Ольга Шермер Дарья Снежная

Дела эльфийские, проблемы некромантские

Хроники Дариола – 1
«Дела эльфийские, проблемы некромантские»: Эксмо; Москва; 2015
 ISBN 78-5-699-84907-9
Аннотация
Хотите узнать, как упокоить сотню мертвецов? Или как заставить неугомонного
оборотня делать домашнее задание, а капризного демона — контролировать свою
разрушительную силу? Тогда добро пожаловать в Академию магических искусств Гремора,
где вас встретит Хельга Дарк, некромантка и по совместительству начинающий
преподаватель, которая лучше других знает, что такое «магичить жуть как»!
А может, вам милее жизнь наемника? Меч на поясе, волосы по ветру, верный друг за
спиной… Тогда отыщите на Дариольских трактах Тима. Правда, у него вместо друга
полупьяный полуэльф, вместо меча — детская игрушка, а в противниках — целое эльфийское
государство. Зато он расскажет, как тяжкое бремя может стать смыслом жизни, и
научит не сдаваться даже в самых безвыходных ситуациях.
А что связывает этих двоих? Сущий пустяк и целая история. А началась она, когда…

Шермер Ольга, Снежная Дарья

ДЕЛА ЭЛЬФИЙСКИЕ, ПРОБЛЕМЫ НЕКРОМАНТСКИЕ
Пролог
ЛЕТОПИСНО-ПЕСЕННЫЙ
Долги зимние вечера. Особенно на севере Гремора, где мягкая приморская зима
уступает место ветрам и метелям. А в этом году кейлетир 1 выдался особенно снежным. На
окраинах городов дома занесло до самых окон, в центре ремесленники вставали на веску 2
раньше, чтобы расчищать засыпанные улицы. А по вечерам люди набивались в таверны и
харчевни, браня на чем свет стоит ненавистную вьюгу. Трактирщики старательно
поддакивали и, ухмыляясь в усы, подсчитывали прибыль от горячительных напитков.
Внакладе не оставались и менестрели. Особенно если у них был не сильно скрипучий
голос и пара похабных песенок в запасе. Или если в довесок к завораживающим балладам
могли порассказать еще с десяток занимательных небылиц.
— О чем сегодня поведаешь, парень? — усмехнулся трактирщик, похлопав полуэльфа
по плечу, пока тот настраивал лютню.
Этот остроухий заявился на днях в город, основательно опустошил запасы эля в
трактире, а потом выгнал взашей местного менестреля, отобрав у того инструмент, и
нахально занял его место. Горевать никто не стал, Старс давно уже всем надоел со своими
частушками про голых дев, глупых вампиров и магов-неумех. Да и голос у новичка оказался
куда выразительнее.
— Про то, как с эльфийским принцем странствовал? — хохотнул кузнец.
— Или про то, как демона спасал от деймиантов? — добавил торговец тканями.
По залу прокатилась волна смешков. Полуэльф наконец настроил лютню и усмехнулся.

Не просыпь пшено, не задуй свечи,

Если можешь — пой, коли нет — кричи!

Меркнут образа. Пробивает дрожь.

Если ты пришел — значит, ты уйдешь…

1 Кейлетир — второй зимний месяц.

2 Веска — деление на солнечных часах. В сутках 24 вески.

 Иди мимо кладбища, иди мимо мельницы,
Лесными дорогами, ветрами осенними.

Не кликай по имени, не тешься ответами —

Твоя песня тихая, твоя песня спетая…

То ли стук в окно, то ли гул в печи,

То ли топот стоп… Слушай и молчи…

Дождик плачется, бьется о порог.

Воду пьет с лица стылый ветерок…

Ступай вослед воронам древесными кронами,

По грязному облаку небесными тропами.

Светилами млечными — следы отца-дедовы…

А дальше — не ведаю. А дальше неведомо…

Где мертвые пляшут босиком…

На мгновение в таверне зависла тишина. Кто-то крякнул «хорош!», прихлебывая эль.

Голос менестреля пробивал даже суровые ремесленные сердца, вызывая щемящую тоску и
жажду странствий.
— Мертвечиной повеяло, мужики, — рассмеялся паренек у самых дверей.
— Вот уж это да, — согласился кузнец. — Ты, парень, не влюбился ль в ту
некромантку?
— А чего ее любить, если она по загробному миру с другим шастает, — хмыкнул
староста, припомнив вчерашний сказ.
— Ты нам, братец, лучше снова про эльфов скажи! — потребовал его сын. — Больно у
тебя складно выходит, будто и впрямь все так и было.
— Про эльфов так про эльфов, — согласился менестрель, проводя рукой по струнам, и
продолжил под тихий перебор:
— Был у меня друг. Темный эльф, страшный, скажу я вам, зануда. Прислуживал он
первому мастеру боевых искусств Вилеи и Гремора…
— Что уж не принцу сразу?
— А потом и принцу, — покорно поддакнул полуэльф. По залу снова пробежал
смешок. — Вечно мы с ним препирались по поводу и без. Я его пить учил. А он меня — дам
вперед пропускать…
— Прав мужик, если в постель, так вперед оно — милое дело!
— Воевать не умел. И вечно только под ногами у всех путался. «Господин, то нельзя,
господин, сюда нельзя, господин, это вредно, господин, так не положено». — Парень так
точно изобразил сухой строгий тон, что публика снова зашлась смехом. Однако через пару
ударов сердца ухмылка сползла с лица менестреля, а синие глаза посерьезнели.
Перебор перетек из светлой тональности в темную, и в воцарившейся тишине
зазвучало:

Где ты теперь, брат…

Как называется ныне твой град?
Бреду наугад…
С кем ты теперь рад?
С кем делишь горький чай и закат?
И нет карт…
 Странники путают след.
Лгут маяки.
Прощаясь навек,
Взмах бледной руки
Опавшими листьями…

Мир тебе, брат…

Птицы почтовые письма несут назад…
Цела печать…
Застит дождей муть…
Просто однажды ты утром собрался в Путь
В город.
Куда звали в странствия сны.
Там, где покорны твои драконы,
Баллады длинны…
Но там не дождаться Весны…
Мы однажды еще сядем за столы
В этом городе Палой Листвы…3

— Был у меня друг. — Полуэльф заправил за ворот светло-коричневый кулон-

капельку. — Очень хороший друг. Был.
Притихшие люди обменялись тревожными взглядами. Вой ветра в трубе показался
похожим на тоскливое волчье пение, что аж по спине мурашки пробежали. Однако
менестрель вдруг встрепенулся, звонко ударил по струнам, и залихватское пение разнеслось
на пол-улицы:

На Варсакские Арены
Я без магов не хожу:
«Хочешь — молнией шарахну,
Хочешь — мертвых пробужу!»

Глава 1
ХЕЛЛ И ЛЕСС
Вейенарт, 4 1-е число.
День познаний и прозрений

Дубовая дверь Академии магических искусств Гремора распахнулась и с грохотом

стукнулась о стену. Тихо выругавшись под нос, я попыталась втащить в просторный зал две
объемные сумки. Поймавший нас среди Эскалиола ливень превратил их в непосильную
ношу, а меня — в очень опаздывающего человека. Более того, в очень недовольного жизнью
опаздывающего человека.
Тяжко вздохнув, я убрала с глаз мокрую челку и, про себя повторяя последовательность
мыслей и действий, пристально уставилась на поклажу. Та на удивление легко поднялась в
воздух, миновала порог… Плавно, что удивительно — моя сила мысли была скорее поводом
для позора, нежели для гордости. Едва я подумала, что входная дверь не уступает в размере и
трем пещерным троллям и уже наверняка прихлопнула не одного ученика, как она закрылась
3 Обе песни принадлежат перу и лютне менестреля всех времен и народов Драуга Ромэнэра.

4 Вейенарт — первый весенний месяц.

с еще более чудовищным грохотом, что сотряс стены, заставив меня отвлечься и уронить
тихо хлюпнувшие сумки. В моих лучших традициях, точно на ноги возникшего рядом
молодого человека… Или не человека?
Пепельные волосы длиной ниже плеч украшал простой обруч, невольно акцентируя
внимание на острых ушах. Темные, почти черные глаза наводили на мысль, что это,
вероятно, все же верлен,5 а не эльф.
Но как бы статно он ни выглядел, сколько бы благородства ни выражало лицо — его
красноречию мог позавидовать и придворный менестрель правителя, поскольку так
красочно, но при этом культурно ругаться мало кому было по силам.
— …Хельга Дарк?.. — будто с некоторой надеждой на ошибку спросил он в
завершение тирады.
— Я уже не уверена, — усмехнулась я.
Верлен тоже позволил себе усмешку:
— Простите, Литы6 ради, что я без фанфар. Лиралас Алмор, к вашим услугам. Мне
приказано встретить и сопроводить вас в Большой зал.
— А вещи?
— Вещи в вашу комнату отнесет Фаул, не переживайте.
Я и не переживала: если здесь кто и позарится на чужие поношенные тряпки и
непонятные фолианты, тому я могу только посочувствовать. А потом найти и еще пару раз
насильно посочувствовать. Окинув взором растекающиеся под сумками лужи, я смущенно
кашлянула и перевела взгляд на статую, что украшала собой правый угол холла. «Статуя
Неизвестного Мага» — гласила табличка на постаменте. Для «Неизвестного» у него было на
удивление довольное лицо.
— Прошу. — Лиралас галантно открыл передо мной еще одну трехсаженную дверь.
Хоть бы в порядок привестись дал, нехороший полуэльф.
Представляю, насколько впечатляюще я выглядела после прогулки под проливным
дождем. Волосы черными щупальцами облепляли лицо, шею и спину, мокрая одежда
обвисла, словно мешок. Но деваться было некуда, и, вдохнув, будто перед прыжком в воду, я
шагнула внутрь…
Огромный зал ужасал и потрясал своим убранством. Благородного бордового цвета
гардины с различными символами, руны на стенах, десятки столов. И сотни взглядов,
моментально устремившихся на меня.
Решив, что резать и пытать меня сразу не будут, я все же прошла следом за господином
Алмором к пустующему месту за центральным столом.
Во главе его восседал грозный мужчина в самом расцвете сил, с легкой сединой в
черных волосах, облаченный в загадочное одеяние — не то мантию, не то рясу, не то вообще,
да простят меня местные, сменную штору из Большого зала. Арестир де Асти, сам ректор и
по совместительству человек, внезапно решивший, что среди моих талантов найдется и
преподавательский.
А мой сопровождающий ловко проскользнул между стульями и занял место по правую
руку от сира7 де Асти, вселив в мою душу подозрение, что оброненные сумки мне еще
припомнят.
В этот же миг ректор поднял руку, и гул в зале смолк. Потрясающее послушание. Или
сей доблестный муж был настоящим зверем, коего боялись все до одного и опасались его
5 Верлен — с эльф. vierre — солнце, lienn — половина. Наполовину светлый эльф, наполовину человек.
Смешение крови среди представителей этих рас стало настолько частым явлением, что таких полукровок было
решено считать отдельной расой.

6 Лита — богиня света, красоты и доброты.

7 Сир — один из титулов, присуждаемых Правителем государства за определенные заслуги. В случае

Арестира де Асти — за заслуги в сфере образования: создание и руководство крупнейшей Академией Гремора.
ослушаться?
— Рад вас видеть, господа и дамы, — приятным баритоном произнес он. — Хотелось
бы представиться тем, кто только в этом году к нам присоединился. Имя мое сир Арестир де
Асти, я являюсь ректором Академии, а также преподавателем Защитных чар, уж не знаю,
обрадует ли вас этот факт или огорчит…
Далее зазвучала наверняка традиционная речь об ответственности, что лежит на плечах
выпускников, о трудностях, поджидающих новеньких… А я, решив, что уже вышла из
возраста, когда меня это может касаться, принялась скучающе изучать конфеты в стоящей
рядом со мной пиале. Сладкое я не любила. Но халяву и орехи — вполне. В желтых обертках
наверняка таилось что-то отвратительно-ягодное, а вот серебристо-серые внушали доверие.
Шорох фантика сначала показался предательски громким. Я полностью сосредоточилась на
том, как бы издавать поменьше звуков, и тут меня довольно возмутительно ткнули в бок.
— Хельга Дарк — это же вы? — прошептала сидящая рядом женщина.
Вскинув голову, я поймала сотни взглядов, направленных на меня: строгих
преподавательских и любопытных ученических. Ректор выжидающе постукивал пальцами по
столешнице, словно я успела натворить что-то помимо слегка намоченных сапог господина
Алмора.
Нервно гыгыкнув, я позволила себе самую искреннюю — хоть и вкупе с моим внешним
видом сейчас похожую на оскал — улыбку. Было ощущение, будто сейчас мне скажут: «А
теперь, Хельга, повторите, что последнее я произнес!» — а я бы замялась, уткнувшись носом
в парту и надеясь, что звук колокола, оповещающий об окончании занятий, вот-вот меня
спасет.
— Госпожа Дарк — наш новый преподаватель некромагии и некромантии, —
размеренно произнес ректор, убедившись, что со мной уже даже можно разговаривать. —
Уверен, она очень хороший специалист, а конфеты… — проговорил сир де Асти и, недолго
думая, закинул одну в рот, чем тут же завоевал уважение в моих глазах, — а конфеты эти и
правда неплохие. Не желаете ли сказать пару слов? Ученики должны знать, что их
ожидает, — усмехнулся ректор, кивком показав, чтобы я встала.
— Пару слов?.. — задумчиво пробормотала я, вспоминая, чему полезному меня учили в
Межрасовой академии высших магических наук Дариола,8 а после выпалила:
— У мертвых есть своя история, а у нас — лишь время, чтобы сделать свою интереснее.
Мне нравится считать это своего рода соревнованием, — и спокойно опустилась на стул.
Зал озадаченно замолчал. Мудрыми мыслями мой мозг не изобиловал, а брякнуть по
привычке «да та еще паразитка» не позволил новоприобретенный — хоть пока и не
привычный — статус.
— Что ж. Прозвучало вполне в духе вашей профессии, — снисходительно усмехнулся
ректор. — Думаю, вы подружитесь с нашими студентами. Столь… своеобразный человек
здесь не пропадет.
— Я не человек, а некромантка, — ухмыльнулась я. — И это куда веселее.
— Вы меня убиваете, — тихо проговорил сир де Асти, так что мне удалось лишь
прочитать это по его губам.
— Так я же вас и оживлю, — пожала плечами я и сделала в уме заметку приубавить
свое резко прогрессировавшее остроумие. А то окажусь не только одним из самых молодых
преподавателей, но и самым быстро «спроваженным на вольные хлеба».
Ректор, в общем-то, не стушевавшись, спокойно продолжил представлять остальных
преподавателей. На слух воспринимать их имена было почти невозможно, многие
напоминали простой набор букв, зато я почти не удивилась, узнав, что встретивший меня на
пороге господин Алмор — декан одной из четырех Башен 9 Академии. Рядовому

8 Дариол — весь существующий мир.

9 Башнями в Академии именуются факультеты.

преподавателю вряд ли удалось бы оказаться в непосредственной близости от сира де Асти
на таком торжестве.
На всякий случай я сползла под стол, желая стать менее заметной. Уронить мокрые
сумки, чуть не покалечив декана собственной Башни. Хотя он сам виноват, что так несолидно
выглядит. Даже если ему было лет пятьдесят-шестьдесят — по эльфийским меркам он
считался бы несмышленым юнцом, едва миновавшим совершеннолетие, а возраст
полукровок можно было смело делить на два.
Впрочем, здесь многие не вписывались в облики, которые так любили изображать
вольные художники: деканов они видели исключительно грозными старцами в мантиях,
ректор, по их мнению, обязан быть этаким звездочетом с бородой до колен, а сотворенные
ими ученики больше походили на результаты моей работы, по крайней мере если судить по
полному отсутствию печати разума на совершенно потерянных лицах.
Церемония подошла к концу. Оставив учащихся истреблять угощения и наконец-то
слушать друг друга, а не ректора, преподаватели перекочевали в Малый зал, где уже и нам
позволили расслабиться, а заодно и присмотреться к новым коллегам.
Господин Алмор сидел отдельно от всех на широком подоконнике и изучал пергамент, а
я мялась чуть поодаль, не решаясь подойти. Словно ощутив мой взгляд, он поднял глаза и с
улыбкой махнул рукой, подзывая. На всякий случай оглянувшись — точно ли мне это
предназначалось? — я обогнула нескольких преподавателей и пристроилась рядом.
— Видели расписание свое на завтра? — И он протянул мне свиток.
— Еще нет… господин Ал… — обращаться на «вы» к нему мне удавалось с трудом.
— Можно просто — Лесс, — отмахнулся он, будто прочитав мысли. — Вы же не
против, госпожа Дарк?
— Можно просто — Хелл, — усмехнулась в ответ я и уставилась в пергамент.
Так-так. Две лекции в полдень, окно и еще одна лекция. Не так страшно, как могло
быть. Хотя и непривычно — я только недавно сама вышла из-за парты, и оказаться на
преподавательском месте для меня все равно что быть вызванной к доске.
— Вина? — Верлен ловко спрыгнул на пол.
Я кивнула.
Спустя пару ударов сердца он снова возник рядом, держа два кубка, и озвучил самый
избитый вопрос:
— Не расскажешь, почему девушку понесло в некромагию?
— А я, кстати, и некромант, и некромаг, — слегка хвастливо ответила я.
Все же реакция окружающих иногда меня радовала. Женщин-некромантов было
немного. И дело тут вовсе не в предрасположенности. Лично встречала некромантку, которая
работает разносчицей в трактире просто потому, что ужас как боится кладбищ и мертвых.
Мужчины в этом плане как-то спокойнее.
— И воскресил, и сразу будущее по ладони предсказал? — усмехнулся Лесс.
— По костям, — самодовольно отозвалась я, делая еще глоток вина.
— Так все-таки почему? — Верлен был любопытен.
— Да как-то выбирать было не из чего, — пожала плечами я. — К чему
предрасположен с детства — тем и занимаешься, разве нет? Если умеешь только кидать
пульсары, не полезешь же в прорицатели?
Лесс понимающе улыбнулся, и…
— Видишь мрачного типа рядом с сиром де Асти? Когда он будет смотреть на тебя
многозначительным, надменным взглядом — знай, что либо он уже что-то предвидел и тебе
это не понравится, либо ничего не предвидел, но хочет посеять панику.
Я рассмеялась.
Остаток вечера мы так и просидели на подоконнике, я разглядывала остальных
преподавателей, а верлен то и дело озвучивал связанные с ними истории. Зегрисс Тиэльская
была деканом Башни Хар10 — женщина лет шестидесяти, невысокого роста, светловолосая, с

10 Башня Хар — факультет исцеления, искусства лечебных зелий и магического травоведения.

очень приятными чертами лица. По словам Лесса, с ней лучше не темнить. Госпожа
Тиэльская прекрасно могла прочитать все, что творится у собеседника в голове. Впрочем, это
не мешало ей быть сильнейшим целителем в Академии. Скорее даже наоборот.
— Когда к тебе вбегает переливающийся всеми цветами радуги ученик и говорит «я
ничего не делал, оно само!», сиди и гадай, где он это «оно само» утащил и в каком
количестве выпил. С Зегрисс такое не пройдет.
У соседнего стола стоял пухлый мужчина — Мартиан Виртский. По словам Лесса, он
был «лучшим тактиком всех времен», который каждый раз, перебрав эля, выдумывал
невероятные планы по захвату власти. Причем они вполне имели бы шансы на успех, если
бы наутро господин Виртский их не забывал.
— Господин Алмор… — Наше уединение разрушил тот самый «мрачный тип с
многообещающим взглядом».
Лет сорока на вид, с иссиня-черными волосами, затянутыми в короткий, но все-таки
хвост. Утонченные черты лица, аристократическая бледность, черная накидка с красным
подбоем складывались в образ «истинного» вампира. То есть почему-то многие были
уверены, что вампиры должны выглядеть именно так. Я, правда, склонялась к мысли, что
вампиры на деле обычные люди и спокойно могут затеряться в толпе. Ну и не очень любят
себя выдавать — к ним в обществе сложилось не самое теплое отношение, возможно, как раз
из-за этой скрытности.
— Господин Фель, — равнодушно отозвался Лесс. — Хельга, это декан Башни Аннун,11
Мефисто Фель.
— Провидец? — Я протянула руку мужчине, тот, словно нехотя, пожал ее.
— Некромантка? — хмыкнул он, незаметно вытерев руку о плащ.
Похоже, по какой-то причине нам было одинаково «неприятно познакомиться».
Для полноты образа мужчина еще «случайно» вытащил из-за шиворота медальон в
виде потягивающегося кота, скривил губы и медленно убрал его обратно.
«Кошачья» мафия. Не удивлена. У Котов было много полезных связей, много денег,
много влияния и много врагов. В их дела я никогда не вникала: не было ни возможности, ни
интереса. Делить мне с ними нечего, но подсознательно я их все равно недолюбливала.
— Интересный нам год предстоит, — хмыкнул господин Фель. — Вы даже не
представляете насколько…
После чего моментально удалился.
— Вот и думай, как понимать эту фразу от главного провидца Академии, — вздохнул
Лесс и опрокинул в себя остатки вина. — Я тебя, пожалуй, покину. Мои занятия начинаются
за три вески до полудня, в отличие от некоторых некроманток, я могу не успеть выспаться.
Приятно было пообщаться.
Я улыбнулась, кивнула:
— Взаимно. — И верлен исчез.
Решив последовать его примеру, я спрыгнула с подоконника и выскользнула из зала.
Моя комната располагалась в правом — жилом — крыле четвертого этажа. Левое же
крыло было отведено под аудитории.
На лестнице с громким хохотом меня обогнали парни, курс четвертый-пятый на вид.
Еще бестолковые, но уже вымахавшие на голову выше любой преподавательницы.
А некоторых даже на две.
Одна из таких как раз встретилась им на пути, поэтому была вжата в промежуток
между огромной вазой и стеной.
— Давно не были в кабинете сира де Асти?! — крикнула она им вслед.
— Соскучились, наверное, — усмехнулась я.
В завершение пролетевшей процессии откуда-то сверху обрушился еще один парень,

11 Башня Аннун — факультет провидения и предсказания, искусства снотолкования и звездочтения.

витиевато выругался, заметил нас с забившейся в угол преподавательницей, комично
раскланялся, бросил:
— Премного извинтиляюсь!
И тут же ретировался, лишь меж перилами мелькнул черный хвост.
Мои брови удивленно поползли вверх. То ли это вино такое действие оказало, то ли…
— Оборотень он, не пугайся, — проговорила девушка тонким голоском. — Это Ли,
наша местная знаменитость, гроза преподавателей. Ты ведь Хельга? Я Рисса Нортская.
— Расы и сущности преподаешь? — вспомнила слова Лесса я.
Девушка кивнула светловолосой головой.
— Но я думала, в Академии учатся только люди.
— Ну почему же, у нас есть несколько полукровок. Но у Ли способности удивительные,
как-то ведь он убедил сира де Асти его в Академию принять. Тот и принял. Под опеку
господина Алмора. Правда, неизвестно, кто кого больше опекает.
Я усмехнулась, представив занятия Лесса с хвостатым «подопечным».
— Парень он неплохой, но вот замолкать вовремя совершенно не умеет. Равно как и
быть серьезным. Рада была познакомиться.
В очередной раз за сегодня я отозвалась: «Взаимно», — госпожа Нортская свернула
направо на третьем этаже, а я устало побрела к себе на четвертый.

— Доброго, предполагаю, всем утра, — с порога выдала я, врываясь в отведенную мне

учебную комнату. — Надеюсь, что мы если и не подружимся, то хотя бы обоюдно не
доставим друг другу проблем.
Ученики стояли возле своих парт, точно истуканы, хлопая глазками, пока я вываливала
содержимое сумки на стол и решала, куда что поставить и повесить. Счастливое перо, пара
свитков, парочка старинных фолиантов, довольно кривая картинка в рамке, которую мне
подарил один приятель, — там я голыми руками душила непонятное чудовище, отдаленно
напоминающее моего преподавателя по истории магии. А поскольку Рион основательно
подошел к процессу, подобные шедевры так и остались после нашего выпуска на стенах в
туалетах и даже в некоторых лабораториях — с разными действующими лицами, разумеется.
Так, амулеты, рецепты, символы… Не забыть бы, что и куда я растолкала.
— М… а м-можно сесть? — тихо пискнул кто-то в тишине.
Я совершенно забыла про учеников, но сделала вид, что так и было задумано:
— Ладно, рассаживаемся. Для тех, кто вчера слушал не тем, чем надо, — повторяю.
Мое имя — Хельга Дарк. Если вам вдруг в беседе между собой будет сложно выговорить
«госпожа Дарк» — есть лишь один вариант, за который я не приращу вам третью ногу или
лишнее ухо: «некромантка». Имя мое не переводится ни с одного из существующих в
Дариоле языков, поэтому любые попытки соригинальничать будут строго наказаны. Вопросы
есть?
Грозно упершись ладонями в стол, я пристально оглядела класс. Ребята казались
довольно ошарашенными.
Я долго решала, как лучше вести себя на занятиях. С ходу показать, что сама от
учеников недалеко ушла? Они меня, конечно, тут же полюбят, а еще радостно всем скопом
сядут на шею, а то и подрастающим курсам донесут «благую весть» о преподавателе,
которого вообще можно не бояться. Либо же выставить себя злодейкой, от которой поблажек
не жди, чтобы потом не бегать за Лессом каждый раз, когда ребятки расшумятся. Второй
вариант показался мне чуть более разумным, но как выяснилось — можно было остаться
собой. Они и так боялись меня как огня. Бесовского, кстати.
— По вашим взглядам становится ясно, что с настоящими некромагами вам еще
общаться не приходилось.
— Дык… нам и с ненастоящими не приходилось… — вякнул кто-то с задних рядов.
— Сир де Асти говорил, что у вас уже были уроки некромагии, — нахмурилась я.
— А их не некромаг вел, — тихо признался парень с первого ряда.
 — И что же вам мог рассказать не некромаг? — озадачилась я. Ученики переглянулись,
но промолчали. — Страшная тайна? Видимо, угадала. Даже маги любили переоценивать
наши способности, что уж говорить о детях и простых людях.
— Хорошо, это мы выясним позже. Сразу хочу сказать, что училась я в Межрасовой
академии высших магических наук Дариола, в которую попадали если не самые лучшие, то
хотя бы самые перспективные маги. Злить меня не рекомендую: в хорошем настроении я
метаю пульсары, в плохом — пробуждаю кладбища. Остальное вы узнаете на наших
занятиях. Учтите, мало кто из вас сумеет проникнуться магией смерти, но по крайней мере
пару полезных гаданий вроде Ритуала Последнего Вздоха вам усвоить придется.
Мне стало искренне интересно — мои ученики вообще дышат? А то, как заговоренные,
хлопают ресничками, да лишь зрачки подрагивают.
— Значит, так. Первое, что я считаю необходимым вам объяснить, — это разница
между некромантией и некромагией. И этот вопрос обязательно будет на экзаменах, потому
что, если различия вы не видите — нам вообще с вами не о чем разговаривать!
Кажется, я начинаю испытывать сладкое чувство мести: сколько раз от своих
преподавателей мне доводилось слышать подобные фразы!
— Некромагия — магия смерти. Некромантия — гадания при помощи мертвых.
Способов множество, все это мы будем изучать на занятиях. Сразу хочу предупредить. На
практике кто-то обязательно будет падать в обмороки, визжать при виде пробужденных
мертвецов, иногда бегать жаловаться сиру де Асти на злую некромантку, что заставляет вас
торчать весками на кладбище, а главное — совершенно не чувствовать то, что я попрошу
вас почувствовать. Знаете… Это неплохо, и экзамен я постараюсь проводить больше
теоретически, чтобы никого не ущемлять. Но если в ком-то замечу хотя бы небольшие
способности — тот будет у меня работать по полной.
Я деловито прохаживалась по классу вдоль и поперек, рассказывая и рассказывая…
Заодно повесила картинку Риона справа от доски, там как раз пустовал гвоздь, видимо, кто-
то цеплял на него учебные пособия.
— Итак, вопросы есть? — осведомилась я, завершив тираду.
С третьей парты робко вытянулась рука. Я жестом показала, что внимательно слушаю.
— Госпожа Дарк… а это правда, что практические занятия у нас будут проходить на
кладбищах?
Я кивнула:
— К сожалению, правда. Хотя я категорически против этого — их нельзя трогать без
особой нужды. И было бы лучше создать свое личное кладбище…
Раздался испуганный вздох, и я осеклась:
— …но, пожалуй, пока что обойдемся без насилия. И вообще — рекомендую вам так
далеко не заглядывать. Все же это боевой факультет. А если хочется поиграть в «будет — не
будет» — это вам на Башню Аннун. Договорились?
Ответом мне был неуверенный кивок и очень нестройное «Д-да…».
Едва первое занятие окончилось, я устало откинулась на спинку стула. В душе
теплилась надежда, что следующая группа будет хоть немного поживее.
Мечтам было не суждено сбыться. Они тоже смотрели на меня, как селяне на
трехголового дракона в своем огороде среди посевов брюквы, а вопросы задавали так, словно
в любой момент их могла снести смертоносная стихия.
И после второго занятия я все же решила пойти к Лессу. Не зверь же я, в конце концов,
чего они меня так боятся? Может, хоть верлен приоткроет завесу тайны, чем учеников так
запугали? У меня как раз выпал перерыв в полторы вески, почему бы не провести их с
пользой?
— Лесс! — Я ворвалась в кабинет декана на втором этаже без стука и тут же встретила
четыре вопросительно глядящих на меня пары глаз.
Госпожа Тиэльская удивилась, Родерик Росский — декан Башни Фор 12 — откашлялся,

12 Башня Фор — факультет защитной магии, искусства магических фортификаций и охраны.

уже неплохо знакомый мне господин Фель позволил себе косую ухмылку, а Лесс поднялся из-
за стола. Даже если он был возмущен, природная вежливость его не покинула. Вошла
девушка — надо встать, все верно.
— То есть… Лиралас… Декан Алмор, — запнулась я от неожиданности. — Меня
волнует очень важный вопрос, который совершенно не может подождать. Простите, конечно,
что отрываю…
— Что вы, Хельга, ничего страшного. — Лесс был сама любезность. — Первый день
особо тяжелый. — Верлен кивнул коллегам и, чинно прошествовав мимо деканов, ухватил
меня под локоть и выпихнул в коридор: — Ты всегда так будешь врываться? — чуть
ворчливо, но с ноткой иронии спросил он.
— Да. Если ты не расскажешь, почему они меня боятся! — пообещала я.
— Кто? — Декан озадаченно изогнул брови.
— Ученики, кто! — Я всплеснула руками. Неужели у него так много вариантов? — Они
боятся задавать вопросы, боятся шевелиться, да они дышать боятся! Кто их так запугал?
— Предыдущий преподаватель, — сознался Лесс, нервно усмехнувшись. — Он был
уверен и доказывал всем, что маги смерти — покойники, получившие свою силу в результате
то ли неудачного воскрешения, то ли гибели. Я должен был, наверное, тебя предупредить,
чтобы ты начинала занятия именно с опровержения…
— Ты хочешь сказать, ученики думают, что некромантию им преподает… мертвец? —
выдохнула я.
Лесс виновато предложил мне водички. Я отмахнулась, представив, как декан наколдует
целый фонтан на мою несчастную голову, вместо того чтобы заботливо принести стакан.
— Прости, — искренне произнес он. — Это досадное упущение.
— Прости? Ты ученикам, поди, докажи, что я живее, чем они думают. А если им
приспичит самолично убедиться в правоте того умника и они ночью нагрянут в меня вилками
тыкать?! Ловушки под дверью ставить или не спать ночами прикажешь?
Верлен помрачнел, то ли угрызаясь совестью, то ли решая — не проще ли избавиться от
меня сразу, пока проблема не поглотила всю Академию.
Откуда, вот откуда мне было знать, что глупость, гуляющая по селам и деревням, была
вложена еще и в неокрепшие «детские» умы?
Некромагов не любили, пожалуй, больше по незнанию. Поэтому свои услуги особо не
попредлагаешь, даже если с деньгами большие проблемы. Подработки приходилось искать
хитростью, потому я и уцепилась за предложение сира де Асти: в Академии можно было
делать то, что умеешь, да еще и получать желанные золотые.
Осталось только доказать, что все легенды и сказания, которыми пугали учеников
родители, некоторые преподаватели и народная молва, на самом деле лишь выдумка.
Существовали, конечно, и некромаги, использующие силу во вред. Их называли
чернокнижниками за увлечение «черными» запретными ритуалами, но… зачем же всех
ровнять под одну гребенку?
— Хелл, меня ждут на собрании. И у тебя тоже наверняка дела…
— Дела… Вот скажи, на тебя ученики часто, как на нечисть всякую, смотрят? —
возмутилась я спокойствию верлена.
— Да я сам скоро поверю, что ты нечисть, — вздохнул декан. — В другой раз
обязательно поговорим. Меня правда ждут.
И скрылся за дверью. С мыслью «ну я ему покажу нечисть!..» я направилась в подвал
— негодующая и настроенная более чем решительно. Не пугало меня даже то, что первый
день работы может оказаться последним.
Поймать тонкую нить некроартерии не составило труда. Они являлись обычным
источником подпитки некромагов, усиливающимся по мере приближения к захоронениям.
Здесь неподалеку было крупное военное кладбище, появившееся после полувековой войны
между Гремором и Корханном, да и к территории Академии прилегало одно — маленькое,
заброшенное, специально подготовленное для моих практических занятий. Хотя, чтобы
создать небольшой фантом, хватит даже самой тонкой артерии, которую я могла бы найти и в
собственной комнате, но тогда и разоблачить призвавшего стало бы куда проще. Главное —
направить создание в нужную сторону (правое крыло, третий этаж, вторая дверь от лестницы
— комната декана Алмора) и попросить, чтобы по коридорам не шибко шумел.
Фантом получился милый, зубастый и по консистенции похожий на кисель.
Дав приказ своему творению, чтобы до ночи не высовывалось, я зашагала к себе в
кабинет.
Мне всегда хотелось быть магом-практиком, ездить себе по городам и селам, нежить
беспокойную усмирять… С поиском работы, правда, проблемы, и заработок непостоянный.
Да и боги с ней, переживу.

Ночью Академию сотряс пронзительный визг. Я подскочила на кровати, пытаясь

сообразить, что же произошло. Сон рассеялся, и я вспомнила о фантоме, только вот крик
ужаса никак не мог принадлежать Лессу. Слишком уж он был… проникновенный. Хотя кто
знает, какие голосовые партии способен выдавать напуганный верлен.
Я выскочила в коридор прямо в ночной рубахе. Фантома все-таки следовало отловить,
поскольку громкие звуки могли подействовать на него как угодно: он мог лопнуть, выйти из-
под контроля, кинуться на кого-нибудь, заблудиться в коридорах, после чего еще несколько
ночей не давать никому спать…
На носочках я сбежала на третий этаж, к комнате Лесса, где и должно было бродить мое
создание, но никого не обнаружила. А потом оглянулась — и замерла.
Из другого конца коридора на меня надвигалась куча глины с ногами. Голем! Он-то
здесь откуда?! С фантомом он точно никак не был связан — одна магия другую не порождает.
Голема мог поднять либо рунник, либо…
Припав на одно колено, я ударила ладонью в пол, который тут же пошел крупными
волнами навстречу голему. За несколько ударов сердца тот раскрошился на отдельные куски
глины. Я знала, что это ненадолго, но нужно было потянуть время: пока не поймешь, как он
создан, — не угадаешь, и как его уничтожить.
Остатки голема вновь медленно скатились в одну кучу, из которой сначала проявилась
голова, потом руки…
— Хелл!.. — из своей комнаты выскочил верлен, готовый сразу же разметать всех
врагов, что потревожили спокойный сон Академии.
— Лесс! — с неподдельной радостью воскликнула я.
Наконец почувствовалось какое-то оживление: в коридор начали стекаться
взволнованные преподаватели, выглядывали из комнат заспанные, но чрезмерно любопытные
ученики.
Пока я соображала, из-за угла явился еще более бледный, чем обычно, декан Фель в
парадной пижаме, а следом за ним под самым потолком парил… фантом. Видимо, творение
рук моих все же ошиблось дверью, что, кстати, меня не особо расстроило, даже скорее
обрадовало. Гадость, сделанная декану Фелю, была вдвойне приятна.
Мефисто гордо прошествовал меж ног голема и «героически» прикрыл собой учеников.
Фантом же, словно брошенная кем-то мокрая тряпка, обмотался вокруг головы создания,
отчего та покачнулась на глиняных плечах и — обрушилась на пол. Из раззявленной пасти
показалась каменная табличка размером с ладонь. Как я и думала, руна.
Голем снова начал скатываться в одно целое, фантом лопнул, а я кинулась выхватывать
руну, пока глиняная развалина не воспрянула вновь. Успела я буквально в последний удар
сердца, радостно выкрикнула:
— Есть! — сжав табличку в руке.
Голема надо мной затрясло, куски глины разных размеров покатились вниз, и спустя
пару мгновений меня целиком скрыло его остатками.
Я даже выругаться не успела.
 — …у меня есть замечательное средство, оно очень сильное! Когда его стащили крысы,
две покрылись зелеными пятнами, три сдохли, а еще одна превратилась в каменное изваяние!
Правда, я пока ни разу не использовала его на некромагах…
— Давайте что-нибудь, что вернет преподавателя в строй сразу и все же целиком? А
практиковаться дальше на крысах будете, а то у нас так людей скоро не останется.
Я пошевелила пальцами рук и ног. Вроде чувствую. Вроде движутся. Вроде на мне и с
моей помощью. Ничего не понимаю.
Открыть глаза оказалось сложнее. Что-то резало и мешало. Будто в них был песок…
или глина.
— Кто здесь рунник? — слабым голосом спросила я.
— Хельга! Ты как? — это, кажется, был Лесс.
— Как-как… Как то, чем таких, как я, представляют в селах, — собравшись с мыслями
и силами, я таки приоткрыла один глаз. Верлен и декан Тиэльская склонились надо мной не
то с интересом, не то с беспокойством.
Лекции сегодня у меня начинались с полудня, но декан Алмор настоятельно
рекомендовал мне после таких травм отдохнуть хотя бы день. Каких это «таких» — я так и не
узнала. По-моему, единственное, что осталось на память о големе, — это песок в глазах и
небольшой синяк на плече.
А вот вопрос про рунника все пропустили мимо ушей.
— Мефисто сказал, что его разбудил крик ученицы, он пошел разбираться и отважно
«перетянул» фантом на себя, — хмыкнул Лесс. — Что странно — если бы не это создание и
удачное совпадение, голем мог бы до сих пор разгуливать по этажам. Интересно, откуда он
взялся? — И декан Алмор присел ко мне на кровать.
— Представить не могу… — картинно прижала руку к груди я. — Понятия не имею,
даже не знаю, что предположить!
Лесс, не будь дураком, догадался, кто приложил руки к этому безобразию. Но
промолчал.
— Академия ведь имеет защитные покровы по всей территории. — Я сползла с постели
на пол.
— Ты думаешь, что голем был создан уже здесь?
— Да. Либо подослан сюда через «переход», — произнесла я. — Не представляю, кому
надо было этим заморачиваться.
— В прошлом году отчислили нескольких студентов за использование этих самых
«переходов» не из лучших побуждений. А после, когда учащиеся разъехались по домам на
зимние каникулы, все учителя остались в Академии и прошерстили каждый угол, проверили
каждый предмет на возможную магию. Все чисто.
— Значит, голем все-таки был создан внутри здания, другого варианта у нас не
осталось. И я снова повторю свой вопрос: кто в Академии увлекается магией рун?
— Рунников у нас мало. Историю рун преподает госпожа Эррская, дама
«академического» возраста. В смысле в Академии работает с самого ее основания, —
усмехнулся Лесс. — Но, насколько мне известно, рунники у нас все как один претендуют на
золотую эмблему выпускника. Они бы не стали так рисковать.
— А есть ли любители? Кто может этим просто развлекаться?
— Разве что оборотень. Парень редко задумывается о последствиях, хотя не помню ни
одного случая, когда бы он серьезно кому-то навредил. Мы его энергию в нужное русло
направили — помогает порой в делах академических. Иногда в виде наказания, —
усмехнулся Лесс.
Поблагодарив декана Тиэльскую за неоценимый вклад в мое скорое исцеление, я
вытащила верлена в коридор. Знахарские комнатушки меня всегда ввергали в уныние.
— Ты про Ли?
— Ты уже имела честь с ним познакомиться? — нисколько не удивился Лесс.
 — Не лично, — увильнула от прямого ответа я.
Похоже, с парнем нам стоило бы побеседовать. Коль в людях я не умела разбираться,
то, может быть, в оборотнях получится?
Пообещав Лессу отлежаться, я отправилась к своей комнате, по пути пытаясь
придумать, как поймать этого самого Ли до занятий.
Ответ пришел в виде самого Ли, который внезапно вылетел из-за поворота, чуть не
сбив меня с ног.
Я вздрогнула. На меня уставились два глаза: один лиловый, другой фиолетовый, оба с
вертикальными зрачками. Темная копна волос переливалась всевозможными оттенками
цветов. От виска в разрез рубахи спускались тонкие узоры, сочетающие в себе и черточки, и
точки, и непонятные мне символы.
— Что ты здесь делаешь? — от неожиданности «тыкнула» ученику я.
— Бегаю, иногда хожу, дышу воздухом, встречаю преподавателей… Продолжать? —
улыбнулся парень. А-я то думала, что у него клыки с полмизинца должны быть.
— Ты, я так понимаю, Ли?
— Так точно, госпожа. — Парень показательно раскланялся. — И слава о подвигах
моих летит впереди меня…
— Тогда сейчас я буду тебя убивать, герой-недоучка, — как-то не по-преподавательски
прозвучало.
— А я тогда буду кричать, что вы меня насилуете, — невозмутимо отозвался парень.
— А мне ничто не помешает использовать заклинание, лишающее голоса. — Я
скрестила руки на груди. Как жаль, что на самом деле я такого заклинания не знала. —
Признавайся, голема ты ночью призвал?
— Это вам так сильно по голове досталось? — сочувственно посмотрел на меня парень.
Называть его «мальчишкой» у меня не повернулся язык. Во сколько же лет эту
великовозрастную балду приняли в Академию?
— А то было б жалко, вроде красивая, а…
— Не забывайтесь, — не вовремя одумавшись, перешла на общепринятое «вы» я.
— Да с вами забудешься, как же. Убьете, воскресите и еще раз убьете, коли что не по-
вашенски! — задорно усмехнулся парень. — А големы не в моем вкусе. Я бы что-нибудь
поизысканнее придумал… Пантеру, например. Вы пантер любите?
— Правильно приготовленных, — усмехнулась я. Либо он так виртуозно производил
положительное впечатление, которым прикрывал злодеяния, либо действительно был ни при
чем.
— Как-то пробовал я шашлык из некроманта… Редкостная гадость. — Он даже язык
высунул в подтверждение своих слов. Мне с трудом удавалось сдерживать смех, и оттого
фраза: «Учтите, если вы мне сейчас соврали, то с Академией можете проститься», —
прозвучала недостаточно грозно.
— Мне кажется, вы чем-то поинтереснее хотели пригрозить, — прищурился он. — А
прощанием мне тут каждый второй угрожает!
— Не стоит ли задуматься?
Парень задумчиво почесал затылок, взъерошив и без того непослушные волосы, и,
просияв, выпалил:
— Не-а!
— Но я вас предупредила.
— А я сделал вид, что вас услышал. — Подмигнув мне, парень сунул руки в карманы и
прогулочным шагом побрел по коридору, насвистывая веселую мелодию.
Покачав головой, я отправилась к себе, но остановилась в проходе, услышав за спиной:
— Кстати, госпожа Хельга! Вы же не знаете никакого заклинания, лишающего голоса,
ведь правда?
— Неправда, — мстительно отозвалась я и еле поборола желание показать ему язык.
— Плохо. Вы тогда его остальным преподавателям не рассказывайте, а то мало ли…
 И едва парень скрылся за углом, я беззвучно расхохоталась, зажав рот ладонью.
Совершенно безобидный балбес, не умеющий вовремя умолкнуть.
Все-таки Лесс и госпожа Нортская мне не врали.

Междустрочие. Ознакомительное

Эскалиол никогда не спит. Разве что может задремать изредка перед рассветом, да и то
— ненадолго. В утренней дымке столица Гремора кажется затерянным во времени городом
из сказки о путешественнике меж миров. Облако тумана прорывают лишь шпили
королевского дворца и башни Академии магии. Кажется, в этот момент, когда любителей
заработка, требующего покрова ночи, уже спугнуло начинающее розоветь небо, а дневные
труженики досматривают свой последний сон, город тоже может вздремнуть. Но как тут
заснешь, когда по улицам то и дело разносится…
— Помогите-е-е! — крик, словно птица, взлетел над крышами города. Впрочем,
девочка кричала не в надежде, что ее услышат и спасут. Ей просто было очень страшно.
— Стой, воровка!
Арбалетный болт выбил искры из мостовой в пяди от беглянки. Топот участился.
— Я ничего у вас не крала! — Она на мгновение замерла, прежде чем завернуть за
угол. — Ой!
— А ну стой!
Девочка удвоила усилия, хотя легкие так и горели огнем, да и ноги словно становились
тяжелее с каждым шагом.
Впереди послышался скрип калитки. Темный силуэт возник прямо перед носом
девочки. Та, не успев вовремя остановиться, влетела в него с разгону, и оба рухнули на
мостовую.
— Karim-ed-herra!13 — рявкнул человек, приложившись спиной о булыжники. — Чтоб
тебя хриссы14 задрали! Смотри, куда прешь!
Девочка испуганно и ошарашенно подняла взгляд и замерла, уставившись в
неестественные, желто-золотистые глаза человека. В предрассветных сумерках его зрачки
вытянулись и больше походили на кошачьи.
— Ну и? Не хочешь с меня слезть?
Не дожидаясь ответа, парень схватил ее за плечи и спихнул в сторону. Выпрямился,
тряхнул головой, повел плечами и зашипел — удар о камни не прошел бесследно.
— Держи ее!!! — почти забытый в суматохе столкновения «обокраденный» не
преминул о себе напомнить.
Парень невольно отшатнулся, когда мужчина промчался мимо и накинулся на девочку.
Схватив беглянку за шиворот, он влепил ей звонкую оплеуху.
— Будешь знать, как воровать, дрянь! Я тебе…
Договорить он не успел, потому что почувствовал, что приподнимается над землей.
Выпустив свою жертву, мужчина с трудом обернулся. Желтоглазый парень без видимых
усилий держал его одной рукой, так что мужчина доставал до земли лишь кончиками
пальцев. В другой руке вмешавшийся крутил угрожающе сверкающий кинжал.
— Эй, ты чего? — искренне удивился мужик.
— Маленьких обижать нехорошо, — наставительно произнес незнакомец.
Лезвие прочертило серебристую дугу, глаза мужчины расширились в предсмертном
ужасе, и он кулем повалился на землю. Девочка зажала рот ладонями в безмолвном крике.
— Ты его убил! — прошептала она спустя пару ударов сердца, глядя на
расползающееся под мужчиной темное пятно.

13 Распространенное эльфийское ругательство. Дословно не переводится, но его все понимают правильно.

14 Хриссы — полулюди-полунежить. Очень неприятные и кровожадные существа.

 — Убил? — искренне удивился парень и… продемонстрировал девочке неровно
отхваченный кусок воротника. — А это, — он кивнул на темную лужу, — у него от
переживаний.
Девочка недоуменно хлопнула глазами, а затем заливисто расхохоталась.
— Здорово ты его! — Она подскочила с земли и захлопала в ладоши.
— Аплодисментов не надо, — поморщился неожиданный спаситель, поднимая с земли
оброненную сумку. — А ты правда воровка?
— Нет, — ответила она, на всякий случай нахохлившись и приготовившись бежать.
— Tərein.15 Есть куда идти?
— Я первый день в Эскалиоле.
Парень хмыкнул:
— Первый день, а уже вляпалась. Тебе везет.
Он прошел несколько шагов вперед, но затем остановился и бросил через плечо:
— Хочешь, можешь пойти со мной. Только будь любезна завтра избавить меня от своего
невезения.
— Спасибо! — Девочка просияла и вприпрыжку поспешила за ним.
— Как тебя зовут-то, недоразумение?
— Поллиарина. Но мама и брат зовут Полли.
— Tərein, — кивнул парень.
— А тебя как зовут? Случайно не Торейн? — Полли понравилось новое слово, хотя она
даже не представляла, что оно значит.
— Нет. Можешь звать меня Тим.
— Торейн, — снова сказал девочка, пробуя слово на вкус. Тим усмехнулся, прищурив
кошачьи глаза.

Глава 2
ТИМ И ПОЛЛИ
Вейенарт, 2-е число.
День защиты детей

Стоит признать, моя жизнь в столице Гремора начиналась вполне удачно. Всего день
прошел, а я уже успел подзаработать деньжат, выполнив пару несложных поручений, и
откопать недорогую таверну с приличной комнатой и вкусной пищей (за время моего
путешествия я твердо уверился, что подобное сочетание в одной таверне не уживается
катастрофически, а тут — на тебе). Приятным дополнением было огромное количество
всевозможных рас, прогуливающихся по улицам Эскалиола, так что на ничем не
примечательного темного эльфа здесь никто не обращал внимания.
Зато я нажил какое-то оборванное недоразумение со смешным именем Полли. 16
Понятия не имею, что меня толкнуло взять ее с собой. Наверное, слишком жалкий у
девчонки был вид в тот момент. Мое хорошее настроение иногда заставляет меня вытворять
очень странные вещи, которые влекут потом за собой настроение наипаршивое.
Я скосил глаза на недоразумение.
— Ты сказала, что ты первый день в Эскалиоле и идти тебе некуда. Где же твои вещи?
— А у меня их нет, — беззаботно ответила Полли, глядя на меня из-под челки
огромными прозрачными глазами. — Точнее, они были. Но их украли.
Вообще глаза были серо-голубыми, но такого ясного, ровного оттенка, что при свете

15 Хорошо, чудно, великолепно. В зависимости от контекста интонируется различными степенями

язвительности (эльф).

16 Pollie — несмышленыш, дурашка (эльф.).

луны казались двумя льдинками.
— Украли?
— Ага, на меня напали, я бросила вещи, а пока они в них копались, убежала. Я пошла
на рынок, думала, что смогу найти там что-нибудь поесть. Но оттуда меня прогнали местные
мальчишки, потом я увидела булочную и решила, что смогу там подработать, я часто
помогала булочнику в нашем поселке, но этот сказал, что не берет проходимцев, потом…
— Достаточно, ходячая катастрофа. Помолчи, а я придумаю, как от тебя избавиться.
Девчонка испуганно хлопнула ресницами и прикусила язык. Но не отстала.
В таверне «Три кружки пива и сушеная вобла» было тихо. Ночное веселье уже
закончилось: пара выпивох дрыхла в углу, трое гномов хмуро потягивали пиво, обсуждая
одним им известные гномьи дела, да еще двое наемников вроде меня делили только что
заработанное золото. Я попросил служку подать в комнату горячей воды и приготовить нам
чего-нибудь вкусненького.
После того как воду нам принесли буквально спустя четверть вески, я понял, что дело в
этой таверне нечисто. Скорее всего, я угодил во владения янави. 17 Недаром говорят, что из
них получаются лучшие трактирщики, торговцы и ростовщики.
— Вымойся, — бросил я девчонке, копаясь в сумке. — А тряпки свои выкинь куда-
нибудь.
— Но…
— Делай, что говорят, нам сегодня придется спать рядом, а я не хочу от тебя блох
нахвататься. Наденешь это, — я швырнул на кровать одну из своих рубашек, что поуже, и
запасные брюки. Ничего, подогнет, подпояшется. Пусть нелепо, зато чисто. — Потом
спускайся вниз, я буду там. И поторопись, если не хочешь остаться без еды.
Девчонка только кивнула. Интересно, сколько ей лет? По мне так не больше
двенадцати, хотя кто их, людей, разберет.
Спустившись в общий зал, я пристроился за столиком, облюбованным мной еще
днем, — в затемненном левом углу, из которого отлично просматривалось все помещение.
Девчонка не заставила себя долго ждать, видимо, сильно проголодалась. Как я и
ожидал, выглядела она в моей одежде совершенно нелепо и походила на сестру, из
любопытства решившую примерить одежду старшего братца. А под пылью, как оказалось,
скрывался удивительный оттенок волос. Светлый, практически до белизны, но отливающий
то золотистым, то серебряным. В памяти что-то слабо всколыхнулось, но сосредотачиваться
на воспоминании я не стал. В свое время в меня вбили столько совершенно бестолковых
сведений, что даже лучше, когда они не лезут под руку.
Девчонка неуверенно озиралась, несмотря на почти пустой зал, и я облегчил ей задачу,
помахав из своего угла рукой.
— Проголодалась, Pollie?
— Очень… — Она уставилась на еду, как на алмазное ожерелье. — Как ты меня
назвал?
— Ешь. — Я не стал опускаться до того, чтобы отвечать на глупые вопросы.
Она не заставила себя упрашивать. Не знаю, что это было: слишком поздний ужин или
чересчур ранний завтрак, — но мы оба в нем явно нуждались. Так что четверть вески прошла
в относительной тишине, пока над ухом не прозвучало:
— Красивая девочка. Эй, парень, не одолжишь на пару весок? Буду аккуратен, слово
наемника!
— Она мне и самому нравится, — буркнул я, не поднимая головы.
— Эй, да не будь жадиной! Хоть на веску… никогда таких волос не видел! Я хорошо
заплачу.

17 Янави — человеческий народ на севере, отличается замкнутостью и агрессивностью на любые попытки

проникнуть в их жизнь. За пределами своей страны флегматичны, аккуратны до неприличия и чрезмерно
расчетливы.
 Я покосился и увидел, как какая-то волосатая лапа начинает накручивать на кулак
локоны девчонки, небрежно завязанные в хвост. В прозрачных глазах плескалось отчаяние.
Прекрасно ее понимаю. Ведь я ей ничего не должен. Как раз наоборот — она мне.
Откинувшись на спинку стула, я медленно поднял взгляд, скользнув им сначала по
ножнам на поясе, затем по внушительному пивному животу, затем по лохматой бороде и
наконец добрался до черных глаз, с трудом различимых в общей повышенной волосатости
человека. Стоит признать, это был долгий путь.
— Нелюдь, — сплюнул громила, встретившись со мной взглядом. Я прищурил глаза,
прекрасно зная, что выглядит это по-кошачьи, лениво-угрожающе.
— Отпусти ребенка, и разойдемся по-хорошему. — Готов поспорить, он не успел
заметить, откуда в моих руках возник кинжал. Хоть я и предпочитал другое оружие, но давно
понял, что им, увы, никого не напугаешь.
В Эскалиоле принят закон насчет трактирных потасовок, и развязавшим драку грозит
суровое наказание, а тем, кто убьет в этой драке человека или представителя любой другой
расы, — еще и внушительный штраф. Но громила прекрасно понимал, что, даже если с меня
этот штраф потом выбьют кровью, ему уже будет все равно. Поэтому он скрипнул зубами и
стиснул кулаки, заставив девчонку зажмуриться от боли, и тут же разжал руку, позволяя
серебристым прядям змейкой выскользнуть из широкой ладони.
— Tərein, — удовлетворенно кивнул я. — Извини, друг, подыщи себе другую игрушку.
Pollie, ты наелась?
Девчонка — и когда только успела разреветься? — судорожно кивнула, утирая рукавом
глаза и нос. Allanei!18 Моим рукавом!
— Идем. — Я поднялся и положил руку ей на плечо. Девчонка тут же доверчиво ко мне
прильнула. — Время позднее. Вернее, раннее… в общем, детям уже… еще надо спать.
Мы поднялись, я скинул сапоги и рубашку и тут же залез в кровать, детям там или не
детям, а мне после бессонной рабочей ночи выспаться точно не помешает. Девчонка
нерешительно топталась у дверей.
— Ложись, — буркнул я, не оборачиваясь. — Я не собираюсь покушаться на твою честь
и достоинство. Я для этого слишком устал, а ты еще слишком мелкая.
Послышался полувздох-полувсхлип, и через удар сердца она скользнула под одеяло,
прижавшись к моей спине.
— Спасибо тебе, Тим.
Я фыркнул и закрыл глаза.

Мне снился хороший сон. Было светло и тепло. Сквозь листву просвечивали солнечные
лучи. Казалось, я снова оказался в Вилее, 19 вернувшись туда не только в пространстве, но и
во времени. Солнечные зайчики слепили глаза, не давая толком рассмотреть, что происходит
вокруг, откуда-то издалека слышался смех матери и брата. Как давно я слышал ее смех в
последний раз…
Невесомые пальчики погладили меня по щеке, губы обожгло сначала горячее дыхание, а
затем легкое, как перышко, неуверенное прикосновение. А ладонь скользнула под рубашку,
касаясь кожи…
Стоять!
Я рывком сел на кровати так, что Полли скатилась с меня, словно тряпичная кукла. Под
моим злым взглядом девчонка прижала к груди одеяло и безмолвно уставилась на меня
широко открытыми, еще более прозрачными-призрачными в полумраке комнаты глазами.
— Ты что творишь?!
— Я… я… — У нее задрожали губы. — Я просто… хотела… отблагодарить.

18 Мелкая нечисть, известная как бесы, упоминается обычно при досаде и легком раздражении (эльф.).

19 Вилея — эльфийское государство на западе от Гремора.

 — Да с чего ты взяла, что мне нужна такая благодарность?!
— Ну… — К милому облику растерянной и смущенной девчонки добавились еще и
пылающие щеки. — Мама говорила, что все мужчины всегда этого хотят… и ты сказал, что я
тебе нравлюсь. Ты мне тоже понравился! И я подумала…
— Я скажу тебе — меньше думай! У тебя для этого, видимо, мозгов недостаточно.
Подумала она… — огрызнулся я, поднявшись с кровати, и устроился в кресле. — Дите
дитем, а все туда же, в великие соблазнительницы!
— Я уже не ребенок! По закону девушки считаются взрослыми с четырнадцати лет, а
мне уже четырнадцать и один месяц. Мне уже даже замуж можно!
— Вот и иди замуж, — огрызнулся я. — А ко мне не лезь.
Возможно, прозвучало это чересчур резко. Губы недоразумения мелко затряслись, и она
уползла с головой под одеяло и подушку. Сейчас разревется, как пить дать.
— Спи, Pollie, — примирительно вздохнул я. — И давай договоримся, если ты вдруг
случайно снова захочешь меня отблагодарить, посоветуйся со мной, tərein?
— Tərein, — едва слышно донеслось из-под подушки. Хм, вот уж не знал, что мое
личное слово-паразит еще и на людях паразитирует. — Тим?
— М?..
— А ты кто?
— В смысле? — Я невольно напрягся, хотя вряд ли этот вопрос имел какой-то скрытый
подтекст.
— Тот наемник внизу назвал тебя нелюдью. И глаза у тебя такие… красивые!
— Я эльф, Pollie.
— Эльф?? — Встрепанная светлая голова выползла из-за баррикад и удивленно
воззрилась на меня. — Но эльфы ведь совсем не такие! Мне мама рассказывала! Они с
волосами как золото или мед и с глазами как голубые озера или весенняя листва… а ты
темненький!
— Вот именно, — усмехнулся я. — Темненький!.. Спи!
Полли мгновенно упала на подушку и накрылась одеялом с головой. Боги, зачем я в это
ввязался?..

Я проснулся спустя несколько весок от солнечного света, пробивавшегося в щель

между ставнями, потянулся, открыл глаза и… нос к носу столкнулся со вчерашним
недоразумением. Девчонка пододвинула стул к моему креслу, забралась туда с ногами,
положив подбородок на колени и завернувшись в одеяло, и, судя по всему, внимательно меня
изучала.
— У меня за ночь рога выросли? — поинтересовался я, зевая и потягиваясь.
— Нет, — смутилась она. — У тебя уши острые.
— И?
— И волосы странные. На вид кажутся жесткими как проволока, а на самом деле
мягкие, гладкие… мне нравится.
Я одарил ее неодобрительным взглядом и поднялся.
— Ты правда эльф?
— Правда.
— Темный?
— Темный.
— Интересно-о…
— Интересно? — Я изогнул брови, глядя на девчонку в упор. Та плотнее завернулась в
одеяло и нахохлилась, как воробей. — Ты мне лучше скажи, куда тебя теперь отвести.
— Тим, — она вскинула глаза, — а можно я с тобой останусь?
— Тебя мне только не хватало. Ты даже не знаешь, кто я такой!
— Эльф?
— Наемник! Да-да, как тот, который хотел тебя вчера у меня одолжить. Давай я отведу
тебя в приют при храме Литы. Будешь жить в сытости, заодно читать научишься…
— Я умею читать! А ты совсем-совсем не похож на того наемника! Мне некуда идти! —
Голос ее зазвенел от приближающихся слез. — Я не хочу в приют! Я не буду тебе обузой, я
много чего умею!
— Я уже видел, «чего» ты умеешь, — фыркнул я, скрестив руки на груди. — Я куплю
тебе одежду, дам немного денег и провожу до приюта. А там решай сама. И не спорь. У меня
проблем и без ребенка на шее хватает. Оденешься, спускайся к завтраку.
С этими словами я вышел из комнаты, начиная жалеть, что предложил ей помощь.
Настырная и упрямая, почти как я сам. Да и жаль ее. Видно, что девчонка смышленая, в
приюте загубят: выпустят либо поломойку, либо служительницу культа, либо кого похуже,
хоть до восемнадцати пропасть и не дадут. Но мне-то она на кой? Я сейчас не в том
положении, чтобы обзаводиться свитой. Да еще и малолетней…
Договорившись с трактирщиком насчет легкого завтрака, я вышел на задворки таверны
— размяться. У конюшни стояла огромная кадка с дождевой водой для лошадей. На
несколько ударов сердца я сунул туда голову, чтобы взбодриться, и встряхнулся, когда
ледяные ручейки побежали с волос на спину и грудь.
Как утверждали в один голос брат и учитель, регулярные тренировки — залог успеха в
любом деле. Вот только спокойно позаниматься мне не дали. Спиной почувствовав чужое
присутствие, я обернулся и встретился взглядом с поигрывающим внушительным тесаком
единственным человеком, которому в этом городе я насолил. Пока что единственным.
— Сейчас мы не в трактире, и ковырялки твоей при тебе нет, — оскалился громила,
жаждавший вчера поближе познакомиться с Полли. — Убивать я тебя не буду, но проучить
стоит.
Я быстро огляделся, оценивая обстановку. Двое подпирают двери трактира, один в тени
конюшни. Один у наружной калитки. Пятеро. Я широко улыбнулся.
— Ну, проучи…
Резкий кувырок назад, выдернуть у конюха вилы, отшвырнуть мальчишку в сторону,
вилы под удар. Тесак заскрежетал под напором, громила зарычал. Я прищурил глаза и
пинком оттолкнул его. Мой противник этого не ожидал. Удар оказался настолько сильным,
что громила отлетел назад, спиной в забор. Впрочем, дальнейшего он не ожидал вдвойне.
Сделав пару коротких шагов для разбега, я уткнулся острыми концами вил в землю и взлетел
в воздух, чтобы громко припечатать громилу пяткой по темечку. Тот охнул и рухнул на
землю. А я мягко спружинил, как кот, на все четыре конечности и недобро уставился на тех,
что «охраняли» вход в таверну.
Чудная картинка, я думаю, им представилась: чумазый после кувыркания в пыли двора,
взъерошенный, да еще и с дико сверкающими желтыми глазами. Отстаивать поруганную
честь товарища они не захотели, даже несмотря на численное превосходство. Видимо, не до
конца потерянный инстинкт самосохранения подсказал, что противник им не по силам.
Поэтому они поспешили скрыться за дверями таверны, а маячившая у калитки тень исчезла.
Удовлетворенно вздохнув, я снова направился к кадке, но стоило мне опустить руки в
воду, как за спиной послышались скользящие шаги. Слишком рано. Ему нужно было
подождать, пока я начну плескаться, тогда был бы шанс, что я его не услышу, но, видимо,
мужчине не терпелось отомстить за позор товарищей. За что он сейчас…
— Не смей, гад! — вдруг тонко завопил кто-то сверху, раздался короткий свист, а затем
треск-звон пролетевшей вещи о голову, благо — не мою.
Я обернулся — последний дружок громилы валялся в пыли, вокруг рассыпались
осколки вазы. Подняв взгляд, я увидел… Полли, естественно. Она высунулась в окно по пояс
так, что ее волосы белым флагом трепетали на ветру, и внимательно меня разглядывала.
— Тим, ты в порядке?
На глупые вопросы не отвечаю. Я склонился над кадкой, мечтая уже закончить
затянувшиеся утренние процедуры.
 Девчонка ждала меня за столом, ерзая на стуле от нетерпения. Дейма 20 мне в попутчики,
что-то задумала.
— Как ты их! — восхищенно запищала она. — А ты меня можешь так научить?
Можешь?
— С чего бы вдруг? — скептически поинтересовался я, запихивая в рот кусок
свежеиспеченного хлеба и запивая молоком. По-моему, ничего вкуснее в этом мире
человечество еще не придумало.
— Я тебя спасла! — торжествующе провозгласило недоразумение. — Теперь ты мне
обязан жизнью и не можешь меня прогнать!
Ах вот он какой, гениальный план!
— А ты ничего не забыла, Pollie? На самый крайний случай мы с тобой квиты. Да и то
говорю это, только чтобы сделать тебе приятное, я бы справился без чьей-либо помощи.
— Я тоже! — неуверенно пискнула девчонка, тут же растеряв все свое торжество.
— Да? Значит, мы вообще друг другу ничего не должны, так и быть, ночлег и еду я тебе
припоминать не буду.
Прозрачно-голубые глаза потухли до грязно-серого.
— Тим… — В голосе слышались едва сдерживаемые слезы. — Пожалуйста… не
бросай меня.
Мысленно я проклял всех тех, кто занимался моим воспитанием. Слишком хорошо
занимался…
Все! С завтрашнего дня завязываю с благотворительностью раз и навсегда! Нищих буду
обходить за милю, бабушкам на дорогах руки не подам, а от бедных-несчастных маленьких
оборванцев буду удирать, как от эльфийского посольства в Греморе!
С завтрашнего дня. А сегодня? Не бросать же на самом деле эту дурищу, пропадет.
— Tərein, — утомленно выдохнул я. — Но как только…
— Спасибо, Тим! — Девчонка с визгом повисла у меня на шее.
— Извините, если прерываю важный разговор, — прошелестело вдруг над головой. —
Но у меня к вам, господин, имеется дело, которое, я думаю, вас очень заинтересует.
Сдернув с себя девчонку, я воззрился на худощавого мужчину, замершего в полсажени
от нашего стола. Одежда на нем была очень добротная, да и один перстень с печаткой на руке
стоил немалых денег.
— Что угодно благородному господину? — Тем не менее вставать я не спешил.
— Вы разрешите присесть?
Я кивнул, сделав страшные глаза Полли, предлагая ей куда-нибудь испариться, но та
проигнорировала мой взгляд. Впрочем, незнакомец, кажется, не возражал против ее
присутствия.
— Я служу одному влиятельному дворянину. И он поручил мне найти исполнителя для
некоего деликатного дела. Так случилось, что я стал свидетелем вашего недавнего сражения.
И хочу предложить вам работу.
— Боюсь, я не смогу предоставить вам рекомендаций для деликатного поручения. Я
второй день в столице.
— О! То, что я видел, является для меня вполне достаточной рекомендацией, —
улыбнулся мужчина.
— Что же от меня требуется?
— Всего-навсего убить человека.
— Действительно, мелочь, — поморщился я. — И сколько мне за это заплатят?
— Вы не хотите сначала узнать, кто это?
— Я узнаю это по тому, сколько вы мне предложите.
Незнакомец одобрительно хмыкнул и молча положил на стол маленький бархатный
мешочек. Я осторожно распустил узел. В тусклом свете ослепительно сверкнули четыре

20 Дейм — бог Тьмы.

