Господь - мой брокер

God
is my
broker
A Monk-Tycoon Reveals
the 71/2 Laws of Spiritual
and Financial Growth
Brother Ty
with Christopher Buckley
and John Tierney
HarperPerennial
A Division of HarperCollinsPublishers
Брат Тай, а также
Кристофер Бакли и Джон Тирни
Господь — мой брокер

Семь с половиной законов духовного
и финансового роста
Перевод с английского Ольги Поборцевой
Москва
«Манн, Иванов и Фербер»
2015
УДК 82-31:336.7
ББК 84-44:65.291.9
Б19
Издано с разрешения Christopher Buckley and John Tierney c/o ICM Partners
и литературного агентства Andrew Nurnberg
Бакли, Кристофер
Б19 Господь — мой брокер. Семь с половиной законов духовного и фи-
нансового роста / Кристофер Бакли, Джон Тирни ; пер. с англ. О. Побор
цевой. — М. : Манн, Иванов и Фербер, 2015. — 256 с.
ISBN 978-5-00057-261-0
Главный герой книги — спивающийся трейдер с Уолл-стрит — уходит

в монастырь. Сообщество братьев-монахов живет очень бедно и в какой-то
момент оказывается на грани разорения. В поисках выхода из ситуации
отец-настоятель даже обращается к книгам известного гуру по личност-
ному развитию. К счастью, брат Тай (как прозвали монахи бывшего трей-
дера) с помощью «брокерских услуг» самого Бога превращает монастырь
в успешное предприятие, попутно открывая семь с половиной законов
духовного и финансового роста.
Ранее эти знания были доступны лишь избранным (в основном мил-
лиардерам да лауреатам Нобелевской премии мира), но теперь и вы
сможете использовать мудрые закономерности, которые вывел и сфор-
мулировал брат Тай. Откройте эту книгу и откройте свое сердце: это
изменит вашу жизнь!
УДК 82-31:336.7
ББК 84-44:65.291.9
Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена
в какой бы то ни было форме без письменного разрешения
владельцев авторских прав.
Правовую поддержку издательства обеспечивает
юридическая фирма «Вегас-Лекс»
ISBN 978-5-00057-261-0 © Christopher Buckley and John Tierney, 1998

© Перевод на русский язык, издание на русском языке,
оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2015
Оглавление
От автора. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
Глава первая
Кризис в монастыре. Аббат находит себе гуру.
Инсайдерская информация от Господа. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Глава вторая
Первый класс всегда и везде. Необычный выговор.
Второй звонок Брокера моего. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 35
Глава третья
Прибытие Филомены. Аббат обновляет интерьер.
Монахи снимают рекламный ролик . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49
Глава четвертая
In Vino Veritas, или Истина в вине.
Неожиданный визитер. Нагорная проповедь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75
Глава пятая
Ватикан огорчен. Аббат разобижен.
Партия в библейские шахматы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103
Глава шестая
Пилигрим монсеньор отдыхает. Призрак по имени
Себастьян. Рим недоволен. Неприятный сюрприз . . . . . . . . . . . . 133
Глава седьмая
Палермские связи. Телекошмар. Последняя подсказка.
Алло, аббат ищет таланты. Удивительный финал . . . . . . . . . . . . . 177
Глава седьмая с половиной

Письмо аббата. Новая миссия Каны.
Последний и величайший закон . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 225
Об авторе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 235
От автора
В конце каж дой главы этой книги вы найдете один

из Семи с половиной законов духовного и финансового
роста. За каждым законом следует Рыночная медитация,
способствующая его глубинному пониманию. Все меди-
тации — плоды творчества Кристофера Бакли и Джона
Тирни: рабочий процесс находился в самом разгаре, когда
издатель ввел в него этих достойных господ — попытаться
«оживить материал», выражаясь их же словами.
Наше сотрудничество было делом нелегким. Нисколь-
ко не сомневаюсь в профессионализме и компетентности
господ Бакли и Тирни, но изложение духовных принци-
пов в виде уроков, доступных всеобщему пониманию, —
задача, требующая немалой деликатности. Мы не всегда
достигали согласия в формулировках, и издателю неод-
нократно приходилось втолковывать нам, что эти сен-
тенции — «насущная потребность на современном рынке
книг по тематике личностного роста». Я понял так, что
без медитаций книга в печать не пойдет, поэтому сдал-
ся — в надежде, что читатель поймет: техники и примеры
(не говоря уже о чувствах), представленные в Рыночных
медитациях, отнюдь не мое детище.
7
Господь — мой Брокер
По причинам, которые станут ясны позднее, я взял

на себя смелость достаточно свободного обращения
с фактам и. Историки расходятся во мнениях по поводу
некоторых подробностей из жизни и писаний святого
Фаддея Фессалийского. Смею, однако, заверить вас, что
каждое слово из трудов Дипака Чопры и прочих авторов
современности процитировано с абсолютной точностью,
сколь бы ни трудно было в это поверить.
Брат Тай,
монастырь Каны
Господину аббату с убеждением,
что милость Господня,
равно как и прощение,
бесконечна
Кризис в монастыре.
Аббат находит себе гуру.
Инсайдерская информация
от Господа
Тот день, как и все дни в монастыре Каны, начался с пе-

резвона колоколов и шарканья обутых в сандалии ног
по растрескавшемуся линолеуму. Когда-то полы отделали
отполированным мрамором, но мраморные плиты давно
были проданы, чтобы оплачивать наши нужды в трудные
времена. Мы уже привыкли к бедности, но в то холодное
сентябрьское утро никто и представить не мог всю тя-
жесть нашего положения.
Начинался второй год моего монашества, и я был счаст-
лив получить позволение говорить после традиционного
года молчания.
Весь прошедший год я задавался вопросом, что думают
собратья обо мне, сменившем треволнения брокера с Уолл-
стрит на жизнь, исполненную созерцания; набитый
11
бумагами портфель — на четки; гомон торговой площад-

ки на бирже — на григорианские песнопения. Однажды,
на коленях отскребая растрескавшийся линолеум и ста-
раясь при этом тереть не слишком сильно, чтобы не доба-
вить трещин, я услышал, как брат Фабиан говорит брату
Бобу: «Наверное, наш брат Финансовый Воротила (англ.
Tycoon — Тайкун. — Прим. ред.) купил дорого, а продал
за копейки!» Колкое прозвище прижилось, и с тех пор
монахи стали называть меня «брат Тай». Никогда еще
обет молчания не давил на меня так тяжко — однако я на-
помнил себе, что именно по этой причине я и стал искать
спасения от мира, цепко ухватившего меня.
Да и что греха таить — тот монах был совсем недалек
от истины.
Увольняя меня из компании, генеральный директор
сказал:
— И как же ты умудрился потерять столько денег на-
ших клиентов на одном из ярчайших за всю историю бы-
чьих торгов?
Ответить было нечего. Выйдя из здания, я направился
вверх по улице в бар Слэттери.
— Доброе утро! — поздоровался хозяин. — Как обычно?
Как обычно? Сколько же утренних часов я потратил
здесь, перелистывая «Уолл-стрит джорнэл» и накачиваясь
«Кровавой Мэри»?
— Слэттери, — ответил я, — позволь спросить тебя как
друга: как думаешь, у меня проблемы с выпивкой?
Тот задумчиво взглянул на меня.
— А это как-то мешает твоей работе?
— Больше нет, — ответил я честно.
12
Все прочее, случившееся в тот день, полностью выпало

из моей памяти; а придя в себя, я обнаружил, что лежу
ничком в кладовке, рядом — стойка бутылок с этикетка-
ми «Кана 20-20». Приложив некоторые усилия и испыты-
вая боль во всех конечностях, я встал на колени и изучил
бутылку, в которой, похоже, было красное вино с легким
оранжевым оттенком. Я открутил крышку и сделал гло-
ток. Раньше мне не доводилось пробовать смесь порошко-
вого напитка «Кул-Эйд» с аккумуляторной кислотой, но,
думаю, жидкость, полившаяся мне в рот, имеет именно
такой вкус. Выплюнув вино, я бросился в туалет, чтобы
скорее прополоскать рот от отвратительных песчанистых
остатков. Я пялился в зеркало, вычищая из зубов нечто
похожее на кусочки ржавчины, когда меня обнаружил
Слэттери. Он уже собрался закрывать заведение на ночь,
но я выпросил чашечку кофе, чтобы окончательно пере-
бить кислый привкус.
Слэттери привел меня обратно в бар и налил горячий
напиток.
— Знаешь, — произнес он, видя, как я, обжигаясь, гло-
таю кофе, — может, ты просто не создан для Уолл-стрит.
Я видел, как ты сидишь тут по утрам, и знаешь, что мне
казалось? Будто ты страстно мечтаешь об одном: как бы
поскорее убраться подальше от Большого табло! Но для
этого вовсе не нужна бутылка.
Его слова обожгли меня посильнее кофе — хотя и не так
сильно, как вино. Возможно, я действительно не годился
для Улицы Финансистов.
— Уезжай отсюда, — посоветовал Слэттери. — Езжай
в провинцию. Помнишь, как выглядит зеленая травка?
13
Он показал на настенный календарь; с этого расстоя

ния было похоже, что на нем изображено деревенское поле
с пасущимися коровами. Впрочем, возможно, это были
овцы. Состояние, в котором я пребывал, не позволяло от-
личать то, что ярко, от того, что прекрасно.
— Это овцы или коровы? — промямлил я.
— Это монахи — разуй глаза, пьяная ты башка.
— И правда…
Я рассмотрел сельскую идиллию: монахи предавались
пасторальным занятиям. Может, там изображены и овцы.
Судить о том было явно не мне.
— А почему монахи? — задал я вопрос.
Хозяин пожал плечами.
— Именно они делают вино «Кана 20-20».
Я содрогнулся и поспешно глотнул еще кофе.
— Кажется, оно не пошло мне впрок. Извини, я пролил
немного в кладовке, сейчас приберусь.
— Пустяки, — махнул рукой Слэттери. — Я не подаю
это вино посетителям, предлагаю только забулдыгам.
Но местечко славное, сами они — добрые души, и, черт
возьми, разве это не причина, а?
— О ком ты говоришь? — не понял я. — Об овцах или
о монахах?
К тому моменту мутные оконца моей несчастной души
расчистились настолько, что я смог разглядеть изобра-
женную на календаре сцену. На заднем фоне, возвышаясь
над работающими в винограднике монахами, на зеленом
холме стояло кирпичное здание, а рядом — церковь.
— Похоже, славное местечко.
— Я был там, когда умерла моя жена, — сказал Слэт-
тери. — У них есть комнаты для гостей — так, ничего
особенного, просто койки, где можно отдохнуть. Таких
14
мирных каникул за всю жизнь не припомню. Тебе должно

понравиться. Хотя знаешь, возможно, винодельня сейчас
не самое лучшее для тебя место.
— Слэттери, — заявил я, — даже в центре Бетти Форд*
никто бы не прикоснулся к этому пойлу.
Хозяин бара улыбнулся, а я отпил еще кофе.
— Ну, — раздумывал он, — возможно, Кана действи-
тельно тебе подойдет.
— А это далеко от Уолл-стрит?
— Пара сотен миль, — сообщил Слэттери. — Немного
не доезжая до канадской границы.
***
В Канаду я действительно не попал; неделя в гостином
доме монастыря Каны растянулась на два года, а канику-
лы стали жизненным призванием.
Было приятно, распевая в то сентябрьское утро псалмы
с другими монахами, ощущать себя так далеко от бренно-
го мира, со всеми его потерями, приобретениями и абсо-
лютным непониманием истины.
Когда, исполняя рутинные дела, я собирался выйти
и посмотреть, как виноградники пережили ночные замо-
розки, аббат сделал объявление.
— Прежде чем вы приступите к своим делам, — сказал
он, — прошу всех собраться в калефактории**. Мне нужно
вам кое-что сказать.
* Организация по борьбе с алкоголизмом и наркотической зависи

мостью, основанная Бетти Форд, супругой американского президента
Джеральда Форда. Сама Бетти Форд в течение 20 лет страдала алко-
голизмом и наркозависимостью. Прим. пер.
** Калефакторий — с лат. «обогреваемое помещение». Обычно монахи
собирались там, чтобы беседовать у огня. Здесь и далее — прим. авт.
(если не указано иное).
15
Мы собрались за складными ломберными столика-

ми: сдвинутые вместе, они напоминали великолепный
флорентийский стол XV века — тот, который мы были
вынуждены продать, чтобы на вырученные средства по-
чинить крышу.
Сидевший рядом брат Боб прошептал: «Еще одно объ-
явление. Что он собирается продать на этот раз? Нас?»
Аббат встал перед нами — живое воплощение изну-
рения. Это был мужчина, которому давно перевалило
за пятьдесят, грудь колесом; он говорил гулким бари-
тоном и отличался сердечными манерами, вселявшими
в нас долгими зимними месяцами бодрость духа; несо-
мненно, именно эти качества и обеспечили ему титул
легендарного капитана футбольной команды Святого
Креста. Но тем утром, в бледных рассветных сумерках,
обычно красное лицо нашего аббата казалось усталым
и измученным. Постоянная необходимость отбивать-
ся от кредиторов, наблюдая при этом, как монастырь
в буквальном смысле разваливается на части, не могла
не наложить на него отпечаток. В последнее время аббат
нередко допускал ошибки, и кое-кто из старых монахов
поговаривал, что отца настоятеля часто заставали бор-
мочущим ругательства на латыни.
В то утро я увидел в глазах нашего аббата то, чего ни-
когда не видел прежде: отчаяние.
— Братья, — обратился к нам аббат, — сначала хо-
рошие новости: без сомнений, все мы неукоснительно
соблюдаем обет бедности. — Он поднял вверх руку с зажа-
тыми в кулаке банкнотами. — У нас в наличии 304 долла-
ра. Банковский счет пуст. Кредит исчерпан. И не осталось
16
ничего ценного, что можно было бы продать. — Аббат

тяжело вздохнул. — Если только торговцы антиквариа-
том внезапно не проявят интерес к нашему винтажному
линолеумному покрытию. Есть только один автомобиль
на ходу, и к нему — четверть бака горючего. Нет никакой
надежды, что люди, стремящиеся к отшельническому жи-
тию, приедут к нам на проживание, если только не пред-
принять что-либо в отношении водопровода, канализа-
ции, а также — не в укор брату Тому — качества пищи.
Последние четыре месяца мы существовали в основном
на продовольственные талоны; изредка нам доставались
консервы из кукурузы с бобами и свеклы, которые, по сло-
вам жертвовавшего их благодетеля, падали с грузовиков
на федеральной трассе.
— Я снова обратился к нашему начальству в Ватикане.
Наш монастырь — все, что осталось от некогда про-
цветавшего ордена Святого Фаддея. Его основатель был
кающимся грешником, пламенным в своей вере. Он жил
в XII веке и перед тем, как претерпеть мученичество от рук
султана Омара Великодушного, привел наш орден под
покровительство самого папы. Но после одного печаль-
ного инцидента, случившегося десять лет назад, наши
отношения со святым престолом в Риме стали весьма на-
пряженными. Однажды, как велела традиция, монастырь
отослал первую партию вина нового урожая папе римско-
му, и так случилось, что его святейшество, выпив стакан
вина за трапезой, заболел. Хотя так и не было достоверно
доказано, что причиной недомогания стало именно наше
вино, химический анализ показал присутствие в нем не-
которого количества примесей.
17
— И вот Ватикан снова отклонил нашу просьбу о финан-

совом вспомоществовании, — сказал аббат. — Я предуп
редил, что придется закрыть винодельню, но это не подей-
ствовало. И если честно, кто их осудит?
По голосу аббата было слышно, что он пытался сохра-
нять самообладание.
— Оборудование нашей винодельни безнадежно уста-
рело. Из-за проблем с качеством все дилеры отказываются
закупать вино с этикеткой Каны, за исключением одной
компании, принадлежащей дядюшке нашего брата Тео-
дора. Но теперь даже его преданность и лояльность на ис-
ходе. Вчера, после того как попробовал вино Каны нового
урожая, дядюшка Лео позвонил мне. Он добрый человек.
Но мне показалось, что его милосердие подверглось слиш-
ком суровому испытанию.
— Что он сказал? — спросил брат Тео.
— Он красочно живописал свои проблемы, с которыми
столкнулся, пытаясь проглотить вино. Хотя он не отказы-
вается вести с нами дела, но все же говорит, что не знает
ни одного винного магазина в Америке — даже в самой
убогой глубинке, да и вообще где-либо в цивилизован-
ном мире, — который пожелал бы купить у него это вино
за любую цену. Он спросил, не думали ли мы о том, чтобы
продавать этот напиток в качестве промышленного рас-
творителя. Я уверял, что, должно быть, ему пришла не
удачная партия. Как бы то ни было, на следующей неделе
он приезжает попробовать вино нового урожая, и я не ду-
маю, что после этого он еще когда-нибудь нам поверит.
Господь не ожидает от нас умения превращать воду в вино,
так что мы обязаны подумать, как делать его из винограда.
Если не сумеем, лучше поискать другое занятие, потому
18
что, когда мы потратим последние 304 доллара, Кане при-

дет конец.
Воцарилось глубокое молчание — необычное даже
для монастыря, где и так всегда тихо. Тут заговорил брат
Алджернон:
— То есть вы хотите сказать, что монастырь придется
закрыть?
— Правила ордена Святого Фаддея требуют, чтобы
мы сами содержали себя. Сомневаюсь, что святой Фад
обрадовался бы, узнав, как мы перебиваемся продоволь-
ственными талонами. Близится зима, а я еще не оплатил
прошлогодний счет за мазут. Если у вас нет идей насчет
других источников обогрева, нам предстоит очень холод-
ная зима, и вряд ли это будет славная перспектива в нашем
климате, где температура обычно опускается до минус
десяти. И насколько я знаю, никто из нас не принял обет
хождения во сне, дабы не замерзнуть вусмерть. Или обет
переохлаждения.
Я попытался рассеять мрак, охвативший наши души:
— Может, попробуем использовать вино вместо топли-
ва в котельной?
Но попытка пошутить была встречена гробовым мол-
чанием. Кое-кто из братьев одарил меня укоризненным
взглядом.
— А это сработает? — с надеждой спросил брат Джером.
Брат Джером, заботам которого были вверены свиньи
и домашняя птица, был известен своей простотой — как,
впрочем, и религиозным благочестием.
Аббат тяжело вздохнул — как и всегда, когда брат Дже-
ром считал нужным изречь одно из своих «полезных»
предложений.
19
— Мы непременно обсудим эту богоугодную идею.

Полаг аю, брат Тай просто хотел пошутить. Возможно,
одного года, проведенного им в обете молчания, было не-
достаточно. — Аббат бросил на меня сердитый взгляд. —
Брат, прошу зайти в мой кабинет. После того как вы помо-
жете брату Джерому вычистить свинарник.
После короткой молитвы аббат предложил всем вер-
нуться к своим обязанностям. Храня молчание, я пошел
чистить свиные клетушки. Покончив с этим, отправился
на аудиенцию к аббату.
Настоятель, поглощенный чтением, сидел за столом,
сделанным из старой двери и двух металлических шкаф-
чиков тускло-коричневого цвета.
— А, брат Тай, — аббат захлопнул книгу и поймал мой
взгляд, устремленный на заглавие.
Создание изобилия
Ощущение богатства в Поле безграничных возможностей
Дипак Чопра
— Слышали об этом человеке? — Аббат зачитал над-

пись на суперобложке:
С присущей ему мудростью и простотой мысли Дипак Чопра иссле-

дует глубинный смысл сознательного ощущения благополучия, пред-
ставляя читателям поэтапный план создания изобилия и помогая
выполнять его на всех уровнях жизни.
Книги Дипака Чопры расходятся миллионными тира-

жами. Мне говорили, что его телепрограммы постоянно
показывают по образовательному каналу.
20
— Вы же это не всерьез... — начал я, но тут же примолк.

По лицу аббата было ясно, что он говорил совершенно
серьезно.
Видя, что наш достойный пастырь на грани полного
истощения душевных сил, я решил с помощью доброй
шутки хоть чуточку подбодрить его:
— Ну и как, цветут лилии полевые на сем Поле безгра-
ничных возможностей?
— До поля я еще не добрался. Дипак Чопра назвал свою
систему «От А до Я: ступени к созданию изобилия». Это
либо необычайно глубокая вещь, либо…
— Полная чепуха?
— Ну, честно говоря, мне было намного проще разо-
браться в писаниях Фомы Аквинского. Понятия не имею,
о чем толкует автор. Вот почему и решил поговорить
с вами — ведь на Уолл-стрит вы общались с состоятель-
ными людьми. Как я понял, у Чопры множество последо-
вателей. А что вам известно о нем?
— Ну, — сказал я, пытаясь уклониться от ответа, —
не думаю, что у него можно почерпнуть практические
советы по виноделию.
— Давайте посмотрим его советы на букву О, — пред-
ложил аббат, перелистывая книгу, и прочел вслух:
«О» — ощущение благополучия и отсутствие беспокойства. Ощу-

щение благополучия предполагает отсутствие беспокойства из-за
денег. По-настоящему состоятельные люди никогда не беспокоятся
из-за того, что могут потерять свои деньги, потому что им известно:
деньги приходят к нам из неиссякаемого источника, что бы послед-
ний из себя ни представлял.
Когда мы однажды обсуждали с моим учителем Махариши
Махеш ем Йогой проблему защиты мира во всем мире, кто-то задал
21
вопрос: «Откуда приходят деньги?» Тот не задумываясь ответил:

«Оттуда, где они находятся в данный момент».
Аббат бросил исполненный отчаяния взгляд на ценник

книги:
— Я заплатил за это 14 долларов. Теперь мои деньги
плывут к Дипаку Чопре. Вот где находятся мои деньги
в данный момент! Вопрос в том, как заставить их вер-
нуться.
Я сказал:
— Может, вам стоило потратить эти 14 долларов на бу-
тылку вина? Тогда вы получили бы хотя бы вино без ржа-
вого осадка.
— Вероятно, вы правы. Наверное, мне следовало пойти
в винную лавку, а не в книжный магазин. Тогда в данный
момент здесь было бы хорошее вино.
Внезапно выражение его лица изменилось. Он с новым
интересом уставился на строчки в книге:
— «Оттуда, где они находятся в данный момент… Отту
да, где они находятся в данный момент…»
Аббат поднялся на ноги.
— Брат Тай, у меня есть для вас поручение.
Вот так я оказался за рулем нашего старого пикапа
марки «Форд» выпуска 1978 года, направляясь в город
и раздумывая по пути над словами аббата. Он выдал
мне последние 304 доллара Канского монастыря, велев
съездить в винный магазин и купить шесть ящиков «хо-
рошего чилийского столового вина». Я повторял себе, что,
наверное, наш настоятель решил попробовать это вино,
чтобы подумать, как улучшить наше собственное пойло.
Но пока я прислушивался к дребезжанию пикапчика,
22
подпрыгивающего на ухабах деревенской дороги, внезапно

подумал: а зачем аббату понадобилось столько вина?
«Где бы они ни находились в данный момент…» Эта
фраза походила на слова, сказанные Уилли Саттоном в от-
вет на вопрос судьи, почему он ограбил банк: «Ну, потому
что именно там деньги и лежат».
Конечно же, аббат не имел в виду ничего недостойного.
Настоятель монастыря, названного в честь первого чуда
Господа нашего, вряд ли стал бы пытаться превратить
одно вино в другое. Нет, нам, безусловно, следовало попы-
таться улучшить наше собственное вино, а не разливать
чужое в свои бутылки просто ради того, чтобы обмануть
дядюшку Лео. Как бы то ни было, мы вряд ли могли себе
позволить закупить столько «хорошего чилийского столо-
вого вина», чтобы иметь возможность долго дурить головы
покупателям. Я убеждал себя, что наш аббат — настоящий
святой, благочестивый и достойный человек, который от-
казался от многообещающей карьеры профессионального
футболиста ради жизни, посвященной созерцанию и раз-
мышлению. Так я успокаивал себя, вспоминая о данном
мной обете послушания.
Добравшись до вершины холма, я услышал громкий
скребущий звук — задымилось сцепление пикапа. При-
шлось остановиться. Проезжавший мимо водитель лю-
безно согласился позвонить в гараж со своего мобильного.
Час спустя я с печальным видом сидел в гараже Кларка
и слушал, как сам хозяин, стирая с лица машинное масло,
объяснял, что новая коробка передач обойдется в 650 дол-
ларов. Я показал свою наличность — 304 доллара, и объяс-
нил, что это все, чем располагает монастырь Каны. Кларк
выразил мне свои сожаления и приступил к работе.
23
— Сделаю, что смогу, — сообщил он, — но не гаранти-

рую, что удастся найти запчасти для вашего музейного
экспоната.
Позвонив в монастырь, я выложил аббату печальные
новости. Конечно, он был не в восторге и все повторял:
«А как же вино? Как же вино?» — так что мне не удалось
вставить ни слова.
Внезапно он разразился тирадой, какой мне не дово-
дилось слышать со времен работы на Уолл-стрит. Я всем
сердцем сочувствовал настоятелю, слыша, как он волну-
ется, и постарался успокоить его, пошутив:
— По крайней мере, мы знаем, где находятся наши
деньги в данный момент.
Но аббату было совсем не смешно. Я услышал громкий
стук, как будто кто-то бросил телефон на покрытый лино-
леумом пол.
— Алло? — позвал я. Ответа не было. — Алло!
Секунду спустя я услышал полный недоумения голос
брата Феликса:
— Что ты сказал аббату?
Я объяснил насчет коробки передач и трехсот четырех
долларов.
— Знаешь, я бы не стал больше беспокоить его сегод-
ня, — прошептал брат Феликс. — Похоже, твои новости
его огорчили.
— А что он делает?
— Снял свой пояс* и бичует им книгу.
— Кажется, я знаю, о какой книге идет речь.
* Кусок плотной веревки, которым подпоясываются монахи.
24
— Я лучше побуду с ним, — сказал брат Феликс и по-

весил трубку.
Кларк позвонил продавцу запчастей, прождал ответа
минут пять и, включив телефон на громкую связь, снова
забрался под капот. Из динамика раздалась назойливая
музыка, которую передавала некая радиостанция из чис-
ла тех, что именуют себя «прогрессивными». В наши дни
в ассортимент пыток для американских потребителей
обязательно входит назойливая музыка в телефоне.
Дело было в полдень — время читать молитвы по треб-
нику, который мы всегда носим с собой. Семь раз в день
в определенное время мы читаем Часы — ежедневный
набор молитв: утреню, молитвы 1-го, 3-го, 6-го, 9-го часа,
вечерню и последний час. Я вынул требник, открыл его
на молитвах полуденного чина и попытался читать про
себя, сражаясь с грохотом проигрывателя.
Помню как сейчас. Я как раз пытался сосредоточить-
ся на строках, где Господь изгонял бесов из одержимого
(сразу вспомнился наш несчастный аббат), когда раздался
голос радиоведущего. Это был голос из моего прошлого —
голос Уолл-стрит, требующий срочного и немедленного
внимания.
— Сегодня днем после обнародования отчета Мини-
стерства сельского хозяйства об объеме сельскохозяй-
ственного производства можно ожидать колебания на бир-
же; особая волатильность ожидается по ценам на свиную
грудинку.
Я попытался не обращать внимания на голос из дина-
мика. «Изыди, Сатана», — приказал я, вернулся к своему
25
требнику и стал читать о демонах, изгоняемых из одержи-

мого. Взгляд упал на следующие слова:
И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней; и устремилось стадо с кру-

тизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море*..
Я ощутил, будто кто-то вселился в меня самого.

— Можно воспользоваться телефоном? — спросил
я Кларка.
Мой старый приятель Билл был удивлен (если не ска-
зать больше), приняв мой телефонный звонок «за счет
абонента».
— Господе Иисусе, — вскричал он, — так значит, это
правда, что ты ушел в монастырь?
Я подтвердил, что дело обстоит именно так, выслушал
от приятеля извинения за употребленные им выражения
и перешел прямо к делу.
— Билл, я знаю, ты всегда был щедрым человеком.
Настал твой шанс помочь святой матери-церкви.
Объяснив насчет состояния финансов Каны, про
должил:
— Я тут слышал горячие новости: вроде как цены
на свиную грудинку собираются рухнуть.
Возбуждение, охватившее Билла, можно было пря-
мо-таки потрогать руками. Он зевнул (верный знак):
— Это так же верно, как и все твои прежние новости?
— Билл, — заверил я, — знаю, мой послужной список —
не из лучших. Но этот источник — дело верное.
— Ты что, опять под хмельком?
* Евангелие от Марка, глава 5, стих 13.
26
— Билл, за два года я не выпил ни капли. Ты бы сам

не захотел попробовать ту бурду, что мы тут выделываем.
Слово даю.
— Ты о чем?
— Не важно. Слушай, к лянусь тебе в двух вещах.
Во-первых, я трезв. Во-вторых, это единственный шанс
нашего монастыря. Мне нужно занять на один день
пару тысяч.
— Две тысячи?
— Билл, для тебя это пустяки.
Последовала долгая пауза. Наконец приятель по-
дал голос:
— Я буду считать это заблаговременным рождествен-
ским пожертвованием. Итак, ты хочешь зашортить цены
на свиную грудинку на две тысячи?
— Вот именно.
Я постарался придать своему голосу нотки уверен
ности, пока мы обсуждали детали ставок на резкое паде-
ние цены свиной грудинки на товарной бирже.
— Хорошо, — сказал Билл. — Договорились. Как с то-
бой связаться?
К тому времени, как Кларк нашел нужные детали, дав-
но перевалило за полдень. Пикап должен был быть готов
только на следующий день, так что я добрался обратно
в Каны на попутке. Мне не пришлось долго голосовать —
люди, как правило, не отказываются подвезти монаха.
Я немедленно направился в келью аббата. На лицах
монахов, стоявших у дверей, было выражение глубокой
обеспокоенности. Они сообщили, что после моего звонка
состояние аббата сильно ухудшилось. Покончив с биче-
ванием книги, он швырнул ее в огонь, восклицая: “Ego
27
te expello!”* Пришлось удерживать его, чтобы он не бро-

сился вслед за книгой. Тогда было решено вызвать док-
тора Кука, очень симпатичного психиатра, работавшего
в одной из близлежащих тюрем. В тот момент он уже
находился у аббата.
Брат Феликс сказал:
— Доктор Кук употребил выражение «разрыв с реаль-
ностью». Думаю, эта штука обычно называется нервным
расстройством.
Я бодрствовал вместе с братией, вознося смиренные
молитвы во имя исцеления нашего настоятеля, и корил
себя за то, что сразу не понял, в каком состоянии пребывал
добрый аббат, и не смог предвидеть последствия своего
телефонного звонка.
Наконец из кельи вышел доктор Кук.
— Я сделал ему укол, — сообщил он. — Аббат — чело-
век крепкого сложения, так что приглядывайте за ним.
Сейчас он успокоился, но все время повторяет одно
и то же: «Вот где они находятся в данный момент». Это
такая молитва?
Монахи покачали головами, а я решил, что лучше
не просвещать собравшихся относительно «медитаций»
нашего настоятеля.
В этот момент пришел брат Алджернон и сказал, что
меня срочно вызывают к телефону. Это был Билл.
— Ну, брат, должен признать, что у вас в монастыре
имеются отличные источники информации! Котировки
на свиную грудинку рухнули, как ты и говорил.
* «Изгоняю тебя» (лат.). Традиционное восклицание во время церков-

ного ритуала экзорцизма или при сожжении еретиков.
28
— И как сильно рухнули?

— К закрытию ты заработал 27 000 долларов. На какое
имя открыть тебе счет? — Он помедлил. — Не передумал
делиться с монастырем?
В полном ошеломлении я повесил трубку. Это была
первая достойная прибыль, которую я получил за свою
жизнь, и пришла она прямо от Бога. Господь услышал
наши молитвы и ответил на них. Я всегда весьма осторож-
но обращался со словом «чудо», но как еще можно было
объяснить то, что случилось со мной в тот день в гараже
Кларка?
Я тут же бросился к аббату, чтобы сообщить ему доб
рые вести, надеясь, что они смогут вывести из глубин
отчаяния.
— Отец настоятель? — Когда я вошел в келью, аббат
сидел в кровати с остекленевшим взглядом. — Как вы себя
чувствуете?
— Bene. Et tu?*
Раньше я не слышал, чтобы он употреблял разговорную
латынь, и сумел ответить лишь неуклюжим “Dominus
vobiscum”**.
Аббат заговорил — я не совсем понял о чем: то ли о по-
годе, то ли о коробке передач. Со своими познаниями в ла-
тыни я мог только сочувственно кивать, время от времени
вставляя “Certe!”***. Наконец произнес:
— Отец мой, я принес замечательные новости.
— Quid?****
* «Хорошо. А ты?» (лат.)

** «Восхвалим Господа» (лат.).
*** «Ну конечно!» (лат.)
**** «Что?» (лат.)
29
— Мы не могли бы говорить по-английски? Хотя бы

минутку?
— Lingua Latina lingua Dei est*.
— Я уверен, это так, но я не знаю, как на латыни будет
«свиная грудинка».
— Abdomina porcorum.
— Можно перейти прямо к делу? Знаю, это может про-
звучать кощунственно, но, когда в гараже я читал Часы,
Господь вдохновил меня сыграть на бирже. Я позвонил
старому другу и попросил поставить две тысячи долларов
на то, что цены на грудинку резко пойдут вниз. И угадайте
что? Так и случилось!
— Quid?
— Мы заработали 27 000.
— QUID?
— Вот, разрешите мне записать это для вас.
Я взял дощечку, лежавшую у его кровати, и записал:
$MMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMM**.
Аббат что-то пробормота л. Я при двин улс я бли-

же. Он подсчитывал что-то по-латыни. Аббат поднял
на меня глаза:
— 27 000... долларов?
Я кивнул:
— Мой друг открыл на Уолл-стрит счет на наше имя.
Глаза аббата расширились:
— Так вот что он имел в виду!
* «Латынь — язык Господа» (лат.).

** М в латинских обозначениях чисел означает тысячу. Прим. ред.
30
— Кто?
— Дипак Чопра. Так вот где были в тот момент наши
деньги! На Уолл-стрит!
Он улыбнулся, и мне никогда не забыть той улыбки.
— О чем вы говорите? — нервничая, спросил я. — Это
Господь указал мне путь, а не доктор Чопра. Это случилось,
когда я читал полуденные молитвы. Рассказ о стаде свиней
в стране Гадаринской. В нашем монастырском требнике,
а не в той глупой книжке, которую вы бросили в огонь!
— В огонь! — вскричал аббат.
Он выпрыгнул из постели и бросился вон из кельи,
прежде чем я сумел его удержать.
— Книга! — восклицал он. — Книга!
Вбежав в калефакторий, аббат оттолкнул с дороги бра-
та Феликса и брата Боба и начал лихорадочно рыться
в очажной золе.
— Книга! Где книга?
— О какой книге вы говорите, отец настоятель? —
спросил брат Феликс.
— Эта книга спасла монастырь!
Брат Феликс шепнул мне: «Мы вытащили книгу. Мы ду-
мали, что она поможет доктору поставить диагноз».
Аббат все еще ворошил золу, выбрасывая ее на линолеум.
— Лучше отдайте ему книгу, — посоветовал я.
Брошюра обуглилась, края обгорели. Подпалины изме-
нили слова на обложке, и теперь надпись гласила:
Съедение изобилия
— Вот, отец настоятель, — произнес брат Феликс, про-

тягивая книгу.
31
Аббат нежно принял ее, как если бы то была рукопись

Мертвого моря. Он уселся, осторожно открыл знакомую
страницу и прочел вслух:
Чтобы обрести богатство, вы должны выразить намерение быть бога-

тым. Вселенная позаботится о деталях, все организует и предложит
возможности.
Я достал свой требник:

— Но ведь эта книга подарила мне вдохновение!
— А кто отправил вас с поручением? — произнес в от-
вет аббат. — Я намеревался заработать деньги. А Вселен-
ная позаботилась о деталях.
Я попытался спорить с ним, но безуспешно. Аббат унес
книгу в свою келью. С тех пор в нем произошли вели-
кие перемены — хотя в тот момент мы и не подозревали,
насколько великие. Но я понимал, что наша жизнь уже
не будет прежней, ибо именно в тот день Сам Господь стал
нашим брокером. Слушая радио в гараже Кларка, я узнал
Первый закон духовного и финансового роста.
I
ЕСЛИ ГОСПОДЬ ЗВОНИТ ТЕБЕ, ВОЗЬМИ ТРУБКУ.
Рыночная медитация № 1
Сколько раз я вынуждал Господа ждать ответа, когда Он звонил мне?
А Господь когда-нибудь поступал со мной так же?
Хоть раз Господь бывал вне зоны доступа?
Как занести звонки Сатаны в «черный список»? Сработает ли опре-
делитель номера?
Телефон — это единственное средство, с помощью которого Господь
может до меня дозвониться?
Что если Господь позвонит мне «за счет абонента»?
32
Это очень хорошие вопросы. А теперь в качестве упраж-

нения по отработке Закона составьте список всех случаев,
когда Господь звонил вам. (Наводящий вопрос: Он пользо-
вался телефоном?) Для каждого случая заполните отрывной
листок «Пока вас не было на месте», где вы запишете цель
Его звонка. Вы перезвонили Господу? Или решили, что это
вполне может подождать до завтра? Подсчитайте, сколько
денег вы могли заработать, если бы сразу перезвонили Ему.
А теперь задайте себе вопрос: сколько денег вы потеря-
ли, отвечая на звонки Сатаны? Подумайте, насколько бо-
гаче вы стали бы, если бы отправили эти звонки в «черный
список» или просто ответили: «Я вам перезвоню. Сейчас
мы обедаем».
Итак, что удалось выяснить из этих подсчетов? Вы поте-
ряли уйму денег, не так ли? Если здесь, на Земле, время —
деньги, представьте, чего оно стóит на небесах! Подсказка:
чтобы это подсчитать, вам понадобится о-очень большой
калькулятор!
Не отчаивайтесь. Вы все же купили эту книгу, правда?
Так почему бы не начать отвечать на звонки Господа прямо
сейчас?
Молитва блудного абонента

Отче наш, Творец неба и проводов, опутывающих Землю, Верховный
маршрутизатор всех звонков, даруй мне благо всегда быть на связи,
чтобы отвечать на вызовы Твои, а если меня не окажется на месте,
даруй мне мудрость немедленно перезванивать Тебе. Прошу Тебя,
сделай так, чтобы нам не пришлось оставлять друг другу голосовые
сообщения. Научи меня расставлять приоритеты всех моих контак-
тов, деловых и личных, чтобы на исходе дня все срочные звонки
были бы сделаны и ничего не оставалось бы несделанным. И пусть
Твой личный номер всегда будет у меня в списке «быстрого набора».
Первый класс всегда и везде.

Необычный выговор.
Второй звонок Брокера моего
Отче аббат уединился на целую неделю, изучая избран-

ные труды Дипака Чопры.
Несмотря на столь необычное занятие настоятеля,
братия пребывала в радужном настроении — впервые
за долгие годы на банковском счете монастыря Каны име-
лись средства.
В перерывах между григорианскими песнопениями
брат Боб шепнул мне: «А что аббат будет делать со всей
этой кучей денег?»
Я призадумался. 27 000 долларов — целое состояние
для небольшой группы монахов, привыкших перебивать-
ся продовольственными талонами; однако для того, что-
бы полностью обновить винодельню (в чем та отчаянно
нуждалась), подобная сумма — капля в море.
35
Наконец аббат вернулся к своей пастве. Он выглядел

отдохнувшим; казалось, что он оставил позади все трево-
ги — состояние, совершенно ему не свойственное. Он пря-
мо-таки излучал уверенность в будущем.
Если раньше наш пастырь мужественно и стоически
переносил все невзгоды, лишь сильнее сгибаясь, пока ла-
вина бед не погребла его под своим грузом, то теперь было
похоже, что он исполнен решимости встречать насущ-
ные проблемы лицом к лицу. Он радостно обнял каждого
из нас, чем вверг брата Боба в непритворное смущение.
Усевшись с нами за ужин впервые после благочестивого
затворничества, настоятель быстро поел и взошел на ка-
федру, чтобы, согласно традиции, что-нибудь прочесть.
Я очень хотел услышать продолжение книги, которую он
читал нам до своего «разрыва с реальностью». То была
замечательная биография святого Фомы Аквинского —
«Бессловесный вол», принадлежавшая перу Г. К. Честертона.
— Святой Фома учит нас: «Вера есть знание вещей
невидимых и надежда на вещи недоступные». — Аббат
замолчал, глубоко задумавшись. — «Надежда на вещи
недоступные». Как верно сказано, не так ли, — и правоту
этих слов мы все познали на прошлой неделе. Мы должны
надеяться на то, что желаемые вещи придут к нам, где бы
они ни находились в данный момент.
Услышав эту фразу, я так поразился, что чуть не поза-
был, что сижу за трапезой.
Загадочно улыбаясь, аббат сунул руку в карман своей
рясы и вытащил книжку с обгорелыми краями.
— Давайте сравним прозрения святого Фомы о надеж
де и вере с тем, что говорит доктор Чопра. Послушайте,
что он пишет о вещах, которые еще не пришли, но уже
на пути к нам.
36
Брат Боб выразительно глянул на меня: он, как и я, тоже

позабыл о своей похлебке.
Аббат прочел:
«Л» — «лучше» и «лучшее». Эволюция требует от нас постоянного

улучшения с течением времени во всех направлениях, чтобы таким
образом мы получали для себя самое лучшее. Люди, обладающие
сознанием благополучия, стремятся только к наилучшему. Это также
называется принципом наивысших приоритетов. Старайтесь во всем
стремиться к высотам, и Вселенная ответит, дав вам самое лучшее*.
Аббат поднял глаза на своих монахов: к тому моменту

все до единого перестали жевать.
— Давайте постоянно держать в уме эти слова, зани
маясь повседневными делами.
Выходя из трапезной, брат Боб шепнул мне:
— Вот тебе и эволюция философии морали — от Фомы
Аквинского к Дипаку Чопре!
На следующее утро аббат вызвал меня. Я занимался
своими обязанностями в бочарне, стараясь отскрести
чаны от скопившихся отложений.
Аббат сидел за столом, уставленным разными пред-
метами, среди которых я увидел бутылки с чилийским
«Каберне Совиньон», номера журнала Wine Spectator,
бутылочку с салатной заправкой Newman’s Own, книги
Дипака Чопры и других гуру личностного роста.
— Вы хотели видеть меня, отче?
— А, брат Тай! — Аббат обошел стол и сердечно обнял
меня. — Как ваши дела?
— Мы трудимся, не жалея сил, чтобы последняя партия
вина показалась дядюшке Лео по крайней мере приемле-
мой на вкус. Но из-за этих ржавых чанов оно все равно
* Creating Affluence, 1993. P. 28.
37
имеет резкий привкус. Может, мы сможем потратить часть

27 000 на…
— Не заботьтесь о чанах, — жизнерадостно сказал аб-
бат. — Пока что даже Господу нашему не под силу придать
вину Каны достойный вкус. Мы неправильно подошли
к делу, брат. Зачем пытаться сделать прокисшее вино чуть
менее кислым? Истинная эволюция означает стремление
к наилучшему. — Он похлопал ладонью книжку Чопры. —
Первый класс! Высший сорт!
— Ну, — ответил я, — а о какого рода эволюции вы гово-
рите? Господь Всемогущий сотворил небеса и землю за семь
дней, но, — я стряхнул с фартука кусочки ржавчины, —
Ему не пришлось иметь дело с этими винными чанами.
Аббат протянул мне стаканчик с красным вином.
— Скажите мне свое мнение об этом вине, брат.
Я понюхал. Вино имело вызывающе отменный аромат.
— Замечательно! — заявил я. — Но лучше не стану его
пробовать. Боюсь, оно мне слишком понравится. Конечно,
оно не с нашего виноградника?
— Из долины Майпо, — объяснил аббат. — Прелестная
местность в Чили. Много солнца, хорошая почва и превос-
ходный дренаж. Земля там гораздо больше подходит для
виноделия, чем на севере штата Нью-Йорк. Целые поля
возможностей, брат мой!
— Не уверен, что понимаю вас. Вы предлагаете переме-
стить Кану в долину Майпо? На 27 000 долларов?
— Нет, — ответил аббат с лукавым видом. — Мы пере-
несем долину Майпо в Кану.
Он протянул мне листок бумаги, который я вначале
принял за скопированную страницу какого-то старинного
38
иллюстрированного манускрипта. Это был замечательный

образчик художественного мастерства — явно творение
нашего брата Алджернона, богато изукрашенное золотой
и бордовой красками. На рисунке было изображено ста-
ринное каменное здание, а перед ним — виноградник,
на котором коренастые люди в рясах ухаживали за вино-
градными лозами. В верхнем углу я увидел веселое лицо,
показавшееся мне смутно знакомым.
— Это Вакх? — задал я вопрос.
— Прочтите, что написано на этикетке, брат.
Рядом с изображением лица я разобрал надпись, сти-
лизованную под средневековую каллиграфию:
АББАТСКОЕ
Селект Резерв Каберне Совиньон
Монастырь Каны
— О, — удивился я. — Так это вы, отец настоятель?

