером больше домашней
собаки не пережило самое великое событие, разделившее пермский (299-251 Ma) и
триасовый (251-200 Ma) периоды (речь идёт о массовом пермском вымирании – прим. пер.). Это
событие причинило наибольший ущерб жизни в океане. Например, трилобиты – символы
кембрийских морей – и так были в упадке, но пермо-триасовое вымирание покончило с
ними. Второе по величине событие 65 Ma уничтожило динозавров, разделив меловой
период (145-65 Ma) и палеогеновый (65-23 Ma). (В некоторой литературе это вымирание
упоминают как мел-третичное, основываясь на старой системе названий). Массовое
пермо-триасовое вымирание погубило целых 95% морских видов и 70-80% наземных, в то
время как мел-палеогеновое уничтожило 65-75% видов в целом.
Причиной пермо-триасового вымирания, очевидно, была цепь катаклизмов, созданных
самой Землёй. Спусковым крючком, кажется, послужил масштабный вулканизм в Сибири,
площадью, сравнимой с Европой. Так как под этой областью находились залежи угля,
вулканизм откачивал огромные количества выделяющихся из него парниковых газов –
метана и углекислого газа, которые повысили кислотность океана. Кислород менее
растворим в тёплой воде, поэтому бескислородная среда морских глубин усугублялась, что
могло привести к выбросам ядовитого сероводорода на поверхность. Сочетания
потепления климата с повышением кислотности океана и вредными газами убило
уничтожило больше жизни, чем любое другое событие в фанерозое.
Мел-палеогеновое массовое вымирание, похоже, было вызвано падением астероида
диаметром около 10 километров. К пагубным последствиям этой катастрофы относятся:
временное разрушение озонового слоя, всемирные пожары, кислотные дожди и
последующее похолодание, вызванное сульфатными частицами в атмосфере, которые
отражали солнечный свет. Кратер от удара был обнаружен в мексиканском городе
Чиксулуб.
Хотя вымирания истребили ранее успешные формы жизни, они предоставили возможности
для других. Благодаря чиксулубскому метеориту вы сейчас читаете эту книгу. Господство
млекопитающих началось после ухода динозавров.
С другой стороны, массовые вымирания означают, что если цивилизация развилась, она
может и погибнуть. Удары такой силы, которая вызвала мел-палеогеновое вымирание,
могут случаться на Земле приблизительно каждые 100 миллионов лет. Предполагается,
что из-за подобных случайных катастроф цивилизации на экзопланетах обречены на
недолгое существование в сравнении с возрастом Вселенной. Таким образом,
землеподобные планеты могут оставаться пригодными для жизни, но их цивилизации
весьма недолговечны. Последний фактор важен для астрономических поисков внеземного
разума (Глава 7).
 Глава 5
Жизнь: способность генома размножаться и
приспосабливаться

Жизнь на Земле: вид сверху

В Главе 1 я представил общее определение жизни, но в поисках внеземной жизни нам
поможет детальное изучение единственного известного нам образца – жизни на Земле.
Для этого давайте начнём с глобального взгляда на земную жизнь, постепенно продвигаясь
вниз – к клеткам и молекулам.
Представьте себе межзвёздную путешественницу, которая прибыла на Землю и
собирается узнать о нашей биологии. Возможно, по своей планете она догадалась, что
жизнь здесь существует потому, что Земля влажная и её атмосфера необычайно
насыщена кислородом, или во время приближения она поймала волны телепередач
десятилетней давности, которые каким-то образом не заставили её отменить визит.
Удивительно, но она говорит по-английски (как инопланетяне всегда делают в кино) и по
счастливой случайности её космический корабль приземлился в англоговорящей стране!
На глобальном уровне биосфера Земли – это совокупность всех живущих и умерших
организмов. Иногда этот термин включает в себя и неживые слои, заселённые жизнью. С
помощью квантификации мы можем по количеству углерода в биосфере определить её
основные компоненты. В биомассе суши содержится около 2000 миллиардов тонн
углерода, 30-50% из которых приходится на живые клетки и мёртвые останки. В океанах из
1000 миллиардов тонн углерода в биомассе лишь 0,1-0,2% приходится на живые
организмы. Причиной тому, что на суше живой биомассы гораздо больше, чем в океанах,
являются леса.
Нерешённая проблема, которая имеет отношение к жизни где-либо ещё (под поверхностью
Марса или Европы, спутника Юпитера), это глубина подземной биосферы Земли, или
«внутриземной жизни». Некоторые учёные предполагают, что большие массы микробов
обитают на глубине до одного или двух километров ниже уровня моря и более чем до трёх
километров под поверхностью суши. Ограничивающим фактором для жизни на таких
глубинах служит температура. Чем ниже вы продвигаетесь, тем становится теплее
(шахтёры это знают), и в какой-то момент становится слишком жарко даже для самых
выносливых микробов. Биомасса подземной биосферы остаётся неясной, потому что
глубокое бурение не было проведено для всех типов подземных условий, но оценки
варьируются примерно от 1 до 30% от всей живой биомассы.
Какими бы точными ни были подсчёты, биосфера занимает менее одной миллиардной
массы Земли и при этом ей удаётся значительно влиять на химию внешней окружающей
среды. Она способна на это потому, что обрабатывает огромное количество материала с
быстрым оборотом. В геологических временных масштабах особи живут и умирают почти
мгновенно. Микробы, как правило, размножаются с циклом от нескольких десятков минут
до нескольких дней, а большие многоклеточные организмы живут максимум несколько
тысячелетий прежде чем становятся мёртвым кормом для разлагающих микробов.
Например, среди последних, старейшими неклональными организмами являются
бристлеконские сосны в районе горного хребта Уайт-Маунтинс в Калифорнии, которые
проросли там примерно в 3049 году до нашей эры, за несколько веков до постройки
египетских пирамид, но и это для геологии лишь всплеск.
Основной деятельностью сегодняшней биосферы является кислородный фотосинтез и его
химическая инверсия (противодействие) посредством кислородного дыхания и окисления
(Глава 4). Однако микробы обладают огромным диапазоном других типов метаболизма,
которые мы обсудим позже.
Микробы, конечно, встречаются на нашей планете повсюду. В морской и пресной воде
обитают бактерии Pelagibacter ubique - вероятно, самые распространённые организмы на
Земле. Несмотря на распространённость, они впервые были описаны только в 2002 году,
и это показывает, что биология всё ещё развивается. В целом, в океане существует около
1029 микробов всех разновидностей, что намного превосходит количество звёзд в
наблюдаемой Вселенной – 1022. Микробы изобилуют и на суше. Принято считать, что их
концентрация – от 100 миллионов до 10 миллиардов на грамм плодотворного слоя почвы.
Воздух в помещении, как правило, содержит около миллиона бактерий на кубический метр.
На высоте 32 километров в стратосфере парит по одной бактерии (включая мертвых) на
каждые 55 кубических метров воздуха.
Есть четыре ключевых свойства, которые позволяют Земле быть столь широко
заселённой. Наиболее важным из них является доступность воды. В водном растворе
диспергированы органические молекулы всех метаболизирующих организмов, поэтому мы
не рассчитываем обнаружить жизнь на абсолютно сухих поверхностях, таких как Венера.
Второе существенное свойство – наличие энергии для метаболизма. Для земной
биосферы её главным источником служит Солнце, но некоторые организмы получают
энергию из химических реакций в темноте, а это значит, что микроскопическая жизнь имеет
шанс существовать под поверхностью Марса или Европы. Третья дарующая жизнь
особенность – беспрерывно возобновляемая поставка необходимых химических
элементов. Планета, которая не способна пополнять запасы жизненно важных элементов
посредством естественных циклов (таких как круговорот воды или тектоника), смертельна.
Четвёртый признак, который может иметь важное значение для жизни, - это разграничение
веществ на твёрдые, жидкие и газообразные, так как жить благоприятнее в стабильной
среде, например, на суше или в океане. Вот почему жизни трудно было бы развиться на
газовых гигантах типа Юпитера, не имеющего подобного разделения. На определённых
высотах в атмосфере Юпитера жизнь теоретически была бы возможна, но глубокое
конвекционное вспенивание заставляло бы жизнь периодически погружаться во
внутреннюю среду, чья температура и давление губительны.

Взгляд на земную жизнь изнутри: клетка

Только что мы рассмотрели биологию в глобальном масштабе, но под микроскопом все
организмы состоят из клеток различных типов, по которым определяется их
принадлежность к одному из трёх доменов (также называют надцарствами – прим. пер.):
эукариоты, археи и бактерии. Два последних домена – микробы, и иногда их объединяют
под названием прокариоты, хотя многие микробиологи считают этот термин устаревшим,
так как археи и бактерии биохимически различны. Молекула ДНК в середине клеток архей
и бактерий плавает свободно, тогда как у эукариот она заключена в ограждённом
мембраной клеточном ядре. Археи и бактерии - это отдельные клетки, за исключением
некоторых видов последних, которые объединяются в ряд, чтобы сформировать
бактериальные нити. Эукариоты тоже могут быть одноклеточными, например, амёбы или
хлебопекарные дрожжи, но только из эукариотических клеток состоят большие, объёмные
многоклеточные организмы, такие как грибы или люди.
Распределение жизни по трём доменам было мотивировано генетикой и заменило старую
систему «пяти царств»: растений, животных, грибов, протистов (одноклеточных эукариот)
и бактерий. Тем не менее эти старые термины всё ещё используются в таксономии, которая
классифицирует организмы по следующим рангам ниже домена: царство (kingdom), тип
(phylum), класс (class), отряд (order), семейство (family), род (genus), вид (species). Для
запоминания этих таксонов я использую весьма неприличную мнемоническую фразу,
поэтому приведу другую: «Keeping Precious Creatures Organized For Grumpy Scientists»
(«держатся дорогие существа организованными для дотошных учёных»). Человек,
например, принадлежит к следующим таксонам: царство животных, тип хордовых, класс
млекопитающих, отряд приматов, семейство гоминидов, род людей (homo), вид разумных
(международное научное название - Homo sapiens – прим. пер.). Шведский ботаник Карл Линней
(1707–78), который подарил нам слово биология, разработал современную систематику,
включая бинарные (двойные) названия для организмов, например, Homo sapiens. Но чтобы
открыть биохимическое единство жизни и общее генетическое происхождение,
понадобился приход теории эволюции и молекулярной биологии.
Хотя между эукариотами и двумя другими доменами есть некоторое сходство, различие в
сложности их строения огромно. Размеры бактерий и архей, как правило, 0,2–5 мкм (за
редким исключением), тогда как большинство эукариотических клеток больше – 10-100
мкм. Более крупные эукариотические клетки содержат органеллы для выполнения
специализированных функций, аналогичных органам человеческого тела (рис. 4).
Митохондрии, например, осуществляют дыхание, а хлоропласты в растительных или
водорослевых клетках ответственны за фотосинтез. Однако у всех клеток есть общий
признак – большое количество рибосом, шаровидных структур, в которых создаются белки.
Например, клетки-прокариоты или простые эукариоты, такие как дрожжи, могут содержать
несколько тысяч рибосом, а в клетках животных их количество может достигать нескольких
миллионов.
4. а) Сравнение схем прокариот (архей и бактерий) и эукариот; b) Две бактерии запечатлены
при акте конъюгации.

Учитывая заинтересованность астробиологии в сложной внеземной жизни, мы могли бы

спросить, почему только эукариотические клетки создают большие, объёмные формы
жизни? Исчерпывающего ответа нет, но эукариоты имеют более изощрённый внутренний
подвижный скелет (цитоскелет), чем археи или бактерии. Он состоит из белковых
микрофиламентов, крошечных белковых трубочек («микротрубочек»), и молекулярных
моторов, которые контролируют клеточную структуру и помогают транспортировать
сигнальные молекулы, чтобы изменять клеточную физиологию. Таким образом,
способность развиваться во множество специализированных форм (например, в клетки
кожи или мозга) заложена в самой природе эукариотических клеток. Цианобактерии
способны выстраивать нити из сотен клеток нескольких разных видов, но это их предел. В
отличии от архей или бактерий, у эукариот более крупный и модульный геном, что также
подразумевает усложнение. Если бы эукариотических клеток не существовало, Земля
была бы намного скучнее. Все хорошо известные нам организмы – животные, растения,
грибы – не существовали бы. Поэтому при размышлениях о сложной жизни на
экзопланетах мы должны задаться вопросом: создала ли эволюция некое подобие
эукариотических клеток где-либо ещё? Вот почему происхождение эукариот представляет
огромный интерес.
Современная генетика предполагает, что эукариотические клетки – своего рода «чудовища
Франкенштейна», которых эволюция собрала из частей бактерий и архей. Например,
митохондрии в эукариотах изначально были бактериями, симбиотически поселившимися в
других клетках. Большая клетка, например, археон или некий вымерший «прото-эукариот»,
поглотила свободноживущую бактерию и, благодаря важнейшему глотку в истории, предок
митохондрий начал своё существование. Действительно, выделенная из митохондрии ДНК
свидетельствует о бактериальном происхождении. Различие в ДНК хлоропластов растений
и водорослей показывает, что хлоропласты были получены аналогичным образом из
симбиотических цианобактерий, нашедшим пристанище в крупных клетках. По сути, все
клетки в листьях зелёных растений держат в рабстве цианобактериальных рабочих, чьи
предки когда-то давно были туда заключены и кооптированы. Теория такого
происхождения митохондрий, хлоропластов и других органелл в эукариотических клетках
называется эндосимбиотической.
Мир без эукариот мог бы также быть миром без секса. Без цветов, без песен о любви…
Бактерии и археи бесполы, но они совершают конъюгацию – это когда две клетки
контактируют друг с другом с помощью трубочки, через которую часть генетического
материала (плазмида) переносится к чужой ДНК. Поверхности бактерий имеют выступы,
называемые пилями (или ворсинками – прим. пер.), и при конъюгации специальный пилус
протягивается к партнёру, обеспечивая канал (рис. 4). В отличии от полового акта эукариот,
конъюгация микробов проходит быстро и не приводит к появлению потомства. Это как если
бы вы в кафе столкнулись с рыжим человеком и получили от него ген рыжих волос, который
сразу же начал бы менять цвет ваших волос. Бактерии и археи так же могут приобретать
новые гены путём трансформации (поглощая чужеродную ДНК прямо из окружающей
среды) и трансдукции (когда посредником при обмене служит вирус). В самом деле,
быстрое приобретение генов позволяет бактериям быстро становиться резистентными.
Эукариоты, размножающиеся половым путём, производят гаметы, то есть сперматозоиды
и яйцеклетки. Разнообразие жизни так велико, что у сложных многоклеточных организмов
нам порой удивительно трудно определить пол, и мы остаёмся со странным
определением, что самцы – это те, что производят маленькие гаметы, а самки – те, что
производят большие. Гаметы сливаются таким образом, что половина генов переходит от
отца и половина от матери. Обычно ДНК скручена в спираль и свободна, но перед
клеточным делением она сворачивается в несколько раз, образуя видимые в микроскоп
хромосомы. Люди, например, имеют 46 хромосом в 23 парах в каждой клетке, за
исключением гамет, которые содержат лишь половину, то есть 23 хромосомы. (Поэтому
обычные клетки называют диплоидными, а половые гаплоидными. – прим. пер.)

