М. А.

Холодная

I ИНТЕГРАЛЬНЫЕ
I; структуры . • '

понятийного
МЫШЛЕНИЯ
 М. А. ХОЛОДНАЯ

ИНТЕГРАЛЬНЫЕ
СТРУКТУРЫ
ПОНЯТИЙНОГО
МЫШЛЕНИЯ

ИЗДАТЕЛЬСТВО ТОМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Томск — 1983
 Х о л о д н а я М. А. Интегральные структуры понятийного мышле­
ния.— Томск: Изд-во Томск, ун-та. 1983.— 10,5 л.— 1 р 50 к.
500 экз. 0304000000.
Монография посвящена теоретико-экспериментальному исследо­
ванию особенностей психической организации понятийного мышления.
Определяется специфика психологического подхода к анализу
этой формы познавательной активности субъекта, на обширном
экспериментальном материале рассматриваются некоторые харак­
теристики работы понятийных познавательных структур, выявля­
ются психологические основы процессов межпонятийных взаимо­
действий, спределяется место понятийного мышления в системе ин­
дивидуального интеллекта.
Монография адресована специалистам, работающим в области
психологии познания, а также учителям и методистам, интересу­
ющимся вопросами управления познавательным развитием уча­
щихся.

Редактор — проф. Л. М. Б е к к е р

Рецензент — В. И. Кабрин

0304000000
7— 82
Х 177(012)— 83

© Издательство Томского университета, 1983 г.

 ВВЕДЕНИЕ

Анализ проблемы человека как субъекта познава­

тельной деятельности необходимо предполагает изуче­
ние психической организации такого познавательного
процесса, как понятийное мышление, занимающего
центральное место в структуре интеллектуальной ак­
тивности личности.
Теоретическая актуальность исследования понятий­
ного мышления оказывается обусловленной остротой
ряда вопросов, имеющих принципиальное значение для
психологии познания. Это, в частности, вопрос о факто­
рах, определяющих возможность объективного знания
о мире, вопрос о механизмах продуктивной мыслитель­
ной деятельности, связанной с феноменами появления
нового знания, это, наконец, и вопрос о психологической
основе такого уникального качества человека, как его
разумность. Исследование понятийного мышления ока­
зывается неотделимым от изучения особенностей рабо­
ты человеческого интеллекта, выявления уровня интел­
лектуальных возможностей познающего субъекта. Кро­
ме того, уяснение природы понятийного мышления как
высшей формы познавательной деятельности подводит
нас к вопросу о роли когнитивного фактора в органи­
зации человеческой личности.
Практическая актуальность исследования понятий­
ного мышления теснейшим образом связана с пробле­
мой оптимизации процесса обучения. Действительно,
эффективная реализация основных функций процесса
обучения, а именно: образовательной, обусловленной не-
 обходимостыо передачи обучаемым системы основных
знаний, развивающей, связанной со стимулированием
мыслительных возможностей учащихся и, наконец, вос­
питательной, предполагающей формирование профес­
сионально-познавательной направленности личности,—
может обеспечиваться, видимо, только на осноъе учета
психологических закономерностей познавательной дея­
тельности субъекта обучения, и, в первую очередь,
свойств такого ведущего познавательного процесса,
как понятийное мышление.
Настоящая монография является теоретико-экспери­
ментальным исследованием. Ее основное назначение —
изложение и обсуждение экспериментального материа­
ла, полученного автором за последние 8 лет работы.
Экспериментальным главам предпосылается теоретиче­
ская глава, в которой проводится анализ положения
дел в области психологии понятийного мышления, оп­
ределяются основные теоретико-методологические при­
чины тех противоречий, с которыми приходится сталки­
ваться исследователю в плане выявления природы по­
нятийного мышления, предпринимается попытка отгра­
ничить область собственно психологического исследова­
ния этого познавательного процесса. Теоретическая
концепция монографии строилась под непосредствен­
ным влиянием некоторых идей, разрабатываемых в по­
следние годы Л. М. Беккером. Пользуюсь случаем при­
нести ему глубокую благодарность за серьезное и кон­
структивное обсуждение материалов данного исследо­
вания.
Понятийное мышление в плане его психологического
анализа трактуется нами как форма интегральной ра­
боты интеллекта: с одной стороны, понятийное мышле­
ние выступает как эффект интеграции различных видов
когнитивных активностей, с другой — как фактор ин­
тегрирования всей интеллектуальной сферы человека в
целом. На основе такого подхода предпринимается по­
пытка комплексного экспериментального исследования
понятийного мышления. Понятийное мышление — доста­
точно сложный объект ‘изучения, поэтому мы стреми­
лись к предельной простоте используемых в экспери­
менте методических процедур. Кроме того, в целях под­
тверждения надежности методик и полученных данных
подбор разработанных нами методических процедур
4
(или использованных модифицированных вариантов из­
вестных методик) строился на основе принципа фрон­
тального «многофокусного» исследования: одна и та же
характеристика изучаемого объекта (например, в на­
шем случае особенности разноуровневой организации
понятийной психической структуры) исследовалась
с помощью различных методических средств, в то же
время одна и та же методическая процедура применя­
лась нами на различном экспериментальном материале
(например, модифицированный вариант пиктографиче­
ской методики использовался для выявления особенно­
стей организации образного языка концептов 6-ти ти­
пов) .
В соответствии с нашими представлениями о требо­
ваниях психологического подхода к изучению понятий­
ного мышления изложение экспериментального мате­
риала было подчинено решению 3-х основных задач:
1) выявлению эмпирических характеристик психическо­
го строения (состава) и особенностей функционирова­
ния понятийной структуры; 2) изучению психологиче­
ских механизмов, лежащих в основе процессов установ­
ления межпонятийных связей; 3) анализу места поня­
тийного мышления в структуре индивидуального интел­
лекта (выявлялись связи степени сформированное™ по­
нятийного мышления с отдельными видами интеллекту­
альной деятельности и некоторыми качествами лично­
сти познающего субъекта).
Следует сказать, что проведенное исследование по­
ставило нас перед новыми вопросами относительно при­
роды понятийного мышления, факт возникновения кото­
рых, с одной стороны, говорит о недостаточной полноте
представленных результатов, с другой — вынуждает за­
думаться над продолжением изучения ряда теоретиче­
ских и экспериментальных проблем в области психоло­
гии познавательной деятельности.
Считаю необходимым выразить признательность
своим многочисленным испытуемым — всем тем студен-"
там Томского университета, которые своим участием в
экспериментах помогли собрать необходимый мате­
риал.
 ПОНЯТИЙНОЕ МЫШЛЕНИЕ КАК ФОРМА
ИНТЕГРАЛЬНОЙ
РАБОТЫ ИНТЕЛЛЕКТА

Проблемы, связанные с изучением познавательной

деятельности человека, издавна были в центре внима­
ния психологической науки. Особый интерес вызывали
высшие формы познавательной активности, в частно­
сти, механизмы и особенности организации мыслитель­
ных процессов, ибо именно в этой области оказывались
представленными острейшие темы психологии челове­
ческого интеллекта: разумность поведения, связанная
с фактом понимания существенных аспектов происходя­
щего; возможность выхода за пределы непосредствен­
ной информации; феномены появления нового знания
и т. д. Вопрос о факторах, определяющих специфику
интеллектуальной деятельности человека, является, по­
жалуй, одним из наиболее дискуссионных в современ­
ной психологии познания. Однако сейчас несомненной
представляется связь особенностей организации интел­
лектуальной активности с фактом функционирования в
структуре зрелого интеллекта такого познавательного
процесса, как понятийное мышление.
Понятийное, или как его еще иногда называют, кон­
цептуальное мышление является высшей формой позна­
вательной деятельности человека. Традиционно поня­
тийное мышление определяется как особый вид позна­
вательной активности, обеспечивающей обобщенное и
опосредованное отражение существенных характерис­
тик действительности в ходе их анализа и синтеза. Са­
мо по себе это формально правильное определение, по­
строенное по функциональному принципу, дает весьма
мало информации о действительной природе понятий­
ного мышления, поскольку отвечает не на вопрос «что
есть» этот психический процесс, а на вопрос «что он де-
6
лает». Кстати, такую же функциональную ориентацию
имеют определения практически всех остальных позна­
вательных процессов. Так, память рассматривается как
процесс запечатления, сохранения и воспроизведения
информации, внимание — как процесс, регулирующий
направленность и сосредоточенность психической дея­
тельности и т. д. , __
Главный недостаток такого рода дефиниции заклю­
чается в том, что они не только не исчерпывают суще­
ства проблемы, но, напротив, порождают еще более не­
определенные по своему исходу вопросы. Например,
не ясно за счет чего, собственно говоря, понятийное
мышление оказывается в состоянии обеспечить обоб­
щенное отражение действительности, отделить сущест­
венное от несущественного и т. д. Иными словами, по­
пытка определить природу понятийного мышления че­
рез описание его проявлений (свойств) уводит психоло­
гическое исследование от фундаментального вопроса
теории понятийного мышления (как, впрочем, теории
любого психического процесса), а именно: вопроса
о составе и строении этого познавательного процесса,
о характеристиках того «психического материала», осо­
бенности организации которого и определяют конста­
тируемые в дефиниции свойства понятийного мышле­
ния. „
Наконец, из этого определения трудно извлечь све­
дения о том, что же является предметом психологиче­
ского исследования по отношению к такому проявле­
нию человеческой психики, как понятийное мышление.
Действительно, что должен изучать психолог-исследова­
тель интересующийся проблемой понятийного мышле­
ния,’ в качестве наиболее характерного и представи­
тельного именно для данного познавательного процесса
образования? Вопрос, как мы дальше увидим, отнюдь
не такой простой, хотя ответ, казалось бы, легко наити
на страницах соответствующей литературы. Традиция
сложилась таким образом, что при анализе природы
понятийного мышления в центре внимания исследова­
теля оказывается понятие. Именно этот термин фигури­
рует в работах крупнейшего авторитета в области изу­
чения понятийного мышления Л. С. Выготского, а так­
же в работах большинства других авторов. Однако что
такое понятие?
 Первая серьезная попытка разобраться в этом воп­
росе обнаруживает крайнюю многоплановость содержа­
ния данного термина, проявляющуюся в различных,
порой противоречивых вариантах его интерпретации в
рамках^ психологического исследования. Так, понятие,
с одной стороны, рассматривается как форма отвлечен­
но-логического мышления, связанная с обобщенным и
опосредованным отражением объекта, и в этом плане
понятие противопоставляется чувственному (образному)
представлению. С другой — понятие анализируется в
качестве познавательной структуры, обеспечивающей
воспроизведение предметных процессов и имеющей про­
странственно-временные (образные) аспекты своей ор­
ганизации (в некоторых случаях говорят даже о «ви­
зуальных понятиях»). Понятийное мышление «раздваи­
вается» на сферу так называемых житейских (эмпири­
ческих) понятий и сферу «истинных» (теоретических,
научных) понятий, рассматриваемых как две хотя и
связанные, но принципиально отличные по своим меха­
низмам области умственной деятельности. В ряде ра­
бот, далее, подчеркивается, что понятие существует
только в слове, и в то же время в других исследовани­
ях отмечаются факты глубокого расхождения между
образованием, функционированием понятия и процесса­
ми вербализации его содержания. Понятие изучается и
как мера знаний субъекта, и как особый вид умствен­
ного действия. Своеобразная ситуация складывается и
в практике анализа процессов формирования понятий
в условиях обучения: с одной стороны, говорится, что
учащиеся усваивают понятия научных дисциплин (по­
нятия здесь, следовательно, выступают как нечто внеш­
нее по отношению к субъекту обучения, и, с другой —
утверждается, что понятия у них "формируются (то есть
здесь понятия выступают уже в качестве психических
новообразований «внутри» субъекта).
Так что же все-таки это такое — понятие? Логиче­
ская форма мысли, мера знания, эффект понимания
значения словесного знака, элемент теоретического
мышления, пространственная психическая структура
или же операциональное образование? Утверждение,
что понятие является и тем, и другим, и третьим и т.д.,
не может быть принято в силу своей явной неконструк­
тивности.
 Понятие как конкретный предмет психологического
исследования оказывается парадоксально неуловимым.
Многие авторы, первоначально ставившие своей целью
изучение понятия, понятийного мышления, приходили
к выводу, что нащупать понятие как реальную психи­
ческую структуру фактически невозможно. Действитель­
но, чувственное содержание сознания (образы, пред­
ставления) не раскрывает природу этого феномена.
Сведение понятия к словесно-речевой форме его выра­
жения обедняет возможности анализа этой познаватель­
ной структуры. Попытки рассмотреть понятие (поня­
тийную мысль) как некоторый духовно-логический акт
безотносительно к словесному и образному факторам,
как правило, оборачиваются теоретико-идеалистически­
ми спекуляциями. Изучение же понятийной мысли в ос­
новном как операционального образования оставляет
за бортом вопрос о природе психической «ткани» этой
формы познавательной активности. Парадоксальная не­
уловимость понятия заставила виднейшего представи­
теля Вюрцбургской школы Марбе сделать категориче­
ское заявление: «Можно утверждать, что не существу­
ет никакого психологического эквивалента понятия».
Нельзя не заметить, что трудности в определении
четкого «адресата» психологического исследования по
отношению к проблеме понятия в значительной мере
обусловлены вопросами методологического характера.
Традиционно сложилось так, что понятийное мыш­
ление оказалось в центре внимания многих научных
дисциплин. Право изучать понятие у психологии «оспа­
ривают» и философия, и формальная логика, и линг­
вистика, и даже кибернетика. Каждая наука соответст­
венно предлагала свою собственную трактовку приро­
ды этого феномена. В сфере же психологии определе­
ние подхода к анализу понятийного мышления, как мы
далее увидим, в определенной степени шло по линии
механического переноса представлений о природе по­
нятия (и, кстати, самого термина «понятие») из смеж­
ных дисциплинарных областей. В итоге в рамках пси­
хологического исследования образовался своеобразный
семантический «оползень» по отношению к содержанию
термина «понятие». В результате такого рода заимство­
ваний психологическое исследование было вынуждено
втискивать в «прокрустово ложе» непсихологических
теоретических парадигм (философских, формально-ло­
гических, лингвистических и т. д.) свои собственные
представления о природе понятия, что, конечно же,
крайне затруднило изучение и адекватное описание по­
нятийного мышления именно как психической реально­
сти. Современная ситуация в некотором смысле оказа­
лась аналогичной той, которая в свое время заставила
Гегеля высказать убеждение, что « . . . н и к а к о му поня­
тию не приходилось так жестоко страдать, как самому
понятию п о н я т и я , само по себе взятому» Г
Рассмотрим те теоретические положения относи­
тельно природы понятия, которые представлены в смеж­
ных с психологией научных дисциплинах, и проанали­
зируем те формы влияний, которые эти представления
оказали на психологическую теорию понятийного мыш­
ления.
Так, в рамках гносеологической проблематики поня­
тийное мышление рассматривается как высший рацио­
нально-логический уровень познавательной деятельно­
сти человека. Понятие определяется как форма мысли­
тельного отражения, обеспечивающая обобщенное по­
знание объекта в единстве его существенных признаков
и выступающая в качестве общего принципа различе­
ния предметов и явлений по критерию принадлежности
их некоторому всеобщему основанию. Понятийное (ра­
циональное) познание в этом плане противопоставляет­
ся познанию чувственному, поскольку последнее связа­
но с отражением лишь внешних (частных, случайных)
свойств объекта на основе комбинации наглядных (об­
разных) впечатлений познающего субъекта. Всякое по­
нятие представляет собой, таким образом, абстракцию12
и является необразным, выраженным в слове отраже­
нием действительности3. Утверждается, далее, что вы­
разить объект в форме понятия — значит понять его
сущность. Само понятие при этом рассматривается как
синоним «понимания сути дела», предполагающего вы­
явление закона существования круга явлений, их кон­
кретного единства в составе некоторого объективного
целого4. Таким образом, гносеологический анализ по­
1 Г е г е л ь Г. Ф. Соч. М., 1933, т. 12, с. 95.
2 Философский словарь. М., 1975, с. 321.
3 БСЭ. 3-е изд. М„ 1975, т. 20, с. 354.
4 Философская энциклопедия. М., 1967, т. 4, с. 311.
нятия строится на основе следующих тезисов: по-пер-
вых, понятие является нечувственным (отвлеченно-ло­
гическим) образованием, законы функционирования ко­
торого в принципе отличны от законов функционирова­
ния образных структур и, во-вторых, понятие всегда
есть форма познания сущности предмета.
Наряду с определением понятия как формы отра­
жения действительности в теории познания фигуриру­
ет трактовка понятия как некоторой содержательной
единицы знания. Понятие рассматривается «...как итог
познания, в котором резюмируется определенная сово­
купность знаний»5. Утверждается, что «...по своему
происхождению понятия являются результатом дли­
тельного процесса развития познания, концентрирован­
ным выражением исторически достигнутого знания»6.
Реальным носителем понятий оказывается та или иная
научная дисциплина, поскольку «...каждая наука опери­
рует определенными понятиями, в них концентрируется
накапливаемое наукой знание»7. По мере развития про­
изводства и науки знания о действительности обогащают­
ся, соответственно углубляются и понятия о предметах.
В этой связи проводится положение о том, что понятие
«...обретает свое реальное бытие лишь... в составе опре­
деленной теории»8. В системе исторически развиваю­
щегося научного знания, формой организации которого
объявляется понятие, выделяются, в зависимости от
способа получения знания,его эмпирический и теорети­
ческий уровни. Различия в мыслительных процедурах,
обеспечивающих появление эмпирического или теоре­
тического знания, позволяют разграничить в рамках по­
нятийного познания эмпирическое и теоретическое мыш­
ление. Таким образом, в оценке понятия как знания
прослеживается утверждение о том, что понятие суще­
ствует безотносительно к индивидуальному субъекту и
выступает в качестве некоторой внешней субъекту со­
держательной единицы, которую ему надлежит усвоить.
Сами же понятия (именно в качестве формы знания)
по типу своего конструирования могут быть эмпириче­
скими и теоретическими.
5 Там же, с. 315.
6 БСЭ. 3-е изд. М., 1975, т. 20, с. 3'54.
7 Философский словарь. М., 1975, с. 321.
* БСЭ. 3-е изд. М., 1975, т. 20, с. 354.
 Формальная логика трактует понятие как мысль,
представляющую собой результат обобщения опреде­
ленного множества предметов некоторого класса по
общим и в то же время существенным признакам. Обоб­
щение рассматривается как процесс выделения - (абст­
ракции) общих этим предметам признаков и исключения
(отвлечения) всех остальных признаков. Совокупность
(класс) обобщаемых предметов составляет объем дан­
ного понятия, совокупность общих отличительных при­
знаков, по которым произведено обобщение и выделе­
ние данного круга предметов, характеризует содержа­
ние понятия. Соответственно, чем больше объем поня­
тия, тем уже (беднее в количественном отношении) его
содержание. В рамках формальной логики природа про­
цесса обобщения, следовательно, сводится к процедуре
«ухода» мысли от индивидуально-специфических при­
знаков отображаемых предметов и фиксации абстракт­
но-всеобщих их свойств. Степень обобщенности понятия
оказывается, по существу, центральной характеристикой
этой познавательной формы.
В лингвистике содержание термина «понятие» рас­
сматривается в контексте общей проблемы знак — субъ­
ек т-п р ед м ет. Так, в частности, указывается, что вос­
приятие словесного знака сопровождается его понима­
нием, то есть установлением связи этого слова с теми
или иными продуктами духовной деятельности челове­
ка, прежде всего с понятием. В итоге «...отношение (со­
отнесенность) слова и понятия и есть то, что называет­
ся лексическим значением»89. Понятие, таким образом,
интерпретируется как сторона, момент процесса озна­
чивания словесного знака, как условие определенного
уровня понимания его содержания. В других случаях
понятие определяется как один из компонентов в со­
ставе значения.
Так, отмечается, что знак имеет единое, сложное по
своему составу значение, которое включает концепту­
альный (собственно понятийный), чувственно-нагляд­
ный и экспрессивный компоненты10. Концептуальное

8 М а л ь ц е в В. И. Лексическое значение и понятие.— Пробле­

ма знака и значения. М., 1968, с. 99.
10 Р е з н и к о в Л. О. Гносеологические вопросы семиотики.
Л., 1964, с. 59.
значение суть форма понятийного отражения действи­
тельности, оно характеризуется своими интенциональ-
ными свойствами (совокупность признаков, качеств,
особенностей отображаемого данным словесным знаком
предмета, среди которых выделяются его эмпирические
и категориальные признаки) и экстенциональными
свойствами, констатирующими факт принадлежности
данного предмета к какому-либо определенному классу
объектов. Обращает на себя внимание следующее об­
стоятельство: в лингвистических исследованиях, наряду
с утверждением, что понятие (как компонент, сторона
значения) возможно только в слове, достаточно часто
встречается положение о том, что понятие как идеаль­
ное явление существует независимо от словесной фор­
мы своего выражения как явления материального11.
Как можно заметить, в рамках лингвистики, с одной
стороны, понятийное отражение действительности тес­
нейшим образом связывается с фактом овладения и
оперирования языковыми (словесными) знаками и, с
другой,— слово тем.не менее отчетливо противопостав­
ляется понятию (слово фиксирует, обозначает понятие,
является материальным его представителем и т. д., но
оно всегда находится «вне» самого понятия).
Наконец, с позиций кибернетики понятие изучается
в плане анализа элементарных информационных про­
цессов и сводится к процедуре манипулирования сим­
волическими кодами. Понятие выступает как некоторое
правило описания и различения объектов, предполага­
ющее, с одной стороны, выделение определенного комп­
лекса признаков и, с другой — предписание ряда про­
цедур их комбинирования 12. Внимание исследователей,
таким образом, сосредоточивается на анализе понятия
как механизма переработки (преобразования) инфор­
мации.
Как можно видеть, каждая наука, объектом кото­
рой в той или иной мере является понятие, выделяет в
нем свой предмет. Психологическое же исследование в
процессе изучения проблемы понятия оказалось в свое­
11 М а л ь ц е в В. И. Указ, раб.; В о С т о к о в Б. И. О значе­
нии слова. — Проблема знака и значения. М., 1968.
12 См.: Х а н т Э., М а р и н Дж., С т о у н Ф. Моделирование
процесса формирования понятий на вычислительной машине М
1970.
образной «терминологической ловушке», поскольку,
оперируя термином «понятие», оно долгое время исходи­
ло из парадигм, явно непсихологических по своему ха­
рактеру, а именно; 1. Противопоставления рациональ­
ного уровня отражения чувственному, отвлеченно-логи­
ческого (абстрактного) существа понятийной мысли —
наглядным процессам, понятия — пространственному
образу. В соответствии с такой трактовкой понятие рас­
сматривается как необразная, нечувственная познава­
тельная структура, уяснение природы которой в прин­
ципе исключает необходимость постановки вопроса
о пространственно-временных аспектах ее организации.
2. Утверждения о том, что понятие представляет собой
форму постижения сущности отображаемых предметов
и явлений. Такого рода посылка обусловливает перехо­
дящую из одного психологического исследования в дру­
гое оценку понятийного мышления как такой формы
познавательной активности, при которой в сознании
субъекта воспроизводятся именно (и только) сущест­
венные признаки отображаемого содержания. При этом
роль механизмов, обеспечивающих выделение так назы­
ваемых несущественных признаков в построении акта
понятийного отражения, фактически игнорируется.
3. Отождествления понятия с содержанием результатов
познавательной деятельности, то есть со знанием. Поня­
тие в этом плане выступает в качестве внешней субъ­
екту содержательной единицы. 4. Формально-логической
трактовки понятия как мыслительной формы, связан­
ной с фиксацией некоторого набора общих существен­
ных признаков, присущих данному множеству предме­
тов. 5. Анализа понятия преимущественно в контексте
вербальных форм познавательной активности. 6. Оцен­
ки понятия как элементарного информационного про­
цесса, описываемого совокупностью процедур перера­
ботки информации.
С учетом вышесказанного становится объяснимым
факт парадоксальной «неуловимости» понятия: психо­
логическое исследование, оказавшись в плену непсихо­
логических установок, в буквальном смысле слова те­
ряло свой предмет. Понятие как психическая реальность
закономерно ускользало, и исследователь оставался
один на один с целым рядом трудно разрешимых про­
тиворечий. Ниже мы рассмотрим некоторые из этих
 противоречий, каждое из которых, как можно будет за­
метить, в той или иной мере оказывается следствием
принятия психологией понятийного мышления указан­
ных выше непсихологических парадигм.
Действительно, если вывести из состава понятийной
мысли все образные элементы и рассматривать ее как
нечувственное образование, то в этом случае понятие
превращается в некую самостоятельную духовную (ло­
гическую) сущность. Часто встречающиеся на страни­
цах философской и психологической литературы выска­
зывания о том, что образная и понятийная формы по­
знавательной деятельности взаимосвязаны и взаимо­
обусловлены, положения дел не меняют, так как сама
по себе понятийная мысль рассматривается в качестве
необразного образования. Но какова же тогда природа
основных элементов понятийного мышления и что уп­
равляет их движением в процессе размышления? По
справедливому замечанию В. Н. Сагатовского, перед
нами встает дилемма: либо мы все-таки выводим
« . . . ис ходные элементы понятийного мышления из
чувственности, являющейся непосредственным отраже­
нием дейстительности, либо в к о н е ч н о м с ч е т е
придется обращаться к помощи потусторонних сил» 13.
Кроме того, оказывается проблематичным само оп­
ределение понятийного мышления как формы отраже­
ния действительности, ибо неясно, каким образом поня­
тийная мысль, за элементами которой отрицается воз­
можность воспроизведения структуры реального объек­
та, может быть связана с последним, и как этот объ­
ект представлен в ее содержании. Указанное противо­
речие усугубляется еще и тем обстоятельством, что в
условиях оценки понятийного мышления как отвлечен­
но-логической формы познавательной активности од­
ной из важнейших характеристик этого психического
процесса объявляется предметность. Так, П. Я. Гальпе­
рин, подчеркивая предметный характер мыслительной
деятельности человека, определяет мышление как «...по­
строение знания о предметном процессе, построение об-
1 раза его предметного содержания» и выделяет в каче-
j стве «естественной единицы» мышления отдельное пред­

13 С а р а т о в с к и й В. Н. Чувственные основы понятия.—

i Вопросы философии, 1962, № 1, с. 125.
метное действие 14. Однако на основе рационалистиче­
ской трактовки понятийной мысли как нечувственного
абстрактно-логического начала познания объяснить ее
предметную природу не представляется возможным,
ибо неясно, что именно в самой структуре, составе поня­
тийной мысли эту ее характеристику обеспечивает.
Игнорирование факта пространственно-образной
структурированности понятийной мысли (шире — проб­
лемы чувственного содержания понятия) мистифициру­
ет также и природу мыслительных операций, поскольку
остается без ответа поставленный Р. Арнхеймом воп­
рос, на что же тогда опираются мыслительные опера­
ции, какой реальный психический материал оказывает­
ся их конкретным «носителем»?
Вторая теоретическая установка, в значительной
мере повлиявшая на психологическое исследование по­
нятийного мышления, связана с утверждением, что при­
рода понятия определяется возможностью постижения
сущности. В соответствии с этим в психологических ра­
ботах разграничиваются житейские (или эмпирические)
понятия, отражающие внешние, частные признаки пред­
мета, и научные (или теоретические) понятия, обеспе­
чивающие воспроизведение сущностных характеристик
отображаемых предметов и явлений. Утверждается, что
так называемые житейские понятия, спонтанно форми­
рующиеся в опыте взаимодействия человека с действи­
тельностью, собственно говоря, не являются понятия­
м и — эхо всего лишь общие представления. Научные же
понятия суть «истинные» понятия и возникают они в ре­
зультате специально организованного обучения. В ито­
ге складывается довольно парадоксальная ситуация: с
одной стороны, общая логика интеллектуального раз­
вития характеризует, начиная с подросткового возраста,
появление рефлексивного интеллекта («формального
мышления», по Ж. Пиаже, «понятийного мышления», по
Л. С. Выготскому) а, с другой — получается, что мыс­
лительные возможности нормального взрослого челове­
ка в обыденной познавательной ситуации никак не вы­
ходят на уровень понятийного отражения действитель-

14 Г а л ь п е р и н П. Я. Психология мышления и учение о по

этапном формировании умственных действий. — Исследования мыш­
ления в советской психологии. М., 1966, с. 244, 247.
 ности. «Истинными» понятиями (то есть понятиями,
раскрывающими сущностные аспекты того или иного
события) может мыслить разве что квалифицирован­
ный специалист, да и то только по отношению к узкому
кругу профессионально-известных ему объектов. Прав­
да, и тут может возникнуть вопрос: а являются ли по­
нятия этого специалиста действительно понятиями, ибо
всегда ли они фиксируют именно сущность явления?
Ведь лет через 10 может обнаружиться, что этот спе­
циалист мыслил «общими представлениями», и, следо­
вательно, его познавательную активность мы ошибоч­
но определяли как акты понятийного познания.
Короче говоря, использование критерия «сущностно-
сти» для оценки познавательных возможностей мысля­
щего субъекта в рамках психологического исследова­
ния (хотя бы уже в силу крайней сложности содержа­
ния категории «сущность») в определенной мере уводит
последнее от реальных особенностей организации по­
знавательной активности человека. Критерии диагнос­
тирования акта понятийного отражения в системе ин­
дивидуального интеллекта должны, по-видимому, стро­
иться на иной, психологической основе.
Следующая теоретическая установка, заимствован­
ная психологией понятийного мышления у теории по­
знания, выразилась, как мы упоминали, в отождествле­
нии понятия со знанием. На страницах психолого-педа­
гогической литературы рассматривается вопрос о зако­
7Ш Г

номерностях усвоения понятий математики, физики

н т. д. Подобного рода оценка понятия как некоторой
внешней субъекту содержательной единицы, которую
надо усвоить, заставила С. Л. Рубинштейна сделать
вывод, что изучение понятий вообще не является делом
психолога, ибо если понятия суть единицы знания (то
есть выступают как геометрические, физические и т. д.),
то, изучая собственно понятия, мы просто перейдем в
сферу геометрии, физики и т. д. Следовательно, по его
мнению, изучать понятия «...значит подвергнуть себя
опасности утерять предмет собственно психологическо­
го исследования»15. Здесь мы имеем интереснейший
теоретический рецидив: понятие как психологическая

15 Рубинштейн С. Л. О мышлении и путях его исследова­

ния. М., 1958, с. 26. V
2— 344 17
 реальность в концепции С. Л. Рубинштейна снова «ус­
кользнуло»! Произошло это по той простой причине, что
для С. Л. Рубинштейна термины «понятие» и «знание»
оказались синонимами.
Перенос в область психологии представления о по­
нятии как форме знания осложнил исследование поня­
тийного мышления также и в том плане, что природа
понятийной мысли иногда отождествляется с характе­
ристиками ее предметного содержания и само понятие,
соответственно, рассматривается при этом как исклю­
чительно явление сознания. Конечно же, в понятийной
мысли в специфической форме воспроизводятся содер­
жательные свойства объекта, и соответственно пред­
метность является центральной характеристикой этой
познавательной структуры. В этом смысле анализ се­
мантики понятийной мысли является важнейшей сторо­
ной изучения особенностей организации акта понятий­
ного отражения. Однако в последние годы рядом иссле­
дователей под руководством А. Н. Леонтьева были по­
лучены интересные результаты, — правда, в отношении
восприятия, — которые доказывают возможность резко­
го разведения предметного содержания образа и так на­
зываемой чувственной ткани образа 16. Эти эксперимен­
ты показали, что, во-первых, в определенных условиях
субъекту может быть непосредственно задана чувствен­
ная ткань перцептивного образа без его предметной оп­
ределенности; во-вторых, чувственная ткань образа
обычно субъектом не осознается и, наконец, в-третьих,
формирование перцептивного образа необходимо пред­
полагает определенные преобразования с этой чувствен­
ной тканью. Возможно, что аналогичные же явления ха­
рактеризуют и процесс функционирования понятия (в
психологическом контексте анализа этого феномена).
Кроме того, вряд ли понятие — целиком сознательное
(дискурсивное) явление: не исключено, что понятий­
ная мысль, как и перцептивный образ, функционирует
по принципу «айсберга».
Нсменьшие трудности в изучении понятийного мыш­
ления вызваны также принятием психологическим ис­
следованием формально-логической трактовки природы
понятия. Согласно известному высказыванию В. И. Ле-

16 См : Восприятие и деятельность. М , 1976.

 нина, «...уже самое простое о б о б щ е н и е , первое и
простейшее образование п о н я т и й (суждений, умо­
заключений ets) означает познание человека все более
и более глубокой о б ъ е к т и в н о й связи мира» 17. Од-
I нако формально-логический анализ превращает поня-
! тие в конструкцию, познавательную ценность которой
нельзя не поставить под сомнение. Действительно, с
точки зрения традиционной формальной логики, обра­
зование понятий (процесс обобщения) сводится к вы­
делению общих признаков, присущих некоторому мно­
жеству предметов и явлений и отличающих данное мно­
жество от всех прочих множеств. Увеличение степени
обобщенности понятия приводит к увеличению его объ­
ема и соответственно к обеднению (уменьшению) его
содержания.
Таким образом, выделение и фиксация все более об­
щих признаков сопровождается исключением все боль­
шего числа индивидуально-конкретных, частных призна­
ков исходной предметной области. Однако в этом случае
мы снова сталкиваемся с противоречием, ибо непонят­
но, как такого рода понятийная абстракция может обес­
печивать воспроизводство конкретного знания, которое,
по словам К- Маркса, суть синтез многих определений,
единство многообразного, если все богатство деталей,
конкретных свойств, индивидуальных подробностей
отображаемых единичных объектов в самом понятии
уже более не представлены. Кроме того, остается от­
крытым вопрос о том, за счет чего оказывается возмож­
ным выведение из отвлеченного понятия частных слу­
чаев проявления того общего, что зафиксировано в его
содержании. Как справедливо отмечает Р. Г. Натадзе,
восстановление индивидуально-конкретных признаков в
этом случае невозможно, так как из понятия, которое
суть результат обобщения в формально-логической
трактовке природы этого процесса, они вообще исклю­
чены 18. Тщательный анализ тех отрицательных следст­
вий, которые имеет перенос формально-логических пред­
ставлений о понятии в практику обучения, провел в сво­
их работах В. В. Давыдов ,19.
17 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., 5-е изд., т. 29, с. 161.
18 Н а т а д з е Р. Г. О методах экспериментального изучения
формирования понятий. — Вопросы психологии. 1976, № 3, с. 144.
19 Д а в ы д о в В. В. Виды обобщения в обучении. М., 1975.
 Степень обобщенности понятия (степень общности
представленных в содержании данного понятия призна­
ков) не может являться критерием его познавательной
ценности. В реальном психологическом плане процесс
обобщения связан с углублением наших знаний о мире,
с появлением у понятия возможности быть «ближе к
предмету» за счет более многогранного отражения его
разнообразных качеств. В этой связи особую актуаль­
ность для психологического исследования приобретает
вопрос о природе отнюдь не тривиального по своему
характеру явления «обогащения понятия в процессе его
обобщения» (Р. Г. Натадзе).
В рамках лингвистики, как уже отмечалось, анализ
понятия идет в контексте проблемы значения словесно­
го знака. Следование представленному в ряде лингвис­
тических работ утверждению, что понятие — это сторо­
на (компонент, уровень организации) значения слова,
в области психологического исследования приводит к
тому, что роль словесного фактора в становлении и
функционировании понятийной структуры начинает тол­
коваться слишком однозначно. В итоге понятийное по­
знание неправомерно сближается с вербальной позна­
вательной деятельностью. Так, в широко распростра­
ненном тесте Векслера фигурирует термин «вербаль­
ный интеллект», тогда как даже беглое знакомство с
субтестами, ориентированными на выявление вербаль­
ного интеллекта, показывает, что часть из них явно, тре­
бует от испытуемого преобразований понятийного типа
(например, субтесты IV и VI). Для Л. С. Выготского
анализ понятийного мышления выступал именно как
анализ речевого мышления, причем в качестве единицы
понятийной познавательной деятельности он выделял
значение слова. Факт смыслового совпадения терминов
«понятийный» и «вербальный» (словесно-речевой) огра­
ничивает возможности исследования природы понятий­
ной мысли. Кроме того, подобный подход входит в яв­
ное противоречие с разнообразными эмпирическими ре­
зультатами, которые приводят к выводу, что высшие фор
мы познавательной активности не сводятся только к
своему словесному «звену», но включают в себя раз­
ветвленные процессы на невербальном уровне (О. К.
Тихомиров, О. Н. Никифорова и др.). Не случайны по­
этому резко возросший в последнее время интерес к
механизмам интуиции, активизация исследований по
проблеме визуального мышления и т. д. Теоретическое
«отвращение» к вербальным процессам зашло так да­
леко, что некоторые авторы заняли крайние позиции и
сочли возможным говорить о существовании «внесло-
весной мысли» (Д. И. Дубровский) 20, о понятийном
обобщении вне слова (А. В. Соловьев) 21. Одна край­
ность порождает другую, хотя очевидно, что учет роли
словесно-речевых процессов в организации понятийной
мысли не исключает постановку вопроса о природе ее
невербальных компонентов.
Наконец, в рамках кибернетических представлений
понятие предстает как процесс манипулирования сим­
волическими элементами-признаками, как правило упо­
рядочивания некоторой совокупности операций с этими
элементами. Главное внимание, таким образом, уделя­
ется понятию именно в качестве механизма переработ­
ки информации. На современном этапе психологическо­
го исследования не требуются доказательства того, что
понятийная познавательная структура представляет со­
бой операциональное образование. Ж. Пиаже исчерпы­
вающе проанализировал операциональные характеристи­
ки познавательных структур всех уровней, включая и по­
нятийный. Однако дело в том, что об операциях в рам­
ках психической структуры нельзя говорить безотноси­
тельно к материалу оперирования (проблема соотноше­
ния «операторов» и «операндов», по Л. М. Веккеру).
Следовательно, по отношению к понятийной мысли (по­
нятию) психологический анализ должен быть ориенти­
рован не только на ее операциональные характеристи­
ки, но и на характеристики ее психического состава.
Итак, в изучении понятия традиционно дает себя
знать множественность существующих подходов. Тем
более необходимым представляется определение обла­
сти собственно психологического исследования приро­
ды понятийного отражения, ибо изучать понятие как
отвлеченно-логическую форму мышления, как единицу
знания, как компонент значения слова, как операцио­
20 Д у б р о в с к и й Д. И. Существует ли внесловесная мысль? —
Вопросы философии, 1977, № 9, с. 97.
21 С о л о в ь е в А. В. Экспериментальное исследование психоло­
гических механизмов формирования понятий: Автореф. Дис. ...канд.
психолог, наук. М., 1973.
нально-символическое образование и т. д. психолог яв­
но не в праве.
Психологический анализ понятийного мышления как
высшей формы познавательной активности человека
должен быть ориентирован на выявление особенностей
психической организации познающего субъекта, в ча­
стности, на изучение тех психических образований,
которые «изнутри» обеспечивают возможность понятий­
ного отражения действительности..
Психология познавательных процессов не в праве
быть «абстрактной психологией», в частности, анализ
психологических аспектов проблемы понятия не может
исходить исключительно из представления о том, каким
должно быть понятие. Постановка вопроса, каким
должно быть понятийное мышление, вполне правомер­
на, но только на основе решения вопроса о том, что
представляют собой реальные психические механизмы
актов понятийного отражения по отношению к реально
мыслящему субъекту. Подобное же пожелание выска­
зал в адрес психологии познания виднейший специа­
лист в области когнитивной психологии У. Нейссер,
указывая, что познавательные процессы на данном эта­
пе должны изучаться «в реалистической системе отсче­
та». Он раскрывает свою точку зрения следующим об­
разом: «Исследование процессов переработки информа­
ции является своевременным и престижным... Однако
здесь часто не учитывается то, как люди действуют
или взаимодействуют с реальным миром. Отсутствие
экологической валидности, индифферентность к культу­
ре, игнорирование основных черт восприятия и памяти,
как они проявляются в повседневной жизни, могут сде­
лать и новую область психологических исследований
(т. е. когнитивную психологию.— М. X.) узкой и неин­
тересной специальной областью. Уже сейчас имеются
указания, что это может произойти. Это положение мо­
жет быть изменено, как я думаю, если изучение позна­
ния приобретет более «реалистический» поворот в не­
скольких смыслах этого слова. Во-первых, когнитивные
психологи должны увеличить свои усилия в понимании
познания как оно проявляется в обыденной среде и в
контексте естественной целенаправленной активности
субъекта... Во-вторых, необходимо обратить больше
внимания на детализацию реального мира, в котором
живут воспринимающие и думающие люди, чтобы вы­
членить четкую структуру информации, которую люди
получают из внешнего мира... В-третьих, психология
должна определить ту утонченность и сложность когни­
тивных умений, которые люди реально способны до­
стичь, и ту степень, до которой они могут испытывать
систематическое развитие» 22.
Таким образом, свой психологический смысл^ термин
«понятие» приобретает в контексте анализа той психи­
ческой реальности, которая составляет основу акта по­
нятийного отражения. В настоящее время ответить ис­
черпывающе на вопрос о том, что же представляет со­
бой психическая реальность понятийного познания, ко­
нечно же, невозможно. Тем не менее попытки опреде­
лить возможные подходы к анализу ее природы, даже
независимо от их исхода, по-видимому, будут иметь для
психологии познания свою теоретическую и практиче­
скую актуальность.
Какие же «составляющие» психической реальности,
собирательно (и условно) обозначаемой в рамках пси­
хологического исследования термином «понятие», могут
быть выделены на первых этапах анализа этой пробле­
мы? В первую очередь, в системе понятийного мышле­
ния должны быть рассмотрены те психические структу­
ры, которые составляют основу акта понятийного от­
ражения. Для обозначения психических структур этого
типа целесообразно использовать термин «концепт»
(впервые этот термин в качестве психологической кате­
гории использовал в своих работах Л. М. Веккер). Итак,
в самом общем виде концепт'— это познавательная пси­
хическая структура, особенности организации которой
характеризуют акт понятийного отражения в его струк­
турном плане. Ответить на вопрос, какова природа кон­
цепта— значит выяснить, какие элементы характеризу­
ют психический состав этой познавательной структуры
и каким образом эти составляющие элементы соотно­
сятся в психическом «пространстве» концепта. Надо
заметить, что вопросы, связанные с выявлением соста­
ва и особенностей строения психических феноменов
(проблема их «психического материала»), будучи прин­

