Социальное предпринимательство в начале XXI 

века: основные понятия и страновые

Российский особенности
журнал менеджмента 111
Том 11, № 1, 2013. С. 111–130

практика менеджмента

Социальное предпринимательство
в начале XXI  века: основные понятия
и страновые особенности
Ю. Н. Арай
Высшая школа менеджмента СПбГУ

В статье проанализированы закономерности становления и современные особенности

социального предпринимательства как важного феномена мировой экономики начала
XXI  в. Автором предложена типология социального предпринимательства в зависимо-
сти от уровня его возникновения (индивидуальный или организационный). Подробно
рассмотрены основные понятия социального предпринимательства, а также страновые
особенности его возникновения и развития.
Ключевые слова: социальное предпринимательство, социальный предприниматель,
социальная ценность, корпоративная социальная ответственность.

Социальное предпринимательство (so­ci­al проблем общества (в том числе и эколо-

en­tre­preneurship) как социально-эко­но­
ми­ческий и организационный феномен в
последние годы все чаще привлекает вни-
мание ученых, представителей бизнеса и
государства. В отличие от традиционного/
коммерческого предпринимательства (con­
ven­tional/commercial en­tre­pre­neurship),
основ­ной целью которого является создание
экономической ценности и прибыли для
акционеров, а экологические и социальные
блага становятся побочными эффектами от
основной деятельности и необходимыми
факторами для достижения устойчивого
развития организации, социальное пред-
принимательство в первую очередь ориен-
тировано на решение острых социальных
гических), при этом финансовая устойчи-
вость организации выступает условием для
достижения ее основных целей. Примеры
решения социальных проблем с исполь-
зованием бизнес-подходов можно обнару-
жить во многих странах и регионах мира
в разные эпохи. Однако всеобщее призна-
ние феномен получил только в 80–90-е гг.
XX  в. вследствие расширения масштабов
деятельности социальных предпринимате-
лей и объема решаемых ими проблем.
Появление все большего числа успешных
примеров социального предпринимательства
привело к признанию его в качестве пер­
спективного направления развития не­ком­
мерческого сектора, бизнеса и социальной

