Лия Арден
Мара и Морок. Особенная Тень
«Эксмо»
2020
УДК 821.161.1-312.9
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
Арден Л.
Мара и Морок. Особенная Тень / Л. Арден — «Эксмо»,
2020 — (Охотники за мирами)
ISBN 978-5-04-110919-6
УДК 821.161.1-312.9
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
Содержание
Глава 1 6
Глава 2 15
Глава 3 19
Глава 4 25
Глава 5 31
Глава 6 45
Глава 7 50
Глава 8 58
Глава 9 68
Глава 10 75
Глава 11 82
Глава 12 89
Глава 13 96
Глава 14 102
Глава 15 110
Глава 16 114
Глава 17 121
Глава 18 132
Глава 19 135
Глава 20 139
Глава 21 144
Глава 22 147
Глава 23 152
Глава 24 155
Глава 25 158
Благодарности 164
4
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Лия Арден
Мара и Морок. Особенная Тень
Посвящается каждому читателю, который взял книгу в руки и
позволил Маре и Мороку ожить вновь.
5
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 1
Мары. Так называют девушек, к кому прикоснулась сама богиня
Морана, чтобы те помогали ей с переправлением душ умерших. Тех,
кому по каким-то причинам не удалось покинуть мир живых. Морана
– богиня зимы и смерти. Но смерть от руки Мораны и её помощников
– милосердна, ибо дарует переход от одной жизни к другой, к новому
началу. Это как смена сезона, когда после зимы обязательно приходит
весна.
Морану также называют Морена или Мара и представляют как
красивую девушку с молочной кожей и чёрными волосами, что в руках
держит серп, чтобы резать Нити Жизни. Под ногами у неё снег да
разбитые черепа, а поступь её сопровождает треск льда на замёрзших
реках.
Отмеченных Мораной прозвали Марами, отдав им одно из имён
богини, ибо все эти девушки похожи на неё.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Я не разговариваю с ним уже три дня, как, впрочем, и он со мной. Три дня назад я видела
Даниила в последний раз, три дня назад я и Морок пересекли границу Серата. Три дня назад
я узнала, что Аарона как такового не существует, это лишь очередное имя, очередная и самая
лживая из всех его ролей. На самом деле его зовут Александр, и он потомок убийцы моей
сестры. Потомок тех, кто убил моих сестёр – Мар – и меня в том числе. А теперь я привязана
к нему, и ещё я снова в кандалах.
Он изменился. Я хоть и ненавижу его сейчас, но не могу перестать пристально наблю-
дать за ним с какой-то долей восхищения и растерянности. Его движения стали плавнее и
увереннее. Его спина всегда прямая, а плутовская ухмылка, что часто играла на губах в Ара-
кене, – исчезла. Словно он пересёк границу родной страны и вместе с этим встал из-за игро-
вого стола, где временно исполнял отведённую роль, а теперь стал самим собой. С тех пор его
лицо чаще расслабленное, но взгляд по-прежнему внимательный. Он не скрывает, что обла-
дает властью и руководит этими людьми, но работает столько же, сколько и остальные, а спать
нередко ложится одним из последних.
Александр почти не хмурится и так же мало улыбается. А если и делает это, то сдержанно,
когда хвалит солдат за хорошую работу, хлопая их по плечам. Хотя несколько раз мне удалось
увидеть его искреннюю улыбку. Такую, что его зелёные глаза излучали свет, которого ранее в
его взгляде никогда не было. Но ни одна из этих улыбок не предназначалась мне. Наоборот,
при взгляде на меня любой намёк на неё вянет. То ли виной я сама, то ли разочарование в
моих глазах.
Солдат, сопровождающих нас, ни капли не удивляет, что их принц носит маску Морока,
они всё знают. Скорее всего, Даниил верно угадал. Всё было спланировано заранее. Теперь
список скормленной мне лжи настолько длинный, что потребуются бумага и чернила, чтобы
подсчитать, кто же из этих двоих лгал мне больше: Даниил или всё-таки Аарон.
Убивать меня Александр явно не собирается, иначе мог бы уже сделать это сотни раз.
Хотя о чём говорить. Ему и пальцем шевелить не нужно, достаточно разорвать нашу связь, и
я вновь рухну на землю мёртвым телом. Но он почему-то держит меня при себе живой, тащит
в свой дворец, и от этого неприятное предчувствие лишь крепнет у меня внутри.
В первые два дня он ещё пару раз пытался со мной заговорить, и вначале я отвечала
ему отборными проклятьями, всеми, что могла вспомнить. А замолкала только, когда воздух
заканчивался в лёгких. На третий день, сегодня утром, когда я, наконец, решила с ним обо всём
6
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
спокойно поговорить, я открыла рот, но не смогла определиться, каким именем его позвать.
Это замешательство смутило меня ещё больше, когда Аарон заметил моё внимание, увидел,
что я смотрю на него. Он сделал шаг ко мне, а я закрыла рот, так и не издав ни единого звука.
Так и не смогла выбрать, кто же он для меня.
Недавно мы остановились на очередной привал, и солдаты уже по привычке установили
палатки, раскопали снег и мёрзлую землю, формируя небольшие ямы для костров. Судя по
разговорам мужчин, эта ночёвка будет последней, уже завтра мы доберёмся до Ашора – сто-
лицы Серата. Я вновь увижу дворец, в котором за один вечер убила больше людей, чем за все
девять лет обучения. Дворец, в котором умерли все мои сёстры, потому что решили пойти за
мной.
Солдаты Александра обращаются со мной вежливо, но держат дистанцию, лишь мимо-
лётно позволяя себе бросать на меня заинтересованные взгляды. Уверена, что они знают, кто
я такая и что сделала в их столице, но никто не сыплет на меня проклятьями, не швыряется
солью или камнями, даже не плюёт в мою сторону. Кажется, я им просто… интересна? Как
мёртвая Мара и не более.
За время путешествия я прониклась уважением к их профессионализму, к тому, как
чётко они действуют без лишних разговоров и сомнений. У каждого своя роль и свои заботы, а
их командиру не требуется тратить дыхание на приказы. Отмечаю, как близко они общаются со
своим принцем по вечерам у костра, вижу преданность в их взглядах, обращённых на Аарона.
Я понимаю, что это не простые охранники, а, вероятно, специально обученный отряд самого
Александра. Он хоть и принц, но не требует для себя особенных привилегий: его порции еды
точно такие же скудные, как у остальных солдат, а спит он в одной из палаток, вместе с ещё
тремя старшими по званию.
Солдаты настолько доверяют решениям своего командира, что никто не подвергает
сомнению его приказ, когда он говорит, что меня стеречь не нужно, хотя кандалы предусмот-
рительно никогда не снимает.
И к моему собственному разочарованию, он прав. Я не пытаюсь бежать. И не потому,
что Морок с лёгкостью может натянуть мой поводок и внушить что-нибудь, даже не вставая
с места. А потому что мне некуда идти.
И мне интересно.
Интересно, что будет дальше.
Я будто застыла над пропастью, так долго задыхаясь от паники, что страх отступил сам.
И теперь я просто наблюдаю: сорвусь ли вниз сама или Морок подтолкнёт меня в спину.
– Будем признательны, если в следующий раз ты хоть немного пораньше сообщишь нам
о своём прибытии, – фыркает тот же солдат, что первым обратился к Аарону «его высочество».
Стоило только нам уйти достаточно далеко от Даниила и аракенцев, и вся вежливость подчи-
нённого по отношению к своему принцу испарилась, как роса под лучами летнего солнца.
Я подслушала, что его зовут Марк, он правая рука Александра и судя по поведению –
близкий друг принца.
– Нам пришлось торопиться и выехать налегке. Захватили припасов только на несколько
дней и, конечно, всё съели по дороге к тебе, – с напускным обвинением бросает Марк Алек-
сандру.
Большинство солдат согласно кивают, с тоской глядя на несколько несчастных кроликов
и трёх куропаток, что им удалось отловить на сегодняшний ужин.
За эти дни я успела рассмотреть почти всех. Воинов оказалось сорок пять и все они в
возрасте от двадцати четырёх до тридцати. Марку не меньше двадцати семи, у него приятное
лицо, которое никак не портит небольшой шрам на правой скуле, тёмные волосы, аккуратно
зачёсанные назад, и карие глаза. Он часто задумчиво трёт подбородок с отросшей щетиной, а
ещё чаще криво улыбается, обнажая белые зубы.
7
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Я не просил вас гнать лошадей. Лишь написал, что возвращаюсь, – спокойно возражает
Аарон, отпивая горячий чай из помятой металлической кружки.
– Не просил он, – бормочет Марк, передразнивая своего командира. – Парни по тебе так
скучали, что я ещё процитировать твою скудную записку о возвращении не успел, а они уже
лошадей запрягать начали. Ты написал две строчки из семи слов. Спустя столько месяцев! Это
всё, что мы заслужили?!
Кто-то из солдат усмехается, другие кивают в поддержку, но большинство начинают наиг-
ранно возражать, что никто ни по кому не скучал, а в тёплых казармах или объятьях ласковых
подруг им отдыхалось лучше, чем здесь.
– К тому же у самой границы, мы перехватили новое сообщение от шпионов. Услышали,
какой переполох ты во дворце устроил, – продолжает Марк, усмехаясь. – Поэтому ускорились,
уверенные, что за тобой точно растянется хвост из нескольких десятков аракенцев, желающих
насадить твою голову на копьё. Уход с подобными почестями не в твоём стиле, но я рад, что
ты вернулся.
Все вновь поддерживают Марка кивками и смехом.
Никто не возражает и почти даже не поворачивает головы, когда я отхожу в сторону.
Нахожу сухое от снега место под сосной и сажусь тут в одиночестве, чуть дальше от тёплых
костров, чем стоило бы в такую холодную погоду. Я чувствую себя лишней среди людей, кото-
рые понимают друг друга с полуслова.
Серат находится севернее Аракена, и погода здесь всегда холоднее, а зимы снежные и
долгие. Как только мы выбрались из пограничного леса и поднялись на холм, что находился
сразу после него, я не смогла подавить судорожный вздох, вспоминая прекрасные пейзажи
этого сурового на первый взгляд государства. Бо́льшую часть их территории покрывают густые
леса, а где нет лесов, там горы, а где нет гор, там струятся неглубокие реки, чьи воды стекают
с возвышений в сторону моря. Движение воды столь стремительно, что даже сильный мороз
не в состоянии сковать речные потоки. Я вспоминаю, каким умиротворяющим был звук мно-
гочисленных ручьев с водой чистого голубого оттенка, когда мы с сёстрами путешествовали
по этим землям сотни лет назад. Цвет казался мне почти нереальным, и сейчас, к счастью, это
не изменилось.
Я прикрываю глаза, вслушиваясь в звук потрескивания костра, который перемешивается
с журчанием узкой реки, поблизости которой мы расположились. Солдаты не кричат и не хохо-
чут, а переговариваются спокойно с улыбками на губах, даже тихо, словно они сами гости в
этих лесах и не желают тревожить окружающий покой.
Небо сегодня чистое, окрашенное в синий, фиолетовый и бархатный чёрный с россыпью
мерцающих звёзд. Благодаря толстому снежному покрову и яркой луне я наслаждаюсь пейза-
жем, что раскинулся перед нами, уходя в низину.
– Я могу присесть здесь?
Медленно отрываю глаза от неба, возвращаясь в реальность. Аарон терпеливо ждёт моего
ответа, выдыхая облачко пара.
– Вся эта земля твоя, моё разрешение тебе не нужно, – я отвечаю спокойно, даже устало,
продолжая смотреть вдаль мимо него.
Он присаживается рядом, поджимая ноги под себя. Аарон не снимает маску Морока,
носит её на голове, чтобы плащ из теней не исчезал, но лицо оставляет открытым.
– Всё ещё думаешь каким способом меня убить?
– Какой смысл? Ты же можешь мне внушить всё, что пожелаешь, – равнодушно бросаю
я, хотя мой ответ отчасти ложь.
После того раза, когда я бросилась, чтобы сдавить его шею руками, я даже не пытаюсь.
Я проклинаю его, злюсь, но у меня слишком много вопросов, чтобы избавляться от того, кто
8
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
может на них ответить. Хотя за все дни этот мерзавец даже не попытался оправдать свои
поступки и свою ложь.
– У тебя слишком много имён для одного человека. Какое из них настоящее? – с долей
напускного безразличия спрашиваю я после молчаливой заминки.
– Все, – скупо отвечает молодой человек, но потом всё-таки продолжает, замечая, как
скривилось моё лицо от столь отвратительного ответа: – Морок – это не имя, а скорее звание.
Аарон – имя, которое мне дал другой Морок, потому что моё настоящее было слишком извест-
ным. Но родители назвали меня Александром.
– Александр… – я задумчиво растягиваю это слово, будто пробуя его на вкус. Но оно
кажется мне чужим, холодным и слишком королевским.
Ему подходит.
– Тот раз был единственным. Я клянусь, что никогда тебе ничего не внушал.
Я равнодушно пожимаю плечами, продолжая смотреть в сторону. Чувствую, что его это
злит, но он старается держать себя в руках. Александр вообще сдержанный рядом со своими
солдатами, из-за этого мне хочется встряхнуть его, чтобы удостовериться, есть ли там внутри
знакомый мне Аарон или его действительно никогда и не существовало.
– Так что не думай, что те поцелуи… – он замолкает, когда я резко поворачиваюсь к
нему, встречая упрямый взгляд.
Так вот о чём он переживает. Боится, что я думаю, будто он меня заставил, использовал
свою силу подобным грязным образом. Его беспокойство об этом настолько нелепо в нашей
ситуации, что это даже не смешно. Он меня не принуждал, я прекрасно осознаю, что сама была
не против. Но всё это было тогда, а сейчас я ничего не знаю.
– Ты готов рассказать мне правду? – вновь задаю ему вопрос, который поднимала уже
не раз, перемешивая с проклятьями.
– Я же сказал, Агата, что всё расскажу, когда мы прибудем во дворец. Мне нужно показать
тебе доказательства своей правоты, иначе ты мне не поверишь, обвинишь в ещё большей лжи.
– Вновь это твоё «потом»…
Он выдыхает очередное облачко пара, когда я тяну пальцы к его лицу. Аарон застывает,
напрягаясь. Пальцами я едва касаюсь его щеки, а мои кандалы на запястьях позвякивают. С
разочарованием опускаю маску вниз. Не желаю его видеть.
– Тогда уходи.
Мне не нужно видеть его лицо, чтобы почувствовать раздражение, которое он едва сдер-
живает, поднимаясь. Принц хорошо держится.
Он отходит обратно к главному костру и что-то говорит нескольким подчинённым. С
места поднимается Марк, а за ним Кирилл, – один из самых молодых солдат с короткими
русыми волосами, которые большую часть времени торчат в беспорядке. Кирилл один из тех,
кто не боится со мной разговаривать и временами в пути задаёт вопросы о Марах и моей жизни.
Он никогда не обижается и не давит, если я не желаю отвечать, просто понимающе улыбается
и переводит тему, рассказывая незначительные пустяки о Серате.
Они вдвоём подходят ко мне, я поджимаю ноги ближе к груди, решая, что Аарон прика-
зал им швырнуть меня в палатку, но молодые люди быстро сооружают передо мной небольшой
костёр. Я с недоумением наблюдаю за их действиями.
– Что вы делаете? – решаюсь спросить я, после того как Марк приносит горящую ветку
из большого костра, чтобы поджечь тот, что теперь сложен передо мной.
– Командир попросил сделать для тебя, раз ты не желаешь сидеть с нами, – спокойно
отвечает Кирилл.
– Не нужно…
9
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Нужно. Здесь холодно, а нам не сложно, – отрезает Марк, подтаскивает два коротких
полена и кидает рядом с костром, в тот момент, как Кирилл почти бегом возвращается, неся
три чашки с горячим чаем, и раздаёт нам.
Я не пью, но грею руки о тёплую металлическую кружку. Молодые люди присаживаются
на короткие поленья и начинают ворочать прутьями горящую ветку в костре, чтобы огонь быст-
рее разгорелся.
– Это был приказ? – спрашиваю я у них, когда повисает неловкая тишина.
– Скорее просьба, – хмыкает Марк.
Я оборачиваюсь в сторону большого костра, но Аарон уже куда-то ушёл. Возможно,
решил проверить тех, что стоят на страже вокруг нашего лагеря. Марк и Кирилл, временами
отхлёбывая горячий напиток, молча продолжают своё дело, а оранжевые язычки пламени ста-
новятся увереннее, захватывая всё новые и новые ветки и куски дерева. Вокруг нас становится
светлее и теплее. Теперь я чувствую, как озябли руки, несмотря на кожаные перчатки. Я ношу
всё те же, что Аарон украл для меня в последней деревне.
– Вы же знаете, что я… – вновь начинаю я, замечая, что они не уходят.
– …Агата?
– …Мара?
Одновременно спрашивают они.
– …мёртвая. И от холода я не умру, – мне немного неловко, что они уделяют мне столько
внимания, хотя это не обязательно. Ни один из них не проявил ко мне агрессии или пренебре-
жения за эти дни, поэтому я не чувствую к ним ненависти. В конце концов, они солдаты и
подчиняться своему командиру – их работа и долг. Они не виноваты в событиях прошлого,
которые связывают меня и род Ласнецовых.
– Знаем, – бодро отвечает Кирилл.
– Но среди нас не часто бывают девушки, – говорит Марк.
– Даже мёртвые, – поспешно добавляет Кирилл.
– Большинство девушек нас сторонится, замечая форму, зная, что мы отряд Морока.
Марк распускает завязки на наруче левой руки. Снимает его и демонстрирует черниль-
ный рисунок, что занимает почти всё его предплечье на внутренней стороне руки. Вначале
кажется, что рисунок выполнен какими-то неуклюжими, временами слишком резкими лини-
ями, словно хаотично переплетённые тени, но приглядевшись, я начинаю различать голову
шакала с его длинными ушами и разинутой пастью, полной острых зубов. Я подаюсь вперёд,
стягиваю перчатку, чтобы прикоснуться к чернилам. Никогда такого не видела, но они будто
часть кожи. Не стираются и не оставляют отпечатка на моих пальцах. Если Марку и неприятно
моё прикосновение, то он никак этого не показывает, сидит спокойно, позволяя мне рассмот-
реть.
– Такое есть у каждого, – добавляет мужчина, а я, опомнившись, убираю руку. Он вновь
надевает защиту и перчатки.
– У Аарона… У Александра тоже есть такая? – спрашиваю я.
– Есть, но только не на руке.
– Мы хоть сами с Тенью напрямую не связаны, но из-за формы и нашего занятия при-
личные девушки, да и вообще большинство людей обходят нас стороной, – поясняет Кирилл,
а я киваю, понимая, о чём он. Даже Мары когда-то решили отстраниться от своих мрачных
братьев, что уж говорить об обычных людях.
– Вот что бывает, если работать на Морока, – усмехается друг Аарона.
– Да! Нам не нравится, когда девушки думают, что мы какие-то грубые солдаты, или
бегут, как от чумы.
– Вообще мы воспитанные, – добавляет Марк.
10
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Они постоянно дополняют друг друга, почти перебивая, а я мотаю головой, смотря то на
одного собеседника, то на другого, не имея шанса вставить и слово.
– Ты слышал, что я сказал? Воспитанные!
Марк не сильно бьёт палкой Кирилла по ноге, когда тот с неприличным хлюпаньем отпи-
вает чай. Подчинённый от неожиданности чуть не окунает нос в чашку, втягивает голову в
плечи и продолжает пить очень тихо.
– Среди нас принц как-никак! Нужно вести себя прилично, как в светском обществе, –
по-доброму насмехается мужчина.
– Но Алекса… Его высочество тоже временами хлюпает и руками ест, – жалостливо бор-
мочет Кирилл.
– Всё дело в поведении, – начинает нравоучения старший, размахивая той же палкой. –
Видел, как он трапезничает? Даже с пальцами, покрытыми жиром после мяса, сидит будто
боится, что его невидимая корона с головы упадёт. А если и хлюпает, то с видом, что так и
должно быть.
Я поворачиваю голову к главному костру, чтобы проверить его слова, забывая, что Аарон
ушёл куда-то. Марк заходится в тихом смехе, наблюдая за моим резким движением.
– И с чувством юмора у нас всё отлично, – скромно улыбается Кирилл, когда я возвращаю
внимание к собеседникам.
– Кроме Александра, у него самые несмешные шутки, – скалится в улыбке Марк, накло-
няясь вперёд, словно сообщая мне какой-то секрет.
– Старшие, бывает, жалуются, когда он решает пойти с нами в таверну, – со всей серьёз-
ностью согласно кивает Кирилл, и его тёмно-синие глаза сверкают в свете костра.
Я в изумлении гляжу на молодых людей, удивляясь их фамильярности в отношении сво-
его принца, а также тому, с какой лёгкостью они говорят всё, что думают.
– Вначале это нам на руку. Девушки даже забывают о своём волнении и слетаются к
нашему столу из-за его симпатичного личика. – Марк упирается рукой в колено и заговорщи-
чески понижает голос, а Кирилл несогласно фыркает. – Но всё до тех пор, пока он не открывает
рот, и там даже медовуха в кружках киснет от его унылых шуток.
Я не успеваю зажать рот рукой, прежде чем смешок вырывается наружу, и начинаю сме-
яться. Смех выходит глупый, вначале слишком громкий. Затем я осекаюсь и неловко каш-
ляю. Молодые люди смотрят на меня с недоумением, а потом на их лицах появляются хитрые
улыбки, и они тоже посмеиваются.
– Это было слишком просто, – хмыкает Марк.
– Мы так и знали, что проблема в Александре. Даже Павел был в этом уверен, – Кирилл
взмахивает рукой в сторону главного костра, чуть не проливая свой чай.
Я оборачиваюсь и замечаю, что все двадцать пять солдат, что сейчас сидят вокруг боль-
шого костра внимательно за нами наблюдают.
– Парням стало казаться, что ты нелюдимая, – разъясняет Кирилл, – но мы с Марком
были уверены, что это присутствие Александра на тебя так влияет.
– Я знал, что ты умеешь смеяться, – кивает Марк.
– Ваш принц приказал нацепить на меня кандалы! – порывисто оправдываю я своё хму-
рое настроение.
– Да, – разочарованно тянет тот и оглядывает меня с виноватой улыбкой, – в общении с
девушками у него есть некоторые… трудности.
– Вы все знаете, что ваш принц и есть Морок? – зачем-то уточняю я.
– Да, – серьёзно отвечает Кирилл. – Но только мы, королевская семья и доверенные слуги
во дворце. Простые жители не знают, что старший принц жив. Король Алексей и его величество
Северин предлагали Александру занять трон, но он отказался, ему это неинтересно.
– Тогда что люди думают о вас? Что вы вообще делаете?
11
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Думают, что мы специальный отряд, который Морок собрал при дворе, чтобы вычищать
местность от нечисти. Нас даже называют Тенями. Отчасти это правда, этим мы в основном
и занимаемся. Помогаем Александру с этой непростой задачей в его отсутствие. Иногда он
снимает маску и выходит с нами в город. Люди знают его как Аарона и воспринимают как
одного из нас, не догадываясь, что он и есть Морок.
Значит, только эти люди и Северин знают об Аароне всё.
– Почему ты раскрыл личность вашего принца перед Даниилом? – спрашиваю я Марка.
– Во-первых, Александр сам открыл своё лицо. А во-вторых, я его предупреждал. В
последний раз мы виделись чуть меньше года назад, и никому из нас не нравилось, что он про-
должал возвращаться в Аракен, жил под носом у врага. Его могли раскрыть в любой момент,
особенно когда он начал появляться там то как Аарон, то как Морок. При нашей последней
встрече он пообещал мне, что это его финальная поездка в Аракен, а после он вернётся к нам.
Но Александр не раз кормил меня своими пустыми обещаниями, продолжая рисковать собой.
Тогда я пригрозил, что раскрою его личность, лишая возможности вновь вернуться шпионить
за Рахмановыми.
Я киваю, благодарная за честный ответ.
– Но о твоей реакции, признаться, я не подумал.
Вновь киваю и отпиваю глоток остывающего чая. Повисает неловкая тишина, молодые
люди, как и я, отхлёбывают из своих кружек. Мнутся, не зная, как продолжить разговор, но
тут губы Марка растягиваются в наглой улыбке, привлекая наше с Кириллом внимание.
– А ещё мы должны тебя поблагодарить! – говорит тот.
– За что? – удивляюсь я.
– Мы поспорили с Александром, что в отличие от него с лёгкостью тебя рассмешим. И
что с нами ты будешь говорить охотнее.
Я несогласно качаю головой, но осознаю, что они правы. Я и сама не заметила, что всё
это время на моем лице была хоть и сдержанная, но улыбка.
– Что он проиграл?
– Очень много денег, – Кирилл складывает руки на груди, выпрямляясь на своём
полене. – Он проиграл ужин в таверне всей команде, а уж едим и пьём мы много.
Молодые мужчины за большим костром одобрительно загалдели, поддерживая слова
друга смешками.
– ЗАКАНЧИВАЙТЕ! – рявкает Аарон, выходя из тени деревьев.
Это так неожиданно, что самые молодые солдаты вскакивают на ноги и встают по стойке
смирно, поддавшись привычке. Те, кто постарше, не поднимаются, но сразу распрямляют
спины, а кто-то чуть не разливает свой чай, когда рука нервно дёргается от приказного тона.
Марк и Кирилл вздрагивают и замирают, стараясь не издавать лишних звуков. От приказа
Аарона даже ухающая сова замолкает где-то в глубине леса.
– Марк, смени часовых. Остальные, хватит чесать языками! Тушите костры и спать,
выдвигаемся на рассвете.
Мужчины, не медля ни секунды, выполняют приказ своего командира. Кирилл забирает у
меня чашку, а Марк тушит только недавно разведённый костёр. Я тихо благодарю их за помощь
и поднимаюсь на ноги, не давая Аарону возможности приказывать и мне. Сама подхожу к нему,
специально гремя цепями. Нахожу хоть малое удовольствие, изводя его намёками, что я ни на
минуту не забываю, что и здесь я пленница, а он ничуть не лучше Даниила. Молча иду за ним,
когда принц ведёт меня к палаткам.
Выглядят они все абсолютно одинаково. В первую ночь отряд Морока даже выделил мне
отдельную, хотя это было сложно – палаток и так мало. Но той ночью, после всего случивше-
гося меня мучили кошмары, мучили мысли о возвращении во дворец в Ашоре. Я не помню,
как кричала, пытаясь вырваться из хватки липкого сна, полного крови: моей и моих любимых.
12
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Я перебудила весь лагерь: солдаты спят чутко, готовые проснуться в любой момент при воз-
можной опасности. И когда Аарону удалось меня разбудить, вокруг собралась уже половина
отряда с оружием в руках, некоторые даже не накинули одежду, а выскочили в простых штанах
и рубашках на холод. Я помню, каким растрёпанным был Марк, склоняясь надо мной вместе
с Аароном.
Мне было стыдно, что я потревожила всех своими криками, и с тех пор сплю в одной
палатке вместе с Мороком, Марком и ещё двумя высшими по званию. Палатки небольшие, и
ложимся мы близко друг к другу. Несмотря на доверие к своим солдатам, Аарон выделяет мне
место у самой стенки, подальше, и сам ложится рядом, отгораживая от остальных. А сегодня
утром я проснулась раньше него и увидела, как он спит, уткнувшись лбом мне в плечо. Его
лицо было таким безмятежным, а дыхание медленным и глубоким, что я закрыла глаза и при-
творилась спящей. Лежала, не двигаясь, и проклинала нашу связь, зная, что сама умру, если
попытаюсь его удавить. Потом пришёл Марк, разбудил Александра, и вдвоём они покинули
палатку.
Мы заходим внутрь, пока остальные наши соседи остаются где-то снаружи, занятые пору-
ченными делами. В этот раз палатка разделена на две части. С одной стороны наши с Аароном
спальники, с другой – ещё три для остальных. Есть небольшой таз с водой, чтобы умыться, а
свет даёт одинокая масляная лампа.
Аарон в полной тишине сбрасывает маску на свой спальник, и его плащ тут же раство-
ряется – тени, из которых он соткан, расползаются в стороны, присоединяясь к уже существу-
ющему в помещении полумраку. Он продолжает молча снимать броню, делая всё быстро, по
привычке, зная, где какие ремни. Я же, гремя кандалами, стягиваю перчатки и негнущимися
от холода пальцами пытаюсь развязать завязки на плаще. Мне дали новый тёплый плащ взамен
того порванного в погоне.
– Вижу, тебе нравится в обществе моих людей куда больше, чем в моём, – наконец про-
износит Аарон и морщится, когда плещет себе в лицо воду. Она наверняка ледяная.
– Они мне не лгут и отвечают на все вопросы, – сухо реагирую я.
Он замечает, что мне не удаётся распутать узел на плаще. Понаблюдав какое-то время
за моими попытками, Аарон вытирает лицо и подходит ближе. Убирает мои волосы назад и
начинает сам распутывать завязки. От него всё так же пахнет кожей и металлом, но теперь ещё
и костром.
– Может, ещё скажешь, что и у Даниила тебе нравилось больше? – бросает он, пытаясь
скрыть раздражение, но оно всё равно сквозит в каждом слове.
– Пока разница невелика. Ты, как и он, любишь держать меня при себе скованной.
Мои губы едва изгибаются в усмешке, когда пальцы молодого человека замирают, а он
поднимает на меня недовольный взгляд.
– По крайней мере, – продолжаю я, растягивая слова и наблюдая, как меняется его лицо, –
он был честен в том, что хочет от меня получить.
Справившись с завязками, Аарон стягивает с меня плащ, а потом, к моему удивлению,
снимает и кандалы – впервые за эти дни. Они грузно падают на землю, и принц выжидающе
смотрит на меня.
– Спасибо, – коротко говорю я, тру кожу на запястьях и сильно вздрагиваю, когда паль-
цами он забирается под ворот моей рубашки, обхватывая шею сбоку.
Его руки ледяные после воды, которой он умылся, и моя кожа покрывается мурашками.
Он держит крепко, я предпочитаю замереть, пока Аарон с мрачной улыбкой наклоняется к
моему уху, прижимается своей щекой к моей. Его волосы щекочут мне кожу.
– Я не против, если ночью ты попробуешь меня придушить. Можешь попытаться, – вот
он, тот Аарон, к которому я привыкла, он отличается от сдержанного Александра, что пре-
красно контролирует ситуацию. Губы сами растягиваются в усмешке, когда я понимаю, что
13
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
мой Морок никуда не делся, он не одна из его масок, но часть его самого, – но тронешь кого-
то из команды, и я продемонстрирую, как много интересного могу заставить тебя делать.
Когда я ничего не отвечаю, он немного отодвигается, чтобы посмотреть мне в глаза. Его
лицо так близко, что это напоминает мне о нашем первом поцелуе, о том странном моменте,
когда моё сердце сделало настоящий удар. Сердце словно тоже вспоминает об этом и начинает
биться быстрее.
– Можно? – специально с выдохом задаю я тот же вопрос, что он спросил меня тогда.
Аарон молчит дольше обычного, медленно осознавая схожесть ситуации. Я уверена, что
он откажет.
– Да.
Несмотря на заминку, мы подаёмся вперёд одновременно. Раскрывая для него свои губы,
я оправдываюсь, что могу позволить себе этот враждебный поцелуй в последний раз. Пока мы
ещё не добрались до Ашора, пока я ещё не оказалась в его дворце, не увидела его портрета
в семейной галерее среди других членов семьи Ласнецовых. Пока у меня ещё осталась эта
маленькая лживая лазейка, что мне не обязательно его ненавидеть.
За всеми своими оправданиями я не замечаю, что Аарон давно сжимает меня в своих
руках и жадно крадёт мой воздух. Этот поцелуй дикий, с долей ненависти и раздражения,
настолько же болезненно горячий, как, бывает, жжёт снег на обмороженных руках. На его губах
всё ещё есть привкус сладкого яблока, которое он съел сразу после скудного ужина. Его дыха-
ние сбивается, когда я запускаю холодные руки под его рубашку, которую успеваю вытащить
из штанов. Он не отстаёт и расстёгивает мой кафтан, так же пытаясь добраться до открытой
кожи. Аарон едва слышно стонет мне в губы, когда я касаюсь пальцами его мышц на животе,
он тянет меня в сторону наших спальников, и я безропотно следую за ним, тянусь вслед за его
губами. Но когда он стягивает с моих плеч кафтан и сбрасывает на пол, сознание возвращается
ко мне. Я хватаюсь за реальность, как утопающий за верёвку, боясь, что моя собственная глу-
пость вновь накроет меня с головой, затуманивая разум. С трудом отрываюсь от его мягких
губ и заношу руку для удара, не пощёчины, а того, что, надеюсь, разобьёт ему лицо. Аарон
успевает перехватить мой кулак в последний момент. Он тяжело дышит, его рубашка в беспо-
рядке, а зрачки расширены, но он всё равно едко ухмыляется.
– Это была хорошая попытка. Я почти поверил. Только думал, что мы вначале закончим
приятную часть, а потом перейдём к убийствам.
Он думает, что это было ради отвлечения внимания. Пусть думает. Даже себе я не хочу
признаваться, что внутри у меня всё штормит и разрывается от противоречий. Я пытаюсь уда-
рить его левой рукой, но он успевает отвести мой кулак в сторону. Делаю шаг вперёд, с силой
опуская каблук на его сапог, но Аарон убирает ногу раньше. Неприятная вибрация отдаётся
мне в пятку и кости, когда я опускаю ногу на мёрзлую землю, прикрытую лишь тонкой мате-
рией. Пока принц отвлекается, опуская голову слишком низко, я освобождаю правую руку.
Мне почти удаётся врезать ему локтем снизу вверх, но Аарон вовремя отклоняется, ухватывает
меня за запястье и выкручивает, прекращая наш глупый поединок. Я сгибаюсь от болезненного
ощущения, но не опускаюсь на колено перед ним, упорствуя.
– Попытка не пытка, – оставаясь в неудобном положении, как можно ровнее выдавливаю
я.
Он нагло оглядывает меня с головы до ног, прекрасно замечая румянец.
– Тогда можешь пытаться почаще, я подыграю.
14
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 2
Морок – он же слуга Тени, воплощение обмана и иллюзий.
Мужчины, что отмечены мраком. Они, как и Мары, служат одной
цели. Даже больше. Они братья для них. Изначально Мороки были
защитниками Мар, они собой закрывали своих сестёр перед лицом самых
страшных тварей, неуспокоенных душ, что были жестоки при своей
жизни и ещё хуже после смерти. Души, недостойные перерождения.
Дар Морока – это наказание для других. Они палачи, что
отправляют на бесконечные мучения в Тень, чтобы уменьшить зло среди
людей, не дать ему родиться вновь.
Но есть у них и особая способность – возвращать к жизни
мёртвых. Дана она им, чтобы братья, не сумевшие защитить своих
сестёр, могли получить второй шанс. До того, как будут завершены
погребальные молитвы, Морок может поднять мёртвую Мару и
оживить сестру, но и цена за это высока. Морок платит за это своей
жизненной силой и способен на подобное чудо лишь раз.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Мы добираемся до границ Ашора в середине следующего дня. В этот раз я могу оценить
город во всей красе, наблюдая, как солнце отражается в окнах домов. И этот город совсем не
похож на Ярат.
Столица Серата окружена крепкими стенами и располагается на берегу реки, в низине.
Однако с севера город защищён горами. Ашор такой же большой, как и Ярат, но намного мрач-
нее, особенно на фоне белоснежной зимы. Дома здесь выше, почти все в три-четыре этажа, но
если в Ярате они выкрашены в светлые оттенки, то в Ашоре стены так и остаются каменного
серого цвета разных тонов. Иногда встречаются более светлые, иногда почти чёрные и редкий
блёклый красный цвет. Стены зданий аккуратно обработаны и украшены барельефами, у мно-
гих домов арочные окна, дверные проёмы часто с лепниной различной степени скромности.
Крыши в основном покатые, скорее всего, тёмных оттенков, но сейчас мне тяжело разобрать
из-за толстого слоя снега, что накрывает город. В Ашоре почти все улицы мощённые камнем,
а посреди города струится небольшая река, которая делит город на северную и южную части.
Храмов в городе немного, но все они тянутся вверх своими острыми шпилями. В Ярате
они сверкают белизной и позолотой ничуть не меньше, чем главный дворец. Здесь же даже
храмы оставляют ощущение мрачности, словно чувствуют, что их принц – слуга Тени, и сумрак
им будто родной.
Перед въездом в столицу Аарон вновь надевает на меня кандалы и, несмотря на моё недо-
вольство, усаживает вместе с собой на вороного коня. Этот момент вновь отбрасывает наши
отношения назад, к тому, что было до странного притяжения. Мы снова не разговариваем,
пока двигаемся по улицам во главе процессии. Аарон едет как Морок, закрыв лицо маской,
я тоже накидываю капюшон на голову, скрывая необычный оттенок волос. Аарон хотя бы не
заставляет меня носить алое. Поэтому люди, что встречаются нам на улицах, может, и слышали
о поднятой из могилы Маре, но могут только догадываться, что это именно я.
Марк и Кирилл рассказали правду: люди прекрасно знают, кто они. Не скажу, что жители
в страхе отшатываются, как это было со мной и Мороком в Ярате. Но и здесь люди замирают,
отрываются от своих дел, чтобы проводить отряд взглядом. Хотя бывает и редкое исключе-
ние, когда раздаются приветственные крики жителей. Скорее всего, друзья или родные членов
отряда, потому что они свои лица не скрывают. Группа молодых девушек кокетливо окликает
15
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Марка и ещё нескольких солдат, спрашивая, заглянут ли они вечером в таверну. Мужчина,
улыбаясь, кивает им, а одна из девушек посылает ему воздушный поцелуй, и они смеются.
– Что? – с некоторым недоумением взмахивает рукой Марк, когда я задумчиво наблюдаю
за ним. – Я вполне себе популярен у девушек.
– Популярен из-за размера своего кошелька? – парирует Морок.
– Полегче, я плачу лишь нескольким из них. Остальные сами поддались моему очарова-
нию, – скалится в наглой улыбке солдат.
Морок лишь громко фыркает в ответ.
– Нельзя жить одними убийствами, а то можно стать таким, как ты, – передразнивая, в
тон ему фыркает Марк.
– Похоже стоит понизить тебе жалование, а то золото уже не знаешь где потратить, –
мрачно отвечает Морок, а Марк закатывает глаза, но больше не спорит.
Аарон направляет своего коня левее, по мосту, через реку и вверх в северную часть
города, все следуют за ним. Когда мы пересекаем мост, у меня в горле комом встаёт воспоми-
нание, как я мчалась здесь в последний раз, чтобы убить Ариана. По телу проходит неприятная
дрожь, и Аарон прижимает меня к себе сильнее, думая, что это от холода.
Мы выезжаем на главную площадь перед дворцом, и меня начинает одолевать злость.
Я пытаюсь дышать ровно, но воздух вырывается сквозь зубы. Пытаюсь расслабиться, но тело
каменеет. Стараюсь ничего не вспоминать, но каждый раз стоит мне моргнуть, и я вижу ужас
той ночи и сестру Яну в крови на земле, что умерла первой на этой площади.
Сегодня ясный день, и пространство ярко освещено солнечными лучами, но мне кажется,
что все эти столетия здесь тенью висят мои ненависть, боль и разочарование. Будто эти чувства
ждут моего возвращения, чтобы я вновь втянула их в себя вместе с воздухом. И вот она я,
впитываю все воспоминания об ужасах, как сухая земля – воду. Во рту появляется привкус
собственной крови, и мне кажется, что я слышу отголоски звона стали и крики в повседневных
разговорах прохожих. Мне чудится, что к аромату свежеиспечённых пирогов из ближайшей
булочной примешивается металлический запах крови. Я воровато озираюсь, доказывая себе,
что это всё игра воображения, и мои ладони в перчатках влажные от пота, а не от чужой крови,
из-за которой в руке скользил кинжал, когда я пробиралась по коридорам дворца.
Дворец Ласнецовых. Это последнее, на чём я концентрирую свой взгляд. И делаю это
только когда здание уже нависает над нами тенью, и я не могу больше его игнорировать.
В прошлый раз я была здесь под покровом ночи, и облицованные серым мрамором стены
казались почти чёрными и без каких-либо изысков, но теперь я могу всё рассмотреть. Увидеть,
что в мраморе множество белых прожилок, что не весь фасад в едином цвете, только два ниж-
них этажа покрыты мрамором серых тонов. Выше идёт почти белый, а светлые пилястры раз-
бавляют внешний вид. Дворец Ашора, в отличие от дворца в Ярате, не так огромнен, но тоже
довольно высок. В нём минимум пять этажей, а где-то и больше. На дворце нет никакой позо-
лоты, и с первого взгляда он кажется проще и беднее того, из которого я сбежала. Но чем ближе
мы подходим, тем больше я замечаю детализированных украшений. Во дворце множество окон
и каждое венчает наличник в форме головы шакала, каждый балкончик и навес перед главным
входом удерживают скульптуры, любой выступ украшает замысловатая лепнина из завитков
и природных мотивов. Стоит только остановить взгляд на каком-либо элементе, и начинаешь
замечать продуманные детали оформления дворца.
Я вновь верчу головой, оглядывая площадь, по которой спокойно двигаются сератианцы,
занимаясь своими делами. Вижу, как в самом разгаре продажи у лавочников, которых мы оста-
вили позади, на противоположной стороне от дворца. Мне приходится напомнить себе, что
прошло двести лет и большинство этих людей, возможно, и не знают о трагедии, которая когда-
то развернулась здесь.
16
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Морок останавливается перед входом, рядовая стража дворца в составе пяти человек
выходит нам навстречу. Они сменили форму. Я помню, что солдаты, которых я убивала, носили
тёмно-зелёные мундиры с золотыми элементами. Сейчас они носят светло-серую форму с золо-
том. Я пристально слежу за солдатами, за любым их движением, за их настороженностью, когда
они замечают цепи на моих руках. Морок спускает меня с коня, отдаёт приказы своим Теням,
просит отвезти наших лошадей и позаботиться о них. Я бросаю тоскливый взгляд на свою
Вьюгу, которая последние часы шла налегке, без меня. Из Теней с нами остаётся только Марк
и ещё пара мужчин, чьих имён я не знаю.
– Где Северин? – спрашивает Морок, и это имя наполняет мой рот пеплом, напоминая,
где я, напоминая, что я больше не могу закрывать глаза на происходящее и Аарон мне не друг.
Как только переступлю порог этого дворца, я должна буду с ним разобраться. Я не могу
избавиться от Аарона первым, иначе умру сама. Значит, вначале убью Северина, а потом Алек-
сандра. Хотя второго я вряд ли успею прикончить, он свернёт мне шею раньше. Но Северин
– король, и мне хватит хотя бы его одного.
– Его величество во дворце на втором этаже, ожидает вашего прибытия, – отвечает один
из стражи, и они расступаются, пропуская нас вперёд.
Я сжимаю зубы, стараясь ничем не выказывать своего беспокойства, но перехватываю
цепь между своих стальных браслетов поудобнее. Другого оружия у меня нет, поэтому при-
дётся сломать шею Северину тем, что есть. Морок ничего не замечает, глядя вперёд, и лишь
привычным движением мягко подталкивает меня во дворец. Он не знает, что каждый шаг по
лестнице к входу наполняет моё сознание воспоминаниями, а к горлу подступает тошнота от
ненависти к этому месту.
Я и Морок входим первыми, дворцовые стражи за нами, и Тени Александра в самом
конце. Мне кажется, что в голове нет ни одной мысли, но на самом деле я неосознанно отмечаю
каждую изменившуюся деталь.
Главные массивные двери перекрашены и отремонтированы, хотя я помню, как Ирина
оставила на левой глубокую борозду от меча. Стены выкрашены в белый цвет, хотя я знаю, что
опиралась окровавленной рукой, оставляя отпечатки на жёлтых. Ковры в коридорах больше не
красные, а имеют приятный песочный оттенок с чёрно-серым узором. Вообще всё убранство
теперь в белых и золотистых цветах, что визуально увеличивает пространство: потолки словно
стали выше, а благодаря множеству окон и светлым полупрозрачным занавескам здесь полно
света. Снаружи дворец выглядит почти гнетущим, но внутри всё совсем наоборот.
Я и Морок ощущаемся здесь чужими, слишком мрачными и выделяющимися на фоне
этой белизны. Мы поднимаемся на второй этаж и углубляемся внутрь здания, попадая в широ-
кий коридор без окон. Здесь просторно: пол и массивные колонны из серого мрамора, стены
из красного. Свет льётся только из высоких хрустальных люстр и специальных подсвечников
на стенах. Я радуюсь, что ранее не была в этой части дворца и не чувствую того же давле-
ния воспоминаний, что и в предыдущих залах. Здесь нет ковра, наши шаги эхом разносятся
по коридору, который заканчивается огромным круглым помещением. Вероятно, туда мы и
направляемся.
Я не задаю вопросов, позволяя моим сопровождающим расслабиться в привычной обста-
новке, позабыть о моём присутствии, но продолжаю сжимать цепь. Аарон поднимает свою
маску, открывая лицо, когда вдалеке из-за угла справа выходит молодой мужчина, абсолютно
один. На нём чёрный кафтан, богато расшитый золотом, он идеально сидит на его стройной
фигуре, а ноги в высоких сапогах кажутся удивительно длинными. Вначале он смотрит в про-
тивоположную сторону, но потом переводит взгляд на нас.
Даже если бы я захотела, то не смогла его с кем-либо спутать. Северин и Александр
действительно очень похожи. Единственное, что мешает сразу признать в них родство, – это
длинные волосы Морока, они меняют лицо старшего принца, придавая ему больше мрачно-
17
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
сти. Однако у братьев одинаковая форма лица, те же прямые носы и зелёные глаза. Но чёрные
волосы Северина как минимум вдвое короче, доходят только до ушей и сейчас они в лёгком
беспорядке. Хотя, замечая нас, король сразу рукой как-то неуверенно убирает их назад, будто
нервничает. Я стараюсь запомнить каждую деталь его лица, скорее всего, оно будет последним,
что я увижу.
Между нами остаётся всего десять метров, и Северин, при взгляде на брата, преобража-
ется. Его губы расплываются в широкой, счастливой улыбке, на которую, мне кажется, Аарон
и не способен. Я выдаю своё замешательство глупой заминкой, когда едва заметно опаздываю
на один шаг из-за его улыбки и сбиваюсь с общего ритма, ломая наш строй. Аарон вспоминает
обо мне, но поворачивает голову слишком поздно – я уже срываюсь вперёд, чтобы наконец
закончить свою слишком затянувшуюся месть. Я топлю внезапно появившуюся горечь и мысли
о боли, которую я причиню Аарону, в воспоминаниях о своей умирающей сестре, преданной
их предком.
Сзади мне что-то кричат, но я не обращаю внимания. Солдаты устремляются вслед за
мной, чувствую, как вибрирует пол под моими ногами из-за их топота. Северин переводит на
меня удивлённый взгляд и замирает. Когда до короля остаётся два метра, меня что-то останав-
ливает, словно моё тело застывает в самом воздухе.
– НЕТ!
– НЕ ТРОГАТЬ!
Это кричат Аарон и Марк одновременно, но я не успеваю понять, какая реплика кому
принадлежит и обращаются ли они ко мне.
Чувство обездвиженности длится всего секунду, может, чуть дольше, кто-то сильно бьёт
меня чем-то тяжелым по голове. Воздух перестаёт держать, я отлетаю к мраморной стене, со
всей силы ударяясь о камень. В голове звенит, крики доносятся как сквозь вату, а по лицу
обильно течёт кровь. Всё проваливается в темноту сразу после того, как коридор плывёт, и я
падаю на мраморный пол. Остаётся слабая надежда, что теперь я точно умру, и мне не придётся
вновь пытаться убивать Северина или его брата. Я больше не хочу возвращаться в это место.
18
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 3
Хоть Мары и Мороки появились как части единого целого, чтобы
дополнять друг друга и защищать; чтобы быть семьёй и поддерживать
друг друга в одиночестве, что идёт рука об руку с судьбой подобной им, но
время стёрло даже это. Спустя тысячелетия они забыли, как связаны
их судьбы.
Мары устали быть в тени своих мрачных братьев, которых все
сторонились, они хотели быть любимы и почитаемы простыми людьми.
И девушки начали отдаляться от тех единственных, кто их понимал,
ради скоротечной любви смертных людей. Так Мороки остались в
стороне, но продолжали приглядывать за сёстрами, оберегая их, но
держа дистанцию. А позже совсем скрылись, не желая мешать своим
сёстрам Марам, которые казалось, счастливы без своих братьев, а на
деле просто забыли, кто такие Мороки.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Я не знаю, сколько сплю и с трудом помню, что было до этого. Все мои воспоминания,
если и всплывают в темноте, что меня окутывает, то лишь урывками. Но даже печальные мысли
19
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
не приносят беспокойства, они все смутные и как будто чужие. Боли, которая раньше разры-
вала мне голову, почти не осталось. Ощущение качки и тошноты уже ослабло, но я продолжаю
находиться в этой странной темноте где-то между сном и реальностью. Часто слушаю разго-
воры, которые почти сразу забываю, среди голосов едва узнаю только Аарона или временами
Марка.
