«Роберт Ли Фрост (Robert Lee Frost, 26 марта 1874, Сан-Франциско — 29

января 1963, Бостон) — один из крупнейших поэтов в истории США,

четырежды лауреат Пулитцеровской премии,» - говорит Википедия.
Я не буду утомлять читателя детальной биографией автора, при желании её
легко можно найти самому в той же Википедии. Давайте лучше поговорим о
творчестве Роберта Фроста. В мировую культуру прочно вошло его
произведение под названием “The Road Not Taken”. Это философское и
одновременно очень простое стихотворение говорит о проблеме выбора и
решениях, которые нужно принимать каждому. В американских школах и
ВУЗах его часто цитируют на торжественных церемониях выпускных
вечеров, желая вчерашним ученикам и студентам удачи в выборе жизненного
пути:

Two roads diverged in a yellow wood,

And sorry I could not travel both
And be one traveler, long I stood
And looked down one as far as I could
To where it bent in the undergrowth.

Then took the other, as just as fair,

And having perhaps the better claim,
Because it was grassy and wanted wear;
Though as for that the passing there
Had worn them really about the same.

And both that morning equally lay

In leaves no step had trodden black.
Oh, I kept the first for another day!
Yet knowing how way leads on to way,
I doubted if I should ever come back.
I shall be telling this with a sigh
Somewhere ages and ages hence:
Two roads diverged in a wood, and I--
I took the one less traveled by,
And that has made all the difference.

Существует очень много версий художественного перевода этого

стихотворения. Очень часто начинающие авторы и переводчики пробуют
свои силы именно на этом произведении. Я хочу предложить вашему
вниманию перевод Григория Кружкова.
Другая дорога

В осеннем лесу, на развилке дорог,

Стоял я, задумавшись, у поворота;
Пути было два, и мир был широк,
Однако я раздвоиться не мог,
И надо было решаться на что-то.

Я выбрал дорогу, что вправо вела

И, повернув, пропадала в чащобе.
Нехоженой, что ли, она была
И больше, казалось мне, заросла;
А впрочем, заросшими были обе.

И обе манили, радуя глаз

Сухой желтизною листвы сыпучей.
Другую оставил я про запас,
Хотя и догадывался в тот час,
Что вряд ли вернуться выпадет случай.

Еще я вспомню когда-нибудь

Далекое это утро лесное:
Ведь был и другой предо мною путь,
Но я решил направо свернуть –
И это решило все остальное.

Интересно, что “The Road Not Taken” не один раз попадало на экраны в
кинофильмах. Вот фрагмент из фильма «Общество мертвых поэтов» (“Dead
Poets Society”), в котором новый эксцентричный учитель Джон Китинг, чьи
методы преподавания литературы сильно отличаются от традиционных,
говорит своим подопечным о важности умения делать свой собственный
выбор, искать себя, размышлять, не подстраиваться под общепринятое
мнение просто потому, что так делают все.
Другое стихотворение, о котором я хочу сегодня поговорить называется “If”
и написано Редьярдом Киплингом.

If you can keep your head when all about you

Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don't deal in lies,
Or being hated don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise:
If you can dream-and not make dreams your master;
If you can think-and not make thoughts your aim,
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build 'em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: 'Hold on!'
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings-nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And-which is more-you'll be a Man, my son!

Художественных переводов этого стихотворения также множество. Название

стихотворения разные авторы тоже переводили по-разному: «Если»,
«Завещание», «Заповедь», «Когда»... Наиболее известны переводы С. Я.
Маршака и М. Л. Лозинского. А мне больше всего понравился перевод,
который я обнаружила в Живом Журнале. hakikas.livejournal.com - вот здесь
можно познакомиться с автором, а я пока поделюсь с вами её прекрасным
переводом.

Коль головы своей ты не теряешь,

Хоть все безумны, в том виня тебя,
Коль полностью себе ты доверяешь,
При том и критиков своих любя;
Коль ты умеешь ждать неутомимо,
Иль, будучи оболганным, не лгать,
Иль, ненависть прощая терпеливо,
Не тщишься превосходство показать;
Коль грезишь, не порабощен мечтою,
Коль думаешь не ради дум самих,
Коль, встретившись с Триумфом и Бедою,
Ты с равной силой усомнишься в них;
Коль вынесешь, когда твое же слово,
Переиначив, скормят дуракам,
Иль рухнувшее дело жизни снова
Засохшим клеем скрепишь по кускам;
Коль ты способен ставить все на карту,
Рискуя всем, что выиграть успел,
И, проигравши, возвратиться к старту,
Ничем не дав понять, что пожалел;
Коль ты заставишь сердце, нерв и жилы
Служить тебе, хоть им уже невмочь,
Хоть все в тебе мертво, лишь Воля с силой
Твердит: "Держитесь!", дабы им помочь;
Коль помнишь, кто ты, говоря с толпою,
С царями не теряешь простоты,
Коль враг или друг не властны над тобою,
Коль ценишь всех, без предпочтений, ты;
Коль важность каждой из секунд ты знаешь,
Как спринтер, совершающий забег,
Тогда всю Землю в дар ты получаешь,
И, что превыше, сын, ты - Человек!

