Вы находитесь на странице: 1из 6

Принципиальная множественность описания грамматики.

Грамматика , как описание языка — это научное произведение, описывающее


грамматический строй языка.
В зависимости от того, к какой аудитории они обращены, выделяются
грамматики:
учебные и научные,
школьные и академические,
грамматики родного языка (для носителей языка) и грамматики изучаемого
чужого языка (напр., русская грамматика Г. В. Лудольфа (Heinrich Wilhelm
Ludolf, «Grammatica russica». Oxford, 1696) для европейцев, изучающих русский
язык),
грамматики для людей и для компьютеров.
С точки зрения предмета описания различают одноязычные, сопоставительные
и исторические (в том числе сравнительно-исторические, или сравнительные)
грамматики.
Напр., «Российская грамматика» М. В. Ломоносова 1755, двухтомная
«Грамматика русского языка» 1952-54, вышедшая под ред. В. В. Виноградова и
Л. В. Щербы, «Грамматика современного русского литературного языка» 1970
и «Русская грамматика» 1980 в двух томах (обе под ред. Н. Ю. Шведовой)
являются одноязычными.
Примеры сопоставительных грамматик — изданная в Братиславе книга А. В.
Исаченко «Грамматический строй русского языка в сопоставлении со
словацким. Морфология» (в двух томах, 1952-60), вышедшая в Праге «Русская
грамматика» (под ред. Е. Кржижковой и О. Лешки, 1979).
К историческим относятся, напр., «Историческая грамматика русского языка»
Ф. И. Буслаева (1858), одноимённая книга В. И. Борковского и П. С. Кузнецова
1965 и др.
«Сравнительная грамматика славянских языков» французского учёного А.
Вайяна, 5 томов которой вышли на французском языке в 1950-77, является
сравнительно-исторической.
Грамматическое описание может отвлекаться от фактов фонетики и
лексикологии (при узком подходе к пониманию предмета грамматики) или,
напротив, включать их (при широком подходе).
Грамматика, претендующая на полноту и ясность, стремится быть
максимально согласованной с грамматич. пометами при словах, входящих в
прилагаемый к этой грамматике словарь (такое описание языка называют
интегральным); см. Грамматические словари.
С точки зрения описываемой формы речи грамматики устной речи
противопоставлены грамматикам письменной речи.
Грамматика может быть направлена от форм к значениям (пассивная или
рецептивная грамматика) или от значений к формам (активная или
продуктивная грамматика).
Грамматикам, стремящимся к полноте охвата фактов описываемого языка
(языков), называемым экстенсивными, противопоставлены описания,
ограничивающиеся лишь его (их) «ядерными» фактами, — рестриктивные
грамматики (напр., грамматический очерк, иногда публикуемый в приложении
к словарю данного языка или в составе лингвистической энциклопедии).
С точки зрения охвата стилей выделяют грамматики нейтральные и
стилистически специализированные. Ориентированные на языковую норму
грамматики называют нормативными, на узус (бытующее употребление форм)
— узуальными.
Грамматика может иметь разные цели. Теоретические грамматики служат
познавательным целям, а практические — целям обучения.
Среди теоретических выделяются описывающие одни языковые формы через
другие (т. н. формалистические, или структурные, грамматики) и объясняющие
языковые формы через их отношение к внеязыковой действительности
(семантические, или менталистические, грамматики).
По установке грамматиста грамматики подразделяются на описательные
(дескриптивные), то есть констатирующие, и предписательные
(прескриптивные), то есть рекомендующие, как надо писать и говорить.
Грамматики описывают язык с различных точек зрения: обучают говорению и
письму или слуховому восприятию и чтению текста; описывают систему языка
или образование одних форм от других, переходы одних форм в другие, замену
одних форм другими; ограничиваются констатацией фактов языка или
описывают функционирование форм в речи.

Обусловленность описания исходными посылками и задачами описания.

Исходная посылка ( assumption) – утверждение, условие или убеждение,


касающееся того, почему существует логическая взаимосвязь между
логическими объектами.
Исходные посылки как могут, так и не могут быть показаны/представлены в
словесной форме на логической диаграмме, но они всегда существуют. Далее,
посылки могут как быть, так и не быть действительными. Все логические
взаимосвязи, отображающиеся в логических диаграммах мыслительных
процессов, имеют одну или несколько посылок. Некоторые исходные посылки
считаются «кислородом» – т.е., истинными и понимаемыми большинством
людей по всему миру и, таким образом, не требующими их документального
свидетельства. Когда лицо, внимательно изучающее логическую диаграмму,
задаётся вопросом «Что обозначает стрелка?», то оно на самом деле
обращается к создателю диаграммы мыслительного процесса с просьбой
объяснить исходные посылки, обеспечивающие логическую взаимосвязь двух
логических объектов.

