Тамаш Краус

Социально
теоретическая
реконструкция
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ
ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
 Krausz Tamás

LENIN
Társadalomelméleti
rekonstrukció

BUDAPEST

BUDAPEST NAPVILÁG KIADÓ

 Тамаш Краус

ЛЕНИН
Социально­
теоретическая
реконструкция
Перевод с венгерского
Сергея Филиппова

МОСКВА НАУКА 2011

УДК 316.3/.4-051
ББК 60.55
К78

Краус Тамаш
Ленин. Социально-теоретическая реконструкция / Тамаш Краус ; Ин-т
науч. информации по общ ественным наукам РАН. - М. : Наука, 2011. - 395 с. -
ISBN 978-5-02-037559-8.
Автор поставил перед собой задачу - проникнуть в суть и дать оценку деятельности
В.И. Ленина. В ходе исторического анализа события, проблемы, работы Ленина рассматрива­
ются с различных точек зрения. Исследователь одновременно прибегает к хронологическому
и тематическому изложению, что позволяет прояснить внутренние закономерности интеллек­
туального развития Ленина, представить историческую реконструкцию его идей и социально­
философских, теоретических взглядов.
Для историков, социологов, преподавателей и студентов вузов.

ISBN 978-5-02-037559-8 О Krausz Tamás, 2008

О Краус Тамаш, 2011
О И нститут научной информации
по общ ественным наукам РАН, 2011
О Филиппов С., перевод на русский язык, 2011
О Редакционно-издательское оформление.
И здательство «Наука», 2011
 ОГЛАВЛЕНИЕ

П р е д и сл о в и е .............................................................................................................................. 7
Глава 1
Л и ч н о с т ь Л ен и н а. Б и о гр аф и ч е с к и й о ч е р к ................................................................ 22
1.1. С е м ь я .................................................................................................................................... 22
1.2. Молодые годы - гимназия и университет................................................................ 30
1.3. Х арактер молодого Ленина. Ссылка и эм играц ия................................................. 42
1.4. Революция и вторая эм и гр ац и я................................................................................... 54
1.5. У в л асти ............................................................................................................................... 67
Глава 2
Р оссий ский к а п и т а л и зм и р е в о л ю ц и я .......................................................................... 78
2.1. Разрыв с народничеством .............................................................................................. 81
2.2. Разрыв с либералам и....................................................................................................... 86
2.2.1. Российское своеобразие и мировая систем а............................................... 91
2.2.2. П олитические условия российского капитализма - 1905 г.................... 100
2.3. И сторический спор: природа самодержавного государства.............................. 106
Глава 3
О р г а н и за ц и я и р е в о л ю ц и я ................................................................................................. 116
3.1. Больш евизм Ленина: политика и теория.................................................................. 116
3.1.1. «Что делать?» Партия и классовое сам осознание..................................... 117
3.1.2. Раскол партии: миф и д ей стви тельность..................................................... 126
3.2. Ленин и Богданов............................................................................................................. 133
3.2.1. Организационно-политический конфликт................................................... 133
3.2.2. Ф илософский фон политической д искуссии.............................................. 137
3.2.3. Конец «идеологического спасения»............................................................... 149
Глава 4
В ойна и н а ц и о н а л ь н ы й в о п р о с ........................................................................................ 152
4.1. Гибель капитализма и диалектика.............................................................................. 152
4.2. Отношение к в о й н е ......................................................................................................... 164
4.3. О национальном вопросе и о самоопределении наций - «две культуры» .... 176
Глава 5
Государство и р евол ю ц и я. Револю ц ия и соци али зм к а к и сто ри ч еская
и те о р ет и ч е с к а я возм ож ность в 1917 г ......................................................................... 191
5.1. Исторический контекст.................................................................................................. 191
5.1.1. Влияние произведения........................................................................................ 191
5.1.2. Антиутопическая у то п и я ?................................................................................. 196
5.2. На пути к «Государству и револю ции»..................................................................... 201
5.2.1. Источники............................................................................................................... 201
5.2.2. Советы: опыт 1905 го д а ..................................................................................... 203
5.3. Ф илософия Октябрьской революции или критика современного государ­
ства и парлам ентаризм а................................................................................................. 207
5.4. Революция и государство: практическая альтернатива....................................... 215

5
 5.4.1. От государства к р ево л ю ц и и ............................................................................ ... 215
5.4.2. Социальный фон револю ц ии............................................................................ ... 220
5.4.3. Захват вл асти ............................................................................................................. 224
Глава 6
Д и к тат у р а и д ем о к р а ти я - на п р а к т и к е ...................................................................... ... 228
6.1. Роспуск Всероссийского Учредительного собрания............................................ ... 228
6.1.1. Демократическая иллюзия или историческая реал ьн о сть? ................... ... 228
6.1.2. Дискуссии и псевдодискуссии: новое и старое в исторической науке 231
6.1.3. И сторическая ситуация.......................................................................................... 235
6.1.4. Соображения Л енина (и больш евиков)......................................................... ... 240
6.1.5. А нтивластный характер протестов р або ч и х................................................... 242
6.1.6. Какая диктатура?...................................................................................................... 249
6.2. Насилие и террор: причины и сл едстви я................................................................. ... 255
6.2.1. Стихийность и организован ность...................................................................... 257
6.3. Волна репрессий 1922 г.: заверш ение гражданской войны................................ ... 264
6.3.1. Изъятие церковных ценностей и голод......................................................... ... 267
6.3.2. Высылка интеллигенции.................................................................................... ... 273
6.3.3. Уроки процесса над эс е р а м и ............................................................................ ... 277
6.4. Ленин и погромы .............................................................................................................. ... 280
6.4.1. Так называемый еврейский вопрос: корень п роб л ем ы ........................... ... 280
6.4.2. 1905 год.................................................................................................................... ... 286
6.4.3. Сепаратизм или ассим иляци я?............................................................................ 288
6.4.4. От М ировой до Граж данской........................................................................... ... 291
6.4.5. А нтисемитизм и политическая та к ти к а ........................................................ ... 298
6.4.6. Первая Конная армия и погромы ..................................................................... ... 301
Глава 7
М и ровая р ево л ю ц и я. М етод и м и ф .................................................................................... 305
7.1. Истоки проблем ы ............................................................................................................. ... 305
7.2. Брестский мир и патриотизм ........................................................................................ ... 310
7.3. Польско-советская в о й н а............................................................................................... ... 318
7.4. Мессианская л е в и зн а ...................................................................................................... ... 328
Глава 8
Т еория со ц и ал и зм а: возм ож н ость или у т о п и я ? ........................................................ ... 334
8.1. Истоки понятия «социализм ».......................................................................................... 335
8.2. От рынка до военного ком м унизм а............................................................................ ... 339
8.3. НЭП versus военный коммунизм: непримиримые противоречия.................... ... 349
8.4. Характер власти и диктатура п а р т и и ............................................................................ 352
8.5. Переходный период, «государственный кап и тали зм »............................................ 359
8.6. «Бюрократический централизм» и термидорианская альтернатива................... 362
8.7. Теория социализма и взаимозависимость ее эл ем ен тов..................................... ... 370
Вместо послесл о ви я: н еск о льк о обобщ аю щ их з а м е ч а н и й ...................................... 379
К интерпретации проблемы...................................................................................................... 379
Понятие и систем атизац ия....................................................................................................... 381
Источники....................................................................................................................................... 383
Организационный вопрос...................................................................................................... ... 385
Неравномерное развитие и иерархия мировой системы: возможность
револю ц ии...................................................................................................................................... 387
Метод и философия револю ц ии.............................................................................................. 389
Социалистическая перспектива: неразреш енное проти вореч и е................................. 392
 ПРЕДИСЛОВИЕ

Владимир Ильич Ленин был первым, кто превратил в практическую цель,

в программу знаменитый тезис К. Маркса, выведенный из анализа проти­
воречий «современного общества»: «Бьет час капиталистической частной
собственности».1 Российская революция была первой в истории попыткой
создания «безгосударственного» общества («коммунизма»), уничтожения ка­
питалистической организации труда, капиталистического разделения труда
и общественных классов. Даже с расстояния в несколько десятилетий она
должна считаться историческим достижением Ленина. В то же время в опре­
деленном смысле с именем Ленина как основателя советского государства
неразрывно связана и семидесятилетняя история СССР, происходившая из
«антигосударственного» и антикапиталистического эксперимента социаль­
ной революции, не удавшегося по историческим причинам.
Несмотря на то что уже почти два десятилетия в Европе не существует
крупных, пользующихся влиянием в своих странах и на международной аре­
не организаций, движений или политических партий, которые провозглаша­
ли бы лозунг социальной революции, той или иной («безгосударственной» или
«государственной») формы социализма, вокруг Ленина, как на его родине, так
и за ее пределами, не утихают политические и научные споры. После 1991 г.
стало совершенно ясно, что в области политической практики серьезные кол­
лективистско-социалистические перспективы в мировых масштабах стали
крайне туманными. В такие эпохи не только профессиональные историки,
но и интеллектуальные и политические группы, размышляющие о возмож­
ностях гуманистического преодоления современного буржуазного общества,
задумываются о причинах своей маргинализации, о своих традициях, пред­
посылках, источниках, о корнях, из которых в XX в. развились идея и прак­
тика общественного переворота. Это - богатая традиция, в которой, наряду с
Плехановым и Мартовым, Каутским и Розой Люксембург, Лукачем и Грамши
и многими другими, важнейшее место - и это нельзя оставить без внимания
даже в XXI в. - принадлежит В.И. Ленину. В то же время, как известно, в со­
временной исторической науке звезда революционеров-социалистов (то есть
людей, которые работали над созданием коллективистско-гуманистической
альтернативы капитализму) сияет не слишком ярко. Историки иногда быва­
ют типичными представителями «прислуживающей интеллигенции». У нас
есть все основания не терять объективности, которая очень нужна истори­
ку, если он не желает поддаваться модным теориям и стремится сохранить
критический подход. В наши дни изучение ленинского наследия практически
оттеснено на периферию научной литературы, но это, конечно, не означает,

1 Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, 2 изд. Т. 23. С. 772—773.

7
что не публикуется множество книг и статей о Ленине и его деятельности.2
Хотя марксизм служил для Ленина руководящим принципом прежде всего в
области политики, политической борьбы, он вместе с тем позволил Ленину
достаточно глубоко осмыслить почти все важнейшие проблемы эпохи, пе­
реосмысление которых, уже в совершенно других условиях, происходит и в
наши дни.
Однако новые подходы несут на себе не только груз давних «пристра­
стий», но и бремя предрассудков нашего времени. Корни проблемы лежат,
конечно, в самой личности Ленина, наследие которого может истолковывать­
ся по-разному, ведь в действительности существовало «несколько» Лениных.
Несмотря на все «внутреннее единство» деятельности Ленина, он вел непре­
станную борьбу и с самим собой. Например, одни требования предъявляли к
Ленину сиюминутные нужды рабочего движения, когда он скрывался от пре­
следования Временного правительства, и совсем другие - деятельность тео­
ретика, занимавшегося проблемой освобождения всего человечества; один
Ленин предстает перед нами в эпоху гражданской войны, на вершине вла­
сти, в обстановке террора, и совсем другой - в 1922 г., когда революционер
и теоретик размышляет о будущем, находясь уже во власти тяжелой болез­
ни. Ленин, осенью 1917 г. желавший уничтожить всякую государственную
власть (вспомним «Государство и революцию»), находит свое место рядом
с политиком и государственным деятелем, который после октября 1917 г. за­
нимался организацией нового, советского государства. Однако тот, кто часто
пытается растворить теоретические положения Ленина в его практических
политических мерах, причем мерах нередко вынужденных, совершает гру­
бую методологическую ошибку. Подобное искажение может допускаться с
разных, больше того, противоположных мировоззренческих позиций. В то
же время, несмотря на эту многоликость Ленина, в его жизни прослеживает­
ся интеллектуальная эволюция, обеспечивающая единство его деятельности.
Таким образом, в этой книге ведется поиск «единства и различий» в образе
Ленина.
Тема этой книги не уникальна в венгерской «лениниане», ведь Дёрдь Лу­
кач еще в 1924 г. опубликовал, как он выразился, «исследовательский очерк»
о «взаимосвязи идей» Ленина.3 Конечно, я не могу выступить с таким амби­
циозным замыслом, ведь написанная 84 года назад работа Дёрдя Лукача яв­
ляется необычайно ценным, оригинальным философским трудом, который
жил и живет своей особой жизнью.4 Цель моей книги в другом, в историче­

2 Конечно, в кругу русистов если и не личность Ленина, то история и интерпретация рос­

сийской революции продолжают оставаться центральной тематикой. Краткий обзор различ­
ных историографических течений, от постмодернистских до традиционных консервативных и
новых «культурологических», дается в кн.: 1917 год. Революционная Россия. (Сборник обзо­
ров и рефератов.) ИНИОН. М., 2007.
3 На венгерском языке: Lukács Gy. Lenin. Magvető. Budapest, 1970. Русс, изд.: Лукач Д.
Ленин. Исследовательский очерк о взаимосвязи его идей. - М.: Международные отношения,
1990.
4 Значение работы Лукача в истории восприятия деятельности Ленина было осознано
Руди Дучке, который еще в начале 70-х гг. сделал серьезную попытку реконструкции теорети­
ческого наследия Ленина, постарался «поставить Ленина на ноги». Dutschke R. Versuch, Lenin
auf die Füsse zu stellen. Über den halbasiatischen und den west-europaischen Weg zum Sozialismus.
Lenin, Lukács and die Dritte Internationale. Verlag Klaus Wagenbach, Berlin, 1974.

8
ской реконструкции идей, социально-философских, теоретических взглядов
Ленина. Может показаться, что современная историческая ситуация не благо­
приятствует объективному изучению ленинских идей, но на самом деле вер­
но обратное: в настоящее время нет никаких моментов, которые придавали
бы данной теме политическую актуальность (в глубинном смысле) и затруд­
няли бы тем самым задачу ученого-историка.
С другой стороны, есть книги, написание которых кажется «нелогичным»
именно потому, что они не актуальны, далеки от «духа эпохи», их тема пред­
ставляется устаревшей. Во многих случаях, однако, позже выясняется как раз
обратное (как уже выяснилось в случае Эрвина Сабо, Троцкого или Бухари­
на). Правда, если задуматься над историей феномена Ленина, то, думается,
все же можно доказать актуальность его изучения. Мы хорошо помним, что
в десятилетия государственного социализма в Венгрии вышло в свет огром­
ное количество книг, брошюр и статей о жизни и деятельности Ленина. Его
произведения публиковались в самых разнообразных формах и такими не­
вероятными, по сегодняшним меркам, тиражами, каких удостаивались лишь
немногие авторы. Лишь простое перечисление названий ленинских работ,
изданных в Венгрии в 1960-е гг., составило отдельную книгу.5 Конечно, об­
щая, «систематизированная» интерпретация деятельности Ленина, создание
«канонического» текста вплоть до 1989 г. оставались советской монополией.
Видимо, этим и объясняется то, что в Венгрии за это время не было создано
ни одной обобщающей работы о Ленине, если не считать официальных со­
ветских биографий Ленина, которые публиковались на всех восточноевро­
пейских (и, конечно, не только восточноевропейских) языках.6
Столетняя годовщина со дня рождения Ленина в определенном смысле
стала событием большого значения. Даже в Венгрии она казалась своего рода
поворотным пунктом, так как праздновалась вскоре после 1968 г., ставшего
годом активизации «новых левых» и во многих смыслах означавшего смену
эпох. В Венгрии наивысшим интеллектуальным достижением, связанным со
столетней годовщиной со дня рождения Ленина, стала художественная био­
графия Ленина «Ленин, Октябрь», написанная писателем Ласло Дюрко и вы­
рвавшая образ вождя революции из оков идеологических штампов, которыми
были переполнены скучные пропагандистские издания. Собственно говоря,
определенное переосмысление образа Ленина началось уже в 1960-е гг.7 Пер­
вая значительная биография Ленина, носившая научный характер, принадле­
жала перу американского левого интеллигента Луи Фишера.8 В этой и поны­
не интересной книге Л. Фишер не только оспаривал официальную советскую

5 Lenin műveinek magyar bibliográfiája 1960 1969. MSZMP KB Párttörténeti Intézete. Bu­
dapest, 1970. Эта библиография «была подготовлена с намерением удовлетворить возросшие
в связи со столетней годовщиной запросы читателей и ученых». К столетней годовщине дня
рождения Ленина вышла в свет и адекватная эпохе книга: Réti L. Lenin és a magyar munkásmoz­
galom. Kossuth Kiadó. Budapest, 1970, автор которой действительно исчерпывающе разработал
выбранную им тему.
6 Последняя объемистая советская биография Ленина была опубликована в Венгрии в
1980 г.: Lenin. Életrajz. 3. kiadás. Kossuth Kiadó. Budapest, 1980.
7 C m .: Krausz T.: Kutatás közben. Megjegyzések a Lenin-tematikához az “új” dokumentumok
fényében. Történeti Tanulmányok IX. Debreceni Egyetem, 2001. Pp. 83-84, 97.
8 Fischer L.: The Life of Lenin. Harper and Row, Publishers, New York, Evenston, London,
1964.

9
трактовку деятельности Ленина, связанную с именем П. Н. Поспелова, но и,
опираясь на обширную литературу, предложил новую интерпретацию образа
Ленина. Наряду с другими проблемами на переднем плане в книге находится,
конечно, «диктаторская роль» Ленина, а также его отношение к соратникам
по революционному движению. Эти темы и в 1960-е гг. считались «табуиро­
ванными» в СССР (и вообще в Восточной Европе). Книга Л. Фишера была
издана в Лондоне и на русском языке,9 оставила свой след во всей «мировой
системе социализма», хотя, конечно, не смогла оказать серьезного влияния на
духовную жизнь в СССР.
Несмотря на юбилейные празднества, культ Ленина в СССР не привел к
созданию глубоких, серьезных научных работ. Быть может, здесь сыграла роль
и своего рода реакция на открытость, характерную для предыдущих, хрущев­
ских лет. Однако и в 70-е гг. на официально ограниченной базе источников
и в заданных идеологических рамках создавались необычайно подробные,
«позитивистские», иногда очень ценные исследования, посвященные неко­
торым частным проблемам или отдельным событиям.10 В середине 1980-х гг.
перестройка открыла все сдерживающие шлюзы, что привело к хорошо из­
вестным переменам: развалившийся режим государственного социализма и
рухнувший СССР погребли под собой культ Ленина, а также свою опирав­
шуюся на Ленина легитимационную идеологию, «марксизм-ленинизм», вме­
сте с его огромной институциональной системой и культурой, созданной мас­
сой ученых для оправдания и поддержания режима.11 Не удивительно, что в
период перестройки историческая наука оказалась политизирована еще силь­
нее, а в том, что касается ленинской тематики, историческое исследование
трансформировалось в политическое предприятие. Новому режиму также
была нужна легитимирующая его идеология. Один за другим публиковались
касающиеся Ленина документы, ранее неизвестные ученым и не попавшие
в «Полное собрание сочинений» по причинам, связанным с требованиями
культа. Публикация этих документов и связанный с ней пересмотр всей ле­
нинской проблематики стали походить на своего рода бизнес, началась борь­
ба за право обнародования тех или иных документов и их презентацию в
прессе. Сложился «антикульт», превратившийся в «шоу», старые меха напол­
нились новым, низкопробным вином.
Конечно, нельзя не учитывать изменения международной интеллектуаль­
ной атмосферы. Все яснее вырисовываются характерные черты этого явле­
ния, а также и связанного с ним политического бизнеса, вовремя замеченные

9 Фишер JT. Жизнь Ленина. Overseas Publications Interchange, Ltd. London, 1970.
10 Уже тогда началось историографическое изучение биографий Ленина, написанных в
20-е гг.: Иллерицкая Н. В. Разработка Ем. Ярославским биографии В. И. Ленина // История и
историки. Историографический ежегодник, 1981. «Наука». М., 1985. С. 165-184. В отношении
1920-х гг. обычно говорится только о «ленинизме» И. В. Сталина, Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Ка­
менева, а между тем в изданной под общей редакцией Л. Б. Каменева «Лениниане» можно
найти двухтомный перечень литературы о Ленине. В Венгрии прогрессивные статьи о ранней
истории СССР и о роли Ленина в ней публиковались с 80-х гг. в сборниках Nemzetközi Mun­
kásmozgalom története Évkönyv. (Szerk.: Harsányi Iván, Jemnitz János, Székely Gábor).
11 Научные основы и историческое содержание марксизма-ленинизма были изложены на
тысячах страниц в созданном большим авторским коллективом монументальном труде, кото­
рый в конце концов остался незавершенным из-за смены общественного строя. См.: История
марксизма-ленинизма. Т. 1-2. Издательство политической литературы. М., 1986, 1990.
10
серьезными историками. Безусловно, заметить новые тенденции было не так
уж сложно, поскольку в новых формах и с новыми функциями вернулась
привычная риторика, логика, привычные мысли времен холодной войны
1950-х гг., хотя, конечно, то, что тогда было драмой, теперь оказалось фар­
сом. Как подчеркнул Э. Хобсбаум, европейских инициаторов этого поворота
можно найти прежде всего во Франции среди бывших марксистов и комму­
нистов, ставших блестящими историками: «Всемирный конгресс историков
1950 г. привлек молодых марксистов, однако на нем отсутствовали многие
прекрасные историки, превратившиеся в конце концов в антикоммунистов.
В то время они были молодыми бескомпромиссными активистами Коммуни­
стической партии: Франсуа Фюре, Энни Кригель, Ален Безансон, Jle Руа Ла-
дури. Мне посчастливилось познакомиться с ними только в посткоммунисти-
ческий период их творчества».12 Э. Хобсбаум упоминает о похожем повороте,
совершенном А. Хеллер,13 и этот ряд можно было бы продолжить долгим пе­
речислением имен венгерских авторов, если бы их результаты в изучении
деятельности Ленина не были бы так постыдно незначительны.
В России сложилась несколько иная ситуация, там образ Ленина получил
важную роль и в новой идеологической атмосфере. С некоторым опозданием
в России так же, как и на Западе, развернулось «иконоборческое» движение,
возглавленное неожиданно «прозревшими» марксистами-ленинистами, быв­
шими комментаторами текстов «классиков». Классическим примером это­
го является опубликованная в 1994 г. книга о Ленине бывшего начальника
Главного политического управления Советской Армии, ныне уже покойного
генерала Д. А. Волкогонова14 или же менее известная книга А. Г. Латышева
(«Рассекреченный Ленин»).15 В то же время появились и качественные рабо­
ты по истории российской революции и большевизма, содержавшие новые
концепции и подходы к теме,16 конспективный обзор которых дал О. В. Воло-
буев.17 С новой точки зрения Ленин как теоретик показан как бы мимоходом,
в качестве «марксиста-догматика», а на передний план выдвигается силуэт
прагматического политика.
В рамках модного ныне постмодерна, с его разочарованностью в ценно­
стях левых сил и консерватизма с характерным для него духом традициона­
лизма, Ленина размещают в нарративе «терроризма и диктатуры». В настоя­
щее время в Венгрии, видимо, наиболее сильное влияние имеет коренящийся
в ситуации холодной войны 50-х гг. образ Ленина, нарисованный Р. Пайп-
сом; при этом надо отметить почти полное отсутствие в венгерском обществе

12 Hobsbawm E.: Interesting Times. A Twentieth-Century Life. Abacus. London, 2005. P. 328.
13 Там же. Р. 137.
14 См.: Волкогонов Д. А. Ленин: исторический портрет. Т. 1-2. М., 1994. Более подробно
об этом историографическом повороте я писал в кн.: Краус Т. Советский термидор. Духовные
предпосылки сталинского поворота 1917-1928. Венгерский институт русистики. Будапешт,
1997. С. 12^1. О Волкогонове: С. 15-17.
15 Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. Изд. МАРТ. М., 1996.
16 Пожалуй, лучшая обобщающая работа, появившаяся в новую эпоху, была написана ав­
торским коллективом под руководством О. В. Волобуева (А. А. Косаковский, В. И. Старцев,
А. И. Степанов, С. В. Устинкин, А. И. Уткин): Драма российской истории: Большевики и ре­
волюция. Новый хронограф. М., 2002.
17 Там же. С. 8-21.

11
серьезного, глубокого интереса к ленинской тематике.18 Пользуясь языком
постмодерна, можно сказать, что произошла деконструкция наследия Лени­
на или, иначе говоря, «ленинский нарратив» был перемещен в исторический
«тупик» подобно «терроризму» (под которым понимается любая радикальная
оппозиция капитализму). Модная систематизация такого рода в понятийном
отношении слабее и путанее, чем любая другая со времени смерти Ленина19.
Практически полный корпус документов, фальсифицированных или за­
малчивавшихся в советскую эпоху, содержится в книге В. И. Ленин. Неиз­
вестные документы. 1891-1922 гг.20 Но, как отмечает автор послесловия
В. Т. Логинов, значение этой публикации не следует преувеличивать, так как
422 документа, включенные в книгу, буквально тонут в море 24 тысяч до­
кументов, опубликованных в известных во всем мире советских изданиях:
«Полном собрании сочинений» в 55 томах, «Ленинских сборниках», «Декре­
тах Советской власти» и «Биографической хронике».21 С изучением ленин­
ской тематики связан и тот почти невероятный факт, что в указателе лите­
ратуры к 55 томам «Полного собрания сочинений» Ленина значится более
16 тысяч книг, брошюр, статей, периодических изданий, документов и писем,
использованных Лениным при подготовке его трудов. «Среди них источники
более чем на 20 различных языках. В личной библиотеке Ленина в Кремле
насчитывалось более 10 тыс. книг и журналов, в том числе много произведе­
ний художественной литературы».22
Конечно, нет сомнений в том, что определенный интерес к объективно­
му освещению ленинской проблематики все-таки сохранился. Однако он, по
ряду исторических, политических и психологических причин, которых мы
здесь не будем касаться, обычно проявляется в России у людей, находящихся
в оборонительной позиции.23 Антикульт, немедленно сложившийся вокруг ос­
нователя советского государства в процессе смены общественного строя, ока­
зался беспомощным перед тем фактом, что, несмотря на изменения, которые
смели СССР, положительный образ Ленина глубоко укоренился в широких
слоях населения среди традиционных патриотических ценностей. Согласно

18 Используя обнаруженные в архивах источники в политических целях, Р. Пайпс, не утруж­

дая себя их корректным анализом, опубликовал подборку «новых» документов, связанных с Ле­
ниным. В результате тенденциозного отбора было опубликовано 122 документа: Pipes R. The
Unknown Lenin: From the Secret Archive. Annals of Communism. - New Haven, Yale University Press,
1996. На венгерском языке: Pipes R.: Az ismeretlen Lenin. A titkos archívumból. Budapest., 2002.
19 Наиболее качественной попыткой такой интеллектуальной «деструкции» стала про­
странная трехтомная книга Р. Сервиса. Её первый том был написан в 80-е годы еще в духе
осознания «величия» Ленина, два же последних тома, относящиеся к 90-м годам, рассказы­
вают по существу о «несвязности» ленинского мышления и сводятся к апологии нарратива
террора и диктатуры, а также к «деконтекстуализации», «деконструкции», «демонтажу» ле­
нинских текстов. (См. прежде всего: Service R. Lenin: a Political life. Vol. II—III. Macmillan Press
LTD, London, 1991, 1995).
20 В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. «Российская политическая энцик­
лопедия» (РОССПЭН). М., 1999.
21 Там же. С. 581.
22 Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. Воскресенье. М., 1998. С. 113.
23 Во всяком случае, с уважением к фактам ведет свою деятельность последний директор
бывшего московского Центрального музея В. И. Ленина В. Е. Мельниченко, возглавлявший
музей в годы его ликвидации (1991-1993). См.: Мельниченко В. Феномен и фантом Ленина
(350 миниатюр). М., 1993.
12
одному из социологических опросов, даже в момент кульминации «разобла­
чений» Ленина в 1994 г. он считался второй по популярности исторической
личностью (33,6%) после Петра Великого (40,6%).24
В наши дни как-то остается в тени тот факт, что культ Ленина пустил
корни независимо от желания самого Ленина, более того, вопреки ему.
Об этом говорят многие документы, прежде всего донесения ГПУ о настрое­
ниях населения, свидетельствующие о политическом и социально-психоло-
гическом возбуждении, всплеске эмоций, последовавшем за смертью Ленина.
Не только охваченных революционным порывом рабочих25, но и широкие слои
сельского населения в определенной степени привлекала «сильная личность»
Ленина; в различных документах отражаются и сложные душевные процес­
сы, связанные с боязнью потрясений и неожиданных перемен. В этой обста­
новке Ленин воспринимался и как «защитник русского народа» от инородцев
(прежде всего, конечно, от евреев) подкрепить бы ссылочкой, причем на все
эти эмоциональные реакции накладывались и сильные религиозные чувства.
Что же касается представителей власти, то они пытались усилить и закрепить
революционную легитимацию нового режима с помощью формулы «партия -
Ленин, Ленин - партия». Тем временем в противовес культу (и властям) про­
явилась и неприязнь к Ленину («антикульт»), также питаемая социальными
и религиозными источниками.26 Между прочим, почитание «доброго отца»
выразилось и в самом похоронном ритуале, создании мавзолея, бальзамиро­
вании тела Ленина и его выставлении для всеобщего обозрения; существует
обширная литература по этой теме.27 Почвой, на которой формировался культ
Ленина, были народные убеждения, народные верования. Массы рабочих и
крестьян соединяли свои надежды на лучшее будущее с образом вождя, счи­
тая, что именно личность вождя является залогом осуществимости на зем­
ле общества, основанного на справедливости. Составлявшее большинство
«крыло» коммунистов добавило к этим чаяниям «учебно-воспитательную»
целенаправленность и свое стремление к сохранению власти, что может счи­
таться цементирующим идеологическим материалом, отвечавшим требовани­
ям времени. «Преданность делу» проявилась уже во время похорон Ленина.
Характерно, что начавшееся среди рабочих «соревнование» за возможность

24 Котеленец Е. Ленин как предмет исторического исследования. Новейшая историогра­

фия. М., 1999. С. 9-10. В 1989 г. Ленин был бесспорно популярнейшим историческим лицом,
ведь таковым его назвали 68% опрошенных, отдавших ему предпочтение перед Карлом Марк­
сом и Петром Великим.
25 В некоторых местах рабочие требовали казни тех, кого они считали организаторами
и участниками покушения на Ленина. В спецдонесениях ОГПУ говорилось, что, например,
в Тамбовской губернии «в связи со смертью т. Ленина отмечается подавленное настроение
среди рабочих. В Клубе железнодорожников, где присутствовало до 1000 человек, вынесена
единогласно резолюция о немедленном расстреле всех заключенных в тюрьмах эсеров как ви­
новников его смерти» (ссылка на то, что в августе 1918г. Ленин был ранен эсеркой Дорой Ка­
план). Неизвестная Россия. XX век. T. IV. Изд. Объединение «Мосгорархив». М., 1993. С. 13.
26 Анализ документов см. в работе: Великанова О. В. Образ Ленина в массовом сознании //
Отечественная история, 1994, № 2. С. 177-185. Этот вопрос проясняется еще однозначнее на
основе различных секретных донесениий ГПУ, в которых содержалась информация для выс­
шего руководства об общественных настроениях в связи с болезнью Ленина. См.: «Совершен­
но секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). Т. 1. Ч. 2. Институт
российской истории РАН. М., 2001. Прежде всего с. 825-826, 838, 880.
27 Об этом см.: Szilágyi Á.: «Totális temetés». In: 2000, 1993, № 5.

13
в 30-градусный мороз принять участие в церемонии похорон не обязательно
организовывалось сверху, а несколько позже в народе уже распространялись
частушки о Ленине как народном герое и прорицателе.28
Эта вера в будущее воплотилась в том отношении к Ленину, которое опре­
деляло душевное настроение молодых героев «Сентиментального романа»
В. Пановой во время смерти вождя: «Они стояли на углу, просвистываемые
ледяным ветром, выбивали дробь ногами в жиденьких ботинках, зуб на зуб
не попадал, - и говорили: каким он был, Ильич. Они его не видели. Югай ви­
дел его на Третьем съезде комсомола. Но так громадно много значил Ленин в
их жизни. Не только в минувшие годы, но и в предстоящие, и навсегда значил
он для них безмерно много. Всегда он будет с ними, что бы ни случилось. Так
они чувствовали, и это сбылось. И, соединенные с ним до конца, видя в нем
высший образец, они желали знать подробности: как он выглядел, какой у
него был голос, походка, что у него было в комнате, как он относился к това­
рищам, к семье. И все говорили, кто что знал и думал».29
На этом искреннем революционном порыве строился официальный культ
эпохи сталинского государственного социализма, причем историческая раз­
ница между «двумя слоями» ленинского культа не выявилась с полной ясно­
стью. Конечно, нет сомнения в том, что ученые и мыслители, ищущие пра­
вильный путь между «культом» и «антикультом», руководствуются не только
профессиональными мотивами. Наследие Ленина в такой степени связано с
практическим, политическим аспектом «изменения мира», что представите­
ли некоторых антикапиталистических движений и ныне актуализируют «ле­
нинское наследие», как это показывает теоретическая инициатива бывшего
словенского оппозиционера С. Жижека, а также марксистских теоретиков,
оставшихся «новых левых», не говоря уж о разнообразных троцкистских
рефлексиях.30 Гёран Терборн, изучавший различные проявления марксизма,

28 Например, согласно секретному донесению, «в Замоскворецком районе наблюдалось

сильное желание рабочих принять участие в общей массовой встрече тела Ильича, и с трудом
удалось уговорить выделить делегацию». Неизвестная Россия. XX век. T. IV. Изд. Объедине­
ние «Мосгорархив». М., 1993. С. 12.
Сложенные тогда частушки проанализировала в свете восточных легенд и русских сказок
О. Великанова (см. ее цитированную работу). Вот, например, приведенный исследовательни­
цей сюжет узбекской песни:
Ленин ли умер? Нет. Умерло его тело
А сам он не мог умереть. Пророки не умирают...
...Он не умер. Это видно из того, что его тело
До сих пор цело. А тело всякого другого давно бы стало прахом.
Он спит, и иногда он открывает глаза, и они горят радостно.
Потому что он видит, что у него есть достойные заместители
В лице Рыкова и Калинина.
Он видит, что они не допустили смуты и исполнили все его приказания.
Пусть спит спокойно. Он может быть уверенным,
Что ни одного его слова не переиначат.
См.: Великанова О. В. Образ Ленина в массовом сознании. С. 180.
29 Панова В. Сентиментальный роман. Советский писатель. M.-JL, 1965. С. 121.
30 Lenin Reloaded. Toward a Politics of Truth. (Ed.: S. Budgen, St. Kouvalekis, S. Zizek.
Duke Univ.) Press, Durham and London, 2007. Zizek S.: ’Afterwords: Lenin’s Choice’, In Zizek
S., ed., Revolution at the Gates, London, Verso, 2002. Но ленинскую традицию на свой манер
поддерживают и другие марксистские течения, в том числе троцкисты, особенно в Западной
Европе. См.: Marie J. J.: Lénine. 1870-1924. Biographie. Editions Bailand, 2004; Cliff: T. Lenin:
Building the Party 1893-1914. Bookmarks, London, 1986.
14
его «нео-» и «постмарксистские» видоизменения, особо подчеркнул, что
Жижек страстно защищает разрушающий традиции марксизм от нападок
«либералов-конформистов». «Призывая “повторить Ленина”, - пишет Тер-
борн, - Жижек тем самым утверждает, что даже в, казалось бы, безнадежной
ситуации, даже после катастрофического поражения все же имеется возмож­
ность радикальных социальных перемен, как это произошло в случае Ленина
во время Первой мировой войны после распада II Интернационала».31 Ныне,
в совершенно иной исторической ситуации, стоит задуматься над историче­
скими и научными предпосылками такой инициативы. В определенном смыс­
ле мнением по этому вопросу является и данная книга.
Таким образом, наследие Ленина снова является неотъемлемой частью
духовных и политических поисков, хотя, как может показаться, поисков,
имеющих лишь периферийное значение. Их направление, глубина, возмож­
ности и перспективы пока с трудом поддаются оценке, однако не вызыва­
ет сомнения, что творчество Ленина не может быть оставлено без внимания
при изучении истории социализма как духовного и социально-политического
движения XX в.
В этой области при создании различных интерпретаций также наблюда­
ются два крайних методологических подхода. Согласно одному из них, сам
социализм как исторический феномен выводится из теоретических взглядов
Ленина или, скажем, Маркса, хотя история, как, я надеюсь, выяснится из сле­
дующих глав этой книги, само собой разумеется, не является «реализацией»
их взглядов. Между прочим, такие подходы приводят к репродукции аполо­
гетических интерпретаций деятельности Ленина, только с противоположным
знаком.32 Представители нового течения в американской исторической нау­
ке, которые изучают прежде всего «культурные основы» зарождавшегося со­
ветского режима, в противовес концепции тоталитаризма, подчеркивают, что
«идеи», «мифы», марксизм и марксистские идеологические и политические
устремления получили значение постольку, поскольку являлись выражением
исторических структур и ментальностей. Иначе говоря, в рамках такого под­
хода значение марксизма в исторических процессах выводится не из личной
преданности делу и не из выдающихся способностей отдельных лиц или их
страшного грехопадения, а, например, из «геополитических амбиций Рос­
сии», «чувства особой миссии», особенностей повседневной политической
практики и стиля руководства, а также других «культурно-исторических»

31 Therbom G. A dialektika után. Radikális társadalomelmélet a posztkommunista világban.

In: Eszmélet (2007. tél), № 76. R 4 0 ^ 1 . (Первоначально In: New Left Review, 2007, january-
february).
32 Ha методологическую ошибку, источником которой является стремление вывести исто­
рию (СССР) из идей, указал Чарльз Беттелхейм. См.: Bettelheim Ch. Class Struggles in the USSR.
Second period 1923-1930. The Harvester Press, Sussex, 1978. P. 11-12. В наши дни современный
«идеалистический» подход такого рода представлен книгой Яноша Корнай «А szocializmus
politikai gazdaságtana», критический разбор которой именно в данном историческом аспекте
был сделан мной в статье: Krausz Т. A történetieden politikai gazdaságtan. In: Eszmélet, № 24.
P. 157-182. (На английском языке: Ahistorical Political Economics. Social Scientist (New Delhi)
Vol. 24. No. 1-3 January-March 1996. P. 111-139). Корнай оказал мне честь, отреагировав на
мои замечания как на критику «слева», но при этом не коснулся сущности методологической
проблемы. См.: Komái J. A gondolat erejével. Rendhagyó önéletrajz. Osiris, Budapest, 2005. См.
рецензию на эту книгу JT. Андора в журнале Eszmélet, 2007. № 74. Р. 135-144.

15
факторов.33 Как смогла бы большевистская партия бороться с царской тай­
ной полицией, если бы в какой-то степени не походила на нее в организаци­
онном плане? Подход другого типа, который можно считать интеллектуаль­
ным «близнецом» тоталитарной системы, выделяется своим традиционным
механистическим детерминизмом, согласно которому исторический процесс
представляет собой безальтернативный логический ряд событий, «осуществ­
ление социализма»; Ленину же при этом всегда удавалось делать правильный
выбор и находить соответствующее решение.34 В Венгрии пример И. Долма-
нёша показывает, что такая трактовка революции и образа Ленина определя­
ется не способностями историка, а атмосферой эпохи.35
Вполне очевидно, что наследие Ленина составляет особую главу истории
марксизма. Это сложное явление, конечно, может изучаться и интерпретиро­
ваться в рамках любой парадигмы или любого «нарратива»,36 но ключ к его
пониманию можно найти лищь с помощью собственной теоретической «па­
радигмы» Ленина, марксизма, поскольку лишь в этом понятийном контексте
можно правильно уловить движущие пружины, мотивы и результаты его тео-
ретико-политического мышления. Ленин никогда не удовлетворит «чужим»
нормативным требованиям, поскольку вся его деятельность была направлена
на радикальное изменение существующего положения и вне этого стремле­
ния она просто не может быть правильно понята.
В то же время очевидны и опасности имманентного анализа, поскольку
падение системы государственного социализма дискредитировало основопо­
лагающие понятия марксизма, которые составляли ядро интеллектуального
наследия Ленина. К их числу относятся общественный класс, рабочий класс
(пролетариат), классовая борьба, классовая теория, классовое сознание, клас­
совое движение и т.д.37 Правда, отказ от употребления понятия «класс» и свя­

33 См.: Kotkin St. 1991 and the Russian Revolution: Sources, Conceptual Categories, Analitical
frameworks. In: Journal of Modem History (Chicago), 1998. Volume 70. № 3. R 384^25.
34 В этом отношении очень поучительна книга венгерского историка Иштвана Долманёша:
Dolmányos I. Ragyogó Október. Kossuth. Budapest, 1979. В наши дни такие книги пишутся край­
не редко. Еще один пример такого рода: Волков Ф. Д. Великий Ленин и пигмеи истории. М.,
1996. Информацию о посвященной Ленину литературе, вышедшей после смены общественно­
го строя, см. в уже упомянутой работе Е. А. Котеленец.
35 В начале 60-х гг. И. Долманёш написал вполне качественную «Историю СССР», которая
вскоре после смерти Н. С. Хрущева попала в число запрещенных книг. Это обстоятельство
обусловило позднейшие интеллектуальные зигзаги историка, его стремление соответствовать
обычному в брежневские времена консервативно-патетическому стилю изображения истори­
ческих событий.
36 О различных научных подходах см.: Rex A. Wade R. A. Revolutionary Russia: New
Approaches. Routledge, 2004.
37 В связи с этой ситуацией Г. Терборн иронически заметил: «В последние годы одно
из важнейших понятий прежнего левого дискурса, понятие “класса”, было заменено, как ни
странно, именно из-за поражения в капиталистической борьбе классов... Класс не сдается, не
имея, однако, надежного убежища; его философское право на существование уже подверга­
ется сомнению. Его присутствие в обществе стало почти неузнаваемым после того, как его
окунули в кислоту чистой политики. Во всяком случае, так считают представители полити­
ческой теории дискурсивной гегемонии, разработанной Эрнесто Лаклау и Шанталь Муфф в
книге Hegemony and Socialist Strategy (1985); эта теория, как утверждается, является самым
значительным вкладом в постмарксистскую политическую науку... Европа была колыбелью
классовой теории, открытой мобилизации классов и классовой политики; европейское рабочее
движение стало моделью для других регионов мира... Однако в сфере научного исследования

16
занных с ним терминов сопровождался после 1989 г. появлением множества
новых теорий, научная эффективность которых, однако, мягко говоря, весь­
ма относительна. Проблема состоит в том, что те отношения и структуры,
которые определяют социальное расслоение в современном обществе, как
и в предыдущие два столетия, обусловлены своими классовыми аспектами.
Только, конечно, нельзя смешивать понятия класса в себе и класса для себя
или отрицать различия между ними (как это, между прочим, делалось и в
эпоху государственного социализма!). Такие передержки встречаются так
часто, что и не стоит приводить примеров. Среди понятий, предлагаемых
вместо «класса» новыми социологическими и политологическими теориями,
фигурируют «домашнее хозяйство», «производители и потребители», «анта­
гонизмы», «население», «профессии»» и т. д. (не говоря уже о терминах ра­
систских теорий). В действительности за понятием «класса» и сегодня стоят
многосторонне - экономически и социально - обусловленные противоречи­
вые отношения между индивидами и социальными группами. Ведь кто ста­
нет отрицать существование противоречий между собственниками и людьми,
не имеющими собственности, противоречий, вытекающих из различия мест
в иерархии производственного процесса, фактов социальной отверженности?
Вообще, человеческие отношения пронизываются системой имущественно­
го неравенства, которая в виде повседневного опыта непосредственно ощу­
щается в отношениях распределения. В конечном счете ставкой в этой осо­
знанной и неосознанной борьбе, связанной с социальными противоречиями
и классовыми конфликтами, является социальная эмансипация. Таким обра­
зом, историческое развитие общества, даже чисто эмпирически, может быть
описано понятиями классовой теории, терминами, отражающими противоре­
чие между трудом и капиталом, ситуацию общественного разделения труда,
хотя, конечно, не только ими, если мы не хотим вернуться к вульгарно-социо-
логическому подходу, характерному для домарксового материализма. Но для
такого возвращения у нас нет никаких причин.
Эти понятия не догмы, в которые можно втиснуть любое множество исто­
рических фактов. Они составляют всего лишь определенное воззрение. Нель­
зя утверждать, что изучение культуры и языка как базовых источников и ис­
ходной точки интерпретации совершенно неплодотворно. Однако, в то время
как языку, словам придается почти магическое, мистическое значение и они
абсолютизируются в качестве самостоятельных сущностей, стоящих над об­
щественными отношениями, исторические факты, наоборот, релятивизуют-
ся, историческое повествование распадается на нарративы. При таком исто­
рическом подходе, когда социальные группы, интересы и цели, социальная и
политическая борьба считаются всего лишь «нарративами», успех револю­
ционного нарратива, «конструирование» истории, прошлого зависят прежде
всего от того, кто говорил на языке, наиболее «понятном» и «убедительном»
для населения. Таким образом, в рамках этого подхода сама история сводит­
ся к «истории памяти», и становится невозможным единое историческое по­

и теории общества понятие «класса» лучше переносит тяжелые времена в Северной Америке.
Работа Эрика Олина Райта сыграла главную роль в том, что марксистский классовый анализ
отвоевал себе стабильное место в академической социологии». Therbom G. A dialektika után.
Pp. 25, 27.

17
вествование, изучение внутренних исторических связей. Согласно такому
«постмодерновому» подходу, успех большевиков стал возможен потому, что
они «эффективно» сформировали тот революционный нарратив, который со­
хранился в памяти индивидов и социальных групп. Однако при понимании
истории как «репрезентации», «мифа» поиски причин социальных действий
растворяются в «институционализации» революции, а традиционная (марк­
систская и немарксистская) историческая наука превращается в отброшен­
ный «нарратив».38 Конечно, я не подвергаю сомнению право постмодернового
подхода на существование, а лишь обращаю внимание на то, что сдача пози­
ций «традиционной», ориентированной на поиск причин исторической нау­
кой чревата большими опасностями для исторической науки вообще.39
Конечно, я тоже понимаю «языковую проблему», которую, однако, нельзя
решить, выбросив в окно исторически сложившуюся парадигму марксизма
ради, например, «модернизационной» парадигмы, поскольку в стремлении
механически применить формы западного развития к изучению иных путей
исторического развития мы нарушим устоявшиеся правила научно-истори­
ческого исследования. Я постараюсь сохранять дистанцию по отношению
к языку, «пропагандистским» лозунгам исследуемой эпохи, хотя, учитывая
главную цель данной книги, состоящую в исторической контекстуализа-
ции ленинского наследия, представляется неизбежной определенная «рекон­
струкция» того «архаичного языка», на котором говорил революционный
марксизм. Я был бы разочарован в том случае, если бы мне не удалось «от­
копать» из-под легитимационной идеологии режима государственного социа­
лизма определенные исторические элементы жизнеспособной теоретической
культуры.
Как уже было сказано, важнейшая задача историка состоит в том, что­
бы вернуть изучаемый ряд исторических событий, процесс, исторический
«опыт» в первоначальный исторический контекст. Это стремление особен­
но важно в том случае, если речь идет о «феномене Ленина». И хотя систе­
матизация и присвоение различными партийно-политическими течениями
ленинских взглядов, политического и теоретического наследия Ленина на­
чались сразу после его смерти, больше того, уже в последний период его
жизни,40 понятие «ленинизма» в том или ином смысле употребляется и в наши

38 Эта точка зрения, подкрепленная большой эрудицией и глубокими исследованиями, от­

ражена в книге: Comey F. С. Telling October: Memory and Making of the Bolshevik Revolution.
Ithaca, Cornell University press, 2004; особенно p. 1-7.
39 В своей книге (Gyáni G. Posztmodern kánon. Nemzeti Tankönyvkiadó. Budapest, 2003)
венгерский историк Г. Дяни, используя постмодерн, стремится создать идеологию, легитими­
рующую новый, «постсоциалистический» общественный строй. С этой целью он подрывает
позиции «традиционной» исторической науки, прежде всего (но не только!) тех ее направ­
лений, которые используют марксистский подход. Точка зрения Г. Дяни прокладывает путь
пониманию истории как истории памяти, что неизбежно превращает историческую науку в
своего рода политическое предприятие.
40 Эта интеллектуальная и политическая борьба, имевшая властно-легитимационные
цели, была рассмотрены мною и М. Мештерхази в написанной много лет назад работе: Krausz
Т., Mesterházi М. Mű és történelem. Viták Lukács György műveiről a huszas években. Gondolat.
Budapest, 1985. P. 101- 130. Информативный исторический анализ этого легитимационного
процесса можно найти в цитированной книге Ф. Корни: Comey F. С. Telling October; особенно
см. p. 155-198.

18
дни.41 Конечно, представители различных идеологий и мировоззрений в ис­
торической науке согласны в том, что Ленин создал такой политический и
интеллектуальный «продукт», без учета которого нельзя анализировать и по­
нять историю XX века. Не случайно, что серьезные историки избегают при­
менения к Ленину всяких аналогий. Это происходит не потому, что они счи­
тают деятельность Ленина уникальной, беспримерной во всемирной истории
(хотя, конечно, и поэтому тоже), а потому, что было бы абсурдом говорить о
марксистском Робеспьере или марксистском Ататюрке, не говоря уж о еще
более абсурдных аналогиях. Надеюсь, что эта относительно пространная
книга объяснит, почему бессмысленны такие аналогии.
Автор монографии о Ленине, ставящий перед собой задачу в определен­
ном и относительном смысле проникнуть в суть или, во всяком случае, дать
оценку всей деятельности Ленина, сталкивается еще с множеством трудно­
стей, помимо тех, о которых уже говорилось. Прежде всего я имею в виду
то, что в ходе исторического анализа те или иные события, проблемы или,
например, работы Ленина неизбежно должны рассматриваться в различных
главах с различных точек зрения. Эта трудность возникает во всех тех случа­
ях, когда историк вынужден одновременно прибегать к хронологическому и
тематическому изложению. Такой «смешанный метод» затрудняет работу ис­
торика в процессе изложения, но в случае успеха может укрепить внутреннее
единство книги, в данном случае - прояснить внутренние закономерности
интеллектуального развития Ленина. В то же время при таком методе рекон­
струкции приходится отказаться от упоминания множества подробностей.
С течением времени определенные вопросы, которые, казалось, имеют важ­
ное значение, потеряли свою остроту, в то время как другие вопросы, кото­
рым ранее практически не придавалось никакого значения, именно в начале
XXI века получили особую актуальность. За прошедшие годы не только рас­
палось советское государство, создание которого советские историки и поли­
тики считали главным историческим достижением Ленина, но и выяснилось,
что было осуществлено нечто совершенно отличное от того, что планировало
первое, «ленинское» поколение революционеров. К тому же ныне уже неясно
и реальное содержание, а также рамки этого «плана», поскольку новейшая
и, быть может, наиболее пространная обобщающая работа, посвященная на­
следию Ленина, полностью «запутала» этот вопрос. Крайне интересно, что в
новой исторической литературе рецепция деятельности Ленина по своему ка­
честву опустилась почти до уровня сталинских времен, поскольку интеллек­
туально-теоретическое наследие Ленина механически рассматривается лишь
в качестве легитимационной идеологии. Важнейший методологический не­
достаток такого подхода в том, что он приводит к разъединению связанных
друг с другом теоретических и практических элементов, теоретических от­
крытий Ленина и его важнейших политических решений. В то же время при
таком подходе смешивается существенное и несущественное, на место не­

41 Трудно установить, кто первым употребил понятие «ленинизм». Не имеет значения, был
ли это, скажем, Парвус или Милюков, однако первоначально это название не было связано с
определениями теоретического характера, а просто указывало на понимание Лениным партии
как «конспиративной» организации. См. Парвус. После войны // Россия и революция. СПб., б.
Г. (1908?). С. 188.

19
критического восхваления приходит стремление «поправить» Ленина: из не­
обыкновенно многословных рассуждений, написанных спустя 70-80 лет по­
сле изучаемых событий, можно больше узнать о том, что сделал бы на месте
Ленина современный британский профессор и каковы должны были быть
теоретические взгляды Ленина на мир, чем о том, что Ленин сделал и что он
думал на самом деле.42 Мне хотелось бы избежать этих ошибок в надежде на
то, что в прошлое безвозвратно уйдет и некритическая апология Ленина.
Безусловно, много раздумий потребовал поиск оптимальных пропорций в
изложении отдельных проблем. Другие исследователи тоже размышляли над
тем, не преувеличили ли они влияние Ленина на различные события, роль и
вес его политических решений.43 Если бы мне пришлось самокритично реаги­
ровать на собственную книгу сразу после ее завершения, я бы указал на то,
что, хотя у Ленина было постоянное стремление поддерживать органическую
связь между теорией и политической практикой, все же в ходе работы над
книгой у меня было такое чувство, что в некоторых случаях - именно вслед­
ствие постановки вопроса - я непроизвольно преувеличиваю теоретическую
обоснованность политических действий Ленина. В то же время я не думаю,
что это «преувеличение» затрагивает внутренние пропорции книги в целом
или историческую логику изложения. Необходимо отметить, что автор книги
до самого конца работы боролся со своей собственной односторонностью,
ни на минуту не переставая надеяться на то, что ему удастся снова сложить
«разобранную» мозаику.
* * *

Такая объемная работа, каковой является данная книга, не может быть

творением одного человека - ее автора. Прежде всего я должен упомянуть
своих коллег и друзей, с которыми - независимо от их конкретных замечаний
и ценных советов по поводу данной книги - меня связывает многолетнее ин­
теллектуальное общение. Я хочу выразить благодарность Ласло Тютё, Петеру
Сигети и всем членам кружка «Эсмелет». Эстер Барта любезно согласилась
прочитать пространную рукопись книги и оказала мне помощь, сделав мно­
жество редакторских замечаний. Я признателен редактору книги, Гсллерине
Марте Лазар, за проделанную ей большую работу, а также своей докторантке,
Еве Варге, которая помогла мне достать множество книг и архивных доку­
ментов. Я искренно признателен всем друзьям и коллегам, которые прсдва-

42 Нужно честно сказать, что такая позиция постоянно проявляется даже в трилогии о
Ленине Р. Сервиса. Раз за разом вынося свои приговоры, Р. Сервис создает впечатление, что
он «мудрее», «нравственнее» и «подготовленнее» Ленина. Он постоянно выходит за пределы
роли историка-аналитика и в качестве арбитра дает своему герою наставления относительно
азов политической деятельности. Посредством предельного упрощения, согласно которому
обожание власти превратило либертарианца Ленина в террориста, Сервис заново обосновал
«террористский нарратив». Service R. Lenin: a Political life. Vol. I III. Macmillan Press LTD,
London, 1985 1995. C m .: Vol. III. Macmillan Press LTD, London, 1995. P. XIV XV.
43 Будучи прекрасным историком, эту проблему чувствовал и Р. Сервис, писавший о том,
что в ходе работы над своей трилогией у него было впечатление, что, быть может, «я преуве­
личил влияние Ленина на такие политические ситуации, решения, как захват власти в октябре
1917 г., подписание Брестского мира в 1918 г., создание Коммунистического Интернационала
и инициатива новой экономической политики (НЭПа)». Там же. Р. 322 323.

20
рительно прочитали рукопись данной книги и в рамках научного обсуждения
или в личной беседе поддержали меня важными советами и ценными крити­
ческими (или одобрительными) замечаниями, в том числе: Петеру Агарди,
Сергею Филиппову, Дёрдю Фёльдешу, Тибору Хайду, Ивану Харшани, Яно­
шу Иемницу, Габору Каллаи, Марии Ормош, Палу Притцу, Петеру Шипо-
шу, Габору Секею, Ласло Сиклаи, Дюле Сваку и Лайошу Варге. Мои коллеги
по кафедре истории Восточной Европы и кафедре русистики Будапештского
университета им. Ётвёша Лоранда с самого начала с сочувствием и поддерж­
кой относились к моей работе. Хочу особо упомянуть Ильдико Иван, Юдит
Вертеш и Еву Каталин Надь. Я должен поблагодарить своих докторантов,
Михая Грубера и Миклоша Митровича, за их работу по подготовке данной
книги, прежде всего ее указателей. Мои студенты с терпением относились
к неоднократному изложению затронутых в книге проблем на занятиях и
своими замечаниями и вопросами способствовали их более глубокому
осмыслению.
Здесь нашла отражение и та поддержка, которую оказывала мне в течение
прошедших десятилетий Каталина Барат, моя жена, прочитавшая рукопись
этой книги.
Наконец, но не в последнюю очередь, я хотел бы выразить искреннюю
признательность Дёрдю Фёльдешу и Фонду политической истории за их
щедрую помощь. Выражая благодарность за полученную мною поддержку, я
хочу подчеркнуть, что ответственность за все возможные недостатки книги
ложится, конечно, только на меня.
15 мая 2008 г. Автор
 Глава 1

ЛИЧНОСТЬ ЛЕНИНА
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

«Вследствие наших разногласий по существу, он лично резко

нападал на меня... Наши разногласия не должны делать нас сле­
пыми к величию усопшего. Он был колоссальной фигурой, ка­
ких мало в мировой истории».
Карл Каутский
«Он часто резко выступал против нас... Однако у могилы Лени­
на молчат все эти разногласия, мы тоже склоняем наши знамена
перед гением его воли, перед его революционизирующим весь
мир делом».
Отто Бауэр
«В нем, конечно, и Разин, и Болотников, и сам Великий Петр.
В грядущих монографиях наши потомки разберутся во всей этой
генеалогии... Пройдут годы, сменится нынешнее поколение,
и затихнут горькие обиды, страшные личные удары, которые
наносил этот фатальный, в ореоле крови над Россией взошед­
ший человек миллионам страдающих и чувствующих русских
людей. И умрет личная злоба, и “наступит история”. И тогда
уже все навсегда и окончательно поймут, что Ленин - наш, что
Ленин - подлинный сын России, ее национальный герой - ря­
дом с Дмитрием Донским, Петром Великим, Пушкиным и Тол­
стым».
Николай Устрялов

1.1. СЕМЬЯ

Сам Ленин не занимался своей семейной генеалогией, его не интересова­

ли ни «деяния» предков, ни их происхождение, поэтому он плохо знал свою
родословную.1В то время это не имело значения. Среди сподвижников Лени­
на по революционной деятельности подавляющее большинство составляли
интеллигенты. Если выбрать из них несколько наиболее известных деятелей,
окружавших Ленина в разные периоды его жизни, то, например, Г. В. Пле­
ханов и Г. В. Чичерин происходили из дворян, Ф. Э. Дзержинский был вы­
ходцем из польских мелких дворян, другие, как Г. Е. Зиновьев и Л. Б. Каме­
нев, происходили из мещанской или, подобно Н. И. Бухарину, который был

1 Обычно биографы упоминают о том, что, заполняя в 1922 г. подробную анкету партпере-
писи, Ленин на вопрос о роде занятий деда с отцовской стороны написал «не знаю». Ср.: Ло­
гинов В.Т. Владимир Ленин. Выбор пути: Биография. М.: Республика, 2005. С. 11; Ленин В.И.
ПСС. Т. 44. С. 510. Ленин не придавал значения своему происхождению; не случайно, что рос­
сийские (и зарубежные) историки приступили (смогли приступить) к кропотливым генеалоги­
ческим исследованиям именно после смены общественного строя, когда интерес к проблемам
такого рода снова возрос в связи с идеологическими аспектами легитимации нового режима.
22
на 18 лет моложе Ленина, интеллигентской среды. Редко встречались видные
революционеры, родители которых, как, например, отец Сталина, занимались
физическим трудом или которые, как М. И. Калинин, сами были промыш­
ленными рабочими. Тот факт, что среди основателей и руководителей Рос­
сийской социал-демократической партии было так мало рабочих, является
характерным свидетельством хорошо известных особенностей историческо­
го развития России и российской социал-демократии. Бесспорно, множество
революционеров были выходцами из разночинной интеллигенции, возвысив­
шейся из низших слоев населения. К числу таких «разночинцев» принадле­
жал и отец Владимира Ильича Ульянова (Ленина).
По календарю, введенному после 1917 г., Владимир Ильич родился
22 апреля 1870 г. в Симбирске. Этот приволжский город со всеми его особен­
ностями был типичным российским городком - тихим, пыльным, провинци­
альным многонациональным населенным пунктом с более чем 30 тыс. жи­
телей. Городок был основан в середине XVII в. для защиты «Московии» от
набегов кочевников.2 В конце XIX в. статистика относила 57,5% городского
населения к мещанам, то есть не к рабочим, не к крестьянам, но и не к господ­
ствующему классу. Ныне их назвали бы «мелкими предпринимателями», на
самом деле они были ремесленниками, мелкими торговцами, лавочниками;
многие тогда занимались кустарными промыслами, в исторической литерату­
ре говорится главным образом о деревообработке. Симбирск был губернской
«столицей», административным и военным центром с характерными чертами
торгового городка. В соответствии с этим он делился на три части: дворян­
скую, торговую и мещанскую. 17% городских жителей были военными (хотя
город давно потерял свое военное значение), 11% - крестьянами, 8,8% - дво­
рянами, а 3,2% - купцами и почетными гражданами. Хранилась память о со­
противлении города крымским татарам, в 70-е гг. XIX в. в Симбирске еще
размещался военный гарнизон. Ленин мог знать и о том, что в 1670 г. симбир­
ские крестьяне участвовали в восстании Стеньки Разина, а 100 лет спустя - в
бунте Пугачева (1774). Во время пребывания Ленина в Симбирске старики
еще помнили дом, в котором охраняли закованного в цепи Пугачева. 88% го­
родского населения составляли православные (которые не обязательно были
русскими), 9% - мусульмане. В Симбирске жили мордвины, татары, чуваши
и около 400 евреев. Большинство городских домов были, конечно, деревян­
ными, в городе функционировали две гимназии, духовное училищ е и семина­
рия, чувашская школа, татарское медресе, большая Карамзинская библиотека
и народная библиотека имени Гончарова.3
Семья Ульяновых, поселившаяся в Симбирске в 1869 г., сняла квартиру ря­
дом с тюрьмой. В этой квартире и родился Ленин. Нельзя точно определить,
в какой мере повлияли Симбирск и его окрестности на личность и интересы
Ленина, но опыт показывает, что «родные места» в значительной степени опре­
деляют развитие ребенка. Правда, Ульяновы были в Симбирске только пересе­
ленцами, и мать Ленина, Мария Александровна, с ее немецким лютеранским

2 Алексеев В., Швер А. Семья Ульяновых в Симбирске (1869-1887). Под ред. и с примеча­
ниями А. И. Ульяновой (Елизаровой). Институт Ленина при ЦК РКП. M.-JI., 1925. С. 6-7.
3 Ср.: Логинов В. Владимир Ленин. С. 30; Сервис Р. Ленин. Поппури. Минск, 2002.
С .26-27.

23
воспитанием и культурой не смогла найти для себя подходящего общества. Да
и вообще, было нелегко завязать отношения с мещанским, падким на сплетни,
тщеславным «средним классом» провинциального Симбирска, к тому же Мария
Александровна, видимо, и не слишком стремилась к этому, занятая многочис­
ленными домашними хлопотами, неизбежными в большой семье.4
К северу от Симбирска находился университетский город Казань, к юго-
западу крупным городом считалась Пенза, кроме этого Волга связывала род­
ной город Ленина с Сызранью и Саратовом. В итоге она впадала в Каспийское
море - там, в устье Волги, находилась Астрахань, уроженцем которой был
отец Ленина, Илья Николаевич Ульянов. Генеалогия его семьи также была
типично российской, то есть этнически и социально «смешанной». Когда
Владимир Ильич родился, его отец стоял в начале многообещающей по тем
временам карьеры, правда, молодость уже прошла, ему было более сорока,
и у него было уже двое детей. Илью Николаевича знали как необыкновенно
работоспособного, инициативного и талантливого человека. В Симбирской
губернии он работал инспектором народных училищ, позже стал директором
губернских народных училищ, и его авторитет как представителя интелли­
генции в Симбирске был очень высок. Илья Николаевич происходил «из бед­
ных мещан города Астрахани»5. Его отец, Николай Васильевич Ульянин (поз­
же Ульянов) еще был крепостным крестьянином в Нижегородской губернии.
После того как его отпустили в город на оброк, он поселился в Астрахани,
овладел портняжным мастерством и в 1808 г. был принят в мещанское сосло­
вие города. Его сын, отец Ленина, был поздним ребенком, когда он родил­
ся, Николай Васильевичу было уже за шестьдесят, а его жене исполнилось
43 года. Илья Николаевич, сын ставшего портным крепостного крестьянина,
добился потомственного дворянства, что считалось редким примером соци­
ального возвышения. Это, безусловно, повлияло и на жизнь Владимира Иль­
ича Ульянова-Ленина, который благодаря этому тоже стал дворянином.6 Ба­
бушка Владимира Ильича с отцовской стороны, Анна Алексеевна Смирнова,
была, судя по некоторым источникам, крещеной калмычкой, но о ней сохра­
нилось мало сведений.
Илья Николаевич, окончив с серебряной медалью Астраханскую гимна­
зию, поступил при материальной поддержке старшего брата на физико-мате-
матический факультет Казанского университета. Он достиг таких успехов в
учебе, что ему было предложено остаться при кафедре, однако в конце концов

4 Фишер JI. Жизнь Ленина. (Haper and Row, N.Y., London, 1964). Overseas Publication
Interchange, Ltd. London, 1970. C. 20. См. еще: Алексеев В., Швер А. Семья Ульяновых в Сим­
бирске; Ленин и Симбирск. Саратов, 1968.
5 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. 1870-1905. Издательство поли­
тической литературы. М., 1970. С. 1. Подробнее о жизни отца Ленина см.: Ульянова М. Отец
Владимира Ильича Ленина, Илья Николаевич Ульянов (1831-1886). М.-Л., 1931.
6 В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1-й док. Запись о цели приезда в С.-Петербург.
Между 29 марта и 1 апреля (10 и 13 апреля) 1891 г. С. 15. В 1886 г. члены семьи Ульяновых
были внесены в дворянскую родословную книгу Симбирской губернии, а сыну действитель­
ного статского советника Владимиру Ильину Ульянову была выдана бумага, удостоверяющая
его права на потомственное дворянство. Уже И. Н. Ульянов мог перейти в дворянство «и как
кавалер ордена Св. Владимира 3-й степени, и как лицо, обладавшее высоким положением по
табели о рангах, но этими возможностями он не воспользовался. Лишь после его смерти вдова
М. А. Ульянова добилась зачисления в дворянское сословие себя и своих детей».
24
он выбрал карьеру учителя. Он преподавал в пензенском Дворянском инсти­
туте и в 1860 г. получил чин титулярного советника. В 1867 г. он стал коллеж­
ским советником, а в 1869 г. его назначили инспектором губернских народ­
ных училищ.7 Жена одного из его коллег, Ивана Дмитриевича Веретенникова,
Анна Александровна (урожденная Бланк) познакомила Илью Николаевича со
своей родственницей, учительницей Марией Александровной Бланк. В 1863 г.
состоялась их помолвка, а вскоре и свадьба. В том же году молодожены пе­
реехали в Нижний Новгород, торгово-промышленный город на берегу Волги,
имевший богатые исторические традиции.
Илья Николаевич, несомненно, был знаком с бунтарскими «призывами»
революционного поколения 1860-х годов, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевско­
го, Н. А. Добролюбова и Д. И. Писарева, однако сам он никогда не занимал­
ся оппозиционной деятельностью, направленной на свержение самодержа­
вия, и еще менее был сторонником идеи революционного террора, которая
спустя два десятилетия покорит его старшего сына. При этом Илья Нико­
лаевич верил в ограничение бюрократического самодержавия и просвещение
беднейших слоев населения и России в целом. Вероятно, большое значение
имело его разночинное происхождение. Разночинцами называли тех выход­
цев из низших групп общества, которые сумели возвысится до его высших
классов. Многие из них стали оппозиционерами, противниками самодержа­
вия, революционерами. Однако отец Ленина не был ни оппозиционером, ни
революционером, зато, будучи учителем, стремился к тому, чтобы дети, вы­
шедшие из низших слоев населения, также имели возможность получить об­
разование. Старшая сестра Ленина, Анна Ильинична, называла отца «мирным
народником». Его любимым поэтом был Некрасов, что свидетельствовало о
демократических настроениях Ильи Николаевича.8 Будучи религиозным че­
ловеком, он не был противником православия, регулярно ходил в церковь, но
ни в косм случае не был святошей или религиозным фанатиком. В его семье
соблюдались церковные праздники, детей крестили, но не принуждали их
ходить в церковь. Илья Николаевич принял реформы Александра II и жалел
царя, ставшего в 1881 г. жертвой покушения.
Отец Ленина тратил много энергии на воскресные школы, а позже - на
народные училища, это дело заполнило всю его жизнь. Неоднократно он не­
делями не бывал дома, инспектируя сельские школы, разбросанные на ог­
ромной территории. Нередко он сталкивался с предрассудками и сопротив­
лением консервативного дворянства. В 1862 г. Александр II повелел закрыть
воскресные школы, сославшись на то, что некоторые из них распространяют
безверие и «вредные учения» о праве собственности.9
Илья Николаевич серьезно занимался педагогикой, главным образом ме­
тодологическими вопросами, у него были и научные публикации. Он упорно
работал не жался сил, его труды были отмечены начальством и высоко оцене­
ны колегами.10 Несмотря на его занятость и частые разъезды, он сохранился в

7 Логинов В.Т. Владимир Ленин. С. 12 13.

х Jelizarova A.I. Lenin. In: Béládi L.-Krausz T.:Élctrajzok a bolsevizmus történetéből. Bp.,
LLTE, ÁJTK, 1988. P. 9 10.
4 Сервие Р. Ленин. С. 36; Логинов В. Владимир Ленин. С. 26 27.
10 1 (13) января 1882 г. «И. Н. Ульянов за долголетнюю, плодотворную работу получил ор­
ден Владимира 3 степени и право на дворянство». См.: Биографическая хроника. Т. 1. С. 11.

25
памяти детей как любящий отец. Илья Николаевич имел огромный авторитет
в семье, поэтому после его смерти в жизни его детей произошли огромные
перемены, в конце концов все они стали революционерами. Старшим ребен­
ком была Анна, родившаяся в 1864 г., за ней последовал Александр, которого
ласково звали Сашей (1866), а затем - Владимир, Володя. В 1871 г. родилась
рано умершая дочь Ольга, в 1873 г. - сын Николай, проживший всего не­
сколько недель. Дмитрий, получивший позже диплом врача, появился на свет
в 1874 г., а младшая сестра Мария - в 1878 г. Дети росли в согласии, семья
Ульяновых жила просторно, с удобствами (уборщица и кухарка помогали ве­
сти хозяйство, у Володи была няня), но при этом в доме царила пуританская
атмосфера. Старшие дети, включая Володю, жили в отдельных маленьких
комнатках, а младшие поселились в общей «детской». Чувство солидарности
бвшо в семье естественным, но благодаря воспитанию оно распространилось
и на внесемейную жизнь. Дети росли отзывчивыми, восприимчивыми к чу­
жой беде. Илья Николаевич часто гулял с ними в лесу и, по воспоминаниям
Анны, нередко пел им запрещенные студенческие песни.11
На стенах дома Ульяновых не висели дорогие картины, зато в доме был
рояль и много научных и художественных книг. Анна Ильинична объясняла
простоту обстановки культурной традицией «разночинцев средней руки».12
Из разночинской традиции происходило и стремление к социальному возвы­
шению, которое, однако, как мы увидим, следовало и из социально-культур-
ного наследия, принесенного в семью матерью. Все дети учились в высших
учебных заведениях. Младший брат Владимира Ильича, Дмитрий, стал вра­
чом. Нет сомнения, что огромная роль в этом принадлежала матери, Марии
Александровне.
По меркам того времени Мария Александровна, урожденная Бланк, про­
исходила из «лучшего» дома, чем ее муж. Мария родилась в 1835 г. и была пя­
тым ребенком в семье врача А. Д. Бланка. Она рано потеряла мать и несколько
раз меняла место жительства вместе со своим отцом, который был известен
как бальнеолог, врач, занимающийся лечением минеральными водами. Буду­
чи пионером своей профессии, А. Д. Бланк работал в Смоленской, Пермской
и Казанской губерниях. После распада СССР в кругу историков разгорелась
острая дискуссия о происхождении деда Ленина Бланка. Если он был евреем,
то основатель советского государства тоже оказывается на четверть евреем.
В атмосфере современного антисемитизма этот факт «многое» объясняет, что
отсылает нас к известной традиции черносотенства. Конечно, эта дискуссия
ведется историками уже очень давно. Десятилетиями раньше по этому во­
просу «столкнулись» Д. Н. Шуб и Н. Валентинов, последний оспаривал ев­
рейское происхождение деда Ленина по материнской линии.13

11 Jelizarova A. I. Lenin. Р. 10. О молодом Ленине см. еще: Яковлев Е. Жизни первая треть.
Документальное повествование о семье Ульяновых, детстве и юности Владимира Ильича. М.,
1985; Зильберштейн И. С. Молодой Ленин в жизни и за работой. По воспоминаниям современ­
ников и документам эпохи. М., 1929; Ленин и Симбирск.
12 Ср.: Логинов В. Владимир Ленин. С. 34.
13 Об этом см.: Фишер Л. Жизнь Ленина. С. 13. Странно, что в наши дни поздняя дочь
младшего брата Ленина, Ольга Дмитриевна Ульянова, которая в 90-е гг. вела борьбу междуна­
родных масштабов против оскорбления памяти Ленина, в своей «восстанавливающей правду»
книжке, быть может, под влиянием старых рефлексов или националистического духа времени

26
 Происхождение семьи Бланков серьезно исследовалось многими и рань­
ше, сначала двумя сестрами Ленина, позже - М. С. Шагинян, А. Г. Петро­
вым, М. Г. Штейном, В.В. Цаплиным и другими. Анна Ильинична, занимав­
шаяся по поручению Секретариата ЦК РКП(б) историей семьи Ульяновых, в
том числе ее материнской линией, уже в 1932 г. имела ясное, документиро­
ванное представление о еврейском происхождении деда. 28 декабря 1932 г.
она сообщила об этом открытии И. В. Сталину, который распорядился «мол­
чать о нем абсолютно», хотя сама А. И. Ульянова не понимала, «какие могут
быть у нас, коммунистов, мотивы для замолчания этого факта». В 1934 г. она
снова обратилась к Сталину с просьбой разрешить опубликовать найденные
документы, но Сталин остался непреклонен.14 Сестры и жена Ленина виде­
ли в публичном признании обнаруженного факта аргумент против антисе­
митизма, в то время как Сталин скорее боялся именно негативных послед­
ствий этого усиливавшегося явления.15 Во всяком случае, в СССР изучение
истории семьи Ленина в течение десятилетий оставалось «опасным заня­
тием».16 Только в свете новейших исследований выяснилось, что прадед Ле­
нина, Мойше Ицкович Бланк, не поладив с местной еврейской общиной, в
начале XIX в. переселился вместе с семьей в Житомир. Из его письма, ад­
ресованного Николаю I, выясняется, что он не только крестился, но всту­
пил в православную церковь антисемитом. Направленное им царю предло­
жение о запрещении еврейской национальной одежды и предписании евреям
молиться за царя и императорскую фамилию было реализовано в 1850 (ре­
шение об одежде) и 1854 гг. (введение нового текста молитвы за царя). В
России были и такие евреи, наибольшую известность получил В. А. Гринг-
мут, один из основателей и руководителей «Союза русского народа»
в Москве.
Прадед Ленина «оправославил» своего сына Израиля, который получил
имя Александр. Он стал дедом Ленина, умершим как раз в год рождения вну­
ка в имении Кокушкино.17 Александр Дмитриевич женился на Анне Иоган-
новне (Ивановне) Гроссшопф, происходившей из лютеранской семьи и имев­
шей предками прибалтийских немцев (Гроссшопов) и шведов (Эстедтов).
От этого брака родилась мать Ленина, Мария Александровна. Крестные роди­
тели Марии занимали видное место при царском дворе. После смерти Анны
Ивановны о Марии заботилась ее сестра, Екатерина Ивановна фон Эссен.
Отец Марии, как позже и ее муж, получил потомственное дворянство, в ре­
зультате чего она и сама стала дворянкой.

готова признать лишь русские, немецкие и шведские корни семьи Ульяновых. См.: Ульяно­
ва О. Д. Родной Ленин. ИТРК. М., 2002. С. 15-20.
14 Штейн М. Г. Ульяновы и Ленины. Тайны родословной и псевдонима. ВИРД. СПб., 1997.
С. 57-60.
15 Там же. См. еще: Логинов В. Владимир Ленин. С. 14; Отечественные архивы, 1992, № 4.
С. 78-81.
16 Это ясно подтверждается примерами Мариэтты Шагинян и других исследователей. См.
об этом: Штейн М. Г. Ульяновы и Ленины. С. 3-37, 136-143. Даже в официальной «хрущев­
ской» биографии Ленина, составленной в 1963 г. под руководством П. Н. Поспелова, не упо­
минается о национальности деда Ленина, указано лишь, что он «был врачом». См.: Владимир
Ильич Ленин. Биография. Изд. 2-е. Государственное издательство политической литературы.
М., 1963. С. 2. Эта тема оставалась «табу» по существу вплоть до времен Горбачева.
17 См.: Штейн М. Г. Ульяновы и Ленины. С. 43, 255; Логинов в. Владимир Ленин. С. 17-18.