© Ю. Н. Арай, 2013
112
политики го­сударства. Награждение Му­
хам­мада Юну­са, социального предпри-
нимателя и основателя микрокредитной
организации Grameen Bank, Нобелевской
премией мира в 2006  г. заставило обще-
ственность, политиков, академическое со-
общество взглянуть на социальное пред-
принимательство по-новому. Социальное
предпринимательство стало рассматривать-
ся не только как эффективный и целена-
правленный способ решения социальных
проблем, но и как явление, способное вы-
зывать институциональные, социальные и
экономические преобразования. Несмотря
на активное развитие и распространение
социального предпринимательства во всем
мире, истинный масштаб такой деятельно-
сти определить практически невозможно
как из-за многообразия ее организационных
форм и видов, так и из-за различий в по-
нимании этого явления в разных странах.
Научная концептуализация социально­го
предпринимательства начала формиро­вать­
ся только в 90-е гг. XX в. Рост количества
публикаций по социальному пред­при­нима­
тельству в ведущих международных рецен-
зируемых журналах за последние 18  лет
составил 750% (см.: [Short, Moss, Lumpkin,
2009]). Если сравнить его с увеличением
количества публикаций по коммерческому
предпринимательству  — 62% за 15  лет
[Short, Moss, Lumpkin, 2009], то можно
вести речь о росте интереса к феномену
социального предпринимательства как об-
ласти исследований. Необходимо отме­
тить, что на начальном этапе большинство
исследований в области социального пред-
принимательства было связано с неком-
мерческим сектором. Это объясняется тем,
что социальное предпринимательство стало
активно развиваться в США в 70–80-е  гг.
XX  в. как инновационная деятельность
некоммерческих организаций с целью по-
лучения дохода. Социальное предприни-
мательство, как и любая новая область
исследований на этапе становления, ха-
рактеризуется недостаточной легитимно-
стью и неопределенностью теоретических
границ и содержания.
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
С середины 90-х  гг. XX  в. социальное
предпринимательство как область совре-
менных управленческих решений изучает-
ся в рамках программ MBA и магистрату-
ры в бизнес-школах и на социологических
факультетах университетов. Позднее в ряде
ведущих бизнес-школ мира были открыты
исследовательские центры по социально-
му предпринимательству и социальным
инновациям. В начале XXI  в. появились
международные реферируемые журналы,
специализирующиеся на проблематике со-
циального предпринимательства. В 2009 г.
в Strategic Entrepreneurship Journal была
опубликована обзорная статья по социаль-
ному предпринимательству [Short, Moss,
Lumpkin, 2009], что свидетельствует о на-
копившихся исследовательских работах по
данной проблематике и активном процессе
институционализации самого явления.
В России библиография в области со-
циального предпринимательства очень ма-
ла (не более 10 работ), преобладают статьи
и работы описательного и обзорного харак-
тера (см., напр.: [Баталина, Московская,
Тарадина, 2008; Благов, Арай, 2010; Изо­
това, Зверева, 2011; Московская, 2011]).
Первый перевод статьи ведущих исследо-
вателей социального предпринимательства
профессоров Гарвардской школы бизнеса
Дж. Остина и Г. Стивенсона и профессо-
ра  Высшей школы бизнеса Стэнфордского
университета Дж. Вей-Скиллерн «Со­ци­аль­
ное и коммерческое предпринимательство:
сходства и различия» опубликован в 2010 г.
[Остин, Стивенсон, Вей-Скиллерн, 2010].
Будучи достаточно молодой областью ис-
следований как в России, так и за рубежом,
социальное предпринимательство являет-
ся  привлекательным направлением для
исследователей разных областей знания.
Однако множественность подходов размы-
вает границы области исследований, что
обусловливает необходимость структури-
рования научного знания в рамках данной
проблематики.
Для социального предпринимательства
характерна специфика решения ост­рых со­
циальных проблем, обусловленная со­ци­
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
аль­но-экономическими особенностя­ми кон-
кретного региона или страны. Гло­бальный
масштаб распространения, с одной стороны,
и локальная специфика, с другой стороны,
требуют выявления региональных тенден-
ций развития социального предпринима-
тельства. В этой связи представленная в
статье попытка анализа предпосылок воз-
никновения, особенностей и тенденций раз-
вития социального предпринимательства в
разных странах обладает как практической,
так и теоретической значимостью.
В первой части статьи рассмотрены основ­
ные подходы к определению содержания
феномена социального предприниматель-
ства, разновидности социального предпри-
нимательства на основе анализа актуаль-
ных публикаций в международных и рос-
сийских научных журналах. Во второй
части проанализированы предпосылки воз-
никновения социального предприниматель­
ства в разных национальных, институцио­
нальных контекстах.
1. Природа социального
предпринимательства
Несмотря на широкое распространение со-
циального предпринимательства в мире и
рост интереса исследователей к нему, в на-
стоящее время единого, общепринятого
определения социального предпринима-
тельства не существует. Отсутствие четких
границ понятия «социальное предприни-
мательство» препятствует институциона-
лизации данного явления и ограничивает
развитие эмпирических и теоретических
исследований.
Имеющееся множество определений со­
циального предпринимательства можно
разделить на две группы: понимание в
узком и в широком смысле.
1. Социальное предпринимательство в уз­
ком смысле означает применение неком-
мерческими организациями инноваци-
онных подходов с целью получения до-
хода (см., напр.: [Boschee, 1995; Wallace,
1999; Thompson, 2002]).
113
2. Социальное предпринимательство в ши­
ро­ком смысле понимается как соци­
аль­но ориентированная инновацион-
ная дея­тельность как в коммерческом
(социально ориентированные коммер-
ческие компании, корпоративное соци-
альное предпринимательство), так и в
некоммерческом секторе, либо на их
стыке  — в организациях смешанного
типа (см., напр.: [Emerson, Twersky,
1996; Dees, 1998; Johnson, 2000; Certo,
Miller, 2008]).
Многие исследователи пытались дать
определение социального предпринима-
тельства, исходя из различий между со-
циальным и коммерческим предпринима-
тельством. Так, Дж. Остин, Г. Стивенсон и
Дж. Вей-Скиллерн, сравнивая два вида пред­
принимательства, подчеркивают, что со-
циальное предпринимательство нацелено
на «создание социальной ценности для
блага общества, в то время как коммерче-
ское предпринимательство направлено на
поддержание прибыльных операций в лич-
ных целях» [Остин, Стивенсон, Вей-Скил­
лерн, 2010, с. 117]. Однако сами авторы
подчеркивают, что такое противопостав-
ление преувеличено, потому что бизнес,
ориентированный на получение прибыли,
тоже создает социальные блага путем пре-
доставления рабочих мест, товаров и услуг,
выплаты заработной платы работникам и
т. д. Многие авторы находят между ком-
мерческим и социальным предпринима-
тельством больше сходств, чем различий
(см., напр.: [Dees, 1998; Perrini, Vurro,
2006]) и признают социальное предпри-
нимательство одним из видов предприни-
мательства в целом [Dees, 1998].
Важными аспектами при определении
понятия «социальное предприниматель-
ство» выступают самоокупаемость, финан­
совая устойчивость, безубыточность. Для
ряда исследователей наличие доходной дея­
тельности является определяющим кри­те­
рием при разграничении некоммерческой
организации и социального предприни­
мательства [Boschee, McClurg, 2003]. В то
же время реинвестирование дохода либо
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
114
в социальные программы, либо на опера-
ционные расходы и/или их удержание для
расширения и развития и развития биз-
неса (может частично распределяться меж-
ду стейкхолдерами) выступает критерием
для дифференциации социально ответствен­
ного бизнеса и социального предпринима-
тельства [Alter, 2007].
М. Юнус и А. Жоли в книге «Создавая
мир без бедности» [Юнус, Жоли, 2009]
представили свою точку зрения на эконо-
мическую природу социального предпри-
нимательства. Необходимо отметить, что
если П. Дракер [Дракер, 2007] считал, что
не каждый бизнес может рассматриваться
как предпринимательство, т. е. обладать
новаторским, инновационным характером,
то, по мнению М. Юнуса и А. Жоли, «каж-
дый, кто создает социальный бизнес и
управляет его работой, является социаль-
ным предпринимателем. Но не всякий со-
циальный предприниматель занимается
со­циальным бизнесом» [Юнус, Жоли, 2009,
с. 49]. Социальный бизнес в трактовке
М. Юнуса и А. Жоли «отличается от пред-
приятий, максимизирующих прибыль, сво­
ими целями — созданием социальных благ
для тех, ради кого он осуществляет свою
деятельность». Таким образом, «социаль-
ное предпринимательство» является более
широким понятием, чем «социальный биз-
нес», и может носить как коммерческий,
так и некоммерческий характер. Наличие
социальной миссии и создание социальной
ценности выступают обязательными усло-
виями социального предпринимательства,
а создание экономической ценности — не-
обходимым условием для финансовой ста-
бильности [Mair, Marti, 2006]. По мнению
М. Юнуса и А. Жоли, большинство соци-
альных предпринимателей, скорее всего,
будут стремиться к тому, чтобы обрести
финансовую устойчивость для достижения
большей эффективности и стабильности.
Однако необходимо отметить, что понятие
«социальный бизнес» в трактовке Юнуса
и Жоли полностью совпадает с понятием
«социальное предпринимательство», пред-
ложенным рядом других исследователей
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
(см., напр.: [Robinson, 2006; Alter, 2007]).
В соответствии с их точкой зрения важней-
шим критерием социального предпринима-
тельства выступает «двойная результатив-
ность» (double bottom line), т. е. создание
социальной и экономической ценности и
реинвестирование прибыли в развитие со-
циальной деятельности.
Устойчивость социального предприни-
мательства напрямую зависит от способ-
ности предпринимателей находить, сохра-
нять и преумножать ресурсы. Существуют
разные мнения относительно источников
ресурсов социальных предпринимателей.
Согласно подходу Европейского исследо-
вательского сообщества EMES ресурсы мо­
гут иметь смешанную природу, т. е. быть
получены вследствие осуществления ком-
мерческой и волонтерской деятельности,
а также за счет грантов и субсидий. Дан­
ного взгляда придерживаются и предста-
вители «школы социальных инноваций»
(см.: [Defourny, Nyssens, 2009]). Аме­ри­
канские исследователи, принадлежащие к
«школе социальных предприятий», ограни­
чиваются только рыночными источниками
ресурсов. Такая позиция поддерживается
и законодательствами ряда европейских
стран (например, Великобритании, Ир­
ландии, Финляндии), в которых социаль-
ные предприятия описываются как рыноч-
но ориентированные организации. Однако
очевидно, что зависимость от собственных
источников финансирования снижает риск
экономической неустойчивости организа-
ции, а зависимость от внешних повышает
такой риск и может вызвать угрозу сме-
щения мотивации — от создания ценности
для получателя социального блага к со­
зданию ценности для финансирующей сто-
роны.
Появление, активное развитие и процесс
институционализации феномена социаль-
