570
своим добрым конем», «своим товарищем» и под.24 Cp.
«Крупных татар убил сорок тысячей , А мелким яювюДвіо-
ком тым и сметы нет» (Гильф. II, 364).
Как явные грамматические архаизмы они встречаются
в очень небольшом количестве у писателеfl первой поло-
вины XVIII века. В. К. Тредиаковский писал: «Многие не
токмо говорят, что простительнее, но и пишут: по торгом
и ръінком. . ., вместо по торгом и Дъtіікомр . . 326
5. В творительном падеже те же имепа имели оконча-
ния -ъt (в твердой разновидности) и -u (в мягкой разновид-
НОСТИ): GmoAbl, KONH, сіаы, попн. В современном языке такие
формы отсутствуют. Однако ими объясняется оА»н стран-
ныft, с точки зрения современного языка, вид наречных
образований , очень продуктивных и в настоящее время.
Как известно, наречия отыменного происхождения, су-
ществующие в современном языке, восходит к тем или
иным формам косвенных падежей имен существитеаьных
или прилагательных. В древнерусском языке существовали
наречные образования, генетически являющиеся формой
творительного падежа множественного чипа неwенных
прилагательных. Нечленные прилагательные склонялись
так же, как и имена существительные с бывіІіей основой
на -о, в женском — с основой на -о. Поэтому окончанием
творительного падежа множественного числа для прила-
гательных мужского и среднего рода было -ъt в твердой
и -в в мягкой разновидности. К этой падежной форме
и восходят наречные образования от прилагательных с
суффиксом -ъгкв типа мужъскъі — ‘мужественно’, лоіпииъгкъt
и т. д. Таким образом, суффикс -в соответствующих совре-
менных наречий (типа героичесхи, всячески, по-русски и т. п.)
генетически является флексией творительного падежа мно-
жественного числа (сочетание зъt, xъt, xъt фонетически из-
менились уже в древнерусском в ю, хв, хи).
2 современном языке, сохраняющая его форма оказтась за-
’ С. П. О 6 н о р с к и й . Именное склонение в современном
русском языке. Вып. 2. С. Ѕ05.
’5 В. В. Ви н о г р а д о в. Оиерки по истории русского литера-
турного языка XVII—XIX вв. М., 1938. С. 106.
572 Исіtіорическая линzвистика
Архаические фQмъt в современное pfccxoм язъіке 571
Как указывает С. П. Обнорский , •Аомоносов бьiл по-
следним писателем, с известным простором пользоваввіим-
ся этими формами»'б «Уже со многими иаДоdtв Гласит
эфир, земля и воды» (•Ода 1746 года•) и под. Изре Ака они
употребляются и последующими писателями XVIII века.
Haпp., у Фонвизина в •Бригадире»: «С о в е т н и к (один).
Она не дура, оЛнако со всем ее умом догадаться не может,
что я привязан к ее свекрови, привязан ояами, помывые-
ниями и всеми моими чувгtпаъt•. Уже с явной стилизацней
в «Недоросле»: •К у т е й к и н. Дому владыке мир и мно-
гая лета с чадъі и doмoчвdqъt». Как алемент стилизации
встречаются эти формы и у писателей XIX века, напр.:
•Перед ним изба со светелкой . С кирпичноіо, беленокі
трубою, G дубовъіми тесовьlми aQoяiъt» (Пушкин. Сказка
о рыбаке и рыбке); •Наконец того начитьlваю в галетах,
что постоянно и у нас и в яужих краях неумолчными усяіъt
везАе утверждается повсеместнмй мир» (Аесков. Очаро-
ваннъій странник); «— Нападал тъі на него с яіово@в;в? —
Государь, человек атот с яioвaДutgu сам напал на деревню...•
(А. К. Толстой . Князь Серебрянъій ) и под.
Подобные формы сохраняются в некоторых послови-
цах, например, ‹•Справил бы однорядку с кQозъки, да жи-
вотики коротки» (Даль. Пост., 97); •Радости на радости:
Макар с мовпЩщв» (Т а м ж е, 781). Они входят также в
число нечастых архаизмов былинного языка. (Сравнитель-
но много такик форм в «Сборнике Кирши Данилова», см.
напр., с. 26, 65, 89, 123, 126, 178 и др.)
6. Старым окончанием местного падежа данных суще-
ствительньіх (в твердой разновидности) было -Ешь. Оно
сохраняется в отдельных фразеологизмах церковнославян-
ского происхождения, а именно в тех из них, в которых
осталось и старое чередование заднеязьlчных с свистящи-
ми. Благодаря •инородности» подобного чередования в
стьівшей , как бы немотивированной частью единого фра-
" С. П. О 6 н о р с к н й . Именное склонение в современном
русском языке. Вып. 2. С. 380.
зеологического целого. Ощущение этой «немоз'ивирован-
ности» закрегіляется специфичностью семантики соотвез'-
 ствующих слов, не находящей опоры в их современных
значениях. Сюда относятся такие выражеlіия, как «притча
во языцех (лзътtј/хs)» и «темна вода во облаиех (ndлoqJ›xь)».
«К у т е й к и н (насмехаясь). Притча ao язъіцех!» (Фон-
визин. Недороть); «Неповоротливость, угрюмость и дере-
венщина, одолевавшие Семена Ивановича, сделки то, что
он стал какою-то притчею во язъtqех иинорников и на дол-
гое время доставшх им материи для развлечений во время
курения папирос в коридоре» (Г. Успенский. Нравы Расче-
ряевой улицы); «У нас, в нашем городе, Сосновская скоро
стала притчей во язъіуех» (Бунин. Дело корнета Елагина);
«Извозчичья гopa, наверное, долго еще будет „притчей
во нзъіцех“. Долго еще будет тут ютиться разная шпана»
(Нилин. Испытательный срок).
