Вы находитесь на странице: 1из 271

ББК 87.

3 ВВЕДЕНИЕ
Кто станет отрицать, что Россия переживает ныне один из
самых драматических периодов в своей истории. Развал экономи­
ки и государственных структур, обнищание и нравственное оску­
дение, духовная апатия, утрата реальных перспектив и идеалов...
Рецензенты: Никто не знает, что будет завтра, растет и тревога за будущее.
Прав, конечно, Ф. Тютчев: «Чему бы жизнь нас ни учила, а серд­
1. Кафедра истории политического процесса философского це верит в чудеса». Сердце, но не разум. Разум же требует иного: по­
факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. нять и объяснить, восстановить «нарушенную связь времен». Это одно
2. Кафедра истории русской философии философского фа­ из главных, если не главное, условие решения возникших проблем.
культета МГУ им. М.В. Ломоносова. В так называемые «застойные времена» все было внешне, по
3. Кафедра философии МАДИ (технический университет). крайней мере, проще, ибо на все там были готовые ответы. В них
не то чтобы очень верили, и чем настойчивее внушались они,
тем верили меньше, но разум спал. Прилагались поистине тита­
нические усилия для того, чтобы отучить человека думать.
Сейчас ситуация принципиально иная. Стремительный поток ме­
няющихся как в калейдоскопе событий, очень разных, зачастую про­
тивоположных, требует разностороннего знания, того, что издревле
называли мудростью. Возникает острая необходимость пересмотреть
Вальяно М. В. жизненные установки, если они уже сложились, в любом случае
Основы философии: Учебник. — М : Издательство «Дело выработать жизненную опору. Как никогда ранее человек нуждается
и Сервис», 1999. — 544 с. в ответе на вопрос: как жить в сложившейся ситуации, что делать,
как, впрочем, и в ответе на более общие, так называемые «вечные»
ISBN 5-8018-0067-0 вопросы: что собой представляет мир, в котором мы живем, каково
место человека в этом мире, в чем вообще цель и смысл человечес­
В учебнике в простой и доступной форме излагаются взгляды кой жизни, ее ценность. На эти и другие составляющие в целом
основателей философских течений, начиная от первых философ­ определенное мировоззрение вопросы и отвечает философия.
ских школ и до нашего времени. Поднимаются актуальные фило­ Древние греки изображали богиню Афину, покровительницу
софские и социокультурные проблемы. мудрости, с совой, сидящей на плече. Сова, как известно, хорошо
Вопросы для повторения, завершающие каждую главу, по­ видит в сумерках, и, по поверию, тем лучше, чем сумерки гуще.
могут глубже осмыслить и проанализировать материал и, возмож­ Именно на переломных этапах истории философия (в этом
но, ответить на «вечные» вопросы: что собой представляет мир, в мы сможем убедиться в дальнейшем) достигает вершин пости­
котором мы живем, и каково наше место в нем? жения мира, что, правда, происходит не всегда. Но в последнем
Предназначается студентам и преподавателям вузов, учащимся случае философия, не способная подняться на уровень запросов
гимназий, колледжей, лицеев, а также всем интересующимся воп­ эпохи, лишь оттеняет драму обновления сознания, усиливает ее.
росами развития природы, человеческого общества и мышления. Великий немецкий философ И. Кант однажды заметил, что
Полное или частичное воспроизведение или размножение каким-либо философии научить нельзя. И это действительно так, если иметь
способом настоящего издания допускается только с письменного разреше­ I» виду, что вначале должна возникнуть потребность в философс­
ния Издательства «Дело и Сервис». ком осмыслении мира, а возникает она далеко не сразу. В этом
смысле предлагаемое учебное пособие имеет целью не только дать
определенную совокупность культурно-исторических и собствен­
но философских сведений, но и пробудить тот тип мышления,
© М. В. Вальяно который получил название философского.
I S B N 5-8018-0067-0 © Издательство «Дело и Сервис»

/
Имеет смысл задаться вопросом: что породило столь устой­
Часть I. чивый предрассудок? Но прежде необходимо выяснить: что же
такое философия?
Обычно подчеркивают, что это наука. Философия и в самом
Философия. деле имеет выраженные черты научности. Она систематична, ло­
гична, доказательна, хотя эта доказательность особого рода. Фи­
Ее становление и развитие лософию объединяет с наукой четко выраженное стремление к
от первых философских школ истине.
Первоначально между научной деятельностью и философст­
до современности вованием не проводилось никакой грани. Сказать в отношении
древнего грека, что ему были известны начала математики и
астрономии, как и основы медицины, что он задумывался над
тем, как устроен мир и как развивается живая природа, что его
волновало все: от устройства государства до тайн человеческой
Глава 1. души, как и сказать, что он, древний грек, знал и рассуждал
понемногу обо всем, или утверждать, что он философ — это по
Что изучает философия? сути одно и тоже.
Для чего она нужна человеку? Но постепенно отдельные науки, развиваясь, приобретали
самостоятельное значение и «отпочковывались» от философии,
хотя еще долго сохранялась и реально, и в сознании ученых,
Впервые приступающий к изучению философии почти всегда представлявших конкретную науку, связь между ней и филосо­
оказывается на распутье, сталкиваясь со своеобразным парадок­ фией.
сом: ведь он уже слышал сам термин, возможно, ему известен Те же теории и открытия Коперника, Галилея и Ньютона
перевод этого термина с греческого языка — любовь к мудрости, рассматривались в XVII — XVIII вв. не только в границах меха­
любомудрие, как говорили на Руси. Известно также, что филосо­ ники, математики, астрономии, но шире. С их помощью, при
фия возникла на заре человеческой цивилизации. Уже это не мо­ опоре на них делались попытки осмыслить гораздо более емкий
жет не рождать уважения к философии. Но почти наверняка каж­ круг проблем, потенциально — мироздание в целом, все, что
дый из вас сталкивался с употреблением понятия «философия» в интересовало и волновало человека.
весьма ироническом, а то и вовсе уничижительном смысле. За Философия, другими словами, претендовала на роль своего
примерами далеко ходить не надо: они встречаются даже в худо­ рода науки наук, а конкретная наука не возражала против тако­
жественной литературе, драматургии, свидетельствуя, помимо все­ го рода претензий. Показательно: сочинение И. Ньютона по тео­
го прочего, о глубине предрассудков к философии и философ­ ретической механике озаглавлено «Математические начала нату­
скому знанию. ральной философии».
У известного югославского писателя Б. Нушича есть пьеса с Но подобное положение не могло продолжаться вечно. По
многоговорящим названием: «Доктор философии». Один из ее ге­ мере развития все более углубляется «разрыв», увеличивается
роев так прямо и заявляет: «Философия — это когда ты не пони­ дистанция между конкретными науками и философией. Наука
маешь то, что я говорю, а я не понимаю то, что ты говоришь». А осталась союзницей философии или встала в оппозицию к ней
в романе Н. Островского «Как закалялась сталь» совсем другой (се дело в том, о какой философии идет речь), но она (наука)
герой из другого уже времени высказывается куда как радикаль­ обрела-таки самостоятельность. Что же осталось на долю филосо­
нее: «Философия — это одно пустобрехство и наводка теней. Я, фии, что изучает она сегодня? В. Виндельбанд задался даже во­
товарищи, этой бузой заниматься не имею никакой охоты». просом: «Не оказалась ли философия в положении шекспиров-

4 5
ского короля Лира, который раздал все свое имущество дочерям Где вы черпали мощь ваших логик суровых,
и сам был выброшен за ненадобностью?» И хоть нашлись фило­ Чтоб связать мирозданья основы,
софы, которые по сути утвердительно ответили на вопрос, жизнь Обуздать этот хаос и к единству свести.
показала: вопрос-то почти риторический. Утвердительный ответ Вы так гордо показывали пути
на него противоречит запросам науки. К превосходной концепции непогрешимой, —
Что изучает любая конкретная наука — та же педагогика, лин­ Все в ней было так слаженно, полно, едино,
гвистика или физика? Их иногда называют частными науками за Предусмотрено раз навсегда...
то, что каждая исследует лишь какую-то сторону реального мира Но легчайший толчок — и постройка летит в никуда!
в каких-то более или менее частных отношениях. Даже математи­
ка, к услугам которой прибегают многие науки, видит мир в его Каждая великая философия, однако, именно потому и ве­
количественных характеристиках. Качественное многообразие дей­ лика, что представляет собою необходимую ступень в интеллек­
ствительности математика оставляет как бы в стороне. Науки к туальном развитии человечества. Не все там безошибочно. Но
тому же постоянно дробятся. Ими охватывается все более узкий именно в борьбе мнений, столкновении позиций философ по­
спектр действительности. Правда, набирает силу обратный про­ степенно приближается к истине. Нельзя не заметить и другого:
цесс — синтеза отдельных наук. Но главное — сохраняется и даже в каждой великой философии (именно тем она и значима!) есть
растет потребность в едином взгляде на мир и законы его разви­ вечное, общечеловеческое содержание. Оно передается от эпохи
тия. Этот единый взгляд на мир не может быть получен путем к эпохе как непреходящая ценность.
механического объединения разнородных данных всех наук. Даже Самое же главное, что здесь следует выделить, состоит в том,
если предположить, что кому-то удалось практически невозмож­ что философия как целостная картина мира не сводима к основа­
ное и в одной голове уместились все достижения всех частных нию науки, науке в целом. Уже то обстоятельство, что речь идет о
наук, этот кто-то оказался бы перед необходимостью прежде все­ едином взгляде на мир, позволяет определить философию как ми­
го упорядочить гигантскую совокупность знаний. Он мучительно ровоззрение. Ведь мировоззрение прежде всего предполагает ответ
нуждался бы в едином, целостном взгляде на мир и законы его на вопрос: что собой представляет действительность, мир, окру­
развития. Это естественное условие приведения в определенную жающий человека. Но мировоззрение не сводится к ответу на этот
систему весьма пестрой мозаики сведений, составляющих совре­ вопрос. Оно не самоцель. В конечном итоге всякое мировоззрение
менное знание. Такой целостный взгляд на мир всегда давала и имеет смысл только в связи с ответом на другой вопрос: если мир
дает сегодня именно философия. таков, каким его рисует философ, то как человек должен дейст­
вовать, желая достичь тех или иных целей?
Правомерна аналогия. Взобравшись на вершину горы, труд­
В связи с определением философии как мировоззрения следу­
но рассмотреть отдельные детали того, что находится внизу,
ет сделать, по меньшей мере, три уточнения.
зато отчетливо видна картина в целом.
Первое. Если на то пошло, религия или мифология тоже ва­
Нельзя не заметить — картина мира, предлагаемая филосо­
рианты воззрения на мир. Но первая базируется на фантазии и
фией, не статична. Она постоянно развивается, углубляется и
вере, вторая — на фантазии по преимуществу. Философия же
обогащается. Возникают разные философские школы и течения.
зарождается из стремления заменить видение мира, то, которое
Внешне это может представляться как чуть ли не случайная смена
давали мифология и религия, рациональным, т.е. основанным
разнообразных и малосвязанных одно с другим учений, при­
на разуме. Именно это сближает философию и науку, позволяет
мерно так, как изобразил это выдающийся бельгийский поэт Э.
рассматривать философское знание как разновидность научного.
Верхарн, восклицавший в мысленном обращении к творцам ве­
Но мировоззрение шире науки.
ликих философских систем прошлого:
В этой связи уточнение второе. Потребность в определенном
Вы — Декарт и Спиноза, Лейбниц, Гегель и Кант. воззрении на мир, потребность, иначе, в философии, значи­
Вы, чья мысль напитала не один фолиант, тельно больше, чем мы думаем.

6 7
Конечно, есть люди, и их не так уж мало, которые живут и Жизнь явно зависит не только от того, каков окружающий нас
даже преуспевают, хотя они не держали в руках ни одной фило­ мир, но и от того, каковы мы сами, как, насколько верно мы
софской книги и не могли бы вспомнить имени ни одного фи­ оцениваем себя, свои поступки.
лософа. Но, как ни парадоксально на первый взгляд, и эти люди Философия — естественная, органическая часть общечелове­
тоже... философы. Каждый мыслящий человек уже потому, что он ческой культуры. «Желающим заниматься философией, — сове­
мыслит, не может не иметь определенного представления о ми­ товал древний Плутарх молодым людям, — следует не избегать
ре, не сформировать своего к нему отношения, не сформировать поэзии, а учиться философствовать уже при изучении поэтиче­
отношения к другим людям; в своем реальном поведении не про­ ских произведений». Не только поэзия, художественное произве­
явить принятие или непринятие тех или иных жизненных норм и дение до предела насыщено философской мыслью. Великие клас­
ценностей. Другой вопрос, на каком это делается уровне, в каких сики греческой трагедии Эсхил и Софокл, Данте, Шекспир и
формах. Философия может быть продуктом самодеятельности, бу­ Сервантес, Рабле, Гете, Достоевский и Толстой подчас ряубже
дучи основана на той информации, которую человек получает в подходили к пониманию сущности мира и сущности жизни, чем
обычной жизни. Но ограниченность и противоречивость подоб­ профессиональные философы. Трудно вообще представить писа­
ной информации, сложность ее интерпретации, узкие рамки лич­ теля, драматурга, поэта, даже посредственного по таланту, кото­
ного опыта делают самостоятельную философию ограниченной рый не занимал бы той или иной философской позиции и не
и противоречивой. Оказавшись перед необходимостью самоопре­ проводил бы ее в своем творчестве. Даже отрицая значимость фи­
делиться в этом мире, человек нередко просто теряется. лософских знаний, как писатель, так и человек, далекий от пи­
сательской деятельности, творят свою философию — от против­
Поистине: какую бы позицию ни занимал человек, над ним
ного. Ведь отрицание философии — тоже своего рода философия,
властвует философия. Это вновь и вновь ставит вопрос о необхо­
подобно тому, как отрицание политики становится своеобраз­
димости овладения высшими достижениями философской мыс­
ной политикой.
ли. Оно не только позволяет избежать многих ошибок, облегчить
поиски. Обладание четким, поднимающимся на уровень науки А возьмите живопись, скульптуру или архитектуру. Едва ли не
мировоззрением позволяет человеку мыслить, выходя далеко за основная в конечном итоге разница между скульптурами Древнего
рамки личного опыта, опираясь на ту или иную обоснованную Египта и Древней Греции — это разница в понимании мира и
точку зрения. В свою очередь это благотворно влияет на эмоцио­ человека в мире. То же можно сказать о различии между полотнами
нальный и творческий климат, в котором человек живет и кото­ Леонардо да Винчи и Рембрандта или Тициана, хотя эпохи, поро­
рый делается частью его внутренней жизни. дившие их творчество, ближе друг к другу. Но и различие не столь
В связи с чем — третье уточнение, касающееся характери­ разительно.
стики философии как мировоззрения. Даже в музыке, во всяком случае, в наиболее значительных и
Здесь имеет смысл начать издалека. В одном из мифов Древ­ глубоких музыкальных творениях, очевидна философская подо­
него Египта повествуется о смерти Осириса и о том, как Исида, плека. Оратории и фуги Баха, симфонии и сонаты Бетховена,
его возлюбленная, желая воскресить его, дает Осирису прогло­ оперы Вагнера или Чайковского — что это в большем или мень­
тить глаз сокола — Гора. С тех пор глаз появляется на всех свя­ шем масштабе как ни музыкальное повествование о сущности
щенных картинах египетской цивилизации, символизируя пер­ мира и смысле бытия?
вое свойство разумной жизни: смотреть и стремиться познать Хотелось бы подчеркнуть: рассматривая философию как не­
себя. Далеко не случайно и мудрому Сократу приписывается за­ отъемлемую часть культуры человека и человечества, саму куль­
поведь: «Познай самого" себя!» туру следует понимать не как художественную культуру только,
Как средство самопознания философия перерастает рамки а предельно широко. Она, философия, зримо присутствует в по­
не только собственно науки, но и мировоззрения. Она стано­ литической и правовой культуре, самым тесным образом связа­
вится органической частью культуры личности. Если я смог по­ на с нравственностью. Даже религия стремится опереться на фи­
стичь самого себя, то живу, думаю и действую во многом иначе. лософию. Другой вопрос, какую и с какой целью.
8 9
В самом деле, политическая и правовая организация обще­ концепция, которая в конечном итоге и подготавливает полити­
ства насквозь пропитана философской мыслью; особенно яв­ ческий переворот.
ственно это обстоятельство проявляется в наиболее крупных, Что касается религии, то хоть она и базируется на слепой
глубоких и радикальных политико-правовых решениях и дей­ вере и в этом противоположна философской мысли, филосо­
ствиях, захватывающих целые эпохи, народы, а то и содруже­ фия и религиозная догматика всякий раз выступают в доволь­
ство народов. но тесном, правда, весьма причудливом переплетении. И это
Масса исторических примеров, как, впрочем, и многочис­ неудивительно. Ведь обе они пытаются решить, хотя и по-раз­
ленные факты современности могли бы проиллюстрировать дан­ ному, во многом сходные проблемы, прежде всего такие, как
ное обстоятельство с исчерпывающей очевидностью. Афины и смысл бытия, цель человеческого существования. Показатель­
Спарта в Древней Греции, Римская империя, теократическое но, что древние греки и римляне называли христианство фи­
государство средних веков, абсолютная монархия, буржуазно- лософией.