27
 В 1848 г. отец Марии купил знаменитое имение Кокушкино (около 500 га
земли с водяной мельницей и 39 крепостными крестьянами), куда позже выез­
жали на лето его внуки. В этом имении 25 августа 1863 г. состоялась и свадь­
ба Марии.18 Со временем «любекский врач» прижился в этом крае, местные
крестьяне нередко обращались к нему с разными болезнями.
В детстве Володя получил от семьи все, что мог получить в то время
в России ребенок, выросший в интеллигентной семье. Его мать, воспиты­
вавшая много детей, всегда уделяла ему большое внимание. Уже в детстве
Володя отличался прекрасными способностями, в пятилетнем возрасте умел
читать и писать. Он мог многому научиться у матери, которая говорила на
нескольких языках. Наиболее сильным было, конечно, немецкое лютеранское
влияние, нередко дети Ульяновых слушали игру своей матери на пианино.
Это воспитывало в Володе любовь к серьезной музыке, необыкновенное ува­
жение к книге, восприимчивость к ценностям мировой культуры.
Почти все биографы Ленина упоминают о том, что в детстве он любил иг­
рать в солдатиков, сам вырезал их из картона. Вероятно, не случайно, что Во­
лодя уже тогда сочувствовал американским северянам во главе с Линкольном
в их борьбе против ненавистных рабовладельцев Юга. Его любимой книгой
была «Хижина дяди Тома», которую он прочитал много раз. Мать находила
время для занятий с детьми, дети выпускали вместе с ней рукописный семей­
ный журнал, больше того, Мария Александровна сама шила детям одежду на
швейной машинке «Зингер». Она учила Володю играть на пианино, он так­
же с удовольствием пел. Его младший брат Дмитрий вспоминал, как Володя
пел лирические песенки Гейне и арию Валентина из «Фауста» Гуно.19У отца
Володя рано научился играть в шахматы, и, согласно многим воспоминани­
ям, он практически до конца жизни с удовольствием играл в эту игру, хотя, в
отличие от младшего брата, не углублялся в теорию шахмат.20 Конечно, к чис­
лу детских развлечений принадлежали не только книги и «городские» игры,
но и долгие каникулы, проведенные у родственников. Летом 1877 г., напри­
мер, семья Ульяновых отдыхала на юге, в Ставрополе, у родни отца, обычно
же дети проводили лето в имении Кокушкино или, поначалу, у астраханских
родственников, где познакомились с крестьянской жизнью, с деревенским
бытом.
1 (13) февраля 1877 г. по просьбе И. Н. Ульянова Симбирская духовная
консистория выдала ему метрическое свидетельство о рождении сына Вла­
димира.21 Возможно, оно было нужно для поступления в школу Несмотря на
обязательное преподавание в школе закона божьего, церковь не оказала серь­
езного влияния на личность Володи, поскольку значительная часть низшего
православного духовенства была неграмотна. В конце XIX в. культурное воз­
действие церкви на детей, впитывавших в семье культуру вместе с молоком
матери, не могло быть глубоким или определяющим. Несмотря на различный
культурный багаж отца и матери, в семье Ульяновых сложилась нравствен­

18 Зильберштейн И. С. Молодой Ленин в жизни и за работой. По воспоминаниям современ­

ников и документам эпохи. М., 1929. С. 41.
19 Позже, 7 ноября 1888 г., Володя вместе с сестрой Ольгой смотрели оперу Гуно «Фауст»
в театре. См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 39.
20 См.: Фишер Л. Жизнь Ленина. С. 18-19.
21 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 5.

28
ная, интеллектуальная и мировоззренческая гармония. В детстве Владимира
Ильича нельзя найти ничего необычного. Воспоминания его старших сестер
рисуют нам образ «веселого», «живого», «бойкого», «любопытного» ребенка,
который любил сосредоточенно играть в одиночестве, охотно ломал игруш­
ки, «изучал» внутренности кукол, в чем любители вульгарно-психологиче-
ского подхода усматривают «беспощадность», «жестокость», уже тогда, яко­
бы, проявившиеся в характере Владимира Ильича.
В то же время специалисты подчеркивают и постепенно складывавшую­
ся у Володи любовь к порядку, аккуратность, успешное продвижение в уче­
бе. Определенную роль в этом сыграл его брат Александр, который часто
по праву старшего одергивал расшалившегося младшего брата. Для их ро­
дителей были характерны трудолюбие и чувство порядка, больше того, мать
отличалась определенной педантичностью, не считавшейся в то время в Рос­
сии привычной чертой семейной жизни. Обломов, герой романа уроженца
Симбирска Гончарова, любимого в семье Ульяновых, стал символом иного
российского менталитета: лености, беззаботности, слабоволия и бесперспек­
тивности. Ленин и позже часто упоминал образ Обломова как символ «рос­
сийского дворянства». Некоторые авторы считают, что Владимир Ильич уже
в детстве, быть может, под влиянием рассказов своего отца, страстно нена­
видел «российское дворянство», «образованный класс», за его паразитизм и
привилегии, однако эта «фобия» происходила из самой классической лите­
ратуры, со страниц Гоголя, Тургенева, Чехова, Толстого. И действительно,
«российское образованное общество» было неподвижным, нерешительным,
праздным, эгоистичным и безответственным.22
Освобождение крестьян в 1861 г. несколько сократило отсталость сель­
ских условий, однако в последней трети XIX в. было мало таких сфер жизни,
в которых социальные проблемы проявлялись бы в таком концентрированном
виде, как в области сельского и уездного городского образования. Поэтому та
группа российских «разночинных» интеллигентов, к которой принадлежала
и семья Ульяновых, особенно остро чувствовала свою ответственность в деле
изменения сельской, крестьянской народной жизни. Это стремление перешло
и к детям. Опыт отца делал все более проблематичной возможность приспо­
собления к самодержавному строю, и в этом же направлении влияла и северо­
европейская (любекская со стороны деда и шведско-немецко-балтийская со
стороны бабушки) культурная традиция, переданная детям матерью.
Во многих воспоминаниях упоминается об атмосфере «теплоты» и «со­
лидарности», царившей в семье Ульяновых. Дети самоотверженно помога­
ли друг другу и прежде всего матери, когда отец отправлялся в разъезды по
губернии.23 Анна Ильинична описывала свою мать трудолюбивой, деятель­
ной женщиной с сильной волей, все эти качества унаследовал и старший
сын Александр.24 Мария Александровна обожала Володю и до самой смерти
преданно помогала ему в ссылке и эмиграции. Она практически играла роль
«домашней учительницы» всех своих детей, хотя и не преподавала в школе,

22 См.: Сервис Р. Ленин. С. 66.

23 Роль этого факта подчеркивается, например, в кн.: Clark R. W. Lenin. The Behind the
Mask. London, 1988. P. 9.
24 Jelizarova A.I. Lenin. P. 10.

29
несмотря на полученный сю диплом. Заботы о большой ссмьс не оставля­
ли времени для учитсльствования. У Володи с пятилстнсго возраста был до­
машний учитель, который в течение четырех лет, до 1879 г., занимался с ним
языками по инструкциям Марии Александровны. 8-14 августа 1879 г. Володя
успешно выдержал приемные испытания в Симбирскую классическую гим­
назию. 2(14) октября по решению педагогического совета гимназии дсвяти-
лстний Ульянов был освобожден от платы за обучение как сын служащего
среднего учебного заведения Министерства народного просвещения, прослу­
жившего болсс 10 лет. Во втором классе Володя по веем предметам имел пя­
терки. По воспоминаниям современников, он много читал, охотно помогал
другим, но у него было немного настоящих друзей, с которыми он встречался
после учебы. Он выделялся среди своих одноклассников необыкновенными
способностями и старанием, уже с первых лет гимназии был отличным уче­
ником.25 Директором гимназии был тогда Ф. М. Керенский, отец А. Ф. Ке­
ренского, ставшего спустя 38 лет, в 1917 г., премьер-министром Временного
правительства.
Среди братьев и сестер наибольшее влияние на Володю оказал Алек­
сандр,26 которому он даже помогал ставить химические опыты.27 Они часто
играли вместе в саду, играли в шахматы или проводили время на берегу Вол­
ги. J1. Фишер отмстил, что хотя Володя, как это обычно бывает, во многом
подражал своему старшему брату, однако они не были похожи друг на друга
ни характером, ни поведением, ни этическими принципами, ни даже внеш­
ностью. Как вспоминала Анна Ильинична, дети дружили соответствующими
по возрасту «парами»: Анна - с Сашей, Володя - с Ольгой, а Дмитрий - с
Марией.28

1.2. МОЛОДЫЕ ГО ДЫ -
ГИМНАЗИЯ И УНИВЕРСИТЕТ

В гимназические годы у Владимира Ильича еще не сложились опреде­

ленные политические взгляды. В ссмьс от родителей он мог узнать мало
конкретных сведений о политических событиях в России. На книжной пол­
ке матери он нашел многотомную «Историю Французской революции» Тье­
ра, написанную с позиций буржуазной концепции классовой борьбы. Казнь
старшего брата Александра оказала большое и сложное влияние на поли­
тическую позицию, интересы и мировоззрение ссмнадцатилстнсго Володи,
готовившегося к выпускным экзаменам. Была арестована и старшая сестра
Анна, хотя она и не была членом революционной организации. Добровольная
жертва, принесенная Александром, возложила на остальных членов семьи,
включая мать, определенный нравственный долг, который они смело взяли

25 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 7, 9.

1(' На основании мемуаров тго утверждение стало общим местом в научной литературе.
Однажды Александр сказал: «Смешно, более того, безнравственно профану медицины лечить
болезни; еще болсс смешно и безнравственно лечить социальные болезни, не понимая причи­
ны их». Shub D. Lenin. Penguin Books, Baltimore etc., 1967. P. 13 14.
27 Алексеев В., Швср А. Семья Ульяновых... C. 42.
2ХФишер Л. Ленин. С. 24.

30
на себя. После казни Александра его брат-бунтарь уже не мог пойти на ком­
промисс с самодержавным режимом. Исходным пунктом его политического
и интеллектуального развития было не чтение Маркса - вопреки бытующим
легендам, Володя только в девятнадцатилетнем возрасте ознакомился с пер­
вой главой «Капитала» Маркса. Работа над «Капиталом» шла в течение не­
скольких лет. Существует документ, свидетельствующий о том, что Ленин и в
1894 г. хотел прочитать III том «Капитала».29 Изучение произведений Маркса
было занятием, характерным для всей его жизни. Характеризуя отношение
Ленина к работам Маркса, Н. К. Крупская уже через много лет после смерти
мужа вспоминала, что «в самые трудные, переломные моменты революции
он брался вновь за перечитывание Маркса», он говорил, что нужно «совето­
ваться с Марксом».30
В определенном смысле переломным на жизненном пути Ленина можно
считать книгу, к которой он неоднократно возвращался: речь идет о рома­
не Н. Г. Чернышевского «Что делать?», который оказал на него необычайное
влияние. Было лето, когда он пять раз перечитал этот роман, один из героев
которого, Рахметов, был образцом революционера.31 Видимо, это было после
исключения из Казанского университета, когда Ленин, по его собственному
признанию, читал запоем. По другим сведениям, Володя уже в 14 лет прочи­
тал книгу Чернышевского. Н. Валентинов, большевик, «дезертировавший» в
1904 г., в своих знаменитых воспоминаниях привел слова Владимира Ильича
о книгах, прочитанных им во время кокушкинской «ссылки»: «Моим люби-
мейшим автором был Чернышевский. Все напечатанное в “Современнике”
я прочитал до последней строчки и не один раз. Благодаря Чернышевско­
му произошло мое первое знакомство с философским материализмом. Он же
первый указал мне на роль Гегеля в развитии философской мысли, и от него
пришло понятие о диалектическом методе, после чего было уже много лег­
че усвоить диалектику Маркса».32 По признанию самого Ленина, за всю его
жизнь наибольшее влияние на его мышление, наряду с Марксом, Энгельсом
и Плехановым, оказал Чернышевский, которому он даже написал письмо в
сентябре 1888 г. и очень огорчился, не получив ответа.33 Есть автор, который
приводит убедительные аргументы в пользу того, что «образец Рахметова»
имел решающее значение в превращении романтического Володи в револю­
ционера. Он находит в Рахметове многие черты Ленина. Конечно, в отноше­
нии неподкупности Владимира Ильича, его физической и душевной стойко­
сти «образец Рахметова» представляется неопровержимым. Разница, однако,

29 В письме к М. И. Ульяновой от 13 декабря 1894 г., посланном из Петербурга в Москву,

Владимир Ильич просил достать III том «Капитала». Ленин В.И. ПСС. Т. 55. С. 4.
30 Крупская Н. К. Как Ленин работал над Марксом // Ленин и книга. Издательство
политической литературы. М., 1964. С. 299.
31 См. воспоминания сподвижницы Ленина, большевички М. М. Эссен в кн.: Ленин и кни­
га. С. 375.
32 Валентинов Н. Встречи с Лениным // Вопросы литературы, 1957, № 8. С. 133-134. Ко­
нечно, поздние воспоминания надо воспринимать критически. Понимание диалектики Чер­
нышевским было далеко от диалектики, реконструированной и применявшейся Лениным в
1910-е гг. Достоверным можно считать указание на Чернышевского как на исходный источник
исканий Ленина.
33 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 39. Владимир Ульянов уже не
смог встретиться с Чернышевским, поскольку тот умер в следующем году.

31
заключается в том, что, в отличие от Рахметова, Ленин не был аскетом. Он
с большим удовольствием укреплял свои физические силы, был настоящим
спортсменом, до конца жизни занимался самыми различными видами спорта.
В молодые годы он катался на коньках и на лыжах, играл в шахматы, умел
хорошо плавать, кататься на велосипеде, делал гимнастические упражнения,
стрелял и охотился, интересовался поднятием тяжестей, в эмиграции с удо­
вольствием путешествовал в горах.34
Уже задолго до выпускных экзаменов Володя прочитал многие произ­
ведения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева,
Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого, В. Г. Белинско­
го, А. И. Герцена, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева, не говоря о классиках
иностранной литературы.35 К книгам этих писателей он часто обращался и
впоследствии (больше того, на поздних этапах своей жизни сформулировал о
них самостоятельные литературные и политические суждения).36 В 15-16 лет
в жизни Володи произошел первый бунт - разрыв с религией. Получив в мае
1885 г. в списке учеников гимназии характеристику «ученик весьма дарови­
тый, усердный и аккуратный» (в гимназии у него всегда были «пятерки» и по
закону божьему), Володя, может быть под влиянием старшего брата, начал в
то же время переоценивать официальные ценности самодержавного режима,
в частности безусловное подчинение авторитетам. Возможность открыто по­
рвать с религией представилась в конце 1885 г.: его отец пожаловался одному
из гостей на то, что дети плохо посещают церковь. Володя не без оснований
отнес к себе замечание гостя, что таких детей «сечь, сечь надо». Это известно
из свидетельства Н. К. Крупской, которой рассказал об этом случае сам Вла­
димир Ильич примерно 13 лет спустя в сибирской ссылке. Согласно этому
рассказу, услышав слова гостя, Володя выбежал во двор, сорвал с шеи крест
и бросил его на землю.37 Это было не проявление бунта против отца, а ско­
рее инстинктивная вспышка детской неприязни к консервативному порядку,
в которой, однако, уже присутствовали и элементы сознательности. В январе
следующего 1886 г. неожиданно скончался отец от кровоизлияния в мозг, его
смерть нарушила семейный покой.
Александр в это время уже учился в университете, где обратил на себя
внимание преподавателей своими способностями в области биологии. Одна­
ко важнее науки для него было то, что в столице студенчество уже решитель­
но искало альтернативу самодержавию. Нравственная и интеллектуальная
смелость Александра проявилась в том, что ради этого дела он без колебаний
поставил на карту свою жизнь. В 1887 г., будучи членом террористической
организации, он принял участие в подготовке и осуществлении покушения
на Александра III. Покушение не удалось, 1(13) марта старший брат Ленина
был арестован. Александр до конца оставался верен своим убеждениям и,

34 Майсурян А. А. Другой Ленин. Вагриус. М., 2006. С. 23, 27-31.

35 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 16.
36 Видимо, первая профессиональная работа по этому вопросу была опубликована А. Лу­
начарским. См.: Ленин и литературоведение // Литературная энциклопедия. T. XI. М., 1932.
С. 194-260, особенно: С. 226-247.
37 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 17. Крупская Н.К. О Ленине.
М., 1965. С. 35-36. Еще см.: Майсурян А. А. Другой Ленин. С. 435.

32
несмотря на уговоры матери, взошел на эшафот, отказавшись подать царю
прошение о помиловании.38 8 мая он был казнен.
В мае-июне Владимир Ульянов на «отлично» сдал выпускные экзамены
в Симбирской гимназии и как лучший ученик был награжден золотой меда­
лью.39 Конечно, семья была потрясена казнью Саши.40 После его смерти семья
оказалась в числе отверженных. В жизни Владимира Ильича оставил след
тот факт, что члены симбирского либерального, «образованного» общества
немедленно отвернулись от семьи Ульяновых - важный жизненный опыт
для юноши - и даже не высказали сочувствия матери, оплакивавшей потерю
старшего сына. Как позже писал Ленин, они «перебегали на другую сторону
улицы».41 Летом Владимир Ильич покинул родной город, 13 августа он был
принят на юридический факультет Казанского университета. 10 (22) августа
Ф. М. Керенский дал получившему известность ученику своей гимназии по­
ложительную характеристику, даже несмотря на казнь его старшего брата.
Владимир был назван в ней «весьма талантливым, постоянно усердным и
аккуратным учеником». «Ни в гимназии, - писал Ф. М. Керенский, - ни вне
ее не было замечено за Ульяновым ни одного случая, когда бы он словом или
делом вызвал в начальствующих и преподавателях гимназии непохвальное о
себе мнение».42 При этом он, несомненно, пользовался авторитетом и среди
своих одноклассников.
Едва начав учебу в университете, Владимир Ульянов одним из первых
присоединился к студенческому движению против циркуляра, закрывавшего
детям «низших сословий» доступ в гимназии. В сентябре он вступил в сим­
бирское землячество, студенческую организацию, участие в которой запре­
щалось, поскольку при зачислении в университет Владимир дал расписку с
обязательством не принимать участия ни в каких сообществах. Однако в это
время он уже не ощущал никаких нравственных обязанностей по отношению
к самодержавию.43 Речь шла о формировании новой, революционной морали.
Он нашел её после исключения из университета в местных революционных
кружках, нелегальных марксистских и народнических организациях, аль­
тернативном общественном мнении. 4 декабря, в день студенческой сходки,

38 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 23. Об обстоятельствах этого

дела см.: Алексеев В., Швер А. Семья Ульяновых... С. 30, 33. См. еще: Ульянова-Елизаро­
ва А. И. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. М., 1930.
39 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 25-26, 29.
40 У Ленина сохранились сильная привязанность к брату и память о нем. Гораздо позже,
уже после ссылки, в эмиграции он написал матери в Самару письмо (14 сентября 1902 г.),.в
котором благодарил ее за фотографии Александра. Больше того, в письме, написанном в сен­
тябре 1906 г., он просил одного из товарищей переправить эти «реликвии» из Женевы в Петер­
бург. Это опровергает утверждение о том, что его отношения с братом были омрачены личны­
ми причинами или различиями в характере. Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 223. Ср.: Ленин В. И.
ПСС. Т. 47. С. 109.
41 Об этом см.: Майсурян А. А. Другой Ленин. С. 15.
42 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 29.
43 В наши дни модно осуждать Ленина за «нравственный нигилизм». В этом отношении
характерна «популярная публицистическая» книга Д. В. Колесова В. И. Ленин: Личность и
судьба. Изд. «Флинта». М., 1999. В «трендовой» психологизированной интерпретации Коле­
сова Александр Ульянов представлен в качестве непоколебимого представителя традиционной
морали, которую он ставил выше всего в интересах справедливости, в то время как Владимир
показан своего рода аморальным прагматиком.
2. Тамаш Краус 33
Владимир Ульянов был арестован и немедленно исключен из университета.
7 декабря он был выслан в деревню Кокушкино под негласный надзор поли­
ции.44
В течение всего периода пребывания в деревне под строгим надзором по­
лиции45 Владимир занимался чтением, за уже знакомыми авторами последовали
новые: Н. А. Добролюбов, Г. И. Успенский, экономисты-народники (например,
В. П. Воронцов, Н. К. Михайловский, Николай-он, то есть Н. Ф. Даниельсон, ко­
торый в 1872 г. перевел на русский язык «Капитал»), известные отечественные
и эмигрантские журналы «Колокол», «Современник», «Русское слово», «Отече­
ственные записки», «Вестник Европы», «Русское богатство». Но не менее важ­
ными для Владимира были и первые встречи с представителями революцион­
ных организаций. В это время он вступил в марксистский кружок, созданный
H: Е. Федосеевым, который был арестован в июле 1889 г. Ленин и после смерти
Федосеева с теплотой вспоминал о «первом самарском марксисте». На рубеже
1888-89 гг. Владимир открыл для себя новые интеллектуальные горизонты, на­
чал подробно штудировать первый том «Капитала», потом перешел к изучению
теории эволюции Дарвина, а также открыл для себя английскую экономическую
науку. Таким образом, эта зима стала переломным моментом в его духовном
развитии. Весной семья выехала на хутор близ деревни Алакаевки, приобретен­
ный Марией Александровной в январе-феврале 1889 г. на деньги, полученные
от продажи дома в Симбирске.46
В эту пору Владимир познакомился с А. П. Скляренко, одним из пер­
вых организаторов революционных кружков в Самаре. На квартире Скля­
ренко он встретился с народовольцем М. В. Сабунаевым. У народовольцев
он многому научился в отношении «техники» деятельности революционных
организаций, «искусства конспирации», поддержания связей между тюрь­
мой и внешним миром и политической истории народнического движения,
что очень пригодилось ему впоследствии. В конце 1889 г. Владимир Улья­
нов на квартире Скляренко вел с участниками кружка занятия по «Капиталу»
К. Маркса. В мае 1890 г. он вместе с членами кружка посетил в приволжском
селе Екатериновке дом А. П. Нечаева, где беседовал с отцом знаменитого ре­
волюционера о расслоении крестьянской общины, о появлении капитализма
в сельском хозяйстве и последствиях этого явления.47 В романтические годы
своего революционного становления Володя много слышал о Нечаеве, этом
обладавшем неисчерпаемой энергией и необычайной силой влияния, даже на
собственных тюремщиков, революционере. Володе было 12 лет, когда Неча­
ев, руководитель организации «Народная расправа», умер в Петропавловской
крепости. Но геройское поведение Нечаева стало символом для целого поко­

44 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 31-33.

45 Из полицейских донесений выясняется, что Владимир Ильич Ульянов в качестве брата
«цареубийцы» считался потенциально опасным революционером. А между тем 13 февраля
1888 г. директор Симбирской гимназии Ф. М. Керенский, пытаясь оправдать молодого чело­
века, замешанного в студенческих волнениях, писал попечителю Казанского учебного округа,
что Владимир Ульянов «мог впасть в умоисступление вследствие роковой катастрофы [казни
брата - Т. К.], потрясшей несчастное семейство и, вероятно, губительно повлиявшей на впе­
чатлительного юношу». Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 37.
46 Там же. С. 41.
47 Там же. С. 45-46, 48.

34
ления революционеров конца XIX в., даже несмотря на то, что его авторитет
был сильно подорван романом Достоевского «Бесы». Было бы сильным пре­
увеличением считать Нечаева как деятеля революционного подполья и сме­
лого борца движения сопротивления одним из главных вдохновителей Лени­
на, ведь последний не был революционером-заговорщиком типа Нечаева или
Ткачева. Правда, как современные консерваторы-монархисты, так и либера­
лы, ссылаясь на критику нигилизма Достоевским, основанную на принципах
этики, пытаются упростить образ Ленина, свести его к нечаево-бланкистско-
му типу.48 Так формируется точка зрения, согласно которой ленинская рево­
люционная «традиция» восходит не к «неподкупному» революционеру Чер­
нышевского, Рахметову, а к беспринципному и аморальному Раскольникову
и искаженному до бесовского обличья Нечаеву.49 На самом деле духовный,
политический и моральный облик Ленина формировался под совместным
влиянием множества течений и традиций. Наряду с Чернышевским и Марк­
сом здесь можно упомянуть революционную традицию русских народоволь­
цев и духовное наследие т. н. «революционных демократов», французское
Просвещение, французское революционное якобинство, русское якобинство,
а также европейскую социалистическую и социал-демократическую эконо­
мическую и политическую мысль. Таким образом, Ленин прокладывал себе
путь к зарождающемуся, новому социал-демократическому рабочему дви­
жению именно через критику российского нигилизма и отказ от терроризма
как нецелесообразной формы сопротивления. Ленин был уже не бунтарем, а
революционером, причем исторически оригинального типа (уникального и
неповторимого в чисто историческом смысле). Для духовного развития Улья-
нова-Ленина были характерны ранний интерес к науке, восприимчивость по
отношению к теоретическому мышлению, а также, уже с юных лет, понача­
лу почти инстинктивная способность к сочетанию теории с революционной
практикой. Уже в 19 лет он предстает перед нами человеком рационального
мышления, не поддавшимся никакому сентиментальному, показному мора­
лизированию, проповеди христианского смирения.
9 (21) мая 1888 г. Владимир Ульянов подал прошение о разрешении про­
должить учебу в Казанском университете, которое было отклонено минист­
ром народного просвещения. В тот же день с таким же прошением обратилась
в департамент полиции и его мать, но и оно оказалось неудачным.50 После
этого Мария Александровна пыталась добиться принятия сына в какой-либо
другой университет, и наконец, два года спустя, эти попытки увенчались ус­
пехом: Владимир получил возможность сдать в Петербургском университете
экзамены экстерном за весь университетский курс. В конце августа 1890 г. он

48 Эта упрощенная формула опирается на целую историческую традицию, у истоков кото­

рой стоят Н. А. Бердяев и Н. Валентинов, Д. Шуб, Т. Самуэли и JI. Шапиро. Об этой историо­
графической традиции см.: Krausz Т. Pártviták és történettudomány. Viták «az orosz történelmi
fejlődés sajátosságairól», különös tekintettel a 20-as évekre. Akadémiai Kiadó. Bp., 1991. P. 101 —
105, 112-113.
49 См., например: Белов В. История одной «дружбы». (В. И. Ленин и П. Б. Струве). СпбГУ.
СПб., 2005. Особенно с. 17 и далее.
50 Печально знаменитый директор департамента полиции П. Н. Дурново сделал на проше­
нии М. А. Ульяновой пометку: «Едва ли можно что-нибудь предпринять в пользу Ульянова».
Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 37.
2* 35
впервые в жизни приехал в Петербург для сдачи экзаменов на юридическом
факультете. С конца марта по 9 мая Владимир жил в Петербурге, готовясь к
экзаменам, которые он сдал в апреле с высшей оценкой.51 В мае семью по­
стигла новая трагедия: в Петербурге от тифа умерла Ольга. После похорон
Владимир вместе с матерью уехал в Алакаевку, откуда часто выезжал в Сама­
ру. Он много читал, все лето готовился к экзаменам, после успешной сдачи
которых, 15 (27) ноября 1891 г. получил на юридическом факультете диплом
первой степени.52
На мышление Владимира оказал влияние старший, уже хорошо подго­
товленный марксист П. Н. Скворцов, с которым Владимир познакомился в
1893 г. в Нижнем Новгороде. В декабре 1892 г. под руководством Владимира
Ульянова образовался кружок самарских марксистов, членами которого ста­
ли А. П. Скляренко, М. И. Семенов, М. И. Лебедева и другие. Этот кружок
оказал определенное влияние на молодежь Поволжья. В 1893 г. Владимиру
удалось установить контакты с H. Е. Федосеевым, который также был одним
из пионеров марксизма в России. В конце 1892 г. Владимир Ульянов высту­
пил в марксистском кружке с рефератом о книге К. Маркса «Нищета фило­
софии». На хуторе близ Алакаевки он часто встречался с А. П. Скляренко и
И. X. Лалаянцем53, эти встречи могут считаться их общей школой теоретиче­
ской и организационной деятельности.
Первая важная политическая акция, в которой участвовал Ленин, была
связана с вопросом всероссийского значения: это была общественная ини­
циатива помощи крестьянам, страдавшим от голода 1891 г. Это событие ин­
тересно и с точки зрения того, как ведется в настоящее время фальсификация
биографии Ленина. С точки зрения уже упомянутого выше морализирующе­
го подхода к деятельности Ленина, представляется «классической» попыт­
ка «доказать» якобы характерную для него с молодых лет «нечеловеческую
жестокость», на примере голода 1891 г. продемонстрировать, что Ленин, ко­
торому тогда был 21 год, будто бы выступал против кормления голодающих
крестьян. В. Водовозов54, конечно, после смерти Ленина, представил дело
так (и некоторые историки приняли это за чистую монету), как будто Ленину
были совершенно чужды моральные соображения.55 Во время голода 1891—
92 гг. Владимир Ильич на самом деле отказался сотрудничать с «представи­
телями образованных классов» в деле «официальной ликвидации» голода,
вместо этого он принял участие в деятельности независимых общественных
сил. Спустя более 20 лет после этих событий Водовозов, вспоминая разгово­
ры самарской молодежи, писал, что для Владимира Ильича «психологически
все эти разговоры о помощи голодающим были не чем иным, как выражением

51 Там же. С. 51,54-55.

52 Там же. 59-61.
53 См.: Сервис Р. Ленин. С. 67-70. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1.
С. 70-71,73-75.
54 В. В. Водовозов был сыном педагога и переводчика В. И. Водовозова (1825-1886) и бра­
том Н. В. Водовозова (1870-1896), умершего в молодом возрасте книгоиздателя, жена которо­
го издала книгу Ленина «Развитие капитализма в России».
55 Белов В. История одной дружбы. Автор сравнивает Ленина с П. Б. Струве, представляя
последнего воплощением революционного интеллигента, обладающего «моральными посыл­
ками».

36
паточной сентиментальности, столь характерной для нашей интеллигенции».
По мнению Водовозова, люди интересовали Ленина только с точки зрения
их полезности или бесполезности для свержения самодержавия.56 В Самаре
Водовозов, который был на несколько лет старше Ленина, к несчастью для
себя вступил с ним в неудачный спор, который, видимо, оставил след в душе
мемуариста.57
Владимир Ильич считал, что акции, смягчающие угрызения совести, не
могут ни вскрыть, ни решить, а, наоборот, способны лишь завуалировать про­
блему. Конечно, он никогда не сомневался в важности оказания помощи голо­
дающим и подчеркнул это в одной из своих более поздних работ («Проекте
программы нашей партии»): «...(3) именно теперь, когда голодание миллио­
нов крестьян становится хроническим, когда правительство, соря миллио­
нами на подарки помещикам и капиталистам, на авантюристскую внешнюю
политику, выторговывает гроши от пособий голодающим, ... социал-демо-
краты не могут оставаться равнодушными зрителями голодания крестьянства
и вымирания его голодной смертью. Насчет необходимости самой широкой
помощи голодающим между русскими социал-демократами никогда не было
двух мнений».58 В то время как либералы, пишет В. Логинов, в 1891 г. в Сама­
ре танцевали и устраивали балы и концерты «в пользу голодающих», социал-
демократы, в том числе и Ленин, разоблачали это поведение.59
В течение некоторого времени после получения диплома, с января 1892 г.
по август 1893 г., Владимир Ульянов, не оставляя критики взглядов народ­
ничества на теорию и историю экономики, занимался адвокатской практи­
кой.60 В основном он выигрывал взятые на себя дела. Всего он защитил 24
обвиняемых, одно из этих дел, защита обвиненного в богохульстве портно­
го, получило известность после революции. Во всех случаях ему удавалось
добиться смягчения приговоров. Позже он с юмором рассказывал Зиновье­
ву о своих адвокатских приемах. Однажды он даже за щедрое вознагражде­
ние не согласился защищать богатого купца, в то время как среди клиентов
Ульянова было много крестьян, обвинявшихся в краже. Во всяком случае,
эти дела расширяли его познания о русской действительности. Защищал он и
купцов, больше того, однажды даже мужа, избивавшего свою жену. В послед­
нем случае Владимир в конечном итоге отказался просить о смягчении нака­
зания. К делам своих подзащитных он подходил с принципиальных позиций.
Из него не получился бы хороший адвокат, поскольку он руководствовался
социальными принципами и соответствующими им нравственными «закона­
ми» и уже тогда стремился принимать свои решения с точки зрения инте­
ресов жертв экономической эксплуатации, низших слоев населения. В июле
1892 г. он получил разрешение на ведение чужих судебных дел в Самарском
суде при сохранении над ним полицейского надзора.61

56 Там же. С. 16 17. См..: Водовозов В. Мое знакомство с Лениным. На чужой стороне.
Прага, 1925. № 12. С. 89.
57 См.: Логинов В. Владимир Ленин. С. 124 125.
58 Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 233.
59 Логинов В. Владимир Ленин. С. 128 135.
60 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 18.
61 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 67; Майсурян А. А. Другой
Ленин. С. 20 21.

37
 С точки зрения интеллектуального развития Владимира Ульянова было
важно то, что его семья имела прочную материальную базу, которая позволя­
ла матери заботиться о всех детях.62 После смерти мужа М. А. Ульянова полу­
чала пенсию в 1200 золотых рублей в год, определенный доход приносило и
Кокушкино.63 Кроме этого, Илья Николаевич оставил после себя 2000 рублей
в Симбирском городском банке. Кокушкинское имение было отдано в аренду,
не считая получаемых от этого доходов, стоимость унаследованной земли
первоначально составляла 3000 рублей. Также Мария Александровна полу­
чила определенную сумму в наследство после смерти отца и после смерти
его брата, умершего в 1878 г. Конечно, после прекращения адвокатской прак­
тики Владимир Ильич не паразитировал на своей семье, как предполагают
некоторые современные «исследователи», а «устроился» в качестве незави­
симого интеллигента. Первые публикации не принесли ему много денег, зато
за законченную в ссылке книгу «Развитие капитализма в России» он позже
получил гонорар около 2000 рублей.64 Все это не означает, что он смог бы
беззаботно жить без постоянной помощи матери. Владимир Ильич никогда
не жил на широкую ногу, наоборот, он был очень экономным человеком, с
детских лет привыкшим к скромному образу жизни, что доказывается многи­
ми письмами, написанными им матери. Наглядным примером может служить
следующий отрывок из письма: «Нынче в первый раз в С.-Петербурге вел
приходо-расходную книгу, чтобы посмотреть, сколько я в действительности
проживаю. Оказалось, что за месяц с 28/VIII по 27/IX израсходовал всего
54 р. 30 коп., не считая платы за вещи (около 10 р.) и расходов по одному су­
дебному делу (тоже около 10 р.) -- Правда, из этих 54 р. часть расхода такого,
который не каждый месяц повторится (калоши, платье, книги, счеты и т.п.),
но и за вычетом его (16 р.) все-таки получается расход чрезмерный... Види­
мое дело, нерасчетливо ж ил...».65
Летом 1893 г. Владимир Ульянов делал наброски к работе «Кто такие
“друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?» и параллель­
но с этим выступал в нелегальных кружках, нападая на народничество, а так­
же делал рефераты о различных произведениях К. Маркса, прежде всего для
ссыльных революционеров. В начале года он прочитал рассказ А. П. Чехова
«Палата № 6», произведший на него необычайно сильное впечатление. Анна
Ильинична вспоминала, что Владимир сказал ей: «Когда я дочитал вчера ве­
чером этот рассказ, мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей
комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, точно и я заперт в
палате № 6».66
Новым поворотом в его жизни стало то, что в августе 1893 г. он покинул
Самару и, проездом через Нижний Новгород и Москву, переехал в Петербург.
В Петербурге он проводил большую часть своего времени в библиотеках, но
вскоре нашел себе серьезное общество в кружке студентов Технологического

62 Об этом пишет в своих воспоминаниях Н. Валентинов. См.: Малознакомый Ленин. М.,

1992. С. 5-11.
63 О хозяйственных делах семьи Ульяновых см.: В. И. Ленин. Неизвестные документы.
С. 18-19.
64 Сервис Р. Ленин. С. 81.
65 Письмо Владимира Ильича матери от 5 октября 1893 г. Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 2.
66 Ульянова-Елизарова А. И. Из «Воспоминаний об Ильиче» // Ленин и книга. С. 319.

38
института. Членами этого марксистского кружка, в который вошел Влади­
мир Ульянов, были революционеры, с которыми была связана практически
вся его дальнейшая революционная и политическая деятельность: Г. Б. Кра­
син, С. И. Радченко, Г. М. Кржижановский, В. В. Старков, П. К. Запорожец,
А. А. Ванеев, М. А. Сильвин. Первым впечатлением будущих друзей Вла­
димира от встречи с ним была его поразительная эрудиция. Он прекрасно
знал экономическую литературу, труды К. Маркса и Ф. Энгельса, большой
авторитет придавал ему полемический задор, горячность, страстность и сила
убеждения.67
В январе 1894 г. Владимир Ильич навестил своих московских родствен­
ников и одновременно, по уже сложившейся у него привычке, посетил неле­
гальные марксистские группы. Его аргументы в споре с народником Ворон­
цовым были с одобрением отмечены даже в донесении агента охранки. Это
было первое публичное выступление молодого Ульянова в Москве. Когда он
вернулся в Петербург, с ним установили связь и рабочие, теперь уже не толь­
ко он «приходил к другим», но стали «находить» и его самого.68 Известность
и авторитет Ульянова среди членов революционно настроенных групп быст­
ро росли. В начале февраля он появился и в «салоне» инженера Р. Э. Клас-
сона, в котором сходилась для дискуссий марксистская и интересовавшаяся
Марксом интеллигенция. Здесь в конце 1894 г. Владимир впервые встретился
с Н. К. Крупской, которая позже, во время сибирской ссылки, стала его же­
ной.69 По воскресеньям он навещал Н. К. Крупскую, которая жила с матерью
на Невском проспекте. На квартире Р. Э. Классона Владимир встретился с
т. н. легальными марксистами, прежде всего с П. Б. Струве и М. И. Туган-Ба-
рановским, с которыми после нескольких лет сотрудничества у него начался
долгий спор, потом - политическое противостояние, а еще позже со Струве,
который оказался в лагере контрреволюции, на службе у Деникина и Вранге­
ля, - борьба не на жизнь, а на смерть.
Исторический спор между Лениным и Струве70 был осложнен психологи­
ческими мотивами71, но в 90-е гг. еще казалось, что их отношения развивают­
ся нормально, больше того, в то время они носили даже дружеский характер.
Ранее в советской исторической науке дружеская связь между Лениным и
Струве отрицалась или замалчивалась.72 В 1907 г. Ленин упомянул об их пер­

67 Сильвин М. А. Ленин в период зарождения партии. Воспоминания. Л., 1958; Кржижа­

новский Г. М. Великий Ленин. М., 1968.
68 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 84 и далее.
69 Их встреча неоднократно описывалась, основным «источником» является сама
Н. К. Крупская. Этим событием подробно занимаются и западные авторы. См., например:
Clark R. W. Lenin.
70 Об истории этого спора см.: Пайпс Р. Струве: левый либерал 1870-1905. Т. 1 и Т. 2. Пра­
вый либерал. «Московская школа политических исследований». М., 2001. Новейшая книга
А. Белова написана уже не с консервативных позиций, как монография Пайпса, а последова­
тельно с позиций российского монархизма.
71 Воспоминания П. Б. Струве на русском языке, опубликованные в журнале «Новый мир»
(1991, № 4), первоначально были напечатаны в полном виде в 1950 г. О личности Ленина
Струве писал и сразу после смерти вождя революции в «Русской мысли» (кн. 9-12) в статье
под названием «Подлинный смысл и необходимый конец большевистского коммунизма».
72 П. Б. Струве посылал сосланному Ленину книги из книжного магазина Александры Ми­
хайловны Калмыковой, поддерживая его исследовательскую работу, в центре которой стояла в

39
вой встрече, снова опубликовав свою критику книги Струве, первоначально
являвшуюся рефератом под названием «Отражение марксизма в буржуазной
литературе». На обсуждении этого реферата в квартире на берегу Невы со­
брались социал-демократы, которые - прежде всего группа Мартова и Ле­
н и н а - год спустя создали революционную организацию «Союз борьбы за
освобождение рабочего класса», а также «легальные марксисты», в том числе
П. Б. Струве, Потресов и Классон.73
Первоначальные дружеские связи между Ульяновым и Струве доказы­
ваются тем, что они провели вместе много вечеров, обсуждая в дружеском
кругу актуальные экономические и политические вопросы. Таким образом,
позднейшее утверждение Струве о возникшей между ними с самого начала
«враждебности» не имеет под собой оснований.74 Владимир Ульянов ценил
такие работы Струве, как, например, написанную им программу для I (мин­
ского) съезда РСДРП (1898). В этот период времени Струве посылал Влади­
миру Ильичу множество книг в шушенскую ссылку и организовывал публи­
кацию его работ.75 Однако несомненно одно. До появления Ульянова Струве
считался главным авторитетом среди петербургских марксистов, но Влади­
мир Ильич быстро оттеснил его с пьедестала. Будучи младшим братом того
Ульянова, который был казнен за покушение на царя, Владимир Ильич обла­
дал в глазах бунтарской молодежи таким личным авторитетом, которого не
могло быть у Струве. К тому же Ульянов яснее излагал свои мысли, был луч­
шим докладчиком, чем Струве, который и позже, в зрелые годы, не только не
мог увлекательно говорить, но был плохим лектором и еще худшим оратором.
Наконец, он не мог соперничать с Ульяновым и в отношении организацион­
ных способностей. После появления Владимира Ульянова Струве просто пе­
рестал быть идеалом студенчества.76

то время подготовка книги «Развитие капитализма в России». В феврале 1889 г., после смерти
отца, Струве переселился к своему однокурснику, сыну сенатора Д. А. Калмыкова. Он провел
в семье Калмыковых семь лет, здесь сложились его марксистские взгляды. Калмыкова, как и
Крупская, преподавала в знаменитых петербургских воскресных школах. См. еще: Валенти­
нов Н. Малознакомый Ленин. С. 14-16. Поздние воспоминания Струве о первой встрече с Ле­
ниным написаны с тем предубеждением, которое обычно питает побежденный по отношению
к победителю. См.: Струве П.Б. Ленин как человек. Отрывки и воспоминания // Новое русское
слово, N.Y., 1976. 25 янв.
73 Ричард Пайпс еще в 1963 г. обвинил советских историков в преувеличении значения Ле­
нина и замалчивании настоящей роли его «соперников» в создании этой организации. Однако
и современная историческая наука не отрицает выдающейся роли Ленина в возникновении
«Союза». См.: Pipes R. Social Democracy and St Petersburg’s Labor Movement, 1885-1897. Camb­
ridge, Mass. Harvard University Press, 1963.
74 См. Белов В. История одной дружбы. С. 13, 41-43. А. Тыркова-Вильямс (На путях к сво­
боде. N.Y., 1952), которая показала и «личные» аспекты отношения между Ульяновым и Струве,
писала в своих воспоминаниях, что из трех подруг по гимназии Оболенской одна, Надя Крупская,
стала женой Ленина, другая вышла замуж за Струве, а третья - за Туган-Барановского.
75 Это документируется письмом Ленина к сестре, Анне Ильиничне (11 ноября 1898 г.).
Ульянов с признательностью упоминает о помощи Струве и его жены. См.: Ленин В.И. ПСС.
Т. 55. С. 107. См. об этом еще: Валентинов Н. Малознакомый Ленин. 14-16.
76 Белов В. История одной дружбы. С. 37. Ю. О. Мартов писал, что Струве был отменно
начитанным человеком, но, по отзыву одного из друзей Мартова, напоминал то немецкого со­
циал-демократа, то российского либерала. Со своей стороны, Ленин с самого начала проявил
способности руководителя, прежде всего в области обновления революционной агитации.
Мартов Ю. О. Записки социал-демократа. Берлин-Петербург-Москва, 1922. С. 94-95.

40
 Значительную часть лета Владимир провел с семьей под Москвой. Конеч­
но, и это время не прошло без изучения работ К. Маркса и Ф. Энгелься, а кро­
ме этого он работал над подготовкой нового издания «Друзей народа». Эта
книга была напечатана и в провинциальных городах и принесла Владимиру
Ульянову всероссийскую известность прежде всего в кругах революционной
молодежи. Владимир с интересом следил за студенческими волнениями, так,
например, в письме от 13 декабря 1894 г. он интересовался у Марии Ильи­
ничны об известной университетской истории с Ключевским, который был
освистан студентами, и этот инцидент окончился арестом более пятидесяти
студентов и высылкой части из них из Москвы.77
В 1895 г. в жизни Владимира Ульянова произошло два важных события.
Первым была поездка за границу - в Швейцарию, Германию и Францию.
Он покинул Россию 1 мая и вернулся 9 сентября. За время долгой поездки
он познакомился с жившими в эмиграции социал-демократами, прежде все­
го, конечно, с Г. В. Плехановым и членами группы «Освобождение труда».
На обратном пути, в Берлине, Ульянов с рекомендательным письмом Плеха­
нова («Рекомендую Вам одного из наших лучших русских друзей...») посе­
тил В. Либкнехта, одного из вождей немецкой социал-демократии. Приехав
в Берлин, он, конечно, не позабыл и о библиотеке: «...Берлином пока дово­
лен, - писал он матери. - ...Занимаюсь по-прежнему в Königliche Bibliothek,
а по вечерам обыкновенно шляюсь по разным местам, изучая берлинские
нравы и прислушиваясь к немецкой речи».78
Департамент полиции поставил имя Ульянова на первое место в спис­
ке лиц, подозреваемых в принадлежности к социал-демократии. Однако, ко­
гда Ульянов пересек русскую границу с чемоданом, в двойном дне которого
была спрятана нелегальная литература, начальник пограничного отделения
доносил, что даже при самом тщательном осмотре багажа не было обнару­
жено ничего предосудительного.79 Заграничная поездка не только расширила
революционный кругозор Ульянова, но и дала ему возможность установить
важные организационные и литературные связи, которые очень пригодятся
ему позже.
Другим важным событием, коренным образом изменившим жизнь Уль­
янова, было то, что в ночь с 8 на 9 декабря Ульянов вместе с его соратни­
ками по «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса» был арестован
и отправлен в петербургский дом предварительного заключения. Так нача­
лись тюремные и ссыльные годы Ульянова. После 14-месячного пребывания
в одиночной камере дома предварительного заключения он был приговорен к
трем годам сибирской ссылки.80

77 В. О. Ключевский выпустил отдельной брошюрой свою речь «Памяти в бозе почившего

государя императора Александра III». Несколько сот экземпляров этой брошюры было скупле­
но студентами Московского университета и с прибавлением басни Д. И. Фонвизина «Лисица-
кознодей» распространено как издание «исправленное и дополненное». Один экземпляр этого
издания был преподнесен и самому Ключевскому на его занятии, причем он был освистан и
ошикан. Вслед за этим последовали аресты. См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 55. Сс. 4, 470.
78 Письмо М. А. Ульяновой от 29 августа 1895 г. Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 12.
79 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 104-105.
80 Там же. С. 112-113.

41
 1.3. ХАРАКТЕР МОЛОДОГО ЛЕНИНА.
ССЫЛКА И ЭМИГРАЦИЯ

Владимир Ильич попал в тюрьму будучи уже марксистом, социал-де-

мократом (в то время эти два слова еще были синонимичны), революцио­
нером. Тюремное заключение воспринималось им в качестве естественно­
го атрибута жизни, так сказать, неизбежного этапа на пути к революции...
Первичными источниками, свидетельствующими об этом, были письма Уль­
янова к членам семьи. В ссылке, в тюрьме и в эмиграции переписка стано­
вится своего рода формой жизни, единственной возможностью общения с
внешним миром. Хотя старшая сестра Владимира А. И. Ульянова-Елизарова
в предисловии к публикации в 1931 г. писем Владимира Ильича справедливо
подчеркивала, за этими письмами видится «человек дела», уделяющий мало
времени личным вопросам,81 сам жанр переписки служит именно выражению
личных чувств. По воле судьбы Ульянов стал активным корреспондентом.
Центральной темой его писем обычно были теоретические и научные труды,
вообще книги и собственные работы.82 И, конечно, много внимания уделяет­
ся членам семьи, которые делали все возможное для того, чтобы Владимир
получал всю ту литературу, которая дозволялась в тюремных условиях. Его
письма необычайно интересны и в том смысле, что они помогают раскрыть
и понять тайну его личности.83 Другая, младшая сестра Владимира Ильича,
Мария Ильинична, тоже подчеркивала важное значение семьи в его жизни.84
Семейным наследием была и его легендарная аккуратность, о которой упо­
минают все авторы. «Одной из характерных черт Владимира Ильича, - пи­
сала М. И. Ульянова, - была большая аккуратность и пунктуальность, а так­
же строгая экономия в расходовании средств вообще, а в частности, лично
на себя. Вероятно, эти качества передались Владимиру Ильичу по наслед­

81 Ульянова-Елизарова А. И. По поводу писем Владимира Ильича к родным // Ленин В. И.

ПСС. Т. 55. C. XXXV-LII. См. C. XXXV.
82 Владимир Ильич ни о чем не писал так возвышенно и с такой благодарностью, как о
прочитанных им важных книгах, особенно если они давали ему повод для написания рецен­
зий, статей или полемических произведений. «За Богданова merci, - писал он. - Прочел уже
Vi. Очень интересно и дельно. Думаю писать рецензию». (Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 73). Эта
рецензия на книгу А. Богданова «Краткий курс экономической науки» действительно была
написана и опубликована в журнале «Мир Божий» в апреле 1898 г. (Ленин В. И. ПСС. Т. 4.
С. 35—43). 14 февраля 1898 г. Ульянов вновь упомянул в письме к матери о книге будущего
большевика, а потом серьезного противника А. Богданова, а также о книге С. Булгакова, ко­
торый тогда еще кокетничал с марксизмом: «...Книжку Богданова тоже получил...; она мне
очень понравилась, и я написал о ней рецензию. Книжечка Булгакова тоже недурна, но глава
об обороте мне не понравилась, а формулировка вопроса о внешнем рынке у него не совсем
точна. Конечно, я очень рад был присылке ее». Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 76.
83 Ведь тюрьма, ссылка, эмиграция «своим невольным одиночеством и оторванностью
от жизни располагают к переписке и наиболее замкнутых людей». В этих письмах Влади­
мир «вырисовывается, если можно так сказать, наиболее рельефно, как личность». Там же.
C. XXXVII.
84 Его особенно интересовало здоровье членов семьи, он давал им советы, волновался за
них, пытался заботиться о них даже издалека. Особенно он был привязан к матери, которая и
в пожилом возрасте ходила по тюрьмам с передачами, осаждала власти прошениями, «проси­
живала часами в приемных жандармов и охранников, болела душой, порой в полном одиноче­
стве, за своих детей, лишенных свободы». Там же. C. XXVIII-XXIX.
42
ству от матери, на которую он походил во многих чертах характера. А мать
наша - по материнской линии - была немка, и указанные черты характера
были ей свойственны в большой степени».85 Более поздний опыт отражен в
отзыве В. М. Молотова, который считал, что немецкого в Ленине было мало,
«но аккуратность, организованность - чертовская».86 Эта педантичность, до­
ставшаяся Ленину в наследство по материнской линии, глубоко укоренилась
в его характере, не выносившем недоделанной работы. Быть может, именно
эта практичность, «организованность» и сыграла роль в том, что Владимир
Ильич сохранял способность к творчеству, даже попадая в самые тяжелые
условия. Всю жизнь он как бы соревновался со временем, стремясь увидеть
конец старой и рождение новой России.
Владимир Ульянов чрезвычайно быстро приспособился к одиночке, к су­
ровым условиям изоляции. Двадцатипятилетний молодой человек сознатель­
но подготовился к возможности тюрьмы и ссылки. Тюремное заключение он
воспринял как ситуацию, в которой появляются относительно благоприят­
ные условия для научно-теоретической работы. 12 января 1896 г. он писал
из петербургского дома предварительного заключения сестре Анне, которая
уже во время процесса своего брата Александра испытала на себе влияние
тюремного воздуха: «Все необходимое у меня теперь имеется, и даже сверх
необходимого. Здоровье вполне удовлетворительно. Свою минеральную воду
я получаю и здесь: мне приносят ее из аптеки в тот же день, как закажу.
Сплю я часов по девять в сутки и вижу во сне различные главы будущей
своей книги».87 В этом замечании видны определенная широта натуры, уве­
ренность в себе, способность смотреть на жизнь с юмором, чувство юмора
не подводило его и в других случаях.88 В литературе, посвященной личности
Ленина, его описывают жизнерадостным, очень любящим жизнь человеком.
Уже в начале жизни в нем проявилась азартность, неспособность заниматься
каким-либо делом без увлечения, мимоходом. Все, что было для него важно,
он делал азартно. Он был азартным политиком, азартно занимался спортом и
азартно спорил, никогда не сдаваясь. Н. Вольский (Валентинов) писал о том,
что Ленин не любил бесстрастных, угрюмых людей, зато любил азартных и
веселых революционеров. Чаще всего он оказывался в центре общества, так
как всегда азартно говорил и умел по-детски смеяться, захлебываясь смехом.
Он любил разговаривать с людьми, которые уже завоевали себе авторитет в
кругу других людей. Интересно, что, будучи азартным человеком, он все же
умел и добродушно признавать свое поражение, хотя проигрывать, естест­
венно, не любил. Он был способен на своего рода самоанализ, поскольку был

85 Там же. C. XV. «Ильич, - отметила А. И. Ульянова-Елизарова, - постоянно бывал недо­

волен неаккуратностью, затяжками в работах или поручениях, в переписке. Так, в письмах из
ссылки он бранит за неаккуратность в ответах Струве...». Там же. C. XLIX.
86 См.: Майсурян А. Другой Ленин. С. 57.
87 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 18.
88 Один из лучших знатоков темы правильно заметил, что не имеющий чувства юмора че­
ловек, узнав о скором освобождении из тюрьмы, не скажет: «Рано! Я не успел еще материал
для книги весь собрать». См.: Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 36.

43
свободен от всякого тщеславия и просто не имел привычки говорить о себе.89
Он понимал юмор и умел смеяться и над самим собой.90
Уверенность в себе, в своих силах отчасти происходила от того, что в
годы учебы он всегда был лучшим или одним из лучших учеников, обладал
исключительным талантом анализа и синтеза, замечательная память букваль­
но предопределяла его выдающуюся роль в науке или политике. Владимир
Ильич не был боязливым и совершенно не был застенчивым человеком в по­
вседневном значении этого слова. Он был способен естественно и свободно
вести себя с любым человеком, ничто не было ему более чуждо, чем при­
творство, лицемерие и стыдливость. Он одинаково беседовал как с минист­
рами, так и с рабочими, для него важна была лишь тема, политическое или
теоретическое значение разговора. В то же время вера в себя дополнялась у
него скромностью, характерные примеры которой можно найти в документах
и воспоминаниях.91 В характере молодого Ульянова интересно переплелись
«жесткие» и «мягкие» черты. Буквально с детских лет он был способен дой­
ти почти до рукопашной схватки даже в споре с близкими людьми, но в то
же время в случае необходимости всегда был готов прийти к ним на помощь.
Эти черты его характера особенно отчетливо проявлялись в «замкнутых»
коллективах, например в ссылке и эмиграции, которые обильно выпали на
его долю с 1897 по 1917 гг.
По словам старшей сестры, заметной чертой характера Владимира Иль­
ича была «прочность его привязанностей..., длительное, ровное отноше­
ние к одним и тем же людям в течение долгих лет. Правда, это были близ­
кие родные, но прочность симпатий, ровность и устойчивость характера из
этих писем тем не менее вычерчиваются».92 В то же время у него было мало
близких друзей, с которыми он был бы на «ты». К их числу принадлежали
Ю. О. Мартов, Г. М. Кржижановский и П. Н. Лепешинский, кроме них он не
был на «ты» практически ни с кем. Что касается женщин, то Ленин вступил
в близкие отношения с Инессой Арманд. Позже его ближайшими политиче­
скими «учениками» стали Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев. Мартов представ­
лял собой совершенно «особый» случай. Ульянова привлекала красочная,
вибрирующая личность Юлия Цедербаума (Мартова), его интеллигентность.

89 Валентинов Н. Встречи с Лениным. С. 131-132; Майсурян А. Другой Ленин. С. 49, 59;

Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 9, 23.
90 Стоит отметить, что позже Ленин умел едко высмеивать и недостатки советского режи­
ма. Однажды в октябре 1920 г. делегатов 1 съезда народов Востока пригласили на заседание
Политбюро ЦК РКП(б). «После выступления делегата от калмыцкого народа А. М. Амур-Са-
нана Ленин спросил у него: “А как калмыки относятся к советской власти?” Тот, не смутив­
шись, ответил кратко: «Калмыки говорят: “Был большой чума - прошел, был большой холе­
ра - прошел, а большевик не проходит”». Присутствующие расхохотались, и Ленин громче
всех». Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 39.
91 А. И. Ульянова-Елизарова писала: «...обращает на себя внимание простота и естествен­
ность Владимира Ильича, его большая скромность, полное отсутствие не то что кичливости,
но какого-либо выдвигания своих заслуг, красования ими - и это с молодых лет, когда некото­
рое такое красование присуще обычно способному человеку. Так, он долго не соглашался, что­
бы его большой, основательный труд был озаглавлен “Развитие капитализма в России”, гово­
ря, что это “слишком смело, широко и многообещающе”, что заглавие “надо бы поскромнее”».
Ленин В. И. ПСС. Т. 55. C. XLVIII-XLIX. См. еще письма Ленина от 10 января и 13 февраля
1899 г. Там же. С. 127, 139.
92 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. C. XLVII- XLVIII.

44
В письмах, написанных в годы ссылки, Ульянов часто вспоминал своего дру­
га.93 Общеизвестно, что он с беспокойством интересовался здоровьем Марто­
ва даже в 1922 г., когда они уже в течение двух десятилетий были неприми­
римыми политическими противниками.94 В определенном смысле, возможно
и под влиянием казни старшего брата, Владимир Ильич стал замкнутым че­
ловеком. Но он любил одиночество, чтение и в детские годы, что не мешело
ему стать любящим общество человеком. Он всего лишь старался контроли­
ровать свою личную жизнь и не желал ни с кем обсуждать ее подробностей.
Н. К. Крупская отметила, что «Владимир Ильич ничего так не презирал, как
всяческие пересуды, вмешательство в чужую личную жизнь. Он считал та­
кое вмешательство недопустимым». Он был самокритичен, но мучительное
самокопание ненавидел.95
По поводу характера Владимира Ильича Анна Ильинична однажды замети­
ла, что, хотя у него был темперамент, в котором смешивались черты сангвиника
и холерика, он уже в детстве был «разумным мальчиком». К своему тюремному
опыту он также отнесся настолько рационально и прагматично, что несколь­
ко лет спустя, уже будучи в ссылке, «поучал» попавшего в тюрьму младшего
брата, как можно избежать полного физического истощения и болезней. Среди
советов, данных Дмитрию в письме Владимира к матери от 7 февраля 1898 г.,
можно прочитать следующее: «Нехорошо это, что у него уже за 2 с половиной
месяца одутловатость какая-то успела появиться. Во-первых, соблюдает ли он
диету в тюрьме? Поди нет. А там, по-моему, это необходимо. А во-вторых, за­
нимается ли гимнастикой? Тоже, вероятно, нет. Тоже необходимо. Я по крайней
мере по своему опыту скажу, что с большим удовольствием и пользой занимал­
ся каждый день на сон грядущий гимнастикой. Разомнешься, бывало, так, что
согреешься даже в самые сильные холода, когда камера выстыла вся, и спишь
после того куда лучше. Могу порекомендовать ему и довольно удобный гимна­
стический прием (хотя и смехотворный) - 50 земных поклонов. Я себе как раз
такой урок назначал - и не смущался тем, что надзиратель, подсматривая в око­
шечко, диву дается, откуда это вдруг такая набожность в человеке, который ни
разу не пожелал побывать в предварилкинской церкви!»96 Даже под влиянием
казни старшего брата Владимир не превратился в «одержимого» бунтаря. В его
мышлении совершенно не было места для мистики. Полицейские преследова­
ния не деформировали его личности, он воспринимал их как плохую погоду.
Эту уравновешенность он сохранил и в тюрьме.
Ульянов покинул тюрьму 14 февраля 1897 г. и вскоре отправился в путь в
далекую Сибирь. Путешествие в Шушенское, место его ссылки, длилось не­

93 Например, однажды Владимир Ильич с тревогой писал матери о том, что, по его све­
дениям, «Юлий мерзнет в Туруханске (в квартире - 2 градуса по утрам) и ждет не дождется
перевода». Там же. С. 115. Или: «Юлий пишет из Туруханска, что живет сносно - парень не
унывающий, к счастью!» Там же. С. 84.
94 О жизни и деятельности Ю. О. Мартова см. относительно недавнюю книгу: Ури-
лов И. X. Мартов - политик и историк. М., 1997.
95 Крупская Н. К. Избранные произведения. Политиздат. М., 1988. С. 124; Мельниченко В.
Личная жизнь Ленина. С. 61.
96 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 72. Из письма сестре Маняше от 19 мая 1901 г., посланного
из Мюнхена в Москву и переданного М. И. Ульяновой в тюрьму, выясняется, что Владимир
Ильич рекомендовал Марку Елизарову и Маняше заниматься в тюрьме гимнастикой и обтира­
ниями. «В одиночке это прямо необходимо». Там же. С. 208.

45
сколько недель. Никаких серьезных жалоб не возникло, больше того, он был
очень доволен местом ссылки.97 2 марта 1897 г., отдыхая по дороге к месту на­
значения на железнодорожной станции «Обь», Владимир Ильич пожаловался
матери на дороговизну «частной» поездки98 в Восточную Сибирь: «Ехать все
еще остается двое суток. Я переехал сейчас на лошадях через Обь и взял уже
билеты до Красноярска. ...М не пришлось отдать 10 р. билет + 5 р. багаж за
какие-нибудь 700 верст!! ... Теперь же неопределенности гораздо м енее,-
завершает он свое письмо, - и поэтому я чувствую себя хорошо».99 Прибли­
зительно через неделю он писал М. И. Ульяновой (Маняше) из Красноярска,
что «попал-таки в здешнюю знаменитую библиотеку Юдина», который ра­
душно его встретил. «Читал в газетах, что с весны будут ходить скорые поез­
да сюда: 8 суток от Парижа до Красноярска, значит, от Москвы около 6 суток.
Вот тогда переписываться будет много удобнее».100
При изучении писем Ульянова, написанных в это время, однозначно вы­
ясняется, что в центре его интересов тогда находились новые места, новые
люди, по-прежнему семья и, конечно, книги, главным образом по истории,
экономике и статистике. После многих недель пути, приближаясь к месту
ссылки, он писал семье: «Я - в село Ш ушенское... Это - большое село (более
полутора тысяч жителей), с волостным правлением, квартирой земского за­
седателя (чин, соответствующий нашему становому, но с более обширными
полномочиями), школой и т.д. Лежит оно на правом берегу Енисея, в 56 вер­
стах к югу от Минусинска». До Минусинска придется ехать пароходом. Дру­
зей Ульянова, Кржижановского с Базилем отправили в другой населенный
пункт, в село Тесинское. В другом отношении позже он еще обрадуется тому,
что оказался вдалеке от других ссыльных. Окрестности Красноярска напом­
нили Владимиру Ильичу «не то Жигули, не то виды Швейцарии», и в том же
письме он с радостью сообщает семье, что сумел достать книги по статисти­
ке для занятий. Далее он шутливо предложил брату Дмитрию приехать в Шу­
шенское, где можно будет вместе поохотиться, «если только Сибири удастся
сделать из меня охотника».101
Почти в каждом письме Владимир Ильич оповещает родных об инте­
ресных прочитанных книгах или о том, какие книги ему непременно нуж­
ны. Например, 10 декабря 1897 г. он писал Анюте из Шушенского в Москву:
«Читаю я сейчас Labriola, Essais sur la conception matérialiste de Г histoire.
Чрезвычайно дельная и интересная вещь. ... Разумеется, годна для перевода

97 См. письмо к матери из Красноярска в Москву от 5 апреля 1897 г. «Назначением своим

... я очень доволен, ибо Минусинск и его округ - лучшие в этой местности и по превосходно­
му климату и по дешевизне жизни». Кроме этого Ульянов еще отметил: «Видел “Новое слово”
и читал его с громадным удовольствием». Там же. С. 29, 30.
98 Владимир Ильич оповестил Марию Александровну и о своих товарищах, Г. М. Кржи­
жановском, Ю. О. Цедербауме, А. А. Ванееве и В. В. Старкове, которые, в отличие от него,
ехали на государственный счет, но упомянул и о знакомстве с «обитателями» Красноярска,
П. А. Красиковым, В. А. Букшнисом, Н. А. Мерхалевым, А. А. Филипповым, В. А. Карауло­
вым, Н. В. Яцевичем, П. Е. Кулаковым и В. Н. Кудряшевым. См. письмо из Красноярска в Мо­
скву от 15 марта 1897 г. Там же. С. 26.
99 Там же. С. 22, 24.
100 Там же. С. 24, 25.
101 Письмо от 17 апреля 1897 г. М. А. Ульяновой и А. И. Ульяновой-Елизаровой из Красно­
ярска в Москву. Там же. С. 30-32.

46
лишь 2-я часть, да и та не целиком... Но выпуски ... не отнимут значения
у этой чрезвычайно умной защиты «нашей доктрины” (выражение Лабрио-
ла)».102 Конечно, Владимир Ильич старается здесь обмануть цензуру, на самом
деле речь идет о защите марксизма. Знакомство с этой книгой пригодилось
Ульянову при написании статьи против народнических «бюрократических и
фискальных утопий», которая была опубликована год спустя в одном из пе­
тербургских сборников.103
Уже в самом первом письме из Шушенского (18 мая 1897 г.) Ульянов пи­
сал матери и сестре Марии о «художественных красотах» сельских окрестно­
стей, где, «видимо, недурная охота».104 В его письмах все чаще появляется имя
любимой девушки, Надежды Константиновны Крупской, которую арестова­
ли по тому же делу, что и Ульянова, но гораздо позже, 12 августа 1896 г.
В письмах из Шуши от 10 и 21 декабря, адресованных матери, Маняше и
Анюте, Владимир Ильич, интересуясь возможностью достать книги Сен-Си-
мона, Маркса и Энгельса, сообщил родным, что Надежда Константиновна,
может быть, вскоре приедет к нему, так как она попросила заменить ей ссыл­
ку в северные губернии на Минусинский округ.105
Наконец, в письме от 10 мая 1898 г. он известил мать о прибытии Надежды
Константиновны: «Приехали ко мне наконец, дорогая мамочка, и гости. При­
ехали они седьмого мая вечером, и как раз ухитрился я именно в этот день
уехать на охоту, так что они меня не застали дома. ... Про меня же Елизавета
Васильевна сказала: «Эк Вас разнесло!” - отзыв, как видишь, такой, что лучше
и не надо!» Сразу же начались и приготовления к свадьбе, поскольку немедлен­
ная свадьба была условием данного Н. К. Крупской разрешения отбывать ссыл­
ку в Шушенском. Владимир Ильич хотел, чтобы все семья приехала к нему
в Сибирь, но это была скорее романтическая мечта: «Да, Анюта спрашивала
меня, кого я приглашаю на свадьбу: приглашаю всех вас, только не знаю уж,
не по телеграфу ли лучше послать приглашение!! Н.К., как ты знаешь, поста­
вили трагикомическое условие: если не вступит немедленно (sic!) в брак, то
назад в Уфу. Я вовсе не расположен допускать сие, и потому мы уже начинаем
«хлопоты” ..., чтобы успеть обвенчаться до поста (до петровок)... Приглашаю
тесинцев (они уже пишут, что ведь свидетелей-то мне надо) - надеюсь, что их
пустят».106 Последнее предложение - указание на уже, можно сказать, старых
ссыльных друзей. Из следующего письма, помеченного 7 июня, выясняется,
что из-за бюрократических препятствий свадьба откладывается до июля. (Она
состоялась 10 июля в шушенской церкви). Владимир Ильич попробовал угово­
рить мать приехать к нему, но предупредил ее: мать Н. К. Крупской опасается,
что многодневная поездка будет чересчур утомительна.107В конце концов Марии
Александровне было тогда уже 63 года.
В переписке Ульянова даже бытовые проблемы оказываются связаны
друг с другом. Поднимая тот или иной вопрос, описывая матери или сестрам

102 Там же. С. 59-60.

103 См. статью «Перлы народнического прожектерства» // Ленин В.И. ПСС. Т. 2. С. 500.
104 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 35-36.
105 Там же. С. 59, 60, 63. Достоверное описание ссылки оставила Н. К. Крупская: Круп­
ская Н.К. Воспоминания о Ленине. Издательство политической литературы. М., 1957. С. 25—42.
106 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 88-89.
107 Там же. С. 90-91.

47
свои повседневные заботы, он умел одновременно многое сказать об атмо­
сфере и обычаях того времени. Найдя подходящего собеседника, Ульянов мог
обмениваться мыслями по любым жизненным проблемам. Это была странная
способность, которая, однако, свидетельствовала о том, что для него было
характерно свободное, не обремененное никакими «комплексами» духовное
общение. Его интересовали «все мелочи жизни» от жалования домашней при­
слуги в Швейцарии до жилищных условий, от охоты до привычек друзей.108
По свидетельству мемуаристов, самой большой трудностью в жизни
ссыльных была монотонность жизни. Стараясь преодолеть ее, Ульянов завел
себе собаку.109 Общеизвестно, что он очень любил и кошек, это запечатлено
на фотографии и даже на карикатуре. Это было частью его любви к природе.
Монотонность жизни нарушалась и игрой в шахматы, Ульянов с увлечением
писал о любимой игре. В декабрьских письмах 1898 г. из Шушенского и Ми­
нусинска он и Н. К. Крупская сообщили находившейся в Подольске матери
и всей семье о том, что на новогодние праздники в Минусинске собралась
большая компания.110 Ульянов любил петь, главным образом революционные
песни, но и оперные арии, хотя у него, в отличие от Кржижановского, не
было хорошего слуха. Конечно, в письмах встречаются и известия о груст­
ных событиях, по всей вероятности, больше всего огорчений доставил слу­
чай, произошедший с H. Е. Федосеевым. Владимир Ильич не случайно жил
в «Шуше» без товарищей, только с женой и тещей. Он не переносил долго­
го вынужденного пребывания в компании интеллигентов. У него и в этом
случае не было предрассудков, однако он не любил постоянных «разгово­
ров по душам». Понятие «интеллигент» является здесь синонимом излишней
сентиментальности, рисовки, зависти по отношению к товарищам, гнусной
клеветы на «конкурентов». Судьба Федосеева полностью подтвердила осто­
рожность Ульянова, оберегавшего неприкосновенность своей личной жизни.
Как он сообщил семье через Анюту, его старейшего товарища оклеветали
(утверждали, что он присвоил деньги ссыльных): «Н.Е.Ф. мне не пишет, не
отвечает даже, хотя я послал ему 2 письма. ... Об «истории” в Верхоленске
я слыхал: отвратительный нашелся какой-то скандалист, напавший на Н.Е.
Нет, уж лучше не желай мне товарищей в Шушу из интеллигентов! С приез­
дом Н.К. и то целая колония будет».111 В письме А. И. Ульяновой-Елизаровой
от 15 июля 1898 г. Владимир Ильич сообщал о самоубийстве H. Е. Федосеева:
«О Н.Е. получил вчера письмо доктора. Н.Е. покончил с собой выстрелом из
револьвера. 23.VI его похоронили. Оставил письмо Глебу и ему же рукописи,

108 Еще 20 мая 1895 г. Владимир Ильич писал матери в Москву из Швейцарии: «Оказывает­
ся, - очень дорога здесь прислуга: 25-30 frs. в месяц на всем готовом, а кормить-де тоже надо
здесь очень хорошо». Там же. С. 8. 25 июня 1895 г. он писал матери из Парижа следующее:
«здесь очень дешевы квартиры: например, 30-35 frs. за две комнаты с кухней в месяц...». Там
же. С. 9. А 28 ноября 1898 г. в письме из Шушенского в Подольск он так прокомментировал
свои развлечения: «Теперь у нас явилось новое развлечение - каток, который отвлекает сильно
от охоты». Там же. С. 114.
109 См. письмо М. А. Ульяновой из Шушенского от 12 октября 1897 г. Там же. С. 54. В дру­
гом письме он шутливо писал: «У меня опять появилась охотничья собака... Один недоста­
ток - принадлежность к женскому сословию...». Там же. С. 68.
110 Там же. С. 120-125.
1,1 Письмо от 24 января 1898 г. Там же. С. 71. О клевете на H. Е. Федосеева см: Там же.
С. 480-481.

48
а мне, дескать, велел передать, что умирает «с полной беззаветной верой в
жизнь, а не от разочарования”».112 Несколько недель спустя Владимир Ильич
снова вернулся к этому потрясшему его случаю, отметив его «объективные»
причины: «Хуже всего в ссылке эти «ссыльные истории”, но я никогда не
думал, чтобы они могли доходить до таких размеров! Клеветник давно был
открыто и решительно осужден всеми товарищами, и я никак не думал, что
Н.Е. (обладавший некоторым опытом по части ссыльных историй) берет все
это так ужасно близко к сердцу». Позже он особо известил семью о начав­
шемся среди ссыльных сборе средств на памятник H. Е. Федосееву.113 Считая
личную жизнь святой и неприкосновенной, Ульянов тем не менее никогда не
проявлял симпатии к тем революционерам, которые примкнули к революци­
онному движению, руководствуясь стремлением к неограниченной свободе
личности. Свобода личности рассматривалась им в контексте принадлежно­
сти к какому-либо «коллективу» (партии, организации, движению). По его
мнению, дисциплина («подчинение меньшинства большинству»), чувство со­
лидарности также принадлежат, точнее должны принадлежать, к внутренней
сущности личности.
С приближением конца срока ссылки снова возникла печальная возмож­
ность разлуки молодоженов, поскольку срок ссылки Надежды Константинов­
ны еще не истек. Молодые супруги жили хорошо, значительную роль в этом
сыграла помощь тещи, которая взяла на себя заботы по ведению домашнего
хозяйства. Обычно в литературе подчеркивается, что Надежда Константинов­
на было плохой хозяйкой. Не любила готовить, заниматься домашними дела­
ми, вела образ жизни, типичный для интеллигенции. Если Елизавета Василь­
евна не могла помочь, Владимиру Ильичу приходилось самому пришивать
оторвавшиеся пуговицы. Позже, в эмиграции, Надежда Константиновна тоже
не проявляла большого желания устраивать «приемы» и вообще вести «свет­
скую» жизнь. Однако все это верно лишь наполовину, поскольку Надежда
Константиновна хотя и не любила работы по хозяйству, но уже с молодых
лет многое делала сама. Например, в письме М. И. Ульяновой от 11 сентяб­
ря 1898 г. она писала, что муж уехал на неделю в Красноярск. «За Володино
отсутствие я собираюсь: 1) произвести окончательный ремонт его костюмов,
2) выучиться читать по-английски...». По правде говоря, Владимир Ильич
и сам не требовал от жены больших талантов в хозяйственных делах, ему
нужна была жена, разбирающаяся в идейных и организационных вопросах.114
По чисто материальным побуждениям они вместе перевели книгу Сиднея и
Беатрисы Вебб «Теория и практика английского тред-юнионизма». Владимир
Ильич не любил заниматься такой работой, потому что она отвлекала его от
публикации экономических и политических статей. До конца жизни Влади­
мир Ильич и Надежда Константиновна относились друг к другу с большим
вниманием, которое сохранилось и тогда, когда нежные чувства связывали
Ленина с Инессой Арманд, о чем пойдет речь ниже. Кроме любви супругов
связывало общее дело, прочность общих интересов, это выковало у них чув­
ство солидарности, которое особенно проявлялось, например, во время бо­

1.2 Там же. С. 93.

1.3 Там же. С. 98, 115.
1.4 Там же. С. 396. Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 180.

49
лезней. Поначалу Владимир Ильич болел редко, он был невысоким, крепким
молодым человеком спортивного телосложения. Надежда была очень краси­
вой девушкой, но в результате расстройства функции щитовидной железы
(Базедова болезнь) с молодых лет и до конца жизни страдала тяжелым забо­
леванием глаз. Она одевалась просто и чисто, избегала вызывающей моды.
Когда в феврале 1900 г. истек срок ссылки, Ульянов безуспешно обратил­
ся с прошением, подписанным им как «потомственным дворянином», о раз­
решении жене отбывать оставшиеся месяцы ссылки вместе с ним в Пскове,
а не в Уфимской губернии.115 По дороге в Псков, назначенный ему в качестве
места жительства, он наконец-то встретился с семьей.
Частые провалы российских социал-демократов побудили уже тридцати­
летнего революционера попытаться сплотить социал-демократические тече­
ний из эмиграции, для начала вокруг какого-либо печатного органа (хотя фор­
мально РСДРП существовала уже с 1898 г.). Принципиальное руководство
должно было осуществляться Г. В. Плехановым, стоявшим во главе группы
«Освобождение труда». Для реализации этого плана Ульянов, Мартов и По-
тресов выехали за границу. Власти могли только радоваться этому событию,
которое освобождало их от забот по наблюдению за уехавшими в России,
однако по дороге из Пскова в Петербург Ульянов и Мартов были арестованы
на три недели. Основание газеты требовало огромной кропотливой органи­
заторской работы. Ей, в основном, и посвящены письма Ульянова в первые
месяцы после окончания ссылки. Однако в то же время он с радостью сооб­
щил матери о скором приезде Нади и о своих первых благоприятных впечат­
лениях от культурной жизни Мюнхена, а также интересовался культурными
событиями в Москве.116
Несмотря на свой «интеллигентный» язык, «Искра» стала серьезной га­
зетой, пользовавшейся влиянием среди российских революционеров, и сыг­
рала важную роль на II съезде партии, который вызвал решающий перелом
и в жизни Ленина.117 О том, что период «Искры» привел к крупным переме­
нам в жизни Ульянова, свидетельствует такой личный момент, как перемена
имени. Между 22 мая и 1 июня 1901 г. в типографию нелегальной «Искры»
поступило местное письмо, содержавшее опубликованные позже материа­
лы. Под письмом стояла никому тогда не известная фамилия - Ленин. Вслед

1.5 В. И. Ленин. Неизвестные документы. «Прошение директору департамента полиции».

10 (23) марта 1900 г. С. 20-21. В письме к матери от 6 апреля 1900 г. из Пскова в Подольск Уль­
янов писал, что хочет еще весной навестить жену, которая лежит с женской болезнью, и послал
ей денег, «ибо на лечение понадобятся порядочные расходы». Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 183.
1.6 В феврале 1901 г. он писал матери из Мюнхена: «Был на днях в опере, слушал с вели­
ким наслаждением “Жидовку”: я слышал ее раз в Казани (когда пел Закржевский) лет, должно
быть, 13 тому назад, но некоторые мотивы остались в памяти. Музыка и пение хорошие. В
театрах (немецких) я был тоже несколько раз и иногда понимал, по крайней мере в общем и
целом. Бываете ли вы в московских театрах?» «Что это за новая пьеса Чехова “Три сестры?”»
См.: Там же. С. 202, 204.
1.7 Н. К. Крупская прямо называла «Искру» «детищем Ильича», которому он отдавал массу
сил. С декабря 1900 по 22 октября 1903 г. под фактической редакцией Ленина вышел 51 но­
мер газеты, после чего она перешла в руки меньшевиков. Перед глазами Ленина был пример
«Колокола», издававшегося Герценом с 1857 по 1867 г. и имевшего громадное влияние на рус­
скую интеллигенцию. См.: Крупская Н.К. «Искра» // Крупская Н. К. Избранные произведения.
С. 201.