Есть много предположений о том, почему секс эволюционно выгоден для эукариот. Одно
из возможных объяснений касается того, как гены смешиваются и дополняют друг друга в
хромосомах в процессе рекомбинации. Если полезные мутации случаются отдельно в двух
особях, у бесполых организмов не может произойти слияния этих полезных приобретений,
но организмы с половым размножением могут их объединить и пожинать плоды. В добавок
к этому, секс может устранять гены с вредными мутациями путём передачи потомству
только здоровых генов, в то время как в самоклонирующихся организмах плохие гены
остаются и могут причинять вред потомству (т.н. «храповик Мёллера» - прим. пер.)
Вне трёх доменов остаются только вирусы, они занимают серую область между жизнью и
нежизнью. Изобилие вирусов примерно в 10 раз выше, чем микробов в морской воде или
почве. Они состоят из частей ДНК или РНК, окруженных белковой оболочкой, а в некоторых
случаях ещё и мембраной. Вирусы очень маленькие, размером всего около 50-450
нанометров (миллиардных долей метра), что сравнимо с длиной волны
ультрафиолетового света. Их, как правило, не считают живыми, потому что вне клетки они
действительно безжизненны, и чтобы начать размножаться, они должны заразить и
подчинить себе чью-то клетку. Однако некоторые вирусы делают это незаметно для
хозяина, так что не все они вызывают болезни.
Одна из теорий происхождения ядра в эукариотических клетках заключается в том, что оно
могло эволюционировать из крупного ДНК-вируса, но роль вирусов в эволюции жизни по-
прежнему обсуждается.
Химия жизни
Чтобы обсудить многие аспекты жизни, такие как генетика и метаболизм, потребуется
словарь биохимических терминов. Четыре основных класса биомолекул – это нуклеиновые
кислоты, углеводы, белки и липиды (жироподобные вещества). Многие биомолекулы,
подобно самособирающейся мебели, модульные. Они представляют собой цепи и
полимеры из более мелких звеньев, называемых мономерами.
Углеводы обеспечивают энергией и поддерживают структуру. Они содержат атомы C, H и
O в соотношении 1:2:1, с повторяющимися звеньями C(H2O), поэтому их буквальное
химическое название – «гидраты углерода», или «карбогидраты». Сахара с пятью атомами
углерода есть в молекулах ДНК и РНК, а шестиуглеродные сахара присутствуют в
клеточных стенках, например, целлюлоза в растениях.
Липиды – это органические молекулы, которые нерастворимы в воде, но растворимы в
неполярном органическом растворителе, молекулы которого не имеют сколь-нибудь
существенного электрического заряда ни на одном из своих атомов, например в оливковом
масле. Таким образом, если мы измельчим мёртвое животное и погрузим его в неполярный
растворитель, всё растворившееся в нём окажется липидами. Липиды используются в
клеточных мембранах в качестве хранящих энергию жиров и сигнальных молекул.
Основные компоненты мембран – это фосфолипиды, имеющие гидрофильную
(влаголюбивую) «головку», которая содержит фосфор, и гидрофобный
(водоотталкивающий) «хвост», являющийся углеводородом, состоящим из атомов
углерода и водорода. Двойной слой фосфолипидов, называемый бислоем, образует
мембрану. Гидрофильные головки обращены к водной среде с внутренней и внешней
стороны клетки, а гидрофобные хвосты направлены друг к другу в центре мембраны.
Белки представляют собой полимеры, состоящие из аминокислотных звеньев. К ним
относятся ферменты и структурные молекулы, хотя полный перечень их функций очень
длинный.
РНК и ДНК – это нуклеиновые кислоты, то есть полимеры, состоящие из мономеров
нуклеотидов. Каждый нуклеотид состоит из пятиуглеродного сахара, фосфата и ещё
одной части, называемой основанием (рис. 5). В ДНК возможны четыре основания. Все они
содержат одно или два кольца из шести атомов, где четыре атома – углерод, а два – азот.
Каждое основание имеет буквенное обозначение: A (аденин), C (цитозин) , G (гуанин), и T
(тимин). В молекуле РНК первые три основания те же самые, но T (тимин) заменён на U
(урацил).
5. Слева: ДНК состоит из двух соединённых нитей, а каждая нить представляет собой
«остов», образованный чередующимися фосфатом (P) и сахаром (S). Нити прикреплены друг
к другу парами оснований (посередине). Справа: В пространственном виде каждая нить
является спиралью, так что в целом получается «двойная спираль».

В 1953 году Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик сделали превосходное открытие, выявив
структуру ДНК: две полинуклеотидных нити, скрученные в винтовую спираль (рис. 5).
Основания по бокам каждой нити скреплены между собой «водородными связями», где
слегка положительно заряженный атом водорода в основании одной нити притягивается к
слегка отрицательно заряженному атому в основании противоположной нити. Структурная
совместимость позволяет основанию C соединяться только с основанием G, а A – только
с T. (Такая выборочная совместимость называется принципом комплементарности. – прим. пер.). В
каждой молекуле ДНК несколько миллионов нуклеотидов, и эта спиральная молекула
содержится в каждой хромосоме клетки. Молекула РНК, в отличии от неё, одноцепочечная.
Однако РНК может сворачиваться на саму себя, если на обеих её частях есть
комплементарные основания; отметим, что аденин в РНК образует пару с урацилом (U).
Структура ДНК обладает двумя фундаментальными свойствами жизни, упомянутыми в
Главе 1: способностью к размножению и планом для дальнейшего развития и выживания.
В процессе репликации спираль ДНК расщепляется на две нити, где каждая начинает
служить шаблоном для создания новой комплементарной нити. Например, на том месте,
где у шаблона расположено основание A, к формирующейся дочерней цепи добавляется
T, или наоборот. То же самое с парами G-C. Случающиеся в этом процессе ошибки и
мутации делают эволюцию возможной.
При исполнении другой своей главной роли – в качестве программы – двойная спираль
«расстёгивается» с помощью специального фермента и предоставляет инструкции для
создания белков. Часть распакованной ДНК подвергается транскрипции в нить
информационной РНК (мРНК) (буква «м» от слова messenger – посредник. В русскоязычной
литературе также пишут иРНК от слова «информационная»; возможно, и здесь следовало поступить
так же, но я пошёл на компромисс, оставив сокращения такими, какими они чаще встречаются в
современных публикациях. Это относится и к буквенным обозначениям упоминаемых чуть ранее и
далее азотистых оснований. – прим. пер.), которая является её комплементарной копией, за
исключением того момента, что у копии вместо T вставляется U в тех местах, где у ДНК
стоит A. Затем мРНК ленточкой проходит через рибосому. В генетическом коде каждые
три буквы в последовательности мРНК называются кодонами, так как кодируют
аминокислоты, из которых формируется выходящий из рибосомы белок.
Помимо воспроизводства, жизнь поддерживает себя с помощью метаболизма, который
включает в себя расщепление молекул для получения энергии (катаболизм) и создание
биомолекул (анаболизм). Классификация метаболизмов зависит от потребности в энергии
и углероде. Поскольку каждая из этих двух потребностей, в свою очередь, может
удовлетворяться двумя разными путями, биологи имеют четыре метаболических
определения организмов: хемогетеротрофы, хемоавтотрофы, фотогетеротрофы,
фотоавтотрофы (рис. 6).

6. Схема классификации метаболизмов в земной жизни.

Все организмы (возможно, что и внеземные) принадлежат к одной или более из этих
категорий. Суффикс троф означает «кормить», а два способа, которыми организмы
добывают энергию (из химических веществ или из солнечного света), обозначаются
префиксами хемо- и фото-. Дополнительные префиксы гетеро- и авто- используются в
зависимости от способа получения углерода. Если углерод добывается путём потребления
органических веществ (таких как сахара), добавляется префикс гетеро-. Если организм
преобразует неорганический углерод (например, из углекислого газа) в органический –
называемый «связанным углеродом» - добавляется авто-. В общем, гетеротрофам для
получения энергии требуется пища, в то время как автотрофы могут связывать углерод и
генерировать энергию для себя сами.
Мы, люди, хемогетеротрофы. Мы потребляем органические вещества, созданные другими
организмами, например, растениями. К хемогетеротрофам относятся все животные, грибы,
многие протисты и самые известные микробы. Хемоавтотрофы, в отличии от них, - это
микробы, которые для получения энергии используют неорганические вещества, такие как
водород, сероводород, железо или аммиак, некоторые из которых используются для
извлечения углерода из углекислого газа. Например, хемоавтотрофные микробы,
обитающие во тьме глубоководных гидротермальных источников, существуют за счёт
окисления сероводорода и других веществ. (Хемоавтотрофов также называют
хемолитотрофами, от греческого «lithos» - камень, потому что используемые ими
органические вещества берутся из геологических источников). Растения, водоросли и
некоторые цианобактерии являются фотоавтотрофами, так как энергию они получают из
солнечного света, а углерод – из воздуха. Фотосинтезирующие бактерии из рода
Chloroflexus в горячих источниках – это образец микробов, в чьём метаболизме, как у
фотогетеротрофов, используется энергия солнечного света и углерод из органических
соединений, производимых другими микробами. Хемоавтотрофы могут обитать под
поверхностью Марса и Европы, а фототрофы могут существовать в океанах обитаемых
планет.

Дерево (или паутина) жизни

Зная, что эволюция меняет гены, можно попытаться проследить историю земной жизни. По
сути, эволюция – это изменение наследственных характеристик в популяции из поколения
в поколение. Поскольку особи генетически вариабельны, некоторые из них к той или иной
среде приспособлены лучше и оставляют больше потомства. В каждом новом поколении
особи с низкой приспособленностью отсеиваются. Это естественный отбор. Так на
протяжении многих поколений в популяциях накапливаются выгодные генетические
изменения – и развиваются новые виды.
У организмов с половым размножением разными видами считаются такие группы, которые
не могут скрещиваться в природных условиях, например, люди и лошади. Многие бактерии
и археи живут в разных экологических нишах, определяющих отдельные группы, но они
могут обмениваться генами так легко, что это вносит затруднение в определение вида
среди микробов. Следовательно, для этого используется генетика. Чтобы различать виды
микробов, достаточно лишь 2-3% отличия в генах рибосомных РНК.
7. Дерево жизни, составленное по рибосомным РНК.

Фактически, сравнивая гены, мы можем оценивать родство всех форм жизни. Например,
гены указывают, что вы и грибок между пальцами ваших ног – и то, и другое относится к
эукариотам – гораздо более близкие родственники, чем археон и бактерия, хотя внешнее
сравнение говорит об обратном. С середины 1960-х годов были разработаны различные
техники для оценки организмов на молекулярном уровне, включая сравнение
последовательностей аминокислот в белках или нуклеотидов в РНК и ДНК.
Генами определяется последовательность аминокислот в белке, поэтому различия в
белковой последовательности между видами говорит об их несоответствии или родстве. К
примеру, «цитохром c» - это дыхательный белок из 104 аминокислот, который найден во
многих организмах. У человека и шимпанзе последовательности идентичны, что
свидетельствует об их тесном родстве. Белок макаки-резус отличается от человеческого
на одну аминокислоту, у собаки на тринадцать, и так далее. Чем в более отдалённом
родстве состоят виды, тем сильнее отличаются последовательности их белков. По данным
такого рода аналитик может составить дерево, подобное генеалогическому, но
связывающее все виды.
В 1970-х американский микробиолог Карл Вёзе (1928-2012) для установления родства
между организмами использовал нуклеиновые кислоты, а не белки. Он исследовал РНК в
рибосомах (для краткости рРНК), понимая, что такой метод даёт возможность
анализировать всё разнообразие жизни. Синтез белков, производящийся а рибосомах,
является ключевой функцией любой клетки, следовательно гены рРНК должны мутировать
очень медленно, ведь большинство мутаций для этого процесса были фатальными и не
накапливались. Около 60% сухого веса рибосом приходится на рРНК, а остальное – белки.
Хотя у прокариот рибосомы меньше, чем у эукариот, но сравнение позволительно, так как
в остальном их структура и функции аналогичны.
Вёзе выделил небольшие рРНК и через сопоставление различий в их нуклеотидных
последовательностях построил «дерево жизни» (рис. 7). Построение эволюционной
истории организмов таким образом называется филогенезом. Дерево Вёзе было
возмутительным, поскольку жизнь в нём распределялась по трём упомянутым ранее
доменам, что не соответствовало парадигме «пяти царств», в которой бактерии были
объединены с археями. Более того, растения, животные и грибы на дереве Вёзе были
понижены до простых веточек в конце эукариотического стебля.
Хотя концепция Вёзе о трёх доменах получила всеобщее признание, изучение других генов
показало, что дерево с вертикальными связями от одного поколения к другому слишком
примитивно. Это потому, что между микробами обмен генами происходит вынужденно (рис
4), иногда между неродственными видами, что называется горизонтальным переносом
генов. Вот почему микробные ветви дерева жизни похожи скорее на «паутину жизни», где
из-за горизонтального переноса генов ниточки пересекаются.
С середины 1990-х годов секвенирование ДНК стало более автоматизированным. Процесс
секвенирования генов из проб окружающей среды состоит в следующем: выделение ДНК
из клетки → многократное копирование (или амплификация) фрагмента ДНК, которое
проводится с помощью процедуры, называемой «полимеразной цепной реакцией» →
выявление последовательности нуклеотидов → сравнение с другими организмами →
составление филогенетического дерева. Теперь всё чаще секвенируются целые геномы,
включая человеческий, который содержит около 21000 белок-кодирующих генов.
Удивительно, что у человека белок-кодирующие гены составляют лишь 1,5% от трёх
миллиардов нуклеотидов. Остальная часть последовательности – некодирующая, или, как
её называют, «мусорная ДНК». На самом деле эти термины некорректны, так как многие
части некодирующей ДНК регулируют генетическую экспрессию (активность) или создание
небелковых структур, таких как рРНК.
Неожиданное разделение бактерий и архей, выявленное с помощью генетического
сравнения, подтвердилось и биохимическими различиями. Например, клеточные стенки
бактерий содержат пептидогликан, который состоит из поперечно сшитых белками
углеводных стержней, в то время как клеточные стенки архей имеют иную химию белков
и/или углеводов (в клеточных стенках некоторых архей содержится псевдопептидогликан, который
не встречается больше ни у кого. - прим. пер.). Для сравнения: эукариотические клеточные
стенки у растений сделаны их целлюлозы, у грибов - из хитина, а у животных клеточных
стенок нет вовсе, только мембрана. Кроме того, липиды клеточных мембран у бактерий и
архей различаются тоже. Во-первых, не соответствуют химические связи между
гидрофобными и гидрофильными концами фосфолипидов. Во-вторых, вместо липидного
бислоя с обращёнными друг к другу гидрофобными концами в центре мембраны у архей
имеются молекулы, которые связываются полностью (внутренняя гидрофобная часть у них
состоит из разветвлённых изопреноидных цепей, «сшитых» друг с другом в сплошной одинарный
слой, то есть монослой. – прим. пер.) Это обеспечивает прочность и служит одной из причин,
по которым некоторые археи, термофилы, могут жить в очень горячей воде. Есть ещё и
экологические различия. Например, ни один археон не болезнетворен, поэтому вы никогда
не заразитесь археями, в то время как многие бактерии вызывают болезни.
Ещё одна польза филогенеза состоит в том, что генетическое различие между таксонами
может быть связано со временем геологической истории, так как они дивергировали
(расходились), создавая молекулярные часы. В 1960 годах Эмиль Цукеркандль и
Нобелевский лауреат химик Лайнус Полинг сравнили белки организмов тех таксонов, чьё
происхождение от общего предка было известно по окаменелостям. Они обнаружили, что
число аминокислотных различий пропорционально истекшему времени. Одно из
объяснений состоит в том, что большинство изменений – это нейтральные мутации,
которые не влияют на приспособленность. Так же и количество нуклеотидных замен в
определённых последовательностях ДНК пропорционально прошедшему времени. Точнее
всего молекулярные часы работают с близкородственными видами, которым свойственно
иметь одинаковую скорость накопления мутаций. Далёкие же родственники имеют
несопоставимые темпы смены поколений и скорости метаболизма, а значит и разные
скорости накопления мутаций, что должно учитываться при подсчётах. Чтобы
использовать молекулярные часы, в компьютерный алгоритм, работающий с
молекулярными данными, должен быть внесен момент калибровки, фиксирующий дату
конкретного предка из палеонтологической летописи. По мере продвижения в более
глубокое прошлое, окаменелостей становится меньше - и подсчёты всё более
проблематичны. Тем не менее молекулярные часы показывают, что последний общий
предок животных (не путать с LUCA – прим. пер.) существовал около 750–800 Ma, что весьма
любопытно, так как превосходит возраст старейших ископаемых животных.
Несмотря на сложность горизонтального переноса генов, филогенетическое дерево
предоставляет информацию о ранней жизни. Термофилы (микробы, живущие при высоких
температурах), которые растут лучше всего при 80–110°C, на составленном по рРНК
филогенетическом дереве оказались вблизи корня, среди бактерий и архей (рис 7). Можно
сделать резонный вывод, что последний общий предок жил в гидротермальной среде.
Близкие к корню организмы являются хемоавтотрофами, это предполагает, что
примитивные микробы, вероятно, получали энергию из неорганических соединений.
Дерево также показывает, что сложные существа – растения, грибы и животные –
запаздывали в развитии, что согласуется с палеонтологической летописью.
Следовательно, если земной филогенез может служить руководством для астробиологии,
то урок из него можно извлечь такой же, как из палеонтологической летописи: жизнь на
других планетах должна быть микробной в течение большей части истории этих обитаемых
планет.

