Волошин
ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ!
Волошин, Н. П.
В68 Доверяй, но проверяй! / Н. П. Волошин. – Снежинск: Изд-во
РФЯЦ – ВНИИТФ, 2008. – 216 с., ил.
ISBN 978-5-902278-23-8
ББК 66.4(0)
7
Глава 1.
ПРЕДЫСТОРИЯ СЭК
12
К тому же следует добавить влияние психологических барьеров,
связанных с особой секретностью ядерно-оружейных разработок.
Нашим участникам этих работ трудно было себе представить, что
после многих десятков лет полного сокрытия их имен и их науч-
ных трудов вдруг будет открыт путь к знакомству и взаимодействию
со столь же закрытыми коллегами-соперниками из ядерных лабора-
торий США.
И тем не менее специалисты ВНИИП, еще не представляя себе
будущей редакции контрольных гидродинамических измерений,
в конце 1986 г. – начале 1987 г. решились на лабораторную отработ-
ку метода импульсного зондирования, аналогичного американскому
методу CORRTEX.
К этому времени специалисты ВНИИЭФ, ВНИИП и обоих испы-
тательных полигонов СССР ( Семипалатинского и Новоземельского)
уже более 20 лет использовали позиционно-временной способ реги-
страции движения фронта ударной волны в конденсированной сре-
де, окружающей место ядерного взрыва, с целью определения его
мощности. При использовании этого метода датчики, фиксирующие
приход фронта ударной волны, размещаются на заранее измеренных
расстояниях от центра взрыва, а во время испытания регистрируются
интервалы времени от момента взрыва до срабатывания каждого
датчика. Таким образом, в эксперименте определялась зависимость
времени прихода фронта ударной волны (t) от расстояния (r) до цен-
тра взрыва, то есть получалась функция t = f(r), часто называемая
волновым годографом.
Был известен и времяпозиционный способ регистрации движе-
ния ударной волны, при использовании которого в эксперименте опре-
деляются расстояния (R), пройденные ударной волной в последова-
тельно возрастающие и строго фиксированные интервалы времени
(Т) от момента взрыва. В этом случае при испытании определяет-
ся функция R = F(Т), по существу являющаяся таким же волновым
годографом.
Аппаратура второго из обсуждаемых способов разрабатывалась
военными специалистами обоих полигонов СССР в 1963–1966 гг.
(М. Л. Шмаков, В. А. Пичугин – метод импульсного зондирования
(МИЗ), Семипалатинский полигон; Б. В. Замышляев, В. В. Маслевцов –
метод локационного датчика скорости фронта (ЛДСФ), Новоземель-
ский полигон).
13
Однако точность имевшихся в то время регистраторов была
недостаточна для обеспечения требуемой погрешности * опреде-
ления зависимости R = F(Т). Поэтому времяпозиционный способ
«не прижился» в практике измерений при советских подземных ядерных
испытаниях.
Но в преддверии СЭК нам было необходимо знать характеристи-
ки приборов, используемых специалистами США при гидродинамиче-
ских измерениях мощности, как, впрочем, и они также должны были
иметь представление о нашей аппаратуре аналогичного назначения.
Ведь речь шла о взаимном контроле порогового договора, и нельзя
было допустить ситуации, при которой измерения контролирующей
стороны завышали бы значение реализовавшейся мощности взрыва.
Здесь было два пути: первый – просто передать партнеру образ-
цы своей аппаратуры для исследований и второй – кроме изучения
переданных образцов разработать и исследовать в натурном экспе-
рименте аналог аппаратуры партнера.
Как оказалось впоследствии, американцы пошли первым путем,
а мы – вторым.
В лаборатории В. Л. Сорокина инженеры В. А. Харитонов
и Е. Р. Пушкарев начали разрабатывать усовершенствованную ап-
паратуру метода импульсного зондирования (МИЗ-I), аналогичную
по принципу действия американской системе CORRTEX. В это же
время (конец 1986–1987 гг.) в московском НИИ импульсной техники
В. И. Черников и А. И. Голышев приступили к разработке такой же
аппаратуры, отличающейся от нашей схемотехническим решением
и алгоритмом обработки экспериментальных данных (МИЗ-II).
Оба варианта были проверены в условиях ядерных испытаний:
ВНИИП – в конце 1987 г., НИИИТ – в первой половине 1988 г.
Результаты практического применения МИЗ-I показали, что на
точность и надежность регистрации волнового годографа методом
импульсного зондирования кабеля-датчика сильное влияние оказы-
вают электромагнитные импульсные поля, сопровождающие ядер-
ный взрыв. К таким же выводам пришли и специалисты НИИИТ
в отношении МИЗ-II. У нас еще было время для доработки аппара-
туры с тем, чтобы применить ее в предстоящем СЭК. Итак, 1987 г.
14
уже стал годом практических действий по подготовке к возможному
эксперименту.
По итогам советско-американских консультаций по проблеме
ядерных испытаний и в результате переговоров Э. А. Шеварднадзе
и Дж. Шульца 18 сентября 1987 г. в Вашингтоне было принято совме-
стное заявление, определившее наше участие в поистине историче-
ском процессе ограничения и прекращения ядерных испытаний.
В заявлении, опубликованном 19 сентября, говорилось о том, что
стороны условились до 1 декабря 1987 г. начать полномасштабные
поэтапные переговоры по ограничению и, в конечном итоге, полному
прекращению ядерных испытаний. В ходе этих переговоров стороны
в качестве первого шага согласуют эффективные меры контроля, ко-
торые позволят ратифицировать советско-американский Договор об
ограничении подземных испытаний ядерного оружия 1974 г. и Договор
о подземных ядерных взрывах в мирных целях 1976 г., и приступят
к согласованию дальнейших промежуточных ограничений на ядер-
ные испытания.
Эта часть заявления воспринималась как стратегическое направле-
ние политики США и СССР в вопросах разоружения. Но дальше
в заявлении было сказано, что в целях выработки улучшенных мер
контроля упомянутых договоров стороны намерены разработать
и провести совместные эксперименты* по контролю на испытательных
полигонах друг друга. Вот это уже непосредственно наше дело!
Как-то в конце сентября 1987 г. позвонил мне Вадим Александрович
Симоненко и попросил приехать к нему на работу для важной беседы.
Тогда я был заместителем начальника научно-исследовательского
физического отделения ВНИИП по науке. При встрече он сообщил,
что в нашем министерстве готовится документ, поручающий двум род-
ственным институтам (ВНИИЭФ и ВНИИП) подготовить программу
обеспечения планируемого совместного советско-американского экс-
перимента по контролю мощности подземных ядерных взрывов.
Оценив всю важность ситуации, мы с Вадимом Александро-
вичем сразу же приступили к составлению черновика программы
подготовки и обеспечения такого эксперимента. Из тех консультаций
15
и совещаний, которые ранее состоялись в Москве, Вадим Алексан-
дрович уже знал о предполагаемых участниках и объеме работ. В част-
ности, было ясно, что в эксперименте должны быть задействованы
телесейсмический метод контроля, как это указывалось еще в первой
редакции протокола к договору, и вновь предлагаемый гидродинами-
ческий метод.
Не дожидаясь вышеупомянутого письменного поручения мини-
стерства, мы быстро подготовили черновик плана-графика предстоя-
щих работ, в котором отразили как научно-технические, так и орга-
низационные вопросы подготовки эксперимента. Буквально через
день-два пришло указание из Москвы, но оно не застало нас врас-
плох. Наш документ был отпечатан, рассмотрен научным руководи-
телем Е. Н. Аврориным и главным инженером Б. И. Беляевым, чуть-
чуть подкорректирован, подписан и отправлен в Москву уже в конце
сентября. В предлагаемом проекте плана-графика имелся пункт
о назначении ведущего предприятия. Решение по этому пункту долж-
но было принять 5-е Главное управление. Примерно через полтора
месяца ведущим предприятием был назначен ВНИИП. Откровенно
говоря, мы на это надеялись. Но могло быть и иначе – наши колле-
ги из ВНИИЭФ тоже прекрасно владели гидродинамическим мето-
дом измерений и, в принципе, могли справиться с задачей подготовки
совместного эксперимента.
На этом завершается предыстория СЭК.
16
Глава 2.
ПЕРВЫЙ РАУНД
И ПЕРВЫЕ «ЛАСТОЧКИ»
20
Последовательность и продолжительность операций
Состоятся подробные обсуждения в связи с графиками работ на месте
в отношении следующей деятельности:
– бурение боевой скважины;
– бурение вспомогательной скважины;
– каротажные работы для боевой и вспомогательной скважин;
– работы по заложению ядерного устройства;
– забивочные работы;
– обычная репетиционная последовательность сигналов;
– проведение испытания;
– работы после проведения испытания.
Операции на полигоне
Будут обеспечены демонстрация и обсуждения по следующим
вопросам:
– парк трейлеров с аппаратурой – будет показана схема пред-
лагаемого расположения трейлеров с аппаратурой по отноше-
нию к боевой скважине. Посещающему персоналу будет раз-
решен доступ в трей леры с аппаратурой для гидродинамиче-
ских измерений. Будет также обсужден вопрос о расположении
трейлера с оборудованием для гидродинамического контроля за
мощностью взрывов в связи с предлагаемым СЭК относительно
других объектов, связанных с испытанием;
– сооружения и деятельность по управлению – будут осмот-
рены имеющиеся сооружения и оборудование по управлению
и будут обсуждены обычные, связанные с испытаниями рабо-
ты, осуществляемые на этих сооружениях, которые будут иметь
отношение к СЭК;
– бурильные и каротажные операции и процедуры – посещаю-
щий персонал будет наблюдать бурильную установку в дейст-
вии. Будут показаны образцы бурильных коронок и соответст-
вующего оборудования. Будут обсуждены и продемонстриро-
ваны реальные операции по каротажу скважины, применимые
к СЭК в той степени, в которой они осуществляются прини-
мающей страной. Примерами этих каротажных работ являют-
ся кавернометрия, инклинометрия, измерение спектрального
и естественного гамма-излучений, гравиметрия, измерение
скорости сейсмосигналов, измерение пористости и удельного
сопротивления;
21
– электрические и физические свойства предлагаемых кабелей
для гидродинамического измерения мощности взрыва – бу-
дут обсуждены электрические и физические свойства кабелей
для гидродинамического измерения мощности взрыва (вклю-
чая блокировку газового потока). В случае, если в СЭК будут
использоваться кабели, принадлежащие стороне, проводя-
щей испытание, посещающему персоналу будут представле-
ны образцы кабелей для испытания их на объектах стороны,
осуществляющей измерения;
– кабели-датчики для гидродинамического измерения мощ-
ности взрыва с крепежными элементами заложения – будет
показан предлагаемый метод установки кабелей-датчиков для
гидродинамического измерения мощности в вспомогательной
и боевой скважинах;
– трейлер с оборудованием для регистрации мощности гидро-
динамическим методом – будет показан этот трейлер с обо-
рудованием для регистрации мощности гидродинамическим
методом;
– методы и процедуры заложения ядерного взрывного устройст-
ва – примечание: посещающему персоналу не будет показано
ядерное взрывное устройство. Однако, будут показаны контей-
нер для ядерного устройства, вспомогательное оборудование,
а также оборудование для опускания в скважину контейнера
для ядерного устройства;
– боевая скважина – посещающему персоналу будет показана
боевая скважина;
– репетиция, выдача сигналов – будет показано и обсуждено
оборудование для выдачи и контроля сигналов управления,
включая образование сигналов и метод передачи их в трейлер
с аппаратурой и из него. Будут также обсуждены требования
к сигналам;
– забивочные материалы и метод забивки – посещающему
персоналу будут предоставлены образцы забивочных мате-
риалов для их испытания. Будет также описан метод забивки
боевой и вспомогательной скважин. Будет обсужден обычно
используемый план забивки;
– работы по проведению испытания – будут обсуждены операции,
обычно осуществляемые в пункте управления, метод визуального
наблюдения за парком трейлеров и за боевой скважиной в ходе
испытания;
22
– операции после испытания – будут обсуждены процедуры,
связанные с возвращением посещающего персонала, включая
его возвращения в пункт, где он проводит регистрацию
– меры охраны – будет предусмотрено обсуждение следующих
вопросов:
– правила поведения во время пребывания на ядерном поли-
гоне;
– способ, при котором любой посещающий персонал, участ-
вующий в СЭК, может гарантировать целостность своих систем
и данных;
– безопасность персонала – будут предусмотрены обсуждения
по следующим вопросам:
– детальные вопросы техники безопасности;
– детальные вопросы радиационной зашиты…»
Чтобы передать ощущение необычности происходившего с теми,
кто участвовал в подобных переговорах впервые, опишу некоторые
бытовые детали и впечатления тех дней. И на первом раунде, и при
последующей работе делегаций большинство наших специалистов
с высоким уровнем осведомленности в области ядерных технологий
жили непосредственно на территории миссии СССР при европейских
отделениях ООН в Женеве. В городской гостинице проживали пред-
ставители Министерства иностранных дел, Академии наук и некото-
рые другие специалисты.
Те, кто жил в миссии, с первых же дней неукоснительно соблюда-
ли правила, исключающие выход в город по одному. Всегда следова-
ло сообщать о выходе и возвращении группы. В. А. Симоненко вспо-
минает: «Многолетние режимные требования и пропагандистский
пресс были настолько велики, что при утренней пробежке по парку
на противоположной от входа в миссию стороне улицы я держался
только освещенных и видимых с контрольно-пропускного пункта
аллей; мне постоянно казалось, что за мной кто-то наблюдает. Моя
беговая дорожка с трудом составляла 300 м, а бегал я около часа, то
есть удовольствие от такого бега было весьма сомнительным… График
работы был столь напряженным, что за время первого раунда перего-
воров уютные и красивые виды Женевы запечатлелись в моей памяти
только лишь через окно автомобиля».
Но несравненно более тяжелая работа осуществлялась не-
посредственно в институте и на Семипалатинском полигоне. Там
немногословные согласованные в программе взаимных визитов фор-
мулировки необходимо было превратить в нечто осязаемое. И это
23
«нечто» должно было убедить недоверчивого партнера в искренности
наших намерений улучшить методы контроля за соблюдением дого-
воров 1974 и 1976 гг.
В очень короткий срок во ВНИИП были подготовлены контейнер,
обычно используемый для размещения ядерного заряда, и фрагмен-
ты диагностического оборудования, применяемого при испытаниях
в скважинах. На полигоне завершалась подготовка к демонстрации
техники и технологии буровых работ, методик и оборудования геофи-
зических исследований, оформлялись документы с характеристика-
ми геологических условий района проведения будущего совместного
эксперимента по контролю. Особое место в этой работе, как и при
каждом ядерном испытании, занимала проблема обеспечения безо-
пасности. Об этом также готовилось специальное сообщение.
Наверное, и в лабораториях США и на Невадском полигоне шла
такая же напряженная работа. Но мы принимали визитеров первыми,
а первопроходцам, как известно, всегда трудней…
По итогам первого раунда Женевских переговоров 9 декабря
1987 г. было сделано очередное заявление Э. А. Шеварднадзе
и Дж. Шульца, в котором впервые представлена редакция эксперимен-
та, его цели и задачи, а также зафиксирована договоренность о взаим-
ных визитах делегаций на испытательные полигоны друг друга.
В заявлении говорилось: «…Этот эксперимент подлежал бы про-
ведению в кратчайшие возможные сроки на полигонах друг друга
(соответственно в Семипалатинске и Неваде) с целью выработки
улучшенных мер контроля за договором 1974 г. об ограничении мощ-
ности подземных ядерных испытаний и договором 1976 г. о мирных
ядерных взрывах… В целях эксперимента каждая сторона предос-
тавит другой стороне возможность замера на полигонах друг друга
мощности одного-двух* взрывов мощностью не менее 100 кт и при-
ближающейся к 150 кт.
В интересах эксперимента каждая из сторон на основе полной
взаимности получит возможность… замерить мощность взрывов,
используя телесейсмические методы, а также гидродинамические
методы замера в приборной скважине на полигоне другой стороны.
В качестве эталонного в эксперименте будет принято значение мощ-
ности взрыва, полученное с помощью гидродинамического метода
замера в боевой скважине…».
24
Далее в заявлении говорилось о том, что эксперимент должен снять
опасения, высказанные каждой из сторон в отношении предлагае-
мых противоположной стороной методов проверки и подтвердить их
практическую применимость и неинтрузивность. В заявлении особо
подчеркивалось: «…достигнуто понимание, что в дальнейшем каждая
из сторон будет вправе использовать любой или все эти методы кон-
троля, которые будут согласованы».
Для разработки и согласования конкретных технических па-
раметров СЭК стороны договорились учредить на переговорах спе-
циальные рабочие группы.
Остаток ноября и весь декабрь 1987 г. мы вели интенсивную
подготовку к приезду американской делегации на Семипалатинский
полигон. Подготовка велась по двум основным направлениям: ор-
ганизация встречи, обеспечение быта и, собственно, ознакомление
с инженерно-техническими и технологическими аспектами работ на
полигоне. Участие нашего института было максимальным во второй
части приготовлений: доклады, иллюстрации, образцы испытатель-
ного и измерительного оборудования. Вся подготовка была отягоще-
на вопросами секретности и допустимой степенью открытости перед
представителями американской стороны. Тем не менее все органи-
заторы и исполнители этого ознакомительного визита по общему
убеждению хорошо справились с этим делом.
Итак, визит американской делегации на Семипалатинской поли-
гон был первым в череде оговоренных, и это, несомненно, накла-
дывало на советскую сторону большую ответственность: все дело
во взаимности – как примем мы американских экспертов, так и они
встретят нас при ответном визите.
Буквально накануне визита делегации США мы с Б. А. Андрусенко
и В. А. Симоненко побывали 4–6-го января 1988 г. на Семипалатин-
ском полигоне. Там совместно с командованием полигона был обсу-
жден окончательный график проведения встречи американских экс-
пертов. 7 января мы вылетели в Москву для согласования текстов
запланированных докладов в министерстве.
Вечером 8 января 1988 г. авиарейсом РА-074 из Франкфурта-на-
Майне в Шереметьево-2 прибыла делегация американских дипло-
матов и экспертов в составе 19 человек, здесь к ним присоединился
сотрудник Посольства США. Большая часть нашей буд ущей
делегации для поездки в Неваду в эти дни была в Москве, но встрети-
лись мы с американцами только 10 января, когда одним спецрейсом
вылетели из Москвы в Семипалатинск.
25
9 января американская делегация встречалась с заместителем
министра иностранных дел В. Ф. Петровским, осматривала досто-
примечательности Москвы и вечером побывала в Большом театре на
балете «Золотой век». По отзывам членов делегации это был самый
памятный день в их поездке в Советский Союз.
На следующее утро члены советской делегации собрались у гости-
ницы «Россия», где остановились американцы, дожидаясь окончания
их завтрака. На двух автобусах, каждая делегация в своем, поехали
в Шереметьево-2. В самолете мы также разместились в разных сало-
нах. Но американцы не стали ждать приглашений и начали по два-три
человека приходить в наш салон, весело приветствовать знакомых по
первому раунду Женевских переговоров и знакомиться с новыми чле-
нами советской делегации, которая по сравнению с первым раундом
уже была несколько расширена.
Здесь уместно представить состав американской делегации, что-
бы далее было удобно вести повествование. В делегации США и СССР
входили представители многих ведомств и специалисты различных
профессий. Американскую делегацию возглавлял Роберт Баркер –
помощник министра обороны по вопросам атомной энергетики в ранге
посла. Это был стройный и, судя по поведению, решительный и уве-
ренный в себе мужчина. Бросалась в глаза необычайная быстрота,
с которой он поворачивал голову к очередному собеседнику или слу-
шателю. Этим своим движением он напоминал беспокойную птицу,
озабоченно и внимательно изучающую окружающую обстановку.
Исполнительным секретарем делегации был Никколс Дж.
Каррера, представитель Агенства по контролю над вооружением
и разоружением (АКВР). Это худощавый, седой, выше среднего роста
человек. Он немного говорил по-русски.
Комитет начальников штабов представлял Роберт С. Дей, рыже-
волосый, с короткой стрижкой и усиками, в звании подполковника
военно-морских сил (командор).
От Государственного департамента США в делегацию входил Томас
Э. Даулинг, среднего роста, в очках с никелированной оправой.
От АКВР был еще один высокий, плотный и даже, можно ска-
зать, грузный с пронзительным взглядом светлых глаз, внимательно
прислушивающийся и присматривающийся ко всему человек. Это
Джеймс Х. Макнелли.
Томас С. Д’Агостино – сотрудник Министерства энергетики
США, полный, широколицый, черноглазый, всегда улыбающийся
и вызывающий всеобщую симпатию американец, явно итальянского
26
происхождения. Кстати, в 2007 году его сын исполнял обязанности
заместителя министра энергетики по оборонным программам.
От Министерства обороны США в делегацию входил господин
Наврокки, несколько угрюмый мужчина среднего роста и средней
полноты, с глазами на выкате, часто смотрящими исподлобья. Аме-
риканскую транскрипцию и произношение своей фамилии принимал
с трудом, так как больше любил родной польский вариант – Нав-
роцкий. Он сам называл себя полковником в отставке.
Специалистов по гидродинамике (эксперты по системе CORRTEX)
представляли Роберт А. Джеффрис и Дональд Д. Айлерс. Оба – могу-
чие мужчины почти одинаково высокого роста. Роберт Джеффрис ши-
роколицый скуластый с бледно-голубыми глазами за стеклами кра-
сивых очков. По манере говорить и держаться он чем-то напоминал
немца. С Р. Джеффрисом доводилось встречаться и во время под-
готовки к контролю за ядерным испытанием «Джанкшн» в 1991 г.
на Невадском полигоне.
Дональд Айлерс – самый главный американский эксперт по
гидродинамическим измерениям системой CORRTEX, вступивший
в 1988 г. в шестидесятый год своей жизни ученый. Это высококласс-
ный специалист, добродушный и с большим чувством юмора человек,
больше подтрунивавший над собой, чем над другими, многое в жизни
испытавший. Он рассказывал, что участвовал еще в американских
военных действиях в Корее в 1951 году.
…Но продолжу рассказ о других членах американской делегации.
В нее входил сотрудник Посольства США в Москве Степан Лай-
фер – моложе 30 лет, худощавый человек, довольно сносно говорив-
ший по-русски. Это он присоединился к делегации в Москве. Из его
рассказа следовало, что он активно помогал подготовке этого визита
и, вообще, подготовительные операции в рамках переговоров по ра-
зоружению – это его работа. В частности, он уже сейчас был занят
вопросами предстоящих визитов американских экспертов по контро-
лю за ходом выполнения договора о сокращении ракет средней и ма-
лой дальности и поэтому вскоре ему предстоит поездка в Воткинск.
Экспертами по ядерным испытаниям были представлены Р. Х. Айд,
Д. Магрудер, У. П. Уолфф и Д. А. Хемпстед. Работали они в разных
учреждениях.
Роджер А. Х. Айд сотрудник Ливерморской национальной ла-
боратории, специалист по организации и проведению подземных ис-
пытаний, ранее неоднократно исполнявший обязанности дирек-
тора по конкретному испытанию (есть такая должность в рамках
27
американской технологии испытаний). Это стройный мужчина, сред-
него роста, в очках с такой тонкой оправой, что стекла, казалось,
сами пристроились и держались у глаз ни на чем. Глаза крупные (их
еще увеличивали линзы очков) светло-серого или даже бледно-голу-
бого цвета, всегда немножко удивленно-изумленные, лицо красное
и в холодную, и в теплую погоду. Создавалось впечатление, будто его
хозяин только что вошел в помещение с мороза. Его голову украшала
небольшая седая шевелюра. Роджер был весьма говорлив, умел шу-
тить, и, как выяснилось позднее, хорошо готовил разные, в том числе
и экзотические блюда и любил музыку.
При подготовке и проведении СЭК и последующих контрольных
операциях на Невадском полигоне у специалиста ВНИИП Вадима
Геннадьевича Смирнова сложились очень тесные дружеские отно-
шения с Р. Айдом. Уже во второй половине 1990-х годов он с готов-
ностью откликнулся на просьбу Вадима помочь в лечении его дочери.
К сожалению Р. Айд уже скончался.
Джеймс Магрудер, судя по фамилии, выходец из шотландской
семьи, очень стройный мужчина немного старше 40 лет – оператив-
ный тактический начальник Невадского полигона. Над ним в иерар-
хической лестнице стоит, если можно так выразиться, стратегический
начальник всех полигонов Невады, подчиненных Министерству энер-
гетики – Ник Аквилина. Магрудера отличал, как он сам выразился,
канзасский акцент речи, который особенно проявлялся при произно-
шении русских названий (Москэу, Сэмипалатынск и т. д.). Во всем, что
касалось работы, Магрудер был всегда предельно четок, немногосло-
вен, понимал шутки, но сам шутить не пытался, слушал собеседника
внимательно и мгновенно схватывал суть сказанного.
Уолтер Уолфф – представитель Лос-Аламосской лаборатории,
полноватый, с седыми волосами и крупными серо-зелеными глазами
навыкате, с крепкими мускулистыми руками, но с мягкими ладонями.
Весельчак и любитель анекдотов, по роду основного занятия, как по-
том выяснилось, ближе всего к нашим сборщикам-испытателям, за-
нимающимся подготовкой испытываемых устройств непосредственно
в полигонных условиях. Но довольно часто, как и Р. Айд, исполнял
обязанности директора конкретного ядерного испытания.
Четвертым экспертом по ядерным испытаниям был Джеймс Хемпс-
тед – кажущийся незаметным мужчина с небольшой головой, узким
лицом и какой-то таинственной едва уловимой улыбкой. За все вре-
мя визита нас ни о чем не спрашивал, только слушал и записывал
сказанное в докладах и в ответах на вопросы.
28
Специалистами по сейсмике были три доктора Р. В. Элвайн,
Д. В. Хеннон и Л. С. Торнболл. Ралф Элвайн – худощавый, невысо-
кого роста смуглый брюнет с начинающей пробиваться проседью,
юркий, неугомонный, левша (если судить по руке, делающей записи),
неутомимо задающий вопросы. Именно он одним из первых пробрал-
ся в наш салон самолета, вылетевшего из Москвы в Семипалатинск,
и, развернув взятую с собой из дома подробную карту Казахстана, на-
чал просить членов советской делегации показать на ней, где находится
полигон и площадка, на которую мы собираемся везти американцев.
Джеймс Хеннон – выше среднего роста, сутуловатый, с очень
короткой стрижкой и седыми волосами, чем-то напоминающий скан-
динава или шведа, молчаливый, ненавязчивый, очень скромный
человек. Его отличала какая-то «моржовая» морозоустойчивость:
несмотря на сильные морозы, он ходил в осеннем плаще и часто без
головного убора.
Лоуренс Торнболл подстать доктору Айлерсу, такой же высокий
и могучий, а небольшая сутулость уравнивала его по росту с Айлерсом
и Джеффрисом, но распрямись он и расправься – так был бы на пол-
головы выше них. Лицо его круглое, щеки полноватые с пышными
бакенбардами, чуть-чуть обвислые, как у хомяка с припасами, в оч-
ках, волосы седоватые. С Торнболлом мы встречались еще не раз,
как с членом одной из рабочих групп по взаимодействию между
ядерными лабораториями США и ядерно-оружейными институтами
России.
Очень приметными были в делегации два человека – геолог
У. С. Лейт и специалист по буровым работам Ф. Р. Хаккаби.
Уильям Лейт являл собой тип чистокровного англичанина –
аристократа с изысканными манерами. Он чуть ниже среднего рос-
та, сухощав, подтянут, с гладко выбритыми щеками и подбородком,
скромными усиками. У него крупные, широко раскрытые лучисто-яс-
ные глаза, лицо бледное. Пальцы рук какие-то прозрачные и длинные,
как у пианиста или скрипача. Он осторожно задавал вопросы своим
высоким голосом и очень внимательно выслушивал ответы.
Полной противоположностью ему по внешности являлся Фред
Хаккаби – специалист по буровым работам. Выше среднего роста,
полноватый, большеголовый, смуглый до черноты, с крупным лицом,
мясистыми губами, в очках с золотой оправой, с низким, прямо-таки
до баса, голосом и спокойной манерой говорить, четко знающий свое
дело мужчина, в жилах которого, по-видимому, есть и негритянская
кровь.
29
Переводчиком американской делегации был Стивен Сеймур, мо-
лодой, жизнерадостный человек. Он прекрасно говорил по-русски,
потому что родился и жил в России, а уехал вместе с родителями из
Свердловска в США, когда ему было уже 11 лет. Он имел богатей-
ший опыт работы на различных советско-американских встречах: от
врачей до ядерщиков. Стивен был очень общителен, и не только из-за
знания русского языка, таков у него характер. Он любил и знал пес-
ни В. Высоцкого. С ним довелось неоднократно встречаться и после
проведения СЭК.
…Итак, завершился первый час полета из Москвы в Семипалатинск.
В наш салон вошли Р. Баркер, Н. Каррера и С. Сеймур. Они знакоми-
лись с новичками и оживленно обменивались приветствиями с теми
из нас, кто побывал в Женеве в ноябре 1987 г. После этого в салон
пробрались сейсмологи с географической картой Казахстана, вокруг
которой собралось человек пять-шесть наших любопытствующих спе-
циалистов. Карта, конечно, была прекрасной и по масштабу и по испол-
нению (четкость, красочность, бумага и т. п. качественные показатели
были на высоте). Конечно, никто из нас до этого момента таких карт
в руках не держал. На вопросы американцев о местонахождении поли-
гона мы, скованные многолетним синдромом секретности, пожимали
плечами, смущено переглядывались и как-то неопределенно указывали
пальцами на довольно широкий район Семипалатинской области. Видя
такое отношение, американцы вскоре отчаялись что-либо от нас узнать.
Помнится, что потом эту карту они подарили начальнику полигона ге-
нерал-лейтенанту Аркадию Даниловичу Ильенко.
В семипалатинском аэропорту уже поджидал другой спецрейс.
Хотя это был не ТУ-154, а АН-24, но больших неудобств мы не испытали.
Уже через час нас провезли установленным маршрутом от аэропорта
до гостиницы города Курчатова. Американскую делегацию расселили
в относительно новом коттедже, построенном лет 7–10 назад, а нас –
в старой, если можно так сказать, доброй гостинице № 1, в которой
еще 35–40 лет тому назад останавливались Л. П. Берия, И. В. Курчатов
и его соратники по созданию советского ядерного оружия.
Разместились, пообедали и в 18 часов 30 минут все вместе со-
шлись в актовом зале нового коттеджа на первом инструктивном
брифинге для подробного ознакомления с программой пребывания
на полигоне вплоть до дня отъезда.
В 19 часов 40 минут начался ужин в честь американской делега-
ции от имени командования полигона. Как и заведено, все расселись
по заранее отведенным местам, выслушали краткие выступления
30
начальника полигона и руководителя американской делегации, а за-
тем перешли к свободной беседе с соседями по столу. Темы разгово-
ров были самыми разными: от климата до семей и их дел, от стихов
до музыки. Американцы были под сильными впечатлениями от посе-
щения Москвы и не уставали делиться ими. Ужин закончился в 21.10.
А. Ильенко и Р. Баркер встали из-за стола – это послужило сигналом
офицерам и гражданским лицам к завершению вечера.
Кстати, о том, как было организовано питание членов делегаций.
В новом коттедже, где проживали американцы, был красиво и уютно
оформлен обеденный зал. В нем проходили не только начальный и за-
ключительный официальные ужины, но и все ежедневные завтраки,
обеды и ужины, если делегации не выезжали на рабочие площадки.
Меню было очень разнообразным и хлебосольным. За трапезой рас-
саживались произвольно, по интересам, когда позволяло наличие
переводчиков, либо владеющих языком партнеров. Обстановка была
дружеская, беседы не о работе, время пролетало незаметно.
В понедельник 11 января начались наши доклады по технологии
работ на советском ядерном полигоне. Первым выступил Борис Алек-
сандрович Андрусенко с докладом о плановом графике проведения
испытаний. Несмотря на то, что доклад, естественно, был отпечатан
и отрепетирован, Борис Александрович очень волновался. Еще бы!
Впервые выступать перед иностранцами, да еще какими! Впервые
пользоваться услугами переводчика и свыкаться с необычным темпом
рассказа и ответов на вопросы. Да еще постоянный самоконтроль –
как бы чего лишнего не сказать. И все это не только под пристальным
вниманием, но и под неслышный, но ясно видимый аккомпанемент
пишущих авторучек слушателей. А писали практически все амери-
канцы, несмотря на то, что тексты докладов уже заранее были пере-
ведены на английский язык и обязательно передавались слушателям.
И хотя сама запись ничего более чем конспектирование услышанного,
не означала, у нас у всех, а не только у Бориса Александровича, под-
сознательно создавалось впечатление, что она ведется для того, чтобы
впоследствии нас уличить в каких-нибудь противоречиях.
После обеда Федор Федорович Сафонов – заместитель начальника
полигона рассказал о дислокации полигона и рабочей площадки, а также
об обычном размещении аппаратурных комплексов при проведении
испытаний.
Вечером после ужина американцы получили зимнюю экипиров-
ку: полушубки, шапки-ушанки, валенки, рукавицы. Этой подготовкой
к завтрашнему дню закончился понедельник.
31
12 января с утра было морозно, под ул ветерок. Автобусы
подошли вовремя. Мы, конечно, были точны и разместились в неболь-
ших автобусах ровно в 9 часов. Американцы немного задержались:
понадобилось время на непривычное одевание. Как мне помнится,
только морозостойкий Дж. Хеннон не надел выданную теплую одежду.
Им подали комфортабельный большой туристический автобус.
Не успели мы отъехать и нескольких километров, как ветерок разгу-
лялся, и вокруг не стало видно ни зги. Дорога просматривалась впе-
ред метров на 30–40. Так мы и двигались гуськом с небольшой ско-
ростью до рабочей площадки у демонстрационной скважины, куда
добрались в 11 часов утра. Здесь американцы рассредоточились: одни
осматривали буровую установку и площадку у основной скважины,
другие – геофизическое оборудование и площадку у вспомогатель-
ной скважины.
Недалеко от скважины воины-строители установили большую
палатку, в которой Павел Николаевич Кутилкин – руководитель
буровой организации, подробно рассказал членам обеих делегаций
о технологии буровых и каротажных операций на полигоне. После
небольшого второго завтрака (чай, кофе, закуски) все поехали в жи-
лой поселок, до которого от скважины было не более 30 километ-
ров. Перед обедом хозяева полигона показали нам часть отремон-
тированной гостиницы «Крым» для американских специалистов.
Не думаю, что американцев удивил вид и оборудование номеров, но
нас эти «царские покои» просто изумили. Многие из членов нашей
делегации работали на советских полигонах не только по 10–15, но
и по 25–30 лет и такого шика не только не видели, но и представить
себе не могли. Каждый номер на одного человека, в комнате кровать,
диван, кресло, телевизор, холодильник, в прихожей место для разде-
вания, шкаф для одежды, туалет и ванна с импортной сантехникой,
на полу ковры. Заведующая и дежурная понимают по-английски. Да,
хозяева в грязь лицом не ударили, с задачей справились. Жаль толь-
ко, что мощностей и возможностей не хватало на ремонт гостиницы
для наших испытателей.
После обеда американцам были продемонстрированы образцы
транспортных средств (автомобили, автокраны, трактора), спуско-
подъемный агрегат для работы на основной скважине, лабораторное
помещение для инженерно-технических работ и вычислительной
техники. К вечеру все вернулись в основной городок, который рас-
положился на берегу Иртыша. Кстати, именно первоиспытатели его
любовно назвали Берегом. Курчатовым он был назван намного позже.