демократическая республика — их сопровождало, а то и пред­ Религия охотно использует философию в своих целях, пыта­
варяло особое мировоззрение. И целью политиков было прове­ ясь найти в ней дополнительное обоснование и оправдание своих
дение его в жизнь и защита определенной формы государства догматов. По сути не было и нет такой религии, такой веры, ко­
или борьба с ним на том этапе, когда сама форма исторически торые не искали бы поддержки у философии.
себя исчерпала. Появлялись новые идеи, новое мировоззрение, Вся культура человечества, таким образом, насквозь пропи­
в рамках которого вновь обосновывалась борьба, но теперь уже тана философской мыслью. Философия при этом — сердцевина
за иные цели. культуры, ее смысловой стержень, своего рода ключ к ее богат­
Вспомним Великую французскую революцию, которой пред­ ствам. Это, понятно, не универсальная отмычка; каждый раз фи­
шествовали радикальные перемены в мышлении. Образно, но лософия отражает (точнее, должна отражать, если она хочет быть
по сути справедливо сказал Дж. Байрон о Руссо, одном из идео­ действенной) реальные запросы личности, дух и смысл эпохи.
логов буржуазной революции во Франции: Еще Гегель заметил, что «философия — это эпоха, постигнутая в
И молнией безумья озаренный, мысли».
Как пифия на троне золотом, Но что же такое в конечном итоге философия? Трудно да­
Он стал вещать, и дрогнули короны, же на основании того, что вы только что узнали о ней, дать
однозначный ответ. Философия многопланова, многолика. Это
И мир таким заполыхал огнем,
учение об общих принципах бытия и познания, об отношении че­
Что королевства, рушась, гибли в нем.
ловека к миру. Это мировоззрение как обобщенная система взгля­
Не так ли было с Францией, веками дов на мир и место в нем человека. Она имеет четко выражен­
Униженной, стонавшей под ярмом, ный идеологический подтекст, ибо содержит в себе систему норм
Пока не поднял ярой мести знамя и идеалов и способствует формированию новых. Наконец, в са­
Народ, разбуженный Руссо с его друзьями. мом широком смысле философия должна быть определена как раз­
Совершенно ясна, наглядна миросозерцательная природа со­ новидность культуры.
ветского государственного строя. Он возник и приводился в дви­ Более чем за 2500 лет своего существования философия по­
жение и в целом, и даже в частностях совершенно определенной родила массу школ, направлений. Ее развитие ассоциируется с
концепцией — марксизмом, марксистской философией. Конеч­ не одним десятком имен, и то при условии, что взяты имена
но, миросозерцание для того, чтобы быть действенным, должно более крупные, наиболее авторитетные. Как разобраться во всем
иметь благоприятную питательную почву, экономические, и в этом многообразии? Где та нить Ариадны, ухватившись за кото­
более широком плане — социальные условия. Но там, где они рую, можно за внешним многообразием увидеть, а это важно,
есть, возникает и проникает глубоко в сознание та философская преемственность в развитии философской мысли?
10 11
Как представляется, известную роль здесь мог бы сыграть так к а зрения настолько противоречит здравому смыслу, что сам
называемый основной вопрос философии. Ьеркли позволял себе здесь оговорку. Призывая на помощь Бо­
«Великий основной вопрос всякой, в особенности новей­ ги, он, как мы увидим, когда будем подробнее знакомиться с
шей философии, — писал Энгельс, — есть вопрос об отноше­ •той философией, говорил, что всемогущий Господь Бог не
нии мышления к бытию, духа к природе». Он имеет две стороны. позволил бы ему так заблуждаться. Но подобная оговорка не
Первая: что первично, изначально — природа или дух, матери­ меняла сути философской доктрины; она лишь обнажала ее
альное или идеальное? Иногда он формулируется несколько иначе: болевую точку, наиболее уязвимое место, куда и направляли
дух, сознание порождает материю, бытие или наоборот природа, удар противники субъективного идеализма.
материя, бытие порождает дух, сознание? Таким образом, в зависимости от того, как они отвечали на
Философы по-разному отвечают на этот вопрос. вопрос: что первично — природа, материя или сознание, дух,
Одни из них признают, что первична материя. Она порожда­ философы разделились на материалистов и идеалистов.
ет дух, сознание. Таких философов называют материалистами. И Естественен вопрос: что порождает материализм и идеализм,
называют так именно потому, что они исходят из принципа: системы взглядов, противоположных в своей основе, предопре­
материя изначальна, она лежит в основе всего существующего. деляя тем самым их борьбу? Вопрос более чем правомерный:
Другие же утверждают, что первичны сознание, дух, а материя, ведь раскол философии на два больших лагеря корнями своими
природа вторичны, производны от сознания. Таких философов уходит в самые начала философского знания.
называют идеалистами, потому что они считают: мысль (идея) Обычно, говоря о возникновении и развитии материализма,
— вот что лежит в основе всего. связывают его, с одной стороны, со становлением и укрепле­
Различают объективный и субъективный идеализм. нием позиций науки, прежде всего естествознания, с другой,
Чтобы понять, что такое объективный идеализм, надо иметь — с повседневной практикой человека, не без основания под­
в виду, что объект вообще — это то, что существует вне челове­ черкивая, что и то, и другое подтверждает правоту материализ­
ка, независимо от его сознания, то, на что направлена его дея­ ма. Но почему тогда возник, развивался и ныне существует в
тельность. Материализм считает, что вне нас существует мир, самых разнообразных вариантах идеализм?
который мы можем познавать и познаем, даже преобразуем, но Заметим: идеализм имеет свою питающую его почву. Он так­
именно он — объективная реальность. Объективный же идеа­ же определенным образом связан с наукой и старательно, как
лизм утверждает, что до нас и независимо от нас существует правило, подчеркивает непротиворечивость повседневному че­
идея (мировой дух, разум как таковой), а мир представляет со­ ловеческому опыту, практике.
бой порождение этой идеи. Начало развернутой философии объ­ «Тайна» живучести идеализма — в сложности, противоречи­
ективного идеализма положил древнегреческий философ Пла­ вости «механизма» познания, в том, как человек познает окру­
тон, а наиболее крупным и авторитетным представителем его в жающий мир.
Новое время был немецкий философ Гегель. И о том и о другом Разум способен раскрывать и раскрывает одну тайну приро­
подробнее вы узнаете несколько позже. ды за другой, развиваясь при этом по линии все большей и боль­
Основателем субъективного идеализма был священник шей абстракции.
Если бы мы могли сравнить язык (а именно он фиксирует
Дж. Беркли, живший в XVIII в. в Англии. человеческую мысль) дикаря и современного человека, что почти
Заметим вначале, что субъективное — это то, что свойст­ наверняка поразило бы нас больше всего? Не бедность одного и
венно человеку (субъекту). Так вот, Беркли считал, что реален богатство другого, а почти полное отсутствие в языке, а значит,
только субъект, его сознание. Мир вне человека существует лишь и в мышлении дикаря развернутых абстрактных понятий.
постольку, поскольку данный конкретный человек непосред­ Один лишь пример. Составители первого словаря коренных
ственно ощущает, воспринимает его — видит, слышит, осяза­ жителей Аляски не могли не обратить внимания на то, что у
ет. Получается, что субъект, человек порождает мир. Нет вос­ эскимосов до 40 наименований такого понятия, как снег. Снег
принимающего мир человека — нет мира. Подобного рода точ-
12 13
белый — одно слово, падающий снег — другое, снег, по кото­ Следует выделить и еще одну особенность мышления, может
рому прошел морж, — третье, но нет слова, обозначающего быть, наиболее существенную при рассмотрении вопроса о том,
снег вообще. Не выработало мышление эскимосов такой абст­ почему не только возникает, живет, но и развивается идеализм,
ракции. что придает ему силу в борьбе с материализмом.
В абстракции фиксируются вещи и наиболее существенные их Давно замечено: идеализм уже потому, что исходит из пер­
свойства, но фиксируются в общем виде, в отвлечении от самих вичности сознания, сделал акцент на его активности. А это важ­
предметов. Степень этого отвлечения растет, нить, связывающая ный момент: он многое объясняет и в механике мышления, и в
понятия с реальностью, их породившей, тоньше и тоньше. Само характере деятельности человека; важный вдвойне, если иметь в
абстрактное мышление становится все более глубоким и разветв­ виду, что материалисты достаточно длительное время недооце­
ленным. Создается возможность отрыва понятий от действитель­ нивали отмеченную особенность мышления, страдали заметным
ности, рождения иллюзии, что они живут чуть ли не самостоя­ упрощением, доходя в отдельных случаях до прямой вульгариза­
тельной жизнью, не менее, а даже более реальной, чем вещи, ции. За это они подвергались обоснованной критике со стороны
породившие те или иные понятия. идеалистов.
Немаловажно здесь и то обстоятельство, что философия и соб­ Мысль, сознание, действительно, активны, в том смысле,
ственно философский идеализм возникли после отделения умст­ что человек вначале мыслит, создает своего рода модель дейст­
венного труда от физического. Появились люди, занимавшиеся вия, а потом действует на основе этой модели. Даже такой воин­
исключительно умственным трудом. Физический труд стал уде­ ствующий материалист, как В.И. Ленин, конспектируя труды не
лом рабов да ремесленников. В этих условиях не могло не возник­ менее воинствующего, но идеалиста Гегеля, обратил внимание
нуть противопоставления «возвышенного» умственного «низмен­ на один из основополагающих тезисов гегелевской философии:
ному» физическому труду. Умственная деятельность обособилась, сознание творит мир. Он признал справедливость этого тезиса,
породив иллюзию, будто разум вообще имеет первостепенное зна­ правда, в полном соответствии с материалистической, точнее,
чение в противоположность материальной, практической деятель­ диалектико-материалистической традицией, интерпретировал его
ности, «бренной действительности». следующим образом: сознание отражает мир, но если он, этот
Одна иллюзия усилила другую, дав жизнь объективному идеа­ мир, не удовлетворяет человека, тот преобразует, изменяет его.
Снимите интерпретацию, вы получите исходный принцип идеа­
лизму.
листической философии.
Почва, на которой возникает субъективный идеализм, не­ Подчеркнем еще раз: не только материализм, но и идеализм
сколько иная. имеют довольно глубокие корни, кроющиеся прежде всего в ме­
Что можно сказать об ощущениях, с помощью которых мы ханизме человеческого познания.
познаем такие свойства вещей и предметов, как цвет, запах, вкус? Перейдем теперь ко второй стороне так называемого основ­
Это — источник всех наших знаний. ного вопроса философии. Обычно его формулируют следующим
Представим себе на минуту человека, лишенного по какой-то образом: как относятся наши знания об окружающем мире к са­
неведомой причине всех органов чувств. Он не сможет жить, как мому этому миру или проще: познаваем ли мир?
человек, едва ли сможет существовать вообще именно потому, В зависимости от ответа философы тоже разделились. Все ма­
что лишен каналов, через которые к нам поступают в конечном териалисты признают познаваемость мира. Признают ее и объек­
итоге все сведения о мире. тивные идеалисты. С их точки зрения, мир вторичен, произволен
Отправляясь от этого бесспорного факта, субъективные идеа­ от духа, некой идеи, однако он познаваем. Но есть философы,
листы чрезмерно раздувают его, провозглашая, будто сами ощу­ стоящие на позициях агностицизма (в переводе с греческого: а —
щения и есть свойства вещей. Вторичное, производное при по­ не, gnosis — знаю): не знаю, существует ли реально объективный
добной постановке вопроса опять отрывается от своего источни­ мир, а если существует, то он не познаваем. К агностицизму, как
ка, превращается в нечто самостоятельное, первичное.
14 15
увидим позднее, можно прийти с разных философских основа­ кие, как Гераклит, вполне диалектически рассуждали об источ­
ний: от всеобщего скептицизма, как английский мыслитель Д. нике развития; они видели его в борьбе противоположных начал,
Юм, или от сознательного ограничения возможности разума, как скрытых в самом предмете, явлении.
немецкий философ И. Кант. Сущность агностицизма от этого не Естественный процесс «отпочкования» от философии таких
меняется. наук, как механика, математика, при сохранении тесной связи
Мало, однако, признать познаваемость мира. В процессе по­ между этими науками и философией, привел в XVII — XVIII вв.
знания люди ставят перед собой определенные цели, вьщвигают к тому, что возобладала метафизическая картина мира. И это впол­
те или иные задачи. Важно при этом найти правильные пути к не объяснимо. Что можно было зафиксировать с позиций наибо­
цели, эффективные приемы решения задач. Нужен метод (в пере­ лее развитых тогда наук, т.е. той же механики и математики? Только
воде с греческого означает: путь к чему-либо). внешнее, механическое движение и количественный рост или
Понятно, что метод обусловлен самой природой явлений, уменьшение.
присущими им закономерностями. Методом спектрального ана­ Однако мысль именно о диалектическом развитии пробивала
лиза, например, изучают химический состав звезд. Свои спе­ и пробила себе дорогу. Наука и философия вернулись к трактовке
цифические методы имеются в физике, химии, биологии. Для развития как процесса, в основе которого — борьба противопо­
изучения социально-экономических явлений вырабатываются ложных начал, а его результатом оказывается неизбежное умира­
опять же свои методы, мало, а то и вовсе не применимые в ние старого, рождение нового, более жизнеспособного, а зна­
других науках. чит, и более прогрессивного.
Философский метод изучения, очевидно, тоже должен соот­ Метафизичностью больше «грешил» материализм, но не вся­
ветствовать объекту изучения; отражая тот факт, что философия кий, а лишь тот, что был распространен именно в XVII-XVIII вв.
обобщает достижения различных наук и общечеловеческой прак­ Его сменило учение, получившее название диалектического мате­
тики, он должен быть ключом к пониманию не каких-то отдель­ риализма. Но подробнее о становлении и развитии философии, об
ных областей действительности, а действительности в целом. исторических формах материализма и идеализма вы узнаете из
следующих глав.
В философии известны два метода познания — диалектика и
метафизика.
Слова эти тоже греческого происхождения. Вопросы для повторения
В древности диалектикой называлось умение вести спор, до­
биваясь победы путем выявления и преодоления противоречий в 1. Что такое философия? Для чего необходимо ее изучение?
высказываниях противника. Позднее этим термином стали обо­ 2. Материализм и идеализм. Кто прав в споре материали­
значать метод познания действительности, метод, который рас­ стов с идеалистами? (Ответ обосновать).
сматривает явления мира как не только взаимосвязанные, но и 3. Познаваем ли мир? Как философы отвечают на этот во­
находящиеся в постоянном развитии, изменении. прос?
Что касается метафизики, то она признает развитие, но ка­ 4. Проблема метода в философии. В чем сущность диалекти­
кое? Чисто количественное, по принципу: больше — меньше. В ки и метафизики?
этом случае мир предстает перед нами как простое повторение,
как нечто по сути неизменное, раз навсегда данное.
Практически все древние были наивными, стихийными диа­ Ниже приводятся отрывки из работ известных мыслителей XX
лектиками. Рассматривая мир в целом, еще не расчленяя его в столетия Рассела и Шестова.
рамках отдельных наук, они принимали как что-то само собой Обратите внимание на то, как Б. Рассел трактует предмет фи­
разумеющееся качественное многообразие мира, взаимопереход лософии. Согласны ли вы с подобного рода постановкой вопроса?
одного качества в другое. Уже ранние мыслители древности, та-
16 17 Г " * ' " " - : г.: м.етятут
Вчитайтесь в приводимую английским философом систему аргу­ жизни или же все образы жизни являются только тщетой ? Если
ментов, подумайте, к какому выводу о будущем философии хо­ же существует образ жизни, который является возвышенным, то
тел бы подтолкнуть вас автор? в чем он состоит и как мы его можем достичь? Нужно ли добру
А что говорит о том, что изучает философия, Л. Шестов/ Ьсть быть вечным, чтобы заслуживать высокой оценки, или же к добру
нужно стремиться, даже если вселенная неотвратимо движется
ли, а если есть, то в чем точки соприкосновения в позициях
к гибели? Существует ли такая вещь, как мудрость, или же то,
английского и русского мыслителей? что представляется таковой, — просто максимально рафиниро­
«Философия» — слово, которое употребляется во многих смыс­ ванная глупость? На такие вопросы нельзя найти ответа в лабо­
лах более или менее широких или узких. Я предлагаю употреблять ратории. Теологи претендовали на то, чтобы дать на эти вопросы
это слово в самом широком смысле, который и попытаюсь теперь ответы и притом весьма определенные, но самая определенность
объяснить. их ответов заставляет современные умы относиться к ним с по­
Философия, как я буду понимать это слово, является чем-то дозрением. Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, —
промежуточным между теологией1 и наукой. Подобно теологии, дело философии.
она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно К чему тогда, можете вы спросить, тратить время на подоб­
которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; ные неразрешимые вопросы? На это можно ответить и с точки
но подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чем зрения историка и с точки зрения личности, стоящей перед ужасом
к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения. Все космического одиночества...