22 Nei sser U. Cognition and Peality. San Francisco, 1976,

p. 6, 7.
 ципиально важной для понимания сущности последних,
в настоящее время разработана еще довольно мало.
Применительно к задачам нашего исследования можно
предположить, что именно особенности строения кон­
цептуальных психических структур являются той исход­
ной характеристикой, по отношению к которой эмпири­
чески констатируемые свойства понятийного мышления
(обобщенность, возможность операциональной обрати­
мости, предметность и т. д.) оказываются производ­
ными.
Наряду со структурным аспектом в рамках акта по­
нятийного отражения следует выделить тот его план,
который связан с процессом функционирования концеп­
туальных психических структур (операционально-дина­
мический аспект) . Широко известно положение Л. С. Вы­
готского о единстве структурной и функциональной
сторон понятийного мышления, в частности, его ут­
верждение о том, что каждой структуре обобщения, в
том числе такой структуре обобщения, как понятие,
«...соответствует и своя специфическая система возмож­
ных при данной структуре логических операций мышле­
ния»23. При этом Л. С. Выготский подчеркивал,
что «...функция мышления зависит от структуры самой
мысли — от того, как построена сама мысль, которая
функционирует, зависит характер операций, доступных
для данного интеллекта»24. Это соответствие, характе­
ризующее единство понятия и возможных для него опе­
раций (единство структуры и функционирования мыш­
ления), он называл одним из «важнейших законов всей
психологии понятий»25. Следует особо отметить в
контексте вышеизложенного то обстоятельство, что в
концепции Лт С. Выготского операционально-динамиче­
ские возможности понятийной мысли оказывались след­
ствием (проявлением) особенностей строения исходных
понятийных структур.
Наконец, нельзя не обратить внимание еще на одну
сторону акта понятийного отражения, характеризую­
щую результативный аспект работы понятийного мыш­
ления и проявляющуюся в таком психическом феноме-
23 В ы г о т с к и й Л. С. Избр. психолог, исследования. М., 1956,
с. 309.
24 Там же, с. 314.
25 Там же, с. 309.
не, как понимание. По своей форме понимание есть
субъективное выражение меры знаний данного субъек­
та об определенных объектах, явлениях и т. д., степени
их осознания, по механизмам — результат работы кон­
цептуальных психических структур. В любом случае,
как на это указывает Л. М. Веккер, явление понима­
ния — всегда мыслительная характеристика, вне рабо­
ты мысли понимания быть не может. Совершенно оче­
видно, что на уровне понятийного мышления понима­
ние приобретает свои специфические черты. В частно­
сти, как известно, полнота понятийного понимания
предполагает: 1) осознание явления в комплексе его
разнокачественных, разнообобщенных свойств, в един­
стве характеристик его конкретно-предметной и катего­
риальной отнесенности; 2) уяснение места данного яв­
ления в системе связей и зависимостей с другими явле­
ниями; 3) возможность разведения и соотнесения в от­
раженном содержании признаков частного и общего ха­
рактера; 4) возможность дифференциации существен­
ных и несущественных аспектов познаваемой ситуации;
5) чувствительность к противоречиям; 6) максималь­
ную осознанность и произвольность мыслительных оце­
нок и т. д. *
Итак, для нас важен следующий момент: особенно­
сти структурной организации концепта (характеристи­
ки его состава и строения), с одной стороны, особенно­
сти его функционирования (операционально-динамиче­
ские характеристики процесса работы концепта)— с
другой, и специфическая форма понимания (характе­
ристики осознания отображаемого события)— с треть­
ей, — это три важнейших, взаимообусловленных звена
акта понятийного отражения в плане его психологиче­
ского анализа. Поскольку, с нашей точки зрения, кон­
цептуальная структура является исходным «реализато­
ром» познавательной активности понятийного типа, то,
по-видимому, именно особенности строения концепта
будут задавать направление и содержание развертки
всех остальных звеньев (сторон) акта понятийного от­
ражения. В частности, можно предположить, что осо­
бенности организации концепта (структурный аспект)
определяют характеристики его функционирования
(операционально-динамический аспект), которые, в
свою очередь, определяют уровень понимания субъек­
том происходящих событий (результативный аспект).
Следовательно, изменения в организации концептуаль­
ных психических структур (недостаточная их сформиро­
ванное^, деструкция в условиях патологии и т. д.) бу­
дут приводить, по всей вероятности, к нарушениям про­
цесса их работы в системе индивидуального интеллек­
та, что соответственно обусловит расстройства понима­
ния. Например, известными формами расстройства по­
нимания на понятийном уровне являются нечувстви­
тельность к противоречиям, неспособность оценить ча­
стное явление как форму проявления общего и т. д.
Мы отдаем себе отчет в том, что разведение этих
трех звеньев в психологическом содержании акта поня­
тийного отражения (структурного, функционального, ре­
зультативного) носит достаточно условный характер.
Однако процедура такого рода «анатомирования» име­
ет определенное значение, с одной стороны, в плане вы­
явления более четкого адресата психологического ис­
следования понятийного мышления и, с другой — явля­
ется удобным вариантом рабочей гипотезы для после­
дующего экспериментального изучения природы этого
познавательного процесса.
Таким образом, применять термин «понятие» в си­
туации психологического изучения понятийного мышле­
ния следует с учетом явной собирательности его значе­
ния: этот термин объемлет собой и концепт как исход­
ную психическую «единицу» познавательной активно­
сти понятийного типа (структурный аспект работы по­
нятийного мышления, связанный с характеристиками
состава и строения концептуальной структуры), и сам
процесс функционирования концептуальной познава­
тельной структуры (операционально-динамический ас­
пект), и специфическую форму состояния сознания по­
знающего субъекта, выражающуюся в феномене пони­
мания (результативный аспект работы понятийного
мышления). Поскольку термин «понятие» выступает
обычно в качестве общего названия относительно раз­
личных звеньев акта понятийного отражения, то он, с
нашей точки зрения, требует своей последующей диф­
ференциации на материале соответствующих экспери­
ментальных исследований.
В настоящей работе, которую мы рассматриваем в
качестве пробного подхода к психологическому анали­
зу понятийного мышления, предпринятая попытка осве­
тить некоторые стороны проблемы природы концепту­
альных психических структур (концептов) и особенно­
стей их работы в системе индивидуального интеллекта.
В частности, нас интересовали следующие вопросы:
1) за счет каких особенностей психической организа­
ции концепта обеспечивается специфика понятийного
обобщения? 2) какие характеристики концептуальной
структуры обусловливают предметный характер поня­
тийного познания, которое в итоге оказывается «ближе
к объекту», чем любой другой познавательный акт?
3) какие черты в психической организации концепта
позволяют рассматривать эту познавательную структу­
ру в качестве высшей формы познавательной активно­
сти субъекта?
* * *
Процесс понятийного обобщения порождает, как из­
вестно, особую форму понимания субъектом происхо­
дящего (так называемое понятийное знание). Выделим
некоторые отличительные черты понятийного знания с
тем, чтобы перейти от них к свойствам концептуальных
структур, являющихся главным психическим «реализа­
тором» понятийного обобщения.
Итак, понятийное знание — это всегда особая фор­
ма целостного отражения объекта или явления, пред­
полагающая уяснение субъектом как ряда характерис­
тик внутреннего строения факта, так и системы его
связей с другими фактами (Э. В. Ильенков). Гегель,
определяя природу понятия, писал, что понятие всегда
есть «...единство различенных определенностей»26.
Действительно, знание на понятийном уровне — это
всегда знание некоторой конечной совокупности призна­
ков объекта (его свойств, качеств, закономерностей его
существования, отношений и связей с другими объек­
тами и т. д.). Возможность выделения, перечисления
этих признаков и объяснение на их основе других
свойств приводит к тому, что накапливающаяся у субъ­
екта совокупность сведений об объекте превращается
в систему взаимосвязанных суждений. По мнению ря­
да авторов, данный тип целостного (а в основе своей —
дифференцированного) отражения есть одна из важ­
?6 Г е г е л ь Г. Ф. Соч., М., 1938, т. 12, с. 111,
нейших особенностей понятийного познания27. В этом
плане понятийное знание отличается от знания объек­
та на уровне представления, в рамках которого при­
знаки представлены, во-первых, в чрезмерно ограничен­
ном объеме, во-вторых, слитно и недифференцированно
и, в-третьих, в условиях отсутствия рефлексии по по­
воду характера связей между ними.
Следовательно, концепт как психическая структура
обусловливает такое воспроизведение объекта, которое
связано с выделением некоторого множества его разно­
качественных и взаимосвязанных признаков. Работа
концепта, очевидно, предполагает высокую степеньдиф-
ференцированности когнитивных реакций (значение
процессов анализа объекта в различных аспектах его
конкретно-предметной и категориальной отнесенности в
порождении понятийного обобщения). Однако такая
«расчленяющая» форма познавательной активности не­
возможна без включения словесно-речевого фактора,
поскольку слово принимает самое непосредственное
участие в вычленении различных компонентов материа­
ла отражения, их дифференциации и фиксации в созна­
нии средствами языковой символики (значение процес­
сов вербализации в порождении понятийного обобще­
ния).
Таким образом, понятийное обобщение в основе сво­
ей является дифференциально-аналитическим познава­
тельным актом 28 и по своему психологическому смыслу
не может быть сведено к процедуре фиксации немного­
го числа лишь общих признаков (и тем более одного
общего признака) объекта.
Понятийное знание характеризует, далее, такой уро­
вень понимания, при котором тот или иной факт, буду­
чи представленным в сознании в дифференцированном,
расчлененном виде, в то же время осмысливается субъ­
ектом как некоторое «сплавленное» синтетическое це­
лое, в органическом единстве его конкретно-предмет­

27 См.: В е т р о в А. А. Расчлененность формы как основное

свойство понятия. — Вопросы философии, 1958. № 1; К о з ь м и н
В. С. Научное понятие как специфическая форма систематизации
научного знания: Автореф. Дне. ...канд. философ, наук. Свердловск,
1975.
28 Роль анализа в процессе обобщения чрезвычайно отчетливо
впервые была показана С. Л. Рубинштейном.
ных, функциональных, обобщенно-категориальных и т. д.
характеристик. В. И. Ленин писал, что в рамках поня­
тийного знания «...всеобщее... воплощает в себе богат­
ство особенного, индивидуального, отдельного» (все бо­
гатство особого и отдельного!)!!...»29 Специфику поня­
тийной обобщенности пытался в свое время раскрыть и
Гегель, подчеркивая, что всеобщее на понятийном уров­
не «...не только ничего не теряет вследствие своего диа­
лектического поступательного движения, не только ни­
чего не оставляет позади себя, но и уносит с собой все
приобретенное и обогащается и уплотняется внутри се­
бя» 30. Эта сторона понятийной познавательной деятель­
ности оказалась в центре внимания Р. Г. Натадзе, ко­
торый в результате тщательных экспериментальных ис­
следований пришел к выводу, что процесс понятийного
обобщения (например, в условиях образования так на­
зываемого общего родового понятия) заключается не в
отбрасывании различных признаков обобщаемых, бо­
лее частных понятий и выделений общих им признаков,
а в и н т е г р а ц и и , с и н т е з и р о в а н и и этих раз­
личных признаков в итоговом обобщающем понятии, в
котором они сохраняются уже в каком-то измененном,
«снятом» виде31.
По-видимому, своеобразие психической организации
концепта следует видеть в том, что формирование этой
познавательной структуры связано с одновременной
фиксацией в ее конструктивных элементах информации
об индивидуально-предметных и общезначимых проявле­
ниях окружающей действительности, предполагающей
процессы особого рода интеграции отображенных при­
знаков в психическом пространстве концепта. Понятий­
ное обобщение выступает, таким образом, в качестве
интегральной по своему характеру когнитивной про­
цедуры. Соответственно одна из задач эксперименталь­
но-психологического исследования природы понятийно­
го мышления состоит в поиске ответа на вопрос, ка­
ким образом в актах понятийного обобщения «...богат­

29 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., 5-е изд, т. 29, с. 90.

30 Г е г е л ь Г. Ф. Соч. М., 19Э9, т. 6, с. 315.
31 Н а т а д з е Р. Г. К онтогенезу формирования понятия. М.,
1976, с. 261.
ство, единичного не гаснет в общем, а сохраняет­
ся» 32.
Дальнейший анализ понятийного знания показыва­
ет, что еще одной важной его стороной является факт
упорядочивания в сознании субъекта отображенного
множества признаков по степени их общности (процес­
сы иерархизации признаков). Иерархический принцип
работы понятийной структуры, который в той или иной
форме отмечали Л. С. Выготский, Л. М. Веккер,
Дж. Брунер, Ж. Пиаже, проявляется, в частности, в
том, что среди множества одновременно мыслимых при­
знаков субъект оказывается в состоянии отличить си­
туационные аспекты события от закономерных, оценить
признаки как много- или маловероятные, частные или
общие и т. д. Иными словами, в рамках концептуальной
структуры каждый выделенный признак приобретает
качество «уровневости» (в смысле его принадлежности
тому или иному слою в иерархической семантической
матрице концепта).
Концепт, следовательно, выступает в качестве иерар­
хически организованной познавательной структуры, в
которой выделены и разведены уровни разной степени
обобщенности. Поэтому понятийное обобщение предпо­
лагает, по-видимому, оценку каждого отображенного
признака объекта с точки зрения ранга его обобщенно­
сти и определения его места в системе других разно­
обобщенных признаков.
Наконец, специфической для понятийного знания
чертой является постижение в нем существенных ха­
рактеристик действительности. Однако какие реальные
психологические механизмы в структуре акта понятий­
ного отражения позволяют мысли субъекта разграни­
чивать существенные и несущественные аспекты ото­
бражаемого события? Особое значение в данном слу­
чае имеет факт иерархической организации концепту­
альной структуры, поскольку, как пишет по этому по­
воду Л. М. Веккер, если свойства объекта, относящие­
ся к разным уровням обобщенности, правильно рас­
членены и выделены (то есть адекватно разведены
уровни обобщенности), то оказывается возможной опе-

3- Р о з е н т а л ь М. М. Принципы диалектической логики. М.,

1960, с. 214.
рация соотнесения уровней разной степени обобщенно­
сти, имеющая в своей основе развернутые внутри- и
межуровневые преобразования. Наличие инвариантно­
сти соотношения уровней обобщенности составляет, по
мнению Л. М. Беккера, основную специфику организа­
ции понятийных познавательных структур33. Именно
сохранение инвариантности соотношения уровней раз­
ной степени обобщенности (т. е. разнообобщенных
элементов мысли) освобождает мысль от ее жесткой
связи с эгоцентрической системой отсчета и, являясь
условием интра- и интерсубъективной стабильности по­
нятийного знания, обеспечивает и более высокий ранг
инвариантности отражения самих объектов34. Таким
образом, в качестве критерия существенности (в систе­
ме оценок размышляющего субъекта) выступает имен­
но момент соотнесения частных и общих признаков
(«градиент общности», по Л. М. Беккеру). Поэтому, как
пишет Л. М. Беккер, «...субординация уровней обоб­
щенности, вытекающая из принципа инвариантности их
соотношения в структуре понятийной мысли, имеет од­
ним из своих необходимых следствий и субординацию
по степени существенности отображаемых призна­
ков»35. Таким образом, понятийное обобщение, способст­
вующее постижению существенных характеристик дейст­
вительности (не следует их отождествлять с сущност­
ными качествами вещей), включает в себя достаточно
сложный комплекс операций, связанных с разнонаправ­
ленными внутри- и межуровневыми преобразованиями
в системе разнообобщенных признаков.
Исходя из вышесказанного, видим, что важнейшей
отличительной чертой концепта является разноуровне­
вый принцип организации этой познавательной струк­
туры, поскольку особенности ее строения описываются,
во-первых, процессами дифференциации разнокачест­
венных признаков объекта; во-вторых, процессами осо­
бого рода их синтезирования; в-третьих, процессами упо­
рядочивания и иерархизации отображенных признаков
по степени общности и, наконец, в-четвертых, процес­
сами инвариантного соотнесения этих разнообобщен-

33 В е к к е р Л. М. Психические процессы. Л., 197Б, т. 2, с. 258.

34 Там же, с. 260.
35 Там же, с. 266.
ных признаков на основе системы внутри- и межуров­
невых преобразований. Следовательно, с точки зрения
особенностей своей организации концептуальная струк­
тура является интегральным когнитивным образовани­
ем м. Можно предположить, что природа понятийного
обобщения, являющегося эффектом процесса функцио­
нирования концептуальных структур, в значительной
мере определяется именно фактором их разноуровнево-
сти и имеет в своей основе указанные процессы. Одна
из задач нашего экспериментального исследования со­
стояла в выявлении реального эмпирического содержа­
ния такой характеристики концепта, как разноуровне-
вость, а также в анализе влияния некоторых факторов
на особенности разноуровневых соотношений в услови­
ях работы концептуальной структуры.
* * *
Второй вопрос, представляющий интерес в плане
анализа природы понятийного мышления, связан с вы­
яснением психологического смысла такой .характерис­
тики этого познавательного процесса, как предмет­
ность. Утверждение, что понятийное мышление опери­
рует «отвлеченными сущностями», конечно же, не бо­
лее чем метафора. Мышление по самой сути своей ори­
ентировано на познание структуры вещей, следова­
тельно, в самом составе акта понятийного отражения
как психическом образовании должны быть представ­
лены элементы, обеспечивающие возможность воспро­
изведения в рамках концепта предметно-структурных
характеристик действительности.
Положение о том, что природа мыслительной актив­
ности не может быть понята без учета пространствен­
ных аспектов ее организации, в той или иной форме
представлена в работах целого ряда авторов (Л. М.
Веккер, П. Я. Гальперин, Н. И. Жинкин, А. Н. Соко­
лов, Дж. Брунер, Р. Арнхейм и др.). Так, У. Рейтман,36
36 Интеграция (от лат. integer — целый) — состояние связност
отдельных дифференцированных частей в целое, а также процесс,
ведущий к такому состоянию. Интеграция характеризуется явлени­
ем упорядочивания и объединения отдельных элементов в некото­
рое целостное образование, в рамках которого последние оказыва­
ются органически взаимосвязанными. Степень интеграции может
служить показателем уровня прогрессивного развития любой сис­
темы. (БСЭ, 3-е изд. М., 1972, т. 10, с. 307, 308).
анализируя проблему «состава» мыслительного процес­
са, приходит к выводу, что «...человеческое мышление в
значительной части использует закодированные в виде
восприятий познавательные элементы, а также процес­
сы для оперирования с ними». По его мнению, «...при­
обретение языка не должно обязательно рассматри­
ваться как отбрасывание лежащей в его основе пер­
цептуальной системы, которая, ...очевидно, продолжает
управлять нашими суждениями, решениями и поведе­
нием или другими путями служить нам в качестве
о п е р а ц и о н н о г о с у б с т р а т а мышления»37 (раз­
рядка моя. — М. X.).
В наиболее последовательном виде вопрос о месте
и роли пространственно-временных (образных) компо­
нентов в структуре мыслительного акта разработан в
монографическом исследовании Л. М. Веккера, кото­
рый в итоге приходит к выводу, что мышление «...пред­
ставляет собой процесс непрерывно совершающегося
перевода информации с собственно психологического
языка пространственно-предметных структурой связан­
ных с ними модально-интенсивностных параметров),
т. е. с языка образов, на психолингвистический, симво-
лически-операторный язык, представленный речевыми
сигналами»3839. Мысль, таким образом, выступает как
результат процессов межязыкового перевода, и ее спе­
цифика соответственно определяется особенностями
конкретной организации когнитивных структур, входя­
щих в состав обоих «языков» (образного и словесно­
речевого). Образы, актуализующиеся в условиях мыс­
лительной деятельности, нельзя, следовательно, рас­
сматривать всего лишь в качестве чувственной основы
мысли, некоторого ее наглядного аккомпанемента.
Они — не вне мысли, а внутри самого принципа органи­
зации этой познавательной психической структурыза.
Очевидно, что, поскольку понятийное мышление явля­
ется частным, видом мыслительной деятельности, то и в
особенностях психической организации концепта как
единицы понятийного отражения должны проявить се­
бя механизмы взаимодействия словесно-речевого и про­
странственно-временного (образного) «рядов».
37 Р е й т м а н У. Познание и мышление. М., 1968, с. 208.
38 В е к к е р Л. М. Указ, раб., с. 134.
39 Там же, с. 184.
 В плане подтверждения того обстоятельства, что
процессы словесно-образного перевода являются уни­
версальной характеристикой познавательной активно­
сти мыслительного типа, показательными являются ре­
зультаты экспериментальных исследований А. Н. Соко­
лова. Так, изучая свойства наглядного мышления, он
пришел к выводу, что наглядного мышления как тако­
вого не существует. Следует говорить о наглядно-сло­
весном мышлении, поскольку и объективные показате­
ли электромиографического исследования, и данные
словесных отчетов испытуемых говорят об обязатель­
ном участии в мыслительном процессе словесно-речево­
го компонента (в виде скрытой речевой артикуляции,
общего возбуждения речевых центров, элементов вер­
бализации отдельных моментов деятельности). Таким
образом, одновременное участие и фазы речевых дей­
ствий, и фазы зрительного анализа является обязатель­
ным для решения наглядной задачи и, как пишет А. Н.
Соколов, «...только q6e фазы в целом, попеременно че­
редуясь друг с другом, составляют единый и непрерыв­
ный процесс мышления человека» 40.
Однако, несмотря на наличие теоретико-эксперимен­
тального материала, позволяющего констатировать
факт включенности образных компонентов в состав по­
нятийной мыслительной деятельности, довольно мало
исследований, ориентированных на выявление конкрет­
ных эмпирических характеристик и соответственно при­
роды такого рода образных включений. Особый инте­
рес в этой связи представляет работа М. В. Осорийой,
посвященная экспериментальному исследованию образ­
ного языка понятийной мысли. На основе использова­
ния оригинальной модификации метода пиктограмм
М. В. Осорина получила результаты, согласно которым
в работу понятийной мысли оказываются включенными
несколько типов разнообразных образных структур:
1) конкретно-ассоциативные образы и образные «цита­
ты», приходящие из домыслительной сферы; 2) кон­
кретно-символические образы, связанные с более высо­
кими уровнями обобщенности; 3) общепринятые образ­
ные знаки и символы, характеризующиеся подключенн­

о е околов А Н. Внутренняя речь и мышление. М., 1968,

с. 208.
ем формализованного социального опыта; 4) образные
модели и образные схемы; 5) чувственно-эмоциональ­
ные образы, в которых содержание понятия раскрыва­
ется через гамму сенсорных и эмоциональных впечат­
лений испытуемого 41.
Каждый тип образных включений выполняет свои
особые функции в структуре понятийной мысли. Так,
особенности организации образной схемы обеспечива­
ют кодирование выделенных отношений в рамках про­
странственной структуры, что позволяет передавать
различного рода логические отношения в образной фор­
ме. Образная схема, таким образом, выступает как кон­
структивная основа отображаемого явления, наиболее
существенные черты которого фиксируются за счет
структурных связей и их динамических перестроек.
Особое значение в структуре образной схемы имеет
такой ее параметр, как форма. По мнению М. В. Осо­
риной, форма выступает в качестве носителя эмоцио­
нальных оценок (круг фигурирует в основном как сим­
вол добра, уюта, нормальности; с угловатостью ассо­
циируется отрицательный эмоциональный тон и т. д.).
Однако роль формы, с нашей точки зрения, вряд лн
сводится только к «конденсации» эмоциональных впе­
чатлений субъекта. Характеристики формы, по-видимо­
му, прямо связаны с процессами структурно-динамиче­
ского конструирования исходного материала отражения.
Роль фактора формы в организации познавательной
активности неоднократно отмечалась такими авторами,
как Б. Г. Ананьев, Л. М. Веккер, Б. Ф. Ломов и др.
Так, Арнхейм прямо заявляет, что «...с восприятия фор­
мы начинается образование понятия», ибо восприятие
формы есть «процесс опознания родовых структурных
свойств»42 объекта. Форма, регулируя заполненность
внутреннего пространства образа конкретными деталя­
ми, выступает тем самым в качестве основы для обра­
зования схематических образных композиций, которые,
по словам того же Арнхейма, могут быть фантастичны

41 См.: О с о р и н а М. В. Экспериментальное исследование об­

разных структур на разных уровнях мыслительной деятельности:
Дис. ...канд. психолог, наук. Л , 1976.
42 А р н х е й м Р. Визуальное мышление.— Зрительные образы:
феноменология и эксперимент. Душанбе, 197S, ч. 2, с. 41, 44.
как физическое событие, но очень функциональны по
отношению к идее, в них воплощенной.
М. В. Осорица считает, что именно образные моде­
ли и схемы являются собственно мыслительными про­
дуктами в силу высокой степени обобщенности. Безус­
ловно, актуализация понятийной структуры (концепта)
необходимо предполагает активизацию таких высоко­
обобщенных образных конструктов, однако правильнее
было бы сказать, что для понятийной структуры специ­
фична активизация всей иерархии образных структур,
начиная с конкретно-предметных образов и кончая вы­
сокообобщенными образными схемами. Это вытекает
из разноуровневой природы концептуальной структуры,
в рамках которой и процессы словесно-образного пере­
вода должны вестись на разных уровнях обобщенности.
Как недостаточная сформированность верхних этажей
образной иерархии (например, в случае олигофрениче­
ского дефекта), так и выпадение ее предметно-конкрет­
ного слоя (в случае шизофренического дефекта) при­
водят к грубым нарушениям работы понятийного мыш­
ления. По-видимому, каждый из слоев актуализующей-
ся в условиях работы концепта образной иерархии вы­
полняет свои определенные функции.
Так, благодаря .процессам предметно-изобразитель­
ного кодирования информации, связанным с актуализа­
цией малообобщенных образных структур, отображае­
мое явление оказывается представленным в содержа­
нии понятийной мысли в совокупности своих модаль-
йостных характеристик, индивидуальных подробностей
и ассоциативных подключений, свойственных опыту
данного субъекта (и в этом смысле понятийная мысль
даже по своему познавательному составу оказывается
личностной, «пристрастной»), В отличие от предметно-
изобразительного звена образного языка концепта, вы­
полняющего функцию воспроизведения предметных ха­
рактеристик объекта понятийного отражения, образные
модели и схемы обеспечивают построение визуального
«скелета» объекта, в котором структурно обобщаются
наиболее существенные черты последнего.
Итак, в качестве следующей отличительной особен­
ности психической организации концепта как познава­
тельной структуры могут быть названы процессы пере­
вода информации с языка словесно-речевых форм на
язык пространственно-временных образований. Кон­
цепт, следовательно, характеризуется непрерывным
взаимодействием словесно-речевых и образных элемен­
тов, то есть выступает как результат интеграции двух
разнокачественных форм воспроизведения информации.
По всей вероятности, именно актуализация системы об­
разных структур разной степени обобщенности в зна­
чительной мере обеспечивает понятийной мысли ее
предметную отнесенность.
Необходимо отметить, что если принцип разноуров­
невого строения является специфической (частной) ха­
рактеристикой концепта именно как понятийной позна­
вательной структуры, то процессы словесно-образного
перевода следует рассматривать в качестве более уни­
версальной (общей) характеристики концепта как мыс­
лительной познавательной структуры.
В соответствии с вышесказанным проведенное нами
исследование было ориентировано на выявление струк­
турных и динамических характеристик образного языка
концепта, изменений в особенностях организации про­
цессов словесно-образного перевода в зависимости от
различий исходных концептов и ряда других факторов.
* * *
Обратимся, наконец, к анализу последнего из сфор­
мулированных ранее вопросов, а именно: вопросу о том,
за счет каких особенностей своей организации концеп­
туальная психическая структура выступает в качестве
высшей формы познавательной активности субъекта и,
следовательно, в качестве наиболее совершенного меха­
низма переработки информации?
Существенным тормозом на пути определения при­
роды понятийного мышления является представление
о нем как о некотором самостоятельном феномене, про­
являющееся в таком, казалось бы, очевидном утвержде­
нии, что есть познавательный' процесс, который мы на­
зываем понятийным мышлением, — и есть другие по­
знавательные процессы. Однако согласно идеям гене­
тического подхода каждый новый, более сложный пси­
хический процесс выступает как результат преобразо­
ваний в структуре предшествующих ему по времени
психических процессов, и соответственно в каждой выс­
шей по своей организации психической функции долж­
ны быть представлены в «снятом» виде все «прошлые»,
более простые формы психической активности субъек­
та. Следует признать, что по отношению к понятийно­
му мышлению эта общая установка не всегда превра­
щается в реальный инструмент исследования природы
данного феномена. Отстаивая необходимость учета гене- ;
тического аспекта в анализе высших психических функций,
Л. С. Выготский писал, что только для метафизического
способа мышления характерно рассмотрение высшего и
низшего как различных, окаменевших, друг с другом не
связанных и друг в друга не переходящих сущностей.
Основу и содержание высшей формы составляет низ­
шая, причем высшая форма возникает только на из­
вестной ступени развития и сама непрестанно перехо­
дит в низшую форму, естественно, не теряя своей спе­
цифики.
Идея о том, что высшие познавательные процессы
суть по своему происхождению — интегральные образо­
вания, можно найти в работах многих авторов. Так,
Б. Г. Ананьев рассматривал умственную деятельность
как сложное единство психофизиологических функций,
составляющих фундамент всего ансамбля человеческо­
го интеллекта. По его утверждению, каждая из разви­
тых во взрослом состоянии человека интеллектуальных
функций представляет собой ансамбль частичных функ­
ции, парциальных механизмов, располагающихся по
широкому диапазону от психомоторного до абстрактно­
логического параметра. В связи с вышесказанным
важно подчеркнуть один момент: интеграцию интеллек­
туальных функций в структуре понятийного мышления
нельзя рассматривать как констелляцию, как простое
суммирование «нижележащих» когнитивных структур.
От такого понимания природы высших психических
функций предостерегал в свое время Л. С. Выготский,
который писал, что развитие от низшего к высшему не
идет путем количественного нарастания связей, но со­
вершается путем качественных новообразований.
Несколько в ином ключе идея о высших когнитив­
ных процессах как некотором синтетическом образова­
нии разрабатывается Дж. Брунером. Говоря о сущест­
вовании трех способов репрезентации субъектом окру­
жающего мира, а именно действенном, образном и сло­
весно-символическом, Брунер утверждает, что важней- <
шей характеристикой высших стадий интеллекта явля-
ется их органическое единство, обусловленное системой
взаимовлияний и взаимопереходов.
По существу, та же самая тенденция анализа поня­
тийных структур, как результата интеграции предмет­
но-практических, словесно-речевых и образно-пространст­
венных компонентов, представлена в работах П. Я. Галь­
перина, что нашло свое четкое отражение в его
учении о поэтапном формировании понятий и умствен­
ных действий.
В свою очередь, Л. М. Веккер, руководствуясь об­
щей стратегией своего исследования психических про­
цессов, а именно выведением специфики высших част­
ных форм познавательной активности человека из бо­
лее общих закономерностей психического отражения,
высказывает предположение, что не только понятийное
мышление в целом, но даже отдельная понятийная
структура (концепт) принципиально не поддаются пол­
ному обособлению от других когнитивных образований,
входящих в состав интеллекта. По его мнению, все ин­
варианты когнитивных структур, относящихся к ниже­
лежащим уровням познавательных процессов, включа­
ются в организацию понятийной мысли.
Поскольку понятийное мышление как высшая позна­
вательная форма включает в себя все нижележащие
уровни интеллектуальной активности, то, следователь­
но, по своей психической организации концептуальная
структура выступает как интегральное когнитивное об­
разование. Изучение особенностей функционирования
концепта, таким образом, связано с выяснением того
аспекта проблемы «психического материала» понятий­
ного мышления, который в данном случае проявляется
в характеристиках когнитивного состава этого познава
тельного процесса. В частности, встает вопрос о ха­
рактере представленности в структуре понятийной мыс­
ли различных форм когнитивных активностей (процес­
сов актуализации словесно-семантических связей, об­
разных структур различного типа, сенсорных включе­
ний, действия механизмов произвольной и непроиз­
вольной регуляции процесса переработки информации
в пространстве концепта, особенностей развертывания
его мнемического «потенциала» и т. д.).
Остановимся на анализе теоретического и эмпири­
ческого материала некоторых исследований понятийно­
го мышления, позволяющего рассматривать этот психи­
ческий процесс как эффект интеграции различных форм
когнитивных активностей.
Общеизвестен вклад Л. С. Выготского в разработку
вопроса о психической природе понятийного мышле­
ния. Для нас актуально высказанное им предположе­
ние, что в образовании понятийной структуры принима­
ют участие в с е э л е м е н т а р н ы е и н т е л л е к т у ­
а л ь н ы е ф у н к ц и и в своеобразном сочетании, при­
чем центральным моментом всей этой операции являет­
ся ф у н к ц и о н а л ь н о е у п о т р е б л е н и е с л о в а 43
(разрядка наша. — М. X.). При этом Выготский под­
черкивав, что речь, являющаяся одним из основных мо­
ментов в построении высших форм интеллектуальной
деятельности, включается не ассоциативно, как парал­
лельно протекающая функция, а именно функциональ­
но, преобразуя «сопряженные» с ней интеллектуальные
функции. Вопрос о роли словесно-речевого фактора в
становлении высших форм познавательной активности
субъекта не потерял актуальности и в настоящее вре­
мя, ибо тенденция анализа высших познавательных
структур вообще вне всякой связи со словесно-речевой
активностью дает себя знать и сейчас. Иллюзия суще­
ствования внесловесной мысли (как, впрочем, и иллю­
зия возможности внечувственной мысли) коренится в
эмпирическом факте предельной редуцированности,
свернутости в готовой понятийной структуре ее словес­
но-речевых и образных звеньев. Но если сам субъект
«не видит», рефлексируя свой мыслительный процесс,
его словесно-речевые и образные компоненты, то это
еще не значит, что их там действительно нет. Напри­
мер, А. В. Соловьев полагает, что понятие, закреплен­
ное в слове, есть лишь одна из возможных форм поня­
тийного познания. Понятийная структура квалифициру­
ется им опять же исключительно на основе определе­
ния функционального «выхода», без учета специфики
ее психической организации, а именно: понятие опреде­
ляется как «познавательная структура, которая являет­
ся средством решения целого класса однородных задач
на основе выделения существенных признаков данного

43 В ы г о т с к и й Л. С. Указ, раб., с. 210.

класса» 44. В итоге понятийная структура отождествля­
ется с процессами в сфере чувственных обобщений.
В частности, весьма спорно, что обнаруженный данным
автором в экспериментальном исследовании так назы­
ваемый «механизм суммации» (генерализация зритель­
ных впечатлений на уровне непосредственого чувствен­
ного отражения) есть, как он утверждает, механизм
понятийного обобщения, хотя процесс обобщения здесь,
безусловно, имеет место. Но дело в том, что функция
обобщения как такового не является специфической ха­
рактеристикой понятийной познавательной структуры,
поскольку и на уровне образного познания в структуре
перцепта (не говоря уже о вторичном образе) присут­
ствует момент обобщения отраженного содержания.
С нашей точки зрения, словесно-речевые процессы
выступают в качестве органического компонента поня­
тийной познавательной деятельности, без учета которо­
го в принципе оказывается невозможным уяснение осо­
бенностей психической организации концептуальных
(понятийных) структур, механизмов их генеза. Соглас­
но известному положению Ж. Пиаже, в отличие от от­
ражения на уровне образов, осуществляющегося на
языке структуры и связанного с жесткой фиксацией
отображаемых отношений непосредственно в самой про­
странственно-временной организации сигнала-образа,
отражение на уровне мысли предполагает включение в
работу механизмов, обеспечивающих преобразование
эффектов непосредственного отражения и последующее
вычленение в их составе разного рода элементов, свя­
зей и т. д. Такая перегруппировка исходного материа­
ла отражения приводит к появлению новых комбинаций
элементов, что, в свою очередь, определяет специфику
мыслительной продукции, а именно возможность выхо­
да за пределы непосредственной информации, возмож­
ность опосредованного познания того, что непосредст­
венно в эффектах прямого отражения не присутствует.
Согласно целому ряду психофизиологических исследо­
ваний подобного рода преобразования «материала»
прямого чувственного отражения невозможны без под­
ключения словесных знаков (Е. И. Бойко, М. М. Коль­
цова, Н. И. Чуприкова и др.). Именно второсигнальная

44 С о л о в ь е в А. В. Указ, раб., с. 15.

импульсация обеспечивает организацию и последующее
преобразование систем возбуждений на нейронных
структурах.
Процессы избирательного взаимоусиления и взаим­
ной задержки перво- и второсигнальных возбуждений,
вызывая экстренную перегруппировку имеющихся на
данный момент временных связей, способствуют тем
самым появлению совершенно новых их констелляций,
реализующихся в продуктивных мыслительных актах.
Слово, таким образом, не только «метит» исходные
элементы материала отражения, и фиксирует «идеаль­
ный продукт» мыслительных преобразований, но и оп­
ределяет особенности организации мыслительного про­
цесса. Словесно-речевые компоненты понятийного мыш- •
ления, по-видимому, имеют непосредственное отношение
к перестройке образного языка мысли, избирательной
активизации содержания долговременной памяти, опре­
делению уровня активности механизмов непроизволь­
ной и произвольной регуляции хода мыслительного
процесса, то есть регулируют процесс актуализации
различных когнитивных составляющих в условиях функ­
ционирования концепта. Словесные сигналы, кроме то­
го, выступают, по всей вероятности, в качестве «кон­
денсатора» разнообразной информации вплоть до сен­
сорных впечатлений субъекта, и уже сам факт актуали­
зации в сознании словесно-речевых связей включает
процесс ее генерации, резко увеличивая тем самым чис­
ло возможных семантических комбинаций (истина не
случайно рождается в споре, поскольку именно в этой
ситуации словесно-речевые структуры работают с мак­
симальной нагрузкой).
Наряду со словесно-речевым звеном особый интерес
в плане анализа интегральной природы концептуаль­
ных психических структур представляет образный язык
понятийной мысли. Мы уже указывали, что процессы
взаимодействия («перевода», по Л. М. Веккеру, «пере­
кодирования», по Н. И. Жинкину) словесно-речевых и
образных элементов составляют неотъемлемую черту
мыслительной деятельности. Сказать что-либо опреде­
ленное о механизмах такого рода интеграции достаточ­
но различных по своей природе когнитивных процессов
пока еще довольно трудно. Ясно, однако, что истоки
этого явления следует искать на ранних этапах позна­
вательного развития ребенка. М. М. Кольцова, изучая
особенности становления слова как сигнала (то есть,
говоря словами Л. С. Выготского, «функционального
употребления слова»), характеризует те процессы, бла­
годаря которым слово начинает выполнять функцию на­
зывания предмета и которые, фактически, лежат в ос­
нове формирования впоследствии достаточно сложных
форм обобщения.
Так, в процессе взаимодействия ребенка с миром
происходит первичный синтез исходящих от предмета
раздражений в проекционной двигательной зоне, кото­
рый захватывает кинестетические проекции всех зри­
тельных, слуховых, осязательных и т. д. впечатлений ре­
бенка. Поскольку к действию непосредственных ощуще­
ний от предмета теперь присоединяется обозначающее
данный предмет слово, которое ребенок слышит и пыта­
ется имитировать, то импульсы с рече-двигательного ап­
парата оказываются также включенными в зону пер­
вичного синтеза и, объединившись с кинестетическими
компонентами всех действующих сенсорных раздраже­
ний, образуют с последними единую функциональную
структуру. Слово, таким образом, оказывается полимо-
дальным сигналом, так как в обобщенном образе, воз­
никающем при действии слова, выделяется кинестетиче­
ская основа (речевые и неречевые кинестезии), имею­
щая доминирующее значение, а также органически
связанный с ней комплекс сенсорно-эмоциональных впе­
чатлений 45.
По существу, такого рода сенсорно-моторные компо­
зиции можно назвать исходной формой значения сло­
весного знака. В процессе расширения опыта взаимо­
действия ребенка с миром эти простейшие когнитивные
комплексы перестраиваются, начинают формироваться
более сложные познавательные структуры, в частности,
образный язык мышления. Однако нет никаких основа­
ний считать, что сенсорные составляющие познаватель­
ного акта (разного рода сенсорно-эмоциональные впе­
чатления субъекта) в ходе психического развития ре­
бенка полностью изживают себя. По-видимому, более
правомерным будет предположение, что и на уровне

45 Кольцова М. М. Обобщение как функция мозга. Л., 1967,

с. 111.
понятийного мышления как высшего интегрального эф­
фекта познавательного развития сенсорный компонент
будет представленным в той или иной, хотя бы даже
редуцированной, форме. Кроме того, сенсорные включе­
ния, видимо, нельзя рассматривать лишь в качестве
«пришедших из детства» когнитивных образований (ли­
ния их редукции). Ведь мысль, на что мы уже указыва­
ли раньше, формируется как результат взаимодействия
словесно-речевых и образных процессов. Таким обра­
зом, сенсорный компонент должен характеризовать осо­
бенности работы концепта уже за счет своей представ­
ленности в структуре его образного языка. Видимо, и
в условиях зрелого понятийного интеллекта сенсорные
впечатления продолжают поступать в понятийные
структуры (линия актуального накопления сенсорной
информации).
Любопытные данные за этот счет можно найти в ра­
боте М. В. Осориной. В частности, среди образных
структур, актуализующихся в условиях работы поня-'
тийной мысли, ею были обнаружены так называемые
чувственно-эмоциональные образы, в которых содержа­
ние заданного понятия раскрывалось через некоторый
комплекс сенсорных и эмоциональных впечатлений ис­
пытуемого (визуальных, визуально-двигательных, визу­
ально-тактильных, визуально-звуковых, двигательных,
интероцептивных и т. д. с выраженной эмоциональной
их окраской). Например, у испытуемого возникает сле­
дующий моторно-звуковой образ на содержание слова-
стимула «сумасшествие»: образ раздерганной линии,
связанной, по словам испытуемого, с ощущением кри­
ка. На слово-стимул «врач» у другого испытуемого воз­
никает визуально-тактильно-температурный образ, ко­
торый он, фиксируя его в виде рисунка на бумаге, опи­
сывает так: «Неприязненное отношение к врачу. Это
лучше цветом Зарисовать. Вот — углов много и цвет
ядовитый, нечистый. Холод и неприятное. Много углов
и можно зацепиться и уколоться» 4в.
О сенсорно-эмоциональном компоненте как одном из
когнитивных составляющих концептуальной структуры
позволяют говорить и факты возможного обратного пе­
рехода от некоторого комплекса сенсорно-эмоциональ-46
46 Цит. по: О с о р и н а М. В. Указ. раб.
ных впечатлений к их содержательной категориальной
интерпретации, что, например, имеет место при работе •
испытуемых с тестом Роршаха. Аналогичное же явле­
ние обнаружило себя в экспериментах Д. Н. Узнадзе по
выявлению психологической основы процесса наимено­
вания: некоторое общее сенсорно-эмоциональное впе­
чатление, возникающее под воздействием схематическо­
го рисунка или бессмысленного звукового комплекса,
закономерно (это обстоятельство особо подчеркивает
сам Узнадзе) порождало у испытуемого достаточно
сложные формы семантической интерпретации изна­
чально бессодержательных стимулов.
Для целей нашего исследования важно следующее
обстоятельство: обнаруженные М. В. Осориной чувст­
венно-эмоциональные образы, как можно предполо­
жить, выступают в качестве интеграторов двигательно­
го, сенсбрного и эмоционального опыта субъекта на по­
нятийном уровне. Благодаря этим когнитивным обра­
зованиям в концептуальных структурах в снятом виде
оказываются представленными предметно-практические
«корни» понятия, ибо синтез двигательных, сенсорных
и эмоциональных компонентов в онтогенетическом пла­
не идет за счет обобщения опыта предметно-практиче­
ского взаимодействия ребенка с миром предметов и
явлений, который впоследствии через образный «язык»
мыслительного процесса в трансформированном виде
переходит и в понятийное мышление. Понятийная
структура, таким образом, и в условиях зрелого интел­
лекта не функционирует как чисто рациональное, над-
опытное образование.
Предположение о том, что образный язык мышле­
ния выполняет функцию посредника и интегратора по
отношению к сенсорно-моторной и эмоциональной сфе­
рам, подтверждается еще одним обстоятельством. Дви­
гательные, сенсорные и эмоциональные включения, наи­
более «обнаженно» представленные в чувственно-эмо­
циональных образах, трансформируются и в другие ви­
зуальные формы вплоть до образных схем. На эту де­
таль обращает внимание и М. В. Осорина, указывая,
что, например, особенности осязательных впечатлений
при ощупывании острых углов переносятся в сферу
визуального восприятия угловатых фигур (углы—колю­
чее— неприятное), а изгибающиеся округлые формы,
по которым рука мягко скользит, воспринимаются и в
образных схемах в положительной эмоциональной то­
нальности. Иными словами, в самой «геометрии» об­
разной схемы, казалось бы, по своим эмпирическим ха­
рактеристикам свободной от сенсорно-эмоционального
груза, в снятом виде тем не менее обнаруживают себя
сенсорные «корни» понятия.
Следует полностью согласиться с конечным выводом
М. В. Осориной о том, что «...понятийная мысль опре­
деляется не только активностью собственно мыслитель­
ного уровня, но также обусловлена системной работой
нижележащих уровней психической активности, сенсор­
но-перцептивной сферы в целом» 47.
Далее, существенным для понимания концепта как
интегрального когнитивного образования является тот
момент, что концептуальные психические структуры вы­
ступают не только как механизм переработки инфор­
мации, но и как средство ее фиксации. Таким образом,
процесс функционирования концепта должен иметь свои
мнемические аспекты, и, по-видимому, уровень мнеми-
ческого «потенциала» этой психической структуры (то
количество информации, которое способен нести в себе
концепт, особенности ее упаковки, скорость воспроиз­
ведения и т. д.) в значительной мере определяют ее
продуктивные возможности.
Наконец, важной стороной изучения когнитивного
состава концепта является его анализ как своеобраз­
ного «познавательного фильтра» (У. Рейтман). Дейст­
вительно, особенности психической организации кон­
цепта обеспечивают не только возможность переработ­
ки и «конденсирования» информации, но и регуляции
ее движения в пространстве понятийной мысли. Со сте­
пенью сформированное™ концептуальных структур
должна быть, вероятно, связана степень избиратель­
ности поступления в работу мысли информации как со
стороны отображаемой ситуации, так и со стороны дол­
говременной памяти. Такого рода селективное воспро­
изведение и распределение релевантных задаче доз ин­
формации в условиях работы концепта может опреде­
ляться действием регуляторных механизмов как про­
извольного, так и непроизвольного уровня.

17 Там же, с. 104.

 Понятийная психическая структура (концепт) вы­
ступает, следовательно, как функциональное образова­
ние, характеризующееся включением различных форм
когнитивных активностей (имеются в виду различного
рода преобразования в системе актуализующихся раз­
нообобщенных словесно-семантических связей, различ­
ные формы образного перевода, процессы активизации
сенсорно-эмоциональных включений, действие механиз­
мов непроизвольного и произвольного отбора информа­
ции, развертывание мнемических процессов и т. д.). По­
нятийная мысль, таким образом, не может рассматри­
ваться цак некоторая локальная психическая функция,
поскольку акт понятийного отражения в качестве выс­
шей формы познавательной активности характеризует­
ся достаточно сложным когнитивным составом. Процесс
функционирования концепта, выступающего в качестве
конечного этапа когнитивного синтеза «снизу», связан
с актуализацией целого комплекса различных взаимо­
связанных когнитивных активностей, то есть является
интегральной когнитивной деятельностью. Этим обстоя­
тельством, по-видимому, и объясняются столь высокие
разрешающие возможности познавательных структур
этого типа. Экспериментальный анализ когнитивного
состава концепта также является одной из задач наше­
го исследования.
Итак, психологический анализ разобранных выше
особенностей психической организации концептуальной
структуры (разноуровневость, процессы словесно-
речейых и образных компонентов, сложность когнитив­
ного состава) позволяет рассматривать эту познава­
тельную психическую структуру в качестве интеграль­
ного когнитивного образования, а понятийное мышле­
ние в целом — в качестве интегрального эффекта позна­
вательного развития субъекта.
Анализ особенностей психической организации от­
дельной концептуальной структуры позволил нам уяс­
нить некоторые стороны акта понятийного отражения.
Однако совершенно очевидно, что, ставя задачу выяв­
ления природы понятийного мышления как формы по­
знавательной активности человека, невозможно обойти
вопрос, который, по мнению Л. С. Выготского, является
центральным для всей проблемы, а именно вопрос
о психологической основе такого важнейшего свойства
понятийного мышления, как системность. Выготский
указывал, что «...самая природа каждого отдельного по­
нятия предполагает уже наличие определенной систе­
мы понятий, вне которой оно не может существовать» и .
Специфику связей между понятиями, в отличие, ска­
жем, от связей между образами, он видел в том, что
это всегда отношения общности, предполагающие чет­
кую локализацию данной понятийной структуры в сис­
теме межпонятийных зависимостей.
Необходимо отметить, что Выготский изучал приро­
ду понятия в контексте анализа речевого мышления,
поэтому понятие для него выступало именно как одна
из форм значения слова. Так, Выготский писал: «...зна­
чение слова с психологической стороны есть не что
иное, как обобщение или понятие. Обобщение и значе­
ние слова суть синонимы»4849. Внимательное изучение ра­
бот Выготского показывает, что он в своих исследова­
ниях использовал термин «понятие» в качестве собира­
тельного названия акта понятийного отражения в целом
без дифференциации его отдельных звеньев. В частно­
сти, Выготский исследует особенности строения понятия
как формы отражения, закономерности его функциони­
рования («способа деятельности»), наконец, он выделя­
ет некоторые характеристики понятия как уровня по­
нимания (чувствительность к противоречию, возмож­
ность дедуктивной оценки объекта, высокая степень
произвольности и осознанности процесса размышления
и т. д.). Тем не менее особенности устанавливаемых
субъектом межпонятийных связей Выготский связывал
опять же именно с характеристиками строения исход­
ных понятийных структур, указывая, что «...каждой
структуре обобщения соответствует своя специфическая
система отношений общности между понятиями в силу
того, что обобщения различной структуры не могут не
находиться в различной системе отношений общности
между собой»50. Таким образом, изучение особенностей
структурной организации концепта оказывается орга­
нично связанным с выявлением строения психических
процессов, лежащих в основе движения и сцепления

48 В ы г о т с к и й Л. С. Указ, раб., с. 295.