32
Вечер мы посвящали не только ужину и отдыху. Допоздна бесе-
довали друг с другом, с главным конструктором Борисом Василье-
вичем Литвиновым, который не входил в состав делегации, но участ-
вовал во всех ее делах, не показываясь американцам. Иногда беседы
продолжались за полночь, и до подъема (в 7 часов утра) оставалось
не так уж много времени...
Справедливости ради необходимо отметить, что гостеприимные
хозяева полигона позаботились о культурной программе. 11 января
в 8 часов вечера в гарнизонном Доме офицеров демонстрировался
«озвученный на английском языке» (так было написано в программе)
кинофильм «А зори здесь тихие»; 12 января – «Белое солнце пусты-
ни», а 13 января – «Тегеран-43» с субтитрами на английском языке.
Кроме того, при каждом удобном случае делегации то врозь, то вместе
фотографировались на память.
В среду, 13 января, делегации вновь выехали на рабочую площад-
ку, которую мы все называли «Балапан», но америкацам это название
не выдавали. О нем они узнали позже, на втором раунде женевских
переговоров.
С утра в лабораторном корпусе Балапана Б. А. Андрусенко рас-
сказал гостям о сигналах автоматики и «нулевом» времени взрыва.
Затем были продемонстрированы кабели, используемые при про-
ведении ядерных испытаний, сообщены их параметры и технология
прокладки и подготовки к измерениям. Эти сообщения было поручено
сделать мне. Л. Н. Резников (сотрудник НИИИТ) рассказал о систе-
ме выдачи команд управления аппаратурой и передачи контрольной
информации от аппаратурных комплексов на командный пункт.
После обеда мы отправились в металлический ангар, предназна-
ченный для будущего склада американской экспедиции, где состоя-
лась демонстрация контейнера для ядерного устройства и датчиков
гидродинамических измерений мощности взрыва. Пояснения давал
В. А. Симоненко. Его сообщение и показ контейнера и датчиков были,
по моему мнению, самыми интересными для американцев. Сразу же
после того, как все вошли в ангар, Роджер Айд прорвался вперед,
и не успели мы и глазом моргнуть, как он, встав на четвереньки, влез
внутрь контейнера, лежавшего боком на полу. Нижняя крышка кон-
тейнера была снята, а к верхней крышке был подсоединен первый от-
резок спускной колонны с датчиками для гидродинамических и неко-
торых других измерений. Р. Айд частично вместился в контейнер: го-
лова и туловище внутри – остальное снаружи, пробыл там секунд
тридцать и, выбравшись назад, окинул окружающих изумленным
33
взглядом и что-то горячо и торопливо стал говорить своим коллегам.
Вслед за ним в контейнер нырнул Томас Д’Агостино, который был по-
ражен увиденным так же, как и Р. Айд. Представившаяся нам картина
была достойна не только съемки, но и кисти художника! Полностью
оценить степень изумленности американцев мы смогли только три
недели спустя на Невадском полигоне, когда сами были пораже-
ны огромными размерами их испытательного контейнера, в кото-
ром разместились в полный рост четыре человека: В. Н. Михайлов,
Р. Ф. Трунин, В. Ф. Дороднов и я.
После сообщения Вадима Александровича Симоненко и ответов
на многочисленные вопросы, мы ознакомили американцев с аппа-
ратурным комплексом, который находился рядом с ангаром. В этом
комплексе, или, как принято называть у американцев, трейлере, одно-
временно не могло уместиться более 8 человек. Поэтому слушатели
разбились на несколько групп. Пояснения давали Виктор Никитович
Михайлов и Юрий Петрович Хохлов.
Вечер прошел по обычной программе, если не считать того, что
ко многим из нас, уже лежавшим в постели, в первом, а то и во вто-
ром часу ночи заходили те, кто не участвовал в дневных встречах. Они
расспрашивали нас о прошедшем дне.
14 января обсуждения проходили, как и в первый день, в актовом
зале коттеджа. О мерах охраны, безопасности персонала, а также
о предполагаемом порядке доставки оборудования для совместно-
го эксперимента доложил полковник Ф. Ф. Сафонов. После обеда
В. Н. Михайлов демонстрировал трейлер с телесейсмическим обо-
рудованием, а генерал В. С. Бочаров рассказал о методике советских
телесейсмических измерений.
Вечером состоялся прощальный ужин от имени главы совет-
ской делегации И. М. Паленых. Американцам вручили несколько
памятных сувениров: от главы советской делегации, от начальника
полигона, от каждого из нас своим коллегам. Обстановка была не-
принужденная, все хорошо познакомились и все чаще поговаривали
о предстоящей встрече в Неваде.
В пятницу 15 января после завтрака состоялась передача образ-
цов материалов забивки, кабелей и, конечно, памятных фотографий.
А около 10 часов утра американская делегация и часть нашей (в ос-
новном москвичи) улетели с аэродрома Курчатова в Семипалатинск
и далее в Москву. Утром 16-го американцы вылетели из Шереметьево-
2 в Нью-Йорк рейсом РА-065. До приезда нашей делегации в Нью-
Йорк оставалось 8 дней...
34
Утром в воскресенье 24 января в Москве стояла в меру холод-
ная погода, не более 15 градусов мороза. Делегация почти в пол-
ном составе собралась у здания Министерства иностранных дел на
Смоленской площади. Кое-кого из москвичей провожали родные.
Выехали в Шереметьево в восьмом часу на двух автобусах, так как
из-за объемности багажа в один уместиться не смогли. Среди отъ-
езжающих царило, если можно так сказать, затаенное оживление:
с одной стороны, было чувство ожидания необыкновенного, а с дру-
гой, волнение перед неизвестностью. Все это объяснялось очень про-
сто: большинство из нас, кроме работников МИДа и В. Н. Михайлова,
не выезжали ни разу в Америку, и ни один не был на американском
испытательном ядерном полигоне. И хотя пребывание американцев
на Семипалатинском полигоне прошло нормально, это еще не дава-
ло гарантии, что наша поездка в Неваду будет такой же успешной.
Всем нам выдали заграничные паспорта зеленого цвета, какие обыч-
но имеют дипломатические работники. Такой паспорт давал опреде-
ленные преимущества владельцу и в общем повышал его юридиче-
скую защищенность. Но в делегации шутили: «Бить будут не по паспорту,
а по лицу!» Поэтому быть предельно внимательными, вести себя
корректно, и не под даваться на провокации каких-либо случай-
ных лиц – эти заповеди входили в инструкции, данные нам накануне
выезда.
В Шереметьево-2 приехали около 9 часов утра. Зал ожида-
ния поразил своей заполненностью, которая сразу понизила чув-
ство собственной исключительности: выезжают за границу многие
и ты – один из них. Оформлялись мы через депутатский зал, что яв-
ляется привилегией правительственных делегаций. Здесь встретил-
ся нам недавно избранный президентом Академии наук СССР Гурий
Иванович Марчук с супругой, направлявшийся на Кубу, а затем
в Бразилию. Несколько человек из нашей делегации были с ним
знакомы, поэтому состоялась краткая беседа. В разговоре, в част-
ности, с Вадимом Александровичем Симоненко Гурий Иванович
поинтересовался делами нашего института и пообещал как-нибудь
побывать в нашем городе. Но, как показало будущее, свое обещание
он не выполнил.
…А теперь поподробнее о составе нашей делегации. Под словом
«делегация» имеется в вид у юридически закрепленное на пра-
вительственном уровне образование, состоящее в нашем случае
из 6 членов, 6 советников, 6 экспертов, переводчика и исполнитель-
ного секретаря.
35
Делегацию возглавил Игорь Михайлович Паленых – представи-
тель МИДа СССР в ранге посланника. Выше среднего роста, слегка
полноват, в очках, примерно 55 лет или чуть больше. Он хорошо
владел английским языком, умел терпеливо выслушать собеседника,
имел богатый опыт дипломатической работы.
Заместителем руководителя делегации был Евгений Николаевич
Головко, худощавый, юркий, глаза черные, взгляд острый, невысокого
роста, похожий на одессита, специалист переговорной тематики. Он
прекрасно знал английский язык и подчас злоупотреблял этим зна-
нием, когда, не давая слова переводчику, вел разговор в присутст-
вии других заинтересованных, но не владеющих этим языком членов
делегации.
Министерство обороны СССР в делегации представлял генерал-
лейтенант Сергей Александрович Зеленцов. Многие из нас помнили
его еще подполковником. Стройный, худощавый, седой мужчина, заяд-
лый «идейный» курильщик, рьяно пропагандирующий «пользу»
курения.
От аппарата ЦК КПСС в делегацию входил Владимир Петрович
Стрехнин, не старше 40 лет, лысоватый, высокий, стройный мужчина,
курирующий ход советско-американских переговоров по ограничению
ядерных испытаний.
Анатолий Петрович Александров (полный тезка бывшего пре-
зидента Академии наук) представлял Совет Министров СССР, где
он работал начальником одного из подразделений комиссии по воен-
но-промышленным вопросам, большой дока в составлении и анализе
юридических документов. Он – выше среднего роста с интеллигент-
ными манерами и холеным лицом. Нос его с горбинкой, поэтому он
чем-то был похож на донского казака. Походка не по годам быстрая,
кажущаяся таковой из-за необычно мелкого шага. Совсем недавно
ему пошел 60-й год (его юбилей мы отметили позже – на 3-м раунде
Женевских переговоров в декабре 1988 г.).
Наше родное Министерство среднего машиностроения в деле-
гации представлял начальник одного из отделов 5-го ГУ полковник
Виктор Михайлович Иванов, худощавый, седой мужчина с небольшой
лысиной, почти всегда с суровым выражением лица. К порученному
делу он относился с повышенной серьезностью. Как человек военный
любил порядок в делах и чтил иерархию в отношениях.
Первым среди советников назову Анатолия Ивановича Белова,
сотрудника МИДа, перешедшего на дипломатическую работу из
МСМ. Это полный пятидесятивосьмилетний мужчина страдавший
36
радикулитом и имевший в связи с этим своеобразную осанку и походку.
Его глаза совершенно не выносили яркого света, поэтому он постоянно
носил темные очки. Анатолий Иванович побывал в бесчисленных
зарубежных поездках, лично был знаком со многими известными со-
временными дипломатическими работниками, в том числе и с бывшим
послом СССР в США Юрием Дубининым. Он вечно подшучивал над
самим собой. Анатолий Иванович был главным составителем и ре-
дактором всех телеграмм и писем делегации, направляемых в Центр.
В качестве советника – специалиста по телесейсмическим измере-
ниям был представлен генерал-майор Владимир Семенович Бочаров,
руководитель одного из научно-исследовательских институтов
Министерства обороны. Этот жизнерадостный и, по его собствен-
ным словам, жизнелюбивый мужчина лет пятидесяти, уже имел
некоторый опыт зарубежных поездок и обладал определенным навы-
ком посещений, как он любил выражаться о магазинах, «заграничных
музеев материальной культуры XX века».
Советником-сейсмологом в нашей делегации был директор НИИ
импульсной техники доктор технических наук, профессор Виктор
Никитович Михайлов. Через 10 месяцев он стал заместителем ми-
нистра, а в 1992 г. – министром Российской Федерации по атомной
энергии (Минатом России). Высокий, с военной выправкой, молодце-
ватый мужчина 54 лет. Это его второй выезд в США после знакомства
с центрами телесейсмических измерений.
Симоненко Вадим Александрович, советник делегации по гид-
родинамическим измерениям, был представлен как профессор Челя-
бинского государственного университета. Стройный, подтянутый,
спортивного вида человек, решительный в мыслях и поступках,
не терпящий компромиссов и хорошо знающий свое дело. В 1972 году
мы с ним одновременно защищали кандидатские диссертации. Однако
с докторскими у нас такого тандема не вышло: он защитился в 1982 г.,
а я – в 1989 г.
В делегации было еще два советника от Министерства обороны,
оба в чине полковника: Александр Павлович Таратин – сотрудник
аппарата министерства и Михаил Акинфович Егошин – представи-
тель Семипалатинского полигона. Александр Павлович – коррект-
ный, всегда опрятно одетый, стройный, с хорошей военной выправ-
кой, крупноглазый, симпатичный мужчина немного старше пятиде-
сяти лет. Михаил Акинфович, моложе 40 лет, коренастый сибирский
парень с мощной шеей, со светлыми волосами, широким лицом, на
котором пристроились некрупный нос и пухлые чувственные губы.
37
Он был большим любителем попариться в русской бане и финской
сауне, умельцем готовить вкусные и сытные блюда.
...А теперь об экспертах.
Владислав Георгиевич Баламутов был экспертом по сейсмиче-
скому оборудованию. В дальнейших переговорах он представлял ап-
парат Минсредмаша. Это был высокий, представительный мужчи-
на, немного знавший английский язык и умевший хорошо наблюдать
за происходящим.
Экспертом по вопросам разоружения был полковник Арлен
Федорович Кузнецов. Он участвовал во многих советско-американ-
ских переговорах по ядерному, химическому и другим видам оружия.
После этой поездки в Неваду Арлен Федорович отошел от дипломати-
ческой деятельности нашей делегации и, будучи в Женеве на 3-м раунде
переговоров, я встретил его уже как члена постоянной консульта-
ционной комиссии по договору о ракетах средней и малой дальности.
Экспертом по гидродинамическим измерениям являлся доктор
физико-математических наук Рюрик Федорович Трунин, наш коллега
из ВНИИЭФ, горячий спорщик с В. А. Симоненко по специальным
вопросам гидродинамики, заядлый фотолюбитель (брал с собой два
фотоаппарата с обычной и обратимой слайдовской пленкой), высокий
мужчина с вьющимися волосами и глубоко посаженными глазами.
Меня представляли специалистом из системы МСМ. Я был экс-
пертом по ядерным испытаниям. Кстати, американцы всегда недоумен-
но спрашивали: «Что такое система?». В дальнейшем все недоразуме-
ния были сняты, когда мы получили право представляться теми, кем
являлись на самом деле. О себе рассказывать трудно. Рост 182 см,
а вес 92 кг, следовательно, 10 кг лишних. В те дни мне исполни-
лось 49 лет, 25 из них я проработал во ВНИИТФ. Мои предки из
Украины, но я родился на Урале и крепко полюбил этот суровый край.
Экспертом по ядерным испытаниям, кроме меня, был кандидат
технических наук Борис Александрович Андрусенко, заместитель
Главного конструктора ВНИИТФ, высокий, голубоглазый, седой
мужчина немногим старше пятидесяти лет.
Специалистом по инженерной геологии был Владимир Федорович
Дороднов, главный инженер проектной организации, обеспечиваю-
щей выпуск документации на обустройство испытательных объектов
на наших ядерных полигонах. Среднего роста, светлокожий, какими
обычно бывают блондины, немного ссутулившийся мужчина. Такой
же умелец готовить, как и М. А. Егошин, и мы этим его талантом
не преминули воспользоваться позже в Женеве.
38
Исполнительным секретарем делегации был самый молодой из
нас представитель МИДа Александр Михайлович Шматов, которому
в день отлета в Нью-Йорк 24 января исполнилось 28 лет. Крупный,
как сейчас говорят, раскованный, добродушный молодой человек
высокого роста, с черными красивыми бровями, богатой черной
шевелюрой. Он выгодно отличался от нас с седеющими и лысеющими
головами. До 11-летнего возраста он жил с родителями в Нью-Йорке
и по этой причине прекрасно без акцента говорил «по-американ-
ски». «По-английски» здесь было бы сказать не совсем правильно,
разговорная речь американца сильно отличается от английской.
И, наконец, о двадцатом члене нашей делегации. По-моему, он был
самой колоритной фигурой в ней. Это переводчик Павел Русланович
Палажченко. Позже газетчики назовут его переводчиком президента.
Стройный, подтянутый, среднего роста, с шикарными черными укра-
инскими усами. Он прекрасно владел техникой синхронного перево-
да с английского и французского, широко эрудированный не только
в вопросах дипломатии. Это именно он переводил все беседы Михаила
Сергеевича Горбачева при его встречах с Рональдом Рейганом
в 1985–1988 гг. Многие из нашей делегации, не считая сотрудников
МИДа, видели Павла Руслановича сначала по телевидению и только
накануне выезда из Москвы в Семипалатинск вместе с американцами
10 января встретились с ним лично. Нам всем было очень жаль, что
он смог с нами поработать только во время взаимных визитов на поли-
гоны. Во время 2-го раунда Женевских переговоров П. Р. Палажченко
приезжал в Женеву в составе делегации Э. А. Шеварднадзе, при
встречах с Дж. Шульцем. В это напряженное время Павел Русланович
смог буквально на несколько минут заглянуть на 5-й этаж советского
Представительства, где работала наша делегация, чтобы попривет-
ствовать нас, как старых знакомых…
Итак, вернемся к 24 января. Оформление багажа, проверка до-
кументов, таможенники, пограничники – все это было для многих
из нас внове. Но поскольку мы проходили через депутатский зал, все
формальности не заняли много времени.
И вот мы уже внутри ИЛ-62м. Четверым достались места
в салоне первого класса, остальные шестнадцать разместились во
втором. При полетах за рубеж билет обычно покупается сразу на
прямой и обратный путь; стоимость такого билета Москва – Нью-
Йорк – Москва в первом классе тогда была 1800 долларов, во вто-
ром – 1200 долларов. В первый класс я не заходил, но и во втором
было довольно уютно. Кресла расставлены свободно, угощали
39
напитками и хорошо кормили. Потом стало известно, что первым клас-
сом летел Генрих Боровик, бывший тогда председателем советского
Комитета защиты мира. Объявления по радио давались на русском и
английском языках. Вот командир объявил о том, что пролетели Ригу,
Осло и т. д. Но из-за облачности земли не было видно, и только над
фьордами Норвегии облака расступились, и я раза два-три щелкнул
затвором фотоаппарата. Кстати, на международных рейсах СССР,
а в США на всех авиарейсах, фотографировать не запрещено. Правда,
мою черно-белую пленку в этом фотоаппарате затем постигло несчастье.
Фотоаппарат «ЛОМО-компакт» я брал у моего сотрудника Валерия
Анатольевича Сальникова на время поездки. Фотопленку всю заснять
мне не удалось. Вот так, с не полностью экспонированной пленкой
я и вернул Валере фотоаппарат, который он, в свою очередь, взял
с собой в летнюю поездку в Неваду. На контрольно-пропускном
пункте полигона охранница (думаю, намеренно) выронила его фо-
тоаппарат на пол, крышка открылась и пленка оказалась засвечен-
ной. Поэтому своих фотографий из первой поездки в США у меня
и не оказалось…
После Норвегии внизу был виден только Атлантический океан.
Иногда на нем появлялись корабли. Они, как это ни банально звучит,
казались игрушечными, но рябь волн придавала открывающейся кар-
тине реальную окраску, и полет над океаном не казался сказочным.
Самолет приближался к американскому материку, двигаясь вслед за
солнцем, поэтому, когда через семь с половиной часов полета мы при-
землились в канадском аэропорту Гандер на острове Нью-Фаундленд,
там было еще дообеденное время. Аэропорт в Гандере был когда-то
военной базой НАТО. Теперь он используется для заправки самолетов
тех авиакомпаний, которые не могут обеспечить беспосадочные пере-
леты из стран Старого света в Новый. Среди самолетов, ожидавших
взлета, я заметил один болгарский и один швейцарский.
Спустившись с трапа, мы сразу попали в коридор, ведущий в ос-
новной зал ожидания. В коридоре с поворотами на каждом углу стоя-
ли канадские пограничники. Документов они не проверяли, но очень
внимательно следили за нашим проходом и выглядели не очень при-
ветливыми. В зале ожидания был магазинчик, буфет, часы всемир-
ного времени, две стенгазеты и полумягкие скамеечки для отдыха.
Выходить из зала ожидания можно было только обратно в самолет,
поэтому близлежащего поселка мы не видели. Его удалось мель-
ком осмотреть только при посадке и взлете. В магазинчике цены
«кусались», особенно если учесть наши денежные «запасы» (а выдали
40
нам всего по 60 долларов). При выходе из самолета каждый получил
по карточке, дающей право на бесплатное обслуживание в буфете.
Здесь нас угостили мороженым и кока-колой. Настенные газеты пред-
ставляли собой большие листы плотной бумаги с массой чемоданных
наклеек и надписей на различных языках, оставленных транзитны-
ми пассажирами. Нам, естественно, бросилась в глаза надпись на
русском языке «Мы из комплекса». Оказывается «комплексом» на-
зывается группа домов, где проживают семьи советских дипломатов
в Вашингтоне. Мне удалось побывать в этом комплексе в 1997 г.,
когда я участвовал в работе комиссии Гор – Черномырдин.
После часовой стоянки самолет был заправлен, и по местному
радио раздалось объявление на ломаном русском языке, которое за-
ставило нас с умилением улыбнуться: «Аэрофлот объявляет отлет
своего полета. Пассажиров просят пройти к ихнему самолету».
На взлете можно было рассмотреть небольшой поселок с одно-
этажными и двухэтажными домами. Кругом хвойный низкорослый
лес и заснеженные поляны, напоминающие природу нашего архан-
гельского севера. Затем самолет взял курс на юго-запад вдоль вос-
точного побережья Северной Америки, на Нью-Йорк. Видимость
была хорошая. Местное время приближалось к полудню. Постепенно
заснеженные берега стали сменяться не то осенними, не то весенними
пейзажами. И вот самолет начал снижение.
Заход на посадку в аэропорт имени Дж. Кеннеди происходил со
стороны океана. Многие из нас впервые увидели грандиозную пано-
раму Нью-Йорка. Самое большое впечатление на меня произвели не
небоскребы, которые наиболее часто можно увидеть в кино и по теле-
видению, а обширнейшие районы с низкоэтажной застройкой, окру-
жающие центральную часть города. Сверху было отчетливо видно, что
именно эти небольшие домики с крохотными приусадебными участками
и узкими улочками занимают большую часть территории города. Это
впечатление усиливалось тем, что по мере снижения самолета низень-
кие домики как бы разбегались по сторонам и скрывались за горизон-
том. Снижение и посадка прошли значительно быстрее, чем в наших
аэропортах… И вот мы уже на земле Соединенных Штатов Америки.
Это произошло 24 января в 16 часов местного времени.
Вышли мы из самолета после всех других пассажиров и все вместе
направились в зал проверки документов. Зал этот оказался раз в пять
больше, чем в Шереметьево-2. Проверочных кабин было не менее
четырнадцати. Подходы к кабинам разграничены бархатными шнурами
на подставках, как это часто бывает в наших музеях. На расстоянии
41
около одного метра от кабины на полу нанесена ограничительная
черта, переходить за которую можно только с разрешения или по
приглашению пограничника, сидящего в кабине. На подходах к каби-
нам стоят пограничники, следящие за равномерным распределением
прибывших. Граждане США проходят через выделенные специально
для них кабины. Все пограничники и в зале и в кабинах – афроаме-
риканцы. Многие улыбаются, но попадались на глаза и неулыбчивые.
Подходишь к кабине, подаешь паспорт и карту, которая заполнялась
еще в самолете латинскими буквами. Проверяющий тут же снима-
ет ксерокопию с паспорта, раскрытого на определенной странице
и с таможенной карты, степлером прикрепляет к паспортной странице
с визой отрывной талон от карты, проставляет штамп с датой въезда
и возвращает паспорт владельцу. Но есть еще одна предварительная
операция, о которой я забыл упомянуть. Получив паспорт, погранич-
ник сверяется с какой-то книгой, где, как нам потом стало известно,
указаны фамилии лиц, въезд которым в США запрещен. Если там
вашей фамилии нет – процедура продолжается по заведенному по-
рядку. Ручную кладь у нас не проверяли. Чемоданы были доставле-
ны к транспортеру багажного зала на специальном грузовике. Наши
вещи были отобраны, погружены на тележку и сразу же отправлены
в другой самолет, на котором нам предстояло лететь дальше. Нашу
делегацию встретили представители Государственного департамен-
та и Министерства энергетики США. Нас повели почему-то против
движения вылетающих пассажиров по длинным коридорам и пере-
ходам в зал для кратковременного отдыха. Оказалось, что вели нас
так, чтобы уберечь от журналистов, поджидавших на путях обычно-
го выхода. На этом переходе нас сопровождали кроме американских
еще и советские сотрудники из штата представительства при ООН.
Это придавало какую-то уверенность в том, что и впредь все будет
в порядке. В маленьком зале ожидания на 50 человек размещался бар
с приветливой чернокожей пухленькой барменшей. Чай и кофе можно
было наливать самому из находящихся рядом со стойкой автоматов.
Тут же были пакетики с обычным и фруктовым сахаром, маленькие,
раза в два больше наперстков, баночки со сливками. Горячительные
и прохладительные напитки готовила сама барменша. На несколь-
ких журнальных столиках лежали рекламные подшивки и журналы,
рассматривать которые, конечно же, было интересно. Окна зала вы-
ходили на площадку для стоянки самолетов. Был виден хвост нашего
самолета Ил-62. Виктор Никитович Михайлов, глядя на него, сказал:
«Вот смотрите на последний кусочек нашей родной территории».
42
После тридцатиминутного отдыха нас повели на посадку в аме-
риканский пятидесятиместный самолет ДС-9, вылетающий спецрей-
сом из Нью-Йорка в Лас-Вегас. Предстоял путь длиной 3600 кило-
метров на запад США… Самолет ДС-9 не может преодолеть это рас-
стояние без дозаправки, поэтому состоялась промежуточная посадка
в Канзас-Сити. Как потом выяснилось, в США два города имеют это
название: один поменьше – столица штата Канзас, стоит на реке
Канзас, притоке Миссури, а другой – крупный центр штата Миссури,
стоит на реке Миссури. Расстояние от малого города Кинзас-Сити
до большого километров сто. Из самолета при дозаправке нас не вы-
пускали, поэтому кроме близлежащих зданий аэропорта и несколь-
ких самолетов мы ничего не видели. Свободных мест в самолете было
много, так как кроме двадцати членов нашей делегации, шести сопро-
вождающих и двух стюардесс других пассажиров не было. Поэтому
каждый из нас имел возможность занять два места.
Мы передвигались с солнцем на запад, но оно все-таки обогнало
нас и скрылось за горизонтом. Приземление в аэропорту Маккарена
Лас-Вегаса произошло при свете прожекторов. Был вечер 24 янва-
ря. От Москвы до Лас-Вегаса мы добирались, в общей сложности,
восемнадцать часов, И, наконец, добрались.
У трапа самолета нас встречали помощник-секретарь Министер-
ства энергетики Трой Э. Уэйд, руководитель невадского отделения
этого министерства Ник Аквилина и начальник Невадского испы-
тательного полигона Джеймс Магрудер. С ними были переводчи-
ки, охранники и сопровождающие. Но, главное, нас здесь ожидали
журналисты и телерепортеры. Они сразу включили свои «Юпитеры»
и засняли наш выход из самолета по трапу. На следующий вечер
этот репортаж (уже в повторе) мы смотрели по местному телевиде-
нию. От самолета мы прошли в большой ангар, где Трой Э. Уэйд
и Игорь Михайлович Паленых обменялись речами. Мы все стояли за
их спинами на импровизированной трибуне, а телерепортеры и фото-
графы без устали снимали всю нашу группу на видео- и фотопленку.
Нам оставалось только наблюдать и молчать. Вообще, мы все как-то
притихли уже после Гандера, с того момента почувствовали себя вда-
ли от Родины. В основном мы делились впечатлениями об увиденном.
Впечатления были яркие и их было много, ведь большинство из нас
за рубежом были впервые. При этом сравнительных оценок («у них
так, а у нас...») не давали.
После приветственных речей выступавшие ответили на вопро-
сы журналистов. Вопросов было много. Они касались перспектив
43
советско-американских переговоров по запрещению ядерных испыта-
ний. Потом нас пригласили в шикарный автобус междугородного клас-
са (кондиционер, удобные сидения на 50 пассажиров, полки для вещей
и туалет). Водителем был невысокий худенький мужчина в очках,
очень приветливый и услужливый. Он возил нас в течение всего пе-
риода пребывания делегации, то есть с 24 по 31 января. Когда мы
приехали летом, уже для проведения совместного эксперимента, этот
же водитель со своим автобусом был всегда с нами и в дальнейших
поездках. Мало того, мы встретились с ним и в 1998 г., когда приез-
жали на Невадский полигон для празднования 10-летия СЭК!
Аэропорт Маккарена находится, практически, в черте Лас-Вегаса.
Вскоре мы уже въезжали в центр этой игорной столицы, которая
поразила нас морем огней рекламы, благодаря чему, ночь казалась
днем. Рюрик Федорович Трунин сразу же начал фотографировать
улицы, гостиницы, казино, рекламные щиты. Потом он говорил, что
получилось не все, но многое.
Поселили нас в гостинице «Золотой самородок» на 22-м этаже.
Вещи были доставлены каждому в номер чуть попозже. На чемоданы
еще в Шереметьево мы повесили бирки со своими фамилиями, к ним
в Нью-Йорке добавились еще и американские карточки с фамилия-
ми, написанными латинскими буквами, поэтому путаницы никакой
не было. Все вещи четко были доставлены своим владельцам. Мой
чемодан принес молодой негр. Он постучал в дверь и с улыбкой вручил
его мне. Не знаю как другим, но лично мне не приходилось останав-
ливаться в таких номерах гостиниц, поэтому предоставленный номер
меня поразил. Прихожая с одежным шкафом, комната, площадью не
менее чем двадцать квадратных метров, стол, стулья, кресло, две на-
стольные лампы и широкая кровать, телевизор, умывальник, туалет,
ванна, кондиционер и телефон; красивый интерьер для комфортного
отдыха. Дверь в соседний номер двойная. Чтобы пройти друг к другу,
каждому из соседей необходимо открыть свою створку. Моим соседом
оказался Рюрик Федорович, а поняли мы эту «хитрость» с дверьми
только при выезде из гостиницы через два дня.
После размещения в номерах мы собрались в ресторане на 2-м
этаже гостиницы. Во время ужина не было длинных речей и тостов,
за столами сидели по четыре или по шесть человек, беседы носили
«местный» характер. За нашим столом вспоминали о прошедшем дне
и, в частности, о том, что сутки назад 24 января у Саши Шматова был
день рождения, а сегодня во время полета на ДС-9 мы его поздрав-
ляли, что говорится, задним числом и пили пиво «Мiсhеlоv» (среди
44
своих мы его называли «михайловским»). Тут я проговорился, что
дома у нас уже 25 января, мой день рождения, а здесь еще 24-е.
Владимир Семенович Бочаров это подслушал и передал Игорю Ми-
хайловичу, который через несколько минут об этом громко объявил.
Раздались поздравления, в ответ на которые я встал и поблагодарил
коллег.
После ужина мы спустились на первый этаж в казино. Большой,
хорошо освещенный и заполненный азартными игроками зал услов-
но разделен на три зоны. «Однорукие бандиты» это игровые автома-
ты с электронно-механическим приводом: дергаешь за рукоятку или
нажимаешь кнопку и на табло высвечиваются цифры или картинки
в 3–5 клетках. При совпадении нескольких цифр играющему достает-
ся выигрыш соответствующего размера от единиц до тысяч долларов.
Начиная с некоей суммы выигрыша (кажется, с 400 долларов) автомат
денег не выдает, а специальным звонком вызывает смотрителя, кото-
рый отводит выигравшего к администратору, производящему расчет.
Во второй зоне – игровые дисплейные автоматы с изображения-
ми игральных карт или с какими-то хитроумными загадками в виде
картинок. И, наконец, главная зона – столы карточных игр и рулет-
ки, где фотографировать запрещено, но наблюдать, не мешая игре,
разрешается. Здесь играют по крупному и долго. Вообще, казино
работают всю ночь, а днем сотрудники отдыхают. Но мы немного по-
смотрели и вернулись в номера. Устали. От родного Урала до Невады
путь был длинным, нужно было преодолеть половину окружности
земного шара! Челябинск находится на 60-м градусе восточной дол-
готы, а Лас-Вегас – на 120-м градусе западной. Уставшие от дороги
и ошеломляющих впечатлений, мы пошли отдыхать. И все же, зайдя
в номер, я включил телевизор. Захотелось посмотреть, что передают
по американскому телевидению. Из 12 каналов один был закодиро-
ванный, требующий дополнительной оплаты.
Сразу уснуть не удалось. Переполняли впечатления, происходя-
щее казалось нереальным. Еще совсем недавно глубоко засекречен-
ные люди с их работой были скрыты ото всех и вся. Мы и подумать
не могли о выезде за рубеж даже в страны народной демократии, не го-
воря уже о, так называемых, капиталистических. И вдруг, Нью-Йорк,
Лас-Вегас… Уснуть не давали и конкретные путевые впечатления –
города, люди, техника…
Утром 25 января после завтрака нам предложили экскурсию на
плотину Гувера. Выезжая из гостиницы, мы смогли подробней рас-
смотреть Лас-Вегас. Улицы были пустынными, жители и гости еще
45
отдыхали после бурной ночи. За окнами автобуса проплывали акку-
ратные одноэтажные и двухэтажные домики, череда которых иногда
прерывалась супермаркетом, автозаправочной станцией, башней-
гостиницей, многоэтажными офисами. В городе было много зелени,
широкие лужайки, очень эффектны дорожные развязки на разных
уровнях…
…Несколько слов о цели нашей экскурсии – дамбе Гувера.
Она построена в 1935 г. и была тогда самой большой гидроэлектро-
станцией мира. Находится километрах в пятидесяти к юго-востоку
от Лас-Вегаса на реке Колорадо. Из истории известно, что в 1540 г.
некто Аларком – выходец из Старого света открывает реку Колорадо
и изучает ее нижние притоки. В этом же году испанский конкистадор
Лопес де Карденас делает новое географическое открытие, натолк-
нувшись в одном из своих походов по территории будущего штата
Аризона на Великий Каньон, по которому протекает река Колорадо.
(О моем знакомстве с этим чудом света немного позже.) В 1776 г.
миссионер Эскалент, изучает верхнее течение Колорадо и коренное
население прилегающего региона, а 81 год спустя лейтенант Ивз
(Ives) пускается в плавание по Колорадо и на пароходе «Эксплоурер»
достигает нижней оконечности Черного Каньона. В 1902 г. прези-
дент Теодор Рузвельт подписал Мелиоративный акт, по которому
начались инженерно-мелиоративные исследования реки Колорадо.
Эта река берет начало со снежных вершин гор севера центральной
части штата Колорадо и впадает в Мексиканский залив Тихого океа-
на; общая длина реки более 1400 миль; площадь ее бассейна в США
составляет 242 тыс. кв. миль и в Мексике – около 2 тыс. кв. миль.
После нескольких катастрофических наводнений (1905, 1907, 1916 гг.)
проектные работы по регулированию стока Колорадо заметно ак-
тивизировались и 21 декабря 1928 г. президент Кенвин Кулидж под-
писывает акт по проекту строительства плотины в Черном Каньоне.
В 1933–1934 гг. начинаются работы на два фронта: плотина в Черном
Каньоне на границе штатов Невада и Аризона, и Всеамериканский
канал в Императорской долине вблизи границы штата Калифорния
с Мексикой.
Первый бетон в дамбу, которую сперва называли Боулдерской,
был заложен 6 июня 1933 г., а последний – 29 мая 1935 г. С 1 фев-
раля этого же года начался набор воды в озеро Мид (Lake Mead).