точное знание, по моему мнению, принадлежит к науке; все догмы, С того времени, как люди стали способны к свободному раз­
поскольку они превышают точное знание, принадлежат к теоло­ мышлению, их действия в бесчисленных важных аспектах оказа­
гии Но между теологией и наукой имеется Ничья Земля, подвер­ лись в зависимости от их теорий относительно природы мира и
гающаяся атакам с обеих сторон; эта Ничья Земля и есть филосо­ человеческой жизни и от их теорий о том, что такое добро и
фия Почти все вопросы, которые больше всего интересуют спеку­ что такое зло. Это так же верно относительно настоящего вре­
лятивные умы, таковы, что наука на них не может ответить а мени, как и относительно прошлого. Чтобы понять эпоху или
самоуверенные ответы теологов более не кажутся столь уж убе­ нацию, мы должны понять ее философию, а чтобы понять ее фи­
дительными, как в предшествующие столетия. Разделен ли мир на лософию, мы должны сами в некоторой степени быть философа­
дух и материю, а если да, то что такое дух и что такое материя' ми. Здесь налицо взаимная обусловленность: обстоятельства жиз­
Подчинен ли дух материи или он обладает независимыми способно­ ни людей во многом определяют их философию, но и, наоборот,
стями " Имеет ли вселенная какое-либо единство или цель? Разви­ их философия во многом определяет эти обстоятельства. Это
вается ли вселенная по направлению к некоторой цели? Действи­ взаимодействие, имевшее место в течение веков, будет предме­
тельно ли существуют законы природы или мы просто верим в них том последующего изложения.
благодаря лишь присущей нам склонности к порядку? Является ли Однако возможен и ответ, который является ответом скорее с
человек тем, чем он кажется астроному, - крошечным комочком точки зрения личности. Наука учит нас, что мы способны позна­
смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой вто­ вать, но то, что мы способны познавать, ограничено, и если мы
ростепенной планете? Или же человек является тем, чем он пред­ шбудем, как много лежит за этими границами, то утратим вос­
ставлялся Гамлету? А может быть, он является и тем и другим приимчивость ко многим очень важным вещам. Теология, с другой
одновременно? Существует ли возвышенный и низменный образы стороны, вводит догматическую веру в то, что мы обладаем зна­
ниями там, где фактически мы невежественны, и тем самым поро­
ждает некоторого рода дерзкое неуважение к Вселенной. Неуверен­
ность перед лицом живых надежд и страхов мучительна, но она
должна сохраняться, если мы хотим жить без поддержки утешаю­
1
Теология - учение о боге и догмах религии; богословие. щих басен. Нехорошо и то и другое: забывать задаваемые филосо-

18 19
фией вопросы и убеждать себя, что нашли мы бесспорные ответы Глава 2.
на них. Учить тому, как жить без уверенности и в то же время не
быть парализованным нерешительностью, — это, пожалуй, глав­ Возникновение цивилизации.
ное, что может сделать философия в наш век для тех, кто занима­
ется ею». Рождение и основные этапы развития
Б. Рассел философии Древней Греции
«В философии много раз ставились и разрешались так называе­
В истории человечества не так уж много столь удивительных и
мые последние вопросы: существует ли Бог, существует ли душа, и
трудных для объяснения моментов, как возникновение цивилиза­
если существует, то смертна она или бессмертна, свободна ли воля ции. Но удивление и трудности — в значительной мере результат
и т.д. Как будто бы вопросы законные и как будто предлагаемые на того, что мы слишком мало знаем об этом периоде человеческой
них ответы, положительные или отрицательные, вполне приемле­ истории, опираясь лишь на более или менее стройные гипотезы да
мы. И как будто бы уклониться от такой постановки вопросов — немногие факты. Ведь одновременно налицо ряд очевидных совпа­
если не невозможно, то, по крайней мере, бессмысленно. Так ли это ? дений и закономерностей.
Мне представляется, что достаточно спросить человека: есть ли
Цивилизация складывается к середине первого тысячелетия
£ог? _ для того, чтобы совершенно лишить его возможности дать
до н.э. практически одновременно в таких своих очагах, как древ­
какой бы то ни было ответ на этот вопрос... Есть такие истины, няя Индия, древний Китай и Греция. Можно вспомнить по этому
которые можно увидеть, но которые нельзя показывать. И это не поводу Вавилон, древний Египет.
только истины о Боге или бессмертии души. Есть еще много истин
Многое из того, что создает цивилизацию, возникло даже раньше.
такого же порядка. Я не хочу сказать, что о них нельзя говорить.
Прежде всего, это рабство. Как бы к нему ни относились, именно
Можно говорить и очень хорошо говорить. Но именно тогда, когда рабовладение обусловило скачок в развитии материального произ­
о них не спрашивают. Как это ни странно — они боятся вопросов. водства и появление относительно большой прослойки людей, при­
Поэтому их нельзя показывать, демонстрировать, т.е. делать та­ вилегией которых стала мыслительная деятельность.
кими, чтобы они были очевидными и по первому требованию явля­
Уже жрецы имели определенную сумму знаний о природе, пред­
лись на зов. По своей природе они не могут или не хотят быть ставления о человеке, приобретенные на основе многовекового опыта.
очевидными. При них всегда есть шапка — невидимка: как только к Достаточно назвать в этой связи египетскую астрономию, кален­
ним подкрадываются, чтобы изловить их, они тотчас покрывают­ дарь, основанный на наблюдениях за движением Луны, Солнца и
ся шапкой и пропадают из виду». звезд, начала математики, известные как в Египте, так и в Вави­
лоне. Но то были знания, которыми обладал весьма ограниченный
Л. Шестов круг лиц, «посвященных». К тому же имевшиеся в распоряжении
жрецов знания были как бы вплетены в религиозные представле­
ния, мистику, им служили, им подчинялись.
Цивилизация дала мощный толчок развитию человеческого ин­
теллекта в ином направлении. Именно в ее лоне возникла наука и
собственно философия. Не сразу им удалось оторваться от религии
и мифологии, но важно то, что философское знание развивалось в
сторону все большей независимости, самостоятельности.
Это можно проследить уже на древнеиндийской философии,
главным источником которой долгое время оставались Веды —
своего рода сборники гимнов в честь богов. Все ведические тек-
21
20
сты считались божественным откровением и были напрямую свя­ и днях», по сути не отличается от той, которая использовалась
заны с определенным ритуалом. Но незыблемость авторитета жре­ примерно 150 лет назад на Руси.
цов безусловность предписываемого ими ритуала постепенно Из подобной мифологии и выросло первоначальное фило­
размывались. На первый план вышло осмысление предписании софствование, но оно переросло миф и ушло от него, хотя и не
Вед чисто философские вопросы: «Откуда мы пришли, где жи- сразу.
вем'и куда движемся... по чьему велению существуем мы здесь то Первые философы выглядят титанами, которые пролагают путь
в страданиях, то в удовольствиях? Будут ли этому причиной вре­ принципиально иному способу мышления. Прежде всего они де­
лают шаг по изъятию божества из объяснения природы вещей и
мя или природа, или необходимость, или случайность, или... вер­
процессов, закладывая основы науки. Образно, но по сути верно
ховный дух?».
высказался о древнегреческих мыслителях Ф.Ницше, заметив, что
Древнекитайская и древнегреческая философии тоже начина­ «эти философы искали лишь более светлого солнца; мир казался
ются с разложения мифа, этой причудливой амальгамы мистициз­ им недостаточно чистым, недостаточно сияющим. Они искали
ма с гениальными интуитивными догадками о природе и о челове­ этого света в своем познании, в том, что каждый из них называл
ке Кульминация процесса разложения мифа — эпос. своей «истиной». Ф.Ницше замечал: «В ту пору познание еще сия­
Вспомним героический эпос Гомера, первый выдающийся ло ярче, чем теперь; оно было еще молодо и ничего не знало о
продукт эллинской цивилизации. трудностях и опасностях своих путей; оно могло тогда еще наде­
По форме это классический миф, но как он по сути далек от яться одним прыжком достигнуть средоточия всего бытия и, ис­
той же религии... Боги Гомера вполне человечны. Чем они отли­ ходя из него, разрешить загадку мира».
чаются от людей? Только тем, что бессмертны да обладают сверх­ ^Обычно подчеркивается, что научное знание в его началах
человеческими способностями. В моральном же отношении им заимствуется древними греками с Ближнего Востока. Прежде всего
нельзя отдать никакого предпочтения перед человеком. это начала математики. Но там они носили ярко выраженный
Греческий гений дал миру и другой вариант эпоса. Его ино­ прикладной характер (использовались для измерения площадей,
гда называют дидактическим и связывают с именем Гесиода. определения расстояний, высоты, длины, объема и т.п.) и сво­
В «Трудах и днях» Гесиод изображает прежде всего людей, дились обычно к совокупности приемов, по которым следует про­
человеческое общество, четыре стадии его развития, четыре ве­ изводить вычисления. Они по сути не доказывались. Новое, что
ка- золотой, серебряный, медный, железный. Причины гибели внесли в математику греки и что подняло ее на гораздо более
людей золотого века неизвестны; серебряный пришел к концу, высокий уровень, — это теоретическая математика, в основе ко­
«поскольку люди почестей не воздавали блаженным богам», а торой лежало изучение закономерностей, по которым развивает­
люди медного века погибли в междоусобной борьбе. Четвертый, ся мир. То же, с оговорками или без них, можно сказать о других
железный век, - это век забот и раздоров, зависти и насилия. областях знания, интересовавших мыслителей древней Греции.
СйчМиф - фантазия, но одновременно первая попытка дать объ­ Начала науки, как отмечалось уже в первой главе, имели тенден­
яснение: почему, в силу каких причин, под влиянием чего и из цию сливаться с философией, развиваться в одном русле.
чего возникло все сущее. Религиозный миф предполагает один от­ (1 О первых древнегреческих философах известно очень мало,
вет на вопрос: все от бога. И ответ может не расшифровываться. так мало, что подчас невозможно сказать, где факты, а где вы­
Миф Гомера или Гесиода иной. Это и фантазия и начала знания о мысел. Точных сведений практически нет. Все или почти все сви­
географии, истории, медицине и многом ином. Так, в «Илиаде» и детельства приводятся с оговорками. Неизвестно, скажем, ко­
«Одиссее» только один раз упоминается магическая формула для гда тот или иной мыслитель родился или умер, действительно
остановки кровотечения; во всех остальных случаях даются впол­ ли сделал все те открытия, которые ему приписывают. Но бес­
не рациональные рецепты лечения ран. Топографическое описа­ спорно, что кто-то, скорее всего тот, который в связи с этими
ние Гомером Трои, а это требует немалых знаний и искусства, открытиями упоминается, именно в это время совершил их и
позволило немецкому исследователю Шлиману обнаружить ее. Тех­ пытался представить соответствующие доказательства.
нология изготовления плуга, описанная в гесиодовских «Трудах
23
22
В любом учебнике по философии, там, где говорится о воз­ ния. На этом пути возможны гениальные догадки и озарения,
никновении ее в древней Греции, первым упоминается имя Фа- но нередки и ситуации, когда мысль оказывается на грани и
леса, одного из семи древнегреческих мудрецов. Каждый из них даже за пределами здравого смысла.
прославился по меньшей мере одним особо мудрым высказыва­ И все же. Существует предание: однажды рыбаки вытащили из
нием. То, что принадлежит Фалесу, звучит: вода есть наилуч­ воды вместо рыбы золотой треножник. Удивительный улов тут же
шее, т.е. все происходит из воды. вызвал жаркий спор, и, чтобы избежать потасовки, решено было
Это часто обескураживает того, кто лишь приступает к изу­ обратиться к дельфийскому оракулу (прорицателю) за советом. Ответ
чению философии. Но есть ли для этого основания? был таков: «Отдать тому, кто в мудрости первый». Треножник отпра­
Прошлое и мыслителей прошлого можно понять, оценить их вили Фалесу. Милетский мыслитель, столь же скромный, сколь и
действительную значимость, лишь применяя две группы крите­ мудрый, отослал его другому мыслителю, тот — третьему. Наконец
риев. Одна должна базироваться на том, что сказал тот или иной треножник вновь оказался в Милете у Фалеса. По другим свидетель­
мыслитель по сравнению с нами. Однако гораздо важнее по от­ ствам, мудрейшему из мудрых предназначался кубок царя Креза.
ношению к прошлому другая группа критериев. В их основе — Лучшим свидетельством, позволяющим определить время жиз­
что сказал мыслитель по сравнению со своими предшественни­ ни Фалеса, является то, что он прославился предсказанием сол­
ками. А здесь Фалес по-настоящему велик. нечного затмения, которое произошло в 585 г. до н.э.
Задавшись вопросом, откуда все возникает и куда возвраща­ Говорят, что Фалес бывал в Египте и обучался там геометрии,
ется, он пытался представить себе начало мира, объяснить, из причем открыл общий способ измерения высоты любого предмета,
чего тот произошел, на какой основе развивается. чем привел в изумление самих египтян. Ему приписываются многие
Первооснова всего существующего, по Фалесу, — вода. Когда другие открытия в геометрии, но, возможно, ошибочно.
она испаряется, образуется воздух; когда с ней происходят изме­ О Фалесе вообще известно слишком мало достоверного, что
нения в противоположном направлении — земля и даже камень. не позволяет сколько-нибудь полно восстановить его учение. О
Смысл и связь различных качественных состояний многообраз­ его последователях в Милете известно чуть больше. Логично пред­
ного мира — вот что выходит на первый план. положить, что кое-что, содержащееся в их учениях, перешло к
Фалес не отрицает богов, но, пытаясь понять и объяснить ним от Фалеса.
мир, он не прибегает к их помощи. А это потрясающе смело по Но, прежде чем говорить об учениках Фалеса, заметим, что
тем временам. И пусть его идея наивна, звучит еще как вдохно­ вместе с учителем они положили начало первой философской
вение. Иначе, однако, и быть,не могло. Знание примитивно, школе в древней Греции — Милетской школе.
фактов слишком мало. Отсюда — практически ничем не дока­ Второй, после Фалеса, крупный ее представитель — Анаксимандр.
занные допущения, но одновременно уверенность, что мир, В ряде моментов он более интересен и оригинален, чем его учитель.
окружающий нас, можно познать. В этом, собственно, и состоит Анаксимандр — автор едва ли не первого философского со­
основная заслуга мыслителя. Самой постановкой вопроса Фалес чинения «О природе». От него до нас дошло лишь несколько слов
будит человеческую мысль, толкает ее вперед. и ни одного законченного предложения. Но, несмотря на край­
Интересная особенность взглядов первого известного древ­ нюю скудость сведений, мы знаем кое-что из того, чему учил
негреческого мыслителя (в той или иной степени она будет ха­ этот древнегреческий философ.
рактеризовать всю дальнейшую философию древней Греции): Фа­ Он утверждал, в частности, что все вещи произошли из еди­
лес стремится все самые разнообразные знания связать в еди­ ной, первичной субстанции2, но это не вода, как думал Фалес,
ное представление о м-ире и проявляет при этом страстную по­ и не какая-либо иная известная нам субстанция. Он называл ее
следовательность. Однажды принятая точка зрения, убеждение,
к примеру, что вода есть наилучшее, доводится до логического
конца. Оно не знает ограничений и исключений. Срабатывает та
'Субстанция — принятый философский термин для обозначения первоосновы,
же самая причина — ограниченность материала для размышле- сущности вещей и явлений
24 25
«апейрон», подчеркивая, что первооснова мира «апейрон» — не­ Анаксимен, расцвет деятельности которого, скорее всего, пред­
что неопределенное, но он бесконечен, вечен, т.е. существует шествовал 494 г. до н.э., — последний крупный представитель
как бы вне времени, — несотворим и неуничтожим, «объемлет Милетской школы.
все миры», ибо Анаксимандр считал наш мир лишь одним из По всей видимости, он хотел встать между Фалесом и Анак-
многих. Первосубстанция способна переходить в различные из­ симандром в решении основного для всех их вопроса о первоос­
вестные нам состояния, тот же воздух, воду, землю, а те — друг нове мира. Анаксимен не решился или не захотел развивать да­
в друга. лее идею Анаксимандра, но показательно, что из всех вещест­
Апейрон — весьма отвлеченное понятие, и может возникнуть венных первоначал он выбирает самое нейтральное — воздух.
естественный вопрос, что породило его уже на заре философской Даже душа у него состоит из воздуха.
мысли? Совсем недалеко до идеи атома, столь же умозрительной, Мир, каким мы его знаем, образовался, по Анаксимену,
правда, как и идея «апейрона». путем разрежения и сгущения первоначальной субстанции —
До мысли об «апейроне» Анаксимандр пришел, поставив, воздуха. При разрежении он переходит в огонь, при сгущении
видимо, под сомнение идею Фалеса о воде как первооснове ми­ становится водой и землей. Из огня состоят и звезды. Мы не
ра. Раз есть различие стихий, то какое у нас основание предпо­ ощущаем их тепла, т.к. они очень далеки от нас.
читать одну из них? Потом будут и воздух, и огонь, и комбина­ Анаксимен вызывал в древности большее восхищение, чем Анак­
ция начал. Но останется тот же вопрос: ведь ни у одной из них нет симандр, хотя нам нелегко понять, почему. Но вообще и это об­
преимущества. стоятельство нельзя не выделить, не подчеркнуть, и Фалес, и Анак­
И хотя после героического прорыва мысли к «апейрону» на симандр, и Анаксимен — Милетская школа — важны и интересны
целые века еще сохранится в умах философов стремление апел­ не столько своими достижениями, гениальными догадками, сколь­
лировать к определенному качественному первоначалу там, где ко своими исканиями. Ведь они были первыми. И если даже реше­
они будут пытаться ответить на вопрос: что лежит в основе ми­ ния, к которым приходили мыслители из Милета, не удовлетворя­
ра, идея «апейрона» уже не умрет. Еще более жизненной кажется ли философов более позднего времени, и те и другие решали во
мысль Анаксимандра о том, что первоначало не погибает. Эта мысль многом сходные проблемы. Но уже была основа, исходные пози­
пройдет через всю древнегреческую философию. ции, позволявшие идти дальше в поисках более глубоких и убеди­
Именно в этом пункте обнажится конфликт философии с ре­ тельных ответов.