Замечательное сходство. — Я взглянул на каменное здание
с зубчатыми бойницами, изображенное на этикетке. —
Но что-то не узнаю монастырь. Насколько мне известно,
Кана строилась не в XIV веке. И потом, за все время пре-
бывания не заметил, что здесь имеется ров.
— Это все детали, — отмел возражения аббат.
— Мис ван дер Роэ* говорил, что Господь живет в дета-
лях, — сказал я.
* Мис ван дер Роэ, Людвиг (1886–1969). Настоящее имя — Мария

Людвиг Михаэль Мис. Знаменитый немецкий архитектор, ведущий
представитель «интернационального стиля», один из основателей
стиля городской архитектуры XX века. Прим. пер.
39
— «Вселенная позаботится о деталях», — это сказал

Дипак Чопра! Всю последнюю неделю я внимательно
изучал его труды, и теперь передо мной открылась вся
полнота картины. Как глупо с моей стороны было посы-
лать вас в город, чтобы купить пару бутылей чилийского
вина! Так бездарно растрачивать ваши навыки, приобре-
тенные на Уолл-стрит! То, что нам нужно, — это объем.
И с этими словами аббат вручил мне билет на самолет.
— На этот раз вы отправитесь туда, где действительно
живет вино!
***
Женщина за стойкой авиакомпании LAN-Chile взглянула

на меня с удивлением, и мой опытный взгляд уловил в вы-
ражении ее глаз что-то еще — возможно, легкое презре-
ние. Только когда она вернула посадочный талон, я увидел,
что аббат заказал билет до Сантьяго в первом классе.
— Должно быть, здесь какая-то ошибка, — сказал я. —
Орден никогда не покупает билеты в первый класс.
— Никакой ошибки, — ответила служащая авиакомпа-
нии, щелкая по клавиатуре компьютера, — билет оплачен
полностью — 5580 долларов.
— Но, конечно же… — забормотал я в полном ошелом-
лении. А потом осенило — я вспомнил фразу из Дипака
Чопры. «Старайтесь во всем поступать первоклассно,
и Вселенная ответит, дав вам самое лучшее».
Так, отлично, подумал я. Теперь придется провести
следующие восемь часов в салоне первого класса, объ-
ясняя всем и каждому, что обет послушания стоит выше
обета бедности. Ибо так повелел мне отец настоятель.
40
Проскользнув в зал ожидания первого класса, убедил-

ся: я здесь единственный монах (какая неожиданность,
не правда ли?) — и уткнулся в свой требник — прочитать
Часы. Это был текст из Песни песней Соломоновых, гла-
ва 2: «Что яблоня между лесными деревьями, то возлюб
ленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть,
и плоды ее сладки для гортани моей. Он ввел меня в дом
пира, и знамя его надо мною — любовь. Подкрепите меня
вином, освежите меня яблоками…»*
Читая эти строки, услышал, как сидящий позади биз-
несмен говорит своему спутнику:
— Сегодня сбросил все свои акции Apple.
— Я думал, акции компьютерных фирм стоят хоро-
шо, — отвечал тот.
— Только не Apple. Завтра выходит их квартальный
отчет. На бирже прошли слухи, что это будет подобно
Хиросиме. Похоже, они потеряют все позиции на рынке.
Я еще раз перечитал слова из Песни песней: «Осве
жите меня яблоками…» Для меня это прозвучало четкой
рекомендацией «покупать»**. Господь, похоже, испытывал
больше доверия к квартальной отчетности фирмы Apple
Computer’s, чем этот бизнесмен.
Я бросился к ближайшему телефону, позвонил в Кану
и сообщил аббату, что, кажется, наш Брокер настроен
на «бычью» игру с Apple:
— Может, Он хочет, чтобы мы взяли на 27 000 кредит-
ное плечо на опционы Apple?
* Песнь песней Соломона, 2: 3–5.

** Игра слов. Аpple — яблоко (англ.). Прим. пер.
41
— Возьмите книгу, — невозмутимо ответствовал аб-

бат, — и откройте страницу 37.
Я покорно раскрыл требник. На странице 37 излагались
подробные инструкции святого Фаддея о том, как нужно
умерщвлять плоть.
— Хорошо, я открыл нужную страницу. Что мы ищем —
слова святого Фаддея о холодных купаниях? О том, как
ходить босыми ногами по раскаленным угольям?
— Не эту книгу. Возьмите ту, что я передал вам вместе
с билетом.
Я снова покорно достал «Создание изобилия», открыл
на странице 37 — и прошептал в трубку так тихо, чтобы
никто меня не услышал:
«Н» — власть несгибаемого намерения. Умение принять неизменное

решение, от которого невозможно отступить.
— Садитесь на самолет, — сказал аббат. — И выбросьте

яблоки из головы. От яблок одни проблемы. «Не ешьте их
и не прикасайтесь к ним». Бытие, глава 3, стих 3. Всего
хорошего, брат Тай.
Я вернулся на место. Через несколько минут мы услы-
шали объявление: «К сожалению, вынуждены сообщить
пассажирам первого класса, следующим рейсом № 40, что
вылет в 4:30 задерживается по техническим причинам.
Новое приблизительное время отправления — 12:00».
Сидевший позади меня бизнесмен, сбросивший акции
Apple, вскочил с места и испарился. Через мгновение
я услышал, как он отчитывает служащих зала ожидания
первого класса за недостатки чилийской технологии
и чилийского характера.
42
— Если я не прибуду в отель «Хилтон» в Сантьяго к де-

сяти утра — mañana*, понятно? — я потеряю больше денег,
чем вы видели за всю жизнь! Тогда я засужу LAN-Chile и вас
персонально! Comprende, señorita?**
Резко повернувшись, чтобы вернуться на место, он
сшиб кофейный столик. Решив принести попутчику уте-
шение, как подобает лицу в моем звании, я сказал:
— Может, Господь таким образом хочет сообщить вам,
что встреча в «Хилтоне» не столь уж важна и Он пригото-
вил для вас что-то лучшее?
Бизнесмен недоверчиво взглянул на меня и, увидя мо-
наха, тут же сразил наповал:
— Да пошли вы к черту, святой отец!
Столь непривычное обращение резануло мой благо-
честивый слух, и я решил, что зал ожидания — не самое
подходящее место, где стоило бы провести следующие
восемь часов. Так что я взял такси и поехал в город, решив
нанести визит Слэттери.
Стоя перед своим прежним пристанищем, я вспоминал
все те несчетные утренние часы, когда ни свет ни заря при-
ходил сюда, чтобы взяться дрожащими руками за стакан
и опрокинуть в себя первую за день выпивку.
Слэттери был на месте, и Билл тоже. Когда я вошел
в бар, все головы повернулись на звук открывающейся
двери, а Слэттери произнес:
— Глядите-ка, воистину второе пришествие!
Я уселся, заказал стакан сельтерской и спросил Билла,
не слышно ли чего новенького.
* Утро (исп.)
** Вам понятно, сеньорита? (исп.)
43
— Все скидывают акции Apple, — сказал тот.

— Да, слышал, — подтвердил я.
Мы несколько минут поболтали о том о сем, а затем
я заказал сэндвич и попросил у Слэттери разрешения
оставить свой чемоданчик в кладовке.
Входя в комнатку, где два года назад началось мое при-
ключение, не мог избавиться от ощущения дежавю. В кла-
довке еще стояло несколько ящиков «Каны 20-20». И тут
меня осенило: вино… бутылки… Слэттери… дом пира…
Я вынул требник и прочитал: «Он ввел меня в дом пира…
подкрепите меня вином, освежите меня яблоками».
Бросившись обратно, я плюхнулся на свое место ря-
дом с Биллом, вытащил банковский чек на 20 000 долла-
ров, предназначавшийся для приобретения чилийского
вина, и билет в первый класс в оба конца стоимостью
в 5580 долларов.
— Билл, — сказал я, — мне нужен опцион-колл на ак-
ции Apple на 25 000 долларов*.
Билл недоверчиво глянул на меня, недоумевая, почему
это я ставлю на то, что акции Apple пойдут в гору, когда
вся Уолл-стрит уверена в их падении?
— Даже не думай, — заявил он.
— Я сказал, что покупаю колл, — значит, так и будет.
— Пойми, прошел слух, что завтрашние квартальные
показатели будут хуже некуда. Последнее, что тебе стоит
делать, — это покупать коллы Apple!
Освежите меня яблоками.
Я твердо знал, что Господь велит мне покупать «Ябло-
ко», хотя все и выглядело довольно-таки нервозно.
* Если вы покупаете опцион-колл, это означает, что вы ставите на рост

стоимости акций.
44
Я посмотрел Биллу прямо в глаза и заявил:

— Давай, покупай. Эта информация — из того же
источника, что присоветовал насчет свинины.
Билл все еще колебался:
— Этот парень разбирается и в свинине, и в акциях
хай-тек?
— Этот Парень знает все.
Билл придвинулся ко мне, шепнув:
— Как ты его обнаружил? Он живет на севере штата?
— Да, там его обитель, — ответил я.
Билл покачал головой:
— Похоже, у него много обителей. Ничего личного,
но почему он делится всеми этими сведениями с тобой?
Он что, ревностный католик?
— Очень ревностный. Скажем так — он приглядывает
за нашим монастырем.
Я протянул Биллу чек на 20 000.
— Хочешь купить коллы Apple на все двадцать штук?
— Плюс вот это. — Я добавил билет авиакомпании
LAN-Chile.
Билл уставился на протянутый ему листок:
— Ты собирался в Чили? Первым классом? — удивлен-
но спросил он. — Что, у этого парня и там недвижимость?
***
Ночь я провел в старой доброй кладовке у Слэттери, среди

ящиков «Каны» — «Освежите меня вином...», — а следу
ющий день — в церкви. Я читал Часы, усердно выискивая
любые намеки на гнилые плоды. В полдень я, исполнен-
ный горестных мыслей, уже собрался позвонить Биллу
насчет квартального отчета Apple, потом решил предать
45
все в руки Божьи и довериться Его рыночному чутью.

Но все равно будто горел на медленном огне: верно ли
я понял Его сообщение?
В четыре вечера я поднялся с колен и, чувствуя неко-
торую скованность, покинул церковь. Насколько же резок
был контраст между суетой Уолл-стрит и тихим спокой-
ствием храма! Добравшись до ближайшей телефонной
будки, набрал номер Билла. Секретарша сообщила, что
у него встреча, но, когда я назвался, поспешно сказала:
— А, брат Тай! Пожалуйста, подождите, сейчас со
единю.
В животе у меня похолодело. Казалось, прошла веч-
ность, прежде чем Билл взял трубку.
— Господь Всемогущий, — вскричал он, — кто этот
парень? Квартальный отчет произвел революцию! Убыт-
ки Apple снизились, прибыль стабильна. Акции взлетели
на шесть пунктов. Твои опционы сейчас сто ́ят… — я услы-
шал кликанье клавиш на компьютере, — 462 000 долларов.
Я позвонил аббату.
— Как, вы еще в Нью-Йорке? — спросил он.
— Да, — сказал я, — но думаю, вы меня простите. У нас
на счете прибавилось немного денег — в точности это
будет цифра 462 плюс римская М.
Вне себя от радости, аббат воскликнул:
— Мы купили билет первого класса, и Вселенная дала
нам самое лучшее!
Позже я поведаю ему истину про источник Божьего
благоволения и про то, откуда я узнал про курс акций.
Теперь же не было никакого смысла возражать: отче на-
стоятель был слишком взволнован, а кроме того, даже
46
я не мог не признать, что Господь самолично направил

меня в зал ожидания первого класса.
Так я узнал Второй закон духовного и финансово-
го роста.
II
ГОСПОДЬ ЦЕНИТ БЛАГОДАТЬ БЕДНОСТИ,
ОДНАКО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ОН ТРЕБУЕТ ОТ ВАС
ЛЕТАТЬ ЭКОНОМ-КЛАССОМ.
Была ли у меня возможность получить чуть больше жизненного
пространства?
Пытался ли я просить Бога дать мне билет в салон первого класса?
В первом классе нет мест? Как насчет бизнес-класса?
Тоже нет?
А Бог вообще хочет, чтобы я летел этим рейсом?
Может, стоит истолковывать слова «пункт назначения» как «предна-
значение»?
Нет ли у меня «проблем с оборудованием»?
Числится ли Господь в моей «технической команде»?
Ладно, хорошо — мест нет ни в первом классе, ни в бизнес-классе,
ни в эконом-классе, но есть куча проблем с оборудованием. Алло!
Может, Бог пытается мне что-то сказать?
(Подсказка: помните Первый закон насчет того, что надо всегда
снимать трубку?)
Отлично — это очень хорошие вопросы. Как сказал

один мудрый человек, если рейс отложили, это необяза-
тельно повод для расстройства. Как насчет того раздув-
шегося от амбиций бедолаги в зале ожидания первого
класса, который сначала сбросил все акции Apple, а потом
47
еще переживал из-за того, что не успеет в отель «Хилтон»

в Сантьяго к 10 утра? Вот так беда! Он весь изошел по' том,
а брат Тай сохранил спокойствие — и заработал добрых
полмиллиона. Если дорога жизни усыпана камнями, воз-
можно, Бог хочет сказать тебе: а ну-ка, остынь!
Возьмите ручку и листок бумаги. Запишите вот это
Важное следствие™ Второго закона™ и положите листок
в свой бумажник:
ЕСЛИ ВЫ ИДЕТЕ НЕВЕРНЫМ ПУТЕМ — ПОВЕРНИТЕ НАЗАД!
Молитва обеспокоенного путника

Отче наш, Верховный турагент! Ты, Который направил Моисея
в Чермн ое море и отыскал для Марии и Иосифа номер в гостинице
в Рождественский сочельник, когда нигде не было мест! Сделай так,
чтобы мне досталось свободное место высшей категории в Царствии
Небесном, где напитки подают бесплатно, а стюардессы всегда от-
вечают на вызов.
Прибытие Филомены.
Аббат обновляет интерьер.
Монахи снимают рекламный
ролик
— Так, — произнес брат Боб, — «Яблоко» мы уже отведа-

ли, а вот и Ева.
Со времени последних событий миновал месяц. Аббат
еще глубже погрузился в труды Чопры, заставив братию
изучать книги и других гуру самосовершенствования.
Посылать меня в Чили за вином он передумал, сосредо-
точившись вместо этого на планах, которые он именовал
«перепозиционированием» Каны. Провозгласив, что более
не будет никакого «мелкого мышления», он уехал на ку-
рорт в Калифорнии — поприсутствовать на семинаре
с участием самого Дипака Чопры. Узнав стоимость этого,
как назвал его аббат, «выездного семинара», я был, мягко
выражаясь, ошеломлен. Как гласила брошюра с именем
Чопры на обложке, официальное название семинара —
49
«Путешествие в Беспредельность». Только увидев счет,

я понял, о чем идет речь: перелет первым классом (ну, еще
бы!), плата за семинар и учебные пособия, четыре дня
на спа-курорте «Экстраваганца» — «всего» 8324 доллара
и 19 центов. Примерно столько мы тратили на еду за це-
лый год. Но я был ошеломлен еще больше, когда аббат
вернулся в длинном лимузине, да еще в компании весьма
привлекательной особы.
Ее звали Филомена; лет около тридцати, с больши-
ми, полными очарования ореховыми глазами, короткой
стрижкой а-ля «девчонка-сорванец» и фигурой, о которой
мне, как монаху, лучше на страницах сего повествования
умолчать. Как выяснилось, родом она была из Ричмон-
да в штате Виргиния, а стало быть, обладала и шармом,
и мягким говором истинной южанки (правда, как слиш-
ком скоро стало очевидным, хватало в ней и доброй кон-
федератской стали).
Аббат познакомился с ней на семинаре Чопры. Фило-
мена работала консультантом по менеджменту у Beal’s &
Bubb — международной компании со штаб-квартирой
в Нью-Йорке. Как оказалось, леди была весьма заинтри-
гована, встретив настоящего аббата на семинаре Чопры,
а аббат испытал те же чувства при встрече с последова-
тельницей Чопры, отлично разбирающейся в маркетин-
ге. Он тут же нанял ее (за сумму, вспоминая которую
я краснею до сих пор), чтобы «добиться максимального
признания торговых марок “Аббатское” и “Кана” с упором
на потенциал роста». Я, правда, заметил, что в контракте
ничего не говорилось о фактическом улучшении нашего
вина как такового.
50
За полуденной трапезой аббат официально предста-

вил леди монастырскому сообществу. Монахи старшего
возраста слегка поворчали насчет присутствия женщины
в монастыре. Дама коротко (но, должен признать, убе-
дительно) рассказала о своем опыте работы. Она была
в составе финансовой группы, которая сумела утроить
продажи автомобилей компании «Крайслер» в Японии.
— Японские дилеры «Крайслера» не сразу примири-
лись с присутствием в команде женщины, — сказал Фи-
ломена. — Но их настрой резко изменился, когда они
оценили влияние нашего маркетингового плана на уро-
вень продаж.
Я восхитился ее ловкостью — ведь это было не что
иное, как деликатный способ заявить: «Я знаю, что в мо-
настырях не привыкли к виду юбок, но дайте мне шанс!»
Когда она закончила выступление, отец настоятель
одобрительно закивал.
— Если эта леди смогла убедить японцев водить амери-
канские машины, — произнес он, — то сможет и убедить
американцев, что вино Каны приятно на вкус.
Брат Боб поднял руку:
— Так план заключается в том, чтобы сделать наше
вино приятным на вкус?
— Разумеется, мы подумаем и об этом, — сообщила
Филомена.
— Хорошо, — сказал аббат, — давайте постараемся
не увязнуть в деталях. Филомена, у нас есть традиция —
во время еды кто-нибудь читает вслух. Не окажете ли нам
честь? Может, что-нибудь из того, что мы изучали на семи
наре? «Семь духовных законов успеха?»
51
— Если вы не против, — возразила Филомена с при-

личествующей скромностью, — я бы предпочла кое-что
другое. Это книга, которая много для меня значит. —
Филомена открыла свой портфель и извлек ла потре-
панное издание в мягкой обложке. — Вот она. «Поющие
в терновнике».
Аббат слегка смутился.
— О… Вот как. Вам нравится эта книга?
— Я перечитывала ее восемь раз.
— О…
Монахи переглянулись.
Филомена выбрала главу, где рассказывалось о финан-
совой дилемме, вставшей перед главным героем рома-
на — красивым священником: принять громадную сумму
денег некой пожилой леди, завещанную Церкви в его
лице, или отказаться от них в пользу родственников леди,
заслуживших эти деньги тяжким трудом. Филомена чи-
тала о том, как священник принял мучительное решение
принять деньги. Аббат был так захвачен моральным вы-
водом из прочитанного отрывка, что попросил Филомену
продолжить чтение. Та отказывалась, но аббат настоял,
и мы слушали, как терзаемый страданиями священник
скакал верхом с представительницей обездоленного се-
мейства — прекрасной юной племянницей старой леди
по имени Мэгги.
Нам всем было не слишком комфортно слушать, как
девушка, почти еще подросток, подвергла испытанию
священника, давшего обет целомудрия. Голос Филомены,
ласкавший наш слух, зазвучал тише, когда она читала его
отповедь девушке: «Только не привыкай к романтиче-
ским мечтам обо мне, это не годится. Я никогда не смогу
52
относиться к тебе так, как будет относиться муж. Я со-

всем не думаю о тебе в этом смысле, Мэгги, понимаешь?
Когда я говорю, что люблю тебя, это не значит — люблю
как мужчина. Я не мужчина, я священник»*.
Филомена продолжала читать: теперь пастырь пытался
утешить девушку, обняв ее:
«Он обнимал ее, но совсем не собирался целовать.
Запрок инутого к нему лица было не разглядеть — луна
уже зашла, стало совсем темно. Он почувствовал, как его
груди внизу касаются острые маленькие груди… волную-
щее, удивительное ощущение. И еще удивительней — так
естественно, словно давным-давно привыкла к мужским
объятиям, она вскинула руки и крепко обвила его шею».
Аббат вежливо кашлянул и поднялся на ноги.
— Очень мило. Спасибо, Филомена. А теперь нас всех
ожидают дела.
Филомена поселилась в мотеле неподалеку, но мы еже-
дневно встречались с ней для работы над маркетинго-
вым планом. Встречи происходили в тесном и обветша-
лом кабинете аббата, который Филомена как-то в шутку
окрестила «бизнес-люксом». Мне это показалось просто
брошенным вскользь замечанием, не лишенным юмора,
однако аббат воспринял его всерьез.
— А знаете, — сказал он мне чуть погодя, — Филомена
права.
— Насчет чего?
— Нам действительно нужен бизнес-люкс. Только
взгляните! — и он указал на потертую дверь, служившую
столешницей, ветхие шкафчики, устаревшую пишущую
* Перевод Норы Галь. Прим. пер.
53
машинку и отваливавшуюся кусками штукатурку. — Это

совсем не первый класс, брат Тай.
— По-моему, все не так уж плохо, — ответил я. — Не ду-
маю, что Филомена имела в виду что-то особенное.
— Я думаю, она предпочла бы более достойное место
для работы.
— Не уверен, что понимаю вас, — осторожно отозвался
я. — Так кому нужен кабинет побольше размером — вам
или ей? Или вы хотите, чтобы у Филомены был большой
кабинет?
— Вы слишком уходите в детали. — Аббат наставил
на меня палец. — И как вы собираетесь открыть для себя
Поле безграничных возможностей в этой... кладовке?
Я начал бояться, что аббат намерен пуститься во все
тяжкие, чтобы произвести впечатление на Филомену, —
занятие, которое в последние дни приобрело необычай-
ную популярность в стенах Каны. С некоторых пор монахи
стали уделять большее внимание своей внешности: глади-
ли рясы, завязывали причудливыми узлами пояса. Даже
брат Джером подбирал носки в пару. А однажды, когда
братия в часовне распевала хвалебную песнь страданиям
De Doloribus Extremis*, сочиненную святым Фаддеем, брат
Боб толкнул меня в бок, указав на стоявших перед нами
монахов:
— Ничего не замечаешь?
Продолжая тянуть вирши святого Фаддея о колючих
кустах куманики, я глянул, куда мне показали. Кажется,
чего-то недоставало — но вот чего? И тут меня осенило:
исчезли характерные выбритые места на головах монахов,
именуемые тонзурами.
* «О безмерных страданиях» (лат.). Прим. пер.
54
— Дивитесь все: зачес а-ля Кана, — прошептал брат Боб.

Филомена, похоже, смутилась, когда аббат сообщил,
что хочет расширить свой кабинет, и попросил ее совета.
Она скромно сказала:
— Дизайн интерьера — совсем не мой профиль. Если бы
вы видели мои апартаменты, — засмеялась она, — то сразу
бы передумали со мной советоваться.
Аббат нежно коснулся ее руки:
— Мне ценен любой ваш совет. Благодаря вашим уси-
лиям Кана расширит свою деятельность. Нам еще долго
работать вместе. Я хочу, чтобы вы были довольны.
Филомена залилась румянцем, и мне пришлось нару-
шить выразительное молчание, начав напевать De Dolori
bus. Возможно, подумалось мне, именно сейчас бессмерт-
ной душе аббата было бы полезно поваляться в колючих
кустах.
— Я подумаю, кого вам рекомендовать, — пообещала
Филомена.
Вот так и получилось, что неделю спустя в нашу жизнь
вошел Эллиот.
Точнее, он не вошел, а въехал — на черном седане,
во всем черном с головы до ног, включая очки в тяжелой
черной оправе (в которой, как я заметил, не было стекол).
— Будь у тебя такое лицо, — объяснил он потом, —
ты бы тоже задумался о том, как его приукрасить.
Мне лично его лицо показалось совершенно нормаль-
ным. Впрочем, возможно, что мои эстетические стандар-
ты не отличались такой изысканностью, как у Эллиота.
Недавно его компания по дизайну интерьеров переехала
из Сохо, квартала в Нижнем Манхэттене Нью-Йорка,
где располагаются многочисленные художественные
55
галереи и мастерские. Видимо, с точки зрения Эллиота,

этот район больше не соответствовал понятию престиж-
ности. «Сохо, — сказал он, — больше не котируется».
Его новая штаб-квартира расположилась в бывшем
здании бойни (район мясокомбинатов).
— Обожаю необычные места, — заявил Эллиот. —
Когда Филомена сказала, что речь идет о монастыре, я тут
же решил, что готов немедленно выезжать.
Правда, когда он оказался здесь, его энтузиазма, по всей
видимости, поубавилось. Экскурсию по Кане совершил
в полном молчании. Затем мы вернулись в кабинет аббата,
чтобы выпить чаю.
— Ну что ж, — набрав полную грудь воздуху, сказал
Эллиот, — здесь есть кое-что любопытное.
— Боюсь, вы заметили, — вставил аббат, — что мы
не слишком заботились о поддержании Каны в луч-
шем виде.
— Ну, вы занимались другими вещами, — возразил
Эллиот, изучая потрескавшийся линолеум.
— Раньше пол был мраморным, — сказал аббат.
— Люблю старый линолеум, — отозвался Эллиот. —
Но в работе его не использую.
На секунду повисло молчание, потом аббат произнес:
— Понимаю.
— Итак, — заключил Эллиот, ставя чашку на картон-
ную коробку, служившую кофейным столиком. — Снача-
ла — хорошие новости.
Он глянул в окно.
— Здесь достаточно свободного места для реконструк-
ции. Кое-кто из моих клиентов заложил бы душу за ваши
владения. Можно снести стены — лучше всего отбойным
56
молотком. Много места для… так о чем мы говорим? Нач-

нем с основного — приемная, кабинет. Конференц-зал.
Зал с экраном — для проведения совещаний. Атриум?
Можно спроектировать атриум. При таком освещении
без атриума не обойтись. Ничто так не успокаивает, как
фонтан. Может, соорудить его там, где вы молитесь, или вы
предпочитаете какое-нибудь другое место? Вообще-то, —
сообщил он, не дожидаясь ответа, — фонтан в молельне —
очень интересная идея.
— Полагаю, аббат имел в виду что-то менее грандиоз-
ное, — вставил я.
— Минутку, — сказал Эллиот. — Кажется, мы кое о чем
забыли.
— Да, — заметил я, — о цене.
— О винном погребе! Вы же занимаетесь виноделием!
Это же самое главное ваше занятие… то есть я, разумеет-
ся, имел в виду, что вино, конечно, еще не все. Но ведь вы
именно этим занимаетесь. Так о чем я? Ах, да — как там
говорится в Библии? Не прячут лампу под спудом?
— Под сосудом, — возразил я. — «Никто, зажегши све-
чу, не покрывает ее сосудом»*.
— Прошу вас, брат мой, — сказал аббат и повернулся
к Эллиоту. — И какого рода… общее впечатление вы име-
ете в виду?
— Удобство и аскетизм, — сообщил Эллиот. — Все долж-
но вызывать в уме мысль об обете бедности, но не о деше-
визне — мы ведь не этого хотим, не так ли?
Определенно, о дешевизне речь не шла. Первичная
смета на бизнес-апартаменты аббата (которые теперь
* Евангелие от Луки 8: 16.
57
больше напоминали целый комплекс VIP-помещений)

тянула на 1,3 миллиона долларов. Я напомнил, что таких
денег у нас нет, чем вызвал суровое осуждение за неумение
мыслить масштабно и получил задание добыть деньги,
«где бы они в данный момент ни находились».
Аббат показал книгу Дипака Чопры под названием
«Семь духовных законов успеха»*, обратив особое вни-
мание на четвертый — Закон наименьших усилий: «В ко-
нечном итоге вы обретаете такое состояние, при котором
не делаете ничего, получая все».
Поскольку это потрясающее открытие оставило меня
внешне равнодушным, аббат принес еще книги — «Семь
навыков высокоэффективных людей»** Стивена Кови
и «Разбуди в себе исполина»*** Энтони Роббинса.
— Возможно, вам будет интересно узнать, брат мой, что
президент Соединенных Штатов недавно**** приглашал
авторов этих книг в Кэмп-Дэвид, где они рассказывали
высокопоставленным сотрудникам Белого дома, как надо
руководить правительством, — поведал аббат.
Поскольку я по-прежнему упрямился, он протянул мне
книгу Нормана Винсента Пила «Сила позитивного мыш-
ления»*****.
* Издана на русском языке: Чопра Д. Семь духовных законов успеха.

М : София, 2013. Прим. ред.
** Издана на русском языке: Кови С. Семь навыков высокоэффектив-
ных людей. Мощные инструменты развития личности. М. : Альпина
Паблишер, 2014. Прим. ред.
*** Издана на русском языке: Роббинс Э. Разбуди в себе исполина.
Минск : Попурри, 2014. Прим. ред.
**** 30 декабря 1994 года.
***** Издана на русском языке: Пил Н. Сила позитивного мышления.
58
— Возможно, вот эта привлечет ваше внимание, — сказал

он. — Это классический труд, уже продано 5 миллионов
экземпляров.
Забрав книгу в келью, я попробовал углубиться в чте-
ние. Это была захватывающая история мелкого комми-
вояжера, который сказал себе: «Если Господь на моей
стороне, тогда я точно знаю, что с Божьей помощью смогу
продавать пылесосы». На этом месте я прервался, решив,
что лучше почитаю требник.
Получив еще несколько своевременных намеков от Бро-
кера нашего, я смог постепенно увеличить наш портфель
акций. Я звонил Биллу на Уолл-стрит, обсуждая с ним
финансовые дела целыми часами, и он стал называть наш
банковский счет «Канским хедж-фондом».
Филомена закончила работу над своим амбициозным
маркетинговым планом, основная цель которого заключа-
лась в том, чтобы добиться широкого признания торговой
марки «Кана». Для этого предполагалось снять рекламный
ролик для показа по телевидению, причем силами самих
монахов.
— Зрители хорошо реагируют на достоверность, — объ-
ясняла она под рокот бульдозеров, выкапывающих яму
для фундамента винного погреба — будущего хранилища
вина «Аббатское». — Они обожают правдивость — а кто
может снять ролик про монастырское вино правдивее,
чем монахи?
Она наняла режиссера по имени Брент — обладателя
куртки со множеством карманов на «молниях» и молодой
ассистентки.
— Вообще-то я сам неверующий, — заявил он вместо
знакомства, — но уважаю то, чем вы тут занимаетесь.
59
Чтобы вызвать у нас еще больше доверия, сообщил, что

ему нравится «Имя розы».
Брент получил премию «Клио», аналог «Оскара» в ин-
дустрии телерекламы, за успешный ролик о средствах
по уходу за газонами с носорогом в главной роли. Поначалу
его слегка задело, что мы не знакомы с его творением.
Филомене пришлось объяснить ему, что в Кане нет теле-
визора.
— Нет телевизора? — поразился тот. — Уму непости-
жимо!
Из Нью-Йорка прибыла съемочная группа. Брент с Фило
меной организовали для монахов кинопробы. Кое-кто
из братии сомневался в желании видеть свои лики на экра-
не в шедевре, уже получившем в кулуарах калефактория
название «Имя розового вина»*. И нельзя сказать, чтобы
делу сильно помог Брент, который, усадив перед собой
монахов, изнемогающих от жары и ослепленных светом
софитов, принялся задавать им вопросы: «Расскажите
немного о себе. Почему вы решили стать монахом? Какая-
то психологическая травма в подростковом возрасте?»
Завершающий штрих изнурительному процессу до-
бавила молодая привлекательная ассистентка, которая
через несколько дней прибыла из Нью-Йорка с мона
шескими рясами, весьма напоминающими одеяния пер-
сонажей фильма «Имя розы».
— А что не так с нашими рясами? — довольно резко
осведомился я у Брента.
— Мне они не подходят.
* Игра слов — The Name of the Rose («Имя розы», знаменитый роман
Умберто Эко, действие которого происходит в средневековом мо-
настыре) и The Name of the Rosé («Имя розового вина»). Прим. пер.
60
— Как жаль, что они не достойны вашего одобрения, —

парировал я, — но вообще-то нашему ордену они, как вы
выражаетесь, «подходят» уже с 1193 года!
— О’кей, — бросил Брент своей команде усталым то-
ном — ну прямо как исполненный многотерпения ре-
жиссер, вынужденный терпеть капризы примадонны. —
Перерыв 15 минут.
И, стуча каблуками кожаных мокасин, в сопровожде-
нии ассистентки отправился перекурить.
Филомена, словно продавщица в магазине одежды,
приложила ко мне одну из ряс:
— А вам к лицу!
— Мне показалось, вы что-то говорили насчет любви
зрительской аудитории к достоверности. Что достоверно-
го в этих голливудских костюмах?
— Просто зрители любят иную достоверность. Досто-
верность кино.
— Да бросьте!
— А вы подумайте сами. Сколько человек во всей
Америке хоть раз в жизни видели настоящего монаха?
Вы не из той публики, которую можно запросто встретить
в торговом центре. — Она положила мне руку на плечо. —
Может, вы успокоитесь, если я скажу, что Брента считают
Сиднеем Поллаком* тридцатисекундной рекламы?
Скажу честно: в тот момент я думал совсем не о Брен-
те. Уже несколько лет ко мне не прикасалась женщина.
Филомена кокетливо смотрела на меня. Я не хочу сказать,
что она имела в виду нечто недостойное, — нет, Филоме-
на была совсем не из таких особ. Она просто старалась
* Сидней Поллак — режиссер фильмов «Из Африки», «Тутси» и многих

других.
61
угодить мне и помочь делу; и все же показалось, что в ее

взгляде, устремленном на меня, было и кое-что другое.
Как-никак передо мной была женщина, читавшая «Пою-
щие в терновнике» восемь раз!
— Очень хорошо, — промямлил я и, оставив ее в ком-
пании Брента заниматься кинопробами, сбежал, чтобы
в одиночестве перечитать размышления святого Фаддея
об очищении души путем погружения в студеные воды
рек Каппадокийских.
Через несколько дней Филомена и Брент приступили
к съемкам рекламного ролика. И я совсем не был удив-
лен, узнав, что отец настоятель выбил себе главную роль.
Брент заявил, что наш аббат «излучает авторитетность»,
при этом «сохраняя ореол доступности» (что бы это
ни значило). На роль второго плана выбрали «смотрителя
по свиньям» — брата Джерома, который, по описанию
Брента, идеально воплощал образ «простака».
— Мотор! — крикнул Брент. Брат Джером, стоя по коле-
но в огромном чане, давил виноград, в то время как нахо-
дившийся поблизости аббат записывал что-то в книгу гу-
синым пером. Из портативного проигрывателя, стоявшего
рядом с чаном, лились звуки григорианского песнопения.
Аббат вышел из комнаты. Тут, по сюжету, брат Джером
должен был начать отплясывать в чане «диско» с поднятой
рукой а-ля Джон Траволта, а увидев, что аббат возвращает-
ся с новым пером, снова нажать кнопку — заиграет Salve
Regina*, и брат Джером снова примется торжественно
отжимать виноград.
* «Славься, Царица» — григорианское песнопение, один из четырех

марианских антифонов. Прим. пер.
62
Голос диктора произнесет: «“Кана”, каберне на любой

вкус».
Затем аббат скажет: «Если Каны то вино, знай — боже-
ственно оно».
По-моему — хотя моего мнения никто не спрашивал, —
в этом ролике вполне мог сняться и носорог.
Съемочный процесс шел со скрипом. Брат Джером все
время норовил пуститься в пляс под григорианское пес-
нопение и принимался торжественно давить виноград
под «диско». Затем он, несмотря на яростные требования
Брента прекратить, стал подпевать парням из «Би Джиз».
Его фальцет довольно отвратно звучал даже для «Остаться
в живых» — можете себе представить, как это выгляде-
ло, когда певец-свиновод принялся за исполнение Salve
Regina — песнопения XIII века!
— Стоп! — крикнул Брент. За четыре дня съемок эту
команду нам приходилось слышать часто. Однажды ко-
личество дублей дошло до 126.
Аббат так разволновался, что начал перевирать текст.
— Коль мы выпили вино…
— Стоп.
— Свиньям выпить не дано…
— Стоп!
Брент, нависнув над монитором в компании Филомены
и своих ассистентов, то и дело хмурился — а я, как мона-
стырский казначей, отлично понимал, в какую копеечку
нам влетают нахмуренные брови режиссера.
Терпение всех действующих лиц было на исходе. Аббат
начал с отвращением бросать на пол гусиные перья;
Филомена и Брент громко ссорились. Только брат Джером
63
оставался спокойным, простаивая по 12 часов в день

по колено в винограде.
У меня тоже начали сдавать нервы. Я приехал в Кану,
дабы скрыться от мира — и вот мир собственной пер-
соной заявился в Кану, да еще громко восклицая: «Черт
побери, парни!» Когда Брент чертыхнулся в очередной
раз, я понял, что дошел до точки.
— Стоп! — скомандовал я.
Все головы обратились в мою сторону. Брент был по-
трясен — я присвоил его роль! Чеканя шаг, я вышел на се-
редину съемочной площадки.
— Слушайте все сюда, — сурово обратился к ошелом-
ленной команде во главе с Филоменой. — Ваша лексика
абсолютно неприемлема. Здесь вам не Голливуд. Это мона-
стырь — святое место, посвященное первому чуду Господа
нашего, сотворенному Им на земле.
— Ну, извините, — заявил Брент. — А я и не знал. Разве
это не хождение по водам? Может, продемонстрируете?
Озеро у вас тут имеется. Почему бы вам по нему не про-
гуляться?
— Вы разбираетесь в Библии не лучше своего знамени-
того носорога, — парировал я. — К вашему сведению, чудо
в Кане Галилейской не имеет ничего общего с хождением
по водам. Позвольте вас просветить.
Я открыл требник и прочел:
«На третий день был брак в Кане Галилейской, и Ма-
терь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики
Его на брак.
И так как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит
Ему: вина нет у них.
64
Было же тут шесть каменных водоносов… вмещавших

по две или по три меры.
Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И напол-
нили они до верха.
И говорит им: теперь почерпните и несите к распо-
рядителю пира. Когда же распорядитель отведал воды,
сделавшейся вином — а он не знал, откуда это вино, знали
только почерпавшие воду, — тогда распорядитель зовет
жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хо-
рошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее
вино сберег доселе»*.
Подняв глаза от страницы требника, я увидел полдю-
жины озадаченных лиц.
Филомена произнесла:
— Значит, наш слоган будет звучать так: «Кана — пода-
вайте наше вино, когда гости так упьются, что не поймут
разницы?»
— Я бы пригласил этого парня тамадой на свадьбу
дочери, — отозвался Брент. — Честно, я так и не ухватил,
в чем тут суть. Мы снимаем рекламный ролик, если не за-
метили!
— Подожди минутку, — попросила Филомена. — Чудо
в Кане…
Через два месяца мы собрались в калефактории на про-
смотр готового ролика. Аббат с гордым видом включил
первый в истории нашего монастыря кассетный видео-
магнитофон, подсоединенный к новому телевизору с экра-
ном в 128 дюймов. «Чудо в Кане. 30 секунд» — появились
* Евангелие от Иоанна 2: 1–10.
65
на экране титры, за которыми последовал отсчет продол-

жительности ролика.
Первые кадры изображали сцену современной свадь-
бы. Поразительно привлекательные, хорошо одетые
люди (каст инг для этой сцены Брент организовал вне
монастыря) смеялись и танцевали в бальной зале боль-
шого особняка.
К хозяину дома, беседующему с дочерью-невестой,
подходит мрачного вида представитель фирмы, обслужи-
вающей свадебное торжество, и шепчет на ухо: «В вашем
погребе не осталось вина».
Невеста принимает встревоженный вид, хозяин дома
достает из кармана мобильный телефон и набирает номер.
Сцена меняется — теперь на экране старинный, похо-
жий на крепость монастырь, прилепившийся к скалисто-
му утесу; его башенки четко вырисовываются на фоне по-
крытых снегом горных вершин. Изнутри доносится пение
монахов. Вдруг раздается телефонный звонок. Знакомый
голос отвечает: «Монастырь Каны».
Филомена подтолкнула локтем сидевшего рядом аббата.
Внезапно дубовые монастырские двери распахива-
ются настежь, из них выезжает грузовик и с грохотом
проносится по подъемному мосту; в кузове — громадная
деревянная винная бочка с надписью «Кана», а по бокам
ее, точно пожарные, восседают монахи. Грузовик устрем-
ляется по продуваемой ветрами горной дороге.
Потом мы видим, как он с визгом тормозит возле особ-
няка, где уже ожидают обеспокоенные слуги. Полдюжины
монахов выгружают бочку из кузова и быстро заносят
внутрь.
66
Аббат выбивает затычку деревянным молотком, и из боч