50
за этим письмом он подписал новым псевдонимом 24 мая 1901 г. письмо
Г. Д. Лейтейзену и два письма - 21 октября и 11 ноября 1901 г. - Г. В. Плеха­
нову. Однако настоящую известность псевдоним Ленин получил тогда, когда
во № 2-3 журнала «Заря» (который вышел 8 или 9 декабря 1901 г. в Штут­
гарте) были опубликованы три статьи Владимира Ильича («Гонители зем­
ства и Аннибалы либерализма», «Внутреннее обозрение» и «Г. г. критики в
аграрном вопросе. Очерк первый»),118 третья из которых была подписана но­
вым псевдонимом Н. Ленин. До сих пор самые старательные попытки вы­
яснить его происхождение оказались безуспешными.119 Даже Н. К. Крупская
утверждала, что не знает, откуда произошел этот псевдоним. Хотя Ульянов
использовал за свою жизнь более 150 псевдонимов, сохранился именно этот.
Л. Д. Троцкий также стал известен под именем, заимствованным им у тюрем­
ного надзирателя, хотя во времена «Искры» и он пользовался несколькими
псевдонимами, самым известным из которых, пожалуй, было вымышленное
имя Перо. Псевдонимами были и такие имена, как Каменев, Зиновьев или
Сталин.
На смену медленной, размеренной жизни ссыльного пришли кипучие,
увлекательные эмигрантские будни профессионального революционера,
сосредоточенные вокруг библиотек крупных городов, работы по органи­
зации партии, а также связанными с ней встречами, собраниями и конфе­
ренциями. Привыкание к эмигрантской жизни с ее частыми переселения­
ми и поездками по партийным и политическим делам всегда несло в себе
элемент неопределенности для молодой супружеской пары. В 1902 г. из-за
слежки полиции редакции «Искры» пришлось переехать сначала из Швей­
царии в Мюнхен (с Потресовым и Верой Засулич), а потом из Мюнхена в
Лондон. Письма Ленина свидетельствуют, что в это время его очень зани­
мало сопоставление особенностей развития городов и аграрного развития в
Западной Европе и в России, но его внимание привлекали и интересные бы­
товые различия.120 Интерес Ленина к этим вопросам сохранился и во время
второй эмиграции и был неотделим от определенных эмоциональных моти­
вов. Хотя Ленин и не был сентиментальным человеком, им часто овладева­
ла тоска по родине, что также хорошо видно по его переписке с семьей.121
Но в общем покой был Ленину обеспечен, он старался жить тихо, скромно, но
не без развлечений, среди которых были театр, музыка и, в первую очередь,

1.8 См. Ленин В. И. ПСС. Т. 5. С. 21 и далее.

1.9 Штейн М. Г. Ульяновы и Ленины. С. 176-177.
120 Напр., см. письмо Ленина матери из Лондона в Самару от 22 февраля 1903 г. Ленин В. И.
ПСС. Т. 55. С. 230. В феврале 1903 г. Ленина пригласили в Париж для чтения лекций по аграр­
ному вопросу в Европе и в России в Русской высшей школе общественных наук.
121 В письме от 8 мая 1902 г., отправленном матери из Лондона в Самару, Ленин писал о под­
готовке к совместному отдыху на северном берегу Франции (период с конца июня по 25 июля
1902 г. Ленин провел с матерью и сестрой Анютой в приморском городе Логиви) и выразил
надежду на то, что мать не слишком утомит это путешествие. Письмо начинается с сообщения
о получении от Маняши открытки с видом Волги. О Волге Ленин вспомнил и в следующем
письме, помеченном 7 июня: «А Манин рассказ о том, как она на лодке каталась, - меня раз­
дразнил... Хорошо бы летом на Волгу! Как мы великолепно прокатились с тобой и Анютой
весною 1900 года!» Там же. С. 223. Ленин вспомнил здесь поездку с матерью и старшей сест­
рой в Уфу летом 1900 г. Они проплыли на пароходе по Волге, Каме и Белой от Нижнего Нов­
города до Уфы, где Н. К. Крупская отбывала последний год своей ссылки.

51
библиотека.122 Однако это относительное спокойствие продолжалось только
до II съезда партии в 1903 г. и ее раскола на большевиков и меньшевиков.
На партийное строительство, на создание нелегальной партии профессиональ­
ных революционеров была направлена и литературная деятельность Ленина
(см. известную книгу «Что делать?», на которой я подробнее остановлюсь в
третьей главе). После съезда, под влиянием острых дискуссий и партийного
раскола, Ленин почувствовал сильное утомление, что бывало с ним и позже
после крупных споров. Например, гораздо позже, в марте 1912 г., когда после
январской партийной конференции, на которой был избран первый больше­
вистский ЦК, снова разгорелась фракционная борьба, он жаловался сестре:
«Впрочем, среди наших идет здесь грызня и поливание грязью, какой давно
не было, да едва ли когда и было. Все группы, подгруппы ополчились против
последней конференции и ее устроителей, так что дело буквально до драки
доходило на здешних собраниях. Словом, так мало здесь не только интерес­
ного, но и вообще хорошего, что не стоит и писать».123 Ленин не мог участво­
вать в политической, партийной борьбе «вполсилы», политика была для него
страстью, как и все, за что он брался. Если дело переставало его увлекать, он
просто оставлял его. Даже грибы он собирал «с азартом».124 Ленин увлечен­
но спорил и почти всегда «перегружал» изложение своей точки зрения, при­
бавляя к нему определения и метафоры, разящие взгляды противника, под­
черкивающие слабые места его аргументации. Выражения «дурак», «идиот»,
«кретин», «ублюдок» встречаются в «Полном собрании сочинений» Ленина
не менее ста раз.125 Во многих источниках, мемуарах говорится о том, что под
влиянием резких споров Ленин иногда почти впадал в экстаз, в определенном
смысле «выходил из себя», о чем упоминала и Анна Ильинична.
Многие, совершая серьезную ошибку, неправильно понимают природу
влияния, которое оказывал Ленин на людей. Его поведение, выступления в
дискуссиях и партийной борьбе они объясняют своего рода маниакальным
стремлением захватить или удержать власть, а также другими причинами та­
кого рода. Конечно, властные мотивы неизбежно присутствуют в любой серь­
езной политической дискуссии. Однако в случае Ленина мелочные властные
соображения ни в коем случае не могут считаться решающими. Он руковод­
ствовался страстной убежденностью. Этот маленький человек был харизма­
тической личностью. После смерти Ленина даже его бывший друг и соратник
по социал-демократическому движению Потресов, уже будучи его заклятым
врагом, признал его «гипнотическое» воздействие на людей. Мнение Потре-

122 Об этом свидетельствует, например, письмо из Лондона в Самару, написанное матери

4 февраля 1903 г.: «Мы с Надей здоровы и живем по-старому, потихоньку и помаленьку. Недав­
но были первый раз за эту зиму в хорошем концерте и остались очень довольны, - особенно
последней симфонией Чайковского (Symphonie pathétique). Бывают ли у вас в Самаре хорошие
концерты? В театре немецком были раз, - хотелось бы в русский Художественный, посмотреть
“На дне”...» Там же. С. 229. Музыкальные интересы Ленина не ограничивались Чайковским и
Бетховеном. Уже после смерти Ленина его жена писала о том, что он обладал хорошей музы­
кальной памятью, больше всего любил скрипку, но и пианино, очень любил Вагнера, но, как
правило, уходил домой после первого действия буквально больным.
123 Письмо от 24 марта 1912 г. А. И. Ульяновой-Елизаровой из Парижа в Саратов. Ле­
нин В. И. ПСС. Т. 55. С. 323.
124 Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 33.
125 Там же. С. 23.
52
сова противостоит таким искаженным представлениям о Ленине, которые
были характерны, например, для Струве, считавшего Ленина «человеконе­
навистником», для которого ценность человека определялась сиюминутными
политическими целями. Струве считал, что Ленин презирал людей, был холо­
ден и жесток и обладал «неукротимым властолюбием», одним словом, Струве
попытался задним числом отомстить своему бывшему сопернику, представив
его злобствующим человеком, лишенным духа компромисса.126 Из часто цити­
руемых воспоминаний Потресова, однако, вырисовывается отнюдь не образ
холодного и расчетливого политика. Говоря о воздействии Ленина на людей,
Потресов также подчеркивает важность убежденности и внутренней веры:
«Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладали секретом излу­
чавшегося Лениным прямо-таки гипнотического воздействия на людей, я бы
сказал, господства над ними. П леханова- почитали, М артова- любили.
Но только за Лениным беспрекословно шли, как за единственным, бесспор­
ным вождем. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в Рос­
сии, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии,
сливающего фанатичную веру в движение, в дело, с не меньшей верой в
себя. Эта своего рода волевая избранность Ленина производила когда-то и
на меня впечатление».127 В 1907 г. примерно такое же наблюдение сделала и
Роза Люксембург. По воспоминаниям Клары Цеткин, на одной международ­
ной конференции «Роза Люксембург, отличавшаяся метким глазом художни­
ка, подмечавшим всё характерное, указала мне тогда на Ленина со словами:
“Взгляни хорошенько на этого человека. Это - Ленин. Обрати внимание на
его упрямый, своевольный череп. Настоящий русский крестьянский череп с
несколькими немного азиатскими чертами. Этот череп хочет свалить стены.
Может быть, он будет разбит, но никогда не уступит”».128
После больших, утомительных дискуссий Ленин нуждался в длительном
отдыхе, прогулках, обособлении от внешнего мира. Но, быстро восстано­
вив силы, он продолжал борьбу с прежней энергией. После съезда, на кото­
ром произошел разрыв с прежними друзьями, Ленин остался в одиночестве.
Даже Г. В. Плеханов, в которого Ленин был буквально «влюблен» несколько
лет назад,129 в 1904 г. встал на сторону меньшевиков. В Плеханове, своем
«великом учителе», Ленин разочаровался не в первый и не в последний раз.
В период создания «Искры» его удивило и эмоционально отдалило от Пле­
ханова барское поведение и властность последнего. В то же время, под влия­
нием встреч с Плехановым Ленин говорил о его «сильнейшем уме», который
ощущается «как физическая сила». Ленин крайне болезненно переживал раз­

126 См.: Струве П. Б. Ленин как человек.

127 Цит. по кн.: Белов В. История одной «дружбы». С. 50. Потресова цитировал не толь­
ко Н. Валентинов, но и другие биографы Ленина. См.: Майсурян А. А. Другой Ленин. С. 59.
Однако Н. Валентинов и в данном случае впадает в непреодолимое противоречие. С одной
стороны, он утверждает, что Ленин относился к людям «с глубочайшим недоверием», а с дру­
гой - что он «обладал неким таинственным магнитом». Никаких дальнейших разъяснений Ва­
лентинов не дает. См.: Валентинов Н. Малознакомый Ленин. С. 92.
128 Zetkin С. Visszaemlékezések Leninre. P. 8.
129 H. K. Крупская в воспоминаниях, написанных после смерти Ленина, тоже подчеркивала
эту привязанность: «Никогда Владимир Ильич не противопоставлял себя Плеханову». См.:
Крупская Н. К. Избранные произведения. С. 122.

53
рыв с Плехановым. Несмотря ни на что, он уважал Плеханова и Мартова и
после их смерти. Утверждение, что Ленин был «холодным и расчетливым»
человеком или «маниакальным раскольником», противоречит известным нам
историческим данным.130 Однако Ленин, несомненно, был человеком, не схо­
дившим с революционного пути, каким он представлял его в соответствии со
своими убеждениями. После ухода Ленина из «Искры» большевики в 1904 г.
создали газету «Вперед», а в 1905 г. - «Новую жизнь», которые пользовались
популярностью в российских социал-демократических организациях.
1904 год стал черным годом в истории семьи Ульяновых: проживавшая
в Киеве Мария Александровна практически осталась в одиночестве, так как
все трое живших с ней детей были арестованы.

1.4. РЕВОЛЮЦИЯ И ВТОРАЯ ЭМИГРАЦИЯ

Революция открыла новую страницу и в жизни Владимира Ильича. Она

стала для него репетицией точно так же, как он позже неоднократно называл
1905 год репетицией 1917 года. Ленин расширил свои связи. Он, например,
завязал дружбу с присоединившимся к большевикам А. А. Богдановым, кото­
рый за несколько лет до этого привлек к себе внимание как философ и эконо­
мист. Углубились и связи Ленина с Горьким131 и Луначарским, если упомянуть
только о наиболее известных интеллигентах, имена которых сохранились в
памяти лучше, чем, например, имя рано умершего И. В. Бабушкина, с кото­
рым Ленин еще в 90-е гг. вместе работал в петербургских кружках. Итак, по­
сле начала революции 1905 г. жизнь Ленина забурлила, весна «промчалась» в
подготовке и проведении III съезда партии, на котором Ленин впервые поста­
вил во всей полноте проблему вооруженного восстания. Предварительно он
долго изучал весь комплекс связанных с ней теоретических и практических
вопросов.132 Узнав о начале революции, Ленин не вернулся тотчас в Россию
(о причинах этого можно только гадать, быть может, он почувствовал, что это
еще не «его» революция?), но вел огромную литературную работу, его статьи

130 В этом отношении очень убедительна аргументация А. А. Майсуряна: Майсурян А. А.

Другой Ленин. С. 153-158. Нужно отметить, что после начала революции, в октябре 1905 г.,
Ленин в письме обратился к Плеханову с мыслью о необходимости объединения социал-демо-
кратии, пригласил его войти в редакционную коллегию газеты «Новая жизнь», предложил ему
личную встречу. В. И. Ленин. Биографическая хроника. Т. 2. 1905-1912. Издательство поли­
тической литературы. М., 1971. С. 192. В этом письме, помимо прочего, говорится: «Что мы,
большевики, страстно желаем работать вместе с Вами, это мне вряд ли нужно повторять Вам.
Я написал в Питер, чтобы все редакторы новой газеты (пока их семеро: Богданов, Румянцев,
Базаров, Луначарский, Орловский, Ольминский и я) обратились к Вам с коллективной и офи­
циальной просьбой войти в редакционную коллегию». Ленин В. И. ПСС. Т. 47. С. 103.
131 Н. Валентинов подозревал, что в отношении Ленина к Горькому играли роль и опре­
деленные материальные соображения, поскольку связи и имя известного писателя могли при­
нести деньги большевикам. Однако ниже Валентинов противоречит себе, говоря о том, что
контакты Ленина с писателем сохранились и позже, причем они были обременены требова­
тельностью, прежде всего со стороны Ленина, и спорами. После 1913 г. Горький в течение
пяти лет не переписывался с Лениным, даже не ответил на его письмо с извинениями, но, даже
несмотря на это, контакты между ними позже возобновились. Валентинов Н. Малознакомый
Ленин. С. 72-75.
132 В. И. Ленин. Биографическая хроника. Т. 2. С. 31-87.

54
одна за другой публиковались в России. 2 ноября, после обнародования царского
манифеста 17 октября, отразившего определенную «либерализацию» самодер­
жавия, Ленин выехал из Женевы через Стокгольм в Россию, в Петербург, куда
10 дней спустя за ним последовала и его жена. Времени на личную жизнь было
мало, поскольку в Петербурге Ленин погрузился в редакторскую и организаци­
онную работу. Некоторое время Ленин и Крупская жили на Невском проспекте,133
им приходилось постоянно менять место жительства, проявляя осторожность в
условиях нелегальной деятельности. В середине ноября Ленин через М. Н. Ля-
дового обратился к руководителям немецких социал-демократов, К. Каутско­
му, Р. Люксембург, К. Либкнехту, с просьбой принять участие в газете «Новая
жизнь».134Между тем Ленин и Крупская, естественно, продолжали оставаться на
нелегальном положении. 23 ноября Петербургский цензурный комитет принял
решение о привлечении к судебной ответственности редактора-издателя газеты
«Новая жизнь» H. М. Минского за напечатание в номере газеты от 23 ноября
статьи Ленина «Умирающее самодержавие и новые органы народной власти».
Конец 1905 - начало 1906 г. оказались периодом революционного подъе­
ма и быстрого упадка. Декабрьское вооруженное восстание в Москве, с од­
ной стороны, открыло новые перспективы для осмысления происходящего,
но, с другой стороны, привело к быстрому сужению возможностей практи­
ческих действий. Почти одновременно с подавлением восстания был отдан
приказ об аресте Ленина за брошюру «Задачи русских социал-демократов»,
а позже и за другие его работы, которые конфисковывались полицией при
производимых во многих городах арестах. В начале января 1906 г. Владимир
Ильич прибыл из Петербурга в Москву для непосредственного ознакомления
с последствиями вооруженного восстания и совещания с представителями
местных большевистских организаций, а 23 января встретился с Горьким в
Гельсингфорсе, на квартире В. М. Смирнова.135 Об этой встрече стоит упомя­
нуть потому, что «рабочий писатель» с течением времени занял важное место
в жизни Ленина, поскольку олицетворял его главную связь с революционной
литературой, новым русским искусством.
Власти одну за другой конфисковывали статьи и брошюры Ленина.
В феврале полиция начала разыскивать его и в Финляндии, в то время как
он вел активнейшую партийную работу в Петербурге, выступая на десятках
партийных собраний. Переселившись в Куоккала, он часто приезжал оттуда
в Петербург. В первой половине марта Ленин вернулся в Москву, затем при­
нял участие в подготовке IV съезда партии и в начале апреля прибыл в Сток­
гольм, на место проведения «объединительного» съезда, который привел не к
объединению партии, а, скорее, к еще большему разъединению.
День 9 мая 1906 г., несомненно, стал своего рода поворотным пунктом в
деятельности Ленина. Ему впервые представилась возможность выступить
на настоящем массовом собрании в присутствии трех тысяч человек, в том
числе множества рабочих, и к тому же в Петербурге (в Народном доме Па­
ниной). Поначалу председатель митинга затруднился предоставить слово ка­
кому-то совершенно неизвестному человеку, но, узнав, что речь идет о вид­

133 Там же. С. 202.

134 Там же. С. 198.
135 Там же. С. 218-219.

55
нейшем руководителе большевиков, он в конце концов согласился. Это было
единственное выступление Ленина на массовом митинге до 1917 г. Крупская
волновалась вместе с ним, стоя в толпе.136 «Неизвестный» оратор, выступав­
ший под псевдонимом Карпов, побледнев, поднялся на трибуну и загово­
рил, волнуясь, слегка картавя и «много двигаясь». Благодаря большой силе
убеждения он дебютировал успешно, удачно разоблачил политику либера­
лов, которые не только не стояли на стороне революции, но и сотрудничали
с правительством, а также заклеймил «царских палачей», расправившихся с
участниками революционного движения. Вообще, Ленин говорил увлечен­
но, жестикулируя, буквально всем телом передавая содержание своей речи.
Он верил в то, что говорил, проникался значением своих слов, любил, когда
его слушают, не прерывая вставными вопросами, правда, и сам он охотно
слушал своих оппонентов. Во время речи или беседы он был всегда готов
к реплике, непрерывно двигался, делал шаги вперед и назад, иногда совсем
близко придвигался к собеседнику. Если он обращался к массам, то смотрел
несколько поверх, видимо для того, чтобы его не отвлекали замечания или
выражения лиц слушателей.137 Все это подтверждается и киноматериалами
того времени. Из Ленина не получился великий оратор, но он умел переда­
вать другим свою внутреннюю веру.
В июле Ленин отдыхал у матери в пригороде Петербурга Саблино, но
отдых был прерван роспуском I Государственной думы. Летом в Куоккала он
встречался с людьми, которые сыграют важную роль в будущем, Р. Люксем­
бург, Ф. Э. Дзержинским, В. Д. Бонч-Бруевичем, а в свободное время читал
книгу А. А. Богданова «Эмпириомонизм», подаренную ему автором, с кото­
рым он вскоре «съедется» в Куоккала по дороге во вторую эмиграцию.138 (Уже
тогда закладывались основы т. н. левого большевизма. В январе 1906 г. Ленин
еще призывал к бойкоту Государственной думы, но позже переменил это мне­
ние, вызвав гнев многих своих товарищей).
У Ленина, выполнявшего громадную литературную и организационную
работу, редко было время для отдыха. В конце апреля 1907 г. он освободился
от давления российских забот и выехал в Лондон, естественно, по партийным
делам (на V съезд РСДРП). По дороге он остановился в Берлине, где встре­
тился с Р. Люксембург, К. Каутским и М. Горьким. Вместе с Горьким он от­
правился на лондонский съезд, прочитав рукопись повести «Мать», которая
углубила его дружеские чувства по отношению к писателю. В Лондоне Ленин
позаботился об устройстве Горького и, вопреки намерениям меньшевиков,
добился того, чтобы Горький был приглашен на съезд «с совещательным го­
лосом».139
В июне департамент полиции возбудил вопрос о выдаче Ленина из Фин­
ляндии. Приняв в июле-августе участие в работе Международного социали­
стического конгресса в Штутгарте, Ленин в разговоре с Луначарским говорил
о том, что в России на 3—4 года установится реакция, поэтому он намеревает­

136 Описание этого выступления см. в кн.: Майсурян А. А. Другой Ленин. С. 175-176.
B. И. Ленин. Биографическая хроника. Т. 2. С. 251.
137 Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 19-20; Майсурян А. А. Другой Ленин.
C. 104, 109.
138 В. И. Ленин. Биографическая хроника. Т. 2. С. 266-280.
139 Там же. С. 320-323.
56
ся жить в Финляндии, вблизи Петербурга. Он предложил Луначарскому стать
постоянным сотрудником Центрального Органа, газеты «Пролетарий».140 По­
следующий период будет сильно отягощен организационными и финансовы­
ми спорами, связанными с этой газетой, однако в конце 1907 г. эти конфликты
еще не предвиделись, все силы затрачивались на подготовку новой эмигра­
ции.
Усиливающиеся преследования царской полиции заставили Ленина окон­
чательно покинуть Россию. Его произведения конфисковывались и уничто­
жались по всей стране, а сам он вместе с А. А. Богдановым и И. Ф. Дубро-
винским 8 декабря получил от Большевистского центра поручение выехать за
границу и организовать там издание «Пролетария».141 Отъезд в Швецию стал
дерзким, опасным для жизни, наполненным приключениями предприятием, в
ходе которого Ленин в сопровождении финских крестьян перебрался по едва
замерзшему льду пролива на остров Нагу (Науво). На этот раз ему повезло.
3 января 1908 г. по новому стилю Ленин и Крупская выехали из Стокгольма
и 7 января прибыли в Женеву.142
Началась вторая эмиграция, которая оказалась гораздо более гнетущей,
чем первая. Конечно, многое можно было предвидеть уже после победы
контрреволюции в 1907 г. Сестра Владимира Ильича в своей биографии Ле­
нина так описывала эту эпоху: «Эта вторая эмиграция после освобождения
1905-1906 годов была труднее первой. Утомление и пассивность владели ши­
рокими слоями молодежи, рабочих и интеллигенции. Место общественных
проблем занимали личные: секс, мистицизм, уход в религию».143 Все больше
соратников Владимира Ильича по партии отворачивались от политики, его
энергия уходила на необычайно острые и горячие споры с лучшими товари­
щами. В то же время философские и организационные дискуссии, полемика
по экономическим, а после смерти Л. Н. Толстого и по литературным вопро­
сам шлифовали способности Ленина как политика, формировали его облик
мыслителя.
Тяжелейшим временем в жизни Ленина и его семьи был период Первой
мировой войны, в военные годы их быт был обременен материальными труд­
ностями. Однако в этот период на долю Ленина выпало и немало хороших
впечатлений и успехов. Эмоциональным даром на всю жизнь оказалась его
дружеская, более того, любовная связь с Инессой Арманд.144 Эта связь, несо­
мненно, оказала положительное влияние на политическую деятельность Ле­
нина. Летом 1911 г. в Лонжюмо под Парижем он организовал партийную шко­
лу для рабочих, приехавших из России, и в то же время прилагал огромные
усилия для создания легальных и нелегальных печатных органов для рабо­

140 Там же. С. 349-350.

141 Там же. С. 360, 364, 370.
142 Там же. С. 371,373.
143 Ульянова- Елизарова А. И. О В. И. Ленине и семье Ульяновых. Воспоминания. Очерки.
Письма. Статьи. М.: Политиздат, 1988. С. 261.
144 Во время знакомства с Лениным Инесса Арманд была уже матерью четырех детей.
По мужской линии она была французского, а по женской линии - английского или шотланд­
ского происхождения. Ее муж был преуспевающим предпринимателем, который, как говори­
ли, одно время помогал «доставать» деньги для «Правды». См.: Elwood R. С. Inessa Armand:
revolutionary and feminist. Cambridge Univ. Press. UK, 1992. P. 91.

57
чих. В 1912 г. Ленин был избран в Международное социалистическое бюро.
В мае того же года вышел первый номер основанной им большевистской газе­
ты «Правда», а еще раньше, в январе, в Праге был организован самостоятель­
ный большевистский Центральный Комитет РСДРП. В Европе имя Ленина
стало известно многим как имя одного из главных организаторов междуна­
родного антивоенного движения. Результаты международного значения были
получены им и в ходе его теоретической деятельности. До сих пор идут спо­
ры о его взглядах на историческое развитие России, на структуру и неравно­
мерное развитие мировой системы капитализма, о его теории империализма
и философских соображениях, высказанных в защиту марксистской диалек­
тики против неокантианского махизма.
Эта гнетущая эпоха непосредственно подготовила «главное дело» Лени­
на, ту роль, которую он сыграл в революции 1917 г. и создании СССР. В этот
период его жизни общее настроение в значительной степени зависело от
хода фракционной борьбы, которая, повторяю, требовала от него крайнего
нервного напряжения; к счастью, в этом отношении он мог всегда рассчи­
тывать на поддержку Надежды Константиновны. Видимо, Ленина угнетало
чувство политического одиночества, ведь уже в 1908 г. и в его фракции об­
острились споры и распри, которые, вопреки предположению некоторых со­
временных авторов, имели отнюдь не малое политическое, организационное
и теоретическое значение. Но в этом читателя должны убедить следующие
главы книги. Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что у Лени­
на не было повседневной связи ни с кем из большевиков, кроме Каменева и
Зиновьева. В это время, как и ранее, он испытывал сильную привязанность
к старым друзьям, так, например, он сделал все возможное, чтобы даже во
время острейших дискуссий сохранить симпатию Горького. Желая, подобно
другим руководителям, объединить различные фракции и течения под зна­
менем социал-демократии, Ленин был неспособен на такие принципиальные
уступки, которые грозили успеху «дела». Конечно, такой последовательный
и упорный боец не может рассчитывать на понимание со стороны против­
ников, в этом отношении достаточно вспомнить его непримиримый спор с
Троцким. Эти новые эмигрантские конфликты лучше всего демонстрируют
тот факт, что Владимир Ильич стал сложной личностью. Политически и ор­
ганизационно порывая с человеком, он разрывал с ним и личные отношения.
Об этом могли бы многое рассказать все руководители большевистской пар­
тии. Н. К. Крупская обратила внимание на интересное противоречие: «Лич­
ная привязанность к людям, - писала она, - никогда не влияла на политиче­
скую позицию Владимира Ильича. Как он ни любил Плеханова или Мартова,
он политически порвал с ними». Однако именно эта личная привязанность
«делала для Владимира Ильича расколы неимоверно тяжелыми».145
Эти разрывы почти никогда не мотивировались личными причинами,
месть или личная ненависть были настолько чужды Ленину, что при полити­
ческом сближении он «все прощал» своим противникам. И в этом отношении
примером могут служить его отношения с Троцким. Даже в период самых го­
рячих споров Ленина не оставляла порой трудно объяснимая отзывчивость.
Однажды, во время сильного ухудшения отношений Ленина с Л. Д. Троцким,

145 Крупская Н. К. Избранные произведения. С. 123.

58
JI. Б. Каменев, состоявший со Львом Давидовичем в родственных отношени­
ях, показал Ленину письмо, в котором «Иудушка Троцкий» просил больше­
виков выдать ему денежное пособие. Ленин дал согласие на выдачу денег.146
В такой напряженной обстановке Ленина не удовлетворяло и пребыва­
ние в Женеве. Уже 14 января 1908 г. он писал младшей сестре: «Мы уже не­
сколько дней торчим в этой проклятой Женеве... Гнусная дыра, но ничего не
поделаешь. Приспособимся».147 Конечно, могло сыграть роль и сиюминутное
настроение, ведь когда за четыре года до этого Ленин прибыл «на житель­
ство» в Женеву, он описывал матери «швейцарские виды» в несколько дру­
гих тонах: «Внизу везде в Женеве туман, сумрачно, а на горе... - роскошное
солнце, снег, салазки, совсем русский хороший зимний денек».148 В письме
от 22 января 1908 г. Ленин сообщал матери о том, что жизнь понемногу на­
лаживается: «Мы устраиваемся здесь понемногу и устроимся, конечно, не
хуже прежнего. Неприятен был только самый момент переезда, как переход
от лучшего к худшему. ... Насчет Капри я сразу по приезде застал письмо
Горького, усиленно зовущего меня туда. Мы непременно намерены с Надей
принять это предложение и прокатиться в Италию ...» Видимо, виновата была
не Женева, ведь Ленин не чувствовал себя лучше и в Париже, куда он с женой
переехал в конце 1908 г.149 Но еще до этого, во второй половине апреля 1908 г.,
он, посетив Горького, побывал в Южной Италии, осмотрел Неаполь и его
окрестности, Помпею, поднялся на Везувий. В мае он уже прибыл в Лондон,
где в течение нескольких недель работал в библиотеке Британского музея
над книгой «Материализм и эмпириокритицизм». Переехав в декабре 1908 г.
в Париж, Ленин погрузился в теоретическую и политическую работу. Однако
даже в условиях обострения фракционной борьбы (Ленин пытался создать
альтернативную «партшколу» в противовес богдановской партийной школе
на Капри), постоянно выступая с лекциями и участвуя в конференциях, он
находил время и для того, чтобы познакомиться с культурной жизнью Па­
рижа. Во всяком случае, в Париже Ленин и Крупская сняли более удобную,
трехкомнатную квартиру, в одной из комнат которой поселилась и приехав­
шая в Париж М. И. Ульянова. В Париж было переведено и издание газеты
«Пролетарий».150Во французской столице Ленин, встретившись с А. А. Богда­
новым, смог удовлетворить свою страсть к шахматам. Во время этой встречи
произошло знаменитое, запечатленное на фотографии шахматное сражение,
которое, к досаде Ленина, закончилось победой Богданова.
И все же этот период жизни очень тяжело отразился на состоянии Вла­
димира Ильича. К тому же ни в России, ни в эмиграции не было видно при­

146 Переписка Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева и В. И. Ленина // В. И. Ленин. Неизвестные

документы. С. 34.
147 Письмо М. И. Ульяновой в Петербург. Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 242.
148 Письмо матери от 8 января 1904 г. из Женевы в Киев. Там же. С. 233.
149 Там же. С. 244. О намерении переселиться в Париж Ленин написал матери в Москву 17
ноября 1908 г.: «Надоело сидеть в этом провинциальном захолустье. Дороже, конечно, в Пари­
же, это верно». Там же. С. 260.
150 См. письмо матери от 10 декабря 1908 г. из Женевы в Москву. Там же. С. 262. В первом
письме матери из Парижа (19 декабря 1908 г.) Ленин сообщал о своих благоприятных впе­
чатлениях от «дорогой» и «тихой» квартиры, находившейся далеко от центра города. Там же.
С. 264.

59
знаков революционного подъема, разочарование Ленина непрерывно усили­
валось. В феврале 1910 г. он писал: «Париж - дыра скверная во многом...
Приспособиться вполне к Парижу я до сих пор (через год после поселения
здесь\) не мог, но все же чувствую, что назад в Женеву меня теперь только
разве особые обстоятельства загонят!»151 Типичный эмигрантский синдром:
«везде хорошо, где нас нет». Почти во все своих частных письмах Ленин жа­
ловался на фракционную борьбу. Кроме этого, он снова и снова возвращается
к проблеме, состоявшей в том, что многие русские эмигранты едва сводили
концы с концами. По поводу бедственного положения М. Ф. Владимирского
Ленин писал: «Бедует здесь эмиграция чертовски. Занятия у меня идут из
рук вон плохо. Авось перебьюсь время сугубой склоки...». В данном случае
Ленин ссылался на т. н. «объединительный» пленум ЦК РСДРП 1910 г., на
котором обострились внутрипартийные противоречия.152
Самой большой проблемой, с которой семья Ленина столкнулась в Пари­
же, была чрезмерная городская суета, сильное движение, большие расстояния,
требовавшие много времени на поездки по городу. Обычно Владимир Ильич
ездил в библиотеки на велосипеде. И он, и его жена любили велосипедную
езду. «Мы все ездим с Надей на велосипедах кататься», - писал Ленин мате­
ри в августе 1909 г. Но и тут не удалось избежать неприятностей. Однажды
у него украли велосипед, а в другой раз едва не пострадал в дорожной ава­
рии. После веселой встречи Нового года153 январь 1910 года начался неудачно:
«Ехал я из Жювизи, - писал Ленин сестре, - и автомобиль раздавил мой ве­
лосипед (я успел соскочить)». Ленин, интересовавшийся авиацией, ездил на
аэродром, расположенный в 20 км от Парижа, смотреть на полеты аэропла­
нов. Не будет большим преувеличением сказать, что он вообще восторгался
техническими новшествами, развитием техники.154 Хотя Ленин не пострадал в
аварии, в течение нескольких дней он чувствовал «обычное» в таких случаях
утомление. Правда, позже ему удалось выиграть судебное дело о возмещении
убытков и хотя бы получить деньги с хозяина автомобиля.155
По-прежнему соблюдая строгую экономию в быту, Ленин все же помогал
своей младшей сестре, которая перенесла операцию по удалению аппендици­
та. Хватало денег и на театр и концерты. Об этом Ленин упомянул в адресо­
ванном сестре письме: «Я стал налегать на театры: видел новую пьесу Бурже
“La barricade”. Реакционно, но интересно».156 Прежде всего, конечно, Ленин
и его жена ищут русские пьесы. В их письмах, если речь заходит о путеше­
ствиях, особенно удачных, мерилом сравнений обычно становятся Россия,

151 Там же. С. 306.

152 Письмо В. И. Ленина и Н. К. Крупской Л. И. Ульяновой-Елизаровой от 2 мая 1910 г.
в Саратов. Там же. С. 313. См. об этом также письмо В. И. Ленина Л. М. Горькому. Ленин
В. И. ПСС. Т. 47. С. 248 251.
153 «Вообще на праздниках мы “загуляли” : были в музеях, в театре, посетили Musée Grévin,
которым я остался очень доволен. Собираюсь и сегодня в один увеселительный кабачок на
goguette révolutionnaire к “песенникам” (неудачный перевод chansonniers)». Письмо М. И. Уль­
яновой от 2 января 1910 г. Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 302.
154 Письмо М. И. Ульяновой из Парижа в Москву, написанное в начале января 1910 г. Там
же. С. 303.
155 Там же. С. 307. См. еще: Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 135.
156 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 304.

60
Волга.157 Летом 1910 г. Ленин и его семья отдыхали на берегу Бискайского за­
лива в местечке Порник. После отдыха Ленин выехал в Копенгаген на кон­
гресс II Интернационала, на котором одной из главных была неизбежная с
точки зрения перспектив социализма проблема кооперативов. Однако в то
время Ленин углубился в вопросы столыпинского режима, развития россий­
ского государства, российских аграрных отношений.
После конгресса 4 сентября Ленин уехал отдыхать в Стокгольм, где, нако­
нец, встретился с 75-летней матерью. Это была их последняя встреча. Мария
Ильинична вспоминала о ней так: «В Стокгольме М. А. Ульяновой довелось
в первый и последний раз слышать выступление Владимира Ильича на собра­
нии рабочих-эмигрантов. Когда мы уезжали, Владимир Ильич проводил нас
до пристани - на пароход он не мог войти, так как этот пароход принадлежал
русской компании и Владимира Ильича могли там арестовать, - и я до сих
пор помню выражение его лица, когда он, стоя там, смотрел на мать. Сколько
боли было тогда в его лице! Точно он предчувствовал, что это было его по­
следнее свидание с матерью. Так оно и вышло на деле. Больше повидаться
с родными до приезда в Россию, после Февральской революции, Владимиру
Ильичу не удалось, а мать умерла незадолго до нее, в июле 1916 г.»158
Как большое горе переживалась в России смерть Л. Н. Толстого, после­
довавшая осенью 1910 г., представители всех духовных и политических на­
правлений откликнулись на это событие. В глазах Ленина Толстой, несомнен­
но, был гениальнейшим среди всех любимых им русских писателей. Ведь в
действительности Толстой был не только писателем, но и целым «институ­
том», выступившим против официальной церкви, раздававшим крестьянам
свои земли, положившим начало анархо-коллективистской традиции. Тол­
стой, безусловно, располагал личным мужеством, вступил в конфликт с вла­
стью и был отлучен от православной церкви. Отношение Ленина к Толстому
определялось общим отношением Владимира Ильича к литературе. Ленин­
ские оценки не мотивировались сугубо эстетическими соображениями, хотя
почти все его любимые писатели были художниками мирового масштаба.
В эмиграции его привязанность к русской литературе даже углубилась, что,
очевидно, отчасти объясняется тоской по родине, мучившей его за границей.
Позже, в ноябре 1913 г.,159 в письме из Кракова, адресованном в Вологду ма­
тери Владимира Ильича, Н. К. Крупская описала это устойчивое настроение
по поводу посещения концерта музыки Бетховена: «...Н а нас почему-то кон­
церт страшную скуку нагнал, хотя одна наша знакомая (речь идет об Инессе
Арманд - Т. К.) - великолепная музыкантша, была в восторге. ... Без чего мы
тут прямо голодаем - это без беллетристики. Володя чуть не наизусть выучил
Надсона и Некрасова, разрозненный томик Анны Карениной перечитывается
в сотый раз. ... Тут негде достать русской книжки. Иногда с завистью читаем
объявления букинистов о 28 томах Успенского, 10 томах Пушкина и пр. и пр.

1571 июля 1910 г. Ленин писал матери о поездке пароходом из Марселя: «Ехал как по Волге.
Двигаюсь отсюда на Капри ненадолго». Там же. С. 315.
158 Там же. C. XXIX-XXX.
159 Осенью Ленин с женой уже отдыхали в Белом Дунайце недалеко от Поронина, где в
октябре на квартире, снятой Лениным, состоялось совещание ЦК РСДРП. Некоторое время
там проживала семья Зиновьевых, туда приезжал Каменев и, конечно, Инесса Арманд, часто
заезжавшая по пути в Россию. См.: Elwood R. С. Inessa Armand. P. 96-97.

61
Володя что-то стал, как нарочно, большим “беллетристом”. И националист
отчаянный. На польских художников его калачом не заманишь, а подобрал,
напр., у знакомых выброшенный ими каталог Третьяковской галереи и погру­
жался в него неоднократно».160
Ленин и художественные произведения оценивал прежде всего с точки
зрения их социального и политического воздействия, однако он никогда не
популяризировал плохих писателей, что указывает на наличие у него хоро­
шего вкуса. Он не читал книги писателей, безразличных к проблемам улуч­
шения социального положения трудящихся классов. К литературе он также
подходил с классовой точки зрения. Ленин обычно распознавал писательский
талант, однако его не интересовали художники, талант которых обращался
на эстетизацию контрреволюции или которые замыкались в литературе как в
башне из слоновой кости. В своих работах Ленин, быть может, ни разу не упо­
мянул имен таких известных писателей и поэтов, как И. А. Бунин, Н. С. Гу­
милев, А. А. Ахматова, 3. Н. Гиппиус, Б. Л. Пастернак или М. И. Цветаева.
Не считая себя философом, о чем Ленин писал, например, в письме Горькому
в начале 1908 г., он отнюдь не считал себя и оракулом в литературных или
эстетических вопросах. Больше того, он обычно и не касался эстетических
проблем. Как правило, Ленин защищал классические литературные и живо­
писные произведения, традиции, прежде всего социальные позиции живопи­
си, откуда бы - слева или справа - на них ни нападали. Авангардистское от­
рицание казалось ему «недиалектическим», бесчувственным по отношению
к исторической преемственности, поэтому он чаще всего критиковал это те­
чение в соответствии со своими «агитационными» воззрениями. Произведе­
ния, политические статьи и речи Ленина насыщены ссылками на книги рус­
ских писателей и их персонажи. В качестве примера можно отметить, что в
своих работах он упомянул - кто знает, сколько раз! - 29 басен Крылова и 24
персонажа Гоголя. Некоторые биографы подчеркивают, что писателем, чаще
всего цитируемым Лениным, был Салтыков-Щедрин, но в его трудах появля­
ется множество превратившихся в символы образов из произведений русских
писателей от Пушкина до Некрасова и Чехова, а также таких представителей
всемирной литературы, как Шекспир, Мольер или Ш иллер.161
В трудах Ленина можно найти бесчисленное количество литературных
цитат, однако Л. Н. Толстой был единственным писателем, которым он зани­
мался и с теоретической точки зрения. С ноября 1910 по февраль 1911 г. он
написал 4 статьи, посвященные творчеству писателя, его заслугам и ошиб­
кам. Конечно, он видел необычайный талант и в Достоевском, однако очень
не любил его, считая реакционным, вернувшимся после каторги к право­
славию писателем, приукрашивавшим «восточные» черты развития России
и в конечном счете поставившим свой талант на службу монархии. Можно
спорить о том, правильна или ошибочна была такая оценка Достоевского
(добавим, что он мог бы и кое-что использовать из критики капитализма в его
романах), но о Толстом он всегда говорил с воодушевлением, даже несмот­
ря на то, что не принимал его политической философии. Ядром ленинской

160 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 346-347.

161 См.: Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 158; Майсурян А. А. Другой Ленин.
С. 74-75.

62
критики, питавшейся и опытом европейской эмиграции, было мнение, что
«толстовщина», в определенном смысле в противовес «западничеству», явля­
ется «идеологией восточного строя, азиатского строя... Отсюда и аскетизм и
непротивление злу насилием, и глубокие нотки пессимизма... Толстой верен
этой идеологии и в “Крейцеровой сонате”, когда он говорит: “эмансипация
женщины не на курсах и не в палатах, а в спальне...”».162 Свидетельством эво­
люции ленинского характера является то, как Владимир Ильич в написанном
им некрологе «интегрировал» отвергнутое в философском плане творчество
Толстого в прошлое и настоящее российской революции, мировое значение
которой оно отразило. По мнению Ленина, в «гениальном освещении» Тол­
стого воплотилась в художественную форму эпоха подготовки революции. В
оценке Ленина можно заметить и отцовское «просветительское» наследие.
Произведения Толстого, считал Ленин, должны стать всеобщим достоянием,
поскольку писатель выступал против «такого общественного строя, который
осудил миллионы и десятки миллионов на темноту, забитость, каторжный
труд и нищету... Толстой ... сумел с замечательной силой передать настрое­
ние широких масс, угнетенных современным порядком, обрисовать их поло­
жение, выразить их стихийное чувство протеста и негодования. ... В произ­
ведениях Толстого выразились и сила и слабость, и мощь и ограниченность
именно крестьянского массового движения». Как ни выступал Ленин против
анархизма Толстого, он все же торжественно приветствовал толстовское опи­
сание бюрократического полицейского государства и его отрицание частной
поземельной собственности, хотя при этом отмежевался от отрицающего по­
литику сопротивления, носящего чисто моральный характер.163
В конечном итоге взгляды Ленина вытекали из революционных социали­
стических убеждений. Владимира Ильича прежде всего интересовало, пой­
мут ли рабочие литературу и искусство, будут ли читать и ходить в музеи.
Ленин далеко не всегда безошибочно разбирался в людях, он мог «увлекать­
ся» людьми лишь потому, что склонен был видеть в них воображаемые им
качества «революционного пролетария». Он с определенной наивностью от­
носился к пролетариям до тех пор, пока его партия не пришла к власти. Так
он относился к рабочему Р. В. Малиновскому, «сделав» из него члена ЦК и
депутата Государственной Думы, в то время как Малиновский на самом деле
был одним из лучших агентов царского охранного отделения. Конечно, Ле­
нину пришлось разочароваться не во всех «личных» отношениях. Именно в
1910-е гг. сложилась одна из важнейших в его жизни связей с уже упомяну­
той выше Инессой Арманд, с которой он познакомился в 1909 г.164 Надежда

162 Ленин В. И. Л. Н. Толстой и его эпоха. («Звезда», 22 января 1911 г.) //Л енин В. И. ПСС.
Т. 20. С. 102.
163 Ленин В. И. Л. Н. Толстой // Там же. С. 20-21.
164 Сама И. Арманд в письме Ленину так описывала свои чувства в начале их знакомства:
«Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умереть бы
на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н. К. (где в этот момент
находилась Инесса - А. Л.), я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала сме­
лости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только в Лонжюмо и затем
следующую осень в связи с переводами и пр. я немного попривыкла к тебе. Я так любила не
только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживля­
ется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал». См.:
Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 289.

63
Константиновна так писала о знакомстве с Арманд в своих воспоминаниях:
«В 1910 г. в Париж приехала из Брюсселя Инесса Арманд и сразу же стала
одним из активных членов нашей Парижской группы. Вместе с Семашко и
Бритманом (Казаковым) она вошла в президиум группы и повела обширную
переписку с другими заграничными группами. Она жила с семьей, двумя де­
вочками и сынишкой. Была горячей большевичкой и очень быстро около нее
стала группироваться наша парижская публика».165
Романтическая, любовная сторона отношений между Лениным и Арманд
в такой степени замалчивалась в советской исторической науке, что в издании
полного собрания сочинений Ленина его письма были урезаны по форме и по
содержанию. Главным образом подверглись цензуре те части писем, в которых
корреспонденты писали о своих нежных чувствах.166 Это на десятилетия повы­
сило ценность мемуаров Н. К. Крупской как источника. Из них мы узнаем, как
Инесса Арманд купила в Лонжюмо тот дом, в котором жили ученики ленинской
партийной школы, как она открыла там столовую, в которой питались и Ленин с
Крупской. После переезда Ленина в Краков167 Инесса Арманд по его поручению
выехала в Россию, где вскоре была арестована,168 но стараниями бывшего мужа,
внесшего за нее залог, через полгода выпущена на свободу. В результате она
смогла до суда бежать за границу и приехала к Ленину в Поронино.
«...B Кракове, - вспоминала Н. К. Крупская, - жили небольшим товари­
щеским замкнутым кружком. Инесса наняла комнату у той же хозяйки, где жил
Каменев. К Инессе очень привязалась моя мать, к которой Инесса заходила
часто поговорить, посидеть с ней, покурить. Уютнее, веселее становилось, ко­
гда приходила Инесса. Вся наша жизнь была заполнена партийными заботами
и делами, больше походила на студенческую, чем на семейную жизнь, и мы
были рады Инессе. Она много рассказывала мне в этот период о своей жизни,
о своих детях, показывала их письма, и каким-то теплом веяло от ее расска­
зов. Мы с Ильичом и Инессой много ходили гулять. Зиновьев и Каменев про­
звали нас “партией прогулистов”. Ходили на край города, на луг (луг по-поль-
ски - “блонь”). Инесса была хорошая музыкантша, сагитировала сходить
всех на концерты Бетховена, сама очень хорошо играла многие вещи Бетхове­
на. Ильич особенно любил Sonate Pathétique, просил ее постоянно играть».169

165 Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине. С. 171-172.

166 Документы, ставшие известными после смены общественного строя, были впервые из­
учены А. Г. Латышевым. См.: Рассекреченный Ленин. С. 284-327. У почитателей критики ис­
точников могут возникнуть серьезные сомнения в связи с некоторыми фривольными вывода­
ми А. Г. Латышева. На венгерском языке см.: Latisev A. G. Lenin és Inessza. In: Eszmélet- 42.
köt. № 4 2 , 1999. P. 67-95.
167 В письме матери от 27 мая 1912 г. из Парижа в Саратов Ленин сообщил о том, что полу­
чил «печальную весть» об аресте двух своих сестер. «Навещает ли кто-нибудь? Хуже и тяже­
лее всего в таких случаях внезапное одиночество». Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 324. В письме
матери от 1 июля 1912 г. в Саратов Ленин впервые и с большим воодушевлением писал о пере­
езде: «Из Парижа я нынешним летом забрался очень далеко - в Краков. Почти Россия! И евреи
похожи на русских, и граница русская в 8 верстах..., бабы босоногие в пестрых платьях - со­
всем как Россия». Там же. С. 328.
168 На основании некоторых источников можно предположить, что ее арест был «организо­
ван» самим Р. В. Малиновским. См.: Elwood R. С. Inessa Armand. P. 95.
169 Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине. С. 216-217. Хотя Н. К. Крупская отнюдь не
была очарована польской провинцией, врач посоветовал ей горный воздух для лечения от ба­
зедовой болезни. См. письма Ленина М. И. Ульяновой от 12 или 13 мая 1913 г. и 22 апреля

64
 H. K. Крупская была права, когда писала, что Владимир Ильич «никогда
не мог бы ... полюбить женщину, с которой бы он расходился во взглядах,
которая не была бы товарищем по работе».170 Взаимное чувство любви, одно­
значно проявляющееся в сохранившихся письмах, окрепло благодаря общ­
ности мировоззрения, на благоприятном «организационном и культурном»
фоне. «Я уверен, - писал Ленин Инессе Арманд в июле 1914 г., - что ты из
числа тех людей, кои развертываются, крепнут, становятся сильнее и смелее,
когда они одни на ответственном посту...»171 Арманд прекрасно говорила на
пяти иностранных языках, поэтому Ленин часто просил ее сопровождать его
на международные конгрессы и конференции.172 Все же в конце концов Ленин
остался с Н. К. Крупской, не желая перевернуть вверх дном всю свою жизнь,
неотделимую от дела партии, революции. Частью этой жизни была и сама
Надежда Константиновна. Трудно сказать, как поступил бы на месте Ленина
другой человек, но для Ленина на первом месте всегда стояло дело револю­
ции.
После начала первой мировой войны (28 июля 1914 г.) Ленин с семьей вы­
нужден был покинуть Поронино, хотя это было отнюдь не просто, поскольку
война началась для Ленина с ареста. 7 августа 1914 г. в квартире Ленина, про­
живавшего на территории Австро-Венгрии, был произведен обыск, во время
которого был найден браунинг. 8 августа Ленин был арестован. Известный
руководитель австрийской социал-демократии Виктор Адлер обратился к ми­
нистру внутренних дел с просьбой освободить Ленина как заклятого врага
царского режима, после чего Ленин был выпущен на свободу, просидев в
тюрьме 12 дней. Между тем 4 августа немецкие социал-демократы проголо­
совали за военные кредиты. Ленин никак не мог поверить известию об этом
событии, на которое Роза Люксембург откликнулась, назвав немецкую соци­
ал-демократию «смердящим трупом».
В июне 1914 г. Ленин оставался в Поронино, в то время как Н. К. Круп­
ской в Берне была сделана операция на глазах. В конце концов 5 сентября

1914 г.: «Мы недели через две едем опять в Поронин, - там горы, и я надеюсь, что базедка
Надина пройдет, от этой болезни лечат горами. Погода здесь сейчас чудная, я часто езжу на
велосипеде». Ленин В. И. ПСС. Т. 55. Сс. 339, 354. См. еще: Латышев А. Г. Рассекреченный
Ленин. С. 291-292.
170 См. Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 199.
171 Ленин В. И. ПСС. Т. 48. С. 307.
172 А. Г. Латышев обильно цитирует любовные строки из писем Инессы Арманд, в то время
как подобные цитаты из ленинских писем привести труднее, поскольку Владимир Ильич еще
летом 1914г., после «расставания», которое не стало ни полным, ни окончательным, попросил
Арманд вернуть ему его письма. «Ну, дорогой, - писала Инесса Ленину, - на сегодня доволь­
но - хочу послать письмо. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не по­
падают к тебе... По этому поводу приходят в голову самые невероятные м ы сли .... Крепко тебя
целую. Твоя Инесса». Далее Латышев цитирует найденную Д. А. Волкогоновым неопублико­
ванную часть из письма Ленина: «О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячи раз, приветство­
вать тебя и пожелать успехов: я вполне уверен, что ты одержишь победу. Искренне твой В. Л.»
(ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, д. 3327). См.: Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 286-287. Латы­
шев убедительно доказывает, что, если бы Ленин пожелал, Н. К. Крупская ушла бы, но Ленин
не пожелал порвать с женой, хотя до конца жизни любил И. Арманд, что доказывают воспо­
минания женщин (Н. К. Крупской, А. М. Коллонтай, А. И. Балабановой), свидетельствующие
о нервном потрясении Ленина на похоронах Арманд. Инесса Арманд умерла от холеры и была
похоронена 24 сентября 1920 г. на Красной площади, у Кремлевской стены.
3. Тамаш Краус 65
они оба поселились в Швейцарии, в Берне.173 Однако местная большевист­
ская группа практически не имела денег, осенью 1914 г. в партийной кассе
было всего 160 франков.174 Между тем в России были арестованы и сосла­
ны большевистские делегаты Государственной Думы (А. Е. Бадаев, H. Р. Ша­
гов, М. К. Муранов, Г. И. Петровский, Ф. Н. Самойлов), которые придержи­
вались ленинских принципов и выступили против участия России в войне.
В Швейцарии Ленин погрузился в теоретические исследования прежде все­
го в области экономики и философии. На международных социалистических
конференциях в Циммервальде и Кинтале Ленину и его единомышленникам
удалось изложить свою позицию в связи с мировой войной.
В годы войны, уже после «расставания», произошедшего по инициативе
Ленина, его переписка с Инессой Арманд продолжалась с большой интенсив­
ностью.175 Летом и осенью 1915 г. Ленин, Крупская и Арманд несколько меся­
цев жили втроем в санатории горной деревушки Зеренберг недалеко от Берна.
Еще до этого, весной, в Берне состоялась международная женская конферен­
ция, в этот период между Лениным и Арманд состоялся теоретический спор
по вопросу о «свободе любви». Спор был вызван планом брошюры о женском
вопросе, который Арманд послала Ленину. В письме, помеченном 17 января
1915 г., Ленин назвал требование «свободы любви» «не пролетарским, а бур­
жуазным», поскольку, по его мнению, важно не то, что субъективно понима­
ет Арманд под «свободой любви». Ленин писал о реализации «объективной
логики классовых отношений в делах любви»,176 что привело к смешению раз­
личных проблем. Ленин ясно и определенно поддерживал аргументы Арманд
в том, что, пока любовь не свободна от материальных, денежных соображе­
ний, о свободе любви можно говорить лишь в пошлом, буржуазном смысле.
Таким образом, Арманд принципиально отвергала отождествление «свободы
любви» со свободой адюльтера. Тезис Ленина: «буржуазки» понимают под
свободой любви свободу от «серьезного в любви», «от деторождения», сво­
боду адюльтера. Цитируя Арманд, Ленин полемизировал с ней: «Даже мимо­
летная страсть и связь “поэтичнее и чище”, чем “поцелуи без любви” (пош­
лых и пошленьких) супругов. Так Вы пишете. И так собираетесь писать в
брошюре. Прекрасно. Логичное ли противопоставление? Поцелуи без любви
у пошлых супругов грязны. Согласен. Им надо противопоставить... что?...
Казалось бы: поцелуи с любовью? А Вы противопоставляете “мимолетную”
(почему мимолетную) “страсть” (почему не любовь?) - выходит, по логике,
будто поцелуи без любви (мимолетные) противопоставляются поцелуям без
любви супружеским... Странно. Для популярной брошюры не лучше ли про­
тивопоставить мещански-интеллигентски-крестьянский... пошлый и грязный
брак без любви - пролетарскому гражданскому браку с любовью (с добавле­

173 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. Сс. 357, 358. Затем семья Ульяновых переселилась из Берна в
Цюрих: «Мы с Надей, - писал Ленин сестре 20 февраля 1916 г., - очень довольны Цюрихом;
здесь хороши библиотеки...». А 12 марта он послал «отчет» о цюрихской жизни матери.
174 Владимир Ильич Ленин. Биография. С. 250.
175 См.: Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 304-316. Рассуждения Латышева сами
по себе не представляют интереса, однако приводимые им документы важны для понимания
истории любви Ленина и Арманд.
176 Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 51-52.

66
нием, если уж непременно хотите, что и мимолетная связь - страсть может
быть грязная, может быть и чистая)??»177
Проблема применения классовой теории к личной сфере любовных отно­
шений вызвала уже много споров, однако упомянутый выше спор между Ле­
ниным и Арманд, видимо, может свидетельствовать и об их сохранившейся
любви.
В 1916 г., даже живя вместе с женой в наибольшей со времени выезда
в эмиграцию материальной нужде, Ленин во многих письмах старался под­
держать своего товарища и подругу. Так, например, в письме от 7 апреля,
написанном из небольшого горного санатория под Цюрихом, где Ленин от­
дыхал с женой, он писал Инессе Арманд, собиравшейся вернуться из Парижа
в Швейцарию: «Дорогой друг! Удивляемся и беспокоимся по случаю отсут­
ствия вестей от Вас. 25/111 посланы Вам деньги, а также и книга. От Вас, во­
преки обыкновению, ни звука. Разве под конец чересчур усердно работаете
над диссертацией? Желаю от души успеха, но все же не надо зарабатываться
до переутомления. Черкните пару слов. Лучшие приветы и пожелания от обо­
их. Ваш Ленин».178 Ленин постоянно интересовался здоровьем Арманд. На­
пример, 25 июля 1916 г. он писал: «Жму руку и советую и прошу лечиться,
чтобы к зиме быть вполне здоровой. Поезжайте на юг, на солнце!!»179 Ленин
до конца жизни сохранял привязанность к Инессе Арманд и заботился о ее
детях, после его смерти эту роль взяла на себя Надежда Константиновна.

1.5. У ВЛАСТИ

Узнав о Февральской революции, Ленин приступил к организации воз­

вращения на родину. В итоге 32 большевика выехали в Россию через Герма­
нию в знаменитом «пломбированном вагоне».180 При их отъезде из Цюриха
небольшая группа меньшевиков и эсеров устроила Ленину нечто вроде враж­

177 Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 55-56.

178Ленинский сборник. T. XL. М., 1985. С. 49-50.
179 Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 268.
180 До сих пор продолжается в значительной степени надуманный спор о том, что возвра­
щение большевиков якобы было организовано германскими спецслужбами, германским воен­
ным руководством, благодаря «немецкому золоту», «немецким миллионам», что впоследствии
привело к свержению Временного правительства. О «немецких деньгах» нет никаких серьез­
ных данных, это настоящая «мистификация» времен смены общественного строя в России.
Может быть доказано лишь то, что швейцарский социал-демократ Карл Моор (который, как
позже выяснилось, был агентом германского правительства) передал Я. Ганецкому, К. Радеку
и В. Воровскому 35 079 долларов, которые позже, в 1925 и 1927 гг., были ему возвращены. Эта
сумма была использована А. Г. Латышевым для подтверждения нелепых обвинений. См.: Латы­
шев А. Г. Рассекреченный Ленин. С. 102-103. В связи с этим в исторической науке бытуют и
иные подтасовки. Данная проблематика хорошо разработана С. Ляндерсом, который доказал,
что до захвата власти большевики не получали никаких денег от немецких властей или немец­
ких фондов. Обвинительный акт Временного правительства, касающийся Ленина и большеви­
ков, не выдерживает критики ни с точки зрения современного права, ни с точки зрения право­
вых норм того времени. См.: Lyandres S. The Bolshevik’s “German Gold” Revisited. An Inquiry
into the 1917 Accusations. The Carl Beck Papers, No. 1106, 1995. p. См. особенно p. 93-104, a
также историографию вопроса, в том числе критику фальшивой постановки вопроса Волкого-
новым: р. 106 и далее.

3* 67
дебной демонстрации.181 Между прочим, по приезде в Россию И. Арманд об­
основалась в Москве, а Владимир Ильич - в Петрограде. В биографии Лени­
на истинная история 1917 г. была не сказочным взлетом на вершину власти,
а хроникой испытаний, сама жизнь Ленина неоднократно висела на волоске.
По-настоящему сказочными событиями были его возвращение в Россию и
победа Октябрьской революции.182 3 апреля, после получения известия о том,
что Владимир Ильич вечером возвращается на родину после 12-летней эмиг­
рации, в рабочих районах Петрограда и в Петроградском Совете начались
приготовления к встрече. Тысячи рабочих и солдат ждали поезд, прибывший
на Финляндский вокзал около полуночи, и прежде всего, конечно, прибыв­
шего на нем Ленина. Ленин, превратившийся тогда в настоящего народного
вождя, произносил речи, встречавшиеся с бурным ликованием, его приня­
ли пением «Марсельезы», а в городе его уже сопровождали звуки «Интер­
национала». Речь Ленина на вокзале кончилась возгласом: «Да здравствует
социалистическая революция!», который показал, что Ленин и официальные
руководители Совета (больше того, некоторое время и вожди самой ленин­
ской партии) по-разному оценивали ситуацию и грядущую перспективу. Ле­
гендарный броневик доставил Ленина во дворец Кшесинской, где обосновал­
ся большевистский Центральный Комитет и Петроградский комитет партии.
Ленин и Крупская поселились на квартире старшей сестры Владимира Ильи­
ча и ее мужа, Марка Елизарова (сегодня - улица Ленина, д. 52), где ночевали
вплоть до «июльских дней».
Когда демонстрации, состоявшиеся третьего июля, чуть не привели к
преждевременному началу революции, власть прибегла к обычной в таких
случаях мере: объявила вне закона «крайних революционеров», в данном
случае партию большевиков. Ленину пришлось уйти в подполье, хотя даже
некоторые руководители партии считали, что ему следовало бы предстать пе­
ред судом. Сталин высказал мнение, что Ленин не должен явиться в суд, по­
скольку кадеты растерзали бы его еще до судебного разбирательства. Влади­
мир Ильич сначала постоянно менял местопребывание в Петрограде, а позже
покинул город и через Сестрорецк выехал в Финляндию. Сначала он вместе с
Зиновьевым поселился недалеко от Петрограда, в шалаше на станции Разлив,
где его посетили Орджоникидзе, Сталин, Свердлов и Дзержинский. Это место
стало известно тем, что, по существу, именно там Ленин написал свою книгу
«Государство и революция». Награда, обещанная за поимку Ленина, сдела­
ла свое дело, и в окрестностях Разлива появились агенты властей. В конце
концов 8 августа Ленин в сопровождении рабочих Шотмана, Рахья и Емель­
янова оставил шалаш и покинул Россию, переодевшись кочегаром. «Синюю
тетрадь» некоторое время хранил Шотман, на случай провала Ленин поручил
ему передать ее в Центральный Комитет. В конце концов Шотман поместил
Владимира Ильича в Гельсингфорсе, в квартире финского социал-демократа,

181 См. воспоминания Г. Е. Зиновьева // Платтен Ф. Ленин из эмиграции в Россию. Москов­

ский рабочий. М., 1990. С. 121-124.
182 В воспоминаниях очевидцев есть свидетельства о том, что у некоторых руководителей
революции уже в «пломбированном вагоне» было прекрасное настроение. Ленин тоже пел лю­
бимые революционные песни, но иногда просил друзей удалиться из купе, поскольку интен­
сивно работал над получившими позже известность «Апрельскими тезисами». См., например,
воспоминания Е. Усиевича. Там же. С. 149-151.

68
который в то время исполнял обязанности начальника гельсингфорсской по­
лиции, что было наилучшим решением с точки зрения конспирации.183 Но и
в финском городе Ленин менял место жительства. В эти дни он также непре­
рывно работал, много писал, сложными конспиративными путями получал
газеты и сохранял связь со столицей. В этих условиях были написаны знаме­
нитые письма Ленина о возможности и необходимости восстания и захвата
государственной власти. Ленин чувствовал, что главное дело его жизни близ­
ко к осуществлению, страна на пороге пролетарской революции. Когда в сен­
тябре ЦИК Советов созвал «Демократическое совещание», на котором был
избран «предпарламент», стало ясно, что вопрос о власти очень скоро так
или иначе станет предметом острой, быть может, вооруженной борьбы, поля­
ризация сил (от ограничения демократии до корниловского мятежа) безоста­
новочно усиливалась, показывая альтернативы, которые были видны Ленину
уже в апреле («Апрельские тезисы»). Пришло время возвращаться в Россию.
Описание приключенческого возвращения Ленина, которое несколько деся­
тилетий назад можно было найти практически во всех книгах и учебниках по
истории, по сути дела соответствовало исторической действительности.184
В октябре Ленин, по-прежнему остававшийся на нелегальном положе­
нии, появился в Петрограде и 10 октября принял участие в действительно
судьбоносном заседании Центрального Комитета, на котором было принято
решение о вооруженном восстании. Заседание состоялось на квартире интел-
лигента-меньшевика Суханова, жена которого поддерживала большевиков.
Против вооруженного восстания выступили только Каменев и Зиновьев, бли­
жайшие политические сподвижники и ученики Ленина, которые в конце кон­
цов «проболтались» о восстании в прессе. Это настолько потрясло Ленина,
что он даже годами позже вспоминал об этом. Зато в благоприятную сторону
изменились, например, его отношения с Троцким, который в августе 1917 г.
примкнул к большевистской партии. Ленин высоко ценил роль Троцкого в ре­
волюции. В то время Ленина, еще не имевшего никаких выборных функций,
все уже считали руководителем пролетарской революции.
Без споров и несмотря на его протесты Ленин был избран председате­
лем Совета Народных Комиссаров (советского правительства). Вокруг него
не существовало официального «культа», с первых минут - и буквально до
смерти - он был вынужден практически постоянно вести полемику со свои­
ми товарищами и коллегами по самым разным, в том числе и важнейшим
вопросам.185 Нередко ему приходилось уступать в этих спорах. В октябре, как
и раньше, Ленин не был официальным «вождем» партии, он был одним из

183 Владимир Ильич Ленин. Биография. С. 342.

184 В Венгрии одной из книг, в которых описываются эти события, был пространный, выс­
пренный «необарочный» труд: Dolmányos I. Ragyogó Október. A nagy oroszországi szocialista
forradalom története. Kossuth. Budapest, 1979. P. 269-290.
185 Первый направляемый сверху шаг по созданию культа, вероятно, был сделан тогда, когда
через два дня после избрания больного Ленина председателем Совета Народных Комиссаров
СССР, состоявшегося 6 июля 1923 г., в Москве был учрежден Институт В. И. Ленина с целью
сбора документов о жизни вождя. А 18 июля на заседании Малого СНК было принято решение
о национализации симбирского дома семьи Ульянова с целью создания в нем Музея Ленина.
См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 12. Издательство политической ли­
тературы. М., 1982. С. 618-619.

69
членов Центрального Комитета, а позже вошел в состав Политбюро, более
узкого руководящего органа, созданного в 1919 г. Харизматических народ­
ных вождей поначалу не выбирают и не назначают, их возвышают массы и
непосредственное политическое окружение. Кажется, это и называется на­
родной легитимацией. В 1919 г. Ленин был главным организатором Комму­
нистического Интернационала, а также играл важнейшую инициаторскую и
организаторскую роль в создании СССР. Он совмещал в себе революционе­
ра, политика и государственного деятеля. При этом он сохранил свой стиль
общения, непосредственную связь с людьми, мог заговорить с любым заин­
тересовавшим его человеком. Опыт, полученный во время таких разговоров,
часто использовался Лениным в его выступлениях.
Ленин воплощал в российской революции все то, что было необходимо
для ее победы: организаторскую энергию, сосредотачиваемую на главные
цели, умение вдохновлять массы, большую политическую гибкость, беском­
промиссную преданность интересам масс и интернационалистским убежде­
ниям, выдержку и самоотверженность. Уже после смерти Ленина один из его
официальных биографов точно отметил, что Ленин ни во время революции,
ни позже, даже в самые тяжелые времена, не проявлял никаких признаков от­
чаяния или паники, хотя в тесном семейном и дружеском кругу, а под конец
жизни и в некоторых своих статьях он выражал сомнения в скором осуществ­
лении важнейших целей революции. Его неслыханная энергия и сила воли
передавались его окружению, больше того, служили своего рода стимулом
для широких рабочих масс, что давало возможность партии или советскому
правительству в случае необходимости совершать неожиданные повороты в
своей политике.186
Ленину пришлось вести долгую борьбу за заключение Брест-Литовского
мира с Германией, подписанного в марте 1918 г. Этот мир предоставил Со­
ветской власти необходимую «передышку». Неожиданным поворотом было
введение военного коммунизма или переход к политике НЭПа.
После революции личная жизнь Ленина, собственно говоря, была нераз­
рывно связана с политической историей Советской власти. Его жена и после
1917 г. занималась педагогикой, делом народного образования и работала в
Наркомате просвещения, возглавлявшимся А. В. Луначарским. Образ жизни
брата и сестер Ленина, тоже старых революционеров, едва отличался от обра­
за жизни самого Ленина: 24 часа в сутки они посвящали революции.
Октябрь не внес изменений в жизнь Ленина и в том смысле, что она
по-прежнему каждодневно подвергалась опасности, ведь судьба революции,
а следовательно, и жизнь ее руководителя все время висели на волоске. За­
нимаясь днем и ночью поиском возможностей спасения революции, лавируя
между гениальными политическими ходами и банальными ошибками, Ленин
и его соратники укрепляли Советскую власть, пока летом 1918 г. не вспых­
нула гражданская война и не начался новый этап борьбы не на жизнь, а на
смерть. Ленин быстро приспосабливался к новым ситуациям, хотя ему и не
хватало информации, касавшейся положения в стране.
Важным вопросом было простое физическое поддержание жизни. Пита­
ние Ленина было таким же скромным, как и питание любого советского граж­

186 См.: Мещеряков Н. Литературная энциклопедия. T. XI. С. 192.

70
данина, работавшего на заводе или в учреждении. Обычное дневное меню
составляли суп, хлеб, рыба, чай. Продовольственные подарки, полученные от
рабочих и крестьян, Ленин отдавал детским домам и больницам. Скромный
образ жизни проистекал не из какого-либо фарисейского лицемерия, а из пле­
бейского отношения к жизни и революционного политического кредо: он не
мог есть, если другие голодали. Близкие Ленина, заботившиеся о его выздо­
ровлении после покушения, незаметно клали в ящик его стола кусок хлеба,
который он съедал, не подозревая, что это сверх обычного пайка.187
Эти качества Ленина упоминаются в массе воспоминаний, в том числе и
в работах авторов, не симпатизировавших Ленину. Конечно, Ленин сохранил
многое из своих дооктябрьских идей и стремлений, прежде всего намерение
обеспечить просвещение, школьное обучение народных масс, создать биб­
лиотеки для народа.188 Так как поначалу Ленин считал не слишком вероятным
сохранение революции в условиях мировой системы капитализма, он хотел
как можно скорее запечатлеть в символах память о рабоче-крестьянской со­
ветской республике, о культурных и политических целях революции. Частью
этого плана должны были стать памятники Марксу и Энгельсу, революцио­
нерам, «цареубийцам» (Перовской, Желябову и их товарищам, но не своему
старшему брату), великим писателям и художникам (Гоголю, Достоевскому,
Толстому, Салтыкову-Щедрину и, конечно, Чернышевскому). И хотя Ленин
никогда не высказывался по вопросам искусства в качестве «эксперта» и не
желал официально выразить свое неприятие авангардизма, он все же неод­
нократно говорил об общественном значении классического искусства, о его
гуманистической, «цивилизаторской» функции.
Ленин с самого начала рассматривался в качестве главного врага пред­
ставителями самых различных политических сил. После того как поздней
весной 1918 г. левые эсеры, коалиционный партнер, вошедший в советское
правительство, также выступили против большевиков, Ленин стал главной
мишенью терроризма нового типа. Казалось бы, на его жизнь должны были
серьезно повлиять три совершенные на него покушения. Тот, кто желает по­
нять жизнь и мышление Ленина, обязательно должен отдавать себе отчет в
том, что для Владимира Ильича и после октября в «центре» жизни оставалась
революционная деятельность. В этом он не отличался от других революци­
онных вождей всемирной истории. Ленин не видел смысла жизни вне рево­
люции. Это стало ясно уже раньше, когда 20 ноября (3 декабря) 1911 г. Ленин
произнес от имени РСДРП речь на похоронах дочери К. Маркса и ее мужа,
Поля и Лауры Лафарг.189 Они покончили с собой, чувствуя, что в старости ста­
ли бесполезными для революционного движения, вследствие чего их жизнь
потеряла для них смысл. Видимо, это чувство возникло и у Ленина 11 лет
спустя, в декабре 1922 г., когда он частично утратил способность двигаться и
работать. Из воспоминаний Н. К. Крупской и В. М. Молотова известно, что
Ленин тоже хотел расстаться с жизнью и просил у Сталина яд (цианистый

187 Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. С. 91.

188 Есть огромное количество документов, свидетельствующих о том, какое огромное зна­
чение придавал Ленин после Октября библиотекам с точки зрения просвещения масс. См.:
Ленин и книга. Сост.: Окороков А. М., 1987. - 464 с.
189 См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 20. С. 387-388.

71
калий, которым воспользовались и супруги Лафарг), чтобы положить конец
своим прежде всего душевным страданиям, испытываемым в одиночестве во
время пребывания в Горках. Сталин, дважды пообещав исполнить его прось­
бу, на заседании Политбюро 30 мая 1923 г. все же отказался от этой «мис­
сии», и в конце концов никто не решился взять ее на себя.190
Не существовало никакой специальной организации для защиты жизни
Ленина. Думается, это не было следствием обычного «русского неряшества»,
хотя и оно могло быть причиной многого. Настоящую причину нужно искать
в том, что, учитывая военную, социальную и институциональную стихий­
ность революции, Ленин тогда еще не думал о подобной бюрократизации
революции, это станет типичной проблемой более поздней эпохи, но уже без
Ленина. Для Ленина было характерно коллективистское мышление, опериро­
вавшее понятиями общественных классов и социальных противоречий. Дей­
ствия классового характера он видел и в направленных против него покуше­
ниях, не придавая при этом особого значения собственной личности. К тому
же в то время такие индивидуалистические меры, как создание личной охра­
ны, были несовместимы с духом революции. После того, как весной 1918 г.
советское правительство переехало в Москву, Ленин и Крупская поселились
в Кремле, но и там сохранили простой и естественный образ жизни. В де­
кабре 1917 г. в кабинет Ленина в Смольном зашел, как выяснилось позже,
психически больной студент, не решившийся застрелить Ленина. Покинув
кабинет, он позже начал добиваться повторного свидания с Лениным, и, когда
охрана выдворила студента на улицу, у него в кармане случайно выстрелил
заранее приготовленный заряженный пистолет. Ленину везло и при других
покушениях. Первое настоящее покушение на него было совершено 1 января
1918 г. на Семеновском мосту через Фонтанку, когда он возвращался с митин­
га. Автомобиль «Делоне-Белльвиль», в котором он ехал, был обстрелян, пули
пробили кузов, задние крылья и смотровое стекло. От ранения председате­
ля советского правительства спас швейцарский социалист Фриц Платтен,
пригнувший голову Ленина рукой, которую оцарапала одна из выпущенных
по автомобилю пуль. Ленин даже не считал нужным начинать следствие по
поводу этого покушения. Согласно воспоминаниям Ф. Платтена, «Ленин за­
явил, что в настоящее время ни один большевик России не может уклониться
от опасности».191
Самое опасное покушение на Ленина было совершено Дорой (Фанни) Ка­
план. После того как утром 30 августа 1918 г. Ленину сообщили, что терро­
ристом застрелен председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий, он немед­
ленно послал в Петроград для ведения следствия Ф. Э. Дзержинского. Сам
Ленин, несмотря на настоятельные советы сестры не выступать в тот день
на митингах, выехал на многотысячный митинг, состоявшийся на заводе Ми-

190 22 декабря 1922 г. Владимир Ильич продиктовал следующую записку: «Не забыть при­
нять все меры достать и доставить... в случае, если паралич перейдет на речь, цианистый ка­
лий как меру гуманности и как подражание Лафаргам...» 17 марта 1923 г. Сталин тоже писал
об этом в секретной записке для Политбюро. См.: Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М.,
1991; Майсурян А. А. Другой Ленин. С. 128-129. См. еще: Мельниченко В. Личная жизнь Ле­
нина. С. 251-252.
191 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5. Издательство политической ли­
тературы. М., 1974. С. 170-171.