49 Там же, с. 322.
50 Там же, с. 309.
различных Понятий и обеспечивающих такую характе­
ристику понятийного мышления, как системность.
В этом плане выявление психологических механизмов
движения понятий от частного к общему и от общего к
частному в реальной жизни мысли Л. С. Выготский
рассматривал в качестве самой грандиозной, заверши­
тельной проблемы своего исследования, видя в ней
ключ к загадке природы понятийного мышления.
* * *
Подход к анализу понятийного мышления как интег­
рального эффекта интеллектуального развития субъек­
та открывает путь для решения еще одной важной
проблемы, а именно выявления связей понятийного
мышления с другими видами познавательной деятель­
ности, форм его влияния на когнитивную сферу в це­
лом. Действительно, можно предположить, что чем в
большей степени понятийное мышление выступает в ка­
честве интегрального эффекта интеллектуального разви­
тия, тем в большей мере оно способно влиять на все
«нижележащие» познавательные процессы, регулируя
и организуя их работу.
Таким образом, мы подошли к главной идее настоя­
щего исследования, заключающейся в том, что психоло­
гическое изучение понятийного мышления необходимо
требует комплексного подхода, связанного с трактовкой
этого психического процесса как формы интегральной
работы интеллекта: с одной стороны, понятийное мыш­
ление выступает как эффект интеграции различных
форм когнитивных активностей И, с другой — как фак­
тор интегрирования всей когнитивной сферы субъекта
в целом. Данная работа предпринята с целью экспери­
ментального обоснования такого подхода, впервые
сформулированного в общем виде Л. М. Беккером.
Экспериментальные исследования, специально ори­
ентированные на выявление различных форм организу­
ющего влияния понятийного мышления на более эле­
ментарные познавательные процессы, к сожалению,
представлены в литературе довольно эпизодично, хотя
в -плане теоретического анализа тенденции такого влия­
ния просматриваются достаточно отчетливо.
Существуют факты, показывающие, что на уровне
образного мышления понятийная регуляция определя­
ет как особенности организации образной мысли, так и
характеристики ее продуктивности. Например, О. И.
Никифоровой было предпринято изучение механизмов
образования образных обобщений (на материале про­
цесса формирования типических образов старинных ар­
мянских зданий). Автором было показано, что предва­
рительно сформированное на уровне словесно-логиче­
ского обобщения понятие обеспечило более глубокий
детальный анализ конкретно-образного материала и спо­
собствовало более быстрому и адекватному созданию
образных обобщений51. По данным В. А. Тютюнннк,
решение конструктивной задачи характеризуется непре­
рывным взаимодействием и изменением оперативного
(понятийно-логического) и фигуративного (наглядно­
пространственного) компонентов, причем возрастание
адекватности искомого образа связано именно с поня­
тийно-логическим компонентом 52. В исследовании Л. М.
Меньшиковой наибольшая успешность в решении задач
на преобразование геометрических фигур наблюдалась
в условиях поэлементной координации понятийных и
образно-пространственных единиц. Результаты последу­
ющих экспериментов позволили ей сделать вывод, что
показатели понятийно-образной координации по степе­
ни своей значимости выступают в качестве наиболее ин­
формативного признака, вокруг которого группируются
все остальные показатели общей структуры интеллекта
(взятые по тестам Векслера, Ровена и др. методикам) о3.
В мнемической сфере также можно предположить
существование системы достаточно разветвленных поня-
тийно-мнемических связей, определяющих специфику
процессов запоминания, сохранения и воспроизведения
информации. П. П. Блонский видел значение мышле­
ния по отношению к мнестической деятельности прежде
всего в том, что мышление способствует переработке,
перестройке запомнившегося материала и тем самым
повышает продуктивность работы памяти 54. Л. В. Пет-
51 Н и к и ф о р о в а О. И. Исследования по психологии художе­
ственного творчества. М., 1972, с. 28.
52 Т ю т ю и н и к В. А. Исследование процесса решения конст­
руктивной задачи. — Вопросы теоретической и прикладной психо­
логии. Л., 1974, с. 29.
53 М е н ь ш и к о в а Л. В. Образные компоненты в мышлении:
Автореф. Дне. ...канд. психолог, наук. Л., 1974.
54 Б л о н с к и й П. П. Память и мышление. — Избр. психолог,
произведения. М., 1964.
 ренко, анализируя исследования зарубежными автора­
ми высших форм памяти (процессов опосредованного
запоминания) и ссылаясь, в частности, на результаты
Г. Спитза, Ч. Кофера, В. Баусфилда и др., обращает
внимание на следующее обстоятельство: дефициты па­
мяти в значительной степени оказываются следствием
дефектов группирования ее содержания и, в частности,
группирования по категориям. Наиболее ярко это под­
тверждается особенностями памяти умственно отсталых
детей: у них нарушаются, как указывают эти авторы,
не столько объемные аспекты памяти, сколько аспекты
ее организации. Такая специфическая форма преобра­
зования запоминаемого материала, как «категориаль­
ное группирование», по мнению В. Баусфилда, анало­
гична процессу образования понятий55. Явление катего­
риального группирования обнаружило себя и в извест­
ном эксперименте Кармайкла и Хогена по определению
влияния словесного обозначения на характер организа­
ции зрительной памяти (если учесть при этом, что сло­
весный стимул может включать более или менее слож­
ные концептуальные структуры).
Поскольку процессы группирования, преобразования
составляют неотъемлемую черту опосредованной памя­
ти, то можно предположить, что они строятся под опре­
деленным влиянием структур понятийного мышления.
Однако вопрос о том, в какой мере понятийная (кон­
цептуальная) регуляция «сверху» затрагивает особен­
ности непосредственного и опосредованного запомина­
ния, конечно же, требует своего самостоятельного эк­
спериментального ^разрешения.
Значительные трудности возникают при выявлении
форм влияния структур понятийного мышления на та­
кой психический процесс, как внимание. Тем не менее
анализ имеющихся данных позволяет говорить об орга­
низующем влиянии концептуального уровня на особен­
ности этой стороны психической деятельности. В ис­
следованиях, проведенных под руководством Б. Г.
Ананьева, показано, что с возрастом происходит значи­
тельное усиление связей внимания и мышления: если в
18—25 лет интеркорреляционные связи между показа-

5j Цит. по: П е т р е н к о Л. В. Нарушение высших форм па­

мяти. М., 1976, с. 27, 28.
телями развития внимания и вербально-логического
мышления составили 10%, то уже в возрасте 26 33 го­
д а _ до % всех связей 56. Можно, далее, предположить,
что такое свойство внимания, как избирательность, вы­
ступая в качестве функционального механизма филь­
трации и селекции информации, в наибольшей мере
испытывает влияние со стороны понятийного мышле­
ния. Не случайно в одном исследовании делается вы­
вод, что «...избирательность внимания можно рассмат­
ривать как несколько обособленный структурный эле­
мент внимания по отношению к другим его свойст­
вам»57. По Д. Берлайну, в плане анализа связей вни­
мания с мышлением следует учитывать два аспекта
этого психического процесса: во-первых, интенсивност-
ный (внимание заряжает умственную деятельность, оп­
ределяя, какое количество информации от внешнего
стимула должно поступить в переработку, влияет на
длительность и интенсивность умственной деятельности
и т. д.) и, во-вторых, селективный (создание условий
для исследовательского поведения). По мнению»этого
автора, если с точки зрения интенсивностного аспекта
внимание и является чем-то внешним по отношению к
интеллекту, то с точки зрения селективного аспекта
внимание есть прямой результат интеллектуальной дея­
тельности 58.
Организующее и регулирующее влияние понятийного
(концептуального) уровня на перцептивные процессы
прослеживается в самых разных вариантах. В сущно­
сти, основные перцептивные действия, лежащие в осно­
ве 'зрительного восприятия, а именно: акты обнаруже­
ния, различения, идентификации и опознания, — требу­
ют включения различных компонентов мыслительной
деятельности. Если интеллектуальная регуляция «свер­
ху» нарушается, то нарушается и организация перцеп- ;
тивного процесса. По данным Соловьева И. М., умст­
венно отсталые испытуемые выделяют в рассматривае-

56 Развитие психофизиологических функций взрослых людей.

М„ 1977, с. 104.
57 Там же, с. 135.
ss Цит. по: Э л ь - Б е б л а в и В. Р. Изучение взаимосвязи вни- I
мания и интеллекта у младших школьников и подростков: Дис.
...канд. психолог, наук. М., 1966.
мом предмете значительно меньшее число признаков, с
трудом включают воспринимаемый предмет в различ­
ные контексты. Судя по результатам экспериментально­
го исследования Л. А. Ивлевой, в качестве интеллекту­
ально регулируемых параметров восприятия выступают
перцептивные стратегии (способы рассматривания изоб­
ражения) 59. Наконец, за предложенным Дж. Бруне­
ром представлением о восприятии как акте категориза­
ции, в основе которого лежат процессы принятия ре­
шений, стоят факты реальной опосредованности перцеп­
тивных процессов со стороны верхних этажей интеллек­
туальной иерархии.
Б. Андерсон считает, что в рамках перцептивной
деятельности существуют два уровня восприятия:
«первичное» и «вторичное». Первичное восприятие ха­
рактеризует непосредственное отражение информации
от внешнего стимула, вторичное — это то, что восполня­
ет и в определенной мере изменяет непосредственно ус­
ваиваемую информацию «первичного» восприятия. Внут­
ри вторичного .восприятия Андерсон выделяет, в свою оче­
редь, два процесса: 1) различения, дифференциации (вы­
бор информации из материала первичного восприятия);
2) восполнения (выход за пределы наличной информации
путем подключения материала памяти) 60. Таким образом,
«вторичное» восприятие является сложной когнитивной
деятельностью и, по-видимому, в условиях зрелого ин­
теллекта некоторые ее аспекты будут определяться сте­
пенью сформированности структур понятийного мышле­
ния.
Даже самый элементарный уровень когнитивных
структур — сенсорика попадает, по всей вероятности, в
сферу влияния мыслительных процессов. В психофизи­
ке это выразилось в введении понятия внесенсорных
факторов, воздействующих на величину сенсорных по­
рогов. Соответственно в структуре сенсорного акта вы­
деляются два уровня, органично включенные в процесс
порождения сенсорного образа: а) формирование сен-

59 И в л е в а Л. А. Избирательность в процессе восприятия

изображений у школьников: Автореф. Дис. ...канд. психолог, на­
ук. М., 1966.
" A n d e r s o n В. F. Cognitive psychology. The study of kno­
wing, learning and thinking. N. Y. Acad, press., 1975.
 сорного отклика; б) принятие решения, связанного с на­
личием некоторого критерия. Эти критерии, по мнению
Л. М. Веккера, воплощают в себе общемыслительную и
в предельном случае собственно понятийную регуляцию
сенсорного акта. Кроме того, можно предположить, что
внедрение концептуальной регуляции в сенсорную сферу
приводит к повышению ее общей активности, большей
дифференцированности сенсорных реакций, приобрете­
нию ощущением качеств осмысленности и произвольно­
сти.
Настоящее исследование, конечно же, не претендует
на исчерпывающий анализ проблемы возможного влия­
ния структур понятийного мышления на другие формы
познавательной активности. Ее решение требует дли­
тельного теоретического и экспериментального изучения
целого ряда конкретных вопросов. Следует выяснить,
например, в чем заключается специфика регуляции по­
знавательных процессов именно со стороны понятийного
мышления, какие аспекты организации тех или иных ви­
дов когнитивной активности являются «^адресатом» кон­
цептуального влияния, какие качественно новые свойст­
ва привносят понятийные познавательные структуры в
соответствующий познавательный процесс, что видоиз­
меняется в нем под влиянием понятийной регуляции, на­
конец, какие именно характеристики концептуальных
структур определяют степень выраженности их регуля­
торного воздействия и т. д. В одном из разделов данной
работы мы попытались экспериментально проследить
формы влияния понятийного мышления на некоторые
виды познавательной деятельности.
В заключение следует сказать, что изучение поня­
тийного мышления как формы интегральной работы ин­
теллекта поможет, по всей вероятности, уяснить вопрос
о специфике особенностей организации человеческого
интеллекта. Можно предположить, что чем в большей
степени выражены тенденции интеграции на уровне по­
нятийного мышления (то есть чем более зрелыми явля­
ются концептуальные психические структуры, в частно­
сти, с точки зрения инвариантного характера своей раз­
ноуровневой организации, развернутости процессов сло­
весно-образного перевода, сложности когнитивного со­
става) и чем в большей степени выражено организую­
щее влияние понятийного мышления на все остальные
формы познавательной активности, тем выше уровень
развития интеллекта и тем выше продуктивность его
работы. Иными словами, чем в большей мере понятий­
ное мышление выступает как форма интегральной ра­
боты интеллекта, сочетающая в себе когнитивные син­
тезы «снизу» и «сверху», тем совершенней будет орга­
низация интеллектуальной деятельности субъекта в це­
лом.
 ЭМПИРИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
РАБОТЫ КОНЦЕПТА КАК ОСНОВНОЙ
ЕДИНИЦЫ ПОНЯТИЙНОГО ОТРАЖЕНИЯ

§ 1. Особенности организации семантики концепта

Психологический анализ концепта предполагает его

рассмотрение в качестве психической структуры, функ­
циональная организация которой обеспечивает возмож­
ность отражения действительности в единстве разнока­
чественных аспектов. Понятийное обобщение, как уже
отмечалось, связано с процессами синтезирования инди­
видуально-конкретных (частных, маловероятных) при­
знаков отражаемого объекта и признаков общих (кате­
гориальных, многовероятных). Концепт, таким образом,
выступает в виде эффекта интеграции разнообобщен­
ных признаков, следовательно, семантика понятийной
мысли, будучи представленной в иерархической системе
уровней разной степени обобщенности, необходимо долж­
на иметь разноуровневую природу.
Задача настоящего раздела исследования заключа­
лась в выявлении особенностей семантики концепта,
а также в изучении тех изменений, которые будут на­
блюдаться в организации семантики концептуальных пси­
хических структур в зависимости от влияния ряда фак­
торов. В частности, нас интересовало, как зависят осо­
бенности организации концепта от степени общности
актуализующегося в психике субъекта понятия, уровня
сформированности концепта, степени обобщенности его
категориальных признаков, степени субъективной веро­
ятности соответствующего ему словесного знака.
В качестве объектов исследования здесь и далее на­
ми будут рассмотрены концептуальные структуры, ко­
торые актуализуются в психике субъекта под влиянием
словесного знака. Конечно же, слово отнюдь не всегда
«включает» познавательные структуры понятийного ти­
па. Однако если определенным образом построить зада-
ние в инструкции, взять в качестве стимулов достаточно
простые по содержанию слова, то в подобной экспери­
ментальной ситуации легко можно вызвать у испытуе­
мого познавательные реакции понятийного характера.
Естественно, что у каждого испытуемого на разные сло­
ва-стимулы будут активизироваться концептуальные
психические структуры разной степени сформированно-
сти (их познавательные реакции будут отличаться по
степени своей «понятийности»). Но именно это обстоя­
тельство имеет для целей нашего исследования весьма
существенное значение, поскольку нас, главным обра­
зом, интересовал вопрос, какие психологические момен­
ты характеризуют зрелую, сформировавшуюся понятий­
ную (концептуальную) структуру и какие соответствен­
но моменты связаны с фактом ее недостаточной сфор­
мированное™.
Взятый нами тип концептуальных структур, конечно
же, является одним из возможных проявлений понятий­
ного познания. И выбрали мы его в качестве объекта
исследования потому, что это — простейший, наиболее
«явный» случай акта понятийного отражения, следова­
тельно, с него и надо начинать изучения природы тако­
го сложного феномена, как понятийное мышление. Ру­
ководствовались мы при этом одним из положений
В. И. Ленина, чрезвычайно актуальным, с нашей точки
зрения, для любого экспериментального исследования, в
том числе и для экспериментально-психологического.
Так, В. И. Ленин писал: «Когда решается какой-нибудь
сложный и запутанный общественно-экономический воп­
рос, то азбучное правило требует, чтобы сначала был
взят самый типичный, наиболее свободный от всяких
посторонних усложняющих влияний и обстоятельств,
случай и уже затем от его решения чтобы восходили
далее, принимая одно за другим во внимание все эти
посторонние и усложняющие обстоятельства» Ч

Общие п р и н ц и п ы о р г а н и з а ц и и с е м а н т и к и
концепта
С целью выявления общих особенностей организа­
ции семантики концепта использовалась разработан-
' Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 328.
ная нами методика «Условный собеседник». Испытуе­
мому предлагалась следующая инструкция: «Представь­
те себе, что Вы имеете дело с человеком, который в пер­
вый раз слышит слово «маяк» и не имеет ни малейшего
представления об объекте или явлении, обозначенном
данным словесным знаком. Вы должны раскрыть ему
содержание соответствующего понятия так, чтобы Ваш
условный собеседник понял, о чем идет речь. Вы долж­
ны передать ему самые важные, существенные для объ­
екта или явления сведения, причем передать не расска­
зом, не описанием, а в форме перечисления любых от­
дельных слов».
С тем, чтобы не ограничивать естественного хода
размышлений испытуемого, установочных примеров, по­
казывающих, как именно надо раскрывать содержание
исходных слов-стимулов, не давалось. Время выполне­
ния задания не ограничивалось. Испытуемый сам пре­
кращал перечислять слова в тот момент, когда, как он
полагал, все существенные сведения об объекте даны в
достаточном объеме. Перед началом эксперимента, до
ознакомления с основной инструкцией, испытуемый по­
лучал задание дать представленным в содержании
слов-стимулов объектам, по возможности, полное и раз­
вернутое определение. Продуктивность каждого опреде­
ления оценивалась в баллах в зависимости от количест­
ва представленных видовых и родовых признаков. После
выполнения основного задания испытуемый должен был
в виде рисунка воспроизвести тот образ, который возни­
кал у него в процессе объяснения сути данного объекта
или явления. В качестве стимульного материала исполь­
зовалось 7 конкретных слов (маяк, ковер, лампа, авто­
мобиль и т. д.) и 6 общих слов (сигнал, развитие, мо­
дель, энергия и т. д.). В данной серии эксперимента уча­
ствовало 24 испытуемых (студенты, средний возраст —
от 18 до 23 лет) 2.
Основные показатели по этой методике: 1) качест­
венный анализ зафиксированных в протоколах слов-
ответов; 2) степень представленности семантических свя­
зей того или иного типа в общем объеме информации,
2 Все эксперименты проводились на студентах университета
(средний возраст от ,19' до 23i лет), поэтому в последующих разде­
лах будет указываться только общее количество испытуемых, про­
шедших по соответствующей экспериментальной серии.
характеризующей работу концепта; 3) соответствие
степени «понятийности» определения заданного объекта
и характера семантической развертки соответствующего
концепта в условиях основного эксперимента; 4) каче­
ственный анализ рисунков испытуемых.
Качественный анализ слов-ответов, с помощью кото­
рых испытуемые пытались раскрыть существо объектов,
представленных в содержании конкретных слов, позво­
лил выделить несколько типов словесно-семантических
связей, актуализующихся в условиях работы соответст­
вующих концептов.
1. Ситуационно-предметные связи, характеризующие
объект с точки зрения его включенности в какую-либо
конкретную ситуацию. Например, для слова-стимула
«маяк» — ответы типа: море, корабль, туман, корабле­
крушение, вода; для слова-стимула «ковер» — стена,
пыль, отдых, ткач, магазин, зарядка.
2. Констатация функциональных характеристик объ­
ектов. Словесно-семантические связи этого типа харак­
теризуют объект с точки зрения его возможного дейст-
вия( сферы его назначения. Для слова-стимула «автомо­
биль» ответы типа: перевозит грузы, передвигается, бы­
страя езда; для слова-стимула «мост»: соединяет, со­
кращает путь, перебрасывается, для переезда.
3. Выделение в рамках заданного объекта отдель­
ных деталей, частей. Для слова-стимула «лампа» отве­
ты: цоколь, спираль, патрон, вольфрамовая нить, элек­
троды; для слова-стимула «автомобиль»: колеса, дви­
гатель, кузов, система управления, сидения.
4. Дифференциация конкретных свойств объекта,
предполагающая разные формы его оценки: визуальную
(свойства: блестящий, круглый, мигает, длинный, корич­
невый); тактильно-осязательную (свойства: мягкий, теп­
лый, гладкий, шершавый); оценку по материалу (свой­
ства: стеклянный, бетонный, металлический, деревян­
ный); опосредованно-логическую (свойства: экономич­
ный, звукопоглощающий, удобный, выносливый, соткан­
ный, скоростной); эмоциональную (свойства: красивый,
спокойный, приятный, раздражающий).
5. Выделение обобщенных характеристик объекта
(оценка объекта в этом случае дается как бы в общих
чертах). Для слова-стимула «ковер» ответы: прямо­
угольник, расцветка, тепло, уют.
 6. Установление видовых связей. В данном случае су­
щество объекта раскрывается за счет называния других
объектов или явлений, сходных с заданным по различ­
ным критериям видового сходства (для слова-стимула
«маяк» ответы; звезда, светофор, костер, крик) или же
за счет иллюстрации видовыми примерами (для слова-
стимула «лампа» ответы: неоновая, настольная, элек­
трическая лампочка, люминесцентная, керосиновая).
7. Актуализация родовых категориальных признаков
разной степени обобщенности с четкой фиксацией бли­
жайшего родового отличия данного объекта. Для сло­
ва-стимула «лампа» ответы: светильник, электрический
прибор, источник света, электричество, украшение; для
слова-стимула «мост» ответы: конструкция, средство
преодоления препятствий, инженерное сооружение,
связь, архитектурный памятник.
Степень представленности словесно-семантических
связей всех основных типов в условиях работы мало­
обобщенных (конкретных) концептов показана в
табл. 1 (подсчитывалось процентное соотношение отве­
тов каждого типа по всей выборке).

Таблица !

Предм.- Функцион. Обобщ. Родовые

Конкр. характе­ Виды
Детали свойства категор.
ситуац. характе­
связи ристики ристики признаки

24,6 5,4 18,1 21,6 7,1 7,0 16,2

Особенности организации концепта, как можно за­

метить из табл. 1, предполагают возможность оценки
объекта одновременно в разных плоскостях. Концепту­
альная структура, характеризуется, следовательно, с
одной стороны, высокой степенью когнитивной диффе­
ренцированности и, с другой — «вертикальным» иерар­
хическим принципом своей организации, поскольку ак-
туализующиеся словесно-семантические связи явно ока­
зываются различными по степени своей обобщенности.
Анализ словесно-семантической развертки концептов
в условиях работы испытуемых с общими словами обна­
руживает тот же разноуровневый принцип их организа­
ции. В частности, понимание существа таких сложных
явлений, представленных словесными знаками «модель»,
«развитие», «растение» и т. д., предполагает актуализа­
цию следующих типов словесно-семантических связей:
1. Предметно-ситуационные связи, характеризующие
возможный предметный контекст соответствующего яв­
ления. Например, для слова-стимула «сигнал» ответы:
мозг, человек, приемник, улица, соревнование, антенна.
2. Общие смысловые ассоциации, за счет которых
заданное явление соотносится с какой-либо достаточно
обобщенной семантической областью. Для слова-стиму­
ла «развитие» ответы: анализ, истина, опыт, человече­
ство, энергия; для слова-стимула «растение» — почва,
-окружающая среда, топливо, живая клетка, промыш­
ленность.
3. Описание соответствующего явления на уровне
присущих ему свойств, деталей. Для слова-стимула «мо­
дель» ответы: субъективность, объяснение сложного,
способность действовать, упрощенное, проволочки, ша­
рики, вектора; для слова-стимула «растение» — зеленое,
живое, корни, листья, неподвижное, процессы фотосин­
теза.
4. Процесс расширения видового ряда (конкретиза­
ция отвлеченного содержания слова-стимула на кон­
кретных предметных примерах). Для слова-стимула
«сигнал» ответы: свет, звук, взрыв, светофор, сирена,
радио, телефон; для слова-стимула «модель» — ответы:
идеальная, предметная, математическая, авиамодель,
химическая молекула, атомное ядро.
5. Подключение промежуточных родовых уровней
разной степени обобщенности. Для слова-стимула «раз­
витие» ответы: эволюция, процесс совершенствования,
рост, изменение, движение, перемещение в пространст­
ве.
Процентное соотношение словесно-семантических
связей в условиях работы высокообобщенных (общих)
концептов представлено в табл. 2.
Таблиц а 2

Предметно- Общие Свойства, Родовые

ситуац. смысловые Виды уровни
детали
связи ассоциации

9,6 12,6 ; 23,5 22,5 31,8

 Сравнение свойств малообобщенных и высокообоб­
щенных концептов позволяет выделить их сходные чер­
ты: во-первых, особенности их организации характери­
зуются тенденцией когнитивной дифференциации и
иерархизации и, во-вторых, функционирование концепта
любой степени общности предполагает одновременную
актуализацию в достаточно коротком временном интер­
вале всех присущих ему типов словесно-семантических
связей. В свою очередь, возрастание степени общности
концепта, как можно заметить, сопровождается увели­
чением степени его иерархизации (с большим удельным
весом оказываются представленными разноуровневые
преобразования по расширению видовых рядов и под­
ключению промежуточных родовых уровней).
Наряду со словесной разверткой содержания концеп­
та испытуемые, как мы уже указывали, воспроизводили
в виде рисунка то образное впечатление, которое возни­
кало у них в процессе объяснения заданного объекта
или явления. Следует сразу же подчеркнуть, что образы
появлялись практически у всех испытуемых без ис­
ключения. В образах часто воспроизводились те харак­
теристики объекта, которые не были зафиксированы на
уровне его словесной оценки, более того, иногда именно
особенности возникшего образного впечатления на­
правляли ход словесного объяснения существа заданно­
го объекта. Следовательно, образы, наряду со словесно­
речевым звеном, являются неотъемлемым компонентом
семантики понятийной познавательной структуры.
Возникающие у испытуемых образы были разными
по своему характеру — более или менее структуриро­
ванными, в большей или меньшей степени воспроизво­
дящими предметные характеристики объекта (часто,
например, отмечалось появление образов-символов, об­
разов-схем и т. д.). Хотя тщательный анализ образного
«звена» концепта не входит в задачи данного парагра­
фа, один вывод следует сделать уже сейчас: в условиях
работы концепта актуализуются образы разной степени
обобщенности, причем их соотношение меняется в зави­
симости от степени общности исходной концептуальной
структуры (см. табл. 3).
 Конкретные концепты Общие концепты
Образы кон- Образы Образы кон- Образы
кретно-предм. обобщенногс кретно-предм. обобщенного
плана плана плана плана

82,0% 18,0% 41,3% 58,7%

Таким образом, разноуровневый принцип организа­
ции концептуальной структуры просматривается и в
том аспекте ее семантики, который представлен образ­
ными формами.
Далее нас интересовал следующий вопрос: как за­
висит степень когнитивной структурированности концеп­
туальной структуры _от степени ее сформированное™?
В качестве показателя степени сформированности кон­
цептуальной структуры рассматривалась продуктив­
ность определения, которое испытуемый (в условиях
ограниченного времени) давал заданному словесным
знаком объекту или явлению и в котором в концентри­
рованной форме раскрывался уровень его понимания
соответствующего события. Для каждого испытуемого,
таким образом, подсчитывались два показателя: пока­
затель степени продуктивности определения содержа­
ния конкретных и соответственно общих слов (каждый
выделенный в определении родовой признак оценивал­
ся в 2 балла, видовой — 1 балл, затем подсчитывалась
сумма баллов по 7 конкретным и 6 общим словам-сти­
мулам) и показатель степени структурированности со­
ответствующих концептуальных структур в условиях
основного эксперимента (подсчитывалось количество
слов-ответов «структурирующего» характера: число вы­
деленных свойств, деталей, а также число названных
видов и родовых признаков). Проведенный корреляци­
онный анализ этих показателей показал существование
прямой положительной связи между степенью сформи­
рованности концептуальной структуры и степенью ее
разноуровневости (выраженностью тенденций диффе­
ренциации и иерархизации признаков): на материале
конкретных концептов г = 0,89, Р = 0,001; на материа­
ле общих концептов г = 0,81, Р = 0,001. Следовательно,
чем в большей степени концепт функционирует как по­
нятийная познавательная структура, тем в большей ме-
ре разноуровневой оказывается его семантическая раз­
вертка и тем более разнообразно представлены в про­
цессе его работы акты конкретно-предметного анализа
объекта и его категориального соотнесения.
Итак, отличительной чертой семантики концепта как
психической структуры является разноуровневый прин­
цип ее организации. Действительно, акт понятийного
отражения какого-либо объекта или явления предпола­
гает одновременную активизацию целой системы уров­
ней разной степени обобщенности, начиная с выделения
характеристик предметно-ситуационной отнесенности
объекта и кончая процессами его категоризации в сис­
теме родовых определений. Уже здесь, следовательно,
просматривается специфика концепта как психического
образования в отличие от оценки понятия как логиче­
ской структуры. «Иерархия» логической структуры —
это всегда фиксированная двустрочная иерархия (видо­
вая и родовая строчки) с «пустым» межстрочным про­
странством. Концепт же с психологической точки зре­
ния — это многоуровневое, плотноупакованное образо­
вание с разветвленной системой разнообобщенных се­
мантических связей словесного и образного плана.
Можно предположить, что операциональный потенциал
того или иного концепта в значительной мере будет оп­
ределяться объемом возможных для данной познава­
тельной структуры внутри- и межуровневых соотнесе­
ний в системе разнообобщенных семантических уров­
ней.
Зависимость особенностей организации
к о н ц е п т а от с т е п е н и о б о б щ е н н о с т и
его к а т е г о р и а л ь н ы х признаков
Констатация факта разноуровневости как отличи­
тельной черты концептуальной психической структуры
необходимо ставит вопрос о факторах, влияющих на
особенности организации этого иерархического образо­
вания. В частности, представлял интерес вопрос о том,
как влияет на особенности семантики концепта степень
обобщенности его родовых признаков (то есть характе­
ристики его категориальной отнесенности).
В целях решения этого вопроса была разработана
методика «Ограниченные суждения». Испытуемому
предъявлялось конкретное слово вместе с выделенным
в его содержании родовым признаком в форме простого
суждения («кошка — животное», «маяк — механизм»,
«статуя — изображение» и т. д.). Каждому конкретно­
му слову соответствовал набор признаков разной степе­
ни обобщенности. Например, слово «ваза» предъявля­
лось в паре со следующими категориальными признака­
ми: «ваза — сосуд», «ваза — искусство», «ваза — ем­
кость», «ваза — изделие», «ваза — приспособление»;
слово «кошка» — в паре с категориальными признака­
ми «животное», «живое существо» и т. д. Таким обра­
зом, нами было предпринято искусственное расслоение
содержания отдельной понятийной единицы, в резуль­
тате чего в «пространстве» концепта оказывались раз­
веденными уровни разной степени обобщенности (варь­
ирующий признак) по отношению к конкретной пред­
метно-видовой основе (стабильный признак). Всего бы­
ло взято 11 конкретных слов, каждому из которых со­
ответствовало от 3 до 5-ти разнообобщенных категори­
альных признаков. Общее число парных стимульных
предъявлений равнялось 50. Стимульные пары предъ­
являлись испытуемому вразбивку, в инструкции от него
требовалось раскрыть содержание каждой родо-видо­
вой связи с помощью ряда любых (отдельных) слов. На
работу с каждым стимульным предъявлением отводи­
лось 45 сек.
Основные показатели по данной экспериментальной
серии: 1) время «замыкания» в сознании испытуемого
предъявленной родо-видовой зависимости (фиксирова­
лось время с момента предъявления суждения до мо­
мента появления первого слова-ответа); 2) количество
слов, названных при раскрытии содержания разнообоб­
щенных суждений; 3) качественный анализ слов-отве­
тов. В эксперименте участвовало 20 испытуемых.
Анализ временных показателей показывает, что в
суждениях с постоянной видовой составляющей и меня­
ющимися категориальными признаками время реакции
испытуемого (ВР) оказывается в прямой зависимости
от степени обобщенности очередной родовой составля­
ющей. В табл. 4 приводятся средние величины ВР на
примере одного стимульного набора по группе (п = 20).
Конкретное Категориальный ВР
слово признак t* Р

ваза сосуд 2,92+0,38

ваза искусство 3,09+0,35 1,21 не знач.
ваза емкость 3,99±0,57 ■ 2,14 = 0,05
ваза изделие 4,06±0,54 2,85 = 0,01
ваза приспособление 4,64±0,61 4,19 <0,01
* С помощью t-критерия оценивалась достоверность различ]
между исходной диадой «ваза — сосуд» и каждой последующей
диадой. Использовался метод парных сравнений:
d d
>
Е (d - d)J md
n (n - 1)
Таким образом, чем больше степень обобщенности
заданного категориального признака, тем труднее ис­
пытуемому «замкнуть» межуровневый разрыв и, следо­
вательно, тем медленнее актуализуются в этих услови­
ях какие-либо промежуточные семантические уровни.
Количество ответов, даваемых испытуемыми на каж­
дую стимульную пару, также оказывается различным в
зависимости от особенностей категориальной составляю­
щей, а именно: чем больше степень обобщенности кате­
гориального признака, тем меньше количество слов-от­
ветов, с помощью которых испытуемые раскрывают со­
держание данного простого суждения. В табл. 5 приво­
дится число ответов в среднем по группе на варианты
суждений с исходным видовым понятием «маяк».
Таблица 5
Конкретное Категориальный Среднее чис­
слово признак ло ответов t* Р

маяк сооружение 10,0±0,76

маяк сигнал 8,7±0,63 2,22 <0,05
маяк светильник 8,3±0,68 2,28 <0,05
маяк приспособление 8,1 ±0,80 2,64 <0,01
маяк механизм 7,6±0,74 3,81 <0,01
* С помощью t -критерия оценивалась достоверность различий
между исходной диадой, за которую принималась диада «маяк —
сооружение», и каждой последующей диадой.
 В целом величина ВР и количество ответов связаны
обратной зависимостью: чем больше времени затрачи­
вается на замыкание родо-видовой зависимости, тем
меньше слов-ответов называют впоследствии испытуе­
мые при раскрытии ее содержания (тем меньше, сле­
довательно, семантических связей актуализуется). Так,
все стимульные диады были разделены на три группы
по величине ВР. В I группу вошли диады с временны­
ми показателями до 3,99 сек, во II группу i— в преде­
лах от 4,00 до 4,99 сек и в III группу — от 5,00 сек и
выше. По каждой из трех групп суждений было под­
считано число ответов в среднем (п):
I группа: п = 8,67+0,17
II группа: n = 7,95±0,20 ti_n = 2,90 Р = 0,01
III группа: п = 7,02+0,31 tii-ш = 2,77 Р = 0,02.
Поскольку ВР определяется величиной межуровне­
вого разрыва, то, следовательно, чем более обобщенным
является актуальный категориальный признак, тем бед­
нее в количественном плане содержание мысли, работа­
ющей «внутри» данной родо-видовой зависимости.
Нас интересовало, далее, как будет меняться соот­
ношение промежуточных уровней разной степени обоб­
щенности по мере уменьшения или увеличения степени
обобщенности актуального категориального признака.
Для этого было проанализировано соотношение конкрет­
ных и общих слов-ответов на диадах с постоянной ви­
довой составляющей и ее варьирующими категориаль­
ными признаками, что в итоге позволило сделать следу­
ющий вывод: с увеличением степени обобщенности ка­
тегориального признака число слов-ответов конкретно­
го характера уменьшается, а число слов-ответов обще­
го характера возрастает (см. табл. 6).
Качественный анализ ответов, с помощью которых
испытуемые осуществляли смысловую развертку содер­
жания простых суждений, позволил их все сгруппиро­
вать в зависимости от типа основных семантических со­
ставляющих соответствующих концептов: 1) ситуаци­
онно-предметное окружение объекта, представленного
в содержании заданного словесного знака; 2) детали
этого объекта; 3) конкретные свойства (включая функ­
циональные характеристики); 4) обобщенные характе­
ристики; 5) виды; 6) родовые категориальные признаки
5* 67
 Среднее Количест­
Родо-видовая число во кон- Количество
зависимость ответов кретных общих слов
слов

Подвал — сооружение 8,2 147 18

Подвал — конструкция 7,5 99 50

Орнамент — украшение 8,0 115 40

Орнамент— упорядоченность 5,9 56 65

Стадо — животные 9,2 143 43

Стадо — организация 7,6 83 74
Стадо — совокупность 6,9 60 83

I. Был поставлен вопрос

о том, как зависит степень представленности указанных
типов семантических составляющих концепта от степе­
ни обобщенности актуального категориального призна­
ка. В табл. 7 представлено число ответов каждого типа
по группе в целом (на примере некоторых родо-видо­
вых зависимостей).
Таблица 7
рактеристи­
Обобщ. ха­

Обобщ. ка-
Предметно-

тегор. при­

Родо-видовая
Детали
ситуац.

Конкр.

знаки
Виды

зависимость
связи

св-ва

ки

Кошка — животное 46 20 40 2 43 7
Кошка — живое суще-
ство 70 9 22 13 20 12
Орнамент — украшение 56 7 23 9 43 19
Орнамент — творчество 104 0 2 13 17 23
Орнамент — упорядо-
ченность 19 11 10 27 26 28

Факты показывают, что с увеличением степени обоб­

щенности доминирующего категориального признака в
тенденции наблюдается возрастание числа предметно­
ассоциативных связей, уменьшение числа деталей и кон­
кретных свойств объекта, уменьшение видовых анало­
гий, а также некоторое возрастание числа обобщенных
68
характеристик объекта и его категориальных родовых
определений.
Полученные данные дополнительно подтверждают
разноуровневый характер работы концептуальной струк­
туры. Изменение межуровневых соотношений приводит
к изменению словесно-семантического состава понятий­
ной мысли и соотношения актуализующихся уровней
разной степени обобщенности. Чем больше искусствен­
но заданный в эксперименте межуровневый разрыв, тем
больше времени занимает процесс сведения соответст­
вующих видовых и родовых уровней в единую осмыс­
ленную понятийную структуру. Кроме того, чем более
обобщенным является заданный категориальный при­
знак, тем менее структурированным по своему пред­
метному содержанию и бедным по количеству подклю­
ченных семантических связей оказывается психическое
пространство данного концепта.

Зависимость особенностей ор га низ ации

к о н ц е п т а от с т е п е н и с у б ъ е к т и в н о й
вероятности исходного слове с ног о з нака

На особенности семантики понятийной мысли влия­

ет, как мы выяснили, степень обобщенности актуально­
го категориального признака. Можно предположить,
что изменение вероятностных характеристик словесных
знаков, которыми оперирует испытуемый, также высту­
пает в качестве фактора, влияющего на особенности ор­
ганизации концептуальной структуры.
В качестве показателя вероятностной характеристи­
ки слов-стимулов использовался предложенный Р. М.
Фрумкиной и А. П. Василевич «индекс частоты слова»,
характеризующий, с точки зрения этих авторов, часто­
ту встречаемости данного слова в речевом опыте субъ­
екта 3. Термин «индекс частоты слова» требует уточне­
ния. В процессе усвоения языка происходит своеобраз­
ная ассимиляция словесных форм, завершающаяся со­
стоянием понимания содержания данного словесного
знака. За словом субъект начинает видеть некое реаль­
ное целое, и с этого момента, используя выражение

3 См.: Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971.

А. Шаффа, можно сказать, что слово становится «про­
зрачным для значения». Следовательно, в дальнейшем
человек, строго говоря, реагирует не на слово как та­
ковое, а на его значение. Таким образом, частота сло­
в а — это, собственно, вероятностная характеристика
значения, по которой мы можем судить об уровне по­
нимания субъектом представленного в содержании
данного словесного знака объекта или явления. По­
скольку Фрумкина и Василевич имели дело со взрос­
лыми испытуемыми (то есть «индекс частоты слова»
определялся в условиях достаточно зрелого интеллек­
та), то косвенно этот показатель можно рассматривать
как меру вероятности включения значения данного сло­
ва в систему отношений общности, существующих в
сфере опыта и знаний данного субъекта. Степень субъ­
ективной вероятности слова есть, следовательно, кос­
венный показатель степени общности соответствующего
понятия. В свою очередь, степень общности понятия,
по-видимому, будет являться индикатором степени
сформированности концепта, выступающего в качестве
структурной основы актуализующегося в психике субъ­
екта понятия.
Исходная гипотеза была сформулирована следую­
щим образом: по мере уменьшения вероятностных ха­
рактеристик слова (и, следовательно, уменьшения сте­
пени общности актуализующегося понятия) в рамках
соответствующей концептуальной структуры будут на­
блюдаться тенденции деструкции, связанные с наруше­
нием инвариантного характера внутриконцептуальных
разноуровневых соотношений.
Для решения поставленных вопросов использова­
лась следующая методическая процедура. Испытуемо­
му в устной форме предъявлялись слова, обозначаю­
щие тот или иной объект и различающиеся по степени
своей субъективной вероятности. Слова были взяты из
списка Фрумкиной и Василевич 4. Мы ознакомились с
рекомендациями этих авторов по отбору разночастот­
ных слов, в частности, с предложением А. П. Василевич
использовать надежно различающиеся по своим частот­
ным характеристикам слова. Однако, поскольку нас
интересовали тенденции в постепенном изменении осо-

4 Там же, с 57—69.

бенностей организации концептуальных структур, мы
предпочли взять слова с относительно непрерывно
уменьшающимися показателями степени своей субъек­
тивной вероятности (Fcy6), использовав при выделе­
нии групп слов скользящий, условный критерий.
С учетом вышесказанного было выделено 4 группы
слов (каждое слово дается с показателем его Рсуб).
I гр. «автобус» — 5,77 II гр. «ножницы» — 50,5
«бутылка» — 5,55 «зонтик» 4,50
«замок» — 5,22 «фонарь»-4,13
«ваза» — 4,UU
III гр. «лодка» — 3,78 IV гр. — «бинокль» — 2,74
«корзина» — 3,50 «бочка» — 2,67
«глобус» — 3,30 «колокол» — 2,40
«стрела» — 2,90 «мельница» — 2,08.
Слова из каждой группы предъявлялись вперемеж­
ку. Получив очередное слово, испытуемый должен был
выделить какой-либо признак, свойство, особенность
объекта, представленного в содержании заданного сло­
ва-стимула. Выделив, он должен был сразу же назвать
этот признак и затем тут же подобрать и назвать пять
других конкретных объектов или явлений, сходных с
заданным объектом. Назвав пятый элемент этого видо­
вого ряда, испытуемый снова возвращался к исходному
слову-стимулу, снова выделял в его содержании дру­
гой какой-либо признак и опять конструировал^ пяти­
элементный видовой ряд, используя выделенный при­
знак в качестве критерия сходства. Та же самая про­
цедура повторялась в 3 и 4-й раз. Таким образом, по
отношению к содержанию слова-стимула испытуемый
последовательно выделял четыре каких-либо признака
и соответственно строил четыре пятиэлементных видо­
вых ряда.
Основные показатели по этой методике: 1) качест­
венный анализ выделенных испытуемыми признаков;
2) качественный анализ сконструированных ими видо­
вых рядов. По этой экспериментальной серии прошло
25 испытуемых.
Указанная методика позволяла выяснить, как влия­
ет изменение степени общности понятия (в соответст­
вии с изменением вероятностных характеристик исход­
ного словесного знака), во-первых, на особенности се­
 мантической организации соответствующего концепта и,
во-вторых, на форму включения этого понятия в мысли­
тельный процесс в условиях построения испытуемыми
видовых рядов. В настоящем разделе будут изложены
только те результаты, которые касаются изменений се­
мантического состава концепта в условиях изменения
степени общности понятия. Вопрос о том, как влияют
характеристики общности понятия на формы его вклю­
чения в систему межпонятийных связей, рассматрива­
ется в III главе.
Качественный анализ выделенных испытуемыми
признаков обнаружил те же самые типы семантических
связей, которые были выделены ранее в связи с изуче­
нием строения конкретных концептов. В табл. 8 приво­
дится процентное соотношение признаков разного типа
по мере уменьшения вероятностных характеристик
слов-стимулов и соответственно степени общности
«включаемых» ими понятий.
Таблица 8
Типы выделенных признаков
Предм.-ситу-

Группы
Опоср.-логич.

