Коллектив авторов
Актуальные вопросы
судебных экспертиз

«Российский государственный университет правосудия»

2017
УДК 343
ББК 67.411

Коллектив авторов
Актуальные вопросы судебных экспертиз  /  Коллектив авторов — 
«Российский государственный университет правосудия»,  2017

ISBN 978-5-93916-502-0

В Сборнике представлены научные статьи ведущих ученых в области

криминалистики и судебной экспертизы, в которых освещаются проблемы
теории и практики использования специальных знаний в судопроизводстве,
анализируются актуальные проблемы правового регулирования судебно-
экспертной деятельности, проблемы производства и оценки новых видов
судебных экспертиз. Основой сборника стали выступления участников
«круглых столов», организованных РГУП (11 декабря 2013 г., 15 октября
2014 г., 2 декабря 2015 г.).Предназначен для практических работников, может
быть полезен преподавателям, аспирантам, магистрантам юридических вузов.

УДК 343
ББК 67.411

© Коллектив авторов, 2017
ISBN 978-5-93916-502-0 © Российский государственный
университет правосудия, 2017
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Содержание
Предисловие 6
Судебно-экспертная деятельность: проблемы современного этапа 7
развития
О структуре общей теории судебной экспертизы 11
Нужна ли «внесудебная экспертиза»? 16
Факторы, влияющие на изменение подписи, и их значение в процессе 23
идентификации
Конец ознакомительного фрагмента. 29

4
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Актуальные вопросы судебных экспертиз

© Коллектив авторов, 2017
© Российский государственный университет правосудия, 2017

5
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

 
Предисловие
 
Издание подготовлено по материалам выступлений ученых и практиков в области судеб-
ной экспертизы на «круглых столах», прошедших в Российском государственном универ-
ситете правосудия и посвященных проблемам правового регулирования судебно-экспертной
деятельности и особенностям назначения, проведения и оценки новых видов судебно-эксперт-
ных исследований («Криминалистическое обеспечение расследования преступлений в сфере
искусства», 11 декабря 2013 г.; «Возможности и перспективы криминалистического исследо-
вания запаховых следов человека», 15 октября 2014 г.; «Проблемы правового регулирования
судебно-экспертной деятельности», 2 декабря 2015 г.).
В последнее время внимание ученых приковано к проблемам использования результатов
судебных экспертиз в доказывании по уголовным делам. В первую очередь это касается оценки
компетентности негосударственных экспертов, деятельность которых до настоящего времени
не регламентирована законом. Необходимость введения правового регулирования негосудар-
ственной экспертной деятельности возникла давно. Уже более двух лет разработанный Закон
«О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» находится в Государственной
Думе перед вторым чтением. Очевидно, что отсутствие консенсуса по ряду принципиальных
вопросов, связанных главным образом с регламентацией негосударственной судебно-эксперт-
ной деятельности, является причиной того, что такой необходимый и ожидаемый правопри-
менителем закон до настоящего времени не принят.
Большое внимание уделяется и вопросам стандартизации судебно-экспертной деятель-
ности. Созданный в 2015 г. Технический комитет по стандартизации «Судебная экспертиза»
Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии начал свою работу со
стандартизации терминов и методик судебно-экспертных исследований, но очевидна необхо-
димость и стандартизации процессуального регулирования судебной экспертизы во всех видах
судопроизводства. Вопросы унификации законодательства о судебной экспертизе рассматри-
ваются в разных аспектах авторами данного сборника.
Актуальным является и вопрос о возможности использования в качестве доказательств
результатов несудебных экспертиз, которые проводятся вне рамок судопроизводства и без
соблюдения процессуальных требований к порядку назначения и производства экспертизы, но
сведущими людьми с использованием научно-обоснованных методик.
Большие проблемы возникают у правоприменителей при назначении судебных экспер-
тиз и при оценке достоверности (научной обоснованности) заключения эксперта. Эти трудно-
сти имеют объективный характер и связаны с отсутствием у данных лиц специальных знаний,
востребованных при производстве экспертиз. Особенно это касается новых нетрадиционных
видов судебных экспертиз. Поэтому для лиц, использующих судебную экспертизу в доказы-
вании, необходимо иметь представление о возможностях новых видов судебных экспертиз в
решении задач следствия и суда, а также о принципах исследования и критериях, определяю-
щих достоверность результатов экспертных исследований.
Представляют интерес и новые возможности использования судебно-почерковедче-
ской экспертизы, судебно-искусствоведческой экспертизы, судебной компьютерно-техниче-
ской экспертизы и экспертизы запаховых следов человека в расследовании и раскрытии пре-
ступлений.
Некоторые статьи, вошедшие в данный сборник, имеют дискуссионный характер, но, на
наш взгляд, также представляют интерес для понимания современных проблем судебно-экс-
пертной деятельности.

6
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

 
Судебно-экспертная деятельность:
проблемы современного этапа развития
 

Моисеева Т. Ф.
зав. кафедрой судебных экспертиз и криминалистики, д-р юрид. наук,
профессор
Становление судебной экспертизы связано с решением новых возникающих в процессе
ее развития проблем. Поскольку судебная экспертиза – это и самостоятельная отрасль научного
знания, и значимая процессуальная деятельность, то можно выделить проблемы, связанные с
развитием теоретических положений науки «судебная экспертиза», и проблемы, связанные с
производством судебной экспертизы как процессуальной деятельности.
В последние годы внимание ученых обращено к теории судебной экспертизы. Основная
дискуссия развернулась по структуре и названию науки о судебной экспертизе.
Первые теоретические основы судебной экспертизы как самостоятельной отрасли науч-
ного знания были заложены в 70-е годы прошлого века в работах А. И. Винберга и Н. Т. Мала-
ховской1, которые предложили называть науку о судебной экспертизе экспертологией и опре-
делили ее содержание. Однако работы данных авторов подверглись серьезной научной критике
и не были востребованы. По существу, первым основополагающим трудом о науки «судеб-
ная экспертиза» была изданная в 2006 г. монография Т. В. Аверьяновой «Судебная экспер-
тиза. Курс общей теории»2, в которой была предложена и обоснована модель структуры общей
теории судебной экспертизы и рассмотрены все ее элементы. При этом, как это и было при-
нято в то время, наука называлась: «Общая теория судебной экспертизы». Название вызывает
некоторые возражения, связанные с тем, что отождествление понятий науки и теории науки
представляется не совсем корректным. Как отмечалось ранее 3, наука – это и система знаний,
и практическая деятельность на их основе. В основе любой науки лежат те фундаменталь-
ные положения, которые составляют ее общетеоретическую часть. В то же время необходимой
составляющей науки являет и ее прикладные аспекты, базирующиеся на общетеоретических
положениях. Общая теория судебной экспертизы выявляет общие закономерности и общие
принципы формирования, развития и использования в судопроизводстве судебных экспертиз,
разрабатывает частные экспертные теории и понятийный аппарат. В то же время в понятие
«судебная экспертиза» как отрасль научного знания наряду с общей теорией должны входить
теоретические и методические принципы производства судебных экспертиз конкретных клас-
сов, родов и видов судебных экспертиз.
В 2016 г. свою развернутую концепцию науки о судебной экспертизе предложила Е. Р.
Россинская. При этом она вернулась к старому названию, предложенному А. И. Винбергом, –
экспертология и пересмотрела структуру науки о судебной экспертизе, включив в нее, наряду
с общей теорией судебной экспертизы и судебно-экспертными технологиями, разделы, связан-
ные с правовым и организационным обеспечением судебно-экспертной деятельности. Несо-
мненно, эти аспекты неразрывно связаны и входят в понятие судебно-экспертной деятельно-
сти, но, представляется, что они не составляют научные положения судебной экспертизы.