К 1938 г. объем воды в озере достиг 30 тыс. куб. км, длина озера соста-
вила 190 км, глубина кое-где доходила до 177 м. Первый ток генерато-
ры плотин дали 26 октября 1936 г. Последний, 12-й генератор введен
46
в действие 1 ноября 1944 г. На строительство плотины ушло более
2,5 млн куб. м бетона, вес дамбы более 6,6 млн т. В 1947 г. дамбе
присвоено имя 31-го президента США Герберта Гувера*. К 1961 г.
электростанция на плотине вышла на режим работы с мощностью
1,34 млн кВт. К 1984 г. дамбу посетило 23 млн экскурсантов. Когда
мы были на плотине в январе1988 г. число посетителей прибли-
жалось к 29 миллионам.
Итак, утро 25 января.
После выезда из города нас окружила пустыня с редкими кус-
тарниками и кактусами. По пути встречались маленькие поселоч-
ки с обязательными магазинчиками-казино. Не более чем через час
езды сделали остановку недалеко от побережья большого озера Мид.
Километрах в трех от дороги на пригорке пристроилось ранчо. Аме-
риканцы сказали, что такие ранчо, расположенные на самом живо-
писном месте и вдали от города, стоят недешево – не менее 150 тыс.
долларов… Мы вышли из автобуса, сразу решили сфотографироваться
на фоне озера, пригорков, у кактусов. Вадим Александрович Симонен-
ко большой любитель кактусов. У него в рабочем кабинете произрас-
тает небольшая коллекция этих колючек. Он умудрился уколоться
о какой-то заинтересовавший его экземпляр. Его приглушенный
возглас, почему-то прозвучавший на немецком языке, «Майн гот!»
тут же был записан на магнитофонную ленту американских телеопе-
раторов, которые ехали на другом автобусе вслед за нами. Они,
конечно, не пре-минули сделать видеозапись короткой прогулки
всей нашей рассыпавшейся по округе группы. Наградой Вадиму
за укол был этот «злой» экземпляр кактуса, который ему удалось
привезти домой для пополнения своей коллекции.
После отдыха наша колонна, состоящая из двух автобусов и двух
сопровождающих легковых автомобилей, двинулась дальше. Подъезд
к плотине был очень живописен. Дорога извивалась по ущельям,
кругом крутые обрывистые склоны, много камней красного цвета,
напоминающих о железных рудниках. Растительности не было, вме-
сто деревьев стояли металлические опоры электропередачи. Из-за
крутизны окружающих склонов опоры устанавливались наклонно,
чтобы провода не касались земли, а висели бы над пропастью. Это
62
«Аэропорт», на «Типипах». Видимость была отличной. Потеплело,
так как постепенно мы спускались с гор в низину.
На площадке фирмы «Атлас Дрессер» нас ожидали ее предста-
вители и работающие на каротажных станциях сотрудники. Все, как
говорится, блестело и сияло. Служащие были одеты в фирменные
комбинезоны и ярко-оранжевые шапочки с фирменным ярлыком.
Встретили нас очень приветливо и с гордостью продемонстрировали
как сами каротажные станции, смонтированные на мощных трех-
осных автомобилях, так и всевозможные приспособления, зонды
и скважинные приборы, которыми комплектуются эти станции. После
беседы старший представитель фирмы преподнес каждому из нас
фирменную шапочку и шариковую авторучку с золотистой надписью
«Атлас Дрессер». Затем часть нашей делегации выехала на централь-
ный пункт управления, а оставшиеся собрались в большом ангаре
и выслушали сообщение о радиолокационном (радарном) методе
измерения расстояний под землей.
Рассказ вел разработчик метода, американский ученый вьет-
намской национальности. Объяснения он давал с увлечением счастли-
вого отца родного детища. Надо признать, что подать научный ма-
териал в США умеют! В конце беседы мы поняли, что этап полевых
испытаний метода подходит к концу. На разработку затрачено око-
ло 400 тыс. долларов, и в скором времени ее внедрят в практику обна-
ружения полостей или каких-либо других геофизических неоднород-
ностей, расположенных на расстоянии до 65 м от основной выработки
заложения испытуемого устройства.
После этой беседы нас пригласили войти внутрь одной из каротаж-
ных передвижных станций. Здесь, кроме всего прочего, имелась элек-
тронно-вычислительная машина и удобное операторское кресло перед
дисплеем. Пояснения давал стройный, молодой инженер-геофизик с
аккуратной бородкой и веселыми глазами. Чувствовалась его удовле-
творенность своим делом и стремление рассказать все, что можно. Но,
как говорится, всему приходит конец. Поблагодарив за радушный при-
ем, мы поехали в Меркурий, где нас ждал заключительный ужин.
На ужине выступили И. М. Паленых и П. Робинсон. Они подвели
краткие итоги ответного визита советских экспертов на американский
полигон и выразили надежду на успех предстоящего совместного
эксперимента по контролю. Хозяева одарили нас массой сувениров,
стараясь при этом перещеголять друг друга: если от Лос-Аламосской
лаборатории одним из сувениров был календарь на 1988 г., то ливер-
морцы дарили два календаря с разными картинками. Не отставало
63
и Министерство энергетики, и руководство полигона: нет, от них не бы-
ло сувенирных календарей, но зато каждому подарили каску мон-
тажника и альбом фотографий, сделанных во время визита. В общем,
процедура получения сувениров, конечно, была приятной.
Утро 30 января застало нас уже у автобуса. Мы направлялись
в Лас-Вегас. Багаж был быстро погружен в подпольные ящики ав-
тобуса. Для того, чтобы долго не задерживаться на контрольно-про-
пускном пункте предусмотрительный Магрудер вернул нам фото-
аппараты сразу же, как только мы расселись по местам. В 7 часов
автобус покинул полигон. Шестьдесят пять миль промчались неза-
метно. Дорога была ровная и гладкая с двумя полосами встречного
движения, разделенными зеленой лентой газона. В 15 милях от по-
лигона справа от дороги появились серые строения тюрьмы строгого
режима. На вопрос о беглых преступниках было сказано, что побеги
бывают очень редко.
В Лас-Вегасе нас привезли к приземистому, внушительных
размеров зданию, где в зале первого этажа состоялась пресс-кон-
ференция. Журналистов было около 60 человек, снимали пять
видеооператоров и столько же фотографов. На пресс-конферен-
ции с краткими сообщениями об итогах визита выступили помощ-
ник-секретарь Министерства энергетики Трой Э. Уэйд и глава на-
шей делегации И. М. Паленых. Затем они ответили на многочислен-
ные вопросы журналистов. На этом наши контакты с журналистами
не закончились. Советскую делегацию проводили в комнату без окон,
на входной двери которой была надпись «Помещение для несекретных
переговоров», где с нами беседовали уже советские журналисты. Это
исторический факт, так как впервые за весь период советско-амери-
канских отношений наши журналисты были допущены в Лас-Вегас.
После разговора в комнате все вышли на зеленую (несмотря на ян-
варь) лужайку у здания, где советский телерепортер снял видеока-
мерой короткое выступление Игоря Михайловича, и мы поехали
в аэропорт Маккаррена. Интересно, что на столе при выходе из той
комнаты, где с нами беседовали советские журналисты, уже лежа-
ли фотографии только что отснятые американскими репортерами на
пресс-конференции. Скорость изготовления отпечатков завидная, тем
более что снимали не камерами «Полароид», а обычным способом.
Мы улетали утром и на этот раз смогли рассмотреть великолеп-
ный аэропорт Маккарена. Залы шикарные, вместительные и всюду
игровые автоматы. Прилетающие туристы здесь сразу погружаются
в атмосферу Лас-Вегаса, и можно предположить, что нетерпеливые
64
и азартные могут проиграть привезенные деньги с собой, как гово-
рится «не отходя от кассы», то есть не добираясь из аэропорта в город.
Более детально рассмотреть аэропорт мы смогли уже во второй приезд
в Лас-Вегас. Но чтобы не возвращаться к этому отмечу удобства при
доставке пассажиров на борт самолета. Здесь нет так называемых
накопителей, характерных для аэропортов России и других респуб-
лик бывшего СССР. Не встретишь пассажиров, долго ожидающих
посадки, – они прибывают в аэропорт совсем незадолго до отлета.
Если рейс задерживается, то все заняты приятным времяпрепро-
вождением – буфет, телевизор, игровые автоматы. Так вот, из зала
ожидания вы попадаете в кабину монорельсового аппарата, кото-
рый доставляет пассажиров прямо к входному люку самолета. Самое
большее через 15 минут после начала посадки самолет уже взлетает
и через такой же короткий промежуток времени набирает высоту
и, как говорят пилоты, «занимает свой эшелон». Краткость ожи-
дания и стремительность набора высоты очень выгодно отличают
зарубежные авиафирмы от нашего Аэрофлота. Маршрутом была
предусмотрена промежуточная дозаправочная посадка на этот раз
в Сент-Луисе. Здесь из самолета разрешили выйти только амери-
канцам. Нашей делегации пришлось дожидаться заправки горючим,
сидя в своих креслах. Нам удалось осмотреть часть аэродрома: на его
стоянках было очень много маленьких одноместных или на несколько
мест самолетиков, но успели заметить и один военный. Это был, как
сказал кто-то из наших офицеров, противотанковый ракетоносец.
В Нью-Йорк прилетели вечером – сказалась разница часовых
поясов: нью-йоркское время отличается от невадского на 3 часа.
Поселились в гостинице «Холидей Инн». Нам были предоставлены
относительно дорогие номера – по 155 долларов в сутки. Обстановка
в номере была очень похожей на ту, с которой пришлось познакомить-
ся в гостинице «Золотой самородок», с некоторыми несерьезными
отличиями. Из окна открывался живописный вид на одноэтажную
Америку. Рядом с гостиницей не было высоких домов, весь приле-
гающий район представлял собой массу коттеджей с мансардами и
крохотными цветниками перед фасадами домов.
После ужина в ресторане гостиницы нас повезли по ночному
Нью-Йорку: Пятая авеню, Бродвей. Проехали Рокфеллер-Центр –
импозантное здание с катком, кафе, скульптурами во дворе, подарен-
ное Рокфеллером Организации Объединенных Наций. Зашли в фойе
Метрополитен-Опера, чтобы посмотреть афиши Большого театра,
труппа которого была здесь на гастролях и, наконец, Эмпайр Стейтс
65
Билдинг. Об этом здании многие у нас имеют представление, как
о самом высоком в Нью-Йорке. Когда-то это так и было. Но вот уже
лет двадцать, а может быть и больше, оно не является рекордистом-
высотником: невдалеке выросли современные еще более высокие
здания. Но туристов, конечно, больше привлекает именно это тво-
рение инженерно-строительного искусства. В одном лифте сразу на
102-й этаж здания подняться невозможно – нужно сделать две-три
пересадки, предпоследняя пересадка на 86-м этаже включает в себя
не только переход из одной кабины лифта в другую. Здесь предостав-
ляется возможность выйти на большую смотровую площадку – бал-
кон, являющийся подножием верхней части здания, и полюбоваться
панорамой города. На площадке есть телескоп и маленький ручной
станочек, на котором за плату можно прокатать свою собственную
одноцентовую монету и получить, таким образом, маленькую сувенир-
ную медаль с изображением силуэта Эмпайр Стейтс Билдинг.
Ночной Нью-Йорк великолепен своими огнями. Конечно, яркость
их сияния несравнима с блистающими огнями реклам Лас-Вегаса.
Более того, когда мы ехали по Бродвею, то казалось, что улица не ос-
вещена совсем, до того на ней было сумеречно. Но когда смотришь
сверху на весь Нью-Йорк, упорядоченность огней впечатляет. Особен-
но интересны бегущие и мигающие огни рулящих, взлетающих и совер-
шающих посадку самолетов, а также бегущие огни автострад. Да,
огни вдоль некоторых многорядных автомобильных трасс бегут, как
по елочным гирляндам…
С 86-го этажа на 102-й добираешься более тихоходным и менее
вместительным лифтом. На этой последней остановке балкона нет,
а вся смотровая площадка представляет собой застекленную веран-
ду. На открытой площадке было бы опасно находиться из-за силь-
ного, постоянно дующего ветра. Вершина здания колеблется, как
утверждают гиды, с амплитудой равной двум метрам, но, находясь
там, этого не замечаешь. Стены внутри веранды исписаны именами,
фамилиями и просто фразами на английском, испанском, японском
и китайском языках, надписей по-русски не видно. Спустившись вниз,
мы вернулись в гостиницу за полночь утомленные, но довольные
впечатлениями дня.
31 января, понедельник, последний день пребывания нашей
делегации в США. Он начался с завтрака, сборов, погрузки вещей
и поездки в представительство СССР при ООН. В представитель-
стве как-то сразу почувствовалась близость к Родине: в холле зда-
ния прапорщик в форме пограничника проверил паспорта и про-
66
пустил внутрь. На стенах знакомые объявления: состав женсовета,
профгруппы, план мероприятий и т. п. На 2-м этаже посетили неболь-
шой магазинчик, в котором кое-кто из нас смог приобрести недорогие
сувениры. Мы вышли на улицу и обратили внимание на то, что здание
представительства находится в переулочке имени Сахарова – Боннер.
Напротив представительства – синагога, над входом в которую над-
пись на английском языке «Спасите наши души в Советском Союзе».
Не знаю, осталась ли эта надпись после распада СССР…
Перед поездкой в аэропорт Кеннеди мы совершили краткую ав-
тобусную экскурсию по Нью-Йорку: проехали по Уолл-стрит, сфо-
тографировались у памятника Вашингтону, побывали на рыбном
базаре, остановились у батарейного форта, от которого хорошо видно
статую Свободы.
Буквально в двух милях от аэропорта наш автобус сломался, но
сопровождающие лица не растерялись, тут же по радиотелефону вы-
звали другой, перенесли в него наши вещи, нам даже дотрагиваться до
чемоданов не разрешали, и мы вовремя прибыли в зал регистрации.
Обратно летели тоже на ИЛ-62 по маршруту Нью-Йорк–Гандер –
Москва. В Шереметьево-2 приземлились уже 1 февраля. Было около
11 часов утра...
Завершились 200 часов нашей поездки за рубеж, сорок из кото-
рых затрачено на дорогу. Чувствовали мы себя, в целом, прекрасно.
Поездка удалась, знаний прибавилось, появились хорошие знакомые.
Но, по известной русской пословице, в гостях хорошо, а дома лучше.
Анализ увиденного и услышанного при ознакомительном визите
позволил сделать сравнения в организационно-технических вопросах
деятельности Невадского и Семипалатинского полигонов.
1. Невадский полигон подчинен Министерству энергетики (МЭ)
США, а не как у нас, Министерству обороны СССР. Военные США
на полигоне гости. В Лас-Вегасе находится отделение МЭ США,
отвечающее за все полигоны и объекты Министерства энергети-
ки, располагающиеся в штате Невада. Начальник НИП подчинен
начальнику невадского отделения МЭ США. Руководящее ядро поли-
гона находится на службе у Министерства энергетики. Обе ядерные
лаборатории – ЛЛНЛ, ЛАНЛ – идеологи испытаний – пользуются
полигоном как своим.
Вся обеспечивающая деятельность проводится подрядными ор-
ганизациями буровиков, строителей, горняков, монтажников, гео-
физиков, охранников, инженерных служб, которые работают по кон-
трактам. Обеспечение приборного хозяйства – за фирмой «Сандия»
и инженерно-техническими фирмами Лас-Вегаса.
67
Основной состав работающих проживает в Лас-Вегасе и еже-
дневно совершает поездки на полигон и обратно.
Отличий от нашей системы много. Но главное – в подчиненности
министерству-разработчику, а не министерству-заказчику.
Организация работ отлажена четко. Идеологи задумывают опыт,
подрядные фирмы разрабатывают сметно-проектную и рабочую до-
кументацию и сами же по ней работают. При этом широко использу-
ется машинное проектирование и расчеты на ЭВМ. Графики работ –
щадящие. Много работ ведется параллельно на разных площадках,
но каждая из них не зажата жесткими сроками.
2. Местная печать публикует данные о предстоящих и прошед-
ших испытаниях, конечно, только о тех, которые МЭ США объявляет.
Главное отличие от нас здесь состоит в публикации кое-каких
данных о предстоящих испытаниях. У нас такого в 1988 г. еще не было.
(Хотя космонавты на предварительное объявление уже перешли!)
3. Полигон огорожен и охраняется по всему периметру. У нас
этого нет.
4. Организация и обеспечение работ на скважинах существен-
но отличаются от наших. С работами в штольнях познакомиться
не удалось.
Скважины чаще всего сухие (меньше вероятность миграции ра-
дионуклидов с грунтовыми водами) и в 3–5 раз большего, чем у нас,
диаметра.
Такие условия почти идеальны с точки зрения подготовки испы-
тания и проведения физических измерений.
Породы значительно менее прочные, чем у нас. Скорость буре-
ния и вертикальность стволов скважин значительно превосходят
соответствующие наши параметры, хотя буровые станки изготовлены
с использованием советских изобретений (!).
Площадки у скважин обширные, определенные участки забетони-
рованы, есть закладные части (забетонированные крепежные детали).
Грузоподъемные механизмы – в изобилии, но, главное, с боль-
шими запасами параметров (по грузоподъемности доходят до 10-крат-
ного запаса, а это позволяет выполнять работы с зарядными устрой-
ствами очень спокойно, надежно и без перекантовок). Много мон-
тажно-сборочных приспособлений и устройств. Главное – сборная
башня и двухъярусный монтажный блок. Оба устройства не просто
облегчают и делают удобным труд при монтаже и спуске. Они принци-
пиально изменяют условия обеспечения точных и широкомасштабных
физических исследований при испытаниях.
68
Высокоорганизованная система забивочных работ. Полная меха-
низация работ и автоматизация контроля: в процессе забивки взве-
шивается материал и определяется его влажность (если материал
сыпучий), а также определяется плотность и температура (если ма-
териал жидкий).
5. Совершенно по-другому организованы физизмерения:
а) объем физимерений в скважинах не лимитируется условиями
(т. к. скважины сухие, широкие, вертикальные);
б) кабели к детекторам, специально сконструированы и изго-
товлены для МЭ США, и, более того, специально для каж-
дого конкретного опыта (имеют газоблокировки и не имеют
сростков по длине!);
в) нет унифицированных постановок; каждый эксперимент
в чем-то особый и, главное, в этом никто не видит какой-то
беды или сложности – так работают научные лаборатории;
г) вся управляющая, контрольная и получаемая в эксперименте
информация обязательно телеметрируется на единый команд-
ный пункт (ЕКП), удаление рабочего объекта от которого
не влияет на надежность телеметрии, т. к. используется
сеть микроволновых радиоприемопередающих устройств
с ретрансляторами;
д) руководитель методики физизмерений имеет право сброса
команд управления вплоть до 1 секунды перед запланирован-
ным временем взрыва, если он получает по системе обратного
контроля информацию о каком-либо сбое в работе аппаратуры
данной методики;
е) требований по экспресс-обработке данных не выдвигается;
если в составе методики имеется ЭВМ (а это в большин-
стве случаев именно так и есть), то обработка ведется по
программе, и информация выдается в определенное время
после опыта; никто не вправе давать команды или требо-
вать выдачи информации до окончательного завершения ее
обработки.
6. Некоторые специфические особенности испытаний и подго-
товки испытываемых устройств:
а) одноканальность схемы управления (у нас все двух- или,
в некоторых участках, даже трехканальные);
б) широкомасштабность мероприятий по безопасности (всеаме-
риканская сеть полуобслуживаемых пунктов радиационной
безопасности со связью через спутники с центром на НИП,
69
сеть местных дозиметрических приборов с радиосвязью
с центром. Картограмма доз по полигону может быть полу-
чена в любой момент времени, задействование трех - четырех
вертолетов и самолета в момент опыта для отбора проб воз-
духа, отработанная система предупреждения населения
и обязательных компенсаций на случай выхода радиоак-
тивных продуктов и заражения местности, подконтрольное
число участников работ в день взрыва (на всем полигоне,
а не только в зоне взрыва), развитая система метеообеспече-
ния и медицинского обеспечения испытаний);
в) широкое использование фото-, кино-, видеоаппаратуры для
съемки района испытаний и последующей публикации;
г) максимальная гласность (без раскрытия секретной информа-
ции) о подготовке, проведении и результатах объявляемых
испытаний, что успокаивает общественное мнение;
д) высокая скорость отбора радиохимических проб после взры-
ва (предпроходка отборной скважины, разбуривание и высо-
коскоростное извлечение проб), что имеет принципиальное
значение, так как точность РХ-метода резко ухудшается при
затягивании времени отбора проб;
е) высокий уровень оснащения измерительной и вычислительной
техникой как лабораторий-разработчиков, так и всех подряд-
чиков, участвующих в подготовке и обеспечении испытаний;
ж) механизация, автоматизация всех (или большинства) работ,
несмотря на их уникальность; насыщенность полигона гру-
зовым и легковым автотранспортом; всеобщность системы
связи и ее устойчивая и надежная работа; отличное содержа-
ние дорог, поселка, рабочих площадок, складов, линий элек-
тропередач, радиоретрансляционных пунктов.
По итогам взаимных визитов на ядерные полигоны обеих стран
в начале февраля 1988 г. было принято совместное заявление для
печати, текст которого приведен ниже:
«В соответствии с совместным заявлением, сделанным мини-
стром иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе и государствен-
ным секретарем США Дж. Шульцем 9 декабря 1987 г. в Вашингтоне,
группа советских специалистов в составе 20 человек, возглавляемая
И. М. Паленых, руководителем делегации СССР на полномасштаб-
ных советско-американских переговорах по вопросам, связанным
с проблемой ядерных испытаний, посетила 25–30 января с. г. аме-
70
риканский ядерный полигон в Неваде. Советские специалисты при-
были со своим визитом через неделю после завершения аналогично-
го визита двадцати американских экспертов на советский ядерный
испытательный полигон в районе Семипалатинска.
Визиты преследовали цель ознакомления специалистов обеих
сторон с ядерными полигонами друг друга и деятельностью на них
с тем, чтобы обеспечить практическую основу для разработки и про-
ведения совместного эксперимента по контролю, о котором стороны
договорились в Женеве на первом раунде переговоров в ноябре про-
шлого года. Этот эксперимент направлен на то, чтобы дать сторонам
возможность договориться об улучшенных мерах проверки, необхо-
димых для ратификации советско-американского Договора об огра-
ничении подземных испытаний ядерного оружия 1974 г. и Договора
о подземных ядерных взрывах в мирных целях 1976 г., которые могли
бы быть использованы в той мере, в какой они применимы, в будущих
соглашениях о дальнейших ограничениях на ядерные испытания.
В ходе своего визита советские специалисты были ознакомлены
с организацией и проведением работ на полигоне, в том числе с раз-
личными этапами подготовки и проведения ядерных испытаний.
Американская сторона провела широкую демонстрацию техно-
логии и оборудования, используемых в системе гидродинамического
измерения мощности взрыва CORRTEX. Стороны также всесторонне
обсудили гидродинамические и сейсмические методы замера мощно-
сти ядерных взрывов.
Советские специалисты были размещены в жилых помещениях,
которые будут предоставлены советским участникам в совместном
эксперименте по контролю. Им также были показаны рабочие пло-
щадки, помещения и автотранспортная техника, которая будет в их
распоряжении во время этого эксперимента. Советским специали-
стам были предоставлены тексты докладов и материалы по всем об-
суждавшимся вопросам. Эта информация аналогична тем материа-
лам, которые были получены американскими экспертами во время
визита в Семипалатинск.
Эти взаимные визиты в значительной мере увеличили понима-
ние каждой из сторон практических проблем, связанных с проведе-
нием совместного эксперимента по контролю. Одновременно визиты
обеспечили информацию, необходимую для того, чтобы обе стороны
могли приступить к разработке эксперимента сразу по возобновлению
переговоров в Женеве в середине февраля.
71
Как и визит американских экспертов в СССР, визит советских
специалистов в Неваду проходил в атмосфере конструктивности
и сотрудничества, установившейся между обеими сторонами с начала
полномасштабных переговоров в Женеве в ноябре прошлого года».
К заявлению для печати следует добавить, что наш визит в Неваду
освещался газетами и телевидением значительно полнее, чем визит
американских экспертов на Семипалатинский полигон. Многие эпи-
зоды из телевизионных репортажей января 1988 г. вошли впоследст-
вии в получасовой телевизионный фильм «Доверяй, но проверяй». Он
посвящен американской части совместного эксперимента и выпущен
по заказу Министерства энергетики США. Ряд фотографий, которые
помещались в газетах и журналах США в январе – феврале 1988 г.,
снабжен пространными комментариями и колоритными подписями
вездесущих журналистов. В частности, 27 января газета «Тhe Stars
аnd Stripes» поместила заметку корреспондента ЮПИ о взаимных
визитах специалистов-ядерщиков на полигоны СССР и США рядом
с фотографией Рюрика Федоровича Трунина, фотографирующего
панораму дамбы Гувера. Под фото написано: «Советский ученый
фотографирует дамбу Гувера». В газете «Las Vegas Review – Jornal»
за это же число помещена фотография Анатолия Ивановича Белова
и Владимира Семеновича Бочарова с подписью: «Начиная рабо-
ту, один из 20 советских ученых, посетивших Невадский полигон
на этой неделе, просматривает материалы, предоставленные во втор-
ник на открытой сессии совместного совещания». В номере за 28 ян-
варя эта же газета поместила заметку «Советские» и фотографию
советско-американской группы с Зигфридом, Роем и тремя тигрята-
ми-альбиносами, снабдив ее подписью «Советские и американские
ученые-ядерщики после бесед во вторник вечером совершили экскур-
сию с Невадского полигона в Лас-Вегас на шоу «Сверх ожиданий»,
поставленное иллюзионистами Зигфридом и Роем». Но самая впечат-
ляющая подпись появилась под фотографией советских и американ-
ских экспертов, находящихся в центральном пункте управления ис-
пытаниями Невадского полигона, помещенной в журнале «U. S. News
and World Rеport» за 15 февраля 1988 г. Она гласила: «Привязка на
местности. Советские ученые в пункте управления ядерного испыта-
тельного полигона в Неваде. Сколько из них шпионов?». Конечно, такой
же вопрос можно было бы отнести и к группе американских экспертов,
когда она была на Семипалатинском полигоне. Но этого никто не делал,
так как специалистам такие вопросы, как говорится, не к лицу, а со-
ветские журналисты в то время еще не делали такиx броскиx подписей.
72
Взаимные визиты очень многое дали специалистам обеих сторон.
Они показали, что для достижения одинаковых целей – проверки
работоспособности ядерных зарядов – используются подчас совер-
шенно разные приемы, оборудование и аппаратура. К этим разли-
чиям присовокупляются несхожие геологические, климатические
и, даже, бытовые условия полигонов. После визитов задачи, о ко-
торых мы догадывались и раньше, стали прозрачно ясными: нужно
переподготовить испытателей, модернизировать технологию и аппа-
ратуру, приспособив их к новым условиям использования. И сделать
все это нужно было в кратчайшие сроки, обеспечив такую же, как
и на своем полигоне, надежность и достоверность запланированных
измерений.
В завершении главы несколько слов об ее названии. Если первая
половина в нем («Первый раунд…») не вызывает вопросов, то вторая
«...первые "ласточки"» для рассказа о взаимных визитах советских
и американских специалистов на ядерные испытательные полиго-
ны, на первый взгляд, кажется не очень подходящей. Действительно,
ядерщиков-оружейников принято называть ястребами. Но я посчи-
тал такое название рассказа символичным, ведь первые ласточки
приносят весну. Именно с этих визитов, подготовивших совместный
эксперимент по контролю за соблюдением Договора об ограничении
подземных испытаний ядерного оружия, начался период налажива-
ния и развития научно-технических контактов в самой закрытой об-
ласти деятельности ядерных держав. Уже тогда в 1987–1988 гг. эти
контакты были признаны историческими. Все последующие события,
связанные с ядерным разоружением, подтвердили это признание.
73
Демонстрация
автотранспорта на
Невадском полигоне.
28 января 1988 г.
В. Ф. Дороднов
у призабойного
агрегата буровой
установки на
Невадском полигоне.
29 января 1988 г.
Передача регистратора CORRETEX-III.
Слева направо: И. Арм, Л. Пёкл, Р. Джеффрис, П. Робинсон, И. М. Паленых,
В. А. Симоненко, Н. П. Волошин
Диснейлэнд.
Слева направо: В. Н. Ногин, В. А. Живаев, В. Т. Заикин, Н. П. Волошин, Н. Н. Ре-
дин, В. В. Зотов, А. М. Шматов, В. Н. Михайлов, В. В. Борисов. Лос-Анджелес,
26 июня 1988 г.
Эксперты СССР И США на семинаре по скоростному регистратору. Невад-
ский полигон, июль 1988 г.
75
Со следующего дня, несмотря на то, что он был воскресным, на-
чалась работа делегаций. Нужно было подготовиться к пленарному
заседанию, намеченному на ближайший вторник.
Чтобы в дальнейшем не возвращаться к порядку работы делега-
ции, уместно рассказать об этом здесь, в самом начале повествования
о 2-м раунде переговоров.
Руководитель делегации или его заместитель через исполнитель-
ного секретаря организует проведение совещания членов делегации,
советников и экспертов, на котором ставятся и обсуждаются текущие
и ожидающие решения вопросы. В промежутках между текущими
совещаниями идет работа в образованных по обоюдному согласию
сторон функциональных группах. На втором раунде таких групп было
четыре: инженерно-технического обеспечения, гидродинамических
измерений, сейсмических измерений и административно-юридиче-
ских вопросов.
Работа групп разделялась на подготовительную, проводимую
каждой стороной отдельно, и основную – на совместных заседаниях
специалистов обеих сторон. Совместные пленарные заседания делега-
ций в полном составе проходят приблизительно один раз в две недели.
А группы обеих сторон собираются по три - четыре раза в неделю.
При этом соблюдается очередность места заседаний: один раз в на-
шем Представительстве СССР, а следующий – в Представительст-
ве США и так далее. Как показала последующая практика, рабо-
тать обеим делегациям приходилось и в праздничные дни: когда был
праздник СССР – работали в Представительстве США, а когда был
праздничный день США – делегации работали в Представительстве
СССР. Кроме заседаний групп действовал институт встречи глав
делегаций. Эти встречи проходят еженедельно, а иногда и чаще
(по необходимости). Такой порядок стал традиционным для перего-
ворных процессов давно, и нам оставалось только принять эти удоб-
ные правила работы.
Первое пленарное заседание, состоявшееся 16 февраля в нашем
представительстве, открывал Игорь Михайлович Паленых. В своем
выступлении он отметил стремление советской стороны как можно
скорее подготовить соглашение и провести совместный экспери-
мент по контролю и одновременно разрабатывать тексты протоколов
к договорам об ограничении испытаний ядерного оружия и о мирных
ядерных взрывах. Сжатые сроки требовали такого параллельного
ведения работ, при котором делегации обеих сторон здесь в Женеве
как бы превращались в оперативный штаб СЭК, не только вырабаты-
76
вающий план-график эксперимента, но и отслеживающий его выпол-
нение. В эксперименте необходимо было наряду с гидродинамическими
измерениями на месте проведения взрыва осуществить сейсмические
измерения на выделенных сейсмических станциях обеих сторон с тем,
чтобы определить место и значение обоих методов измерения мощности
в будущей системе контроля за соблюдением договоров.
От делегации США с ответными словами выступили Р. Баркер
и П. Робинсон. Господин Баркер сказал, что для него наступившая
неделя горько-сладкая. Горькая потому, что он выходит из состава
делегации, а сладкая потому, что все предыдущие усилия сторон,
в том числе и его личные, увенчались успехами на пути подготовки
к ратификации давно заключенных договоров по ограничению ядер-
ных взрывов. И тут неожиданно Роберт Баркер стал вновь развивать
мысль о возможности выработки нового протокола к договорам без
проведения СЭК! Уж не проверял ли он устойчивость мнения совет-
ской стороны?
Следующим выступил Пол Робинсон. Он отметил историческое
значение взаимных визитов специалистов на ядерные полигоны,
указал на имеющиеся различия в технологии проведения подземных
ядерных испытаний и на необходимость контроля за испытаниями
в условиях сохранения этих различий. Каждая из сторон в угоду кон-
тролю не может применять свою технологию испытаний. Наоборот,
необходимо выработать и принять такие методы контроля, которые
не накладывали бы неприемлемых ограничений на постановку испы-
таний. Поэтому и совместный эксперимент не должен существенно
отличаться от обычной практики работы на полигонах сторон.
Говоря о мерах контроля, Робинсон с большим энтузиазмом
отозвался о гидродинамических измерениях системой CORRTEX
и практически умолчал о телесейсмическом методе контроля за ядер-
ными испытаниями.
В конце заседания были согласованы функции и количество
совместных рабочих групп, определены их руководители от каждой из
делегаций. Приятным моментом для участников пленарного заседа-
ния было вручение сувениров и фотографий о посещении Невадского
испытательного полигона. Кстати, благодаря таким взаимным зна-
кам внимания, как обмен сувенирами и фотографиями, создавалась
и поддерживалась в течение всего времени совместных работ и встреч
очень дружеская, благожелательная атмосфера в отношениях меж-
ду советскими (как тогда было принято называть) и американскими
дипломатами и специалистами. Хорошее настроение содействовало
77
лучшему взаимопониманию и способствовало продвижению в про-
работке совместных решений. При этом принципиальные вопросы
решались со всей серьезностью и, зачастую, бескомпромиссностью,
несмотря на хорошие взаимоотношения коллег-специалистов в той
или иной области науки, техники и политики.
...В этот же день после обеда в американском представительстве
состоялось первое заседание первой рабочей группы, рассматриваю-
щей вопросы инженерно-технического обеспечения. Мне пришлось
участвовать в работе и первой, и второй групп. Поэтому легко по-
делиться личными впечатлениями о деятельности почти половины
состава делегации.
...От советского до американского представительства, буквально,
пятьсот – семьсот метров. В России мы бы с удовольствием прошли
это расстояние пешком. Но, как принято в большинстве западных
стран, пешком только гуляют в свободное время, а рабочее время
расходуется очень экономно. Кроме того, пеший поход такой предста-
вительной группы с папками и пеналами в руках по улицам Женевы,
конечно же, выглядел бы несуразным. Поэтому мы пользовались
микроавтобусом «Форд», а американцы почти всегда приезжали
в Представительство СССР на двух – трех легковых автомобилях.
Въездные ворота в Представительство США, как и вся его терри-
тория, охраняются морскими пехотинцами. Молодые парни разных
национальностей, чаще темнокожие, ловко орудуя пультом управле-
ния створками ворот и подкатной тележкой с зеркалом, быстро ос-
матривают въезжающее транспортное средство снизу и пропускают
его на территорию представительства. На входе в административный
корпус также стоит морской пехотинец, но этот пост, насколько мы
могли заметить, чаще доверяется светлокожим американцам. Охрана
нашей миссии была поручена представителям пограничных войск
с характерной приметой в одежде: зеленая фуражка, зеленые погоны,
как поется в одной из русских песен. Над зданием американской мис-
сии постоянно развевается Государственный флаг США, а на флаг-
штоках советского представительства Государственный флаг СССР
поднимается только в дни государственных праздников.
Итак, работа в делегациях велась групповым методом. Группу
гидродинамических измерений от советской стороны возглавлял
Виктор Михайлович Иванов, от американской – Роберт Джеффрис.
Из советников и экспертов советской делегации в эту группу входи-
ли от ВНИИП В. А. Симоненко и я, а от НИИИТ Ю. П. Хохлов.
Группу по инженерно-техническому обеспечению с советской стороны
78
возглавлял Евгений Николаевич Головко, а с американской – Роджер
Айд. В составе нашей части этой группы были Б. А. Андрусенко,
В. Ф. Дороднов, М. А. Егошин и я, при необходимости к ее работе
привлекался В. А. Симоненко.