алмаза. Не очень больших, навскидку каратов по пять, но удивительной чистоты и огранки.
Такие ювелиры с руками оторвут.
— Это аванс. В случае успеха вы получите еще столько же.
Я уставился на возможного заказчика с недоверием, но все-таки выдвинул свое
предположение:
— Маг. Из влиятельных. Даже из самых влиятельных. И убить надо в резиденции, а не
где-нибудь еще.
В себе я почти не сомневался. За такой гонорар можно купить баронский титул и замок
с земельными владениями. А значит, цель — очень важная персона. И очень
труднодоступная. Что может быть труднодоступнее сильного мага в своей резиденции?
Только очень сильный маг в своей резиденции. Ну, или король. Но короля бы не рискнули
заказать случайному наемнику. Только не нравится мне этот заказ. Чем? А тем, что такого
мага тоже не рискнули бы заказать случайному наемнику, да еще и вручив предварительно
столь впечатляющий аванс. Так что у заказчика почти наверняка на уме что-то весьма
пакостное.
— Что ж, вы правы. — Мужчина удовлетворенно кивнул. — Возьметесь?
— Какое доказательство нужно заказчику?
— Никакого. Вам поверят на слово, если все пройдет успешно.
И правда, скрыть внезапную гибель мага такого уровня не удастся.
— И как я смогу получить остаток?
— Вас найдут в течение трех дней в этой же таверне.
— Во-первых, в течение двух дней, во-вторых, не в этой, а в таверне «У пруда» за
северными воротами города. Мне придется покинуть Эскалиол.
— Да, я понимаю. Согласен.
— Если вы меня не найдете… — Я прищурился. — Я сам вас найду.
Если эти слова на мужчину и произвели хоть какое-то впечатление, то виду он не подал,
а произнес:
— В свою очередь, могу пообещать, что если вы попытаетесь скрыться с задатком, то
вам тоже вряд ли придется исполнять еще какие-либо заказы. Но перейдем к делу. Его имя
Мефисто Фель. Это декан Башни Аннун Греморской Академии. Его резиденция находится на
улице Магов, шестой дом по левой стороне. Вы должны убить его послезавтра ночью.
Именно послезавтра. Он будет в доме, а не в Академии, и один, это проверенные сведения.
— Tərein. Я принимаю ваш заказ.
Мужчина кивнул. Поднялся и вышел из таверны. Я перевел взгляд на девчонку. Та
сосредоточенно хмурила брови, прикусив губу.
— Что такое, Pollie? Я тебя предупреждал, что я…
— Тим, — она подняла на меня глаза. — Я пойду с тобой.
— Сдурела? — Я изумленно вскинул брови.
— Но ты не сможешь убить мага один! — Она вцепилась в мою руку.
— А ты-то чем мне сможешь помочь, мелкая?
— Я… — Девчонка снова закусила губу. — Я…
Она положила ладонь на стол. Запахло горелым. А когда Полли подняла руку, на дереве
остался еще дымящийся отпечаток пятерни. Магичка? Я в ужасе запустил пальцы в волосы.
Только магического недоразумения мне здесь не хватало.
А с другой стороны, кажется, Полли оказалась не таким уж проигрышным
приобретением.
— Tərein, пойдешь со мной. Только, Pollie, — девчонка радостно сверкнула глазищами
и навострила уши, — во-первых, меня слушаться беспрекословно. Во-вторых, убивать мы
никого не будем…

Улица Магов была просто неприлично хорошо освещена. Это я выяснил еще
предыдущей ночью. И неприлично хорошо охранялась. Однако два этих явных неудобства
скрашивались тем, что маги озаботились засадить свою улицу большим количеством
деревьев, а значит, и теней было хоть отбавляй.
Между забором, ограждающим резиденцию мага, и тем, что принадлежал соседнему
дому, имелся небольшой зазор. Уж не знаю, в каких целях его сделали, но случайный
прохожий, пожалуй, даже не обратил бы на него внимания. Для меня этот зазор был
примечателен тем, что вдоль него ниточки охранных заклинаний истончались и практически
сходили на нет. Оно и понятно: во-первых, заклинание разрушало воздействие защитных чар
соседнего имения, во-вторых, маг вложил меньше силы в то место, откуда появление
злоумышленника наименее вероятно. Вряд ли какой злоумышленник-человек смог бы
пролезть в эту щель.
Человек — вряд ли. А вот эльф и девчонка — вполне сумели.
Мы перебрались через забор и оказались в кустах недалеко от дома.
— Тим, — охнула девчонка. — А у тебя глаза кошачьи!
Я едва удержался от обреченного стона и заткнул малявке рот ладонью. Что-то в этом
всем продолжало мне решительно не нравиться. Но от того, что мы проторчим в кустах еще
какое-то время, больше мне ситуация нравиться не начнет. Так что…
Что-то скрипнуло. Я изумленно уставился на раскачивающуюся на ветру раму. Окно на
первом этаже прямо напротив «наших» кустов было распахнуто настежь. Это что? Западня
или приглашение?
Или… у меня есть конкуренты? Нет, ну я так не играю!
— Полли, идем! — прошипел я и, не особо скрываясь, направился к окну.
Подтверждая мои предположения, защитные чары на окне отсутствовали. Перемахнув
через подоконник, я помог забраться Полли и, шепнув ей «будь начеку», поспешил по
коридору. Единственное светящееся окно в доме на тот момент, когда мы к нему подошли,
находилось на втором этаже в восточном крыле. И коль скоро мне сказали, что маг будет в
доме один, именно на втором этаже нам и надо его искать. Пока нас не опередили.
Как выяснилось, торопился я зря. С разгону вписавшись в очередной поворот, я узрел
перед собой трех типов подозрительной наружности. Один из них, прикрыв глаза, водил
руками над каменной кладкой на стене, другой с умным видом изучал шпалеру, похоже, с
этой стены и сдернутую, третий нервно поигрывал ножичком. Я поспешно сдал назад,
преграждая путь девчонке.
— Хрисс, и долго еще ждать этого недоумка? — буркнул третий, кажется, ни к кому
конкретно не обращаясь. — Обещали прикрытие, а работаем на лезвии ножа.
— Кончай хныкать. Пока наш маг не распутает заклинание, нам смысла нет в
сокровищницу соваться. Так что время есть. А Фель самоуверен до безумия, ему в голову не
придет, что кто-то бродит по его дому, пока этот кто-то не попадется ему на глаза.
— Слушай, а ты не знаешь, кого там наняли? Он точно с магом-то справится?
— Понятия не имею, так ведь нам того и не надо. Главное, чтобы сопротивлялся
подольше и пошумел как следует. Мы под это дело артефактик-то и унесем.
Прелестно, просто прелестно! Теперь все встает на свои места. Оказывается, я служу
всего лишь прикрытием. И заказчик даже и не рассчитывает на то, что я убью мага. А уж тем
более на то, что я вернусь живым. Поэтому гонорар был таким впечатляющим: возможность
сорвать подобный куш не давала здраво мыслить и отказаться.
Сначала я даже подумал свалить отсюда к хриссу и подарить возможность этим
воришкам дождаться, пока сработает какое-нибудь охранное заклинание и маг их поубивает.
Что именно так и случится, я был уверен, потому что иначе им прикрытие не понадобилось
бы. Но это как-то… скучно!
— Pollie, приготовься в них чем-нибудь зашвырнуть, — шепнул я «напарнице» и,
насвистывая, вышел из-за угла прогулочным шагом. Воры воззрились на меня сначала
испуганно, затем ошеломленно, затем как на идиота.
— О! — просиял я. — А вы, парни, чего тут делаете? Случайно не мага убивать
пришли?
 — Не, — тот, что переживал по поводу моего отсутствия, мотнул головой. — Мы по
воровской части.
— Ну, хорошо, что не конкуренты. Значит, я вас не видел, а вы меня. — Я широко
улыбнулся и сделал вид, что собираюсь пройти мимо…
— Рим! — вдруг вскрикнул второй вор. То ли у парня интуиция близка к дару
предвидения, то ли я был все-таки не очень аккуратен и он заметил мое движение…
Рим уклонился от удара и кувырком ушел в сторону.
— Ты сдурел?!
Я молча достал кинжал.
— Маг, сделай что-нибудь! — взвыл парень, снова едва успев уклониться.
— Молчи, идиот! — В руках вора блеснул короткий меч. — Его нельзя сейчас отрывать.
Сами разберемся…
Рим опомнился, выхватил свое оружие, и они оба кинулись на меня.
— Ти-и-и-им!!! — завизжала девчонка.
Не знаю, как я должен был догадаться, что это сигнал к тому, что надо пригнуться, но
как-то догадался, и рыбкой нырнул на ковер. Спину мгновенно обдало жаром. По дому
разнесся протяжный гул-треск-звон. Я тут же вскочил на ноги. Любопытно. Воры заживо не
сгорели. Лишь хорошенько прокоптились, ну и, может, получили парочку ожогов. Зато были
в таком шоке, что мне не составило труда вывести их из игры.
Я оглянулся на Полли. Та, похоже, своими успехами удивлена была не меньше. Не
знаю, что она там планировала, но пришло самое время спланировать что-нибудь еще,
потому что от слабенькой то ли огненной, то ли тепловой волны с легким треском занялись
шпалеры на стенах. И оторвался от своего глубокомысленного занятия маг.
Он не стал тратить время на выяснение отношений. А просто и эффективно решил
отомстить нам нашим же оружием. Только его огненная волна была отнюдь не слабенькой. Я
зажмурился, надеясь на припрятанный под рубашкой амулет. Пламя с ревом промчалось
мимо, но уже не затихло, накинувшись на и без того неплохо тлеющие предметы.
Ошибкой мага стало то, что он не ожидал, что я уцелею. Моей — что я забыл про
хозяина дома. Следующие события произошли в мгновение ока. Я швырнул кинжал,
пригвоздив к стене левый рукав мага, собиравшегося колдануть что-то не менее
смертоносное. За спиной раздался грохот и визг. Я обернулся с воплем «Полли!!!», и… время
остановилось.
А может, и не время. Может, пространство. Кто их, магов, знает. Вон как ухмыляется,
зараза. Сейчас будет убивать, нюхом чую. И как у него получилось обойти защиту моего
амулета? Воздух, что ли, зачаровал?
Мефисто Фель (ну а кто еще это мог быть?) задумчиво прошелся по коридору,
наклонился, изучая почерневшие от копоти тела воров, прищурился, разглядывая кинжал в
ладони мага, с задумчивым видом потыкал пальцем замершие язычки огня… Подул на
обожженную конечность и подошел ко мне.
— Что ж, дорогой друг, по меньшей мере это было забавно. — Он усмехнулся и
заковыристо махнул рукой. Я пошатнулся, когда паралич заклинания вдруг отпустил тело.
Рядом раздалось шуршание, и из-под обломков выползла Полли. Точнее, чисто теоретически
это черное оборванное создание, похожее на жертву буйствовавшей когда-то инквизиции,
было Полли. Хотя я, пожалуй, выглядел не лучше.
— Э-э? — Меня хватило только на это глубокомысленное замечание.
— Не откажетесь составить мне компанию за чашечкой чая?
— Не откажусь…
А то у меня выбор есть? Девчонка скользнула ко мне и железной хваткой вцепилась в
руку.
— В таком случае прошу. — Фель повернулся к нам спиной.
Мы поднялись на второй этаж и прошли в кабинет мага, где, полагаю, и горел тот
замеченный мною свет. Там уже был накрыт стол на троих. Мы с Полли уселись в мягкие
кресла, еще по-прежнему мало что понимая. Мефисто устроился напротив и снова оглядел
нас, не прекращая загадочно улыбаться. В черных глазах, отражающих свет свечи на столе,
словно отсутствовал зрачок, отчего выглядели они несколько зловеще.
— И что все это значит? — не выдержал я.
— Видите ли, юноша. Я декан Башни Аннун. А вы случайно не в курсе, на чем
специализируется эта Башня?
— Случайно нет.
— Провидение, мой дорогой друг. Предвидение будущего.
Ну все. Теперь я окончательно почувствовал себя идиотом. Получается, он наперед
знал, что его захотят обокрасть, что его закажут мне, что я наткнусь на воров и мы устроим
драку? Знал и даже не попытался это остановить?!
— Это правда было забавно. Мне хотелось увидеть вживую. А еще мне стало очень
любопытно, почему все-таки вы сделали то, что сделали.
— Меня хотели обмануть.
— Это вторая причина. — Мефисто покосился на Полли. Девчонка, сообразив, что пока
нас никто уничтожать не собирается, вовсю уплетала пирожные. — Но ведь вы и не
собирались меня убивать. Почему тогда взялись за заказ?
— Я не убиваю. Никого. А деньги всем нужны, — подумав, я все-таки примерился к
самому крупному бисквиту и запихнул его в рот.
— Замечательно. Великолепно. — Маг откинулся на спинку стула. — А вы не могли бы
мне сказать, кому именно я так помешал?
— Понятия не имею. Он не представился, но у него на руке был любопытный
перстенек, печатку я могу изобразить, если вы дадите лист бумаги…
Оный тут же возник передо мной. Я набросал узор, врезавшийся в память, и передал
его магу.
— Понятно… — Мефисто Фель задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. —
Я хочу кое-что вам предложить. Вам и девочке.
— Предлагайте, — благодушно кивнул я, понимая, что наша смерть откладывается на
неопределенный срок.
— Вы знаете что-нибудь о Котах?
— Мафия? Что-то слышал. Страх и ужас Гремора и близлежащих стран. Гроза
торговцев, прикрытие дворян, кажется, на данный момент именно они под крылом у короля.
Хотя Псы не собираются сдаваться в борьбе за теплое местечко.
— Вы неплохо осведомлены. — Мне показалось, он слегка изумился. А что такого? Или
рядовой человек этого знать не должен?
— И что вы хотите предложить?
— Хочу предложить вам к нам присоединиться. — На стол передо мной вдруг упал
серебристый медальон на вычурной цепочке — выгнувшая спину и выпустившая когти
кошка.
— Ой, какая прелесть! Тебе пойдет! — К медальону тут же потянулись загребущие
ручки. За что тут же легонько получили. Полли надулась и вернулась к сладкому.
Пойдет, говоришь? Ну а почему бы не добавить к моим побрякушкам еще и эту?
— К чему меня это обяжет?
— Ежегодный членский взнос и посильная помощь другим Котам. Сугубо добровольно.
Но инициатива очень поощряется. Буду честен. Вы меня заинтересовали.
— Спасибо. — Я сгреб медальон в кулак. — Согласен. Только, как Кот, могу попросить
вас об услуге?
Наглость — второе счастье, терять-то мне нечего.
— Вы еще членского взноса не заплатили, — вернул усмешку маг. — Но — попросите.
— А вы не могли бы сделать вид на три дня, что умерли? Я хочу получить свой
гонорар.
Мефисто расхохотался:
 — Договорились. Сделаю. А теперь насчет девочки. Кем она вам приходится?
— Родственница. Дальняя.
— Уникальнейший самородок. Я бы очень рекомендовал отдать ее в Академию. Там
только-только начался учебный год. Нельзя дать пропасть такому таланту.
Полли сделала страшные глаза и снова вцепилась в меня, как клещ.
— Я подумаю, — милостиво кивнул я.
— Подумайте. Не смею вас больше задерживать… кстати, как ваше имя?
— Тим.
— Тим?..
— Просто Тим.
— Ясно. — Маг загадочно усмехнулся, а я пожал плечами, не торопясь уточнять, что
именно ему ясно. — Вы всегда сможете найти меня здесь или в Академии. Буду рад снова
встретиться. Только в следующий раз воспользуйтесь все-таки парадной дверью…

А в таверну нас не пустили. Хрисс побери этого трактирщика! Он не поверил, что мы

его постояльцы. Хотя, увидев свое отражение в уже знакомой кадке у конюшни, я тоже не
поверил, что это чумазое, лохматое, ободранное нечто — я. Хорошо, что по дороге нам не
встретился патруль. Настолько подозрительных ночных бродяг задерживают даже без всякого
«выяснения обстоятельств». Частично отмывшись сам, частично отмыв Полли и
основательно замутив воду в кадке, я повторил попытку пробиться в комнату, оплаченную на
неделю вперед, между прочим. Трактирщик смерил нас очень подозрительным взглядом, зато
воду в комнату предоставил еще быстрее, чем в прошлый раз. Видимо, содержание столь
неприглядных постояльцев портило ему репутацию.
Наскоро ополоснувшись (Полли в это время нарочито внимательно изучала пейзаж за
окном, краснея и бледнея. Все-таки соблазнительница из нее, как из меня придворная дама),
я забрался в кровать, предоставляя девчонке плескаться сколько душе угодно, и заснул почти
мгновенно.
А проснулся от того, что девчонка, неловко повернувшись, больно ткнула меня в спину.
Я сел на кровати, оглянулся назад и… чуть не упал с кровати, отшатнувшись.
— Что такое? — Полли сонно потерла кулачками глаза.
— Pollie, ты себя в зеркало видела?!
— Не-ет… — Она широко зевнула.
— Вот и не смотри еще… м-м… пару месяцев точно.
Я спрятался от огненной волны мага за амулетом. Полли, видимо, нашла какой-то
другой способ. Правда, немного менее удачный. Сама-то она не пострадала, а вот волосы…
сейчас ее прическа представляла собой нечто разноуровневое, опаленное, местами
кучерявое, местами черное.
Как и следовало ожидать, девчонка тут же кинулась к ванне и уставилась на свое
отражение.
— Ти-и-и-и-им! — издав этот полузадушенный вопль, она села на пол и совершенно
явно собралась разреветься. Опять?
— Между прочим, я тебя предупреждал — не смотри! Да не реви ты, волосы отрастут.
Сейчас я опаленное обстригу, и все будет в порядке. Или хочешь, к цирюльнику тебя
отведу… он с этой задачей, пожалуй, лучше справится.
— Не-ет, лучше ты-ы-ы, — всхлипнула девчонка.
— Ну, как знаешь… — Я пожал плечами и отправился к хозяину за ножницами.
Спустя полвески титанических усилий я критически оглядел полученный результат. Что
ж, цирюльником я себе на жизнь заработать не смогу никогда…
Побоявшись отхватить Полли что-нибудь лишнее, я просто обстригал закрутившиеся и
почерневшие пряди, не особо следя за тем, чтобы все они получались равной длины. В итоге
с правой стороны волосы открывали ухо, с левой спускались до плеча, а сзади получилось…
вообще хрисс знает что!
 — Все, — неуверенно буркнул я.
Полли подпрыгнула и снова кинулась к воде. Как и следовало ожидать, комнату огласил
новый визг:
— Ой! Тим, мне так нравится!
Я ошеломленно уставился на недоразумение. То ли у меня что-то со вкусом не то, то ли
у нее с мозгами. Она повернула ко мне сияющую мордашку и вдруг кинулась на шею.
— Спасибо тебе! Спасибо-спасибо! Я тебя теперь никогда-никогда не оставлю!
Это что? Угроза?
— Отстань, — буркнул я, отдирая от себя недоразумение и не понимая, почему мне
сейчас так хочется улыбнуться.
— Мне правда нравится! Только… — она коснулась рукой самой короткой пряди над
ухом. — Здесь бы подлиннее… но ведь отрастет да?
— Да, — ответил я, а в голову закралась одна идея.

Междустрочие. Пояснительное

Староста удивленно воззрился на подозрительную парочку, выжидающе застывшую на

пороге. Черноволосый парень лет двадцати с желтыми кошачьими глазами и девочка. Ее
странно остриженные волосы в лунном свете отливали всеми оттенками серебра.
— Чавось надобно-то благородным господам?
— Переночевать не пустишь, дедушка? Мы в Квирин направляемся. Думали, успеем за
день, да больно места у вас здесь глухие.
— Ну, есть такое, — согласился староста. — Девочку пущу, отчего ж не пустить, а ты
бы лучше на сеновал подался. Я разврата всякого в доме не потерплю!
— Бог с вами, дедушка. Что за мысли у вас? Она сестра мне, — усмехнулся парень,
дернув девочку за длинную прядь. Та ответила ему тычком под ребра. — Троюродная, по
батюшкиной линии. Вот везу к родственникам погостить.
— Ну, коли так, заходите, что ль.
Путешественники вошли внутрь. Девочка с любопытством заозиралась, и староста
ахнул. Коротко остриженные с левой стороны волосы открывали ухо, по краешку которого от
верха до мочки ослепительно сверкали семь алмазов. Старик мысленно повысил
предполагаемую плату за ночлег втрое и отправился устраивать гостей на ночь.

Глава 3
ХЕЛЛ И ЛИ
Вейенарт, 30-е число.
День равноправия фей

Шестикурсники уже насиделись в душных аудиториях, поэтому неподдельно жаждали

практики: до того притягательна была мысль о том, чтобы свалить из четырех приевшихся
стен хотя бы на пару весок.
Принимая меня на работу, сир де Асти с гордостью сообщил, что для наглядных
занятий у правителя было «выторговано» небольшое кладбище. То ли близость Магической
академии пугала скорбящих родственников, то ли просто уже никому не было дела, но
Василиан Пятый практически не сопротивлялся, подписывая указ о том, что данный участок
земли отныне принято считать собственностью Академии.
Стоило бы зайти к Лессу (ректор ведь наверняка куда более занят?) да узнать, как туда
добраться.
— Лесс! — По своему обыкновению я вошла в кабинет декана, не утруждая себя
нормами приличия.
— …и к вечеру, будьте любезны, предоставьте мне подробный отчет о… Госпожа
Дарк? — искренне удивился сир де Асти, нависая над бедным верленом, тыча ему в нос
какой-то свиток.
— Отчет о госпоже Дарк? Как это мило, — усмехнулась я. — Чем обязана такой чести?
Арестир покачал головой, Лесс устало закатил глаза:
— Когда ты… вы стучаться научитесь?
— Я же не провидец, откуда мне знать когда, — фыркнула я. — Вообще-то я только
спросить. Детишки хотят на кладбище поиграть.
— Вы уверены, что хотят?
— Право, господа, вы ставите меня в тупик своими вопросами. Я преподаватель Башни
Рун, а не Аннун. Вот мы сначала проведем занятие на свежем воздухе, а там, глядишь, и
отсеется кто.
— Вы так на это надеетесь? — Арестир скрестил руки на груди и прислонился к
деканскому столу. Лесс скривился и встал, не желая любоваться ректорской филейной
частью. — Боитесь конкуренции?
— Боюсь, что работы много появится из-за такой любительской «конкуренции», —
увильнула я. — Плохая идея — развлечения ради трогать места захоронений, на самом-то
деле. Я рассчитываю лишь на то, что некоторые из учащихся после сегодняшнего дня в это
вообще больше не полезут. За экзамены можно не переживать, валить никого не буду.
— Тогда зачем это представление с кладбищем?
— Как раз чтобы увидеть, кто действительно склонен к некромагии, а кого от греха
подальше даже к безвременно ушедшей козе подпускать нельзя.
— И вы уверены, что сможете эти способности разглядеть?
— А что, у вас есть другие варианты? — скрестила руки на груди я. — Сир, если бы я
не могла этого сделать, вы бы меня просто не наняли.
Арестир самодовольно хмыкнул:
— Со стороны Башни Аннун есть спуск в тоннель. Пойдете прямо по нему и окажетесь
на том самом кладбище. Идти примерно полверсты, если не меньше.
Удовлетворившись полученными сведениями, я не очень умело извинилась, что
оторвала господ от важных дел, и скрылась за дверью.
Вернувшись в аудиторию, я еле успела пригнуться от просвистевшей над головой
книжки. Она гулко стукнулась в стену за спиной и шлепнулась на пол. Я многозначительно
откашлялась, и за считаные удары сердца вокруг воцарилась тишина. Студенты моментально
рассредоточились по своим местам, от ужаса сжавшись так, словно надеялись испариться с
глаз моих тут же, и боясь, что вот-вот в двери ворвется толпа восставших мертвецов.
Я молча подняла книгу, положила на первую парту. «Расы и сущности». Автор Рисса
Нортская. Никакого уважения к преподавательскому труду.
Сама такой же была.
Однажды в Межрасовке Рион — автор картинки, висящей над моим рабочим местом, и
я устроили настоящий погром в аудитории. По всему классу парили перья и клочки
пергамента, на наколдованных ножках бегали по стенам и полу древние фолианты. Особо
пугливые господа забились под столы либо, наоборот, запрыгнули на них — в зависимости от
того, что пугало больше: книжка с паучьими лапками, норовящая сбить с ног, или
воткнувшееся в ухо перо.
Мы сражались на указках, ловко перескакивая со стола на стол. Я была уверена, что
победа уже моя, но, увы, парта со мной оказалась не согласна. Столешница разломилась, я с
визгом упала прямо на вошедшего в аудиторию преподавателя, чей преклонный возраст не
позволял несчастному испытывать какие-либо нервные потрясения. Увидевший всю картину
ректор Межрасовки слегка побагровел и потребовал зайти к нему после занятий. Рион гадко
похихикивал с задней парты, преподавателя чуть не хватил удар, а меня едва не исключили.
Вообще-то я вылетела бы оттуда пушечным ядром, не будь у ректора на хорошем счету.
Правда, вынесла из той ситуации я всего один урок: опору надо выбирать подходящую
мне по весу, а то так ведь и покалечиться можно.
 А мои ученики прижухли так, словно только что разнесли вдребезги как минимум
половину Академии без возможности восстановления.
— Прошу всех следовать за мной, — спокойно проговорила я. — Вещи можете
оставить в кабинете. Или вписать в завещание.
В тишине кто-то нервно икнул. Я поспешила заверить, что это была лишь шутка, и
предложила добровольно сдаться тем, кому уже заранее боязно.
С задних рядов неуверенно поднялись три руки. Две девушки и парень. Те самые, у
которых с начала года наиболее напуганный вид. Или он у них всегда такой?
— Тогда открывайте Теорию боевых заклинаний и из кабинета ни ногой. Еще не
хватало, чтобы вас сир де Асти застукал где-нибудь в коридоре. А будете шуметь — на
следующую практику насильно вытащу. Договорились? — И я мило улыбнулась.
Ребята активно закивали и судорожно начали листать учебники.
— …а мы скоро вернемся, — замерев на пороге, проговорила я и, зловеще гыгыкнув,
добавила: — И, возможно, не все.

Моей профессиональной гордостью было дипломное задание, которое я выполнила

безукоризненно, а в дипломе добавилась строчка: «Обладает сильным внутренним резервом,
уникальными знаниями и быстрой реакцией в условиях повышенной опасности.
Рекомендуется для преподавательской деятельности, для участия в боевых магических
действиях, для заданий, в которых требуется нестандартный подход».
Специально для выпускников пробудили одно из самых красивых мест Дариола.
Кристально чистое озеро, заключенное среди гор, чьи вершины прятались под снежными
шапками, а основания пестрели летней зеленью…
Видимо, именно его недоступность и привлекала желающих свести счеты с жизнью.
Родное название озера уже давно забылось, а от поколения к поколению переходило новое
имя — Озеро смертников, или Мертвое озеро. Сотни неупокоенных душ так и не смогли
вырваться из кольца гор, словно из заколдованного круга, регулярно заманивая в свои ряды
случайных путешественников, жителей окрестных деревень, влюбленные парочки, бегущие
подальше от людских глаз и не верящие в проклятья…
Двоих моих одногруппников вытащили со дна в последние удары сердца. Насколько я
знаю, второй парень на следующий год все-таки получил свой диплом. А вот первый,
кажется, остался жить в доме у знахарки, что испытывала на нем новые целебные заклятия и
зелья: парню было без разницы, что происходит, он просто ничего не соображал.
Еще трое отказались даже приближаться к озеру. Вместо диплома они получили
рекомендательную записку в духе «Подходят для работы в сфере торговли, в магические дела
желательно не впутывать». Дословно не помню, но смысл примерно таков.
Когда к заданию приступила я, преподаватели уже ни на что не рассчитывали, но спустя
полвески нежить неровным строем шагала в глубины озера, досматривать вечные сны.
Объяснить, как это получилось, я так и не смогла. В отчете о практике пришлось много
сочинять, вместо дипломной работы он начал походить на очередную байку, но
преподаватели посчитали его крайне убедительным. Даже прошли слухи, что в каком-то из
учебников мой способ был обнародован.
…К этому времени мы уже пришли на кладбище. Ученики не особо прониклись
историей про мои заслуги перед системой образования Дариола, и я вздохнула: придется
вдохновлять действиями.
«Наше» кладбище представляло собой пару-тройку десятков покосившихся
памятников, небольшую часовню с огромной трещиной в стене и жуткие дебри из высокой
травы и кустарников. Некроматерия здесь ощущалась довольно слабо, но мне хватит и этого,
зато ученики, случайно хапнув с излишком, не доставят никому проблем.
— А сейчас, детки… — начала было я, хрустнув пальцами. «Детки» сжались в один
большой комок. Кто-то настороженно озирался, кто-то с надеждой и мольбой смотрел на
меня, а кто-то спокойно изучал сидящую на кресте неподалеку ворону. — Студент Д’арк, я не
мешаю вам созерцать красоты этого места? — осведомилась я, отвлекшись от остальных.
— Что вы, отнюдь! — всплеснул руками любезный ученик. — Вы в них очень
гармонично вписываетесь.
Таких изысканных комплиментов мне еще не делали.
Подманив наглеца поближе к себе, подальше от поддержки одногруппников, я
принялась заученно вещать о некроматерии, ее свойствах, правилах использования и о том,
чем это все чревато.
— …И никогда, — особенно выделила голосом я, — запомните, никогда не
прикасайтесь к местам массовых гибелей, к «проклятым» местам вроде Озера смертников, к
братским могилам и прочим особо агрессивным местам. Зачастую материя так и ждет, чтобы
неопытные подобия некромагичащих колдунов разорвали эту тонкую границу между
мирами.
Читая лекцию, я небрежной походкой прогуливалась между крестами и обелисками,
сцепив руки за спиной и попинывая носком сапога засохшие ветки и небольшие камешки. Ну
точно мой профессор по основам знахарства. Он тоже любил вытаскивать нас на свежий
воздух и заставлять собирать ему ингредиенты для будущих отваров.
— А почему? — Ли, оказавшийся совершенно не брезгливым, уселся на один из
памятников и закинул ногу на ногу.
— А потому, студент Д’арк, что даже ваших умений и жутких клыков, лап, или что там
еще присутствует у вашей звериной ипостаси, не хватит для того, чтобы упокоить хотя бы
часть пробужденных. Особенно если в горе иссохших костей найдется тот, кто при жизни вел
за собой целое войско. — Я остановилась у ближайшего креста. — А теперь немножко
практики. Вас уже учили накладывать что-нибудь вроде «оцепенения»? — с милейшей
улыбкой поинтересовалась у студентов я, те лишь отрицательно покачали головами. — Жаль,
очень жаль.
— Да вы вызывайте. — Ли не сбавлял оборотов, оказавшись явно самым смелым из
группы. Причем не столько в отношении нежити, сколько в отношении меня. — А мы так, по
обстоятельствам сориентируемся…
— Да? — хитро прищурилась я. — Ну смотрите, я предупреждала…
И я провела рукой над небольшим поросшим холмиком. Зацепить бы…
Нашла. Тончайшая паутинка, по иронии судьбы исходящая из того места, где когда-то у
покойного было сердце. Скользнуть по ней пальцами, ощутив едва заметную пульсацию, и —
добавив немного собственной магии, дать ей обратный ход… Нить потемнела. Магия
проходила по ней, пробегая через весь скелет, наподобие давно не существующих вен.
Главное — вовремя разорвать контакт, чтобы не затратить слишком много силы и чтобы
земля, пропитанная некроматерией, не пробудила вместе с подопытным его соседей.
— У нее глаза чернеют… — не то испуганно, не то восхищенно прошелестела кто-то из
учениц.
Услышав это в первый раз, я удивилась, а родители напугались. Окрестные бабки стали
на всякий случай вырисовывать в воздухе крестные знамения, перечисляя в своих молитвах
поочередно Дейма, Литу и Лоо, видимо так и не определившись, кто в этом виноват, а кто от
этого может избавить.
Сквозь землю рывком пробилась «рука». Она с жутким хрустом и под тихий вскрик
моих студентов размяла обнаженные костяшки пальцев, после чего вцепилась в проросший
поблизости кустик. Неподалеку просунулась вторая, точно пытаясь отодвинуть давящий
пласт земли. Ну, это у нее не вышло, зато прорвать его, точно тряпичный мешок, удалось на
отлично. Спустя несколько мгновений мы уже наблюдали это чудо природы в полный рост.
Лохмотья одежды, кости, реденькие волосы до плеч… Да ему лет двести, не меньше. Он
злобно клацнул челюстью, вправляя ее на место, и зашагал в сторону детей.
— Итак, — я махнула в воздухе рукой, выхватив из ниоткуда зеленоватую нить, после
чего арканом накинула на шею «учебному пособию», — что мы имеем? Мертвец
обыкновенный, несознательный, насильно пробужденный при помощи личного,
задействованного магом резерва…
«Несознательный» усиленно дергал ногами и руками. Жаль, ему нечем было подумать о
том, что ему что-то мешает.
— Кстати, какие еще бывают резервы? — Я перевела взгляд на учеников.
— Всеобщий магический, — прозвучало неуверенное из толпы. Я кивнула, студент
воодушевился:
— Еще существует резерв, заключенный в различных амулетах, артефактах,
источниках…
— …а также с использованием свободных магических артерий, в основном —
«черных», если уж говорить исключительно о некромагии, — спокойно договорила я,
оглядывая результат усилий. — И, разумеется, вам стоит помнить, что для того, чтобы
совершить глобальное пробуждение, необходимо осушить сотни артерий, что обязательно
может аукнуться либо на другой земле, либо даже по соседству. По принципу «если где-то
прибыло, значит, где-то убыло». Заложено природой и подтверждается века напролет.
— И что может убыть, если поднять для себя целый легион? — пискнул кто-то из ребят.
— Люди. Живые. Пока вы играетесь с личными восставшими «солдатиками», на какую-
нибудь деревню может напасть беспричинный мор. В любой точке Дариола. Или скот
вымрет. Или урожай пропадет и тут же придет голод. Что угодно, природа непредсказуема.
— Но почему некромаги все-таки поднимают целые полчища нежити и не
задумываются о расплате? — уточнил Ли.
— А потому что, если маг поднимает полчище мертвецов, он вообще явно не всего
доброго человечеству желает, — усмехнулась я. — Хотя есть одно «но». Грамотный некромаг
просит.
— В смысле? — озадачились мои подопечные.
— А в прямом. Если верно выйти на контакт с усопшими и правильно сформулировать
цель, то они уже сами решат, восстать или же нет. В случае согласия они добровольно
покидают свои последние пристанища. За то, что не зависит от воли людей, люди
ответственность не несут. — Я опустила руку, петля с шеи мертвеца испарилась, а по щелчку
пальцев и сам скелет осыпался костями на землю.
Остаток урока мы разглядывали жертву в разных видах: целом, разобранном, слегка
покалеченном (кое-кто умудрился утащить из кучки останков бедренную кость, поэтому наш
и без того неуверенный мертвец начал еще и заваливаться влево, весело гремя оставшимися
костями). Когда Ли соблаговолил вернуть нашему «товарищу» столь дорогую ему при жизни
часть тела, я подпустила студентов, желающих нащупать некроматерию. Ну, или хотя бы
вообще ее ощутить.
Конечно, я не ожидала, что кто-то с первого же занятия начнет упокаивать
пробужденных — это даже мне не сразу удалось, но у некоторых все же промелькнули кое-
какие способности. Оказавшиеся полными бездарностями ученики ликовали так, словно
получили один балл21 за годовой экзамен.
На радостях была устроена целая баталия, где юные маги, последовав примеру Ли,
расхватали нашего мертвеца по частям и принялись с азартом фехтовать. Не удержалась и я,
пару раз кинув небольшую «подножку» самому болтливому.
Ли шлепнулся в кусты, откуда через несколько ударов сердца вылетел… вернее,
вылетела очень крупная пантера. Я вздрогнула. Одно дело — знать, что он оборотень, другое
дело видеть это преображение. Но одногруппники явно привыкли, поэтому девочки
завизжали, чтобы покатал на спинке, парни в шутку призывали посоревноваться в силе,
ловкости и скорости, я же, воспользовавшись ситуацией, почесала ему за ухом. Встреть я
такую прелесть в лесу — сомневаюсь, что мне бы это удалось. А так я выяснила, что пантеры
на ощупь бархатистые. И да, в толпе «себеподобных» хищников Ли ни с кем не спутать.
Разного цвета глаза таки остались неизменны, да и размером он их всех превосходил больше

21 Один балл — наилучшая оценка по общей шкале.

чем в два раза.
Наконец-то урок подошел к концу, я сообщила, что все молодцы и могут проследовать
за старостой в Академию, не дожидаясь меня, а сама решила осмотреться.
— Так как вам урок? — вдруг спохватилась я, когда дети уже начали спускаться в
переход.
— Потрясающе, госпожа Дарк! — выпалил нестройный, но многоголосый хор, после
которого, финальной нотой, раздалось тихое-тихое: — И совсем почти не страшно!
Я улыбнулась сама себе и, проводив их взглядом, вернулась к захоронениям.
Обнаружив, что все в порядке, в первую очередь проверила, не осталось ли раскрытых
артерий, а затем беспардонно смела наш подопытный образец обратно в могилу.
— Ты уж прости, — пробормотала я в никуда. — Никакого почтения к усопшим. Да и
что с них возьмешь? Дети!..

Успех от первого практического занятия меня заметно окрылил. Не омрачило его даже
то, что утром следующего дня мне к завтраку вместо чая досталось целое ведро яда от
господина Феля, чье малоприятное лицо я была вынуждена созерцать в обеденной зале.
Пролетевшие пару недель назад вести о его безвременной кончине изрядно
взбудоражили общественность, но ее так же быстро успокоил сам Мефисто, возникнув на
пороге Академии еще более хмурым, чем обычно, — и торжественно сообщил, что жив и
здоров, чего и нам желает. Очередь в кабинет госпожи Тиэльской стала едва ли не длиннее,
чем очередь за обедом, поскольку подобные пожелания от господина Феля всегда звучали
крайне двусмысленно.
— Говорят, вы успешно провели занятие на свежем воздухе, — равнодушно произнес
Мефисто, не отрываясь от куска мяса с кровью.
Почему-то я бы совсем не удивилась, даже если бы застала его тут, собирающегося
откушать живого кролика. Прямо с мехом.
— Да, вы знаете, я думаю, вам бы тоже воздух не повредил. — Я подцепила еще теплую
лепешку с зеленью, водрузила на нее пару кусков сыра, ветчины, ломтик помидора… С
предвкушением примерилась, откуда лучше кусать, но…
— А я думаю, что вам вредно налегать на пищу в принципе. Ради вас форму учителей
перешивать никто не будет.
— Дейм с вами, господин Фель. Извольте трапезничать молча. — Я скорчила наиболее
дружелюбную физиономию, отчего проходящий мимо служка грохнул поднос с грязной
посудой в паре шагов от учительского стола. Возможно, так просто совпало, но от
неожиданности Мефисто поперхнулся куском говядины, опрокинул на себя бокал с
неприятного цвета жидкостью и закашлялся.
Ну вот, утро, не успев испортиться, уже начинало налаживаться.
Так и не успев выплюнуть на меня всю желчь, господин Фель молниеносно удалился, и
я уже с нескрываемым удовольствием затолкала сырно-ветчинную пирамидку в рот. Когда ко
мне присоединился Лесс, я, осторожно озираясь, сооружала третью такую по счету. Вдруг я
тут последние запасы провизии нещадно уничтожаю? Вдруг с меня потом серебрушки трясти
начнут?
— Чего такая напряженная? — спросил верлен, подтянув тарелку с сыром к себе. Я
мысленно попрощалась с четвертым бутербродом, потом порадовалась, объективно оценив,
что мне действительно не стоит налегать на подобного рода блюда.
— Все в порядке, — задумчиво пожала плечами я.
Все-таки от худобы я была далека, но и задумывалась об этом редко, а посему без
зазрений совести закинула в рот последний кусочек завтрака. Вздохнула и, чтобы случайно
не съесть что-нибудь еще, заняла руки чашкой.
— А у тебя мама эльфийка или папа? — внезапно выдала я, почему-то решив, что за
утренним чаем это самый уместный вопрос.
— Папа эльфийка? — гаденько прохихикал верлен и, не дав мне исправиться, ответил:
— Да мама, мама. Почему-то до сих пор ходят предрассудки, что эльфийки настолько
придирчивы к мелочам, что ни за что не посмотрели бы на человека. Якобы те слишком
грубы и неотесанны для столь утонченных созданий. Но количество верленов говорит, по-
моему, само за себя.
Я кивнула. Как еще поддержать разговор сейчас, я не знала. Но и сидеть в тишине было
тоскливо.
— А в Академии только один оборотень? — спросила я второе, что пришло на ум.
Лесс улыбнулся и кивнул.
— И как он здесь оказался?
— Не знаю, можно ли мне об этом рассказывать. — Верлен отпил сок и, выждав, будто
бы для приличия, произнес: — Он принят по указу сира де Асти. Не знаю, чем именно он
поразил ректора, могу только догадываться. Среди оборотней маги — явление крайне редкое.
— Тогда почему он пришел именно сюда, в Эскалиол?
— А почему ты у него не спросишь, раз так интересно?
— Я не настолько любопытная, — вздохнула я, словно эта черта характера меня очень
расстраивала. — Да и вдруг это для него неприятная тема?
Лесс многозначительно покачал головой, после чего, вглядевшись в даль, резко вскочил
и кому-то приветственно кивнул. Я лениво обернулась — к нам приближался сир де Асти.
— Госпожа Дарк, господин Алмор. — Арестир сел рядом с нами, и я на всякий случай
отставила чашку в сторону. — Доброго дня.
Рядом с моим носом промелькнула ректорская рука в перчатке, схватила кувшин с
соком и вернулась обратно.
— Встретил я сейчас господина Феля. Он был чем-то расстроен.
— Вам об этом сказала его раскрасневшаяся физиономия или пятно от морковного сока
на мантии? — осторожно поинтересовалась я.
— Мне об этом сказал сам господин Фель, — снисходительно улыбнулся ректор. —
Прям так и сказал: «Ректор, я расстроен вашим выбором». Полагаю, он до сих пор негодует
из-за вашего назначения в Академию, госпожа Дарк.
— Приятно слышать, сир, — насколько могла мило улыбнулась в ответ я. — Чем же
вызвано внимание декана Башни Аннун к моей скромной персоне?
Арестир достал из внутреннего кармана небольшой флакон, капнул несколько темно-
багровых капель в сок, увидев мой удивленный взгляд, зачем-то пояснил:
— От нервов, — и залпом выпил.
Последний раз на моей памяти Рион так пил ром. В таком же количестве. Так же
залпом. На спор. Первый раз в жизни. После чего до Межрасовки мы с товарищами его
несли. Дурак.
— Он не видит смысла в вашем предмете. — Арес решил быть предельно
откровенным. — Провидцы — такие ранимые натуры. Я не удивлюсь, если в следующем
году он начнет протестовать против атакующей или защитной магии, мол, если правильно
изучать провидение, то никакие навыки не понадобятся и это только напрасная трата
времени. А вам с вашим предметом достается вдвойне, поскольку ввели его в обязательный
перечень сравнительно недавно, и господин Фель, очевидно, надеется, что «выжить» его
будет проще.
— Сир де Асти, — вкрадчиво произнес Лесс. — Это вы сейчас рассказываете, чтобы
госпожа Дарк тоже господину Фелю прохода не давала? Вы же должны бороться за порядок
и миролюбие, а сейчас вы, не пытаясь усмирить пыл декана Феля, еще и распаляете госпожу
Дарк.
Арес пожал плечами:
— Мне кажется, недосказанность в их отношениях может усугубить ситуацию.
— С Мефисто все понятно, — отмахнулась от Лесса я. Вот же зануда. — А зачем
решили ввести некромагию?
— А разве вы не в курсе, госпожа Дарк? — почти искренне удивился Арес. —
Неспокойно в вашей сфере нынче. Ради безопасности студентов им необходимы хотя бы
начальные знания о некромагии и некромантии.
Я согласно кивнула. Арес прав.
С недавних пор на магию смерти действительно появился особый спрос. Осознав, что
разная бесовщина, связанная с загробным миром, происходит направо и налево, в
некромагию за заработками не полез разве что особо ленивый и трусливый маг. Сельские
бабульки готовы были отдавать последние серебрушки, лишь бы дед померший перестал
ночами захаживать. Зажиточные господа, построившие дом на чудесном участке, не спали
ночами из-за шума — кто же знал, что когда-то на этом месте стояло кладбище, и
погребенные явно не рады, что им на головы начали водружать целые особняки. А уж коли
кто родственника убил — так тут вообще некроманту раздолье: небольшой ритуал, и
погибший сам назовет имя преступника.
Самонадеянные некромаги порождали чудовищ, превращались в них сами либо просто
вымирали, зачерпнув слишком много некроматерии и не сумев перекрыть ее вовремя.
История знает случаи, когда целые самосозданные Ковены магов разлетались на ошметки по
окрестностям.
А ведь стоило еще принять во внимание, что в некромагии очень тонкая грань между
«можно» и «нельзя». Небольшая недосказанность — и будет расплачиваться природа, как я и
говорила на практическом занятии. Одно неловкое заклятие или, казалось бы, невинный
ритуал — и ты уже преступник.
Меня никогда не тянуло на запретное. Поэтому я совершенствовала то, что умею, и
много читала. Спасибо добрым людям, которые в свое время придумали разделить
некромагов и чернокнижников как «хороших» и «плохих» магов. Хотя большинство людей
меньше нас бояться так и не стали. Маг смерти — зло, и точка.
Зато на нашем фоне обычные маги смотрелись куда выгоднее, а ведь когда-то и их
готовы были сотнями сжигать живьем. Причем когда предлагали казнить обычного убийцу
— все протестовали: как же так, это ведь живой человек! Ну подумаешь, убил десяток
невинных жителей, он же может исправиться, что мы, звери какие?
И не дай Дейм допустить хоть какую-то погрешность магу. «Хриссовы потомки,
бесовские отродья, их нужно истреблять, пока они нас всех не погубили». Даже если ты
просто случайно вместо дождя накликал снег.
Так что весьма верно было внести некромагию в список обязательных наук. Пусть
лучше детям в стенах школы расскажут, почему это плохо, чем где-нибудь в подворотне —
что это хорошо.
Неужели Мефисто действительно способен на такую глупость, как невзлюбить кого-то
вместе с предметом, который тот преподает? Или, может быть, причина кроется где-то
глубже, просто Арес не может это понять?
— Вам бы семечек дать да у рынка посадить, — фыркнул верлен. — Две бабки-
сплетницы. Простите.
— Давно ли он от вас отстал, господин Алмор, — усмехнулся Арестир, и в этот момент
я окончательно забыла, что с нами рядом сидит сам ректор.
— Мне сказать спасибо некромантке за то, что она его раздражает сильнее, чем я? —
изумленно осведомился Лесс, чем вызвал мое легкое возмущение.
Кажется, верлен не удержался и присел на нашу лавочку к нашим семечкам.
— Пожалуй, на этой чудной ноте я вас покину. — Арестир поднялся из-за стола, учтиво
кивнул и стремительно удалился.
Мы с Лессом проводили его взглядом до самой двери обеденной залы, потом медленно
переглянулись друг с другом.
— У тебя сейчас занятия? — спросил верлен.
— Да. Две лекции. Попробую рассказать ребятам, как себя вести в случае конца света
от нашествия нежити.
Лесс улыбнулся, а после внезапно поинтересовался:
 — Тебя проводить до кабинета?
— Будет очень любезно с вашей стороны, — кивнула я.
Декан обошел стол, протянул мне руку. Я картинно закатила глаза, но ладонь в его
ладонь вложила. Все-таки Лесс был тонко воспитан. Иногда это могло раздражать, а иногда
даже вызывало приятные чувства.
Я взяла его под локоть, и мы чинно прошагали вдоль рядов, где завершали свой завтрак
ученики.
Не скажу, что мне было совсем уж безразлично, что господин Фель меня
недолюбливает, но и расстроилась я не сильно. Другого я и не ожидала. Впрочем, мне слабо
представлялось существо, в котором Мефисто бы души не чаял.
Воображение подкинуло картинку, как суровый декан Башни Аннун, возвращаясь
домой, переодевается в розовый халатик, пушистые тапочки, подходит к аквариуму, кормит
золотую рыбку, замирает на несколько ударов сердца, умиленно глядя, как переливается ее
чешуя. Потом, шаркая по полу, плетется на кухню, призывая: «Господин Пушистик,
пойдемте ужинать, вы наверняка голодны». Следом за ним вальяжно входит белый кот,
трется о ноги, и взгляд Мефисто теплеет…
И надо же было именно в этот момент наткнуться на самого Мефисто. Картинка из
моего воображения со звоном разлетелась на осколки.
Нет. Кота он в лучшем случае бы выкинул после первой же лужи на полу, а рыбку
просто заморил голодом.
Мерзкий тип. Удивительно мерзкий.

Междустрочие. Неубивательное

Начало астонарта22 выдалось на редкость удачным для купца Патриция Монтуса:

несколько выгодных контрактов и блестящих сделок, а также чудесный северо-восточный
ветер, который наполнит паруса кораблей и позволит выполнить дорогостоящий заказ в
короткие сроки.
Патриций опустил перо в чернильницу, а затем любовно вывел в счетной книге
радующую глаз цифру в графе «доходы». Он как раз дописывал волшебное слово «золотых»,
когда с первого этажа лавки донесся негромкий звук удара, будто уронили мешок с песком.
Мешков с песком Патриций в лавке не держал, только дорогой гномий хрусталь и троих
охранников: двое дежурили внизу, один на втором этаже, за дверью кабинета купца. Поэтому
звук показался очень подозрительным.
— Влас! — Купец негромко позвал телохранителя. Дверь тут же отворилась, и бритая
голова корханнца23 заглянула в комнату. — Ты ничего не слышал? — Влас отрицательно
качнул головой. Но это купца почему-то не успокоило. — Спустись-ка вниз, проверь, все ли
там в порядке.
Телохранитель кивнул и скрылся. А Патриций на всякий случай достал из ящика стола
арбалет. Как и многие торговцы, он интуитивно догадывался, в каких ситуациях можно
рискнуть, когда лучше перестраховаться.
Время тянулось медленно. По мнению купца, Власу уже стоило вернуться и доложить,
что ничего странного он не обнаружил. Но тот все не появлялся. Скрипнуло приоткрытое
окно. Патриций вздрогнул, резко обернулся и наткнулся взглядом на кирпичную стену
соседнего здания. Сообразив, что злоумышленники, коли таковые найдутся, вряд ли смогут
бесшумно взобраться по отвесной стене на высоту более чем двух саженей, он снова
повернулся к двери, судорожно стиснув рукоять арбалета. В то же мгновение страницы книги
на столе взметнуло резким порывом ветра, что-то едва слышно шаркнуло о дерево пола, и

22 Астонарт — второй весенний месяц.

23 Корханн — степное государство на востоке от Гремора.

Патриций с ужасом ощутил, как шеи плавно коснулось нечто ледяное и острое. Предпринять
что-либо торговец не успел. Дверь отворилась, и на пороге возникла фигура в темном
балахоне, больше напоминающая тень, чем живое существо.
— Арбалет брось, — ласково шепнул шелестящий голос над ухом. Шею кольнуло, и
купец не посмел ослушаться. Оружие слабо стукнулось о столешницу.
— Ч-что вам н-нужно?
— Ваша смерть. — Голос убийцы звучал все так же ласково.
Фигура в балахоне сделала шаг вперед, развела руки, и на ее ладонях заиграло
язычками яркое пламя, заставившее купца едва ли не поседеть.
— Сколько вам заплатили? Я заплачу больше! Прямо сейчас! У меня есть деньги здесь!
Я заплачу!
— Да? — В голосе послышалась легкая заинтересованность, которая мгновенно
исчезла. — Знаете, пожалуй, нет, мне не нужны проблемы с заказчиком. Репутация, вы же
понимаете. Вот если бы… впрочем, вы вряд ли согласитесь.
Лезвие надрезало кожу, и горячая струйка крови снова скользнула по шее, на камзол,
фамильный медальон…
— Стойте! — взвизгнул купец. — Я согласен! Я на все согласен! Скажите, что мне
нужно сделать!
— Сто золотых, — отчеканил голос. — И вы делаете вид, что умерли. Поясняю: вас
должны помпезно захоронить, безутешно оплакать и начать делить наследство. И чтобы ни
одна живая душа не узнала, что торговец Патриций Монтус жив… Я понятно объясняю?
— Согласен! Я все сделаю! Никто не узнает! Клянусь!
— Tərein, деньги.
Патриций почувствовал, что лезвие исчезло, и поспешно наклонился, выдергивая из
ящика два мешочка. Он заметил, как справа мелькнула рука в черной перчатке, и золото
пропало, словно по волшебству.
— Вы должны умереть завтра. И пожалуйста… если вы не инсценируете свою смерть…
ее инсценирую я. С гораздо большей достоверностью. А это я у вас одолжу.
В воздухе сверкнуло лезвие, жалобно звякнула цепочка медальона. Фигура в балахоне
погасила пламя в ладонях и исчезла. А когда спустя несколько ударов сердца купец нашел в
себе смелость обернуться, позади тоже никого не было.
Патриций перевел дух, схватившись за грудь. Спустился, осмотрел лежащих без
сознания охранников, которые уже не единожды его спасали… и начал писать завещание.

Глава 4
ТИМ И ДЕМОН
Астонарт месяц, 5-е число.
День народной вилейской пляски

— Тим, а почему ты не убиваешь?

— А почему ты не ешь пирожки с печенкой? — поинтересовался в ответ я, запихивая в
рот вышеупомянутый пирожок. Полли скривилась:
— Фу! Противно же!
— Ну вот и я поэтому.
Сей бессодержательный разговор происходил в харчевне «Веселый Ткарш’ши» 24 на
восточной окраине Квирина, куда мы прибыли неделю назад. Квирин — портовый город,
насквозь провонявший рыбой и ромом. Проезжих здесь в три раза больше, чем коренных

24 Ткарш’ши — одно из самых опасных морских чудовищ. Способно своими щупальцами переламывать
корабли пополам.
жителей, и, согласно «Краткому путеводителю по Гремору» Соринэля, 25 в основном это
пираты, разбойники, контрабандисты и торговцы (в чем разница между этими четырьмя
категориями, я для себя так и не уяснил). Наемникам здесь словно медом намазано и золотом
присыпано. Котам, кстати, тоже. Причем как естественным представителям сего животного
класса, так и тем, кто позаимствовал этих орущих созданий в качестве эмблемы. Кто знает,
может, их одинаково привлекает запах рыбы.
Как выяснилось, Коты разгуливали по Квирину, даже не пряча медальоны.
Впоследствии мне сообщили, что испокон веков это их территория и Псы рискуют сунуть
сюда нос только за очень большое вознаграждение. Вообще парень, у которого я
поинтересовался, как мне найти Кошачью резиденцию, оказался на редкость говорливым и за
какую-то четверть вески пути вывалил на меня кучу нужных и ненужных сведений на тему
«особенности поведения Кошачьей общины». Собственно, полезные сведения заключались в
том, что место сбора Котов в любом крупном городе можно найти по флигелю в виде кошки,
годовой членский сбор составляет пятьдесят золотых, а также что в резиденции любой Кот
может бесплатно разместиться сроком на неделю, а затем жить еще энное количество
времени за минимальную оплату.
Старый Кот, хозяин резиденции, обвел нас внимательным выцветшим взглядом,
разместил без единого вопроса, а когда мы спустились к завтраку, доверительно сообщил, что
Котам надо решить одну проблему, которая, вероятно, меня заинтересует.
Как оказалось, двое торговцев, находящихся под опекой Котов, что-то смертельно не
поделили, и один решил убрать другого. Коты серьезно задумались, каким образом решить
данную задачу, не потеряв лицо. Не знаю, почему Старый Кот решил, что я могу им помочь,
но, с другой стороны, на то он и Старый Кот. И он совсем не удивился, когда через сутки
Патриций Монтус скончался и при этом ни один из родственников не предъявил претензий
Котам, хотя все они прекрасно знали, кто покрывает их богатенького «дядюшку». У
заказчика отпали все вопросы, как только он получил заляпанный кровью медальон, с
которым «покойный» никогда не расставался. Все счастливы, а нам с Полли достался
двойной гонорар.
Я до последнего не хотел брать девчонку с собой к торговцу, но после того, как я запер
ее в комнате, а она вылезла через окно и догнала меня через несколько саженей, я понял, что
сопротивление бессмысленно. А Полли оказалась на удивление небесполезной.
За что получила на леденцы, которыми и хрумкала весь день. Вот уж не думал, что
леденцы грызут, а не лижут.
Почему именно Квирин?
Из Эскалиола пришлось удирать, как зайцу, петляя и прижимая уши, я справедливо
опасался, что заказчик не оценит той шутки, которую с ним сыграли мы с деканом Фелем.
Помотавшись по деревням без особого заработка, я решил, что ближайший город, в
котором легко затеряться, — самый крупный греморский порт. К тому же его предпочитают
объезжать стороной все светлые эльфы и большинство темных.
— Но ты же не сможешь всегда всех обманывать. А вдруг когда-нибудь правда
раскроется? Тогда тебе будут мстить, — продолжала допытываться демоница.
— Pollie, я что-то не пойму, ты это к чему? Хочешь, чтобы я стал убийцей? — Я поднял
брови и одарил девчонку недоуменным взглядом.
— Нет! — Она вскинула на меня серебристые глаза, а для убедительности еще и
отрицательно помотала головой. — Просто… я за тебя волнуюсь.
Волнуется! Она за меня! О, боги…
Я по привычке фыркнул, а потом поинтересовался, осознав вдруг, что так до сих пор и
не удосужился задать этот вопрос нежданной спутнице:

25 Соринэль — знаменитейший эльфийский путешественник. Автор популярных путеводителей по

крупнейшим странам Дариола. Впрочем, большинство путешественников воспринимают его путеводители как
юмористическую литературу.
 — Pollie, а где твои родители? Брат?
Девчонка опустила голову, пряча взгляд под челкой. Понятно.
— Tərein, не хочешь — не говори. — Я пожал плечами. — Только ты не подумай, что я
это спросил, чтобы тебя куда-то там вернуть, дело в том, что…
Я не договорил, потому что дверь в харчевню распахнулась, и вошли двое. Allanei!
Упоминая про большинство темных, предпочитающих не заглядывать в Квирин, я, кажется,
не учел меньшинство.
Поспешно накинув капюшон и заработав озадаченный взгляд Полли, я догрыз пирожок,
чтобы добро не пропадало, и, кинув хозяину монету, направился к выходу. Эльфы, кажется,
не обратили на меня внимания. Но надо же было сынишке хозяина додуматься кинуть
огрызком яблока в одного из посетителей! Тот взревел, словно в него нож всадили, вскочил,
локтем пихнув меня в живот. Почти. Я отскочил на пару шагов и почувствовал, как с меня
сползает капюшон. И встретился взглядом с темно-оранжевыми глазами сородичей.
— Dan’elle! — ахнул один из них. — Та…
Я не стал дожидаться, чего он еще ляпнет, схватил Полли за руку и вылетел из
харчевни, словно за мной гналась стая хриссов. Оглянувшись, я убедился, что стая или не
стая, но парочка решительно настроенных темных определенно наличествует. Я прибавил
ходу, Полли летела за мной, через раз касаясь земли.
— Что случилось?! — крикнула она, когда я начал петлять по переулкам. Сородичи, как
заправские гончие, упорно не хотели сбиваться со следа.
— Полли, тебе не кажется, что сейчас не время?
— Не ка… а-а-а-а!
Споткнувшись, девчонка с удвоенным ускорением влетела в меня, и мы покатились по
земле. Я больно проехался щекой по песку, Полли тюкнулась головой о стену и потеряла
сознание. Хрисс! Я вскочил, сунул руку в карман, и в то же мгновение в переулок влетели
мои преследователи.
— Dan’elle… — снова начал все тот же эльф. И снова не успел закончить: подкинув на
ладони увесистый шар, обтянутый замшей, я запустил его темному прямо в лоб. Тот охнул и
смешно опрокинулся назад, а мое послушное оружие вернулось в подставленную руку.
Второй темный решил благоразумно промолчать, вытягивая из ножен клинок. Шар
снова метнулся вперед, но, наткнувшись на сталь, отскочил обратно. Глаза эльфа хищно
сузились, и он рванул на меня. Правда, он, кажется, забыл, с кем имеет дело, или слишком
долго вращался среди людей. Потому что подозрительно просто мне удалось повернуться
боком, пропуская лезвие мимо, и заехать локтем ему в челюсть. Эльф сделал несколько
неуверенных шагов назад и тоже получил в лоб, после чего рухнул.
Я снова машинально подкинул шар на ладони и собирался уже убрать его обратно в
карман, как…
— Ой, а покажи-покажи! Я такого никогда не видела! — неизвестно, когда Полли
успела прийти в себя, но неуемное любопытство из нее, очевидно, не выбивалось никакими
ударами.
Обернувшись, я недобро прищурился, схватил девчонку за шкирку и поднял до уровня
моих глаз.
— Эй! Отпусти! — возмутилась она и попыталась меня пнуть.
— Pollie, если мы бежим, то мы бежим, а не задаем на ходу дурацкие вопросы, tərein?
— Tər-rein! — В этот момент она снова попыталась от меня отбрыкнуться, а я разжал
руку. В итоге девчонка плюхнулась на пятую точку и уставилась на меня из-под челки
возмущенными голубыми глазами. Я нахально заулыбался. — Тим! Ты обаятельный
мерзавец! — вдруг сердито выдало недоразумение.
— Чего? — опешил я.
— Ну… — Полли, видимо, сообразила, что ляпнула что-то странное. — Мама так
называла одного дяденьку… Говорила, это тот, без кого ты не можешь, но он так и норовит
взять тебя и встряхнуть посильнее.
 Я расхохотался. Хохотал долго. До слез. Сползая по стене. Уткнувшись лицом в ладони.
Полли сначала уставилась на меня как на сумасшедшего, но смех оказался заразительным, и
через мгновение она уже тоже смеялась вместе со мной. Даже очнувшийся темный,
уставившись на нас, начал нервно подхихикивать.
Я опомнился, снова схватил Полли и помчался.

Отдышаться мы смогли только в резиденции, спрятавшись от преследователей за

спиной Старого Кота. Тот пообещал, что нас никто не побеспокоит, но на всякий случай
черный ход в конце коридора.
Я нервно взъерошил волосы. Досадно, я планировал задержаться в Квирине надолго, а
теперь снова придется бежать. Может, ну его, этот Гремор? За море податься? Вот уж не
думал, что в человеческом королевстве столько эльфов. Или это мне так везет?
— Тим. — Полли сидела на кровати, обхватив ноги руками и прижав колени к
подбородку. — А почему ты скрываешься от эльфов? Ты преступник?
— В некотором роде, — согласился я. — Скорее государственный изменник.
— А что ты сделал?
— Пошел против интересов короны.
— Ничего не понимаю. — Девчонка нахохлилась и спрятала взгляд под челкой.
— А тут нечего понимать, Полли. — Я сел рядом с ней и машинально взлохматил
серебристые пряди. — Я избегаю эльфов. Если меня узнают и поймают, то мне грозит
суровое наказание.
— Но тебя не убьют?
— Нет. Я не настолько опасный преступник. Так что, Pollie, выше нос! На некоторое
время нам придется исчезнуть, а значит, пока еще есть возможность, надо поднакопить денег.
Я на тебя рассчитываю!
Я ободряюще приобнял ее за плечи, недоразумение засопело и доверчиво ткнулось
носом мне в плечо. Впрочем, больше нескольких ударов сердца такой идиллии я не выдержал
— дернул девчонку за локон и выскочил из комнаты к Старому Коту — узнать, не найдется
ли у него для нас какой-нибудь работенки.

Работенка нашлась. То и дело заикающийся, дрожащий с головы до ног торговец

привел нас к огромному складу на окраине, поведав, что творится здесь непотребство
совершеннейшее. Уже два сторожа разорваны на куски, как и те двое, кто пытался изловить
тварь. А маг заглянул однажды, вышел невредимый, да еще и содрал с несчастного купца
десять серебряных за ложный вызов. Мол, ничего убийственного и даже подозрительного на
складе нет. Полли вцепилась в мой рукав, но на мое предложение вернуться в резиденцию
отрицательно замотала головой.
— А что на складе? — полюбопытствовал я.
— Лучшая греморская древесина для отправки в Ирию,26 — купец начал загибать
пальцы, — вино… королевский заказ, между прочим! Кофе, настоящий! Тысяча золотых за
мешок! Несколько коробок с шелками в Вилею, вот скоро приедут господа эльфы, что я им
скажу?
— Все?
— Как же все?! Еще бочонки с салом из Крайних земель, товар крайне ценный!
— Да, хорошее сало, — рассеянно согласился я, оглядывая склад. Здание как здание,
внушительная каменная постройка, которую может себе позволить любой процветающий
торговец. Мало того что выгодно с точки зрения хранения товара и защиты от воров, так еще
и всякая нечисть предпочитает каменным складам деревянные, особенно крупная нечисть. С
трудом представляю, что могло там завестись. — Мы посмотрим, что там у вас, милейший.
Заночуем здесь.

26 Ирия — государство на юге от Гремора, через Ирийское море.

 Торговец просиял, нервно потряс мою руку и поспешил убраться с наших глаз,
опасаясь, что передумаем. Я снова задумчиво посмотрел на склад.
— Pollie, может, все-таки вернешься?
— Я тебя не брошу!
Вот упертая. Я вздохнул и толкнул дверь склада, стиснув в ладони рукоять кинжала.
Ничего не произошло. Из темноты никто не кинулся. Зловещих звуков не донеслось. Полли
зажгла факел, и мы шагнули в полумрак здания.
И снова ничего. Неровное пламя осветило земляной пол, стопки досок лучшей
греморской древесины, славящейся удивительным золотистым оттенком. В глубине за
досками виднелись мешки с кофе, а бочонки с салом и вином взгромоздили почему-то на
второй ярус. Ящиков с тканями я не разглядел, впрочем, и искал-то я не их. А рвать нас на
кусочки так никто и не спешил. Еще немного потоптавшись у входа, мы пошли дальше.
Дверь захлопнулась, Полли вздрогнула, но больше ничего не произошло. Не было слышно
даже ожидаемой крысино-мышиной возни. Ни-че-го.
Побродив по складу, я не придумал ничего лучше, как устроиться на кофейных мешках
и перекусить. Едва ощутимый соблазнительный запах сала возбуждал аппетит, а я, зная, что
нам предстоит дежурство, захватил с собой хлеба, сыра и квасу. Без изысков, зато сытно.
Догорел один факел, затем второй. Полли заснула, свернувшись на мешках калачиком.
Я накинул на нее куртку и растянулся рядом, подложив руки под голову. Знал бы Вел, чем и
где сейчас занимается его братишка. А ведь я не жалею ни капельки. Хоть какое-то
практическое применение находится всему, что я умею, меня ведь воспитывали как воина, а
не как… тьфу, как подумаю, аж противно. Пусть жизнь наемника и лишена некоторых
атрибутов романтики, не совсем так я ее представлял, но все лучше, чем торчать в четырех
стенах. Правда, бывает — не хватает Локсли, мы с ним даже не попрощались. А его
сестренка-язва Никтаэль, наверное, до сих пор кусает локти и грозится разорвать меня на
кусочки за недостойное поведение. Зато я встретил Полли. Смешная. И со своими
привидениями в шкафу. Интересно, что ее заставило покинуть отчий дом?
Мысли текли вяло и плавно, глаза закрывались. И чего этот купец такую панику развел?
Может, трупы ему примерещились? Маг же ничего не обнаружил…
Раздалось легкое шуршание и поскрипывание. Кажется, активизировались
вышеупомянутые мыши-крысы, убедившись, что пришельцы не собираются их гонять,
травить и заколдовывать. Грызуны зашевелились прямо надо мной, на лицо посыпалась
труха. Я сел, отряхнулся и вскинул голову…
Karim-ed-herra!
Слабо фосфоресцирующая фигура с размытыми очертаниями, сообразив, что ее
обнаружили, уже не скрываясь, глухо зарычала и прыгнула вниз. Я едва успел схватить
Полли и отлететь в сторону. Девчонка, только проснувшаяся и еще ничего не соображающая,
еле удержалась на ногах. Черные загнутые когти твари с противным треском порвали мешок,
отборный наиценнейший кофе хлынул на пол. Чудовище подняло голову и уставилось на нас
черными глазами без белков, из оскаленной пасти тянулись ниточки слюны.
Хрисс! И это не ругательство!
Одержимый. Как он здесь оказался? Человекоподобная зверюга снова прыгнула, не
прекращая издавать надтреснутое рычание. Мы с Полли бросились врассыпную. Она —
наверх, по лестнице, я — в сторону, мимо досок. Хрисс, видимо, предпочитал девочек в
собственном соку. Полли взвизгнула, когда когтистая лапа схватила ее за ногу, и я
машинально швырнул кинжал. Попал. Девчонка ласточкой взлетела по лестнице и по бочкам
под самую крышу. Тварь оскорбленно взревела и закрутилась на месте, пытаясь дотянуться
до торчащего из лопатки оружия, в какой-то момент ее бешеный взгляд остановился на мне.
Достать второй кинжал я не успевал, поэтому по привычке выхватил любимый шарик,
забыв, что имею дело с неживым существом. При столкновении шарика со лбом зверя
раздался глухой гул, как от удара по колоколу. Хрисс ошеломленно тряхнул головой и
бросился на меня с удвоенным рвением. Смышленый гад, понял, чего ждать от моей
игрушки. Однако вторым ударом я метил вовсе не в лоб. Шар пролетел над плечом хрисса,
легкий рывок, резинка спружинила, и гладкий бок удачно впечатался твари в затылок.
— Так его! — пискнула девчонка.
Нежить споткнулась и рухнула, проехавшись носом по полу. Я воспользовался этим,
чтобы, как Полли, вскарабкаться наверх. А Полли — чтобы засветить в чудище любимой
огненной волной. Однако это не произвело на хрисса никакого впечатления. Ах да, они же
невосприимчивы к магии.
Я не представлял, как с ним справиться. Моих знаний хватало только на то, чтобы
извиниться перед человекоподобным «рад тебя видеть, обязательно поболтал бы — но,
пойми, дела…» и слинять. Хриссы не боятся магии. Они забывают про боль. Они живучи,
как нежить, и изворотливы, как люди. Когда шло повальное уничтожение одержимых, на
одного хрисса выходило пять-шесть опытных воинов, тогда его внимание
рассредоточивалось, и, получив несколько ран, он выбивался из сил. Но не могу же я
попросить одержимого подождать, пока сгоняю за подмогой. Я вытащил второй кинжал и
приготовился достойно умереть на благо человечества. Надеюсь, оно это оценит.
Только вот образцово-показательного боя не получилось. Хрисс взвился на второй ярус
одним прыжком, я даже не успел отмахнуться. Его когти впились мне в плечо, а мой кинжал
— в его живот. После чего мы, сцепившись, рухнули через перила. От удара у меня вышибло
дух и на мгновение потемнело в глазах. Тварь царапнула клыками по шее и больно вдавила
рукоять моего же кинжала мне в живот. Над головой что-то угрожающе заскрипело. Но я не
успел понять, что именно…
— Ти-и-им! — прокричала Полли. Что-то с силой рвануло меня за воротник,
выдергивая из-под хрисса, и в тот же миг раздался страшный грохот: перекрытие не
выдержало веса товара и дополнительной беготни. Тело твари скрылось под горой бочек.
Некоторые из них треснули, в воздухе разлился упоительный аромат сала. Спустя буквально
удар сердца меня плавно опустили на землю. Я резко обернулся и замер с открытым ртом.
Нет, определенно это была Полли, вот только… зрачки прозрачных глаз не просто
вытянулись, а превратились в две едва заметные щелочки, кожа посветлела практически до
абсолютной белизны, а за спиной развернулись почти на три сажени два белоснежных,
словно сияющих в темноте перепончатых крыла.
— Демон, — выдохнул я, чувствуя, что начинает кружиться голова.
Теперь я наконец сообразил, о чем мне должен был сказать цвет волос Полли. Демоны
— по легенде, любимые игрушки богов, результат спора Литы, богини Света, и Дейма, бога
Тьмы. Они поспорили, что в равной степени сильны, что Лита способна создавать существ,
предназначенных для разрушения, а Дейм — тех, кому предписано созидать. Тогда появились
на свет белоснежные, прекрасные демоны разрушения и темные, устрашающие демоны
созидания. Оба вида наделены невероятным, с человеческой точки зрения, магическим
потенциалом, но если первые могут использовать его только в разрушительных целях, то
вторые — лишь в созидательных.27
— Ты все-таки знаешь… извини, — едва слышно прошептала Полли и закрыла глаза.
Крылья с шелестом свернулись и начали стремительно уменьшаться, пока не исчезли совсем.
Лицо порозовело.
— За что? — не понял я, пытаясь устоять на ногах.
— Мне следовало тебе рассказать… кто я. Но мне с тобой было так интересно. А я
побоялась, что если ты узнаешь, то прогонишь меня. Я же…
— Ну, у всех свои недостатки. — Я хотел пожать плечами и улыбнуться, но вместо
этого скривился от боли. — К тому же по желанию вырастающие крылья — это скорее
достоинство.
Полли недоверчиво улыбнулась в ответ:
— Не по желанию. Я еще не умею по желанию. Я превращаюсь, когда сильно пугаюсь.