– Ты поступил не просто опрометчиво, а глупо, подняв её, – новый мужской голос. –
Скажу даже… полнейший идиот…
– У меня не было… – устало выдыхает Аарон, но конца фразы я не слышу.
– …хватит тратить силы, – вновь обрывает первый. – Зачем ты показал Даниилу своё
лицо? Обычно ты предусмотрительнее.
– Он меня разозлил. Мне надоело… Всё равно больше я туда не…
– Ты поддался эмоциям, мальчик. Ты…
Я пытаюсь поднять руку, кто-то сразу обхватывает мою ладонь.
– Говори тише. Я не знаю, сколько она может… – похоже, Аарон отворачивается и его
голос становится неразборчивее.
Темнота снова заполняет моё сознание, и все голоса исчезают.
В этот раз я просыпаюсь по-настоящему. Я знаю это, потому что все отлично чувствую
и слышу. Отдохнувшая, выныриваю из затянувшегося сна. Я продолжаю лежать с закрытыми
глазами, но голова ясная и больше не болит. Теперь я прекрасно ощущаю, что лежу на мяг-
кой кровати, которая, к счастью, больше не раскачивается, как лодка на волнах. Меня не тош-
нит. В помещении стоит запах трав и, кажется, сладкого чая, здесь тепло и относительно тихо.
Единственный повторяющийся звук – это размеренное перелистывание страниц да треск огня,
который пожирает поленья. Хотя бы один человек находится со мной в комнате, и он читает
книгу.
Но что-то не так с моими руками. Я медленно разлепляю глаза, часто моргаю, привы-
кая к солнечному свету, который льётся сквозь два больших окна и освещает небольшую, но
уютную комнату. Она в спокойных белых и кремовых тонах. Я кошусь влево, там только сто-
лик и пустое расстояние от кровати до стены с окном. Стараюсь незаметно перевести взгляд
направо. Замираю, замечая шкаф вдоль стены, камин, в котором потрескивает затухающий
огонь, в стороне два кресла и несколько мягких стульев вокруг круглого столика. А на одном
из этих стульев сидит Северин. Один на один со мной в комнате и без охраны. Это так нелепо,
учитывая, что его убийство – моя главная цель.
Он не замечает моего внимания, продолжает спокойно читать книгу, сидя ко мне полу-
боком, закинув ногу на ногу. Он в белой рубашке и тёмных скроенных по фигуре штанах, а
его богато украшенный чёрный кафтан перекинут через спинку соседнего стула.
В этой спокойной тишине я могу рассмотреть короля Серата получше, подметить все
отличия от брата. Я помню, что молодому королю сейчас двадцать четыре года, но выгля-
дит он чуть моложе. Рост у него с Александром схож, однако Северин стройнее и его черты
лица мягче. Тонкими пальцами он с какой-то мечтательной улыбкой перелистывает страницу,
наклоняет голову, открывая моему взору аккуратную линию подбородка и длинную шею, кото-
рую я хотела сломать. Северин изящнее брата, он скорее принц, чем воин. Таким могло быть
лицо Аарона, если бы он не был обременён убийствами и одиночеством, тесно связаными с
жизнью таких, как мы.
Чёрные волосы падают Северину на глаза, и я не могу понять, они тоже похожи на изу-
мруды или ближе к цвету…
А нет. Они чуть темнее. Как хвоя у елей.
20
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Я растерянно приоткрываю рот, понимая, что он смотрит на меня. На то, как я его раз-
глядываю. Его рот также удивлённо приоткрывается, но молодой король берёт себя в руки пер-
вым. Закрывает книгу и улыбается мне, так широко, что появляются очаровательные ямочки.
Он вообще знает, что я собиралась его убить?
– Агата. – Я задерживаю дыхание, его голос намного мягче, чем у старшего брата. И
именно его голос был одним из тех, что я часто слышала, будучи без сознания. – Рад, что ты
очнулась. Мы уже давно ждём, и я хотел лично принести извинения за случившееся. Один из
нашей стражи слишком сильно ударил тебя по голове. Заверяю, мы разобрались с ситуацией,
он наказан должным образом. Такие ошибки ни я, ни Александр не прощаем.
Всё ещё забываю дышать. Он серьёзно не понимает, что я собиралась с ним сделать? И
сделала бы, не выруби меня тот солдат.
– Обычно брат сидит с тобой, но ему нужно было отдохнуть. Александр не хотел остав-
лять тебя наедине с кем-нибудь, особенно со мной, но это всё глупости.
Я пытаюсь приподняться, но тут замечаю, что не так с моими руками. Я вообще только
теперь оглядываю себя. Они меня переодели. Переодели в какое-то лёгкое платье молочно-
белого оттенка. Моё лицо краснеет, когда я понимаю, что это ночная сорочка. Я сижу в кро-
вати, наедине с королём Серата в одном-единственном ночном платье. Но ещё и ко всему про-
чему мои руки лежат на животе, скованные кандалами. Они легче, чем те, в которых Аарон
привёл меня во дворец, но я внимательно рассматриваю цепь и вижу, что та тянется вверх,
закреплённая на одной из деревянных балок в верхней части балдахина. Длины этой цепи не
хватит, даже чтобы встать с постели.
Он приковал меня к кровати, оставив в одной ночной сорочке.
Аарон. Мерзавец.
Во мне растёт негодование, я едва сдерживаюсь от гневного вопля. Северин замечает,
как меняется моё лицо, когда я с растерянностью оглядываю платье на груди. К счастью, хоть
ткань не прозрачная.
– Ох! Тебя переодели, но только для твоего удобства. Твоя прошлая одежда была грязной
и в крови! – Северин вскакивает с места и делает один неловкий шаг ко мне, но растерянно
замирает, когда я поворачиваю к нему испуганное лицо с собирающимися в глазах слезами.
Любимый трюк моей сестры.
Притворись жертвой.
Я наигранно всхлипываю, в мнимом страхе подтягиваю колени к груди, пытаясь припод-
няться и отползти от мужчины подальше. Я цепляюсь за цепь, приделанную к балдахину, и
делаю вид, что готова заплакать. Хотя слёзы почти настоящие.
Только я в ярости, хочу придушить Аарона за то, что он посмел заковать меня подобным
образом. Моё лицо краснеет ещё больше от позора, что Северин видит меня в таком положе-
нии. Кто ещё видел меня такой? Марк? Кирилл? Ещё половина дворца?
Я смотрю на двери за спиной Северина, знаю, что Аарон бы просто так не оставил брата
один на один со мной. Он не идиот, и точно где-то рядом.
– Прошу тебя, Агата, не бойся, – Северин пытается подобрать слова, кажется, смущаясь
не меньше меня. – Ни у кого и в мыслях не было. Мы это исправим, ты теперь проснулась, и
мы всё это снимем! То есть я про кандалы, а не про сорочку! – поспешно добавляет он, когда
я шокированно округляю глаза.
Король Серата путается в словах, неловко тянет ко мне руку, желая успокоить, но его
лицо застывает маской недоверия, когда я с тем же притворным девичьим страхом на лице
встаю на ноги на мягком матрасе, обхватывая руками цепь ближе к верху балдахина, там, где
её закрепили. А потом всем весом дёргаю вниз, падая обратно на кровать.
Северин несколько раз моргает, когда с громким треском непрочная балка деревянного
навеса ломается, валятся куски дерева, рвётся ткань. Я поспешно откатываюсь по кровати,
21
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
прежде чем высвобожденная цепь, падая вниз, успевает ударить меня в лицо. На секунду мы
замираем, глядя на сломанный балдахин и длинную цепь, что теперь лежит на мягкой перине.
Руки всё ещё в кандалах, но я больше не прикована к кровати.
– Агата, – предупреждающе тянет Северин, делая несколько шагов назад.
Его челюсть сжимается, когда он видит, что весь страх испаряется с моего лица, уступив
место сосредоточенности. Он выше меня на голову, но предусмотрительно пятится к двери.
Подхватываю руками цепь, чтобы не зацепиться за мебель, и вновь устремляюсь к молодому
человеку. Я уже не уверена, что действительно собираюсь убить Северина, но сейчас мне
нужно, чтобы он испугался и позвал брата, которого я твёрдо намерена придушить. Я замахи-
ваюсь своей ношей и швыряю её в короля. Специально кидаю цепь чуть в сторону, чтобы он
мог уклониться, что он и делает, но металл создаёт достаточно шума, врезаясь в дверцу шкафа.
Проклятье.
Мне нужно, чтобы Северин закричал, но тот упорно молчит, пытаясь в одиночку спра-
виться со мной. Раздражаясь, я пинаю один из стульев, и тот врезается в тот же несчастный
шкаф, ломаясь и оставляя новые повреждения на резной деревянной дверце.
Теперь я и вправду бросаюсь к горлу Северина, огибая столик, но в этот момент входная
дверь распахивается. Аарон в свободной чёрной рубашке и штанах оттаскивает брата назад
прямо перед тем, как мне почти удаётся схватить его. Затем, не медля, делает несколько шагов
мне навстречу, упирается ладонью в грудь прямо под ключицей и толкает в сторону кровати.
Этот толчок настолько сильный, что я буквально отлетаю и падаю обратно на мягкий матрас,
который смягчает падение.
– Александр, не нужно! Я не думаю, что она… – пытается успокоить брата король.
– Выйди, – тихо бросает ему в ответ Аарон, с каменным лицом направляясь ко мне.
Я перекатываюсь на кровати, пытаясь уйти на другую сторону, но за мной тянется цепь
по матрасу, которую Аарон сразу же хватает, не давая мне уйти на безопасное расстояние. Он
дёргает, и я вновь валюсь грудью на кровать.
Старший принц оглядывает сломанный балдахин и, приподнимая бровь, возвращает вни-
мание ко мне, смотря сверху вниз.
– Умно. Но ты серьёзно сломала кровать?
– Благодарю. Понравилось меня переодевать?
– Я предпочитаю кого-то в сознании, – едко отвечает он.
– И любишь быть за главного, – киваю я на свои скованные руки.
Он растерян, я резко дёргаю цепь на себя, которую он не выпускает из рук. Аарон не
успевает среагировать и лбом бьётся о резной столбик балдахина. Я усмехаюсь, замечая, что
хоть и не сильно, но он рассёк себе лоб над бровью. Парень с недоверием касается пальцами
нескольких капель крови, что потекли по лицу.
– Александр! Агата! Прекратите! – Северин явно расстроен нашим поведением.
– Выйди, Северин, – вновь повторяет старший принц. – Агата желает поговорить.
Последняя фраза сочится ядом, перемешиваясь с мёдом его мрачной улыбки, и я уве-
рена, что в этот раз разозлила его достаточно. Король не подчиняется, а с недовольством смот-
рит на нас и складывает руки на груди. Аарон оценивает обстановку и ненадолго отпускает
цепь, чтобы схватить меня. Я резко подаюсь назад, избегая его рук. Он вскакивает на кровать,
стремясь пересечь её, а я уклоняюсь, огибая спальное место, вновь бегу в сторону двери и
Северина. Аарон пытается перехватить меня, но в итоге хватает за ночную сорочку на плече.
Я неудачно падаю, спотыкаясь о ковёр, а ткань платья рвётся, оголяя плечо и одну руку.
Мы замираем, прекращая драку.
– КАКОЙ ЖЕ ТЫ ВЫСОКОМЕРНЫЙ ИДИОТ, АЛЕКСАНДР! – ору я на Аарона, спе-
циально используя его настоящее имя.
22
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
24
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 4
После предательства принца Серата и первой смерти Мары
от руки человека, одного из тех, кого они защищали, оставшиеся
Мары впервые подняли оружие против людей в качестве мести. Но
они проиграли и поплатились за это своими жизнями. Большинство
считает, что Морана, разозлившись на людей, не отметила с тех
пор никого. Ни одна из существующих девочек десяти лет не стала
избранной. Не появилось ни одной новой Мары.
Но некоторые предполагают, что всё дело в том, что тела Мар
не были подобающе отпеты после смерти в течение трёх дней, что
является обязательным ритуалом для них. Поэтому погибшие Мары не
начали разлагаться, а души их не смогли уйти.
Люди, оставшись без своих защитниц и отчаявшись, повернулись
к Морокам с надеждой на их защиту от нечисти.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
После его слов я выжидаю ещё пятнадцать секунд в тишине, предполагая, что он хочет
что-то добавить или поправиться, извиняясь, что случайно выпалил полную чушь. Но Аарон
молча ждёт моего ответа.
И я начинаю смеяться. Прикрываю ладонями рот и чувствую, как с этим смехом выходит
всё напряжение. Жду, пока тело полностью расслабится, а после я спрошу его о правде лишь
ещё раз, и если он посмеет ответить мне что-то подобное, то задушу его цепью между своих
кандалов.
Я уже начинаю медленно успокаиваться, когда дверь вновь распахивается и первым вхо-
дит Северин, ведя за собой девушку. Остатки смеха и даже воздух на выдохе застревает у меня
в горле, словно кто-то сдавил мне не просто шею, а сами лёгкие. Я медленно поднимаюсь с
кресла, не в силах оторвать взгляд от знакомого лица. Анна закусывает нижнюю губу и делает
неуверенный шаг ко мне.
Я же отступаю на два шага назад, подальше.
Северин прикрывает дверь, и щелчок замка – последнее, что я слышу перед тем, как ком-
нату накрывает звенящая тишина. Никто не пытается ничего говорить. Аарон и Северин только
наблюдают, когда я, не отрываясь, смотрю на Анну. Мои глаза распахиваются так широко, что
мне становится больно.
Моя сестра похорошела. Она выглядит старше, ещё изящнее и даже благороднее в этом
бело-золотом платье с корсетом, плотно расшитым золотым кружевом и сверкающими дра-
гоценными камнями. Вся детская миловидность ушла, оставляя место настоящей созревшей
красоте. Её волосы такие же чёрные и блестящие, как я и запомнила. Малиновые губы распухли
и стали ещё темнее из-за того, что она их нервно кусает. В насыщенно синих глазах стоят слёзы.
Она делает ещё шаг, но я снова отступаю на три назад, стараясь убраться подальше от
этого видения. Кафтан Северина, соскальзывая с моих плеч, падает на пол, но я едва замечаю
это. Дальше идти некуда, мои ноги упираются в кровать.
– Что ты со мной сделал? – с трудом выдавливаю я, поворачиваясь к Аарону.
Молодой человек смотрит на меня с сочувствием.
– Зачем ты внушаешь мне это? – Я стискиваю зубы, напоминая себе, что это всё не может
быть настоящим. Мне нужно зажмуриться, перестать смотреть, и тогда она пропадёт, но я
делаю всё наоборот, боясь даже моргнуть. – Перестань…
– Я не могу внушить тебе образ Анны, Агата, – удивительно мягко отвечает мне Аарон. –
Я же её никогда не видел. И разве она не отличается от твоих воспоминаний?
25
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Отличается, она другая. Подросла, а вот волосы обрезала, раньше они были ей до пояс-
ницы, а сейчас только прикрывают лопатки.
Анна торопливым движением утирает слезу, что успевает скатиться по щеке, и шмыгает
носом, переводя взгляд с моего лица на порванную сорочку. Слёзы сестры высыхают, а лицо
темнеет, когда она замечает кандалы, что всё ещё сковывают мои руки.
– АХ ТЫ МЕРЗАВЕЦ! – рявкает Анна в сторону Аарона, который только закатывает
глаза. Я же вздрагиваю всем телом и с ещё большим изумлением смотрю на сестру, которая
раньше и голос-то ни на кого не повышала, а чтобы ругаться…
Да ещё и на Морока.
– Они точно сёстры, – хмыкает старший принц, расслабленно откидываясь на спинку
кресла.
– Я тебя предупреждала, чтобы ты даже не думал снова на неё надевать эти штуки! – Анна
подбирает кафтан и вновь накидывает его мне на плечи, прикрывая сорочку, и обнимает меня.
Я вся каменею в её объятьях, не смея поверить в происходящее, когда она крепко при-
жимает меня к себе, как маленькую. Мы одинакового роста теперь, хотя я уверена, что раньше
Анна была чуть ниже меня. Может, я всё ещё сплю?
– Она была наедине с братом, – оправдывается Аарон.
– Ты мог просто не пускать его сюда и запереть дверь! – парирует Анна.
– Я запер! Но я был прав, догадываясь, что Северин не послушает, – Александр вновь
поворачивается к младшему брату. – Я же просил тебя не заходить сюда! Кто тебе вообще дал
ключ?
– Я – король, и у меня есть все ключи, но даже не пытайся втягивать меня в вашу ссору,
Александр, – со сдержанной улыбкой отрезает Северин.
– И Агата бы никогда его не тронула! – уверенно добавляет Анна.
– Ну конечно, – недоверчиво хмыкает Аарон, – твоя сестра весь месяц в Ярате только и
говорила о том, как с радостью прирежет моего младшего брата в память о тебе.
Я перевожу взгляд на Северина, который и бровью не ведёт, молодой король продолжает
с интересом разглядывать меня и Анну.
– Хм… – сестра кидает на меня оценивающий взгляд, молчит некоторое время, разду-
мывая, – ладно, это звучит похоже на неё.
– Извини, – я виновато смотрю на Северина, но сразу осекаюсь, не понимая, почему это
делаю. Это же всё глупый сон.
– Я не в обиде, – на его лице спокойная улыбка и облегчение, что уже никто не орёт и
не пытается убить друг друга. – Хотя не каждый день тебя желает убить мёртвая сестра твоей
жены.
– Жены? – бездумно повторяю я, пытаясь осознать смысл слова.
– Северин! – Анна прижимает меня к себе сильнее.
– Жена? – поворачиваюсь я к сестре всё с тем же недоумением, но к моменту, когда я
перевожу взгляд на Аарона, осознание, наконец, приходит. – ЖЕНА?!
Молодой человек кисло улыбается и пожимает плечами:
– Я же сказал, что ты многого не знаешь. И ты бы мне в жизни не поверила, расскажи
я тебе всё без доказательств.
– И кто, чёрт побери, так сломал кровать? Как вообще это возможно?! – удивляется Анна,
пока Аарон снимает с меня кандалы.
– Это ты у своей сестры спроси, – мрачно отвечает старший принц, а я оглядываю сса-
дину на его лбу. Она уже не кровоточит, и я не чувствую былого удовлетворения, только заме-
шательство от происходящего.
– Северин? – Анна просит помощи у короля, но тот с улыбкой пожимает плечами.
26
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Пусть тебе Агата расскажет. У меня нет достойных слов, чтобы описать сцену между
ней и Александром, свидетелем которой я стал поневоле.
– С вами двумя я ещё поговорю! – напоследок бросает им моя сестра, в реальность кото-
рой я всё ещё не верю.
Она продолжает обнимать меня за плечи и ведёт к выходу из комнаты. Я как в тумане
иду с ней, не сопротивляясь и не оборачиваясь на оставшихся за спиной мужчин. Этот сон
настолько странный и нереальный, что просто не может стать правдой. Моя младшая сестрёнка
– жена Северина Ласнецова. Королева Серата.
Абсолютная глупость.
Аарон сказал, что оживил её. Но это тоже невозможно.
Тогда как он поднял меня?
Вдвоём мы выходим в коридор. Я неловко шлёпаю босыми ногами по мраморному полу
дворца, в котором умерла. Я одета в одну порванную ночную сорочку и кутаюсь в кафтан
короля Серата, который приятно пахнет лимоном и мятой.
Впору остановиться и посмеяться ещё немного.
Вероятно, Аарон прав, меня так сильно ударили по голове, что мне уже и внушать ничего
не надо. Я просто сама схожу с ума.
– Агата, прости за всё это, я правда могу объяснить, – Анна шепчет тихо, с мольбой в
голосе, но одновременно бросает предупреждающий взгляд на каждого стражника, что попа-
даются нам по пути. Те сразу опускают взгляды в пол, прекращая меня разглядывать.
Я что-то неразборчиво мямлю в ответ, единственное, что я могу, удивляясь, почему этот
сон всё не заканчивается.
Сестра приводит меня на третий этаж, в просторную спальню. Здесь целых три боль-
ших окна, широкая кровать, письменный стол, шкаф, небольшой столик, окруженный мягкими
креслами и туалетный столик с зеркалом. В камине потрескивает огонь и в комнате тепло,
словно кто-то заранее позаботился об этом. Стены, занавески, постельное бельё, да и всё убран-
ство в кремовых и зеленоватых оттенках. В комнате пахнет свежим постельным бельём.
– Я помню, что тебе нравится зелёный цвет, поэтому приготовила для тебя именно эту
комнату, – объясняет Анна, замечая, как я разглядываю занавески и вид, открывающийся за
широким окном.
Я и вправду люблю зелёный, но вряд ли когда-нибудь признаюсь в этом Аарону.
Клюквенный морс. Он не мог знать, что я его люблю. Только если…
– Как много ты рассказала Аар… Александру обо мне?
Я продолжаю стоять в середине комнаты, где сестра оставила меня, пока она роется в
шкафу в поисках подходящей одежды.
– Возможно, даже слишком много, – неуверенно отвечает она. – Я говорила о тебе так
много, что, кажется, он начал меня ненавидеть.
«А я только и слышу: Агата, Агата, Агата! Со всех сторон, вначале один! Потом дру-
гая! Только твоё имя каждый чёртов день!» Я думала, он говорил о Данииле и Елене, но,
вероятно, он подразумевал вовсе не их.
– Или меня, – возражаю я себе под нос.
«Агата то, Агата это! Из года в год, изо дня в день! Агата…»
Я встряхиваю головой, отгоняя воспоминания, когда Анна приносит мне алое платье, и
я с недоумением поднимаю на неё взгляд.
– Я принесла тебе алое, сестра, не по причине того, что ты Мара, а потому что этот
оттенок всегда тебе безумно шёл, – улыбается она, протягивая одежду.
– Он и вправду оживил тебя?
– Да.
27
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
28
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Я вновь становлюсь серьёзной, когда она с любовью оглядывает меня и мягко откидывает
прядь моих волос назад.
– Но я хочу услышать объяснение, как так получилось, что ты королева Серата и замужем
за Северином Ласнецовым – потомком того, кто тебя убил.
– И у меня есть отличное оправдание, – с не меньшей серьёзностью кивает сестра. –
Ариан Ласнецов меня не убивал.
30
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 5
Мороки, узнав о смерти своих сестёр, отвернулись от людей и
ушли, решив, что те зашли слишком далеко в своей наглости.
Но кто-то верит, что Мороки просто на время поснимали свои
маски и живут среди нас. Так что нам остаётся только ждать, что
однажды они решат простить нас и вернуться.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Я в очередной раз теряю дар речи, услышав ту же бредовую фразу, что и от Аарона ранее.
Как может ошибка произойти в самом начале? Одно дело, когда такое говорит Аарон, который
еще тогда даже не родился, но слышать подобное утверждение от сестры… жертвы Ариана…
– Пойдём, – предлагает Анна. – Я тебе кое-что покажу, и уверена, что ты разозлишься
даже сильнее меня.
Она тянет меня за руку к выходу, и как только мы покидаем комнату, она становится
уверенной, царственной, королевой у себя дома. Всё ещё не свыкшись со своей ролью младшей
в семье, я иду следом за ней, стараясь поспевать за быстрым шагом Анны. Все стражи и слуги
изгибаются в лёгком поклоне, когда она, не глядя на них, проходит мимо, а я оборачиваюсь
чуть ли не на каждого мужчину в броне, покорно склоняющего голову. Мне тяжело осознать,
что они это делают ради девушки, которая является моей родной сестрой.
Её юбка шуршит, а стук каблуков эхом отскакивает от стен и потолка, когда мы заходим
в длинную и широкую галерею. Справа и слева стены от пола до потолка увешаны семейными
портретами Ласнецовых. Я замираю на пороге, вспоминая, что не будет обратного пути, когда
я увижу портрет Александра, но потом беру себя в руки, переставая обманываться. Я думала,
что всё было кончено в тот момент, как я узнала его фамилию. Он притащил меня сюда в
кандалах, но он же оживил Анну.
И что мне делать, если Ариан и вправду не убивал Анну?
Что делать с правдой, в которой я пыталась отомстить невиновному?
Правдой, в которой я и мои сестры погибли ни за что?
Скольких солдат я убила по ошибке?
Сестра не обращает внимания на мою заминку и продолжает уверенно двигаться вдоль
правой стены, я же иду медленно, внимательно разглядывая лица. Вначале я вижу старые,
потрескавшиеся от времени картины и групповые портреты абсолютно разных людей, старых и
молодых, мужчин, женщин и детей. Иногда целые семьи Ласнецовых. У них разные волосы: от
светло-русых до почти чёрных, а глаза в основном зелёные и голубые. Лишь несколько мужчин
очень отдалённо напоминают Северина и Александра. Я двигаюсь дальше, пока не замечаю,
как медленно картины становятся всё новее, а лица более похожими друг на друга. Почти у
всех волосы тёмные, изредка появляются карие глаза. Иду дальше, отмечая, что некоторые из
родственников Аарона любили носить длинные волосы, как и он, а кто-то предпочитал акку-
ратно зачёсанные короткие стрижки. Один раз я замираю рядом с портретом мужчины в воз-
расте: его серьёзное выражение лица удивительно похоже на выражение лица Александра.
Я останавливаюсь рядом с сестрой, которая замирает в глубине галереи. Анна, сложив
руки на груди, с вызовом смотрит на большой портрет молодого человека. У него угловатая
челюсть, покрытая тёмной щетиной, лукавая притягательная улыбка с ямочками, как у Севе-
рина. Глаза голубые, а основная масса чёрных волос до подбородка перекинута на левую сто-
рону.
– Вот!
31
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
всеми проблемами без моей помощи. А Северин и Александр смогли защитить её куда лучше,
чем я. Эта мысль одновременно и огорчает, но и снимает невидимый груз с плеч.
Анна распахивает сразу обе двери в библиотеку. Я замираю, оглядывая просторное поме-
щение в два этажа, заполненное столами и книжными полками. Здесь достаточно светло бла-
годаря большим окнам, но вся мебель выполнена из тёмного дерева, отчего полки и столы
выглядят тяжелее и массивнее; однако самое красивое здесь – это потолок, украшенный белой
и позолоченной лепниной, заключающей огромную фреску будто в рамку. Хочу её рассмот-
реть, но прихожу в себя, когда из дальнего угла меня окликает Анна, чтобы я не потерялась.
Я устремляюсь за сестрой, и здесь моя главная и единственная задача: только поспевать за её
шагом и уклоняться от пыли, которую она поднимает, вытаскивая с полок то ту, то другую
книгу. Когда у неё в руках оказывается стопка из пяти толстых фолиантов, сестра, наконец,
выглядит удовлетворенной, и мы подходим к широкому столу из красного дерева поближе к
окну.
– Вот! Второе доказательство! – она с грохотом бросает всю стопку на стол, и эхо разле-
тается по библиотеке. К счастью, мы здесь одни.
Я прячу улыбку, понимая, что смерть сделала её такой же несдержанной и более поры-
вистой, похожей на меня.
– Что? – удивляется Анна.
– Вспомнила, как ты наорала на Морока.
Анна складывает руки на груди и довольно улыбается, гордо вскидывая подбородок.
– Я люблю Александра, но это не отменяет его отвратительного характера. Самое раз-
дражающее, что у него прекрасные манеры, он отлично танцует и потрясающе эрудирован.
Уже на первой фразе я застываю, слыша её откровенное признание, а когда она перечис-
ляет остальной список его достоинств, недоверчиво фыркаю и сажусь за стол перед стопкой
книг.
– Но, как мне кажется, ему нравится быть Аароном куда больше, чем Александром, –
Анна тоже садится и берёт верхнюю книгу.
– А чем Аарон отличается от Александра? – спрашиваю я.
– Александр – принц Серата, со всем блеском высокомерия и чувством ответственности,
что к этому прилагается. Аарон… – она мешкает, быстро листая страницы в поисках нужной
части, – …он ироничен, хитёр и временами даже жесток. Будучи Мороком, он чувствует себя
свободнее и заботится только о тех, кто ему дорог, а всех остальных готов без раздумий отпра-
вить на тот свет. Если присмотришься, то у него даже поведение меняется в зависимости от
того, чью роль он принимает. Возможно, поэтому Даниил так долго не мог его ни в чём запо-
дозрить. Хотя в последнее время Александр стал странным. Хуже всего то, что о себе он не
думает вовсе, потому что разочарован… Ах, вот оно!
Сестра так резко переводит тему, что я вздрагиваю, когда она кидает раскрытую книгу
передо мной. Кажется, она ненавидит все эти собранные фолианты, ничуть не меньше, чем
портрет Ариана. Не знаю, что такого Анна там прочитала, что уже как три года продолжает
раздражаться при одном только взгляде на эти страницы.
Я наклоняюсь к книге, невольно вдыхаю запах старой бумаги.
– И что я должна здесь найти?
– Читай, – сестра кладёт мне вторую книгу, тоже раскрытую, и копается в третьей.
В первой книге я нахожу описание каждого члена семьи Ласнецовых. Это что-то вроде
летописного семейного древа, где перечисляют дату рождения, рост, вес, цвет волос и глаз,
какие-то отличительные черты и дату смерти. На раскрытой странице я нахожу Ариана, где
чётко сказано, что его волосы с детства были тёмного, почти чёрного цвета и только на солнце
могли отливать коричневым. Голубые глаза ему достались от отца, хотя это было настоящей
неожиданностью, потому что мать – кареглазая. Я читаю про его родителей, узнаю, что те тоже
33
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
были темноволосыми. Анна намекает, что если портрет Северин и Александр могли подме-
нить, чтобы сбить её с толку, то эти записи достаточно старые и подделать их уже не так просто.
Я беру следующую книгу, где идёт хронологический пересказ моего нападения на дворец
от нескольких очевидцев среди охраны, которым удалось выжить. Мне становится стыдно, я
была полна ненависти, мне было неважно, скольких убить на своём пути. С Ириной мы оста-
вили коридоры, полные трупов.
Очевидцы и вправду рассказывают, что Ариан сидел с моим телом, клялся своей жизнью,
что никогда не видел Анны и не причинял ей вреда. Я с трудом сглатываю, пытаясь дышать
ровно.
В следующей книге собраны письма учителей, которые нередко давали подробное описа-
ние Ариана, когда тот на протяжении двух лет учился в специальной военной академии вдали
от дворца. Они описывали его внешность и отзывались о принце как об умном молодом чело-
веке, временами изворотливом, которому удавалось несколько раз обмануть даже самых стро-
гих наставников. Он также выводил из себя преподавателей бесконечными вопросами и тем,
что подвергал сомнению многие устоявшиеся правила, называя их «устарелой брехнёй» и «бес-
смысленными ограничениями». А свои «длинные тёмные волосы» он напрочь отказывался
стричь, хотя по правилам академии все ученики должны были иметь короткую стрижку.
По губам пробегает улыбка, когда я понимаю, что в Аароне есть схожие черты. Но улыбка
вянет, стоит мне только вспомнить, что Ариан всё равно был убит наёмниками якобы за убий-
ство Анны.
Сестра подсовывает мне ещё одну книгу с небольшими портретами, где я вижу Ариана
в подростковом возрасте и вновь более взрослым. Везде один и тот же человек.
Когда Анна с каменным лицом кладёт передо мной последнюю книгу, я поднимаю на неё
удивлённый взгляд.
– Это же…
– Да. Это семейное древо Рахмановых.
– Зачем нам правители Аракена?
– Эта книга с портретами, – холодно говорит сестра.
Я почему-то боюсь опустить взгляд на раскрытые страницы, продолжая смотреть в глаза
сестре. Внутри всё сжимается, я начинаю догадываться, к чему она ведёт, и мне это не нра-
вится. Я медлю, словно моё отрицание может что-то изменить. Будто если я не опущу взгляд,
то правдой то, что уже и так произошло, не станет.
– Я буду в ярости? – неуверенно спрашиваю я, оттягивая момент.
– Очень на это надеюсь, – серьёзно кивает девушка, тыкая пальцем в портрет передо
мной.
На нём изображён молодой мужчина, на вид ему чуть больше двадцати. У него чёткие
скулы и линия челюсти, но остальные черты лица плавные, пухлые губы и светло-карие глаза,
а светлые волосы лёгкими волнами падают на лоб и закрывают уши. Его брови приподняты,
на губах смущённая улыбка, что придаёт лицу ещё больше очарования. И этим очарованием
он схож с Даниилом.
– Кто это? – тихо спрашиваю я.
– Это… Ариан, которого я знала. Ариан, которого любила. Ариан… который наврал мне
обо всём, начиная со своего имени.
Я напряженно молчу, пытаясь осознать услышанное. Анна даёт мне минуту, а потом про-
должает рассказывать:
– Его настоящее имя Юлий Рахманов. Старший принц Аракена в том поколении. Он был
всего на год младше настоящего Ариана, и почти всё произошедшее было спланировано. Он
специально притворился принцем другой страны, его манеры, одежда с гербом Серата, подарки
из сератианского шёлка, – она без запинки чеканит каждую фразу, словно выучила этот текст
34
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
наизусть, но в глазах Анны скорбь вперемешку со злостью. – Всё было продумано, чтобы сбить
меня с толку, а ведь я была младшей Марой. Меня никогда не брали во дворцы, я никогда
не видела настоящих членов королевских семей, чтобы засомневаться. В нашей библиотеке
в храме даже не было подобных книг. Я же… оказалась достаточно наивной и глупой, чтобы
поверить во все те сладкие обещания, что он… что он говорил.
Сестра выжидает несколько секунд, позволяя мне переварить эту лавину информации,
только начавшую обрушиваться на мою голову. Я закусываю нижнюю губу, но не дёргаюсь
вперёд, чтобы накрыть руку сестры и успокоить её. Мне больно, что ей достался настолько
жестокий урок, но по её сухим глазам и напряженно сжатой челюсти я понимаю, что она смогла
это преодолеть и стать сильнее.
И Анна права. Её никогда не брали во дворцы. Хотя и я сама никогда не видела принцев
Аракена и Серата, но никто бы и не подумал, что кому-то нужно так врать. Особенно Маре.
Мы служили богине и убивали лишь мертвецов. От нас никакой пользы в политической сфере,
разве что наша длинная жизнь помогает накопить знания и стать неплохими советчиками в
трудной ситуации.
– Аракен подставил Серат и развязал войну при помощи нас, – подводит итог Анна.
После этих слов я, не двигаясь, таращусь на сестру, не зная, что мне спросить, чтобы
понять всю ситуацию. Анна отодвигает одну из книг подальше и продолжает, сцепив руки в
замок перед собой на столе:
– У Ариана был непростой характер, поэтому даже среди Ласнецовых все сомневались,
верить ли в то, что он не был знаком со мной. Особенно после моей, твоей и его смерти. Не
осталось свидетелей, которые бы могли доказать его непричастность. Всё усугубило и то, что я
никому не показывала своего Ариана, точнее Юлия, – последнее имя она почти выплёвывает. –
Даже ты его не видела, но я тебе хоть мимолётно его описывала. Однако… только я могла
подтвердить, кто именно ранил меня кинжалом. А потом это всё переросло в войну, где якобы
Ласнецовы были виноваты во всём.
Я медленно киваю, продолжая слушать.
– Первым, кто действительно захотел узнать всю правду, стал Алексей – отец Александра
и Северина. Он начал изучать любые записи, а когда Александра забрали в Мороки, понял,
что у них появился настоящий шанс не просто узнать правду, но и доказать её. Нужно было
лишь найти могилу и поднять меня, особенно после историй, что наши тела не разлагаются.
Они решили, что если любой другой Морок мог отказать в просьбе поднять мёртвую Мару, то
у них есть Александр, который, как и его отец, был готов на всё, чтобы докопаться до правды
и доказать, что Ариан не был причиной моей смерти. Восстановление честного имени стало
целью всей жизни Алексея, а потом и Александра.
Я едва замечаю, как сминаю край страницы с портретом Юлия, которую продолжаю дер-
жать.
– После того как Александр вернулся домой в восемнадцать лет, они искали мою могилу
и нашли севернее, в лесах Серата, поэтому с лёгкостью смогли сделать то, что спланировали.
Алексей умер от несчастного случая через несколько месяцев после того, как меня подняли.
Северин взошёл на престол. Это был тяжёлый период, но мы втроём помогали друг другу его
пережить. Когда я поняла, что их семья никогда меня не предавала, а настоящий Ариан был
жертвой заговора, так же, как и я, мы трое стали друзьями.
Я захлопываю книгу, не желая видеть лицо предка Даниила. Значит, всё это время семья,
которой я действительно должна была отомстить, – это Рахмановы. Я постоянно была рядом с
ними, у меня было столько возможностей. По спине проходит дрожь, а внутри холодеет, когда
я вспоминаю о руках Даниила, которыми он меня обнимал, о его признаниях. Когда сознание
напоминает о его мягких губах, касавшихся моей шеи, кровь отливает от лица.
35
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
«Я расскажу ей всю правду. Правду, которую, уверен, и ты сам знаешь. А после того, как
расскажу, я позволю ей попытаться меня убить. Но ты уверен, что после того, как Агата
всё узнает, я буду тем, кого она захочет прирезать? Возможно, твою глотку она всё-таки
решит вскрыть первой». Я помню, как вытянулось лицо Даниила, когда Аарон сказал ему это.
Я вскакиваю на ноги и швыряю книгу на стол подальше от себя.
Мог ли Даниил всё знать и обманывать меня всё это время? И если да, то я была готова
отдать себя и свою жизнь тому, кто, возможно, всё знал. Но его боль и одиночество временами
казались столь искренними, что к горлу подкатывает тошнота от противоречивых мыслей.
Вслед за яростью внутри появляется пустота, которая ширится с каждой секундой, уни-
чтожая всё, что у меня есть, всё, о чём я знала и думала. Всё исчезает в этой расширяющейся
тьме, и я будто падаю с обрыва, на краю которого балансировала достаточно долго.
– Агата… – сестра обхватывает мою сжатую в кулак руку, замечая мой стеклянный
взгляд. – Это лишь краткая версия истории, но, думаю, на сегодня достаточно.
– Каковы мотивы Юлия? – отрешённо спрашиваю я.
– Этим занимается Александр, он пытается поменьше напоминать мне о нём, поэтому
лучше, если он сам тебе расскажет обо всём, что узнал. Наверняка ему известно больше, чем
мне, потому что мы с ним давно не виделись. Но давай отложим это хотя бы на один день, я
вновь хочу радоваться. Я люблю Северина, но теперь, когда ты рядом, я по-настоящему счаст-
лива.
Я прихожу в себя, когда сестра быстро вытирает непрошеные слёзы. Я расслабляюсь,
обхватывая её руку, и улыбаюсь.
– Ты права. Тогда пойдём отсюда, ты поешь что-нибудь, а я посмотрю и послушаю рассказ
о том, как так получилось, что ты стала королевой.
Анна начинает смеяться сквозь слёзы, а я поглаживаю её кисть. Моя сестра вновь жива
и счастлива. Я должна бы сейчас радоваться, но всё портит пепельный привкус во рту от мно-
гочисленной лжи и недомолвок со стороны Даниила и Аарона за последние месяцы. Сестра
права, слишком много всего для одного дня.
– Ты бы видела, как вытянулось лицо Александра, когда Северин сказал ему, что влю-
бился в мёртвую Мару!
Анна едва успевает прикрыть рот рукой, чтобы кусок пирога не выпал обратно, когда
она начинает хохотать от воспоминаний. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, я
жадно наблюдаю за каждым движением сестры, всё ещё боясь, что она может раствориться в
любой момент.
После библиотеки она привела меня на небольшую кухню, сказала, что не хочет пока есть
в столовой, где можно наткнуться на братьев. Сказала, что хочет побыть вдвоём, а я не стала
возражать. Пока что дворец продолжает навевать мне тяжёлые воспоминания, и я с радостью
ушла от роскоши позолоты и мрамора, скрываясь с сестрой на простой кухне. Здесь есть такой
же высокий стол, как и на кухне во дворце Аракена, стол, за которым я сидела, пока Аарон
поглощал пищу. А теперь напротив меня сидит моя сестра и уминает лимонный пирог.
– Я почти уверена, что этот расчётливый подлец собирался обратно вернуть меня в
могилу после того, как узнает всё, что ему нужно. Но тут младший брат упёрся, не желая меня
отпускать.
Анна накалывает на вилку небольшой кусок пирога и протягивает мне через стол.
– Да ты попробуй! – наседает она, когда я отказываюсь. – От маленького кусочка ты не
умрёшь.
– Ты шутишь о смерти? Серьёзно? – хмыкаю я, но съедаю предложенное угощение.
Сестра вновь смеётся, наблюдая, как я прикрываю глаза от удовольствия. Лимонная
начинка тает на языке, взрываясь удивительным сочетанием приторно сладкого и кислого.
36
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Я тоже была на твоём месте и помню, что позабытый вкус еды приносит неописуе-
мое наслаждение. Северин мне все сладости так скармливал по чуть-чуть, – она едва краснеет
почти каждый раз, упоминая имя своего мужа.
– Как давно вы женаты?
– Месяца четыре. Церемония была совсем маленькая, незадолго до твоего воскрешения.
– Провернули всё, пока Александра не было рядом? – предугадываю я, понимая, что
Северин любит приносить старшему брату неожиданные сюрпризы так же, как Анна достав-
ляет их мне.
– Именно, – кивает девушка, улыбаясь. – Правда, Александр попросил держать пока всё в
тайне, особенно моё имя, чтобы Аракен не узнал. Поэтому официальной свадебной церемонии
не было, нас связал знакомый священник втайне.
– А разве так можно? Не будут ли местные советники против тебя, когда узнают?
– Маловероятно. Я – Мара, с которой всё началось. Одно моё слово, и все узнают, что
Ласнецовы никогда меня не предавали. Что они невиновны в этой войне. К тому же на моей
стороне Морок. Не все, но самые приближённые советники тоже знают об истинной личности,
что прячется под маской. Мало кто рискнёт даже заикнуться против нашего брака, помня, что
за Северином всегда стоит его старший брат.
Я недоверчиво фыркаю, но догадываюсь, что она права. Окажись Морок просто каким-то
другом Северина, то ещё была бы возможность его подвинуть. Но речь об Александре. Стар-
шем принце Серата.
– После моего воскрешения Александр постоянно метался между Сератом и Аракеном,
пытаясь узнать как можно больше о Юлии. К тому же я его попросила следить за Даниилом,
пока тот искал твою могилу. Я надеялась, что и тебя можно будет поднять.
Я внимательно слушаю, наблюдая, как она старается казаться спокойной, ковыряя лимон-
ную начинку.
– Он уже собирался вернуться домой, навсегда забыть об Аракене и бросить идею найти
тебя, потому что на протяжении года не было никаких продвижений, как вдруг Даниил отыс-
кал тебя, – она поднимает на меня взгляд, и в нём есть что-то помимо радости, что-то, что
меня настораживает. – Всё произошло слишком быстро, и у Александра не было возможности
отыскать другого Морока и привести к Даниилу. А рисковать, чтобы тебя привязали к кому-то
незнакомому, мы не могли. Ты же знаешь, что они могут контролировать тех, кого поднимают.
Я тяжело выдыхаю, только сейчас понимая свою удачу. И вправду, неизвестно кто мог
бы меня к себе привязать, если бы не Аарон.
– Но он всё равно идиот, – эта фраза звучит слишком тихо и печально, Анна не смотрит
на меня, когда запихивает в рот пару больших кусков пирога, напряженно набивая рот.
С детства при печальных мыслях она всегда стремилась забить желудок чем-нибудь вкус-
ным. И эта привычка так и осталась с ней.
– А чем ты занимаешься? – я перевожу тему, не желая продолжать разговор об Аароне. Я
всё ещё не знаю, как мне себя с ним теперь вести и что делать: просить прощения, благодарить
или игнорировать за всю ложь.
– Я продолжаю разбираться с нечистью, – сестра сразу оживает, отбрасывая мрачные
мысли, но так же быстро обиженно надувается, встречая моё недоверчивое выражение лица. –
Нет, серьёзно! Я же сказала, что исправилась и честно выполняю свою работу, так как из-за
меня Мар больше не осталось. Хотя после воскрешения есть свои последствия.
– Какие?
– Я старею, – кисло улыбается она, протягивая мне ещё один небольшой кусочек пирога.
– Как это? – удивляюсь я, проглатывая протянутую еду уже без возражений, вкус и
вправду потрясающий.
37
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Обычно мы живём дольше и стареем медленнее. Но воскрешение – это как второй шанс,
а он уже не столь приятный, как первый. Я всё ещё Мара, вижу нити, но моя продолжитель-
ность жизни теперь как у обычного человека. Поэтому за нечистью я хожу с Тенями Морока,
он всегда оставляет во дворце как минимум двадцать человек, чтобы они меня сопровождали.
Буду ли я стареть так же быстро, как все люди, – Александр не знает, но то, что не проживу так
же долго, как могла бы, в этом он уверен. Однако я не расстраиваюсь, – жизнерадостно улы-
бается она, облизывая вилку. – Это лучше, чем ничего, и умру я вместе с человеком, которого
люблю. Ведь Северин обычный смертный.
Не сдержавшись, я перегибаюсь через стол и глажу сестру по шелковистым волосам, как
делала раньше, показывая своё одобрение её хорошим поведением.
– Ты у меня совсем взрослая.
Она смеётся и с напускным возмущением сбрасывает мою руку.
– Я теперь старшая, не забывай, сестрёнка! Теперь я буду следить, чтобы всякие принцы
не крали твоё сердце.
– Только сердце? Что они меня кинжалом ранят, ты не боишься?
Анна фыркает, взмахивая столовым прибором.
– Если ты в одной сорочке сломала кровать, напугала Северина и разбила лоб Алексан-
дру, то у других нет ни единого шанса.
Я счастливо смеюсь в ответ, чувствуя, насколько ближе мне такая Анна.
Мы проводим остаток дня вместе. Сестра показывает мне дворец, пока я слушаю её исто-
рии о жизни в Ашоре, о том, как складываются её отношения с Северином и скольких упырей
ей удалось убить. Она рассказывает, что именно благодаря Александру, ей и Теням Морока в
Серате почти не осталось нечисти, поэтому даже пограничный лес с северной стороны столь
спокойный. Я сразу ей верю, вспоминая, что не увидела и не почувствовала ни одной твари,
после того как мы с Аароном пересекли границу.
– Я слышала, что в последние месяцы Серат нападал на отряды Аракена. Король Дмитрий
постоянно жаловался, что враг вдруг начал пересекать границу. Что произошло? – вспоминаю
я, как король Аракена рассказывал мне новости на их празднике.
– Это был не Серат, – мнётся сестра, виновато закусывая губу, – это была я.
– Ты? Одна?!
– Точнее, я и Тени Морока, – хитро улыбаясь, девушка сворачивает в сторону моей ком-
наты. – И мы выходили несколько раз на их территорию. Вообще Теням это запрещено, но есть
плюсы в том, чтобы быть королевой, хотя Марк точно с этим не согласится.
Я копирую её улыбку, соглашаясь.
– В первый раз мы разбирались с упырями в пограничном лесу и встретили одного из
наших шпионов, – продолжает Анна, когда мы заходим ко мне и удобно устраиваемся в мягких
креслах. – Он рассказал, что ты и Морок на границе, чтобы собрать какие-то травы. Хоть все и
отговаривали, но мне так хотелось убедиться, что ты жива. Поэтому я поскакала через границу,
а Теням пришлось последовать за мной. Однако мы опоздали, вы ушли к тому моменту. А
потом нас заметил отряд аракенцев, и пришлось убираться.
– Наверное, и к лучшему это. Марк наверняка был зол.
– Точно! Он за главного, если Александра с нами нет. В другой же раз мы случайно пере-
секли границу, пытаясь разобраться с оборотнем. Я глазам своим не поверила, когда увидела
его, Агата! Но хуже, что он был мёртвым, как самый настоящий упырь, только огромный, как
медведь, и покрытый шерстью, но морда волчья, – сестра активно взмахивает руками, её глаза
горят, когда она рассказывает об этом, а я внимательно слушаю, потому что подобные твари
были настоящей редкостью при нашей жизни.
– Вы его убили? – нетерпеливо спрашиваю я.
38
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Да! Но этот мертвец успел загубить двух лошадей и ранил пятерых Теней. Ты знаешь,
что таких тварей отпускать нельзя, поэтому мы пересекли границу, чтобы с ним разобраться, а
там наткнулись на отряд аракенцев. Кстати, именно оборотень убил половину из них, а осталь-
ные подняли на нас оружие, поэтому мы с ними разобрались.
Мы продолжаем болтать так долго после заката, что Анна остаётся на ночь в моей новой
комнате. Я не замечаю, как проваливаюсь в сон под её весёлый голос, когда она беззастенчиво
рассказывает мне всё, что знает о детстве Северина.
Наутро сестра никуда не исчезает. Анна в очередной раз смеётся, наблюдая, как я испу-
ганно подскакиваю на кровати, когда не нахожу её там, где видела в последний раз. Но с облег-
чением выдыхаю, заметив её за туалетным столиком, уже собранную и одетую в свежее платье
нефритового оттенка.
– Ты больше принципиально не носишь алые цвета?
– Я скрываю, что я Мара. К тому же красные оттенки мне никогда не шли, – улыбается
сестра, убирая тёмные волосы в высокую причёску.
Она такая красивая, ей не хватает только короны, и передо мной будет настоящая коро-
лева.