ки струей льется вино. Появляются официанты с подноса-
ми, уставленными бокалами с вином.
Представитель фирмы, обслуживающей торжество,
с наслаждением пробует вино и похлопывает хозяина
по спине: «Ах вы хитрец! Приберегли лучшее напоследок!»
Хозяин дома, просияв, смотрит в сторону и подми
гивает.
Аббат, стоя возле бочки с вином, тоже подмигивает
и поворачивается лицом к камере. Подняв бокал, будто
желая чокнуться со зрителем, он весело возглашает: «Нет!
Мы сберегли лучшее для — ВА-А-С!»
Камера показывает бокал крупным планом, на экра-
не появляется контактный номер: 1-800-ИСПЕЙ-КАНУ.
Мы слышим голос аббата: «Новое чудо Каны!»
Когда экран погас, мы несколько мгновений сидели
молча. Потом аббат встал и зааплодировал. К нему при-
соединились около половины монахов, но кое-кто из ста-
рейших членов братии, склонив головы, перекрестился.
Я услышал, как кто-то позади меня пробормотал: «Прости,
Господи, ибо они не ведают, что творят».
Я с воодушевлением присоединился к аплодисментам.
Достаточно зная о рекламщиках с Мэдисон-авеню*, я мог
по достоинству оценить качество проделанной работы.
Хотя тактика Филомены не могла не задеть мои чувства,
все же я отдавал должное ее талантам: умению сглаживать
острые углы, живому уму и рассудительности. Вставая
* Мэдисон-авеню — улица на Манхэттене в Нью-Йорке. Стала нарица-

тельным именем рекламной индустрии США в XIX–XX веках, когда
там размещались офисы ведущих рекламных компаний. Прим. пер.
67
и кланяясь публике по настоянию аббата, она выглядела

очень грациозной. Но когда отец настоятель принялся
восхвалять ее как «первоклассную жницу в Полях безгра-
ничных возможностей», мягко прервала:
— Я вовсе не заслуживаю таких похвал. Идея принад-
лежит брату Таю.
Аббата не слишком порадовали ее слова. Я недоумевал,
в чем причина — ведь не ревновал же он меня? Недоволь-
ство аббата не укрылось от Филомены.
— Но прежде всего, — продолжала она, — идея исходит
от вас, отец настоятель.
Лицо аббата просветлело.
К своему немалому удивлению, теперь я почувствовал
себя задетым. Я знал, что бесполезно требовать признания
за поданную идею, как знал и то, что просто глупо завидо-
вать аббату за похвалы Филомены. И все-таки чувствовал
себя уязвленным, видя, как она с ним воркует. Неужели
между ними что-то есть?
После просмотра, пока монахи в поте лица сражались
с пультом дистанционного управления телевизором, ко мне
подошел Брент и — полная неожиданность — заключил
меня в объятия.
— Ты с этой твоей книжицей просто-таки спас си-
туацию! Ты, парень… то есть я хотел сказать — брат…
ну, в общем, вывел нас на совершенно новые рубежи!
— Спасибо, Брент, — сказал я. Он действительно имел
это в виду. Я постарался найти ответный комплимент: —
Эти ваши рясы смотрелись неплохо. В общем, они мне
подходят.
Брент отправился обнимать кого-то еще. Тут я увидел,
как Филомена и аббат, устроившись в уголке, увлеченно
68
о чем-то болтают. Он тесно придвинулся к ней, как будто

доверяя некую тайну. Мне немедленно пришло на ум, что
в творениях Чопры, возведенных отцом настоятелем чуть
ли не в ранг канонических, на удивление мало говорится
о сохранении целомудрия. Конечно же, я не мог спокойно
наблюдать, как наш аббат стоит на грани нарушения обе-
та, и присоединился к ним.
— Мои поздравления вам обоим — ролик вышел пре-
красный, — жизнерадостно произнес я.
Филомена слегка улыбнулась; что касается аббата, он
не казался особо радостным, обретя столь своевременное
спасение в моем лице. Со всем доступным тактом я усилил
нажим:
— Просто мастерская работа. Башенки и горы выгля-
дят замечательно.
— Брент хорошо поработал со спецэффектами и ком-
пьютерной графикой, — отозвалась Филомена.
— Но люди подумают, что это Кана, — продолжал я. —
Как вы считаете, зрители не будут разочарованы, когда
узнают, что наш монастырь, скажем так, находится вовсе
не в Альпах?
— Ну…
— Однако ведь это второстепенная подробность, не так
ли? Гораздо интереснее, как они отреагируют, когда узна-
ют, что, строго говоря, у нас нет никакого вина? Я имею
в виду вино, которое можно пить. Знаете, такого, которое
можно подавать на свадебных торжествах.
Аббат тяжело вздохнул:
— Среди тех, кто мелко мыслит, вы — наипервейший,
брат Тай.
69
Он повернулся к Филомене:
— Я возвращаюсь к себе в кабинет, нужно подумать
о покупке рекламного времени. Не присоединитесь ли
ко мне через несколько минут?
Когда аббат удалился, я поинтересовался у Филомены,
давно ли наш настоятель употребляет такие выражения,
как «покупка рекламного времени».
— О, он в восторге от всего этого! — ответила та. —
Вообще-то речь идет об очень скромной сделке — мы
можем потратить на рекламу всего пару сотен тысяч.
Реклама должна быть жесткой, чтобы произвести эф-
фект. А значит, самым лучшим будет приобрести деше-
вое эфирное время в передачах религиозного кабельного
канала.
— То есть вы не собираетесь запускать наш ролик
во время показа «Звуков музыки?»* — спросил я с пре-
тензией на сарказм.
— Ах, как же мы об этом не подумали! Это же самое
подходящее время! — откликнулась Филомена, схватив
меня за руки и горячо пожимая их.
— Филомена, — сделал я новую попытку, — как мож-
но рекламировать то, чего у нас нет? Мы истратим все
деньги на рекламу, а как же вино? Откуда вино-то по-
явится?
— Тай, — посоветовала она, — успокойтесь. Вино у нас
будет. Проблема не в вине. Мир просто утопает в нем.
Просто имейте чуточку веры. Ведь это вы читали нам
* «Звуки музыки» — знаменитый американский музыкальный фильм

1965 года, удостоенный пяти «Оскаров». Прим. пер.
70
историю о Кане Галилейской. Помните евангельского

жениха? Разве он выгнал вон своих гостей только пото-
му, что у него не было вина? Разве заявил им: «Эй вы все,
а ну-ка послушайте, сейчас я буду морочить вам голову
проблемами своих складских запасов»? Нет, он верил, что
все сработает!
— Вовсе нет, — возразил я. — Просто среди гостей
на свадьбе был Иисус.
— Вот именно! Иисусу тихонько сообщили об име
ющейся проблеме. Все было проделано с должной осмот
рительностью, гости хорошо провели время, и все срабо-
тало как надо.
— Не понимаете, — вздохнул я. — Вы что же, пред-
лагаете выпустить этот ролик в эфир, взять у клиентов
деньги, а потом ждать, что Иисус проделает все остальное?
А когда повалят жалобы, мы ответим заранее записанным
на пленку объявлением: «За подробными сведениями от-
носительно статуса заказов на вино просьба обращаться
напрямую к Иисусу — и не забудьте назвать восьмизнач-
ный номер заказа. Да благословит вас Господь, всего вам
доброго!»
— Все, что я предлагаю, — сначала побеспокоиться
о продажах, а потом уже о поставках. А пока что давай-
те будем верить в Бога и в то, что он доставит нам вино
в нужное время.
Филомена устремила на меня взгляд своих ореховых
глаз, и я понял, что просто не могу спорить. В тот момент
ее истолкование истории о Кане Галилейской из моего
требника почему-то показалось вполне разумным.
Так Филомена открыла мне Третий закон духовного
и финансового роста.
71
III
ПОСКОЛЬКУ БОГ ЗНАЕТ ИСТИНУ, НЕ ВАЖНО,
ЧТО ИМЕННО ВЫ СКАЖЕТЕ СВОИМ КЛИЕНТАМ.
Кто важнее — Бог или мои клиенты?
Извлекал ли я когда-нибудь прибыль, говоря неправду своим клиен-
там? (Будьте честны с самим собой!)
Ведал ли Господь, что я лгу?
Помешал ли Он сделке?
Возможно ли, чтобы Бог тоже занимался коммерцией?
Вхожу ли я в число Его торговых агентов?
И, в конце концов, чего Бог хочет — чтобы я: а) говорил правду или
б) помог команде выполнить план по продажам?
Если вы задаете эти вопросы, значит, действительно

начинаете понимать значение истории о Кане. Теперь,
чтобы добиться более глубокого ее понимания, возь-
мите калькулятор и листок бумаги. Давайте подумаем
вот о чем: какое вино могли подавать на свадьбе в Кане
Галилейской? Белое или красное? Если в тридцатом году
от Рождества Христова мера* хорошего вина — такого,
которое вы бы согласились подать на свадьбе своей до-
чери, — стоила 0,42 сребреника, то сколько, в пересче-
те на доллары по нынешнему курсу, сэкономил жених,
пригласив Иисуса на свадебное торжество? (Не забудьте
учесть расходы на угощение для Его учеников.) Вопрос
на засыпку за дополнительные баллы: что такое мера?
Как вы думаете, после случая в Кане часто ли стали
приглашать Иисуса на свадьбы?
* Христова мера — чуть больше 9 американских галлонов, или при-

мерно 36 литров. Прим. ред.
72
Молитва лживого торговца

О Господь Всемогущий, Верховный торговый агент Вселенной, Пове-
литель рекламных акций и презентаций!
Сделай так, чтобы я всегда перевыполнял план продаж и чтобы
стремление сказать правду не мешало мне выполнять свою работу!
И еще сделай так, чтобы клиенты не знали о моих проблемах с то-
варными запасами до тех пор, пока не сообщат мне номер своей
кредитной карты для подтверждения сделки, дабы, когда мы будем
отмечать ее заключение, наши с Тобой бокалы были наполнены
до краев вином — таким искрящимся, насыщенным и приобретен-
ным по привлекательной цене, как то, что Ты в Твоем безграничном
радушии подавал в тот день в Кане Галилейской.
In Vino Veritas,
или Истина в вине.
Неожиданный визитер.
Нагорная проповедь
Филомене удалось договориться о демонстрации реклам-

ного ролика Каны в самый подходящий момент показа
фильма «Звуки музыки» — сразу после сцены бракосоче-
тания. Вместе с тридцатью миллионами американских
телезрителей мы смотрели, как Джулия Эндрюс клянется
в верности Кристоферу Пламмеру. Когда на экране появи-
лись монахини, наблюдающие за церемонией с крытой га-
лереи своей обители, братия святого Фаддея приветство-
вала аплодисментами сестер по вере. Потом мы устроили
овацию нашему рекламному ролику.
После появления на экране надписи 800-TRY-CANA*
наши телефоны немедля принялись трезвонить, подобно
* 800-ИСПЕЙ-КАНУ — бесплатный телефонный номер для заказчиков.

Прим. пер.
75
церковным колоколам после Великой мессы в пасхальное

воскресенье. Филомена позаботилась установить много-
канальный телефон и всех проинструктировала. Десятки
монахов сидели в своих кабинках, водрузив на голову на-
ушники, и приветствовали звонивших словами: «Да бла-
гословит вас Бог, могу я принять ваш заказ?» Аббат поже-
лал, чтобы приветствие звучало в духе Чопры: «Спасибо
за первоклассный выбор», однако Филомене удалось его
отговорить под тем предлогом, что это звучит не слишком
по-монашески.
Итак, мы сделали все, что на тот момент было в наших
силах.
В течение последующих недель монахи приняли за-
казы в общей сложности на миллион бутылок канского
вина — по восемь долларов за бутылку. Наш рекламный
ролик пришелся по душе не только зрителям, но и прессе;
правда, репортеры национальных СМИ, устремившиеся
к нашим пенатам, испытывали легкое разочарование,
увидев вместо старинного монастыря-крепости, украша-
ющего пейзаж альпийского высокогорья, приземистое
кирпичное здание без всяких признаков подъемного
моста и не на фоне покрытых сверкающим снегом горных
вершин.
Показывая приезжающим наши владения, аббат начал
именовать находящийся неподалеку крошечный холмик,
больше смахивавший на отвал горной породы, «горой
Кана». (Естественно, он не счел нужным упомянуть о та-
кой мелочи, как происхождение горы, которым она была
обязана скопившемуся мусору. В трудные времена мона-
стырь сдал клочок земли компании по удалению отходов
в аренду под свалку.) Но, проделав столь долгий путь,
76
репортеры и продюсеры волей-неволей должны были

оставить все как есть — разве можно было допустить,
чтобы мелкая нелицеприятная деталь стала помехой
столь животрепещущей истории? Операторы изощря-
лись в поисках удачных ракурсов, чтобы придать Кане
по возможности более внушительный вид, а при съемке
с уровня земли даже получалось преобразить холмик
в высокую гору — пусть и без снежной вершины, — на ко-
торую (ну точь-в-точь как Джулия Эндрюс!) восходил
наш аббат.
Однажды, показывая Диане Сойер с телеканала ABC
нашу винодельню, аббат в порыве энтузиазма так увлек-
ся, что предложил ей снять пробу вина нового урожая.
Филомена, мертвой хваткой вцепившись в мой локоть,
шепнула: «Если Диана Сойер на глазах у телезрителей
в прайм-тайм выплюнет это вино, у нас будут серьезные
проблемы с имиджем — просто-таки грандиозные!»
И прежде чем аббат успел раскупорить одну из бутылок
с этикеткой «Кана оранжевое», Филомена выступила
вперед.
— О, святой отец, — вкрадчиво произнесла она, —
вспомните, вы же сами всегда говорили, что нельзя по-
давать вино, пока оно еще не божественно! Может, стоит
предложить мисс Сойер что-нибудь из партии «Аббатское
Резерв»?
— Позвольте мне, — вмешался я и, со всех ног устремив-
шись в кабинет аббата, принялся рыться в ящиках с ви-
ном из Франции, заказанным, как объяснял настоятель,
«для научных исследований». Схватив бутылку «Шато-
Фижак» урожая 1982 года, я быстро перелил содержи-
мое в пустую бутылку с этикеткой «Аббатское», в спешке
77
пролив добрую часть, и, до половины вставив пробку

в горлышко, поспешил обратно.
Перед устремленными на нее камерами мисс Сойер
отпила глоток и воскликнула:
— Ого! Я слышала, что качество вина в штате Нью-Йорк
становится все лучше, но и подумать не могла насколько!
Как вы это делаете?
— О, — загордился аббат, — как бы Господь ни любил
радостных дарителей*, выдавать секреты Каны не до' лжно.
Вспомните, ведь Иисус тоже не раскрыл секрета Своего
на брачном празднестве в Кане, не так ли?
Но тут, в ужасе прикипев глазами к пробке, которую
аббат держал в руке, я увидел четкую надпись: Château
figeac**. Правда, мисс Сойер закончила интервью, так ни-
чего и не заметив, за что я вознес Создателю молчаливую
молитву за благость Его.
Возвращаясь в свой кабинет, аббат поздравил меня
за удачное вмешательство и сказал:
— Ведь это был «Шато-Фижак», правда?
Я кивнул.
— Мягкое как шелк, с оттенками ежевики и фисташек.
Отличное послевкусие. Должно быть, урожай 1982 года.
— Вижу, затраты отца настоятеля на научные иссле-
дования себя оправдали, — заметил я. — А почем сейчас
на рынке бутылка «Шато-Фижак» 1982 года?
— Во всяком случае, дороже, чем «Кана» того же года,
это я могу сказать точно. То есть если вам удастся его най-
ти. Но я знаю в Чикаго одного джентльмена, у которого
* Второе послание к Коринфянам 9: 7.

** Шато-Фижак. Прим. пер.
78
еще осталась парочка бутылок по цене не выше двух сотен

за штуку. У него даже есть вино урожая 1961 года.
Войдя в кабинет и узрев на линолеумном полу лужицу
пролитого в спешке фижакского вина, аббат нахмурился:
— Вот что я именую грехом!
Перелив в бокал вино, оставшееся в бутылке, он про-
тянул его Филомене.
— Превосходный вкус, — оценила та. — Вы были бес-
подобны в роли виночерпия, брат Тай.
— Благодарю вас, — ответил я, — но не уверен, что это
годится на отдаленную перспективу. Мы набрали заказов
на миллион бутылок. Если начать разливать двухсотдол-
ларовое вино в бутылки, которые мы продаем по десять
баксов, — я взял со стола аббата калькулятор, — то чистый
убыток составит… 192 миллиона долларов. Конечно, у вас
степень MBA*, но, по мне, этот бизнес-план не выглядит
ослепительным.
Аббат наградил меня устрашающим взглядом:
— Продавать мой «Фижак» людям, которым довольно
вина за восемь долларов? Numquam!**
— Ну конечно нет! — нежно улыбнулась аббату Фило-
мена. — Вы же всегда оставляете самое лучшее для себя!
И они оба подозрительно захихикали.
— Тогда что же мы планируем подавать нашим гостям
на брачном пиру? — поинтересовался я.
— Чилийское вино, — ответил аббат. — Вино, за кото-
рым вы собирались в поездку, когда брат Дипак так удачно
изменил ваш маршрут.
* MBA — cтепень магистра делового администрирования. Прим. пер.

** Ни за что! (лат.)
79
Ну вот, опять…
— Вы хотели сказать — когда наш Божественный Бро-
кер надоумил меня насчет сделки с акциями Apple?
Но тут Филомена решительно прервала наши теологи-
ческие дебаты, воистину сулящие громы небесные.
— Нет, одно лишь чилийское не подходит, — сказала
она. — Рыночная привлекательность Каны как раз в том
и состоит, что виноград выращивают, обрабатывают в да-
вильнях здесь же, в монастыре, и здесь же монахи разли-
вают готовое вино по бутылям. Если на этикетке будет
указано «Произведено в монастыре Каны», тогда, с юриди-
ческой точки зрения, мы обязаны производить вино здесь.
— Вот именно, — согласился я. — Отсюда следует, что
нам нужно новое винодельческое оборудование. И наше
собственное вино. Вино без ржавого осадка. И без этого
оранжевого оттенка.
— Все это детали, — надменно отверг мои возражения
аббат. — Мы будем разливать в монастыре чилийское
вино, слегка добавлять своего — но не слишком много,
чтобы не испортить вкус.
— Хорошо, но все равно не обойтись без нового обору-
дования, — упорствовал я. — Мы приняли к исполнению
оплаченные заказы на миллион бутылок вина. Теперь
нужно откуда-то взять этот миллион бутылок — хоть
какого-то вина.
Скрепя сердце, отец настоятель согласился выделить
средства на приобретение нового оборудования для роз-
лива вина в бутылки, хотя по всему было видно, что он
совершенно разочаровался в идее вина местного розли-
ва — его ум в те дни занимали совершенно иные про-
екты. Строительство бизнес-люкса шло полным ходом,
80
но, словно этого было мало, аббат загорелся еще более

амбициозным замыслом.
Шумная реклама в СМИ привела к тому, что каждую не-
делю к нашему порогу стали десятками прибывать любо-
пытствующие, желающие осмотреть винодельню и, разу
меется, насладиться видом заснеженных вершин «горы
Кана». Брат Джером, наш свежеиспеченный директор
по связям с паломниками, виртуозно справлялся с задачей
морочить им голову. А тем временем аббат решил, что
нужно использовать поток визитеров как новый источник
извлечения прибыли, и вместе с Эллиотом составлял план
возведения горы Кана в натуральную величину.
— Если уж они берут на себя труд приезжать к нам, —
справедливо заметил аббат, — то и мы с таким же успехом
можем выстроить для них гору.
Потом стали прибывать первые письма разгневанных
клиентов. С момента показа рекламы прошел не один ме-
сяц, и люди начали интересоваться, где же их вино. Будучи
целиком поглощен перестройкой своего офиса и возведе-
нием горы, аббат назначил меня директором по фулфил-
менту*. На мою долю выпало объясняться с недовольными
массами, оправдываясь тем, что наше скромное предпри-
ятие завалено заказами, но что монахи работают день
и ночь, дабы удовлетворить спрос. По иронии судьбы,
мои малоубедительные отговорки оказали благотворный
эффект: едва пронесся слух, что вино Каны имеется в огра-
ниченном объеме, поток заказов разросся до масштабов
* Фулфилмент (от англ. fulfillment) — дословно «выполнение» или

«исполнение». Комплекс операций, выполняемых продавцом с мо-
мента оформления заказа покупателем и до момента доставки товара
заказчику. Прим. пер.
81
бурной лавины, и Филомена оперативно подняла цены

с 8 до 15 долларов за бутылку. Теперь я мог с полным пра-
вом отвечать возмущенным клиентам, что они-то успели
сделать заказ по самым низким ценам, а аббат начал по-
говаривать о продажах фьючерсов на вино Каны.
Однажды утром брат Джером привел ко мне посетителя.
— Я проводил для него экскурсию, — шепнул он. —
Даже показал ему моих свинок. Но у него есть какой-то
значок, и он говорит, что хочет встретиться с заведующим
винодельней.
Знак у посетителя действительно был — жетон, гла-
сивший: «Бюро по контролю алкоголя, табачных изделий
и огнестрельного оружия» (БАТОО).
— Полагаю, — сказал я, пытаясь взять неофициальный
тон, — вы здесь не для того, чтобы обвинить нас в курении
или незаконном ношении оружия?
Однако посетитель тут же дал понять, что шуточки
не пройдут. Оказывается, БАТОО получило многочислен-
ные жалобы от клиентов и генеральных прокуроров ряда
штатов по поводу невыполненных заказов, и к нам был
направлен федеральный агент, чтобы провести рассле-
дование.
Я пустился в объяснения насчет огромного количества
заказов. Записав то, что я ему сообщил, визитер принялся
допрашивать меня про количество акров, занятых под
виноградники, и про наши производственные мощности.
Не забыл он поинтересоваться и тем, почему сверкающее
новое оборудование простаивает без дела.
— Ах, — заявил я, — об этом вам лучше поговорить с от-
цом настоятелем.
82
Последнего мы обнаружили в компании Эллиота и ар-

хитектора — специалиста по тематическим паркам, при-
бывшего для участия в возведении горы Кана. Элегантно
поприветствовав представителя федеральных властей,
аббат предложил ему стаканчик вина.
— Пока я никакого вина не видел, — возразил агент.
— Ах, вот что, — ответствовал аббат. — Ну, я думаю,
об этом вам стоит поговорить с братом Таем. Это наш
директор по фулфилменту.
— Почему бы нам не поговорить всем вместе, — предло-
жил агент. Начал он с того, что указал на одно очевидное
обстоятельство: монастырь, оказывается, не выращивает
виноград в количествах, достаточных для выполнения
всех принятых заказов, а в данное время мы не произво-
дим вообще никакого вина.
Затем он указал на обстоятельство менее очевидное.
— Насчет этого телеинтервью с Дианой Сойер. Один
из наших сотрудников, который неплохо разбирается
в вине, просмотрел крупным планом в записи то место,
где она пробует ваш продукт, и разобрал на пробке слово
«Фижак».
— Ах, вот что, — снова сказал аббат. — Ну, если дела
и дальше пойдут так, как сейчас, Кана вскоре будет стоить
не меньше «Фижака».
— Это не ответ, — парировал агент. — Федеральным
законом запрещено выдавать одно вино за другое.
Аббат величественно поднялся с места.
— «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу»*. Мы ува-
жаем законы государства. Надеюсь, что и вы уважаете
законы Божьи. У нас бедный орден…
* Евангелие от Матфея 22: 21.
83
К несчастью, в этот момент сентенция отца настоятеля

была прервана грохотом бульдозера, вскапывающего зем-
лю под новые винные погреба. Агент отпустил ехидное
замечание насчет масштабных работ, и разговор как-то
увял. Все закончилось тем, что аббат напомнил федераль-
ному служащему про «сотни миллионов американских
налогоплательщиков католического вероисповедания».
— Интересно, что они скажут, когда узнают, что их
деньги идут на ущемление святой матери-церкви, —
провозгласил аббат. — Уверен, Диана не упустит возмож-
ность сделать новый репортаж: «Большой Брат подвергает
гонениям малых мира сего».
Мисс Сойер стала уже просто Дианой?!
Я проводил агента из кабинета отца настоятеля, попы-
тавшись по возможности успокоить его горячими завере-
ниями, что все заказы вскорости будут выполнены, что мы
будем делать смесь нашего вина с винами других сортов
и что надписи на этикетках будут строго соответствовать
всем нормам и правилам.
Сопроводив агента БАТОО до дверей, я поспешил
к аббату. Тот любезно подтвердил, что вино из Чили
было заказано несколько недель назад, и снова вернулся
к беседе с Эллиотом и парковым архитектором насчет
фальшивой горы.
Я позвонил управляющему винодельней в долине Май-
по и поинтересовался, когда будет доставлено вино. В ис-
панском я был не силен, но все же понял, что присланный
аббатом чек на 1 500 000 долларов оказался недействи-
тельным. Я разобрал, что они уведомили об этом аббата,
который ответил, что произошло недоразумение и что
84
вскоре будет прислан новый чек. Никакого чека, однако,

прислано не было.
Поняв, что дело пахнет керосином, я позвонил в банк,
чтобы узнать, сколько у нас средств на счете. Ответ —
36 000 долларов. Ничего удивительного, что чек на пол-
тора миллиона, выданный чилийской винодельне, был
отвергнут. При той скорости, с какой аббат тратил день-
ги на свои апартаменты, винные погреба, теперь еще
на эрзац-гору, — денег должно было хватить примерно
на неделю. Но если мы немедленно не приступим к вы-
полнению заказов на канское вино, агент БАТОО вернется
назад — на этот раз с малоприятными для нас юриди
ческими документами.
В том, чтобы попытаться убедить аббата предпринять
срочные меры и предотвратить катастрофу, не было ника-
кого проку. В ответ я слышал банальные заявления в духе
Чопры: мол, Вселенная изыщет ведомые ей пути. Мне
все-таки удалось обратить на себя внимание Филомены.
Вместе с ней мы обсудили смету предпринятого аббатом
строительства — счета от Эллиота достигали астрономи-
ческой суммы, на счетах же паркового дизайнера можно
было смело ставить штамп SOS, — а также расходы на вы-
полнение заказов на вино. В итоге мы подсчитали, что нам
нужно 5 000 000 долларов — и прямо сейчас.
Тогда я принял решение воспользоваться нашим сче-
том на Уолл-стрит.
С помощью намеков, которые Господь по щедрости
Своей счел возможным послать мне через строки требни-
ка, фонд Каны достиг весьма симпатичной цифры, при-
неся и другим клиентам Билла, инвестировавшим в него
85
свои средства, неплохую прибыль. По словам Билла, хоро-

шие показатели фонда Каны и успешно сделанные ставки
на свинину и акции Apple создали мне среди сотрудников
бывшей фирмы славу биржевого гуру. Как сказал Билл, все
решили, что у меня есть «связи».
Если бы они только знали, в каких эмпиреях!
Позвонив Биллу, я поинтересовался, каков собствен-
ный капитал нашего фонда.
— Чуть больше миллиона, — ответил тот.
Неплохо — но недостаточно, чтобы избавить нас
от проблем.
В ту ночь я, лишившись сна, бродил по крытой га-
лерее монастыря — клуатру. Во время чтения вечер-
них Часов по требнику мне встретились знакомые сло-
ва из Евангелия от Марка: «Легче верблюду пройти
сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Цар-
ствие Небесное»*. Мудрые, но довольно колкие слова,
если учесть, в каком затруднительном положении мы
очутились.
Сначала я решил, что эта фраза — укоризненное по-
слание от Господа нашего, Который решил напомнить,
что богатства земные, дарованные монастырю, препят-
ствуют духовному развитию братии. Но потом меня осе-
нило: нет, ведь это снова звонит Брокер наш с советом,
как спасти из беды монастырь — а заодно и души не-
скольких богачей.
Мое появление в монашеском облачении вызвало
в прежней фирме настоящий переполох. Пока я шество-
вал через торговый зал к офису Билла, все поднима-
ли головы и поворачивались в мою сторону, провожая
* Евангелие от Марка 10: 25.
86
взглядами; старые знакомые бросались пожимать мне

руку, и даже те, с кем я не особо ладил, приветствовали
с уважением.
— Привет, отче! — окликнул меня кто-то. — Где сегод-
ня погорячее?
— В аду, — отозвался я. — И других новостей вы, греш-
ники, от меня сегодня не дождетесь.
Я позаботился о том, чтобы пройти мимо стола Джер-
ри — парня, который пользовался в фирме дурной славой
за то, что воровал самую свежую информацию у других
брокеров. В прежние деньки он меня попросту игнориро-
вал — кому бы захотелось воровать информацию у меня!
Лишь один раз я был удостоен его внимания — когда
получил от него ядовитую выволочку за злоупотребление
спиртным.
Теперь он, конечно, меня заметил; нужно быть сле-
пым, чтобы не заметить монаха на торговой площадке
Уолл-стрит!
Обратившись к Биллу, я намеренно заговорил доста-
точно громко, чтобы Джерри смог услышать:
— Нужно поговорить наедине.
Я специально выбрал обеденное время, чтобы Джерри
мог последовать за нами, не привлекая внимания. Когда
мы вместе спускались в лифте, даже сделал ему компли-
мент по поводу галстука (кстати сказать, на редкость от-
вратительного).
Я заранее попросил Слэттери оставить для нас две со-
седние кабинки. Одну из них заняли мы с Биллом, а через
мгновение Джерри проскользнул в соседнюю, которая
«случайно» оказалась свободна, и сделал вид, что погло-
щен чтением «Уолл-стрит джорнэл».
87
Снова повысив голос так, чтобы непременно быть услы

шанным, я спросил:
— Билл, тебе известна евангельская фраза о том, что
легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем бога-
тому войти в Царство Небесное?
Приятель подозрительно глянул на меня:
— Ты случаем не… уж не хочешь ли ты завербовать
меня в свой орден?
— Боюсь, придется ждать до второго пришествия. Нет,
ничего подобного. Просто выслушай. Давай представим,
что упомянутая иголочка стоит в швейной машинке
«Зингер».
— Да что у тебя на уме?
— Верблюд, — настаивал я, — и иголка.
— Никак в толк не возьму, о чем ты!
— Я о том, что некая корпорация собирается приобре-
сти другую.
На лице моего визави непонимание тут же сменилось
возбуждением:
— Ты хочешь сказать… RJR* покупает «Зингер»?
— Совсем наоборот. Это компания по производству
швейных машин «Зингер» собирается приобрести RJR.
— Иисусе, — прошептал Билл.
— Учти, я тебе ничего не говорил. А теперь мне нужны
опцион-коллы RJR на миллион долларов, и немедленно:
дела закручиваются, пока мы тут с тобой разговариваем.
* R.J. Reynolds Tobacco Company, или RJR, — американская табачная

компания со штаб-квартирой в городе Уинстон-Сейлем, штат Север-
ная Каролина. Производит сигареты «Кэмел», на пачке с которыми
изображен верблюд. Прим. пер.
88
Билл полез за мобильником, но я удержал его руку:

— Нет, лучше позвони по городскому телефону.
Билл пошел звонить по телефону-автомату у бара,
а я поднялся и сделал вид, будто только что заметил Джер-
ри. Тот уже достал свой мобильник.
— Джерри! — Я делано удивился. — Я тебя не заметил.
Присоединишься?
Джерри выглядел так, как и должен выглядеть человек,
которого застали врасплох.
— Э… нет, спасибо… о, надо же, сколько времени! Пора
бежать.
— Но ты же не пообедал?
— Я только что вспомнил, что нужно созвониться с кли-
ентом.
Я показал на мобильный:
— А ты позвони прямо отсюда!
— Аккумулятор подсел…
Я не отказал себе в удовольствии устроить Джерри ма-
ленькую пытку в виде отвлекающей легкой болтовни. Ког-
да завел долгий разговор о том, какая погода стоит в по-
следние дни — предмет, который никому на Уолл-стрит
не интересен, если только погода не влияет на цены буду-
щего урожая, — Джерри стал похож на мученика в пыточ-
ных застенках. Наконец он не выдержал.
— Мне вправду нужно позвонить, — заявил он и ринул-
ся вон из кабинки, будто взявший след грейхаунд.
Тем временем вернулся Билл.
— Готово, — сообщил он. — Я и себе немного прикупил.
— Билл, слушай меня очень внимательно. Когда мои оп-
ционы будут стоить 5 000 000, продай все. Ты меня понял?
89
Билл недоумевал. Действительно, к чему продавать

активы, которые растут в цене?
— Просто сделай, как я говорю, — сказал я с нажи-
мом. — И свои тоже сбрось.
На всякий случай заставил дать честное слово, что он
выполнит мое поручение. Я от всей души желал Биллу по-
пасть в рай — но при этом вовсе не желал ему катастрофы
по пути туда.
Не прошло и часа, как по бирже разнесся слушок, что
табачный гигант RJR — фишка дня. К полудню его акции
выросли на восемь пунктов, а к 3:40 пополудни, за счи-
таные минуты до закрытия торгов, мои опцион-коллы
стоили пять с половиной миллионов.
Я набрал номер Билла:
— Ну как, продал?
Билл ответил, что с продажами не было никаких
проблем.
— А свои?
Приятель заколебался.
— Билл?!
Тогда он заверил, что продаст и свои тоже.
На следующее утро RJR и «Зингер» объявили, что слия-
ния не предвидится — ни добровольного, ни принудитель-
ного. Акции RJR снова упали до прежнего уровня.
Когда я возвращался в Кану, Билл позвонил мне на мо-
бильный, чтобы сообщить, каким ясным пламенем пого-
рел Джерри. Укорив себя за то, с какой радостью воспри-
нял сию новость, я тут же утешился: пускай я превратил
жизнь Джерри в ад земной, зато облегчил ему путь в Цар-
ствие Небесное.
90
Деньги со счета ушли в Чили — и вот уже в нашу новую

винодельню потоком потекло каберне из долины Майпо.
Однажды вечером, когда летний воздух источал прият-
нейшее благоухание, мы собрались посмотреть, как с кон-
вейера сойдет первая бутылка «Канского Аббатского».
Перед машиной для автоматического укупоривания нахо-
дился брат Тео. В своем новом качестве мастера-купажера
тот стоял у конвейера с пипеткой, заполненной вином,
изготовленным из нашего винограда, и, пропуская мимо
себя ленту конвейера со стоящими на ней бутылками,
впрыскивал капельку в горлышко каждой из них. Соглас-
но суждению аббата, столь незначительное количество
собственного никудышного творения законно оправдает
надпись на этикетке: «Произведено монахами монастыря
Каны». Что касается меня, я не собирался устраивать юри-
дические диспуты по этому поводу с Бюро по контролю
алкоголя, табачных изделий и огнестрельного оружия.
Первый бокал аббат налил себе. Мы замерли в ожида-
нии. Он поднес бокал к свету, покрутил в руках, понюхал,
затем отпил глоток. Я ожидал, что вот сейчас увижу, как он
морщится, испробовав нашего «низкобюджетного» вин-
ца, — но услышал, как отец настоятель говорит: «Вполне
зрелое». Затем он улыбнулся и добавил:
— Несомненно, пригодно для питья.
Далее аббат произнес благодарственную речь, похва-
лив братию за стойкость, с которой монастырю удалось
пережить трудные времена. Потом, провозгласив тост
за «нашу блистательную Филомену и ее чудодейственное
влияние на дела Каны», настоятель подал ей второй бокал.
Приняв подношение и поблагодарив, Филомена поверну-
лась ко мне.
91
— Если кто-то и сотворил чудо в Кане, — сказала она, —

так это брат Тай.
И с этими словами она протянула мне свой бокал.
Конечно же, Филомена понятия не имела о моих про-
шлых проблемах с выпивкой. Прошло три года с того зна-
менательного дня в баре Слэттери, когда вино в последний
раз касалось моих уст, но сейчас определенно было не луч-
шее время для объяснений и оправданий. Глупо отвергать
церемониальный бокал; да и кроме того, любопытно от-
ведать вина, для обретения которого понадобились столь
великие усилия. Каков же его вкус?
Ответ был: определенно пристойный. Я бы вдобавок
предпочел, чтобы наши клиенты платили за бутылку это-
го вина 6 долларов, а не 15, затребованные монастырем,
однако в нем, по крайней мере, не было ржавого осадка
или оранжевого оттенка. Да и вообще, вино было совсем
недурное, поэтому, когда мы приступили к празднеству
на открытом воздухе, организованному аббатом в честь
этого события, я позволил себе выпить еще стаканчик.
Такого празднества монастырь не видывал давно. Элли
от пригласил фирму по устройству торжеств из самого
Нью-Йорка. Возле каждого обеденного прибора лежало разу-
крашенное меню, исполненное в кропотливом стиле средне-
вековых монастырских манускриптов. Пока вино, согревая,
растекалось по жилам, я изучал витиеватые надписи:
«Пир в Кане»
Современная интерпретация свадебного пира
в Кане Галилейской
Холм из оливок
Роллы «Мертвое море»
92
Манна небесная вареная

Свиная вырезка по-гадарински, фаршированная инжиром, в ликере
«Амаретто»
Морской ангел, припущенный в пергаменте
Ангельский бисквит «Падшая Магдалина»
Кофе «Лазарь»
Каберне Канского монастыря «Аббатское» в мерных кувшинах
Во главе стола, где восседали аббат с Филоменой —

по неведомой причине меня на почетное место не по-
звали, — возвышалась громадная ледяная скульптура,
изображавшая новый комплекс «Гора Кана», где, согласно
последнему видению отца-настоятеля, должен был быть
выстроен огромный Центр паломничества.
— Должно быть, на том самом пире в Кане Галилей-
ской, — заметил брат Боб, управляясь со своей порци-
ей свинины по-гадарински, — пришлось затратить кучу
труда, чтобы не дать растаять ледяной скульптуре. Или
Богоматерь упросила Иисуса совершить еще одно чудо?
Но происходящее вокруг занимало меня больше, чем
скульптура. Аббат был в ударе — щедро наливал себе
с Филоменой бокал за бокалом из бутылки, которая пока-
залась мне странно знакомой; даже в угасающем свете дня
я разглядел на этикетке слово «Фижак». Отец настоятель
был увлечен беседой со своей соседкой, то и дело при этом
касаясь ее локотка или рукава, дабы привлечь внимание
к какому-нибудь своему рассуждению — несомненно, оче-
редному алмазу истинной веры из канонических писаний
Чопры, равно боготворимого обоими.
Когда в следующий раз он, не ограничиваясь локотком,
обнял Филомену за плечи, я не выдержал: смотреть на это
93
было выше моих сил. Схватив со стола кувшин Каны,

я устремился на винодельню.
Взойдя на гору Канскую — точнее, на настоящую гору,
то бишь на холмик на месте старой мусорной свалки, —
я прислушивался к доносившимся снизу звукам праздне-
ства. За остовом новой «горы» взошла луна. Какой смехо
творный вид — приваренные друг к другу стальные балки
изображали горную вершину высотой с пятнадцатиэтаж-
ный дом! Что сделалось с нашим монастырем?
Точнее, что сделалось со мной? Вот он я — восседаю
на мусорной куче, попивая поддельное вино, и умираю
от ревности к моему духовному пастырю!
Пребывая в легком подпитии, я пытался представить,
какого рода умерщвление плоти предписал бы святой
Фад монаху, находящемуся в таком же состоянии духа.
Наверняка что-нибудь посильнее катания в кустах ко-
лючих... Опустошив кувшинчик до дна, я запустил его
в воздвигнутую гору Каны и снова лег на землю, испыты-
вая знакомое с прежних времен чувство под названием
«полная отключка».
В сознание меня привел чей-то голос:
— Тай? Вы в порядке?
Филомена стояла возле меня, а луна сияла у нее над
головой, как святой нимб. Даже целых два.
Я моргнул, пытаясь собрать глаза в кучку.
— Святая Филомена, — пробормотал я.
— Брат Боб сказал, что вы куда-то скрылись с кувшином
вина. Мне так жаль, — добавила она. — Если бы я знала
о вашей… проблеме, не стала бы предлагать вам тот бокал.
— Я жалею только, что это был не «Фижак», — бросил
я. — Еще бы — ведь оно предназначено только для ваших
интимных бесед с духовным пастырем!
94
— Если бы вы напились чуть меньше, я сочла бы это

оскорблением.
Я презрительно фыркнул.
— Послушайте, Тай! Если вы подозреваете аббата в не-
чистых помыслах — дело ваше. Но могу вас заверить:
ко мне ничего подобного не относится.
— Ну да — все это просто духовная близость между
двумя поклонниками Чопры!
— Чопры? О чем вы?
— Вы ведь познакомились на съезде его поклонников,
разве нет?
Филомена рассмеялась, и я уловил в этом смехе изряд-
ную долю юмора:
— Вот именно — фирма послала меня туда в целях
расширения бизнеса. Вы же не думаете, что я серьезно
отношусь к этим писаниям? Я, разумеется, восхищена
маркетинговыми талантами этого парня, но ни за что бы
не стала все это читать по доброй воле.
Так вот оно что! Мое уважение к Филомене немедлен-
но взлетело до небес. Похлопав по росистой траве рядом
с собой, я предложил:
— Присаживайтесь.
Она послушно присела.
— Ладно, — сказал я, — стало быть, в святого Дипака
вы не веруете. Не верите и в продажи вина с правдивой
этикеткой. А во что вообще вы верите?
— Возможно, это вас шокирует, — сообщила Филоме-
на, — но я верю в католические ценности.
— Католические ценности? — воскликнул я. — Не ду-
маю, чтобы нечто подобное упоминалось в церковных дог-
матах. А в это понятие входит использование Священного
95
Писания для мошенничества в коммерческих целях?

