Хочу Вам, уважаемые читатели, рассказать, что происходит со мной, как я
уже без малого год нахожусь за решёткой и во что превратилось Правосудие в Приднестровье. Вернее как Правосудие превратилось в Заказосудие или, как его ещё сегодня называют Мовасудием. Катализатором того, что произошло и происходит со мной, до сих пор были события 2 июля 2020 года на мосту через реку Днестр. Если вы помните, тогда возмущенные действиями Оперштаба люди перекрыли мост Рыбница- Резина. Но именно вторая часть Марлезонского балета наиболее интересна. На встрече с возмущенными жителями города, которая транслировалась в прямом эфире, министр Мова Р.П., он же руководитель Оперативного штаба, своими высказываниями и поведением сделал всё возможное, чтобы опустить свой авторитет в глазах приднестровцев ниже плинтуса. После этого началось самое интересное. Уже на следующее утро с 7-30 у подъезда моего дома, где я живу, возле моего автомобиля дежурили оперативники, как я понял из службы, которой до недавнего времени руководил господин В. Голуб. Видимо это просто случайность, но на моем автомобиле был подрезан шланг тормозной системы и тормозная жидкость вылилась на асфальт. Уже в начале одиннадцатого я находился в ОВД г. Рыбница и до сегодняшнего момента домой так и не попал. Вечером по решению Суда г. Рыбница в лице судьи Кизыма Т.А. я был арестован на 10 суток в рамках административного ареста. Из них я просидел 9 суток, 1 сутки скостил Верховный Суд, частично удовлетворив жалобу моего защитника. По истечению 9 суток 12 июня в 19-30 на выходе из ИВС я был задержан господином Голубом и ещё двумя, судя по всему, его оперативниками. В нарушение закона я был задержан, на меня надели наручники и в течение часа я был доставлен на автомобиле в здание ОСК ПМР в г. Тирасполь, где был передан уже тираспольским оперативникам. Меня завели в кабинет следователя Демина А.Н. подполковника юстиции и со мной начались следственные действия. Меня поставили в известность, что я подозреваюсь в совершении преступления, предусмотренного статьёй 276 ч.2 «Публичные призывы к осуществлению экстремистских действий с использованием сети Интернет. То есть я, типа, призывал людей к этим действиям через статьи в Интернете. Дело было засекречено, что дает возможность резко ограничить доступ адвоката и его выбор под предлогом секретности. До этого 9 июля была проведена лингвистическая экспертиза, в задачу которой входило определение наличия или отсутствия состава преступления в текстах публикаций. Вывод лингвиста был однозначным «Призывов к осуществлению….» в текстах нет. И несмотря на это было принято решение о возбуждении уголовного дела при отсутствии самого преступления. В тот же вечер, вернее уже ночью, я был помещён в ИВС ОВД г. Тирасполя. 15 июля в 16-30 меня повели в Суд г. Тирасполя. Судья Капралова У.Ф. в нарушение статьи 78 УПК ПМР выносит Определение об удовлетворении ходатайства следствия о моём заключении под стражу на два месяца. 20 июля мне было предъявлено обвинение по статье 276 ч.2 (предварительное обвинение). Следующий раз следователя я увидел 29 октября. 112 дней, больше трёх с половиной месяцев со мной не проводилось никаких следственных действий. Ещё три раза судья Капралова У.Ф. в нарушение статьи 78 УПК ПМР выносила Определение о продлении срока моего содержания под стражей, причём Определение от 6 ноября 2020 года вообще было подделано. Здесь остановлюсь подробней. После очередного Решения от 8 октября судьи Капраловой У.Ф. я не выдержал и написал жалобу в Верховный Суд ПМР. Дело в том, что основным аргументом следствия при подаче ходатайства о продлении срока моего содержания под стражей было утверждение, что у следствия есть неопровержимые доказательства. В своей жалобе я указал и расписал, что при отсутствии преступления (состава преступления в деянии) говорить о виновности нельзя. Эта информация попала к следователю. 29 октября приезжает следователь в тюрьму и на встрече с ним мне предъявляется Протокол об окончании следственных действий. Согласно требований статьи 178 УПК ПМР, материалы уголовного дела на этот момент должны быть уже прошиты, опечатаны и пронумерованы. Этого сделано не было. В этот же момент мне предъявляется обвинение по статье 316-1 «Оскорбление Президента…» опять таки с использованием сети Интернет. Прочитав материалы уголовного дела, я обратил внимание, что Акт лингвистической экспертизы заменён. Видя, что мой так называемый защитник адвокат Касько В.М. никак не реагирует на явные нарушения я 4 ноября 2020 года отказываюсь от его услуг и 5 ноября официально сообщаю об этом следователю. 9 ноября мне представляется постановление о принудительном ознакомлении меня с материалами уголовного дела. Срок моего заключения под стражу истекал 12 ноября. 