«— Это, брат, еще темна вода во обхацех, что тебе ми-
нистры скажут, — подхватил Кнопов...» (Писемский. Люди
сороковых годов); «Отец диакон... спросил однажды Ге-
расю, как, мол, он объясняет выражение „темна вода ап
oблаqeх“, на что Герася должен бьiл, по указания› само-
го отца диакона, ответствовать: „сие есть необъяснимо“»
(Тургенев. Новь); «...a запем дорога построена, сколько в
проиыом году доходов собрано, сколько в нынешнем, где
и какую питательную ветвь надо провести, — все это ля
него — темна вода во o6лnttex» (Салтыков-Щедрин. Празд-
ный разговор).
Такие же формы встречаются и в некоторых других
более или менее устойчивых выражениях, проникших в
литературный язык из церковнославянских текстов: •Сна-
часа меня поразило, особенно me Берлина, полное
сутствие просящих нищих. Думал, „во человецех благоволе-
ние“. Оказалось другое» (Малковский. Париж); «— Да уж
где теперь спгашивать и куда пойдешь. Оба достигли пре-
дела и пред судом Божьим ao e§ecex фовнъt• (Достоевский.
Бобок) и под.
7. Не сокранившись непосредственно, старое окончание
местного падежа -Zшв отразиось в некоторых образовани-
574
Архаичесюsе форты в современном русском язъtае 573
лх наречного типа, широко распространенных в говорах.
Это сочетание типа вы снях, в fmpяx, в вечерях, в гесях, вce-
сяtлх и под., например: «Мне вы снял ли то горюше показа-
лося2 На яву ли то горюше объявилося?» (Барс. Причит.
I, 27); «Не во гнлх ему кажетсй, На яву ему видитсй. . .»
(Гильф. I, 104); •Во cнлг счастье, а в 6ыль напастье» (Даль.
Пост., 69). Cp. в сборнике Ончукова «Северные сказки»:
«. . .и потом ёму и скажет этому мазурику: „Што как я но-
чесь во сн tz видела, бьtдто бы я этакой дорогой поіилй“»
(248); «И увидел: у одной старухи печка ввечёрях Цпитча...»
(504); «Жи 6ььх бѐдной мужик, ввечерѐх повалился, поужи-
нас, о а 2tпДлх и поесь нечего...» (514); «...потом тужанка
в ympèx ставает и огонь доставает» (6); «Начинается yгpo,
а этот крык услышала куфарка, в ym§яx и сказала Марку-
купцю» (85); «...ёна выстша, эта сёстра в сбсны (s лесях j»
(221); «Ходил, ходиу ён день в лdслх и приходит вецером
домой...» (250); «I4 ён лошоу в лес и 6 ле'глz там шо}', шоу,
принашоу избушку, там s хесях» (252); «Ушол из городу,
соиілись с отцовым другом опять вместhх» (104); «Старик
схватил котомку за ізлѐци и старуха также, dмectn#z и по-
іііли, значит» (296); «Один цярь держал слугу и все ездил
с ним вместях» (452) и пол.
Мягкость конечного согласного основы во всех этих
словах необъяснима с точки зрения их современного мор-
фологического состава. Она становится понятной , если
принять во внимание, что здесь произоиіла замена старого
от- окончания, восходящего к -Ьхъ, перед которым происходи-
ло смягчение предшествующего согласного. Об этом сви-
детельствует и архаическое чередование, вызванное смяг-
чением заднеязычных, сохранившееся в таких формах, как
но м2злx, нп аозd2слх. Cp.: «Хозяин сидел помимо стола и
как будто призаснул, а ёму и приснилось и показалось,
што Успеньё Богородиця Цярицл небесная но возбfсях
над столом стоит...» (Онч. Сев. ск., 456); «...деревенские
девки и бабы, тогда еще крепостные, собраны были на
барскиіl двор попеть и погілясать. Начни „Во лузлх“.. »
(Достоевский . Братья Карамазовы). Измегіившись под вли-
янием обычных форм местного падежа на -ох, указагтные
сочетания сохранили, однако, мягкость согласного перед этим
окончанием. Этому способствовало то обстоятельство, что,
 приобретя наречныfі характер (cp. приведенные выше
примеры), все эти образования уже несколько обособились
от всей системы форм соответствующих существительных и
ne воспринимались как регулярные формы их склонения.
Аналогичньlм образованием в литературном языке яв-
ляется сочетание в неіпях (из старого въ нЗіт4\ъ). Любо-
пытно, что правописание с окончанием -юх установилось
только в самое последнее время. В словаре под редак-
цией Ушакова это сочетание дается так: •В нѐтях или а
нём» (II, 558). Выражение •быть в нетях», т. е. ‘отсутство-
вать, скрываться неизвестно где’, восходит к слову неяі (во
множественное числе регулярной формоіl именительного
падежа в древнерусском было н4тп, местного — въ нём
т4\ъ; множественное число случило названием списка не
явивтихся на военную службу). Cp.: «Внуки их, правнуки,
засев в лесах, завалившись в болотах, всегда „в веяіях (в ста-
ром издании: ti$in$xъ) бывали“, не являясь на государеву
службу» (Мельников-Пеяерский . В лесах). Cp. в современ-
ном употреблении: •И после них не канут в неіпях Та боль,
и мужество, и честь• (Твардовский . За далью — даль).
Схедъі старого чередования заднеязъічнъtх соzласнъіх
1. Чередование заднеязычных з, к, х, находившихся
в конце основм слова, с іиипящими ж, ч, ш при обра- зовании звательной
формы существтельных типа вьлкь, Щгъ и под. живо и сей час во
множестве суффиксальных образований современного языка: волчий ,
Щжбо и т. д.. Чередование же этих согласных со свистящими перед ста-
рыми падежными оконпаниями -в, -$ (Им. ед. — въакъ, Мести. ед. —
въацФ, Им. ын. — въацп; Им. ед. — pyки, Дат. ед. — руцФ, Местн. ед. —
руц4, Им. двоfіств. — руц4) почти совершенно чуждо морфологияеской
структуре со- временного языка". Старое соотношение падежных
форм
І надписью: £я же монаси приемлют» (Михельс., I, 280).