72
хельсона. В своем выступлении он обратил внимание рабочих на важность
ликвидации нового фронта, открытого чехословацким корпусом. После ми­
тинга в Ленина было сделано три выстрела с близкого расстояния. Одной из
пуль, пробившей легкое и прошедшей через шею, не хватило лишь милли­
метра, чтобы жизнь Ленина оборвалась. Владимир Ильич, несмотря на тя­
желые ранения, призвал окружавших его рабочих к спокойствию и организо­
ванности. По прибытии в Кремль Ленин отказался от предложения шофера
С. К. Гиля внести его в квартиру на носилках и, только попросив взять у него
пальто и пиджак, поднялся, опираясь на товарищей, по лестнице на третий
этаж в свою квартиру.192
Менее чем через год, уже в голодные дни военного коммунизма Ленин
подвергся покушению иного рода. 19 января 1919 г. он выступил с балкона
Моссовета со знаменитой речью, в которой протестовал против убийства в
Берлине Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Во второй половине дня он
вместе с М. И. Ульяновой поехал в лесную школу в Сокольники на детский
рождественский праздник. Ленин с удовольствием проводил время в общест­
ве детей, может быть и потому, что у него детей быть не могло из-за автоим-
мунной болезни жены (Базедовой болезни, характеризующейся повышением
функции щитовидной железы). Однако поездка была прервана странным ин­
цидентом, характерным для состояния безопасности в столице в годы граж­
данской войны. На автомобиль напали бандиты, которые, угрожая оружием,
вынудили Ленина и его спутников отдать им машину, ценности и докумен­
ты.193 Ленин пошел на «компромисс» и даже вынужден был отдать свой за­
ряженный пистолет. После ограбления Ленин вместе со своими спутниками
пешком дошел до Сокольнического райсовета и оттуда сообщил по телефону
одному из руководителей ЧК, Я. X. Петерсу, о случившемся. К счастью для
Ленина, бандиты не поняли, кто он. Однако этот случай попал в его знаме­
нитую брошюру «Детская болезнь “левизны” в коммунизме», в главу о ком­
промиссах. Что считается в ту или иную эпоху храбрым поступком? Ради
чего стоит приносить жертвы? Стоит ли жертвовать собой и другими ради
недостижимых целей? Посредством таких вопросов драма из личной жизни
перешла в область политики, в мир политической идеологии.
Тем временем Ленин был вынужден отказаться от спортивной деятель­
ности, после 1917 г. он уже не имел возможности играть в шахматы, эта игра
потребовала бы слишком больших затрат духовных сил. Местом отдыха Ле­
нина стали подмосковные Горки, где он иногда охотился и совершал прогул­
ки, хотя и не в горах, которые остались для него лишь приятным воспоми­
нанием. Большую часть свободного времени Ленин проводил за чтением, и,
хотя в Кремле имелась библиотека в 10 тысяч томов, он регулярно брал на
дом книги и журналы из московских библиотек, прежде всего его интере­
совали материалы, прибывавшие из-за границы. В первой половине 1923 г.
Ленин получил множество книг и журналов из Берлина, в том числе художе­
ственные произведения и работы по экономике В. Шкловского, И. Эренбурга,

192 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 6. Издательство политической ли­

тературы. М., 1975. С. 112-114; Майсурян А. А. Другой Ленин. С. 120-123.
193 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 6. С. 445; Майсурян А. А. Другой
Ленин. С. 125 127. Позже и автомобиль и бандиты были найдены.

73
С. Прокоповича и Г. Ландау. В феврале 1923 г. здоровье Ленина неожиданно
значительно улучшилось после перенесенного ранее паралича, он снова за­
нялся серьезной политической и теоретической деятельностью. 19 октября
он отбирает в своей библиотеке в Кремле три тома сочинений Гегеля и про­
изведения Плеханова. Это произошло в тот день, когда он последний раз при­
ехал в Кремль, чтобы «попрощаться» со своим кабинетом.194
В своих вкусах, в вопросах искусства и одежды Ленин одновременно был
современен и консервативен. Характерный для него революционный настрой
сочетался в нем с пристрастием к классической культуре, он питал отвра­
щение к поверхностности и снобизму «все отрицающих» революционеров.
Классическая традиция определяла литературные и музыкальные вкусы Ле­
нина, его манеру одеваться. Его постоянными спутниками были потертый, но
очёнь чистый костюм, жилет, пальто, галстук и знаменитая кепка. Но в этом
отношении от него не отличалась и его жена с ее поношенной кацавейкой и
туфлями со стоптанными каблуками... Простую одежду Ленина до сих пор
можно увидеть в Горках. В то же время Владимир Ильич выступал за свобо­
ду выбора образа жизни, о чем свидетельствует и подписанный им декрет,
который впервые в мире отменил в Советской России судебные наказания за
гомосексуализм, за однополую любовь. В Великобритании такой закон был
принят только в 1967 г. Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин не скрывал
своего влечения к мужчинам, да и многие другие не отрицали своей необыч­
ной половой ориентации. Другое дело, что при Сталине с марта 1934 г. гомо­
сексуализм начали рассматривать болезнью и преступлением.195
Недуг долго не мог сломить сопротивление организма Владимира Ильи­
ча. До тяжелой болезни Ленину было неизвестно понятие «физического пере­
утомления». В течение ста дней, предшествовавших октябрьской революции,
во время непрерывных переездов и на нелегальном положении, в шалаше и
в помещении для стирки белья Ленин писал в среднем по 5-6 печатных ли­
стов (прибл. по 2800 печатных знаков на лист) текста (естественно, от руки)
о судьбоносных политических и теоретических проблемах революции. Среди
написанного была и брошюра «Государство и революция». Это было потря­
сающим достижением даже в физическом отношении, однако Ленин превзо­
шел и это достижение, занимаясь делами государства, партии, Коминтерна
и других организаций. До потери способности писать и говорить, то есть за
пять лет, он написал 10 томов теоретических работ, политической публици­
стики, документов, писем, записок и т. д.
Ленин читал на нескольких языках, в том числе на немецком, французском,
английском и, конечно, нескольких славянских. Он до конца жизни занимался
языками, последним языком, к изучению которого он приступил, был болгар­
ский. Последней книгой, которую он держал перед смертью на ночном столике
и которую читала ему жена, был томик Джека Лондона. Ленин интересовался
произведениями советской литературы начального периода. Он не любил кри­

194 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 12. С. 571-574, 638.

195 См.: Майсурян А. А. Другой Ленин. С. 342-345. В 1925 г. Григорий Баткис в книге «Сек­
суальная революция в Советском Союзе» писал: «Советское законодательство провозглашает
абсолютное невмешательство государства в дела пола, пока никому не причиняется вреда и не
затрагиваются ничьи интересы».

74
чащей революционной риторики, в конце жизни примирился с Маяковским,
но не из-за его революционной романтики, а благодаря стихам, бичевавшим
«прозаседавшихся», новую советскую бюрократию. Ленин неохотно делился
своими литературными впечатлениями, читал для собственного удовольствия,
ему и в голову не приходило навязывать другим свой вкус. Внимание Ленина
привлекало все новое, от кинематографа до живописи и музыки. В то же время
он остался человеком пуританских правил, в 1921 г. из-за нехватки средств он
даже предложил закрыть Большой театр, однако остальные наркомы во главе с
Луначарским проголосовали против этой странной идеи.
Здоровье Ленина испортилось не вдруг, в конце 1922 г. Уже гораздо рань­
ше у него бывали сильные, часто мучительные головные боли, бессонни­
ца. Позже врачи регистрировали и неблагоприятную наследственность со
стороны отца. Илья Николаевич Ульянов (1832-1886) также прожил недол­
гую жизнь, за несколько месяцев до смерти ему исполнилось всего 54 года.
Его сын прожил на 9 месяцев меньше. Владимир Ильич походил на своего
отца, был таким же эмоциональным, энергичным, рано созревшим мужчиной.
Оба они имели склонность к раннему атеросклерозу, часто сопровождающе­
муся кровоизлиянием в мозг.196 Ленинский организм справлялся с огромной
физической и душевной нагрузкой до марта 1922 г. 8 июля 1921 г. Ленин уже
попросил месячный отпуск, в августе он из Горок жаловался Горькому на ус­
талость, а позже, в декабре, он оправдывался усталостью и частой бессонни­
цей перед Луначарским. В феврале 1922 г., после III конгресса Коминтерна,
снова встал вопрос о том, сможет ли Ленин по-прежнему принимать участие
в работе. 23 апреля была сделана операция по извлечению пули, оставшейся
после покушения Каплан. Однако это не помогло. Благодаря крепкому орга­
низму Ленин за несколько дней оправился после операции, но 26 мая он слег
в результате первого удара на почве атеросклероза мозга.197 В октябре 1922 г.,
продемонстрировав неслыханную силу воли, Ленин еще выступил с речью
в Большом театре на очередном всероссийском съезде Советов, но это был
уже не прежний Ленин, иногда его предложения были невразумительными.
13 декабря у Ленина произошло два приступа болезни, в ночь с 15 на 16 де­
кабря в результате нового приступа у него перестали действовать правая рука
и правая нога. И хотя время от времени его состояние улучшалось, это уже
действительно было началом конца. Правда, он еще продиктовал секретарше
свое мнение о перспективах на будущее и о своих возможных преемниках.
Это было как бы подготовкой к съезду партии, в работе которого Ленин, од­
нако, уже не смог участвовать.198 В результате болезни Ленина возросли поли­
тические амбиции Сталина, их личные отношения обострились из-за одного
странного эпизода. 23 декабря Н. К. Крупская пожаловалась Л. Б. Каменеву,
который ранее предложил кандидатуру Сталина на пост генсека: «Лев Бори-
сыч, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад.

196 Колесов Д. В. В. И. Ленин: Личность и судьба. С. 8, 101.

197 Любимой темой «лениноведческой» публицистики постмодерна является гипотеза о
смерти Ленина от сифилиса, однако нет ни одной работы, в которой удалось бы это доказать.
Нельзя сказать, что это вообще могло бы иметь какое-то значение для оценки деятельности Ле­
нина, к тому же факты достаточно ясны. См.: Лопухин Ю. Болезнь, смерть и бальзамирование
В. И. Ленина. М., 1997.
198 Объективное описание этих событий дается в кн.: Clark R. W. Lenin. P. 463-466.

75
Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера по отношению ко мне
грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все тридцать лет я не слыша­
ла ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Иль­
ича мне не менее дороги, чем Сталину». Далее Крупская просила Каменева
оградить ее «от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани
и угроз. В единогласном решении контрольной комиссии, которой позволяет
себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, ко­
торые я могла бы тратить на эту глупую склоку».199 Позже Надежда Констан­
тиновна рассказала о случившемся Ленину, который сильно рассердился и
5 марта 1923 г. написал Сталину «строго секретное» письмо, послав копии
Каменеву и Зиновьеву. Письмо было практически документом о разрыве от­
ношений и отражало мнение Ленина о том, что выдвижение Сталина на пост
генсека было «плохим выбором», о чем уже говорилось в продиктованной
Лениным 4 января 1923 г. и многократно цитированной записке, в которой он
дал характеристику Сталину.200 Предложив снять Сталина с его поста («Ста­
лин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях
между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека.
Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с
этого места и назначить на это место другого человека...»), Ленин не назвал
какого-либо конкретного преемника, больше того, скорее подчеркнул отрица­
тельные черты охарактеризованных им революционеров.201
О том, что его прежнее благоприятное мнение о Сталине однозначно из­
менилось, свидетельствует упомянутое выше письмо от 5 марта 1923 г., в ко­
тором он потребовал, чтобы Сталин немедленно извинился перед Н. К. Круп­
ской, пригрозив в противном случае разрывом всяких отношений.202Последние
дни жизни Ленина, не говоря о физических страданиях, прошли в тяжелых
душевных переживаниях. Тяжелейшей душевной проблемой для него стало
даже не расставание с жизнью, а постепенное отдаление от политики, состав­
лявшей смысл его жизни, потеря влияния на государственные дела именно
в тот момент, когда он стал все глубже осознавать трудности, вытекавшие
из внутренних противоречий нового режима. Пожалуй, наибольшая из этих
трудностей возникла как раз в области национального вопроса. Через день
после написания письма Сталину с требованием извинения Ленин обратился

199 Ленин В. И. ПСС. Т. 54. С. 674-675.

200 В знаменитом ленинском «Письме к съезду» важное место занимала характеристика
некоторых большевистских руководителей, которую он продиктовал 24-25 декабря 1922 г. -
Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 345-346.
201 О Троцком Ленин писал: «Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем
ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто
административной стороной дела». Каменеву и Зиновьеву Ленин не простил октябрьского
эпизода. Бухарина (вместе с Пятаковым) он считал наиболее способным из молодежи, «лю­
бимцем партии», но «его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть
отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился
и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)». Там же.
202 «Уважаемый т. Сталин, вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать
ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал
известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против
меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против
меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или
предпочитаете порвать между нами отношения». Ленин В. И. ПСС. Т. 54. С. 329-330.

76
по т. н. грузинскому вопросу к руководству грузинской компартии, предло­
жив свою помощь против Сталина, Орджоникидзе и Дзержинского: «Всей
душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потач­
ками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь».203
До конца своей жизни Ленин вел, можно сказать, «борьбу на два фронта»
за спасение советского государства: с одной стороны, он старался освобо­
диться от буржуазной интеллигенции, связанной со старым режимом, и «об­
уздать» церковь, а с другой стороны, менее успешно, всячески критиковал и
боролся с коммунистическими националистами и бюрократами. Безуспеш­
ность этой борьбы действовала на него удручающе.
За два дня до смерти Ленин в инвалидной коляске в последний раз был на
охоте, он любил смотреть, как охотятся на зайцев, хотя сам, конечно, уже не
мог держать в руках оружие. Видимо, он понимал, что прощается с жизнью,
от которой получил самое главное - революцию. И все же перед смертью им
владело разочарование, поскольку он не мог не видеть того, что его дело ос­
талось незавершенным.
Ленин еще не умер, когда между его соратниками, ведущими руководите­
лями партии, началась борьба за его интеллектуальное и политическое насле­
дие. Когда в октябре 1923 г. сложилась левая оппозиция во главе с Троцким,
Ленин не мог не видеть неизбежных последствий этого явления. За день до
его смерти, когда Н. К. Крупская читала ему осуждающие Троцкого решения
XIII партконференции, Ленин так сильно разволновался, что жена решила
сказать ему неправду, сообщив, что «резолюции приняты единогласно».204 Не­
задолго до смерти Владимира Ильича жена прочитала ему статью Троцкого,
в которой Лев Давидович приравнил Ленина к Марксу. 21 января 1924 г. в 17
часов Ленину стало плохо, у него поднялась температура. В 18 часов 50 минут
Ленин скончался в результате паралича дыхательного центра. В 19 часов Ма­
рия Ильинична сообщила по телефону в Москву членам Политбюро о смерти
Ленина.205 На следующий день Центральный Комитет РКП(б) принял обра­
щение к членам партии, в котором говорилось: «Никогда еще после Маркса
история великого освободительного движения пролетариата не выдвигала та­
кой гигантской фигуры, как наш покойный вождь, учитель, друг».206
Как отметила в свое время Н. К. Крупская, бальзамирование тела и его
помещение в Мавзолее были несовместимы с духовным обликом самого Ле­
нина, но не были несовместимы с теми историческими условиями, которые
в конечном итоге затормозили «ленинский эксперимент». Мы не знаем ни
одного официального документа, в котором говорилось бы о том, что кто-ли-
бо из руководителей партии или государства выступил против помещения в
Мавзолее забальзамированного тела Ленина, о чем было официально объяв­
лено 25 марта 1924 г. Тем самым официальным стал и культ Ленина.207

203 Там же.

204 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 12. С. 662.
205 Там же. С. 664.
206 Там же. С. 665.
207 Когда жена Ленина, Н. К. Крупская, в статье, опубликованной в июле 1924 г., коснув­
шись изучения творчества Ленина, написала известное и часто цитируемое предложение «Ле­
нина не надо превращать в икону», было уже поздно. См.: Крупская Н. К. Подготовка ленин­
ца // Крупская Н. К. Избранные труды. С. 125.
 Глава 2

РОССИЙСКИЙ КАПИТАЛИЗМ И РЕВОЛЮЦИЯ

Задача буржуазного профессора состоит не в раскрытии всей

механики, не в разоблачении всех проделок банковых монопо­
листов, а в прикрашивании их.
В. И. Ленин «Империализм как высшая стадия капитализма»

На рубеже XIX-XX вв. 82% населения империи, огромное большинство

которого составляло крестьянство, размещалось в губерниях Европейской
России. Лишь 13,4 % из 125,7 млн. жителей страны были горожанами, для
России был характерен высокий уровень рождаемости, около четверти на­
селения составляли дети в возрасте до 9 лет. Несмотря на быстрое развитие
капитализма и промышленности, аграрная перенаселенность в стране не со­
кращалась, хотя к 1914 г. доля городского населения значительно возросла.1
До сего времени историки спорят о том, каков был характер развития ка­
питализма в огромной империи, раскинувшейся на территории размером в
добрый континент и объединявшей около 140 народов, и насколько глубок
был этот процесс. Быть может, нам удастся подойти ближе к пониманию этой
проблемы, если мы рассмотрим наблюдавшиеся в то время идейные послед­
ствия экономического развития, без которых невозможен анализ российских
революций.
Всем, кто интересуется данной тематикой, известно, что, начиная с по­
следней трети XIX в., примерно со времени крестьянской реформы 1861 г.,
основополагающее направление российской общественной мысли все силь­
нее определялось дискуссиями о природе развернувшегося и поддерживае­
мого самодержавием капиталистического развития.2 Эмигрантские и отече­
ственные (а отчасти и иностранные) авторы, от Герцена до Достоевского, от
Ковалевского до Ключевского, от Маркса до молодого Ленина, ломали голову
над особенностями новейшего развития России, каждый из них делал собст­
венные политические выводы, соответствующие его убеждениям. С 1890-х
гг. до первой российской революции главный вопрос состоял в том, каково
содержание развернувшегося с помощью непосредственных иностранных ка­
питаловложений капиталистического развития, включающего в себя и утвер­
ждение «аграрного капитализма». Приносивший крупные прибыли рост тя­
желой промышленности, наблюдавшийся в основном в районах двух столиц
и горнодобывающих областях, так или иначе заставил интеллигенцию заду­

1 Сахаров А. Н. Введение. In: Россия в начале XX века. М., 2002. С. 20-22.

2 Любой перечень литературы по этому вопросу был бы безнадежно неполным, поэтому
я обращу внимание читателей лишь на некоторые работы, вызвавшие споры: Россия в на­
чале XX века. Исследования. М., 2002; Дякин В. С. Был ли шанс у Столыпина? СПб., 2002;
Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. М., 1989; Островский И. В. Столыпин и его время.
Новосибирск, 1992.

78
маться о перспективах развития новой системы. Ведь ослабли все скрепы,
связывавшие многонациональную империю; конечно, необходимую роль в
этом процессе играли и пробуждавшиеся национальные движения. Материал
для различных выводов давали и явления, которые были естественными спут­
никами развития: городская нищета, появление новой бедноты, медленная
капиталистическая перестройка сельского хозяйства, экономическое и соци­
альное расслоение деревни, рост безработицы, проституции, преступности.
Обострение социальных противоречий ясно отразилось в первой российской
революции с ее буржуазно-демократическими целями и половинчатыми ре­
зультатами: появлением легальных политических партий, «царской консти­
туцией», Государственной думой, жаждавшим земли крестьянством, а также
дворянством и крупнопоместной аристократией, страшившимися потери сво­
их позиций. Все это означало кризис самодержавия: с формированием класса
буржуазии и складыванием революционного рабочего движения появилось
множество новых проблем, требовавших своего решения. Первая российская
революция «обобщила» важнейшие противоречия новейшего развития: про­
вал империалистической политики, унизительное поражение в русско-япон-
ской войне (которое показало военную слабость империи) и обостряющиеся
социальные проблемы, угрожавшие внутреннему единству государства. Уже
в ходе первой революции наблюдалась определенная динамика событий: за
голодными бунтами последовали традиционные формы сопротивления, за­
хваты земель крестьянами и забастовки, однако наряду с этим возникли Со­
веты и вспыхнуло вооруженное восстание (декабрь 1905 г.). С ослаблением
самодержавия некоторые течения социал-демократии уже задумывалась над
продолжением революции. Таким образом, уже в то время можно было на­
блюдать радикализацию революции по мере приближения перспективы пре­
одоления капиталистической системы в целом.
После поражения революции основные противоречия в России сгруп­
пировались вокруг трех главных вопросов: 1) сути и направления развития
самодержавия; 2) столыпинских аграрных реформ и альтернатив экономи­
ческого развития России; и, наконец, 3) возможностей политического раз­
решения противоречий (раздел земли или крупное землевладение, повторе­
ние рабоче-крестьянской революции или «органическое» капиталистическое
развитие с восстановлением российской великодержавности). Последний
комплекс проблем определил содержание внутренних конфликтов в револю­
ционном рабочем движении. Интеллектуальная и политическая борьба раз­
личных течений этого движения с необычайным многообразием отражала
возникшие альтернативы. Хотя полное поражение революционных целей в
1907 г. сделало вероятным для «образованного общества» «конституционно­
монархический» характер буржуазной эволюции, среди русской интеллиген­
ции не было согласия относительно того, в какой форме можно представить
подобное «сожительство». Интеллигенты, вернувшиеся в лоно самодержа­
вия, в том числе «консервативные либералы», сплотившиеся вокруг сборника
«Вехи» (Н. А. Бердяев, П. Б. Струве, С. Н. Булгаков, C. JI. Франк и другие),
попытались под личиной религиозной философии примирить буржуазное
развитие с «российской государственностью», великодержавностью, право­
славием и монархией, в то время как либералы-западники из партии каде­
тов П. Н. Милюкова мечтали о конституционной монархии. Черносотенные
79
крайние правые с взглядом, устремленным в прошлое, желали монархическо­
го «обновления» с опорой на террор и насилие (что означало мобилизацию
масс с помощью ранее неизвестных средств, характерных для современных
массовых движений, а также полное «искоренение» социал-демократии), в
то время как т. н. октябристы, консервативные буржуазные крайние правые
силы, выражая важнейшее своеобразие российской буржуазии, не собирались
отказываться от тесного «союза» с царем и крупнопоместной аристократией.
Крестьянская партия, эсеры, тоже содержала различные течения - от сторон­
ников российского буржуазного развития до террористов-антимонархистов.
Все эти события, дискуссии и столкновения отразились и в спорах соци­
ал-демократов с различными политическими течениями, которые вели борь­
бу и друг с другом. Определяющую роль в этих спорах играл В. И. Ленин,
теоретические изыскания которого, продолжавшиеся с начала 1890-х гг. до
1917 г., послужили основой для его практической политической деятель­
ности. В центре этих теоретических поисков стоял основополагающий, по­
стоянно уточнявшийся Лениным вывод о том, что Россия неизбежно и «за­
кономерно» движется к революциям, которые окажут воздействие на всю
всемирную историю.
Конечно, выполненный Лениным анализ состоял из многих элементов,
однако его рассуждения, исторические изыскания, выступления в теоре­
тических дискуссиях и другие работы, связанные с капитализмом, точнее,
российским капитализмом, обладают внутренней методологической цель­
ностью, даже несмотря на то, что процесс теоретического изучения был про­
низан политическими соображениями и устремлениями. Непосредственные
политические соображения иногда не снижают, а даже повышают уровень и
плодотворность теоретического исследования. С точки зрения истории идей
исследовательская работа Ленина и сегодня поражает своей теоретической
и методологической последовательностью. Ленин еще не завершил универ­
ситета, когда впервые познакомился с произведениями К. Маркса, и практи­
чески тогда же, в 1891-1892 гг., начал систематическое изучение победного
шествия капиталистической системы в России.
Что есть капитал, в чем суть капиталистической системы, есть ли ра­
зумная альтернатива этой системе, существует ли какой-либо путь назад,
в сторону реставрации традиционного общества? Эти и похожие вопросы
приходилось ставить в то время в борьбе с народниками и другими оппози­
ционными течениями, которые видели в капитализме нечто чуждое русской
народной душе, российским историческим условиям и чувствовали носталь­
гию по еще отнюдь не исчезнувшим реликвиям исторического прошлого.
В это время в Россию проник марксизм, совершивший «Коперников перево­
рот» в истории российской научной мысли, прежде всего, конечно, в мыш­
лении молодой интеллигенции, поколения, взбунтовавшегося против само­
державия.
Политические, теоретические и организационные воззрения Ленина, ка­
савшиеся революции, непосредственно и органически сложились в ходе ис­
торического, экономического, теоретического и политического изучения ка­
питалистической системы и, конкретно, российского капитализма. Из этого
изучения выросло осознание значения нового массового движения пролетар­
ского характера, постановка фундаментальных проблем будущей революции.
80
Но в чем же суть этой новой системы? В 90-е гг. XIX в. ответ на этот вопрос
был еще далеко не очевиден. Как раз наоборот. На основании анализа си­
стемы был сделан вывод, что врагом является не царь и не отдельные ка­
питалистические собственники, а именно царизм как система, капитализм
с его «безличным» социальным устройством, различными, находящимися в
сложном взаимодействии друг с другом социально-экономическими структу­
рами, совокупностью разнообразных отношений.3 Из этого был сделан прак­
тический вывод о важности рабочего движения и неприемлемости традиции
терроризма.
В голове 20-летнего молодого человека уже возник вопрос: как же можно
вести успешную борьбу с капиталистической системой, не раскрыв ее харак­
терных черт, закономерностей, не поняв и не обсудив их публично. Ленин
принял на вооружение мысль Гегеля о том, что рабы, осознав свое положе­
ние, уже, собственно говоря, перестают быть рабами.

2.1. РАЗРЫВ С НАРОДНИЧЕСТВОМ

Ленину еще не было и 23 лет, когда он набросал свои первые мысли о

развитии российского капитализма.4 Это были его самые ранние статьи, ре­
цензии и лекции, в том числе напечатанная в 1894 г. известная брошюра «Что
такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?», которая
нанесла решающий удар по экономическим и политическим взглядам народ­
ников.5 Как заметил позже сам Ленин, эти первые работы были подготовкой
к написанию его главного труда по экономической истории - «Развития капи­
тализма в России», единственной исторической работы Ленина, написанной
по всем правилам научного исследования.6 Эта книга содержит важную ин­

3 Спустя почти 20 лет, касаясь вопроса о военном насилии в своей известной брошюре об
империализме, Ленин снова выдвинул на передний план эту «безличность» капиталистиче­
ской системы: «Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достиг­
нутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли...».
Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 372.
4 См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 1. В этом томе опубликованы первые четыре работы Ленина.
Первой из них была рецензия: «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни.
(По поводу книги В. Е. Постникова - “Южно-русское крестьянское хозяйство”)». Она была
написана в 1893 г., а впервые напечатана в 1923 г.
5 Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?
(Ответ на статьи «Русского богатства» против марксистов). In: Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 125—
346. Брошюра была написана весной-летом 1894 г. и в том же году была опубликована. Ле­
нин начал работать над ней в 1892-1893 г. в Самаре, где читал рефераты по этому вопросу
в местном марксистском кружке. Осенью 1894 г. Ленин читал свою работу в петербургском
марксистском кружке. Дальнейшую информацию о судьбе книги, ее распространении книги
см. там же, с. 575-577.
6 Эта книга Ленина была высоко оценена и таким замечательным экономистом и истори­
ком экономики, как Алек Ноув, который, правда, не считал Ленина экономистом, - но Ленин
им и не был. А. Ноув указал на то, что интерес Ленина к экономике «был односторонним»: он
прекрасно интерпретировал Маркса, хорошо знал произведения Адама Смита и классические
экономические теории, однако совсем не занимался «микроэкономикой», поскольку, будучи
политиком, не имел времени углубиться в эту проблематику. См.: Nove A. Lenin as Economist.
In: Lenin: the Man, the Theorist, the Leader. (Ed.: Leonard Shapiro and Peter Reddaway), Praeger,
N.Y., 1967. P. 187-210.

81
формацию и для специалистов наших дней.7 Научные исследования играли
исключительно важную роль в складывании теоретических и политических
взглядов Ленина, значение этого факта иногда не оценивается по достоин­
ству. Вспомним, что написание упомянутой книги настолько занимало Ле­
нина в тюрьме, что во время одиночного заключения ему виделись целые ее
главы, а попав в ссылку, он первым делом просил родственников прислать
ему необходимую специальную литературу.8
Хотя Владимир Ильич Ульянов получил диплом юриста, он «попутно»
серьезно занимался аграрной историей и статистикой, а также приобрел ос­
новательные познания в области экономики и истории, а также методологии
этих наук. Наряду с книгами по аграрной истории и статистике он критиче­
ски использовал в ходе собственных изысканий новейшие результаты оте­
чественных исследований по изучаемой тематике. В ходе исследовательской
работы он сознательно сочетал научные методы и знания с экономическим и
философским методом и теорией К. Маркса. Опираясь на теорию К. Маркса,
В. И. Ульянов отошел от старого, позитивистского подхода к истории и науке
вообще, от социологии и почувствовал, что находится на пороге совершен­
но нового научного периода. С этих позиций он критиковал ограниченность
некоторых современных ему исследователей, а также те отличавшиеся узким
горизонтом, отгородившиеся от других наук и от теории эмпирические науч­
ные подходы, которые не учитывали значение всей системы в целом, абсолю­
тизируя «единичное» и «частное».
Марксистское мировоззрение проявилось уже в ранних заметках Ленина
о книге В. Е. Постникова по аграрной истории России. Ленин почувствовал,
что «искусственный» отрыв одного определенного вопроса, вопроса кре­
стьянского, от совокупности многообразных отношений в целом приводит
к тому, что «цельность представления теряется». Поэтому, признавая про­
фессиональные заслуги Постникова и учась у него, Ленин «дополнил» его
историко-экономическое исследование общетеоретическими соображениями
политико-экономического характера, что позволяло поместить проблему при­
роды и совокупности связей крестьянского хозяйствования в общие рамки
разворачивающейся капиталистической системы и дать понятийную харак­
теристику сущности капитализма.9 Ленин сознательно стремился перенести
исследуемые вопросы в их реальный исторический и социологический кон­
текст. Раннее понятие капитализма, которым тогда пользовался Ленин, так­
же исходило из определенных, исторических форм товарного производства и
лежавшего в его основе своеобразно дифференцированного разделения тру­
да. Ленин понимал капитализм как общественную систему, «общественное

7 Серьезное теоретическое изучение интересующей нас проблемы имеет свою традицию,

сошлюсь, например, на написанные до 1989 г. работы А. Ага, в которых автор именно в связи
с «Развитием капитализма в России» попытался обрисовать теоретическое значение трудов
Ленина. См.: Ágh A.: A politika világa. Kossuth. Bp., 1984. P. 190 и далее.
8 В письме от 26 марта 1896 г., написанном матери из Красноярска, Ленин просил при­
слать литературу по истории экономики: «Ежегодник Министерства финансов». СПб., 1869.
Выпуск I; «Статистический временник Российской империи»; «Материалы для статистики
фабрично-заводской промышленности в Европейской России за 1868 год», обработанные
И. Боком. СПб., 1872; и т. д. См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 28.
9 Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 4-5.

82
хозяйство», где господствуют капиталистические отношения, производство
прибавочной стоимости, максимализация прибыли, накопление капиталов.
Основополагающее своеобразие капитализма он видел в том, что рыночная
конкуренция все превращает в обычный товар, в том числе и самого челове­
ка, а также его рабочую силу («наемный рабочий»). Он писал именно о кон­
кретных исторических формах этой системы, которую уже в молодые годы
считал мировой.10
В наследии К. Маркса Ленин обнаружил контуры общей социально-эко­
номической теории, с помощью понятийного аппарата которой ему удалось
интерпретировать основные факты современного буржуазного общества и
тенденции его всемирного развития.11 Эту теорию можно было целенаправ­
ленно использовать в борьбе с народническим мировоззрением, которое в
течение долгих десятилетий господствовало в российском оппозиционном
движении. Конечно, не только Ленин, но и многие другие революционные
мыслители занимались этой проблемой. Характерно, что арестованный вме­
сте с Лениным Мартов также приступил к систематической критике народ­
ничества в тюрьме в 1896 г. В следующем году он опубликовал свои критиче­
ские замечания в первом легальном марксистском журнале «Новое слово».12
Позже Мартов видел важнейшее идеологическое различие между своим и
ленинским подходом в том, что, в то время как Ленин противопоставил «упа­
дочное народничество 90-х годов» революционному народничеству 70-х го­
дов, сам Мартов «внимательно проследил всю эволюцию легального народ­
ничества» и рассмотрел «заключенные в нем с самого начала противоречия
между его революционно-утопической враждой к всякой “буржуазности”, ко
всему укладу капитализма, и реформистски-приспособленческим оппорту­
низмом, вытекающим из стремления обойти путь классовой борьбы».13 Од­
нако тематическая разница между двумя авторами состояла скорее в том, что
Ленина интересовали прежде всего экономические взгляды народников.
Книга «Что такое “друзья народа”?» вызвала множество откликов, и не
только из-за своей политической пикантности. Споря с позитивистскими со­
циологами, Ленин подчеркивал,14 что одно «накопление материалов», «про­
стое описание явлений» относится к наихудшему наследию прежнего науч­
ного подхода (хотя сам Ленин был педантичным исследователем, умевшим
анализировать источники). В понимании Ленина, для нового научного под­
хода центральным является вопрос о том, как развивается товарная органи­

10 Там же. С. 86-87. Занимаясь этой тематикой, Ленин именно в то время, весной 1894 г.,
изучал книгу Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
В. И. Ленин. Биографическая хроника. Т 1. С. 87.
11 При этом Ленин не знал некоторых важных работ Маркса, например «Grundrisse» («Эко­
номические рукописи 1857-1861 годов»), обнаруженную в 1923 г. Д. Б. Рязановым, который
был тогда директором московского Института К. Маркса и Ф. Энгельса и работал над изда­
нием первого собрания сочинений Маркса и Энгельса. Знаменитое «Введение» было найдено
К. Каутским. Об этом см.: Musto М. Dissemination and Reception o f the Grundrisse in the World.
A Contribution to the History of Marxism. (Рукопись).
12Мартов Ю. О. Общественные и умственные течения в России. «Книга». Л. - М., 1924. С. 1.
13 Там же.
14 «Ясное дело, что основная идея Маркса о естественно-историческом процессе развития
общественно-исторических формаций в корень подрывает эту ребячью мораль, претендую­
щую на наименование социологии». Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 134.

83
зация общественного хозяйства, как она превращается в капиталистическую
организацию и как подчиняется российское сельское хозяйство капиталисти­
ческому рынку.
В книге Ленина необыкновенно интересной была уже сама постановка
вопроса: почему Маркс говорит о «современном (modern) обществе», когда
все экономисты до него говорили об обществе вообще? В каком смысле он
употреблял понятие «современный», по каким признакам выделяет это со­
временное общество? Ленин перечислил основные понятия марксовой обще­
ственной теории (общественная формация, способ производства, производ­
ственные отношения и т. д.), подчеркивая экономическую обусловленность
структуры общества.15 Наряду с общими особенностями капитализма Ленина
интересовало и конкретно превращение традиционного общества в капита­
листическое, а особенно - товарная организация российской капиталистиче­
ской экономики. В противовес народникам Ульянов доказывал, что «Россия
вступила на капиталистический путь»,16 но практически одновременно от­
крыл и «второй фронт» против тогда еще выступавшего в оболочке народ­
ничества либерального подхода (главным образом против Михайловского),
представители которого провозглашали, что в России «нет пролетариата» и
зарождается некий своеобразный строй.17
Важнейшую экономическую и социальную проблему Ленин видел в эко­
номической и социальной дифференциации крестьянства, которая находилась
в непосредственной связи с распространявшимся в деревне наемным трудом.
Ленин обратил внимание на то, что русские крестьяне важных сельскохо­
зяйственных районов очень часто не пользовались надельной землей («соб­
ственной землей», которой они владели в рамках общины), а за неимением
средств отдавали ее в аренду или отчуждали в какой-либо иной форме. При­
чину сильной дифференциации крестьянства Ленин искал в капиталистиче­
ской кредитной политике, конкуренции и распространении машин в кресть­
янских хозяйствах: «...появление массы бесхозяйных дворов и увеличение
числа их определяется борьбою экономических интересов в крестьянстве».
Главным средством в этой борьбе является уменьшение издержек производ­
ства, идущее вслед за увеличением размера хозяйства.18 Исследуя причины
дифференциации крестьянства, Ленин пришел к вопросу о рынке, рыночной
экономике: «Основная причина возникновения в крестьянстве борьбы эконо­
мических интересов - существование таких порядков, при которых регуля­

15 «Анализ материальных общественных отношений (т. е. таких, которые складываются,

не проходя через сознание людей: обмениваясь продуктами, люди вступают в производствен­
ные отношения, даже и не сознавая, что тут имеется общественное производственное отно­
шение) - анализ материальных общественных отношений сразу дал возможность подметить
повторяемость и правильность и обобщить порядки разных стран в одно основное понятие
общественной формации». Там же. С. 137.
16 Там же. С. 198.
17 Иронизируя над Михайловским, который сомневался в существовании пролетариата,
Ленин писал: «В России, в которой одной только можно найти такую безысходную нищету
масс, такую наглую эксплуатацию трудящихся, - которую сравнивали (и законно) с Англией
по положению ее бедноты, в которой голодание миллионов народа является постоянным яв­
лением рядом, например, с все возрастающим вывозом хлеба, - в России нет пролетариата!!»
Там же. С. 199.
18 Там же. С. 4 5 и далее, с. 59-60, 65.

84
тором общественного производства является рынок».19 Он связал проблему
дифференциации крестьян с возникновением рынка (рыночной экономики)
в своей второй дошедшей до нас работе под названием «По поводу так назы­
ваемого вопроса о рынках».20
В ней Ленин, воспользовавшись диалектикой общего и особенного, впер­
вые сформулировал основные признаки капитализма вообще и особенные
признаки капитализма российского. Вопрос был поставлен им так: «может
ли в России развиться капитализм»? За этим вопросом стояло убеждение Ле­
нина, что народничество окончательно потеряло историческую почву под но­
гами, что народники неспособны понять, почему их предполагаемая социаль­
ная база, российское крестьянство, несмотря на свое бедственное положение,
остается «немым» и не откликается на идеи «проповедников», взявших на
себя миссию по спасению нации. С научной и политической точки зрения Ле­
нин считал наиболее вредным и наивным предрассудком народников то, что
они противопоставляли обеднение крестьянства способу функционирова­
ния капитализма.21 Политическое значение этой научно-теоретической про­
блемы очевидно. Ведь если капитализм не имеет под собой почвы в царской
империи, тогда работы Маркса, марксизм, социал-демократия неприменимы
к России. Научная деятельность Ленина была направлена именно на опро­
вержение этого тезиса. Народники смотрели на Россию так, как будто преж­
няя система натурального хозяйства еще была в ней реальной альтернативой
капитализму. Ленин считал главной ошибкой народников и первых русских
марксистов то, что они смотрели на капитализм и его сущностный аспект,
обмен, как «на какую-то случайность, а не как на известную систему хозяй­
ства».22
Таким образом, по ленинским представлениям, бедность, которую народ­
ники считали подлежащей устранению «случайностью», не была устранимой
аномалией системы. Рыночная экономика, накопления капитала, концентра­
ция, всепроникающая рыночная конкуренция, техническое развитие и т. д.
постоянно обновляют стареющую структуру капиталистического разделения
труда. При этом и наряду с этим капиталистическая система, не в последнюю
очередь с целью максимализации прибылей, время от времени подрывает
(во время кризисов) жизненные условия миллионов людей, привязанных к
преодоленной структуре разделения труда. Поэтому, переводя проблематику
рынка в плоскость морали, народники отвлекают внимание от реальных во­

19 Там же. С. 66.

20 Первоначально главные тезисы этой работы были изложены Лениным в марксистском
кружке в споре с Г. Б. Красиным по поводу его реферата «Вопрос о рынках». Сама работа «По
поводу так называемого вопроса о рынках» была написана осенью 1893 г. и впервые напечата­
на в 1937 г. См.: В. И. Ленин. Биографическая хроника. T. 1. С. 80-81; Ленин В. И. ПСС. Т. 1.
С . 67-122.
21 «Ведь для развития капитализма необходим широкий внутренний рынок, а разорение
крестьянства подрывает этот рынок, грозит совершенно закрыть его и сделать невозможной
организацию капиталистических порядков. Говорят, правда, что, превращая натуральное хо­
зяйство наших непосредственных производителей в товарное, капитализм тем самым создает
себе рынок, но мыслимо ли допустить, чтобы за счет жалких остатков натурального хозяйства
у полунищих крестьян могло развиться у нас то могучее капиталистическое производство,
какое мы видим на Западе?» Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 71.
22 Там же. С. 85.

85
просов капиталистической системы и перспектив на будущее. В противовес
этому Ленин сосредоточил внимание на реструктуризации, на пролетариза­
ции широких масс общества, социальной предпосылкой которой являлся рас­
пад единого класса крестьянства, распад общины.
В то же время уже в своих первых работах Ленин ощущал присутствие
«чуждых» капитализму докапиталистических элементов хозяйствования,
наслоение друг на друга разнообразных способов производства, многоуклад-
ность», которую он позже также будет считать основополагающей проблемой
российской экономики. В книге «Что такое “друзья народа”?», написанной
главным образом с политической целью, он уже явно стремился специфи­
цировать исторические особенности российского капитализма. Позже, во
втором пункте третьей главы «Развития капитализма в России», Ленин уже
вполне зрело анализировал процесс соединения барщинной системы хозяй­
ства с капиталистической после реформы 1861 г. В самом названии книги он
указал на то, что с расширением внутреннего рынка промышленность уни­
чтожит изоляцию русской докапиталистической провинции.23 Своеобразным
элементом этого процесса было то, что крестьяне, практически оставшиеся
без земли в результате реформы 1861 г., превратились в пролетариев, остав­
шись при этом в сельском хозяйстве.24 Это действительно оказалось специфи­
кой развития России, имевшей далеко идущие социальные и политические
последствия. Однако уточнению позиции Ленина серьезно способствовала
развернувшаяся полемика с либералами. Первые союзники либерализма,
имевшего славянофильско-народнические или западнические истоки, появи­
лись в кругу «легальных марксистов».

2.2. РАЗРЫВ С ЛИБЕРАЛАМИ

В биографической главе мы уже видели, что встреча В. И. Ульянова с

П. Б. Струве, состоявшаяся в 1894 г., и полемика с ним положили начало спо­
ру Ленина с либералами, продолжавшемуся почти три десятилетия. Правда,
либеральное направление тогда еще «созревало» в рамках «легального марк­
сизма»,25 из которого отчасти и выросло позднее. В то время, однако, преоб­
ладало единомыслие в борьбе с народничеством. Основной теоретической и
политической проблемой было отношение к новой, капиталистической си­
стеме и, отчасти, критическая оценка отношения народников к капитализ­

23 В то же время автор и в предисловии подчеркнул, что не будет рассматривать данные о

внешнем рынке и внешней торговле. См.: Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Про­
цесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности. // Ленин В. И. ПСС. Т. 3.
С. 5, 185-192.
24 «При всем бесконечном разнообразии форм, свойственном переходной эпохе, экономи­
ческая организация современного помещичьего хозяйства сводится к двум основным систе­
мам в самых различных сочетаниях, именно к системе отработочной и капиталистической.
Первая... - прямое переживание барщинного хозяйства...» Там же. С. 186-187.
25 В конце 1899 г. в своей явно антибернштейнианской рецензии на книгу К. Каутского
«Bernstein und das Sozialdemokratische Program. Eine Antikritik» Ленин обрисовал либераль­
ные, «бернштейнианские» тенденции «легального марксизма». Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 199—
210.

86
му.26 В. Ульянов делал различия и между различными видами немарксистской
критики капитализма, так, например, находясь в ссылке (в апреле 1899 г.), он
написал одобрительную рецензию на книгу Гобсона «Эволюция современно­
го капитализма», опубликованную в Санкт-Петербурге в 1898 г. (позже Гоб­
сон окажет влияние на ленинскую теорию империализма). Ленин указал на
ценность критического описания капитализма Гобсоном, особенно его стати­
стических изысканий (например, он понял важное значение женского труда в
современной промышленности и необходимость его изучения), однако, с со­
жалением писал Ленин, Гобсон слаб в общетеоретических вопросах и не раз­
бирается в основных понятиях современного капитализма, например, не по­
нимает, что такое «капитал» и какова роль «сбережения», поскольку не знает
теории К. Маркса. В то же время Ленин надеялся на то, что эмпирические ис­
следования Гобсона в итоге приведут его к Марксу.27 Итак, если «реформизм»
Гобсона Ленин оценивал как приближение к марксизму, то складывающееся
«бернштейнианство» Струве он, наоборот, считал отдалением от марксизма.
В то время бернштейнианство по существу означало отказ от революционно­
го свержения капиталистической системы, разделение политической и эконо­
мической борьбы рабочего класса, сведение «классовой борьбы» к экономи­
ческим выступлениям.
Дружеские жесты в общем не влияли на высказывания Ленина по поводу
взглядов Струве, хотя, конечно, Ленин не обострял споров и стремился не
наносить обид своему оппоненту.28 Правда и то, что он неоднократно писал
о публицистическом таланте Струве. Их сотрудничество на короткое время
распространялось и на период «Искры», оно продолжалось примерно до ру­
бежа 1900-1901 г., когда Струве приступил к созданию либерального эмиг­
рантского издания «Освобождение»29; в какой-то момент могло показаться,
что их антимонархический союз может воплотиться в жизнь, однако в то вре­
мя Ленин в частной переписке уже называл П. Б. Струве, отвернувшегося от
социал-демократии, «предателем» и «Иудой».30

26 В этом отношении первым важным теоретическим документом была работа: Ленин

B. И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве. (Отражение
марксизма в буржуазной литературе). По поводу книги П. Струве «Критические заметки к во­
просу об экономическом развитии России». СПб., 1894. // Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 347-534.
Эта работа была написана в конце 1894 - начале 1895 г. и впервые напечатана под псевдони­
мом К. Тулин в 1895 г. в сборнике «Материалы к характеристике нашего хозяйственного раз­
вития» (СПб.).
27 Ленин В. И. Рецензия на кн. Гобсон. «Эволюция современного капитализма». Пер. с
английского. СПб., 1898. // Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 153-156. Интерес Ленина к творчеству
Гобсона проявлялся и позже. 28 августа 1904 г. в письме матери из Женевы в Саблино (под Пе­
тербургом) он писал: «Я получил теперь книгу Гобсона об империализме и начал переводить
ее...». Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 237.
28 Даже в апреле 1900 г. Ленин в письме к матери (6 апреля) писал: «П. Струве отвечать
не собираюсь (послал маленькую вставку против него к статье в ответ Скворцову). Там же.
C. 183. Речь шла о статье Струве «Основная антиномия теории трудовой ценности». «Малень­
кая вставка» была помещена в конце статьи Ленина «Некритическая критика». Ленин В. И.
ПСС. Т. 3. С. 636.
29 О деятельности этого кружка и роли в нем Струве см.: Menyhárt L. Az orosz társadalmi-
politikai gondolkodás a századfordulón (1895-1906). Akadémiai Kiadó, Bp., 1985.
30 Ленин подозревал начавшееся сближение некоторых марксистов с либералами уже то­
гда, когда в июле 1899 г. получил «Credo» Екатерины Кусковой, которое в оболочке «либераль­

87
 Ленин и Струве долгое время были согласны в том, что капитализм про­
кладывает себе дорогу в любых условиях, однако чем меньше он сталкивает­
ся с сопротивлением старых форм, чем сильнее разрушает их, тем благопри­
ятнее те условия, которые он создает для рабочего движения. Однако в этом
пункте Ленин немедленно отверг такую постановку вопроса, которая исхо­
дит не из регионально-исторических предпосылок, а из неисторичного про­
тивопоставления «хорошего (западного) и плохого (восточного, российского)
капитализма», потому что такая точка зрения открывает путь к морализи­
рующему оправданию системы, противостоящему научному подходу. Ленин
высмеивал выступавшего от имени российской буржуазии Струве за то, что
он приписывал российской буржуазии миссию, наделял ее такими чертами,
которых у нее нет.
Похожая критика вырисовывается и в замечаниях Ленина на опубликован­
ную в 1900 г. книгу С. Булгакова «Капитализм и земледелие», хотя Булгаков
«грешен» скорее ошибками «народнического типа». Ленин главным образом
критиковал иллюзии Булгакова, связанные с мелкими крестьянскими хозяй­
ствами, поскольку Булгаков представлял дело так, будто бы развитие рос­
сийского сельского хозяйства могло «миновать» капитализм, а переживавшие
кризис мелкие крестьянские хозяйства могли быть «восстановлены».31 Одна­
ко важнейшей книгой, оказавшей серьезное влияние на интеллектуальное
развитие Ленина, была работа К. Каутского «Аграрный вопрос»,32 которую он
изучал и конспектировал в феврале-марте в Шушенском. То время было не
слишком богато марксистской литературой по аграрному вопросу, зато вызы­
вали интерес научные изыскания «катедер-социалистов».33 В книге К. Каут­
ского изучалось множество важных вопросов аграрного капитализма от зе­
мельной ренты до господства крупного землевладения над мелким. Однако,

ной социал-демократии» означало то же самое, что и идейная эволюция Струве, а именно - от­
каз от революции в пользу «преобразования общества в демократическом направлении». См.:
Белов В. История одной дружбы. С. 73-75, 83-85. Даже еще в 1902 г. во втором издании бро­
шюры «Задачи русских социал-демократов» (Женева, 1902 г.) Ленин относительно сдержанно
критиковал Струве, «разоблачив» его лишь в одном отрывке пространного текста, в котором
он поблагодарил либеральных помещиков, пытавшихся основать «земскую конституционную
партию», за то, что «они убрали от русской социал-демократии г. Струве, окончательно пре­
вращая его из квазимарксиста в либерала, помогая нам на живом примере демонстрировать
перед всеми и каждым настоящее значение бернштейнианства вообще и русского бернштей-
нианства в особенности». Ленин В. И. ПСС. Т. 2. С. 441.
31 Ленин В. И. Конспект и критические замечания на книгу С. Булгакова «Капитализм и
земледелие» // Ленинский сборник. XIX. Партийное издательство. М., 1932. С. 114-128, преж­
де всего с. 119. Материалы книги дают множество доказательств прекрасного знания Лениным
международной специальной литературы. В ходе изучения аграрного капитализма он проана­
лизировал работы К. Каутского, Э. Давида, Ф. Герца, С. Булгакова и других, рассматривая аг­
рарную проблематику в контексте всемирного развития капитализма.
32 Kautsky K. Die Agrarfrage. Eine Uebersicht über die Tendenzen der modernen Landwirschaft
und die Agrarpolitik der Sozialdemokraten. Suttgart, 1899. На основании этой книги Ленин соста­
вил, пожалуй, свой наиболее обширный конспект, написанный на 49 страницах формата уче­
нической тетради («Конспект книги К. Каутского “Аграрный вопрос”») // Ленинский сборник.
XIX. С. 27-83.
33 «Катедер-социалисты», например Л. Брентано, В. Зомбарт, вели свою деятельность в
Германии второй половины XIX в., где с университетских кафедр излагали свои взгляды о
«мирном перерастании» капитализма в социализм, вступив в спор с революционными тече­
ниями рабочего движения.

88
учитывая влияние этой книги на Ленина, интересно отметить существовав­
шие уже тогда расхождения в подходе к аграрному вопросу Каутского и Ле­
нина. В отличие от Каутского у Ленина уже появилась мысль о вовлечении в
борьбу против существующей системы жертв развития капитализма в дерев­
не, крестьянской бедноты. Кроме этого, Ленин уже тогда имел другое мнение
относительно возможностей национализации земли, поскольку не соглашал­
ся с тем, что государство будет менее эффективно пользоваться землей, чем
частный капитал. Ленин не разделял мысли Каутского о том, что национали­
зация невыгодна рабочему классу, поскольку она привела бы к укреплению
буржуазного государства.34 Далее, в отличие от Ленина, Каутский не намечал
перспективы коммунистической революции и диктатуры пролетариата, хотя
вполне приемлемо для Ленина показал характерные черты наемного труда
в сельском хозяйстве, а также значение борьбы крестьянства и мелких соб­
ственников вообще за защиту своих интересов. При этом Каутский считал,
что рабочий класс должен занять «нейтральную» позицию в крестьянском
вопросе. Антиутопическая книга Каутского, замечательная как с профессио­
нально-научной, так и с теоретической точек зрения, сильно помогла Ленину
показать российские и восточноевропейские особенности распространения
капитализма. В то же время она побудила Ленина выявить российские ил­
люзии, связанные с мелким крестьянским производством, а также обратить
внимание на уязвимые места народничества и либерализма.
Ленин чувствовал, что по крайней мере в одном пункте аргументация на­
родников и Струве совпадает: народник, г. В. В. (В. П. Воронцов), и «анти­
народник», Струве, сравнивали российские порядки «с какой-нибудь “анг­
лийской формой” капитализма, а не с основными его чертами, изменяющими
свою физиономию в каждой стране». У Струве российские особенности были
показаны так, как будто они воплощаются в уклонении от капитализма или
в его искажении. В противовес этому Ленин подчеркнул, что существует об­
щетеоретическое понятие капитализма, которое отсутствует как во взглядах
народников, так и во взглядах «либеральничающих» авторов. Струве также
указывал лишь на «господство менового хозяйства», но не учитывал другого
признака капитализма - присвоения прибавочной стоимости владельцем де­
нег.35 Эта народническо-либеральная утопия имела для Ленина столь большое
значение потому, что, по его мнению, Струве смотрел на российский капи­
тализм «как на нечто будущее,36 а не настоящее, вполне уже и окончательно
сложившееся», как будто «благосостояние является признаком капитализма;
а между тем различным теоретическим подходам соответствуют различные
политические импликации».37

34 Об этом см. в кн.: Тютюкин С. В. Первая российская революция и Г. В. Плеханов. - М.:

Наука, 1981. С. 134-136.
35 Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 519-521.
36 Там же. С. 521.
37 Позже, после революции 1905 г., оглядываясь на пройденный путь и оценивая борьбу с
народничеством и деятельность Струве, Булгакова, Туган-Барановского, Бердяева и других,
Ленин писал: «Это были буржуазные демократы, для которых разрыв с народничеством озна­
чал переход от мещанского (или крестьянского) социализма не к пролетарскому социализму,
как для нас, а к буржуазному либерализму». Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 96.

89
 Таким образом, некоторые элементы романтического, ориентированного
на прошлое взгляда народников на капиталистическую систему проявились и
в другой ошибочной позиции, в «либеральном уклоне». Ленин обнаружил это
в заявлениях Струве о государстве. По мнению Ленина, совершенно заблуж­
даются те, кто исходит из представления о государстве как «организации по­
рядка», поскольку, как в свое время подчеркивал Ф. Энгельс, «существен­
ный признак государства состоит в публичной власти, отделенной от массы
народа», - власти, которая в конечном итоге стала средством поддержания
капиталистической системы. «Итак, - конкретизирует Ленин, - признак госу­
дарства - наличность особого класса лиц, в руках которого сосредоточивает­
ся власть». Ленин считал, что, по теории Маркса, современное государство
воплощается в бюрократии: «Тот особый слой, в руках которого находится
власть в современном обществе, это - бюрократия. Непосредственная и тес­
нейшая связь этого органа с господствующим в современном обществе клас­
сом буржуазии явствует и из истории...»38 Ленин уже в конце 1903 г., критикуя
аграрную программу либералов, видел одну из основных черт «оппозицион­
ного» поведения российской буржуазии и ее идеологических и политических
представителей в том, что национальная буржуазия стремилась продемон­
стрировать свою «смелость» и привязанность к «национальной почве» «до­
полнив» либерализм народничеством. «Русская буржуазия, - писал Ленин, -
играет в народничество (и искренно иногда играет) именно потому, что она
находится в оппозиции, а не стоит еще у кормила власти». «Бернштейни-
анское объединение» либерализма и социализма, как и основные течения
народничества, Ленин оценивал как проявление политической «оппозици­
онности», как средство идеологического вытеснения революционной соци­
ал-демократии, оппозиции, выступающей против самой системы в целом.39
Настоящий и необратимый разрыв между марксизмом и либерализмом на
практике (а не в деятельности Ленина) наступил во время революции 1905 г.,
которая поставила перед российским обществом следующие основопола­
гающие вопросы: как должно произойти преобразование самодержавия, как
может быть создана демократическая республика и каково должно быть ее
содержание (демократические свободы, Учредительное собрание, 8-часовой
рабочий день)? По мере радикализации революции появилась проблема пе­
рехода «от демократической революции к социалистической» (перманентная
революция), и необходимо было найти решение таких тяжелых социально-
политических вопросов, как земельный вопрос, конфискация и раздел поме­
щичьих земель, социальное и правовое равенство. В то же время возникла и
дилемма далекого будущего, которая формулировалась так: самоуправление
или революционная диктатура?40
В свете этих проблем нужно изучать взаимоотношения политических сил,
союзнические группировки, роль партий в революции, складывание социал-
демократии и «левого блока» («союза рабочих и крестьян»). На политическом
языке того времени вопрос о создании этого последнего союза формулиро­

38 В качестве примера он ссылается на французскую историю. Там же. T. 1. С. 439.

39Ленин В. И. Народничествующая буржуазия и растерянное народничество//Ленин В. И.
ПСС. Т. 8. С. 77-80. Впервые напечатано в газете «Искра» 1 декабря 1903 г.
40 Последним вопросом мы займемся подробнее в III и VIII главах.

90
вался так: с кем пойдет социал-демократия в борьбе против самодержавия - с
буржуазией или с бедным крестьянством? Этот вопрос уже содержал в себе
и раскол внутри социал-демократии. Таким образом, первый такой «раскол»
произошел на рубеже веков между Лениным и Струве, то есть между маркси­
стами и растворившимися в либерализме т. н. легальными марксистами.41

2.2.1. Российское своеобразие и мировая система

Ленин уже в книге «Развитие капитализма в России» раскрыл своеобра­

зие российского развития, состоявшее в том, что интеграция России в ми­
ровую экономику, или, как сказали бы сегодня, ее «полупериферийная ин­
теграция», протекала при сохранении островков докапиталистических форм,
что усиливало подчиненность страны интересам западного капитала. Ина­
че говоря, капиталистическая форма в сельском хозяйстве, но и не только в
нем, превратила докапиталистические формы в свои собственные функции.
Ленин органически связал смешение, «соединение» докапиталистических и
капиталистических форм с понятием «внутренней колонизации», с поглоще­
нием русским «центром» различных периферийных регионов, с формиро­
ванием всероссийского рынка. Таким образом, в свете фактов «внутренней
колонизации» (в пореформенный период степные окраины превратились в
«колонии» центральных, давно заселенных территорий Европейской России)
можно говорить о возникновении своеобразных отношений типа «центр-пе­
риферия»:42 эти колонии состояли в тесной экономической связи, «с одной
стороны, с центральной Россией, с другой стороны - с европейскими стра­
нами, ввозящими зерно. Развитие промышленности в центральной России
и развитие торгового земледелия на окраинах стоят в неразрывной связи,
создают взаимно рынок одно для другого».43 Таким образом, капитал скупил
зерновой и молочный рынок, подчинив тем самым себе все российское сель­
ское хозяйство, которое Ленин, несколько забежав вперед и преувеличивая
развитость и степень распространения капитализма, отождествлял с Россией
в целом. Завершился тот процесс или еще шел, но в конечном итоге тради­
ционное общество капитулировало перед обществом современным: «Даже
отработочная система, - которая прежде обеспечивала Обломову верный до­
ход без всякого риска с его стороны, без всякой затраты капитала, без всяких
изменений в исконной рутине производства, - оказалась теперь не в силах
спасти его от конкуренции американского фермера».44

41 В 1907 г., оглядываясь на прошлое, Ленин в уже упомянутом предисловии к сборнику

«За 12 лет» охарактеризовалу ставку политической борьбы середины 1890-х гг. следующим
образом: Струве считал, что русский крестьянин страдает не от господства капитализма, а от
«неудовлетворительной производительности собственного труда», то есть от неинтегрирован-
ности в капиталистическую систему, от неразвитости капитализма. «...Старая и во многих от­
ношениях устарелая полемика со Струве имеет значение поучительного образчика. Образчик
этот показывает практически-политическую ценность непримиримой теоретической полеми­
ки». Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 86-97.
42 См. об этом уже упомянутую работу А. Ага.
43 Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С.253.
44Там же. С. 310-311. В связи с этим Ленин по существу утверждал, что, вопреки мнению на­
родников, община отнюдь не препятствует, а только осложняет распространение капитализма.

91
 Ленин очень рано показал, - и это позже станет одним из элементов его
теории империализма, - что доходящая до насилия грызня, беспощадная
борьба за внешние рынки, «которая ведется при поддержке государства и с
применением государственного насилия, привела к наступлению эпохи им­
периализма и является одной (хотя и не единственной) из характерных черт
империализма».45 Вернувшись к этой теме в статье «Еще к вопросу о теории
реализации», Ленин рассматривает проблему реализации рынка в качестве
проблемы мировой экономики, мировой системы, призывая «не останавли­
ваться, при разборе вопроса о капитализме, перед традиционным разделе­
нием внутреннего и внешнего рынков. Несостоятельное в строго теоретиче­
ском отношении, это разделение особенно мало пригодно для таких стран,
как Россия».46
Спустя много лет Ленин снова обратился к этому вопросу. В 1913 г. в По-
ронино он крайне основательно законспектировал вышедшую в январе этого
года книгу Розы Люксембург «Накопление капитала» и сделал к ней заме­
чания.47 В теории накопления Р. Люксембург была оригинально поставлена
проблема реализации прибавочной стоимости на новом этапе развития ка­
питализма, но Ленин уделил особое внимание вопросу капитализации реа­
лизованной прибавочной стоимости, поскольку этот вопрос глубоко связан
«с центральной проблематикой международной эксплуатации в мировой им­
периалистической системе».48 Поскольку при «чистом» капитализме произве­
денный товар всегда предназначен на мировой рынок, то есть процесс произ­
водства всегда скрывает в себе проблему рынка, накопление капитала, экспорт
товаров и капитала представляет собой единый процесс, неотрывный от того,
что привязывает т. н. отсталые страны к развитым капиталистическим госу­
дарствам центра. В этом пункте Ленин и Люксембург уже одинаково виде­
ли, что индустриализация «отсталых стран и регионов» «посредством» роста

По этому поводу он цитировал Маркса, который писал: «Та форма, в которой находит позе­
мельную собственность зарождающийся капиталистический способ производства, не соответ­
ствует этому способу. Соответствующая ему форма впервые создается им самим посредством
подчинения земледелия капиталу; таким образом и феодальная поземельная собственность,
и клановая собственность, и мелкая крестьянская собственность с поземельной общиной ...
превращаются в экономическую форму, соответствующую этому способу производства, как
бы ни были различны их юридические формы». Там же. С. 321.
45 Göncöl Gy. Rosa Luxemburg helye a marxizmus fejlődéstörténetében. // Luxemburg R. A tő­
kefelhalmozás. Kossuth. Budapest, 1979. P. 510-511.
46 Там же. См еще: Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 85. Гёнцёл верно интерпретирует взгляды Ле­
нина и тогда, когда обращает внимание на то, что в уже цитированной ранее статье о «пробле­
ме рынка» Ленин еще разделял положение Адама Смита о причинной и линейной связи между
разделением труда и рынком и по существу объяснял тенденцию капитализма к расширению
лишь техническим прогрессом, в то время как в статье «Еще к вопросу о теории реализации»
он писал о расширении капитализма «вглубь» и «вширь», о всемирном и местном аспекте это­
го процесса, о стремлении капитализма «образовать колонии, втянуть дикие племена в водо­
ворот мирового капитализма». Там же. С. 86.
47 Ленинский сборник. XXII. М., 1933. С. 343-390. Из этих замечаний выясняется, что
Ленин сомневался в том, правильно ли интерпретировала Роза Люксембург теорию К. Марк­
са, отражавшую процессы воспроизводства капитала. Основную проблему теории накопления
Р. Люксембург он видел в том, что она, как известно, не считала обязательным для накопления
капитала и реализации наличие некапиталистических «секторов» и регионов.
48 Göncöl Gy. Rosa Luxemburg... P. 513.

92
долгов49 «подчиняет», «колонизирует» эти территории, хотя, как мы увидим
ниже, из теоретических разногласий вытекают различные политические ре­
шения, так как Ленин не разделял «теории катастроф».50
В конечном итоге Ленин очень рано связал разрушение российской и ин­
дийской формы традиционных сельских общин с мировым рынком, с тем,
что мы сегодня назвали бы процессом глобализации. В качестве примера он
сослался на Ф. Энгельса, писавшего о том, что североамериканские прерии
и аргентинские степи завалили мировой рынок дешевым хлебом. Индийские
и российские крестьяне оказались бессильными перед лицом этой конку­
ренции, таким образом, «фабричное производство хлеба» вытеснило патри­
архальное сельское хозяйство с новых значительных территорий.51 Важней­
ший политический вывод из сделанного Лениным анализа состоял в том, что
преодоление остатков патриархальных и рабовладельческих отношений уже
само по себе «оправдывает» распространение капитализма; и хотя в истории
действует «закономерность», делающая невозможным возвращение к какой-
либо форме традиционного общества, устойчивые остатки отживших форм
часто встраиваются в новую систему.
Осознание такого переплетения различных форм производства и исто­
рических структур укрепило убеждение Ленина в том, что Россия являет­
ся регионом «сверхдетерминированных противоречий», которые могут быть
разрешены только революционным путем. В результате более чем десятилет­
них научных исследований и политической борьбы Ленин обнаружил ту сеть
причинно-следственных связей, в которой местное своеобразие капитализма
оказалось в соответствии со своеобразием условий возможного свержения
царской монархии.52 Эти исследования привели позже к открытию, имевшему
неоценимое практико-политическое значение и обобщенному в тезисе о Рос­
сии как «слабом звене империалистической цепи».53
Поначалу речь шла о вопросах, связанных с общиной и государством. Уже
в «Друзьях народа» (1894) Ленин, вслед за Плехановым, писал о необратимо­
сти разложения общины и тем самым отказался от предположения Маркса,
допускавшего, что в условиях европейской революции община может выпол­
нить прогрессивную функцию как одна из структур коммунистического об­

49 Темпы роста долгов «на отсталых территориях с математической закономерностью пре­

вышают темпы экономического роста». Там же.
50 Вскоре после смерти Ленина, в феврале 1924 г., Дёрдь Лукач стал первым, кто во всей
полноте поставил указанную проблему в написанной в Вене и уже цитированной работе о
Ленине (р. 15-17). Лукач, в то время не слишком хорошо разбиравшийся в экономических
вопросах, считал, что экономическая сторона позднейших исследований Ленина, его теории
империализма, была не так глубока, как у Р. Люксембург (накопление капитала, колониальные
рынки, истоки войн и т. д.), но все же видел «теоретическое превосходство» Ленина в одном
решающем моменте, «в оценке процесса в целом», то есть в отношении конкретной оценки
конкретной мировой ситуации, в том, что Ленин сумел принять во внимание моменты, опо­
средующие переход от теоретического анализа к практике. См.: Лукач Д. Ленин. С. 63-66.
(В другой связи мы еще вернемся к спорам вокруг накопления капитала).
51 Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С. 326-327.
52 Подробнее об истории этих научно-теоретических споров и политической борьбы см.:
Krausz Т. Partviták és történettudomány. К важнейшим аспектам этих споров мы вернемся
ниже.
53 Об историческом фоне этого явления см.: Krausz Т. A Szovjetunió története. Kossuth, Bu­
dapest. 2008. Глава I: A “gyenge láncszem ”.

93
щества. С этой мыслью Маркса кокетничали и народники, приспособившие
ее к своему мировоззрению. Однако на практике, во время хождения в народ,
им «пришлось убедиться в наивности представления о коммунистических
инстинктах мужика».54
В связи с наслоением старых и новых форм эксплуатации Ленин писал о
преимуществах буржуазного развития, которое предоставляет более благо­
приятные условия для политической борьбы социал-демократов, большую
свободу организационной деятельности. Однако он уже тогда пришел к мыс­
ли, что в России нет сколько-нибудь значительной социальной базы для бур­
жуазной демократии. Понимая важнейшие особенности российской социаль­
ной структуры, Ленин при определении перспектив революции исходил из
будущей определяющей роли малочисленного рабочего класса, которая объ­
яснялась уже упомянутым «нагромождением» различных форм экономиче­
ского и политического развития в России, бунтарской, революционной психо­
логией российских рабочих, полным отсутствием западной бюрократической
организованности. С этой точки зрения важно и то, что, изучая историческое
значение «мелкого капитализма», он сумел принять во внимание его воздей­
ствие на мышление угнетенных слоев общества, которое сыграло свою роль
в формировании «рабочего социализма», пришедшего на смену народниче­
скому «крестьянскому социализму» в России начала XX в.:
«Разложение, раскрестьянивание наших крестьян и кустарей ... дает фак­
тическое доказательство верности именно социал-демократического пони­
мания русской действительности, по которому крестьянин и кустарь пред­
ставляют из себя мелкого производителя в “категорическом” значении этого
слова, т. е. мелкого буржуа. Это положение можно назвать центральным пунк­
том теории РАБОЧЕГО СОЦИАЛИЗМ А по отношению к старому кресть­
янскому социализму, который не понимал ни той обстановки товарного хо­
зяйства, в которой живет этот мелкий производитель, ни капиталистического
разложения его на этой почве. ...
Эта масса мелких деревенских эксплуататоров (“торгашей” - Т. К.) пред­
ставляет страшную силу, страшную особенно тем, что они давят на трудя­
щегося враздробь, поодиночке, что они приковывают его к себе и отнимают
всякую надежду на избавление, страшную тем, что эта эксплуатация при ди­
кости деревни, порождаемой свойственными описываемой системе низкою
производительностью труда и отсутствием сйошений, представляет из себя
не один грабеж труда, а еще и азиатское надругательство над личностью, ко­
торое постоянно встречается в деревне. Вот если вы станете сравнивать эту
действительную деревню с нашим капитализмом, - вы поймете тогда, поче­
му социал-демократы считают прогрессивной работу нашего капитализма,
когда он стягивает эти мелкие раздробленные рынки в один всероссийский
рынок, когда он создает на место бездны мелких благонамеренных живогло­
тов кучку крупных “столпов отечества”, когда он обобществляет труд и повы­
шает его производительность, когда он разрывает это подчинение трудяще­
гося местным кровопийцам и создает подчинение крупному капиталу. Это
подчинение является прогрессивным по сравнению с тем - несмотря на все
ужасы угнетения труда, вымирания, одичания, калечения женских и детских

54 Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 240-241, 284 286.

94
организмов и т. д. - потому, что оно БУДИТ М Ы С Л Ь РАБОЧЕГО, пре­
вращает глухое и неясное недовольство в сознательный протест, превращает
раздробленный, мелкий, бессмысленный бунт в организованную классовую
борьбу за освобождение всего трудящегося люда, борьбу, которая черпает
свою силу из самых условий существования этого крупного капитализма и
потому может безусловно рассчитывать на ВЕРН Ы Й УСПЕХ».55
Уже тогда Ленин связывал неизбежное утверждение «русского социализ­
ма» с Марксовым представлением о «мировой революции», изменив, однако,
это представление и предположив, что возможная российская революция ста­
нет первотолчком международной революции.56 С одной стороны, он теорети­
чески, интеллектуально «подготовил» новою волну революций, поднявшую­
ся в 1905 г., а с другой стороны, как видится теперь, несомненно преувеличил
всеобщий характер и глубину революционного движения, ранимость капита­
лизма в странах центра и слабые стороны его интеграционного потенциала.
Если учесть, что за полвека до этого Маркс совершил ту же «ошибку» также
в чреватую революциями эпоху (названную Э. Хобсбаумом в книге «Эпоха
революций» первой европейской революцией), то можно думать, что Маркс
считал капиталистическую систему как таковую, с ее культурной и техниче­
ской базой, пригодной для осуществления коллективистского общества. Эта
«традиционная» установка побудила Ленина в «полупериферийной» России
более конкретно рассмотреть те социально-политические силы и интересы,
которые приводят к революционным и контрреволюционным толчкам в пе­
риод революции.
В годы, последовавшие за поражением первой российской революции,
Ленин еще сильнее подчеркивал своеобразие развития российского капита­
лизма.57 Поражение революции побудило его еще более основательно изучить
изменение роли и характера (самодержавного) государства, его относитель­
ную самостоятельность, «бонапартистское» отделение от господствующих
классов (что, по мнению Ленина, сделало невозможным для рабочего клас­
са любое серьезное сотрудничество с буржуазией), сильную концентрацию
промышленного капитализма, сопровождавшуюся концентрацией основных
политических сил, а также возможные альтернативы аграрного развития. В
1909-1911 гг. Ленин и в споре со своими идейными единомышленниками
подчеркивал, что царская монархия добилась определенной самостоятельно­
сти по отношению к господствующим классам, и хотя под влиянием собы­

55 Там же. С. 238, 240-241.

56 Когда передовые представители рабочего класса «усвоят идеи научного социализма,
идею об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распростра­
нение и среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю раз­
розненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу, - тогда русский
РАБОЧИЙ, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и по­
ведет РУССКИ Й ПРОЛЕТАРИАТ (рядом с пролетариатом ВСЕХ СТРАН) прямой дорогой
открытой политической борьбы к П О БЕД О Н О С Н О Й К О М М У Н И С ТИ Ч ЕС К О Й РЕВО ­
ЛЮ Ц И И». Там же. С. 311-312.
57 В предисловии ко второму изданию, датированном июлем 1907 г., Ленин ясно указал на
то, что пока еще нельзя подвести окончательных итогов революции, поэтому «не настало еще
время ... для полной переработки настоящего сочинения», хотя при этом он сослался и на то,
что у него и не было досуга для этого из-за «непосредственных партийных обязанностей». Там
же. Т. 3. С. 16-17.

95
тий 1905 г. царизм сделал шаг вперед в сторону превращения в буржуазную
монархию, бюрократический аппарат сохранил собственную систему инте­
ресов, относительно независимую от интересов крупнопоместной аристо­
кратии и - в еще большей степени - буржуазии. В 1905 г. царизм, который
в начале XX в. попытался продлить свое существование и сохранить кон­
курентоспособность на международной арене путем «заманивая» в страну
иностранных капиталов, вынужден был принять во внимание тот факт, что
он потерял свою социальную базу, крестьянство, и должен вести борьбу с
порожденным российскими условиями бунтарским, не поддающимся интег­
рации промышленным и, главным образом, сельскохозяйственным пролета­
риатом, которому действительно «нечего терять, кроме своих цепей».58
В мышлении Ленина понятие своеобразия было итогом сопоставления
России не только с Востоком, но и с Западом. Теоретическое осмысление Ле­
ниным отношений между центром и периферией (между передовыми и отста­
лыми капиталистическими странами) имело свои предпосылки. Первый ва­
риант такого осмысления был намечен в 1899 г. в предисловии к «Развитию
капитализма в России», в котором подчеркивалась тождественность основных
черт капиталистического развития в Западной Европе и в России, «несмотря
на громадные особенности последней как в экономическом, так и во внеэко­
номическом отношении».59 Ленин ссылался здесь на распространение наемной
работы в сельском хозяйстве и других областях экономики, на употребление
машин и прогрессирующее разделение труда, что не противоречило упомяну­
тому своеобразию российского развития, а лишь намечало мировую систему
координат этого своеобразия. В то же время «разделение» экономического и
социального развития в литературе того времени оказывало дезориентирую­
щее влияние на выработку политической стратегии, достаточно вспомнить,
насколько неверно понимали природу революционного процесса представи­
тели определенных течений меньшевизма и либералы, интерпретировавшие
экономическое развитие России по западноевропейской схеме.60
Гораздо позже, в 1915-1916 гг., после начала Первой мировой войны, Ле­
нин в своей знаменитой книге об империализме вернулся к систематическо­
му исследованию мировой системы капитализма,61 о некоторых аспектах ко­

58 См.: Krausz Т. Pártviták és történettudomány. Особенно: p. 60-62.