К сожалению, мы иногда являемся свидетелями того, как в ходе


лингвистических дискуссий происходит подмена предмета обсуждения. Споры
вокруг таких принципиальных грамматических понятий, как, например,
«вид», «модальность», «род», «часть речи», «связка» и целый ряд других,
вместо того, чтобы быть последовательно познавательными, оказываются
подчас лишь скрыто терминологическими. Избежать превращения
обсуждений научных проблем в «споры о правильности имен», сосредоточить
внимание на содержании понятий и сущности явлений, а не на их
обозначениях и помогает отмеченное разграничение двух типов терминов,
используемых учеными.
Можно сказать, что наиболее полным определением соответствующего
категориального понятия является вся сумма наших знаний о нем. Отсюда
следует, что само научное описание некоторого объекта языка и его
грамматики, отображаемого соответствующим понятием, можно осмыслить
как последовательность его сущностных определений, которые в своей
совокупности составляют его полное определение, соответствующее тому или
иному состоянию его научного представления.

Ранние грамматические описания языка, естественно, не могли быть


последовательно системными, поскольку они ни в каком явном виде не
использовали понятие системы, в те времена еще не разработанное.
Тем не менее идея системности, хотя в явной форме не сформулированная,
присутствовала в грамматическом учении с самого начала его появления.
Ранние грамматические описания языка были стихийно, или интуитивно,
системными, так как, излагая факты познаваемого языка, они одновременно
отражали их внутренний системный характер. Таковы грамматические
описания древних греков (Аристотель, стоики, александрийские ученые),
древних индийцев (Панини), ученых эпохи европейского Возрождения
(«рациональная» грамматика Пор-Руаяля)
Будучи интуитивно системными, указанные описания, однако, строились при
полном непонимании исторического развития языка, диалектически
связанного с развитием народа — его творца и носителя. В этом смысле ранние
грамматические описания еще не были научными в собственном значении
данного слова.
Открытие исторического родства языков и их исторической эволюции,
сделанное в первой четверти XIX века, ознаменовало наступление эпохи
научного языкознания, все глубже и глубже проникающего в природу языка
как общественного явления. В языкознании был создан специальный
сравнительно-исторический метод, и сравнительно-историческое изучение
семей родственных языков стало ведущей линией деятельности языковедов
вплоть до начала XX века.
Однако сравнительно-историческое изучение языков, проводившееся в этот
период бурного развития науки, имело определенные недостатки. К концу XIX
века оно сконцентрировало основное внимание на эволюции отдельных
элементов языка, таких, как различные звуки, слова, флексии, теряя
перспективу существенных связей этих элементов с другими элементами
системы. Таким образом, развивающееся сравнительно-историческое
языкознание в какой-то степени отошло от интуитивно-системного подхода к
языку, характерного для ранних грамматических теорий. Такой
поэлементно-расчленяющий анализ языка был назван его последующими
критиками «атомистическим» анализом, поскольку он отвлекался от системы
языка в целом.
Антитезой к атомистическому подходу в языкознании явилась новая
концепция языка, которая потребовала от лингвистического описания
раскрытия природы составных элементов языка в их действующих
взаимосвязях и взаимозависимостях, то есть в раскрытии, в конечном счете,
системного характера языка в строгом смысле этого слова. Новая
лингвистическая теория была сформулирована русским ученым И. А. Бодуэном
де Куртене (конец XIX века) [Бодуэн де Куртене, 1963]1 и швейцарским ученым
Фердинандом де Соссюром (второе десятилетие XX века).

Морфология и синтаксис как основа в различиях в описании.

Дескриптиви́ зм, дескриптивная лингвистика - направление американской


лингвистики.
На формирование концепции дескриптивизма в решающей степени повлияла
исследовательская практика ученых США, занимавшихся изучением языков и культур
американских индейцев. Эти языки могли описываться лишь синхронно, у исследователей
не было никаких данных об их истории; большие трудности вызывало членение текстов на
слова, непонятными оказывались многие грамматические и лексические значения,
исследователь не мог ввиду большой разницы культур свободно овладеть изучаемым
языком и должен был постоянно обращаться с вопросами к его носителю-информанту.
Более того, то, что удавалось узнать об этих языках, плохо сочеталось с привычными
представлениями о том, как отображается мир в языке, в результате чего казавшиеся
естественными и поэтому единственно возможными европоцентрические семантические
модели, казалось, утрачивали свой универсальный статус.
Центральным методом дескриптивной лингвистики стало изучение дистрибуции
(распределения) языковых единиц; в то же время дескриптивисты стремились не
обращаться к их смыслу.