Сестра знает меня лучше других, поэтому служанок она предупреждает заранее. Те будут
приходить ко мне, только чтобы наполнить ванну, прибраться или если я сама позову. Я бла-
годарно киваю сестре, предпочитая всё делать самостоятельно.
– Тогда собирайся, и как будешь готова, приходи в столовую. Или, если не хочешь, то
можешь погулять, – Анна мнётся у выхода, то ли не зная, что мне предложить, то ли просто
не хочет уходить. – Можешь делать всё что захочешь, это теперь и твой дом.
– Спасибо.
Она ободряюще улыбается и всё-таки уходит. Я какое-то время растерянно оглядываю
помещение, будто оказалась здесь в первый раз, будто без сестры здесь стало слишком пусто.
Но беру себя в руки и направляюсь в соседнюю комнату, где стоит уже наполненная ванна. Я
моюсь быстро, радуясь, что мне вместо лавандового мыла принесли с ароматом розы.
В шкафу я нахожу только платья, но решаю, что теперь нет ничего в этом мире, на что я
имею право жаловаться. Сейчас всё слишком хорошо, поэтому я сама выбираю наряд приглу-
шенного красного цвета. Юбка лёгкая и спокойная в противовес плотному и богато украшен-
ному верху с длинными рукавами. Платье настолько красивое, что даже слишком откровенное
для меня декольте не смущает. Я расчёсываю волосы и вновь использую макияж. Мои губы
всё ещё слишком бледные для полноценно живого человека. Впервые за эти месяцы я получаю
удовольствие даже от того, что раньше не любила.
Покинув комнату, я иду по коридорам, встречая редких слуг и стражу, но никто не обра-
щает на меня лишнего внимания. Вчера я хоть немного запомнила планировку дворца и теперь
понимаю, что нужно спуститься на один этаж вниз, чтобы попасть в столовую. Однако сейчас
я иду медленно, выглядываю в окна и рассматриваю сады, укрытые свежим снегом. Сейчас
середина зимы, но во дворце удивительно тепло.
Будучи уже недалеко от лестницы, я слышу низкий голос, который заставляет меня заме-
реть.
– …Я ГОВОРИЛ ТЕБЕ НЕ ГЛУПИТЬ!
Он мне знаком.
Когда я была без сознания, то слышала несколько голосов, переговаривавшихся у моей
кровати. Аарона и Марка я узнавала сразу. Теперь я знаю, что Анна часто кричала на Аарона,
а голос Северина пытался их успокоить. Но среди всех голосов был ещё один. Тогда Аарон
говорил с кем-то про Даниила.
Я подхожу ближе к приоткрытой двери, пытаясь разглядеть просторное помещение за
ней. Это небольшой зал с высокими потолками и мраморными колоннами. Только благодаря
39
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
эху и незакрытой двери можно что-то разобрать. Сквозь маленькую щель я вижу, что Аарон
стоит ко мне лицом в своём привычном простом чёрном кафтане, расшитым серебряными
нитями. Сегодня на нём белая рубашка, но оставаясь верным себе, принц небрежно не застег-
нул пару верхних пуговиц. Аарон запускает руку в длинные волосы, перекидывая большую их
часть на левую сторону, и я вижу, как вокруг ссадины на лбу, что я ему оставила, расползся
небольшой фиолетовый синяк. Могло быть хуже, но теперь, зная, что он спас мою сестру, мне
стыдно. Аарон вновь складывает руки на груди, пока его собеседник продолжает его отчиты-
вать.
– Я предупреждал тебя, мальчик, что твоя бравада до добра не доведёт! Ты не всесилен,
глупец! У всего есть цена.
Судя по голосу, это уже взрослый мужчина, хотя его короткие волосы абсолютно чёрные
и аккуратно уложены назад. Он даже чуть крупнее Аарона в плечах и спокойно повышает голос
на принца.
– В этот раз ты пытаешься отхватить кусок больше, чем можешь прожевать! Я говорил
тебе дождаться меня.
– Я уже сказал, что у меня не было выбора. Даниил дал всем лишь пять дней. За это
время ты не смог бы найти кого-то, – ровным тоном отвечает Аарон.
– Зато выбор есть сейчас!
– Ещё рано. Пока я не могу этого сделать.
– Хм… давай-ка спросим, что думает по этому поводу твой брат, – едко бросает мужчина
и пытается развернуться, но принц хватает его за локоть, не пуская.
– Я же попросил не беспокоить его по таким делам.
– Он уже догадывается.
– Одно дело догадываться, другое дело знать. Особенно от тебя. Ты всё расскажешь в
таких подробностях, что Северин либо с ума сойдёт, либо разозлится так, что нам обоим не
поздоровится, – зло цедит Аарон, я едва слышу его. – Не забывай, что Северин мой брат, а мы
очень похожи, когда злимся. Теперь он ещё и король, кто знает, что он предпримет!
Принц отпускает локоть мужчины и тот поправляет свой светло-серый кафтан, покрытый
плотным, чёрным узором.
– Я же тебе пообещал, что разберусь, – уже спокойнее добавляет молодой человек.
– Да что ты?! – восклицает мужчина. – И когда ты это сделаешь? Нам подождать, когда
ты начнёшь кровью плеваться за завтраком?
– Не драматизируй, Кристиан, – фыркает принц.
– Я могу и подробнее описать, так как видел последствия. А начнётся всё с отметин…
– Тише.
Аарон переводит взгляд на дверь. Вряд ли можно меня увидеть сквозь эту маленькую
щель, но мы с Мороком связаны, поэтому я лишь расстроенно выдыхаю, когда его губы изги-
баются в кривой улыбке.
– Не стесняйся, Агата. Подслушивать, будучи внутри, намного удобнее.
Я придаю лицу как можно более безмятежное выражение и толкаю дверь. Специально
демонстративно разглаживаю складки на юбке ладонью, складываю руки в районе живота и
вхожу в зал, как ни в чём не бывало. Аарон уже видел, как я проявляла подобную невозмути-
мость во дворце Ярата, поэтому его опасная улыбка становится шире, открывая белые зубы.
– Доброе утро, – спокойно приветствую я обоих.
Но ни реверансов, ни поклонов Аарон от меня не дождётся.
Его собеседник поворачивается ко мне, и теперь я могу лучше его рассмотреть. На вид
Кристиану немногим больше тридцати, хотя, сбрей он недельную щетину, это стало бы понят-
ней. У него обаятельное лицо, но уголки губ опущены вниз, а на лбу глубокие морщины, ука-
40
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
зывающие на то, что он часто хмурится или переживает. Его взгляд внимательный, пробегает
по мне, отмечая различные детали.
– Значит, ты и есть Агата. Приятно, наконец, видеть тебя… хм… я бы сказал живой, но
кажется, это немного неуместно, – его серо-голубые глаза блестят, когда губы растягиваются
в слабой ухмылке, делая его чем-то похожим на Аарона.
Принц закатывает глаза, шумно выдыхая.
– Агата, познакомься. Это наш двоюродный дядя по отцу. Кристиан Ласнецов.
Он всё-таки не соврал мне о двух вещах. О том, что у него есть младший брат и ещё
дядя.
– Кажется, шутки со смертью – это у вас семейное, – сухо отвечаю я.
Кристиан несколько раз удивленно моргает, а потом начинает смеяться. Смех у него
мрачный и сухой, но я не чувствую враждебности, как и в случае с Аароном. Похоже, эти двое
просто не самые общительные в семье.
– Кристиан, ты не оставишь нас с Агатой наедине? Уверен, у неё накопилось множество
слов с извинениями, которые ей не терпится мне сказать, – на губах старшего принца продол-
жает играть натянутая улыбка.
– Тогда я пойду, но наш разговор не окончен, Аарон.
– Этого ты мне забыть точно не дашь.
– Было приятно познакомиться, Агата. Мы ещё увидимся, – Кристиан прощается со мной
небольшим кивком.
– И мне, Кристиан, – я отвечаю ему тем же, и мужчина направляется в сторону выхода.
Мы с Аароном продолжаем молчать, пока напряженные шаги его дяди не стихают, а дверь
не захлопывается с громким щелчком, оставляя нас наедине. Но даже после этого я ничего не
говорю, продолжая прокручивать в голове услышанный разговор.
– У тебя какие-то проблемы? – начинаю я.
– Ничего, о чём бы тебе стоило знать, – спокойно отзывается Аарон.
Мы вновь молчим, парень наклоняет голову набок, разглядывая моё лицо и платье.
– Ну?
– Что «ну»? – не понимаю я.
– Говори. Задавай вопросы. Проси прощения или благодари. Не уверен, с чем именно ты
пришла ко мне, – он отходит назад и присаживается на мраморные ступеньки возвышения, на
котором стоит небольшой трон. Возможно, здесь король встречается со своими советниками.
Помещение слишком мало для того, чтобы быть тронным залом. Я присаживаюсь на ступеньки
на некотором расстоянии от собеседника.
– Анна в целом рассказала мне, что настоящий Ариан никогда её не трогал и на самом
деле это был Юлий Рахманов. Рассказала, что всё было подстроено. Но каков мотив? Для чего
они это сделали? – перехожу я к делу.
– Война? Жажда власти? Золото? Хотя, скорее, всё вместе, – принц перестаёт улыбаться,
подбирая верные ответы. – Аракен и Серат никогда не были дружны. Всегда было что-то, что
нам не удавалось поделить или прийти к компромиссу, были мелкие стычки, нападения, недо-
вольство политикой, но открытых и затяжных войн не было. Пока около двухсот пятидесяти
лет назад на территории Серата не было найдено несколько мест, полных золота. Серат всегда
был богаче Аракена такими ресурсами, как дерево и пресная вода, но у Аракена хорошо идёт
добыча соли и много плодородных земель. В целом мы шли в ногу. Пока найденное золото
не перевесило всё.
Я хмурюсь, вспоминая обильную позолоту на дворце в Ярате. Неужели это всё лишь
видимость?
– Они настолько бедны?
41
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– В том-то и дело, что нет. У них тоже всё достаточно хорошо, но в то время наша эко-
номика стабилизировалась и пошла вверх, когда Аракен начал беднеть на нашем фоне. И воз-
можно, проблемой стала простая гордость или даже жадность. Я поступил в академию в Ярате,
чтобы сблизиться с Даниилом. Мне нужно было получить доступ к их библиотеке и записям.
Это был один из шансов узнать правду, потому что тогда мы ещё не были уверены, что сможем
поднять Анну. Но удача оказалась на нашей стороне. Отцу удалось найти могилу Анны, его
теория о том, что Ариан не виновен, – подтвердилась. Также я нашёл записи Юлия. Он был
очень амбициозным.
Аарон тихо смеётся, замечая мой косой взгляд в его сторону и скептически приподнятую
бровь.
– Хорошо, – уступает он. – Он был надменным засранцем. Так лучше?
– Вполне.
– Он придумал этот план, хотя я не уверен, что он поделился им со своим отцом и тогдаш-
ним королём. Скорее всего, пытался заработать себе славу, но слишком многое он не преду-
смотрел. Юлий понимал, что война отбросит экономику назад, поэтому решил, что проще
избавиться только от правящей семьи и подчинить себе весь Серат, забрав наши территории.
Он вспомнил о вашей неприкосновенности, понимая, что люди возненавидят того, кто подни-
мет руку на Мару. А дальше ты знаешь. Хотя его план и рухнул, он явно не рассчитывал, что
ты вытворишь такое. Добровольно пойдёшь на смерть, а все остальные Мары погибнут вместе
с тобой. Потом отказ Серата казнить Ариана ухудшил ситуацию, поэтому развязалась настоя-
щая война. Также этот идиот не продумал, что нечисти станет больше, а Мороки откажутся
что-либо делать, позволяя двум странам погрязнуть в этом болоте противостояния.
Я киваю, понимая, что моя сестра попала в ловушку, которую мы не могли предусмот-
реть, потому что до этого правители никогда не смели использовать нас как пешек в борьбе
за власть.
– Зачем Даниил поднял меня?
– Я тоже задавался этим вопросом. Но с Даниилом всё не так просто, мне не хватило
времени, чтобы узнать его точные мотивы. После неаккуратности Елены в убийстве Николая…
Я кривлюсь, вспоминая этот отвратительный момент. Николай тоже Рахманов, и сейчас я
должна радоваться, но почему-то мне всё ещё его жаль. Даже врагу не пожелаешь нож в сердце
от предательницы сестры.
– …Даниил стал более скрытным. Поэтому мне пришлось оставить тебя в той темнице
так надолго. Я был готов вздёрнуть Даниила и Елену ещё в тот момент в комнате, когда вошёл и
увидел, в каком ты ужасе с кровью Николая на руках и лице, – его тон становится напряжённым,
он то ли оправдывается, то ли злится, но осекается и вновь возвращается к ровной интонации. –
Уже тогда я всё понял, но мне нужно было немного времени.
Я специально не смотрю в его сторону, чтобы не увеличивать неловкость. Мне уже доста-
точно сожаления, которым сочится каждое его слово.
– Я не рад и не горжусь тем, что сам обезоружил тебя и помог стражам отвести в темницу.
Но мне нужно было докопаться до правды.
– Я понимаю. Что ты узнал?
– К сожалению, не так много. Как я понял, либо Николай, либо Даниил узнал правду
о Юлии и рассказал другому. Поэтому Николай так сильно стремился к миру, склоняя отца
к тому же. Уверен, что именно он предложил свадьбу между Еленой и Северином. И он дей-
ствительно хотел исправить эгоистичную ошибку предка, но, конечно, без раскрытия правды.
Поэтому даже после мнимого отравления настаивал на мире. Но Даниил начал упираться, что
мир невозможен, считая, что Серат всё равно виноват. Он не поддерживал Юлия и его посту-
пок, но настаивал, что тот убил лишь Анну. Только одну из Мар, в то время, как Серат убил
шестерых.
42
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Значит, Николай хотел сокрыть правду, но достигнуть мира, чтобы двигаться дальше? –
уточняю я.
– Да.
– А Даниил всё знал, но хотел всё-таки завершить дело Юлия и захватить Серат? Решил,
как и предок, сделать это с минимальными потерями, а именно: отправить только меня, чтобы
я убила Северина?
– Да.
– И поэтому он избавился от Николая и отца, – тихо бормочу я, понимая теперь, что
король и старший наследник, желающие мира, были серьёзным препятствием для плана Дани-
ила. – Он действительно верит в свою правоту? Что солдаты Ариана, убившие шесть Мар,
виноваты больше, чем Юлий, который нанёс первый предательский удар, напав на мою сестру?
– Похоже на то.
Я почти до боли сжимаю зубы, понимая, что вся эта неразбериха – последствия моего
выбора. Если бы я не пошла во дворец или если бы заставила сестёр отступить, то, возможно,
они докопались до правды. И сейчас у Даниила не было бы ни одной отговорки, ни одной
причины для подобных поступков. К этому моменту вся история Анны, моя и Ариана уже
была бы забыта и сохранилась только в книгах как пыльная сказка.
– Он хочет растоптать мою семью, чтобы просто завершить начатое предком дело, при-
крываясь отмщением за смерть Мар, – спокойно подытоживает молодой человек. – При пра-
вильном раскладе он мог бы скрыть все улики причастности Юлия, действительно уничтожить
мою семью и захватить Серат, ведь нужно добраться только до Северина. Вряд ли кто-то обра-
дуется Мороку на троне.
– Если всё скрыть этой полуправдой, действительно можно оправдаться, хотя план отвра-
тителен, – соглашаюсь я.
– Но он споткнулся о целых три препятствия.
– Какие?
– Я, – хмыкает Аарон, вероятно, вспоминая выражение лица Даниила, когда раскрыл
ему свою личность. – Он явно не рассматривал вариант, что старший принц Серата всё ещё
жив и находится у него под носом. Второе – это Елена. Он не продумал её вспыльчивость и
безрассудство.
– Скорее это можно отнести к первому, – фыркаю я. – Он не рассчитывал на твоё обаяние,
что Елена перед тобой не устоит.
Молодой человек насмешливо наклоняет голову, никак не комментируя моё замечание
и продолжает:
– Третье препятствие – ты.
– Я?!
– Вероятно, Даниил сам не рассчитывал, что и вправду влюбится в тебя.
С моих губ срывается громкий смешок.
– Признаю, что Даниил неплохо играл, но ты заблуждаешься. Теперь ясно, что я ему
нужна была не более чем оружие, которым он хотел манипулировать. И возможно, у них это
в крови, пытаться манипулировать при помощи чувств. Он вообще собирался меня возрож-
дать? – отмахиваюсь я от глупого предположения.
– Да.
– Сколько он был готов заплатить?
– Так много, что ты даже не можешь представить. И он предложил мне не только золото и
драгоценности, но в целом практически всё, что я могу пожелать. Даниил обещал, что корона
будет передо мной в бесконечном долгу.
Я замолкаю, зная, что цена больше не имеет значения.
43
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
44
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 6
Сестринский Зов Мары. Так называют тягу или странное
чувство, когда одна из Мар умирает, а остальные шесть начинают
чувствовать невидимую нить, что приведёт их к новой сестре.
Десятилетней девочке с тёмными волосами, которую выбрала Морана.
У Мар всегда так. Каждая из них чувствует появление новой
сестры, но у Морока всё по-другому.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Прошла неделя с тех пор как я очнулась во дворце Ашора. Неделя, как я узнала, что
моя сестра жива и что Ласнецовы никогда нас не предавали. Первые дни были наполнены
постоянными разговорами с Анной о её жизни в Серате, о Северине, о моих более прискорбных
приключениях в Ярате. Анна буквально взорвалась оскорблениями прямо за завтраком, когда
я рассказала всем о роли Елены в моём заточении и про свои разговоры с принцессой. Сестра,
похоже, и раньше не жаловала бывшую соперницу за сердце Северина, а после моего рассказа
невзлюбила её ещё больше. Хотя Аарон подавил улыбку и ничего не сказал, когда я намеренно
опустила все намёки на нашу близость, которые с радостью бросала Елене в лицо. Я также не
рассказала Анне ничего о наших странных отношениях, и, судя по всему, старший принц тоже
умолчал об этом и не поделился даже с братом.
Их дядя – Кристиан – не так часто с нами обедает, но каждый раз, когда я его встречаю, он
остаётся вежливым, и в то же время отстранённым, а я сама не пытаюсь вклиниться в их семью.
Удивительно, но, несмотря на Анну, которая продолжает утверждать, что это теперь мой дом, я
продолжаю чувствовать себя чужой. Я словно пытаюсь влезть между людьми, которые знакомы
слишком давно. Даже моя младшая сестрёнка совсем другая, после всех испытаний ей просто
пришлось измениться. Сейчас мне ближе всего Аарон, ведь мы вместе преодолели путь от
Ярата до границы. Я думала, что после моей искренней благодарности наши отношения вновь
станут лучше, но, к моему недоумению, пропасть между нами только увеличилась. Вероятно,
он не готов меня простить.
После нескольких дней, посвященных почти полностью мне, Анна потихоньку начала
возвращаться к своим королевским обязанностям вместе с Северином. По её рассказам, она
пока мало чем может помочь, поэтому сейчас ей приходится учиться, и это отнимает много
времени. Я не возражаю, зная, что не могу вечно отрывать её от новой жизни. Но и сама я в
политику ввязываться больше не хочу, поэтому теперь впервые я предоставлена самой себе,
без каких-либо целей, проблем или нужд. У нас есть всё, о чём только можно мечтать.
В последующие дни я много брожу по дворцу, изучая планировку, но обделяя внима-
нием любые спальни, боясь зайти в чужую по ошибке. Иногда встречаю Марка и других Теней
Морока, которые меня больше не сторонятся. Марк громко хохочет, держась за живот, когда за
последние четыре дня я уже в сотый раз с надеждой в глазах прихожу к нему с вопросом: «Не
завёлся ли где-нибудь поблизости упырь, которого я могла бы убить?» Ну и конечно, выбор
платья поутру та ещё морока, но мне жизненно необходимо сделать уже хоть что-нибудь.
Я предпринимаю попытку быть хоть чем-то полезной, навязываясь в помощники дворцо-
вому лекарю. Помогаю с мазями и отварами, ориентируясь на знания, полученные при Храме,
но даже оттуда меня выпроваживают, уверяя, что у них достаточно запасов. Необходимых дел
не остаётся.
Теперь я предаюсь незнакомой мне доселе скуке и гуляю по садам, разительно отличаю-
щимся от дворцовых садов Ярата. Здесь, позади дворца, есть не только фонтаны и клумбы,
45
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
но создан целый лабиринт из зелёных изгородей выше меня на две головы. Сейчас они густо
покрыты снегом и инеем, создавая поразительную зимнюю сказку.
Сказку, в которой я умудрилась потеряться, словно глупый ребёнок. Смахиваю рукой
снег с мраморной скамейки и присаживаюсь, кутаясь в тёплый плащ. В этом лабиринте я обо-
шла, как мне кажется, уже каждую тропинку по нескольку раз, но всё равно не могу найти
выхода.
– Как глупо… – говорю я вслух и выдыхаю тёплый пар на покрасневшие от мороза руки,
а потом тру ладони, пытаясь согреться. Опять забыла перчатки, я всегда их забываю. – Какой
толк быть мёртвой, если я всё равно мёрзну?!
Неожиданно злюсь, пиная ком снега под ногой.
– И какой смысл в этом дурацком сердце, если я даже не могу быть полноценно живой? –
не унимаюсь я, не понимая, почему разговариваю сама с собой.
Спокойная жизнь без забот делает меня удивительно нервной и… бесполезной. Я тяжело
выдыхаю, не зная, что мне делать дальше.
– Если бы не сердце, то никто не увидел бы твоего прелестного румянца.
Фыркаю и отмахиваюсь, даже не сразу понимая, что ответ прозвучал не в моей голове, а
откуда-то слева. Когда же до меня доходит, Северин смеётся, наблюдая моё удивление. Я верчу
головой, пытаясь найти охрану или Аарона. С тех пор как я сломала кровать и попыталась
напасть на молодого короля, это первый раз, когда мы вдруг оказываемся наедине.
– Не переживай, Агата. Думаю, нам уже можно разговаривать один на один, к тому же,
как я мог пройти мимо, заметив, что девушка в беде.
Король кутается в тёмный кафтан, наглухо застёгнутый на все пуговицы, меховой ворот-
ник закрывает половину лица, но его волосы слишком короткие, и я вижу, как покраснели
кончики ушей.
– Вы всегда предпочитаете ходить без охраны, ваше величество?
– Предпочитаю. Так я чувствую себя свободнее, хотя Александр любит напоминать, что с
такими мыслями мне недолго удастся носить голову на плечах, – с привычной улыбкой говорит
Северин.
– Слова вашего брата не лишены смысла.
Северин хмыкает, явно не разделяющий нашей излишней предосторожности.
– И я не в беде, – неуверенно добавляю я, не желая признавать, что заблудилась в глупом
лабиринте.
Его смех глубокий и настолько тёплый, что я перестаю чувствовать холод и невольно
улыбаюсь. Он присаживается прямо рядом со мной и закидывает ногу на ногу, пока руки оста-
ются спрятаны в тёплых карманах.
Спустя дни наблюдений за Северином я поняла, почему моя сестра влюбилась в него.
Вначале я думала, что Анна купилась на его очарование, что явно присутствует в каждом из
Ласнецовых, но в Северине есть что-то пленительное из-за его привычки всегда смотреть собе-
седнику в глаза. Даже когда избегаешь их зелени, он всё равно продолжает искать взгляд оппо-
нента. Когда с ним разговариваешь, кажется, что никто никогда не слушал тебя так внима-
тельно, как он. Но и это временами пугает, особенно когда он лукаво улыбается. Проходит
совсем немного времени и не успеваешь заметить, как уже сама не можешь оторвать от него
глаз.
– Я шёл по коридору, чтобы встретиться с дядей, как увидел в окно, что ты заходишь
в лабиринт, – начинает рассказывать молодой человек, глядя на мой профиль. – Мне стало
интересно, как быстро он тебе наскучит, поэтому я продолжил ждать. Прождал пятнадцать
минут и подумал, что ты либо решила замёрзнуть, либо проделала новый выход где-то с про-
тивоположной стороны.
– То есть, ваше величество выждал, чтобы удостовериться, что я в беде? – хмыкаю я.
46
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
простой, а я остаюсь в серой рубашке и штанах. Мне повезло убедить сестру дать мне хоть
что-то помимо платьев.
– Я буду последним человеком, с кем он поделится проблемами, – качаю я головой, чув-
ствуя, как некоторые пряди стали влажными от снега и неприятно холодят шею. – Меня он
ненавидит.
– Ты не права, Агата. К тебе он чувствует что угодно, но только не ненависть, – возражает
Северин, вновь укладывая мою ладонь на свою согнутую руку, а я, увлечённая разговором,
даже не обращаю внимания, что он снова меня куда-то ведёт.
– Откуда ты знаешь?
– Это просто. Все, кого он ненавидел, – мертвы от его же руки.
Он говорит это так обыденно, с лёгкой улыбкой, что у меня мурашки пробегают по спине.
– Тогда тебе стоит спросить Кристиана, – предлагаю я.
– Дядю?
– Да, больше недели назад я слышала, как они о чём-то спорили, и он был явно раздражен
поведением Александра.
– Значит, Кристиан… – задумчиво тянет король.
Северин продолжает смотреть вперёд в коридор, по которому мы идём, но его лицо
напрягается, и я не понимаю, почему он недоволен дядей.
– Куда мы идём? – Я вскидываю голову к потолку, разглядывая хрустальную люстру.
Мы вновь уходим вглубь дворца, и здесь темнее без света, льющегося через окна. Ковёр
сменяется голым деревянным полом, сделанным из кусочков пород дерева разного цвета, под
слоем лака выложены красивые и продуманные узоры.
– Я решил тебе кое-что показать в доказательство, что и без моей просьбы Александр
вряд ли бы смог разорвать связь с Анной и просто уложить её обратно в могилу. Их отношения
намного ближе, чем кажется, хоть они и орут друг на друга.
Северин приводит меня в тренировочный зал, просторное помещение со стойками с раз-
личным оружием у дальней стены. Часто здесь бывает шумно, но сейчас в зале только Марк,
Анна и ещё четыре человека из отряда Теней, среди которых есть Кирилл. Он машет мне рукой,
когда замечает наше появление, а я отвечаю ему тем же.
К моему удивлению, Анна в обтягивающих штанах и простой рубашке, а её волосы
убраны в высокий хвост. Выбившиеся пряди липнут к её влажному лбу, а рубашка местами вся
мокрая от пота. На моей памяти сестра тренировалась так усердно только в последние полгода
и то из-под палки и под страхом, что я запрещу ей видеться с Арианом, который оказался
Юлием.
– Нужно немного подождать и Александр придёт, обычно он всех тренирует, – Северин
так и остаётся стоять в распахнутых дверях, сложив руки на груди, и я не отхожу от него.
– Тебя он тоже тренирует?
Северин расстёгивает несколько пуговиц на рубашке и оттягивает ворот, демонстрируя
мне внушительный синяк на плече.
– Да, я своё вчера отработал. Надо ли говорить, что мой брат не щадит никого? – хмыкает
король, вновь прикрывая плечо.
– Он и Анну тренирует?! – изумлённо отзываюсь я, вновь бросая взгляд на сестру, сосре-
доточенно слушающую Марка.
– Именно поэтому ты можешь за неё не переживать. Он её гоняет так, что страшно, а
когда Александра нет во дворце, его место занимает Марк, – Северин взмахивает рукой в сто-
рону помощника Морока. – Ты только не обманывайся его улыбкам, он такой же, как Алек-
сандр, поэтому они хорошо дружат.
На моём лице слишком явно отражается недоверие после слов про Анну, поэтому Севе-
рин продолжает.
48
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Брат не просто её поднял, но и привёл в чувство. Вначале она только плакала, ныла
и впадала в состояние полного безразличия. Я был занят скоропостижной кончиной отца и
вместе с дядей пытался решить свалившиеся дела нашей страны. Поэтому на Анну у меня
просто не хватало времени. Тогда брат взял всё в свои руки. Вместо того чтобы успокаивать
её, как сделал бы любой другой человек, – усмехается он, – Александр начал выводить её из
себя, научил злиться, вынуждал подниматься с кровати, перестать жалеть себя и делать хоть
что-то, найти цель. Он же заставил её тренироваться и хоть каким-нибудь способом вымещать
своё разочарование и печаль.
– Тренировки… это она ненавидит.
– Точно, – тихо смеётся король, усердно кивая, – по вечерам она жаловалась мне на брата.
А ещё каждый божий день на тренировке Анна стыдила Александра тобой, говорила, что ты
её всегда понимала и никогда не была таким садистом, как он.
«Агата то, Агата это! Из года в год, изо дня в день! Агата…»
Я сжимаю и сразу разжимаю кулаки, пытаясь подавить дрожь от воспоминаний его
шёпота перед поцелуем. Теперь понимаю его раздражение в тот день.
– И что он говорил в ответ? – спрашиваю я.
– Огрызался на одно только упоминание твоего имени и повторял, что…
– …именно из-за того, что твоя сестра тебе слишком много потакала, ты до сих пор
и не можешь за себя постоять, – сухо заканчивает реплику за своего брата Александр.
Я вздрагиваю, делая неловкий шаг назад, и врезаюсь спиной в его грудь. Северин же и
бровью не ведёт, только поворачивается к брату с привычной улыбкой.
– Ты поздно сегодня.
Аарон обхватывает мои плечи и начинает толкать вперёд, игнорируя замечание брата.
– Удачи, Агата, – кричит мне вслед Северин и уходит.
Смотря же на многообещающую и отнюдь не добрую улыбку Марка, который замечает
наше приближение, я решаю, что одной удачи с ними мне будет мало.
49
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 7
После того как Мары отстранились от своих мрачных братьев,
те ещё какое-то время держались единым кланом, передавая знания о
своей силе и связи с назваными сёстрами. Но после смерти всех Мар
во главе с Агатой Мороки превратились в одиночек, чаще существуя по
отдельности. Поэтому теперь нам неизвестно, сколько их на самом деле.
Возможно, их семеро, под стать сёстрам, может, больше, а может, не
осталось почти никого.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Я уже проиграла, но не отказываю себе в удовольствии и упираю острый конец меча ему
в открытый бок, пока он отвлекается на мои слова. Его улыбка становится шире и опаснее,
когда он показывает белоснежные зубы.
– Тогда мне стоит заранее купить тебе побольше.
– Планируешь порвать все? – с недоумением отзываюсь я.
– Ты же предложила, – он наклоняется так близко, что я чувствую его дыхание и пряди
тёмных волос, что щекочут мне щёку.
Я не успеваю ничего ответить, как он поднимается, вновь хватая рубашку на моей груди,
подтягивает моё тело вверх за собой. Я несколько раз моргаю, пытаясь справиться с голово-
кружением, оказываясь вновь на ногах. Когда мне это удаётся, Аарон уже идёт к друзьям, те
весело переговариваются, бросая шутки в сторону своего командира, который «не доглядел
острый конец в своём боку». Когда подхожу я, все подбадривают, похлопывая меня по спине.
Не знаю, сколько мне ещё отведено жить, но я улыбаюсь, надеясь подружиться со всеми
ними. И возможно, от Мар остались только я и Анна, но мне кажется, я могу найти себе братьев
среди Теней Морока. Я бросаю взгляд на Аарона и, видя широкую, настоящую улыбку на его
лице, когда он слушает своих друзей, я гадаю, сможем ли мы стать друзьями после всех тех
трагических событий, что произошли.
Следующей жертвой Аарона становится Кирилл. На лице солдата отражается настоящая
мука, когда Морок вызывает его на спарринг, но он покорно встаёт и берёт тренировочный
меч. Остальные Тени покидают тренировочный зал, и за поединком остаёмся наблюдать только
я, Анна и Марк.
– Как давно ты знаком с Александром? – спрашиваю я у молодого мужчины, пользуясь
случаем, что Аарон слишком занят, чтобы слушать наш разговор.
– Марк знает Александра с детства! С момента, когда тот ещё даже Мороком не был!
Представляешь? – Анна отвечает первой, наклоняется ближе ко мне, полностью игнорируя
Марка, который сидит между нами и с неловкостью отклоняется чуть назад.
Он только открывает рот, чтобы ответить самому, как Анна вновь его перебивает:
– Я всё пыталась узнать побольше об их детстве, но из них пару слов даже тяжело вытя-
нуть. Да и спрашивать особо некого. Кажется, только он и Северин знакомы с Александром
настолько давно.
– Нет, ещё Павел, – встревает Марк, но тут же замолкает, будто жалеет о своих словах.
Улыбка сходит с его лица, но он пытается сохранять спокойствие. Эта перемена только под-
тверждает слова Анны, о детстве Александра он распространяться явно не собирается.
Сестра вздыхает и вновь выпрямляется, позволяя мужчине снова сесть удобнее. Марк
делает вид, что наблюдает за поединком, но я так просто сдаваться не собираюсь. Продолжаю
сверлить взглядом профиль соседа, пока тот не начинает нервно поглядывать на меня в ответ.
– Ну, хорошо, – с тяжелым вздохом сдаётся он. – Я действительно знаком с ним давно.
Мы с ним одногодки. Точнее, он не стареет с двадцати двух лет, но количество зим, что мы
видели при жизни, у нас одинаковое.
Теперь я отвожу взгляд, чтобы Марку было легче рассказывать. Вряд ли он поделится
многим, но хоть немного уже лучше, чем ничего.
– Мороком он стал в десять лет, а я был знаком с ним с семи. При дворе существует
военная академия, и наш покойный король Алексей предпочитал, чтобы его наследник учился
воинскому мастерству не один на один с каким-нибудь мастером, а вместе с другими сверстни-
ками. С Павлом мы познакомились так же, просто он присоединился к нам в академии позже.
Тогда Александру было уже девять. И когда он вернулся во дворец после обучения с Мороком,
то предложил нам стать его помощниками с новым отрядом.
– Значит, всех Теней он собрал из этой академии? – уточняю я.
53
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
54
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Марк замолкает, и, кажется, он даже смущён, что открыл нам больше, чем собирался.
Я и сама воздерживаюсь от новых вопросов, решая, что не имею права лезть в их детские
воспоминания. Возможно, когда-нибудь Аарон сам мне расскажет что-нибудь.
Проходит ещё немного времени, Аарон завершает тренировку. Марк, Кирилл и Анна
уходят по своим делам. Вначале я тоже решаю уйти, но замираю перед распахнутыми дверями,
не зная, чем заняться в оставшиеся пару часов. Чуть позже я вновь встречусь с Тенями, чтобы
присоединиться к ним в городе, как и обещала, но пока…
– У тебя что-нибудь болит?
Я отвлекаюсь от своих мыслей и оборачиваюсь на голос Аарона. Он складывает трени-
ровочные деревянные мечи и выпрямляется, замечая мою заминку на выходе.
– У Марка тяжелая рука и пару раз он тебя задел. Если…
– Нет, – обрываю его я. – Всё в порядке.
От мимолётного облегчения в его взгляде и того, как едва заметно расслабляются его
плечи, тепло разливается у меня на сердце. Мы почти не виделись и тем более не говорили
после моей неуклюжей попытки извиниться за всё. Не знаю, избегали ли мы друг друга наме-
ренно или это оказалось случайностью, но даже сейчас в нашем разговоре ощущается какая-
то натянутость. Напряжения не было, только пока длился наш тренировочный бой, но теперь
недомолвки вновь повисают между нами.
– Тогда… – он не заканчивает, но вопросительно приподнимает брови, делая несколько
шагов ближе, либо ко мне, либо к выходу, который я загораживаю.
Я решаю, что второе логичнее и отступаю на пару шагов в сторону, чтобы дать ему
пройти, если он желает. Но Аарон неловко замирает и смотрит на меня в замешательстве. От
этого мне начинает казаться, что абсолютно всё, что я делаю, – неправильно.
– Нет, ничего. Я собиралась уходить. Наверное, нужно… – оглядываю свою рубашку,
замечая, что вспотела на тренировке, – …помыться перед тем как встретиться с остальными.
– Если не хочешь ждать, то у нас есть большая купальня на первом этаже. Она разделена
на мужскую и женскую, – отвечает молодой человек. – Мы пользуемся ими, когда нужно быст-
рее ополоснуться, однако сейчас там прохладная вода.
– Ничего страшного. Прохладная мне подойдёт, – моментально отзываюсь я.
– Тогда я покажу.
Аарон кивает и выходит в коридор первым, я следую за ним, отставая всего на шаг. Я
не могу найти ни одной подходящей темы, чтобы завести разговор, поэтому делаю вид, что
увлечена разглядыванием пейзажа за окнами, мимо которых мы проходим.
– Ты со всеми удивительно быстро находишь общий язык, – ровным, но тихим голосом
говорит Аарон, привлекая моё внимание.
– Это плохо? – спрашиваю я, не уверенная, пытается ли он мне сказать комплимент, или
я опять ошиблась.
– Нет, наоборот. Однако я полагал, что тебе потребуется, чуть больше… моей помощи.
Я только открываю рот, удивлённая неожиданной обидой в его голосе, как он резко сво-
рачивает в новый коридор, умело уходя от моего даже ещё не заданного вопроса. Мне прихо-
дится ускорить шаг, чтобы его нагнать.
– Ты неправ, с принцами мне тяжело, так что твоя помощь мне бы пригодилась, – пред-
лагаю я.
Аарон не поворачивается, а я смотрю ему в затылок и только догадываюсь о выражении
лица.
– Ты уже нравишься Северину, – заключает он после непродолжительного молчания.
– Я сказала, что у меня проблемы с принцами, а Северин – король, – как можно ровнее
отвечаю я, едва заметно улыбаюсь, наблюдая, как сбивается шаг Аарона, когда смысл моих
слов доходит до него. Однако он всё равно не оборачивается.
55
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
56
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Я едва заметно улыбаюсь его вопросу, уверенная, что он знает. Но обхожу принца и дви-
гаюсь к высоким дверям, слыша, как он идёт за мной. Мы проходим ещё один поворот, скорее
всего, к купальням мы должны свернуть сюда, но я игнорирую его и иду к своей цели.
– Я умерла здесь, – просто отвечаю я, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки
перед преградой.
Аарон встаёт рядом, оглядывает меня и переводит взгляд на богато украшенные двери.
– Мы можем их снять и сжечь, если они тебя пугают, – как ни в чём не бывало говорит
старший принц, складывая руки на груди.
Простота, с которой он это предлагает, вызывает у меня смешок. Он смотрит на кусок
украшенного дерева как на препятствие и решает смести его со своего пути. Моя улыбка сла-
бая, но она не исчезает, и я качаю головой, пытаясь сказать, что не нужны такие крайности.
В конце концов, это лишь двери.
– Открой их, – предлагает Аарон.
– Что? – непонимающе смотрю на него.
– Твоя цель была попасть внутрь, но тебе это не удалось, – объясняет он, вновь загляды-
вая мне в глаза. – Так заверши этот путь. Открой дверь. Возможно, узнав, что же за ней, оно
перестанет тебя тревожить.
Вначале я хочу возразить, но так и не издаю ни звука. Какое-то время мы смотрим друг
другу в глаза, Аарон больше ничего не говорит и не торопит меня, а просто ждёт моего реше-
ния. Рука неуверенно дёргается лишь раз, прежде чем я касаюсь прохладной ручки. Ощупы-
ваю её, перед тем как сомкнуть пальцы. В конце концов, это лишь двери. Ещё раз повторяю я
себе. Протяжно выдыхаю, надавливаю до щелчка и тяну дверь на себя.
И Аарон в чём-то прав. Первый шаг внутрь даётся мне с трудом, словно сам воздух рас-
тягивается, сопротивляясь моему вторжению, но в какой-то момент невидимая преграда лопа-
ется, и второй шаг оказывается намного легче, а третий и вовсе прост.
57
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 8
Мары воспитывают новых сестёр все вместе, но нового Морока
тренирует лишь один. Его наставник.
Когда Тень отмечает для себя нового мальчика десяти лет, то
его появление чувствует лишь один из взрослых Мороков. Такой человек
связан с мальчиком особенной связью, будто отец и сын или старший
брат с младшим. И эта связь не порвётся на протяжении всей их жизни.
Когда Морок заканчивает своё обучение в восемнадцать лет, то
после он может продолжить свой путь в одиночку или остаться вместе
со своим наставником, если они оба того желают.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
– Да не может быть, – со скромной надеждой тянет Кирилл, поглядывая на Аарона, а тот
наклоняет голову, загадочно улыбаясь.
– Я бы рассказала, если бы что-то помнила, – я пододвигаю к себе кружку медовухи,
решая, что буду веселиться со всеми. – Но на деле я будто спала, а кто-то меня грубо разбудил.
Я не осознала, как прошли все эти годы. Поэтому, когда я встала… все мои чувства, с которыми
я умерла, были свежи, будто я только их пережила.
– Это правда, что богиня подарит нам новую жизнь?
– Да, – киваю я.
– Даже если мы убивали? – удивительно серьёзно спрашивает Марк.
– Да, – вновь соглашаюсь я. – Дело не в том, убивали вы или нет. Дело в ваших мотивах
и душе. Если вы наслаждаетесь убийством, делаете это из прихоти и собственного желания, то
нутро ваше пропитается гнилью и злобой. Нередко именно такие чувства не дают душе уйти,
и появляются упыри или неупокоенные.
– То есть упыри – это чаще всего злодеи?
– Да. Но не только. Упырём может стать и невинная девушка или даже жертва убийцы,
которая испытала злость, страх или другое сильное негативное чувство, что позволило душе
уцепиться за этот мир.
– Как вы их отличаете? – Кирилл продолжает жевать свою еду, но, не отрываясь, смотрит
на меня, ожидая продолжения. Остальные, как и он, заворожённо ждут ответа. Только Аарон
наблюдает спокойно, по его губам изредка пробегает улыбка, когда он оглядывается по сторо-
нам, замечая, что другие члены его отряда за соседними столами придвинулись ближе, заин-
тересованные.
– Обычно, чем больше гнили и злобы было в человеке, тем в более мерзких тварей спо-
собна превратиться душа. У некоторых даже появляется осознанность, они продолжают напа-
дать на беззащитных людей, прекрасно понимая, что делают. С такими опасно иметь дело,
даже Мар они могут легко обмануть, подстроив ловушку, – я делаю несколько глотков из своей
кружки, чувствуя странное удовлетворение от того, что Теням интересно слышать о Марах.
Я уверена, что Анна уже что-то им рассказала, но приятно видеть искренний интерес
этих мужчин, когда они ждут моих историй.
– Значит, Мороки и появились ради того, чтобы помогать Марам с такими чудовищами?
Чтобы отправлять эти отвратительные души в Тень? – уточняет Михаил, поворачиваясь к
Аарону, и тот молча кивает.
– Ты и вправду не знала, что Мороки вам как братья? – задаёт новый вопрос Марк. –
Аарон рассказал нам историю.
– Нет, я не знала. И вряд ли моё поколение было первым, кто об этом не знал, – нехотя
признаюсь я.
Может, разлад произошёл давно и не из-за меня, но я чувствую, что часть вины за это
лежит и на моих плечах в равной степени, как и на других мёртвых Марах, что были слепы.
Повисает неловкая тишина, которую разбавляет достаточно прямолинейный и несколько
наглый вопрос Марка:
– А правда, что всё Мары красивы, как богиня?
Молодые люди все как один подаются вперёд, ожидая моего ответа. Я сдержанно улыба-
юсь, но понимаю, что не знаю, как ответить на этот вопрос. Хотя я прекрасно помню яркий,
живой блеск в глазах Киры. Опасное очарование в улыбке Ирины. Изящные движения Лилиан,
что танцевала как настоящая принцесса. Спокойная Лада, с которой можно было говорить
часами, наслаждаясь её мягким голосом. Добрая Яна, чья кожа была как настоящий бархат
на ощупь. А что же говорить про Анну, на которую засматривались даже молодые девушки,
завидуя её обворожительному лицу.
59
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Вряд ли я оцениваю женскую красоту так же, как вы, но все знакомые мне Мары были
намного красивее меня, – улыбаюсь я, вспоминая сестёр.
Кажется, что после моего ответа тишина становится более напряженной, я поднимаю
недоумённый взгляд на мужчин, что смотрят на меня раскрыв рты с некоторым замешатель-
ством.
– Ты что? Ни разу не сказал, Агате, что она красивая? – с укором поворачивается Марк к
Аарону, и тот с видимым трудом проглатывает кусок картошки, отвечая другу хмурым взгля-
дом.
– Тогда всё понятно, – разочарованно тянет Павел, откидываясь на спинку стула.
– Это в его стиле, – соглашается Кирилл, и все остальные, даже за соседними столами,
поддакивают.
Я не понимаю, притворяются они или, может, шутят. Хочу спросить, но тут Михаил вновь
перебивает мою мысль:
– А каково это быть мёртвой?
– Хватит о ней так говорить, – внезапно вмешивается Аарон, хмуря нос от недоволь-
ства, – сейчас её сердце бьётся, тело полностью восстановилось. Она живая, как и мы.
– Только на… привязи? Или… поводке? – с натянутой улыбкой предлагает варианты
Марк.
Я тихо хмыкаю. После того как я узнала о жертве Аарона ради воскрешения Анны, мысль
о моей зависимости от Морока и вправду кажется мне малой ценой.
– Действительно, – аккуратно вмешиваюсь я, – я чувствую себя… почти как при жизни,
только мне не обязательно есть, хотя я могу, если пожелаю. Моё существование поддерживает
жизненная сила Морока. Но у меня и вправду есть поводок. И он, – я киваю в сторону Аарона, –
может заставить меня сделать что угодно.
Все с удивлением таращатся в сторону Морока.
– Прямо всё-всё? – недоверчиво тянет Кирилл.
– Хватит на меня так смотреть, будто я сделал её своей прислугой, – фыркает Аарон,
отпивая алкоголь из своей кружки.
– А так тоже можно? Заставить прибраться, еду приготовить или даже поцеловать? –
раскрывает рот от удивления Марк.
– Ещё пара таких вопросов, и если получишь пощёчину от Агаты, знай, что это я её
заставил, – усмехается Аарон, а Марк с опаской отодвигается на пару сантиметров от меня
подальше. Я сижу прямо рядом с ним, а Аарон напротив.
– Как эта связь работает? Вы чувствуете друг друга? – Михаил делает несколько больших
глотков, но его взгляд переходит с меня на Аарона и обратно.
– Агата ничего не чувствует, – поясняет Морок. – Я, если обращаю внимание, ощущаю
просто нить, что нас связывает. При желании могу определить, где она или в каком направле-
нии пошла.
– А если так? – Марк внезапно болезненно щиплет мне кожу на запястье.
– Ай!
Рефлексы срабатывают быстрее, чем я анализирую. Моя ладонь, которая должна была
дать ему затрещину, пролетает в сантиметре от лица молодого мужчины, потому что он успе-
вает отклониться. Однако все Тени уже подвыпили, и Марк неуклюже заваливается назад. Его
падение останавливает Павел, в последний момент хватая друга за рубашку на груди.
– Нет. Я не чувствую то, что чувствует она, – со смешком отвечает Аарон, когда его друг
вновь выпрямляется, а я щиплю Марка в ответ. – Исключением может стать только серьёзная
рана.
– Жестокая, – шипит на меня Марк, потирая красный след на руке.
– А ты вообще можешь умереть? – задаёт новый вопрос Кирилл.
60
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Я могу? – передаю я вопрос Аарону, потому что сама не уверена, как это работает.
– Да, – кивает тот. – После воскрешения Анны мои жизненные силы, которыми ты
живёшь, – не бесконечны. Я не могу восстановить серьёзные повреждения тела.
– Например, мозг? – предлагает Марк.
– Именно.
– А если ранить в сердце? – встревает Павел.
– И сердце.
– А если голову отрубить? – поддерживает Михаил.
– Или сжечь? – заинтересованно добавляет Марк.
Аарон закатывает глаза, делает несколько больших глотков, игнорируя своих людей.
– Вы интересуетесь, как от меня избавиться, когда я вам надоем? – подпираю голову
рукой, растягивая губы в мрачной улыбке.
– Нет! – сразу машет рукой Марк, обиженно выпячивая нижнюю губу, а потом повора-
чивается к своим друзьям и строго выдаёт подчинённым: – Так, парни, заткнулись! Ни слова
больше о смерти!
Я смеюсь, что он отчитывает других, хотя сам задал большую часть вопросов. Пока я
допиваю свою первую кружку, наслаждаясь сладким вкусом на языке, мои новые друзья успе-
вают прикончить всю еду и начать по второй медовухе. Когда девушки уносят пустую посуду
и возвращаются с полными кружками, парни удивлённо гудят, замечая, что Аарон тоже начи-
нает вторую.
– Что-то не так? – спрашиваю я.
– Он редко ходит с нами, а если и так, то едва допивает первую кружку, – растерянно
шепчет Кирилл.
– Из нас только я видел его пьяным, – объясняет Марк, демонстративно содрогаясь всем
телом от мнимого холода, – и лучше, чтобы это не повторялось.
– О, я слышал его рассказы об этом, – нагибается ко мне ближе Павел, но градус в крови
притупляет его чувство самосохранения, и он не понижает голос. Его слова слышат все, вклю-
чая Аарона, который терпеливо и с едва заметной ухмылкой слушает сплетни о себе.
– Мы все слышали, – усмехается Кирилл, отхлёбывая медовуху.