59 Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С. 7.
60 Авторы, представляющие магистральное направление в современной исторической
(историко-экономической) литературе, также не пришли к принципиально иной, отличаю­
щейся от ленинской, точке зрения на фундаментальную структуру российского капитализма,
зато вооруженное восстание рассматривается ими уже не с классовой позиции, они говорят
не о «противостоянии общества и власти», а о столкновении «власти и левоэкстремистских
общественных течений». См. Сахаров А. Н. Введение. // Россия в начале XX века. С. 52-53.
Изменяется и историко-экономическая точка зрения, в упомянутой книге Ю. А. Петров подво­
дит итоги экономического развития России в десятилетие, предшествовавшее первой мировой
войне, таким образом: «Россия в начале XX в., по меркам развитых стран, оставалась страной
с отсталой экономикой, но она вышла на траекторию здорового экономического роста в рам­
ках рыночной модели». Там же. С. 219.
61 В исторической литературе часто не учитывается, что в ходе написания той книги Ле­
нин использовал огромное количество научных работ и статистических материалов. Одни кон­
спекты и исследовательские заметки наполнили два тома общим печатным объемом примерно
в 900 страниц (см.: Ленинский сборник. XXII (1933) и XXVII (1934)). В указателе имен одного
XXVII тома фигурирует более 470 имен, большей частью это имена экономистов, историков,

96
торого, несколько забегая вперед, здесь нужно кратко упомянуть. Ленин еще
до войны обратил внимание на ряд впечатляющих моментов «нового капита­
лизма», «империализма», о которых он обобщенно писал в статье «Система
Тейлора - порабощение человека машиной».62
Во время первой мировой войны, когда Ленин разработал свою теорию
империализма,63 он в некоторых аспектах предвосхитил сформулированные
позже вопросы иерархизации мировой системы, поставив в центр своего ис­
следования ее экономические и политические характеристики.64 В эпоху слия­
ния банкового капитала с промышленным Ленин подчеркнул значение выво­
за капитала в отличие от вывоза товаров, поскольку вывоз капитала именно в
силу неравномерного развития сделал возможным накопление сверхприбыли
в западных странах или, как мы сказали бы сегодня, в странах центра. Ленин
указал на систему зависимости, опирающуюся на существование государств-
должников, когда Великобританию, которая, например, «дает взаймы Египту,
Японии, Китаю, Южной Америке», оберегает «от возмущения должников»
ее военно-политическая мощь, больше того, «ее военный флот играет роль,
в случае крайности, судебного пристава».65 При этом он пришел к важной
для его представлений о революции идее, что на новом уровне концентра­
ции капитала всемирное распространение финансового капитала охватыва­
ет все экономические и политические институты современного буржуазного
общества густой сетью отношений зависимости.66 Это явление выражалось и

философов, социологов, статистиков и, конечно, политиков. Здесь перечислены законспекти­

рованные произведения множества авторов - от Э. Карнеги до В. Зомбарта, от Р. Хёнигера до
Э. Тери, от Ж. Лескюра до японца Хишиды, от Ж. Патуйе до Я. Риссера, а также данные и
замечания, касающиеся этих произведений.
62 Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 369-371. Первоначально эта статья была напечатана в газете
«Путь Правды» 13 марта 1914 г. Рукопись статьи была конфискована Департаментом полиции
как доказательство антиправительственной деятельности газеты «Правда» и в течение десяти­
летий лежала в архивах.
63 Как известно, на ленинскую теорию империализма наряду с Гобсоном оказал влияние
главным образом Гильфердинг, однако было бы ошибкой преувеличивать их роль. А. Ноув,
первый серьезный западный исследователь этой работы Ленина, даже с чисто экономической
точки зрения не подверг сомнению значение этого произведения, хотя по многим пунктам
критиковал ее положения. См.: Nove A. Lenin as Economist. P. 198-203. Ленин в определенном
смысле недооценил способность капиталистической системы к техническому обновлению и
следствия этого в сфере манипуляции сознанием в странах центра. Но и при этом очевидно,
что империализм не означал «умирания» капитализма. Другой вопрос, которого не коснулся
Ноув, - во что обошлась человечеству «жизнеспособность» капитализма. Ленин со своей по­
литической точки зрения дал убедительный ответ на этот вопрос.
64 В наши дни даже в профессионально зрелых работах можно встретиться с грубыми
упрощениями в связи с ленинской теорией империализма - впечатление такое, будто воскрес­
ли упрощения сталинской эпохи, только вывернутые наизнанку. См.: Драма российской исто­
рии. С . 154-159.
65 Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма. // Ленин В. И. ПСС. Т. 27.
С . 398-399.
66 «Частная собственность, основанная на труде мелкого хозяина, свободная конкуренция,
демократия, - все эти лозунги, которыми обманывают рабочих и крестьян капиталисты и их
пресса, остались далеко позади. Капитализм перерос во всемирную систему колониального
угнетения и финансового удушения горстью “передовых” стран гигантского большинства на­
селения земли. И дележ этой “добычи” происходит между 2-3 всемирно могущественными,
вооруженными с ног до головы хищниками (Америка, Англия, Япония), которые втягивают в
свою войну из-за дележа своей добычи всю землю». Там же. С. 305.
4. Тамаш Краус 97
в монополизации колониальной политики.67 В конце концов особенности им­
периализма как экономической и политической мировой системы однозначно
проявились во всех отношениях во время Первой мировой войны. Основопо­
лагающее значение для оценки перспектив революции 1905 г. и революции
вообще имело то, что Ленин осознал необычайно возросшую экономическую
роль государства и значение его сращивания с частным, конкретнее, с фи­
нансовым капиталом, которое приобрело необычайную важность в процессе
иерархизации мировой системы капитализма и глобальной борьбе за колони­
альную периферию.68 По его мнению, там, где усиливается финансовый капи­
тал, усиливается и государство. Рассматривая количество ценных бумаг, ко­
торыми владели разные страны, Ленин увидел иерархию, породившую цепь
взаимной зависимости: по сравнению с Англией, США, Францией и Герма­
нией (Ленин изучал данные за 1910 г.) «почти весь остальной мир, так или
иначе, играет роль должника и данника... Особенно следует остановиться на
той роли, которую играет в создании международной сети зависимостей и
связей финансового капитала вывоз капитала».69 В своей статье «Капитализм
и иммиграция рабочих», опубликованной в октябре 1913 г., Ленин обратил
внимание на явление эмиграции, глобального переселения рабочей силы,
которое изображалось им в качестве новой формы эксплуатации. Опираясь
прежде всего на американские источники, он обрисовал основные особенно­
сти растущей «эмиграции» или, как говорят ныне, международной миграции.
В центре этого явления находилась Америка, куда в 1905-1909 гг. прибывало
ежегодно более миллиона человек, но это пополнение рабочей силы поступа­
ло уже не из крупных европейских стран, а прежде всего из России. Россий­

67 «Но когда 9/10 Африки оказались захваченными (к 1900 году), когда весь мир оказался
поделенным, - наступила неизбежная эра монопольного обладания колониями, а следователь­
но, и особенно обостренной борьбы за раздел и за передел мира». Там же. С. 422. Ленин здесь
не касался того, что, как мы ныне уже знаем, этот «раздел» может носить перманентный ха­
рактер.
68 В полемике с «государственными социалистами», «влюбленными» в монополистиче­
скую организованность, Ленин цитировал берлинский журнал «Банк»: «“Пора бы нашим го­
сударственным социалистам, дающим себя ослепить красивым принципом, понять, наконец,
что в Германии монополии никогда не преследовали такой цели и не вели к такому результату,
чтобы приносить выгоды потребителям или хотя бы предоставлять государству часть пред­
принимательской прибыли, а служили только тому, чтобы оздоровлять на государственный
счет частную промышленность, дошедшую почти до банкротства”. ... Мы видим здесь нагляд­
но, как частные и государственные монополии переплетаются воедино в эпоху финансового
капитала, как и те и другие на деле являются лишь отдельными звеньями империалистиче­
ской борьбы между крупнейшими монополиями за дележ мира». Там же. С. 370. На недостат­
ки ленинской теории указал Петер Сигети: Szigeti Р. Világrendszemézőben. Globális “szabad
verseny” - a világkapitalizmus jelenlegi stádiuma. Napvilág. Budapest, 2005. P. 37. Несомненно,
Ленин не предвидел возможности возникновения капиталистического «общества всеобщего
благоденствия» (а также и еще более поздней фазы капитализма), однако этого теоретически
не предсказывал и ни один из его современников. Пожалуй, лишь Бернштейн размышлял о
возможности «хорошего капитализма», но и он не предвидел его конкретных форм. В этой свя­
зи Ленин рассматривал теоретические поиски Бернштейна как выражение идеологии рабочей
аристократии. Пожалуй, только Кейнс, исходя именно из непосредственного опыта Октябрь­
ской революции, подчеркивал, что капиталистический мир может и должен дать адекватный
ответ на социальный и экономический вызов, брошенный ему большевизмом («Экономиче­
ские последствия мира», 1919 г.).
69 Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 358.

98
ские иммигранты (немалую часть которых составляли евреи), «пережившие
всякие стачки в России, внесли и в Америку дух более смелых, наступатель­
ных, массовых стачек». Ленин уже тогда по существу видел в этом процессе
главное стремление капитала к снижению, минимализации стоимости рабочей
силы в странах перифериии и «перекачиванию» рабочей силы в центр: «Ка­
питализм создал особый вид переселения народов. Быстро развивающиеся в
промышленном отношении страны, вводя больше машин, вытесняя отсталые
страны с мирового рынка, поднимают заработную плату выше среднего и при­
влекают наемных рабочих из отсталых стран». Тем самым обострялась конку­
ренция между наемными рабочими в различных регионах мировой системы
(«классические» проявления которой очень хорошо видны на нынешней сте­
пени глобализации). В то же время в этом процессе вынужденного оставления
родной земли, сопровождавшимся страданиями миллионов людей, Ленин раз­
глядел и нечто обнадеживающее, он придавал «новому переселению народов»
определенное «прогрессивное значение»: «Избавления от гнета капитала нет
и быть не может вне дальнейшего развития капитализма, вне классовой борь­
бы на почве его. А к этой борьбе именно и привлекает капитализм трудящиеся
массы всего мира, ломая затхлость и заскорузлость местной жизни, разрушая
национальные перегородки и предрассудки, соединяя вместе рабочих всех
стран на крупнейших фабриках и рудниках Америки, Германии и т. д. Амери­
ка стоит во главе стран, ввозящих рабочих».70
Смотря на этот вопрос с сегодняшней точки зрения, можно сказать, что
Ленин, несомненно, механически вывел из глобализации капитала между­
народное объединение труда, однако уже в написанной в начале войны, в
1915 г., и опубликованной в 1917 г. брошюре «Новые данные о законах раз­
вития капитализма в земледелии» он с удивительной прозорливостью почув­
ствовал, что мотором мирового развития и в XX в. могут стать Соединенные
Штаты. К этому выводу он пришел не только посредством «имманентного»
анализа, но и на основании исторического сопоставления развития США с
развитием Европы и России: «Соединенные Штаты не имеют равного себе
соперника ни по быстроте развития капитализма в конце XIX и начале XX
века, ни по достигнутой уже ими наибольшей высоте его развития, ни по гро­
мадности площади, на которой применяется по последнему слову науки обо­
рудованная техника, учитывающая замечательное разнообразие естественно-
исторических условий, ни по политической свободе и культурному уровню
массы населения. Эта страна - во многих отношениях образец и идеал нашей
буржуазной цивилизации».71
Существенное значение для понимания функционирования мировой си­
стемы капитализма имело и то, что Ленин верно заметил: интеграция коло­
ний в мировую политику изменит характер самой мировой системы. В совре­
менную эпоху в глубине этого процесса всегда действует всеобщий механизм

70 Там же. Т. 24. С. 89-90. Изучая явление эмиграции в свете очень подробных данных, Ле­
нин отмечал, что «передовые нации захватывают себе, так сказать, лучшие виды заработков,
оставляя полудиким странам худшие виды заработков», в то время как «буржуазия натравли­
вает рабочих одной нации на рабочих другой». Именно этот факт мог бы заставить его глубже
задуматься над тем выводом статьи, согласно которому «рабочие России ... всего теснее спла­
чиваются в одну всемирно-освободительную силу с рабочими всех стран». Там же. С. 91, 92.
71 Там же. Т. 27. С. 133.
4* 99
капиталистического производства, который неизбежно «интегрирует» поко­
ренные народы. Несколько забегая вперед, укажем, что Ленин, быть может,
первым из марксистов теоретически ясно показал, что в эпоху традиционного
капитализма, основанного на свободной конкуренции, колонии «втягивались
в обмен товаров, но еще не в капиталистическое производство. Империа­
лизм это изменил. Империализм есть, между прочим, вывоз капитала. Капи­
талистическое производство все более и более ускоренно пересаживается в
колонии. Вырвать их из зависимости от европейского финансового капитала
нельзя. С военной точки зрения, как и с точки зрения экспансии (расшире­
ния), отделение колонии осуществимо, по общему правилу, лишь с социализ­
мом, а при капитализме или в виде исключения, или ценой ряда революций и
восстаний как в колонии, так и в метрополии».72
В другом месте мы коснемся и ленинской мысли о том, что «жертвы»
колонизации создали самостоятельные национальные движения, занявшие
место рядом с рабочим движением, тем самым национальный вопрос полу­
чил всемирное значение, далеко выходящее за пределы Европы (отметим, что
Россия и в этом отношении находилась в «промежуточном» историческом
состоянии). Но, придавая большое значение иерархическому строению ми­
ровой системы в объединении рабочих всего мира капиталом, Ленин, тем не
менее, недооценил силу розни, культурные и языковые препятствия, психо­
логические и политические преграды, стоявшие на пути этого объединения,
недооценил, как я уже подчеркивал, экономический и социальный потенциал
и перспективы капитализма стран центра.

2.2.2. Политические условия

российского капитализма - 1905 г.

Ленин с 1901 г. понимал или, по крайней мере, предчувствовал, что «ру­

ководящим классом» российской буржуазно-демократической революции
станет пролетариатР Причина этого состояла прежде всего в политической
незначительности буржуазии, ее зависимости от царизма («несамостоятель­
ности как по отношению к царизму, так и по отношению к иностранному
капиталу), в результате чего союзниками рабочего класса - именно в проти­
вовес буржуазии (и крупным землевладельцам) - стали те слои крестьянства,
которые в результате развития капитализма потеряли экономическую основу
своего существования (политика «левого блока»).74 Эта была оригинальная

72 Там же. Т. 30. С. 35.

73 Не случайно, что когда он после ссылки встретился с Плехановым, первое разногласие
между ними, пока еще в форме по-разному расставленных акцентов, а не политико-стратеги­
ческого несогласия, было связано с отношением к русской буржуазии. (Взвешенный анализ
знакомства и первых контактов Ленина с Плехановым см. в цитированной работе В. Логинова,
с. 356-428.)
74 Дискуссия по этим политическим вопросам состоялась на партийном съезде в Лондоне в
1907 г., где произошел окончательный разрыв между большевиками и меньшевиками относитель­
но перспектив российской революции. Меньшевики по-прежнему видели будущее революцион­
ное развитие в союзе с буржуазией, а большевики - в союзе с крестьянством. Подробнее об этом
см.: Krausz Т. Pártviták és történettudomány. P. 30-37,49-51 ; Krausz T. Az első orosz forradalom és az
oroszországi szociáldemokrácia “második” szakadása. In: Századok, 1983, № 4. P. 840-870.

100
мысль, соответствовавшая российским условиям, хотя многие, даже в сре­
де западных марксистов, видели в ней своего рода «ленинскую ересь», как
будто крестьянство составляло в России «реакционную массу». С этим свя­
зано и то, что Ленин считал интересы крестьян, наделение крестьян землей
одновременно политическим и экономическим вопросом. Он отверг пред­
ложение меньшевиков о возможности решения земельного вопроса путем
«муниципализации», то есть передачи земли в собственность органов мест­
ного самоуправления, в то время как Ленин и большевики выдвигали пер­
спективу национализации крупного землевладения, поскольку, по их мнению,
она являлась наилучшим средством конфискации крупного землевладения и
свержения монархии.75 Непосредственное политическое содержание этого
спора состояло в том, кто получит земельную ренту: органы дворянского са­
моуправления или государство. После поражения революции 1905 г. Ленин
прямо писал в связи с аграрной программой, что «теоретически национали­
зация представляет из себя “идеальное” чистое развитие капитализма в зем­
леделии. Другое дело - вопрос о том, часто ли осуществимы в истории такие
сочетания условий и такое соотношение сил, которые допускают национали­
зацию в капиталистическом обществе».76
Неприятие мелкой частной собственности мотивировалось не неким со­
циал-демократическим доктринерством, а историческим аргументом, сви­
детельствовавшим о том, что прусский путь развития сельского хозяйства
вследствие своих особенностей не дает простора для мелкой собственности.
(Другой вопрос, что социал-демократы выступали за кооперативное сельское
хозяйство и добровольную кооперацию, рассматриваемые в качестве един­
ственной альтернативы капиталистическому аграрному развитию.) Одна­
ко опыт 1905 г. усложнил картину, поскольку выяснилось, что крестьянство
стояло на позициях раздела земли. Под влиянием крестьянских восстаний
1902-1903 г. и революционных аграрных выступлений 1905-1907 гг. царские
правительства (от Витте до Столыпина) стремились ускорить распад общин,
создав на почве частной собственности на землю слой богатого крестьянства.
По инициативе Столыпина царь уже 9 ноября 1906 г. издал указ о том, что
каждый домохозяин, владеющий надельной землей на общинном праве, мог
получить причитающуюся ему землю в личную собственность с правом сво­
бодного выхода из общины.
Позже, уже после поражения революции, Ленин подготовил простран­
ную работу «Аграрная программа социал-демократии в первой русской рево­
люции 1905-1907 годов», в которой в качестве прекрасного знатока аграрных
отношений высказал свое мнение по основным политическим вопросам.77

75 В начале 1903 г., готовясь к парижским лекциям («Марксистские взгляды на аграрный

вопрос в Европе и России», Париж, 23-26 февраля 1903 г.), Ленин составил несколько кон­
спектов, являющихся важным источником по данному вопросу. См.: Ленинский сборник. XIX.
С .225-295.
76 Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 298. Об эволюции взглядов Ленина и о спорах по аграрному
вопросу см.: Varga L. Az Oroszországi Szociáldemokrata Munkáspárt első, 1903-as agrárprogramja.
In: Párttörténeti Közlemények 1978, № 3.
77 Эта работа была напечатана в 1908 г. в Петербурге отдельной книгой издательством
«Зерно», но конфискована. По собственному замечанию Ленина, уцелел всего один экземпляр,
поэтому работа снова была издана в 1917 г. См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 193-413.

101
В ней он пришел к важным выводам с точки зрения будущего. Опять-таки ин­
тересно, какую проблему Ленин считал основополагающей, служащей исход­
ной точкой для анализа других вопросов. Таким «важнейшим звеном» было
явление, определявшее жизнь русской деревни, - борьба крестьян за землю:
«У десяти миллионов крестьянских дворов 73 млн. дес. земли. У двадцати
восьми тысяч благородных и чумазых лендлордов - 62 млн. десятин. Таков
основной фон того поля, на котором развертывается крестьянская борьба за
землю. На этом основном фоне неизбежна поразительная отсталость техни­
ки, заброшенное состояние земледелия, придавленность и забитость кресть­
янской массы, бесконечно разнообразные формы крепостнической, барщин­
ной эксплуатации. ... Размеры земельных владений, очерченные нами, ни в
каком случае не соответствуют размерам хозяйств. Крупное капиталисти­
ческое земледелие стоит в чисто русских губерниях безусловно на заднем
плане. Преобладает мелкая культура на крупных латифундиях... Задавлен­
ная крепостнической эксплуатацией крестьянская масса разоряется и частью
сама сдает в аренду свои наделы “исправным” хозяевам».78
Исходя из этого «средневекового» состояния сельских условий, Ленин, в
отличие от всех остальных политических направлений, утверждал, что в рос­
сийской деревне основное противоречие пролегает между большими масса­
ми крестьянства и поддерживаемыми царизмом крупными землевладельцами
и что это противоречие будет разрешено лишь тогда, когда крестьянство на­
конец отберет помещичьи земли (конфискация помещичьих земель). Ленина
обвиняли в том, что он выступает за раздел земли, на что он отвечал своим
критикам: «В моей картине... условия перехода земли к крестьянам совер­
шенно не затронуты... У меня взят только переход земли вообще к мелкому
крестьянству, - а в такой тенденции нашей аграрной борьбы сомневаться не­
позволительно».79 В другом месте, именно в споре со своими товарищами,
выступавшими за раздел земли, Ленин доказывал, что в данный момент раз­
дел земли не стоит на повестке дня исторического развития, выдвижение это­
го требования было бы ошибочным, поскольку в глазах бедного крестьянства
оно может выглядеть как защита интересов богатеев, капиталистов; иначе го­
воря, еще не сложились политические и классовые отношения, необходимые
для столь конкретной постановки этого вопроса.80 Далее Ленин подробно пи­
сал о том, при каких условиях национализация может привести к разделу
земли и в какой степени она может «разжечь аппетит» «к социализации всего
общественного производства».81
Таким образом, Ленин уже тогда писал о том, что в будущем раздел зем­
ли неизбежен, хотя и не как «раздел в собственность», а как «раздел в хо­
зяйственное пользование».82 А это уже предвещало декрет о земле октября

78 Там же. С. 201.

79 Там же. С. 205-206.
80 См. спор Ленина с М. Шаниным: там же, с. 264-271. Здесь Ленин самокритично отме­
тил, что в программе II съезда РСДРП была преувеличена степень развития капитализма в
российском сельском хозяйстве, и тем самым практически подверг критике свою собственную
работу («Развитие капитализма в России»), хотя он был прав в том, что это преувеличение
совпало с главной тенденцией развития.
81 Там же. С. 302-304.
82 Там же. С. 214.

102
1917 г., содержание которого было, собственно говоря, заимствовано у эсе­
ров и который осуществил раздел земли посредством ее национализации.
Ленин учитывал две возможности буржуазного развития: капиталистиче­
ское преобразование помещичьих хозяйств, «постепенно заменяющих кре­
постнические приемы эксплуатации буржуазными», или более радикальное,
действительно революционное преобразование, которое, открывая путь мел­
ким крестьянским хозяйствам, приведет к свободному развитию «по пути
капиталистического фермерства» без крепостнических латифундий.83 В по­
следнем случае «патриархальный крестьянин» перерастает «в капиталисти­
ческого фермера», что не вытекало из реформы 1861 г., но не было исключено
в случае революционной перестройки сельского хозяйства, предусматривав­
шего «конфискацию и раздробление феодального поместья». С точки зре­
ния освобождения от оков феодализма и развития капитализма Ленин счи­
тал «прогрессивными» даже аграрные реформы Столыпина, но, в отличие от
Плеханова и меньшевиков, отвергал всякую поддержку этих реформ, всякую
возможность сотрудничества с буржуазией, не говоря уже о том, что, по его
мнению, которое оказалось правильным, кровавый Столыпин был не про­
тивником, а всего лишь «модернизатором» самодержавия, его защитником,
стоявшим на позиции «рыночной экономики».
Дискуссию с меньшевиками по этим вопросам политики, тактики и стра­
тегии Ленин вел еще раньше, в период нарастания революции, в работе «Две
тактики социал-демократии в демократической революции», напечатанной
летом 1905 г. в Женеве. Большевики подчеркивали рабочий характер буржу-
азно-демократической по своим целям революции и целесообразность уча­
стия социал-демократов во временном правительстве, в то время как мень­
шевики предназначали рабочему классу роль «крайней оппозиции». Ленин
считал, что победоносная революция создаст режим «демократической дик­
татуры пролетариата и крестьянства». Это была бы «диктатура», которая при
благоприятных внутренних и внешних условиях могла бы перевести рево­
люцию на новую, «социалистическую стадию», подавляя силы, желающие
реставрации самодержавия.84 Ленин поставил вопрос так: «Ведь мы же все
противополагаем буржуазную революцию и социалистическую, мы все без­
условно настаиваем на необходимости строжайшего различения их, а разве
можно отрицать, что в истории отдельные, частные элементы того и другого
переворота переплетаются?»85
Однако русская буржуазия не была заинтересована в радикализации, про­
должении революции, а скорее надеялась на ее усмирение. Не случайно, что
во время революции 1905 г. и особенно после ее усмирения Ленин бичевал
либералов, «предавших» важнейшие цели революции: «После октября 1905
года либералы только и делали, что позорно предавали дело народной свобо­
ды. ... Революция замечательно быстро разоблачила либерализм и показала
на деле его контрреволюционную природу.... Упования насчет того, что мож­

83 Там же. С. 215-219.

84 Объективное исследование этой проблематики на венгерском языке появилось много
лет назад. См.: Kirschner В. Lenin a demokratikus és a szocialista forradalomról. Kossuth Kiadó.
Budapest, 1971.
85 Ленин В. И. ПСС. T. И . C. 74.

103
но соединить самодержавие с действительным представительством сколько-
нибудь широких масс народа, были не только у темных и забитых обитате­
лей разных захолустий. Этим упованиям не чужды были и правящие сферы
самодержавия ».86
Позже, в январе 1917 г., вспоминая о 1905 годе в канун новой револю­
ции, Ленин объяснил швейцарской рабочей молодежи политическую незна­
чительность русской буржуазии, ее зависимость от царя и, в значительной
степени, от европейской буржуазии. Он считал, что западноевропейское
«образованное общество» мыслит, используя неверные параллели. На этот
раз он вступил в спор о характере революции с Максом Вебером: «Буржуа­
зия, даже самых свободных, даже республиканских стран Западной Европы,
умеет великолепно сочетать свои лицемерные фразы о “русских зверствах”
с самыми бесстыдными денежными сделками,87 особенно с финансовой под­
держкой царизма и империалистической эксплуатацией России посредством
экспорта капитала и т. п . ... Буржуазия любит называть московское восстание
чем-то искусственным и насмехаться над ним. Напр., в немецкой так назы­
ваемой “научной” литературе господин профессор Макс Вебер в своей боль­
шой работе о политическом развитии России назвал московское восстание
“путчем”. “Ленинская группа, - пишет этот “высокоученый” господин про­
фессор, - и часть эсеров давно уже подготовляла это бессмысленное восста­
ние”. ... В действительности все развитие русской революции с неизбежно­
стью толкало к вооруженному решающему бою...»88
В то же время Ленин полемизировал и с товарищами по партии, мно­
гие из которых, имея в виду борьбу против существующей системы, считали
бессмысленным само выдвижение буржуазно-демократических требований,
поскольку их все равно нельзя реализовать в условиях капитализма. Однако
Ленин настаивал на важности выдвижения буржуазно-демократических тре­
бований именно в условиях российского капитализма. Не потому, что они
могут быть осуществлены на «периферии» капиталистической системы, а
именно потому, что они разрушают рамки этой системы. Сам он ясно пони­
мал и подчеркивал, что демократическая республика «по логике» противоре­
чит капитализму, поскольку «официально» ставит на один уровень богатых
и бедных, причем равноправие только скрывает существующие в действи­
тельности антагонистические экономические противоречия. (Ленин потому
и считал важным лозунг создания буржуазной республики в социал-демо-
кратической пропаганде, что понятие равенства можно расширить и в соци­
альном направлении.) Это противоречие между экономическим порядком и
политической надстройкой в эпоху империализма, когда на смену свободной
конкуренции пришло господство монополий, еще более затрудняет реализа­
цию всех демократических свобод. «Как же совмещается капитализм с демо­
кратией? Посредством косвенного проведения в жизнь всевластия капитала!
Экономических средств для этого два: 1) подкуп прямой; 2) союз правитель­

86 Ленин В. И. Революция и контрреволюция // Там же. Т. 16. С. 121-122. (Статья впервые

появилась в «Пролетарии» от 20 октября 1907 г.). См. еще: Там же. Т. 11. С. 109-111.
87 См. заметку Ленина по этому вопросу времен революции 1905 г. «Финансы России»,
написанную после 1 (14) октября 1905 г. и впервые напечатанную в 1931 г. в «Ленинском сбор­
нике» XVI. Ленин В. И. ПСС. Т. И . С. 334-335.
88 Ленин В. И. Доклад о революции 1905 года // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 324-325.

104
ства с биржей. (В наших тезисах это выражено словами, что финансовый ка­
питал “свободно купит и подкупит любое правительство и чиновников” при
буржуазном строе.)».89
Хотя Ленин считал, что «богатство» посредством подкупа и биржи мо­
жет осуществить «господство над любой демократической республикой», в
том числе и над политически независимой республикой, он не делал отсюда
вывода о том, что, ссылаясь на социализм, нужно отказаться от борьбы за
демократию. В политическом мышлении Ленина необходимой предпосылкой
любого успешного наступления на капитал выступало создание максимально
широкой массовой базы (уже упомянутого «левого блока», то есть «союза
рабочего класса и безземельного бедного крестьянства»). Ленин на многих
страницах доказывал важность борьбы за демократию, эта мысль еще силь­
нее укрепилась в нем под влиянием опыта 1905 года. Казалась возможной и
рабочая революция как предпосылка социалистического строя в одной стра­
не, однако, по мнению Ленина, социалистический строй не мог возникнуть
исключительно «на русской почве». Его дискуссия с Парвусом и Троцким о
перманентной революции в значительной степени затрагивала и эту пробле­
му, поскольку спорящие стороны по-разному оценивали вопрос «перехода»
между двумя революциями.90
В то же время Ленин фактами доказал, что революция 1905 г. имела все­
мирно-историческое значение.91 Наряду с Розой Люксембург он первым по­
нял, что в 1905 г. произошла невиданная ранее революция нового типа, «про­
летарская по своему характеру и средствам борьбы» (массовая политическая
стачка, вооруженное восстание) и буржуазно-демократическая по своим це­
лям, но одновременно «открытая» по отношению к пролетарской революции.
Ленин ясно видел и ограниченность революции, которая наиболее очевидно
проявилась именно в «слабости» ее социальных «носителей»: в «Кровавое
воскресенье» «тысячи... верующих, верноподданных людей стекались под
предводительством священника Гапона» к царю. Правда, наивные, неграмот­
ные российские массы крайне быстро извлекали опыт из происходивших со­
бытий, «необразованные русские рабочие дореволюционной России доказа­
ли делом, что они - прямые люди, впервые пробудившиеся к политическому
сознанию».92 Однако радикальной политической революционности «обречен­
ного» на революцию российского крестьянства и рабочего класса оказалось
недостаточно для сохранения самоуправленческих структур (стачечных ко­
митетов, советов, рабочих комитетов и т. д.). Вместе с тем 1905 год, год рево­
люции «нового типа», окончательно вывел Россию на сцену «современной»

89 Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме» // Ле­

нин В. И. ПСС. Т. 30. С. 98.
90 По этой теме существует обширная литература, поэтому нет необходимости вдаваться в
подробности. В своей книге «Pártviták és történettudomány» я тоже занимался историографией
данной темы. См. еще упомянутую работа Белы Киршнера, а также: Knei Paz В. The Social and
Political Thought of Leon Trotsky. Charendon Press, Oxford, 1978.
91 Ленин писал: «Русская революция вызвала движение во всей Азии». Он ссылался на ре­
волюции в Турции, Персии, Китае и продолжал: «Не следует забывать, что, как только 30 ок­
тября 1905 года в Вену прибыла телеграмма о конституционном манифесте царя, это известие
сыграло решающую роль в окончательной победе всеобщего избирательного права в Австрии».
(В Вене начались многолюдные уличные демонстрации.) Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 326.
92 Там же. С. 309-310.

105
истории; по словам Ленина, «дремлющая Россия превратилась в Россию ре­
волюционного пролетариата и революционного народа». В этой революции в
определенной степени переплелись захват земли крестьянами, бунтовавши­
ми против патриархальных отношений, революционное движение рабочего
класса и национально-освободительные движения угнетенных народов Рос­
сии, которые развернулись во всей полноте лишь в 1917 г., вследствие чего у
революционеров еще не было соответствующего опыта, связанного с глуби­
ной противоречий, таившихся в этих движениях. В то же время очевидно, что
Ленин смог сформулировать тезис об актуальности революции для Западной
Европы лишь в виде логической гипотезы, не обоснованной таким глубоким
анализом, который был осуществлен им в связи с перспективами развития
России.

2.3. ИСТОРИЧЕСКИЙ СПОР:

ПРИРОДА САМОДЕРЖАВНОГО ГОСУДАРСТВА

Ко времени революции 1905 г. российская социал-демократия уже имела

за плечами опыт кажущихся сегодня особенно глубокими теоретических и
научных дискуссий, в ходе которых были осознаны важнейшие особенности
исторического развития России, обусловившие не только многие моменты,
возможности и рамки политической классовой борьбы того времени, но и ос­
новные тенденции развития революции. Дискуссия о самодержавии прошла
несколько этапов. Ее истоки можно обнаружить в рассуждениях славянофи­
лов первой половины XIX века о «русской исключительности», о «негосудар-
ственности» русского народа или именно о «всемогуществе государства» и
«хранящей традиционные ценности русской общине».93 Выступившие против
них «западники» вскоре стали рассматривать «русское своеобразие» прояв­
лением отсталости от Запада. Этот спор вступил в новую стадию лишь в
конце XIX в., в конечном итоге превратившись, подобно другим историче­
ским разногласиям, в полемику между либералами и марксистами, больше
того, в начале XX в., после первой российской революции, острая борьба раз­
вернулась и между различными течениями социал-демократии, по-разному
смотревшими на самодержавие. Политическая ставка исторической оценки
самодержавной власти была столь велика, что и в среде большевиков вспых­
нул нарушавший их единство спор о характере самодержавного государства
и вытекающих из него теоретических и политических следствиях.
К тому времени, когда Ленин включился в этот спор, Плеханов - на основе
работ Гегеля, Маркса и Энгельса,94 а также русских историков М. М. Ковалев­
ского и В. О. Ключевского - уже сформулировал марксистскую точку зрения
по вопросам самодержавного государства и общины, полемизировавшую с

93 Об этом см.: Niederhauser Е. A szlavofilek történetszem léletéhez// Acta Universitatis

Debreceniensis de L.K. nominatae. Series Historica, Debrecen, 1966. Прежде всего с. 27-41.
94 Гегель, Маркс и Энгельс неоднократно писали о своеобразии исторического развития
России, см., напр.: Hegel G.W.F. Előadások a világtörténet filozófiájáról. Budapest, 1966. P. 189—
190; Marx K. Die Geschichte der Geheimdiplomatie des 18 Jahrhunderts. Verlag Olle und Wolter,
Westberlin, 1977; Энгельс Ф. Цикл «Эмигрантская литература»// Маркс K., Энгельс Ф.
Сочинения. Т. 18. С. 501-548.

106
историческим подходом либералов, прежде всего Милюкова, находившегося
в основном под влиянием Конта и Спенсера и т. н. государственной школы.95
Эта проблематика стала предметом серьезных дискуссий среди социал-демо-
кратов в период первой русской революции, когда перед ними встала необ­
ходимость определить свое отношение к либеральной буржуазии и крестьян­
ству. Большевики выработали свою позицию по этим вопросам на III съезде
в апреле 1905 г., а меньшевики - на женевской конференции, после чего и те
и другие совместно обсудили свои взгляды на IV, а затем на V, лондонском,
съезде партии 1907 г. За это время было написано множество исторических
работ по данной теме.
В ходе дискуссии по аграрному вопросу Плеханов, полемизируя с Ле­
ниным, снова подчеркнул, что, по его мнению, в развитии русского кресть­
янства определяющую роль играл «азиатский застой», «китайщина». Он
утверждал, что Ленин не понимал сущности этой исторической аналогии,
сравнения России XX века с Китаем XVI века, того, что «аграрная история
России более похожа на историю Индии, Египта, Китая и других восточных
деспотий, чем на историю Западной Европы».96 В определенной степени Пле­
ханов сделал шаг назад по сравнению со своей собственной, сформулирован­
ной в работе «Наши разногласия» (1884) позицией, согласно которой вопрос
общины должен изучаться не только в рамках сопоставления России и Вос­
тока. Тогда Плеханов видел основную характерную черту своеобразного раз­
вития России в его «колебаниях» между Западом и Востоком и подчеркивал
разрушительное влияние западного развития на русское крепостничество.97
На съезде Ленин напомнил Плеханову о том, что поскольку в Московской
Руси была национализация земли, то в ее экономических отношениях преоб­
ладал азиатский способ производства, а между тем в отношении России XX
века, когда доминирующим стал капиталистический способ производства, от
доводов Плеханова практически ничего не остается. Плеханов смешал два
вида национализации, что Ленин не без основания назвал «анекдотической»
ошибкой98; он смотрел на «азиатский момент» как подчиненный элемент ка­
питалистического способа производства. Не нужно и говорить, что политиче­
ской ставкой этой дискуссии, связанной с формационной теорией, был выбор
между большевистской концепцией национализации земли и меньшевист­
ской концепцией «муниципализации». Историческая оценка российского го­
сударства складывалась в рамках политических споров, возникших в связи с
революцией и ее поражением.
Столыпинские аграрные реформы, стимулировавшие распространение
капиталистической частной собственности в деревне, указывали на измене­
ние в политике, больше того, в самой природе самодержавия. Пользуясь сло­
вами Ленина, можно сказать, что самодержавие сделало решительные шаги
«по пути превращения в буржуазную монархию». В этой связи возникло три

95 О предыстории и последствиях этого многостороннего спора см.: Krausz Т. Pártviták és

történettudomány.
96 Четвертый (Объединительный) съезд. Протоколы. М., 1959. С. 58-59, а также: Плеха­
нов Г. В. К аграрному вопросу в России // Дневник социал-демократа, № 5, март 1906 г.
97 Plehanov G.V. Nézeteltéréseink. In: Plehanov válogatott filozófiai írásai. (Szerk.: Sziklai Lász­
ló) Bp., 1972. P. 110.
98 Ленин В. И. ПСС. T. 13. C. 14-15.

107
спорных вопроса. Первый из них был представлен неославянофильскими и
этатистскими идеями авторов сборника «Вехи», которые в религиозно-фи-
лософском обличье служили делу защиты самодержавия. Идеологической
задачей сборника было «спасение российского государства» от революции,
от «вероотступничества интеллигенции».99 Сформулированный Струве новый
государственный национализм одновременно оправдывал внешнеполитиче­
ские устремления самодержавия и патриотическую мобилизацию интелли-
_ 1пл
генции на защиту российского государства, став тем самым предвестником
концепции, обязывавшей интеллигенцию поддерживать участие России в ми­
ровой войне. Милюковское направление либерализма в научном отношении
противодействовало религиозно-философской экспансии вехизма, однако
при этом не принимало революционных выводов, не разделяло требование
свержения самодержавия. Российские марксисты видели в вехизме усиление
«русского Бисмарка»,101 а в милюковщине - своего рода западническую эво­
люцию самодержавия. Взгляды российских марксистов отличали от позиции
либералов прежде всего два основных момента. Первым из них было, ко­
нечно, распространение теории классовой борьбы на историческое изучение
российского государства. Марксисты говорили не о российском государстве
вообще, а исследовали изменение его исторических форм и классовый харак­
тер. Во-вторых, они связали развитие российского государства с экономиче­
скими факторами, прежде всего с особенностями распространения капита­
лизма в России. Как большевики, так и меньшевики сознательно стремились
к самостоятельному анализу исторического развития России, соответствую­
щему их собственным политическим концепциям.102
Троцкий пришел к выводу, что в России, в отличие от Запада, где сложи­
лось равновесие экономически господствующих классов, именно «их соци­
альная слабость и политическое ничтожество создали из бюрократического
самодержавия самодовлеющую организацию». В этом смысле Троцкий по­
сле 1907 г. определил место царизма между европейским абсолютизмом и
азиатским деспотизмом. Тем самым он получил и ключ к пониманию эволю­
ции царского самодержавного государства, подчеркнув его роль демиурга в
экономике (и одновременно «предсказал» колоссальную роль государствен­
ной власти и в случае социалистического политического переворота).103 Веду­
щий экономист меньшевиков П. П. Маслов, собственно говоря, как и Ленин,
видел главное препятствие «модернизации» в том, что крупноземлевладель­
ческая аристократия препятствует реформам Столыпина, и к тому же значи­
тельная часть иностранных капиталов, поступивших в форме государствен­
ных займов, была употреблена не на модернизацию производства, поскольку

99 Об этом см.: Краус Т. Советский термидор. С. 81-89.

100 См. еще многократно цитированную статью П. Струве «Великая Россия» // Patriotica.
Политика, культура, религия, социализм. Сборник статей за пять лет (1905-1910). СПб., 1911.
С. 78 и далее.
101 В этой связи интересна статья JI. Б. Каменева: Вехисты. О тени Бисмарка // Каменев JI. Б.
Между двумя революциями. Сборник статей. Изд. 2-е. М., 1923. С. 291-316.
102 Подробнее об этом см.: Krausz Т. Pártviták és történettudomány. P. 40-57.
103 Троцкий JI. 1905. М., 1922. C. 15, 19-22. Особенно см. главу «Социальное развитие Рос­
сии и царизм».

108
капитал не был заинтересован в развитии отраслей, работающих на массовое
потребление.104
В среде меньшевиков не хватало понимания того, что в России экономи­
ческая роль государства начала расти тогда, когда началось стремительное
развитие капитализма. Это своеобразное противоречие нашло буквально па­
радигматическое отражение в самодержавной форме государства. Коллизия
архаичного и современного выразилась в значительной самостоятельности
государства, а также в политической слабости и неоформленности стоящих
за ним общественных сил. В 1910 г. получивший известность после рево­
люции историк-большевик М. С. Ольминский (М. Александров),105 близкий
соратник Ленина по работе в «Правде» и других большевистских изданиях,
вместе с самым знаменитым большевистским историком М. Н. Покровским,
опираясь на вульгаризованную интерпретацию марксизма, «перенесли» ана­
лиз исторической роли и функций российского государства в контекст тео­
рии классовой борьбы.106 Для Ольминского-Александрова главным против­
ником было либеральное понимание государства. В борьбе с ним он пытался
доказать, что российское государство, российский абсолютизм означает по­
литическую власть дворянства, и это самодержавное государство непосред­
ственно служит экономическим интересам дворян-помещиков. Поэтому все
взгляды, касающиеся противоречий между государством и дворянством, ис­
торик считал простыми предрассудками, проявлением либерально-милюков-
ской доктрины надклассового государства .107 В связи с этим он выступал
даже против работы К. Каутского «Движущие силы и перспективы русской
революции», прежде всего потому, что, как он считал, Каутский «недооце­
нил силу народных масс» и понимал историю как историю правителей, а не
народов.108 Ольминский поставил на один уровень такие исторические фор­
мы государства, как абсолютизм, конституционную монархию и демократи­

104 Меньшевики собрали свои работы в отдельных томах, см. прежде всего сборник: Обще­
ственное движение в начале XX века. Т. 1. СПб., 1909. См. статью П. П. Маслова в этом сбор­
нике: Развитие народного хозяйства и его влияние на борьбу классов в XIX веке. С. 643-662.
Особенно см. с. 654, 649-657.
105 Обзор биографии Ольминского см.: Лежава О., Нелидов H. М. С. Ольминский. Жизнь
и деятельность. Политиздат. М., 1973. М. Ольминский уже в 1904 г. принадлежал к тесно­
му окружению Ленина и в конце июля - начале августа 1904 г. принял участие в совещании
22 большевиков неподалеку от Женевы. На этом совещании было принято решение о создании
периодического партийного печатного органа - получившей позже известность газеты «Впе­
ред», первый номер которой вышел 22 декабря. Там же. С. 90 и далее.
106 Александров М. Абсолютизм, государство и бюрократия. М., 1910.
107 П. Н. Милюков, известный историк, один из основателей и руководителей либеральной
партии кадетов, позже министр иностранных дел Временного правительства, уже на рубе­
же веков указал на выполняемую государством роль «демиурга» российской истории, хотя
и, несомненно, преувеличил при этом «независимость» государственного бюрократического
аппарата от господствующих классов. В целом Милюков сформулировал важные для своего
времени вопросы относительно развития государства, а также, идя по следам В. О. Ключев­
ского, подчеркнул проблему западного влияния на российскую историю. См.: Милюков П. Н.
Очерки по истории русской культуры. Т. 1. Париж, 1937. Милюков выработал свои взгляды
на историю под влиянием позитивистской философии Конта и «синтетической» философии
Спенсера. Теория «социологических рядов» послужила основой для его «органического» и
«стадиального» понимания исторических «культур». С этой позиции он боролся против «упро­
щений» марксизма.
108 Александров М. Абсолютизм, государство и бюрократия. С. 65-67.

109
ческую республику, поскольку все они были «политическими организация­
ми какого-либо класса или классов». Важнейший недостаток этого сильно
вульгаризованного понимания государства и классовой борьбы состоял не в
его упрощенности и ненаучности, а в том, что на нем нельзя было построить
сколько-нибудь стройной революционной политики. Ленину пришлось вы­
ступить с критикой этой точки зрения и вытекающими из нее политическими
выводами, хотя он сделал это неохотно, поскольку в организационном плане
Ольминский принадлежал к большевикам.
Для понимания исторических обстоятельств необходимо знать, что поле­
мика с либеральными концепциями истории велась некоторыми историками,
пытавшимися любой ценой доказать, что капитализм в России уже в течение
столетий развивается по западной схеме, с таким пылом, что и сам Маркс
был «уличен» ими в «либеральном уклоне». В конце 1908 г. Д. Рязанов опуб­
ликовал сокращенный перевод знаменитой (и долго замалчивавшейся) рабо­
ты Маркса «История тайной дипломатии XVIII века» и своего рода критиче­
ский разбор взглядов Маркса на немецком (а в 1918 г. - и на русском) языке.
Рязанову не понравилось, что Маркс искал «колыбель Московии» в «крова­
вом болоте монгольского рабства», потому что это противоречило тезису о
капиталистическом прошлом России, и, по предположению Рязанова, этим
можно было доказать представление либералов о российском государстве как
«демиурге» российской истории.109 Конечно, изображение Маркса «наивным
демократом или либералом» не могло вызвать согласия Ленина.
За теоретическими и историческими ошибками некоторых большевист­
ских идеологов и историков Ленин обнаружил «левацкий» отзовизм, воз­
никший в его собственной партийной фракции и недооценивавший значение
думской социал-демократической пропаганды, больше того, выступавший за
отзыв депутатов из Думы. Позиция Ольминского, со всей ее теоретической
и методологической слабостью, делала невозможной выработку в сфере по­
литики промежуточных требований, переходных этапов, ведущих к конеч­
ной революционной цели. Эта позиция поставила под сомнение весь смысл
политической борьбы за республику и демократические свободы. По сход­
ным причинам Ленин полемизировал в то время и с появившейся в «Прав­
де» Троцкого платформой, которая противостояла декабрьскому постановле­
нию РСДРП 1908 г. В первом тезисе этой платформы, в согласии с позицией
Ольминского, о повороте 1907 года говорилось следующее: «...3-июньский
режим есть “фактическое неограниченное господство дворян-помещиков
феодального типа,” причем дальше указывается, что они “прикрывают са­
модержавно-бюрократический характер своего господства лжеконституци­
онной маской фактически бесправной Гос. думы”. Если помещичья Дума
“фактически бесправна” - а это справедливо - то как же может быть “неогра­
ниченным” господство помещиков? Авторы забывают, что классовый харак­
тер царской монархии нисколько не устраняет громадной независимости и
самостоятельности царской власти и “бюрократии”, от Николая II до любо­

109 Рязанов Д. Англо-русские отношения в оценке Маркса. (Историко-критический этюд).

Изд. Петроградского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов, 1918. С. 36, 47-48 и далее.
Более подробное исследование данной проблематики см.: Krausz Т. Pártviták és történettudo­
mány. P. 52-59.

110
го урядника. Эту ошибку - забвение самодержавия и монархии, сведение ее
непосредственно к “чистому” господству верхних классов - делали отзови­
сты в 1908-1909 году, ... делал Ларин в 1910 году, делают некоторые отдель­
ные писатели (например, М. Александров), делает ушедший к ликвидаторам
Н. Р-ков (Н. Рожков, историк. - Т. /f.)».110
Сам Ленин уже в декабре 1908 г. в заметке «Проект резолюции о совре­
менном моменте и задачах партии» определил третьеиюньский режим как из­
менение характера самодержавия в интересах сплотившихся вокруг него, но
ведущих между собой борьбу господствующих групп. Этот вывод по сущест­
ву остается верным и ныне: «Открыто закреплен и признан государственным
переворотом 3-го июня и учреждением III Думы союз царизма с черносо­
тенными помещиками и верхами торгово-промышленной буржуазии. Став по
необходимости окончательно на путь капиталистического развития России и
стремясь отстоять именно такой путь, который сохранил бы за крепостника-
ми-землевладельцами их власть и их доходы, самодержавие лавирует между
этим классом и представителями капитала. Их мелкие раздоры используются
для поддержания абсолютизма...»111
Осознав «относительную самостоятельность» государственной власти,
самодержавия, Ленин уже в начале ноября 1908 г. указал на бонапартистские
черты «нового» режима, на «аграрный бонапартизм» Столыпина. В статье
«Об оценке текущего момента» он предсказал неизбежность аграрной ре­
волюции, «конфискации всех помещичьих земель» в том случае, если сло­
жившийся режим и реформы Столыпина, нацеленные на передачу общинных
земель в частную собственность, столкнутся с сопротивлением антагонисти­
ческих групп. Ни крестьянство, ни помещичья аристократия не были удов­
летворены этими реформами, и интересы последней обусловили покушение,
оборвавшее в 1911 г. жизнь Столыпина. Все эти социальные и политические
конфликты послужили опорой для бонапартистского механизма власти.112 Ле­
нин удачно предсказывал, что «успехи» Столыпина в лучшем случае могут
привести «к выделению слоя сознательно контрреволюционных, октябрист­
ских крестьян», в то время как основные массы крестьянства останутся в «ла­
гере революции». Это соотношение сил не могло проявиться в Думе, однако
«подделанное большинство черносотенцов плюс октябристов», обусловлен­
ное избирательным законом, на котором видны черты бонапартизма, не мог­
ло прикрыть все более очевидное «противоречие между фактически всецело
господствующим черносотенным самодержавием и показной внешностью
буржуазной “конституции”».113
В споре со своими оппонентами Ленин уточнил свою позицию в двух
отношениях: с одной стороны, по вопросу бонапартизма и изменения соци­
ального характера монархии, а с другой стороны, в связи с определением
направлений аграрного развития России. В одной из своих статей, опублико­
ванной в конце 1911 г., он охарактеризовал социально-политический строй,
сложившийся после революции, и осветил соотношение «старых и новых»

1.0 Ленин В. И. ПСС. Т. 21. С. 31-32.

1.1 Там же. Т. 17. С. 325.
1.2 Там же. С. 273-275.
1.3 Там же. С. 276.

111
моментов развития. Он указал на роль столыпинских реформ в эволюции мо­
нархии и подчеркнул важность связи государственной бюрократии с торгово-
промышленной буржуазией: «...отрицать буржуазный характер современной
аграрной политики, отрицать вообще “шаг по пути превращения в буржуаз­
ную монархию” могут только люди, совершенно не вдумывающиеся в то но­
вое, что принесено первым десятилетием XX века, совершенно не понимаю­
щие взаимозависимости экономических и политических отношений в России
и значения III Думы. ... “Почерпая силы” от поддержки верхов буржуазии,
бюрократия рекрутируется не из них, а из старого, совсем старого ... помест­
ного и служилого дворянства».114
Ленин подчеркивал и особенности буржуазной деятельности царской бю­
рократии, которая придавала этой деятельности исключительно крепостни­
ческий характер: «Ибо, если есть разница между буржуазностью прусского
юнкера и американского фермера (хотя оба они, несомненно, буржуа), то не
менее очевидна и не менее велика разница между буржуазностью прусского
юнкера и “буржуазностью” Маркова и Пуришкевича. По сравнению с этими
последними прусский юнкер прямо-таки “европеец” !»115
Взвешенные взгляды Ленина на эволюцию российской монархии могут
вызвать удивление прежде всего у тех, кто склонен придавать второстепен­
ное значение историческим аргументам, историческому обоснованию по­
литических работ Ленина и, тем самым, сознательно или несознательно не
учитывает связи между ленинскими политическими оценками и историко­
теоретическими высказываниями. Между тем Ленин еще в 1902 г. отмечал,
что за своеобразным развитием самодержавия как «до некоторой степени са­
мостоятельно организованной политической силы» стоят особые интересы
«могущественных чиновников», и как тогда, так и позже указывал на много­
вековые корни этого явления, к которым, наряду с восточным деспотизмом,
принадлежали в начале XX в. и определенные черты новейшей европейской
цивилизации. Размышляя о развитии российского капитализма, Ленин, на­
ряду с многоукладностью, то есть сосуществованием различных обществен­
но-производственных форм, писал о «восточной», торгово-ростовщической
эксплуатации, о значительной роли «черносотенно-октябристского» капита­
лизма.116В «смешанном развитии» видел Ленин и своеобразие аграрных отно­
шений, для которых было характерно, с одной стороны, появление элементов
«американского пути», а с другой стороны, даже после реформ Столыпи­
на, сохранение «азиатских», «турецких» черт. В целом Ленин считал совре­
менный русский капитализм «средневековой» «военно-бюрократической»
формой империализма, включающей в себя основное противоречие между
«прогрессивным промышленным и финансовым капитализмом», с одной сто­
роны, и «самой дикой» деревней - с другой.117
В этот период времени Ленин подверг критике и исторические воззрения
одного из меньшевистских течений, т. н. ликвидаторства (выступавшего за

1.4 Там же. Т. 21. С. 57-58.

1.5 Там же. С. 58.
'^Соответствующ ие взгляды Ленина см.: Ленин В. И. ПСС. Т. 6. С. 352-353,401,403-404.
Т. 48. С. 12-13.
1,7 Там же. Т. 23. С. 274-276. Т. 47. С. 226-227. Т. 26. С. 250-252. Т. 27. С. 86, 204 и далее,
255 и далее.

112
ликвидацию нелегальных партийных структур и создание легальной партии).
Несколько упрощая, можно сказать, что ликвидаторы были «заинтересова­
ны» в преувеличении «европейских» черт российского развития, поскольку
рассчитывали на то, что западная схема развития «с опозданием» повторит­
ся и в России. (Сегодня мы сказали бы, что речь шла о появлении в россий­
ской социал-демократии более или менее продуманной «модернизационной
парадигмы»). Ведущий идеолог меньшевиков Г. В. Плеханов, отвергая «лик­
видаторство» и вступив в борьбу против либерального понимания истории,
тем не менее, в основном заимствовал историческую концепцию русского
государственного развития П. Н. Милюкова. Плеханов был вынужден при­
спосабливать свою историческую аргументацию к убеждению меньшевиков,
что российский капитализм способен следовать «европейскому образцу», од­
нако этому противоречили утверждения Плеханова о присутствии в России
азиатского способа производствах которые означали, что Плеханов, именно
в отличие от Ленина, сильно преувеличил роль «некапиталистических» форм
в развитии России.118 Уже во время дискуссии о первой программе партии
(1902 г.) Ленин указал на это вопиющее противоречие, содержавшееся и в
плехановском проекте программы: «Плеханов говорил о капитализме вооб­
ще» и затемнил вопрос о «специально-русском капитализме», а между тем
программа партии «должна дать свод и руководство для агитации против рус­
ского капитализма», необходимо выступить «с прямым объявлением войны
именно русскому капитализму», соединив таким образом теорию с практи­
кой.119 Как мы видели, ранние методологические и теоретические разногла­
сия между Плехановым и Лениным отражались в оценке проблемы азиат­
ского способа производства. Плеханов и позже не отказался от своей ранней
концепции борьбы «азиатского» и «европейского» в российской истории, в
этой схеме он рассматривал и события февраля и октября 1917 г. Такая интер­
претация имеет приверженцев и сегодня. В отличие от Ленина или Троцкого,
Плеханов исходил не из своеобразной комбинации, совмещения двух тенден­
ций развития, а жестко противопоставлял исторические категории, абсолю­
тизируя их в их чистых формах. Собственно говоря, именно от Плеханова
исходит та снова «вошедшая в моду» после распада СССР мысль, что фев­
ральская революция укладывалась в процесс политической «европеизации»
России, в то время как октябрьская, наоборот, привела к восстановлению
«российского своеобразия», «восточных», «азиатских» черт развития. 120
На основании своих ранних занятий историей Ленин понял, что не сле­
дует недооценивать противоречивые интересы и политические противоречия
внутри господствующих классов и группировок, поскольку, как показали со­

118 Г. В. Плеханов изложил свои историко-философские взгляды, касающиеся «колебаний»

России между западным и азиатским путями развития, в знаменитом «Введении»: см.: Плеха­
нов Г. В. Сочинения в 24-х томах. T. XX. М., 1925. С. 11-12 и далее.
1,9 Об этом см. исследование одного из выдающихся представителей первого поколения
партийных историков 20-х гг.: Бубнов А. Развитие роли Ленина в истории русского марксиз­
ма // Бубнов А. Основные вопросы истории РКП. Сборник статей. ГИЗ. М., 1925. С. 113-133.
120 См.: Krausz Т. Pártviták és történettudomány. P. 76-77. В советский период сравнительный
анализ ленинской и плехановской концепции революции осуществил С. В. Тютюкин, естест­
венно, рассматривавший события глазами Ленина, но, как правило, сохранявший объектив­
ность. См.: Тютюкин С.В. Первая русская революция и Г.В. Плеханов. М., 1981.

113
бытия 1905 г. (и с еще большей очевидностью - 1917 г.), отчасти именно эти­
ми противоречиями был вымощен путь к революции. Ленин выделял внут­
ри «помещичьего лагеря» два течения, которые позже были определены в
исторической науке как «бонапартистское» и «легитимистское».121 «Бонапар­
тистское течение» учло некоторые результаты революции, в том числе рефор­
мы Столыпина, а также склонялось к уступкам консервативной буржуазии
и развивающемуся капитализму. Для помещичьего «легитимизма» была ха­
рактерна приверженность старой монархии и защита самодержавия даже от
самой монархии, как это выражалось в деятельности черносотенца Пуриш-
кевича или Маркова. Ленин не считал направленным против существующего
строя присоединение либералов к «либеральной» экономической политике
Столыпина, то есть к попытке дальнейшего распространения капитализма в
деревне. Ссылаясь на опыт, извлеченный Марксом и Энгельсом из истории
французского бонапартизма, он высказал мнение, что защита собственниче­
ских классов от пролетариата не сходит с повестки дня и тогда, когда буржуа­
зия оказывает давление на дворянство. Абсолютная монархия перерастает в
буржуазную монархию, что является последней стадией буржуазной револю­
ции. Для защиты своих экономических интересов буржуазия отказывается
от значительной части политической власти в пользу крупнопоместной ари­
стократии, царской бюрократии и т. д. В конце 1911 - начале 1912 г. Ленин
писал в журнале «Просвещение», что либералы охотнее поделятся властью с
черносотенцами, чем пойдут на сотрудничество с демократическими силами.
«Буржуазия Вехов, Струве и Милюкова» выберет Пуришкевича в противовес
массовым демократическим движениям: «Задача либерала - “попугать” Пу­
ришкевича так, чтобы он “потеснился”, побольше места уступил либерализ­
му, но так, чтобы отнюдь не могли при этом вовсе устранить с лица земли все
экономические и политические основы пуришкевичевщины».122
Суть бисмарковско-столыпинского бонапартизма состояла не просто в ла­
вировании между буржуазией и помещиками, а в том, что монархия принима­
ет буржуазные черты, приспосабливается к требованиям капиталистического
развития. 123 В то же время Ленин ясно видел, что российское самодержавие,
царизм, который, в отличие от бисмарковского режима, «оставался бессиль­

121 Начиная с 60-х гг. в российской исторической науке идет продолжающаяся и ныне
дискуссия по этой тематике, см., например, многолетнюю полемику между В. С. Дякиным и
А. Я. Аврехом: Дякин В. С. Был ли шанс у Столыпина? (СПб., 2002) (Книга вышла уже после
смерти автора). Особенно см. статью «Проект ответа В. С. Дякина на критические замечания
А. Я. Авреха». С. 352-357, а также: Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. М., 1991.
122 Ленин В. И. ПСС. Т. 21. С. 81.
123 Современная историческая наука предоставляет особенно много данных, свидетель­
ствующих о такой «буржуазной перестройке», происходившей и в сфере общества и культу­
ры. См.: Миронов Б. Н. Социальная история России. Т. 2. Правда, Б. Н. Миронов способен на
такие восторженные утверждения о царской монархии, от которых не только у Ленина, но и
у любого эсера или меньшевика волосы на голове встали бы дыбом, например: «В течение
XVIII - начала XX в. российское самодержавие являлось лидером модернизации, проводни­
ком экономического, культурного и социального прогресса в стране» (с. 227). В другом месте
автор не в шутку пишет о «правовом государстве» в России после 1906 г., о «конституционной
монархии», в которой у Думы не было законодательных прав, причем «эталоном» всякого про­
гресса считаются страны центра. К счастью, в книге можно найти множество ценных данных,
которые опровергают ее идеологию, то есть утопию и, к сожалению, неприкрытую апологию
«хорошего самодержавия».

114
ным на почве мировой конкуренции современных капиталистических госу­
дарств и был оттесняем все более на задний план в Европе», вступил в союз с
самыми реакционными политическими силами и «в союзе с черносотенным
дворянством и крепнущей промышленной буржуазией пытается ныне удов­
летворить свои хищнические интересы путем грубо-“националистической”
политики, направленной против окраин, против всех угнетенных националь­
ностей, ... в частности и путем колониальных захватов, направленных про­
тив ведущих революционную борьбу за свободу народов Азии (Персия, Ки­
тай)».124
Таким образом, осуществленный Лениным анализ российского капита­
лизма сочетался с изучением структуры мировой системы капитализма и
определением места российского капитализма в этой системе (к этому вопро­
су нам еще придется вернуться позже). В конечном итоге этот анализ очертил
интеллектуальные рамки политической деятельности Ленина и по существу
обусловил другие аспекты его теоретической деятельности.

124 Ленин В. И. ПСС. Т. 21. С. 136.

 Глава 3

ОРГАНИЗАЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ

«...“стихийный элемент” представляет из себя, в сущности, не

что иное, как зачаточную форму сознательности. И примитив­
ные бунты выражали уже собой некоторое пробуждение созна­
тельности: рабочие теряли исконную веру в незыблемость давя­
щих их порядков...
...социал-демократического сознания у рабочих и не могло
быть. Оно могло быть привнесено только извне. История всех
стран свидетельствует, что исключительно своими собствен­
ными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь со­
знание тред-юнионистское, т. е. убеждение в необходимости
объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами... Учение же
социализма выросло из тех философских, исторических, эко­
номических теорий, которые разрабатывались образованными
представителями имущих классов, интеллигенцией».
В. И. Ленин «Что делать?»

3.1. БОЛЬШЕВИЗМ ЛЕНИНА:

ПОЛИТИКА И ТЕОРИЯ1

Теоретические и научные интересы Ленина всегда имели подчеркнуто

практическую цель. В этом смысле настоящая глава относится к «контексту»
вышеописанного ленинского анализа капитализма. Ленин унаследовал от
Маркса проблему «свержения капитализма революционным путем». Как мы
уже видели в биографической главе, Ленина уже с начала 1890-х гг. волновал
вопрос, каким образом, какими средствами и с помощью каких организаци­
онных форм может быть свергнут капиталистический строй. Таким образом,
в настоящей главе речь пойдет о взглядах Ленина на «захват власти», «орга­
низацию масс», на партию. То, что эта проблема сильно волновала Ленина, и
то, как он «связал» теоретический анализ с практическими организационны­
ми инициативами, выясняется из простого факта: обобщение первого опыта
организации рабочего класса и революционного движения в целом частично
произошло тогда, когда Ленин был отправлен в ссылку.

1 Международная литература по «организационному вопросу», прежде всего работы, на­

писанные сочувствующими марксизму авторами, хорошо показывают, что дискуссии XX века
продолжаются и в начале XXI века, в радикально изменившихся условиях. Об этом см.:
Blackledge P. Learning from defeat: reform, revolution and the problem o f organisation in the first
New Left. In: Contemporary Politics, Vol. 10. No. 1. March 2004. P. 21-36; Blackledge P. ’Anti-
Leninist’ anti-capitalism: a critique. In: Contemporary Politics, Vol. 11. No. 2-3, June-Sept. 2005.
P. 99-116. См. еще: Harding N. Leninism. Basingstoke, Macmillan, 1996, Harman Ch. Party and
Class. Ed. T. Cliff, London, Pluto Press; Lenin and the Revolutionary Party, with an introduction by
Ernest Mandel (Atlantic Highlands, NJ: Humanities Press, 1990; expanded paperback edition 1993);
Cliff T. Building the Party. Lenin 1893-1914. Bookmarks, London, Chicago and Melbourne, 1986.

116
 3.1.1. «Что делать?»
Партия и классовое самосознание

Через шесть месяцев после того, как 29 января (10 февраля) 1900 г. окон­
чился срок ссылки, Ленин выехал за границу. В июле в Швейцарии он на­
конец встретился с «отцом» русского марксизма Г. В. Плехановым и своими
будущими соредакторами Потресовым, Аксельродом и тоже освободившим­
ся из ссылки Мартовым, вместе с которыми Ленин в 1900 г. начал издание
знаменитой «Искры».2 Как представители русского марксизма, все они рас­
сматривали это газету в качестве интеллектуального источника и организаци­
онного центра революционной и, конечно, в соответствии с существующими
условиями, нелегальной социал-демократической партии.3 В принципе пар­
тия была создана еще в 1898 г. на I съезде в Минске, однако, как известно,
реальное создание партии произошло в 1903 г. на II съезде в Брюсселе и Лон­
доне, где были приняты программа и устав партии.4
В. И. Ульянов в середине 1890-х гг. понял, что «интеллектуальные» кру­
жочки и революционные группки, то есть организации, работающие «кустар­
ными» методами, подобно ручью в пустыне, обречены на иссыхание, рас­
творение в условиях складывающегося капиталистического строя, станут
добычей охранки и не являются серьезным противовесом существующему
режиму. В то же время Ульянов и его соратники хорошо ощущали социаль­
ные последствия стремительного распространения капитализма, прежде все­
го бурное развитие рабочего движения. Различные революционные кружки и
группировки уже в 1895 г. приступили к созданию социал-демократической
организации, и в декабре это стремление воплотилось в нелегальной органи­
зации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». В ходе ее создания
молодые марксисты осторожно относились к старым идейным традициям
революционного народничества, воздерживались от всякой непосредствен­
ной идейной полемики, а народовольцы отказались от пропаганды террора
и своих взглядов на экономическое развитие России.5 Еще до трехлетней
ссылки, в которую В. Ульянов был отправлен именно за участие в основании
«Союза», его деятельность по расширению петербургского рабочего движе­
ния заслужила высокую оценку Плеханова и Аксельрода. Из ответа Ленина
выясняется, что он уже тогда ясно знал и понимал, что утверждение соци­
ал-демократии в России зависит от того, сумеет ли марксистская интелли­
генция вступить в тесную связь с разворачивающимся спонтанным рабочим
движением, представители которого и сами искали связи с молодыми рево­
люционными интеллигентами.6 Как мы уже видели, в ссылке Ленин изучал

2 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 1. С. 241, 259-261. Деятельность

Ленина в «Искре» проанализирована во многих работах, одна из таких типичных работ была
опубликована еще в 1970-е гг.: Максимова В. А. Ленинская «Искра» и литература. «Наука».
М., 1975.
3 О роли «ленинской “Искры”» в становлении социал-демократических рабочих орга­
низаций см.: Середа А. И. Ленинская «Искра» и становление местных организаций РСДРП.
«Мысль». М., 1983.
4 См. документы съезда: Второй съезд РСДРП. Июль-август 1903 года. Протоколы. М.,
1959.
5 Об этом см.: Логинов В. Владимир Ленин. С. 230-239.
6 Там же. С. 235.

117
экономическую историю России. После ссылки, создавая «Искру» и став ее
редактором и автором, он в первую очередь выступал как деятель рабочего
движения, «организатор партии».
Поселившись за границей, он практически немедленно приступил к изло­
жению тех причин и процессов, которые должны были «неизбежно» приве­
сти к созданию всероссийской организации, основанной на принципах цент­
рализации и конспирации, к основанию настоящей социал-демократической
партии в условиях господства самодержавия в России. В знаменитой полеми­
ческой книге «Что делать?» Ленин выступил прежде всего против «русских
бернштейнианцев», сплотившихся вокруг журнала «Рабочее дело» (органа
«Союза русских социал-демократов за границей»), а конкретно - против те­
чения «экономизма». Эта книга была опубликована в 1902 г. в Штутгарте в
издательстве Дитца.
У современного читателя эта книга, в течение многих десятилетий счи­
тавшаяся одним из важнейших документов коммунистической партии, несо­
мненно, вызывает сильное разочарование, причем не только из-за необык­
новенно подробного и скучного описания газетной полемики и архаичной
манеры изложения, но из-за того, что в ней нет «политологически» разра­
ботанной, систематизированной общей «теории партии». Эта книга «всего
лишь» заложила идеологические и теоретические основы тогда еще не суще­
ствовавшей социал-демократической партии.7 Конечно, она вызвала споры
в узком кругу марксистов того времени, ведь уже ее название одновремен­
но указ как на продолжение традиций народничества (Н. Г. Чернышевский
«Что делать?»), так и на разрыв с ними.8 Редакторы «Искры» по существу
согласились с основными положениями книги, в которых описывались рам­
ки функционирования и организационная структура партии. Ленин, конечно,
не виноват в том, что в сталинскую эпоху это произведение было оторва­
но от его первоначального содержания и идеологически «канонизировано»,
а практически фальсифицировано в интересах «утверждения ведущей роли
партии» и «укрепления партийной дисциплины». Споры об этой книге про­
должаются и ныне, поскольку всякая практическая и теоретическая деятель­
ность в рабочем движении обязательно обращается к ней как к важной части
«традиции». Один из наиболее компетентных исследователей этой пробле­
матики Ларе Лих раскрыл важнейшие причины этой актуальности.9 В его
интерпретации Ленин предстает как современный миссионер, религиозный
проповедник, провозглашающий «Великое воскресение», «Прозрение», веря­
щий в силу слова и способный, сломив любые границы, внушить свою веру,
«обратить» в нее всех рабочих. Авторы, утверждающие, что этот «современ­
ный миссионер» был всего лишь обуянным «манией власти» интеллигентом,
не опираются на конкретный исторический анализ и, в отличие от Лиха, не
помещают деятельность Ленина в соответствующий исторический контекст.
В свою очередь, Лих показывает те исторические предпосылки, обусловив­

7 Говоря словами И. Бустело, в этой книге нет никаких «секретов», которые в течение де­
сятилетий искали в ней революционеры и ученые. Bustelo J. Kritikai megjegyzések a “demokra­
tikus centralizmus” fogalmához. In: Eszmélet, № 70 (2006 nyár). P. 110-125.
8 См.: Сервис Р. Ленин. C. 159-161.
9 См. его объемистую работу: Lih L. Lenin Rediscovered.

118
шие усиление сознательного рабочего класса (как класса-для-себя), который,
как это понял Ленин, в силу своей активности мог претендовать на «гегемо­
нию» среди всех наемных рабочих.10 Однако эта аналогия должна включать в
себя и тот факт, что этот современный «проповедник» использовал все новей­
шие научные достижения и был знаком со всем арсеналом новейших органи­
зационных средств: в личности Ленина объединились качества миссионера,
проповедника, ученого, самостоятельного организатора, солдата-доброволь-
ца, партизана и бунтаря.
Главная идея Ленина, сформулированная в книге «Что делать?», была
совершенно конкретна и исторична. Это была идея создания способной ру­
ководить революционным восстанием, основанной на принципе полной
добровольности нелегальной партии, которая могла быть только партией
«профессиональных революционеров», знакомых с правилами конспирации,
историей и «логикой», а также средствами политической и вооруженной
борьбы. Социализм может быть лишь конечной целью партии как органи­
зации (отмечаю это во избежание недоразумений), а ее непосредственной
политической и экономической целью должно стать достижение подготов­
ляющего социализм исторического этапа, пользуясь терминологией Маркса,
«диктатуры пролетариата» или переходного периода, к проблеме которо­
го мы еще вернемся. В своих представлениях и политической деятельности
Ленин отводил партии роль закваски и руководителя уже существующего
движения, воплощающего революционное течение и придающего форму рус­
скому революционному рабочему движению.
Как мы уже подчеркивали, книга «Что делать?» рождалась в ходе борьбы
с экономистами, которые (прежде всего, Е. Д. Кускова и С. Н. Прокопович) в
документе, получившем известность под названием «Credo»11, подчеркива­
ли роль экономической борьбы рабочего класса и выступили против необхо­
димости повседневной политической борьбы, «импортировав» тем самым в
Россию «бернштейнианский ревизионизм», «экономизм».
При этом основная постановка проблемы практически «сама собой» при­
вела к вопросу о революционности рабочего класса: с 1902 г. важнейшей це­
лью Ленина - как мы видели, не без определенных предпосылок - было опре­
деление «роли социал-демократии по отношению к стихийному массовому
движению»}2 Иначе говоря: каким образом рабочие массы смогут достигнуть
«зрелости», которая сделает их способными свергнуть царское самодержа­
вие? Ленин реагировал прежде всего на положения вульгарных экономистов,
противопоставлявших экономическую борьбу рабочего класса политическим
требованиям. Ссылаясь на спонтанность, на «саморазвитие» рабочих, они
подчеркивали их профсоюзную борьбу, видели у них только «тред-юнио­

10 Lih L. Lenin and the Great Awakening. In: Lenin Reloaded. P. 283-296.
11 Первоначально «Credo» было опубликовано без ведома его авторов в 1898 г. в «Протесте
российских социал-демократов», отражавшем взгляды Киевского комитета РСДРП. Ленин бы­
стро и очень резко отреагировал на «Credo» в статье «По поводу “Profession de foi”». Он осо­
бенно протестовал против отрыва экономической борьбы рабочего класса от борьбы полити­
ческой. Сославшись на соответствующие положения «Коммунистического манифеста», Ленин
показал, что «Credo» представляет собой отказ от основных принципов марксизма, переход от
Маркса к Бернштейну. Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 310-321.
12 Там же. Т. 6. С. 5.

119
нистское сознание». Защищая свои взгляды, русские экономисты, как и ранее
Струве, ссылались на новое течение в немецкой социал-демократии, на идеи
Эдуарда Бернштейна. Ленин, для которого социал-демократия была парти­
ей социальной революции, видел суть бернштейнианства именно в том, что
«социал-демократия должна из партии социальной революции превратиться
в демократическую партию социальных реформ». Именно в подтверждение
этой идеи Бернштейн отрицал «возможность научно обосновать социализм»
и тем самым снимал с повестки дня и ведущую к нему «социалистическую
революцию». Как известно, этот тезис Бернштейна до сих пор является осно­
вополагающим для современной социал-демократии.
В «Что делать?» появилась важная мысль о том, что за столкновением
«революционной» и «реформистской» партий стоит различное отношение к
государству и революции, к буржуазии и капитализму. В «государственном
социализме» Бернштейна (или, например, Фольмара) возможность парла­
ментского правления социал-демократии отождествлялась с «конечной це­
лью» и, собственно говоря, ставилась на место цели достижения социализма,
осуществления социалистической революции, что противоречило взглядам
Маркса, который ранее и сам критиковал фольмарову концепцию государ­
ственного социализма.13 Русские экономисты также пытались исключить ре­
волюционный переход к социализму. Таким образом, в глубине политического
конфликта таился тот факт, что Бернштейном «отрицалась принципиальная
противоположность либерализма и социализма; отрицалась теория классо­
вой б о р ь б ы » В центре ленинских тезисов, касающихся «партийного строи­
тельства», стоял вопрос о том, каким образом рабочий класс может прийти к
революционному классовому сознанию. По его мнению, в буржуазном обще­
стве рабочий класс не только в общем, но и конкретно находится в подчинен­
ном положении, поскольку все предрассудки, связанные с капиталистической
системой, «проникают» в самые глубинные слои его сознания, вследствие
чего он не может самостоятельно освободиться от этих предрассудков. В пер­
вые годы своей западноевропейской эмиграции Ленин мог лично убедиться в
том, что сам капиталистический режим (с помощью прессы и т. д.) привносит
извне в сознание рабочих взгляды, культурные образцы и обычаи, обеспечи­
вающие сохранение капитализма (таким образом, этот тезис был не просто
заимствован Лениным у Каутского). Этот повседневный опыт помог Ленину
сделать вывод, что «без революционной теории не может быть и революци­
онного движения». Под этим нужно понимать и теоретическое обоснование
повседневной революционной агитации и пропаганды с учетом националь­
ного, местного своеобразия. Ленин совершенно ясно понимал, что «нацио­
нальные задачи русской социал-демократии таковы, каких не было еще ни
перед одной социалистической партией в мире».15

13 Об этом см.: Szabó A. Gy. Marx és az államszocializmus. In: Eszmélet, № 4 (1990. március).
P. 103-114.
14 Ленин В. И. ПСС. T. 6. C. 6-8. Предысторию этих воззрений Ленина и его раннюю дис­
куссию с либералами, состоявшуюся во второй половине 1890-х гг., с большим знанием во­
проса реконструировал В. Логинов: Логинов В. Владимир Ленин. С. 331-355.
15 «Во-вторых, социал-демократическое движение международно, по самому своему суще­
ству. Это означает не только то, что мы должны бороться с национальным шовинизмом. Это
означает также, что начинающееся в молодой стране движение может быть успешно лишь при

120
 В отношении соединения «стихийности масс» и «социал-демократиче-
ской сознательности» Ленин и (тогда еще) большевистский философ Бог­
данов осознали особую важность более или менее протяженных периодов
подготовки к революции, когда рабочий класс «приобретает способность»
возглавить будущую революцию. Легко поддерживать революционную тео­
рию в революционный период, однако нельзя стихийно «изучить» «логику»
политической борьбы и природу участвующих в ней сил. В результате своих
рассуждений Ленин пришел к выводу, что при буржуазном строе, как правило,
«у рабочих и не может быть социал-демократического сознания» (конечно,
под социал-демократией всегда нужно понимать марксистскую социал-демо-
кратию). Позже, в 1907 г., под влиянием опыта революции он отказался от это­
го тезиса, более того, признал, что в новой ситуации в партию, наряду с «про­
фессиональными революционерами», могут вступать и массы пролетариев.
О том, что ленинско-искровская концепция РСДРП была «придумана»
именно для рабочего движения, однозначно свидетельствует замечание Ле­
нина в брошюре «Шаг вперед, два шага назад», опровергавшее обвинение в
том, что он отождествляет социал-демократию с заговорщической организа­
цией. Приведя цитаты из своих прежних работ, Ленин писал: «Из этой справ­
ки видно, как некстати напоминал мне тов. Мартов, что организацию рево­
люционеров должны облекать широкие рабочие организации. Я указывал на
это еще в “ Что делать?'\ а в “Письме к товарищу” развивал эту идею кон­
кретнее. ... Каждый завод должен быть нашей крепостью...».16Ленин наметил
целую цепь легальных и нелегальных организаций, которые должны спла­
чивать рабочих вокруг социал-демократии. «Заговор», естественно, являлся
не фундаментальным принципом партии, а лишь специальным методом дей­
ствий в определенных условиях.17 Таким образом, деятельность легальных
организаций открывала новые возможности. Конечно, важнейшим замыслом
Ленина было создание целой сети организаций, которая способствовала бы
установлению связей между различными группами угнетенного общества в
стране, где не существовало даже элементов гражданского общества.18 Дру­
гой вопрос, что в западной литературе даже авторы взвешенных работ в тече­
ние многих десятилетий выводили из «Что делать?» всю ленинскую концеп­
цию социализма и организации общества.19

условии претворения им опыта других стран. А для такого претворения недостаточно ... про­
стого переписывания последних революций. Для этого необходимо умение критически отно­
ситься к этому опыту и самостоятельно проверять его». Ленин В. И. ПСС. Т. 6. С. 24-25.
16 Там же. Т. 8. С. 250.
17 Там же. Т. 7. С. 15-19.
18 Дж. Каффенцис называет это «коммуникативной революционной теорией» Ленина и
утверждает, что ее важность в наши дни так же велика, как и в 1902 г.: активисты, организую­
щие демонстрацию с помощью Интернета, хотя и не считают себя «ленинистами», но, тем не
менее, пользуются той же коммуникационной моделью революционной организации, которую
первоначально имел в виду Ленин. См.: Blackledge P. Az «antileninista» kapitalizmusellenesség
bírálata. In: Eszmélet, № 69 (2006). P. 155.
19 См., например: «От ленинских мечтаний 1902 г., связанных с рабочим движением, к
послереволюционному обществу, которое ведет к социализму и коммунизму однопартийное
движение, ведет прямая линия преемственности». Tucker R. Lenin’s Bolshevism as a Culture in
the Making. In: Bolshevik Culture. Experiment and Order in the Russian Revolution. Bloomington,
Indiana University Press, 1985. P. 37.