Жизнь в экстремальных условиях

Помимо своей близости к последнему общему предку, термофилы послужили отправной
точкой для изучения экстремофилов. Экстремофилы – это организмы, процветающие в
таких условиях, которые с точки зрения человека невыносимы. В 1965 году американский
микробиолог Томас Брок обнаружил розовые нити бактерий, живущих при температуре 82-
88°C в паровом горячем источнике Йеллоустонского национального парка. В то время ещё
не было известно никаких форм жизни, существующих при температуре выше 73°C,
поэтому открытие Брока привлекло интерес к исследованиям пределов жизни.
Хотя этого никто не ожидал, но усилия Брока в конечном счёте привели к прорыву в
генетике. Он обнаружил ещё и другую бактерию, Thermus aquaticus, в другом горячем
источнике. Из этого микроба учёные-промышленники выделили устойчивый к высоким
температурам белок, который способен катализировать полимеразную цепную реакцию
(ПЦР) – метод дублирования ДНК, вызвавший революцию в биологии. Таким образом,
чистая наука – в данном случае то, что мы называем астробиологией – неожиданно
принесла практическую пользу обществу. Сегодня ПЦР-технология – многомиллиардная
индустрия. Сам Брок, однако, отдал свои бактерии и не получил ни цента.
Зачастую рост (то есть размножение) экстремофилов либо требует экстремальных
условий, либо оптимизируется под них. Верхний предел температуры для эукариот 62°C,
для бактерий 95°C, а для архей 122°C. Рекордсмен – продуцирующий метан археон
(сокращённо: метаноген) под названием Methanopyrus kandleri – оптимально растёт при
98°C.
Идентификация различных экстремофилов (вставка 1) показывает, что жизнь существует
в гораздо большем диапазоне условий, чем считалось лет пятьдесят назад, и это
предоставляет больше шансов для жизни вне Земли. Например, термофилы могли бы
выжить в глубоком подземелье Марса, поскольку выживают в подобных условиях на
Земле. Другой пример касается форм жизни в озере Восток (250 км в длину, 50 км в ширину
и 1,2 км в глубину), которое располагается под слоем льда толщиной 4 км на востоке
Антарктиды. Предполагают, что около 100 метров льда над озером были заморожены из
самого озера. Как ни странно, в нём содержатся следы ДНК хемоавтотрофных
термофилов. Это говорит о том, что под холодным озером может находиться термальная
вода, в которой, вероятно, содержатся термофилы, попавшие туда через трещины.
Отточенные методы для обнаружения жизни в таких местах, как озеро Восток, могут
применяться для этой цели и в других местах Солнечной системы. Выбор проб для
обнаружения жизни в подповерхностном океане спутника Юпитера, Европы,
сопровождается аналогичными проблемами.
Вставка 1. Экстремофилы

Ацидофилы: для оптимального роста требуется кислотная среда с уровнем pH 3 или

ниже; некоторые переносят pH ниже нуля.

Алкалифилы: для оптимального роста требуется щелочная среда с рН 9, а некоторые

живут при рН до 12.

Барофилы: оптимально выживают при высоком давлении; некоторые выдерживают

более 1000 земных атмосфер.

Эндолиты: живут внутри камней или в порах между частицами (эндо = внутри, литос =
камень).
Галофилы: требуют солёную среду, по крайней мере треть от солёности морской воды
(гало = соль).

Гиполиты: живут под камнями (гипо = под).

Психрофилы: лучше всего растут при температуре ниже 15°C, некоторые при -15°C.

Радиорезистентные микроорганизмы: устойчивы к ионизирующему излучению,

например, от радиоактивных материалов.

Термофилы: процветают при 60-80°C, в то время как для гипертермофилов оптимальна

температура выше 80°C, их можно противопоставить мезофилам, например людям,
живущим при 15-50°C.

Ксерофилы: растут в очень сухих условиях и могут быть галофилами или эндолитами
(ксерос = сухой).
 Глава 6
Жизнь в Солнечной системе

Какие миры могут быть обитаемыми сегодня?

Преподавая астробиологию в 2002 году, я пообещал приз тому студенту, который угадает
девять небесных тел до орбиты Плутона, что, по моим подсчётам, могут служить приютом
для внеземной жизни (таблица 1). Никто не угадал. Но благодаря росту
астробиологических открытий и информации в Интернете, в 2010 году кто-то получил свою
награду.
Тип жизни, который я подразумеваю в таблице 1, по своей простоте сопоставим с
микробами и обязательным условием для его существования является наличие жидкой
воды. На Земле, где бы мы ни обнаружили воду, мы находим и жизнь, будь то пузырящиеся
горячие источники, капли солёной воды во льду или влажное покрытие минералов глубоко
в земной коре.
Некоторые идут дальше и предполагают, что странные формы жизни – независящие от
воды организмы – могут обитать в озёрах Титана, крупнейшего из спутников Сатурна.
Озёра Титана содержат не воду, а углеводород, что-то вроде маленьких нефтяных морей.
Неизвестно, существуют ли организмы, использующие растворитель углеводородов, но
позже я приведу некоторые аргументы из физической химии, что такая жизнь едва ли
возможна. Способность жидкой воды поддерживать жизнь, напротив, не вызывает никаких
сомнений.
Таблица 1. Девять объектов сегодняшней Солнечной системы, где жизнь могла бы
существовать. Расстояние до Солнца указано в астрономических единицах (а.е.), где 1 а.е. =
расстояние между Землёй и Солнцем = 150 миллионов километров.

Космический Тип объекта и среднее Почему там может быть

объект расстояние от солнца жизнь

Марс Планета, 1,5 а.е. Может иметь водные

«подземные карманы»

Церера Крупнейший астероид , 2,8 а.е. Может иметь океаны под

поверхностью

Европа, Ганимед, Большие ледяные спутники Есть признаки

Каллисто Юпитера, 5,2 а.е. подповерхностных океанов

Энцела́д Ледяной спутник Сатурна, 9,8 а.е. Есть признаки

подповерхностного океана
или моря и наличия органики
 Титан Крупнейший спутник Сатурна, 9,8 Есть признаки
а.е. подповерхностного океана и
наличия органики

Тритон Крупнейший спутник Нептуна, 30,1 Может иметь

а.е. подповерхностный океан

Плутон Один из крупнейших объектов в Может иметь

поясе Койпера, 39,3 а.е. подповерхностный океан

Солнечный свет и обитаемость внутренних планет

Наличие на внутренних планетах (Меркурий, Венера, Земля и Марс) жидкой воды зависит
от температуры и, следовательно, от расстояния до Солнца (таблица 2). Так что место
расположения важно не только при выборе жилья, но имеет решающее значение и для
обитаемости планет.
Таблица 2. Внутренние планеты и факторы, которые влияют на их нынешнюю обитаемость.

Меркурий Венера Земля Марс

Среднее расстояние до Солнца 0,4 0,72 1 1,5

(астрономические единицы)

Средняя температура 167 462 15 -56

поверхности (°C)

Парниковый эффект (°C) 0 507 33 7

Атмосферное давление (бар*) 0 93 1 0,006

Наличие жидкой воды Слишком Слишком Обильно По большей

горячо горячо части
слишком
холодно

Основные газы в атмосфере Атмосфера 96,5% 78% азота, 95,3%

отсутствует углекислого 21% углекислого
газа, 3,5% кислорода газа, 2,7%
азота азота
(*1 бар равен примерно одной земной атмосфере на уровне моря. – прим. пер.)
Расположение важно потому, что интенсивность солнечного света, приходящаяся на
площадь сферы, обратно пропорциональна квадрату расстояния между этой сферой
(планетой) и Солнцем. Солнечный поток – это мощность (в ваттах, как у лампочек)
солнечного света, попадающего на 1 квадратный метр площади. На расстоянии орбиты
Земли (1 а.е.) солнечный свет обеспечивает 1366 Вт на каждый квадратный метр, что
эквивалентно почти четырнадцати лампочкам мощностью по 100 Вт. На расстоянии
Юпитера (5 а.е.) солнечный поток в 25 раз слабее, потому что попадающая на площадь
сферы солнечная энергия уменьшается в 5×5=25 раз, то есть в число раз, равное квадрату
расстояния от светила. В случае Марса (1,5 а.е.) солнечный поток в 2,25 (=1,5×1,5) раз
слабее, чем для Земли. А для Венеры он почти в 2 раза мощнее, чем для Земли.
Слишком маленькое расстояние, отделяющее Меркурий от Солнца, делает его
безжизненным, это наименьшая из восьми планет – с диаметром около 2/5 диаметра
Земли. На нём нет воды и вряд ли когда-нибудь была. Сегодня температура бесплодной
поверхности Меркурия иногда достигает 430°C. Если он когда-то и имел атмосферу, из-за
слабой гравитации и интенсивного солнечного излучения она должна была быстро сгореть
ещё при его формировании.
Расстояние от Солнца объясняет, почему Венера и Марс неприемлемы для жизни, хотя
это ещё не всё. Около 460°C поверхности Венеры – это даже горячее, чем на Меркурии, а
Марс представляет собой ледяную пустыню со средней температурой -56°C. Венера по
размеру сопоставима с Землёй, но Марс меньше – почти в два раза уступает Земле по
диаметру и в девять раз по массе. Фактически, как мы увидим позже, именно малый размер
Марса значительно сокращает его шансы на обитаемость.
Хотя солнечный поток играет важную роль, парниковый эффект на Марсе и Венере тоже
определяет температуру поверхности. В сравнении с 1 баром на Земле, тонкая
марсианская атмосфера оказывает давление на его поверхность величиной всего 0,006
бар и состоит из 95,3% углекислого газа, 2,7% азота и небольшого количества других газов.
Напомним, что парниковый эффект Земли составляет 33°C. Из-за тонкости и сухости
атмосферы величина марсианского парникового эффекта – лишь 7°C, поэтому планета
остаётся замороженной. Пропорции двух главных газов в атмосфере Венеры – 95%
углекислого газа и 3,5% азота – почти такие же, как на Марсе. Но вопреки этому сходству,
атмосфера Венеры очень массивна и оказывает огромное давление величиной в 93 бара
при средней высоте поверхности. В результате венерианский парниковый эффект
составляет чудовищные 507°C, то есть на целых 500°C больше, чем на Марсе (таблица 2).
Но общий вывод заключается в том, на поверхностях этих планет вода не может пребывать
в жидком состоянии. Лужи на Марсе сразу же вскипели бы или испарились и в то же время
заморозились, поэтому вода на нём существует только в виде льда или пара. А на палящей
поверхности Венеры жидкая вода невозможна также.
По мнению большинства астробиологов, без жидкой воды Венера обречена быть
безжизненной, а некоторые полагают, что в облаках из частиц серной кислоты могут жить
ацидофильные микроорганизмы. Однако я сомневаюсь в последнем. Помимо отсутствия
доступной воды, атмосферная турбулентность тянула бы микробов вниз, в венерианский
ад, или поднимала до смертельно сухих высот.

Была ли Венера обитаема в прошлом?

Венера всё ещё представляет интерес для астробиологии, потому что когда-то она,
возможно, имела океаны и жизнь. Изначально на ней должно было быть много воды, так
как количества других летучих компонентов аналогичны земным. (Летучие компоненты –
это вещества с низкими температурами кипения, то есть легко преходящие в газообразное
состояние). Например, если мы возьмём все земные карбонатные породы и обратим их в
углекислый газ (CO2), на Земле будет около 90 атмосфер с содержанием углекислого газа,
как на Венере. Если мы извлечём весь азот из минералов на Земле и добавим его к земной
атмосфере, то получим почти 3 атмосферы с азотом, что опять-таки аналогично
атмосфере Венеры. Поскольку гидратированные астероиды послужили основным
источником углерода и азота для Венеры и Земли, логично предположить, что от них же
Венера получила и много воды, как это случилось с Землёй.
К сожалению, Венера из-за своей близости к Солнцу была обречена на стремительно
нарастающий парниковый эффект и безжизненность. Когда планета подвержена
интенсивному солнечному свету, испарение воды может сделать атмосферу абсолютно
непроницаемой для исходящего от её поверхности инфракрасного излучения. К тому же у
охлаждения планеты через выпуск инфракрасного излучения в космос есть свой предел,
устанавливаемый свойствами воды и гравитацией. Недавние подсчёты показывают, что
для Земли этот предел составляет 282 Вт на квадратный метр, а для Венеры чуть меньше.
Чтобы понять, как это определяется, представим себе превращение Земли в Венеру. Как
упоминалось ранее, величина солнечного потока на орбите Земли составляет 1366 Вт на
квадратный метр, но Земля отражает около 30%, таким образом, поглощая только 70%. Но
эта величина сокращается ещё на 50% от того, что Солнцем освещена лишь половина
планеты, а так как лучи скользят по изогнутой поверхности, придётся вычесть ещё 50%.
Сопоставив все эти факторы, получается, что Земля поглощает (0,7×0,5×0,5)×1366=240 Вт
на квадратный метр солнечного света. Будучи в стабильном состоянии, она испускает в
космос такое же количество энергии в инфракрасном диапазоне и тем самым
поддерживает глобальную среднюю температуру постоянной. Но представим, что Земля
переместилась на орбиту Венеры, где поглощение солнечного света на квадратный метр
изменилось с 240 Вт на 480 Вт. Океан превратится в горячую ванну и парообразная
атмосфера достигнет предела исходящего инфракрасного излучения, при котором только
282 Вт на квадратный метр будут выпускаться в космос. Тогда поступающая на квадратный
метр энергия (480 Вт) будет превосходить энергию исходящую (282 Вт) – и Земля будет
становиться всё горячее. Весь океан превратится в пар, а поверхностные породы
расплавятся. В этот момент свет ближней инфракрасной части спектра из жгучих верхних
слоёв атмосферы будет излучаться в космос, так что поступающий солнечный свет и
исходящее излучение сбалансируются, в результате чего температура поверхности
достигнет плато на значении примерно 1200°C. Мы предполагаем, что на Венере и
произошло это неблагоприятное событие, при котором любые венерианцы должны были
поджариться.
Этот процесс на Венере также привёл бы к исчезновению океанов. В верхнем слое
атмосферы ультрафиолетовый свет расщепил бы водяной пар на водород и кислород.
Водород столь лёгок, что разу же ушёл бы космос, увлекая за собой немного кислорода, а
оставшийся кислород начал бы окислять под собой породы. В конце концов породы бы
затвердели, но к тому времени атмосфера наполнилась бы углекислым газом и азотом,
высвобождаемым горячей поверхностью. И результатом всего этого стала бы сегодняшняя
адская Венера.
До возрастания температуры на Венере могла бы процветать жизнь, для этого в её
распоряжении было несколько сотен миллионов лет. Но существовала ли она, к
сожалению, доказать очень сложно. В 1990-х годах радар на НАСАвском космическом
аппарате «Магеллан» осуществил подробное картографирование поверхности Венеры. На
старых поверхностях планеты кратеров должно быть больше, поэтому по плотности
расположения кратеров, служащих критерием возраста поверхности, определили, что её
возраст достаточно однороден: 600-800 миллионов лет. Поверхность Венеры кажется
покрытой лавой полностью и единожды. Возможно, причина в том, что, хотя внутреннее
тепло Земли беспрерывно высвобождается через обновление морского дна, внутренняя
температура Венеры время от времени накапливается, возрастая до такой степени, что
лава извергается повсюду. Это может происходить потому, что Венера, в отличии от
Земли, не имеет воды для смазки тектонических плит.
Шлифовка уничтожила бы все окаменелости. Однако тонкие геохимические последствия
могли сохраниться. Чтобы выяснить, была ли на Венере жизнь, наилучшим вариантом
было бы собрать образцы венерианских пород и доставить их на Землю в будущей
космической миссии.

Водянистый Марс: приют для жизни?

В отличии от Венеры, многие представляют Марс в качестве потенциального места
жительства. До наступления космической эры основные параметры Марса уже были
известны, например: продолжительность суток – 24 часа 37 минут; год – 1,9 земных лет;
гравитация – 40% от земной. О поверхности Марса не знали почти ничего до первой
успешной космической миссии, когда в 1965 году космический аппарат программы НАСА
«Маринер-4» сфотографировал плотно покрытую кратерами поверхность планеты. Это
перечеркнуло надежды на его обитаемость. Затем, в начале 1970-х годов, орбитальный
аппарат «Маринер-9» сфотографировал высохшие речные долины и потухшие вулканы,
свидетельствующие о том, что когда-то Марс имел вполне земной облик. Но вскоре
маятник качнулся в обратном направлении. Миссия «Викинг», состоящая из двух
одинаковых орбитальных и спускаемых аппаратов, достигла Марса в 1976, но жизнь, увы,
она не обнаружила, это мы обсудим позже.
После перерыва 80-х годов исследование было возобновлено. «Марс Глобал Сервейор»,
который вращался по орбите с 1997 по 2006, картографировал Марс и запечатлел
осадочные слои, свидетельствующие о многих геологических циклах эрозии и отложения.
В начале 21 века орбитальные аппараты «Марс Одиссей», «Марс-экспресс» и «Марс
Реконессанс орбитер» обнаружили области глинистых минералов и солей, которые могли
образоваться в жидкой воде. В 2004 году приземлились два марсохода и обнаружили
окаменевшую рябь, оставшуюся от прошлой жидкой воды и осадочных пород, а позже, в
2008, посадочный модуль «Феникс» выкопал в полярном регионе подземный лёд и
измерил почву на содержание солей. Наконец, в 2012 году марсоход «Кьюриосити» был
направлен к горе из осадочных пластов высотой в 5 километров в пределах кратера Гейл
диаметром 150 километров. Там были обнаружены сформированные водой аргиллиты,
содержащие необходимые для жизни элементы SPONCH (вспомним, что это: сера, фосфор,
кислород, азот, углерод и водород. – прим. пер.)