1
 Винберг А. И., Малаховская Н. Т. Судебная экспертология – новая отрасль науки // Социалистическая законность. 1973.
№ 11.С. 40; Винберг А. И., Малаховская Н. Т. Судебная экспертология (общетеоретические и методологические проблемы
судебных экспертиз). Волгоград, 1979.
2
 Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. М.: Норма, 2006.
3
 Моисеева Т. Ф. Перспективы развития судебной экспертизы // Теоретические и прикладные аспекты использования спе-
циальных знаний в уголовном и гражданском судопроизводстве: Научно-практическое пособие. М.: РАП, 2012.
7
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Название «экспертология» вызывает неприятие ряда ученых, так как оно связано с тео-
рией А. И. Винберга. При обсуждении на круглом столе «Экспертология: предпосылки и пер-
спективы», который состоялся в Московском университете МВД России 23 марта 2013 г., про-
звучало компромиссное и, представляется, достаточно обоснованное предложение – назвать
науку: «Судебная экспертиза». Есть же наука «Криминалистика». Однако представляется, что
не столь принципиально название, сколько, что под ним понимается. Определяющим является
содержание, структура науки. Обсуждение данного вопроса проводилось и на Международной
научно-практической конференции «Проблемы классификации судебных экспертиз, сертифи-
кации и валидации методического обеспечения, стандартизации судебно-экспертной деятель-
ности» 21 января 2016 г. в Московском государственном юридическом университете имени
О. Е. Кутафина (МГЮА) и на круглом столе «Экспертология: предпосылки и перспективы»
23 марта 2013 г. в Московском университете МВД России.
Пока общей позиции не выработано, однако очевидно, что без решения данной проблемы
невозможно говорить о становлении судебной экспертизы как отрасли научного знания.
Другой актуальной проблемой, требующей безотлагательного решения, является право-
вое регулирование негосударственной судебно-экспертной деятельности, которая в настоящее
время по объему проводимых исследований значительно опережает государственную. При
этом качество проводимых негосударственными судебными экспертами судебных экспертиз
вызывает множество нареканий со стороны следствия и суда. Оценить и отследить компетент-
ность негосударственного эксперта и, соответственно, достоверность его заключения – очень
непростая задача для следователей и судей. Государственные эксперты проходят каждые 5 лет
переаттестацию на право производства экспертиз определенного рода или вида и имеют соот-
ветствующее свидетельство, гарантирующее его компетентность, в отличие от негосударствен-
ных экспертов.
Очевидно, что, привлекая к производству судебной экспертизы лицо, следователь и судья
должны быть уверены в его компетенции, не важно в какой организации – государственной
или негосударственной – он работает. Решением данной проблемы является, как показывает и
практика зарубежных стран, создание государственного реестра судебных экспертов. Создание
такого реестра – это формирование перечня экспертов, имеющих сертификат компетентности
и каждые 5 лет обязанных его подтверждать, как предусматривает проект Федерального закона
«О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (ст. 14), который находится в
настоящее время на рассмотрении в Государственной Думе. Сертификация компетенции не
является обязательной, но очевидно, что при выборе эксперта правоприменитель обязан будет,
прежде всего, руководствоваться данным реестром.
В этом случае стираются различия между негосударственными и государственными экс-
пертами по их компетентности  – основному требованию их участия в судопроизводстве.
Однако необходимо, чтобы процесс сертификации государственных и негосударственных экс-
пертов был четко определен и идентичен. В представленном ко второму чтению проекте
Закона нет четкой регламентации того, кто и на каких условиях будет осуществлять сертифи-
кацию экспертов. Разногласия экспертного сообщества по данному вопросу, видимо, и явля-
ются тормозом к его принятию. Несмотря на многочисленную и по некоторым пунктам проекта
вполне обоснованную критику, его основная концепция – правовое регулирование с учетом
современных реалий судебно-экспертной деятельности в целом – представляется очень акту-
альной и требующей скорейшего законодательного закрепления.
Сложность в оценке компетентности эксперта и научной обоснованности методики
исследования, определяющих достоверность выводов эксперта, обусловливает необходимость
сертификации экспертов и стандартизации типовых экспертных методик.
Определяющую роль в этом процессе возлагается на созданный в 2015 г. Технический
комитет по стандартизации ТК-134 «Судебная экспертиза» Федерального агентства по техни-
8
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

ческому регулированию и метрологии, основными направлениями деятельности которого и

предусматривается стандартизация терминов, понятий и методик судебно-экспертных иссле-
дований.
Необходимость стандартизации судебно-экспертной деятельности продиктована потреб-
ностями практики. Ряд проблем, связанных как с процессуальным регулированием данной
деятельности, так и с ее методическим и организационным обеспечением, невозможно устра-
нить без выработки общих, принимаемых всеми субъектами судебно-экспертной деятельно-
сти, стандартами ее осуществления.
Для обеспечения достоверности заключений экспертов необходима также стандартиза-
ция экспертных методик и экспертных лабораторий.
Научная обоснованность экспертных методик лежит в основе обоснованного достовер-
ного вывода эксперта. Использование разных методик экспертного исследования для решения
типовых экспертных задач не только создает, прежде всего, для следователей и судей, про-
блемы оценки правильного их применения, но и приводит порой к экспертным ошибкам.
Стандартизация экспертных методик возможна путем их типизации и последующей уни-
фикации и паспортизации. Разработка стандартных типовых экспертных методик, проводимая
с 1996 г. под эгидой Федерального межведомственного координационно-методического совета
по проблемам экспертной деятельности, к сожалению, не решила в полной мере данную про-
блему.
В 2008  г. Федеральным агентством по техническому регулированию и метрологии
Российской Федерации был принят национальный стандарт ГОСТ Р 52960 «Аккредитация
судебно-экспертных лабораторий. Руководство по применению ГОСТ Р ИСО/ МЭК 17025»,
который определяет требования, соответствующие международному стандарту, к проведению
судебно-экспертных исследований. К сожалению, по объективным причинам, связанным с
отсутствием должной материальной базы и необходимых условий, только единичные лабора-
тории системы МЮ РФ имеют такую аккредитацию.
Необходима унификация понятий и терминов судебных экспертиз, проводимых в экс-
пертных учреждениях разных ведомств. Перечень проводимых экспертиз определяется и
утверждается ведомственными нормативными актами, если речь идет о государственных экс-
пертных учреждениях, либо руководителями негосударственных учреждений. При этом одни
и те же исследования в экспертных подразделениях разных ведомств могут называться по-раз-
ному. Например, «компьютерно-техническая экспертиза» и «судебно-техническая экспертиза
документов» в СЭУ МЮ РФ и «компьютерная экспертиза» и «технико-криминалистическое
исследование документов» в ЭКЦ МВД РФ. Это порождает проблемы при назначении экспер-
тиз, а также вопросы и при оценке необходимой компетенции экспертов.
Наряду с методическим и организационным обеспечением судебно-экспертной деятель-
ности объектами стандартизации могут являться и процессуальные аспекты данной деятель-
ности.
Наиболее распространенным и эффективным методом стандартизации является унифи-
кация.
Анализ процессуального законодательства показывает необходимость унификации норм,
регламентирующих производство судебной экспертизы. Несмотря на то, что порядок произ-
водства и значимость в процессе доказывания судебных экспертиз не зависит от вида судо-
производства, в отраслевых процессуальных кодексах нормы, определяющие процессуальный
статус судебного эксперта и руководителя судебно-экспертного учреждения, различаются как
по объему предоставляемых прав и обязанностей, так и по содержанию.
Так, в ГПК РФ, КАС РФ указано, что эксперт обязан явиться по вызову следователя и в
суд и дать заключение по поставленным перед ним вопросам, а в УПК РФ говорится только,

9
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

что эксперт не вправе уклоняться от вызова следователя и в суд. В КоАП РФ в отличие от КАС
РФ отсутствует понятие дополнительной и повторной экспертизы.
Различны требования к порядку производства комплексных экспертиз. Так, в ГПК РФ
определено, что все эксперты, участвующие в производстве комплексной экспертизы, обязаны
подписать общий вывод, что противоречит не только положениям других кодексов, в которых
говорится, что выводы подписывают эксперты, компетентные в оценке полученных результа-
тов, но и ч. 2 ст. 37 Конституции РФ, по которой «принудительный труд запрещен».
Формулирование одних и тех же положений в кодексах различается и по форме, что
усложняет их восприятие правоприменителем. Очевидно, необходима унификация формули-
рования положений, регламентирующих производство судебной экспертизы в отраслевых про-
цессуальных кодексах.
Рассмотренные выше актуальные в настоящее время проблемы теоретического, про-
цессуального и организационного обеспечения судебно-экспертной деятельности могут быть
решены путем дальнейших обсуждений теоретических концепций о судебной экспертизе
как отрасли научного знания для выработки единого, принимаемого научным сообществом
взгляда на ее содержание, а также принятия Федерального закона «О судебно-экспертной дея-
тельности в Российской Федерации» и унификации на его основе отраслевого процессуального
законодательства.

10
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

 
О структуре общей теории судебной экспертизы
 

Аверьянова Т. В.
профессор кафедры судебных экспертиз и криминалистики РГУП, д-р юрид.
наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ
Проблемные вопросы судебной экспертизы не раз были предметом обсуждения на раз-
личных конференциях, семинарах, круглых столах, на страницах специальной литературы 4,
однако все проблемы, как известно, решить невозможно. Это закономерно и диалектически
объяснимо – развитие научного познания в теории и практике экспертных исследований вле-
чет решение возникающих как общетеоретических проблем, так и проблем практического экс-
пертного познания. Одни проблемные вопросы решаются достаточно быстро, решение других
затягивается на годы (а иногда и на столетия) и на пути к своему разрешению сопровождаются
бурными дискуссиями.
В последние годы намечается устойчивая тенденция переименовать общую теорию
судебной экспертизы в экспертологию, добавив в ее структуру вопросы, не имеющие, на наш
взгляд, к ней никакого отношения 5. Причем аргументы, звучащие в пользу термина «экспер-
тология», не только не раскрывают сущности данного понятия и действующей научной пара-
дигмы, в которой происходит научный поиск, но и не обогащают смыслом данный термин, не
вносят ясности, почему устоявшееся название «общая теория судебной экспертизы» необхо-
димо заменить на менее удачное, на наш взгляд, – «экспертология», даже если в концепцию
данной науки внесены те или иные изменения и дополнения. Подобное отношение к терми-
нам и понятиям, призванным отражать научные исследования и их теоретическое осмысление,
может привести (и, к сожалению, уже приводит) к засорению языка науки и к некоторой пута-
нице, что имеет место в ряде научных публикаций 6.
Попробуем разобраться с этими вопросами, анализируя одну из работ профессора Е. Р.
Россинской7, в которой аккумулированы взгляды различных ученых на содержание данного
термина и понятия.
В 1992 г. нами было предложено определение общей теории судебной экспертизы 8. Ана-
лизируя его, профессор Е. Р. Россинская пишет: «Это определение сыграло огромную роль в
период становления теории судебной экспертизы. Но, формулируя это определение, Т. В. Аве-
рьянова, как указывала она сама, исходила из праксиологического подхода, подчеркивая, что
разрабатывалась теория не науки, а сугубо практической деятельности. Напомним, что общая
теория судебной экспертизы формировалась… не как наука, а как междисциплинарная тео-