Вы и вправду верите, будто Господь хочет нашего быстрого
обогащения за счет эксплуатации Его чуда? Да вы вообще
верите, что оно было — чудо в Кане Галилейской?
— Знаете, ваше святейшество, — ответила Филоме-
на, — так уж случилось, что я кое-что читала по данному
вопросу. И я ни в жизнь не взялась бы за производство
рекламного ролика, не подготовившись как следует. Зна-
ете, что я думаю насчет Каны? Возможно, Господь со-
вершил чудо, а возможно, и нет. Рассказ о пире брачном
есть только в Евангелии от Иоанна, которое почитается
теологами наименее надежным из всех четырех. В трех
остальных о Кане вообще не упоминается. Каков вывод?
Может, просто не важно, сотворил Господь чудо в Кане или
нет, — важно, что люди верят в Его чудо.
— Понятно. Иоанн Евангелист в роли консультанта
по маркетингу!
— Вообще-то, именно так. А как, по-вашему, католиче-
ская вера разошлась по миру? Да это блестящий образец
маркетинговой кампании!
— Откуда в вас столько цинизма?
— Ничего удивительного, если родители нарекли тебя
Филоменой.
— А что? — возразил я. — Красивое имя. Означает
«возлюбленная», правильно?
— В 1802 году в римских катакомбах нашли скелет
молодой женщины. Решили, что это тело мученицы вре-
мен раннего христианства, которую звали Филомена.
Реликвия была помещена в одну из церквей Неаполя,
туда стали стекаться паломники с богатыми дарами. А сто
лет спустя вдруг решили, что останки Филомене вовсе
96
не принадлежат. И вообще неизвестно, кому они принад-

лежат. Может, совсем даже не святой мученице. И даже
не девственнице. Так что Церковь заявляет, что Филомена
не была святой. Приверженцы святой мученицы встре-
чают решение в штыки, особенно священнослужители
церквей Святой Филомены — а их к тому времени в мире
оказалось немало. И папа Павел VI сказал: «Ладно, пусть
продолжают ей молиться».
— И делать пожертвования, — добавил я.
Филомена рассмеялась:
— Да, вот такая я циничная особа. Когда тебя назва-
ли в честь святой Филомены, имеешь право на чуточку
скепсиса. Так что, ваше святейшество, можете восседать
здесь, как защитник веры, король английский*, и клей-
мить мой рекламный ролик как богохульство; но толь-
ко он служит той же цели, что и мощи бедной девушки:
заработать денег на доброе дело.
— Под «добрым делом» вы понимаете строительство
винного погреба для нашего аббата? Или, — я показал
на залитую светом конструкцию, — «горы Кана»?
— Я не говорю, что деньги не развращают. Аббатов
винный погреб — не первое сооружение в истории като-
лической церкви, выстроенное на побочные доходы. Вам
не случалось в последнее время посещать Ватикан?
Она была прекрасна — вот так, сидя бок о бок со мной
на покрытой росой траве, и мне расхотелось продолжать
теологические дебаты. Чего мне хотелось в тот момент —
* Титул, дарованный английскому королю Генриху VIII за написанный

им при помощи Томаса Мора трактат «В защиту семи таинств».
Прим. пер.
97
так это узнать, что случилось дальше в «Поющих в тер-

новнике».
На следующий день после того, как Филомена читала
нам этот отрывок, я поехал в книжный магазин, чтобы ку-
пить себе собственный экземпляр, но, когда вошел внутрь,
продавец встретил меня словами:
— Дайте угадаю — «Поющие в терновнике»? Прошу
прощения, но все книги закончились!
Оказывается, в тот день я был четырнадцатым мона-
хом, пришедшим в магазин в ее поисках.
— Филомена, — спросил я, — можно задать вопрос
совершенно не из области теологии? Умираю от желания
узнать.
— Конечно, — ответила она.
— Что было дальше, после того эпизода из «Поющих
в терновнике»? Того, где Мэгги обнимает священника?
Филомена улыбнулась:
— Забавно, что вы об этом упомянули.
— Почему?
— Я как раз подумала, что в этом лунном свете вы не-
много напоминаете Ричарда Чемберлена*.
— О, — отозвался я.
Филомена хихикнула — похоже, и она была чуточку
навеселе:
— А мне можно вас спросить?
— Пожалуйста.
— Когда вы еще жили в миру, там, на Уолл-стрит, вы
подумывали о браке? Или вы…
* Ричард Чемберлен — актер, сыгравший роль отца (позднее карди

нала) Ральфа де Брикассара в телесериале «Поющие в терновнике».
98
— Я вовсе не гей, если вы об этом. Я назначал женщи-

нам свидания, но дело никогда не доходило до… не знаю,
как сказать…
— Не доходило до финала? Понимаю.
Мы сидели под луной, слегка смущенные.
— Хотите знать, что бывает потом? — спросила Фило-
мена.
Я кивнул. Тогда она обвила мою шею руками и награ-
дила поцелуем.
***
Когда мы вернулись в монастырский двор, праздне-

ство близилось к завершению. К счастью, остававшиеся
за столом монахи пребывали в таком состоянии, что
не обратили внимания на наше совместное прибытие.
Одна из свиней брата Джерома вырвалась на свободу
и теперь рылась в чем-то, весьма напоминавшем остатки
бисквита «Падшая Магдалина». Брат Алджернон похра-
пывал, уткнувшись в столешницу. Ледяная скульптура
горы Кана растеклась в талую лужицу, и холодная вода
капала на лежавшего ничком брата Тома. Брат Джером,
забыв о блудной свинье, подпрыгивал и покачивался под
звуки своего нового плеера, и, проходя мимо, мы услы-
шали доносившиеся из наушников звуки песни «Остать-
ся в живых!».
Похлопав брата Джерома по плечу, я сообщил ему о по-
допечной свинке.
— Что?! — вскинулся тот.
Я знаком велел ему снять наушники.
— Свинья, — сообщил я.
— Сам ты свинья, — хихикнул достойный брат.
99
— Нет. Твоя свинья, — я показал на животное. — Она

убежала. Лучше сделай что-нибудь, пока она не решила
испробовать на вкус брата Тома.
— Отличная вечеринка, — заявил брат Джером. — Ведь
правда здорово, что у нас дела пошли в гору?
— Ай, молодец! — подтвердила Филомена. — Я как
раз пытаюсь убедить брата Тая, что наше процветание —
не повод для чувства вины.
— Да, — согласился брат Джером, — мы хорошо потру-
дились, и вот она — награда.
Снова водрузив на голову наушники, он отправился
водворять в загон свою подопечную, но приостановился,
обернулся и, ухмыльнувшись, под звуки «Би Джиз» про-
кричал фразу, которую мне не забыть до скончания века.
Только потом я понял, что таким путем пришло ко мне
озарение — Четвертый закон духовного и финансово-
го роста.
IV
ДЕНЬГИ — СПОСОБ, КОТОРЫМ ГОСПОДЬ
ГОВОРИТ НАМ СПАСИБО!
Сколько раз мне в действительности приходилось видеть верблюда,
которому не удалось бы пролезть сквозь игольное ушко?
Сколько я видел богатеев, которых не допустили в Царство
Небесное?
Если Бог не хочет, чтобы люди были богаты, зачем Он создал столько
денег?
«Манна» звучит совсем как «деньги», не правда ли?*
* Игра слов: по-английски manna и money звучат очень похоже.

Прим. пер.
100
А как насчет схожести словечек «башли» и «нашли»?

Разве хороший менеджер по продажам не выплачивает премии сво-
им лучшим работникам?
Правда, Бог — отличный менеджер по продажам?
Если некто предлагает мне замечательный подарок, невежливо будет
швырнуть его обратно дарителю?
Так можно ли поступать подобным образом с самим Богом?
Что если оскорбленный Господь после этого преградит мне путь
в Царствие Свое?
Отличные вопросы! Возьмите листок бумаги. Раздели-

те его пополам вертикальной чертой. Слева выпишите все
прекрасные вещи, которыми вы обладаете. Справа в точ-
ности укажите, как именно вы их получили. (Например,
рядом со строчкой «35-дюймовый телевизор» напишите:
«Заплатил за него кредиткой MasterCard*».)
Заметили тенденцию во второй колонке? Как вы об-
рели свои вещи? За каждую из них, без исключения, вам
пришлось платить денежки!
Теперь переверните лист и на обратной стороне запи-
шите все вещи, которых у вас нет и которые хотелось бы
иметь. (Например, «42-дюймовый телевизор»**.) Итак: как
вы собираетесь все это получить? Вот именно — нужно
больше денег!
А откуда появляются деньги? Откуда приходят все
вещи? Вот именно — от Бога.
Возьмите еще один лист. Сложите его в длину. Затем
отогните концы так, чтобы получились треугольники.
* Если вы в точности не помните, какая это была кредитка, — ничего

страшного. Бог знает все.
** Марку указывать необязательно.
101
Расправьте треугольники. Теперь еще раз. Видите — это

бумажные самолетики!
Теперь на левом крыле запишите, сколько денег хотите
иметь. На правом крыле — какой суммой можете доволь-
ствоваться. Возьмите ваше средство авиадоставки двумя
пальцами, подойдите к ближайшему окну и откройте.
Готовы? Запускайте!*
Теперь — внимание, это очень важно! — пока вы сидите
и ждете некоего «бумажного» ответа от Господа, задайте
себе вопрос: когда Он скажет спасибо, как наилучшим
образом ответить всегда пожалуйста?
Подсказка в следующей главе.
Молитва беспечного богача

О Господь Всемогущий, Верховный раздаватель наград и даритель
бонусов и премий! Ты, чей пакет льгот провел народ Твой через пус
тыню! Сделай так, чтобы, когда на меня милостью Твоей прольется
золотой дождь, мне хватило силы удержать дарованное; душевно-
го спокойствия, дабы принять его, не чувствуя вины; и мудрости
признать, что таким способом Ты выражаешь мне благодарность.
* Если вы занимаетесь этим на работе, не нужно разбивать окно.

Поднимитесь на крышу здания или сходите на парковку.
Ватикан огорчен.
Аббат разобижен.
Партия в библейские
шахматы
Это был очень хороший год. С тех пор как заработал мона-
стырский конвейер, мы выпустили свыше 6 000 000 буты-
лок «Аббатского» (хвала Господу, ни одна капля которого
более не коснулась моих уст). В Кану прибывали караваны
грузовиков, нагруженных вином из Чили, и пришлось
автоматизировать операцию, выполнявшуюся братом
Тео с его пипеткой. Только на одном вине мы получили
25 000 000 чистой прибыли. Тем временем мой фонд Каны
процветал. Консультант по компьютерам помог перевести
тексты монастырского требника в цифровую базу данных
с именем brevnet, чтобы я мог сопоставлять молитвы еже-
дневных Часов с развитием ситуации на мировых рын-
ках. Когда открылся новый Центр паломничества на Горе
103
Кана, деньги полились с новой силой. Очередные реклам-

ные ролики про Кану — творения Брента — привлекали
все больше посетителей, и Филомена достойно реагиро-
вала на любые форс-мажорные ситуации. К моей радости,
она приняла предложение занять должность директора
по развитию паломничества и переехала в просторные
апартаменты над Центром.
Но в самый разгар лета мирное течение жизни нашей
общины было нарушено прибытием прямиком из Рима
нежданного посетителя.
В то утро мы находились в заново отделанных шикар-
ных бизнес-апартаментах, обсуждая вместе с Эллиотом
и ландшафтным дизайнером идею нашего аббата, что
было бы неплохо пристроить к горе Кана «винную горку».
Перед нами стоял макет, и Эллиот объяснял:
— Нужно, чтобы они вроде как заработали право про-
катиться. Для небольшого паломничества к вершине горы
каждому будет выдаваться посох. Вдоль дороги организу-
ем место поклонения — святой Фад в колючих зарослях.
Поставим ящичек — пусть делают пожертвования. Так,
отлично, добрались до вершины — и здесь паломников
ожидает награда. Первое, что они видят, — громадную
меру для вина! Обожаю это слово — правда, до сих пор
не знаю, что это значит… ну ладно. Специальное при-
способление подает в нее чистую воду, а вытекать будет
уже темно-красная — словно вино, — конечно, из другой
трубы: ведь на самом-то деле мы здесь воду в вино не пре-
вращаем, ха-ха! Паломники садятся в четырехместные
лодочки — думаю, это будет восхитительно, мы сделаем их
в форме половинок винных бочек — и направляются вниз,
доплывают до мини-водопада и — ух-х! — несутся вниз
104
с горы! Здорово будет еще повесить там транспарант —

типа, мамочка, не волнуйся, от этого красного вина пятен
не останется!
Мы с Филоменой обменялись тревожными взглядами.
— Все это отлично, — ласково улыбаясь, сказала она, —
но меня слегка беспокоит наш имидж. Не забывайте, нуж-
но защитить свое право на торговлю в Кане…
— Сколько людей в час может пропустить это сооруже-
ние? — поинтересовался аббат.
В этот момент дискуссию прервал брат Майк — расто
ропный молодой монах, который совсем недавно прибыл
в Кану и уже успел занять место личного ассистента на-
стоятеля. Войдя в кабинет, он подал аббату визитную
карточку.
— Посетитель ожидает в приемной.
Аббат уставился на карточку, затем прочел вслух:
— Монсеньор Рафаэлло Маравилья*… Секретарио эксе
кутиво… Уфиццо дель’ Инвестигационе Интерна… Вати-
кано… Отдел внутренних расследований Ватикана? —
Аббат побледнел. — Боже милосердный, из офиса карди-
нала Блатшпилера!
От Ватикана до Каны было неблизко, но даже до нас,
смиренных монахов, доходили слухи о репутации карди-
нала Франца Блатшпиллера. Ни одного служителя святой
церкви не боялись так, как его. Его прозвали «Великий
Отлучающий» — личный исполнитель воли и велений
папы римского. И вот теперь его личный секретарь ждал
в нашей приемной.
* Согласно правилам произношения в итальянском языке, звук g в фа-

милии Маравилья (Maraviglia) — немой согласный. Прим. пер.
105
Аббат бросился приветствовать гостя. Через минуту

дверь снова открылась, и мы услышали, как аббат произ-
носит: «А это наш новый Административно-отшельниче-
ский центр...»
Человек, вошедший с аббатом, выглядел чуть за сорок;
он был высок, худощав и скуласт, имел кобальтово-синие
глаза и раздвоенный подбородок. Прекрасно сшитый чер-
ный костюм украшал жилет пурпурного цвета, подчерки-
вающий его высокий сан в церковной иерархии, поверх
жилета на цепи сияло большое серебряное распятие.
Филомена уставилась на гостя во все глаза. Мне даже
не нужно было спрашивать, в чем дело: вошедший как две
капли воды походил на Ричарда Чемберлена. Эллиот тоже
застыл на месте — ну, этого, возможно, поразило одеяние
визитера.
Аббат представил нас высокому гостю. Монсеньор
Маравилья держался любезно, но слегка отстраненно.
Когда он обратился к Эллиоту, поименовав того «братом»,
на мгновение воцарилось неловкое молчание.
— Я ношу черное, — поспешил разъяснить Эллиот, —
но не состою в ордене.
Под светскую беседу о здоровье кардинала Блатшпил-
лера после перенесенной недавно операции на предста-
тельной железе кобальтовые глаза монсеньора огляды-
вали помещение. Когда аббат перешел к комментариям
насчет погоды на севере штата Нью-Йорк и ее влияния
на виноградарство, взгляд монсеньора (лед в его глазах
не собирался таять от нашего горячего приема) устре-
мился на модель «винной горки». Подавшись вперед, он
исследовал фигурки, спускающиеся по водному каскаду
106
в винных бочках. Затем принялся рассматривать миниа-

тюрную вывеску над входной аркой.
— «Канский Каск-Ад», — прочел Маравилья. Снача-
ла, казалось, он находился в недоумении, но потом губы
его тронула легкая усмешка: — Ах да, cascata. Водный
каскад — водопад и ад. Шутка.
— Это выдумка нашего друга, — сообщил аббат, кивая
в сторону Эллиота. — Он все это придумал. Не правда ли…
э-э-э… забавно?
— Очень необычно, — заметил монсеньор Мара
вилья. — Итак, вы собираетесь сделать подобное добав-
ление к вашей горе?
— Мы думали, что это будет олицетворять Священное
Писание, — стал оправдываться аббат. — Ну, и пилигримы
смогут слегка освежиться. Здесь летом бывает жаркова-
то… Монсеньор, нельзя ли узнать, что привело вас в Кану?
— Мы наслышаны о вашей деятельности, — последовал
ответ. — Я видел ваш рекламный ролик.
— О, — аббат применил свой обычный маневр, —
об этом вам следует побеседовать с братом Таем и Фило-
меной. Это был их проект.
— Весьма впечатляюще.
Монсеньор одарил Филомену улыбкой — первый про-
блеск теплоты с его стороны. Филомена зарделась, а тот
вновь повернулся к аббату:
— Его преосвященство кардинал поручил мне изучить
ваши методы.
— Ах вот что… — проговорил аббат.
Монсеньор чуть прихлопнул в ладоши:
— Так что, устроим экскурсию?
107
— Монсеньор, конечно же, утомился с дороги? — попы-

тался возразить аббат. — Короткий отдых…
— Я отдохнул ночью в мотеле. Хотел начать пораньше.
— О… Ну, что ж… Откуда вам угодно начать?
— Да хоть прямо отсюда. — Монсеньор окинул осужда-
ющим взглядом пышную обстановку кабинета. — Значит,
это ваш… позвольте... «Административно-отшельниче-
ский центр»?
— О, да, — поспешил подтвердить аббат. — Для посе-
тителей из числа руководства. Разумеется, они рассчиты-
вают на некоторый комфорт…
— Разумеется.
Монсеньор задумчиво прошествовал в атриум с че-
тырьмя алебастровыми колоннами и мраморным фонта-
ном в этрусском стиле. Аббат пустился в объяснения на-
счет падающей воды, так способствующей размышлениям
о божественном, однако гость направился в просмотровый
зал, где, присев на диван из итальянской кожи, сообщил:
— Очень комфортабельно. А это… — и он указал
на большой настенный экран.
— Здесь мы показываем фильмы, — объяснил аббат. —
Фильмы, способствующие вдохновению, знаете ли. Доку-
ментальные ленты…
Вновь поднявшись, Маравилья направился к лестнице,
ведущей в винный погреб, и я уловил легкую тень тревоги,
омрачившую лицо отца настоятеля.
Через пять минут гость вернулся.
— Отличный погреб, — сказал он, возникая из тьмы. —
Хотя я не заметил бутылок с вашим собственным вином. —
Он двинулся к примыкающей спальне. — А это что?
— Гостевая спальня… для отшельников.
108
Комната имела явно жилой вид. Повсюду были раз-

бросаны предметы монашеского одеяния; на кровати —
смятое пуховое одеяло; на телевизоре, стоявшем в ногах
кровати, высились груды видеокассет с фильмами Дипа-
ка Чопры о похудении и духовном усовершенствовании,
а на ночном столике — недопитая бутылка бордо («Шато
Дюар-Милон Ротшильд» 1976 года), большой флакон аспи-
рина, программа телепередач и стопка дисков с джазовы-
ми записями.
— В настоящий момент здесь кто-нибудь живет?
— Нет, в данный момент нет, — соврал аббат. — Иногда
я забегаю сюда в течение дня. Чтобы предаться размышле-
ниям… для небольшого, так сказать, отдыха. Но, разумеет-
ся, у меня есть собственная келья, как и у других монахов.
Монсеньор Маравилья согласно наклонил голову:
— Ну да, конечно. Что ж, давайте осмотрим остальные
достопримечательности этого… монастыря.
Аббат нерешительно двинулся вперед, указывая до-
рогу. Из некоторых келий доносилась музыка; когда мы
проходили мимо обиталища брата Боба, я уловил музы-
кальную тему из «Спасателей Малибу»*.
Монсеньор невозмутимо шагал вперед, пока нашего слу-
ха не достигли звуки довольно-таки громкого похрапыва-
ния из кельи брата Тома. Маравилья глянул на ручные часы:
— Сейчас по вашему времени 10:30?
Аббат угрюмо кивнул, затем нерешительно вставил:
— Знаете, мы здесь поднимаемся очень рано, вот и вве-
ли «тихий час»... для уединенных размышлений. Понима-
ете… созерцательные практики…
* Известный американский телесериал о спасателях на пляжах Кали-

форнии. Прим. пер.
109
— Это очень важно, — подтвердил Маравилья. —

А ваша келья?
— Э-э… дальше по коридору.
Дверь в келью аббата при попытке ее открыть издала
громкий скрип. Внутри все было покрыто девственно ров-
ным слоем пыли; пауки оплели своими кружевами ночник,
а на металлической раме кровати лежал голый матрас.
— Вы подаете прекрасный пример своей братии, —
заметил монсеньор. — Разве святой Фаддей в De Doloribus
Extremis не предостерегал насчет мягких покрывал? Книга
восьмая, если не ошибаюсь: «Да будут тебе ложем голые
камни, а покрывалом — сухие травы и терновые ветви».
— Не желаете пройти в Центр паломничества? — не вы-
держал аббат.
Филомена провела гостя в дегустационный зал, в зал
для торжеств — вывешенное рядом объявление гласило:
«Следующий пир — в 12 часов», — затем в часовню для сва-
дебных церемоний и сувенирную лавку, где продавались
брелоки с изображением горы Кана и декантеры для вина
в виде монахов. В первый раз я заметил, что Филомене
неловко из-за своих маркетинговых перлов; тем не ме-
нее монсеньор был безукоризненно любезен, даже когда
на глаза ему попались футболки с изображением винного
кувшина спереди и надписью на спине:
МОИ РОДИТЕЛИ БЫЛИ НА ГОРЕ КАНА,

И ВСЕ, ЧТО ОНИ ПРИВЕЗЛИ МНЕ ОТТУДА, —
ЭТА МЕРНАЯ ФУТБОЛКА
— Мы так пытаемся обучать паломников библейской си-

стеме мер и весов, — сообщила Филомена. — Мера — это…
110
— 36 литров, — не замедлил с ответом монсеньор.

Мы вернулись в Административно-отшельнический
центр.
— Итак, — сказал аббат, когда подали кофе — с при-
сущей нашему отцу настоятелю мудростью приготовлен-
ное в общей кухне, а не в его личной кофемашине для
лучшего эспрессо, — можно узнать, как долго вы у нас
пробудете?
— Если судить по тому, что я успел увидеть, — отве-
тил монсеньор, задумчиво помешивая в чашечке, — мои
исследования, видимо, займут некоторое время. Хотелось
бы изучить все очень тщательно и судить беспристрастно.
Нельзя допустить, чтобы сложилось неверное впечатле-
ние. Или чтобы подобное впечатление стало достоянием
общественности.
— Конечно, нет, — вынужден был согласиться аббат.
Да и как он мог возражать — собеседник не только нахо-
дился намного выше его в церковной иерархии, но и имел
полную возможность само имя Каны смешать с прахом
и пеплом. — Все, чем мы только можем вам посодейство-
вать. У брата Тая есть финансовый опыт, он отлично раз-
бирается в своем деле и окажет вам любую помощь.
— Благодарю. Я обязательно обращусь к брату Таю.
Кстати, Филомена, вы, кажется, говорили, что имеете
степень в деловом администрировании?
Филомена согласно кивнула.
— Тогда, возможно, вы окажете мне честь и станете
моим гидом? — Маравилья повернулся к аббату. — Если
не возражаете.
— Гидом, — повторил тот. — Разумеется. Все, что угод-
но вашему преосвященству.
111
— В данное время вы ожидаете паломников? — спросил

Маравилья.
— Э-э… в данное время — нет. То есть я не думаю…
— Тогда, может, я смог бы поселиться прямо здесь.
— Здесь?
Монсеньор повел рукой:
— Да, в спальне для гостей.
— Ах вот что… — выдавил аббат. Я побоялся, не хватит
ли удар нашего духовного пастыря. — Ну, если… вы пола-
гаете, что наше скромное гостеприимство вас устроит…
Посланец Ватикана улыбнулся.
— «Принимайте все, что ниспослано вам, и несите
тяготы свои в молчании и восхищении». De Doloribus,
книга 4.
***
На следующее утро все до единого монахи собрались
в часовне на утреню к пяти часам — в первый раз за дол-
гое время.
С тех пор как аббат, заявив о «меняющейся миссии
Каны», ослабил строгости монастырского режима и ввел
порядок келейных молитв in camera, явка на совместные
моления сильно ухудшилась. Кое-кто из монахов имел вид
невыспавшийся и сонный. Похоже, им больших трудов
стоило не фальшивить во время песнопений.
Когда заутреня окончилась и все собрались в трапезной
на завтрак, нас ждало очередное потрясение: брат Том
вновь исполнял обязанности повара.
— А где Лукас? — спросил брат Боб, глядя на свою
тарелку с клейкой, чуть теплой кашей. Лукаса наш аббат
в свое время переманил из отеля в Беркшире и назначил
шеф-поваром.
112
— Отправлен во тьму внешнюю, — отозвался я, с от-

вращением оттолкнул миску с кашей и налил себе еще
чашку жижи, которую брат Боб выдавал за кофе. У меня
было подозрение, что кофемашина отправилась в изгна-
ние вместе с Лукасом.
Аббат, как в старые добрые времена, стоял за кафедрой
и читал вслух. На его рясе там и сям виднелись клочки
сена — как сказал бы Эллиот, «подходящие аксессуарчи-
ки», дабы удовлетворить монсеньора Маравилью. На этот
раз аббат избрал для чтения длиннейшие рассуждения
святого Фаддея о ношении власяниц из конского волоса.
Это был весьма сложный пассаж, изобилующий узко
специальными терминами, а я по-прежнему не владел
латынью в достаточной степени, чтобы усвоить всю глу-
бину советов нашего святого покровителя. Кое-кто из мо-
нахов, похоже, разделял мое мнение, а может, ощущал
себя слишком несчастным от всего происходящего, зато
монсеньор Маравилья сопровождал чтение одобритель-
ными кивками. Он даже съел всю поданную ему кашу —
впечатляющий акт умерщвления плоти.
Днем аббат призвал меня в свою келью. Войдя, я нашел
его на коленях — правда, он не молитвы воссылал небе-
сам, а прятал книги Дипака Чопры под кровать, щедро
заваленную сеном.
— Но уж сено-то — перебор! — заявил я.
— Вы не знаете Блатшпиллера, — возразил аббат. —
Машина, надеюсь, в порядке? Накануне вечером отец
настоятель велел мне перегнать его «Лексус»* из гаража
на стоянку Центра паломничества.
* Автомобиль, считающийся символом роскоши и не слишком ассо

циирующийся с монастырским укладом.
113
— Разумеется…
Аббат продолжал рыться в коробке.
— О господи! — воскликнул он.
— Что случилось, святой отец?
— А, вот! Положите это в багажник и не забудьте за-
переть.
Он протянул мне большой рулон, в котором я признал
планы нового поля для гольфа — его предполагалось по-
строить на землях соседней фермы, недавно приобретен-
ных монастырем.
— Чем он теперь занят? — пожелал узнать аббат.
— Все утро он пробыл в ваших апартаментах... то есть
я хотел сказать — в Административно-религиозном цен-
тре… с Филоменой.
— Вам удалось переговорить с ней наедине? Она выра-
зила готовность… помочь?
— Не знаю, — признался я. — Похоже, они отлично
ладят.
В это время раздался стук в дверь, и на пороге возник
Маравилья.
— Я не помешал?
— Входите, — пригласил аббат. — Присаживайтесь
на кровать. Если, конечно, сено вас не обеспокоит.
— Достойно восхищения, отче, — улыбнулся Мара
вилья. — Надеюсь, здесь нет терновника?
— В это время года его нелегко отыскать. Может,
осенью…
В руках Маравилья держал пачку бумаг.
— Я нашел это в ваших апартаментах… прошу проще-
ния — в гостевой спальне. На журнальной стойке у ками-
на. Весьма любопытно. А что такое «синопсис»?
114
Только не это, возопил я в душе.

Дело в том, что аббат, поглощенный своими разно
образными проектами, как-то пожаловался Филомене, что
совершенно не справляется с чтением ежедневных Часов.
Та рассказала, что в Голливуде у боссов есть ассистен-
ты, которые выполняют за них все рутинные процедуры,
а еще прочитывают книги и киносценарии и составляют
двухстраничные обзоры, которые именуются «синопси-
сы». На следующий день аббат приказал своему новому
ассистенту брату Майку заняться составлением синопсиса
дневных служб.
Маравилья взял один листок:
— «Заутреня. Притча о блудном сыне. Два брата —
плохой парень, хороший парень. Плохой парень любит ту-
совки, валит из дома, пускает на ветер папашины башли,
возвращается с поджатым хвостом. Па говорит: эй, нет
проблем, давай устроим тусняк. Хороший сынок пищит:
что за базар? Я тут убиваюсь, а ему, значит, сразу тусняк?
Па заявляет: а ну, засохни, у меня же сынок привалил на-
зад! Будем все любить друг друга».
Аббат прочистил горло.
— «Засохни»? — переспросил Маравилья.
— Видите ли… брат Майк только что вступил в нашу
общину. Он подготовил этот... отрывок как часть своих
ежедневных духовных упражнений. Видите ли, он не по-
лучил достаточного образования. Я просил его составить
конспект дневных чтений своими словами. И знаете, мон-
сеньор, — аббат выдержал эффектную паузу, — полагаю,
что в данном контексте «засохни» использовано в смысле
«утишь гнев свой».
«Вратарь блестяще отбивает удар», вспомнилось мне.
115
***
Пошел второй месяц пребывания у нас Маравильи —

хотя, похоже, здесь уместнее было бы слово «вторжение».
Правда, он уделял на удивление мало внимания ужасам
и ересям, вскрытым в ходе своей, так сказать, аудитор-
ской проверки, а все больше уединялся с Филоменой
в Административно-отшельническом центре. Похоже,
все, что ему хотелось, — это смотреть в конференц-зале
аббатских апартаментов футбольные матчи с участием
сборной Италии. Монсеньор на удивление быстро ра-
зобрался с настройками спутниковой тарелки — отцу
настоятелю, сказать по чести, на это понадобилось три
недели.
Ну, а мы, монашеская братия, с возобновившимся аске-
тическим рвением предавались своим повседневным за-
нятиям. Во время трапез аббат читал вслух писания свя-
того Фаддея, выбирая при этом самые бытовые эпизоды
из полной самоотречения жизни нашего патрона. Один
из отрывков, занявший целых две трапезы, был посвящен
вопросу о том, соль какой местности лучше всего исполь-
зовать для присыпания свежих ран после самобичевания
(как оказалось, баварскую). Еще один отрывок, в котором
излагался рецепт похлебки из старых сандалий и конской
упряжи, не способствовал аппетиту монахов, намере-
вавшихся насладиться запеканкой из тунца в исполне-
нии брата Тома. Вне трапезной мы редко встречали отца
настоятеля — бо ́льшую часть дня он оставался в стенах
кельи, ища утешения в строках Дипака Чопры.
Маравилью я тоже видел нечасто, будучи по горло
занят в офисе, где мониторил позиции фонда Каны в ре-
жиме онлайн, одновременно пытаясь сосредоточиться
116
на рискованных южноамериканских фондах и двойных

опционах на золото на токийской бирже.
Но разум мой участвовал в этих занятиях только напо-
ловину — я отчаянно скучал по Филомене. Мы довольно
измучились, не допуская отношений вне разрешенных
обетом целомудрия — объятия при луне больше не повто-
рялись, — и за последний год тесно сблизились. Наши еже-
дневные встречи, на которых мы обсуждали монастыр-
ские дела, стали смыслом моего существования; но с тех
пор, как прибыл Маравилья, мы виделись редко.
Однажды, до смерти утомившись отслеживанием кри-
вой цен на платиновые фьючерсы, я решил отвлечься
и погулять по просторам интернета. Задав в поиске сай-
ты, посвященные святому Фаддею, вскоре, к немалому
удивлению, наткнулся на чат, где обсуждали De Doloribus
Extremis.
Итак, я читал возникающий на экране диалог.
СЕРЖАНТ БОЛЬ: Ты уже видела главу 3, где его связывает султан-

ская стража?
ДОЛОРЕС ДОЛОРИБУС: А-ба-жаю эту сцену! Аффтар жжот!
СЕРЖАНТ БОЛЬ: Я знал, что ты возбудишься.
ДОЛОРЕС ДОЛОРИБУС: Они забыли вставить ему кляп.
СЕРЖАНТ БОЛЬ: Посмотри в главе 23. Не кляп, а сказка! Три грана-
та!!! Мавры — просто профи.
ДОЛОРЕС ДОЛОРИБУС: Какие еще гранаты???
ШТУЧКА-КОЛЮЧКА: Определение из словаря: «Фрукт с жесткой
красноватой кожурой и большим количеством косточек в сочной,
красной мякоти с кисловатым вкусом».
ДОЛОРЕС ДОЛОРИБУС: Кисловатым! О, как жжотся!
СЕРЖАНТ БОЛЬ: То-то он заделался проповедником, как только его
отпустили!
117
Я поспешно нажал кнопку «выход». Подумать только,

что у святого основателя нашего ордена есть такие фана-
ты! И хотя эта дискуссия в чате меня шокировала, все же
я не мог не удивляться способности святого Фада попа-
дать в разного рода… скажем так, болезненные ситуации.
На официальном сайте Ватикана не нашел ничего
об Ufficio dell’ Investigazione Interna (или в переводе на до-
брый английский язык — Отделе внутренних расследова-
ний), но мне все-таки попалось нечто любопытное в мно-
гоязычном чате с адресом alt.rel.rc.vatic.dish. Похоже, там
общались этакие ватиканские сплетницы из внутреннего
круга. Насколько я мог понять, разговор шел о том, у кого
больше шансов получить контракт на реконструкцию
Кастель-Гандольфо*. Потратив десять минут на ознаком-
ление с бурной дискуссией на тему обновления putti**
в зале для завтраков Святого Отца, я сдался, ввел свой
логин (Еж-Колючка) и напечатал: «Какие новости о мон-
сеньоре Маравилья?»
Последовала долгая пауза.
ПАЯЦ: Chi lo vuole sapere?***

ЕЖ-КОЛЮЧКА: Говорите по-английски?
ПАЯЦ: А то. Так почему вас интересует монсеньор Маравилья?
ЕЖ-КОЛЮЧКА: Просто любопытно. Много о нем слышал.
ПАЯЦ: Монсеньор отъехал по делам в дальние страны.
ЕЖ-КОЛЮЧКА: И что за дела?
* Летняя резиденция папы к юго-востоку от Рима.

** Детские фигурки херувимов, характерные для итальянского изобра-
зительного искусства. Чаще всего использовались для декорирования
потолков.
*** Кто спрашивает? (ит.)
118
ПАЯЦ: Кардинал Блатшпиллер повелел, Маравилья ответил —

исполню.
КАЛЛИКСТ: А что угодно кардиналу Блатшпиллеру, исполняет Святой
Отец.
УРБАНО: И кто бы еще осмелился оспаривать смету расходов
Его Святейшества!
ЕЖ-КОЛЮЧКА: Ребята, вы шутите?
УРБАНО: Попробуй пошути про кардинала Блатшпиллера. Как дума-
ешь, почему из планов реконструкции Кастель-Гандольфо исчезло
джакузи? Личный врач Его Святейшества даже составил послание,
где требовал ввести это богоугодное нововведение по причинам
поддержания здоровья Святого Отца.
КАЛЛИКСТ: Помнишь, что он заявил по случаю перевода кардинала
Монпелье из Парижа в Кисангани*?
ЕЖ-КОЛЮЧКА: Нет, а что?
УРБАНО: “Condonat Deus, non Blutschpiller”**.
ЕЖ-КОЛЮЧКА: А что там в Кисангани?
ПАЯЦ: Прокаженные.
УРБАНО: И малярия.
ЕЖ-КОЛЮЧКА: А почему Блатшпиллер выбрал Маравилью себе
в заместители?
БОНИФАЦИЙ: Ему нужен был кто-то, кто в теме преступного мира.
А Маравилья там и вращался, пока не принял сан.
ЕЖ-КОЛЮЧКА: А чем конкретно он занимался?
БОНИФАЦИЙ: Да всем чем ни попадя. Он из миланских Маравилья.
Это семейство текстильных фабрикантов. Много раз засвечивался
с красотками на обложках журналов — Монте-Карло, Лаго ди Комо,
Позитано, Париж, Нью-Йорк, Палм-Бич. Потом семейству изменила
удача. Управляющий испарился, и 26 миллионов лир*** с ним вместе,
а глава семьи, Джанкарло, спустил в азартные игры все, что осталось.
* Город на северо-востоке Конго в Африке. Прим. пер.

** Бог может простить, Блатшпиллер — нет (лат.).
*** Около 15 миллионов долларов.
119
Вот и пришлось сынку-плейбою заделаться священником — да еще

таким, у которого в сердце горит негасимое пламя ненависти к кор-
рупции в любых формах и проявлениях. Его жестокость в борьбе
с инакомыслящими не ускользнула от всевидящего взора Блат-
шпиллера. Старик кардинал заметил в юноше задатки великого
инквизитора.
— Мониторите свой хедж-фонд, брат? — раздался

позади нежный голос. Я так и подпрыгнул на месте —
Филомена, стоя у меня за спиной, глядела на экран.
Я быстро закрыл страничку чата.
— Не слышал, как вы вошли.
— Да, вы были так поглощены делом… С кем общались?
— Точно не знаю. Какой-то ватиканский чат. Все эти
ребята, кто бы они ни были, просто затерроризирова-
ны Блатшпиллером. Даже папа не получит джакузи без
его согласия. Ну и, конечно же, его верный прихвостень
по имени Маравилья полностью разделяет взгляды своего
патрона на прощение и милосердие.
— Прихвостень? Не слишком ли сурово?
— И как же его зовете вы? Мессир Великий инквизитор?
— Я зову его монсеньор.
— Еще не перешли на ты? Как же так, после стольких
дней наедине? Аудиторская проверка — просто чудо!
— Монсеньор — преданный делу и… святой человек.
— Ну да. Нимб так и сверкает. Я уже ослепнуть успел.
— А мне казалось, вы должны уважать человека, столь
цельного духом.
— Цельного? Ух ты! Давайте уж говорить прямо — это
вы мне толкуете о целостности духа? О да, как сейчас
помню — некая особа со степенью MBA как-то вечером
120
читала мне нагорную проповедь! А мораль сей басни,

похоже, такова: «Эй, чувак, если что-то позволяет де-
лать деньги и при этом не сильно отягощает совесть, —
вперед!» Скажите-ка, вот это новоиспеченное озарение
про целостность было вам ниспослано не в тот момент,
когда вы торговали вразнос футболками с мерными кув-
шинами в своем Католик-Марте?*
Филомена отшатнулась от меня:
— Разве гордыня — не грех? Да что на вас нашло?
— Простите, что накинулся на вас. Сам не знаю, что
со мной. Конечно же, большинство людей пришли бы
в восторг от перспективы провести остаток жизни, уха-
живая за прокаженными в Конго.
— Да о чем вы?
— Просто именно так заканчиваются аудиторские про-
верки Блатшпиллера. А вы сидите там с ним, как верная
помощница...
— Да, я знаю, монсеньор привержен традиционным
взглядам…
— «Традиционным!» Знаете, что в святой церкви счи-
тается традиционным? Дыба, вот что! И когда людей ло-
мают на колесе — это тоже традиция! И когда вырывают
ногти...
— Тай, прошу, успокойтесь. Сейчас не пятнадцатый
век. Послушайте: Блатшпиллер — это Блатшпиллер.
Но Маравилья другой. Думаете, ему очень легко работать
на кардинала? Он ведь глубоко чувствующий человек
и вовсе не в восторге от всего этого.
* Аллюзия на Уолл-Март — сеть магазинов дешевых товаров в США.

Прим. пер.
121
— Ох, — выпалил я, — так он удостаивает вас чести

разделять его горести? И чем еще он с вами делится?
Филомена покраснела.
— Так вот оно что — целый год вы изображали из себя
достойного монаха, соблюдающего свой драгоценный
обет целомудрия! А теперь ревнуете! Как… патетично.
— Ревную? Я просто пытаюсь понять, на чьей вы
стороне!
— Хотела бы я сама это знать…
— Уверен, что монсеньор намного искушеннее меня
в вопросах совести. Я ведь похож на Ричарда Чемберлена
только в лунном свете, а он и при свете дня — настоящий
герой!
Тут я понял, что задел Филомену не на шутку; правда,
она быстро пришла в себя.
— У меня нет времени, чтобы утешать монаха, который
желает свято соблюдать свое драгоценное целомудрие
и при этом не знает, куда девать свою чувственность. —
Филомена встала, собираясь уйти. — Может, вам лучше
написать письмо Энн Лэндерс?*
Я сидел и слушал, как стучат каблучки туфель по мра-
морному полу, когда она уходила от меня.
***
В тот же день в библиотеке я пересказал все, что узнал
о Маравилье, отцу настоятелю и другим монахам. Мы со-
брались здесь на «академический час», который аббат
добавил в наше расписание, дабы произвести впечатление
* Энн Лэндерс — псевдоним, придуманный журналисткой и литера-

тором Рут Кроули (ум. 1955). Газетная колонка под названием Ask
Ann Landers («Спроси Энн Лэндерс») была посвящена жизненным
и бытовым советам. Прим. пер.
122
на Маравилью: братия должна была сидеть на скамьях

за столом, на котором возвышались массивные, покрытые
плесенью тома Фомы Аквинского, Беды Достопочтенного
и других отцов церкви. Для себя настоятель выбрал латин-
скую Библию in-folio, на вид достаточно большую, чтобы
в ней можно было спрятать книгу Чопры любого размера.
Отец настоятель внимательно выслушал мою разведы-
вательную информацию. По всему было видно, что наши
прежние разногласия перед лицом общего врага потеряли
актуальность.
— Я не удивлен, что он из состоятельной семьи, —
заключил аббат. — Он, без сомнения, отлично разбира-
ется в винах.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался я.
— Он уже справился с целым ящиком «Фижака».
— Откуда вы знаете?
Аббат пожал плечами:
— Кто-то же должен навещать погреб, переворачивать
бутылки… нельзя же, чтобы вся научная программа по-
шла прахом!
— Весьма добросовестное отношение к делу, отец на-
стоятель.
— Нельзя же бросить хорошее вино на произвол судь-
бы! О нем нужно заботиться, как о младенце. Вино — это
живое существо, оно как дитя. Необходимо поддерживать
особые условия, влажность, температуру...
Брат Боб поднял голову от атласа, в изучение которого
был погружен:
— Говорят, что средняя температура в Кисангани —
девяносто два градуса*, и это зимой. И почти все время
* По Фаренгейту: 92 °F = 33,3 °С. Прим. пер.
123
очень влажно. Стопроцентная влажность — это как для

винтажного бордо?
Лицо аббата потемнело:
— Где это Кисангани?
Брат Боб как раз показывал аббату Кисангани на кар-
те, когда в библиотеку вошел Маравилья, и, разумеется,
от его всевидящего взора не ускользнул вид экваториаль-
ной Африки.
— Эта часть света еще нуждается во многих трудах, —
сказал он. — Столько страданий, и так мало подвижников.
Будь ныне жив святой Фаддей, именно там было бы место
верных его…
— Собираетесь посетить Черный континент? — с надеж
дой спросил аббат, откладывая Библию.
— Ах, если бы я только мог, — ответствовал Маравилья
с тонкой улыбкой, которую мы так часто видели на его
лице. — Но никому не ведомо, как долго работа будет
удерживать меня здесь.
— Пути Господни неисповедимы, — подтвердил аббат.
Маравилья показал книгу, которую принес с собой: это
был томик «Разбуди в себе исполина» Энтони Роббинса.
— Я нашел это на одной из скамей в часовне, — сооб-
щил он. — Весьма любопытно.
Маравилья открыл две чистые страницы с заголовками:
Убеждения, обладающие созидающей силой

Убеждения, обладающие разрушительной силой
— Видимо, читатель должен заполнить эти странич-

ки сам.
124
Главный фанат Роббинса брат Джин бросился в атаку:

— Это современная версия книги, вдохновенной свы-
ше. Упомянутое вами упражнение оказалось очень полез-
ным для нашей братии.
Маравилья кивнул:
— Скажите, а кто это — Энтони Роббинс?
— Всего лишь самый великий из специалистов по са-
момотивации ХХ века, — заявил брат Джин, и брат Тео,
не удержавшись, громко фыркнул.
Брат Тео считался среди братии ведущим специали-
стом по Стивену Кови, автору «Семи навыков высокоэф-
фективных людей». Монахи общины святого Фада разде-
лились на два лагеря под знаменами братьев Тео и Джина,
не устававших вести яростные дебаты в защиту своих
кумиров. Однажды фанаты Кови вообще прекратили раз-
говаривать с фанатами Роббинса и даже отказались обме-
няться с ними братским поцелуем после мессы.
— Роббинс? — хмыкнул брат Тео. — Ваш Энтони Роб-
бинс только и знает, что расхаживать по раскаленным
углям, будто индийский факир! Монсеньор, он и вправ-
ду этим занимается на своих семинарах, стараясь дока-
зать, что любой это может, если безоговорочно уверует
в него. Уж не знаю, демонстрировал ли он свое шоу перед
президентом в Кемп-Дэвиде, но очень надеюсь, что на-
шему верховному главнокомандующему хватило рассу-
дительности, чтобы не последовать его мудрым советам
насчет того, как бороться с депрессией. Знаете, Роб-
бинс велит своим последователям подпрыгивать на ме-
сте и кричать при этом: «Аллилуйя! Мои ноги сегодня
не воняют!»
125
Брат Джин доблестно бросился на защиту своего гуру:

— Энтони Роббинс продал 24 000 000 видеокассет!
Да, возможно, его методы основаны на эмоциях, но для
многих они работают куда лучше, чем псевдоинтеллекту-
ализм Стивена Кови с его матрицей управления временем
и навыками проактивности!
Монсеньор Маравилья с некоторым недоумением на-
блюдал за участниками теологических дебатов, метав-
шими друг в друга громы и молнии. Он не спеша подошел
к книжным полкам, где ныне располагалось — без преуве-
личения — наилучшее частное собрание первых изданий
классиков, среди которых блистали «Альманах бедного
Ричарда»* Бенджамина Франклина и «Как завоевывать
друзей и оказывать влияние на людей»** Дейла Карнеги.
Ради этой коллекции аббат опустошил полки в разделах
самоусовершенствования нескольких крупнейших книж-
ных магазинов. Новейший канон включал в себя сотни
и сотни изданий, от книги Дональда Трампа «Искусство
заключать сделки»*** до «Богатства без риска»**** Чарльза
Гивенса и «Думай и богатей»***** Наполеона Хилла.
Маравилья обозрел собрание трудов Чопры — без со-
мнения, самое многочисленное среди прочих — и взял
* Альманах, издаваемый Бенджамином Франклином на протяжении

четверти века (1732 – 1758). Прим. ред.
** Издана на русском языке: Карнеги Д. Как завоевывать друзей и ока-
зывать влияние на людей. Минск : Попурри, 2014. Прим. ред.
*** Издана на русском языке: Трамп Д. Искусство заключать сделки. М. :
Манн, Иванов и Фербер, 2013. Прим. ред.
**** Givens C. Wealth Without Risk, 1992. Прим. ред.
***** Издана на русском языке: Хилл Н. Думай и богатей. Главные идеи
философии успеха. Минск : Попурри, 2014. Прим. ред.
126
с полки тоненькую, изрядно замусоленную брошюрку.