В первые две – три недели обе делегации параллельно работали
и над соглашением о СЭК и над первыми черновыми текстами буду-
щих протоколов к ДОПИЯО и ДМЯВ. Затем заботы о подготовке
к совместному эксперименту явно превзошли в своем значении
выработку предложений в протоколы к договорам, и рассмотрение
последних переместилось на следующие раунды переговоров.
В самые первые недели работы советской делегации в Женеве
мы – новички в этой дипломатической работе – чувствовали себя
несколько напряженно: впечатлений много, ответственности еще
больше. Но постепенно втянулись в работу (позади Москва, отсту-
пать некуда!), освоились и, при необходимости пользуясь консульта-
циями с домом, начали спокойно решать давнишние и возникающие
по ходу переговоров проблемы.
1988 г., как известно, был високосным. 29 февраля, ведущие
специалисты по гидродинамическим измерениям обеих сторон были
приглашены на торжественный акт передачи американского прибо-
ра CORRTEX-III советской стороне для детального ознакомления.
Встреча состоялась в американской миссии в присутствии руководи-
телей обеих делегаций И. М. Паленых и П. Робинсона.
В своем выступлении Пол Робинсон отметил большое значение
происходящего и выразил надежду, что изучение возможностей этого
специализированного регистратора, послужит сближению позиций
сторон в оценке гидродинамического метода контроля за соблюдением
договоров об ограничении подземных испытаний ядерного оружия
и о ядерных взрывах в мирных целях.
В ответном слове Игорь Михайлович Паленых поблагодарил
американских представителей за передачу прибора во временное
пользование и заверил их в том, что советские специалисты поста-
раются досконально изучить его параметры и возможности с учетом
той помощи, которую американские эксперты смогут оказать непо-
средственно здесь в Женеве.
В это время в зал были допущены теле- и фотокорреспонденты
и была сделана одна из наиболее удачных фотографий акта передачи
регистратора CORRTEX-III.
В газете Лос-Аламосской национальной лаборатории («Бюлле-
тень новостей Лос-Аламосса», том 8, № 14) за 8 апреля 1988 г. эта
79
фотография помещена вместе с кратким комментарием «Советские
знакомятся с системой CORRTEX». В нем, в частности, говорилось:
«…Начало этому историческому событию было положено 29 февраля
в Женеве… CORRTEX представляет собой разработку Лос-Аламос-
ской лаборатории и предлагается в качестве эффективного средства кон-
троля за договором об ограничении подземных ядерных испытаний и за
договором о мирных ядерных взрывах…».
Как видите, американская пресса любит громкие фразы. Истори-
ческим назван процесс ознакомления с американским прибором. Но
давайте простим журналистам эту гиперболу, тем более что они, ко-
нечно же, патриоты Лос-Аламосской национальной лаборатории и где,
как не в газете этой лаборатории, писать об историческом знакомстве
с аппаратурой, разработанной ее сотрудниками?
Интересно, что в этом же номере «Бюллетеня новостей» была
помещена заметка о новом назначении Р. Джеффриса руководите-
лем службы по контролю за вооружениями. Американские эксперты
в Женеве подарили нам несколько экземпляров этого номера бюлле-
теня. И первым, кто обратил внимание на заметку о новом назначе-
нии Джеффриса, был Вадим Симоненко. При этом он с лукавством
приговаривал, что главное в газете не фотография с нашими лицами,
а именно эта заметка о Джеффрисе. В ней было сказано следующее:
«Основано новое управление по технике контроля над вооружениями
(ADERA/ACTO). Его возглавит Роберт Джеффрис… Физик Джеффрис
занимал ряд постов в Лос-Аламосе, связанных с исследовательской
и административной деятельностью. Совсем недавно он был директо-
ром программы по контролю и охране. Он обладает 31-летним опытом
работы в оборонных и основных исследовательских программах.
Джеффрис также принимал активное участие в переговорах по кон-
тролю за вооружениями в Женеве. Он был членом выборной техни-
ческой делегации США, которая недавно сделала исторический визит
на ядерный полигон в Советский Союз. В свою очередь он выступал
в роли хозяина при посещении советскими специалистами и дипло-
матами Невадского полигона…».
Из этой публикации мы с удивлением узнали, что в состав амери-
канской делегации, посетившей Семипалатинский полигон, эксперты
выбирались и, по-видимому, конкурс был немалый.
Что касается нашей делегации, то ее состав, наверное, назначался.
Во всяком случае, мне не довелось участвовать в конкурсных отборах…
…Вернемся к 29 февраля.
80
После торжественной церемонии прибор СORRTEX-III был
отвезен в нашу миссию, куда затем несколько раз мы приглашали
Ларри Пёкла и Тома Маккоуна для того, чтобы они нам рассказывали
о приемах работы с ним и о его эксплуатационных характеристиках.
В этих беседах от нашей делегации участвовали В. А. Симоненко,
я и Ю. П. Хохлов. Кроме прибора нам было передано его описание
на английском языке, комплект принципиальных электрических
схем, дискетка с программой обработки информации, выводимой
из прибора на ЭВМ. Юрия Петровича интересовала схема прибора,
Вадима Александровича – система обработки данных и некоторые
условия применения, меня – эксплуатационные характеристики.
Переводчик обычно был наш, так как американских переводчи-
ков для таких частных бесед не хватало. Через две недели после пере-
дачи (примерно 20 марта) прибор был отправлен в нашу лабораторию
для дальнейшего детального ознакомления.
…Но мы не остались в долгу. 4 апреля в нашей миссии состоя-
лась передача американской делегации нескольких секций гирлян-
ды контактных датчиков, которые мы планировали использовать во
вспомогательной скважине на Невадском полигоне, и комплекта
эксплуатационно-технической документации на наш аппаратурный
комплекс, предназначенный для регистрации сигналов от контактных
и кабельных датчиков движения ударной волны. На эту встречу наша
делегация не приглашала ни теле-, ни фотокорреспондентов.
Как уже выше отмечалось, американские исследователи в гид-
родинамическом методе определения энергии подземных ядерных
взрывов использовали аппаратуру CORRTEX с кабелями-датчиками,
размещаемыми возле испытываемого устройства в зоне нелинейного
годографа ударной волны. На таких расстояниях от центра взрыва
скорость ударной волны превышает скорость звука в данной сре-
де и распространяющ уюся со снижающейся скоростью волну
считают ударной.
Советские специалисты кроме такого способа используют тра-
диционный, классический способ регистрации ударно-волнового
движения с помощью позиционной системы контактных датчиков.
Принципиально эти способы отличаются тем, что по первому из них
измеряется укорачивающаяся со временем длина кабеля-датчика
в заданные моменты после взрыва, а по второму – измеряются интер-
валы времени прихода ударной волны в заданные точки пространства,
где установлены контактные замыкатели.
81
Американцев заинтересовала электрическая схема и конструк-
тивное исполнение нашей многоконтактной гирлянды датчиков, рас-
полагаемых вдоль одного направления по прямой линии. Длина всей
гирлянды определялась числом секций и, соответственно, контакт-
ных датчиков, используемых в эксперименте. Например, при проведе-
нии СЭК гирлянды были 30–32-метровой длины с 29–31 контактным
датчиком. Сигналы от всех датчиков передавались к регистраторам по
одному радиочастотному кабелю. Питающее постоянное электриче-
ское напряжение на датчики подавалось по этому же кабелю.
Мы передали и образцы секций и электрическую схему гирлян-
ды. При этом Игорь Михайлович Паленых отметил, что передача
безвозмездная и безвозвратная и что американские специалисты мо-
гут делать с гирляндой все, что им угодно.
Документация и образцы датчиков были с благодарностью при-
няты и только месяца через два нам стало известно, что наконец-то
текстовые документы переведены на английский язык, а образцы де-
тально изучены и никаких непонятных вопросов по датчикам и системе
регистрации у американских специалистов нет.
Позже, уже после взрыва СЭК на Невадском полигоне аме-
риканцы попросили передать им все запасные неиспользованные
в эксперименте секции гирлянды контактных датчиков. Эта просьба,
естественно, была удовлетворена.
Еще об одном, прямо таки, драматичном эпизоде переговоров.
Как-то в апреле господин Джеффрис в конце очередного заседа-
ния, отозвав Виктора Михайловича Иванова в сторону, предложил
провести один из вечеров в каком-нибудь ресторанчике Женевы
всем составом второй группы обеих делегаций. В переговорах был
определенный прогресс, много вопросов подготовки СЭК было
рассмотрено, некоторые члены группы американской делегации соби-
рались уезжать домой. Поэтому Джеффрис посчитал удобным предло-
жить такую неофициальную встречу. Виктор Михайлович, неискушен-
ный в дипломатии, вместо того, чтобы дать уклончивый ответ или
попросить на раздумье одни сутки, сразу же отказался от такой встре-
чи. По его мнению, это не просто было неудобным и не соответствую-
щим тогдашней обстановке борьбы с употреблением алкоголя в на-
шей стране. Он чистосердечно считал такую встречу неприемлемой,
поскольку в переговорах участвовали не друзья, а, мягко говоря, со-
перники, сидеть за одним обеденным столом с которыми можно было
только на официальных ланчах. Руководство нашей делегации было
иного мнения. Буквально на следующий же день Иванову сказали,
что отказался он напрасно и что еще не поздно сделать обратный ход.
82
Но Виктор Михайлович этого делать не стал, и господин Джеффрис
так и остался в недоумении.
Переговоры между тем продолжались. Настал критический по
срокам момент окончательного выбора размеров зарядового контей-
нера. Дело в том, что в апреле уже началась практическая подготовка
к СЭК: на Семипалатинский и Невадский полигоны уже выехали, со-
ответственно, американские и советские представители. Начинались
буровые и готовились керноотборные операции, в лабораториях под-
готавливались испытательные установки. Нужно было принимать
окончательное решение о диаметре и длине основных контейнеров
и приступать к их изготовлению.
По этому одному из сложных вопросов переговоров у сторон
были диаметрально противоположные позиции. Мы утверждали,
что для получения эталонного значения мощности взрывов в СЭК по
гидродинамическим измерениям в основной скважине необходимо
наибольшее приближение условий эксперимента к точечному взрыву.
В этом случае, то есть при малых размерах контейнера (а мы пред-
лагали диаметр 0,8 м и длину 1,7 м), начальные условия привнесут
в регистрируемую картину развития гидродинамического движения
наименьшие искажения, которые при желании можно учесть в рас-
четах, либо которыми из-за их малости можно при обработке резуль-
татов пренебречь.
Такая постановка эксперимента позволяла бы наилучшим обра-
зом решить одну из задач СЭК, указанную в совместном заявлении
Дж. Шульца и Э. А. Шеварднадзе от 9 декабря 1987 г. – получить
эталонное значение энергии взрывов СЭК на обоих полигонах по из-
мерениям в основной скважине.
Американские специалисты утверждали, что такая постановка
сильно отличается от типовых случаев испытаний, особенно, по
американской технологии. Если на ограничение длины контей-
нера величиной 1,7 м они соглашались, то на уменьшение диаметра –
ни в какую.
Дискуссии по этому вопросу велись практически с начала 2-го раун-
да. Первый доклад Вадима Александровича Симоненко был сделан
в начале марта. Затем с ответным докладом выступил Дональд Айлерс.
А далее чуть ли не на каждом заседании к размерам контейнера вто-
рая группа экспертов возвращалась вновь и вновь. Но, увы, к единому
мнению она никак прийти не смогла.
И вот на одном из апрельских заседаний (это было ближе к маю)
Р. Джеффрис зачитал заявление американской стороны, в котором
в безаппеляционной форме утверждалось, что американская сторона
83
остановила свой выбор на контейнере диаметром 2,24 м, длиной 1,7 м
и, кроме того, установит трубу диаметром 0,1 м, длиной до 2 м для
вывода излучений к детекторам, размещаемым над контейнером
с зарядом. Надо отметить, что такой воздушный канал для вывода
излучений, естественно, приводит к искажению ударно-волновой
картины вокруг контейнера. Это тоже неоднократно обсуждалось
и наша позиция была хорошо известна американским специалистам.
Мы были против установки таких труб в основной скважине в сов-
местном эксперименте по контролю, так как в дополнение к иска-
жениям от большого контейнера при этом возникали опережения
в распространении регистрируемой ударной волны и, в конечном итоге,
появлялись большие погрешности в определении эталонного значе-
ния тротилового эквивалента по измерениям в основной скважине.
…В конце заявления Джеффрис сказал, что американская сторона
не ограничивает выбор советского испытательного контейнера в СЭК
и ждет от советской стороны данных о его фактических размерах.
В ответном слове, которое было демонстративно кратким, Иванов
выразил недоумение советских экспертов, которые ожидали научно
и технически обоснованного, взаимосогласованного выбора размеров
испытательных контейнеров, тем более что этой теме были посвяще-
ны двухмесячные совместные обсуждения. Если американская сто-
рона независимо от этих обсуждений сделала выбор размеров кон-
тейнера, то зачем эти обсуждения проводились вообще.
Вслед за этим советская группа поднялась из-за стола и предложила
досрочно завершить данное заседание, не оговорив срок следующей
встречи.
В. М. Иванову был передан отпечатанный текст выступления Р. Джеф-
фриса и мы уехали из американской миссии в свое представительство.
После доклада главе советской делегации мы в течение нескольких
дней проводили внутренние обсуждения и связывались с Москвой
по этой проблеме.
Заседаний второй группы не было почти целую неделю. Эту
неделю в своей делегации мы окрестили «мораторием» Иванова –
Джеффриса. Не знаем, просочилось ли это прозвище в американскую
делегацию, но сам по себе «мораторий» был темой неоднократных
обсуждений на уровне глав делегаций. И первое после «моратория»
заседание было предложено американской стороной. Оно было посвя-
щено какому-то более или менее нейтральному вопросу, связанному
с текущими делами на полигонах, а к вопросам размеров контейнера
группа вновь вернулась через одно-два заседания.
84
Виктор Михайлович придумал «равнообъемный» контейнер и ска-
зал, что советская сторона предполагает использовать испытатель-
ный контейнер такой длины, чтобы при диаметре 0,82 м, ограниченном
размерами советской скважины, его объем был бы равным объему
американского контейнера (около 6 куб. м). На это Джеффрис спокой-
но ответил, что выбор размеров контейнера дело каждой из сторон,
и что никаких возражений против такого удлиненного советского
контейнера американская сторона не имеет.
В итоге наших дальнейших переговоров с американцами и об-
щения с Москвой и своей лабораторией постановка нашего экспери-
мента на Семипалатинском полигоне осталась прежней: контейнер
диаметром 0,82 м и длиной 1,7 м без канала вывода излучений (КВИ),
а американцы применили контейнер с размерами и КВИ, о которых
сказал Джеффрис.
Вот так завершился еще один драматический эпизод переговоров,
принесший много волнений не только нашей, но, как мне кажется,
и американской стороне.
Несмотря на напряженный график работы делегаций, свободное
время все-таки у нас было: вечера, субботы и воскресенья удавалось
использовать для знакомства с Женевой, а иногда и с другими горо-
дами Швейцарии. В этом нам большую помощь оказывали наши
коллеги из МИДа и сотрудники представительства: находились эн-
тузиасты-экскурсоводы, выделялись микроавтобусы и совершались
групповые выезды по различным маршрутам.
В поездках мы знакомились с замечательной природой горно-альпий-
ской республики, аккуратными деревеньками, уютными небольшими
городками и крупными прекрасными городами, памятниками истории
и искусства, благожелательными и очень законопослушными людьми.
Уважение к законам и правилам общежития в Швейцарии хо-
чется проиллюстрировать несколькими примерами. Здесь запрещено
заправлять автомобили горючим вне территории автозаправочных
станций. Если бак автомобиля опустел в пути – вызывайте аварий-
ный буксир, который доставит ваше авто до ближайшей заправки
и проблема будет решена. Так надлежит поступать даже в тех случаях,
когда у вас в багажнике лежит многолитровая канистра с бензином:
безопасность и экология превыше всего! Не дай бог загорится или
прольется на дорогу ваш запасной бензин…
Обо всем этом мы узнали от шофера нашего микроавтобуса
по пути в Берн. Нет! Не подумайте, что он нам все это просто так
рассказал. Помог случай. Водитель неожиданно остановил машину
85
у обочины, попросил нас выйти и встать плотным полукругом, при-
крывающим его от взглядов мимо проезжающих автомобилистов,
достал толстую многостраничную газету, постелил ее на дороге под
горловиной бензобака, взял из багажника канистру и дозаправил ма-
шину… И только потом, когда мы вновь двинулись дальше по маршру-
ту, рассказал нам о местных правилах, которые он только что с нашей
помощью нарушил. Зачем мы его прикрывали своими телами? А за
тем, чтобы никто из проезжающих мимо нас водителей и пассажиров
других автомобилей не смог увидеть, что делается за нашими спина-
ми. Правила и менталитет законопослушных граждан Швейцарии да
и большинства других стран Западной Европы обязывают очевидца
любого нарушения как можно скорее сообщить о нем компетентным
органам. У них отработан механизм взыскания штрафа с нарушителя
и выплаты его большей доли сообщившему о факте нарушения.
Еще несколько примеров, отличающих поведение граждан Швей-
царии. Почти на каждом углу квартала установлены газетные стойки
с прозрачными стенками и крышками. После опускания в прорезь
монетоприемника металлической монеты соответствующего достоин-
ства защелка крышки отодвигается и покупатель сам открывает крыш-
ку, берет соответствующую газету и закрывает крышку. А ведь никто
не препятствует тому, чтобы за цену одной газеты взять две-три!
Неоднократно доводилось наблюдать, как группа юношей носится
на роликовых коньках по забитой автомобилями наземной стоянке.
И высшим шиком считается такая езда между автомобилями, при
которой ни развевающаяся от скорости куртка, ни тем более ладонь
руки конькобежца не задели корпус ни одного автомобиля и не сработала
бы его тревожная сигнализация.
Человек с детства приучается уважать чужое имущество, част-
ную собственность. Более того, могу утверждать, что и домашние
животные это восприняли. Пример: старушка вывела свою собачку
погулять; та подходит к крошечному цветнику (1 2 кв. м), на краю ко-
торого воткнут в землю крошечный плакатик «Prive», то есть част-
ная собственность, и… не поднимает на этот колышек заднюю ножку.
Проходя мимо цветника и видя эту картину, мы шутили: «Собачка
умеет читать!»
В Женеве довелось быть свидетелем еще одного случая. С учетом
4-часовой разницы поясного времени я по утрам звонил в Снежинск
из помещения с несколькими телефонными автоматами, расположен-
ного недалеко от советского Представительства. Как-то при входе
в это помещение я увидел, что монетоприемник одного из автоматов
86
открыт, а груда двух- и пятифранковых монет лежит под ним на полу.
По объему высыпавшегося можно было предположить, что валяет-
ся франков 300–400! Думаю, лежали эти деньги не первые мину-
ты, телефоном пользовался не я один – но денежки ждали прихода
инкассатора! Поговорив с домашними по другому автомату, я поки-
нул переговорный пункт, оставив неисправный аппарат «с откры-
тым ртом – отвисшей нижней челюстью», из которой высыпались
немалые деньги. Я не знал, кому и как следовало позвонить об этом
происшествии (и, возможно, получить вознаграждение!), но уверен,
что это сделал кто-то из местных.
Однако вернемся от отдыха к работе.
Одной из главных причин, побуждавшей советскую делегацию
отрицать пригодность гидродинамического метода контроля за соб-
людением порогового договора, была интрузивность этого метода.
В ходе переговоров постепенно начали проявляться истоки амери-
канской убежденности в том, что интрузивностью можно пренебречь.
Во-первых, они устами своего президента выдвинули предложение
об использовании прямых гидродинамических измерений на поли-
гоне контролируемой стороны. Поэтому им было не с руки говорить
о каких-либо недостатках таких измерений. Во-вторых, в практике
своих ядерных испытаний, как нам показалось, они не сталкивались
с получением детальных записей сигналов о быстропротекающих про-
цессах в момент срабатывания испытываемого заряда по кабельным
линиям аппаратуры регистрации движения ударной волны. Просто
этой проблемой у них никто не интересовался и не занимался.
Как нам стало понятно после изучения параметров используемых
ими линий связи, «радиопрозначность» экранов американских кабе-
лей была в десятки, если не в сотни раз меньше, чем у наших кабелей.
Это привело к тому, что амплитуда сигналов, наводимых импульсным
электромагнитным полем в момент срабатывания испытываемого
заряда на кабели-датчики метода CORRTEX, была малой и форма
этих сигналов не привлекали внимания экспериментаторов.
Советская сторона, наоборот, была заинтересована в том, чтобы
на этапе обсуждений показать явные недостатки предлагаемого аме-
риканцами метода, такие как сложность, дороговизна, возможность
намеренного искажения ударно-волновой картины и, конечно, интру-
зивность. 23 февраля на заседании второй рабочей группы я сделал
доклад об интрузивности гидродинамического метода, подтвержден-
ной прямыми экспериментами при советских ядерных испытаниях.
Привожу выдержки из этого доклада.
87
«…При осуществлении гидродинамических измерений мощ-
ности подземных ядерных взрывов системы контактных датчиков
или кабелей-датчиков неизбежно размещаются вблизи центра
взрыва. Следовательно, на контактных и кабельных датчиках гидро-
динамических измерений можно ожидать заметные и вполне под-
дающиеся регистрации сигналы, а декватные электромагнит-
ным импульсам, генерируемым ядерным взрывом. Величина регист-
рируемых сигналов зависит, конечно, от расстояния до центра
взрыва, свойств окружающей среды и от конструкции датчиков
и соединительных кабелей.
В любом случае, аппаратура гидродинамических измерений об-
ладает принципиальной возможностью получать кроме данных о па-
раметрах ударной волны еще и информацию об электромагнитном
излучении взрыва, что не входит в задачу контроля за мощностью
взрыва. В этом состоит интрузивность гидродинамического метода.
Накануне совместного эксперимента (в 1987 г.) нами были прове-
дены исследования интрузивности гидродинамического метода в ус-
ловиях близких к планируемой при СЭК постановке измерений; ка-
бели размещались и в основных и во вспомогательных скважинах.
В качестве датчика применялся радиочастотный коаксиальный
кабель со сплошной полиэтиленовой изоляцией РК75-2-11 с экрани-
рующей оплеткой из медных луженых проводников. В нижнем конце
кабеля датчика его центральная жила в некоторых случаях соединя-
лась с оплеткой, в других – кабель оставался разомкнутым. Верхний
конец кабеля-датчика был подключен к магистральному кабелю
РК75-9-13 общей длиной около 2 км, соединявшему датчик с входом
регистратора. Перед этим входом был установлен согласованный
75-омный разветвитель сигналов, не влияющий на измерения волно-
вого годографа. Осциллограф, регистрировавший сигнал электромаг-
нитной наводки, запускался от специального детектора излучения.
Из полученных осциллограмм было видно, что амплитуда сигна-
ла от кабеля-датчика во вспомогательной скважине несколько мень-
ше, чем в основной; полярность сигнала противоположная; форма
в обоих случаях практически одинакова.
На переднем фронте электромагнитного импульса наблюдаются
характерные изменения интенсивности процесса, связанные с осо-
бенностями развития поля жесткого излучения испытываемого уст-
ройства. Характерная амплитуда сигнала в этой области электромаг-
нитного процесса в рассматриваемом примере составляет 50 В.
Зарегистрированные электромагнитные явления однозначно
передают пиковую структуру жесткого излучения.
88
Таким образом, полученные результаты показывают, что на сен-
сорных радиочастотных кабелях всегда присутствует информация
о процессах, характеризующих раннюю стадию развития взрыва,
связанная с особенностями испытываемых устройств и не имеющая
отношения к последующему гидродинамическому процессу, исполь-
зуемому для определения энергии взрыва.
Поэтому для принятия гидродинамического метода, как одного
из возможных средств контроля пороговых договоров 1974 и 1976 гг.
(наряду с другими условиями), необходима разработка специальных
организационных и технических мер, исключающих попадание защи-
щаемой информации контролирующей стороне…».
Этот доклад, как нам показалось, произвел на американских экс-
пертов ошеломляющее впечатление. Особенно их заинтересовали ос-
циллограммы сигналов, полученные, так сказать, попутно с кабелей,
не предназначавшихся для регистрации процессов, происходящих
в заряде в момент его взрыва.
…Получив от нас копию доклада, эксперты уехали в представи-
тельство США и последующие две недели вопросы интрузивности
обсуждаемого метода контроля на переговорах не поднимались. Было
понятно, что наше сообщение анализируется специалистами ядер-
ных лабораторий США, и этот перерыв понадобился для выработки
рекомендаций американской делегации.
После этого уже в марте тема борьбы с интрузивностью приоб-
рела «равноправие» с другими темами, обсуждавшимися во второй
группе, а согласованные антиинтрузивные мероприятия и устройства
органично вписались в общей текст соглашения о СЭК.
А теперь о том, как Вадиму Александровичу Симоненко удалось
приобрести персональный компьютер.
В конце 80-х годов в СССР только-только начали появляться
персональные ЭВМ. В 1987 году в нашем институте уже были оте-
чественные «Электроника-60», которые мы смогли встроить в аппа-
ратурный комплекс с аппаратурой МИЗ-I. А в Европе уже завоевали
рынок РС-ХТ и РС-АТ второй модификации. Вадим Симоненко за-
горелся идеей приобрести такой компьютер с тем, чтобы использо-
вать его при обработке результатов гидродинамических измерений и,
вообще, чтобы приобщаться к новым компьютерным технологиям
в области расчетного моделирования физических процессов.
Чтобы осуществить задуманное, нужно было вначале сделать
выбор по критериям «стоимость – качество», затем найти лучшее
место и определить оптимальный момент покупки, накопить нужную
сумму и, громко говоря, совершить сделк у. Всем этим Вадим
89
А лександрович очень серьезно, настойчиво и последовательно
занимался и иногда приглашал меня в попутчики, если требовались
выезды из Женевы. Так, мы побывали с ним в Лозанне, в торгпредстве
СССР в Берне, затем совершили «гигантский марш-бросок»
в Санкт-Галлен на выставку-ярмарку персональных ЭВМ (ПЭВМ).
В конце концов, Вадиму удалось осуществить свою мечту: на свои
командировочные деньги и с помощью сотрудников женевского
постпредства, добивши хся определенны х ски док, у же перед
самым отъездом в первых числах мая он приобрел желанный персо-
нальный компьютер. Это был первый иностранный компьютер
такого класса, появившийся во ВНИИП.
Возвращаясь к поездкам, надо сказать, что в Лозанну мы съез-
дили группой из 7 человек в начале марта. Этот город мне и другим
членам группы запомнился величественным католическим собором
с красивейшими витражами, сводчатыми оконными проемами, ряда-
ми деревянных скамей для прихожан, тусклым освещением, тишиной
и прохладой. Этот собор ничуть не уступал по размерам, убранству
и производимому впечатлению протестанскому собору святого Петра,
расположенному на центральной привокзальной площади Женевы.
Прогулка по Лозанне заняла не много времени. Традиционно, как
и все группы советских экскурсантов, мы побывали у дома, где в свое
время останавливался В. И. Ульянов (Ленин), прогулялись вдоль на-
бережной Женевского озера, познакомились с архитектурой хорошо
сохранившихся средневековых строений. Времени было недостаточно
для более подробного знакомства с городом.
Поездка в Берн состоялась меньшим составом – шофер, сопрово-
ждавший нас переводчик Сергей Киселев, Вадим и я. Специально был
выбран рабочий день, чтобы встретиться с сотрудниками Торгового
представительства СССР в Швейцарии, расположенного в ее
столице.
Берн находится практически в центре страны, в районе, где пре-
обладает немецкий язык. Вообще, в Швейцарии в ходу четыре языка:
немецкий (центр, северо-восток), французский (запад), итальянский
(юг) и ретороманский (горные районы юго-востока). Само назва-
ние столицы связано с немецким словом Вär – медведь. Этот зверь
изображен на гербе города. На пути в торгпредство шофер завез
нас на возвышенную смотровую площадку на улице Мюрнштанден,
с которой открывается прекрасный вид на реку Ааре и район Мате
на ее противоположном берегу, а также на Бэренграбен – глубокий
Медвежий ров, соседствующий со смотровой площадкой. На дне
90
этого углубления цилиндрической формы с отвесными стенами (диа-
метр около 25 метров, глубина 5–7 метров) мы увидели дерево с тол-
стыми сучьями и двух живых бурых медведей, прогуливающихся по дну
рва и карабкающихся по наклонному стволу лежащего дерева. Края
этой медвежьей ямы оборудованы каменной оградой с металлическими
поручнями и надписями «Кормить медведей запрещено». Впечатление
от этого «медвежьего шоу» осталось сильным – смогли же отцы
города «оживить» символ своей столицы. Молодцы!
В торгпредстве разговор занял немного времени. Затем проеха-
лись по городу, кое-где сфотографировались, посмотрели на бернские
красивые трамвайчики. Сергей нам рассказал, что недавно в газетах
так сообщалось об экономном министре финансов Швейцарии: он
не имеет служебного автомобиля и добирается на работу и домой на
трамвайчике!.. Без комментариев.
О посещении Санкт-Галлена хочется рассказать особо. В суб-
боту 7 мая состоялась очередная поездка в целях знакомства с персо-
нальными электронно-вычислительными машинами. По просьбе
Вадима Симоненко руководство Постоянного представительства
СССР выделило нам легковой автомобиль марки «Опель» с молодым,
лет тридцати, водителем и сопровождающим от службы безопасности
опытным сотрудником А. Ф. Ионовым. Выехали сразу после завтрака
примерно в 8 часов утра.
Мчались мы по прекрасно обустроенному автобану – высоко-
классному шоссе с четырьмя полосами в каждом из направлений,
широкой разделительной полосой, бессветофорными развязками на
ответвлениях, регулярно расставленными вдоль пути столбиками
с аварийными телефонами, яркими (и освещаемыми) дорожными
указателями, заправочными станциями и стоянками для отдыха. На
полотне дороги есть и пятая самая правая полоса, предназначенная
для аварийных транспортировок. От основных полос она отделена
сплошной белой линией, пересекать которую при нормальной об-
становке запрещено. Трасса автобана проходит так, что проезжать
какой-либо населенный пункт, не являющийся целью поездки, не
приходится. Поэтому о попадавшихся по пути в Санкт-Галлен посел-
ках и городах мы узнавали только по названиям на дорожных указате-
лях, а нам хотелось увидеть больше. Вот и решили, что возвращаться
в Женеву следует другой дорогой, чтобы совместить приятное с по-
лезным и больше узнать о стране или хотя бы увидеть из окон автомо-
биля ее разные районы. Между прочим вспомнили, что 7 мая — День
радио, а я окончил радиотехнический факультет Уральского политеха
91
и все это как бы роднит нашу группку с целью поездки – знакомством
с радиоэлектронной техникой. На следующий день в воскресенье
8 мая, Вадиму Симоненко предстоял вылет домой, и эта суббота была
для него последней за период 2-го раунда переговоров возможностью
расширить свое знакомство со Швейцарией.
Из Женевы поехали верхней дорогой через Невшатель – Цюрих.
До Невшателя всего 123 км. На пути к нему проскочили Нийон
(Nuon), Лозанну и Ивердин. Ни шофер, ни пассажиры еще не устали,
поэтому в Невшатале не остановились. Автобан был проложен
вдоль северного берега Невшательского озера, но из-за окаймляю-
щих дорогу деревьев и звукоотражающих щитов его рассмотреть
не удавалось. Следующим, также расположенным на берегу озе-
ра, был городок Билль. Озеро, естественно, называется Бильским.
Этот городок знаменит часовыми заводами. Затем проехали Олтен
(235 км от Женевы) и примерно к 11 часам утра, проехав 292 км,
достигли Цюриха.
Почему приводятся такие точные данные о расстояниях до горо-
дов? Ответ очень прост: у сопровождающего нас А. Ф. Ионова был
атлас дорог Швейцарии, которым мы пользовались в пути. Точно
такой же в 1988 г. я приобрел в Женеве, он сохранился до сих пор.
И вспоминая описываемые путешествия, я обращался к приложенной
к атласу номограмме-указателю расстояний от выбранного началь-
ного пункта до любого города Швейцарии.
Цюрих – самый крупный промышленный центр Швейцарии:
в 1988 г. в нем проживало 370 тысяч жителей, а с пригородами он
насчитывал 840 тысяч. К этому времени население Швейцарии
составляло 6,5 млн человек.
Здесь мы сделали небольшую остановку, отдохнули, сфотогра-
фировались и поехали дальше. До цели поездки оставалось около
80 км. Проехали город Винтертур и в двенадцатом часу дня были
в Санкт-Галлене. Колеса нашего «Опеля» поглотили к этому моменту
371 км прекрасного автобана.
Санкт-Галлен небольшой город с населением около 100 тысяч чело-
век является центром Швейцарской хлопчатобумажной промышлен-
ности с трикотажным производством. В то время здесь проходила
выставка-ярмарка ПЭВМ. На знакомство с ней мы затратили часа
два с половиной и, перек усив в кафе, направились в Женеву
«нижней» дорогой.
Погода была чудесной: на небе ни облачка, безветренно, тем-
пература воздуха около +23° С, небо голубое, трава и деревья ярко-
92
зеленые. Так и хотелось побегать по траве, позагорать на солнышке.
Но, увы, надо было вечером вернуться в Женеву; на исполнение таких
заветных желаний не хватало времени.
…От Санкт-Галлена до границы Швейцарии с Австрией и с Лихтен-
штейном по прямой менее 40 км. Но если в Австрию можно проехать,
только имея визу, то в Лихтенштейн из Швейцарии въезд свободный.
Вот мы и направились прямо в Вадуц – столицу этого, как принято
говорить, карликового княжества.
Лихтенштейн расположен на склонах Центральных Альп у горного
массива Три Сестры на площади всего 160 кв. км между Швейцарией
и Австрией в долине Верхнего Рейна. Население всего княжества –
34 тысячи человек. Для сравнения, в Снежинске, откуда мы с Ва-
димом Симоненко и Борисом Андрусенко приехали на переговоры
в Женеву, тогда проживало более 40 тыс. человек!
Среднее расстояние между границами с севера на юг – 24,6 км,
с запада на восток – 12,4 км. Общая протяженность границ – 76 км,
из которых 41 км приходится на границу со Швейцарией. Интересно,
что 27 из этих 41 км выпало на Рейн, правый берег которого при-
надлежит Лихтенштейну, а левый – Швейцарии. От Санкт-Галлена
до Вадуца всего 68 км. Рейн мы переехали по мосту, расположенно-
му немного севернее Вадуца, ниже по течению Рейна. Казалось бы:
пересекли границу – что-то должно измениться. А здесь – как было
в Швейцарии красиво, ухожено и радостно для глаз, таким прекрас-
ным все осталось и в Лихтенштейне.
В столице княжества всего 5 тыс. человек. Это просто игру-
шечный городок с невысокими строениями и маленькими домиками
XV–XIX веков. Вадуц можно назвать архитектурным памятником.
Здесь находятся княжеский замок IX века, готическая капелла
XV века, Национальный музей, Музей почтовых марок, Лыжный
музей (!) и многое другое. Нам удалось попасть только в приходскую
церковь Правительственного квартала, возле которой нам посча-
стливилось наблюдать за свадебной церемонией. Мы с интересом
посмотрели, как невеста с женихом усаживались в шикарную каре-
ту, запряженную парой серых в яблоках лошадей, и как весь свадеб-
ный кортеж, состоявший из лимузинов с открытым верхом, медленно
вслед за каретой двинулся от церкви по улицам городка.