В настоящее время астробиологический интерес к Марсу касается либо древних

биологических следов возрастом в миллиарды лет, либо современной микроскопической
жизни, возможно, ютящейся в жутких условиях марсианского подземелья. Мечты
докосмической эры о землеподобном Марсе были заменены холодной реальностью -
продуваемой всеми ветрами глобальной пустыней с ежедневными пыльными бурями без
дождей.
Нынешняя поверхность Марса столь враждебна к жизни по трём причинам. Во-первых, там
так и не была обнаружена жидкая вода, только лёд. Полярные шапки представляют собой
обычный лёд, увенчанный «сухим льдом» из углекислого газа, который нарастает, когда
замерзает около 30% атмосферы зимнего полюса. Кроме того, выше средних широт
скованная льдом вечномёрзлая порода лежит прямо под поверхностью. В тропиках
дневная температура в верхнем сантиметре почвы поднимается выше нуля, но лёд
превращается в пар прежде, чем достигается температура его плавления. Вторая
проблема: отсутствие озонового слоя, что позволяет губительному ультрафиолетовому
свету достигать поверхности. Третья: химические реакции в атмосфере образуют перекись
водорода – средство для обесцвечивания волос, молекулы которого оседают на
поверхности и могут разрушать органику.
Хотя поверхность Марса бесперспективна, геотермальное тепло подземелья может
обеспечивать существование жидкой воды и, следовательно, жизни. В самом деле, в 2004
году сообщения о том, что средний объём атмосферного метана составляет 10 частей на
миллиард, возбудили интерес: а вдруг его производят подземные метаногенные
микроорганизмы? С помощью телескопов, собирающих отражённые от Марса солнечные
лучи, и аппарата «Марс-экспресс» были обнаружены характерные для атмосферного
метана фраунгоферовы линии (линии поглощения). Однако эти признаки метана были
едва различимы и некоторые скептически настроенные учёные (включая меня)
засомневались в том, что метан там действительно присутствует. Впоследствии марсоход
«Кьюриосити» не смог обнаружить там метан в концентрации хотя бы одной части на
миллиард.
При обсуждении былой жизни астробиологи обращаются к марсианской геологической
шкале, которая разделена следующие эры: пренойская (до 4,1 Ga), нойская (от 4,1 до
примерно 3,7 Ga), гесперийская (от 3,7 до 3,0 Ga) и амазонийская (с 3,0 Ga). Участки
поверхности Марса распределены по эрам в соответствии с ударными кратерами: чем
кратеров больше и чем они крупнее, тем старее поверхность. Фактически такой способ
датировки был позаимствован у Луны. Возрасты привезённых астронавтами «Аполлона»
камней были выявлены по изотопам и коррелируют с плотностью расположения кратеров.
Астрономические расчёты говорят о том, что Марс сильнее подвержен астероидным
ударам, чем Луна, и это позволяет распространить лунную корреляцию на Марс.
Свидетельства былого присутствия жидкой воды подразумевают, что когда-то Марс был
более пригодным для жизни, чем сейчас. На снимках видны характерные для рек
особенности ландшафта, включая овраги, высохшие речные долины, дельты и огромные
каналы. Кроме того, почва и горные породы содержат минералы, которые образуются в
присутствии жидкой воды.
Овраги – это разрезы длиной от десятков до сотен метров на склонах кратеров и
плоскогорий, расположенных между 30 и 70° широты обоих полушарий. Поскольку овраги
иногда встречаются в песчаных дюнах и ими шрамированны только наложенные кратеры,
они могли образоваться совсем недавно. Сначала считали, что они образовались при
таянии льда, но снимки подсказывают, это произошло из-за испарения замороженного
углекислого газа, создающего сухие потоки почвы и пород.
Гораздо более древние черты – сети долин, похожие на ветвящиеся русла высохших рек
(рис. 8). Больше всего ими исполосованы нойские регионы, их ширина 1-4 км, глубина 50-
300 м. Плотность притоков гораздо меньше, чем у большинства земных рек, но иногда
достаточно, чтобы быть дренажем для дождя или талых вод. В других случаях, долины с
короткими притоками, возможно, были образованы путём разрушения - когда подземная
(талая) вода создавала эрозию и обвал вышележащей земли. Немногие долины
заканчиваются в дельтах.
Нойские пейзажи состоят из кратеров с разрушенными каймами и мелким дном. Чем
вызвана эта эрозия, пока неясно, а сети долин к этому непричастны, так как не затрагивают
вершин. С наступлением гесперийской (3,7 Ga) эры скорость эрозии внезапно снизилась и
сети долин стали редким явлением.
Ближе к концу гесперийской эры (около 3 Ga) начали появляться отточные каналы (рис.
8). Каналы, в отличии от долин, создаются потоками жидкости, заключённой между
берегами, которые не имеют притоков и возникают от одного источника. Отточные каналы
огромны: 10-400 км в ширину, длиной до 1000 км и до нескольких километров в глубину.
Большинство из них начинаются в беспорядочной местности, где земля обвалилась,
иногда в каньонах или пропастях с целыми горами сульфатных солей, которые могли
остаться от испарения солёной воды.

8. a) Сети долин на Марсе. Слева видна эродированная кайма кратера Гюйгенса диаметром
456 км. Координаты центра изображения: 14° южной широты, 61° восточной долготы, север
вверху. Масштабная полоска = 20 км; b) Отточное русло Рави Валлис (0,5° ю. ш., 318° в. д.)
длиной около 205 км.

Лучшее объяснение появления отточных каналов заключается в том, что их образовали

паводковые воды, вызванные таяньем подземного льда или разрывом водоносного
горизонта (или аквифера. – прим пер.). Однако для их образования требуется в 10-100 раз
более крупный поток, чем самый известный земной аналог – сформированный
катастрофическими суперпаводками канал (скэбленд) на востоке штата Вашингтона,
известный как Ченнелд Скэбленд. Скэбленды сформировались в конце последнего
ледникового периода, когда ледяные плотины больших озёр периодически разрушались.
Нелегко объяснить, сколько требовалось воды для создания марсианских отточных
каналов. По оценкам, это эквивалентно нескольким сотням метров глубины глобального
океана, то есть гораздо больше того количества воды, которое сегодня присутствует в виде
льда. Некоторые учёные предполагают, что, когда каналы достигали северной
низменности, там образовывался океан. А меньшинство придерживается мнения, что
отточные каналы были вырезаны лавой. Химические данные говорят о том, что
марсианская лава должна была быть жидкой, бурной и разъедающей.
Помимо древней сети долин и отточных каналов (если их действительно создала вода),
свидетельства о влажном марсианском прошлом предоставляют ещё и минералы. Все
знают, что надписи на надгробиях исчезают из-за взаимодействия с водой. Такие же
реакции изменяют или растворяют минералы в процессе химического выветривания.
Большая часть поверхности Марса, как и Венеры или морского дна на Земле, состоит из
базальта, тёмной породы вулканического происхождения, богатой железом и минералами
силиката магния. Когда базальт химически выветрен, образуются вторичные минералы,
такие как глинозём. Таким образом, наличие вторичных минералов означает, что жидкая
вода присутствовала, иногда с определённым pH. Например, щелочной воде свойственно
производить глинистые минералы из базальта.
Водосодержащие минералы были обнаружены с помощью анализа инфракрасного
излучения, испускаемого и отражаемого марсианской поверхностью. Но водосодержащие
глины и карбонаты присутствуют только на 3% нойских поверхностей. Сульфатные
минералы преобладают в поздних нойской и гесперийской эрах, в то время как
красноватые сухие оксиды железа широко распространены на молодых амазонийских
поверхностях. Эта модель может предполагать 3 экологические эпохи. В первую эпоху:
щелочные или нейтральные воды выветривали базальт и создавали глины. Во вторую: из
вулканических серосодержащих газов была произведена серная кислота и образовались
сульфаты. Третья эпоха продолжается и сейчас со своей сухой, холодной средой и
пейзажами цвета ржавчины.
Один из двух одинаковых исследовательских марсоходов под названием
«Оппортьюнити» приземлился прямо рядом с нойскими сульфатами. Крошечные
миллиметровые сферы оксида железа (Fe2O3, гематит) были вкраплены в сульфатные
слои, словно черника в булочку. Отложения гематита образовались около 3,7 миллиардов
лет назад путём просачивания под землю насыщенной минералами воды. Кроме того,
мелководье запруживало поверхности, оставив на отложениях рябь. Другой марсоход,
«Спирит», на обратной стороне планеты обнаружил признаки древних горячих источников.

Ранняя атмосфера и климат Марса

Свидетельства существования в прошлом жидкой воды оставляют нас заинтригованными:
был ли климат раннего Марса тёплым и влажным? Учёные не пришли к согласию и
разделились на два лагеря. Одни утверждают, что климат был тёплым и влажным в
течение десятков или сотен миллионов лет. Другие отстаивают мнение, что признаки
былого наличия жидкой воды оставлены лишь скоротечными периодами таяния льда в
холодном климате.
Первый сценарий, очевидно, предпочтительнее для жизни. Но, к сожалению, пока никто не
объяснил, как ранний Марс мог держать тепло в течение миллионов лет. Около 3,7
миллиардов лет назад Солнце было на 25% слабее. Для поддержания раннего Марса чуть
выше точки замерзания, был необходим парниковый эффект величиной около 80°C, по
сравнению с земным в 33°C. Принято считать, что любой атмосферный водород должен
был улетучиться в космос вскоре после формирования планеты, оставив атмосферу
окисленной и полной углекислого газа с азотом. Марс, в отличии от Венеры, никогда не
имел чрезвычайно толстой атмосферы, потому что углекислый газ конденсируется в лёд и
формирует облака в местах наибольшей отдалённости от Солнца. Насыщенная
углекислым газом атмосфера также хорошо рассеивает солнечные лучи обратно в космос,
тем самым охлаждая поверхность, так что углекислый газ не мог обеспечить раннюю
планету тёплым климатом. Альтернативная версия предполагает, что вулканический
диоксид серы был ключевым парниковым газом. Однако диоксид серы растворяется в
дожде, а значит, когда Марс стал влажным, атмосфера должна была очиститься от него.
Кроме того, атмосферные реакции на больших высотах производят из диоксида серы
взвесь мелких серных частиц, которая отражает солнечный свет и охлаждает планету.
Подобное охлаждение случилось на Земле в 1991-93 как последствие выбросов из вулкана
Пинатубо на Филиппинах.
Другой лагерь учёных предполагает существование многих механизмов, которые
позволяют жидкой воде присутствовать при холодном климате. Они отмечают, что удары
могли превратить лёд в пар, который, в свою очередь, выпадал дождём и создал речные
долины. Помимо этого, размывание могло быть произведено путём локального таяния
снега в ответ на случайное совпадение наклона марсианской оси с изменением формы
орбиты, ведь эти параметры со временем изменяются под действием гравитации других
планет. Наклон планетной оси по отношению к плоскости её орбиты (например, 23,5° для
Земли) вызывает смену времён года, так как одно полушарие на одной точке орбиты
получает больше солнечного света, чем другое. В отличии от Земли, у Марса нет большого
спутника, который мог бы стабилизировать его ось (два маленьких влияют незначительно),
поэтому марсианская ось за последние 4,5 миллиарда лет изменилась с 0° до 80°. При
сильном наклоне оси в летнее время полярный лёд обращается к Солнцу и испаряется, а
воздушные потоки относят этот пар к холодным тропикам, где он выпадает снегом.
Солнечный свет по другим сезонам или при более низком наклоне оси мог бы создавать
талую воду и речные размывы. А умеренные наклоны в последние несколько миллионов
лет могли бы объяснить реликтовые среднеширотные пятна пыли, которые когда-то были
скованны льдом. Наконец, солёная вода может оставаться жидкой при температуре далеко
ниже нуля по Цельсию. На Земле мы посыпаем ледяные дороги поваренной солью потому,
что это заставляет лёд таять при температуре до -21°C. Другая же соль, перхлорат, которая
в форме магния или кальция была обнаружена в марсианской почве марсоходом
«Феникс», также понижает точку замерзания воды до -60°C.
Независимо от того, каким был ранний Марс, его малый размер в конечном счёте сильно
поубавил его шансы на обитаемость. Поскольку малые объекты остывают быстрее,
внутренний запас тепла быстро иссякает, а с ним прекращается и вулканическая
активность. Без вулканизма Марс не способен рециркулировать углекислый газ, чтобы
обратить его в карбонаты, которые на нём всё же присутствуют, но не в таком изобилии,
которое следовало бы ожидать, если бы преобразовывался весь атмосферный углекислый
газ. А в добавок ко всему, часть ранней марсианской атмосферы, вероятно, была сметена
в космос большой кометой и ударами астероидов в так называемой ударной эрозии. Из-за
слабой гравитации Марса атмосфера была уязвима. Затем происходила постепенная
утечка газов в открытый космос, и в результате атмосфера Марса стала совсем тонкой.

В поисках марсианской жизни

Несмотря на попытки выяснить это, мы всё ещё не знаем, есть ли на Марсе жизнь и была
ли она там когда-нибудь. Спускаемые аппараты «Викинги» пытались обнаружить жизнь в
1976 году, а начиная с 1990-х, учёные искали её следы на марсианских метеоритах.
Каждый из «Викингов» провёл по три эксперимента для обнаружения метаболизма и по
одному для поиска органических молекул. Первый эксперимент по усвоению углерода
исследовал, могли ли микробы добывать углерод из воздуха. Марсианская почва (иногда
смешанная с водой) подвергалась воздействию доставленных с Земли углекислого (CO2)
и угарного (CO) газов с радиоактивным углеродом-14 в каждом из них. После было
установлено, что почва включила в себя этот изотоп. Когда был выполнен контрольный
эксперимент, в котором почву впервые стерилизовали температурой 160°С, оказалось, что
она сохранила в себе углерод-14, из чего можно предположить, что виновницей была
неорганическая химия, а не Марсианские микробы. Сутью второго эксперимента был тест
на газообмен, в ходе которого образцы почвы загружались в резервуар с доставленным с
Земли питательным бульоном, а анализатор определял выделявшиеся газы. Как ни
странно, выделялся О2, но он выделялся и из стерилизованной почвы. Очевидно,
химические вещества в почве расщеплялись на O2 с водой или теплом. В третьем
эксперименте применялся метод маркировки радиоактивным изотопом - в почву
добавлялись органические соединения с содержанием углерода-14. Если при обмене
веществ марсианцев выделяется органика, то они должны были выпускать CO2 с
углеродом-14. Выделялся радиоактивный газ, хотя в случае со стерилизованной почвой
этого не происходило. На первый взгляд, это явно свидетельствовало об обнаружении
жизни, но большинство учёных считают, что CO2 выделялся из-за взаимодействия
органики с окислителями почвы. И причины для выбора такой интерпретации пришли с
четвёртым экспериментом, в котором специальный электронный насос, называемый
газовым хромато-масс-спектрометром, определял исходящие от нагретой почвы
молекулы. В пределах своей определительной способности – нескольких частей на
миллиард – он не обнаружил никаких органических молекул.
В целом мораль такова: прежде, чем искать инопланетян, необходимо понимать
неорганическую химию их предполагаемой среды обитания, чтобы избежать ложной
тревоги. Действительно, Гарольд «Чак» Клейн (1921-2001), который возглавлял
биологические эксперименты «Викинга», сказал мне, что собирался сделать это, когда
миссия «Викинга» только планировалась, но руководители в НАСА, контролирующие
финансы, вместо этого настояли на поисках жизни как таковой.
Пока в 1980-х годах обдумывались результаты миссии, было сделано замечательное
открытие: на Земле уже есть образцы марсианских пород – это марсианские метеориты!
Во время ударов астероидов о поверхность Марса откалываются куски, часть которых
затем падают на Землю – около 50 кг в год, в основном в океан. В некоторые из этих
метеоритов при плавлении в момент удара был замурован газ, и марсианское
происхождение этого газа подтверждается тем, что он соответствует атмосферным
измерениям, произведённым аппаратами «Викинг». Другие, не содержащие газа
метеориты с Марса имеют три изотопа кислорода (16O, 17O, 18O) в составе своих силикатных
минералов, которые уникальны для всех марсианских метеоритов и идентифицируют их,
словно отпечатки пальцев. К 2013 году стало известно шестьдесят семь марсианских
метеоритов, но их список постоянно растёт.
В 1996 году в ALH84001 были выявлены возможные признаки жизни. Этот марсианский
метеорит был первым («001») из собранных в Аллан-Хиллз в Антарктиде («ALH») в
экспедиции 1984 года («84»). ALH84001 кристаллизовался на Марсе в виде вулканических
пород 4,1 млрд. лет назад. Внутри камней имеются карбонатные шаровидные частицы 0,1
мм в поперечнике, которые сформировались 4,0-3,9 млрд. лет назад, а внутри них
содержатся четыре вероятных следа жизни: предполагаемые микрофоссилии; возможно,
оставленные микробами карбонаты; следы органических веществ, называемых
полициклическими ароматическими углеводородами (ПАУ), которые состоят из
гексагональных колец углеродных атомов; и кристаллы минерала магнетита (Fe3O4),
весьма напоминающие те, что содержатся в некоторых микробах. На Земле обладающие
магнитотаксисом бактерии создают внутри себя кристаллы магнетита, которые эволюция
«отточила» в форме магнитов. Бактерия использует эти магнитные компасы для того,
чтобы передвигаться вдоль компонентов магнитного поля Земли, ища наиболее
оптимальный для своего метаболизма уровень кислорода.
В последующие годы исследования поставили под сомнение все четыре обнаруженных
свидетельства. Мнимые микрофоссилии – стержнеобразные структуры, которые лишь
слегка напоминают микробов. Учёные уже нашли неорганические минеральные
поверхности такой же формы. Кроме того, структуры в ALH84001 примерно в 10 раз
меньше, чем земные микробы, и, вероятно, даже за пределами минимального объёма,
необходимого для основных биохимических процессов. Карбонаты в виде шариков могут
продуцироваться испаряющейся жидкостью, поэтому практически нет оснований
подключать сюда биогенные соли, предлагаемые в качестве второго признака. Касаемо
третьего признака, анализ показал, что большинство ПАУ проникли в метеорит за то время,
пока он находился в Антарктиде – 13000 лет. ПАУ – вездесущие загрязнители атмосферы,
образующиеся при сжигании органических веществ. Метеориты имеют тёмный цвет и
хорошо поглощают солнечные лучи, поэтому, находясь в лужах антарктических льдов в
летнее время, они позволяют воде и химикатам просачиваться в трещины. А если в
ALH8401 присутствуют действительно марсианские ПАУ, их происхождение могло быть
неорганическим. Породы были нагреты энергией удара, и это произошло до их откола.
Нагревание должно было привести в высвобождению из карбонатов углеродосодержащих
газов, которые могут вступать в реакцию в водой и создавать органическое вещество без
жизни. Четвёртый аргумент связан с магнетитами. Оказалось, что лишь небольшая часть
магнетитов в ALH84001 имеет биогенноподобную форму. Некоторые учёные утверждают,
что магнетит различных форм, включая те, что у бактерий, образуются в момент теплового
шока, когда карбонат железа расщепляется в магнетит.
Споры о ALH84001 демонстрируют нам, насколько трудно доказать, что микроскопическая
жизнь существовала в старых камнях. Но так как большинство земных пород лишено
ископаемых остатков организмов, их отсутствие в ALH84001 вовсе не означает, что жизни
на Марсе не было. Мы должны продолжать поиски.