лигией — не столько в том плане, что «они (первые философы), Эта мысль формулируется некоторыми авторитетными иссле­
пожалуй, толковали о материи» (Аристотель), а в том, прежде дователями древней философии даже более радикально. Так,
всего, что первоначало, в какой бы форме оно ни выступало, Д. Томпсон полагает, что споры о том, в какой мере мы обязаны
вечно, несотворимо. ранним греческим философам, всегда остаются неразрешенны­
Анаксимандр попытался на медной доске нарисовать карти­ ми, т.к. вопрос понимается неправильно. Действительная суть про­
ну известной древним грекам части мира. Он написал книгу о блемы, по мнению Томпсона, не в том, что древние греки пред­
космологии, из которой до нас дошло несколько фрагментов. восхитили результаты современной науки, а в том, что «совре­
Среди них — предположение о форме Земли; весьма смелое, ес­ менные ученые добились успеха в восстановлении некоторых ко­
ли иметь в виду, что не было еще, понятно, никаких опытных ренных, но забытых истин, и прочно обосновали их на базе экс­
данных, допущение, касающееся размеров небесных светил. периментального доказательства». В отношении, по крайней мере,
Солнце, полагал Анаксимандр, равно Земле. Он же утверждал, некоторых истин и такая постановка вопроса не кажется чрез­
что Солнце больше Земли в 27 или 28 раз. Луна — плоский диск мерной.
в 19 раз больше Земли. Одним из продолжателей традиций Милетской школы был
Впервые в истории Анаксимандр высказал идею эволюции, Гераклит из Эфеса. Расцвет его жизни и деятельности приходится
полагая, что человек, подобно другим живым существам, про­ примерно на 500 г. до н. э. Он родился и жил после знаменитого
изошел от рыб. Пифагора. Но мы говорим о Гераклите в данном разделе, нару-
26 27
шая хронологию, именно потому, что хотим проследить, во что одну и ту же реку текут все новые и новые воды», — так звучат
выливается учение, истоки которого — в Милете. его собственные слова.
Уже в древности Гераклит был назван Темным, т.е. он был Подчеркнем. Гераклит — не апологет изменчивости как тако­
понятен в своих высказываниях далеко не всем, хотя и пользо­ вой; он — диалектик.
вался известностью благодаря своему учению, что все в мире Даже жизнь и смерть, эти естественные противоположно­
находится в состоянии постоянного изменения. сти, взаимообусловлены по Гераклиту: «Бессмертные — смерт­
В основе мира у него — огонь3. «Этот космос, один и тот же ны, смертные — бессмертны; смертью друг друга они живут, жиз­
для всего существующего, не создал никакой бог и никакой нью друг друга они умирают».
человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, Нелегко, понятно, по отдельным афоризмам-фрагментам по­
мерами загорающимся и мерами потухающим». лучить целостное представление о мыслителе. Представьте на ми­
Все древние греки, что уже отмечалось в предыдущей главе, — нуту, что будут и что смогут сказать потомки через две с поло­
наивные диалектики, но первым, кто сумел это выразить развер­ виной тысячи лет о любом из современных философов, если
нуто и образно, был Гераклит. предположить, что сохраняться от него лишь произвольно из­
Время уничтожило сочинения Гераклита, как, впрочем, и бранные цитаты.
труды многих других философов, не только предшественников, но И все же. И Платон, и Аристотель (а их труды — основной
и мыслителей, появившихся позднее. Остались лишь фрагменты, источник, позволяющий восстановить основные положения уче­
по сути — цитаты. Приводит, к примеру, Аристотель высказыва­
ния Гераклита) соглашаются: мыслитель из Эфеса учил, что «нет
ния того же Гераклита. Мы собираем их воедино, систематизируем,
ничего вечного, все становится» (Платон). «Нет ничего прочно­
пытаясь по осколкам, кусочкам разбитого составить представления
го» (Аристотель).
об учении в целом.
Еще одна сторона учения Гераклита: он постоянно подчер­
Философы древней Греции писали, как свидетельствуют до­
кивает относительность суждений, оценок. Идея относительности
шедшие до нас источники, очень много. Но сохранились подчас
лишь наименования отдельных трудов. Самая обширная группа — важная сторона, момент диалектики.
дошедших до нас фрагментов из Гераклита посвящена противо­ «И добро и зло (одно)».
речиям. Они — источник изменения, развития. «Мудрейший из людей по сравнению с богом покажется
«Война (борьба противоположных начал — сказали бы мы) обезьяной».
есть отец всего и мать всего; одним она определила быть богами, «Прекраснейшая обезьяна отвратительна по сравнению с че­
другим — людьми; одних она сделала рабами, других — свобод­ ловеческим родом».
ными». И еще: «Гомер был не прав, молясь, чтобы борьба исчез­ «Ослы золоту предпочли бы солому».
ла с лица земли; ибо если бы его молитва исполнилась, все вещи Традиция изображает Гераклита человеком, не обладавшим
погибли бы». добродушным характером и бывшим далеко не демократом.
«Все течет, все меняется»... Хотя этой фразы нет среди под­ Относительно своих сограждан он говорит: «Правильно по­
линных фрагментов Гераклита, ее издавна приписывают именно ступили бы эфесцы, если бы все они, сколько ни есть возмужа­
ему. «В одну и ту же реку нельзя войти дважды»; «на входящего в лых, повесили друг друга и оставили город для несовершенно­
летних, — они, изгнавшие Гермодора, мужа наилучшего среди
них...». Гераклит невысоко, если не сказать более, отозвался обо
всех известных своих предшественниках: «Гомер заслуживает то­
3
го, чтобы быть изгнанным из общественных мест и быть высе­
Само по себе это, казалось бы, малооригинально. Какая разница, что положить
в основу: воду, воздух или огонь. Все стихии, все состояния видимого мира из
ченным розгами». «Никто из тех, чьи учения я слышал, не до­
огня: «Огонь живет земли смертью, и воздух живет огня смертью, земля — воды шел до признания, что мудрое от всего отлично». «Многознание
смертью». не научает быть умным, иначе оно научило бы Гесиода и Пифа­
гора, а также Ксенофана и Гекатея». Единственным исключени-
28 29
ем из этого приговора был Тевтам, говоря о котором, Гераклит довольно примитивных табу (запретов), учение о переселении
замечает, что его учение было лучше, чем у других Если M J душ и культ самого Пифагора.
попытаемся найти причину не то чтобы восхваГния, но боле" Вот примеры табу, которыми руководствовались члены пи­
высокой оценки, то найдем ее в высказывании Тевтама- «Мно- фагорейского братства:
гие — плохи».
— Воздерживайся от употребления в пищу бобов.
Может возникнуть вопрос, зачем столь подробно говорить о — Не ходи по большой дороге.
далеко не лучшем, что есть у Гераклита? Мы к тому же не знаем — Вынимая горшок из огня, не оставляй следа его на золе,
даже, насколько это соответствует истине. В конце концов хотя но помешай золу...
древние греки выработали и обосновали небезынтересный'жиз­ Что касается учения о переселении душ и культа основателя
ненный принцип «золотой середины», призывая к умеренности братства, то, по преданию, Пифагор сам говорил, что был сы­
во всем, принцип, норма эта оставалась во многом умозритель­ ном Аполлона (или Гермеса). Его душа многократно перевопло­
ной. Греки были живыми людьми, мало сдержанными как в сво­ щалась, и он помнил о прежних воплощениях души, помнил
их поступках, так и высказываниях. Но не это главное ранение во время осады Трои Менелаем, был Пирром и нако­
Даже в последних из приведенных фрагментов Гераклита без нец родился Пифагором.
труда обнаруживаются очень интересные мысли. Хотя бы- «Много- А вот что он говорил почти наверняка: «Есть три вида разум­
знание не научает уму». ного — во-первых, бог, во-вторых, человек и, в-третьих, по­
В направлении, во многом противоположном традициям Ми­ добные Пифагору».
летской школы, пошел Пифагор. Интересно, что все открытия, сделанные пифагорейцами (брат­
По мнению Б. Рассела, и так думает не только он, в интел- ство намного пережило своего создателя), приписывались Пифаго­
к о г я Т Г Г М ° Т Н 0 Ш е н и и э т о °Д ИН из самых значительных людей ру, иногда даже его жене и дочерям, ибо предполагалось, что душа
когда-либо живших на земле. человека после смерти может переселиться даже в тело животного
Уроженец острова Самоса (его акме4 - 532 г до н э ) Пое (все зависит от того, каким был человек в своей предыдущей жиз­
следуемый недругами, он оказался в конечном итоге в Крото­ ни), но душа Пифагора продолжает жить в телах наиболее талант­
не, греческом городе южной Италии, где основал весьма жиз­ ливых его последователей. //
неспособное сообщество - политический союз, религиозное Однако даже эту мистйлески окрашенную сторону пифаго­
братство, философскую и научную школу одновременно рейского учения не следует упрощать. Соблюдению табу при­
По преданию, Пифагор, перебравшись в Италию, пленил давался, как правило, нравственный смысл. Так, «не пересту­
там своими речами более двух тысяч человек так, что никто из пай через перекладину» означало: не нарушай границ справед­
Т ™ ^ е Р Н У Л С Я Д ° М О Й ' Н ° ' У С Т Р ° И В в м е с т е с Д ет ьми и женами ливости. Пифагорейцы были убеждены: каждый должен нести
весьма большую школу, они поселились в той части Италии ко­ ответственность за свои поступки. Они постоянно задавались во­
торая многими зовется Великой Грецией, а указанные Пифаго­ просом, подводя итог: «Что преступил я? Что натворил? Какого
ром законы и предписания подобно божественным заповедям не не выполнил долга?»
преступали ни в чем. Имущество они сделали общим, а Пифагора Длительное время учение сохранялось едва ли не в тайне от
причислили к богам. «Сам сказал», - эти слова пифагорейцы недостойных. Некто Гиппас, по преданию, поплатился за раз­
произносили всякий раз, когда кто-нибудь сомневался в истин­ глашение его. Гиппаса столь возненавидели, что не только изгнали
ности их взглядов. из братства, но даже соорудили ему могилу, как будто некогда
То, чему учил их Пифагор, с одной стороны, внешне очень бывший их товарищ в самом деле ушел из земной жизни.
похоже на элементарную религию, в основе которой - набор Излишняя таинственность, окружавшая пифагорейцев, воз­
можно, была следствием того, что они объединились не только
как своего рода религиозная секта, но и политический союз.
« Чисто греческое понятое, означающее физическую и творческую зрелость. Возможно, однако, причина глубже. Пифагореизм — это одна
30 31
из первых попыток создать аристократию духа, отобрать и объе­ Древние греки страстно искали гармонию в мире. Не удиви­
динить немногих достойных. тельно, что Пифагор с его культом математики, пытаясь сделать
Что касается политики, то, насколько известно, Пифагор не еще шаг по этому пути, пришел к выводу, что число лежит в
занимал никаких общественных постов. Во все вмешался случай. основе мира.
Около 510 г. до н.э. демагог (в буквальном переводе с греческого: В целом учение Пифагора ориентировано на уход от реаль­
народный вождь), возглавлявший тогда демократию в Сибарисе, ности. Видимый мир ложен и иллюзорен. Будничный опыт и
изгнал из города 500 богатейших граждан, а когда они укрылись в основанное на нем чувственное знание несостоятельны. Мысль
Кротоне, потребовал выдать беглецов; Пифагор и пифагорейцы — выше чувства. Если чувственный мир не укладывается в гра­
настояли на войне в их защиту. Войско сибаритов было разгром­ ницах математики, тем хуже для чувственного мира.
лено. На какое-то время инициаторы победоносной войны при­ Нашу жизнь, по Пифагору, можно сравнить с Олимпийски­
обрели политическое господство. Но в конце века Пифагор поки­ ми играми. Одни ищут в них славы и лавровых венков, другие
нул Кротон, что само по себе уже свидетельствовало о падении приходят на них, чтобы покупать и продавать, третьи, наибо­
его популярности. Вскоре и сторонники Пифагора вынуждены лее, по мнению философа, благородные, ищут не прибыли и не
были бежать из города, подвергшись жестоким гонениям. рукоплесканий, а идут, чтобы насладиться зрелищем. Они-то и
Однако пифагореизм, как учение, выжил. В нем лишь смес­ есть подлинные мудрецы. Созерцание и связанное с ним позна­
тились акценты. Почти не вмешиваясь в политику, пифагорейцы ние бесконечно выше любого другого занятия.
продолжали учить, отстаивая и определенные политические Пифагореизм, как и учение мыслителей Милетской школы,
нормы. Так, они требовали «держаться отцовских обычаев и за­ — это еще становление философии. Все решения в ее рамках —
конов, даже если они хуже других. Ибо вовсе даже не полезно и по сути возможности развития, первые вехи большого пути,
не спасительно легкомысленно отступаться от существующих пластичного, изменчивого. Но с Пифагора начинается не осоз­
законов и склоняться к нововведениям». нанная пока тенденция разделения. Подобно тому, как Герак­
Но в пифагореизме, чем далее, тем заметнее, развивается по лит, а раньше милетские мыслители, закладывают основы будуще­
преимуществу то, что следовало бы назвать философскими и науч­ го материализма, так Пифагор объективно идет в противополож­
ными взглядами. ном направлении — к идеализму.
В учении Пифагора и его последователей вообще довольно Видимо, Пифагор ввел в употребление термин «философ»,
четко различаются две части. Одна нравственная и религиозно-ми­ когда на вопрос, кем он является, ответил: я не мудрец (sophos),
стическая (о ней, собственно, и шла речь). Другая — научно-фило­ Я любитель мудрости (philosophos), т.е. философ.
софская. Пифагор подготовил учение элеатов. Но прежде чем обра­
Примером последней может служить знаменитая теорема. Да щаться к нему, хотелось бы упомянуть еще одно имя. Оно не
и в целом математика слишком многим обязана Пифагору и столь известно, как имена Гераклита и Пифагора. Но взгляды
пифагорейцам. Именно пифагорейцы едва ли не первыми при­ мыслителя, о котором пойдет речь, заслуживают внимания. Это
менили выводы математики к другим областям знания, подчас — Ксенофан. В 473 г. до н.э. ему было 92 года.
весьма далеким от математики, — к музыке, например. Они пы­ Философ прославился прежде всего своими рассуждениями
тались найти там законы гармонии. относительно богов, будучи весьма настойчив в своем свободо­
Математикой пронизано и философское учение Пифагора. мыслии.
Основополагающее его положение: «все вещи суть числа». Если это «Все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали
положение трактовать буквально, то оно имеет мало смысла. Но богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный об­
что понимал под ним Пифагор? Он открыл, что число имеет ман». И далее: «... смертные думают, будто боги рождаются, имеют
большое значение, именно в нем ключ к тайнам гармонии. Мы одежду, голос и телесный образ, как они... Но если бы быки,
до сих пор говорим: гармоническое целое, гармоническая про­ лошади, львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать
фессия. произведения искусства, подобно людям, то лошади изображали
32 2 М. В. Вальяно 33
бы богов, похожих на лошадей, быки же - похожими на быков и Философ из Элей углубляется в проблему, которая лишь обо­
c!Z ZBa Ы ИМ Т С Л а Т а К О Г
° ° ' Р Да КЗКОВ
-лесный образ у „и значена у Пифагора. Ранее к ней подступал Гераклит. Но в целом

ZT:z7::rx6oroB голубоглазыми и
рь-ва^ яне
самих... Эфиопы говорят, что их боги курносы и черны фракиян 1То новая и, как мы убедимся в дальнейшем, очень важная для
философии проблема: как достигается истинное знание?
Это один из важнейших аргументов атеизма против оелигии Парменид обозначает два возможных пути познания. Одно (ос­
Его потом повторят неоднократно, как и другой аргумент Ксе нованное на разуме) дает истину, другое (основанное на чувствах)
нофана, утверждавшего, что там, где речь вдет о о т „ев ' — не более чем мнение (толпы). Парменид фактически сводит на
б Т д Г ккто
т Т ззнал
^ Г ббы... Н У :
ы ТЛишь ^ б Ь Ш °людям
^ -когоГп^лГне нет значение свидетельств, даваемых органами чувств. Бесцельно
оудет, призраки доступны» «зренье свое утруждать и язык и нечуткие уши». По сути, по Пар-
v r n i t ™ ВСПОМНИМ> к а к У ю тормозящую роль сыграла религия в мениду, имеет смысл говорить об устойчивой иллюзии.
момент становления философского знания (с этого мы начали Философ увлечен. Он настолько убежден в превосходстве разума
разговор о возникновении и первых этапах развития ф и л о Г над чувствами, что готов поверить: подлинно сущее — то, что мыс­
лится, в отличие от того, что воспринимается. Восприятие неустой­
чиво, текуче, смутно. Это все в конечном итоге лишь кажущееся.