Времени на экскурсию по Вадуцу у нас не было, поэтому, задер-
жавшись в нем буквально на 10–15 минут, мы двинулись дальше.
Выехали из Лихтенштейна чуть южнее Вадуца, переехав по дру-
гому мосту на левый берег Рейна. За какие-то 30 минут домчались
93
по автобану до города Кура и, сменив направление с южного на юго-
западное, достигли селения Райхенау, где автобан перешел в шоссе
с двухсторонним движением.
В районе Райхенау находится слияние Заднего и Переднего Рейнов,
и образовавшийся Верхний Рейн (или просто Рейн) отсюда продолжает
свой путь на север по Швейцарии и Лихтенштейну в Германию.
Наш путь дальше пролегал уже по левому берегу Переднего
Рейна. Трасса шоссе шла по долине реки, иногда врубаясь в при-
брежные скалы, и машина ехала либо под скалистым, укрепленным
бетонными или металлическими опорами, козырьком, либо по ко-
ротким туннелям, либо перебиралась по мосту на противоположный
правый берег, чтоб затем вновь вернуться на левый. Таким образом
объезжались непреодолимые скалы левобережья.
Само обустройство шоссе и уход за ним, конечно, вызывал у нас
восхищение. Местные жители, естественно, к этой красоте и поддер-
живаемому порядку давно привыкли и считали их обычными.
…Кстати вспомнился эпизод с краткой поездкой по Женеве на
машине нашего представительства. На каком-то небольшом участке
улицы проводился ремонт дороги. Нужно было двигаться в объезд,
который был ничем не хуже главной дороги; временные съезды
и заезды были сделаны тщательно, без рытвин и ступенек. Но я, не
удержавшись, заметил, что и здесь, в Швейцарии, ремонты все-таки
бывают и иногда создают неудобства автотранспорту. На это шофер
отреагировал мудрыми словами: «Это что! Они ремонт делают на ма-
лых участках моментально и качественно, а вот у нас постоянно вся
страна на ремонте!»
...Вот так по горной прекрасной дороге часам к пяти вечера, проехав
от Санкт-Галлена чуть более 200 км, мы добрались до знаменитой
деревушки Вассен, где находится памятный монумент в честь успешного
завершения перехода войск А. В. Суворова через Альпы.
Памятник возведен на средства князя Голицына в 1898 г., то есть
за год до 100-летия со дня памятного события. Монумент представ-
ляет собой православный крест с надписью «Доблестным сподвижни-
кам генералиссимуса, фельдмаршала графа Суворова-Рымникского,
князя Италийского, погибшим при переходе через Альпы в 1799 г.»
Пытались вспомнить, а где у нас в России есть памятные знаки
в местах боевых побед войск под предводительством А. В. Суворова, да
так и не вспомнили. Дом-музей есть в селе Кончанском Нижегородской
губернии, а Государственный мемориальный музей А. В. Суворова
94
был открыт в 1904 г. в Санкт-Петербурге. Оба музея далеки от мест
боевой славы российского генералиссимуса.
В вышедшем в свет в 1840 г. репринтном издании Дмитрия
Николаевича Бантыш-Каменского книги с названием «Биографии
российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов» автор
цитирует донесение Александра Васильевича Суворова императору
Павлу I, которое он составил после перехода через Сент-Готард
3 октября 1799 г. за 23 дня до Высочайшего Указа, о присвоении ему
звания российско-го генералиссимуса.
В этом донесении Суворов так пишет о переходе через Альпы.
«…Все опасности, все трудности были преодолены, и при таковой
борьбе со всеми стихиями неприятель, гнездившийся в ущелинах
и в неприступных, выгоднейших местоположениях, не мог противо-
стоять храбрости воинов, явившихся неожиданно на этом новом те-
атре: он всюду прогнан. Войска Вашего Императорского Величества
прошли через темную горную пещеру Урзерн-Лох, заняли мост уди-
вительною игрою природы из двух гор сооруженный и поименованный
Тейфельсбрике (Чертов мост). Оный разрушен неприятелем; но это
не остановило победителей: они связывают доски шарфами офице-
ров; бегут по этим доскам, спускаются с вершин в бездны и, достигая
врага, поражают его всюду…».
И вот, перейдя Чертов мост, солдаты Суворова спустились в дерев-
ню Вассен, где и стоит сейчас памятный монумент. Рискну пред-
положить, что вблизи этого места Александр Васильевич отдыхал
и писал донесение Павлу I перед последовавшим «походом на север
в Амштег и Альтдорф».
Из описания дальнейшего «шестнадцатидневного победонос-
ного странствования по альпийским горам», приводимого Бантыш-
Каменским в его книге, хочется отметить следующий эпизод: «…Под
Мутенталем Розенберг *, начальствовавший нашим арьергардом, за-
манил французского генерала Массену с десятью тысячами человек
в долину, выждал, ударил с тремя тысячами русских в штыки, разбил
его и обратил в бегство до самого Швица…».
Теперь, когда смотришь на карту Швейцарии и оцениваешь
фразы: «поход в Амштег и Альтдорф» или «обратил в бегство до само-
го Швица» с точки зрения размеров театра боевых действий, то эти
*Авангардом командовал князь Багратион – герой войны 1812 г.; еще одно
соединение, подчиненное А. В. Суворову, возглавлял Милорадович, пытавшийся
урезонить декабристов на Сенатской площади Санкт-Петербурга в 1825 г.
95
оценки кажутся преувеличенными – так близко друг к другу (в 1–10 км)
находятся все упоминаемые места!
Но, с другой стороны, надо учесть, что местность была гористой,
а войско пешее и конное – с современными возможностями воинских
соединений не сравнишь!
Но вернемся к нашему путешествию. После Вассена мы свернули
на запад и двинулись по направлению к городку Мейрингену, через 12 км
после которого в местечке Унтербах шоссе перешло в прекрасный
автобан. Здесь, можно сказать, закончилось наше почти 160-километ-
ровое романтичное путешествие по «проселочным» дорогам с их
покоем и красотами, и вновь началась гонка по оживленной автостра-
де. По южным берегам двух озер, Бринцерзее и Тунзее, мы промча-
лись мимо городов Интерлякен и Тун, оставшихся справа от автобана.
Не заезжая в Берн, через Фрибург выехали к Вевею, расположенно-
му на берегу Женевского озера в 20 км восточнее Лозанны. В этом
городке похоронен Чарли Чаплин…
В представительство мы прибыли около 9 часов вечера, проехав
по «нижней» дороге от Санкт-Галлена 490 км. Этот обратный путь
длиннее прямого на 120 км, но он был несравненно более интересным
и запоминающимся.
…В это время переговоры шли своим чередом, группы и делегации
работали напряженно, так как уже было определено время проведения
СЭК: лето–осень 1988 г. Для того, чтобы уложиться в эти сроки, деле-
гации обеих сторон пришли к единственно правильному решению – прис-
тупить к начальным операциям на Невадском и Семипалатинском по-
лигонах еще до подписания соглашения о совместном эксперименте.
Главным образом это относилось к гидродинамическим измерениям.
Подготовка к сейсмическому контролю требовала значительно мень-
ших сил и времени. В апреле, когда до подписания соглашения и СЭК
оставалось еще более месяца, на Невадский полигон прибыла первая
группа советских специалистов для отбора образцов породы и наблю-
дения за каротажными исследованиями основной и вспомогательной
скважин. Несколько позже на Семипалатинский полигон было дос-
тавлено оборудование и прибыли специалисты американской стороны
во главе с Фредом Хаккаби для выполнения аналогичных операций
и бурения вспомогательной скважины.
Поскольку к концу апреля принципиальные вопросы подготов-
ки и проведения эксперимента сторонами были согласованы, многие
эксперты и некоторые члены делегаций стали покидать Женеву. Их
присутствие требовалось на своих рабочих местах или на соответст-
96
вующих полигонах. В начале мая В. А. Симоненко и Б. А. Андрусенко
вернулись домой. От ВНИИП на переговорах оставили меня. До кон-
ца мая пришлось работать в группе, объединившей оставшихся со-
ветских и американских специалистов из первоначальных двух групп
(№ 1 и 2) экспертов, и завершать согласование протокола к согла-
шению. Пришлось также быть связующим звеном между делегацией
и группой наших специалистов, работающих на Невадском полигоне.
Этой группой руководил физик-теоретик ВНИИП Владимир
Николаевич Ногин. В ее состав от нашего института входили: Борис
Танасьевич Черноволюк – специалист по физическим измерениям
при ядерных испытаниях; Вадим Геннадьевич Смирнов – специа-
лист по обустройству испытательных объектов; Венер Гибадулович
Вильданов – специалист по экспериментальным исследованиям
свойств горных пород. Министерство иностранных дел СССР пред-
ставляли Михаил Михайлович Фарафонов (переводчик) и Александр
Михайлович Шматов (исполнительный секретарь); организацию, за-
нимавшуюся разработкой проектов горных, буровых и монтажных
работ при ядерных испытаниях (ПромНИИПроект), представлял
Сергей Андреевич Ситников. Участники СЭК окрестили эту группу
«великолепной семеркой». Под этим названием она работала до кон-
ца июля 1988 г. А в мае по одному-два раза каждую неделю Володя
Ногин звонил мне в Женеву с Невадского полигона с тем, чтобы ре-
шить здесь в делегации те вопросы, которые относились к ее компе-
тенции и не могли быть решены на месте.
Надо сказать, что наша «великолепная семерка», работавшая на
Невадском полигоне в период, когда соглашение о СЭК еще не было
подписано, зарекомендовала себя с самой лучшей стороны: оператив-
но работала с документами, четко на английском языке формулиро-
вала требования к содержанию и качеству работ, квалифицированно
отстаивала свои позиции, чем заслужила уважение американских
партнеров.
Май месяц ушел на оформление протокола к соглашению о СЭК
и иллюстративного материала к нему. В распоряжении нашей деле-
гации были машинистки постпредства, которые помогали нам оформ-
лять текстовый материал. Правило было такое: советская делегация
подготавливает русскоязычную версию статьи (пункта), американская –
англоязычную. Затем переводчики делают обратный перевод и сли-
чают тексты. Если взаимосоответствие достигнуто, то работа над этим
вопросом заканчивается и текст включается в протокол. Если согласия
нет, группа собирается вновь и обсуждает возникшую проблему.
97
За многие месяцы совместной работы в делегациях проявились
«умельцы» составлять оптимальные взаимоприемлемые формули-
ровки по конкретным направлениям работ. Нашей делегации лучше
удавались инженерно-технические формулировки, а американской –
дипломатические и юридические. Роджер Айд, который в мае возгла-
вил объединенную группу экспертов по гидродинамическим измере-
ниям, говорил, что американцы считали меня хорошим составителем
параграфов, относящихся к взаимно предоставляемым техническим
услугам, ответственности за их качество и необходимым компенсаци-
онным мерам, обеспечивающим условия для выполнения работ групп
специалистов на полигонах США и СССР.
С другой стороны, наши эксперты высоко ценили самого Р. Айда
за его глубокое понимание требований ученых к обеспечению наи-
лучших условий проведения СЭК. Ярким примером такого понимания
служит шутливое высказывание Роджера Айда на одном из заседаний
рабочей группы. Он говорил буквально следующее: «Если экспер-
ты по гидродинамическим измерениям потребуют забить скважины
борщом, инженерно-технические специалисты должны это сделать.
Споры и возражения приведут только к отсрочке принятия решения.
Все равно это потребуется выполнить. Так надо думать над тем, как
это сделать, а не пытаться предлагать иное!..».
По ходу дела производилась корректировка документов, вноси-
лись поправки в подготавливаемые варианты.
В целях ускорения подготовки материальной части к экспери-
менту на Невадском полигоне приходилось здесь в Женеве рисовать
эскизы кронштейнов, крепежных хомутов, переходников и прочих
узлов и деталей, передавать их через диппочту в Москву, оттуда – во
ВНИИП. Там конструктора облагораживали эти эскизы и передавали
чертежи на завод, где изготавливался весь комплект направляемого
на Невадский полигон оборудования.
Вопросы принципиального характера перед включением соот-
ветствующих пунктов в соглашение и параграфов в протокол к нему
также проходили длительную цепочку согласований. Сперва в де-
легации, затем через Москву – в институте, затем обратным путем
все возвращалось в Женеву. У американской делегации были более
мобильные связи с лабораториями в Лос-Аламосе и Ливерморе, куда
эксперты могли свободно дозвониться и решить внезапно проявив-
шуюся проблему.
Работа быстро продвигалась и, наконец, 31 мая при встрече на
высшем уровне в Москве Э. А. Шеверднадзе и Дж. Щульц подписали
98
Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик
и Соединенными Штатами Америки о проведении совместного экс-
перимента по контролю.
На пресс-конференции, посвященной итогам встречи, президент
Рональд Рейган, комментируя факт подписания соглашения и его ис-
торическое значение, не только подчеркнул полезность укрепления
мер доверия между США и СССР, но и отметил необходимость вза-
имного контроля за соблюдением договоров и соглашений в области
разоружения. Все присутствовавшие на пресс-конференции апло-
дисментами и смехом встретили произнесенную Р. Рейганом по-рус-
ски пословицу: «Доверяй, но проверяй!». В мгновенно прозвучавшей
ответной реплике М. С. Горбачева все услышали слова: «Вы всегда
это говорите!». Очевидно, что на нескольких предыдущих встречах
руководителей двух стран вопрос о доверии и контроле поднимался
не раз.
Когда я начал писать эти заметки, то подумал, что русская по-
словица, произнесенная Р. Рейганом, будет очень подходящей для
названия книги.
…Находившиеся в конце мая в Женеве члены и эксперты обе-
их делегаций с удовлетворением узнали о подписании соглашения.
Четвертого июня очередная партия освободившихся от переговоров
специалистов, в том числе и я, вылетела на Родину.
Часть делегаций осталась работать в Женеве до официального
завершения 2-го раунда переговоров 1 июля 1988 г.
99
Глава 4.
ПЕРВЫЙ ВЗРЫВ СЭК
112
Во всех трех точках размещения наших групп специалисты ядер-
ных лабораторий США оказывали нам самую непосредственную
и оперативную инженерно-техническую помощь во всех случаях,
когда это требовалось.
После установки и автономных проверок регистрирующего и теле-
метрического комплексов начались ежедневные, так называемые,
«сухие прогоны», то есть комплексные проверки работоспособности
всей аппаратуры эксперимента в цепочке «автоматика выдачи команд
на подрыв и запуск регистраторов – аппаратура записи информации
на приустьевой площадке – радиопередающий и радиоприемный
комплексы – аппаратура записи телеметрической информации –
оконечные средства обработки и визуализации результатов». На этих
работах в подготовительный период было занято от 10 до 15 совет-
ских специалистов.
Достойна внимания еще одна работа при проведении СЭК на обоих
полигонах, связанная с организационными и инженерно-технически-
ми антиинтрузивными мерами. В ней принимали участие руководите-
ли и исполнители от всех заинтересованных ведомств и организаций.
При этом выполнялись операции, предусмотренные в соглашении
о СЭК и приложениях к нему. В их число входили:
– осмотры одного из двух идентичных комплектов оборудова-
ния контролирующей стороны представителями принимающей
стороны;
– снятие и обмен полными копиями всех данных, полученных
контролирующей стороной под наблюдением представителей
принимающей стороны;
– допуск после взрыва в фургон с регистрирующей аппаратурой
контролирующей стороны только в сопровождении представи-
телей принимающей стороны для работ контролеров по ранее
согласованному перечню;
– осмотр регистрирующей аппаратуры контролирующей стороны
после эксперимента специалистами принимающей стороны;
– использование в одном из каналов датчиков контролирую-
щей стороны прототипа антиинтрузивного устройства прини-
мающей стороны. (Эту операцию на НИП контролировали
специалисты НИИИТ Л. М. Горшунов и И. Е. Збрицкий).
Все это было аккуратно выполнено на обоих полигонах, а в том,
что касается антиинтрузивных устройств – была еще целая эпопея
1989–1991 гг. по доведению их прототипов до взаимоприемлемых
схем и конструкций. Об этом подробнее в главе 7.
113
В конце июля – начале августа площадку в районе скважины
эксперимента «Кирсардж» посетило несколько комиссий и групп
высокопоставленных персон США, сопровождаемых кино- и фото-
корреспондентами. Обычно их принимали руководитель Невадского
отделения Минэнергетики США, начальник полигона (или его
заместитель) и главный руководитель группы советских специалистов
В. Н. Михайлов. Гости интересовались ходом подготовки к экспери-
менту, советским оборудованием, доставленным на полигон, и бе-
седовали с руководителями групп, участвующих в СЭК. Особенно
таким комиссиям нравилось посещать фургон СГ-112А1, где Вячеслав
Николаевич Кузнецов красочно представлял им состав, параметры
и функциональное назначение каждого прибора.
К концу первой недели августа, когда до эксперимента оставалось
10 дней, приезды комиссий прекратились, и мы смогли без помех за-
вершить подготовку к генеральной репетиции и к самому испытанию.
…Шло время, выполнялся график, приближался день взрыва.
29 июля был завершен спуск оборудования в боевую скважи-
ну. 1 августа состоялся телевизионный осмотр спускной колонны
и измерена глубина завески контейнера с зарядом. Эта была впечатляю-
щая операция. В наших узких невертикальных скважинах, запол-
ненных непрозрачной водой, свободный спуск телевизионной камеры
и наблюдение за окружающим пространством были невозможны.
А на НИП мы смогли посмотреть видеофильм в режиме «on-line» и убе-
диться, что в скважине все в порядке и можно приступать к забивке.
В это время по обоюдному согласию сторон были внесены по-
правки в данные о геометрической привязке датчиков, связанные
с различием удлинений спускных колонн вспомогательной и основ-
ной скважины.
К 5 августа была завершена забивка участка гидродинамических
измерений основной скважины и центр тяжести подготовительных
работ переместился на площадки с фургонами (трейлерами) и на ко-
мандный пункт СР-41.
В этот же день наш второй фургон СГ-112А1, незадействован-
ный во взрыве «Кирсардж», вместе с двумя сопровождающими
(В. А. Сальников и В. А. Федоров) был отправлен на Семипалатинский
полигон, где его очень ждали советские специалисты, участвующие
в подготовке ко второму взрыву СЭК. 6 августа на НИП прибыла
еще одна группа специалистов (четыре человека – из Москвы, двое –
с Семипалатинского полигона и два человека – из ВНИИЭФ) для
114
участия в завершающей стадии подготовки первого взрыва СЭК
и в обработке его результатов.
Неделя с 8 по 12 августа ушла на «сухие прогоны» команд
и имитационных сигналов срабатывания датчиков. 15 авг уста
прошла подготовка к генеральной репетиции. Этот театральный термин
изначально закрепился в практике подготовки ядерных испы-
таний СССР; в США эта операция называется «генеральным
сухим прогоном».
16 августа успешно прошла генеральная репетиция, и комиссия
по подготовке эксперимента сделала заключение о готовности всех
групп специалистов и аппаратуры к испытанию «Кирсардж».
Следует отметить, что за весь период пребывания советских
специалистов на НИП в связи с подготовкой и проведением СЭК
(конец апреля – конец августа 1988 г.) на нем Соединенными Штатами
Америки было проведено 8 испытаний, одним из которых был взрыв
«Кирсардж». Наверное, при подготовке каждого из семи других взры-
вов хозяева испытывали определенные неудобства от присутствия
посторонних специалистов. Но на нашей работе проведение этих
взрывов никак не сказывалось.
Настало раннее утро 17 августа, среда. Весь ритуал дня испы-
тания в деталях напоминал принятый на наших полигонах: ранняя
побудка, завтрак, выезд на командный пункт и в район испытания,
заблаговременный возврат группы заключительных операций на ко-
мандный пункт, ожидание назначенного времени...
В центральном зале командного пункта из советских представи-
телей находились И. М. Паленых и А. И. Белов (МИД), Г. А. Цырков
и В. М. Иванов (МАЭП), С. А. Зеленцов и А. Д. Ильенко (МО)
и В. Н. Михайлов. В комнате контроля прохождения команд управле-
ния были A. M. Тащев (МО) и Л. В. Симоненко (МИД). Остальные
советские специалисты находились на приемном пункте телеметрии
и наблюдали за работой аппаратуры и телевизионных мониторов,
передававших изображение рабочей площадки у скважины.
ВНИИП представляли А. Д. Варфоломеев, Н. П. Волошин,
М. М. Горшков, В. В. Легоньков, В. А. Симоненко, М. В. Соколов,
В. М. Солянников, В. А. Харитонов, О. Н. Шубин; НИИИТ – А. И. Голышев,
Л. М. Горшунов, А. А. Гриневич, В. В. Желтухин, И. Е. Збрицкий,
В. В. Зотов, Н. К. Кудряков, В. Н. Кузнецов, В. В. Покровский,
В. В. Пчеленков, Е. В. Сизов, Е. В. Чиненов; ВНИИЭФ – М. А. Подурец,
Р. Ф. Трунин; МО – С. И. Ельцов, С. В. Зимин, А. С. Ковалев, В. Н. Ку-
ряков, В. П. Фролов; МАЭП – Г. И. Апполонов, В. Г. Баламутов,
Н. Н. Редин; ПромНИИпроект – В. И. Сыцько; МИД – В. Т. Ковалев.
115
В день испытания на Нева дском полигоне присутствова-
ло 42 представителя советской стороны, а всего в период подго-
товки и проведения СЭК на НИП побывало 62 советских спе-
циалиста.
...Ровно в 10 часов утра местного времени закончился обратный
отсчет остававшихся до взрыва секунд и после слов «...два, один,
ноль» мы увидели на экране телевизора, как взбугрилась земля
в районе испытательной скважины, стремительно разбежалось кольцо
ударной волны, и поднялась туча светло-коричневой пыли. Визуально
эффект был до деталей знаком, но, самое главное, этому изображению
не сопутствовала привычная дрожь земли: ее не ощущали наши ноги,
не колебалась вода, предусмотрительно налитая в стакан-индикатор,
стоявший на бетонном полу. И по истечении 10 секунд, вполне доста-
точных для прихода сейсмической волны к месту расположения команд-
ного пункта, почва под ногами оставалась такой же неподвижной, как
и до взрыва. Вот этот эффект тишины был для нас самым впечатляющим.
...Вскоре наши компьютеры начали выдавать экспресс-информа-
цию с результатами измерений и мы, не дожидаясь выезда для снятия
материалов регистрации в районе испытания, начали их предвари-
тельную обработку. Полученные приблизительно через 4 часа после
взрыва данные непосредственно из регистрирующего комплекса
в районе скважины практически полностью совпали с телеметрически-
ми и, более того, помогли расшифровать несколько неоднозначных
телеметрических отсчетов. У наших коллег-специалистов по амери-
канской системе CORRTEX, как нам показалось, настроение под-
нялось только после снятия данных с аппаратуры в парке трей-
леров у скважины. Позже мы узнали, что у них были затруднения
с передачей телеметрических данных. Но, так или иначе, аппарату-
ра обеих сторон выполнила свою задачу и при последующем изу-
чении результатов СЭК нам было что анализировать и сравнивать.
В этот же день вечером в столовой Меркурия состоялся товари-
щеский ужин, по духу и настроению участников так похожий на вече-
ра после успешного завершения очередного испытания на советском
полигоне. Было очень много теплых и прочувствованных выступле-
ний американских и советских руководителей, поздравивших всех
участников эксперимента с завершением его первой половины.
Здесь, в Неваде, нам оставалось завершить предварительную
обработку результатов и обменяться ими с американскими коллегами.
Двадцать наших товарищей, незанятых в этих делах, покинули Невад-
ский полигон дня через два после взрыва. В это время на Семипалатин-
ском полигоне полным ходом шла подготовка ко второму взрыву.
116
Десять дней спустя домой через Вашингтон – Нью-Йорк напра-
вилась вторая группа, включавшая еще 20 человек. И только двое –
М. В. Соколов и В. В. Желтухин – задержались на полигоне до сен-
тября для эвакуации нашего оборудования.
Прежде чем перейти к рассказу о втором взрыве СЭК, немного
о Невадском полигоне и его окрестностях, а точнее, о том, что нам
удалось увидеть и где довелось побывать.
Невадский ядерный полигон основан по распоряжению президента
Г. Трумэна, подписанному 11 января 1951 г., а уже через 16 дней на нем
было проведено первое воздушное испытание мощностью 1 кт. Это был
взрыв 10-го ядерного заряда США. (В СССР к этому времени было про-
ведено единственное первое испытание на Семипалатинском полигоне.)
Полигон расположен в гористо-пустынной местности южной час-
ти штата Невада и простирается с юга на север на 80 км, а с востока
на запад – на 45 км, общая площадь около 3500 кв. км. Центральный
поселок полигона Меркурий находится приблизительно в 100 км
на северо-восток от Лас-Вегаса – самого крупного города штата Невада.
Всего за период 1951–1992 гг. на Невадском полигоне проведе-
но 928 ядерных взрывов, из них 828 – подземные. В это число входят
24 подземных испытания ядерных зарядов Великобритании.
На полигоне выделено несколько площа док: южная зона
(Mercury Vicinity) центрального поселка Меркурий; юго-восточная
площадка первых испытаний Фрэнчмэн-Флэт (Frenchman Flat,
14 воздушных и 5 подземных); северо-восточная самая большая
площадка Юкка-Флэтт (Yucca Flat) со множеством кратерови про-
вальных воронок от подземных взрывов (86 наземных и 400 под-
земных), на этой площадке расположен центральный пункт управ-
ления испытаниями; северо-центральная площадка Рейнер-Меса
(Rainier Mesa) для испытания в туннелях (более 70 штолен); се-
веро-западные площадки Пахьют-Меса и Бакборд-Меса (Pahute
Mesa and Buckboard Mesa), где преимущественно проводятся испы-
тания в скважинах, но имеется и комплекс из 16 туннелей; и, нако-
нец, площадка Джэккэсс-Флэтт (JacKass Flat) в юго-западной час-
ти полигона, на которой размещены различные исследовательские
центры ядерных лабораторий и организаций федерального уровня.
Нам довелось работать в поселке Меркурий, на площадках Юкка-
Флэтт и Пахьют-Меса; площадки Фрэнчмэн-Флэт и Рейнер-Меса мы
посещали проездом.
Долины полигона представляют собой полупустыню с редкими
пальмами Джошуа, более мелкими кактусами и редкой травой. Го-
ристые районы покрыты невысокими соснами и можжевельником.
117
Есть высохшие соленые озера, но есть и водоемы с пресной водой.
Животный мир богат: здесь обитают ящерицы, змеи, тарантулы,
скорпионы, много птиц и млекопитающих. Целые табуны одичавших
лошадей-мустангов резвятся на свободе. Наиболее часто они встре-
чаются вблизи запруд с пресной водой. Об остальных млекопитаю-
щих, таких как зайцы, лисы, койоты, олени, мы только слышали, но
нам на глаза они не попадались. Правда, иногда зайчишек доводилось
увидеть возле командного пункта СР-41.
При подъеме по автомобильной дороге на плато Пахьют-Меса уста-
новлены знаки «Внимание! Животные на дороге!». Сопровождав-
шие нас американские коллеги шутили: «Зачем стоят знаки? Живот-
ные не умеют читать!» Рассказывали, что иногда под колеса авто-
мобиля олени попадают.
Из птиц часто встречались кеклики – горные куропатки. Мно-
гие были свидетелями такой картинки. В ясный теплый августов-
ский вечер по улице вблизи общежития, где проживали советские
представители, чинно, не торопясь продвигалась вереница из полу-
тора десятков кекликов, не обращавших никакого внимания на
изумленных прохожих.
Надо было видеть, каким охотничьим азартом загорелись глаза
командира Семипалатинского полигона Аркадия Даниловича Ильен-
ко, когда эта колонна кекликов промаршировала метрах в двадцати
от него!
– Эх, где мой карабин?!
Нам объяснили, почему здешняя дичь не боится людей:
– Звери здесь живут, они хозяева, а люди – гости. Охота на тер-
ритории полигона запрещена. Этим все и объясняется.
А теперь об одной хитрой черной до блеска птице. Точного ее назва-
ния я не узнал. Но по размеру и повадкам она схожа с нашими
воронами. Однажды, проходя вдоль кабельной трассы, я застал ее
за следующим делом: сидит она на подставке-елочке, под держи-
вающей пучок кабелей, и клювом разматывает изоленту на месте
сростка одного кабеля с другим. Под лентой на месте спая находится
размякшая от жары полиэтиленовая изоляционная масса. Вот имен-
но она пришлась по вкусу птице: найдет сросток, размотает ленту,
поклюет изоляцию, перелетает на новое место…
Невольно вспомнился рассказ вертолетчиков о том, как в полу-
пустынях Мангышлака (Казахстан) верблюды зубами стаскивали
с бельевых веревок пастушьей стоянки полиэтиленовые прищепки
и с удовольствием пережевывали такое лакомство, выплевывая нев-
кусные проволочные пружины. Жены пастухов частенько просили
118
летчиков привезти деревянные прищепки – их почему-то верблюды
не ели.
Недалеко от Невадского полигона есть два места отдыха, где нам
довелось побывать в первой половине июля: Чарльстон-парк и Рэд-
Рок-каньон.
Чарльстон-парк – горная лесистая возвышенность, куда особенно
приятно приезжать в жаркую погоду. Дело в том, что в горах, окружаю-
щих самый высокий пик заповедника (3635 м над уровнем моря) и по-
росших сосной, самый чистый, душистый и, главное, прохладный воздух.
В этом горном лесу до десятка мест, оборудованных для пикников.
В одном из них гостеприимные хозяева устроили нам обед с шаш-
лыками и пивом. Отдохнув с удовольствием, на двух автобусах дви-
нулись вниз к федеральной дороге № 95 и по ней – в сторону Меркурия.
При спуске с гор ощущения были, как при входе из прохладного пред-
банника в жаркую парилку: в горах температура воздуха была +20° С,
а внизу +40° С (!)…
Рэд-Рок-каньон, можно сказать, и не каньон в привычном по-
нимании. Это, скорее, невысокие горы из красных камней, по кото-
рым интересно взбираться вверх и, балансируя, спускаться вниз, так
как специальных тропинок на склонах гор для спокойных прогулок
очень мало. Да и неинтересно было их искать и по ним ходить. Мес-
то это нелесистое, так что особой прохлады нет. Насколько пом-
ню, пикника здесь нам хозяева не организовывали, а устроили обед
в одном из ресторанов близлежащего Лас-Вегаса, до которого было
всего 25 км.
В конце июля – начале августа можно было видеть гигантские
дымовые завесы от лесных пожаров в 20–25 км на юго-запад от
Меркурия. Как нам рассказали хозяева, пожары повторяются прак-
тически каждое лето. Начинаются они не только из-за неосторожно-
го поведения туристов, но и из-за сильнейших гроз в горах. Борются
с этими пожарами как наземные, так и воздушные пожарные. В 1988 г.,
когда проводился СЭК, о большом ущербе от пожаров или о гибели
людей в близлежащих районах мы не слышали. А вот когда в 2003 г.
сильный пожар вплотную подошел к Лос-Аламосу (штат Нью-Мек-
сико), где расположена первая национальная ядерная лаборатория
США, ее работники натерпелись страху. Об этом сообщали все ми-
ровые СМИ, и многие сотрудники наших ядерных центров связыва-
лись со своими коллегами Лос-Аламоса по телефону и с беспокой-
ством уточняли сведения о складывающейся ситуации. Слава богу,
огонь до ядерно- и радиационно опасных объектов тогда не дошел.
119
Глава 5.
ВЗРЫВ «ШАГАН»
150
В связи с завершением времени, отведенного на заседание,
вопрос Айлерсу успел задать только Е. Н. Аврорин. Но В. Н. Михайлов
предложил перенести вопросы и ответы на следующее заседание.
Роджер Айд заключил:
– Прекрасные доклады. Я вас поздравляю с праздником 7 нояб-
ря! До встречи 8 ноября.
7 ноября в клубе советской миссии было торжественное заседа-
ние, а затем состоялся концерт самодеятельности. Первая полови-
на следующего дня ушла на подготовку к очередному заседанию
совместной группы.
На тринадцатом заседании в миссии США 8 ноября присутство-
вало рекордное число участников, что отметили и Р. Айд и В. Н. Михай-
лов. Вначале, как уже стало обычным, они передали друг другу вари-
анты документов с текстами параграфов подготавливаемого сводного
документа об итогах СЭК. В. Н. Михайлов не преминул подчеркнуть
отставание американской стороны в подготовке таких документов.
Р. Айд вновь обещал исправиться.
Затем с докладом о точности гидродинамических измерений
в СЭК выступил Р. Хилл. Он утверждал, что по американским данным
погрешности измерения мощности взрывов датчиками в основной
скважине находятся в пределах 12–15% , а во вспомогательной 7–12%.
Сравнивая эти цифры с советскими (±30 и ±25%, соответственно)
Р. Хилл считал наши данные очень пессимистическими. Советская сто-
рона, по его мнению, сильно завышает влияние геометрических фак-
торов, электромагнитных наводок, искажений формы фронта ударной
волны и неточностей калибровки кабелейдатчиков CORRTEX и МИЗ
на итоговую погрешность определения энергии взрывов.
В. Н. Михайлов возразил:
– С вашим подходом трудно согласиться. Природа не соответст-
вует нашим моделям. Она намного сложней. Мы при своей обработке
учли данные 20 измерительных каналов в «Кирсардже» и 22 каналов
в «Шагане». Оценили случайные и систематические погрешности
и доверительные интервалы и считаем, что наши итоговые оценки
погрешности больше соответствуют действительности.
Затем с докладом «Сравнения методов измерения мощности
взрывов СЭК» выступил Е. Н. Аврорин. Ниже приводится полный
текст этого доклада.
«B своем выступлении я попытаюсь дать анализ результатов СЭК
с точки зрения тех задач, которые были поставлены в заяв лении
министров от 9 декабря 1987 г. и в соглашении по СЭК. Будет
151
сделана попытка сравнить два основных метода определения мощности
ядерных взрывов – телесейсмического и гидродинамического и оце-
нить их эффективность, практическую применимость и неинтрузив-
ность. Это нужно для того, чтобы оценить возможность их исполь-
зования для контроля за договором 1974 г., а также их применимость
в соглашениях по дальнейшему ограничению ядерных испытаний,
которые могут быть разработаны в последующем.
Разумеется, я не собираюсь предлагать какуюлибо систему
контроля – это дело делегаций. На нашей группе мы должны толь-
ко обсудить результаты СЭК и дать научнотехническую основу для
разработки такой системы.
Один из основных результатов СЭК – выяснение того, что науч-
ный и технический уровень сторон в области методов контроля можно
считать эквивалентным. Поэтому помимо эмоциональных результа-
тов – повышения доверия друг к другу, о котором много говорят все
участники СЭК – понимание эквивалентности уровня способству-
ет достижению соглашения, поскольку снимает опасение в том, что
обмен сведениями о методах, процедурах и аппаратуре даст какойто
стороне односторонние преимущества.
В дальнейшем мне придется часто опираться на это обстоя-
тель ство, поскольку советская сторона, действуя в духе гласности
и перестройки, более полно продемонстрировала свои возможности,
особенно в отношении телесейсмического метода. Впрочем, и в от-
ношении гидродинамического метода тоже. Однако то, что было про-
демонстрировано в совокупности с материалами, опубликованными
в научной печати, дает нам уверенность, что возможности американ-
ских коллег не уступают нашим.
Проводя сравнительное обсуждение методов контроля на основе
результатов СЭК, я попробую суммировать итоги в виде небольшой
таблицы, которую буду заполнять в ходе выступления.