Ещё один автор, о котором я не могу не рассказать - Эдриан Митчелл (Adrian

Mitchell, 24 октября 1932 — 20 декабря 2008), британский поэт, писатель и
драматург. Его часто называют британским Маяковским, поскольку темой
для творчества Митчелла часто становились социальные проблемы общества,
а также исторические события. Произведения автора почти всегда очень
ироничны. В 2003 году Эдриан Митчелл перед войной в Ираке вновь
прочитал свои знаменитые строки из “To whom it may concern”:
I was run over by the truth one day.
Ever since the accident I've walked this way
So stick my legs in plaster
Tell me lies about Vietnam.

Heard the alarm clock screaming with pain,

Couldn't find myself so I went back to sleep again
So fill my ears with silver
Stick my legs in plaster
Tell me lies about Vietnam.

Every time I shut my eyes all I see is flames.

Made a marble phone book and I carved out all the names
So coat my eyes with butter
Fill my ears with silver
Stick my legs in plaster
Tell me lies about Vietnam.

I smell something burning, hope it's just my brains.

They're only dropping peppermints and daisy-chains
So stuff my nose with garlic
Coat my eyes with butter
Fill my ears with silver
Stick my legs in plaster
Tell me lies about Vietnam.

Where were you at the time of the crime?

Down by the Cenotaph drinking slime
So chain my tongue with whisky
Stuff my nose with garlic
Coat my eyes with butter
Fill my ears with silver
Stick my legs in plaster
Tell me lies about Vietnam.
You put your bombers in, you put your conscience out,
You take the human being and you twist it all about
So scrub my skin with women
Chain my tongue with whisky
Stuff my nose with garlic
Coat my eyes with butter
Fill my ears with silver
Stick my legs in plaster
Tell me lies about Vietnam.

Я предлагаю вам послушать это стихотворение в исполнении самого автора:

Однажды правда с ног свалила меня,

И я хожу покалеченный с того дня
Так залейте мне ноги гипсом
Наврите мне про Вьетнам.

Я услышал будильник, он от боли визжал

Я себя не осмыслил и опять задремал
Так вставьте мне в уши жемчуг
Залейте мне ноги гипсом
Наврите мне про Вьетнам.

Глаза закрываю и вижу один огонь

Я сделал мраморный справочник всех имен
Так склейте мне веки медом
Засуньте мне в уши жемчуг
Залейте мне ноги гипсом
Наврите мне про Вьетнам.

Что-то дымится, надеюсь, мои мозги,

От них разлетаются цветочные лепестки
Так набейте мне ноздри луком
Склейте мне веки медом
Засуньте мне в уши жемчуг
Залейте мне ноги гипсом
Наврите мне про Вьетнам.

В момент преступления где вы были?

Возле Кенотафа* жижу месили?
Так скуйте мне челюсть виски
Набейте мне ноздри луком
Склейте мне веки медом
Вставьте мне в уши жемчуг
Залейте мне ноги гипсом
Наврите мне про Вьетнам.
К бомбардировщикам! Ни в чем себя не вините
Всё человеческое тщательно отожмите
И выскребите мне кожу женщиной
Скуйте мне челюсть виски
Набейте мне ноздри луком
Склейте мне веки медом
Вставьте мне в уши жемчуг
Залейте мне ноги гипсом
Наврите мне про Вьетнам.

*Кенотаф – памятник британцам, погибшим в Первой мировой войне.

Перевод Кирилла Медведева.

Моим любимым произведением Эдриана Митчелла является “The Castaways

or Vote for the Caliban” Это веселое, потешное и в то же время тонкое
философское стихотворение без рифмы. Оно рассказывает о людях, которые
попали на необитаемый остров. Каждый из них быстро нашёл себе занятие
по душе. Перевести осмелилась я.
A Pacific Ocean -
A blue demi-globe.
Islands like punctuation marks.
A cruising airliner;
Passengers unwrapping pats of butter.
A hurricane arises,
Tosses the plane into the sea.
Five of them, flung onto an island beach,
Survived.

Тихий Океан -
Голубая полусфера
Внизу, как знаки препинания, острова,
Гудит самолёт.
Пассажиры шелестят обёртками от масла.
Вдруг надвигается ураган,
Он швыряет самолёт в океан.
Пятеро пассажиров,
Выброшенные на песчаный берег,
Спасены.
Tom the reporter.
Susan the botanist.
Jim the high jump champion.
Bill the carpenter.
Mary the eccentric widow.