Я сразу же узнал «Создание богатства» — ту самую, первую
многострадальную книгу нашего аббата.
— Его шедевр, — пояснил аббат. — Конечно, там меньше
системы, чем в «Семи духовных законах успеха», но книга,
безусловно, написана очень доступным языком.
Сидевшие за столом поклонники Роббинса закатили
глаза.
Маравилья, открыв книгу, зачитал:
— «Т» — “тратить”… деньги подобны крови — они
должны циркулировать». — Он покачал головой. — Боюсь,
не понял, что это в точности означает.
— Добро пожаловать в наш клуб, — пошутил брат
Джин. — Если хотите получить четкое представление
о том, что значит «тратить деньги», включайтесь в пяти
уровневую программу Роббинса…
— Довольно, прошу вас, — фыркнул аббат. — Не слу-
шайте его, монсеньор. Если вам нужен оптимизм в духе
групп поддержки — тогда, конечно, читайте Роббинса.
Не можете без идиотских диаграмм — тогда вам к Кови.
Но если нужны результаты — обратитесь к Дипаку Чопре.
Маравилья смерил аббата пристальным взглядом:
— Какие именно результаты вы имеете в виду?
— Si monumentum requins circumspice*, — процитиро-
вал аббат. — Без Дипака Чопры не было бы ни горы Кана,
ни паломников, ни винодельни, не говоря уже об Админи-
стративно-отшельническом центре, который вы находите
таким… уютным.
* Эпитафия на могиле Кристофера Рена, архитектора собора Святого

Павла в Лондоне: «Если ты ищешь памятник ему — оглянись вокруг».
127
Взгляд Маравильи сделался уже не пристальным,

а стальным.
— «Деньги должны циркулировать, как кровь?» И где,
скажите на милость, в Священном Писании Господь наш
призывал к экстравагантным тратам? Уверен, что карди-
налу Блатшпиллеру будет интересно узнать, как вы соби-
раетесь примирить Чопру со святой церковью.
Я подумал, что аббату не выстоять в теологических
дебатах о Священном Писании с одним из верховных
папских легатов. Насколько я знал, наш настоятель ме-
сяцами не утруждал себя чтением чего бы то ни было,
кроме «синопсисов» брата Майка, но — хоть плохонькое,
а все же орудие.
— Разумеется, монсеньор помнит отрывок, который
мы недавно обсуждали у меня в келье. Притча о блуд-
ном сыне, получившем награду от отца своего за щедрые
траты. — С победоносным видом повернувшись к брату
Бобу, аббат попросил: — Будьте так любезны, напомните
монсеньору точную цитату.
— Евангелие от Луки, глава 15, стихи с 11 по 32, — тут
же сказал брат Боб. Монахи уважительно ахнули.
— Лука, глава 12, стих 15, — поправил Маравилья.
В воцарившейся мертвой тишине мы слышали, как брат
Боб лихорадочно перелистывает Новый Завет. Затем он
прочел вслух:
— «При этом сказал им: смотрите, берегитесь любо-
стяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия
его имения».
Аббат, нахмурив брови, явно рылся в сейфах своего
додипаковского мысленного банка.
— Второзаконие… глава 8…
128
«Ну, давай же», — мысленно молил я.

Аббат улыбнулся:
— Точно, Второзаконие, глава 8, стих 10.
Брат Боб яростно перелистывал Библию:
— Вот. «И когда будешь есть и насыщаться, тогда благо-
словляй Господа, Бога твоего, за добрую землю, которую
Он дал тебе».
Монахи взволнованно зашептались.
— Послание к Тимофею, глава 6, стихи с 6 по 10, —
произнес Маравилья. — Шах и, если я не ошибаюсь, отец
настоятель, — мат.
Брат Боб угрюмо зачитал:
— «А желающие обогащаться впадают в искушение
и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, ко-
торые погружают людей в бедствие и пагубу»*.
В помещении вдруг стало просто-таки удушающее жар-
ко — почти как в Кисангани. Мы умоляюще взглянули
на аббата — по лбу его стекала струйка пота.
Маравилья отвернулся, подошел к книжному шкафу и по-
ставил «Создание богатства» на место. Потом двинулся к вы-
ходу, но в дверях его остановил голос нашего настоятеля:
— Экклезиаст, глава 6, стихи 1 и 2.
И аббат улыбнулся монсеньору — но ответной улыбки
не дождался.
Казалось, прошла вечность, прежде чем брат Боб нашел
нужную цитату:
— «Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто
бывает меж людьми: Бог дает человеку богатство, и имуще-
ство, и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего
* Первое послание к Тимофею 6: 10. Прим. пер.
129
ни пожелал бы он; но, — брат Боб, глянув на Маравилью, вы-

разительно прочитал: — Пользуется тем чужой человек…»
Аббат докончил цитату:
— «…это — суета и тяжкий недуг!»
Маравилья глянул так, что на мгновение я решил: вот
сейчас и будет нам всем анафема. Но потом на устах его
расцвела обычная тонкая усмешка.
— Браво, отец настоятель. Сегодня я выпью за ваше
здоровье, — он помедлил. — Бутылочку «Петрюс»* шесть-
десят первого.
— Только не «Пе…»! — возопил аббат, но Маравилья
уже выходил из дверей.
Когда монсеньор уже не мог слышать, мы наградили
настоятеля бурными рукоплесканиями. Мои сомнения
в мудрости Чопры не рассеялись, однако я не мог не отдать
должное аббату: действительно, между словами Дипака
и Экклезиаста существовало удивительное сходство.
И вот тогда, в библиотеке, я узнал Пятый закон духов-
ного и финансового роста.
V
ДЕНЬГИ НЕ ПРИНЕСУТ ВАМ СЧАСТЬЯ,
ЕСЛИ ВЫ ИХ НЕ ТРАТИТЕ.
Разве покупка хороших вещей никогда не приносила мне счастья?
Разве, увидев в салоне шикарный и дорогой автомобиль, я сразу
говорил себе: «Какая бесполезная трата денег!»
Может, на самом деле я считаю, что недостоин такой машины?
* Вино французского винодельческого хозяйства, расположенного

в коммуне Помероль, кантон Либурн. Хозяйство входит в восьмерку
лучших производителей бордо. Прим. пер.
130
Может, Господь думает, что такая машина не для меня?

Может, сам Господь ездит на «Королле» 78-го года?
Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз транжирил
деньги на что-нибудь симпатичное?
Что удерживает меня сейчас?
Недостаток средств?
А как насчет высказывания: «Не потратишь — не заработаешь»?
Просто ошеломляющие вопросы! Ваш прогресс пора-

жает воображение. Теперь соберите квитанции своих по-
следних платежей с кредиток. (Не используйте их для
изготовления бумажных самолетиков!) Внимательно изу
чите каждую покупку и задайте себе вопрос: эти вещи
принесли вам ощущение счастья? Или, точнее, ощущение
настоящего счастья? Теперь разделите квитанции на две
стопки: «Счастье» и «Настоящее счастье». Возьмите каран-
даш, калькулятор и листок бумаги (очень важно: не ис-
пользуйте для этой цели бумажные самолетики!). Отлич-
но. Итак, подсчитайте общую сумму для каждой стопки.
Готовы? Не торопитесь… Ваши две стопки будут выгля-
деть примерно так.
Счастье
Электрический депилятор для носа — 32 доллара
Блок сигарет — 26 долларов
Пистолет чешского производства 22-го калибра — 72 доллара
Итого: 130 долларов
Настоящее счастье
Сиденье для унитаза, обитое мехом норки, — 412 долларов
Алмазный брелок в виде знака зодиака — 1330 долларов
Моторная яхта с турбокомпрессором — 2 730 000 долларов
Итого: 2 731 742 доллара
131
Так, теперь разделите итоговую цифру по каждой стоп-

ке на количество квитанций в этой стопке — получите
Среднюю цену покупки (СЦП™). Не спешите, внимательно
проверьте вычисления. Для вышеприведенных приме-
ров СЦП™ в стопке «Счастье» будет 43 доллара 33 цента.
СЦП™ в стопке «Настоящее счастье» — 917 тысяч 247 дол-
ларов и 33 цента. В действительности цифры могут быть
другими — это не важно. Но вы должны были заметить
грандиозную разницу между двумя стопками: «Настоящее
счастье» стоит намного больше просто «Счастья». Если
у вас получилось по-другому, перепроверьте вычисления
или позвоните в компанию, выдавшую вам кредитку,
и немедленно откажитесь от ее услуг!
Ну что, все сошлось? Еще бы нет! Это правило извест-
но как Первое следствие Пятого закона™: чем больше
истрачено денег, тем полнее счастье.
Молитва жизнерадостного транжиры

Отче наш, иже еси на небеси, Инициатор всех денежных транзакций!
Сделай так, чтобы покупки, которые я оплачиваю кредитной картой,
быстро подтверждались — и не важно, сколько у меня на счете
в банке.
Не позволяй мне держать свои капиталы под спудом, а бумажник —
за семью печатями. И держи чужаков подальше от дверей моих,
дабы они не пользовались богатствами, которые я лучше истрачу
на себя самого.
Да буду я, как блудный сын, от широты душевной тратить деньги отца
своего и жить полной жизнью, не заботясь ни о трудах в поте лица,
ни об экономии средств; а когда придет конец дневным радостям,
все деньги будут истрачены, и крикливые кредиторы будут шумною
толпою преследовать меня — прими меня обратно в Дом Твой с рас-
простертыми объятиями.
Пилигрим монсеньор отдыхает.

Призрак по имени Себастьян.
Рим недоволен.
Неприятный сюрприз
Весь следующий месяц несчастья сыпались одно за дру-

гим. Wine Spectator, один из ведущих американских жур-
налов, посвященных вопросам виноделия, отвел марке
вина «Аббатское» всего лишь 72-ю позицию в рейтинге
сотни лучших вин, а обозреватель журнала отметил «не-
обычайно высокую цену для каберне, изготовленного
на севере штата Нью-Йорк», и так описал его вкус: «Смесь
ежевики, авокадо и перезрелых бананов — отнюдь не бо-
жественное сочетание». Фрэнк Прайал из «Нью-Йорк
Таймс» также поразился «заоблачной цене» и заметил, что
«Аббатское» «странным образом напоминает некоторые
крепкие столовые вина, изготовленные в Чили, в долине
Майпо». (Прайал, безусловно, знал, что говорил — ведь
133
он сам был родом из тех мест.) Объемы заказов на «Аббат-

ское» покатились вниз, как снежная лавина, и ситуация
не исправилась даже тогда, когда мы снизили цену.
А потом случился неприятный инцидент. Брат Джером
проводил дегустацию для группы паломников из орга-
низации «Рыцари Колумба»* (Буффало, штат Нью-Йорк).
И вот где-то между пятым и шестым стаканами ему взду-
малось заявить, что «вино приближает нас к Богу!». Один
из подвыпивших рыцарей явно принял это высказывание
буквально и, отойдя от группы, стал взбираться по еще
не достроенному пути паломников на гору Кана. Ему
удалось добраться до молельни Святого Фада, откуда он
умудрился свалиться через ограждение прямо в колючие
заросли, где и подвергался умерщвлению плоти примерно
полчаса, пока его истошные крики не были услышаны.
В иске на 20 000 000 долларов были упомянуты 78 швов,
наложенных страдальцу, а также «жестокий эмоцио-
нальный стресс, возникший вследствие перенесенной
средневековой пытки». После этого несколько больших
групп паломников отменили посещение, перепуганные
заголовком в газете Буффало: «Кошмар рыцаря в Канской
винодельне».
Мы рассчитывали на крупные доходы от водной гор-
ки «Канский Каск-Ад». Открытие намечалось к летнему
сезону, и вот теперь не хватало ни времени, ни средств.
Эллиоту все никак не удавалось решить технический
вопрос подачи подкрашенной воды, которая должна была
изображать красное вино Каны, в гигантский мерный
* Благотворительное братство Римско-католической церкви. Цель

братства — продолжение дела. Христофора Колумба, принесшего
христианство в Новый Свет. Прим. пер.
134
кувшин у вершины горы: краска все время норовила

протечь в систему, вырабатывавшую снег для горной
вершины, и в результате гора Кана походила не на аль-
пийскую кручу, а на полурастаявший шарик малинового
мороженого.
— Вообще-то, — серьезно объяснял Эллиот, — горным
вершинам полагается быть белыми.
Зато на моем рабочем столе росли настоящие холмы,
если не горы, счетов от наших адвокатов, строительных
фирм и поставщиков чилийского вина.
Как-то в полдень я решил посоветоваться о возникших
финансовых проблемах с монсеньором Маравильей, ко-
торый взял на себя управление нашими счетами. Войдя
в бизнес-апартаменты, я, к своему удивлению, обнаружил
его перед телевизором, а рядом, на кофейном столике,
устроилась бутылочка «Шато Дюар-Милон Ротшильд».
Монсеньор смотрел на большом экране футбольный матч.
Я слегка кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Тот
взглянул на меня и знаком предложил присесть.
— Обычно я не позволяю себе отдыхать в столь раннее
время, — пояснил он, не отрываясь от экрана, — но се-
годня — особый случай. Моя команда «Милан» играет
со «Штутгартом».
Я старательно попытался представить себе все гранди-
озное значение события.
— Со «Штутгартом»?
— Это команда нашего кардинала, — прошептал Мара
вилья. — А мы ведем одно очко.
До сих пор мне не приходилось видеть его таким до-
вольным. Он даже снизошел до того, чтобы поведать
мне о величайших достоинствах каждого из игроков
135
миланской команды. Когда «звездный» форвард соперни-

ков Вилли Беккер был удален с поля за грубый подкат *,
Маравилья не мог сдержать ликования.
— Блатшпиллер будет вне себя от разочарования, —
с воодушевлением заявил он. — Беккер — его любимец.
За это надо выпить!
Прежде чем я запротестовал, он наполнил еще один
бокал, протянул мне и чокнулся.
— За победу над Германией!
Пить не хотелось, однако я счел, что в интересах высо-
кой политики будет уместно разделить с монсеньором его
торжество. Я отпил глоток. Вино было отменным. Мара-
вилья допил бокал и налил себе еще, опустошив бутылку
до дна. Еще не было и трех пополудни; неудивительно,
что монсеньор пребывал в столь умиротворенном распо-
ложении духа.
— А в Ватикане вы смотрите матчи вместе с кардина-
лом? — полюбопытствовал я.
— Браво, Марио! — вскричал кардинал, впившись
в экран. — Да, иногда смотрим.
— Наверное, это очень хорошо.
— Только если его команда не проигрывает. Если он
расстроен, лучше находиться где-нибудь в другом месте.
Вот, например, сегодня я не могу не радоваться, что нас
разделяет Атлантический океан. — Маравилья отпил
вина. — По правде говоря, — заметил он со странным
для него легкомыслием, — не так уж редки те дни, когда
я мечтаю, чтобы нас разделяли воды океанские.
* Футбольный прием. Используется для отбора мяча, при этом игрок

выбрасывает ногу вперед, как бы «подкатывается» к противнику.
Прим. пер.
136
Футболом я не интересовался, но беседа приобретала

любопытную направленность. Я выпил еще — просто
за компанию.
— Наверное, работать на кардинала непросто.
— Непросто? Ха!
Заметив, что бутылка опустела, Маравилья поднялся
и исчез на лестнице, ведущей в аббатов винный погреб.
Минуту спустя он вернулся с новой бутылкой — на этот
раз «Шато Лафит-Ротшильд» стоимостью 150 долларов
за бутылку. «Наверное, аббат сейчас рыдает горючими
слезами», — подумал я.
— Знаете, брат Тай, а я уже начал испытывать вкус
к монашескому уединению вашей обители. Здесь весьма
спокойно. Сказать по чести, я вовсе не спешу вернуться
к суете и нервотрепке Ватикана. Здесь, с вами, я просто
наслаждаюсь.
Пока он переливал вино из бутылки в стоящий на сер-
ванте декантер, я увидел рядом с видеопроигрывателем
знакомую видеокассету.
— Вы смотрите «Поющие в терновнике»? — поинтере-
совался я.
— Мы как раз досмотрели до того места, где старуха
оставляет священнику все свои деньги, — ответил Мара-
вилья, возвращаясь с декантером на диван. — Скажите
мне вот что: как по-вашему, я похож на этого актера —
Ричарда Чемберлена?
— Честно говоря, не знаю, что ответить. Мне самому
как-то раз говорили, что я на него похож.
Маравилья несколько секунд изучающе вглядывался
в меня.
— Нет, — наконец вынес он вердикт, — не замечаю
сходства.
137
— Ну, — сказал я, собираясь с духом, — вообще-то

я пришел не для того, чтобы поговорить о Чемберлене.
Наш расчетный счет исчерпан. Чтобы оплатить счета,
придется использовать резервные фонды. Нам нужно
примерно…
— Fermatelo! Fermatelo! No! No! No-o-o!*
Я бросил взгляд на экран. «Штутгарт» забил гол. Мара
вилья в изнеможении рухнул на кожаный диван. Исход
игры был ясен, оставалось всего несколько минут до фи-
нального свистка. Буквально в последние секунды сопер-
ник забил решающий гол угловым ударом, и Маравилья
стукнул бокалом по столу с такой силой, что донышко
треснуло.
— Porca miseria! Li mortacci tua!**
Я знал, что европейцы очень серьезно относятся к фут-
болу, но негодование монсеньора казалось слегка выходя-
щим за рамки. Подозреваю, дело тут не столько в футболе,
сколько в отношении к Блатшпиллеру.
— Может быть, — сказал я, поднимаясь на ноги, —
сейчас не время для разговора о финансах.
Маравилья, казалось, смутился. Приняв деловой вид,
он произнес:
— Нет, все в порядке. Так вы говорите, вам нужны
деньги?
— Да, для оплаты счетов.
— Я не могу одобрить заимствования из резервных
фондов. Если вам нужны средства, придется достать их
* Задержите его! Задержите! Нет, нет, не-е-ет! (ит.)

** Свинья, ничтожество! Да сдохнет вся твоя родня! (ит.)
138
как-то еще. — Монсеньор поднялся, показывая, что разговор

окончен. — Я слышал, у вас настоящий талант зарабаты-
вать деньги, брат Тай.
Я бросился в Центр паломничества в поисках Филоме-
ны. Выпитое вино слегка ударило мне в ноги, и я, не удер-
жавшись, налетел на ребенка, который стоял в очереди
перед кассой вместе с родителями, покупавшими игрушку
на батарейках под названием «Искупитель-2». Игрушка
шлепнулась на землю, включившись от удара, и пластмас-
совая фигурка святого Фаддея поползла на коленях, стуча
себя правой рукой в грудь и восклицая: “Mea culpa! Mea
culpa! Mea maxima culpa!”*
— Моя вина! — извинился я перед мальчиком и накло-
нился, чтобы поднять игрушку, но потерял равновесие
и плюхнулся на землю, раскрошив коленом голову святого
Фада. К моему величайшему смущению, отцу мальчика
пришлось помочь мне встать на ноги, а потом еще и успо-
каивать своего отчаянно визжащего отпрыска. Безголо-
вый святой все бубнил: «Моямоямоямоя…»
— Он отрубил голову святому Фаддею! — орал маль-
чишка.
— Ну-ну, — утешал его родитель, — мы купим тебе
другую.
— За счет монастыря, — простонал я, отряхивая грязь
с колен. — А знаешь, — сказал я мальчику, — ведь на са-
мом деле святой Фад именно так и встретил свой конец.
— На него кто-то наступил? — спросил дотошный
ребенок.
* Строка из латинской католической мессы, означающая: «Моя вина,

моя вина, моя величайшая вина!»
139
Я попросил сидевшего за кассой брата Алджернона

дать мальчику другого «Искупителя-2», а потом поднялся
наверх, в кабинет Филомены.
— Что с вами? — удивилась она.
— На меня напала одна из ваших кукол. Можно при-
сесть?
Она поднялась и, обойдя стол, помогла мне усесться.
Должно быть, аромат вина из моих уст от нее не ускользнул.
— Тай! Опять пьете? Днем?
— Я был у монсеньора.
— Вы в порядке? — с сомнением спросила Филомена. —
Что-то стряслось?
— О да, — подтвердил я.
— И что именно?
— «Штутгарт» выиграл.
Филомена странно глянула на меня:
— Это вы о чем?
— Мы вместе смотрели телик. Только мы вдвоем —
ну, если не считать барона Ротшильда. Очень мило, зна
ете ли… хотя мы смотрели всего лишь футбольный матч.
Посмотреть «Поющих» как-то времени не хватило. Правда,
я думаю, что это удовольствие он приберегает для кого-
то другого. Кого-то, кто рассказывает ему, как он похож
на Ричарда Чемберлена.
— Тай, ну пожалуйста!
— И наверное, он чрезвычайно польщен сравнением.
— Но он и вправду похож на Чемберлена. Тут ничего
не попишешь.
— Понятно. Вы просто с ним честны и искренни. Помо-
гаете ему с инспекцией. Часть ваших обе… бяза… обебя-
занностей! О-о, монсеньоре мио! Я говорила вам за послед-
ние четверть часа, как вы похожи на Ричарда Чемберлена?
140
— Ладно, однажды вечером мы смотрели сериал. Тоже

мне, большое дело! Мы очень устали, десять часов пялясь
в ведомости. Блатшпиллер звонил три раза, накричал
на него. Слышно было с другого конца комнаты, как тот
орал. Представляете, под каким прессингом находится
монсеньор? У него не босс, а сущий дьявол!
— И вы из кожи вон лезете, чтобы ему помочь. Играете
на стороне Блатшпиллера. Помогаете состряпать дело,
чтобы нас всех отправили в Конго. Вы не чувствуете за собой
никакой вины? А ведь вся эта липовая чушь — ваших рук
дело! Чудо в Кане! Мерные футболки! Заводные мученики!
В ушибленном колене разлилась пульсирующая боль.
— Может, я в чем-то была неправа. Кое-какие изме-
нения, возможно, не вполне способствуют славе Господ-
ней. Все это восхваление доллара всемогущего… Я много
об этом думала в последнее время. Работая с Рэем, я…
— Рэй? Кто такой Рэй?
Филомена зарделась:
— Я хотела сказать, с монсеньором…
— Ах, так он уже и Рэй! Рафаэлло Чемберлено! Ну еще бы!
— Тай, может, вы наконец прекратите?
— Виноват. Просто я не обладаю вашей способностью
менять тему разговора. Хотя я же принял обет целомудрия…
— У меня много дел, — заявила Филомена. — И совер-
шенно нет времени выслушивать бредни пьяного монаха.
Я с трудом поднялся со стула и поковылял к двери,
сгорая от желания нанести ответный удар — вроде от-
менного riposte* в духе Оскара Уайльда. У двери обернулся
и эффектно бросил:
* Riposte (фр.): в фехтовании — ответный удар или укол после взятой

защиты. Прим. пер.
141
— Идите вы в меру!
Через несколько дней аббат пригласил меня на совеща-
ние. В числе присутствующих находились также Филомена
и Брент, наш режиссер. В аббатской келье было тесновато
для четверых. При виде соломы Брент восхищенно спросил:
— Это в целях здорового образа жизни?
— Нет, — буркнул аббат, — в целях обета бедности.
— А я думал, вы с этим покончили.
— Но именно это мы и должны сегодня обсудить.
Заказы иссякли, расходы растут. Нужно генерировать
новый поток доходов. Нужны новые идеи. Мы должны
вернуть Чудо в Кану!
Филомена первой взяла слово:
— Монсеньор полагает, что нам нужно сосредоточить-
ся на улучшении качества вина.
Мы с аббатом закатили глаза, и настоятель произнес:
— Что? Он уже выпил все наше бордо?
— Quod seris metes, — парировала Филомена.
— Обожаю этот фильм, — заявил Брент. — Питер Усти-
нов просто гениален в роли Нерона.
— Это «Камо грядеши», — пояснила Филомена.
— Филомена в последние дни весьма поднаторела в ла-
тыни, — не удержался я. — Сказываются частные уроки.
— В переводе это значит: «Что посеешь, то и по
жнешь», — продолжила Филомена, игнорируя мои поту-
ги на сарказм. — Монсеньор имеет в виду, что, если мы
будем производить хорошее вино, с маркетингом проблем
не будет.
В келье воцарилось красноречивое молчание.
— Об этом стоит подумать, — наконец сказала Филомена.
142
— Ладно, — прервал ее аббат. — Но сейчас следует

подумать о том, как угомонить хищников, завывающих
у нас под дверью. Брент?
— Можно снять еще один крутой рекламный ролик.
«Чудо-2» — лучше, больше, круче. Но как я понял, у нас
проблемы с контролем качества. Поэтому нужно спро-
сить себя вот о чем: кто купится на нашу рекламу? Люди
уже попробовали этого вина и знают, каково оно на вкус.
Давайте посмотрим правде в глаза — настоящих цените-
лей нам никогда не одурачить. Они читали отзывы и зна-
ют, что это вино — дрянное пойло. Без обид.
— Это вполне достойное чилийское столовое вино, —
возразил аббат.
— Ага, и вам придется найти аудиторию, которая этим
удовольствуется. Понятно, что суперизощренных гурма-
нов нам не завлечь, но это прекрасно — чем меньше люди
знают, тем лучше. Если они даже этикеток не читают —
так это здорово! Мы завоюем громадный сегмент рынка!
— То есть всяких тупиц, хотите вы сказать, — уточнил
аббат.
— Наш новый девиз, — откликнулась Филомена. —
«Кана — вино для тупых гостей, которым все без раз-
ницы».
— Вот-вот, — кивнул Брент. — А поэтому, если уж вы
не хотите снимать обычную рекламу с красивыми картин-
ками, понадобится информационно-рекламный ролик.
Забудьте о дорогом эфире «Звуков музыки». За часть этих
денег можно купить тридцать минут ночного кабельного
вещания!
— Вы считаете, это эффективный способ заинтересо-
вать тупиц? — спросил я.
143
— Вот именно, — подтвердил Брент. — Знаю, трудно

поверить, но такое действительно работает. Я сам был
в числе неверующих, пока не сделал ролик о чуде Фатимы
с Риккардо Монтальбаном. — Он повернулся к аббату. —
Видели?
— Боюсь, что нет, — произнес аббат.
Не знаю, сказал бы он правду, даже если бы и видел
сей шедевр.
— Сперва я подумал: «Эй, да у нас ничего нет — я хочу
сказать, nada — совсем не с чем работать!» Был алтарь где-
то в Португалии, где несколько детишек, по их собствен-
ным словам, давным-давно видели Деву Марию. Ну, собра-
ли несколько историй о случаях исцеления и об огненных
вихрях в небе — эти крестьяне слишком долго глазеют
на солнце. А в качестве ведущего актера мне предлагают
парня, который зарабатывает на жизнь, торгуя обивкой
под коринфскую кожу *. Нет, это не сработает, думаю я.
Однако сработало!
— Ну, а для Каны вы что предлагаете? — спросила
Филомена.
— Думаю, Салли Филд**.
— «Летающую монахиню»?! Скажите, что вы это
не всерьез!
— А почему нет? Только представьте: Салли Филд дела-
ет большой глоток вина и произносит: «Вам понравится!
Вам правда понравится!»
* «Коринфская кожа» — обивка легендарной машины 1970-х Chrysler

Cordoba. Прим. пер.
** Салли Филд (род. 1946) — известная американская актриса, певица,
режиссер и продюсер. В начале карьеры исполнила главную роль
в ситкоме «Летающая монахиня» (1967–1970). Прим. пер.
144
— Но даже если удастся заполучить Салли Филд, лю-

дям-то все равно не понравится, — возразила Филоме-
на. — Маркетинг — еще не все. Нравиться будет не рекла-
ма, а вкус вина.
Аббат озабоченно протянул руку и, коснувшись Фило-
мены, спросил:
— У вас все в порядке?
***
Салли Филд, конечно, привлечь не удалось, но зато мы
заполучили Хью О’Тула. Его карьера достигла расцвета
три десятилетия назад, когда он блистал в телесериале
«Святой Дух!». У приходского священника в исповедальне
обитает шкодливый призрак по имени Себастьян, кото-
рый порой избавляет, но чаще ввергает служителя церкви
в разные неприятности. (В роли изнемогающего от проб
лем священника снялся Фред Макмюррей.)
Съемки заняли неделю. Для вступительного эпизода
команда Брента изготовила точную копию исповедальни
из «Святого Духа!», и О’Тулу пришлось попотеть, проле-
зая внутрь, — прошедшие годы наградили его немалым
брюшком. Однако он быстро вжился в роль своего давнего
персонажа, восседая в исповедальне и слушая записанный
на пленку голос.
— Благословите меня, отче, ибо я нашел лучшее вино
на свете, — говорит знакомый пискливый голосок призра-
ка Себастьяна. — Насыщенное, полнотелое, ароматное,
вкусное, с фруктовым оттенком и сложной гаммой, изго-
товленное святыми руками и доступное — по божествен-
но низкой цене!
— Себастьян! — шикает на него О’Тул. — Сколько раз
я тебе говорил — держись подальше от исповедальни!
145
— Но отче, вы обязаны попробовать это вино!

— Не в исповедальне!
На этом месте два техника с удочками опускают бутыл-
ку Каны и винный бокал прямо в руки священника. Видя
предметы, парящие в воздухе, О’Тул устремляет на них
свой коронный удивленный взгляд и горестно восклицает:
— Пожалуйста, Себастьян, не надо больше чудес!
Актер тянется за бутылкой, которая выскальзывает
у него из рук, и, выбегая в погоне за ней из исповедальни,
оказывается прямо у парадного входа в Кану. Бутылка
стукается о дверь, та открывается, и на пороге возникает
лучезарно улыбающийся аббат, который жизнерадостно
сопровождает О’Тула по винодельне (минуя Администра-
тивно-религиозный центр). О’Тул изображает изумление,
когда аббат без запинки отвечает на провоцирующие во-
просы типа: «Как получить такое вино, чтоб имело боже-
ственный вкус оно?»
— Нужны три вещи: тяжкий труд, отличный виноград
и еще капелька кое-чего особенного — секретная формула
Каны!
Аббат указывает на механизм, добавляющий по кап
лям произведенное в Кане вино в каждую бутылку, сле-
дующую по конвейеру.
— Что это? — вопрошает О’Тул.
— О, — отвечает аббат с улыбкой, достойной херуви-
ма, — это наш секретный ингредиент. Мы называем его
Любовь!
Я забеспокоился: не окажется ли плохой идеей при-
влекать внимание именно к этому конкретному этапу
производственного процесса. Не говоря уже о том, что
тут крылось зерно будущих неприятностей — мне так
146
и виделись газетные заголовки: «Секретный ингредиент

монахов — плохое вино», — это могло заинтересовать
наших старых знакомых из Бюро по контролю алкоголя,
табачных изделий и огнестрельного оружия. Заявления
о «секретных ингредиентах» могли быть истолкованы как
реклама врачебных услуг, что было серьезным нарушени-
ем федерального законодательства.
Я сообщил о своих опасениях аббату и Бренту.
— Не стоит беспокоиться насчет БАТОО, — заявил
аббат. — Разве они осмелятся публично обвинить бедную
монашествующую общину в каких-то смехотворных тех-
нических неточностях? О, я нагнал на этого агента страха
Божьего!
— Мне он не показался таким уж напуганным, —
заметил я.
Аббат наградил меня суровым взглядом:
— Брат, занимайтесь-ка лучше вашим хедж-фондом!
Показатели за последний квартал выглядят довольно
удручающе.
Это был недвусмысленный намек на то, что мне пора
исчезнуть со сцены. Следующие пару недель я провел,
исполняя наложенное на меня послушание, то есть уста-
вившись в экран компьютера и беспокойно наблюдая,
как доллар снижается к немецкой марке. Придя как-то
после обеда в калефакторий, я уловил обрывки сплетен
про съемочный процесс: строится новый грот у подно-
жия горы Кана; из Нью-Йорка идут автобусы с актерами
массовки; Филомена и Брент поссорились.
— Будь благодарен, что тебя от всего этого избавили, —
сказал мне как-то вечером брат Боб. — У них, видишь ли,
«серьезные творческие проблемы».
147
Чтобы не пропустить дебют информационного ролика,

пришлось ждать до часу ночи. Мне очень хотелось спать.
Глядя, как аббат с Хью О’Тулом совершают экскурсию
по винодельне, я почти уже задремал, но тут, уплывая
в сон, заметил, как герои проходят мимо довольно боль-
шой кучи костылей, — и подскочил на месте.
— Это еще что? — шепнул я сидящему рядом Бренту.
— Костыли, — объяснил тот.
— Сам знаю, что костыли. Что они тут делают?
— Это такой визуальный способ сообщить, что речь
идет о святыне. Такая аллюзия на Лурд, Фатиму…
— Да зачем?
— Просто смотри. Увидишь, что будет дальше, —
рыдать начнешь.
Аббат и О’Тул остановились у подножия горы Кана
рядом с гротом — творением съемочной группы Брента.
Посреди бассейна была водружена громадная бутылка
Каны, из которой струей лилось красное вино. Стоящие
рядом паломники, перешептываясь, наполняли стаканы
под струей вина:
— Великолепный букет!
— Я помолодел на десяток лет!
— Бархатное послевкусие!
— Я похудел на пятнадцать фунтов!
— Диву даюсь — как они могут продавать первокласс-
ное вино меньше чем за десять долларов?
— Я снова могу ходить!
Аббат и О’Тул остановились, чтобы поговорить с моло-
дой женщиной по имени Бренда — она только что забро-
сила свои костыли в ту самую кучу. Женщина начала ра-
достно объяснять, что отказалась от намерения совершить
148
самоубийство, услышав о вине Каны от своего приятеля,

к которому вернулось зрение после ящика выпитого.
— Уму непостижимо! — заявил О’Тул девушке, при-
нимая слойку нежно-лососевого оттенка из рук монаха,
расхаживающего вокруг с подносом закусок, и, повернув-
шись к аббату, спросил: — Отец настоятель, скажите, как
ваше вино смогло исцелить всех этих людей?
— Знаете, Хью, — отвечал тот, — мы в Кане не считаем
себя целителями. Все, что мы стараемся делать, — это про-
изводить отличное вино по замечательной цене. Чудеса,
как то, что случилось здесь с Брендой и другими, — это
милость, идущая от Бога.
Тут знакомый голосок пропищал:
— Или от меня!
— Тихо, Себастьян! — велел О’Тул.
Аббат повел О’Тула (и Себастьяна) на вершину горы
Кана. Когда они проходили мимо молельни Святого Фада,
он предупредил своих спутников:
— Осторожно с этими колючими зарослями, Хью, если
только вы не настроены чуточку поумерщвлять плоть.
— Спасибо, не сегодня.
— Ух ты! — воскликнул Себастьян. — Придется добы-
вать себе новый саван!
На вершине герои сели в одну из лодочек Канского
Каск-Ада. Настоятель раскупорил бутылку «Аббатского».
Они слегка потолкались, поскольку Себастьян непре-
менно хотел сидеть впереди. Его присутствие обозначал
парящий в воздухе бокал вина.
— Итак, отец настоятель, — произнес О’Тул, когда все
наблюдали закат солнца над виноградниками, — скажите
149
нам: а вы и ваша братия в состоянии произвести доста-

точно этого великолепного вина, чтобы досталось всем
желающим его приобрести?
— Мы очень стараемся, Хью. Но не могу сказать,
на сколько хватит наших запасов.
— Значит, те, кто хочет заказать это чудесное вино,
должны поспешить, не упуская ни минуты?
— В точку, Хью. Нужно просто набрать номер, кото-
рый вы видите на экране внизу. Какое-то время, но очень
недолго, мы будем даже поставлять наше вино в точных
копиях мерных кувшинов, в которых Господь наш превра-
щал воду в вино на брачном пиру в Кане. Наши монахи
готовы принять ваши заказы. Принимаются кредитные
карты всех крупных компаний. Впрочем, мелких тоже.
— А что если ваши заказчики пожелают приехать
в Кану? Здесь найдется что посмотреть всей семье?
Тут вмешался Себастьян:
— А для чего этот рычаг?
— Не трогай ничего! — воскликнул О’Тул, но рычаг
у переднего сиденья уже начал опускаться.
— Держитесь! — крикнул аббат.
— О нет! — простонал О’Тул, когда лодочка заскользила
вперед к краю спускного желоба. — Себастья-а-а-а-н!
Половинка бочонка промчалась по желобу и призем-
лилась в самом низу, подняв брызги воды, изобража
ющей вино.
Люди в гроте зааплодировали и, побросав оставшиеся
костыли, бросились к вершине горы.
— Вот что я называю настоящим чудом! — воскликнул
Себастьян, и парящий бокал тут же опустел.
150
Информационный рекламный ролик закончился —

и мы тут же услышали колокольный перезвон телефонов
рядом с Центром фулфилмента.
— Слушайте! — воскликнул Брент, разражаясь лику-
ющей песнью: — Холмы оживают… под звуки моне-ет!
***
Через месяц наши результаты выглядели следующим об-

разом: количество заказанных ящиков Каны — 150 000;
количество паломников в день — 2300. После оплаты всех
счетов у нас в банке еще оставалось 10 000 000 долларов.
Танкер, нагруженный чилийским каберне, на всех парах
мчался к Нью-Йорку. Аббат купался в лучах обновленной
славы нашего монастыря, проводя обзорные экскурсии
для репортеров и ВИПов (важных искушенных паломни-
ков), и уже начал совещаться с Эллиотом насчет очеред-
ного проекта под названием «Купальни Каны». Я не желал
и слышать об этом, однако Эллиот стал меня убеждать,
что речь идет всего лишь «об опыте полного погруже-
ния в очень горячее вино». Они с аббатом попытались
возложить на Филомену разработку бизнес-плана их но-
вого спа-проекта и линии продуктов красоты и здоровья
CanaCare™, но она отговорилась тем, что слишком загру-
жена работой с потоком паломников. Что же до монсеньо-
ра Маравильи, тот хранил красноречивое молчание по по-
воду наших последних достижений, не сказав ни единого
слова ни об информационном ролике, ни о растущей гру-
де костылей у грота, ни даже о том, когда же завершится
его слишком затянувшаяся инспекция.
Однажды утром ко мне зашел брат Майк, ассистент
аббата. В руках у него было письмо из Бюро по контролю
151
алкоголя, табачных изделий и огнестрельного оружия,

адресованное настоятелю.
— Он велел мне выкинуть его, — пожаловался брат
Майк, — но я подумал, что стоит вначале показать вам.
Я прочел:
В связи с недавним показом по телевидению рекламы винного про-
дукта «Кана» официально уведомляем вас, что вышеуказанная ре-
клама является нарушением Свода федеральных постановлений
США, том 27, раздел 4.39, подраздел h, который запрещает любое
заявление о том, что «употребление вина имеет лечебный или тера-
певтический эффект, если таковое заявление в какой-либо части
не соответствует действительности или ведет к формированию не-
верного впечатления». В категорию заявлений о терапевтических
положительных эффектах особо включено следующее:
—— восстановление способности передвигаться;

—— потеря веса;
—— осстановление роста волос;
—— освобождение от тревожности;
—— дерматологические положительные эффекты;
—— рост половой активности;
—— восстановление зрения.
Настоящим вам предлагается прибыть в Бюро для ответа на вы-

сказанные обвинения. Рекомендуется прибыть в сопровождении ад-
воката. Вы имеете право оспаривать выдвинутые обвинения и пред-
ставить любые доказательства в подтверждение своей позиции.
Просьба иметь в виду, что в Бюро ранее поступали жалобы
от заказчиков на невыполнение заказов, принятых вами по телефону
и/или по почте.
Просьба иметь в виду, что жалобы также подавались в отно-
шении точности соответствия информации, указанной на этикетке,
качеству вашего продукта. В нормативных документах БАТОО особо
152
указано, что термин «произведено в» может использоваться только

в отношении продуктов, удовлетворяющих строгим требованиям.
Вы можете затронуть эти дополнительные вопросы на вышеозна-
ченном запланированном слушании.
В качестве наказания за вышеуказанные нарушения применя-
ются крупные штрафы, конфискация имущества и тюремное заклю-
чение.
Я взглянул на брата Майка:

— Аббат велел это выбросить?
Ассистент пожал плечами:
— Ну да. В последнее время ему вообще, похоже, дела
нет до контактов с общественностью. Из 60 Minutes* уже
раз шесть звонила какая-то дама, представилась продю-
сером Майка Уоллеса.
— Из 60 Minutes? — переспросил я. — Класс. Только
этого нам и не хватало. «Майк Уоллес расследует: “секрет-
ный ингредиент Каны” — надувательство».
— Да уж, — согласился брат Майк. — Может, и вправду
лучше не отвечать на такие звонки. Не знаю, правда, поче-
му отец настоятель решил игнорировать БАТОО. Я спра-
шивал, но он сказал: «Да они просто пытаются снова взять
нас на испуг». Кажется, из Бюро сюда приезжали около
года назад?
— Приезжали. Мы побеседовали насчет невыполнения
заказов. Я-то, конечно, испугался, но ты ведь знаешь отца
настоятеля — он подчиняется только высшему начальству.
* Очень популярная новостная телепередача, известная своими гром-

кими расследованиями и разоблачениями. Ее ведущий обозрева-
тель Майк Уоллес прославился своими так называемыми интервью
наскоком.
153
— Ага, кесарю кесарево. Я составил об этом синопсис.