" Относящиеся сюда факты (главным образом среди арха-
нчных глагольнъзх образованнй ) разрозненны и непродуктнв-
576
Архаическис формъі в современном j:гfсском язъіке 575
при этом чередовании с достаточной очевидностью сви-
детельствуется в современном русском языке, как кажется,
только двумя фактами. Во-первых, это изолированное в со-
временном языке соотношение форм друг — бQзъя (вместо
старой формы множественного числа фузи — об атом см.
выше) и, во-вторых, соотношение форм кДotnкuti, к§аяtко —
вкратце (старые кратъкъ — въ кратъц,4).
2. Старые формы с заменой смягченных заднеязычных
свистящими фразеологически сохраняются в ряде выраже-
ниfі церковнославянского гЈроисхождения. Сюда относятся
упомянугые выше формы местного падежа множественно-
го числа слов язъtк, обпако в фразеологизмах «притча во
языцех», «темна вода во облацех» и др.
Старая форма именительного множественного выступа-
ет в цитатном выражении «Да воскреснет Бог и расточатся
афози его», cp.: «Казалось, вся кровь прилила к сердцу и
остановіьvась. Он не мог вздохнуть. „ Да воскреснет Бог и
расточатся вДози...“» (А. Толстой . Отец Сергий ); ‹Опять на-
важдение! — подумал царь, — но не поддался я прелести са-
танинской , сокрушу хитрость дьявольскую. Да воскреснет
Бог и да расточатся аДози eeo!» (А. К. Толстой . Князь Сере-
бряный ); «— ...Я перекрестила его: „Да воскреснет Бог и
расточатся вДозв его“, — говорю» (Горький . Детство) и Т. As
Чередование х — г, типа монах — монаси, можно ви-
деть, напр., в шутливо-перифрастическом обозначении ви-
на: «его же и монеты приетют», вышедшем, по мне-
нию G. В. Максимова, «из стен семинарии• (Макс., с. 109).
М.И. Михельсон юстрирует это выражение следую-
щим примером из рассказа Аескова: «Вceгo веселее выгля—
нула на свет хрустальная фляга. . . с известною старинной
ны; cp.: воскяиуатъ — воскликиуіпъ; проницатъ — проникнупіъ; npopu-
бряцатъ — бряхиfтъ,- подвизатъся — д8шатъся, A008W,“ 0£RЗ0Л'tЪ — Tt0-
сяюяіъ, пДюяеовіъ; вгяt tзовіъ, пДияіязотъ — вілго; зе о — зеДкпло;
сtпезл —дик. cmeгa, cпteжxa и под. Как видно из примеров, во мно-
гих тучаях неносредственного ощущения, uтo перед нами слова
одного корня, нет.
Форма местного падсжа единс‘гвенного •i›ima
предстал-
 лена в выражениях «в руце божиеи», «опочить в Ло.іе».
Cp. «С о в е т н и к. ...Нет, дорогой зять, как мы, так и
жены наши, все в Дyqe создателя• (Фонвизин. Бригадир);
«Чем вывіе стоит человек на общественной лестнице, чем
с 6бльшими людьми он связан, тем Польше власти он име-
ет на других людей , тем очевиднее предопрсделенность и
неизбежность каждого его поступка. „Сердце царево в Дyqг
Божьей “. Царь — есть раб истории» (А. Т_олстой . Вой на и
мир); «— ...A тут видима святая воля его, потому что сердце
царево в Дущ Божьей . . .» (Мельников-Печерский . В лесах)
и под. «Из жития в Бозе преставившегося иеросхимонаха
старца Зосимы, состатено с собственных слов его Алексе-
ем Федоровичем Карамазовым. . .» (название 2-й гл. б-й ки.
«Братьев Карамазовых» Достоевского); «Бухгалтер опочил
в Бозе, подготовив себе достой ных преемников» (В. Пано-
ва. Времена года) и т. п.
Можно отметить и ряд других примеров из художе-
ственной литературы, где стилистическая установка на ар-
хаизацию языка (с различными целями) или «цитатность•›
самого выражения, взятого из церковнославянских тек-
стов, обушовливает появление форм с архаическим че-
редованием заднеязьlчных. Ограничимся несколькими
люстрациями.
«В а р л а а м. Плохо, сыне, гілохо! ныне христиане ста-
ли скупы, деньгу любят, деньгу прячут. Мао Богу дают.
Прицде rpex велиіl оп язbtqъt земнии» (Пушкин. Борис Го-
дунов); «...Во-вторых, о больших я и потому еще говорить
не буду, что, кроме того что они отвратительны и любви
не заслуживают, у них есть и возмездие: они съели яблоко
и погнали добро и зло и стали ,ако бози“» (Достоевский .
Братья Карамазовы; слова Ивана); «— Да еще и в сем веце
тебе самой прей дет некоторый меч в душу, и избудешь ты
немало добра на судеflских и приказных людей . . .» (Аесков.
О Пe туxe и ero детях; слова дьякона); «— ...Gaм суди: всей
вселенной он не в обхват, а, видя ребячью скорбь, под бан-
ный полочек к мальчонке подполз в все хлада тонка и за
пазушкой обитал...» (Аесков. На краю света; слова монаха)
А{хаичесхие фо§мъt s современном русском язьtкг 577
и ми. гюд. В выражении «строить на пecкes› существитель-
ное также употребляется иногда в архаизированной фор-
ме, напр., «Пробовал он (Иудушка) как-нибудь спрятаться
за непреРекаемостью законов высшего произволения и, по
обыкновеііию, делал из этой темы целый клубок, который
бесконечно разматывал, припугывая сюАа и притчу о во-
лосе, с человеческой головы не падающем, и легегtду о
здании, иа necцe строимом. . .» (Салтыков-Щедрин. Господа
Головлевы); «Чахоточный поп Василий вторил ему: „На
necцe строят"» (Горький . Дело Артамоновых).