27 Почти верно процитированный отрывок из учебника «Расы Дариола» под редакцией Риссы Нортской.
 — Не умеешь — научишься, — жизнеутверждающе заявил я и… потерял сознание.

Когда я очнулся, была ночь. То ли уже, то ли все еще… Однако лежал я совершенно
определенно не на земле, а в кровати, справа от которой раздавалось пыхтение Полли и
равномерное бумканье, словно кто-то бился головой о стену.
— Pollie, заканчивай с самобичеванием и объясни мне, что случилось, — прохрипел я и
сам поразился этому звуку.
— Тим? Ты себя хорошо чувствуешь? Кажется, у тебя снова бред. — Она склонилась
надо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо. На детской мордашке была нарисована
такая неподдельная серьезность пополам с беспокойством, что я не выдержал и, чтобы не
рассмеяться, скосил глаза в сторону. В руке у Полли был зажат мой шарик. Вот, оказывается,
что «бумкало», тоже мне игрушку нашла…
— Нет у меня никакого бреда, — буркнул я. — А оружие мое тебе брать никто не
разрешал!
Я хотел сесть и чуть не взвыл, опершись на левую руку: в плечо впились тысячи пчел,
лоб мгновенно покрылся испариной. Я смутно припомнил, что хрисс успел меня хорошенько
поцарапать, но…
— Когти и клыки хрисса ядовиты, — словно прочитав мои мысли, сказала Полли. —
Старый Кот вызывал мага. Он едва успел, — голос девчонки понизился до шепота. — Я так
испугалась…
— Брось, Pollie, я же жив. А скоро буду еще и здоров. — Я постарался, чтобы мой хрип
звучал как можно более оптимистично. — Ты лучше мне скажи вот что: откуда ты взялась,
демоненок?
Девчонка зажмурилась и отвернулась.
— Хорошо, давай по-другому. Как ты успела заметить, я тоже сбежал, и меня усиленно
разыскивают, так что я могу тебя понять и не собираюсь сдавать тебя родственникам, коли
таковые имеются. — Я насмешливо прищурился. — У меня есть идея получше.
— Ты? Сбежал? Правда?
— Честное-пречестное слово.
Полли облегченно выдохнула и подняла взгляд:
— Я младшая в нашей семье. К тому же очень слабая для демона. Конечно, мама всегда
говорила, что по сравнению с человеческими мои возможности невероятны. Но мне никогда
не сравниться ни с одним сородичем. А мой брат… он сильный. Он лучший. И я подумала,
что, может быть, у меня ничего не получается потому, что меня всегда опекают? А однажды я
услышала, как мама говорила кому-то, что меня бесполезно учить, потому что во мне
человеческая кровь. Но если я бесполезна для них, может быть, я смогу оказаться полезной
для кого-то еще? — Она посмотрела на меня с мольбой.
— Конечно, можешь, Полли, — проникнувшись подобным откровением, я даже
впервые за долгое время назвал ее по имени, а не прилипшим с первой встречи
прозвищем. — Только…
— Только что?
— Только тебе все-таки надо выучиться. И тогда ты сможешь всем доказать, что они
были не правы.
— Выучиться?
— У тебя есть место в Академии, помнишь?
— Да, но… а как же ты?
— А что я? Я же не собираюсь от тебя избавляться. Будем видеться на каникулах.
Выбирай, Pollie, либо ты остаешься со мной и живешь в ожидании того, что тебя найдут и
вернут домой, не очень интересуясь твоим мнением, либо ты выучиваешься и становишься
отличным магом, которого никто не сможет заставить делать что-то против его воли.
Девчонка замолчала, уставившись в пол и теребя в руках резинку от шара. Надолго.
Затем вдруг вздохнула и тихо сказала:
 — Ты прав.
— Я тоже так считаю. — Я криво усмехнулся. — Только тогда тебе надо поторопиться,
учебный год уже идет.
— Я тебя в таком состоянии не брошу! — тут же вскинулась она.
— А я тебя одну в Эскалиол и не отпущу. — Я шутливо выдернул у нее из рук свой
шар. — Пропадешь где-нибудь по дороге, а я переживай. Вот поправлюсь и сдам с рук на
руки…
Полли радостно кинулась мне на шею. Я таки взвыл.

Купец опасливо косился на группу людей-нелюдей, шастающих по его складу. Доверия

ему явно не внушали ни хмурый маг, сосредоточенно водящий посохом по стенам, ни
полудохлый с виду эльф-наемник, ни смешная девчонка, непонятно каким образом
затесавшаяся в эту компанию.
Я прошествовал в дальний угол и присел на корточки. Что там говорил купец?
Несколько коробок с шелками в Вилею? В паре длинных продолговатых ящиков и правда
лежала закрученная в рулоны ткань, а вот третья была наполнена лишь ее ошметками, а
дерево изнутри исполосовано когтями.
Я поманил к себе мага. Полли никто не звал, но она сама тут же подбежала и с как
можно более умным выражением на круглой мордашке втиснулась между нами. Мужчина,
которого порекомендовал Старый Кот, внимательно оглядел ящик, коснулся его кончиками
пальцев.
— Остатки сдерживающего заклинания, — задумчиво произнес он. — Судя по всему,
хрисс находился в спячке и должен был пробудиться только под воздействием заклинания.
Но что-то разбудило его раньше.
— Что?
Маг пожал плечами. Мол, магия наука тонкая. Главное, что хрисс очнулся.
Растерянный, испуганный и голодный. А вот осматривающий по просьбе торговца колдун
ничего не заметил отчасти потому, что хриссы неуловимы для магии, отчасти потому, что
заклинания на ящике были тщательно замаскированы снаружи. Днем расчетливая тварь
пряталась там, закрывая за собой крышку, а ночью выходила полакомиться очередным
сторожем.
Как показало дальнейшее изучение коробки, хрисс не спешил сбежать со склада, и не
только потому, что его пугал большой город. Маг, который усыпил тварюгу, подстраховался и
посадил ее на поводок, чтобы при случайном пробуждении она не могла убежать дальше чем
на десять саженей от ящика. И ее можно было изловить и водворить обратно. Только вот тот,
кому зверюшка предназначалась, не захотел рисковать и отлавливать одержимого. Узнав, что
хрисс на свободе, заказчик просто-напросто не явился за «тканями». Торговец даже не
подумал бы его разыскивать, он наверняка только радовался, что не пришлось
расплачиваться за утерянный товар: ткани хрисс изодрал в клочья. Кстати, надо бы с купцом
поговорить.
— Милейший, — от моего хриплого голоса тот подпрыгнул, надо признать, он и для
меня самого звучал несколько жутковато. Интересно, это пройдет? — Вы не могли бы
ответить на пару вопросов?
— К-конечно. Слушаю вас.
Плечо стрельнуло болью. Я поморщился и придержал висящую на перевязи руку.
— Когда пришли ткани, которые должны были отправиться в Вилею?
— Четыре дня назад.
— А первая жертва?
— Три дня… — судя по выражению лица, купец не видел никакой связи между этими
явлениями.
— А когда ткани должны были забрать?
— Сегодня, но…
 — Никто не пришел, верно? — Я нахмурился.
— Верно. Откуда?..
Я снова поморщился и перебил:
— Последний вопрос. Кто заказывал ткани?
— Не знаю, на заказе была королевская печать и подпись.
Прошипев сквозь зубы ругательство, я отвернулся. Заказчика не проследишь. Приказ с
королевской печатью и подписью может быть от лица любого придворного, просто подобная
бумага обеспечивала «околокоролевским» лицам более быстрое исполнение их прихотей, а
король не видел причин отказывать подданным в этом небольшом удовольствии. Конечно,
если прийти во дворец, поболтать с королем, то быстро можно выяснить, кто именно
выписал ткани. Но это, увы и ах, неосуществимо.
Хотя меня очень сильно мучил вопрос: кому и, главное, для чего во дворце мог
понадобиться хрисс?
— Pollie, мы уходим.
Демоница отвлеклась от собирания на память разноцветных изодранных лоскутков и на
одной ноге допрыгала до меня, стараясь ступать только в квадратики света, падающего из
окон.
Когда мы выходили, я услышал, как купец облегченно вздохнул, поди, решил на
будущее, что с эльфами больше связываться не станет. Ни за какие деньги.

Междустрочие. Размышленческое

Огоньки свеч едва справлялись с царившей в комнате темнотой. Но человек, нервно

прогуливающийся из угла в угол, кажется, в них и не нуждался. Он беспрестанно что-то
бормотал себе под нос, то и дело щелкая пальцами. Тогда над ними загорался и тут же гас
мертвенно-зеленый огонь.
— Ничего не выходит, ничего не получается… — раздраженный шепот одиночки,
привыкшего разговаривать с самим собой, был едва слышен. — Что же придумать, что же…
а если поджечь библиотеку?
Он на мгновение остановился посреди комнаты, вскинув голову. Но спустя удар сердца
уже опустил ее и продолжил свое монотонное шествие.
— А толку? Ну потеряют они пару пыльных фолиантов, так их ведь все равно никто не
читает. Неучи… прогульщики… лодыри…
Бормотание стихло. Человек прислушался к звукам, доносящимся с первого этажа
таверны, неодобрительно покачал головой. Потом подошел к окну и вгляделся в ночную
чернильную темноту, нервно постукивая пальцами по подоконнику.
— Хм… а если наоборот? Потоп. В подвале! Повесели-имся… но как это устроить
днем? Нет, днем не выйдет, а ночью что толку? Никто не пострадает, кроме парочки пособий,
тьфу… Что же придумать, что же?
Громкий стук в дверь заставил человека вздрогнуть и медленно обернуться.
Мертвенный огонь, вспыхнувший меж пальцев, на этот раз и не думал потухать, разгораясь
лишь ярче.
— Чего надо? — хрипло проговорил он, занося руку, как для удара.
— Простите, что потревожил вас в столь поздний час, господин. Я прибыл по
поручению короля Вилеи…

Глава 5
ХЕЛЛ И ВИВЕРНА
Астонарт, 7-е число.
День памяти драконов
 Дети с порога огорошили меня восторженным «хотим на кладбище». Я даже
растерялась на пару мгновений, а проводивший меня верлен ехидно захихикал и
одобрительно похлопал по плечу, пробормотав: «Ты в ответе за тех, кого приручила». Я
хотела было отвесить Лессу подзатыльник, но тот, злорадствуя, уже удалился в
противоположный конец коридора.
Решив для начала повторить теорию с прошлого занятия, я вызвала к доске первого, чье
имя увидела в списке учеников. Ли Д’арк. Пусть расплачивается за свою порой излишнюю
активность, да и на пользу класса поработает.
Оборотень не упустил возможность в очередной раз использовать место у доски как
сцену, поэтому четверть вески однокурсники — да и я, чего греха таить — с плохо
скрываемым смехом наблюдали за спектаклем одного актера под названием «Грозная
некромантка упокаивает нечисть и нерадивых учеников».
— Хорошо, хорошо, — переведя дыхание, пробормотала я. — В актерских
способностях ваших мы убедились. Теперь напомните, какие виды магических источников
существуют. Об этом я говорила на практике.
— А что, вы уже забыли? — расстроенно поинтересовался Ли.
— Студент Д’арк, не вынуждайте меня делать вам письменное замечание. — Я
постаралась принять строгий вид, но, похоже, это уже было бесполезно. — Садитесь. Пока
ничего не поставлю.
— Вы можете поставить мне один балл. Неужели вы не оценили, как точно я передал
ваш образ?
— Лучше бы вы знания так передавали. Зато, если выгонят из Академии, я уже знаю, в
какую актерскую труппу вас пристроить, — мило улыбнулась я.
Приятно порадовала Марика Сиэльская. Девочка не только хорошо себя показала на
практике, но и сейчас как нельзя более подробно ответила на каждый из моих вопросов. И я с
гордостью поставила ей один балл под возмущенное оборотневское «Но я даже не
проникся!..».
Урок подходил к концу, а ученики не торопились покидать свои места, продолжая
осыпать меня новыми вопросами. «А разрешите ли вы нам самим пробуждать?» «Будем ли
мы проходить в теории запрещенные ритуалы?» «Покажете ли вы, как нужно просить?» Да.
Да, частично затронем. Да, если будет возможность и позволят резервы.
Я осталась крайне довольна собой. Наконец-то ребята меня не боялись, а им
действительно было интересно то, что я преподаю. Улыбаясь себе под нос, я взяла книгу
ритуалов из шкафа в углу, дабы вечером почитать перед сном, и медленно зашагала к себе в
комнату.
После обеда в Академию доставляли почту. Кто-то из детей, не видевших родных
месяцами, получал целые посылки с гостинцами из дома. Некоторым учителям привозили
новые ингредиенты для зелий, какие нельзя было найти в Эскалиоле и его окрестностях. Я
смотрела на это, спокойно жуя салат, но неприятное предчувствие внезапно прокралось в
душу, чуть не застряв в горле с куском помидора.
И не подвело.
Разносчик положил передо мной свиток, склеенный сургучной печатью с военным
гербом. Я шарахнулась от него, как от огня, и тут же поймала с другого конца стола взгляд
верлена. Либо я так заметно побледнела, либо в глазах ярко вспыхнуло отчаяние, но Лесс тут
же вопросительно приподнял брови, а когда я слишком бодро замотала головой из стороны в
сторону, всем своим видом показывая «ничего не расскажу, хоть вы меня пытайте»,
нахмурился, погрозив пальцем.
Эти письма начали приходить больше полугода назад. Раз в месяц-два стабильно ко мне
летели «вести с полей» с текстом: «Милая-любимая, мы тут воюем, у нас все хорошо, скоро
буду дома, жди». Получателем значилась я, а отправителя не существовало. Но я, как
проклятая, каждый раз отвечала. Слишком мне было интересно, кто же автор таких шуток и
зачем ему это нужно.
 Перебираясь с вещами в Академию, я искренне надеялась, что здесь меня не найдут. Но
тщетно.
Долго над ответом я не думала. После обеда поднялась к себе в комнату, взяла чистый
пергамент и нацарапала кривенькое: «Здравствуй, очень жду нашей встречи, возвращайся
быстрее».
Пусть только попадется мне этот шутник. Я ему покажу, по ком банши воет.

Разбудил меня скрип половиц.

Я рывком села в постели, «Некромагические ритуалы» соскользнули с одеяла и глухо
стукнулись об пол. Раскат молнии за окном на несколько ударов сердца озарил замерший у
двери силуэт.
Щелчком я призвала светопульсар, отправила на подставку, свисающую под потолком,
и разглядела стоящего на пороге Лесса.
— Что ты здесь делаешь? — Я сонно потерла глаза и свесилась с постели, за книжкой.
— Осматривал этажи, увидел свет под дверью, — пожал плечами Лесс. — Заглянул,
обнаружил, что ты спишь, и отозвал светопульсар.
— Зачиталась, — в подтверждение своих слов я продемонстрировала обложку
учебника.
— Наверное, очень интересная книга, — усмехнулся верлен.
Я кивком предложила ему присесть, а то чего зря на пороге топчется.
— Я ее знаю почти наизусть, просто надо было для лекции кое-какие детали в памяти
освежить. А то научу еще детишек на свою голову… Кстати, а зачем осматривать этажи?
— Академия — крайне спокойное место, — весьма издалека начал рассказ верлен. —
По крайней мере, до недавнего времени здесь не происходило никаких инцидентов. Из-за
появления голема нас периодически отправляют осматривать коридоры ночами. Если он
откуда-то появился, мы не можем быть уверены, что не случится что-нибудь еще. Кстати, ты
искала рунника. Ли Д’арк вне подозрения. Его руны были изъяты Фелем как раз накануне и
до сих пор хранятся у декана в кабинете.
— А сам Мефисто не мог это сделать? — Я даже почти проснулась.
— Исключено, — словно с сожалением произнес Лесс. — Декан Фель работает здесь
не первый год, какой смысл ему подобную глупость устраивать, особенно если так легко
могут вычислить.
— Да, декан Фель, к несчастью, не полный идиот. И что же, ничего подозрительного
сегодня не обнаружено?
Лесс покачал головой. Помолчал. И внезапно выдал:
— Что за письмо тебе сегодня принесли? Плохие новости?
Постаравшись сохранить безразличное выражение лица, я покачала головой:
— Тебе показалось. Просто привет от товарища. Давно не виделись, да и письмо
получить не ожидала.
Ох, верлен, ты даже не представляешь, насколько не ожидала.
— Хорошо, раз так. Только если что-то случится — ты вполне можешь ко мне
прийти, — легко улыбнулся верлен. — Адрес мой ты знаешь. Только не промахнись
комнатой… как твой фантом. Хорошо? — И Лесс, подмигнув, отправился на выход. —
Спокойной ночи, госпожа Дарк.
— Приятных снов, декан Алмор, — усмехнулась я.
Лесс, как и Мефисто, тоже не был дураком. И держать за такового отныне его мне
совершенно расхотелось.
Едва он скрылся в коридоре и щелкнула, закрываясь, дверь, я стала устраиваться
поудобнее в постели, чтобы вернуть убежавший сон, но под бедром что-то тихо хрустнуло. Я
повозила по одеялу рукой и нащупала свернутый в трубочку пергамент. Ну конечно, Лесс
забыл.
Вместо того чтобы, как сознательная женщина, побежать и окликнуть верлена, я
сначала заглянула в свиток. План ночного осмотра Академии. Видимо, такими ночными
бдениями приходилось страдать сразу двум, а то и трем преподавателям.
Интересно, моя очередь когда-нибудь придет или во избежание неприятностей меня в
это впутывать не будут?
Быстро натянув свободно болтающуюся на мне кофту, больше похожую на недлинное
платье, я выскользнула из комнаты. Если верить плану и если верлен его посмотрел на пару
коридоров вперед, то сейчас он пошел через западную башню на третий этаж.
Я довольно быстро добежала до башни, но не рассчитала, что мои вязаные гольфы
очень хорошо скользят по мраморному полу. По винтовой лестнице я спускалась кубарем,
ругая сразу всех богов, верлена, сира де Асти и тех, кто не додумался построить здесь
обычную лестницу. Таким образом, третий этаж я пролетела в полной уверенности, что до
второго я просто не доживу, переломав себе все кости и обязательно свернув шею.
Ан нет. Ступеньки кончились, я слабо застонала, распластавшись по полу в позе
морской звезды. Свиток из рук я, кстати, так и не выпустила. А может, у меня просто болевой
шок и я все же умираю?
Над ухом раздалось тихое посвистывание. Потом шипение. Сначала я предположила,
что это из меня последний дух выходит, но, судя по ощущениям, умирать я пока не
собиралась.
Я щелкнула пальцами, вызывая светопульсар, тот занял привычное место на
выглядывающем из стены факеле. А я, хоть никогда особо пугливой не была, вскрикнула и,
моментально забыв, что умираю, вскочила на ноги.
В полумраке показалось, что это был дракон. Размером с парочку крупных лошадей, со
сложенными за спиной перепончатыми крыльями и длинным шипастым хвостом. Но, когда
существо вышло на свет, я поняла, что не сильно ошиблась. Виверна, хрисс ее заломай.
Дальний драконий родственник, насколько я помню. Правда, существенное отличие между
ними и предками было — змеиная морда и лишь задняя пара конечностей.
— Привет, — нервно икнула я. — Ну, я пойду, хорошо? Провожать не надо…
И что было дури, прямо из положения полулежа, ринулась вперед по темному коридору.
Шипение не отставало, более того, к нему добавился шелест крыльев и клацанье когтей по
полу. В конце коридора теплился свет, и я очень рассчитывала, что там будет кто-нибудь
живой. Хрисс с ним, пусть даже Мефисто. В конце концов, от провидца есть большая польза
— виверна им подавится, и мне не придется убегать.
Но, пожалуй, на то он и был провидцем, чтобы просто не появляться в тех местах, где
опасно. Случай с фантомом, правда, доказывал обратное, но спишем его на то, что по
мелочам Мефисто свой дар не разменивает.
Впрочем, если виверна слопает меня — хрисса с два я упокоюсь с миром. Останусь
здесь и буду каждую ночь нагонять страх на декана Башни Аннун и грустно выть под дверью
декана Алмора. Впрочем, умереть молодой и красивой — не самый худший вариант. Не
знаю, как со вторым, но вот первое точно еще не нуждалось ни в убавлениях, ни в надбавках
— самая золотая пора. До чего же это кажется лиричным — «умереть в золотую пору».
Тем временем свет впереди все разрастался, и я в глубине души ликовала — кажется,
кто-то действительно призвал светопульсар, а значит, там кто-то есть.
Я влетела в освещенный коридор очень вовремя. Справа от меня плюхнулась странная
субстанция и начала с треском разъедать мрамор. Мрамор. Разъедать. Я сделала эффектный
перекат за ближайшую вазу и поняла, что если меня съедят, то это еще меньшее из зол.
Виверны плюются кислотой.
Откуда вообще эта тварь вылезла? И почему на нее наткнулась именно я, а не Лесс? А
вдруг она уже и Лесса… того? От этой мысли неприятно заныло внутри. Да нет, он бы сюда
не пошел. А вдруг виверна поднялась на четвертый этаж, растворила своей кислотой Лесса и
спустилась обратно?
Прикусив губу от досады, я поняла, что теперь думать о плохом не перестану, пока не
увижу верлена живым и желательно со всеми, присущими его виду конечностями. А виверна
тем временем подкралась ко мне почти вплотную.
— Фас! — Я, недолго думая, швырнула свиток, который так и не выпустила прежде из
рук, в сторону.
Виверна отвлеклась буквально на пару ударов сердца, но этого мне хватило, чтобы
вылететь из укрытия и снова нырнуть в полумрак.
За спиной громыхнуло. Шипение перемежалось с рыком, треск от кислоты — со
звуками ударов. Я остановилась и осторожно, вдоль стенки, вернулась на свет. Огромная
пантера, вцепившись в холку виверны, мотала головой из стороны в сторону, словно желая
вырвать из чудища кусок. Виверна же безрезультатно пыталась попасть в кошку кислотой.
В какой-то момент драконьему родственнику таки удалось задними лапами попасть
пантере по морде, отчего та рефлекторно разжала челюсти. Виверна раскинула крылья и
взмыла под потолок, пантера же клацнула зубами в паре ладоней от шипастого хвоста.
— Ли! — выкрикнула я не то испуганно, не то сердито. Что ученик забыл в коридоре в
такое время?! Нет, я была ему, конечно, очень рада, но что он здесь делает?!
Пантера развернулась, припав на передние лапы, и мне стало заметно, как ужас
отразился в ее разноцветных глазах. Впрочем, виверна тоже обратила на меня внимание, хотя
я вовсе не к ней обращалась.
Два зверя неслись на меня — один по воздуху, другой по земле. Я быстро съехала по
стенке и свернулась в комок, закрыв голову руками. Рядом со мной с визгом когтей по
мрамору замерла пантера. Не меняя позы, я выглянула из-под руки. Оборотень закрыл меня
собой целиком, виверна сделала петлю под потолком и пошла в атаку, явно готовясь снова
изрыгнуть в нас кислоту. Напрягся Ли, грозно изогнулась шея виверны… В этот момент
пантера вскинула голову и громогласно рявкнула. Клянусь богами, я даже видела волну
энергии, что щитом отлетела от Ли и унесла виверну в стену. Что-то хрустнуло.
— Быстро на спину, — прорычал Ли.
Неловко вскарабкавшись на пантеру, я обхватила руками его шею изо всех сил, и он
помчался. Сначала казалось, что меня вот-вот сдует. Я оглянулась — виверна бежала за нами,
помогая себе одним крылом. Второе безвольно волочилось следом. Что ж, хотя бы частичное
поражение ей уже можно засчитать.
— Куда мы бежим?
— Успеешь наколдовать что-нибудь быстрое, но сильное, когда я скомандую?
— Могу рискнуть, но ее это не убьет, — фыркнула я.
— Именно это ее и не должно убить. Досчитай до пяти и целься в зеленую вазу справа.
А еще мне надо отпустить шею пантеры, чтобы это сделать. Три. Четыре. Пять.
Волна энергии вылетела точно в цель, ваза даже не покачнулась. Ли в тот же миг
оттолкнулся от пола, взмыв вверх, наверное, на два человеческих роста, и уже в воздухе я
заметила, что ловушка сработала. Невидимая сеть, вызванная задействованной магией.
Пантера пролетела вперед, я шлепнулась на пол, таки соскользнув с нее. Пытаясь встать
на ноги, я замерла, в ужасе глядя, как виверна несется на меня, еще два шага и…
Пронзительный свист, который издала тварь, оглушил меня. Я зажала уши ладонями,
глядя, как спеленатая сетью скотина корчится на полу.
— Уходи оттуда, быстро! — прорычал Ли. — Это задержит ее ненадолго.
В удар сердца кошка снова оказалась передо мной, а виверна, извернувшись,
выплюнула кислоту на сеть. Светящиеся очертания начали расползаться, а недодракон —
выбираться на свободу. Я попятилась, словно некромагическая каракатица, Ли уже был снова
готов отбиваться, вон даже шерсть вздыбилась на загривке…
И тут что-то подхватило меня под руки, оторвало от земли и закинуло в узкое, темное
помещение. Над ухом послышалось дыхание, а по шее щекотливо скользнула прядь волос.
— Ты же должна была спать! — раздался зычный шепот.
Конечно, кто же это мог оказаться, как не верлен.
— Я думала, тебе нужен твой свиток, — проворчала я. — Ты его у меня забыл.
Верлен полушепотом выругался.
 — Мы искали эту тварь с вечера. Ты хоть представляешь, что с тобой было бы, если бы
Ли не успел?
— Откуда она здесь вообще взялась? — прошипела я.
— Подарок от доброжелателей. Двух мы успели отловить еще до полуночи. Никто не
пострадал. Третья сбежала. Сейчас ее увезут вместе с остальными в королевский «зверинец».
Сказали, что произошла ошибка, но мне слабо в это верится.
Кладовка была излишне узкой, в спину мне упиралась, кажется, метла, а в живот —
ремень штанов верлена. Да и руки от меня он так и не убрал, то ли забыв, то ли решив, что я
сейчас кинусь мстить виверне за бурную ночь.
— Можно меня уже отпустить, — напомнила я, поерзав вдоль стены, словно надеясь
так стряхнуть его ладони. Ну, или хотя бы избавиться от рукояти метлы.
Пульс бился, как под действием ирийского яда, который настолько разгоняет кровь по
организму, что сердце не выдерживает. Ночная пробежка была в новинку для моего
организма, который всячески прогуливал любые физические занятия в Межрасовке под моим
четким руководством.
— Почему-то учеников и то не тянет ночами по коридорам рассекать…
— А Ли? Что он делает здесь? — озадачилась я.
— Он тут на правах добровольного помощника, — усмехнулся Лесс прямо мне в шею.
Я вздрогнула и вновь попыталась отстраниться. — Даже специальное разрешение получил.
Тем более он уже давно совершеннолетний в отличие от других учеников.
— А еще никто не пожалуется, что его ребенка нагло используют в своих целях.
— Он сам вызвался, — возразил Лесс. — Мы были против. Но дозволение пришло из
самой королевской канцелярии. Ли очень хотел быть полезным.
Я вскинула голову так, что чуть было не задела нос верлена своими:
— А если с ним что-то случится? Совесть не загрызет?
— Загрызет. Равно как и если что-то случится с любым из преподавателей. Чего ты
хочешь добиться, Хель? Мы соблюдаем все правила, и попробуй переспорь самого Ли.
— Тогда почему я ничего не знала о подобных обходах?
— Ты только недавно в Академии, просто не успели сообщить.
— То есть проверять, что я сплю мирно в своей кровати, — это нормально. «У тебя свет
горел, я думал, ты не спишь». Я же поверила, что ты действительно по-дружески решил
заглянуть, а ты просто… не хотел, чтобы я вмешивалась? — внутри меня начала закипать
откровенная злоба.
— Я не хотел, чтобы ты пострадала, это разные вещи, Хель, — осторожно проговорил
верлен, но его бархатистый тон меня уже не успокаивал.
— Да ты просто боялся, что я опять что-нибудь натворю. Признайся же, — я
извернулась и ударила его кулаком в грудь. Получилось, к сожалению, скорее комично,
нежели угрожающе.
— И это тоже.
Лучше бы не признавался.
Но в этот миг дверь кладовки распахнулась, и перед нами возник жутко самодовольный
Ли.
— Вот это я понимаю! — выпалил парень, даже не заметив наши кислые лица. — Нет,
вы видели, как я ее?!
— Ее увезли? — как ни в чем не бывало отозвался ему Лесс.
— Да, ребята короля вместе с Аресом налетели сразу же, как ты некромантку утащил.
Она тебя не покусала, кстати? А то выражение лица у нее ну больно уж кровожадное, —
усмехнулся парень.
— Госпожа Дарк не в духе, лучше ее не трогай, — фыркнул верлен. — Уходим.
Я показательно постояла в кладовке, скрестив руки на груди, еще несколько ударов
сердца и, только когда Лесс с оборотнем скрылись из вида, нехотя отправилась в свою
комнату.
 Сказать, что на свои занятия я пришла не выспавшись и в дурном настроении, —
ничего не сказать. Значительно усугубляло ситуацию то, что, во-первых, урок был у шестого
курса, а значит, отделаться простейшей теорией не удастся, во-вторых, у группы Ли Д’арка,
при котором вообще нельзя расслабиться, и, в-третьих, Арестиру именно сегодня
понадобилось заслать ко мне проверяющего в виде — угадайте кого? — декана Алмора.
Утешить могло лишь то, что верлен тоже не испытал прилива восторга по этому поводу.
Не знаю, в чем заключалась цель этой проверки, может, сир де Асти хотел убедиться,
что детей на уроках я не пытаю. А может, верлен был просто не в состоянии вести свои
занятия, поэтому для видимости какой-то работы вызвался на «проверку».
Решив, что после кладбища детишек уже ничем не напугать, я добавила в
теоретические материалы такие пикантные подробности, что, надеюсь, сидящему на
последнем ряду верлену хоть немного, но поплохело.
— Любые создания магического мира имеют свою классификацию, равно как и те, с
кем мне приходится работать. Я не про вас, — усмехнулась я, оглядев аудиторию. — А
теперь записываем.
Рассуждать про нежить я могла в течение многих весок. Каждый вид в зависимости от
активности обладал различными чертами и особенностями поведения. Так, если брать, к
примеру, обычного пробужденного — он способен как остаться бездумной игрушкой, так и
превратиться в агрессивного. В зависимости от количества задействованной магии
пробужденный наделяется силой. То, что мы делали на практикумах, требовало
минимальных затрат, ибо озлобленный труп нам совершенно не был нужен. И уж тем более
— его сопротивление при упокоении.
В зависимости от давности захоронения мы также могли получить разные образцы.
Если с момента погребения прошло меньше полугода, то нашим взорам мог предстать крайне
неприятный индивид. В этом плане старые мертвецы были куда лучше — просто кости с
лохмотьями, не больше.
Но специально для декана Алмора я достала пару свитков с рисунками и, развернув,
прикрепила к доске. Возглас омерзения пронесся по аудитории, скривился и верлен: все
прелести разложения, живность, любящая питаться мертвечинкой, — и отдельно «живность в
процессе питания мертвечинкой».
— Вопросы есть? — поинтересовалась я, когда до конца лекции оставалось меньше
четверти вески.
— А если воскрешать не человека, а животное? — поинтересовалась девочка с третьего
ряда. По именам я запомнила пока что далеко не всех.
— В смысле полноценно воскрешать, стараясь вернуть душу, функции тела, процессы
организма?
Девочка кивнула.
— Как бы странно ни звучало, но полностью идентично воскрешению человека. Все то
же вмешательство в природу, просто чуть меньшего с виду масштаба. С виду. Так что
воскрешать почившего хомячка опасно ровно столько же, сколько пытаться вернуть к жизни
человека. Размер, как говорится, не имеет значения. Разве что чуть проще ритуал, а расплата
та же… А Ли Д’арк сейчас получит в кумпол, если не перестанет приставать к соседке по
парте!
— Да Дейм с вами, госпожа некромантка, — скорчил забавную физиономию
оборотень. — Вы мне нравитесь куда больше. Особенно после сегодняшней ночи!
Лесс поперхнулся воздухом и, хрипло извинившись, покинул аудиторию. Очевидно,
слова, что рвались наружу, были недостойны наших нежных ушей. Я его понимаю. Мне тоже
захотелось покинуть аудиторию, не сходя с места, — взять бы и провалиться этажом ниже.
— Эта двусмысленность, думаю, здесь неуместна, — выдавила я, собравшись с
мыслями. — Да, ночью в стенах Академии произошел некий инцидент, в ходе которого
нашими общими усилиями было обезврежено и вывезено в королевский питомник существо,
угрожавшее спокойствию учеников.
 Группа дружно усмехнулась. Кажется, домысленное на слова Ли показалось им куда
интереснее.
Гулко звякнул колокол, сообщая, что лекция окончена. Ученики, перешептываясь,
вышли в коридор, и едва кабинет опустел — вернулся декан Алмор. Взгляд его не предвещал
ничего хорошего.
— Госпожа Дарк, потрудитесь объяснить, почему ученики считают дозволительным так
общаться с преподавателем?
— Как будто вы не знаете Ли, декан Алмор. Ни за что не поверю, что он никогда не
подкалывал вас.
— Знаете, меня ему не так интересно подкалывать, как молодую привлекательную
преподавательницу. Так что будьте любезны, поставьте его на место, чтобы впредь он не
позволял себе подобного.
— Вы назвали меня привлекательной? Разве такое поведение дозволительно для декана
в адрес своей подчиненной? — приподняла одну бровь я.
Лесс стушевался. Если бы я его не знала, то решила, что он просто приревновал меня к
Ли. Или Ли ко мне. Кто их, остроухих, знает.
— Надеюсь, что подобное не повторится, — холодно бросил верлен.
— Да, я тоже надеюсь, что мне больше не придется подобные нотации выслушивать, —
мило улыбнулась я и направилась снимать учебные пособия с доски.
— Учтите, что это может стать темой одного из собраний, — судя по звуку, Лесс
развернулся на пятках и направился к двери.
— Да пожалуйста, — выпалила я.
Еще вчера этот белобрысый прикидывался мне другом, а сегодня уже превратился в
какого-то невыносимого зануду, который осмелился еще и угрожать мне, что нажалуется
деканам и ректору. Да хрисса с два он нажалуется!
Свиток с изображениями трупоедов обрисовал красивую дугу под потолком аудитории
и стукнул верлена четко в макушку.
Тот, обернувшись, посмотрел на меня с такой гаммой эмоций во взгляде, что я сразу
перестала злиться и еле удержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Даже губы поджала на
всякий случай, чтобы улыбку спрятать.
— Госпожа Дарк…
— Декан, — пытаясь задавить рвущийся наружу смех, проговорила я. — Подайте
свиток, пожалуйста. А то у меня… упало.
— Ветром сдуло? — попытался со злостью поинтересоваться верлен, но я готова была
поклясться, что он сейчас тоже на грани приступа хохота.
— Именно, — все еще сдерживая смех, ответила я.
Верлен показательно положил свиток на стол, снова одарил меня угрожающим —
вернее, ему казалось, что угрожающим, — взглядом и удалился.
Я осталась в аудитории в одиночестве, уже не зная, сержусь я на Лесса или хрисс с ним.

Несмотря ни на что, мы с Лессом не разговаривали уже три дня. Рабочее «доброго дня,
госпожа Дарк» и «вам того же, декан Алмор» не считалось. Хотя меня так и подмывало
ляпнуть что-нибудь язвительное, чтобы он ответил в том же духе, мы посмеялись и
помирились, но приходилось изображать гордую и неприступную даму. В конце концов, я
первая эту ссору затеяла той памятной ночью с виверной.
Долго обижаться я не умела. А вот Лесс, видимо, вполне. Внешне сейчас он производил
даже более суровое впечатление, чем статуя одного из первых деканов Башни Рун. Тот тип —
имени не знаю, если честно, — был настолько грозен, что даже ходила легенда, будто он
случайно, разозлившись, лично убил нескольких учеников. Некоторых указкой, а кого-то —
одним только взглядом. Впрочем, это просто слухи.
Хотя, впервые увидев в темном коридоре лик той самой статуи, ему посвященной, я
чуть не стала заикой. Не исключаю, что дело в криворучии скульптора, но возникло явное
желание сделать слепок и повесить на дверь, чтобы гостей незваных отвадить и злых духов
изгнать заодно.
Я вышла прогуляться после ужина. На завтра у меня занятий по расписанию не стояло,
поэтому я могла себе позволить вечер отдыха, а не судорожного рытья в книжках в поисках
материалов для уроков. Возможно, кто-то более дальновидный и ответственный решил бы,
что это шанс приготовиться заранее, но я была, к сожалению, из тех, кто все откладывает на
последний момент.
Мимо пролетали ученики, пробегали с кучей разных свитков и фолиантов
преподаватели, а я — гуляла. В умиротворенности со мной мог посоревноваться только сир
де Асти, с которым мы пересеклись в районе второго этажа, приветственно кивнули друг
другу и прошествовали дальше в разные стороны, деловито задрав носы.
Я дошла аж до Башни Хар, спустилась на первый этаж, вывернула в парадный зал и…
Меня что-то стукнуло. Не больно, но заставив вздрогнуть. Я схватилась за макушку,
вскинув взгляд на балкон, нависающий над входом в Большой зал. Через перила свесился —
кто бы мог подумать? — верлен.
— Простите, госпожа Дарк. У меня… упало.
Клянусь богами, я видела, что у него даже кончик языка был прикушен от
сосредоточенности — как бы попасть свитком именно в меня, а не куда-то мимо. Быстро
подавив рисующийся на лице восторг, декан Алмор молниеносно сбежал по лестнице ко мне,
подобрал свиток и издевательски откланялся:
— Примите мои глубочайшие.
— Я вам ваши глубочайшие, декан… — прошипела я, мысленно возрадовавшись.
— Глубоко и надолго? — договорил он за меня.
— В который раз замечаю, что вы очень понятливы.
— Мы квиты, кстати. — Декан засунул руки в карманы и начал непринужденно
покачиваться вперед-назад, изучая потолок и даже что-то насвистывая, словно «я, конечно,
ни на что не намекаю, но тебе бы не мешало сказать, что ты меня прощаешь».
Перед глазами всплыла картина с урока, когда я, не выдержав, запустила в него
свернутым рисунком. И что, он этот гениальнейший план мести вынашивал все три дня? Как
бы одарить некромантку по макушке чем-нибудь не сильно тяжелым, но понятным? Хорошо,
что он лишь декан, а не какой-нибудь полководец. Война бы с таким командованием была
заведомо проиграна.
— Я так понимаю, вы раскаиваетесь, что так беспардонно меня контролировали, и
признаете, что были не правы? — Я скрестила руки на груди.
— А вы, я так понимаю, в свою очередь, признаете, что тоже могли бы быть менее
вспыльчивы и проявлять чуть больше понимания? — поинтересовался он, перестав
раскачиваться.
Я выхватила у него из-под мышки свиток и легко стукнула по лбу.
— А сейчас-то за что?
— На будущее, — усмехнулась я.
Верлен улыбнулся:
— Хельга, мы с тобой хуже детей. А ведь еще пытаемся их чему-то учить!
Глядя на эту физиономию, я окончательно забыла, что сердилась. Ткнулась носом ему в
плечо, хихикая, и добавила:
— Ли вот, похоже, уже почерпнул от нас все «самое лучшее».
Тут грозный декан рассмеялся в голос:
— Вообще не поспоришь. А теперь, госпожа Дарк, если вы не против, — он подставил
мне свой локоть, — не желаете ли пройтись во двор? Говорят, сегодня наш с вами нерадивый
подопечный утащил у кого-то фейерверки и собирается их там запускать, как стемнеет.
— А мы пойдем это пресекать или?..
— Пресекать, конечно. Когда досмотрим. Зрелище-то и правда красивое.
Я подхватила его под руку, и мы, периодически глуповато посмеиваясь, направились на
улицу.
Такие балбесы… Но ради подобных примирений, думаю, можно еще пару раз
поругаться.

Междустрочие.
Предсказательно-демоническое

Маг в который раз бросил взгляд на только что полученное письмо и задумчиво
соединил под подбородком кончики тонких пальцев. Надо было о многом поразмыслить, но
думалось плохо.
В Академии близились первые каникулы, и на него как на декана свалилось множество
организационных вопросов. Кроме того, как главный предсказатель королевства он обязан
был в ближайшее время представить королю свои прогнозы на летние месяцы, а дар, как
назло, в последнее время проявлял себя слишком редко. Да и потом… как тут
сосредоточишься, когда число наемных убийц на твою голову с каждым днем возрастает в
арифметической прогрессии? После того небольшого спектакля под названием «Гибель
Мефисто» недруг прямо-таки воспылал к нему лютой ненавистью и подсылал убийц не реже
чем раз в неделю, а то и чаще. Фель даже устал от них избавляться, зато королевская тюрьма
с его помощью регулярно пополнялась…
В коридоре послышались клацанье оконной рамы и подозрительный шорох.
«Опять?» — Маг мученически возвел глаза к потолку. Еще две недели назад он ослабил
защитные заклятия в резиденции, сведя их практически на нет, поскольку ему надоело то и
дело латать рваные дыры в магической защите дома, так что теперь попасть к нему было
значительно проще. Зато защитные чары самого мага возросли многократно.
В дверь негромко постучали.
— До чего вежливые нынче убийцы, — слегка удивившись, пробормотал маг и, устало
вздохнув, запустил в дверь молнией.
Громыхнуло. Когда рассеялся дым, его глазам предстали обгоревший косяк и огромное
черное круглое пятно на каменной стене коридора. Однако обугленных трупов поблизости не
наблюдалось.
— Кажется, я слегка переборщил. — Мефисто по старой привычке одинокого человека
снова произнес фразу вслух.
— Да уж, — вдруг согласился с ним незнакомый сипловатый голос. — Сами в гости
звали, а теперь швыряетесь гадостью всякой.
— Кто здесь? Выходи.
— А убивать больше не будете?
— Не сразу. — Мефисто довольно хмыкнул.
— Ну хотя бы так, — усмехнулся голос, и в проеме показалась лохматая черноволосая
голова эльфа, в котором маг с удивлением опознал того самого темного, которого месяца два
назад лично сделал Котом. Вошедший широко ухмыльнулся уголком губ. — Может быть,
теперь совсем не будете?
— Теперь — совсем не буду. Проходи. Тим, верно?
— Верно. — Темный зашел в комнату, затем снова выглянул в коридор. — Эй, Pollie, ты
где там?
Спустя мгновение в кабинет проскользнула девочка, в которой маг с трудом опознал ту,
что была с эльфом памятной ночью. Сложно оказалось сравнивать оборванку в пятнах копоти
и сажи с милым среброволосым созданием. Восхитительной россыпи бриллиантов в ее ухе
могла бы позавидовать и принцесса, если бы, конечно, решилась на подобный эксперимент.
Однако держалась девочка по-прежнему неуверенно и, войдя, тут же вцепилась в эльфа, как
будто боялась, что он растает, как призрак, в любое мгновение.
— Присаживайтесь. — Мефисто указал на кресла. — Мне кажется, в прошлый раз я
просил воспользоваться парадным входом, а тебя снова потянуло через окно? Что за
повадки?
— Кошачьи, — усмехнулся эльф. — Вообще-то мы хотели воспользоваться парадным
входом. Но днем вас не было, а сейчас нам никто не открыл, хотя я видел свет.
Предсказатель смутно припомнил, что сегодня отпустил всю прислугу, хотя в последнее
время предпочитал, чтобы в доме помимо него была хотя бы одна живая душа.
— Вот я и подумал, что вы не будете сильно возражать против нашего визита, раз еще
не спите. Впрочем, если мы помешали…
— Нет-нет, я вам рад. Что привело вас в Эскалиол так скоро? Насколько мне известно,
ты исчез из города сразу после моего «убийства», я даже не смог проследить за тобой, — в
голосе мага прозвучали уважительные нотки.
— Да, пришлось уехать. Так же, как и сейчас вернуться.
— Ты не очень хорошо выглядишь… что-то случилось за это время?
— Да так. — Эльф передернул плечами и машинально коснулся горла. — Столкнулся с
хриссом, и он мне почему-то не обрадовался.
Только сейчас маг заметил тонкие белые «царапинки» шрамов на его шее.
— Один на один? И ты жив? — Маг слегка вскинул брови.
— Не совсем один на один. Собственно, об этом я и хотел поговорить. Вы помните, как
предлагали Полли, — темный кивнул на девочку, — место в Академии?
— Помню. И не отказываюсь от своих слов.
— Она может приступить к занятиям сейчас? Ведь год уже давно начался…
— Я договорюсь. — Маг снисходительно усмехнулся.
— Отлично, только я должен вас кое о чем предупредить. Видите ли, Полли…
Мефисто уставился на девочку, не сдержав удивления. Краски отхлынули с ее лица,
кожа стала едва ли не белее листа бумаги на столе мага, а кружочки зрачков истончились и
вытянулись, прорезав серебристую радужку тонюсенькой полоской так, что стали едва
заметны.
— …демон, — закончил эльф.
— Думаю, это не станет помехой, даже наоборот. Подходите послезавтра к полудню в
Академию, вас встретит господин Алмор, он декан Башни Рун. Думаю, там девочка сможет
проявить свои способности лучше всего.
Эльф кивнул.
— Спасибо. Мы пойдем. Чаю не надо, — уголки губ дрогнули в улыбке.
— Даже и не думал предлагать, — вернул усмешку маг.
Парочка исчезла, а Мефисто с предвкушением потер руки: молодой необученный демон
в Академии! По меньшей мере это будет весело и доставит немало проблем декану Алмору.

Глава 6
ТИМ И ГИЛ
Меенарт, 14-е число.
День защитных магических войск Гремора

После встречи с Мефисто у нас оставался еще целый свободный день до того момента,
как я окончательно сдам демоницу в приветливые объятия греморского образования. И день
мы этот посвятили праздному шатанию по городу. Девчонка рассматривала
достопримечательности, а я размышлял. Ведь было над чем. И хотя я думал об этом уже
почти месяц, умных идей в голове так и не прибавилось.
Случай с хриссом по-прежнему не давал мне покоя. И после некоторых размышлений я
не придумал ничего другого, кроме попытки поговорить с одним из немногих эльфов,
которым я мог безоговорочно доверять. Найти бы еще его.
— Тим! Смотри, какая штука! — Полли сунула мне под нос разукрашенный
драгоценными камнями кинжал. Надо же, а я и не заметил, как мы оказались на рынке.
 — Положи на место, — поморщился я. — Куда он тебе? Ты все равно не умеешь с ним
обращаться.
— Но у меня же нет оружия…
— Pollie, ты демон разрушения, зачем тебе оружие?
— Ну, я же еще не умею ничего-о, — захныкало недоразумение.
— Вот именно, демон-недоучка еще опаснее доучившегося, никогда не знаешь, что он
выкинет. Я не собираюсь тебе вручать дополнительное орудие уничтожения всего живого. —
Я рассеянно оглядывался по сторонам, стараясь высмотреть случайных эльфов, прежде чем
они увидят меня, и по еще детской привычке снова начал подкидывать на ладони греющий
руку шар.
— Тим, а ты мне так и не рассказал, что это за штука! — Прозрачные глаза с интересом
следили за моими движениями.
— Это? Детская игрушка.
— Смеешься?
— Нет, Pollie. Это klier — шарик на резинке, одна из самых распространенных детских
игрушек в Вилее. Его обычно делают из замши и набивают сеном или пухом. Просто
однажды, чтобы пошутить, я зашил в klier свинцовые шарики. И случайно этим шариком
досталось одному из моих учителей, который привык всю мою дурную энергию направлять в
нужное русло.
— А им ты можешь научить меня пользоваться? Им же нельзя убить!
— На самом деле можно, Pollie. — Я нахмурился и опустил голову, прячась от взгляда
проходящего мимо светлого. — Но этому я тебя учить не буду. А что касается
«пользоваться»… здесь нужна всего лишь ловкость и привычка. Сама можешь научиться.
Девчонка помрачнела. И до меня запоздало дошло, что это была очередная попытка
выдумать предлог остаться со мной. Видимо, я настолько к ним привык, что даже перестал
замечать.
Мы покинули Квирин через неделю после встречи с хриссом. И спустя сутки пути я
неделю провалялся в горячке в какой-то захолустной деревеньке, яд хрисса, оказывается,
обладал свойством на время затаиться в теле. А когда я пришел в себя, несмотря на протесты
Полли, мы тут же уехали и некоторое время шатались по мелким городам и городишкам.
Теперь, когда я совсем поправился, для девчонки пришла пора начать учиться. Не могу
сказать, что мне самому хотелось поскорее от нее избавиться. Хоть это признание из меня не
выдавишь и под пытками, я к ней привык. И меня не очень-то прельщала перспектива снова
продолжать путешествие в гордом одиночестве.
— Полли, — я вздохнул, остановился и, взяв девчонку за плечи, заглянул ей в глаза, —
давай так, если ты сейчас мне скажешь, что совершенно не хочешь учиться и что тебе все
равно, что ты слабенький демон, и ты согласна на то, что тебя всю жизнь будет кто-то
опекать, мы уезжаем из Эскалиола, и я больше даже не заикаюсь про Академию. Честно-
пречестно. Ну? Что скажешь?
Демоница шмыгнула носом. Ресницы задрожали.
— Мне… мне не все-о равно-о. — По щекам заскользили слезинки. — Просто я не
хочу, чтобы ты уезжа-ал.
Мне даже и не пришлось на это ничего отвечать. Девчонка ткнулась лбом мне в грудь,
пришлось приобнять ее и погладить по голове, успокаивая. И мне было наплевать, что на нас
оборачиваются прохожие.

Утро следующего дня вообще больше всего походило на репетицию сцен «похороны
Тима, погибшего в неравном бою» и «плач Полли над свежей могилой». Девчонка с трудом
шевелилась, ела без аппетита, а когда отправились в Академию, она едва переставляла ноги и
то и дело горестно шмыгала носом, давя на жалость. Мне захотелось плюнуть на все, сгрести
ее под мышку, предварительно обмакнув в какой-нибудь колодец, и уехать из Эскалиола хоть
к хриссу на обед. Однако привычка все доделывать до конца взяла свое.
 Когда к полудню мы дошли до Академии, у высоких створчатых дверей Полли
задрожала и вцепилась мне в руку. От входа нам навстречу тут же направилась высокая
фигура. Эльф? Нет, верлен, и то хорошо. Видимо, это и был тот самый господин Алмор. Я
уже открыл рот, чтобы его поприветствовать, как…
— Тим! Не бросай меня-а-а-а-а! — Девчонка вдруг кинулась мне на шею с таким
рвением, что я подумал: она меня задушит.
Я схватил ее за талию, пытаясь отцепить от себя. В итоге добился только того, что
оторвал Полли от пола. Верлен отшатнулся от просвистевшей перед самым его носом
детской ножки и отступил за ближайшую статую.
— Pollie, отпусти меня, — просипел я, чувствуя, что еще немного, и недоразумение
меня задушит, а я не хочу умирать, даже не побыв «во цвете лет».
Реакции никакой, в моей исключительной живучести девочка не сомневалась.
— И что за проводы на фронт? — скептически произнес неподалеку женский голос.
Вытянув шею, я разглядел впечатляющую девицу с черным каскадом волос, небрежно
завязанных в хвост, насмешливо глядящую на нас зелеными глазами. Интересно, это
студентка или преподаватель? И в обоих случаях что-то я опасаюсь за Полли.
— Я пытаюсь ей объяснить, что учиться лучше, чем бродить по трактам, — выдавить
это удалось с большим трудом.
— Как тебя зовут? — Девушка обошла меня по кругу, как ценный экспонат, и
переключилась на недоразумение.
— Ее зовут Полли, — пробубнил я, ибо демоница только крепче сжимала мою шею и
отказывалась реагировать на все, что происходит вокруг.
— А меня — Хельга.
Лично у меня доверия эта девица не вызывала, но если у нее получится снять с меня
Полли, то я закрою на это глаза.
О, чудо, демоница неожиданно соизволила отцепиться от моей многострадальной шеи,
однако праздновать победу было рано. Цепкие пальчики клещами сжали руку. Я мученически
возвел глаза к потолку.
— Ой, Тим, смотри, какая красивая! А ты здесь учишься?..
— Я преподаю, — даже как-то едва заметно смутившись, возразила Хельга.
— Ой, правда? А что?
— Pollie… — простонал я, безуспешно пытаясь придать голосу строгости.
— Тим! — та только насупилась и топнула ножкой. — Так что?
— Некромагию, — призналась преподавательница.
— Некромагию? — недоразумение даже рот распахнуло. — Это же восставшие
мертвецы! И кладбища! И всякие ритуалы!.. Тим, ты представляешь? И ты научишь меня
некри… некру… тьфу, не выговоришь! В общем, магичить жуть как, да?
Кажется, девушка была слегка ошарашена такой словесной атакой и, чтобы прийти в
себя, накинулась на того самого верлена, который исчез, так и не начав разговор, а теперь
осторожно к нам приблизился:
— А ты чего тут встал?
Далее я стал свидетелем совершенно непонятного мне разговора на тему того, как
декану Алмору не дается встреча посетителей. Полли переводила взгляд с одной на другого,
и с каждым словом глаза у нее становились все больше и больше, правда, непонятно — от
восторга или от ужаса. У меня скорее от второго.
— Мы подождем вас неподалеку, — вдруг заявил верлен, подхватил некромантку за
локоть и утащил за ближайший угол.
Я вздохнул и перевел взгляд на Полли. Та смотрела вслед своим будущим
преподавателям. И, кажется, в ее глазах уже не было обреченности приговоренного к
повешению, однако вселенская грусть никуда не делась.
— Pollie, тебе здесь будет весело, — заверил я девочку, стараясь, чтобы голос звучал
бодро. — И не останется времени скучать. Главное — учись отлично! Я приеду и проверю, и
не дай бог, ты у меня плохих баллов нахватаешь!
— Тим…
— Погоди, у меня для тебя подарок есть. — Я хитро прищурился, вытащил из кармана
klier, вложил в ладонь. — Задание — научиться им пользоваться до каникул!
Полли стиснула шар.
— Тим, а ты за мной вернешься?
Я улыбнулся, высвободил ладонь из ее пальчиков, чмокнул недоразумение в макушку и
направился к выходу.
Только на полпути обернулся, чтобы взмахнуть рукой и крикнуть:
— Tərein!

Спустившись по ступенькам на площадь, я подавил в себе порыв еще раз оглянуться на

Академию, понимая, что ничего, кроме собственно здания, не увижу. В голове царил хаос,
думать ни о чем не хотелось. Я даже приблизительно не представлял, куда дальше идти.
Поначалу я просто убегал от преследователей. Потом заметал следы в компании Полли.
Затем направлялся в Академию. А теперь? Можно, конечно, задержаться в Эскалиоле. Надо
заказать новый klier, встретиться с Аароном и рассказать ему про случай с хриссом.
Насколько я знаю, он собирался в Эскалиол в конце весны. Вопрос в том, как его найти, не
привлекая к себе лишнего внимания.
Кто мне может в этом помочь? Пожалуй, море сведений обо всем и обо всех в городе
можно получить либо на рынке, либо в тавернах-харчевнях. На рынок меня не тянуло, а вот
хозяин «Сушеной воблы» (главное — при трактирщике не проговориться, что я так
неблагородно сократил название его заведения), думаю, не откажет мне в помощи.
Более-менее определившись с планами на будущее, я направился к таверне.
Взгляд зацепился за вывеску с изображением скрещенных мечей — знак гильдии
оружейников. Прикинув, что центр, а значит, и самые дорогие лавки я уже прошел, а вывеска
и вход выглядят очень даже прилично, я зашел внутрь.
Хозяин мне понравился. Во-первых, тем, как он держался и как именно расспрашивал
меня о заказе, напирая не на ценовую, а на качественную характеристику. Во-вторых, люблю
я этот тип спокойных бородатых ремесленников, основательных, добродушных, но не
упускающих своего. Правда, объяснить до конца, что именно мне требуется, я не успел: из
задней комнаты выскочил паренек-подмастерье и что-то громко нашептал оружейнику, тот
извинился и сказал, что ему нужно ненадолго отлучиться. Я кивнул. Времени у меня хоть
отбавляй.
Пока хозяин отсутствовал, я прошелся по лавке, с любопытством рассматривая
выставленные на продажу экземпляры. Неожиданно для самого себя замер у окна. Я даже не
сразу понял, что именно меня насторожило, а потому внимательно осмотрел улицу, пытаясь
понять, что не так. Улица как улица, время обеденное, людей-нелюдей почти нет. Только двое
верленов о чем-то оживленно спорят у входа в харчевню да мелкий парнишка переминается с
ноги на ногу у лавки тканей. Только вот почему мне смутно знакомо его лицо?
Я прикрыл глаза.
Ну точно! Этот мальчишка стоял неподалеку, пока я торчал посреди площади,
размышляя о своих делах. А потом я заметил его, когда сворачивал в ремесленные кварталы.
Он за мной следит? Но с чего бы вдруг?
Задуматься над этим мне не дали. Хозяин вернулся, принял мой заказ, назначил цену.
Вполне приемлемую, должен признать. Да и то, что klier будет готов уже завтра, не могло не
радовать. Я внес задаток, поблагодарил оружейника и вышел.
Мальчишка никуда не делся. Более того, пройдя пару кварталов, я совершенно точно
убедился, что он идет за мной как привязанный. Совершив это, безусловно, гениальное
открытие, я свернул на ближайшую улицу и затаился прямо за углом. Как и следовало
ожидать, паренек, побоявшись меня упустить, чересчур поспешно последовал за мной, и я
без труда ухватил его за воротник. Незадачливый шпион пискнул и попытался вырваться.
 — Стоять, не брыкаться! — Я легонько его встряхнул. — Кто послал? Какое задание?
Мальчишка стиснул зубы и попробовал что-то спрятать от меня за спину.
Заинтересовавшись, я попытался эту вещь отобрать. И лучше бы я этого не делал!
Когда мальчишка разжал пальцы, мне в ладонь выскользнули еще теплые золотистые
скорлупки маяка.28 О хрисс!..
В тот же миг за спиной взвизгнуло безжалостно раздвигаемое пространство, а затем
послышался легкий хлопок. Я даже еще успел услышать, как до омерзения знакомый голос
светлого эльфийского посла Вилеи в Греморе произнес «Dan’elle», однако уже спустя
мгновение, выпустив мальчишку и подтолкнув его в сторону эльфов (заодно успев насчитать
их аж семь штук), мчался по улице. Светлые упрямо держали дистанцию в несколько
саженей, не успевая нагнать, но и не отставая, что мне категорически не нравилось.
Я попытался петлять. Безрезультатно. Послу могла позавидовать и королевская гончая.
Мне требовалась толпа, чтобы затеряться. В очередной раз свернув, я потратил несколько
мгновений на ориентацию в пространстве, а затем рванул в сторону центральной площади.
Сегодня там должно было проходить выступление одного из королевских менестрелей. Об
этом вчера трубили по всем углам до полуночи.
Направление я выбрал верное, поэтому толпа не заставила себя ждать. Главная площадь
и даже парочка близлежащих улиц были переполнены народом. Давка царила, как в день
Солнцестояния, когда король выкатывал бочки с дешевым вином и телеги с хлебом. Все-таки
людям не чуждо стремление к прекрасному.
Как и следовало ожидать, эльфы в толпе увязли, впрочем, я тоже. Но мне было проще.
Во-первых, я мельче, во-вторых, я один. Сделав вид, что пробиваюсь к центру, я прошмыгнул
по краю и выскочил недалеко от огромного норта. Даже странно, что он здесь, в
человеческих городах эти деревья-великаны и не встретишь, разве что как дань эльфийской
моде. Недолго думая, я спрятался за стволом не меньше чем пяти саженей в обхвате.
Кажется, сородичи попались на мою уловку, ибо в толпе совершенно отчетливо
назревала паника из-за нахального и грубого эльфийского вторжения. Я усмехнулся и
попятился, дабы меня было совсем незаметно.
Внезапно наткнувшись на что-то мягкое, я подпрыгнул от неожиданности чуть ли не на
полсажени и резко обернулся, выхватывая кинжал. Похоже, тот, на кого я налетел, проделал
все то же самое, ибо я застал его в позе, зеркально отражающую мою.
Что мы имеем? Определенно наличие эльфийской крови, этот цвет волос ни с чем не
перепутаешь. Однако черты лица слишком резкие для эльфа. Человек? Оборотень?
Мы уставились друг на друга, оценили ситуацию, сделали вывод, что, похоже, мы друг
другу не враги, а скорее товарищи по несчастью, опустили кинжалы, и… недоэльф
неожиданно полез на дерево. Удивляясь собственной беспечности, я последовал за ним.
Обзор с норта открывался великолепный, а нас едва ли кто мог увидеть. Толпа
бушевала. Я заметил, что эльфы, отчаявшись найти меня в ней, поспешно выбираются. И, к
сожалению, в том же направлении, что и я.
— О хрисс… — простонал рядом мой товарищ по несчастью, я удивленно посмотрел
на него, затем проследил за его взглядом и увидел, что приблизительно в нашу сторону с
конца площади, противоположного тому, откуда пришел я, сквозь толпу пробирается
вооруженный отряд.
— Это за тобой? — поинтересовался я.
— Угу, а ты чего здесь засел?
— А вон те за мной. — Я кивнул в сторону эльфийской делегации. Парень догадливо
усмехнулся и… неожиданно протянул мне фляжку.
— Будешь?

28 Магический маяк заключается в полупрозрачный золотистый шар размером с голубиное яйцо. Служит
сигналом и очень точным ориентиром для телепортации. Обычно используется разведчиками новых областей, а
также шпионами во время военных действий.
 Я принюхался и уловил отчетливый запах эля. Он что — псих? Нас сейчас удвоенными
силами покромсают на мелкие кусочки, если достанут, конечно, а он предлагает мне выпить?
Да еще и какого-то явно самого дешевого эля.
— Воздержусь, — фыркнул я.
— А я буду, — не сильно огорчился тот и подкрепил слова действием.
Тем временем обе компании добрались до небольшого свободного пятачка перед
нортом. Свободного — потому что отсюда открывался неудачный, вернее, отсутствующий
вид на сцену. Командиры отрядов как-то неожиданно резко замерли друг напротив друга,
призывая к тому же своих подчиненных.
— Хей, тебе не кажется, что они знакомы? — хмыкнул парень, отрываясь от фляжки.
Да уж, действительно, так убивать друг друга взглядами могли только старые добрые
кровные враги. Интересно, что посол не поделил с этим разбойником? Правда, когда
разбойник шагнул вперед, я изумленно поднял брови и покосился на соседа по дереву. На
груди мужчины внизу сверкнула алмазами глаз голова Пса. Большой Пес! Сам глава мафии!
— Нам нужен эльф, — прорычал Пес, буравя светлого взглядом.
— Нам тоже, — лениво бросил тот, положив ладонь на рукоять меча.
— Он наш должник!
— Наш тоже.
— Хрисса ему в постель! Когда это я успел задолжать?! — шепотом возмутился я.
— Я поклялся лично его убить!
— Я то… — Эльф подавился заготовленной фразой. И молча кинулся в бой.
Ух, красиво дерутся! Толпа шустро сообразила, что ожидание менестреля можно
скрасить не менее интересным наблюдением за исконно народным развлечением «стенка на
стенку», и перестроилась, образовав широкое поле для деятельности. Правда, спустя
некоторое время чья-то трепетная душа не выдержала и кинулась на подмогу. Я так и не
понял, кому именно: эльфам или Псам. За ней еще одна, а там, ведомые стадным инстинктом,
все новые и новые… Скоро под нортом образовалась такая куча-мала, что я всерьез
задумался о том, выйдет ли посол из нее живым. Впрочем, если нет, я бы даже не огорчился.
— Линяем? — угадал мои мысли парень, пряча фляжку.
Я кивнул, и мы спрыгнули с норта, а затем бочком-бочком, вдоль стены, мимо народной
драки, в переулок и бегом!
Бежали слаженно и в одном направлении. Только спустя пару-тройку кварталов
сообразили, что вряд ли нам уже что-то грозит, и с облегчением прислонились к ближайшему
забору.
— Интересно, а кто ты такой, что за тобой гонится лично светлый посол Вилеи в
Греморе? — пробормотал нежданный спутник.
— Интересно, а кто ты такой, что за тобой гонится лично Большой Пес и ты знаешь в
лицо светлого посла Вилеи в Греморе? — усмехнулся я.
Парень вернул усмешку и протянул руку.
— Гил. Вроде как эльф, но местами оборотень.
— Тим, — я пожал руку. — Точно уверен, что эльф.
— Может, теперь закончим обмениваться колкостями и пойдем выпьем где-нибудь по
кружечке хорошего эля за наше чудесное спасение?
— Хорошего — ключевое слово, — хмыкнул я. — Где ты остановился?
— В «Трех кружках». А ты?
— В «Сушеной вобле». Здесь не очень далеко. А эль там и правда хорош.
— Да и «Кружки» недалеко. Куда быстрее дойдем, там и засядем!
— Tərein.
По дороге Гил трепался о том, что привело его в Эскалиол. Я ничего не понял, кроме
одного: этот парень обожает пить и влипать в неприятности. Последнее тоже — именно
обожает. Мне кажется, для него жизнь без неприятностей — наискучнейшая штука.
— Вот мы и пришли! — воскликнул он, опередив меня на долю мгновения.
 Я уставился на таверну и захохотал. «Три кружки пива и сушеная вобла» гласило
название.