Они все лишь кажутся расслабленными, но я вижу, как глазами следят за настроением
Аарона, чувствуя, что ходят по острому краю. Это забавно, и я допиваю свою первую кружку.
В голове появилась лёгкость, решаю присоединиться к этой игре, подбросив немного дров в
огонь.
– Что Аарон сделал? – пытаюсь представить, насколько жутким он мог быть, может, что
сломал или даже разбил лицо какому-нибудь обидчику.
Глядя на меня, Морок специально поднимает свою кружку и за несколько больших глот-
ков выпивает половину. Я откашливаюсь, прочищая горло, чувствую странную угрозу в его
простом действии.
– Он стал добрым, – хмыкает Марк, наблюдая как мои глаза округляются, – и откровен-
ным. В тот день я узнал о нём так много, что мне почти стыдно.
– К твоему же счастью, ты знаешь, что лучше держать язык за зубами, – отвечает Аарон.
– Я же не дурак! Я прикусил его после того, как разболтал лишь половину, – хохочет
Марк.
Остальные парни под внимательным взглядом своего командира начинают ёрзать и пред-
почитают сделать вид, что ничего не знают. Их отношения настолько забавные, что мне при-
ходится постоянно пить, чтобы спрятать улыбку, которая не сходит с лица.
Я теряю счёт времени, когда парни сменяют уже по третьей или четвёртой кружке, обсуж-
дая старые походы. Я рассказываю им о жизни в храме, о наших тренировках и правилах, о
61
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
том, как появляются новые Мары. Почти все возмущенно гудят, когда я рассказываю, что брак
для нас запрещён.
– Но почему? Им-то можно? – Кирилл машет полупустой кружкой в сторону своего
командира.
Движение возмущенное и резкое, отчего часть напитка выплёскивается на стол, и осталь-
ные Тени шипят на своего товарища, когда капли попадают им на одежду. Молодой человек
виновато улыбается, прижимая свою кружку к себе.
– Я не знаю, возможно, чтобы мы не отвлекались на что-то постороннее.
То ли алкоголь, то ли этот вопрос, но я действительно впервые серьёзно задумываюсь о
том, откуда пошло это странное правило, было ли оно изначально или его придумали просто
из-за жизни в храме.
– У тебя даже отношений не было?! – громче, чем следует, интересуется Марк.
Я уже выпила достаточно, чтобы не чувствовать лишнего смущения, поэтому только
пожимаю плечами, отвечая честно:
– Нет, как-то не удалось встретить подходящего человека.
– Но теперь Мар нет, поэтому ты не связана никакими обязательствами, – вдруг выдаёт
Павел, и эта очевидная мысль удивляет меня сильнее, чем кого-либо за столом.
Теперь я могу не только делать, что хочу, но даже решать: как мне жить, что носить
и кого любить. Но прежде чем эта мысль пускает корни в моей душе, я мотаю головой, напо-
миная себе, что теперь я слишком мёртвая для жизни.
Несмотря на серьёзные разговоры, возникающие временами, за этот вечер я искренне
смеюсь больше, чем за многие годы своей жизни. Таверна немного пустеет, когда её покидают
первые Тени, желая отдохнуть в казарме, либо провести время в другом месте. Вечер продол-
жается, мои новые друзья развлекаются игрой в карты, особенно подвыпившие громко спорят
и меряются силами, сцепляют ладони в замок и пытаются прижать руку противника к столу.
Тени ощутимо облегчают кошелёк принца за счёт выпитых напитков и находят себе подруг на
вечер. Первыми от нас уходят Кирилл и Михаил.
После того как Аарон выпивает почти всю третью кружку и смеётся, слушая шутку
Марка, за столом повисает неловкая тишина. Из-за настороженных взглядов Марка и Павла в
сторону Аарона, я едва не сгибаюсь от хохота.
– Я во дворец не планирую возвращаться, – невзначай бросает Павел.
– Я тоже, – моментально поддерживает его Марк, провожая взглядом симпатичную
девушку, которая несёт напитки за соседний столик.
– К чему вы это? – Я допиваю свою вторую кружку, но начинать третью не спешу, решая,
что с меня хватит.
Марк тянет меня к себе за плечи и заговорщически шепчет на ухо:
– Ты можешь довести нашего мрачного командира до дворца? Я переживаю, чтобы он
с коня по дороге не рухнул.
Аарон разговаривает с несколькими солдатами за соседним столиком, но замечая наше
внимание и то, как близко губы Марка к моему уху, он пристально наблюдает за нами.
– Хорошо, всё равно он мою лошадь так и не отдал, продолжая возить меня с собой, –
я всё ещё говорю с Марком, но из-за лёгкости в голове продолжаю смотреть в зелёные глаза
Аарона, замечая там что-то новое, но не могу понять, что.
– Спасибо, – выдыхает Марк и целует меня в висок, возвращая в реальность.
Я отрываюсь от зелёных глаз, чтобы повернуться к собеседнику, хоть в этом поцелуе и
не было ничего интимного, но мои щёки всё равно розовеют.
– Это ещё за что?
– В благодарность, – улыбнулся он. – Хочешь ещё?
62
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Он, конечно, обаятельный, но это не защищает его ногу от моего пинка под столом. Марк
недовольно восклицает, но менее наглой его улыбка не становится.
– Я же пошутил, Агата. Теперь из-за тебя у меня обе ноги больные.
– Радуйся, что только ноги, – отвечает за меня Аарон, возвращаясь за наш столик. – Нам
пора домой, Агата, вставай.
Без лишних возражений я поднимаюсь и накидываю на плечи тёплый кафтан. Пока я
разбираюсь с пуговицами и завязками, Аарон уходит расплатиться с хозяевами за всё съеден-
ное и за любые доставленные неудобства. В середине веселья мы все слышали, как несколько
тарелок и кружек были разбиты.
– Агата, – вновь придвигается ко мне Марк, – проследи, чтобы он добрался до своей
комнаты, хорошо?
– Ты действительно переживаешь, что он настолько пьян, что может уснуть в коридоре? –
удивляюсь я, переводя взгляд на Аарона, который огибает людей и столы как ни в чём не
бывало. Я не замечаю в нём изменений после выпитого, он даже не стал более болтливым,
лишь смеялся и улыбался чуть чаще.
– Я всегда за него переживаю, – уклончиво отвечает Марк и подталкивает меня к выходу,
а сам уходит к девушке, от которой почти не отрывает взгляда последние полчаса.
Когда я выхожу на улицу, а дверь таверны захлопывается за мной, ощущаю удивитель-
ную тишину ночи. За весельем прошло не меньше пяти часов, и сейчас уже далеко за полночь,
когда даже улицы города пусты, а в окнах почти не горят свечи. Только на улицах остаются
редкие, зажжённые факелы для таких поздних весельчаков, как мы. Морозный воздух быстро
прочищает мне голову от выпитой медовухи. Я выдыхаю облачко пара, наблюдая, как Аарон
ведёт к нам Сахарка. Наклонив голову, я пытаюсь разглядеть в нём признаки сильного опья-
нения, о котором говорил Марк. Но принц выглядит как и всегда, за исключением румянца
на щеках и того, что он чаще запускает руку в волосы, перекидывая тёмные пряди то в одну
сторону, то в другую, будто это помогает ему собраться с мыслями.
Под ногами хрустит свежий снег, и я принимаю помощь, когда Аарон протягивает мне
руку, помогая забраться в седло перед ним.
– Когда ты вернёшь мне Вьюгу? Мы не может ездить так всё время.
– Почему нет? – насмешливо спрашивает он, притягивая меня поближе к себе, это
настолько привычное движение, что я уже не обращаю внимания.
– Ты в одиночку громила, а таскать нас вдвоём Сахарку вряд ли в радость, – недовольно
бормочу я, забирая у него поводья. К моему удивлению, Аарон, не сопротивляясь, отдаёт мне
право вести.
В темноте и из-за снега я не решаюсь пустить коня галопом, боясь, что он поскользнётся.
Мы двигаемся в меру быстрым шагом, одинокие, по пустынным улицам Серата. Мне прак-
тически не нужно управлять, Сахарок сам знает, где его дом, и поворачивает в правильном
направлении раньше, чем я дёргаю поводья.
– Что тебе сказал Марк перед нашим уходом? – прерывает тишину Аарон, когда мы пре-
одолеваем почти половину пути.
– Попросил довести тебя до комнаты, переживает, что ты пьяный споткнёшься о ковёр
на лестнице, – хмыкаю я.
Начинает идти небольшой снег, и Аарон накидывает себе на голову капюшон. У меня
его нет, поэтому принц крепче притягивает к себе, закрывая меня своим же плащом. Он при-
жимается своей щекой к моему виску, а когда спиной я чувствую его сердцебиение, мне ста-
новится теплее.
– Я не пьян.
– Я почти верю. Но и три чашки медовухи сами по себе не испарились.
63
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Расслабляюсь под воздействием его мягкого тона. Сегодня я почти чувствую, как наши
отношения стали лучше, они почти похожи на те, что появились между нами, когда мы бежали
из Ярата. Возможно, Северин прав, и Аарон меня не ненавидит, однако уверена, что и доверия
ко мне он не испытывает. Хотя я это заслужила за то, что попыталась убить его брата.
– Ты решил, как мне тебе отплатить за помощь сестре?
Он выжидает какое-то время, прежде чем ответить.
– Я принц, у меня есть всё, что можно захотеть. А то, что я хочу, ты дать мне не можешь.
– А ты скажи, и это мы проверим. Может, ты недооцениваешь мои способности? – упор-
ствую я с улыбкой.
Его пальцы сжимаются на моей талии, до дворца осталось минут пять. У меня перехва-
тывает дыхание, когда он расстёгивает несколько пуговиц на моём кафтане на уровне живота
и забирается рукой под верхнюю одежду, лениво поглаживая кожу сквозь ткань рубашки. Я
чувствую каждое прикосновение холодных пальцев, но продолжаю сидеть спокойно, до скрипа
сжимая в руках поводья.
– Что ты пообещала Даниилу за спасение Анны? – тихо спрашивает Аарон.
– Ты не слышал?
– Нет, но догадываюсь.
– Тогда лучше…
– Скажи, – он едва сжимает пальцы, а я сглатываю. – Скажи, что он у тебя попросил.
Это уже не вопрос, а скорее приказ.
– Он хотел меня. Возможно, на один раз, возможно, на множество, – стараясь оставаться
равнодушной, отвечаю я.
Молодой человек молчит, его поглаживания остаются спокойными и даже задумчивыми,
принц не пытается расстегнуть рубашку. И я не уверена – это меня радует или расстраивает.
– И ты согласилась.
Вновь это не вопрос. Я не слышу в его голосе презрения и рада хоть этому, хотя ни
радости, ни злости там тоже нет. Мы видим дворец. У меня вырывается тихий вздох, когда
Аарон вытаскивает руку и обратно застёгивает кафтан.
В полной тишине нас встречают несколько солдат из дворцовой стражи. Они уводят коня,
а мы входим во дворец. Вместе поднимаемся на третий этаж, и когда я пытаюсь свернуть в
сторону своей спальни, Аарон останавливает меня.
– Пойдём.
– Куда?
– На четвёртый этаж. Ведь Марк попросил тебя проследить, чтобы я дошёл в целости и
сохранности. Ты даже не знаешь, где моя спальня, – его губы изгибаются в слабой улыбке, и
я иду за ним.
От лестницы мы поворачиваем налево и идём по коридору, который мало чем отличается
от коридора на третьем этаже.
– Думаешь, Марк решит проверить и спросит какого цвета у тебя дверь? – иронично
замечаю я, но всё равно смотрю на двери, гадая, которая из них ведёт в комнату Аарона. Здесь
они все двойные, белые, украшенные абсолютно одинаковым узором с позолотой и золотыми
массивными ручками.
– Нет. Он спросит, какого цвета у меня постельное бельё и сколько подушек на кровати, –
спокойно отзывается принц, распахивая передо мной пятую по счёту.
– И сколько? – удивляюсь я, заходя к нему в комнату.
Здесь темно, только несколько подсвечников позволяют разглядеть, где стоит мебель. Я
даже не могу определить, насколько комната большая, но вижу три огромных окна, сквозь
которые проглядывает зимнее светлое небо, затянутое снежными облаками.
– Три, – отвечает принц, прикрывая за собой дверь.
64
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
этот раз не собираюсь это останавливать, я выгибаюсь вперёд, ему навстречу, когда на моей
коже его губы сменяются на язык.
– Александр…
Он шумно втягивает носом воздух, позволяя моим трясущимся пальцам расстегнуть
пуговицы на его рубашке.
– Ты уверена в том, что делаешь, Агата? – по телу проходит дрожь, когда я слышу его
голос, сейчас он ниже, чем когда-либо, а глаза такие тёмные.
– А ты? – мои пальцы замирают на середине, я уже вижу его голую кожу на груди, мне
хочется прикоснуться, но я медлю.
Его губы приоткрываются, а дыхание сбивается, тогда я расстёгиваю его рубашку до
конца. Он едва ли обнажён, но теперь, касаясь каждой напряженной мышцы его пресса, я
понимаю, почему мне было так больно, когда я ударила его. Он потрясающе сложен и сейчас, в
тусклом свете свечей, чарующе красив. Я не могу оторвать взгляд от того, как его кожа покры-
вается мурашками под моими пальцами. Моя рука такая бледная на фоне его груди, хотя его
кожа тоже светлая.
Я хочу его. Эта мысль не просто вспыхивает искрой, а поднимается пожаром по всему
телу, когда я чувствую его сердце под своей ладонью. Я прижимаюсь губами к его шее и едва
успеваю увидеть край его чернильного рисунка, как у всех Теней Морока. Она и вправду не
на руке, она начинается на левой груди, но уходит в сторону плеча, пока скрываясь от меня
под тканью рубашки.
Александр выдыхает сквозь зубы, а я прижимаюсь к нему всем дрожащим телом, обхва-
тывая его шею руками. Его тело такое горячее, но губы ещё горячее. Не разрывая поцелуй, он
тянет меня к кровати. Секунду назад я стояла, и уже лежу на мягком матрасе, пока Александр
нависает сверху. Его руки едва заметно трясутся, он всё-таки отстраняется, чтобы расстегнуть
мою рубашку.
– Тебе весело? – тяжело выдыхает он, замечая улыбку на моих губах.
– Удивляюсь твоему терпе… – он рвёт последние пуговицы, устав с ними бороться, –
нию…
На мне всё ещё остаётся широкая повязка, прикрывающая грудь, которая помогает при
тренировках, но Александру всё равно, он уже покрывает поцелуями мои ключицы и каждый
сантиметр кожи под ними, я выгибаюсь навстречу его горячим ладоням, что ласкают живот.
Он шепчет моё имя, сменяя губы на язык, а потом на зубы. Я шиплю, сажусь на кровати,
пытаясь стянуть с него рубашку до конца. Меня трясёт, я хочу увидеть его всего, хочу видеть,
как меняется рисунок на его теле, когда напрягаются мышцы. В полумраке свечей замечаю
больше тёмных пятен, что уходят по плечу на спину, вероятно, у него больше рисунков на теле,
и я жадно хочу увидеть их все.
– Александр, пожалуйста… – моё сердце стучит так быстро, что мне кажется, от его новой
остановки меня удерживает лишь жизненная сила самого Морока. И эта сила во мне жаждет
его так сильно, что каждый сантиметр кожи горит.
Мои руки скользят по его плечам, я сжимаю его волосы, а он стонет, и я впервые вижу,
как вечно собранный Александр с трудом себя контролирует. Мы встречаемся взглядами, в его
зелёных глазах вдруг появляется осознание, а потом страх, будто он только сейчас узнаёт меня.
– Проклятье… – растерянно выдыхает он. – Нет, Агата… нет…
Принц отшатывается, стремительно уходя от кровати на несколько шагов. Он загнанно
дышит, запахивая рубашку, пытается вновь застегнуть хоть несколько пуговиц, стремясь
скрыть свою кожу. В его глазах огромное смятение, которое мне непонятно. Моя кожа покры-
вается мурашками, словно температура в комнате резко опустилась.
Медленно я прихожу в себя, пытаюсь прикрыться порванной рубашкой. Александр заме-
чает моё смущение и приносит из шкафа свою, чёрную, взамен порванной. Его движения поры-
66
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
67
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 9
Говорят, что нельзя смотреть в настоящее лицо Морока. А если
посмотришь – умрёшь.
Были безумцы, кто хотел заполучить маску слуги Тени, считая,
что она придаст им невиданную силу, но поговаривают, что она
рассыплется в руках жадного вора, оставив на нём метку, что утянет
душу в Тень после смерти. Поэтому в действительности неизвестно, был
ли хоть один глупец, кто решил проверить, правда ли это».
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
В коридорах оглушительно тихо. Я рада, что большинство обитателей дворца уже спит, а
стражи как минимум вдвое меньше. Тени Морока сегодня празднуют, и пока единицы верну-
лись в казармы. Поэтому никто не видит, как меня шатает, пока я иду по коридору в сторону
главной лестницы. Никто не может заметить, как трясутся мои руки, когда я приваливаюсь к
мраморной стене, прижимаюсь горячим лбом к холодному камню, пытаясь восстановить сби-
тое дыхание. Мне приходится цепляться пальцами за широкие перила, чтобы колени не подо-
гнулись, и я не рухнула с лестницы, пока спускаюсь на третий этаж к своей спальне в полу-
мраке, разгоняемом только бликами от свечей и хрустальных люстр.
Дыхание и мысли медленно успокаиваются, я делаю шаг к своей комнате, когда слышу
мелодию рояля. Замираю, цепляясь за звуки, пытаюсь отвлечься, и сворачиваю в противопо-
ложную сторону, двигаясь навстречу мелодии. Я сама никогда не умела играть и никогда не
находила звуки этого инструмента чем-то удивительным. Любая знакомая мне музыка – это
барабаны да струнные, которые всегда фоном звучат в шумных тавернах, или скрипки с фор-
тепиано, что были неотъемлемым сопровождением на скучном балу в Ярате. Но мне никогда
не доводилось почувствовать чарующую магию тихой мелодии, что одиноко течёт в ночи. Не
доводилось насладиться музыкой, под которую не требуется танцевать, подчиняясь нормам и
этикету. В храме сёстры, бывало, пели ради собственного развлечения, но всегда делали это
без музыкального сопровождения.
Я иду, и мелодия становится громче, отражается от стен и потолка, кажется, что она
окружает меня со всех сторон, успокаивая моё сознание, утешая после полученного отказа.
Мне стоило бы сразу догадаться, кого я увижу, когда войду в просторный полукруглый
зал. Там рядом с двумя высокими окнами стоит белый рояль, а за ним король Серата. Вероятно,
он единственный во всём дворце обучался этому с детства. Я выкидываю из головы мимолёт-
ную мысль о том, что Александр, вероятно, тоже умеет играть, и вновь концентрирую внима-
ние на Северине.
Его пальцы порхают над клавишами, а на ноты он даже не смотрит, зная всё наизусть. Я
слабо улыбаюсь, замечая, что сейчас Северин растрёпан, в простых чёрных штанах да белой
рубашке. Он не грустит, склоняясь над инструментом, его мелодия скорее задумчива, может,
ему нужно время, чтобы побыть наедине с самим собой, и я решаю уйти. Но мелодия обрыва-
ется на высокой ноте, когда мужчина замечает меня.
– Агата, – ласково тянет он. – Прости, я не знал, что ты здесь. Я тебя разбудил?
Он хлопает ладонью по кожаной банкетке, приглашая меня сесть рядом с ним. Я медлю,
не зная, стоит ли оставаться, но не хочу сейчас быть одна и принимаю приглашение.
– Прости. Наша с Анной спальня на четвёртом этаже, и сюда я пришёл, думая, что никого
не потревожу. Мне казалось, что вы с Александром ещё в городе, – неловко улыбаясь, он пыта-
ется пригладить торчащие волосы.
– Сестра спит?
– Да.
68
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
69
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
вычку быть за всех в ответе, но невозможно контролировать всё. А вы двое никак не хотите
это признать.
Я поднимаю вопросительный взгляд на Северина, он смотрит на меня сквозь растрёпан-
ную чёлку, разглядывает, раздумывая над чем-то, хотя его пальцы продолжают безостановочно
двигаться по чёрно-белым клавишам. Наконец Северин приходит к какому-то решению, он
переводит взгляд на свои руки, едва заметно хмурится и продолжает свою мысль:
– Александр… он ведь старший сын, и именно его до десяти лет растили и воспитывали
как будущего короля, и ему эта роль подходила куда лучше, чем мне.
Северин громко хмыкает, замечая сомнение на моём лице.
– Он рос, глядя на отца, который мечтал вернуть доброе имя нашей семье, доказать,
что Ариан никого не убивал. Но наш отец, Алексей, знал, что его жизни не хватит на это
дело, и с самого рождения Александра возлагал на него большие надежды. Неосознанно, уже
тогда вешал бремя ответственности на своего старшего сына, каждый день напоминая, что он
завершит его дело и станет тем, чьё имя сератианцы будут повторять с любовью, говоря, что
он вернул им честь и возможность гордиться своими правителями. И Александр ограничивал
себя в простых детских забавах, предвкушая эту судьбу.
Моя собственная улыбка киснет от привкуса сожаления в голосе короля.
– Он был идеальным учеником: прилежным, умным, послушным. Делал всё ради этой
цели и радости отца. А потом в десять лет пришёл Морок, чтобы его забрать. И все его стрем-
ления, цели, планы… остались теми же, – палец Северина застывает на клавише, заставляя
последнюю высокую ноту вибрировать в воздухе. – Он даже получил больше сил для их реа-
лизации. Но за мгновение… из спасителя-короля он стал тенью-палачом. Многие до сих пор
уверены, что Мороки в действительности чудовища. А наш народ об Александре будет пом-
нить лишь то, что он умер в десять лет. Ему не нужна была слава изначально, но с детства он
впитывал сказки отца о его предназначении. Однако мы поняли, что у так называемой судьбы
другие планы.
Молодой человек начинает новую мелодию, а я хоть и слежу за его пальцами, но почти
ничего не вижу, вспоминая, как каждый встречный твердил мне об особенностях моей судьбы.
О том, что я одна из избранных.
Избранных, что стали пешкой в политических играх. Разменной монетой, когда это стало
удобным. Не помню, чтобы моя особенная судьба дала мне что-то большее, чем кровь, смерть
и ограничения. И я понимаю разочарование Александра, вскормленного схожими байками. И
всё же он всеми силами пытается сделать то, чего хотел его отец, но теперь старается не влезать
в это эмоционально. Всегда помнит, что у него другое место и есть грань, которую он не смеет
переступать. Теперь он всё равно в стороне, и не по своей воле.
– За те восемь лет, что его обучали как Морока, я видел Александра лишь дважды. А
когда он вернулся, я едва узнал своего старшего брата, что когда-то с надеждой смотрел в буду-
щее. Однозначно, вернулся он сильным, действительно взрослым мужчиной, но в нём появился
холодный расчёт во всём. Я предлагал ему занять трон.
Поднимаю взгляд на Северина, чтобы встретиться с тёмно-зелёными глазами, что в полу-
мраке кажутся ещё темнее.
– Я бы действительно отдал ему его, если б он захотел, но Александр отказался.
Около минуты мы молчим, наслаждаясь звуками спокойной мелодии, я жду продолже-
ния, чувствуя, что Северин сказал не всё, что хотел. И тот продолжает:
– Вначале я тоже переживал, что как только Анна перестанет быть нам нужна, он, не
моргнув глазом, отправит её в могилу. И у него был шанс. Я бы даже сказал, каждый день был
этим шансом, потому что она рассказала нам всю историю достаточно быстро… однако он всё
тянул. А я каждый день был этому рад, замечая, что брат, которого я знал, всё ещё там. И если
70
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
на него так повлияла Анна… я надеюсь, что ты поможешь Александру принять, наконец, все
его стороны. Поэтому я рад, что ты больше не желаешь меня убить.
Северин поворачивается ко мне со своей мягкой улыбкой. Я благодарно киваю, чувствуя
остатки стыда из-за того, что желала его смерти.
– Я рада этому даже больше, но…
– Что «но»? – слегка наклоняет голову Северин.
– Почему ни ты, ни Александр не ненавидите меня?
Молодой король перестаёт играть. С последней нотой тишина звенит каким-то особен-
ным тоном. Я задерживаю дыхание, ожидая его ответа, а Северин заглядывает мне в глаза.
Хмурится, почти как Александр.
– За что мы должны тебя ненавидеть, Агата?
– За то, что я оболгала всю вашу семью, – я напрямую признаю свою вину.
– А наша семья убила твоих сестёр, – в тон мне отвечает он. – Мы все запятнаны, Агата.
Мы все виноваты. Если бы ты не пришла к моему дому с оружием – всё было бы по-другому.
Если бы наши предки отдали правильный приказ взять Мар живыми – всё было бы по-другому.
Но всё случилось так, как случилось. Теперь нам предстоит исправить ошибки, и я предпочи-
таю думать, что пока мы неплохо справляемся.
Я согласно киваю и копирую его непринуждённую улыбку, когда та вновь расцветает на
его лице.
– Иди, отдохни, Агата. Что бы там Александр ни сотворил, утром будет легче.
Он сжимает моё плечо, пытаясь поддержать, а когда я поднимаюсь, Северин вновь воз-
вращается к роялю, добавляя:
– А если нет, то взгляд на его муки совести при свете дня точно улучшит твоё настроение.
Уж поверь, я знаю, – есть в его улыбке временами какое-то мрачное наслаждение, и я киваю,
благодарная за эту поддержку.
Я выхожу в коридор, направляясь к себе в комнату, но стоит мне остаться в одиноче-
стве, как смущение и тяжесть в груди возвращаются. Мне было так спокойно, а теперь я вновь
морщусь от воспоминаний о своём глупом поведении, не зная, как сама буду с утра смотреть
Александру в глаза.
Шумно втягиваю носом воздух и замираю от странного запаха. Он что-то мне напоми-
нает, но я так устала за этот вечер, что никак не могу понять. Однако этот запах оставляет
привкус пепла на языке и ускоряет сердцебиение. Я замираю, не в силах сделать и шага. Чув-
ствую, как накатывает паника. Начинаю хватать ртом воздух, ощущая уже, казалось бы, забы-
тое чувство беспокойства. Мне в спину так и льётся спокойная мелодия Северина, я цепляюсь
за неё, будучи не в состоянии сдвинуться. Но мелодия обрывается на середине.
Оглушённая внезапной переменой, я жду, пока король продолжит играть или выйдет из
комнаты, чтобы вернуться к себе в спальню, но меня обволакивает тишина. Я считаю медли-
тельные секунды, а паника всё сжимает руки на моём горле, не давая дышать.
Подгоняемая тревогой, я вбегаю обратно в зал с роялем, чтобы увидеть в помещении пять
человек во всём чёрном, а один из них накинул сзади толстую удавку Северину на шею, душит
его, поднимая вверх и оттаскивая от музыкального инструмента. Король сопротивляется, цеп-
ляясь пальцами за верёвку, царапает своё горло, но его застали врасплох, и он не может даже
хрипеть, так сильно ему перекрывают кислород.
Кровь. Запах, стоящий в воздухе, – это металлический привкус крови. Северин и в обыч-
ные дни предпочитает ходить по дворцу без лишней охраны, а сегодня почти никого нет. Наём-
ники явно об этом разузнали, но до каких-то стражей они всё-таки добрались.
Даниил.
Моя паника сменяется яростью, когда я, не мешкая, хватаю изысканную вазу с невысо-
кой подставки, которых здесь много, и разбиваю о голову ближайшего ко мне наёмника. Я не
71
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
замечаю, как пинаю второго, а третьего бью головой о мраморную колонну. Не вижу ничего,
кроме того, как краснеет лицо Северина. Мужчины, которого так любит моя сестра, короля,
что назвал меня членом своей семьи, и брата, которым дорожит Александр. Ничего из про-
шлого не имеет значения, когда я набрасываюсь на огромного мужчину, что душит Северина.
У меня нет оружия, поэтому я делаю то, что не сделала бы никогда раньше. Дёргаю его одежду,
касаясь шеи. Нащупываю нити жизни, хватаю и тяну так сильно, что он дёргается, а золотые
нити рвутся в моей руке, оставляя три глубокие раны, разрезая кожу и мышцы. Тело убийцы
сразу обмякает и валится на пол, а Северин падает на колени и заходится в кашле, освобож-
даясь от верёвки.
Я замечаю, как двигаются тени. Даниил послал не пятерых, а больше. Я не успеваю сосчи-
тать, когда несколько набрасываются на меня, пытаясь добраться до Северина, который теперь
за моей спиной. Шиплю, чувствуя, как кровь капает на пол из раненой руки. Я использовала
ведущую правую, но теперь у меня нет времени думать о последствиях. Пригибаюсь от меча
первого и бью ему рукой в шею, отчего он начинает хрипеть и валится назад. Хватаю второго
за лицо раскрытой ладонью, заливая ему глаза своей кровью, мужчина тихо ругается, едва
уклоняясь от моей ноги. Выхватываю у него кинжал и кидаю в горло ещё одному наёмнику,
что почти обошёл меня справа, чтобы добраться до короля. Я убиваю ещё двоих, вытащив из
ножен длинный кинжал у самого первого.
Стараюсь справиться со страхом от того, что я одна стою между убийцами и теперь доро-
гим мне человеком. Меня не пугает собственная смерть, которая всё-таки оказалась возмож-
ной, но я боюсь проиграть, и тогда Северин тоже умрёт.
Кинжал вновь приходится кинуть. Моя правая рука болит, я наношу недостаточно силь-
ный удар мужчине, что возникает слишком близко, пропускаю кулак, который попадает мне
в челюсть.
– Короля – убить, Мару взять с собой! – Тихо приказывает один из громил, пока я валя-
юсь на полу, пытаясь унять головокружение. Кто-то бьёт меня ногой по животу, заставляя
согнуться от боли, но Северин приходит в себя. На его лице нет и следа той доброй улыбки,
что я недавно видела. В нём нет и страха, только холодная ярость, когда он поднимается, выво-
рачивает руку с кинжалом у одного наёмника. Не моргнув глазом, ломает эту руку, забирая
кинжал, пока его хозяин кричит от боли. Движения короля быстрые и расчётливые, он вты-
кает тот же кинжал другому мужчине в горло, проворачивает и вновь вытаскивает, не обращая
внимания на кровь, что заливает ему белую рубашку.
Кто-то поднимает меня за горло, второй хватает ноги. Они пытаются утащить меня куда-
то. Я пинаю второго в лицо, а третьего, что устремляется ко мне, Северин опрокидывает на
пол. Таким же движением, как это сделал со мной Аарон на тренировке. Ладонь в грудь и
подсечка. Я успокаиваюсь лишь на мгновение, чтобы заметить комбинацию. Но если Аарон
ухватил меня за рубашку, и, соприкасаясь с полом, я почувствовала лишь лёгкую боль в спине
и головокружение, то Северин сделал всё резко, и его противник упал, разбивая голову об пол.
Я упираюсь ногами в ближайшую колонну и отталкиваюсь со всей силы, опрокидывая
наёмника, что сжимает мне горло, вместе с собой. Стоит ему ослабить хватку, и я перекаты-
ваюсь, выхватываю его кинжал из-за пояса и втыкаю лезвие ему в бедро.
Поднявшись на ноги, хватаю Северина за руку, утаскивая к двери. Теперь мы меняемся
с врагами местами. Подосланных убийц осталось шесть и все они в глубине комнаты. Вовремя
толкаю короля к дверям, а сама перехватываю двоих, что устремляются за ним, но мне не
хватает скорости. Первого я успеваю ударить по ногам, опрокидывая на пол, но в этот момент
второй вгоняет мне в бок короткий меч.
– АГАТА!
– УХОДИ!!! – ору я на Северина, сжимая руками лезвие, не давая его вынуть, а наёмник
в недоумении замирает, и этого достаточно. Кулаком я бью его в лицо, разбивая нос.
72
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
73
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Ты должна будешь найти меня сама, потому что я дал обещание этому глупцу и не хочу
предавать его доверия, – напоследок говорит Кристиан. Я хочу задать ему ответный вопрос,
но перед глазами всё плывёт, а язык не слушается.
На этом этаже теперь полно стражи и они расступаются, пропуская нас. Я сквозь вату
слышу всхлипы Анны. Она в порядке. Беспокойство о моей новой семье – последнее, что дер-
жит меня в сознании. Я вижу, что все они здесь и живы. Едва успеваю заметить ужас на лице
Аарона, что сменяется яростью, а глаза такие холодные, словно вся зелень покрыта льдом.
Кристиан укладывает меня на кровать, я кашляю, когда пытаюсь горько засмеяться от того,
что только недавно ушла отсюда с позором и на мне всё ещё рубашка старшего принца, хотя
она уже порвана.
– Не говори ничего, – шепчет Аарон, прежде чем положить мне ладонь на лоб.
Боль немного уходит, позволяя мне уснуть.
74
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 10
Морок
Я слышу, как Агата уходит. Тихо закрывает за собой дверь, так что я едва различаю
щелчок замка. Но я продолжаю стоять на коленях перед кроватью, не в силах решить, за что
именно должен себя проклинать. За то, что не сдержался и ответил на её поцелуй? За то,
что потянул на кровать и почти переступил черту, что сам себе нарисовал? Или за то, что
отстранился, причиняя ей боль? Скорее всего, за всё сразу.
Сжимаю в кулаке покрывало и поднимаюсь, только когда колени начинают болеть, а
шея ноет из-за опущенной головы. Проклятые боги, эти силы и чёртовы секреты. Остальным
кажется, что я всё контролирую, но я буквально в шаге от того, чтобы запутаться в собствен-
ной паутине вранья.
Начинаю бездумно ходить по комнате из угла в угол, стараясь унять желание вернуть
Агату и всё нормально объяснить. А потом продолжить с того, где остановился. Нужно лишь
выйти в коридор, спуститься на этаж ниже, уверен, она не спит. Меня буквально тянет что-то
внутри к ней, и я замираю в страхе перед этим чувством. Замираю, будто действительно жду,
что какая-то невидимая нить сейчас дёрнет меня вперёд и протащит по полу, будет тащить и
тащить, пока я не окажусь рядом с ней.
Не знаю, как долго я колеблюсь, путаясь в собственных мыслях и желаниях, но всё сти-
рается, когда меня накрывает непонятное ощущение.
Я едва не кричу, когда резкая боль пронзает меня где-то чуть ниже сердца в районе
желудка. Мой рот наполняется вкусом крови, едва успеваю ухватиться за балдахин, чтобы не
упасть на пол. Опускаю взгляд вниз, проверяя тело, но там ничего нет. Я сглатываю кровь,
однако там тоже нет ничего, кроме слюны. Ощупываю себя трясущимися руками, не понимая,
что произошло и почему моё сердце пытается выскочить наружу, почему я всё ещё чувствую,
как по телу прокатываются волны резкой боли.
Что-то внутри подсказывает мне взять в руки меч и выйти.
Я бегу.
На лестнице я буквально нос к носу сталкиваюсь с четырьмя людьми во всём чёрном.
Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, что они направляются в спальню брата и что эти
люди не наша стража.
Они так же замирают, оценивая меня. Секунда, и я двигаюсь быстрее. Перестаю анали-
зировать, позволяя рефлексам, которые меня ещё не подводили, работать за меня. Одно дви-
жение для двоих. Мой меч делает дугу снизу вверх. Первому я вспарываю грудь, перехватываю
меч и сразу веду вниз, обрушивая другому на сгиб между шеей и плечом. Третьего бью ногой
в живот, вытаскиваю свой меч из тела второго, который начинает оседать, бью четвёртого в
горло и добиваю третьего, когда он пытается вновь подняться на ноги.
Меня не отпускает привкус крови во рту, а беспокойство комом стоит в горле, душит
меня каким-то незнакомым или давно забытым чувством, которое я пока не понимаю.
На лестнице встречаю ещё двоих, разбираюсь и с ними. Вижу, как с первого этажа ко
мне бежит Кристиан. Слышится колокольный звон. Кто-то поднял тревогу. Я едва успеваю
остановить лезвие от удара, когда Северин случайно врезается в меня на третьем этаже.
Моё сердце замирает, стоит мне заметить кровь на его рубашке, слишком много крови.
На шее тёмно-красная полоса, как от удавки. Я ощупываю его тело в поисках ран, но он отма-
хивается, хрипит, пытаясь что-то сказать, пальцами впивается в мои плечи.
75
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
ляю их прочесать весь дворец, найти каждого убитого наёмника, а если попадутся живые, то
схватить и бросить в темницу. Как только они уходят, возвращается Кристиан.
С Агатой на руках. Она в сознании и всё так же в моей рубашке, что я ей дал.
Моя маска спокойствия, которую я так стараюсь удержать, даёт трещину, когда я вижу
кровь на её руках, в её серых волосах, всю нижнюю часть лица и шеи в уже засохшей крови.
Понимаю, насколько серьёзна её рана в боку по тому, как много крови осталось на белой
рубашке дяди, за то недолгое время, пока он нёс Агату во дворец.
Анна в ужасе всхлипывает, а я беру себя в руки, когда Кристиан укладывает Агату на
мою кровать. Она пытается что-то говорить, но я кладу руку ей на лоб, стараясь снять столько
боли, сколько могу. Она засыпает, а я отдаю ей свои силы, пока у меня не начинает кружиться
голова, а желудок не грозится отторгнуть всё, что я съел на празднике в таверне.
– Прекрати! – Кристиан грубо встряхивает меня, когда из моего носа начинает течь
кровь. – Того, что ты сделал, достаточно.
Дядя зол, но и расстроен. Он переживает за неё, хотя вначале просил вернуть её обратно
в могилу. Я вытираю с лица кровь и устало сажусь на пол, не в состоянии посмотреть на Агату
ещё раз.
Если бы я не замешкался, то всё могло закончиться раньше. Если бы я соображал быст-
рее…
– Соберись, Аарон! – вновь встряхивает меня Кристиан, присаживаясь передо мной на
корточки. – Что Агате, что Северину нужно отдохнуть. Анна пусть приглядывает за ними, а
мы должны проверить весь дворец и убедиться, что это дело рук Аракена.
Он говорит жестко и прямо, намекая, что у меня нет времени даже перевести дыхание
и собраться с мыслями. Я знаю, что дядя прав, и благодарен ему, что он пытается поддержать
меня, как умеет. Ласка, сопереживание или утешение никогда не были его сильной стороной.
Он даже выглядит неуклюже, когда подбирает слова поддержки, поэтому его спокойная рука
на моём плече, – наверное, самое личное, на что он способен. Но в ситуации, когда надо разо-
браться с врагами, он – лучший помощник, на которого я могу положиться. Сейчас его меч и
хладнокровие нужны мне как никогда. Потому что, если мы найдём хоть одного живого наём-
ника, я вряд ли смогу сдержаться и не зарезать каждого сразу, как только увижу.
Северин напряжен, как пружина. Он сидит идеально прямо, пока лекарь наносит ему
специальную мазь на повреждённую кожу шеи и кровавый синяк, что теперь расползается в
разные стороны. В глазах брата столько ярости, что я удивлён, как этот лекарь ещё не сбежал
от короля подальше.
Брат почти вырывает стакан с лечебным отваром из рук другого слуги и пьёт. Я уверен,
что каждый глоток причиняет ему боль, но вместо того чтобы морщиться, его лицо становится
злее, будто боль – это враг, которого ему тоже надо победить.
– Не говори ничего, потом мне всё расскажешь. И ни шагу без охраны! – говорю ему я.
Лицо брата на мгновение смягчается, и Северин послушно кивает.
Вместе с дворцовой стражей мы с Кристианом лично прочёсываем весь дворец несколько
раз, проверяя каждую комнату, поворот и даже тёмную нишу. Все мои Тени, что были неда-
леко от дворца и услышали звон тревоги, возвращаются так быстро, как могут. Среди них,
конечно же, Марк. Он вваливается во дворец даже без верхней одежды. Я не могу не улыб-
нуться, замечая, как он весь ошалевший, с растрёпанными волосами и красными глазами вры-
вается в парадный вход. Судя по всему, он вскочил с кровати и схватил свой меч, а вот наки-
нуть на рубашку кафтан даже не удосужился.
Всех Теней я тоже отправляю проверить окрестности, включая сады и конюшни. Потом
Кристиан отводит меня в зал с роялем на третьем этаже, где, судя по всему, всё началось. Я
насчитываю десять тел, а воздух весь отдаёт металлом.
– Здесь было ещё трое без сознания. Их уже увели, – поясняет Кристиан.
77
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Эта комната сейчас кажется мне слишком маленькой для всех этих трупов и крови, через
которую приходится переступать, чтобы не поскользнуться.
– Северин и Агата были здесь, когда на них напали. Возможно, твой брат снова играл
на рояле, – тихо рассказывает дядя, пока я подхожу к самому огромному наёмнику, рядом с
которым лежит удавка.
Тело странное. Никаких ран, крови или синяков. Я переворачиваю его, чтобы увидеть
три тонкие полосы на шее, словно три раскалённые нити вырвали из его кожи, оставляя ровные
следы. Я видел, как Агата проверяла нити жизни, судя по всему, так выглядят раны, если их
вырвать.
Они оба были безоружны против убийц, иначе Агата бы не пошла на такое с живым
человеком.
Я стараюсь отстранённо осмотреть место трагедии, замечая осколки разбитой вазы, кровь
от удара на столбе, человека на спине с пробитой головой. Но каждый раз сознание возвраща-
ется к образу Северина в крови, который хватает меня за одежду, шепчет имя Агаты, с моль-
бой и страхом в глазах.
Кристиан ведёт меня по коридору дальше, рассказывая, как нашёл Агату. Показывает
места, где кровь обильно впиталась в ковёр, а потом следы пальцев и ладоней на стенах. И
мне не нужно слушать его рассказ, видя кровавые разводы. Я уже знаю, как она боялась, из
последних сил цепляясь за всё, до чего могла дотянуться.
– Я почти уверен, что они не пытались её убить, – хмурится дядя.
– Тогда что?
– Они планировали увезти Агату, я нашёл её перед самой конюшней. А когда она убила
ещё одного, то они не бросили её, а вновь попытались забрать с собой.
– Даниил… – имя вырывается у меня не громче шёпота с выдохом, но Кристиан всё
равно кивает.
– Он решил сделать два дела сразу: убить Северина и забрать Агату. И откуда-то он знал,
что сегодня во дворце будет мало охраны.
Кристиан показывает мне место на первом этаже, где нашёл Агату. Я вновь нахожу труп с
вырванными нитями. Ни на одном я не вижу опознавательных знаков солдат Аракена. Я знал,
что так и будет, но всё равно проверяю.
– Скажи страже, чтобы здесь прибрались, – холодно говорю я, вытаскивая кинжал у наём-
ника. Осматриваю лезвие, пытаясь понять, сделали ли это оружие в королевской кузнице.
Кристиан мнётся, задумавшись о чём-то. Я вижу, как у него ходят желваки, – его при-
вычка, когда он не может на что-то решиться. Это ещё больше привлекает моё внимание.
При всей его сдержанности, на деле из дяди отвратительный хранитель секретов. Нужно лишь
знать, по каким намёкам замечать его сомнения и вовремя спрашивать. На протяжении всей
жизни ему удалось пронести лишь один секрет.
– В чём дело? – внимательно смотрю на него, опуская руку с кинжалом.
– Проклятье… – Кристиан понимает, что вновь выдал себя и морщится, пытаясь скрыть
нерешительность во взгляде.
– Говори.
– Отпусти её.
– Опять ты за своё. Я сказал, позже.
– Что между вами?
Я сжимаю челюсть, отказываясь говорить. Я и сам не знаю, я тоже хочу, чтобы кто-
нибудь ответил мне на этот вопрос.
– Она звала тебя, – сухо говорит дядя.
Замолчи.
Мне нужно сказать это вслух, но я не могу ничего произнести.
78
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
79
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
80
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
81
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 11
Нити Жизни. То, что есть в каждом человеке, но видеть,
показывать, ощущать и влиять на них могут только Мары. Они могут
как порвать их, так и укрепить. Могут разрезать или подарить долгую
жизнь.
Нитей у каждого человека три, и если после смерти хоть одна
из них останется целой, то есть шанс, что умерший вновь поднимется,
превращаясь в ходячего мертвеца.
Однако один из королей Серата, которому Мары даровали
длинную жизнь, перед самой смертью упомянул близким друзьям, что
прикосновение Мары к его нитям было самым приятным прикосновением
в его жизни.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
82
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Голос к нему почти полностью вернулся, помимо синяка на шее ничего страшного нет, –
сестра напряжена, она нервно сжимает ручку щётки для волос, которую я ей протянула, прося
сделать что-то с тем ужасом на голове, что остался у меня после сна.
– Если бы не ты… – Анна запинается, не желая произносить свои страхи вслух, я пони-
мающе киваю.
– Не думай об этом. Я была в ярости и хорошо им наподдала вместо тебя, – пытаюсь
пошутить я. – Одного я приложила головой о колонну.
– Я видела, что ты там устроила, – натянуто улыбается сестра, расчёсывая мои волосы. – И
видела твою кровь… по всему полу, а потом на ковре в коридоре… на стенах… на лестнице…
Её красивое личико кривится от горя, и она вновь плачет, но продолжает заниматься
моими волосами. Мне больно видеть её такой, но я знаю, что сестре нужно время, нужна воз-
можность выплеснуть все эти слезы, ужас и горе. Отпустить напряжение. Поэтому я ничего не
говорю и жду, пока ей полегчает. Я прикладываю руку к груди, где медленно, но равномерно
бьётся моё сердце.
Открываю рот, чтобы спросить про Аарона, всё ли с ним в порядке, но меняю свой вопрос
в последний момент:
– Больше никто не пострадал?
– Около десяти стражников убиты. Но нам повезло больше, судя по оставшимся трупам,
к нам пробрались больше тридцати наёмников. Из тех, кого мы взяли живыми, Александр
выбил имена двух подкупленных предателей, что помогли наёмникам проникнуть внутрь. Они
же рассказали, что дворец будет полупустым в тот день. С ними разобрались.
Сестра перестаёт плакать, взгляд становится более ожесточённым.
– Скольких вы поймали? И смогли выяснить, кто подослал убийц?
– Ты уже сама знаешь, кто. Мы все знаем, – бубнит Анна.
– И всё же?
– Да, пятерых смогли отловить. Их допросил Александр.
– Они мертвы?
– Все до одного.
Я лишь киваю, не осуждая, но мне жаль. Лучше бы стража всех перебила. Анна вновь
собирается с духом, её пальцы умело создают мне простую, но удобную причёску: верхнюю
часть волос заплетает в свободную косу, а нижнюю половину оставляет распущенной. Мне не
нужна была причёска, но я ничего не говорю, зная, что сестра отвлекается от дурных мыслей,
пока её руки заняты. Анна также старается привести моё лицо в порядок. Подводит глаза,
красит губы и пудрой прикрывает синяк. Его всё равно видно, но он уже не так выделяется.
– Есть новости. Мы вчера вечером много спорили, но я считаю, что ты должна знать и
принять решение, – серьёзно начинает она, но потом с улыбкой качает головой, замечая, что
я опять в рубашке, хотя она накупила мне множество платьев.
– Какое решение?
– Вчера пришло письмо от Даниила. Он привёл небольшую армию к нашей границе,
требуя встречи и переговоров.
– Армия для мирных переговоров? – скептически отвечаю я.
– И не говори, – фыркает сестра, доставая для меня чёрный приталенный кафтан. – Он
хочет встретиться с тобой.
– И если я откажусь, он нападёт?
– Да.
Я думаю, пока аккуратно натягиваю одежду. Анна вытаскивает мои волосы, вновь давая
им рассыпаться по спине. Я перевожу взгляд на окно, отмечая, что большая часть стекла
покрыта причудливыми морозными рисунками. На некоторое время я задерживаю на них вни-
мание.
83
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Сестра приводит меня в просторный кабинет короля. Здесь светло за счёт больших окон и
светлых стен, но, как и в библиотеке, вся мебель тёмных оттенков, что делает её более тяжелой
и громоздкой. Особенно выделяется массивный стол Северина, что сейчас завален бумагами и
книгами в каком-то странном беспорядке. В комнате есть ещё маленький столик, окруженный
мягкими креслами с высокими спинками.
У меня вырывается вздох облегчения, когда я вижу Северина у окна. Он о чём-то раз-
мышляет и смотрит на площадь перед дворцом, но как только слышит голос Анны, то повора-
чивается к нам. Король выглядит собранным, аккуратным и красивым, как всегда, только на
шее остаётся ещё полоса, след от удавки, но оттенок уже не столь тёмный.
– Наконец-то! – Он за пару шагов преодолевает расстояние и обнимает меня с такой
счастливой улыбкой, что внутри что-то обрывается. Я тоже стискиваю его в объятьях, но отпус-
каю, когда боль простреливает бок.
– Прости, – замечая мою гримасу, Северин сразу отстраняется с виноватой улыбкой. –
И за это, и за то, что оставил тебя.
– Ты всё сделал правильно. Только один из нас двоих мог выжить с мечом в животе, –
пытаюсь пошутить я, но король качает головой, давая понять, что попытка не удалась.
– Анна мне всё рассказала, Северин. Я встречусь с Даниилом, – начинаю я с ходу, пока
сестра присаживается на одно из мягких кресел.
Молодой король хмуро оглядывает меня, а потом смотрит куда-то за моё плечо.