рактеристики
Родовые ка­
Св-ва мате­
рактеристи­

тет. призна­
Функц. ха­

Обобщ. ха­

разнове­
ац. связи

роятных
Визуал.
Детали

Осязат.

слов
риала
св-ва

св-ва

св-ва
ки

ки

I 4,8 6,8 8,2 29,0 16,0 2,1 18,4 2,4 12,3

п 12,1 10,4 9,8 24,8 14,4 3,1 13,5 3,7 8,2
ш 14,9 16,8 7,8 24,3 7,8 3,6 10,6 3,3 10,9
IV 16,3 23,1 5,0 18,3 11,8 3,6 9,5 4,5 7,9

Как можно видеть из табл. 8, с уменьшением сте­

пени субъективной вероятности слова (и, следователь­
но, степени общности соответствующего понятия)
1) возрастает тенденция мысли конструировать признак
объекта через отдельные элементы его ассоциативного
окружения; 2) увеличивается выделение функциональ­
ных характеристик (здесь надо отметить, что выделе­
ние функциональной характеристики часто строится по
ассоциативному типу, так как называется какой-либо
другой объект, характеризующий сферу применения
72
заданного объекта); 3) менее выраженным оказывает­
ся процесс выделения деталей; 4) «гаснут» в сознании
визуальные (зрительно данные) свойства объекта;
5) затрудняется констатация свойств по материалу;
6) значительно уменьшаются возможности мысли в пла­
не опосредованно-логического анализа объекта (следо­
вательно, ослабляется связь актуальной информации с
содержанием памяти субъекта); 7) в определенной ме­
ре падает способность мысли к категориальной оценке
объекта в системе родовых обобщений.
Далее, все актуализующиеся в условиях работы кон­
цепта семантические связи были сгруппированы в за­
висимости от типа преобразований, лежащих в основе
выделения того или иного признака. Так, в основе ак­
тивизации предметно-ситуационных связей и выделения
функциональных характеристик лежит воспроизведение
семантических элементов по принципу их пространст­
венно-временной или функционально-смысловой смеж­
ности с исходным предметом (процессы активизации
одноуровневых ассоциативных подключений). Актуа­
лизация семантических связей, обеспечивающих выде­
ление в предмете или явлении различного рода свойств,
деталей, в свою очередь, связана с необходимостью вы­
полнения преобразований «внутри» самого объекта
(процессы структурного анализа). Наконец, выделение
обобщенных характеристик и категориальных родовых
признаков требует развернутых преобразований в сис­
теме уровней разной степени обобщенности (процессы
межуровневых преобразований). В табл. 9 представле­
но соотношение основных типов преобразований в
структуре концепта в зависимости от уменьшения субъ­
ективной вероятности слов-стимулов (в %, п = 2 5 ).
Таблица 9
Типы преобразований
• Группы
равновероят­ Ассоциативные Предметно­ Межуровне­
ных слов структурный вые преобра­
подключения анализ зования

I п,б 73,7 14,7

п 22,5 65,6 11,9
ш 31,7 54,1 14,2
IV 39,4 48,2 12,4
 Как видно из табл. 9, по мере уменьшения степени
общности понятия, включенного в работу словом-стиму­
лом с уменьшающимся показателем степени субъектив­
ной вероятности, в рамках концептуальной структуры
наблюдается резкое возрастание одноуровневых ассо­
циативных подключений, затормаживаются формы пред­
метно-структурного анализа объекта, снижается актив­
ность субординационных преобразований в плане со­
отнесения его частных и общих признаков. Иными сло­
вами, степень включенности понятия в систему опыта и
знаний человека оказывает существенное влияние на
особенности организации концептуальной психической
структуры. В частности, наблюдается своеобразное
«уплощение» концепта: все в большей мере перестает
существовать в его структуре разведенность и соотне­
сенность уровней разной степени обобщенности и в то
же время начинают доминировать одноуровневые по
своему характеру ассоциативные связи. Кроме того,
снижение способности осуществлять анализ структуры
объекта позволяет предположить, что по мере измене­
ния степени общности понятия в рамках концептуаль­
ной структуры затрудняются процессы словесно-образ­
ного перевода. Наконец, обращает на себя внимание
то обстоятельство, что в этом случае уменьшаются воз­
можности мысли по подключению содержания долго­
временной памяти (о чем свидетельствует уменьшение
числа опосредованно-логических свойств объекта), в
меньшей степени «работают» на анализ объекта чувст­
венные (визуальные) впечатления субъекта, менее из­
бирательным в целом становится процесс актуализации
словесно-семантических связей (что проявляется в уве­
личении числа случайных ассоциативных подключений)
и т. д.
Таким образом, в условиях уменьшения общности
понятия изменяются особенности его психологического
строения: происходит нарушение разноуровневых (ин­
вариантных) соотношений в системе разнообобщенных
семантических связей, затормаживаются процессы сло­
весно-образного перевода, наблюдается дискоордина-
ция различных форм когнитивных активностей. Иными
словами, наблюдается дисиерархизация концепта как
психической структуры.
 § 2. Процессы словесно-образного перевода
в структуре концепта

Установка на анализ мышления как процесса не­

прерывного обратимого перевода информации с языка
словесных знаков на язык пространственно-временных
(образных) структур необходимо обращает нас к воп­
росу о природе, функциях и особенностях организации
образных компонентов мыслительного процесса. Осо­
бый интерес представляет проблема образного языка
понятийного мышления, поскольку иерархический ха­
рактер понятийной мысли, в которой выделены, разве­
дены и инвариантно соотнесены уровни разной степени
обобщенности, должен, по-видимому, сказаться и на
специфике процессов словесно-образного перевода в
рамках той или иной понятийной структуры.
В нашем исследовании нас интересовал не столько
сам факт образного перевода в условиях работы кон­
цепта, сколько те факторы, которые влияют на особен­
ности образного языка понятийной мысли. Варьирова­
ние ряда характеристик понятийных структур позволи-
лило нам проследить некоторые изменения в процессах
образного перевода, выступающего, наряду с разно-
уровневостью, в качестве отличительной черты работы
концепта.
Влияние некоторых х а р ак т е р и ст и к
к о н ц е п т у а л ь н ы х с т р у к т у р на о с о б е н н о с т и
образного перевода
Образный язык понятийной мысли изучался нами с
помощью метода пиктограмм. В данной эксперимен­
тальной серии использовался разработанный нами мо­
дифицированный вариант пиктографического исследо-
вания, позволяющий зафиксировать, с одной стороны,
некоторое множество образов *по отношению к актуа-
лизующейся концептуальной структуре и, с другой —
динамические характеристики ее образной развертки.
Испытуемому предъявлялся в устной форме ряд слов.
Предварительно испытуемый получал первое из 3-х за­
даний, а именно: следовало как можно быстрее зафик­
сировать в виде рисунка то первое образное впечатле­
ние, которым сопровождался процесс восприятия и пер­
вичного анализа содержания соответствующего сло­
весного знака. После того, как испытуемый зарисовы­
вал свое первое образное впечатление на все слова сти-
мульного набора (на каждое слово — один рисунок на
отдельном листе), он получал второе задание: на дру­
гом листе бумаги он должен был зафиксировать все
другие образы, дополнительно возникающие у него в
связи с анализом каждого из представленных в содер­
жании этих словесных знаков объектов и явлений. З а ­
кончив эту работу, испытуемый получал третье зада­
ние: к каждому из тех же слов-стимулов он должен был
сделать рисунок, который бы в образной форме воспро­
изводил объект или явление в наиболее существенных
для полноты его понимания характеристиках. Всем ис­
пытуемым сообщалось, что их умение или неумение ри­
совать в данной экспериментальной ситуации не имеет
значения и что рисунки могут быть любого характера.
Испытуемые работали цветными карандашами.
В итоге к каждому слову-стимулу был получен на­
бор рисунков, позволяющих косвенно судить о тех об­
разных структурах, которые принимали участие в ор­
ганизации процесса понимания испытуемым содержа­
ния того или иного словесного знака (это обстоятель­
ство следует подчеркнуть особо: рисуночная продукция,
естественно, не является прямым отображением тех об­
разных процессов, которые в действительности развора­
чиваются в психике испытуемого, поэтому ее следует
рассматривать как возможную форму проявления по­
следних в определенной экспериментальной ситуации).
Кроме того, по характеру актуализующихся образов
можно было судить о том, в какой мере познавательная
реакция испытуемого концептуальна: так, если образ
строился исключительно за счет ассоциативных впе­
чатлений, познавательная деятельность испытуемого в
данном случае регулировалась на допонятийном уров­
не, если же в образе воспроизводились видовые и родо­
вые характеристики явления и сама образная структура
несла в себе элементы обобщения, то, следовательно,
образный перевод регулировался понятийными меха­
низмами.
В стимульном наборе использовались три группы
слов с разными характеристиками: 1) б слов, содержа­
ние которых отличалось низкой степенью обобщенности
 (по данным Р. М. Фрумкиной и А. П. Василевич эти
слова характеризовались крайними минимальными по­
казателями степени своей субъективной вероятности);
2) 6 слов, содержание которых отличалось средней сте­
пенью обобщенности (по данным указанных авторов
эти слова характеризовались максимальными показате­
лями степени субъективной вероятности); 3) 6 слов,
содержание которых отличается высокой степенью
обобщенности (так называемые общие, отвлеченные
слова). По данному эксперименту в качестве испытуе­
мых прошло 33 человека.
Дополнительно было проведено исследование осо­
бенностей образной интерпретации содержания профес­
сионально-теоретических понятий, являющихся резуль­
татом специально ориентированного обучения. В этой
экспериментальной серии участвовало 27 испытуемых
(все студенты 3-го курса физического факультета уни­
верситета) .
В качестве показателей были взяты следующие по­
казатели пиктографической продукции испытуемых:
1) качественный анализ типов образов и их соотноше­
ние в условиях работы концептов разного типа; 2) срав­
нительный анализ актуализовавшихся образов по каж­
дому из 3-х типов заданий (преобладающий тип обра­
зов в условиях симультанного перевода — I задание,
спонтанного — II задание, координированного — III за­
дание); 3) количественная оценка образов в баллах с
точки зрения их продуктивности.
В первую очередь нас интересовали различия в ор­
ганизации образного языка концептов, актуализующих-
ся в условиях работы испытуемых с разнообобщен­
ными понятиями. В рамках использованного на­
ми варианта пиктографической методики мы могли
характеризовать три формы (аспекта) процессов сло­
весно-образного перевода. Посмотрим, какие различия
в особенностях организации симультанного, спонтан­
ного и координированного образного перевода наблю­
даются в связи с изменением степени общности актуа-
лизующихся понятий.
Особенности симультанного образного перевода оце­
нивались с точки зрения степени обобщенности того
первого впечатления, которое возникало у испытуемого
при первом столкновении мысли с содержанием пред-
ставленного в слове объекта. Качественный анализ ак-
туализовавшихся при этом образных структур позво­
лил выделить несколько вариантов образного перевода,
сгруппированных нами по степени обобщенности об­
разного «продукта».
I. Отсутствие образа.
II. Конкретно-ассоциативные образы: 1) ассоциатив­
ный образ, в котором воспроизводится не сам заданный
объект, а какой-либо другой объект, соотнесенный с
последним по смыслу; 2) предметный образ с элемен­
тами ассоциативного окружения — содержание задан­
ного объекта воспроизводится в виде конкретного пред­
метного образа, но сам этот образ выступает как эле­
мент в какой-либо предметной ситуации.
III. Предметно-структурные образы: 1) предметный
локальный образ — объект воспроизводится в виде са­
мостоятельного, детализированного предметного образа;
2) предметный образ с элементами обобщения; 3) кон­
кретно-символические образы, в которых испытуемым
на примере предметного образа опосредованно фикси­
рует какой-либо существенный аспект заданного объек-
та.
IV. Чувственно-эмоциональные образы. В образах
этого типа содержание заданного объекта передается
за счет гаммы эмоционально-чувственных впечатлений
испытуемого, организуемых в некоторые достаточно
схематические образные композиции.
V. Обобщенные образы: 1) образы-модели, в рамках
которых существо объекта воспроизводится в виде
обобщенной пространственной структуры, отдельные
элементы которой тем не менее сохраняют свою пред­
метную отнесенность; 2) образы-схемы, в которых со­
держание анализируемого явления передается исклю­
чительно за счет комбинаций высокообобщенных эле­
ментов: геометрических форм, векторов, точек, линий
и т. д.; 3) условные знаки'— максимально обобщенные
свернутые образы, представленные в виде знаковых
символов, элементов алгебраической символики. В
табл. 10 приводится процентное соотношение образов
основного типа в условиях симультанного перевода по
трем группам разнообобщенных понятий (соответственно
по группам концептов, характеризующим особенности
строения понятий разной степени общности).
 Степень Отсутст­ Конкрет- Предмет­ Чувствен- Обобщен­
общности вие обра­ но-ассоци- но-струк­ но-эмоци- ные обра­
понятия зов ат. обра­ турные он. обра­ зы
зы образы зы

Минимальная 3,7 58,9 34,3 0,6 2,5

Средняя 1,0 11,3 77,2 1,6 9,9
Максимальная 9,7 3,8 42,2 7,0 37,3

Как можно видеть из табл. 10, чем больше степень

общности исходного понятия (и, следовательно, с боль­
шим удельным весом представлен в соответствующих
понятийных структурах процесс обобщения), тем, во-
первых, более выражена активность процессов сло­
весно-образного перевода (образ в большей мере вос­
производит характеристики непосредственно самого
объекта размышления); во-вторых, более обобщенным
оказывается образный язык концепта (увеличивается
число обобщенных образов) и, в-третьих, чаще активи­
зируются чувственно-эмоциональные образы.
Спонтанный перевод интересовал нас с точки зрения
направления актуализации дополнительных образов в
условиях временной развертки образного языка кон­
цептов разного типа. Образная продукция испытуемого
оценивалась показателем продуктивности, учитываю­
щим, с одной стороны, количество дополнительно акту-
ализовавшихся образов (их разнообразие) и, с дру­
гой — степень их аналитичности относительно уточне­
ния содержания заданного объекта по следующему
критерию: 0 баллов — образ, воспроизводящий элемен­
ты ассоциативного окружения представленного в со­
держании исходного слова объекта; 1 балл — образ-
изображение, фиксирующий содержание словесного
знака на уровне локальной предметной структуры;
2 балла — наличие в образе элементов обобщения, по­
явление в образной форме видовых аналогов заданного
объекта; 3 балла — образ актуализуется в виде модели
или схемы. В табл. 11 приводятся показатели средней
балловой оценки продуктивности спонтанного перевода
по группам понятий разной степени общности на каждое
слово-стимул по всей выборке испытуемых).
 Показатель продуктивно.
Степень общ- сти спонтанного пере­
нос™ понятия вода по каждому сло­
ву-стимулу в среднем

Минимальная 0,53
Средняя 1,67
Максимальная 2,00

Таким образом, продуктивность процесса образного

«уточнения» содержания заданного словесного знака
также определяется степенью общности понятия (соот­
ветственно степенью сформированное™ концепта): чем
более обобщенной является данная понятийная струк­
тура, тем в большей мере направление актуализации
дополнительных образов связано с детализацией, уг­
лублением представлений о природе исходного объекта
или явления.
Наконец, представляют интерес различия в харак­
теристиках координированного перевода по группам
разнообобщенных понятий, требующего от испытуемого
умения сконструировать образ, в наибольшей степени
воспроизводящий самые существенные аспекты задан­
ного объекта или явления. В табл. 12 представлено про­
центное соотношение образов всех основных типов по
группам понятий разной степени общности.
Таблица 12

Конкрет- Предмет- Чувствен-

Степень общно­ Отсутст­ но-ассоци- ио-струк- но-эмо- Обобщен­
вие обра­ ные обра­
сти понятия зов ат. обра­ i турные цион. об­ зы
зы \ образы разы

Минимальная 3,8 56,4 34,0 1,3 4,5

Средняя 1,6 22,4 55,6 1,6 16,8
Максимальная 11,4 8,7 26,8 4,0 49,1

Результаты, полученные на материале анализа трех

различных сторон процесса словесно-образного перево­
да, позволяют в целом сделать следующий вывод: чем
больше степень обобщенности понятия, тем более про­
дуктивными оказываются процессы образного перевода
(в большей мере образный язык концепта воспроизво-
дит предметно-структурные характеристики отображае­
мого объекта, он оказывается более обобщенным и бо­
лее динамичным).
В § 1 настоящей главы была выявлена зависимость
особенностей организации концепта от степени его
сформированности, которая, как мы указывали ранее,
оказывается связанной со степенью общности соответ­
ствующего понятия. В частности, обнаружилось, что с
уменьшением степени общности понятия наблюдается
разрушение концептуальной психической структуры,
предполагающее «уплощение» ее семантической матри­
цы: все более начинают доминировать одноуровневые
ассоциативные связи, снижается представленность уров­
ней предметно-структурного анализа объекта, в мень­
шей степени оказываются включенными в работу кон­
цепта высокообобщенные родовые уровни. Аналогичные
явления обнаруживают себя и на примере изменения
особенностей образного языка концепта в условиях из­
менения степени общности актуализующихся в психике
испытуемого понятийных структур. Следовательно,
уменьшение степени обобщенности (общности) понятия
связано с дезорганизацией как словесно-семантическо­
го, так и образного «слоя» концепта.
Далее был поставлен вопрос о том, в какой мере
образы связаны с процессом понимания существа науч­
ных терминов (единиц знания, называемых научными
понятиями). В качестве испытуемых в нашем случае
выступали студенты-физики, у которых в процессе спе­
циального обучения был в большей или меньшей сте­
пени сформирован понятийный уровень понимания фи­
зических объектов и явлений (представленных в экспе­
рименте терминами «частица», «поле», «электричество»,
«энтропия», «энергия» и т. д.). Понятия, актуализую-
щиеся в этом случае в психике испытуемых, должны
характеризоваться максимальной степенью общности и
в силу отвлеченного содержания самих физических тер­
минов, и в силу включенности этих понятийных струк­
тур в разветвленную систему связей с другими поня­
тиями. В этой связи особый интерес представляли ха-'
рактеристики образного языка соответствующих кон­
цептуальных структур, отличающихся наиболее высо­
кой степенью своей сформированности (описание ис­
пользованной методики см. с. 75—76).
Понимание существа физических явлений оказалось
связанным с актуализацией тех же основных типов об­
разов, что и в случае работы испытуемых с так назы­
ваемыми ненаучными понятиями (подробное описание
этих типов образов см. 78). В протоколах имели место:
1) ассоциативные образы; 2) предметно-структурные;
3) конкретно-символические; 4) чувственно-эмоциональ­
ные; 5) образы-модели; 6) образы-схемы; 7) условные
знаки. Соотношение образов всех указанных типов при­
водится в табл. 13 (в % по всему объему полученных
рисунков).
Таблица 13

Конкрет­ Предмет­ Конкрет­ Чувствен. Условные

но-ассоци- но-струк­ но-симво­ но.-эмоц. Модели Схемы
ат. образ! турные лические образы знаки
образы образы

11,0 17,7 3,1 7,7 15,9 34,8 9,8

Если данные табл. 13 сравнивать с результатами,

полученными на материале анализа образного языка
концептов, обусловливающих функционирование поня­
тий так называемого житейского плана (см. табл. 10,
12), то по своему составу образный язык концептов в
условиях «работы» понятий научного плана, сохраняя
тот же самый разноуровневый принцип своей организа­
ции, отличается, во-первых, явным преобладанием
обобщенных образных структур (включая модели, схе­
мы, условные знаки — это составляет 60,5% от общего
числа образов) и, во-вторых, наибольшим показателем
степени включенности чувственно-эмоциональных обра­
зов (7,7%).
Как можно заметить, образы, актуализующиеся в
условиях работы любой концептуальной структуры
(особенно наглядно это видно на примере развертки
образного языка концептов научного плана), представ­
ляют собой своеобразный образный ряд — некоторый
вертикально организованный пространственный конти­
нуум, — общая направленность которого оказывается
заданной вектором степени обобщенности отдельных
его образных элементов. Находящиеся на самом «вер­
ху» этого образного ряда максимально обобщенные
пространственные образования типа условных знаков
(сами по себе они представляют собой что-то проме­
жуточное между знаковым образом и образным зна­
ком), по-видимому, выступают в качестве элемента, за­
мыкающего в единую психическую структуру собствен­
но пространственно-образные элементы концепта и- сло­
весно-речевые его элементы, представленные в развер­
нутом виде в системе вербальных определений.
Таким образом, в состав концептуальной психиче­
ской структуры оказываются включенными образные
компоненты разной степени обобщенности. Сам кон­
цепт соответственно выступает как инвариант процесса
перевода информации с языка словесно-речевых форм
на язык пространственно-временных структур, особен­
ности организации которых, как можно думать, в зна­
чительной мере определяют характер понимания субъ­
ектом отображаемого события.
Полученные данные позволяют уточнить некоторые
аспекты природы понятийного обобщения. Обобщенная
понятийная структура отличается, во-первых, выражен­
ностью процессов предметно-структурного анализа
отображаемого явления; во-вторых, представленностью
в структуре образного языка концепта высокообобщен­
ных образных образований и, наконец, в-третьих, вклю­
ченностью в процессы словесно-образного перевода об­
разов чувственно-эмоционального характера.

Роль к а т е г о р иа л ь н ых родовых
обобщений в организации образного
перевода
Как уже указывалось в гл. I, функции концепта как
познавательной структуры достаточно разнообразны.
С одной стороны, концепт выступает как специфиче­
ский механизм фиксации и упорядочивания информации
о предметах, явлениях и процессах, с другой — именно
в силу своей разноуровневой организации предраспола­
гает мысль к определенным формам операциональной
активности, т. е. в значительной мере определяет типы
переработки информации в системе человеческого ин­
теллекта. Кроме того, понятийные структуры разной
степени обобщенности выступают в качестве своеобраз­
ных информационных селекторов, или, по словам
Ч. Рейтмана, «познавательных фильтров», . которые
обеспечивают регуляцию информационных потоков и
оказывают влияние на перестройку опыта и знаний
субъекта, формирование новых комбинаций чувствен­
ных впечатлений, словесно-семантических связей и т. д.
Нас интересовало регулирующее влияние категориаль­
ных родовых обобщений на процессы образного пере­
вода, в частности, на особенности организации образ­
ных структур в условиях осуществления мыслью меж­
уровневых преобразований.
Пиктографический метод, несмотря на целый ряд
достоинств, в определенной мере ограничивает возмож­
ности испытуемого в плане актуализации всех элемен­
тов образного языка понятийной мысли. Созданный ис­
пытуемым рисунок (в тех ситуациях, когда ему дается
время на размышление), по существу, выступает как
суммарный результат по отношению к некоторому мно­
жеству разнотипных образов, «снимающий» в той или
иной мере их разнообразие. Поэтому в отдельных слу­
чаях более информативным оказывается словесный от­
чет испытуемого о тех образных впечатлениях, которые
возникают у него в сознании в условиях работы с тем
или иным словом-стимулом. Суть разработанной нами
методической процедуры заключалась в следующем:
испытуемому предъявлялось конкретное слово вместе с
выделенным в его содержании родовым признаком. Од­
но и то же конкретное слово предъявлялось в паре с
различными родовыми обобщениями. Например, «лам­
па»: 1) «обогревательное устройство»; 2) «источник,
света»; 3) «старинное украшение»; 4) «электроприбор»;
5) «физический прибор». Исходных конкретных слов
было 8 (стадо, маяк, мост, карта, лампа, собака, нож,
кувшин), число введенных в эксперимент смысловых со­
четаний равнялось 24.
Перед началом эксперимента испытуемому предла­
галась инструкция следующего содержания: «Сейчас
Вам будут предъявляться определенные смысловые со­
четания: конкретное слово и соответствующее ему ро­
довое обобщение. Одному и тому же конкретному сло­
ву будут соответствовать несколько различных родовых
обобщений. Например, «собака — животное», «соба­
к а — живое существо», «собака — сложная органиче­
ская система». Получив очередное смысловое сочета­
ние, Вы должны будете выполнить два задания в следу­
ющей последовательности: 1) опишите первый же об­
раз, который возникает у Вас непосредственно после
предъявления данного смыслового сочетания, т. е. образ
собаки как «животного», как «живого существа» и т. д.;
2) расскажите о всех других образах, которые будут
возникать у Вас под влиянием определения собаки
именно как «животного», именно как «живого сущест­
ва» и т. д.
Как можно видеть, в данном случае процесс образ­
ного перевода содержания заданной понятийной связи
осуществляется в условиях наличия достаточно жестко­
го ограничения, в качестве которого выступает задан­
ный варьирующим родовым признаком -уровень обобще­
ния (и, следовательно, тип межуровневых преобразова­
ний, поскольку испытуемый должен был каждый раз
заново соотносить содержание одного и того же кон­
кретного слова с разными родовыми обобщениями).
Качественный анализ протоколов позволил выделить
следующие характеристики процесса словесно-образно­
го перевода в условиях заданного категориального ог­
раничения: 1) особенности структуры первичного ло­
кального образа, активизирующегося как результат
симультанного перевода под влиянием соответствующе­
го уровня обобщенности (различия в предметно-струк­
турных характеристиках образа, в типе «увиденных»
качеств, свойств, деталей и т. д .); 2)- структурные и ди­
намические характеристики образных систем, актуали-
зующихся под влиянием того же уровня обобщенности
(особенности временной развертки образного языка
концепта).
С целью возможного дополнения и уточнения полу­
ченных данных использовался пиктографический вари­
ант указанной методики, а именно часть испытуемых
делала рисунки к некоторым родо-видовым сочетаниям.
В общей сложности в эксперименте участвовало 25 че­
ловек.
Качественный анализ содержания словесных отчетов
испытуемых показывает, что в условиях функциониро­
вания концептуальной структуры процессы перевода
информации с языка словесно-речевых сигналов на
язык пространственно-временных форм находятся под
непосредственным влиянием актуального в данный мо­
мент уровня обобщения, который определяет особенно­
сти организации как первичного образа, так и допол­
нительно активизирующихся образных систем. В каче­
стве примера приведем выдержки из некоторых прото­
колов.
Исп. К. Н.
Типы разноуровневых сочетаний: «маяк— сигнал»,
«маяк — строительное сооружение», «маяк — «маяк —
сигнал» — механизм».
Словесный отчет. I задание. «Сумерки, буря, вижу
маяк — он высокий, вижу его на расстоянии 300 мет­
ров, немного выдвигается в море, он как бы один в
пространстве. Ствол узкий, наверху — свет мигает.
Именно пульсирует».
II задание. «Представила большой корпус кораб
л я — он как бы на меня идет, потом матрос, который
сигналит флажками. Шторм, катастрофа, гибель лю­
дей, какая-то трагедия, сигналы «sos», требуется по­
мощь— все в этом разрезе. Потом возник образ свето­
фора, я его вижу— горит красным, предупреждает. По­
думала о радио, сообщающем что-то об опасности,
о дорожных знаках — сначала подумала, потом пред­
ставила указатель на повороте шоссейной дороги, вос­
клицательный знак».
«маяк — строительное сооружение»
Словесный отчет. I. «Очень монументальный, высо­
кий — я совсем рядом стою с маяком. Фундамент состо­
ит из отдельных камней, щели вижу, камни определен­
ной формы не имеют, просто бесформенные. Сам маяк
железобетонный, шире у основания, уже у вершины.
Верхняя часть его только промелькнула вначале, потом
я ее выпустила из мыслей».
II. «Возник не морской маяк, а маяки, которые ста­
вят на почве геологи. Совсем другая конструкция — он
из перекрещенного железа, метров пять, не мигает, про­
сто стоит. Сразу возникло слово «архитектура». Думаю,
как он должен быть запроектирован по проекту, думаю
о материале — из чего он сделан. Были образы башни,
телевизионной вышки, очень крупных строительных со­
оружений, памятники высокие».
«маяк — механизм»
.Словесный отчет. I. «Образ связан только с людь­
ми: несколько человек при этом маяке, каждый выпол­
няет свою функцию. Я вижу внутренность маяка — ви-
 жу винтовую лестницу, по которой люди взбегают.
Один человек сидит наверху в этой будке и управляет
этим светом. Я вижу пульт, перед ним лампа, она со­
общает, что где-то что-то случилось, человек с наушни-
• ками».
II. «Очень неярко представляю маяк-автомат: я как
будто разрезала его по сечению, смутно вижу множе­
ство всяких аппаратов, они непременно функциониру­
ют. Все, что связано с электричеством. Мысль, что им
управляют. Возник образ робота. Центр, где множество
приборов, на стенах телевизоры, люди в белых хала­
тах, лампочки мигают— представила эту комнату».
Уже на примере этого протокола видно, что с изме­
нением родового обобщения у одного и того же испы­
туемого каждый раз возникает иной образ того же са­
мого объекта, в ином образном окружении, которое рас­
ширяется тоже каждый раз в ином направлении. Мож­
но выделить следующие формы влияния актуального
категориального уровня на особенности процесса сло­
весно-образного перевода: 1) изменяется тип образной
интерпретации содержания исходного объекта, что про­
является в изменении структурно-семантических харак­
теристик первичного образа; 2) изменяется форма и на­
правленность структурного анализа объекта, представ­
ленного в содержании актуализующегося понятия,
а именно: преимущественно выделяются одни детали,
другие уходят на задний план сознания, одни свойства
и качества испытуемый начинает «видеть» более выпук­
ло и отчетливо, другие в этот момент как бы угасают.
Кроме того, под влиянием вновь заданного уровня обоб­
щения мысль начинает фиксировать в предмете новые
качества и признаки, которые до этого вообще в созна­
нии не фигурировали; 3) актуальный уровень обобще­
ния задает направление активизации и конструирова­
ния образного окружения концепта, определяя как
структурные, так и динамические характеристики до­
полнительно развертывающихся фаз процесса образно­
го перевода; 4) с подключением того или иного родово­
го уровня повышается избирательность мнемо-логиче-
ских связей: иные сведения о данном объекте черпает
мысль из содержания долговременной памяти, изменя­
ется общий словесно-семантический контекст его осмыс­
ления, что, в свою очередь, сказывается на особеннос-
 тях временной развертки процессов образного перевода.
Рассмотрим подробнее некоторые формы регулиру­
ющего воздействия разнообобщенных родовых уровней
на организацию образного языка соответствующих по­
нятийных структур. Как уже отмечалось, структура
первичного локального образа в условиях симультанно­
го перевода прямо определяется особенностями акту­
ального родового обобщения. Фактически форма его
организации как бы воспроизводит смысловую струк­
туру заданного родового обобщения. Проиллюстрируем
это положение выдержками из протоколов (приводится
только та часть словесного отчета, где испытуемый
описывает свой первичный образ).
Исп. К. Н.
Типы разноуровневых сочетаний: «стадо— совокуп­
ность», «стадо — организация».
«стадо — совокупность»: «Стадо коров. Все враз­
брод, кто ходит, кто лежит».
«стадо — организация»: «Образ стада котиков. Они
находятся на берегу моря, скалы. Вожак выхо­
дит из моря и все тянутся за ним — именно
эта сцена. Я знаю, что котики ходят за вожа­
ком, у них сильные семейные связи».
Исп. Н. А.
Типы разноуровневых сочетаний: «собака — живот­
ное», «собака — живое существо», «собака — сложная
органическая система».
«собака — животное»: «Дворняжка, уши висят, бе­
лая с черными пятнами, язык высунут, просто
стоит в пространстве».
«собака — живое существо»: «Представила почему-
то на картине—:как на собаке изучают реф­
лексы по Павлову. Собака сама целая, неболь­
шой разрез, трубочка».
«собака — сложная органическая система»: «Образ
плаката. Я там не прямо вижу собаку, а от­
дельные ее части — кровеносную систему. Со­
бака даже не в разрезанном виде, только одна
схема кровеносной системы».
Исп. М. Н.
Типы разноуровневых сочетаний; «кувшин — сосуд»,
«кувшин'— произведение искусства», «кувшин — вмести­
лище». <« )
 «кувшин — сосуд»: «Коричневого цвета, узкое, очень
вытянутое горлышко, гибкая длинная ручка,
очень простой рисунок возле ручки, сам кув­
шин легкий, глиняный».
«кувшин — произведение искусства»: «Богато отде­
ланный, желтое там блестит, видимо, из золота.
На нем украшения, узоры, ручка изящно изо­
гнута, вычурной формы».
«кувшин — вместилище»: «Образ огромного кувши­
на округлой формы, раза в два даже больше,
чем во втором случае. Глиняный, нет ручек.
До горлышка наполнен водой, а те все были
пустые».
Так, на примере работы испытуемого со словом
«кувшин» отчетливо видно, что в структуре возникшего
симультанного образа (и на уровне сделанного испы­
туемым рисунка, и на уровне слойесного отчета) отра­
жены такие, например, признаки родового обобщения
«произведение искусства», как красота, изящество, яр­
кость, наличие приемов специального оформления ве­
щи. В другом случае образ несет в себе признаки родо­
вого обобщения «сосуд»: удлиненная, «бутылкообраз­
ная» форма, впечатление простоты исполнения и т. д.
Наконец, в третьем случае образ удерживает в особен­
ностях своей организации элементы содержания родо­
вого определения «вместилище»: что-то большое, даже
огромное, какое-то внутреннее пространство (поэтому в
образе отсутствует всякое внешнее оформление), воз­
можность наполняться, вмещать что-либо (кувшин в
этом образе до краев наполнен водой, которой не было
в тех кувшинах). Характерно, что во многих протоко­
лах фигурируют высказывания испытуемых типа «по­
чему-то возник совсем другой мост», «почему-то теперь
вижу только схему собаки» и т. д. Это обстоятельство
говорит о том, что процессы словесно-образного пере­
вода в определенной мере имеют бессознательный ха­
рактер.
В итоге можно сделать вывод, что особенности об­
разного перевода в разобранных случаях в целом опре­
деляются именно фактом соотношения уровней разной
степени обобщенности, актуализующихся под влиянием
исходного конкретного слова, с одной стороны, и за­
данной родовой категорией — с другой.
 Необходимо отметить, что в случаях, если испытуе­
мый не мог осуществить заданную родо-видовую коор­
динацию, не видел разницы в осмыслении, скажем, со­
баки как животного, живого существа и некоторой ор­
ганической системы (т. е. в случаях отсутствия необхо­
димых разноуровневых преобразований), образный пе­
ревод вообще не имел места или же на каждую варьи­
рующую родо-видовую зависимость стабильно возни­
кал один и тот же образ без каких-либо изменений.
Характерно, что и в словесных отчетах такие испытуе­
мые отмечали, что они не понимают, что от них требу­
ется, что, с их точки зрения, «мост как сооружение»,
«мост как конструкция», «мост как произведение искус­
ства» — это одно и то же.
Посмотрим, как меняется в процессе образного пе­
ревода направление структурного анализа представлен­
ного в содержании слова-стимула объекта под влияни­
ем актуального уровня обобщения. (Ниже в выдерж­
ках из словесных отчетов приводятся характеристики
первичных образов).
Исп. О. Л.
«нож — оружие»: «Маленький, наподобие финки,
лезвие обоюдоострое, узенький, ручка вроде
бы пластмассовая, черная. Этот нож в чьей-то
руке».
«нож — предмет домашнего обихода»: «Деревянная
ручка, большой, острое широкое лезвие. Лежит
на столе».
«нож — орудие труда»: «Типа древнего скребка —
каменный, заостренный, продолговатый, обра­
ботанный кусок камня. Вижу его движение по
шкурам».
«нож — декоративное украшение»: «Нож в чехле,
ручка разноцветная, лезвие длинное — длиннее,
чем у других ножей, старинный, так как гра­
вюра на ручке. Висит на стене на ковре».
Исп. 3. М.
«лампа — обогревательное устройство»: «Обычная
электрическая лампочка, подвешена под потол­
ком, не вижу ни шнура, ни патрона, только
светящийся футляр и конвенционные потоки,
т. е. потоки поднимающегося вверх нагретого
воздуха».
 «лампа — электроприбор»: «Обычная электрическая
лампочка, но уже висит вертикально на шнуре,
с патроном и почему-то видно ее внутренно­
сти— керамическая колодка, на которой при­
креплены шурупами контакты, вижу цоколь,
сам стеклянный баллон с усиками. Лампа не
горит. То ли предмет, то ли поперечный раз­
рез».
Действительно, уровни разной степени обобщенно­
сти по-разному «разворачивают» сознанию один и тот
же объект, избирательно «высвечивая» в нем опреде­
ленные свойства, детали, особенности и т. д. Видимо,
именно благодаря процессам образного перевода, с од­
ной стороны, и регулирующему воздействию актуаль­
ного категориального уровня обобщения — с другой,
мысль оказывается способной «вычерпывать» из содер­
жания имеющегося знания информацию, каждый раз
иным образом характеризующую исходный объект в за­
висимости от характеристик заданной понятийной свя­
зи.
Обратимся, наконец, к той части словесных отчетов
испытуемых, которая характеризует дополнительно ак­
тивизирующиеся образные системы. Анализ последних
показывает, что расширение образного окружения име­
ет отнюдь не случайный, «ассоциативный» характер.
Процесс активизации образов в этом случае явно отли­
чается избирательностью, строится в значительной мере
по принципу образных аналогий, характеризуется нали­
чием образов разной степени обобщенности и т. д. Ины­
ми словами, актуализация отдельных элементов вре­
менной развертки образного языка понятийной мысли
опять же оказывается подчиненной заданному уровню
обобщенности, следовательно, образные системы, вклю­
чающиеся в работу концепта,— это прежде всего систе­
мы регулируемые.
Представляет интерес динамика перестройки этих
образных систем. Приведем выдержки из отчетов испы­
туемых при выполнении II задания, связанного с акту­
ализацией системы дополнительных образов.
Исп. А. А.
«собака — сложная органическая система». Словес­
ный отчет: «Сначала собака обыкновенная, ее внешний
вид. Потом шерсть со шкурой сошла — мясо осталось,
 кровеносные сосуды, мышцы. Потом мясо пропало —
остался скелет, без подробностей. Подумал о различ­
ных процессах: как кровь течет, различные химические
реакции. Вижу длинные белковые молекулы, и как
сердце сокращается».
Исп. Я. А.
«нож — оружие» (до этого предъявлялось сочетание
«нож—предмет домашнего обихода»). Словесный от­
чет: «Совсем другое ощущение, чем нож как предмет
домашнего обихода. Если домашний нож представился
легким, маленьким, то нож как оружие — обязательно
с двумя сторонами, острый, тяжелый, с тяжелой ручкой.
Можно метнуть на далекое расстояние».
Здесь мы имеем последовательную перестройку до­
полнительно возникающих образов, причем общее на­
правление этой перестройки, как можно видеть, подчи­
нено заданному родовому уровню. Под влиянием акту­
ального родового обобщения на последующих фазах
процесса образного перевода происходит переструкту-
рировка образа в плане «обнажения» и обобщения его
отдельных структурных компонентов. Лишние детали
уходят и, таким образом, на первом плане оказывают­
ся структурно существенные черты объекта.
Итак, активизация образных систем, участвующих в
осуществлении межуровневых понятийных взаимодей­
ствий (в нашем случае родо-видовых) не может быть
объяснена действием механизмов ассоциативного типа.
Слова не просто «резонируют» в сознании тем или иным
образным представлением, образы не просто сопровож­
дают процесс оперирования понятийным знанием, но
выступают в качестве закономерного эффекта межуров­
невых преобразований в условиях функционирования
концептуальной структуры.

Особенности обра зной и н т е р п р е т а ц и и

лог ических отношений
Отличительной стороной процесса словесно-образно­
го перевода в структуре мышления, в том числе и в
рамках понятийной мысли является фиксация в прост­
ранственных конфигурациях той или иной степени
обобщенности различного рода связей, отношений, ха­
рактеризующих предмет размышления. Естественно
 были сформулированьГ вопросы: Как будет организо­
вываться процесс словесно-образного перевода, если в
качестве исходного предмета размышлений испытуе­
мого будет выступать само логическое отношение? Как
логическое отношение будет представлено на уровне
образного языка мысли испытуемого, какие процедуры
образного «представливания» логических отношений бу­
дет использовать испытуемый?
Испытуемому в устной форме предъявлялся ряд тер­
минов, характеризующих разного рода логические от­
ношения. В частности, в эксперименте использовались
следующие термины: общность, противопоставление,
включение, разноуровневость, доминирование, иерархия,
соподчинение, противоположение и т. д. На первом эта­
пе своей работы испытуемый давал по возможности
развернутое определение каждому типу логических от­
ношений. На втором этапе от него требовалось проил­
люстрировать существо данного логического отношения
одним или несколькими рисунками. Никаких ограниче­
ний ни на тип рисунка, ни на качество его исполнения
не накладывалось. В эксперименте участвовало 20 че­
ловек. .
Качественный анализ рисунков (всего было получено
и проанализировано 300 рисунков) позволил их рас­
классифицировать на 7 групп в зависимости от типа
образной интерпретации заданного логического отноше­
ния.
1. Отмечено появление конкретно-ассоциативных об­
разов, не имеющих отношения к содержанию заданной
логической идеи. Эти образы имеют непонятийную при­
роду, по своему происхождению не являются результа­
том движения мысли непосредственно в пространстве
концепта, воспроизводящего существо логического от­
ношения, а актуализуются на основе каких-либо слу­
чайных ассоциаций испытуемого.
2. Идея логического отношения передается за счет
актуализации конкретного предметного образа, непо­
средственно воспроизводящего (иллюстрирующего) со­
держание заданного логического отношения. Содержа­
ние логического отношения в данном случае оказыва­
ется «вплавленным» в какой-либо элемент вполне опре­
деленной предметной структуры, уровень обобщенности
образного «продукта» здесь минимален. Например, рас-
крывая на уровне рисунка отношение «йротивоположе-
ния», испытуемый М. П. изображает клавиатуру рояля,
указывая при этом, что первая клавиша противополож­
на последней. Испытуемый Т. О., работая с отношени­
ем «включение», изобразил мухомор, указав в словес­
ном отчете, что белые пятнышки на красной шляпке
гриба характеризуют факт включенности множества
элементов в единую структуру.
3. В качестве образного аналога также выступает
предметная структура, однако в данном случае пред­
метное впечатление испытуемого соотносится с содер­
жанием логического отношения опосредованно, через
некоторое символическое представление, связанное с
данным предметным образом.

ние 2
Например, свою образную интерпретацию существа
отношения «противоположности» (рис. 1) исп. П. Я. в
словесном отчете объясняет следующим образом: «По
своим проявлениям ■война и мир— противоположные
состояния. Война — атомный гриб, мир — солнце, цве­
ток, люди за руки держатся». Часто словесное объяс­
нение такого предметного символа носит весьма обоб­
щенный характер. Так, к своему рисунку (рис. 2), изо­
бражающему человеческие руки в рукопожатии, исп.
В. Ф. предпосылает такое дополнение: «Когда что-то
друг друга изменяет, не обязательно два элемента, мно­
го, они друг на друга действуют, и это действие оказы­
вает влияние на них самих».
4. Содержание логического отношения фиксируется
в виде достаточно обобщенного образа, который, с од­
ной стороны, носит явно условный характер и, с дру­
гой— сохраняет свою предметную отнесенность. Этот
тип процесса образного перевода получил у нас назва­
ние образного моделирования. Логическая идея переда­
ется, таким образом, за счет комбинации разнообоб­
щенных образных впечатлений, изоморфно воспроизво­
дящих те или иные аспекты заданного логического от­
ношения.

Рис 3 Рис L/

Например, испытуемый Я. В., иллюстрируя отноше­

ние «общности» (см. рис. 3), объясняет свой рисунок
так: «Общность — это когда у двух или нескольких эле­
ментов имеется сходство, похожесть, общее. Пусть
страны — у них есть что-то общее, их можно объеди­
нить». Исп. К. Р. в виде образной модели передает су­
щество отношения «включения», изображая разрез поч­
вы с травяным покровом, состоящей из отдельных сло­
ев (см. рис. 4).

Рис. 6, 7
 5. Актуализуется высокообобщенная образная схема,
полностью свободная от какой-либо конкретной пред­
метной отнесенности и представляющая собой некото­
рую систему взаимосвязанных, предельно обобщенных
пространственных элементов.
Исп. Д. М. передает в виде обобщенной схемы
(рис. 5) содержание отношения «доминирования». На
рис. 6, 7 испытуемые передают существо отношения
«иерархии».
6. Специфической формой образного перевода явля­
ется чувственно-эмоциональная композиция, в которой
содержание соответствующего логического отношения
передается за счет соотнесения сенсорных и эмоцио­
нальных впечатлений испытуемого.

Рис. 8.