ного предпринимательства в 90-е гг. XX в.
логично совпали с ростом популярности
концепции устойчивого развития (эконо-
мическая, экологическая и социальная от-
ветственность) и таких социально ориен-
тированных практик, как добросовестная
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
торговля, инклюзивные бизнес-модели и
«основание пирамиды».1
В начале XXI  в. был опубликован ряд
работ в области корпоративной социальной
ответственности (КСО), посвященных вопро-
сам связи КСО со стратегией фирмы, КСО
как источнику инноваций и долгосрочных
конкурентных преимуществ [Grayson, Hod­
ges, 2004; Halme, Laurila, 2009]. В ра­боте
[Halme, Laurila, 2009] предложена ти­по­ло­
гия корпоративной социальной деятельно-
сти, включающая «филантропию», «КО‑ин­
теграцию» и «КО‑инновацию» (КО — кор-
поративная ответственность). Филантропия
как дискретная деятельность, не связанная
с основным бизнесом, позволяет предприя-
тию извлекать лишь общие репутационные
выгоды. КО‑интеграция дает возможность
повысить социальные и экологические ха-
рактеристики основных бизнес-процессов
предприятия, что может привести к росту
производительности и продаж, снижению
издержек и соответствующих рисков. КО‑ин­
новация подразумевает внедрение новых
1
  Добросовестная торговля (fair trade) — об-
щественное движение, поддерживающее стандар-
ты международного трудового, экологического и
социального регулирования, а также обществен-
ную политику в отношении создания равных усло­
вий для участия в рыночных отношениях наряду
с крупными компаниями более мелких, уязвимых
производителей.
Инклюзивные бизнес-модели (inclusive busi­­ness
models) — концепция, используемая в проектах
Программы развития ООН. Инклюзивные бизнес-
модели предполагают включение малообеспечен-
ных людей на разных этапах цепочки создания
ценности в качестве потребителей, клиентов или
покупателей — со стороны спроса, и как сотруд-
ников, производителей и предпринимателей — со
стороны предложения [Доклад ООН..., 2010].
«Основание пирамиды» (bottom of the pyra­
mid) — концепция, предложенная К. Прахаладом.
В соответствии с этой концепцией в основании
экономической пирамиды находятся 4  млрд че-
ловек, чей ежедневный доход составляет менее
2  долл. в день. К. Прахалад предлагает бизнесу
перестать рассматривать этих людей как бремя и
увидеть в них предпринимателей и потребителей,
что откроет массу возможностей не только для
этой категории людей, но и для самого бизнеса.
115
бизнес-процессов, осуществление продукто-
вых и технологических инноваций, изна-
чально увязываемых с решением конкрет-
ных социальных и экологических проблем
[Благов, Арай, 2010]. В соответствии с рас-
смотренной выше типологией социальное
предпри­нимательство попадает в категорию
«КО‑инновация» [Halme, Laurila, 2009].
Взаимосвязь КСО и социального пред-
принимательства прослеживается в статье
[Porter, Kramer, 2011]. М. Портер и М. Кра­
мер четко выделяют понятия «корпоратив-
ная социальная ответственность», «устойчи-
вое развитие» и «разделяемые ценности»2.
Если программы КСО появились как ответ
на давление общества и носили скорее за-
щитный, оборонительный характер, то кон-
цепция разделяемых ценностей исходит из
того, что конкурентоспособность компании и
состояние местных сообществ тесно взаимо­
связаны и компаниям необходимо внедрять
такие методы работы, которые позволят по-
высить не только их конкурентоспособность,
но и уровень экономического и социального
благосостояния общества. Иными словами,
рынки формируются за счет не только эко­
номических, но и социальных потребностей,
и компании в условиях жесткой конкурен-
ции, турбулентности и ограниченности ре-
сурсов должны учитывать этот факт, особен-
но при выходе на международные рынки.
Авторы работы [Porter, Kramer, 2011]
отмечают, что «концепция не поддержи-
вает традиционное разделение ответствен-
ности между государством, НКО и бизне-
сом», аргументируя это тем, что обществу
безразличен носитель социальных и эко-
номических преобразований  — создатель
разделяемых ценностей. По их мнению,
носителями концепции разделяемых цен-
ностей могут быть как крупные компа­
нии,  так и представители малого и средне-
го  бизнеса; при этом именно социальные
предприниматели одними из первых стали
2
  В русском переводе статьи [Портер, Крамер,
2011] термин “shared va­lues” дается как «общие
ценности». В данной статье мы используем пере-
вод «разделяемые ценности».
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
116
использовать концепцию разделяемых цен-
ностей, лучше других понимая, что именно
при таком подходе исчезает грань между
коммерческим и некоммерческим сектором.
В этом смысле «истинное социальное пред-
принимательство не только приносит поль-
зу обществу, но и создает разделяемые
ценности» [Porter, Kramer, 2011]. Согласно
такому подходу социальное предпринима-
тельство является очевидным носителем
концепции разделяемых ценностей. В от-
личие от бизнеса, социальные программы
которого часто не связаны с стратегией
компании и осуществляются как ответ на
давление общества, или от некоммерческих
организаций, в чьей деятельности соци-
альные цели могут быть центральными,
но носить несистемный и неустойчивый
характер из-за зависимости от внешних
источников финансирования, социальное
предпринимательство способно эффектив-
но создавать социальные и экономические
ценности одновременно за счет социально
ориентированной миссии и достижения
самоокупаемости организации. Портер и
Крамер отмечают, что социальные пред-
приниматели, которые станут руководство-
ваться концепцией разделяемых ценно-
стей, будут работать более эффективно и
устойчиво.
Многие исследователи подчеркивают,
что размытость границ концепции соци-
ального предпринимательства, отсутствие
четкого, общепринятого определения свя-
заны с его сложной, смешанной природой
[Dees, Anderson, 2006; Nicholls, 2010]. Это
выражается в стирании межсекторных гра-
ниц, превалировании социальной миссии
над экономической, присутствии «смешан-
ных ценностей» (социальных, экологиче-
ских и экономических) и т. д. Для преодо-
ления такой концептуальной размытости
исследователи пытаются очертить грани-
цы данного феномена (см., напр.: [Dees,
Anderson, 2006; Alter, 2007; Zahra et al.,
2009]). Однако необходимо заметить, что,
во-первых, будучи молодым явлением, на-
ходящимся, как отмечено в [Nicholls, 2010],
на «допарадигмальном» этапе развития, со-
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
циальное предпринимательство испытыва-
ет постоянное институциональное влияние
(изменение законодательства, появление
новых финансовых инструментов и возмож-
ностей и т. д.), что выражается в изменении
спектра его признанных легитимных форм.
Во-вторых, социальное предприниматель-
ство является феноменом, ограниченным
и тесно связанным с контекстом, и его ти-
пология отражает эту особенность.
Очевидно, что социальное предприни-
мательство может возникнуть вследствие
осознанного выбора предпринимателя, ис-
пользования некоммерческими организа-
циями бизнес-инструментов и предприни-
мательских методов ведения деятельности,
с помощью которых такие организации спо-
собны создавать помимо социальной еще и
экономическую ценность. Также оно мо-
жет возникать в результате развития ком-
мерческими компаниями инновационных
подходов к корпоративной социальной от-
ветственности и внутрифирменного соци-
ального предпринимательства. На рисунке
схематично представлена попытка описать
два уровня возникновения социального
предпринимательства.
Индивидуальный уровень появления со-
циального предпринимательства находится
в центре внимания школы социальных ин-
новаций. Нельзя недооценивать роль инди-
видуальных социальных предпринимателей
в решении социально значимых вопросов
общества. Зачастую вследствие расширения
и распространения социальных инициатив
может происходить не только увеличение
масштаба и охвата решаемых проблем, но
и инициирование изменений на институ-
циональном уровне. Ярким примером этого
служит Grameen Bank, который через соб-
ственный организационный рост смог сти-
мулировать появление микрофинансовых
инициатив в разных странах мира.
Социальное предпринимательство на ор­
ганизационном уровне, с одной стороны,
является эффективным продолжением дея-
тельности компаний в сфере КСО (так, в ра-
боте [Austin, Reficco, 2009, p. 3] отмечает-
ся, что корпоративное социальное предпри-
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
Рисунок. Источники возникновения социального предпринимательства
нимательство — «это не другая форма КСО,
а скорее процесс укрепления и продвиже-
ния развития КСО»), а с другой — частным
случаем внутрифирменного предпринима-
тельства. К организационному уровню воз-
никновения социального предприниматель-
ства также относится прино­ся­щая доход
деятельность некоммерческих организа­
ций.  По мнению авторов [Au­stin, Reficco,
2009], корпоративное социальное предпри-
нимательство возникает в ценностно-ори­
ентированных компаниях, которые по­зи­
ционируют себя как надежных, высоко-
нравственных агентов, способных создать
доверие, основанное на устойчивом этич-
ном поведении и инновационных способах
решения социальных проблем.
Социальное корпоративное предприни­
мательство четко отражает уже широко
из­учаемую концепцию внутрифирмен­но­го
пред­принимательства (интрапренерства),
117
но с социальной направленностью. Двига­
те­лем инновационных идей, проек­тов и ини­
циатив в организации может выступать ин­
дивид. В последние годы внутрифирменное
социальное предпринимательство привле-
кает внимание исследователей с точки зре-
ния вклада индивида в развитие и создание
устойчивой социальной и экономической
ценности для организации и общества. Как
отмечается в [Austin, Reficco, 2009], вну-
трифирменное социальное предпринима-
тельство — это «основная движущая сила
внутри организации, стимулирующая вну-
тренние организационные преобразования
и инновации, которые продвигают компа-
нию к более совершенной форме КСО».
Примерами успешного корпоративно-
го  социального предпринимательства вы-
ступают компании Adidas, Timberland,
Starbucks, Unilever, Nike, Danone и др.
Часто реализация социальных проектов
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
118
требует парт­нерства с государственными
структурами, НКО либо межфирменного
сотрудничества. Со­здание альянса с органи­
зациями, обладающими иными ресурсами,
дает синергетический эффект. Ис­поль­зо­ва­
ние компанией ресурсов и компетенций,
отличных от тех, которыми она обладает,
приводит к мощному совместному созданию
экономической и социальной ценности [Au­
stin, Reficco, 2009]. Например, компании
Danone и Adidas в союзе с Grameen Bank
запустили в Бангладеш производство недо-
рогих, но качественных фирменных това-
ров, доступных бедным слоям населения.
В такого рода инициативах прослеживается
явная трансформация корпоративной соци­
альной ответственности в социальное пред-
принимательство, когда компания создает
направление (в данном случае товарную ли­
нию), которое не приносит «сверхприбыль»,
но является самоокупаемым и имеет огром-
ный социальный эффект. Необходимо от-
метить, что примеры корпоративного со-
циального предпринимательства встреча-
ются в инновациях в области продуктов и
услуг, при создании новых бизнес-процессов