– Ты явно этого не предусмотрел.
– Виноват. Забыл, что Анна любит бить в спину.
Я резко поворачиваюсь на ровный голос Аарона, который всё это время находится здесь,
сидит в одном из кресел, но из-за высокой спинки я не заметила его сразу. Открываю рот,
чтобы возразить, но все слова исчезают. Я даже не сразу его узнаю. Это определённо Аарон,
но он же и Северин.
Всё те же изумрудные глаза, чёткая линия нижней челюсти, губы, изогнутые в ехидной
улыбке, но его волосы, что раньше лежали на плечах лёгкой волной, теперь короткие. По краям
они едва прикрывают кончики ушей, но сверху остались длинные пряди, которые спадают
ему на лоб, слегка прикрывая глаза, отчего взгляд кажется мрачнее. Или там действительно
появилось больше теней?
Он весь собранный, чистый, свежевыбритый. На нём белая рубашка, непривычно застёг-
нутая на все пуговицы, а сверху богато расшитый кафтан. Он всё ещё чёрного цвета, но золота
на нём так много, что такую одежду ассоциируют с… принцами или королями.
Аарон медленно поднимается, а я со странным замешательством оглядываю его свежена-
чищенные чёрные сапоги. Отмечаю, каким обыденным движением он одергивает край рукава
рубашки, поправляя кафтан на своих плечах, словно внешний вид его всегда заботил.
Вся небрежность, что была в нём, – исчезла. Передо мной не Аарон, а старший принц
Серата – Александр. От Аарона в нём осталась лишь эта наглая усмешка, да непослушные
пряди, что падают на глаза.
Никто не пытается мне объяснить эти перемены, даже когда я вопросительно смотрю на
Северина и Анну. Не знаю, сколько я на него таращилась, но мне удаётся взять себя в руки,
возвращая почти равнодушное выражение лица, чтобы скрыть, как сердце споткнулось при
взгляде на него.
– Кто-то из наёмников напал на тебя с ножницами? – спокойно спрашиваю я.
Смех Северина такой внезапный, что он начинает кашлять через несколько секунд. Анна
подаёт мужу стакан воды, пока я наблюдаю, как усмешка на губах Александра меняется на
довольный оскал.
84
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Первенство за остроумие уходит тебе. Мой брат спросил что-то похожее, но только про
мыло.
– Про мыло я собиралась узнать при следующем вопросе. – Я почти копирую его улыбку,
стараясь угомонить сердцебиение. – Не думала, что ты бываешь таким…
– Привлекательным?
– Скорее опрятным.
– Опрятным… – задумчиво повторяет он, пробуя слово на вкус, решая, насколько оно
его устраивает.
Замечаю, как Анна закусывает губу, стараясь не смеяться. Северин, прикладывая руку к
груди, восстанавливает дыхание. Теперь, если поставить братьев рядом, они могут даже сойти
в чём-то за близнецов.
– Я встречусь с Даниилом, – я вновь перевожу тему, понимая, что слишком долго смотрю
на старшего принца.
Смех и всеобщее веселье медленно затихают, возвращая нас в реальность. Александр
указывает мне раскрытой ладонью на кресло напротив, и ждёт, пока я сяду первой. Принц
игнорирует мой недоумённый взгляд, когда я не знаю, что и думать о его новых манерах. Он
сам садится только после того, как я опускаюсь в кресло.
– Думаешь, Анна тебе сказала всё просто так? – Его улыбка густо приправлена снисхож-
дением, может, он и пытается прикрыть свою язвительность элегантной одеждой, но она вновь
рвётся наружу. – Она планирует пойти с тобой, а мы ей запретили.
– Ты не пойдёшь, – моментально отвечаю сестре на её невысказанный вопрос, хотя про-
должаю смотреть на Александра.
Старший принц упирается локтем в подлокотник, подпирает висок указательным и сред-
ним пальцами, наклонив голову. Он смотрит только на меня, оценивая реакцию.
– Агата! – Анна надувает губы, как в детстве, но ей это не поможет.
– Нет.
– Я пойду с тобой, – серьёзно говорит Северин, присаживаясь на край стола.
– Ты не пойдёшь, – под стать мне моментально отвечает своему брату Александр.
Я сдерживаю улыбку, замечая, как недовольны король и королева, что к ним вновь обра-
щаются, как к младшим, а от их слов отмахиваются, как от детских капризов.
– Ты тоже не пойдёшь, – говорю я Александру.
– Мне не требуется твоё разрешение.
– Решил вновь стать занозой в заднице?
– Да, – он выдерживает паузу, проверяя, что младшие не встревают. – Только теперь не
в твоей. Хочу ещё раз посмотреть, как будет злиться Даниил, когда я во второй раз уведу тебя
из-под его носа.
– Он написал ещё о каких-то требованиях, помимо встречи со мной?
– Требует твоего возвращения, – ровным тоном отвечает Северин.
– Напиши ему письмо, что я приеду.
– И приготовь армию, – добавляет Александр. – Я бы не стал верить ему на слово. С
какой задержкой она сможет выдвинуться после нас?
– При учёте того, что сейчас зима, то первая волна сможет выйти через два дня. Можно
отправить конницу, они доберутся быстрее, но нам нужно потянуть время. Потребуется немало
солдат, чтобы защитить как столицу, так и границу, – Северин вновь садится за свой стол,
копаясь в бумагах.
– Есть город поблизости, где мы можем расположиться?
– Да. Долкор идеально подойдёт. Он ближе всех, там есть одна из наших резиденций и
казармы. Сам город не очень большой, но окружён равнинами, леса в том районе недостаточно
густые, легко будет встать лагерем.
85
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Подойдёт, – соглашается Александр. – Тени, я и Агата тоже выйдем через два дня, а с
Даниилом встретимся через девять дней.
– Почему так долго? Дорога займёт только четыре. Зачем тебе ещё три? – удивляется
Анна.
– Дать возможность нашим солдатам подготовиться, а шпионам узнать как можно больше
о количестве и подготовке армии, что привёл король Аракена, – спокойно разъясняет старший
принц. – К тому же Даниил уже караулит на своей границе, вот пусть и дальше ждёт на холоде.
Мороз выматывает людей.
Александр поднимается с места.
– Я пойду отдам приказы своим, поем. Потом вернусь к тебе, Северин, и мы закончим
приготовления, – он дожидается согласного кивка от брата и поворачивается ко мне. – Пойдём,
маленькая Мара, выберем тебе оружие поострее.
Я вижу, что он следит за каждым моим движением, поэтому я стараюсь игнорировать
неприятное чувство в боку и встать как можно более непринуждённо.
В коридоре он двигается медленнее, подстраивается под мой шаг и ничего не говорит,
пока мы не проходим почти весь путь, углубляясь во дворец в сторону оружейной. Когда мы
сворачиваем в пустой коридор, он вдруг обхватывает рукой мою шею сзади и притягивает к
себе, обнимая. Утыкается мне носом в волосы, а я сжимаю кафтан на его спине, щекой при-
жимаясь к груди, чувствуя его ровное сердцебиение.
– Испугался? – тихо начинаю я, когда он продолжает молчать.
– Разозлился, – так же тихо поправляет он.
Молодой человек выжидает ещё какое-то время и отстраняется. Мне не кажется, в его
глазах и вправду больше теней. Не только новые круги под глазами, но даже былой блеск изу-
мруда стал не столь ярким. Внезапно его взгляд стекленеет, и принц начинает заваливаться на
бок, будто его тело штормит.
– Александр! – Я хватаю его за локоть и с облегчением выдыхаю, когда он сразу приходит
в себя, вновь выпрямляясь. – В чём дело?
Он трёт висок, а потом лоб, морщится от невидимой боли. Он выглядит изнеможённым.
– В последнее время голова болит. Слишком много забот, и я устал. Ничего больше.
– Тебя не ранили?
– Нет. Пойдём.
Он уходит вперёд, избегая моих новых вопросов. Я не настаиваю и иду за ним, размыш-
ляя о предстоящих переговорах.
После прибытия в Ашор и открытия правды о прошлом, я почувствовала себя в безопас-
ности, даже не думала носить с собой оружие, считая, что никто не посмеет сунуться сюда. Но
теперь вижу, что напрасно расслабилась и была дурой. Конечно, Даниил так просто не отка-
жется от своих планов. И раз тихое убийство сорвалось, то единственный шанс, что у него
остаётся, – это открытая война. Однако его желание встретиться кажется мне странным, он
не может просто взять и выкрасть меня с этих переговоров, окружённый нашими солдатами.
Тогда что ему надо?
Александр приводит меня в оружейную для Теней. Я понимаю это, замечая отличитель-
ные знаки на чёрно-серой броне, что висит на специальных стойках. Они используют плотную,
кожаную защиту, которая толще всего в верхней части торса, чтобы защитить сердце. Плетение
кольчуги лишь в районе живота. Специальные наплечники и наручи защищают руки. Здесь
собрано столько оружия разного вида, что хватит на отряд Теней численностью в два раза
больше, чем у них действительно есть. Я вижу мечи различной длины от тяжелых и двуручных
до связки коротких кинжалов, которые идеально метать.
Принц не предлагает мне выбирать, а сам проходит к стойкам средних мечей. Вытаски-
вает некоторые, взвешивает в руке. Через несколько минут он находит несколько подходящих
86
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
и предлагает дальше выбрать мне, но потом меняет своё мнение, вытаскивая для меня корот-
кие мечи.
– Ты быстрая. Любишь близкий бой и, как я заметил, чаще используешь кинжалы, –
объясняет он мне свой выбор.
Я вспоминаю, что он уже трижды видел меня с оружием и хорошо меня узнал. Длинные
и средние мечи я либо быстро забрасываю, оставляя в теле первого же врага, либо использую,
когда всё оружие покороче уже потеряно.
– Следил за мной?
– Наблюдал, – со смешком поправляет он.
Я с благодарностью выбираю один короткий меч. Он настолько идеально ложится в руку
и такой лёгкий, что я почти уверена, что полюблю этот клинок. Александр также даёт мне
один короткий и ещё один длинный кинжал. Когда я с интересом смотрю на маленькие топо-
рики, пальцами поглаживая дерево рукояти, он удивляется, но потом смеётся и предлагает мне
попробовать его кинуть.
– Обычно у меня получается лучше, – шепчу я, когда бок немеет от боли, а топорик,
который я метнула, с лязгом ударяется о деревянную стену и неуклюже падает на пол.
– Пока обойдёшься без этого, – хмыкает Александр, возвращая оружие на стойку.
– Твои волосы, – начинаю я, решая не гадать, а спросить всё напрямую. – И вообще весь
твой вид. Для чего это всё?
– Дерзость Даниила напомнила мне, что я долго скрывался. Настолько долго, что Ара-
кен перестал нас бояться и… – он замолкает, поправляя криво висящий меч на стойке, – …я
слишком долго перекладывал всю политику на плечи младшего брата.
– Он – король.
– И всё же мой младший брат. Возможно, в тонкостях переговоров я уже никогда не
наверстаю. Но могу взять на себя кровавую часть, а для этого мне нужно уважение и вес при
дворе. Я должен возглавлять нашу армию, а не только отряд Теней. Несмотря на то что я
Морок, никто не должен забывать мою настоящую фамилию.
– А Кристиан?
– Он – двоюродный брат нашего отца, слишком далёк для прав на трон, и его никогда не
готовили к таким обязанностям. Он вообще жил свободной жизнью, пока не умер отец. Только
тогда Кристиан вернулся, чтобы помочь, зная, что у нас больше никого не осталось. Коротко
говоря, его слова как члена королевской семьи будут что-то весить, только если я и Северин
погибнем. Но как солдат и советник он хорош.
Я слабо киваю, не особо понимая правила наследования и не зная, чем именно Кристиан
занимался в молодости. Насколько он был свободен. М ожет, он действительно практически
не появлялся при дворе большую часть своей жизни, прожигая деньги, путешествуя где взду-
мается. Но почему-то эта мысль никак не вяжется с их дядей. Я помню, с какой лёгкостью
он убил тех наёмников, что пытались меня увезти. Прошли буквально секунды, как они уже
были мертвы. Кристиан слишком хорошо сложен и слишком серьёзен для человека, который
большую часть жизни веселился и разбрасывался золотом.
– Я много лет жил вдали от нашего двора. Поэтому теперь мне вновь нужно перестать
быть Аароном и стать Александром, – подытоживает принц, а я наклоняю голову, наблюдая за
его натянутой улыбкой и ноткой сожаления в голосе.
«Я надеюсь, что ты поможешь Александру, наконец, принять все его стороны…» Слова
Северина сами всплывают у меня в голове. Может, это и есть та проблема, которую Александр
никак не может решить? Даже мне спустя какое-то время всё стало понятно, но он почему-то
не видит, продолжая рисовать для себя границы.
Я уверенно подхожу к нему почти впритык и критически оглядываю его новый вид:
более короткую стрижку и тёмные пряди, что падают на глаза, хотя принц время от времени
87
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
88
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 12
Один из редких мифов о том, как появилась Тень:
Вначале людей было мало, и Морана в одиночку спокойно
справлялась с душами, встречая их и переправляя в Новую Жизнь. Но
количество людей всё росло, а битвы между племенами и народами
становились всё масштабнее. Росли деревни, деревни превращались в
города, а земля делилась на страны. И начались войны между людьми,
обусловленные не выживанием, а жадностью и гордыней. И такие души
Богиня ненавидела больше всего.
Однажды разгорелась такая война, что Морана не смогла
справиться с потоком, а души, скапливаясь, сбиваясь в кучи, пожелали
вернуться. Когда же Богиня им отказала, те попытались напасть на
неё, посмели тянуть её платье и касаться волос, окружая со всех сторон,
а её тень они топтали под собой. И тогда, злясь, встала Тень самой
Богини, чтобы защитить её.
И утянула к себе в пустоту все эти алчные души, чтобы не смели
трогать они её хозяйку. И с тех пор всегда защищает её от подобной
опасности.
А когда Морана стала выбирать Мар – девушек, подобных себе,
среди живых, то и Тень начала отмечать Слуг своих, что будут
защищать девушек там, где самой Тени не дотянуться.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Как Александр и решил, на подготовку у нас остаётся только два дня. Мы собираем необ-
ходимые вещи. Теперь у меня, как и у других Теней, есть чёрно-серая броня. Но в отличие
от остальных, на моей кольчуги нет вовсе, чтобы я могла оставаться достаточно быстрой, а её
вес меня не тяготил.
За час до рассвета в день отбытия, заплетая серые волосы в косу, к своему удивлению, я
понимаю, что нервничаю. Последние два дня я постаралась познакомиться с каждым из Теней
Морока, мы много тренировались и шутили, пока Александр, Северин и Анна были заняты
планами и разговорами, как возможное будущее сражение может отразиться на всей стране.
Удивительно, но всё это время Кристиан был не с ними, а тренировался с нами, говоря, что
будет в составе конницы, которая отправится через шесть часов после нашего отбытия. Марк
попытался поставить меня и Кристиана в спарринг, но мне пришлось отказаться из-за раны
в боку. К слову, она уже почти не болит, но если я буду неаккуратной, то Александру вновь
придётся использовать свою жизненную силу, а я не хочу больше её отбирать.
Сейчас, распахивая дверь казармы, где уже все собрались, я переживаю, что, возможно,
это слишком нагло, пытаться быть одной из них без каких-то специальных тренировок или
посвящения. Я вхожу, одетая в броню под стать другим Теням, со своим новым оружием,
закреплённым на бёдрах. Меня встречает шум голосов, сменяющийся тишиной, когда все
головы поворачиваются ко мне.
– Капитан, у нас новичок? – раздаётся весёлый голос откуда-то сзади.
Аарон засовывает кинжал в сапог и выпрямляется, окидывая меня взглядом. Он полно-
стью собран, ему осталось лишь надеть маску, чтобы на плечи лёг плащ Морока.
– Может, будем почаще брать девушек к нам?! – вдруг раздаётся другой голос.
– Я однозначно за!
– Только можно свободных девушек!
– Поддерживаю!
89
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Поднимается оживлённый гам, когда все начинают согласно перебивать друг друга,
обсуждая и приумножая список своих пожеланий. Они хотят девушек не просто свободных,
но и по званию не выше их, а то «королеве им тяжело перечить». Я улыбаюсь, думая, как им
было тяжело с Анной. Открываю рот, чтобы предложить им как вариант выбирать «живых»
девушек, но моё внимание привлекает Марк.
– Расступись, парни! – он протискивается вперёд, расталкивая друзей.
Заместитель Александра единственный здесь не в броне. К его неудовольствию, его и ещё
двадцать Теней Аарон оставляет во дворце, чтобы те присматривали за Северином и Анной.
– Я специально встал ни свет ни заря, чтобы заглянуть… Слава Богине за таких Мар!
Он нагло свистит, оглядывая моё тело, отчего все смеются, а Аарон отвешивает своему
другу ощутимый подзатыльник.
– Говори уже! – беззлобно прикрикивает на него Аарон.
– Агата, я принёс тебе это!
Марк раскрывает передо мной ярко-алую ткань. Даже не простой плащ, а скорее что-то
между мантией и длинным кафтаном. У неё есть и капюшон, и даже широкие рукава, а сзади
она вся расписана символами Мораны. Словно парадная мантия Мар, как та, что я надела
перед дворцом, намереваясь убить Ариана. Намереваясь отомстить, показывая всем, кто я
есть.
– Я бы с радостью соврал, что это мой подарок тебе, но на самом деле наша королева
просила передать, так как сама не успевает.
Марк помогает мне, придерживая одежду, пока я просовываю руки в широкие рукава.
Сестра продумала даже удобство. Рукава широкие, но укороченные, заканчиваются на сере-
дине предплечья и не помешают мне орудовать мечом, если я пожелаю. А сами предплечья
защищают тонкие кожаные наручи.
– Так вот как выглядели Мары, – с восхищением тянет Кирилл.
– А теперь представь их семерых и вместе! – добавляет Михаил.
– Теперь среди нас Морок и Мара! – весело присоединяется кто-то сзади.
– Вы только представьте! Герои мрачных сказок с нами!
Большинство смотрят на меня с восхищением, действительно словно на ожившую геро-
иню их легенд, остальные с интересом и улыбками. Аарон улыбается, но приказывает перестать
глазеть и продолжить собираться, Марка отправляет обратно следить за королём. Я подхожу к
Аарону. Он замечает мой пристальный взгляд, когда вешает себе на пояс топорик, что я хотела
взять.
– Потом покажу тебе, как надо кидать, – хмыкает он, прослеживая за моим взглядом.
– Анна всегда любила красивую одежду, – смущённо бормочу я, оглядывая всех осталь-
ных, что носят только чёрные плащи. – Но я опять выделяюсь.
– Ты и должна, – соглашается Аарон. – Ты – Мара, а не одна из отряда Теней.
Я громко выдыхаю, а он усмехается, замечая разочарование на моём лице, и добавляет:
– Но у любого есть тень, а у Мар она особенная.
– Это почему? – Я оглядываюсь на тёмное пятно на полу, что падает позади меня благо-
даря горящим факелам.
– Потому, что Тень Мары – это Морок. Твоя же личная Тень – это я, маленькая Мара.
Тело едва заметно дёргается вперёд из-за того, как сильно сердце ударилось о рёбра. Он
всегда говорит странные вещи, и я никак не могу понять, есть ли там какой-то скрытый намёк,
но моё тело охватывает жар, будто оно знает что-то, чего я до сих пор не могу понять.
Мы выдвигаемся за несколько минут до рассвета. Аарон вновь надевает маску Морока, он
отдаёт мне Вьюгу, и по двое мы двигаемся медленной процессией по улицам Ашора. Люди, что
уже встали, ахают, шепчутся, провожают нас взглядами. И впервые спустя двести лет я еду по
этим улицам как Мара, но не слышу проклятий или криков ужаса, а только удивлённые вздохи
90
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
и облегчение в шёпоте. Мара в алом на белой лошади прямо рядом с Мороком на вороном
коне. Я, как алое пятно среди окружающего нас белого снега и чёрных плащей своих новых
друзей, и я знаю, что теперь должна исправить то, что сделала.
Это я двести лет назад выкрикивала проклятия, обвиняя Ласнецовых в убийстве моей
сестры. Это я кричала как можно громче, чтобы люди несли весть в разные стороны. Это я
пришла ко дворцу готовая вершить самосуд. И теперь мне нужно всё это исправить.
Солдат не задаёт лишних вопросов, собирается меньше чем за минуту, седлает одного из
коней, и мы видим, как он исчезает за деревьями, отправляясь обратно в Ашор. Анна, слегка
сгорбившись, виновато смотрит на нас, ожидая нового выговора, но сейчас бессмысленно её
ругать. Все остальные Тени в той же тишине продолжают наблюдать за разворачивающейся
сценой.
– Павел! – звучно подзывает Аарон. – Из нашей с Агатой палатки перетащи мой спальник
в вашу палатку, а на его место положи другой. Агата будет спать с Анной.
Я даже не знала, что он положил мой спальник в своей палатке. Я думала, мою палатку
мне ещё предстоит собрать, хотя раньше мы спали в одной.
– Вы спите вместе?! – взгляд Анны мечется между мной и Мороком, а её глаза расши-
ряются от удивления.
– Мы спим вместе?! – так же удивлённо передаю я её вопрос Аарону, кожей чувствуя
заинтересованные взгляды от других.
– Уже нет, – бросает он и уходит, чтобы помочь с главным костром.
– Я чего-то не знаю? – тихо шепчет сестра, пока я толкаю её к теперь уже нашей палатке.
– И не ты одна, – отрезаю я, заталкивая её внутрь, но сама бросаю мимолётный взгляд
принцу в спину, который помогает подтащить свежесрубленное бревно поближе к костру.
Что же ты творишь, Александр?
Этот вопрос проходит по телу мурашками, но застревает в горле, и я не могу его задать.
Однако он будто слышит и поворачивается в мою сторону, чтобы встретиться со мной взгля-
дом.
93
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Здесь горят свечи, большая часть убранства в зелёных оттенках, мебель тёмная, широкая
кровать из чёрного дерева с балдахином, на тёмно-сером бархатном покрывале три подушки.
Везде две, а здесь три. Я дёргаюсь, почему-то только здесь мне хочется откинуть покрывало и
проверить цвет простыней, но сопротивляюсь, встряхивая головой.
– Этот высокомерный наглец всё-таки знает, что я люблю зелёный, – мрачно бубню я и
захлопываю за собой дверь, выходя в коридор.
Ему назло без раздумий выбираю комнату напротив.
Следующие дни мы отдыхаем, тренируемся, встречаем Кристиана с его конницей. Он
приводит с собой около сотни, также они привозят провизию и сопровождают к нам больше
слуг, которым теперь придётся кормить больше ртов. Казармы уже заняты Тенями, поэтому
предстоит помочь разбить и обустроить лагерь в небольшом отдалении от резиденции Ласне-
цовых.
В поместье я оставляю Анну, Александра и Кристиана, которые даже не замечают, как я
покидаю дом вместе с Тенями, которые должны помочь прибывшей коннице. Мне тоже хочется
быть полезной, и я настойчиво предлагаю свою помощь. Моя правая рука зажила, рана в боку
тоже почти не болит, но никто не даёт мне таскать тяжёлое. А когда я убеждаю Павла, что хочу
работать со своими новыми друзьями, то он отправляет меня заняться лошадьми.
Безропотно выполняю все данные поручения и даже не замечаю, как проходит утро, за
ним день, а потом подкрадывается последний вечер перед встречей с Даниилом. Я продолжаю
что-то делать руками, потому что это отвлекает меня от мыслей о нём, отвлекает от попыток
угадать, что же ему надо. Кристиан находит меня первым, когда лагерь уже разбит и готов,
алое солнце касается горизонта, готовясь скрыться от нас, а я ворочаю палкой горячие угли,
помогая недавно сооружённому костру разгореться.
– Анна перепугалась, не найдя тебя в доме, – говорит Кристиан, присаживаясь рядом на
длинное полено. – Аарон, кстати, тоже, но один из солдат сказал, что ты сбежала с Тенями.
Он хохочет на последней фразе, вжимая голову в плечи, стараясь скрыть лицо за высоким
воротником. Достаёт меховую шапку и надевает на голову.
– Прямо так и сказал? Что я сбежала? – хмыкаю я, выдыхая облачко пара. Вечером и
ночью погода особенно холодная, хоть алые лучи солнца и бьют в глаза, но я не чувствую от
них даже малейшего тепла.
– Если быть точнее, то он выразился «ускользнула с другими Тенями». Аарон был не в
восторге, – мрачно хмыкает он. – Смотрю, ты даже плащ чёрный у кого-то стащила, чтобы не
выделяться.
– Не стащила, а лишь временно позаимствовала.
Я улыбаюсь и продолжаю ворочать деревяшки, наблюдая, как огонь захватывает всё
новые поленья.
– Тебе не нравится быть Марой?
– Мне не нравится, что все меня замечают. Я никогда не любила выделяться.
Кристиан оглядывает меня косым взглядом, но в нём нет былой настороженности или
скрытого неодобрения, как при первой встрече. В глубине души мне приятно, что даже дядя
Александра начал мне доверять.
– Я так и не поблагодарила тебя за своё спасение, – говорю я. – Спасибо.
– Пожалуйста. Впервые в жизни мне удалось сделать то, что я должен был.
Я не совсем понимаю, о чём он, но, возможно, его прошлая праздная жизнь была не
совсем тем, что он действительно хотел. Может, помогать племянникам – то, что приносит
ему радость?
– Александр рассказал, что ты не очень-то любил бывать при дворе, но вернулся ради
Северина.
94
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Да? – с интересом тянет Ласнецов, поворачивая голову ко мне. – Что ещё он тебе рас-
сказал?
Огонь уже вовсю разгорелся, я ломаю ветку, которой ворошила угли, и кидаю в костёр.
– Говорил, что ты хороший человек и удивительно достойный опекун. Но также сказал,
что ты в молодости жил на широкую ногу, а семью так и не завёл.
Кристиан демонстративно тяжело вздыхает.
– Малец вроде младше меня, но временами такой зануда. При каждом удобном случае
напоминает о моих годах веселья. Но мне приятно, что он считает меня хорошим опекуном,
хотя Северин не по годам ответственный, не уверен, что в его достойном правлении есть хоть
капля моей заслуги.
– Да ты ещё и скромный, – притворно удивляюсь я.
Мужчина начинает смеяться низким вибрирующим смехом, который мне что-то напо-
минает, но я сразу теряю мысль, когда Кристиан резко осекается и замолкает.
– Вот это точно не про меня.
Я проглатываю смешок и кутаюсь в украденный плащ.
– У тебя всё ещё нет вопросов, Агата? – тихо спрашивает мужчина, вглядываясь в оран-
жевые языки пламени.
– О каких вопросах ты говоришь? – удивляюсь я.
Он упирается в меня пронзительным взглядом, а я медленно вспоминаю его странные
слова после покушения, слова, когда он нёс меня на руках.
– Значит, тогда были не мои галлюцинации, и ты действительно ненавидел меня
настолько, что хотел убить?
– Да, – прямо признаётся Ласнецов. – Но я не ненавижу тебя. Всё сложнее. Так у тебя
есть вопросы?
– У меня множество вопросов, но, скорее всего, это не те, которые ты имеешь в виду.
– Раз ты так думаешь, то да. Тогда я подожду, но надеюсь, они появятся как можно быст-
рее.
Я хочу просто попросить рассказать мне всё как есть, сказать, что за вопросы и что его
так беспокоит, но уже по лицу Кристиана вижу, что я могу хоть на коленях умолять, но он
ничего не скажет. Я сама должна прийти к нему, как он и попросил в тот первый раз.
– Пойдём, Агата, – вновь прерывает мои мысли мужчина, поднимаясь на ноги. – Завтра у
нас сложный день и нужно отдохнуть, а мой племянник не сможет этого сделать, если не будут
уверен, что ты вновь в поместье.
Я тяжело выдыхаю, зная, что он прав. Бросаю последний взгляд на оживлённый перед
ужином лагерь и иду вслед за дядей Александра к нашим лошадям, чтобы вернуться в рези-
денцию.
95
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 13
Когда Мары пали при нападении на Серат, их тела сохранили
Ласнецовы. Говорят, они хотели похоронить сестёр всех вместе, чтобы
воздать им хоть какие-то почести. Они отправили всадников за телом
последней и самой младшей Мары – Анны. Но когда солдаты доставили
её тело в Ашор, оказалось, что она никак не изменилась, а позже
открылось, что и тела остальных Мар тоже не разлагаются.
Ласнецовы не знали, что делать. И появилась призрачная
надежда, что Богиня вернёт девушек обратно. Поэтому они ждали.
Но когда мёртвые Мары так и продолжили оставаться мёртвыми,
среди простых людей пошёл шёпот, подгоняемый страхом, что девушки
встанут жуткой нечистью, что пойдёт мстить людям за свою смерть.
Группа людей выкрала Мар из дворца и, боясь их сжигать,
похитители закопали тела в разных местах Аракена и Серата, никак их
не отмечая, чтобы никто не смог найти.
А больше всего люди страшились Агату, поэтому говорят, что
её положили в два гроба и закопали так далеко от Серата, как только
могли.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Я кошусь на Аарона, который, надвинув маску на лицо, иногда подгоняет Сахарка, чтобы
тот двигался рядом с моей Вьюгой. За спиной у него висит меч Морока, а золотые части маски
сверкают каждый раз, как ловят яркие солнечные лучи сквозь ветви деревьев. Я единственная
разрушаю цветовую гармонию, моя мантия выглядит неестественно ярким пятном на фоне
снега и зелени хвои. И даже когда мы входим в части леса, где снег подтаял, открывая корич-
нево-охристое покрывало из опавших иголок, я всё равно выгляжу чужой.
– Это правда, что этим мечом ты всех отправляешь в Тень? – тихо спрашиваю я, пытаясь
разбавить скуку и мысли о предстоящей встрече.
– И да, и нет. Этот меч режет нити жизни. Обычно, чтобы их разрезать, сперва нужно
увидеть и вытащить, но с этим мечом мне это не нужно. Достаточно отрубить твари голову.
Что касается отправки в Тень, то мне нужно захотеть, сделать это намеренно.
– Ты часто это делал?
– Нет, лишь несколько раз. Тень… это не обычная тюрьма, в которую мы отправляем
всех, кто нам не нравится, иначе там бы уже места не было, – мрачно хмыкает Морок. – Тень
для испорченных душ, тех, что из одной жизни в другую, вместо того чтобы становиться лучше,
тянут погибель, гниль и жадность. Продолжают творить зло. Когда мы встречаем таких и уве-
рены, что надежды для них больше нет, то отправляем в Тень.
– Те, кого ты отправил… это были люди?
– Нет. Точнее, были когда-то, но один после смерти превратился в беса. Вторая была
болотной кикиморой. Она притворялась доброй старухой и при помощи иллюзии красивой
песни заманивала детей в болота.
– Топила?
– Ела.
Я содрогаюсь от отвращения, радуясь, что Аарон отправил её на вечные муки.
– Расскажи мне о своём обучении, – вновь прошу я.
– В целом наше с тобой обучение в чём-то схоже. Зубрёжка информации о нечисти, тра-
вах, настойках и тренировки. Каждый день. Нас не зовут во дворцы, поэтому обучение этикету
не обязательно, хотя, как мы оба знаем, твои занятия танцами тебе не шибко помогли.
– Остроумно.
Мне хочется сорвать ближайшую шишку и кинуть ему в голову, чтобы стереть эту иро-
ничную улыбку, которую я прекрасно чувствую даже под маской.
– Одно из главных наших отличий от Мар в том, что у нас нет дома. Нет храма, в котором
мы собираемся и живём, храма, куда могут прийти люди. Нам никто не поклоняется и нашего
благословения никто не ждёт. Мы путешествуем. Даже на протяжении обучения. Делаем это
там, где хочется, иногда останавливаемся в одном месте на месяц, иногда на года.
– Но вы слишком заметные, даже заметнее нас.
– Нет, у нас есть маски. И без них никто никогда не признает в человеке Морока. Поэтому
ты никогда не знаешь, где они и что делают. Даже мне тяжело найти других, мы не оставляем
каких-то значительных следов после себя. Можно найти только по следу трупов нечисти, да
по слухам.
– Сколько вас всего?
– Я не знаю.
– Как это? Ты никогда не видел остальных? – Я вновь бью Вьюгу по бокам, когда она
замирает как вкопанная, почувствовав моё удивление.
– Я видел только троих, и то мне было одиннадцать лет тогда. Возможно, те, кто жили
до войны, часто встречались, но после восстания, когда Мороки решили оставить людей на
произвол судьбы, к которой они сами себя подвели, мы почти не виделись.
– Кто же тебя обучал?
97
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Это второе различие. Когда появляется новая Мара, вы все чувствуете это, – я киваю,
подтверждая его слова, – у нас нового Морока чувствует лишь кто-то один. И этот один ста-
новится наставником для следующего, он в одиночку забирает ребёнка из семьи и обучает на
протяжении восьми лет, до восемнадцати. Не знаю, как выбираются наставники. Может, слу-
чайно, а может, по воле судьбы, но у них особая связь.
– Значит, и ты когда-нибудь почувствуешь нового отмеченного ребёнка и станешь его
наставником?
– Да.
– Когда это произойдёт?
– Не знаю. Может, уже завтра, а может, через несколько десятков лет.
Я открываю рот, чтобы задать ещё больше вопросов, которые теперь беспрерывно появ-
ляются у меня в голове. Мне хочется знать больше о наших братьях и ещё больше о жизни
Аарона, но он поднимает руку вверх, призывая к тишине.
Мы подходим к границе.
Место встречи назначил Даниил, он выбрал небольшой лесной домик буквально в пят-
надцати минутах ходьбы от границы. Всего пятнадцать, но это может всем нам стоить жизни.
– Почему мы не устроили встречу на границе? – спрашиваю я, когда не замечаю ни одного
аракенского солдата по другую сторону.
– Холодно, – просто отвечает Аарон. – Мы не знаем, насколько затянется встреча, а заду-
беть тоже не хочется.
– Нам не опасно пересекать границу?
– Опасно, но Даниил прислал официальное приглашение на переговоры. Это обязывает
и нас и их не причинять друг другу вреда. Грубо говоря, у нас сейчас перемирие. Ни они, ни
мы не можем проявлять агрессию.
– Можно ли верить каким-то словам на клочке бумаги в такой ситуации? – хмуро замечаю
я.
– Нельзя, – всё с той же простотой отвечает Морок и бьёт Сахарка по бокам, отправляя
вперёд, на другую сторону.
Как только мы оказываемся на территории Аракена, все Тени заметно напрягаются, но
нас никто не окружает, не пытается атаковать. Лес и на этой стороне встречает нас тем же запа-
хом мокрого снега, блеском солнечных лучей и пением птиц. Только через пять минут к нам
медленно подъезжает аракенский солдат. Он едет к нам специально медленно, подняв руки,
демонстрируя, что у него нет при себе оружия. На нём даже брони нет. Его отправили к нам
навстречу, чтобы на всякий случай показать дорогу. Морок, будучи главой нашей процессии,
взмахивает рукой, позволяя солдату показывать дорогу.
Лесной домик располагается на небольшой опушке леса. Здесь всё укрыто снегом, утрен-
нее солнце без препятствий освещает и небольшой деревянный домик с пристройкой в виде
крытой конюшни, и отряд аракенцев в составе пятнадцати человек, вооружённых до зубов. Их
только снаружи пятнадцать, а внутри должны быть ещё.
Нас меньше.
К моему удивлению, эта мысль меня не пугает. Я не хватаюсь за оружие и не напрягаюсь,
а кто-то из Теней даже фыркает, понимая, что Даниил слегка превысил дозволенное количе-
ство стражи, которое сам и установил в количестве десяти человек. Однако Аарон и я, если
придётся, перебьём их всех.
Я не нахожу взглядом Даниила, скорее всего, он уже внутри. Домик выглядит достаточно
большим и опрятным, чтобы вместить толпу мужчин. Из трубы валит дым, значит, внутри
точно кто-то есть и, скорее всего, там тепло.
– Внутрь пойдут только я, Агата, Павел, Кирилл и Михаил, – отдаёт приказ Морок, пока
мы ещё достаточно далеко.
98
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– И я.
Я хмыкаю в ответ на упрямый тон Анны откуда-то сзади.
– И ты, – сквозь зубы скрипит Аарон. Уверена, он на ней за эти выходки отыграется,
когда мы вернёмся домой.
Солдаты Аракена держатся чуть в стороне, не дёргаются и не приближаются к нам. Мы
поступаем так же. Оставляем своих Теней и лошадей на равном удалении от них и от домика,
чтобы никто никого не нервировал.
Я прохожу в дом первая, на ходу стягивая кожаные перчатки. Моё лицо ничего не выра-
жает, но сердце в груди бьётся удивительно часто и нервно.
Вначале мы попадаем в небольшие сени, стучим ногами, стряхивая налипший снег,
дальше я дёргаю следующую деревянную дверь. Та со скрипом распахивается. Не мешкая, я
вхожу в основное помещение.
Оно просторное, стены и вся мебель из дерева, на деревянном полу лежит местами уже
выцветший и протоптанный ковёр. Вдоль стен – деревянные скамейки, от белой печи по ком-
нате разливается тепло. Потолки достаточно высокие, их высоты хватит даже на то, чтобы
спокойно орудовать двуручным мечом. В центре стоит большой круглый стол с четырьмя сту-
льями. Я демонстративно игнорирую Даниила, который сразу поднимается с места, и ещё пяте-
рых человек за его спиной. Продолжаю оглядывать помещение, отмечая, что здесь есть окно,
но вылезти через него не получится. Замечаю за спинами людей ещё одну дверь, скорее всего,
выход в сторону конюшни. Запоминаю, какими предметами можно будет атаковать при надоб-
ности, но таких немного, домик выглядит слишком чистым, даже не могу найти взглядом
кочергу.
Последний из Теней прикрывает за собой дверь.
– Агата.
Только теперь я перевожу взгляд на Даниила, и моё сердце отчего-то сжимается. Он
почти не изменился. Может, только тренируется усерднее, его плечи будто стали чуть шире.
Волосы, как и в нашу последнюю встречу, аккуратно убраны назад, подбородок высоко поднят,
карие глаза кажутся такими светлыми из-за солнечных лучей, что падают на его лицо из окна.
У его чёрного мундира теперь красный ворот и манжеты. Как и его прочее обмундирование,
он сидит идеально, подчёркивая фигуру. А золотые эполеты, тесьма и золоченые аксельбанты
говорят о его новом статусе короля и главнокомандующего.
Однако его робкая улыбка сбивает меня на мгновение с толку, я хочу разозлиться на него,
ударить, чтобы её стереть. Но у меня не осталось сил на все эти дворцовые интриги. Последнее
нападение наёмников словно отобрало что-то у меня.
– Даниил.
Я подхожу ближе, но не сажусь на предложенный стул. И я рада, что нас разделяет стол.
Будь мы ближе, не уверена, не сделаю ли я что-нибудь, о чём придётся пожалеть. Морок мрач-
ной стеной замирает почти рядом, лишь на полшага позади. Остальные Тени в двух шагах от
нас, Анна предусмотрительно остаётся с ними.
– Стоило догадаться, что и ты явишься, – улыбка Даниила сходит на нет, когда он пере-
водит взгляд на моего спутника.
– Мы с Агатой больше не расстаёмся, – сухо отвечает Морок.
Челюсть короля напрягается, и на меня обрушиваются воспоминания, как Аарон дразнил
его при прошлой встрече идеей, что мы навсегда связаны и умрём с ним в один день. Тогда
как Даниил обычный смертный, которому не дано понять глубину связи таких, как мы.
– Что тебе нужно, Даниил? – устало выдыхаю я, кидая свои перчатки на стол. – Не при-
помню, чтобы у меня появлялось желание вновь тебя видеть.
Молодой человек едва заметно морщится от моих слов.
– Я хотел поговорить с тобой наедине.
99
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Моя ярость вновь рвётся наружу, я вновь и вновь вспоминаю, как Северин пытается
высвободиться от удавки. Кажется, этот образ и тот жуткий страх за него меня теперь никогда
не оставят. Никто не успевает среагировать, когда Анна, воспользовавшись всеобщим шоком,
проскальзывает мимо Павла, огибает стол со стороны Елены. Сестра стремительно хватает
принцессу за волосы и бьёт её головой об стол.
Удар недостаточно сильный, чтобы убить принцессу, но явно болезненный. Елена кричит
и плачет, когда из её разбитого носа льётся кровь, она заваливается назад, а несколько солдат
подхватывают девушку. Я сразу делаю шаг к сестре, рывком возвращая её назад, пряча за своей
спиной. Даниил не знает, на кого орать и что приказывать. Аракенцы со звоном наполовину
вытаскивают мечи, делая шаги к нам.
Все замирают в полной тишине после того, как меч Морока делает большую дугу и с
оглушительным треском вгрызается в деревянную столешницу между нами. Удар был доста-
точно сильным, чтобы клинок наполовину погрузился в дерево, по которому пошли трещины.
Вибрация разошлась по полу и отдалась нам в ноги.
Никто не смеет дёргаться и даже дышать, пока Морок в тишине не удостоверяется, что он
привлёк достаточно внимания. Его плащ будто стал темнее и длиннее, пожирая больше света.
– Убрали оружие, – голос из-под маски достаточно угрожающий, чтобы все аракенцы без
дополнительных убеждений вернули лезвия в ножны.
Елена один раз тихо всхлипывает, зажимая распухающий нос. Я не собираюсь просить
прощения за сестру. Если бы не она, то тогда я бы сделала то же самое. Морок с лёгкостью
выдёргивает клинок из столешницы.
– Всем выйти, кроме Даниила и Агаты.
К моему удивлению, Морока беспрекословно слушаются не только наши Тени, но даже
солдаты Даниила, который злится, замечая подобную покорность. Наши Тени не обращают
внимания на сопротивление Анны, которая продолжает бросать злобные взгляды на светлово-
лосую принцессу, и вытаскивают её наружу. Елена хнычет и проклинает нас, но их солдаты
помогают и ей покинуть домик. Пока все приходят в движение, я касаюсь руки Аарона, он
нагибается, чтобы выслушать, что я хочу сказать. Мне впервые приходится видеть его маску
так близко. Сталкиваясь с чёрными, как сама тьма, провалами глаз, на мгновение забываю,
что хотела сказать.
– Ты тоже иди.
Даниил расслабляется, слыша мои слова. Морок убирает меч в ножны, снимает чёрную
перчатку с левой руки.
– Агата, – он поворачивается спиной к королю, наклоняется к самому моему уху, и при-
кладывает тёплую ладонь к моей щеке.
Без каких-либо мыслей я наклоняю голову, приникаю к его ладони, прикрывая глаза;
я не собиралась злить Даниила, просто эта внезапная ласка так приятна. Аарон, удивлённый,
остаётся в таком положении дольше, чем планировал.
– Не забудь о перемирии. И не вздумай пока его убивать, маленькая Мара, – насмешливо
тянет он, зная, что Даниил продолжает слушать.
Аарон подчиняется. Вновь надевает перчатку и покидает помещение, оставляя меня и
моего главного врага наедине.
101
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 14
Спустя десятилетия, когда страх, что мёртвые Мары вернутся,
поутих, их образ стали ассоциировать с чем-то мрачным. Ими начали
пугать детей, которые не любили ложиться вовремя спать. То тут,
то там начали рождаться слухи, что в поисках таких детей души Мар
бродят под окнами и зовут их по именам, пытаясь выманить на улицу.
Кто-то даже рассказал, что слышал, как они нараспев поют
вместе с зимним ветром, а дети подхватили строки, пересказывая друг
другу.
В самый тёмный зимний час
Средь ночной тьмы и метели
Слышен вой иль слышно нас?
Мы в земле, а вам тепло в постели?
Но на самом деле это – ложь, никто за целое столетие так и не
встретил ни одной Мары, ни живой, ни мёртвой.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Мы молчим. Я перебираю в голове всё то множество вопросов, что мне нужно задать. Я
хочу знать ответы на каждый, прежде чем расстаться. При следующей встрече я уже не стану
ничего слушать, а сразу попытаюсь убить. И дело не только в старой мести, но и в его преда-
тельстве лично меня. Анна жива, но остальные мои сёстры мертвы из-за тщеславия его предка
и, скорее всего, сам Даниил знает об этом.
– Вы вместе? – тихо перебивает мои мысли Даниил.
– Что?
Ему некомфортно, он с трудом заставляет себя выдавить этот вопрос. Вся моя желчь
уходит с исчезновением Елены, и я опускаюсь на стул. Светловолосый король смотрит на меня
с удивлением, но делает то же самое, медленно садясь напротив.
– Ты и Аарон… или Александр, – повторяет он.
– Не твоё дело.
– Вернись ко мне, Агата.
Я кривлюсь, словно от привкуса кислого лимона на языке.
– Ты знал?
– Про Елену и наёмников? Нет! Проклятье… да я же не идиот! – он раздражённо запус-
кает руку в волосы, вначале ворошит их, но опомнившись, вновь аккуратно приглаживает. –
Вспомни, что я не хотел, чтобы это выглядело как нападение со стороны Аракена. А тут наём-
ники! Если вы взяли хоть одного живым, то уверен, что Аарон выбил из них всю информацию.
– Выбил, – киваю я, а король выдыхает сквозь зубы. – Ласнецовы легко могли бросить
эту информацию тебе в лицо вместе с армией на твоих границах, но не стали прерывать и без
того шаткое затишье.
Даниил нервно поправляет воротник мундира, давая себе мгновения подумать.
– Я понял. И… твоё лицо, – он указывает на скулу, где ещё остаётся едва заметный синяк
от удара одного из наёмников, – это из-за нападения?
– Это меньшее, из того, что я получила, – шиплю я, отшатываясь, когда король тянется
пальцами, чтобы прикоснуться. Даниил нехотя убирает руку. – Они почти убили меня.
– Ты не можешь умереть!
– Оказывается, могу.
– Как?
Я раздражённо отмахиваюсь от беспокойства в его взгляде.
102
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Достаточно серьёзно повредить тело или какие-то важные органы вроде сердца. Так
что, если я нападу, можешь попробовать защититься. Целься в сердце.
– Я не хочу убивать тебя, Агата. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.
Меня разрывает смех, я хохочу, пока в заживающем боку не начинает колоть.
– Зачем мне это? – насмешливо спрашиваю я, когда смех утихает. – Зачем мне возвра-
щаться к потомку убийцы моей сестры? К тому, из-за чьей семьи вообще всё началось?
Даниил складывает руки в замок перед собой и удивительно спокойно встречает мой
взгляд. Моя улыбка сразу растворяется, я больше не в силах сдерживать главный вопрос, что
рвётся из меня.
– ТЫ ЗНАЛ?! – ору я, опуская кулак на стол так, что покорёженная столешница жалобно
скрипит.
Я жду его ответа, скрипя зубами. Он молчит, мучительно медленно думает, как лучше
преподнести мне правду. Я ожидаю какой-нибудь оправдательный монолог, где он будет долго
распинаться в причинах своих решений, где расскажет, как тяжело далось ему сокрытие
правды от меня. Где попытается объяснить своё вранье, будет просить прощения, когда посмел
прикасаться ко мне, зная всю правду. Но услышав скудное «да» я срываюсь, вскакиваю и, опи-
раясь одной рукой о стол, даю ему пощечину.
Он не двигается, лишь голова дёргается в сторону, да несколько светлых прядей, выби-
ваясь из причёски, падают на лоб. Я нервно сжимаю и разжимаю кулак, не зная, почему не
ударила сильнее. Наверное, из-за сожаления в его взгляде, что успела заметить перед ударом.
Но этого ответа мало, я пришла, чтобы узнать всё.
– Объяснись, – требую я.
Даниил не пытается поправить выбившиеся пряди, он смотрит перед собой и кивает.
– Я не врал, когда сказал, что с детства любил истории о тебе, восхищался твоей отвагой в
одиночку встать против целой правящей семьи. И узнав, что ваши тела не разлагаются, я начал
искать могилы, но тогда я был ещё совсем молодым, подростком. И всё, что мог, – это рыться в
библиотеках и пыльных книгах. Тогда я и наткнулся на записи Юлия. Мне было четырнадцать.
Я лишь отдалённо понимал, что нашёл, и решил показать их брату. Николай был старше, он
довольно быстро осознал, какую жуткую тайну мы открыли. Тайну, что могла полностью изме-
нить историю последних двухсот лет. Историю, где Рахмановы из хороших превратились бы
в виновников трагедии. В тех, кто повинен в гибели Мар и ещё тысяч людей после, что пали,
как оказалось, в безосновательной войне.
Он сглатывает, смачивая горло, чтобы продолжить. Я медленно сажусь обратно на свой
стул.
– Николай наказал мне никому не говорить о находке, сказал, что попробует исправить
нанесённый урон, заверил, что обязательно заключит мир с Сератом, и медленно мы вернёмся
к тому, что было, забыв о прошлых разногласиях. Вначале я верил ему, поддержал брата, уве-
ренный, что он всё исправит. Но когда первая волна радости прошла, я понял, что как раньше
не будет в любом случае. Мары мертвы, это корень всего разгоревшегося конфликта, и его под-
писанным миром так просто не исправить. Сколько бы мирных договоров мы ни подписали,
это не оживит Мар и не заставит Мороков вернуться и начать помогать людям.