Так, испытуемый П. П. к своему рисунку, иллю­

стрирующему отношение «случайного и существенного»
(рис. 8), дает такой словесный отчет: «Случайное —
что-то воздушное, зыбкое как студень. Неопределенная
форма, что-то типа тумана, голубое. А существенное —
большое, имеет вид куба, черное, каменное и тяжелое».
7. Наконец, отмечено появление образных знаков —
особого типа образов, отличающихся предельно обоб­
щенным, свернутым характером и строящихся на осно­
ве подключения элементов знаковой (алгебраической
символики). Например, отношение «включения» рас­
крывается на основе воспроизведения символической
записи: А е[А В ]; или же отношение «противопоставле­
ния»— на основе воспроизведения знаков « + » и «—»
и т. д.
В табл. 14 приводится степень представленности об­
разного перевода того или иного типа в общем объеме
полученных пиктограмм (в %).
 Предмет- Чувствен-
Конкрет- но-изоб- но-эмоци- Модели Схемы Условные
но-ассоци- раз. вос­ Символи­ он. компо­ знаки
ат. образы произве­ зация
зиции
дение

7,0 26,7 7,0 6,0 13,0 37,3 3,0

Как видно из табл. 14, в общем объеме образной

продукции испытуемых с большим удельным весом
представлены высокообобщенные образные структуры
типа образных схем, что, по-видимому, закономерно
связано с фактом освобожденности (в своей словесно­
логической форме) логических отношений от груза
предметных впечатлений. Однако тем более знамена­
тельна актуализация в условиях словесно-образного пе­
ревода конкретно-определенных, предметных образов
(предметно-изобразительный уровень и уровень симво­
лизации), которые также имеют понятийную природу,
поскольку обеспечивают пространственную фиксацию
существа заданного логического отношения. Почему же
в условиях воздействия весьма обобщенного, освобож­
денного от какой-либо предметной определенности сло­
весного стимула в самой структуре концепта начинает­
ся генерация предметных образов, которые «изнутри»
наращиваются на исходное логическое содержание?
Какие функции выполняет предметный образ в органи­
зации акта понятийного отражения? Не вдаваясь в об­
суждение деталей затронутых вопросов, следует тем не
менее сделать следующий вывод: особенности органи­
зации концепта характеризуются одновременной акту­
ализацией некоторой иерархии образных структур, на­
чиная с предметно-определенных образов и кончая вы­
сокообобщенными схематическими композициями.
В нашем исследовании мы также столкнулись с фак­
том особой образной логики, который был зафиксиро­
ван в работе М. В. Осориной. Действительно, можно
говорить о существовании в рамках образного языка
понятийной мысли разных форм образной логики, то
есть о закономерном характере организации процесса
словесно-образного перевода, оказывающегося незави­
симым по отношению к разным субъективным точкам
отсчета.
 Во-первых, существует логика пространственных со­
отношений и связей отдельных элементов в структуре
актуализовавшегося образа независимо от степени его
обобщенности (это может быть как соотношение пред­
метных элементов в структуре конкретного образа, так
и линий, гоеметрических форм в структуре образной
модели или схемы). По нашим данным, общие законо­
мерности пространственного упорядочивания отдель­
ных элементов в структуре образного аналога однознач­
но определяются содержанием соответствующего логи­
ческого отношения и, следовательно, оказываются ин­
вариантными по отношению к индивидуальным особен­
ностям мыслительной деятельности каждого испытуе­
мого. В качестве примера приведем образцы образной
логики на уровне пространственных связей и соотноше­
ний по различным логическим отношениям (типичные
формы образной интерпретации их содержания).
Отношение «общности»: замкнутое пространство (как
правило, в виде круга или эллипса) со множеством
элементов внутри; пространственное пересечение или
совмещение двух или нескольких элементов. Отношение
«противоположения»: в горизонтальной (очень редко —
в вертикальной) плоскости строго симметрично разво­
дятся два одинаковых элемента с обязательным вклю­
чением фактора, по отношению к которому они проти­
воположны (это может быть линия, геометрическая
фигура, предмет). Отношение «иерархии»: пространст­
венная дифференциация в рамках единой структуры
верха и низа (например, в образе лестницы), как пра­
вило, с подчеркиванием в образе различий верхнего и
нижнего элементов; противопоставление пространствен­
но малого и пространственно большого элементов. От­
ношение «разноуровневости»: вытянутый по вертикали
набор линий (линия в данном случае, видимо, фиксиру­
ет понятие «уровень»); противопоставление маленького
и большого. Отношение «противоположности»: два эле­
мента, различных по форме (или с точки зрения своего
предметного оформления, или по общей конфигурации).
Отношение «доминирования»: явное пространственное
выделение верха (структурно, цветом) в рамках единой
структуры; пространственное различение двух само­
стоятельных элементов с точки зрения больше — мень­
ше (по количеству включенных в них элементов, по
98
размерам и т. д.). Отношение «соподчинения»: тесное
пространственное совмещение двух элементов, что отра­
жает идею их принадлежности сфере действия какого-
либо общего фактора; два пространственно изолирован­
ных элемента с указанием векторов их взаимовлияния,
взаимосвязи.
Во-вторых, можно говорить о логике образной сим­
волизации. Непосредственно в самой структуре образа,
в особенностях его пространственной организации идея
логического отношения не фиксируется. Ее образный
перевод осуществляется опосредованно, через то пред­
ставление; которое символизирует данный конкретный
образ и которое, по-видимому, в отвлеченно-образной
форме также актуализуется в сознании испытуемого, хотя
в его рисунке и не обнаруживает себя. Индивидуальные
вариации в рамках образно-символической логики го­
раздо выше, нежели в случае логики пространственных
соотношений.
В-третьих, в процессах словесно-образного перевода
оказывается представленной логика чувственно-эмоцио­
нальных впечатлений. В этом случае содержание логи­
ческого отношения передается за счет достаточно зако­
номерных комбинаций цветовых или каких-либо других
сенсорных или эмоциональных переживаний испытуемо­
го. Так, отношение «противопоставления» передается с
помощью черного и белого цвета или, например, крас­
ного и зеленого; доминирующий элемент дополнительно
обозначается активным цветом ( красным или черным).
«Случайное» характеризуется' одним из испытуемых
как нечто зыбкое, голубое, а «существенное» — как не­
что большое, черное, каменное и тяжелое.
Факт закономерного упорядочивания чувственно-
эмоциональных впечатлений человека в условиях их
включения в работу понятийного мышления, с нашей
точки зрения, представляет особый интерес и нужда­
ется в дополнительном изучении. Однако уже сейчас
ясно, что активизация сенсорно-эмоциональных компо­
нентов в процессе функционирования концепта не яв­
ляется случайным ассоциативным всплеском. Появле­
ние такого рода чувственно-эмоциональных образова­
ний, по-видимому, связано с «обнажением» сенсорно­
эмоциональных составляющих понятийных структур,
которое может осуществляться в благоприятных для
этого условиях. Любопытно в этой связи замечание са­
мой М. Осориной о том, что хотя появление таких чув­
ственно-эмоциональных образов типично для всех ис­
пытуемых, тем не менее чем серьезнее относится испы­
туемый к эксперименту, чем свободнее и естественнее
он себя чувствует, тем вероятнее их появление и тем в
большем количестве они появляются. Не случайны так­
же встречающиеся в литературе факты о появлении не­
обычных сенсорно-эмоциональных переживаний у чело­
века, работающего в интенсивном режиме творческой
деятельности, который, видимо, тоже способствует «об­
нажению» обычно скрытых сенсорно-эмоциональных со­
ставляющих концептуальных структур понятийного
мышления.
Анализ полученных материалов позволяет сформу­
лировать некоторое заключение относительно специфи­
ки процесса словесно-образного перевода в «простран­
стве» понятийной мысли.
Во-первых, образные структуры, актуализующиеся
в рамках концепта, есть результат преобразований в
системе уровней разной степени обобщенности.
Во-вторых, процессы словесно-образного перевода, в
силу иерархического принципа организации концепта в
целом, могут строиться на разных уровнях обобщенно­
сти, и поэтому можно говорить о разных их формах, в
частности, образный перевод может осуществляться:
1. На уровне предметно-изобразительного воспроиз­
ведения (за счет чего в содержании понятийной мысли
оказываются представленными предметно-отнесенные, в
том числе модальные, интенсивностные и т. д. характе­
ристики объекта, существенные, и это очень важно,
именно с точки зрения актуального родового обобще­
ния) .
2. На уровне образной символизации (в этом случае
актуализовавшаяся предметная структура выполняет
функцию репрезентации сознанию какого-либо скрыто­
го аспекта объекта, который, как правило, трудно за­
фиксировать в дифференцированном вербальном ви­
д е ),— здесь мы можем говорить о явлении «символиче­
ской изобразительности» (Л. В. Уваров).
3. На уровне образного моделирования (содержание
объекта воспроизводится в виде пространственной
структуры с дополнительным выделением в рамках это-
100
го достаточно обобщенного образа предметно-ориенти­
рованных деталей, воспроизводящих в образной форме
характеристики видовой специфики исходного объекта.
Таким образом, в отличие от образной схемы, где в ос­
новном воспроизводится родовая принадлежность объ­
екта, образная модель иногда оказывается более слож­
ноорганизованным продуктом, поскольку в ней одно­
временно фиксируются как родовые, так и видовые ха­
рактеристики объекта).
4. На уровне Ьбразной схематизации (содержание
объекта оказывается представленным системой линий,
векторов, геометрических фигур, полностью освобож­
денных от предметно-ориентированных деталей).
5. На уровне чувственно-эмоциональных композиций,
в которых содержание объекта передается за счет гам­
мы сенсорных и эмоциональных впечатлений.
В-третьих, процессы словесно-образного перевода
идут под непосредственным влиянием категориальных
звеньев концепта. Так, актуальное категориальное обоб­
щение не только определяет степень обобщенности об­
разного языка понятийной мысли (и соответственно
тип процесса образного перевода), но и форму струк­
турной представленности объекта в образе. Следова­
тельно, «адресатом» влияния категориальных уровней
разной степени обобщенности оказывается не только
пространственно-временной язык концепта в целом (об­
разный перевод на уровне целостной структуры), но и
его отдельные элементы (образный перевод на уровне
отдельных свойств).
Наконец, представленные в составе концепта уровни
обобщения, заданные в словесно-категориальной фор­
ме, выступают в качестве специфического механизма,
регулирующего поступление и распределение в про­
странстве концептуальной психической структуры ин­
формации из мнемической сферы. Избирательная акти­
визация содержания долговременной памяти в условиях
функционирования понятийных структур связана, по-
видимому, с перераспределением информации в процес­
се движения мысли по уровням разной степени обоб­
щенности. В итоге обеспечивается возможность анали­
за объекта каждый раз в ином семантическом контек­
сте, что неизбежно находит свое отражение на особен­
ностях процесса образного перевода.
 § 3. Когнитивный состав процесса
функционирования концепта

Трактовка понятийного мышления как высшего

уровня интеллектуальной деятельности необходимо, на
наш взгляд, приводит к анализу данного психического
процесса как интегрального эффекта познавательного
развития субъекта. Соответственно в этой форме позна­
вательной деятельности должны быть представлены в
«снятом» виде все «нижележащие» (по онтогенетиче- 1
скому возрасту и степени сложности своей организа- j
ции) когнитивные активности. В этой связи представ­
ляет интерес один из аспектов проблемы «психического
материала» понятийного мышления, связанный с харак­
теристиками когнитивного состава этого вида психиче­
ской деятельности.
Задача настоящего раздела исследований заключа­
лась в выявлении и разведении с помощью ряда экспе­
риментальных процедур различных типов когнитивных
активностей, которые, будучи органично слиты в реаль­
ном акте понятийного отражения, образуют его когни­
тивный состав.
Процесс функционирования концептуальной струк­
туры, на наш взгляд, обеспечивается включением сле­
дующих видов когнитивных активностей, каждая из
которых, в свою очередь, может быть описана несколь­
кими показателями.
I. Процессы вербализации семантики концепта:
1) общая семантическая активность концепта; 2) про­
дуктивность его семантических связей; 3) степень диф­
ференциации на вербальном уровне видовых и родовых
отличий объекта; 4) степень разноуровневости семан­
тического пространства концепта.
И. Процессы словесно-образного перевода: 1) харак­
теристики симультанного перевода; 2) характеристики
спонтанного перевода (особенности временной разверт­
ки образного языка соответствующего концепта); 3) ха­
рактеристики координированного перевода (подробнее
об этих сторонах процесса образного перевода см. с. 77);
4) динамичность образного языка концепта.
III. Процессы активизации чувственно-эмоциональ­
ных включений: степень представленности в структуре
концепта эмоционально-оценочных впечатлений субъек-
102
та; пространственно-временных впечатлений; сенсорных
впечатлений.
. IV. Операционально-логические процессы: 1) эф­
фективность видо-видовых преобразований в условиях
поиска видовых аналогов заданного объекта; 2) эффек­
тивность родо-видовых преобразований в условиях по­
иска категориальных обобщений заданного объекта.
V. Мнемическая активность концепта: 1) объем свя­
зей данного концепта с системой знаний и опыта субъ­
екта; 2) степень сложности его мнестических связей.
VI. Аттенционные характеристики работы концепта:
1) степень избирательности актуализации семантиче­
ских связей в условиях непроизвольной регуляции^;
2) степень их избирательности в условиях произвольной
регуляции.
Следует отметить, что названные выше формы ког­
нитивных активностей описывают разные стороны кон­
цептуальной структуры. Например, когнитивные про­
цессы, связанные с актуализацией- семантического со­
держания концепта, процессы словесно-образного пере­
вода и включения чувственно-эмоциональных впечатле­
ний характеризуют особенности строения концепта,
представляя собой структурный аспект актуализовавше-
гося в психике субъекта понятия. С другой стороны, ак­
тивность видо-видовых и родо-видовых преобразований,
особенности мнестических связей и регуляторных воз­
можностей характеризуют уже моменты функциониро­
вания концепта, определяя, следовательно, операцио­
нально-динамические аспекты соответствующего поня­
тия.
В качестве объекта исследования были взяты от­
дельные понятийные структуры, актуализующиеся у ис­
пытуемых в условиях работы с содержанием терминов
«болезнь» и «почва». Для изучения их понятийного со­
става использовалась комплексная методика, включав­
шая 8 заданий (методических процедур).
1. Задание на свободное словесное ассоциирование
по отношению к содержанию исходного слова-стимула.
Количество названных испытуемым за 1 минуту слов
позволяло косвенно судить об уровне семантической
активности концепта (объем возбужденных данной кон­
цептуальной структурой семантических связей), степень
аналитичности и обобщенности свободных вербальных
 ассоциаций, оцениваемых в баллах, — о продуктивно­
сти семантического фонда концепта, степень избира­
тельности актуализовавшихся словесных ассоциаций
(отношение числа слов, связанных с содержанием за­
данного объекта, к числу слов, случайных по отноше­
нию к нему)— о характере непроизвольной регуляции
процесса вербализации семантических связей.
2. Задание на построение дефиниции заданного объ­
екта, предполагающее актуализацию некоторого набо­
ра терминов-признаков на основе вербализации видо­
вых и, родовых отличий объекта.
3. Задание «Условный собеседник» (см. описание
этой методической процедуры на с. 58). Это задание
позволяло составить представление об особенностях
меры понимания исходного объекта и, следовательно,
о степени разноуровневости соответствующей концепту­
альной структуры, которая оценивалась двумя показа­
телями: а) объемом меры понимания (количество акту­
ализовавшихся семантических уровней); б) продуктив­
ностью меры понимания (содержание каждого назван­
ного испытуемым в процессе объяснения слова оцени­
валось в баллах в зависимости от того, какой аспект
объекта описывался: 0 баллов — предметно-ситуацион­
ные или общесмысловые впечатления ассоциативного
типа; 1 балл — выделение его свойств, деталей, особен­
ностей; 2 балла — использование видовых аналогий и
родовых обобщений). Кроме того, продуктивность пред­
ложенного испытуемым «объяснения» заданного объек­
та позволяла оценить эффективность работы механиз­
мов произвольной регуляции его познавательной дея­
тельности, поскольку здесь имели место сознательный
отбор и избирательная вербализация информации в со­
ответствии со сформулированной в инструкции задачей.
4. Задание на видо-видовые преобразования (на­
званные виды оценивались в баллах с точки зрения их
количества и степени сложности выделенного критерия
сходства).
5. Задание на родо-видовые преобразования (в баллах
оценивалось количество и степень сложности названных
категориальных обобщений).
6. Модифицированный вариант пиктографической
методики (см. ее описание на с. 75), позволяющий су-
104
дить о разных сторонах процесса словесно-образного
перевода.
7. Модифицированный вариант методики семантиче­
ского дифференциала, 35 шкал которого обеспечивали
фиксацию эмоционально-оценочных (в рамках пар при­
знаков «активный — пассивный», «приятный — отврати­
тельный», «нежный — грубый» и т. д.), пространственно-
временных («круглый — угловатый», «высокий — низ­
кий», «маленький — большой» и т. д.) и сенсорных
(«мягкий — твердый», «яркий — блеклый», «тихий —
громкий» и т. д.) впечатлений испытуемого в связи с
анализом содержания двух заданных слов-стимулов по
7 графам. В итоге оказалось возможным описать акту-
ализовавшуюся концептуальную структуру следующими
показателями: а) количество выборов в графе «О», сви­
детельствовавших о степени отсутствия чувственно-эмо­
циональных впечатлений в условиях работы соответст­
вующего концепта; б) количество выборов в графах
«слабо — средне», свидетельствовавших о выражен­
ности степени участия чувственно-эмоциональных впе­
чатлений в процессе осмысления заданного объекта;
в) количество выборов в графе «сильно», свидетельство­
вавших о чрезмерной включенности чувственно-эмоцио­
нальных впечатлений. Кроме того, нас интересовало,
какую роль в процессе функционирования концепта иг­
рает каждый тип чувственно-эмоциональных впечатле­
ний испытуемого, поэтому в графе «О» было отдельно
подсчитано количество эмоционально-оценочных, про­
странственно-временных и сенсорных «отказов».
8. Задание «Формулировка проблем». Испытуемый
по инструкции выступает в качестве исследователя, за­
данный в содержании слова-стимула объект — в каче­
стве предмета исследования. Испытуемый должен сфор­
мулировать ряд проблем, которые, по его мнению, воз­
никают в связи с соответствующим объектом (в нашем
случае с такими объектами, как «почва» и «болезнь»).
Время на выполнение этого задания, в условиях кото­
рого испытуемому приходилось вспоминать самые раз­
ные сведения, не ограничивалось. В качестве показате­
ля мнемической активности соответствующих концепту­
альных структур рассматривались следующие показа­
тели: а) количество сформулированных испытуемым
проблем; б) сложность этих проблем (в баллах); в) ин-
деке сложности каждой сформулированной проблемы
(показатель, полученный при делении суммы баллов за
сложность всех проблем, на общее количество сформу­
лированных испытуемым проблем).
Использованная комплексная методика позволила
количественно оценить познавательную деятельность
каждого испытуемого, анализируемую по средним по­
казателям его работы с двумя словами-стимулами.
В итоге когнитивная развертка понятийной мысли каж­
дого испытуемого была описана с помощью 28 показа­
телей, каждый из которых фиксировал те или иные сто­
роны особенностей организации и функционирования
соответствующих концептуальных структур. Кроме то­
го, подсчитывался суммарный показатель, характеризу­
ющий степень когнитивной интегрированности понятий­
ных структур каждого испытуемого (суммировались
балловые оценки продуктивности всех основных видов
когнитивных составляющих).
Поскольку задачей исследования являлось не толь­
ко вычленение отдельных когнитивных составляющих
понятийной мысли, но и подтверждение тезиса об орга­
нической взаимосвязи и взаимозависимости всех видов
когнитивных активностей в рамках концептуальной
структуры, рассматриваемой как интегральное интел­
лектуальное образование, все полученные показатели
были подвергнуты корреляционному анализу (по Спир­
мену). Полученная корреляционная матрица позволяла
судить о степени зависимости указанных выше когни­
тивных процессов и, следовательно, о выраженности
эффекта когнитивной интеграции на уровне понятийной
мысли в целом. Число испытуемых по данному экспе­
рименту составило 40 человек.
Остановимся на анализе связей различных сторон
процессов вербализации семантики концептуальной пси­
хической структуры с другими формами когнитивных
активностей, характеризующих когнитивный состав про­
цесса функционирования концепта.
Семантическую активность концепта следует рас­
сматривать как его информационно-емкостную характе­
ристику, определяющую в итоге общую активность этой
познавательной структуры. Высокий показатель семан­
тической активности говорит о том, что данная концеп
туальная структура имеет большое число связей с дру-
106
гими семантическими единицами сознания, легко вклю­
чает достаточно длинные семантические цепи и т. д.
Этот показатель имеет тесную положительную связь
с характеристиками мнемического потенциала концеп­
та. В частности, чем больше актуализуется семантиче­
ских связей в условиях свободного ассоциирования, тем
больше проблем формулирует испытуемый в связи с
объектом, представленным в содержании заданного
слова (г=0,375*) 5 и тем выше их сложность
(г = 0,440 **). Высокая семантическая активность кон­
цептуальной структуры, судя по нашим данным, влияет
и на характеристики ее операциональной готовности:
чем выше показатель общей семантической активности,
тем выше продуктивность разноуровневых преобразова­
ний в плане поиска разнообобщенных родовых определе­
ний объекта (г = 0,373 *). Наконец, семантическая ак­
тивность концепта обнаружила значимую связь с сум­
марным показателем общей когнитивной интегрирован­
ности понятийных структур (г= 0,296*).
Следующий показатель процессов вербализации (их
качественный аспект) — продуктивность актуализую-
щихся в условиях свободного словесного ассоциирова­
ния семантических связей, которая оценивалась в бал­
лах в зависимости от степени аналитичности связей
(по количеству выделенных свойств, признаков, дета­
лей представленного в содержании слов-стимулов объ­
екта) и их иерархизованности (по количеству назван­
ных в ассоциативном ряду видовых аналогов и катего­
риальных обобщений). По этому показателю можно су­
дить о том, в какой мере семантические сети данного
концепта дифференцированны и доступны операцио­
нальной регуляции. Этот показатель дал значимые по­
ложительные связи с основными видами когнитивных
активностей: с показателем продуктивности меры пони­
мания (качественный индикатор степени разноуровнево-
сти концепта), с показателями операционально-логиче­
ских процессов, со всеми характеристиками процесса
словесно-образного перевода, с показателями эффектив-

5 Здесь и далее в тексте в скобках приводится показатель ве­

личины коэффициента корреляции анализируемых показателей. Ес­
ли соответствующая цифра приводится с одной звездочкой, уро­
вень значимости равен 0,05, если с двумя— 0,01, если с тремя —
0 , 001 .
ности непроизвольной и произвольной избирательности,
с одной из характеристик мнемического потенциала
концепта (показатель сложности проблем) и, наконец,
со степенью участия в работе концепта чувственно-эмо­
циональных впечатлений (все корреляции значимы,
большинство — на 0,01-м уровне).
Продуктивность формулирования определений (про­
цесс вербализации видовых и родовых отличий объекта)
дает высокозначимые положительные связи практиче­
ски со всеми видами когнитивной активности: с продук­
тивной характеристикой разноуровневости (г = 0,393 *),
с продуктивностью спонтанного образного перевода
(г = 0,318*), координированного перевода (г =
= 0,600 ***), динамичностью образного языка концеп­
та (г = 0,480 **), степенью участия чувственно-эмоцио­
нальных впечатлений (г = 0,322 *), количеством сен­
сорных «отказов» (г = —0,277 *), эффективностью родо­
видовых преобразований (г=0,571 ***), всеми показа­
телями мнемического потенциала концепта (г =
= 0,412**, 0,457**, 0,315*), показателем непроизволь­
ной избирательности процесса воспроизведения семан­
тических связей (г = 0,407 **).
Важное место в когнитивном составе акта понятий­
ного отражения, судя по количеству и величине полу­
ченных коэффициентов корреляции, занимают процес­
сы, обеспечивающие такую характеристику концепта,
как разноуровневость. Разноуровневость (как мера по­
нимания) может быть описана количественно — с точки
зрения числа актуализующихся в условиях работы кон­
цепта разнообобщенных семантических уровней, и каче­
ственно — с точки зрения их продуктивности. Количе­
ственная характеристика разноуровневости значимо
коррелирует с количеством свободных словесных ассо­
циаций (г = 0,403 **) и дает чрезвычайно тесные связи
со всеми показателями мнемической активности кон­
цепта (г = 0,601 ***, 0,642 ***, 0,438 **). Это обстоя­
тельство говорит о том, что, по-видимому, семантиче­
ская активность концепта действительно выступает в
качестве фона, на котором «протариваются» траекто­
рии отношений общности различных признаков и харак­
теристики которого оказывают влияние на особенности
их «горизонтальной» и «вертикальной» развертки в пси­
хическом пространстве концепта. Любопытно однако,
108
что в отличие от показателя общей семантической ак­
тивности концепта количественная характеристика раз­
ноуровневое™ дала дополнительно связи с одной из ха­
рактеристик процесса словесно-образного перевода (г =
.= 0,317*) и с количеством отказов на сенсорных шка­
лах семантического дифференциала (г = —0,358 *). По­
скольку выделение и соотнесение разнообобщенных
признаков в ситуации объяснения (сравнительно с про­
цессом свободного словесного ассоциирования) пред­
полагает более активное включение механизмов регу­
ляции собственно понятийного типа, следовательно, бо­
лее активной работы концепта, то в этом случае и ока­
зались более «задействованными» образные и сенсор­
ные его компоненты.
Характеристика разноуровневости концепта с точки
зрения продуктивности, сравнительно с ее количествен­
ной характеристикой, более тесно связана с продуктив­
ностью семантических связей концепта, со всеми, без
исключения, характеристиками словесно-образного пе­
ревода, с продуктивностью операционально-логических
процессов, с эффективностью непроизвольной избира­
тельности (все связи значимы на 0,01 и 0,001-м уров­
нях). В то же время, в отличие от количественной ха­
рактеристики разноуровневости, этот показатель не
связан ни с показателем общей семантической активно­
сти концепта, ни с показателями мнемического потен­
циала концепта. По-видимому, информационно-емкост­
ные (количественные) и собственно продуктивные ас­
пекты функционирования понятийной мысли, будучи
связанными в структуре акта понятийного отражения,
тем не менее выступают в качестве достаточно обособ­
ленных ее когнитивных характеристик.
Существенное значение в плане анализа когнитив­
ного состава концепта имеют процессы словесно-образ­
ного перевода. Судя по характеру и величине связей
показателей всех сторон организации этого процесса,
данная когнитивная составляющая выступает в качест­
ве одной из наиболее интегративных характеристик по­
нятийных структур. Интересно, что продуктивность про­
цесса образного перевода связана как с «верхними»
ярусами концепта (эффективностью операционально­
логических процессов, процедуры построения дефини­
ции и других сторон процесса вербализации семантики
концепта), так и с его «нижними» ярусами (степенью
внедренности в концептуальную структуру чувственно­
эмоциональных впечатлений).
Продуктивность словесно-образного перевода, в ча­
стности, значимо связана с эффективностью операцио­
нальных преобразований в системе родо-видовых уров­
ней ( г — 0,628***). Эта связь тем более знаменатель­
на, что в качестве критерия продуктивности образного
языка рассматривалась, степень обобщенности образно­
го продукта понятийной мысли. Иными словами, чем
более дифференцированы и иерархизированы в концеп­
те его видовые и родовые слои, тем более разноуровне­
выми оказываются и процессы словесно-образного пе­
ревода, тем более вероятна актуализация в системе об­
разного языка понятийной мысли, наряду с предметны­
ми образами высокообобщенных образных структур
(образов-моделей, образов-схем).
Особый интерес представляет вопрос о природе и
назначении такого элемента в когнитивном составе кон­
цепта, как чувственно-эмоциональные включения. Суще­
ствование познавательной и эмоциональной активнос­
тей как относительно самостоятельных форм психиче­
ской деятельности, конечно же, не вызывает сомнений.
Однако основная линия психического развития субъек­
та, связанная, в частности, с процессами координации и
интеграции различных психических процессов, застав­
ляет исследователей говорить о психических.образова­
ниях, «кентаврообразных» по своей природе и по сво­
ему функциональному назначению. Например, эмоции-
эвристики, которые являясь эмоциональным пережива­
нием, но будучи включенными в структуру мыслитель­
ного акта, начинают выполнять когнитивные функции,
структурируя зону поиска, фиксируя разновероятные
характеристики проблемной ситуации и т. д. Или обна­
руженные М. В. Осориной в условиях работы понятий­
ной мысли чувственно-эмоциональные образы: несмот­
ря на явную эмоциональную окраску и слитость этих
образов с субъективными состояниями испытуемого,
они тем не менее воспроизводят определенные характе­
ристики объектов.
Если обратиться к анализу истоков познавательной
активности, то оказывается, что слово с самого начала
ПО
своего формирования как сигнала связано с комплек­
сом двигательных, сенсорных и эмоциональных впечат­
лений ребенка (М. М. Кольцова). Есть основания счи­
тать, что сенсорно-эмоциональные компоненты процес­
са употребления слова в последующем в трансформиро­
ванном и, видимо, редуцированном виде оказываются
представленными и в процессах формирования понятий­
ных обобщений. По всей вероятности, в силу каких-то
трудно объяснимых пока причин интеллектуальное раз­
витие некоторых людей идет таким образом, что в со­
ставе их понятийного мышления с максимальным удель­
ным весом оказываются представленными именно сен­
сорные образы. Например, особенности мышления Эйн­
штейна, Сеченова, которые, по их словам, «мыслили
ощущениями», становятся понятными с учетом интег­
ральной природы понятийной мысли и возможности ин­
дивидуального варьирования типов организации ее ког­
нитивных составляющих.
По нашим данным, показатель участия чувственно­
эмоциональных впечатлений (количество выборов по
всем 35 шкалам в графах «слабо — средне») имеет
значимые положительные связи со всеми основными
формами когнитивной активности в структуре концеп­
та, за исключением показателей непроизвольной и про­
извольной избирательности процесса воспроизведения
семантических связей. В свою очередь, чем больше по­
казатель, свидетельствующий об отсутствии чувственно­
эмоциональных включений в составе актуализующихся
у испытуемых концептов (количество выборов в графе
«О»), тем менее эффективно идет поиск родовых обоб­
щений (г = —0,414 **), тем меньшее количество проб­
лем формулируют эти испытуемые (г = —0,411**) и
тем меньше их сложность (г = —0,501 **). Любопытно,
что наиболее значимыми типами чувственно-эмоцио­
нальных включений, судя по количеству полученных ко­
эффициентов корреляций, являются сенсорные впечат­
ления (зрительные, тактильно-осязательные, слуховые,
температурные и т. д.). Испытуемые, у которых оцени­
ваемые по семантическому дифференциалу понятия не
вызывают достаточной гаммы сенсорных переживаний,
отличаются низкой продуктивностью всех основных ви­
дов познавательной деятельности в условиях когнитив­
ной развертки концептов, у них в значительно меньшей
мере выражен эффект общей интегрированности поня­
тийных структур (г = —0,526 ***).
В нашем исследовании обнаруживает себя еще одна
деталь: если чувственно-эмоциональные впечатления
оказываются представленными в концептуальных струк­
турах с чрезмерным удельным весом, это начинает от­
рицательно сказываться на других ее когнитивных со­
ставляющих. Так, были выделены три группы испытуе­
мых с крайними показателями степени включенности
чувственно-эмоциональных впечатлений в работу поня­
тийной мысли: I группа — испытуемые с максимальны­
ми показателями, свидетельствующими об отсутствии
у них чувственно-эмоциональных переживаний в связи
с анализом содержания актуализовавшихся понятий
(7 человек); II группа — испытуемые с максимальными
показателями, свидетельствующими о средней степени
включенности чувственно-эмоциональных впечатлений
(11 человек); III группа — испытуемые с максимальны­
ми показателями, свидетельствующими о чрезмерной
выраженности чувственно-эмоциональных включений в
составе их понятийных структур (7 человек). Для каж­
дой группы подсчитывалась средняя величина суммар­
ного показателя общей когнитивной интегрированности
понятийных структур, в качестве которого рассматри­
вался суммарный балл продуктивности всех основных
видов когнитивных составляющих концепта. В итоге
получены следующие данные: для I группы этот пока­
затель равен 34,4 балла, для II группы — 67,3 балла,
для III—29,9 балла. Обнаруженная тенденция позволяет
высказать предположение, что, по-видимому, эмоциональ­
но-чувственные компоненты концепта принимают участие
в регуляции его энергетического потенциала, и их отсут­
ствие или чрезмерная представленность задают понятий­
ной мысли энергетический режим работы в рамках кри­
волинейных закономерностей, описываемых законом
Йеркса-Додсона.
Значительное место в ряду операционально-логиче­
ских процессов, характеризующих работу концептуаль­
ной структуры, занимают преобразования в системе раз­
нообобщенных уровней, в частности, установление видо­
видовых и родо-видовых зависимостей. Так, эффектив­
ность видо-видовых координаций (поиск видовых анало­
гов по отношению к объектам-стимулам «болезнь» и
«почва» дает чрезвычайно высокие и развернутые по­
ложительные связи со всеми видами когнитивных со­
ставляющих: с продуктивностью семантических свя­
зей, сложностью симультанного образного перевода,
динамичностью образного языка концепта, показате­
лем общей продуктивности процессов словесно-об­
разного перевода, эффективностью непроизвольной
регуляции (эти связи значимы на уровне 0,001),
с продуктивными характеристиками разноуровневое™
концепта, характеристиками спонтанного образного пе­
ревода, степенью участия в работе концептуальной
структуры чувственно-эмоциональных впечатлений, с
общей мнемической активностью концепта и с эффек­
тивностью поиска родовых обобщений (уровень значи­
мости этих связей — 0,01). На 0,05-м уровне обнару­
жены положительные связи с продуктивностью дефи­
ниции, количественной характеристикой разноуровнево-
сти; отсутствие в составе соответствующих концептов
эмоционально-оценочных и сенсорных впечатлений от­
рицательно коррелирует с рассматриваемым показате­
лем эффективности видо-видовых координаций.
Еще более развернутую систему корреляционных
зависимостей высокой значимости дает показатель эф­
фективности процесса поиска родовых обобщений.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что
в основе видо-видовых и родо-видовых преобразований
лежат, по-видимому, разные типы когнитивного обеспе­
чения. Так, на основании полученных корреляционных
зависимостей можно судить о том, что эффективность
процедуры поиска аналогий в наибольшей степени свя­
зана со всеми аспектами процессов словесно-образного
перевода и выраженностью механизмов непроизвольной
регуляции семантических связей концепта. В свою оче­
редь, на эффективность процедуры поиска родовых
обобщений (родо-видовых преобразований) «работают»,
в первую очередь, общая мнемическая активность кон­
цепта и, что наиболее любопытно, степень включенно­
сти в работу концепта чувственно-эмоциональных впе­
чатлений (из 6 показателей когнитивной активности
этого типа с продуктивностью поиска родовых обобще­
ний 2 показателя связаны на 0,001-м уровне значимо­
сти и 3 — на 0,01-м уровне значимости). Этот факт, ви­
димо, можно объяснить следующим образом: чем более
 разведены разнообобщенные уровни в пространстве по­
нятийной мысли, тем большим энергетическим запасом
должна обладать данная концептуальная структура,
чтобы поддерживать этот свой разноуровневый потен­
циал. Еще ранее нами было высказано предположение,
что именно чувственно-эмоциональные включения име­
ют наиболее непосредственное отношение к регуляции
энергетического «тонуса» понятийной мысли.
Вышеприведенные данные подтверждают положение
Л. М. Беккера о том, что разведенность и соотнесен­
ность уровней разной степени обобщенности являются
центральной характеристикой концепта как частного
вида познавательных структур. С точки зрения нашего
исследования, важным представляется вывод о том, что
чем более выражена разноуровневость концептуальной
структуры в плане возможности инвариантного "соотне­
сения разнообобщенных признаков, тем более разнооб­
разен ее когнитивный состав и тем более «плотно»
взаимосвязаны отдельные ее когнитивные составляю­
щие, тем, следовательно, в большей степени концепту­
альные структуры выступают в качестве интегрального
эффекта интеллектуального развития субъекта.
Когнитивные свойства концепта, характеризующие
эту познавательную структуру в специфической функ­
ции хранения и воспроизведения информации, условно
были названы его мнемическим потенциалом. По суще­
ству, это емкостная характеристика концептуальной
структуры как «информационного насоса». Не "случай­
но данный тип когнитивной активности дает высокие
положительные связи с показателем общей семантиче­
ской активности концепта (по количеству проблем —
г = 0,375 *, по степени их сложности г = 0,440 **),
а также с количественными характеристиками разно-
уровневости концепта (г = 0,601 ***, 0,642 ***). Инте­
ресно, что мнемическая активность концепта по всем
своим трем показателям обнаружила чрезвычайно тес­
ные связи с большинством показателей включенности в
концептуальную структуру чувственно-эмоциональных
впечатлений. Например, степень сложности формулируе­
мых испытуемых проблем относительно заданного объ­
екта связана отрицательно с общим количеством отка­
зов по семантическому дифференциалу (г = —0,501 **),
положительно — с количеством выборов в графах «сла-
114
бо — средне» (г — 0,645 ***), отрицательно — с коли­
чеством эмоционально-оценочных отказов (г =
= —0,531 ***), пространственно-временных и сенсорных
отказов (г = —0,438 * и —0,623 *** соответственно) и
положительно — с общим объемом чувственно-эмоцио­
нальных включений в целом (г = 0,312 *).
Все три показателя мнемической активности концеп­
та дают значимые положительные связи с основными
характеристиками процесса словесно-образного перево­
да, что говорит о той большой роли, которую в процес­
сах сохранения и воспроизведения информации игра­
ют, по-видимому, образные коды. И количество, и слож­
ность проблем, и индекс сложности каждой сформули­
рованной проблемы значимо связаны с показателем
эффективности родо-видовых преобразований (соответ­
ствующие коэффициенты корреляции значимы на
0,01-м уровне и равны 0,555, 0,703 и 0,588). Иными
словами, чем выше операциональные возможности кон­
цепта по инвариантному соотнесению разнообобщен­
ных признаков, тем оптимальнее эта психическая струк­
тура функционирует как механизм хранения и воспро­
изведения информации (выше объем его семантических
запасов, они более структурированы, операционально
регулируемы и т. д.). Характерно, что ни один из по­
казателей мнемического потенциала концепта не дал
значимых связей с показателями непроизвольной и про­
извольной избирательности процесса актуализации се­
мантических связей. И здесь, следовательно, мы стал­
киваемся с фактом разведения информационной и ре­
гуляторной возможностей концептуальной психической
структуры.
Обратимся, наконец, к последнему изученному в дан­
ном исследовании элементу когнитивного состава про­
цесса функционирования концепта, а именно к характе­
ристикам непроизвольной и произвольной регуляции
процессов вербализации семантических связей в про­
странстве концептуальной структуры. Анализировалась
степень избирательности процессов актуализации се­
мантических связей концептов в условиях работы испы­
туемых с содержанием слов-стимулов «болезнь» и
«почва» (в условиях свободного словесного ассоцииро­
вания — показатель непроизвольной избирательности;
в условиях объяснения испытуемым своему условному
собеседнику существа заданных объектов — показатель
произвольной избирательности). Показатель непроиз­
вольной регуляции оказался связанным с показателем
полноты даваемой дефиниции (г=0,407 * ) , со все­
ми характеристиками процесса словесно-образного пе­
ревода (коэффициенты корреляции соответственно рав­
ны 0,453 **, 0,469 **, 0,410 **, 0,588 ***), с продуктивно­
стью видо-видовых преобразований (г = 0,560 ***).
Показатель произвольной регуляции коррелирует с те­
ми же показателями, правда, несколько в меньшей ме­
ре он оказывается связанным с продуктивностью видо­
видовых преобразований (г = 0,417**) и, в отличие от
показателя непроизвольной регуляции, дополнительно
связан с продуктивностью поиска родовых обобщений
(г = 0,335 *) и индексом сложности каждой сформули­
рованной проблемы (г = 0,307 *). В свою очередь, оба
эти показателя значимо связаны между собой (г =
= 0,570 ***).
Итак, основные функциональные образования, акту-
ализующиеся в условиях работы концептуальной струк­
туры и рассматриваемые нами в качестве ее когнитив­
ных составляющих, оказываются органично, и в то же
время избирательно взаимосвязанными: низкий уровень
развития одной формы когнитивной активности или ее
выпадение влекут за собой снижение других форм ког­
нитивных активностей и, как следствие, — меньшую вы­
раженность эффекта когнитивной интеграции соответст­
вующих понятийных структур. Понятийная мысль, та­
ким образом; не является локальной психической функ­
цией, поскольку акт понятийного отражения обеспечива­
ется целым комплексом взаимосвязанных когнитивных
активностей. В построении концепта, по нашим данным,
принимают участие различные виды когнитивных про­
цессов. Следовательно, чем в большей степени концеп­
туальная психическая структура выступает как эффект
интеграции интеллектуального развития субъекта (то
есть чем полнее ее когнитивный состав и чем более вза­
имосвязаны различные ее когнитивные составляющие),
тем продуктивнее она функционирует в качестве позна­
вательного механизма.
 ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ПРОЦЕССОВ МЕЖПОНЯТИЙНЫХ
ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ

§ 1. Особенности организации меры общности

конкретных понятий

Л. С. Выготский неоднократно подчеркивал, что ана­

лиз природы отдельной понятийной структуры невоз­
можен без учета природы тех психологических меха­
низмов, которые лежат в основе процессов межпонятий­
ных взаимодействий. Рассматривая системность (связ­
ность) в качестве важнейшей черты понятийного по­
знания, Л. С. Выготский выделял такую центральную,
с его точки зрения, характеристику понятия, как мера
общности. Ранее мы уже отмечали, что, используя тер­
мин «понятие» в достаточно широком смысловом кон­
тексте, Выготский в рамках конкретного исследования
тем не менее различал разные аспекты понятия. Так,
понятие для него — это и специфическая структура
обобщения с характерной иерархической организацией
и, как он пишет, «акт мышления в собственном смысле
слова», описываемый определенным кругом возможных
в пределах данной познавательной структуры опера­
ций, это, наконец, и специфическая форма «пережива­
ния», сознания понятия. Выготский утверждал, что это,
хотя и взаимосвязанные, по однако же относительно
обособленные стороны того целостного психического
феномена, который мы называем понятием. Так, он ука­
зывал, что строение обобщения в качестве самостоя­
тельного фактора определяет операциональные возмож­
ности мышления или же что «...наличие понятия и со­
знание этого понятия не совпадают ни в смысле момен­
та своего появления, ни в смысле своего функциониро­
вания» *. Поскольку Выготского интересовала природа1

1 Выготский Л. С. Избр. психолог, исследования. М., 1956,

с. 205.
понятия в целом, то основное свое внимание он сосре­
доточил на изучении такого универсального свойства по­
нятия, как мера общности. Действительно, мера общно­
сти — это и характеристика строения данной формы
обобщения, и характеристика типа операциональной го­
товности понятийной мысли, и характеристика меры
понимания человеком соответствующего события.
Итак, мера общности понятия, по Выготскому, — это
место данного понятия в системе других понятий, оп­
ределяемое его «долготой» (степень представленности в
данном понятии единства конкретного и абстрактного,
или степень его обобщенности, характеризующая поло­
жение этого понятия на «вертикальной оси» знания
между крайне наглядной и крайне отвлеченной мыслью
об объекте) и «широтой» (характеристика отношения
данного понятия к объекту, точка приложения его к оп­
ределенному пункту предметной действительности).
Долгота и широта понятия, по Выготскому, вместе
должны дать исчерпывающее представление о природе
понятийной структуры с точки зрения двух важнейших
моментов — заключенного в этой познавательной струк­
туре акта мысли и представленного в ней предмета.
В сознании, таким образом, каждое понятие представ­
лено как фигура на фоне соответствующих ему отноше­
ний общности, то есть в системе связей как с соподчи­
ненными, так и с высшими и низшими по степени общ­
ности понятиями. Выготский полагает, что мера общно­
сти является «...первым и исходным моментом в любом
функционировании любого понятия, так же как и в пе­
реживании понятия»2, ибо мера общности с функцио­
нальной стороны определяет всю совокупность возмож­
ных операций мысли.
В данном разделе работы нас интересовал вопрос
о психологическом смысле меры общности понятия с
учетом того момента, что, с одной стороны, как и гово­
рит Выготский, мера общности понятия определяется
системой связей данного понятия с другими понятиями,
но, с другой стороны, оказывается, по-видимому, в зна­
чительной мере обусловленной особенностями органи­
зации соответствующей концептуальной структуры,

2 Там же, с. 300.