ниемПиГгоп Р я еС гт аЯ П О Д р о б н о с т ь - Ксенофан бьш знаком с уче- Многое в учении Парменида станет понятнее, если обратиться
ивает w , М Иговорится
С Т 3аВЗЯ Й С 1 Р С Л О В ОН е к о к его ученику Зенону.
ивает ту еТо
его час " Тгде
часть, ' ™ ° °
о переселении ' душ:
* вьш-
Главное у него: попытка обосновать систему взглядов Пар­
Как-то в пути увидав, что кто-то щенка обижает менида методом, который получил название в геометрии «от
Он, пожалевши щенка, молвил такие слова- противного».
Даже сегодня аргументы, приводимые Зеноном5, оцениваются
Л о Т / п Г ' П е р е с т а н ь ! Ж и в е т в нем душа дорогого до парадоксального различно: как софизмы и как глубокие и убеди­
Друга. По вою щенка я ее разом признал.
тельные доказательства, раскрывающие тезис Парменида: истина
достигается и доказывается лишь логическим путем. Эта истина не­
sJclZZZl™ ' Р а З В И Т И И Ф И Л ° С О ф И И - * ™ или совместима с тем, что воспринимается чувственно.
Чтобы понять, как она могла возникнуть и какие идеи были Попробуем вникнуть в систему аргументации Зенона. Оста­
положены в основу учения элеатов (т.е. представит^ей^лейской вим в стороне попытку к известному в истории весьма много­
численному количеству опровержений Зенона добавить еще одно.
™ S ' ^
теориях^ Г НС б Ь Ичто
" утверждал,
I ераклит
И СЮ1
™ К У - Парменид
все° меняется. р е н н ^ с осно
Ги
Едва ли оно будет успешнее.
ватель Элеиской школы, возразил, заявив: ничто нГменяется Древние приписывают Зенону 40 доказательств в защиту уче­
Парменид - уроженец Элей в южной Италии Если ^ п и ' т ь ния о единстве сущего, которое не может быть поделено, и 5
Платону, Сократ, учитель Платона, в своей молодости (около доказательств против движения в защиту тезиса о видимости его.
Один из аргументов против множественности сущего: если
стар" ^ Г о 1 ? С е Д О В а Л % П а р М е НВВдДе Ой М
с т' в
В ТО в р е м я
У- ™ j £ Z
не знаем' но Г о Г ' " ^ * £ * * ™ ь н о с т и или нет, мы есть множество, то вещи должны быть необходимо и малы и ве­
не знаем, но Сократ, да и Платон (это совершенно очевидно) лики; так малы, что вообще не знают величины, и так велики,
испытали на себе влияние Парменида. очевидно), что бесконечны.
ц т„ п ! ЖС П а р м е н и Д многое взял от Пифагора. Говорят иногда
что Парменид создал логику. Это, пожалуй, слишком ЕМУ п г !
надлежит, однако, система аргументов, д е й с т в и е основаГ
' Чпще в литературе употребляют термин «апории». В переводе с греческого он
не^шТмТостя™*' Г ' К ° Т О р Ы е 'логики.
" " " формальной
нейшем, составят начала
б
^ и Развитыв даль­ ожачает безвыходное положение, трудно разрешимую проблему. Она возникает,
поскольку в самом предмете или понятии о нем заложено противоречие.

34 35
Г'
2ZL™r™«™«
7T»v против движения
Дихотомия (деление п о п о л з и - „ НОЙ сущности. Одна из легенд о смерти философа гласит: за спа-
ся, т.к. прежде чем д в и ж у щ е е с я ^ л о Г 6 ™ 6 Н е М О Ж е т закончить- в*ние от чумы жители города оказали Эмпедоклу поистине цар­
ДОСТИГНет
оно должно достичь umomnJuZ конечного пункт ские почести, и, желая, чтобы его всегда столь высоко чтили, для
ловины, - П о л о в и н ы поГви^^ЛоТ' Ч Ш Д О — н е т по-' укрепления молвы, будто он взят на небо и стал богом, философ
бесконеч
^ м это означает, что движение не loJ° н о с т и . Впро- бросился в жерло вулкана Этна. Вулкан, однако, не принял само­
Иновариант аргументя w Ж е т и на
чаться. уверенного кандидата в боги, выбросив одну его сандалию.
репаха. С а м ы й б ы с ^ ^ л ю д а й н Г ™ 8 * B № № ~ * « ~ . %- Но оставим в стороне легенды. Обратимся к философскому уче­
нию Эмпедокла.
самых м е д а е „ н ь Л з д а н м ^ и o L в ь ш ^ Т ^ 3 Д ° т а т ь о д « ° - Сицилийский мыслитель учил, что в основе мира лежит не
B ПУГЬ р а н ь ш е
Ахиллес, чтобы догнать Чепепа vv n - Одно, а сразу четыре начала: огонь, земля, вода и воздух, а
стояние от своего места до т о Т ™ Т*™ № а Ч а Л е П Р° Й ™ Рас-
пе в Также Дружба, которой они соединяются, и Вражда, которой
Черепаха. Но прежде чем он n n o S Р °начально находилась
n
Двинется в п е р е д и J ^ ^ ™ * * ™ * » * > , Ч е Р ™ ^ эта б они разъединяются. Каждый из элементов вечен, но они могут
T^-rPrip • ^ssss; — -
с е к ц и и ™ £ « В Д - -
смешиваться в разных пропорциях и порождать тем самым раз­
личные сложные субстанции. В одни периоды преобладает Лю­
бовь, в другие — Вражда.
том. Но Зенон ведет речь не о п е я Т Г Ч И И с Ka**°№eBHbiM опы­ Существовал некогда Золотой век, когда безраздельно гос­
НС
л е н и я , а о возможности шс^^^^^^ ° <™ствовании подствовала Любовь. Затем постепенно в мир вошла Вражда, и
РЭЗуМ М 0 н
внутреннюю п р о т и в о р е ч и т е ™ ! ^ ° - «скрывает Любовь была изгнана. Но начинается, хотя причина этого не ясна,
Ражающих его понятий. б и е н и я и противоречиво^^ Противоположное движение, пока не возвратится Золотой век.
Весь цикл потом повторяется.
™ ^ S ^ ^ ™ « ^ — ч и в а е т с я разум Это напоминает Гераклита, но в смягченной форме, т. к. не
аспектах, поскольку ^ ^ ™ ™ т его хот
' * бы в некоторых' одна Вражда, но Вражда и Любовь была в совокупности произво­
кУюш к о л у к а к шаГвперед Р вТаз В И тиЛ' " ^ Т " ° Ц е н и т ь Э » дят перемену.
Своеобразным зеркалом D Философии. Эмпедокл открыл воздух как особую субстанцию. Знал, что
Ф и л о с о ф и й м ы с л и , Т Г с т и Г н и П й е Д Ш е С Т В У Ю Щ е г о Р-вития Луна светит отраженным светом. Он утверждал, что для распро­
ю н о с т и , стал сицилиец G ™ 4 V - Х , " * И е е « * » « - странения света требуется определенное время, но оно настолько
3 0 гг д о н
Убедившись в неопровеожих,^ ' -э.)- мало, что мы не можем его заметить.
время уверенный в P ^ Z ^ Z Z Z T u ""<"» * В ТО - У Эмпедокла была теория (надо признать, более чем своеоб­
н?« я ' ЭТеДОКЛ с°3™™ Ф и л о с о ф у ™ и з м е н е н и я всего су- разная) эволюции и выживания наиболее приспособленных. Си­
начала Милетской школы ^ е н и е Г ^ ' Г Д е n b I T a e T C * примирить цилийский мыслитель понимал возникновение животного мира
Ф
г П р ^ S T Э-"Гсед?у?ГТЭ' СОДНОЙ~ , как процесс, в котором выделялось четыре стадии. На первой —
из земли появлялись отдельные части тел: «...выросло много го­
Г В- 2 2 2 ? ^ ^ ~ о с - лов без шей, блуждали одинокие очи безо лбов». На второй стадии
С Т Н О С Т Ь КЗК ило
поэт, врач... и н у д о т в о р е Т н Г с 2 Г ж Г * ^Ф. и результате случайного сочетания возникли дисгармоничные чу­
По некоторым свидетельстве° Н ' Ж И З Н И о н ™ пророком довища, соединявшие в себе различные «природы», например, бы­
воверным п и ф а г о р е й ц е м ™ Г 1 Э м п е д о к л был вначале п р 1 ки с головой человека, люди с головой быка и т.п. Будучи нежиз­
ТЗЛ П р о т и в
сывать Пифагору давно ^ °бычая поили неспособными, подобные существа погибали. Погибали и появив­
тижения его по^едова^елеГ С ^ ' * * ^ ^ а л ь ^ Г д о с - " шиеся на третьей стадии животные, аналогичные существующим
однако, окончательно „е п о р в а л ^ Г ^ П и ф а Г О р а Э м ^ д о к л на земле, ибо они были однополыми. Наконец, на последней, чет­
— , старательно » o * J ^ ^ ~ ^ вертой стадии возник тот животный мир, который мы наблюдаем
по сей день.
37
Несмотря на фантастичность подобных представлений, неко­ мнение сану персидского царя. Диоген Лаэртский, прославив­
торые исследователи усматривают в них нечто, отдаленно напо­ шийся описанием жизни многих выдающихся мыслителей древ­
минающее учение Ч. Дарвина о естественном отборе. Можно со­ ности, в том числе и Демокрита, приводит список его работ. Он
глашаться или не соглашаться с подобной оценкой. Но нельзя не ООстоит из более чем 60 наименований. Но ни одной из этих ра­
признать: Эмпедокл предпринял первую сколько-нибудь развер­ бот до нас не дошло. И не удивительно.
нутую попытку естественного, без богов, объяснения целесооб­ Некоторые древние авторы утверждали, что уже Платон ску­
разного устройства живых организмов. пал сочинения Демокрита и сжигал их. В отношении же его по­
Проблема эта очень важна, и важна именно в мировоззрен­ следователей Платон рекомендовал поступать следующим обра-
ческом отношении: еще очень долго целесообразность в приро­ Юм: «Одного присудить к смертной казни, другого — к побоям
де будет считаться достаточным основанием для вывода о том, И тюрьме, третьего — к лишению фажданских прав, прочих же
что причина здесь — разумное начало, бог. наказать отобранием имущества в казну и изгнанием».
Если Эмпедокл — своего рода зеркало этапа становления Платон никогда не упоминал Демокрита в своих трудах именно
древнегреческой философской мысли, то вершина этого этапа, Потому, как утверждали, что ненавидел. Но это в значительной
наивысшее его достижение — Левкипп и Демокрит. Иногда их Мере лишь дошедшие до нас из древности слухи. Насколько они
взгляды рассматривают там, где говорят о зрелой философии Соответствуют истине, сказать трудно. Можно предположить, одна­
Древней Греции, напрямую сопоставляя со взглядами Платона. ко, что отношения двух выдающихся мыслителей древности были
И в этом есть смысл. Но подчинимся традиции. не столь однозначны, а вполне возможная вражда вытекала из то­
Левкиппа и Демокрита трудно разделить. Левкипп из Милета го, что ни тот, ни другой не могли опровергнуть друг друга, но
— учитель Демокрита. О нем известно столь мало, что в более Каждый утверждал, что он и только он является выразителем ис­
позднее время находились люди, в их числе и философы, которые тинного знания.
вообще отрицали существование Левкиппа. Но есть ссылки на него Точка зрения Левкиппа и Демокрита на мир во многих от­
у Аристотеля, его упоминали некоторые другие мыслители. Никто, ношениях удивительно похожа на то, что говорила о нем на­
однако, не сказал, насколько сильным было влияние учителя на ука, по крайней мере, до конца XIX столетия. Она выросла из
ученика. Об этом можно лишь гадать, предположив, что какие-то Попытки выйти из затруднений, созданных предшествующей
идеи могли быть позаимствованы Демокритом у Левкиппа. философией.
Иногда говорят, что Левкипп и Демокрит по счастливой
Л Демокрит (егоакме 420 г. до н.э.) — гораздо более определен­ случайности напали на гипотезу, которая потом получила на­
ная фигура. Он из Абдер, города на севере Греции. Много путеше­ звание атомистической. Это не совсем так. Идея как бы висела
ствовал. Был в Египте, Персии, возможно, и других странах, затем в воздухе.
вернулся в Абдеры. Уже Анаксимандр предположил, что в основе мира лежит
По мнению многих, Демокрит превосходил всех философов нечто неопределенное, бескачественное (апейрон). Искал еди­
— своих предшественников и современников — богатством зна­ ное, неделимое начало Парменид... Атом — это следующая сту­
ний, а большинство из них — остротой и логической правильно­ пень в поиске.
стью мышления.
По преданию, Демокрит, получив наследство, растратил его Демокрит учил:
в путешествиях по разным странам, где он надеялся получить Все состоит из атомов, не делимых физически. Между ними
дополнительные знания. За это был даже привлечен к суду (феки — пустое пространство. Атомы всегда находились и будут нахо­
сурово осуждали мотовство), но оправдан, прочтя перед судьями диться в движении; их бесчисленное множество, как бесконечно
свою книгу «Великий мирострой». число их разновидностей. Отличаются они друг от друга формой
Стремление Демокрита к знаниям было столь велико, что, по и размером, возможно, и весом... Даже душа, по Демокриту, со­
его собственным словам, он предпочел бы одно причинное объ- стоит из атомов, а мышление является физическим процессом.

38 39
Насколько малы атомы? Философ из Абдер сравнивает их с Демокритовский взгляд на мир не только вполне научен для
пылинками в солнечном свете. И даже: есть атомы крюкастые того времени, он образен, поразительно смел.
круглые... При таком их определении, если, исходить из наших Демокрита, как и его предшественников, начиная с Фале­
представлений о строении вещества, атом трудно назвать даже ев, интересовало все: от того, что лежит в основе мира, до лю­
молекулой. Не забудем, однако, - Демокрит при попытке отве­ бых его сторон и проявлений, иногда очень частных, иногда,
тить на вопрос оказывается в большом затруднении. Ведь его до­ наоборот, глобальных, космических. Пытаясь проникнуть в тай­
гадка чисто умозрительна. У него не было и не могло быть ника­ ны космоса, философ предположил:
ких опытных данных. Существует множество миров. Некоторые из них растут, дру­
Сталкиваясь в вихревом движении, атомы образуют види­ гие — приходят в упадок. Одни не имеют ни Солнца, ни Луны;
мый мир в его многокачественности, все вещи, все тела другие по нескольку Солнц и Лун. Это и смело и достаточно
Происходит ли это случайно? - Нет, все развивается в со­ научно одновременно.
ответствии с естественными законами. После Демокрита философия начинает развиваться в ином
Уже Левкипп, который дошел до нас лишь в одном своем русле. Оптимизм в вопросах познания сменяется более или ме­
высказывании, утверждал: «Ни одна вещь не возникает беспри­ нее выраженным скептицизмом. Но главное: философия замет­
чинно, но все возникает на каком-нибудь основании и в силу но сужает круг исследуемых проблем. Едва ли не в центре ее
необходимости». И Демокрит прямо отрицал, что что-либо может оказывается вопрос: что есть человек по отношению к другим
происходить случайно. людям? И в том, и в другом больше плюсов, чем минусов. Само­
Вот образец его рассуждений: очевидно: разумный скептицизм стимулирует мысль, а чем уже
Лекарю Феодору орел сбросил на лысину черепаху. Но и это рамки исследования, тем оно при прочих равных условиях глуб­
не случайно. Ведь орлы имеют обыкновение разбивать черепаху же, интереснее.
о гладкие камни. Лысина могла показаться орлу таким камнем Начинается эпоха классической философии Древней Греции.
А почему в том месте оказался Феодор? Он искал травы для Связана она с возвышением Афин, начавшимся во второй по­
своих лекарств. Действиям орла есть причина. Есть причина и ловине V в. до н.э. Его вершина — «золотой век» Перикла. Имен­
действиям Феодора. И эти две причины «сошлись с необходи­ но в это время в Афинах творят Эсхил и Софокл. Приобретает
мостью». известность Эврипид, позднее — Аристофан. Сооружается знаме­
Везде, где только можно, Демокрит ищет ответа на вопрос нитый Парфенон. Законченность ему придают скульптуры, высе­
почему то или иное явление возникает, как развивается что ченные небезызвестным Фидием. Пытается осмыслить происшед­
приводит его к гибели. Он доходит в своих поисках и до вопроса шее «отец истории» Геродот. Афины, наконец, становятся признан­
о том, как человек творит богов. «Древние люди, - замечает ным центром философской культуры.
философ, - наблюдая небесные явления, гром и молнию... затме­ Принес ее туда Анаксагор, приглашенный, видимо, Перик-
ния... были поражены ужасом, полагая, что боги - суть виновники лом. Но подлинный расцвет философии связан с именами Со­
этих явлений». Но ведь это, по убеждению Демокрита, не так на крата, Платона и Аристотеля. Они придали такой блеск фило­
самом деле. Уже постановкой вопроса он намного опережал свое софской мысли, столь высоко подняли престиж Афин в этой
время. области, что на протяжении почти тысячелетия все, кто хотел
Его интересовал и сам человек, не только религия, но и мо­ Постичь мудрость, обучиться философии, ехали в Афины.
раль, проблемы устройства государства. Да и сами афиняне с жадностью вбирали в себя философ­
Мыслитель из Абдер - последний крупный греческий фи­ скую культуру. В этом не было особого снобизма. Философия ока-
лософ, о котором можно сказать: он поражен величием мира шлась практически значимой.