– Зачем ты искал меня? – сухо, но уже спокойнее спрашиваю я.
Даниил отрывает взгляд от столешницы и смотрит мне в глаза. Он слегка наклоняет
голову и мягко улыбается, напоминая мне того принца, которого я когда-то встретила, того,
кто с каким-то детским воодушевлением нёс мне любые алые одежды, что мог найти, и при-
казал привести белого коня.
– Медленно я начал отходить от плана старшего брата, понимая, что хоть Юлий и заварил
эту кашу, но именно Серат убил всех Мар. Они могли взять вас живыми!
Могли.
103
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
что моя сестра способна на это… хотя и я виноват, что не заметил сигналы, – молодой человек
устало опирается ладонями на столешницу и опускает голову.
Я молчу, ожидая продолжения, не совсем понимая, к чему он ведёт.
– Думаю, ты знаешь, что мы с Николаем родные только по отцу. У нас разные матери.
Даниил дожидается моего кивка.
– Николай был уверен, что наша мама отравила его мать, чтобы самой стать королевой. И
он в отместку убил нашу маму. Ему тогда было лишь одиннадцать, и он столкнул её с лестницы.
Я и Елена стали свидетелями. Мы играли внизу и видели, как она упала и разбила себе голову,
а на верхней ступеньке стоял Николай. Нам было всего по пять лет.
– Я слышала, что она умерла от лихорадки, – в ужасе выдыхаю я.
– Ложь, – сразу возражает Даниил.
Я не знаю, что мне стоит сказать своему врагу в таком случае, поэтому не говорю ничего.
Я бы никому не пожелала увидеть такое, но и искреннего сочувствия для него у меня в сердце
сейчас нет. Знаю, каково это потерять родителей, но моя потеря другого рода. Хоть я их ни
разу не видела с того дня, как Мары забрали Анну, но в душе я уверяю себя, что они прожили
длинную и счастливую жизнь. И даже если это не так, я рада, что мне уже никогда не удастся
этого узнать.
– Однако Николай клялся, что этого не делал. Говорил, что это не более чем совпадение
и он лишь видел, как нашей маме стало плохо, подбежал помочь, когда она зашаталась, но не
успел. Сказал, что она упала раньше, чем он оказался на лестнице.
– Вы своими глазами видели, что он её толкнул? – уточняю я.
– Нет, точнее, я не видел. Когда я поднял взгляд, то заметил его стоящим наверху. Он
держался за перила и глядел вниз. Кроме него никого не было.
– Тогда вы поверили его словам?
– Отец да. Я – со временем, когда воспоминания стали меркнуть, а Николай всеми силами
пытался заботиться обо мне и Елене. Однако Елена ему не верила. Она говорила, что видела
его близко к матери. Возможно, она видела больше, чем я. Вначале сестра его откровенно
ненавидела. Отец ругал её множество раз, говоря, что она позорит нашу семью, показывая
пренебрежение к старшему брату и будущему королю. Я думал, что она с возрастом смирилась,
но оказалось, что сестра просто притворилась, что поверила. Возможно, Елена твёрдо решила
убить нашего брата, когда именно Николай предложил отцу выдать её за Северина.
Встряхиваю головой, не желая чувствовать хоть грамм сожаления к принцессе. Она
имела право быть злой и недоверчивой, но она не смела отправлять убийц в место, что стало
домом моей сестры, и пытаться убить дорогих мне людей. Каждый в семье Рахмановых при-
нял какую-то сторону относительно слов Николая. Но сам он мёртв, и теперь правда для меня
скрыта навсегда.
Я отвлекаюсь и не замечаю, как Даниил приближается, загоняя меня в угол.
– Я сожалею, что она так поступила, – он едва ощутимо касается пальцами синяка на
моей скуле. – Она не должна была отправлять убийц. Но на самом деле мой план дал самую
большую трещину именно из-за тебя.
Поднимаю на него сердитый взгляд, но он больше не пытается сократить и так незначи-
тельное расстояние, оставшееся между нами. Не пытается меня трогать, но и не отходит.
– Я и вправду поднял тебя как оружие против Ласнецовых, как символ для народа. Но я
и сам не заметил, как с каждым днём мне стало всё сложнее отрывать от тебя взгляд. Я начал
чувствовать себя счастливым просто будучи рядом, а стоило тебе заговорить…
Пальцами он аккуратно поддевает локон моих серых волос, лежащий на груди, и я вздра-
гиваю от неожиданности и вся напрягаюсь, напоминая себе, что не могу позволить себе лиш-
него на этих переговорах.
105
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– …и я забывал о войне, о мести и каких-либо планах, – его голос становится тише, когда
он отпускает прядь волос, а пальцами обхватывает мою ладонь.
Его движения гипнотизируют, я будто наблюдаю за змеёй, не зная, бежать мне или заме-
реть. По спине проходит волна дрожи.
– Я мог думать только о тебе и о том, как хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда. Как
хочу прижать тебя к себе, прикоснуться…
Он не выглядит удивлённым, когда я вырываю свою ладонь из его руки, чуть ли не рычу
от разочарования и сдавливаю пальцами его горло. Король выглядит печальным и не сопро-
тивляется, когда я отталкиваю его от себя.
– Пойдём со мной, Агата. Я дам тебе всё! Намного больше, чем может Александр.
Я шумно втягиваю носом тёплый воздух комнаты, и он кажется мне почти удушающим,
я хочу выйти, хочу увидеть своего Морока.
– Александр уже дал мне то, чего ты никогда не смог бы! – довольно чеканю я, и Даниил
хмурится, слыша мою уверенность.
– И что же это?
– Он оживил Анну.
Я приподнимаю подбородок и выпрямляюсь, замечая, как сомнение на лице молодого
человека сменяется удивлением, а потом страхом, который он пытается скрыть. Его взгляд
мечется, он трёт подбородок ладонью, размышляя.
– Именно она рассказала всё и подтвердила, что Ариан, портреты которого висят во
дворце, её не убивал. Именно Анна только что поддала твоей сестре, потому что та посмела
отправить убийц к её мужу.
Наслаждаюсь каждым произнесённым словом и каждым ошарашенным взглядом, что
Даниил бросает на меня. Молодой король делает несколько нервных шагов то в одну сторону,
то в другую.
– Всё кончено, Даниил. Моя сестра – королева Серата. И ничьи слова не станут весомее,
чем её, когда она расскажет всем о своём убийце.
– Аарон оживил её?! – перебивает он.
– Да.
– Тогда… он не может оживить тебя, Агата!
– Не может, но это не имеет значения. Анна жива, это всё, о чём я мечтала, и теперь я
проживу остаток жизни, привязанной к Мороку. Буду жить, пока жив он, – спокойно отвечаю
я, поправляя кафтан.
Чувствую себя спокойнее, высказав всё. Разговор подходит к концу, больше мне нечего
здесь делать. Даниил смотрит мимо меня стеклянным взглядом, даже не обращает внимания,
когда я беру свои перчатки со стола. Медлю пару секунд в последний раз, бросая взгляд на
молодого короля Аракена, разворачиваюсь и делаю несколько шагов в сторону выхода.
– Не думаю, что это будет достаточно долго, – тихо говорит мне в спину Даниил, и я
замираю, напрягаясь от его намёка.
Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, чувствуя, как моё спокойствие вновь усколь-
зает от меня.
– Что ты хочешь этим сказать? – поворачиваюсь я к нему.
– То, что Аарон умирает.
Лучше бы я проигнорировала и сразу ушла.
У меня начинает раздражающе звенеть в правом ухе. Я несколько раз дёргаю головой и
морщусь, игнорируя бред, что он несёт.
– Хорошая попытка, но наш разговор окончен, – холодно отвечаю я, решая уйти как
можно быстрее, но жалость в его взгляде заставляет меня повременить.
106
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Даниил присаживается на край стола, складывая руки на груди. Он знает, что задел меня,
и теперь не торопится пояснять. Но я не вижу злорадной ухмылки на губах, и это меня трево-
жит больше, чем мне бы хотелось.
– Я читал много не только о Марах, но и о Слугах Тени, Агата, – аккуратно начинает
он. – Не знаю, слышала ли ты о трудах Малахия Зотова. Этому исследователю удалось лично
пообщаться с Мороком.
Вспоминаю о том, что Аарон ещё в Ярате упоминал о труде этого человека, но сохра-
няю невозмутимое выражение лица, не желая подыгрывать Даниилу. Тот выжидает несколько
секунд, но не получив ответа, продолжает:
– Я так и не нашёл его основной труд, но удалось поговорить с его родственниками,
у которых сохранились черновые записи. Морок силён, сильнее любой Мары. Он обладает
огромной жизненной силой, что позволяет ему поднимать мёртвого и даже оживить его. Но
у всего есть последствия. Для оживления он отдаёт как минимум половину своей жизненной
силы.
– Я знаю! – огрызаюсь я. – Отдает половину и становится слабее.
Даниил внимательно оглядывает меня и медленно останавливает взгляд на моих глазах.
– Половина – это минимум для их собственной жизни, – намекает молодой человек.
Я напряженно молчу, сжимая зубы.
Уйди. Развернись и выйди!
Не слушай его больше. Хватит!
– Морок может поднимать мёртвых даже после этого, просто не может оживлять, – пари-
рую я.
– Верно. Но на какой срок, ты знаешь? – он выжидает, вновь надеясь на ответ, но я
ничего не говорю. – Оживлённый питается его жизненной силой. Ты… питаешься его жизнен-
ной силой, которой у него лишь половина. Как долго он делит эту половину с тобой?
«Я предупреждал тебя, мальчик, что твоя бравада до добра не доведёт! Ты не всесилен,
глупец! У всего есть цена». Воспоминания о словах Кристиана, которые мне удалось подслу-
шать, будто раскрытой ладонью бьют по уху, увеличивая звон в ушах.
«Да что ты?! А когда сможешь? Нам подождать, когда ты начнёшь кровью плеваться
за завтраком?».
«Агата, найди меня, когда ты заметишь неладное. Найди, когда появятся вопросы».
Меня тошнит, но я стараюсь этого не показывать. Не хочу признавать, что только что
Даниилу удалось посадить семя сомнения в моей душе, что растёт удивительно быстро, запус-
кая корни глубоко в сердце. Вспоминаю, что после нападения Александр выглядит слишком
усталым, его взгляд часто стекленеет и он жалуется на головные боли.
– Как долго он ещё сможет делить её с тобой? – продолжает король.
– Помолчи.
– Ты знаешь, что я прав, Агата, – с горечью шепчет он.
– Заткнись, Даниил, – шиплю я.
– Он умрёт, Агата. Ты знаешь. И ты умрёшь вместе с ним.
Я не замечаю, как Даниил подходит ко мне, обхватывая мою ладонь, с мольбой загляды-
вает в глаза. Но я ни на чём не могу сфокусировать взгляд, всё размытое.
– Я хочу спасти тебя! Возвращайся ко мне, пожалуйста! Я обещаю, что найду для тебя
другого Морока, который тебя оживит, а я подарю тебе жизнь, что ты заслуживаешь. Пойдём
со мной!
Он тянет меня к себе, в сторону своей двери и своих солдат. Он может вывести меня через
неё. Ту дверь не видно с места, где остановились наши Тени, они заметят моё исчезновение
слишком поздно. Я продолжаю думать, но почему-то покорно делаю несколько шагов вслед за
107
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Я не могу заставить себя что-либо ответить. Александр чувствует, как трясётся моя рука,
он смотрит за мою спину на Даниила, что выходит вслед за мной, видит его разбитую губу и
начинает догадываться, что разговорами у нас всё не ограничилось.
– Не надо, – пальцами цепляюсь в предплечье друга, стараясь его удержать. – У нас пере-
мирие, помнишь?
Натянуто улыбаюсь, пытаясь разрядить обстановку, и Морок нехотя, но уводит меня
подальше от домика к остальным. Я едва замечаю обеспокоенные взгляды своих новых друзей,
киваю Анне, показывая, что не злюсь на неё за Елену.
– Уходим, – спокойно отдаёт приказ Морок, но сам продолжает следить за королём Ара-
кена. – Больше нам здесь делать нечего.
109
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 15
Мара, Мара, выходи!
Тут завёлся мертвец!
Мара, Мара, помоги!
Убей его, наконец!
Поострее меч возьми!
А не то нам всем конец!
Мара, любимая людьми!
Она убьёт тебя, подлец!
В некоторых деревнях на юге Аракена верили, что так можно
призвать Мару, если встретишь упыря или другую нечисть в лесу.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
В Серат мы возвращаемся быстрее. Отправляем лошадей галопом, желая как можно ско-
рее убраться подальше с территории Аракена. Только после пересечения границы все позво-
ляют себе расслабиться. Никому не нравится моя молчаливость и бледное лицо, я сдаюсь под
давлением старшего принца и Анны, и пересказываю им наш с Даниилом разговор. Рассказы-
ваю всё, кроме его предсказания скорой смерти Александра. Я не спрашиваю Морока о том,
правда ли это, не хочу тревожить ни Анну, ни его Теней. А если это и правда, то я почему-
то не уверена, что он мне не соврёт. Вначале я должна поговорить с Кристианом и понять,
пытался ли он намекнуть именно на это.
– Почему ты ударила Даниила? Что он сделал? – спрашивает Анна, проверяя меня на
наличие каких-то травм, когда, выйдя из леса, мы остановились на небольшой привал.
Сестра не находит даже и синяка, но я не говорю ей, что королю Аракена удалось
воткнуть невидимый нож мне в сердце, и теперь я нервно давлю кулаком на грудную клетку,
пытаясь избавиться от неприятного чувства.
– Вы не поверите, если я скажу, что он просто споткнулся? – пытаюсь пошутить я.
– И упал на твой кулак? – хмыкает Михаил.
– На мой локоть, – согласно киваю я, натянуто улыбаясь.
Они посмеиваются, даже Александр вяло улыбается, но я знаю, что они ждут правдивый
ответ.
– Я дала слабину, – честно признаюсь я. – У меня началась паника, и ему почти удалось
утащить меня через заднюю дверь. Тогда я ему врезала.
Александр и ещё несколько Теней грязно ругаются себе под нос.
– Ты должна была сказать сразу! – злится Анна.
– Его бы ты тоже приложила головой об стол? – выдавливаю я смешок.
– Почему бы и нет? Пытаюсь от тебя не отставать, – бубнит сестра, успокаиваясь.
Александр приказывает собираться, мы все моментально седлаем лошадей, все хотят вер-
нуться в резиденцию как можно быстрее.
Мы возвращаемся в поместье в Долкоре уже в середине дня, где нас приветствуют сол-
даты. На время я позволяю себе забыть о проблемах и чувствую себя в безопасности. Настрое-
ние улучшается, когда на пороге нас встречает Северин. Анна чуть не падает с лошади, соскаль-
зывая с неё раньше, чем та успевает полностью остановиться. Сестра душит в объятьях своего
мужа, а тот с такой любовью смотрит на Анну, что у меня щемит сердце. Улыбаюсь, глядя на их
почти физически ощутимое счастье, но быстро отворачиваюсь, не в силах выдержать чувство,
что моё собственное осыпается сквозь пальцы, а я ничего не могу поделать.
Я тоже приветствую короля Серата и моя улыбка для него настоящая, я скучала по его
придворным манерам и внимательному взгляду. А в его порывистых объятьях ощущаю лишь
110
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
искренность. Раньше я не допускала и единой мысли, что когда-нибудь смогу обрести новую
семью, но чувствую, что даже Марк, который шутливо пихает меня в плечо из-за «задумчивой
мины», незаметно для меня самой стал родным.
Я избегаю Александра, боясь, что он захочет поговорить наедине, и тогда я сорвусь. Рас-
скажу всё, что мне поведал Даниил. Но в этот раз я не могу позволить ему успокоить меня, не
могу позволить себе верить в то, что всё будет хорошо, когда велик шанс, что он вновь солжёт.
Пока он занят с новоприбывшими Тенями, я ухожу к себе в комнату, чтобы сменить броню на
одежду полегче. Для меня приготовили ванну, и я моюсь, медленно вспоминая каждый под-
слушанный разговор, каждый намёк Кристиана и беспокойство Северина о том, что Александр
что-то скрывает. Чем больше я думаю о словах Даниила, тем больше нахожу подсказок, под-
тверждающих их правдивость.
Александр выглядит бледнее в последние дни, его головные боли, синяки под глазами.
Он усталый и истощённый, а тени в глазах не исчезают, даже когда он шутит или смеётся.
Вылезаю из воды, когда она становится холодной, а плечи и руки покрываются мураш-
ками. Рассеянно вытираюсь и натягиваю свежие штаны и тёмно-бордовую рубашку, а потом
присоединяюсь к остальным в столовой. В окна бьёт оранжевый закат, а в помещении стоит
весёлый гам. Такого оживления здесь ещё не было. Собрались вся семья Ласнецовых, Анна,
я, Марк и Павел.
– Агата! – воодушевляется Северин, прерывая остальные разговоры. – Знаю, что ты не
ешь, но посиди с нами, сейчас так редко нам удаётся собраться всем вместе.
Он указывает мне на один из свободных стульев, я присаживаюсь в самом конце, рядом
с Марком. Александр сидит с этой же стороны стола и достаточно далеко, так что даже пере-
глядываться незаметно нам не удастся. Зато буквально напротив располагается Кристиан, и
вот с ним мне нужно поговорить.
– Анна действительно приложила принцессу об стол? – удивляется Северин, продолжая
прерванный разговор.
Павел заталкивает в рот побольше еды, пытаясь сдержать смех.
– Теперь нам ясно, что хоть её тренировки прошли не зря, – хмыкает Кристиан.
– Но на переговоры лучше никогда её не бери, иначе у нас война будет со всеми, – под-
держивает Александр. Я чувствую улыбку в его голосе, и это меня успокаивает.
– Зато Северину никто и никогда не посмеет сказать «нет», – подначивает Марк.
Анна виновато опускает голову вниз, упираясь взглядом в тарелку, что-то бубнит себе
под нос и вилкой мнёт картофель, который и так уже превратился в пюре.
– Зато мы узнали любимое место Александра, – сестра умело переводит тему, и Павел с
таким усердием согласно кивает головой, что все поворачиваются к нему.
На лице Анны появляется ехидная улыбка, ведь она догадывается, что Александр не при-
думал какого-либо оправдания на этот счёт.
– И где же это? – Северин выглядит заинтересованным, аккуратно прожёвывая сочный
кусочек говядины, что положил в рот.
– В кровати, – сразу отзывается Павел.
– Ты вроде не большой любитель валяться на перине, – Марк с недоумением поворачи-
вается к своему командиру.
– В моей кровати, – спокойно поправляю я.
Мы все вздрагиваем, когда Александр громко давится водой, расплёскивая из стакана
часть на стол. Северин в шоке, но стучит его по спине. Возможно, Анна и Павел хотели пому-
чить принца намёками, но я растягиваю губы в мрачной улыбке, забирая эту возможность и
наблюдаю за их собственным смущением.
111
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Так я сказала при всех Елене, – пожимаю плечами, откидываясь назад. – Моя вина.
Она всегда неровно дышала к Александру, а раз руки на встрече нельзя было распускать, то
я решила надавить ей на больное.
Старший принц поворачивается ко мне с благодарностью во взгляде, когда я избавляю
его от неловкого объяснения.
– И как? Сработало? – усмехаясь, спрашивает Марк.
– Ещё как! – хохочет сестра. – Я думала, что эта стерва набросится на Агату, чтобы ей
глаза выцарапать.
– Проклятье… – Александр затыкает нос салфеткой, запрокидывая голову вверх.
– Опять кровь пошла? В последнее время это с тобой часто, – Северин смотрит на брата
с беспокойством, а тот лишь отмахивается.
– Дел по горло. Я плохо сплю, да и голова болит временами. Ничего страшного.
Нас всех это не сильно убеждает, но кровь останавливается быстро и напряжение за сто-
лом вновь сходит на нет. Я едва заметно киваю Кристиану, пытаюсь подсказать, что нам стоит
поговорить после ужина.
Мы продолжаем шутить, обсуждая события последних дней. Но когда вся еда съедена,
переходим к серьёзным темам. Я вновь рассказываю о том, что поведал мне Даниил, но всё так
же молчу об Александре. Но и об условиях перемирия, где возможен обмен на меня, я тоже
рассказываю в первый раз.
– Он дал мне три дня, – заканчиваю я рассказ.
– На что? – король складывает руки в замок перед собой. Его взгляд вновь ожесточается, а
зрачки сужаются, но он не смотрит на меня, а глядит куда-то перед собой, пытаясь вернуться к
своему хладнокровию. Северину, как и его брату, не нравится, когда кто-то ставит им условия.
– На то, чтобы вернуться к нему.
– Нет, – сразу сухо перебивает Александр.
– Это его условия мира, – игнорирую его я и продолжаю. – Если я уйду, то он заключит
с вами мир, подпишет бумаги первым и клянётся никогда больше не трогать вашу семью.
Северин упирает локти в стол и кладёт подбородок на сцепленные пальцы. Его взгляд
становится вроде и ласковым, но таким пронзительным, что мне немного не по себе.
– Александр? – коротко спрашивает молодой король.
– Всё ещё нет.
– Анна?
– Пусть идёт в Тень, – цокает языком сестра.
– Кристиан? – продолжает перечислять Северин.
– Нет.
– Марк?
– Нет. Я бы хотел высказать своё мнение более подробно и менее прилично, но мы все
только что поели, – Марк наливает себе ещё чая.
– Павел?
– Нет.
– Ну вот и всё! – Северин сразу становится вновь похож на себя, улыбается и расслаб-
ленно откидывается на спинку стула, отпивая горячий чай из чашки. – Я тоже голосую за отказ
в этом смешном предложении, так что вопрос решён.
Они все с такой лёгкостью приняли решение меня не отдавать, что я теряю дар речи. Мои
друзья моментально переключаются на другую тему, обсуждая количество провизии, будто
решение столь серьёзных вопросов, как начало или завершение войны, действительно прини-
мается так просто.
– И всё? – привлекаю я их внимание, и они нехотя замолкают.
Александр опирается на стол, поворачивает голову ко мне, чтобы я смогла его видеть.
112
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– А с чего ты решила, что нам нужен этот мир, маленькая Мара? Неужели ты думаешь,
что мы собираемся проиграть? – В его глазах привычные озорные искры, а на губах ироничные
слова переплетаются с мёдом в голосе.
Я выдыхаю, действительно не понимая, с чего я это взяла.
113
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 16
Мары ходят по земле, открыв свои лица, в то время, когда Мороки
скрывают свои личности за масками. Кто-то верит, что на самом деле,
в отличие от своих сестёр, Мороки – бессмертные. А маски они меняют
время от времени, чтобы не пугать людей своей неестественно длинной
жизнью.
Маска Морока – одна из самых загадочных вещей у Слуг Тени.
Никому точно неизвестно, откуда они их берут или как делают. Самое,
на мой взгляд, интересное предположение заключается в том, что
маска – это часть плаща его наставника. Говорят, что наставник сам
отрезает часть своего теневого одеяния и лепит маску нужной формы,
зная своего ученика лучше, чем кто-либо другой. Ведь их маски – это
отражение того, что прячется под ней.
Кто-то смеётся над этой теорией, но кому как не Богине или
Слугам Тени, под силу отрезать часть сумрака?
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
– Агата, – приветствует меня Кристиан кивком, не удивляясь, что я стою рядом с дверью
в его спальню, спиной опираясь на стену.
После завершения ужина Александр хотел со мной поговорить, но я выдумала, что слиш-
ком устала, и он согласился перенести разговор на завтра. Проследив, за какой дверью он скро-
ется, я убедилась, что дверь напротив моей комнаты действительно ведёт в спальню старшего
принца. Комната его дяди находится дальше по коридору.
Кристиан оглядывается, убеждаясь, что в коридоре никого нет, и приглашает меня зайти.
– Судя по твоему лицу, Даниил рассказал тебе что-то ещё, – в лоб начинает мужчина,
закрывая дверь, и жестом указывая мне на ближайший стул.
– Да, – присаживаюсь, отмечая, что Кристиан остаётся стоять. – После того как я расска-
зала, что Анна жива и на нашей стороне, он сказал, что Александр… умирает.
Последнее слово проходит по горлу, как сухой ком хлеба без воды, мучительно медленно,
с болью, царапая стенки. Мужчина напряженно оттягивает ворот рубашки, но начинает дышать
свободнее только после того, как расстёгивает несколько пуговиц.
– И умирает он из-за меня. Это правда?
– Да. И то и другое – правда, – прямо отвечает Кристиан.
Он всё-таки присаживается на кровать. Я замечаю, как матрас проседает под ним, как
Кристиан отводит взгляд, не желая смотреть мне в глаза. Вижу, как прыгает пламя от свечи,
отмечаю скол на деревянном подлокотнике моего стула. Я обвожу взглядом его скромную
комнату в бледно-голубых оттенках. На его кровати лишь две подушки, как и везде, шкаф
отделан позолотой, а столешница письменного стола выполнена из нескольких сортов дерева.
Мастер создал узор из древесины разных оттенков, который можно будет рассмотреть полно-
стью, только разобрав беспорядок из книг, свитков и бумаг.
Я воспринимаю новость удивительно спокойно, сердце бьётся размеренно, но всё будто
замедляется. Я с какой-то одержимостью отмечаю ещё с десяток незначительных и абсолютно
бесполезных деталей в комнате, не понимая, зачем цепляюсь вниманием за эти мелочи.
– Я знал, что мне необходимо поговорить с тобой об этом, но часть меня надеялась, что ты
всё-таки никогда не придёшь с подобным вопросом, – как-то сдавленно признаётся Кристиан.
– Сколько ему осталось?
– Не знаю, но недолго, – честно отвечает он. – У тебя есть метка Морока?
Я молча киваю, вспоминая почти чёрный отпечаток, похожий на ладонь у себя на спине.
114
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
ски неуязвима. Но сейчас из-за его собственной слабости ты можешь достаточно легко умереть
во второй раз.
Я рассеянно киваю, продолжая внимательно слушать.
– Получается, мне просто нужно повредить своё тело настолько, чтобы он не смог меня
вылечить? И ему придётся меня отпустить?
Знаю, что я права, но Кристиан не отвечает. Он сжимает челюсти, понимая, что именно
предлагает мне сделать. И ему это не нравится. Он сомневается, нервно трёт ладони. Я слабо
улыбаюсь, зная, что он сожалеет, хотя улыбка – это последнее, что я должна была бы делать
после таких новостей.
– Но я сама не могу себя убить, – тихо напоминаю я. – Самоубийство для Мар – страшный
грех, как попытка избежать нашей судьбы и служения Богине. Говорят, что таких Морана не
забирает, они отправляются в Тень.
Я решительно поднимаюсь, вытаскивая свой длинный кинжал. Единственное оружие,
которое я ношу в доме. Нас окружает хоть пока и малочисленная, но армия, однако ещё слиш-
ком свежи воспоминания о нападении на дворец, поэтому я не хочу вновь оказаться безоруж-
ной.
Останавливаюсь перед Кристианом в метре и протягиваю своё оружие рукоятью вперёд.
– Сделай это!
Он поднимает на меня такой ошарашенный и испуганный взгляд, что клинок в моих
руках начинает подрагивать. Но я собираюсь с духом дрожь отступает.
– Ты сам сказал, что собирался. Сделай это, Кристиан. Воткни мне его в сердце, и Алек-
сандр будет жить. Тебе действительно стоило сделать это ещё тогда.
Меня саму удивляет решительность и отстранённость в собственном голосе. Мне
страшно. Действительно страшно. Но жизнь Александра важнее моей, тем более я уже
мертва. Александр сделал для меня так много, и я ведь просила его больше ничем ради меня
не жертвовать. Я сожалею лишь о том, что не смогу отплатить ему должным образом. Своим
существованием я не только убиваю его, но и отнимаю брата у Северина, племянника у Кри-
стиана и любимого друга и командира у Теней. Так много людей любят его, полагаются на него,
ищут его поддержки и совета. Да кто я такая, чтобы забирать его у всех?
Кристиан продолжает смотреть на оружие с сомнением, давая мне непростительно много
времени, позволяет осознать, что я опять принимаю решение сгоряча. Я ни с кем не попроща-
лась, ничего не объяснила сестре и не сказала Александру самого важного, перенося наш раз-
говор на завтра. Разговор, от которого я теперь отказываюсь, сбегаю, не зная даже, что именно
должна ему сказать.
Я знала, что этот день придёт, но не думала, что так скоро. Эта зима даже не успела
закончиться. Мне не удастся встретить Коляду следующей зимой, повеселиться на любимом
празднике всех Мар.
Будь благодарной, Агата. Он оживил сестру и подарил ей дом.
Я не увижу оттепель и не смогу поесть со всеми блины на Масленице, прощаясь с зимой.
А позже не вспомню запахи черёмухи и сирени по весне.
Будь благодарной. Мне удалось лично убедиться, что Анна счастлива. Я могу уйти,
зная, что она под защитой, намного более надёжной, чем была я.
Не вспомню, насколько тёплое лето в Серате или вкус лесных ягод, собранных прямо с
кустов.
Будь благодарной. На время, но у меня появились друзья, мне было кого защищать.
Душу рыдания внутри, которым необходимо вырваться наружу, но я упрямо сжимаю
челюсть и не отказываюсь от своего предложения, продолжая держать оружие.
Будь благодарной…
116
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– То, что я и Анна настоящие сёстры – скорее исключение. Вроде такое произошло впер-
вые за всю историю Мар. У вас по-другому?
– Да, среди Слуг Тени – родственники не редкость.
– Северин знает?
– Да. То, что именно я стал наставником Александру, облегчило его беспокойство за
брата.
– Почему ты просто не учил его при дворе? Зачем было забирать?
– Наши правила проще, чем у вас, – неоднозначно пожимает плечами Кристиан, проводя
ладонью по своим коротким волосам, – но и у нас они есть. Отлучение от семьи на время обу-
чения – одно из них. Но ваши… – Мужчина разочарованно качает головой. – Всю жизнь жить
при храме. Запрет на браки. От Анны я даже слышал про комендантский час во время обуче-
ния. Похоже на отшельничество, – недовольно кривится он от каждой фразы. – Варварство
какое-то. По нашим сведениям, такого раньше не было, а с годами вы превратились в каких-
то монахинь.
Я согласно киваю, обиженно поджимая губы, а Кристиан вновь смеётся.
– Где твоя маска?
Его улыбка становится натянутой, словно это именно та тема, о которой он не любит
говорить.
– Я её сломал. Взял молот и…
– ТЫ ЕЁ ЧТО?!
– Я тогда был юн, – поспешно оправдывается он. – И в какой-то момент разозлился на
обязанность быть Мороком. Решил, что если сломать маску, то я перестану им являться, но,
к сожалению, это никак не влияет на судьбу. Маска и плащ просто помогают нам скрывать
лица, немного увеличивают физическую силу. Но если ты Морок, то ты Морок хоть с маской,
хоть без.
Я сочувственно улыбаюсь, сжимая его руку, но он говорит спокойно, как о старой истории
из своей жизни, что уже не приносит ему ни боли, ни разочарования. Скорее он вспоминает
об этом со снисходительным смешком, помня о былых глупостях.
– Теперь без маски мне приходится думать, прежде чем действовать, чтобы случайно не
раскрыть себя, поэтому свой меч Морока, который слишком выделяется, я отдал Аарону, но
у меня остался он.
Кристиан вытаскивает длинный кинжал в простых чёрных ножнах, что он всегда носит
на бедре. Кинжал слишком длинный, и ещё один ремешок крепит его к ноге мужчины, держит
плотно вдоль бедра, чтобы не болтался при ходьбе и беге.
Этот кинжал прямой, с простой рукоятью, обмотанной скромной чёрной оплёткой, но,
как и меч Аарона, лезвие выглядит потрясающе. Всё чёрное, обильно покрытое узором из
серебра. Я не сдерживаю восхищенного вздоха, касаясь пальцами клинка. Серебро отражает
каждый луч света, что падает на лезвие, но чёрные части будто поглощают любой свет, что
его касается.
– А ты? Ты не можешь меня оживить? – нерешительно спрашиваю я.
Он печально качает головой.
– Я уже исчерпал эту возможность. Оживил отца пятерых детей. Он умер от лихорадки, а
дети оставались сиротами. Тогда я решил, что раз могу помочь, то почему бы так не поступить.
Я не думал тогда, что мой собственный племянник может стать Мороком и мне эта способность
понадобится, – его тон сквозит сожалением и виной. Я уверена, что он часто задумывается о
том, что всё могло быть проще, сохрани он эту возможность. Однако он спас целую семью.
– Я понимаю. Северин знает про Александра?
– Про то, что он умирает?
– Да.
118
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Кристиан, как и я, вспоминает истинную тему нашего разговора и поскорее прячет лезвие
в ножны, а потом убирает и мой кинжал, который ещё недавно забрал из моих рук.
– Не знает, – качает головой мужчина. – Аарон вытряс обещание, что я не скажу не только
тебе, но и другим.
– Что будет дальше? Как мы узнаем, что его состояние близко к критическому?
– Его слабость растёт, так что скоро ему будет тяжело стоять и тем более сражаться. Воз-
можно, кровотечение из ушей, кровавый кашель. Если война встретит его в таком состоянии –
у него не будет шанса её пережить или победить, но он точно будет пытаться, – мрачно поды-
тоживает Кристиан.
Киваю, соглашаясь. Александр никогда не останется в стороне, если нужно будет выйти
на поле боя. И идти он будет среди первых.
– Я должен извиниться перед тобой, – вдруг признаётся Кристиан. Он пристыженно опус-
кает взгляд, задумчиво потирает ладони, подбирая слова. Мои брови взлетают вверх, ведь он
впервые извиняется передо мной. Ещё отчётливее понимаю, насколько они с Александром
похожи: оба плохо справляются с чувством неловкости. Уверена, что дядя, как и его племян-
ник, не умеет принимать чужую благодарность.
– Как ты думаешь, Агата, в чём наша цель? Для чего существуют Мороки?
– Чтобы отправлять самые жуткие души в Тень. Разве нет?
– Верно. Но это могла бы делать и ваша богиня, отделяя хорошие души от плохих, когда
они к ней попадали.
– Могла бы, – неуверенно киваю я.
– У нас есть и другая задача. Она даже важнее той, что ты озвучила. А именно – защита
сестёр. Я, как и любой Морок, надеялся встретить Мару. Вы уже все были мертвы к моему
рождению. Нынешние Мороки знают о вас точно так же, как и любой другой – из книг. Просто
мы знаем немного больше благодаря рассказам наставников, которые мы передаём из поколе-
ния в поколение. Но вы – наши сёстры, а в итоге нам, как и всем, остались лишь слова на
бумаге, да байки на устах… Предания говорят, что слуги Тени изначально появились только
ради вас. А тут вы все мертвы, и какова же наша цель тогда?
Чтобы не смущать его ещё больше пристальным взглядом, я просто киваю и смотрю в
окно, разглядывая морозный рисунок на стёклах. Я никогда не думала о том, как чувствовали
себя наши братья, будучи в стороне. Насколько потерянными они могли быть.
– Когда в доме появилась Анна и начала рассказывать о Марах… может, Аарон никогда
и не признается, но уверен, что он слушал её рассказы с неменьшим восторгом, чем я. Мы
спрашивали не только о вашем трагическом конце, но обо всём, что только могли. А больше
всего Анна говорила о тебе, и имя «Агата» звучало за обеденным столом каждый день на про-
тяжении всех этих лет.
Кристиан говорит мягко, с надеждой и привкусом приятных воспоминаний, частью кото-
рых была если не я сама, то хотя бы моё имя. Будет ли оно звучать за их столом и дальше,
если я их покину? Я закусываю губу, стараясь игнорировать боль в груди и новые слёзы, что
собираются в глазах.
– А потом появилась ты.
Он замолкает где-то на минуту, а я не тороплю, давая ему время собраться с мыслями.
Кристиан берёт мою руку в свою и нежно сжимает. Я чувствую мозоли от меча, шероховатую
и обветренную кожу от морозной погоды. Но его рука такая тёплая, что я улыбаюсь, сжимая
её в ответ.
– Зная, что ты угрожаешь жизни Аарона, я не мог решить… как именно мне к тебе отно-
ситься. Я хотел радоваться со всеми твоему появлению, но и не мог привязываться, понимая,
что конец наступит слишком скоро. Я действительно раздумывал о том, чтобы убить тебя.
119
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Держался в стороне, хотя мог с тобой подружиться. И мне жаль… потому что теперь у меня
нет времени исправить свои ошибки.
– Всё в порядке, Кристиан. Ты выбрал семью вместо долга, и я тебя понимаю, – улыбаюсь
мужчине, пытаясь поймать его взгляд, чтобы он понял, что я не вру. – Нужно ли мне напо-
минать, что когда-то я поступила так же. Бросила храм, чтобы отомстить за убийство родной
сестры. Ты правильно сделал, выбрав своего племянника вместо мёртвой Мары. Но и изви-
няться тебе не за что, один раз ты меня даже спас от наёмников. Не появись ты там вовремя,
меня бы здесь не было.
Я ещё раз крепко обнимаю своего нового брата в знак поддержки и в благодарность за
тяжёлую правду, которую ему пришлось мне рассказать. За то, что он сказал всё как есть, не
скрывая, что выход у меня только один. Но я больше не стану его просить оборвать мою жизнь,
зная, что он не сможет. Да и я сама не хочу, чтобы он брал на душу эту ношу.
– Я всё сделаю, Кристиан. Разберусь с этой проблемой, – я поднимаюсь с кровати, пони-
мая, что у меня есть три дня до начала войны, чтобы как-то вернуть Александру его жизнь и
избавиться от своей.
– Никто здесь не тронет тебя, Агата, – рассеянно отвечает мужчина. – Даже Северин,
даже если ты расскажешь, что это нужно ради спасения Аарона.
– Знаю.
– Тогда что ты собираешься делать?
Я тепло улыбаюсь, чувствуя странное желание сделать так же, как они с Александром
обычно делают со мной, вытаскивая наружу своё покровительственное братское отношение.
Я успокаивающе глажу Кристиана по коротким волосам, зная, что не только сёстрам нужна
поддержка, но и нашим названым братьям – Морокам, которых мы отвергали слишком долго.
– Это уже моя забота. Тебе я не стану ничего говорить, чтобы ты вдруг не попытался
меня остановить. Поэтому просто доверься мне.
120
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 17
Среди тех, кто пытался понять связь Мары и Морока, были такие
же, как я, кто задавался вопросом, почему же Мороки сами не обозлились
на своих сестёр? Почему восстали, как только узнали, что люди их
предали? Почему остались верны своим сёстрам, которые уже и вовсе
позабыли о своих братьях?
Точного ответа нет, но произошло настоящее чудо, что мне
удалось поговорить с одним из них. И понял я, что Мороки словно тени
своих сестёр, хоть они и могут жить без них, но сами того не замечая,
тянутся к ним и чувствуют себя неполными, пустыми без Мар. Точно
так же Тень чувствует себя потерянной без Мораны. Такая теория
кажется логичной, если взглянуть на другой миф о появлении Тени…
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
121
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Елену намёками про меня и Александра. Я бы не стала поднимать эту тему вновь, но знаю, что
злость на принцессу Аракена притупит все её чувства.
Я продумываю почти всё, что могу, и без сил валюсь на кровать после ужина. Я помню
о разговоре с Александром, но пока оттягиваю этот момент. Слова, которые мне нужно ему
сказать, это то единственное, с чем пока не определилась. У меня остаётся лишь день и одна
ночь.
На следующее утро я веду себя сдержаннее, чтобы не привлекать к себе внимание, но
продолжаю общаться с другими так много, как могу, чаще обнимаю сестру и ловлю взгляд
старшего принца. Слежу за каждым из дорогих мне людей, пытаясь запомнить их особенности
и привычки. И только Кристиан несколько раз смотрит на меня настороженно, а я едва заметно
киваю ему, зная, что у меня всё получится. К счастью, все слишком заняты разработкой ответ-
ных действий при нападении Даниила и не замечают, как я напрягаюсь и часто поглядываю в
окно, наблюдая, как солнце неуклонно двигается к горизонту, отсчитывая мне последние часы.
Всё должно получиться.
Я моюсь, в последний раз наслаждаясь запахом мыла с розами. Пишу для каждого отдель-
ное письмо, объясняя свой выбор. Когда дело доходит до Александра, я с трудом вывожу на
бумаге лишь несколько предложений, понимая, что листа слишком много и слишком мало для
моей благодарности.
Чувствую странное сожаление, оглядывая два платья, которые сестра приказала доста-
вить сюда. Для себя она велела привезти множество, меняет их часто, под настроение, остава-
ясь собой, даже стоя на пороге войны. Но я не представляю, почему она попросила привезти
их и для меня. Может, знает, что я тоже люблю красивую одежду, но не позволяю себе этой
роскоши, выбирая то, что практичнее?
В этот раз я не отказываю себе. Удивляя саму себя, затягиваю нижний корсет. Выбрала
тот, что со шнурками спереди, чтобы справиться без чужой помощи. Надеваю сверху красивое
алое платье с шёлковой юбкой в пол и верхом, расшитым серебром. Рукава полупрозрачные
с красным кружевом. Я сама накладываю краску на губы и подвожу глаза, желая, чтобы меня
запомнили больше живой, чем мёртвой, и больше, чем что-либо другое, мне льстит громкий
вздох Александра, когда я выхожу вечером из своей комнаты и сталкиваюсь с ним.
– Я не знал, что сегодня за ужином нужно выглядеть хорошо, – неуверенно бормочет он,
запуская руку волосы, поправляет их, чтобы они меньше падали на глаза.
Он опирается спиной о стену и оглядывает меня с ног до головы, оценивающе, как часто
делал в самом начале. И я позволяю ему это, потому что знаю, что другого шанса у него не
будет.
– Ты выглядишь…
– Хорошо? – предлагаю я.
– Опрятно.
– Опрятно? – с долей недовольства копирую я, и мы улыбаемся, вспоминая, что у нас
уже был схожий диалог.
– Красиво, – добавляет Александр.
– Красиво, – задумчиво повторяю я, пробуя это слово на вкус.
Он подходит ближе, несмело переплетает наши пальцы, и этот ласковый жест посылает
жар по всему телу, сбивая дыхание. Я почти хочу попросить его поцеловать меня, но беру
себя в руки. Александр тянет меня за собой в темноту коридора в сторону главной лестницы.
Пришло время для ужина.
– Богиня, что-то случилось?! – Сестра подскакивает с места за общим столом, когда мы
входим в комнату.
Моё лицо покрывается румянцем, из-за того, что все лица поворачиваются к нам. Я не
знаю, как объяснить то, что Александр сжимает мою ладонь.
122
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Уже открыто ощупываю его спину вдоль всего позвоночника, пытаясь найти хоть какую-то
возможность, пока Александр не дергается и не начинает смеяться. Ему щекотно. Он отходит
на шаг и разворачивается, пальцами обхватывая мои ладони, встречает моё шокированное
лицо.
– Мары не могут прикоснуться к нитям Морока. Это как защита нашего слабого места
от тех единственных, кто может им воспользоваться, – мягко разъясняет он.
– Ты знал, но всё равно дал мне попробовать?
– Да, ты бы не поверила, пока не попыталась. К тому же ты сказала, что вы не смотрите
на чужие нити, так как это слишком личное.
Я неуверенно киваю.
– А я хотел, чтобы ты их увидела. Хотел, чтобы ты знала, что я тебе доверяю, – он вновь
сплетает наши пальцы, касается моей щеки.
– Но ты соврал.
Я выдыхаю это тихо, и тут же по его удивлённому взгляду понимаю, что совершила
ошибку. Я не должна была говорить этого. Но слова уже сказаны, я предпринимаю последнюю
попытку спровоцировать его сказать правду.
– Я не… – начинает Александр.
– Попробую спросить у Кристиана, – перебиваю я, разворачиваясь к двери.
Мне удаётся преодолеть эти несколько метров и даже немного распахнуть правую часть
двойных дверей, пока Александр не придавливает меня всем телом к левой стороне, с грохотом
захлопывает ту, что я успела приоткрыть. Это так внезапно, что я удивлённо моргаю, глядя на
позолоченную ручку и пальцы Александра, что поворачивают замок, с тихим щелчком запирая
дверь изнутри.
– Нет, – выдыхает он мне в волосы.
От его мрачного тона по телу идут мурашки, но дыхание сбивается от тепла его кожи,
когда он прижимается ещё ближе. Его сердцебиение такое быстрое, что мне хочется положить
руку ему на грудь и послушать.
– Нет, – спокойнее повторяет он. – Давай ты спросишь завтра. Сегодня… я не хочу, чтобы
ты уходила.
Александр продолжает удерживать меня у двери, возможно, специально отвлекает,
наклоняясь к моей шее. Специально сбивает с мысли, откидывая волосы назад и касаясь
губами чувствительной кожи на шее под ухом.
– Мне точно не о чем волноваться? – шумно втягиваю носом воздух, когда его пальцы
ползут по моему бедру, собирая ткань шелковой юбки.
– Я обещаю.
Слышу, как он с облегчением выдыхает, когда я расслабляюсь. Делаю вид, что верю. И
мне так хочется поверить, но я понимаю, что правды он мне уже не скажет.
Всё моё тело вздрагивает в его руках, когда пальцами он ласкает кожу бедра. Я судорожно
выдыхаю, прежде чем он накрывает мои губы своими. Вся подаюсь ему навстречу, а он сжимает
меня в объятьях так сильно, что это почти больно. Ничего не замечаю за его горячими губами и
жадными прикосновениями. Я не замечаю, как Александр отрывает меня от двери, как бедром
задевает один из стульев и тот падает. У меня кружится голова, когда мы замираем где-то
посередине комнаты рядом с широкой кроватью.
Я смело касаюсь и глажу его торс, запускаю руку в его волосы, а он стонет мне в губы,
раздосадованно отрывается, только чтобы с долей ненависти взглянуть на тугое платье, которое
ещё пару часов назад ему нравилось.
– Даже не думай его рвать, – предупреждаю я, пальцем поддевая пояс его штанов.
Принц ругается сквозь зубы, аккуратно расстёгивая пуговицы, но мой смех переходит в
стон, когда он приникает к моей шее, а потом к губам добавляет язык.
125
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
У меня не остаётся в голове ни единой мысли, кроме жадного желания забрать всю его
любовь и внимание только себе. Я хочу его всего только для себя, но для этого он должен жить.
Помогаю ему снять с меня платье. Оно падает на пол ворохом блеска, шелка и кружева.
Александр замирает, когда на мне остаётся лишь нижнее белое платье, что едва прикрывает
мои ноги до колен, и тугой корсет. Его глаза удивительно тёмные, он начинает тяжело дышать,
оглядывая завязки. Дёргает за один из концов, разматывая узел сверху, а я отклоняюсь спиной
на столбик балдахина, позволяя ему делать, что пожелает. Моя грудь лихорадочно поднимается
и опускается, я наблюдаю, как он завороженно, лишь пальцами поддевает завязки и дёргает,
потом снова и снова, медленно, с предвкушением распуская корсет.
Он смотрит на меня как на долгожданный подарок, что наконец у него в руках, поэтому
теперь он может позволить себе растянуть последние мгновения. Но под всем голодом и жела-
нием я замечаю нерешительность и даже каплю страха, когда на последней завязке он подни-
мает на меня зелёные глаза, безмолвно спрашивая разрешения.
Я киваю, и принц откидывает корсет подальше. Он пальцами обхватывает мою шею сзади
и тянет к себе за ещё одним горячим поцелуем, заставляя меня тянуться, привставая на носках,
а потом разворачивает к себе спиной, так что сквозь тонкое нижнее платье я чувствую жар его
кожи. Ощущаю, как напрягаются мышцы на груди и руках, когда я тесно прижимаюсь к нему,
чувствуя поясницей его желание.
– У тебя это в первый раз? – хрипло выдыхает он, поглаживая пальцами мой живот и
грудь сквозь ткань.
Я киваю, потому что язык не слушается.
– Тогда не бойся.
Ноги дрожат и едва держат, я откидываю голову назад Александру на плечо, когда его
пальцы приподнимают край платья и ласкают внутреннюю сторону бедра.
– Тебя… я не… боюсь, – мне приходится дважды сглотнуть, чтобы произнести столь
короткую фразу, а молодой человек награждает меня довольной улыбкой.
Принц обхватывает мою талию, удерживая в вертикальном положении, пока его рука
забирается под нижнее бельё, а пальцы достигают нужной точки, начиная с неторопливых ласк.
Но этого достаточно: из горла вырывается протяжный стон, а всё тело будто вспыхивает от
жара.
Цепляюсь за крепкие руки, опираюсь на его грудь, но комната кружится, а весь мир сужа-
ется до его тяжелого дыхания у самого уха и пальцев, что действуют уже настойчивее. Он лас-
кает и дразнит, пока мой голос не хрипнет от стона, а ногти не оставляют царапины на его
напряженных руках. Я трусь поясницей, усиливая его желание, и он не выдерживает. Вновь
разворачивает к себе и снимает с меня нижнее платье через голову. Я не успеваю смутиться
наготе, как он отбрасывает покрывало и одеяло, бережно укладывая меня на кровать.
– Белое постельное бельё? – задаю я глупый вопрос.
– Что? – он растерянно поднимает взгляд, отрываясь от моего плеча.