10 ноября во второй половине дня мне к ознакомлению представляется Определение Суда г. Тирасполя где говорится, что судья Капралова продлила срок моего содержания до 12 декабря 2020 года. В этом же документе говорилось, что на заседании Суда присутствовал адвокат Касько, который на тот момент уже не был моим защитником и, что якобы он выдвигал какие-то аргументы. То есть фальсификация определения явная и дальше начинается самое интересное. Без ознакомления меня с материалами уголовного дела в авральном режиме дело передается в Прокуратуру для утверждения Обвинительного заключения. Несмотря на явные и грубейшие нарушения, лично Прокурор Республики Гурецкий А.А. ставит свою подпись под утверждением и дело направляется в Суд г. Рыбница 27 ноября. 26 ноября 2020 года Оперативный штаб под руководством Мовы Р.П. принимает решение о прекращении конвоирования подсудимых в суды. 7 декабря Суд г. Рыбница выносит Постановление о предании меня суду и продлении срока моего содержания под стражей ещё на шесть месяцев до 27 мая уже 2021 года. Согласно требованиям статьи 212 УПК ПМР первое заседание суда в рамках уже судебного разбирательства должно было начаться не позднее 17 декабря 2020 года. Первое заседание прошло 21 июня 2021 года. Согласно требований статьи 212-1 УПК ПМР содержание под стражей подсудимого не может превышать шесть месяцев. В исключительных случаях суд вправе продлить содержание под стражей ещё на три месяца, но при этом есть жесткие условия для обоснования такого решения. Оснований для решения о продлении моего продления заключения под стражу у Суда г. Рыбницы не было, но, несмотря на это, 21 мая Суд принимает решение о продлении содержания под стражей до 27 августа 2021 года. 25 мая я пишу жалобу в Коллегию по уголовным делам Верховного Суда ПМР. Коллегия своим определением отменяет решение Суда г. Рыбница и согласно требований закона я должен был быть немедленно освобожден из мест заключения. 11 июня вместо определения Коллегии Верховного Суда мне на ознакомление предъявляют писульку за подписью зам Председателя Верховного Суда Капинуса (если я правильно запомнил фамилию), в которой сообщается, что Верховный Суд якобы оставил в силе Решение Суда г. Рыбница. Появление этого документа вместо Определения Коллегии только подтверждает какое решение было принято Верховным Судом и что «задавить» членов коллегии не удалось. До сих пор оригинал Определения мне так и не был предъявлен, 18 июня я был этапирован в ИВС г. Рыбница для начала судебного разбирательства. И началась третья часть Марлезонского балета. На Суде 21 июня при первой данной возможности я рассказал как раскрываются такие уголовные дела, поскольку лично руководил рабочей группой, разработавшей алгоритм раскрытия преступлений, совершенных с использованием сети Интернет. Так же указал, что действия следствия по изъятию моего компьютера (носителей информации) и мобильных телефонов является грубейшим нарушением статьи 156-1 УПК ПМР. То есть следствием совершено преступление, предусмотренное статьёй 282 УК ПМР (превышение должностных полномочий). Но это ещё не всё. В ходе судебного разбирательства был выявлен факт подмены и фальсификации документов по лингвистической и технической экспертизам. Понимая, что дело разваливается Прокурор Калуцкий Р.Н. делает ставку на события, которые произошли на мосту. Но согласно требований статьи 220 УПК ПМР в суде должны расследоваться только события, по которым предъявлены обвинения. Мне предъявлены обвинения по публикациям в Интернете. Суд рассматривает события на мосту. На все мои протесты нарушения УПК ПМР реакции не было. И последнее. 24 июня я подал Ходатайство об изменении мне меры пресечения на подписку о невыезде. Через 40 минут нахождения судьи в совещательной комнате было вынесено определение об отклонении моего ходатайства. Вторым Ходатайством было истребование Судом оргиналов входящих документов для проведения экспертиз с целью доказать фальсификацию и подлог документов, а также вызова в Суд экспертов, проводивших экспертизы. Ходатайство было удовлетворено только частично в части вызова экспертов. В истребовании документов без оснований было отказано. Налицо неоднозначные действия судьи. В связи с вышеизложенными нарушениями Закона я принял решение с утра 24 июня 2021 года отказаться от приёма пищи. Прошу всех, кто прочитает данный текст ставить лайки, делать максимальный перепост в социальных сетях, чтобы как можно больше людей узнало, что реально сегодня происходит с Правосудием, если это можно так назвать, при нынешнем реальном руководстве Республики, я имею ввиду реального руководителя Республики Мову Р.П. Хочу для любителей возбуждать уголовные дела под надуманным предлогом процитировать требования статьи 122 часть 4 подпункт а) «Запрет на предание гласности данных предварительного расследования не распространяется на сведения: а) О нарушении прав, свобод и законных интересов участников уголовного судопроизводства и других лиц, а также о нарушении закона органами государственной власти и их должностными лицами». Вся изложенная выше информация преследует как раз эту цель. С уважением Чорба Г.П. Самое страшное для чиновников это освещение их противоправных действий.