и обслуживании новых рынков.
Появление социального предпринима-
тельства некоммерческих организаций свя­
зано с их стремлением достичь финансовой
устойчивости и снизить зависимость от
внешних источников финансирования за
счет развития собственных коммерческих
проектов. По мнению автора работы [Som­
merrock, 2010], такие проекты часто не
связаны с основной миссией некоммерче-
ской организации и опосредованно поддер-
живают социальную миссию через направ-
ление получаемого дохода на нужды НКО,
однако иногда коммерческие проекты НКО
напрямую поддерживают ее социальную
миссию. Например, некоммерческая орга-
низация Youth Center в Латин­ской Америке
имеет в управлении магазин Ben&Jerry на
правах франчайзинга, в котором работают
молодые люди из «группы риска». Магазин
не только является коммерческим проек-
том, который поддер­живает финансовую
устойчивость некоммерческой организа-
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
ции, но и напрямую участвует в реализации
ее социальной миссии.
Итак, социальное предпринимательство
представляет собой сложное и многогран-
ное явление, существующее на стыке раз-
ных концепций, рынков и организационных
форм, что усложняет его изучение и выявле-
ние концептуальных рамок. Многообразие
трактовок социального предприниматель-
ства приводит к тому, что некоторые ви-
ды деятельности, не соответствующие сути
концепции социального предприниматель-
ства, относят к этому явлению. Очевидно,
что не всякая социально ориентированная
деятельность должна рассматриваться как
социальное предпринимательство.
В настоящее время почти все исследо­
ватели в качестве основных критериев со-
циального предпринимательства рассма­
три­вают одни и те же характеристики (со-
циальная миссия, новаторский подход,
превалирование социальной цели над фи-
нансовой и т. д.), однако до сих пор отсут-
ствует единое определение этого понятия,
что препятствует распространению прак-
тики социального предпринимательства и
затрудняет качественное развитие иссле-
дований в данной области.
В настоящей статье мы предлагаем сле­
ду­ющее определение: социальное пред­при­
ни­мательство — это безубыточная пред­
при­нимательская деятельность, дви­жимая
основной миссией компании — со­зданием
социальной ценности — и направленная
на решение проблем общества. Данное
опре­деление охватывает деятельность и
вновь созданных организаций, и предпри-
нимательский подход к созданию социаль-
ной ценности внутри уже существующих
организаций. Вместе с тем условие без­
убыточности требует наличия финансовой
устой­чивости за счет самоокупаемой дея-
тельности либо сочетания дохода от ком-
мерческой деятельности и стабильного фи-
нансирования из сторонних источников.
Предложенное определение не охватывает
такую социально направленную деятель-
ность, как благотворительность, а  также
новаторскую деятельность общественных
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
и некоммерческих организаций, которые
не создают экономическую ценность. Необ­
ходимо отметить, что социальные проблемы
могут решаться и путем вовлечения соци-
ально уязвимых слоев общества в процесс
создания ценности, и с помощью разработ-
ки товаров или услуг для них, т. е. на лю-
бом этапе цепочки создания ценности.
В рамках социального предпринима-
тельства на любом этапе цепочки создания
ценности могут привлекаться ресурсы или
создаваться комбинации ресурсов, которые
ранее не были использованы или исполь-
зовались недостаточно. Например, это мо-
жет быть вовлечение социально уязвимых
слоев населения (инвалидов, пенсионеров,
бывших осужденных и т. д.) в процесс про-
изводства. Так, студия «Арбуз», созданная
в 2007 г., выпускает печатную продукцию;
в компании работают люди с инвалидно-
стью, преимущественно слабослышащие.
Кроме того, в социальном предпринима-
тельстве часто задействуются материаль-
ные ресурсы, которые ранее не использо-
вались или недоиспользовались. Например,
благотворительный магазин «Спасибо!» за­
нимается сбором ненужной одежды, укра­
шений, книг в хорошем состоянии. Бо`ль­
шая часть вещей распределяется среди
нуждающихся и поступает в благотвори-
тельные организации, а средства от про-
дажи оставшейся части используются на
поддержание организации и перечисляют-
ся на благотворительность.
Социальное предпринимательство, как
правило, направлено на удовлетворение
спроса с низкой доходностью на рынках
с  низким уровнем конкуренции, а также
может способствовать формированию спро-
са на новом рынке. Уже упомянутое созда­
ние М. Юнусом микрокредитной организа­
ции Grameen Bank не только содействовало
решению острых социальных проблем Бан­
гла­деш (безработицы и бедности), но и
сфор­мировало спрос на новый вид услуг —
микрокредитование. В целом, за счет уни-
кальной ком­бинации ресурсов, выявле-
ния  новых воз­можностей, использования
проактивных, инновационных подходов к
119
решению социальных проблем общества
организация способна создавать экономи-
ческую и социальную ценность одновре-
менно.
Социальное предпринимательство на
корпоративном уровне, на наш взгляд, тес­
но связано с инновационной деятельно­стью
компании в сфере корпоративной социаль-
ной ответственности. При этом проблема
разделения концепций КСО и социального
предпринимательства на этом уровне оста­
ется пока не решенной. С целью опреде-
ления концептуальных рамок социального
предпринимательства на корпоративном
уровне мы предлагаем рассматривать со-
циальное предпринимательство как устой­
чивую инновационную социальную дея­
тель­ность компании, которая способна
создать социальную и экономическую цен­
ность одновременно.
Некоторые исследователи высказыва-
ют опасения относительно того, сможет ли
социальное предпринимательство стать са­
мостоятельной областью исследований,
обретет ли оно легитимность статуса или
останется полем для проверки других дис-
циплин [Busenitz et al., 2003]. Однако уве­
личение масштабов распространения соци­
ального предпринимательства, рост коли­
чества публикаций и исследований в этой
области, появление работ в международ-
ных рецензируемых журналах, скорее все-
го, свидетельствуют о том, что социальное
предпринимательство, являясь новой об-
ластью исследований, всего лишь испы-
тывает такие же проблемы (концептуаль-
ная неточность, размытость теоретических
границ), как и любая другая область ис-
следования на этапе становления.
2. Региональные особенности
развития социального
предпринимательства
Социальное предпринимательство как яв-
ление возникло еще в XIX в. Однако формы
возникновения, масштабы деятельности,
скорость его распространения различались
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
120
в разных странах, что было обусловлено
объективными институциональными фак-
торами. Важную роль в процессе ин­сти­
туционализации феномена социального
предпринимательства играют различные
стейкхолдеры (образовательные учрежде-
ния, исследователи, фонды и т. д.).
В зарубежной литературе имеются ра-
боты, в которых анализируются особен-
ности развития социального предприни-
мательства в разных странах (см., напр.:
[Kerlin, 2006; Fostering Social En­tre­pre­
neur­ship..., 2006; Social Enterprise..., 2008;
Defourny, Nyssens, 2009]). В основном в
них рассматривается опыт европейских
стран, США, Великобритании и проводит-
ся сравнительный анализ американской
и  европейской традиции возникновения
и  развития социального предпринима­
тельства. В отечественной литературе (см.,
напр.: [Московская, 2011]) также изуча-
ются европейская и англо-американская
традиции социального предприниматель-
ства и анализируется его возникновение
в России. В настоящей статье рассматри-
ваются региональные особенности разви-
тия социального предпринимательства как
в странах, где оно уже имеет сложившие-
ся традицию и историю, так и там, где оно
только начинает зарождаться.
2.1. Развитые страны
Европа
Социальное предпринимательство в Европе
зародилось в начале XIX  в., когда полу-
чила развитие так называемая социальная
экономика (social economy), основными
агентами которой являются кооперативы
(cooperatives), общества взаимопомощи (mu­
tual organizations), ассоциации (as­so­ci­a­
tion) и фонды (funds).
В XX  в. идеи социальной экономики в
со­циалистических странах Европы и в СССР
реализовывались посредством тотального
участия государства в социально-эконо­ми­
ческой сфере, а в капиталистических стра-
нах — через поддержку государством со-
циальных программ, инициатив и органи-
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
заций. Переход социалистических стран к
рыночной экономике предоставил неком-
мерческим организациям и гражданским
инициативам возможность обрести свое ме­
сто в новой социально-экономической сис­
теме. Однако для экономики переходного
периода характерно несовершенство зако-
нодательной базы, чем во многом и объ-
ясняется низкая эффективность деятель-
ности социально ориентированных орга-
низаций.
В конце XX в. большинство стран Евро­
пы столкнулось с социальными проблема-
ми в сфере занятости, здравоохранения,
об­разования, которые требовали незамедли­
тельного решения. Достижение этого толь-
ко силами государства и частного сектора
было невозможно, поэтому в этот период
активизировалась деятельность некоммер-
ческих организаций, гражданских органи-
заций и организаций местных сообществ.
Постепенно некоммерческие организации
выходили за пределы своих основных функ-
ций (защита и продвижение интересов опре­
деленных групп и слоев населения), все
бо­лее вовлекаясь в процесс производства
товаров и услуг (в основном используя труд
волонтеров), что требовало предпринима-
тельского подхода для достижения эффек-
тивности и финансовой устойчивости.
Первой страной, которая узаконила дея­
тельность социальных предприятий, ста­ла
Италия, где в 1991 г. им был предоставлен
официальный статус «социальных коопе-
ративов» (so­ci­al cooperatives). В 1995  г.
в  Бельгии был принят закон о «компани-
ях с социальной целью» (company with so­
cial mission). Абсолютно новую форму для
организаций социального предпринима-
тельства ввела в 2001 г. Ве­ли­ко­бри­тания —
«компании, действующие в интересах мест-
ного сообщества» (community in­terest com­
pany).3 Однако необходимо отметить, что
большинство социальных предпринимате-
лей Европы до сих пор функ­ционирует в
3
  Чехия, Венгрия и Словакия также законо-
дательно закрепили статус социальных предпри-
ятий, используя опыт Великобритании.
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
рамках традиционного за­ко­нодательства
«третьего сектора» [Social En­ter­prise...,
2008, p. 28].
Северная Америка
В США и Канаде социальное предпринима-
тельство понимается в более широком смы­
сле, чем в других странах. Понятие «соци-
альное предпринимательство» охватывает
континуум социально ориентированных ор-
ганизаций: от коммерческих ор­ганизаций,
вовлеченных в социально ответственную
деятельность, до НКО, генерирующих до-
ход. Такая широкая трактовка определена
историческим контекстом возникновения
социального предпринимательства в этих
странах.
Уже в конце XVIII  в. в США коммерче-
ская деятельность НКО была легализована
и имела всеобщий характер. Например, «ре-
лигиозные и общественные группы владели
базарами и продавали товары домашнего
производства в дополнение к добровольным