– Белое. Твоё… постельное бельё.
Несколько секунд он остаётся в замешательстве, а потом хмыкает, стягивает моё нижнее
бельё и с мрачной улыбкой нависает сверху.
– Да, обычное белое бельё. А что ты ждала? Неужели чёрного? – его тон сочится иронией,
пока губы и язык спускаются на грудь, я выгибаюсь и ахаю от неожиданности.
– Или, может, красного, как кровь, маленькая Мара? – продолжает насмехаться он, не
прекращая свои ласки, наблюдает, как я хватаю ртом воздух.
– Ах нет… – с притворством начинает он, его пальцы пробегают по моему согнутому
колену, заставляя напрягаться мышцы ног и живота. Они спускаются по бедру и проникают
внутрь, вначале один, потом второй, и я едва слышу продолжение за гулом в ушах, – неужели
ты ждала, что принцы спят на шёлке?
126
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
В первой половине ночи мы устаём. Александр на каждый мой взгляд отвечает мечтатель-
ной улыбкой или мимолётным поцелуем, пальцами зарывается в мои спутанные волосы, когда
я лежу на его груди и слушаю размеренное сердцебиение. Но как бы он ни пытался скрыть, я
вижу, что его мучает как минимум головная боль.
Нехотя поднимаюсь с кровати, чувствуя незнакомую ломоту и даже боль в теле, но она
странная, приятная. Надеваю нижнее платье и бельё, нахожу в шкафу лёгкие штаны и рубашку
для сна, кидаю их Александру.
– Оденься, – с улыбкой отвечаю на его немой вопрос. – Будет неприятно размахивать
мечом, одновременно мучаясь от простуды.
Огонь в камине догорел, оставляя тлеющие угли, воздух в комнате становится холоднее.
Александр подчиняется, надевает одежду и обратно ложится в кровать, он тянет ко мне руки,
приглашая лечь к нему, но я с тихим смехом отказываюсь.
– Уйдёшь?
– Уйду, – честно отвечаю я, руки покрываются мурашками, когда я осознаю, что сказала
ему чистую правду, но он её пока просто не понял.
Он разочарованно откидывается на подушки, складывает руки на одеяле, когда я его
накрываю.
– Я приготовила тебе кое-что. От головной боли, – надеваю на себя платье и вытаскиваю
небольшую бутылочку, что принесла в скрытом кармашке.
– Ты приготовила это для меня?
– Да, заметила, что ты часто жалуешься на боль в голове. Выпей, ты знаешь, что варить
отвары я умею.
127
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
128
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
ренную сестрой мантию Мары. Мне незачем скрываться, мне, наоборот, нужно, чтобы меня
нашли.
С грустью смотрю на новую броню и оружие. Цепляю к поясу лишь длинный кинжал,
которого мне должно хватить. Собираю всё, что нужно и как можно тише выхожу в коридор.
Там я сворачиваю вправо, тихо проскальзываю в комнату Кристиана, к счастью, дверь он не
запер.
Мужчина спит спиной ко мне, почти с головой зарывшись в пуховое одеяло, потому что
воздух в комнате уже остыл. Его вид вызывает у меня мимолётную улыбку, но стоит мне акку-
ратно прикоснуться к нему, как у моего горла оказывается лезвие. Я стараюсь не двигаться и
не дышать, пока Кристиан моргает, привыкая к темноте.
– Чёрт тебя побери, Агата! Никогда так не делай, я чутко сплю, – шипит он, убирая
кинжал.
– Или ты просто нервный старик, – улыбаюсь я, складывая письма для всех на круглый
столик, а рядом кладу ключ от кандалов Александра.
– Что ты делаешь? – спрашивает мужчина, наблюдая за моими действиями.
– Ухожу.
– Куда?
Я игнорирую его последний вопрос.
– Я не вернусь. Поэтому только тебя я могу попросить об одолжении. Здесь письма для
всех. Отдай их завтра. И ключ, чтобы было проще.
– Ключ?
– Я приковала Александра к кровати.
– Ты что?! – Кристиан пытается встать с постели, но замирает, думает и возвращается на
место, чуть плотнее заворачиваясь в одеяло.
Я приподнимаю бровь, удивляясь, что этот Морок после всех своих лет ещё помнит, что
такое смущение.
– Ты спишь просто без рубашки или голый?
– Не твоё дело, – бубнит он, оставаясь в кровати.
Я улыбаюсь, не понимая, почему не чувствую ни страха, ни напряжения перед тем, что
меня ждёт. Хотя в прошлый раз я шла, чтобы отомстить за смерть сестры, теперь иду, чтобы
спасти того, кого успела полюбить. Надеюсь, что до полудня смогу помочь не только Алексан-
дру, но и всем остальным. Всему Серату в качестве моих извинений за то, что я когда-то напала
на их дворец и оболгала их правителей.
– Так что там с моим племянником? Только не говори, что ты бросила его голым. Такой
позор он тебе вряд ли простит.
– Я проследила, чтобы он оделся, прежде чем приковать, – в последний раз усмехаюсь я, а
потом возвращаюсь к серьёзному разговору. – Я дала ему снотворное. Он проспит до рассвета.
Я оставляю тебе ключ и надеюсь, что ты окажешься там прежде, чем Александр успеет сломать
кровать или пораниться, пытаясь избавиться от цепей. Он будет в ярости, Кристиан.
– Он знает, что я всё рассказал?
– Не совсем. Он догадался, что я всё знаю. Но соври ему. Скажи, что мне всё рассказал
Даниил. Отчасти это ведь правда.
– Что ты собираешься делать?
– Попробую не только спасти Александра, но и помочь всем вам. Тебе не нужно об этом
думать.
– Я могу тебе чем-то помочь?
– Да. Проследи за всеми, особенно за своими племянниками и Анной. Они будут злы,
будут ненавидеть меня. А если бой начнётся раньше, чем я успею всё закончить, то защити
130
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Александра. Как ты и сказал, его состояние погубит его в этой войне. Будь с ним рядом. Ты
можешь мне это пообещать?
Мужчина кивает, и вновь я вижу сожаление. Он даже не замечает, с каким напряжением
сжимает края одеяла, вены вздуваются на его шее и предплечьях. Знаю, что он борется с жела-
нием броситься ко мне и запереть, поэтому я решаю, что пора уходить.
– Прощай, Кристиан. Я бы очень хотела остаться и узнать тебя получше. Стать твоим
другом.
Я протягиваю ему руку, чтобы сжать ладонь хотя бы напоследок, и он сжимает мою руку
в ответ. Стискивает пальцы почти до боли, держит дольше, чем нужно, не решается отпустить,
и я позволяю себе и ему эту слабость. Жду целую минуту, прежде чем он нехотя отпускает,
с напряжением разжимая пальцы.
– Прощай, Агата. И ты уже мой друг, как и я твой.
131
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 18
Все знают самую знаменитую историю о Маре по имени Сильвия,
что жила за несколько сотен лет до Агаты и сестры её Анны.
Эта история не только любима людьми, но и самими Марами, что
восхищаются храбростью своей сестры.
По рассказам, Сильвия смогла одолеть целых двух бесов. Жуткие
твари, в которых превращаются умершие в братских могилах. От этого
бесы и сильнее любых других, потому что в них не одна душа, а несколько.
Существа, что уже скорее похожи на смесь человека и животного,
местами покрыты шерстью, и передвигаются на четырёх конечностях.
Но в отличие от оборотня, размером они намного больше, а морды
их скорее походят на человеческие лица с какими-то наростами в виде
рогов. Бесы могут быть настолько большими, что способны перекусить
маленького ребёнка пополам. Говорят, что Маре в одиночку даже с
одним бесом тяжело справиться, но Сильвия спасла детей, убив двух.
Однако среди тех детей некоторые утверждали, что видели кого-то
в тенях с чёрно-золотой маской волка на лице. И этот кто-то помог
Сильвии, а после ушёл, не сказав ей и слова.
Насколько это правда, выяснить мне так и не удалось.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
132
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Что именно? Что ты собираешься сбежать или что планируешь отдать себя Даниилу? –
сжатые челюсти всё-таки выдают его злость.
Я молчу, а он продолжает:
– Я понял, что что-то не так после твоей встречи с Даниилом. Потом ты была сама не своя,
то слишком грустная, то задумчивая, то чересчур счастливая. А когда ты пришла в платье, я
понял, что это сегодня. Тем более время подходящее. Как раз истекают три отведённых тебе
дня. Так ты просто бежишь от нас или сдаёшься Даниилу?
– Ты злишься на первое или на второе?
– Я злюсь, что ты не веришь в нашу победу!
Я прикладываю палец к губам, прося его быть потише, он подчиняется, плотно и недо-
вольно сжимая губы.
– Я верю в вашу победу, но я также знаю, какова будет цена.
– Значит, ты сдаёшься из-за сотен возможных жертв с нашей стороны? Это война, Агата.
Жертв не избежать.
– Знаю, но главное потому, что среди этих сотен точно будет кто-то из вас.
Марк вскидывает руки, закатывая глаза.
– Это лишь напрасные опасения, Агата! Просто не глупи и пойдём в дом, – он делает
несколько шагов ко мне, пытаясь схватить за руку, но я уклоняюсь, уходя в сторону.
– Действительно будешь драться со мной?
– У меня нет времени на драку с тобой, – я вновь оглядываюсь на небо, начиная нерв-
ничать.
У меня нет времени.
– Александр умирает.
Марк замирает, в его глазах недоверие, но он догадывается, что шутить на эту тему я
бы не стала.
– Умирает из-за меня. Он не должен был меня поднимать, и сейчас я вытягиваю из него
жизненную силу. Слабость, головная боль, кровь из носа. Всё это результат и симптомы его
приближающейся смерти.
Я медленно обхожу мужчину, вновь приближаясь к своей лошади. Он не пытается меня
схватить, хмурит лоб, сжимая губы в тонкую линию.
– Откуда ты знаешь?
– Мне это подтвердили двое. И я – Мара. Я сама вижу и знаю, но закрывала на это глаза.
– Что нужно сделать, чтобы он выжил?
– Он должен отпустить меня. Но ты, как и я, знаешь, что он этого не сделает.
– Чёртова Тень с её смертью, что за проклятье такое?! – зло ругается Марк, запускает
руку в волосы, сжимает, скрипит зубами.
Он успокаивается, аккуратно приглаживает волосы и мерит шагами пространство перед
выходом из конюшни, всё ещё не позволяя мне уйти.
– Агата! – он замирает и с пониманием поворачивается ко мне. – Так ты не собираешься
сдаваться…
– Не собираюсь, – киваю я.
– Ты собираешь умереть.
– Марк, мне нужно идти, иначе я опоздаю.
– Я не могу отпустить тебя, Агата, – жалобно шепчет он. – Не для этого! Теперь, зная,
что ты пытаешься умереть. Зная, что мы не сможем тебя вернуть!
Я резко вытаскиваю свой кинжал и подхожу к нему, протягивая рукоятью вперёд.
– Проклятье, Марк! Тогда ты воткни мне это в сердце! А если не можешь, ТО ПРОВА-
ЛИВАЙ С ДОРОГИ! – рычу я, наблюдая с какой неприязнью он смотрит на оружие в моих
руках.
133
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 19
Ещё одна легенда о том, как появилась Тень.
Как и в прошлой версии, говорится, что количество людей всё
росло, вместе с ними множились города, а войны становились всё
масштабнее. Хоть Моране и удавалось справляться с потоком умерших,
но было богине одиноко одной среди бесконечных душ, что по большей
части только и делали, что стенали о своей участи.
И тогда, устав от их голосов, богиня сама схватила свою тень,
что всегда была рядом и была ближе всех. Отрезала она её своим
серпом, чтобы вдохнуть в этот мрак новую жизнь. И стала Тень живой,
приобретая форму мужчины в плаще, и стал он братом Моране, что
всегда подле неё и понимает, как никто другой. Он как часть её, далеко
не отходит, скучая и не зная, как существовать одному.
Так и Мороки под стать этой Тени не могут с лёгкостью забыть
о Марах и бросить сестёр на произвол судьбы. Поэтому я почти уверен,
что Мороков, как и Мар, ровно семеро.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Чем светлее становится небо, тем больше я чувствую тяжесть в груди и приближающу-
юся погоню. Но пока не понимаю, что или кто именно гонится за мной. Там и ненависть Алек-
сандра, разочарование Северина и боль Анны, ощущение войны, само время и даже солнеч-
ные лучи, что скользят по снегу, пытаясь дотянуться до копыт моей лошади. Оранжевый свет
окрашивает весь мир в поразительно тёплые краски, отражается от снега, сверкает и блестит,
я почти слепну от его отражения в ручьях, когда Вьюга проносится мимо.
Морозный воздух щиплет нос и обжигает щёки, и с каждым выдохом вырывается густое
облачко пара. В это утро, с его нетронутым снегом, журчанием прозрачных рек и ярким солн-
цем, всё кажется таким свежим, что я пытаюсь дышать тише, чтобы не разрушать идиллию
нового дня.
Вьюга, чувствуя мою тревогу, всё быстрее рвётся вперёд, не обращая внимания на мороз-
ный воздух и свежевыпавший снег. Я скачу без остановок, зная, что от небольшого промед-
ления всё может пойти прахом, мрачно усмехаюсь тому, как повернулась моя жизнь. Ещё
недавно, сломя голову я неслась из Аракена, пытаясь сбежать от тамошнего короля, а теперь
бегу от принца Серата в обратную сторону.
Я добираюсь до полосы леса, когда оранжевое солнце больше чем наполовину показыва-
ется из-за горизонта. Делаю небольшой привал, давая Вьюге передохнуть. Даже этот короткий
отдых наполняет сознание мыслями, что Александр наверняка уже проснулся в ярости, вспо-
миная, что я сделала с ним. Возможно, Анна и Северин тоже уже всё знают. Отдал ли Кристиан
им письма или решил повременить до тех пор, пока Александр не почувствует мою смерть?
Я только надеюсь, что к нему вернётся достаточно сил. Даже если мне удастся разобраться с
Даниилом раньше, чем его войска выступят, то боя всё равно не избежать. Капитаны и солдаты
Аракена вначале будут либо нападать, либо защищаться, и кровь всё равно прольётся.
Вновь сажусь в седло и двигаюсь по лесу так быстро, как могу, останавливаясь только
когда это необходимо для отдыха лошади. Через два часа я пересекаю границу. Не даю себе ни
секунды, чтобы задуматься о том сумасшествии, что творю. Солнце поднимается достаточно
высоко, но до полудня ещё не меньше трёх часов. А я из леса выйду уже через час.
Когда я начинаю замечать изменения в окружающих деревьях и чувствую, что скоро
покину Бесконечный лес, то останавливаю лошадь. Спускаюсь на землю, разворачиваю Вьюгу
и прощаюсь с ней. Благодарю её за наше время вместе, ведь она меня ни разу не подвела. Глажу
135
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
животное по белоснежной шее и бью по крупу, отправляя её домой, уверенная, что она найдёт
дорогу в Долкор. Там было тепло и её вкусно кормили, Александр о ней позаботится.
Дальше двигаюсь пешком. Я успеваю, знаю, что приду до полудня. Однако начинаю
сомневаться, когда ныряю за пышные ветки ели, прячась от первой роты солдат, что двигается
в сторону границы. Я крадусь, скрываясь от аракенцев, что проходят то справа, то слева.
Когда я встречаю шестую по счёту роту, где в каждой около сорока человек, понимаю,
что Даниил меня обманул. Он собирается напасть раньше. Может, всего на час, но даже час
может быть большой неожиданностью. Кровь отливает от лица, когда я осознаю, что Морок
понесётся впереди всех, пытаясь меня нагнать, он столкнётся нос к носу с армией Аракена.
Я тихо молюсь, чтобы этого не произошло с ним в одиночку, чтобы хотя бы Тени поспели за
ним. Но вряд ли сегодня с утра Александр будет в состоянии слушать голос разума.
Сердце начинает предательски нервно стучать, сотрясая всё моё тело, в ужасе ожидая
наш конец. Я медлю, скрываясь за последней полосой густых елей, ветки которых до самой
земли покрыты пушистым снегом. Они ещё могут скрыть меня от глаз вражеской армии.
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая сердцебиение. Мне нужна твёр-
дая рука. Это именно тот момент, когда мне необходимо собраться, думать чётко и быстро,
однако в голове неприятно звенит тишина. Выхожу из укрытия и медленно двигаюсь к выходу
из леса, проходя мимо полосы чёрных стволов.
Здесь, прямо через пару сотен метров от леса, располагается лагерь. Куда бы я ни бросила
взгляд: вперёд, вправо или влево, – всё равно натыкаюсь на солдат, лошадей, палатки, костры
и тележки с провизией. Лагерь уже проснулся, но ещё не все на ногах. Я иду прямо к ним,
медленно, не скрывая своей алой мантии и серых волос.
Поднимаются крики обычных солдат и капитанов, отдающих приказы. Первые линии
замирают при виде меня, а когда по воздуху разносятся крики о Маре, замирает весь лагерь.
Я чувствую себя неуютно, все головы обращены в мою сторону, но одергиваю себя, когда на
меня направляют множество стальных мечей. Смотрю только вперёд, медленно приближаясь
шаг за шагом, поднимаю руки вверх, демонстрируя, что в руках у меня нет оружия.
Когда до лагеря остаётся меньше тридцати метров, мне приказывают остановиться, я под-
чиняюсь. Вскидываю подбородок, пока морозный ветер треплет мои длинные волосы, обжигая
щёки и наполовину открытую шею. Я вновь пью его, наслаждаюсь холодом в своих лёгких,
зная, что больше мне такого шанса не представится. Намеренно игнорирую шестерых солдат,
что обходят меня с двух сторон. Продолжаю держать руки на виду и смотрю на голубое небо.
Аракенцы набрасываются на меня все вместе, бросают на землю, скручивают руки за спиной и,
только убедившись, что я не сопротивляюсь, дёргают вверх, возвращая в вертикальное поло-
жение.
– Тебя отведут к его величеству. Не дёргайся, Мара!
Предупреждает меня кто-то среди вышестоящих по званию, а я лишь перевожу на него
ленивый взгляд, не жалуюсь на боль в суставах и то, что мои волосы теперь мокрые от снега.
Не шиплю и не проклинаю, когда они бесцеремонно толкают меня вперёд, ведут в согнутом
положении, блокируя руки за спиной.
Мы идём вглубь лагеря. Все, кто встречаются нам по дороге, от солдат до слуг, оборачи-
ваются, произносят моё имя, застывают, провожают взглядами, забывая о своих делах. И я иду
под шёпот голосов, в толпе, среди сотен людей, чувствуя себя удивительно одинокой.
– Так и должно было быть, Мара! – насмешливо бросает мне Елена, встречая перед
самым большим шатром в красно-золотых тонах с символом жар-птицы. – Дайте ей выпря-
миться.
Солдаты тянут меня за плечи назад, и я оказываюсь перед принцессой, но мои руки всё
ещё болезненно выкручены. Девушка усмехается моему поражению и даёт мне пощёчину со
всей силы. Удар выходит слабый, но её многочисленные кольца царапают мне щёку и раздирают
136
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
край губы. Это больно, но я не морщусь и вообще едва реагирую, вновь с равнодушием смотрю
на Елену как на пустое место.
Кровь стекает по моему подбородку, я перевожу взгляд на Даниила, что стал свидетелем
этой сцены. И это мне вдвойне на руку. На короле всё тот же мундир и, несмотря на раннее
утро, он уже собран и опрятен, светлые волосы лежат идеально, а глаза ясные.
– ЕЛЕНА! – Даниил хватает сестру за локоть и дёргает назад, подальше от меня. – Пре-
крати устраивать сцены, иди внутрь.
Он подталкивает её к входу в шатёр, и только потом смотрит на меня. Я не дёргаюсь,
когда большим пальцем он стирает с моего лица кровь, касаясь губы. Не реагирую, и когда он
поглаживает мою щёку. Я помню только зелёные глаза Александра и ощущение его мышц под
моими руками. Прошло слишком мало времени, чтобы я могла забыть его мягкие губы.
Даниил хмурится, замечая мой стеклянный взгляд, приказывает солдатам отвести меня
в шатёр. Встряхиваю головой, отгоняя воспоминания. Мне нужна ясная голова, чтобы всё это
закончить.
Внутри удивительно тепло благодаря металлическим чашам, в которых тлеют угли. Поме-
щение разделено на несколько импровизированных комнат. Где-то позади спальня, и может,
и не одна, но мы оказываемся в главной части, здесь много места. Есть пара стульев, чтобы
присесть. Низкий диванчик, собранный из деревянной основы и мягких подушек, но прямо
напротив входа массивный стол с разложенными документами, картами, письмами и прочими
бумагами. У стола стоит королевский удобный стул с мягкой спинкой, но Даниил в него не
садится.
Елена сбрасывает с плеч тёплый подбитый соболиным мехом кафтан, оставаясь в краси-
вом, но достаточно строгом красном платье с золотым кружевом, и я усмехаюсь. Раньше она не
носила красный. Девушка вздёргивает подбородок и изящно складывает руки на груди. Стара-
юсь скрыть свою довольную улыбку, отмечая обширный фиолетовый синяк в районе её носа.
Сестра постаралась на славу. Надо было хоть раз сказать вслух, как я ей горжусь.
Следовало подумать об этом раньше, но, надеюсь, моё письмо восполнит хоть что-то.
– Ты всё-таки пришла, Агата! – Даниил улыбается, но в голосе нет ничего, кроме напря-
жения, он не знает, радоваться этому или насторожиться.
Я не отвечаю, демонстративно оборачиваюсь на двоих солдат, что продолжают держать
меня за руки. Король понимает намёк и взмахивает рукой, нехотя они отпускают меня. Все
напряжены несколько секунд, но я только тру запястья, пытаясь восстановить нормальное кро-
вообращение.
Охрана забирает мой кинжал и отступает ближе к выходу, но не уходит. В шатре нас
остаётся пятеро.
– Ты мне солгал, – холодно замечаю я, поворачиваясь к королю. – Я видела солдат, что
уже выступили.
Даниил тяжело выдыхает, избегая моего взгляда, начинает копаться в бумагах на столе.
– ТЫ ПООБЕЩАЛ МНЕ ПЕРЕМИРИЕ!
– И я его подпишу.
– Тогда почему ты пытаешься продолжить войну?
– Те роты не для войны, глупая Мара, – нежно растягивает слова Елена. – Они для
Морока, а точнее, для Аарона. Брату стоило рассказать мне раньше, кто он такой.
Ей удаётся пробить моё спокойствие, я делаю неловкий шаг назад, словно могу укло-
ниться от слов, как от меча. Принцесса чувствует мой страх, как хищник запах крови, её губы
изгибаются в милой улыбке, она наклоняет голову набок.
– Это было частью нашего уговора, – шепчу я, переводя взгляд на короля, и тот нехотя
встречается со мной взглядом. – Ты обещал.
137
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Я не хотел врать тебе, но Морок нужен. Пока он жив – жива ты, и он никогда не бросит
попыток вернуть тебя в Серат, поэтому лучший вариант – схватить его первыми.
– Ты не можешь его убить.
– Не могу. Пока. Но я буду держать его в состоянии сна в какой-нибудь самой тёмной
клетке, что ему подойдёт. И я уверен, что скоро буду близок к нахождению другого Морока,
что поможет мне оживить тебя.
– Что ты сделаешь с ним, когда связь разорвётся? – все крупицы сомнения в моём плане,
что ещё были в душе, просыпаются сквозь пальцы. Я больше не цепляюсь за них.
– Пока не знаю. Я бы с радостью убил его, но ради моего обещания тебе отправлю обратно
к брату.
Я догадываюсь, что и это враньё. Слова Александра и то, как он провёл Даниила, живя
у него под носом, задели короля Аракена слишком сильно.
– После того как продержишь в темнице так долго, как сможешь? – мёртвым голосом
уточняю я.
– Так долго, как смогу, – согласно кивает Даниил и его рот напряженно сжимается.
Он его никогда не отпустит.
138
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 20
Морок
Я просыпаюсь, когда первые лучи солнца с каким-то стеснением, неуверенно лезут в
окно, освещая кровать и мою комнату. Несколько раз моргаю, собираю картину прошлой ночи
в единое целое, пытаюсь понять, что из воспоминаний – правда, а что – ложь. Где была реаль-
ность, а что из всех моментов не более чем остатки сна.
Но лучше всего меня приводит в чувство вид сбитой постели, напоминая о прикоснове-
ниях Агаты, и кандалы с цепью, что не дают забыть её идиотское решение. Она сделала хоро-
ший отвар, и моя головная боль всё ещё не вернулась, но слабость, что стала почти частью
меня, не исчезает. Я дёргаю руки, проверяя замок, что держит цепи на столбике балдахина.
Кровь отливает от лица, стоит мне вспомнить, ради чего она всё это сделала. По спине ползёт
неприятный холод, осознаю, что я не договорил свою фразу и всё, что она слышала, это про
мою ненависть.
Она ушла, думая, что я её ненавижу.
Сердце словно проваливается куда-то, когда внутри поднимается страх, вслед за мыс-
лями, что я больше её не увижу. Я БОЛЬШЕ ЕЁ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ УВИЖУ. Пытаюсь
найти Агату в доме по нашей связи, нащупать, как далеко она ушла, но не могу найти. Её здесь
нет, она уже ушла достаточно далеко.
Но будь я проклят, если дам ей попасть в руки Даниила. Я верну её, даже если мне при-
дётся проложить себе путь из мёртвых тел сквозь всю его долбаную армию.
Поднимаюсь с кровати и начинаю действовать так, как учил меня Кристиан. Расчётливо,
отметая все эмоции, с холодным рассудком начинаю решать проблемы одну за другой. Про-
веряю длину цепи, поднимаю её выше по столбику на самую узкую часть, упираюсь ногой в
каркас кровати, накручиваю цепь на предплечье, обхватываю, чтобы не повредить запястья и
тяну изо всех сил на себя.
Всё тело напрягается, руки, шея и ноги начинают болеть от колоссального усилия. Из
горла вырывается злое рычание, переходящее в крик, когда я чувствую, что дерево прогиба-
ется, и раздается оглушительный треск. Нужно лишь ещё немного, и я продолжаю тянуть с
напряженным криком, хоть и чувствую, что мышцы будто разрываются, а плечи болезненно
горят.
– ЧТО ЗА ЧЁРТ?!
Я не заметил, когда Кристиан успел распахнуть дверь моей спальни. От неожиданного
голоса я теряю концентрацию и неловко заваливаюсь назад, на пол. Уверен, что ещё никогда
он не видел меня таким. Принц Серата и Морок, прикованный к кровати девушкой, с которой
провёл ночь.
Плевать. Могло быть и хуже. Агата хотя бы дала мне одежду.
Кристиан осматривает кровать и наполовину треснутый столбик, а только потом перево-
дит взгляд на меня.
– Неси пилу или найди мне ключ! – бросаю я, поднимая руки с кандалами.
Мои глаза увеличиваются от удивления, когда он демонстрирует мне ключ и присажива-
ется рядом, чтобы снять с меня цепи.
– Агата оставила это в моей комнате вместе с письмами.
– Ты ей рассказал! – обвиняя, шиплю я.
139
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Даниил ей сказал после того, как она упомянула ему, что Анна жива, – спокойно отве-
чает дядя.
Мерзавец. Надо было давно оторвать его светловолосую голову.
– Она оставила не только ключ, но и письма каждому. Своё я как раз читал, когда услы-
шал, что ты поднял жуткий шум.
Кандалы падают на пол, я вскакиваю на ноги слишком быстро, хватаюсь за кровать, чтобы
унять головокружение. Проклятая слабость. Я никогда раньше не чувствовал себя таким бес-
помощным.
– Вот твоё, – дядя протягивает мне сложенный в несколько раз лист бумаги с моим име-
нем на нём.
Я впервые вижу почерк Агаты, и он кажется мне до нелепого странным, никакого изяще-
ства и украшающих размашистых завитков, которые учили делать меня и Северина учителя.
У Агаты всё строго, а первая буква «А» моего имени даже идёт будто отдельно от следующей,
потому что она не дотянула линию.
Александр.
Забываю моргать, когда осознаю, что она уже давно зовёт меня только так, полностью
принимая все мои стороны и мою фамилию, забывая былую ненависть.
Я аккуратно, двумя пальцами беру письмо, а потом сжимаю в кулаке, сминая бумагу.
Чувствую, как изнутри поднимается напряжение и холод. Такой жгучий, что я не понимаю,
почему дыхание не срывается паром с моих губ.
– Подними всех, – приказываю я. – Теням скажи, чтобы собирались. Мы выйдем через
двадцать минут. Подними Северина и Анну, пусть ждут меня в кабинете.
– Аарон.
– Проклятье, нет! Даже не думай меня отговаривать. Она скоро будет у леса, и чёрта с два
я позволю ей убить себя! – меня оглушает мысль о её смерти, в ушах звенит, и я встряхиваю
головой. – Выполняй!
К моему удивлению, Кристиан не обращает внимания ни на мой тон, ни на мою слабость.
Он не злится и не пытается отговорить, лишь брови сходятся на переносице, а губы сжимаются
в линию, когда он бросает взгляд на то, как я швыряю письмо Агаты на кровать, так его и не
прочитав. Я не буду его читать, потому что зол, даже почти в ярости, я верну её и заставлю
сказать всё написанное мне в лицо.
Кристиан должен был быть первым, кто обрадуется такому решению Агаты, именно он
убеждал меня вновь отправить её в могилу, сам не раз грозился воткнуть ей нож в сердце. Но
теперь, когда это происходит, он не рад. Знаю, что он привязался к ней, как и мы все. К тому
же он тоже Морок, а странная связь с Марами у нас буквально в крови.
Дядя кивает и выходит из комнаты. Я плещу в лицо ледяную воду в соседней умывальне,
прогоняю остатки сонливости. Бросаюсь к своему шкафу, надеваю штаны, рубашку и закреп-
ляю броню, делаю всё быстро, пытаясь контролировать трясущиеся пальцы и закопать свой
страх так глубоко, как только могу. Беру маску. На всё я трачу не больше пяти минут. Паль-
цами расчёсывая волосы, практически сбегаю по лестнице на первый этаж и сворачиваю в сто-
рону кабинета короля.
Северин, Анна, Кристиан и даже Марк уже внутри. При взгляде на последнего я зами-
раю, позволяя двери самой захлопнуться за моей спиной. Всю левую скулу и челюсть покры-
вает свежий синяк, губа разбита, но он всё равно сдавленно усмехается под моим удивлённым
взглядом, а потом морщится от того, что рана на губе вновь трескается.
– Вот что происходит, если встать между твоей Марой на лошади и выходом, – показы-
вает он пальцем на своё лицо.
Моя Мара. В груди помимо страха разливается тепло.
– Это последствия копыт?
140
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Я старше и не должен о таком спрашивать, но дядя прав. Он должен сделать этот выбор.
Анна сжимает кулак Северина. Ей тяжело, но Агата точно умрет, если умру и я, а это будет
скоро, не оборви я нашу связь. Но Северину сложнее, у него в руках огромная возможность
спасти хотя бы меня, пожертвовав Агатой.
– Иди.
Мой брат поднимается на ноги и, несмотря на весь его растрёпанный вид и молодой
возраст, в нём больше величия, чем в любом другом короле. Он восстановит Серат и без меня,
я в этом уверен.
Поднимаюсь, чтобы уйти.
– С дядей и Тенями ты отправишься первым, а я выйду с конницей через полчаса после
тебя.
Я резко оборачиваю обратно к брату.
– Северин! Ты должен остаться в безопасности!
– Это не обсуждается, Александр! Сейчас я тебе не брат. Я твой король! То, что я даю
тебе фору двигаться первым без основной армии, это уже больше, чем я могу себе позволить.
Анна поднимается рядом с мужем.
– Поторопись, Александр! Не дай ей добраться до Даниила.
Я мешкаю только несколько секунд, киваю им и выхожу.
Я делю Теней на две группы. Двадцать во главе с Марком я оставляю для защиты Севе-
рина. Остальных моих Теней поведёт Павел, а я и Кристиан, если что, уйдём вперёд, первыми
клином войдём во вражеский лагерь, если понадобится. По их лицам понимаю, что никому не
нравится мой дерьмовый план, но я их не спрашиваю. Я всё равно умираю, поэтому нет смысла
отсиживаться в безопасности, а Кристиан – Морок и у него сил побольше, чем у любого из
Теней.
Когда мы без остановки скачем на север, я благодарен Кристиану за каждую жестокую
тренировку, которую так ненавидел. И рад, что сам тренировал своих Теней едва ли легче, чем
делал это мой наставник. Только эта выдержка позволяет моему отряду не сбавлять темпа и
не отставать от нас с дядей, а мне помогает удержаться в седле на средней скорости, которую
мы держим, чтобы не загнать лошадей. Возвращается головная боль, а слабость увеличива-
ется. Сердце бьётся быстрее обычного, невпопад, и, кажется, у меня поднимается температура,
добавляя головокружения, тело сотрясается от озноба. Но я опускаю маску на лицо, скрывая
бледность и испарину на лбу.
Эти часы в седле дают мне слишком много времени наедине со своими мыслями, и я
вспоминаю, как увидел Агату в первый раз. Вспоминаю, как при мне её выкопали из земли.
Тело Анны мы достали из каменного гроба, мёртвая девушка была закутана в алый плащ и
когда-то белую ткань, которая почти разложилась. Но Агату…
Её заперли в два гроба, вложенных друг в друга. Внешний – деревянный с металлическим
каркасом, а второй был полностью обит металлическими пластинами. Люди знали, что дерево
разлагается достаточно быстро, поэтому от внешнего сохранился лишь каркас да остатки трух-
лявых досок. Второй же, хоть проржавел, но продолжал хранить тело Мары. Но и этого было
мало, для верности он был обмотан толстыми, к тому времени проржавевшими цепями. И если
каменный гроб Анны находился в склепе, то Агату закопали на много метров вниз.
Люди страшились её больше всего, боялись, как самого жуткого зверя, что может под-
няться нечистью и вновь отправиться мстить. Увидев цепи, я не мог перестать гадать, как же
выглядит девушка, от которой нужна такая защита, девушка, которая лишь по случайности не
вырезала всех моих предков. А ведь она даже не догадывается, что я и Северин настоящие
потомки Ариана. Его действительно убили наёмники, но к тому времени у него была беремен-
ная невеста, которую отец Ариана смог защитить от убийц. Со своей женой он выдал новорож-
142
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
дённого за своего нового сына, брата Ариана, и сделал его наследником. Но эту правду знает
лишь наша королевская семья.
Когда цепи гроба Агаты удалось сломать, а проржавевший метал внутреннего гроба ото-
гнуть, то я увидел лишь мёртвую девушку. Красивую, похожую на Анну, но она была ещё худее,
чем я представлял, а её три раны ужаснее. Первоначальное воскрешение отнимает больше
всего сил и заживляет смертельные раны моментально. Я сам вытащил её из гроба, а слуги
помогли натянуть на её практически разложившиеся одежды свободное платье. Я пригото-
вился к слезам и истерике, тому, как отреагировала Анна. Однако её старшая сестра распах-
нула глаза, медленно села и с каким-то равнодушием оглядела убогую хижину, в которой рас-
положился принц Аракена, потому что это была единственная ближайшая постройка.
Она молча внимала рассказу Даниила, который поведал ей: кто он и кто она, что про-
изошло и сколько лет она была мертва. А в ответ Агата только склонила голову набок, глядя
на принца своими ледяными глазами, и будто вовсе не слушала, что он бормочет. Потом она
перевела взгляд на меня и смотрела, и смотрела, пока Даниил продолжал.
– Ты меня понимаешь, Мара? – спросил тогда светловолосый принц, а Агата вновь повер-
нулась к нему. – У тебя есть вопросы?
– Да, – хрипло отозвалась девушка. – Только один.
Она свела брови, и её лицо впервые из равнодушного стало сердитым.
– Да кто ты, Тень тебя забери, такой, чтобы тревожить меня после смерти?
Даже сейчас, вспоминая вытянувшееся лицо Даниила, губы сами растягиваются в улыбке.
Я не позволю всему закончиться так.
После того как она сказала, что любит меня.
Я уже один раз вытащил её из могилы, сделаю и в этот раз, пусть даже мне придётся
голыми руками вцепиться самой смерти в глотку.
Я просто обязан сказать ей, закончить фразу, которую не успел договорить. Ведь на самом
деле я пытался сказать: «Я тебя ненавижу за то, что ты вновь заставила меня бояться, но
я люблю тебя в тысячу крат сильнее».
Перед пограничным лесом мы останавливаемся на отдых, копим силы, понимая, что
самое сложное ещё впереди. Теперь я уверен, что Агата попадёт в лагерь аракенцев раньше
нас, но ещё есть надежда, что она не успеет сделать глупость и никто там её не тронет. Никогда
не думал, что буду надеяться, что Даниил запрёт её. Лучше она в клетке, чем мёртвая. Так я
хоть смогу её вытащить.
На отдыхе никто из Теней не разговаривает, мы прислушиваемся к удивительно тихому
лесу, словно даже ветер и деревья знают, что сегодня произойдёт какая-то трагедия.
Мы выдвигаемся дальше, преодолеваем оставшееся расстояние довольно быстро и уже
подходим к границе. У меня по спине проходит дрожь, когда я вижу Вьюгу без своей хозяйки.
Кристиан спрыгивает со своего коня, чтобы поймать белоснежную лошадь. Мы все останавли-
ваемся и осматриваем животное, но, к нашему облегчению, ни ран, ни крови нет.
– Скорее всего, она отпустила её, – заключает дядя.
– Значит, она уже в лагере или близко к нему.
Вновь поворачиваю Вьюгу в сторону Долкора и бью по крупу, отправляя её дальше, чтобы
она как можно быстрее убралась из этих лесов, пока не попала под меч. А мы, ускоряясь,
продолжаем путь и пересекаем границу.
143
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 21
Мара
Даниил пытается избежать продолжения разговора, выходит из своего шатра, чтобы
отдать новые приказы о подготовке. Я слышу его уверенный голос где-то снаружи, а потом
топот солдатских ног. Сама же я стою на месте и сверлю взглядом Елену, которая отвечает мне
отнюдь не доброй улыбкой.
Даже если Даниил искренне желает меня спасти, то у него ничего не получится, потому
что Елена с готовностью прикажет отрубить мне голову, как только её брат отвлечётся.
– Аарон тебе настолько нравится, что ты предпочтёшь удержать его в клетке, лишь бы
рядом? – сухо спрашиваю я.
Принцесса недовольно закусывает нижнюю губу, задумчиво сводит светлые брови.
– Я влюбилась, – честно признаётся она, пожимая плечами. – Он был внимателен и добр
ко мне. Помимо моих братьев больше никто со мной так не обращался. Остальные бегали за
мной сами, как щенки. Если не из-за моего лица, то из-за того, что я королевская дочь. Аарон
был другим. Хотя теперь мне понятно, почему его ни капли не интересовал мой статус и какую
власть я могу ему дать. Ведь у него и так есть всё.
Елена усмехается, а потом едва заметно морщится. Всего пару секунд, и дежурная улыбка
возвращается на её лицо при взгляде на меня.
– А ты, Мара, кто? Это имя – твоя единственная особенность. Кем ты была до этого?
Крестьянской дочерью? Да ты бы и читать не научилась, если бы не стала Марой.
Это правда.
Мара.
Больше во мне нет и никогда не было ничего особенного.
Скорее всего, Елена хотела ударить по моей гордости, задеть, чтобы вывести меня из
себя, но сказанное лишь напоминает мне о цели, ради которой я пришла. Поэтому моё лицо
остаётся спокойным и отстранённым.
Елена открывает рот, чтобы продолжить выплёскивать свой яд, но не успевает, потому
что Даниил возвращается к нам. Я вспоминаю, что теряю время за пустыми разговорами.
– Отзови войска, Даниил, – вновь наседаю я, когда молодой человек проходит мимо меня
к своему столу.
Я даю ему ещё одну возможность.
– Отзови и стань в моих глазах достойным короны.
– Ты считаешь меня недостойным? – разочарованно выдыхает Даниил.
– Сейчас ты поступаешь как лжец, нарушая наш договор.
Я делаю лишь небольшой шаг назад, ближе к выходу и охранникам. Делаю это медленно,
демонстрируя боль от предательства и даже шок, отвлекая внимание от моих ног, когда рас-
строенно вскидываю руки.
– Ой, да заткнись, Мара! – вмешивается Елена.
Мне до неё пять шагов влево и вперёд. Три, если широких.
До охранников сзади лишь два шага. Этого должно хватить.
– Хватит разговаривать с ней, брат. Просто запри. Зачем ты вообще тратишь время на
оправдания.
144
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
145
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Подхожу совсем близко, прижимаю его вплотную к столу, а он и шага не может сделать
назад, рукоять почти упирается ему в грудь. Голова короля дёргается в сторону выхода, когда со
стороны пограничного леса по лагерю проносятся крики. Вначале один, второй, потом волна и
весь лагерь встаёт на уши. Я не позволяю себе отводить взгляда от Даниила, даже когда слышу
крики аракенцев о приближающемся Мороке. Я слишком долго тяну.
– Даниил, – аккуратно беру его за подбородок и поворачиваю к себе, он подчиняется, на
секунду прикрывая глаза, – пожалуйста. В этом только ты можешь мне помочь.
Я готова умолять его убить меня. В карих глазах короля не остаётся ничего, кроме боли
поражения, он сжимает пальцами рукоять, а я едва заметно улыбаюсь, подбадривая его. Сама
медленно толкаю лезвие вниз, под рёбра. Поправляю угол его руки, так чтобы лезвие точно
попало в сердце.
– Зачем ты всё испортила, Агата? – тихо шепчет Даниил, он смиряется с неизбежным,
но красивое лицо искажается от горя.
Мне жаль, что нам обоим выпала такая судьба.
– Это не моя и не твоя вина, Даниил. Всё было испорчено ещё двести лет назад, когда
жадность и гордыня твоего предка переросла во что-то большее. А кое-что было испорчено
даже до рождения Юлия. Когда мы отвернулись от своих названых братьев, а само имя Мары
стало не благословением, а проклятьем и бременем. Тебе и мне просто выпала неудачная карта
за всё это заплатить.
Молодой король внимательно слушает, доверчиво глядя мне в глаза.
– Ты не виноват, Даниил. И я прощаю тебя, – его губы кривятся, он не хочет никакого
прощения. – Но время пришло и… не забывай целиться в сердце.
Он мешкает.
Я терпеливо жду, даже несмотря на то что крики кажутся ближе.
Даниил немного отводит руку назад, обхватывает пальцами моё плечо и почти до крови
прикусывает губу. Молодой человек вгоняет мой же кинжал мне под рёбра прямо в сердце,
но недостаточно.
Я дёргаюсь. Ноги подгибаются, а изо рта с кашлем выходит кровь, стекая по губам.
Даниил поддерживает меня, пока я заваливаюсь набок. Он обнимает крепко, опускаясь вместе
со мной на пол, встаёт на колени. Я пачкаю его мундир, цепляюсь за плечи. Боль не даёт мне
связно думать, слёзы сами собой льются из глаз, но я всё равно улыбаюсь, не давая ему вынуть
лезвие. Удерживаю его руку на рукояти.
– Молодец… а теперь проверни.
– Агата, нет… – стонет он мне в губы, касаясь своим лбом моего, его рука трясётся,
но я чувствую, что этого удара было недостаточно. Александр всё ещё держит меня, я почти
физически чувствую нашу связь, что тянет и приказывает мне идти к нему, но я не могу. Мои
ноги не слушаются.
– Мне жаль, Даниил, – поднимаю руку, чтобы погладить его волосы, а потом шею, при-
тягивая к себе. – Но ты должен. Проверни.
Пока он не замечает, я поглаживаю его нити жизни, он успокаивается, дыхание замед-
ляется, и Даниил послушно проворачивает лезвие. Одновременно с его движением я успеваю
обхватить его нити и дёрнуть, разрывая. Только потом из горла с новой порцией крови выры-
вается крик. Глаза короля гаснут, но он умирает безболезненно, уходит быстрее меня. Я опи-
раюсь плечом на его массивный стол, пока Даниил заваливается, и его голова падает мне на
колени. Вход шатра распахивается, но я уже не вижу, кто заходит внутрь. Закрываю глаза,
наслаждаясь тем, что боль меня отпускает, я ухожу. В этот раз я успела, и я умираю.
146
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 22
Морок
На первые вражеские отряды мы натыкаемся неожиданно. Мы не предполагали, что
Даниил нарушит своё обещание, данное Агате, и выступит раньше. К нашей удаче, среди них
почти нет конницы, поэтому мы разбираемся с аракенцами без смертей с нашей стороны, но
теряем самого важного сейчас спутника – время.
Когда мы видим роты слишком далеко в стороне, я приказываю их игнорировать и про-
должать двигаться к лагерю. С врагами за спиной разберутся Северин и Марк.
Солнце уже достаточно высоко, а небо сверкает своей голубизной, я как можно глубже
вдыхаю морозный воздух, пытаясь оставаться сосредоточенным, а холод в лёгких позволяет
концентрировать внимание. Однако я устал, чувствую, как пот стекает по спине и озноб только
усиливается. Броня кажется тяжелее, а меч за спиной давит, заставляя согнуться, прижимаясь
к шее коня.
Моё дыхание сбивается, когда мы преодолеваем последнюю линию обожжённых деревьев
и клином выскакиваем на открытую местность, что остаётся между лесом и лагерем. Никто из
Теней не возражает и не сбавляет шага, даже понимая, что мы в меньшинстве несёмся напро-
лом во вражеский лагерь. Всё теперь в первую очередь зависит от меня. Я должен как можно
быстрее схватить Агату, и мы отступим, скрываясь в лесу. Всё, что я могу, – это застать Дани-
ила и его солдат врасплох.
Лёгкие сжимаются, с губ срывается судорожный вздох, когда я чувствую её. Живую. Где-
то дальше в глубине, в одном из шатров. Я чувствую её сердцебиение так же отчётливо, как и
ночью, когда прикладывал ладонь к её груди, чтобы уловить удары сердца. Шумно втягиваю
носом воздух, словно ищейка, чую, как в воздухе витает запах её мыла с розами, знаю, что
она проходила здесь.
Мои Тени поднимают крик, когда мы прорываемся через палатки, лошадей, аракенцев и
повозки с припасами. Обычные слуги и помощники разбегаются в стороны, солдаты кидаются
к оружию, но даже с ним многие не решаются на нас нападать, видя Морока во главе отряда.
Чуть позади меня скачет Кристиан, он размахивает мечом, не снижая скорости, убивает пер-
вого глупца, что всё-таки решил преградить ему дорогу.
– Оставьте мне проход и не идите вглубь! Дальше пойду только я и Кристиан! – кричу я
Павлу, тот немного замедляет Теней, отвлекая, пока мы с дядей двигаемся дальше.
Количество солдат на нашем пути увеличивается, и мы прочищаем себе дорогу мечом и
копытами, пытаясь не сильно сбавлять в темпе. Широкой дугой убиваю одного и раню другого
солдата, а когда поднимаю лицо, наконец вижу вдалеке шатёр Даниила.
Не успевает надежда укрепиться в моей душе, как рот наполняется привкусом крови, я
едва давлю крик. Мой конь неудачно оступается, уходя из-под меча одного из солдат, а я падаю
на землю, чувствуя жуткую боль в сердце.
Меня тошнит, кажется, что рот полон крови, я едва могу сделать вдох. Только рефлексы
спасают, когда один из аракенцев пытается проткнуть меня мечом, но я вовремя откатываюсь
в сторону, и лезвие входит в землю, там, где была моя грудь. Бью солдата ногой в живот. Кри-
стиан что-то кричит, но я не слышу из-за гула, земля шатается, когда я поднимаюсь на ноги,
сжимая свой меч, который теперь, как мне кажется, стал во много раз тяжелее. Я с трудом
уклоняюсь от вражеских мечей и рук, что пытаются меня схватить. Выхватываю свой топорик и
кидаю в бегущего ко мне врага. Мужчина сразу падает, когда металл застревает у него в голове.
147
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Касаюсь своего живота, но там нет никакой раны, из горла вырывается стон, когда я пони-
маю, что это Агата. Едва чувствую новую волну уже настоящей боли, когда одному против-
нику всё-таки удаётся достать лезвием моё бедро, и по ноге начинает течь кровь. Я убиваю
ещё пятерых, стараюсь действовать быстро, понимая, что с каждым разом мне всё тяжелее
поднимать меч. До этого проклятого шатра чуть больше ста метров, но каждый шаг я прохожу
непозволительно медленно, пробиваясь с боем. Пригибаюсь, проходя под чужим лезвием, но
делаю невиданные ранее глупости, даже не оборачиваюсь, чтобы убить противника, который
теперь за моей спиной, а наоборот, продолжаю двигаться стремительно вперёд. Секунды уте-
кают слишком быстро, а я не могу терять ни одной.
Остаётся не больше сорока метров, когда моё тело дёргается от новой волны боли, но она
проходит от сердца по всему телу лишь раз и исчезает.
Поэтому я знаю точную секунду, точное мгновение, когда она умерла.