О Лита!.. Раскаленный добела солнечный луч взорвал мозг и отозвался глухой болью в
затылке. Я схватился за голову, опасаясь, что сейчас по сторонам еще и кусочки черепа
полетят. Однако обошлось, и моя черепушка осталась при мне. Стоило боли чуть поутихнуть,
как я осознал сразу две вещи: я ужасно хочу пить и страдаю провалами в памяти. Оба этих
немаловажных факта заставили меня, стиснув зубы, сесть на кровати и пихнуть локтем не
пойми как оказавшегося со мной в одной комнате Гила. Или это я с ним в одной комнате?
Полуэльф неожиданно легко подскочил, сделал вид, что хочет потянуться, однако руки
донес только до головы, схватился за нее, с ускоряющимся «ой-е» рухнул на пол… и
захрапел.
Tərein, без тебя разберусь.
Я сполз вниз, трактирщик как-то странно посмотрел на меня и молча поставил на стол
кружку пива. Все-таки есть в янави (а в том, что трактирщик принадлежит к этому
своеобразному народцу, я уже в принципе не сомневался) сострадание человеческое.
Разум на удивление быстро прояснился, как пить дать этот пройдоха туда что-то
подмешал. Я даже не успел его поблагодарить, как с лестницы скатился Гил и плюхнулся на
скамью рядом со мной. Тоже, кстати, вполне уже бодренький. Хотя, судя по всему, ему без
средств быстрого опохмеления никак не обойтись с тем образом жизни, который он ведет.
— Привет, друг! — жизнерадостно воскликнул он, кивнув трактирщику на мою кружку,
видимо, призывая повторить.
— Ну, здравствуй.
— Здорово вчера повеселились?
— Возможно, — не стал отрицать я.
— Эй, ты чего? Не понравилось? Ну ты и зануда… а по виду не скажешь.
— Я не помню, — хмуро признался я.
— А! — беззаботно махнул рукой полуэльф. — Я тоже. Но ведь это как раз и значит,
что повеселились здорово.
Хм, у нас определенно разные взгляды на то, что является интересным
времяпровождением. Я вспомнил Полли. Хотя, пожалуй, зря. Без мелкой демоницы было
определенно тоскливо. Уж не из сочувствия ли моему вернувшемуся вынужденному
одиночеству боги послали мне этого шута? Везет мне на попутчиков, один другого
«недоразуменнее». Впрочем, этот полуэльф мне еще не спутник и вряд ли им станет.
Трактирщик поставил перед нами пиво и тарелку с моим завтраком.
— Ты чего-то чересчур грозно выглядишь, — заметил Гил, опустошая кружку. —
Случилось чего?
— Мне надо найти одного эльфа.
— И при этом не попасться на глаза другому, — понятливо хмыкнул парень. — А кого
ты ищешь?
— Его зовут Аарон.
— Что-то знакомое… где-то я это слышал.
— Возможно. Это лучший мастер боевых искусств Вилеи.
— Хей! Точно! А зачем он тебе?
— Мне нужно с ним по… — я осекся, забывшись, — передать ему кое-что.
— Ты не похож на посыльного. — Гил подозрительно прищурился.
— А ты не похож на человека, способного заинтересовать Большого Пса, — парировал
я.
— Ладно, уговорил, я тебе помогу, — великодушно кивнул парень, прекращая игру в
гляделки. — Есть у меня один знакомый, который может найти нам кого и где угодно!
— Нам? — У меня появилось нехорошее предчувствие.
— Ну конечно, нам! Тебе же заплатят за доставку сообщения! С тебя половина гонорара
за бесценную помощь.
— И что за знакомый? — пропустив мимо ушей это нахальное замечание, уточнил я.
— Очень хороший! — заверил меня Гил. — Эй, трактирщик! — завопил он вдруг на
весь зал. — Как там тебя? Ты не в курсе, случаем, как нам найти некого Аарона? Вилейского
мастера боевых искусств?
Мне оставалось только уронить голову на подставленную ладонь.
Трактирщик и впрямь помог. Только вот Гила, как и меня, ждало огромное
разочарование, когда слуга, открывший нам дверь, сообщил, что мастер Аарон отменил все
занятия и отбыл из Эскалиола в Лерн. Вернется не раньше чем через месяц.
— Хей! А как же мой гонорар?! — возмутился полуэльф.
Я пожал плечами. По мне, Лерн так Лерн, зато с направлением на ближайшее время
определился, плохо только то, что лежит он совсем рядом с Вилейским трактом.
— Я с тобой! — неожиданно заявил парень. — Надоела эта столица хуже горькой
редьки, хочу ветра в волосах и безудержной скачки, и даже смерть не остановит нас!
В порыве патетики полуэльф хотел стиснуть мое плечо, но я легко увернулся, и тот едва
не рухнул на землю.
— Смерть — это как-нибудь без меня, впрочем, как и все остальное тоже. Могу вручить
тебе гонорар, и разъедемся в разные стороны. — Я очень кстати вспомнил свое не такое уж и
давнее обещание не связываться больше с сирыми и убогими, хоть на первый взгляд этого
полудурка к ним отнести было нельзя. Но мало ли, кто его знает, только какого-нибудь еще
химера29 мне в знакомые не хватало.
— Давай вручай, — недолго думая, согласился Гил, протягивая ладонь…
…Когда на следующий день, отъехав от города на некоторое расстояние, я обернулся и
заметил в сотне шагов от себя одинокого путника, горланящего непристойные песенки, то
понял, что я, кажется, безнадежен.

Междустрочие. Письмообразное

Тим!
Мне столько нужно тебе рассказать! Кстати, за то, что ты мне не пишешь, я обиделась и
с тобой не разговариваю!
Мне уже не так грустно, что ты привел меня в Академию, здесь здорово!
Представляешь, меня отправили сразу на шестой курс! Мне сказали, что на младших курсах
учат взаимодействовать с энергиями, а это я уже умею. По крайней мере, так говорит Лесс.
Правда, у меня не всегда получается выпустить огненную волну так, чтобы она за ним не
гонялась.
Еще мне очень нравится Хелли, хоть она и преподает жуть жуткую. А еще они с Лессом
ведут у меня дополнительные занятия, чтобы я могла догнать остальных шестикурсников в
том, где пока отстаю.
Они оба очень милые и относятся ко мне иначе, чем остальные учителя. Меня здесь
никто не обижает. Только Ли, но с ним я разберусь!
У нас забавная группа, они все старше меня, но добрые, только этот оборотень Ли
постоянно меня подкалывает насчет моей прически, на свои бы лохмы разноцветные
посмотрел! Ух, я ему покажу на практике!
А еще я вчера упала и разбила коленку, вот. И Лесс угостил меня шоколадкой.
Правильно говорила Хелл, что он их где-то прячет…
Как твоя рука, не болит?
Я живу в одной комнате с девочкой, которая умеет создавать волшебных птиц,
разносящих письма, даже если не знаешь адреса, нужна только твоя вещь, чтобы ее
зачаровать. Хорошо, что ты подарил мне клиер. Надеюсь, птичка по дороге не развалится.

29 Химер — мифическое существо, получеловек-полудракон, способный подчинять себе сознание людей.

 А где ты сейчас?
И если ты за мной не вернешься зимой, я тебя сама найду!

Поллиэ

Глава 7
ХЕЛЛ И ПОЛЛИ

Меенарт, 16-е число.

День дружбы народов

Однако меенарт30 в этом году удался. Как бы усердно учащиеся Башни Аннун ни
пытались накаркать дождь со снегом и резкое похолодание — солнце грело, травка зеленела,
небо голубело, и вообще вся природа выглядела как на картинке — яркой такой, насыщенной
картинке. В Межрасовке в свое время подобная висела между лестничными пролетами.
Недолго, правда. Мы с Рионом ее сожгли случайно. Пепел смели в совочек, а паленое пятно
со стены не смог вывести даже ректор.
Преподавательница рас и сущностей, как назло, заболела и уехала домой, «чтобы, не
дай Лита, не заразить учеников». Впрочем, я была почти уверена, что она таким образом
решила продлить себе недолгие летние каникулы, которые грядут через пару недель. Очень
удачно, знаете ли, — вместе с больничным получается почти месяц. И — вот же везение! —
по учебному плану у них как раз намечалась нежить с нечистью. Банши, призраки, водяные и
прочая их неживая, проблемная братия. Кого же, кого же могли попросить ее заменить?
Конечно, некромантку. Коли с прочими расами и сущностями я была не особо дружна, то в
нежити более-менее разбиралась. Если показалось, что этот факт меня осчастливил, то
действительно лишь показалось. Своих занятий мне хватало по уши, а тут их стало почти в
два раза больше.
На время каникул каждый волен был либо поехать домой, повидаться с
родственниками, либо пойти подрабатывать на тракты, если ты преподаватель или ученик
старших курсов, либо же просто остаться в Академии и потрудиться на общее благо.
Отполировать статуям лысинки до блеска, закупить ингредиенты для зелий и ритуалов,
отчитать материал, который планируешь вбивать в головы учеников после каникул. В идеале
мне бы заняться последним, я даже придумала, как усажу Лесса за парту, попрошу
изобразить наиболее непонимающе-испуганное выражение лица и буду ему в красках
расписывать, как правильно гадать на мертвых. Но я себя знала — скорее всего, благие
намерения так и останутся нереализованными.
Я направлялась на кухню в надежде найти там что-нибудь оставшееся после завтрака.
Лекции у меня начинались после обеда, поэтому добрую часть утра я благополучно
проспала. Академия была непривычно безмолвна: учащиеся и преподающие находились на
занятиях. Периодически я натыкалась на Фаула, что бегал то с метелкой, то с совком, то без
всего, но ругаясь. Местный заведующий хозяйством был совершенно удивительным
существом, которое, по словам Лесса, было магически выведено специально для этой
должности. Щепетильности в нем хватило бы на пару эльфов, скупости на трех янави, а
выглядел он при этом как плод любви человека, хрисса и гнома. Он умудрялся наводить
порядок, переносить вещи, содержать сад во дворе Академии и строить кухарок вместе с
разносчиками. И это лишь то, что я лично видела. Как у него на все это хватало времени и
возможностей — я с трудом представляла.
Я прошествовала по балкону над входом в Большой зал, хотела было, пока никто не
видит, съехать по перилам, но сначала на меня снова выбежал Фаул, на этот раз с небольшой
30 Меенарт — последний весенний месяц.
сумкой, а потом отдаленно зазвучали голоса. Сбавив шаг, я прислушалась.
— …ну пожалуйста! Ну Ти-им, ну можно я с тобой останусь?..
На пороге стояли двое, мешая захлопнуться входным дверям. Вернее, стоял только один
— остроухий парень с темными волосами. Вторая, девочка, висела у него на шее, явно
намереваясь не то ее свернуть, не то просто задушить беднягу.
Я присмотрелась. Солнце заглядывало в парадный зал через распахнутые двери, будто к
себе домой, и волосы девочки переливались в его лучах серебристыми и золотистыми
оттенками. Интересно, это магия какая-то? Мне с трудом представлялось, что такой цвет
может быть дан человеку природой.
На вид я дала бы ей лет десять. Парень точно не походил на ее брата, ибо даже мне
было ясно, что он — темный эльф, да и на какого-либо другого родственника тоже. К тому же
она называла его по имени. И почему они здесь в самый разгар учебного года? У нас новый
ученик? И если да — то кто из них?
Эльф пытался сохранять предельную невозмутимость, но это давалось ему с трудом,
учитывая, как рьяно девочка его душила.
Меня одолело любопытство, и я решила вмешаться.
— Что за проводы на фронт? — невозмутимо поинтересовалась я, нарисовавшись
рядом.
За статуей Неизвестному магу что-то хихикнуло.
— Я пытаюсь ей объяснить, что учиться лучше, чем шляться по трактам, — прохрипел
эльф. Еще бы не прохрипел. Она же ему все, что можно, передавила.
Сначала мне даже показалось, что парень решил так избавиться от ненужного балласта
в путешествиях. Словно на его голову свалилось такое недоразумение, и он решил ее с
толком пристроить в Эскалиоле: и она поучится, и ему мешаться не будет. Но с другой
стороны — он тоже не выглядел особо счастливым.
— Как тебя зовут? — Я обошла эльфа со спины, чтобы увидеть глаза девочки. Почти
прозрачные, небесно-голубого цвета.
— Ее зовут Полли, — отозвался парень, видимо, решив, что сама она нам сейчас
ответить не сможет.
— А меня — Хельга. — На добродушную преподавательницу, на самом деле, я
походила меньше всего. И эльф это тоже для себя отметил, отчего косился на меня
недоверчиво.
Девочка на миг задумалась, оценивающе пробежав по мне взглядом. Потом посмотрела
на эльфа еще раз, опять на меня и… выпустила заветную эльфийскую шею. Паренек опешил,
не поверив счастью, но — ненадолго. Она вцепилась в его руку, а я на тот момент не
подозревала, во что ввязываюсь.
— Ой, Тим, смотри, какая красивая! — подергала приятеля за палец Полли. Тот ее
восторга явно не разделял.
За статуей Неизвестного мага что-то закашлялось. Конспирация была разоблачена
полностью, поэтому к нам наконец-то выплыл сам декан Алмор. С какой целью он скрывался
за фигурой мага, мне пока было непонятно, но наверняка у Лесса найдется парочка разумных
аргументов.
— А ты здесь учишься? — хлопнула глазками Полли.
Я изумленно приподняла одну бровь. Лесс еле слышно загыгыкал, как дурачок.
— Я преподаю, — попыталась возразить я.
— Ой, правда? А что преподаешь?
— Поллиэ, — строго попытался одернуть девочку эльф, но это оказалось до умиления
бесполезно — Полли была сама непосредственность. Не скажу, что меня не устраивало
обращение на «ты», но прекрасно понимала, что по статусу не положено.
— Тим! — топнула ножкой она и снова вернулась ко мне. — Так что-о?..
— Некромагию, — призналась я, мысленно подписывая себе смертный приговор,
будучи невиновной.
 — Некромагию? — Недоразумение даже рот распахнуло. — Это же восставшие
мертвецы! И кладбища! И всякие ритуалы!.. Тим, ты представляешь? И ты научишь меня
некри… некру… тьфу, не выговоришь! В общем, магичить жуть как, да?
Меня разрывало между желанием расхохотаться в голос и провалиться под землю, но
тут мой взгляд упал на Лесса, и я, недолго думая, выпалила:
— А ты чего тут встал? — Для большей суровости я даже уперла руки в бока, но на
декана Алмора это не подействовало.
Лесс совершенно спокойно потер переносицу и сказал, что ему нужно было встретить и
проводить новую ученицу. Что-то пошло не так, когда в прыжке на облюбованную
эльфийскую шею девочка едва не зарядила своей изящной пяточкой прямо в деканское
междуглазие. Во избежание травм он позорно ретировался за статую, ожидая, пока
трогательная церемония прощания подойдет к концу.
— Я смотрю, тебе не очень даются торжественные встречи, вспомнить только мои
рухнувшие на ваше деканское сиятельство сумки, — хихикнула я.
Лесс, видимо, тоже хорошо помнил нашу первую встречу. И от этого изрядно
помрачнел, но вовремя спохватился и, произнеся «если что, мы будем неподалеку», утащил
меня из парадного зала за ближайший угол. И правильно, пусть ребята попрощаются «по-
человечески».
— Кто это? — прошипела я.
— Поллиарина Най-Лите. Протеже Мефисто, — скривился Лесс. — Не знаю, что такого
он сообщил Арестиру, что тот даже не воспротивился, но вот, пожалуйста. Новая ученица
посреди учебного года.
— А если она протеже Мефисто…
— Она определена в Башню Рун, — развел руками Лесс. — И мне кажется, что нас
ожидает еще множество сюрпризов.
— Да она же ребенок совсем!
Верлен хмыкнул:
— Господин Фель утверждает, что ей четырнадцать. Но своим глазам я привык верить
больше.
Ох уж этот господин Фель. Я одарила верлена многообещающим взглядом и
высунулась из-за угла на пару ударов сердца. Криков, стенаний, хватаний за все подряд
больше не было. Девочка уткнулась носом эльфу в грудь, тот неловко поглаживал ее по
волосам, что-то бормоча. Внезапно девочка резко вскинула голову и пронзительно
посмотрела в желтые глаза.
— Но ты ведь вернешься за мной?.. — отчетливо прозвенело на весь зал.
Тот чмокнул ее в макушку и отступил к выходу. Полли дернулась было за ним, но он
лишь легонько щелкнул ее по носу и выскочил за порог, откуда донеслось забавное:
— Торейн!
И удаляющиеся шаги. Сначала мне показалось, что Полли вот-вот кинется за ним.
Мы вывернули из-за угла как раз в момент, когда защитный купол Академии вспыхнул,
оставляя эльфа по ту сторону. Девочка всхлипнула. Сначала тихо. Затем чуть громче, словно
для разминки, и только потом разревелась во весь голос, совершенно неподобающе для
своего (то есть названного Мефисто) возраста. Хотя — откуда мне знать? Но некромантское
сердце дрогнуло, так уж проникновенно дите страдало.
— Ну что сразу плакать? Он же не насовсем ушел. — Я привстала на одно колено перед
Полли.
Утешать я не умела. И не любила, но это уже было дело второе. Но такими темпами она
нам парадный зал затопит. А с верлена что взять? Даже ребенка успокоить не может, тоже
мне декан нашелся.
— Он не приде-е-ет, — протянула девочка, старательно всхлипывая.
— А куда он денется? — удивленно поинтересовалась я.
— Куда-а-а-нибудь.
 Я начала опасаться за рубашку, о которую вот-вот могли вытереть шмыгающий нос.
— Ну вот ты сама даже предположить не можешь, куда он денется, а уже решила, что
не придет, — всплеснула руками я. — Или ты сама не хочешь, чтобы он приходил, а?
Постановка вопроса сбила девочку с заданного темпа рыданий, она замолчала и
удивленно уставилась на меня:
— Хочу, конечно.
— А раз так — то он обязательно вернется за тобой. Понятно?
Полли хлопнула ресничками, пробормотав «По… понятно», я непроизвольно повторила
ее движение, и мы синхронно оглянулись на Лесса. Сейчас он был похож на светлого эльфа
как никогда — таким просветленным взгляд «высших» существ бывал, по-моему, лишь если
в поле их зрения попадало ромашковое поле, освещенное лучами летнего солнца.
Я помахала рукой у него перед носом, но, видимо, умилительная картина злобной
некромантки, возящейся с дитем, выбила его из колеи надолго.
— Ладно, — кивнула я, поднимаясь. — Предлагаю оставить это изваяние дальше
портить вид парадного зала и пойти искать шоколад. Даже госпожа Тиэльская не осмелится
спорить, что это лучшее лекарство от тоски, а я точно знаю, что у декана Алмора в кабинете
спрятаны конфеты.
— С чего ты взяла? — ожил Лесс и кинулся вслед за нами, идущими, держась за руки, к
лестнице.
— А кто такой декан Алмор? — спросила Полли именно в этот момент.
Я победно взглянула на Лесса:
— У-у. Мерзкий противный дядька, поэтому нужно его опередить, чтобы конфет ему не
досталось.
— Это я-то мерзкий противный дядька? — возмутился верлен. — И кто бы говорил
вообще. Ведьма!
— Не ведьма, а некромантка, попрошу, — спокойно подняла вверх указательный палец
я.
Девочка захихикала:
— Вы такие смешные. Вы, наверное, давно уже встречаетесь, да? Моя мама с одним
дяденькой…
Я прыснула. Лесс закашлялся.
— Нет, малышка, мы не вместе, — стараясь не смеяться, ответила я, пока дите не
выдало нам все тайны своего семейства. Четырнадцать лет, говорите? Я вас умоляю.
— Да? Странно, — пожала плечами Полли. — А похоже. И смотритесь вы рядом
красиво.
Я многозначительно взглянула на верлена, мол, ребенок глупости не скажет.
— И я не малышка! — спохватилась она.
— Конечно, Полли, — послушно кивнул Лесс.
Девочка застыла на удар сердца, и до нас донеслось тихое:
— Поллиэ.
— Что?
— Меня зовут Поллиэ, — повторила она уже настойчивее.
Мы понимающе закивали. Поллиэ так Поллиэ. Желание ребенка — закон.
Шоколад у Лесса в кабинете мы, кстати, так и не нашли. Видимо, им он заел тоску от
моего принятия в ряды преподавателей Академии. Решив, что декан Алмор стал для меня
окончательно бесполезен на сегодня, я попрощалась с Поллиэ, оставив девочку в его полном
распоряжении, и все-таки отправилась на кухню.
Духовная пища от общения с мелкой пищу материальную заменить не смогла.

— Поллиэ!
Верлен кубарем перекатился в кусты, после чего из бурной зелени выглянула его
взлохмаченная голова. Обруч, державший волосы, укатился в неизвестном направлении, где-
то потерялся значок Академии, а на рукаве расползлась дыра.
Удивительно, но все происходящее никак не добавляло декану доброго расположения
духа.
— Поллиэ, когда тебя просят сконцентрировать энергию — это совершенно не значит,
что концентрировать ее нужно именно на декане Алморе, — заметила я, подумав, что в чем-
то это даже забавно. По крайней мере, проделать нечто подобное с верленом мне хотелось
уже не первую неделю.
Лесс активно закивал, выражая свое полное согласие. Поллиэ почесала макушку и
пообещала в следующий раз постараться. Опять.
Господин Фель, судя по всему, хотел подгадить не только Лессу, но и мне, когда
настаивал на принятии Поллиэ в Академию. Девочка хоть и была совершенно прелестна в
своей непосредственности, но в том, что касалось магии, она больше походила не на
прилежную ученицу, а на ходячую катастрофу.
Что двигало нашим руководством, мы так и не поняли, но госпожа Най-Лите была
определена на шестой курс. Разрушительную мощь этого решения усиливало то, что они с
Ли Д’арком стали одногруппниками. Слабо контролируемый оборотень с неконтролируемым
магом в паре могли разнести если не саму Академию, то без того расшатанную психику
преподавателей — уж точно.
Мы с Лессом, обсуждая это за вечерним чаем, предположили, что на первых курсах
девочка, скорее всего, попереубивает мелких, а тех, кого «оставит в живых», утопит в океане
слез раскаяния. А нам их еще родителям на руки сдавать после учебы, не дай боги, кого
недосчитаемся.
Сир де Асти, видимо, проникся нашей догадливостью, а потому торжественно объявил
на очередном собрании, что декан Алмор и госпожа Дарк за каникулы должны будут
втолковать девочке кое-какие знания из тех, что она пропустила вместе с первыми пятью
курсами. Даже обещанная премия не смогла примирить нас с этой чудовищной
несправедливостью — Мефисто ее притащил, сир де Асти принял, вот они бы и мучились.
Но с решением руководства, увы, не поспоришь. Зато восторгу Поллиэ по этому случаю не
было границ.
Неделю мы учили ее контролировать энергию. Но стоило только похвалить девочку или
же, не дай Дейм, хоть чуть-чуть повысить голос — у Лесса начиналась внеплановая
пробежка от ее излюбленной огненной волны.
Спустя еще половину недели мы отметили, что прогресс есть, и очень существенный.
Даже крик Лесса, нашедшего свой значок в кустах, не смог вызвать всплеск энергии, что я
заметила с нескрываемой радостью. Верлен же вышел на свет, потирая место чуть ниже
спины. Вопрос, как он нашел значок, отпал сам собой.
— Еще четверть вески, и я на обед, иначе умру с голода, — честно призналась я, когда
Лесс шлепнулся рядом со мной на траву.
— Ты же не бросишь меня одного, правда? — печально посмотрел на меня декан.
С растрепанными пепельными волосами Лесс смотрелся лет этак на десять моложе, при
том что он и без того выглядел слишком юным. Обруч, с которым он обычно появлялся на
людях, хотя бы создавал какую-то видимость солидности.
— Я думаю, мне стоит открыть лавку с обручами для волос. И продавать их тебе
втридорога, — просияла я от внезапной гениальной идеи. — В неравных боях с Поллиэ у
тебя их полегло не меньше дюжины, а приобретай ты новые каждый раз у меня — мне бы
уже хватило на новое платье.
— Тебе — и на платье? — фыркнул верлен. — Не смеши меня.
— Когда ты успел меня так хорошо изучить. Да-да, я бы их проела при первой
возможности, такой ответ тебя устроит?
— Вполне, — самодовольно прищурился Лесс.
Поллиэ вытанцовывала перед нами на полянке, радостно сшибая маленьких летучих
мышей еще более маленькими пульсарами по заданию верлена. Когда я спросила, почему,
собственно, летучие мыши, Лесс честно сознался, что сначала хотел наколдовать бабочек, но
в нем внезапно проснулась его эльфийская половина, которой бабочек стало жалко. А вот
летучих мышей — нисколько. Я была вынуждена сообщить ему, что он все-таки садист,
какими бы благими целями ни прикрывался. Бабочек он, видите ли, пожалел. Тьфу. Мерзкие
насекомые.
— Есть идеи, чем нам еще ребенка занять? — Лесс закрутил мешающие волосы в узел.
— Можно после обеда понекромагичить маленько, — пожала плечами я.
Летучие мыши резко кончились, верлен еле успел увернуться от хоть и миниатюрной,
но все-таки огненной волны, и мы оба едва не оглохли от радостного:
— Хочу-у-у на кладбище!
— Она так радуется, словно понятия не имеет, что это, — пробормотала я на ухо
верлену.
— Вот и проверим, — хмыкнул тот. — Занятие окончено! Поллиэ, ты сегодня молодец,
встречаемся через полторы вески в парадном зале.
Девочка хлопнула в ладоши и полетела в сторону центрального входа, а Лесс
осторожно потыкал меня локтем под бок и изобразил самое что ни на есть печальное
выражение лица:
— Я бегал. Я устал. Принеси поесть, а?
— Нашел прислугу тоже мне. — Я вскочила на ноги, одернула рубашку и, гордо задрав
нос, зашагала по следам Полли. — Умрешь с голоду — оплакивать не буду, учти.
За спиной послышалось притворное хныканье. Верлен, оказывается, мастерски умел
прибедняться и придуриваться одновременно. Я вздохнула, обругала себя за мягкотелость и
оглянулась:
— Тебе печенье на десерт прихватить?

— Ты, конечно, не подумай, что я боюсь, — проговорил Лесс, едва мы выбрались из

подземного перехода на учебное кладбище, — но ты уверена, что я тут нужен?
— Я же помогала тебе с ее «боевой магией» бороться, теперь и ты терпи, — фыркнула
я.
— Помогала? — Верлен чуть голос не сорвал от возмущения. — Ты думаешь «Да,
Поллиэ, так его, так!» — это помогала?
— Ну, каюсь, не удержалась пару раз, — хихикнула я. — Где она, кстати?
От былого азарта не осталось и следа. Девочка семенила мелкими шагами за нами, сжав
кулачки под подбородком, и тряслась как осенний лист. Думаю, будь ее воля — она бы
вцепилась мне в край рубашки и зажмурилась, чтобы ничего вокруг не видеть.
— Не бойся, ничего страшного здесь произойти не может, — проговорила я, протягивая
ей руку.
Поллиарина уцепилась за нее, как за последнюю надежду на спасение. Сейчас девочка
увидит, что это кладбище совершенно безвредно, а я обязательно расскажу, что можно делать
и что нельзя, бояться она не перестанет, зато я буду уверена, что она никогда ничего кривого
в моей сфере не намагичит.
Мы прошествовали к полюбившейся мне могилке, и я приготовилась поднять нашего
«учебно-боевого товарища», когда поняла, что мне делать ничего не придется.
Пробужденный не сопротивлялся и даже как будто был рад нашему появлению.
Это-то меня и насторожило. Причем моментально.
Как я уже говорила, подобного рода нежить лишена мыслей, эмоций, желаний,
потребностей. Бывают лишь задачи, заложенные некромагом, ее пробуждающим. Кто и чем
наделил наше учебное пособие — я не знала, но меч его так сверкал на солнце, словно не
далее как утром был заточен у умелого кузнеца.
— Хель, мне не очень нравится твое выражение лица, — проговорил верлен.
— Наверняка я бы тоже не пришла в восторг, его увидев, — отозвалась я, задвигая
Поллиэ за спину. — Как думаешь, когда у него день рождения? — кивнула я на
пошатывающийся скелет.
— Это сейчас важно?
— Да не особо, думаю просто, в честь чего ему такую штучку вручили. — Я указала на
меч.
— За неоценимую помощь в сфере некромагии, может? — отшутился верлен, нервно
дернув глазом.
Неужто среди моих учеников внезапно нашелся кто-то столь недюжинного таланта, что
вместо отдыха прибегал на кладбище практиковаться с нежитью? И где тогда сейчас этот
умелец? Надеюсь, жив-здоров, а то оправдываться мне потом перед сиром де Асти…
Но разрази меня Дейм, кроме меня здесь никто не смог бы это проделать, а
посторонним на кладбище было не пробраться — его, как и всю территорию Академии,
скрывал защитный купол.
— Лесс! — взвизгнула Полли, и я обернулась.
У горла верлена сверкнуло лезвие меча. Второй пробужденный? Вот теперь мне это
совсем не понравилось. Однако я не успела ничего сделать, в то время как Лесс на считаные
удары сердца прикрыл глаза, опуская голову, — и скелет отшвырнуло от него аж к ограде.
Магия без помощи рук… Похвально.
Меч выпал к ногам верлена, тот не побрезговал его схватить. Но оставшийся без
оружия пробужденный не растерял былой самоуверенности, встал, возвратил на место пару
вывернутых костей, похрустел и снова зашагал к нам.
— Хватай Полли, и бегите в Академию, — встав с Лессом спиной к спине, прошептала
я.
— Ты шутишь? И оставить тебя здесь? — возмущенно прошипел верлен.
— Действительно, глупость какая. Оставить некромантку на кладбище, кому бы могло
это в голову прийти? — фыркнула я. — Полли?
Девочка не отозвалась. Неужто дар речи потеряла от увиденного?
— Поллиэ? — повторила я и поняла, что девочки поблизости нет. — Где это
недоразумение?
Мы разбежались в разные стороны с верленом, осматриваясь вокруг в поисках
подопечной. Я поднялась на ближайший холм и некрасиво выругалась, после чего чуть ли не
кувырком слетела обратно, навстречу Лессу.
— У нас массовое пробуждение! — выкрикнула я. — Поллиэ, хрисс тебя дери!
— Осторожно!
Рядом со мной, едва не опалив челку, пролетел лессовский пульсар, а за спиной
раздался лязг осыпающихся костей и доспехов.
Спасибо сказать я не успела, из-за дерева, что стояло в паре локтей от склепа,
высунулся лук, и едва тренькнула тетива — я резко выбросила ладонь вперед, сбивая стрелу
с намеченной цели простой энергетической волной. Верлен, кажется, даже не осознал, что я
его только что тоже спасла.
Присмотревшись, я провела ладонями над землей. Кто бы тут ни похозяйничал,
некроматерию он вытянул основательно: пробужденные, больше не привязанные к своим
могилам, судя по всему, были настроены крайне враждебно.
И в этот миг с противоположной стороны кладбища раздался пронзительный визг, и,
хрустнув сухими ветками кустарников, в небо сорвалась большая белая птица. Мы с
верленом застыли, открыв рты, когда существо повисло над нами. Понимание того, что это
была вовсе не птица, пришло не сразу.
Десятки пробужденных, видимо, разделили наше изумление, но опомнились куда
быстрее. Гремя костьми и доспехами, они продолжили свое медленное наступление, а
существо приземлилось позади нас, трепеща крыльями. Фарфоровая кожа, прозрачные глаза,
вытянувшийся ниточкой зрачок… Сомнений не было, это — Поллиэ. Но что с ней
приключилось, осталось для меня загадкой. Судя по лицу декана Алмора, для него тоже.
— Их так много, мне страшно… — прошептало существо, сцепив руки замочком на
груди.
Странно было слышать подобное от создания, появление которого само по себе могло
разогнать целую площадь людей. Если бы наши пробужденные что-то соображали, то скорее
всего сейчас уже убегали бы, сверкая костлявыми пятками.
Еще одна стрела со свистом пролетела между нами с верленом и воткнулась в дерево в
локте от Полли. Девочка взвизгнула и прыжком оказалась у Лесса на спине, зажмурившись
от ужаса. Лесс полупридушенно выдал:
— Сир де Асти меня о подобном что-то не предупреждал.
— Если кто-то еще предупредил самого де Асти, — усмехнулась я. — Оттащи ребенка
в Академию и успокой. Пока не пришлось успокаивать целую толпу увидевших «это».
— Но оставить тебя…
— Мне это место уже роднее дома, — ободряюще хлопнула я верлена по плечу. —
Разберешься с Полли и возвращайся, коли так хочется поучаствовать.
Лесс узрел во мне некие зачатки рассудка, поэтому кивнул, схватил девочку за руку и
ринулся в переход.
— И какие планы на вечер, ребят? — зачем-то спросила я у агрессивно настроенных
скелетов.
А планы у них были. И мои в расчет явно никто не хотел брать, поскольку не допускали
даже мысли, что я смогу когда-то их реализовать. Едва верлен с девочкой окончательно
скрылись из вида, нежить «оживилась», точно ждала, когда останется со мной наедине.
Проведя ладонью над землей, я резко вскинула руку вверх. Мерцающая черная волна
снесла первые ряды наступающих. Они осыпались и… исчезли. Заново собрались в фигуры
лишь двое. И вот тут я поняла, что нас жестоко разыграли.
Из всей этой несметной толпы истинной нежитью были лишь десять-двенадцать
скелетов от силы, остальные являлись их хрупкими копиями. Я такое проделывать не умела.
Более того, подозревала, что вмешалась чернокнижная магия. Но откуда и как сюда попал
этот гад? А главное — для чего? Не приди сюда сегодня мы, здесь бы в любом случае
оказалась целая группа учеников через неделю. Да и хрисс знает, что могло бы случиться до
этого времени.
За пределы кладбища скелеты бы не вышли, а если бы попытались, то моментально
осыпались бы в пыль. По крайней мере, копии.
Я подобрала с земли брошенный верленом меч, сжала лезвие между ладонями.
Кидаться в толпу, выискивая и разрывая черные нити, что питали пробужденных, было бы
слишком неразумно. С оружием же я управляться не умела, но попробовать стоило.
В последний раз, когда в моих руках оказался меч, вместо растерзанного чучела, на
котором нас с одногруппниками заставляли отрабатывать удары, пострадала лишь мирно
пасущаяся неподалеку корова и немножко сам преподаватель боевых искусств. Нет, корова
осталась жива, просто лишилась кисточки на хвосте, но, перепуганная, сбила с ног
преподавателя, затем чучело, запутавшись рогами в тряпке, его обматывающей, а потом,
сломав изгородь, бодро умчалась в поля, на зависть любым скакунам. После чего было
решено, что подобные занятия для некоторых магов совершенно необязательны, и я получила
заслуженное освобождение и была отправлена читать книжки.
В селах потом с ужасом рассказывали, что еще долго безголовая корова нарезала круги
между их домами и глухо мычала. Садисты. Не могли, что ли, тряпку с животного снять?
Лезвие засветилось черными прожилками, я вскарабкалась на надломленный столб
недалеко от выхода и присмотрелась. Как назло, нужные мне пробужденные были слишком
рассредоточены по кладбищу.
Возомнив себя последней валькирией, я соскочила со столба, схватившись за наиболее
крепкую с виду ветку, пролетела над черепушками, снесла мечом пару голов, которые с
шипением, точно выпуская дух, опадали на землю под ноги «товарищам», которых
становилось все больше и больше.
Не успела я это отметить, как ветка предательски треснула и я улетела в самую кучу.
Пока мертвецы соображали, что произошло, я успела отловить еще пятерых, невежливо
растолкав толпу, шипя от боли и потирая ушибленную поясницу. Плохая получилась
валькирия. Очень плохая.
Понимая, что сейчас меня окружат и скорее всего истыкают мечами, копьями и
стрелами, превратив в ежика, я припала на одно колено и ударила ладонью в землю. Во все
стороны полетели волны, сбивая с ног противников. Порадовавшись временному
замешательству, я допрыгала еще до двух жертв. Их нити я перехватила уже вручную,
поскольку меч остался болтаться у кого-то в глазнице. Да и без него мне было явно
спокойнее. По крайней мере, шансы покалечиться самой сократились в разы.
Заметно поредели и нестройные ряды нежити. Еще рывок, я снова раскидала
окружающих меня скелетов энергетической волной, быстро «оборвала» двоих и ринулась к
последнему. Кажется, к последнему.
Некроматерия успокоилась, черные нити, словно змеи, расползались в стороны.
Отряхнув руки, я разогнулась, оглядываясь по сторонам. Через переход ко мне мчался Лесс.
Он вдруг резко вскинул руку, словно хотел о чем-то предупредить, но резкая боль в боку меня
подкосила. Я рухнула на колени и повалилась на землю, расплывающимся взглядом увидев
последнего, незамеченного скелета.
— Покойся… с миром… — прошипела я и непослушной рукой таки разорвала его связь
с землей. После чего увидела только взволнованное лицо верлена, который что-то говорил, но
голос его утонул в шуме ветра, а силуэт растворился в кромешной черноте.

Междустрочие. Ругательное

— Декан Алмор, будьте спокойнее, Литы ради. Мы уже поняли, что вы владеете
тролльими ругательствами в совершенстве, — устало потер виски сир де Асти.
— Спокойнее? Какого хрисса вы не предупредили меня, декана Башни Рун, что на мой
факультет приняли… что-то! — Лесс рвал и метал, вышагивая по кабинету ректора из угла в
угол.
— Я бы попросил. — Мефисто разлегся в кресле в углу как у себя дома. — Это лишь
демон разрушения, что вы из этого трагедию устроили?
Сир де Асти приподнял брови в легком недоумении:
— Демон разрушения? Господин Фель, вы же сказали, что это ваша дальняя
родственница. Лишь из уважения и доверия к вам я и дал согласие на принятие девочки вне
правил…
Мефисто закатил глаза:
— Я предвидел, что вы откажете, скажи я правду. Равно как и то, что эта девочка для
Академии послужит лишь на благо. И будь вы чуть более осведомлены, декан Алмор, еще бы
по фамилии девочки поняли, с кем имеете дело. Най-Лите. «Рожденная Литой». Так что здесь
стоит не смотреть на меня как на врага, а лишь подлатать дырки в своих знаниях.
— Господин Фель, — откашлялся Арес, — вы забываетесь.
Верлен метнул в декана Аннун ненавидящий взгляд:
— Вы хоть понимаете, какой опасности подвергли и саму госпожу Най-Лите, и госпожу
Дарк? Я не могу знать, каким образом пробудилось учебное кладбище, но поверьте, не
умеющий контролировать силы пугливый демон от такого потрясения мог разнести здесь все
в пух и прах.
— Ваша задача была научить ее их контролировать, поэтому опять же — это ваша
проблема. Разве я не прав, сир? — мерзко усмехнулся декан Фель.
— Не правы, декан. — Ректор грозно поднялся из кресла, упершись ладонями в стол. —
Это вы должны были предоставить всю имеющуюся у вас о девочке информацию. Сейчас я
не стану ее отчислять, но малейшая неприятная ситуация, связанная с ее
«способностями», — и она вылетит отсюда как из пушки. Равно как и вы со своей
должности.
 Лесс в душе позлорадствовал. Мефисто не расстроился нисколько. Приятно знать то,
чего не знают другие.
— Как там госпожа Дарк? — уже на выходе поинтересовался декан Фель.
— Пока что под надзором госпожи Тиэльской. У нее небольшое сотрясение, да и силы
нужно восстановить. Рану от меча успешно залечили, благо была неглубокая, — спокойно
ответил сир де Асти. — И да. Обыщите Академию, проверьте защиту везде, где только
можно. Нам ни к чему повторение подобных инцидентов.
Мефисто неприятно растянул губы в улыбке и откланялся.
— Декан Алмор, на пару слов, — поманил верлена ректор. — Я понимаю, ты сейчас на
взводе после произошедшего с Хельгой…
— На взводе? Я вас умоляю, сир. Я спокоен. И так же спокойно разорвал бы на куски
того, кто это сделал.
— Не увлекайтесь только. И вы ведь помните, что я не приветствую близкие отношения
среди преподавателей?
Лесс не успел ничего ответить, как дверь распахнулась и кудрявая, коротко стриженная
голова госпожи Тиэльской заглянула в кабинет. Целительница многозначительно сверкнула
очками и произнесла:
— Сир де Асти, госпожа Дарк пришла в себя. Думаю, еще пара дней покоя ей…
Верлен, не дослушав и не попрощавшись, вылетел из кабинета, словно мальчишка,
разбивший стекло и решивший убежать от наказания.
— …не помешали бы, — опешила Зегрисс. — Что это с ним? Я что-то не так сказала?
— Да нет, госпожа Тиэльская, все хорошо. Просто, кажется, некоторые деканы меня ни
во что не ставят. Надо было на должность преподавателя некромагии брать Вергильду. Но
хоть она и хороший некромаг, но такая старая карга, что дети на практикуме могли бы
случайно не того упокоить. Зато никакой взбалмошный мальчишка не воспылал бы к ней
романтическими чувствами… — вздохнул сир де Асти, устало подперев подбородок одной
рукой в перчатке, и с грустью нацарапал на пергаменте ромашку.

Глава 8
ТИМ И ЭЛЬФИЙСКИЙ ПРИНЦ
Меенарт, 27-е число.
День лернской стражи

— Как мне это надоело! Шатаемся по трактам, как беспризорники! Мокнем под
дождем, спим с клопами, пьем какое-то дешевое пойло! — стонал Гил, то и дело шмыгая
носом.
— Пьешь тут только ты, — хмыкнул я, тем не менее признавая, что в чем-то он прав:
уже третий день погода совершенно не располагала к увеселительным прогулкам.
На мое уточнение полуэльф внимания не обратил и продолжил разоряться:
— Решено! В первом же городе куплю себе трактир, найму туда кучу симпатичных
девиц и буду жить припеваючи, продавая лучший эль в королевстве. Как тебе мысль? Если
очень попросишь, я даже возьму тебя в качестве управляющего.
— Не получится, — флегматично отозвался я.
Первое время я пытался старательно игнорировать навязавшегося спутника, но быстро
понял, что это его нисколько не задевает. Гил мог болтать в течение долгих весок, не
замолкая даже сам с собой. Тогда я нехотя втянулся. А теперь поймал себя на мысли, что его
треп ни о чем и обо всем здорово скрашивал унылое время в дороге.
— Почему это?
— У тебя денег нет.
— А ты мне что, в долг не дашь?!
— Не-а. — Я прищурился, скидывая мокрый насквозь капюшон, и поднял лицо к небу.
 — Вот вечно ты норовишь все испортить! — расстроился полуэльф. — То из драки
выдернешь, то выпить лишнего не дашь… а теперь вообще лишил серебряной мечты!
— К тому же, — невозмутимо продолжил я, — мы направляемся в Лерн. А там сильно
недолюбливают эльфов, полуэльфов и иже с ними. Так что вряд ли тебе удастся там открыть
трактир.
— Хей! Тогда зачем мы туда направляемся? — Гил даже коня придержал. — Меня надо
любить, холить и лелеять, а не недолюбливать!
— Затем, что там Аарон. — Я не обернулся. — А тебя никто не звал. И соответственно
— не держит.
— Вот еще! Завел в такую глухомань, а теперь хочет бросить! Не-ет, ты от меня так
легко не отделаешься!
— Это я уже понял, — буркнул я себе под нос.
Гил нахохлился, и некоторое время мы ехали в благословенной тишине.
— Слушай, а кто такой этот Аарон, что ты к нему так рвешься?
— Мой учитель.
— Первый мастер боевых искусств Вилеи и Гремора? — Полуэльф от удивления чуть с
коня не свалился.
— Да.
Гил задумался. И, похоже, ничего хорошего мне это не предвещало.

К Лерну мы подъехали в сумерках. Ворота были прикрыты, а из караулки на нас

уставился хмурый стражник.
— Чего надыть?
— В город.
— Эльфов не пущаем, одни проблемы от вас.
— Разве есть официальный запрет? — Я удивленно приподнял брови. Как бы то ни
было, но закрывать город для одной расы равносильно объявлению войны. Король вряд ли
бы такое допустил.
— Официального запрета нет, — буркнул человек, у которого, кажется, внутри все
переворачивалось от необходимости разговаривать с эльфом. — Есть повышение пошлины.
С пешего — три, с конного — пять…
— Серебряных? — поморщился я, доставая кошелек. Если учесть, что в другие города
въездная пошлина исчислялась парой бронзовых монеток, это был явный грабеж.
— Золотых, — злорадно поправил стражник, кивая на приколоченный к стене караулки
указ за подписью и печатью городского головы.
Я чуть не выронил кошель, Гил подавился сухарем, вытаращил глаза и закашлялся.
— Сколько-о?! — прохрипел он. — И вообще я не эльф! Я почти что оборотень!
Я нахмурился и вытащил пять монет. Определенно на такие траты мое нынешнее
состояние рассчитано не было, а если у них и в городе цены для эльфов в десять раз выше
обычных? Пожалуй, зря я не останавливался по пути на случайные заработки. Вот только
точило меня странное предчувствие. Нехорошее. Как можно быстрее найти Аарона казалось
очень важным.
— Хей! Ты, зараза! Хочешь бросить меня здесь?! — запаниковал Гил, когда стражник,
сплюнув, пошел открывать ворота.
Я ссыпал деньги в протянутую ладонь и, подмигнув Гилу, тронул коня. Полуэльф,
ничего не понимая, последовал за мной.
— Эй! А второй куда, не заплатив?! — возопил стражник, хватаясь за копье.
— Милейший, — я обернулся, придерживая коня, — мы заплатили за одного эльфа,
верно?
— Именно!
— Ну так один и проехал. Я полуэльф, мой спутник полуэльф — один эльф и
получается. До свидания, удачного вам дежурства.
 Стоило нам отъехать от ворот, Гил расхохотался:
— Как ты его! Один эльф! Парень идиот, в тебе за милю видно чистокровку.
Я пожал плечами. Верно, но только для тех, кто хорошо знает эльфов. Лерн слишком
избегает общения с ними, чтобы его жители разбирались в таких тонкостях. Острые уши,
слишком темные или слишком золотистые волосы, странного цвета глаза — вот вам и эльф.
— Слушай, а почему на нас так косятся? Не нравится мне это. — Гил поежился от
очередного угрюмого взгляда, которым считал своим долгом наградить нас каждый
встречный человек. — Что все-таки здесь случилось, что эльфов так не любят?
— Давняя история. Несколько веков назад Лерн был столицей мелкого королевства,
которое усиленно воевало со степняками. Однажды они напали на город, а в тот момент
здесь находился проездом крупный эльфийский отряд. Эльфы отказались защищать Лерн и
потребовали, чтобы их выпустили. По неведомым простому люду причинам, по приказу
короля, ворота должны были открыть в особый момент после очередного штурма, когда
степняки отступят зализывать раны. Однако вражеские разведчики узнали об этом. У ворот
устроили засаду, и, едва эльфийский отряд вышел, в город ворвались враги. Погибла почти
половина лернских жителей. Кстати, именно после этого тогдашний греморский король с
легкостью прикарманил растерзанное королевство.
— А эльфы?
— Эльфы тоже погибли. Все, кроме одного. Они не смогли прорваться через оцепление
кочевников, тех оказалось слишком много.
— Погоди, ты сказал «по неизвестным простому люду причинам»… хочешь сказать,
что причина все-таки известна? Почему король решился так рисковать?
— Отряд возглавлял единственный на тот момент наследник эльфийского престола. Он
не имел права рисковать своей жизнью, защищая человеческое поселение. Если бы он погиб,
в Вилее началась бы гражданская война. Король понимал это и не имел права его удерживать.
Сквозь заслон степняков прорвались только принц и несколько его личных гвардейцев, но
гвардейцы погибли, задерживая погоню.
— Печальная история. Только я так и не понял, почему эти люди ненавидят эльфов.
Я вздохнул, когда очередной презрительный взгляд случайного прохожего скользнул по
лицу, как пощечина.
— Они считают нас предателями. Думают, что если бы эльфы не пожелали выйти из
города, то степняки бы не смогли захватить Лерн.
— Но ведь это не так? — с надеждой поинтересовался Гил, которому, похоже, хотелось
верить, что эльфов незаслуженно оклеветали, а он страдает теперь от этой жестокой
несправедливости.
Я пожал плечами. Теперь уже сложно сказать, так — не так. Сейчас куда больше дел
минувших дней меня интересовало, где найти трактирщика, который не выставит нас за
дверь.
Это оказалось нелегкой задачей. Стоило нам зайти в первый трактир, как там тут же
воцарилась гробовая тишина, а трактирщик настолько непримиримо скрестил руки на груди,
что мы посчитали за лучшее убраться. То же самое повторилось еще раз. Затем еще. И еще.
Спустя веску болтания по городу я уже потерял всякую надежду переночевать под крышей.
Как назло, кошачьей общины в этом городе тоже не было. По крайней мере, знакомого
флюгера я не заметил.
— Молодые люди ищут ночлег? — вкрадчиво поинтересовались откуда-то снизу, я
вздрогнул и спустился с небес на землю, оторвав взгляд от крыш и флюгеров.
Гил оживился, а я хмуро оглядел хорошо одетого мужчину, замершего в двух шагах от
нас. То ли дворянин с причудами, то ли купец с хорошим вкусом, то ли благородный
разбойник. Он доброжелательно улыбался. Это-то и настораживало. Ни у кого в городе не
встретишь доброжелательной улыбки по отношению к эльфу. Разве что этот сам не местный.
— Ищут, — согласился я.
— Могу предложить свой дом за символическую плату в…
 Мне показалось, что от названной цифры у меня брови приняли вертикальное
положение, полуэльф испустил предсмертный сип. Все-таки действенную в итоге здесь
выбрали тактику избавления от эльфов. Хочешь не хочешь, а надолго не задержишься, если
ты, конечно, не располагаешь золотым запасом, равным размерам греморской казны.
— …или же за оказание одной небольшой услуги.
— Какого рода услуги?
— О, всего лишь достать одну вещицу из совершенно не охраняемого места.
— Совершенно? — подозрительно переспросил я.
— Абсолютно, — подтвердил мужчина. — Просто мне, а также людям, со мной
связанным, нельзя появляться в том районе. Поэтому мне и требуется помощь чужаков.
Похоже на нежданное везение. Интересно, в чем подвох?
— Отлично, — подытожил мужчина, не услышав отказа. — Я отведу вас к себе, чтобы
вы могли оставить вещи и лошадей. А затем объясню, что от вас требуется.
Я с тоской уставился в небо. Где-то там терялась вершина астрономической башни, из
которой в обмен на ночлег мы пообещали стащить подробно описанную нашим нанимателем
карту.
Дверь в башне была всего одна, и на ночь она замуровывалась намертво. В окна залезай
— не хочу. Единственная проблема заключалась в том, что окна, в которые я мог пролезть, а
не узкие световые прорези, находились приблизительно в пяти саженях над землей…
Я вздохнул, разглядывая здание. Башня была построена из грубо отесанного
известняка, изобиловавшего наростами и впадинами, да и узкие окошки, идущие наверняка
вдоль лестницы, располагались удачно, поэтому чисто теоретически забраться на нее было
делом времени. Чисто практически — я красочно представлял себе свой хладный труп с
раздробленным позвоночником и безутешного Гила, склонившегося над ним.
Хотя этот вряд ли будет безутешным. А склонится разве что для того, чтобы карманы
ощупать.
— Постоишь на страже. Если что, свисти. Только громко.
— Может, лучше…
— Хочешь сам туда лезть?
— Нет, лезть не хочу, но…
— Помолчи тогда. И смотри по сторонам.
Я качнулся с пятки на носок, прикинул приблизительно все отступы-выступы и начал
восползание.
Уже на второй сажени пальцы на руках начали ныть. На третьей сорвалась нога, и я
чуть не полетел вниз. На четвертой мне начало казаться, что я теперь буду всю оставшуюся
жизнь ходить со скрюченными конечностями, растопыренными, как у лягушки. А на пятой я
наконец-то ввалился в башню и, проехавшись носом по полу, блаженно на нем растянулся.
С пару десятков ударов сердца я так провалялся точно. Затем нехотя встал и оглядел
помещение, относительно небольшое из-за занимающего почти треть площади телескопа;
вдоль стен шли письменные столы с ровными стопками книг, по стенам висели карты. Я
обошел комнату по кругу, заглянул в телескоп, увидел лишь кромешную черноту, потом
понял, что забыл отвернуть защитный колпачок, полюбовался созвездиями, даже заметил
одну комету, полистал наугад заунывные книжки. Наконец стащил со стола огромную,
похоже, слегка недорисованную карту, сунул ее за пазуху и, примотав к ножке телескопа
веревку, приготовился к обратному спуску.
Когда я уже прошел половину пути, снизу раздался такой оглушительный свист, что я
невольно вздрогнул. Нога потеряла опору, и я с ускорением сорвался вниз, судорожно
цепляясь за веревку. Если бы у меня не было перчаток, я бы, наверное, остался без рук.
Приземлился я неловко, подвернув ногу и сильно ударившись спиной. В глазах на
мгновение потемнело, а когда прояснилось — совсем как в мимолетном видении, надо мной
склонился Гил.
— Ну ты пси-их, — восхищенно протянул он. — Пожалуй, временами даже круче, чем
я. Как ты вниз сиганул!
— Ты чего свистел? — прохрипел я, переворачиваясь на четвереньки и встряхивая
головой.
— Да там собачки бродят. Подозрительно это, я предупредить хотел.
— Собачки? Предупредить?!
— Ты ж сам сказал — свисти громче. Я и расстарался. Кстати, ты так любишь
скалолазание?
— С чего ты взял, что люблю?
— Ну а чего ты туда с таким рвением потащился? Я вообще-то в беркута обращаюсь.
Слетал бы — и всего делов… Эй, ты чего дерешься?!
Некоторое время я вдохновенно гонялся за паршивцем вокруг башни, размахивая
подхваченной с земли палкой. Тот так же вдохновенно вопил, что я «псих, урод, эльф
черномазый, неудивительно-что-меня-собственные-сородичи-жаждут-прихлопнуть». Когда
мы оба выдохлись и прислонились по разным сторонам к одному и тому же дереву, тяжело
дыша, Гил сказал:
— Драться больше не будешь?
— Буду. Вот только отдышусь и буду.
— А. Ну это хорошо.
— Почему хорошо?
— Потому что, кажется, с нами очень хотят подраться. Правда, не уверен, что они
дождутся, пока ты отдышишься.
К нам, угрожающе выставив оружие, приближалась дюжина мужчин с кожаными
ошейниками на толстых шеях. Если самые смелые и изворотливые Коты расхаживали с
черными шелковыми платками, то самые тупоголовые и сильные Псы — с такими вот
своеобразными символами силы. И тупоголовости. Помнится, их еще называли бульдогами
за железную хватку и жажду крови.
— О… — потрясенно вымолвил я.
— Ага, — обреченно вздохнул Гил.
Один из Псов выдвинулся вперед и угрожающе наклонил голову.
— Ты пойдешь с нами к хозяину. — Он ткнул толстым пальцем, жирно блестящим в
лунном свете, в нашу сторону.
— Вот еще, — фыркнули мы одновременно, скрестив руки на груди. Псы зарокотали и
двинулись вперед.
— Как трогательно, что ты хочешь за меня заступиться, — шепнул мне Гил, вытягивая
кинжал.
— Я просто не люблю, когда в меня тычут пальцем. — Я потянулся за klier’ом и тут
заметил кое-что, что меня сильно порадовало. — Хотя ты прав, твои проблемы — это твои
проблемы. Эй, господа, мне кажется, я-то вам совсем не нужен. Мне, знаете ли, очень не
хочется неприятностей со столь выдающимися личностями, поэтому вы не будете против,
если я оставлю вас с этим недорослем наедине? Tərein? Кстати, я обладаю воистину
удивительной забывчивостью. Стоит отойти на пару саженей от места происшествия, как тут
же все вылетает из головы.
Гил не ожидал от меня такой подлянки. Первое мгновение на него было жалко
смотреть. На второе я уже отвернулся, потому что главарь, пораскинув мозгами, коих у него и
без того было немного, видимо, решил, что лишние трупы каких-то левых эльфов даже в
Лерне им ни к чему, и милостиво кивнул. Я бочком-бочком направился в сторону Псов,
надеясь поскорее проскользнуть между ними.
— Предатель! — зло бросил Гил.
Камень. Мне между лопаток.
Я пошатнулся, сделал неровный шаг вперед и налетел на одного из Псов. Тот, видимо,
из благих побуждений, чтобы не дать мне упасть, хотел схватить меня за воротник, но
зацепил только цепочки на шее. Я не упал, но почувствовал себя висельником, амулет и
медальон жалобно звякнули друг о друга. Несколько ударов сердца громила непонимающе
пялился на медальон, а затем, завопив «Кот!», врезал мне коленом в солнечное сплетение.
Точнее, попытался. Вывернувшись, я вырубил его ударом в основание шеи и рванул к
третьему бульдогу, отправляя в лоб второму klier.
— Бежим! — просипел я Гилу, пока Псы не успели опомниться, потому как дальше нам
было бы несдобровать.
Полуэльф не заставил себя долго упрашивать. Метнув кинжал в глаз четвертому, он
тремя прыжками догнал меня, а затем и обогнал. По крайней мере, бегает он хорошо.
— Идиот, — прошипел я. — Ты знаешь, куда нам бежать?
— Нет… а разве не все равно?
— Нет! — выкрикнул я, сворачивая в переулок и надеясь, что чувство направления не
подведет.
Оно и не подвело, заметный ориентир показался уже через пару поворотов. Подвело
другое. На горизонте возник вооруженный отряд. Мне бы не было до него никакого дела,
если бы на зеленых плащах не сверкала золотом вышивка герба Вилеи: цветок, половина
которого изображала лотос, а другая нарцисс. Эльфы расспрашивали стражника, и, поверни я
сейчас вспять, никто бы меня и не заметил. Но позади упорно пыхтели бульдоги.
— Ты чего? — Гил замер и удивленно на меня уставился. Глянул вперед. Что-то
прикинул и догадался: — Ого… что будем делать?
— Помолимся? — предложил я, возведя очи к небесам и сцепив руки в замок на груди.
Полуэльф заржал, как идиот, повергнув в ступор выскочивших Псов и обратив на нас
внимание особ эльфийских кровей.
— Давай наверх, — предложил он, пихая меня к дому.
— Мысль! — согласился я. Коротко разбежавшись, подпрыгнул, уцепился за балкон,
подтянулся. Затем влез на крышу. Гил свесился вниз.
— Ну и что дальше?
Я прикинул расстояние.
— Обернись. И лети вон к тому зданию с флигелем в виде кошки. Только не смей там
обратно превращаться, а то тебя выкинут.
И, больше не обращая внимания на спутника, я сосредоточился на желающих до нас
добраться. Псы и эльфы вперемешку лезли на дом, как тараканы на стену, я едва успевал
раздавать направо и налево удары шариком. Наконец мне это надоело, а кроме того,
преследователи додумались зайти с разных сторон, так что, пока они не добрались до
соседних домов, я вскочил, огляделся в поисках Гила. Оного не обнаружил и, аки птичка,
перемахнул на соседнюю крышу. Благо дома в Лерне стояли очень тесно. Буквально через
несколько ударов сердца я уже нырнул в открытое, как по заказу, нужное мне окно.
— Какого?.. — Старый Кот вскочил из-за стола, выхватывая из ящика арбалет.
Я едва успел выдернуть медальон, прежде чем меня нашпиговали болтами.
— Там Псы и эльфы, — выдохнул я.
— Псы? Они совсем навзыкнулись,31 что ли?! — взревел хозяин и изо всех сил ударил
рукоятью арбалета по металлическому щиту на стене.
Гулкий звон, казалось, поднял всю округу, по крайней мере я на мгновение даже зажал
уши.
— На тебе окно, — бросил мне Старый Кот, выскакивая в дверь.
— Tərein, — едва успел согласиться я.

Великая битва закончилась за какую-то четверть вески. Коты рассредоточились по

окнам и дверям и одаривали ударами всех желающих попасть внутрь. Кроме того, над
головами нападавших кружилась крупная птица, то и дело бьющая их по темечку. Арбалеты

31 Очень неприличное человеческое ругательство, приблизительно означающее вступление в интимную связь

с хриссом, драконом и ткарш’ши одновременно.
ни эльфы, ни Псы не захватили, а попытки отмахнуться мечами особых успехов не
приносили. Обе компании, потеряв по паре-тройке людей-нелюдей, быстро поняли
бесполезность дальнейшей атаки и ретировались: Псы — с обещаниями вернуться, эльфы —
молча, но от этого куда более зловеще.
— Эльфы оставили наблюдателя, — шепнул мне Старый Кот, когда мы начали
рассаживаться в обеденной, дабы отпраздновать очередную победу над «блохастыми
шавками».
Я только невесело кивнул. Что и следовало ожидать.
— Дружку твоему я еду в комнату отнес, — продолжил хозяин. — Только носа оттуда
пусть в своем настоящем облике не показывает. Эльфа-Кота у нас здесь стерпят, а этот
вылетит быстрее, чем скажет «хей».
Я на этих Старых Котов только удивляюсь. Ну откуда можно знать все и обо всех?
— Кстати, советую убраться из города сразу же. Я помогу. С таким хвостом нельзя
здесь оставаться.
На это я покачал головой.
— Мне нужно найти одного эльфа, я не могу уехать, не поговорив с ним. А я даже не
представляю, где он может быть.
— Кто? — коротко поинтересовался Кот.
— Аарон, мастер боевых искусств.
— Мой сын вас проводит. Переговорите и исчезайте, — с этими словами он повернулся
к соседу и как ни в чем не бывало подхватил разговор о точном броске одного из Котов.
— Спасибо, — кивнул я его затылку.

Поднявшись в комнату, я обнаружил Гила сидящим в кресле и попивающим чаек.

— Ты решил стать трезвенником?
— Нет, вина не принесли, а мой эль остался в сумках у того добряка, что предложил
нам ночлег.
— Я так и думал, что о тебе нельзя подумать ничего хорошего. Мы уходим сейчас.
— Вот уж не сомневался. Мне интересно, а почему мы сразу сюда не пришли? —
фыркнул полуэльф. — Могли бы избежать всех неприятностей.
— Всех неприятностей не избежишь. Я не знал, что в Лерне есть Кошачья община.
Заметил флюгер, только когда мы встретили Псов.
— Слушай… — Гил хитро прищурился. — А ты правда собирался меня бросить там, у
башни?
— Конечно, — сохраняя совершенную серьезность, кивнул я. — Зачем мне сдался
такой полудурок в попутчиках?
Вот интересно, почему в ответ на это он просиял и с воплем «ты настоящий друг!»
хотел кинуться мне на шею?
В дверь негромко постучали. В комнату просунул голову обещанный подросток,
приглашая следовать за ним. Паренек вывел нас к небольшому белому дому. И надо же было
случиться такой насмешке судьбы, что располагался он буквально в пятнадцати саженях от
того, в котором остались наши вещи. Знать бы, куда падать…
— Может, ты пока заберешь лошадей и отдашь нанимателю карту? — слабо надеясь на
положительный ответ, поинтересовался я.
— Вот еще! — как и следовало ожидать, возмутился Гил. — Я просто обязан
посмотреть на того, ради встречи с которым мы столько пережили.
Я обреченно вздохнул. С другой стороны, раз уж этот клещ так ко мне прицепился, рано
или поздно он бы все равно узнал. Так имеет ли значение, рано или поздно?
Мой стук гулко отдался внутри. Послышались шаги.
— Господин, вы уже вернулись? — на пороге возник Саэл, единственный слуга Аарона.
Пару ударов сердца он изучал мое лицо, затем отступил и невозмутимо произнес: — Добро
пожаловать, Dan’elle.
 — Кто-о?! — Гил уставился на меня, вытаращив глаза. — Как он тебя назвал?!
— Dan’elle? — вопросительно изогнул брови Саэл.
— Ох, да отстаньте вы оба от меня, — буркнул я, пряча глаза. — Мне нужен Аарон.
Срочно.
— К сожалению…
— Так ты…
— …господин Аарон…
— …и есть…
— …уехал из Лерна…
— …тот самый…
— …позавчера.
— …пропавший эльфийский принц?!
— Как уехал? — Я готов был начать биться головой о стену. — Куда? Отвечай на
вопрос!
— В Карин, но он должен был вернуться сегодня вечером.
— О, хрисс… — простонал я и тут же получил такой тычок в бок, что чуть не полетел
на землю.
— Какого ткарш’ши ты меня игнорируешь, венценосный придурок?! — завопил
навязчивый спутник.
Саэл чуть в обморок не рухнул от такого абсолютно хамского отношения к особе
багровых кровей.32
— Да! Чтоб тебе провалиться! Да, я пропавший эльфийский принц! Доволен?! Может,
мне это еще погромче проорать? Чтобы уж наверняка весь Лерн был в курсе? Его
высочество, или, если пожелаете, Dan’elle33 Риктимиан, к вашим услугам. — Карикатурно
поклонившись огорошенному полуэльфу, я резко развернулся на пятках и, отпихнув с дороги
Саэла, вошел в дом.
— Ну и вовсе незачем было так орать, — раздался за спиной голос Гила. Мне даже
показалось, что в нем прозвучали примирительные нотки. — Кончай дуться, принц и принц,
что я, принцев никогда не видел? Ну… — Он на мгновение замялся. — Пойду, что ли, за
лошадьми схожу?
Если бы мое настроение было хоть чуточку лучше, я бы расхохотался. Судя по всему,
мне только что удалось выдавить из этого чудака самое прочувствованное извинение, на
которое он способен.
— Сходи, — бросил я, не поворачиваясь. Потому что улыбку сдержать все-таки не смог.

Остаток ночи и все утро я не находил себе места. Аарон так и не вернулся. И это мне
совершенно не нравилось. Несмотря на увещевания Саэла на тему «мало ли что могло
случиться» и бодрый храп Гила, который завалился спать, как только выкрал лошадей и вещи
со двора бывшего нанимателя, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что случиться могло
очень многое. Особенно учитывая висящую на моем хвосте теплую компанию, прекрасно
осведомленную о моих отношениях с мастером боевых искусств. А поэтому…
— Саэл, собери мне еды в дорогу. Я еду за Аароном.
— Dan’elle! — возмутился тот. — Вы не имеете права отправляться в путешествие в
одиночку!
— Не тебе решать, на что я имею право, а на что — нет, — огрызнулся я. Последние
несколько весок мне не нужно было особого приглашения для того, чтобы надавать кому-
нибудь по физиономии. Особенно по надменной и полной негодования.
— Расслабься, старик. — Непонятно откуда вывалившийся Гил дружески хлопнул

32 Особа багровых кровей — принятое в Вилее наименование высшей эльфийской знати.

33 Обращение, аналогичное человеческому «ваше высочество».