Совершенно очевидно, что все эти формы восприни-
маются в подобных текстах как алементы иной языковой
системы, вкрапленные в ткань современной речи.
3. Очень незначительные кеды форм с указанным че-
редованием обнаруживаются в языке фольклора, причем
как явные архаизмы. Cp. указанные выте во лузях, на
воздјсях, а также такого рода примеры: «А не темныя ли
тѐмени затѐмнели, А не черныя тут облпqв попадали, А ле-
тит ко Добрынюінки люта змея. . .» (Гіыьф. I, 540; то же —
541, 547); «Дал тебе господь руце-ноге...» (Гіыьф. II, 276).
В потеднем примере tf›уце-ноге j — остаток двой ственного
числа28
Следъі двойственного числа
Двойственное давно уже не существует в русском
языке, но отдельные кеды форм этой грамматической
категории можно обнаружить как в литературном языке,
так и в народных говорах.
1. Обращает на себя внимание необъяснимал с точ-
ки зрения современного языка особенность в согласова-
нии существительных с числительными два, три, четьiре.
При этих яислительных, когда они стоят в форме имени-
тельного-винительного падежа, существительное славится
" Указанное чередование сохраняется в современном укра-
инском и белорусском языках. Оно отмечается и в некоторых
западных южновеликорусских говорах, напр.: «Ииша no даром я...
о нп Дqe рябё ночек...• (6. Трубчевский у. Ерянской обл.; Гринк.
и Чаг., с. 128) и под.
37 — 1838
 578
Архаичеспие формъі в современное р•fсском языке 579
в родительном падеже единственного числа: 6ao стола,
не родительного падежа единственного числа, становится
tn§tt квшв и т. п. Во всех иных падежах единственное
число существительного заменяется множественным: бвух понятным то странное на первый взгляд явление: формы
родительного падежа единственного числа слов чог, янг,
сtполов, двум стопам и т. д. Пргілагательное ітри таких сло-
ряд имеют ударение на основе, в то же время в сочетаниях
восочетаниях всегда стоит в форме множественного числа,
с указанными числительными эти же формы выступают с
cp.: даа boзъtuиe (тми бохъzких) стола и т. п. Гlочему же cy-
ударением на окончании. Cp. до чdca дня, с первого uidra, иэ
ществительное в сочетаниях 6ao гяюло, яtДu квuzв и под.
рАда вон въіходящий, но два (яt@, четъtДг) чacd, iffЛ>rï, Длdd.
имеет форму единственного числа, в то время как ука-
3. Влиянием двой ственного числа объясняется появле-
занные числительные обозначают совершенно определен-
ние в русском языке окончания -d в именительном падеже
но не один предмет? Дело в том, что в древнерусском
множественного числа у существительных мужского рода.
языке числитеаьные бво, man, четьiре согласовывались с
Дело в том, что ряд существительных, обозначак›щих пар-
существительным в роде и падеже, то есть в сочетани-
ные предметы, естественно, чаще встречался в двой ствен-
ях этих числительнык с существительными было такое же
ном, чем во множественном числе. Поэтому такие формы,
согаасование, как в сочетаниях числительного обвн (один 2
стол, одно сего, одна книга и т. д.). Следовательно, в соче-
как бврегd, бокd, глазd, pord, @кnsd ’ и подобные, бывшие
первоначально формами двой ственного числа («два бере-
таниях с числительным два существительные имели форму
га», •два глaзa» и т. д.), Gыли обычнее в языке, чем суще-
двой ственного яисла. Форма именительного-винительного
ствующие формы множественного числа на -u (и позднее
падежа двой ственного числа у существительных мужско-
на -ъt). В период исчезновения двой ственного яисла эти
го рода с прежними основали на -о имела окончание -о.
формы сохранились, но были осмыслены как формы мно-
Таким образом, города, стола, года и т. п. являлись не толь-
жественного числа. По аналогии с этими формами, непо-
ко формами родительного падежа единственного числа,
средственно продоажающими формы двой ственного чис-
но и формами именительного-винительного двой ственного
ла, формы множественного числа на -а стали появяться
числа. Когда двой ственное число начало утрачиваться в
(с XV века) у существительных, не обозначаыщих парные
языке, в косвенных падежах оно было заменено множе-
предметы (eQo6è, домd, яeck И Х. As)
ственные числом, а в именительном-винительном форма
Как известно, в современном языке некоторые суще-
двой ственного иисла таких сочетаний , как бво города, два
ствительные, являющиеся омонимами, различаются в фор-
года, два стола, два человека и т. п., осталась, но была пере-
мах именительного падежа множественного числа, посколь-
осмыслена как форма родительного падежа единственного
ку одни из них имеют окончание -о (-л), другие -ъt (-u),
числа. Благодаря этому переосмыслению стали возможны
напр. меха и мгхн (кузнечные), офозо (икоНы) и офозъі, ц8е-
и такие сочетания, как 6ao ггяв, две книги, и по ана о-
пю и tjвemъt, хлеба и хлебъі и под. У отдельных moв старые
гии те же особенности согласования распространились на
формы удерживаются в наречных образованиях и во фра-
сочетания с числительными tвДв и четъіре.
2. Формы именительного-винительного падежа двой - " Boпpoc о месте ударения в форнах двойственного яислa
ственного числа и родительного единственного числа у не является вполне бесспорным. Большинство исшедователеfі
существительных мужского рода с прежними основами на считает, что ударение в им.-вин. пад. двойств. числа у суще-
ствительных с прежними основали на -о падало на окончание;
-о не всегда совпадали по месту ударения. Поскольку в см., напр., П. С. К у з н е ц о в. Историческая грамматика русско-
сочетаниях с числительными бво, яtДв, четъірг с точки зре- го языка. М.: Изд-во МГУ, 1953. С. 106. Cp., однако, А. A- Б у -
ния происхождения были формы двой ственного чипа, а а а к о в с к и Ii. Исторический комментариіt к русскому лнтера-
турному языку. Киев, 1950. С. 1 lxl 21.