взносам» [Kerlin, 2006]. В 60-е  гг. XX  в.
правительство США разработало програм-
му «Великое общество» (Great Society), со-
гласно которой федеральное правительство
через фонды инвестировало миллиарды дол­
ларов в программы помощи бедным, в об-
разование, здравоохранение, развитие сооб-
ществ, окружающую среду и искусство. Во
избежание излишней бюрократии многие из
фондов действовали через некоммерческие
организации, что способствовало увеличе-
нию количества НКО [Kerlin, 2006]. Однако
экономический спад 70–80-х гг. XX в. вы-
звал сокращение федеральных программ,
что отразилось на финансовой устойчивости
НКО, которые стали искать иные источни-
ки доходов, чем взносы и по­жертвования.
Именно так в США стала активно разви­
ваться социально ориентированная деятель-
ность, приносящая доход.
Социальное предпринимательство в США
охватывает множество секторов и сфер —
«от прибыльных институтов микрокреди-
тования, которые созданы для обеспечения
финансирования малого бизнеса, до неком-
мерческих фармацевтических компаний,
121
имеющих целью улучшение здоровья насе-
ления» [Fostering Social Entrepreneurship,
2006, p. 71]. В зависимости от целей и задач
социального предприятия законодательство
США предоставляет возможность выбора
его правовой формы.
В отличие от США, где исторически
сфор­мирована активная позиция фондов и
общественных организаций в решении со-
циальных проблем общества, канадское пра-
вительство начиная со времен Второй миро-
вой войны проводит политику «социального
государства» (welfare state). Руководствуясь
принципом всеобщей справедливости, пра-
вительство Канады пытается сглаживать со-
циальные и экономические противоречия
ради достижения «всеобщего благосостоя-
ния», минимизируя социальные различия
и дискриминацию. На протяжении послед-
них 30  лет в стране активно развивают-
ся ини­циативы социально-экономического
раз­ви­тия страны (community economic de­
ve­lop­ment — CED). Согласно статистике Ка­
над­ско­го объ­единения гуманитарных и соци­
альных наук [Canadian Federation..., 2006]
в стране действует более 3000 организаций
со­ци­ально-экономического развития (как
коммерческих, так и некоммерческих), в ко-
торых задействованы свыше 3500 сотрудни-
ков и 1900 волонтеров. Как в США, так и в
Канаде развиты разные формы межсектор-
ного взаимодействия, которые способствуют
эффективности социальной политики.
2.2. Развивающиеся страны
Страны БРИК
Последние годы политика стран БРИК (Бра­
зилия, Россия, Индия и Китай) направлена
на достижение целей долгосрочного разви-
тия — улучшения благосостояния населе-
ния, укрепления позиции страны в мировой
экономической системе. Так, в официаль-
ных документах российского правительства
отмечается, что «единственным возможным
способом достижения этих целей являет-
ся переход экономики на инновационную
социально ориентированную модель раз-
вития» [Инновационная Россия..., 2010,
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
122
с. 5]. Поддержка инновационных предпри-
нимательских инициатив рассматривается
странами БРИК как один их эффективных
способов достижения амбициозных планов
экономического и социального развития.
Наличие ряда схожих институциональных
особенностей стран БРИК (а именно: вы-
сокая социальная поляризация, большой
процент населения за чертой бедности, су­
щественные диспропорции в региональном
развитии, слабая защита собственности,
на­рушение авторских прав и проблемы
пра­вового государства в целом, отсутствие
независимой судебной системы и гласно-
сти, высокий уровень коррупции, а также
низкий уровень развития демократических
институтов при достаточно высоких темпах
экономического роста) явилось, с одной сто-
роны, объективной предпосылкой для появ-
ления и развития в этих странах социально-
го предпринимательства как эффективного
инструмента решения социально значимых
задач общества, а с другой — барьером на
пути его активного развития.
Для Китая феномен социального пред-
принимательства — достаточно новое яв-
ление, которое «сегодня набирает темпы,
не имея четкой модели развития» [The Ge­
neral Report..., 2008, p. 1]. Среди факто­ров,
тормозящих развитие социального пред-
принимательства в Китае, необходимо вы-
делить политику государства, которая не
создает благоприятных условий для разви-
тия некоммерческих организаций. Только в
2011 г., как было отмечено на Skoll World
Forum 2011, ситуация в социальном сек-
торе продемонстрировала положительные
тенденции: количество частных фондов пре­
высило количество государственных, уве-
личивается участие частного капитала в
решении социальных проблем. Несмотря
на то что филантропия не характерна для
Китая, традиция пожертвований широко
распространена, что играет огромную роль в
готовности общества поддерживать и реали-
зовывать социальные инициативы. По мне-
нию профессора Школы бизнеса им. Фукуа
Дюкского Университета, директора Центра
распространения социального предприни-
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
мательства (Center for the Advancement
of Social Entrepreneurship) Г. Диза, за по-
следние 30  лет Китай продемонстрировал
способность создавать новые институты и
инструменты достаточно быстро. Если та-
кие же силы будут направлены на создание
необходимой инфраструктуры для стиму-
лирования и поддержки социального пред-
принимательства, то Китай сможет стать
примером для всего мира [Dees, 2010].
Социальное предпринимательство в Бра­
зилии, как и в других странах БРИК (за
исключением Индии), появилось сравни-
тельно недавно. Согласно данным отчета
Глобального мониторинга предпринима-
тельства (GEM) за 2009  г. показатель ран-
ней социально ориентированной предпри-
нимательской активности в Бразилии  —
один из самых низких в мире, он почти
в 6,5  раз ниже аналогичного показателя
в Китае и в 1,5  раза ниже, чем в России
[Глобальный мониторинг..., 2010, с. 42].
Будучи самой динамично развивающейся
страной Латинской Америки (среднегодо-
вой рост ВВП за последние 10 лет — 3,2%),
Бразилия занимает одно из первых мест в
мире по социальному неравенству [Human
Development..., 2006, p. 115]. В стране суще-
ствует множество социально значимых про-
блем, которые не решаются государством,
но все чаще привлекают внимание социаль-
но ориентированного бизнеса. Проблемы
дискриминации, загрязнения окружающей
среды, доступа населения к важнейшим
видам услуг, таким как медицина, образо-
вание, стали теми сферами, где предпри-
ниматели с социально ориентированны-
ми  целями не только создают социальную
ценность, но и получают экономический
результат. Необходимо отметить, что за-
конодательная система Бразилии поддер-
живает частные инициативы, в том числе
социально направленные. Например, суще-
ствует ряд налоговых и кредитных льгот
для социальных предприятий. Однако пра-
вила предоставления льгот разрабатывают-
ся органами государственной власти как
срочный ответ на требующие немедленного
разрешения социальные проблемы, и поэто-
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
му им не хватает последовательности, что,
в свою очередь, затрудняет их понимание
и практическое применение. Кроме того,
бразильское законодательство не располага-
ет достаточными механизмами поддержки
частных социальных инициатив, оставляя
их на усмотрение государства [Fostering
Social Entrepreneurship..., 2006, p. 9].
Социальное предпринимательство в Ин­
дии, по сравнению с другими странами
БРИК, имеет самую богатую историю. Со­
циокультурные традиции Индии всегда со-
действовали продвижению и распростра­
нению социального предпринимательства
через различные формы социально ориен-
тированных инициатив, такие как филан-
тропия, свободная торговля, инклюзивные
бизнес-модели.
В настоящее время на фоне бурного эко-
номического роста в Индии, как и в других
странах БРИК, обострились социальные
проблемы (растет разрыв между бедными
и богатыми, городским и сельским слоя-
ми населения). Многие крупные компании
уделяют внимание программам поддерж-
ки социально уязвимых слоев населения
и строят свой бизнес на основе концепции
«основания пирамиды». Например, одна из
крупнейших индийских корпораций Tata
не только разработала ряд продуктов для
«основания пирамиды», но и организова-
ла ряд социальных предприятий, которые
помогают в решении важных социальных
проблем общества.
Увеличение интереса корпораций к соци-
альному предпринимательству не было об­
условлено снижением внимания государства
к социальным проблемам. Индийское пра-
вительство занимает проактивную позицию
в отношении поддержки социальных инно-
ваций. Большую роль в этом направлении
играет Национальный совет по инновациям
(National Innovation Council), который под-
держивает инновационные проекты, в том
числе и в социальной сфере. Сегодня можно
говорить о существовании в Индии целой
экосистемы, поддерживающей и форми-
рующей социальное предпринимательство,
которая включает образовательные учреж-
123
дения, социальные сети, государственные
институты, фонды, венчурных инвесторов
и т. д.
Фактором, тормозящим развитие соци-
ального предпринимательства в современ-
ной России, является недостаточное раз-
витие социально-экономических институ-
тов, «таких как малое предпринимательство,
кредитная кооперация, микрофинансиро­
вание, некоммерческая деятельность в со­
ци­ально-экономической сфере, способных
выступить в качестве «материнских струк-
тур» для развития социального предпри-
нимательства» [Московская, Мамута, 2008,
с. 1]. В России показатель уровня ранней
социально ориентированной предпринима-
тельской активности — один из самых низ-
ких (0,6% в 2009  г.) [Глобальный монито-
ринг..., 2010, с. 42] по сравнению не только
со странами с инновационно-ори­енти­ро­ван­
ной4 и эффективностно-ориентированной
экономикой, но и с рядом стран с ресурс­
но-ориентированной экономикой.5 Можно
предположить, что столь низкий уровень
развития социального предприниматель­
ства в России обусловлен отсутствием тра-
диции решения бизнесом социально значи-
мых проблем и закреплением данной роли
4
  Показатель уровня ранней социально ориен-
тированной предпринимательской активности в
России в 6,5 раза ниже, чем в США, и в 3,5 раза
ниже, чем в Англии [Глобальный мониторинг...,
2010, с. 42].
5
  Глобальный мониторинг предприниматель-
ства разделяет все страны — участницы проекта
на три группы по критерию «тип эконо­мики»:
ресурсно-ориентированная, эф­фек­тив­ност­но-ори­
ентированная и инновационно-ори­ен­ти­рованная.
В экономике эффективностно-ори­­ентированного
типа конкурентоспособность обеспечивается вы-
соким уровнем образования населения, эффек-
тивностью рынка и способностью извлекать поль-
зу из существующих технологий. К странам с
эффективностно-ориентированным типом эконо-
мики согласно GEM относятся Ар­гентина, Босния
и Герцеговина, Бразилия, Вен­грия, Доми­ни­кан­
ская Республика, Иордания, Иран, Китай, Ко­
лумбия, Латвия, Малайзия, Мек­сика, Панама,
Перу, Россия, Румыния, Сербия, Тунис, Уругвай,
Хорватия, Чили, Эквадор, Юж­ная Африка [Гло­
бальный мониторинг..., 2010, с. 9].
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
124
преимущественно за государством, отсут-
ствием необходимой институциональной
среды, а также тем, что социальные инно-
вации не рассматриваются предпринима-
телями в качестве источника конкурент-
ных преимуществ.