118
характеризующей собой аспект строения актуализовав-
шегося исходного понятия. Далее в тексте термин «по­
нятие» будет употребляться в его собирательном значе­
нии в качестве констатации факта развертывания в
психике испытуемого познавательной реакции понятий­
ного типа.
Суть разработанной нами методической процедуры
заключалась в следующем. Испытуемому в устной фор­
ме последовательно предъявлялось 10—12 достаточно
простых конкретных слов. Предварительно в инструк­
ции он получал следующего рода задание: в течение
двух минут испытуемый должен был отыскать и на­
звать как можно больше других конкретных объектов
или явлений, по критерию видового сходства аналогич­
ных в том или ином отношении объекту или явлению,
представленному в содержании исходного слова-стиму­
ла. Кроме того, подбирая сходную видовую информа­
цию, испытуемый должен был называть все те сведения,
которые актуализовывались у него в сознании по ходу
поиска и были в какой-то мере, по его мнению, связаны
с исходным конкретным понятием. Таким обра­
зом, мы получали содержательную развертку меры
общности каждого конкретного понятия, позволяющую
судить, с одной стороны, об особенностях активизации
семантических составляющих концепта и, с другой сто­
роны, о характере включенности данного понятия в сис­
тему связей с другими понятиями. Закончив работу с
каждым словом, испытуемый в форме словесного отче­
та объяснял, по какому типу связано содержание каж­
дого названного им слова с заданным объектом.
Основные показатели по этой экспериментальной се­
рии: 1) типы ответов испытуемых, выделенные на осно­
ве качественого анализа протоколов; 2) время актуа­
лизации ответа каждого типа. В эксперименте участво­
вали 22 человека.
В ходе выполнения основного задания (поиск ана­
логичных видовых понятий) актуализовавшееся у испы­
туемого под влиянием слова-стимула понятие включа­
лось в разветвленную систему связей с другими поня­
тиями (в среднем за 2 минуты актуализовалось около
15 слов-ответов на каждое слово-стимул). Например,
исходное конкретное слово-стимул «зеркало» — система
ответов: «озеро, луч, стекло, плоскость, площадь, глаза,
лицо, изображение, лед, кирпич, угол отражения, веще­
ство, рисунок, окно, оптика»; на слово-стимул «крис­
талл» — система ответов: «твердое тело, алмаз, уголь,
украшение, транзистор, интегральные схемы, нагрева­
ние, фазовые переходы, аморфный, человек, известь, са­
хар» и т. д.
Качественный анализ ответов испытуемых и содер­
жание их словесных отчетов позволили выделить сле­
дующие основные типы смысловых связей исходного
конкретного понятия в рамках его меры общности.
I. Конкретно-ситуативные связи: 1) побочные ассо­
циативные связи (выделенная испытуемым связь не име­
ет непосредственного отношения к содержанию задан­
ного слова-стимула, будучи ориентированной на содер­
жание его предыдущего слова-ответа); 2) прямые ас­
социативные связи, определяющие точку приложения
объекта или явления к той или иной предметной ситуа­
ции по принципу его пространственно-временной смеж­
ности с элементами этой ситуации.
II. Предметно-структурные связи, раскрывающие
предметные характеристики непосредственно самого
представленного в содержании заданного слова объек­
та: 1) функциональные характеристики объекта; 2) его
детали; 3) конкретно-предметные свойства, включая
чувственно-данные и опосредованно-логические каче­
ства.
III. Категориальные связи «вертикального» харак­
тера: 1) общая смысловая категоризация (отнесенность
заданного объекта к какой-либо достаточно общей
смысловой области); 2) обобщенные характеристики
объекта; 3) видовые аналогии; 4) категориальные
обобщения с четкой фиксацией родового отличия объ­
екта.
Итак, мера общности конкретных понятий действи­
тельно является разветвленной системой связей как с
низшими и высшими по степени общности понятиями,
так и с соподчиненными понятиями. Полученные ре­
зультаты позволяют выделить два важных, с нашей
точки зрения, момента. Во-первых, выделенные выше
смысловые связи в рамках меры общности понятия со­
ответствуют основным типам семантических связей, об­
разующих структуру отдельного концепта, что говорит
о теснейшем взаимопроникновении процесса функцио-
120
нирования концепта и процессов установления межпо­
нятийных связей. В реальных мыслительных актах эти
два аспекта работы понятийной мысли разделить прак­
тически невозможно. Таким образом, процессы «внут­
реннего структурирования» (организация разнообоб­
щенных признаков в содержании отдельного понятия —
за счет дифференциации и соотнесения разнообобщен­
ных когнитивных элементов в структуре соответствую­
щего концепта) и процессы «внешнего структурирова­
ния» (включение данного понятия в систему отношений
общности с другими понятиями) имеют единую инфор­
мационную основу и оказываются органически взаимо­
связанными.
Во-вторых, обращает на себя внимание то обстоя­
тельство, что даже если мера общности понятия рас­
крывается как некоторая вертикально организованная
иерархия разнообобщенных межпонятийных связей, в ее
составе тем не менее обязательно фигурируют связи,
воспроизводящие разнообразные предметные характе­
ристики объекта. С этой точки зрения вряд ли право­
мерно утверждение, что специфической чертой сформи­
ровавшейся понятийной структуры являются вербаль­
но-логические связи, в то время как на более ранних
этапах значение словесного знака образуют наглядно­
ситуационные связи, строящиеся на основе чувственно­
предметных впечатлений. Точнее говоря, правомерна
вторая часть утверждения, тогда как первая нуждается
в уточнении, ибо иначе создается впечатление, что по
отношению к зрелому понятийному мышлению эти, как
их называют, наглядно-ситуационные, предметно-дей­
ственные связи остаются просто-напросто «за скобкой»
и уже не определяют существа этой высшей формы по­
знавательной активности человека.
Экспериментальные материалы главы II показали
нам, что процессы, связанные с воспроизведением кон­
кретно-предметных характеристик объекта, представле­
ны в понятийных структурах в достаточно большом
объеме и что они выполняют важные функции в орга­
низации акта понятийного отражения. Правильнее бы­
ло бы сказать, что система отношений общности в рам­
ках зрелых понятийных структур обобщений представ­
ляет собой иерархию разнообобщенных связей, все слои
которой, включая и категориальные связи, и связи
предметно-ситуационного характера, обеспечивают воз­
можность предметной ориентации понятийной мысли.
Представляет интерес вопрос о психологическом
смысле того аспекта меры общности понятия, который
Л. С. Выготский связывал с характеристикой операцио­
нальной готовности последнего. В рамках данной мето­
дики фиксировалось время, затрачиваемое каждым ис­
пытуемым на выделение семантических связей всех вы­
шеуказанных типов. В табл. 15 представлены показате­
ли времени актуализации связей каждого типа в секун­
дах в среднем по группе.
Таблица 15

(Критерии значимости различий приводятся ниже в

тексте).
Различия во временных показателях, представлен­
ных в табл. 15, позволяют сделать вывод о том, что ак­
туализация каждого типа связей имеет разную опера­
циональную обеспеченность. Так, время актуализации
побочных ассоциативных связей оказывается наимень­
шим и значимо отличается от всех временных показа­
телей (Р = 0,05), поскольку в данном случае какие--
либо мыслительные преобразования содержания задан­
ного объекта полностью отсутствуют. Связи соположе­
ния (прямые конкретно-ситуационные связи) предпо­
лагают простейшие преобразования одноуровневого ха­
рактера по локализации заданного объекта в той или
иной предметной ситуации.
Значимые различия между временем выделения свя­
зей конкретно-ситуационного плана и предметно-струк­
турных связей не обнаружены, хотя в тенденции мы
имеем возрастание времени реакции испытуемого. Боль-
122
шее время требуется мысли, сравнительно с выделени­
ем конкретных свойств, для общей смысловой категори­
зации объекта и выделения его обобщенных характе­
ристик (t = 2,03, Р = 0,05). Еще более трудным с точ­
ки зрения временных затрат является процесс отыска­
ния сходных видов (t = 2,90, Р = 0,01). Наконец, наи­
большее время затрачивается на установление связи
актуализующегося понятия с высокообобщенными кате­
гориями (все различия этого показателя значимы на
уровне Р = 0,01).
Итак, подтверждается положение Л. С. Выготского
о том, что особенности организации меры общности по­
нятия характеризуют его операциональный потенциал:
за каждым типом межпонятийных связей стоят различ­
ные формы операциональной активности мысли. Следо­
вательно, чем более дифференцированы и иерархизиро-
ваны связи данного понятия с другими понятиями, тем
выше степень сформированное™ операциональных
возможностей понятийного мышления.
Нельзя не заметить, что мера общности не исчерпы­
вается характеристикой его положения в системе дру­
гих понятий. По своему психологическому строению ме­
ра общности представляет собой единство связей внут-
рипонятийных, определяемых особенностями организа^-
ции соответствующей концептуальной психической
структуры, и связей собственно межпонятийных. Зако­
номерно возникает вопрос, требующий дополнительного
экспериментального изучения: как в реальном мысли­
тельном процессе соотносятся три такие центральные
характеристики понятия, как особенности организации
исходной концептуальной структуры, с одной стороны,
система его отношений общности с другими понятия­
ми — с другой, и операциональные возможности поня­
тийной мысли — с третьей.

§ 2. Влияние особенностей организации концептуальной

структуры на формирование межпонятийных связей
и уровень операциональной активности мысли

Специфика концепта как познавательной психиче­

ской структуры заключается в том, что в своих конст­
руктивных элементах он одновременно несет информа-
123
дию об индивидуально-предметных аспектах действи­
тельности (функция предметного структурирования) и
о ее общезначимых аспектах (функция категориальной
отнесенности), обеспечивая тем самым возможность
предметного знания. Это обстоятельство закономерно
находит свое отражение в иерархическом принципе ор­
ганизации семантики понятийной мысли. Чем более
зрелой, обобщенной является понятийная структура,
тем более объемной, дифференцированной и разветвлен­
ной оказывается семантическая «матрица» пространст­
ва данного концепта (тем более широко и разнообраз­
но представлены в ней индивидуально-предметные слои
и в то же время тем в большей степени расширяется
представительство высокообобщенных родовых уров­
ней). Соответственно изменение особенностей органи­
зации отдельной концептуальной структуры (большая
или меньшая структурированность ее семантической
иерархии) должно оказывать влияние, во-первых, на
процессы формирования межпонятийных связей и, во-
вторых, на уровень операциональной активности мыс­
ли.
Во II главе было экспериментально показано, что
изменение степени субъективной вероятности исходного
словесного знака (FCyfi) имело своим следствием изме­
нение особенностей психической организации соответ­
ствующего концепта, в частности, с уменьшением Fcy6
наблюдалось снижение ориентации мысли на анализ
предметной структуры представленного в содержании
данного словесного знака объекта — феномен «ослеп­
ления» концепта, и в то же время нарушалась способ­
ность к обобщающей оценке объекта в системе родо­
вых категорий — феномен «уплощения» концепта. С уче­
том вышесказанного были сформулированы две задачи
исследования: 1) основываясь на факте зависимости
особенностей организации концептуальной структуры
от показателя степени субъективной вероятности ис­
ходного словесного знака, следовало выяснить, как сте­
пень сформированности концепта влияет на особенно­
сти установления межпонятийных связей; 2) опреде­
лить, в какой мере связаны различные аспекты опера­
циональных процессов, в частности, продуктивность
операций анализа предметно-структурных характерис­
тик заданного объекта, продуктивность операций его
124
категориального обобщения и продуктивность операций
поиска видовых аналогий этого объекта.
Для решения поставленных задач использовались
две методики. Одна из методик уже была описана в
связи с изучением вопроса о том, как влияет степень
субъективной вероятности слова (соответственно сте­
пень общности актуализующегося понятия) на особен­
ности организации концептуальной структуры (см.
с. 70). В данном разделе работы приводится та часть
материала, которая характеризует влияние степени
сформированности концепта на процессы установления
межпонятийных связей.
Напомним основное содержание этой методики. Ис­
пытуемому в устной форме предъявлялось вперемежку
16 конкретных слов, предварительно разбитых на
4 группы в зависимости от показателя их субъективной
вероятности (слова были взяты из списка Р. М. Фрум­
киной и А. П. Василевич) 3: средний показатель Fcy6
слов I гр.— 5,51, II гр. — 4,42, III гр. — 3,37, IV гр. t—
2,52. Получив очередное слово, испытуемый, согласно
требованию инструкции, должен был выделить какой-
либо признак, свойство, особенность объекта, представ­
ленного в содержании слова-стимула. Выделив, он дол­
жен был сразу же назвать этот признак, затем тут же
подобрать пять других конкретных объектов или явле­
ний, сходных с заданным по названному признаку. Оты­
скав и назвав пятый элемент этого видового ряда, ис­
пытуемый снова возвращался к исходному слову-сти­
мулу, снова выделял в его содержании какой-либо дру­
гой признак и опять конструировал пятиэлементный ви­
довой ряд, используя выделенный признак в качестве
критерия сходства. Та же самая процедура повторялась
в 3 и 4-й раз. Таким образом, по отношению к каждому
актуализовавшемуся под влиянием разновероятного
слова-стимула понятию испытуемый выделял четыре
каких-либо признака и соответственно строил четыре
5-элементных видовых ряда. В этой экспериментальной
серии участвовало, как уже указывалось, 25. испытуе­
мых.
Основные показатели по этой методике: 1) время
конструирования видовых рядов по каждой группе
слов; 2) качественный анализ сконструированных видо­
3 Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971, с. 57—69.
вых рядов в зависимости от степени сформированности
исходной концептуальной структуры.
Вторая методическая процедура была разработана
с целью решения вопроса о наличии или отсутствии
связи между различными формами операциональной ак­
тивности мысли, характеризующими, с одной стороны,
особенности работы концепта, с другой—процессы
установления межпонятийных связей. В качестве стн-
мульного материала использовалось 15 конкретных
слов. По инструкции испытуемый должен был выпол­
нить три задания, правильность понимания которых от­
рабатывалась на ряде примеров: 1) в течение 30 сек
следовало назвать все отличительные конкретные свой­
ства, детали того объекта, который представлен в со­
держании заданного слова. Предварительно испытуе*
мому предлагалось вызвать в сознании образ соответ­
ствующего объекта; 2) в течение 1 мин следовало подыс­
кать как можно больше категориальных родовых оп­
ределений заданному объекту, причем в инструкции
особо подчеркивалось, что определения должны быть
как можно более существенными, разнообразными и
оригинальными; 3) в течение 30 сек следовало перечис­
лить ряд других конкретных объектов или явлений, су­
щественно сходных в том или ином отношении с объек­
том, представленным в содержаний слова-стимула, то
есть давалась установка на поиск как можно более раз­
нообразных видовых аналогов с использованием раз­
личных критериев сходства. В данной эксперименталь­
ной серии участвовало 20 испытуемых.
Основные показатели методики: 1) количество на­
званных каждым испытуемым отличительных конкрет­
но-предметных особенностей, родовых определений и
видовых аналогов; 2) результаты корреляционного ана­
лиза показателей, характеризующих соответственно
способность испытуемого осуществлять операции пред­
метно-структурного анализа объекта, операции катего­
ризации и, наконец, операции установления видовых
аналогий.
Остановимся на характере зависимости процессов
видового конструирования от степени сформированно­
сти исходной концептуальной структуры, косвенным по­
казателем которой, по нашим данным, является сте­
пень субъективной вероятности соответствующего сло-
весного знака. Ниже приводится величина времени, за­
траченного на построение видового ряда в зависимости
от принадлежности слов-стимулов той или иной веро­
ятностной группе (величина временных затрат оцени­
валась по каждому испытуемому по четырем видовым
рядам в среднем в сек, п = 18).
Т аблица 16

I гр. II гр. III гр. IV гр.

36,28 34,98 36,35 40,65

ti v - i = 2,55, Р = 0,05;
tiv - н = 4,92, Р = 0,01; t i v - i n = 1,35,

Если сравнить крайние группы слов I и IV гр.

(см. табл. 16), то обнаруживает себя следующая тен­
денция: по мере уменьшения степени субъективной ве­
роятности исходного словесного знака (и, следователь­
но, в соответствии с полученными нами ранее данными,
уменьшения степени структурированностй концептуаль­
ной структуры) включение актуализующегося понятия
в систему межпонятийных связей затрудняется.
Качественный анализ сформированных испытуемы­
ми видовых рядов показал, что последние различаются
по принципам своей организации. Оказалось возмож­
ным выделение 4-х типов видовых рядов.
1. «Строгие» видовые ряды — каждый из элементов
построенного видового ряда подбирается в строгом со­
ответствии с выбранным критерием сходства, в качест­
ве которого выступает предварительно выделенный при­
знак заданного в содержании слова-стимула объекта.
Например:
«фонарь» — стеклянный: лампа, стакан, люстра,
колба, ваза;
«замок» — имеет механизм: станок, автомат, авто­
мобиль, ручка, ружье.
2. «Размытые» видовые ряды — наряду с конкретны­
ми видовыми аналогами испытуемый включает в видо­
вой ряд общие понятия самого разного характера (за
счет подключения общих родовых категорий, введения
элементов символизации, опоры на переносный смысл
и т. д.). Таким образом, хотя «-размытый» видовой ряд
и сохраняет единое классификационное основание, соот­
ветствующее выделенному признаку, последнее имеет
размытый в смысловом отношении характер, теряет
свою предметную направленность.
Например:
«лодка» — объемная: сосуд, транспорт, жилище,
шкаф, сумка;
«бинокль» — увеличение: лупа, максимализм, идеа­
лизация, рисунок, ревность;
«ножницы» — острые: ум, лезвие, шпага, взгляд,
язык.
3. Видовые ряды с элементами ассоциативных вклю­
чений. Наряду с правильно названными конкретными
видами испытуемый актуализует понятия, имеющие
чисто ассоциативную связь с содержанием заданного
объекта.
Например:
«корзина» — можно что-то переносить: сетка, лето,
девочка, в лес за грибами, банка;
«колокол» — массивный: ящик, труба, балка, строи­
тельство, доски, кран.
4. Вместо видового ряда испытуемый формирует ас­
социативный комплекс.
Например:
«лодка» — средство для рыбалки: запах рыбы, че­
шуйки на руке, рыбий пузырь, море, человек;
«бинокль» — театральный: театр, кресло, сцена, за­
пах театра, толпа театралов, реквизит.
Напомним, что испытуемый конструировал видовой
ряд, опираясь при этом на предварительно выделенный
в содержании актуализовавшегося у него понятия ка­
кой-либо признак. Отсюда закономерно возникает воп­
рос: зависят ли особенности организации межпонятий­
ных видовых связей от типа того признака, который
был положен в основу процесса видового конструиро­
вания? В главе II по материалам этой методики было
выделено несколько типов признаков, опираясь на ко­
торые, испытуемые характеризовали представленный в
слове-стимуле объект: 1) предметно-ситуационные свя­
зи; 2) функциональные характеристики; 3) детали объ­
екта; 4) визуальные свойства; 5) его свойства по мате-
риалу; 6) тактильно-осязательные свойства; 7) опосре­
дованно-логические свойства; 8) категориальные при­
знаки (включая обобщенные характеристики объекта и
его родовые определения). В табл. 17 приводится про­
цент видовых рядов, построенных на основе того или
иного типа признака.
Таблица 17

Тип выделенного признака

Св-,ва мате­
рактеристи­
Функц. ха­

Такт.-осяз.

Опоср.-ло-
гич. св-ва
Тип видового

признаки
Категор.
Визуал.
Предм.-

Детали
ситуац.

риала

св-ва
ряда
связи

св-ва
ки

«Строгие» 7,3 11,6 8,8 30,3 14,0 1,7 12,6 13,6

«Размытые» 7,3 9,0 2,5 24,6 10,6 14,8 18,0 13,2
С элементами •
ассоциат. вклю­
чений 11,5 20,0 6,6 21,4 16,5 5,8 7,4 9,8
Ассоциат. комп­
лексы 36,5 29,3 1,8 . 7,8 3,0 1,2 12,0 8,4

Из табл. 17 видим, что тип выделенного признака

оказывает прямое влияние на особенности организации
мыслительного процесса в условиях установления меж­
понятийных видовых связей. Так, определение призна­
ка объекта через какой-либо элемент его ассоциатив­
ного окружения или за счет выделения его функцио­
нальной характеристики предрасполагает мысль к фор­
мированию вместо видовых рядов ассоциативных комп­
лексов. Опосредованно-логические свойства дают наи­
больший, сравнительно с другими признаками, процент
«размытых» видовых рядов. Выделение же деталей,
свойств визуального характера, то есть активизация
тех семантических составляющих концепта, которые
определяют характеристики его предметной структури­
рованности и которые связаны с включением процессов
словесно-образного перевода, способствуют формирова­
нию «строгих» видовых рядов. Признак, выделенный на
уровне категориального обобщения, приводит к форми­
рованию видовых рядов различного типа, однако в про­
центном отношении и здесь преобладают «строгие» ви­
довые ряды. Таким образом, те семантические составля­
ющие концепта, которые обеспечивают характеристики
его предметной структурированности (в первую оче­
редь, визуальные свойства, детали и частично опосредо­
ванно-логические свойства) и характеристики его кате­
гориальной отнесенности (обобщенные категориальные
признаки), оказываются наиболее благоприятными в
плане избирательного упорядочивания информации в
условиях установления межпонятийных видовых свя­
зей.
Неоднократно указывалось, что с уменьшением по­
казателя субъективной вероятности заданного словес­
ного знака (и соответственно степени общности актуа-
лизующегося понятия) отмечается дезорганизация ис­
ходной концептуальной психической структуры. В этой
связи возникает вопрос, будут ли наблюдаться измене­
ния в строении видовых рядов в зависимости от степе­
ни сформированности концептуальных структур в усло­
виях работы испытуемых с содержанием разновероят­
ных слов. В табл. 18 приводятся показатели, характе­
ризующие в процентах степень представленности видо­
вых рядов того или иного типа по группам слов с раз­
личными характеристиками субъективной вероятности. 1
Таблица 18

Группы разно­ Тип видового ряда

вероятных С элемента­ Ассоциат
слов «Строгие» «Размытые» ми ассоциат. комплек­
включений сы

I 80,7 8,1 5,2 6,0

п 72,3 7,1 10,6 10,0
in 57,5 14,0 11,5 17,0
IV 55,0 11,5 12,4 21,1

Итак, чем меньше степень общности актуализующе-

гося понятия, выступающего в качестве отправной точ­
ки процессов видового конструирования (и чем, следо­
вательно, более деструктурированы исходные концепту­
альные структуры), тем более предрасположенной ока­
зывается мысль к формированию ассоциативных комп­
лексов, тем более размытыми в смысловом отношении
оказываются построенные видовые ряды, тем более
возможны сбои в ее работе, связанные с актуализацией
ассоциативных «помех». Изменение степени общности
130
понятия, как можно заметить, связано, с одной сторо­
ны, с разрушением обеспечивающей его психической
структуры (концепта), с другой — с дезорганизацией
межпонятийных связей, что в итоге приводит к сниже­
нию операциональных возможностей мысли.
Полученные факты уточняют результаты, получен­
ные по второй методике (см. ее описание на с. 126).
Эта методика позволяла судить о том, в какой мере
связаны такие формы операциональной активности мыс­
ли, как процессы «внутреннего структурирования»,
обеспечивающие в рамках актуализовавшегося понятия
дифференциацию предметно-структурных и обобщенно­
категориальных признаков объекта (результаты дея­
тельности испытуемых в I и II заданиях), и процессы
«внешнего структурирования», обеспечивающие вклю­
чение данного понятия в систему координационных и
субординационных понятийных связей (результаты дея­
тельности испытуемых в III задании).
Выполняя задания I, II и III в условиях ограничен­
ного времени, испытуемые давали как правильные отве­
ты, строго соответствовавшие инструкции, так и оши­
бочные. Например, в задании I наряду с отличительны­
ми конкретными свойствами, деталями, характерно рас­
крывающими предметно-структурные характеристики
заданного объекта, наблюдались ответы ассоциативно­
го типа (ассоциативные «сбои»), В задании II пра­
вильными считались категориальные определения через
род, а к ошибочным были отнесены определения через
свойство или элементы ассоциативного окружения. На­
конец, в задании III испытуемые называли не только
видовые аналоги с четко дифференцированным крите­
рием сходства, но и сведения, связанные с заданным
объектом чисто ассоциативно. В итоге у каждого испы­
туемого по каждому из 3-х заданий подсчитывалось
количество правильных ответов, косвенно свидетель­
ствовавших о продуктивности операциональной основы
выполнения того или иного задания.
Корреляционный анализ показал, что существует
прямая положительная связь между способностью ис­
пытуемого выделять предметно-структурные характе­
ристики объекта и его способностью давать обобщаю­
щий анализ этого объекта на уровне высокообобщен­
ных категориальных определений (г = 0,776, шг = 0,156,
t= 4 ,9 1 ). Точно так же значимая корреляционная связь
обнаружена между показателями, характеризующими
продуктивность предметно-структурного анализа задан­
ного объекта и показателями продуктивности установ­
ления межпонятийных видовых связей (г = 0,761, шг =
= 0,161, t = 4,70). .Наконец, способность к обобщающе­
му категориальному анализу также значимо коррели­
рует с эффективностью поиска видовых аналогий (г =
= 0,768, П1Г= 0,158, t — 4,80).
Материалы, полученные по обеим методикам, пока­
зывают, что по своему психологическому смыслу мера
общности понятия выступает как единство процессов
«внутреннего структурирования» (организация разно­
обобщенных признаков в рамках отдельного понятия на
основе дифференциации и соотношения когнитивных
элементов в структуре концепта) и процессов «внешне­
го структурирования» (включение данного понятия в
систему отношений общности с другими понятиями).
В этом плане легко снимается противоречие в кон­
цепции Л. С. Выготского, которое в свое время отмети­
ла А. Ф. Говоркова4. Так, осуществляя анализ природы
понятия на материале искусственных обобщений, Вы­
готский говорит о новом типе связей между объектами,
охватываемых данным понятием. То есть речь идет об
изменении принципов организации отдельного понятия
как познавательной формы, об изменении его внутрен­
ней структуры. Когда же Выготский переходит к ана­
лизу природы высших форм понятийного мышления в
целом, то в центре его внимания оказываются уже свя­
зи «вовне», то есть связи данного понятия с другими
понятиями. Таким образом, по мнению А. Ф. Говорко­
вой, две стороны вопроса, а именно: связи внутри поня­
тия и связи вовне оказались разобщенными. Но раз­
общенными, с нашей точки зрения, чисто терминологи­
чески, поскольку сама логика изложения Выготским
своих идей фактически обнаруживает эти два аспекта,
характеризующие общие закономерности переработки
информации в системе понятийного мышления. В част­
ности, в концепции Выготского отчетливо, на наш
взгляд, просматривается тот факт, что процесс возник-

4 Г о в о р к о в а А. Ф. О понятийной природе эмпирических

обобщений.— Вопросы психологии, 1971, № 6.
новения высших форм понятийного обобщения предпо­
лагает не только систематизацию отношений общности
между понятиями, но одновременную же систематиза­
цию признаков внутри отдельного понятия. Последнее,
в свою очередь, оказывается обусловленным процесса­
ми организации когнитивных составляющих в психиче­
ском пространстве концептуальной структуры (разве­
денностью и соотнесенностью различных уровней отра­
жения объекта, сформированностью словесного и образ­
ного «языков», представленностью в процессе работы
концепта основных форм когнитивных активностей).
Естественно предположить, что процессы системати­
зации в сфере отношений общности между понятиями
принципиально невозможны без процессов, лежащих в
основе организации отдельной понятийной структуры.
В частности, понятие может быть включено в систему
отношений общности в той мере, в какой оказываются
сформированными психические структуры, характери­
зующие аспект состава и строения понятийной мысли
(«структуры обобщения», по Л. С. Выготскому, «кон­
цептуальные психические структуры» в нашей термино­
логии) .

§ 3. Психологическая основа координационных

и субкоординационных межпонятийных связей

Один из вопросов, связанных с уяснением природы

понятийного мышления, может быть предложен в сле­
дующей простой формулировке: что происходит в пси­
хике субъекта, когда он пытается установить связь
между двумя понятиями? Какие психические процессы
лежат в основе соединения двух понятий в единую смыс­
ловую структуру? Что вообще в психологическом плане
представляет собой явление связи двух понятий по
смыслу? Дело в том, что если рассматривать межпоня­
тийные отношения в логическом аспекте, то в этом слу­
чае снимается проблема обеспечивающего их психиче­
ского «материала». Собственно психологическое содер­
жание понятийных связей в этой своеобразной логиче­
ской «дроби» межуровневого анализа как бы сокраща­
ется и в итоге оказывается в данной понятийной зависи­
мости не представленным. Скажем, психологическое со-
 держание таких межпонятийных связей, как «моло­
ток — орудие» или «чертеж — картина» отнюдь не про­
сматривается через заданные в этих связях логические
отношения и требует своего дополнительного выявле­
ния. На наш взгляд, закономерности межпонятийных
взаимодействий требуют своего объяснения «изнутри»
через анализ тех психологических механизмов, которые
в условиях реальной мыслительной деятельности обес­
печивают возможность движения мысли по «сетке»
уровней разной степени обобщенности в самых разных
направлениях.
В своих работах Л. С. Выготский указывал, что на
разных этапах развития обобщения (синкреты, комп­
лексы, псевдопонятия, собственно понятийные струк­
туры) природа соответствующих структур обобщения
(характеристики их психического строения) оказывает­
ся различной, следовательно, различны и все их свой­
ства. Во-первых, имеет место иное отношение к пред­
мету; во-вторых, для каждой структуры обобщения ха­
рактерен иной круг возможных ' мыслительных опера­
ций; в-третьих, в каждой структуре обобщения склады­
ваются иные отношения общности между понятиями.
Однако можно предположить, что если мы обратимся к
анализу такой зрелой структуры обобщения, как поня­
тийное мышление, которое выступает в целом как
иерархическая система уровней разной степени обоб­
щенности, то и здесь, в рамках данной структуры обоб­
щения, но уже по отношению к каждому уровню обоб­
щенности должны существовать свои специфические
особенности мыслительной деятельности. Для каждого
уровня обобщенности, в частности, будет характерна
иная форма представленности объекта в содержании
понятия соответствующей степени общности, иными бу­
дут его операциональные возможности, иные типы свя­
зей между понятиями будут складываться внутри каж­
дого уровня обобщенности. Следовательно, иными бу­
дут, видимо, и те психологические механизмы, которые
обеспечивают установление смысловых связей между
конкретными понятиями, между отвлеченными общими
понятиями и, наконец, между разнообобщенными поня­
тиями, принадлежащими разным уровням обобщенно­
сти.
Для .уяснения некоторых вышеуказанных моментов
134
была использована методическая процедура, суть кото­
рой заключалась в следующем*. Испытуемый получал
карточки, на каждой из которых было написано по два
слова, соответствующих понятиям с заранее заданны­
ми вариантами смысловой связи между ними (одно сло­
во было записано в левом верхнем углу карточки, дру-
гое — в правом нижнем). Все карточки были разделе­
ны на 8 серий (по 5 карточек в каждой) в зависимости
от степени обобщенности содержания заданных слов и
характера заданной смысловой связи.
I серия, тип связи — «ассоциативное соположение».
Например,’ «комбайн---- зерно», «корзина----- лес» и
т. Д- u
II серия, тип связи — «видовое соподчинение». На­
пример, «термометр---- циркуль», «чертеж----- карти­
на».
III серия, тип связи — «отвлеченная координация».
Например, «наука---- культура», «государство----- уп­
равление».
IV серия, тип связи — «отвлеченно-конкретная суб­
ординация». Например, «техника . . . . винт», «деятель­
ность __ рисунок».
V серия, тип связи — «родо-видовая субординация».
Например, «вещество . . . . железо», «конструкция . . . .
мост».
VI серия, тип связи — «видо-родовая субординация».
Например, «комар---- существо», «бусы----- последова­
тельность».
VII серия, тип связи — «символизация». Например,
«кристалл . . . . совершенство», «тростник . . . . беспомощ­
ность».
Задания I—III серий выполняло 22 испытуемых, за­
дания IV—VII — 24 испытуемых.
Перед началом эксперимента испытуемый получал
инструкцию следующего содержания: «Сейчас Вам бу­
дут предъявляться карточки, на каждой из которых на­
писано по два слова. Между этими словами имеется
смысловой разрыв. Вы должны осуществить смысловой
переход от олова на левой стороне карточки к слову на
* Аналогичная методика ранее была описана: М е й т у с В. Ю.,
С т а р и н е н В. С. О пространствах, определенных над словами ес­
тественного языка.— Материалы II симпозиума по психолингвистике.
М., 1968.
 ее правой стороне, вписав недостающие для заполнения
этого смыслового разрыва другие слова. Вы можете
вписывать на карточку любые слова и в любом количе­
стве. Старайтесь, однако, подбирать слова так, чтобы
все вместе они образовывали единый последовательный
смысловой ряд». Заданная на карточке межпонятийная
связь испытуемому не сообщалась, карточки предъяв­
лялись в случайном порядке, время работы с карточкой
не ограничивалось.
Основные показатели по этой методике: 1) времен­
ной индекс по каждой карточке по каждому испытуе­
мому (время заполнения данной карточки, деленное на
количество вписанных на эту карточку слов); 2) коли­
чество вписанных на каждую карточку слов; 3) качест­
венный анализ типов переходов от одного из слов-сти­
мулов к другому.
Итак, задачей настоящего раздела исследования яв­
лялось выявление некоторых закономерностей форми­
рования межпонЯтийных связей разного типа, а именно
координационных (в рамках одного и того же мало­
обобщенного уровня в условиях смыслового соотнесе­
ния двух конкретных понятий, а также в рамках одно­
го и того же высокообобщенного уровня в условиях
смыслового соотнесения двух отвлеченных понятий) и
субординационных (установление смысловых связей
между двумя понятиями, принадлежащих разным уров­
ням обобщенности).
Анализ временных показателей, характеризующих
скорость установления смысловых связей между акту-
ализующимися у испытуемого понятиями на разных
Таблица 19

Координационные Субкоординационные
понятийные связи понятийные связи
Ассоциат. Видовое Отвлеч. Отвлеч.- Родо-ви­ Видо­
сополо­ соподчи­ коорди­ конкрет­
довые родо­ Символи­
жение нение нация ные вые зация

8,73 11,01 13,58 9,38 10,64 12,72 12,40

уровнях обобщенности, обнаруживает следующую кар­

тину. В табл. 19 для удобства приводится одновремен­
но средняя величина временного индекса по двум груп-
136
пам испытуемых по всем восьми сериям (в секундах).
Напомним, что между двумя словами-стимулами
уже была заранее задана определенная смысловая
связь, поэтому мы могли дифференцированно судить
о различиях в тех психических процессах, которые обес­
печивали возможность установления смысловой межпо­
нятийной связи того или иного типа. Судя по данным
табл. 19, время установления межпонятийных связей
определяется, во-первых, степенью обобщенности уров­
ня, к которому принадлежат актуализующиеся понятия,
и, во-вторых, удельным весом представленных в этом
процессе разноуровневых преобразований.
Так, в рамках координационных понятийных связей
наиболее «легкими» оказались связи предметно-ситуа­
ционного плана, осуществляемые в условиях минималь­
ной обобщенности актуализующихся понятий и одно­
уровневого характера выполняемых с ними преобразо­
ваний. Значительно большее время потребовалось ис­
пытуемым на объединение в единую смысловую струк­
туру конкретных понятий, которым была задана связь
по критерию их видового сходства, предполагающая
осуществление разноуровневых преобразований на ос­
нове актов категоризации. Наконец, наибольшие затруд­
нения вызвал процесс оперирования отвлеченными по­
нятиями, принадлежащими высокообобщенным уров­
ням.
В системе субординационных межпонятийных свя­
зей обращает на себя внимание тот факт, что движение
мысли «снизу вверх» (процессы перехода от конкрет­
ного видового понятия к его категориальным родовым
или символическим обобщениям) по величине времен­
ных затрат оказывается более «трудным», чем движе­
ние мысли «сверху вниз» (процессы перехода от отвле­
ченной родовой категории к ее конкретным видовым
представителям).
Далее, был поставлен вопрос о различиях в содер­
жательной основе смысловых межпонятийных взаимо­
действий в зависимости от степени обобщенности ис­
ходных уровней. В частности, подсчитывался процент
конкретных слов (К) и соответственно общих (О) сре­
ди общего количества слов, вписанных испытуемыми на
карточки каждой серии (см. табл. 20).
Данные табл. 20 позволяют косвенно судить о роли
конкретно-предметных и отвлеченно-категориальных
форм знаний в процессах установления смысловых свя­
зей различного типа. Так, характерно выраженное раз­
личие по этому параметру между основными типами

Таблица 20
Координационные понятийные Субкоординационные понятийные
связи связи ___ _____
Ассоциат. Видовое Отвлеч. Отвлеч. - Родо­ Видо­ Симво­
сополо­ сополо­ коорди­ конкрет­ видовые родовые лизация
жение жение нация ные

к О к о к о к О к о к О к о

84,0 16,0 71,3 28,7 29,5 70,5 55,5 45,5 65,0 35,0 54,8 45,2 56,8 43,2

межпонятийных взаимодействий: конкретными коорди­

нациями (I, II серии), отвлеченными координациями
(III серия) и субординационными связями (IV, V, VI
и VII серии). В свою очередь, среди субординационных
связей обращает на себя внимание различие между се­
риями «род — вид» и «вид — род», что связано, видимо,
с самим направлением движения мысли по уровням
обобщенности («вниз» в первом случае и «вверх» — во
втором).
Констатация факта различия типов межпонятийных
связей по обеспечивающему их «психическому материа­
лу» неизбежно приводит к предположению о различии
операциональных механизмов, лежащих в основе уста­
новления каждого типа межпонятийных связей. С уче­
том вышесказанного был проведен тщательный качест­
венный анализ содержания вписанных испытуемыми
слов в плане выявления тех преобразований, которые
обеспечивали актуализацию каждого слова-ответа,
а именно были выделены: 1) одноуровневые ассоциа­
тивные подключения (актуализация конкретных поня­
тий по принципу их пространственно-временного сопо­
ложения с содержанием заданного конкретного слова-
стимула или общих понятий по принципу их смысловой
Смежности с содержанием заданных отвлеченных слов-
стимулов); 2) предметно-структурные преобразования,
связанные с фиксацией различных сторон, качеств, де­
талей объектов или явлений, представленных в содер-
жании заданных конкретных и общих слов-стимулов;
3) межуровневые преобразования (сюда были отнесе­
ны видовые преобразования, связанные с актуализаци­
ей видовых аналогов заданного в содержании конкрет­
ного слова-стимула объекта, процессами расширения
видового ряда в отношении содержания заданного об­
щего слова, а также преобразования, связанные с под­
ключением разнообобщенных категориальных уровней).
Подсчитывался процент представленности каждого ти­
па преобразований на каждой из 7-ми серий (см.
табл. 21).

Таблица 21
Тип преобразований
Предметно­
Ассоциат. структурные
Серии Межуровне­
подклю­ преобразо­ вые преоб­
чения вания разования

I. Ассоциативное соположение 74,1 10,7 15,2

II. Видовое соподчинение 61,9 14,8 23,3
III. Отвлеченная координация 63,4 6,7 29,9
IV. Отвлеченно-конкретная
субординация 67,3 6,9 25,8
V. Родо-видовая субординация 75,7 8,8 15,5
VI, Видо-родовая субордина­ 46,0 20,5 33,5
ция
VII. Символизация 56,5 24,2 19,3

Как можно видеть из табл. 21, операциональное

«обеспечение» межпонятийной связи того или иного ти­
па оказывается различным. Наиболее продуктивной с
этой точки зрения является мыслительная деятельность
на сериях, требующих движения мысли «снизу вверх»
(видо-родовая субординация и символизация), посколь­
ку в этих случаях с наибольшим удельным весом пред­
ставлены аналитические и межуровневые преобразова­
ния, то есть мысль более активна в плане предметного
структурирования и категориального анализа исходного
семантического материала. Переход от высокообобщен-
ного родового понятия к его конкретному видовому
представителю (движение мысли «сверху вниз») оказы­
вается, по нашим данным, менее продуктивным, по­
скольку устанавливаемая смысловая связь получается
более рыхлой в силу достаточно большого числа ассо­
циативных соскальзываний. Во всех случаях, когда «ис­
током» движения мысли является высокообобщенное
понятие (серии III, IV и V), снижается ее обращен­
ность на процессы предметно-структурного анализа объ­
екта размышления.

§ 4. Динамические характеристики
процессов категоризации и конкретизации

Процессы категоризации и конкретизации в системе

понятийного мышления лежат в основе феномена пони­
мания субъектом конкретного как частной формы об­
щего. Действительно, если дано конкретное видовое
понятие, то каким образом человек определяет его ка­
тегориальную родовую принадлежность? Или же если
человек оперирует отвлеченным понятием, за счет дей­
ствия каких механизмов мысль, отталкиваясь от исход­
ного родового обобщения, переходит к специфическим
особенностям именно данного конкретного вида, т. е.
за счет чего конкретное видовое понятие может «про­
рисоваться», оформиться на фоне исходной родовой не­
определенности?
Одной из задач настоящего раздела исследований
является выявление психологической основы процесса
категоризации (переход от конкретного видового поня­
тия к его родовому обобщению) и процесса конкрети­
зации (переход от отвлеченной родовой категории к ее
конкретному видовому представителю). В частности,
нас интересовали динамические характеристики процес­
сов категоризации и конкретизации.
Использованная для решения указанных вопросов
методическая процедура была достаточно проста. Ис­
пытуемые одной группы (25 человек), получив какое-
либо конкретное слово, например, «подвал», «карта»,
«маяк» и т. д., должны были отыскать и назвать не­
сколько наиболее существенных родовых определений
НО
представленного в его содержании объекта. Испытуе­
мые другой группы (25 человек) получали высойообоб-
щенные слова, например, «вместилище», «конструкция»,
«изображение» и т. д. Они должны были отыскать и на­
звать несколько конкретных представителей данной ро­
довой категории. В рамках этой методики нас не инте­
ресовало, какие ответы дает испытуемый. Основное
внимание обращалось на то, каким путем испытуемый
приходил к своему ответу. Поэтому все испытуемые
после каждого ответа должны были в форме словесно­
го отчета воспроизвести по возможности в строгой и
детальной последовательности все этапы своего мысли­
тельного поиска, а также отметить те изменения в со­
держании сознания, которые имели место в ходе этого
поиска. Полученный материал оценивался посредством
проведения качественного анализа хода рассуждений
испытуемых.
Рассмотрим психологическую основу процесса кате­
горизации. Так, в условиях перехода от конкретного ви­
да к его категориальному обобщению сразу же после
предъявления конкретного слова-стимула у испытуемо­
го возникает локальный и недифференцированный об­
раз представленного в содержании актуализовавшегося
понятия объекта с незначительным ассоциативным ок­
ружением. Затем ассоциативное окружение расширяет­
ся за счет активизации каких-либо дополнительных
словесно-сеМантических или образных связей. Далее
мысль испытуемого сосредоточивается на деталях и
свойствах исходного объекта, причем и здесь выделе­
ние каких-либо конкретных свойств, деталей идет и на
словесном, и на образном уровнях. На этом этапе об­
раз становится более дифференцированным, испытуе­
мый начинает «видеть» в нем отдельные детали, часта,
качества объекта. Очень часто направленность предмет­
но-структурному анализу объекта задает предваритель­
но активизирующееся ассоциативное окружение. В со­
знании на первый план выходит какая-нибудь одна де­
таль или какое-либо свойство. После этого возможны
два варианта дальнейшего движения мысли: или же на
основе выделенной детали или свойства в сознании ис­
пытуемого актуализуется какой-либо видовой аналог
исходного объекта (опять же в образной или словесной
форме), или же формируется, как правило, в образной
форме обобщения схема объекта (что-то вроде обоб­
щенного и схематизированного образного представле­
ния некоторых характеристик объекта), которая и вы­
ступает в качестве толчка для появления в сознании
дополнительного видового аналога или целого ряда
сходных по какому-либо критерию видовых аналогов.
После расширения видового ряда активизируется один
или несколько промежуточных уровней той или иной
степени обобщенности. И только после этого испытуе­
мый отыскивает и называет достаточно сложное родо­
вое определение. Ниже для иллюстрации приводятся
выдержки из протоколов.
Исп. Р. М. Конкретное слово-стимул «маяк». От­
вет — «прибор».
Словесный отчет: «Сразу возник образ — яркий
огонь, стоит на реке. Деревянный крест на поверхности
воды, яркий фонарь, работает только ночью. Подумал,
что ездит и включает его бакенщик на лодчонке, воз­
ник образ одного старого человека — у него летом от­
дыхал. Подумал: указывающий форватер и обеспечи­
вающий безопасность движения, невозможность сесть
на мель. Потом возник Александрийский маяк, одно из
семи чудес света.
Потом вспомнил сценку, как ребята снимали бата
рейки с маяков, ночью, украдкой. Возникло: определен­
ной формы стеклянный предмет, лампочка со спиралью,
стеклянный чехол цилиндрической формы, стекло крас­
ное, идут проводки, снизу деревянный стеллаж, на нем
крепятся две большие батарейки, на день контакты от­
ключают.
Мысль о карманном фонаре, он тоже необходим в
ночное время. По этому типу устроены многие приборы,
подключающиеся в электросеть. Например, была элек­
тробритва, утюги, плитка. Нашел ответ: маяк — это
прибор».
Исп. П. А. Конкретное слово-стимул «кувшин». От­
вет — «емкость».
Словесный отчет: «Сразу возник образ огромного
кувшина. У нас такие в Средней Азии. На дне какой-то
порошок — вино было налито, и это древнее вино в по­
рошок превратилось.
После появились всякие кувшины, кувшинчики са-
мых разнообразных форм. Потом — красивая ваза. По­
думал: может быть, это произведение искусства? Нет,
кувшин — это что-то попроще. Стал сравнивать с вазой
и потом с амфорой. Представил греческую статую: кра­
савица держит на плече амфору.
Потом все это перемешалось. Начали изгибаться
какие-то поверхности, кувшин появился как односто­
ронняя поверхность. Потом сама поверхность начала
превращаться в кувшин — свертываться как бы в виде
бутылки. Я вспомнил, что это называется «односторон­
няя поверхность», это такое понятие в топологии. Воз­
никли слова «объем», «часть пространства». Назвал
слово «емкость».
Исп. В. О. Конкретное слово-стимул «весы». Ответ —
«прибор для определения массы».
Словесный отчет: «Сразу представился урок физики
в школе, лабораторная работа: красивый кабинет физи­
ки, мы что-то делаем.
На столах — сами весы: маленькие, чашечные, лабо­
раторные, штатив, они неуравновешенные, так как не-
отрегулированы. Там же на столе — набор разновесов.
В столы вделаны щиты электрические, вольтметры, ам­
перметры.
Подумала — «физика». Хотела сказать «автомат»
или «устройство». Но подумала, что в школе бывают не
автоматы, не устройства, а приборы. Назвала ответ
«прибор для определения массы».
Как можно видеть, к пониманию существенных
свойств объекта, выраженных в форме категориально­
го знания, мысль приходит постепенно, отталкиваясь
первоначально от достаточно случайных субъективных
впечатлений и уточняясь, наполняясь объективным со­
держанием по мере своего движения. Полученные дан­
ные представляют собой как бы простейшую модель
движения научной мысли, суть которого предельно кон­
центрированно воспроизвел в одном из своих высказы­
ваний В. И. Ленин: «Сначала мелькают впечатления,
затем выделяется не ч т о , — потом развиваются поня­
тия к а ч е с т в а (определения вещи или явления)
и к о л и ч е с т в а . Затем изучение и размышление на­
правляют мысль к познанию тождества — различия —
основы — сущности versus явления — причинности ets.
Все эти моменты (шаги, ступени, процессы) познания
направляются от субъекта к объекту, проверяясь прак­
тикой и проходя через эту проверку к истине» 5.
Те же самые фазы, только в обратном порядке, име­
ли место и при переходе от заданного родового обоб­
щения к конкретному виду (процесс конкретизации):
сразу после предъявления высокообобщенной родовой
категории испытуемые отмечают возникновение проме­
жуточных «уточняющих» категориальных уровней, по­
том формируется обобщенная оценка содержания за­
данной родовой категории (опять же, как правило, в
виде схематизированного обобщенного образа), в это
же время наблюдается процесс расширения видового
ряда, наконец, мысль, будучи за счет предыдущих пе­
реходов фиксированной на каких-либо конкретных свой­
ствах возможных объектов, часто через фазу расшире­
ния ассоциативного окружения выходит в конкретную
точку видового множества, то есть находит конкретный
видовой пример заданной категории. Приведем выдерж­
ки из протоколов.
Исп. Т. А. Родовое обобщение-стимул «конструк­
ция». Ответ — «мост».
Словесный отчет: «Сразу пришла мысль о строи­
тельстве, что-то люди делают. После этого представил
что-то ажурное, металлическое, типа паутины — пере­
крещивается все, какие-то узоры. Причем все это дела­
ется именно сваркой, тут только металл, никаких бетон­
ных или, например, каменных деталей нет. Начал ду­
мать, что именно бывает такое металлическое. Опоры
линий высоковольтных передач, еще бывают такие под­
станции на строительстве, но там слишком много бето­
на, бетонные столбы, это не годится. Подумал, а что
можно найти в связи со всем городом. Возник образ
часть города рядом с пляжем. Увидел с этой точки
мост: железнодорожный, арки, металлический. Там был
второй мост, значительно ближе, но я о нем тогда даже
не вспомнил, так как тот был каменный».
Исп. М. Б. Родовое обобщение-стимул «вместилище».
Ответ — «ведро».
Словесный отчет; «Что-то хранить, вмещать, но
меньшие размеры и вмещает жидкость (до этого отве­
та был дан ответ «овощехранилище». — М. X.). Поду-

5 Ленин В. И. Поли. собр. соч., 5-е изд., т. 29, с. 301.