но уверен, что его можно познать. Все свои действия все по­ Именно это обстоятельство предопределило появление в Афи-
мыслы своей души он направляет на то, чтобы постичь тайны иих и других городах Греции относительно большого числа филосо­
мироздания. фов. Среди них особо выделялись те, кто именовал себя софистами.
40 41
I
В устах Сократа или Платона «софист» звучало как оскорбле­ Короткое время. Многие «избранники народа« в такой ситуа­
ние. И тот, и другой считали их своими врагами. И если мы не ции практически неизбежно страдали тем, что можно было бы
имеем сколько-нибудь цельного представления об учении софис­ Назвать отсутствием профессионализма. Добавьте к этому раз­
тов, то виной тому — в значительной мере Сократ и Платон. ного рода предрассудки и элементарную предвзятость, а также
Сократа однажды спросили, почему он не берет денег за ГО обстоятельство, что тех же судей могло быть сразу несколь­
свои беседы, на что тот ответил: «Из красоты и из знаний мож­ ко десятков, а то и больше сотни.
но делать равно благородное и гнусное употребление. Так, кра­ Истец и ответчик, обвинитель и обвиняемый выступали в су­
соту если кто за деньги продает кому угодно, того называют де, доказывая свою правоту сами. И слишком многое зависело не
распутником... Точно так же, кто продает свои знания за деньги Только от того, что, но и от того, как говорится. Именно убеж­
кому угодно, тех называют софистами». дать, склонять на свою сторону и учили софисты, давая «настав­
Злую карикатуру рисует и Платон в одном из диалогов, по­ ления в хитростях».
казывая, как два софиста запутывают простодушного человека Широко известна легенда о Протагоре, и она не в пользу
по имени Ктисипп: оофистов. Но имеет смысл вспомнить ее. В легенде не без юмора
— Скажи-ка, есть ли у тебя собака? передается как раз характер «наставления в хитростях», каким
— И очень злая, — отвечал Ктисипп. оно представлялось противникам софистов.
— А есть ли у нее щенята? Протагор якобы учил некоего юношу на условиях, при кото­
— Да, тоже злые. рых тот должен был заплатить ему за учебу в случае, если выиг­
— И их отец, конечно, собака же? рает свой первый процесс. Оказалось, однако: первым судебным
— Да... процессом для этого молодого человека стал тот, что был возбу­
— Что ж, ведь эта собака твоя? жден самим Протагором для получения платы за учебу... Но отой­
— Конечно... дем от насмешек.
— Значит, этот отец твой, следовательно, твой отец — собака, Любые наставления могли быть действенными не только
и ты — брат щенят. При опоре на определенные навыки. Нужны были знания. Их
О софистах, однако, не стоит судить по подобного рода ка­ ^оже давали софисты. Протагор был как раз одним из самых
рикатурам. Крупных и авторитетных представителей софистической фило­
В первоначальном понимании слова софист — это мудрец, софии. Он родился около 500 г. до н.э. в Абдерах. Известен как
передающий знания, преподаватель (философии), добывающий м т о р книги «О богах», которая начиналась так: «О богах я не
именно преподаванием средства к существованию. Можно лишь умею сказать, существуют ли они или нет и каковы они по
предполагать, каким был объем знаний. Одно несомненно: они виду. Ведь много препятствий для знаний — неясность ума и
были полезны, практически значимы, непосредственно связа­ краткость человеческой жизни».
ны, в частности, с умением склонять на свою сторону в споре. Не часто у древних мыслителей можно найти столь ясную по­
Практически любой житель Афин имел в то время возмож­ становку данной проблемы.
ность многократно убедиться в справедливости утверждения: из­
Протагор, как софист, учил вести спор. Но едва ли это было
воротливая мысль сильнее оружия.
главным для него. На первом плане у философа — истина и воз­
Утверждают иногда, что афинская демократия была более
демократичной, чем любая современная. С подобного рода утвер­ можность ее познания.
ждением можно соглашаться и не соглашаться. Но, по крайней Протагор утверждал: «Человек есть мера всех вещей». На ос­
мере, в одном отношении она была просто уникальна: выра­ новании этого высказывания философами более позднего вре­
жаясь современным языком, большинство представителей ис­ мени был сделан вывод: древнегреческий мыслитель отрицает-
полнительной и судебной власти избиралось по жребию и на де возможность познания, сводя его к восприятию мира чело­
веком.
I
42 43


Элемент скептицизма при ответе на вопрос, можно ли по Обвинение звучало: Сократ согрешает и переступает меру
знать мир, у софистов6, у Протагора, в частности, есть Но этс цолжного, исследуя то, что под землею, и то, что на небесах,
скорее позитивная сторона их взглядов, предостерегающая от дог­ целая более слабый довод более сильным и обучая тому же само­
матизма. му других.
На основании отдельных дошедших до нас высказываний труд­ С нашей точки зрения, более чем абсурдно преследовать за
но, понятно, судить о взглядах философа. И все же. Вернемся к ПОИСК истины и желание убедить других в своей правоте. Дело в
тезису Протагора «Человек есть мера всех вещей». Его можно и Юм, однако, что по отношению к Сократу обвинение носило во
видимо, нужно истолковать иначе. ' ' Многом формальный характер. Сам философ прекрасно понимал,
Всякая вещь, любое явление оценивается, скажем, как не­ «ГГО сражаться ему придется с тенями и слухами.
что прекрасное или безобразное, полезное или вредное именно Действительным основанием резко враждебного отношения
человеком, исходя из его представлений о мире и его челове­ К Сократу было предположение, скорее, уверенность, что он был
ческих, потребностей. Если бы о той же вещи могла судить змея ввязан с аристократами, находившимися в Афинах у власти до
(предположим на мгновение, что она обладает сознанием), разве очередной победы там рабовладельческой демократии. Сократ
бы не изменилась, и радикально, эта оценка? не скрывал своих взглядов.
Именно софисты подготовили появление Сократа Взгляды По свидетельству Ксенофонта, известного ныне именно по­
их различаются, но далеко не во всем. Сократ, если верить Пла­ тому, что он оставил довольно подробные воспоминания о сво­
тону, презирает софистическую философию. Вольно или неволь­ ем учителе — Сократе, тот постоянно был занят вопросом о
но, однако, он испытывает на себе ее влияние. ТОМ, как добиться, чтобы власть в государстве принадлежала
По меньшей мере три момента сближают Сократа с софистами компетентным людям. Он имел обыкновение задавать такие во­
Прежде всего это стремление искать истину в споре, столкновении просы: «Если бы я хотел починить башмак, к кому я должен
мнении. Возможно, именно софисты ввели в употребление термин обратиться?», — получая естественный ответ: «К сапожнику, о,
«диалектика». Первоначально он означал не что иное, как «искус­ Сократ». В аналогичном контексте упоминались плотники, кузнецы
ство вести спор». И Сократ, и софисты убеждены: постичь истину И Др. А потом Сократ спрашивал: «Кто должен чинить корабль
нелегко. И тот, и другие, наконец, желают передать свои знания
государства?»
людям.
Один из тех, кому принадлежала реальная власть в Афинах
О Сократе можно сообщить не так уж много достоверных после поражения аристократической партии, Критий (он был
Жаком со взглядами Сократа, учился у него), запретил своему
Бесспорно, что он афинянин, притом личность, хорошо из­ вывшему учителю поучать молодежь, сказав (это тоже сообщает
вестная. Правда, Аристофан изобразил его в своей комедии «Об­ Ксснофонт): «Нет, тебе придется, Сократ, отказаться от этих
лака» в непривлекательном виде. Само такое изображение, по су­ дщпожников, плотников, кузнецов: думаю, они совсем уже ис­
ти, - пародия, свидетельствовало об известности Сократа- стать трепались от того, что вечно они у тебя на языке». Но, видимо,
персонажем комедии знаменитого Аристофана могла только весь­ легче было заставить Сократа замолчать при помощи яда. Отка­
ма заметная личность. титься от изложения своих взглядов он едва ли пожелал бы, а
В 399 г. до н.э. (это тоже достоверный факт), когда мыслителю бороться с тем злом, с которым пытался бороться Сократ, не
было около 70 лет, он был осужден, приговорен к смертной каз­ было охотников среди получивших власть.
ни и казнен на афинский манер. Ему дали выпить чашу с ядом Именно это обстоятельство подчеркивает Л.Шестов, рассу­
ждая о судьбе древнегреческого мыслителя. «Сократа, — пишет
он, — отравили вовсе не за то, что он выдумывал новые исти­
6
Наиболее четко у Горгия, полагавшего, что ничего не существует а если что- ны и новых богов, а за то, что он со своими истинами итогами
либо и существует, то оно непознаваемо, если же даже существует и познаваемо ко всем приставал. Если бы он смирно сидел дома и писал кни­
для кого-либо одного, то он не может передать свое знание другим ги либо преподавал в Академии — его бы не тронули...
44 45
Сократ погиб не оттого, что столкнулись два порядка идей, а самим быть как можно лучше. Предсказав это вам, тем, кто
потому, что не умел или не хотел держать язык за зубами. Истин — меня осудил, я покидаю вас.
новых или старых — люди не так бояться, как проповедников
истин. Ибо истина никого не трогает и не тревожит, а проповедни­ Таков конец своего рода посмертной речи. По нему можно су­
ки _ народ неприятный: сами покоя не знают и другим покоя не дить, что за человек был Сократ, а до этого он говорит о другом:
— Я постараюсь вам показать, что именно создало мне имя
дают.
мудреца и навлекло на меня дурную славу.
...Как только Сократ умер, все стали его прославлять. Знали, Сократ даже перед лицом смерти пытается пропагандиро­
что он уже не будет приставать, — а молчащие истины никого вать смысл своего учения.
не пугают». Однажды у дельфийского оракула спросили, есть ли человек бо­
О Сократе много ранее писал и другой его ученик — Пла­ лее мудрый, чем Сократ, и тот ответил отрицательно, что привело
тон, излагавший свое учение в форме диалогов. В центре их обыч­ мыслителя в полное недоумение, поскольку он вовсе не считал себя
но — Сократ, то ведущий полемику с философскими и нефило­ мудрым... но бог не может лгать. Поэтому он отправился к людям,
софскими противниками, то просто наставляющий истине. считавшимся мудрыми. Прежде всего Сократ обратился к одному об­
Возникает, однако, вопрос: в какой мере Платон изобразил щественному деятелю, который «казался мудрым многим другим, а в
своего учителя как историческую личность, а в какой он пре­ особенности самому себе». Он вскоре обнаружил, что этот человек
вратил лицо, называемое в диалогах Сократом, в выразителя далеко не мудр, о чем вежливо, но твердо сказал ему. «Все это возбу­
собственного мнения, его, Платона, философии? По преданию, дило в этом человеке... ко мне ненависть», — говорил Сократ. Затем
учитель, познакомившись с первыми сочинениями ученика, он обратился к поэтам и попросил объяснить ему отдельные места
сказал: «Сколько этот юноша налгал на меня». в их произведениях, но они не были в состоянии это сделать. «Та­
Но есть, по крайней мере, один диалог, который считается ким образом, узнал я... что то, что они сочиняют, не мудростью
историческим, — «Апология Сократа», воспроизводящий ту речь, сочиняют они, а благодаря какой-то прирожденной способности в
которую Сократ произнёс на суде. Платон присутствовал там, состоянии вдохновения». Сократ пришел и к ремесленникам, но
возможно, что-то и записал. Во всяком случае, он всё видел и они тоже разочаровали его. Наконец, он вынужден был сделать для
слышал. себя вывод: человеческая мудрость дешево стоит, ничего не стоит.
Посмотрим, что говорит Сократ. Ведь это характеризует и Однако Сократ не утверждает, что мудрость — нечто принци­
его самого, и его философию. пиально недостижимое.
— Избегнуть смерти нетрудно, афиняне, а вот что гораздо Он известен словами: «Язнаю то, что ничего не знаю». Но это
труднее — избежать нравственной порчи: она настигает стре­ означает только, что афинский мыслитель стремился знать больше
мительней смерти. и глубже.
...Люди бывают особенно способны к прорицаниям тогда, когда Русский философ конца XIX века расшифровывает сокра­
им предстоит умереть. товские слова так: «Кто познал свое незнание, тот уже нечто
И вот я утверждаю, афиняне, меня умертвившие, что тот­ знает и может знать больше; ты не знаешь — так узнавай; не
час за моей смертью постигнет вас кара тяжелее, клянусь Зев­ обладаешь правдой — ищи ее; когда ищешь, она уже при тебе,
сом, той смерти, которой вы меня покарали. Теперь, совершив только с закрытым лицом, и от твоего умственного труда зави­
это, вы думали избавиться от необходимости давать отчет в сит, чтобы она открылась».
своей жизни, а случится с вами, говорю я, обратное: больше по­ Сократ буквально одержим идеей учить своих сограждан ис­
явится у вас обличителей... В самом деле, если вы думаете, что, тинному знанию, т.к. считает, что есть «одно только благо — зна­
умерщвляя людей, вы заставите не порицать их за то, что вы ние, и одно только зло — невежество». Он не отказывается от
живете неправильно, — то вы заблуждаетесь. Такой способ за-^ занятий философией даже под страхом смерти. Вообще, задается
щиты и не вполне надежен и не хорош, а вот вам способ и самый вопросом Сократ, что такое смерть?
хороший и самый легкий: не затыкать рта другим, а стараться 47
46
- Или сон без сновидений, что представляет собой удиви­ Ещё один важный для характеристики взглядов Сократа мо­
тельную выгоду, или переселение души в другой мир. И «чего мент. Древнегреческий мыслитель — выраженный диалектик. Он
не дал бы каждый из вас, - обращается он к участникам суда - мастер выявлять суть предмета посредством вопросов и ответов
чтобы быть вместе с Орфеем... Гесиодом и Гомером? Да я хотел'бы в непринуждённой беседе, предполагающей столкновение мыс­
много раз умереть, если это правда». лей, отбрасывание ложных путей, выбор наводящих вопросов
«Апология Сократа» дает нам портрет человека определенного и, как следствие, постепенное приближение к истине. Именно в
типа: равнодушного к земному успеху, великодушного, уверенно­ этой связи говорят о сократовской иронии, методе Сократа. Суть
го в себе, убежденного в ценности добродетельной жизни его — в стремлении достичь правильного знания, обнаруживая
По отзывам всех, кто знал Сократа, видел его, философ внешне противоречия в утверждениях собеседника.
был мало привлекателен: лыс, толстогуб, курнос и с большим Примеры использования Сократом диалектики в искусстве
животом. Даже Ксенофонт не смог удержаться и признал, что он спора можно найти у Платона. Особенно показательны в этом
«был безобразнее всех селенов в сатирических драмах». Одет он был плане диалоги «Лахес» и «Менон».
в старую потрепанную одежду и всюду ходил босиком Но это
лишь оттеняло умение Сократа господствовать над собой, величие Вот одна из бесед Сократа с Евтидемом, который желал бы
его духа. знать, что такое справедливость.
Сначала Сократ предлагает Евтидему дела справедливые за­
На первом плане у философа - стремление к добродетельной нести в одну графу — «дельта», а несправедливые — в графу
жизни, а наиважнейшее условие реализации такого стремления по «альфа».
Сократу, — ясное мышление.
Сократ спрашивает, куда занести ложь. Ответ Евтидема: ложь
Подчеркнем. Ясное мышление и собственно знание необхо­ — дело несправедливое. Отрицательный ответ дает Евтидем и на
димо не для того, чтобы заниматься проблемами науки вообще вопрос: можно ли обман, воровство и грабеж занести в графу
Что может дать знание того, по каким законам возникают и «дельта».
развиваются те или иные явления? Ведь мы не можем ни изме­ Тогда Сократ спрашивает: справедливо ли будет, если отец
нить их, ни создавать, к примеру, явления природы, такие как обманет своего заболевшего сына, не желающего принимать
ветер, дождь, времена года. »ное дело - человек. Познай самого лекарство, и под видом пищи заставит его это лекарство при­
себя - вот к чему призывает Сократ. Именно такое знание должно нять — тем самым своей ложью вернет сыну здоровье?
сделать людей добродетельными.
Ответ Евтидема, такой поступок справедлив.
Для древнегреческой философской мысли подчеркивание Вопрос Сократа: как назвать поступок человека, который,
тесной связи нравственных норм, которыми руководствуется видя своего друга в состоянии отчаяния и боясь, как бы он не
человек, с тем, что и как глубоко он знает, не является чем-то покончил самоубийством, украдет или просто отнимет у него
принципиально новым. Вспомним хотя бы Пифагора Но столь оружие?
выраженное внимание к человеческой личности и не просто
Ответ Евтидема: эту кражу или грабёж следует занести в гра­
подчеркивание взаимосвязи между добродетелью и знанием а
исследование характера ее - такого рода традиция начинается фу «дельта».
с Сократа. Таким образом Сократ обнаруживает противоречия в, каза­
лось бы, бесспорных положениях, показывает недостаточность
Пытаясь понять суть добродетели и рассматривая порочность и односторонних определений, необходимость разносторонней
зло как следствие невежества, афинский мудрец ставит вопрос сле­ характеристики предметов и понятий.