Однако в последние годы наблюдаются
положительные тенденции в развитии со-
циального предпринимательства в России.
Во-первых, это связано с активной дея-
тельностью фондов, поддерживающих со-
циально ориентированные бизнес-проекты
и распространяющих идеи социального пред­
принимательства (Фонд региональных со-
циальных программ «Наше будущее», бла-
готворительный фонд «Навстречу пере­ме­
нам», Российский микрофинансовый центр),
а также появлением образовательных про-
грамм в области социального предпри­ни­
мательства (дополнительная профессиональ-
ная образовательная программа повыше-
ния квалификации «Управление проектами
в  области социального предприниматель­
ства», Высшая школа менеджмента СПбГУ).
Во‑вторых, важным фактором раз­вития со-
циального предпринимательства в России
стал Федеральный закон от 05.04.2010  г.
№ 40-ФЗ «О внесении изменений в отдель-
ные законодательные акты РФ по вопросу
поддержки социально ориентированных
некоммерческих организаций», который
официально закрепил понятие «социально
ориентированные НКО». Министерство эко-
номического развития РФ (согласно По­ста­
нов­ле­нию Правительства РФ от 23.08.2011 г.
№  713 «О предоставлении поддержки со-
циально ориентированным не­коммерческим
организациям») предостав­ляет субъектам
РФ на конкурсной основе субсидии на реа-
лизацию региональных программ поддерж-
ки социально ориентированных некоммер-
ческих организаций. Кро­ме того, Мини­
стерство экономического развития с 2012 г.
стало выдавать субсидии социальным пред-
принимателям в рамках поддержки субъ-
ектов малого и среднего бизнеса (Приказ
Министерства экономического развития
№ 233 от 23.04.2012 г.). Важным условием
дальнейшего формирования благоприятной
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
институциональной среды социального пред­
принимательства является привлечение об­
щественного внимания к социальному пред-
принимательству как области научных ис-
следований, управленческих решений и
социально-экономических преобразований.
Азия (кроме Китая и Индии)
Рассматривая социальное предпринима-
тельство в Азии, необходимо учитывать,
что в данном регионе проживает 60% все-
го населения планеты, при этом социаль­
но-экономическое положение многих ази-
атских стран нестабильно. Именно эколо-
гический, социальный и экономический
дисбаланс в этом регионе стал катализато-
ром появления инновационных подходов к
решению существующих проблем. Возник­
новение и развитие социального предпри-
нимательства в странах Азии шло неравно-
мерно. Началом массового развития со-
циального предпринимательства в Азии
можно считать 1990-е  гг., когда в регионе
стали появляться социально ориентирован-
ные предпринимательские фирмы.
Появление первых социально ориенти­
ро­ванных предпринимательских фирм в
Азии происходило при отсутствии источ-
ников при­влечения капитала. Един­ствен­
ными сред­ствами для запуска бизнеса были
либо личные средства предпринимателей,
либо гранты. Грантодателями, как прави-
ло, выступали фонды6 и религиозные орга­
низации. Основной религией таких стран,
как Индонезия, Пакистан, Бангладеш, Ма­
лай­зия, является ислам. Согласно ислам-
ским традициям все верующие, облада­
ющие имуществом сверх своих основных
нужд и нужд семей, должны раз в год вы-
плачивать милостыню — так называемый
закят (zakāt). Благодаря собранным сред-
ствам было открыто множество социально
ориентированных предпринимательских
фирм в странах Азии.
6 
Роль фондов в становлении и развитии соци­
ального предпринимательства в мире неоспорима.
С  достижением экономической и социальной ста-
бильности в Европе европейские фонды стали выде-
лять средства на поддержку стран третьего мира.
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
Мощным импульсом для развития соци­
ального предпринимательства в странах
Юго-Восточной Азии послужил экономи­че­
­ский кризис, который разразился в регионе
в 1997  г. Экономический кризис усу­губил
социальные проблемы общества  — безра­
ботицу, социальное неравенство. С  раз­
вити­ем программ по выходу из кризиса
правительства стран Юго-Восточной Азии
стали рассматривать социальное пред­при­
ни­мательство как один из важных механиз­
мов решения социальных проблем. Опи­
ра­ясь на опыт стран Северной Америки и
Европы, правительствами внедрялись ме-
ханизмы поддержки социального предпри-
нимательства.
В настоящее время политика многих
азиатских государств направлена на раз-
витие социального предприниматель­ства.
Так, в Республике Корея правительство
рассматривает его в качестве эф­фек­тив­ного
средства создания дополнительных рабо-
чих мест и оказания социальных услуг,
поэтому предоставляет социальным пред-
принимателям льготы в виде преиму­
ще­ственных прав на продажу продукции
и услуг государственным учреждениям.
В 2006 г. правительство Республики Корея
разработало амбициозную программу для
продвижения и поддержки социальных
программ «Социальное измерение 2030»
(Social Vision 2030), которая обеспечива-
ет занимающимся социальным предпри-
нимательством фирмам государственную
под­держку для достойной конкуренции
в  рыночных условиях. По данным Ми­
нистер­ства труда и занятости Республи­
ки  Корея по состоянию на июль 2011  г.
в стране насчитывалось 555  сертифици-
рованных предприятий социального на-
значения.
Правительство Таиланда создало На­цио­
нальный комитет по социально ориенти-
рованным предприятиям (National Social
Enterprise Committee) и разработало «Об­
щий план социально ориентированных пред­
приятий 2010–2014». В Сингапуре со­зда­на
Ассоциация социальных предприятий (So­
cial Enterprise Association) для продвиже-
125
ния идеи социального предприниматель-
ства в обществе и оказания поддержки со-
циальным предпринимателям.
Латинская Америка (кроме Бразилии)
Возможность предоставления услуг и това-
ров малоимущим слоям общества, а также
включения этих групп населения в процесс
производства с помощью рыночных инстру-
ментов и устойчивых бизнес-моделей не­
дав­но осознали и в Латинской Америке.
В Ла­тин­ской Америке сохраняется высокий
уровень бедности7, который влечет за собой
огромное количество социальных проблем
(ограниченный доступ бедных слоев насе-
ления к социальным услугам (здравоохра-
нению, образованию); высокий уровень пре­
ступности; диспропорция доходов и т. д.).
Несмотря на то что в течение последних
15 лет количество бедных в абсолютном вы-
ражении в странах Латинской Америки со-
кращается, уровень социально-эконо­ми­че­
ско­го неравенства остается высоким. Так,
по данным Комиссии по экономическим во-
просам стран Латинской Америки и Кариб­
ского бассейна (Comisión Económica para
América Latina y el Caribe), этот регион яв-
ляется самым «неравноправным» в мире.
Важной характеристикой социально-эко­
номической ситуации в странах Латинской
Америки является так называемое соци-
альное исключение (social ex­clu­sion)8. При­
менительно к Латинской Америке его мож-
но определить как процесс, когда инди­
виды или целые группы лишены доступа
к возможностям, предоставляемым рын-
ком. Различные барьеры и ограничения
препятствуют тому, чтобы представители
ма­ло­обеспеченных слоев населения стано-
вились самостоятельными агентами фи­
нан­со­во-хозяйственных отношений. Под
7 
В 2006 г. средний ежемесячный доход город-
ского населения в Латинской Америке составлял
45–161 долл., сельского — 32–101 долл. [Mar­quez
et al., 2010, p. 10].
8
  Концепция «социального исключения» (so­
cial exclusion) широко обсуждается в Европе с
середины XX  в. в дискуссиях о крахе системы
«государства всеобщего благосостояния».
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
126
давлением со стороны международных ор-
ганизаций и ассоциаций и в ситуации обо-
стрения социальной напряженности в Ла­
тинской Америке в последние годы стали
появляться проекты вовлечения бизнесом
бедных слоев населения в экономическую
деятельность на разных этапах цепочки
создания ценности.9
Сегодня перед государствами стран Ла­­
тин­ской Америки стоит важная задача —
увеличить масштаб деятельности соци­
аль­ного предпринимательства, создавая
благоприятные условия для государствен­
но-частного партнерства, от которого вы-
играет большинство.
Африка
Очевидно, что для стран Африки, где огром­
ный пласт социальных проблем нередко
остается без внимания государства и част-
ного сектора, социальное предприниматель­
ство может стать той движущей силой, ко­
торая способна не только содействовать
ре­шению конкретных социальных проблем
общества, но и, возможно, инициировать
социальные преобразования. Однако прави-
тельства ряда африканских стран «...упор­
но не хотят быть напрямую вовлечены в
область социального предпринимательства,
рассма­тривая социальных предпринимате-
лей как рискованных по своей природе,
а их действия — „вольнодумными усили­
ями“» [Urban, 2008]. Неспособность госу-
дарства разрешить сложившиеся в об­ще­
стве множественные противоречия и его
недопонимание, что «невидимая рука рын-
ка не способна разрешать ситуацию самым
выгодным образом для общества» [Christie,
Honing, 2006], усугубляется еще и тем,
что оно ограничивает свободу деятельно-
сти социально ориентированных органи-
заций. «Ограничительная» политика го-
9
  Получившие в последнее десятилетие широ-
кую известность концепция «основания пирами-
ды» и концепция «инклюзивных бизнес-моделей»,
используемая в проектах Программы развития
ООН, направлены на взаимовыгодное взаимодей-
ствие бизнеса с бедными слоями населения на
разных этапах цепочки создания ценности.
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
сударства в отношении некоммерческих
организаций вызвана тем, что НКО, во‑пер­
вых, имеют потенциал для организации
людей вне государственных структур и,
во-вторых, что с изменением политики до-
норов в отношении построения институтов
гражданского общества они смогут полу-
чить те средства, которые в ином случае
были бы направлены на государственные
проекты [Sesan, 2006].
Сопротивляясь финансовой неустойчи-
вости и зависимости от внешнего финан-
сирования, НКО предприняли попытки
перехода к новой модели функционирова-
ния, которая может обеспечить им финан-
совую стабильность. Именно таким обра-
зом в конце XX — начале XXI в. в странах
Африки в сфере некоммерческих органи-
заций возникли первые социально ориен-
тированные предпринимательские фирмы,
например FATE Foundation (2000  г.), La­
gos Digital Village (2004 г.). Активная дея­
тельность международных ассоциаций по
поддержке социальных предпринимателей
(Asho­ka Foundation, Schwab Foundation)
формирует благоприятную среду для раз-
вития социального предпринимательства
и оказывает положительное влияние на
создание институциональных основ соци-
ального предпринимательства в странах
Африки посредством организации конфе-
ренций, образовательных программ по со-
циальному предпринимательству.10
Заключение
Социальное предпринимательство — важ-
ный рыночный механизм решения соци-
альных проблем, который активно разви-
10
  Так, в Южно-Африканской Республике в
2011  г. прошел Международный форум соци­аль­
ных предприятий (The Social Enterprise World
Fo­rum); Школа последипломного образования биз-
неса и общества АЛТИС Католического универси-
тета Святого Сердца, Италия (ALTIS Post­gra­duate
School of Business and Society, Uni­versi­ta Catholica