121
 Несомненно, что Ленин до конца жизни сохранил свои взгляды на важ­
ность просвещения и воспитания, хотя никогда не отрицал, что «самовоспи-
тательное» влияние повседневной борьбы играет по крайней мере такую же
роль, как и «обучение». Это «теоретическое сознание» или, как позже сфор­
мулировал Лукач в «Истории и классовом сознании», «вмененное сознание»
в «Что делать?» представлено не стерильным пролетариатом (как у Лукача), а
«историческим опытом всех стран». Поскольку это сознание могло быть при­
внесено только извне («рабочий класс собственными силами может развить
исключительно тред-юнионистское сознание»), неудивительно, что Ленин
придавал огромное значение революционной интеллигенции; однако это в
большей степени свидетельствует не о влиянии народничества, а о специ­
фичности положения в России, о своеобразных противоречиях спонтанного
революционизирования рабочего класса и его культурной отсталости. То, что
Лукач в 1922 г. считал преимуществом, у Ленина выступало как проблема.
Ленин очень точно чувствовал, что «в России теоретическое учение социал-
демократии возникло совершенно независимо от стихийного роста рабоче­
го движения, возникло как естественный и неизбежный результат развития
мысли у революционно-социалистической интеллигенции».20 Это еще раз
подтверждает, что в «строительстве» партии Ленин исходил из конкретного
опыта российского рабочего движения, непосредственным результатом этого
конкретного опыта, конкретной ситуации стали требования централизации
и конспирации. Как мы уже видели в предыдущей главе, выступая за отказ
от сектантских настроений и участие в политике широких масс, Ленин по­
нимал и «негативные последствия» этой ситуации, ее «восточные черты».21
К вопросу о взаимоотношениях между «профессиональными революционе­
рами и чисто рабочим движением» он подходил с точки зрения организации
массовых стачек как точки «встречи» партии и рабочего движения и одного
из важнейших достижений рабочего движения. Массовая стачка не была для
него «тайной» акцией, хотя, по его мнению, для «технической» подготовки
выступления многотысячной массы людей необходимо ограниченное число
«профессиональных» организаторов, а борьбу против «политической поли­
ции» «должны организовать “по всем правилам искусства” люди, профес­
сионально занятые революционной деятельностью». Таким образом, Ленин
связал воедино несколько элементов рабочего движения: его широкую проф­
союзную базу, профессиональную организованность и конспирацию, а также
ясную идеологическо-политическую позицию под знаком нового революци­
онного учения, марксизма.22
Имея в виду необходимость «профессиональной подготовки», Ленин еще
в 1901 г. подверг политической и идеологической критике два старых рево­
люционных течения, народничество и анархизм, не сумевшие дать ответы
на новые вызовы со стороны современного буржуазного общества. Как уже
говорилось, его главное возражение заключалось в том, что народники не

20 Ленин В. И. ПСС. Т. 6. С. 31.

21 Антонио Грамши первым оценил по достоинству тот факт, что Ленин, в противовес
Троцкому, очень глубоко осознал отличие развития России от развития Западной Европы. См.:
Gramsci A. Filozófiai írások. Kossuth Kiadó. Budapest, 1970. P. 321-322.
22 Ленин В. И. ПСС. T. 6. C. 110-112.

122
понимают характерных черт российского капитализма и поэтому пытаются
изменить существующий строй посредством отживших, романтических ак­
ций (терроризма, насильственных действий революционного меньшинства и
т. д.), что, по мнению Ленина, не могло привести ни к каким положительным
результатам. Что же касается «отрицавшего политику» анархизма, то ему не­
доставало «понимания развития общества, ведущего к социализму», «при­
чин эксплуатации», «классовой борьбы как творческой силы осуществления
социализма». На основании исторического опыта Ленин считал, что эти,
как сказали бы в наши дни, «досовременные» течения не принесли никаких
серьезных результатов в деле организации трудящихся. Он назвал ошибкой
анархистов «нелепое отрицание политики в буржуазном обществе», которое
приводит к «подчинению рабочего класса буржуазной политике под видом
отрицания политики».23
На вопрос «что общего между экономизмом и терроризмом?» Ленин
отвечал, что оба они означают «преклонение перед стихийностью». По его
мнению, того, кто равнодушен даже к русскому произволу, не возбудит и
«единоборство правительства с горсткой террористов».24 В «Что делать?» он
подробно разбирает «структуру функционирования классового сознания».
В его понимании участие рабочего класса в повседневной политике прежде
всего зависит от понимания эволюции соотношения классовых сил, без чего
пролетариат всегда будет оставаться лишь орудием капитала.25 Несомненно,
Ленин преувеличил роль «понимания» теоретической и научной истины в
истории и политике, уделив меньше внимания изучению сложной цепи раз­
личных интересов. Причиной этого было, кроме всего прочего, и его мне­
ние, что «погружение в частности» может стать препятствием революцион­
ной организационной деятельности, «смертью действия». Взгляды Ленина на
революционную организацию отражали и его убеждение в том, что истиной
должно овладеть прежде всего «революционное ядро», в то время как рабо­
чие озабочены не теоретическими проблемами, их побуждают к революци­
онным действиям тяготы повседневной жизни. Как мы увидим, Ленин и поз­
же сохранил свое резко критическое отношение к анархистскому движению,
причем не из-за организационной конкуренции (хотя и это не исключено!), а
по принципиальным, тактическим и теоретическим, соображениям.
Таким образом, в «Что делать?» Ленин писал о подпольной революцион­
ной организации, объединяющей «людей, которых профессия состоит из ре­
волюционной деятельности (поэтому я и говорю об организации революцио­

23 Ленин В. И. Анархизм и социализм // Там же. Т. 5. С. 377-378. (Впервые напечатано в

1936 г., видимо, не без влияния испанских событий.)
24 Там же. Т. 6. С. 75, 77.
25 «Сознание рабочих масс не может быть истинно классовым сознанием, если рабочие на
конкретных и притом непременно злободневных (актуальных) политических фактах и событи­
ях не научатся наблюдать каждый из других общественных классов во всех проявлениях ум­
ственной, нравственной и политической жизни...». «Чтобы стать социал-демократом, рабочий
должен ясно представлять себе экономическую природу и социально-политический облик по­
мещика и попа, сановника и крестьянина, студента и босяка, знать их сильные и слабые сторо­
ны, уметь разбираться в тех ходячих фразах и всевозможных софизмах, которыми прикрывает
каждый класс и каждый слой свои эгоистические поползновения и свое настоящее “нутро”,
уметь разбираться в том, какие учреждения и законы отражают и как именно отражают те или
другие интересы». Там же. С. 69, 70.

123
неров, имея в виду революционеров-социал-демократов)». Конечно, в этом
нет ничего удивительного, поскольку в данном случае речь поминутно шла о
жизни людей. При самодержавном строе успеха могли добиться только спе­
циалисты (да и те нечасто). Партия, революционная организация, если она
приступала к действиям с надеждой на успех, должна была быть не толь­
ко «возможно более конспиративной», но в определенном смысле «альтер­
нативой» тайной полиции.26 Профессионализм, от которого зависела жизнь
рабочих и профессиональных революционеров, естественно, не допускал на­
ивности и благодушного дилетантизма.27 Именно имея в виду «профессио­
нализм», Ленин писал, что «по своей форме такая крепкая революционная
организация в самодержавной стране может быть названа и “заговорщиче­
ской” организацией».28 Такую организацию он рассматривал важнейшим ору­
дием революционного восстания против царизма; она должна «подготовить»
революционную перестройку и разработать стратегию «перехода» от повсе­
дневной экономической и политической борьбы к конечной цели революции.
В этом смысле Ленин писал об «отрицании немедленного призыва к штурму»
и о партии как важнейшем организационном средстве в руках рабочего клас­
са для осуществления такого «перехода».29
В другой связи уже говорилось о том, что Ленин видел организацион­
ные предпосылки широкой социальной базы и осуществления целей партии
в «сети агентов», соединении различных форм рабочего движения, без чего
невозможна и подготовка восстания.30 Он писал об упорной и непрерывной
организационной деятельности, которая, «наконец, приучала бы все револю­
ционные организации во всех концах России вести самые постоянные и в то
же время самые конспиративные сношения, создающие фактическое един­
ство партии, - а без таких сношений невозможно коллективно обсудить план
восстания и принять те необходимые подготовительные меры накануне его,
которые должны быть сохранены в строжайшей тайне». Таким образом, Ле­
нин все подчинил главной цели, подготовке, выбору момента и осуществле­
нию «всенародного вооруженного восстания». Не случайно, что для него и
план «Искры», «“план общерусской политической газеты” не только не пред­
ставлял из себя плод кабинетной работы лиц, зараженных доктринерством
и литературщиной», а являлся «самым практическим планом начать со всех
сторон и сейчас же готовиться к восстанию».31
Уже во время дискуссий на партийном съезде выяснилось, что такие прин­
ципы, как демократический централизм или авангард, являющиеся в глазах
потомков лишь «политологическими» понятиями, могут оправдать себя исклю­
чительно на практике рабочего движения. Революция 1905 г. неожиданно пре­

26 Там же. С. 111-113.

27 Как писал Ленин, защищавший «профессионализм»: «демагогом можно сделаться и
в силу одной только политической наивности», «демагоги худшие враги рабочего класса»,
«предоставьте педагогию педагогам, а не политикам и не организаторам», «рабочий-револю-
ционер для полной подготовки к своему делу тоже должен становиться профессиональным
революционером». Там же. С. 123, 131, 132.
28 Там же. С. 136.
29 Там же. С. 173.
30 Там же. С. 178. Это подтвердилось не только в декабре 1905 г., но и в октябре 1917 г.
31 Там же. С. 179.

124
вратила «заговорщицкую», опирающуюся на конспирацию партию в настоящую
массовую партию, которая вскоре насчитывала более 160 тысяч членов.
Демократический централизм как бюрократический «закон» функциони­
рования партии является продуктом позднейшей исторической эпохи, комби­
нацией властной практичности и мессианских «надежд на будущее». Правда,
сам принцип «демократического централизма» определяется просто: это де­
мократия при принятии решений и единство при их выполнении. Отвлека­
ясь от других проблем, например, от судьбы позиции меньшинства, можно
сказать, что трудность «лишь» в том, как можно применить этот принцип к
мелким пропагандистским группам, которые по-настоящему не имеют свя­
зи с рабочим классом, члены которых вышли не из руководителей и наибо­
лее сознательных членов этого класса, избранных в ходе реальной борьбы.32
РСДРП и позже партия большевиков располагали настоящей обратной свя­
зью благодаря их органическим контактам со своим классом. РСДРП уже с
момента своего основания потенциально была настоящей массовой парти­
ей (по своей идеологии, организационному уставу и т. д.), которую в 1905
(и 1917) г. признали выразителем своих политических интересов наиболее
сознательные массы рабочего класса. Однако эта «сознательность» вскоре
могла обернуться против официальных решений партии под знаком конкрет­
но невыполнимого требования «самоосвобождения». Однако в связи с этим в
«Что делать?» не могло быть никаких «указаний», поскольку автор этой кни­
ги в то время, конечно, не мыслил категориями партии-государства.
Авангардная роль партии означала у Ленина всего лишь то, что партийная
организация является частью класса и вбирает в себя все прогрессивные и
революционные элементы («которые первыми пойдут на баррикады»), как об
этом говорится в «Манифесте Коммунистической партии». Конечно, это не
имеет ничего общего со структурой, сложившейся в иную эпоху, с бюрокра­
тической «сталинской партией-государством», хотя эта партия, ссылаясь на
Ленина, возводила свои истоки к 1903 г., считая с этого года существование
большевизма как политического и идейного течения.
Делегаты II съезда РСДРП руководствовались общим убеждением, что
задачей съезда является создание социал-демократической партии, способ­
ной осуществлять единое руководство российским рабочим движением, об­
ладающей общей программой и единой организацией, обеспечивающей еди­
нодушную точку зрения по тактическим вопросам. Под знаком этого общего
намерения Организационный комитет выработал, провел по всем комитетам
и наконец утвердил устав съезда. Восемнадцатый параграф этого устава глат
сил: «“Все постановления съезда и все произведенные им выборы являются
решением партии, обязательным для всех организаций партии. Они никем и
ни под каким предлогом не могут быть опротестованы и могут быть отмене­
ны или изменены только следующим съездом партии”. ... Это постановление
выражало собою именно добрую волю всех революционеров... Оно равнялось
взаимному честному слову , которые дали все русские социал-демократы».33
Однако все оказалось не так просто. Личная властная борьба часто изменяет
и содержание честного слова.

32 См.: Bustelo J. Kritikai megjegyzések.

33 Ленин В. И. ПСС. Т. 8. С. 192-193.

125
 3.1.2. Раскол партии:
миф и действительность

В дискуссиях на II съезде Российской социал-демократической рабочей

партии Ленин неизменно исходил из того, что по своей функции «партия
пролетариата» должна стоять на почве «всеобщих интересов», чтобы суметь
преодолеть чрезмерное разрастание всякой партикулярности, различных
частных интересов. Можно сказать, что, в то время как государство выра­
жает общие интересы класса капиталистов в противовес частным интересам
капиталистов, призвание революционной партии, имеющей целью уничто­
жение всех различий классового характера, состоит в воплощении органи­
зационных интересов «целого», «всего рабочего движения». Далее, в ходе
организационной дискуссии 1903 г. было впервые однозначно выражено, что
члены партии, ориентированной на конечную цель («диктатуру пролетариа­
та»), должны стоять только на почве классовой сознательности. Плеханов и
Ленин совместно внесли эту цель в проект программы партии. (Позже Лу­
кач будет понимать эту сознательность так, как будто она является просто
организационной формой теоретической сознательности, что само по себе
предполагает идеализацию членов партии, не говоря уж об «идеалистиче­
ских» тенденциях).34
Особую позицию занимал Парвус (настоящая фамилия: Гельфанд). Важ­
нейшим спорным пунктом в дискуссии с меньшевиками была не оценка кон­
спирации. И все же Парвус, оказавшийся на периферии меньшевиков, позже
выдвинул этот вопрос на передний план разногласий с Лениным35, хотя все
течения на II съезде, конечно, выступали за нелегальную партию. Парвус,
назвавший Ленина «писателем прямолинейным, не знающим оттенков», ко­
торый «превратился в политического анти-Струве» и «знает только одно
движение: вперед»,36 создал такую якобы всеобъясняющую теорию перма­
нентной революции, с которой до сих пор связывают его имя (мало того, он
больше известен именно этой своей теорией, чем торговыми махинациями,
которыми он занимался во время Первой мировой войны). Пытаясь приме­
нить к России теорию перманентной революции, поверхностно заимствован­
ную у Маркса, Парвус видел перед собой образец Западной Европы. Его идея,
созревшая в 1904-1905 гг., на самом деле оказалась не применимой к россий­

34 Лукач и в своей брошюре о Ленине в 1924 г. настаивал на том, что «коммунисты пред­
ставляют собой принявшее зримую форму классовое сознание пролетариата», не принимая во
внимание роль отчужденных структур, «организационного посредничества» // Лукач Д. Ле­
нин. С. 52.
35 Комментируя раскол партии 1903 г. и книгу «Что делать?», он писал: «В сущности даже
не было различных политических течений, а было только различное направление политиче­
ской мысли. О ленинизме можно говорить только в том смысле, что Ленин в своей книжке
“Что делать?” и в проведенных им решениях второго съезда дал наиболее резкое выражение
определенному порядку политических и организационных идей (...) Исходным пунктом ор­
ганизационного плана Ленина была конспирация. (...) Такая конспирация, как справедливо
указывает Старовер, сохраняет профессионального революционера, но отрывает организацию
от рабочей массы. Массовая конспирация совсем другого рода. Она сильна тем, что раство­
ряет агитаторов среди масс, окружает их массами». Парвус. После войны // Парвус. Россия и
революция. СПб., б. г. С. 188-189.
36 Там же. С. 190-191.

126
ской действительности, поскольку он глубоко недооценил те тактические со­
ображения, без учета которых было невозможно установить связь между тео­
рией и практикой: «Ленин рассматривает тактику с точки зрения свержения
самодержавия и непосредственной победы революции - я ее рассматриваю с
точки зрения организации социально-революционной армии пролетариата,
которая бы сделала революцию беспрерывной».37
Абстрактность мышления Парвуса проявилась еще сильнее в открытом
письме к Ленину от 2 декабря 1904 г. С одной стороны, он упрекал Ленина за
то, что тот в интересах свержения самодержавия считал возможным тактиче­
ский компромисс с либералами. Сам же Парвус боялся того, что революцион­
ные массы могут попасть под влияние либералов и окажутся неспособными
к продолжению революции в духе перманентной революции. С другой сторо­
ны, он после этого поставил в вину Ленину разрыв с меньшевиками.38
Не желая прийти к апологетическому выводу, что Ленин был прав во всех
политических дискуссиях, спешу заметить, что его неслыханная горячность
во всех партийных спорах скорее приводила к обострению и поляризации
позиций со всеми вытекающими отсюда последствиями. Однако практически
во всех случаях в его пользу говорило то, что он не переносил понятийно, по­
литически и организационно непродуманных, непоследовательных, туман­
ных, неоднозначных, отягощенных двусмысленностями мнений, он стремил­
ся рассматривать все важные вопросы одновременно в их теоретическом,
организационном и политическом аспектах. Парвус был другим человеком, в
течение короткого времени он оказывал влияние на Троцкого.
Через год после судьбоносного съезда родилась «ретроспективная» бро­
шюра Ленина «Шаг вперед, два шага назад», опубликованная в Женеве.39
В свете этого нужно, наконец, отказаться от старого мнения, что в 1903 г. про­
изошел раскол между большевиками и меньшевиками. На самом деле раскол
был еще только трещиной, речь шла о первой стадии длительного процесса, в
результате которого раскол стал окончательным и самостоятельное изучение
которого было очень рано предложено и осуществлено Лениным. Организа­
ционный вопрос, а следовательно, и сам «партийный раскол» был «лишь» од­
ним, хотя и важным, моментом того политического процесса, в ходе которого
складывались политические направления, все сильнее отличавшиеся друг от
друга. Когда Ленин писал о возникновении большевизма «как политического
и идейного течения», он не случайно не употребил слово «организационно­
го».40

37 Парвус. В чем наши расхождения? // Парвус. Россия и революция. С. 167.

38 Парвус. Письмо к Ленину // Парвус. Россия и революция. С. 177-181.
39 Для осмысления опыта II съезда Ленин призвал к изучению его протоколов: «Пи­
шущий эти строки будет считать свою работу не пропавшей даром, если ему удастся дать
хотя бы толчок к широкому и самостоятельному изучению протоколов партийного съезда».
Ленин В. И. Шаг вперед, два шага назад // Ленин В. И. ПСС. Т. 8. С. 190.
40 В своей брошюре Ленин поставил вопрос о II съезде следующим образом: «В чем же,
спрашивается, заключалась суть спорного вопроса? Я сказал уже на съезде и повторил потом
не раз, что “вовсе не считаю наше разногласие (по § 1) таким существенным, чтобы от него
зависела жизнь или смерть партии. От плохого пункта устава мы далеко еще не погибнем!”...
Само по себе это разногласие, хотя оно и вскрывает принципиальные оттенки, никоим образом
не могло вызвать такого расхождения (фактически, если говорить без условностей, того раско­
ла), которое создалось после съезда. Но всякое маленькое разногласие может сделаться боль­

127
 Получившая известность дискуссия по поводу первого параграфа устава
об условиях членства в партии, которая состоялась на съезде между сторон­
никами Мартова и Ленина, на самом деле, как уже говорилось, не получила
решающего значения. Общеизвестно, что Ленин ставил более строгие усло­
вия, связав членство в партии с активным участием в осуществлении про­
граммы партии. (Затрагивая организационные вопросы, можно сказать, что
гораздо более важной казалась и, наверное, была полемика на съезде вокруг
организационной самостоятельности Бунда, Всеобщего еврейского рабочего
союза). Даже и ныне не все знают, что на самом деле «раскол» произошел
во время выборов Центрального Комитета, при решении персональных во­
просов,41 когда в Центральный Комитет большинством голосов прошли еди­
номышленники Ленина - Г. М. Кржижановский, Ф. Б. Ленгник и В. А. Нос­
ков.42 Из-за этого Мартов в такой степени потерял «равновесие», что вернул
свой «мандат» одного из членов тройки (Плеханов, Ленин, Мартов), избран­
ной в редакцию «Искры».
Организационный распад партии имел свои социологические и психо­
логические причины, которые постарался учесть Ленин. Рассмотрев в ци­
тированной выше брошюре обстоятельства возникновения большевизма и
меньшевизма, он особо остановился на значении интеллигентского мента­
литета. По его мнению, этот менталитет будет затруднять укрепление пар­
тийной организации до тех пор, пока партией не «овладеют» рабочие, но
при этом он не объяснял лишь психологическими причинами неспособность
меньшинства примириться с результатами голосования: «Меньшинство со­
ставили наименее устойчивые теоретически, наименее выдержанные прин­
ципиально элементы партии. Меньшинство образовалось именно из правого
крыла партии. Разделение на большинство и меньшинство есть прямое и не­
избежное продолжение того разделения социал-демократии на революцион­
ную и оппортунистическую..., которое не вчера только появилось не в одной
только русской рабочей партии и которое, наверное, не завтра исчезнет. ...
Да, господа, ошибка тов. Мартова на съезде была невелика (и я еще на съезде,
в пылу борьбы, отметил это), но из этой маленькой ошибки могло получиться
(и получилось) много вреда в силу того, что тов. Мартова перетянули на свою
сторону делегаты, сделавшие целый ряд ошибок, проявившие на целом ряде
вопросов тяготение к оппортунизму...».43
К чему мог привести вызванный личными причинами союз Мартова с
экономистами, с которыми у него ранее тоже были серьезные разногла­

шим, если на нем настаивать... Всякое маленькое разногласие может получить огромное значе­
ние, если оно послужит исходным пунктом поворота к известным ошибочным воззрениям...».
Таким образом, первый параграф устава приобрел такую важность потому, что в результате
сложившегося соотношения сил при выборе ЦК и других руководящих органов сторонники
Ленина были сильнее сторонников Мартова. Там же. С. 239-240. См. еще с. 202.
41 М. Либман подчеркнул, что революция превратила прежнюю «элитарную» партию в
массовую демократическую партию, но он не прав, изображая дискуссию между большеви­
ками и меньшевиками на II съезде как спор о принятии или отрицании централизма. Lieb-
man М. Leninism under Lenin. Jonathan Cape, London, 1975. P. 38-45 и далее. (Первоначально
книга была опубликована на французском языке в 1973 г.)
42 См.: 31-е, утреннее заседание съезда, состоявшееся 7 (20) августа, на котором присут­
ствовало 36 делегатов с 44 мандатами. Второй съезд РСДРП. С. 369-385.
43 Ленин В. И. ПСС. Т. 8. С. 330-331.

128
сия? В работе съезда приняли участие противники направления «Искры», и
представители этой группировки (В. П. Акимов (Махновец), Д. Б. Рязанов,
представители Бунда) действительно не могли стать стабильными союзни­
ками «искровца» Мартова.44 Но именно ориентировавшийся на реформизм
В. П. Акимов в цитированной брошюре верно указал на то, что позиции по
организационному вопросу Плеханова и Ленина, полностью солидарных
друг с другом на съезде, отличаются друг от друга.45
«Личная» реакция Мартова, «отказ Мартова с коллегами от должности
после одного только неутверждения старого кружка» заставил Ленина за­
думаться о «бесхребетности интеллектуалов», о партийной «грызне». Вос­
пользовавшись статьей К. Каутского о Ф. Меринге, он противопоставил
«типичную интеллигентскую психологию» психологии пролетария, сформи­
рованную и «отрегулированную» крупной промышленностью.46 Под «обык­
новенным интеллигентом» Каутский понимал интеллигента, «стоящего на
почве буржуазного общества» и «находящегося в известном антагонизме к
пролетариату». Однако этот антагонизм - «иного рода, чем антагонизм между
трудом и капиталом», не экономический, а антагонизм «в настроении и мыш­
лении», источником которого является разница в условиях труда. В результа­
те «пролетарий - ничто, пока он остается изолированным индивидуумом. ...
Он чувствует себя великим и сильным, когда он составляет часть великого и
сильного организма. ... Пролетарий ведет свою борьбу с величайшим само­
пожертвованием, ... без видов на личную выгоды». «Совсем иначе обстоит
дело с интеллигентом», условия труда которого порождают индивидуализм:
«Полная свобода проявления своей личности представляется ему ... первым
условием успешной работы. Лишь с трудом подчиняется он известному цело­
му в качестве служебной части этого целого, подчиняется по необходимости,
а не по собственному побуждению. Необходимость дисциплины признает он
лишь для массы, а не для избранных душ. Себя же самого он, разумеется,
причисляет к избранным душам... Философия Ницше, с ее культом сверхче­
ловека, для которого все дело в том, чтобы обеспечить полное развитие своей
собственной личности, которому всякое подчинение его персоны какой-либо
великой общественной цели кажется пошлым и презренным, эта философия
есть настоящее миросозерцание интеллигента, она делает его совершенно
негодным к участию в классовой борьбе пролетариата... Идеальным образ­
чиком такого интеллигента, какие нужны социалистическому движению, был
Либкнехт».47
Брошюра Ленина «Шаг вперед, два шага назад» побудила Троцкого над­
писать полемическую работу,48 на которую поныне ссылаются в антиленин-
ской литературе. Если очистить аргументацию Троцкого от полемических

44 См.: Акимов В. П. К вопросу о работах Второго Съезда РСДРП. Geneva, 1904; Рязанов Н.
Разбитые иллюзии. К вопросу о причинах кризиса в нашей партии. Geneva, 1904.
45 Акимов В. П. К вопросу о работах Второго Съезда РСДРП. С. 8-9, 14-15, 27, 77. Эти
вопросы были в 1980-е гг. разработаны мною совместно с Петером Донатом в до сих пор не
опубликованной статье, которую я использую здесь с любезного разрешения соавтора.
46 Ленин В. И. ПСС. Т. 8. С. 309-311. Статью К. Каутского см.: Neue Zeit, XXII. I. 1903,
№ 4 . P. 99-101.
47 Там же. C. 310-311.
48 Троцкий Л. Д. Наши политические задачи. Genf, 1904.
5. Тамаш Краус 129
«клише» и преувеличений, то выясняется, что «проблема» в том, что Ленин
видит в партии структурированный политический институт, «военно-бюро-
кратически» организованную структуру, в то время как Троцкий поставил во
главу угла абстрактную «пролетарскую самодеятельность», идею и идеал во­
инствующего материализма. В то же время Троцкий хорошо чувствовал опас­
ности ленинского «просветительского запала», которые проявились в «под­
ходящих» исторических условиях, в октябре 1917 г., другое дело, что тогда
Троцкий был уже вторым после Ленина человеком в большевистской партии.
Однако в 1904 г. Троцкий был еще Савлом в вопросе о партии. Однако отрыв
рабочей партии от конкретной структуры производственного разделения тру­
да в конечном итоге направляет как мышление, так и саму партийную орга­
низацию именно в сторону индивидуалистических представлений.
Позже Ленин уже не будет возвращаться к опыту съезда с указанной выше
«психологической» точки зрения (основывавшейся на социологических пред­
посылках душевных процессов). Это объяснимо тем, что с течением времени
и с накоплением опыта революции и ее поражения все более резко вырисовы­
вались политические аспекты противоречий. Согласно оценке, данной Лени­
ным в сентябре 1907 г.,49 меньшевизм превратился во фракцию, «которая про­
вела в течение первого периода русской революции (1905-1907 годы) особую
политику, на деле подчинявшую пролетариат буржуазному либерализму».50
Ленин отвергал сотрудничество с буржуазными либералами именно в ин­
тересах обретения рабочим движением самостоятельности и «доведения до
конца» революции, поскольку либералы стремились к соглашению с цариз­
мом.51 При этом он пустился в явные преувеличения по отношению к мень­
шевикам.52 Как уже говорилось, на лондонском съезде партии РСДРП взяла
на вооружение большевистский, никогда не принятый большинством мень­
шевиков тезис о политике «левого блока» с бедным крестьянством, которая
должна заменить сотрудничество с либералами. Поэтому, как было показано
в предыдущей главе, с этим съездом можно связать «второй», окончательный
раскол партии. Хотя Ленин и меньшевик Плеханов будут еще взаимно ис­
кать организационную связь, большевики и меньшевики больше никогда не
«объединятся» на совместном съезде. Как мы видели, события 1905-1907 гг.
окончательно «развели» эти два направления в разные стороны.

49 См.: Предисловие к сборнику «За 12 лет» (ПСС. Т. 16. С. 95-113). В этом сборники были
перепечатаны некоторые важные работы Ленина, в том числе «Шаг вперед, два шага назад»
или «Две тактики социал-демократии в демократической революции».
50 Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 112.
51 В 1909 г. это «соглашение» выразилось в философской форме: Вехи. Сборник статей о
русской интеллигенции Н. А. Бердяева, М. О. Гершензона, А. С. Изгоева, Б. А. Кистяковского,
П. Б. Струве, С. Л. Франка. М., 1989.
52 Например, Мартов, рассматривая после поражения революции идеи вехистов во главе
со Струве, дал исторической роли российского либерализма оценку, очень похожую на ленин­
скую: «...Либерализм пытается пересмотреть свое прошлое, оборвать нити, традиционно свя­
зывающие его с революционными и социалистическими идеологиями, и конституироваться в
систему воззрений, пригодную для правящего класса... Либерализм пытается стать принци­
пиально-монархическим, националистическим и антидемократическим в своей политической
концепции, принципиально контр-революционным - в своих правовых воззрениях, строго ин­
дивидуалистическим в сфере экономической и национально-почвенным в своем отношении к
государству и церкви». Мартов Ю. Общественные и умственные течения. С. 118-119.

130
 Попутно отмечу, что в ноябре-декабре 1905 г. Ленин в дискуссии с анар­
хистами подчеркивал то политическое условие организационного сотрудни­
чества, согласно которому в боевой организации можно сотрудничать только
с теми, кто разделяет цели данной организации, иначе она неизбежно разва­
лится. Ленин прокомментировал решение Исполнительного комитета Совета
рабочих депутатов от 23 ноября 1905 г., отклонившее просьбу анархистов о
допущении их представителей в Совет, поскольку анархисты «не признают
политической борьбы в качестве средства для достижения своих идеалов».
Ленин видел в Совете рабочих депутатов политическую, боевую организа­
цию для подготовки восстания, революции, каковым он и являлся, органом
революционной власти и соглашался с недопущением анархистов в Совет,
поскольку это был «не рабочий парламент и не орган пролетарского само­
управления», из которых нельзя бы было исключить анархистов.53 Советы и
сходные с ними народные организации (стачечные комитеты, советы солдат­
ских депутатов, комитеты железнодорожников и т. д.) являются продуктами
стихийной самоорганизации рабочих: «Не теория какая-нибудь, не призывы
чьи бы то ни было, не тактика, кем-либо придуманная, не партийная доктри­
на, а сила вещей привела эти беспартийные, массовые органы к необходимо­
сти восстания и сделала их органами восстания», - писал Ленин, рассматри­
вая опыт декабрьского восстания 1905 г.54
С этим тезисом Ленина была связана и борьба течений внутри РСДРП.
Только вступившие в борьбу стороны относили утверждение, что «в боевом
союзе место только тем, кто борется за цель этого союза», друг к другу. Та­
ким образом, организационный вопрос никогда не отделялся от политических
вопросов и мнений, даже после поражения революции, когда РСДРП рас­
палась и, казалось, погрузилась во фракционную борьбу. История РСДРП в
1907-1917 гг. была историей попыток объединения и распада на фракции.
Уже в 1906 г. на стокгольмском съезде было декларировано желаемое, но от­
нюдь не стабильное объединение, за которым на лондонском съезде последо­
вал указанный выше «второй» раскол. О распаде партии свидетельствовало
то, что меньшевики разделились на т. н. ликвидаторов, абсолютизировавших
легальную деятельность, и руководимых Плехановым «партийцев».55 Разде­

53 «...если анархисты, отрицая политическую борьбу, сами просятся в учреждение, веду­

щее эту борьбу, то такая вопиющая непоследовательность показывает, конечно, лишний раз
всю шаткость мировоззрения и тактики анархистов. Но исключить за шаткость из “парламен­
та” или “органа самоуправления”, разумеется, нельзя. ... Совет рабочих депутатов не рабочий
парламент и не орган пролетарского самоуправления, а боевая организация для достижения
определенных целей. ... Исключение анархистов из боевого союза, проводящего, так сказать,
нашу демократическую революцию, вполне необходимо с точки зрения и в интересах этой ре­
волюции. В боевом союзе место только тем, кто борется за цель этого союза». Ленин В. И. Со­
циализм и анархизм //Л енин В. И. ПСС. Т. 12. С. 130-131.
54 Ленин В. И. Роспуск Думы и задачи пролетариата // Ленин В. И. ПСС. Т. 12. С. 321.
55 Согласно отчету российской (петербургской) «ликвидаторской» партийной организа­
ции, прибывшей в 1914 г. в Вену на международный конгресс социал-демократов, рабочее
движение и социал-демократия распались в такой степени, что если по данным на 1 сентября
1907 г. в Петербурге платили членские взносы 9494 члена профсоюза металлистов, то к июню
1911 г. их число сократилось почти на две трети, а численность бакинского профсоюза нефтя­
ников сократилась с 9000 до 500 человек. В то же время роль большевиков в крупных городах
в 1911-1912 гг. повысилась главным образом после появления нелегальной «Правды». См.:
Hoover Institution, Archives, Boris Nicolaevsky Collection, No. 9. Отчет к предполагавшемуся
международному социал.-дем. конгрессу в Вене 1914. С. 1-30, особенно 13-26.

5* 131
лились на фракции и большевики: против Ленина выступили т. н. отзовисты
(группировка под руководством Богданова, требовавшая отзыва делегатов
Думы и придерживавшаяся тактики бойкота выборов). Попытки объедине­
ния и отделения предпринимались и позже.56 (Такого рода сектантство, орга­
низационная замкнутость были своего рода «защитной реакцией» на контр­
революцию, а не «российским своеобразием»).
Интересно, что в начале 1908 г. К. Каутский, которым тогда еще восхи­
щался Ленин, в работе «Карл Маркс и его историческое значение»57 в соот­
ветствии с марксистской традицией поставил вопрос о соединении рабочего
движения с социализмом как вопрос о создании «единства теории и прак­
тики» (являющегося для пролетариата предпосылкой для революционного
свержения капитализма и, как результат этого, упразднения себя как клас­
са). Каутский и в этой области является ключом для понимания Ленина.
Он указал на то, что и до Маркса выдвигались революционные цели, «однако
лишь создавались секты, и пролетариат был раздроблен, поскольку все со­
циалисты делали упор на тот особый способ решения социального вопроса,
который изобрели они сами. Сколько способов, столько и сект».58 Подобный
упадок наблюдался и после 1907 г. Однако «дезорганизация» российской со­
циал-демократии имела и положительные последствия, началось расшире­
ние «базы партии» в сторону профессиональных организаций, которые после
ликвидации советов контрреволюцией остались единственным корнем пар­
тии в пролетарских массах. Российские события подтвердили мнение Каут­
ского и в другом отношении. К распаду российской социал-демократии на
фракции привели не теоретические причины, хотя позже теоретико-идеоло-
гический фон окончательных расколов выявился очень четко: «Едва ли когда-
либо были такие марксисты или марксистские группы, которые вызвали бы
раскол из-за чисто теоретических расхождений. Там, где происходил раскол,
он всегда причинялся практическими и теоретическими, тактическими или
организационными противоречиями, и теория была лишь козлом отпущения,
на которого сваливались все совершенные ошибки».59
Одной из интереснейших и наименее известных страниц этой фракци­
онной борьбы был раскол большевистской фракции, дискуссия между Лени­
ным и Богдановым, которая со многих сторон освещает отношение Ленина
к политике и теории.60 Вообще, встает вопрос, что происходит с партией и в
партии, если движение идет на убыль?

56 В специальной литературе уже давно было показано, что в то время речь шла не о «сек­
тантской борьбе» Ленина, а об организационном распаде, типичном для послереволюционной
ситуации. 1905 г. «сделал» из большевиков и вообще из социал-демократов крупную партию
(«из элитарной партии массовую партию»). Революция привела к расширению внутрипартий­
ной демократии, вызвала ее развитие. См.: Liebman М. Leninism. Р. 45.
57 Kautsky К. Marx Károly történelmi jelentősége. Budapest, 1919.
58 Там же. P. 45-46.
59 Там же. P. 51.
60 В Венгрии этой теме посвящена книга: Donáth Р. Elmélet és gyakorlat. A «baloldalisâg»
korai történetéhez / Gorkij, Lunacsarszkij, Bogdanov. Budapesti Tanítóképző Főiskola. Budapest,
1990.

132
 3.2. ЛЕНИН И БОГДАНОВ

3.2.1. Организационно-политический конфликт

За поражением революции 1905 г. последовало «предательство» (страх,

паника) интеллигенции, переход на сторону нового контрреволюционного
режима, подчинение властям. Классическим примером этого процесса ста­
ли «вехисты», в прошлом левые, «легальные марксистские» интеллектуалы.
Множество представителей интеллигенции покидали казавшийся тонущим
корабль революции, возвращались в «личную жизнь», в маленькие кружки и
общества, отворачивались от политики, приспосабливались к возможностям,
которые предлагала им контрреволюция. Этот процесс, несомненно, выра­
зился в установлении философской моды на махизм, эмпириокритицизм, в
«объединении» марксизма и идеализма, в богоискательстве и «богострои­
тельстве», привлекавших к себе товарищей Ленина по фракции.
В ходе распада социал-демократических организаций в большевистской
фракции с Лениным и его сторонниками «порвали» те, кто стоял «слева»
от него, хотя этот разрыв может толковаться и наоборот: Ленин порвал со
стоявшими слева от него группой или группами (отзовистами и ультимати­
стами), поддавшимися новой философской моде. Быть может, в результате
определенной психологической реакции на поражение революции в среде
большевиков, например у А. А. Богданова, А. В. Луначарского, В. А. База­
рова, А. М. Горького и др., укрепилась приверженность к конечным целям,
в то время как для других социал-демократических направлений под влия­
нием определенных возможностей, открывавшихся в условиях легальности,
стал характерным отказ от всяких конечных революционных целей. Психо­
логическая увлеченность конечной целью, с одной стороны, сопровождалась
уходом от действительности, а с другой стороны, выражалась в трансцен­
дентных философских экспериментах. Такая реакция нередка в среде рево­
люционеров, переживших неожиданный спад революционных настроений,
к тому же она осложнялась т. н. эмигрантской болезнью, которая в условиях
изоляции способствует раздорам, самооправданиям и склокам.
Возвратившись в эмиграцию, Ленин принял во внимание новые реалии и
обратился к миру парламентской борьбы, в котором социал-демократы, уча­
ствовавшие в работе Думы, должны были в ожидании новой революцион­
ной волны пропагандировать революционную тактику и стратегию. Другое
крыло большевиков, наиболее известным представителем которого был пре­
тендовавший на «лавры» философа Богданов, отвергало «растворение» ре­
волюционной политики в парламентской деятельности. Богданов и его сто­
ронники руководствовались не «ультралевым» политическим стремлением
немедленно провозгласить лозунг социалистической революции, а скорее
желанием сохранить в данных историко-политических условиях «чистую»
революционную перспективу, которую они не хотели загрязнить позором ре­
альной политики.61 Смотря с высоты философии истории, они считали мелоч­
ные споры различных социал-демократических группировок о Думе и своем
организационном распаде достойной сожаления, разочаровывающей реакци­

61 Подробнее об этом см.: Donáth Р. Elmélet és gyakorlat. P. 15-70.

133
ей на наступление контрреволюционной эпохи. Политическая деятельность
равнялась для них потере настоящей индивидуальности и коллективизма, а
сохранение чистоты означало исключительно подготовку к будущему в на­
стоящем.
Эти две установки внутри большевизма проявились еще до революции.
Внутреннее разделение большевиков на «ленинцев» и группу «Вперед»,
по существу состоявшую из Богданова и его приверженцев, в определен­
ном смысле условно наметилось еще в августе 1904 г. на т. н. совещании
22 большевиков.62 Однако в 1904 г., в породивший единство движения рево­
люционный период, большевистская газета «Вперед» не казалась фактором
возникновения особого направления внутри большевистской фракции. Ре­
конструкцию истории раскола все же нужно начать с 1904 г., когда в кругу
большевиков, видимо, уже наблюдалось разное отношение к политике. Поч­
ти десять лет спустя Ленин в короткой статье, касавшейся истории больше­
визма, следующим образом описал организационную эволюцию российской
социал-демократии, большевизма и меньшевизма: «Главные расхождения
обоих течений на практике - осень 1905 г.: большевики за бойкот булыгин-
ской Думы, меньшевики за участие. Весна 1906 г. - то же относительно вит-
тевской Думы. I Дума: меньшевики за поддержку лозунга - думское (кадет­
ское) министерство, большевики за лозунг - исполнительный комитет левых
(с.-д. и трудовиков) для организации непосредственной борьбы масс и т. д.
... На Стокгольмском съезде (1906 г.) победили меньшевики, на Лондонском
(1907 г.) - большевики. В 1908-1909 гг. от большевиков откололись “впере-
довцы” (махизм в философии и “отзовизм” или бойкот III Думы в полити­
ке: Богданов, Алексинский, Луначарский и др.). В 1909-1911 гг., ведя борь­
бу с ними (сравни В. Ильин “Материализм и эмпириокритицизм”, Москва,
1909 г.), а также с ликвидаторами (меньшевики, отрицавшие нелегальную
партию), большевизм сблизился с партийными меньшевиками (Плеханов и
др.), которые объявили решительную борьбу ликвидаторству».63
На самом деле раскол между двумя направлениями большевизма произо­
шел по более глубокому мировоззренческому и в то же время очень даже
практическому вопросу. Богданов и его группа отрицали всякое участие в
парламентской, «буржуазной» политике. Ленин же поставил партии главную
задачу бороться за политическую власть и считал проблемы «воспитания»
элементами этой борьбы. Он занимался не созданием картин социалисти­
ческого будущего (эту задачу он относил к тому периоду времени, который
наступит после социалистической революции), а организационной, полити­
ческой и интеллектуальной подготовкой революции, способной свергнуть
царизм. Это общее различие во взглядах проявилось и во многих тактических
разногласиях.
В намеченных Лениным исторических рамках не видно с полной ясно­
стью, что не Богданов, а он сам порвал с «прежним большевизмом» и его

62 Подробнее см.: Biggart J. Antileninist Bolshevism. The Forward group of the RSDRP. In:
Canadian Slavonic Papers, 1981. No. 2 и Williams R. The other bolsheviks: Lenin and his critics
1904-1914. Bloomington, 1986. Хотя Биггарт по существу интерпретирует события несколько
пристрастно, с точки зрения Богданова, он использует много ценных источников.
63 Ленин В. И. О большевизме // Ленин В. И. ПСС. Т. 22. С. 280.

134
«бойкотистской» тактикой, чего не приняли Богданов и его сторонники, тре­
бовавшие отзыва думских делегатов. «Антибойкотистский» поворот был
осуществлен Лениным в апреле 1906 г. на Стокгольмском объединительном
съезде, где он и 16 других большевиков проголосовали за участие в выборах
в Думу. Это стало первым примером, пользуясь богдановским выражением,
большевистского «центризма», поскольку на Таммерфорсской конференции
в декабре 1905 г. большевики во главе с Лениным еще выступали против вы­
боров, придерживаясь политики бойкота. Конфликт между «парламентарист-
ской» и «революционной» политическими тенденциями продолжался и на
Лондонском съезде. Роспуск II Думы в июне 1907 г., арест 16 членов думской
фракции РСДРП и ограничение права участвовать в выборах обострили кон­
фликт. На общероссийской конференции, проходившей в Котке (Выборг) 21-
23 июля (3-5 августа) 1907 г., партия произвела пересмотр своей думской по­
литики, причем Ленин и Богданов проводили совершенно разные тактические
линии. Ленин считал тактику бойкота политикой революционного подъема,
искал связь между политической реальностью и отдаленными конечными це­
лями.64 В нереволюционной ситуации нужна была иная политика.
В то время Богданов считал, что Плеханов, Аксельрод и Ленин виновны в
проведении линии «сотрудничества классов», которое автоматически вытека­
ет из повседневной парламентской деятельности. В 1909 г. Ленин снова всту­
пил в организационное сотрудничество с Плехановым. Справа ликвидаторы,
а слева отзовисты выступили против ленинских политических и стратегиче­
ских планов, направленных на укрепление такого социал-демократического
направления, которое одновременно включало бы парламентскую деятель­
ность, со всем ее арсеналом средств, и революционную пропаганду, сохране­
ние революционных перспектив. После того как в декабре 1908 г. Плеханов
вышел из редакции меньшевистской газеты «Голос социал-демократа», снова
возникла реальная возможность для его сотрудничества с группой Ленина.
Несомненно, что важным фактором в благоприятном для Ленина измене­
нии соотношения сил была находившаяся в его руках большевистская газета
«Пролетарий». Однако в глазах Богданова любая форма сближения с Пле­
хановым становилась «предательством», в то время как Ленин однозначно
считал неприемлемым «фракционерством» стремление Богданова сделать
из «левых большевиков» самостоятельную организационно-политическую
силу. К тому же принципиальные политические дискуссии осложнялись фи­
нансовыми разногласиями, которые в эмиграции всегда приводят к мелочным
спорам. Хотя цитированный автор прав в том, что в 1907-1909 гг. две груп1
пировки большевиков вели борьбу за денежные средства фракции65 и газету

64 Биггарт Дж. Предисловие. «Антиленинский большевизм»: группа РСДРП «Вперед» //

Неизвестный Богданов. Кн. 2. А. А. Богданов и группа РСДРП «Вперед» 1908-1914 гг. «АИРО-
XX». М., 1995. С. 6-7. На III Всероссийской конференции РСДРП Ленин, помимо прочего,
сформулировал следующий основополагающий тезис: «Бойкот вреден, как засоряющий гла­
за: превращение профессионального подъема в политический и революционный. Лишь тогда
можно говорить о бойкоте». Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 473.
65 За этой борьбой стояло сложное дело о наследстве Н. П. Шмита. Владелец мебельной
фабрики на Пресне Николай Павлович Шмит, принимавший участие в революционных собы­
тиях 1905 г., 13 (26) февраля 1907 г. умер в Бутырской тюрьме, оставив большевикам значи­
тельную сумму денег. Исполнителями его завещания стали его сестры Екатерина и Елизаве­

135
«Пролетарий», было бы неверно преувеличивать значение денежных про­
блем в расколе большевистской фракции. Еще на Лондонском съезде 1907 г.
был создан Большевистский центр (БЦ), в рамках которого возникла «финан-
сово-техническая группа» в составе Богданова, Красина и Ленина, держав­
шая в руках финансовый контроль.66 13 (25) июня 1907 г. была осуществлена
печально известная операция, в ходе которой закавказские боевики под ру­
ководством Камо и при участии Сталина захватили в тифлисском банке 241
тысячу рублей. В июле-августе 1907 г. Камо передал Красину в Куоккале 218
тысяч рублей. В связи с этой «противозаконной» операцией Биггарт поставил
вопрос, что было бы, если бы Ленин не получил доступа к альтернативно­
му источнику финансирования, поскольку лишь финансовая независимость
позволила ему порвать с его прежними товарищами.67 Однако на самом деле
речь шла о другом.
Когда Ленин с конца 1907 г. «подчинил» газету «Пролетарий» интере­
сам думской фракции и объединился с Дубровинским против Богданова, уже
ясно обозначились принципиальные идеологические и политические разно­
гласия. Однако Ленин считал открытый разрыв несвоевременным, подчинив
философскую дискуссию политической целесообразности. Об этом не стоит
морализировать, как не стоит морализировать и о том, что Богданов поставил
на службу своим фракционным интересам известные партийные школы на
Капри и в Болонье,68 где в центре обучения находились вопросы «культур­
ного развития рабочего класса». Хотя редакция «Пролетария» решила при­
держиваться нейтралитета в философских спорах, в апреле выяснилось, что

та. Первая передала часть наследства Большевистскому центру в 1908-1909 гг., а вторая - в
1909-1911 г. Эти деньги стали предметом сложной фракционной борьбы, и в конце концов
после январского пленума ЦК 1910г. большевики передали основную часть наследства под
контроль т. н. «держателей» (К. Каутского, К. Цеткин и А. Бебеля). За вычетом расходов пере­
давшей деньги Елизаветы Шмит Большевистский центр, представлявший собой расширенную
редакцию «Пролетария», получил всего 275 984 франка. См. об этом следующие документы:
Расписки В. И. Ленина, Г. Е. Зиновьева, В. Л. Шанцера в хозяйственную комиссию Больше­
вистского центра о получении денег. 4 (17) ноября 1908 г. - 2 (15) октября 1909 г.; Протокол
передачи Большевистскому центру части наследства Н. П. Шмита. 8 (21) февраля 1909 г.; По­
становление Исполнительной комиссии Большевистского центра о расчете с Ел. П. Шмит //
В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 29-32, 37-39.
66 Издание «Пролетария» было прекращено по решению январского пленума 1910 г. См. об
этом Письмо заграничному бюро ЦК РСДРП. 18 (3 1 )января 1911 г. //В . И. Ленин. Неизвестные
документы. С. 61-62. В письме, подписанном по поручению Ленина и Каменева Зиновьевым,
выдвигалась инициатива созыва нового пленума, что вытекало из решений январского пле­
нума 1910 г. Поскольку, по мнению большевиков, меньшевики к концу 1910 г. не выполни­
ли постановлений этого пленума, появилось основание для возвращения денег большевикам.
5 декабря 1910 г. Ленин, Каменев и Зиновьев, выступая от себя и по доверенности И. П. Голь-
денберга (Мешковского), обратились в ЗБЦК (заграничное бюро ЦК) с требованием созы­
ва пленума ЦК для решения вопроса о деньгах. Позже они обратились по этому вопросу к
К. Каутскому, но решение так и не было принято. Об историческом фоне этого дела см.:
Kautskys russisches dossier. Frankfurt am Main-New York, 1981.
67 Биггарт Дж. Предисловие. C. 9. Другую интерпретацию этой истории см.: Donáth Р. А
csak politikailag releváns Kanonizált Nagy Elbeszéléstől a tanulságos kis történetekig. In: 1917 és
ami utána történt. P. 80-84.
68 История партийных школ была разработана еще в 1970-х гг. Юттой Шерер: Scherrer J.
The Relationship of the Intelligentsia and workers: the cas of Party scools in Capri and Bolgna. http//
repsitories. cdlip.org/cgi/

136
сблизить точки зрения сторон невозможно. Обе стороны стремились укре­
пить свою позицию, и не стоит говорить о моральном преимуществе какой-
либо из них.69
Под воздействием опубликованной в сборнике «Карл Маркс» статьи Ле­
нина «Марксизм и ревизионизм», заключавшей в себе нападки на эмпирио­
монизм, идеологическая и политическая дискуссия приняла такую остроту,
что Богданов покинул редакционную коллегию «Пролетария», считая, что
эмпириомонизм не противоречит теоретическим основам большевистской
фракции. Со своей стороны, Ленин, Дубровинский и другие оценили ситуа­
цию как попытку Богданова «образовать официальную оппозицию».70 В июне
1909 г. ленинцы исключили Богданова из Большевистского центра. В ответ
на это «левые большевики» создали в декабре 1909 г. на Капри группу «Впе­
ред», с некоторой ностальгией ссылаясь на одноименную большевистскую
газету 1904 г. и одновременно считая себя хранителями истинно большевист­
ских традиций.71

3.2.2. Философский фон политической дискуссии

Ленин не любил смешивать философско-идеологические дискуссии с по­

литическими и тактическими разногласиями, больше того, часто критиковал
такое смешение с принципиальной и методологической точек зрения. Это
свое мнение он сохранял и в феврале-марте 1908 г. Об этом свидетельствуют
его письма к А. М. Горькому. 25 февраля он писал: «Мешать делу проведения
в рабочей партии тактики революционной социал-демократии ради споров
о том, материализм или махизм, было бы, по-моему, непростительной глу­
постью. Мы должны подраться из-за философии так, чтобы «Пролетарий» и
беки, как фракция партии, не были этим задеты».12
Однако тем временем Ленин был вынужден прочитать много материа­
лов по этой теме, поскольку фракционная борьба обострялась, что вскоре

69 Donáth Р. A csak politikailag releváns... Философский и теоретический фон этой проблема­

тики освещен в поныне сохраняющих свой интерес, «дополняющих» друг друга статьях двух
венгерских авторов: Szabó A. Gy. A proletárforradalom világnézete. A filozófia bírálata. Magvető.
Budapest, 1977. Глава 2. A leninizmus világnézeti nóvuma. P. 74-181; Sziklai L. A materializmus
és empirokriticizmus történelmi tanulságai. In: Történelmi lecke haladóknak. Magvető. Budapest,
1977. P. 197-224. По мнению Биггарта, когда в апреле 1908 г. Ленин на Капри встретился с Бог­
дановым (на встрече присутствовал А. М. Игнатьев, который участвовал и в операции Камо,
и в деле Шмита), он уже был уверен в получении суммы примерно в 200 тысяч рублей. Якобы
поэтому он и мог позволить себе порвать с группой Богданова и сблизиться с Плехановым.
Конечно, это обстоятельство могло повлиять на отношения сторон, но едва ли могло затронуть
основные направления, ведь сближение Ленина с Плехановым было давней проблемой. Ленин
всегда хотел восстановить отношения с Плехановым!
70 Биггарт Дж. Предисловие. С. 12-13. Богданов был заменен в редколлегии Шанцером.
После декабрьской конференции 1908 г. «антибойкотистский центр» с помощью финансового
давления боролся с влиянием «левых большевиков». В феврале 1909 г. редакция «Пролетария»
нарушила «философское перемирие», и Л. Б. Каменев опубликовал статью, направленную
против Луначарского: Каменев Л. Не по дороге // Каменев Л. Между двумя революциями.
71 Извещение о создании этой группы, помеченное 28 декабря 1909 г., см. в кн.: Неизвестный
Богданов. Кн. 2. С. 36.
72 Ленин В. И. ПСС. Т. 47. С. 145.

137
принудило и самого Ленина совершить ту «глупость», о которой он писал
Горькому. Философское значение дискуссии было сформулировано им с ха­
рактерной для него ясностью: Маркс не может быть дополнен Кантом, так
как философская концепция Маркса не имеет кантианских, «агностических»
корней. Позднейшее обращение Ленина к Гегелю, происшедшее в 1914 г.,
объясняет его точку зрения 1908 г., согласно которой кантианская «добавка»
всегда воплощала в себе философскую и теоретическую ревизию марксизма,
как это показала, начиная с 80-х гг., борьба против народников и, в конечном
итоге, против Бернштейна.73 Значение гегелевских посылок в философии
Маркса состояло именно в применении диалектического метода, однако фи­
лософская проблематика диалектики оставалась «в тени» во время полемики
Леяина против «эмпириомонизма» и «религиозного атеизма» Луначарского
и его единомышленников. Как оказалось, Плеханов, а вслед за ним и Ленин
еще в 1903-1904 гг. обратили внимание на философские разногласия с Бог­
дановым и его единомышленниками, что нашло свое выражение и во время
личной встречи с Богдановым.74
Постепенно тактическая и фракционная борьба в партии настолько про­
питалась философскими вопросами,75 что Ленин решил разом убить двух зай­
цев и защитить позиции материалистической философии, одновременно осу­
ществив или, по крайней мере, углубив политическую и организационную
критику фракции, возникшей внутри партии. В этом его поддержал и Пле­
ханов, ведь речь шла о защите традиционного, «буржуазного материализма»
против махизма.76Практический материализм Маркса и Энгельса, связавший
философию с революционной практикой, соединивший диалектику с гносео­
логической и онтологической точкой зрения и - путем сочленения филосо­

73 Там же. С. 141.

74 «С Плехановым, когда мы работали вместе, мы не раз беседовали о Богданове. Плеха­
нов разъяснял мне ошибочность взглядов Богданова, но считал это уклонение отнюдь не отча­
янно большим. Превосходно помню, что летом 1903 года мы с Плехановым от имени редакции
“Зари” беседовали с делегатом от редакции “Очерков реалистического мировоззрения” в Же­
неве, причем согласились сотрудничать, я - по аграрному вопросу, Плеханов - по философии
против Маха. Выступление свое против Маха Плеханов ставил условием сотрудничества...
Плеханов смотрел тогда на Богданова как на союзника в борьбе с ревизионизмом, но союзни­
ка, ошибающегося постольку, поскольку он идет за Оствальдом и далее за Махом». Там же.
С. 141-142.
75 Ласло Сиклаи правильно пишет, что ленинский ответ на «основной вопрос философии»,
данный в «Материализме и эмпириокритицизме», коренился в самих событиях эпохи. Речь
шла не просто о выходе на передний план религиозных идей, а о том, что «философские шко­
лы и идейные течения, которые опирались на теоретические выводы, сделанные из подрыва
традиционной физической картины мира», искали «спасение» в отказе от «старого материа­
лизма». Одностороннее выделение отношения между материей и сознанием, гносеологиче­
ского аспекта, вытекало из указанной идеологической задачи. Sziklai L. A materializmus és
empirokriticizmus történelmi tanulságai. P. 218-219.
76 В цитированном письме к Горькому Ленин писал по поводу вышедших тогда «Очер­
ков философии марксизма»: «Я прочел все статьи..., и с каждой статьей прямо бесновался от
негодования. Нет, это не марксизм! (...) Уверять читателя, что “вера” в реальность внешнего
мира есть “мистика” (Базаров), спутывать самым безобразным образом материализм и кан­
тианство (Базаров и Богданов), проповедовать разновидность агностицизма (эмпириокрити­
цизм) и идеализма (эмпириомонизм), - учить рабочих “религиозному атеизму” и “обожанию”
высших человеческих потенций (Луначарский)...! Нет, это уже чересчур». Ленин В. И. ПСС.
Т. 47. С. 142-143.

138
фии с рабочим движением - в конечном итоге превративший философию в
теорию, не мог получить существенной роли в теоретической борьбе вокруг
махизма.77 Ставка в этой дискуссии была иная. Для того, чтобы защитить по­
зиции «буржуазного материализма», Ленин отказался от невмешательства в
философские споры, хотя, как мы уже видели, отнюдь не считал себя специа­
листом по этой отрасли науки. В «Эмпириокритицизме» он мобилизовал не
столько Марксову, сколько плехановскую философскую традицию, в которой
материалистическая точка зрения формулируется в рамках монистической
теории отражения. В этом произведении историческая диалектика оттеснена
на задний план своего рода «естественнонаучной закономерностью», что от­
части объясняется политической природой философской дискуссии.78 Позже
шли споры по поводу философского толкования этой работы, в ходе которых
особо выделялись аутентичное толкование Грамши и «социологизированная»
критика Паннекука. Грамши уже при определении понятия материи полеми­
зировал со специально-научной ограниченностью и философствованием,
оторванным от общественных отношений: «...Философия практики не может
воспринимать “материю” ни в том смысле, как ее понимают естественные
науки... ни в том, как она интерпретируется в различных вариантах материа­
листической метафизики... Таким образом, материю надо рассматривать не
саму по себе, а как социально и исторически организованную для производ­
ства, а естественные науки, следовательно, надо считать по существу истори­
ческой категорией, выражением отношений между людьми».79
В книге «Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об од­
ной реакционной философии», выпущенной между 29 апреля и 4 мая 1909 г.
издательством «Звено», как и во всей дискуссии между Лениным и Богдано­
вым, трудно провести границу между философским и политическим спором.
По существу, Ленин написал не философское произведение, да у него и не
было такого намерения. В его книге велся реальный спор о том, что такое
марксистская философия и какова ее функция, но, как правило, этот спор
оставался в рамках идеологической полемики. Об этой идеологической на­
целенности Ленин писал в письме от 9 марта 1909 г., посланном из Парижа
А. И. Ульяновой-Елизаровой.80

77 См.: Szabó A. Gy. A proletárforradalom világnézete. P. 22-26 и далее.

78 Марсело Мусто в одной из своих статей (Musto М. Korunknak címzett bírálat: Karl Marx
újrafelfedezéséhez. In: Eszmélet, № 76. P. 69-83) верно сослался на А. Грамши, отметившего,
что в вышедшей в 1921 г. книге «Теория исторического материализма» Н. И. Бухарин вернулся
к этой «недиалектической» концепции, которая к тому времени уже вызвала и несогласие Ле­
нина. Бухарин «социологизировал» марксистскую философию, а диалектику подменил «вуль­
гарным эволюционизмом» и «законом причинности». См.: Gramsci A. Filozófiai írások. P. 179—
181, 190, 194.
79 Там же. Р. 227-228. В 1938 г. с марксистской критикой Ленина выступил А. Паннекук
(Lenin as Philosopher, A Critical Examination of the Philosophical Basis of Leninism. New York,
1948). В его работе, вызвавшей очень противоречивые оценки специалистов, понимание Лени­
ным религии «социологизировано», определено как «материализм среднего класса».
80 Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 277-278. Политические и идеологические эмоции Ленина
отразились в его замечании по поводу цензуры. «Между прочим, - писал он А. И. Ульяновой-
Елизаровой 8 ноября 1908 г. из Женевы, - если бы цензурные соображения оказались очень
строги, можно было бы заменить везде слово “поповщина” словом “фидеизм” с пояснением
в примечании... Это на случай - для пояснения характера уступок, на которые я пойду». Там
же. С. 256-259. Неприязненное отношение Ленина к Богданову и его единомышленникам чув­

139
 Во всяком случае ясно, что возглавляемые Богдановым большевики, наме­
ревавшиеся порвать с «традиционной» парламентской политикой, пытались
создать партийные школы, которые функционировали бы в качестве своего
рода организационных центров, бросающих вызов большевикам, сплотив­
шимся вокруг Ленина. В конце концов это привело к «отлучению» Богдано­
ва.81 Политическим и философским замыслом Богданова было создание иной
«культуры», иной «школы политики» для социал-демократов вообще, а осо­
бенно для своих товарищей по фракции, большевиков. В связи с их поли­
тикой чаще всего употребляются понятия отзовизма, ультиматизма, а их
теоретико-философские устремления отмечаются понятиями пролетарской
культуры, пролетарской науки, пролетарского искусства, которые у самого
Луначарского, интересовавшегося эстетикой, имели отчасти синдикалистско-
сорелистские корни. Опираясь на эти сорелистско-анархо-синдикалистские
посылки, Луначарский приступил к действительно оригинальному философ­
скому эксперименту, выразившемуся в концепции «богостроительства». Уже
в одной из своих статей, написанной в 1907 г., он рассуждал о «научном со­
циализме как ... новой, высшей форме религии», своим «религиозным атеиз­
мом» он стремился учить пролетариев добру, вере в счастье. С точки зрения
этого ссылавшегося на социалистическую культуру «богостроительства»,
Ленин с его ориентацией на мир политики представлялся «узко практичным»
воплощением II Интернационала. Луначарский, Горький и отчасти Богданов
с их ориентированным лишь на будущее, гипертрофированным «революци­
онным сознанием» провозглашали «коллективизм» нового типа. Их «фило­
софия коллективистского активизма», как мы видели, направляла сознание
пролетариата в сторону утопического мессианского социализма.82 В теоре­
тической конструкции «пролетарской культуры» по существу скрывалась
своего рода «философия надежды», «богостроительство» выражало тоску по
гармонии, а социализм превращался в своего рода религию. Конечно, Ленин
преувеличивал, подозревая наличие у Луначарского некой «догматической
религии», на самом деле речь шла лишь об идеологическом использовании,
преувеличенном употреблении эмоций, эстетических «переживаний» с це­
лью мобилизации идеи социализма.
Ленин оценивал политическое и практическое значение религии более
взвешенно, чем можно предположить на основании позднейшей вульгарной
антирелигиозной пропаганды, не говоря уж об интерпретации антиленинских
«теологов». В статье «Социализм и религия», написанной в начале декабря

ствуется и в одном из его писем Горькому: «... все мои симпатии они толкают к Плеханову!
Надо же иметь физическую силу, чтобы не давать себя увлечь настроению, как делает Плеха­
нов! Тактика его - верх пошлости и низости. В философии он отстаивает правое дело. Я - за
материализм против “эмпирио-” и т. д.». Там же. Т. 47. С. 135. В другом письме А. И. Ульяно­
вой-Елизаровой Ленин писал: «Не смягчай, пожалуйста, мест против Богданова и поповщины
Луначарского. Отношения с ними у нас порваны совсем. Не к чему смягчать, не стоит». В сле­
дующем письме, написанном три дня спустя, он по существу повторил то же самое. Там же.
Т. 55. С. 278, 280. В конце концов Ленин остался доволен изданием книги: «Книгу получил и
нахожу, что издана хорошо. ... В общем я доволен изданием». Там же. С. 291.
81 Donáth Р. A csak politikailag releváns... P. 81-83. Позже Богданов написал целую книгу об
«истории своего отлучения». К этой книге мы вернемся позже.
82 Donáth Р. Elmélet és gyakorlat. P. 174-184, 187-193. Scherrer J. Culture prolérienne et
religion socialiste entre deux revolutions: Les Bolsheviks de gaushe. Europa 2/2 1979. P. 69-70.

140
1905 г., Ленин как раз выступал против прямолинейного понимания и толко­
вания отношения пролетариата к религии. Рассмотрев вопросы происхожде­
ния религии, ее роль в обществе и возможности сотрудничества с духовен­
ством, Ленин предлагал сотрудничать с теми представителями духовенства,
которые не выступали против целей рабочего движения с «позиций христи­
анства». При этом он приводил следующие доводы: «Бессилие эксплуатируе­
мых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в
лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порож­
дает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. ... Религия есть опиум народа».83
Отделение церкви от государства означало для Ленина полный отказ госу­
дарства от материальной поддержки церкви и от упоминания вероисповеда­
ния граждан в официальных документах. По его мнению, социал-демокра-
тическая партия должна с позиций атеизма бороться против «религиозного
одурачения рабочих», однако, подчеркивая важность научного просвещения
верующих рабочих, он сделал еще два и поныне важных утверждения, кото­
рые были «преданы забвению» в научной литературе, посвященной анализу
ленинского понимания религии. Во-первых, Ленин считал нелепостью пред­
ставление о том, что религиозные предрассудки могут быть рассеяны чисто
просветительским путем, поскольку они могут быть ликвидированы только
после уничтожения системы экономического гнета. Во-вторых, для Ленина
единство в практической политической борьбе рабочего класса было важнее
любых идеологических, атеистических деклараций. Провозглашения атеиз­
ма не было и в партийной программе социал-демократов. В глазах Ленина
вопрос о религии был «третьестепенным»: «Единство в этой действительно
революционной борьбе угнетенного класса за создание рая на земле важнее
для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе. Вот почему мы не
заявляем и не должны заявлять в нашей программе о нашем атеизме; вот по­
чему мы не запрещаем и не должны запрещать пролетариям, сохранившим
те или иные остатки старых предрассудков, сближение с нашей партией. (...)
Реакционная буржуазия везде заботилась и у нас начинает теперь заботиться
о том, чтобы разжечь религиозную вражду, чтобы отвлечь в эту сторону вни­
мание масс от действительно важных и коренных экономических и полити­
ческих вопросов...».84
В то же время Ленин вел дискуссию с «богостроительством» отнюдь не
только по причинам организационного характера и фракционным соображе­
ниям. В личном письме Горькому, написанном в ноябре 1913 г., вырисовы­
ваются контуры насыщенного эмоциональными формулировками анализа
онтологических, гносеологических, властно-технических, политических и
пропагандистских характеристик религии. Ленин упрекал Горького и осталь­
ных «богостроителей» прежде всего в том, что они «интегрируют» в рабочее
движение, в социал-демократию наиболее эффективную, а именно поэтому
и наиболее вредную с точки зрения социалистического движения и вообще
развития человечества конкурентную идеологию, религию, идею бога, кото­
рая является важнейшим средством отупления народа даже в таких буржуаз-
но-демократических странах, как Швейцария и Америка: «В самых свобод­

83 Ленин В. И. ПСС. Т. 12. С. 142-143.

84 Там же. С. 146.

141
ных странах... народ и рабочих отупляют особенно усердно именно идеей
чистенького, духовного, построяемого боженьки. Именно потому, что всякая
религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже
с боженькой есть невыразимейшая мерзость, особенно терпимо (а часто даже
доброжелательно) встречаемая демократической буржуазией, - именно по­
этому это - самая опасная мерзость, самая гнусная “зараза”».85 Ленин оце­
нивал влияние религии на сознание рабочих прежде всего с точки зрения
социалистической пропаганды и всемирного просвещения, видя в ней важ­
нейшее идеологическое средство поддержания самодержавия и классового
господства.86
С социологической точки зрения Ленин выводил «богостроительство»
прежде всего из условий существования мелкобуржуазных слоев населения:
«С точки зрения не личной, а общественной, всякое богостроительство есть
именно любовное самосозерцание тупого мещанства», которое везде одина­
ково, не составляет российской специфики, «ибо еврейская, итальянская,
английская - все один черт, везде паршивое мещанство одинаково гнусно».
При этом Ленин многократно подчеркнул, что Горький своими средствами с
помощью «богостроительства» «подслащивает», «приукрашивает» это тош­
нотворное духовное состояние.87 В другом письме, также написанном в но­
ябре 1913 г., Горький был раскритикован еще сильнее, из этого письма мы
получаем еще более ясное представление о взглядах Ленина на религию. Ле­
нин откликнулся на мысль Горького о том, что «бог есть комплекс тех выра­
ботанных племенем, нацией, человечеством идей, которые будят и организу­
ют социальные чувства, имея целью связать личность с обществом, обуздать
зоологический индивидуализм». Ленин сравнил эту мысль с христианским
социализмом, «худшим видом “социализма”», и считал, что Горький, «не­
смотря на свои наилучшие намерения», дошел до повторения «фокуса-поку-
са поповщины», так как «из идеи бога убирается прочь то, что исторически
и житейски в ней есть (нечисть, предрассудки, освящение темноты и заби­
тости, с одной стороны, крепостничества и монархии - с другой), причем
вместо исторической и житейской реальности в идею бога вкладывается доб­
ренькая мещанская фраза (бог = “идеи, будящие и организующие социальные
чувства”)».88 Следовательно, Ленин, с одной стороны, утверждал, что «тупая
придавленность человека и внешней природой и классовым гнетом» снова и
снова порождает идею бога, и выступал против людей, «закрепляющих эту
придавленность, усыпляющих классовую борьбу». Ведь в глазах Ленина для
марксиста практически не могло быть большего греха. С другой стороны, по
его мнению, идея бога не связывала личность с обществом, а «всегда связы­
вала угнетенные классы верой в божественность угнетателей». Таким об­

85 Письмо было написано 13 или 14 ноября 1913 г. Там же. Т. 48. С. 226-227.
86 «Миллион грехов, пакостей, насилий и зараз физических гораздо легче раскрываются
толпой и потому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные
“идейные” костюмы идея боженьки. Католический поп, растлевающий девушек (о котором я
сейчас случайно читал в одной немецкой газете), - гораздо менее опасен именно для “демо­
кратии”, чем поп без рясы, поп без грубой религии, поп идейный и демократический, пропо­
ведующий созидание и сотворение боженьки». Там же. С. 227.
87 Там же. С. 226-228.
88 Там же. С. 231.

142
разом, Ленин рассматривал любую «народную форму» религии в рамках та­
ких понятий, как «тупость», «темнота», «забитость», «классовое угнетение»,
манипуляция.89 Утверждение Горького, что философский идеализм «всегда
имеет в виду интересы личности», было отвергнуто Лениным и с философ­
ской точки зрения. «У Декарта, - возражал он, - по сравнению с Гассенди
больше имелись в виду интересы личности? Или у Фихте и Гегеля против
Фейербаха?» Особый упрек Горький получил за то, что его соображения не
удовлетворяли элементарным методологическим требованиям: «Буржуазно
Ваше определение (и ненаучно, неисторично), ибо оно оперирует огульны­
ми, общими, “робинзоновскими” понятиями вообще - а не определенными
к л а с с а м и определенной исторической эпохи». Таким образом, «социо­
логия» и «теология» Горького выводила Ленина из себя не просто по сообра­
жениям фракционной борьбы, наоборот, он ощущал, что в его собственном
окружении происходит искажение классового сознания.90 Если считать, что
в задачи партии входит защита этого классового сознания, то становится по­
нятной теоретическая «острота» полемики Ленина, поскольку он понимал,
что теоретическая и идеологическая дискуссия имеет вполне практическое
значение.
Это искавшее дорогу к народу, к рабочему классу чистое, «стерильное»,
почти эстетизированное сознание, пронизывавшее и горьковскую «идею
бога», нашло свое наиболее полное понятийное выражение в трудах Богда­
нова, хотя философские построения последнего часто не выдерживали (марк­
систской) философской критики. Его «Тектология», а также написанная в
1914 г. и недавно опубликованная работа «Десятилетие отлучения от марксиз­
ма», честно говоря, содержат и дилентантские решения. Особенно проблема­
тично теоретическое обоснование «пролетарской науки».91 «Эмпириомонизм»
вызвал гнев Ленина прежде всего потому, что отбросил «обязательный» для
марксистов философский вопрос, необходимость выбора между материализ­
мом и идеализмом. Богданов в качестве решения предлагал свою организаци­
онную науку, которую, несмотря на всю свою оригинальность и интересную
постановку проблем, трудно ввести в историю марксистской философии.
Многие письма Богданова доказывают, что и сам он воспринимал направ­
ленные против него философские нападки в первую очередь как политиче­
ские выпады.92 Даже и в письме в редакцию «Пролетария», написанном в на­
чале апреля 1909 г., он еще с возмущением протестовал против того, что эта
редакция, располагавшая значительными материальными средствами, с не­
терпимостью относится к «не вполне согласным с нею мыслящим оттенкам».
При этом Богданов не без оснований обвинял Ленина и его единомышленни­

89 Там же. С. 232.

90 Там же. С. 232-233.
91 Неизвестный Богданов. Богданов А. А. Десятилетие отлучения от марксизма. Юбилей­
ный сборник (1904-1914). Книга 3. М., 1995. Особенно с. 66-86.
92 Ленин, со своей стороны, как бы завершая свою дискуссию и борьбу с Богдановым,
25 февраля 1914 г. ответил в большевистской газете «Путь правды» на протест 13 «левых боль­
шевиков», выступивших против исключения Богданова из редакции. Ленин объяснял «ссыл­
ку» Богданова из большевистской прессы чисто философскими и принципиальными причина­
ми. См.: Ленин В. И. Об А. Богданове // Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 338-341.

143
ков в том, что они бюрократическими средствами препятствуют открытию
партийной школы, видя в ней конкуренцию.93
В августе - декабре 1909 г. и ноябре 1910 г . - марте 1911 г. партийные
школы на Капри и в Болонье оказались отчасти удачным экспериментом (пока
на них были деньги!) в том смысле, что Богданов и его сторонники передали
рабочим-активистам свои идеи о перспективах российского рабочего движе­
ния. Однако организационная борьба между конкурирующими направления­
ми продолжалась. В январе 1910 г., когда Богданов лишился своего поста в
ЦК, группа «Вперед» была признана в качестве «литературно-издательской
группы» внутри партии. Ленин с некоторой завистью писал Рыкову о том,
как сильны «впередовцы», располагавшие партшколой, 80 тыс. рублей и т. д.
В организационном отношении Ленин мог опереться на то, что взаимоотно­
шения Горького с Богдановым и Луначарским вскоре ухудшились. Горький
отказался участвовать в партийной школе в Болонье и перестал публиковать­
ся в газете «Вперед». В 1910 г. прежние сторонники Богданова: Алексинский,
Покровский и В. Менжинский - объединились против «культурного марксиз­
ма» Богданова и Луначарского и опубликовали в газете «Вперед» статью, в
которой теория «пролетарской культуры и науки» была названа ревизионист­
ской. Покровский, устав от безрезультатных споров, вышел из группы «Впе­
ред», а позже, в январе 1911 г., за ним последовал и Богданов. Практически
вся богдановская фракция была разрушена идеологическими и организаци­
онно-политическими разногласиями.94
Однако, как мы уже видели в связи с вопросом о религии, было бы ошиб­
кой думать, что идеологическая дискуссия служила для Ленина лишь сред­
ством политического и организационного вытеснения оппонента. Органи­
зационная борьба не могла заслонить другие глубинные причины раскола
большевистской фракции. Как бы твердо и упорно ни боролся Ленин с Бог­
дановым (а Богданов с Лениным), Богданов все же прекратил эту борьбу «по
собственной воле», признав, что неспособен приспосабливаться к нуждам
повседневной политической борьбы, реализовать свои философские взгляды
в рамках рабочего движения. В марте 1912 г. Женевский кружок напрасно
звал Богданова обратно в группу «Вперед», в ответ на этот зов Богданов пи­
сал: «...За последнее время со все большей ясностью для меня выступила, в
прямом опыте работы, огромная важность революционно-культурной зада­
чи. И я решил посвятить ей себя. Когда настанет момент, когда будут люди и
средства, я употреблю все усилия к организации “Союза социалистической
культуры”, который, как я полагаю, не будет партийной фракцией и не будет
конкурировать с собственно политическими организациями».95

93 В расширенную редакцию «Пролетария» («БЦ»). 11 апреля 1909 г. // Неизвестный Бог­

данов. А. А. Богданов и группа РСДРП «Вперед» (1908-1914 гг.). Книга 2. М., 1995. С. 159.
94 В то же время в созданной Лениным в 1912 г. «Правде», хотя и не без конфликтов, посто­
янно работали многие «левые большевики»: Алексинский, Базаров, Богданов, Вольский, Ля­
дов, позже - Луначарский и Мануильский. В начале 1913 г. Богданов опубликовал в «Правде»
серию статей о системе Тейлора. Другой вопрос, что Ленин, следивший за этими событиями
из Кракова и Поронино, старался вытеснить Богданова из редакции, что ему и удалось в конце
1913 г. См.: Biggart J. Antileninist Bolshevism. P. 18-19.
95 Неизвестный Богданов. Книга 2. С. 23.