Саэла по плечу. — Я не оставлю нашу драгоценную королевскую особу ни на мгновение.
А еще по наглой и ухмыляющейся:
— Тим, не кипятись, а то пар из ушей повалит. Найдем мы твоего профессора! Куда он
уехал?
— В Карин.
— Хей, всего-то десять тысяч жителей! Это ли проблема? Старик, собери вещи его
высочества и мои заодно.
Полуэльф сладко потянулся, эльф заскрежетал зубами, я обреченно возвел глаза к
потолку. В итоге из Лерна мы выехали втроем.
— Тим…
— Dan’elle… — начали они одновременно, стоило нам покинуть город. Обменялись
испепеляющими взглядами, и оба заткнулись.
— Ну? — буркнул я, не особо заморачиваясь, кто именно воспримет эту реплику на
свой счет.
— Какого хрисса ты из Вилеи слинял? — Гил, как и следовало ожидать, оказался
проворнее. Впрочем, судя по тому, что Саэл промолчал, у него на уме вертелся тот же вопрос,
только в более корректной форме. — Романтики большой дороги захотелось?
Я молчал, угрюмо изучая пыль под копытами лошади.
Почему сбежал? Потому что не умею по-другому решать проблемы. Я прогуливал
ненавистные мне уроки, убегал от нравоучений своего брата, прятался, когда меня пытались
заставить делать то, что положено. Время проводил в казармах с гвардейцами, на
тренировочной площадке с Аароном и в самых отдаленных уголках замка, придумывая
очередные глупости с Локсли. Принц. От принца осталось только название. В мои детские
годы до этого никому не было дела. А потом уже до этого не стало дела мне. А почему,
собственно, я должен отвечать? По сути дела, кто они оба мне? Никто. Один навязчивый
попутчик, другой вообще случайный подданный.
— Какого хрисса, говоришь? Такого белобрысого, избалованного и к тому же женского
пола.
Гил, кажется, не поверил своим ушам. По крайней мере, он уже не ждал от меня ответа.
— Вы сбежали от леди Никтаэль? — в ужасе прошептал Саэл. — О Лита, надеюсь,
Вилея еще цела?
— Куда она денется? — отмахнулся полуэльф. — Ты сбежал от подружки?
— От невесты.
— Что, страшная?
— Да нет, обычная. Надоедливая только. Да не в этом дело.
— А в чем?
Хотел бы я сам знать. Почему вдруг брату срочно понадобилось меня женить. И
непременно на светлой эльфийке. Более того, на самой невыносимой из всех известных мне
светлых эльфиек. Локсли утверждал, что это политика и что на него давит Совет. Что Вилее
необходима стабильность. Равновесие между светлыми и темными, которое укрепит
подобного рода брак. Мол, королевская семья должна подавать пример. Но меньше всего в
жизни мне хотелось вмешиваться в эльфийскую политику. И когда меня поставили перед
фактом помолвки и последующего бракосочетания по достижении мной совершеннолетия, я
просто не придумал ничего умнее. Впрочем, и ничего глупее тоже было не придумать.
Поэтому я просто пожал плечами и пробормотал:
— Спроси у Вела при случае.
Гил на мгновение замешкался, не сообразив, о ком я, а затем вдруг мечтательно
усмехнулся:
— Хотел бы я безнаказанно называть эльфийского короля Велом!
— А я — нет, — слова прозвучали неожиданно резко. Разговор сам собой оборвался.
— Dan’elle, — вдруг снова подал голос Саэл. — Если уж вам так было необходимо
бежать, вы не могли хотя бы соблюсти приличия и захватить с собой парочку слуг?
 — Если ты еще раз назовешь меня Dan’elle, я сверну тебе шею и останусь вообще без
слуг, — проворчал я, замечая, что голос звучит уже вовсе даже и не грозно. Более того, на
лицо лезет непрошеная улыбка.
Комичность ситуации радовала глаз: беглый принц в компании полупьяного по жизни
полуэльфа выслушивает, как его отчитывает его же подданный за то, что тот не соблюдал
приличия во время побега.
— Эй ты, сморчок! У принца, может, глубокая душевная рана, а ты тут со своими
нотациями.
— А если ты еще раз назовешь меня принцем…
— А если ты надеешься угрозой заставить меня заткнуться, у тебя ничего не
получится, — беззаботно отмахнулся Гил. — Мне даже язык однажды пытались вырвать.
Правда, не преуспели.
— А жаль, — искренне расстроились мы с Саэлом.

Карин был единственным беспошлинным городом в Греморе. Даже въезд в него не

охранялся. И хотя королевские патрули все-таки бродили по улицам, натолкнуться на них
было гораздо меньше возможностей, чем в том же Лерне. Такой привилегией город обзавелся
благодаря одному из королевских телохранителей родом отсюда. Телохранитель трижды
спасал королю жизнь, а когда собрался на покой, его величество поинтересовался, что
верноподданный хочет в награду. Верноподданный пожаловался, что единственная вещь,
которая его расстраивает, это то, что жители обязаны платить за въезд в его прекрасный
город. А особенно что ему самому приходится за это платить. Телохранитель оказался
приличным скрягой, а король — неплохим шутником. Он взял да и отменил въездную
пошлину в Карине. Теперь жители маются из-за наплыва бродяг и торгашей со всей округи и
втихомолку костерят жадного без меры соотечественника.
Еще за веску до прибытия Гил уже начал стонать, что вот-вот умрет от голода и его
хладный труп останется на нашей совести. И хотя я был не против отяготить свою совесть
трупом полуэльфа, а Саэл попытался донести до него, что это просто невозможно, потому
что любой представитель разумной расы может прожить без еды не меньше месяца, едва
въехав в город, первым делом мы свернули в харчевню.
— О, господа эльфы! — отчего-то обрадовался нам хозяин. — А у нас нынче как раз
менестрель из самой Вилеи выступает.
Я тут же торопливо оглядел зал, готовясь, если что, бежать. Но нет, лицо сидящего на
стуле эльфа с лютней мне определенно было незнакомо. Как и ему — мое, он мазнул по
нашей троице рассеянным взглядом, чуть улыбнулся и кивнул, признав сородичей, и
продолжил наигрывать какие-то ненавязчивые мелодии, глядя в пустоту.
Народу в харчевне в связи с обеденным временем да наличием эльфийского менестреля
было много, так что заказ ждать пришлось довольно долго. Тем временем беспокойное
чувство, посещавшее меня уже несколько раз, вновь обострилось. Я поспешно прикончил
свою порцию еды и недовольно поглядывал на растягивающего удовольствие Гила.
На менестреля я не обращал особого внимания до тех самых пор, как последняя песня
не заставила меня вздрогнуть.

Прожившим жизнь на лезвии огня,

Любившим, ненавидевшим, страдавшим
Мы шепчем гимн. И, голову склоня,
Наполним день сегодняшний вчерашним.
Пусть оживают на страницах книг,
Сухих приказов и бесстрастных хроник
Герои. И безумный миг —
Свобода. Живы…
 Звенящий, напряженный голос терялся где-то под потолком. Все присутствующие в
харчевне люди-нелюди замерли, вслушиваясь в эти звуки, которые резко оборвались на
дрожащей ноте.
Несколько ударов сердца царила такая тишина, что даже мухи не рискнули прожужжать
из одного конца зала в другой. А затем, словно кто-то снял заклятие немоты, все разом
заговорили, не обращая уже внимания на менестреля. Ни аплодисментов, ни звона монет.
Такова традиция. За последнюю песню выступления эльфы никогда не брали денег, более
того, предложить их было бы величайшим оскорблением. Она посвящалась мертвым. И
именно поэтому — никогда не допевалась до конца. По поверью, менестрель, допевший
такую песню до последнего слова, тут же сам падал замертво.
Я нахмурился, сам не понимая, отчего на сей раз песня так меня зацепила и откуда
взялось желание немедленно бежать и что-то делать вместе с ощущением, что время уже
безнадежно упущено. Умеют же сородичи петь, как ни крути.
Закончить обед мы не успели. От удара ногой с грохотом распахнулась дверь. Вместе с
порывом ветра в харчевню вошел стражник, вперил хмурый взгляд в едва-едва поднявшегося
со стула менестреля и провозгласил:
— Согласно приказу его величества короля Гремора Василиана Пятого и его величества
короля Вилеи Велимира от первого числа месяца ирэля, 34 все эльфы, находящиеся на
территории Гремора, обязаны немедленно вернуться в Вилею. Те, кто откажется выполнять
этот приказ, подлежат отлову и принудительной отправке.
Мой мозг успел сообразить, что происходит, раньше, чем я. Гил еще изумленно
распахивал рот, забыв про не донесенную до него куриную ножку, а я уже накинул
капюшоны на головы обоих спутников, благо мы, как всегда, сидели в углу, и заметить нас
стража пока не успела.
— Это возмутительно! — подскочил вдруг кто-то. — Я женат на эльфийке, вы не
имеете права!
Люди загудели, стали подниматься, шум голосов нарастал, стражу обступили со всех
сторон, и появилась прекрасная возможность ускользнуть незамеченными, что мы и сделали.
— Этого не может быть, — бормотал себе под нос Саэл. — Это просто какое-то
недоразумение. Dan… господин! Куда вы направляетесь?
— К градоправителю, — отозвался я, вскакивая в седло. — Возможно, он сумеет
объяснить, что это значит.
Пробираясь в дом к городскому голове, мы решили воспользоваться черным ходом, ибо
что-то мне не верилось, что охрана у парадного будет сильно рада нас видеть. Мы сначала
перелезли через забор, затем с ловкостью профессиональных взломщиков прошмыгнули в
дом. При этом Саэл подозрительно покосился на Гила: уж как-то очень легко ему удалось
расковырять замок. И, кажется, он не только окончательно, но и бесповоротно убедился, что
недооборотень мне не компания.
Градоправитель Ульрих (я знал его, а он меня только потому, что некогда он входил в
свиту греморского посла в Вилее) никого не ждал. Он испуганно вздрогнул, когда наша
дружная компания вломилась к нему на обед, и чуть не подавился запеченным крылышком.
— Ваше высочество? Вы? В Карине? — И он почему-то затрясся.
— Вас что-то не устраивает? — Я приподнял брови и задействовал королевский тон.
Навык передразнивать брата в отдельных случаях мог даже пригодиться.
— Нет, ни в коем случае… Просто это так… — Хозяин дома замялся.
— Неожиданно, — подсказал Саэл.
— Но о-очень приятно, — хмыкнул Гил.
Я одарил обоих многообещающим взглядом.
— Желаете разделить со мной трапезу, ваше высочество? — Ульрих поспешил
загладить неловкость.

34 Ирэль — первый весенний месяц.

 — Не желаю, — ответил я, за что был вознагражден разочарованным стоном Гила. Куда
в него столько лезет? Он же только что поел! — Мне нужно задать вам несколько вопросов, а
затем мы уйдем.
— В таком случае прошу вас. — Господин Ульрих наконец оправился от нашего
внезапного вторжения и привел нас в кабинет.
Когда все расселись, я наградил градоправителя долгим оценивающим взглядом,
прекрасно зная, что он вкупе с цветом моих глаз заставляет большинство людей нервничать.
И только затем заговорил:
— Так получилось, что я покинул Вилею несколько месяцев назад по поручению
короля. Однако я не был предупрежден ни о каких столь… ошеломляющих законах, как,
например, тот, который только что прозвучал по всему городу. Поясните, что произошло.
— Собственно, я мало что могу вам сообщить. Все началось со столицы, а теперь и до
нас докатилось. — Ульрих нервно побарабанил пальцами по столу. — Пришел приказ, а мы
всего лишь его исполняем. Все эльфы, вне зависимости от места рождения, пола, возраста,
занимаемой должности, исключая только занятых на государственной службе Гремора,
обязаны покинуть страну и вернуться в Вилею. Что удивительно, этот приказ исходит из
Вилеи, его величество Василиан всего лишь озвучил просьбу его величества Велимира.
— Бред какой-то, — пробормотал я, беспомощно оглянувшись на Саэла. Тот растерянно
пожал плечами, даже на лице Гила застыло непривычное для него, задумчивое выражение.
— А что эльфы? — поинтересовался вдруг он. — Возвращаются?
— Большей частью да, к сожалению, — вздохнул Ульрих. — И это катастрофа! Вы
просто не понимаете, насколько труд эльфов прочно вплетен в экономику страны.
Повсеместно закрываются эльфийские мастерские и мелкие лавки, среди наемных
работников пятая часть — полуэльфы, им тоже приказано вернуться в Вилею. Это просто
удар!
— И по Вилее тоже. — Я нахмурился. — С таким притоком рабочей силы очень сложно
справиться.
— Именно, ваше высочество. — Ульрих усиленно закивал. — Возможно, это вольность
с моей стороны, но… могу ли я надеяться на то, что вы обрисуете его величеству масштаб
трагедии? Как свидетель, так сказать. Откровенно говоря, у меня успело сложиться мнение о
его величестве как о мудром и прозорливом правителе, но кто не совершает ошибок, верно?
— Верно. — Сам того не подозревая, он натолкнул меня на одну идею, которая
требовала серьезных размышлений. Но прежде… — Я постараюсь сделать все, что от меня
зависит. Только у меня есть к вам еще один вопрос. Насколько мне известно, позавчера в
Карин прибыл мастер боевых искусств Аарон. Мне необходимо его найти.
Градоправитель вдруг побледнел. И я, и Саэл напряглись.
— Где Аарон?
— Ваше высочество, видите ли, господин действительно прибыл позавчера вечером.
Мы делаем все возможное, чтобы выяснить, но…
— Где он? — Я добавил металла в голос. Нежелание градоправителя отвечать на такой,
казалось бы, простой вопрос не сулило ничего хорошего.
— Он мертв, ваше высочество. Его убили этой ночью в комнате трактира, в которой он
остановился.
Так тихо вдруг. Так странно.
— Где. Он.
Почему они на меня так странно и испуганно смотрят вдруг? Саэл схватил меня за
плечо, но я достаточно жестко сбросил его руку. Ульрих нервно вытер испарину белым
платком.
— Ваше высочество, я, конечно, понимаю, это для вас страшная новость, но вы должны
осознать, что его больше…
Под моим взглядом он осекся.
— Я не сошел с ума, господин Ульрих. Я спрашиваю у вас, где… тело. Надеюсь, вы не
додумались его похоронить?
— Н-нет, что вы. Мне знакомы эльфийские традиции. Его забрали с собой ваши
сородичи. В город как раз прибыл посол с…
Я стиснул подлокотник кресла так, что дерево жалобно скрипнуло.
— …это недалеко, вас проводят.
Гил с Саэлом подорвались с места. И удивленно обернулись на меня.
— Нам нужна бумага. — Мысли начали путаться, скакать с одного на другое, но нам
никак нельзя было терять голову. — За вашей подписью. Что на нас приказ не
распространяется. Всего на день. Мы сегодня же уедем.
Градоправитель молча кинулся писать распоряжение.
Пальцы плохо слушались. Вместо того чтобы взять бумагу, я скомкал ее в кулаке и
вышел.

Мы шли и молчали. Все трое по разным причинам. Гил потому, что плохо понимал, что
происходит, но смутно догадывался, что выяснять это — не время и не место. Саэл выглядел
так, словно ему только что сообщили, что назавтра мир перестанет существовать. А я… а я
старательно напоминал себе о данном обещании.
Охрана попыталась меня остановить. Но их попытки успехом не увенчались.
А он оказался сразу же там. За порогом. В зале с высоким потолком.
Глаза закрыты. В руках, как всегда, меч.
Он все равно…
— Величественен, не так ли?
Я не оторвал взгляда от Аарона. Незачем было.
— Я заберу его и уйду.
— Боюсь, Dan’elle, на этот счет наши мнения расходятся.
Не сомневаясь ни мгновения, я выхватил из холодных пальцев клинок. На воротник
брызнули капельки крови. Светлый эльфийский посол в Греморе отлично меня знал, но все
равно зрачки предательски расширились.
— Ты не убиваешь, Рик.
— Я сейчас как раз в том состоянии, чтобы сделать для тебя исключение, — краем глаза
я заметил, что Саэл и Гил напряженно наблюдают за нами от дверей. — Мы заберем Аарона
и уйдем. А ты катись обратно в Вилею, потому что увезти меня туда силой у тебя все равно
не получится.
Он дернулся. На воротнике прибавилось капель, кинжал звякнул и заскользил по полу.
— Я все-таки его ученик. Помни об этом.
Удара рукоятью в висок и сильного тычка в грудь хватило, чтобы светлый врезался в
стоящую у входа вазу и остался недвижим. Саэл взял Аарона на руки, как ребенка. Мы сели
на коней, которых привел Гил, и выехали из города.

Я очнулся от странного забытья, только когда Саэл вдруг остановил лошадей. Мы

оказались на опушке леса: слева шумели дубы, справа стрекотало кузнечиками поле. Солнце
зависло в пяди над горизонтом, окрасив небо в переливчатый оранжево-фиолетовый цвет и
заретушировав рыжим облака. Прямо над нашими головами зажглась Эдельвейс…35
Хорошее место и время. Достойное.
Я кивнул эльфу и спешился. Гил уже куда-то испарился. Вероятно, собирать хворост.
Право поджечь я предоставил Саэлу. В конце концов, он провел с Аароном гораздо
больше времени, чем я. Да и у меня бы рука не поднялась. Не верилось. До сих пор.
Огонь взметнулся разом. Жар ударил в лицо, я едва удержался от того, чтобы не
шагнуть назад. Эльф положил руку мне на плечо, и на этот раз я ее не скинул.
Солнце расплавилось, растянулось сияющей золотой лентой по горизонту. Поднялся

35 Эдельвейс — самая яркая звезда северного полушария.

ветер. Он швырял в лицо пепел и искры, и это был подходящий предлог для того, чтобы, не
скрываясь, утереть рукавом глаза.
Меня учили, что воины не плачут. Аарон же и учил. За слезы, начиная с пяти лет, меня
наказывали сильнее, чем за неподготовленное домашнее задание или всевозможные шалости.
Огонь ревел, силясь перекричать дубы. Ветер развлекался, помогая то одному, то
другим, и гул стоял, словно вокруг нас разразилась битва.
Саэл сжимал мое плечо до боли, и я был ему за это благодарен. Боль отвлекала. Эльфов
никогда не провожают хвалительными речами. Только тишиной и мыслями. «Ибо слова уже
ничего не значат для мертвых, а мысль всепроникающа, бесконечна и искренна». 36 Я почему-
то улыбнулся, вспомнив, как Аарон декламировал мне эти строки, расхаживая по площадке.
Было очень жарко, а все мои мысли обращены только на то, чтобы скрыться в замке, а еще
лучше сбежать купаться. За то, что моя мысль оказалась недостаточно «всепроникающа и
бесконечна», мне пришлось в самый солнцепек колоть дрова.
Интересно, о чем он думает? Саэл ведь на самом деле очень стар. Аарон как-то
обмолвился, что этот эльф его еще в младенчестве укачивал. Каково это? Хоронить того, кого
знаешь с рождения? Хотя я тоже знаю Аарона с рождения. Своего. Он не был мне ближе, чем
мать или брат. Я не могу возвышенно сказать, что он заменил мне отца. Вовсе нет. Он просто
был учителем. Единственным и лучшим.
Огонь опадал.
К наступлению темноты от него остались лишь слабо алеющие угли. Тогда Саэл
отпустил меня, подошел к пепелищу, встал на колени. В его руках что-то сверкнуло.
Я догадался, что за этим последует, и сердце так громко ударило в грудную клетку, что
даже стало больно.
Поблескивающее, прозрачное стекло на мгновение погрузилось в пепел. Саэл
встряхнул склянку и закрутил крышку. Взвесил на руке. Задумался.
«Эльфы не уходят бесследно».37 Сгорая, они оставляют прах. Прах — это земля и ветер.
Земля — это тело. Ветер — это дыхание. Тело и дыхание — это жизнь. Испокон веков прах
эльфов хранится в особых амулетах — corali. Носитель этого амулета является наследником
погибшего. Как правило, им самим и назначаемым, однако в случае внезапной гибели
определяет наследника эльф, который был ближе всего к умершему. Считается, что corali
защищает от бед, дарит силы и направляет на верную дорогу.
Саэл снова качнул склянку и, вздохнув, передал ее мне.
Мне?
— Он, наверное, знал, что скоро умрет, — просто сказал эльф. — И я получил на этот
счет вполне ясные указания, Dan’elle. Возьмите.
Corali обжигал. Я на несколько ударов сердца сжал ее, и сквозь пальцы тут же брызнул
ослепительно-белый свет, а когда он угас, то на ладони вместо простой склянки лежал
хрустальный клык в серебряной оправе. Внутри него плясали фиолетовые искры,
напоминающие о цвете глаз.
Ночью я пообещал себе, что одного гада я все-таки убью. А Локсли, которому я давал
клятву… он меня простит, я знаю.
Наутро мы все трое делали вид, будто ничего не произошло. Нельзя. Аарон был бы
очень зол, если бы мы с Саэлом опустили руки. Как ни странно, помогало присутствие Гила.
Полуоборотень, похоже, чисто физически не мог больше суток находиться в подавленном
состоянии. Нет, шуточки направо и налево он не отпускал, но его живая физиономия
внушала некое понимание того, что жизнь все-таки есть. К тому же «эльфы не уходят
бесследно»…

36 Заветы Первого Эльфа, камень второй. Первым Эльфом называют первого анонимного эльфийского
идеолога, склонного к написанию своих идей в камне, исключительно благодаря чему эти идеи и сохранились.

37 Заветы Первого Эльфа, камень пятый.

 — И куда мы теперь? — как бы невзначай поинтересовался Гил, не глядя на меня. — В
Греморе оставаться нельзя.
— В Аркхарию.
— Но Варсак же ближе! — Он обернулся.
— Я недолюбливаю оборотней, — оскалился я.
Гил сморгнул и усмехнулся:
— Ну хоть на одну половину я тебе нравлюсь, шалунишка!

Междустрочие. Разгневанное

— Вы его упустили, — приятный, бархатистый, как лепестки роз, голос взлетел под
потолок и громом обрушился на головы исполнителей. Эльф, сидящий на троне, задумчиво
побарабанил по нему пальцами и вздохнул.
— Мы…
— Вы его упустили! Идеальные условия! Идеальная приманка! И вы его упустили!!!
Кинжал, сорвавшись в полет, распорол горло одному из склонившихся перед
разгневанным повелителем эльфов.
— Риктимиана нужно вернуть в Вилею. Немедленно. Как и девчонку Никтаэль. И мне
все равно, где вы будете их искать!
Эльф внезапно успокоился, глядя в окно, и, помолчав, произнес почти ласково:
— Дурашки вздумали воспротивиться свадьбе. С молодыми такое бывает. Ничего,
вернутся, одумаются. Мы найдем, чем их вразумить, не так ли?
— Dan’elleno…38
— А от тебя, Ноэл, я жду впредь большей исполнительности. Пшел отсюда.

Глава 9
ХЕЛЛ И ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО
Ирэль, 6-е число.
День исследователя

— Опять письмо? — спросил Лесс, падая рядом со мной на скамейку во дворе.

Я кивнула, теребя в руках свиток с печатью военного гарнизона.
— Можно? — Верлен подставил ладонь.
— Да на здоровье, — выдохнула я и протянула послание.

Милая моя Хельга, тоска по тебе становится невыносимой. Считаю дни до

нашей встречи, не терпится снова увидеть твои сияющие зеленые глаза! Верю, что
ты сможешь меня дождаться, ведь осталось так недолго. Война не может идти
вечно, и скоро, надеюсь, очень скоро, я примчусь на крыльях моей невероятной
любви к тебе!
Твой…

Верлен дочитал и хмыкнул:

— Такое чувство, что ты этому «твоему» уже пообещала руку, сердце и прочие свои
органы на всю оставшуюся жизнь.
— Если только будучи в полном беспамятстве, — глядя в одну точку перед собой,
пробормотала я. — Кому это надо?..
— Ну, не знаю, по-моему, все перечисленное у тебя очень даже ничего, — попытался
пошутить верлен.

38 Обращение, аналогичное человеческому «ваше величество».

 Я улыбнулась одним уголком губ:
— И органы у меня здоровые большей частью, можно продать на ритуалы каким-
нибудь чернокнижникам.
— В конце концов, да. А вообще… Нет ни единой мысли, кто бы это мог быть?
— Ни малейшей, — призналась я. — Попозже отвечу.
— А ты не пробовала не отвечать?
— Пфф. Это я проделывала первые месяцы. Письма стали приходить только чаще. «А
что ты? А как ты? Все хорошо? Ничего не случилось?» Я даже пыталась магически
вычислить, кто бы это мог быть. Не вышло.
— Хочешь, я тебя отвлеку? — спустя несколько ударов сердца спросил верлен.
— Спрашиваешь. Еще как хочу.
— Тогда завтра мы поведем детишек на прогулку. Правда, сир де Асти назвал это
познавательным мероприятием, так что мало просто их прогулять по свежему воздуху. Он
договорился с самим его величеством Василианом Пятым, и нас пропустят в Нижние залы
дворца. Думаю, там есть на что взглянуть.
— Занятий не будет? — воспрянула я.
Лесс рассмеялся:
— Ну ты точно как наши ученики. Ли по этому поводу даже сальто сделал в аудитории.
И уронил доску. На Мефисто, пришедшего сообщить сию благую весть.
— Весть сразу стала благой вдвойне? — хихикнула я.
— Именно. Правда, господин Фель хотел за это его оставить полы драить, но сир де
Асти решил, что познавательный поход — это все-таки не развлечение, а часть учебного
процесса. Так что готовься — оборотень, демон и вся их группа завтра на нашей совести.
— Будет весело, — заключила я и, сунув свиток под мышку, отправилась к себе.

Мои прогнозы начали сбываться еще в Академии.

— Хе-е-елл, — прохныкала Поллиэ, дергая меня за руку. — А чего этот мальчишка
вредный меня за волосы дергает?
Ли насвистывал что-то под нос, нарочито внимательно изучая статую Неизвестного
Мага, словно впервые увидел это непревзойденное произведение искусства, а к
заигрываниям с Поллиэ вообще никакого отношения не имел. Что бы там она ни говорила.
— Поллиэ. — Я присела на корточки и тихо произнесла: — Давай договоримся. При
группе ты нас называешь «декан Алмор» и «госпожа Дарк», а то остальные подумают, что им
тоже можно. А мы ведь все-таки преподаватели.
— А им нельзя? — просияла девочка.
— Нельзя, — кивнула я.
— Ух ты-ы-ы-ы! — восторженно протянула она, даже забыв про «вредного
мальчишку». — Я никому-никому не скажу, что мне можно! Вот они обзавидуются, когда
узнают!
Я заговорщически кивнула и пересчитала группу. Пятнадцать человек. Трое остались
под присмотром госпожи Тиэльской: кто-то подхватил простуду, кто-то, стащивший несвежие
продукты с кухни, маялся животом. Последнего госпожа Тиэльская лечить магически
отказалась и перешла на традиционную медицину в целях вразумления неразумного обжоры.
К тому времени к воротам Академии уже прибыли королевские… телеги. Каретами это
назвать у меня язык не повернулся. Разве что, готова поспорить, дерево для них было чуть
дороже, чем для обычных селянских повозок, но внешний вид… Перед нами прогарцевала
пантера, кокетливо виляя хвостом, запрыгнула в первую же телегу и перевернулась пузом
кверху, растопырив лапы.
— Ой, какой забавный! — хлопнула в ладошки Полли и вскарабкалась следом за ним.
Интересно, она в курсе, что «забавная киса» и «вредный мальчишка» — один и тот же
человек? Простите, оборотень.
Понимая, что именно за этими двумя из всей группы нужно присматривать больше, чем
за кем-либо, я со вздохом вскочила на ту же телегу. Напротив меня приземлился верлен,
сообщив, что в любую из остальных повозок он бы уже не влез.
Мы тронулись с места, плавно покачиваясь. Солнце светило вовсю, ветер трепал
волосы. Пантера свесила язык, решив, видимо, изобразить кого-то из рода собачьих, а Полли
радостно чесала ей шею с подбородком и мяла уши.
Я разглядывала город, словно впервые в нем оказалась. Позолоченные купола часовен и
соборов ослепительно сверкали в солнечных лучах. На балкончиках невысоких домов
пестрели различные цветы, стены и ограды украшал плющ. Городские кошки разбегались из-
под копыт лошадей, жители сновали туда-сюда с корзинками и коробками, а из булочной на
углу доносился потрясающий запах свежеиспеченного хлеба. Я довольно зажмурилась,
греясь под солнцем и наслаждаясь мягкими ароматами сдобы, мечтая отломить еще теплую
корочку от какой-нибудь плетенки с маком и бессовестно ею захрустеть.
Все-таки до чего приятно выбраться из границ Академии, где постоянно одни и те же
лица, а гулять можно только во дворе или на кладбище.
По мере приближения к дворцу торговые лавки становились богаче, а купцы — толще и
наглее. Даже бродячие кошки уже не бегали, а вальяжно переваливались с лапы на лапу и не
думая ускоряться перед повозками.
Перед высокими витыми вратами телеги остановились.
Со словами «позагорали и хватит» пантера обратилась в Ли, который махом соскочил
на землю и снова в первых рядах предстал перед королевской стражей. Поллиэ удивленно
осела на край телеги, переводя взгляд с меня на Ли и обратно.
— Да, — ответила я на незаданный вопрос, — вот тебе одно из разочарований этого
жестокого мира. Он оборотень, не пугайся.
Перед глазами всплыла Поллина крылатая ипостась. Ли хотя бы в обычную зверюгу
превращался. Я внутренне содрогнулась.
— Король Василиан Пятый приветствует вас в своем дворце! — провозгласил лакей под
гул горна и распахнул врата.
Дети ринулись на территорию замка бурлящим и шумящим потоком. Мы с верленом
осторожно вошли за ними.
— Следуйте за мной, — поклонился лакей еще раз и свернул на узкую тропу, что вела
влево от вымощенной камнем дороги перед крыльцом главного входа во дворец.
Ну конечно, кто же нас в святая святых самого Василиана пустит.
Шли мы не меньше четверти вески, дворец уже остался позади. Ученики начали
возмущаться, Поллиэ что-то бухтела, вцепившись в руку верлена и периодически
наваливаясь на нее всем весом. На фоне шестикурсников девочка выглядела как
заблудившаяся первогодка.
— Подвезти? — К нам подскочил Ли и потыкал Полли пальцем в плечо.
Девочка капризно сморщила нос и оббежала верлена с другой стороны. Ли метнулся за
ней, втиснувшись между мной и Поллиэ.
— Может, меня лучше прокатишь? — От группы отбилась рыжеволосая девочка и
подошла к Ли, трепыхая ресницами. Кажется, Рина. Никак их не запомню.
Ли оглядел ее, потом задумчиво потер подбородок:
— Не. Не лучше.
И снова переключился на нашу демоницу, дернув ее за локон.
— Хе-е… — начала было Полли, но огляделась и быстро исправилась: — Госпожа Да-
а-арк, он опять начинает!
Рина обиженно хмыкнула, отбросила косу за плечо и, виляя бедрами, кинулась догонять
подружек. Видимо, Ли не первый раз ее отвергает.
Недолго думая, парень превратился в пантеру и, уже не дожидаясь дозволения,
подхватил девочку за ворот рубашки и забросил себе на спину. После чего снова уподобился
цирковому пони и ускакал обгонять одногруппников сначала под визг, а потом под
восторженное хихиканье Полли.
 Отвергнутая Рина презрительно поджала губы, показательно отвернувшись, дабы не
видеть, как предмет воздыхания возится с другой, хоть и совсем мелкой, но девушкой.
— Он ее не съест, надеюсь? — искренне задумалась я.
— Ничего не могу гарантировать, — признался верлен.
— Итак! — объявил лакей. — Перед вами вход в Нижние залы королевского дворца!
Просьба быть предельно осторожными, ничего не трогать руками. В залах не есть! —
Подружка Рины моментально заглотила остатки бутерброда, судя по россыпи крошек под
вторым подбородком и крайне пышным формам, явно не первого за всю дорогу. — И просим
не отбиваться от группы. На все у вас полторы вески! Приятного времяпровождения!
И он откланялся.
— А байки детям травить нам самим придется? — удивилась я.
— Не знаю, как ты, а я готовился, — похвастался верлен и осторожно проскользнул
между учениками к входу.
Дети притихли. Декан Алмор откашлялся:
— Замок был построен в 552 году нашего века, во времена правления Василиана
Первого. Нижние же залы появились лишь при его величестве Василиане Пятом. Собрав
великое множество различных реликвий от предков и гостей столицы, он понял, что в сам
дворец хлам скоро помещаться перестанет и поэтому нужно его быстро куда-то деть.
Пройдемте вниз.
И все гуськом зашагали за верленом. Даже Ли снова встал на две ноги и, схватив
Поллиэ за ладошку, зашагал со всеми. Ну просто заботливый старший брат, ни больше ни
меньше.
— Направо нам открывается комната сувениров из Ирии. — Лесс замер у одной из
решеток. Я припала к прутьям, изучая находящееся там. Какие-то орудия, одежды,
статуэтки… — На картине, что висит на западной стене, изображена легендарная саббиа.
Говорят, что это действительно лишь слухи, но некоторые утверждают, что они лично видели
песчаных стражей ирийских границ.
С портрета на нас смотрела перекошенная рожа, больше похожая на пьянчугу,
попавшего под королевскую конницу.
— Это которые якобы в песок рассыпаются и могут появиться в любом месте? —
спросил веснушчатый Тарис.
— Якобы да, — кивнул верлен. — Утверждать не берусь. На манекене, очевидно,
одежды короля для выезда в Ирию. Так как государство это все-таки песчаное, мы прекрасно
видим, что в костюм входит специальная повязка, закрывающая глаза и нос, чтобы не
надышаться песка, а головной убор спасает от солнца, ибо оно там палит, как нигде в
Дариоле. Кто знает, почему она белого цвета? — поинтересовался он и, не дав никому
напрячь извилины, ответил сам: — Верно, потому что черное сильнее притягивает солнечные
лучи.
Познавательный поход превращался в легкое занудство. Лесс это, наверное, тоже
понимал, но задание руководства выполнять был обязан. Когда он перешел к
«увлекательнейшей» части про пустынных животных, которые могут пить про запас и потом
путешествовать неделями, зазевала даже я. Но зевок застыл на середине, когда что-то гулко
звякнуло, где-то ойкнуло и во вновь воцарившейся тишине прозвучало гулкое:
— Руками ничего не трогать!
Оборотень, насвистывая какую-то веселую мелодию и изучая потолок, непринужденно
прошагал к нам и смешался с толпой. Точнее, попытался смешаться.
Мы внимательно посмотрели на рыцарские латы, что стояли по обе стороны от дверей.
Одна из металлических конструкций зашевелилась, пытаясь примериться, как лучше
поднимать упавший меч. Можно и не пытаться угадывать, как он упал.
Любопытство обуяло не только меня, даже Лесс оборвал повествование на середине. Я,
если честно, думала, что эти рыцарские латы — тоже часть королевской коллекции, и как-то
не предполагала, что в них кто-то может быть.
 Несколько ударов сердца мы наблюдали, как доспехи, поскрипывая и позвякивая,
качаются вперед-назад, потом влево-вправо. И вот к ним присоединились доспехи, стоящие
напротив. Они пошатывались, словно марионетки в руках нетрезвого кукловода, и в итоге с
гулким «бом» столкнулись шлемами, да так и остались.
Сердобольная Поллиэ не вынесла этой картины и побежала на помощь. Оборотня все-
таки загрызла совесть при виде того, как хрупкая демоница, прикусив язык, обеими руками
отрывает оружие от пола. Он подскочил к девочке и одной рукой подхватил меч, словно
хворостину. Взмахнул им раз. Прокрутил в руке. Описал восьмерку в воздухе перед собой.
Сначала правой, потом левой рукой. И только после этого разогнул рыцарей в обратную
сторону, снова прислонив к стенке, и вернул безоружному меч.
— А зачем вы тут стоите? — не удержавшись, спросил он.
— Мы охраняем королевские реликвии, — прогудело из-под забрала.
Ли гаденько захихикал, очевидно, мы представили одно и то же: воры выносят
ценности, а рыцари, оставшись незамеченными, запоминают лица разбойников и потом по
горячим следам успевают составить их портрет.
Жаль, мы не видели выражения лиц самих «охранников».
Спустя четверть вески мы дошли до третьего зала, в котором, кроме флага с
изображенными на черном фоне вставшим на дыбы единорогом и восьмиконечной звездой,
больше ничего и не было.
— А это у нас зал, посвященный Аркхарии. С вампирами отношения несколько
натянутые, так что предполагаю, что этот зал король создал лишь в надежде на лучшие
времена, когда кроме их флага здесь еще что-нибудь появится, — задумчиво проговорил
верлен. — И мы переходим к…
— Камере пыток! — радостно договорила за верлена я, увидев торжественную красную
надпись над дверью. И не дожидаясь реакции, ее распахнула.
За дверью оказалась лестница, ведущая вниз. Я, прыгая через ступеньку, стала
спускаться, ученики, радостно улюлюкая, ринулись за мной. Милые детишки.
— Ты уверена, что сюда можно? — прошептал мне на ухо верлен.
— Не-а, — честно призналась я. — Но это явно интереснее твоих завываний о
богатейшей истории Дариола.
Верлен обиженно пробубнил, что готовился две ночи, я же его заверила, что это заметно
и экзамен он бы обязательно сдал на один балл. Духом декан не воспрянул, но и противиться
исследованию пыточной больше не пытался.
Амбарный замок на двери оказался слишком хлипкой преградой для жаждущих знаний
учеников. Когда я в задумчивости почесала затылок, Ли подошел, повертел замок в руках,
после чего без всяких видимых усилий разделил его на две части и толкнул дверь, жестом
приглашая нас войти. Надеюсь, что сам замок не был каким-то важным экспонатом выставки
и король не сильно расстроится, узнав о его утрате.
Я щелчком призвала светопульсар, тот прицепился за торчащий из стены факел и
осветил комнату. Помещение по размеру оказалось чуть ли не больше всех верхних залов
вместе взятых. Я присвистнула: дыба, Ирийский сапог, Медный бык, Железная дева, еще
куча неизвестных мне конструкций, выглядящих весьма угрожающе. На стене из знакомого
мне висела Маска позора, неподалеку — проржавевшие щипцы.
— Смотрите, я — слоник! — Небрезгливый оборотень нацепил на себя какую-то
конструкцию с длинной свисающей трубкой и помотал головой.
Поллиэ залилась смехом.
— А что это такое? — поинтересовался Тирис, ткнув пальцем в железный сапог.
— Сапог, — усмехнулась я. — Ирийский. Им зажимали колено и голень пытаемого и
закручивали до тех пор, пока кости не раздробятся. По бокам есть отверстия, иногда туда
вставляли раскаленные металлические прутья. А иногда нагревали и сам сапог… Ли! Нет! Не
пытайся нацепить его на Полли! — ужаснулась я, глядя, как оборотень, подняв девочку за
талию, прицеливается, с какой стороны в этот самый сапог ее лучше засунуть.
 Ли затравленно огляделся, словно оказавшись застуканным на месте преступления,
отставил Поллиэ в сторону и пошел дальше изучать орудия.
— А это для чего? — замер он возле металлического быка.
— Там сверху отверстие, через него внутрь помещался человек, а сама фигура быка
нагревалась на огне. Еще есть два небольших отверстия в ноздрях, поэтому бык очень весело
пускал из них дым во время пытки, а строение корпуса хорошо передавало звук, превращая
его в настоящий бычий рев, — мило улыбнулась я.
— Ты меня пугаешь, — нервно дернул бровью верлен.
— Мой преподаватель по некромагии пытался выводить на своих занятиях
закономерную связь между смертью человека и получившейся нежитью. Умершим от пыток
он тогда уделял особое внимание, утверждая, что они, вне зависимости от способа
пробуждения, будут агрессивны, сохраняя последние воспоминания о жизни.
— А это так? — раздалось одновременно несколько любопытных голосов.
— Это был полный провал, — честно созналась я. — Могу только сказать, что если
перед смертью на человека обуть Ирийский сапог, то нежить будет слегка прихрамывающей.
Внезапно с жутким лязгом с потолка рухнула просторная клетка. Стоящая у стены
Поллиэ испуганно отскочила от рычага и виновато посмотрела на перепуганных
одногруппников, которые вдруг оказались за решеткой в самом центре зала. Спасибо, что
хоть по голове никому не попало. Или ноги не отдавило. Но не успел никто озвучить свое
недовольство ситуацией, как все вокруг заходило ходуном. В локте от меня рухнул кусок
потолка, со стен посыпались камни.
Полли, пронзительно заверещав, кинулась ко мне. Над нами в тот же миг раскрылся
защитный энергетический купол, призванный пантерьим рыком, не дав граду обломков
достать до нас. Лесса волной отбросило к прутьям рухнувшей решетки, а демоницу, не
успевшую добежать до меня, накрыла в прыжке своим телом пантера.
Когда пыль осела, а мы прокашлялись, я сначала на ощупь, а потом уже по
неразборчивым очертаниям попыталась найти демоницу с оборотнем.
— Все целы? — выкрикнул верлен.
Дружное ругающееся многоголосье было ему ответом, в котором разобрать слова мне
не показалось возможным. Лишь где-то на заднем фоне раздавалось тихое поскуливание.
— Хе-елли-и, — послышалось жалобно откуда-то слева.
Демоница цела, уже хорошо. Пыль начала оседать, и я разглядела растянувшуюся на
полу пантеру. С внутренним содроганием отметила, что у нее содран до крови бок и верхняя
часть задней лапы. Дышала кошка тяжело, на голоса не реагировала, но глаза были
приоткрыты.
— Он меня собой закры-ы-ыл… — всхлипнула девочка, утирая слезы. — С ним все
будет хорошо?..
— Будет, — не моргнув глазом, соврала я. Откуда мне было знать, если честно? — Это
просто царапина. Ли, ты с нами?
— Куда я… денусь… — прохрипел он. — Вы ж без меня… даже влипать как следует не
умеете.
Слова давались ему тяжело, но он не мог не отреагировать в своей излюбленной
манере.
— Неужели это все из-за упавшей клетки произошло? — Лесс осторожно переносил
камни силой мысли в дальний угол, чтобы выпустить учеников из невольного заточения. —
Все постройки на территории дворца отличались прочностью и надежностью, так даже в
Нижних залах можно было гарантированно переждать любое стихийное бедствие.
— Мне казалось, экскурсия уже закончилась, — прошипела я, бестолково осматривая
Ли. С целебной магией у меня были не самые простые отношения. — Лесс, можешь что-
нибудь сделать?
Верлен оттащил очередной камень в сторону и бросился к нам. Встал на колено и
задумчиво почесал нос.
 — Могу кровь остановить временно. И немножко обезболить, это поможет, пока мы
выбираемся наружу.
— Так делай, а я пока осмотрю остальных.
К счастью, больше никто не пострадал. Тех, кого не накрыла клетка, спасла защита,
наколдованная Ли. А себя он уберечь не успел.
— И как нам выбираться? — успокоив учеников, я села рядом с Ли и притянула к себе
демоницу. Та не хныкала и, как мне показалось, даже не моргала, слезы лились по ее щекам
без звукового сопровождения.
— Я, правда, не специально, — прошептала девочка спустя несколько ударов сердца. —
Я же не знала…
— Ну, зато теперь знаешь, что в чужих подземельях очень вредно трогать странные
предметы, — вздохнула я. Ругаться на нее я не могла и, пожалуй, несколько опасалась.
Про демонов я не знала ровным счетом ничего. Я могла бы, конечно, пойти в
библиотеку или спросить про них у преподавательницы «Рас и сущностей», но последнее
время мне было совершенно не до этого.
— Василиан очень любит разные загадочные штуки, — словно что-то вспоминая,
задумчиво проговорил верлен и направился к дальней стене, перешагивая через обломки, —
поэтому весь замок, в том числе и его Нижние залы, полон потайных проходов. Открываются
они по-разному. Где-то нужно пошевелить картину, где-то покрутить ухо или нос статуи, где-
то просто нужен ключ, — Лесс точно по бумажке читал, — но именно в комнате, где
находилась королевская коллекция пыточных орудий… — Он прошел вдоль стены,
перевесил Маску позора, постучал по каменной кладке, прислушиваясь, а затем с силой
надавил на один из камней.
Стена с грохотом отползла в сторону, являя нам слабо освещенный коридор.
— И откуда это все тебе известно? — с легкой насмешкой поинтересовалась я.
— Я же готовился делиться с детьми своими глубокими познаниями, — развел руками
верлен.
— Хочешь сказать, что про тайные проходы написано в твоих книжках?
— «Тайными» они называются исключительно для красоты, — признался верлен. —
Василиану просто нравится сам факт. А так их таинственность действительно очень
сомнительная. Как нам кота тащить?
Ли что-то простонал, тушку окутала легкая сиреневая дымка, и нам явился его
человеческий облик.
— Признайтесь, что просто мечтали увидеть именно этот мой — тоже неотразимый —
образ. Ай, хрисс, — дернулся парень, коснувшись рукой правого бока. — Полька, ты не
могла бы в следующий раз быть чуть менее разрушительной, хотя бы для меня?
Отметив, что парень заметно повеселел, видимо, все-таки оборотни действительно
восстанавливаются быстрее, мы помогли ему подняться.
Остальные ученики уже с топотом, громко переговариваясь, бежали по коридору, мы же
с трудом плелись позади, волоча на себе нашего раненого бойца. Полли то и дело путалась
под ногами, хуже, чем сам Ли в добром здравии.
Сказать, что король был слегка изумлен, когда в его ванную комнату вывалилась
галдящая толпа учеников Академии, окровавленный оборотень и два преподавателя, —
ничего не сказать. Василиан взвизгнул на частоте Поллиэ и принялся загребать мыльную
пену, чтобы, не дай бог, мы ничего лишнего не разглядели. Если честно, мы и сами не особо
горели желанием увидеть обнаженные королевские телеса, поэтому откланиваясь, как
магорские болванчики, мы боком-боком протиснулись к выходу.
Стража, дежурившая у двери, удивилась тоже. Возможно, распутные девицы,
шастающие к королю, не были редкостью здесь, но не в таких количествах и не
перемежаемые парнями и детьми.
— Вы не подскажете, где здесь можно приобрести какие-нибудь целебные зелья,
перевязать раненого? — В этот момент Ли зачем-то свесил язык набок и захрипел с
присвистом. Я сначала вздрогнула, потом поняла, что этого балбеса даже могила не
исправит. — Или хотя бы как отсюда выйти?
— А… Э… — Стражник явно жаждал оказать нам помощь. — Ну…
— Спасибо, — вздохнула я, и мы побрели влево по коридору.
Боги, зачем эти остолопы вообще нужны? На визг… простите, «зов» правителя не
прибежали, нас не задержали. Можно было, пожалуй, даже вынести короля вместе с ванной,
никто бы сильно не возражал.
Только на третьем повороте нас «соблаговолили» остановить. Скрестив топоры, стража
грозно нависла над нами, словно по лицам могла определить, какой непоправимый вред мы
уже нанесли его величеству и его велическому замку.
— Есть хочу, — прошептала Поллиэ, подергав меня за руку. Ни раньше, ни позже.
Стража резко перевела взгляд на девочку, а я в кои-то веки искренне припомнила всех
наших богов, мысленно взмолившись, чтобы взволнованное дите не спалило здесь ничего
или, того хуже, не перевоплотилось.
Но, к счастью, взгляд девочки был настолько жалобным и растерянным, что умиленные
стражники, всучив ей яблоко, проводили нас к выходу и даже извинились, что по Уставу не
положено помогать раненым прямо в замке, дабы не испачкать кровью дорогую обивку
королевской мебели и ковры.
До телеги Ли уже шел сам, периодически опираясь то на Лесса, то на меня, и его рука
даже пару раз якобы «соскальзывала» с моего плеча, каким-то образом оказываясь чуть ниже
поясницы.
Я шикнула на оборотня, шлепнув того по руке в первый раз и ткнув под ребра — во
второй. Тот истошно завопил, я перепугалась, поскольку забыла про его разодранный бок, но,
когда крик сменился смехом, поняла, что стояла с другой стороны от раны, и отвесила ему
подзатыльник. Лесс в меня метнул укоризненный взгляд. Ах да, как я могла забыть? Сие
поведение неподобающе для преподавателя.

Все-таки этот день изобиловал различными вариациями удивленных лиц:

перекошенные, с поднятыми бровями, с открытыми ртами, с расширенными глазами, глазом
с приподнятой повязкой, через забрало… Но лишь госпожа Тиэльская чуть не упала в
обморок от радости, а Арестир лишь вздохнул, когда в парадный зал ввалились мы, пытаясь
ухватить убегающего окровавленного оборотня.
— Только не к целителям! Пожалуйста! — Ли, сбитый с ног маленькой магической
подножкой, вцепился в ковер и попытался уползти.
Зегрисс очень любила свой предмет: как преподавать, так и применять на практике. Уж
для кого, для кого, а для нее даже отчлененные конечности были не чем иным, как
«интересненько-интересненько, надо же, как красиво оторвалось, надо попробовать
приложить подорожник, если не поможет — взять вот эту мазь, потом вон тот порошочек, и
если он после этого не загнется, то попробуем полечить».
— Что у нас тут? — в предвкушении кинулась к нам госпожа Тиэльская.
— Да вот его камнем придавило, — кивнула в сторону оборотня я.
— Потолком, — возмущенно поправил меня Ли, словно я принизила его
достоинство. — Вот! — Он с азартом задрал рубашку.
Позади раздался дружный женский вздох. Да, вид полураздетого оборотня был не для
впечатлительных девиц. В хорошем смысле.
— Ого, сколько же крови вы потеряли! — Хоть убейте, в голосе Зегрисс я так и
слышала не испуг, а восторг от того, что у нее появился новый подопытный. — Скорее,
скорее, молодой человек, пройдемте ко мне. Как вы еще ходите с такой раной,
потрясающе! — Она, словно заботливая наседка, потопталась вокруг Ли, а потом погнала его
к лестнице.
— Все свободны! — громогласно прозвучал над головами голос сира де Асти, и
ученики, перешептываясь, рассосались по комнатам. — А вы, декан Алмор и госпожа Дарк,
потрудитесь мне объяснить…
— У его величества Василиана слабые потолки, — честно ответила я, упустив
некоторые демонические подробности. — Ли успел скрыть нас всех защитным куполом, а
себя нет.
Арестир почесал бороду:
— И вы хотите сказать, что господин Д’арк в кои-то веки не послужил тому причиной?
— Как ни странно, да, — подтвердил Лесс. — И даже госпожа Хельга в этом не
участвовала.
Я уставилась на декана. Вот ведь вражина ушастая.
— Мы можем идти?
— Зайдете ко мне завтра утром, напишете объяснительные. Теперь идите. — По
счастью, ректор оказался не в настроении бубнить на тему «как вы могли это допустить, это
беспредел и произвол», что было нам только на руку.
— Ну, слава Лите, обошлось, — выдохнул декан. — Какие планы?
— В город схожу. Опять. Надо пользоваться, что сегодня день «открытых дверей», —
усмехнулась я.
Если бы не раненый Ли, я бы сразу по выходе из замка двинулась к купеческим лавкам,
отправив детей с Лессом. Гулять так гулять.
— Компания нужна?
— Не думаю, — хмыкнула я. — Вдруг мне захочется сделать тебе сюрприз и купить
портки в сердечко. Или себе.
— И это хорошо, я тогда пойду, вздремну, пожалуй. — Верлен показательно зевнул и,
потягиваясь, направился к себе, напоследок помахав мне рукой.
А я выскочила за двери, едва передо мной потоком пробежали вернувшиеся из своего
похода четверокурсники, сопровождаемые совершенно измятыми деканом Росским и
госпожой Нортской.
Видимо, не у нас одних прогулка удалась.

На самом деле мне хотелось, чтобы Лесс составил мне компанию. С ним мне было
тепло и спокойно, но в мозгу роились понятные лишь мне одной подозрения, и объяснять их
природу пока что никому не хотелось. Не хватало еще сойти за мнительную девицу с манией
преследования.
Пешком до рынка я брела чуть больше полувески. Задержалась у торговца амулетами,
поразглядывала зачем-то тряпки, подслушала пару бесполезных слухов, остановилась, чтобы
купить завернутое в лаваш куриное мясо с острым соусом и овощами, ибо на обед в
Академии я не попала, а есть все-таки хотелось. Жуя на ходу, я осматривалась по сторонам,
пытаясь решить, что хочу узнать и где лучше искать.
Раздумья привели меня снова ко дворцу. Внутрь я уже ломиться не стала, да и, судя по
глазам, стража меня узнала. Поэтому я решила обойти ограду вдоль, мне достаточно было
просто посмотреть на то, что осталось на поверхности от Нижних залов.
Как я и ожидала, небольшое здание, в котором располагался вход в Залы, изрядно
покосилось, а в воздухе чувствовалась едва заметная магия. Мое убеждение в том, что
Поллиэ не виновата в обвале, оказалось совершенно верным. Не могли стены дворцовых
Нижних залов быть настолько хлипкими, что простым движением рычага можно снести
несколько опор.
Магия, довольно легкая, неприятно походила на мою. Никаких особых навыков она не
требовала, это мог быть и кто-то из учеников (тех самых, с «неразвитыми» способностями),
но, во-первых, они не такие дурные, чтобы самих себя заваливать под обломками, а во-
вторых — магия шла извне. Откуда именно она исходила, я уже найти не сумею, даже если и
был след, то давно рассеялся. И не давал покоя вопрос: кому могло понадобиться погребать
под завалами двух преподавателей и кучку учеников?
Я побродила вдоль ограды еще, вызвав настороженные взгляды у стражи. На вопрос,
что я тут забыла, выдумала потерянный во время экскурсии браслет. Следов мага, как и
ожидалось, я не нашла. Ни магических, ни обычных. Расстроившись, я направилась обратно
в Академию, по пути купив-таки Лессу, по доброте душевной, портки с сердечками, большой
сахарный леденец для Полли — в «доказательство» моих слов, что она не виновата в том, что
случилось с нами, леденец в виде петушка поменьше для Ли, как для раненого бойца, раз уж
решила заняться поощрениями, и кулек орешков в карамели для себя. Буду жевать и думать,
кто стоит за всеми нашими злоключениями.
И надо бы попросить сира де Асти передать королю наши пламенные извинения. Мне
кажется, есть за что.

Междустрочие. Воспитательное

— Слушай, и правда работает! — Гил от души хлопнул Тима по плечу, так что тот
поперхнулся молоком. — Я перед ней дверь открыл, а она мне улыбнулась и сказала, что
сегодня вечером свободна! Правда, почему-то после этого шепотом добавила «десять
серебряных»…
Полуэльф почесал затылок. Темный только усмехнулся. Не так давно его спутники
изобрели увлекательную игру «кто кого перевоспитает». Саэл, сообразив, что не сумеет
избавить его высочество от столь неподходящей компании, решил облагородить полуэльфа,
насколько возможно. А Гил, осознав, что не выйдет избежать присутствия чопорного зануды,
старательно пытался сделать из него «нормального человека».
И, судя по грохоту, сопровожденному звучным «karim-ed-herra!» и появившемуся вслед
за ним взлохмаченному Саэлу, неудачно оступившемуся на лестнице, и та и другая сторона
могла похвастаться определенными успехами. В ответ на изумленный взгляд Тима эльф
спохватился, пригладил волосы и поправил строго завязанный черный платок на шее.
— Dan’elle… — начал было он.
— Тим просил его так не называть, — злорадно прохихикал Гил. — Правильно, твое
высочество?
Эльф только закатил глаза и с обреченным видом налил еще молока, а Саэл, поджав
губы, продолжил:
— Я хотел у вас спросить, почему все-таки мы не отправляемся в Вилею? Все
происходящее слишком странно…
— …чтобы туда возвращаться, — закончил эльф. — Они только этого и ждут. И…
Он отхлебнул молока и засунул в рот сразу половину пирожка.
— И? — переспросил вечно любопытный полуоборотень.
Тим старательно разжевал пирожок, не обращая внимания на испытующие взгляды, и
заключил:
— Не дождутся.

Глава 10
ТИМ И ВАМПИРЫ
Ирэлъ, 10-е число.
День почетного донора

Граница у Аркхарии была внушительная. Впечатляющая, я бы даже сказал.

Неудивительно, что все вменяемые крестьяне поспешили убраться от нее подальше. А
невменяемые, видно, и послужили стройматериалом.
В десяти локтях от нас от травы исходило легкое красноватое свечение, обозначающее
магическую границу королевства, а сразу за ней покачивались на коротких палках в
полусажень высотой и постукивали на ветру желтоватые человеческие черепа, местами даже
с живописными остатками волос. Палки стояли примерно на расстоянии в два аршина одна
от другой и в целом навевали жизнеутверждающие мысли.
— Господин, вы уверены, что стоит туда идти? — вкрадчиво полюбопытствовал Саэл.
— Ну, — я пожал плечами, — эльфийских-то черепов я здесь не вижу.
— Да они, поди, ненастоящие! — Гил, напротив, был исполнен оптимизма.
Он подскочил к черепушкам и ткнул в ближайшую пальцем. Та, недолго думая, за этот
палец его и укусила. Гил взвыл, Саэл поморщился, а я с интересом уставился на чудо
магической мысли. В том, что это было именно оно, я не сомневался. В конце концов, ну чем
еще заниматься расе, в которой все поголовно маги, да к тому же живущие пару сотен лет.
Только магическую мысль и продвигать. Ну и развивать изощренную фантазию.
Черепушка задумчиво подвигала челюстью так, словно пережевывала откушенный
палец полуэльфа (тот на всякий случай внимательно изучил кисть на предмет наличия
оного), и скрипуче выдала:
— Роменгил Эрнорский, правонарушений не замечено, проход через границу разрешен.
Гил неуверенно оглянулся на нас.
— Проходи, говорю! — закипающе повторила черепушка. — Иначе зачем приперся!
Сковородки на вас, полукровок, нет…
Гил бочком-бочком переступил красноватую линию. Громов с молниями не
последовало, и он облегченно выдохнул.
— Нам что, тоже пальцы ей в рот совать надо? — озадачился я.
— Это негигиенично, — возмутился Саэл.
Черепушка высокомерно смерила нас взглядом пустых глазниц с ног до головы.
— Нужны вы мне больно. Эльфы! Чего приперлись? Насчет вас информации нет.
Имена, цель прибытия?
— Тим Виллар и Саэл Вилльенна, в Греморе объявлен отлов эльфов, а возвращаться в
родные пенаты не очень хочется. — Я широко улыбнулся. Могу быть обаятельным, когда
захочу.
Интуиция (и сковородка) меня не обманула. Где-то за темными провалами глазниц
скрывалась ранимая девичья душа. Желтоватые скулы порозовели, черепушка опустила очи
долу и кокетливо сдула упавшие на глазницы три волосины.
— Ну проходите тогда… общие правила знаете? После заката на улице не показываться,
останавливаться в тавернах только со знаком солнца, ни в коем случае не заходить в лунные.
Вампиров уважать, любить и почитать, кровь нам ваша даром не нужна, у эльфов не кровь, а
травяной настой какой-то… да, собственно, главное правило — не задерживайтесь здесь, мы
чужих не любим. Все, проваливайте.
Саэл опасливо преодолел красную черту, а вот меня она почему-то остановила. Я
недоуменно покосился на черепушку. Та загадочно улыбнулась и промурлыкала:
— А ты, красавчик, можешь посетить улицу Лунного Цветка и спросить Орлину.
Одарив меня страстным взглядом, черепушка заткнулась и обвисла на палке.
— И что это было?! — тут же прицепился Гил, стоило нам отъехать на несколько шагов.
— Таможня у них такая, — усмехнулся я. — Мне Вел рассказывал. На самом деле, эти
черепушки изготовлены из пробкового дерева, оно хорошо звук передает. За границей
наблюдают несколько магов. Они-то и ведут переговоры. Скучно им, не так уж и много
желающих в Аркхарию со стороны Гремора въехать, вот и развлекаются как могут.
Гил надулся, как хомяк, и, обернувшись, бросил обиженный взгляд на черепушки,
погрозив им укушенным пальцем.
— Куда мы направимся, господин? — в свою очередь, полюбопытствовал Саэл.
— В город. — Я пожал плечами. — А там посмотрим.
Мне еще не доводилось бывать в Аркхарии. Да и ее коренных жителей — вампиров —
видел всего несколько раз на межрасовом приеме, который Велимир устраивал раз в пять лет
и не явиться на который было бы совершенно неуважительно. В остальном они не очень-то
стремились поддерживать дружеские отношения с близлежащими странами. Особенно после
очередной смены правителя, которого за полсотни лет только сами аркхарцы, наверное, и
видели.
Впечатлить вампиры меня не впечатлили, на злобных монстров, коими их описывали
некоторые человеческие учебники, они походили меньше всего, хотя определенные хищные
элементы в строении тела наличествовали. Из любопытства я проштудировал как-то всю
литературу, хоть косвенно касающуюся вампиров. Более-менее адекватную информацию
сообщал только один учебник: «Вампиры — результат экспериментов мага, ныне уже
неизвестного. Он выяснил, что человеческая кровь, потребляемая внутрь, значительно
усиливает диапазон возможностей мага. Однако обычный человеческий организм отвергает
кровь, даже собственную. И маг занялся преобразованием своего тела, а его ученики
продолжили начатое им. В результате возникла новая раса. Вампиры — маги, абсолютно все
без исключения, но не равные по силе. Вопреки распространенному убеждению человеческая
кровь не заменяет им пищу, она необходима лишь для увеличения магических возможностей,
кроме того, приятна на вкус. Отличительными чертами расы являются клыки и когти на
руках, предназначенные изначально для предоставления более быстрого доступа к крови
жертвы, а ныне являющиеся формальным внешним признаком вампира».39
Что же касается Аркхарии… вот мне и представилась возможность с ней
познакомиться.
— Куда путь держим, чужаки?
Здрасте, очень приятно.
Дорогу нам преградил вышеупомянутый результат магических экспериментов в
количестве пяти штук, точнее, я бы даже сказал, злобно оскаленных морд. Что у нас тут?
Формальные внешние признаки в наличии и готовности.
— Прямо, — хмыкнул Гил, с любопытством их изучая.
— В город, — уточнил Саэл.
— И не страшно? — прошипел один из вампиров.
— А должно быть? — эхом откликнулся я.
Вампир поморщился, сообразив, что, во-первых, мы эльфы, а значит, вампиров не
боимся, и, во-вторых, трое против пяти, на самом деле, не такой уж пугающий расклад. Если
упустить тот факт, что пятеро — маги.
— Ладно, отбросим пустые разговоры, Лита завещала делиться, Дейм отбирать, Лоо 40
плюнул на всех с высокой колокольни, так что…
— Можете начинать делиться, — закончил полуэльф.
Шутку не оценили, компания как один ощерилась ножичками-сабельками, в свободных
ладонях зажглись огни пульсаров разных цветов. Я заинтересованно подался вперед. Чувство
опасности, оскорбленное моим периодическим к нему пренебрежением, молчало. Странная
ситуация: пять вампиров, два с половиной эльфа (пол-оборотня я считать не буду), то бишь
силы совершенно отчетливо неравны в количестве два к одному. Пустая дорога, густой лес,
помощи ждать неоткуда. И только почему-то совершенно не ощущается угрозы.
Вампиры по неведомым причинам не торопились нападать, а мы обороняться. Так и
стояли несколько ударов сердца, прежде чем до нас начало доходить, что что-то не так. Как
всегда, первым не выдержал Гил. Соскочив с лошади, он бесстрашно подкрался к
ближайшему вампиру и… помахал у него рукой перед носом. Я уже представил себе
красочное отсечение конечности полуэльфа… но ничего не произошло. Со стороны
вампиров. Зато слева от нас в лесу раздались подозрительные звуки, словно на дорогу рвался
приличных размеров медведь верхом на лосе…
Но никак не совершенно хрупкая на вид девица, тянущая за собой упирающегося всеми
четырьмя копытами единорога. Вампирка сквозь зубы что-то разъяренно шипела,
благородное животное мотало головой и столь же разъяренно фырчало. Однако стоило его

39 «Расы Дариола» под ред. Риссы Нортской.

40 Лоо — бог Равновесия.

копытам коснуться дороги, как оно тут же присмирело. Девушка от души засветила
единорогу по рогу и наконец соизволила обратить внимание на скульптурную композицию
«эльфы изумленные и вампиры околдованные». Карие глаза поочередно оглядели каждого из
нас и даже, как мне показалось, слегка расширились в удивлении.
— Неблагодарное животное, — выдала она, глядя на Гила.
Мы с Саэлом вытаращились на полуэльфа.
— Я ее первый раз вижу! — тут же замахал руками тот.
— Да не ты, — отмахнулась вампирка, приближаясь. — Еще одна такая выходка — и
отдам девственницам человеческим, затискают до полуобморочного состояния — мигом
шелковым станешь, — кинула она через плечо. Единорог, нарочито невинно хлопая глазами,
принялся ощипывать придорожную траву. Вампирка снова перевела взгляд на нас: —
Попались, голубчики.
— Мы ничего противозаконного не совершали! — возмутился Саэл.
— Да не вы. — Вампирка закатила глаза, изображая крайнюю степень обреченности. —
Я за этими молодчиками уже вторую неделю по всем трактам гоняюсь. И так иноземцев по
пальцам пересчитать можно, так эти еще нам репутацию портят на международном уровне. В
последний раз удалось по следу «сетку» 41 пустить. Да только они, видимо, заметили и
сбежали. Хорошо, что наводку успела сделать. Вот она их и догнала…
Только теперь я обратил внимание на то, что у нее на груди на куртке вышита
серебристая аркхарская звезда,42 а в ухе покачивается длинная сережка с рубиновой
капелькой на конце, о чем-то мне должно это сказать…
— Вы стражница? — первым догадался Саэл.
— Ну и? — видимо, тон, которым эльф произнес эту фразу, не убедил вампирку в
наших выдающихся умственных способностях.
— А это единорог! — Гил восхищенно ткнул пальцем в благородное животное.
— Не угадал. Это упрямая тупая скотина, которая катастрофически не может понять,
что звезда, — она ткнула себя в грудь, — должна быть сверху, а не спереди, сбоку или где-
либо еще!
Единорог ответил ей укоряющим взглядом вроде «ты тоже не Лита, но я же тебе это в
упрек не ставлю». Вампирка вздохнула и принялась вязать налетчиков. Любопытно
выглядело это действо: короткое прикосновение ко лбу — и вампир валится в пыль, алая вязь
в воздухе — и его руки сплетены за спиной. Следующий. Вот что значит раса магов.
Для стражницы она выглядела на удивление молодой. На вид я ей дал бы лет двадцать,
не больше. Хотя в Вилее, да и в Греморе, насколько мне известно, женщин вообще не брали
на службу в городской страже, так что сравнивать было не с чем.
— Вы надолго к нам? — поинтересовалась вампирка, задумчиво переводя взгляд с
кучки несознательных тел на своего коня. Единорог все понял правильно и
предусмотрительно попятился.
— Как получится. Может, тебе помочь? — поинтересовался я, сжалившись над
животным.
— Это было бы очень кстати, — согласилась вампирка, осмотрев меня с ног до головы
так, что мне сразу захотелось начать оправдываться во всем, что я совершал и не совершал
тоже. Однако затем ее взгляд потеплел. Она перекинула через плечо длинную, туго
заплетенную косу и протянула мне руку. — Кий эо Ланна, можно просто Киа.
Мы помогли стражнице доставить преступников до городского отделения в
Пограничье, за что получили горячую благодарность и указание прямой дороги к
ближайшему межрасовому постоялому двору.

41 «Сетка» — обездвиживающее заклинание, способное перемещаться в пространстве.

42 Восьмиконечная звезда, изображенная на гербе Аркхарии. Под звездой располагается вставший на дыбы
единорог.
 Там обнаружились в основном гномы, пара людей, хватающихся за оружие при каждом
шорохе, и один оборотень. Что, впрочем, неудивительно. Самую протяженную границу
Аркхария имела как раз с Алмазными горами, которые облюбовали для себя гномы. Они же
славились как непревзойденные мастера заготовок для артефактов и амулетов, а кому, как не
магам, наделять эти заготовки силой.
Комната для нас нашлась, правда на самом чердаке, но выбирать не приходилось.
Забросив в нее вещи, мы спустились к ужину. Гил, как всегда, первым делом заказал
выпивку, чем спровоцировал на свою голову очередную нотацию от Саэла, и парочка
погрузилась в высоконаучный диспут о преимуществах и недостатках потребления алкоголя.
Я слушал их краем уха, жуя баранину и рассеянно поглядывая на входящих и
выходящих. Дверь трактира распахнулась в очередной раз, впуская сначала до дрожи
знакомый голосок, а затем и обладательницу оного.
— Ну и как мы их будем тут искать? Эти вампиры скалятся, словно мы им должны, —
возмущалась Никтаэль, обращаясь к своему спутнику.
— Нет, малышка, они всего лишь прикидывают, когда тебя лучше съесть: до ужина или
после.
— Не смешно! Даже простоэльфинам известно, что вампиры не пьют эльфийскую
кровь.
Вслед за ней в трактир вошел высокий светловолосый мужчина. Поначалу я и его
принял за эльфа, но, приглядевшись, заметил такой знакомый золотисто-серебряный оттенок
волос. Еще один демон?
Благо мы по моей старой привычке сидели в самом темном углу, и заметить меня с ходу
девчонка никак не могла. Подавив желание сползти под стол, я натянул капюшон на самый
нос и пихнул локтем Саэла, побуждая его сделать то же самое. Эльф сначала недоуменно
обернулся, сдавленно ойкнул «di’ess43 Никтаэль» и попытался гневно вскочить, я так
полагаю, чтобы высказать все свое возмущение как по поводу вида эльфийки, так и по
поводу ее сопровождения. Я едва успел остановить это действо, прошипев «заткнись и
исчезни».
Иногда все-таки хорошо быть принцем.
— Хей, в чем дело? — возмутился Гил, правда, оценив мои манипуляции, шепотом.
— Уважаемый, — голос Никтаэль снова зазвенел в зале, лишив меня возможности
ответить. — Мы разыскиваем одного эльфа. Темный, роста среднего, глаза желтые, на щеке,
ближе к уху три родинки.
Трактирщик, словно припоминая, устремил взгляд в наш угол. Я отрицательно качнул
головой и продемонстрировал вампиру золотой.
— Нет, госпожа, не встречалось мне такого.
— Вы уверены? — полюбопытствовал демон, выкладывая на стойку серебрушку.
— Уверен, — даже не взглянув на нее, ответил трактирщик.
— А девочку не видели? Светловолосая, светлоглазая, звонкая, — продолжил он
допрос. — На вид лет двенадцать. На меня похожа, только ростом не вышла.
А вот это уже интереснее. Неужто родственнички ищут Полли? Но как его в Аркхарию-
то занесло, если ее здесь отродясь и не было?
Трактирщик вновь отрицательно качнул головой, на этот раз совершенно правдиво.
— Комнаты иль еду заказывать будете?
— Будем, — вздохнула эльфийка.
— Комната только одна. На чердаке слева от входа, серебряный за ночь. На ужин утка с
яблоками или баранина в соусе, — монотонно перечислил вампир.
— Давай и то и то, — буркнул демон, направляясь к свободному столику. Никтаэль
возмущенно распахнула рот:
— Ты с ума сошел?! Я не буду спать с тобой в одной комнате! Это… это… неприлично!