4
 Неоднократно к этому вопросу обращались и мы. См., напр.: Аверьянова Т. В. Проблемы судебной экспертизы в условиях
реформы правовой системы // Проблемы действия права в новых исторических условиях. М., 1994; Она же. Некоторые про-
блемы экспертной практики использования статей УПК РФ и Федерального закона «О государственной судебно-экспертной
деятельности РФ» // Судебная экспертиза. 2004. № 1; Она же. Проблемы нормативного регулирования экспертной деятель-
ности // Материалы V научно-практической конференции ЭКЦ МВД России. М., 2011; Она же. Судебная экспертиза в стадии
возбуждения уголовного дела: проблемные вопросы правового регулирования // Эффективность права: проблемы теории и
практики: Материалы международной науч. – практ. конф. Краснодар, 2014 и др.
5
  См.: Россинская Е. Р. Современная концепция судебной экспертологии как науки о судебной экспертизе и судебно-
экспертной деятельности // Право и государство. 2014. № 2 (БЗ). С. 96–100.
6
 Мы имеем в виду, прежде всего, монографию Нестерова А. В. (Экспертика: общая теория экспертизы. М.: НИУ ВШЭ,
2014), которая, как определяет сам автор, «посвящена общей теории экспертизы, разработанной в рамках экспертики, в кото-
рой исследуются как общие свойства экспертного права, экспертного дела, так и частные свойства экспертной деятельности,
деятельности экспертов и экспертных функций».
7
 Россинская Е. Р. Современные представления о предмете и системе судебной экспертологии // «Lex russica». 2013. № 4.
8
 Алиев И. А., Аверьянова Т. В. Концептуальные основы общей теории судебной экспертизы. Баку, 1992. С. 83.
11
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

рия. На этом основании критиковалось наименование науки «судебная экспертология», хотя

далеко не все ученые придерживались этой точки зрения» 9.
Не будем отрицать, что общая теория судебной экспертизы действительно является
междисциплинарной теорией. Именно междисциплинарный характер составляет специфику
общих теорий, является критерием их выделения. Более того, междисциплинарный характер
общей теории судебной экспертизы позволяет отнести ее к теории более высокого уровня –
метатеории, являющейся не просто синтезом ее оснований, а качественно новым знанием,
обладающим своеобразной структурой со специфическими связями элементов этой струк-
туры. Другими словами, общая теория судебной экспертизы, являясь междисциплинарной тео-
рией, в то же время обладает всеми необходимыми качествами для отнесения ее к полноцен-
ной науке.
Известно, что диалектический ход развития любой науки (а мы определили общую тео-
рию судебной экспертизы именно как науку), связь судебной экспертизы с диалектической
логикой, влияние процессов интеграции наук и т.  д., и т.  п. не исключают возможности
пересмотра некоторых, казалось бы, устоявшихся на данный период ее развития положений,
лежащих в основе ее фундамента, и с очевидностью свидетельствуют о бесконечности этого
процесса. Это вполне естественно и закономерно. Однако позиция профессора Е. Р. Россин-
ской, утверждающей, что такое переосмысление «поднимет ее (общую теорию.  – Т. А.) до
уровня полноценной науки, для которой тесны рамки праксеологии», не выдерживает кри-
тики. Подобное утверждение сводит «на нет» все предшествующие научные изыскания, благо-
даря которым и была сформирована общая теория судебной экспертизы как самостоятельная
область научного знания. Исходя из утверждения профессора Е. Р. Россинской, можно утвер-
ждать, что полноценной науки судебной экспертизы пока еще нет, но она может быть сформи-
рована лишь за рамками праксеологии.
Но вот парадокс: именно праксеология лежит в основе определения предмета эксперто-
логии, предложенного профессором Е. Р. Россинской, под которым она понимает «теоретиче-
ские, правовые и организационные закономерности осуществления судебно-экспертной дея-
тельности в целом (курсив наш. – Т. А.); закономерности возникновения, формирования и
развития классов, родов и видов судебных экспертиз и их частных теорий на основе единой
методологии, унифицированного понятийного аппарата и с учетом постоянного обновления и
видоизменения судебно-экспертных знаний и разрабатываемые на основе познания этих зако-
номерностей единые для всех видов судопроизводства унифицированные экспертные техно-
логии, стандарты экспертных компетенций и сертифицированных экспертных лабораторий,
единое правовое и организационное обеспечение судебно-экспертной дея тельности» 10.
Во-первых, в основе ранее предложенного нами определения предмета общей тео-
рии судебной экспертизы также лежат закономерности судебно-экспертной деятельности в
целом11. Во-вторых, закономерности, указанные в определении профессора Е. Р. Россинской,
на поверку являются закономерностями именно практической экспертной деятельности. Нако-
нец, в-третьих, развитие общей теории судебной экспертизы теснейшим образом связано с
обоснованием тех процессов, которые происходят в практической экспертной деятельности.
Сказанное обусловливает необходимость глубокого осмысления как отдельных процес-
сов и явлений судебно-экспертной практики, так и развития общей теории судебной экспер-
тизы в целом на основе не только мировоззренческих, но и, в первую очередь, праксеоло-
гических принципов, вырабатываемых праксеологией, призванной рассматривать наиболее

9
 Россинская Е. Р. Указ. соч.
10
 Россинская Е. Р. Указ. соч.
11
 Аверьянова Т. В. Содержание и характеристика методов судебно-экспертных исследований. Алма-Ата, 1991; Аверьянова
Т. В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. М., 2006; Основы судебной экспертизы / Под ред. Ю. Г. Корухова. М., 1997.
Ч. 1. Общая теория.
12
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

эффективные способы деятельности (включая мыслительную) с точки зрения их практических

свойств, т. е. в смысле их эффективности (целесообразности) 12.
Отмечая, что основные отличия предложенной нами концепции общей теории судебной
экспертизы от всех существующих заключаются в исключении «рассмотрения в рамках общей
теории судебной экспертизы правовых и организационных основ экспертной деятельности»,
профессор Е. Р. Россинская пишет: «Но то, что не вызывало возражений 20 лет назад, не отве-
чает реалиям сегодняшнего дня, когда насущной стала задача унификации законодательства о
судебно-экспертной деятельности независимо от формы 13 судопроизводства (процесса). Те же
возражения можно выдвинуть и касательно организационных основ судебно-экспертной дея-
тельности». И далее она констатирует: «Теоретические основы правового, но не процессуаль-
ного, и научно-организационного обеспечения судебно-экспертной деятельности должны раз-
рабатываться не теорией судебной экспертизы (здесь, безусловно, правы и Т. В. Аверьянова, и
Р. С. Белкин), а именно судебной экспертологией – наукой о судебной экспертизе, в то время
как процессуальные аспекты остаются в ведении наук процессуального права. Таким образом,
говоря об изучении закономерностей судебно-экспертной деятельности в целом, нельзя оста-
вить в стороне изучение закономерностей единого правового и организационного обеспечения
этой деятельности, независимо от вида процесса 14. Поэтому думается, что общее название –
«судебная экспертология» в настоящий момент больше соответствует реальному положению
вещей»15.
Итак, по логике профессора Е. Р. Россинской следует, во-первых, что унификация зако-
нодательства о судебно-экспертной деятельности – это насущная проблема сегодняшнего дня,
во-вторых, что разработка теоретических основ правового регулирования судебно-эксперт-
ной деятельности – это прерогатива судебной экспертологии, а процессуальные аспекты – это
область процессуального права. Наконец, в-третьих, что все обозначенные профессором Е. Р.
Россинской закономерности судебно-экспертной деятельности характерны только для теории
(науки) судебной экспертологии (!?).
Заметим, что, по крайней мере, некорректно рядом с термином «правовой» использо-
вать и термин «процессуальный» как разные понятия, ибо термином «процессуальный» обо-
значается понятие «правовой». Само же понятие «правовой» используется для обозначения
материального права и процессуального права, например, уголовное право (это материальное
уголовное право) и уголовно-процессуальное право (это процессуальное уголовное право).
И в то же время непонятно, что имеет в виду профессор Е. Р. Россинская под «право-
вым регулированием», а что под «процессуальным правом». Представляется, что здесь идет
некоторая подмена понятий. Из теории права известно, что предметом правового регули-
рования являются общественные отношения, на которые направлены регулирующие воздей-
ствия той или иной правовой нормы, а совокупность общественных отношений, регулируемых