Однако наметился кризис метода. Детально разработанные процедуры


сегментации и дистрибуции бывали полезны на определенных шагах
фонологического и морфологического анализа, но для решения других проблем
эти процедуры мало что давали, а альтернатив у дескриптивной лингвистики не
было.
Даже столь ортодоксальный дескриптивист, как З. Харрис, стремился расширить
традиционную проблематику, перенеся исследования в область синтаксиса, для
которой явно было недостаточно правил сегментации и дистрибуции. З. Харрис
начал разрабатывать еще один класс процедур, получивший название
трансформаций. Имелось в виду установление по строгим правилам отношений
между формально разными синтаксическими конструкциями, имеющими в той
или иной степени общее значение (активная конструкция и соответствующая ей
пассивная и т. д.). Такого рода отношения было весьма трудно исследовать в
рамках антименталистского подхода дескриптивизма. И, видимо, не случайно, что
именно внутри данного ответвления дескриптивной лингвистики сложилась новая
научная парадигма.
Ее создателем не только в США, но и за их пределами достаточно единодушно
признается американский лингвист Ноам Хомский (Чомски) (р. 1928). Он был
учеником З. Харриса, и первые его работы (по фонологии иврита) выполнялись в
рамках дескриптивизма. Затем он вслед за своим учителем начал заниматься
проблемой трансформаций и в рамках трансформационной теории выпустил свою
первую книгу «Синтаксические структуры» (1957), после которой сразу получил
широкую известность в своей стране и за рубежом (русский перевод издан в 1962 г.
во втором выпуске «Нового в лингвистике»). Уже в этой работе, где автор еще не
до конца вышел за рамки дескриптивизма, проявились принципиально новые
идеи. В дальнейшем было принято считать исходной точкой появления
генеративной (порождающей) лингвистики именно 1957 г., год выхода в свет
«Синтаксических структур».
Н. Хомский: «Синтаксис — учение о принципах и способах построения
предложений. Целью синтаксического исследования данного языка является
построение грамматики, которую можно рассматривать как механизм некоторого
рода, порождающий предложения этого языка. В более широком плане лингвисты
стоят перед проблемой определения глубоких, фундаментальных свойств успешно
действующих грамматик. Конечным результатом этих исследований должна
явиться теория лингвистической структуры, в которой описательные механизмы
конкретных грамматик представлялись бы и изучались абстрактно, без обращения
к конкретным языкам».
Как указывает Н. Хомский, «полностью адекватная грамматика должна
приписывать каждому из бесконечной последовательности предложений
структурное описание, показывающее, как это предложение понимается
идеальным говорящим-слушающим. Это традиционная проблема описательной
лингвистики, и традиционные грамматики дают изобилие информации, имеющей
отношение к структурным описаниям предложений. Однако при всей их
очевидной ценности эти традиционные грамматики неполны в том отношении,
что они оставляют невыраженными многие основные регулярности языка, для
которого они созданы. Этот факт особенно ясен на уровне синтаксиса, где ни одна
традиционная или структурная грамматика не идет далее классификации частных
примеров и не доходит до стадии формулирования порождающих правил в
сколько-нибудь значительном масштабе». Итак, нужно сохранить традиционный
подход, связанный с разъяснением языковой интуиции, однако он должен быть
дополнен формальным, заимствованным из математики аппаратом, позволяющим
выявить строгие синтаксические правила.
В США работы генеративистского направления, перенявшие не только
теоретические идеи, но и особенности формального аппарата Н. Хомского, уже ко
второй половине 60-х гг. стали преобладающими. В ряде случаев генеративизм
пересмотрел принципы, на которых основывалась не только структурная
лингвистика, но и лингвистика более раннего времени. Уже говорилось о том, что
с самого начала европейской лингвистической традиции и до структурализма
включительно анализ преобладал над синтезом, языковеды в основном стояли на
позиции слушающего, а не говорящего. Синтетический подход, идущий от смысла
к тексту, получил развитие лишь у индийцев, прежде всего в грамматике Панини.
Лишь в генеративной лингвистике такая задача была впервые за два с лишним
тысячелетия четко поставлена. С этим определенным образом связано и
построение грамматики в виде множества правил, применимых в определенном
порядке. Новая черта генеративизма по сравнению с предшествующими
парадигмами состоит в переносе центра внимания с фонетики (фонологии) и
морфологии, в изучении которых добились наибольших успехов ученые начиная с
александрийцев и кончая структуралистами, на синтаксис и семантику, долгое
время изученные гораздо слабее.

Вам также может понравиться