43 Госпожа (эльф.). Употребляется исключительно по отношению к эльфийкам благородного происхождения.

 — Придется тогда тебе переночевать на улице. Или искать другое жилье, —
невозмутимо отозвался ее спутник. — Только учти, что серебрушкой ты уже не отделаешься.
Это самое приемлемое заведение в городе…
Дальнейший их разговор заглушила ввалившаяся компания гномов навеселе. И я,
продолжая опасливо коситься на особу багровых кровей, соизволил ответить Гилу:
— Это — моя невеста.
Полуэльф распахнул глаза во всю ширь и изумленно забулькал элем.
— А какого хрисса она тут делает?!
— Видимо, ищет меня…
— Не повезло тебе, друг, — Гил сочувственно похлопал меня по плечу. — Хотя на вид
она ничего. А что за хмырь рядом с ней? Уж больно морда наглая.
— Понятия не имею, — буркнул я.
А Никтаэль изменилась. Неуловимо так. Но очень заметно для того, кто знает ее с
пеленок. Она была сестрой моего лучшего друга, и сначала родители заставляли Локсли
«присматривать за ребенком», а затем уже сам ребенок решительно не желал от нас
отставать. Половина детства прошла в бесконечной игре «кто лучше спрячется от Никтаэль».
А потом нас еще и поженить решили. Наверное, она вовсе и неплохая девушка, красивая к
тому же, эльфийский эталон: волосы — плавленое каштановое золото, глаза карие с
зеленоватыми отсветами, фигура — загляденье, но гонору-у-у… на три эльфийских эталона
хватит. Правда, гонор этот, кажется, начинает переплавляться в нечто иное. По крайней мере,
мне трудно представить ее прежнюю в дешевой таверне в компании безродного демона. А
ничего, сидит. Донельзя возмущенная, но абсолютно непохожая на избалованную особу
багровых кровей, которая уже только потому, что ей под ноги тут не бросили ковер, устроила
бы скандал. Вот только с чего она вдруг решила броситься на мои поиски, да еще и в гордом
одиночестве? Демона она, скорее всего, как и я, подцепила где-то в дороге, я совершенно
уверен, что среди прежних знакомых подобных типов не водилось. Тоже сбежала?
Забавная ситуация получается…
Задумавшись, я прихлебывал из первой попавшейся кружки и спустя некоторое время с
удивлением заметил, что кружка оказалась с элем, Гил подливает мне вторую порцию, а в
голове возникает приятная легкость.
Тем временем Никтаэль со спутником, переругиваясь вполголоса, исчезли на лестнице.
Я не удержался и зло фыркнул. И тут Саэл додумался внести свою лепту:
— Она ведь любит вас, господин.
Я залпом допил эль. Я знал, на что злился. На то, что мое прошлое, от которого я уже
несколько месяцев ношусь по всем окрестным государствам, нашло меня снова, едва я
пересек границу Аркхарии. Это знак, что от него не убежишь? Но, хрисс побери, я не хочу
возвращаться! Однако от предположения Саэла сделалось смешно. Никтаэль? Любит кого-
то? Всем шуткам шутка.
— Любит, ага, — в голос рассмеялся я. — Ну просто жить без меня не может!
— Она же разыскивает вас, — уточнил эльф, не понимая причины моего веселья.
— Чтобы продолжить доводить до белого каления, — согласился я. — Это не любовь,
это чувство собственности и обида за нанесенное ей побегом оскорбление.
Мы с Гилом согласно чокнулись. Саэл укоряющее вздохнул:
— Господин, мне кажется, вам стоит приостановить столь бурное потребление…
— Чего он говорит? — не понял полуэльф.
— Пить, говорит, хватит.
— А! Давай споем тогда, что ли?
— Дорожную?
— А хоть и дорожную.
Внушительно прокашлявшись и тем самым заставив заткнуться весь народ в таверне,
мы затянули на два голоса: гиловским глубоким и моим хрипловатым. Звучало это, должно
быть, немного дико, но проникновенно. Иначе с чего бы им всем так на нас пялиться?
 Вилейский лес и корханнская степь,
Дорогу мы протопчем в золе,
Вдали туман, Серебряный кряж,
И солнце наше, и мир весь наш.

Мы с гномом выпьем, с эльфом споем.

Зачем нам жены, зачем нам дом?
За Черным мысом не дремлет Страж,
А море наше, и ветер наш.

Шагаем вдаль по забытым краям,

И грозы путь освещают нам…
Хей вы, телларды,44 на абордаж!
И небо наше, и воздух наш…

Нам бурно поаплодировали гномы, скупо вампиры, люди так вообще испуганно
забились по углам. Впрочем, они такими были еще и до того, как мы начали петь.
— Хорошо, — вздохнул Гил и опрокинул в себя остатки эля.
Я окинул взглядом опустевшие тарелки-кружки и решил, что пора спать. Саэл
поддержал не только это благое начинание, но и меня, когда я вознамерился уронить стул,
стол и парочку недорослей.
Однако полуэльф вдруг бодренько направился в совершенно противоположную
сторону, то бишь к выходу.
— Ты куда?
— Пойду… воздухом подышу, — не оборачиваясь, ответил он.
Путь до чердака показался мне бесконечным, а поэтому я рухнул на кровать и сразу
провалился в сон, стоило нам попасть в комнату.

Разбудило меня звонкое, чересчур звонкое, даже практически громогласное «ой!» и

последовавшее за ним шелестящее «ты чего?». Я распахнул глаза. Потребовалось несколько
ударов сердца, чтобы понять, что разговор ведется отнюдь не у меня над ухом. Просто
слышимость в чердачных номерах оказалась хрустальной. Видимо, трактирщик сильно
поскупился, когда ставил перегородки.
— Сережку обронила!
— Так подними.
— Я не знаю, где именно, но ее нужно найти!
— Предлагаешь повторить весь наш двухмесячный маршрут в поисках одной жалкой
побрякушки?
— Нет, — голос зазвучал по-детски капризно. — На подходе к этому клоповнику она
еще была на мне!
— Или на входе в город. Или на въезде в Аркхарию…
— Нет! Я точно потеряла ее уже здесь, и найти ее нужно! — последние три слова
эльфийка буквально отчеканила.
Узнаю сестренку Локсли. Ее упрямству можно позавидовать.
— Ну иди и ищи. Или ты моего разрешения хочешь спросить?
Послышался скрип и шуршание. Похоже, демон улегся.
— Кай, а давай ты сходишь посмотришь?
Ага, значит, его зовут Кай. Как мило!

44 Теллард — человеческая вольная транскрипция слова t’ellard (эльф.)  — слово, из врожденной эльфийской
пакостливости переведенное другим расам как «молодец», на деле означающее «недоумок».
 — Я?! С какого перепугу? Тебе надо — ты и ищи. А мне надо поспать.
— Но ты же в темноте видишь лучше и вообще…
— …и вообще ты уже не представляешь, как жила без меня все эти долгие годы?
— А, хрисс с тобой, сама пойду! — Нервно притопнув, девчонка направилась к двери.
— Не споткнись, — буркнул ей вслед демон.
Дверь громко хлопнула. Никтаэль всегда негодовала, когда ее прихоти не бежали
исполнять по первому же писку. Было слышно, как возмущенно девчонка топает по
ступенькам и все еще что-то бубнит, а демон за стенкой ехидно посмеивается.
Подавив в себе совершенно мальчишеское желание ринуться за ней с воплем
«сюрприз!!!», я перевернулся на другой бок и уже собрался продолжить смотреть сны, как
понял, что Гила нет в комнате. На ближней ко мне кровати посапывал Саэл. А дальняя была
пуста. Странно. Даже если прошла всего четверть вески, этого времени полуэльфу вполне
могло хватить, чтобы «подышать воздухом». А прошло, судя по всему, куда больше.
Стоило мне спустить ноги на пол, как проснулся Саэл. Вот где магия, а не эти
швыряния пульсарами! На вопли парочки за стеной — ноль реакции, зато стоило мне
пошевелиться… Где его такого нашли?
— Куда вы, господин?
— Гила нет до сих пор. Пойду поищу его.
— Я с вами!
— Может, ты меня и до кустов провожать будешь?
— Если понадобится — буду, — невозмутимо отозвался эльф. — А вы, похоже, забыли,
что в Аркхарии ночами иным расам запрещено появляться на улицах.
Хрисс! И правда ведь забыл! Надо найти Гила как можно скорее… пока не поздно. А
если поздно, то найти его надо еще скорее.
В этот самый момент с улицы раздался дикий визг, а затем вопль «да как вы сме…», и
все стихло. Я подорвался с места и вылетел в коридорчик между комнатами одновременно с
полуголым демоном. Мы столкнулись, дружно почти кубарем скатились по лестнице,
умудрились приземлиться на ноги и даже, бегом преодолев зал, вывалиться на улицу. А на
ней царила умиротворенная и сонная ночная тишина.
Демон что-то рыкнул, сунулся было в один проем между домами, другой и зло треснул
кулаком по стене. После чего обратил внимание на меня. Надо признать, его фигура в слабом
свете бледно-фиолетовой Соро45 выглядела довольно зловеще.
— А ты кто такой? Чего надо?
— Кричали. — Я пожал плечами, проигнорировав первый вопрос. Да и второй, по сути,
тоже.
— А тебе какое дело?
— Терпеть не могу, когда кричат. Хотел пристукнуть.
Демон открыл рот. В этот момент из дверей трактира вывалился Саэл.
— Еще один криконенавистник? — Кай саркастически ухмыльнулся.
— Вообще-то у нас друг пропал. Мы собирались идти его искать.
— Понятно.
Что ему было понятно, я не знал, но демон потерял к нам всякий интерес и начал
задумчиво осматривать улицы. Как назло, трактир стоял на перекрестке. Так что выбор для
направления поисков нам представлялся обширный.
— Господин. — Саэл неслышно подошел сзади и наклонился к моему уху: — Мне
кажется, раз существует такой запрет, то наиболее вероятно, что ваш друг и di’ess Никтаэль
были захвачены именно местными властями. Возможно, стоит найти для начала каких-
нибудь служителей закона и расспросить их?
— Иногда ты говоришь умные вещи! — обрадовался я и, не дав эльфу времени
обидеться на это «иногда», зашагал по первой попавшейся улице, рассудив, что стражников,

45 Соро — одна из лун Дариола.

как и разбойников, в ночном городе пруд пруди.
Они не замедлили подтвердить мою теорию в следующем же квартале. Не было
никаких вам «стоять не двигаться» и «какого хрисса вы тут бродите». Двое стражников
просто молча направились в нашу сторону. А мы запоздало спохватились, что не взяли
никакого оружия.
Впрочем, нам это не сильно помешало.
Схватка была короткой. Главным образом потому, что, когда стражники оказались в
сажени от нас, что-то вспыхнуло, грохнуло и они разлетелись в разные стороны в глубоко
бессознательном состоянии. Из-за угла вышел Кай.
— Иду. Смотрю — бегут. Думаю — дай помогу, — зачем-то пояснил он.
— Спасибо, — не стал изображать уязвленную гордость я и присел на корточки рядом с
одним из вампиров.
— Я тоже ищу друга. Мне кажется, наши цели схожи, и мы можем друг другу
пригодиться, — словно невзначай бросил нежданный помощник.
— Как подсказывает мой жизненный опыт, демоны в равной степени могут быть как
крайне полезны, так и крайне вредны, — хмыкнул я. Вышеупомянутый демон настороженно
вгляделся в мое лицо, и я поспешил отвернуться, бросив через плечо: — Я Тим, а это Саэл.
— Кай. Что вы собираетесь делать?
— Для начала расспросить этих молодчиков. Выяснить, где могут находиться наши
друзья. А там посмотрим.
— Можно не допрашивать. Я знаком с аркхарскими порядками. Всех задержанных
ночью отводят в ближайшее отделение стражи, где их досматривает специальный маг. После
этого нарушителей или оставляют до утра, а затем отпускают, или маг забирает их с собой. И
тогда шансы однажды увидеть их снова становятся ничтожно малы.
Где находится место заключения, демон тоже знал. Возникал другой вопрос: как
вызволить оттуда Гила и Никтаэль? Можно было, конечно, в лучших разбойничьих
традициях влететь в здание, всех поубивать, схватить друзей и улететь обратно, пока никто не
опомнился. Вот только в данном плане возникало столько «но», что от них в глазах начинали
плавать звездочки.
Идею подал Кай:
— А что, если вам двоим позаимствовать у стражи одеяние? А я буду нарушителем.
— Хорошо, — согласился я. — Но ты забываешь, что мы категорически не похожи на
вампиров. Ты, кажется, маг? Можешь навести морок?
Демон отрицательно качнул головой. Ну еще бы! Он же разрушитель, а не созидатель.
Оставалось надеяться на то, что, заметив кольчуги стражи, к нам не будут
приглядываться слишком уж сильно, благо и я, и Саэл темные, уши прикроют шлемы, а глаза
лишний раз постараемся не поднимать. Кай критически нас оглядел и махнул рукой:
— Сойдет.
Во время недолгого пути до расположения местной стражи мы успели более-менее
обсудить детали нашего плана. Он основывался на том, что Пограничье — крупный город и
здесь было шесть домов-под-звездой,46 так что вряд ли стражники все так хорошо знают друг
друга в лицо, особенно тех, кто относится к другому району патрулирования. А это давало
нам крохотный шанс, что сразу нас не рассекретят.
Звезда на флюгере напомнила мне отличительный знак кошачьего пристанища,
интересно, кто у кого идею позаимствовал, коты у вампиров или вампиры у котов, ибо эта
греморская мафия могла бы посоперничать с кровососами в давности своего существования.
На первом этаже здания уютно горел свет. Покрикивать на демона и переругиваться
между собой мы с Саэлом начали еще на подходе, так что нас там уже должны были ожидать.

46 Дом-под-звездой — рабочее помещение стражи в Аркхарии, там находится кабинет начальника стражи
округа, следственный кабинет, отряд стражи и камеры предварительного заключения. Называется так, потому
что флюгером ему служит Аркхарская звезда.
Я пихнул Кая в дверь, не удосужившись ее открыть, за что получил от него пожелание долгой
жизни, полной самых восхитительных мучений. Стража, сидевшая вокруг грубого
деревянного стола и коротавшая ночное дежурство за игрой в карты, дружно на нас
уставилась.
— Принимайте, — холодно бросил Саэл, кивнув на демона. — Полгорода за ним
оббегали, до чего прыткий гад.
Кай старательно вырывался, мы так же старательно его удерживали, чтобы вампиры не
могли сосредоточиться на наших лицах.
— Вы кто такие? — опомнился один из стражей, судя по серебряному шитью —
капитан.
— Да мы с соседнего округа, отлавливали этого беловолосого. Он больно упертый.
Назад к нам тащить долго, да еще сбежит, поди, изворотливая гадина, — ответил я,
наигранно вытирая пот со лба, — приютите у себя, а?
— Где нашли?
— Да уж и не помню, а поймали здесь, в паре кварталов.
— Хорошо. Кейлен, отведи его к остальным. И чего сегодня расшастались, всем же
человеческим языком сказано: не выходить. Маг недавно ушел, этого придется здесь до
завтрашней ночи держать.
Рослый вампир с суровым взглядом направился к Каю. Мы с Саэлом за ним.
— А вы куда?
— Тэр,47 разрешите проводить. Говорим же, та еще бестия, а ну как сбежать надумает!
Капитан только рукой махнул, мол, валяйте, и вернулся к игре.
Мы спустились в подвал за вампиром. Там была всего пара дверей, причем одна
распахнутая настежь. Кейлен достал ключи, и я тут же ласково взял его за шею и слегка
пережал сонную артерию. Стражник почти сразу закатил глаза, и Саэл бесшумно уложил его
на земляной пол. Я подхватил ключи и направился к закрытой двери.
Слегка скрипнул замок, и стоило толкнуть створку, как навстречу мне устремился
ослепительно-белый шар, я машинально прикрыл глаза рукой, не успевая уже никуда деться
с его пути…
Но эльфийская реликвия не подвела и на этот раз. Что-то гулко, почти неслышно
бумкнуло, и все подполье погрузилось в абсолютную темноту, лично для меня окрашенную
веселенькими зелеными кругами.
— Какого хрисса? — ошалело выдал я, мотая головой.
— Кто здесь? — тут же прорезался голосок малышки Никтаэль. — Я требую, чтобы
меня немедленно выпустили отсюда! Я особа багровых кровей и не позволю, чтобы меня
содержали в этом клоповнике как какую-то бродяжку! Я требую…
— Детка, заткнись, — дружелюбно посоветовал демон. — Нам нужно выбраться
отсюда.
— Кай! — В темноте раздались неуверенные шаги, что-то пихнуло меня в сторону, и
послышался примерно такой звук, какой издает впечатанный в стену демон. — Так и знала,
что тебя совесть заест и ты за мной кинешься!
— На самом деле, хотел позлорадствовать, как тебе здесь сидится, а тут эти
доброжелатели-освободители явились. Пришлось и тебя спасать за компанию, —
неубедительно отвертелся тот.
Саэл кашлянул.
— Госпожа, а с вами не было полуэльфа по имени Гил?
— Был, — отозвалась эльфийка. — Но пришел маг, проверил нас каким-то амулетом, и
его увели.
— Куда?

47 Тэр — от эльф. terrei — уважительное обращение к старшему по званию. В большинстве своем перенято и
другими расами.
 — Не знаю…
— Выбираемся и будем импровизировать, — решил демон и первым ломанулся наверх
по ступенькам, как будто темноты для него не существовало. Судя по сдавленному ойканью,
эльфийку он потащил за собой.
Стражники поплатились за свой азарт. Дело в игре близилось к развязке, и они были так
увлечены, что опомнились, только когда вновь прибывший нарушитель, не тратя времени на
раздумья, ударил по ним целым каскадом мелких молний. Некоторые потеряли сознание
сразу, другим помог я, воспользовавшись их ошеломлением.
Задерживаться здесь мы не стали.
— Надо торопиться, если хотите вызволить друга. Очевидно, его уже забрали в
городскую тюрьму, — окончательно раскомандовался демон. — Время поджимает, в любое
мгновение может вернуться какой-нибудь патруль, тогда такая каша заварится.
И тут раздался неуверенный голос моей бывшей невесты, заставивший меня
вздрогнуть: я почти про нее забыл.
— Ну, мы скоро уже на свет выйдем? Надоело на ощупь передвигаться!
Нам хватило нескольких ударов сердца, чтобы сопоставить заявление крошки Никтаэль
с тем, что произошло в подвале.
Кай подскочил к ней, приподнимая ее подбородок и всматриваясь в глаза, которые
выглядели теперь несколько жутковато: сплошной белок без намека на зрачок и радужку.
— Видимо, камеры здесь заговорены, — вынес вердикт демон. — Так иногда делают.
Помимо собственно ключа, нужно еще заклинание-ключ. Мы им не воспользовались, и
сработала ловушка.
— Я ослепла? — голос девчонки задрожал, но выдержка ей не отказала. Пока что.
— Вряд ли. Не думаю, что кто-то будет столь кардинально наказывать пытающихся
сбежать. Скорее всего, через пару весок или дней заклинание само развеется. — Кай вдруг
решительно подхватил эльфийку на руки. — Идем уже.
Реакция Никтаэль, точнее, ее полное отсутствие меня поразили до глубины души. А где
возмущенные вопли? Брыкания и лягания? Обещание четвертования за неуважительное
отношение к особе багровых кровей? Что происходит в этом мире…
Я абсолютно уверен, что наш безумный план не был бы столь успешным, если бы сами
вампиры не соблюдали этот дурацкий закон насчет запрета появления на улицах после
заката. А стража, сколь бы многочисленной она ни была, не может одновременно
контролировать каждый переулок. Так что, зная, чего ожидать, и послушно пропуская мимо
себя патрули, мы добрались до тюрьмы. Остановились и дружно почесали в затылках. Лично
мне вспомнилась детская загадка: дом без окон, без дверей, полна горница людей. Тот, кто
отвечает, что это огурец, просто не видел аркхарской тюрьмы. Приблизительно
четырехэтажное квадратное здание из серого кирпича с полным отсутствием
вышеозначенных отверстий. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что некое подобие
окон все же существовало: стена была местами прорезана длинными горизонтальными
щелями, обеспечивающими, вероятно, приток воздуха внутрь. А вот дверей не было.
— Что будем делать, господа? — поинтересовался Саэл.
— Не войти, не выйти… — пробормотал я.
— Если бы мы знали наверняка, где он находится, выход я бы обеспечил, — хмыкнул
Кай.
Я задрал голову вверх. А что? Если эти дырки воздух пропускают, то, значит, и звук. И
если этот балбес сейчас не дрыхнет, то у нас вполне может быть шанс до него доораться. Это
не более идиотски, чем все то, что мы уже предприняли прежде.
Спустя десятка ударов сердца я понял, что мне решительно нравится город, где никому
нет дела до четверых полудурков, наворачивающих круги вокруг места заключения
преступников и то и дело вопящих: «Ги-и-ил, морда твоя полуэльфийская, ты где?!» Вернее,
вопил я. Остальные решили, что они лучше побудут просто полудурками за компанию.
— Тим? Ты, что ли, остроухий, разорался среди ночи? — вдруг едва слышно донеслось
до нас из-за стены.
Мы с Каем облегченно выдохнули. А Саэл поспешил нас «утешить»:
— Остается надеяться, что его сейчас не допрашивают в присутствии нескольких
магических дознавателей.
Кай опустил Никтаэль на землю, и тут же прозрачную ночную тишину прорезал звук
пощечины.
— А руки распускать тебе никто не разрешал, — безапелляционно заявила эльфийка.
А я недооценил мою несостоявшуюся невесту. Малышка повзрослела, и ее
зловредность перешла на качественно иной, более высокий уровень. Какое счастье, что я на
ней не женюсь.
Кай только закатил глаза, отвесил благородной эльфийке легкий подзатыльник и
отскочил, так что кинувшаяся дать сдачи Никтаэль налетела на Саэла, и оба чуть не
свалились.
— Госпожа, — Саэл придержал девчонку за плечи, — не стоит обращать свое
драгоценное внимание на недостойных оного граждан.
Никтаэль замерла и прислушалась, словно ловила эхо отзвучавших слов.
— Я… где-то слышала этот голос.
Я сделал самые страшные глаза, на которые был способен, и Саэл смущенно кашлянул,
понизив тон, ответил, что ей показалось, а заодно использовал гиловский «урок манер» и
выругался. Подозрения в «знакомости» голоса тут же отпали. Тем временем «недостойный
гражданин» очертил пальцем прямоугольник в стене, откуда предположительно донесся
голос нашего пьянчуги, а затем стал проводить по нему ладонью слева направо и справа
налево, словно стирая написанное. Практически так оно и было, кирпичи вслед за его рукой
таяли, будто их и не было. В воздухе отчетливо запахло озоном. Соорудив отверстие, в
которое легко мог пролезть даже не очень худенький человек, демон резко выдохнул и
отступил на шаг, слегка пошатнувшись.
В тот же момент лохматая башка Гила показалась в проеме.
— Тим! Друг! Я знал, что ты не оставишь меня в беде.
Полуэльф радостно выпрыгнул, споткнулся и чуть ли не упал на меня.
— Но-но, только без страстных объятий, — отшатнулся я.
Гил ничего не успел ответить, потому что вслед за ним из проема выбрался один из
разбойников, встреченных нами по пути в город. Вампир потряс мне руку, мелко кивая от
избытка чувств. За ним последовали остальные четверо.
— Спасибо, век не забудем. Вы за недавнее зла не держите, мы ж не от хорошей
жизни… Бывайте, если что, ищите в таверне «Сизый голубь», спросите Хана.
И разбойники шустро растворились в ночи.
— Валим отсюда, — только и смог констатировать я.
— Везет тебе на связи с преступным миром, — хохотнул Гил. — А еще принц!
Я в ужасе замер, но, слава Лите, Никтаэль в это время о чем-то шепталась с Каем и
ничего не услышала. Я погрозил Гилу кулаком и кивнул на эльфийку. Тот только усмехнулся.

Мы не успели.
Не знаю как, но в тюрьме быстро обнаружили пропажу. Стража была оповещена
мгновенно, всплыло и разбойное нападение на дом-под-звездой. Патрули с криками
помчались по улицам. Мы едва успели спрятаться в каком-то подвале, как снаружи стало
светло как днем.
Стража прочесывала город. Мы сидели, прижавшись друг к другу, скрючившись за
мешками с картошкой. Сестренка Локсли задремала на плече у демона, тот неловко обхватил
ее рукой. Трогательная картина. Гил беспечно задрых, а Саэл изображал недремлющую
бдительность.
В «наш» подвал стражники тоже заглядывали, но ближе к утру, уставшие от беготни и
уже совсем растерявшие внимательность, за мешками посмотреть они даже не потрудились.
С рассветом суета утихла, вампиры стали выползать по своим делам, и страже пришлось
обратить внимание и на другие обязанности. Но я бы не стал заблуждаться на тот счет, что
теперь мы легко покинем город.
Из всей компании только мы с Саэлом были не сильно заметными личностями, а
потому на разведку отправился я, проигнорировав возмущение темного, возжелавшего
составить мне компанию. Один эльф привлечет меньше внимания, чем двое.
Я вылез из подвала и уже собрался было обойти весь город для выяснения ситуации,
как мне в глаза бросилось название улицы. Лунный Цветок…
«А ты, красавчик, можешь посетить улицу Лунного Цветка и спросить Орлину…»
Недолго думая, я постучался в ближайшую дверь и поинтересовался у открывшего, где
мне найти очаровательную леди по имени Орлина. Каково же было мое удивление, когда
оказалось, что именно в подвале ее дома мы и засели. Это ж надо, из всех подвалов выбрать
тот, над которым живет страж границы.
Орлина оказалась милой пухленькой вампирочкой, которая искренне обрадовалась
моему визиту, усадила за стол пить чай и пересказала мне все окрестные сплетни без какого-
либо моего давления. В Аркхарию редко въезжают со стороны Гремора, работа стража
скучна и однообразна, поэтому неудивительно, что она обрадовалась собеседнику. У нее как
раз сегодня был выходной, она собиралась съездить к тетке за город, но в связи с ночным
происшествием усилили караулы и никому из стражей не разрешали покинуть город. Какая-
то банда увела из-под носа магов-тюремщиков важного заключенного, поговаривают о
заговоре против всей Аркхарии. Всех выезжающих из города проверяют, даже вампиров, так
как двое из злоумышленников прикинулись стражниками. Когда я посетовал на то, что хотел
сегодня отправиться по делам, но теперь, видимо, не успею с проверками, Орлина утешила
меня тем, что всех иноземцев пропускают только через одни ворота, где дежурит стража,
видевшая преступников в лицо. А вампиров — через трое оставшихся, но там никаких
особых проверок нет, только на магическую маскировку.
Выяснив все, что нужно, я распрощался с Орлиной, поблагодарив ее за приятную
компанию и содержательную беседу и пообещав обязательно зайти в гости, как только снова
окажусь в городе.
Вампирка вознамерилась, стоя на крылечке, провожать меня взглядом, пока я не
скроюсь из виду, поэтому вернуться сразу в подвал я не мог, пришлось идти куда глаза глядят,
обдумывать проблему и разведывать ситуацию. Лишь бы Саэл не начал паниковать раньше
времени и не отправился меня искать. Эксперимента ради я гордо промаршировал мимо
парочки патрулей — ноль реакции. Значит, темные эльфы в списке подозреваемых не
фигурируют, что радует. Наши уловки сработали, и толком разглядеть нас стражники дома-
под-звездой не смогли. Хоть где-то на меня не охотятся, даже подозрительно. И приятно.
Может, действительно в Аркхарии осесть, пока Вел за ум не возьмется и не плюнет на меня?
Мечты, мечты. Вроде бы какое мне дело до всей этой компании, засевшей в подвале. От
эльфийки с демоном вообще стоит держаться как можно дальше, а то, не дай Лита, прозреет
не вовремя — второй раз я от нее так легко не отделаюсь. Саэл мне, по сути, никто, а слуги
мне не нужны. Про Гила вообще молчу, сплошная головная боль. А все равно не уйти просто
так. Может, это то, что обычно совестью называют?
Совершенно случайно я добрел до ворот, через которые выпускали иностранцев.
Проверка там была такая, какая мне при дворе в обычные времена и не снилась. Создавалось
ощущение, что они искали заколдованную мышку, потому что проверяли все, даже карманы.
Зачем, видит Дейм, понятия не имею, а подходить уточнять я как-то не рискнул.
К воротам для вампиров я явился уже целенаправленно. Здесь искали не иголку в стоге
сена, но на магическое прикрытие и правда проверяли исправно. Зато не прочесывали ни
карманы…
Ни повозки.
Идея возникла совершенно случайно. Почему, собственно, мы должны во всем
полагаться только на магию? И я даже знаю, как можно мою идею осуществить.
 Первый же прохожий, которого я спросил про таверну «Сизый голубь», шарахнулся от
меня, как от прокаженного, но махнул рукой в нужном направлении. Благо это оказалось
недалеко. Но вид у заведения и правда был самый что ни на есть бандитский. Действительно,
последнее время на связи с преступным миром мне определенно везет. Ко всему прочему на
двери красовался сияющий знак луны, означающий, что невампирам вход сюда запрещен.
Впрочем, особого выбора у меня не было.
На улице ярко светило солнце, а в помещении было почти темно, отчего несколько
ударов сердца мне потребовалось, чтобы проморгаться. А потом я увидел, что в мою сторону
грозно повернулась добрая дюжина хорошо вооруженных вампиров. И, прежде чем меня
покромсали на салат, я поспешил провозгласить, что ищу Хана.
— Хана — это как раз то, что тебе сейчас будет, остроухий, — прорычал ближайший ко
мне головорез, замахиваясь на меня кулаком.
Кулак просвистел мимо, а вампир отправился в полет, сбивая дальний стол. И тут же
остальная компания кинулась на меня.
Видимо, зайти сюда все-таки было не такой уж замечательной идеей.
Второй раз я сглупил, когда вместо того, чтобы скрыться за дверью и слинять, я почему-
то начал отбиваться. Вероятно, выхода потребовала накопившаяся злость на весь мир. А в
особенности на тех, кто убил Аарона. И мысль о том, что он умер из-за меня.
Corali жег грудь и пульсировал в такт биению сердца. Мои движения были как никогда
точны. Он мог бы мной гордиться, если бы видел. А может, видит. Я никого не убивал, но и
меня убить никто не мог.
— А ну хватит! — гаркнуло вдруг где-то в стороне. Да так властно, что мы все
машинально остановились как вкопанные. — Пшли на свои места, придурки!
Вампиры разбрелись, и предо мной предстал, я так понимаю, хозяин заведения —
крепкий коренастый старик. Вампир, конечно, так что стариком он никак не выглядел, по
внешности не больше тридцати пяти человеческих лет. Но вот по глазам было видно —
старик. Причем много на своем веку повидавший. Он внимательно посмотрел на меня.
— Знай, если бы ты убил хоть одного, я бы не стал их останавливать. И даже подмогнул
бы. Что здесь забыл, остроухий?
— Я ищу Хана.
— На кой ляд тебе сдался этот чудила?
— Он обещал мне услугу.
— Дай угадаю, это ты тот эльф, который сначала сдал его страже, а потом помог
выбраться?
— Насчет сдал — это не я. А выбраться — верно.
— И какую услугу ты от него ждешь?
— Может быть, мне лучше обсудить это с ним?
— Не доверяешь? Правильно. — Вампир скривил одобрительную гримасу. — Идем. А
вы, недоросли, забыли, что его тут видели. С одним остроухим не могут толпой справиться,
идиоты…
Вампир провел меня в комнатушку, где я с некоторым облегчением обнаружил всю
спасенную нами компанию. На удивление, они мне даже обрадовались. Меня живо усадили и
пододвинули огромную кружку с пивом.
— Ты по делу или так?
— Мне и еще четверым надо выбраться из города. Срочно.
— Понимаю, — серьезно кивнул главарь. — Что скажешь, па?
Вот это номер, они, оказывается, с этим стариком близкие родственнички. Мне не
просто везет на связи с преступным миром, мне просто невероятно везет. Знал бы об этом
Велимир. А лучше Совет. Может, меня лишили бы права наследования? Это было бы весьма
кстати.
Старик на несколько ударов сердца призадумался, а затем хитро посмотрел на меня.
— Есть у меня одна мыслишка. Утром приходите сюда. Без хвоста, разумеется…
 — Йа-а-а-а капуста, — выдал Гил, раскинув руки и ноги, когда перестал валяться на
земле, держась за живот от хохота.
Мы все, за исключением по-прежнему незрячей Никтаэль, уставились на него со
смесью сострадания к больному рассудку и желания пристукнуть его чем-нибудь тяжелым.
— Какие-то вы скучные, ребята, — вздохнул полуэльф, поднимаясь и отряхиваясь. —
Не дадут в роль войти как следует. Ну и где наши маскировочные бочки?
План, который предложили нам господа разбойники, оказался предельно прост:
трепетно любимые контрабандистами бочки с двойным дном. Человек (эльф, полуоборотень,
демон) забирается в бочку, сверху на него ставится «дно», а на это «дно» наваливается
маскировочный товар. Конечно, такие изобретения давно уже не новость, но мы делали
ставку на то, что вампиров из города выходит гораздо больше, чем иностранцев, и стража
там, измотанная бесконечным осмотром, будет менее бдительна. К тому же привыкшие во
всех будничных делах полагаться на магию, возможно, они не сильно задумаются о том, что
спрятаться можно и без нее.
Больше всех подобному обращению не обрадовалась, конечно, Никтаэль. Бедняжку аж
перекосило, когда она услышала, что ей, особе багровых кровей, придется путешествовать в
грязной и вонючей бочке с капустой, как какой-то преступнице. После того как Кай напомнил
ей, что сбежавшие из тюрьмы, по сути, преступниками и являются, а потом невозмутимо
предложил пойти пожаловаться на нас властям, она еще и непреклонно скрестила руки на
груди и объявила, что сама туда не полезет. Демон внял, подхватил ее под мышки и, не
обращая внимания на возмущенные визги, утрамбовал в бочку и прихлопнул сверху
крышкой.
Следом и мы поспешили притвориться овощами.
О том, что происходило дальше, можно было догадываться только по звукам. Нас
плотно закупорили и сверху навалили подпорченной квашеной капусты, после чего кортеж
двинулся в путь. Послышалась сдавленная ругань Гила и высокохудожественные проклятия
малышки Никтаэль, да и я едва удержал в себе парочку крепких эльфийских словечек, когда
тяжеловоз тронулся и я пребольно треснулся затылком. «Конвоиры» грозно постучали по
крышкам и пообещали в таком виде и сдать нас страже, если издадим еще хоть один
недостойный капусты звук.
Спустя где-то четверть вески я снова стукнулся, на этот раз лбом: повозка встала у
ворот.
— Кто такие? Что везете?
— Ты что, с норта рухнул, Ренарх? Дядюшку Зора не узнаешь? — отозвался наш
старик.
— Как не узнать-то, — почти виновато ответил стражник. — Но по приказу…
— У меня капуста сейчас окончательно скиснет, а ты мне про приказ! Годар, хрисса ему
в жены, приволок мне товар с душком, а я, дурак старый, не проверил сразу. Надо его срочно
людям отволочь, а то нашим я его уже точно не сбагрю!
— Бочку-то открой, — буркнул другой стражник.
— Да пожалуйста, — судя по тому, что голоса раздались совсем близко, выбор пал на
мое убежище. — Вот смотри. Хотя… что смотри, ты понюхай! — Кажется, дядюшка Зор в
порыве праведного гнева даже настойчиво ткнул стражника физиономией в эту злосчастную
капусту, потому что в ответ тот только поспешно прогнусавил, что мы можем проезжать.

В леске неподалеку нас ждали Хан и его банда с нашими лошадьми и вещами. Вчера
мы с Саэлом наведались в гостиницу и все оттуда утащили, пришлось, правда, приплатить
хозяину, чтобы позволил забрать вещи и лошадей Никтаэль и ее демона… Впрочем, платил я
все равно из кошелька Кая. Вот он не обрадуется, когда заметит. Остается лишь надеяться,
это произойдет после того, как мы благополучно расстанемся. Но и мы не обошлись без
потерь: лошадь Гила конфисковали на воротах как принадлежащую разыскиваемому
преступнику.
Вставал вопрос, куда двигаться дальше. Нам с Саэлом не с руки по Гремору разъезжать,
но и из Аркхарии теперь надо исчезать по-быстрому. Не бросишь же этого полупьяного
полуэльфа, которого скоро будут искать чуть ли не всей страной. Может, к гномам на рудники
податься? Или к оборотням… и снова пилить через весь Тремор, что в свете новоявленного
указа крайне неразумно. Утешает одно, если оно может утешать: разумностью я никогда не
отличался.
Разбойники, жизнерадостно пообещав посильную помощь в любого рода преступных
делах, свалили первыми. Повисло неловкое молчание. В свете всех событий как-то
подзабылось, что ватага у нас местами подозрительная и малознакомая, а местами знакомая
настолько хорошо, что предпочитающая это знакомство скрыть. Я откровенно желал
поскорее отделаться от эльфийки и ее сопровождения, опасаясь разоблачения, поэтому
первым нарушил тишину, отправив Саэла проверить вещи и подготовить лошадей. Никтаэль
старательно ощупывала свою сумку на предмет потерь, а Гил крепко спал в бочке, которую
ему даже оставили на память, потому что не смогли вытряхнуть оттуда.
Мы с демоном посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, отошли в сторонку.
— Ты тот, кого ищет Никс, — произнес Кай спустя несколько ударов сердца, словно
желая окончательно прояснить ситуацию.
Никс? Как это он умудрился выкинуть несколько букв из ее божественного имени и не
испепелиться заживо?
— Ага, — беспечно подтвердил я. Если он меня до сих пор не сдал, то, значит, уже и не
сдаст. Какой у него в этом интерес, я не знаю… да и знать, в общем-то, не хочу.
— А я ищу свою сестру. Она путешествовала с тобой. Где она сейчас?
Ах, вот оно что… видимо, эта парочка столкнулась, идя по нашим следам. Кай
разыскивал Полли, Никтаэль — меня, вот только они в какой-то момент упустили, что
демоница осталась в Академии.
— Если Полли не хочет, чтобы ее нашли, значит, я не вправе тебе этого сказать.
Кай одарил меня долгим пронизывающим насквозь взглядом, но взгляды на меня с
малых лет уже не действовали.
— Она хотя бы в безопасности?
Эм… настолько, насколько может быть безопасным место, под завязку набитое
малолетними магами-недоучками.
— В полной, — уверенно ответил я.
Кай пообещал мне, что присмотрит за мелкой особой багровых кровей, с легкой
усмешкой заявив, что она его несказанно веселит. И мы разъехались. Парочка решила,
переждав немного, вернуться в Пограничье, чтобы продолжить «поиски», а мы — все-таки
проехать немного вдоль аркхарской границы. Даже если нам и предстоит вернуться в Гремор,
уж лучше проделать часть пути по вампирской территории, нежели по человеческой. Тут мы
еще не успели настолько красочно засветиться. Да и договора о выдаче между Вилеей и
Аркхарией нет.
Гил, кстати, так и не проснулся. Мы все-таки выволокли его из бочки, и Саэл
мужественно тащил его на лошади, как обморочную даму. Меня этот факт несказанно
удивил, полуэльф и раньше мог заснуть при желании где угодно и когда угодно, но чтобы
настолько… Но нас он не задерживал, так как спешить было некуда, поэтому мы просто
махнули на него рукой.
День прошел без приключений, а вот наутро…
Гил таки проснулся. И когда он выполз из-под одеяла, мы втроем дружно уставились на
него, вытаращив глаза.
Его недавняя фраза «йа капуста» оказалась на диво пророческой — радостной зелени
его кожи мог позавидовать и молодой кочан.
— Вы чего? — озадачился полуэльф, глядя на наши изумленные рожи.
— Ты знаешь, Гил, не уверен, обрадует тебя это или огорчит, но… ты слегка позеленел.
 — Это в каком смысле? — опешил тот.
— В самом что ни на есть прямом, — отозвался Саэл, удивленно изучая полуэльфа
взглядом с ног до головы.
Поначалу мы заволновались. Сейчас он позеленел — а через веску копыта откинет? Но,
судя по тому, что никаких других признаков вероятной скорой кончины не наблюдалось, Гил
пил, ел и ржал, как обычно, мы успокоились и стали просто наслаждаться красочными
ругательствами, которыми полуэльф награждал вновь приобретенный цвет кожи. Когда он
смирился, что теперь как никогда ярко выделяется из серой массы разумных существ, мы
перебрали кучу вариантов случившегося, начиная от «съел что-нибудь» и заканчивая
«передышал испорченной капустой», но ответа так и не нашли.
Особенный колорит придавал ситуации тот факт, что если с кем-то иным мы могли бы
предположить, что он словил некий вампирский магический вирус, то с Гилом эта версия
мгновенно отметалась. Полуэльф был невосприимчив к магии. Мы с Саэлом об этом узнали,
когда нас пытались отловить в одном из городов по дороге в Аркхарию. Стражник кинул в
нас магической сетью, та влетела в Гила и исчезла, а маг получил по челюсти отобранной у
менестреля лютней. На мое возмущение о том, что мог бы и заранее рассказать о такой
способности, Гил пожал плечами и сообщил, что у него столько талантов, что извещать о них
каждого первого встречного ему всей жизни не хватит.
Шутки на тему его нового облика постепенно иссякли, мы лишь изредка хихикали,
кидая на полуэльфа косые взгляды, но стоило нам на мгновение отвернуться…
Гил посинел.
Наш дружный хохот и последующее бурное обсуждение этого факта, правда, не шли ни
в какое сравнение с тем, что я услышал, когда мы проезжали одну деревеньку и решили
купить там провизию. Когда я выходил от добросердечной вампирки, продавшей нам курицу
и десяток яиц, до меня долетел разговор:
— Олена, видела парни в деревню недалече въехали!
— Что ж там за парни, что ты на них взор-то свой обратила?
— Да трое их, и один из них… голубой.
— Ты когда, мать, такие подробности-то разнюхать успела? — опешила Олена.
— Да тьфу на тебя, испорченная девка! По нему это издалека видно!
Я чуть не разбил к хриссу все купленные яйца, сползая по забору в приступе хохота.
Спустя веску Гил стал желтым, потом угольно-черным. Мы уже начали втихушку
заключать пари. И когда полуэльф приобрел ярко-розовый оттенок, я выиграл у Саэла
золотой.
— Ублюдки остроухие, прекратите на мне наживаться! — не выдержал друг. — Это не
смешно!
— Гил, ты прости, конечно. — Я еле проглотил рвущийся наружу смех. — Но это
действительно смешно…
Под вечер вид у недооборотня стал настолько несчастный, что нам наконец-то стало
стыдно над ним хохотать. Но только до того самого момента, пока он не отошел за кустики
по малой нужде…
Потому что спустя несколько ударов сердца кустики вспыхнули и из них, путаясь в
штанах, вылетел ярко-оранжевый Гил с дикими глазами.
Мы разрыдались и улеглись спать подальше от него. Мало ли.

Утро принесло временное облегчение и нам, ибо от смеха уже побаливали животы и
щеки, и Гилу, сначала не поверившему своим ушам, когда Саэл первым огласил:
— Господин, смотрите, он нормальным стал!
— Не спеши ликовать, он еще до кустов не дошел, — скептично отозвался я.
И оказался прав. Радовался вновь обретенной нормальности Гил только до тех пор,
пока не повернулся к нам спиной. Я уже даже не мог смеяться.
— Гил, у тебя… хвост.
 Он обернулся, обратив на меня полные вселенской скорби глаза:
— Какого цвета?
— Ну, темный такой, с сердечком на конце…
Тут даже Саэл откинул привычную сдержанность и подошел к полуэльфу, чтобы
рассмотреть его приобретение поближе, но Гил схватил хвост, прижал груди и срывающимся
голосом заявил:
— А ну руки прочь от интимных частей моего тела!
— А ты управлять им можешь? — из любопытства поинтересовался я.
— Еще одно слово, и, не переживай, я тебя придушу либо этим хвостом, либо — если
не получится им управлять — голыми руками! А ну по коням, я мечтаю поскорее свалить из
этой хриссовой страны с ее магическими вирусами!
— Гил, ну ты же не надеешься, что это из тебя, как похмелье, выветрится? — удивился
я, вспрыгивая на лошадь.
В ответ полуэльф только бросил на меня хмурый взгляд.
В пути выяснилось, что управлять хвостом Гил не может. Он по-прежнему ехал на
одной лошади с Саэлом, и в какой-то момент хвост кокетливо обвил ногу эльфа и отказался
от нее отлипать, несмотря на ругань, шипение, рычание и даже вежливые просьбы. Теперь о
том, что «это не смешно», мне твердили уже два голоса.
Помощь пришла, откуда не ждали. Мы остановились на привал в полувеске езды от
границы. Разлепить Саэла и Гила так и не удалось, несмотря на все попытки. Дело начинало
принимать серьезный оборот. Никакие мои ухищрения не действовали на «интимную часть
тела» полуэльфа, равно как и уговоры, и попытки вручную ее оторвать. От моего
флегматичного предложения «отрубить этот хвост к хриссу» Гил в панике отказался. Саэл,
наоборот, был горячо «за». Перетягивание хвоста превращалось в кулачный бой, но тут мне
пришлось их утихомирить. Я услышал странный шум, словно кто-то продирался сквозь
кустарник в нашем направлении.
Слух меня не подвел, на поляну из леса вывалилось олицетворение аркхарского флага:
уже знакомая нам стражница Киа верхом на своем упрямце-единороге.
— Ну наконец-то я вас нашла! — выдохнула она, спрыгивая на землю. Единорог тут же
этим воспользовался и удрал на другой конец поляны, чтобы там встряхнуться и с гордым и
независимым (нет у меня никаких хозяев, я тут случайно мимо проходил) видом начать
щипать травку, кося на нас ярко-синим глазом.
— Чем обязаны? — осторожно поинтересовался я, невзначай сжимая покрепче klier.
Вампирка посмотрела на меня, собираясь уже что-то сказать, потом перевела взгляд на
сладкую сросшуюся парочку и неожиданно широко ухмыльнулась:
— Так это вы устроили весь переполох в городе? Ну вы даете! За такой короткий срок
наделать столько шума!
— Это единственное, что тебя удивляет? — возмущенно проворчал Гил. — Да что тут
вообще происходит?!
— Вам сначала помочь, а потом рассказать или сначала рассказать, а потом помочь? —
клыкасто усмехнулась стражница.
— Помочь! — в один голос заявили Гил с Саэлом.
— Рассказать, — свредничал я.
Но мой одинокий голос проигнорировали. Киа приблизилась к Гилу, начертила перед
ним в воздухе несколько знаков. Нахмурилась.
— Только не говорите мне, что на этого недооборотня не действует магия.
— Э… — озадачился Гил. — Нам тогда промолчать?
— О хрисс! — Стражница скрестила руки на груди. — Поздравляю. Я тебе ничем не
помогу. Через какое-то время оно само выветрится.
Гил обратил на меня победный взгляд.
— А ты говорил — не как похмелье! Ну хвост-то хотя бы можешь отцепить?
— Я похожа на специалиста по хвостам? — фыркнула Киа. — Бить не пробовал?
Обычно со всеми работает.
И, не дожидаясь ответа, она легонько щелкнула ногтями по самому кончику. Хвост
вздрогнул, отцепился от Саэла и отпрянул в противоположную от вампирки сторону, словно
спрятавшись. Саэл поспешно отскочил от полуэльфа на добрых две сажени. Киа победно
усмехнулась и посмотрела на меня.
— Ночью запрещено выходить из дома потому, что именно по ночам сильнейшие маги
Аркхарии проводят свои наиболее масштабные испытания. На все дома наложены защитные
чары, страже розданы амулеты. Потому что за всеми не проследишь. Они отлавливают тех,
кому неймется. И если вампир или кто бы то ни было попал под действие чар, то… он
становится лабораторной крысой. Маг, проверяющий отловленных, вероятно, разглядел в
полуэльфе создание с иммунитетом, и ему стало интересно, как его организм отреагировал
на чары, если те его задели. Если честно, я даже не знаю, какое именно заклинание могло
дать такой эффект. А остальным очень повезло не попасть под раздачу.
Я на мгновение задумался. В словах вампирки мне показалось что-то не то. Она не
обманывала, нет, но…
— Почему ты нас искала? А найдя — выдала секретные сведения четверым
проходимцам?
— Ты не любишь ходить вокруг да около… dan’elle Риктимиан, верно?
Allanei. Приехали.
— Мне кажется, ты меня с кем-то путаешь. — Не то чтобы я верил в чудеса, но
откреститься все-таки надо было попробовать.
— А мне кажется, что ты меня обманываешь. Я, может, и стражница, но королевских
персон близлежащих государств знаю в лицо. Служба обязывает.
— Но почему тогда…
— Сразу тебя не сдала? А зачем мне это было нужно? — Она вскинула брови. —
Путешествует эльфийский принц инкогнито, какое мне до этого дело? Я только донесла об
этом своему начальству. Но за эту пару дней в Аркхарии кое-что произошло. И замешана в
этом Вилея. Я не знаю, какой хрисс укусил в задницу твоего брата, но моему руководству
очень хотелось бы, чтобы кто-то вставил ему на место мозги, и ты, знаешь ли, наилучшая
кандидатура. А еще мы перехватили это. — Она протянула мне листок бумаги. — Это письмо
было магически доставлено в гостиницу. И теперь у меня есть одно условие. Или ты
обещаешь, что прекратишь маяться дурью и отправишься выполнять свой королевский долг.
Или я вызываю свой отряд, и мы проводим тебя до Вилеи под твои белы рученьки.
Суровая дама. Саэл опасливо на меня покосился. Гилу было наплевать. Гил боролся с
хвостом. Лично я вообще перестал понимать, что происходит в Вилее. И что она могла
сделать Аркхарии, если их интересы вообще практически никаким образом не пересекаются.
Но нравилась мне эта ситуация все меньше…
— Я могу для начала прочитать письмо?
— Конечно, — невозмутимо отозвалась Киа и даже показательно отошла в сторону.
На конверте причудливой эльфийской вязью было выведено: Dan’elle Riktimiann Dorian
Alven-Vil’lare, eirinnae.48 Почерк брата. Но чересчур официозно, все записки он писал мне
обычно на человеческом, объясняя это тем, что от эльфийских каракулей у него глаза болят.
А содержание письма в переводе на греморский было следующим:

«Дорогой Рик,
надеюсь, ты жив и здоров, впрочем, зная твой характер и воспитание, в этом
можно быть уверенным. Я буду краток и скажу только, что признаю свою
неправоту. Ты мне нужен. Возвращайся скорее, и мы решим все наши проблемы.
Обещаю, что впредь действительно буду считаться с твоим мнением.
Твой брат, dan’elleno Велимир».

48 Его высочеству Риктимиану Дориану Алвен-Виллар, лично в руки (эльф.).

 Я скомкал лист в руке.
— Я еду в Вилею. Клянусь.
— Мудрое решение, — кивнула вампирка. — Видимо, слово «принц» означает не
только вздорный характер.
— А ты могла бы не язвить хотя бы четверть вески?
— Не могла бы, — усмехнулась она, хватая за поводья замечтавшегося, на свою беду,
единорога. — Не задерживайтесь в Аркхарии. Очень скоро на ваш след выйдут, и тогда
полуоборотню несдобровать. Созданий с иммунитетом к магии слишком мало, чтобы
вампиры с такой легкостью выпустили его из когтей. А я, так и быть, не стану упоминать в
докладе, что один из них мне повстречался.
Она исчезла, а Саэл посмотрел на меня серьезно и слегка испуганно.

Междустрочие. Раздраженное

Некромантка раздражала.
Мефисто Фель нервно, что, как правило, было ему несвойственно, прошелся из одного
угла кабинета в другой. С ее появлением в Академии все пошло наперекосяк. А главное — ее
поступки шли настолько наперекор логике и, что странно, провидению, что их практически
невозможно было угадать. И, похоже, это оказалось заразно, потому что благополучно
перекинулось и на декана Алмора. Хотя, может, это передается только при безответной
мальчишеской влюбленности?
Так или иначе, это никоим образом не мешало его делам. Но раздражало. А для такой
тонкой науки, как провидение, душевное равновесие — один из важнейших факторов, если
не ключевой.
А еще она притягивала неприятности. Толпами. И будет притягивать. Жаль только, что
он слишком сосредоточен сейчас на ином деле и не может отвлекаться, выясняя, в какую
очередную беду вляпается и вляпает окружающих госпожа Дарк. Интуиция подсказывала,
что на этот раз она может быть весьма масштабной. А интуиция мага-предсказателя — это
гораздо вернее, чем пророчества цирковой гадалки.
Фель едва заметно улыбнулся, чувствуя некоторое моральное удовлетворение с
капелькой превосходства.
Но сейчас лучше сосредоточиться на другом. Мефисто были жизненно необходимы
выкладки лернского звездочета, но кто-то умудрился свистнуть их прямо из-под его носа.
Коты, которых он отправил этим заняться, ничего не обнаружили. А без этих карт он не мог с
большой точностью предвидеть то, что должно произойти при королевском дворе.
Оставалось надеяться, что похитили их все-таки не для тайной коллекции и записи скоро
всплывут. Надо только подождать…
А ждать он умел.

Глава 11
ХЕЛЛ И ЛЕГИОН
Ирэлъ, 30-е число.
День перемирия леших с водяными

— Я вас позвал не просто так… — проговорил Арестир, чем никого не удивил.
Трудно было представить, что бедолаги-близнецы Тарис и Тирис бегали из кабинета в
кабинет по всем этажам, чтобы пригласить нас по приказу ректора, а когда мы явились, сир
радостно сообщил бы «а я позвал вас просто так, ля-ля-ля». И язык бы еще показал.
Де Асти облокотился на стол, уткнув подбородок в сцепленные замком руки, и взглянул
на нас так, словно мы что-то натворили. А после случая во дворце Василиана, клянусь
хвостом Ли, я больше никуда не ввязывалась. С тех пор прошло уже три недели,
объяснительные мы написали, Ли на ноги поставили, Полли успокоили и даже не разбили ни
единой вазы! Чем обязаны этому приглашению и испытующему взгляду колких глаз?
Я незаметно наступила Лессу на ногу под столом. Тот вздрогнул и сделал мне
страшные глаза с немым вопросом «за что?».
— Почему ректор всегда в перчатках? — прошептала я.
— Да ну не всегда… вроде, — стушевался верлен, но все-таки на руки сиру де Асти
покосился. — Может, у него там одни кости после какого-нибудь колдовства. Или саламандру
пылающую голыми руками ловил. Хотя вроде не дурак.
— Господин Алмор, госпожа Дарк! — повысил голос Арес, и мы отшатнулись в разные
стороны, словно застуканные за списыванием первокурсники. — О чем таком важном вы
беседуете, что это не может подождать до конца совещания?
На самом деле сложно было назвать происходящее полноценным совещанием. В
кабинете присутствовали лишь деканы и четверо преподавателей. Либо Тарис с Тирисом
остальных не нашли, либо за ними близнецов и не отправляли, либо их по пути слопал
случайно залетевший в Академию дракон.
— Говорят, морковку в Академию перестанут поставлять, — ответила я первое, что
пришло на ум. Неизвестно, почему на ум мне пришла именно морковка. — Переживаю вот.
Верлен прикрыл улыбку ладонью, Мефисто закатил глаза.
— Почему вас так волнует именно?..
— Она просто очень мне нужна для одного сложного ритуала, который я обещала
показать ученикам, — перебила ректора я. — А если ее действительно будет нехватка, то не
стану же я кощунственно переводить редкий продукт…
— Подобные решения проходят всегда только через меня, так что не переживайте.
Нет, серьезно? Сир де Асти не уловил, что я несу откровенную чушь?
— Можете спокойно проводить.
— Да уж, пожалуй, теперь не буду, — зачем-то пробормотала я.
Ректор посмотрел на меня сочувствующим взглядом, как смотрят вельможи на сирых и
убогих, что бросаются под колеса карет, прося милостыню. Верлен незаметно покрутил
пальцем у виска.
— Ко мне обратились с личной просьбой, господа, и выполнение этой просьбы требует
безотлагательного вмешательства. С вашей стороны.
Сир де Асти придвинул к нам свиток с кривыми строчками. Лесс задумчиво хмыкнул, я
уткнулась носом ему в плечо, чтобы тоже разглядеть. Уважаемый… Спасите-помогите…
Лошадь съели, напарника закололи… Ну, ясно-понятно. Господин Фирийский попал в
большую зад… передрягу, нужно отправить пару-тройку магов посильнее, самим забрать
заготовки защитных амулетов для Академии.
Свиток отправился по рукам, Мефисто же, несколько скривившись, вежливым жестом
отказался от изучения. Либо давно все предвидел, либо пришел раньше и успел
ознакомиться.
— Поскольку сам лично я это сделать не могу, я прошу отправиться декана Феля, он
неплохо знаком с господином Фирийским. А наш поставщик — человек слегка…
недоверчивый.
Декан Фель закатил глаза, словно желая сказать «это и дураку понятно». Но заставлять
Мефисто помогать — все равно что принуждать литианцев собственноручно сносить
памятники своей богини или голодающего — выбрасывать случайно перепавшую хорошую
еду.
Везение меня в последнее время изрядно подводило, и я даже почти не сомневалась,
что с Мефисто пошлют некромантку.
— Куда идти-то? — поинтересовался декан Росский.
— По Новьскому тракту, в сторону Нижней Нови.
Предчувствие, что отправят меня, усиливалось. Новьский тракт странники старались
всячески обходить, даже если это был единственный короткий путь, а время поджимало.
Бороться с нежитью в тех краях тоже особо никто не желал: лишние траты ингредиентов, сил
и магов. Пару раз к королю обращались с просьбами озаботиться расчисткой дороги, но
Василиан рассудил: это опасно? Да, опасно. Если очистка пройдет успешно — результат
закрепится надолго? Нет, ненадолго. Места такие, чисти их — не чисти, нежить все равно до
скончания веков будет сползаться в эти края. А посему никаких действий и не последовало.
Надеюсь, что лишь пока.
— Декан Росский. — Сир де Асти взглянул на Родерика. — Я бы хотел, чтобы
отправились вы.
— Мне, конечно, льстит ваше доверие, сир, — виновато проговорил декан, — но работа
над защитными схемами для дворца после одного знаменательного, — Родерик
многозначительно взглянул на нас с Лессом, мы сделали вид, что булыжник улетел в чужой
огород, — события не оставляет мне ни четверти вески свободной. Через два дня все должно
быть готово, вы ведь понимаете, что просьба короля Василиана не терпит отлагательств.
Сир де Асти скривился. Было лестно, конечно, что его деканы сотрудничают с самим
правителем Гремора, но возмутительно, что в ущерб интересам Академии. А закралось
подозрение, что на всякий случай декан держал эту заготовку давно. Как я уже поняла,
Родерик старался не выделяться, и у него это получалось. Спокойный, ответственный и
порой излишне молчаливый на фоне вездесущей, озабоченной целительством госпожи
Тиэльской, мрачно-загадочного господина Феля и безупречно-ехидного декана Алмора
Росский просто терялся.
— Я бы посоветовал взять Ли Д’арка вместо декана Росского, — проговорил Мефисто.
— Возражаю, — вскочила я. — Он только недавно оправился от ранения! — Недавно.
Две с лишним недели назад. — Мне кажется, не стоит им снова рисковать.
— Госпожа Дарк права. Она и составит вам компанию. С нежитью у нее наверняка
особо трепетные отношения, — ухмыльнулся Арестир, а я мысленно себя обругала.
Заступилась на свою голову. Так бы, может, предчувствие и не сбылось.
— Тогда и я пойду, — внезапно подал голос Лесс. — Я же…
— Хорошо, — спокойно кивнул ректор, а верлен так и замер с открытым ртом, не успев
озвучить аргументы, которые наверняка очень старательно готовил. Хотя не знаю, что там
могло быть кроме «Мефисто и Хельга? Это лучший вариант, если вы хотите, чтобы амулеты
до Академии не добрались». Равно как и преподаватели, добавила бы я. — Возражения
есть? — спросил Арестир, окинув взглядом остальных присутствующих.
«Есть», — подумала я.
— Нет, — радостно отозвались они.

Блуждающие огоньки изо всех сил старались увести нас с тропы в глубь болотных
топей. Они ныряли под ноги, мельтешили перед носом, а будь у них материальная оболочка
— наверняка начали бы толкаться, мол, ну ты чего, ну пошли вон туда, налево, там лучше.
Мы шагали, стараясь не обращать на них внимания и прощупывая почву под ногами,
чтобы действительно никуда не провалиться. Я вообще не любила болота.
Мефисто был показательно равнодушен, хотя, готова поспорить, мысленно он уже
трижды уронил нас в самую трясину и не успел спасти.
Пару-тройку верст назад из буйно-изумрудных кустарников на нас вылетела шайка
мильканов. Мерзкие коротышки, самые высокие из которых еле доходили мне до колена, по
одному никогда не передвигались. Рион в свое время дал им очень емкое определение
«Мелочь, а неприятно». Действительно, для таких пакостливых существ они были слишком
хрупкими, да и покалечить человека могли, только если тот лежит и не пытается
сопротивляться. Штук двадцать мильканов я разбросаю с закрытыми глазами и одной рукой.
А тут на нас троих их вышло меньше сотни.
Отбились мы быстро. Те, кто уцелел, позорно вереща, бежали с поля боя, унося с собой
трофей: обруч с головы верлена, который слетел, когда Лесс слишком активно что-то
магичил. Поэтому сейчас плетущийся позади меня верлен был лохмат и недоволен.
 А я про себя улыбалась. Лесс был уверен, что с обручем он выглядит старше и
солиднее, чем без. На мой взгляд, Поллиэ, ураганы, мильканы и прочая нечисть, раз за разом
лишая его этой детали, понимали куда больше, чем он. Но я верю, настанет день, и верлен
поймет, как ошибался все эти годы. Старше и солиднее его могут сделать лишь полное
изменение внешнего вида или старящие чары.
— А вы уверены, что этот самый Фирийский еще живой? — нарушила тишину я.
— Уверен, — нехотя бросил Мефисто и снова замолчал. Хоть бы насовсем.
Издалека до нас донеслись звуки. Пока непонятные — то ли лес шумел, то ли стая
нежити неслась. Декан Фель скептично хмыкнул, словно предвидел, что нас ждет, но
сообщать об этом не собирался. Я же пока лишь чувствовала что-то нехорошее.
Мы прошли еще несколько шагов, Лесс тронул меня за локоть:
— К нам кто-то приближается.
— …а я пока не могу понять кто, — вздохнула я.
Даже ладонью над землей и болотом провела, пытаясь оценить масштаб грядущей
катастрофы. Стало ясно лишь одно — тех, кто двигался в нашу сторону, на порядок больше,
чем нас.
Звуки стали яснее, и то, что нарисовало мое воображение вкупе с познаниями, мне
совершенно не хотелось принимать за правду. Судя по всему, это был «легион». Одна из
разновидностей массовых пробуждений. Однако пара черт кардинально отличала легионы от
прочей восставшей нежити: для их пробуждения не нужен некромаг, и у них есть приказ.
Возможно, накануне гибели они получили указания «стоять до конца», только никто не
уточнил, до конца чего. Сила слова или магии здесь сработала, но, даже покинув бренный
мир, тела их поднимаются со дна болот и снова выполняют свое предсмертное
предназначение. Пробуждаются они, правда, лишь в ту веску, когда дан был приказ, и
исчезают в момент, когда погибли.
— Слышите, как они идут? — прошептала я. — Первые два звука — синхронный шаг
нога в ногу, второй — удар оружием оземь. Тактика у них такая. Запугивающая.
Лесс уже было приготовился что-то колдовать, но я шлепнула верлена по руке. Взгляд
его тут же стал точно у кота, который получил тапком за то, чего не делал.
— Павшие воины, — проговорил Мефисто так спокойно, словно знал об этом задолго
до их появления.
— Никакого яркого света и сильной магии. Они могут ее чуять издалека, —
предупредила я и озадачилась: — Что за сражение здесь было?
— Хрисс его знает, — пожал плечами верлен.
— Кто бы знал, что в этом походе нам понадобится преподаватель истории, —
проворчала я. — Сейчас бы были в курсе, вдруг достаточно подождать четверть вески, чтобы
легион отправился на покой до завтра, а не лезть в самую топь, лишь бы нас не заметили.
— А ты их упокоить не можешь? — с надеждой спросил Лесс.
Я нервно хихикнула:
— Ну если ты создашь еще с десяток таких, как я, то, может быть, мы справимся. Хотя
место тут хорошее… — Я набрала полную грудь воздуха и скривилась от усиливающегося
запаха тухлятины. — Только нам сейчас лучше отойти как можно дальше.
— Обратно?
Я обернулась, оценив, что уже половину нелегкого болотного пути мы проделали и
идти назад будет так же небезопасно, как стоять на месте.
— Направо, — подернула плечами я. Щелчком призвала маленький пульсар темно-
зеленого свечения: и незаметен издалека в болотной дымке, и путь покажет, чтобы на дно не
отправиться.
Мефисто и Лесс покосились на меня недоверчиво, я лишь осторожно перескочила с
тропинки на подсвеченную кочку. Потом на следующую. Потом на камень. Потом на
прогнившее наполовину бревно, верхушка которого криво торчала из-под болотной жижи.
Провидец с магом перемещались след в след за мной.
 Шаги нежити утихали. Мы уходили все дальше и дальше, пропуская их и избегая
встречи.
Я сделала очередной шаг, когда мой пульсар метнулся резко в сторону и лопнул. Мимо
кочки я промахнулась. На считаные пол-ладони, но этого хватило, чтобы соскользнуть в
вязкий зеленый кисель с головой.
Дыхание-то задержать я успела, а вот зажмуриться — не сразу. Я бестолково
барахталась, больше от омерзения, нежели от испуга, надеясь нащупать хоть какую-то опору
под ногами, но лишь уходила все глубже и глубже. Даже сквозь закрытые веки внезапно
прорезалась вспышка света. Будь я сейчас на поверхности, тот, кто эту вспышку устроил,
глубоко бы пожалел.
Что-то подхватило меня под руки и выдернуло из трясины. Проморгавшись, я увидела
взбешенного Лесса и, как всегда, невозмутимого Мефисто. А сквозь тишину все сильнее
прорывались шаги…
Сквозь дымку я уже разглядела силуэты, бежать было некуда. Мы просто не успеем.
Легиону не требовалась твердая почва под ногами, он шел к цели — к нам. А мы со своими
вольными прыжками над водой явно уступали им в скорости. Их нужно было задержать.
Соображать, как это лучше сделать, времени не оставалось.
Резко припав на одно колено, я ударила ладонью в землю. Черная волна энергии
разлетелась вокруг, сбив в воду гулко квакающее семейство на соседней кочке и, судя по
хрусту, рассыпав первые ряды наступающих.
— Я так понимаю, уже можно не бояться привлечь их внимание? — поинтересовался
верлен.
— Если бы кто-то из вас не додумался колдовать — они бы нас не увидели, —
прошипела я, выискивая ладонями артерию посильнее.
— Надо было самим нырнуть следом, чтобы уж умирать — так всем сразу и не от
твоего легиона? — язвительно отозвался Лесс.
— Он такой же мой, как и ваш, — рявкнула я, выхватывая очередную артерию.
На несколько ударов сердца прикрыв глаза, я почувствовала, как энергия перетекает от
одной руки к другой, проливаясь куда-то вниз. Лицо обдало жаром. Распахнув веки, я
увидела, что верлен, нащупав точку опоры, держит разрастающуюся огненную волну,
которая медленно, но верно ползет к легиону, сжигая камыши.
Мефисто стоял поодаль, раскинув руки в стороны. На груди его сверкнул объемный
магический медальон, который, видимо, до лучших времен хранился в сумке. Декан Аннун,
оказывается, нуждался в дополнительном «питании» — из природных способностей ему
досталось только провидение и мерзопакостность. Вокруг нас в воздухе зависли разных
размеров камни, как поднятые с кочек, так и с плеском выдернутые из-под воды. По взмаху
ладоней они чуть подались назад, словно для толчка, — и понеслись вперед настоящим
метеоритным дождем.
Булыжники разрушали шаткие скелеты, сбивая черепа, ломая кости, скашивая нежить
своей ударной силой. Огненная волна верлена медленно, но верно обгладывала «павших» и
оплавляла доспехи идущих.
Некроартерия казалась бесконечной, и, если верить ощущениям, ее чернота уже
заполнила меня наполовину. Связь с таким источником было жаль обрывать, но и тянуть я
больше не могла. С трудом заставив себя ее выпустить, я снова припала к земле и выцарапала
ногтями несколько символов.
Мне словно разворотило грудную клетку, когда энергия вырвалась навстречу нежити
черными огромными щупальцами. Я вскрикнула от неожиданности и пугающего чувства:
заклятие это я использовала лишь пару раз, и то года три назад, когда магия была
значительно слабее.
Черные хлысты спутывали легионеров, сжимая до того, что они осыпались под их
давлением. Разбивали, вырывали позвоночники, обрушивая нежить прямо в объятия
пламени. Вовремя я успела перечеркнуть символы, по ощущениям казалось, что вот-вот
следом за энергией из меня душу вытянет.
А легион все шел. И каждый следующий за павшим ряд рассыпался с большей
неохотой. Суровая тактика былых времен — тех, кто послабее, выпускать вперед, а когда
противники уставали отбиваться от многочисленных «пешек» и пушечного мяса, в бой
бросали воинов посильнее. Жаль, что исход битвы это не решило.
Мне нужно было всего-навсего лишить их связи с землей. Разорвать или вытянуть
некроартерии. Только от такого бессметного полчища меня разнесет, как лягушку в руках Ли.
Они тогда изучали стихии, хватило же у оборотня ума магию воздуха применить к бедной
жительнице болот. Поток был слабый, но той оказалось достаточно. С тех пор Ли не любит
магию воздуха и немножко лягушек. По крайней мере, так рассказывал Лесс.
Верлен, отпустив пламя, проделал несколько движений ладонями, воздух вокруг
напрягся, словно перед грозой, и начал принимать очертания, собираясь сперва в легкую
дымку над легионом, потом в целые облака, которые тут же почернели. Нас обдало ледяным
ветром, а на нежить обрушился каскад молний. Били они прицельно, испепеляя одного за
другим. Когда гроза утихла — верлен взмахнул руками, и сильнейший воздушный поток
ринулся навстречу павшим бойцам, а я радостно отметила, что они почти остановились,
повинуясь силе ветра.
Мысленно взмолившись, чтобы он сдержал их как можно дольше, я упала на колени,
впившись в землю теперь обеими руками. Пусть я не смогу оборвать связь полностью, но
ослабить ее мне по силам.
Ощутила его я не сразу. Черное ядро, находящееся глубоко-глубоко под землей. И
сотни, даже сотни сотен нитей, ползущих от него наружу. Те, до которых смогла дотянуться, я
подтащила ближе. Энергия принялась впитываться под кожу и, перемежаясь с кровью,
полетела по венам, наполняя собой каждую клеточку.
Верлен что-то спросил, ему отозвался Мефисто, а я лишь покачала головой, не в силах
ответить. Чернота вливалась в меня со скоростью бешеного водопада из подорванной
плотины, но ведь чем больше удастся вытянуть, тем меньше нежити дойдет до нас. Чем
меньше дойдет, тем больше шансов отбиться. Пока Лесс удерживает их и пока у меня есть
силы — нужно выложиться на полную.
За пределами мрака что-то громыхало. Отвлечься и посмотреть, что происходит, я не
могла. Я видела, как слабеет ядро. Воодушевленная успехом, я ухватила новую артерию. И
почувствовала, что все. Но нужно было хотя бы еще парочку…
Меня подбросило над землей и больно ударило спиной о кочку. Распахнула глаза я в
миг, когда сверху посыпался целый град из копий. Поток воздуха со стороны верлена снес их
в сторону. Легиону до нас оставались считаные шаги, я судорожно начала шарить руками по
земле, соображая, чем ударить, и по привычке — и, как оказалось впоследствии, по ошибке
— коснулась некроматерии.
Казалось, что изнутри тело рассекли колючие лучи. Они жгли кожу, рвали
внутренности, крушили все, чего касались. Кажется, я пыталась кричать. Меня то выгибало,
ломая позвонки, то закручивало, словно в центре урагана, мелькнула мысль, что неплохо
было бы умереть, чтобы эта пытка прекратилась…
Мир застыл так же внезапно, как и перевернулся, а в глубине солнечного сплетения
тонко запульсировала и, тихо тренькнув, разорвалась невесомая струна.
Меня швырнуло об камни и… все.