12
 Грицанов А. А. Новейший философский словарь. Минск, 2003.
13
 В Теории судопроизводства и в Конституции РФ использовано понятие «формы судопроизводства», «форма судопро-
изводства», но не «виды процесса», «вид процесса». Конституция РФ называет четыре формы судопроизводства: конституци-
онное судопроизводство, гражданское судопроизводство, административное судопроизводство, уголовное судопроизводство.
Но федеральное законодательство регулирует еще две формы судопроизводства: арбитражное судопроизводство, регулируе-
мое Арбитражным процессуальным кодексом, и административное судопроизводство в сфере борьбы с административными
правонарушениями, которое регулируется КоАП, а также ГПК и АПК РФ. В теории процессуального права употребляется
(но все реже и реже) термин «процесс», как синоним термину «судопроизводство»: конституционный процесс, гражданский
процесс, арбитражный процесс, административный процесс, уголовный процесс.
14
 Правильнее говорить и писать не о видах процесса, а о формах процесса или (лучше) о формах судопроизводства, кото-
рыми являются конституционное судопроизводство, гражданское судопроизводство, арбитражное судопроизводство, адми-
нистративное судопроизводство, уголовное судопроизводство (ст. 114 Конституции РФ). Нет видов процесса, есть формы
судопроизводства (формы процесса).
15
 Россинская Е. Р. Унификация законодательства о судебной экспертизе: реальность или иллюзия // Судебная экспертиза
в парадигме Российской науки (к 85-летию Ю. Г. Корухова): Материалы криминалистических чтений. М., 2013. Ч. 2. С. 181.
13
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

правовыми нормами, образует сферу правового регулирования. Если перенести это на почву
судебно-экспертной деятельности, то можно предположить, что речь идет о правоотношениях,
возникающих между субъектами в процессе назначения и производства судебной экспертизы,
а также в процессе привлечения эксперта в качестве специалиста для участия в проведении
отдельных следственных действий (например, в качестве консультанта) и в суде. Но и эти пра-
воотношения регулируются процессуальным законодательством и не должны регулироваться
ведомственными приказами и инструкциями, поскольку процессуально-правовые отношения
подлежат регулированию исключительно процессуальным правом (ст. 1 УПК РФ и подобные
статьи ГПК РФ, АПК РФ).
Процессуальное право – это часть правовой системы, совокупность норм, регулирующих
отношения, возникающие в досудебном и судебном уголовном процессе, при подготовке к рас-
смотрению дела и в ходе рассмотрения дела в порядке гражданского, арбитражного, консти-
туционного, административного судопроизводства.
Профессор Е. Р. Россинская абсолютно права, утверждая, что «единство интегрирован-
ной природы всех родов и видов судебных экспертиз независимо от вида процесса (а точнее,
независимо от формы судопроизводства или независимо от формы процесса.  – Т. А.) дик-
тует единство процессуальных форм использования специальных знаний, а не только судеб-
ных экспертиз»16. Конечно, целесообразно чтобы законодатель Российской Федерации опти-
мально урегулировал процессуальную форму судебной экспертизы в каждой из четырех сфер
судопроизводства с привлечением ученых специалистов в области судебной экспертизы. Но
это прерогатива законодателя (!), а не судебного эксперта, о чем говорит и сам автор. Однако
ее утверждение о том, что только «в рамках экспертологии возможна разработка единых под-
ходов к получению доказательственной информации с использованием специальных знаний»,
вызывает недоумение.
Во-первых, такие доказательства, как заключение (показание) эксперта, заключение
(показание) специалиста, – это лишь одни из форм доказательственной информации, и в строго
процессуальном смысле эта информация появляется в деле лишь в результате решения ряда
предусмотренных законом задач доказывания. Например, в ст. 86 ГПК РФ говорится, что
заключение эксперта не обязательно для суда, но несогласие с ним должно быть мотивировано
в решении или определении. Другими словами, получение доказательственной информации –
это чисто процессуальный вопрос.
Во-вторых, непонятно, почему разработка единых подходов получения доказательствен-
ной информации с использованием специальных знаний возможна лишь в рамках экспертоло-
гии? Аргументы, которые приводит автор в доказательство своего вывода, весьма уязвимы и
вовсе не дают основания для него. Кстати сказать, профессора Ю. Г. Корухов, И. А. Алиев, К.
Н. Шакиров тоже включали в структуру своих концепций правовые и организационные про-
блемы, однако от этого не изменилось название науки – общей теории судебной экспертизы.
Что касается организационного обеспечения судебно-экспертной деятельности, то оно,
как было отмечено выше, также регулируется законами и подзаконными правовыми актами,
среди которых процессуально-правовые акты и, в большинстве случаев, административно-пра-
вовые акты, регулирующие порядок подготовки и осуществления экспертных исследований,
техническое и технологическое производство экспертиз и исследований, сроки их производ-
ства и т. п.
Попутно заметим, что в предложенной нами концепции общей теории судебной экс-
пертизы эти вопросы предусматривалось рассмотреть в учении о судебной экспертизе как
разновидности практической деятельности, где организационным проблемам экспертной дея-
тельности, решаемым с привлечением положений нау ки управления и ее раздела – научной

16
 Россинская Е. Р. Современные представления о предмете и системе судебной экспертологии // «Lex russica». 2013. № 4.
14
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

организации труда эксперта, отведено основное место. Но, включая в данное учение вопросы
рассмотрения организационных проблем судебно-экспертной деятельности, мы четко отгра-
ничили управленческую составляющую (организация системы и структуры экспертных учре-
ждений) от организации деятельности судебного эксперта, отдавая предпочтение последней.
Подводя итог сказанному, отметим следующее.
Включение в структуру концепции правовых и организационных проблем не является
достаточным аргументом для переименования общей теории судебной экспертизы в экспер-
тологию, тем более, что организационные закономерности, обозначенные Е. Р. Россинской в
определении предмета экспертологии, относятся к компетенции такой науки, как наука управ-
ления, ее разделу – научной организации труда эксперта, а правовые – это сфера исследования
процессуально-правовых наук.
Рассмотрение судебной экспертизы как процессуального института, процедур ее прове-
дения на разных стадиях судопроизводства в уголовном, гражданском, арбитражном, админи-
стративном судопроизводствах не может быть предметом общей теории судебной экспертизы,
да и вообще не является предметом теории, а есть не что иное, как изложение нормативного
материала, хотя бы даже с комментариями.
Закономерности формирования и развития отдельных родов и видов судебных экспер-
тиз, входящие в предмет экспертологии, – это предмет не общей, а частных теорий экспертизы.
Здесь скорее следовало бы говорить о закономерностях, обусловливающих общность основ
объединения отдельных видов судебных экспертиз в единую систему.
В определение предмета науки не следует включать группу закономерностей, касаю-
щихся «постоянного обновления и видоизменения судебно-экспертных знаний». Это законо-
мерности функционирования экспертной деятельности, а не самой экспертной деятельности.
Есть и другие проблемы в судебной экспертизе, но ограниченный объем статьи не поз-
воляет здесь на них остановиться.

15
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

 
Нужна ли «внесудебная экспертиза»?
 

Белкин А. Р.
профессор Московского гос. ун-та информационных технологий,
радиотехники и электроники, д-р юрид. наук, профессор
Продолжающаяся дискуссия о так называемой внесудебной экспертизе, которую могли
бы назначать сами стороны, в том числе сторона защиты или представитель потерпевшего, не
обращаясь с ходатайством к следователю или суду 17, требует серьёзного внимания. Масла в
огонь подлило и появление проекта Федерального закона «О судебно-экспертной деятельности
в РФ» (далее – проект), проекта откровенно сырого и недоработанного, а также вступление в
силу Федерального закона № 23-ФЗ от 04.03.2013, содержащего очередной пакет поправок к
УПК РФ, что стимулировало всплеск интереса к проблемам назначения и производства экс-
пертизы в уголовном процессе. Однако проект, хоть и представлял собой определённый шаг
вперёд по сравнению с действующим законом «О государственной судебно-экспертной дея-
тельности»18, сам отличается спорностью ряда ключевых положений, что может далее породить
немало проблем. Последующие поправки, внесённые в проект при обсуждении, кардинальных
улучшений не принесли.
Так, положения ст. 13 проекта, определяющей понятие и виды экспертных организаций,
вызывают целый ряд вопросов.
Часть 1 данной статьи под государственными судебно-экспертными организациями
понимает специализированные организации и экспертные подразделения федеральных орга-
нов исполнительной власти, Следственного комитета РФ, созданные для организации и про-
изводства судебной экспертизы.
Следственный комитет РФ, как и любое федеральное ведомство, тоже относится к испол-
нительной власти; но раз он выделен отдельным упоминанием, имело бы смысл поименовать
и иные федеральные органы, наделяемые правом создавать судебно-экспертные подразделе-
ния, – иначе возникает ощущение, что такое право проектом предоставляется любым феде-
ральным органам исполнительной власти (министерствам, ведомствам, службам и т. п.).
Далее, если так – почему только федеральным органам? Статья 77 Конституции РФ раз-
решает субъектам РФ устанавливать систему органов государственной власти в соответствии с
основами конституционного строя РФ. Конечно, уголовное, гражданское и арбитражное про-
цессуальное законодательство отнесены Конституцией исключительно к федеральному веде-
нию; однако проект касается и административного судопроизводства, а оно находится в сов-
местном ведении Российской Федерации и её субъектов (ст. 72 Конституции РФ).
Ещё больше вопросов возникает при знакомстве с ч. 2–3 ст. 13 проекта, касающимися
негосударственных судебно-экспертных организаций. В качестве таковых проект признаёт
только некоммерческие организации (НКО), и то далеко не любые. Но почему? Напомним,
что Конституция РФ провозглашает равенство всех форм собственности (ч. 2 ст. 8). Почему
же экспертная организация не может существовать в форме, например, ООО или даже АО?
Очевидно, проект считает такие формы ущербными или неполноценными?
У истоков этого подхода лежит известное Постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2010
№ 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», п. 2 которого содержит такое же опреде-