Вы видели, когда назначены слушания?
К моему смятению, с назначенной даты миновала уже
целая неделя. Брат Майк сообщил, что письмо было от-
правлено через день после выхода информационной ре-
кламы. Ну конечно — у аббата были более насущные дела,
чем отвечать на разные вызовы из федеральных органов
юстиции.
Я немедленно позвонил в БАТОО и попросил соеди-
нить меня с агентом, приезжавшим в Кану. Тот молча
выслушал мои цветистые извинения и просьбу назначить
новую дату слушаний. Что касается претензий на врачеб-
ные услуги, я попытался объяснить, что аббат включил
опровержение в рекламный ролик.
— Можете высказать свои объяснения председателю
слушаний, — ответил непоколебимый агент. — То есть
если я смогу добиться назначения нового слушания. Сде-
лаю, что смогу, но сразу должен предупредить: Кана здесь
не на лучшем счету. Нас засыпали жалобами на невыпол-
нение заказов.
— Не беспокойтесь, — заверил я. — Скоро все заказы
будут отгружены. Вино уже в пути.
— В пути? — переспросил он. — В пути откуда?
— О, я хотел сказать, из чанов. В бутылки. У нас были
незначительные производственные затруднения.
— И когда эти затруднения будут устранены?
— Со дня на день, — сказал я, лихорадочно сообра-
жая. — Самое позднее — через неделю.
— Вы можете это гарантировать?
— А это обязательно?
154
— Ваши гарантии помогли бы решить вопрос с новой

датой слушаний.
— Тогда гарантирую.
— Отлично. Через неделю. Пятница, семнадцатое.
В полдень. Значит, к этому времени продукция сойдет
с конвейера?
— Совершенно точно.
— Хорошо. В таком случае вы не будете возражать про-
тив присутствия нашего агента? Он прибудет, чтобы удо-
стовериться во всем на месте.
Времени рассиживаться не было. Я позвонил в Чили
нашему поставщику, и тот, связавшись с транспортной
фирмой, сообщил добрые вести: грузовое судно должно
прибыть в Нью-Йорк на следующий день. За выходные
вино будет выгружено, в понедельник завершатся про-
цедуры таможенной очистки и, как только платежный
баланс будет пополнен — а мы все еще были должны два
миллиона, — вино будет отправлено в Кану. Я попросил
Маравилью направить факс в наш нью-йоркский банк
с разрешением на перевод платежа в Чили в понедельник
утром. Еще я позвонил в компанию наземных грузопере-
возок и подчеркнул, что вино должно обязательно быть
доставлено не позднее вечера понедельника. Там, конечно,
потребовали дополнительный бонус наличными за то, что
придется отработать полный восьмичасовой день.
Час спустя я еще сидел за компьютером, занимаясь
делами хедж-фонда Каны, когда по электронной почте
пришло сообщение. Это был Паяц — один из регулярных
посетителей ватиканского чата. Мы стали приятелями
по электронной переписке, и сегодня у него были для меня
воистину горячие новости.
155
«Caro Еж-Колючка!
Наш приятель в пурпуре на следующей неделе собирается в Америку.
Его личный секретарь отец Ганс сделал все приготовления в среду,
после еженедельного собрания сотрудников аппарата. На собрании
демонстрировали видеофильм про американский монастырь, где
делают вино. Это, похоже, тот самый, от которого у его преосвящен-
ства давно болит голова. А теперь еще монахи заявляют, что их вино
лечит любые хвори! Только представь! Может, им удастся захватить
бочонок-другой с собой в Кисангани. Будут лечиться от малярии».
Итак, к нам едет Блатшпиллер. Проверка Маравильи

подходит к очевидному финалу. Наверное, видеофильм
стал последней каплей, необходимой для его отчета, и те-
перь Великий проклинающий собственной персоной едет,
чтобы освятить своим присутствием наш Судный день.
Ладно, Маравилья выполнял свою работу — но уж предуп
редить-то нас он мог, по крайней мере! И кстати — а Фило
мена-то почему не сообщила, что день нашей казни уже
назначен?
Я направился в конференц-зал Административного
центра. Сладкая парочка уже была там, сидя рядышком
за ланчем и наслаждаясь бутылочкой «Бароло».
— Как мило, — сказал я. — «Бароло». Чудесный штрих
к завершенной инспекторской проверке.
Филомена оторвалась от своей лазаньи:
— Если бы только завершенной. В последние дни я даже
выспаться толком не могу — просто разрываюсь между
паломниками и аудитом.
Меня так и подмывало высказать пару ласковых насчет
ее ночных занятий, но я решил не раздувать скандал.
— Еще не завершена? Ну конечно, всегда найдется
что доделать в последнюю минуту, — например, решить,
из каких дров устроить костер для нашего аутодафе.
156
Оба уставились на меня. Потом Маравилья произнес:

— Не понял.
— Ну, ведь еретиков сжигают на кострах? Скажите,
монсеньор, какие дрова предпочитает кардинал Блат-
шпиллер? Нам следует получше подготовиться к его при-
езду на следующей неделе.
Филомена с Маравильей слегка смутились — мне явно
не полагалось ни о чем знать.
— Должен сказать, мне было немного… обидно, когда
я услышал о его приезде. Я в курсе, что все всегда узнаю
последним. Почему вы нам ничего не сказали? Я думал,
между нами неплохие отношения. После всех, — я бросил
взгляд на Филомену, — неплохих совместных времяпре-
провождений, после замечательного вина вы просто обя-
заны были сообщить, что Блатшпиллер едет сюда.
— Кто вам сказал? — требовательно спросил Мара
вилья.
— О, у меня свои источники. Слышал, что в среду было
весьма оживленное собрание аппарата, и вроде кардинала
настолько впечатлил наш информационный ролик, что
тот велел брату Гансу заказать билет на самолет на следу-
ющую неделю. Наверное, хочет полечиться нашим виной
от больной простаты. Почему бы ему просто не позвонить?
Наши монахи всегда готовы принять заказ!
Вытерев губы салфеткой, Маравилья поднялся из-за
стола и, подойдя к окну, устремил взор на гору Кана. Изда-
лека можно было разглядеть, как паломники у молельни
Святого Фада бросают монетки в колючие заросли; чуть
выше лодочка-бочонок, заполненная паломниками помо-
ложе, мчалась по спускному желобу, и даже через закрытое
окно доносились их восторженные выкрики.
157
Я обернулся к Филомене. Она напряженно глядела

на Маравилью:
— Это правда, Рэй?
Тот помедлил, потом повернулся к ней и ответил:
— Я не имел права ничего говорить.
— Значит, инспекция окончена, — прошептала Фило-
мена, пытаясь справиться с собой.
Я видел, как она огорчена скорым отбытием ее драго-
ценного преосвященства. Прямо-таки сцена из «Поющих
в терновнике»! Теперь она поймет, что это такое, когда
тебя отвергают! Часть моей души сочувствовала Филоме-
не, но другая злорадствовала: «Так тебе и надо!»
— Что ж, — наконец выговорила она, — я рада, что
теперь мне это известно.
В первый раз за все время Маравилья испытывал наи-
большую среди всех присутствующих неловкость.
— Филомена… — проговорил он умоляющим тоном
застигнутого врасплох неверного любовника, — я, правда,
хотел тебе рассказать.
Тут я не удержался от самодовольной улыбки, которая,
конечно, не ускользнула от взора Маравильи.
— Я хотел сказать всем. Но кардинал настоял на абсо-
лютной секретности.
— И что теперь? — спросила Филомена. — Когда он
прибывает?
— Спроси брата Тая. Похоже, ему известно все. Скажи-
те, каким рейсом прибудет кардинал?
— Простите, — усмехнулся я, — не имею права.
— Послушайте, — взвилась Филомена, — хоть один
из вас, святых мужей, соизволит мне сообщить, что про-
исходит?
158
Ни я, ни Маравилья не пошевелились и не произнесли

ни слова.
— Понятно — девочек в домик на дереве не пускают.
Как и в Церковь.
— Приказ кардинала, — коротко сказал Маравилья
и повернулся ко мне. — Я проконсультируюсь с Римом
по данному вопросу. Вечером за ужином будет сделано
объявление. Пока что прошу вас проявить уважение к воле
святого престола. Пожалуйста, ни с кем это не обсуждай-
те. А теперь извините нас, брат.
Поворачиваясь, чтобы уйти, я увидел, как он присажи-
вается за стол рядом с Филоменой. Так мало времени, и так
много нужно сказать…
За ужином была моя очередь читать вслух. Я выбрал
отрывок из шестой главы Откровения: «И вышел другой
конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли,
и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч»*.
Читая, я время от времени поглядывал на Маравилью,
что того, похоже, совсем не радовало.
Закончив чтение, я вернулся на свое место рядом с аб-
батом. Тогда Маравилья встал и с хмурым видом поднялся
на кафедру.
— Отец аббат, братья, — начал он, — я должен сооб-
щить вам малоприятное и безрадостное известие. Время
моего пребывания среди вас подходит к концу.
— Тяжек крест наш, но понесем его безропотно, —
прошептал аббат.
— За последние месяцы многие из вас задавались во-
просом, что так долго задерживает меня в Кане…
* Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис) 6: 4. Прим. пер.
159
— «Шато-Фижак» (это снова аббат).

— Правда заключается в том, что я не только занимался
аудиторской проверкой монастырской бухгалтерии…
— О нет, еще вы смотрели по моему телевизору фут-
больные матчи…
— Давайте послушаем, — прошептал я в ответ.
— Проверка финансов — дело несложное. Для этого по-
требовалась бы неделя, не более. Нет, братья, я занимался
гораздо более серьезной проверкой — я инспектировал
душу Каны…
Аббат простонал:
— Господи, избави мя…
— …и нашел, что душа сия пребывает в руинах. —
В глазах монсеньора теперь был только холодный упрек. —
Вы принимали обеты, обязуясь смиренно следовать по сто-
пам Христовым, а я вижу, как вы разъезжаете в «Лексусах»…
— Велел же я вам спрятать машину! — прошипел аббат.
— Я и спрятал, — прошипел я в ответ. — Наверное, он
нашел счета.
— …вы обязались следовать учению Священного
Писан ия — а я вижу, что вы читаете какого-то доктора
Дипака Чопру. Вы принимали обеты не молиться ложным
идолам — а теперь строите из них целую гору. Фонта-
ны вина! Колючие заросли, которые двигает моторчик!
Вы давали обеты служить человечеству, а я вижу, что
вы обкрадываете его. Кардинал надеялся, что мое при-
сутствие здесь заставит вас измениться. Он был уверен,
что вы раз и навсегда отвергнете мирские пути и при-
мете путь святого Фаддея. И что же? Вы совершили са-
мое кощунственное из деяний: этот, этот — он плюнул
на пол, — информационно-рекламный ролик! Вы отбросили
160
католическую церковь на пятьсот лет назад! Сам Святой

Отец смотрел эту мерзость.
Монахи зашевелились.
— Кардинал показывал это Святому Отцу на прошлой
неделе, и тот был глубоко опечален. Он попросил его
высокопреосвященство прибыть сюда, чтобы самолично
заняться этим делом.
Аббат произнес слабым голосом:
— Кардинал Блатшпиллер? Едет… сюда?
— Вот именно. Он будет на следующей неделе и про-
ведет судебное дознание папского трибунала. Кроме того,
он постарается провести переговоры с гражданскими вла-
стями. На вашем месте я бы усердно молился, чтобы вме-
шательство кардинала завершилось для вас удачно. Здесь
нарушены не только законы Божии. Вас могут заключить
в тюрьму за обман добрых граждан.
Аббат в изнеможении откинулся на сиденье.
— Пока мы, исполнившись молитвенного рвения, ожи-
даем его прибытия, кардинал отдал соответствующие
распоряжения. Во-первых, завтра мы отменим все ме-
роприятия Центра паломничества, в том числе Каск-Ад.
Во-вторых, выключаем винный фонтан. В-третьих, уби-
раем груду костылей. В-четвертых, все счета и активы
Каны немедленно замораживаются в ожидании решения
кардинала. В-пятых, восстанавливается монастырская
дисциплина согласно предписаниям святого Фаддея.
Необязательно кататься в зарослях колючей куманики
или бичевать друг друга козьими мочевыми пузырями,
однако вы уберете из келий всю современную электро-
нику и прочие предметы праздности. Должен сообщить,
что я был немало удивлен, обнаружив во время инспекции
161
счета из гольф-клубов. В-шестых, никто не имеет права

покидать монастырь или общаться с внешним миром,
не получив специального разрешения лично от меня.
Прошу немедленно передать мне ключи от всех средств
передвижения. — Он взглянул на аббата. — От «Лексуса»
в том числе.
В воцарившейся гробовой тишине несколько десятков
монахов уставились в свои тарелки, боясь поднять глаза.
— А теперь, — сказал монсеньор Маравилья, — давайте
все вместе склоним головы и помолимся Господу о про-
щении.
Открыв свой требник, монсеньор стал произносить
молитву святого Фаддея «О временах тяжких испыта-
ний» (и мало было радости сознавать, что это последние
слова нашего патрона, произнесенные перед тем, как
султан, утомившись пытать, велел отрубить ему голову):
«Господи, воззри с небес на меня, несчастного, и пусть
мои страдания будут тяжелее моих прегрешений. Пусть
боль сокрушает члены мои, а когда боль иссякнет, пусть
агония моя будет еще страшнее. И когда я возмечтаю, что
худшее позади, обрушь на меня невообразимые пытки,
дабы, когда придет Судный день, мне было даровано иску-
пление грехов и было бы сказано: “Воистину сей человек
познал боль”».
***
Выходные тянулись медленно. Поскольку на пользова-

ние компьютером был наложен запрет, я проводил время
в несвойственных мне занятиях — молитвах и размыш-
лениях, и большинство монахов предавались тому же.
В Кане явственно чувствовалась атмосфера духовности —
162
правда, с другой стороны, перефразируя слова доктора

Джонсона, можно сказать и так: ничто так не способствует
сосредоточению мысли, как сознание того, что утром вам
отрубят голову.
За обедом аббат не произнес ни слова и все остальное
время провел в своей келье. Даже всегда жизнерадостный
брат Джером был подавлен. Только брат Боб старался
по мере сил поднять наш упавший дух — правда, с при-
сущим ему своеобразным чувством юмора. Воскресным
утром, когда мы выходили из часовни после мессы, он
принялся насвистывать мотив «Долгий путь до Типпере-
ри», а затем тихонько запел: «О, долог путь до Ки-и-сан-
гани…», а за обедом пустил по кругу фотокопии состав-
ленного им списка, который озаглавил «Полезные фра-
зы на лингва-конга», вместе с учебным диалогом Une
conversation Kisanganaise entre Frère Jacques et Frère Jim*.
Вот этот диалог.
БРАТ ЖАК: О-ля-ля, как здесь жарко!

БРАТ ДЖИМ: Все же не так, как в пределах ада. Хе-хе!
ЖАК: Это не жара, как здесь принято говорить, а влажность.
ДЖИМ: Прошу не путать! Мы здесь говорим, что это не малярия,
а проказа.
ЖАК: Кстати, о проказе: разве у вас, когда мы виделись за завтра-
ком, было не две руки?
ДЖИМ: Да, вы правы! Где же моя левая рука? Вы ее случайно не ви-
дели?
ЖАК: Может, в библиотеке? Пойдем туда и поищем вместе.
ДЖИМ: Отличная идея! Но сначала примем таблетки от малярии.
* «Кисанганская беседа отца Жака и брата Джима» (фр.). Прим. пер.
163
ЖАК: Согласен! Или еще лучше: давайте вместо этого выпьем чудо
творного канского вина! Говорят, оно исцеляет все, что угодно.
Может, вы сумеете отрастить новую конечность.
ДЖИМ: О нет, умоляю, никогда больше не упоминайте при мне это
нечестивое вино!
ЖАК (восклицает): А вот и брат Август!
ДЖИМ: Простите, брат, вы случайно не видели моей левой руки?
АВГУСТ: К сожалению, не видел. Можно задать вопрос — это ваша
сандалия?
ДЖИМ: Разумеется, нет! Где вы ее обнаружили?
АВГУСТ: Во внутренностях огромного крокодила, которого изловили
местные аборигены. А брата Анатоля вы, часом, не встречали?
ЖАК: Его не было видно со вчерашнего полудня, когда он занимался
стиркой на берегу реки.
АВГУСТ: Святые небеса! Уже третьего монаха за месяц съели! Чья
теперь очередь заниматься стиркой? Эй! Куда это вы оба убегаете?
После обеда я вышел прогуляться, чтобы освежить

голову. Стоял чудесный летний вечер. Сгущающиеся су-
мерки окутали гору Кана ореолом безмятежности, даже
величавости — возможно, потому что не было ни па-
ломников, с визгами и криками мчащихся по спускному
желобу, ни механических зарослей, искушающих бросить
в них четвертаки, ни фонтана, извергающего несбыточ-
ные обещания.
Следуя вверх по тропе, я дошел до молельни Святого
Фада. Стоя там, погруженный в размышления, как бы
наш святой покровитель повел себя в данной ситуации,
я вдруг услышал голос, который не спутал бы ни с чьим
иным, — голос Филомены.
— Хотите, дам четвертак? — спросила она.
— Вообще-то, не прочь, — отозвался я. — Монсеньор
истощил все мои запасы.
164
— Жаль, у меня нет с собой кошелька, а то бы я решила

вашу проблему.
— И нарушили веления монсеньора? О нет, вы не долж-
ны так поступать.
— Тай, — сказала она, — сегодня чудесная ночь. Может,
поговорим без сарказма?
— Почему бы и нет, — согласился я.
Мы уселись на скамье возле молельни.
— Скажете, о чем думаете, — дам четвертак, — сказала
Филомена. — Обещаю, что не проговорюсь монсеньору.
— Ладно. Четвертак будет мне не лишним. Раз уж вы
спрашиваете — я повторял полезные выражения на фран-
цузском. Вот например: Pardon, mademoiselle. Est-ce que tu
a vu ma main gauche?*
— Видела — она на конце вашего запястья. А в чем
соль?
— Нынче в калефактории анекдоты на тему проказы
весьма популярны. Не обращайте внимания, хотя вам бы
стоило это послушать.
Она вздохнула.
— Похоже, вам, ребята, предстоит непростая неделька.
— «Вам, ребята?» Это как? Я-то думал, что наш кон-
сультант по маркетингу тоже имеет отношение ко всему
происходящему. Например, вот к этой куче… черт знает
чего, на которой мы сейчас стоим. Так что всем сестрам
по серьгам.
— Я знаю. Я просто имела в виду, что вообще-то
не состою в вашем ордене. Что Блатшпиллер может мне
* «Простите, мадемуазель, вы не видели где-нибудь мою левую руку?»

(фр.) Прим. пер.
165
сделать? Лишить духовного звания? И все же вы правы —

я изрядно напортачила. Нужно было послушать вас. Ситуа
ция просто вышла из-под контроля.
— Как этот информационно-рекламный ролик? «Это
всего лишь самое обычное чилийское каберне, но я уве-
рен, что вы будете поражены его сверхъестественными
свойствами!»
— Можете мне не верить, но я сражалась с Брентом
не на жизнь, а на смерть. Но угадайте, кто каждый раз
брал надо мной верх?
— Его святейшество Дипак Чопра?
— Ага, доктор медицины собственной персоной.
Однажды я даже попыталась прекратить съемки. Так и за-
явила Бренту: «Нельзя, чтобы люди бросали в кучу эти
чертовы костыли!» Тогда аббат отвел меня в сторонку
и объяснил, что груда костылей — это олицетворение
Поля безграничных возможностей, а на следующий день
преподнес мне книгу Дипака «Тело и ум, неподвластные
времени»* с дарственной надписью.
— Жду не дождусь услышать, как он будет объяснять
все это Великому проклинающему и БАТОО. Как вы дума-
ете, где мы все окончим свои дни — в Конго или Ливен
ворте**?
Мы рассмеялись, и все вдруг стало как в старые добрые
времена.
— Смотрите, — сказала Филомена, — луна.
— Еще не полнолуние. То есть не сегодня…
* Издана на русском языке: Чопра Д. Тело и ум, неподвластные време-

ни. М : София, 2008. Прим. ред.
** Американская военная тюрьма самого строгого режима на базе
Форт-Ливенворт в штате Канзас. Прим. пер.
166
Филомена нежно коснулась моей руки.

— Я знаю, о чем вы. Я тоже сейчас вспомнила…
Я посмотрел ей в глаза — прекрасные, как и в пер
вый день.
— Что бы ни случилось, — произнесла она, — я очень
надеюсь, что в вашем сердце найдется прощение для меня.
— Что вы имеете в виду?
— Прошу — не вините во всем меня одну.
— Не буду, — обещал я. — Мы все несем свою долю
вины.
— Спасибо, Тай.
Потянувшись, Филомена легко поцеловала меня в щеку,
а потом поднялась и быстро пошла обратно к Центру па-
ломничества.
— Эй! — позвал я, когда она уже скрылась из виду. —
Куда это вы убегаете?
***
Назавтра, в понедельник, я тщетно искал глазами Мара

вилью во время заутрени. Мне нужно было его разреше-
ние, чтобы позвонить в транспортную компанию и убе-
диться, что заказанное вино прибыло в ньюаркский док.
Еще мне нужны были наличные для премии водителям
грузовиков за срочную доставку.
Но монсеньор не присутствовал на службе. Когда он
не появился и за завтраком, я пошел его искать.
Постучав в дверь конференц-зала Административного
центра и не услышав ответа, я осторожно приоткрыл ее.
— Монсеньор?
Тишина. Помещения были пусты. На кровати, похоже,
никто не спал в эту ночь. Когда я стоял там, размышляя,
167
куда же подевался Маравилья, вдруг пришла ужаса

ющая мысль — не провели ли они ночь вместе с Фило-
меной в Центре паломничества? Может, именно туда она
спешила?
Честно говоря, желанием узнать правду я не горел.
Тогда, оставив записку насчет вина и наличных, я ушел.
Когда пробило одиннадцать, а новостей по-прежнему
не было, я решил, что лучше действовать самому и позво-
нить в транспортную компанию на свой страх и риск. Слу-
жащий компании сообщил, что вино прошло таможенный
контроль, однако разрешение от чилийского контрагента
на доставку так и не получено. Тогда я позвонил в Чили
владельцу винодельни сеньору Баэза.
— Сожалею, fray, — сказал тот, назвав меня испанским
словом, означающим «монах» или «брат», — но деньги еще
не перечислены на наш счет.
— А вы не могли бы позвонить в свой банк и ускорить
процесс? Нам действительно важно получить вино не-
медленно.
— Очень хорошо, — ответил тот, — но, возможно, вам
также стоит позвонить в свой банк. Как показывает опыт,
проблемы чаще всего возникали с вашей стороны.
Я набрал номер мистера Теренса, который вел наши
счета в нью-йоркском банке.
— О да, брат Тай, — заверил меня мистер Теренс, —
перевод успешно прошел.
— Я был уверен в этом, — заявил я сердито. — Навер-
ное, бумаги лежат у них на столе в Сантьяго под чашкой
café con leche*.
* Кофе с молоком (исп.)
168
— Не в Сантьяго, — возразил тот. — Вы же отменили

перевод в Сантьяго.
— То есть как?
— Давайте проверим. Вот. В пятницу днем я по факсу
получил от монсеньора Маравильи разрешение перевести
в понедельник утром 2 000 000 долларов в «Банко Боли-
вар». Но потом пришел другой факс, помеченный четырь-
мя часами пополудни в воскресенье, где мне указывалось
отменить предыдущую транзакцию и вместо этого пере-
вести… давайте посмотрим, я знаю, это большая сумма,
почти все, что было на счете… да, вот 9 800 000 долларов.
— Девять миллионов восем... в Чили?
— Нет, на Большой Кайман. На счет в цюрихском
Швайнер-банке. По распоряжению монсеньора Мара
вильи. Он позвонил тем утром около девяти и подтвердил
операцию.
Я со всех ног бросился в Административно-отшель-
нический центр — по-прежнему никаких следов Мара-
вильи. Тогда я побежал к аббату. Вместе мы вернулись
в бизнес-апартаменты и начали осматривать все вокруг.
Шкаф был пуст, из ванной комнаты исчезли туалетные
принадлежности.
— Смотрите, лампочка мигает, — сказал аббат, указы-
вая на автоответчик, стоявший на его бывшем рабочем
столе, и, подойдя, нажал кнопку «старт».
Первые два сообщения на итальянском языке оставил,
очевидно, один и тот же человек, говоривший сиплым
скрипучим голосом. Я мог только разобрать слова urgente*
и presto**.
* Срочно (ит.).
** Быстро (ит.).
169
Третье сообщение было от женщины. «Да, сообще-

ние из “Эр Канада” для мистера Р. Мара… Маравиглиа,
относительно рейса 987, вылет в 9:35 утра из Торонто.
Пожалуйста, имейте в виду, что рейс отложен по техниче-
ским причинам. Новое время отправления — 11:50 утра.
За дополнительной информацией просьба обращаться
по телефону 776-3000».
Мы с аббатом молча уставились друг на друга. Элек-
тронные часы на автоответчике показывали 12:36. Мы од-
новременно схватились за телефон. Включив громкую
связь, аббат набрал номер. Раздавшийся голос пару ми-
нут убеждал нас, как наш звонок важен для «Эр Канада»,
но потом наконец мы получили возможность пообщаться
с живым человеком и расспросить насчет рейса 987.
— Одну минуту, — сказала ответившая нам сотрудни-
ца, — рейс 987 был отложен… самолет вылетел из Торонто
в… 12:05.
— Куда… куда этот рейс?
— В Гавану.
— В Гавану? На Кубу? — воскликнул аббат.
— Самолеты нашей компании летают только в одну
Гавану, сэр.
Я повесил трубку. Мы переглянулись, и аббат произнес:
— О господи…
— Что? — спросил я.
— Вино!
И отец настоятель бросился к лестнице, ведущей в его
личный винный погреб. Я следовал за ним и наблюдал, как
он рыскает туда-сюда вдоль стеллажей, проверяя пустые
места в ровном строю бутылок на подставках.
170
— Только взгляните! — возопил аббат. — Вино урожая

82-го года исчезло!
Он завернул за угол, и я услышал леденящий душу
вопль:
— Вот же ублюдок!
— Что случилось?
— Он забрал все «Романейское-Конти» 61-го! Здесь
было пять бутылок!
— Отче, — прервал его я, — очень сожалею, что пропало
ваше вино, но мы к тому же потеряли еще и 10 000 000 дол-
ларов.
— Вы представляете, сколько стоит бутылка «Романей-
ского-Конти» 61-го?
Аббат появился из-за угла и стоял там, освещенный
мрачным сиянием своей винной галереи, горестно пока-
чивая головой:
— Догадываюсь, что в программу «проверки состояния
духовности в Кане» входила также кража нашего лучшего
вина и наших денег в придачу.
— Давайте отыщем Филомену, — предложил я, — и по-
слушаем, что она скажет.
Выйдя через заднюю дверь винного погреба, мы напра-
вились через парковку в Центр паломничества. Только тог-
да мы заметили еще одну пропажу — исчез наш «Лексус».
— Понятно теперь, зачем он требова л к лючи, —
констатировал аббат.
Но в Центре паломничества нас поджидала новая
утрата.
Филомена…
На столе я увидел записку. Она была адресована мне.
171
Дорогой Тай!
Я должна уехать. Пожалуйста, объясните все аббату и остальным
братьям.
Мне очень жаль, что я не смогу быть с вами в час нужды. Пожа-
луйста, попытайтесь понять.
Прошлая ночь много значила для меня. Я рада, что мы провели
еще немного времени вместе на горе Каны — и на этот раз обошлось
без проповедей.
С любовью, Филомена
Стоя у меня за спиной, аббат прочел написанное.

— «Немного времени вместе на горе»? — спросил он. —
Не хотите ли в чем-нибудь исповедаться, брат?
— Только не в том, что случилось прошлой ночью, —
ответил я. — Разве что в чувствах, исполненных грехов-
ного гнева, которые обуревают меня сейчас.
Я представил, как они вместе садятся в самолет, зани-
мают места в первом классе, распивают аббатское «Рома-
нейское-Конти», летят в Гавану, потом бог знает куда —
вместе с нашими десятью миллионами!
— Поверить не могу, что она сбежала с нашими деньга-
ми, — сказал я. — Одно дело — впасть в экстаз от какого-
то монсеньора, смахивающего на звезду Голливуда, но об-
крадывать своих друзей…
— Готов поручиться, это не ее рук дело, — возразил
аббат. — Наверное, он просто не сказал ей, что удумал.
А она решила, что они просто сбегают вместе.
— Прошу прощения за недостойные мысли, святой
отец, но я все-таки не теряю надежды, что у рейса 987 бу-
дут самые серьезные технические проблемы — может, нам
повезет, и самолет рухнет в воду прямо посреди огромной
стаи акул.
172
— Вы прощены, — заявил аббат. — И разве достойный

монсеньор не учил нас, что грешники должны только
радоваться боли?
***
Именно тогда, снова и снова обдумывая последнюю про-

поведь Маравильи, обращенную к нам, ужасным греш-
никам, и ослепившую нас своей неоспоримой правотой,
я наконец осознал истинный урок, который он преподал
нам. Он украл наши деньги, наше вино, нашу машину
и даже нашего консультанта по маркетингу, однако оста-
вил взамен одну очень ценную вещь: Шестой закон духов-
ного и финансового роста.
VI
КТО ПЕРВЫМ БРОСАЕТ КАМЕНЬ,
ТОТ ОБЫЧНО И ВЫИГРЫВАЕТ.
В Библии сказано: «Кто из вас без греха, пусть первым бросит ка-
мень». Но если и мой соперник, и я — оба грешники, кому бросать
первым?
Если бы Господь не желал, чтобы люди бросались камнями, почему
Он оставил валяться столько камней?
Возможно ли, чтобы фараоны строили пирамиды только для того,
чтобы отобрать камни у людей, мечтающих ими бросаться?
(Подсказка: назовите хотя бы одного фараона, который был убит
брошенным камнем.)
Если бы у Голиафа был камень, разве он не бросил бы его в Давида?
И кто лучше понял Шестой закон™ — святой Фаддей или султан,
отрубивший ему голову?
И кстати, как ему удалось стать султаном?
Так что это все-таки за история с Филоменой и монсеньором?
173
Говорят, если человек живет в стеклянном доме, неразумно бросать-

ся камнями. Справедливо — но правда ли именно я живу в стек
лянном доме?
А мой конкурент тоже обитает среди стеклянных стен?
Да и вообще — известен ли мне хоть один человек, живущий в доме
из стекла?
(Ну, может, кроме того богатенького буратино из Коннектикута, ко-
торый нанял архитектором Филипа Джонсона. Давайте подум аем —
а может, лучше принять вот такое правило: «Людям, живущим в сте-
клянных домах, не стоит расхаживать нагишом»?)
Кто одержал победу в Пёрл-Харборе?
Поразительно — ваши вопросы становятся все слож-

нее, зато вы справляетесь все лучше!
Теперь достаньте ящик чилийского вина (если полу-
чится, то из долины Майпо, но подойдет любое). Откройте
бутылку и медленно выпейте. Между глотками делайте
глубокие вдохи-выдохи, закрывайте глаза и медитируй-
те обо всех тех людях, которые делали вам плохо (неза-
служенно оскорбляли, читали проповеди о ваших так
называемых недостатках, увольняли с работы, изменяли
с вашим лучшим другом/подругой, лишали вас нажитого
непосильным трудом и т. д.). Запишите их имена на бу-
маге. Когда допьете бутылку, положите листок с имена-
ми внутрь. (Возможно, вам придется туго его скрутить.
Не спешите.)
Откройте вторую бутылку вина. Повторите вышеопи-
санное упражнение с глотками и вдохами-выдохами —
только на этот раз размышляйте обо всех вещах, которые
вы хотели бы сделать тем самым плохим людям. (Только
держите себя в руках — лучшая часть еще впереди!)
Теперь напишите свое имя на листке и положите во вто-
рую бутылку.
174
Поставьте эти два «стеклянных домика» перед собой.

Теперь возьмите большой блок из шлакобетона — такой,
из которых строят нестеклянные дома. Поднимите его над
головой и представьте, что вы — это плохие люди внутри
первого домика. Бросьте его в себя — того, который нахо-
дится во втором домике.
Итак, кто же победил? Ух ты!
Теперь откройте третью бутылку. Выпейте ее по той
же схеме. Возьмите новый лист бумаги и снова напиши-
те на нем свое имя. (Если у вас уже кружится голова,
ограничьтесь инициалами.) Положите листок в бутылку.
Не спешите — помните, что листок нужно скрутить, чтобы
он влез внутрь. Так проще.
Поставьте новый «стеклянный домик» позади бутылки
с плохими людьми. Осторожно — осколки! Ой! Возьмите
пластырь.
Кровь остановилась? Прекрасно. Так, теперь ваша оче-
редь бросить первый камень! Поднимите шлакоблок над
головой и прицельтесь в первую бутылку. Вспомните все
те ужасные вещи, которые люди совершили по отношению
к вам. Сбросить бомбы!
Промазали? Ничего страшного. Всегда можно сделать
вторую попытку, да и вообще, вы ведь все равно собирались
покупать новый проигрыватель? Лучше выньте штепсель
из розетки, тогда остатки старого прекратят искрить и ды-
мить. Пока вы этим занимаетесь, заприте своего домашне-
го питомца в спальне до окончания упражнения.
Продолжайте бросать камни, пока не попадете в бу-
тылку. Ну как, видите, что происходит, когда именно вам
удается бросить первый камень? Помните, что вышло,
когда первый бросок делали они? Начинаете понимать
тенденцию?
175
Молитва предусмотрительного грешника

Господь Всемогущий, Ты, который не давал спуску народу Твоему
на всех страницах Священного Писания! Ты, который безо всяких
колебаний насылал на людей потоп, чуму, язвы, лягушек и прочие
устрашающие инструменты гнева Твоего; Ты, кто разрушал жизни
абсолютно благочестивых людей, вроде слуги твоего Иова, и каж-
дый раз одерживал победу и занимал первое место на пьедестале
почета, оставаясь Богом, Мастером выживания мирового класса!
Сделай так, чтобы я быстро и точно попадал в цель, чтобы путь мой
изобиловал превосходными метательными снарядами и чтобы враги
мои не знали, откуда именно грянули громы небесные.
Палермские связи.
Телекошмар.
Последняя подсказка.
Алло, аббат ищет таланты.
Удивительный финал
Мы с аббатом поспешили назад в монастырь; я засел

за компьютер и быстро проверил все операции по банков-
ским счетам Каны за тот период, пока их контролировал
Маравилья. Оказалось, что исчезнувшие 9 800 000 долла-
ров были лишь последней его «транзакцией» по изъятию
наших средств. Достойный монсеньор преспокойно (а так-
же постепенно) опустошил наш резервный фонд, хедж-
фонд и — к ужасу отца-настоятеля — «фонд научных ис-
следований и разработок по виноградарству» (в местном
просторечии чаще именуемый «Фижак»-фонд). В общем,
«аудиторская проверка» обошлась нам примерно в 16 мил-
лионов, 13 из которых были переведены в швейцарский
банк на Каймановых островах, а оставшиеся три ушли
177
в «Банко ди Палермо» на Сицилии. Остаток на нашем сче-

те составил 195 000 долларов — едва ли десятая часть той
суммы, которая нужна для оплаты вина, дожидавшегося
в доках Ньюарка.
— Сдается мне, — высказался аббат, — что Блатшпил-
лер должен нам 16 лимонов.
Порывшись в карманах, он извлек на свет божий визит-
ку Маравильи; мы набрали номер Ватикана и услышали
голос автоответчика, предлагавшего выбрать, на каком
языке мы предпочитаем вести общение. Когда мы выбрали
английский, из динамика раздалось:
«Вас приветствует Отдел внутренних расследований Ватикана.

Чтобы быстрее связаться с нужным вам сотрудником, пожалуйста,
выберите один из следующих вариантов.
Чтобы сообщить о новом случае ереси, нажмите 1.
Чтобы сообщить о проявлении старой ереси, нажмите 2.
Чтобы сообщить о служителе церкви, подвергающем сомнению
доктрину непогрешимости папы, нажмите 3.
Чтобы сообщить об аморальном поведении, нажмите 4.
Чтобы сообщить о финансовых нарушениях, нажмите 5.
Если вы считаете, что были несправедливо лишены сана или пре-
даны анафеме, пожалуйста, направьте жалобу в письменном виде.
Чтобы сообщить о незаконном рукоположении лица женского
пола, немедленно нажмите ноль, и инквизитор вам ответит.
По всем другим вопросам просьба оставаться на линии. Ваш
звонок очень важен для его преосвященства кардинала».
Раздались торжественные звуки Dies Irae* из моцартов-

ского «Реквиема». Аббат набрал 0. Через несколько секунд
раздался голос:
* «День гнева», или «Судный день» — хор, часть секвенции «Реквиема».

Прим. пер.
178
— Ufficio dell’ Investigazione Interna. Vuole Lei communi

care un’ ordinazione femminile?*
— Нет, — сказал аббат, — я хочу сообщить о вороватом
монсеньоре.
— Это финансовое нарушение. Я вас переключу.
— Нет! — запротестовал аббат. — Это molto importante!**
Я должен говорить с кардиналом Блатшпиллером лично!
Я аббат монастыря Каны из Соединенных Штатов.
Пауза.
— Его преосвященство не имеет времени для разгово-
ров с каждым… аббатом, который решит ему позвонить.
Наш аббат замялся лишь на секунду:
— Послушайте меня очень внимательно. Я хочу со-
общить, что монсеньор Маравилья рукоположил в сан
26 женщин и все они — лесбиянки.
— Momento, — раздалось в ответ.
— Это должно привлечь их внимание, — довольно
сообщил аббат.
Вскоре телефон ожил, и голос с немецким акцентом
произнес:
— Говорит отец Хаффман.
Имя мне было знакомо.
— Это отец Ганс, — прошептал я, — личный секретарь
Блатшпиллера.
— А вы изобразите моего «личного секретаря», —
прошептал в ответ аббат.
— Это брат Тай из монастыря Каны, Соединенные Штаты.
Отец аббат желает побеседовать с его преосвященством
* Отдел внутренних расследований. Хотите сообщить о рукоположении

лица женского пола? (ит.)
** Очень важно! (ит.)
179
кардиналом. У нас неотложное дело касательно монсень

ора Рафаэлло Маравильи, ответственного секретаря кар-
динала.
— У монсеньора все в порядке?
— В настоящий момент я не могу ответить на данный
вопрос, поскольку монсеньора с нами больше нет.
— Больше нет? Где же он?
— Где-то между Торонто и Гаваной.
— Той, что на Кубе?
— Той, что на Кубе.
— А что ему понадобилось на Кубе?
— Отец аббат не имеет представления. Все, что ему
известно, так это что монсеньор Маравилья обокрал нас
примерно на…
Аббат пихнул меня в бок: «На двадцать».
— …э-э-э… очень существенную сумму. Миллионы
долларов. Чрезвычайно важно, чтобы отец настоятель
получил возможность переговорить с кардиналом Блат-
шпиллером.
— Его преосвященство не может подойти к телефону.
Если аббат пожелает поговорить со мной, возможно, я смо-
гу заняться данным вопросом.
— Перевожу разговор на отца настоятеля, — солидно
ответил я, улыбаясь про себя. Выждав несколько секунд,
тот вступил в разговор:
— Добрый вечер, святой отец. Я аббат Канского мона-
стыря.
— Да, я узнал вас по голосу.
— Правда?
— Слышал в телевизионной рекламе. Той, что с ко-
стылями.
180
— Ах, вот что… — произнес наш аббат и счел бла-

горазумным побыстрее сменить тему, начав объяснять
ситуацию. Отец Ганс слушал, не перебивая, пока не были
упомянуты 3 000 000, ушедшие в сицилийский банк.
Тогда он поинтересовался датой этой транзакции.
Когда аббат закончил свой горестный рассказ, отец
Ганс спросил:
— Кто еще об этом знает, кроме монастырской братии?
— Никто, — отвечал тот.
— Разумеется, вам стоит обо всем молчать и впредь.
Наш отдел проведет полное расследование. С вами свя-
жутся.
Аббат прочистил горло:
— Прошу извинить, святой отец, но я, наверное, не-
ясно выразился. Проблема в том, что нам необходимо
вернуть наши деньги — presto. У нас чрезвычайная ситу-
ация. Сегодня — сегодня — мы должны перевести своему
поставщику вина в Чили как минимум 2 000 000, или наш
монастырь будет публично опозорен.
— Это невозможно, — заявил отец Ганс. — Понадо-
бятся недели, чтобы тщательно расследовать обстоя-
тельства дела.
— Святой отец, если мы прямо сейчас не получим эти
деньги, в пятницу здесь будет федеральная полиция, и мы
все попадем под арест. Паблисити будет весьма сквер-
ное — и не только для нас, но и для кардинала, как бы мы
ни старались его защитить. Боюсь, власти очень скоро
узнают, что ответственный секретарь его преосвящен-
ства, его доверенный помощник, стащил деньги у нищих
смиренных монахов.
181
Последовала долгая пауза.