 580 Историческая лингвистика
зеологических словосочетаниях. НапРимер, слово век имеет
форму множественного числа векп, но в то же время мы
говорим навеки, в кои-то вехи, на веюі вечные и т. п. Haпp.,
«В кои-то веки дождался я Аркаши.. . 9 со вчерашнего дня
и насмотреться на него не успел» (Тургенев. Отцы и дети);
«А и з а. Твердила я: в любви не будет в этой прока Ни
во веки веков» (Грибоедов. Горе от ума); «— . ..Должен я
этого достигнуть потому, что невыносимо злой я на тебя
и охота мне тебя доконать и упокоить яо веки вечнъіе в
твоем змеином гнезде, а не тут, в какой -нибудь нашей гу-
бернии. . .» (Шолохов. Они сражались за Родину) и под. Cp.
в выражении «жить аредовы веки», т. е. очень долго°0.
4. Необъяснимы с точки зрения современного языка
формы множественного писла плечи и кoзeнв. Здecь ожида-
лись бы в соответствии с общими правилами образования
множественного яисла у существительных среднего рода —
плечв и колена. Эти формы множественного числа дей -
ствительно существовали в русском языке, но являются в
настоящее время устаревшими. Их мы часто встречаем,
однако, в литературе XIX и даже XX века: «И первым
снегом с кровли бани Умыть лицо, ппеча и грудь» (Пуш-
кин. Евгений Онегин); «Платок скатился с ее головы но
плеча; показалась мягкая масса черных, блестящих, слегка
растрепанных волос» (Тургенев. Отцы и дети); «И целую
тебя я в плгчa» (Блок. Кармен). Cp. в былине: «А плечп его
да испростреляны...» (Гильф. I, 147); «Упав смиренно во
колена» (Баратынский . К Кюхельбекеру); «Звучали рабские
моленья, Колена всех преклонены...» (Блок. егория).
Cp. сопоставление форм колени и колена в вопросе Аизы
и торжественно-витиеватом ответе Степана Трофимовича
в «Бесах» Достоевского: «— Но зачем вы становитесь но
кoлгнв? — ...Становлюсь вп колена пред всем, что было пре-
красно в моей жизни, лобызаю и благодарю!» и т. п.
Употребительные ныне формы nrчu и колени являют-
ся по происхождению формами двой ственного числа. Их
’° OG этом выражение см. М. И. М и х е л ь с о н. Русская мышь
и речь. Свое и чужое: Опыт pyc. фразеологии. Т. І. CП6., [l9,02—
1903]. С. 26.
582 Историческая лиигвиг.пшпа
Архаические формъі в современtіом јгјсском язьtхе 58І
сохранение (в значении множественного числа) легко объ-
ясняется тем, что данные существительные, обозначающие
парные предметы, естественно, чаще выступwи в двой -
ственном, чем во множественном чище. Первая форма
(плечи) является «правильным» образованием именитель-
ного-винительного падежа двой ственного числа существи-
тельных среднего рода с мягкой основой , вторая (колени) —
видоизменением соответствующей формы у существитель-
ных среднего рода с твердой основой , имевших в имени-
тельном-винительном двой ственного числа (так же как и
существительные женского рода с твердой основой ) окон-
чание -$. Неударный конечный -fi в коагиЈ заменwся -u
(т. е. обычным для многих существительных окончанием
множественного числа).
5. Старые окончания двой ственного числа отражают и
самые числительные бво и оба. Имея окончание -о в муж-
ском роде, в женском они принимают -е (из старого -й ):
две, обе (по прежней орфографии бЛ, of). Вдревнерусском
языке было: дъва город‹і и дЪ&4 Ж£N4. Существительные
среднего рода с бывшими основали на -о принимали в
именительном падеже двой ственного чис а такие же окон-
чания, что и существительные женского рода и, в отличие
от современного языка, при них выступто числительное
не дъвп, а дъвfi, напр. дъа4 сін4. Этим объясняется со-
временная форма двести. Числительное гяto изменялось в
древнерусском языке как соответствующее существитель-
ное среднего рода. Следы этого сохраняются и в совре-
менном языке: віДвслю — так же, как три сега, пятьсот —
так же, как пятъ cea, плtпъюслюми —так же, как пятъю сел-
ми и т. д. В просторечии пережиточно сохраняется форма
по cmy, в литературе XIX века можно встретить такие фор-
мы, как во сте, напр., «В деревне Мостах (со сте сорока
верстах от Самары) случился пожар близ избы, где ноче-
вы Пугачев» (Пушкин. История Пугачева) и т. д. Однако
форма двестй, на первый взгляд, как будто выпадает из
этого ряда. Непонятными могут показаться обе его части
(почему здесь форма две, а не бво и почему сто выступает
в форме -гвtв, а не -imв, как в гвДtігпю, чеяіъіДегвю). Между
тем это закономерное образование
дRОй ственного чипа. Так же, как дъв4 cia4,
 было оfiразовано и дъв4 сътdі. С падением
редуцированных и с дальней шим изменени- ем конечного
-fi в -u (cp. выше) мы и получаем форму двести (двести).
6. Формы именительного-винительного падежа АВой -
ственного числа от некоторых существительных женского
и среднего рода мы изредка встречаем у писателей XIX ве-
ка и в народной поэзии. Таковы формы фщ4, ноз4 (от слов
зуко, иоео с закономерным для древнерусского языка из-
менением к и е перед окончанием в у и з) и кДъtлй (от
слова кДъtло). Например, в былине об Илье Муромце: «Дал
тese господь @q#-мозг фуq$-ноз$)» (Fильф. II, 276). У Дер-
жавина: «Cпycтmx седой Эол Борея С цепей чугунных из
пещер; Ужасные кДиае расвіиря, Махнул по свету бога-
тырь...» («Осень во время осады Очакова•›). У Аескова (в
рассказе Ивана Северьяныча): «...и я исполнися страха за
народ свой русский и начал молиться и всех других, кто
ко мне к яме придет, сто со с езами увещеватъ, молитесь,
мол, о покорении под нозе (иоз$) царя нашего всякого врага
и супостата, ибо близ есть пам всегубительство» («Оиаро-
ванныіt странник») и no.4.’'