del Sacro Cuore) реализует в Кении программу
MBA по социальному предпринимательству.
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
вается практически во всех регионах мира.
Именно социальное предпринимательство
позволяет решать социальные проблемы
не за счет перераспределения финансовых
ресурсов, как это происходит на государ-
ственном уровне (от налогоплательщиков)
или в случае НКО (от грантодателей), а по-
средством достижения экономической эф-
фективности самой организации. Воз­мож­
но, именно социальное предприниматель-
ство должно стать основным механизмом
решения социальных задач в современной
рыночной экономике.
Проведенный анализ содержания фено-
мена «социальное предпринимательство»,
региональных особенностей его развития
и спектра возникновения позволяет сде-
лать ряд выводов.
Во-первых, рассмотрение литературы
выявило наличие множества определений
и трактовок социального предпринима-
тельства, ввиду отсутствия единого под-
хода к пониманию содержания этого фе-
номена. Очевидно, что научное знание в
данной области исследования не структу-
рировано. Поэтому изучение социального
предпринимательства, определение его ме­
ста в системе научного знания имеют вы-
сокую значимость как с практической, так
и с теоретической точки зрения. В России,
где исследования в этой области лишь за-
рождаются, теоретические разработки долж­
ны осуществляться с учетом зарубежного
опыта исследования социального предпри-
нимательства и особенностей российских
практик.
Во-вторых, можно утверждать, что в
мире нет региона, который не был бы за-
тронут стремительным распространением
феномена социального предприниматель-
ства. Очевидно, что ни один из участников
экономической системы на современном
этапе уже не может игнорировать данное
явление. Однако процесс его возникнове-
ния и развития в разных странах не был
одномоментным и равномерным и харак-
теризуется региональной спецификой. Со­
циальное пред­принимательство — это яв-
ление, которое, как правило, ограничено
127
контекстуальными рамками, и поэтому
распространение его практик должно про-
исходить при четком понимании законо-
мерностей и особенностей развития ре-
гиона для достижения максимального эф­
фекта.
В-третьих, сложная природа социаль-
ного предпринимательства (стирание меж-
секторных границ, превалирование соци-
альной миссии над экономической и т. д.)
требует применения эффективных управ-
ленческих инструментов, использования
методов оценки социальной и экономиче-
ской ценности, поиска конкурентных пре­
имуществ и создания устойчивых бизнес-
моделей социального предприниматель-
ства. Автором статьи выделены спектры
возникновения социального предприни-
мательства — индивидуальный и органи-
зационный — в зависимости от движущей
силы, ведущей к его зарождению. На ин-
дивидуальном уровне это моральный вы-
бор индивида, а на организационном  —
стратегическая цель или стремление к
легитимности. Дифференциация уровней
возникновения социального предприни-
мательства обусловлена необходимостью
выделения разных подходов к его изуче-
нию и анализу с точки зрения построения
компанией бизнес-моделей, достижения
устойчивости и стратегических целей.
Социальное предпринимательство —
это область деятельности не только инди-
видуальных предпринимателей, мелкого
и среднего бизнеса, но и крупных компа-
ний, которые сегодня, особенно при вы-
ходе на международные рынки, не могут
более игнорировать социальные проблемы
общества. Необходимость использования
компаниями инновационных, эффектив-
ных методов реализации социально зна-
чимых программ очевидна. Важно отме-
тить, что социальные программы не долж-
ны быть ответом компании на давление
со стороны заинтересованных сторон, они
должны носить взаимовыгодный харак-
тер — быть экономически выгодными для
организации и социально значимыми для
общества.
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
128
Мировые тенденции развития сектора
некоммерческих организаций, трансфор-
мация концепции корпоративной социаль-
ной ответственности и поиск компаниями
путей устойчивого развития актуальны и
для России. Однако российская специфи-
ка институциональной среды, часто не­
высокая эффективность социальных про-
грамм бизнеса, непродолжительный пе­
Литература
Баталина М., Московская А., Тарадина Л.
2008. Обзор опыта и концепций соци­
ального предпринимательства с учетом
возможностей его применения в совре­
менной России. Препринт WP1/2008/02.
М.: ГУ ВШЭ.
Благов Ю. Е. 2010. Корпоративная соци­
альная ответственность: эволюция кон­
цепции. СПб.: Изд-во «Высшая школа ме­
недж­мента».
Благов Ю. Е., Арай Ю. Н. 2010. Социальное
предпринимательство: проблемы типоло-
гии (предисловие к разделу). Вестник
С.‑Пе­тербургского ун-та. Серия Ме­недж­
мент (3): 109–114.
Глобальный мониторинг предприниматель­
ства. Россия 2009. 2010. СПб.: Высшая
школа менеджмента СПбГУ.
Доклад ООН «Участие бизнеса в решении
проблемы бизнеса». 2010. Региональное
бюро ПРООН по Европе и СНГ.
Дракер П. 2007. Бизнес и инновации. М.;
СПб.; Киев: ИД «Вильямс».
Изотова Г., Зверева Н. 2011. Социальное
предпринимательство как новый обще-
ственный институт. Экономические стра­
тегии (9): 2–7.
Инновационная Россия 2020 (Стратегия
инновационного развития Российской Фе­
дерации на период до 2020). 2010. М.:
Минэкономразвития России.
Московская А. А. (ред.). 2011. Социальное
предпринимательство в России и в ми­
ре: практика и исследования. М.: Изд-во
Высшей школы экономики.
Московская А., Мамута М. 2008. Пред­по­
сылки развития социального предприни­
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
Ю. Н. Арай
риод развития некоммерческого сектора
обусловливают наблюдаемую фрагментар-
ность раз­вития социального предпринима-
тельства в России. Становление и развитие
нового для России явления — социально-
го предпринимательства — должны про-
ходить в условиях проактивных и согласо-
ванных действий бизнеса, государства и
общества.
мательства в России — возможности
микрофинансирования. М.
Остин Дж., Стивенсон Г., Вей-Скиллерн Дж.
2010. Социальное и коммерческое пред-
принимательство: сходства и различия.
Вестник С.-Петербургского ун-та. Серия
Менеджмент (3): 115–145.
Портер М., Крамер С. 2011. Капитализм для
всех. Harvard Business Review — Россия
(Март): 34–52.
Юнус М., Жоли А. 2009. Создавая мир без
бедности: Социальный бизнес и бу­ду­щее
капитализма. М.: Альпина Пабли­шерз.
Alter S. K. 2007. Social Enterprise Typology.
Virtue Ventures LLC (November  27, re-
vised version).
Austin J. E., Reficco E. 2009. Corporate So­
cial Entrepreneurship. Working Paper 09-
101. Harvard Business School.
Boschee J. 1995. Social entrepreneurship.
Across the Board 32 (3): 20–25.
Boschee J., McClurg J. 2003. Toward a Bet­
ter Understanding of Social Entrepreneur­
ship: Some Important Distinctions. White
Paper.
Busenitz L. W., West G. P. III, Shepherd D.,
Nelson T., Chandler G. N., Zacharakis A.
2003. Entrepreneurship research in emer-
gence: Past trends and future directions.
Journal of Management 29 (3): 285–308.
Canadian Federation for the Humanities and
Social Sciences. 2006. http://www.ideas-
idees.ca/
Certo S., Miller T. 2008. Social entrepreneur-
ship: Key issues and concepts. Business
Horizons 51 (4): 267–271.
Социальное предпринимательство в начале XXI века: основные понятия и страновые особенности
Christie M. J., Honing B. 2006. Social entre-
preneurship: New research findings. Jour­
nal of World Business 41 (1): 1–5.
Dees J. G. 1998. Enterprising nonprofits. Har­
vard Business Review 76 (1): 55–66.
Dees J. G. 1998 (original draft)/2001 (revi­
sed). The Meaning of Social Entrepreneur­
ship. http://www.caseatduke.org/
Dees J. G. 2010. Creating large-scale change:
Not ‘can’ but ‘how’. McKinsey Quarterly
(April  6).
Dees J., Anderson B. 2006. Framing a theo-
ry of social entrepreneurship — Building
on two schools of practice and thought.
ARNOVA Occasional Paper Series 1 (3):
1–28.
Defourny J., Nyssens M. 2009. Conceptions
of Social Enterprise and Social Entrepre­
neurship in Europe and the United States:
Convergences and Divergences. Paper pre-
sented at the second EMES International
Conference on Social Enterprise, Trento,
Italy.
Emerson J., Twersky F. (eds.). 1996. New So­
cial Entrepreneurs: The Success, Challenge
and Lessons of Non-profit Enterprise Cre­
ation. Roberts Foundation, Homeless Eco-
nomic Development Fund. San Francisco.
Fostering Social Entrepreneurship. A Com­
parative Study of the Legal, Regulatory
and Tax Issues in Brazil, Germany, India,
Poland, UK and USA. 2006. Paper pre-
sented at the World Economic Forum in
Davos, January 2006.
Grayson D., Hodges A. 2004. Corporate Social
Opportunity! Seven Steps to Make Corpo­
rate Social Responsibility Work for Your
Business. Greenleaf Publishing: Sheffield.
Halme M., Laurila J. 2009. Philanthropy,
integration or innovation? Exploring the
financial and societal outcomes of different
types of corporate responsibility. Journal
of Business Ethics 84 (3): 325–339.
Human Development Report. Beyond Scarcity:
Power, Poverty and he Global Water Crisis.
2006. Published for UNDP. Palgrave Mac-
millian. http://hdr.undp.org/hdr2006
Johnson S. 2000. Literature Review on So­
cial Entrepreneurship. Working Paper. Ca­
nadi­an Center for Social Entrepreneurship
1–16.
129
Justo R., Terjesen S. 2009. Social Entrepre­
neurship. GEM Special Report.
Kerlin J. A. 2006. Social enterprise in the
United States and Europe: Understanding
and learning from the differences. Interna­
tional Society for Third-Sector Research
and The Johns Hopkins University 17:
247–263.
Mair J., Marti I. 2006. Social entrepreneur-
ship research: A source of explanation,
prediction, and delight. Journal of World
Business 41 (1): 6–44.
Marquez P., Reficco E., Berger G. 2010. So­
cially Inclusive Businesses. A Collabora-
tive Research Project of the Social Enter-
prise Knowledge Network.
Mort G., Weerawardena J., Carnegie K. 2003.
Social entrepreneurship: Towards conceptu-
alization. International Journal of Nonprof­
it and Voluntary Sector Marketing 8  (1):
76–88.
Nicholls A. 2010. The legitimacy of social en-
trepreneurship: Reflexive isomorphism in a
pre-paradigmatic field. Entrepreneurship
Theory and Practice 34 (4): 611–633.
Perrini F., Vurro C. 2006. Social entrepre-
neurship: Innovation and social change
across theory and practice. In: Mair  J.,
Robinson J., Hockerts K. (eds.). Social En­
trepreneurship. Palgrave Macmillan: Ba­
singstoke, UK.
Porter M., Kramer M. 2002. The competitive
advantage of corporate philanthropy. Har­
vard Business Review 80 (12): 56–68.
Porter M., Kramer M. 2011. Creating shared
value. Harvard Business Review 89 (1/2):
62–77.
Report on BRICS’ Social-Economic Develop­
ment. 2011.
Robinson J. 2006. Navigating Social and In­
stitutional Barriers to Markets: How So­
cial Entrepreneurs Identify and Evaluate
Opportunities. Palgrave Macmillan: N. Y.
Sesan G. 2006. Social enterprise in Africa: An
emerging concept in an emerging economy.
International NGO Journal 1 (1): 4–8.
Short J. C., Moss T. W., Lumpkin G. T. 2009.
Research in social entrepreneurship: Past
contributions and future opportunities.
Stra­tegic Entrepreneurship Journal 3 (2):
161–194.
РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)
130 Ю. Н. Арай