Церера: серьёзный кандидат на обитаемость?

Теперь отвлечёмся от Марса. В пределах орбиты Юпитера есть астероидный пояс из
миллионов маленьких каменистых тел, включая крупнейший – Цереру, объект диаметром
около 950 км и находящийся от Солнца на расстоянии 2,8 а. е. (то есть в 2,8 раз дальше, чем
Земля. – прим. пер.). Поверхность Цереры содержит глинистые минералы и водяной лёд.
Как и на Марсе, глины подразумевают наличие в прошлом жидкой воды. Ведущая модель
внутренней структуры Цереры в настоящее время такова: каменное ядро, окружённое
оболочкой льда толщиной 100 км. Чуть выше ядра может находиться подповерхностный
океан, вероятно, очень солёный, что позволяет ему не замерзать при отрицательных
температурах, и не исключено, что когда-то он был на поверхности.

Могла ли жизнь существовать в гидротермальных источниках на океаническом дне

Цереры? Этот объект так мал, что у него, должно быть, слишком мало внутреннего тепла,
так что и биомасса должна быть очень скудной. Но возможно, что в прошлом Церера была
более пригодной для жизни. Миссия НАСА «Рассвет» достигнет Цереры в 2015 году.
Спектры инфракрасного излучения и отражённого солнечного света должны предоставить
нам более подробную информацию о составе её поверхности и обитаемости.
Ледяные галилеевы спутники Юпитера
Внутри астероидного пояса находится Юпитер, который, по некоторым причинам,
изложенным в Главе 5, не представляет собой реалистичную цель для астробиологии. Но
Юпитер имеет 67 спутников, и 3 из них могут быть обитаемыми. В 1610 году Галилео
открыл четыре крупнейших спутника: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто (если двигаться от
Юпитера) (рис. 9). Ио и Европа по размерам сопоставимы с Луной, а Ганимед и Каллисто
сравнимы с Меркурием. Три внешних спутника имеют каменное ядро, покрытое льдом, а
Ио просто каменный. Ио, Европа и Ганимед, вероятно, содержат железные ядра.

9. Галилеевы спутники Юпитера: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто.

Ио – наиболее вулканическое тело в Солнечной системе, его вулканы извергают диоксид

серы, который оседает на поверхности. Но Ио лишён жидкой воды и, конечно, необитаем.
Сильная вулканическая активность Ио объясняется тем, что по мере его движения по
эллиптической орбите гравитационное воздействие Юпитера изменяется, заставляя Ио
сжиматься, словно мячик для снятия стресса. Эти притоки тепла обусловлены трением,
когда твердый материал движется вверх и вниз, подобно морскому приливу на Земле.
Орбита Ио вынуждена быть эллиптической из-за периодического гравитационного
подталкивания от Европы и Ганимеда. Сроки, которые потребовались Ганимеду, Европе и
Ио для создания своих орбит, находятся в соотношении 4:2:1, из-за чего эти спутники
начали выстраиваться в линию циклически и подталкивать друг друга гравитационно.
Такая взаимосвязь называется резонансом Лапласа, в честь Пьера-Симона Лапласа,
французского математика, упомянутого в Главе 2.

Европа тоже имеет эллиптическую орбиту, поэтому тоже подвержена приливному

нагреванию. Но так как Европа находится дальше от Юпитера, чем Ио, она нагревается
меньше. Средняя температура ледяной поверхности Европы -155°C, но приливное тепло
может поддерживать воду жидкой глубоко подо льдом. Судя по плотности расположения
ударных кратеров, возраст её поверхности – всего лишь 20-180 млн. лет. Снимки
демонстрируют хаотичный рельеф, то есть разрушенные поверхности со сдвинутыми
блоками, предполагающими, что подповерхностный лёд был перенесён наружу путём
конвекции. Глобальная сеть полосок и хребтов включает в себя линии, где поверхность
разорвана и лёд, по-видимому, был выдавлен. Присутствующая на поверхности соль
сульфата магния, возможно, происходит из внутренних вод, а окраска красноватых линий
вызвана неизвестными веществами.

Ключевые свидетельства наличия у Европы подповерхностного океана получены из

магнитных измерений НАСАвского космического аппарата «Галилео», который вращался
вокруг Юпитера с 1995 по 2003. В отличии от Земли или Юпитера, Европа не создаёт
своего собственного, внутреннего магнитного поля. Но, проходя сквозь огромное
магнитное поле Юпитера, в Европе индуцируются магнитные потоки, а они, в свою
очередь, генерируют слабое, переменчивое индуцированное магнитное поле. Чтобы
напряжённость этого поля существовала, в пределах 200 км от поверхности Европы
должна находиться электропроводная жидкость. Наиболее правдоподобным объяснением
является наличие солёного океана, который по объёму в 2 раза превосходит земной. По
крупнейшим кратерам можно предположить, что толщина ледяного покрова над океаном,
как минимум, 25 км. Тем не менее некоторые выступающие участки могли быть
сформированы поднимающимся льдом, который тает в нескольких километрах ниже
поверхности, а затем замерзает снова. Поэтому там могут существовать мелкие
линзообразные озёра.

Помимо жидкой воды, возможность жизни зависит ещё и от источников энергии, средовых
границ и доступности элементов SPONCH. Если Европа была сформирована из таких же
материалов, как богатые углеродом метеориты или кометы, она должна иметь хороший
запас биогенных элементов. Более того, сопровождающиеся выделением тепла реакции
воды с породами морского дна могут обеспечивать как энергией, так и питательными
веществами. Радиогенное тепло, вырабатывающееся при распаде радиоактивных
изотопов в породах (например, калий, уран, торий), может создавать донные источники
углекислого газа и водорода для хемоавтотрофов.

Наличие кислорода в океане также позволило бы организмам осуществлять окисление

железа или водорода на дне. У кислорода есть два маленьких источника. Заряженные
частицы в ловушке магнитного поля Юпитера ударяются о ледяную поверхность Европы и
разрывают молекулы воды, высвобождая кислород. Если лёд местами взбалтывается,
какая-то часть кислорода может проникнуть вниз, к океану. Другой источник кислорода –
молекулы воды, расщеплённые радиацией от радиоактивных элементов. Оценки
количества предполагаемой биомассы Европы колеблются примерно от тысячной до
миллионной доли биомассы Земли. Некоторые оптимисты даже говорят о том, что там
может быть достаточно кислорода для настоящих животных!

Результаты измерения индуцированных магнитных полей на Ганимеде и Каллисто также

указывают на наличие подповерхностных океанов, но более глубоких – примерно 200 и 300
км в глубину соответственно. Средний возраст поверхности Ганимеда составляет около
0,5 млрд. лет, так что его океан, вероятно, давно не изливался на поверхность. Поскольку
Ганимед – самый крупный спутник Юпитера, его внутренняя среда содержит
высокоплотный лёд (т.н. «лёд VI» с тетрагональной кристаллической структурой. – прим. пер.),
который лежит под океаном. Отсутствие у Ганимеда средовой границы между породой и
водой может делать его менее благоприятным для жизни, чем Европа. А более слабое
приливное нагревание также предполагает меньшую биомассу.

Так как Каллисто лишён приливного нагревания, о подповерхностном океане этого

спутника можно сделать неожиданный вывод. Тепло в нём должно быть радиогенным, а
океан, вероятно, насыщен солями, которые понижают температуру его замерзания.
Возраст поверхности Каллисто около 4 млрд. лет, поэтому шансов найти там признаки
океанической жизни довольно мало. А с меньшим запасом энергии его предполагаемая
биомасса должна быть меньше, чем на Ганимеде.

Энцелад и Титан: ледяные спутники Сатурна

Сатурн и его 62 спутника расположены от Солнца примерно в два раза дальше, чем
Юпитер. Его крупнейшими спутниками, открытыми ещё до космической эры, являются
(двигаясь наружу): Мимас, Энцелад, Тефия, Диона, Рея, Титан, Гиперион, Япет и Феба.

Энцелад – особенный, так как имеет активную геологию. Это шестой по величине спутник
Сатурна, но его 500-километровый диаметр почти вписывается в Великобританию. Пока
Диона совершает один оборот вокруг Сатурна, Энцелад успевает сделать два, в
результате чего периодические гравитационные подталкивания Дионы вынуждают орбиту
Энцелада быть эллиптической, что взывает перемены гравитационного воздействия
Сатурна, заставляющие его растягиваться и нагреваться. По не полностью понятным
причинам нагревание Энцелада концентрируется под его южным полюсом. Газ и ледяные
частицы в той области распыляются из параллельных, словно выцарапанных когтями
трещин («тигровых полосок») длиной около 130 км и шириной по 2. Эти фонтанирующие
струи содержат следы метана, аммиака, органических соединений, а также соли.
Фактически, они снабжают частицами Е-кольцо Сатурна, в пределах которого находится
орбита Энцелада.

Энцелад имеет каменное ядро, ледяную оболочку и подземное море под областью с
потоками частиц. Выигрышное сочетание органических молекул, энергии и жидкой воды
означает, что внутри Энцелада может существовать жизнь. Эта жизнь может быть
хемоавтотрофной, питающейся водородом, производящимся в реакциях воды с породами,
и кислородом из разорванных радиоактивностью молекул воды. Если жизнь там всё-таки
присутствует, то метан и органические вещества в струях могут иметь биологическое
происхождение.

Титан, самый большой спутник Сатурна, тоже представляет интерес для астробиологии.
По размеру он сравним с Ганимедом или Меркурием и является единственным спутником
в Солнечной системе, который имеет атмосферу. Его приповерхностное давление
составляет 1,5 бар, то есть на 50% больше, чем на Земле. Атмосфера, состоящая на 95%
из азота и на 5% из метана, обеспечивает парниковый эффект величиной 10°C, но
интенсивность солнечного света на расстоянии Сатурна в 100 раз меньше, чем на Земле,
поэтому поверхность Титана чрезвычайно холодна: -179°C.

Атмосфера Титана затуманена дымкой из углеводородов. На большой высоте

ультрафиолетовый свет разрушает молекулы метана (CH4), и в дальнейших реакциях
создаются углеводороды, включая этан (C2H6), ацетилен (C2H2), пропан (C3H8), бензол
(C6H6) и красновато-коричневые частицы, содержащие полиароматические углеводороды
(упоминаемые ранее ПАУ. – прим. пер.). Эти частицы называются толинами, от греческого
слова tholos – грязный.

Эти продукты образованы благодаря наличию атмосферного метана. Действительно,

около 20% поверхности Титана покрыта тропическими дюнами, состоящими из частиц
размером с песчинку, которые, как минимум, покрыты органикой, если не сделаны из неё
полностью. Около 400 озёр на полюсах состоят из смеси жидкого пропана, этана и метана
с весьма необычными пляжами из частиц бензола и ацетилена.

Метан на Титане ведёт себя, как вода на Земле, он образует облака, дожди и реки.
Основная часть наших знаний о Титане получена благодаря миссии «Кассини-Гюйгенс»,
которая прибыла туда в 2004 году. «Гюйгенс» приземлился на Титан в 2005, тогда как
«Кассини» стал орбитальным спутником. Рядом с посадкой «Гюйгенса» находились
размытые жидкими углеводородами каналы (рис. 10). На самом месте посадки была
россыпь небольших камней (предположительно из обычного льда или заледенелого
углекислого газа) довольно округлой формы, будто отшлифованной в метановых в реках.
Метановый дождь должен быть очень редким явлением, но обильным.
Так как метан разрушается под воздействием солнечного света, атмосфера Титана должна
была избавится от него в течение 30-100 миллионов лет, если бы он не пополнялся. Но как
он пополняется – остаётся загадкой. Лидирующая гипотеза заключается в том, что метан
просачивается наружу изнутри Титана, а это наводит на мысль о его внутренней
геологической активности.

Титан сжимается слишком сильно, чтобы быть полностью твёрдым, это свидетельствует о
наличии у него подповерхностного океана. Из-за особенности своей орбиты Титан
сжимается под действием гравитации Сатурна. Океан расположен ниже ледяной корки,
толщина которой – менее 100 км. Но поскольку масса Титана позволяет ему образовывать
высокоплотные формы льда, его морское дно, как и у Ганимеда, должно состоят скорее из
плотного льда, чем из пород.

10. a) Сеть каналов, которые как бы вливаются в равнину рядом с посадкой «Гюйгенса»; b)
Изображение поверхности на месте посадки «Гюйгенса». Камни на переднем плане размером
по 10-15 см и залегают в более тёмном мелкозернистом субстрате.

На Титане возможны 2 типа жизни: подобная земной в подповерхностном океане; и

странная жизнь в углеводородных озёрах. Что касается первой возможности, когда Титан
формировался, при захвате им более мелких объектов выделялось тепло, которое должно
было создать временно жидкую воду на поверхности. Возможно, что, по мере того как вода
уходила под землю, водные формы жизни эволюционировали и выживали.

Биохимическая сложность странных форм жизни была бы ограничена нехваткой

кислорода, который требуется для сахаров, аминокислот и нуклеотидов. Титан
захватывает некоторое количество кислородосодержащих молекул из космоса, но этого
крайне мало. Гипотетическая жизнь в холодной углеводородной среде для получения
энергии могла бы использовать ацетилен. На Земле ацетилен сгорает с кислородом при
сварке. Но обитатели Титана могли бы извлекать ацетилен с водородом прямо из воздуха.
При следующей реакции -

C2H2 (ацетилен) + 3H2 (водород) = 2CH4 (метан)

- вырабатывается энергия, но идея спекулятивна. Я думаю, что главная проблема для

странной жизни на Титане заключалась бы в том, что в жидких углеводородах плохо
растворяются большие молекулы, которые необходимы для геномов. Ведь чем крупнее
молекулы, тем ниже их растворимость в жидких углеводородах. Кроме того, растворимость
снижается при более низких температурах.
Некоторые экзопланеты, подобно Титану, тоже могут иметь жидкие углеводороды.
Наиболее распространённый тип звёзд – красные карлики, которые меньше и холоднее
Солнца. Экзопланеты, вращающиеся вокруг таких карликов на расстоянии 1 а.е., имеют
температуру поверхности в диапазоне, который подходит для жидких углеводородов, но не
для жидкой воды. Так, если бы мы обнаружили на Титане странную жизнь, нам пришлось
бы представить себе Вселенную, в которой кипит жизнь совершенно отличная от нашей.