7. Формы изменения чис тельного бал частично от-
ражают прежние окончания двой ственного числа, свой -
ственные и именам существительным, в то время, когда
они сохранили еще двой ственное число. Так, непонятные
с точки зрения современного языка является окончание
творительного падежа числительного два (то же овониа-
ние по аналогии было воспринято и числительными лtpu,
четъіре) -мя. Dтo измененное окончание -ма, которое бы-
ло своіlственно всем именам » Aa<eльHoм и творительном
Характерное для формы двой ственного числа слов ако,
са чередованне согласнык (во множественном было @къt, иozъt)
обушовило, с забвением данноіl категории как таковой, проник-
новение свистящих и в формы, получившие окончание множе-
ственного чнта. Напр., в былинах: •Разгорелись его @qъi белыи,
Умертвил Илей -то всех четыреста разбоfіничков...• (To ъф. I I,
277); •Во этн во рfцъі во белъіи...• (Гіьхьф. II, 320).
584 Историческая лtінzвиспіи.ка
зать к конским хвостам, да и размыкать вас по полю»
(«Час воли Божией »).
9. В ряде севернорусских говоров форма творительно-
Архаические формъі в современное русском язъіке 583
падежах двой ственного числа. Смягчение -м- (-ел вместо
первоначального -мо) произошло в результате воздей ствия
форм творительного падежа множественного числа, имею-
щих в окончании -мв (с мяFким м). Однако гласный этого
окончания (п) сохранился.
8. Окончание двой ственного числа -no (также нногда
в измененном виде — со смягченным м) сохранилось в
нескольких наречных образованиях. Сюда относится наре-
чие весъма, представляющее застывшую форму дательного-
творительного падежа двой ственного числа от местоиме-
ния аг66. Такого же происхождения отглагольные наречия
на -мя (иногда — на -na) типа ревмh, ливия, pfгмA, кричмя,
торчмя, nauiмh, стоймh и под. Cp.: «Аощина эта име-
ла вид почти правильного котла с пологими боками; на
дне ее торчало стоймя несколько больтих белых кам-
нeft...» (Тургенев. Бежин луг); «...в кустах змеи да гады
всякие кutuмл кишат...» (Салтъіков-Щедрин. Дикий поме-
щик); «Вожжи у Якова дрожмя дрожат» (Некрасов. Кому на
Руси жить хорошо); «Дождь вот так лttамл и лиз» (Ершов.
Конек-горбунок); «Над быстриной ревмя ревущей Ходил
гармонью зы6кий мост (Твардовскиft. ha д;ъхью — даль).
Cp. в былине: «А аешмо в верёх да скоро лѐтячи» (Гильф.
I, 290). Cp. в сказке Ершова: «Смотрит — давка от наро-
ду, Нет ни выходу, ни входу; Так кишмо вот и кtituвin...»
(«Конек-горбунок»). Употребление «творительного усили-
тельного» отуаагольных существителъных (с той же, что
и у глагола, основой ) можно подтвердить также такими
образованиями, как вжом валит, криком кричит, сидит сид-
нея, ходуном ходит и под. В указанных выше случаях в
отличие от данных была только форма не единственного,
а двой ственного числа.
Можно отметить еще moвo поэма, или полмя, сохраня-
ющееся в диалектах. Это форма дательного-творительного
падежа слова поль («половина»), то есть ••на две полови-
ны», антогично современному «пополам•. Cp. у Аескова:
«— ...He забудьте, что вы мне верноподданнме и я могу
повелеть, чтобы при мне вас пoломя рассечь или прияя-
го падежа множественного числа прилагательных и
ме- стоимений (а в некоторых говорах — и
существительных) имеет окончание -ма. Это старая
форма дательного и тво- рительного падежей
двой ственного числа, перенесенная во
 множественное число. Форма творительного падежа мно-
жественного числа на -ма широко отраж‹піа в произведе-
ниях устного народного творчества. Приведем несколько
примеров из сборника Н. Е. Ончукова «Северные сказки»
(Записки Императорского Русского географического обще-
ства по отделению этнографии. Т. XXXIII. CП6., 1908):
«...стал ему доброй конь своими переднъіма ногами на we-
ча. . .» (с. 9); «Потом стало сестренкам скучно, что брат не
говорит с иtiоo.. .» (203); «Стали ёны ноб Добиіпелъма гпа-
кать...•• (203); «Ну и привіоу. ha воротма застучаЈ» (222);
«...и я вый ду с нянькамы, с мамкамы и с вернъіма слу-
жанкамы» (237); «. . .стау на улицю выходить, г робятма
баловать...» (265) и т. д. Cp. в былинах: «Где живет же там
жена е Соловьиная Со своима там же деткамы» (Гіыьф. I,
114); «Пoил питьями медвянъіма» (Гильф. I, 135) и ми. пор.
Как указывалось уже, формы дательного и творитель-
HOFo падежей не различюись в двой ственном чпсле (обе
имели о 4НО и то же окончание -no). «Возможно, — пишет
П. С. Кузнецов, — что віироко наблюдающееся в северных
говорах совпадение форм дательного и творительного na-
me пей во множественном числе вызвано также падежом
двой ственного числа и неразличением этих форм в двой -
ственном числе»". Подобныіl диалектизм находим, между
прояим, в сказке Ершова «Конек-горбунок»: «Вдруг при-
ходит дьявол сам, С бородою и с усам».
10. Формы родительного и местного падежей также
совпадюи в двой ственном числе, имея во всех типах скло-
нения окончание -J(-ю). Это окончание сохранилось у чис-
лительного бал, входящего в состав сложных слов типа
” R. G. К у з н е ц о в. Русская диалектология. М., 1954. С. 84.