— Кардиналу, разумеется, нежелателен публичный
скандал. Могу конфиденциально вам сообщить, что его
преосвященство всегда имел определенные сомнения
относительно монсеньора. Готов даже сказать, что кар-
динал сам хотел нанести визит в ваш монастырь. Даже
монсеньор об этом ничего не знал.
— Да нет же, — возразил аббат, — монсеньор отлично
знал о том, что кардинал приезжает на этой неделе. Он сам
нам сказал — еще в пятницу. Вообще-то он даже восполь-
зовался случаем, дабы прочесть проповедь о наших пре-
грешениях против морали.
— Невозможно, — заявил отец Ганс. — От нас он
об этом услышать не мог. Кардинал дал четкие указания,
чтобы эти планы оставались в секрете.
— Совершенно очевидно, что секрет был раскрыт — вот
почему он и сбежал. С нашими деньгами. За что, безуслов-
но, ответственность несет его руководство.
— Сделаю все, что в моих силах. Немедленно отправьте
мне по факсу все документы, которые есть, в особенности
все, что касается банка на Сицилии.
Почему сицилийскому депозиту придавалось такое
значение, стало ясно на следующее утро — во вторник.
Мы с аббатом направлялись через парковку в Центр
паломничества, который было решено заново открыть,
чтобы иметь хоть какие-то доходы, когда я заметил двух
человек в черных костюмах, стоявших у припаркованного
седана. Сначала я решил, что Бюро по контролю алкого-
ля, табачных изделий и огнестрельного оружия решило
передвинуть назначенные сроки с пятницы на сегодня.
Но когда они направились к нам, стало ясно, что они
182
определенно работают не на правительство: федераль-

ные агенты, как правило, не носят итальянские лоферы*
по 600 баксов за пару.
— Прошу прощения, отче, — обратился к аббату один
из них — тот, что в солнечных очках.
— Да?
— Вы ведь аббат? Тот, что из рекламы?
У визитера был явный нью-йоркский акцент.
— О да, — оживился отец настоятель.
— Отличный ролик. Моя жена заказала ящик вина —
хочет вылечиться от ишиаса.
— О, — ответствовал аббат, — не волнуйтесь, мы как
раз обрабатываем заказы. Такой огромный спрос, зна-
ете ли… Но уверяю, ваша супруга очень скоро получит
свое вино.
— Благодарю. Я это ценю. Я ей передам. Однако мы
ехали в такую даль не для того, чтобы беспокоить вас
по пустякам. Мы ищем монсеньора Маравилью.
На мгновение я решил, что это посланцы кардинала,
однако ватиканским налетом они также не отличались —
это были явно не солдаты швейцарской гвардии, переоде-
тые в штатское.
— Могу я спросить, кто вы? — поинтересовался аббат.
— Мы к монсеньору по личному вопросу. — Собеседник
протянул руку. — Джонни Корелли. А это мой коллега,
мистер Скарпатти из Палермо. Жаль, что приходится вас
беспокоить, но мы никак не можем связаться с монсень
ором. Нам действительно необходимо переговорить с ним.
* Туфли без шнурков, по форме напоминают мокасины, но отличаются

от них наличием подошвы и низкого широкого каблука. Прим. пер.
183
Вообще-то у нас не принято выезжать к клиентам по месту

работы.
— Ну, вообще-то его «место работы» в Ватикане, в Риме!
— Non sta là, — произнес мистер Скарпатти. — Не там.
Я узнал скрипучий голос из автоответчика монсеньора.
— А какого рода дела у вас с монсеньором? — полюбо-
пытствовал аббат.
— Он задолжал мистеру Скарпатти кое-какие деньги.
— За что?
Мистер Скарпатти произнес:
— Calcio.
— Он любил делать ставки на результаты футбольных
матчей, — пояснил Корелли. — На крупные суммы.
— Футбольный клуб «Милан», — добавил Скарпатти. —
Его команда. В этом году им не везет.
Тут в разговор вступил я:
— Я застал самый конец матча со «Штутгартом».
Скарпатти закатил глаза:
— Buffoni!* Миланцам позор! Монсеньор — пфу!
— Он постоянно проигрывал и постоянно повышал
ставки. Такое бывает, — пояснил Корелли.
— И сколько он задолжал? — спросил аббат.
— На круг — 4 000 000 долларов.
— Четыре миллиона? — поразился аббат. — Как же вы
допустили, чтобы священнослужитель влез в такие долги?
— Он был хорошим клиентом. Из хорошей семьи. Его
отец вел дела с отцом мистера Скарпатти. Высокое поло-
жение в Ватикане. До сих пор он всегда платил. Два месяца
назад он перевел нам три миллиона.
* Шуты гороховые! (ит.)
184
— Случайно не через банк Палермо? — поинтересо-

вался я.
— Sì, — подтвердил Скарпатти.
— Но это были наши деньги! — воскликнул аббат.
Итак, вот где находятся наши деньги в данный мо-
мент. Я перевел взгляд на безучастное лицо Скарпатти
и подумал: «Там они, скорее всего, и останутся».
— Отче, — сказал Корелли, — откуда деньги прихо-
дят — не наше дело.
— Конечно — это наше дело, — буркнул аббат. — Это
наши деньги, и мы хотим вернуть их.
— Отче, — заявил Корелли, — полагаю, не стоит тра-
тить время на разговоры об этих деньгах.
— Отлично, — аббат заупрямился, — тогда, я полагаю,
нет никаких оснований тратить время на обсуждение ны-
нешнего пребывания монсеньора Маравильи.
В этот момент на парковку въехал черный фургон и за-
тормозил прямо рядом с нами. Задняя дверь открылась,
пропуская дородного мужчину с телекамерой через пле-
чо. Пассажир спрыгнул на асфальтированную площадку,
а за ним показался единственный во всей Америке чело-
век, которого мы желали бы видеть с той же охотой, что
и кардинала Франца Блатшпиллера, и в ту же секунду
раздался знаменитый на всю страну голос:
— Майк Уоллес, программа 60 Minutes. Вы не отвечали
на наши письма и телефонные звонки. Я бы хотел задать
несколько вопросов касательно серьезных обвинений
в ваш адрес…
И тут Майк Уоллес, едва вылетевший из засады, за-
стыл на месте с выражением неподдельного ужаса. Из-за
фургона «Си-Би-Эс» внезапно возникли четверо парней
185
бычьего сложения. Судя по предметам у них в руках, это

были компаньоны господ Корелли и Скарпатти. Уоллес
и его команда, боясь пошевелиться, уставились на дула
пистолетов и автоматов. Думаю, первый раз в жизни Уол
лес сам попал в засаду. Во всякой случае, дара речи он
явно лишился.
— Все в порядке, парни, — бросил Корелли своим тело
хранителям. — Это Майк Уоллес с телевидения.
Телохранители опустили оружие.
— Майк, — сказал Корелли, — неразумно вот так на-
скакивать на людей. Они могут плохо о вас подумать. —
Он ухмыльнулся. — И потом, это невежливо.
— У меня к аббату несколько вопросов, — ошарашенно
отозвался Уоллес.
— Разве это дает вам право вмешиваться в беседу?
Мы разговаривали со святыми отцами. Разве вам бы
понравилось, если бы вы беседовали со священником,
а я вдруг выпрыгнул из фургона?
Мафиози по левую руку, акулы из программы 60 Minu
tes по правую — о да, как раз такой вот спокойной, созер-
цательной жизни я и жаждал, покидая суетный мир… Мне
тут же представились первые фразы из посвященного нам
репортажа: «В этом необычном монастыре нас встречали
отец настоятель, четверо до зубов вооруженных молодчи-
ков, а еще лицо, которое известно правоохранительным
органам как capo, или главарь одной из…»
— Господа, — произнес аббат. — Прошу вас. Майк,
я буду счастлив ответить на ваши вопросы — дайте мне
минутку. Мистер Корелли прибыл первым. Он один
из многих благочестивых паломников, прибывающих
в Кану, и горит желанием приобрести нашего вина для
186
своей супруги, миссис Корелли, страдающей от ишиаса.

Конечно же, Майк, мы не претендуем на целительство…
— Но БАТОО считает…
— Майк, прошу вас — всему свое время. Позвольте, мы
закончим дела с мистером Корелли.
И с этими словами аббат в сопровождении бдительных
телохранителей направился вместе с Корелли и Скарпат-
ти к их автомобилям. Еще несколько минут они с Корелли
оживленно беседовали; я увидел, как последний что-то
черкнул на листочке бумаги и протянул его настоятелю.
Когда визитеры садились в свои седаны, он на прощание
осенил их крестом.
Затем аббат присоединился к нам, жизнерадостно
прихлопнув в ладоши:
— Так много паломников прибывает сюда, и все такие
разные — такие разные образы жизни…
— Вроде гангстеров? — просил Уоллес, и мы услышали,
как зажурчала телекамера.
Аббат ласково улыбнулся:
— Не нам судить ближних своих, Майк. Разве Господь
прогонял кого-нибудь от себя? Наша миссия — служить
всем, кто приходит сюда в поисках утешения: князьям
и нищим, святым и грешникам… и даже репортерам.
— Святой отец, Бюро по контролю алкоголя, табачных
изделий и огнестрельного оружия ведет расследование
в отношении вашего монастыря по очень серьезным об-
винениям. Говорят, вы выдаете вино чужого производства
за свое собственное. Берете у людей деньги и не выполня-
ете заказы. К тому же делаете вопиюще противозаконные
заявления о том, что ваше вино исцеляет болезни. Что
187
можете сказать по поводу этих обвинений? Что здесь про-

исходит?
— Майк, вы задаете отличные вопросы! — заявил аб-
бат, продолжая лучезарно улыбаться. Мне пришло на ум,
что подобную улыбку я видел и раньше — на видео, кото-
рое он нам демонстрировал. Та самая непобедимая улыбка
Дипака Чопры, доктора медицины… — И мы в самом деле
рады дать вам на них ответы. Майк, у нас в Кане действи-
тельно возникла проблема. С тех пор как мы воспользо-
вались замечательными возможностями телевидения —
мира, к которому вы принадлежите, — чтобы донести
до общества свое послание о надежде, полноте жизни
и исцелении, мы не устаем поражаться, сколь широкий
отклик оно нашло в сердцах людских. Так много людей
набирают наш бесплатный номер — 800-ИСПЕЙ-КАНУ, —
что наша маленькая община просто погребена под валом
заказов.
— Постойте, вы хотите сказать, что…
— Вот именно! Я хочу сказать, что, если люди немед-
ленно не возьмутся за телефон и не наберут 800-ИС-
ПЕЙ-КАНУ, они могут не успеть сделать заказ на наше
чудесное вино. Ведь так много людей мучаются от жела-
ния приобрести действительно недорогое, насыщенное
вино, которое не только подходит к абсолютно любой
трапезе, но и наполняет вас чувством…
— Послушайте, вы утверждаете, что люди заплатили
вам деньги и все еще не получили…
— В точку, Майк. Я утверждаю, что нужда людская
в надежде, полноте жизни и исцелении столь велика, что
мы, маленькая монашеская община, с ног сбиваемся, под-
держивая производство. А теперь я хочу сказать кое-что,
188
о чем, вероятно, еще пожалею. Нам говорят, что мы совер-

шаем очень крупную ошибку.
— Вы имеете в виду…
— Вот именно! Нам говорят снова и снова — поднимите
цены! Но мы не собираемся этого делать, Майк! Если любой
страждущий прямо сейчас наберет 800-ИСПЕЙ-КАНУ…
— Стоп, — бросил Майк своему оператору. — Выключи
камеру. Просто… — он с отвращением замахал руками, —
выключи камеру.
Аббат наградил его широкой улыбкой:
— В точку, Майк.
— Слушайте, отче, я приехал сюда не для того, чтобы
снимать для вас еще один рекламный ролик!
— В самом деле? А по-моему, вы прекрасно поработа-
ли. Вас ждет большое будущее. Надеюсь, материал скоро
выйдет в эфир?
— Вообще-то уже в это воскресенье — такие были
планы.
Мне показалось, что лучезарное выражение на лице
аббата на мгновение омрачилось тенью настоящей пани-
ки. Однако он с присущим ему достоинством тут же обрел
самообладание:
— О… хорошо. Это… хорошо.
— Вообще-то мы собирались осветить обвинения про-
тив вас. И я здесь, чтобы дать вам шанс оправдаться. Может,
снова включим камеру?
— Подождите минуту, — сдался аббат. — Я объясню
ситуацию. У нас возникли некоторые проблемы с произ-
водством, вот и все. Все эти мелочи с исцелениями, с эти-
кетками — вопрос истолкования, и я более чем уверен,
что БАТОО закроет дело, как только мы начнем в пятницу
189
отгрузку продукции. Таково условие. Мы пригласили

сюда их представителей. Приглашаю и вас. Возвращай-
тесь в пятницу, посмотрите, как бутылки сходят с конвей-
ера, и тогда я отвечу на все ваши вопросы, — тут аббат
убрал с лица блаженную улыбку. — Майк, ведь правда же,
вы захотите получить полную информацию, прежде чем
выйдете в эфир с обвинениями, которые оскорбят чувства
сотен миллионов добрых католиков? — Счастливая улыб-
ка воссияла вновь. — Или наших адвокатов…
Похоже, Уоллес понял, что встретил достойного про-
тивника. Он кивнул:
— Ладно, пусть будет пятница. В котором часу?
— БАТОО мы пригласили на полдень. Надеюсь, вы
окажете нам честь и присоединитесь к нашей скромной
компании?
— В точку!
***
Остаток вторника мы с аббатом провели, как и должно

монахам — в молениях. Но либо мы потеряли навык,
либо два миллиона показались Господу слишком круп-
ным запросом.
Сеньор Баэза из чилийской винодельни не желал вы-
слушивать мои патетические прошения о кредите.
— Lo siento, fray Тай, — заявил он, — но, учитывая
ваши вечные проблемы с платежами, это невозможно.
Вино не покинет доков, пока деньги не придут на наш счет.
От Ватикана тоже не было проку. Отец Ганс заявил
аббату, который только что не бился в истерике:
— Мы полностью осознаём ваши временные труд
ности. Будьте уверены, что мы стараемся как можно
190
оперативнее разобраться в этом деле — конечно, соблю-

дая должные предписания.
Аббат истолковал это так: «Мы не собираемся в бли-
жайшее время ничего предпринимать».
В ту ночь я спал очень мало.
После вечерних молитв я прошел в свой кабинет
и включил компьютеры. Настало время позвонить Броке-
ру нашему. Я загрузил brevnet — специальную программу
корреляции ежедневных Часов с мировыми финансовыми
новостями. Было уже за полночь, а я отчаянно стучал
по клавишам, пытаясь найти аналогию между текстом
из Священного Писания и рыночными тенденциями —
безуспешно. В два часа пополуночи, когда глаза уже горели
от усталости, я запустил brevnet в режиме deepsearch*,
чтобы пополнить базу данных. Компьютер заработал,
и под его жужжание я задремал.
Дело близилось к рассвету, когда меня разбудил звук
колоколов собора Парижской Богоматери — звонили
компьютерные колокола, и радостный голос возглашал:
«Аллилуйя, аллилуйя! Совпадение найдено!» (так уж я за-
программировал brevnet — пусть о своих находках объяв-
ляет эффектно).
Я взглянул на экран.
Текст требника
Сегодняшние чтения на заутрене
Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих
в храме; и столы меновщиков и места продающих голубей опро-
кинул.
Евангелие от Марка 11: 15
* Глубокий поиск (англ.). Прим. пер.
191
Совпадение по тексту
Новостная лента, мониторинг изменения ставок по ломбардным
кредитам
Бонн — игроки, занимающиеся обменом на мировых валютных
биржах, готовятся к трудному утру. Руководство Центрального
банка Германии собирается на заседание в четверг. Два новых
члена займут места в правлении Бундесбанка. Оба называют себя
«голуби-монетаристы», заявляя о приверженности курсу на сни-
жение контроля над денежной массой и на ослабление немецкой
валюты по отношению к доллару. Трейдеры ожидают поступления
больших объемов немецкой марки к 11:15, когда будет сделано за-
явление по итогам заседания правления Бундесбанка.
Я пробежался по рыночным сайтам и увидел, что ва-

лютные игроки уже делают ставки на падение курса не-
мецкой марки — сегодня на коне были «голуби». И все же
мне показалось, что сегодняшний текст из Евангелия ука-
зывает скорее на то, что валютные игроки, «меновщики»
мировых рынков, обманутся в своих ожиданиях — скамьи
«голубей» будут «опрокинуты» после завтрашнего утрен-
него заседания в Бундесбанке.
Для пяти утра информации было многовато. Все ка-
залось слишком сложным — раньше Брокер наш делал
намеки попроще. Но нищенствующим монахам выбирать
не приходится, если через 48 часов грядет Судный день.
Я отправился к аббату. Тот внимательно изучил ком-
пьютерную распечатку — и возбужденно взглянул на меня:
— Валюта… снижение контроля над денежной мас-
сой — точно! Это же прямо как в «Семи духовных законах
успеха»! Страница 28!
Он бросился к книжной полке, вытащил книгу и за-
читал:
192
— «Английское aff luence — изобилие — происхо-

дит от словa affluere, что ознaчaет “притекaть”. То есть
affluence прaвильнее было бы переводить кaк “течение
в изобилии”, “обильный приток”. Деньги действительно
являются символом жизненной энергии, которую мы об-
менивaем и которую мы используем в результaте своего
служения Вселенной. Другими словaми, деньги — это
“вaлютa”, которaя тaкже отрaжaет непрерывное движе-
ние энергии»*.
Как обычно, я не имел ни малейшего представления,
о чем толкует наш преподобный.
— Послушайте, святой отец, — заявил я. — Я знаю, что
время выдалось напряженное для всех нас, но я в самом
деле попросил бы сосредоточиться на насущной проблеме.
— Какое еще нужно сосредоточение? — провозгласил
аббат, одарив раскрытую страницу книги выразительным
похлопыванием. — Или имеете глаза и не видите? Дипак
дает добро на текст из требника!
— Наверное, наш Господь сейчас вздохнул с облегчени-
ем, — заметил я. — Значит, вы думаете, стоит поставить
все наши деньги на завтрашнее утреннее ралли дойче-
марки?
Аббат еще раз исследовал распечатку, нахмурив брови.
— Да, — наконец постановил он. — Это… совершен
но ясно.
— Очень на это надеюсь, — заключил я и отправился
звонить Биллу, чтобы тот прикупил для нас опцион-коллов
на дойчемарку.
* Перевод Н. Шпет. Прим. пер.
193
— У вас на счету 195 000 с мелочью, — сообщил Билл. —

На сколько покупать?
— Смотри сам, но завтра нам нужно получить два мил-
лиона.
— А тот парень уверен в успехе?
— Ага, — вздохнул я. — Вообще-то, оба наших парня
находятся в согласии.
— Иисусе, у тебя появился еще один информатор? —
Я услышал, как Билл лихорадочно защелкал по клави-
шам. — Так, 58 опцион-коллов по одному пункту каждый…
на 195 000. Готово.
И снова ночь прошла почти без сна. В четверг, пробу-
дившись задолго до рассвета, я не пошел на заутреню,
а вместо этого направился в кабинет и нервно уселся перед
компьютерами, ожидая, когда Бундесбанк огласит свое за-
явление. В 6:15 (по нашему времени) на мониторе замигал
новостной бюллетень агентства «Рейтер»:
Бундесбанк снижает ставк у ломбардных кредитов на 0,25%.

Бонн — как и ожидалось, Центральный банк Германии сегодня
снизил процентную ставку. Так называемые «голуби» одержали
победу — после заседания правления в четверг ставка снижена
на четверть пункта.
Дальше читать не было сил. Еще питая несбыточные

надежды, я переключился на другой экран, чтобы узнать
судьбу дойчемарки. Может быть, вопреки всем законам
экономического тяготения, курс стремительно пошел
вверх? Конечно же, Брокер наш и мудрейший Дипак Чоп
ра, доктор медицины, имели достаточно власти, дабы
отправить марку в космос!
194
Но нет — законы тяготения в экономике этим утром

работали как часы. Дойчемарка падала в бездну — и мы
вместе с ней.
Я все еще онемело пялился в экран, когда зазвонил те-
лефон — но увы, это был вовсе не Брокер наш, а просто наш
брокер Билл, который хотел сообщить, что мы погорели.
— Ну, — заявил он, — полагаю, твой парень вовсе
не из небожителей.
— Один из них — определенно нет, — мрачно подтвер-
дил я. — И все наши коллы обесценились.
— Ну да. Мне жаль.
— У нас хоть сколько-нибудь осталось?
— Дай посмотреть… ну, негусто. Три ноль пять.
— Три доллара пять центов?
— Нет, — решил меня подбодрить Билл. — Три сотни
и еще пять долларов.
Когда я, крадучись, пробрался на свое место в трапез-
ной, аббат читал вслух монахам. Завидев меня, он запнул-
ся на полуслове.
— Есть новости, брат Тай? — спросил настоятель.
Монах и выжидательно уставились на меня.
— Да, отче. И хорошие, и плохие.
— Что ж, начните с хороших.
— В долгосрочной перспективе наш портфель инвести-
ций продемонстрировал внушительный рост, — подобную
тактику я часто избирал в бытность брокером, имея дело
с расстроенными клиентами. — Как вы помните, три года
назад наши первоначальные вложения, когда вы доверили
мне все активы Каны, составляли 304 доллара. По состоя-
нию на сегодняшнее утро они выросли… до 305.
195
— Отлично, брат, — выдохнул аббат, хватаясь за ка-

федру в поисках поддержки. — Полагаю, плохие новости
уже ни к чему.
Мне пришлось все же объяснить монахам, что мы по-
теряли 195 000 на спекуляциях с курсом немецкой марки.
— Мы действова ли, руководствуясь подсказками
из требника, и, — с легким недовольством добавил я, —
нашего международного эксперта по валютным курсам
Дипака Чопры, доктора медицины.
— Стойте, не нужно винить во всем Дипака, — париро-
вал аббат. — Он просто одобрил наши инвестиции в валю-
ту. Это ваш требник сказал нам, что марка пойдет вверх.
Я попытался протестовать, однако аббат утомленно
махнул рукой:
— Давайте не будем показывать пальцем, кто виноват,
брат. Вопрос не в том, что случилось, а в том — что дальше?
— Кисангани, — пробормотал брат Боб.
— Я все с лыша л, — отозва лся аббат. Порывшись
в складках рясы, он извлек ту самую обугленную книжку,
на обложке которой еще виднелось заглавие «Съедение
изобилия». — Сейчас нельзя терять веру!
И, открыв книгу, настоятель принялся читать:
«Т» — банк талантов. Чтобы достичь максимальной креативности

и предлагать самые лучшие услуги, стоит создать банк талантов, или
тесный круг лиц, обладающих уникальными и разнообразными талан-
тами и способностями, которые, будучи собраны воедино, окажутся
намного больше суммы индивидуальных частей*.
* Creating affluence, 1993. P. 52.
196
Аббат поднял глаза от страницы:

— Посмотрите, сколько талантов здесь, среди нас.
Посмотрите на ресурсы нашей библиотеки — это наилуч-
шее собрание в своем роде. Настоящая Александрийская
библиотека литературы по самосовершенствованию! Если
Господь помогает тем, кто готов помочь себе сам, — мы
победим. Вперед, братие! У нас много дел!
Три часа спустя мы все собрались в калефактории
за столом красного дерева. Аббат велел, чтобы каждый
монах составил «план действий», взяв за основу труды
конкретного автора. Теперь он попросил тишины.
— Братие, ровно через 24 часа вино должно политься
потоком. — Аббат с самоуверенным видом усмехнул-
ся. — Вопрос не в том, сумеем мы этого добиться или
нет: вопрос в том, как именно мы этого добьемся. Вино
обязательно польется — оттуда, где бы оно ни находи-
лось в данный момент. Все, что нам нужно, — это план.
Кто готов начать?
Добровольцев не нашлось, поэтому аббат вызвал брата
Тео, нашего непререкаемого авторитета по «Семи навы-
кам высокоэффективных людей».
— Брат, — сказал аббат, — вы знаете, что я не поклон-
ник Стивена Кови, однако давайте отбросим предвзя
тости. Прошу вас, вкратце — что нам предпринять?
Брат Тео поднялся на ноги и прочистил горло.
— Хотя мне не удалось составить какого-то конкрет-
ного плана действий, я уверен, что мы сможем его раз-
работать, если взять за основу базовые принципы Кови.
Его книга оставалась в списке бестселлеров «Нью-Йорк
Таймс» свыше пяти лет. В ней содержатся бесцен...
197
— Брат, — прервал его аббат, — у нас только 24 часа.

Помните об этом.
— Очень хорошо. Я считаю, все, что нам нужно де-
лать, — это придерживаться указанных семи навыков.
1. Работайте на опережение.
2. Начиная, помните, что должно получиться в конце.
3. Сначала беритесь за самое важное.
4. Мыслите как победитель.
5. Сначала старайтесь понять, потом уже — быть по-
нятым.
6. Объединяйте потенциалы.
7. Заточите пилу.
Наклонившись ко мне, брат Боб шепнул:

— Разве не так поступил и султан?
— Итак, — продолжил брат Тео, снова кашлянув, —
я понимаю так, что прежде всего нам нужно мыслить
на опережение... то есть как поставить первый ящик вина
в конец грузовика... объединив потенциалы…
— Благодарю, брат Тео, — сказал аббат. — Брат Альбан?
Брат Альбан, наш местный последователь Наполеона
Хилла, поднялся с места, держа в руках шедевр своего
мэтра «Думай и богатей».
— Эту книгу переиздавали 42 раза, ее прочитали свы-
ше 7 000 000 необычайно успешных людей, — начал он,
одаряя брата Тео ехидным взглядом. — Мой сегодняшний
текст — это отрывок из раздела, озаглавленного «Шесть
этапов превращения желаний в золото».
198
1. Точно представьте в уме сумму денег, которую вы

желаете обрести.
2. Определитесь, что конкретно вы готовы отдать вза-
мен желаемого богатства.
3. Установите определенную дату, к которой желаемая
сумма должна оказаться в вашем распоряжении.
— Например, к 8:20 вечера, — вставил аббат, погляды-

вая на часы.
Брат Альбан продолжил:
4. Составьте конкретный план исполнения желаний.

5. Запишите ясное и четкое заявление относительно
суммы денег, которые вы намереваетесь получить.
6. Дважды в день зачитывайте это заявление вслух —
один раз перед отходом ко сну, а второй — сразу
после пробуждения поутру. В процессе чтения пред-
ставляйте, ощущайте и верьте, что деньги уже при-
шли к вам.
— Итак, — заключил брат Альбан, — я думаю, все,

что нам нужно сделать, — это написать такое заявление
и произнести его сегодня на вечерней молитве.
Аббат утомленно потер виски:
— Брат А льбан, почему бы вам не записать цифру
«2 000 000 долларов» и не отправить ее по факсу в Чили
нашему поставщику вина? Может, если они там произне-
сут ее за молитвой, то поверят, что уже получили деньги?
Так и продолжалось — эксперты сменяли друг друга,
и каждый предлагал план, один бесполезнее другого. Нам
ничем не помогли ни «Как завоевывать друзей и оказывать
199
влияние на людей», ни «Богатство без риска», ни «Как пла-

вать среди акул»*, ни «Вы можете стать богатым»**, ни даже
«Создание денег. Ключи к изобилию»***.
Наконец аббат неохотно повернулся к брату Джину —
роббиниту и своей давней Немезиде во плоти.
— Итак, брат, — саркастически вопросил он, — как
насчет «Разбуди в себе исполина»?
— Могу я напомнить отцу настоятелю, — сразу ощети-
нился брат Джин, — что Энтони Роббинс консультировал
лучшие умы Америки…
— Например, Лизу Гиббонс**** и Бена Верина***** —
да, брат, мы все смотрели информационно-рекламный
ролик. Но чем этот исполин может помочь нам?
— Глава 22, — провозгласил брат Джин. — Финансовая
судьба. Маленькие шаги к маленькой (или большой) удаче.
— К большой, пожалуйста, — попросил аббат.
Брат Джин прочел:
— «Давайте изучим пять фундаментальных уроков
обретения устойчивого богатства…
1. Первый ключ — это способность все время увели-

чивать свой доход, способность создавать богатство.
2. Второй ключ — умение поддерживать свое богат-
ство.
* Издана на русском языке: Маккей Х. Как плавать среди акул. Минск :

Попурри, 2014. Прим. ред.
** Издана на русском языке: Мэрфи Д. Вы можете стать богатым.
*** Roman S. Creating Money. Keys to Abundance, 1988. Прим. ред.
**** Лиза Гиббонс (род. 1957) — ведущая многих популярных ток-шоу
и телепередач американского телевидения и радио. Прим. пер.
***** Бен Верин (род. 1946) — американский киноактер и режиссер.
Прим. пер.
200
3. Третий ключ — умение увеличивать свое богатство.

4. Четвертый ключ — умение защищать свое богатство.
5. Пятый ключ — умение радоваться своему богатству».
— Брат, — заметил аббат, — я слышу некий звук. Гром-

кий, просто-таки грохочущий звук. Звук исполина, кото-
рый… храпит во сне. И у него воняют ноги.
— Тогда скажите нам вы, отец аббат, просветите нас!
Что Дипак Чопра, доктор медицины, имеет нам сообщить
про вино, зависшее в ньюаркском доке?
— Ну, — фыркнул аббат, — я, по крайней мере, могу
предложить советы и получше всей этой чуши. — Он бы-
стро перелистал страницы «Съедения изобилия» и выбрал
«Семь духовных законов успеха». — Как насчет… гм-м..
страницы 44… «Вы можете использовать Закон кармы
для создания денег, богатства и всех прочих благ всегда,
когда захотите». Да, и в конце есть хорошее упражнение.
Аббат пролистал еще несколько страниц.
Я хочу заставить работать Закон кармы, взяв на себя обязательство

предпринять следующие шаги. 1. Сегодня я буду следить за тем
выбором, который я делаю каждое мгновение… 2. Всякий раз,
когда я буду делать свой выбор, я буду задавать себе два вопроса:
«Какими будут последствия сделанного мною выбора?» и «Прине-
сет ли этот выбор удовлетворение и счастье мне и тем, на кого он
окажет влияние?»*
Аббат остановился и еще раз перечел про себя, потом

продолжил:
3. После этого я буду обращаться к своему сердцу и руководство-

ваться его сообщениями о комфорте и дискомфорте. Если выбор
201
вызывает чувство комфорта, я буду продолжать движение вперед

со всей энергией*.
С торжественным видом аббат закрыл книжку.

— Очень полезные мысли, — сказал брат Джин.
— Воистину так, — согласился аббат. — Воистину. Серд-
це говорит мне, что выбор, который я собираюсь сделать,
дарует мне чувство комфорта.
Он взял обе свои книги и яростным жестом бросил их
в огонь. Я наблюдал, как язычки пламени превращают
«Съедение изобилия» Дипака Чопры в
ДЕНЬ… ИЗ …ОП…Ы
а потом — в прах и пепел. Из целых семи духовных

законов успеха не осталось ни одного.
— В этом доме найдется требник? — спросил аббат. —
Знаете, такая книжечка со словами Спасителя нашего?
Я протянул настоятелю свой. Тот взял его и, открыв,
прочитал последнюю инсайдерскую информацию Броке-
ра нашего — только в этот раз до самого конца — до тех
слов, которые сказал Иисус, перевернув столы менов-
щиков: «…не написано ли: дом Мой домом молитвы на-
речется для всех народов? А вы сделали его вертепом
разбойников»**.
С этими словами настоятель взялся за край стола и при-
поднял его, так что все книги заскользили вниз. Один
за другим идолы самосовершенствования со стуком по-
падали на мраморный пол.

** Евангелие от Марка 11: 17. Прим. пер.
202
***
Позже в тот день, провисев несчетное количество часов

на телефоне в тщетных попытках выпросить денег и вина,
я пошел разыскивать аббата. Нашел я его — где бы вы ду-
мали? — в винодельне, в самом верхнем помещении, где
стояли винные чаны. В первый раз за очень долгое время
он снова проявил интерес к местному вину. С учетом все-
го, что свалилось на нас, настоятель выглядел на удивле-
ние умиротворенно.
— А знаете, Тай, ощущение было замечательное. Поду-
мать не мог, что предание книг сожжению дает такое чув-
ство удовлетворения. Право, я теперь начинаю по-другому
относиться к Савонароле*.
— Вы были в ударе, — заверил я. — А чем вы заняты?
— Да вот, размышляю, сколько у нас осталось домаш-
него вина. — Привстав, он заглянул через край чана с кан-
ским вином, которое подавалось в капледозирующий
механизм. — Ух ты, канское винтажное. Полнотелое,
с легким налетом ржавчины, чуток бактерий столбняка
и резкий привкус. Ну разве не находка?
— Нас отвлекли другие заботы.
Аббат проверил показания измерительного прибора.
Оставалось чуть меньше семисот галлонов.
— Если подать все это количество вниз в главный ре-
зервуар, — вдруг спросил он, — сколько проработает
конвейер?
— Минут сорок пять.
Аббат подумал.
* Савонарола — итальянский монах-реформатор XV века. Известен

своими «кострами тщеславия», на которых предавались сожжению
еретические книги.
203
— Этого хватит. А сколько они смогут простоять тут,

наблюдая, как бутылки сходят с конвейера, пока не уто-
мятся до смерти?
— Давайте помолимся, чтобы БАТОО и 60 Minutes вне-
запно заболели отсутствием концентрации внимания.
И не попросили дать попробовать.
— Ай, да пусть пробуют! Это скорее решит наши
проблемы.
— То есть?
— Отравятся, и дело с концом.
Аббат спустился по лестнице, мы открыли клапан,
и вино потекло в нижний резервуар.
— Все-таки мы этого добились, — заметил аббат. —
Разливаем в бутылки собственное вино.
— Суровые времена требуют отчаянных мер.
— Я все еще пытаюсь выжать деньги из этого скаре-
ды-тевтона, но отец Ганс твердит, что они, мол, работают
над проблемой — других слов он не знает. Понимаю поче-
му: чтобы кого-то канонизировали, нужно ждать двести
лет. Я твердил им не раз, что к нам едет Майк Уоллес,
но в Ватикане к нему относятся без должного пиетета.
Наверное, Майк давненько не наскакивал из засады
на папу римского.
— Может, попросить наших сицилийских приятелей
чуток нажать на них? — предложил я. — Уж о мафии-то
святой престол наслышан.
— А это мысль, — оживился аббат, потирая руки. —
Позвоню-ка я мистеру Корелли.
***
Обед прошел довольно мрачно. Даже брат Боб на этот раз
не отмачивал свои коронные шуточки про Кисангани.
204
Один только настоятель имел жизнерадостный вид —

а может, просто пытался поднять наш упавший дух.
Когда последнее блюдо опустело, он поднялся и напра-
вился к кафедре.
— Братие, — начал он, — я еще не оставил попыток
договориться о поставке вина на завтра, но перспекти-
вы, скажем так, неопределенные. Кана нуждается в чуде.
В истинном чуде. Таком, про которое сказано в Библии.
И на этот раз, братие, мы поступим старым испытанным
способом — будем молить о нем.
— Какой бес в него вселился? — шепнул брат Боб.
Объявив, что нынче вечером мы устроим ночное моле-
ние у подножия горы Кана, аббат указал:
— Ночное бдение при свечах, только будет ярче
и теплее.
Выполняя данные инструкции, мы вывезли на тележ-
ках всю нашу библиотеку по самосовершенствованию
во двор, где и свалили в огромную груду. Взяв кропило*,
аббат обрызгал ее жидкостью для зажигалок. Брат Дже-
ром открыл ящик «Шато-Фижак» — Маравилья явно был
не в состоянии увезти все — и раздал каждому полные
стаканы. Потом аббат зажег спичку, бросил на груду
книг, и, когда забушевало пламя, настоятель поднял
свой стакан:
— Братие, монахи Каны, вот наш костер бессмыслен-
ностей!
Слова аббата были встречены с одобрением. Брат
Джин, подойдя к настоятелю, вынул свой экземпляр «Раз-
буди в себе исполина» и швырнул в костер:
— Вот что его разбудит — раз и навсегда!
* Приспособление для кропления святой водой.
205
Брат Тео присоединился к сему деянию, пожертвовав

«Семью навыками», и бывшие религиозные соперники
по-братски обнялись.
Стоя у дарующего тепло костра со стаканами в руках,
мы пели вечерню. В воздухе разливалось удивительное
спокойствие. Возможно, мы сподобились достичь внут
реннего мира, свойственного мученикам былых времен
на пороге казни. А может, то просто действовал «Фижак».
***
Посетители прибыли незадолго до полудня на следу

ющий день, который в Кане уже стали называть «черной
пятницей».
Аббат просто лучился сердечностью.
— Господа представители 60 Minutes, позвольте вам
представить сотрудников Бюро по контролю алкоголя,
табачных изделий и огнестрельного оружия. БАТОО, рад
представить вам 60 Minutes. А теперь, дамы и господа,
прошу следовать за мной.
Когда мы направлялись в винодельню, Майк Уоллес,
принюхавшись, поинтересовался:
— Здесь был пожар?
Аббат хмыкнул:
— Просто сожгли вчера вечером на костре несколько
еретиков. У нас тут старомодные порядки, знаете ли.
Операторы 60 Minutes тут же защелкали камерами,
и аббат переключился на свой телевизионный лад:
— Прекрасный день для того, чтобы предаться бого
угодным занятиям, — возгласил он, живо помахав рукой
выходящим из автобуса паломникам. — Да благословит
вас Бог! Да благословит вас Бог!
206
Когда мы проходили у подножия горы Кана, он прокри-

чал другой группе:
— Давайте! Взбирайтесь на любую гору! — и начал
напевать мотивчик из «Звуков музыки». Когда он перешел
к куплету, где говорилось, что нужно следовать за каждой
радугой, Майк Уоллес явно решил, что с него более чем
достаточно.
— Если не ошибаюсь, вам предъявил иск один из па-
ломников, получивший на этой горе серьезные травмы? —
спросил он.
— Кто способен понять, сколь неисповедимы пути
Господни и сколь божественно милосердие его! — ответ
ствовал аббат. — А вот наш грот Утешения небесного,
куда многие паломники несут бремена свои…
— Где же костыли? — требовательно спросил Уоллес.
— Если паломники считают нужным оставить здесь
свои личные вещи, например костыли, инвалидные ко-
ляски, палки, очки или дыхательные аппараты, — хотя,
Майк, мы ни в коем случае этого не поощряем, — мона-
стырь жертвует вещи благотворительным учреждениям.
Мы никогда не заявляли, будто наше вино исцеляет физи-
ческие недомогания. — Он кивнул в сторону двух угрюмо-
го вида федеральных агентов. — Это было бы незаконно.
Конечно, мы живем в свободной стране, и если люди сами
утверждают, что наше вино исцелило их от опасного неду-
га, не в наших силах им помешать… Ну вот, мы на месте,
в самом сердце Каны — добро пожаловать на винодельню.
Мы вошли в расположенное на первом этаже помеще-
ние для розлива вина в бутылки. Десятки монахов в рабо-
чих фартуках уже стояли в ожидании.
207
— А почему оборудование не работает? — задал Уоллес

очередной вопрос.
Аббат ответил с деланым удивлением:
— Как же, мистер Уоллес, ведь сейчас полдень —
священный час ордена Святого Фаддея! Именно в полдень
основатель нашего ордена в предпоследний раз подверг
себя умерщвлению плоти. Он стоял у дома терпимости
в Алеппо, громко обличая греховность его обитателей.
— И что?
— Оказалось, что внутри как раз был султан.
И, склонив голову, аббат предложил:
— Давайте помолимся.
Монахи в ответ тоже склонили головы. Настоятель
громким голосом принялся читать по-латыни из требни-
ка. Окончив полуденные молитвы, он немедля перешел
к текстам, рассчитанным на три следующие недели, изо
всех сил стараясь протянуть время. Федералы и телевизи-
онщики на глазах начинали терять терпение — чего аббат
и добивался.
Наконец настоятель закрыл книгу и объявил:
— Приступим, братие, пора делать вино.
Он махнул брату Альбану, который нажал на кнопки,
запускавшие оборудование, и бутылки с канским вином
начали сходить с конвейера. Ухватив первую, аббат гордо
поднес ее к камере.
— Знаете, — провозгласил он, — мы уже долго произ-
водим вино, но все равно каждая бутылка для меня — это
маленькое чудо!
— А откуда поступает это вино, отец настоятель? —
спросил Уоллес. — Нам говорили, что оно вообще не ваше.
Аббат с выражением истинной печали покачал головой.
208
— Майк, мне известно, что кое-кому, а особенно нашим

конкурентам, невыносима сама мысль о том, что столь
превосходное вино может производиться в таком бедном
монастыре, как Кана. Но я даю слово, что каждая капля
в этой бутылке произведена из винограда, выросшего
в Кане, вино дозрело и было розлито прямо здесь — в мо-
настыре Каны.
— А можно продегустировать? — попросил Майк.
Аббат помедлил.
— Майк, вы некоторым образом ставите меня в не-
ловкое положение. Вы же знаете, что лист ожидания
на поставку нашего вина — в милю длиной. Эта бутылка
должна достаться тому, кто позаботился набрать номер
800-ИСПЕЙ-КАНУ. Однако наш основатель святой Фаддей
учил, что гостеприимство сродни божественности, так что
не могу вам отказать.
Раскупорив бутылку, аббат налил два бокала, а потом
устроил целое шоу, повращав вино в бокале, проверив
его на наличие «слез»* и других признаков качественно-
го напитка. Когда уже дольше оттягивать было нельзя,
он сам отпил глоток и подержал вино во рту. Исполнено
было блестяще — держа жидкость во рту, аббат прикрыл
глаза, будто не в состоянии сдержать восхищение, а затем
героически проглотил.
— М-м-м, — промурлыкал он. — Вот что я именую…
вином.
Майк Уоллес тоже отпил из своего бокала — и, не удер-
жавшись, закашлялся. Отвернувшись, он выплюнул вино
на пол, стараясь все же соблюдать приличия.
* Следы, остающиеся на стенках бокала после вращения в нем выдер-

жанного вина или коньяка. Прим. пер.
209
— Ах ты дья… то есть… м-да. Что это было?

— Агрессивное, не правда ли? — радостно поинтере-
совался настоятель. — Это «Кана Нуво». Мне самому нра-
вится крепкий, насыщенный аромат прямо из бутылки,
но если вкусовые рецепторы нетренированные, лучше
дать вину подышать.
— Пару лет, не меньше, — проговорил Уоллес, выковы-
ривая из зубов довольно большую песчинку оранжевого
оттенка. — А это что?
— Ну, Майк, — с укоризной ответил аббат, — я уже
сказал Диане Сойер, что секретов фирмы мы никому не от-
крываем.
Майк принялся с пристрастием допрашивать аббата,
однако тот держался прекрасно, умудряясь не только уме-
ло парировать, но и вставлять «800-ИСПЕЙ-КАНУ» чуть
не в каждую фразу, которая при малейшей ошибке могла
оказаться губительной для наших судеб.
Наконец аббат взглянул на часы — прошло полчаса —
и произнес:
— Час пятнадцать. Как время летит, не правда ли?
Я обещал его преосвященству кардиналу позвонить до его
отъезда в Кастель-Гандольфо. Думаю, мы осветили все
темы. Позвольте проводить вас, господа.
Однако господа из БАТОО уезжать пока не соби-
рались и продолжали наблюдать, как бутылки сходят
по конвейеру.
— Вам нужно заполнить тысячи ящиков, святой отец, —
заметил старший из агентов. — Мы остаемся; впрочем,
не смеем вас задерживать. Вы можете заняться своим
телефонным звонком. — Он усмехнулся. — Мы сами
справимся.
210
— И мы тоже, — вмешался продюсер Уоллеса.