дующим образом: как может быть нравственным человек, если он Сократа интересует не только мораль, но и политика, пра­
не знает, что такое добродетель. В этой связи он рассуждает и о во, гражданские законы, проблемы войны и мира — все, что
проявлениях добродетели: сдержанности (как укрощать страсти) тем или иным образом касалось каждого гражданина Афин. Но
мужестве (как преодолеть опасность), справедливости (как соблю­ главное для него — этика. Развивая и отстаивая в разговорах и
дать божественные и человеческие законы). дискуссиях свои взгляды, философ стремится помочь людям най-
48 49

•tl
ти самих себя, научиться вести себя в соответствии с законами и Родился Платон в 427 или 428 г. до н.э. Социальное происхож­
нормами нравственности. дение (он был аристократом) толкало его к неприятию демокра­
Рассуждая о Сократе, Л. Шестов имел основания заметить: тии, что, в свою очередь, отразилось и на философии Платона.
«При всей его внешней скромности, при всей его видимой не­ Известно, что после смерти Сократа Платон много путешество­
требовательности: он разговаривал и с ремесленниками, и с вал, даже попал в рабство, но был выкуплен своими друзьями. В
рабами, и с детьми, он жил бедно, одевался бедно, ел что Бог 40-летнем возрасте вернулся в Афины, где позднее основал в саду,
пошлет, терпеливо выносил жалобы и брань своей Ксантиппы посвященном полубогу Академу, знаменитую философскую школу
— право называться мудрейшим он отстаивал всеми силами — Академию. Она просуществовала почти тысячу лет, пока деятель­
своего замечательного ума. Он уступал другим богатства, по­ ность ее не была (в 527 г. н.э.) запрещена религиозным фанатиком
чести... но правоты своей он не уступил бы никому; тот, кто византийским императором Юстинианом.
хотел быть правым, должен был идти за Сократом. Да и мог Диоген Лаэртский, составивший десять книг «О жизни, уче­
ли Сократ отречься от этого своего права? Он отказался... ниях и изречениях писателей, прославившихся в философии»,
от всего, чем люди жили, — от всех чувственных благ. Он не полагал, что учение Платона является синтезом учений Герак­
колеблясь утверждал, что лучше претерпеть несправедливость, лита, Пифагора и Сократа. С этим трудно было бы согласиться
чем самому быть несправедливым. И в его устах это не было без оговорки: налицо не просто синтез. Нельзя не признать, од­
фразой. Все древние писатели единогласно свидетельствуют, нако: все три великих предшественника оказали заметное воз­
что слова Сократа были его делом — и не в переносном, а в действие на его взгляды.
буквальном смысле. Он принимал, когда нужно было, неспра­ Явным влиянием Пифагора объясняется платоновская вера
ведливость — и тяжкую несправедливость, но себе не разре­ в бессмертие и потусторонний мир. Он склонен даже принять
шал быть несправедливым даже по отношению к обидчику. И пифагоровскую идею переселения душ. Оттуда же — чётко выра­
так как в жизни человеку, который сам не хочет обижать, женный у Платона тон прорицателя, смешение разумного и
приходится постоянно терпеть обиды от других, то жизнь мистического, что так характерно именно для Пифагора, а так­
Сократа была очень трудной и мучительной... же подчёркнутое уважение к математике.
Чем же мог жить Сократ, когда роздал всё, что у него было ? Современнику, пытающемуся постичь Платона, не очень
И вот он создал себе сам свою собственную духовную пищу — понятно настойчивое его желание обучить младшего Дионисия,
не хлебом единым будет жить человек, не почестями и други­ тирана Сиракуз, математике, чтобы сделать из него хорошего
ми человеческими чувственными радостями, а сознанием своей царя. Но, с точки зрения Платона, это необходимо. Пифагор
справедливости, своей правоты. Человек может так жить, полагал, что без математики нельзя достичь подлинной мудрос­
чтобы всегда чувствовать себя правым, и когда он чувствует ти. Платон согласен с ним.
себя правым, ему ничего больше и не нужно. Эта мысль Сокра­ Гераклитовское влияние отчетливо проявляется в убежде­
та, это дело Сократа легло в основание всей греческой фило­ нии Платона в том, что в чувственном мире нет ничего посто­
софии — оно лежит и в основании всей вековой мудрости че­ янного.
ловечества». От Сократа же унаследован интерес к проблемам этики,
общественной жизни в целом.
Сократ — первый из трех великих мыслителей так называемо­ Платон воспринял наиболее интересные идеи своих предше­
го классического периода философии Древней Греции. Его наи­ ственников, развил их в едином оригинальном учении. Это са­
более выдающимся учеником и последователем был Платон. мый влиятельный из всех древних философов. По известности с
Уже в возрасте 20 лет он случайно услышал Сократа и на­ ним мог бы поспорить лишь ученик — Аристотель.
столько увлекся его идеями, что охладел к прельщавшим его до До нас дошло 23 подлинных диалога Платона, одно сочине­
этого момента занятиями музыкой, поэзией, театром и стал ние, по форме больше напоминающее речь («Апология Сокра­
учеником Сократа. та»), более десятка писем, часть которых считается подлинными.
50 51
«Из всего многогранного наследия великого философа имеет щие на самом деле, и не имеют представления об их реальном
смысл остановиться, прежде всего, на двух его частях: собствен­ источнике. Введённые в заблуждение эхом своей темницы, несча­
но философии и учении о государстве. стные узники считают, что разговор, доносящийся до них, ведут
Что касается платоновской философии, то основывается она на между собой... тени. Наконец, одному из тех, кто находился в пе­
четком разграничении между реальностью и видимостью, причем щере, удаётся выйти из неё. Он впервые видит настоящие предме­
видимым, кажущимся выступает у Платона окружающий нас чув­ ты и понимает, что и он, и другие были введены в заблуждение
ственный мир. тенями. Но если теперь прозревший вернется в пещеру, чтобы от­
Отдельные предметы, замечает философ, всегда включают в крыть людям истину и указать путь наверх, то маловероятно, что
себя противоположные свойства: то, что прекрасно, является в он будет понят. Ему просто не поверят.
некоторых отношениях безобразным, то, что справедливо, — Так и в жизни. Людям кажется, что все, с чем они имеют
несправедливым. Все, что воспринимается органами чувств, об­ дело, — это лишь осязаемый мир. И только душа может смутно
ладает этим противоречием. Конкретные вещи, как, понятно, и вспоминать то время, когда она была в мире идей и куда она
живые существа, к тому же не только несовершенны, но и конеч­ может вернуться после смерти, если это душа истинного фило­
ны. Существование их всегда временно. Раз так, их следует рассмат­ софа.
ривать как нечто промежуточное между бытием и небытием, и Нечистая же душа, которая любила тело, превратится в приви­
пригодны они лишь в качестве предметов мнения, но не знания. дение, блуждающее у могил, или войдет в тело какого-либо жи­
Мнение является мнением о мире, данном органам чувств, тогда вотного, такого, как осел или волк. Человек, который был добро­
как знание является знанием о сверхчувственном, вечном мире. детельным, но не был философом, превратится в пчелу, осу, му­
Как пример, мнение относится к отдельным прекрасным предме­ равья или другое существо стадной и общительной породы.
там; знание — к прекрасному самому по себе.
Итак, мир идей первичен; мир вещей произволен от мира
Попробуем вникнуть в систему аргументации Платона. Нач­ идей, им порождается. На философском языке такого рода кон­
нем вновь с примера. Есть множество кошек, домашних и ди­ цепция называется объективным идеализмом, и Платон — яр­
ких, красивых и тех, что не вызывают восторга при взгляде на кий его выразитель.
них. Но даже самая красивая кошка несовершенна. Совершен­ Философ чужд зла. Он весь устремлён к добру и красоте. Как
ной во всех отношениях может быть лишь идея кошки, как и и Сократ, Платон убеждён: по-настоящему счастлив лишь тот, кто
идея любого другого предмета. искренне возлюбил мудрость. Правда, это не единственное условие
Платон полагает, что реально существует «мир идей». Види­ счастья.
мый, осязаемый мир есть лишь несовершенные копии вечно В диалоге «Пир» Платон повествует о якобы придуманной Ари­
прекрасных идей. Философия, по Платону, — это постижение стофаном истории о людях-половинках.
мира идей, «созерцание истины». Некогда на Земле обитали чудовищные существа с четырьмя
Стремление убедить в правомерности, более того, в спра­ руками и ногами, с двумя лицами, с глазами, смотрящими в
ведливости такой и только такой постановки вопроса приводит противоположные стороны. Боги разрезали их, и оказалось, что
Платона к знаменитому образу пещеры. люди, ставшие половинками, страдают от одиночества, мучи­
Тех, кто лишен философии, Платон сравнивает с узниками тельно разыскивая друг друга, чтобы соединиться.
пещеры, которые способны видеть только в одном направле­ В этой мифической истории очень глубокий смысл, призна­
нии, ибо они прикованы спиной к скале. Позади них горит огонь, ние трагичности одиночества для человека в мире и убеждён­
а перед ними стена. Все, что-узники видят, это их собственные ность в том, что истинное счастье — в единении душ.
тени и тени предметов, находящихся позади них. Слышатся раз­ Особенно много Платон размышляет о государстве; призна­
говоры: но участников не видно. В лучшем случае это опять их вая все известные ему типы государства несовершенными, он
тени. Сидящие в пещере неизбежно принимают всё, что отра­ классифицирует их по степени несовершенства, соблюдая чет­
жается на противоположной стене, за предметы, существую- кую иерархию. Выделяются тимократия — власть, основанная
52 53
на господстве честолюбцев, олигархия — господство немногих Платон вообще склоняется к тому, чтобы осудить поэтов и
над большинством, демократия — с точки зрения Платона, еще изгнать драматургов из города. Что касается музыки, то в ней
более худшая, более несовершенная форма государственного ус­ допускаются лишь простые ритмы, выражающие мужественную
тройства, наконец, тирания — власть одного. Лишь в первое вре­ и гармоничную жизнь.
мя, пишет философ, тиран «улыбается и обнимает всех, с кем Очень суровой, особенно, понятно, для воинов, должна быть
встречается... обещает многое... притворяется милостивым и крот­ тренировка тела. Платон предлагает для них примитивный, но
ким в отношении ко всем». радикальный коммунизм. Воины должны жить, как в лагере,
Пытаясь понять причины несовершенства, Платон высказы­ обедая в общих столовых; они, как и стражи, не могут иметь
вает интересную мысль: «Каково бы ни было государство, в нем частной собственности. Золото и серебро для них следует запре­
всегда есть два государства, враждебные друг другу: одно госу­ тить и беспощадно карать за попытку его хранения.
дарство богатых, другое — бедных». Речь идет, понятно, о бо­ Собственность, по Платону, — привилегия крестьян и мастеро­
гатстве и бедности свободных, но Платон уже частично осознает, вых. Она не мешает работать, но губительна для тех, кто предается
что главным двигателем поведения людей оказываются в конечном высоким размышлениям или озабочен безопасностью государства.
итоге материальные заботы (и стимулы). Платон первым из известных мыслителей пытается обосно­
Не то чтобы он признает подобное положение правильным. вать примитивные коммунистические нормы применительно к
Перед мысленным взором философа постоянно возникают кон­ семье. Друзья должны иметь все общее, включая женщин и де­
туры некоего лишенного пороков государства, очень похожего, тей. Он допускает, что это представляет известные трудности,
если присмотреться, на идеализированную Спарту. но не считает их непреодолимыми. Интересно, что женщины
Платон искренне убежден, что такое государство можно и должны обладать во всем полным равенством с мужчинами, как
нужно построить, реализовав на практике то, что он предлагает. в Спарте. В отношении детей — та же Спарта, только еще более
Прежде всего необходимо, считает Платон, разделить граж­ жесткая. Все дети после рождения должны отбираться у родите­
дан на три класса: простых людей, воинов и стражей. Только лей. Предполагается, что ни родители, ни дети не будут знать
последние, и их немного, должны обладать политической влас­ друг друга иначе, как члена большой общины. А поскольку дети
тью. Перемещения из класса в класс довольно редки и допуска­ не будут знать, кто их родители, то к каждому из тех, кто мог
ются лишь в исключительных случаях. бы быть их отцом или матерью, они будут относиться с долж­
Основная проблема, по Платону, как добиться того, чтобы ным почтением.
стражи всегда были на уровне стоящих перед ними задач. Он Всюду и всегда на первом месте у Платона — долг перед
вносит разные предложения, касающиеся образования и воспи­ государством: свой долг у ремесленника, воина, стража. Каж­
тания, считая необходимой, в частности, строгую цензуру по­ дый делает то, что ему положено, думая прежде всего о пользе
эзии, которую молодые люди могли читать, и музыки, которую общества, признавая мудрость законов.
позволялось слушать. Не поощрялось, например, чтение поэм На первый взгляд, реализация в жизни норм и принципов,
Гомера и Гесиода. Тому — несколько причин. Во-первых, Гомер положенных Платоном в основу предполагаемого им типа госу­
и Гесиод, изображая богов, испытывают мало почтения к ним. дарственного устройства, — чистой воды утопия. Но это и так и
Во-вторых, некоторые моменты поэм Гомера и Гесиода способ­ не так.
ны вызвать страх смерти, тогда как воспитание ориентирует на Для греческих городов-государств было достаточно обычным
смерть в сражении. Соблюдение внешних приличий, в третьих, использование предложений отдельных мудрецов для создания
требует, чтобы никогда не было громкого смеха. Герои Гомера своих законов. Вспомним законы Солона для Афин. Группа сто­
никак не могут быть здесь образцом. А как быть с теми частями ронников Платона, обладая властью, вполне могла бы попытать­
поэм, где восхваляются богатые пиры или описываются вожде­ ся реализовать его идеалы на практике. Другой вопрос, что бы из
ления богов? Чтение их отбивает охоту к умеренности. этого получилось.

54 55
Но дело все в том, что почти одновременно с появлением нимать в расчет. Есть их письма, но существует основательное по­
платоновской модели государства началось возвышение Македо­ дозрение, что они всего лишь искусная подделка, литературная
нии. Греческие города-государства оказались устаревшими, а по­ фикция, сочиненная ради возникшей много позднее смерти вели­
литические эксперименты применительно к ним — подлинно уто­ кого философа и выдающегося полководца традиции объединять
пическими. Лишь 9 лет не дожил Платон до утраты Грецией поли­ Аристотеля и Александра.
тической самостоятельности, захвата ее Македонией. Повисла в воз­ Вот одно из таких писем, само по себе показательное:
духе, лишившись реальной почвы, мысль Платона: — Александр Аристотелю желает благополучия! Ты поступил
— Пока в городах... не будут или философы царствовать, или неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для
нынешние цари и властители — искренне и удовлетворительно устного преподавания. Чем же будем мы отличаться от осталь­
философствовать, пока государственная сила и философия не со­ ных людей, если те самые учения, на которых мы были воспи­
впадут... дотоле ни города, ни даже, думаю, человеческий род не таны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить
жди конца злу. других не столько могуществом, сколько знаниями о высших
Да, государство Платона стало утопией, но в истории чело­ предметах. Будь здоров.
веческой мысли оно осталось, превратившись в один из впечат­ Люди, которые восхищаются Аристотелем и Александром, пред­
ляющих символов неустанных поисков совершенных форм об­ полагают, что учитель оказывал большое влияние на ученика. Ге­
щества. Это мечта на уровне высокой честности и благородства. гель считал, например, что карьера Александра свидетельствует о
Можно сколько угодно говорить о нежизненности утопичес­ практической пользе философии. Но прав, наверное, Б. Рассел: «Вы­
ких идеалов Платона, нельзя, однако, не преклоняться перед сокомерный, пьянствующий, жестокий, мстительный и чрезвы­
самоотверженной попыткой переделать, преобразовать челове­ чайно суеверный, он объединил в себе все пороки вождя горцев с
ка и человечество. бешенством восточного деспота. Было бы несчастьем, если бы фи­
Известнейшим учеником Платона был Аристотель. Он жил лософия не имела лучшего свидетельства в свою пользу». Рассел
в конце творческого периода греческой мысли. После Аристо­ высказывает предположение, и оно достаточно правдоподобно, что
теля она, несмотря на отдельные всплески и достижения, уже Аристотель не оказывал на Александра никакого влияния. Кто зна­
не поднималась на уровень классической философии Древней ет, насколько радиво вообще он относился к учению.
Греции. Гораздо удивительнее, что Аристотель не смог сделать никаких
Родился Аристотель предположительно в 384 г. до н.э. в Ста- заметных выводов из совершенно новой социально-политической
гире (Фракия) в семье наследственного домашнего врача царя ситуации, возникшей в результате завоевательных походов Алек­
Македонии. В 18 лет пришел в Афины и стал учеником Платона. сандра. В своих социальных теориях он явно игнорирует тот факт,
Он оставался в платоновской Академии вплоть до смерти учите­ что эра городов-государств прошла.
ля в 347 г. до н.э., затем в течение некоторого времени путеше­ Уже Платон глубоко переживал по этому поводу. А Аристо­
ствовал. В 343 г. до н.э. стал воспитателем 13-летнего Александра, тель, при котором Греция потеряла свою политическую незави­
будущего великого полководца, и занимал это положение до того симость, предпочел пройти мимо выводов, которые напраши­
момента, когда Александр в возрасте 16 лет был объявлен своим вались сами собой.