586
речи формы с «нулевой флексией » о‘г ряда существитель-
ных мужского и женского рода, имеющих в именительном
Архиические формы в современное гјсском язъі ке 585
ѐвуноzий, дв'fрогий, dayeлoaъtu, двјzривеннъій, бв7знoчiiъttt, двј-
краtвнъtй, dsyлвкuti, двусмъіслица, двјсяtволка и тп. зз
11. «Окаменевшей » фоРмой двой ственного числа явля-
ется современный преfor между. По происхождению это
местный падеж двой ственного числа от существительного
межда (старославянское соответствие восточнославянскому
межа).
12. Исторически формой местного падежа двой ственно-
го числа имени существительного с предлогом во является
наречие воочию (из во очию, cp. образования типа нв глазах
и т. п.): «...To первое явление было еще в детстве мо-
ем, и вот уже на склоне пуги моего явилось мне воочию
как бы повторение его» (Достоевский . Братья Карамазо-
вы); «Перед тускнеющим его взором воочию развернулась
сладостная тай на его снов...» (Салтыков-Щедрин. Баран
непомнящий ) и т. п. Cp.’ в «Житии» Аввакума (XVII век):
«На тех ropax гуляют звери многие дикие: козы и осени, и
зубри, и лоси, и кабаны, волки, бараньт дикие —во очию на-
шу, а взять нельзя!» (изд. Academia, под ред. Н. К. Гудзия,
с. 88). Cp. в сборнике пословиц Даля: «Видимая смерть
стравіна. В очъю смерть проберет» (Даль. Пост., 279).
Остатки звателъной фQмъt
В некоторых фразеологических сочетаниях и восв ица-
ниях, имеющих междометный характер, сохраняются осо-
бые формы нескольких moв, которые не входят в систему
современного склонения. Это слова, относящиеся к цер-
ковной мексике, такие как Боже, Господи, Иисусе, ХДшtве.
Здесь мы имеем дело с особыми формами, которые бы-
ли свой ственны древнерусскому языку, а именно — со зва-
тельными формами, то есть формами, употреблявшимисл
при обращении. Следует заметить, что в современном рус-
ском языке также в отдельных случаях выступают особые
«звательные формы» — это употребительные в разговорной
Самая форма родительного-местного бЬву возникла в древне-
русском языке под влиянием форм именного склонения вместо
более старой формы dъвою (эта форма сохранилась в слове daoю-
падеже единственного числа -о(- t). Эз'и формы не
отмеча- ются обычно в грамматиках, в связи с их
«просторечным» характером, но они широко
отражены в художественной литературе, напр.:
«— Леша, а Лetu, — зовет она» (Оедин. Утро в Вяжном); «...и
позвал оттуда: „Нина, а Нин, поди сюда“» (Федин. Брат и
сестра); «Маленькая Нюшка роб- ко спросила: ,JVIaм, это
могилки2“» (Г. Нззколаева. Битва в путИ) И Х. As Cp. в
народных сказках: «Подоиіла она к яблоне и говорит:
„Ябзонъ, лбзоаъ/..“» (Аф., № 54) и под. Однако это не
древнерусские звательные формы, которые имели бы в
аналогичных случаях окончание -о, -е, и их отличие от
последних заключается также в том, что они, во-первых, не
являются обязательными при обращении, во-вторых,
возможны только в обиходно-разговорной ре- чи. В
древнерусском языке слова мужского и женского рода
различных типов склонения в единственном числе
регулярно имели особые звательные формыЗ’.
Древнерусские звательные формы существительных Бог
и Господи сохранились в составе восклицаний , приобрет-
віих междометный характер, таких как cx яіъt господи, боже
мой и под. Cp. «— Ах ты, господи, rro за ребенок, за юла за
такая1 Да посидипіь ли ты смирно, сударь? Стыдно! — го-
ворила нянька» (Гончаров. Обломов); «— Ах ты, господи! —
всплеснув руками, сказала жена. — Какой же ато покой ник,
коли кончик чешется7 Покой ник — когда переносье чешет-
ся• (Т а м ж е); •«Даша стремительно побежала к ореховой
двери и повернула в ней ключ: „Господи, как это ужас-
но!“ • (А. Толстой . Хождение по мукам); «Боже мой ! Как
все мрачно, скучно смотрело в квартире Обломова года
полтора спустя после именин» (Гончаров. Обломов); «А без
ума перенимать, И Божс сохрани, как худо» (Крьшов. Обе-
зьяны); «Ему и ей какие суммы Спустил, что Боже упаси!••
S ли...» (Пушкин. Борис Годунов). Cp. также в вьlражении
’ Но уже в древней ших русских памятниках письменности
встречаются, однако, с учаи замены звательной формы формой
именительного падежа. См. А. И. С о 6 о л е в с к и й . Аeкции по
истории русского языка. С. l9Wl9l.
588
Схедъі древнего неразличения
категорий •одЈНМ!8йенноспіи — неодуше8ленности••
Архаические формъі в современtіом русском язъіке 587
(Грибоедов. Горе от ума); «Ну, вот! Боже сохрани, чтобы не
поспоРитъ! нельзя, да и полно!» (Гоголь. Ревизор); •Слух
носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, 6oжr
сохрани!» (Л. Толстой . Вой на и мир) и т. д.
Звательную форму от некоторых других существитель-
ньіх могут проиwюстрировать следующие примеры.
От существительных с бывшими основами на -о (в
твердой разновидности с окончанием -d, в мягкой — с -е):
«И г у м е н. Ересь, святый владъіко, сущая ересь» (Пушкин.
Борис Годунов); «— Богородице... дево. . . — шептал Гаврила,
дрожа и изнемогая от страха и усилий » (Горький . Челкаш).