Один из главных вопросов – интрузивность. Здесь у телесейс-
мического метода большое преимущество, поскольку он, в принципе,
не дает возможности для получения защищаемой информации о ядерных
устройствах. Для него нужны только геологические и геофизические
сведения о районе взрыва. Основой для нашей позиции в отноше-
нии интрузивности является то, что наши экспериментаторы умеют
извлекать дополнительную высокочастотную информацию при гидро-
динамических измерениях. Это было выяснено задолго до СЭК и еще
раз подтверждено при взрыве «Шаган». В соответствии с вышеска-
занным, у нас есть уверенность, что если американские специалисты
152
в настоящее время еще не умеют этого делать, то они вполне могут
разработать аналогичные методы в будущем. Поэтому необходимо
в случаях применения гидродинамического метода использовать го-
раздо более на дежные антиинтрузивные меры, чем в СЭК. В этом
отношении особые опасения у нас вызывают те особенности аппара-
туры CORRTEX, которые делают ее прекрасным инструментом для
научных исследований, но для аппаратуры контроля эти особенности
являются скорее недостатком. Я имею в виду широкие возможности
по вариантам режима работы, в том числе по вариантам запуска, на-
сыщенность управляющей, регистрирующей и запоминающей элек-
троникой, высокое разрешение по времени, излишнее для самих гид-
родинамических явлений, но необходимое для принятого в CORRTEX
способа измерения изменяющейся длины кабелядатчика.
С вопросом интрузивности связан также очень многосторонний
вопрос о способах управления и запуска регистрирующей аппарату-
ры. По этому вопросу телесейсмика имеет несомненные преимущест-
ва. Аппаратура этого метода может работать в режиме мониторинга,
фиксируя все взрывы, объявленные и необъявленные и не требует
от стороны, проводящей взрыв, никаких сигналов управления и кон-
троля. В сообщениях советской стороны уже неоднократно подчер-
кивалось, что во многих отношениях условия СЭК были гораздо бо-
лее благоприятными, чем в будущих типовых испытаниях. И если уж
в СЭК американская сторона выдала пусковые сигналы, сдвинутые
на время около 10 мкс относительно обещанного, то где уверенность
в том, что в какомлибо испытании сторона, проводящая взрыв, не до-
пустит – по ошибке или умышленно – сдвиг, гораздо больший. Итак,
запуск непосредственно от ядерного взрыва недопустим по сообра-
жениям интрузивности, а запуск сигналом, получаемым от стороны,
проводящей взрыв, основан только на доверии. Это же относится
и к сигналам управления, так что даже переход к какойлибо системе
самозапуска не меняет существа дела.
Оба метода требуют информации о месте проведения взрыва.
Гидродинамический метод основан на измерении процессов, происхо-
дящих вблизи зарядного устройства (R ≈ 25 м), но требует детальной
информации об этой небольшой зоне. Телесейсмический сигнал фор-
мируется в гораздо большей области (R ≈ 1 км), но здесь требуется
менее детальная информация о свойствах породы.
Важным преимуществом гидродинамического метода является
возможность прямого математического моделирования связан-
ных с ним явлений. Поэтому оценку его точности, возможности
153
искажения или сокрытия, влияния геологических и технологических
особенностей можно изучать с помощью расчетов, которые в тысячи
раз дешевле ядерного взрыва и гораздо доступнее.
В частности, именно на результатах двумерных расчетов основа-
ны те соображения о возможности искажения или сокрытия гидро-
динамической информации, которые советская сторона представила
еще на прошлом раунде переговоров. С тех пор у нас было проведено
большое количество дополнительных расчетов. Между специалиста-
ми по таким расчетам возникло настоящее соревнование по тому, кто
придумает какая особенность конструкции зарядного и диагностиче-
ского контейнера сильнее влияет на результаты гидродинамики. Эти
расчеты подтвердили, что в условиях, типовых для НИП, легко может
получиться фактор, больший чем 2.
Еще раз, используя соображение об эквивалентности уровня
обеих сторон, мы уверены, что аналогичные расчеты проведены или
легко могут быть проведены американскими специалистами.
Даже в условиях СЭК, особенно в контейнерах, аналогичных
использованному при взрыве «Кирсардж», могут быть применены
способы, существенно отражающиеся на результатах гидродинами-
ческого метода.
В докладе Симоненко уже было указано, что влияние двумерных
поправок изменяет оценку мощности примерно на 10%. Могут быть
использованы и другие способы. Приведу только один пример. Если
в контейнере «Кирсарджа» снять облицовку из свинца со стенки кон-
тейнера, противоположной направлению на датчики гидродинамиче-
ского метода, и переместить ее на противоположную стенку, то оцен-
ка мощности изменится на 20%, и это искажение не обнару живается
по самим гидродинамическим измерениям. И это не может быть обна-
ружено процедурами внешнего осмотра и взвешивания. Хочу предот-
вратить возможное заблуждение. Советская сторона чаще говорила
о возможности искажения информации на НИП. Это только потому,
что нас это больше волнует. Разумеется, с той же легкостью и тоже
многими способами фактор, больший 2, может получиться и на СИП.
Необходимо еще раз подчеркнуть, что двумерные эффекты были
существенны даже в условиях СЭК. Мы представили результаты для
испытания «Кирсардж» и были готовы на основе взаимности деталь-
но их обсудить. К сожалению, американская сторона не проявила
к этому интереса.
Соответствующие расчеты, конечно, были проведены и для взры-
ва «Шаган». Поправка к мощности оказалась значительной, она
154
намного больше смехотворно малой погрешности ±8 кт, названной
американской стороной. Мы готовы на основе взаимности, но только
на основе взаимности, представить результаты и способы получения
дву мерных поправок к мощности взрыва «Шаган».
На меня произвело большое впечатление эмоциональное высту-
пление Д. Айлерса и я позволю себе использовать пример, который
он привел. Он сказал, что волна от ядерного взрыва круглая, также
как Земля – круглая, Луна – круглая. То, что Земля – шар, было
известно еще в Древней Греции, но в наше время в это верят только
школьники младших классов. Земля имеет гораздо более сложную
форму, хотя на школьных глобусах это незаметно.
На графиках Д. Айлерса, как уже указывал доктор Симоненко,
нельзя заметить даже те отличия, которые серьезно меняют оценку
мощности.
Разумеется, нельзя сбрасывать со счета и практические соображения,
которые с нашей стороны содержались в докладе Сафонова. Гидродина-
мический метод требует гораздо больших затрат, гораздо более сложной
организации и гораздо большего персонала на полигоне другой стороны.
Как я уже упоминал, в заявлении министров было сказано и о при-
менимости методов определения мощности в соглашениях по дальней-
шему ограничению ядерных испытаний. Такое ограничение может идти
в двух направлениях: ограничение числа испытаний или дальнейшее
снижение порога. Для контроля квоты гидродинамический метод непри-
годен, это умеет только телесейсмика. При снижении порога гидродина-
мический метод также откажет при пороге ниже 10–20 кт.
И, наконец, гидродинамический метод, в отличие от телесейс-
мического, не может составить замкнутую систему контроля, то есть
не может быть единственным методом. Телесейсмический метод не-
обходим, например, для контроля порога, начиная с которого будет
предложено использовать гидродинамический метод, каков бы ни был
этот порог (100, 75, 50 кт). ГДМК неприменим для контроля необъяв-
ленных взрывов. Применение надежного телесейсмического метода –
единственная гарантия от соблазна для стороны, проводящей взрыв,
тем или иным способом воспрепятствовать гидродинамическим
измерениям контролирующей стороны, например, путем искажения
сигналов управления, запуска или путем нарушения работы антиин-
трузивных устройств.
Таким образом, обе стороны, если они всерьез стремятся к надеж-
ному контролю за договором 1974 г. и заинтересованы в перспективе
дальнейшего ограничения ядерных испытаний, должны стремиться
155
к дальнейшему совершенствованию телесейсмического метода. Одним
из мощных способов такого совершенствования явилось бы проведе-
ние калибровочных взрывов с измерением мощности гидродинами-
ческим методом. В таких взрывах должны быть обеспечены условия,
необходимые для представительного определения мощности этим
методом. В калибровочных взрывах трудные для гидродинамического
метода вопросы, такие как интрузивность, возможность искажения
и так далее было бы решить гораздо легче.
Другой путь совершенствования телесейсмического метода –
объединение усилий обеих сторон. На примере гидродинамическо-
го метода мы видим, что сумели многому научиться друг от друга.
Разумеется, коренного усовершенствования пока не произошло, да
и трудно было бы этого ожидать. Д. Айд говорил на прошлом засе-
дании, что CORRTEX развивается с 1972 г., то есть более 15 лет.
У нас гидродинамический метод также развивается более 25 лет.
Но отдельные технологические приемы, способы обработки, учет
поправок, способы борьбы с помехами, применяемые cторонами,
оказались полезными для другой cтороны.
Сравнение ТС и ГД методов контроля
Характеристики ТС ГД
Интрузивность + –
Запуск, синхронизация + –
Геологическая и геофизическая информация
– по объему (R ≈ 1 км) (R ≈ 25 м)
– по детальности + –
Математическое моделирование – +
Влияние больших контейнеров + –
Стоимость, сложность + –
Возможность контроля квоты + –
Контроль при снижении порога + –
Замкнутость метода + –
Выводы
1. Опыт СЭК дал огромный материал для разработки системы
контроля, выявив преимущества и недостатки отдельных методов.
2. Система контроля должна быть сочетанием инспекции на
месте проведения взрыва, телесейсмического и гидродинамического
методов.
156
3. При использовании опыта СЭК следует учитывать тех ни-
ческие, психологические и другие отличия совместного опыта
от типовых испытаний.
4. В настоящее время, по моему мнению, стороны не готовы
принять какойлибо окончательный вариант системы контроля.
Необходимо поэтапное внедрение системы контроля и объединение
усилий сторон для ее совершенствования.
5. Система контроля должна допускать возможность провер-
киее результатов стороной, проводившей взрыв. В противном
случае,вместо улучшения атмосферы доверия она может стать
поводомдля политических спекуляций. Контроль тоже должен
быть контролируемым.
6. На первом этапе согласованное сочетание инспекции, теле-
сейсмики и гидродинамики должно предусматривать совместную
разработку антиинтрузивных устройств, а еще лучше, всей гидро-
д инамической аппарат уры. Необход имо так же согласование
начального варианта методик телесейсмического определения мощ-
ности взрывов на основе предложений советской стороны (если аме-
риканская сторона пока не готова выдвинуть свои предложения)
и совместная работа по их совершенствованию.»
В этом докладе Е. Н. Аврорина отражена научнотехническая
оценка обоих предлагаемых методов контроля, не во всем совпадаю-
щая с позицией политиков. Как выяснилось спустя два года, прин-
цип «доверяй, но проверяй» возобладал и в окончательный протокол
к ДОПИЯО, как впрочем и в протокол к ДМЯВ, гидродинамические
измерения на местах проведения ядерных взрывов были включены,
как мера контроля за соблюдением соответствующих договоров.
На этом заседании времени для обсуждения доклада Е. Н. Аврорина
не оставалось. Договорились продолжить дискуссию через день.
Четырнадцатое заседание в нашей миссии 10 ноября началось
с обмена подготовленными вариантами текстов для итогового до-
кумента. Затем с замечаниями о погрешностях гидродинамических
измерений выступил Р. Хилл, а вслед за ним Д. Айлерс рассказал
о сферизации ударной волны на близких к центру взрыва расстояниях
еще до того момента, когда она подходит в датчикам гидродинами-
ческих измерений.
Вопросы задавали В. Н. Михайлов, М. М. Горшков, М. Б. Смельцов
и Е. Н. Аврорин. При обсуждениях Е. Н. Аврорин отметил, что в со-
ветских расчетах опережение волны вдоль скважины относитель-
но сферического фронта в окружающей породе составляет 2% на
157
всем участке размещения датчиков. А это приводит к завышению
мощности до 10%. В дискуссии участвовали Р. Айд, В. Н. Михайлов,
Д. Айлерс, Е. Н. Аврорин, Д. Шейнер, В. М. Иванов, О. Н. Шубин,
В. Н. Легоньков, М. М. Горшков.
На пятнадцатом заседании 11 ноября дискуссия была продол-
жена. В. Н. Михайлов в начале заседания поздравил американцев
с Днем ветеранов. Р. Айд поблагодарил за поздравления и представил
двух новых членов делегации США: Елену Семблер (переводчица)
и Кэтрин Поли (сейсмолог).
После традиционного обмена вариантами текстов параграфов
итогового документа группа продолжила обсуждение погрешностей
ГДМК.
Роджер Айд в своем выступлении отметил, что группа уже очень
много времени уделила этой теме:
– Господин Михайлов предложил, чтобы мы пришли к единой
оценке погрешностей метода. Сомневаюсь, что это нам удастся. Хочу
остановиться на двух вопросах: качество данных СЭК и подход к ана-
лизу погрешностей.
1. Советская и американская стороны по-разному подошли к оцен-
ке качества данных, полученных в СЭК. Эти подходы можно сравнить
с отбором картофеля из одного и того же мешка. Один отберет лучшие
клубни и скажет, что картофель вполне пригоден для пищи, другой –
берет все подряд без разбора и делает вывод, что картофель плохой.
2. При анализе погрешностей мы исходим из того, что известные
(по причине происхождения) неопределенности необходимо превра-
щать в корректировки, а советская сторона все относит к погрешно-
стям. Я считаю, что при оценке погрешностей мы должны быть более
объективными.
В. Н. Михайлов, согласившись со вторым утверждением, выра-
зил сомнение в первом:
– Нельзя, отобрав из всего мешка один хороший клубень, утвер-
ждать, что весь картофель в мешке прекрасный. Ведь на самом деле
в нем есть и гнилой!
Далее с сообщениями выступили Д. Айлерс и Р. Хилл. С воп-
росами и контрдоводами выступили О. Н. Шубин, В. В. Легоньков,
М. М. Горшков. Интересным было сообщение В. В. Легонькова,
который провел переобработку экспериментальных данных совет-
ских контактных датчиков в основной скважине взрыва «Кирсардж»,
искусственно подобрав смещение центра взрыва. При этом получи-
лось, что по данным датчиков, показывавших нарастающее с рас-
158
стоянием от центра взрыва значение мощности, ее новая величина
постоянна и не зависит от расстояния до центра взрыва. Казалось бы,
вот и хорошо, определена истинная мощность взрыва, независящая
от места установки датчиков. Но на самом деле полученное таким
образом значение на 20% больше реализовавшегося и выходит за
150килотонный порог. Этот пример показывает, что операция отбра-
сывания части экспериментальных данных и последующей корректи-
ровки оставшихся по критерию постоянства энергии взрыва далека
от правильной и ведет к еще большему увеличению погрешности оп-
ределения энергии взрыва.
Но ни этот пример, ни другие доводы советских специалистов не
убедили американцев в большем значении погрешности измерений
чем то, на котором они настаивали, и в итоговую таблицу измеренных
значений были внесены различающиеся вдвое значения погрешно-
стей измерений СССР и США.
В заключение обсуждений Е. Н. Аврорин сделал еще несколь-
ко замечаний и попрощался с группой накануне своего завтрашнего
отлета в Москву.
В воскресенье 13 ноября наша группа побывала на экскурсии
в Базеле.
Шестнадцатое заседание в Миссии США 14 ноября практиче-
ски полностью было посвящено обсуждению разделов итогового
документа. Зачитывались и подправлялись варианты параграфов.
Но были заявления и общего характера. Так, Роджер Айд сказал:
– Я подготовил философское заявление. Я его прочту и хотел бы
выслушать ваши замечания. Итак, целью СЭК было помочь сторо-
нам разрешить вопросы протоколов к ДОПИЯО и ДМЯВ. Документы
о результатах СЭК должны помочь выработке этих протоколов.
Согласованные выводы СЭК должны стать предвестниками меха-
низма будущего контроля. Но есть и несогласованные пункты. Их
тоже надо отметить и их появление в документе также полезно для
переговоров. На технические вопросы, по которым мы не можем найти
единое решение, нам не нужно тратить много времени. Эти вопросы
рассмотрят главы делегаций. Некоторые из них так и останутся чисто
принадлежностью СЭК, а другие – подлежат переговорам.
В. Н. Михайлов одобрил такой подход, тем более, что основные
дискуссии специалистов уже позади. Пора назначить малую ра-
бочую группу для «сшивки» получающегося итогового документа.
От советской делегации в нее предложено включить Н. П. Волошина,
М. А. Егошина и С. Н. Киселева.
159
Р. Айд не был готов назвать своих представителей в этой группе.
Договорились провести следующее заседание через день В. Н. Михайлов
попросил:
– Давайте работать так, чтобы 26 ноября я смог улететь в Москву.
17 ноября глава советской делегации И. М. Паленых устроил
в нашей миссии вечерний коктейль для членов обеих делегаций. Было
не так свободно, как на вилле Робинсонов …, но тем не менее вечер про-
шел в теплой дружественной обстановке с участием еще не улетевших на
родину специалистов обеих сторон. В предстоявшую субботу 19 ноября
многие из них планировали покинуть Женеву.
18 ноября на семнадцатом заседании совместной группы про-
должалась читка и правка параграфов итогового документа. Особое
внимание было уделено отражению проблем интрузивности в этом до-
кументе. Американская сторона всячески пыталась сгладить остроту
этой проблемы и, по словам В. Н. Михайлова, глава делегации США
П. Робинсон на вчерашней встрече глав вновь заявил, что CORRTEX
неинтрузивен.
– Да, сам по себе блок CORRTEXIII не предназначен для записи
интрузивной информации. Но вся система обеспечения гидродинами-
ческого метода измерений с этим блоком очень сложна: это и сигналы
пуска, и сигналы нулевого времени, и экранировка и заземление ка-
белей и т. п. Мы считаем, что эти проблемы требуют инженернотех-
нического решения, а не политического замалчивания. Жаль, что
такой специалист, как Кейт Олрик, уже уехал.
Р. Айд ответил:
– Рассмотрим ваши замечания, поймем, нужен ли здесь К. Олрик,
и если нужен – вызовем.
Договорились об очередной встрече во вторник 22 ноября. Р. Айд
заметил, что 24 и 25 ноября американцы празднуют День Благодарения
и заседаний совместной группы не будет.
В воскресенье 20 ноября группа специалистов МСМ во гла-
ве с В. Н. Михайловым побывала в Люцерне. Экскурсоводом был
Сергей Николаевич Киселев. Знакомились с архитектурой города,
совершая пешие прогулки по старым улочкам и новым проспек-
там. Незабываемое впечатление произвел деревянный крытый мост
через залив озера Фирвальд, построенный несколько веков тому
назад и являющийся одной из достопримечательностей Люцерна.
На память о посещении Базеля и Люцерна остались фотографии
и приятные воспоминания от чистоты, благоустроенности и благо-
лепия этих городов.
160
Следующие два заседания (22 и 23 ноября) также были посвяще-
ны доработке текстов параграфов итогового документа. Изза мед-
лительности делегации США, постоянно задерживающей передачу
своих вариантов текстов, В. Н. Михайлов был вынужден отменить
свой отъезд в Москву 26 ноября.
На девятнадцатом заседании 23 ноября группа наконецто вновь
обратилась к обсуждению телесейсмики. Это заседание от США вел
Уолтер Уолф, так как Р. Айд был занят чемто другим. Выступали
В. Н. Михайлов и В. С. Бочаров. Они передали тексты, относящиеся
к телесейсмическим измерениям. В конце заседания В. Н. Михайлов
поздравил американцев с наступающим Днем Благодарения.
В пятницу 25 ноября из Москвы пришло сообщение о назначе-
нии В. Н. Михайлова заместителем министра атомной энергетики
и промышленности СССР по вопросам ядерного оружейного комплекса.
Наша группа горячо поздравила Виктора Никитовича с этим назначе-
нием, которое также повысило его статус на Женевских переговорах.
С 29 ноября по 12 декабря состоялись последние пять заседаний
совместной группы. В промежутках между ними работала «малая»
(«узкая») группа специалистов, компоновавшая общий текст итого-
вого документа. Последние заседания были посвящены тщательной
отработке текста документа и приведению его в соответствие с тек-
стом соглашения о СЭК. Представителям обеих сторон приходилось
оттачивать буквально каждую формулировку и доходить до каждого
значимого слова и даже буквы!
Как член «малой» группы могу сказать, что длившаяся почти год
с января 1988 г. совместная с американскими специалистами работа
приучила меня, да и многих моих коллег к тезисной краткости изло-
жения материала. Подготовленный советской рабочей группой проект
какоголибо параграфа будущего совместного документа возвращал-
ся от американцев в заметно «уплотненном» виде. Может быть это
связано с особенностями английского языка. Но как бы то ни было,
в следующий раз наш вариант параграфа становился более сжатым
и четким. Постепенно из всего текста согласованного документа
«выжималась вода» и в нем не оставалось ничего лишнего.
Наконецто 14 декабря, за день до отъезда из Женевы, В. Н. Михай-
лов и Р. Айд подписали итоговый документ о результатах СЭК
и передали его на парафирование главам делегаций.
Начиная с 28 ноября параллельно с заседаниями совмест-
ной группы по итогам СЭК заседала техническая группа по раз-
работке протокола к ДОПИЯО. С нашей стороны ее возглавлял
161
Виктор Михайлович Иванов, с американской – Роджер Айд. От ВНИИП
в группу входили Н. П. Волошин, А. С. Владимиров, М. М. Горш-
ков и А. В. Петровцев; от НИИИТ – В. В. Зотов.
У американцев к тем, кто участвовал в работе совместной груп-
пы, добавились Дэйл Гравер – эксперт по ядерным испытаниям
и Дон Филлипс – представитель Минобороны США.
До 14 декабря группа успела провести всего три заседания, так
как специалисты были заняты в основном работой над итоговым до-
кументом. Работа технической группы на третьем раунде перегово-
ров была в самом начале длительного тридцатимесячного пути вы-
работки протокола к ДОПИЯО. Несколько самых первых советских
вариантов текстов в раздел «Гидродинамический метод контроля»
в декабре 1988 г. подготовили М. М. Горшков, А. С. Владимиров
и я. Специалистысейсмики В. В. Кириченко и М. Н. Гордиевский
также подготовили начальные варианты своего раздела.
На третьем раунде переговоров более успешной была работа
по подготовке протокола к договору о мирных ядерных взрывах. Его
текст в два с лишним раза короче протокола к ДОПИЯО и согласо-
вание параграфов проходило без больших трений. Дело в том, что
США не проводят мирные взрывы с 1973 года и поэтому к тексту про-
токола к ДМЯВ их делегация отнеслась с меньшей придирчивостью.
СССР провел последний мирный ядерный взрыв 6 сентября 1988 г.
и на проходившем третьем раунде переговоров также не настаивал
на жестких формулировках протокола.
Возвращаясь к СЭК, отмечу, что в итоговом документе совмест-
ной группы научнотехнических экспертов были выделены следую-
щие главные результаты этого эксперимента.
Вопервых, СЭК полностью отвечал всем требованиям, оговорен-
ным в соглашении от 31 мая 1988 г. Это немаловажная констатация, так
как объем и сложность всех процедур эксперимента были весьма большими
и вполне можно было ожидать некоторых несоответствий между
реализовавшимися и запланированными по соглашению действиями.
Вовторых, СЭК был отмечен беспрецедентным уровнем сотруд-
ничества в одной из самых существенных для национальной безо-
пасности областей деятельности сторон. Этот уровень каждый из
участников ощутил на примере своей собственной работы в рамках
эксперимента.
В-третьих, СЭК дал основу для конкретного согласования мер
контроля, которые каж дая из сторон могла использовать для
проверки соблюдения договора 1974 г. С уверенностью можно доба-
162
вить,что ря д процед ур СЭК помогли выработке и протокола
к договору 1976 г. о мирных ядерных взрывах.
Кроме этих официальных выводов о значении СЭК необходимо
указать еще следующее.
СЭК позволил сопоставить научнотехнический уровень гидро-
динамических и сейсмических измерений и обеспечения безопасно-
сти ядерных испытаний двух стран. Участники эксперимента смогли
на практике убедиться в примерном равенстве научнометодическо-
го, технологического и организационнотехнического обеспечения
испытаний. Имеющие место различия в деталях (аппаратуре, обо-
рудовании, технологии, методологии и пр.) удачно дополняют и ком-
пенсируют друг друга так, что общим итогом сравнения, бесспорно,
становится паритет.
СЭК открыл пути научнотехнического сотрудничества физи-
ковядерщиков двух стран в невоенных областях фундаментальных
исследований. В этом смысле он похож на ранее состоявшийся со-
ветскоамериканский эксперимент по сейсмическим измерениям
вблизи Семипалатинского полигона (1987 г.), открывший дорогу
к сотрудничеству ученыхсейсмологов СССР и США. Именно на же-
невских переговорах американский ученый ЛосАламосской нацио-
нальной лаборатории, специалист в области теории и эксперимента
по исследованиям уравнений состояния конденсированных веществ
доктор Джон Шейнер и физиктеоретик ВНИИП профессор Вадим
Симоненко смогли обсудить планы будущего участия российских
ученых в международной конференции по физике ударных волн
в Падерборне (ФРГ) в 1989 г. Контакты ученыхядерщиков двух стран
чисто из области разоружения области плавно перешли к сотрудниче-
ству в область фундаментальных физических исследований. И это было
еще одним из существенных результатов совместного эксперимента по
контролю за договором об ограничении испытаний ядерного оружия.
Но над всеми политическими и научнотехническими результа-
тами СЭК главенствовали отношения взаимопонимания, товарищест-
ва и дружбы, возникшие между многими участниками подготовки
и проведения этого эксперимента. Он послужил хорошим стартом
последующей долголетней совместной работы специалистов обеих
стран над проблемами контроля за вооружением и разоружением.
Открытие друг друга создало прочные условия для развития и ук-
репления взаимного доверия в одной из самых секретных областей
вооружений, обеспечивающих национальную безопасность обеих
стран.
163
По завершении третьего раунда переговоров в Женеве И. М. Пале-
ных и П. Робинсон сделали следующее совместное заявление для
печати.
«15 декабря 1988 г. делегации Союза Советских Социалистических
Республик и Соединенных Штатов Америки на полномасштабных по-
этапных переговорах по вопросам, связанным с проблемой ядерных
испытаний, официально завершили третий раунд этих переговоров.
Этот раунд, проходивший в деловой и конструктивной атмосфере,
начался в Женеве 29 августа.
В ходе третьего раунда этих переговоров советская и амери-
канская делегации согласовали текст нового протокола к договору
об ограничении подземных ядерных взрывов в мирных целях 1976 г.
и представили его своим правительствам.
В соответствии с соглашением, подписанным 31 мая 1988 г.
в Москве министром иностранных дел Э. А. Шеварднадзе и госу-
дарственным секретарем Дж. Шульцем, СССР и США разработали
и провели совместный эксперимент по контролю, предусматривавший
проведение ядерного взрыва на полигоне каждой из сторон. После
проведения взрывов СЭК 17 августа 1988 г. на Невадском полиго-
не и 14 сентября 1988 г. на Семипалатинском полигоне технические
эксперты обеих стран провели в рамках третьего раунда переговоров
в Женеве обстоятельное обсуждение результатов совместного экс-
перимента по контролю и подготовили технический документ, обоб-
щающий их выводы.
Обе стороны согласны, что совместный эксперимент по контро-
лю, который был отмечен беспрецедентным уровнем сотрудничества
между ними, полностью отвечал всем требованиям, поставленным
перед сторонами в соглашении по СЭК от 31 мая 1988 г., и обеспечи-
вал основу для согласования мер контроля, которые каждая из сто-
рон сможет использовать для проверки соблюдения договора 1974 г.
об ограничении подземных испытаний ядерного оружия.
В ходе третьего раунда переговоров обе делегации также смог-
ли приступить к работе над новым протоколом к договору 1974 г.
В качестве первого шага на пути к согласованию этого протокола сто-
роны, в основном, составили совместный текст его проекта, который
будет служить им основой для работы на следующем раунде перего-
воров. Стороны обменяются текстами этого проекта 16 декабря для
последующего его рассмотрения в своих соответствующих столи-
цах. Стороны выразили надежду на то, что высокие темпы, которые
164
характеризовали переговоры в нынешнем году, будут сохранены и на
следующем раунде переговоров».
Оценивая результаты СЭК, заместитель министра атомной энер-
гетики и промышленности СССР профессор В. Н. Михайлов в октяб-
ре 1990 г. в газетной статье писал:
«Основой успеха женевских переговоров явился совместный
эксперимент по контролю. В ходе эксперимента, осуществленного
в 1988 г., были проведены ядерные взрывы на Невадском и Семи-
палатинском ядерных полигонах. На полигонах впервые в истории
наших стран совместно апробированы многие технические аспекты
методов проверки мощности взрывов, в том числе и, что наиболее
важно, антиинтрузивные меры гидродинамического метода, исклю-
чающие в процессе контроля получение информации о конструкции
ядерного оружия. Совместная разработка антиинтрузивных уст-
ройств и систем управления аппаратурой контроля порогового до-
говора, которая в настоящее время еще завершается, – это яркий
пример вклада ученых двух стран в ограничение ядерных испытаний.
Одним из главных результатов СЭК была прямая взаимная калиб-
ровка национальных сейсмических средств контроля за ядерными
испытаниями. К сожалению, до сих пор результаты СЭК не стали
достоянием других стран изза позиции США по опубликованию
результатов.
Советские специалисты как в Неваде, так и в Семипалатинске
полностью получили запланированный объем информации о взры-
вах. На встрече с американскими специалистами после СЭК я вы-
разил надежду, что высокий уровень диагностической аппаратуры
и профессиональные знания советских специалистов в этом уникаль-
ном эксперименте показали американским ученым, что нам лучше
соревноваться не в создании оружия третьего поколения, а в созда-
нии условий взаимопонимания и доверия. Сигналом надежды на пути
к безъядерному миру были эти два взрыва!».
Итак, третий раунд женевских переговоров завершился 15 декаб-
ря 1988 г., и его участники направились по домам отмечать Рождество
и встречать новый 1989 год.
165
Глава 7.
ЗАВЕРШЕНИЕ ЖЕНЕВСКИХ
ПЕРЕГОВОРОВ. ДВУХСТОРОННЯЯ
КОНСУЛЬТАТИВНАЯ КОМИССИЯ
168
стороне применять гидродинамический метод измерения мощности
взрыва более 50 кт, проводить инспекцию на месте взрыва с мощно-
стью превышающей 35 кт и применять сейсмический метод измерения
мощности взрыва более 50 кт с использованием своей аппаратуры,
размещаемой на трех выделенных станциях стороны проводящей
испытание. В дополнение к указанным правам, в целях укрепления
доверия и совершенствования национальных технических средств
контроля, стороны в каждом году из первых пяти лет после вступ-
ления договора в силу имели право на замеры мощности гидродина-
мическим методом двух испытаний другой стороны, даже если она
не проводит испытания с мощностью более 50 кт.
Разработанный на двухсторонних переговорах в течение двух
с половиной лет протокол к ДОПИЯО является беспрецедентным по
глубине и широте технических процедур контроля. Самым сложным
и, соответственно, самым дорогостоящим методом контроля является
гидродинамический.
Следует отметить еще одну важную особенность протокола от
1990 г. Первоначальный протокол 1974 г. включал только нацио-
нальные технические средства контроля и поэтому двери ДОПИЯО
были открыты для подписания другими сторонами. Новый протокол,
условием подписания которого со стороны США было обязательное
включение в него гидродинамических измерений на месте, фактиче-
ски обречен быть двухсторонним. Это не могло не беспокоить СССР
в 90х годах прошлого столетия, так как другие ядерные державы про-
должали свои испытания. Тем не менее выработкой протокола двумя
главными ядерными державами был сделан большой шаг в направ-
лении ограничения ядерных испытаний.
Главное, что дали женевские переговоры 1987–1990 гг., так это
открытость профессионального обсуждения многих научных проблем
и взаимное понимание научнотехнических аспектов контроля по ог-
раничению испытаний ядерного оружия.
Оба договора – ДОПИЯО и ДМЯВ – были ратифицированы
в конце 1990 г.: СССР – 9 октября, США – 8 декабря. Обмен ратифи-
кационными грамотами был проведен в г. Хьюстон (США) 11 декабря
1990 г. С этого дня договора вступили в силу.
Специальным разделом протокола к ДОПИЯО «Процедура кон-
сультаций и координаций» было предусмотрено создание двухсторон-
ней консультативной комиссии (ДКК) для того, чтобы:
– рассматривать любые вопросы, относящиеся к осуществле-
нию договора и настоящего протокола;
169
– рассматривать любые предложения о поправках к договору
или настоящему протоколу;
– рассматривать любые технические или организационные изме-
нения к настоящему протоколу, имеющие характер, предусмот-
ренный в пунктах 2, 3 и 4 раздела «Процедура консультаций
и координаций»;
– рассматривать любые вопросы, относящиеся к соблюдению
договора и настоящего протокола;
– рассматривать любые новые технологии контроля, оказы-
вающие влияние на договор или настоящий протокол;
– достигать согласия по тем вопросам, которые определены
в настоящем протоколе как вопросы, требующие согласия сторон;
– достигать согласия по вопросам, связанным с расходами на
деятельность по контролю, и процедурам взаимных финансовых
расчетов по таким расходам между сторонами.
Для каждого испытания, в отношении которого проводится дея-
тельность, связанная с контролем, в соответствии с протоколом cто-
роны создают координационную группу (КГ) двухсторонней консуль-
тативной комиссии, которая ответственна за координацию деятельно-
сти контролирующей стороны с деятельностью стороны, проводящей
испытание. Двухсторонняя консультативная комиссия по мере необ-
ходимости может устанавливать и изменять процедуры, регулирую-
щие деятельность координационных групп.
В 1991 и 1992 годах в Женеве состоялось четыре сессии ДКК, на
которых рассматривались вопросы совершенствования антиинтру-
зивных процедур и аппаратуры, а также вопросы подготовки к кон-
трольным операциям сторон на полигонах друг друга. Очень деталь-
ными были обсуждения схем антиинтрузивных устройств для нети-
повых испытаний на четвертой сессии ДКК в ноябре – декабре 1992 г.,
когда уже были известны результаты успешного применения АИУ
в типовом испытании «Джанкшн» на Невадском полигоне.
В работе этой сессии ДКК от ВНИИТФ участвовали Н. П. Воло-
шин, Н. С. Воронов, В. Л. Сорокин, А. В. Шадрин. Из знакомых по
прежним контактам американцев здесь были Р. Джеффрис, Д. Конрад,
Л. Пёкл, Х. Потит и В. Сумма.
К этому времени США присоединились к мораторию на ядерные
испытания к соблюдавшим его двум странам – России и Великобритании.
Поэтому обсуждения реализации протокола к ДОПИЯО, в том чис-
ле и анализ характеристик АИУ, носили на этой сессии ДКК почти
философский характер. Обе стороны уже не планировали ядерных
испытаний на следующие годы.
170
Глава 8.
КОНТРОЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ 1991–1993 ГОДОВ
173
персоналом в контрольных операциях и перечня неприемлемых
компонентов ознакомительного комплекта вследствие их несоответ-
ствия по неинтрузивности и технике безопасности.
Вскоре после предварительного ознакомления все американское
оборудование было отправлено в США.
Итоги этой работы для специалистов СССР были следующие:
– апробация оговоренных протоколом процедур и приобрете-
ние опыта практической деятельности по проверкам оборудо-
вания;
– детальное знакомство с составом и техническими характе-
ристиками комплектов оборудования для каждого из методов
контроля.