144
 Почти два года спустя, 17 января 1914 г., Богданов в своем письме редак­
ции «Новой рабочей газеты» писал о своем возможном отказе от публици­
стической работы и желании «посвятить себя научно-просветительской зада­
че», что, конечно, не помешало ему резко критиковать в опубликованных в
1913 г. философских работах материализм Плеханова, Ленина и Аксельрод.96
Пространные труды Богданова о Марксе и об организационной науке (текто-
логии) стали идейными экспериментами, осуществление которых на практике
оказалось невозможным. Таким образом, не случайно, что он никогда не воз­
вращался к партийно-политической деятельности. Итак, во фракционные дис­
куссии вторглись теоретико-стратегические идеи и концепции. Ленин преж­
де всего оказывал теоретико-идеологическую поддержку непосредственной
организации политических боевых групп. Богданов обобщил свои взгляды в
рамках вопроса о «культурной гегемонии рабочего класса». Как мы уже ука­
зывали выше, он считал, что уже в самодержавный период непосредственной
задачей большевиков является создание пролетарской культуры, более сво­
бодной и творчески активной, чем буржуазная культура. Без этого культурно­
го освобождения он не представлял себе социализма, за который стоило бы
бороться. Уже по этим соображениям Богданов выступал против сближения
Ленина с Плехановым, опасаясь того, что это сближение будет сопровождать­
ся уступками меньшевистскому оппортунизму. Можно предположить, что и
группа «Вперед» была создана с целью воспрепятствовать этому сближению.97
В то же время «традиционные» конечные политико-стратегические вы­
воды Ленина и Богданова, собственно говоря, совпадали, ведь оба они име­
ли в виду перспективу революционного вооруженного восстания, хотя явно
отличались друг от друга по совокупности идеологических и политических
средств и по своим тактическим соображениям. По сравнению с Лениным,
Богданов придавал более важное значение чисто социалистическому клас­
совому самосознанию. В свою очередь, Ленин скорее подчеркивал практиче-
ско-«технические» аспекты антикапиталистического и антисамодержавного
мышления, направленного на достижение политической революции. Как мы
видели, Богданов отстаивал значение стерильной социалистической картины
будущего, в центре которой стояла бы пролетарская культура. В противовес
этому Ленин отвергал возможность самостоятельной пролетарской культу­
ры, считая (так он думал и после октября 1917 г.), что первичной задачей яв­
ляется усвоение «соответствующих» достижений буржуазной цивилизации.
Еще до того, как пролетариат будет иметь свою аутентичную классовую куль­
туру, он уже перестанет существовать как класс, ведь целью является именно
уничтожение классового общества. «Антиполитическая» аргументация Бог­
данова, независимо от принципиальных соображений, казалось Ленину в тот
момент совершенно бесполезной.
Могло показаться, что Богданов размышляет о будущем российского ра­
бочего класса, имея в виду некое его интеллектуальное спасение. Во вся­
ком случае, нечто подобное вырисовывается в «Отчете товарищам-болыие-
викам», написанном Богдановым еще в июле 1909 г.: «...Социалистические
основы классового сознания усваивались неглубоко и непрочно, социализм,

96 Там же. С. 23.

97 Там же. С. 16-17.

145
как мировоззрение, распространялся сравнительно мало». Внимание массы
концентрировалось на лозунгах дня, которые, естественно, имели больше ус­
пеха в ее сознании, поскольку «ближе выражали ее собственное настроение».
Богданов сожалел о том, что «среди самого пролетариата не успело сложить­
ся достаточно сильное и влиятельное ядро из таких элементов, которые об­
ладали бы полным и цельным социалистическим воспитанием и могли бы
внести наибольшую сознательность в каждый акт переживаемой рабочими
массами борьбы».98
Из этого тезиса вытекает организационный вывод, сделанный Богдано­
вым: «Надо выработать новый тип партийной школы, которая, завершая
партийное воспитание работника,... приготовляла бы надежных и сознатель­
ных руководителей для всех форм пролетарской борьбы». Даже продолжение
тактики бойкота объясняется Богдановым не чисто политической рациональ­
ностью, а с точки зрения интеллектуальной выработки социалистической пер­
спективы: «бойкот... является необходимой борьбою за удержание массового
движения на чисто революционной почве».99 Позже Богданов неоднократно
возвращался к анализу «феномена Ленина». В письме от 23 июня 1912 г., ад­
ресованном членам женевского идейного кружка «Вперед», он, чувствуя ра­
стущее сочувствие взглядам Ленина, собственно говоря, с сожалением писал,
что «Ленин ставит эти лозунги (“демократической республики”, “конфиска­
ции”. - Т. К .), как политикан, желая поднять свою революционную репута­
цию, и в то же время, не сомневаюсь, что ленинские кандидаты (на выборах
в Думу. - Т. К.) спрячут их в карман на время кампании». По мнению Богда­
нова, так же поступают и впередовцы, но без ясного понимания проблемы:
«Избирательная же кампания пройдет, при таком отношении к делу, всюду на
чисто меньшевистский манер». (Богданов с таким презрением пишет о поли­
тике, как будто она сильнее всего запачкивает чистоту революции).100
Интересно, что в письме от 11 декабря 1912 г. Богданов считал, что имен­
но из-за столь презираемого им «политиканства» в России неизбежно долж­
но будет произойти объединение социал-демократической интеллигенции с
«ленинцами». «...О “радикализме” нашей с.-д. интеллигенции в ее массе и
говорить, я думаю, не стоит, - писал он. - Не подумайте, что это пессимизм».
Это «увлечение» политикой Богданов отождествлял с социал-демократиче-
ским оппортунизмом, означавшим «господство буржуазно-выработанных
способов мышления над пролетарским опытом, буржуазно-выработанных
методов политической борьбы и работы над защитой пролетарских интере­
сов».101 Он объяснял свой отказ сотрудничать во «впередовских» изданиях тем,
что «не хотел бесполезно тратить сил», поскольку не так наивен, чтобы на­
деяться на свободное изложение своих мыслей, ведь в группе «Вперед» «3/4
против пролетарской культуры». «Я не могу допустить, - писал Богданов, -

98 Там же. С. 175.

99 Там же. С. 175, 178-183. В 1909 г. участие в выборах в Думу уже казалось возможной
стратегией, однако при этом такое участие отвергалось как главное направление борьбы: «На
июльской конференции 1907 года из 10 большевистских делегатов один Ленин стоял за уча­
стие в Думе». Выступая против бойкота III Думы, Ленин написал в конце июля 1907 г. боль­
шую статью под заголовком «Против бойкота». Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 1-36.
100 Неизвестный Богданов. Книга 2. С. 218-220.
,0' Там же. С. 224.

146
чтобы группа, окончательно изменившая платформе “Вперед” и всецело свед­
шая свои перспективы к дипломатическим комбинациям сначала с Плехано­
вым, затем с Троцким, затем с меньшевиками, затем - не знаю с кем, - чтобы
такая группа выступала как официальная представительница левого больше­
визма, а своим участием я подал бы повод думать, что допускаю это».102
В письме от 9 июня 1913 г. Богданов пошел еще дальше и описал содер­
жание понятия «ленинство». Он писал о сочетании «впередовцев и левых
ленинцев» и дал следующее уточнение: «Под ленинством я здесь пониманию
не связь с Лениным лично, а ту общую концепцию политики и политиче­
ских методов, которую он лучше, чем кто-либо, выражает. Для впередов-
ца политика социал-демократии есть выражение организационного процес­
са, происходящего в рабочем классе, комбинирующего и координирующего
силы против классовых врагов. Для ленинца, хотя бы и самого левого (како­
вы были, например, многие отзовисты), политика есть специальное занятие,
подчиненное своим специальным законам и способное развиваться более или
менее независимо от общеклассового организационного процесса. Для впе-
редовца политика рабочего класса есть органическая составная часть его ре­
волюционной культуры, развернувшаяся, по историческим условиям, раньше
и шире других сторон этой культуры; поэтому для впередовца политика ... по
своему смыслу всегда остается в классовом масштабе. Для ленинца поли­
тика есть политика, она с успехом может быть групповой, кружковой и даже
личной; искусство же политики есть искусство хорошего шахматиста, вовре­
мя передвигающего подходящие фигуры на подходящие места, чтобы выиг­
рать партию».103 На этом основании Богданов нападал на сближение Ленина с
Плехановым, как бы они ни размежевывались слева и справа, и приветство­
вал разрыв впередовцев с ленинцами, поскольку считал, что их мышление
несовместимо.104
Обязательно следует указать на своеобразное противоречие в мышлении
Богданова. Отвергая «политику как занятие», политику менее, чем «в клас­
совом масштабе», а также людей, которые профессионально занимаются ей,
он обходил молчанием именно «техническо-организационные» вопросы дви­
жения. Иначе говоря, он не реагировал на то проблематичное обстоятель­
ство, что те, кто разделял его понимание политики, в повседневной борьбе
«отрекались» именно от революции (которая в то время была отчасти тож­
дественна вооруженному восстанию) как практического действия. Ведь при
«профессиональной подготовке» революции, восстания нельзя пренебрегать
институтами «массовой политики», включая парламент, как средствами про­
свещения масс, не следует отказываться от возможностей создания благопри­
ятной ситуации, необходимой для успеха вооруженного восстания. В качест­
ве «основателя организационной науки» Богданов - как кажется сегодня, не­
сколько наивно - не задавался вопросом: как можно обеспечить присутствие
большевизма в России, если посредничество, связь между повседневными
рефлексами, интересами рабочих и перспективной целью социализма осу­
ществляется только с помощью митингов и партийных школ? Именно ленин­

102 Там же. С. 225.

103 Там же. С. 231-232.
104 Там же. С. 231-233.

147
ская «организационная» концепция влияния на массы привлекла внимание к
проблемам, которые нельзя было обойти стороной.
Взгляды Богданова на соединение теории с практикой вызывают непроиз­
вольные ассоциации с такими тезисами Дёрдя Лукача, как «тождественность
объекта и субъекта» и «вмененное классовое сознание», которые становят­
ся «актуальными» только в редкие моменты, в короткие периоды револю­
ций. Ленин с характерным для него просветительским запалом во имя «дела»
сознательно примирился с той односторонностью, которая вытекала из того
факта, что в буржуазной политике авангардный отряд имеет право представ­
лять весь рабочий класс, - а позже революция все устроит. Таким образом,
уже тогда настоящей проблемой было не отношение к «профессионализму»
и не «участие в буржуазной политике», так как «в глубине» уже вырисовы­
валось оказавшееся в будущем непреодолимым противоречие, состоявшее в
господстве «профессиональных аппаратов» над рабочим движением. В све­
те этого ни ленинский «Материализм и эмпириокритицизм», ни философия
Богданова, ни вся «философская дискуссия» не внесли ничего полезного в
развитие марксистской теории и политики.
В 1912 г. меньшевики с немалой завистью поставили вопрос: в чем при­
чина того, что интеллектуальная и политико-организационная сила Ленина
и шедших за ним большевиков проявилась и в сердце России, Петербурге?
Мартов лишь позже понял, что Ленин и его последователи контролировали в
это время множество социал-демократических структур и организаций в Рос­
сии,105 не говоря уж о «Правде». В апреле 1912 г. было продано 29 ООО экзем­
пляров «Звезды», меньшевики смогли «наладить» лишь постоянный выпуск
еженедельника («Живого дела»), хотя в мае выпускали и газету «Невский
голос». Однако в 1913-1914 гг. было продано вдвое больше экземпляров
«Правды», чем меньшевистского еженедельника. В конце 1912 г. рабочие
избиратели выбрали в Думу шесть большевиков и ни одного меньшевика.
Позже Мартов в письме Потресову заметил, что поражение меньшевиков в
рабочей курии еще раз показало, что меньшевики поздно осознали расту­
щую опасность ленинизма и преувеличили значение его временного исчезно­
вения.106 В 1913 г. серия поражений меньшевиков продолжалась на выборах
в петербургском профсоюзе сталелитейщиков, где большинство получили
большевики. Однако в действительности залогом успехов большевиков были
не только их организационные результаты, но и то, что они стремились свя­
зать отдельные, повседневные требования рабочих с «перспективой проле­
тарской революции», «критикой режима», что основывалось на сочетании
легальной «работы в массах» и нелегальной деятельности.
Новый подъем рабочего движения был прерван началом мировой войны
и волной национализма, которая с 1916 г. почти незаметно «реабилитирова­
ла» большевизм Ленина. Февраль 1917 г., анализ его последствий и подтвер­
ждение сложившихся организационных принципов проявились в ходе ок­

105 Когда большевики во главе с Мануильским в Думе порвали с меньшевиками (целью

Ленина была именно свобода действий), Мартов с товарищами обратились в Интернационал с
просьбой снова объединить их с большевиками. См.: Getzler I. Martov. A political Biography of
a Russian Socialdemocrat. Cambridge Univ. Press - Melbourne Univ. Press, 1967. P. 137.
106 Подробнее см.: там же. P. 134-135.

148
тябрьской революции. «Интеллигентские дискуссионные клубы» Богданова
не смогли сыграть своей исторической роли именно тогда, когда в принципе
имели для этого больше всего возможностей.107

3.2.3. Конец «идеологического спасения»

Как только произошел партийный раскол 1903 г., Троцкий захотел уже с
1904 г. «снова объединить» партию.108 Однако, несмотря на все его усилия,
это не удалось ему даже в течение десятилетия. Там, где все хотят объединять,
это обычно никому не удается. Быть может, Ленин первым понял, что РСДРП
не может быть восстановлена в первоначальном виде. В 1908 г. Троцкий соз­
дал печатный орган украинского социал-демократического союза «Спилка» -
газету «Правда» (которая так хорошо редактировалась, что, позавидовав ее
успеху, Ленин позже назвал «Правдой» и газету большевиков). Почувствовав
важную особенность развития социал-демократического движения в России,
а именно его интеллигентский характер, перевес интеллигенции в его руко­
водстве, Троцкий провозгласил, что «рабочие должны взять в руки собст­
венную партию. Рабочие делегаты от Советов и особенно от профсоюзов,
потому что они собрали очень важный опыт рабочей самоорганизации».109
Позже в той же газете можно было прочесть, что «массам непонятна дискус­
сия меньшевиков и большевиков, уже не говоря о расколе».110
Конечно, Ленин был готов к согласованию различных направлений толь­
ко в том случае, если инициатива и определяющие силы оставались на его
стороне. (Нужно заметить, что в ходе этих дискуссий Ленин получил зна­
чительную политическую и литературную поддержку в первую очередь от
Каменева и Зиновьева, о которой здесь нет возможности писать подробнее).1,1
Троцкий по существу интерпретировал намерения Ленина в контексте «дик­
таторских» целей и личных мотивов, так он воспринял и январскую партий­
ную конференцию 1912 г., а также созданный на ней первый самостоятельный
большевистский Центральный Комитет, который был оценен им как первый
шаг к созданию «сверху» новой партии. В материалах организованной им,
но провалившейся «августовской конференции» (августовский блок), опуб­
ликованных в 1912 г., Троцкий оценил создание этого органа как «партийный
раскол».112

107 В статьях Богданова, опубликованных в январе 1918 г в «Новой жизни», обозначилась

его оценка октябрьской революции, согласно которой перестройка политических институ­
тов России должна была быть осуществлена не Советами, а Учредительным собранием. См.
Biggart J. Antileninist Bolshevism. P. 24.
108 Троцкого, который, к большому разочарованию Ленина, поначалу присоединился к
меньшевикам, последние уже в 1904 г. «подозревали» в том, что он хочет стать «примирите­
лем», и сразу обвинили его в желании создать третье направление, третью партию. Троцкий с
обидой писал об этом в одном из своих писем Мартову. См.: Nie. Coll. (Box 1). № 17. Hoover
Institution Archives, 51-59. 3-4.
109 Правда, 3(16) октября 1908 г. № 1. C. 1.
1,0 Правда, 17 (30) декабря 1908 г. № 2. С. 10.
111 См, например: Зиновьев Г. Е. Сочинения, т. IV. Борьба за большевизм из эпохи «Звезды»
и «Правды» (1913-1914 гг.) Госиздат. Л., 1926; а также т. III (1924).
1,2 В декабре 1911 г. участники совещания представителей меныиевиков-партийцев (пле-
хановцев) и впередовцев обратились к редакции венской «Правды» Троцкого для обсуждения

149
 В марте 1912 г. в «Правде» Троцкого было опубликовано сообщение о
создании «Организационного комитета РСДРП», вокруг которого могут со­
браться «все жизнеспособные социал-демократические группировки».113
Лишь фракция Ленина, организовавшая в январе собственную конференцию,
была названа как препятствующая объединительному процессу.114 Занять по­
зицию над фракциями было невозможно и раньше. Существовало так мно­
го разных направлений, от впередовцев до ликвидаторов, что из них можно
было создать по крайней мере три партии. В «Извещении о конференции»
Троцкий так писал об этом: «Не имея возможности опереться на партийные
низы, Центральный комитет распался вследствие внутренних трений, причем
ленинская группа выкинула знамя “двух партий” и под этим знаменем моби­
лизовала наиболее непримиримые и раскольнически настроенные элементы
прежней большевистской фракции».115 Тем самым он почти признал тот факт,
что ему не удалось оставить после себя значительных организационных «до­
стижений», в то время как считавшаяся малозначительной ленинская конфе­
ренция оказалась историческим шагом. Это лучше всего подтверждается тем,
что пять лет спустя к Ленину - в противоположность большинству руководи­
телей меньшевиков, «остановившихся» на лозунге буржуазно-демократиче-
ской республики, - присоединился и сам Троцкий.
Изучение архивных источников подводит историка к выводу, что в усло­
виях нелегальной деятельности важнейшим для Ленина было функциониро­
вание под его руководством такой нелегальной организации, политической
целью которой было бы сохранение теоретически выработанных перспектив
демократической и пролетарской революции. Такая нелегальная партия ста­
ла точкой кристаллизации российского рабочего движения, позволившей в
конечном итоге, когда существующий режим оказался в кризисе и рухнул,
интегрировать революционные направления в одну крупную организацию.

предложения об объединении всех партийных течений и направлений. Секретарь редакции

«Правды» Троцкого А. А. Иоффе считал это предложение достойным всяческого одобрения.
Позже группа «Вперед» поддержала Организационный комитет, состоявший из меньшеви­
ков, ЦК СДП Латвии и представителей «Правды» Троцкого и Бунда, однако на конферен­
цию был послан только один представитель впередовцев, Г. А. Алексинский, да и тот лишь
с совещательными полномочиями, поскольку действия Троцкого стали неконтролируемыми.
На конференции не было представителей центральных групп из России. Алексинский тоже не
признавал того, что была собрана «конференция организаций РСДРП», больше того, покинул
августовскую конференцию до ее закрытия, не желая брать на себя ответственность за это ме­
роприятие. См.: Biggart J. Antileninist Bolshevism. P. 256.
113 В связи с этим характерно, что объединительная попытка Троцкого, т. н. августовский
блок, в 1912 г. была отвергнута даже маниакальными партийными объединителями, считав­
шими, что она направлена против (воображаемого ими) единства партии. Между прочим,
поддержавший августовскую конференцию «Марк» (Любимов), представлявший приглашен­
ную на конференцию газету «За партию», в письме С. Семковскому от 31 августа 1912 г. уже
тогда ухватил суть проблемы: «Ваша конференция по существу не партийная конференция,
она только углубляет тот организационный раскол, который был начат Лениным. Метод
организации конференции мало говорит о желании единства партии. Фракция «За партию»
не будет принимать никакого участия в такого рода экспериментах, которые разрушают
партию». Nie. Coll. № 119.
114 Правда, 14 (27) марта 1912 г. № 24. С. 1.
115 Извещение о конференции организаций РСДРП. Изд. Организационного комитета,
3 сентября 1912 г .// Конференция РСДРП 1912 года. Документы и материалы. М.: РОССПЭН,
2008. С. 913.

150
Характерно, что в августе 1917 г. дорогу в большевистскую партию нашла
и организация т. н. «межрайонцев», символизировав тем самым, что новая
революция породила и новую массовую партию.
Но настоящая «критика» «партийной концепции» Ленина и большевиков
была осуществлена в ходе революционного подъема в Европе, когда оказа­
лось, что «партии нового типа» не смогли прочно овладеть властью на Запа­
де. Революционеры, в том числе, конечно, и Ленин, с разочарованием при­
няли к сведению, что революционизация пролетариата не удалась или же
удалась только отчасти, что сделало невозможными успешные революции на
Западе. Изучая «причины неожиданного идеологического кризиса» (выделе­
но мной. - Т. К.) пролетариата, молодой Лукач в «Истории и классовом со­
знании» пришел к конечному выводу, что подчеркиванием «меньшевизма»,
«экономизма» рабочего класса, его «омещанивания» или роли «рабочей ари­
стократии», вероятно, не «вполне охватывается тотальность, и, тем самым,
суть нашего вопроса». Сетуя на «границы революционной стихийности», он
нашел выход в повышении «решающей, даже предрешающей исход роли»
коммунистической партии, ленинской организации.116 С 1902 по 1922 г. ос­
новная проблема так или иначе, в той или иной форме состояла в том, где
пределы этой «решающей роли» партии. Прозрение наступило позже, после
сталинской эпохи. Престарелый Лукач уже искал «слабый пункт» ленинской
(и своей прежней) позиции.117 Теперь уже пожилой философ видел основную
проблему не в «идеологической отсталости пролетариата» и вместо этого об­
ратил внимание на изменения в характере капиталистической экономики, их
духовно-психологическое влияние: «Единственно значительная - своевре­
менно не обнаруженная и потому неверно критикуемая - слабость этой гран­
диозной концепции Ленина, в которой Маркс действительно революционным
образом вписывается в современность, - это то, что она сосредоточена ис­
ключительно и безусловно на преобразовании идеологии (выделено мной. -
Т. К.) и потому недостаточно конкретно показывает связь этого преобразова­
ния с изменением объекта, подлежащего переделке, то есть капиталистиче­
ской экономики».118 Не выясняется, какие экономические тенденции порож­
дают тред-юнионистское сознание, а какие - революционно-политическое
классовое сознание пролетариата, разница между ними остается скрытой.
Казалось, что концом «идеологического спасения» стала сама революция.
Однако несостоявшаяся европейская революция и изоляция российской ре­
волюции перевели «идеологическое спасение» рабочего класса в новую ис­
торическую позицию.

116 Лукач Д. Политические тексты. М.: Три квадрата, 2006. С. 190-191.

117 Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М.: Прогресс, 1991.
С. 304.
118 Там же.
 Глава 4

ВОЙНА И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС

«Социальная революция не может произойти иначе, как в виде

эпохи, соединяющей гражданскую войну пролетариата с бур­
жуазией в передовых странах и целый ряд демократических и
революционных, в том числе национально-освободительных,
движений в неразвитых, отсталых и угнетенных нациях. Поче­
му? Потому, что капитализм развивается неравномерно, и объек­
тивная действительность показывает нам, наряду с высокораз­
витыми капиталистическими нациями, целый ряд наций очень
слабо и совсем неразвитых экономически».
Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистиче­
ском экономизме».

4.1. ГИБЕЛЬ КАПИТАЛИЗМА И ДИАЛЕКТИКА

В 1907 г., несмотря на поражение революции, Ленин на основании прак­

тического опыта пришел к важному выводу, что самодержавный режим может
быть поколеблен революционным и только революционным путем. Убежден­
ность в возможности новой революции пронизывала и экономическо-теоре-
тическое обоснование конца, «гибели» капитализма. Эта кажущаяся на пер­
вый взгляд детерминистской теория была сформулирована на очень высоком
теоретическом уровне в известной книге Розы Люксембург «Накопление ка­
питала», опубликованной в 1913 г. Одна из ее главных идей заключалась в
том, что в результате сужения некапиталистического окружения глобальное
распространение капитала, накопление капитала наталкиваются на такие
препятствия, которые приводят к его гибели. Люксембург предположила,
что в процессе гибели капитала «революционный пролетариат» в основном
стихийным и спонтанным образом осознает свои интересы, что проявится
в возрождении «интернациональной солидарности», в революции. Мировая
война, несомненно, актуализировала эту проблему, независимо от степени
ошибочности исходного тезиса, ведь во время войны «гибель» была повсе­
дневным опытом. Однако в ходе своего состоявшегося ранее спора с Берн­
штейном Р. Люксембург придала этой проблеме слишком большое значение
и, преувеличив выработанную Марксом теорию кризисов, видела «разреше­
ние» проблемы взаимозависимости развития международной капиталистиче­
ской кредитной системы и кризисов в неизбежной гибели самой капиталисти­
ческой системы. «Кредит, - писала она, - воспроизводит все кардинальные
противоречия капиталистического мира, обостряет их до предела и ускоряет
процесс движения капиталистического мира к самоуничтожению, к гибели».1

1 Luxemburg R. Gesammelte Werke. T. 1/1. Berlin, 1970. P. 380. См. об этом: Ripp G. Imperi­
alizmus és reformizmus. Kossuth. Budapest, 1982. P. 46-56 и далее.

152
Люксембург недооценила мнение Бернштейна о том, что государство может
по крайней мере ограничить масштабы кризиса.
Ленин с самого начала оспаривал представление Люксембург о «гибе­
ли» капитализма. В январе 1913 г., еще до прочтения книги, он обратился
в письме в редакцию «Bremer Bürger-Zeitung» с просьбой направить ему в
Краков напечатанную в газете рецензию на работу Р. Люксембург. При этом
он выразил свою радость в связи с тем, что газета разделяла его мнение о
необязательности некапиталистической среды для реализации прибавочной
стоимости.2 В марксистских кругах и в начале 1920-х гг. еще спорили о том,
существует ли такая предельная точка развития, за которой капитализм дол­
жен неизбежно, «автоматически» погибнуть.3 Вслед за Р. Люксембург многие
считали, что возможности накопления капитала можно объяснить капитали­
стической экспансией и ее пределами. Эта теоретическая посылка породи­
ла односторонность и в сфере политики. Эта односторонность проявилась в
том, что одновременно с завершением «экспансии» и сужением возможно­
стей накопления ожидалось спонтанное выступление антисистемных сил во
всем мире. В свою очередь, из ленинской теории империализма следовало,
что капиталистическое накопление в принципе не имеет пределов, в соот­
ветствии со своей деструктивной сущностью капитал всегда создает условия
для очередного цикла накопления (войны, технические, технологические пе­
ревороты и т. д.). Казалось, что те, кто исходил из теории накопления Розы
Люксембург, в расчете на неизбежную «гибель» капитализма обычно недо­
оценивали роль организованности и ее неотъемлемого элемента - классового
сознания. Ленин почти никогда не говорил о «гибели» капитализма, а лишь о
его «свержении», подчеркивая активно-сознательный момент этого процес­
са.4 В своей теории империализма он исходил из того, что из новых черт ка­
питалистического развития, из все более организованного функционирования
капитализма вытекает еще более конкретная и глубокая постановка вопроса
о классовом сознании. Как мы уже писали, основной идеей брошюры Дёрдя
Лукача о Ленине, опубликованной в 1924 г., также является утверждение, что
экономический фон капитализма выражает теория гибели, а не теория им­
периализма. А между тем последняя лучше объясняет то, что в эпоху импе­
риализма вся проблематика «оппортунизма», помимо прочего, была связана
именно с вопросом о «революционной сознательности».5

2 «Меня очень радует, что Вы в главном пункте приходите к тому же выводу, к которому я
пришел в полемике с Туган-Барановским и “Volkstümler” 14 лет тому назад, именно, что реа­
лизация прибавочной стоимости возможна и в «чмсттжапиталистическом» обществе». См.:
Ленин В. И. ПСС. Т. 48. С. 148.
3 В связи со спорами того времени см., например: Пилецкий Ю. А. Две теории империа­
лизма. Марксистская легенда и возврат к Марксу. Харьков, 1924. Рецензию на эту книгу см. в
журнале «Большевик», 1924, № 15-16.
4 В этом смысле акцент делается даже не столько на «свержении», сколько на преодо­
лении капитализма, ведь само свержение имеет столько различных форм и возможностей,
сколько существует исторически специфических национально-региональных форм разви­
тия. Позже эта проблема была конкретизована А. Грамши. См.: Gramsci A. Filozófi ai írások.
P. 322-323.
5 На основании работ Ленина А. Д. Сабо сделал в связи с концепцией Р. Люксембург сле­
дующий теоретический вывод: «Реальное функционирование революционной теории и орга­
низации вызывается к жизни спонтанным автоматизмом капиталистического развития, и акт

153
 Изучение Лениным «организационного вопроса» и вся его теоретическая
деятельность до Первой российской революции, больше того, по мнению не­
которых исследователей, до 1917 г., имела определенный «привкус книжно­
сти», сохраняла «академический» характер.6 В действительности этот «книж­
ный» марксизм получит практическое значение и оправдание позже, во время
Первой российской революции, а затем Первой мировой войны.
Как мы уже видели, революция 1905 г. действительно вызвала опреде­
ленные перемены в мышлении и деятельности Ленина, прежде всего потому,
что он вступил в непосредственный контакт с реальным рабочим, революци­
онным массовым движением. Несмотря на то что в работах Ленина и тогда
еще можно обнаружить своего рода педантичную теоретизацию реальных
процессов, как об этом свидетельствует, например, ленинская конструкция
(правда, небессодержательная), касающаяся «рабоче-крестьянской демокра­
тической диктатуры», в 1914 г. Ленин все же первым откликнулся с точки
зрения революционной практики на наступавший новый период, связанный с
началом войны.7 Этот марксизм с «привкусом книжности» послужил теоре­
тической и практической предпосылкой, позволившей большевикам овладеть
руководством революцией 1917 г. В предвоенный период и непосредственно
после начала войны Ленин дал прекрасный анализ новых черт развития ка­
питализма, национального вопроса, проблематики государства и политики.
Этот анализ был неразрывно связан с его философскими интересами.
В ходе продолжавшегося в течение десятилетий после смерти Ленина
расчленения его наследия по «научным дисциплинам», а также периодиче­
ского переосмысления этого наследия в соответствии с различными полити­
ческими тенденциями, о которых уже говорилось, был упущен из виду и т. н.
«гегельянский поворот» в мышлении Ленина, начало которого наблюдается
в ленинском конспекте «Науки логики» Гегеля, который был сделан в 1914—
1915 гг.8

осознания появляется на сцене как deus ex machina, превращая экономическую закономерность,

заложенную в спонтанных отношениях, в свободу сознательного действия... Пролетариат ...
ждет складывания революционной ситуации не просто от кризиса капиталистической систе­
мы, ведь революционная ситуация предполагает не только то, что “верхи” не могут, но и то,
что “низы” не хотят жить по-старому». Szabó A. Gy. A proletárforradalom világnézete. P. 173,
316-317.
6 Harding N. Leninism. London, Macmillan Press Ltd, 1996. P. 51. Как отметил один из ин­
терпретаторов ленинского теоретического наследия, «до 1917 г. Ленин не оказывал реального
влияния на общее положение европейского социализма. Его идеи считались старомодным док­
тринерством. Его марксизм был академическим, имел привкус книжности, и именно потому,
что этот марксизм проистекал из основательного чтения классических текстов, он отсылал к
таким эпохам и проблемам, которые тогда уже в целом были забыты европейскими социали­
стами».
7 Наиболее «влиятельные» работы новейшей историографии также подтверждают, что
Первая мировая война имела определяющее значение с точки зрения начала революции. Эта
кажущаяся шаблонной истина документируется на основании событий на Дону П. Холкви-
стом. См.: Holquist P. Making War, Forging Revolution: Russia’s Continuum o f Crisis, 1914-1921.
Cambridge: Harvard University Press, 2002.
8 Хотя в советском марксистско-ленинистском каноне считалось очевидным, что в
деятельности Ленина осуществилось «единство теории и практики», конкретное изучение
этого вопроса так и не состоялось. Основной причиной этого «пробела» (наряду с большой
нехваткой архивных источников) было изображение Ленина в качестве исторического героя-

154
 Как бы мы ни оценивали эту проблему, - а марксисты и немарксисты до
сих пор спорят о качестве, глубине этого «поворота», о том, имел ли он вооб­
ще место, - несомненно одно: этот поворот, вызревавший в течение многих
лет в событиях мировой политики, в том числе в развитии социал-демокра-
тии, а также в самом Ленине как политике и мыслителе, концентрированно
проявился во время мировой войны. Хотя всякая искусственная «периоди­
зация» творчества и политической деятельности Ленина представляется пе­
дантством, нет сомнений в том, что Ленин был первым марксистом в среде
социалистических и социал-демократических политиков-революционеров,
осознавшим практическое значение методологии в теоретическом наследии
Маркса и поставившим ее на службу практической деятельности.9
В социал-демократическом движении также произошел несомненный по­
ворот, выразившийся в том, что начало мировой войны привело к распро­
странению в Интернационале отошедшего от идей Маркса, рано опознанно­
го и «описанного» Лениным бернштейнианства, причем одновременно была
«разоблачена» и нереволюционная политическая стратегия и эволюционное
мировидение немецкого «кумира» Ленина - Карла Каутского. Здесь нужно
иметь в виду не только голосование социал-демократов за военные кредиты и
поддержку ими войны, но и весь путь, который привел их к этому и который,
по крайней мере в случае Каутского, долгое время «не замечался» Лениным.
С одной стороны, Ленин не хотел начинать политической борьбы на между­
народной арене, ведь авторитет Каутского во многих случаях мог быть обра­
щен на пользу большевикам, с другой стороны, он тогда еще не видел в Ин­
тернационале своих союзников, хотя Роза Люксембург, Карл Радек и Антон
Паннекук еще раньше заметили и критиковали отход Каутского от револю­
ционной стратегии, на что позже указывал и сам Ленин в «Государстве и ре­
волюции».10 Отношение Каутского к войне совершенно ясно показало Лени­
ну, что «папа» социал-демократии безвозвратно потерян для революционной
политики. Политика Интернационала в связи с войной сделала неизбежным
«сведение счетов» с Каутским.
Это «сведение счетов», а также вообще «окончательный разрыв» с берн-
штейнианством и «оппортунистическим» Интернационалом стимулировался
у Ленина тем, что в специальной литературе часто называют «новым откры­

одиночки, который практически один «делал» и объяснял историю. Ленинский текст см.: Ле­
нин В. И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» (1914 г.). Первое издание конспекта было
сделано в кн.: Ленинский сборник. IX. Государственное издательство. М .-Л., 1931. С. 7-289.
Во время составления конспекта Ленин перечитал многие работы Аристотеля, Канта, Клаузе­
вица и Плеханова.
9 Нейл Гардинг в своей интересной работе тоже проводит слишком жесткие интеллекту­
альные границы в наследии Ленина, однако он, несомненно, прав в том, что Ленин первым при­
внес методологию Маркса в мышление и деятельность социалистов. См.: Harding N. Leninism.
P. 14. Это подтверждается и часто цитируемой статьей Ленина «Карл Маркс», написанной в
июле-ноябре 1914 г. для «Энциклопедического словаря Граната». В этой статье Ленин отводит
проблематике диалектического метода определяющее значение. См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 26.
С. 43-93. В последнее время по этой теме было написано несколько серьезных исследований.
См., напр.: Anderson К. В. The Rediscovery and Persistence of the Dialectic in Philosophy and in
World Politics. P. 120-147; Kouvelakis S. Lenin as Reader of Hegel: Hypotheses for a Reading of
Lenin’s Notebooks on Hegel’s The Sience of Logic. In: Lenin Reloaded. P. 120-204.
10 Об этом см.: Service R. Lenin. Vol. 2. P. 219-220.

155
тием Гегеля».11 Как выясняется и из философских заметок Ленина, сам отход
бернштейнианцев от Маркса на рубеже столетий переплетался в философ­
ском отношении с обращением к кантианству-неокантианству.12 Бернштей­
нианство, отдалившись от «великой революционной теории», обратилось к
более «эмпирической» картине мира. В свою очередь, «реабилитация Гегеля»
была частью революционного отхода от II Интернационала: в соответствии
с новой ситуацией прочтение Лениным Гегеля основывалось на теоретиче­
ской и политической «динамизации» наследия Маркса в интересах диалек­
тического обоснования революционных выводов. С этой точки зрения надо
рассматривать и спор с Плехановым, в ходе которого выяснилось, что плеха­
новская гносеологическая критика гегелевского идеализма повлекла за собой
недооценку значения диалектики, этот «буржуазный (“механический”, “со­
зерцательный”) материализм» и мог стать философским связующим звеном
между Бернштейном и Плехановым.
Обо всем этом мало говорилось в СССР, в течение десятилетий Ленин
изображался как «эволюционирующий» мыслитель, никогда не получавший
«сюрпризов» от истории, тождественный ей. Лишь после 1968 г., прежде
всего в Западной Европе, появился более сложный образ Ленина, который
правда был достаточно противоречивым, отражал новый, редукционистский
подход к наследию Ленина.13 Проблематика «дегегельянизации vs. гегелья-
низации» Ленина легла в основу одной из возможных интерпретаций теоре­
тического наследия Ленина гораздо позже, накануне и после смены общест­
венного строя в странах Восточной Европы. Другие изображения Ленина,
появившиеся после завершения смены общественного строя, показывают его
прагматичным, «свободным от теорий» политиком, что, возможно, объясня­
ется сознательным спором с теми марксистскими авторами, которые подчер­
кивали именно значение «гегельянского поворота», теоретического наследия
Ленина.14 Другими словами и несколько упрощая ситуацию, можно сказать,

11 См. новейшую работу старого представителя этой концепции: Anderson К. В. The

Rediscovery...; Lenin Reloaded. P. 120-147. Впервые концепция «открытия Гегеля» появилась,
вероятно, в работе: Lefebvre H. La Pensée de Lénine. Paris, Bordas, 1957. P. 138. Уже и сами
большевики после смерти Ленина обсуждали вопрос о значении диалектики в творчестве Ле­
нина. Об этом см.: Krausz Т., Mesterházi М. Mű és történelem. Viták Lukács György műveiről a
húszas években. Gondolat. Budapest, 1985. P. 101-129.
12 Как показывают многочисленные заметки Ленина, он однозначно осознал неокантиан­
ские философские основы лозунга «назад к Канту». См., например, замечания на книге Дицге-
на «Мелкие философские работы». См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 29. С. 400^401, 448^451.
13 Мнение о том, что ленинская интерпретация Гегеля скрывала в себе «эпистемологиче­
ский» или теоретический и политический перелом, в различных формах высказывалось таки­
ми известными авторами, как Роже Гаради (Garaudy R. Lenin. PUF, Párizs, 1968) Л. Колетти
(Coletti L. 11 marxismo e Hegel. Editori Laterza, 1968). Последний считает, что Ленин с 1914 г.
полностью возвращается к гегельянству. Затрагивающий эту проблему венгерский автор Адам
Вирт изображает Ленина философом в традиционном смысле этого понятия. И хотя он ци­
тирует связанные с этим вопросом замечания Ленина, отвергавшие стремление видеть в нем
философа, эти замечания кажутся ему лишь проявлением «чрезмерной скромности» Ленина.
С другой стороны, он прав в том, что редукционистское, «узкое» истолкование деятельности
Ленина открывает путь для теоретических спекуляций: Wirth Á. Lenin, a fi lozófus. Kossuth,
Budapest, 1971. P. 30-31.
14 C m.: Harding N. Leninism. P. 234-242. По мнению Гардинга, «рождение ленинизма»
«хронологически» датируется именно временем «гегельянского поворота». Там же. Р. 238.

156
что, с одной стороны, получился образ Ленина, который, исходя из волюнта­
ристских, абстрактных принципов, стал диалектическим теоретиком и такти­
ком революционного «прыжка»; а с другой стороны, был нарисован проти­
воположный этому образ «градуалистско-эволюционистского» мыслителя и
политика.15 Есть авторы, считающие Ленина догматиком и сектантом, а также
одновременно и прагматиком, нацеленным на власть.16 Где бы ни скрывалась
«философская» истина, в конце концов в ходе дискуссии именно «гегельянец»
Кевин Андерсон определил, в чем состоит историческое значение теоретико­
философского «поворота» в деятельности Ленина: «Мы должны приветство­
вать тот факт, что главный руководитель русской революции, Ленин, был пер­
вым после Маркса марксистом, вернувшим диалектику туда, где ей надлежит
быть, - в центр марксистской теории».17 Таким образом, в конечном итоге
«раздумья» о том, вывел ли Ленин догматическим образом свою политику
из абстрактных философских принципов или, наоборот, «создал» философ­
ское обоснование для своих прагматических политических шагов, являют­
ся результатом установок, напоминающих прежние схематичные подходы.18
Роберт Майер обратил внимание на тот факт, что для Ленина существо­
вал лишь один неизменный тактический принцип (который, добавим сразу,
определял все его стратегическое мышление) - интересы рабочего класса.
Это подчеркивал и сам Ленин в своей знаменитой статье о Марксе, написан­
ной к тридцатилетней годовщине смерти Маркса. Эта статья под названием
«Исторические судьбы учения Карла Маркса» была опубликована в «Правде»
1 марта 1913 г. В этой связи понятие пролетариата у Ленина кажется слишком
гомогенным. Размышляя о методологическом значении диалектики, он мало
изучал сложную структуру «интересов пролетариата» Западной Европы, что
объясняется не просто пренебрежением буржуазной социологией, но и тем,
что он не слишком глубоко проник в суть этой проблематики и с помощью
своих, марксистских средств анализа. Возможно, одной из главных причин
этого было именно стремление Ленина подчеркнуть «антикапиталистическое
единство пролетариата», поэтому он, очевидно, искал аргументы для под­
тверждения этого тезиса и отнюдь не стремился показать множество про­
тиворечивых интересов, вытекающих из внутреннего расслоения рабочего
класса. С другой стороны, верно и то, что в то время и социологи мало зани­
мались социальными и психологическими особенностями, менталитетом ра­
бочих. Говоря о рабочем классе, Ленин обычно имел в виду квалифицирован­

15 Anderson К. Lenin, Hegel and Western Marxism: A Critical Study. Urbana, lllionis,University
of Illionis Press, 1995; Harding N. Leninism. Интересная дискуссия состоялась о продолжавшей
инициативу Раи Дунаевской «гегельянской» книге Андерсона. В этой дискуссии, проходившей
в середине 1990-х гг., приняли участие Поль JTe Блан, Нейл Гардинг, Михаел Леви и, конечно,
сам Андерсон. В концепции Андерсона, стремившегося разделить «хорошие» и «плохие» сто­
роны Ленина, парадоксальным образом пострадал именно диалектический подход, важность
которого подчеркивал исследователь. Обобщение дискуссии см.: http://www.newsandletters.
org./Issues/1997/Nov/1197pd.htm
16 Эта точка зрения господствует в двух последних томах неоднократно цитированного
трехтомного труда Р. Сервиса.
17 См. интернет-дискуссию о книге Андерсона.
18 Эти подходы и их внутренние противоречия прекрасно показаны Робертом Майером:
Mayer R. Lenin and the Practice of Dialectical Thinking. Science and Society, Vol. 63. No. 1, Spring,
1999. P. 40-62.

157
ных рабочих, политически наиболее опытный и наиболее образованный слой
рабочего класса, хотя он, конечно, знал, что в России значительные массы
рабочих даже еще не оторвались полностью от земли. Суть «марксистского
учения», которую можно считать и руководящим принципом его собствен­
ной деятельности, Ленин сформулировал уже в первом предложении своей
статьи: «Главное в учении Маркса, это - выяснение всемирно-исторической
роли пролетариата как созидателя социалистического общества».19 Тем са­
мым он отмежевался и от народнического, обращенного в прошлое, нацио­
нального «социализма» и одновременно от буржуазного либерализма.
Сторонники «народнического социализма» не понимали «материалисти­
ческой основы исторического движения», не умели «выделить роль и значе­
ние каждого класса капиталистического общества», прикрывали «буржуазную
сущность демократических преобразований разными якобы социалистиче­
скими фразами о “народе”, “справедливости”, “праве” и т. п.». Перейдя от
политических сил, неспособных оторваться от прошлого, к проникающему в
ряды социал-демократии либерализму , Ленин определяет его как течение, ко­
торое под знаком «социального мира» проповедует «отречение от классовой
борьбы», политику «мира с рабовладением»: «Внутренне сгнивший либера­
лизм пробует оживить себя в форме социалистического оппортунизма», - пи­
шет Ленин. В то же время он подчеркивает, что нелегко разглядеть истинную
суть этого оппортунистического направления, поскольку оно не идет на от­
крытый разрыв с марксизмом, который был бы однозначен явному отрица­
нию «интересов пролетариата».20 Не следует забывать той «банальной» ис­
тины, что в то время в России ортодоксальными марксистами считали себя
меньшевики. Аргументация Ленина несколько ослабляется тем, что он часто
не делал различия между правым крылом социал-демократии («бернштей-
нианским оппортунизмом») и либерализмом или размывал границы между
ними.
Ленин стремился «привить» диалектику как методологию действия орга­
низационным и политическим акциям «повседневной массовой борьбы», что
позволило бы избежать судьбы тех бунтарских группировок, которые не под­
готовились к этой борьбе и из-за отсутствия опыта массовой борьбы дошли
«до отчаяния и до анархизма». Таким образом, Ленин «вернул» в марксизм
«единство и взаимосвязь» теории и политической практики. В теоретическом
плане он понимал диалектику как философско-теоретическое и практическое
средство, метод преодоления в историческом и социальном смысле капита­
листической системы.
В том же 1913 году была написана получившая позже известность статья
«Три источника и три составных части марксизма»,21 напечатанная в третьем
номере большевистского журнала «Просвещение». В этой статье Ленин пи­

19 Ленин В. И. ПСС. Т. 23. С. 1.

20 «Диалектика истории, - пишет Ленин, - такова, что теоретическая победа марксизма за­
ставляет врагов его переодеваться марксистами». Там же. С. 2-3. Несомненно, что тогда еще
не наступило время для того, чтобы бернштейнианское крыло социал-демократии превратило
социал-демократическую партию в партию «среднего класса» (не забудем о том, что в 1913 г.
в России наблюдался подъем стачечного движения, оживление рабочего движения, конец ко­
торому временно положит вспыхнувшая война).
21 Ленин В. И. ПСС. Т. 23. С. 40-48.

158
сал не о практическом, политическом, а в первую очередь о научном значе­
нии диалектики. Упомянув о послужившей источником системе Гегеля, Ле­
нин определил историко-философскую заслугу Маркса в том, что последний
разработал материалистическую диалектику, «т. е. учение о развитии в его
наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение
об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно
развивающейся материи». Другим достижением Маркса в этой области он
считал исторический материализм: «Хаос и произвол, царившие до сих пор
во взглядах на историю и на политику, сменились поразительно цельной и
стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада обществен­
ной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, бо­
лее высокий...».22
И обобщив в ясной и популярной форме социально-философскую и эко­
номическую суть марксизма, практические политические следствия теории
прибавочной стоимости, а также «учение о классовой борьбе», Ленин писал:
«Только философский материализм Маркса указал пролетариату выход из ду­
ховного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы. Только
экономическая теория Маркса разъяснила действительное положение проле­
тариата в общем строе капитализма».23
Таким образом, Ленин считал марксизм продуктом истории, который, по
его оценке, стал настоящей революцией в истории мысли XIX в., обобщив
все ее важнейшие достижения: немецкую философию, английскую полити­
ческую экономию и французский социализм. В этом смысле он считал марк­
сизм «высшим достижением цивилизации». Ленин одним из первых понял,
что марксизм станет одним из главнейших направлений развития научной
мысли XX в.
В это же время, в 1913 г., Ленин изучал переписку Маркса и Энгельса.
Четырехтомная публикация их писем на немецком языке с научной точки зре­
ния оставляла желать много лучшего, поскольку ее редакторы, прежде всего
Эдуард Бернштейн, преследовали актуальные политические цели и не счита­
ли научную точность своей главной задачей. 1386 писем, включенные в изда­
ние, во многих случаях были сокращены и не снабжены научным аппаратом.
Ленин законспектировал около 300 писем. Свои впечатления он обобщил в
пространной статье, написанной поздней осенью 1913 г., но опубликованной
в «Правде» только в ноябре 1920 г. В качестве главного вывода, извлеченного
на основе изучения переписки, Ленин снова обратил внимание на диалек­
тику: «Если попытаться одним словом определить, так сказать, фокус всей
переписки, - тот центральный пункт, к которому сходится вся сеть выска­
зываемых и обсуждаемых идей, то это слово будет диалектика. Применение
материалистической диалектики к переработке всей политической экономии,
с основания ее, - к истории, к естествознанию, к философии, к политике и
тактике рабочего класса, - вот что более всего интересует Маркса и Энгель­
са, вот в чем они вносят наиболее существенное и наиболее новое, вот в чем
их гениальный шаг вперед в истории революционной мысли».24

22 Там же. С. 43-44.

23 Там же. С. 47.
24 Там же. Т. 24. С. 264.

159
 Очевидно, что в соответствии с задачами данной статьи в ней, в отличие
от «Эмпириокритицизма», Ленин выдвинул на передний план преимущество
диалектического материализма по сравнению с механистическим, «эволю­
ционистским» мышлением. Эта работа de facto стала одной из интеллекту­
альных предпосылок того интереса, с которым Ленин приступил к изучению
диалектики Гегеля. В то же время это свидетельствует о том, что при изуче­
нии развития ленинской мысли нельзя проводить механических границ.
Вся эта проблематика получит надлежащее историческое освещение
лишь в том случае, если в интересе Ленина к диалектике мы будем считать
определяющей тенденцией преемственность. Нет резких переломов, но су­
ществуют заметные смещения акцентов, наблюдается выдвижение опреде­
ленных проблем на передний план, и значения этого нельзя недооценивать.
Все это очень важно, если мы хотим точно понять теоретическую и полити­
ческую деятельность Ленина в годы войны. Уже много лет назад в историче­
ских и теоретических трудах советских авторов было однозначно докумен­
тировано, что Ленин еще с начала 1890-х гг. сознательно стремился усвоить
«диалектический метод». Интересно лишь то, что спустя сто лет, начиная с
1990-х гг., спор снова возобновился. Как мы видели, конкретная историче­
ская дискуссия снова, как и несколько десятилетий раньше, посвящена отно­
шению Ленина к Гегелю. Однако Ленин усвоил и интерпретировал диалек­
тику не только через посредство Маркса. В суровых «русских условиях» он
в определенной степени «воспитывался» на работах Чернышевского и в еще
большей степени - Плеханова, которые по-своему толковали вопросы диа­
лектики, но никогда не придавали ей такого теоретического и практического
значения, как Ленин, который видел в диалектике не просто средство «науч­
ного созерцания», но все более сознательно считал ее органической частью
деятельности по «изменению мира». Комментируя в «Философских тетра­
дях» философские идеи Плеханова, в частности своеобразную плехановскую
критику кантианства, Ленин отнес ее к «вульгарно-материалистическому»
направлению, которое придерживалось скорее фейербаховской, чем марк­
систской, диалектически-материалистической линии: «1. Плеханов критику­
ет кантианство (и агностицизм вообще) более с вульгарно-материалистиче-
ской, чем с диалектически-материалистической точки зрения, поскольку он
лишь a limine (с порога - Т. К.) отвергает их рассуждения, а не исправляет
(как Гегель исправлял Канта) эти рассуждения, углубляя, обобщая, расширяя
их, показывая связь и переходы всех и всяких понятий. 2. Марксисты крити­
ковали (в начале XX века) кантианцев и юмистов более по-фейербаховски,
чем по-гегелевски».25
А между тем отечественная, «русская революционная традиция», правда
отягощенная интеллигентской склонностью к сектантству и, мягко говоря,
не отличавшаяся утонченной теоретической сознательностью, руководство­
валась именно практическими мотивами, нуждами движения. Например, в
России рубежа XIX-XX вв. практически нельзя найти крупного марксистско­
го мыслителя, философа, за исключением Плеханова, что, несколько упро­
щая ситуацию, вытекало из своеобразия данного исторического региона.
(Зато здесь можно найти много выдающихся революционных организаторов,

25 Т ам ж е. Т. 29. С. 161.

160
историков-идеологов, социологов и даже экономистов, которые «поставля­
ли» революционную идеологию. Достаточно вспомнить Мартова и Масло­
ва, Сталина и Ярославского, Мартынова и Богданова, Покровского и Оль­
минского, Троцкого и Радека, Преображенского и Бухарина и т. д.). Ранний
интерес Ленина к диалектике тоже объясняется в основном теоретическими
причинами и одновременно нуждами рабочего движения, поскольку он не
нашел в то время «готового» научно приемлемого решения, которое мож­
но было бы противопоставить обремененной ностальгией, морализирую­
щей и социологизирующей «критике режима», характерной для различных
направлений народничества. Ленин уже и тогда решительно отвергал гос­
подство философских и моральных законов над практикой. Его отношение
к философии лучше всего выражало одно из утверждений Маркса, содержа­
щееся в «Тезисах о Фейербахе»: «Философы лишь различным образом объ­
ясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Диалектика
стала «репликой» к вопросу об «изменении мира». Во всех случаях, когда
подобные теоретико-методологические проблемы выходили в творчестве
Ленина на передний план, происходил какой-либо значительный истори­
ческий поворот. Именно в таких ситуациях Ленину приходилось с особой
силой сталкиваться, с одной стороны, с абстрактными конечными целями,
конечными ценностями, верой в «спасение», а с другой стороны - с «эмпи­
ризмом» и тактической поверхностностью, отрекающейся от конечных це­
лей, активно искать практические шаги, переходные, промежуточные меры и
практические альтернативы, ведущие к конечной цели, к «социалистической
революции».
Как мы уже видели ранее, Ленин, например, считал политикой, выведен­
ной из абстрактных принципов, теорию перманентной революции Парвуса
и Троцкого, а также неограниченную привязанность анархистов к конечным
целям. Защищая диалектику, он с переменной интенсивностью, в борьбе с
разными противниками неизменно критиковал те теории, которые ограничи­
вали или парализовывали деятельность революционного движения, стиму­
лировали авантюристические выступления, усиливавшие изоляцию рабочего
движения. Именно поэтому он отвергал политику терроризма, а также не­
зависимую от конкретных ситуаций абстрактную революционность, сторон­
ники которой действовали под отвлеченным девизом «будь всегда и во всех
случаях революционнее других».
Таким образом, в сентябре 1914 г. Ленин, вернувшись из Поронино в
Берн, не случайно обратился к книге Гегеля «Наука логики»,26 которую он
прочитал в городской университетской библиотеке. Чтение книги закончи­
лось 17 декабря, почти за четыре месяца работы над книгой Ленин сделал
столько выписок и замечаний, сколько никогда не делал при чтении других

26 См.: Wirth Á. Lenin, a filozófus. P. 23. Из письма Н. К. Крупской к М. А. Ульяновой от

20 июня 1899 г. выясняется, что Ленин уже в ссылке серьезно изучал философию: «Мы все
живем по-старому. Володя усиленно читает всякую философию (это теперь его официальное
занятие), Гольбаха, Гельвеция и т. п. Я смеюсь, что с ним скоро страшно будет говорить, так он
этой философией пропитается». В воспоминаниях П. Н. Лепешинского также подчеркивается,
что Ленин уже в ссылке читал «Логику» Гегеля. См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 411; Találko­
zások Leninnel. Kossuth. Budapest, 1970. P. 30.

6. Тамаш Краус 161

книг. Эти выписки и замечания были записаны Лениным в трех тетрадях с
общей нумерацией страниц (1 -1 15).27
Ленину было что осмыслить теоретически, ведь, как мы уже подчеркнули,
мировая война стала катастрофическим поворотом во всей истории XX века.28
Таким образом, «гегельянский экскурс» Ленина может рассматриваться свое­
го рода подготовкой к этому повороту и вытекавшим из него практическим
политическим задачам. Как свидетельствуют сделанные Лениным конспек­
ты, «Логика» Гегеля, несомненно, дала ему стимул для анализа, понятийного
осмысления новой исторической ситуации, «нового качества», для приспо­
собления политики к новым условиям. Если в мышлении Ленина произошел
перелом, то он выразился прежде всего в том, что наряду с гносеологическим
подходом, а отчасти и в противовес ему на передний план выдвинулся важ­
ный с точки зрения политики и рабочего движения исторический, онтоло­
гический, «функциональный» подход к проблемам, который позже окажется
особенно плодотворным при анализе национального вопроса.29 В годы войны
одна за другой были написаны получившие с тех пор известность и мно­
гократно цитированные работы Ленина об отношении левых социалистов к
войне, о национальном вопросе, о национальных движениях и рабочем дви­
жении, об отношении социал-демократии к праву наций на самоопределение
и, конечно, частично уже рассмотренные выше книги об империализме, а
также о государстве и революции.
На основании философских работ и замечаний Ленина о практическом
значении диалектики можно сделать вполне определенный конечный вывод:
в отличие от большинства позднейших марксистско-ленинских интерпрета­
торов, сам Ленин никогда не рассматривал диалектику в качестве «коллекции
вечных абстрактных законов и принципов». Диалектика была для него «кри­
тикой абстрактного reason», служила источником практической мудрости в
области политических отношений, и именно в этом смысле Ленин ранее об­
ратился к Аристотелю, который, быть может, оказал на его мышление даже
большее влияние, чем Гегель.30 Все это имело два необычайно важных ме­
тодологических следствия для ленинского мышления: с одной стороны, из­
учение диалектики объективного и субъективного сделало возможным более
точный анализ политических отношений, а с другой стороны, как я уже под­
черкивал, гносеологический подход был дополнен онтологической точкой

27 См.: Ленинский сборник. T. IX. Гиз. М .-Л., 1931. С. 3.

28 Об этом см.: Hobsbawm Е. A szélsőségek kora. P. 9-18.
29 Ленинский сборник. T. IX. С. 177, 181. В ленинских замечаниях к книге Гегеля хорошо
отражается изучение «переходов» «от общего к частному» и «от частного к общему», осмыс­
ление взаимозависимости, «содержания и формы», «метода и науки», «познания и действи­
тельности», «теории и практики». Ленин во многих аспектах обдумал важность диалектики и
значение практики, как это видно, например, из следующих записей: «Нельзя вполне понять
“Капитала” Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля.
Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!» «Гегель действитель­
но доказал, что логические формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного
мира. Вернее, не доказал, а гениально угадал». См. далее ленинские замечания об абстрактных
и конкретных понятиях в связи с проблемой образования понятий. Там же. С. 183, 185.
30 Это убедительно подчеркивается в работе: Mayer R. Lenin and the Practice o f Dialectical
Thinking. P. 42.

162
зрения.31 Написанная в то время известная статья о Карле Марксе показывает,
что, наряду с творчеством Лабриолы, Ленин считал «достойной внимания»
книгу «идеалиста гегельянца Giov[anni] Gentile: “La filosofi a di Marx” ... -
автор отмечает некоторые важные стороны материалистической диалекти­
ки Маркса, обычно ускользающие от внимания кантианцев, позитивистов и
т. п.».32
Касаясь диалектической реконструкции «взаимозависимости теории и
практики» у Ленина, Антонио Грамши писал, что «отождествление теории
и практики является критическим актом». Этот «акт» Грамши считал важ­
нейшим вкладом Ленина в философию, так как «он способствовал развитию
политического учения и практики... Реализация гегемонистского аппарата
означало появление нового идеологического пространства».33 В годы миро­
вой войны шло «незаметное» выверение, уточнение, кристаллизация этой
новой, готовившейся к гегемонии революционной морали, нового мировиде-
ния. Практическая и тактическая гибкость Ленина проявилась в знаменитых
дискуссиях, которые он вел с Розой Люксембург, Бухариным и Пятаковым
главным образом о национальном вопросе или о революционной тактике, о
союзнической политике социал-демократии (об этих дискуссиях будет сказа­
но ниже). Если разместить теоретическое наследие Ленина в историческом
контексте XX в., то в итоге можно сказать, что позже к этому наследию воз­
вращались в ходе всех критических поворотов и экспериментов в истории
государственного социализма (во время XX и XXII съездов и перестройки;
другое дело, что затем эти «возвращения» не имели продолжения или конча­
лись «предательством»), причем не просто с целью легитимации.
Вспомним о том, что спустя полвека после Первой мировой войны под
знаком возрождения ленинского метода мышления начинались «60-е годы»!
В конце 60-х гг. - в противоречивой связи с маем 1968 г., вступлением со­
ветских войск в Прагу, венгерскими экономическими реформами и столет­
ней годовщиной рождения Ленина - марксистских философов и теоретиков
во всем мире начали занимать мировоззренческие и методологические во­
просы «революционных изменений» в творчестве Ленина. На попытки исто­
рической и теоретической «реконструкции» ленинской диалектики оказали
влияние теоретико-философские работы Дёрдя Лукача 1920-х и 1960-х годов,
особенно помещение в центр рефлексии категории тотальности. В 1971 г.
(в год смерти Лукача) Иштван Херманн сделал попытку, следуя «инструкци­
ям» Лукача, предложить читателям антисталинистское прочтение Ленина, ко­
торое не ограничивалось бы характерной для той эпохи скучной апологетикой
режима (хотя сам Херманн был несогласен с позицией своего «учителя», осу­
дившего советское вторжение в Чехословакию). Не случайно, что ныне уже
хорошо известная работа Лукача «Demokratisierung Heute und Morgen» (1968)
была опубликована в Венгрии только в 1988 г. Иштван Херманн аутентично

31 См.: Ленинский сборник. T. IX. С. 187-189, 219, 253, 271, 287. При этом Ленин осознал
появляющееся у Гегеля соединение диалектического и исторического материализма. По его
заслуживающему внимания замечанию, у Гегеля ясно видны «зачатки исторического материа­
лизма». Там же. С. 199. См. также: Ленин В. И. ПСС. Т. 29. С. 148-156, 184-190.
32 Ленин В. И. Карл Маркс. (Краткий биографический очерк с изложением марксизма) //
Ленин В. И. ПСС. Т. 26. С. 90.
33 Gramsci A. Filozófiai írások. P. 93-94.

6* 163
интерпретировал определенную связь между мышлением Гегеля и Ленина:
«Гегелевская категория “возвышающегося (истинно-всеобщего)”, если пере­
нести ее в область практики, - не что иное, как теоретическое выражение ле­
нинской категории следующего звена...34 Далее, в своем мышлении, в своей
теоретической и политической деятельности Ленин, по всей видимости, под
влиянием Гегеля концентрировался на ЦЕЛОМ, на ТОТАЛЬНОСТИ, соеди­
нив идею и практику изменения сознания и мира».35
Ленин действительно полностью продумал историческую возможность
преодоления капитализма, освобождения человечества в целом. Отчасти с
этим было связано то, что его считали «теоретиком активности», именно он
вслед за Марксом «снова поместил в центр практику», однако «при этом он
не отрывал практики ни от исторического процесса в целом, ни от накопле­
ния человеческих ценностей, от автономии человека, от сферы этики... Речь
идет просто о том, заинтересован ли рабочий класс в усвоении высочайшей
культуры, или он черпает свое самосознание в самом себе, в опыте своего
движения. Революционной практики нет и не может быть без учета историч­
ности и человеческих ценностей и их накопления».36
Иначе говоря, «ленинская практика», как бы мы ее ни истолковывали,
сложилась отнюдь не в результате некоего озарения, как это утверждали мно­
гие идеологи, воспитанные советской эпохой или буржуазным миром и сто­
явшие на позициях абстрактного историзма или морализирующего, норма­
тивного подхода.

4.2. ОТНОШЕНИЕ К ВОЙНЕ

Ключ к исторической и теоретической оценке отношения Ленина к войне,

собственно говоря, был дан самим Лениным. Он оценивал события в контек­
сте такой сложной системы взаимосвязей, которая не может быть разложена
на отдельные части без серьезного нарушения требований научного подхо­
да. Как мы уже неоднократно упоминали, в политическом отношении исход­

34 См. последовательно: Ленин В. И. Что делать// Полн. собр. соч. М.: Политиздат,
1956. Т. 5. С. 468: «Всякий вопрос “вертится в заколдованном кругу”, ибо вся политическая
жизнь есть бесконечная цепь из бесконечного ряда звеньев. Все искусство политика в том и
состоит, чтобы найти и крепко-крепко уцепиться за такое именно звенышко, которое всего
меньше может быть выбито из рук, которое всего важнее в данный момент, которое всего
более гарантирует обладателю звенышка обладание всей цепью. Будь у нас отряд опытных
каменщиков, настолько спевшихся, чтобы они и без нитки могли класть камни именно там, где
нужно (это вовсе не невозможно, если говорить абстрактно), - тогда мы могли бы, пожалуй,
взяться и за другое звенышко»;
Ленин В. И. Очередные задачи советской власти // Полн. собр соч. М.: Политиздат,
1967. Т. 36, С. 205: «Недостаточно быть революционером и сторонником социализма или
коммунистом вообще. Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за
которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно пере­
ход к следующему звену, причем порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг
от друга в исторической цепи событий не так просты, и не так глупы, как в обыкновенной,
кузнецом сделанной цепи».
35 См.: Hermann I. Marxizmus és totalitás. In: Hermann I. A gondolat hatalma. Szépirodalmi Ki­
adó. Budapest, 1978. P. 172-173, 182.
36 Там же. P. 182-183.

164
ной точкой для Ленина было изучение возможности революции. В его гла­
зах мировая война была всеобщим и одновременным воплощением «ужаса
без конца» и потрясения существующего общественного строя. По оценке
Ленина, эта редкая всемирно-историческая ситуация была «благоприятной»
для революции, так как он был убежден в том, что война может непосред­
ственно привести к революции в Европе и прежде всего в России, к свер­
жению царского самодержавия. Конечно, другой вопрос, что война, вопреки
практическим «предсказаниям» Ленина, но в согласии с его теоретическим
открытием, принесла с собой «неравномерную» революционизацию. Однако
его предположение, что революционизирующее влияние войны находится в
непосредственной связи со степенью «зрелости» европейского пролетариата,
его «подготовленностью» к «мировой революции», так и осталось недока­
занным. (Несомненно, что в 1918 г. он отказался от этого убеждения в его
категорической форме).
У историков возникает сомнение, можно ли было вообще говорить о ре­
волюционной ситуации в начале войны, когда солдаты с песнями шли на
фронт «защитить свой народ».37 Однако в данном случае дело не только в том,
что гениальность, «предчувствие» Ленина (у которого, между прочим, были
и моменты сомнения, например в декабре 1916 г.) позволило ему предсказать
революцию. Среди обладавших «предчувствием» людей был и бывший цар­
ский министр внутренних дел П. Н. Дурново, который в записке, поданной
царю в феврале 1914 г., предсказал, что участие России в будущей войне не­
избежно приведет к падению, революционному свержению монархии.38
Главной мишенью нападок на Ленина (вплоть до наших дней) было и
остается то, что руководитель большевиков в определенной степени связы­
вал победу революции в России с военной победой Германии Вильгельма II.39
Хотя в конечном итоге Ленин оказался прав, в тот момент выдвижение на по­
вестку дня революционной политики и задачи свержения царизма, еще даже

37 Р. Сервис извратил всю теоретическую позицию Ленина и принизил ход мысли Лени­
на до уровня собственной эмпиристской позиции, соизмеряя понятие «революционной си­
туации» лишь со своей логикой и не считаясь с точкой зрения самого Ленина. См.: Service R.
Lenin. Vol. 2. P. 83-84. Настоящим достижением Ленина было не «провозглашение» револю­
ционной ситуации, о котором пишет Сервис, а мысль о том, что война порождает революцион­
ную ситуацию, так как уничтожает миллионы людей, дестабилизирует ситуацию, вооружает
пролетариат и т. д. Ленина не обмануло то, что поначалу солдаты шли на фронт с песнями,
так это обычно и бывает, однако позже всегда наступает разочарование. В конце войны, как
известно, во многих странах действительно вспыхнули революции.
38 С этим документом еще в 1922 г. ознакомил читателей известный русский историк
Е. В. Тарле: Тарле Е. В. Германская ориентация и П. Н. Дурново // Былое, № 19. Тарле ука­
зал на то, что Дурново, как в свое время и Энгельс, отождествлял поражение в войне с неиз­
бежным наступлением революции. Подробнее об этом см.: Ганелин Р. Ш., Флоринский М. Ф.
Российская государственность и Первая мировая война// 1917 год в судьбах России и мира.
Февральская революция. От новых источников к новому осмыслению. Институт российской
истории РАН. М., 1997. С. 7, 31.
39 Например, в «Воззвании о войне» Ленин писал: «И лгут те, - сознательные и бессо­
знательные слуги буржуазии, - которые хотят уверить народ, что революционное свержение
царской монархии может привести только к победам и усилению германской реакционной мо­
нархии и германской буржуазии». При этом он отметил, что левое крыло немецкой социал-де­
мократии разделяет его точку зрения, согласно которой революционная борьба против «своего
правительства» приведет к поражению обеих монархий. См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 2-3.

165
и в 1916 г. казавшееся «фантасмагорией сумасшедшего», было нереальным с
точки зрения традиционной реальной политики. Однако Ленин изложил свою
позицию именно в противовес этой точке зрения.
Уже в начале войны, на ее первом этапе, он сформулировал те позже мно­
гократно цитировавшиеся и искажавшиеся конкретные лозунги, которых за­
тем придерживался вплоть до победы Октябрьской революции («о необходи­
мости социалистической революции», а также о том, что солдаты, рабочие
и крестьяне должны «направить оружие не против своих братьев, наемных
рабов других стран, а против реакционных и буржуазных правительств и
партий всех стран»).40 Что касается России, то Ленин считал прочной свою
организационную базу в большевистской партии, хотя, как он подчеркивал,
«порядочные социалисты» были и в Европе, например сербы, которые прак­
тически сохранили свою верность антивоенной линии. Конечно, антивоен­
ные группировки были и в других социалистических и социал-демократиче-
ских партиях, но наиболее влиятельной из таких группировок, несомненно,
была большевистская фракция в Думе. Уже в ее первом заявлении говори­
лось о «грабительской войне» и о том, что эта война окончится революци­
ей. Выбравшись из Польши в Швейцарию в начале сентября 1914 г., Ленин
провозгласил возвращение к революционной перспективе в духе своего зна­
менитого тезиса: «Превращение современной империалистической войны в
гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг...»41
Ленин снова и снова пытался доказать две мысли. Во-первых, противо­
речия, раздирающие царскую монархию, под влиянием военных поражений
должны привести к революционному взрыву; русская революция может стать
и станет предпосылкой революции, революционного подъема в Европе. Та­
ков был ход мысли Ленина в неопубликованной в то время статье «Пораже­
ние России и революционный кризис» (начало сентября 1915 г.). Сложилось
почти такое же положение, писал он, «как летом 1905 года перед булыгин-
ской Думой или как летом 1906 года после разгона I Думы. Однако на деле
громадной разницей является то, что война охватила теперь всю Европу, все
передовые страны с массовым и могучим социалистическим движением. Им­
периалистическая война связала (выделено В. И. Лениным - Т. К.) револю­
ционный кризис в России, кризис на почве буржуазно-демократической рево­
люции, с растущим кризисом пролетарской, социалистической революции на
Западе. ... Буржуазно-демократическая революция в России теперь уже не
только пролог, а неразрывная составная часть социалистической революции
на Западе (выделено мной - Т. К.)».42

40 Война была однозначно осуждена уже в партийном документе «Задачи революцион­

ной социал-демократии в европейской войне», написанном Лениным 24 августа (6 сентября)
1914 г. См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 26. С. 1-7. Первый полный анализ вопроса о войне, основа­
тельно продуманный с теоретической, политической и организационной точек зрения, был
сделан в брошюре «Социализм и война», опубликованной в качестве партийного документа
почти сразу после ее написания, в августе 1915 г. Там же. С. 307-350.
41 Там же. С. 22.
42 Там же. Т. 27. С. 26-27. В других работах этого периода Ленин писал лишь об «объек­
тивных (выделено мной - Т. К.) условиях социалистической революции» в Западной Европе,
не «заостряя» внимания на ее «субъективной» подготовленности. Там же. С. 80.

166
 Во-вторых, важным моментом было то, что противостоявшие друг другу
военные блоки вели не «оборонительную войну», поэтому идеология «защи­
ты отечества» была простым оправданием империалистической войны.43 В
статье «О двух линиях революции», опубликованной 20 ноября 1915 г. в газе­
те « Социал-демократ», Ленин, выводя позиции меньшевиков и большевиков
из революции 1905 г., указал на окончательное освобождение подавляющего
большинства крестьянства от духовного влияния монархии. В то же время он
поставил ускоренное революционизирование страны в зависимость от того,
сумеют ли социал-демократы нейтрализовать психологическое и политиче­
ское воздействие военного шовинизма.44
На этой политической основе Ленин в первые недели войны, после го­
лосования за военные кредиты, и в организационном отношении порвал с
«социал-шовинистским» и «центристским» направлениями в социал-демо-
кратии. В этом вопросе он занял вполне последовательную позицию, теоре­
тически и политически обосновав организационный разрыв с официальной
социал-демократией. Он был твердо убежден в том, что не может быть ника­
ких компромиссов с теми, кто поддержал войну. Как мы уже видели, с самого
начала войны вся революционная стратегия Ленина строилась на неприятии
компромиссов со сторонниками войны и «половинчатыми пацифистскими
решениями», поскольку он был уверен в том, что социал-демократическое
рабочее движение во всей Европе должно быть полностью реорганизовано на
революционной основе. Поскольку «официальная» социал-демократия ока­
залась совершенно глуха к этому замыслу, Ленин неоднократно адресовал
свои мысли непосредственно солдатским массам, которые использовались на
войне в качестве пушечного мяса и интересы которых он старался выразить.
К этим своим работам, близким по жанру к воззваниям, Ленин относился
как к составной части субъективной подготовки революционной ситуации.
Организационный разрыв с «центристами» и призыв к созданию нового Ин­
тернационала были новыми и важными элементами этой (организационной)
политики. В марксистской философской литературе (Андерсон, Херман и
др.) эта политическая позиция описывается в том смысле, что на начальном
этапе войны Ленин, опираясь на работы Гегеля, развил радикальную концеп­
цию субъективности. Под этим следует понимать то, что после начала войны
Ленин сумел разглядеть историческую ситуацию, в которой могло произой­
ти пробуждение самосознания личности и масс, позволяющее «построить»
на нем революционную политику. Иначе говоря, Ленин дал теоретическое
и практическое выражение своему убеждению, что объективное положение
вещей может быть изменено, что против войны может выступить даже лишь
десять человек, поскольку в сложившейся ситуации кроется возможность
присоединения к ним миллионов людей.

43 Этот вопрос также возник сразу после начала мировой войны, 28 сентября 1914 г., в
речи Ленина на реферате Г. В. Плеханова, организованном в Лозанне местной меньшевист­
ской группой. Там же. Т. 26. С. 24-26.
44 «Буржуазия, - писал Ленин, - повсюду победила, на время, пролетариат, захлестнула
его мутным потоком национализма и шовинизма. ... Из этого ... вытекает с очевидностью за­
дача пролетариата ... борьба, увлекающая за собой все демократические массы, т. е., главным
образом, крестьянство». Там же. Т. 27. С. 79.

167
 Частью этого поворота было появление в сентябре 1915 г. Циммервальд-
ской левой, а также замысел будущего III Интернационала. Несмотря на то
что революционная левая группировка была в меньшинстве по сравнению
с «центристами», на циммервальдской конференции она добилась опреде­
ления кровопролития, требовавшего миллионов человеческих жизней, как
империалистической войны, прояснив тем самым ее важнейшие причины и
цели. Создание Интернациональной социалистической комиссии свидетель­
ствовало о подготовке общеевропейской альтернативы социал-шовинистам,
господствовавшим в Интернационале, а также, собственно говоря, и самому
Интернационалу.45 В то же время нельзя забывать и о том, что в то время за
«разрыв» пришлось заплатить высокую цену, ведь он ослабил пацифистские
силы действующего Интернационала. В результате этого организационный
разрыв казался (а часто и сейчас кажется историкам) результатом «сектант­
ской» позиции. Многие не понимают, почему Ленин встал на эту «неприми­
римую» позицию.46 Помимо уже указанных выше соображений, он во мно­
гих работах писал о том, что после начала войны уже нет смысла следовать
«военной» или пацифистской логике традиционных социал-демократиче-
ских политических партий или их крупных или мелких фракций, посколь­
ку эта логика не указывает пути к прекращению войны. Этому отсутствию
перспективы противостоит только революционная политическая стратегия,
основным вопросом которой станет «привлечение», «покорение» вооружен­
ных рабочих, крестьянских и солдатских масс. Старая социал-демократия
была неспособна решить эту задачу, и Ленин считал, что настало время для
международной подготовки революции. Как мы уже видели, основную пред­
посылку такой подготовки он видел в создании необходимых для нее новых
политических и организационных рамок вплоть до выработки конкретных
лозунгов. Другая предпосылка виделась ему в создании центра практической
организационной работы, вокруг которого сложится общеевропейское рево­
люционное интернационалистическое направление. В своей статье, посвя­
щенной оценке циммервальдской конференции,47 Ленин ясно дал понять, что
необходимо организационно оформить то направление в социал-демократии,
которое твердо убеждено в том, что «война создает в Европе революционную
ситуацию, что вся экономическая и социально-политическая обстановка им­
периалистической эпохи ведет к революции пролетариата». Таким образом,
Ленин считал «просвещение» и «прозрение» пролетариата составной частью
складывания революционной ситуации. Ссылаясь на революцию 1905 г. и
«предвидение» этой революции, он отметил, что «предвидение» революции

45 Об истории конференции см.: Jemnitz J. A nemzetközi munkásmozgalom. P. 334-358.

О роли Ленина на конференции подробнее см.: Vadász S. Lenin és a zimmerwaldi baloldal. Aka­
démiai kiadó. Budapest, 1971.
46 «Непримиримость» Ленина, конечно, не простиралась так далеко, чтобы большевики
игнорировали циммервальдскую конференцию, больше того, взгляды Ленина, напротив, ока­
зались в центре дискуссий, хотя в сентябре 1915 г. на его стороне была лишь дюжина из более
30 делегатов европейских социал-демократических партий. Роза Люксембург и Карл Либкнехт
находились в то время в тюрьме.
47 Ленин В. И. Революционные марксисты на международной социалистической конфе­
ренции 5-8 сентября 1915г. (Опубликовано в № 45-46 газеты «Социал-демократ» 11 октября
1915 г.)// Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 4 3 ^ 7 .