От существительных с быввіими основами на -о (в твер-
дой разновидности с окончанием -e’5, в мягкой -ю): «Б о -
р и с. Ты, ояіче патриарх, вы все, бояре, Обнажена душа
моя пред вами...» (Пушкин. Борис Годунов); •— Напри-
мер, монах меня в ухе захочет сварить, а я ему скажу:
не имеешь, отче, права без суда такому ужасному нака-
занию меня подвергать!» (Салтътков-Щедрин. Карась-иде-
алист); «Приплыла к нему рыбка, спросила: „Чего тебе
надобно, гяюрче?“» (Пувікин. Сказка о рыбаке и рыбке);
«— Здравствуй , гяюДvг! — приветствовал его ястреб благо-
душно: — Зачем пожаловал?» (Сттъіков-Щедрин. Ворон-
челобитчик); «— Mttxonлe! — жалуется Каин, — Знаю я — ве-
лик мой rpex пред миром!» (ГорькиR. Девушка и Смерть);
«ЦоДю небесный ! Спаси меня От куртки тесной , Как от ог-
ня» (Аермонтов. Юнкерская молитва); «М а л ь ч и к. /ЈоДю
небес, везде и присно сущий , Своих рабов молению внем-
(из евангельского текста) «Врачу, исцелися сам»’б: «Сравне-
ние очень забавно, но в нем не вижу я ницего важного.
ВДочу! Исцелися сам!» (Пушкин. Письмо к издателю).
’5 Задненебные е, к, х, будучи перед -г, заменялнсь соответ-
ственно щипящими ж, ч, ш. В именах на -qъ и -зъ свистящие у и з
перед -г изменялись в ч и ж: otn'ьqъ — овіъчг, кьнязъ — кън tже.
’6 См. Н. С. Аш у к и н, М. Г. А ш у к и н а. Крылатые това.
С. 99.
В современном русском языке категория «одушевленно-
сти — неодупіевленности» находит свое выражение в фор-
ме винительного падежа (во множественном числе — у всех
существительных, а в единственном — у существительпых
мужского рода). Употребление формы винительного паде-
 жа единственного числа, совпадающей с родительным, у
существительных мужского рода иwк›стрируется отдель-
ными примерами уже в древней ших славянских памят-
никах. Однако процесс вытеснения в указанных случаях
более древней формы винительного, одинаковой с формой
именительного, происходит очень медленно и со значи-
тельными колебаниями. Следы старого винительного, сов-
падающего с именительным, сохраняются даже в совре-
менном языке. Можно указать нарепие замуж, возникшее
из сочетания предлога зo и существительного муж; cp.
«вышла вамуж» и «ответила зо мужа». Старая форма име-
нитеаьного-винительного в течение длительного времени
сохранялась в сочетании нfi конъ, напр.: «Медлитъ нечего:
„Скорее! Лвэди, нd конъ! ЭН, живее!“» (Пушкин. Сказка о
золотом петушке). Cp. в бьыине: «С коня md конъ, с ло-
шади тут на ловіадь» (Гильф. I, 198); в пословице, где эта
форма поддерживалась рифмой : •‹He всяк таков, как Иван
Токмачев: седши no конъ, да и поехал в огонь (Ив. Ток-
мачев убит под Верденом в 1578 г.; впрочем, это также
загадка, коей разгадка — ropmoк)» (Дать. Под., 271). Cp.
также другую пословицу, где сохраняется старая форма
винительного множественного числа: «Разбростись пики
оп чужие eaлxu» (Макс., 205)’7.
Старая форма винительного множественного, совпада-
ющего с именительным, сохранилась в фразеологических
словосоиетаниях идти (tюзваяtъ, пригласить в гocmu, аъій яtи
(въі8ести) в яюdu; в tв bt рядитъ: «Яві ась, например, на-
Аналогичную форму видим в приписываемой князю Свято-
славу фразе •Иду на вы», сохранившеllся как «крылатое выраже-
ние».
Архаические формъі в современное русском язъtае 589
глая потгебность в прежнем шуге —других а шувtъt рядить»
(Достоевский . Братья Карамазовы); «— ...Красноперый те-
бя же будет везде в tпумы рядить...» (Боборыкин. Китай -
город), а также в довольно обширном, но относительно
замкнутом ряде сочетаний , обозначающих причисление к
какой -либо должности, профессии, званию. Cp.: «С ітяти-
летнего возраста отдан я 6ьіл на руки стремянному Саве-
льичу, за трезвое поведение пожалованному мне 8 дядъки•
(Пушкин. Капитанская дочка); «Федор Павлович.. . бегал
обедать по чужим столам, норовил а п§ аолъщвки...»
(Достоевский . Братья Карамазовы); «...он заметил, что та-
кого солдата meдoвmo бы произвести сей час же во святъіе»
(Т а м ж е); «...и купить Ганю продажей ему Настасьи Фи-
липповны а законные женъі...» (Достоевский . Идиот); «...да
и Рогожин сам почему-то охотно взял князя а свои собесед-
нихи...» (Т а м ж е); «У ней было такое чувство, точно он ее
давнишний друг, назначенный ей в мужъя и покровители›•
(Боборыкин. Китай -город); «По доброй воле он ни за что
бы не взял ее а любовницы» (Т а м ж е); «— Как жить будем,
сударик? В солдатъі пой дешь, али в чиновники?» (Горький .
Детство); «— Они — а фазdоииіtхв увіли? — Может — в Доз-
бойники, а может — в отшехъники, — в ту пopy не очень
разбирали эти дeлa. . .» (Горький . В людях) и ми. под. Cp.
такие же конструкции со значением пригодности, соответ-
ствия какому-либо состоянию, должности и т. д.: «...этот
старик, этот важный сановник, который по аетам годится
бы ему в дедъі. ..» (Достоевский . Идиот); «— ...Есть женщи-
ны, которые годятся только в хюбовницъі и больше ни во
что›• (Т а м ж е) и т. д.
Наглядно различие в употреблении винительного, сов-
падающего с родительным, и винительного, совпадающего
с именительным, в таких, например, тучаях: «он не по-
пал в со am» и «он не попал в солдаты»; «он не метит в
ученых» и «он не метр в ученые» и под.