В себя я приходила тяжело. Ничего не болело, просто на удивление, только ныло где-то
под сердцем. Я осторожно подняла руку и коснулась ребер: все целое, дыр — а я ожидала
нащупать на себе их с десяток — нет. И внутри… мерзко.
Продрала глаза, щурясь, привыкая к свету. Что произошло? Где Лесс? Хрисс с ним, с
Мефисто, где Лесс?
Паника меня охватить не успела, поскольку верлен дремал полусидя, завернувшись в
драный плед, у меня в ногах. Я облегченно вздохнула и снова откинулась на подушку.
 И тут же ощутила какую-то возню.
— Хель? Ты как? — этот голос… Стоит только его услышать, как кажется, что все в
порядке.
— Живая. Что произошло? И где мы?
— Я даже затрудняюсь ответить, если честно, — признался верлен. — Тебя подкинуло
в воздух, ты что-то выкрикнула, потом была вспышка. Нас отшвырнуло в сторону, а когда мы
подбежали — от легиона не осталось и следа, как и от половины болота. Только воронка и ты
на дне… Мы осмотрели, переломов не было, а потом отнесли сюда, по пути разыскав
господина Фирийского.
— И сколько я так валялась?
— Полдня, может, чуть больше. Это так задумано было? То, что на болоте произошло?
Я помотала головой, понимая, что ужасно хочу пить, в горле все пересохло:
— Перестаралась. Где Фель?
— На кухне, беседует с нашим спасенным. Странный тип, если честно. Что с этих
янави взять…
Усмехнувшись, я попыталась встать. Успешно.
— Если я сейчас что-нибудь не съем, то умру. Или хотя бы чаю… — пробормотала я.
Верлен понял намек и сопроводил до кухни.
— Госпожа Дарк, в добром здравии, — кивнул рассевшийся на стуле у окна Фель.
— Таки доброго дня вам, — проговорил пожилой мужчина. Мог бы гостеприимно и
предложить чего, но, видимо, «добрый день» — единственное, чем он мог со мной
поделиться. — Таки я впечатлен рассказами о ваших приключениях!
— Таки можно мне тогда чаю? — не растерялась я, случайно передразнив хозяина.
Господин Фирийский скуксился, но чашку мне подставил и даже плеснул в нее какой-то
мутной жидкости. На мгновение я представила, что водичку он набирает не иначе как в том
самом болоте, дабы хорошую не переводить, и тут же оценила, что он слишком труслив,
чтобы туда бегать, сам он тоже ее употребляет. И — мне уже было без разницы, лишь бы
только что-нибудь наконец-то выпить. Жадно сделав несколько глотков, я выдохнула.
Сообразив, что хороших манер от хозяина ждать тут особо не приходится, я
перевесилась через стол и выхватила кусок хлеба из стоящей на подоконнике плетеной
чашки. Янави это, очевидно, не понравилось, но у меня их народ тоже не вызывал особой
симпатии, так что тут мы были квиты.
— Если что, я готова отправляться в Академию, — сообщила я, прожевав. — Вы
забрали то, зачем шли?
Мефисто кивнул и молча ушел в соседнюю комнату, видимо, за вещами.
— Ох уж эти некромансеры, — внезапно пробормотал господин Фирийский.
Я насторожилась:
— Что не так?
— Да нет, не вы, просто вот ведь таки странно, за всю жизнь свою ни одного не
встречал, а тут за неделю двое сразу. И оба ведь странные. Что этот, — янави понизил голос
до шепота и кивнул в сторону комнаты, где скрылся Фель, — что тот, который приходил.
Это Мефисто-то — некромансер?
— А с чего вы взяли, — прошептала я, наклоняясь к мужчине, — что господин Фель
некромансер?
— Таки видно же. Плащ этот черный. Взгляд противный. Нос острый. Улыбочка
мерзкая.
— И все?
— Таки да. А что, их что-то еще отличает? — Святая простота! Как, оказывается, легко
вычислить некроманта, а я-то и не знала. — Вот и тот ведь таким был. Пришел,
интересовался, какое отношение я к Академии имею. Таки вы можете себе представить? Таки
меня так не допрашивали, даже когда сосед украл бочку с огурцами у сельского старосты и
один огурец выронил возле моих ворот!
 — А зачем тому некромансеру было нужно знать, работаете ли вы с Академией?
— Таки хрисс его знает! Вот только не понравился он мне, я хоть и сказал, что у меня
покупает амулеты сам ректор, но таки я же не сказал, какие амулеты!
Мужественно дал отпор, что уж. Мы переглянулись с Лессом.
— А что случилось с вами в пути?
— Страсть что! Понимаете, я таки совершенно не хотел ехать по тому тракту! Но едва
мы с напарником тронулись, лошади словно с ума посходили, сами нас туда понесли!
Обычно за версту огибают, едва только запах болотистый этот почуют, а тут сами, да
галопом! Я ведь еле жив остался! Забрался на дерево да весточку вашему ректору отправил.
— Да уж, повезло так повезло, — задумчиво проговорила я. — Спасибо за чай! Думаю,
нам пора. А вы в следующий раз лучше игнорируйте подозрительных некромансеров. Или —
на всякий случай — врите. Лошади целее будут. И вы.
И, оставив господина Фирийского в полной задумчивости, я направилась на улицу. Лесс
выскочил следом за мной, по пути перекидывая через плечо дорожную сумку:
— Ты задумалась подозрительно, о чем?
— Появившийся здесь некромант, интересующийся про Академию, побежавшие к
болотам лошади… Ты знаешь, мне не кажется это таким уж совпадением. Мне вообще уже
все не кажется совпадением.
Господин Фель не торопился нас догонять, что было только на руку. Я давно хотела
поделиться с верленом своими подозрениями. Мы зашагали к Инийскому тракту, что
проходил ниже Новьского. Тот, по которому ездили и ходили обычно все нормальные люди,
не склонные к самоубийству.
— Помнишь голема?
— Сложно забыть, — хмыкнул верлен, — когда новая преподавательница отчаянно
кидается на целую груду глины в одной ночной рубашке.
Я ткнула его под бок. Лесс зашипел и погрозил мне пальцем. Похоже, не для всех наша
баталия окончилась без травм.
— Потом кладбище, когда мы в первый раз вывели туда Поллиэ. Затем этот поход в
Нижние залы замка… И сейчас. Пусть магия здесь разная, но не кажется ли тебе, что все-
таки это мог подстроить кто-то один?
— Вполне возможно, — проговорил Лесс, задумчиво потирая подбородок. — Вопрос
— кто? Он должен иметь доступ к Академии, это раз. И два — ему кто-то из нас сильно не
угодил.
— Ну, голем шастал тогда по твоему этажу, а все остальные разы мы были вместе. Так
что вспоминай, кому ты там насолил.
— Если серьезно, то, кроме Мефисто, у меня ни с кем нет проблем, как мне кажется, —
пожал плечами верлен. — А про него мы говорили уже — он не дурак, чтобы гадить там, где
спит. Вот только…
— Что?
— Он взорвал твой пульсар там, на болоте. Клянусь богами, я видел, что он что-то
сделал руками, после чего ты сорвалась под воду.
— Зачем ему это нужно? — изумленно пробормотала я. — У нас вроде цель была
общая — выжить. Если бы ты не сдерживал их, если бы он не отбивался, да и если бы я не
проделала… то, что проделала, — я даже не знала, как это правильно назвать, — мы бы
пополнили ряды покоящихся на илистом дне. Для чего ему нужно было это провоцировать?
— Он мог что-то видеть, — предположил верлен. — Может быть, таким образом он нас
невольно спас?
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — усмехнулась я, но логика в его словах
имелась. Мефисто был бы не Мефисто, коли начал размахивать руками у нас перед носом и
спорить, что туда идти нельзя. А так вроде и порадовался в глубине души, что я тины
наглоталась, и мы все живы и здоровы.
Вообразить, что Мефисто не такой уж мерзавец, оказалось сложно, но факты были
налицо.

Лекция у шестого курса начиналась за две вески до полудня. Сегодня в плане у меня
стояла парочка несложных гадательных ритуалов, для чего пришлось пожертвовать
заблудившейся в подвале Академии крысой. Хотя издохла она до меня и причина гибели
была не самой достойной, ее бренные останки я принесла в сумке со всеми почестями.
— Прошу сразу удержаться от возмущений, — сообщила я, едва шестикурсники
расселись по местам. — Сие животное выполняло свой природный долг, и смерть застала ее
не в том месте и не в то время…
Хладный трупик шлепнулся из сумки на стол, девочки все же взвизгнули, одна даже
забралась с ногами на стул, а некоторых мальчиков изрядно перекосило.
— Я же просила, — вздохнула я. — И чего кричать, она и так дохлая.
— Но… крыса же, — выдавил Нолан.
— Вы можете принести труп своего любимого хомячка, уверена, он у вас такой реакции
не вызовет, — язвительно отозвалась я. — Особенно когда я буду его расчленять.
Видимо, это убедило учеников: особого негодования крыса больше ни у кого не
вызывала.
— Прошу обратить внимание на то… — Я провела рукой над тушкой и нахмурилась. —
На то, что… — провела еще раз.
Я не чувствовала, что она мертва. Нет, она была категорически и бесспорно дохлой, но
я этого не чувствовала!
— Что-то не так? — поинтересовалась Таника.
Как ответить — я не знала. Это не просто «что-то не так». Это…
Я еще раз поводила ладонями вдоль и поперек крысы. Затем начертила на доске
несколько символов и попробовала снова.
— Откройте учебники, страница триста девяносто четыре, — пробормотала я. — А я
отойду, мне, кажется, нехорошо…
И, пошатываясь, я вывалилась в коридор. Что происходит?!
Я сорвалась с места и ринулась по единственно верному пути, туда, где мне было
спокойнее всего, — к Лессу. Он сейчас все взвесит, подумает, посмотрит удивленно,
приобнимет и сообразит, как нам это исправить.
Декан Алмор как раз открывал дверь в свой кабинет, когда я налетела на него.
— Лесс, я… у меня… — Я уперлась руками в колени, переводя дыхание.
— Что стряслось? — взволнованно спросил верлен, провернув ключ до конца и
пропуская меня вперед.
— Не знаю, — проговорила я, опускаясь в кресло. — Это… Не понимаю как.
Верлен навис надо мной грозной статуей, испытующе глядя в глаза. Я замялась и
спрятала взгляд под челкой.
— Я собиралась провести небольшой ритуал на лекции… — тихо заговорила я,
понимая, что Лесс сейчас пребывает в полнейшей растерянности от моего явления. — Там
была крыса… Дохлая. И… Я не нашла некроматерии, понимаешь?
— Не совсем.
— Вообще никакой. Я не смогла провести ритуал. Словно… словно у меня нет
магии, — выдохнула я то, в чем боялась признаться даже сама себе. — Вот. Смотри.
Я раскрыла ладонь, и… ничего не произошло. Совсем ничего. Не появилось даже
малейшей, даже самой неприметной, самой крохотной искорки.
— А я хотела пульсар… — растерянно пробормотала я.
— То есть у тебя магия исчезла? — опешил верлен.
Кивнув, я прикусила губу.
— Не знаю, как так. — Я смахнула волосы с глаз и с надеждой посмотрела на Лесса. Ты
же умный, ты же знаешь, что делать?
— А может быть… Да нет, — нахмурился он. — Тогда, в битве с легионом, когда ты
«перестаралась». Сама ведь говорила, что справиться одна ты не сможешь. Магия, конечно,
понятие растяжимое, но произошедшее не походило на твою изначальную задумку. Ты и
сама, кажется, удивилась.
— Я не слышала, что истратить резерв возможно. Да это и невозможно! Хочешь
сказать, этот хриссов легион стоил всех моих сил?
Спустя четверть вески надо мной склонились все теми же грозными фигурами Арестир
де Асти и госпожа Тиэльская. Они что-то осматривали, ощупывали, я пила какие-то зелья,
морщась от мерзкого привкуса, следила за светящейся палочкой, которой водили у меня
перед носом.
— Если брать во внимание то, что вы сделали… — пробормотала Зегрисс. Мне не
пришлось себя утруждать пересказом, декану Хар хватило одного взгляда, чтобы
просмотреть наше приключение в подробностях, — я могу предположить, что вы
действительно втянули больше некроэнергии, чем могли бы в себе уместить. На самом деле я
слышала про такое. Правда, чаще от этого умирают. А ваш организм себя защитил. После
вспышки он просто поставил барьер для магии, которая чуть его не уничтожила. Могу
утешить, никуда ваша сила не делась, просто… вы не можете ее применять.
— И как долго это продлится? — проворчала я.
— Может быть, неделю. Может, год. Смотря как скоро вы оправитесь от такого
злоупотребления своими возможностями.
— А если никогда?.. — спросила я и снова сжалась от досады.
— Ну, значит, никогда, — не стала юлить Зегрисс, похлопала меня по плечу и,
воспользовавшись тем, что я приоткрыла рот в желании спросить, какие у меня шансы, влила
какую-то мерзкую жидкость. — Чтобы не простыла. Купаться в болотах не самое полезное
занятие. — И они с Аресом покинули кабинет.
Закашлявшись, я бросилась к распахнутому окну, понадеялась, что внизу никого нет, и
выплюнула очередной «шедевр» декана Хар, залив мерзкий привкус, на счастье, попавшим
под руку верленским травяным чаем. А затем выдохнула и опустилась в кресло напротив
Лесса. Мы сцепились взглядами на считаные удары сердца. Верлен был встревожен, а мне
хотелось разрыдаться от навалившегося бессилия.
То, чем я больше всего гордилась, то, что было моей неотъемлемой частью всю жизнь,
исчезло. И что мне с этим делать? Как оставаться преподавателем, когда сил во мне меньше,
чем в самом отстающем ученике?
— Я не хочу подливать масла в огонь, — внезапно проговорил Лесс, присев на
подлокотник и притянув меня к себе за плечи, — но мне кажется, мы зря приписали Фелю
наше спасение. Он предвидел, что будет. Он именно это и предвидел.
И в такую версию я поверила быстрее, чем в то, что Мефисто способен на
благородство.
Только легче от этого не стало.

— Так и знал, что ты здесь, — раздался за спиной голос Лесса.

Поняв, что на звуки я не реагирую, он устроился на скамье напротив меня, перекинув
через нее одну ногу.
На Северной башне я сидела уже второй день, спускаясь в комнату, только чтобы
поспать. И то не спалось. С занятий отпросилась под предлогом плохого самочувствия и,
хотя сир де Асти отлично знал, в чем причина, самозабвенно врала, глядя ему в глаза, что,
кажется, простыла.
Мне не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать. Хотелось лишь сидеть, глядя в
одну точку, и упиваться собственной никчемностью.
— Девушка, вы, случайно, не видели Хелю?
Ресницы дрогнули, я медленно перевела взгляд на верлена, с трудом понимая, о чем он.
Тот улыбнулся:
— Ту самую Хелю, которая должна болтать без умолку, крушить мой кабинет, пугать
учеников мертвецами, улыбаться. Влипать куда-нибудь хотя бы. Но никак не сидеть на
пустой башне, жалея себя.
— Никого я не жалею, — проговорила я, вновь вперившись взглядом в горизонт.
— Значит, эта стадия уже миновала, и сейчас ты наслаждаешься тем, что тебе так
плохо.
— Наслаждаюсь?
— Конечно. Иначе зачем торчать здесь, где ничто не может отвлечь от «радужных»
мыслей. А раз не хочешь отвлечься — значит, тебе нравится это состояние.
— Много ты понимаешь… — Я встала и подошла к каменному ограждению на краю,
упершись руками в один из столбиков, не оборачиваясь, лишь бы не видеть этот взгляд. — Со
мной все в порядке. Ты можешь идти.
— Но могу и не идти, — усмехнулся Лесс.
У меня не нашлось, что возразить. Гремор — свободная страна, и верлены могут сидеть
там, где им заблагорассудится.
— Если тебя оставить еще ненадолго, ты точно расклеишься на кучу маленьких
некроманточек. Представь, как мне потом их по всему Дариолу собирать? Тем более раз уж
ты одна обладаешь разрушительной силой, что будет, если тебя станет несколько?
— Мне премию тогда дадут, — выдохнула я, — как первому магу, способному к
многоразовому самовоспроизведению.
— Уже лучше, — сообщил Лесс. — А то я уже напугался, что твоя чудная
язвительность была частью магии. Ан нет, кажется, все-таки врожденная. Перестань киснуть,
силы не сегодня-завтра вернутся. Тем более у тебя и помимо них есть достоинства.
— И недостатки, — скривилась я.
— И недостатки, — согласился верлен и, соскочив со скамьи, приблизился ко мне. —
Их, к слову говоря, возможно, даже больше. — Я почувствовала его прямо за спиной, а потом
теплые руки легли на мои слегка озябшие плечи. — Но именно в них — вся ты, понимаешь?
— Это есть у любой первой попавшейся девицы, — отмахнулась я. — Выйди на улицу
Красной Розы, ткни пальцем в любую, не ошибешься.
— Я уже не ошибаюсь. В том, что ты накручиваешь и домысливаешь кучу ненужного.
Он, не убирая руки с плеч, встал рядом, прижимая меня к себе. Я выдохнула, прильнув
к нему спиной, а он коснулся губами моей макушки. Я невольно улыбнулась и…
— Декан Алмор, я, кажется, вас предупреждал…
Закрыв глаза на пару ударов сердца, я обернулась, чтобы увидеть сира де Асти,
стоящего у входа на башню. Вырвавшись из рук Лесса, я пролетела мимо ректора, едва не
сбив того с ног и ни слова не сказав. Только выговоров мне не хватает на и без того хорошую
почву для полной апатии.
О чем Арестир предупреждал Лесса, для меня пока что было неясно, но точно — ни о
чем хорошем. Мимо крупной пантеры и демоницы я тоже пробежала, даже не отозвавшись
на нестройное «Здрасти…». А потом ворвалась в свою же комнату, да так и встала в центре,
глядя в потолок и не соображая, что нужно сделать. Даже хриссов светопульсар не призвать,
как вообще люди могут жить без магии?
Я глубоко вдохнула, затем шумно выдохнула и — забралась под кровать. Нашарила
пару коробок в углу и, чихая от пыли, выкарабкалась наружу. Мои неприкосновенные запасы
ритуальных свечей. Зачем они мне теперь, если не для этого?
Точно расписываясь под окончательным приговором о моем полном бессилии, я
достала коробок спичек и подожгла одну. Вздохнула, вглядываясь в пламя, и выругалась, ибо
тут же сама его задула. Извлекла вторую, подпалила тонкий фитиль и снова задула. Уже
целенаправленно. Так я и развлекалась, поджигая и туша свечку, пока за спиной не хлопнула
дверь.
Погасить огонь в очередной раз я не успела и, обернувшись, увидела все того же
верлена. Он вдохновенно поднял палец вверх, наверняка собираясь изречь что-то
глубокомысленное, но безвольно опустил руку и пробормотал:
 — Не знаю, зачем я пришел.
И, тоскливо вздохнув, шлепнулся рядом со мной на кровать. В этом весь Лесс. Можно
было придумать любой повод, а он не стал. Никаких мной нелюбимых «нам нужно
поговорить» или «мы еще не закончили». А он просто не знает зачем, но пришел.
Я зачем-то стащила с него обруч и отложила в сторону. Пепельные волосы рассыпались
по плечам, верлен недовольно наморщил нос, а я обхватила его руку и уткнулась лбом в
плечо. Лесс, в свою очередь, прижался щекой к моей макушке и улыбнулся.
— Тебе досталось от ректора? — нарушила затянувшуюся тишину я.
— Самую малость, — отмахнулся верлен. — Он больше ворчал, что мы ему
дисциплину разлагаем. Хотя, по-моему, он первый начал, когда тебя на работу взял.
Теперь и я не смогла сдержать улыбку. Верлен задумчиво подергал меня за безымянный
палец:
— И завтра у тебя лекции. Без всяких отговорок.
— Как скажете, господин Алмор, — потупила взор я, аки невинная девица пред упырем
поганым, к сеновалу склоняющим.
Расположение духа особо не улучшилось, но хотя бы желание окончательно сгинуть
прошло. Там, куда суждено провалиться некромантке, не будет Лесса. А это уже в самом деле
полная безысходность.
Верлен, словно на пару ударов сердца замешкавшись, потрепал меня по волосам,
пожелал теплой ночи и ушел. А я опрокинулась на кровать, траурно сложила руки на груди и
заснула с мыслью, что, пожелай Лесс остаться — я бы не стала возражать.

— Самостоятельная?! — охнул шестой курс с Ли Д’арком во главе. Оборотень охнул

как-то проникновеннее и трагичнее остальных. Отчего тут же пошел раздавать листки по
классу.
— Но это же нечестно, — буркнул Тирис ровно в момент, когда в аудитории повисла
тишина. Парень покраснел так, что веснушки на его лице стали незаметны, и сполз под
парту.
— Не переживайте, в общую ведомость оценки не пойдут, — усмехнулась я, окинув
взглядом опустевшее место за столом. — Можно сказать, что это мне для общего
образования. Почитаю, проанализирую, каким темам стоит уделять внимание, какие можно
обойти, а какие и вовсе не затрагивать.
— Госпожа Дарк. — Оборотень взлетел на стул и уселся на его спинку. Я, хмыкнув,
кивнула:
— У вас вопросы?
— Скорее претензии. Здесь сто пятьдесят восемь вопросов. А вот у меня, может, все
оборотни в семье по мужской линии умирали в возрасте ста пятидесяти восьми лет. Да я же
без слез на эту цифру смотреть не могу. Сразу о смерти своей скорой думаю. И вот как мне
теперь отвечать?
Я еле удержалась, чтобы не захохотать. А потом, взяв перо, подошла к парню и
быстрым движением исправила восьмерку на девятку.
— А если они в сто пятьдесят девять лет умирали?!
— Ли, если вы не дадите группе сосредоточиться, я буду вынуждена поставить вам
девять баллов, — пригрозила я.
Видимо, оборотень понимал, что в отличие от прочих, строгих и разумных
преподавателей, у меня хватит дурости поставить несуществующую отметку в ведомость.
Поэтому фыркнул, сдул с глаз отросшую челку и шлепнулся на место.
Демоница любезно отвесила соседу по парте подзатыльник:
— Я из-за тебя ответила неправильно!
Ли показал ей язык и щелкнул по носу. На том баталия, к счастью, прекратилась, и они
погрузились в свои списки вопросов.
Спустя веску я отправила оборотня собирать работы.
 — Если что — моя та, где все правильно. И если даже там не моя фамилия будет стоять,
то это все равно я, — сообщил он, за что я тут же легко стукнула его свернутой стопкой бумаг
по плечу. Тот, рассмеявшись, подмигнул мне, после чего забросил Поллиэ себе на спину, как
рюкзак, и вышел в коридор.
Покачав головой, я засобиралась на обед, с некой гордостью отметив, что ученики не
заподозрили, что у них теперь преподает пародия на мага. Осталось только продержаться так
до возвращения сил. Если не уволят раньше.

Когда в Академию приняли Поллиэ и когда мы узнали, что она демон, я была уже
готова ко всему. Думала, что ко всему. Но что мне придется выбивать у ректора разрешение
пойти с девочкой на воскресную ярмарку, а после — две вески выбирать подарок для Тима…
Увольте. Но объяснить Полли, почему я не хочу этого делать, было куда сложнее, поэтому в
солнечный полдень мы уже изучали прилавки с цветастой мелочовкой.
— А кто для тебя Тим? — внезапно спросила я, любуясь на падающий внутри
небольшого стеклянного шарика снег. Поллиарина на несколько мгновений засмотрелась на
сувенир у меня в руках, а после тряхнула головой и деловито протопала до следующей лавки:
— Друг. Самый-самый. Ой, смотри! Как красиво-о-о! — сунула она мне под нос
пергамент длиной в три добрых локтя. На нем прозрачными объемными пейзажами
развернулись миниатюрные достопримечательности Эскалиола. А едва на фигурки попал
солнечный свет — как они заиграли красками. Неплохая подработка для начинающих магов
эти сувениры. — Ого-о, — завороженно протянула девочка. — А как это? А я так смогу?
Я не успела ответить, как в мою сторону понеслось огромное разрисованное яйцо,
сжатое сразу двумя девичьими ручками:
— Смотри-и-и! А так я сумею?
— Мне кажется, тут нет магии, — повертела яйцо я. Даже если и была, я все равно не
чувствовала. — Ловкость пальцев и никакого волшебства.
— Ну приду-умай, что взять Тиму, — жалобно прохныкала Полли, взгромождая яйцо
обратно на подставку.
— Откуда же мне узнать, что ему приглянуться может. Вдруг он вишневые настойки
коллекционирует, а я со своими яйцами разноцветными полезу.
И слегка стушевалась, оценив двоякость фразы.
— Может, вам это понравится?
И нам снова протянули шарик со снегом. Я скривилась: скучно же. Торговец, видимо,
уловив это, пояснил:
— Снег в нем идет только летом. Осенью там деревья словно расцветают. Зимой солнце
светит. Вроде взглянул — и теплее на душе становится. А как весна, так тучи налетают и
молнии бьют…
Глазки у Полли загорелись, а ручка нырнула в карман за монетками. Мысленно я
возликовала, предчувствуя, что мои мучения вот-вот кончатся и мы вернемся в Академию, но
Поллиэ так просто не сдавалась: ярмарка — это не только торговые лавки, но и карусели,
зверюшки, показывающие фокусы, беззаботные менестрели, соревнующиеся в силе
деревенские мужички, девушки, завораживающе играющие на флейтах…
Неожиданно для себя я превратилась в старшую сестру нашей мелкой демоницы.
Интересно, а не захочет ли Тим пожертвовать мне пару золотых за заботу о его «лучшем
друге»? Чутье подсказывало, что вряд ли, но сердце продолжало верить в чудеса.
Возвращались в Академию мы уже в сумерках. Поллиэ, прикусив язык, терзала
сорванную в пути ромашку, я откровенно зевала, зябко пряча руки в рукавах. Сонливость и
озноб не складывались в утешающую картинку. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате
и, завернувшись в десятки одеял, утонуть в горе подушек. Пророчество госпожи Тиэльской
начинало сбываться: водные процедуры в болотах плохо сказываются на самочувствии. Зря я,
наверное, целебным зельем удобрила какую-то растительность в кабинете Лесса. Могло бы и
обойтись.
 Полли амнистировала ромашку и с сочувствием воззрилась на меня, когда я шумно
шмыгнула носом. Спросить, впрочем, она ничего не успела.
— Демон разрушения и недомаг. Славься Дейм, какая встреча!
По привычке я попыталась ухватить нити некромагии, но тщетно. Из тени на нас
вышли шесть черных фигур. Натянутые по самый подбородок капюшоны, мантии и «славься
Дейм» наводили на неприятную мысль о религиозных фанатиках темного бога. С тоской
осознав, что сейчас мы больше похожи на девушку с ребенком, а не на двух магов, я
решилась на самый разумный поступок за последнее время — бежать. Позорно, недостойно
бежать.
Сцапав Поллиэ за руку, я бросилась вниз по улице. Шаги наши гулко разлетались по
переулкам. Как назло, большинство горожан по-прежнему веселились на ярмарке, где вот-вот
должны были начаться пляски, а искры фейерверков, взмывая выше башен королевского
замка, цветными отблесками озаряли весь Эскалиол и добавляли легкой зловещести дворам.
Красные всполохи, вблизи сопровождаемые радостными выкриками горожан, на стенах
заброшенных домов казались следующим за нами по пятам пламенем.
— Кто это? — испуганно пропищала Полька.
— Деймианты. Беги, не отвлекайся, — выдохнула я, резко сворачивая влево. Из узкого
проулка выскочили еще три фигуры, преграждая нам путь. Мы вильнули в сторону и попали
в тупик — два дома по бокам, впереди каменная стена, а за спиной уже выстроились в ряд
преследователи.
— Именем Дейма, тьмой повелевающего, приказываю отдать нам девчонку! Мы
слышали глас господа, он жаждет эту жертву!..
Полли вцепилась в мою руку, и в кои-то веки я пожалела, что нам удалось приучить
девочку сдерживать силу: теперь она слишком боялась потерять контроль, будто от этого
зависела оценка по боевой магии. А как бы сейчас нам пригодилась ее спонтанная огненная
волна.
— А может, разойдемся? Мы пойдем домой, а вы к хриссам? — с нервной усмешкой
проговорила я, оттесняя демоницу за спину. — Иначе, если вы тронете девочку, я вас
самолично…
— В тебе магии не больше, чем в капитане городской стражи, — хмыкнул один из
деймиантов, слишком вольготно облокотившийся на стену дома, — некромантка.
Это было хуже, чем пощечина.
Осознать, что шансов у нас нет, я не успела. Взмах широкого рукава, треск соломы,
звон в ушах, мое, выкрикнутое Полькой, имя…
И резко наступившая тишина.

Сознание возвращалось вспышками, похожими на ярмарочный фейерверк. Я со стоном

выкатилась из стога сена, перевернувшись на спину, и скорбно воззрилась на рваную дыру на
стыке стены и крыши, куда робко заглядывали сотни звезд и даже кусок Соро.
Легкий озноб не уживался с внутренним жаром, они будто спорили, с кем из них мне
будет лучше, и накатывали то поочередно, то одновременно. Черепушка же словно
наполнялась горячим воздухом, как воздушный шар, норовя разлететься на мелкие лоскутки.
Вздохнуть удалось с трудом, и я со стоном вцепилась пальцами в волосы, будто сдерживая
ползущий от виска к виску разлом.
— А ну выходи! Кто это тут ко мне повадился?! — в воротах нарисовалась чуть
сгорбленная фигура с вилами наперевес. — Всех курей пораспугали, ироды! Кто яйца мне
нести теперь будет?!
Перед глазами всплыло огромное разрисованное яйцо, которым меня чуть не убила
Полли… Хотя, наверное, старичка оно в виде компенсации не обрадует тоже.
Полли! Рассчитывать, что деймианты ожидали моего пробуждения, дабы отпросить
девочку официально, не приходилось.
«Самый несчастный некромант в мире», — захотелось проблеять мне, но зубцы,
направленные на меня, чуть придерживали желание шутить. Хотя какие шутки?
— На меня с сестрой напали, — приврала я, голос же прозвучал издевательски тихо.
— Что вам нужно в моем сарае?! Зачем сюда пришли?!
— Умирать, — хмуро заключила я, оценив самочувствие.
— Вас много?!
— Я… — в этот миг я резко села, о чем быстро пожалела. — Не уверена.
Перед носом сверкнул факел. Я зажмурилась, разглядев довольно безобидного с виду
старичка с потрясающе недовольным от природы лицом. Вот ведь, человеку, чтобы выразить
негодование, даже напрягаться не надо.
— Прошу прощения, — пробормотала я, тыльной стороной ладони отводя вилы,
медленно, чтобы, не дай Лита, они не сделались моим временным продолжением. — Можно
я пойду?
Встав по стеночке, я вложила пару серебрушек в нагрудный карман его фартука,
понадеявшись, что мелодичный звон усыпит желание меня убивать, и кинулась в Академию.
На тяжелый шаг я перешла, едва за спиной сомкнулся защитный купол Академии.
Виски обжигало изнутри. К кому бежать? К ректору с вестью, что похитили ученицу? К
Лессу? Охваченный пламенем разум объявил мне бойкот, а я разразилась оглушительным
приступом кашля, ввалившись в парадный зал.
Десятки изумленных взглядов замерли на мне, но беспокойство в почти родных черных
глазах я заметила даже сквозь всеобщую суету… Покачнулась, пытаясь придержаться за
дверь, но вместо этого медленно стекла по ней на ковровую дорожку. Сознание, что не могло
не радовать, оставалось при мне, но теперь компанию ему составляли слабость, озноб и
ощущение, что голова вот-вот развалится на осколки. Лесс кинулся навстречу, ловко огибая
учеников, а меня что-то вскинуло в воздух, ощутимо встряхнув.
— Привет, госпожа Дарк. Паршиво выглядите. — Разноцветные глаза оборотня
сверкнули на расстоянии ладони от меня.
Оказавшись не в силах язвить, я кивнула и обмякла у него на руках.
— Какого хрисса? — встревоженно выругался верлен, подлетев к нам. — Ли, живо ее в
комнату, я за Тиэльской.
— Лучше за Аресом, — простонала я.
— Ого, все-то ей мало, — гадко захихикал оборотень, но спорить с деканом не стал.
Слабо соображая, что происходит, едва мы оказались в комнате, я стянула верхнюю
одежду и, трясясь от мнимого холода, закуталась в мягкое одеяло, которое пахло как-то по-
новому — горной свежестью и скошенной травой.
— Вот это я понимаю, зрелище, — присвистнул оборотень, усаживаясь на край
кровати. — Что стряслось? Вы ведь вроде с Полькой уходили…
Если бы во мне оставались силы, я, пожалуй, вскочила бы и принялась нарезать круги
по комнате. Но… Вот-вот влетит де Асти, вломит мне по первое число за демоницу, потом
придет Тиэльская, вольет в меня пару настоек, и мы за считаные удары сердца перевернем
Эскалиол к хриссам собачьим.
Сквозь полудрему доносились голоса:
— Я же сказал в комнату нести.
— Так я и принес.
— В ее комнату.
— Я вам провидец, что ли? О! Здрасти, сир де Асти!
После чего оборотень ехидно загыгыкал от непроизвольно получившейся рифмы.
Пока госпожа Тиэльская, которую я все же мечтала не видеть при всем моем уважении,
смешивала какие-то отвары, то позвякивая ложкой о стенки чашки, то старательно разминая
что-то в ступе, я кратко и не совсем понятно объясняла Арестиру, что произошло. Тот
пообещал подключить к делу городскую стражу, так как случай просто из ряда вон, и,
пожелав выздоровления, удалился.
Влив в меня, кажется, половину своих целебных запасов, Зегрисс успокоилась.
Инфекция, мол, не самая рядовая, но вполне излечимая, разве что придется провести в
постели дня три. Плашмя. На мое жалостливое возражение, что мне как минимум нужно
будет отлучаться по некоторым личным делам, Ли в очередной раз возрадовался и пообещал
подарить свой парадный лоток. Сопоставив обещанный презент с размером кошкоформы Ли,
я ужаснулась.
Светопульсар сиял лишь на четверть мощности, отчего в комнате был полумрак. Я не
заметила, когда ушел Ли. И когда наступила ночь. Или я вернулась ночью? Ощущение
времени стерлось, поэтому даже понять, скоро ли наступит рассвет, я не могла.
Я отвернулась к стене, поджав коленки к груди и обхватив их руками, все еще мелко
подрагивая от озноба. Кровать за моей спиной прогнулась, и теплая ладонь легла на лоб.
После чего раздался вздох, а я, недолго думая, перехватила внезапно согревающий источник.
Стиснула пальцы верлена и затащила его руку к себе под одеяло.
— Хель, я на полу посплю, — прошептал Лесс. — Или если хочешь, могу в твою
комнату уйти.
Я неопределенно помотала головой, а его руку обхватила своими так, что если бы Лесс
и ушел сейчас, то как минимум без одной конечности. Верлен воспринял все правильно,
вторую руку подложил мне под голову и осторожно прижался к моей спине. Я перестала
трястись, и сон накатился на меня плотным, тягучим туманом.

Проснулась я от душащего кашля, продирающегося сквозь болящее горло. Зато озноб

прошел. И это все, на что способны хваленые отвары декана Башни Хар? Или ей опять не
разрешили «экспериментировать над некромантами»? Я натянула вязаный ворот кофты по
самые глаза и села в постели. И именно в этот миг дверь распахнулась, а на пороге появился
сначала оборотень, что-то пряча за спиной, а за ним следом — верлен. С подносом.
— Что вы задубали? — проговорила я, ужаснувшись тому, как чудовищно звучит мой
голос из-за заложенного носа.
Ли прыжком приземлился у меня в ногах и жестом фокусника, извлекающего кролика
из шляпы, явил моему взору полосатый шарф в широкую оранжево-красную полоску.
— Вот. — Оборотень закинул его мне на шею и с душой затянул узел. Я было хотела
возмутиться, что Лесс поощряет насилие, когда у него на глазах душат человека, но Ли
вовремя пояснил: — Это волшебный шарф. Не помню, где я его взял, но он определенно
волшебный. Я с ним за день поправляюсь! Или, может, дело не совсем в нем, но ты думай,
что в нем.
— «Ты»? — опешила я.
Ли закатил глаза:
— Ну вы то есть.
В его интонации я безошибочно узнала «хорошо, сегодня я, так и быть, сделаю, как вы
просите, но завтра не дождетесь, только дайте повод».
— Поправляйся… тесь, — и, обернувшись пантерой, вылетел из комнаты.
Верлен занял его место, от чашки и глубокой тарелки на подносе в его руках вился
ароматный дым.
— Куриный?.. — недоверчиво произнесла я.
— Бульон, да. Попросил кухарку специально для тебя сварить. И чай травяной. Я не
стал добавлять сахар, надеюсь…
— А я терпеть не могу чай с сахаром. — Я удивленно уставилась на Лесса. —
Остальные, даже зная, об этом забывали.
Верлен чуть смущенно улыбнулся, поставил поднос на прикроватную тумбу и пересел
за письменный стол.
— Почему ты со мной возишься? — с радостью отметив, что дышать стало проще,
спросила я и пощупала кружку. Слишком горячая.
— Мы друзья вроде как. — Его плечи дернулись, но сам Лесс не обернулся, что-то
сосредоточенно чиркая на пергаменте. — Ты болеешь, я ухаживаю. Я заболею, ты
посмеешься и, может быть, тоже поухаживаешь. По-моему, это нормально. Не госпоже
Тиэльской же тебя отдавать на растерзание.
Невольно я представила несколько дней в больничном крыле. Пугающая картина.
— Просто я не очень хорошо понимаю, как мне на это реагировать. — Я даже чуть
скривилась, удивившись, как легко Лесс вывел меня на обычные эмоции. Чай без сахара, «мы
вроде друзья», оберегающие объятия ночью. — Не привыкла я, чтобы за мной ухаживали.
Когда болела, учась в Межрасовке, ко мне просто никто не лез. Большей частью, правда, я и
сама этого хотела. Чтобы никто не крутился рядом, не вбегал каждые полвески с лицом
обеспокоенного родственника, ждущего твоей скорой кончины. А иногда и в самом деле
хотелось, чтобы кто-нибудь назло взял да и притащился с кружкой горячего чая…
Лесс отложил перо и обернулся ко мне с улыбкой:
— Могу сделать вид, будто мне без разницы, что ты валяешься, вся больная, в моей
постели. Даже ходить мимо, показательно игнорируя, а на ночь к тому же сталкивать на пол,
чтобы спать не мешала. Но мне это будет очень тяжело даваться.
Обернув шарф Ли вокруг шеи еще дважды, я спрятала в нем нос и посмотрела на
озабоченное (в смысле переполненное заботой) лицо верлена и… вспомнила о Поллиэ. Как
же ей сейчас должно быть страшно! И какой бесполезной и беспомощной я стала без своей
магии! И меня наверняка вышвырнут из Академии, если магия не вернется в ближайшее
время. А еще вся простывшая, похожая на какую-то раскисшую тряпку…
— Ты чего? — опешил верлен, когда у меня вдруг дрогнула нижняя губа, а к горлу
подступил комок.
В один прыжок он оказался рядом, а через удар сердца я уже висела у него на шее,
всхлипывая. А он обнимал меня, слегка покачиваясь и успокаивая.
— Соберись, некромантка. — Он взял меня за плечи, глядя в глаза, и легонько
встряхнул, едва я перестала припадочно всхлипывать. — Полли не промах, и она совершенно
точно сможет за себя постоять, если ей будет грозить настоящая опасность. Все-таки она
демон. А знаешь, как говорят? Выхода нет только из гроба. Ты же сама знаешь, что есть.
— Угу. — Я утерла нос рукавом я. — В качестве безвольной разложившейся нежити…
— Согласен, не самое лучшее сравнение, но… Я думаю, ты понимаешь, что я пытаюсь
сказать.
И он протянул мне клетчатый платок, но я отмахнулась и уже с улыбкой, пусть и
вымученной, вытерла слезы оборотневым шарфом.
Не высморкалась, конечно, но перед возвращением все равно надо будет постирать.

Междустрочие. Философское

Эта летняя ночь не дарила прохладу. Надвигающаяся гроза пропитала воздух

удушливой влажностью, так что костер разожгли лишь для того, чтобы приготовить
подбитого кролика, и теперь алеющие угли поблескивали, как драгоценные камни в короне
гномьего короля в полумраке горных пещер.
Темный эльф покосился на мирно сопящих в стороне спутников, вздохнул и подбросил
в угли пару тонких веточек. Язычки пламени сначала робко лизнули угощение, а затем
набросились на него с неугасающим голодом.
Одно из одеял заворочалось, явив миру светлую встрепанную голову. Полуэльф протер
сонные голубые глаза, потянулся и, пошатываясь, словно лунатик, удалился в кустики.
Однако, вернувшись, не закутался обратно в одеяло, а присел напротив темного и поворошил
угли веткой.
— Старческая бессонница мучает? — поинтересовался он с усмешкой.
— Погода меняется, древние кости ноют, — ответил эльф ему в тон.
Какое-то время оба помолчали, глядя на огонь. Где-то вдалеке ухнула сова,
пронзительно вскрикнула какая-то птица.
— Вы давно знакомы? — вдруг поинтересовался Саэл, кивнув в сторону торчащей из-
под одеяла темной макушки.
— Да нет. — Гил взъерошил волосы и зевнул. — Я к нему прибился случайно, а он не
прогнал. Даже странно.
И хотя в светло-карем взгляде сквозило совершенное согласие с этим «странно», Саэл
все-таки покачал головой.
— Dan’elle всегда был несколько… непредсказуем в выборе друзей. Впрочем, это
можно списать на его молодость.
— Молодость? — Гил хохотнул. — Ему уже за сорок перевалило. По человеческим
меркам скоро в деды запишут.
— Эльфы взрослеют несколько иначе, чем люди, — сдержанно отозвался темный.
— Тебе самому-то сколько? — Полуэльф откинулся назад, упираясь руками в землю.
— Двести пятьдесят четыре года.
— Сколько-о?
Локти от неожиданности подогнулись, и Гил опрокинулся на спину, нелепо дрыгнув в
воздухе ногами. Саэл снисходительно пронаблюдал, как тот вновь утвердился в сидячем
положении.
— Ну, в таком случае, старый хрыч — это даже комплимент! Слушай, ладно я, а ты-то
чего за ним потащился? Твой хозяин умер, можешь быть свободным, заняться тем, что
нравится, жену завести на старости лет, детишек всяких… ну я не знаю, о чем там еще
нормальные эльфы мечтают.
Темный задумчиво потер подбородок.
— Во-первых, Аарон мне не хозяин, а господин. А во-вторых, кто тебе сказал, что я
сейчас занимаюсь не тем, что мне нравится?
— Хочешь сказать, ты обожаешь прислуживать? — фыркнул полуэльф почти
презрительно.
— Не прислуживать, а служить, — снова поправил эльф с легкой улыбкой. — Дело
ничуть не хуже любого другого. У каждого героя есть тот, кто стоит рядом с ним, и есть тот,
кто стоит за ним. Зримо или незримо, но ни один подвиг не совершается в полном
одиночестве.
— Ха! Хочешь сказать, вот этот вот чернявый недопринц — герой?
— Мне казалось, мы сейчас отправляемся спасать целую страну, разве нет? — И снова
улыбка скользнула по тонким губам. — Принц Риктимиан родился в сложное время, и судьба
ему досталась непростая. Ее нелегко принять. Другое дело, что судьбе глубоко наплевать,
принимают ее или нет, она все равно проведет предначертанным путем.
— Да ты, старый, философ, — проворчал Гил едва слышно. — Ложись спать, я
покараулю, если боишься, что твоего судьбоносного принца сейчас какая-нибудь ящерица
сожрет.
Саэл кивнул и улегся неподалеку, заворачиваясь в одеяло. А Гил снова поворошил угли,
зевнул и задремал вполглаза, подпирая голову кулаком.

Глава 12
ТИМ И ОБОРОТНИ
Ирэлъ, 23-е число.
День защиты животных

— Так, ну и кого из этих отморозков ты выберешь нам в капитаны? — скептически

уточнил Гил, оглядывая таверну.
Выбор действительно отнюдь не поражал разнообразием: моряки как на подбор были
волосаты, вонючи, потрепаны и катастрофически ненадежны с виду. Впрочем, вряд ли только
с виду.
— Того, кто согласится нас везти.
 И в самом деле, найти соответствующих этому критерию оказалось не так-то просто.
Разглядев под нашими капюшонами характерные глаза и уши, контрабандисты теряли к нам
всякий интерес. Некоторые посылали вежливо («в гробу я видал связываться с вашим
хриссовым племенем»), некоторые не очень. Одному Гил даже хотел врезать, еле удержали.
Гил и Саэл долго и упорно отговаривали меня возвращаться, то ссылаясь на мои же
слова о том, что от меня только этого и ждут, то взывая к благоразумию, то ругая на чем свет
стоит мое венценосное упрямство. Безуспешно. Но было решено, что соваться в Вилею со
стороны Гремора бессмысленно, именно отсюда нас и ждут. В Аркхарию нам в ближайшее
время ходу не было. Оставался только один вариант: большая часть вилейской границы была
морской.
После двух весок блуждания по забегаловкам я уже готов был отправиться в Вилею
вплавь, как вдруг нас остановили. Я схватился за klier, Гил за кинжал, Саэл приготовился
закрывать меня своим телом.
— Не стоит. Мы по делу. Слышали, вы ищете корабль.
— Ищем. Сколько?
— Договоримся, я думаю.
Что-то не понравилось мне в интонациях. Только что? Я обернулся к Гилу, тот пожал
плечами. Саэл задумчиво кивнул. Ну, если так…
Корабль тоже оказался не корытом, а экипаж не сборищем пьяных ублюдков. И
поселили нас в каюте, а не в трюме. И ужин принесли. И заснули мы как-то быстро.
Проснулись, впрочем, тоже. Быстро просыпаешься, когда на тебя выливают ведро морской
воды. Глаза защипало от стекающих с волос капель. Я дернулся их протереть, но не вышло,
руки оказались даже не связаны, а скованы за спиной.
— Двое очухались, — радостно завопил кто-то сверху. — А полукровка дрыхнет,
скотина!
А что вы хотели, намешав снотворное с алкоголем?
— Эй, черномазый, чего развалился? Подъем. — Тот самый кто-то пребольно дернул
меня за волосы.
Встал. И врезал ему между ног, чтобы такие нахалы больше не плодились. Мужик
взвыл, а я тут же получил поперек хребта дубинкой и рухнул обратно.
— Бешеный, — буркнул другой кто-то. — Хозяин вообще сдурел, с остроухими
связываться — себе дороже, да этот еще и темный, — послышался звук смачного плевка.
— Наше дело маленькое. Сказано — выполняй. Ты, нелюдь, поднимайся и без фокусов.
Нам, конечно, товар нужен, но таким дохляком, как ты, мы можем и пожертвовать.
Товар?!
— Оглох, что ли? Сыч, всыпь ему.
Плетка прошлась огненным танцем по спине. В тот же миг раздался голос моего
самоназванного телохранителя:
— Не смейте!
— Саэл, не надо. — Тяжело и неловко опершись на локоть, я поднялся и исподлобья
посмотрел на моряков. Тех самых, что сопровождали мужика, предложившего нам корабль.
Подвез, хрисс его задери. — Ну? Встал. И что дальше?
— Сыч, обыщи его! Дохляк сказал, на нем побрякушки занятные были…
— Сам обыщи, — огрызнулся паренек со слишком грозной для него кличкой,
покосившись на все еще скулящего в углу любителя экстремальных побудок.
Пожилой моряк криво усмехнулся и приблизился. Взялся за ворот рубашки.
— Не порви, — усмехнулся я.
— Что я тебе, девка — нежно раздевать? — оскалился он в ответ и с хрустом рванул
ткань в стороны. Мои побрякушки сверкнули даже в тусклом свете единственного фонаря:
самая короткая — кошачий медальон, сразу под ним серебристый «клык» Аарона и чуть
ниже — амулет, «одолженный» в вилейской сокровищнице.
Я, честно признаться, запаниковал. Меньше всего мне хотелось расставаться с этими
вещами, только как этого избежать? Ни малейшей идеи, а этот человечишка уже тянет руки
свои загребущие к амулету. Понятное дело, камушки-то взгляд привлекают.
— А я бы не советова-а-а-ал, — лениво растянутые слова завершились протяжным
зевком, а затем громким клацаньем зубов. Парнишка по имени Сыч аж подпрыгнул, а старик
машинально отдернул руку.
Гил как ни в чем не бывало сел, хотел потянуться, недоуменно уставился на скованные
руки и вздохнул.
— Опять поймали, когда ж вам это надоест-то, сволочи?
— Эй, ты чего мелешь?
— Да ничего, господин хороший, эт я спросонья, тащите с этого придурка чернявого
все, что вам нравится, не жалко мне.
Моряк перевел взгляд с призывно сверкающих камней на подозрительно
умиротворенного и довольного полуэльфа. Сопоставил два факта и пришел к выводу, что тот
чего-то замышляет.
— А ну-ка говори, чего задумал, морда эльфийская! — Он замахнулся плетью.
Гил «в ужасе» сжался в комок и закрыл лицо руками.
— Эй! Бить мы не договаривались, чего серчать-то сразу? Зачарованные цацки у него,
кто дотронется, тот потом как привязанный ходит, псом верным становится. Вон гляньте на
друга моего преданного. — Гил кивнул на Саэла, тот от такого заявления сначала вылупился
на полуэльфа во все глаза, а потом чуть ли не зарычал. — Во-во! Видите? Захотелось ему
какого-то хрисса глянуть на амулетики эти, всего-то пальчиком коснулся! Теперь меня не
признает, а этого — за господина и повелителя считает…
Я даже почти рот открыл от восхищения. Настолько вдохновенно и проникновенно
заливать… талантище!
Работорговцы переглянулись. Тот, кого я приласкал, кряхтя, направился к выходу.
— Не тронь, — посоветовал он. — На причале маг нас встретит, он и проверит. Лучше
не рисковать лишний раз. А если полукровка набрехал, всыплем ему по первое число, чтобы
неповадно было.
Я едва сдержал облегченный выдох, мысленно возблагодарив Гила за подаренную
отсрочку. На лице же постарался изобразить досаду и разочарование, чтобы убедить моряков
в опасности моих побрякушек. Сыч приблизился и, дергано шарахаясь в сторону от
малейшего моего движения, ощупал с ног до головы, попутно извлекая из карманов всякую
мелочь вроде пары монет и походного ножа. Затем он так же осмотрел моих спутников, и нас
покинули, не дав никаких объяснений.
— Приплыли! — радостно объявил Гил.
— Еще пока плывем, — занудно поправил его Саэл. — Господин, позвольте вам
подсказать, что амулет, позаимствованный вами, имеет свойство становиться невидимым по
желанию владельца для всех, кроме чистокровных эльфов. А corali, даже если кто-то и
посмеет его у вас позаимствовать, вернется сам в течение суток.
Не может не радовать. Потеря кошачьего знака отличия волновала меня меньше всего.
С амулетом, конечно, глуповато вышло. Стащил его я, ношу на себе уже несколько месяцев,
но до сих пор не потрудился узнать обо всех его возможностях. Я тут же мысленно приказал
медальону исчезнуть. Для меня он остался на прежнем месте. Однако Гил на мой
вопросительный взгляд кивнул.
— Нас взяли в заложники? — поинтересовался Саэл.
— Нет, веселее, — отозвался полуэльф, почесывая себе единственное, до чего мог
дотянуться, — задницу. — Это работорговцы.
— Но… — Темный аж потерял дар речи на несколько ударов сердца. — Работорговля
запрещена и в Греморе, и в Вилее, и в…
— А Варсаке нет. Хотя они об этом и не распространяются. Впрочем, и скрывать
сильно не приходится. Все равно иностранцам к ним так просто не пролезть. В основном они
добывают товар в Корханне и в Ирии, где рабство процветает. А сейчас, видимо, решили
воспользоваться неразберихой в Греморе с отловом эльфов. Все ловят, вот и эти под шумок
решили пару-тройку умыкнуть. Эльфы очень редкий товар, а потому дорогой.
Вот влипли так влипли. Это я такой везучий или стоит кого-нибудь из этих двоих за
борт выкинуть?
— А ты-то откуда это все знаешь? — озвучил я единственный на данный момент
имеющий смысл вопрос.
— Да я работал как-то на таком корабле, — пожал плечами Гил. — А что вы на меня
так смотрите? Я, между прочим, обладаю уникальным жизненным опытом и готов передать
его подрастающему поколению. Вот когда открою свою таверну…
Гил углубился в пространные мечты о прекрасном будущем, а я нахохлился в углу,
впервые задумываясь о том, что лучше бы я сидел дома…

По ощущениям прошло около трех суток, прежде чем нас соблаговолили вытащить на
свежий воздух. Меня сочли особо опасным и выделили для сопровождения аж двоих, один из
которых, судя по движениям, весьма неплохо обращался с приставленным к моему боку
ножичком. Свежий воздух, правда, оказался совсем не свежим, а провонявшим тухлой рыбой
и наполненным сотнями выкриков.
— Рамшес, — прокомментировал Гил. — Ближайший порт к Гремору. И один из самых
крупных на всем южном побережье, между прочим.
— Я вижу, экскурсию можно вычеркнуть из планов на ближайшее будущее, — хмыкнул
тот самый тип, который предложил нас подвезти. Я только сейчас обратил внимание на то,
что в нем определенно есть примесь крови оборотня. Даже не половина, но, судя по чуть
более длинным, чем у людей, клыкам и по-звериному мягким жестам, четвертинка наберется.
Он выглядел вполне довольным собой и радостно потирал ладони в предвкушении удачной
сделки.
Долго ждать не пришлось. Спустя четверть вески на борт поднялся здоровенный кошак-
лев. Второй облик прямо-таки просвечивал сквозь человеческую личину, отражаясь в
косматой гриве волос, кирпичного цвета глазах и злобно приподнятой верхней губе,
открывающей клыки. Его сопровождал маг-человек в черном балахоне с золотистой
нашивкой, означающей, что он находится на территории Варсака легально, а также
пользуется расположением какого-то вельможи. Все верно, своих магов среди оборотней
прискорбно мало, так что для людей, наделенных даром и желающих поступить к ним в
услужение, варсакские аристократы делают немало поблажек.
— Эльфы? — пророкотал оборотень. — Интересно, где ж ты умудрился их достать?
— Это было непросто, господин, но я уверен, вы оцените по достоинству мои усилия,
поэтому…
— Заткнись. — Тяжелый взгляд устремился на меня. — Этот буйный, что ли?
— Насколько я понял, он наемник, возможно, работал на двух других. Мы не знаем,
насколько он опытен, поэтому соблюдаем разумные меры предосторожности.
Лев оглядел Саэла, скорчившись и пробормотав «староват», затем Гила.
— Этот наполовину наш.
— Да, поэтому давайте меня отпустим, — тут же внес свою лепту полуэльф.
Владелец корабля побледнел, испугавшись то ли расправы за пленение полуоборотня,
то ли потери немалой части прибыли.
— Из какого рода твой отец?
— Да он как-то забыл представиться, прежде чем зажал мою мамочку на сеновале, а
после оно вроде как и не имело особого значения, потому с рассветом искать уже было
некого.
Лев удовлетворенно кивнул, а Гил понурился, сообразив, что следовало придумать
слезную историю про внебрачного сына правителя Варсака.
— За первого темного дам четверную цену. За старика и полукровку двойную, не
обессудь.
 Работорговец скривился, что-то прикидывая, затем удовлетворенно кивнул.
— У кого из них были амулеты? Мой маг посмотрит.
Несколько моряков ткнули в мою сторону.
Человек приблизился, я затаил дыхание.
— И это вы называете ценными амулетами? — спустя пару ударов сердца возмутился
маг. — Медальон без магии со второсортными рубинами и эльфийскую побрякушку, которую
никто, кроме эльфов, все равно носить не может?
Я едва сдержал облегченный выдох.
— Но у него же был еще один! Камнями весь усыпанный! — возмутился один из
мужчин.
— Был, да сплыл. — Я гадко ухмыльнулся и подмигнул Сычу, крутившемуся около
хозяина. Вот тебе за «ласковый» прием. Взгляды всех присутствующих обратились на
парнишку. Тот вытаращил глаза от ужаса и затряс головой:
— Это не я! Брешет он!
— Сами разбирайтесь, — буркнул лев, протягивая владельцу корабля кошель с
деньгами. — Отведите их в клеть.
Нас спустили по трапу и запихнули в стоящую у него клетку на колесах,
прикрепленную к карете с каким-то вычурным гербом.
Что ж, радует только одно: на корабле сейчас будет большая драка, где все друг другу
набьют морды.
Я оглянулся на спутников. Саэл, кажется, до сих пор не понимал, как то, что
происходит, могло случиться с ним и моим королевским высочеством, а Гил скорбно смотрел
в пустоту.
— Ну как? — наконец изрек он. — Как такой замечательный я могу стоить в два раза
меньше какого-то оборванного буйного эльфийского принца?
Я невольно усмехнулся. Умеет же он разрядить обстановку.
— Эй, великий знаток варсакской культуры, расскажи хоть, чего нам теперь ожидать от
твоих родственничков.
Полуоборотень приободрился от осознания собственной значимости и с видом
академического старичка с полувековым опытом преподавания изрек:
— Большинство рабов продаются либо в качестве домашних слуг, либо крупным
землевладельцам на их плантации. Дешевле купить раба, которому потом до самой смерти не
надо платить, чем выслушивать жалобы вольнонаемных на несоблюдение условий труда и
сроков контракта. Самыми дорогими считаются девушки-наложницы и… — Гил вдруг
замолк и уставился на меня широко открытыми глазами.
Чуется мне здесь подвох. Раз за меня заплатили в два раза больше, чем за них, и
вчетверо больше, чем за человека, а на наложницу я похож мало, то вхожу в эту загадочную
категорию «и».
— Продолжай уж. Хуже все равно не будет. Некуда.
— Оборотни очень любят Арены. Там рабов заставляют сражаться или друг с другом,
или со специально обученными зверьми на потеху публике. Они любят кровь. Воина редко
удается взять в плен, да еще и эльфа…
В глазах Саэла мелькнул дикий ужас, даже сам Гил выглядел на редкость
взволнованным.
— Да мне сам хрисс не страшен, — утешил их я. И усмехнулся, вспомнив наши с
Полли приключения в Квирине.
Мы замолчали. И под мерный перестук колес по булыжникам начало приходить
осознание того, что на этот раз все гораздо серьезнее и выпутаться с шутками и прибаутками,
как, например, когда мы удирали от Псов, не получится. Варсак — единственное из
известных мне государств, где испокон веков царит особый порядок. Просто так не въедешь
и не выедешь. Все иностранцы обязаны иметь при себе эрлу — медный заговоренный
медальон, который невозможно подделать. А получают его исключительно после
длительной, порой многодневной и даже многонедельной, беседы с одним из стражей
границы. Без эрлы любой необоротень может быть незамедлительно схвачен и впоследствии
казнен. Постоянно проживая на территории Варсака, как тот маг, представители иных рас
должны носить отличительные знаки, говорящие об их статусе. Так что, если вообразить, что
нам выдастся возможность слинять, покинуть Варсак в статусе беглого раба — это вам не
стащить карты из неохраняемой башни (карты я, кстати, после некоторого размышления
отправил тогда Мефисто Фелю из ближайшей кошачьей резиденции; мне они точно не
нужны, а предсказателю могут и пригодиться), а если нас еще и разделят…
Совершенно очевидно, что из клетки мы никуда не денемся. Я посмотрел на Гила.
Полуоборотень нахохлился, став на самом деле похожим на какую-то птицу. Можно, конечно,
послать его за подмогой. Но, во-первых, непонятно за какой, а во-вторых, даже если искомую
подмогу он и найдет, где она будет искать нас с Саэлом — вот это вопрос.
— Dan’elle, — прорезался темный. Я вновь одарил его гневным взглядом, который на
этот раз он проигнорировал. — Я считаю, что в данной ситуации мы просто обязаны дать о
себе знать, как только увидим какого-либо эльфа.
— А я считаю, что нам лучше не паниковать раньше времени. Оборотням глубоко
наплевать на эльфийскую политику. И если ты сейчас дашь им знать, что они, оказывается,
взяли в рабство эльфийского принца, то все может обернуться еще хуже. И сколько можно
повторять — прекрати называть меня Dan’elle! — Унять раздражение в голосе мне не
удалось.
Саэл огорченно опустил голову, а я постарался успокоиться. В конце концов, он же не
виноват, что он такой. Большую часть своей жизни он прожил в святом убеждении, что
темные эльфы — верные слуги светлых. Быть слугой и следовать правилам для Саэла так же
естественно, как для меня все делать по-своему. Просто потому, что его учили подчиняться, а
меня учили отстаивать свое мнение и не рассчитывать ни на кого, кроме себя.
Мы больше не произнесли ни слова до того момента, когда карета остановилась.
Богатый район как пить дать. Куда ни глянь — виллы и дворцы зажиточных варсакцев.
Архитектура резко отличалась от эльфийской. Вилейская знать предпочитала изысканную
простоту и утонченность, а лучшим украшением дома считался сад. Оборотни же, как
оказалось, во вкусах были больше схожи с людьми — массивные дома с большим
количеством резьбы и местами даже позолоты, тяжелые литые ворота, каменные изгороди в
полтора человеческих роста, массивные статуи на входе.
Оборотень выбрался из кареты, подошел к нашей клетке и снова обвел нас мрачным
взглядом.
— Ты! — Когтистый палец указал на меня. — На выход, и без шуточек. — За его
спиной незаметно возник еще один персонаж, держащий в руках железные кандалы. —
Около ворот стоит охрана, которая прекрасно стреляет. Убивать тебя выгоды нет, но
покалечить могут ненароком. А я буду очень недоволен.
Саэл напрягся, как и Гил. Я улыбнулся им, пытаясь подбодрить, хоть сам особого
воодушевления не испытывал, и выбрался из повозки. Меня заставили повернуться спиной и
вдавили в клеть, чтобы надеть кандалы, дернули назад, разворачивая лицом к воротам, у
которых и правда переминалась с ноги на ногу парочка молодых охранников, а затем
толкнули, заставляя идти.
Я обернулся напоследок и заметил, что полуэльф смотрит мне вслед с совершенно
непривычной на его физиономии отчаянной растерянностью.