отцом совершеннолетним. Филиппу, отцу Александра Македонско­ С 335 по 323 гг. до н.э. Аристотель жил в Афинах. Там он основал
го, приписывают слова, якобы сказанные однажды сыну: «Благо­ свою школу — Ликей. Именно в это время создал философ боль­
дарю богов не за то, что они мне даровали сына, а за то, что они шинство своих трудов. В 323 г. до н.э. умер Александр Македонский.
мне его даровали во времена Аристотеля». Но скорее всего это не Почти сразу же после его смерти афиняне восстали, обратив свой
более чем миф. гнев против тех, кого считали сторонниками и ставленниками Алек­
Все, что хотелось бы знать об отношениях между Аристоте­ сандра. В их числе, понятно, оказался и Аристотель. Его судили,
лем и его знаменитым впоследствии учеником, невозможно уста­ признали виновным, но философ тайно покинул Афины, чтобы
новить. Легенды же, возникшие в этой связи, едва ли можно при- уйти от наказания. В следующем 322 г. до н.э. он умер.
56 57
Хотя Аристотель, по преданию, при бегстве из Афин должен форм, чистая форма. Это уже что-то потустороннее, близкое к
был оставить там все свои рукописи и в течение 150 лет судьба их миру идей Платона.
была неизвестна, значительная часть этих рукописей сохранилась, У Аристотеля мы вновь обнаруживаем подчеркнутое внима­
и об Аристотеле как философе мы имеем достаточно полное пред­ н и е ^ этике и проблемам государства.
ставление. Складывается впечатление, чтоТГэтйке его больше всего ин­
Диоген Лаэртский перечисляет 146 произведений Аристоте­ тересует весьма популярная у греков норма: во всем они хотели
ля. Среди них — не только чисто философские труды, но и кни­ бы соблюдать «золотую середину». ^ и с т р т е л ь призывает к тому
ги о металлах, растениях, земледелии, медицине. Некоторые были же, полагая, что смелость — среднее между трусостью и ухар­
столь значительны по объему, что в свою очередь состояли из ством, щедрость — между мотовством и скаредностью, подлин­
нескольких книг. ная гордость — между тщеславием и смирением, остроумие —
*ч^_Аристотель — оригинальный мыслитель. Но, кроме того, он между шутовством и грубостью, скромность — между застенчи­
выдающийся систематизатор всего предшествующего развития гре­ востью и бесстыдством.^
ческой философской и не только философской мысли. Многое из Идея всегда и во~всем соблюдать «золотую середину», воз­
того, что мы знаем о древнегреческих мудрецах, особенно ранних, можно, и неплоха, но насколько она реальна, реализуема в жиз­
известно благодаря Аристотелю, его комментариям и многочислен­ ни? У того же Аристотеля справедливость, даже в теории, не
ным ссылкам. Некоторые философские термины, в их числе те, была полной, а равенство предполагало неравенство. Речь шла
которыми мы пользуемся до сих пор, также принадлежат Аристоте­ лишь о правильном соотношении между тем и другим.
лю. С полным правом его можно назвать пертьшисторшсом филосо­ Если даже не принимать во внимание то обстоятельство, что,
фии. по Аристотелю, хозяин не может быть несправедлив по отноше­
Довольно непросто решить, с какого момента начинать изложе­ нию к своей собственности (рабу), он мог быть, как отец и муж,
ние учения самого Аристотеля, но, если иметь в виду преемствен­ не совсем справедлив по отношению к своим детям или жене.
ность в развитии философской мысли, прежде всего следует обра­ Низшие, в данном случае дети или жена, должны были любить
тить внимание на то, что он далеко не во всем согласен со своим высшего больше, чем высший низших.
учителем Платоном. Ученику принадлежит ставшая широко извест­ Тот же принцип распространялся Аристотелем на монархов и
ной фраза: «Платон — мне друг, но истина дороже». их подданных. Неудивительно, что он считает монархию наилуч­
Аристотель критикует платоновскую теорию идей. Он не сомне­ шей формой правления. Однако Аристотель, как и Платон, нена­
вается в реальном изначальном существовании материи. Выражаясь видит тиранию.
современным философским языком, он делает тем самым шаг в
сторону материализма. Но Аристотель полагает, что материя сама по Вот его рассуждения о тиране:
себе есть нечто аморфное, неопределенное. И лишь благодаря тому, — Тираны в основном являются демагогами, добивающимися
что материя выливается в определенную форму, как бы облекается власти... Что должен делать тиран, чтобы удержать власть?
формой, она становится конкретной вещью. Форма, таким обра­ Он должен предотвращать возвышение любого человека, обла­
зом, — сущность вещи, материя же — возможность, которая благо­ дающего исключительными достоинствами, предавая его казни,
даря форме становится действительностью. Напрашивающийся сам если это необходимо. Он должен запретить... всякие сборы и
по себе пример: глыба мрамора не представляет собою ничего, но, любое образование, способное вызвать оппозиционные чувства...
обработанная резцом скульптора, она может превратиться в пре­ Он должен взять под надзор общественную жизнь... Он должен
красную статую. Или пример самого Аристотеля: бронза — это лишь сеять раздоры и приносить обнищание своим подданным. Он дол­
возможность вылиться в бронзовый шар; приобретая же форму шара, жен держать их занятыми: все время занимать их величествен­
бронза становиться вещью. ными работами... широкого масштаба... Он должен вести вой­
По Аристотелю, форма обладает различной степенью чисто­ ны, чтобы... его подданные всегда нуждались в руководителе...
ты (абстрактности). Раз так, должна существовать и форма всех Нет ничего слишком низкого для тирана.
58 59
Как ни печально, рассуждения философа о тиране и тирании ле и в науке, и в философии, которая была им так присуща. Не
и сегодня актуальны. А ведь это своего рода предостережение людям менее важно и другое: эллинистический мир, эпоха, начало ко­
известно уже более 2 тысяч лет. торой положили завоевательные походы Александра Македонс­
Нетрудно заметить: у Аристотеля тесно переплетены этика кого, будет иметь свои взлеты и падения, свои достижения, но
и политика, но политика в конечном итоге выходит на первый вся она пройдет (по крайней мере, для греков) под знаком нара­
план. Его цель, скорее, — хорошее общество, нежели хороший стающего кризиса общества. Уверенность сменяется безысходно­
человек. Именно Аристотель определил человека как «обще­ стью. Надежда постепенно уступает место страху, что и прямо, и
ственное животное», подчеркнув тем самым, что человек — косвенно отражается на характере философии. Она становится
продукт общества. Именно в нем и благодаря нему он стано­ все более индивидуалистической, предлагая, по сути, различные
вится человеком. варианты ухода от жизненных проблем.
Платоновский вариант общественного устройства с его гру­ Единственное заметное исключение — Эпикур, родившийся в
бо уравнительными нормами и разного рода ограничениями яв­ 342 или 341 г. до н.э. Впрочем, и в его философии отчетливо про­
но раздражает Аристотеля. По его мнению, он привел бы неиз­ явились кризисные моменты.
бежно к взрыву гнева против ленивых и такого рода ссорам, Эпикур — последователь Демокрита, хотя таковым он себя
которые обычны для людей, путешествующих совместно. Выра­ никогда не признавал. Что до Левкиппа, то уверял, что его вов­
жаясь современным языком, Аристотель высказывается в поль­ се не существовало. На деле же Эпикур отстаивал основные по­
зу частной собственности, признавая одновременно, что необ­ ложения атомистов.
ходимо воспитывать у людей чувство благотворительности. Самое значимое различие во взглядах Демокрита и Эпикура в
И здесь древнегреческий философ оказывается на уровне не том, пожалуй, что последний допустил возможность атомов, на­
только своей, но и нашей эпохи. ходящихся в постоянном движении, отклоняться от, казалось бы,
Выдающимся достижением Аристотеля было создание им ос­ предначертанных им путей. Частность? Но именно она позволяет
нов формальной логики, науки, изучающей законы и принци­ Эпикуру в объяснении мира, принципов его развития избежать
пы, соблюдение которых является необходимым условием не­ фатализма. В самом деле. Если согласиться с Демокритом, утверж­
противоречивого мышления. Она уточнялась и дополнялась, под­ давшим, что случайности в мире даже на уровне движения ато­
час существенно, но на основах, заложенных именно Аристо­ мов нет, придется признать, что ее не будет и на другом, более
телем. высоком уровне.
Даже сегодня там, тогда и постольку, где мы обращаемся к В главном же взгляды философов совпадают. Как и Демок­
логике, особенно той ее части, которая получила название сил­ рит, Эпикур считает, что душа материальна, что боги, если они
логистики1, мы следуем фактически за мыслью Аристотеля. есть, не утруждают себя делами земного, человеческого мира.
Им, Аристотелем, заканчивается относительно краткий пе­ Интересны его рассуждения о смерти.
риод в развитии философской мысли, который определяется как От всего можно найти безопасность, замечает Эпикур. Что же
классическая философия Древней Греции. касается смерти, то все мы живем в незащищенном городе. Но
Две причины лежат в основе наступившего в послеаристоте- стоит ли огорчаться по этому поводу? Пока мы живем, смерть
левское время кризиса в философии: греки утратили политичес­ для нас не существует, а после смерти...
кую самостоятельность, а вместе с ней потеряли значительную Самое интересное и оригинальное в учении Эпикура — этика.
часть уверенности в себе, гордости, смелости во всем, в том чис- Человек живет для счастья, залогом которого становится разумное
наслаждение. Именно разумное, предполагающее уклонение от стра­
даний и спокойное, радостное состояние духа. А это возможно, по
7
Силлогизм — умозаключение, в котором из двух данных суждений (посылок) Эпикуру, лишь при уходе от земных проблем. На эту мысль следует
получается третье (вывод). Все люди смертны — большая посылка. Сократ — обратить особое внимание. Ведь именно она стала своего рода лей­
человек — малая посылка. Вывод — Сократ смертен. тмотивом философии после Аристотеля.
60 61
Показательно в этом плане и учение киников (циников), счи­ Широко известно предание о том, что однажды, когда Диоген
тавших себя последователями Сократа. Наиболее известный из них грелся на солнце, к нему подошел великий Александр и сказал:
— Диоген из Синопы, решивший жить, как собака8, в огромной «Проси у меня чего хочешь!» «Не заслоняй мне солнце», — ответил
бочке. По другим сведениям — в большом кувшине; они употребля­ киник. Удивленный царь якобы произнес: «Если бы я не был Алек­
лись в древности при погребениях. сандром, стал бы Диогеном».
Диоген — не циник в нашем понимании. Он лишь по-своему Превыше всего киники ценили свободу, где-то бравируя этим,
воспринимает жизнь, видит в ней иной смысл и ведет себя в соот­ ибо призывали жить «без общины, без дома, без отечества». Диогена
ветствии с этим. Главное, с его точки зрения, уметь воздерживать­ называют иногда первым космополитом в истории человечества, т.е.
ся от наслаждений и быть нечувствительным к страданию. Отсюда человеком, который считал себя не греком, но гражданином мира.
— проповедь неприхотливой жизни, честной бедности. Есть легенда о том же Диогене. Она менее известна, но по-
Диоген Лаэртский писал о Диогене из Синопы, что алчность он своему показательна.
называл матерью всех бед. Напротив, бедность, по его мнению, бла­ Диогену поставили в пример философа Калисфена, замечая,
годетельна. Именно бедность заставляет человека философствовать, что тот ведет прекрасную жизнь при дворе царя Македонии, завт­
хотя с ней связаны необразованность, невоспитанность. Но что за ракает и обедает вместе с ним. Диоген вздохнул и ответил: «Как
философия рождается на такой основе? несчастен тот, кто и завтракает, и обедает не тогда, когда пожела­
Киники настойчиво проводили ту мысль, что необразованность ет, а когда это угодно Александру».
и невоспитанность — не только не порок, а чуть ли не достоинство. Став модным, учение киников заметно изменилось. Ушла в сто­
Знания не делают людей лучше. Если уж опираться на разум, то не рону проповедь неприхотливой жизни. На первый план вышло дей­
на теоретический, а тот, что вырастает из практики, смыкается с ствительно циничное начало. Его как бы вуалировала, прикрывала
житейской мудростью. Основная задача философии поэтому — учить философская доктрина.
жить, будучи готовым к любому повороту в судьбе. Лучшее, что было у киников, сохранилось в стоицизме, уче­
Киники весьма невысоко ценили человека. Недаром же, вспо­ нии гораздо более полном и влиятельном. Как определенная фи­
миная Диогена, обычно вспоминают и то, что он демонстративно лософия оно было изложено греческим мыслителем Пирроном,
бродил среди бела дня с фонарем в руках, объясняя: «Ищу челове­ но наибольшее распространение стоицизм получил в Римской
ка». империи, и прежде всего в самом Риме.
Именно этим, презрительным по сути отношением к основной Распространение там стоицизма никак нельзя признать случайно­
массе людей, объясняется то, что киники не стеснялись их, сплошь стью. Несмотря на внешнее величие, Римскую империю даже в пери­
и рядом нарушая сложившиеся нормы приличия. од ее расцвета раздирали глубокие внутренние противоречия. К Риму
Киники не отрицали добродетель, но понимали ее по-своему, как нельзя больше подходит известное изречение Платона: «Все нахо­
сводя к презрению не только к богатству, но славе, удовольствиям дятся в войне со всеми, и каждый — с самим собой». Эта война резко
(все — призрачно). усиливается, когда Римская империя клонится к упадку. Распростра­
Не менее показательно их подчеркнутое равнодушие к государ­ нение стоицизма можно рассматривать как один из его симптомов.
ству. Киники ненавидели тиранию; но они были далеки и от идеа­ Среди стоиков были представители всех слоев римского общества.
лизации демократии. Иронизируя над демократическими выборами Наиболее видные выразители римского стоицизма — Сенека,
должностных лиц, один из киников, Антисфен, советовал афиня­ Эпиктет и Марк Аврелий.
нам принять постановление: «Считать ослов конями». Когда же это Сенека — известный общественный деятель, воспитатель будуще­
сочли нелепостью, философ-киник заметил: «А ведь вы простым го императора Нерона, живший в самом начале нашей эры. Эпиктет
голосованием делаете из невежественных людей — полководцев». — бывший раб, отпущенный на свободу и полностью посвятивший
себя философии. Он был совсем молодым, когда Сенеку заставили
принять яд, обвинив в заговоре против Нерона. Трудно сказать, на­
8
Откуда и название: киник, значит, собачий. сколько это соответствовало действительности. Возможно, обвинение
62 63
необходимо было лишь для того, чтобы прибрать к рукам немалые Уже упоминавшийся Сенека в трактате «О счастливой жизни» пи­
богатства, накопленные философом. Марк Аврелий — римский импе­ сал: «Мнеговорят,что моя жизнь не согласна с моим учением. В этом
ратор, вступивший в самостоятельную жизнь как раз тогда, когда в свое время упрекали и Платона, и Эпикура, и Зенона. Все филосо­
умер Эпиктет. Император — скептик? По меньшей мере, необычно. фы говорят не о том, как они сами живут, но как надо жить. Я говорю
Но как справедливо заметил АН. Чанышев, «разочарованность, уста­ о добродетели, а не о себе, и веду борьбу с пороками, в том числе и
лость императора — это разочарованность и усталость самой Римской со своими собственными: когда смогу, буду жить, как должно».
империи, будущее которой было, действительно, неведомо». История беспристрастно свидетельствует: на деле стоицизм не­
В чисто философском плане стоицизм тесно смыкается со скеп­ редко выливался в беспринципность, если не откровенный цинизм.
тицизмом, суть которого — сомнение относительно возможности И совсем не удивительно, что вместе с движением Римской
постичь мир. Всякое знание, полагают скептики, недостоверно. империи к краху, падением нравственности господство скепти­
Подобная позиция была распространена уже в доклассической цизма и стоицизма в головах людей приобретало небывалые мас­
штабы. Преградой ему, и то не сразу, смогло стать и стало лишь
греческой философии. Вспомним софистов. Но для скептицизма, о
христианство, переросшее в конечном итоге в государственную
котором идет речь, характерно иного рода сомнение. Оно может
религию Рима. При этом оно впитало в себя отдельные элементы
быть сформулировано как вопрос: «А зачем вообще познавать что-
стоицизма, Но о христианстве — в следующей главе.
либо в этом мире?» Отказ от познания — чуть ли не благо. Главное,
однако, в другом: скептицизм перерастает в стоицизм и становится
определенной жизненной позицией. Вопросы для повторения,
Вот как излагает ее русский философ Л. Шестов, рассуждая 1. Религия. Мифология. Философия. Чем отличается филосо­
об Эпиктете. фия от религии и мифа?
«Эпиктет, как и все философы, пытается доказать, что чело­ 2. Милетская школа. Каково ее значение в истории философии?
век всегда, при всяких обстоятельствах может сохранить душевное 3. Чем ценно учение Гераклита?
равновесие. Случилось несчастье: у тебя умер отец — ты волнуешь­ 4. Что сближает Пифагора и пифагорейцев с элеатами?Как бы ВЫ
ся, плачешь, приходишь в отчаяние, и нет, по-видимому, в мире определили рать тех и других в развитии науки и философии?
средств и способов, которыми можно было бы тебе вернуть спо­ 5. Чему учил Демокрит?
койствие. Но только, по-видимому. На самом деле способ есть. По­ 6. Кто такой Сократ? Чему и как он учил?
пробуй рассуждать. Что бы ты сказал, есл