Все это помогло нам лучше подготовиться к предоставлению
американской стороне своего комплекта ознакомительного обору-
дования.
Первый этап контрольной деятельности по американскому испы-
танию «Хойя» – геофизические исследования и геометрические изме-
рения в основной и вспомогательной скважинах, визуальные наблюде-
ния назначенного персонала СССР в районе испытаний на Невадском
полигоне – проходил с 27 июня по 23 июля 1991 г. Второй этап – измере-
ния и наблюдения в процессе заложения (спуска в скважину) заряд-
ного контейнера и контроль за забивкой – проходил с 16 августа
по 8 сентября 1991 г. Работа назначенного персонала закончилась
оформлением фактологического отчета. В Москве на основе осуще-
ствленных контрольных операций был сделан вывод о том, что фак-
тические условия испытания заведомо соответствуют планируемому
ограничению его максимальной мощности величиной 150 кт.
В подготовке и проведении контрольной деятельности по
испытанию «Хойя» от РФЯЦ – ВНИИТФ принимали участие Б. А. Ан-
друсенко (руководитель группы назначенного персонала), Г. К. Бли-
нов, Ю. М. Богачев, Ю. Н. Диков, В. В Легоньков., Ю. Г. Максимов,
В. Н. Муреев, В. Н. Ногин, С. В. Русинов, О. Г. Саламатов, В. Г. Смирнов,
А. Е. Ушаков, О. Н. Шубин, О. В. Черников.
Кроме того, в группу назначенного персонала входили от МАЭП –
В. М. Михайлов, М. Б. Смельцов, В. П. Стрехнин; от МО – В. Н. Куряков,
М. И. Михеев; от ВНИПИ ПТ (так с 1991 года стал именоваться
ПромНИИпроект) – В. И. Сыцько и от КБ АТО – А. К. Седнев
При испытании «Джанкшн» РФЯЦ – ВНИИТФ был назначен
ответственным за контроль соблюдения требований ДОПИЯО с по-
мощью гидродинамических измерений мощности. Следует отметить,
174
что аппаратурные комплексы гидродинамического метода контро-
ля разрабатывались двумя организациями – ВНИИТФ и НИИИТ.
Конкурс выиграл ВНИИТФ.
С организацией первоначального ознакомления с гидродинами-
ческим оборудованем нашей стороны были сложности, связанные
с тем, что приближалось время испытания «Джанкшн», а оборудо-
вание еще не побывало на ознакомлении. Поэтому на координаци-
онной группе по составлению графика контроля за этим испытанием
пришлось договариваться с американцами о совмещении процедуры
первичного ознакомления с процедурой допуска к контрольным опе-
рациям одного из двух комплектов, предоставляемых на выбор сто-
роне, проводящей испытание.
Координационная группа работала над составлением скоор-
динированного графика по испытанию «Джанкшн» в помещениях
Агентства по инспекции на местах, располагавшихся в аэропорту
им. Даллеса вблизи Вашингтона.
В КГ советскую сторону от ВНИИТФ представляли В. З. Нечай –
директор института, руководитель группы назначенного персонала,
А. Д. Варфоломеев, Н. П. Волошин, Ю. Ф. Григорович, А. В. Петровцев.
МИД представлял Ю. Я. Белобров, а Минобороны – А. В. Данилов,
А. С. Ковалев, В. В. Коваленко, В. В. Кириченко, А. В. Курясев. От
НИИИТ в группу входил Ю. П. Хохлов.
Представители Минобороны отвечали за сейсмические измере-
ния, а ВНИИТФ и НИИИТ – за гидродинамические.
Американскую часть КГ возглавлял представитель OSIA пол-
ковник Дж. Уэст. Ее состав был вдвое больше нашего. Членами КГ
от США были Р. Айд, Д. Айлерс, Д. Бини, Д. Битти, Г. Бруш, Р. Гэм,
У. Дженкинс, С. Дорн, К. Келли, Р. Козими, Л. Кринзин, П. Куничита,
Т. Маккоун, А. Маргулис, А. Мартенсен, К. Моррис, П. Оркилд,
С. Роншаген, Б. Рос, Д. Фелске, Ф. Хаккаби, У. Хокинз, Д.Энгстрём
и Ф. Янг. Из них семнадцать человек представляли организации
Министерства энергетики США, трое – Министерство обороны
и шесть были сотрудниками OSIA. Иногда на заседаниях появлялись
эксперты из числа знакомых по СЭК: К. Олрик, Р. Хилл, М. Мэнс.
Директором испытания «Джанкшн» был Р. Козими.
Координационная группа работала с 6 по 27 июня и подготовила
скоординированный график контроля испытания «Джанкшн» двумя
методами – гидродинамическим и сейсмическим.
Работа КГ проходила напряженно. В начале было много ка-
завшихся неразрешимыми организационнотехнических вопросов,
175
связанных с краткостью периода времени от вступления ДОПИЯО
в силу (декабрь 1990 г.) до начала контрольной деятельности. По взры-
ву «Хойя» этот период составил 3 месяца, а по взрыву «Джанкшн» –
полгода.
У сейсмиков проблем не было. Подгруппа сейсмического метода
контроля довольно быстро подготовила свою часть скоординирован-
ного графика.
Самым напряженным вопросом был срок представления на-
ших аппаратурных комплексов гидродинамических измерений для
ознакомления американской стороне. По протоколу это следовало
сделать еще до начала работы КГ. Изза неполной готовности этих
комплексов мы не успевали к оговоренному сроку и предлагали дос-
тавить их в ближайший месяц, и тем самым, совместить процедуру
ознакомления с операциями по подготовке к контролю за взрывом
«Джанкшн». Американская сторона долго с этим не соглашалась.
Дело дошло до того, что руководитель нашей части КГ В. З. Нечай
отказался подписывать почти уже сверстанный скоординированный
график. Пришлось проводить несколько согласительных совещаний,
прежде чем график был подписан руководителями обеих сторон.
Несколько слов о неофициальной стороне нашего пребывания
вблизи столицы США во время работы координационной группы.
В день прибытия из Москвы 6 июня нас встречали представи-
тели OSIA и несколько старых знакомых по женевским переговорам
и СЭК: С. Роншаген, Д. Айлерс, Д. Уэстервельд. Все довольно дру-
желюбно приветствовали друг друга. Особой теплотой отличались
встречи старых знакомых, что даже послужило поводом для замеча-
ния со стороны руководителя нашей части координационной группы.
Протоколом к договору предусмотрено, что координационная
группа должна работать в столице стороны, проводящей испытание.
А нас поселили в гостинице при международном аэропорте имени
Даллеса в 40 км от Вашингтона. Такое уже было с координационной
группой по испытанию «Хойя». Но наши претензии по этому поводу
американцы оставили без внимания. Членам советской делегации
были предоставлены номера в гостинице «Мариотт» на первом этаже,
а заседания проходили в подвальных помещениях без окон.
Второй неожиданностью для нас было то, что вне гостиницы нас
всюду сопровождали сотрудники Агентства по инспекции на местах,
свободного перемещения не допускалось. Следует отметить, что когда
в 1991 г. американцы приезжали в Москву для работ в координацион-
ной группе по запланированным российским испытаниям «Батыр»
176
и «Гурия», наша сторона не препятствовала свободе перемещения
американских экспертов.
Через несколько дней после начала работы КГ хозяева предло-
жили провести волейбольный матч и пикник на спортивной площадке
возле гостиницы. Игра закончилась ничьей, а пикник с барбекю
и калифорнийским вином – умеренным весельем и совместным фо-
тографированием на память.
23 июня в воскресенье мы присутствовали в Вашингтоне на
красочном военном параде в честь победного завершения операции
«Буря в пустыне», в ходе которой войска США вытеснили иракцев из
Кувейта. Надо было видеть, с каким восторгом и чувством патрио-
тизма многотысячные группы жителей Вашингтона встречали и при-
ветствовали колонну военных, движущуюся по мосту через Потомак
к Арлингтонскому кладбищу. Бравурная громкая музыка, нескончае-
мый гул возгласов «Ура!», детишки на плечах отцов, машущие звезд-
нополосатыми флажками – все это создавало особое незабываемое
праздничное настроение…
Дней за пять до отъезда делегации состоялась встреча КГ
с генералом Паркером, возглавлявшим Агентство по инспекции на
местах. Вначале генерал разговаривал с руководителем группы назна-
ченного персонала В. З. Нечаем. Затем он подошел ко мне, и в краткой
беседе отметил, что их Агентство недавно подключено к реализации
контрольного механизма ДОПИЯО. Ранее оно занималось толь-
ко контролем за договором по ракетам средней и малой дальности.
«Теперь, – пошутил генерал, – и мы становимся ядерщиками».
…Так завершилась разработка скоординированного графика,
и обе стороны приступили к его реализации. До приезда первой груп-
пы назначенного персонала по испытанию «Джанкшн» на Невадский
полигон оставалось немногим более четырех месяцев.
Подготовка к контролю продолжалась. 8 июля первый комплект
гидродинамического оборудования был отправлен из Снежинска
в аэропорт Кольцово для погрузки в гигантсамолет АН124 «Руслан».
В комплект входили фургон гидродинамического регистрирующего
комплекса (ГРК), фургон комплекса управления и контроля (КУК),
демпфирующие платформы для ГРК и дизельгенератора, спускная
колонна с датчиками вспомогательной скважины, кабели, сейсмиче-
ское и другое вспомогательное оборудование.
Оборудование сопровождали специалисты по гидродинамиче-
ским и сейсмическим измерениям, участвующие в процедуре пред-
варительного ознакомления.
177
Примерно в середине пути «Руслан» приземлился для дозаправ-
ки в ПетропавловскеКамчатском. Затем – авиабросок на базу Трэвис
на западном побережье США. Полет занял 17 часов.
От ВНИИТФ в составе группы были В. Л. Сорокин, В. А. Саль-
ников, Е. Р. Пушкарев, А. И. Марков, В. А. Морозов и переводчица
И. В. Шубина, которой в большей степени, чем мужчинам, пришлось
испытать все бытовые неудобства перелета на военном самолете.
С авиабазы Трэвис до ЛасВегаса груз был доставлен двумя
военнотранспортными самолетами США марки С5 Galaxy. Сюда
же пассажирским самолетом прибыли наши специалисты для уча-
стия в процедуре ознакомления, в том числе три представителя
АН СССР по сейсмическому оборудованию А. А. Гинзбург, В. Н. Жук
и Я. Е. Фастовский.
Предварительное ознакомление с советским оборудованием про-
исходило в отделении фирмы «EG&G» в ЛасВегасе. Среди американ-
ских специалистов, участвовавших в ознакомительных процедурах,
было много знакомых по СЭК и по совместной работе в Женеве при
выработке протокола, в частности, по проблемам интрузивности гидро-
динамических измерений. К старым знакомым, в первую очередь,
относились Кейт Олрик, Лари Пёкл и возглавлявший группу амери-
канских специалистов Дональд Айлерс.
Советские специалисты были готовы ознакомить американцев
с нашим оборудованием, но были поражены той программой работ
по ознакомлению, о которой их попросили. Потребовалось провести
серию подробных семинаров по всему составу оборудования, проде-
монстрировать работу как отдельных приборов, так и всего комплек-
са ГРК – КУК, то есть фактически обучить американцев работать на
нашем гидродинамическом комплексе. Учитывая, что весь комплекс
ГРК – КУК включал десятки приборов, несколько управляющих
компьютеров и представлял достаточно сложный автоматизирован-
ный измерительный комплекс с оригинальным программным обеспече-
нием, нашим специалистам пришлось изрядно потрудиться. Програм-
ма по ознакомлению была настолько плотной, что все специалисты
были вынуждены работать в напряженном режиме в течение полутора
недель.
Американская сторона предложила нам и так называемую куль-
турную программу, которая в основном включала в себя знакомство
с прелестями ЛасВегаса, то есть посещение многочисленных ка-
зино, аттракционов и магазинов. Но тем не менее напряжение этих
дней было достаточно высоким. В. Л. Сорокин вспоминает: «Всех нас
178
поражала и вызывала уважение дотошность американцев в стремле-
нии узнать даже мельчайшие детали изучаемого ими оборудования.
Для некоторых из нас это было практически первое знакомство со сти-
лем и уровнем работы американских инженеров и это, конечно, вызы-
вало уважение у наших специалистов. С другой стороны, было прият-
но получить от американских специалистов похвальный отзыв, кото-
рый был передан В. Н. Михайлову и директору ВНИИТФ В. З. Нечаю».
Ко времени окончания ознакомительной процедуры с оборудо-
ванием ГДМК во ВНИИТФ было завершено изготовление второго
полного комплекта гидродинамического оборудования. В августе оно
было доставлено самолетом «Руслан» по уже знакомому маршруту
Снежинск – аэропорт Кольцово – ПетропавловскКамчатский – авиа-
база Трэвис в штат Калифорния, США. Группой сопровождения
в этот раз руководил В. А. Сальников.
События последней декады августа 1991 г., связанные с ГКЧП
и последовавшими политическими событиями в СССР, не повлия-
ли на выполнение взятых Советским Союзом международных обя-
зательств. Работы по подготовке и проведению контроля за ядер-
ными испытаниями США продолжались. В августе – сентябре на
Невадском полигоне работала группа назначенного персонала СССР
по взрыву «Хойя». В начале октября была сформирована первая
группа назначенного персонала по взрыву «Джанкшн». Эта группа
прибыла на НИП 16 октября. В ее составе было пятнадцать чело-
век: от ВНИИТФ – В. З. Нечай – руководитель группы назначенно-
го персонала; С. Л. Бабушкин, А. Д. Варфоломеев, Н. П. Волошин,
А. В. Дубина, А. В. Карпов, В. В. Легоньков, Ю. Г. Максимов, О. Г. Сала-
матов, В. М. Слободенюков, О. В. Черников, А. А. Юбин; от МАЭП –
В. М. Михайлов, В. И. Простаков и от ВНИИЭФ – А. Я. Матвеев.
В задачи первой группы входили:
– проверки геофизической части контрольного оборудования,
выбранного американской стороной для контрольных операций;
– доставка и развертывание на месте испытаний (у скважины
U19bg) геофизического оборудования;
– проведение каротажа и инклинометрии боевой и измеритель-
ной скважин;
– отбор проб грунта (кернов), описание и подготовка их к от-
правке в СССР.
Из состава этой группы только я и В. В. Легоньков участвовали
при проведении совместного эксперимента на Невадском полигоне
в 1988 г. Нам было легко оценить схожесть и различия в обстановке
179
СЭК и осуществляемых в 1991 г. контрольных операций. Прежними
остались правила техники безопасности и пропускной режим. В ос-
тальном требования и условия ужесточились. Расселили группу уже
не в двухэтажной гостинице, а в одноэтажном общежитии с индиви-
дуальными входами с улицы в каждый номер. Между двумя соседними
помещениями были один санузел и один душ на двоих. Общего холла
для проведения досуга здесь не было. Общежитие было расположе-
но намного дальше от столовой, в которую теперь разрешалось идти
или ехать только в сопровождении охранников службы безопасности
OSIA. Самостоятельные прогулки по поселку запрещались. Возле
общежития была обозначена зона, где можно гулять, не обращаясь
к услугам гардов (охранников).
Питание было, как и во время СЭК, бесплатным, но ресторанное
обслуживание с горячительными напитками было отменено.
В общем, как сами жестко регламентированные скоордини-
рованным графиком контрольные операции, так и условия работы
и проживания назначенного персонала стали более строгими.
Первые десять дней пребывания нашей группы на НИП с 16 по 25
октября пришлось работать без выходных. За это время провели ин-
вентаризацию геофизической части того из двух доставленных в ию-
ле – августе наших комплектов оборудования, который американская
сторона выбрала для проведения контроля. Эта операция прошла
в ангаре, выделенном нам в поселке Меркурий. 23 октября перевезли
геофизическое и каротажное оборудование на прискважинную пло-
щадку, расположенную недалеко от места проведения взрыва СЭК
(«Кирсардж»). В следующие два дня проверили глубину и обводнен-
ность основной скважины и провели ее кавернометрию.
Накануне первых выходных дней наш главный руководитель
назначенного персонала Владимир Зиновьевич Нечай договорился
с гостеприимными хозяевами об интересной экскурсии в СанДиего.
Этот курортный городок на югозападной оконечности Калифорнии
расположен на побережье Тихого океана всего в 50 км от границы
США с Мексикой. От поселка Меркурий до него более 600 км. Эта
автобусная поездка, которую впоследствии мы окрестили «первым
нечаевским походом», началась в 5 часов утра в субботу 26 октября.
За восемь часов путешествия пейзаж за окнами автобуса сме-
нился с полупустынного – юкка, пальмы Джошуа – на прекрасный
субтропический с эвкалиптами и пальмами. Приехали, поселились
в простенькую гостиницу, пообедали и вторую половину субботы
посвятили походам по музеям искусств, аэронавтики и автомобилей,
180
сосредоточенным в природном парке Бальбоа. Парк, как ему и по-
ложено, весь зарос деревьями и газонами. По извилистым дорожкам
бегают трамвайчики на резиновом ходу. Некоторые из нас умудрились
прокатиться “зайцами”. Здесь мне впервые в жизни удалось увидеть
колибри, собирающую нектар с благоухающих цветов.
Ужинали в мексиканском ресторанчике гдето на окраине города.
Между прочим, только в центре СанДиего есть высотные дома.
Остальной город низкоэтажный и очень разбросанный. Живопис-
нейшие зеленые холмы сплошь покрыты плотно пригнанными друг
к другу уютными коттеджами, однообразие архитектуры которых
поначалу даже разочаровывает, а потом, благодаря отличию от кот-
теджей соседнего холма, очаровывает вновь.
В ночь на воскресенье 27 октября в США, как и во многих других
странах, происходила смена летнего времени на зимнее; часы пере-
водились на 1 час назад.
В воскресенье состоялась поездка в парк «Мир моря Калифорнии».
И хотя времени было мало, мы смогли посмотреть аквариум и бас-
сейны с дельфинами, китами, моржами, котиками, каланами, шоу
с морскими львами и фильм «Окно в океан»…
Вернулись в Меркурий вечером, посетив по дороге казино
«СантаФе» в ЛасВегасе. Этот первый «нечаевский поход» наш
«Боевой листок», выпуск которого продолжил традицию СЭК,
охарактеризовал словами известной песни: «И на Тихом океане свой
закончили поход!».
И вновь начались трудовые будни. 28 октября выпал первый снег.
В Меркурии он быстро растаял, а на плато ПахьютМеса, где была
расположена скважина опыта «Джанкшн», снег продержался не-
сколько дней. Понедельник ушел на подготовку ядерных методик
каротажа, во вторник 29 октября вместе с американскими специали-
стами мы провели гаммагамма-каротаж, а в среду – гамма-каротаж.
В четверг 31 октября занимались нейтронным каротажем основной
скважины в зоне гидродинамических измерений, а на следующий
день измеряли глубину вспомогательной скважины и уровень грун-
товых вод в ней. Она, как и основная скважина, оказалась сухой на
всей глубине.
В дополнение к рассказу об особеностях работ в экспедиции опы-
та «Джанкшн» от СЭК отмечу изменившийся порядок взаимодейст-
вия руководителя назначенного персонала с руководителем группы
стороны, проводящей испытания. Во время СЭК ежедневно прохо-
дили длительные, до часа и более, брифинги и обсуждения. Многое,
181
если не все, было впервые и требовало тщательного продумывания
и согласования. Теперь на эксперименте «Джанкшн» все операции
были детально расписаны в скоординированном графике и согласо-
вания занимали минимум времени. Очень часто наш руководитель
В. З. Нечай и руководители американского персонала Р. Козими
и майор OSIA Б. Тейк по пути в столовую обговаривали планы на завтраш-
ний день. А после таких «мобильных переговоров» (термин «Mobil
Negotiatiоns» придумал Б. Тейк) отпала необходимость в официаль-
ной вечерней беседе. Изменения коснулись и внутриэкспедиционных
совещаний. Теперь они стали действительно «пятиминутками», так
как Владимир Зиновьевич пустословия не терпел. Было еще одно
отличие в составах экспедиций «Кирсардж» и «Джанкшн»: в первой
побывало от 23 до 42 человек, а во второй – 15. Качество управляе-
мости меньшей по численности группы назначенного персонала, ко-
нечно, было выше.
…В субботу и воскресенье, 2 и 3 ноября, мы совершили второй
и третий «нечаевские походы». В субботу побывали в ЛасВегасе
в магазинах «Costco», «Мarshall» и «Target», а в воскресенье съездили
в на дамбу Гувера, о которой рассказано во второй главе.
Новая неделя началась с небольших огорчений. В соответствии
со скоординированным графиком нам предстояло провести инкли-
нометрию основной и вспомогательной скважин. На СЭК это де-
лалось американскими специалистами фирмы «АтласДрессер».
На опыт «Джанкшн» мы доставили свой инклинометр разработки
санктпетербургской геофизической организации. К сожалению,
надежность прибора оказалась невысокой и при калибровке его
в ангаре поселка Меркурий он вышел из строя. В связи с этим мы
решили отказаться от инклинометрии, а необходимое для гидроди-
намических измерений расстояние от основной до вспомогательной
скважины определить только вторым предусмотренным для этой цели
электромагнитным методом. К этим измерениям подготавливались
4 и 5 ноября, а в среду 6 ноября успешно их провели. Здесь мы исполь-
зовали усовершенствованный по сравнению с примененным во взрыве
«Шаган» комплект оборудования, названный ВРМБ – по первым бук-
вам фамилий разработчиков: Векслер–Рыбаков–Максимов –Буслов.
Из авторов разработки в измерениях на Невадском полигоне участ-
вовал Ю. Г. Максимов. Обработкой результатов измерений зани-
мались В. В. Легоньков и А. В. Дубина. Остальные специалисты
(С. Л. Бабушкин, А. В. Карпов, О. Г. Саламатов, О. В. Черников) обес-
печивали работу всей каротажной техники.
182
7 ноября у нас был рабочий день. С него начались операции
по отбору и распределению керна между сторонами. От нашего назна-
ченного персонала в операциях у частвовали В. Слободенюков
и А. Матвеев. Они наблюдали за отбором, распределением и упаков-
кой кернов с соответствующих глубин основной скважины, а также
проводили независимые измерения плотности и влажности образ-
цов породы непосредственно после их извлечения из скважины. Эта
работа продолжалась пять дней 7, 8, 9, 12 и 13 ноября.
В выходные дни 10 и 11 ноября был совершен самый впечатляю-
щий четвертый нечаевский поход – мы побывали в штате Аризона
с экскурсией по Грандканьону. Рано утром 10 ноября мы покину-
ли Меркурий. Вначале дорога шла по знакомым местам. Но после
дамбы Гувера началась территория штата Аризона, который в отли-
чие от Невады (Серебряный штат) и Калифорнии (Золотой штат) так
и называется – штат Великого Каньона.
Дорога вначале шла по пустынной местности, встречались инте-
ресные дорожные знаки. О них стоит немного рассказать. «Верстовые»
столбики стоят через каждую милю, но отсчет ведется в одну сторону:
туда едешь – читаешь справа от себя 48, 49, 50 и т. д., то есть сколь-
ко миль проехал, а оттуда едешь – опять справа читаешь 50, 49, 48
и т. д., то есть сколько миль осталось до исходного пункта.
Вторая особенность – все дороги пронумерованы, и столбики
с их номерами установлены на каждой пятой миле.
Третья – масса указателей: куда дороги ответвляются и до какого
пункта сколько осталось миль. Ответвления имеют номера, совпа-
дающие с цифрами на «верстовом» столбике. А так как при обратном
движении на этих столбиках те же цифры, то номера съездов никогда
не повторяются и перепутать их невозможно.
Через 5 часов приехали в поселок, носящий с Грандканьоном
одноименное название. Поселились в скромную гостиницу, переку-
сили в летнем кафе и приступили к осмотру этого восьмого чуда света.
Ктото пошутил: «Когда происходила инвентаризация чудес, о Новом
Свете позабыли и каньон както из описи выпал».
Среди экскурсантов кроме нас было много японцев и мало аме-
риканцев – холодный ноябрь не сезон для таких экскурсий. Главное
событие начала осмотра – посещение диакинотеатра с фильмом
о каньоне, снятом по технологии IMAX. Потрясающий эффект при-
сутствия, стереозвук и стереоизображение, проецируемое на гигант-
ский экран (20 × 27 кв. м). Сидели мы вблизи экрана, как перед от-
крытой дверцей бешено несущегося по каньону вертолета: казалось,
что вотвот разобьемся о скалы или о воду реки Колорадо…
183
33минутный остросюжетный фильм «Грандканьон – скрытые
секреты» изображает историю Гранд-каньона начиная с 2250 года
до нашей эры, когда коренные жители Северной Америки впервые
опустились на его дно, и до наших дней.
Смотровые площадки – «Пустынный вид» и «Пункт Морана»
служили главными местами досуга для участников экспедиции ис-
панских конкистадоров во главе с Коронадо в 1540 г.
На следующий день – пеший спуск по крутому склону кань-
она. До реки Колорадо по тропинке 7 миль мы, конечно, не дошли;
спустились метров на 150 вниз, пройдя мили полторы по петляющей
тропе. Затем развернулись и, торопясь, начали подниматься вверх.
Нас, ретивых, остановил возглас В. З. Нечая: «Куда вы несетесь?
Посмотрите вокруг, а не под ноги. Такой красоты больше никогда
в жизни не увидите!».
После подъема объехали на автобусе каньон по его южному краю,
остановились на вышеупомянутых смотровых площадках, восхища-
ясь открывающимися видами. Впечатляют размеры и причудливость
формы скал, игра света и тени, сочетание красоты обрывов с густой
синевой нависающих над каньоном туч.
После фотографирования и приобретения сувениров в лавоч-
ках, разбросанных по маршруту экскурсии, мы начали обратный путь
в Меркурий. Не меньше чем мы, совершенной экскурсией были до-
вольны сопровождавшие нас сотрудники OSIA. Свое отношение
к поездке они выразили так: «Если бы не вы, нам бы в жизни не уда-
лось побывать на Грандканьоне!».
…После завершения керноотбора мы в течение двухтрех дней со-
брали, упаковали и вернули на склад принимающей стороны то обору-
дование, которым пользовались почти целый месяц. Это оборудование
по принадлежности наше, но по требованиям протокола к ДОПИЯО
после использования при контрольных операциях оно подлежит
проверке стороной, проводящей испытания, в течение 30ти дней.
18 ноября хозяева устроили прощальный вечер для тринадцати
человек из советского назначенного персонала, отъезжающих домой.
По установившейся еще со времен СЭК традиции на вечере состоялся
обмен речами и сувенирами. Выступили Р. Козими и В. Нечай, отме-
тившие хорошо проделанную работу и выразившие надежду на ус-
пешное завершение остальных контрольных мероприятий. 19 ноября
наши коллеги покинули Меркурий и через ЛасВегас и Вашингтон
вылетели в Москву. На полигоне из назначенного персонала остались
двое – Алексей Варфоломеев и я.
184
До приезда следующей группы назначенного персонала оставалось
десять дней. Нашими задачами на это время были выпуск фактоло-
гического отчета на русском и английском языках по работе, проде-
ланной с 17 октября по 19 ноября, периодический контроль места
испытания и выделенных для назначенного персонала жилых и про-
изводственных помещений и подготовка к встрече очередной совет-
ской экспедиции.
Отчет мы с Алексеем подготовили и передали Брюсу Тейку для
возможных уточнений. Побывали на площадке испытания «Джанкшн»
и познакомились с конструкцией и работой гусакажелоба для опус-
кания кабелей во вспомогательную скважину. Этот гусак предоста-
вила ЛосАламосская ядерная лаборатория.
Позже, пол у чив из Москвы через советское посольство
в Вашингтоне данные о составе вылетающей к нам новой группы
назначенного персонала, составили список расселения вновь прибы-
вающих коллег. Их было двадцать: от ВНИИТФ – Е. Н. Аврорин (руко-
водитель группы назначенного персонала), А. Ф. Бектеев, Н. С. Воронов,
С. В. Колмогоров, А. И. Марков, В. А. Морозов, Б. М. Мурашкин,
С. П. Нагаев, В. А. Попов, Е. Р. Пушкарев, В. А. Сальников,
В. Л. Сорокин и Ю. Т. Янусов; от НИИИТ – В. Ф. Молочков; от
ПО «Электроприбор» (г. Чебоксары) – А. С. Белов; от ВНИИЭФ –
В. П. Жарков; от КБ АТО – В. И. Казаков; от ВНИПИ ПТ –
Е. П. Козлов; от 12-го ГУ МО – В. Н. Косоруков и от МСУ36 –
П. Н. Кутилкин Пять специалистов, перечисленных в конце это-
го списка, прибыли с целью ознакомления с организацией работ на
Невадском полигоне и для участия в некоторых контрольных опе-
рациях. Основной состав – 15 человек новичков и два старожила –
обеспечивал выполнение скоординированного графика подготовки
к испытанию «Джанкшн».
Новая группа прилетела в ЛасВегас 1 декабря. Мы с Алексеем
были в числе встречавших. Из рассказов вновь прибывших узнали,
что маршрут их полета из Москвы сюда был чутьли не самым длин-
ным из всех прежних и включал в себя пересадки в Париже, Бостоне,
Вашингтоне, посадки в Детройте и, наконец, в ЛасВегасе.
Коллеги привезли из дома много вестей. Из них многие, касаю-
щиеся политического положения на Родине, были неутешительными –
дело шло к прекращению существования СССР.
В этот же день группа прибыла в Меркурий, расселилась и оз-
накомилась с правилами поведения и графиком работы. Кстати,
мы с Алексеем предварительно подготовили для Е. Н. Аврорина
185
выписку из Скоординированного графика, содержащую перечень
ближайших работ, к выполнению которых мы и приступили с 3 декаб-
ря. День накануне прошел, как обычно для новичков, в инструктаже
по технике безопасности, получении и подготовке рабочей экипиров-
ки. Съездили в ЛасВегас, побывали в казино «Фронтиер», но не для
азартной игры, а с целью обмена привезенных «бухгалтером» экспеди-
ции В. А. Сальниковым чеков на доллары. Затем заехали в обувной
магазин и приобрели для каждого новичка ботинки с защитными
вставками.
3 декабря подгруппа специалистов гидродинамических изме-
рений во главе с В. Л. Сорокиным приняла от представителей
стороны, проводящей испытания, комплект ГДМК: фургоны ГРК
и КУК, датчики, кабели, амортизирующие устройства и дизель
генератор для питания аппаратуры. Они были из состава комплек-
та, который американцы выбрали для использования в испытании
«Джанкшн».
Для перепроверки оборудования в поселке Меркурий у нас
было пять дней. С 4 по 6 декабря Е. Н. Аврорин, Н. П. Волошин,
В. П. Жарков, Е. П. Козлов, Ю. Т. Янусов вместе с американскими
специалистами участвовали в проверках работоспособности две-
надцати советских газоблокирующих устройств, устанавливаемых
в местах перехода с наших на американские кабели. Надежность уст-
ройств была подтверждена испытаниями на избыточное давление.
В эти же дни мы передали Брюсу Тейку блоксхему, формат и ин-
формацию о программном обеспечении данных гидродинамических
измерений.
В субботу 7 декабря прошел сильный дож дь, почти ливень.
Пасм урная прох ла д ная погода и перспектива безвыезд ного
(из Меркурия) отдыха не поднимали настроение. Его улучшению спо-
собствовало предложение провести советскоамериканский турнир по
настольному теннису. С каждой стороны в нем участвовали по десять
человек. Остальные неигравшие были болельщиками. У нас особенно
отличился Евгений Николаевич Аврорин, выигравший с сухим счетом
у Брюса Тейка. Общий счет матча 8:2 в нашу пользу поднял наше
настроение до праздничного.
В воскресенье состоялась экскурсия в ЛасВегас. Она была
особенно интересной для прибывших на Невадский полигон впер-
вые. Их было ровно половина от состава группы назначенного
персонала. Потом они делились своими впечатлениями от поездки.
Особенно понравилось посещение музея, где выставлены автомобили
186
Б. Муссолини (АльфаРомео, 1939 г.), А. Гитлера (АльфаРомео, 1939 г.),
Д. Эйзенхауэра (Крайслер, 1954 г.), С. Шадова (РоллсРойс, 1966 г.).
9 декабря фургоны ГРК и КУК в сопровождении наших специа-
листов были перевезены на прискважинную площадку и на команд-
ный пункт СР41, соответственно.
Несколько следующих дней ушло на монтаж демпфирующих уст-
ройств и установку на них фургона ГРК и дизельгенератора электро-
питания, раскладку соединительных кабелей и послетранспортные
проверки оборудования. 16 декабря было подано электропитание на
оба фургона и включена аппаратура дистанционного телевизионного
наблюдения за ними и за кабельными трассами.
На следующий день американцы предоставили нам пятнадцать
антиинтрузивных устройств, из которых мы выбрали два для отправки
домой. Остальные тринадцать были опечатаны пломбами обеих сто-
рон и помещены на склад. В дальнейшем из них мы выбирали шесть
АИУ, необходимых для измерений при испытании «Джанкшн».
Немного отвлекаясь от работы, расскажу еще об одной поезд-
ке на Грандканьон. В самом начале декабря Евгений Николаевич
Аврорин, воод ушевленный рассказом В. З. Нечая о четвертом
«нечаевском походе», попросил Б. Тейка организовать такой же
поход и для новой группы назначенного персонала. Американская
сторона с готовностью откликнулась на эту просьбу и 14 декабря
мы направились в национальный парк США – Гранд-каньон.
Из двадцати двух советских представителей двое – Алексей Вар-
фоломеев и я, чуть больше месяца тому назад уже побывали в этом
парке. Поэтому слова В. З. Нечая «такой красоты больше никогда
в жизни не увидите» по отношению к нам не оправдались.
О впечатлениях от увиденного Владимир Петрович Жарков так
написал в своих записках испытателя*:
«…От самого вида каньона просто захватывает дух. Представьте
себе ровную как стол степь, вы идете по ней. И вдруг – обрыв… Перед
взором открывается нечто похожее на лунный пейзаж. В хаотическом
безмолвии замерли причудливые скалы, а сферические расщелины
напоминают кратеры потухших вулканов… Вид на каньон постоянно
меняется в зависимости от света, падающего на скалы, от облаков,
создающих тени и контрасты. Мир кажется больше, а в разное время
суток размеры каньона словно увеличиваются. Световые переливы
*
В. П. Жарков. И грустно и смешно... (Записки испытателя). – Саров: РФЯЦ –
ВНИИЭФ, 1997. – 162 с.
187
непрерывны и чудесному впечатлению нет конца. Все это успокаивает
человеческую душу».
Вечером в воскресенье 15 декабря мы благополучно вернулись
в Меркурий.
18 декабря состоялся традиционный прощальный вечер в рес-
торане Меркурия. На следующий день Невадский полигон покида-
ло восемь человек: Е. Н. Аврорин, В. П. Жарков, В. И. Казаков,
Е. П. Козлов, В. Н. Косоруков, П. Н. Кутилкин, В. Ф. Молочков
и Б. М. Мурашкин.
С 20 декабря по 5 января в США был период национальных
праздников. Присутствие и действия оставшейся на полигоне со-
ветской группы из 14 человек заставили трудиться только предста-
вителей Агентства по инспекции на местах во главе с полковником
Дугласом Харрисоном. Он сменил майора Б. Тейка на время рождест-
венских каникул. Полигон покинул также и руководитель испытания
«Джанкшн» Р. Козими.