мал, что это емкость какая-то. Что-то вертелось из фи­
зики, геометрические тела — цилиндр, куб, в очень
смутном виде, самые общие контуры. Потом пришло
слово «посуда». Сразу — тарелка, кружка. Потом
мысль: посуда-то не вся — емкость. Раздвоение пошло:
ложки — вёдра. Сказал «ведро».
Исп. Е. В. Родовое обобщение-стимул «упорядочен­
ность». Ответ — «двигатель».
Словесный отчет: «Мысль сразу: что-то должно
быть упорядоченным в смысле какого-то установлен­
ного расположения. Возник образ — разрез двигателя
в графическом виде, как на плакате. Потом возник на­
стоящий двигатель, уже не в разрезе, в целом. Потом
сразу мотоцикл, у его двигателя снята крышка и виден
его внутренний вид: шестеренка, коробка сцепления,
система конкретных деталей. Сказал «двигатель».
Таким образом, анализ динамических характерис­
тик процесса установления родо-видовых межпонятий­
ных зависимостей позволяет сделать вывод о достаточ­
но сложном строении этого познавательного акта. Ус­
тановление родо-видовых связей не является резуль­
татом простого соотнесения двух языковых форм, жест­
ко закрепленных самой системой языкового общения.
Ни в одном проанализированном нами случае соот­
несение рода и вида не осуществлялось непосредствен­
но. Процедура категоризации (поиск родового обобще­
ния к заданному видовому понятию) и процедура кон­
кретизации (переход от родового обобщения к его ви­
довому представителю) является фазным процессом.
В условиях процесса категоризации наблюдается ак­
туализация следующих основных фаз в указанной ни­
же последовательности: 1) активизация более или ме­
нее развернутого ассоциативного окружения заданного
вида (как правило, в виде воспроизведения предметно­
ситуационных связей представленного в содержании
данного конкретного понятия объекта); 2) выделение
функциональных характеристик объекта; 3) фиксация
в структуре категоризируемого объекта отдельных де­
талей, различного рода конкретных свойств; 4) расши­
рение видового ряда (актуализация объектов-аналогов
на основе различных критериев сходства); 5) форми­
рование своеобразной обобщенной оценки объекта в ви­
де схематизированного образного представления; 6) ак-
туализация ряда промежуточных уровней обобщения
(их появление наблюдается только в том случае, если
ответ представлен достаточно высокообобщенной родо­
вой категорией). Процедура конкретизации (поиск част­
ных вариаций содержания родового обобщения в плос­
кости видового множества) предполагает последова­
тельную актуализацию тех же самых фаз, только в об­
ратном порядке.
Следует сказать, что не у каждого испытуемого по
протоколу все указанные фазы представлены в полном
объеме, хотя последовательность их актуализации в це­
лом сохраняется. Во многом это связано со слабой раз­
решающей способностью самой методики, поскольку
она целиком построена на словесном отчете испытуе­
мого, отнюдь не обеспечивающем полноту фиксации ре­
ально происходящего психологического процесса. Кро­
ме того, некоторые фазы, по-видимому, оказываются
настолько свернутыми и соответственно быстро реали­
зующимися, что их вербализация в рамках данной ме­
тодики оказывается невозможной. В то же время об­
ращает на себя внимание то обстоятельство, что выпа­
дение отдельных фаз наблюдается, как правило, в том
случае, когда испытуемый конструирует привычную для
себя или же малообобщенную, стандартную по своему
содержанию родо-видовую зависимость. Все эти фазы
наиболее полно и последовательно представлены имен­
но тогда, когда формируется какая-либо новая, доста­
точно сложная в содержательном отношении родо-видо­
вая связь.
Характерно, что актуализация какой-либо фазы, по
существу, предопределяет семантические характеристи­
ки следующей фазы. Так, особенности активизирующе­
гося образного окружения видового понятия определя­
ют тип «увиденных» испытуемым в объекте деталей,
свойств, особенностей, которые, в свою очередь, зада­
ют направление расширения видового ряда, что соот­
ветственно избирательно сокращает диапазон выбора
возможных категориальных обобщений. Посмотрим два
примера.
Исп. В. О. Видовое понятие «бусы». Ответ — «пред­
мет женского туалета».
Словесный отчет: «Сразу возник образ женщины
на балу. Она в бальном платье, очень большое деколь-
те, на ней диадема, серьги, очень красивые бусы — что-
то дорогое, блестящее. Подумала: женское украшение.
Одновременно ответ — «предмет женского туалета».
Исп. Р. М. Видовое понятие «бусы». Ответ — «опре­
деленная цепь предметов».
Словесный отчет: «Просто бусы лежат в коробочке,
группа шаров. Сестра взяла эти бусы, как бы хочет их
надеть, и сразу их форма, контур изменились, получи­
лась эллипсоидная форма. Потом увидел, что бусы ле­
жат на столе в растянутом виде, извиваются как змея.
Шары не плотно пригнаны друг к другу, а на некото­
ром расстоянии. Цвет все время изменялся: слегка
красноватые, потом белые. Подумал, если их сжать,
расстояние будет значительно меньше. Назвал ответ».
В первом случае ассоциативное окружение задало
статичный, образ бус с подчеркиванием их «украшаю­
щих» особенностей. Во втором случае уже в ассоциативном
окружении «украшающие» черты бус оказались стерты­
ми, образ был представлен в динамическом плане, и в
итоге последующее движение мысли пошло в направле­
нии анализа принципа организации бус.
Отличительным моментом процесса конструирова­
ния родо-видовых зависимостей является образная ин­
терпретация содержания большинства актуализующих-
ся фаз (ассоциативное окружение часто выступает в
форме какой-либо предметно-образной ситуации, возни­
кают образы самого исходного объекта, дополнитель­
ных видовых аналогов, отмечается появление высоко­
обобщенных образов-схем и т. д.). В то же время соот­
ветствующий образный материал переводится в форму
словесно-речевых высказываний. Иными словами, каж­
дая фаза представляет собой единство образных и сло­
весно-речевых процессов.
Выявленные фазы процесса конструирования родо­
видовых межпонятийных связей, как можно заметить,
полностью соответствуют поуровневой семантической
развертке концептуальной психической структуры, что
вполне естественно, поскольку установление связей
между понятиями осуществляется на основе работы
этого особого типа психических образований, пред­
ставляющих структурный аспект акта понятийного от­
ражения. Это обстоятельство в очередной раз под­
тверждает органическую взаимосвязь особенностей ор-
ганизации отдельной понятийной структуры и процес­
сов, обеспечивающих установление связей между раз­
личными понятиями.
Итак, переход от рода к виду с психологической точ­
ки зрения отнюдь не является актом их непосредствен­
ного соотнесения. Основываясь на результатах, пред­
ставленных в настоящем разделе, можно заключить, что
между родовым и видовым уровнями — не «пустое про­
странство», а некоторая реальная психологическая сре­
да, содержание и связи которой лежат в осцове родо­
видовых субординационных взаимодействий. Выделен­
ные фазы процесса конструирования родо-видовых за­
висимостей можно рассматривать как систему ограни­
чений, которые при движении мысли «сверху вниз» (от
высокообобщенной родовой категории) способствуют
снятию исходной неопределенности, а при движении
мысли «снизу вверх» (от предметно-видового содержа­
ния к его категориальному обобщению) — преодолению
избыточности информации. Объединение рода и вида в
единую осмысленную содержательную структуру, види­
мо, возможно только при условии наличия этих фаз-
ограничителей и их последовательной динамической
развертки.
Нельзя не вспомнить в связи с полученными резуль­
татами высказывание Л. С. Выготского о том, что «пер­
вейшей задачей анализа, желающего изучить отноше­
ние мысли к слову как движение от мысли к слову, яв­
ляется изучение тех фаз, из которых складывается это
движение, различение ряда планов, через которые про­
ходит мысль,-воплощающаяся в слове»6.
Таким образом, особенности организации «психоло­
гической среды» понятийной мысли определяют, с од­
ной стороны, закономерный характер родо-видовых
преобразований, поскольку мысль изнутри, через се­
мантические характеристики всех указанных фаз необ­
ходимо выходит именно к определенному категориаль­
ному обобщению или в данную точку видового множе­
ства и, с другой стороны, объясняет возможность очень
широких индивидуальных вариаций этих процессов, так
как у каждого испытуемого семантика указанных фаз
и соответственно направление поиска оказываются

• В ы г о т с к и й Л. С. Указ, раб., с. 330.

чрезвычайно индивидуализированными, что и приводит
к появлению маловероятных по отношению к данному
роду или виду ответов.
Примечательно, что разноуровневость как отличи­
тельная черта организации концептуальных структур
проявляет себя не только по отношению к организации
словесно-речевых связей, но и по отношению к семан­
тике образного языка понятийной мысли. В рамках это­
го исследования видно, что воспроизведение простран­
ственно-временной структуры отдельных звеньев содер­
жания родо-видовой зависимости осуществляется на
уровнях разной степени обобщенности, включая как
предметно-определенные образы, так и высокообобщен­
ные образные впечатления.
В заключение настоящей главы можно сказать сле­
дующее. Формирование смысловых связей в условиях
межпонятийных взаимодействий в психологическом пла­
не выступает как достаточно сложный вид когнитивной
деятельности, связанный с подключением различных
психических структур, выполнением различного рода
операциональных преобразований, различными форма­
ми организации процессов словесно-образного перевода
и т. д.
 ПОНЯТИЙНОЕ МЫШЛЕНИЕ
В СТРУКТУРЕ ИНТЕЛЛЕКТА

§ 1. Влияние степени выраженности эффекта

когнитивной интегрированности понятийных структур
на некоторые особенности сенсорно-перцептивной сферы

Отличительная особенность понятийного мышления

заключается в том, что этот познавательный процесс
выступает как форма интегральной работы интеллекта,
являясь, с одной стороны, эффектом интеграции раз­
личных видов когнитивных активностей, с другой —
фактором интегрирования всей совокупности познава­
тельных процессов в общей структуре человеческого ин­
теллекта. Экспериментальные материалы II главы по­
казывают, что функционирование концепта предполага­
ет активизацию целого ряда когнитивных процессов, ко­
торые, с нашей точки зрения, характеризуют когнитив­
ный состав этой психической структуры. Общая продук­
тивность работы концепта зависит от степени включен­
ности в его состав той или иной когнитивной активно­
сти, от уровня ее организации и, наконец, от характера
связи всех его когнитивных составляющих. Нами было
высказано предположение, что чем в большей степени
выражен эффект когнитивной интегрированности на
уровне структур понятийного мышления (более разно­
образен их когнитивный состав, более развиты и взаи-
связаны различные типы когнитивных составляющих
и т. д.), тем более выраженное влияние понятийное
мышление оказывает на особенности организации и_со-
ответственно продуктивность относительно самостоя­
тельных видов познавательной деятельности человека.
В настоящем разделе исследования была предпринята
попытка экспериментального изучения возможных форм
влияния понятийного мышления на некоторые характе­
ристики работы сенсорно-перцептивной сферы. В част­
ности, была сформулирована следующая гипотеза: чем
выраженнее эффект когнитивной интегрированности по-
нятийных структур, тем выше в системе данного инди­
видуального интеллекта уровень организации сенсорно­
перцептивных процессов.
Идея эксперимента заключалась в следующем: у од­
ного и того же испытуемого с помощью 3-х различных
методических процедур фиксировались, с одной сторо­
ны, степень когнитивной интегрированности отдельных
понятийных структур, с другой — особенности познава­
тельной деятельности в условиях решения перцептивных
задач и задач, связанных с включением сенсорно-эмо­
циональной сферы. В частности, все испытуемые про­
шли через комплексную методику на выявление когни­
тивного состава концептуальных психических струк­
тур, актуализующихся у них в условиях работы с содер­
жанием слов «болезнь» и «почва» (подробное описание
методики и обсуждение полученных результатов см. в
§ 3 гл. II). В рамках данного исследования нас интере­
совал только один параметр работы испытуемых по
этой методике: суммарный показатель общей когнитив­
ной интегрированности понятийных структур данного
испытуемого (суммарная балловая оценка степени вы­
раженности и продуктивности основных когнитивных
составляющих процесса работы концепта в среднем по
двум словам-стимулам). Кроме того, с временным ин­
тервалом один-два дня каждому из этих испытуемых
были предложены две другие методики: 1) модифици­
рованный вариант методики Торренса *, позволяющий
судить о некоторых особенностях перцептивной сферы
испытуемого и возможностях его образного мышления;
2) модифицированный вариант методики семантическо­
го дифференциала, предназначенный для выявления
степени и характера участия в интеллектуальном про­
цессе чувственно-эмоциональных впечатлений испытуе­
мого.
Суть модифицированного варианта методики Тор­
ренса заключалась в следующем: испытуемому предъяв­
лялся стимул в виде достаточно простой графической
фигуры, при этом ему сообщалось, что этот стимул
представляет собой незаконченное изображение. От ис-

1 Описание стандартного варианта методики Торренса см.:

T o r r a n c e Е. Р. Torrance Tests of Creative Thinking Princeton,
N. Y., 1966.
пытуемого требовалось закончить ЭТО изображение с
помощью любых графических дополнений с тем, чтобы
в итоге получилось нечто определенное, и затем на­
звать то, что у него получилось. Каждый графический
стимул предъявлялся на отдельном листе, причем
предъявлялся 8 раз подряд и испытуемый должен был
последовательно находить все новые варианты «закон­
ченных изображений» на базе одной и той же графиче­
ской основы. В случае отказа испытуемого продолжать
работу с данным стимулом, который он мотивировал
тем, что все варианты возможного преобразования и на­
зывания стимула, с его точки зрения, исчерпаны, экспе­
риментатор переходил к другому графическому стиму­
лу и т. д. На рис. 9 приводятся использованные в эк­
сперименте графические стимулы.

Рис. 9

Для оценки особенностей познавательной деятельно­

сти испытуемого в условиях выполнения этого задания
использовались следующие показатели:
1. Количество отказов (сколько графических стиму­
лов испытуемый не смог закончить из общего числа
предъявлений, равнявшегося 40).
2. Категориальная гибкость предлагаемым испытуе­
мым названий (на основе анализа объема предложен­
ных всеми испытуемыми названий было выделено 42
варианта используемых в рамках данной группы кате­
горий, например, «одежда», «животные», «предметы до­
машнего обихода», «соооружения», «фантастические су­
щества», «украшения» и т. д. В итоге оказалось воз­
можным подсчитать, сколько категорий из числа всех
возможных в данном эксперименте использовал в своих
ответах в качестве наименования каждый испытуемый).
3. Оригинальность (подсчитывалась частота встре­
чаемости каждого конкретного названия по всей груп­
пе испытуемых, затем каждый ответ каждого, испытуе­
мого оценивался в баллах в зависимости от его «редко­
сти»: названия, встречающиеся только у одного испы­
туемого из всей группы в 40 человек, оценивались
3 баллами, у двух испытуемых — 2 баллами, у трех ис­
пытуемых по всей группе — 1 баллом, если же одно и
то же название встречалось у четырех, пяти и более
испытуемых в группе, то такие ответы оценивались
0 баллов). Суммируя балловые оценки каждого пред­
ложенного испытуемым названия, мы в итоге получа­
ли показатель оригинальности его ответов по всем 5-ти
стимулам.
4. Преобразование стимула (по каждому испытуе­
мому подсчитывалось, какое количество стимулов в хо­
де выполнения задания он преобразовывал за счет яв­
ного изменения их конфигурации, включения графиче­
ских дополнений непосредственно в пространство само­
го стимула. В этом показателе не учитывались те отве­
ты испытуемого, в которых он не менял заданного гра­
фического стимула, проявляя своеобразную визуальную
осторожность).
5. Конструктивная активность (в этом показателе
нас интересовал уже не сам факт преобразования или
непреобразования структуры заданного стимула, а сте­
пень сложности выполняемых испытуемым преобразо­
ваний. Так, если испытуемый называл стимул без ка­
ких-либо его графических изменений или стимул как
целое вообще им не учитывался, то за такой «ответ» он
получал 0 баллов, если имело место симметричное вос­
произведение стимула или элементы его повтора,
1 балл, если испытуемый заканчивал стимул за счет
добавления к нему каких-либо деталей — 2 балла, если
имели место развернутые преобразования внутри про­
странства графического стимула или явное изменение
его конфигурации — 3 балла. В итоге для каждого ис­
пытуемого можно было подсчитать по сумме баллов по
всем ответам показатель его конструктивной активно­
сти).
6. Перепад категориальности (подсчитывалась раз­
ница между числом использованных категорий на пер­
вых 5-ти предъявлениях данного стимула по отноше­
нию к остальным заключительным предъявлениям. Чем
меньше новых категорий актуализует испытуемый в
конце работы со стимулом, тем меньше показатель пе­
репада категориальности, тем, следовательно, быстрее
у данного испытуемого истощаются возможности кате­
гориального поиска).
7. Перепад оригинальности (аналогично подсчитыва­
лась разница в количестве баллов за оригинальность по
первым 5-ти предложенным названиям по отношению к
оставшимся трем последним названиям. Чем меньше
этот показатель, тем более выражено снижение спо­
собности испытуемого давать в конце поиска ориги­
нальные названия, тем в большей мере он переходит на
повтор, на стандартные названия).
Использование этой методики было ориентировано
на экспериментальное обоснование следующей гипоте­
зы: чем выше эффект когнитивной интегрированности
понятийных структур данного испытуемого, тем выше
должна быть продуктивность его познавательной дея­
тельности в условиях работы с перцептивными стиму­
лами.
Вторая методика, примененная в рамках комплекс­
ного исследования возможного влияния степени сфор-
мированностп структур понятийного мышления на «ни­
жележащие» познавательные процессы, представляла
собой модифицированный нами вариант методики се­
мантического дифференциала, 9 шкал которого фикси­
ровали эмоционально-оценочные впечатления испытуе­
мого (в рамках пар признаков «приятный — отврати­
тельный», «активный — пассивный», «нежный — гру­
бый» и т. д.), 13 — его пространственно-временные впе­
чатления («маленький — большой», «круглый — углова­
тый», «длинный — короткий» и т. д.) и 13 — сенсорные
впечатления («мягкий — твердый», «холодный — теп­
лый», «яркий — блеклый» и т. д.). Каждый из тех же
40 испытуемых должен был в системе этих шкал про­
анализировать содержание 6-ти разнообобщенных слов
(электричество, время, песок, атмосфера и т. д.), опре­
деляя крестиком степень соответствия (присущности)
заданного признака содержанию актуализовавшихся
у него понятий с учетом семи граф:
 Признак

признак
Сильно
Сильно

Средне
Средне

Контр­
Слабо

Слабо
О

МЯГКИЙ твердый
тяжелый легкий
длинный короткий
активный пассивный

На каждого испытуемого было получено 6 протоко­

лов, в каждом из которых подсчитывалось количество
выборов того или иного признака по каждому понятию
по каждой графе. В итоге оказалось возможным выде­
лить для каждого испытуемого следующие показатели:
1) количество выборов в графе «О», свидетельствовав­
ших о степени отсутствия чувственно-эмоциональных
впечатлений в условиях работы испытуемых с поняти­
ями; 2) количество выборов в графах «слабо», «сред­
не», свидетельствовавших о степени участия чувствен­
но-эмоциональных впечатлений в процессе осмысления
заданных в содержании слов-стимулов объектов и явле­
ний; 3) количество выборов в графе «сильно», свиде­
тельствовавших о чрезмерной включенности чувственно­
эмоциональных впечатлений; 4) общий объем включен­
ности чувственно-эмоциональных впечатлений испытуе­
мого в анализ содержания понятий (учитывались
взвешенные веса выборов по всем графам: «сла­
бо» — 1 балл, «средне» — 2 балла, «сильно» — 3 балла,
так что в итоге можно было подсчитать суммарный
балл степени включенности чувственно-эмоциональных
впечатлений испытуемого в процесс анализа содержа­
ния актуализовавшихся у него понятий). Кроме того,
нас интересовало, какую роль играет каждый тип чув­
ственно-эмоциональных впечатлений испытуемого, по­
этому в графе «О» было отдельно подсчитано количест­
во эмоционально-оценочных, пространственно-времен­
ных и сенсорных «отказов».
Из 40 испытуемых этой группы 17 человек выполня­
ли дополнительное задание, связанное с необходимо­
стью сформировать осмысленный «портрет» бессмыс­
ленных звукосочетаний типа «мамлына», «пицеро»,
«жакарэг» и т. д. на основе тех же шкал семантическо­
го дифференциала. Нас интересовало, в какой мере ак­
тивно и дифференцированно в этом виде интеллектуаль­
ной деятельности будут участвовать сенсорно-эмоцио­
нальные впечатления испытуемых с разными показате­
лями выраженности эффекта интегрированности их по­
нятийных структур.
Гипотеза в связи с использованием модифицирован­
ного варианта семантического дифференциала заклю­
чалась в следующем: чем выше эффект когнитивной ин­
тегрированности понятийных структур данного испытуе­
мого, тем более активно и дифференцированно выраже­
но участие в процессе анализа содержания разнообоб­
щенных понятий и в процессе конструирования осмыс­
ленного «портрета» бессмысленных звукосочетаний со­
держание его сенсорно-эмоциональной сферы.
Для подтверждения обеих предложенных гипотез
все показатели этих двух методик были прокоррелиро-
ваны (по Спирмену) с основным показателем комп­
лексной методики на выявление когнитивного состава
концептов, актуализирующихся в условиях работы ис­
пытуемых с содержанием слов «болезнь» и «почва»,
свидетельствующим о степени выраженности эффекта
когнитивной интегрированности соответствующих по­
знавательных структур. Поскольку наша комплексная
методика включала 8 разнообразных методических про­
цедур, 28 показателей которых позволяли описать мно­
гие стороны работы понятийной мысли испытуемого
(ее семантическую емкость, сформированность способ­
ности к обобщению, активность процессов словесно-об­
разного перевода, эффективность видо-родовых преоб­
разований и т. д.), то суммарный показатель степени
когнитивной интегрированности изученных в экспери­
менте концептов можно было рассматривать в качестве
косвенной меры степени когнитивной интегрированности
понятийных структур мышления испытуемого в целом
(следовательно, и степени их сформированности).
Корреляционный анализ показателя, характеризую­
щего степень когнитивной интегрированности понятий­
ных структур с системой показателей, свидетельствую­
щих о некоторых особенностях организации перцептив­
но-визуальной и сенсорной форм познавательной актив­
ности испытуемых в ситуации интеллектуальной дея-
156
дельности, позволил нам уточнить представление о ре­
гулирующих возможностях понятийного мышления в
зависимости от степени когнитивной интегрированности
этого познавательного процесса.
Кроме того, все основные показатели по трем вы­
шеуказанным методикам [в общей сложности 44 показа­
теля) были подвергнуты факторному анализу с тем, что­
бы выделить родственные типы когнитивных деятель­
ностей в целостной структуре интеллекта.
Корреляционный анализ показал наличие тесных
связей между показателем, фиксирующим степень вы­
раженности эффекта когнитивной интеграции на уров­
не понятийных структур, со всеми показателями осо­
бенностей познавательной деятельности испытуемых
при выполнении заданий по модифицированным вари­
антам методики Торренса и семантического дифферен­
циала. В табл. 22 представлены величины коэффици-
Таблица 22

Показатель степе­
Показатели по методике ни когнитивной ин­
Торренса тегрированности Р
структур понятий­
ного мышления

. Количество отказов —0,248 не знач.

Категориальная гибкость 0,613 0,001
Оригинальность 0,501 0,001
Преобразование стимула 0,510 0,01
Конструктивная активность 0,6&4 0,001
Перепад категориальности 0,462 0,01
Перепад оригинальности 0,447 0,01
Показатели по методике
семантического дифференци­
ала
Количество выборов в гра­
фе «0» —0,485 0,01
Количество выборов в гра­
фах «слабо», «средне» 0,665 0,001
Количество выборов в гра­
фе «сильно» —0,106 не знач.
Пространственно-врем. отка­
зы —0,516 0,01
Эмоционально-оцен. отказы —0,336 0,02
Сенсорные отказы —0,497 0,01
Общий объем чувственно-
эмоцион. включений 0,222 не знач.
ентов корреляции этого показателя с изученными сто­
ронами перцептивно-визуальной и сенсорной сфер по­
знавательной деятельности испытуемых.
Как уже указывалось ранее, особенности познава­
тельной деятельности испытуемых в условиях выполне­
ния задания по методике Торренса позволяли нам су­
дить, во-первых, о некоторых характеристиках их пер­
цептивной деятельности: 1) показатель «количество от­
казов» — об общем уровне активности перцептивной
сферы (или перцептивной ригидности), связанной, в
первую очередь, с ее возможностями в плане выдвиже­
ния визуальных гипотез относительно неопределенных
по своим возможным исходам перцептивных стимулов;
2) показатель «преобразование стимула» косвенно сви­
детельствует о степени зависимости испытуемого от за­
данного перцептивного поля, о его склонности воспроиз­
водить или изменять воздействующий перцептивный
стимул; 3) показатель «конструктивная активность»' —
об операторных характеристиках перцептивного процес­
са, определяющих степень сложности и разнообразия
выполняемых визуальных преобразований, поскольку
здесь испытуемый не только преобразует объективно
заданный перцептивный стимул, но и дополняет его ви­
зуальными элементами, извлекаемыми из содержания
зрительной памяти.
Во-вторых, модифицированный вариант этой мето­
дики позволяет получить информацию о некоторых
особенностях образного мышления испытуемого: 1) по­
казатель «оригинальность» отражает активность про­
цессов словесно-образного перевода, поскольку, с одной
стороны, чем более развернутые преобразования осуще­
ствлял испытуемый по отношению к заданному перцеп­
тивному стимулу, тем более повышалась вероятность
подключения к измененной графической фигуре самых
неожиданных («редких») словесных названий, с дру­
гой — чем активнее в мышлении испытуемого словесно-
категориальный язык, тем больше возможных транс­
формаций он мог предусмотреть в исходном стимуле
(кстати, вышесказанное подтверждается очень высо­
кими коэффициентами корреляции, характеризующими
связь оригинальности как общей характеристики про­
цессов словесно-образного перевода с конструктивной
активностью (характеристика образного «слоя») — г =
= 0,694 при Р = 0,001 и связь оригинальности с кате­
гориальной гибкостью (характеристика словесно-кате­
гориального «слоя») — г = 0,741 при Р = 0,001); 2) по­
казатели перепада категориальное™ и оригинальности
позволяют судить об особенностях динамики образной
мысли, характеристиках ее стратегии.
Полученные количественные результаты (см.
табл. 22) и качественное содержание анализируемых
показателей позволяют сделать следующий вывод: чем
выраженнее эффект когнитивной интегрированности
понятийных структур, тем выше эффективность некото­
рых перцептивно-визуальных форм интеллектуальной
деятельности, в частности, менее выражена перцептив­
ная ригидность (тем большее, следовательно, количест­
во визуальных гипотез может предложить испытуемый
по отношению к актуально действующему перцептивно­
му стимулу) и зависимость от перцептивного поля, вы­
ше операторные (конструктивные) возможности пер­
цептивной сферы, более продуктивно работает образная
мысль (шире вероятностный диапазон ее деятельности,
медленнее истощается поиск визуальных и категориаль­
ных решений).
Соотнесение по результатам корреляционного ана­
лиза показателя степени когнитивной интегрированно­
сти понятийных структур с показателями степени вклю­
ченности чувственно-эмоциональных впечатлений в ин­
теллектуальный процесс (в нашем случае — в услови­
ях анализа содержания разнообобщенных понятий)
подтверждает предложенную гипотезу, а именно: чем
меньше выражен эффект когнитивной интегрированно­
сти понятийных структур в рамках данного индивиду­
ального интеллекта, тем в меньшей степени, судя по ко­
личеству выборов в графе «0», включается сенсорно­
эмоциональная сфера в интеллектуальный процесс. На­
против, чем выраженнее степень участия чувственно­
эмоциональных впечатлений в условиях работы поня­
тийных структур данного испытуемого (количество вы­
боров в графах «слабо», «средне»), тем выше показа­
тель общей когнитивной интегрированности структур
его понятийного мышления (г = 0,665, Р = 0,001).
Однако полученные экспериментальные данные по­
требовали уточнения выдвинутой гипотезы о «позитив­
ной» роли чувственного компонента. В частности, ока­
залось, что показатели, свидетельствующие о чрезмер­
но высокой степени представленности сенсорно-эмоцио­
нальных впечатлений испытуемого в условиях выполне­
ния этого задания (количество выборов в графе «силь­
но») не только не дали положительной корреляции с
показателем общей когнитивной интегрированности по­
нятийных структур, но, напротив, в тенденции характе­
ризуются связью с ним со знаком «—» (г = —0,106, не
знач.). По-видимому, если принять во внимание выска­
занное нами ранее предположение о том, что сенсорно­
эмоциональные включения в структуре познавательного
акта теснейшим образом связаны с регуляцией уровня
его энергетического потенциала, то в данном случае мы
опять сталкиваемся с частным проявлением закономер­
ностей информационно-энергетического баланса по типу
закона Иеркса-Додсона: минимальная и максимальная
включенность сенсорно-эмоциональных впечатлений в
интеллектуальный акт, предполагающая, по всей веро­
ятности, чрезмерно низкую — в первом случае и чрез­
мерно высокую — во втором энергетическую обеспечен­
ность интеллектуального акта, связана с одинаково низ­
кими показателями продуктивности понятийных струк­
тур, выраженной в степени когнитивной интегрирован­
ности соответствующих концептов.
Аналогичные зависимости мы получили на материа­
ле работы 17-ти испытуемых из общей группы с бес­
смысленными звуковыми комплексами: показатель об­
щей когнитивной интегрированности понятийных струк­
тур в условиях построения осмысленного «портрета»
этих комплексов дал значимые отрицательные связи с
количеством выборов в графе «0», положительные — с
количеством выборов в графах «слабо», «средне», в тен­
денции отрицательная связь этого показателя просмат­
ривается с количеством выборов в графе «сильно».
По-видимому, больший объем сенсорно-эмоциональ­
ных включений в интеллектуальный процесс при более
выраженном эффекте когнитивной интегрированности
понятийных структур можно объяснить тем, что в усло­
виях зрелого понятийного мышления, с одной стороны,
в целом выше активность сенсорной сферы, с другой —
содержание этой сферы оказывается более регулируе­
мым (соответственно, более избирательным и диффе­
ренцированным может быть ее участие в интеллекту-
альном процессе). Иными словами, среди форм влия­
ние понятийного мышления на «нижележащие» позна­
вательные процессы можно, видимо, выделить его ак­
тивирующее и собственно регулирующее влияние.
Факторный анализ 42-х показателей по трем основ­
ным методикам (комплексная методика на выявление
когнитивного состава концептов, модифицированные ва­
рианты методики Торренса и семантического диффе­
ренциала) привел к выделению 4-х основных факторов,
характеризующих, по-видимому, некоторые стороны ин­
теллектуальной активности человека. В табл. 23 приво-
Таблица 23

Факторы (после вращения)

Показатели особеннос­
тей интеллектуальной I II III IV
деятельности 19,7% 25,6% 18,3% 13,5%

Количество свободных
словесных ассоциаций — 0,215 0,088 — 0,477 — 0,593
Продуктивность свобод­
ных словесных ассо­
циаций 0,801 — 0,074 — 0,066 — 0,138
Избирательность свобод­
ных словесных ассо­
циаций 0,795 — 0,153 0,072 0,029
Словесное определение 0,462 — 0,177 — 0,320 — 0,423
Объем разноуровневости
концепта 0,270 — 0,128 — 0,061 — 0,774
Продуктивность разно­
уровневости концепта 0,744 — 0,050 — 0,127 — 0,153
Симультанный образный
перевод 0,554 — 0,087 — 0,231 — 0,065
Спонтанный образный
перевод 0,773 0,053 — 0,066 — 0,079
Координированный об­
разный перевод 0,590 — 0,140 — 0,400 — 0,147
Общая продуктивность
образного перевода 0,819 — 0,099 — 0,308 — 0,199
Выборы в графах «сла­
бо»—«средне» по СД 0,184 — 0,677 -0 ,2 7 2 — 0,260
Выборы в графе «силь­
но» по СД — 0,218 — 0,143 0,108 0,001
Эмоционально-оценоч­
ные отказы (по гра- — 0,096 0,518 0,093 0,263
фе «0»)
 Факторы (после вращения)
тей интеллектуальной I II III IV
деятельности 19,7% 25,6% 18.3% 13,5%

Пространственно-вре­
менные отказы 0,078 0,697 0,203 0,159
Сенсорные отказы — 0,032 0,796 0,183 0,249
Родовые преобразования 0,421 — 0,258 — 0,330 — 0,500
Видовые преобразования 0,681 — 0,251 — 0,022 — 0,206
Количество проблем 0,218 — 0,213 — 0,210 — 0,795
Сложность проблем 0,176 — 0,314 — 0,220 — 0,853
Индекс сложности каж ­
дой проблемы 0,118 — 0,460 — 0,307 — 0,523
Объем чувственно-эмо­
циональных включений
по СД — 0,143 — 0,512 — 0,047 — 0,164

Выборы в графах «сла­

бо»— «средне» по СД
(на материале разно­
обобщенных понятий) 0,170 — 0,773 — 0,230 — 0,249
Выборы в графе «сильно»
по СД 0,005 — 0,473 0,063 0,126
Эмоционально-оценоч­
ные отказы — 0,117 0,917 0,072 0,100
Пространственно-вре­
менные отказы — 0,143 0,925 0,122 0,174
Сенсорные отказы — 0,109 0,898 0,241 0,133
Объем чувственно-эмо­
циональных включений
по СД 0,079 — 0,871 — 0,074 — 0,072

Количество отказов по
методике Торренса 0,07! 0,104 0,747 0,199
Категориальная гиб-
КОСТЬ 0,320 — 0,205 -0 ,8 2 1 — 0,045
Оригинальность 0,257 — 0,184 — 0,788 -0 ,1 8 9
Преобразование стимула 0,236 — 0,167 — 0,762 — 0,075
Конструктивная актив-
ность 0,326 — 0,247 — 0,766 — 0,201
Перепад оригинальности --0 ,1 2 6 — 0,153 -0 ,8 1 8 — 0,165
Перепад категориально-
сти 0,375 — 0,534 — 0,215 0,145

П р и м е ч а н и е . В табл. 23 подчеркивались значимые веса.

дится факторное отображение ряда показателей осо­
бенностей интеллектуальной деятельности при выпол­
нении трех использованных нами методик.
Содержательная интерпретация полученных.факто­
ров может выглядеть следующим образом: I фактор
(19,7%) — степень сформированности структур поня­
тийного мышления, связанная со степенью их когнитив­
ной интегрированности и характеризующая, по-видимо­
му, возможности понятийной регуляции интеллектуаль­
ной деятельности; II фактор (25,6%) — сенсорно-эмо­
циональная насыщенность интеллектуального процесса;
III фактор (18,3%) — интеллектуальная гибкость (ри­
гидность); IV фактор (13,5%)—информационно-емкост­
ные характеристики интеллекта.
Можно предположить, что представленность в об­
щей структуре интеллекта всех этих факторов опреде­
ляется более общей причиной, в качестве которой мо­
жет выступать степень когнитивной интегрированности
интеллекта, под которой понимается, с одной стороны,
выраженность эффекта когнитивной интегрированности
понятийного мышления, с другой — регулирующее влия­
ние понятийного мышления на все остальные познава­
тельные процессы. С этой точки зрения и степень сфор­
мированности структур понятийного мышления (соот-
ве’тственно продуктивность механизмов понятийной ре­
гуляции), и работа сенсорно-эмоциональных «блоков»
интеллекта, и уровень интеллектуальной гибкости, и,
наконец, информационно-емкостные возможности ин­
теллектуальной деятельности, — все эти аспекты рабо­
ты интеллекта оказываются вторичным проявлением
действия общего, коренного свойства человеческого ин­
теллекта, а именно, уровнем его когнитивной интегриро­
ванности.