— Как пожелаете, — согласился аббат, не позволив себе
ни единой нотки сомнения. — В таком случае, если вы
меня извините, я оставляю вас в надежных руках брата
Тая и брата Майка.
Глядя вслед уходящему аббату, я не мог не восхищать-
ся его спокойствием перед лицом надвигающегося кон-
ца света. Воистину он являл собой образец истинного
последователя святого Фада. Что до меня, я от волнения
обливался потом: в любой момент вино могло иссякнуть,
и мне совсем не улыбалось находиться при этом в прицеле
камеры 60 Minutes.
Попросив брата Майка позаботиться о наших го-
стях, я извинился, сказав, что обещал брату Тео помочь
с фильтрами, и двинулся обратно в помещение розлива.
Отворив дверь в фильтровочную, я увидел, что десяток
монахов столпились у главного резервуара, печально
взирая на прикрепленную к его стенке вертикальную
стеклянную трубку. Это был измерительный прибор;
проходя от самого верха резервуара до дна, он показывал
уровень находящейся внутри жидкости. Я посмотрел
на оранжево-красный столбик вина в трубке: резервуар
опустел на три четверти, и уровень вина продолжал
снижаться.
— Почти кончилось, — сказал брат Боб, лихорадочно
перелистывая требник, в коем, видимо, пытался найти
источник вдохновения. — Никто не хочет еще раз послу-
шать последние слова святого Фада?
— Только не это, — попросил я и, достав свой соб-
ственный требник, открыл его и стал искать еще какой-
нибудь текст, подходящий к нашей горестной ситуации.
211
И вдруг — о чудо! — взгляд упал на хорошо знакомый

отрывок. Поневоле я улыбнулся.
— Послушайте вот это, — сказал я и прочитал:
«На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была
там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак.
И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина
нет у них.
Было же тут шесть каменных водоносов, вмещавших по две или
по три меры.
Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили они
до верха».
— Смотрите — измеритель! — воскликнул брат Бене-

дикт. — Уровень больше не падает!
Мы подняли головы от молитвенников. И точно — уро-
вень вина в стеклянной трубочке остановился на отметке,
обозначающей 1/8 объема.
— Они что, остановили конвейер? — спросил брат
Боб. Но нет, все мы слышали, как в соседнем помещении
бутылки следуют по конвейеру.
— Продолжай читать! — потребовал брат Бенедикт.
Не понимая, что происходит, я стал читать дальше:
«И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира.

Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином — а он
не знал, откуда это вино, знали только почерпавшие воду, — тогда
распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает
сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее
вино сберег доселе».
— Уровень поднимается! — завопил брат Боб. — Под-

нимается!
Мы в изумлении уставились на прибор: уровень полз
вверх. Вот пройдена отметка 1/4 объема, 1/2 — столбик
212
не замирал. Никто не проронил ни слова. Один за другим

монахи крестились и падали на колени, молитвенно скла-
дывая руки и не отводя взоров от чудесного явления. Щеки
брата Альбана были мокры от слез, он шептал не переста-
вая: “Miraculum… miraculum…” Даже цвет вина, казалось,
стал иным. Наконец вино Каны приобрело глубокий, на-
сыщенный темный оттенок.
Оставив братию молиться, я ринулся к аббату, дабы
сообщить ему о чуде.
Съемочная группа 60 Minutes и агенты БАТОО все еще
смотрели, как бутылки сходят с конвейера. Изображать
фальшивую любезность больше не было нужды.
— Ну как, парни, наслаждаетесь зрелищем? Смотри-
те, сколько захотите! Там, откуда берется это вино, его
в достатке. Если вам что-нибудь понадобится, брат Майк
позаботится о вас.
Я уже собирался выйти из винодельни, когда вдруг об-
ратил внимание, что брата Майка что-то не видно.
— А где брат Майк? — спросил я.
— Убежал куда-то минуту назад, — ответил мне про
дюсер 60 Minutes.
Обогнув винодельню, я увидел, как брат Майк взби-
рается вверх по стальной лестнице в верхнее помещение
с винными чанами. В руке он держал ломик, явным обра-
зом собираяcь выломать дверь.
Я поспешил за ним:
— Какие-то проблемы, брат?
— О да, — ответил тот в свойственной ему однослож-
ной манере. — Еще какие.
Нажав на лом, он взломал запертую дверь, потом, при-
подняв рясу, извлек на свет божий из прикрепленной к ло-
дыжке кобуры черный пистолет.
213
— Федеральный агент! — крикнул он в отпертую дверь

и изо всей силы ударил в нее ногой.
Дверь вылетела, и нам представилось такое зрелище:
стоя на лестнице, над чаном возвышался аббат. В одной руке
он держал пластмассовое ведро из Каск-Ада, наполненное
красной краской, изображавшей канское вино, а в дру-
гой — толстый шланг, из которого в чан лилась… вода.
Я в ужасе уставился на происходящее.
— Ecce homo*, — наконец сумел выговорить я. — Пер-
вое чудо Господа нашего на Земле — превращение воды
в вино. Вы же превращаете вино в воду.
«Брат» Майк тем временем успел достать сверкающий
жетон, гласивший: «Бюро по контролю алкоголя, табач-
ных изделий и огнестрельного оружия».
— Специа льный агент Сподак, — объявил он. —
Вы арестованы по обвинению в мошенничестве.
Убрав пистолет, он знаком велел аббату протянуть
руки и застегнул наручники.
— Прошу извинить, отче.
Впрочем, проделав со мной ту же процедуру, он изви-
няться не стал. Вместо этого он достал рацию и произнес:
— Дядя-один, пошли!
Он провел нас вниз по лестнице обратно в помеще-
ние для розлива, где сдал с рук на руки своим коллегам
из БАТОО. Телевизионщик из 60 Minutes начал изо всех
сил протискиваться вперед, чтобы заснять редкое зре-
лище: монахи в наручниках.
Когда нас выводили наружу, к нам подбежал брат
Джером.
* Се человек! (лат.)
214
— Новое чудо! — кричал он. — Виноградники ходят

своими ногами!
Мы обратили взоры в сторону виноградника. Дей-
ствительно, казалось, что зеленые лозы тронулись с ме-
ста и двигаются к нам с горы. Потом мы услышали из-
далека гул приближающихся вертолетов. В следующее
мгновение подъехало несколько фургонов, черные двери
отворились, и из них появились бойцы полицейского
спецназа с автоматами на изготовку, которые тут же
начали занимать позиции. Вертолеты были уже прямо
над нами, поднятый ими ветер вздымал пыль и задирал
наши рясы, подобно юбкам Мэрилин Монро над решет-
кой подземки. Телевизионщики были на седьмом небе
от счастья.
— А это действительно необходимо? — крикнул аб-
бат агентам БАТОО, стараясь перекрыть вертолетный
рокот и скованными руками вернуть своей рясе пристой-
ный вид. — Святые небеса! Вы ожидали, что мы окажем
вооруженное сопротивление?
Старший агент БАТОО велел «брату» Майку освободить
нас от наручников, потом махнул рукой в сторону верто-
летов, и те, удалившись, принялись летать вокруг горы
Каны, разгоняя паломников.
— Религиозный культ в сильно укрепленном рай
оне, — пояснил агент. — Стандартная процедура со вре-
мен Уэйко*.
* Уэйко (англ. Waco) — город на юге США в штате Техас. Стал широко
известен с 1983 года после событий, происходивших в 14 километ
рах к северо-востоку, — осады и штурма поместья Маунт-Кармен,
принадлежавшего членам религиозной секты «Ветвь Давидова».
Прим. пер.
215
— Мы обязаны следовать правилам, — добавил специ-

альный агент Майк. — Да если бы я их не отговорил, сюда
бы прислали танки и бэтээры.
— Благослови тебя Господь, сын мой, — сквозь зубы
сказал аббат.
— Ладно, сгоните вместе это стадо Господне, — прика-
зал старший агент.
По предложению спецагента Майка, роль «загона»
сыграл Административно-отшельнический центр. Под
дулами автоматов новейших центурионов мы двинулись
вдоль своего Via Dolorosa*, пока агенты БАТОО с мегафо-
нами рявкали на паломников: «Очистить гору! Это место
преступления! Немедленно всем вернуться в автобусы!»
Смущенные, растерянные паломники, сжимая в руках
сувенирные мерные кувшинчики, глазели на нашу стран-
ную процессию. Умерщвление плоти шло полным ходом.
Святой Фад был бы в восторге.
Нас привели в Административно-отшельнический
центр, куда под охраной доставили и остальных монахов.
Братьев, трудившихся в полях, сопровождали агенты,
замаскированные виноградными лозами. Когда все были
собраны, старший агент, выступив вперед, заявил:
— Вы имеете право хранить молчание…
— Это нам известно, — вставил аббат. — Мы же монахи.
Закончив зачитывать наши права, старший агент об-
ратился к спецагенту Майку:
— Пересчитай всех по головам и выведи отсюда.
— Прошу прощения, — попросил аббат. — Можно мне
сказать несколько слов?
* «Путь скорби», дорога в Иерусалиме, по которой Иисус пронес свой

крест на Голгофу.
216
Старший агент кивнул.

— Нет совершенно никакой причины арестовывать
всех. Вина лежит только на мне. Я принимаю на себя пол-
ную ответственность за любые преступления, совершен-
ные здесь.
Некоторые агенты БАТОО достали блокноты и начали
записывать.
— Осторожнее, святой отец, — шепнул я, но настоя-
тель, проигнорировав мое предупреждение, продолжил:
— Я пастырь, се — стадо мое. Я подвел свою паству.
Что бы они ни совершили, они сделали так, ибо я велел
им. Я был околдован писаниями ложных пророков и посу-
лами легкого обогащения. Но когда я освободился от чар,
было слишком поздно. Нас самих одурачили, украли наши
деньги. Поверьте, мы честно намеревались выполнить все
заказы, и наши клиенты получили бы самое лучшее вино.
Нам просто требовалось немного времени. Эта красная
краска была только для ваших глаз. Мы ни за что никуда
не стали бы отправлять эти бутылки. Но я знаю, что за-
коны кесаревы были нарушены, и кто-то должен понести
наказание. Пусть это буду я. Остальные — хорошие мона-
хи. Если они и совершили что-то неблаговидное, то лишь
потому, что верили мне.
Агенты БАТОО посовещались, потом сделали знак спец
агенту Майку, и я увидел, как он кивнул в знак согласия.
Старший агент повернулся к аббату:
— Вы готовы подписать признание?
— Да, — покорно произнес аббат.
При содействии спецагента Майка один из агентов на-
печатал бумагу на личном компьютере аббата. Тот прочел
и подписал, а снизу приписал от руки: Mea culpa. Потом
настоятель спросил старшего агента:
217
— Вы не дадите мне несколько минут, чтобы попро-

щаться с моей братией? Мы прочтем молитву, которую
произнес основатель нашего ордена перед тем, как при-
нять свою судьбу от рук светских властей.
Тот коротко сказал:
— Хорошо, — и БАТОО временно оставило нас одних.
Аббат направился в спальню.
— Тай, на одно слово.
Я последовал за ним. Отец настоятель принялся пе-
реодеваться в мирское облачение — брюки цвета хаки
и пиджак.
— Вы, наверное, не желаете отправляться под арест
в рясе, — печально предположил я. Вместо ответа тот при-
сел на корточки и открыл шкаф. Внутри был небольшой
сейф. Аббат набрал код, открыл дверцу и вынул бумажник,
паспорт и пачку стодолларовых купюр.
— Личный настоятельский хедж-фонд, — пробор-
мотал он.
— Зачем это вам в тюрьме? — удивился я.
— Тай, — сказал аббат, засовывая вещи в маленькую
спортивную сумку, — я хочу, чтобы вы выслушали мою
исповедь.
— Но я не священник, — возразил я. — Я простой мо-
нах. Я не имею права исповедовать.
— В крайних случаях имеете, — возразил аббат и, бы-
стро осенив себя крестом, сказал: — Благословите меня,
брат мой, ибо я согрешил и продолжаю грешить. Пом-
ните, это исповедь, а значит, вы не имеете права никому
раскрывать то, что я говорю, так что у вас нет никаких
обязательств перед властями. Таким образом, вы не счи-
таетесь соучастником.
218
— Соучастником чего?
— Я не собираюсь в тюрьму.
— То есть как?
— Вот так. И я планирую кое-что предпринять, чтобы
вместо меня в тюрьму сел кто-то другой. Я собираюсь най-
ти этого мерзопакостного монсеньора, где бы он ни был,
и устроить ему моление о боли. — Аббат застегнул «мол-
нию» на сумке. — В этом и в других своих грехах я искрен-
не раскаиваюсь.
— Но, отче…
— Не пытайтесь отговорить меня, Тай. Просто нало-
жите на меня епитимью. А если хорошенько подумать,
то и не надо. Я уже заплатил за все свои прегрешения,
выпив стакан этого мерзкого канского вина.
И аббат состроил гримасу.
Я проводил его из спальни в конференц-зал, и настоя-
тель обратился к монахам:
— Братья, молю лишь о том, чтобы в сердцах ваших
нашлось прощение для вашего аббата. Я заблудился где-то
там, в Полях безграничных возможностей. Быть насто-
ятелем Канского монастыря — великая честь, которой
я оказался недостоин. Но обещаю вам, что приложу все
силы, дабы искупить свои грехи. Теперь я оставляю вас
и передаю в достойные руки брата Тая. Братья, давай-
те склоним головы, а брат Тай возглавит наше моление.
Когда я начал произносить De Doloribus Extremis, аббат
потрепал меня по плечу и, не замеченный остальными,
исчез на лестнице, ведущей во тьму внешнюю (точнее
говоря, в винный погреб).
Я постарался подольше удержать братию на молитве.
Наконец агенты БАТОО устали стучать в двери. Дверь
отворилась, впустив спецагента Майка.
219
— Хватит, — заявил он, — мне отлично известно, что

молитва не может столько длиться. Я делал по ней си-
нопсис.
Он обежал глазами комнату. Не увидев аббата, он об-
следовал спальню, ванную и просмотровый зал.
— Так, — спокойно сказал он. — Где он?
— Он сказал, что хочет напоследок выпить стаканчик
хорошего вина, — ответил я. — Он спустился в погреб.
Спецагент Майк подошел к лестнице и позвал:
— Отче, пора ехать. Хватит уже вина. Отче!
Не услышав ответа, он отправился вниз и возник через
минуту снова — с рацией наперевес и уже не пытаясь изо-
бражать спокойствие.
— Дядя-один. Большой Папа сбежал. Похоже, ускольз
нул через заднюю дверь винного погреба. Оцепите тер-
риторию.
Он глянул на нас:
— Когда он улизнул? Сколько минут назад?
— Отец настоятель убежал? — невинным голосом по-
интересовался брат Джером.
Спецагент Майк одарил его яростным взглядом:
— А вы не знали? — Он обвел глазами наши недоумен-
ные лица. — Ладно, братья. Допустим, вы ничего не знали.
Но больше никто никуда не уйдет. У кого ключ от задней
двери погреба?
Спустившись вместе с ним, я отпер заднюю дверь.
Спецагент ринулся на парковку, где уже было полно аген-
тов БАТОО, которые брали на абордаж переполненные
паломниками туристические автобусы, пытаясь отыскать
аббата.
220
Стоя в дверях погреба и наблюдая эту странную мизан-

сцену, я вдруг увидел ее — прямо у Центра паломничества.
Сначала я решил, что у меня галлюцинация — денек
был напряженный, чего греха таить. Но она заметила
меня, замахала рукой и, пробравшись через бурлящую
парковку, направилась прямо ко мне.
— Что тут делают все эти люди? — спросила она.
— Нет, что вы тут делаете? Я думал, вы на Кубе! А мо-
жет, на Каймановых островах?
— Что?
— Вы, монсеньор Чемберлено и наши 16 миллион-
чиков.
— Да о чем вы говорите?
— А вы не знали? Маравилья украл все наши деньги!
— Ох-х, — выдохнула Филомена. — Неудивительно, что
вы вызвали копов.
— О нет, копы как раз пытаются найти аббата.
— Аббата? — Филомена покачала головой. — Маль-
чики, я оставила вас одних всего на четыре дня, и что же
я вижу — монастырь в военной осаде! — Она расхохота-
лась. — Может, все-таки надо было выкопать этот ров!
Я коротко поведал ей о событиях последней недели.
— Но мне все еще не очень понятна эта часть — насчет
меня и Кубы, — сказала Филомена. — Почему это вы ре-
шили, что я бежала со священником?
— А что мы должны были думать? Его и след простыл,
вас тоже. Оставили мне какую-то таинственную записку
о всепрощении... И давайте посмотрим правде в глаза —
он и вправду смахивает на Ричарда Чемберлена.
— Мне просто нужно было уехать. Маравилья за-
крыл Центр паломничества, а я должна была где-нибудь
221
уединиться и поразмышлять. И желательно, чтобы это

был не монастырь, доверху полный предприимчивых
дельцов вместо доброй братии.
— Суть я уловил. И где же вы были?
— Просто ехала куда глаза глядят. Потом остановилась
в женской общине, — на мгновение она стыдливо потупи-
лась. — Я приняла решение. Ухожу в монастырь.
На какое-то время я потерял дар речи. Но, оправившись
от первого шока, потянулся и обнял Филомену.
Мы стояли, крепко обнявшись, и не заметили, как двое
проходивших мимо агентов БАТОО остановились погла-
зеть на нас.
— Ну и монастырь тут у них, — сказал один другому.
Мы укрылись в винном погребе. На столе стояла забы-
тая бутылочка «Фижака» — должно быть, аббат по пути
на свободу остановился, чтобы сделать последний гло-
точек. Мы наполнили два бокала — отпраздновать зарю
новой деятельности Филомены — и в качестве застольной
беседы стали обсуждать последнюю подсказку Брокера
нашего.
— Теперь мне ясно, почему нельзя было следовать по-
следней рекомендации Дипака, — сказал я. — Но вот чего
не понимаю, так это почему требник дал неверную под-
сказку. Все было совершенно определенно — меновщики,
голуби...
Я нашел нужное место и показал Филомене.
— Требник не ошибся, — возразила она. — Это вы
неверно все истолковали. Господь перевернул скамьи
меновщиков — но ведь вы и есть те самые меновщики!
— Ладно, — ответил я, — а как насчет голубей?
222
— И голуби — это тоже вы. Самая распространенная

порода «голубей» — это простак, которого легко надуть.
Вот вы и превратились в надутых простаков со своими
книжками! Только лохи верят всем этим гуру-самобога-
теям. Зачем тому, кто знает истинный секрет богатства,
торговать им вразнос за 9 долларов 95 центов?
Конечно, она была права. Наш требник опять пред-
лагал мне неувядающее богатство истинной мудрости.
Вот так, в винном погребе аббата, я узнал Седьмой урок
духовного и финансового роста.
VII
ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ РАЗБОГАТЕТЬ
С ПОМОЩЬЮ КНИГИ О ТОМ, КАК РАЗБОГАТЕТЬ, —
НАПИСАТЬ ТАКУЮ КНИГУ.
Сколько моих знакомых читают книги о том, как разбогатеть?
И сколько из них разбогатели?
И где сейчас Маравилья?
Знал ли святой Фад, стоя перед борделем, что султан находится
внутри?
Честно, ваши вопросы становятся все талантливее и та-

лантливее. Но сегодня у всех был тяжелый день.
Не теряйте мужества. Вы все еще в состоянии добиться
желаемого. И вообще — вы прекрасный человек!
Итак, пора выполнить упражнение. Вначале нужно
разогреться. Подойдите к книжному шкафу и выньте от-
туда все книги, изобилующие обещаниями быстрых путей
к богатству, власти, сексу и бесплатным парковкам с ус-
лужливыми лакеями. Теперь посмотрите на их обложки.
223
Там есть упоминания о проданных тиражах? Например:

«Непревзойденный бестселлер всех времен и галактик!
Продано свыше 4 миллионов экземпляров!» Предположим,
за каждую проданную книгу автор получает 3 доллара.
Возьмите листок бумаги. Разделите его на две колонки.
Слева запишите, сколько автор заработал на своей книге.
(Например, 12 миллионов долларов.) Справа напишите,
сколько заработали вы, воспользовавшись советами этой
же книги. (Например, 9 долларов 95 центов в минус.)
Повторите процедуру для каждой из книг. Подведите
итог по обеим колонкам. Если ваш общий доход больше,
чем их... эй, вы хотите меня обмануть?
Если доходы авторов больше ваших, скажем, в соотно-
шении пять миллиардов к одному, какой урок отсюда сле-
дует? (Подсказка: подумайте: «Я — голубь и простофиля!»)
Не надо паники. Надежда умирает последней. У нас
остался еще один неизученный закон — вкусное на десерт!
Молитва истинного специалиста по самопомощи

Господи, Ты, Который провел народ Свой через долину смерти!
Направь стопы мои, когда пойду я по проходам книжного магазина
между полками с книгами по личностному росту! Отверзи очи мои,
дабы я прозрел и увидел, каким таким личностям пошли на пользу
все эти книги, чтобы все, что я заработал в поте лица своего, оста-
валось в моем собственном кармане, и дай мне силы устоять перед
теми, кто требует от меня предприимчивости. Еще даруй мне спо-
собность уяснить великие и мудрые слова, ожидающие меня в конце
следующей, последней главы.
Письмо аббата.
Новая миссия Каны.
Последний и величайший
закон
В то воскресенье программа 60 Minutes была целиком

посвящена событиям в Кане, а поскольку аббат теперь
был объявлен в международный розыск, его персона
оказалась в самом центре внимания. Вначале был пока-
зан сюжет о его монашеской карьере — от рекламного
ролика про брачный пир и спуска по винному желобу
до призрака по имени Себастьян и наручников в финале.
Я содрогнулся, увидев на экране аббата, повествующего
Хью О’Тулу о «секретном ингредиенте, который имену-
ется Любовь», а потом — агента БАТОО с пластиковым
ведром красной канской краски, на котором теперь кра-
совалась надпись «улики». Дотошные телевизионщики
взяли интервью у сеньора Баэза с винодельни долины
Майпо, не забыв и нескольких негодующих клиентов,
225
в том числе женщину, которая сломала себе бедро, до-

верчиво выбросив ходунки.
— БАТОО закрывает винодельню Канского монасты-
ря, — объявил Уоллес, и на экране появилось фото аб-
бата под надписью «Разыскивается». Кажется, я уловил
ехидную улыбку на лице ведущего, когда тот произносил
заключительные слова репортажа: «Что же касается ме-
стонахождения сего необычного монаха, можно сказать
только одно — а бог его знает!»
БАТОО в конце концов установило, что аббат прокрался
в туристический автобус, арендованный монреальским
отделением Общества святого Блеза. В одном из донесе-
ний говорилось, что он садился на поезд в Торонто. А ме-
сяц спустя видели человека, похожего на аббата, который
расспрашивал бармена в отеле «Принцесс» на Большом
Каймановом острове, где неделей ранее останавливался
некто с приметами монсеньора Маравильи. После этого
след был утерян.
Сюжет, показанный в программе 60 Minutes, наконец
расшевелил отца Ганса, и мы заключили с Ватиканом
сделку: если они возьмут на себя возврат средств за не-
выполненные заказы на вино, мы никому не расскажем
об их вороватом монсеньоре. Средства были возвращены,
БАТОО закрыло дело против монастыря, а я заставил
отца Ганса дать письменные гарантии, что наша мона-
шеская братия останется в Кане, а не будет направлена
«для выполнения Господней работы в какое-либо место
без обоюдного согласия», в том числе (и в особенности)
в Кисангани или иную общину на реке Конго.
Долги наши были выплачены, но мы пребывали в том
же положении, с которого начинали, — ни денег на бан-
ковском счету, ни средств к существованию. Подумывали,
226
не заняться ли снова виноделием? Имя наше на слуху —

это хорошая новость. Но была и плохая: как новоизбран-
ный аббат Каны, я нес ответственность за планирование
ее будущего — если у Каны вообще было какое-то бу
дущее.
Однажды я сидел за рабочим столом, изучая каталог
винодельческого оборудования, когда в кабинет с письмом
в руке вошел брат Джером.
— Посмотрите на почерк! — возбужденно заявил он.
Я немедленно узнал руку. Открыв конверт со штемпе-
лем Каракаса, я начал читать.
Дорогой брат!
Надеюсь, это письмо получите вы, а не какая-нибудь докучливая
ищейка из правительства. В последнем случае — не трудитесь посы-
лать вертолеты в Венесуэлу. Меня давно уже здесь нет.
Простите, что пришлось покидать вас в спешке. Я был очень рад
узнать из статьи в «Геральд Трибьюн», что БАТОО уладило это дело.
Мои сицилийские друзья сообщили, что отец Ганс все-таки раскоше-
лился и вернул часть украденного у нас. Bene! Они также сказали
мне, что получили остаток причитавшейся им суммы. Но в карманах
этого похитителя «Фижака», этого афериста в рясе еще осталось по-
рядком денег, и я намерен их вернуть, пока тот не спустил все в фут-
больном тотализаторе. Когда наши дорожки пересекутся, настанет
моя очередь зачитать ему последние слова святого Фада. Даю слово,
когда я закончу свои дела с монсеньором М., можно будет с полным
правом сказать: «Воистину человек сей познал боль».
Постоянно думаю обо всех вас. Вы планируете запускать новую
линию вина? Не мне давать советы, но все же осмелюсь на один:
бросайте винный бизнес. И еще: забудьте и о прочих монашеских за-
нятиях типа изготовления сыров, варений, печений и всякого такого.
Станьте постиндустриальным монастырем. Возвращайтесь к ис-
тинной миссии всякой религии, каковая же — розничная торговля
духовной мотивацией. Речь идет не о разных учениях о самопомощи,
а о том, чтобы обрести надежду на собственные силы. Верните мона-
стырю его изначальную миссию — миссию сохранения и распростра-
нения нетленной мудрости. Урежьте накладные расходы, выбросьте
227
все эти ржавые чаны и дайте людям то, в чем они действительно
нуждаются (помимо хорошего вина по разумным ценам). Резюме:
продавайте утешение, а не совиньон.
А теперь мне пора. Иду на футбольный матч — игра обещает
быть очень интересной.
Да благословит Господь вас всех. Помните — самое лучшее нуж-
но приберегать напоследок.
Ваш бывший аббат
Взяв письмо, я поехал повидать Филомену, которая уже

стала послушницей женской общины. Мы встретились
в комнате для посетителей.
— Похоже, аббат полон решимости взять за грудки
монсеньора Маравилью, — сказал я. — Хотелось бы мне
при этом присутствовать.
— И мне.
— Могу понять, когда человек теряет голову, играя
в азартные игры, — это болезнь; возможно, даже на-
следственная. Но непонятно, почему он забрал все наши
деньги?
— Думаю, он пытался показать, что деньги ничего
не значат, — ответила Филомена, — хотя это не так. Он вы-
рос в богатой семье, а потом его отец все потерял. Поэтому
Рэй и направил стопы в Ватикан — решил, что это ско-
рейший путь вновь разбогатеть. Но он ненавидел Блат-
шпиллера — дождаться не мог, когда же сможет уехать
от него подальше. Как вы думаете, почему он так долго
пробыл с нами? В тот день, когда он услышал от вас, что
Блатшпиллер едет сюда, решил, что все кончено.
— Интересно, какой из методов умерщвления плоти
а-ля святой Фад приготовил для него аббат?
— Наверное, для начала он отрубит ему голову, — пред-
положила Филомена.
228
— Желаю ему удачи. А вот насчет остальных идей

в этом письме я в некотором недоумении. Как это по-
нимать: «Продавайте утешение, а не совиньон?» Звучит
как разогретое блюдо из писаний Дипака. Почему нам
нельзя производить достойное вино?
— Тай, — сказала Филомена, — забудьте наконец про
вино. — Она еще раз прочитала письмо. — Мне нравится
вот эта строчка про «постиндустриальный монастырь».
И про «ключевую миссию». По-моему, аббат нашел от-
личный способ сократить расходы. Церковь издавна тор-
говала индульгенциями, обещая людям сократить время
пребывания в чистилище в обмен на звонкую монету. Вот
вам и снижение накладных расходов.
— Ну, если я решу торговать индульгенциями, обяза-
тельно поручу вам с Брентом снять инфоролик. «Подожди-
ка, Себастьян! Так ты говоришь, что первые 50 позво-
нивших на целую 1000 дней сократят срок пребывания
в чистилище — всего за 19 долларов 95 центов? И получат
в придачу вот эту симпатичную сумку-холодильник, со-
вершенно бесплатно?» Торговля индульгенциями — не са-
мая достойная страница церковной истории. Из-за этого
случилась Реформация. Знаете, мне хотелось бы верить,
что для служителей Церкви деньги — далеко не все. Не за-
бывайте, монахи дают обет бедности!
— Эй, — прервала меня Филомена, — легко обличать
греховность золотого тельца, если вы — одинокий холо-
стяк, которому не нужно содержать семью. Наверняка
это было очень удобно в те далекие времена, когда мо-
настыри существовали на пожертвования от богатеев,
старавшихся делать все, чтобы крестьяне не позарились
на их богатства. Давайте посмотрим правде в лицо —
229
деньги имеют значение. Почему люди не должны желать

их получить?
— О, я понял. Иисус в Нагорной проповеди чуток ошиб-
ся. На самом деле он должен был сказать: «Блаженны жад-
ные до денег, ибо они будут ездить на импортных тачках».
Вы же сами этому не верите. Будь иначе, вы не ушли бы
в монастырь.
— Нет, — терпеливо сказала она, — все равно мы долж-
ны говорить людям, что деньги — еще не все. В жизни
есть более важные вещи, но им будет намного проще со-
средоточиться на этих важных вещах, если заботы о хлебе
насущном не будут их одолевать.
— По-моему, я начинаю понимать!
— Я просто хочу сказать, что люди скорее к нам прислу-
шаются, если мы научим их зарабатывать деньги.
— Хотите превратить нас в гуру самопомощи? Не вы
ли говорили, что подобные им делают из своих читателей
простачков?
— Именно, — подтвердила Филомена, — еще как дела-
ют. Потому что пытаются разбогатеть сами. Вот причина,
по которой им нельзя доверять. — Она лукаво взгляну-
ла на меня. — Но давайте предположим, что есть некто
знающий, как разбогатеть, причем этот некто известен
своими успехами на инвестиционном поприще, но хотел
бы блюсти бедное житие. Некто, чья искренность гаран-
тирована… обетом бедности!
***
Вот так и случилось, что Административно-отшельниче-

ский центр, основанный нашим аббатом, действительно
превратился в центр для высокопоставленных админи-
230
страторов, желающих насладиться благами отшельниче-

ского жития. Все это время ответ находился прямо перед
нами! Очень скоро нас завалили заказами руководящие
лица, мечтающие обрести вдохновение и мотивацию в бу-
колическом окружении мирного (но очень известного) мо-
настыря. Кана стала модным местом для отшельнических
корпоративов. Трейдеры с Уолл-стрит жаждали услышать
историю о том, как Брокер наш принес Кане спасение,
а кроме того, их приятно грела мысль о монастыре, став-
шем центром широко разрекламированного скандала.
Брат Боб, на которого я возложил обязанности ответ-
ственного за прием заявок, сообщил, что специалисты
отделов по слияниям и поглощениям все время просят
зарезервировать за ними личную келью аббата. Наши вы-
сокопоставленные клиенты просто сгорают от желания
заплатить кругленькую сумму, чтобы провести несколь-
ко дней по монастырскому распорядку и даже чуточку
поумерщвлять плоть. Правда, они все-таки настаивали,
чтобы им подавали хорошее вино из погреба прежнего
настоятеля…
Наши дни проходили в постоянных трудах и заботах.
Руководящие отшельники поднимались до рассвета и шли
вместе с нами читать утренние молитвы. После простого,
но сытного завтрака я читал им проповедь под названием
«Семь законов духовного и финансового роста». Поздним
утром начинались специальные семинары для много-
численных руководящих персон, желающих преодолеть
зависимость от книжек по самопомощи и мотивацион-
ных тренингов. Брат Джин был безжалостен к бывшим
роббинитам; к проходящим восстановительные проце-
дуры ковеянцам брат Тео относился помягче — но тоже
231
с блистательным эффектом. Дневные часы были посвя-

щены отработке командных навыков: отшельники взби-
рались на гору Кана, преодолевали препятствия в виде
зарослей колючей куманики и сплавлялись по бурному
Каск-Аду. После этого следовало хоровое пение, а потом —
награда за труды в виде замечательного обеда, приготов-
ленного руками нового члена нашей общины — брата
Филиппа. Далее по расписанию были григорианские пес-
нопения и медитация, а завершался день сном праведных.
В послеобеденные часы, когда наши насельники были
заняты пением в хоре, чисткой мраморных полов и рабо-
той в саду, я отправлялся на долгие прогулки по бывшим
виноградникам Каны вместе с сестрой Филоменой — ныне
нашим директором по повышению квалификации руко-
водящих кадров. Однажды, наблюдая, как солнце садится
за гору Кана, мы обсуждали с ней планы расширения
бизнеса — лист ожидания кандидатов в отшельники был
заполнен на восемь месяцев вперед, а желающих не убав-
лялось. Нам не улыбалась мысль о превращении Каны
в место, переполненное мирянами и изнемогающее от но-
вых построек, но в то же время мы не хотели отказывать
людям, которые стремились в Кану в поисках опыта и му-
дрости Семи законов. И вот тогда, глядя на то место, где мы
когда-то устроили костер в духе Савонаролы, Филомена
и предложила написать эту книгу. Сначала я противился,
но она заявила, что это нечестно — делиться нашей муд
ростью только с богатеями.
Так я открыл Последний закон, дополнение к закону
Седьмому о том, что «единственный способ разбогатеть
с помощью книги о том, как разбогатеть, — это написать
такую книгу…».
232
VII1/2
…ИЛИ КУПИТЬ ВОТ ЭТУ САМУЮ.
Рыночная медитация № 71/2
Где я могу купить побольше экземпляров этой замечательной книги?
Есть ли предел тому количеству, которое смогу приобрести? Если
в моем книжном магазине вся партия закончилась из-за громадного
спроса, где я смогу найти еще — и немедленно? (Подсказка: позво-
ните 800-733-3000 или зайдите на сайт www.randomhouse.com.) Как
я могу выказать автору свою благодарность, кроме покупки этой
книги за полную стоимость?
Вот это самые лучшие ваши вопросы! Поздравляю!

Теперь ваша духовность выросла до небес. Пора начинать
финансовую часть!
Итак, выполните последнее упражнение перед тем,
как покинуть башню из слоновой кости и сразить мир
наповал. Возьмите очень большой лист бумаги — а лучше
целый блокнот. Запишите все до единого имена своих зна-
комых. Просмотрите ролодекс*. Отыщите кипу визиток,
которые вы так и не удосужились разобрать. Найдите
справочник своего бывшего колледжа. Перелистайте
телефонную книгу. Никого не забудьте! Если сомнева
етесь — записывайте!
Теперь позвоните в свой банк. Узнайте, сколько у вас
осталось денег на счете. Позвоните в компании, выдав-
шие вам кредитки, и выясните, каков ваш кредитный
лимит. Проведите эту операцию для каждой карточки
из вашего бумажника. Ничего не забыли? А как насчет
той старой кредитки MasterCard, завалявшейся в самом
* Вращающийся каталог с карточками, используемыми для хранения

контактной бизнес-информации. Прим. пер.
233
нижнем ящике письменного стола? Узнайте, можно ли

для покупки книг воспользоваться кредитными карточ-
ками на бензин. Так, готовы? Давайте «расти»!
Ступайте в ближайший книжный магазин. Возьмите
с собой эту книгу и список. Отдайте список и все кредитки
(не забудьте ту старую MasterCard!) продавцу и скажите:
«Я хочу разослать эту книгу каждому человеку из списка,
и я хочу заплатить полную стоимость (это очень важно!)».
Вы видите на лице продавца улыбку? У вас появился
новый друг! Видите, как приятно «расти»?
Молитва щедрого покупателя книг

Господи, Ты, Который написал Величайшую из книг и позвонил Сво-
ему скромному служителю брату Таю, одарив его не только под-
сказками насчет выгодных биржевых сделок, но и премудростью,
заключенной вот в этой самой книге! Сделай так, чтобы я постоянно
рос как в финансовом, так и в духовном смысле и всегда обладал
достаточной мудростью — и кредитом — для покупки новых экземп
ляров этой книги, а также аудиокассет, календарей, видеокассет,
стикеров для бампера, футболок — как с мерным кувшином, так
и без оного, — выпускаемых для поколения «Семь с половиной».
А если Ты увидишь, что я стою в книжном магазине, листаю эти стра-
ницы и надеюсь позаимствовать их мудрость, не заплатив за нее, —
да пошли меня прямо в Твою кассу, дабы я мог отдать автору то, что
ему полагается по справедливости.
Аминь!
Об авторе
Брат Тай — это прозвище монаха ордена Святого Фад-

дея, который проживает в монастыре на севере штата
Нью-Йорк. До того как принять монашество, он был
трейдером в нескольких известных брокерских фирмах
на Уолл-стрит.
В написании этой книги ему помогали Кристофер Бак-
ли и Джон Тирни. Оба преданные последователи Семи
с половиной законов™. Бак ли — автор бестселлера
«Здесь курят»*, часто печатается в журнале The New Yorker.
Тирни — штатный сотрудник The New York Times Magazine,
ведущий колонки Big City («Большой город»).
* Издана на русском языке: Бакли К. Здесь курят. СПб : Азбука, 2012.

Прим. ред.
Максимально полезные
книги от издательства
«Манн, Иванов и Фербер»
Заходите в гости: http://www.mann-ivanov-ferber.ru/

Наш блог: http://blog.mann-ivanov-ferber.ru/
Мы в Facebook: http://www.facebook.com/mifbooks
Мы ВКонтакте: http://vk.com/mifbooks
Предложите нам книгу: http://www.mann-ivanov-ferber.ru/
about/predlojite-nam-knigu/
Ищем правильных коллег: http://www.mann-ivanov-ferber.ru/
about/job/
Бакли Кристофер
Тирни Джон
Господь — мой брокер

Семь с половиной законов духовного
и финансового роста
Главный редактор Артем Степанов

Ответственный редактор Оксана Веселкова
Литературный редактор Елизавета Цыганкова
Арт-директор Алексей Богомолов
Дизайн обложки Сергей Хозин
Иллюстрация обложки Маргарита Саяпина
(http://bangbangstudio.ru/)
Макет и верстка Вячеслав Лукьяненко
Корректоры Юлия Молокова, Наталья Витько

Господь - мой брокер

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Господь - мой брокер

Оригинальное название:

Загружено:

Авторское право:

God

Господь — мой брокер

Перевод с английского Ольги Поборцевой

Главный герой книги — спивающийся трейдер с Уолл-стрит — уходит

Все права защищены.

ISBN 978-5-00057-261-0 © Christopher Buckley and John Tierney, 1998

Глава седьмая с половиной

В конце каж дой главы этой книги вы найдете один

По причинам, которые станут ясны позднее, я взял

Тот день, как и все дни в монастыре Каны, начался с пе-

бумагами портфель — на четки; гомон торговой площад-

Все прочее, случившееся в тот день, полностью выпало

Он показал на настенный календарь; с этого расстоя­

мирных каникул за всю жизнь не припомню. Тебе должно

* Организация по борьбе с алкоголизмом и наркотической зависи­

Мы собрались за складными ломберными столика-

ничего ценного, что можно было бы продать. — Аббат

— И вот Ватикан снова отклонил нашу просьбу о финан-

что, когда мы потратим последние 304 доллара, Кане при-

— Мы непременно обсудим эту богоугодную идею.

— Слышали об этом человеке? — Аббат зачитал над-

С присущей ему мудростью и простотой мысли Дипак Чопра иссле-

Книги Дипака Чопры расходятся миллионными тира-

— Вы же это не всерьез... — начал я, но тут же примолк.

«О» — ощущение благополучия и отсутствие беспокойства. Ощу-

вопрос: «Откуда приходят деньги?» Тот не задумываясь ответил:

Аббат бросил исполненный отчаяния взгляд на ценник

подпрыгивающего на ухабах деревенской дороги, внезапно

— Сделаю, что смогу, — сообщил он, — но не гаранти-

* Кусок плотной веревки, которым подпоясываются монахи.

— Я лучше побуду с ним, — сказал брат Феликс и по-

требнику и стал читать о демонах, изгоняемых из одержи-

И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней; и устремилось стадо с кру-

Я ощутил, будто кто-то вселился в меня самого.

* Евангелие от Марка, глава 5, стих 13.

— Билл, за два года я не выпил ни капли. Ты бы сам

te expello!”* Пришлось удерживать его, чтобы он не бро-

* «Изгоняю тебя» (лат.). Традиционное восклицание во время церков-

— И как сильно рухнули?

* «Хорошо. А ты?» (лат.)

— Мы не могли бы говорить по-английски? Хотя бы

Аббат что-то пробормота л. Я при двин улс я бли-

* «Латынь — язык Господа» (лат.).

— Вот, отец настоятель, — произнес брат Феликс, про-

Аббат нежно принял ее, как если бы то была рукопись

Чтобы обрести богатство, вы должны выразить намерение быть бога-

Я достал свой требник:

Это очень хорошие вопросы. А теперь в качестве упраж-

Молитва блудного абонента

Первый класс всегда и везде.

Отче аббат уединился на целую неделю, изучая избран-

Наконец аббат вернулся к своей пастве. Он выглядел

Брат Боб выразительно глянул на меня: он, как и я, тоже

«Л» — «лучше» и «лучшее». Эволюция требует от нас постоянного

Аббат поднял глаза на своих монахов: к тому моменту

* Creating Affluence, 1993. P. 28.

имеет резкий привкус. Может, мы сможем потратить часть

иллюстрированного манускрипта. Это был замечательный

— О, — удивился я. — Так это вы, отец настоятель?

* Мис ван дер Роэ, Людвиг (1886–1969). Настоящее имя — Мария

— «Вселенная позаботится о деталях», — это сказал

Женщина за стойкой авиакомпании LAN-Chile взглянула

Проскользнув в зал ожидания первого класса, убедил-

* Песнь песней Соломона, 2: 3–5.

— Возьмите книгу, — невозмутимо ответствовал аб-

ISBN 978-5-00057-261-0 © Christopher Buckley and John Tierney, 1998

Он показал на настенный календарь; с этого расстоя

* Организация по борьбе с алкоголизмом и наркотической зависи

Аббат выбивает затычку деревянным молотком, и из боч

Снова повысив голос так, чтобы непременно быть услы