В воротах меня встречал седой воин. Безоружный и очень старый, но по развороту

плеч, позе и — особенно — взгляду было видно, что этот оборотень привык бороться за свою
жизнь и в каждом новом встречном видел в первую очередь желающего ее отнять. Я считал
себя более чем неплохим бойцом, но, глядя на него, понимал, что связываться с таким
воином я еще определенно не дорос. Будь я оборотнем или хотя бы знатоком варсакской
культуры, рисунки на его лице и руках могли бы мне рассказать, почему этот старик стал
таким и даже, возможно, чего от него ожидать. Но мне оставалось только присматриваться и
по возможности не давать повода для того, чтобы присматривались ко мне. За спиной
послышался грохот — отъехала карета. Осознав, что это увозят в неизвестном направлении
моих спутников, я внутренне поежился. Хоть и началось мое путешествие в гордом
одиночестве, теперь от этого одиночества веяло какой-то безнадежностью.
— Новый раб для господина, — отрапортовал один из моих конвоиров.
— А то без тебя не вижу, — хмыкнул седой и коротко взглянул мне в глаза. — Следуй
за мной. Без глупостей.
Что-что, а глупости я пока что делать был не намерен.
Естественно, в дом меня не потащили. Мы обошли его по кругу и попали на огромный
задний двор, окруженный несколькими богато украшенными трибунами и больше похожий
на… арену. Гил оказался прав. На противоположном конце двора была небольшая постройка
— приземистое здание с зарешеченными окнами, куда мы и направились. У входа опять же
дежурили два охранника, при нашем появлении отставившие в сторону деревянные плошки с
едой и вытянувшиеся по струнке. После короткого кивка моего сопровождающего они
вернулись к прерванному занятию, бросая на меня любопытные взгляды.
Помещение больше всего напоминало тюрьму — ряд одинаковых крепких дубовых
дверей с массивными железными засовами и окошечками для просовывания пищи, грубые
каменные стены. Старик открыл одну из дверей и пропустил меня вперед.
Я оказался в относительно просторной комнатушке. Здесь сходство с тюремной
камерой заканчивалось. Вместо соломенного тюфяка и дыры в полу для справления нужды я
увидел вдоль одной стены застеленную кровать, в изголовье рукомойник с кувшином воды и
полотенцем на крючке, напротив окна стол со стулом. Вышеупомянутая дырка тоже
наличествовала, но в отдельном углу и была заботливо прикрыта дощечкой.
— Ты на удивление молчалив и спокоен, — одобрительно произнес оборотень. — Не
немой ли случаем?
Я покачал головой.
— Меня зовут Гринвальд, я начальник стражи господина Шаркского, владельца
Ракшаской Арены и твоего теперешнего хозяина. Я также отвечаю за его бойцовских рабов.
Распорядок следующий: утром тренировка, после обеда отдых, вечером бой. Сегодня денек
на то, чтобы освоиться, в боях участвовать не будешь, но я выведу тебя посмотреть, на что ты
годишься. Не шуметь, не пытаться сбежать. Соблюдаешь правила — живешь для раба
практически припеваючи. Бои до смерти или до потери сознания, как повезет. Правил нет.
Если что-то нужно, чтобы занять свободное время, говори. Может быть, тебе это даже
предоставят. О наказаниях распространяться не буду, проверишь на себе сам, если будет
такое желание. Вопросы?
Да тут практически полный пансион! И накормят, и потренируют, и развлекут, чем
смогут. Прелесть какая. Правда, взамен кто-то попытается сломать мне шею, но это мелочи.
Я снова отрицательно тряхнул головой. Вопрос был только один: как свалить отсюда и
побыстрее?
— Как знаешь. Если появятся, не стесняйся, задавай, мы ж не звери какие. — Он
осклабился, довольный собственной шуткой. — Как тебя звать-то?
— Это имеет значение? — О себе мне распространяться хотелось меньше всего.
— В общем-то, нет. После пары боев все равно кличку прилепят, если продержишься,
конечно. Отдыхай пока, еду сейчас принесут. Я вернусь через пару весок. А теперь повернись
и не дергайся лишний раз.
Я подчинился, клацнул замок — с меня сняли оковы. Спустя несколько ударов сердца
захлопнулась дверь и задвинулся засов.
Добро пожаловать в мир раба.
Еду принесли быстро. В деревянной чашке рис с кусочками мяса и овощами, ломоть
хлеба. Судя по всему, та же пища, что подавалась и охранникам.
Я поел и завалился на кровать, однако сон не шел. Ворочаясь в постели без особого
результата, я так и сяк прокручивал в голове ситуацию. Получалось, что на данный момент
она безвыходная, и это раздражало. Во-первых, познакомившись с этим Гринвальдом, шансы
на побег я стал расценивать как весьма призрачные. Во-вторых, даже если допустить, что мне
удастся бежать… Один я, может, и выбрался бы из страны, но надо сначала разыскать Саэла с
Гилом, а будучи беглым рабом, скрывающимся ото всех и вся, сделать это, подозреваю,
непросто. Нужна была помощь извне… но чья? Надеяться, что на трибунах каким-то чудом
окажется эльф, знающий меня в лицо? Он, конечно же, тут же поверит своим глазам и
потребует освободить эльфийское высочество, после чего оборотни нальют ему валерьянки и
опохмелина, а меня прикопают где-нибудь под кустом…
Даже если найти способ сообщить Велу о моих проблемах, это сейчас еще опаснее,
особенно учитывая, что я не уверен, жив ли братишка. Локсли может быть под наблюдением,
Никтаэль где-то на трактах с братцем Полли, а больше у меня никого и…
Полли. Уверен, сообщи я ей, что мне нужна помощь, демоница примчалась бы хоть на
край света, да только у меня не было никакого желания подвергать ее такой опасности.
Впрочем, вдруг у нее в Академии завелось хотя бы несколько магических друзей…
В коридоре послышались шаги. Отодвинулся засов.
— На выход, — скомандовал Гринвальд.
Я нехотя поднялся.
— Железки доставать или ты по-прежнему будешь проявлять чудеса благоразумия… —
ответом ему был неопределенный кивок. — …и молчаливости? На тебя придет посмотреть
твой господин. Эльф впервые в его коллекции.
Я польщен, сейчас расплачусь.
Меня вывели во двор. Да… поглазеть пришел не только господин. В сопровождении
жены и пары приближенных он восседал на центральной трибуне под золотистым
балдахином, а возле дома столпилась челядь, которую никто, конечно, не приглашал, но и
прогонять не спешил, потому что живого раба-эльфа увидеть хотелось всем.
— Разминаться будешь? — участливо поинтересовался старик.
Я покачал головой. Вот еще. Циркового акробата перед вами всеми изображать?
Тогда он легонько толкнул меня в спину, заставляя выйти ближе к центру площадки.
Затем, видимо, отдал какой-то знак или указание страже, потому что против меня вышел
один из охранников. Он был безоружен. Усмехнулся, смерив меня взглядом с ног до головы
— ну да, комплекция у меня, может, и не великого воителя, но придумали эльфа с оборотнем
сравнивать, — и, неожиданно подскочив, нанес удар… в то место, где меня уже не было.
Подножка, легкий толчок для ускорения — и парень грузно вписался в землю, пропахав ее
носом. Он тут же вскочил и снова ломанулся ко мне. Вот непонятливый.
На этот раз я не стал уклоняться. Одной рукой сблокировал его удар, второй — от всей
души всадил ему кулак под дых. Оборотень согнулся и упал на колени, судорожно хватая
ртом воздух. Послышались отдельные хлопки и робкий свист.
Не так уж и сложно, если воспринимать происходящее как очередную тренировку под
надзором Аарона.
Гринвальд покачал головой и махнул рукой, подзывая следующего. Этот был чуть менее
массивный и несколько более умелый. Кидаться на меня не стал, приблизился довольно-таки
медленно, попытался достать обманным выпадом и ловко уклонился от моего контрудара.
Впрочем, его умелости не хватило на то, чтобы хорошенько изучить меня за бой с
предыдущим стражником и за короткие мгновения этой схватки. А для меня этого было
достаточно. Я не стал дожидаться нового нападения и, резко крутанувшись, ударил
противника ногой в грудь. Оборотень неудачно приложился головой и затих.
Хлопки и улюлюканья усилились. Ну и долго это будет продолжаться? Гринвальд снова
подал какой-то знак, и вот уже ко мне направились двое. И с мечами. Эта схватка затянулась.
Стражники были не дураки, приближаться ко мне не спешили, стараясь вымотать и достать
хотя бы кончиком меча. Ясное дело, что они были бы смелее, если бы им требовалось меня
убить. А так их сковывала необходимость не причинить мне особого вреда, которой для
меня, между прочим, не существовало.
Вот только голыми ладонями железки в руках опытных воинов особо не остановишь,
приходилось выворачиваться и что-то придумывать. К моему величайшему удивлению и
досаде, двое предыдущих нападавших к ним присоединились. К тому же все они явно умели
работать в команде. Если поодиночке никто из оборотней, может, и не представлял для меня
серьезного противника, то вместе они работали на удивление грамотно и слаженно: не
мешали друг другу, не лезли вперед любой ценой. Те, что были без оружия, старательно
пытались зайти мне в спину, чтобы в прямом смысле загнать на мечи.
Хорошо их старик выдрессировал.
Это могло продолжаться довольно долго: их больше, я выносливее — но мне надоело.
И, махнув рукой — будь что будет, покалечить все равно не должны, — я перестал юлить и,
скользнув вдоль клинка одного из оборотней, схватил нападавшего за запястье, почувствовав,
как второй меч прикоснулся к моему боку. Ребята и правда были неплохи. Стражник взвыл и
выронил оружие. Наблюдатели ахнули.
Второй вооруженный не ожидал, что я окажусь так близко. Он взял слишком большой
размах, собираясь врезать мне рукоятью, чем я воспользовался, поднырнув под его руку и
ударив в челюсть. На этом мой триумф завершился. Слишком сильно сосредоточившись на
вооруженных, я забыл про двух остальных, за что и поплатился, угодив в жесткий захват
сзади. Самый первый побитый поспешил отыграться за свое поражение, красивой серией
врезав мне в живот сначала кулаками, а затем ногой. Дышать стало совсем нечем, в глазах
потемнело. Послышался суровый окрик, и меня тут же резко отпустили. Упав на
четвереньки, я пару ударов сердца приходил в себя, а потом со злости крутанул подножку,
заставляя того, кто держал меня, неловко плюхнуться на зад. За что получил удар под ребра
от подоспевшего Гринвальда.
— А ну разойтись, щенки, — рявкнул он на подчиненных, и те мгновенно вернулись в
строй.
К нам подскочил лохматый мальчишка, улыбающийся во все четырнадцать зубов.
— Господин желает говорить с новым рабом, — протараторил он, пялясь на меня во все
глаза.
Без лишних слов старик подхватил меня под локоть и потащил к господской ложе.
Мой «хозяин» оказался статным суховатым мужчиной лет сорока. Смешливые серые
глаза оглядели меня с ног до головы, губы изогнулись в довольной усмешке.
— Похоже, мне наконец-то повезло, старина, — бросил он Гринвальду. — Чудесный
экземпляр.
— Мне кажется, вы всегда отличались везением в таких делах, мой господин, — учтиво
ответил он. — Да и наш поставщик еще ни разу нас не подводил.
— Как тебя зовут? Откуда ты? — спросил оборотень на этот раз у меня.
Настоящего интереса я в его голосе не заметил, поэтому снова предпочел промолчать.
— Он не слишком-то разговорчив, мой господин.
— Тем лучше. В нем чувствуется боец.
Оборотень обошел меня по кругу, внимательно разглядывая, словно товар на прилавке,
и мне отчаянно захотелось наглядно ему продемонстрировать, что боец во мне не только
чувствуется, но и будет весьма не против что-нибудь ему сломать. Выдержка взяла верх —
образ послушной овечки мне сейчас приносил куда больше пользы.
— Я видел как-то эльфа у Гарриса, тот еще слабак. Но тот был светлый. Подозреваю,
что старый хрыч его не столько ради боев держит, сколько для постели. — Хозяин каркающе
рассмеялся. — А этот вроде подает надежды. Гринвальд, я хочу, чтобы завтра ты выставил
его на Арену.
— Но завтра бои средней лиги, может, стоит сначала испытать его в низшей? —
осторожно уточнил старик.
— Я в нем не сомневаюсь, — усмехнулся оборотень. — К тому же мало кто поставит на
темную лошадку в средней лиге. И я заработаю больше.
 — Как прикажете, мой господин.
Меня ударом заставили склониться в глубоком поклоне, а затем потащили обратно в
камеру.
— Сильно поранили? — на ходу поинтересовался старик.
— Ерунда.
— Если хоть что-то не так, говори. Граф не жалеет денег на знахарей.
— Учту.
И вот я снова остался один в четырех стенах. Настроение было наипаршивейшее.

С утра меня впервые вытащили на так называемую тренировку. И не меня одного. В

загоне оказалось еще пятеро счастливчиков. Все они были людьми, уставившимися на меня с
откровенным любопытством, которое во взгляде всех вокруг уже начинало безудержно
раздражать. Моим первоначальным намерением было гордо их игнорировать, однако его тут
же пришлось признать несостоявшимся: один из этой компании, невысокий брюнет с хитрым
карим прищуром, помахал мне рукой.
— Хэй, привет, остроухий! Почем нынче эльфов продают?
Я попытался сделать вид, что у меня врожденная слепота с осложнением на глухоту, но
парень оказался на редкость настойчивым.
— Да ладно тебе бухтеть, тут все свои. Хозяин нас друг против друга никогда не
выставляет, мы тебе и помочь можем, если дашь уши пощупать, точно ли не накладные?
Меня Кирел зовут, а тебя?
Я одарил его очень недобрым взглядом, нимало не умерившим его пыл. Свое упорное
нежелание хоть как-либо здесь называться я сам толком объяснить не мог. Вероятно, верил
еще, что надолго здесь не задержусь, а связывать любое из своих имен с этой, как ни крути,
позорной страницей в моей истории не хотелось.
— Чего молчишь? Немой, что ли?
— Отстань от него, — буркнул другой, повыше и пошире. — Ты тут один такой
разговорчивый, сил уже нет тебя терпеть.
Кирел открыл было рот, но верзила, коротко оглянувшись, пихнул его в живот. Парень
рот тут же захлопнул, едва не отхватив себе язык. Почти сразу же из ниоткуда возник
Гринвальд и влепил верзиле затрещину.
Милая, душевная обстановка.
Вот любопытно, в загоне были только рабы и старик. Вся прочая стража осталась вне
клетки за запертыми дверями. Вшестером мы бы без особых проблем справились с ним.
Конечно, потом нас бы скрутили, но зато можно было бы частично отомстить и избавиться от
самого опасного надсмотрщика. Тем не менее я видел, что ни у кого даже в мыслях этого нет.
Старика настолько уважают или уже случалось нечто подобное?
Сама тренировка представляла собой наискучнейшее занятие: старик выставлял нас
друг против друга, а потом отчитывал за оплошности. Я побил всех пятерых, поэтому мне
нравоучений не досталось, лишь короткий взгляд, смысла которого я не понял.
А вечером был бой.
Где-то за полвески до начала ко мне заглянул лекарь. Под пристальным взором
Гринвальда ощупал меня с головы до ног и заключил, что я абсолютно здоров и пригоден к
дальнейшему избиению. Рубашку мне обратно надеть не позволили. То ли для того, чтобы
повреждения были зрелищнее, то ли чтобы доставить удовольствие и женской половине
зрителей показом полуголых мужиков.
Меня, как новое пикантное блюдо, видимо, решили оставить на десерт. Шло время, за
мной никто не приходил, только доносились радостные крики и разочарованный вой толпы с
Арены. Один раз несколько оборотней в панике пронеслись по коридору, громко требуя
лекаря. Очевидно, одному из моих собратьев по несчастью не повезло. Когда я уже совсем
заскучал и даже вознамерился вздремнуть, несмотря на шум, дверь наконец распахнулась, и
под прицелами арбалетов меня вывели наружу. Ослепительный свет резанул глаза. Несмотря
на сгустившиеся сумерки, арена сияла огнями. Крики разгоряченной видом крови толпы
били по ушам. На моих глазах уволокли за ноги чье-то бесчувственное тело, а слуги шустро
присыпали буровато-красные пятна свежим песочком.
В животе что-то неприятно съежилось. Мне приходилось бывать во многих переделках,
но такое я видел впервые. То, что меня сейчас будут убивать не потому, что я кому-то мешаю
или не нравлюсь, а просто потому, что этим дикарям хочется на такое посмотреть, было
странно. Странно до дикости. И даже отчасти… страшно.
Я вдруг почувствовал, как запульсировал corali, распространяя легкие волны тепла. То
ли примерещилось, то ли бившаяся в такт моему сердцу вещица решила меня подбодрить. На
плечо легла тяжелая сухая ладонь.
— Твоя очередь, остроухий, — в голосе Гринвальда прозвучало нечто похожее на
сочувствие. — Не бойся, равных тебе противников тут сейчас нет. Моему опыту можно
верить.
С чего это вдруг такая забота? Я одарил оборотня удивленным взглядом, тот мгновенно
отвернулся и убрал руку.
— А сейчас, дамы и господа, невероятный сюрприз от хозяина сегодняшних боев.
Новый раб господина Шаркского, безымянный… темный эльф!
Я, не дожидаясь чьего-либо пинка, сам шагнул на арену. Трибуны взвыли. В тот же
момент на другом конце поля появился мой противник. Распорядитель боев пытался что-то
про него рассказать, но был неспособен перекричать разбушевавшихся оборотней.
Мы шагнули друг навстречу другу…
А потом все как-то смазалось. Крики, яркий свет, пульсация corali. Я словно
растворился в происходящем. Со мной такое было впервые. Обычно во время схватки я
предельно собран, мозг четко оценивает ситуацию. А сейчас, казалось, я не думал вообще.
Пришел в себя, только когда меня огрели кнутом по спине, и я выпустил горло противника.
Тот упал на колени и судорожно закашлялся, хрипло вдыхая воздух. Я даже не понял, сколько
времени все это заняло.
— Еще!!! Еще давай!!! — зычно завопил чей-то голос.
— Бейте остроухого!
— Шрама против него!
На Арену выпустили следующего. Сомнений не возникло, Шрамом был именно он. Не
знаю, что с мужиком в этой жизни приключилось, но его кожа вся была покрыта мелкой
белесой сеткой, очень четко выделяющейся на загаре. Он взвыл, как раненый бык, и
бросился на меня.
А я снова будто растворился.
Потом был Змей.
Потом Тощий.
Последний, по прозвищу Эльф, человек с длинной золотистой шевелюрой, почти как у
моего братца, забранной в хвост (за нее, полагаю, он и получил такую кличку), мне
запомнился. Не только из-за прически. У него был жестокий взгляд того, кто любит
причинять боль и кому нравится то, чем он занимается.
Проведя четыре боя подряд, я почувствовал, что теряю эту мистическую концентрацию.
Дышать было тяжеловато, Тощий умудрился хорошенько приложить меня в грудь, в висках
стучала кровь, противно ныли костяшки пальцев и запястья. Насколько я понял, меня
должны были отправить отдохнуть уже после первого боя, а потом выставить на арену снова,
но публика не хотела меня отпускать. Не знаю, что у них было на уме: посмотреть на меня
подольше или таки добиться, чтобы меня избили, и отомстить тем самым за какие-нибудь
обиды, нанесенные эльфами, — но в какой-то миг я готов был уже сдаться… пока не увидел
глаза этого человека.
Он стремился причинить мне боль. Он жаждал этого. А мне искренне захотелось его
прикончить. И если бы не клятва, данная Локсли, я бы даже попытался воплотить свое
желание в жизнь.
 Гул голосов не отходил на второй план, а лишь мешал сосредоточиться. Мужчина
приближался ко мне мягким кошачьим шагом и не торопился нападать. Верно, первый
атаковал — первый раскрылся. Я бы тоже не торопился, но мне хотелось покончить с этим.
Он начал методично меня избивать. Воин не подпускал меня близко и умело
пользовался любым шансом нанести удар, пусть даже вскользь. Если бы я был человеком, то
уже валялся бы на песке. Я, правда, один раз и повалился, но поспешно вскочил и не дал
огреть себя ногой по ребрам. В глазах Эльфа промелькнуло глубокое разочарование.
Впрочем, у меня был очень простой план. И упал я отнюдь не случайно.
Окровавленный, извалявшийся в пыли, тяжело дышащий противник не внушает опасений.
Кажется, еще один удар — и враг корчится у твоих ног и молит о пощаде. И мне нужно было,
чтобы эта сволочь расслабилась, иначе особых шансов на победу я не видел.
Его кулак устремился к моей челюсти… и не обнаружил ее. Я уклонился, схватил его за
запястье и одним движением его сломал. Человек взвыл. Я добавил ему в солнечное
сплетение, позволил упасть и от души проделал с ним то, что он не успел проделать со
мной, — ударил ногой по ребрам, с радостью констатировав, что пара штук точно треснули.
А потом тут же отошел, не дав возможности подбежавшим стражникам оттащить меня силой.
Оборотни ликовали и бесновались, в одной из лож даже разгорелась драка. Кто-то,
наверное, проиграл немало денег. У меня потекла кровь из носа и закружилась голова.
Кажется, переусердствовал, поддаваясь этому гаду.
Я пошатнулся, но меня тут же схватили за предплечье, заставляя удержаться на ногах.
Краем глаза, ибо голову поворачивать было тяжело, я разглядел профиль Гринвальда.
Распорядитель радостно вопил мне хвалебные речи, на песок тяжело сыпались монеты,
которые собирали проворные мелкие служки. Хозяин важно аплодировал, благосклонно мне
улыбаясь.
Гринвальд заставил меня поклониться, а потом утащил с Арены, довел до камеры без
всякого конвоя и уложил на кровать. Вокруг засуетился лекарь. А я предпочел провалиться в
небытие.

Проснувшись на следующий день, я почувствовал себя неожиданно бодрым, помимо

парочки ссадин и нескольких синяков на теле больше ничего не обнаружилось, лекари у
оборотней и впрямь были выше всяких похвал. Я выглянул в окно. Как оказалось, от
тренировки меня сегодня освободили: остальные бравые парни дружно махали кулаками на
площадке.
Страшно хотелось есть. Я побарабанил в дверь в надежде, что такого ценного меня не
должны оставить без охраны. И правда, послышались шаги, и чей-то голос вопросил:
— Чего тебе, остроухий?
— Есть хочу.
— Терпи до обеда.
— Тогда Гринвальда позови.
— Я тебе щенок на побегушках, что ли?
— Слушай, давай по-хорошему, а то я сейчас приложу себя стулом и буду орать на всю
округу, что ты меня избил. За порчу хозяйского имущества у вас что полагается?
Охранник ругнулся, но, судя по шагам, пошел-таки за главным.
Гринвальд появился через сотню ударов сердца.
— Как самочувствие? — поинтересовался он с практически отеческим участием.
Заработали на мне, я так полагаю, весьма немало.
— Хорошо, — хмыкнул я. — Только кормить отказываются.
— Я распоряжусь. Еще что-то?
— Скучно тут. Принесите хоть книжек каких-нибудь. Только не на вашем языке.
Эльфийский или человеческий сойдет. — Не то чтобы я любил литературу, в отличие от того
же Локсли, который большую часть домашних заданий делал за двоих, но с ходу в голову
больше не пришло ни одной идеи, чем заняться.
 — Поищем. — Старик посмотрел на меня заинтересованно. — У тебя теперь будут бои
каждый день, если не спадет ажиотаж. Но по пять заходов больше не выпустят. Впрочем, я
думаю, долго в средней лиге ты не продержишься. Скоро господам надоест терять деньги, и
тебя переведут в высшую, а там уже совсем другие противники.
Я кивнул. Зачем меня извещать? Можно подумать, я как-то могу повлиять на то, что
происходит.
— Да, и еще. Сегодня тебя клеймят.
Что?! Они тут с ума посходили?!
— Обычно рабов клеймят после трех-четырех дней, но ты вчера впечатлил графа,
выиграв пять поединков подряд. К тому же, пока раб не клеймен, его может выкупить любой,
предложив цену в три раза большую, чем та, за которую он был продан. Его сиятельство не
слишком жаждет тебя потерять.
Я никак не мог стереть потрясенное выражение со своей физиономии, и мне было
сейчас абсолютно не до лекции на тему «Особенности варсакской работорговли». Клеймо?!
Меня же Вел убьет потом…
Старик замолк и прищурился:
— Эльф, откровенно говоря, ты мне нравишься. И я по глазам вижу, ты считаешь, что
все это временно. Однако год будет идти за годом, и ничего не изменится. В лучшем случае
найдется кто-то круче, и тебя прикончат. В худшем ты надоешь, и тебе подыщут куда менее
привилегированную работенку вроде рабочего плантаций или рудников. Шанс сбежать один
на миллион. Мы занимаемся работорговлей уже многие столетия, так что не думай, что ты
умнее, чем многие поколения оборотней. На самом деле клеймо для тебя — это шанс. Ты еще
не знаешь, что это такое. Оно уникально. А в нашей стране находятся не только любители
поглазеть на кровь, но и ценители уникальности.
Это он меня так подбодрить решил? Интересный способ. Твоя жизнь предопределена,
шансов что-либо изменить у тебя нет: ты будешь или чучелом для битья, или рабочим
муравьем, или коллекционной вещью. Перспективы самые что ни на есть радужные.
— Это ты сейчас к тому, чтобы я не сопротивлялся?
— Ловишь на лету, — усмехнулся старик. — Тебя обездвижат и все равно клеймят.
Плюс прибавят наказание.
В это мгновение к нам заглянул охранник:
— Командир, господин приказывает привести эльфа. Прибыл маг.
— Долго ждать не пришлось. Идем, остроухий.
Маг? А при чем тут маг? Мы же говорили про клеймо…
Меня сопроводили в хозяйские покои. Их светлости восседали на резных креслах.
Позади них стояли и пялились на меня огромными любопытными глазами хозяйские дочери.
Маг обнаружился чуть поодаль.
— Я доволен твоим поведением, раб, — произнес оборотень, глядя мне в глаза. —
Поэтому клеймят тебя здесь в моем присутствии, а не за конюшней, как большинство.
О, я польщен. Можно не буду падать ниц, рыдая, и целовать край камзола?
— Я брошу эту кость, чтобы определить, куда будет нанесено клеймо: нога, рука, грудь,
спина или… — он недобро прищурился, — лицо.
Я ощутимо вздрогнул. Все остальное куда ни шло, но с росписью на физиономии мне
уже не показаться в Вилее.
Оборотень бросил кубик на пол. Я возвел глаза к потолку. Эльфы не поклоняются
богам, но, если какие-то в этом мире существуют, было бы неплохо, если бы они сейчас
приняли свое участие в моей судьбе. Кубик звонко проскакал по доскам паркета и
остановился прямо у ног Гринвальда. Я скосил глаза и похолодел, разглядев на поверхности
лысую голову.
— Что там, Гринвальд?
Мне конец.
— Спина, мой господин, — спокойно отозвался тот, с поклоном поднеся кубик
господину.
Я уставился на него во все глаза, не в силах поверить, что не ослышался. Может, мне
примерещилось? Нет, я точно видел голову.
— Отлично. Что ж, приступайте, уважаемый.
Маг приблизился. Возложил ладони мне на левую лопатку и начал нараспев читать
заклинание. Спину неприятно закололо. Я скривился, но не дернулся. Эльфийская реликвия,
верно защищавшая от магических посягательств на мое здоровье и благополучие,
бездействовала, очевидно, не считая клеймо чем-то опасным.
Все священнодействие длилось не более четверти вески, за которые я успел порядком
заскучать. И на что тут смотреть, спрашивается? А потом маг просто опустил руки и отошел
в сторону.
— Покажись, — скомандовал господин.
Я нехотя повернулся. Девчонки-дочери захихикали.
— Отлично. Можешь уводить его, Гринвальд. И следи, чтобы он хорошо тренировался,
я планирую заработать на нем еще очень и очень много.
— Слушаюсь, мой господин.
Когда мы шли по коридору, я успел глянуть в одно из зеркал. У меня на лопатке
красовался небольшой круг с символом внутри, от которого в разные стороны отходили пять
затейливых надписей, словно лучи. Так называемое клеймо больше походило на рисунки на
телах оборотней. Надеюсь, греморские маги помогут мне потом от этого избавиться.
— Клеймо многое может о тебе рассказать, — вдруг произнес старик. — Символ в
круге означает твоего хозяина, а остальные надписи — противники, которых ты одолел. Чем
больше будет побед, тем больше станет клеймо. Правда, появятся там только имена тех, кто
сам заклеймен.
Я промолчал. Гринвальд тоже больше не произнес ни слова. Однако, когда он уже
собирался выходить, я посмотрел ему в глаза и все-таки сказал:
— Спасибо.

Дни шли за днями, неделя за неделей. В какой-то момент я осознал, что нахожусь в
собственности господина Шаркского около месяца. За это время я умудрился-таки не
проиграть ни одного боя, перечитать половину доступной мне коллекции книг из библиотеки
его светлости и возненавидеть Кирела, который не терял надежды вовлечь меня в светскую
беседу, несмотря на то что за это был многократно бит.
Клеймо разрослось уже на всю лопатку и половину плеча, а я по-прежнему не видел ни
малейшей возможности отсюда выбраться.
Завтра вечером должен был состояться бой, для которого Гринвальд натаскивал меня
лично больше недели. Мой хозяин по пьяни поспорил с каким-то вельможей, что я и сейчас
могу побить действующего чемпиона арены. И хотя по правилам до такого поединка мне
предстояло еще биться и биться, оборотни решили сделать исключение. Ставки на этот бой
были огромные. Надо мной тряслись, как над расписной вазой, кормили чуть ли не с
господского стола и по десять раз на дню интересовались моим драгоценным здоровьем.
Старик-оборотень гонял меня в хвост и в шею и немало мне дал на самом деле, чем-то
напомнив Аарона.
Сегодня меня уже оставили в покое, и я готовился заснуть, как вдруг в мою каморку
вошел Гринвальд.
— Что-то случилось? — удивился я. Мы вроде бы сегодня распрощались.
Оборотень кашлянул:
— Тебе подарок от брата твоего хозяина, господина Крахена. Для поднятия боевого
духа в предстоящем сражении.
Я удивленно поднял брови. До сих пор никаких подарков мне получать не приходилось.
Да и с чего вдруг такое неожиданное участие, еще и от оборотня, которого я отродясь не
видел.
 Гринвальд посторонился, и в комнату зашла… девушка.
— Это что? — тупо поинтересовался я.
— Подарок, — усмехнулся старик. — Я заберу ее через веску, тебе надо выспаться
хорошо перед завтрашним днем. Развлекайтесь.
И он, посмеиваясь, вышел.
Я перевел по-прежнему недоумевающий взгляд на «подарок». Невысокая,
темноволосая, с красивыми карими глазами и приятными чертами лица, которые ничуть не
портил змеящийся по щеке узор рисунка. Она мялась у порога, чувствуя себя не более
уверенно, чем я.
— Как тебя зовут? — надо же было хоть как-то завязать разговор.
— Лианна, мой господин.
Господин? Вот это новость.
— Ты рабыня?
— Да, мой господин.
— Тогда ни к чему тебе называть меня так. Кто такой этот Крахен и зачем ему
присылать мне рабыню?
— Он родной брат господина Шаркского. И он прислал меня… — девушка запнулась и
покраснела, — по моей же просьбе.
Я удивленно вскинул брови.
— Я служу супруге господина Крахена, госпоже Севриль. Сопровождая ее, я побывала
на одном из боев, и… я восхищаюсь вами. Госпожа много рассказывала мне про эльфов, но я
и не думала, что все они настолько прекрасны, как моя госпожа. Я знаю, что завтра вас ждет
очень трудный бой, и я попросила госпожу отправить меня к вам, чтобы… — Девушка
опустила глаза и отчаянно покраснела.
Я не верил своим ушам, но окончание фразы я уж не воспринял абсолютно, важно было
только начало. В памяти шевельнулось что-то очень важное.
— Госпожа Севриль? Она эльфийка? Они поженились с господином пару лет назад!
— Именно так, господин…
Хрисс тебя раздери, я знал ее! Севриль Таланэ, дочь одного из офицеров королевской
гвардии. Я бы, возможно, не вспомнил о ней, если бы не присутствовал на том балу, когда
один из варсакских послов сделал ей предложение на глазах у всего вилейского двора.
Девушка ответила согласием, а ее родители не могли отказать варсакскому дворянину, это
было бы оскорблением посольства. При дворе это обсуждали потом еще несколько месяцев.
Неужели наконец-то мне представился шанс? Мы встречались всего пару раз и ни разу не
беседовали, неудивительно, что она не узнала меня с высоты ложи — просто потому, что не
пыталась узнавать. Кто в здравом уме будет выискивать черты эльфийского принца в
наемнике на арене оборотней?
— Послушай, Лианна. — Я порывисто схватил девушку за плечи. — Очень важно,
чтобы ты передала кое-что своей хозяйке. Это жизненно важно. И об этом не должна знать ни
одна живая душа.
— Д-да, конечно. — Она посмотрела на меня почти испуганно.
— Скажи ей…
Я запнулся. Сообщать фразу на греморском было рискованно. К тому же на эльфийском
мои слова могут быть куда более убедительны.
— Скажи ей: Dan’elle Riktimian damied aidaner. Villeia ar’daneris. Konoro il filides.49
Последнее — девиз дома Севриль, он должен был убедить ее в правдивости
предыдущих слов. Надо же, я никогда и не думал, что уроки геральдики мне действительно
пригодятся в жизни.
Все оставшееся время я потратил на то, чтобы научить Лианну без ошибок эту фразу
произносить. Может быть, Лита и не обделила девушку красотой, трудолюбием и добрым

49 Его высочество Риктимиан нуждается в помощи. Вилея в опасности. Честь и преданность (эльф).
сердцем (иначе с какого перепугу ей идти сюда, чтобы развлекать какого-то раба), но вот
умом и отличной памятью она явно не блистала. Так что, когда Гринвальд пришел, чтобы
нарушить наше уединение, я только-только наконец добился желаемого. Старик был
порядком удивлен, обнаружив нас пусть и на постели, но при этом полностью одетых и
ничуть не запыхавшихся, но ничего не сказал.
Лианна встала, направилась к двери, а затем вдруг резко развернулась, бросилась мне
на шею и одарила страстным поцелуем.
— Удачи завтра. Я верю в тебя. И все для тебя сделаю, — шепнула она на прощание и
выбежала со слезами на глазах.
Гринвальд усмехнулся, глядя на мою ошарашенную физиономию, и закрыл дверь.
О боги, кто поймет этих женщин?

Весь следующий день я провел как на иголках, волнуясь вовсе не по поводу

предстоящей битвы. Гринвальд наорал на меня несколько раз за мою рассеянность,
проклиная вчерашнюю оборотниху и бубня сквозь зубы, что «все зло от баб». И только когда
меня уже подвели к выходу на арену, я наконец сообразил, что сейчас не помешало бы
собраться и перестать мечтать о скором освобождении, которого может и не быть.
Своего будущего противника я еще ни разу не видел живьем, хотя Гринвальд рассказал
мне про него очень и очень много. Действующий чемпион арены по кличке Громила, не
проиграл ни одного поединка за вот уже почти год. Родом он был из Корханна. Силен, как
бык, но, по мнению старика, не это служило главной причиной его успеха. У воина имелся
какой-то козырь в рукаве, который он использовал достаточно редко, в самых крайних
случаях… но безотказно. Что именно, хитрый прием, припрятанное оружие или что-то еще,
Гринвальд так и не смог понять. Поэтому по десять раз на дню твердил, что я должен быть
готов ко всему.
Мы бились не первыми. Публику следовало подогреть и помучить ожиданием, чтобы
накал страстей и ставки, конечно же, достигли апогея. Прямо передо мной, поигрывая мечом,
вышел Кирел против какого-то бугая с топором. Парень весело мне подмигнул и пообещал
уговорить Гринвальда дать нам напиться после моей победы.
Я одобрительно усмехнулся, когда Кирел удачно пырнул бугая в живот. И вздрогнул
всем телом, когда тот, не растерявшись, взмахнул топором и разрубил парня практически на
две половины. Кирел не был мне другом, просто соседом по камере и несчастью. Но в душе
всколыхнулась злоба. Кулаки стиснулись сами собой.
Перед тем как выпустить меня, Гринвальд порывисто пожал мне руку. Старик выглядел
на редкость обеспокоенным. Неужели действительно так переживал за меня? Или за деньги
хозяина? Кто их, оборотней, разберет.
Я вышел. Аренный свет привычно резанул глаза. Ложи взорвались радостными
воплями.
— Ко-о-о-от! Покажи ему, остроухий! Тебе ни за что не победить, кошка драная! —
долетали до меня отдельные выкрики.
Как и обещал Гринвальд, прозвище для меня нашлось действительно быстро, и на
арене я стал известен как Кот благодаря то ли медальону, то ли еще чему. Меня подобное
прозвище вполне устраивало. Я бегло окинул взглядом трибуны, безнадежно пытаясь
рассмотреть Севриль, но это было невозможно. Если ее муж — брат моего владельца, то она
наверняка с ним в главной ложе, одна из тех дам в разноцветных платьях, лица которых
оставались абсолютно неразличимы. Заглядевшись наверх, я пропустил выход своего
противника.
Тот оказался действительно огромен. Крупнее меня раза в два как минимум. Длинные
черные волосы были забраны в хвост до лопаток, жгуты мышц бугрились под кожей цвета
варсакского дуба, черная жилетка, которую он носил, будучи чемпионом, трещала по швам.
Однако на первый взгляд он не показался мне опасным. Откровенно говоря, тот же Эльф
внушал гораздо больше тревоги, чем эта гора. Массивные противники редко бывают
достаточно ловкими, чтобы со мной справиться. Впрочем, не стоит забывать, что чемпионом
Громила стал отнюдь не за красивые глаза и шикарную шевелюру.
Начало поединка почему-то затягивали. Несколько раз туда-сюда метнулись стражники,
но в конце концов все улеглось, и раздался удар гонга.
Корханнец взвыл и ринулся на меня, как носорог, грузно ступая по песку и даже
наклонив голову. Не знаю, надеялся ли он, что я буду стоять и смотреть, как он меня таранит,
но в любом случае такого подарка ему никто не предложил.
Отпрыгнув в сторону, я попытался поставить ему подножку. Безуспешно. Реакция у
него оказалась что надо. И мы увязли в схватке.
Он был сильнее, я быстрее. Он опытнее, я умелее. Я не мог нанести ему сколь-либо
значимый удар, не рискуя быть раздавленным, он — потому что масса тела не позволяла
реагировать достаточно быстро на мои перемещения. Corali пульсировал, вливая в меня
силы, ложи ликовали и бесновались, мой противник тоже пока не думал уставать. Бой грозил
затянуться…
Когда это произошло.
Корханнец промахнулся в очередной раз, зарычал и занес руку, которую окутала
практически прозрачная колеблющаяся дымка. Она сорвалась с его пальцев и ринулась мне в
живот, ударилась и расплескалась прохладными брызгами.
Он оказался магом. Как просто. Козырь в рукаве был магией. Вероятно, у него имелись
всего лишь зачатки дара, которых хватало только на то, чтобы обездвижить противника,
ошеломить его, смутить его разум… Мне уже не узнать, что именно, поскольку эльфийская
реликвия в очередной раз спасла мне жизнь. Уверенный в себе корханнец абсолютно
раскрылся, чем я и воспользовался. И спустя пару ударов сердца его бесчувственное тело
валялось у моих ног.
Вопль толпы оглушал. За решеткой ликовала искренне переживающая за меня стража
(еще бы, кровные денежки были на кону). Гринвальд светился, как аренный фонарь. Я уже
приготовился откланяться и свалить, как произошло нечто совершенно непредвиденное.

Междустрочие. Убегательное

Рабов сгоняли на ночь в бараки только в непогоду. И тогда в тесном душном

помещении, набитом под завязку людьми, оборотнями и прочими существами, которым не
повезло оказаться на пути работорговцев, выспаться было невозможно. Так что ясные и
теплые тиэльские ночи воспринимались как дар богов. Работники плантаций разваливались
прямо на траве под бдительными взглядами охранников на деревянных вышках.
Саэл устало прислонился к стене. После дневной прополки сорняков все тело ныло,
спина не разгибалась, а руки жглись и чесались, не помогло даже тройное тщательное мытье,
за которое, если бы не вступившийся Гил, ему бы надавали по шее свои же. За
разбазаривание драгоценной воды, поскольку огромный общий чан с ней наполняли раз в
день вне зависимости от того, шел ли дождь или стояла удушающая жара.
Полуоборотень плюхнулся рядом, протягивая крупный, косо отрезанный ломоть хлеба
со шлепнутым на него куском вяленого мяса. Мясо выдавали не каждый день и тоже отнюдь
не из расчета по куску на душу, но пронырливость Гила не знала границ, он всегда умудрялся
стащить все самое лучшее, даже если не кидался к разносчикам самым первым, едва не
сбивая их с ног.
— Спасибо, — поблагодарил эльф, вгрызаясь в ужин.
— Что, старый, тело ломит и хвост отваливается? — снисходительно поинтересовался
Гил, чьей неугомонной энергии Саэл мог лишь позавидовать.
Выражение «да на нем пахать можно» однозначно было про Гила. Полуэльф словно не
знал усталости и жаловался лишь на малое количество еды, а еще больше на полное
отсутствие эля. Впрочем, и тот он умудрился периодически выторговывать у охранников,
развлекая их песнями да частушками. Однако и халтурил Гил в два раза больше остальных,
но так талантливо, что даже опытные надзиратели не могли за этим уследить.
— Какой еще хвост? — невнятно поинтересовался темный, не отрываясь от бутерброда.
— А тот, в который ты скоро лохмы свои зачесывать будешь, — не растерялся
полуэльф.
Саэл тряхнул головой, отбрасывая назад черные пряди. Некогда короткая стрижка после
шатания по трактам без доступа к цирюльнику превратилась в лохматое воронье гнездо,
совершенно не подходящее к общему благообразному выражению лица.
— Почему ты не улетишь? — поинтересовался он вдруг.
Полуоборотень повел плечами, словно примеряясь к своему человеческому обличию и
раздумывая, а не сменить ли его на какое-то другое.
— Ну… — задумчиво протянул он. — Может, потому что такой недотепа, как ты, без
меня тут с голоду сдохнет, а может, из-за этих дружелюбных товарищей. — Он кивнул на
стражников с арбалетами, бдящих на вышке.
В этот момент, словно подслушав их разговор, чья-то душа не выдержала. С криком «Я
хочу быть свободным!» один из людей неожиданно ловко вскарабкался по вышке и
перемахнул через стену. Если бы он не заорал, возможно, и был бы шанс. А так отвлекшиеся
на мгновение от еды рабы лишь проследили, как с вышки сорвалась серебристая магическая
сеть, и через некоторое время незадачливого беглеца вернули в загон, предварительно слегка
побив, больше для острастки.
— Магия, — задумчиво произнес Саэл. — В первую очередь они бьют магией.
Гил понятливо усмехнулся, а спустя удар сердца на его месте уже восседал крупный
беркут, косящий на темного ярко-голубым глазом.
— Из тебя даже птица вышла неправильная. — Эльф рассмеялся, глядя, как беркут
оскорбленно повернул голову набок, став похожим на озадаченного голубя.
Из всех знакомых Саэла только полуэльфу удалось добиться от строгого темного столь
панибратского, на его взгляд, «тыканья», так как «вы» в свой адрес Гил считал чуть ли не
оскорблением.
— Я найду Тима. А потом мы отыщем тебя, и не смей тут окочуриться за это время,
старый хрыч, — проворчал беркут и, громко хлопнув крыльями, взмыл в воздух.
На вышке не сразу сообразили, что происходит. Особенно когда пущенная магом ловчая
сеть рассыпалась безвредной серебристой пылью, как и последовавшее за ней оглушающее
заклинание.
Запоздало засвистели стрелы. Стража была обязана если не поймать беглеца, так убить,
чтобы не плодить по Варсаку беглых рабов, но птица все ускорялась, а обстрел ее лишь
подстегнул. Маг не выдержал и, выругавшись сквозь зубы, широко распахнул руки, с
которых сорвалась черно-красная змейка, стремительно нагнавшая беркута.
Тот на удар сердца замер в воздухе и камнем рухнул вниз под самодовольным взглядом
стражника. Но в нескольких саженях от земли он вдруг встрепенулся, грузно хлопнул
крыльями и, медленно набирая высоту, затерялся вдали.

Глава 13
ХЕЛЛ И ПОЛУЭЛЬФ
Тиэль, 1-е число.
День знахаря

Я не верила в приметы. Баба с ведром для меня обозначала бабу с ведром. Просыпанная
соль — что нужно ее смести и засыпать обратно, пока никто не увидел. И даже одна из самых
«пугающих», про бьющуюся в окно птицу, указывала на то, что птица просто глупая, раз не
смогла обогнуть целый дом или надеялась, что сумеет пролететь его насквозь.
Проснулись мы одновременно — спящий на кушетке в углу верлен и завернутая в три
одеяла на постели я. Резко распахнувшись, звякнуло о стену окно, и в комнату ворвалась
черная крылатая тень. Сбила кувшин с водой со стола, стукнулась в книжную полку, не то
крякнула, не то курлыкнула и, едва не отхлестав меня по лицу крыльями, врезалась в дверь.
Лесс спешно призвал светопульсар, после чего мы увидели, как криво распластавшаяся
на полу птица постепенно меняет очертания и перевоплощается в нечто… похожее на
человека.
— Ячь, — с чувством произнес наш незваный гость, со скрипом поднявшись на ноги, и
выгнул спину, разминая залежавшиеся кости. Верлен взмахнул рукой, призывая магическую
сеть, и… ничего не произошло. Незваный гость как ни в чем не бывало оглядывался по
сторонам, похрустывая костяшками пальцев. Лесс же перегородил выход из комнаты,
готовясь пойти врукопашную, коли уж магия не подействовала. — Расслабься, дружище! А
лучше плесни эля, — бодро заявило тело, хлопнув верлена по плечу. — Где я, кстати?
— Мне кажется, вопросы стоит начать задавать нам. Откуда ты здесь взялся, как
миновал защитный купол и какого хрисса я не могу с тобой ничего сделать?
Парень воодушевленно поднял вверх указательный палец, открыл рот, готовясь
разразиться тирадой… И задумался. После чего отодвинул озадаченного верлена в сторону,
пинком открыл дверь и со словами:
— Пойду-ка я отсюда, — вывалился в коридор.
В прямом смысле вывалился. Лесс, отчаявшись чего-нибудь наколдовать на нарушителя
защитных границ, подставил ему подножку, после чего за ноги втащил обратно в комнату.
— Мы так не договаривались! — возопило тело.
— Мы и не пытались, — усмехнулся верлен. Было видно, что в ситуации, когда магия
бесполезна, он оказался едва ли не впервые, поэтому соображал медленнее, чем хотелось бы.
Но вот про то, что иногда может помочь и обычная веревка, он все же вспомнил быстро.
Но, оказавшись привязанным к стулу, гость не растерял бодрости духа, разве что
осторожно поинтересовался на всякий случай:
— А вы меня убивать не будете?
— Пока что нет. — Я свесила ноги в пестрых вязаных носочках с кровати.
— Какая веселенькая расцветка, — хмыкнуло тело. — А может, у вас пожрать есть
чего? Меня, кстати, Гилом звать!
— Хельга, — проговорила я, оглядывая гостя. — А это — Лесс.
Слегка обескураженный верлен по-прежнему пытался наложить на Гила какое-нибудь
заклятие, но уже не столько ради безопасности, сколько из любопытства, а потому нарезал по
комнате круги, словно вокруг новогодней елки.
— Ага, — мстительно выпалила я, — почувствуй себя немощным!
Верлен закатил глаза, что-то заискрило, я закашлялась, Лесс поморщился, Гил перевел
взгляд с него на меня и обратно:
— А чего вы сделать-то пытаетесь? Если колдовать, то бесполезно, у меня врожденная
невосприимчивость к магии. Полная. Вроде как.
— Это хотя бы объясняет, как он пролетел через защиту. — Лесс потер подбородок. —
А зачем?..
— Вообще-то на улице темно! — возмущенно изрек Гил. — И я не думал, что ваша
изба передо мной вылезет!
Изба! Ни разу в жизни не слышала, чтобы многоэтажное и многобашенное здание
Академии называли избой. Он бы еще королевский замок «сарайкой» окрестил, а Ирийское
море — лужицей.
— Ты кто вообще?
— Ну… Гил же. А, или вы про… Да полуэльф я, неужели по мне не видно!
— Полуэльф, превращающийся в птицу?
— И полуоборотень, — закатил глаза он. — Вы, кстати, так и не ответили. Пожрать есть
чего?
— Если только на кухне что-то осталось, — неуверенно проговорила я, глядя на
верлена.
 — Что? — взмахнул руками Лесс. — Вы с ума сошли, что ли? Нам надо его
выпроводить, пока никто не узнал, что в Академии посторонний. Пусть летит куда летел.
— Да я бы не против, — Гил скривил печальную физиономию, — вот если бы еще
помнил куда и зачем.
— Попробуй головой пореже биться в следующий раз. Или хотя бы чуть слабее, —
посоветовала я.
— Да тьфу на тебя, — отвернул нос Гил. — Правда, ни хрисса не помню. Пел в таверне,
заказал эль… наверное. Перебрал, может, хотя на какие! У меня даже самого кривого
бронзового не завалялось нигде!
И тут полуэльф совсем приуныл.
Я озадачилась. С одной стороны, ладно если он действительно перебрал где-то и
поэтому не помнит, как здесь очутился. А если он не помнит куда больший промежуток
времени? День? Неделю? Год? А вдруг происходило что-то важное. Может быть, его где-
нибудь невеста ждет. Или друзья. Или он денег кому должен и спустя веску на него начнется
охота?
— Ле-е-есс? — жалостливо посмотрела на верлена я. Тот, похоже, понял меня без слов,
поэтому тут же активно начал отнекиваться:
— Даже не проси! Мы его не оставим! Представь, что скажет ректор!
— Ректор скажет «ах какая милая у вас птичка, хорошо, пусть она побудет у вас, пока у
нее не заживет крыло».
— Какое крыло? — переспросил Лесс.
Гил на всякий случай втянул голову в плечи:
— Она клонит к чему-то недоброму.
— Правое, левое, какое угодно, — отмахнулась я, снова пряча заложенный нос под
шарф.
— Дружище! — Гил отпрыгал в сторону верлена вместе со стулом. — Дружище,
развяжи меня, я тебе денег дам. Когда-нибудь. Когда разбогатею.
Нам с Лессом одинаково показалось, что мы только что услышали самую
оптимистичную версию слова «никогда». Но Гил все же был редкостно беззлобным
придурком, поэтому верлен, недолго посомневавшись, все же его освободил.
— Дело другое, — одобрительно хмыкнул полуэльф, после чего в один прыжок
оказался рядом со мной на кровати и развалился за моей спиной в позе морской звезды.
После чего подскочил через пару ударов сердца, ткнул пальцем в меня, потом перевел
его на верлена, деловито осведомился:
— А вы типа вместе, что ли? И я типа чему-то тут помешал?
— Мы не вместе. Типа. Что ли, — выдохнул верлен, уже пожалев, что так легко его
развязал. — И ты…
— Ну и чудно, — после чего Гил стянул с меня одеяло, завернулся в него, словно в
кокон, и тут же захрапел.
Осторожно подобрав оставшийся мне плед, я переползла на верленовский диван. Лесс
сел рядом, попросил держать свою простудную заразу при себе, после чего положил голову
мне на плечо и уснул.
Я уже хотела было возмутиться, что болеющий тут я, а значит, меня надо холить и
лелеять, но потом разумно рассудила, что спящий Гил менее буйный, чем Гил бодрствующий,
и со вздохом задремала, сползя на верлена.

Храпел полуэльф так, что дребезжали стекла. В сотый раз переглянувшись с Лессом,
мы решили, что «солнце встало и незваным гостям пора», после чего ухватили Гила — Лесс
за ноги, я за руки — и, легонько качнув, перебросили на ковер.
— Ячь! — крякнуло с пола. — Да вы обалдели, что ли? Это же бесчеловечно.
— Это все кровать. — Я загадочно посмотрела в потолок, а Лесс принялся изучать свою
коллекцию книг, словно впервые увидел, после чего как бы между делом заметил:
 — Да и ты не человек.
— А я, может быть, планирую им стать. — Полуэльф распрямился и потянулся,
хрустнув костями. — Вдруг мне встретится добрая фея, которая сделает меня самым
человечным человеком… Правда, по-прежнему с этими чудными острыми ушами и,
разумеется, оставив способность превращаться в птичку.
— И что же тогда изменится? — заправляя постель, поинтересовалась я.
— Всякие полуостроухие не будут меня подкалывать, что я не человек, — передразнив
интонацию Лесса, отозвался Гил. — Что на завтрак?
— А это, я думаю, ты узнаешь, когда снова примешь свою кудахтающую форму,
вылетишь к хриссам в окно и найдешь какую-нибудь таверну.
— Не, к хриссам я не хочу, — вздохнул Гил. — Я лучше вас подожду. Какие планы-то?
— Лекции вообще-то.
— Фу, ученички, — насмешливо скривился полуэльф.
— Хуже. Преподаватели, — фыркнула я. — Так что тебе точно пора.
Стоило Гилу со вздохом перевоплотиться, как дверь распахнулась, а на пороге
нарисовался… господин Фель.
— Завели себе куропатку? Ничего разумнее от вас и не ожидал, — сообщил он,
покосившись на Гила, и по-хозяйски раскинулся в кресле: — У меня для вас полезная
информация, декан Алмор. Думаю, вы захотите, чтобы госпожа Дарк удалилась на некоторое
время, дабы не слышать то, что я вам скажу.
— Сами удаляйтесь. Я, если что, еще болею. — И я показательно плюхнулась на
заправленную постель.
Мефисто развел руками и, не дав Лессу сказать и слова, проговорил:
— По улице Синего Лотоса, не доходя пару домов до пересечения с Лунной Паутиной,
стоит заброшенное двухэтажное здание. Я более чем уверен, что там очень любят собираться
деймианты.
И, не дожидаясь реакции, декан Фель вышел вон.
— Сам он куропатка! — возмутился Гил, вновь сменив ипостась. — Козлина
мерзопакостная!
Я усмехнулась. Несмотря на мимолетность знакомства, описание Мефисто полуэльф
подобрал очень емкое. Лесс тем временем прицепил к ремню свернутую веревку, перекинул
дорожную сумку через плечо, и лишь тогда я обратила внимание, что одет он для выхода в
город.
— Ты что, собрался идти туда… один? — приподняла бровь я.
— Только осмотрюсь. — Лесс наверняка очень пожалел, что не выставил меня из
комнаты, когда провидец предлагал. — Если Фель действительно видел, что нужно, я сообщу
городской страже. Без нашей помощи у них еще меньше шансов, но и непроверенную
информацию давать им я не хочу.
— А я?
— А ты эту уже информацию получила.
— И я! — радостно осклабился Гил.
— И он… Ты, кстати, какого хрисса все еще здесь? — Верлен хмуро скрестил руки на
груди, сверкнув глазами на полуэльфа.
— Переживаю! Меня тут, если вы не заметили, оскорбили! — Гил сделал брови
домиком и печально выпятил нижнюю губу.
— И твое раздувшееся чувство ущемленного достоинства не пролезло в форточку? —
осклабилась я.
— Так. Ты — выметайся, — Лесс указал на полуэльфа, а потом перевел палец на
меня, — ты — отсыпайся еще минимум сутки, я — пошел искать Полли. Все все поняли?
Хорошо.
Я выскочила прямо между Лессом и дверью, поразившись, как ловко у меня это вышло:
— Признайся, ты не берешь меня с собой, потому что…
 — Да, Хель, потому что у тебя сейчас нет магии, и это будет очень опасно. Со мной
пойдет Ли, так что можешь не переживать. И не делай глупостей, очень тебя прошу. Я хочу
быть уверен, что хотя бы с тобой все в порядке.
Я надулась, скрестила руки на груди и с размаху уселась на кровать, так ничего и не
ответив. Лесс, вздохнув, захлопнул за собой дверь, а я, не сдержавшись, отправила ему вслед
подушку, попав вместо двери в стену и сбив какую-то грамоту в рамочке.
— А чего он такой суровый-то? — Гил слез с подоконника и пристроился рядом со
мной. — Брат? Отец? Муж? Ревнивый возлюбленный?
— Друг, — фыркнула я, задумавшись, что, как бы я ни сердилась на Лесса, но простого
«друг» уже было недостаточно. Хотя объяснять это Гилу вовсе было незачем.
Тем более меня наконец посетила гениальная в своей простоте мысль.

Лошадь из местной конюшни мне взять не разрешили, видимо, в наказание, что я

разболелась и прогуляла лекции. А вот саму меня из Академии выпроводили с радостью:
жалобы на плохое самочувствие и нежелание отвлекать госпожу Тиэльскую вкупе с вполне
искренней мечтой «поскорее излечиться и вернуться к преподаванию» помогли мне крайне
правдоподобно выглядеть в глазах сира де Асти. Торжественно поклявшись, что я лишь
сбегаю до знахарки за парочкой целебных настоек и мухой обратно, я выскочила за ворота.
Крупная птица тут же приземлилась мне на плечо, одобрительно крякнув, а я щелкнула ее по
клюву.
— Ты кто вообще? Сокол, орел, ястреб?
— Беркут я, — огорчился Гил, взмахнув крылом, и, стукнув им меня по носу, слетел на
землю. Пока я хмуро потирала кончик носа, парень перевоплотился.
— Что-то беркут из тебя мелковатый получился, — усмехнулась я. Полуэльф был где-то
на треть меньше, чем обычные беркуты, хотя Ли рассказывал, что все звериные ипостаси
получаются крупнее самих животных. И, кстати, наглядно изобразил оборотня-хомяка.
Грызун, украшенный моей разбушевавшейся фантазией, оказался крайне пугающим.
— Это все хриссова полукровность, — показательно шмыгнул носом парень. — И,
между прочим, нет ничего смешного! У меня, может, комплексы, потому что у меня
маленький, — полуэльф поймал мой удивленный взгляд, — беркут.
— Как легко тебя задеть за живое, — усмехнулась я. — Ты, к слову, не знаешь, где
улица Синего Лотоса?
— Я не знаю, где я был вчера, а ты спрашиваешь, где какая-то там улица! — фыркнул
Гил и внезапно просиял: — Так, может, в таверну?
— Так, может, сначала спасем нашего демона?
Гил икнул:
— Какого еще демона?!
— Обычного. Разрушения. У меня его похитили на днях, а как сказал Мефисто —
нужно проверить одно место. Куда мы сейчас и направляемся.
— Так, может, я бы лучше в комнате подождал?
— Так, может, ты бы лучше шел, куда вчера собирался?
— Так, может, я бы и шел, если бы помнил куда.
— Так, может, тогда ты перестанешь ныть?
— Так, может… О! Улица Синего Лотоса!
Это было крайне вовремя. Игра в «Так, может» грозила затянуться надолго.
До Лунной Паутины оказалось и вовсе рукой подать. Чем дальше мы уходили от
центра, тем реже встречались горожане. Гулять народ разумно предпочитал в более
многолюдных местах, а меня, наоборот, тянуло в самые злачные.
Здание, про которое говорил Мефисто, стояло в глубине улицы, спрятавшись за
домишками и живым частоколом из кустарников. Настолько невзрачное, что не удивлюсь,
если его не замечают даже соседи, каждый день глядящие мимо него из окна. Отчасти
скрытое деревьями, отчасти сливающееся по цвету с небольшим каменистым пригорком
позади. Поозиравшись по сторонам, я нырнула в проулок, спохватилась и за шиворот
втащила следом зазевавшегося Гила.
— А теперь, пока мы наедине, — Гил поиграл бровями, доверительно шлепнув ладонь
мне на плечо, едва мы оказались за домом, — может быть, ты мне объяснишь сплошным
текстом и как-нибудь вкратце, куда и зачем мы идем. Так-то, конечно, без разницы, но все-
таки любопытно, чему сейчас подвергаюсь такой невинный я.
Вот ни раньше ни позже. Он что, так и не смог составить цельную картину
происходящего из подслушанного?
— Я некромантка. Маг смерти то есть. Недавно я раскидала легион на Новьском тракте,
отчего мой организм взбунтовался от переизбытка полученной энергии и поставил мне блок
на пользование магией. Потом моя ученица, Полли, которую к нам притащили по настоянию
Мефисто Феля, декана Башни Аннун, оказалась демоном разрушения. Она попросила помочь
ей выбрать подарок для друга и вытащила на ярмарку пару дней назад… — Да, пересказ
«вкратце» мы оба представляли чуть иначе. — А на обратном пути нас поймали Деймовы
почитатели, меня вырубили, а демоницу забрали. Я два дня провалялась, простывшая, а
сегодня ночью к нам в комнату вломилась какая-то хриссова куропатка, которая перевернула
размеренное течение жизни опять с ног на голову…
— Беркут я, — буркнул Гил, но я не замолкала:
— Мефисто Фель — провидец. На него, похоже, откуда-то снизошло озарение, где
держат Полли. Лесс взял с собой оборотня, одного из наших учеников — нет, не такого, как
ты, а нормального, — и они пошли проверять полученную от Феля информацию, а меня
оставили как бесполезный багаж в комнате. Поэтому угадай, куда я тебя тащу и что с нами
там будут делать. Теперь вроде все ясно? — Я наконец-то перевела дыхание.
— Всего-то? — фыркнул Гил. — И на это ты потратила целую четверть вески моей
долгой и никчемной жизни? Да ты просто создана, чтобы чужое время убивать. Пойдем уже.
Я возмущенно помрачнела, подбирая, что бы такого язвительного ответить наглецу, но
он меня опередил:
— Да ладно тебе! Я вот один раз по пьяни, стоя на столе в таверне, семь раз пропел
«Балладу о пятнадцати сыновьях Долгомира Бездетного», шесть раз кряду забывая третью
строку в двадцать восьмом куплете…
Мое возмущение так и не нашло выхода, зато смех сдержать не получилось. «Баллада о
пятнадцати сыновьях…» представляла собой рифмованное орудие пытки, на которое автор,
чтоб ему земля никогда не была пухом, угробил добрых полжизни, причем не только своей. Я
слышала ее целиком — все сорок восемь хриссовых куплетов — всего один раз, да и то лишь
проспорив Риону. Проигравший был вынужден две вески торчать в какой-то богами забытой
таверне, слушая самого обделенного любыми талантами менестреля. Не лучшее
воспоминание из моей студенческой жизни. Я так и не смогла простить этого Риону, в споре
он определенно сжульничал.
— И что, на седьмой раз ты вспомнил эту строчку?
— Не-а. — Гил сорвал по пути соломинку и задумчиво принялся ее жевать. — Я ее
сочинил.
— Удачно?
— Наверняка. Когда на тебя направлена дюжина гномьих тесаков, зажатых в огромных
лапах, открываются недюжинные способности.
Похоже, неприятности полуэльф притягивал не хуже меня, только вот его в отличие от
меня это нисколько не огорчало. Все же любопытно, почему память покинула его так
избирательно, хотя в нашу прогрессивную эпоху магии этому могло способствовать что
угодно. Начиная от банального зелья беспамятства слабой консистенции, которое стирает
лишь события прошедшей недели. Вопрос в том, зачем это было сделано? Что такого узнал
этот недоумок, что его не прикончили на месте, а так серьезно заморочились?
— А почему этот твой демон не смог сам отбиться и удрать?
— Вот спасем, и я обязательно поинтересуюсь. Стой!
 За поворотом послышались шаги. Хорошо бы они принадлежали не деймиантам, а то,
помнится, физиономия моя была откуда-то им знакома. По крайней мере, некоторым.
Поэтому я не придумала ничего умнее, как прижать полуэльфа к стене, неуклюже изобразив
подобие романтической страсти, заставшей нас прямо среди дороги. Оставалось надеяться,
что лицо спрятать мне удалось и что со стороны это выглядело хоть немного убедительно.
— Тэр Лернский, господа, — прозвучало за спиной. — Что вы здесь делаете, позвольте
узнать?
Выдохнув, я отпрянула от полуэльфа, пробормотав:
— Господин начальник городской стражи, прошу прощения, мы с супругом увлеклись
немного… Мы уже уходим!
Мужчина смерил нас тусклым взглядом, после чего махнул напарнику, и они
прошествовали мимо нас к улице Синего Лотоса. В сторону, противоположную нужному
дому!
— Идем, — махнула рукой Гилу я, едва стража скрылась из вида. Полуэльф же стоял ни
жив ни мертв. — Что такое?
— Ты могла просто сказать, что я — герой твоих девичьих фантазий, лучший мужчина
в твоей жизни, а там я бы и сам чего придумал… — слегка ошарашенно пробормотал
полуэльф.
— Идиот, — вздохнула я. — Мне просто нужно было физиономию спрятать, она у меня
слегка… приметная.
— Да оправдывайся, поди с первого взгляда только и думала, как бы…
— Первый мой взгляд был на твою пернатую ипостась, а я все-таки предпочитаю более
традиционные отношения. И если ты хоть раз мне об этом напомнишь — твоя человеческая
ипостась тоже станет неполноценной, понял? — Я ткнула пальцем ему в нос, грозно глядя
из-под челки.
— Да понял, понял. Только почему «тоже»? Ты что, намекаешь на?..
Хлопнув себя ладонью по лбу, я закатила глаза:
— Я тебя так мало знаю, а уже хочу убить.
— Это нормально! — радостно заверил полуэльф, и я, вздохнув, ринулась вперед.
Спустя несколько шагов я остановилась, присматриваясь. Как раз в том холме, что
легкой волной огибал дом, проглядывала небольшая, заросшая мхом и прикрытая
кустарниками дверь. Из-под нее сочился мутный ручеек, убегая в сторону. Тайный проход
или просто одно из ответвлений системы водообмена?
Долго думать у нас не получалось: ни я, ни Гил не могли похвастать успехами в этой
области. Нам удалось лишь предположить, что за той дверью все же есть хоть какой-то
подход к дому, ибо ломиться через парадную стратегически было не очень верно.
— Притворяемся предельно незаметными и издаем как можно меньше звуков,
хорошо? — с надеждой прошептала я. Гил уверенно кивнул.
Первой же преградой стал объемный замок, висящий на двери. Я пошевелила его из
стороны в сторону, но крепление даже не скрипнуло. Вновь взгрустнула по своей магии и тут
же отскочила к стене, услышав крик «по-осторонись!» и увидев Гила, что летел на меня с
булыжником на вытянутых вверх руках. Я зажмурилась. Что-то стукнуло, лязгнуло,
выругалось, я приоткрыла глаз и увидела приплясывающего на одной ноге Гила и —
отшибленный вместе с креплениями замок.
— Он мне прямо на ножку упал, — пожаловался полуэльф.
— Это ты так незаметным притворяешься?! — шепотом прокричала я.
— Я думал, что еще рано, — пожал плечами парень. — Больше не буду!
И я едва успела ухватить его за плечо, когда он со всем бесстрашием собрался шагнуть
за дверь:
— Всегда смотри куда идешь. Прежде чем из-за угла вылететь, проверяй, чтобы там
никого не было. А лучше в пернатую ипостась перекинься.
— Я же не первый день на свете живу! Не боись, — отмахнулся полуэльф и… с
громким всплеском провалился куда-то в глубь тоннеля.
— Ты там живой? — шепотом поинтересовалась я, мысленно выругавшись и припав на
колени к краю.
— Норма-ально, тут неглубоко. — И, окатив меня веером брызг, в воздух поднялась
птица. Я сморщилась, брезгливо вытерла лицо рукавом и шагнула влево, в темноту,
прощупывая почву под ногами.
Похоже, что в центре тоннеля был желоб, по которому текла вода, по краям — не очень
широкие бетонные берега, а под потолком проходили трубы, что разносили воду по домам.
Хлопая мокрыми крыльями, Гил кьякнул и упорхнул вперед по коридору. Следом раздалось
гулкое «бом-м-м» и снова зычный шепот из тишины: «Все нормально! Просто стена!»
Я мысленно поклялась себе, что еще один такой выпад — и лично утоплю пернатого
прямо здесь, благо водоем позволяет. Почуяв такой настрой, больше звуков беркут не
издавал. Я уже добралась до поворота, придерживаясь за трубу над головой, и, пока думала,
перепрыгнуть желоб и пойти дальше по прямой или же все-таки повернуть, впереди
появился свет. Он разрастался, приближаясь ко мне, я вжалась в стену за поворотом, мечтая
стать невидимой хотя бы ненадолго, как услышала:
— …за Черным мысом не дремлет страж, а море наше и ветер наш… О, некромантка!
Смотри, что я нашел! — Этот остроухий t’ellard гордо продемонстрировал мне горящий
факел.
— Ты хоть на миг мог задуматься, что если в хриссовом подполье зачем-то горит факел,
значит, кто-то его здесь оставил совсем недавно? — постаралась как можно медленнее и
доступнее произнести я. — Гил, Деймом клянусь, еще одна такая выходка, и можешь
готовить прощальную речь.
— А ты ее точно до конца дослушаешь? — серьезно осведомился полуэльф.
— Нет, — мстительно брякнула я и попыталась цапнуть Гила за шиворот, но тот вновь
обратился птицей, факел, зашипев, плюхнулся в воду, а следом за ним — потерявшая
равновесие я. Такой всплеск в окрестностях мог не услышать только глухой.
Вынырнув на поверхность с бешеными глазами, я услышала сдавленное Гилово
гыгыканье: «Ну ты уще-ербная…» Повезло, конечно, что здешняя водица проистекала не из
тех мест, о которых я думала изначально, но внеплановое купание было совсем не кстати.
Грациозно, как тюлен