17
 См., например: Внуков В. И., Зайцева Е. А. Независимая экспертиза в уголовном судопроизводстве России. Волгоград,
2008; Лазарева Л. В. Об использовании специальных знаний стороной защиты при производстве по уголовным делам // V
Межд. науч. – практ. конференция: «Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях». М., 2015. С. 322–325.
18
 Укажем хотя бы на то, что проект предназначен, судя по его названию, для регулирования не только государственной,
но и негосударственной судебно-экспертной деятельности.
16
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

ление. Однако Постановление Пленума ВС РФ, при всём к нему уважении, представляет собой
всего лишь толкование Закона. Тогда как появление в тексте федерального закона столь явного
противоречия с Конституцией РФ выглядит, по меньшей мере, странно.
Чем же вдруг «провинились» коммерческие организации? Оказывается, всего лишь
тем, что смеют извлекать прибыль из своей хозяйственной деятельности. Приведём характер-
ную цитату из труда известного специалиста в области судебной экспертизы: «Принципиаль-
ным отличием коммерческой и некоммерческой организации является та фундаментальная
цель, ради которой они создаются, – извлечение максимальной прибыли для первой и служе-
ние общественному благу – для второй. Публично-правовой характер, задачи, цели и прин-
ципы судебно-экспертной деятельности несовместимы с целями коммерческих организаций,
направленными на извлечение прибыли» 19.
Отбросив ненужную патетику, обратимся к прозаическим нормативным документам. ГК
РФ никаких «фундаментальных» целей, «максимальной» прибыли, «служения общественному
благу» и прочих красот высокого штиля не использует, упоминая лишь организации, преследу-
ющие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие орга-
низации) либо не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не распределяющие
полученную прибыль между участниками (некоммерческие организации) (ст. 50). Теми же
формулировками оперирует и ФЗ «О некоммерческих организациях», в ст. 2 которого НКО
определена таким же образом. В части 2 той же статьи указано, что НКО могут создаваться
для достижения социальных, благотворительных, культурных целей, оказания юридической
помощи, а также в иных целях, направленных на достижение общественных благ. Отметим,
что нет совершенно никаких оснований полагать, что для достижения тех же целей не могут
быть созданы и иные организации20.
Кстати, и самофинансируемая НКО без прибыли вообще существовать не может: некото-
рые виды затрат, в том числе направленные на развитие организации, могут быть произведены
только из прибыли. Даже премировать сотрудника за особо рьяное служение общественному
благу без прибыли затруднительно, ибо фонд зарплаты, как известно, не резиновый. Да и упо-
мянутый уже Закон «О НКО» в ст. 24 прямо разрешает НКО осуществлять предприниматель-
скую и иную приносящую доход деятельность, в том числе приносящее прибыль производство
товаров и услуг, отвечающих целям создания НКО.
В той или иной степени в извлечении прибыли заинтересованы как коммерческие орга-
низации, так и НКО – разница лишь в том, что руководитель (учредитель) НКО не вправе эту
прибыль распределить между участниками (например, просто забрать себе в качестве диви-
денда). Но так ли эта разница существенна?
Заметим, что в России в настоящее время довольно много негосударственных эксперт-
ных бюро, центров и институтов юридически оформлены как ООО или ЗАО. Преобразова-
ние таковых в НКО законом никоим образом не предусмотрено, так что принятие проекта
вынужденно повлечёт за собой закрытие этих организаций. В свете этого вполне обоснован-
ным выглядит мнение, что проект, вышедший из недр государственных структур, банально
преследует цели вытеснения конкурентов из данного сегмента рынка услуг.
Не менее сомнительна и ч. 3 ст. 13 проекта, требующая в его нынешней редакции от него-
сударственной организации наличия не менее одного штатного эксперта, для которого данная
организация является основным местом работы 21.

19
 Из уважения к данному автору мы воздержимся от упоминания его имени, поскольку вполне разделяем его позиции
по большинству других исследуемых им вопросов.
20
 Например, в форме ООО или ЗАО вполне может существовать вуз, научно-исследовательский институт, лечебное учре-
ждение, музей, театр… Что же, они не могут служить общественному благу?
21
 В первом варианте проекта штатных экспертов предписывалось иметь даже целых пять; однако реакция экспертного
сообщества была настолько показательна, что аппетиты ретивых законотворцев несколько поуменьшились.
17
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Российское трудовое законодательство форму найма работника и вопросы штатного рас-

писания относит к компетенции руководителя организации-работодателя и ограничивает тру-
довым договором с нанимаемым работником, так что для самоуправляемой негосударствен-
ной организации полномочия руководителя не могут быть ущемлены никакими директивными
предписаниями.
В существующей практике широко распространена такая форма участия эксперта, как
привлечение его для выполнения конкретной стоящей перед экспертным учреждением задачи
без оформления на постоянную работу. С одной стороны, это удобно для эксперта, получа-
ющего возможность трудиться в качестве фрилансера или по совместительству в различных
местах; с другой стороны, удобно для организации, имеющей возможность привлечь не «кре-
постного» штатного сотрудника, а именно того, кто представляется наиболее квалифициро-
ванным и компетентным для решения конкретной задачи. Не последнюю роль играет и то, что,
приняв на работу штатного эксперта, руководитель должен, в ущерб прочим своим обязанно-
стям, обеспечивать ему постоянный «фронт работ», что далеко не всегда возможно. Впрочем,
творцам проекта (явно представителям государственных структур) этого, видимо, понять не
дано.
Кстати, та же ч. 3 ст. 13 проекта требует от этого штатного эксперта, чтобы его квалифи-
кация была обязательно подтверждена сертификатом компетентности, что явно противоречит
ст. 17 проекта, согласно которой сертификация компетентности судебного эксперта – работ-
ника негосударственной судебно-экспертной организации – дело сугубо добровольное.
Идея сертификации компетентности эксперта, сама по себе вполне здравая, реализована
в проекте весьма неуклюже и вновь демонстрирует попытку государственных структур под-
мять под себя всех прочих и выставить серьёзные препятствия конкурентам. Часть 4 ст. 15
проекта отдаёт сертификацию любых (не только государственных) экспертов фактически на
откуп государственным структурам, хотя ясно, что государство уже подтвердило квалифика-
цию эксперта, выдав ему диплом государственного образца по окончании соответствующего
учебного заведения. Дальнейшее подтверждение квалификации может производиться привле-
кающей его экспертной организацией, либо самим экспертным сообществом – подобно тому,
как самоорганизующееся адвокатское сообщество удостоверяет квалификацию своих сочле-
нов. Роль же государства при этом должна быть чисто регистрационной, удостоверительной.
Кстати, Е. А. Зайцева и В. И. Внуков также полагают, что «выдача сертификатов или
свидетельств на право производства экспертиз какой-либо ведомственной экспертно-квали-
фикационной комиссией станет причиной ущемления прав частных экспертов или государ-
ственных экспертов других ведомств в условиях нездоровой конкуренции. Создание межве-
домственных комиссий также приведёт к неравенству, так как не исключена возможность
лоббирования интересов этих ведомств в ущерб частным, негосударственным экспертам» 22.
Того же мнения придерживаются и другие специалисты в области судебной экспертизы, ука-
зывающие, что «всё дело в стремлении Минюста России единолично осуществлять доброволь-
ную сертификацию – подтверждение компетентности негосударственных (вневедомственных)
судебных экспертов. Это приведёт к недобросовестной конкуренции и порождению корруп-
циогенных факторов. Поскольку все рычаги воздействия будут находиться в руках одного
ведомства, неизбежно появление «карманных» экспертных организаций – созданных «по бла-
гословлению» действующих «экспертных» чиновников. Что станет с неугодными негосудар-
ственными судебно-экспертными организациями и отдельными негосударственными (вневе-
домственными) судебными экспертами, представить нетрудно – вряд ли они долго продержатся
на рынке экспертных услуг»23.