Репортер Том.
Ботаник Сьюзан.
Джим, чемпион по прыжкам в высоту.
Плотник Билл.
И эксцентричная вдова Мэри.

Tom the reporter sniffed out a stream of drinkable water.

Susan the botanist identified the banana tree.
Jim the high-jump champion jumped up and down and gave them each a bunch.
Bill the carpenter knocked up a table for their banana supper.
Mary the eccentric widow buried the banana skins, but only after they had asked
her twice.

Репортер Том сразу понял, где искать питьевую воду.

Ботаник Съюзан без труда узнала банановое дерево.
Чемпион по прыжкам, Джим, сорвал с верхушки гроздь бананов.
Плотник Билл смастерил стол для их бананового ужина.
Мэри, эксцентричная вдова, закопала банановые шкурки, но только после
того, как её попросили об этом дважды.

They all gathered sticks and lit a fire.

There was an incredible sunset.
Next morning they held a committee meeting.
Tom, Susan, Jim and Bill
Voted to make the best of things.
Mary, the eccentric widow, abstained.

Они все искали дрова, а потом развели огонь.

Закат был бесподобен.
На следующее утро они провели собрание.
Том, Съюзан, Джим и Билл
Проголосовали за то, как лучше все обустроить.
Мэри, эксцентричная вдова, воздержалась.
Tom the reporter killed several dozen wild pigs.
Tanned their skins into parchment
And printed the Island News with the ink of squids.
Susan the botanist developed the new strains of banana
Which tasted of chocolate, beefsteak, peanut butter,
Chicken and boot polish.

Репортер Том убил несколько дюжин диких свиней,

Сделал из их шкур пергамент
И написал на нем чернилами осьминогов новости острова.
Ботаник Съюзан вывела новые сорта бананов,
Со вкусом шоколада, бифштексов, арахисового масла,
Курицы и крема для обуви.

Jim the high jump champion organized organized games

Which he always won easily.
Bill the carpenter constructed a wooden water wheel
And converted the water's energy into electricity
Using iron ore from the hills, he constructed lamppost.
They all worried about Mary, the eccentric widow,
Her lack of confidence and her-
But there wasn't time to coddle her.

Чемпион по прыжкам Джим организовал спортивные соревнования,

И впредь их с легкостью выигрывал.
Плотник Билл соорудил деревянное водное колесо
И начал превращать энергию воды в электричество
При помощи железной руды он соорудил уличный фонарь.
Все волновались за Мэри, эксцентричную вдову,
За её неуверенность в себе -
Но в любом случае, не было времени с ней нянчиться.

The volcano erupted, but they dug a trench

And diverted the lava into the sea
Where it found a spectacular pier
They were attacked by the pirates but defeated them
With bamboo bazookas firing
Sea-urchins packed with home-made nitro-glycerin.
Случилось извержение вулкана, но они выкопали траншею,
Направили лаву в море,
Где она, застыв, стала прекрасной пристанью.
Их атаковали пираты, но они победили их
С базуками из бамбука,
Что стреляли морскими ежами на домашнем нитроглицерине.

They gave the cannibals a dose of their own medicine

And survived an earthquake thanks to their skill in jumping.
Tom had been a court reporter
So he became a magistrate and solved disputes
Susan the Botanist established
A University which also served as a museum.
Jim the high-jump champion
Was put in charge of law enforcement-
Jumped on them when they were bad.
Bill the carpenter built himself a church,
Preached there every Sunday.

Они угостили каннибалов своим новым лекарством,

Пережили землетрясение благодаря умению прыгать.
Том раньше делал репортажи из зала суда,
Поэтому он стал судьей и разрешал все споры.
Ботаник Съюзан основала университет,
Который также служим музеем.
Чемпион по прыжкам в высоту возглавил
Правоохранительные органы -
С наскока пресекал всякое непослушание.
Плотник Билл построил себе церковь,
Читал там проповеди по воскресениям.

But Mary the eccentric widow...

Each evening she wandered down the island's main street,
Past the Stock Exchange, the Houses of Parliament,
The prison and the arsenal.
Past the Prospero Souvenir Shop,
Past the Robert Louis Stevenson Movie Studios, past the Daniel Defoe Motel
She nervously wandered and sat on the end of the pier of lava,
Breathing heavily,
As if at a loss,
As if at a lover,
She opened her eyes wide
To the usual incredible sunset.

Только вот Мэри, эксцентричная вдова...

Каждый вечер она бродила по центральным улицам острова,
Мимо обмена валют, мимо Дома Парламента,
Мимо тюрьмы, мимо оружейного склада,
Мимо Студии Кинофильмов Роберта Льюиса Стивенсона, мимо мотеля
Даниэля Дэфо.
Она нервно блуждала и потом садилась на краю пристани из лавы.
Тяжело дыша,
Как будто в растерянности,
Будто глядя на возлюбленного,
Широко раскрытыми глазами
Она созерцала обычный бесподобный закат.