Social Enterprise: New Model for Poverty Re­
duction and Employment Generation. EMES
and UNDP Report. 2008. UNDP Regional
Bereau For Europe and the Commonwealth
of Independent States.
Sommerrock K. 2010. Social Entrepreneur­
ship Business Models. Palgrave Macmil-
lian.
The General Report on Social Enterprise in
China. 2008. British Council.
Thompson J. 2002. The world of the social
entrepreneur. International Journal of
Public Sector Management 15 (5): 412–
431.
Urban B. 2008. Social entrepreneurship in
South Africa. International Journal of En­
trepreneurial Behavior & Research 14 (5):
346–364.
Wallace S. L. 1999. Social entrepreneurship:
The role of social purpose enterprises in
facilitating community economic develop-
ment. Journal of Developmental Entrepre­
neurship 4 (2): 153–174.
Zahra S. E., Gedajlovic E., Neubaum D. O.,
Shulman J. M. 2009. A typology of social
entrepreneurs: Motives, search processes
and ethical challenges. Journal of Business
Venturing 24 (5): 519–532.

Латинская транслитерация литературы, набранной на кириллице

The List of References in Cyrillic Trans­li­terated into Latin Alphabet

Batalina M., Moskovskaya А., Taradina L. 2008. Obzor opyta i kontseptsii sotsial’nogo
predprinimatel’stva s uchetom vozmozhnostej ego primeneniya v sovremennoj Rossii.
Preprint WP1/2008/02. M.: GU VSHE.
Blagov Yu. E. 2010. Korporativnaya so­tsi­al’­naya otvetstvennost’: evolyutsiya kon­tsep­tsii.
SPb.: Izd-vo «Vysshaya shkola menedzhmenta».
Blagov Yu. E., Аray Yu. N. 2010. Sotsial’noe predprinimatel’stvo: problemy tipologii (pre­
dislovie k razdelu). Vestnik S.-Peterburg­skogo un-ta. Seriya Menedzhment (3): 109–114.
Global’nyj monitoring predprinimatel’stva. Ros­siya 2009. 2010. SPb.: Vysshaya shkola me­
nedzh­menta SPbGU.
Doklad OON «Uchastie biznesa v reshenii pro­blemy biznesa». 2010. Regional’noe byuro
PROON po Evrope i SNG.
Drucker P. 2007. Biznes i innovatsii. M.; SPb.; Kiev: ID «Vil’yams».
Izotova G., Zvereva N. 2011. Sotsial’noe pred­prinimatel’stvo kak novyj obshhestvennyj in-
stitut. Ekonomicheskie strategii (9): 2–7.
Innovatsionnaya Rossiya 2020 (Strategiya innovatsionnogo razvitiya Rossijskoj Federatsii
na period do 2020). 2010. M.: Minekonomrazvitiya Rossii.
Moskovskaya А. А. (red.). 2011. Sotsial’noe pred­prinimatel’stvo v Rossii i v mire: praktika i
issledovaniya. M.: Izd-vo Vysshej shkoly ekonomiki.
Moskovskaya А., Mamuta M. 2008. Predposylki raz­vitiya sotsial’nogo predprinimatel’stva v
Rossii — vozmozhnosti mikrofinansirovaniya. Moskva.
Austin J., Stevenson H., Wei-Skillern J. 2010. Sotsial’noe i kommercheskoe pred­pri­ni­
matel’stvo: skhodstva i razlichiya. Per. s angl. Vest­nik S.-Peterburgskogo un-ta. Seriya
Me­nedz­hment (3): 115–145.
Porter M., Kramer S. 2011. Kapitalizm dlya vsekh. Harvard Business Review — Rossiya
(Mart): 34–52.
Yunus M., Jolis А. 2009. Sozdavaya mir bez bednosti: Sotsial’nyj biznes i budushee kapita­
lizma. M.: Аl’pina Pablisherz.

Статья поступила в редакцию

4  июля 2012  г.

РЖМ 11 (1): 111–130 (2013)