22
 Внуков В. И., Зайцева Е. А. Указ. соч. С. 42.
23
 Корухов Ю. Г., Киселёв С. Е., Гречуха Н. М. О состоянии ведомственной и вневедомственной судебно-экспертной дея-
18
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Далее, авторы проекта механически распространяют привычные, традиционные требо-

вания к государственным экспертным организациям и на организации негосударственные, дея-
тельность которых регламентируется по-иному:
• часть 3 ст. 15 разрешает занимать должность эксперта (даже в негосударственных орга-
низациях!) только гражданам РФ. Почему не может быть экспертом живущий в России про-
фессионально компетентный апатрид или даже иностранец (например, недавний переселенец
из республик бывшего СССР)? Подобная дискриминация тем более странна, что тот же про-
ект, в принципе, допускает привлечение экспертов-иностранцев, в том числе и из-за рубежа;
• требование к эксперту представлять судье, следователю и т. д. заверенные в нотари-
альном порядке копии имеющихся документов об образовании, специальности, стаже работы
в качестве эксперта (ч. 5 ст. 15 проекта) – типичная, увы, чиновничья перестраховка. Доку-
менты эксперта – сотрудника экспертной организации заверяются руководителем организации;
а частный эксперт приносит тому же следователю или судье оригиналы – и тот сам заверяет
эти копии;
• статья 21 проекта указывает, что руководитель судебно-экспертной организации обязан
иметь высшее профессиональное образование и пройти последующую подготовку в области
судебной экспертизы. Авторы проекта явно не понимают, что руководитель негосударствен-
ной экспертной организации ничем никому не обязан и, вообще говоря, сам может и не быть
экспертом24. Ответственность за производимую экспертизу несёт персонально эксперт – вот
ему и должны предъявляться подобные требования. Некомпетентность же руководителя как
эксперта никаких процессуальных последствий не имеет, отвод его по этим мотивам процес-
суальными кодексами не предусмотрен;
• совершенным рудиментом кабальной советской системы выглядит часть 5 ст. 23, запре-
щающая эксперту или экспертной организации отказаться от производства порученной им
судебной экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это отказом стороны, на кото-
рую судом возложена обязанность по оплате расходов, связанных с производством судебной
экспертизы, осуществить оплату назначенной экспертизы до её проведения.
Хочется напомнить авторам проекта, что труд в России свободен, причём принудитель-
ный труд запрещён (ст. 37 Конституции РФ). Коль скоро эксперт (или экспертная организа-
ция) принимает на себя производство экспертизы именно на условиях предоплаты (что вполне
однозначно разрешено ГК РФ), заставлять его производить экспертизу до оплаты или невзирая
на отсутствие оплаты – противозаконно. Тем более в случаях, когда имеется в виду негосудар-
ственная организация, действующая именно в соответствии с нормами ГК РФ. Кстати, прак-
тика показывает, что оплата произведённой экспертизы часто сильно затягивается, особенно в
арбитражных судах, рычагов воздействия на которые у руководителя негосударственной орга-
низации практически никаких нет.
Итак, обилие огрехов и «странностей» в представленном проекте однозначно свидетель-
ствует о необходимости серьёзной доработки первой и второй его глав. Именно несовершен-
ство законодательства – как в его текущем состоянии, так и в проектах изменений его – явля-
ется основной причиной попыток обойти «острые углы» за счёт введения новых подходов.
В свете этого особый интерес вызывает идея независимой, «внесудебной» экспертизы,
которую представители стороны защиты (а равно и потерпевший, гражданский истец либо их
представители) могли бы назначить самостоятельно, не обращаясь с ходатайствами к дознава-
телю, следователю или суду. Плюсы подобного подхода вполне очевидны, однако он встречает
серьёзные процессуальные возражения.

тельности в Российской Федерации // Вестник МГЮА. 2014. № 3. Вып. «Судебная экспертиза». С. 40–48.
24
 Аналогия с директором театра, который сам на сцене не бывает, напрашивается сама собой.
19
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Мы отнюдь не случайно выделили в предыдущем абзаце слово назначить  – судебная

экспертиза именно назначается, её производство не требует в общем случае согласия сторон
и может сопровождаться принуждением, в том числе при отборе образцов для сравнительного
исследования. Но монополией на принуждение в уголовном процессе обладает только госу-
дарство и его властные органы – органы предварительного расследования, прокуратура и суд,
частные лиц использовать принуждение не вправе.
Для производства экспертизы следователь, дознаватель, судья управомочен истребовать
любые материалы и сведения, и это требование обязательно для всех организаций и частных
лиц. Адвокат как частное лицо такими полномочиями не обладает, его запрос требованием не
является и не всегда исполняется.
Назначая судебную экспертизу, следователь, дознаватель, судья обязан ознакомить с
постановлением о её назначении сторону защиты и потерпевшего, учесть их пожелания по
части ставящихся перед экспертом вопросов и их формулировки, а при необходимости произ-
вести отвод эксперта. Следует ли отсюда, что защитник, желая назначить «внесудебную» экс-
пертизу, должен вынести постановление и ознакомить с ним следователя? Возможен ли отвод
такого «внесудебного» эксперта? Кто реализует такой отвод? Нельзя не заметить, что такой
путь может завести довольно далеко.
Судебный эксперт, как известно, несёт уголовную ответственность за дачу заведомо лож-
ного экспертного заключения, предусмотренную ст. 307 УК РФ, о чём его специально пре-
дупреждает лицо, назначающее судебную экспертизу, или (по поручению этого лица) руково-
дитель экспертного учреждения. Распространяется ли эта ответственность на «внесудебного»
эксперта? Если да, то кто должен предупредить его об этом? Ещё одна процессуальная про-
блема.
Может ли «внесудебная» экспертиза быть дополнительной или повторной? Об этом
никто из сторонников идеи даже не задумывается, а между тем именно повторное исследо-
вание может быть наиболее интересно для стороны, желающей оспорить выводы, сделанные
судебным экспертом.
Наконец, на применение т. н. «разрушающих» методов эксперт должен получить специ-
альное разрешение лица, назначающего экспертизу. Адвокат такого разрешения в принципе
дать не может.
Пытаясь обойти указанные выше препятствия, Е. А. Зайцева и В. И. Внуков искусственно
сужают область применения «внесудебной» экспертизы, ограничивая её частными случаями и
предлагая дополнить УПК РФ примерно следующей новой статьёй:
«Статья 207.1. Несудебная экспертиза.
1. Подозреваемый, обвиняемый, их защитник, законные представители, потерпевший,
частный обвинитель, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители вправе в
частном порядке обратиться в государственное судебно-экспертное учреждение, в частное экс-
пертное или иное учреждение либо к частному эксперту для производства несудебной экспер-
тизы, если:
1) проведение экспертизы в силу закона не является обязательным;
2) её производство не связано с применением процессуального принуждения;
3) для дачи экспертного заключения не требуется представления подлинных материалов
дела и вещественных доказательств.
2. Представленное подозреваемым, обвиняемым, их защитником и законными предста-
вителями, потерпевшим, частным обвинителем, гражданским истцом, гражданским ответчи-
ком, их представителем заключение несудебной экспертизы может использоваться для дока-
зывания обстоятельств, перечисленных в ст. 73 настоящего Кодекса, если в ходе допроса лица,

20
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

проводившего несудебную экспертизу, будет установлена его надлежащая компетентность и

научная обоснованность применённой им в ходе исследования методики и его выводов» 25.
Недостатки этой конкретной конструкции очевидны. Во-первых, авторы непонятно
зачем пристегнули в ч. 1 ещё и «иное учреждение» – в итоге несудебных экспертов, получается,
брать можно откуда угодно. Во-вторых, непонятно, что мешает произвести такую экспертизу
и в случаях, когда она обязательна (параллельно обязательной судебной экспертизе), – напри-
мер, если потерпевший хочет таким путём оценить ущерб, нанесённый его здоровью. Пассаж
насчёт подлинных материалов тоже непонятен – в конце концов, следователь, не желая назна-
чать судебную экспертизу, в принципе может предоставить такие материалы в распоряжение
«несудебного» эксперта. В-третьих, как легко видеть, никакого ознакомления прочих участ-
ников с проектом назначения такой «несудебной» экспертизы нет и в помине, не говоря уж
об отводе «несудебного» эксперта. Ничего нет ни о повторной экспертизе, ни о разрушающих
методах. Вопросов получается явно больше, чем ответов.
Но главная закавыка таится в ч. 2: «Если в ходе допроса лица, проводившего несудеб-
ную экспертизу, будет установлена его надлежащая компетентность и научная обоснованность
применённой им в ходе исследования методики и его выводов». Заметим, что в отношении
судебного эксперта ничего такого нет в принципе – представленное им заключение уже явля-
ется доказательством. Устанавливать его компетентность надо было раньше, при назначении
экспертизы, теперь же её можно разве что оспаривать, добиваясь признания заключения экс-
перта недопустимым доказательством или назначения повторной экс пертизы.
Интересен и вопрос о том, как именно при допросе «несудебного» эксперта будет уста-
навливаться его компетентность, а также научная обоснованность применённой им в ходе
исследования методики. Установить что-либо в уголовном судопроизводстве следует путём
доказывания. Но если первое худо-бедно ещё можно формально установить, изучив представ-
ленные им «верительные грамоты», то второе для следователя или судьи невозможно в прин-
ципе. Какими доказательствами он при этом может пользоваться? 26
Заметим, что и здесь для судебного эксперта применяется совершенно противоположный
подход – достоверность и обоснованность его результатов не надо доказывать, доказыванию
подлежит противное, коль скоро возникли сомнения. И доказывать должна при этом именно
сомневающаяся сторона.
Сама идея «внесудебной» экспертизы вытекает из желания усилить состязательный ком-
понент уголовного судопроизводства, причём в первую голову на досудебных его стадиях.
Однако состязательность вовсе не должна подразумевать конкуренции экспертиз – последнего
законодательство вообще не допускает; поэтому вовсе «не следует умножать сущности сверх
необходимого» 27, тем более что УПК предусматривает и другой путь использования специаль-
ных знаний, доступный для участников процесса, – привлечение специалиста.
Мы уже отмечали ранее, что возможность привлечения специалиста отражает возросшую
роль состязательности в уголовном процессе – стороны обладают свободой привлечь именно
того специалиста, которого считают нужным, и задать ему именно те вопросы, которые сочтут
уместными28.
Строго говоря, приглашаемый специалист обладает весьма широким кругом возможно-
стей – ст. 58 УПК разрешает ему и проводить исследования, и давать заключение, которое
является полноценным доказательством. Более того, объектом его исследования может быть
и заключение, данное экспертом (или другим специалистом). В то же время ни УПК РФ, ни