При отъезде 19 декабря Е. Н. Аврорин передал мне обязанно-
сти руководителя назначенного персонала. К середине декабря амери-
канская сторона сдвинула сроки подготовки испытания «Джанкшн»
на пару недель. А с учетом рождественских праздников это привело
к переносу работ на 1992 г. Пока уточнялись новые плановые сроки,
наша группа параллельно с продолжением выпуска фактологическо-
го отчета согласовывала с руководством в Москве (В. Н. Михайлов,
Г. А. Цырков) и с руководителем группы американского персонала
Д. Харрисоном изменения в скоординированном графике.
…21 декабря на Невадском полигоне не на шутку разыгралась ме-
тель. Ночью вышла из строя подстанция электропитания Меркурия.
Погас свет, выключились все отопительные приборы. Стало холод-
но и неуютно. Часов в двенадцать ночи к моему номеру общежития,
несмотря на сногсшибательный ветер, добрался полковник Д. Харрисон
со своим переводчиком, чтобы ободрить меня и всю нашу группу из-
вестием о скором окончании ремонта подстанции. Для того, чтобы
в номере я не оставался в потемках, Дуглас подарил мне батарейный
фонарик, который до сих пор цел и находится в моем хозяйственном
домашнем наборе…
До Нового года оставалось чуть больше недели. В один из пред-
праздничных дней группа наших специалистовгидродинамиков
в сопровождении представителей OSIA побывала на площадках
с фургонами ГРК и КУК, убедилась в нормальном состоянии аппара-
туры и опломбировала все закрывающиеся крышки, двери и люки.
188
…Подошли предновогодние дни. Для нас, как и для всех русских,
одним из больших праздников считается Новый год. И мы захоте-
ли встретить 1992 г. с российским размахом. Прежде всего решили
сделать пельмени – ведь большинство из нас были уральцами. Приш-
лось съездить в ЛасВегас за необходимыми продуктами. 30 де-
кабря вечером замесили пельменное тесто, сделали специальный
фарш и приступили к священнодействию – лепке пельменей. Тысяча
штук – это вам не шуточки. Благо холодильников много: в номерах
и в каюткомпании, так мы называли зал совещаний. И все они были
свободны. В этот же вечер мы пригласили американцев на завтраш-
ний обед к двенадцати часам дня. Среди приглашенных был полков-
ник Харрисон со своими гардами.
На следующий день в праздничном настроении мы встречали гос-
тей. Нас четырнадцать человек и столько же американцев. Поскольку
оставшиеся на полигоне американцы все же были на работе, то при-
ходили они не все сразу, а по несколько человек, потом их сменяли
другие. Но удивление и вопросы у них были одинаковые. Вопервых,
они удивлялись времени встречи. И им приходилось объяснять, что
в 12 часов дня по местному времени в Снежинске уже 12 ночи, то есть
наступает новый 1992 г. Вовторых, их удивило количество людей
на встрече Нового года. Они рассказывали, что у них на этот празд-
ник собирается не более 6–8 человек родственников. Мы терпеливо
объясняли, что мы здесь все как родственники, а их пригласили для
того, чтобы и они повеселились вместе с нами.
Представьте себе, что это был за удивительный праздник! Конеч-
но, кроме пельменей была и другая разнообразная закуска, зака-
занная в столовой полигона. И шампанское было, и другие горячи-
тельные напитки. Тосты чередовались на двух языках. Исполнялись
песни Старого и Нового Света. Звучали наши прекрасные русские
народные песни, и американцы старались не отстать от нас. Они
пели народные ковбойские песни и известные песни из кинофильмов.
До 12 часов ночи по невадскому времени соревновались мы в пении
и тостах. Второй раз встретили 1992 г. и почувствовали, что крепко
устали. Разошлись около часу ночи.
Мы еще не знали, что буквально за деньдва до Нового года ру-
ководством МАЭП после анализа новых сроков контрольных опера-
ций было принято решение об отзыве нашей группы с Невадского по-
лигона. Соответствующее распоряжение дошло до посольства СССР
в Вашингтоне 1 января в 2 часа ночи по местному времени. Сразу
же, в 6 часов утра по невадскому времени, мне позвонил сотрудник
189
посольства Владимир Александрович Картамышев и сказал, что посту-
пила команда срочно вылетать на родину. В спешке собрались и через
три часа выехали в ЛасВегас.
Вечером 1 января мы прибыли в Вашингтон в посольство. Теперь
это было Посольство России. Работникам посольства тоже пришлось
в этот день работать: они оформляли для нас вылет и обеспечивали
доставку в аэропорт.
2 января нас провожал в аэропорт сотрудник посольства В. А. Кар-
тамышев, а от американцев – полковник Д. Харрисон. Мы вылетели
самолетом Аэрофлота Ил62. Меня, как руководителя назначенно-
го персонала, поместили в салон первого класса, а остальные члены
группы разместились во втором классе.
В салоне первого класса было двенадцать мест, но в этот день
здесь находились только два человека. В первом ряду сидел Виктор
Георгиевич Комплектов – последний посол СССР в США. Его так
же, как и нас, срочно вызвали в Москву, не дали даже собраться семье.
Я сидел в третьем ряду. Поскольку меня некому было представить
Виктору Георгиевичу, начало обеда в салоне прошло в молчании и
как бы в одиночестве. Но после того, как посол заинтересованно глянул
в мою сторону, я решился поздравить его с Новым годом. Завязался
короткий разговор. Помню, как Виктор Георгиевич в ответном тосте,
не задевая новогоднюю тему, сказал: «Давайте выпьем за Россию, ведь
ей так трудно сейчас. Что ждет нашу Родину?». И сказано это было
с таким чувством, что комок к горлу подступил. Мне стало понятно,
насколько больше нас, оторванных от информации о происходящем
дома, он знает и как сильно переживает события последних дней.
…Через шесть часов приземлились в Шэнноне. Затем полет про-
должился, и через четыре часа мы приземлились в Москве.
Вот так получилось, что улетали в Неваду в октябре 1991 г. из
СССР, а вернулись 3 января 1992 г. в Россию.
Январь 1992 г. был месяцем принятия судьбоносных решений об
органах исполнительной власти новой России. Вместе с СССР пере-
стали существовать союзные министерства. В число упраздненных
попало и Министерство по атомной энергетике и промышленности.
На совещании в Нижнем Новгороде 10 января Б. Н. Ельцин сказал,
что вопросы, тревожащие российских специалистовядерщиков,
в том числе и занимающихся ядерным оружием, будут рассмотрены
в ближайшее время на специальном совещании в Москве. Такое
совещание состоялось 21 января. Оно длилось целых пять часов!
На нем были рассмотрены три основных вопроса:
190
– проблемы ядерного оружия в современных условиях;
– безопасность ядерной энергетики;
– о создании государственного органа управления отраслью.
В целом совещание подтвердило необходимость преемственно-
сти в деятельности энергетического и оборонного секторов бывшего
союзного министерства. На совещании отмечалась высокая значи-
мость безопасности атомной энергетики и государственная важ-
ность поддержания ядерного оборонного комплекса страны. 29 ян-
варя президент России Б. Н. Ельцин подписал указ об образовании
Министерства Российской Федерации по атомной энергии (Минатом
России).
Россия продолжила выполнять международные обязательства
и соглашения, принятые Советским Союзом. 25 января очередная
третья группа назначенного персонала вылетела в Вашингтон рейсом
Аэрофлота SU317 для продолжения контрольных процедур по испы-
танию «Джанкшн».
Группой из 17 человек руководил начальник главка Георгий
А лександрович Цырков. От ВНИИТФ в состав группы входи-
ли: А. Ф. Бектеев, Н. С. Воронов, С. В. Колмогоров, А. И. Марков,
К. В. Морев, В. А. Морозов, С. П. Нагаев, А. В. Петровцев, В. А. Попов,
Е. Р. Пушкарев, В. А. Сальников, В. М. Солянников, В. М Соломаха.
и В. Л. Сорокин. НИИИТ был представлен своим директором
Е. М. Бершаком и научным сотрудником Л. Н. Зюзиным. На следую-
щий день группа прилетела в ЛасВегас и сразу же была доставлена
в Меркурий. 27 января был проведен традиционный инструктаж по
технике безопасности и пятеро новичков, не состоявших в первых
двух группах назначенного персонала, получили защитную обувь. Это
были Г. А. Цырков, А. В. Петровцев, В. М. Соломаха, Е. М. Бершак
и Л. Н. Зюзин.
Со вторника 28 января группа продолжила запланированные
контрольные процедуры. А сделать еще предстояло немало. Из три-
дцати двух указанных в скоординированном графике контрольных
операций нашим назначенным персоналом к этому времени было
выполнено только восемь. Последовательность их выполнения
диктовалась скорректированным еще 27 декабря 1991 г. графиком
и текущими действиями специалистов американской стороны.
29 января нам была предоставлена возможность выбрать шесть
из тринадцати находившихся на складе в Меркурии антиинтрузив-
ных устройств. Эти АИУ предназначались для установки в разрыв
каждого кабеля шести каналов советских датчиков. В соответствии
191
с протоколом к ДОПИЯО операции установки и контроля за работой
АИУ осуществляются совместно стороной, проводящей испытания,
и контролирующей стороной. В период с 29 января по 10 февраля
АИУ были установлены, а далее, до середины марта совместная под-
группа советских и американских специалистов занималась обес-
печением надежной работы антиинтрузивных устройств. Трудности
на этом пути были связаны с тем, что в опыте «Джанкшн» АИУ ис-
пользовались впервые. До этого они прошли только лабораторную
отработку во ВНИИТФ и в фирме «EG&G». Поэтому использование
АИУ в полевых условиях преподнесло несколько инженернотехни-
ческих сюрпризов. Хорошо, что главные разработчики, изготовители
и испытатели этих устройств непосредственно участвовали в опыте
«Джанкшн». Это Н. С. Воронов, А. В. Шадрин, Л. Пёкл, Х. Потит.
Благодаря их усилиям и мощной организационной поддержке руко-
водителей назначенного персонала Г. А. Цыркова, В. З. Нечая и ру-
ководителей группы американских специалистов Р. Козими, Б. Тейка
и Д. Харрисона все «полевые» трудности с АИУ были успешно пре-
одолены. По ходу проверок понадобились перенастройки интервалов
прерывания и питающих напряжений, замены вышедших из строя
АИУ, благо, что их общее количество более чем вдвое превышало
потребности схемы регистрации. Параллельно с этим назначенный
персонал устанавливал и проверял под наблюдением американских
специалистов два формирователя сигналов пуска, разработанные
в НИИИТ. Эти блоки, как и АИУ, входят в состав аппаратуры, обес-
печивающей непоступление защищаемой информации в каналы ре-
гистрации контролирующей стороны. Весь комплекс АИУ–ФСП
был подвергнут тщательным проверкам и испытаниям по согласо-
ванной программе. По итогам двадцати девяти тестов в середине
марта специалисты сделали вывод о надежной работе антиинтру-
зивной аппаратуры в составе схемы гидродинамических измерений.
В проверках участвовали В. Л. Сорокин, Н. С. Воронов, А. В. Шадрин,
Л. Н. Зюзин, К. В. Морев, С. И. Соломаха.
Также с конца января до середины марта другая подгруппа
назначенного персонала вела подготовку аппаратуры в фургонах ГРК
и КУК. Здесь в дополнение к обычным для советских испытаний
операциям потребовалась отладка связей аппаратуры ГРК с выне-
сенными в отдельное сооружение блоками АИУ и ФСП и с амери-
канской радиотелеметрической станцией (РТС). В фургоне КУК,
располагавшемся на удалении 40 км от места испытания, в зоне команд-
ного пункта СР41, также понадобилась настройка связей с выходными
192
блоками РТС. Системы подачи управляющих команд и электропитания
на аппаратуру ГРК и КУК были схожи с традиционно используемыми
на советских полигонах. Однако по предположению В. Л. Сорокина
в схему электропитания ГРК было внесено изменение, увеличиваю-
щее надежность регистрации. Предложение заключалось в разделе-
нии схемы электропитания на два дублирующих канала. Это потре-
бовало доработки блоков питания датчиков и распределительных
щитов в фургоне ГРК. Такая доработка была проведена с согласия
принимающей стороны и под ее наблюдением.
Еще одной особенностью схемы регистрации было использова-
ние волоконнооптических вместо радиочастотных кабелей для пере-
дачи информации от АИУ – ФСП на ГРК и от ГРК на РТС. Для этого
потребовались модемыпреобразователи электрических сигналов
в оптические и обратно. Целью этих новшеств было исключение вред-
ного влияния электромагнитных наводок ядерного взрыва на пере-
даваемую информацию.
Всем комплексом аппаратуры ГРК – КУК непосредственно зани-
малась подгруппа наших специалистов: В. Л. Сорокин, Е. Р. Пушкарев,
А. И. Марков, В. А. Попов, С. В. Колмогоров, А. Ф. Бектеев. Вся аппа-
ратура была своевременно подготовлена, автономно проверена и за-
тем участвовала в общих «сухих» прогонах совместно с аппаратурой
стороны, проводящей испытания. К 12 марта все подготовительные
работы с управляющей, регистрирующей и телеметрической аппара-
турой были закончены.
С 12 по 19 марта американской стороне были переданы описания
процедур снятия информации, изготовления и проверки аутентично-
сти копий полученных гидродинамических данных и методики рас-
пределения равнозначных копий между контролирующей стороной
и стороной, проводящей испытания.
Третья подгруппа назначенного персонала выполняла задачи ус-
тановки датчиков, кабелейдатчиков и газоблокирующих устройств во
вспомогательную скважину, геометрических измерений контейнера
с зарядом, закрывающей секции и диагностического контейнера, из-
мерения глубины заложения контейнеров и датчиков, наблюдения за
забивками скважин в зоне гидродинамических измерений. В составе
этой подгруппы были В. А. Сальников, Ю. Т. Янусов, С. П. Нагаев,
В. М. Солянников и В. А. Морозов.
Четвертая, самая малочисленная подгруппа (А. С. Белов и А. В. Пет-
ровцев) отвечала за программноматематическое обеспечение ПЭВМ
и обработку гидродинамических данных.
193
Время приближалось к дате испытания. 25 февраля четверо из
семнадцати членов группы назначенного персонала выполнили свои
обязанности и убыли домой. 1 марта на родину отправился еще один
сотрудник, но прилетело пятеро других. Вновь в группе назначенного
персонала стало 17 человек. 5 марта в Вашингтон прибыли специали-
сты по сейсмическим измерениям – три группы по пять человек, кото-
рые на следующий день были доставлены на выделенные сейсмические
станции Ньюпорт, Блэк Хиллз и Талса. 13 марта на Невадский поли-
гон прибыла последняя группа назначенного персонала: В. З. Нечай,
В. М. Иванов, В. И. Куряков, Б. М. Мурашкин и С. А. Рогожин,
после чего количество советских специалистов, участвовавших
в опыте «Джанкшн», составило 22 человека. Отмечу, что в уведом-
лении о прибытии последней группы назначенного персонала ука-
зывалось на одного человека больше. Но включенный в этот список
Виктор Никитович Михайлов не смог принять участие в заключи-
тельном этапе контроля за испытанием «Джанкшн». Буквально
за неделю до вылета он был назначен главой только что созданно-
го Министерства Российской Федерации по атомной энергии и его
задержали более важные дела.
24 марта была проведена генеральная репетиция, а через день –
26 марта – испытание. До 31 марта были завершены операции обра-
ботки и передачи данных, инвентаризации и передачи использован-
ной аппаратуры и оборудования для проверки. 1 апреля назначен-
ный персонал покинул Невадский полигон, а 4 апреля он вылетел
из Вашингтона в Москву. Участники сейсмических измерений поки-
нули Вашингтон еще раньше. Они вылетели в Москву 31 марта.
После тридцатидневного периода проверки стороной, проводив-
шей испытание, использованного при контроле оборудования, в кон-
це апреля на Невадский полигон прибыла малочисленная группа
наших сотрудников. В ее составе было пять человек: В. Л. Сорокин,
С. А. Мельников, В. А. Морозов, Е. Р. Пушкарев и В. А. Сальников.
В течение десяти дней группа вновь провела инвентаризацию гид-
родинамического оборудования и 10 мая передала его на хранение
американской стороне. Вернуть это оборудование на родину удалось
только в 1995 г. Причиной задержки было отсутствие финансирова-
ния транспортных расходов.
В то время как на Невадском полигоне завершались подгото-
вительные операции к испытанию «Джанкшн», в Вашингтоне с 20 фев-
раля по 12 марта заседала координационная группа по испытанию
«Гринуотер». Российскую сторону в этой КГ представляли: П. И. Коблов
194
(руководитель группы назначенного персонала); В. В. Коваленко,
В. В. Кириченко, В. М. Мозговенко, М. Б. Степанов и В. С. Шиш-
ков – представители Министерства обороны; Э. Н. Маслович,
И. В. Шубина и А. А. Юбин – представители ВНИИТФ.
Составленный этой группой скоординированный график работ по
инспекции на месте и сейсмическим измерениям на выделенных стан-
циях начал реализовываться 28 апреля 1992 г. В срок до 30 мая группа
назначенного персонала провела на Невадском полигоне геофизиче-
ские исследования и геометрические измерения основной скважины,
а также – визуальные наблюдения в районе предстоящего испытания.
В группу входило двенадцать человек от ВНИИТФ: П. И. Коблов,
С. Л. Бабушкин, В. А. Блюм, С. В. Демьяновский, А. В. Карпов,
В. В. Легоньков, Ю. Г. Максимов, Э. Н. Маслович, Ю. И. Рыбаков,
О. Г. Саламатов, О. В. Черников и А. А. Юбин. Министерство обо-
роны представляли: А. В. Данилов, В. В. Кириченко, Ю. В. Лопарев
и Ф. Ф. Сафонов. От ВНИПИ ПТ в составе группы работал
В. И. Сыцько. Запланированный на август 1992 г. второй этап
инспекции на месте и проведения сейсмических измерений не был реа-
лизован, так как 24 июля США отменили испытание «Гринуотер»…
Из опыта проведения инспекций, сейсмических и гидродина-
мических измерений при контроле за ядерными испытаниями США
в 1991–1992 гг. можно сделать следующие выводы:
1. Указанные в протоколе к ДОПИЯО процедуры инспекции на
местах проведения испытаний, сейсмических измерений на выделен-
ных станциях и гидродинамических измерений мощности взрывов
непосредственно на испытательном полигоне полностью подтвердили
свою практическую реализуемость.
2. Разработанные контролирующей стороной оборудование,
аппаратура и методы для контрольных мероприятий обеспечили
получение ею независимой информации о пороге мощности подкон-
трольного испытания.
3. Совместная разработка и апробация антиинтрузивных уст-
ройств и инженернотехнических мероприятий обеспечила снятие
озабоченности обеих сторон в отношении попадания защищаемой
информации в регистрирующие каналы контролирующей стороны.
4. Все операции по обеспечению контрольных процедур: дос-
тавка оборудования и персонала, создание условий проживания
и работ на полигоне и выделенных станциях, материальнотехничес-
кое обеспечение проверок и хранения оборудования и т. п. – были
выполнены надлежащим образом и не привели к переносам сроков
испытаний.
195
Контрольная деятельность за соблюдением ДОПИЯО закончи-
лась не сразу вслед за присоединением США в октябре 1992 г. к мо-
раторию на ядерные испытания. В предварительных планах на 1992 г.
СССР указывал еще одно испытание – «Прилив» на Новоземельском
ядерном полигоне. Затем это испытание было перенесено на 1993 г.,
хотя Россия после распада СССР продолжала соблюдать мораторий.
Отсутствие адекватной реакции со стороны США в 1990–1992 гг.
и продолжающиеся ядерные испытания Франции и Китая вынуждали
Российскую Федерацию, как минимум, планировать свои ядерные ис-
пытания на одиндва года вперед. В августе 1991 г. Семипалатинский
полигон указом президента Казахстана Н. А. Назарбаева был закрыт.
У России остался свой ядерный полигон на островах Новая Земля,
на котором американские специалисты еще не успели побывать
с ознакомительным визитом. Эти два обстоятельства – планируемое
испытание «Прилив» и стремление американской стороны познако-
миться с Новоземельским полигоном – обусловили проведение еще
двух контрольных мероприятий в 1993 г. В марте состоялось засе-
дание координационной группы в Москве по испытанию «Прилив»,
а в июне – ознакомительный визит экспертов США на Центральный
полигон Российской Федерации (ова Новая Земля).
В состав КГ по испытанию «Прилив» я не входил, поэтому о ее
работе не могу ничего рассказать. А в ознакомительном визите аме-
риканцев на ЦП РФ участвовал и могу поделиться о нем своими вос-
поминаниями.
11 июня в Москву из Вашингтона прилетела группа экспертов из
13 человек. Четырнадцатый член группы – представитель посольст-
ва США присоединился в Москве. В составе группы были: Роберт
Кокерхэм (глава делегации), Юджин Макензи (заместитель главы де-
легации), Дэвид Мартин, Уильям Менолд (представитель посольства),
Джеффери Адайр, Аллен Безек, Майкл Чилдерс, Уильям Флангас,
Лоуренс Габриел, Роджер Хилл, Джон Матзко, Джеймс Меткалф,
Марк Мигхелл и Петер Томпсон. Только один из них Р. Хилл был зна-
ком нам по участию в СЭК. С главой делегации Р. Кокерхэмом мне до-
водилось многократно встречаться в 1997–2004 гг. в Вене при работе
подготовительной комиссии договора о всеобъемлющем запрещении
ядерных испытаний (ДВЗЯИ).
Количество американских экспертов в этом визите было сокра-
щено на шесть человек по сравнению с визитом на Семипалатинский
полигон, так как визит был не первым. О многом в нашей технологии
ядерных испытаний специалисты США уже знали по первому посе-
щению и совместному эксперименту по контролю 1988 г.
196
С погодными условиями в июне 1993г. визитерам повезло: стоя-
ли теплые ясные дни «без перерыва на ночь». Американцев прини-
мал командир полигона вицеадмирал В. А. Горев. Сопровождающую
группу российских специалистов возглавлял начальник 6го ГУ
ВоенноМорского Флота вицеадмирал Г. Е. Золотухин. В его группу
входили специалисты ВНИИТФ: заместитель главного конструкто-
ра Б. А. Андрусенко, заместитель начальника отделения Н. П. Во-
лошин, начальник отдела Ю. Ф. Григорович и старший инженер
В. Г. Смирнов; от НИИИТ – начальник отдела Ю. А. Наглис, от
ВНИПИ ПТ – начальник группы Е. П. Козлов. 12е ГУ Минобо-
роны представлял заместитель главного инженера главка полков-
ник В. П. Фролов, 5е ГУ Минатома – заместитель начальника от-
дела В. М. Михайлов. Переводчиком был подполковник В. Куряков.
Для нас было неудивительным, что из всей американской деле-
гации мы знали только Р. Хилла. С остальными делегатами встреча-
лись впервые. Объяснялось это просто – все предыдущие встречи
проходили со специалистами, участвовавшими в подготовке и про-
ведении испытаний в скважинах, а в этот раз прибыли испытатели-
«штольневики».
14 июня в понедельник делегация США была доставлена само-
летом из Москвы в аэропорт Рогачево Центрального полигона РФ.
Уже в 17 часов 40 минут в штабе воинской части полигона в поселке
Белушья Губа состоялось первое заседание прибывшей делегации и
представителей российской стороны. С краткими приветственными
речами выступили Г. Е. Золотухин и В. А. Горев. С ответным словом
к собравшимся обратился Р. Кокерхэм. Затем был обсужден график
визита и сделан доклад по мерам безопасности и правилам поведе-
ния на полигоне. В обсуждении доклада участвовали Р. Кокерхэм,
Р. Хилл и Б. А. Андрусенко. В пылу полемики Роджер Хилл начал
задавать вопросы, относящиеся к опыту «Прилив», а не к теме док-
лада. Борис Александрович Андрусенко урезонил его тем, что озна-
комительный визит это не координационная группа по испытанию
«Прилив» и не стоит отклоняться от цели визита американской деле-
гации. Р. Кокерхэм пытался объяснить настойчивость Р. Хилла тем,
что все, что им стало известно об испытаниях СССР и России в 1988 г.,
относится к скважинам, а здесь речь идет о штольнях и, кроме того,
здесь арктические условия, высокие широты, и хотелось бы побольше
узнать о проблемах с этим связанных. В частности, как будет работать
система связи «Инмарсат». В. А. Горев ответил: «Прибудем в поселок
Северный и проверим».
197
Во вторник 15 июня заместитель командира полигона Виктор
Владимирович Шевченко дал общую характеристику полигону,
а подполковник Брылёв доложил о радиационной обстановке и прави-
лах радиационной безопасности на полигоне. Американцев приятно
удивила цифра радиационного фона на всей территории полигона –
менее 14 мкР/час. В Москве этот фон доходит до 20 мкР/час, а на
Невадском полигоне до 60 мкР/час (!). Р. Кокерхэм поинтересовался,
может ли американская делегация сама измерить радиационный фон
здесь в поселке Белушья Губа и в поселке Северном. Положительным
ответом Брылёва Кокерхэм был удовлетворен.
Затем майор Турганов рассказал о медицинском обеспечении
полигона. В поселке Белушья Губа есть военномедицинский ста-
ционар. В поселке Северный при подготовке и проведении испытаний
будет группа медицинских работников, состоящая минимум из 3 че-
ловек: хирург, терапевт и стоматолог. В экстренных случаях заболев-
ший будет доставляться вертолетом в Белушью Губу. Если в составе
американского назначенного персонала будет свой врач, медслужба
полигона обеспечит ему условия для работы. При серьезных заболе-
ваниях пациент будет доставляться самолетом в Москву. Такая пер-
спектива не очень устраивала американскую сторону. Р. Кокерхэм
задал два вопроса: будет ли такой самолет ожидать больного в аэро-
порту Рогачево, или его надо заказывать и ожидать из Москвы, нель-
зя ли направлять больного в столицу ближайшей западной страны,
например, в Хельсинки. Ответ был уклончивый: теоретически все
это возможно, но на практике это потребует недопустимо длитель-
ных согласований.
После перерыва обсудили технологию проверки аппаратуры кос-
мической связи «Инмарсат», которую привезла с собой американская
делегация, и порядок обеспечения назначенного персонала провод-
ными и радиосредствами связи.
Затем были продемонстрированы приборы дозиметрической
службы и пояснен порядок сопровождения группы снятия материалов
регистрации с аппаратуры на приустьевой площадке штольни.
15 июня после обеда состоялся перелет в поселке Северный,
где после краткой экскурсии с докладом о деятельности и условиях
испытательной станции выступили командир полигона В. А. Горев
и начальник испытательной станции капитан I ранга Виктор Сердюков.
Их общий доклад вызвал живой интерес американских экспертов.
Они спрашивали, не за границей ли заказывали такие добротные
жилые домики, где будет размещаться медпункт, где и как работает
198
бетоннорастворный узел, обеспечивающий забивку штольни. Род-
жера Хилла интересовали процедуры подготовки и проведения
работ, эвакуации участников и оборудования, допустимая длитель-
ность работы в штольне, время на доставку персонала из поселка
до штольни и т. д.
С докладами по общей технике безопасности, электробезопасно-
сти и проведению погрузоразгрузочных работ на вертолетной стан-
ции, морском причале и приустьевой площадке выступил капитан
I ранга В. А. Лепский. О горных и строительномонтажных работах
в штольнях и горной безопасности сообщения сделал начальник гор-
ной экспедиции В. Герасимов. Об общей геологии полигона и штоль-
ни запланированного испытания «Прилив» рассказал Е. П. Козлов.
Геологией и состоянием горных пород очень интересовались Роджер
Хилл и Джон Матзко, задававшие Е. П. Козлову много уточняющих
вопросов.
С сообщением о практике размещения аппаратуры на командном
пункте автоматики (КПА на высоте «132») и на приемном пункте ав-
томатики (ППА на приустьевой площадке) выступил В. Г. Смирнов.
Вопросами его атаковал все тот же Роджер Хилл. Он вел себя на-
столько активно и так часто вскакивал со стула, что после того, как
его стул опрокинулся, В. А. Горев предложил закончить затянувшийся
брифинг. Все с улыбками и смехом приняли это предложение.
16 июня в среду с утра обе группы – американская делегация
и российские сопровождающие – выехали на штольню А13Н2. Она
была практически подготовлена к испытанию «Прилив», поэтому
у американцев было мало вопросов: как пройдена обводная выработ-
ка, где и какие подготовлены штреки для разъездов встречных поез-
дов, где проложены кабели, как обустроены и работают приточновы-
тяжная вентиляция и система освещения и связи. На все это самое
пристальное внимание обращал Уильям Флангас, из чего мы поняли,
что он и есть самый главный специалист в американской делегации
по проходке и обустройству туннелей. По уровню знаний и опыта ра-
бот в штольнях его можно было сравнить с главным специалистом
скважинных испытаний Фредом Хаккаби.
Не мог оставить нас без вопроса и Р. Хилл. Его интересовала тех-
нология забивки и, в особенности, заполнения серповидного зазора
вблизи подволоки (потолка) штольни, который неизбежно возникает
при усадке щебеночной засыпки. Подробный ответ В. Герасимова
полностью удовлетворил Роджера Хилла.
199
После возвращения в поселок Северный Р. Кокерхэм выразил
восхищение всей американской делегации состоянием туннеля и, как
сказал их переводчик, это «самая любимая штольня». Наверное, он
неточно перевел слова Кокерхэма. Вероятнее всего, Роберт Кокерхэм
назвал ее самой понравившейся.
До вылета в поселок Белушья Губа американцы проверили ра-
боту станции «Инмарсат». Серебристый чемодан с комплектом прие-
мопередатчика и антенны мне был знаком по процедуре первичного
ознакомления с американским оборудованием, проведенной в марте
1991 г. в КБ АТО. Один из членов американской делегации развернул
эту систему связи вблизи штаба испытательной станции. Он быстро
произвел настройку, для чего уточнил у В. Сердюкова местный угол
магнитного склонения. Не прошло и пяти минут, как Р. Кокерхем смог
переговорить с начальником Невадского полигона Д. Магрудером.
Мы с Б. А. Андрусенко попросили передать ему привет от россий-
ских коллег.
Четверг 17 июня был последним днем визита. Мы провели его
в Белушьей Губе. На заключительном брифинге в штабе полигона
с подведением итогов визита выступили Г. Е. Золотухин и Р. С. Ко-
керхэм. Но любопытные члены американской делегации вновь нача-
ли задавать вопросы. Так Майкл Чилдерс поинтересовался чистотой
воздуха и воды. Ответы В. Лепского о способе и частоте проверки
качества атмосферного воздуха и воздуха в штольнях его удовле-
творили. А вот в качестве питьевой воды в поселке Северный амери-
канцы сильно сомневались. Их беспокоил водосбор со склонов гор,
в которых когдато были проведены взрывы. Сами гости нашей питье-
вой водой ни в Белушьей Губе, ни в Северном поселке не пользова-
лись. Они привезли с собой несколько десятков коробок с бутылками
горной альпийской воды.
Членов делегации интересовали вопросы сменности назначенно-
го персонала в период осуществления контроля, графика обеденного
перерыва, готовности принимающей стороны оказывать содействие
назначенному персоналу в каротажных операциях, устройства и ка-
чества заземлений. Отдельно обсуждалась проблема возможного
переноса срока испытания на следующий год и связанные с этим ор-
ганизационные вопросы.
К вечеру дискуссии затихли и все участники ознакомительного ви-
зита – 14 американцев и 20 россиян – были приглашены командиром
полигона на заключительный ужин в гарнизонную столовую. Среди
многих тостов, произнесенных американцами на товарищеском
200
вечере, особенно запомнился один, в котором содержалось пожела-
ние «посидеть за этим дружеским столом до утра». Тост вызвал вос-
торг присутствовавших, так как до ближайшего утра оставалось еще
более месяца!
Полигон и его люди американцам понравились. Чудесная погода,
полярный день, романтика и красота новоземельской природы, экс-
позиции гарнизонного музея, и, главное, хорошее состояние объекта
предполагаемого подконтрольного испытания – все это произвело на
них, по их собственным признаниям, неизгладимое впечатление.
На обратном пути 18 июня американцев ожидало еще одно кра-
сочное событие. Самолет с Новой Земли приземлился в подмосков-
ной Кубинке, а автобус за делегацией направили в Астафьево. Пока
организаторы встречи занимались переадресовкой прошло почти че-
тыре часа. А в это время в небе над аэродромом тренировались наши
авиавиртуозы – «Стрижи» и «Российские витязи». Это незаплани-
рованное культурное мероприятие произвело на американцев, как
впрочем и на нас, неизгладимое впечатление. Они даже и не заметили
четырехчасового сбоя в графике своего передвижения.
Вот так прошел уникальный и единственный пока визит экспер-
товиспытателей США на Центральный полигон РФ в 1993 г. Этим
визитом была завершена череда российскоамериканских мероприя-
тий по контролю за соблюдением требований Договора об ограниче-
нии подземных испытаний ядерного оружия.
201
Глава 9.
ЮБИЛЕИ СЭК
209
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
212
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
213
ЛДСФ метод локационного датчика скорости фронта
ЛЛНЛ Ливерморская национальная лаборатория им. Лоуренса
МАЭП Министрство атомной энергетики и промышленности
МИД Министерство иностранных дел
МИЗ метод импульсного зондирования
МО Министерство обороны
МСМ Министерство среднего машиностроения
МСУ монтажно-строительное управление
МЭ Министерство энергетики
МЯВ Мирные ядерные взрывы
НИИИТ Научно-исследовательский институт импульсной техники
НИП Невадский испытательный полигон
ППА приемный пункт автоматики
ПРО противоракетная оборона
ПромНИИпроект Промышленный научно-исследовательский
проектный институт
РТС радиотелеметрическая станция
РХ радиохимический
СИП Семипалатинский испытательный полигон
СМИ средства массовой информации
СЭК совместный эксперимент по контролю
ТС телесейсмический метод
ТЭ тротиловый эквивалент
ФИ физические измерения
ФСП формирователь сигнала пуска
ЦП РФ Центральный полигон Российской Федерации
ЧГУ Челябинский государственный университет
ЭММ электромагнитный метод измерений
ЮПИ Информационное агентство «Юнайтед Пресс Интернэшнл»
CORRTEX Continuous Reflectometry for Radius of Time Experiments –
непрерывная рефлектометрия при экспериментах по опре-
делению зависимости радиуса от времени
CP центр управления испытаниями
OSIA Агентство по инспекции на местах
214
ОГЛ А В ЛЕ НИЕ
ОБ АВТОРЕ ........................................................................................... 3
ОТ АВТОРА ........................................................................................... 4
ВВЕДЕНИЕ ......................................................................................... 5
Глава 1. ПРЕДЫСТОРИЯ СЭК ............................................................. 8
Глава 2. ПЕРВЫЙ РАУНД И ПЕРВЫЕ «ЛАСТОЧКИ»........................... 17
Глава 3. ВТОРОЙ РАУНД .................................................................... 74
Глава 4. ПЕРВЫЙ ВЗРЫВ СЭК ........................................................ 100
Глава 5. ВЗРЫВ «ШАГАН» ................................................................ 120
Глава 6. ТРЕТИЙ РАУНД ПЕРЕГОВОРОВ. ИТОГИ СЭК ...................129
Глава 7. ЗАВЕРШЕНИЕ ЖЕНЕВСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ.
ДВУХСТОРОННЯЯ КОНСУЛЬТАТИВНАЯ КОМИССИЯ ...... 166
Глава 8. КОНТРОЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ
1991–1993 ГОДОВ ............................................................... 171
Глава 9. ЮБИЛЕИ СЭК..................................................................... 202
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ................................................................................. 210
Список сокращений ......................................................................... 213
Волошин Николай Павлович
ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