§ 2. Регулирующее влияние понятийного мышления

на особенности вербальных процессов

Среди 4-х выделенных в структуре интеллектуаль­

ной деятельности факторов нас наиболее интересовал в
силу общей задачи настоящего исследования I фактор
(фактор «степень сформированности структур понятий­
ного мышления»). Закономерно возникла потребность
в более детальном изучении возможных форм влияния
понятийного мышления на некоторые когнитивные про­
цессы, поскольку степень сформированное™ понятий­
ного мышления, с нашей точки зрения, определяет его
регуляторные возможности.
Важным аспектом работы человеческого интеллек­
та являются различные формы вербальной познава­
тельной деятельности. Мы исходили из того, что за
процессами оперирования словесными знаками могут
стоять различные уровни интеллектуальной активности
и, таким образом, разные формы вербальной деятель­
ности могут иметь разное когнитивное обеспечение.
Варьируя вербальные задачи и соответственно содер­
жание инструкции, можно, следовательно, на материа­
ле оперирования словесными знаками вызывать к жиз­
ни тот или иной когнитивный процесс. Так, если вер­
бальная задача требует от испытуемого дифференциа­
ции частных и общих признаков в содержании соответ­
ствующих словесных знаков, выполнения операций
классификации и обобщения, то уровень ее выполнения
свидетельствует о некоторых особенностях организации
понятийного мышления; если вербальное задание ори­
ентирует испытуемого на запоминание и воспроизведе­
ние словесных знаков, то в данном случае проявляют
себя особенности мнемических процессов; если испы­
туемый на основе заданных в словесной форме чувст­
венно-сенсорных признаков «угадывает» соответствую­
щий им объект, то по особенностям его познавательной
деятельности можно судить о некоторых свойствах сен­
сорной сферы и т. д. Задача настоящего этапа исследо­
вания заключалась в решении вопроса о том, в какой
мере связаны особенности оперирования словесными
знаками и соответственно свойства обеспечивающих
когнитивных процессов, с одной стороны, и уровень
сформированное™ структур понятийного мышления —
с другой.
В первую очередь надо было выбрать показатель,
характеризующий степень сформированности структур
понятийного мышления испытуемых. В качестве такого
показателя мы взяли способность к логическому обоб­
щению, в частности, умение осуществлять развернутые
родо-видовые преобразования. Напомним, что согласно
полученным ранее результатам, продуктивность родо-
164
видовых преобразований является одним из наиболее
значимых «представителей» показателя степени когни­
тивной интегрированности понятийных структур.
Суть использованной нами методической процедуры
заключалась в следующем. Испытуемому предъявля­
лись три достаточно разнокачественных по своему со­
держанию слова с инструкцией такого содержания:
«Вам будут предъявляться три слова, обозначающие
какие-либо предметы или явления. Вы должны обоб­
щить эти объекты или явления и подобрать слово или
словосочетание, которое бы объединило все три назван­
ных слова». На поиск каждого ответа отводилась
1 мин. В стимульном наборе использовались слеь
дующие триады слов: «газета, маяк, костер», «охота,
мышление, игра», «прилив, бусы, пульс», «мост, памят­
ник, антенна» и т. д., всего восемь триад. Каждый от­
вет испытуемого оценивался в 3-балльной системе:
0 баллов — ситуационные предметные обобщения по
типу комплекса; обобщения только одного слова из три­
ады; чрезмерно абстрактное формальное обобщение;
1 балл — обобщение всех 3-х слов на основе выделения
чувственных, функциональных характеристик соответ­
ствующих объектов и явлений; 2 балла — строгие обоб­
щения через родовые категории. В итоге на каждого
испытуемого подсчитывался суммарный балл успешно­
сти процесса логического обобщения по всем 8-ми три­
адам, который позволял косвенно судить о степени
сформированное™ его понятийных структур.
В качестве вариантов вербальной деятельности, тре­
бующих включения различных форм когнитивной ак­
тивности, нами были взяты следующие вербальные про­
цессы (на примере решения соответствующих вербаль­
ных задач):
1) процессы свободных словесных ассоциаций (нас
интересовало, какие именно аспекты организации сло­
весно-семантических связей находятся под непосредст­
венным контролем понятийной мысли);
2) процессы запоминания и воспроизведения сло­
весных связей;
3) процессы поиска слова на основе активизации
сенсорных компонентов его значения;
4) процессы поиска слова на основе активизации
пространственных компонентов его значения;
 5) процессы поиска слова на основе оперирования
разнообобщенными родовыми признаками.
В эксперименте участвовали две группы испытуе­
мых, каждая из которых выполняла задание на логиче­
ское обобщение. Кроме того, испытуемые I. группы
(40 человек) выполняли задания на свободные словес­
ные ассоциации и на запоминание и воспроизведение
словесных связей. (В сборе и обработке материала при­
нимала участие Н. Люкшина). Испытуемые II группы
(25 человек) наряду с основным заданием выполняли
три задания по поиску слова на основе активизации от­
дельных компонентов его значения.
Методика на свободные словесные ассоциации пред­
полагала поочередное предъявление испытуемому в
устной форме 5-ти слов. Сразу же после предъявления
слова-стимула испытуемый должен был в течение
1 мин называть все, что приходило ему в сознание в
связи с заданным словом. Показатели этого вида позна­
вательной деятельности: 1) количество названных слов
(общее число возбужденных соответствующим концеп­
том словесно-семантических связей); 2) избиратель­
ность словесных связей (отношение числа слов, связан­
ных с содержанием исходного понятия, к числу слов,
случайных по отношению к нему); 3) продуктивность
словесных связей (в какой мере актуализовавшиеся в
условиях свободного словесного ассоциирования сло­
весно-семантические связи были ориентированы на ана­
лиз и обобщение содержания заданного слова-стимула.
Так, связи по принципу пространственно-временной или
смысловой смежности с представленным в содержании
исходного понятия объектом оценивались в 0 баллов,
выделенные свойства, детали, отличительные особенно­
сти — в 1 балл, видовые аналоги и родовые обобще­
ния — 2 балла).
Методика на запоминание и воспроизведение словес­
ных связей была построена на основе широко применя­
ющейся в экспериментальной психологии процедуре по
изучению объема вербальной памяти: экспериментатор
зачитывает через короткие интервалы времени пары
слов (интерзал между парой — 5 сек). Всего предъяв­
ляется 15 таких словесных пар. Испытуемому дается
инструкция запомнить второе слово в паре. После того,
как зачитаны все 15 пар, экспериментатор называет
166
первое парное слово, и испытуемый в течение 10 сек
должен вспомнить и назвать соответствующее ему вто­
рое парное слово. В качестве показателя подсчитывает­
ся количество правильно воспроизведенных словесных
связей.
Методика на поиск («угадывание») по комплексу
признаков подходящего объекта предполагала следую­
щую форму деятельности испытуемого. Испытуемый по­
лучал три заданных в словесной форме признака (в
форме прилагательных или существительных). Ему сле­
довало отгадать, какому объекту или явлению одновре­
менно соответствуют все три указанных признака и на­
звать подходящее слово, обозначающее данный объект
или явление. Использовались три варианта набора при­
знаков.
I. Признаки, адресованные чувственным впечатлени­
ям испытуемого. Использовались следующие вербаль­
ные наборы: «круглый, сочный, желтый», «длинный, ме­
таллический, острый», «глиняный, искусственно изго­
товленный, прямоугольный» и т. д.
II. Признаки, адресованные пространственным пред­
ставлениям испытуемого. От испытуемого требовалось
назвать тот объект или явление, по отношению к кото­
рому все три названных признака (элемента) фигури­
ровали бы в качестве его составных частей. Например,
использовались такие вербальные наборы: «стекло, кор­
пус, фитиль», «рама, краска, холст», «колесо, цепь,
руль» и т. д.
III. Признаки, адресованные структурам понятийно­
го мышления испытуемого. В качестве вербального на­
бора использовались разнообобщенные категориальные
признаки, от испытуемого требовалось отыскать и на­
звать то общее слово, которому одновременно соответ­
ствовали все три заданных признака. Например, «вос­
производящий, запечатляющий, наглядный», «живой,
активный, питающийся», «контролирующий, регулирую­
щий, сложный» и т. д.
Показатели по этой методике: 1) количество пра­
вильных ответов по каждому варианту набора {«npaj
вильным» считался ответ в том случае, если названный
объект соответствовал всем трем стимульным призна­
кам одновременно); 2) время актуализации правильных
ответов.
 В итоге показатели по основной методике на спо­
собность к логическому обобщению, характеризующие
степень сформированности понятийных структур, были
прокоррелированы с показателями успешности выполне­
ния 5-ти видов вербальной деятельности. Корреляцион­
ные связи подсчитывались отдельно no I и по II груп­
пам испытуемых.
По материалам I группы испытуемых (40 человек)
мы могли проследить связь степени выраженности спо­
собности к логическому обобщению с особенностями
организации свободных словесных ассоциаций и успеш­
ностью запоминания и воспроизведения словесных свя­
зей, а также последних показателей между собой.
В табл. 24 приводятся результаты корреляционного
анализа интересующих нас показателей с указанием
величины коэффициента корреляции и соответствующе­
го ему уровня значимости (одна звездочка означает уро­
вень значимости Р=0,05, две — Р = 0 ,0 1 ).
Таблица 24
Показатели ин­
теллектуальной 1 2 3 4 5
деятельности

1. Продуктивность ло­ 0,083 0,339 ** 0,430 ** 0,244

гин. обобщения
2. Количество свобод­
ных слов, ассоциа­ — 0,231 0,425** 0,303 *
ций
3. Избирательность
■^ - = . 0,632 ** 0,089
слов, связей

4. Продуктивность
= — = 0,243
слов, связей
5 Количество правиль­
но воспроизведен­
ных слов, связей »
Обращает на себя внимание, во-первых, факт явно­
го разведения по тесноте связей двух групп показате­
лей: продуктивность процесса логического обобщения,
избирательность и продуктивность словесных ассоциа­
ций, с одной стороны, и количество свободных ассоциа­
ций и количество запомнившихся и правильно воспроиз­
веденных словесных связей — с другой. Во-вторых, не-
168
маловажно для нас и то обстоятельство, что показатель
успешности запоминания и воспроизведения словесных
связей, хотя и в тенденции, но тем не менее оказывает­
ся положительно связанным с продуктивностью процес­
сов логического обобщения. Что стоит за полученными
результатами?
Для уяснения существа дела следует вспомнить
о результатах, полученных в § 3 гл. II. В частности, эк­
спериментальный анализ когнитивного состава отдель­
ных понятийных структур показал тесную связь пока­
зателя эффективности осуществляемых в структуре
концепта родо-видовых преобразований и показателями
продуктивности и избирательности словесно-семантиче­
ских связей, актуализующихся в «пространстве» концепта.
По своему когнитивному смыслу два последних показа­
теля характеризуют именно те стороны словесно-семанти­
ческих процессов, которые являются результатом включе­
ния механизмов понятийной регуляции, определяющих
характеристики непроизвольной фильтрации информа­
ции (степень избирательности словесно-семантических
связей) и характеристики операционального контроля
за ходом актуализации словесно-семантических связей
в условиях свободного ассоциирования (степень их ана­
литичности и иерархизированности). Нельзя не заме­
тить, что те же самые явления обнаружены и на мате­
риале данной методики: поскольку способность к логи­
ческому обобщению в данном случае определяется эф­
фективностью выполняемых испытуемым «вертикаль­
ных» преобразований родо-видового характера, прав­
да, уже в системе понятий, то вполне закономерны зна­
чимые связи этого показателя с характеристиками про­
дуктивности и избирательности свободных словесных
ассоциаций этого испытуемого (хотя в данном случае,
и это важно отметить, все эти показатели были получе­
ны не как характеристики когнитивной развертки одно­
го и того же концепта, что имело место в предыдущей
комплексной методике, а как характеристики достаточ­
но самостоятельных видов вербальной познавательной
деятельности).
Можно предположить, что эффективность выполне­
ния родо-видовых преобразований, а также избиратель­
ность и продуктивность словесно-семантических связей
в условиях свободного словесного ассоциирования, яв­
ляясь достаточно самостоятельными формами проявле­
ния интеллектуальной активности, тем не менее опреде­
ляются действием общего фактора, который мы обнару­
жили на уровне факторного анализа и назвали факто­
ром «понятийной регуляции интеллектуального процес­
са».
В свою очередь, как мы уже отметили, - количество
свободных словесных ассоциаций как показатель общей
семантической активности структур понятийного мыш­
ления по результатам данной методики занимает до­
статочно обособленное положение и имеет значимые
связи только с объемом вербальной памяти. Почему?
Дело в том, что успешность запоминания слов в усло­
виях данной методики теснейшим образом связана со
способностью данного испытуемого устанавливать экст­
ренные межсловесные связи между первым и вторым
словом в стимульной паре и потом, воспроизведя по
первому предъявленному слову на последующем этапе
эксперимента эту связь, воспроизвести и второе слово.
В то же время ясно, что процесс установления межсло­
весных связей должен быть связан с семантической ак­
тивностью исходных концептов: чем выше семантиче­
ская активность каждой понятийной структуры, актуа-
лизующейся при предъявлении каждого слова из сти­
мульной пары, тем вероятнее произойдет наложение их
семантических полей и тем вероятнее выработается
экстренная межсловесная связь между ними. Таким об­
разом, показатель успешности запоминания и воспроиз­
ведения словесных связей в нашем эксперименте — по-
видимому, проявление эффекта семантического резо­
нанса исходных понятийных структур, связанный с ко­
личеством возбужденных каждым концептом дополни­
тельных семантических связей (концепты с низким
уровнем семантической активности как бы не «дотяги­
ваются» друг до друга). Таким образом, и количество
свободных вербальных ассоциаций, и объем вербальной
памяти на уровне корреляционного анализа оказыва­
ются связанными вполне закономерно, поскольку, по
всей вероятности, обусловлены действием общего фак­
тора, связанного с объемом и разнообразием фиксиро­
ванных в мозговых структурах семантических связей и
названного нами фактором информационно-емкостных
возможностей интеллекта.
 Материалы этого эксперимента фактически развели
два самостоятельных аспекта в работе интеллекта, сле­
довательно, их можно рассматривать в качестве допол­
нительного подтверждения результатов факторного
анализа.
Перейдем к анализу результатов, характеризующих
связь способности к логическому обобщению с продук­
тивностью различных когнитивных процессов в услови­
ях «отгадывания» по набору признаков соответствую­
щего им объекта или явления.
Корреляционный анализ всех показателей по этой
методике обнаруживает значимые связи между сте­
пенью сформированности структур понятийного мышле­
ния данного испытуемого всех трех форм когнитивной
«обеспеченности» его вербальной деятельности: с пока­
зателями I задания, связанного со степенью активности
работы сенсорных компонентов интеллектуального про­
цесса (г = 0,342, Р = 0,05); с показателями II задания,
связанного со способностью в рамках процесса словес­
но-образного перевода быстро построить из разрознен­
ных образных деталей целостный образ искомого объ­
екта (г = 0,310, Р = 0,05); с показателями III задания,
связанного с выполнением разноуровневых преобразо­
ваний (г = 0,542, Р = 0,01).
Полученные по этой экспериментальной серии ре­
зультаты позволяют сделать вывод о том, что «адреса­
том» влияния понятийного мышления могут быть раз­
личные формы интеллектуальной деятельности. Чем бо­
лее сформированы структуры понятийного мышления,
тем, видимо, в большей степени этот познавательный
процесс может оказывать регулирующее влияние на
другие когнитивные процессы, определяя характеристи­
ки их продуктивности.

§ 3. Место понятийного мышления в структуре

индивидуального интеллекта

Материалы двух предыдущих параграфов были ори­

ентированы на решение следующих основных задач: во-
первых, констатации факта регулирующего влияния по­
нятийного мышления на другие виды когнитивной ак­
тивности субъекта и, во-вторых, демонстрации того об­
стоятельства, что степень регулирующего влияния поня­
тийных структур на данный когнитивный процесс пря­
мо связана с характеристиками его продуктивности.
Иными словами, наше экспериментальное исследование
было построено на изучении природы I фактора в об­
щей структуре интеллекта, связанного с явлениями по­
нятийной регуляции интеллектуального процесса. По­
этому специально анализировались те виды интеллек­
туальной деятельности, особенности организации кото­
рых в той или иной мере явно предполагали участие
механизмов концептуальной регуляции.
Экспериментально определялось, какие именно сто­
роны каждой из изученных видов познавательной дея­
тельности испытывают на себе влияние концептуальной
регуляции, в какой мере последняя определяет уровень
продуктивности тех или иных интеллектуальных процес­
сов и т. д.
Однако вопрос о регулирующем влиянии структур
понятийного мышления на различные формы интеллек­
туальной деятельности не заменяет собой вопроса о ме­
сте понятийного мышления в структуре интеллекта,
предполагающего учет более многосторонних связей
этого высшего познавательного процесса с самыми раз­
личными аспектами работы индивидуального интеллек­
та. Какие, например, изменения привносит степень
сформированности понятийного мышления в организа­
цию индивидуального интеллекта, в частности, как свя­
зан уровень развития структур понятийного мышления
с вариативностью основных параметров интеллектуаль­
ной деятельности, с общим уровнем развития интеллек­
та, с характеристиками вероятностного прогноза в ре­
шении каких-либо интеллектуальных задач и т. д.
Теоретическая и экспериментальная сложность по­
ставленных проблем очевидна. В настоящем разделе
нашего исследования предпринята всего лишь частная
попытка просмотреть возможные связи понятийного
мышления с различными аспектами работы индивиду­
ального интеллекта и сформулировать некоторые гипо­
тезы относительно предполагаемых механизмов такого
рода связей.
На кафедре педагогики и психологии Томского гос-
университета было проведено комплексное эксперимен­
тальное исследование, ориентированное на выявление
 места понятийного мышления в системе различных
форм интеллектуальной деятельности субъекта, а так­
же на решение вопроса о связи интеллектуальных и
эмоциональных характеристик в структуре личности 2.
В контексте нашего исследования нас интересовали
связи степени сформированное™ понятийных структур
данного испытуемого с различными характеристиками
работы его интеллекта. Поскольку разработанная нами
комплексная методика на выявление когнитивного сос­
тава концепта была в процессе предыдущих исследова­
ний достаточно, с нашей точки зрения, апробирована, в
качестве индикаторов степени сформированное™ поня­
тийных структур мышления испытуемого использова­
лись показатели продуктивности его познавательной
деятельности при выполнении ряда заданий на когни­
тивную развертку концептов, актуализующихся у дан­
ного испытуемого в условиях работы с содержанием
слов-стимулов «почва» и «болезнь». 17 испытуемых про­
шли через весь комплекс заданий на выявление когни­
тивного состава соответствующих концептов и соответст­
венно в качестве основного показателя учитывалась
степень когнитивной интегрированности понятийных
структур данного испытуемого. Степень сформирован­
ное™ понятийных структур остальных (21) испытуемых
выявлялась с помощью 4 выделенных из этой комплекс­
ной методики заданий, которые, по ранее полученным
данным, наиболее показательно представляли суммар­
ный показатель степени общей когнитивной интегриро­
ванности актуализующихся концептов. Были взяты за­
дания, выявляющие 1) продуктивность процедуры по­
строения дефиниции (словесного определения); 2) про­
дуктивность процессов словесно-образного перевода;
3) эффективность видо-видовых преобразований; 4) эф­
фективность видо-родовых преобразований.
Наряду с этой основной методикой все испытуемые
прошли через ряд других методик, среди которых были
методики на выявление некоторых сторон работы ин­

2 См.: З и н к о в и ч В. Н. О связи некоторых характеристик

интеллекта с особенностями личности студентов. — Психолого-пе­
дагогические вопросы организации учебно-воспитательного процес­
са. Томск, 1&80; Взаимосвязь интеллектуальных, эмоционально-во­
левых и личных качеств в структуре субъекта (неопубликованные
результаты).
теллекта данного испытуемого и на определение некото­
рых его личностных качеств:
1. Методика Векслера.
2. Методика Бонгарда, ориентированная на форми­
рование понятий на материале геометрических фигур.
Испытуемому последовательно предъявлялся ряд кар­
точек. Каждая карточка была разделена пополам: на
одной стороне было представлено несколько геометри­
ческих фигур с разнообразными параметрами, которые
тем не менее могли быть объединены на основе какого-
либо общего всем фигурам принципа. На другой полови­
не карточки также было представлено несколько гео­
метрических фигур, общий принцип возможного объеди­
нения которых контрастировал с общим принципом ор­
ганизации визуального материала на левой стороне
карточки (эти фигуры выступали как контрпример). От
испытуемого требовалось сформулировать общий прин­
цип организации фигур на левой стороне карточки.
В качестве показателей фиксировалось количество пра­
вильно решенных простых задач, количество правильно
решенных сложных задач и общее количество правиль­
но решенных задач.
3. Методика на тахистоскопическое предъявление и
опознание испытуемым разновероятных слов (идея и
содержание методики предложено В. Н. Зинковичем).•
В качестве стимулов использовались много-, средне- и
маловероятные слова. Подсчитывалось время опозна­
ния групп слов разной вероятности, общий показатель
успешности опознания всех слов и показатель величи­
ны различий между временем опознания маловероят­
ных и многовероятных слов.
4. Методика Роршаха. Материал этой методики ис­
пользовался в плане выявления познавательной сторо­
ны реакций испытуемого на соответствующие стимулы.
Так, по каждому испытуемому учитывались следующие
показатели: а) процент целостных ответов; б) процент
выделенных мелких деталей; в) общее количество отве­
тов; г) процент ответов типа «животные» как показа­
тель степени стереотипности категориального аппарата
мышления испытуемого; д) процент ответов типа «че­
ловек»; е) процент ответов типа «фантастические обра­
зы».
5. Опросник ММР1.
 6. Методика Додонова на выявление эмоционально­
го «профиля» личности. Полученные данные были под­
вергнуты корреляционному анализу (по Смирмену). Ни­
же излагаются полученные корреляционные зависимости
(*—Р =0,05; **—Р = 0 ,0 1 ; ***—Р = 0,001).
В рамках методики Векслера показатели степени
сформированности понятийных структур дают значи­
мые связи только с вербальными субтестами. На первое
место по количеству и величине значимых связей вы­
шли субтесты «Сходство» (субтест, проверяющий уме­
ние испытуемого осуществлять разноуровневые преоб­
разования в системе актуализующихся концептов) и
«Арифметический» (субтест, определяющий уровень
способности испытуемого к символико-операторным
преобразованиям). С этими субтестами из 9-ти показа­
телей основной методики 8 связано на уровне значимо­
сти 0,05< Р <0,001. На второе место вышли субтесты
«Осведомленность» и «Словарный» (по 6 значимых
связен из 9-ти возможных) и субтест «Общая понятли­
вость» (4 значимые связи). Со всеми без исключения
вербальными субтестами значимо связан показатель
степени общей когнитивной интегрированности понятий­
ных структур. Интересно, что именно уровень развития
вербального интеллекта (IQ верб) дал значимые поло­
жительные связи со степенью включенности чувственно­
эмоциональных впечатлений в процесс работы концеп­
та по семантическому дифференциалу (г = 0,685 ***)
и продуктивностью образного перевода (0,445 ***).
Показатели общего уровня развития интеллекта
(IQo6m) дали значимые связи с продуктивностью про­
цедуры построения дефиниции (0,328 *), со степенью
включенности чувственно-эмоциональных впечатлений
(0,497 *), эффективностью видо-видовых преобразова­
ний (0,468 ***), сложностью сформулированных в свя­
зи с содержанием заданных объектов проблем
(0,629 **) и показателем общей когнитивной интегри­
рованности понятийных структур (0,585 **).
Довольно неожиданным является факт отсутствия
значимых связей с показателями невербальных субтес­
тов и уровнем развития невербального интеллекта. В то
же время обнаруживает себя весьма любопытная де­
таль: степень включенности чувственно-эмоциональных
впечатлений и продуктивность словесно-образного пере­
вода дают значимые положительные связи с показате­
лем вариативности успешности работы испытуемых на
различных субтестах (0,494 *, 0,484 ***). Можно пред­
положить, что показатель вариативности отражает не
столько уровень развития отдельных когнитивных спо­
собностей, сколько степень дифференцированности раз­
личных форм когнитивной деятельности испытуемых и
именно в этом своем качестве этот показатель выступа­
ет как косвенная мера интегрированности данного ин­
дивидуального интеллекта. И если, кроме того, учесть,
что вариативность в основном «задается» разбросом
данных по невербальным субтестам, а также принять
во внимание обнаруженные нами в одной из ранних ра­
бот положительную зависимость величины вариатив­
ности в рамках невербального интеллекта с уровнем
развития общего и невербального интеллекта 3, то полу­
чается, что' показатель вариативности в данном случае
отражает главным образом вариативность внутри не­
вербального интеллекта и, следовательно, является кос­
венным показателем уровня его развития. Таким обра­
зом, степень сформированности понятийных структур
через характеристики степени включенности чувствен­
но-эмоциональных впечатлений и процесса словесно­
образного перевода оказывается связанной с некоторы­
ми аспектами работы невербального интеллекта, а имен­
но степенью дифференцированности невербальных ког­
нитивных форм познавательной деятельности.
Таким образом, соотнесение показателей когнитив­
ного состава понятийных структур и основных показа­
телей по методике Векслера позволяет сделать вывод
о том, что степень сформированности понятийных
структур оказывается связанной с уровнем общего раз­
вития интеллекта, а также с некоторыми особенностя­
ми его внутриструктурной организации.
Значительный интерес представляет для нас харак­
тер связей уровня развития понятийных структур дан­
ного испытуемого с его способностью к экстренному
формированию понятий на визуальном материале, в

3 Б е р г е р М. А., Л о г и н о в а Н. А. К проблеме соотношения

некоторых содержательных и структурных характеристик интел­
лекта (по методике Векслера). — Современные психолого-педагоги­
ческие проблемы высшей школы. Л., 1974.
данном случае на примере оперирования геометриче­
скими фигурами. Решение задач Бонгарда действитель­
но связано с актуализацией познавательных структур
понятийного типа, поскольку испытуемому приходится
выделять и дифференцировать некоторое множество
различных признаков геометрических фигур, соотно­
сить эти признаки как частные и общие, отыскивая
среди них те, которые характеризуют содержание иско­
мого общего принципа объединения этих фигур, фикси­
ровать выделенные между признаками связи на словес­
ном уровне и закреплять их терминологически, и т. д.
По сравнению с понятийными структурами, актуализу-
ющимися в условиях работы испытуемых с понятиями
«болезнь» и «почва» по основной методике, специфика
понятийных структур, управляющих процессом реше­
ния задач Бонгарда, заключается в явном доминирова­
нии их образного «слоя», хотя общие основы организа­
ции познавательной активности и в том, и в другом
случае аналогичны: выделение некоторого множества
признаков, их дифференциация, соотнесение по степе­
ни общности, фиксация выделенных взаимосвязей меж­
ду различными признаками на словесно-речевом и об­
разном уровнях и т. д. По полученным данным, успеш­
ность деятельности испытуемого по формированию по­
нятий на геометрическом материале значимо связана с
продуктивностью процесса вербализации видовых и ро­
довых отличий заданного объекта. Так, коэффициент
корреляции продуктивности процедуры построения сло­
весного определения содержания слов «болезнь» и
«почва» с количеством решенных сложных задач со­
ставляет 0,356 *. Кроме того, продуктивность построе­
ния словесного определения, проверяющая, как мы уже
отмечали, способность испытуемого к соотнесению не­
которого множества разноуровневых признаков объек­
та, и эффективность видо-родовых преобразований в
структуре концепта, связанная с умением испытуемого
оценить частное в терминах обобщающих категорий,
значимо связаны с общим количеством решенных дан­
ным испытуемым задач, иными словами, с успешно­
стью формирования такого рода визуальных понятий
(0,371 *, 0,323 *).
Сравнительный анализ этих двух форм познава­
тельной деятельности испытуемых позволяет сделать
вывод, что акты понятийного отражения независимо от
материала отражения имеют единую информационную
основу.
Следующий аспект проблемы места понятийного
мышления в структуре различных форм интеллектуаль­
ной деятельности предполагает выявление возможных
связей степени сформированное™ понятийных структур
с характеристиками вероятностного прогнозирования в
условиях решения каких-либо задач. Тахистоскопиче-
ская методика позволила получить некоторые сведения
по интересующему нас вопросу. Так, все основные пока­
затели скорости (и, следовательно, успешности) опо­
знания данным испытуемым разновероятных слов ока­
зались тесно связанными с показателем общей когни­
тивной интегрированности его понятийных структур
(время опознания многовероятных слов: г = —0,699 ***,
маловероятных слов: г = —0,570 *, общее время опо­
знания и соответственно успешности опознания всего
набора слов: г = —0,583 **, разница между временем
опознания мало- и многовероятных слов: г = —0,597 **).
Поскольку этот общий показатель представляет со­
бой суммарный балл продуктивности всех основных ког­
нитивных составляющих процесса функционирования
концептуальных структур, то, следовательно, чем выше
степень сформированное™ концептуальных (понятий­
ных) структур, тем быстрее опознает испытуемый сло­
ва с изменяющимися вероятностными характеристика­
ми, тем в большей мере проявляется эффект понятий­
ной регуляции относительно уровня вероятностной чув­
ствительности интеллектуального процесса. Указанная
зависимость в данном случае проявилась в повыше­
нии успешности вероятностного прогноза в условиях
восприятия и опознания словесно-семантического мате­
риала. Характерно, что все без исключения временные
показатели тахистоскопической методики значимо свя­
заны с показателем степени включенности в работу
концептуальных структур чувственно-эмоциональных
впечатлений: чем меньше количество отказов по сен­
сорно-эмоциональным шкалам семантического диффе­
ренциала в условиях анализа содержания понятий-сти­
мулов (то есть чем более активно в этом процессе
представлены сенсорные, пространственно-временные и
эмоциональные впечатления испытуемого), тем быст­
рее он опознает разновероятные слова, в первую оче­
редь, улучшается опознание именно маловероятных
слов (0,661 ***), и тем менее выражена разница меж­
ду временем опознания маловероятных и многовероят­
ных слов (0,476 *), то есть даже в диапазоне «редких»
событий мысль такого испытуемого действует более
уверенно. По-видимому, вероятностная чувствитель­
ность в этом виде познавательной деятельности тесно
связана с активностью образного языка концептуаль­
ных структур, поскольку все временные показатели
опознания каждой группы разновероятных слов, вклю­
чая и среднее время опознания всего набора слов, свя­
заны с продуктивностью образного перевода: чем про­
дуктивнее образный язык концепта, тем быстрее опо­
знаются разновероятные слова (—0,465 ***, —0,326 *,
—0,388 * ,—0,424 **).
Наконец, чем меньше время опознания (и, следова­
тельно, больше успешность опознания), и много-, и
средне-, и маловероятных слов, тем больше выражена
мнемическая активность концептуальных структур по
основной методике (тем выше количество и степень
сложности проблем, формулируемых испытуемым в
связи с содержанием заданных объектов). И последняя
деталь: показатель разницы во времени опознания ма­
ловероятных и многовероятных слов дал тесные отри­
цательные связи с характеристиками операциональной
активности концептов: чем выше эффективность видо­
родовых и видо-видовых преобразований в структуре
концептов по основной методике, тем более приближа­
ется время опознания «редких» слов ко времени опозна­
ния «частых» слов (—0,501 *). По всей вероятности,
операциональная зрелость структур понятийного мыш­
ления связана с повышением вероятностной чувстви­
тельности интеллектуального акта.
Остановимся, далее, на сравнительном анализе не­
которых показателей степени сформированное™ поня­
тийных структур испытуемого и особенностей его позна­
вательной деятельности в условиях работы с пятнами
Роршаха. Обращает на себя внимание различие в ко­
личественных показателях когнитивной активности ис­
пытуемого (общее количество даваемых им ответов,
процент целостных ответов, процент выделенных мелких
дета'лей) и в качественных показателях (процент кате-
12* 179
гориально-семантических интерпретаций разного типа).
Так, все три количественных показателя дали зна­
чимые связи с показателем активности свободных сло­
весных ассоциаций (количество словесно-семантических
связей, актуализующихся в условиях «свободного» ре­
жима работы соответствующей концептуальной струк­
туры), причем интересно, что общее количество ответов
и процент мелких деталей связаны с количеством сво­
бодных словесных ассоциаций положительно (0,625 **,
0,531*), тогда как процент целостных ответов — отри­
цательно (—0,529 *). Далее общее количество ответов
по всему набору пятен дополнительно положительно
связано с количеством и степенью сложности формули­
руемых испытуемых проблем (показатели общей мне-
мической активности концептов) и отрицательно — с
количеством выборов в графе «0» по семантическому
дифференциалу (количественный показатель инертно­
сти, невключенности чувственно-эмоциональной сферы
в интеллектуальную деятельность).
Итак, эта сторона познавательной деятельности ис­
пытуемого оказывается связанной с информационно­
емкостными характеристиками работы концептуальных
структур. Таким образом, здесь, вероятнее всего, дает
себя знать некоторая общая причина, получившая в
рамках факторного анализа название фактора «инфор-
манионно-емкостных характеристик интеллекта».
Несколько иную систему связей обнаруживают по­
казатели качественной стороны познавательной дея­
тельности испытуемых, связанные с содержательной
интерпретацией «увиденных» в пятнах объектов. Про­
цент ответов типа «животные» дает значимые отрица­
тельные связи и с продуктивностью словесного опреде­
ления (—0,410**), и с продуктивностью процесса сло­
весно-образного перевода в структуре концепта по ос­
новной методике (—0,327 *). Поскольку увеличение от­
ветов этого типа указывает на стереотипность мышле­
ния, бедность интересов4, то, следовательно, чем выше
степень сформированности когнитивных составляющих
понятийных структур, тем более нешаблонным оказыва­
ются ходы мыслительного поиска и тем шире диапазон

‘ С о к о л о в а Е. Т. Проективные методы исследования лично­

сти. М., 1980, с. 130.
 познавательных интересов испытуемого. Данное пред­
положение в какой-то мере подтверждает еще одна по­
лученная связь: количество «фантастических ответов»,
косвенно свидетельствующих об активности продуктив­
ного воображения испытуемого, связано с такой когни­
тивной характеристикой работы концепта, как сте­
пень включенности в процесс функционирования
концепта сенсорных, пространственно-временных и эмо­
ционально-оценочных впечатлений испытуемого: чем
меньше количество отказов (выборов в графе «О») по
шкалам семантического дифференциала, тем больше
необычных, фантастических ответов дает этот испытуе­
мый (—0,444 *). Любопытно, что если появление отве­
тов типа «животные», «фантастические образы» дает
только отрицательные связи с отдельными когнитивны­
ми составляющими концепта, то количество ответов ти­
па «человек» имеет значимую положительную связь с
продуктивностью процесса словесно-образного перево­
да (0,319 *).
Разнонаправленность связей основных показателей
познавательной деятельности испытуемого в условиях
работы с пятнами Роршаха фактически выявляет три
фактора, обусловливающие особенности их когнитивной
активности: 1) информационно-емкостные возможности
интеллектуальной деятельности испытуемого; 2) регуля­
ция со стороны структур понятийного мышления (связь
с умением дифференцировать и соотносить разнообоб­
щенные признаки объекта на уровне словесного опреде­
ления, продуктивность образного перевода как условие
более содержательной и оригинальной словесно-семан­
тической интерпретации испытуемым своих чувственно-
эмоциональных и визуальных впечатлений в ситуации
восприятия пятен Роршаха); 3) интеллектуальная ри­
гидность, выражающаяся в бедности даваемых ответов,
однообразии их содержания и связанная, по всей веро­
ятности, с фактором представленности (или непредстав­
ленное™) в структуре интеллектуальной деятельности
испытуемого содержания его чувственно-эмоциональной
сферы.
Итак, степень сформированное™ структур понятий­
ного мышления оказывается непосредственно связанной
с различными сторонами познавательной деятельности
в структуре индивидуального интеллекта. Характер об-
нарушенных нами связей, как можно видеть, достаточ­
но разнообразен, что фактически задает целый ряд до­
полнительных задач экспериментального исследования
места понятийного мышления в структуре интеллекту­
альной деятельности субъекта.
Изучение вопроса о месте понятийного мышления в
структуре интеллекта необходимо приводит к постанов­
ке проблемы, которая в предварительной формулировке
может выглядеть так: место понятийного мышления в
структуре познающего субъекта, в первую очередь, в
структуре его личности. В настоящем разделе работы
мы приведем некоторые материалы, которые можно
рассматривать пока лишь в качестве иллюстрации воз­
можности постановки проблемы такого рода. Решение
этой проблемы, конечно же, требует длительных само­
стоятельных исследований.
Как уже указывалось выше, испытуемые, которые
были проведены через задания на выявление особен­
ностей когнитивной организации их понятийных струк­
тур, дополнительно прошли через опросник ММР1,
а также через методику Додонова. В итоге мы смогли
соотнести, с одной стороны, показатели продуктивности
отдельных когнитивных составляющих работы концеп­
тов, косвенно свидетельствующих о степени сформиро­
ванное™ структур понятийного мышления данного ис­
пытуемого (эффективность родо-видовых преобразова­
нии, продуктивность процесса словесно-образного пере­
вода, характеристики словесно-семантической активно­
сти концепта), а также показатель общей когнитивной
интегрированности понятийных структур данного испы­
туемого, с другой — степень выраженности у данного
испытуемого некоторых личностных качеств и опреде­
ленных типов эмоциональных переживаний.
Анализ характера корреляционных зависимостей
между когнитивными характеристиками процесса функ­
ционирования понятийных структур данного испытуе­
мого и особенностями его личностных качеств по ММР1
выявляет довольно своеобразную картину: во-первых,
объем связей между различными характеристиками сте­
пени сформированности понятийных структур и лич­
ностных качеств испытуемого достаточно велик (на 12
когнитивных показателей приходится 41 значимая
связь) и, во-вторых, представляет интерес качественная
сторона обнаруженных связей, поскольку из 41-го ва­
рианта значимых связей 25 связей — положительные,
а 16 — отрицательные.
Положительные связи когнитивные показатели сте­
пени сформированное™ понятийных структур обнару­
жили с тремя типами шкал ММР1. Во-перзых, со шка­
лой, характеризующей продуктивность интеллектуаль­
ных процессов данного испытуемого: шкала «IQ» — с
количеством свободных словесных ассоциаций (0,527 *),
с эффективностью видовых преобразований (0,337 *),
со степенью сложности формулируемых испытуемым
проблем в связи с содержанием заданных объектов
(0,610**), с общей операциональной продуктивностью
работы концепта, характеризуемой суммарным баллом
эффективности видо-родовых и видо-видовых преобра­
зований (0,651^**), с показателем общей когнитивной
интегрированности понятийных структур (0,574 **).
Во-вторых, со шкалами, характеризующими общую ин­
теллектуальную зрелость испытуемого: шкала «потенци­
альная способность к преподаванию» — со степенью
сложности проблем (0,562 *), с общей операциональ­
ной продуктивностью работы концептов (0,542*); шка­
ла «оригинальность» — с количеством свободных сло­
весных ассоциаций (0,599 *), со степенью включенности
чувственно-эмоциональных впечатлений (0,563 *), со
сложностью проблем (0,591 *), с общей операциональ­
ной активностью концепта (0,551 *), с показателем об­
щей когнитивной интегрированности понятийных струк­
тур (0,694 **). В-третьих, со шкалами, характеризую­
щими уровень социально-психологической активности
личности: шкала «сила Я» — с эффективностью видо­
родовых преобразований (0,383 *), эффективностью ви­
до-видовых преобразований (0,497 ***), со степенью
сложности проблем (0,732 ***), с показателем когнитив­
ной интегрированности понятийных структур (0,680 **);
шкала «доминирование» — с количеством свободных
словесных ассоциаций (0,699 **), с эффективностью ви­
до-родовых преобразований (0,343 *), с эффективно­
стью видо-видовых преобразований (0,338*), со степенью
сложности проблем (0,603 *); шкала «альтруизм» — с
количеством свободных словесных ассоциаций (0,632**).
Таким образом, чем выше степень сформированно-
сти структур понятийного цышления, тем выше продук-
тивность и общий уровень интеллектуальной активности
личности, тем более структурированным оказывается
содержание «Я» и тем более выражена способность к
определенным формам социальной активности.
Отрицательные связи когнитивные показатели сте­
пени сформированности понятийных структур испытуе­
мого обнаруживают также с несколькими типами шкал.
Во-первых, со шкалами, характеризующими некоторые
стороны эмоциональной сферы личности: шкала «эмо­
циональная незрелость» — с эффективностью видо-ви­
довых преобразований (—0,340 *); шкала «тревож­
ность»— со степенью сложности проблем (—0,587 *), с
общим показателем продуктивности видо-видовых и
родо-видовых преобразований в рамках концептуальных
структур (—0,578*), с показателем общей когнитивной
интегрированности концептов (—0,540 *); шкала «им­
пульсивность» — с общим показателем продуктивности
видо-видовых и родо-видовых преобразований
(—0,523 *). Во-вторых, со шкалами, характеризующи­
ми некоторые особенности социальной ориентации лич­
ности: шкала «социальная интроверсия» — с продуктив­
ностью процедуры построения дефиниции (—0,333 *);
шкала «конкурентность» — с показателем степени раз­
ноуровневое™ концептов (—0,750 *); шкала «самоот-
чуждение» — с эффективностью видо-видовых преобра­
зований (—0,433 **). В-третьих, со шкалами, характе­
ризующими различные формы психической дезоргани­
зации личности: шкалы «шизофрения», «психопатия»,
«психастения», «гипомания», «депрессия» дали в общей
сложности 11 значимых отрицательных связей с основ­
ными когнитивными характеристиками степени сформи­
рованности понятийных структур мышления испытуемо­
го (напомним, что ни одна из этих шкал не дала ни од­
ной положительной связи с показателями зрелости по­
нятийного мышления испытуемого).
По методике Додонова обнаружили себя следующие
варианты значимых связей: положительно связана сте­
пень выраженности эстетических эмоций с показателем
продуктивности словесно-семантических связей концеп­
туальных структур данного испытуемого и с показате­
лем общего уровня их операциональной продуктивно­
сти (0,621 **, 0,579 **) и отрицательно связана степень
выраженности праксических эмоций с продуктивностью
процедуры построения словесного определения
(—0,344 *), а также гедонических эмоций с продуктив­
ностью процедуры построения словесного определения
(—0,355 *).
Итак, даже предварительный анализ возможных
связей степени сформированности структур понятийно­
го мышления испытуемого с некоторыми его личност­
ными качествами показывает существование достаточно
тесных и разветвленных связей между этими характе­
ристиками познающего субъекта. Полученные материа­
лы позволяют высказать некоторые предположения от­
носительно роли понятийного мышления в структуре
личности. В частности, степень сформированности кон­
цептуальных структур понятийного мышления расши­
ряет возможности интеллектуальной активности чело­
века, оказывает регулирующее влияние на эмоциональ­
ную сферу в плане корректировки ее возможных нега­
тивных проявлений (состояний тревожности, импуль­
сивности, депрессии), выступает в качестве фактора
целостности и силы «Я», оптимизирует социальные ори­
ентации и контакты личности, и, наконец, является,
возможно, условием психического здоровья человека.
 Подведем некоторые итоги. Главной задачей настоя­
щей работы являлось теоретико-экспериментальное изу­
чение особенностей психической организации понятий­
ного мышления. Исследование природы понятийного
мышления как формы интегральной работы интеллекта
проводилось с учетом 3 возможных аспектов этой
проблемы.
Во-первых, выявлялись эмпирические характеристи­
ки работы основных структурных «единиц» понятийно­
го мышления, в качестве которых мы рассматривали
психические явления особого типа — концепты, являю­
щиеся, по нашим данным, интегральными когнитивны­
ми образованиями. Экспериментальный анализ некото­
рых сторон строения и функционирования концептуаль­
ных психических структур позволил выделить ряд их
отличительных особенностей. Так, концепт характери­
зуется разноуровневым принципом своей организации,
предполагающим процессы, одновременной актуализа­
ции некоторого дифференцированного множества раз­
нообобщенных семантических связей, их иерархизацию
по степени общности и, наконец, процессы инвариант­
ного соотнесения разноуровневых признаков объекта
отражения. Работа концептуальной структуры, далее,
связана с процессами словесно-образного перевода, при­
чем в состав концепта оказываются включенными об­
разные компоненты разной степени обобщенности, каж­
дый из которых выполняет свои специфические функ­
ции в организации акта понятийного отражения. Нако-
186
нец, в нашем исследовании было обнаружено, что про­
цесс функционирования концептуальной структуры яв­
ляется сложным по своему составу видом когнитивной
деятельности и предполагает включение некоторого
комплекса избирательно взаимосвязанных когнитивных
активностей. Чем в большей степени понятийная струк­
тура выступает как эффект интеграции различных форм
когнитивных активностей, тем Продуктивнее она функ­
ционирует в качестве познавательного механизма. Спе­
цифика понятийного обобщения в итбге определяется
особенностями психической организации исходных кон­
цептуальных структур, являющихся структурной осно­
вой акта понятийного отражения.
Во-вторых, анализировались психологические меха­
низмы процессов установления межпонятийных смысло­
вых связей. Исследование показало* что включение по­
нятия в систему отношений общности с другими поня­
тиями зависит от степени сформированности концепту­
альных структур. Различные типы межпонятийных вза­
имодействий имеют в своей основе различные формы
операционального обеспечения, связаны с актуализаци­
ей различных типов психических структур и т. д.
В-третьих, изучался вопрос о месте понятийного
мышления в структуре индивидуального интеллекта.
Полученные экспериментальные результаты позволили
сделать заключение, что чем в большей мере понятий­
ное мышление выступает как эффект интеграции интел­
лектуального развития человека, тем в большей степе­
ни оно оказывает влияние на «нижележащие» познава­
тельные процессы, определяя особенности их организа­
ции и характеристики продуктивности. В частности,
анализ соотношения показателей, характеризующих
различные стороны понятийного мышления испытуемо­
го и особенности его познавательной деятельности в ус­
ловиях различных режимов интеллектуальной нагрузки
(работа с материалом субтестов Векслера, с пятнами
Роршаха, успешность деятельности по формированию
«визуальных понятий», характеристики вероятностного
прогноза), говорят о том, что степень сформированности
структур понятийного мышления оказывается тесней­
шим образом связана с количественными и качествен­
ными показателями успешности интеллектуальной дея­
тельности испытуемых.
 Попытка комплексного изучения ряда показателей
продуктивности основных когнитивных составляющих
понятийной мысли, а также показателей особенностей
организации сенсорно-перцептивной сферы данного
субъекта на уровне факторного анализа позволяет
предположить существование 4-х основных факторов в
структуре интеллектуальной деятельности человека с
учетом трактовки понятийного мышления как формы
интегральной работы интеллекта: I фактор— степень
сформированное™ структур понятийного мышления (и,
следовательно, возможности его регулирующего влия­
ния); II фактор — чувственно-эмоциональная насыщен­
ность интеллектуального процесса; III фактор — интел­
лектуальная гибкость (ригидность); IV фактор — ин­
формационно-емкостные характеристики интеллектуаль­
ной деятельности.
Очевидно, что выделенные факторы нельзя рассмат­
ривать в качестве исчерпывающих структурных со­
ставляющих человеческого интеллекта. По-видимому,
это те важнейшие стороны интеллектуальной дея­
тельности, которые обнаруживают себя в контексте ре­
шения проблемы, связанной с определением места по­
нятийного мышления в структуре интеллекта. Не ис­
ключено, что все эти факторы, несмотря на свою отно­
сительную самостоятельность, суть проявление действия
общей причины, обусловленной какими-то базальными
характеристиками когнитивной организации интеллекта
в целом (например, общим уровнем его когнитивной ин­
тегрированности и т. д.).
Неоднократно подчеркивалось, что психологический
анализ понятийного мышления как высшей формы по­
знавательной активности человека должен быть ориен­
тирован на выявление особенностей психической орга­
низации познающего субъекта. Сама постановка проб­
лемы, таким образом, предполагает, что изучение при­
роды понятийного мышления не ограничивается исклю­
чительно анализом особенностей психической организа­
ции данного познавательного процесса, но и предпола­
гает исследование-вопроса о месте понятийного мыш­
ления в структуре познающего субъекта и, в первую
очередь, в структуре его личности. Нельзя не вспом­
нить в этой связи очень точного, с нашей точки зре­
ния, замечания Б. Г. Ананьева, которое следует проци­
тировать полностью: «В теории личности часто недо­
оценивалось значение интеллекта в структуре личности.
С другой стороны, в теории интеллекта слабо учитыва­
ются социальные и психологические характеристики
личности, опосредующие ее интеллектуальные функ­
ции... Это взаимообособление личности и интеллекта
представляется нам противоречащим реальному разви­
тию человека, при котором социальные функции, обще­
ственное поведение и мотивация всегда связаны с про­
цессом о т р а ж е н и я человеком окружающего мира,
особенно с п о з н а н и е м общества, других людей и
самого себя. Поэтому интеллектуальный фактор и ока­
зывается столь важным для структуры личности» *.
Даже небольшой объем материала по вопросу о воз­
можных связях степени сформированности структур
понятийного мышления испытуемого с некоторыми его
личностными качествами обнаруживает достаточно раз­
вернутые зависимости между этими характеристиками
познающего субъекта. Пэ всей вероятности, зрелость
концептуальных психических структур понятийного
мышления оказывает существенное влияние на форми­
рование личности человека, в частности, структурируя
различные личностные качества и оптимизируя формы
проявления социально-психологических характеристик
субъекта. Предположение это, высказанное пока в пла­
не возможной гипотезы, определяет, по существу, общее
направление и перспективу наших дальнейших иссле­
дований.

1 Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л 1968

с. 306.
Нвряениб ............................ ................................................... ....
Г л а в а I. Понятийное мышление как форма интегральной
работы интеллекта ............................ ■ • • • ' '
Г л а в а II. Эмпирические характеристики работы концепта
как основной единицы понятийного отражения . . . .
к 1. Особенности организации семантики концепта . .
§ 2. Процессы словесно-образного перевода в структу­
ре концепта ........................ ....
§ 3. Когнитивный состав процесса функционирования
Г л а в а КП1Ц Психологическая^ характеристика процессов
межпонятийных взаимодействий . .................................
§ 1. Особенности организации меры общности конкрет­
ных п о н я т и й ...........................................................‘ ' ’
к 2 Влияние особенностей организации концептуаль-
ной структуры на формирование межпонятии-
ных связей и уровень операциональной активности
мысли ............................................................. .... ‘ к
§ 3. Психологическая основа координационных и суо-
координационных межпонятийных связей . . . .
§ 4. Динамические характеристики процессов катего­
ризации и конкретизации ............................
г ,, а в а IV. Понятийное мышление в структуре интеллек
к 1. Влияние степени выраженности эффекта когнитив­
ной интегрированности понятийных структур на
некоторые особенности сенсорно-перцептивной сферы
^ 2. Регулирующее влияние понятийного мышления на
особенности вербальных процессов . . . . • ■
§ 3. Место понятийного мышления в структуре индиви­
дуального интеллекта ................................................
Заключение . . '• • ..........................................................
 ИНТЕГРАЛЬНЫЕ СТРУКТУРЫ
ПОНЯТИЙНОГО МЫШЛЕНИЯ

ИБ 999
Редактор Л . П . Ц ы г а н к о в а
Технический редактор Г . Н . Г р и д и н а

Корректор Г . Г . И в а н о в а

Сдано в набор 19/VIII-81 г. Подписано к печати 3/III-83 г. К302050.

Формат 84X IO8732 . Бумага типографская № 3. Литературная гар­
нитура. Высокая печать. П. л. 6 ; уч.-изд. л. 10,5; уел. п. л. 10,08.
___________ Тираж 500 экз. Заказ 344. Цена 1 р. 50 к.______
Издательство ТГУ, 634010, Томск, пр. Ленина, 36.
Тип. «Красн. рабочий», г. Красноярск, пр. Мира, 91.