Тритон: спутник Нептуна, захваченный им из пояса

Койпера
Объекты, которые расположены на орбите Нептуна (30 а. е. от Солнца) и за её пределами,
покрыты азотным льдом (N2). Тритон (крупнейший из тринадцати спутников Нептуна) и
Плутон – действительно объекты пояса Койпера (ОПК). Пояс Койпера – это область
ледяных космических тел в плоскости Солнечной системы на расстоянии 30-50 а.е.,
которые остались от формирования Солнечной системы. А некоторые относящиеся к поясу
Койпера объекты разбросаны на расстоянии 1000 а.е. Считается, что Тритон был захвачен
Нептуном из-за некоторых особенностей своего вращения: во-первых, оно
противоположно вращению самого Нептуна, а во-вторых, плоскость его орбиты по
отношению к экватору Нептуна наклонена на 157°.

Так как Тритон отражает примерно 85% процентов солнечного света, его поверхность
чрезвычайно холодна, около -235°C. Необычайно тонкая азотная атмосфера оказывает
давление всего в 20 миллионных долей бара. Этот «воздух» - просто пар азота, который,
вероятно, оседает на холодной поверхности в виде инея или снега. Там также есть немного
метана (около 0,03% от концентрации азота), который разрушается солнечным светом,
создавая тонкую углеводородную дымку. Если скорость разрушения метана в течении 4,5
млрд. лет была такой же, как сейчас, то глубина накопившегося органического вещества
должна составлять уже около метра, однако мерзлота скрывает его. Красноватый оттенок
наводит на мысль, что часть льда может быть органикой. На самом деле, солнечный свет
иногда испаряет азотный лёд в виде гейзероподобных струек, содержащих тёмные,
возможно органические частицы. Помимо азотного льда, часть поверхности состоит из
воды и углекислого газа.

Тритон геологические активен, так как, судя по кратерам, обновление его поверхности
происходило лишь 10 Ma и на ней присутствуют ледяные структуры, такие как отверстия,
трещины и лава. Такую поверхность, на которой вулканы вместо расплавленной породы
извергают струи воды, аммиака и соединений метана, мы называем криовулканической.
Плотность Тритона предполагает наличие у него большого каменного ядра, которое
поставляет достаточно радиогенного тепла для криовулканизма и возможного
подповерхностного водно-аммиачного океана.

Не исключено, что ранний Тритон был пригоден для жизни. Сразу после захвата его орбита
была эллиптически сильно вытянутой, производя огромное приливное нагревание,
которое, должно быть, растапливало обширный подземный океан. Приливы имеют
свойство округлять орбиты, поэтому форма орбиты сегодняшнего Тритона близка к кругу.
Таким образом, по мере снижения приливного нагревания его ледяная оболочка после
захвата постепенно утолщалась. Сегодняшний океан может располагаться под сотнями
километров льда и обволакивать нижележащий слой высокосжатого льда. Но хотя
океаническая жизнь может скрываться в глубинах, наличие криовулканизма
подразумевает, что и во взятых с поверхности пробах есть шанс найти её следы.

Есть ли у Плутона подземный океан?

Плутон, названный в честь бога подземного царства, имеет поверхность, состоящую
главным образом из азотного льда, и тонкую азотную атмосферу с приповерхностным
давлением 8-15 микробар. В атмосфере также есть немного метана, который разрушается
солнечным светом, как на Тритоне или Титане, благодаря чему на нём тоже образуются
углеводородные частицы, которые оседают на поверхность и, видимо, являются причиной
тёмных пятен.

Предполагается, что при столкновении Плутона с другими ОПК образовался Харон –

крупнейший из пяти спутников Плутона; это событие аналогично происхождению нашей
Луны. Таким образом, Плутон - действительно двойной ОПК: Харон в 2 раза меньше его по
размеру и в 9 по массе. Их часто рассматривают как единую систему, в которой они
вращаются вокруг друг друга с периодом 6,4 земных суток. После столкновения, при
котором образовался Харон, приливное нагревание Плутона должно было растопить его
подповерхностный океан. Плутон, вероятно, имеет каменное ядро, способное
обеспечивать его достаточным количеством радиогенного тепла для поддержания в
жидком состоянии подповерхностного водного океана, насыщенного аммиаком.

Организмы в океане Плутона испытывали бы дефицит энергии, поэтому его биомасса была
бы гораздо меньше, чем на Европе. Океан находится на глубине, возможно, более 350 км,
из-за чего он труднодоступен для будущих космических миссий, но жизнь в нём может
существовать. Наше изучение Плутона показывает, что жизнь способна возникнуть в
удивительно неожиданных условиях, так что мой список в таблице 1 может оказаться
слишком консервативным. Многие холодные объекты внешней Солнечной системы
сначала были отклонены в качестве потенциальных мест обитания, но теперь наше
понимание изменилось. Вполне возможно, что существуют подповерхностные богатые
аммиаком океаны на Рее, спутнике Сатурна, на Титании и Обероне, крупнейших спутниках
Урана, а также на некоторых крупных ОПК, таких как Седна – объект размером с Плутон
на расстоянии 100 а.е. от Солнца. Учитывая, что многие объекты Солнечной системы могут
служить потенциальными приютами для жизни, во всей нашей галактике, несомненно,
могут существовать миллиарды таких возможностей.
 Глава 7
Далёкие миры, далёкие светила

Охота на экзопланеты
За пределами Солнечной системы астрономы открыли уже более 3400 экзопланет,
включая как подтвердившихся обладателей этого звания, так и кандидатов. Крупные тела
обнаружить легче, поэтому почти все они крупнее Земли, а некоторые выглядят весьма
экзотически. Горячие юпитеры – это планеты размером с Юпитер, вращающиеся на
расстоянии 0,5 а.е. от своих родительских звёзд, а период их вращения составляет всего
несколько дней. Ещё существует класс планет, название которого звучит так, будто это
земли, сидящие на стероидах, - суперземли. По массе они в 10 раз больше нашей планеты.
Хотя экзопланеты размером с Землю трудны для обнаружения, нетрудно предсказать, что
многие из них когда-нибудь будут нам известны, это лишь вопрос времени. Но многие ли
из них пригодны для жизни или даже обитаемы?

Разумеется, прежде чем искать пригодные для жизни планеты, сначала нужно найти
экзопланеты. Учитывая громадные расстояния, такие поиски очень проблематичны, но тем
не менее астрономы разработали два типа методов. Первый – косвенное определение –
ориентируется по звёздным характеристикам, таким как позиция или яркость, и по
производимому на них эффекту невидимых планет. Второй тип – прямое обнаружение по
изображению или световому спектру.

Четыре косвенных метода – это астрометрия, доплеровское смещение, транзитный метод

и гравитационное микролинзирование. Первые два опираются на то, что и планета, и
звезда вращаются вокруг общего центра массы. Например, если бы планета и звезда
имели одинаковую массу, они вращались бы вокруг точки, расположенной на полпути
между ними. В действительности планеты меньше звёзд, поэтому центр массы ближе к
звезде и, возможно, внутри неё. Но во всех случаях у звезды тоже есть своя маленькая
орбита вокруг центра массы, поэтому её колебания заметны даже тогда, когда планеты
вокруг неё недоступны нашей видимости. Если говорить о нашей солнечной Системе, 12-
летний период вращения Юпитера вызывает такую же частоту колебания Солнца. Сатурн
добавляет к этому ещё 21 год, что соответствует его собственному периоду вращения.

Астрометрия измеряет движение звёзд на небе при помощи телескопов. Она также
чувствительна к сильно отдалённым от своих звёзд планетам, что позволяет находить
планетарные системы, подобные нашей. Но чтобы отслеживать эффект от таких
отдалённых планет, требуется ждать годы или десятилетия.

Вторая техника – доплеровское смещение или радиальная скорость – основана на том

факте, что, когда солнечный свет расщепляется на цвета, то спектр, подобно штрих-коду,
имеет тёмные полосы. Это обусловлено тем, что выходящие из недр звезды фотоны
поглощаются элементами в её атмосфере. Если звезда движется в направлении Земли
или от неё, то линии сдвигаются к более высоким (синим) или более низким (красным)
частотам соответственно. Каждый испытывал эффект Доплера в звуке. Когда
полицейский автомобиль с включенной сиреной приближается, звуковые волны
сжимаются гармошкой в высокочастотный визг, но когда автомобиль проносится мимо, они
становятся низкочастотным гулом. Подобный сдвиг частоты происходит и у света.
Ритмичный характер красного и голубого смещения линий спектра звезды говорит о том,
что звезда колеблется, а значит имеет планету. Величина этого сдвига указывает на массу
планеты, в то время как его продолжительность соответствует времени завершения круга.

В 1995 году тогда ещё студент Дидье Кело и его наставник Мишель Майор из Университета
Женевы обнаружили первую планету вокруг солнцеподобной звезды с помощью
доплеровского смещения. Эта планета с массой по крайней мере в половину Юпитера
оборачивает звезду в созвездии Пегаса каждые 4 дня. Открытие было полной
неожиданностью. Никто не ожидал, что гигантская планета может находиться так близко к
своей родительской звезде (0,05 а.е.), ведь большие планеты не должны там
формироваться. Теперь же мы понимаем, что некоторые экзопланеты в начале своей
истории подвержены планетарной миграции (Глава 3), и можем видеть, какие из них
пережили толкотню. В 2012 с помощью доплеровских данных была обнаружена планета с
массой, близкой к земной, всего лишь в 4,3 световых лет от нас, которая вращается вокруг
звезды Альфа Центавра B. Если эта планета там действительно есть, то от Альфы
Центавра её отделает лишь 0,04 а.е. – это так близко, что её поверхность должна быть
расплавленной породой.

Один нюанс в методе доплеровского смещения состоит в том, как мы видим планетарную
систему. Если орбита обращена к нам лицом (то есть так, чтобы плоскость орбиты была
перпендикулярна линии нашего зрения), то доплеровского смещения для нас не будет – ни
вперёд, ни назад. Но чем сильнее ребро орбиты обращено к нам, тем сильнее
доплеровский эффект, достигая максимума при совпадении плоскости орбиты с линией
нашего зрения. К сожалению, зачастую невозможно узнать угол наклона, поэтому
измерение доплеровского смещения может быть меньше, чем в действительности, и это
позволяет нам делать выводы лишь о минимальных массах планет. Доплеровский метод
наиболее чувствителен к большим планетам, близким к своим звёздам, вот почему
большинство первоначально обнаруженных экзопланет были горячими юпитерами. Но
сейчас благодаря транзитному методу мы знаем, что горячие юпитеры – лишь крошечное
меньшинство экзопланет, составляющее от их общего количества всего 0,5-1%.

Транзитный метод измеряет снижение светимости звезды, когда планета проходит на

фоне её поверхности, но для этого мы должны быть достаточно удачливы, чтобы
экзопланетная система была обращена к нам практически ребром. Примеры такой
геометрии статистически редки, но если вглядываться долго, то их можно увидеть. Если
размер звезды уже известен, то по провалу в её светимости можно установить диаметр
планеты. А по цикличности затмения, в свою очередь, можно вычислить орбитальный
период планеты и её дистанцию от звезды. Миссия НАСА «Кеплер» - это телескоп, который
в 2009-2013 годах годы работал на орбите вокруг Солнца, беспрерывно наблюдая и ища
транзиты среди 145000 звёзд главной последовательности в созвездии Лебедя,
большинство звёзд которого находятся на расстоянии 500-3000 световых лет от нас.
«Кеплер» обнаружил более 3200 кандидатов в экзопланеты, которые подтвердились
проверкой периода затмения или другим методом, таким как доплеровское смещение. В
2012 году предназначенный для поиска транзитных экзопланет космический телескоп
TESS (Transiting Exoplanet Survey Satellite) начал обследовать два миллиона звёзд на
наличие транзитов.
Четвёртый косвенный метод – микролинзирование. Когда объект проходит между звездой
и нами, общая теория относительности Эйнштейна предсказывает искривление света
гравитационным полем этого объекта. Объект на переднем плане производит эффект
линзы, фокусируя свет и постепенно заставляя дальнюю звезду казаться более яркой. Но
если вокруг линзирующей звезды вращается планета, то звезда на заднем плане может
становиться яркой более одного раза. С помощью этого чувствительного метода можно
обнаружить планеты с массой Земли, вращающиеся на расстоянии 1,5-4 а.е. от своих
звёзд. К сожалению, если выравнивание произошло, то производить более детальные
измерения практически невозможно, так как объекты, как правило, очень далеки друг от
друга. Тем не менее методом микролинзирования можно собирать статистику. Большие
планеты, одиноко дрейфующие в межзвёздном пространстве, также могут быть
линзирующими объектами, и, как оказалось, существует много свободных от гравитации
планет с массой Юпитера, которые просто плавают в между звёздами. Эти одинокие миры,
по-видимому, были выброшены из своих экзопланетных систем.

Наиболее важный для астробиологии метод – это прямое обнаружение (наблюдение)

посредством захвата отражаемого планетами света. Прямое обнаружение – задача
непростая, так как планета – это тусклое тело, находящееся рядом с гораздо более яркой
звездой. Тем не менее космические телескопы, такие как «Хаббл», и огромные телескопы
на земле произвели прямое наблюдение с помощью коронографа, служащего заслонкой
для блокировки солнечного света. Термин «коронограф» был взят из техник, которые
первоначально использовались для блокирования солнечного света, чтобы изучать
солнечную корону – тонкий ореол, который мы видим во время солнечного затмения. В
наземных телескопах тоже используется адаптивная оптика, которая повышает
чувствительность и корректирует искажения, создаваемые мерцанием земной атмосферы.
Преимущество космических телескопов в том, что их наблюдения не подвержены
атмосферным помехам, но остаётся вопрос: какую часть спектра изучать. Вообще, планеты
испускают в основном инфракрасное излучение и отражённый видимый свет звёзд. Если
бы мы смотрели на нашу Солнечную систему издалека, то Солнце, будучи большим и
горячим, затмило бы Землю в 10 миллионов раз более сильным инфракрасным
излучением и в 10 миллиардов раз более ярким видимым светом. Так, наблюдение
далёкой Земли в инфракрасном диапазоне даёт в тысячу раз лучший контраст, чем
обычный видимый свет. К сожалению, свет также рассеивается и размывается
(дифрагирует), когда сталкивается с любыми объектами, например, с телескопом, и
инфракрасный свет подвержен этому больше, чем видимый. К счастью, технический приём
под названием интерферометрия может устранять нежелательный свет. Этот же принцип
используется в закрытых наушниках, чтобы заглушить лишние звуковые волны.

Световые волны, как и водные, имеют гребни и впадины. Используя это свойство света,
метод обнуляющей интерферометрии позволяет скомбинировать сигнал от нескольких
телескопов таким образом, чтобы исключить лишние источники света. Таким способом
можно «обнулять» звёздный свет, оставляя только планетный. НАСА и Европейское
космическое агентство разрабатывают космические телескопы под названиями
«Детектор планет земного типа» и «Дарвин», которые используют интерферометрию
для получения изображения и спектра экзопланет вокруг близлежащих солнцеподобных
звёзд.

В целом, результат исследования экзопланет на сегодняшний день показывает, что их

количество возрастает при более низких массах, так что каменистые планеты размером с
Землю должны быть широко распространенными. Оценки плотности некоторых экзопланет
также позволяют строить предположения об из составе. Чтобы вычислить плотность,
нужно знать массу (полученную доплеровским методом) и размер (выявленный
транзитным методом). Кроме того, если транзитная планета размером с Землю имеет хотя
бы одного нептуноподобного брата, то техника, называемая методом вариации времени
транзитов, может обеспечить нас данными о массе планет и, следовательно, о плотности.
Даже если крупная планета из-за наклона орбиты не проходит на фоне своей родительской
звезды, она может вызвать небольшие вариации во времени перехода более мелкой
планеты, а это взаимное влияние позволяет вычислить их планетарные массы. При
измерении плотности появляется всё больше информации о том, какие планеты состоят
из газа, какие из камня, воды или какой-нибудь смеси.