25
 Внуков В. И., Зайцева Е. А. Указ. соч. С. 49.
26
 Белкин А. Р. Вновь о проверке и оценке заключения эксперта // Материалы Круглого стола «Ошибки судебной экспер-
тизы: причины, выявление, предупреждение». М.: Проспект, 2012. С. 25–29.
27
 Известная формулировка принципа Оккама.
28
 Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2007. С. 333.
21
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

закон «О ГСЭД» не считают заключение эксперта возможным объектом исследования дру-

гого эксперта – таким образом, специалисту в определённом смысле дозволено больше, чем
эксперту. И неслучайно приглашение специалиста очень часто обусловлено именно желанием
верифицировать (или опровергнуть) выводы эксперта, по тем или иным причинам вызываю-
щие сомнения.
Для совершенствования института привлечения специалиста (как носителя специальных
знаний) в уголовном процессе необходимы, однако, некоторые коррективы и дополнения неко-
торых положений законодательства.
1. Следует дополнить наконец ст. 307 УК РФ указанием на уголовную ответственность
специалиста за дачу им заведомо ложного заключения (тем более что ответственность за дачу
им заведомо ложных показаний уже предусмотрена). Соответствующее предупреждение спе-
циалисту может быть объявлено при его допросе.
2. Следует закрепить обязанность следователя (дознавателя) в любом случае приобщить
к делу заключение специалиста, представленное участником уголовного судопроизводства.
Допрос такого специалиста следователь (дознаватель) производит по своему усмотрению.
3. Формулировка части 4 ст. 271 УПК нуждается в коррективах, поскольку текущая её
редакция открывает суду формальную возможность отказать в допуске и допросе специалиста,
поскольку он вызван лишь одной из сторон29.
4. Целесообразно явно указать в ст. 58 УПК на возможность привлечения специалиста
для проверки и оценки заключения эксперта 30.
5.  Отвод специалиста, приглашённого стороной защиты (а равно и потерпевшим или
гражданским истцом), не может разрешаться следователем (дознавателем), а должен быть пре-
рогативой суда 31.

29
 Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2007. С. 332–336.
30
 Белкин А. Р. УПК РФ: нужны ли перемены? М.: Норма, 2013. С. 195, 196.
31
 Белкин А. Р. УПК РФ: нужны ли перемены? М.: Норма, 2013. С. 230.
22
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

 
Факторы, влияющие на изменение подписи,
и их значение в процессе идентификации
 

Бондаренко Р. В.
доцент кафедры исследования документов МосУМВД им. В. Я. Кикотя, канд.
юрид. наук
Усков И. Н.
доцент кафедры исследования документов МосУМВД им. В. Я. Кикотя, канд.
юрид. наук
Анализ специальной литературы показывает, что в работах по теории криминалисти-
ческой идентификации значительное внимание уделяется относительной устойчивости иден-
тификационных признаков. Уделялось внимание данному вопросу и в работах по судебному
почерковедению 32. Вместе с тем остается актуальной проблема оценки искажений отдельных
признаков в подписях, выполняемых лицами старческого возраста, в том числе в ситуации нали-
чия сбивающих факторов, а также лицами до старческого возраста с психофизиологическими
патологиями.
Не вызывает сомнений то, что только на определенном этапе формирования с приобрете-
нием устойчивого навыка в подписи расписывающегося появляется индивидуальная совокуп-
ность признаков, свойственная только для его подписи. Эта совокупность и позволяет иден-
тифицировать исполнителя подписи несмотря на то, что изменение подписи в процессе ее
дальнейшего формирования продолжается. Таким образом, сформировавшаяся подпись явля-
ется относительно устойчивой в течение всей жизни человека.
В уже сформированной подписи лиц, имеющих значительную письменную практику,
изменения отдельных общих и частных признаков проявляются в связи с дальнейшим приспо-
соблением движений к быстрому письму, однако они не настолько существенны, чтобы затруд-
нить или сделать невозможной идентификацию расписавшегося лица по подписям, выполнен-
ным с разрывом во времени.
В сформировавшихся подписях лиц, не имеющих значительной подписной практики,
изменений, наступающих со временем, наблюдается еще меньше – меняются лишь отдельные
частные признаки. Ввиду этого исследования сформировавшихся подписей, выполненных с
разрывом во времени, как правило, проводятся в соответствии с общей методикой иденти-
фикационного исследования подписи. Установленные же в ходе сравнительного исследования
незначительные по количеству различающиеся признаки в таких случаях оцениваются с уче-
том факторов, негативно влияющих на устойчивость признаков подписи.
На сегодняшний день основными факторами, влияющими на изменение подписи во вре-
мени, являются: возрастные изменения организма, связанные с естественным физиологи-
ческим старением человека; изменение статуса подписывающегося; смена фамилии, имени,
отчества; патологические изменения организма; увеличение либо уменьшение письменной
практики.
Полагаем, что понимание сущности приведенных выше факторов позволит специали-
стам более точно определять причины возникновения различающихся признаков в подписях
одного лица, выполненных со значительным разрывом во времени.

32
 Орлова В. Ф. Теория судебно-почерковедческой идентификации // Труды ВНИИС. М.: ВНИИСЭ, 1973. Вып. 6. С. 107–
117.
23
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Физиологическое старение живых существ есть глубоко изученный в науках биологи-

ческого и медицинского профиля процесс, приводящий к определенным изменениям мысли-
тельных и двигательных функций. Общая закономерность такова, что чем старше организм,
тем значительнее соответствующие изменения. Однако необходимо понимать, что процессы
старения происходят у различных индивидов по-разному в зависимости от генетически зало-
женных качеств, а также условий проживания и вида трудовой деятельности.
В ранее опубликованных работах уже отмечалось, что возраст – качественно специфиче-
ская ступень онтогенетического раз вития. Весь жизненный цикл (после рождения человека)
принято делить на отдель ные возрастные периоды, то есть отрезки времени онтогенеза, каж-
дый из которых характеризуется своими специфическими особенностями организма – функ-
циональными, биохимическими, морфологическими и психологичес кими 33. Основываясь на
соотношении количественных и качественных изменений в организме, различают следующие
возрастные периоды: младенчество (от рождения до 1 года), раннее детство (1–3), дошколь-
ный возраст (от 3 до 6–7 лет), младший школьный возраст (от 6–7 до 11–12), отрочество (от
11–12 до 15–17), юность (от 15–17 до 19–21), молодость (от 19–21 до 25–30), зрелость (от 25–
30 до 55–60), пожилой возраст (от 55–60 до 75), старческий возраст (75–90 лет), долгожители
(старше 90 лет)34.
Развитие (онтогенез) человека – неравномерный процесс становления разных психиче-
ских функций, способностей, формирования характера и личности. В этом процессе важно
учитывать как генетические возможности человека, так и воздействия среды, общества и куль-
туры35.
Изменения, которые происходят в организме человека в различные периоды онтогенеза,
по-своему влияют на изменение признаков подписи во времени.
Возрастные особенности управления движениями связаны с развитием различных отде-
лов центральной нервной системы (ЦНС). Это спинной мозг, подкорковые отделы и кора боль-
ших полушарий.
В среднем школьном возрасте ЦНС достигает высокого уровня развития, сформированы
индивидуальные особенности высшей нервной деятельности, завершается созревание сенсор-
ных систем. У подростков к этому возрасту чаще всего сформированы все основные меха-
низмы управления движениями, свойственные взрослому организму.
В юношеском возрастном периоде управление движениями достигает большего совер-
шенства.
Зрелый и пожилой возраст являются этапами, которые закономерно наступают в инди-
видуальном развитии каждого человека. Процессы созревания и старения не в равной степени
затрагивают различные ткани, органы и системы организма, так как происходят непрерывно,
неравномерно и не одновременно.
Многие характеристики центральной регуляции движений определяются уровнем снаб-
жения кислородом нервной системы. Вследствие сосудистых нарушений с возрастом кисло-
родное обеспечение ухудшается, что проявляется в развитии дегенеративных изменений в
нейронах головного, спинного мозга и в проводящих путях. Естественно, такие структурные
нарушения могут вызвать существенные изменения функций нервной системы и их регуля-
торных влияний на двигательный аппарат 36.