Нить между нами всё ещё есть, но я не чувствую в ней жизни. Она была натянутая, как
будто её кто-то держал, а теперь провисает безжизненная, не дающая уже знакомой вибрации
или эха. В этот момент все силы, что я так долго тратил на поддержание её дыхания и серд-
цебиения, возвращаются ко мне. Это даже не близко к полному восстановлению, но я будто
оживаю. Вся усталость исчезает, тело вновь меня слушается, меч больше не кажется мне таким
тяжелым, а ноги не заплетаются, я даже могу бежать. Шокированный, с недоверием оборачи-
ваюсь на дядю. В его глазах вижу осознание произошедшего, когда я вновь выпрямляюсь во
весь свой рост и распрямляю плечи.
Агаты больше нет.
Я бегу вперёд, едва замечаю, как отражаю попытки врагов нападать. Тело реагирует само,
на рефлексах, а я не могу оторвать взгляд от входа в шатёр.
– КОРОЛЬ МЁРТВ! – из шатра выбегают мужчины с криками, разнося весть во все сто-
роны, погружая военный лагерь в хаос. – ПРИНЦЕССА МЕРТВА!
Всё это нам на руку. Конец династии Рахмановых, а значит, войну можно прекратить
и не бояться продолжения. Можно объединить наши страны под началом Северина, можно
оставить им суверенитет и позволить их Сенату править или выбрать нового короля, но когда
я врываюсь в шатёр, мне плевать. Мы разберёмся с этим позже.
Я по привычке оглядываюсь вокруг, анализируя ситуацию. Замечаю два трупа охранни-
ков у входа.
Скорее всего, она начала с них.
Потом вижу мёртвую Елену сбоку.
Она стала третьей.
Агату я нахожу сидящей на полу, она на коленях, расслабленно облокотившись на стол
плечом и головой. Я бы подумал, что она решила присесть, потому что устала, но из груди у
неё торчит кинжал, который я сам ей когда-то выбрал, а вся одежда и половина лица покрыты
кровью. Она до сих пор капает на пол с её губ.
На её коленях лежит голова Даниила, я поворачиваю его лицо, и мне хватает одного
взгляда, чтобы понять, что Агата вырвала его нити жизни. Глупая маленькая Мара пришла
ради того, чтобы выиграть нам войну и убить себя.
Троих. Она собиралась убить Елену, Даниила и себя чужой рукой, и эта рука принадлежит
королю Аракена.
Я всё ещё чувствую нить между нами и не собираюсь отказываться от своих слов, когда
говорил остальным, что не готов её отпустить. Аккуратно вытаскиваю кинжал из её груди,
кутаю девушку в её же алую мантию. Она всё ещё тёплая, когда я поднимаю её на руки, при-
жимая к себе.
– Ничего страшного, – глупо говорю я ей или себе. – Я видел тебя и с большими ранами.
Я всё исправлю.
148
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Никто не пытается на меня нападать, когда я покидаю шатёр. Солдаты либо разбегаются
в поисках своих командиров, не зная, что делать, либо замирают, смотря на Морока с мёртвой
Марой на руках. Кристиан ничего не говорит, помогая усадить Агату на моего коня. Я сажусь
в седло, уже привычным жестом обнимаю её сзади, но раньше она напрягалась в моих руках, а
теперь голова девушки падает на грудь и мотается из стороны в сторону. Наклоняюсь вперёд,
поднимаю ей голову и прижимаюсь щекой к её виску, чувствуя аромат розы, который почти
полностью перекрывает металлический запах крови.
Мы разворачиваемся обратно в сторону леса, перед лагерем вновь встречаемся с Тенями,
которые продолжают отбиваться от солдат, оставляя для нас свободный проход. Некоторые
из них ранены, кто-то потерял лошадей, но я не замечаю мёртвых среди своих людей. Они с
беспокойством смотрят на Агату и отступают, уходя в лес вслед за мной и дядей. Нас никто не
преследует, весь лагерь в хаосе после убийства короля и принцессы.
Мы приближаемся к полосе леса, я с облегчением выдыхаю, когда навстречу вырывается
наша многочисленная конница, а впереди всех Северин и Марк. Сахарок нервничает, когда
земля дрожит под его копытами. Я встречаюсь взглядом с братом, успеваю заметить, как рас-
ширяются от ужаса его зелёные глаза, когда, проносясь мимо меня, он видит кровь на лице
Агаты.
Физически я чувствую себя намного лучше, моё тело меня слушается, а руки не дрожат,
но в голове, где-то в районе затылка, беспрерывно пульсирует мысль, что я проиграл. Я пере-
даю Агату Кристиану, приказываю ему и ещё половине Теней отправиться в Долкор, отвезти
Агату домой, а сам разворачиваю коня и отправляюсь за братом, чтобы захватить этот лагерь
и решить, что нам делать с Аракеном. Пришло время рассказать правду о Марах и Ариане.
Рассказать, что Анна жива и может всё подтвердить.
Агате понадобилось двести лет, но она завершила свою месть и выполнила обещание,
данное сестре, когда та умирала.
Агата оборвала род Юлия, отомстив за всю свою боль.
Она завершила длительную войну.
Моя семья в безопасности.
Но мысль, что я проиграл, всё сильнее бьётся в голове, лёгкие сжимаются, будто в тисках,
и я пытаюсь отвлечься, размашистым движением отбрасывая аракенского солдата с дороги
своего коня. Устремляюсь за братом, чтобы заглушить мысли в голове.
марионетку. Демонстрирует всем, кто она есть. Её сжатый кулак с золотыми нитями трясётся,
когда она пытается не дать выход злым слезам и проглотить пренебрежительные слова в сто-
рону Мар, которыми глупец разбрасывался, не зная, что стоит вовремя закрыть рот. Северину
удаётся успокоить свою королеву, прежде чем она решает оборвать жизни всего Сената Ара-
кена, зато на наших врагов эта демонстрация действует, как ледяная вода в лицо. Отрезвляет.
После они быстро соглашаются на наши условия.
Северин открывает правду о своей жене, Анна рассказывает свою историю и историю
всех Мар народу, и не только сератианцам, но также она отправляется вместе со мной в Аракен,
чтобы распространить правду и там. Люди верят охотнее, видя её вживую. Я сам впервые вижу
жену своего брата в алом плаще Мары, пока та выступает на главных площадях самых крупных
городов.
Мы путешествуем с ней месяц, чтобы убедиться, что обе страны узнают все подробности
затянувшейся мести и почему у Елены и Даниила получился столь печальный конец. Хоть мне
и хотелось придушить бывшего короля Аракена, но даже я понимаю, насколько Даниилу не
повезло, что на его долю выпала плата за грехи его предка. Поэтому Анна помогает смягчить
разочарование аракенцев в своих правителях, а в книгах о Данииле оставляют больше хороших
воспоминаний, ведь не его вина, что он родился в семье Рахмановых. Но ему стоило поддер-
жать Николая и прийти к миру, тогда всё могло бы закончиться по-другому.
Один этот месяц – единственный период времени, на протяжении которого я оставляю
Агату в Ашоре одну под присмотром Кристиана.
А потом возвращаюсь к попыткам её поднять. Но вновь проходит неделя за неделей, а
я терплю поражение. Медленно начинаю впадать в отчаяние, имея лишь тонкую нить между
нами, последнее, что, возможно, удерживает её тело от разложения. И несмотря на участив-
шиеся уговоры остальных, я не хочу лишаться этой последней, хоть и бесполезной связи.
Спустя месяцы, когда снег сходит, а деревья покрываются свежей зеленью, Анна впервые
приходит ко мне с просьбой:
– Ты должен перестать. Отпусти мою сестру.
С такими разговорами ко мне часто приходят все остальные, но уходят ни с чем. Раньше
она, как и я, огрызалась на каждое упоминание о том, что мы должны похоронить Агату, но,
похоже, Анна всё-таки нашла в себе силы принять моё поражение.
А я нет.
– Каждый из нас смирился, но не ты, – тихо напоминает она мне.
Анна официально представлена народу Серата, через месяц состоится их с Северином
свадьба для всех. Теперь она настоящая королева.
Девушка переступает через очередной сломанный стул, стараясь не задеть многочислен-
ные щепки, присаживается рядом со мной на мягкий ковёр у подножия кровати, опирается
спиной о деревянный каркас. Она с некоторым беспокойством косится на ещё один сломанный
стул в другом углу, разбросанные по столу и полу книги. Я искал что-то новое про Мар, что
мне может помочь, но не нашёл ничего полезного.
Раньше слуги приходили часто, почти моментально убирали мой бардак, но Северин при-
казал им оставить меня в покое. Потому что, сколько бы новых стульев они мне ни приносили,
я всё равно хватался за спинку новой мебели и разбивал об пол, когда очередная череда моих
попыток хоть как-то оживить Агату проваливалась.
– Когда мы её похороним, сестра сможет перейти в новую жизнь, а ты постепенно смо-
жешь смириться, – продолжает девушка, когда я лениво поворачиваю голову в её сторону.
– Не хочу, – хрипло отзываюсь я.
– Что если из-за тебя она страдает где-то там? Ты не пускаешь её к нашей богине, а зна-
чит, она не может начать новую жизнь. Не смей отбирать это право у моей сестры! – взрывается
Анна. – Она заслужила новую счастливую жизнь!
150
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
После первой же строчки из горла вырывается злой вопль, я стремительно рву бумагу на
мелкие куски, не желая вновь видеть эти слова. Не желая читать о её обещаниях, извинениях
или чувствах, когда она посмела бросить меня одного. Посмела оставить, после того как я поз-
волил себе её любить. Позволил себе мысли о чём-то помимо цели, о которой мне постоянно
напоминал отец. Мысли о том, что я могу взять хоть немного счастья себе.
К моему удивлению, из горла за воплем вырывается сдавленный вздох, я впервые плачу
после её ухода, позволяя этому чувству надломить что-то во мне.
151
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 23
Морок
– Ты действительно готов? – спрашивает меня Кристиан, сидя на кровати рядом с Агатой.
Прошло полгода, уже лето, а я так и не продвинулся даже на миллиметр, чтобы оживить
её или найти подходящего Морока. Я начинаю думать, что они все умерли или, может, ушли
за горную гряду на востоке. Хотя искать Морока – это как искать иголку в стоге сена: продавец
тканей или пекарь в центре города прямо у меня под носом может им быть, а может, в Серате,
помимо меня и Кристиана, нет ни одного.
Поэтому спустя полгода я поддался. Поддался на уговоры остальных отпустить Агату. Я
сделаю это ради них, чтобы её вид больше им не напоминал о том, что мы потеряли, и не давал
ложную надежду, которой я сам только и делаю, что питаюсь изо дня в день. Я сообщил всем
об этом за завтраком, и теперь дядя пришёл убедиться.
– Нет, – даже не пытаюсь притворяться я. – Но чем больше я цепляюсь за неё, тем больше
Северин переживает.
– Никто тебя не осуждает, мальчик.
– Знаю.
Из Кристиана отвратительный утешитель, ему неловко, он никогда не знает, какие слова
подойдут в той или иной ситуации. Лучшее, на что он способен, – это короткий разговор да
тёплая рука, хлопающая по плечу или спине. И это мой дядя, а как наставник он вообще был
достаточно суров. Но в последние шесть месяцев он удивительно много со мной разговаривает,
часто заходит в комнату Агаты и кажется, даже скучает по ней.
– Анна сказала, что завтра начнёт её отпевать, – едва слышно говорит Кристиан. – Она
хочет сделать всё по их правилам. Это продлится три дня. Так что она просила передать, что
заглянет вечером, чтобы подготовить тело. Она сказала тебе, что хочет сделать дальше?
– Да. Сказала, что не хочет хоронить Агату в земле. Она хочет сжечь тело.
– Ты понимаешь, почему она так решила?
Я отрываю взгляд от пола, встречаю внимательный взгляд дяди. Он анализирует каждое
моё движение, пытаясь понять, что именно я чувствую, но я сохраняю спокойное выражение
лица. Этому я научился.
Знаю, что нужен брату в здравом рассудке, поэтому не могу показать остальным ту про-
пасть, в которую рухнул. Мне кажется, что я здоров, но слишком часто меня бросает в холод-
ный пот. Я стараюсь не думать о том, что сделаю, когда Анна придёт за Агатой. Действительно
ли я смогу её отдать?
– Понимаю. Она мне не доверяет, – ровно отвечаю я. – Боится, что я сорвусь и не стану
отпускать, но против огня я ничего не смогу сделать. Наша связь исчезнет.
Кристиан кивает, напряженно сжимая губы.
Стараюсь дышать медленно, концентрируясь на своих ощущениях и потоках воздуха.
Уже месяцы мне кажется, что я тону. Один вдох идёт нормально, второй тоже, а потом
будто меня накрывает волна и я давлюсь воздухом.
Я видел, что Агату мучали приступы паники.
Чувствовала ли она что-то похожее?
Что может быть естественнее, чем дыхание? И что я в действительности могу, если
само моё тело отказывается сделать вдох?
152
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Я раскрыл тебе не всю правду тогда. Даниил и вправду всё рассказал Агате, но после
она пришла ко мне, и я подтвердил её догадки, – неожиданно признаётся Кристиан.
Я вновь выныриваю из своих мыслей, цепляюсь за слова дяди, как за верёвку. Кристиан
замечает мой стеклянный взгляд, но я встряхиваю головой и как можно непринужденнее опи-
раюсь поясницей на спинку кресла, складываю руки на груди и наблюдаю, как он пытается
смотреть куда угодно, но только не на меня. Специально молчу, жду, пока он посмотрит мне в
глаза. Кристиан держится пару минут и потом всё-таки поднимает на меня виноватый взгляд.
– Я догадался ещё с самого начала, – отвечаю я и едва заметно улыбаюсь, когда дядя
выдыхает с облегчением слишком громко. – Я говорил тебе, что лжец из тебя никудышный,
по тебе сразу видно, когда ты врёшь.
– Чепуха!
Вдох.
– Ты даже десятилетнего меня ни разу не смог обмануть, – насмешливо парирую я. – Твои
попытки шелестеть кустами в тёмном лесу, чтобы проверить мою реакцию, были смехотворны.
Выдох.
– Просто ты был слишком недоверчивым для десятилетнего юнца. Это порядком раздра-
жало, кстати, – фыркает Кристиан.
– Ты рассказал Агате, кто ты?
– Рассказал. Но чувствую, что я сделал недостаточно для своей сестры, – вновь тихо
признаётся мужчина, бросая затравленный взгляд на девушку на кровати.
– Не ты. Это я совершил ошибку. Мне стоило с самого начала выкрасть её тело и бежать
в Серат.
Дядя аккуратно поправляет руку Агаты, что лежит на покрывале. Мы молчим какое-то
время. Кристиан, возможно, прощается с Марой. Я сглатываю, сразу отгоняя эти мысли.
– Знаешь, мой собственный наставник – Андрей, был тем ещё засранцем и гонял меня
по холоду без рубашки в самой середине зимы, – вдруг переводит тему дядя, складывая руки
на груди.
– Опять ты жалуешься? – наигранно устало выдыхаю я, закатывая глаза.
Во время обучения на любое моё нытьё Кристиан был готов выдать целую кучу заго-
товленных историй о том, что его тренировки были тяжелее, а его наставник с ним «так не
носился, как он со мной». Я, кажется, слышал каждую историю по несколько десятков раз, а
эту чаще всех.
– Богиня, кажется, нужно было нанять для тебя учителя по этикету и манерам, а то свои
ты все растерял, махая мечом, – фыркает дядя.
– Растерял не быстрее, чем ты золото за годы праздной жизни.
Кристиан глухо смеётся.
– Всего каких-то четыре года выпивки, игр и женщин, и ты мне это уже больше десяти
лет припоминаешь, – с досадой качает он головой, отсмеявшись.
Я осуждающе приподнимаю бровь, но на губах сама собой появляется улыбка. Следую-
щий выдох получается слишком резким, рваным, но улыбку мне удаётся удержать.
Вдох.
Просто нужно сконцентрироваться.
Я могу перестать чувствовать всё это. Я знаю, что могу.
Выдох.
– Ну так вот… Андрей… – продолжает дядя.
– Нет, ты это серьёзно?
– Он также обладал огромными знаниями о Мороках и нашей силе, скорее всего, знал
больше остальных, – спокойно продолжает Кристиан, игнорируя моё кислое выражение лица. –
Или просто память у него получше, хотя я почти уверен, что Андрей просто был не в меру
153
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
любопытным и совал свой нос куда только мог, чтобы проверить разные теории. К счастью,
всем он поделился со мной, поэтому я всё записал вот сюда.
Кристиан вытаскивает из-за пазухи небольшую книгу в чёрной кожаной обложке. Он не
даёт её мне в руки, а кладёт рядом с собой на кровать.
– Её я написал для тебя, здесь всё, что я знаю о наших возможностях. Она поможет тебе,
когда родится мальчик – новый Морок, которому ты сам станешь наставником.
– Ты мне ещё не всё рассказал?
– Почти всё, но переживаю, что память у тебя, малец, короткая, – Кристиан растягивает
губы в снисходительной улыбке, я её копирую, хотя он прекрасно знает, что память у меня
хорошая.
– И почему никто раньше не додумался написать подробную книгу с нашими возможно-
стями? Передавать всё из уст в уста так непрактично.
Он продолжает бубнить себе под нос и трёт щетину на подбородке и щеках. А я слушаю
вполуха, догадываясь, что он просто пытается меня отвлечь посторонними разговорами.
– Согласись, что эта война нам всё подпортила. Раньше Мороки собирались вместе хоть
иногда, чтобы поделиться знаниями. Каждый знал то, что знают другие. А потом Мар не стало,
и Мороки тоже разбрелись кто куда.
Всё не унимается он, а я рассеянно киваю, сажусь на стул и подпираю лицо рукой, упи-
раясь локтем в подлокотник.
– Все твои отметины прошли?
Я несколько раз моргаю от того, как легко он перескакивает с одной темы на другую.
– Да, вообще все последствия прошли, – киваю я.
– Покажи, – настаивает дядя.
– Говорю же. Всё прош…
– Показывай, говорю. Или у тебя глаза на затылке выросли? – передразнивает он.
С тяжелым выдохом я встаю, стягиваю рубашку через голову и поворачиваюсь к Кристи-
ану. Он тоже встаёт и начинает внимательно разглядывать мою спину. Делает это так долго и
пристально, что моя кожа покрывается мурашками.
– Закончил? – недовольно бормоча, пытаюсь обернуться, но он не даёт.
– В каком месяце ты родился? – ненавязчиво спрашивает дядя, вновь переводя тему.
– Не удивлён, что ты не помнишь, но в первый месяц зимы.
Кристиан бросает задумчивый взгляд на тёплый летний пейзаж за окном.
– Немного рановато, конечно, но это мой тебе подарок, мальчик.
Меня сбивает с толку его внезапно серьёзный тон, но я ничего не успеваю спросить,
потому что тот прикладывает ладонь на мою левую лопатку, а я начинаю кричать от жуткой
боли, словно его рука раскалена каким-то ледяным огнём.
– Прости, Аарон. Андрей предупреждал, что ставить метку Морока на живого – болез-
ненное дело, но другого выхода нет.
Это последние слова, что мне удаётся разобрать. Я падаю на колени не в силах удержаться
на ногах, продолжаю кричать, пока голос не хрипнет, но Кристиан не отнимает руки.
154
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 24
Мара
Я открываю глаза и на мгновение мне кажется, что всё произошедшее мне приснилось.
Вся война, возможная смерть Александра и мой кинжал в руках Даниила. Может, это был
один длинный кошмар, потому что мой взгляд упирается в знакомый мне балдахин. А когда
я приподнимаюсь на локтях, чтобы взглянуть в окно, то небо темнеет на закате, алые лучи
блестят на стекле и плотной стеной валит пушистый снег.
Я одна в своей комнате, здесь прибрано. Книги на столе высятся аккуратной стопкой на
краю, стул плотно задвинут, мягкие кресла стоят на своих местах, плотные занавески на всех
трёх окнах раздвинуты, а на небольшом столике есть даже ваза с цветами. Всё на каком-то
удивительно идеальном месте, да так, что этот порядок кажется мне неправильным. Я нико-
гда не отличалась умением наводить кристальную чистоту, хотя была дисциплинированна. Но
здесь чувство, что я проснулась в комнате, где никто не живёт.
Поднимаю прядь своих волос, убеждаясь, что они всё ещё невзрачного серого оттенка,
ощупываю живот, но не нахожу никакой раны, вся моя кожа вновь здоровая. Я всё не могу
понять, но что-то со мной не так, пока не замечаю непривычную тишину.
Моё сердце не бьётся.
Всё моё тело сковывает страхом, что Александру каким-то образом удалось меня вер-
нуть. А значит, я вновь вытягиваю из него жизнь.
Пытаюсь вскочить с кровати, оглядывая свою белую ночную сорочку, но едва я пытаюсь
встать на ноги, как колени подгибаются, а я падаю на пол. Я лежу, уверенная, что сейчас кто-
то ворвётся в комнату, чтобы узнать, что здесь происходит, но во дворце поразительно тихо.
Кожа покрывается холодным потом, я начинаю сомневаться в реальности происходящего.
Может, так на самом деле выглядит Тень?
Персональный ад, где ты оказываешься в желанном месте, но абсолютно один?
В месте, где каждая стена, запах и шорох напоминают о счастье, которое ты упустил?
Может, богиня решила, что я всё-таки совершила самоубийство, вложив нож в чужую
руку?
Руки трясутся, когда я подтягиваюсь, опираясь на кровать, пытаюсь встать на слабые
ноги. Возможно, я давно так лежу. Ощупываю руки и оглядываю своё тело. Я чистая, кожа
пахнет розой, а волосы едва влажные на затылке и кончиках.
Меня только недавно помыли?
Когда мне удаётся более-менее размять ноги, я распахиваю шкаф и нахожу там привыч-
ную одежду. Надеваю первые попавшиеся штаны, чёрную рубашку и тёмно-бордовый кафтан.
Несколько минут за привычными, монотонными действиями помогают мне успокоиться, но я
всё равно часто прикладываю руку к груди, где сердце продолжает упорно молчать. В завер-
шение я натягиваю высокие сапоги.
Я лишь оделась, но устаю от процесса так сильно, что приходится посидеть немного на
кресле. Сижу, напряжённо вслушиваясь в тишину за дверью. Медленно выхожу в коридор.
Тут горят свечи на стенах точно так же, как и всегда, но нет никакой стражи и не видно слуг.
Я медленно иду вдоль стены, цепляясь за знакомые мраморные полуколонны и скульптуры в
стенах. Мои шаги – практически единственный звук, что я слышу, а дворец как никогда раньше
кажется мне мрачным, неприветливым и болезненно одиноким.
155
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Я спотыкаюсь о край ковра и чуть не падаю, когда внезапно по нашему третьему этажу
разливается мелодия рояля. Дыхание сбивается от надежды. Я ускоряю шаг, пробираясь по
коридору, передвигаюсь так быстро, как могу, чтобы попасть туда, где Северин любит играть.
Меня даже не беспокоят печальные воспоминания о нападении в том зале, я лишь мечтаю
увидеть кого-нибудь из любимых и понять, что они в порядке.
Мелодия кажется мне знакомой. Из весёлой она перетекает в низкие тона, начинает зву-
чать мрачно и завораживающе, как тон рассказчика на пугающем моменте в сказке.
Я стремительно заворачиваю в распахнутые двери и нос к носу сталкиваюсь с чьей-то
головой в виде черепа козы с длинными рогами. Вокруг стоит полутьма, из высоких окон со
стороны рояля падают красные лучи солнца, а тени в провалах глазниц делают череп по-насто-
ящему ужасающим. Я не замечаю, как начинаю орать, отшатываясь назад, а чудовище с козьей
головой пугается меня не меньше и с визгом делает несколько шагов подальше от меня. Мело-
дия рояля обрывается. Я хватаю ближайшую вазу с высокой подставки, как когда-то при напа-
дении наёмников, и замахиваюсь на нечисть, не имея ни малейшего представления, как она
забралась во дворец.
– ХВАТИТ!!! – визжит кто-то, а я замираю с занесённой рукой.
Это не голова в виде черепа, это маска. Просто козья маска.
– Агата, умоляю. Не ещё одна коллекционная ваза.
Анна медленно стягивает маску, ваза выскальзывает из моих вспотевших от испуга паль-
цев, и я неловко пытаюсь её поймать. На третий раз мне всё-таки удаётся прижать произведе-
ние искусства к груди.
Сестра всхлипывает раз, потом второй, потом третий, пока не начинает громко рыдать,
оседая на пол, словно ноги не могут её держать. Она смеётся или плачет, я ничего не могу
понять.
Широко раскрытыми глазами я смотрю на Северина, который подскакивает к нам и акку-
ратно вытаскивает вазу из моей хватки. Его пальцы дрожат, мне не понятно, почему они так
изменились. Как они так выросли.
Северин с силой прижимает меня к себе, обхватывая шею руками, а я носом утыкаюсь
ему в плечо, пока король тихо шепчет благодарности. Я едва разбираю его слова и застываю,
не зная, что я такого сделала. Он отстраняется, давая мне время его рассмотреть.
Его лицо всё такое же молодое, глаза с тем же глубоким зелёным цветом, но он окреп и
возмужал, а от былого принца в нём осталась разве что улыбка. Я замечаю появление несколь-
ких мелких морщин, что собираются вокруг глаз при улыбке. Его волосы отросли до середины
шеи, но даже с такой длиной он каким-то образом умудряется выглядеть по-королевски опрят-
ным, а волосы лежат аккуратными волнами. На голове у Северина золотая корона с драгоцен-
ными камнями. На нём белая рубашка, богато расшитый золотом серый камзол, а поверх при-
таленный кафтан в тех же оттенках, но кафтан тёплый и длинный, словно он собрался на улицу.
Анна также выглядит старше, она похудела, кажется, даже подросла и теперь чуть выше
меня, а её густые чёрные волосы до самой поясницы закрывают спину. Она в плотном алом пла-
тье, а поверх тёплое пальто в пол в серо-золотых оттенках под стать одежде мужа. Помимо её
синих глаз ярче всего сверкает золотая корона, более изящная и тонкая, чем у короля. Полоса
золота толщиной лишь с палец, а вверх тянутся дополнительные золотые части с рубинами,
что так идут её платью.
– Что случилось? – растерянно спрашиваю я, пытаясь помочь ей подняться.
Сестра ничего не отвечает, лишь сжимает меня в объятьях, а я пытаюсь дышать и взгля-
дом молю Северина о помощи.
– Где все? Почему дворец такой пустой?
– Ох, Агата! Ты спала почти два года, – выдыхает Северин.
– Я что?!
156
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Я так долго ждала, что уже не знала, стоит ли надеяться… – Анна утирает слёзы и
цепляется за мою одежду, боясь, что я исчезну.
– Александр… – я едва выдавливаю его имя в ужасе, что за два года точно должна была
его убить, вытянув всё, что в нём есть. – Где он? Проклятье! Я убила его?!
Я… что я сделала?
– Нет! Нет, Агата! – успокаивает меня Северин. – Александр жив.
– Жив и всё так же самая большая заноза в заднице, – бубнит Анна, а потом демонстри-
рует мне кислую улыбку, когда я перевожу на неё удивлённый взгляд.
Она выпускает меня из своих объятий, но продолжает сжимать край моего кафтана в
кулаке, так что я и шага от неё сделать не могу.
– Почему дворец похож на склеп и что это за чертовщина?! – пальцем тыкаю в жуткую
маску, что сестра оставила на полу.
Северин весело хохочет, его смех такой счастливый и тёплый, что я невольно улыбаюсь.
Король даже запрокидывает голову, открывая шею.
– Этот чёртов день будет лучшим за последние годы! Ах… как же так вышло, что из всех
ночей именно эта? – он с улыбкой качает головой и скорее обращается к самому себе.
Молодой король целует Анну в волосы, к моему удивлению, повторяет то же самое со
мной и идёт к выходу.
– Анна, собери Агату и расскажи ей, что произошло. А потом присоединяйтесь ко всем.
Дам вам час, больше я не смогу оправдывать твоё отсутствие. И не забудь, что мы начинаем
в момент, когда зажжётся первая звезда. Люблю тебя! – последние слова уже доносятся из
коридора.
– А я тебя! – кричит Анна.
Я приподнимаю бровь и складываю руки на груди, наблюдая, как у сестры появляется
глупая, но счастливая улыбка, и мне хочется её треснуть. А лучше их обоих.
– Пошли! Час – это для нас впритык! – Анна хватает меня за руку и практически выво-
лакивает в коридор, утаскивая в другую сторону, уводит дальше от главной лестницы.
Когда она замечает, что мне тяжело быстро идти, то подставляет своё плечо, позволяя
опереться. Анна приводит меня в какую-то гардеробную, здесь есть мягкие диванчики посере-
дине, туалетный столик с большим зеркалом, а цвет стен невозможно разобрать из-за огром-
ного количества абсолютно разной одежды: от сверкающих платьев до строгих мундиров, от
простых рубашек до меховых шуб.
– Что сегодня за день, Анна? – испуганно спрашиваю я, когда сестра усаживает меня на
один из диванчиков, а сама роется где-то в глубине среди жутких масок.
– Сегодня, сестра, – серьёзно отвечает она, выпрямляясь, и поворачивается ко мне, сжи-
мая в руке маску рогатого чёрта, – наш любимый праздник и единственный день в году, когда
никто… абсолютно никто не боится Морока, потому что на улицах есть кто пострашнее.
Её губы растягиваются в хищной улыбке, и я почему-то начинаю сочувствовать Алек-
сандру.
157
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Глава 25
Мара
Анна рассказывает мне всё, что знает про битву в лагере Даниила, про хаос и быструю
победу благодаря мне. Она рассказывает, что стало с Аракеном и о том, как она поведала всем
настоящую историю Мар. Пока я спала, они открыли тайну, кто же в действительности убил
Анну и почему я пришла отомстить Даниилу и Елене. Я внимательно слушаю, стараясь успе-
вать переваривать информацию и мне в целом это с трудом, но удаётся. Постепенно она под-
ходит к самому главному. Рассказу о том, как им удалось меня вернуть.
– Это всё Кристиан.
Лицо сестры становится совсем серьёзным, пока она заплетает мои волосы в уже привыч-
ную причёску. Косы кольцами укладывает на затылке, а вторая половина распущена и ложится
на плечах и спине. Сестра не стала заставлять меня надевать платье, позволила остаться в моём
кафтане, но нашла мою алую мантию. Ту самую, с широкими рукавами, ту самую, в которой
я умерла во второй раз. Они её полностью отмыли от крови.
– Кристиан – чёртов засранец, он даже не рассказал мне, что сам Морок! Как и Алек-
сандр, никогда не спрашивал совета и не делился своими планами! – вдруг ругается она. –
Он знал больше, чем мы думали, и хотел что-то сделать для тебя. Для нас всех. Оказывается,
его наставник – Андрей – упомянул кое-что очень давно. Он рассказал, чем особенна связь
ученика и наставника у Мороков: только они между собой могут делиться жизненной силой.
У тебя есть метка Морока.
Чувствую, как палец сестры упирается мне в спину, там, где появилось странное пятно
в форме ладони после воскрешения.
– Её тебе поставил Александр, она работает как ваша связь. Но такую же может поставить
Морок и на живого. А точнее, такое может сработать, только если его поставит наставник на
своего ученика.
Я рассеянно киваю, не совсем понимая.
– Александр продолжал тебя держать на привязи, но его силы не хватало для восстанов-
ления сердца и тела в целом. Ты была полностью мертва. Просто не разлагалась, а он перепро-
бовал всё, что только знал, но ничего не помогало, потому что его жизненной силы не хватало.
– Я знаю, но как тогда он это сделал?
– Кристиан. Он отдал свою жизненную силу Александру, – тихо шепчет она. – Трудность
в том, что Кристиан тоже уже оживил мёртвого и у него, как и у Александра, была лишь поло-
вина.
Я всё ещё не понимаю, но по позвоночнику уже ползёт неприятное предчувствие.
– Он отдал почти всё, что у него было.
– Почти? – моё дыхание сбивается, когда я пытаюсь понять её слова, что кажутся мне
какой-то до ужаса сложной загадкой.
– Кристиан оставил для себя… ровно на год жизни, – голос Анны становится печальнее и
тише, но прочистив горло, она продолжает. – Он всё продумал. Даже то, что Александр может
попытаться вернуть ему его жизнь. Но такая передача возможна лишь в одну сторону, это
может сделать только старший в пользу младшего. Кристиан поставил на него метку Морока,
но с ними, как я уже и сказала, она работает по-другому, потому что Александр тоже Морок
и, самое главное, он живой.
– Вот же действительно идиот! – зло выплёвываю я. – Где Кристиан?
158
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Анна заканчивает причёску и какое-то время молчит, роясь среди косметики на туалет-
ном столике. В тишине она даёт мне время всё осознать самой.
– Прошло два года… – выдыхаю я, понимая её заминку, в груди сердце молчит, но я
давлю кулаком на грудь, пытаясь унять боль. Я понимаю, что не увижу больше своего друга.
– Да, – нехотя кивает она. – Он умер полгода назад. Кристиан… умер спокойно, Агата.
Весь год он смеялся над нашими кислыми лицами. Делал всё, что вздумается, тратил деньги,
пил, веселился и доставал каждого из нас, зная, что мы не станем на него орать из-за его
жертвы.
– Вы действительно не орали на него?
– Богиня, конечно, нет! Первое, что сделал Северин, выслушав, что он натворил, это
ударил его прямо в челюсть. Александр бить его не стал, но он припомнил каждое ругатель-
ство, что выучил за свою жизнь, – сестра тихо смеётся, а я выдавливаю улыбку, пытаясь это
представить. – На тренировках временами мне казалось, что они пытаются убить его от обиды,
раз уж он всё равно умирает.
Она перестаёт улыбаться, вновь становясь серьёзной.
– Но это не меняет того, как мы все по нему скучаем. В итоге Александр, соединив свою
половину и половину наставника, стал почти полным… но лишь почти. Сердце легко восста-
навливается, если Морок на пике своей силы, но здесь всё равно были трудности. Однако Алек-
сандр справился. Твоё тело восстановилось.
– Но? – предположила я, замечая отсутствие радости на лице сестры.
– Но ты не просыпалась. Тело твоё было здоровым, нить с Александром крепка, но ты
так и оставалась мёртвой. А мы просто продолжали ждать, надеясь, что когда-нибудь ты вер-
нёшься к нам. И теперь… – она выдыхает с таким облегчением, что в груди вновь закололо от
неприятной боли. – Теперь ты встала.
– Но я вновь привязана к Александру? – хватаю сестру за руку, когда она заканчивает
подводить мне глаза чёрной сурьмой и пытается нанести краску на губы. – Я же вновь вытяну
из него всё!
– Нет, теперь в нём достаточно силы, чтобы держать тебя живой и жить самому. Он не
может тебя воскресить, но ты будешь жить так долго, как и он. Твоё дыхание остановится,
только когда его сердце перестанет биться, – ласково улыбается Анна. – Всё закончилось,
Агата. И он, и ты… вы оба будете жить. Хотя бы так. Вместе.
«А мы… мы будем вместе ещё много лет, связанные единой жизнью. И умрём так, как
пишут в твоих сказках. Вместе. В один день…» Я вспоминаю, как он сказал это Даниилу,
чтобы его позлить. И как удивительно он оказался прав.
Как угораздило меня попасть в сказку?
Получить принца и обещанную смерть в один день?
Но я буду с ним. До конца его дней, я буду с ним.
Я не знаю, что чувствовать по этому поводу. Слишком много информации за один час,
и вся она путается в голове, когда в груди смешиваются обида и облегчение, счастье и горе.
Они сплетаются вместе, оставляя меня в смятении.
Сестра замечает моё побледневшее лицо и гладит щеки, стирая слёзы, которые я даже
не заметила.
– Ты не представляешь, каким облегчением стало то, что ты проснулась. Эта история –
лишь начало. И есть ещё множество того, что я должна тебе показать. Но главное, что смерть
Кристиана не была напрасной, как и твоя. Ты даже не представляешь, как много сделала.
Я закусываю губу, сдерживая оставшиеся слезы.
– А теперь забудь пока обо всём грустном. Пришло время тебе встретиться с остальными
друзьями. Ты, может, и спала, но мы так долго ждали.
159
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Сестра сжимает мою руку, а я выдавливаю улыбку, и продолжаю это делать, пока она не
становится настоящей.
Северин оказался прав. Среди всех вечеров какова удача была проснуться в лучший из
них?
Коляда. Праздник, что начинается с первой звездой. Праздник, когда улицы наполнены
людьми в масках животных, умерших, чертей, смерти и других кошмаров. Те, у кого нет
масок, – низко надвигают на глаза меховые шапки с ворсом, перекидывают длинные волосы
вперёд или разукрашивают лица сажей, белилами и другой краской. На фоне ряженых Морок
выглядит как один среди своих и далеко не самый пугающий.
Эта ночь веселит и пугает одновременно, а покой и обычные правила нарушаются шумом
и удивительными представлениями.
Праздник, в честь которого жгут костры. Ночной воздух полон криков, шуток, песен и
веселья, а музыканты беснуются, играя энергичные мелодии на струнных инструментах под
барабанный бой. Все женщины распускают волосы, какие-то девушки притворяются парнями,
большинство выворачивают верхнюю одежду, вытаскивая мех наружу. Люди в жутких масках
делятся едой и пожеланиями здоровья, долголетия и удачного брака. И весь праздник пропи-
тан запахом свежего хлеба и угощений, топлёного сахара, застывшего в леденцы причудливой
формы, и сладкой медовухи.
Сестра ведёт меня по полутёмным коридорам к выходу из дворца, и чем ближе мы к
площади, тем чётче я слышу сердцебиение праздника. И сама непроизвольно ускоряю шаг в
предвкушении.
Коляда, коляда!
Отворяй ворота!
Ты подай пирога,
Хлеба кусочек,
Сметаны горшочек!
Не подашь пирогов —
Напускаем клопов,
Тараканов усатых
И зверей полосатых!
Коляда, коляда!
Отворяй ворота!1
Коляда – любимый праздник всех Мар, любой город или деревня приветствовали нас
в эту ночь горячее, чем в любую другую. Ряженье с масками в образы нечистых сил стирает
грань между мирами, а нечисть словно вновь проникает в наш мир, чтобы повеселиться и
нарушить обыденную жизнь.
Идеальный день для мёртвой Мары вновь вернуться домой.
Основные костры и праздничная ярмарка расположились на площади перед дворцом.
Здесь расчистили выпавший снег, но снегопад продолжается, придавая празднику ещё больше
магии. Я не могу сдержать восхищённого вздоха, наблюдая за толпами людей, что играют и
веселятся в ночи, окружённые лишь светом от огня костров и специально установленных факе-
лов.
– Поэтому и дворец пуст. Мы всех отпустили на праздник, – говорит мне сестра, накло-
няясь к уху. – Я хотела, чтобы ты увидела всё сама, прежде чем рассказать тебе.
1
Славянский фольклор, рождественская песнь. – Прим. автора.
160
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Она смеётся, глядя на моё удивлённое лицо, и мне есть чему удивляться. На пло-
щади толпы людей и все в различных масках нечисти, на ком-то меха или одежда вывернута
наизнанку. Но среди толпы, то тут, то там, я вижу многочисленные всполохи алых плащей
среди серого, чёрного и белого.
– Кто это? – выдыхаю я.
– Это не настоящие Мары, но люди вновь видят в нас героев сказок, и этот праздник
снова наш, так они пытаются показать свою любовь, не забывая о нас.
Я вижу, что алое носят только женщины, но все разных возрастов. Они пляшут и бегают,
а их распущенные косы развеваются разными оттенками: от тёмных до светлых и даже седых.
Они веселятся, напоминая, что Мары всё ещё среди нас. Я стараюсь не плакать, наблюдая за
этим завораживающим зрелищем, но смеюсь, не в силах сдержаться.
– Но Морока никто не может изобразить. Они все – настоящие! – сестра с гордостью ука-
зывает на троих мужчин в чёрных теневых плащах с масками на лицах. Они кажутся самыми
высокими и сильными среди всей гуляющей толпы, а среди этих троих Александр.
– Подожди! Все настоящие?!
Анна смеётся из-за моей запоздалой реакции.
– Да! Двое пришли к нам сами два месяца назад, когда услышали, что правда открылась,
что Мары и Мороки вновь пытаются вернуться к тем отношениям, что у нас должны быть
изначально. Особенно когда разнеслась весть, что Мары вновь живы.
Сестра улыбается так широко, когда пальцем показывает куда-то вперёд, что я не сразу
отрываю от неё взгляд. Медленно поворачиваюсь к площади, замечая детей в алых плащах.
Пять девочек с чёрными волосами, что крутятся вокруг Мороков среди других малышей. Один
из мужчин позволяет двум девочкам ухватиться за его руки и начинает стремительно кру-
житься, поднимая детей в воздух, а девочки подгибают ноги и смеются так громко, что я слышу
их даже отсюда. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, о чём она говорит.
Новые Мары.
Всем девочкам на вид по двенадцать лет.
Я хватаю ртом воздух, пытаясь осознать, что произошло и почему сейчас.
– Я осталась единственной Марой. После того как ты убила Елену и Даниила, медленно
я начала их чувствовать, – объясняет Анна. – Я была последней и никогда не знала, как ощу-
щается этот сестринский Зов новой Мары. Поэтому вначале игнорировала, не зная, что это
такое и почему я чувствую себя так странно. Но спустя полгода встретила первую и всё поняла.
Проблема была в отмщении. Может, богиня действительно была так зла на людей за наше
убийство? Может, специально не стала забирать нас к себе и не выбирала новых Мар, чтобы
однажды Морок поднял тебя, помогая завершить начатое, убив если не самого Юлия, то его
род?
Она пожимает плечами, как и я, не уверенная, как ответить на эти вопросы.
– Я не знаю, дело ли в этом, но я почувствовала первую нить сразу после битвы в лагере
в Аракене.
Я выжидаю немного, а потом выпаливаю:
– Их учишь ты?! – В моём голосе масса сомнений, и сестра надувает губы.
– Других-то нет! Я хорошо справляюсь! И не только я, но и Мороки. А когда они почув-
ствуют своих учеников, то смогут обучать их вместе с девочками. Мары больше не заперты в
храме, и я забрала их из семей только до восемнадцати лет, только на обучение. Потом они
могут остаться или уйти домой. Они также посещают семьи в отведённое время, – взмахивает
рукой сестра, пытаясь отмахнуться от моего скептицизма, словно от снежинок, что падают ей
на платье. – Я пытаюсь изменить всё, что так не нравилось нам.
Прижимаю руки к груди в притворном изумлении, а сестра со смехом пытается дать мне
подзатыльник, но я вовремя отклоняюсь.
161
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
– Мы верили, Агата, – шепчет она, хватая меня за руки и притягивая поближе. – Знали,
что ты проснёшься, потому что девочек появилось всего пять. Я шестая. Но Мар всегда семь.
Мы знали, что ты встанешь. А он верил больше всех.
Она кивает головой в сторону трёх мужчин в чёрных плащах, чьи маски утопают в тени
капюшонов. Никто сегодня не боится слуг Тени, а дети, наоборот, вертятся вокруг них.
В толпе я нахожу Северина, который замечает нас и машет рукой, чтобы мы подходили.
Рядом с королём несколько Теней и Марк в качестве охраны. Марк, прищурив глаза, смотрит
в мою сторону, но я пониже надвигаю маску черепа шакала, что дала мне сестра, уверяя, что я
должна надеть именно её. У Анны всегда была любовь к символизму, поэтому она оделась под
стать своему мужу, а мне дала символ Серата. В толпе людей я замечаю больше Теней Морока,
что веселятся, пьют и танцуют под бой барабанов, вливаясь в хороводы.
Воздух холодный, изо рта вырывается пар, но от обилия людей, костров и всеобщей радо-
сти я чувствую странное тепло и нервное предвкушение от встречи с друзьями. Северин сме-
ётся, заметив мою маску, пытается по привычке запустить руку себе в волосы, но задевает
корону, которая нелепо сбивается набок, и смеюсь уже я.
– Агата… – на выдохе шепчет Марк, узнавая мой смех.
Я открываю рот, чтобы выдать какой-нибудь саркастичный ответ, как мы с ним любим, но
мужчина прерывает меня, стискивая в своих объятьях. Когда он меня отпускает, то на всякий
случай наклоняется и приподнимает маску, чтобы проверить.
– Агата, знали бы мы, что ты такая неуклюжая, то в Тени никогда бы не взяли. Это же
надо, упасть на собственный кинжал да прямо в сердце, – цокает он языком и качает головой.
– Ты тоже не особо грациозно падал на мой кулак. Да так, что и от локтя тоже получил, –
усмехаюсь я.
– Кстати, ты должна мне новую выпивку за те два удара, Мара! У меня челюсть ещё
неделю болела, – почти грозно предупреждает он. – Я ждал два года, так что не смей больше
притворяться мёртвой.
– Я и есть мёртвая, дурень, – фыркаю я.
– Твой юмор только могила исправит. Ой… ты же только что оттуда! – он скалится в
улыбке, чувствуя, что победил, а я смеюсь от глупости этой шутки.
Северин с напускным разочарованием качает головой и кормит Анну засахаренными
корками апельсина, что купил на одном из праздничных прилавков. Заметив мой взгляд, он
протягивает и мне. И я жую, прикрыв глаза, наслаждаясь сочетанием вкусов.
– Тебе пора, – толкает меня в бок Анна, все остальные согласно кивают.
Я знаю, о чём они говорят, сама хочу быстрее увидеть Александра, но и боюсь этой
встречи, оттягивая момент, задерживаясь рядом с друзьями.
Несмотря на морозный воздух, мои ладони потеют, я медленно пробираюсь сквозь толпу
людей в жутких масках в сторону трёх Мороков, что так и остаются в окружении хоровода и
детей, среди которых новые Мары.
Я нахожу его почти сразу, замечая очертания знакомой маски шакала. Это он кружит
детей, что облюбовали принца в качестве карусели. Александр заканчивает кружить двух
Мар, опускает девочек на землю. Я встаю перед ним ровно в тот момент, когда он перестаёт
шататься, возвращая равновесие.
Не уверена, что Александр узнает меня, здесь много девушек в алом, стоит полумрак,
разгоняемый лишь огнём далёкого костра за его спиной, а снег продолжает медленно падать,
оседая на наших плечах. Морок замирает, выпрямляясь во весь рост передо мной. Наклонив
голову, разглядывает мою маску. Молча он стягивает вначале одну чёрную перчатку, потом
вторую. Дети продолжают кричать и смеяться. Бегают вокруг нас, цепляясь то за его одежду,
то за мою. Играют в догонялки, используя нас как препятствие, за которым можно спрятаться.
Но мне почему-то кажется, что мы абсолютно одни, когда он пальцами берёт прядь моих серых
162
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
волос с плеча. Весь гам и громкая музыка уходят на задний план, пока Александр отпускает
волосы, указательным пальцем поддевает и тянет мою маску вверх. Он делает это настолько
медленно, что моё дыхание успевает сбиться. Он так же молча отбрасывает её назад, и та
падает.
Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с чёрными провалами глаз маски Морока, рас-
плываюсь в улыбке и приникаю к его ладони, стоит ему только прикоснуться к моей щеке.
– Только моё сердце не бьётся, – тихо шепчу я.
– Тогда я попробую это исправить.
Я вздрагиваю, когда Александр приподнимает свою маску. Здесь достаточно темно, а
тени от капюшона и маски слишком длинные, чтобы кто-то мог разглядеть его лицо, но дети
всё равно с визгом закрывают свои лица и разбегаются.
Все знают, что умрёшь, если увидишь настоящее лицо Морока. Поэтому все вокруг отво-
рачиваются.
Он всё такой же. Длинные верхние пряди падают ему на лоб и изумрудные глаза, в кото-
рых столько разных чувств, что я не знаю, что сказать. Александр никак не реагирует на окру-
жающих, он обхватывает ладонями мою шею и тянет к себе, наклоняется, впиваясь в мои губы
так жадно, что я почти чувствую привкус пережитого горя и мучительного ожидания на его
языке. Я цепляюсь за его руки, готовая заплакать от облегчения, как сердце делает первый
сильный удар. Всё моё тело сотрясается, но Александр прижимает меня только теснее, насла-
ждаясь каждым новым ударом, что отдаётся во всём моём теле, переходя в его ладони. Я при-
кусываю его нижнюю губу, но он лишь мрачно улыбается мне в ответ, не желая отпускать.
Когда нам перестаёт хватать воздуха, и мы задыхаемся, принц отстраняется от моих губ на
пару сантиметров, чтобы тихо выдохнуть:
– Ну, здравствуй, маленькая Мара.
В качестве бонуса я оставлю здесь, что же именно Агата написала Александру в своей
записке. Потому что Александр её обязательно спросит, а она ему ответит.
163
Л. Арден. «Мара и Морок. Особенная Тень»
Благодарности
В первую очередь хочу поблагодарить свою семью и друзей, которые читали рукописи в
начальных и абсолютно, на мой взгляд, ужасных вариантах, но вместо того чтобы забросить это
дело, каждый раз говорили: «Надеюсь, ты начала писать следующую, потому что я хочу ещё».
Спасибо Оле и Наде за поддержку и за то, что задавали вопросы, помогая найти пробелы
в рассказе. Даше за потрясающие обложки и беспощадное убийство всех моих сомнений.
Также огромное спасибо моему отзывчивому редактору, который поддерживает и отве-
чает абсолютно на каждый вопрос с т