Зона обитаемости
Когда мы рассматриваем возможность жизни в Солнечной системе, мы концентрируемся
на телах с наличием жидкой воды, поскольку уверены, что это обязательное требование
для жизни земного типа, но эта идея относится и к экзопланетам. Хотя сухие планеты с
подповерхностными океанами достойны исследования посредством космических зондов,
они по большей части не являются целью для экзопланетарной астробиологии. В
ближайшем будущем нет никаких перспектив для отправки к экзопланетам космических
аппаратов, так что придётся все делать через телескопы, улавливая их свет издалека.
Следовательно, нас больше всего волнуют экзопланеты с жидкой водой прямо на
поверхности. У этих планет есть шансы иметь биосферу, которая насыщала бы атмосферу
газами. В принципе, такие биогенные газы могут быть обнаружены по свету планеты,
поэтому могут служить индикаторами наличия жизни.

Уильям Уэвелл в 1853 году отметил, что жидкую воду Земле позволяет иметь её особое
расстояние от Солнца, благодаря которому она находится между «жаркой центральной
зоной» и «внешней холодной зоной». В 1950 американский астроном Харлоу Шепли (1885-
1979), который открыл размеры нашей галактики, также говорил об области вокруг звёзд,
в которой планеты могли бы иметь жидкую воду на поверхности. Если планета слишком
отдалена от своей звезды, то она ледяная, а если близка, то на ней слишком горячо. В
настоящее время термин зона обитаемости (ЗО) относится к пространству вокруг звёзд,
в котором планеты земного типа могут поддерживать жидкую воду на своей поверхности в
какой-то ограниченный момент времени. Ограниченный он потому, что звёзды стареют,
становясь ярче или тусклее, и, следовательно, ЗО вокруг них сдвигается. В отличии от ЗО,
постоянной зоной обитаемости (ПЗО) является область вокруг звезды, в которой
планета может оставаться обитаемой в течение некоторого особенного периода времени,
обычно пока звезда остаётся в главной последовательности.

Ширина ЗО вокруг принадлежащих главной последовательности звёзд различных типов,

включая Солнце, была оценена. Внутренняя граница зависит от восприимчивости планет
к возрастанию парникового эффекта, тогда как внешний предел обычно установлен
недостаточностью согревающего действия парникового эффекта – когда углекислый газ
достаточно холоден, чтобы сгущаться в облака сухого льда, или достаточно плотный,
чтобы рассеивать свет звезды. Последнее оказалось потенциальной проблемой для Марса
(Глава 6). В случае Солнца внутренняя граница ЗО составляет около 0,85-0,97 а.е., а
периферия – около 1,4-1,7 а.е. Рассеивающее отражение лучей – это довольно невнятный
эффект водяного пара во внутренней границе и облаков углекислого газа во внешней.
Кстати, облака могут охлаждать отражением света и ближние планеты, поэтому
внутренней границей могут быть не 0,97 а.е., а 0,85. По самым оптимистичным оценкам
внешней границы, Марс всё-таки находится в пределах ЗО, однако из-за малого размера
его атмосфера слишком тонка и не может поддерживать воду в жидком состоянии. Иными
словами, если бы Марс по размеру был сравним с Землёй, сейчас он мог бы быть
обитаемым. Поэтому размер планеты имеет большое значение и критерии обитаемости
вовсе не исчерпываются одной ЗО.

Вокруг других звёзд близость или отдалённость ЗО зависит от того, насколько холоднее
или горячее рассматриваемая звезда, чем Солнце. Например, звезда класса K, которая
холоднее (рис. 1), имела бы плотную ЗО в пределах от орбиты Меркурия до орбиты Земли.
Ещё более холодный красный карлик класса M имел бы центр своей ЗО на расстоянии
всего лишь 0,1 а.е. или около того, то есть в пределах орбиты Меркурия (до 0,4 а.е.).

Фактически ЗО тусклых M-карликов настолько плотна, что планеты будут испытывать

приливный захват (или синхронное вращение. – прим. пер.), который случается, когда
гравитацией устанавливается период вращения планеты вокруг своей оси. Этот же
феномен заставляет Луну всегда быть обращённой к Земле одной стороной. Луна
приливно захвачена и её вращение вокруг своей оси случается лишь раз за каждый оборот
вокруг Земли. Совпадение орбитального и осевого периодов вращения называется
синхронным вращением не случайно. Луна слегка растянута в направлении Земли, и если
эта ориентация отклонится, гравитация Земли выровняет её обратно.

Одна из сторон синхронно вращающейся планеты в ЗО M-карлика всегда была бы

обращена к свету, а другая вечно пребывала бы во мраке. Однако это не делает такие
планеты непригодными для жизни. Хотя ночная сторона была бы холодной, умеренно
плотная атмосфера может переносить достаточно тепла, чтобы нагревать её, а облачный
покров мог бы охлаждать дневную сторону. Кроме того, Луна на орбите такой планеты
имела бы переменную освещённость. Таким образом, приливный захват в ЗО M-карликов
не может быть препятствием для жизни. И это обнадёживает, поскольку M-карлики –
наиболее распространённый тип звёзд, занимающий примерно три четверти от их общего
числа.

В последние годы предположения об определении ЗО были подвержены сомнению.

Традиционно считалось, что внешняя граница устанавливается степенью конденсации
углекислого газа. Но некоторые крупные каменистые планеты могут иметь толстые,
насыщенные водородом атмосферы. По исследованию Титана и других планет-гигантов
мы знаем, что водород и метан могут выступать в роли парниковых газов, а
конденсируются они при гораздо более низких температурах, чем углекислый газ. Кроме
того, бедные водой планеты на внутренней границе, у которых вместо океанов лишь
полярные озёра, могут не поддаваться парниковому эффекту, так как из-за дефицита воды
их атмосферы не могут стать полностью непроницаемыми для инфракрасного излучения.
Вот почему ЗО могут быть шире, чем мы полагаем.

Существуют ли галактические зоны обитаемости?

Некоторые астрономы утверждают, что в галактиках тоже есть оптимальные для
обитаемых планетарных систем регионы, которые называются галактическими зонами
обитаемости (ГЗО). Они отмечают, что Солнце находится на расстоянии 2/3 от центра
Млечного Пути, а планетарные системы возле плотного центра постоянно нарушаются
взрывами сверхновых или проходящими мимо них звёздами. С другой стороны, звёзды
возле края галактики очень бедны элементами (но не водородом и гелием), что также
может сдерживать развитие планет. У астрономов есть странная привычка (которая может
раздражать химиков!) – называть «металлами» все элементы кроме водорода и гелия; и
такая «металлическая» насыщенность звёзд называется их металличностью. Звёздам с
гигантскими экзопланетами свойственно быть богатыми металлами, а когда были открыты
первые гигантские экзопланеты, сначала считалось, что для их формирования в
туманности была необходима высокая металличность. Совсем недавно в звездах с массой
Солнца, вокруг которых вращаются суперземли, не было обнаружено никакой корреляции
с металличностью.

Ещё одна проблема с ГЗО заключается в том, что звёзды не остаются на месте. Недавние
исследования показывают, что они блуждают по галактическому диску из-за
рассредоточенной гравитации спиральных рукавов. В любом случае, все экзопланеты,
которые в обозримом будущем будут тщательно рассмотрены на наличие признаков
жизни, будут близки к нам – в пределах сотни световых лет. Так что, какими бы доводами
ни подкреплялось существование ГЗО, эти области ещё не скоро станут реальной целью
в поисках обитаемых планет.

Биосигнатуры, или как мы ищем населённые планеты

Главный вопрос, конечно же, состоит в том, можем ли мы найти жизнь. В 1990 году
космический аппарат НАСА «Вояджер-1» отправился наружу Солнечной системы и
посмотрел на Землю с расстояния 6,1 миллиардов километров. Знаменитое изображение,
которое он заснял, называется «Бледно-голубая точка», так как Земля на нём столь мала,
что кажется единичным голубоватым пикселем. Если бы мы больше ничего не знали, то
какие выводы могли бы сделать из этого фото? Если бы мы сказали, что у планеты такой
цвет из-за океанов и облаков, то это было бы просто предположение. Как поступить лучше?

Как правило, для выяснения свойств экзопланеты и поисков жизни на ней нам требуется
видимый или инфракрасный спектр излучения. Различные частоты в спектре поглощаются
различными молекулами и атомами, благодаря чему мы можем узнать о наличии в
атмосфере планеты таких газов как кислород или метан, которые могут производиться
живыми организмами. Такие особенности планеты, служащие признаками возможной
жизни, называются биосигнатурами. Фактически, в тот же самый год, когда «Вояджер-1»
заснял «Бледно-голубую точку», направленный к Юпитеру космический аппарат «Галилео»
получил спектры Земли. Это была своего рода репетиция перед экзопланетами, которая
показала, что наличие в Земной атмосфере кислорода, метана и воды можно обнаружить
из космоса. Одновременное наличие кислорода и метана служит свидетельством жизни,
потому что эти два газа быстро реагируют друг с другом, и если бы они не производились
в огромных количествах биосферой, то быстро бы уравновесились. Поэтому мы говорим,
что атмосфера Земли находится в химически неравновесном состоянии. Сигнатуру такого
типа нам хотелось бы обнаружить на экзопланетах.

Некоторые данные об экзопланетных атмосферах уже собраны посредством наблюдения

различий в спектрах, когда транзитные экзопланеты проходят позади или перед звездой.
Во время важнейшей части перехода, когда планета пересекает фон звезды, спектр
включает в себя тот свет, который проходит сквозь прозрачное кольцо атмосферы вокруг
планеты. Таким образом, вычитывая спектр звезды после того, как перед ней прошла
планета, мы можем изолировать спектр планетной атмосферы. Помимо этого, мы также
можем взять спектр, когда планета проходит позади звезды, и вычесть из него тот спектр,
который получен при прохождении планеты перед звездой. Таким способом можно
получить полный спектр планеты. В действительности такая техника использовалась при
получении инфракрасных спектров горячих юпитеров с вращающегося вокруг Солнца
космического телескопа «Спитцер».

С помощью более сложных телескопов нам хотелось бы определить температуру и

наличие жидкой воды на поверхностях экзопланет земного типа. Спектр может нам это
обеспечить, но тогда мы рискуем увидеть лишь свет от верхних облаков или верхних слоёв
атмосферы. Например, Венера для такого метода практически недоступна. Для
экзопланет, которые скрыты от нас по этой же причине, будет необходимо по линиям
поглощения в спектрах узнать количество парниковых газов и вычислить температуру
поверхности. Затем по составу атмосферы экзопланеты мы можем сделать вывод о
наличии на ней жидкой воды. А отблески – яркие пятна отражённого от гладкой
поверхности света – могут помочь нам в обнаружении океана. Наконец, мы должны
учитывать анти-биосигнатуры. Микроорганизмы охотно поглощают водород или
углекислый газ, поэтому избыток любого из них может являться вполне обоснованной анти-
биосигнатурой для планеты в зоне обитаемости. Проще говоря, анти-биосигнатуры как бы
сообщают: «дома никого нет».

Поиски внеземного разума (SETI)

Другой подход к поиску жизни на экзопланетах основан на гипотезе существования
технологичных цивилизаций. Этот поиск проявляется в первую очередь в стремлении
найти внеземной разум (SETI), или, в более общем смысле, в попытках обнаружить
техносигнатуры.

В 1959 году Джузеппе Коккони и Филипп Моррисон опубликовали в научном журнале

статью, в которой предложили использовать радиотелескопы для поиска возможных
радиосигналов от внеземных цивилизаций. Другие учёные предложили искать сигналы в
видимом свете. Для поисков именно по таким сигналам есть некоторые практические
причины. Например, рентгеновские лучи поглощаются верхними слоями атмосферы, тогда
как радиоволны и видимый свет легко генерируются и передаются сквозь пространство. Но
главный вопрос для SETI состоит в том, стоит ли вообще искать? Достаточно ли
цивилизаций вокруг нас?

В 1961 году Фрэнк Дрейк (тогда работавший в Корнелльском университете) описал способ
оценки потенциального количества цивилизаций в нашей галактике, с которыми у
человечества есть шанс связаться. Если мы оценим среднее количество цивилизаций,
которые «выходят на связь» ежегодно, а также их среднюю продолжительность
существования, то мы можем умножить эти две величины, чтобы получить среднее
количество передающих послания цивилизации. Проводя аналогию: если каждый год в
университет прибывает около 6000 первокурсников и затем они проводят в кампусе в
среднем по 4 года, то средняя численность учащихся в любое время составляет
6000×4=24000. Дрейк пошёл дальше и предусмотрел шесть факторов, которые
определяют количество появляющихся каждый год новых цивилизаций, начинающих
посылать сигналы. В целом мы вычисляем величину N, равную общему количеству
связывающихся цивилизаций, путём умножения шести чисел на среднюю
продолжительность жизни. Это выглядит так:
N цивилизации =

Это знаменитое уравнение Дрейка. Первое число R является частотой рождения звёзд,
потенциально пригодных для поддержания жизни. Астрономы наблюдают появление около
десяти звёзд классов G, K и M в год. Остальные факторы перечислены ниже:

ƒplanet – доля звёзд, имеющих планеты;

nhabitable – среднее число планет в планетарной системе, которые пригодны для жизни;

ƒlife – доля планет, на которых жизнь возникла и развилась;

ƒintelligence – доля миров, населённых разумной жизнью;

ƒcivilizations – доля миров с цивилизациями, способными к межзвёздной коммуникации;

L – средняя продолжительность жизни этих сообщающихся цивилизаций.

Несколько факторов в уравнении неизвестны. Так что же? Давайте пользоваться ими всё
равно. Результаты текущих поисков экзопланет говорят о том, что планеты имеют, как
минимум, две трети звёзд, так что ƒplanet возьмём за 2/3. Данные, полученные миссией
«Кеплер», всё ещё анализируются, но уже позволяют предположить, что по крайней мере
1 из 100 планет пригодна для обитаемости, значит nhabitable = 1/100. Все оставшиеся
параметры мы будем просто угадывать. На Земле жизнь возникла быстро, поэтому
давайте предположим, что она появляется на половине из всех подходящих для неё
планет, то есть ƒlife = 1/2. Давайте представим, что на каждые восемь биосфер приходится
одна развившая разум, то есть ƒintelligence = 1/8. И допустим, что одна из десяти разумных
биосфер способна к межзвёздному сообщению, так что ƒcivilizations = 1/10. И наконец, среднее
время жизни посылающих сигналы цивилизаций будет социологической спекуляцией, но
предположим, что это 10000 лет, то есть L = 10000. Так сколько же сообщающихся
цивилизаций в Млечном Пути мы получим? Из несложного вычисления 10×
(2/3)×(1/100)×(1/2)×(1/8)×(1/10)×10000 ответ получается 4. Прекрасно. Но можем ли мы
определить вероятность ещё точнее? Исследования экзопланет в конечном счёте укрепят
второй и третий член в уравнении Дрейка, и в некоторых случаях, когда биосигнатуры будут
обнаружены, можно будет сказать о вероятности инопланетной жизни, ƒlife. Оптимисты
полагают, на планетах с жидкой водой и необходимыми веществами жизнь развивается
легко. Этого мы пока не знаем.

Следующая величина касается интеллекта, так какова его вероятность? Актуальная

проблема может заключаться в том, что конкретные биологические способности
эффективны только при решении конкретных проблем. В зоологии мы часто находим
одинаковые особенности у организмов не связанных между собой линий – это результат
так называемой конвергентной эволюции. Конвергенция случается для определённых
функций и экологических ниш. Если говорить о зрении, глаза развились по меньшей мере
у сорока различных групп животных. Жизнь собак, среди прочих, есть пример
конвергентной ниши. Тасманийский (сумчатый) волк развил характерные собачьи черты,
подобно мексиканскому волку (плацентарное млекопитающее). Конвергенция в эволюции
очень распространена по той причине, что в схожих средах обитания организмам
неизбежно приходится развивать одинаковые качества, так как именно такие качества
способны решать характерные для конкретной среды проблемы, например, конечности для
передвижения, стереозрение для ориентации в пространстве и так далее.

Является ли технологический разум уникальным явлением или способен развиваться

независимо (конвергентно) – вопрос спорный. На Земле он развился очень нескоро, ведь
необходимое для животных повышение уровня O2 заняло целых 4 миллиарда лет. А до
развития технологий прошло ещё несколько сотен миллионов лет. Динозавры царили
около 170 миллионов лет, однако мы не находим после них ни признаков технологий, ни
ископаемых инструментов или динозавровых микроволновых печей. С дугой стороны, у
некоторых линий мозги всё-таки выросли до значительных размеров и способностей.
Масса мозга сама по себе – никудышное мерило интеллекта, так как большому телу часто
необходим большой мозг для управления. Вместо этого используется коэффициент
энцефализации (EQ), представляющий собой отношение фактический массы мозга
животного к средней прогнозируемой массе мозга для животного данного размера. Так,
среднее животное имеет EQ = 1. Если результат выше 1, животное считается умным, а
если ниже, то глупым (рис. 11). У людей и шимпанзе EQ около 7,4 и 2,5 соответственно, и
это означает, что они имеют значительно более крупный мозг, чем ожидается от животных
с такой массой тела. У кролика EQ = 0,4, что порадовало бы Элмера Фадда
(мультипликационный герой, враждующий с кроликом Багзом. – прим. пер.). Как отметил
Аристотель, «у человека из всех животных самый большой мозг по отношению к его телу»
(но в этом он ошибался, многие животные превосходят человека по соотношению мозг/тело. – прим.
пер.).