33
 Бондаренко Р. В. Онтогенез (возраст и развитие) человека и физиология письма // Судебная экспертиза: Дидактика,
теория, практика: Сб. научных трудов. М., 2011. Вып. 7. С. 38.
34
 Хрипкова А. Г., Антропова М. В., Фарбер Д. А. Возрастная физиология и школьная гигиена. М.: Просвещение, 1990.
С. 74.
35
 Бондаренко Р. В. Указ. соч. С. 39.
36
 Бондаренко Р. В. Указ. соч. С. 39.
24
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Возрастные изменения, связанные со старением организма человека (естественное

физиологическое старение), начинают проявляться лишь в пожилом возрасте.
Изучению подписей, выполненных от имени лиц пожилого и старческого возраста, боль-
шое внимание уделил В. В. Липовский. Одним из направлений его работы по данной теме
было изучение устойчивости изменения общих и частных признаков подписей при естествен-
ном физиологическом старении человека.
В методическом пособии В. В. Липовского «Криминалистическое исследование подпи-
сей лиц пожилого и старческого возраста» отмечено, что изучение устойчивости общих и част-
ных признаков подписей при естественном физиологическом старении (отсутствие заболева-
ний, нарушающих двигательные функции) и обобщение полученных данных производилось
по двум возрастным группам (пожилой и старческий возраст) с учетом степени выработанно-
сти движений.
Проведенное указанным автором исследование позволило констатировать, что у лиц
старческого возраста наиболее часто остаются устойчивыми такие признаки, как степень выра-
ботанности, темп исполнения, степень сложности и связности движений, размер штрихов,
степень и характер нажима. Наряду с этим при сохранении общей степени устойчивости
признаков в обеих возрастных группах у лиц старческого возраста происходят некоторые
качественные изменения признаков подписи, свидетельствующие о процессе деградации дина-
мического стереотипа у исполнителя. В таких случаях увеличивается количество подписей,
выполненных с более низкой степенью координации и связности движений, в более медленном
темпе, с более сильным недифференцированным нажимом, более простыми (высокая степень
выработанности) или более упрощенными (средняя и малая степень выработанности) движе-
ниями37.
В отношении частных признаков подписей изучаемой категории лиц было определено,
что наблюдается снижение степени устойчивости значительного числа частных признаков, а
также наличие некоторых качественных изменений (увеличение количества элементов, име-
ющих изломанную форму траектории движений). Но эти изменения в большей степени выра-
жены в маловыработанных подписях. Это свидетельствует о том, что процесс деградации дина-
мического стереотипа подписей под влиянием возрастных изменений организма в большей
степени преобладает у лиц с маловыработанными подписями, чем у лиц, обладающих подпи-
сями высокой и средней степенями выработанности 38.
В отдельных случаях причиной изменения подписи является смена социального статуса
подписывающегося.
Статус – позиция индивида в социальной структуре общества, которая связана с другими
позициями через систему прав, обязанностей и ответственности39. Статусы бывают предписан-
ными (получаемыми в силу рождения), обретаемыми (которые человек получает при опреде-
ленных условиях) и достигаемыми (которые приобретаются благодаря собственным усилиям,
желанию). Общеизвестно, что смена социального статуса оказывает большое психологическое
влияние на человека, что может вызвать желание изменить свою подпись.
Ярким примером изменения признаков подписи во времени из-за смены статуса, зани-
маемого положения в обществе является подпись Наполеона I Бонапарта.
В работе И. Моргенштейна «Психографология» 40 содержатся изображения подписей
Наполеона, выполненные им в те периоды жизни, когда происходили существенные изменения

37
 Липовский В. В. Криминалистическое исследование подписей, выполненных от имени лиц пожилого и старческого воз-
раста: Методическое пособие для экспертов. М., 1963. С. 8.
38
 Липовский В. В. Криминалистическое исследование подписей, выполненных от имени лиц пожилого и старческого воз-
раста. Методическое пособие для экспертов. С. 15.
39
 Режим доступа: www.grandars.ru/college/sociologiya/socialnyy-status.html
40
 Режим доступа: http://www.myword.ru
25
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

его положения, статуса, и не вызывает никакого сомнения тот факт, что самые существенные
из них оказывали влияние на изменение признаков его подписи во времени.

Иллюстрация № 1. Подпись капитана Бонапарта в 1793 г.

Иллюстрация № 2. Подпись генерала Бонапарта

Иллюстрация № 3. Подпись Императора Бонапарта в 1804 г.

Иллюстрация № 4. Подпись Императора Бонапарта в 1805 г. после победы при

Аустерлице

26
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

Иллюстрация № 5. Подпись Императора Бонапарта в 1812 г. при отступлении

из России

Иллюстрация № 6. Подпись Императора Бонапарта в 1813 г. после потери сра-

жения при Лейпциге

Иллюстрация №  7. Подпись Императора Бонапарта в 1821  г. на острове Св.

Елены

Зачастую причиной изменения содержания подписи является смена лицом фамилии. Как
известно, в таких случаях полностью или частично изменяется транскрипция подписи и неко-
торые другие общие признаки, при этом сохраняется проявление частных признаков в сопоста-
вимых буквенных и безбуквенных элементах, что в случае их достаточности позволяет иден-
27
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

тифицировать исполнителя. В таких случаях наличие в материалах дела информации о том,

что предполагаемый исполнитель имел ранее другую фамилию, позволяет объяснить различия
в общих признаках фактом смены фамилии. В случаях, когда по представленным материалам
возможно сделать только вероятный вывод, целесообразно осуществить обращение к инициа-
тору экспертизы с запросом о предоставлении образцов его подписи, выполненных в период
до смены фамилии. Если указанные образцы будут представлены, то появляется возможность
формирования категорического вывода.
Достаточно часто изменение подписи во времени обусловливается различного рода пато-
логическими изменениями в организме человека. Сюда относят всевозможные травмы, рас-
стройства нервной системы, алкоголизм, аграфию и многое другое.
Изучением влияния патологических факторов на изменение признаков подписи во вре-
мени занимались как отечественные, так и зарубежные специалисты в области почерковедче-
ской экспертизы и медицины. Это Ароцкер Л. Е., Кампсом Ф., Костенко К. И., Липовский В.
В., Михайленко С. Т., Можар И. М., Селлерс К., Семенова М. М., Томилин В. В., Фелли Й.,
Фойли Б. и другие.
В учебнике «Почерковедение и почерковедческая экспертиза» под редакцией В. В. Сере-
гина содержится информация о том, что в подписях, выполненных лицами, находящимися
в состоянии алкогольного опьянения, наблюдается наличие следующих признаков: снижение
координации движений 1-й группы (чаще фрагментарное, реже – равномерное); локализуется
в начальной и средней части подписи с уменьшением к концу; резкое снижение координации
движений 2-й группы в виде значительной несоразмерности размера, разгона, наклона, разме-
щения движений; неравномерный темп исполнения: сочетание элементов замедления темпа
в начальной части подписи и ускорения в заключительной (ускоренный темп проявляется в
виде неестественного увеличения скорости движений к концу подписи, сопровождающегося
резким увеличением размера и разгона последних безбуквенных штрихов и росчерка); изме-
нение транскрипции подписи с тенденцией к штриховой и условно читаемой; частичные изме-
нения могут выражаться в утрате заглавной буквы, средней части подписи, безбуквенных и
дополнительных штрихов, и наоборот добавлении безбуквенных штрихов, замены читаемых
букв на условно читаемые; наличие персевераций – повторений одинаково локализованных
однотипных (цикличных) движений, размещенных, как правило, в начальной, реже в средней
или заключительной части подписи, в том числе очерчивание, заключение в круг начальной
части подписи; наличие горизонтальных зачеркивающих штрихов и лишних штрихов, не свя-
занных с программой выполнения подписи, от персеверации отличается тем, что проявляется
в виде многократного повторения перекрывающих друг друга ацикличных движений; резкое
увеличение размера подписи в целом (иногда в 5 и более раз); использование резко необычных
конструкций букв, как правило, в начальной части подписи 41

41
 Почерковедение и почерковедческая экспертиза: Учебник / Под ред. В. В. Серегина. Волгоград, 2007. С. 248, 249.
28
.  Коллектив авторов.  «Актуальные вопросы судебных экспертиз»

 
Конец ознакомительного фрагмента.
 
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета
мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal,
WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам спо-
собом.

29