11. Массы мозга и тела некоторых млекопитающих. У животных, расположенных слева от

диагонали, массы мозга превышают типичную.
Палеонтологи обнаружили, что у некоторых линий животных EQ со временем повышается,
прежде всего у рода Homo. Например, у человека умелого (Homo habilis), гоминина,
который жил около 2 Ma, EQ был лишь 4. У зубатых китов (дельфины, кашалоты, касатки)
EQ возрос примерно 35 Ma, когда они обзавелись эхолокацией для поиска пищи и друзей,
хотя «друзья» могли быть главной причиной. Вообще, интеллект больше свойственен
социальным животным, например, у дельфина EQ равен 5,3. Интеллект, вероятно,
помогает выживать и иметь товарищей, что, в свою очередь, способствует
репродуктивному успеху. Тем не менее бытует много споров о том, какие эволюционные
предпосылки привели к его появлению.

Последний вопрос, касающийся проекта SETI, называется «парадокс Ферми» и был

поставлен Нобелевским лауреатом по физике Энрико Ферми (1901-54), который в 1942
году создал первый в мире ядерный реактор. Эта идея у него возникла во время
обеденного разговора. Звёзды в Млечном Пути датируются возрастом в 9 миллиардов лет,
тогда как Земле только 4,5. Таким образом, если жизнь – явление распространённое, то
технологичные цивилизации должны были взойти задолго до нас.

Если предположить, что они освоили космические путешествия (или создали

самовоспроизводящихся роботов, путешествующих вместо самих существ; видимо, речь
идёт о зондах фон Неймана. – прим. пер.), то к настоящему времени они должны были
распространиться по всей галактике. «Но где они?» - спросил Ферми.

Парадокс Ферми имеет три решения. Одно из них состоит в том, что мы одиноки в Млечном
Пути, поскольку один из факторов в уравнении Дрейка исчезающе мал. Второе – посылка
Ферми изначально некорректна: по различным причинам цивилизации не могут
колонизировать галактику. И третье – цивилизации скрывают от нас своё существование
(или от большинства из нас). Третий вариант учёным не нравится особенно, так как это
гипотеза ad hoc, которая непроверяема, но служит излюбленным приёмом писателей-
фантастов, бульварных газет и (согласно опросам) около трети взрослых американцев,
верящих, что их навещали инопланетяне. Два первых варианта приемлемы. Очевидно, что
попытки найти внеземную жизнь в первую очередь затрагивают вопрос, касающийся
первого варианта: одиноки ли мы? Если SETI достигнут своей цели, мы сможет понять
другие цивилизации, конечно, при условии, что сможем расшифровать их сигналы. Но в
данный момент нам известна только одна жизнь, на нашей планете, поэтому, подобно
Ферми, нам остаётся лишь вопрошать: «Где же они?»
 Глава 8
Разногласия и перспективы

Гипотеза уникальной Земли

Важные вопросы астробиологии, остающиеся без ответов, вызывают разногласия. Одни из
первых дебатов случились в 2000 году, когда Питер Уорд и Дон Браунли, мои коллеги из
Вашингтонского университета в Сиэтле, опубликовали ставшую популярной книгу
Уникальная Земля. По сути, их гипотеза уникальной Земли сводится к тому, что случайные
обстоятельства, позволившие эволюционировать сложной жизни на Земле, столь
незаурядны, что Земле, скорее всего, посчастливилось стать единственным прибежищем
разума во всём Млечном Пути. Среди их аргументов были следующие: расположение
нашей планеты в правильном месте галактики; наличие в Солнечной системе Юпитера,
притягивающего опасные для Земли кометы; необычный круговорот летучих веществ
посредством тектоники, благодаря чему атмосфера не застаивается; обстоятельства,
приведшие к обогащению воздуха кислородом; удача иметь большую Луну, которая
стабилизирует наклон земной оси и, следовательно, климат.

Редкоземельная гипотеза была спорной, так как противоречила принципу Коперника. Этот
принцип (названный в честь Николая Коперника, чья гелиоцентрическая система свергла
Землю с её предполагаемого пьедестала в центре Вселенной) состоит в том, что место
расположения нашей планеты не отличается ничем особенным. Астрономы отмечают
несколько фактов в его пользу. Во-первых, Земля, безусловно, лишь одна из множества
каменистых планет во Вселенной. Во-вторых, наше Солнце, звезда класса G, тоже не
уникально, так как к этому классу относится примерно десятая доля звёзд. В-третьих, мы
живём в скучной области галактики, в одном из её рукавов. И наконец, наша галактика
ничем не примечательна среди многих других в наблюдаемой Вселенной. Как выразился
Стивен Хокинг: «Человеческая раса - это всего лишь химический мусор на планете средних
размеров, которая вращается по орбите вокруг весьма средней звезды, в ее внешнем
пространстве среди сотен миллиардов галактик».

Сторонники принципа Коперника также обращают внимание на то, что величайшие

достижения науки как бы подчёркивают, насколько глупым было предположение о нашей
особенности. Вспомним хотя бы книгу Галилея Звёздный вестник (1610), в которой
описывались его наблюдения спутников Юпитера и поверхности Луны, показывая, что эти
тела – не небесные совершенства, как мнилось богословскими философами, а
объясняются теми же законами физики, которые мы имеем на Земле. Точно так же и
дарвиновское Происхождение видов (1859) опровергло тщеславное самомнение о
бытности людей вне остальной биологии.

Проблема гипотезы редкой Земли в том, что она подразумевает слишком большую
уверенность в нашем знании об условиях для обитаемости, ведь в действительности нам
очень многое может быть неизвестно. Недавно, например, благодаря открытию
блуждающих звёзд стало известно, что галактические зоны обитаемости – менее
конкретное понятие, чем считалось ранее. А результаты миссии НАСА «Кеплер» показали,
что планеты вокруг других звёзд – явление распространённое, причём многие из них по
размеру не уступают Юпитеру. Аргумент о том, что наличие и правильное расположение
планеты-гиганта снижает количество ударяющихся о Землю комет и астероидов, тоже был
поставлен под сомнение. Конечно, Юпитер, подобно космическому пылесосу, очищает
Солнечную систему от некоторых опасных объектов. В 1994 комета Шумейкеров – Леви 9
врезалась в Юпитер, а в 2009 и 2010 годах на нём были замечены шрамы от более поздних
столкновений. Прочно установлено, что Юпитер помогает отклонить и отбросить кометы,
приходящие из гало таких ледяных объектов, в нашем случае это облако Оорта, которое
окружает Солнечную систему на расстоянии около 50000 а.е. Тем не менее сближающиеся
с Землёй кометы представляют более 75% угрозы столкновения, и Юпитер может их лишь
дестабилизировать. В этом плане Юпитер двулик. А некоторые расчёты показывают, что
Юпитер скорее даже враг, чем друг.

Другие аргументы в пользу уникальности Земли тоже неоднозначны. В Солнечной системе

только она имеет тектонику плит. Для обладания этим качеством планета должна быть
достаточно большой, чтобы его внутреннего тепла хватало для перемещения плит, а для
этого, вероятно, необходима ещё и морская вода, чтобы охлаждать океанические плиты и
смазывать их движение. Конечно, в Солнечной системе только Земля получила такую
привилегию. Но это ведь не означает, что экзопланеты земного типа в зонах обитаемости
не могут подходить для подобной тектоники.

Хотя гипотеза уникальной Земли корректна в том, что планеты без крупного спутника
подвержены слишком сильным наклонам оси, но климатические колебания на низких
широтах могут быть довольно мягкими. Более густая атмосфера, обширные океаны и
низкая скорость вращения экзопланет могут сгладить вызванный осевым наклоном
климатический контраст между полюсами и тропиками. Наконец, на вопрос о накоплении
кислорода на планетах земного типа можно посмотреть с другой точки зрения, не так, как
предполагает гипотеза уникальной Земли. Некоторые планеты могут быть более склонны
к наличию кислородной атмосферы, чем Земля, поскольку их вулканы извергают гораздо
меньшие количества газов, реагирующих с кислородом. Поэтому уровни кислорода на них
могут возрастать гораздо быстрее.

В гипотезе уникальной Земли действительно правильным кажется то, что

микробоподобная жизнь во Вселенной должна быть намного более распространённой, чем
разумная. Микробы обладают удивительным диапазоном обмена веществ и могут обитать
в гораздо большем разнообразии сред, чем сложные организмы. Но для любых
категоричных утверждений о распространённости сложной жизни не хватает данных, и мы
должны относиться к ним скептически. Как лихо выразился Карл Саган, «мы должны
держать свой ум открытым, но не до такой степени, чтобы мозги вываливались наружу».

Перспективы астробиологии найти внеземную жизнь

Астробиология волнует нас своим стремлением дать ответы на вопросы о происхождении
жизни и нашем одиночестве во Вселенной. С развитием технологий всё больше возрастает
вероятность, что в ближайшие десятилетия будут совершены важные открытия. В области
нашего понимания ранней жизни, скорее всего, в лаборатории будут созданы
реалистичные самореплицирующиеся геномы. Это позволит глубже разобраться в
происхождении жизни. Несколько исследовательских групп сейчас занимаются изучением
РНК-мира или его вариаций. Также существуют проекты по бурению в целях получения
глубоких осадочных пород в Южной Африке и Австралии, благодаря чему, безусловно,
будут сделаны новые открытия о ранней жизни и окружающей среде.

Энцелад в Солнечной системе должен иметь наивысший приоритет для мировых

космических агентств, так как он имеет источник энергии (приливное нагревание)
органическое вещество и жидкую воду – хрестоматийный набор необходимых для жизни
качеств. Более того, природа Энцелада обещает астробиологам бесплатный «обед» -
бьющие в космос струи органического вещества. Уже существуют технологии для
постройки космического корабля, который направится к Энцеладу и сможет взять пробы
этих струй. И будет ещё лучше, если материал получится доставить на Землю для анализа.

На самом деле, космический аппарат для сбора внеземных образцов и доставки их на

Землю (так называемая миссия по доставке образцов) – это главный инструмент нашего
будущего понимания истории Марса и Венеры, а также того, была ли хоть одна из этих
планет когда-то обитаемой. Миссии по доставке образцов с Венеры в ближайшем будущем
не предвидится, но для Марса - это одна из текущих стратегических целей НАСА и
Европейского космического агентства.

Из спутников Юпитера наиболее перспективна для жизни, наверное, Европа. Первым

шагом будет отправка к этому спутнику орбитального аппарата, чтобы изучить его в
деталях и определить толщину льда над океаном или линзами озёр. Затем будут
привлечены спускаемые аппараты и, возможно, роботы для расплавки льда с
использованием радиоактивных теплогенераторов. Для исследования океана Европы
рассматривается даже применение подводных лодок.

Из спутников Сатурна, помимо Энцелада, для астробиологии интересен и Титан. Наука

сможет совершить большой прорыв, если озёрные спускаемые аппараты – своего рода
межпланетарные лодки – будут способны плавать по озёрам полярных регионов Титана и
определять, из каких веществ состоят органические жидкости. Кроме того, орбитальный
аппарат мог бы выполнять зондирование Титана, чтобы выяснить глубину его
подповерхностного океана и исследовать саму поверхность.

Несомненно, обнаружения экзопланет будут продолжать стимулировать интерес к

астробиологии. Я предвижу открытие многих экзопланет земного типа в зонах обитаемости
других звёзд; безжизненных планет с чистыми атмосферами почти из одного лишь
углекислого газа; водных миров, сплошь покрытых сверкающими океанами; и молодых
венероподобных планет, чьи океаны испарились в космос из-за нарастающего парникового
эффекта.

В 1990-х годах, когда астробиология как дисциплина вышла на передний план, некоторые
сомневались в её будущем и считали бессмысленной причудой, возможно, потому, что их
разочаровывало отсутствие доказательств внеземной жизни и неудачи в разгадке её
происхождения. Но открытие экзопланет земного типа в зонах обитаемости послужит
гарантией того, что существование инопланетной жизни станет для нас более вероятным,
чем когда-либо. Астробиология остаётся с нами.
 Дальнейшее чтение

Глава 1: Что такое астробиология?

Более подробные введения в астробиологию:

J. O. Bennett, G. S. Shostak. Life in the Universe. (San Francisco: Pearson Addison-Wesley,

2012).

D. A. Rothery et al. An Introduction to Astrobiology. (Cambridge: Cambridge University Press,

2011).

K. W. Plaxco, M. Gross. Astrobiology: A Brief Introduction. (Baltimore: Johns Hopkins University

Press, 2011).

J. I. Lunine. Astrobiology: A Multidisciplinary Approach. (San Franciso: Pearson Addison Wesley,

2005).

W. T. Sullivan, J. A. Baross (eds). Planets and Life: The Emerging Science of Astrobiology.
(Cambridge: Cambridge University Press, 2007).

О развитии астробиологии с 1950-х годов: S. J. Dick, J. E. Strick. The Living Universe: NASA
and the Development of Astrobiology. (New Brunswick, NJ: Rutgers University Press, 2004).

Классическая книга о природе жизни: Эрвин Шредингер. Что такое жизнь? (1944;
Cambridge: Cambridge University Press, 2012).

Глава 2: От звёздной пыли к планетам, обителям жизни

Обсуждение современной теории Большого Взрыва: C. Lineweaver, T. Davis. 2005.

Заблуждение относительно Большого Взрыва. Scientific American 292: 36–45.

Популярное изложение того, как Артур Холмс определил возраст Земли: C. Lewis. The
Dating Game: One Man’s Search for the Age of the Earth. (Cambridge: Cambridge University
Press, 2012).

Глава 3: Происхождение жизни и окружающая среда

Наука о происхождении жизни описана в: R. M. Hazen. Genesis: The Scientific Quest for Life’s
Origin. (Washington, DC: Joseph Henry Press, 2005).

Ясное описание ранней эволюции жизни на Земле: A. H. Knoll. Life on a Young Planet: The
First Three Billion Years of Evolution on Earth. (Princeton: Princeton University Press, 2003).

Глава 4: От грязи к возвышенности

Формирование Земли, эволюция, и пригодность для обитания изложены в: C. H. Langmuir,
W. S. Broecker. How to Build a Habitable Planet: The Story of Earth from the Big Bang to
Humankind. (Princeton: Princeton University Press, 2012).

Глава 5: Жизнь: способность генома размножаться и

приспосабливаться
Популярный учебник по введению в современную микробиологию: M. T. Madigan et al. Brock
Biology of Microorganisms. (San Francisco: Benjamin Cummings, 2012).

Влияние жизни на химию Земли в глобальном масштабе описано в учебнике: W. H.

Schlesinger, E. S. Bernhardt. Biogeochemistry, Third Edition: An Analysis of Global Change. (San
Diego: Academic Press, 2013).

Глава 6: Жизнь в Солнечной системе

Планеты Солнечной системы и их пригодность для обитания описаны в следующем
учебнике: J. J. Lissauer, I. de Pater. Fundamental Planetary Science: Physics, Chemistry and
Habitability. (Cambridge: Cambridge University Press, 2013).

Глава 7: Далёкие миры, далёкие светила

Несложная книга с обсуждением поисков пригодных для жизни экзопланет: J. F. Kasting.
How to Find a Habitable Planet. (Princeton: Princeton University Press, 2010).

Глава 8: Разногласия и перспективы

Противоречивая, но захватывающая книга, в которой оспаривается распространённость
сложной жизни is: P. D. Ward, D. Brownlee. Rare Earth: Why Complex Life is Uncommon in the
Universe. (New York: Copernicus, 2000).
Предложенные переводчиком статьи, которые помогут читателю дополнить
некоторые представления, изложенные в данной книге:

1. «Цианосульфидный протометаболизм — верный путь к земной жизни»

(http://elementy.ru/news/432438)

2. «Первые результаты миссии Rosetta» (http://elementy.ru/lib/432476)

3. «Внеземной разум» (http://elementy.ru/lib/432061)

4. «Об обнаружении признаков жизни на экзопланетах»

(http://astrochemistry.ru/exobiosignatures.html)

5. «Сверхобитаемые планеты» (http://astrochemistry.ru/superhabitable.html)

6. «Всё, что вы хотели знать о воде, но стеснялись спросить»

(http://astrochemistry.ru/water_ppvi.html)

7. «Инопланетная инженерия: Кольца и сферы Дайсона»

(http://www.popmech.ru/science/8522-inoplanetnaya-inzheneriya-koltsa-i-sfery-daysona/#full)