168
является частью ее предыстории: «Революционеры до наступления револю­
ции предвидят ее, сознают ее неизбежность, учат массы ее необходимости,
разъясняют массам пути и способы ее».48 (На значение проблемы предвидения
указал Антонио Грамши в своих написанных в тюрьме Муссолини работах,
посвященных наследию Ленина).49
Собственно говоря, на все эти моменты Ленин ссылался осенью 1915 г. в
полемике с Каутским, Мартовым и Аксельродом. На словах, - писал Ленин, -
Мартов или Аксельрод могли бы быть представителями интернационализ­
ма, однако «настоящий», «базельский» интернационализм предусматривал
на случай войны ориентацию на пролетарскую революцию, в то время как
«центристы» не продумали до конца именно организационно-политических
аспектов этого вопроса. Иначе говоря, не произошло разрыва со II Интерна­
ционалом.50 Ленин еще в 1914 г. оценивал само начало войны как крах всех
форм оппортунизма.51 Он сформулировал свой тезис о превращении империа­
листической войны в гражданскую войну таким образом, чтобы он соответ­
ствовал и постановлению Базельского конгресса. В позицию Ленина и позже
не вмещались аргументы реальной политики. Меньшевики часто упрекали
его в том, что он не учитывает реальных настроений западноевропейских
рабочих, «их веру в победу в войне».52
По мнению Ленина, рыхлое сплочение антивоенно-пацифистских сил
не могло иметь никакого прогрессивного содержания, поскольку его «не по­
няли бы» представители действительно антивоенных, революционных сил.
Альтернативой для Ленина могло быть только одно: старый Интернационал
мертв (как сказала после голосования за военные кредиты Роза Люксембург,
«немецкая социал-демократия - смердящий труп»), следовательно, началось
сплочение революционных сил. Поэтому уход от этих кардинальных вопро­
сов был в глазах Ленина тяжелейшим грехом, быть может, даже более тяже­
лым, чем открытый переход на сторону социал-шовинизма. В одной из своих
статей, написанной летом 1915 г., но тогда не опубликованной, Ленин «клас­
сически» сформулировал это в полемике с Вл. Косовским, писавшим в бун­
довской газете о восстановлении старого Интернационала. Ленин не хотел и
слышать о подобном «неорганичном» сплочении международных сил, указав
на то, «каково развитие оппортунизма в Европе за последние десятилетия».53
Эта твердая, идеологически обоснованная точка зрения Ленина, вытекавшая

48 Там же. С. 4 6 ^ 7 .
49 А. Грамши дал точную формулировку «предвидения», согласно которой это «не акт на­
учного познания, а научное выражение усилия, практический способ формирования коллек­
тивной воли». См.: Gramsci A. Filozófiai írások. P. 195. Следовательно, «предвидение» - «чисто
идеологический» акт и как таковой играет в истории важную роль. Похожее и заслуживающее
внимания мнение об этой роли высказал Эрик Хобсбаум: Hobsbawm Е. A jelen mint történe­
le m // Hobsbawm E. A történelemről, a történetírásról. Napvilág Kiadó. Budapest, 2006. P. 261 и
далее.
50 См.: Ленин В. И. Истинные интернационалисты: Каутский, Аксельрод, Мартов // Ле­
нин В. И. ПСС. Т. 27. С. 52-58.
51 См.: Ленин В. И. Война и российская социал-демократия // Ленин В. И. ПСС. Т. 26.
С . 13-23.
52 Там же. С. 20-21. См еще: Ленин В. И. Крах II Интернационала// Ленин В. И. ПСС.
Т. 26. С. 209-265.
53 См.: Ленин В. И. Спасибо за откровенность // Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 24-25.

169
из всей истории марксизма, а особенно русского марксизма, в данной истори­
ческой ситуации превратилась в очень важную позицию, способствовавшую
поступательному развитию событий.
Сам Ленин, как мы видели, уже задолго до мировой войны предполагал
возможность катаклизма, тем не менее август 1914 г. застал его, как и весь
мир, включая все рабочее движение, врасплох. Но еще большим сюрпризом и
разочарованием стало для Ленина то, что после начала войны ведущие груп­
пировки социал-демократии - от Вандервельде до Плеханова - покорились
интересам военной политики. «Военные настроения» охватили даже и анар­
хистов, ведь на службу войны против немцев встали такие известные теорети­
ки, как Кропоткин, Корнелиссен или Малато.54 Конечно, «национал-шовини-
стическое падение» многих социалистических группировок лишь на первый
взгляд было неподготовленным и «необоснованным». Достаточно вспомнить,
например, Пилсудского или Муссолини, которые очень наглядно иллюстриру­
ют процесс смены рабочей политики и интернационалистической солидарно­
сти на националистическую идеологию защиты отечества, происходивший под
влиянием национально-государственных устремлений. Таким образом, поли­
тической целью Ленина было именно обострение противоречий, которое дало
бы возможность новому революционному направлению показать себя в самом
чистом виде.
Ленин считал наиболее важным изучение скрывавшегося за идеология­
ми «функционирования» противоречивых экономических интересов, преж­
де всего столкновения «глобального» и «национального», поскольку без это­
го была бы невозможной оценка характера и перспектив войны. В контекст
анализа этой проблематики укладывались все важнейшие идеологические и
политические тезисы Ленина. Хотя в другой связи об этом уже говорилось в
предыдущих главах книги, с рассматриваемой точки зрения также интерес­
но, что в предисловии к брошюре Бухарина «Мировое хозяйство и империа­
лизм» Ленин подробно остановился на теории ультраимпериализма Каутско­
го, изложившего в теоретических категориях перспективу империализма, что
ослабляло революционную альтернативу. Известно, что Каутский нарисовал
перспективу объединения крупных капиталистических концернов, крупных
монополий финансового капитала в единый всемирный трест. Ленин обна­
ружил в этом вывод, аналогичный апологетическому выводу «струвистов» и
«экономистов» 90-х годов XIX в., которые «преклонялись перед капитализ­
мом, примирились с ним». Ультраимпериализм Каутского, то есть интерна­
циональное объединение «государственно-обособленных империализмов»,
которое «могло бы» устранить войны и острые политические конфликты, Ле­
нин относил к числу наивных утопий, в осуществимости которых, конечно, не
мог быть убежден и сам Каутский, ведь в то время как раз шла мировая вой­
на. В толковании Ленина, смысл этой теории состоял в том, чтобы «утешить»
всех тех, кто мечтал о возможности «мирного капитализма». Каутский дей­
ствительно считал, что империализм может быть «исправлен» и ему может

54 См.: Jemnitz J. A nemzetközi munkásmozgalom. P. 15, 17, 34, 38. Это - лучшая и наиболее
подробная из известных мне работ по данной теме. См. еще: Тютюкин С. В. Война, мир, рево­
люция. Москва, 1972.

170
быть придана «мирная форма».55 Однако, по мнению Ленина, эта «оторванная
от действительности» теория не относится к числу осуществимых предсказа­
ний, поскольку в определенные периоды времени капитализм разламывается
под тяжестью собственных внутренних противоречий, что классически дока­
зывалось мировой войной. Ленин резко критиковал понятие империализма у
Каутского, который понимал под ним лишь своего рода экспансионистскую
политику. Ленин же, как мы видели, считал империализмом системную разно­
видность современного капиталистического хозяйства, общества и политики.
По словам Ленина, теория Каутского представляет собой «мелкобуржуазное
уговаривание финансистов не делать зла».56 Следовательно, в глазах Ленина
война была важным этапом на пути к крушению капитализма.57 По похожим
методологическим причинам Ленин крайне настороженно принял сформули­
рованный Троцким и другими лозунг Соединенных Штатов Европы, имея в
виду тот случай, при котором новая интегрированная государственная струк­
тура будет построена не на коллективистско-социалистическом фундаменте,
а на подчинении «слабых» «сильным» и станет новой политической формой
капитала. Согласно ленинскому анализу, на новом, империалистическом, де­
структивном этапе своего развития капиталистическая система не способна
освободиться от своих известных противоречий (национального и социаль­
но-экономического угнетения, бедности, эксплуатации, монополистической
конкурентной борьбы за рынки сбыта и т. д.), а между тем, по оценке Ле­
нина, эти противоречия сломают любое государственное единство, основан­
ное на уничтожении национальных государств, поскольку «неравномерность
экономического и политического развития есть безусловный закон капита­
лизма».58 Нужно отметить, что в среде большевиков вообще шла дискуссия
о характере империализма, свет на которую проливает письмо Бухарина Ле­
нину, написанное летом 1915г. В этом письме Бухарин решительно высту­
пил против публикации одной из статей М. Н. Покровского в «Коммунисте».
Он был недоволен тем, что историк не понял новых черт развития империа­
лизма в контексте истории капитализма и потерялся в исторических парал­
лелях. Интересно, что именно с этой точки зрения Бухарин критиковал и по­
зицию Зиновьева, который не почувствовал новых исторических тенденций,
проявившихся в колониальной политике.59

55 Об этом см.: Ripp G. Imperializmus és reformizmus. Kossuth Kiadó. Budapest, 1982. R 185—
204.
56 Ленин В. И. ПСС. T. 26. C. 234.
57 Ленин В. И. Предисловие к брошюре Н. Бухарина «Мировое хозяйство и империализм»
(декабрь 1915 г.)// Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 94,96,97. «...Раньше, чем дело дойдет до одного
всемирного треста, до “ультраимпериалистического” всемирного объединения национальных
финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превра­
тится в свою противоположность». Там же. С. 98.
58 «Но если лозунг республиканских Соединенных Штатов Европы, поставленный в связь с
революционным низвержением трех реакционнейших монархий Европы, с русской во главе, со­
вершенно неуязвим, как политический лозунг, то остается еще важнейший вопрос об экономиче­
ском содержании и значении этого лозунга. С точки зрения экономических условий империализма,
т. е. вывоза капитала и раздела мира между “передовыми” и “цивилизованными” колониальными
державами, Соединенные Штаты Европы, при капитализме, либо невозможны, либо реакционны».
См.: Ленин В. И. О лозунге Соединенных Штатов Европы // Ленин В. И. ПСС. Т. 26. С. 351-355.
59 РГАСПИ. Ф. 2, оп. 5, д. 596, л. 1-2.

171
 В споре с Г. Л. Пятаковым, позиция которого была близка бухаринской,
Ленин, отвергая изучение империализма на основе (внешней) политики и
мнений, преувеличивавших значение внутриполитической экспансии, вы­
водил реальное политическое содержание нового этапа развития из «моно­
полистического капитализма», сменившего свободную конкуренцию. При
этом он пользовался характерными для него заостренными формулировками:
«Свободной конкуренции, - писал он, - соответствует демократия. Монопо­
лии соответствует политическая реакция. “Финансовый капитал стремится
к господству, а не к свободе”, - справедливо говорит Р. Гильфердинг в своем
“Финансовом капитале”».60 Поэтому политика и не может быть отделена от
экономики, хотя в этих двух сферах и действуют не одни и те же законы, но
в то же время между политикой и экономикой нужно сделать различие, по­
тому что иначе невозможна политическая борьба. А между тем, по оценке
Гильфердинга и Ленина, под влиянием развития империализма осуществля­
ется «поворот от демократии к политической реакции», больше того, Ленин
писал прямо о «замене демократии вообще олигархией»61 (что подсказывает
актуально-интересное толкование и при современных формах глобального
господства капитала). Радикального устранения конкуренции в интересах по­
вышения нормы прибыли трудно или вообще невозможно добиться в рамках
«либерального самоуправления». В то же время отождествление экономики
и политики, которым часто «грешили» «абстрактные интернационалисты»,
воспринималось как неприемлемый методологический недостаток. Ленин
уже тогда подчеркивал, что «экономическая аннексия» вполне осуществима
без политической, и этому есть много примеров в мировой экономике - на­
пример, Аргентина была на деле «торговой колонией» Англии без нарушения
ее политической независимости. В то время независимые национальные го­
сударства уже часто становились экономическими вассалами более сильных
держав. Таким образом, Ленин считал очевидным, что сильный финансовый
капитал одной страны может скупить предприятия конкурентов в другой, по­
литически независимой стране.62
С методологической точки зрения большое значение в рассуждениях
Ленина имеет осмысление «национального» момента в войне: «... Это есть
война между двумя группами разбойнических великих держав из-за деле­
жа колоний, из-за порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на
мировом рынке. ... Победит ли Германия, победит ли Россия, будет ли “ни­
чья” - во всяком случае война принесет человечеству новое угнетение сотен
и сотен миллионов населения в колониях, Персии, Турции, Китае, новое по­
рабощение наций, новые цепи для рабочего класса всех стран. ... Война на­
полняет карманы капиталистов, которым течет море золота из казны великих
держав. Война вызывает слепое озлобление против неприятеля, и буржуазия
всеми силами направляет в эту сторону недовольство народа, отвлекая его
внимание от главного врага: правительства и командующих классов своей
страны».63

60 Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 93.

61 Там же. С. 93, 95.
62 Там же. С. 94-96, 98.
63 Ленин В. И. Воззвание о войне // Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 1,2, 3.

172
 В этом документе, как и почти во всех политических работах Ленина,
даже несмотря на патетический, агитационно-«популистский» тон, видна чи­
сто теоретическая подоснова, в данном случае воплотившаяся в подходе к
войне с экономической и классовой точек зрения. Современные интерпрета­
торы Первой мировой войны стремятся устранить, «деконструировать» эту
двойную точку зрения с помощью «философии», объясняющей войну дей­
ствием главным образом политических (династических или «демократиче­
ских») интересов.64 Интерпретация войны представляет собой одну из тех
проблем, которые сильно повлияли на фантазию историков, что именно в
наши дни особенно отчетливо проявляется в толковании (т. н. «контекстуа-
лизации») феномена Ленина.
В современной исторической науке встречается определение мировой
войны как войны «демократической». В «классической» и, быть может, наи­
более полной форме эта концепций была изложена «прозревшим» экс-марк-
систом историком Франсуа Фюре в пространной работе, затмившей «смену
парадигмы», осуществленную Каутским более 90 лет назад. В своей книге
Фюре «разделался» с «ленинистским», «марксистским» нарративом, но, что
еще более важно, при этом он разломал ту скрепу, которая в течение десяти­
летий связывала либерализм с «коммунизмом», несмотря на все существен­
ные противоречия между ними. Он объединил консерватизм и либерализм
под консервативными знаменами, противопоставив этот «единый фронт»
угрозе «тоталитарных диктатур» (фашизма и коммунизма). Иначе говоря, ис­
торик заново сформулировал концепцию «двух лагерей», в результате чего
современная история представлена им в качестве борьбы демократий и дик­
татур. Одним из использованных им для этого идеологических средств ста­
ло придание Первой мировой войне демократического характера. Политиче­
ский и теоретический смысл такой концепции заключается в утверждении,
что в ходе истории буржуазия стала жертвой «революционных страстей».
«Нарратив» Фюре нацелен на отказ от «упрощенного» объяснения войны,
исходящего от Гильфердинга, Розы Люксембург и Ленина. Вождь большеви­
ков (а на самом деле для Фюре важен только он) выводил войну из капитали­
стической системы, то есть объяснял ее такими простыми, «примитивными»
причинами, как погоня за прибылями и экстраприбылями, а также накопле­
ние капитала и борьба за передел рынков сбыта, которую вели монополии и
великие державы. Конечно, если отложить в сторону «грубые упрощения»
экономического подхода, то можно обойти и два основных вопроса: в чем
настоящие причины разгоревшихся «страстей» и кто несет ответственность
за войну? Фюре главным образом и в конечном итоге возлагает вину за войну
на общественное мнение (в традиционной исторической науке народы счи­
тались жертвами войны). Фюре пишет, что, хотя в техническом смысле воз­
никновение рокового конфликта «может быть отнесено на счет деятельности
дипломатов, по существу оно может быть объяснено согласием народов, на
которое рассчитывала публичная власть». Иначе говоря, тот «общественный

64 См.: Furet F. Egy illúzió múltja. Esszé a 20. század kommunista ideológiájáról. Európa
Könyvkiadó. Budapest, 2000.

173
консенсус», на который смогли опереться правительства воюющих держав,
сложился как бы «сам по себе».65
«Открытие» «демократического» характера войны, конечно, связано не с
именем Фюре. Как показал Ленин, с этим тезисом полемизировал еще Каут­
ский. Ссылаясь на одну из статей Каутского, написанную еще в 1910 г., Ле­
нин обратил внимание на «буржуазное толкование» войны, основной чертой
которого была идеологическая «демократизация» вооруженного конфликта.
Лозунг «защиты отечества» и миф о «демократической войне» являются вза­
имно дополняющими друг друга идеологическими объяснениями, которые,
если воспользоваться ленинской терминологией, «служат оправданию граби­
тельских целей». В связи с этим Ленин цитировал слова Каутского: «При вой­
не между Германией и Англией под вопросом стоит не демократия, а миро­
вое господство, т. е. эксплуатация мира. Это - не такой вопрос, при котором
социал-демократы должны были бы стоять на стороне эксплуататоров своей
нации. (“Neue Zeit”, 28. Jahrg., Bd. 2, S. 776)».66
К уже совершенно конкретному вопросу о характере войны нас подводит
дальнейшее изучение важнейших политических, идеологических и методо­
логических аспектов ленинской позиции, вырисовывающихся в дискуссии о
тезисе «защиты отечества». В конце 1915 г. в статье «Оппортунизм и крах
II Интернационала», которая в отредактированном варианте была опублико­
вана в январе 1916 г. на немецком языке в теоретическом органе Циммер­
вальдской левой, журнале «Vorbote», Ленин в зрелой форме обобщил свои
теоретические взгляды на тезис «защиты отечества». Статья важна и с ме­
тодологической точки зрения, поскольку Ленин отверг субъективистские
объяснения «измены Интернационала». Он считал, что «было бы нелепо, не­
научно, смешно» винить в крахе Интернационала политику некоторых его
вождей, Каутского, Геда или Плеханова. Вместо этого необходим «разбор
экономического значения данной политики».67 Ленин выводил из «экономи­
ческих фактов» и социальный фон идеологии «защиты отечества»: «В чем
экономическая сущность “защиты отечества” в войне 1914-1915 гг.? Ответ
дан уже в Базельском манифесте. Войну ведут все великие державы из-за гра­
бежа, раздела мира, из-за рынков, из-за порабощения народов. Буржуазии это
несет увеличение прибылей. Маленькому слою рабочей бюрократии и ари­
стократии, затем мелкой буржуазии (интеллигенции и т. п.), “примкнувшей”
к рабочему движению, это обещает крохи этих прибылей. Экономическая ос­
нова “социал-шовинизма” (этот термин точнее, чем социал-патриотизм, по­
следний прикрашивает зло) и оппортунизма одна и та же: союз ничтожного
слоя “верхов” рабочего движения с “своей” национальной буржуазией про­
тив массы пролетариата».68

65 Наиболее подробная критика книги Фюре содержится в статье: Horváth G. A fasizmus és

a kommunizmus összefüggéséről. François Furet titkai. In: Eszmélet, № 47. P. 33-44. Фюре рас­
крывает «тайну ленинистского дискурса», не изучая при этом работ Ленина. Это относится
и к ленинскому анализу войны. Эти «несущественные моменты» не вписываются в нарратив
террора.
66 Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме» //
Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 85.
67 Там же. Т. 27. С. 103.
68 Там же.

174
 Массовое влияние «патриотической идеологии» Ленин выводил не только
из экономического фактора, но и из «военного дурмана», а также из «устраше­
ния». Он ссылался на прежние, «еще марксистские» взгляды Каутского (вы­
раженные в 1909 г. в книге «Путь к власти»), на которых базировался интер­
националистический, антивоенный Базельский манифест. В 1909 г. Каутский
еще доказывал, что «миновала эпоха “мирного” капитализма, грядет эпоха
войн и революций».69 Однако когда вспыхнула война, весь этот марксист­
ский анализ, вся марксистская теория были отброшены, а на их место была
поставлена идеология «защиты отечества», с помощью которой по существу
попытались «проституировать» рабочий класс. Полемизируя с теми, кто счи­
тал его позицию сектантской, Ленин, ссылаясь на демонстрацию берлинских
работниц, иронически заметил, что, «должно быть, эти берлинские работ­
ницы совращены “бакунистским” и “авантюристическим”, “сектантским”...
и “безумным” манифестом ЦК русской партии от 1. XI.».70 Он еще раз ясно
показал, что лозунг «защиты отечества» означает не что иное, как оправдание
войны.71 Однако на основании его работ нельзя реконструировать рассуж­
дения, в которых по-настоящему глубоко, экономически и социологически,
объяснялось бы, как и почему значительные массы западного пролетариата
смогли выйти из-под «политического и идеологического влияния оппорту­
низма». Многое объясняет своеобразное противоречие ленинского подхода
к этой проблематике, заключавшееся в том, что политическая аргументация
Ленина, доказывавшая революционизирование рабочего класса, и его эконо­
мические и социологические наблюдения не подкрепляли, а ослабляли друг
друга. Проблема в том, что он не осознал этого противоречия.
Его теоретическая позиция относительно характера, причин, мотивов и
следствий войны сложилась во всей полноте к осени 1916 г. в ходе упомя­
нутых выше дискуссий, которые он вел, с одной стороны, с официальными
течениями в Интернационале и националистами всех оттенков, в том числе и
с русскими националистами, а с другой стороны - со своими сторонниками,
«абстрактными интернационалистами». Исходя из критики «национальной»
и «глобальной» точек зрения, Ленин доказывал Бухарину, Пятакову и Розе
Люксембург, что надо выступать не «вообще» против лозунга «защиты оте­
чества», а против «прикрашивания этим обманным лозунгом данной импе­
риалистической войны».72 В то же время в случае антиимпериалистических
национальных восстаний Ленин считал лозунг «защиты отечества» правиль­
ным лозунгом движения, поскольку в условиях такого восстания он выража­

69 Там же. С. 110.

70 Там же. С. 114.
71 В 1916 г. Ленин особенно часто поднимал эту проблему, стараясь нейтрализовать влия­
ние официальной националистической пропаганды и указывая на националистическое, «соци­
ал-шовинистическое» содержание этого лозунга. В этой связи см.: Ленин В. И. Ответ П. Ки­
евскому (Ю. Пятакову) // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 68-74 (время написания: август-сентябрь
1916 г.), а также: Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономиз­
ме». Там же. С. 77-130.
72 Там же. С. 59-67, особенно с. 65. «Теперешняя война соединяет и “сливает” народы в
коалиции посредством насилия и финансовой зависимости. Мы в своей гражданской войне
против буржуазии будем соединять и сливать народы не силой рубля, не силой дубья, не на­
силием, а добровольным согласием, солидарностью трудящихся против эксплуататоров». Там
же. С. 73-74.

175
ет содержание военного сопротивления угнетенной нации нации угнетаю­
щей. «П. Киевский не заметил, - писал Ленин, - что национальное восстание
есть тоже “защита отечества” ! ...Всякая “восстающая нация” “защищает”
себя от нации угнетающей, защищает свой язык, свой край, свое отечество».
Классовое содержание этого лозунга Ленин видит в том, что, если «буржуа­
зия угнетенных наций ... вступает в реакционные сделки с буржуазией угне­
тающей нации за спиной и против своего народа, то в таких случаях критика
революционных марксистов должна направляться не против национального
движения, а против измельчания, опошления его, извращения в мелочную
драчку».73 Похожую точку зрения по этому вопросу Ленин сформулировал и
в споре с польскими социалистами-интернационалистами: «...B войне между
империалистическими державами ... обе воюющие стороны не только угне­
тают “чужие народы”, но и ведут войну из-за того, кому больше угнетать
чужих народов!»74
Придерживаясь исторической точки зрения, Ленин пришел к убеждению,
что рождение и гибель национальных государств - вопрос конкретного со­
отношения экономических и политических сил, вопрос войн и конфликтов,
в которых участвуют разнообразные экономические и политические силы.
В эпоху империализма борьба, которую ведут друг против друга великие дер­
жавы и крупные концерны, оказывает определяющее влияние на судьбу ме­
нее крупных национальных государств, на эволюцию их государственности
и становление наций. Из этой антиимпериалистической теории практически
автоматически следует требование права наций на самоопределение как ос­
новополагающая политическая доктрина.

4.3. О НАЦИОНАЛЬНОМ ВОПРОСЕ

И О САМООПРЕДЕЛЕНИИ НАЦИЙ-
«ДВЕ КУЛЬТУРЫ»

Чем более демократичен государственный строй, тем яснее ра­

бочим, что корень зла - капитализм, а не бесправие. Чем полнее
национальное равноправие (оно не полно без свободы отделе­
ния), тем яснее рабочим угнетенной нации, что дело в капита­
лизме, а не в бесправии. ... Без провозглашения, без борьбы за
права немедленно и тотчас, без воспитания масс в духе такой
борьбы социализм невозможен».
Ленин В. И. О карикатуре на марксизм
и об «империалистическом экономизме».
Нет таких источников, которые позволяли бы утверждать, что интерес
Ленина к национальному вопросу был обусловлен какой-либо личной заин­
тересованностью. Конечно, нельзя полностью исключить влияние личных
впечатлений, ведь практически нет таких написанных революционерами вос­
поминаний или литературных произведений начала XX в., в которых не упо­
миналось бы о презрении к различным народам Российской империи, о на­
циональной исключительности, о различных проявлениях шовинистического

73 Там же. С. 113.

74 Там же. С. 29. См. еще брошюру «Социализм и война». Там же. Т. 26. С. 307-350.

176
угнетения как в повседневной жизни, так и в высших политических кругах.
Конечно, молодой Ленин тоже ясно понимал угнетательный характер само­
державия по отношению к национальным меньшинствам. Россия была та­
кой страной, интеллигенты которой просто не могли обойти стороной нацио­
нальный вопрос. Об этом свидетельствует вся история русской литературы
от Достоевского до Толстого, от Салтыкова-Щедрина до Короленко и позже
от Бабеля до Шолохова. На рубеже XIX-XX в. все многонациональные им­
перии: Австро-Венгрия, царская Российская империя и Турецкая империя -
столкнулись с разнообразными и все более решительными устремлениями
национальных движений.75
Согласно переписи населения 1897 г. на рубеже веков в многонациональ­
ной царской империи жило 128 924 289 человек. Жители азиатских районов
составляли приблизительно 10% всего населения империи. Это означает, что
на рубеже веков среднеазиатские и кавказские народы по своей численности
уступали населению городов империи в 1913 г. (18% от общего населения).76
Для многонационального состава городского населения было характерно та­
кое положение: в Харькове, например, проживало 45 разных народностей,
а жители Одессы говорили на 50 языках.77 Варварское национальное угнете­
ние, неотделимое от «русификаторской» природы царизма, не оставило «не­
затронутым» и рабочий класс. Известно, что в ходе создания революционных
организаций в городах пришлось столкнуться с переплетением националь­
ных и социальных проблем.
В то же время Ленин видел, что и международная социал-демократия
проявляла на рубеже веков определенный интерес к национальной пробле­
матике, поскольку члены Интернационала осознали, что национализм, на­
циональные устремления образуют действенную политическую силу, играю­
щую роль в процессе образования и укрепления национальных государств.
В 1896 г. Лондонский съезд II Интернационала не только признал право на­
ций на самоопределение, но и связал его с целями пролетарской революции,
не указав, однако, на восточноевропейские особенности национального во­
проса и на сложность всей национальной проблематики. На рубеже веков эта
казавшаяся новой проблема, порождавшая социальные конфликты, неизбеж­
но встала и перед российским рабочим движением.

75 Есть серьезные работы, посвященные этим движениям. См.: Niederhauser Е. A nemzeti

megújulási mozgalmák Kelet-Európában. Akadémiai Kiadó. Budapest, 1977; Niederhauser E. Kelet-
Európa története. MTA Történettudományi Intézete. Budapest, 2001; Hobsbawm E. A nacionalizmus
kétszáz éve. Maecenas. Budapest, 1997.
76 Исторический фон этой проблематики подробнее представлен в моей книге: Krausz Т.
Bolsevizmus és nemzeti kérdés. Adalékok a nemzeti kérdés bolsevik felfogásának történetéhez.
Akadémiai Kiadó. Budapest, 1989. Русские составляли не только самую большую, но и наибо­
лее «расселенную» по территории страны народность. В современных работах указывается,
что на их долю в 1914 г. приходилось 44,6 % населения, то есть несколько больше, чем на ру­
беже веков. Евреи образовывали четвертую наибольшую народность после русских, украин­
цев и поляков. (В январе 1914 г. численность населения Российской империи без Финляндии
составляла 165,7 млн человек).
77 Dolmányos I. A nemzetiségi politika története a Szovjetunióban. Kossuth Kiadó. Budapest,
1964. P. 17. В Вильнюсе в конце XIX в. «коренные» жители, литовцы, составляли незначитель­
ное меньшинство. По данным цитируемого автора, в городе проживало 61 844 еврея, 47 641
поляк, 30 919 белорусов и лишь 3231 литовец.

177
 Поначалу национальный вопрос интересовал Ленина только в качестве
одной из проблем партийной политики и организации партии, позже он обра­
тил внимание и на более широкий спектр проблем, связанных с этим вопро­
сом. На основательную разработку и значение этой проблематики указывает
то, что до Октябрьской революции Ленин написал около ста работ, посвящен­
ных именно национальному вопросу, среди которых было немало полемиче­
ских статей.78 Подробное изучение источниковой базы этих работ заслужива­
ет особого исследования, но непременно следует отметить, что письменное
наследие Ленина 1912-1916 гг. свидетельствует о его научном интересе и об
углубленной разработке темы. Из конспектов изученных им книг и статей вы­
ясняется, что он пришел к вопросу о развитии наций в Восточной Европе и во
всем мире исходя из всемирно-исторической перспективы. Уже в 1912 г. он
стоял на той точке зрения, что в ближайшем будущем национальный вопрос
получит исключительное значение, причем главного внимания заслуживает
сочленение национальных и социальный революционных движений.
Впервые ясная политическая постановка национального вопроса, а кон­
кретно - вопроса о праве наций на самоопределение, была сделана в 1903 г.
на II съезде РСДРП.79 Не следует забывать о том, что делегаты съезда (все­
го 46 человек) представляли буквально все регионы империи, 26 социал-де-
мократических организаций. С другой стороны, предметом изнурительных
споров на съезде стали вопросы отношения партии к различным националь­
ностям, а также место Еврейского рабочего союза (Бунда) в рамках РСДРП.
В связи с возникшим на II съезде партии вопросом о Бунде80 по инициативе
Ленина, Плеханова, Мартова и других партийных руководителей было выне­
сено постановление, зафиксировавшее принцип неделимости партии рабоче­
го класса на национальные секции. В этом постановлении была отвергнута
реорганизация партии на национально-федеративной основе.
В 9 пункте принятой на съезде программы РСДРП впервые в истории вос­
точноевропейской социал-демократии провозгласила признание права наций
на самоопределение.81 Однако в работах Ленина и в партийных документах
подчеркивалось и то, что право на самоопределение и отделение нельзя сме­
шивать с вопросом о целесообразности государственного отделения той или
иной нации. В понимании Ленина, право на самоопределение, на создание
независимого национального государства, выход из империи или любой дру­
гой государственной формации, с одной стороны, является таким основопо­
лагающим буржуазно-демократическим принципом, который не может не
признаваться социал-демократами, поскольку он представляет собой един­
ственную основу для последовательной борьбы угнетенных национальных
меньшинств против политики великорусского шовинизма. С другой стороны,

78 Niederhauser Е. Ленин и национальный вопрос. Budapest, 1970. (Отдельный оттиск).

79 О праве наций на самоопределение в европейской истории от Великой французской до
Октябрьской революции см.: Carr Е.Н. The Bolshevik Revolution. Vol. 1. London, 1960, P. 411 —
417. После польского восстания 1863 г. (в 1865 г.) это право уже было зафиксировано в про­
грамме I Интернационала, выражая протест против царской национальной политики.
80 Всеобщий еврейский рабочий союз Литвы, Польши и России (Бунд) разделял австро­
марксистскую позицию культурно-национальной автономии. О съездовской дискуссии по это­
му вопросу см.: Протоколы II съезда РСДРП. М., 1959. С. 50-107.
81 SZKP kongresszusainak, konferenciáinak és KB plénumainak határozatai. I. rész 51. P. 64.

178
признание права наций на самоопределение выражает заложенную в тенден­
ции развития капитализма историческую возможность распада восточноев­
ропейских империй на национальные государства под тяжестью внутренних
противоречий, наблюдающихся в этих империях. Быстрое развитие капита­
лизма экономически подорвало, разрушило традиционные империи феодаль­
ного происхождения и вместе с оживлением национальных рынков пробуди­
ло различные формы национализма, представители которого считали своей
важнейшей целью раздробление прежних государственных структур и рас­
творение классовых противоречий в рамках «национального единства». По­
этому в программе подчеркивалось, что в условиях капитализма внутреннее
развитие рабочего движения поставило на повестку дня противоположную
задачу: создание не ограниченного национальными рамками единства рабо­
чего движения.
Теоретическое решение этого казавшегося сложным противоречия было
сформулировано Лениным во многих работах на рубеже 1913-1914 гг.
Им был выдвинут по сей день признаваемый в науке тезис, согласно которо­
му в отношении национального вопроса в развитии капитализма одновремен­
но проявляются две тенденции. Первая: «пробуждение национальной жизни
и национальных движений, борьба против всякого государственного гнета»
за создание национальных государств и «национального рынка». Другая ис­
торическая тенденция - «развитие и учащение всяческих сношений между
нациями, ломка национальных перегородок» и развитие международных эко­
номических, торговых, научных и иных связей, соответствующее глобаль­
ным интересам и масштабам международной интеграции капитала.82 Несмот­
ря на то что «обе тенденции суть мировой закон капитализма», с развитием
капиталистической системы Ленин все в большей степени рассчитывал на
усиление интегрирующих тенденций и в своей книге об империализме отме­
тил, что этот его расчет оправдался. Лишь позже, во время войны, он поймет,
что развитие капитализма вступило в новый, деструктивный период. А этот
факт превращал национальный вопрос в один из центральных вопросов «со­
юзнической политики рабочего класса» в революционной классовой борьбе.
Следовательно, согласно намерению Ленина, политическая программа соци­
ал-демократов должна была считаться с обеими тенденциями развития капи­
тализма и, во-первых, «отстаивать равноправие наций и языков» и недопу­
стимость каких-либо привилегий, в том числе и национальных, а во-вторых,
«непримиримо бороться против заражения пролетариата буржуазным нацио­
нализмом, хотя бы и самым утонченным».83
Сущность всей ленинской теоретической, экономической и политической
концепции по национальному вопросу определялась тем, что на основании
«закона» неравномерного развития капитализма Ленин исходил из внутрен­
него иерархического, тройного деления мировой системы. Изучая националь­
ный вопрос, проблему права наций на самоопределение, Ленин изображал
базовую структуру мировой системы следующим образом: «В наших тезисах
(§ 6) говорится, что надо различать, чтобы быть конкретным, не менее трех

82 Ср.: Ленин В. И. Критические замечания по национальному вопросу (окт.-дек. 1913 г.). -

Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 124.
83 Там же.

179
разных типов стран по вопросу о самоопределении. ... Первый тип - те пе­
редовые страны запада (и Америки), где национальное движение - прошлое.
2-ой тип - восток Европы, где оно - настоящее. 3-ий - полуколонии и коло­
нии, где оно - в значительной степени - будущее».84
Исходя из факта сосуществования различных исторических эпох и ре­
гионов, различных в своей основе производственных форм и хозяйственных
систем, он пришел к открытию «закона» неравномерного развития. В этой
области Ленин, также «пересмотрев» Маркса, пришел к выводу, имевшему
решающее значение с точки зрения революции: «Социальный переворот не
может быть объединенным действием пролетариев всех стран по той простой
причине, что большинство стран и большинство населения Земли до сих пор
стоят еще даже не на капиталистической или только в начале капиталисти­
ческой ступени развития. ... Для социализма созрели лишь передовые страны
запада и Северной Америки...»85
Ленин считал новым, важным явлением стремление крупных монополий
«высвободить» мелкие государства, не принадлежавшие к числу передовых
стран (стран ядра), и колонии из национальной формы местного капитали­
стического производства и угнетения. Несмотря на то что освобождение
колоний только начиналось, Ленин уже почувствовал, что в определенном
смысле они будут принуждены вернуться в условия колониального периода,
поскольку международные капиталистические организации в экономическом
плане уничтожат, превратят национальное государство в собственное учреж­
дение, которое станет одним из придатков глобализирующегося капитала и
его институтов.
Царская империя того времени могла считаться своеобразным сплавом
полупериферии и периферии, поскольку, с одной стороны, она находилась
в подчиненном положении по отношению к капиталистическому ядру (т. н.
развитым странам), а с другой стороны, и сама обладала колониями, хотя и
интегрировала их в государственно-организационном плане. Учитывая цен­
тробежную силу национальных движений, развернувшихся в России в кон­
це XIX в., социал-демократы практически с самого начала вынуждены были
считать цель стратегического единства, независимого от национальной при­
надлежности, приоритетным - с точки зрения революции - интересом рабо­
чего движения. В рамках ленинской концепции этот «стратегический приори­
тет» предусматривал признание права наций на самоопределение как особый
момент на пути к революции, как уже упомянутый «критический» союз с
национальными движениями.86 Новизна ленинского толкования интернацио­
нализма, отличавшая его от интерпретации традиционной социал-демокра­

84 Там же. Т. 30. С. 88. Тезисы, на которые ссылается Ленин, см. там же. Т. 27. С. 260-261.
85 Там же. Т. 30. С. 110-111. В этой же работе, написанной летом 1916 г., Ленин ссылал­
ся на письмо Энгельса Каутскому, в котором говорится, что «об “объединенном действии
пролетариев всех стран” мечтать значит откладывать социализм до греческих календ, т. е. до
“никогда”». Там же. С. 111.
86 «Принцип национальности исторически неизбежен в буржуазном обществе, и, считаясь
с этим обществом, марксист вполне признает историческую законность национальных дви­
жений. Но, чтобы это признание не превратилось в апологию национализма, надо, чтобы оно
ограничивалось строжайше только тем, что есть прогрессивного в этих движениях...» Там же.
Т. 24. С. 131-132 и далее.

180
тии, а также в данном случае и Розы Люксембург и других теоретиков, со­
стояла именно в том, что требование ликвидации национального, в том числе
языкового и культурного угнетения, он включил в качестве самостоятельной
проблемы в «универсалистскую» концепцию классовой борьбы.87 Еще весной
1914 г. в своей работе о праве наций на самоопределение, также в значитель­
ной степени полемизировавшей со взглядами Розы Люксембург,88 Ленин би­
чевал беспочвенность отвлеченных политических соображений, считавших­
ся с правом наций на самоопределение только как с абстрактным принципом.
На самом же деле речь шла о ключевом понятии политики социал-демокра-
тии, с помощью которого можно было мобилизовать на борьбу почти всех
потенциальных левых противников царизма, от местных национальных
меньшинств до участников антиколониальных движений, ведущих «нацио­
нальные войны».89
В этих работах Ленин поставил культуру в связь с поддержкой националь­
ных требований, «очищенных» от национализма (под этим нужно понимать
различие, делаемое между историческими политическими типами национа­
лизма): он стремился как можно яснее показать две концепции «националь­
ной культуры», с одной стороны, «марксистскую», «демократическую», «со­
циалистическую», а с другой стороны - «буржуазную».90 Осенью 1913 г. он
писал: «Национальная культура буржуазии есть факт (причем, повторяю,
буржуазия везде проводит сделки с помещиками и попами). Воинствую­
щий буржуазный национализм, отупляющий, одурачивающий, разъединяю­
щий рабочих, чтобы вести их на поводу буржуазии, - вот основной факт со­
временности».91 То есть, как он писал позже, после начала мировой войны,
«русский либерализм выродился в национал-либерализм. Он состязается в
“патриотизме” с черной сотней, всегда с охотой вотирует за милитаризм...».92
Исчезли оттенки, военные условия поляризовали «две культуры».
В то же время, опровергая адресованные социал-демократам либераль­
ные и консервативные обвинения в «непатриотизме», Ленин в опубликован­
ной в декабре 1914 г. статье «О национальной гордости великороссов» четко
отличал от буржуазной «культуры» социально прогрессивную национальную
культуру. В его толковании это означало приверженность общества русской
гуманистической культуре, которой по праву может гордиться русский народ;
однако эта культура, по его мнению, противостоит историческим устремле­
ниям и интересам царизма, русской буржуазии и церкви. Справедливая «на­
циональная гордость» связывалась Лениным с понятием свободы, со способ­
ностью большинства народа «порвать со своей рабской жизнью». «Мы полны

87 Ленин В. И. О брошюре Юниуса // Ленин В. И. ПСС, т. 30, с. 1-16.

88 Ленин полемизировал с вышедшей в свет на польском языке в 1908-1909 г. статьей Розы
Люксембург, в которой право наций на самоопределение отрицалось как «буржуазная» кате­
гория.
89 Ср.: Ленин В. И. О праве наций на самоопределение // Ленин В. И. ПСС, т. 25, с. 255-
320.
90 «Есть великорусская культура Пуришкевичей, Гучковых и Струве, - но есть также
великорусская культура, характеризуемая именами Чернышевского и Плеханова. Есть та­
кие же две культуры в украинстве, как и в Германии, Франции, Англии, у евреев и т. д.».
Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу // Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 129.
91 Там же. С. 122.
92 Там же. Т. 26. С. 330.

181
чувства национальной гордости, - писал он, - и именно поэтому мы особен­
но ненавидим свое рабское прошлое (когда помещики дворяне вели на войну
мужиков, чтобы душить свободу Венгрии, Польши, Персии, Китая) и свое
рабское настоящее, когда те же помещики, споспешествуемые капиталиста­
ми, ведут нас на войну... Никто не повинен в том, если он родился рабом; но
раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но оправды­
вает и прикрашивает свое рабство, ... такой раб есть вызывающий законное
чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам. ... Нельзя велико­
россам “защищать отечество” иначе, как желая поражения во всякой войне
царизму, как наименьшего зла для 9/10 населения Великороссии, ибо царизм
не только угнетает эти 9/10 населения экономически и политически, но и де­
морализует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению
чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы пат­
риотическими фразами».93
Приверженность Ленина национальным ценностям, русскому языку не
противоречила тому, что он никогда не принимал никаких ценностных иерар­
хий народов, культур и языков. С этой точки зрения поучительно письмо Ле­
нина Шаумяну, написанное в декабре 1913 г.94 Из него выясняется, что в целях
сохранения единства рабочего движения Ленин пока еще (до 1918 г.) придер­
живался идеи централизованного государства. В то же время в плане реше­
ния национального вопроса он обратился к примеру Швейцарии как страны,
которая воплощает практически единственную демократическую форму де­
централизации, возможную в условиях капитализма. Ленин приводил соци­
ал-демократам этот пример не по каким-либо иллюзорным соображениям.
Он писал: «Мы вырабатываем национальную программу с точки зрения про­
летариата; с которых же пор в образцы рекомендуется брать худшие примеры
вместо лучших?»95
С другой стороны, у него окончательно сформулировалось убеждение,
что языковая и культурная свобода народов не может быть нарушена, эту
проблему он рассматривал с точки зрения основных демократических сво­
бод. Именно поэтому Ленин считал, что не может быть принят никакой го­
сударственный язык, поскольку он будет поддерживать шовинизм «большой
нации», в данном случае - русификаторскую политику царизма, и еще бо­
лее углубит уже существующие противоречия во вред угнетенным народам.
В этом случае он опять-таки руководствовался тем политическим и теорети­
ческим соображением, что в национальном вопросе необходимо выдвигать
на передний план принципиальные вопросы демократии.96

93 Ленин В. И. О национальной гордости великороссов // Ленин В. И. ПСС. Т. 26. С. 108-

109.
94 Письмо В. И. Ленина С. Г. Шаумяну от 6 декабря 1913 г .// Ленин В. И. ПСС. Т. 48.
С. 233-236.
95 Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 138.
96 Шаумян доказывал, что русский язык должен стать государственным языком. Ленин
выступил против требования введения «государственного языка», признавая бесспорное про­
грессивное значение русского языка «для тьмы мелких и отсталых наций». «Но неужели Вы
не видите, - спрашивал он Шаумяна, - что он имел бы прогрессивное значение в еще боль­
шем размере, если бы не было принуждения?» Ленин подчеркнул в своей аргументации роль
психологического фактора, поскольку любая форма принуждения и насилия может принести
только вред. Он считал, что экономика еще важнее, чем психология, а «в России уже есть

182
 Ленин и по этому вопросу спорил с австромарксизмом, поскольку авст­
ромарксистская политическая и идеологическая концепция культурно-нацио-
нальной автономии оценивалась им как уступка национализму, которая огра­
ничивает демократические устремления национальных движений, подчиняя
эти движения церкви, священникам и в то же время осложняя создание рабо­
чих организаций, применение интернационалистических принципов и прак­
тическую деятельность рабочего движения. Как бы мы ни оценивали спор
Ленина с Отто Бауэром и концепцией культурно-национальной автономии,
несомненно, что он вскрыл определенные недостатки, поскольку австрий­
ские социал-демократы до 1918 г. не признавали права народов Австро-Вен-
грии на самоопределение.97
На основании сказанного видно, что Ленин всегда подходил к вопросу о
роли и характере национально-освободительных движений с исторической
и классовой точки зрения. Ленин поддерживал не любые восстания малых
государств и национальных движений против крупных империалистических
держав, ссылаясь на то, что не следует поддерживать восстания классов,
более реакционных, чем буржуазия стран ядра.98 (Тогда он, конечно, еще не
принимал во внимание интересов изолированной, «отдельной» социалисти­
ческой великой державы). В соответствии с этим он описывал национальное
угнетение в качестве специфической формы классового гнета с ее собствен­
ными экономическими и социально-культурными корнями. Таким образом,
национальный вопрос был для него вопросом социальной и политической,
экономической и культурной эмансипации. Он писал, что даже при социа­
лизме решение национального вопроса «превратится в действительность
“только” - “только” ! - при полном проведении демократии во всех областях,
вплоть до определения границ государства сообразно “симпатиям” населения,
вплоть до полной свободы отделения. На этой базе ... создастся ускоренное
сближение и слияние наций, которое завершится отмиранием государства».99
Нарисованная нами картина была бы неполной, если бы мы не указали
на то, что Ленин старался понять политическую позицию рабочего класса
западных стран, и это имело определенное значение, ведь, как можно ви­
деть, он отнюдь не был «глух» к этой проблеме. Ленин исследовал экономи­
ческие, политические и духовные факторы отношений между угнетающими
и угнетенными странами, скрывавшиеся за «проституированием» западной
социал-демократии. Он изучал иммиграцию и положение рабочих в Америке
по английской книге Гурвича {Immigration and Labor). В концентрированной

капиталистическая экономика, делающая русский язык необходимым». Однако превращение

русского языка в обязательный Ленин сравнивал с желанием «подкрепить» экономику «косты­
лями полицейской швали». «Неужели, - спрашивал он, - отпадение паршивой полицейщины
не удесятерит (утысячерит) вольные союзы охраны и распространения русского языка?». Там
же. Т. 48. С. 234.
97 В разработанной Лениным резолюции поронинского совещания ЦК большевиков, состо­
явшегося в августе 1913 г., помимо прочего, подчеркивалось: «Разделение по национальностям
школьного дела в пределах одного государства безусловно вредно с точки зрения демократии
вообще и интересов классовой борьбы пролетариата в особенности». Там же. Т. 24. С. 58.
98 «Не изменяя социализму, мы должны поддерживать всякое восстание против нашего
главного врага, буржуазии крупных государств».Там же. Т. 30. С. 30.
99 Ленин В. И. Итоги дискуссии о самоопределении // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 17-58.
См.: С. 22.

183
форме Ленин объяснял переход части рабочих на позиции оппортунизма в
связи с их положением в угнетающих и угнетенных нациях следующим об­
разом: «(1) Экономически разница та, что части рабочего класса в угнетаю­
щих странах пользуются крохами сверхприбыли, которую получают буржуа
угнетающих наций, сдирая всегда по две шкуры с рабочих угнетенных на­
ций. Экономические данные говорят, кроме того, что из рабочих угнетающих
наций больший процент проходит в “мастерки”, чем из рабочих угнетенных
наций, - больший процент поднимается в аристократию рабочего класса.
Это факт. Рабочие угнетающей нации до известной степени участники своей
буржуазии в деле ограбления ею рабочих (и массы населения) угнетенной на­
ции. (2) Политически разница та, что рабочие угнетающих наций занимают
привилегированное положение в целом ряде областей политической жизни
по сравнению с рабочими угнетенной нации. (3) Идейно или духовно раз­
ница та, что рабочие угнетающих наций всегда воспитываются и школой и
жизнью в духе презрения или пренебрежения к рабочим угнетенных наций.
Например, всякий великоросс, воспитавшийся или живший среди великорос­
сов, испытал это».100
Ленин был одним из первых марксистов, социал-демократов, осознав­
шим действительное, всемирно-историческое значение колониального во­
проса. Судьба колоний получила определяющее значение по трем причинам.
Во-первых, важнейший политический вывод, сделанный Лениным в связи
с экономическим «смыслом» колонизации и существования колоний, состо­
ял в том, что антиколониальные и национальные движения неизбежно пе­
реплетутся друг с другом и с европейским рабочим движением; этот общий
интерес порождается империалистическим гнетом в рамках мировой систе­
мы. Хотя эти движения «объективно» действительно, хотя и по-разному, ста­
новятся врагами существующей структуры мировой системы, Ленин, веро­
ятно, недооценил свою прежнюю идею о роли «рабочей аристократии» и о
том, что рабочее движение развитых европейских стран именно в результате
эксплуатации колоний попадает в относительно привилегированное положе­
ние и способствует поддержанию, консервации капиталистической системы.
Он сам подчеркивал, что крупные империалистические державы рекрутиру­
ют из руководителей национально-антиколониальных движений «верные су­
ществующему строю» группы и «проституируют» их.101
Во-вторых, ссылаясь на размытость границ между антиколониальными
и национальными движениями, Ленин указывал на то, что «внутренняя ко­
лонизация» России все равно является колонизацией, которая лишь теснее
связывает колониальный и национальный вопрос. Он писал, что особенность
России «как раз та, что между “нашими” “колониями” и “нашими” угнетен­

100 Там же. С. 107-108.

101 «Борьбу реакционных классов против империализма мы не поддержим, восстания ре­
акционных классов против империализма и капитализма мы не поддержим». Там же. С. 116.
В данном случае, возражая Киевскому (Пятакову), Ленин подчеркнул именно то, что там, где
нет рабочего движения, его лозунги должны провозглашаться для «миллионов трудящихся».
Это означало разрыв с сектантством «абстрактного интернационализма», представители ко­
торого были неспособны разглядеть среди населения колоний те социальные силы, которые
в интересах прогрессивной антиимпериалистической борьбы смогли бы реализовать право
наций на самоопределение.

184
ными нациями разница неясна, неконкретна, нежизненна! ... Для русского
социалиста, который хочет не только повторять, но и думать, должно бы
быть ясно, что для России особенно нелепо пытаться провести какое-либо
серьезное различие между угнетенными нациями и колониями».102
Наконец, третьим моментом было осознание возросшей роли самоопре­
деления наций как политического принципа и политической идеологии с точ­
ки зрения общих политических связей между «революционной социал-демо-
кратией» и ее союзниками. Не случайно, что по этому вопросу обострился
спор Ленина с его ближайшими большевистскими товарищами (Пятаковым,
Бухариным, Радеком и Розой Люксембург), которые действительно недооце­
нивали важность изучения «посредничества», «переходных этапов» между
актуальным моментом и конечной революционной целью. По оценке Ленина,
это течение, подобно прежнему «экономизму», допускало два уклона: «впра­
во», в сторону отрицания права на самоопределение (или, по формулировке
Ленина, «против освобождения угнетенных народов, против борьбы с аннек­
сиями»), и «влево», что проявилось в отказе от т. н. программы-минимум (то
есть, от «борьбы за реформы и за демократию»), в изоляции от массовых
движений и сектантстве.103 Эту дискуссию Ленин вел и с польскими интерна-
ционалистами-социалистами. В ходе дискуссии он видел в отказе от права
наций на самоопределение прямую «измену социализму».104 Он считал, что
отрицание самоопределения наций является «одной из форм политического
гнета». Таким образом, Ленин считал самоопределение наций не просто аб­
страктным условием демократии, «меньше которого не могут сказать» рево­
люционеры. По его мнению, будущий, победивший социализм, отказавшись
от империалистической политики насильственного проведения границ, дол­
жен будет вернуться к демократической традиции определения границ. Но,
если капитализм когда-нибудь и располагал такой традицией, в России, несо­
мненно, нельзя было «вернуться» к ней.
Утверждая принцип самоопределения и связывая в свете этого демокра­
тию и социализм как следующие друг за другом этапы развития, Ленин пони­
мал, что капитализм функционирует демократически только при определен­
ных исторических условиях («вообще политическая демократия есть лишь
одна из возможных /хотя теоретически для “чистого” капитализма и нормаль­
ная/ форма надстройки над капитализмом»). Более того, он подчеркивал, что
империализм «развивается при всяких политических формах, подчиняя себе
всех их. Поэтому теоретически в корне неверно говорить о “неосуществимо­

102 Там же. С. 121.

103 Там же. С. 59, а также Т. 24. С. 148. См.: Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об
«империалистическом экономизме» // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 77-130. Эта группа (Бухарин,
Пятаков, Бош и другие) сформировалась в ходе создания недолго существовавшего журнала
Коммунист. Редакция Социал-демократа начала издавать и финансировать этот журнал
весной 1915 г. Благодаря поддержке редактора Социал-демократа, Зиновьева, весной 1915 г.
вышли в свет первые два номера Коммуниста. Наряду со статьей Пятакова, Ленин относил к
этому течению и статью Радека ( Четверть века развития империализма). В конечном итоге
представители этого течения не создали особой фракции. Пятаков, Богровский, Бухарин и
Бош в коротком письме из Стокгольма, написанном ими Ленину и Зиновьеву 3 декабря 1915 г.,
объявили о роспуске группы. РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 5., док. 620, л. 1.
104 Ленин В. И. Итоги дискуссии о самоопределении // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 17-58.

185
сти” одной из форм и одного из требований демократии».105 Следовательно,
Ленин и в этом отношении настаивал на том, что требования, существующие
в рамках капитализма ядра («чистого» капитализма), необходимо распро­
странить и на периферию системы, независимо от того, могут ли они быть
осуществлены в данных конкретных условиях или нет.
Очень интересно, что Ленин считал самоопределение наций, то есть требо­
вание их государственного отделения, «частичкой» «общедемократического
мирового движения». «Возможно, - писал он, - что в отдельных конкретных
случаях частичка противоречит общему, тогда надо отвергнуть ее. Возмож­
но, что республиканское движение в одной из стран является лишь орудием
клерикальной или финансово-монархической интриги других стран, - тогда
мы должны не поддерживать это данное, конкретное движение, но было бы
смешно на таком основании выбрасывать из программы международной со­
циал-демократии лозунг республики».106
Следовательно, во взглядах Ленина, с одной стороны, буржуазная демо­
кратия является продуктом экспорта властных отношений, представляющих
собой институциональную форму интересов какой-либо великой державы, а
с другой стороны, превращение самодержавия в демократию по-прежнему
оставалось в центре временных, промежуточных требований.
Собственно говоря, Ленин первым после Маркса поставил национальный
вопрос с неевроцентричной точки зрения. При этом он классифицировал на­
циональные движения на основании определенных интересов революцион­
ной практики, использовав и сложившиеся в связи с венгерской революцией
взгляды Маркса и Энгельса, которые, между прочим, в последнее время не­
однократно подвергались критике. Изучив опыт 1848-49 гг., Ленин пришел
к выводу, что Маркс и Энгельс только потому выступали против националь­
ного движения чехов и южных славян, что это движение оказалось на сторо­
не царизма, обратившись против «национально-освободительного и револю­
ционно-демократического восстания в Венгрии». «Маркс и Энгельс, - писал
Ленин, - противополагали тогда прямо и определенно “целые реакционные
народы”, служащие “русскими форпостами” в Европе, “революционным на­
родам”: немцам, полякам, мадьярам». Исходя из этого, Ленин, однако, не сде­
лал вывода о том, что Маркс желал отправить некоторые народы на свалку
истории, как утверждали некоторые позднейшие интерпретаторы Маркса.
Ленин извлек тот, между прочим, спорный теоретический урок, что «1) инте­
ресы освобождения нескольких крупных и крупнейших народов Европы сто­
ят выше интересов освободительного движения мелких наций; 2) требование
демократии надо брать в общеевропейском - теперь следует сказать: миро­
вом - масштабе, а не изолированно». (Выделено мной - Т. А*.).107 По смыслу
такого подхода, «интересы демократии одной страны надо подчинять инте­
ресам демократии нескольких и всех стран», чтобы общий интерес мирового

105 Там же. С. 23.

106 Там же. С. 39. В этом смысле, если право наций на самоопределение, как и многие дру­
гие демократические требования, не осуществимо при капитализме, то это не означает, что
социал-демократы не должны бороться за такое расширение демократии.
107 Там же. С. 38.

186
движения восторжествовал над частными интересами, обеспечив превосход­
ство общемировым интересам социализма.108
Это было одно из тех прозрений Ленина, которые привели его к мысли о
создании нового Интернационала, в то время как война накопила как раз про­
тивоположный опыт, там частные националистические интересы господство­
вали над общими. Слабым местом ленинской точки зрения было то, что он не
проанализировал, кто, какие политические силы и исходя из каких конкрет­
ных интересов «подчинят» разнородные интересы «демократии» в малых
странах глобальному интересу, интересам революционных группировок и
движений крупных стран. Практически в данной ситуации, помимо призна­
ния государственного отделения, Ленин смог предложить лишь «интерна­
ционалистское воспитание рабочего класса».109 Можно представить, насколь­
ко ограниченными были возможности «интернационалистского воспитания»
летом 1916 г., и все же и в этой области была готова концепция, рассчитанная
на те времена, когда социал-демократия сможет непосредственно «обратить­
ся» к охваченным возмущением рабочим и крестьянам.
На примере Польши и Ирландии Ленин показал противоречия провин­
циализма малых наций, одновременно указав, в каком случае стоит, а в ка­
ком не стоит поддерживать право на отделение как практическое требование.
По его мнению, социал-демократии не следует выдвигать по отношению к
Польше лозунг национального отделения в качестве практического требова­
ния, потому что тем самым она впадет «в низкое прислужничество одной из
империалистических монархий» (что, конечно, не помешало Ленину годом
позже, в декабре 1917 г., подписать документ о национально-государствен­
ной независимости Польши). В случае же Ирландии Ленин, сославшись на
вспыхнувшее ирландское восстание, сформулировал противоположную точ­
ку зрения. Социальная революция, считал он, немыслима без «восстания ма­
леньких наций в колониях и в Европе», которые по своему социальному со­
держанию являются антиимпериалистическими, как, например, и ирландское
восстание 1916 г. Такие восстания способствуют «борьбе социалистического
пролетариата против империализма», поскольку они подрывают внутреннюю
социально-политическую стабильность крупных колонизаторских империа­
листических держав и тем самым могут стать непосредственными союзни­
ками рабочего движения в революционной борьбе: «Удар одинаковой силы,
нанесенный власти английской империалистской буржуазии восстанием в
Ирландии, имеет во сто раз большее политическое значение, чем в Азии или
в Африке».110Однако эта ленинская «заостренность» на «спасительной миссии
революции» не свидетельствовала о том, что он в нужной степени учел поли­
тические последствия антирусских чувств, накопившихся у поляков. Это не
значит, что Ленин оказался в этом вопросе менее «чутким», чем его товари­
щи, как раз наоборот. Ведь Ленин нападал в своих работах на таких русских
интернационалистов, как Троцкий и Мартов, именно потому, их позиция по

108 Там же. С. 43.

109 Там же. С. 4 3 ^ 4 .
1,0 Там же. С. 48-49, 54-57. «Несчастие ирландцев в том, что они восстали несвоевремен­
но, - когда европейское восстание пролетариата еще не созрело. Капитализм не устроен так
гармонично, чтобы различные источники восстания сами собой сливались сразу, без неудач и
поражений».

187
национальному вопросу была негибкой по отношению к указанными выше
политическими требованиям. «Каковы бы ни были субъективные “благие”
намерения Троцкого и Мартова», - писал Ленин о своих товарищах, в прин­
ципе признавших право на самоопределение, но стоит взять статьи Троцкого
«’’Нация и хозяйство” в “Нашем слове” - видим обычный его эклектицизм:
с одной стороны, хозяйство сливает нации, с другой стороны, национальный
гнет разъединяет. Вывод? Вывод тот, что царящее лицемерие остается нераз­
облаченным, агитация безжизненной, не затрагивающей главного, коренного,
существенного, близкого к практике: отношения к нации, угнетаемой “моей”
нацией».111 Ленин предполагал формирование активности рабочих угнетаю­
щей нации для поддержки национального отделения, «освобождения» зави­
симых, угнетаемых и колониальных народов.
В условиях политической свободы, наступившей после февральской ре­
волюции, Ленин и большевики вскоре столкнулись с почти всеми важны­
ми практическими трудностями национального вопроса. В мае 1917 г. на
VIII съезде своей партии министр иностранных дел Временного правитель­
ства, один из руководителей кадетов П. Н. Милюков ясно заявил, что партия
совершенно не может представить себе распад государства на суверенные
независимые единицы, а затем заметил, что в настоящей ситуации считает
неверным и решение вопроса в плане национально-территориальной органи­
зации.112 На знаменитой апрельской конференции большевистской партии сло­
жилась радикально иная точка зрения, но проблема федерации как реальной
исторической возможности еще не была поставлена.113
На конференции, в духе сформулированных Лениным поронинских по­
становлений ЦК, было подчеркнуто, что целью пролетарской революции не
является практическая реализация государственного отделения и связанная с
этим пропаганда, наоборот, в конечном итоге важнейшей задачей социалисти­
ческой революции является создание «всемирного социалистического совет­
ского государства». В постановлении конференции, вынесенном по проекту,
предложенному Сталиным, объявлялось о признании права народов на от­
деление; о признании территориальной автономии для тех народов, которые
пожелают остаться в рамках данного государства; о необходимости принятия
особых законов для национальных меньшинств, гарантирующих их свобод­
ное развитие; о необходимости единой и неделимой партии для пролетариев
всех национальностей.114
Пятаков, Дзержинский и Бухарин, т. е. «абстрактные интернационали­
сты», тогда еще мыслили в общих рамках международной революции без бо­

1,1 Там же. С. 58.

112 Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по истории национального
вопроса в России и СССР в XX веке. (Ред. С. М. Диманштейн). T. III. Февраль-октябрь 1917 г.
Москва. С. 53-54, 56.
1.3 Относительно строения нового государства существовали различные мнения. Сталин,
который со времени своей знаменитой, опубликованной в 1913 г. работы «Марксизм и нацио­
нальный вопрос» пользовался, наряду с Шаумяном и Зиновьевым, определенным авторитетом
среди большевиков в области национального вопроса (хотя Ленин никогда не цитировал этой
работы, написанной по его инициативе!), в 17-м номере «Правды» от 25 марта 1917 г. еще ре­
шительно отвергал федерацию и выступал за автономию.
1.4 Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (большевиков). Протоколы.
М., 1958. С. 212.

188
лее или менее точного историко-политического учета российских (и восточ­
ноевропейских) особенностей. Пятаков обосновывал этот «универсализм»
тем, что на основании анализа новой эпохи единственно возможной борьбой
за социализм представляется борьба под лозунгом долой границы, борьба за
уничтожение всех границ, иной борьбы в настоящий момент невозможно
представить.115 Ленин во всех отношениях отмежевался от этой точки зре­
ния, поскольку именно из-за отсутствия «промежуточных требований» она
оказалась совершенно бесполезной на практике и выражала «равнодушие» к
национальным и крестьянским движениям в России. «Тов. Пятаков, - писал
Ленин, - только отрицает наш лозунг, говоря, что это значит не дать лозунга
для социалистической революции, но он сам соответствующего лозунга не
дал. Метод социалистической революции под лозунгом “прочь границы” есть
полная путаница. Нам не удалось напечатать той статьи, в которой я назвал
этот взгляд “империалистическим экономизмом”. Что это значит - “метод”
социалистической революции под лозунгом “долой границы”? Мы стоим за
необходимость государства, а государство предполагает границы. Государ­
ство может, конечно, вмещать буржуазное правительство, а нам нужны Со­
веты. Но и для них стоит вопрос о границах. Что значит “прочь границы”?
Здесь начинается анархия... Если Финляндия, если Польша, Украина отде­
лятся от России, в этом ничего худого нет. Что тут худого? Кто это скажет, тот
шовинист. Надо сойти с ума, чтобы продолжать политику царя Николая».116
В 4-м пункте платформы «абстрактных интернационалистов» говорилось
о том, что лозунг «национального самоопределения» прежде всего утопичен
(не может быть реализован в условиях капитализма), а также и вреден, по­
скольку порождает иллюзии. Свою «в общем нейтральную позицию» по от­
ношению к национальным движениям Пятаков, Бухарин и Бош по-прежнему
формулировали на уровне чистой теории и действительно пришли к сектант­
ской точке зрения, согласно которой социал-демократия не может выдвигать
минимальные требования в области современной внешней политики.117 Одна­
ко этот спор не препятствовал тесному сотрудничеству между Бухариным и
Лениным в конце 1916 - начале 1917 г., когда Бухарин в Америке организо­
вывал интернационалистические группы русских эмигрантов.118
В июне Л. Б. Каменев, «политический ученик Ленина», говоря о лозунге
права на самоопределение, отвергнутом и в кругах меньшевиков и эсеров,
подчеркивал, что не может существовать социалистической или демократи­
ческой партии, которая не признавала бы права наций на самоопределение,

1.5 Там же. С. 215.

1.6 ПСС, т. 31, с. 434 435.
1.7 Об этой платформе см.: Очерки по истории Октябрьской революции. Т. 2. М., 1927.
Мы пользуемся сокращенной версией текста, согласно которой борьба против национального
гнета не может быть ничем иным, как борьбой против капитализма вообще. Представители
этой платформы по-прежнему не учитывали возможной прогрессивной роли национальных
движений. Свою задачу они видели в мобилизации сил пролетариата обеих наций под лозун­
гом классовой гражданской войны на пропаганду социализма и против сил, собирающихся
под лозунгом «права наций на самоопределение». См.: Революция и национальный вопрос.
С. 30.
118 См. письмо Бухарина Ленину: «Дорогой Владимир Ильич! Я думаю, что, несмотря на
все разногласия и прочее и прочее, мы работу в общем масштабе будем вести совместно...»
РГАСПИ. Ф. 2. Д. 721. С. 1.

189
ведь тем самым она поддержала бы международное одобрение империали­
стического раздела мира, осуществленного до и во время войны. По удачно­
му замечанию Каменева, история повернулась так, что отказ от этого лозунга
для любой партии был бы равнозначен самоубийству.119 Меньшевики занимали
более благоприятную позицию по сравнению с Милюковым, в номере «Един­
ства» от 16 июня 1917 г. Плеханов, критикуя Временное правительство, при­
зывал к безусловному признанию «права Украины на автономию». Однако
принципиальное признание права наций на самоопределение и предлагаемая
на практике «автономия» служили для Плеханова цели создания «теснейше­
го единства» России с Украиной в противовес «немецкому милитаризму» и
склонения украинской Рады к отказу от отделения от российского государ­
ства.120 Позже, в резолюции, принятой - по существу, вопреки принципиаль­
ной позиции Плеханова - на конференции объединенной РСДРП (т. е. мень­
шевиков) в августе 1917 г., говорилось о том, что партия придерживается
«принципа культурно-национальной автономии» и отвергает федерацию (!).
Эта точка зрения отражалась и в платформе, принятой в мае-июне на совеща­
нии т. н. национальных социалистических партий.121 Следовательно, среди
меньшевиков, независимо от их национальной принадлежности, была крайне
непопулярна мысль о разрушении традиционных границ России. Почти все
направления меньшевизма объединялись намерением сохранить буржуазную
республику, предотвратить дальнейшую радикализацию революции, изоли­
ровать пролетарско-революционное течение, вдохновленное большевиками,
и остановить развал имперских структур.
В глазах большевиков, отвергавших сохранение старых структур как не
поддающихся реформированию, распад империи поддерживал естественные
цели революции. В ходе этих дискуссий Ленин от требования централизации
пришел после Октября к требованию создания на развалинах империи феде­
ративного государства.122 О том, насколько прочно абстрактно-теоретическая
точка зрения вошла в мышление многих руководителей партии, хорошо сви­
детельствует и тот факт, что 7 из 9 членов секции, занимавшейся на апрель­
ской конференции национальным вопросом, поддержали проект резолюции
Пятакова, которая, правда, в итоге была отвергнута конференцией.123
После Октябрьской революции национальный вопрос, обремененный но­
выми конфликтами, оказался в центре деятельности Ленина по строитель­
ству государства. Важнейшей задачей в этой области стало создание совет­
ского федеративного государства, однако, как будет показано ниже, в ходе ее
осуществления Ленин продолжал размышлять и над «традиционными» тео­
ретическими проблемами.

119 Каменев J1. Плоды просвещения // Правда, 14 июня 1917 г.

120 Революция и национальный вопрос. С. 91-93.
121 Там же. С. 96, 4 5 1 ^ 5 5 .
122 О подробной истории этих дискуссий см.: Krausz Т.: Bolsevizmus és nemzeti kérdés.
P. 22-28.
123 В конце концов на конференции была принята сформулированная Сталиным резолю­
ция, которую поддерживали Ленин и Зиновьев (за нее проголосовали 56 делегатов, шестеро
выступили против, а 18 делегатов воздержались). За предложение Пятакова проголосовали
11 делегатов, 48 были против, а 19 воздержались. См.: Седьмая (Апрельская) Всероссийская
конференция РСДРП (большевиков). С. 210-212, 214, 227.
 Глава 5

ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ
РЕВОЛЮЦИЯ И СОЦИАЛИЗМ КАК ИСТОРИЧЕСКАЯ
И ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ В 1917 г.

«Всевластие “богатства” и потому вернее в демократической

республике, что оно не зависит от отдельных недостатков поли­
тического механизма, от плохой политической оболочки капита­
лизма. Демократическая республика есть наилучшая возможная
политическая оболочка капитализма, и потому капитал, овладев
... этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть на­
столько надежно, насколько верно, что никакая смена ни лиц,
ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической рес­
публике не колеблет этой власти».
Ленин В. И. Государство и революция

5.1. ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

5.1.1. Влияние произведения

«Государство и революция» вплоть до наших дней остается, вероятно,

самой читаемой, наиболее высоко оцениваемой и непревзойденной по сте­
пени своего влияния работой Ленина.1 Значение этой брошюры объемом
чуть более ста страниц не подвергается сомнению даже теми биографами
Ленина и исследователями его наследия, которые видят в ней лишь поделку,
не имеющую большого теоретического значения.2 Больше того, по каким-то
причинам ее не могли обойти вниманием и те авторы, которые неисторично
подходили к ней как к некой «специальной» работе или считали, что она «не
представляет интереса, поскольку не была подтверждена историей». Как раз
наоборот, они страстно или с холодной логикой «специалистов» спорили и
спорят с положениями этой брошюры, практически отвлекаясь от того факта,
что ее главным предметом, привлекшим интерес Ленина, была интерпрета­
ция связи между государством и классовыми отношениями в теории Марк­
са. Тибор Хайду еще в 1970 г. указал на то обстоятельство, что невозможно
отрицать значение «Государства и революции» в том отношении, что Ленин
«отчасти самостоятельно, а отчасти с помощью других исследователей-марк-
систов “раскопал” забытые идеи Маркса», чтобы с их помощью теоретиче­
ски осмыслить перспективы социалистической революции.3 До Хайду, еще

1 Так считал в конце 60-х гг. и Луис Фишер. См.: Фишер Л. Жизнь Ленина. С. 173.
2 Есть автор, видящий одну из целей этой работы, написанной в глубоком подполье, в
стремлении Ленина к власти. Он пишет: «Среди главных целей Ленина было желание дока­
зать свою значимость как идеолога-марксиста». Следовательно, и эта работа была написана по
властным соображениям... См.: Service R. Lenin. Vol. 2. P. 216-217.
3 Тибор Хайду постарался восстановить первоначальный исторический и теоретиче­
ский контекст ленинской брошюры. В идеологической практике периода сталинизма и госу­

191
в самом начале 1920-х гг., по существу такое же наблюдение сделал в одном
из своих докладов о коммунизме Н. И. Бухарин, которого Ленин ранее кри­
тиковал именно по этому вопросу.4 На это незаконченное произведение Ле­
нина5 опирались в XX в. целые политические движения во всем мире. Ком­
мунисты читали его буквально как Библию (пока его не «отобрал» Сталин
с его этатистскими убеждениями), но изучали его и члены различных ан-
тиэтатистских, антикапиталистических движений и партий. Это объясняется
прежде всего тем, что в ленинской брошюре описана привлекательная карти­
на социалистического будущего, в котором общественные, коллективистские
ценности вводятся сферу политики. Очевидно, в этой небольшой книжечке
заложена какая-то «тайна», из-за которой ее историческое значение далеко
превзошло значение многих гораздо более зрелых с научной точки зрения
работ на эту тему. «Государство и революция» легко читается, одинаково
соответствует критериям научно-теоретического труда и политической бро­
шюры. Это страстное, боевое произведение является призывом к осуществ­
лению пролетарской революции и в то же время классическим обобщением
важнейших целей революции. К тому же в нем описана исторически проду­
манная концепция революции и государства, прежде всего реконструирую­
щая содержание важнейших с этой точки зрения работ Маркса и Энгельса и
мобилизующая реконструированную традицию на создание государства по
типу Парижской Коммуны. Не случайно, что ленинская брошюра использо­
валась и в качестве настольной книги революционного движения. Наконец,

дарственного социализма «Государство и революция» фигурировала как своего рода «лиш­

нее» или «устаревшее» произведение. Hajdú Т. A szocialista állam elméletének történetéhez. In:
Magyar Filozófiai Szemle, 1970, № 2. P. 205-233. Об «устарелости» ленинского произведения
в противоположном смысле см.: Bihari О. A szocialista államszervezet alkotmányos modelljei.
Közgazdasági és Jogi Könyvkiadó. Budapest, 1969. В этой книге отразился тот факт, что ле­
нинская брошюра не вписывалась в атмосферу рыночных реформ 1968 г. в Венгрии. Хайду
справедливо отметил, что «буржуазные социологи охотнее изучают структуру, эффективность
и административные функции государства, чем то, что считает важнейшим марксизм: связь
между государством и классами», о чем, добавим, на самом деле и говорится в «Государстве
и революции».
4 В этом докладе Бухарин - уже как достойный ученик Ленина, - коснувшись вопроса о
государстве, видел историческую заслугу Ленина в том, что «он первый произвел как бы ар­
хеологические раскопки в учении Маркса, очистил его от грязи и наслоений его толкователей
и комментаторов - типа Каутского, Плеханова и др.». Лекция Н. Бухарина. Развитие коммуниз­
ма от Маркса до Ленина. РГАСПИ. Ф. 329. On. 1. Д. 40. Л. 2-3.
5 После октябрьского восстания Ленин внимательно следил за судьбой своей брошю­
ры. Послесловие, помеченное 30 ноября 1917 г., показывало, что она еще не закончена. «На­
стоящая брошюра, - писал Ленин, - написана в августе и сентябре 1917 года. Мною был уже
составлен план следующей, седьмой, главы: “Опыт русских революций 1905 и 1917 годов”.
Но, кроме заглавия, я не успел написать из этой главы ни строчки: “помешал” политический
кризис, канун Октябрьской революции 1917 года. ... Приятнее и полезнее “опыт революции”
проделывать, чем о нем писать». Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 120. «Синяя тетрадь» (указание
на цвет обложки), увековеченная в повести Э. Г. Казакевича, содержала выписки, сделанные
Лениным еще в начале марта в Цюрихе. В свое время многое сделал для зарубежного распро­
странения брошюры представитель Советской России в Швейцарии Я. А. Берзин, которому
Ленин выразил свою благодарность в письме от 1 ноября 1918 г. В приписке к письму Ленин
просил Берзина «обругать» в издательском предисловии ко французскому изданию Каутского
и Вандервельде, с которыми он и сам готовился полемизировать, а также интересовался, уда­
лось ли послать «Государство и революцию» в Берлин. Там же. Т. 50. С. 202. В конце концов
французский перевод брошюры был опубликован в 1918 г. в Москве.

192
и подзаголовок брошюры, «Учение марксизма о государстве и задачи проле­
тариата в революции», содержит в себе практическое стремление сделать ее
«настольной книгой» революционных рабочих.
Всемирно-историческое значение «Государства и революции» заключа­
ется в том, что идеи этой работы стали философией Октябрьской революции,
причем в двойном смысле. С одной стороны, революция показана в ленинской
брошюре как с точки зрения своей непосредственной цели (захвата власти),
так и с точки зрения конечной цели (добровольного объединения свободных
общин), политическая революция фигурирует здесь в качестве исходного мо­
мента социальной революции; а с другой стороны, хотя Ленин рассматривал
выбранную им проблематику еще до революции, его произведение стало ча­
стью критической теории, пригодной для оценки дальнейших событий, а поз­
же, в эпоху государственного социализма, было утопически вульгаризовано в
марксистско-ленинистских пропагандистских изданиях. По прошествии еще
нескольких десятилетий в идеологическом «нарративе», господствующем
в эпоху антиутопического «реализма» смены общественного строя, ленин­
ское произведение превратилось в досужие мечтания доктринера-фантаста,
вследствие чего представители всех «серьезных» интеллектуальных течений
считали и считают своим долгом высмеивать его. На основании серьезных
работ о «Государстве и революции» можно выделить две основных тенден­
ции. Представители одной из них интерпретируют ленинскую брошюру в
качестве внутренне цельной и последовательной работы, опирающейся на
либертарианские идеи и принципы (Н. Гардинг, К. Андерсон), а представи­
тели другой подходят к ней с точки зрения более поздних исторических со­
бытий, следствий революции и истолковывают ее так, как будто бы она была
духовным стимулятором и выразителем авторитарного перелома и развития
(А. Дж. Полан и - менее строго - Р. Сервис, «имплицитно» предполагающий
авторитарную нацеленность ленинского произведения).6
Среди работ Ленина «Государство и революция» имеет наиболее инте­
ресную судьбу. Марксисты, более того, все антикапиталистические течения
считали брошюру Ленина своим достоянием, поскольку она могла быть ис­
пользована как против капиталистического, так и против сталинистского тол­
кования государства, ведь Марксова конечная цель - отмирание государства -
фигурировала в качестве цели русской и всемирной социальной революции.
Идея перенесения «Государства и революции» в другой исторический кон­
текст возникла уже на последнем этапе эпохи государственного социализма,
прежде всего в работах веберианцев и либералов, причем с целью предста­
вить ленинскую брошюру частью предыстории сталинской эпохи, стали­
нистской интерпретации. Конечный вывод этой операции состоял в том, что
советское государство и его институты утвердились как воплощение ленин­
ского произведения, в качестве идеологической основы коммунистической
монополии на власть. Так текст Ленина стал «активной действующей силой

6 Harding N. Lenin’s Political Thought. Vol. II. Macmillan, London, 1981; Anderson K. Lenin,
Hegel and Western Marxism. Urbana, University of Illinois Press, 1995; Polan A. J. Lenin and the
End o f Politics. Methuen, London, 1984; Service R. Lenin. Vol. III. P. 379-380. P. Сервис с нема­
лой «передержкой» рассматривает «Государство и революцию» на основании работ Каутского
(«Диктатура пролетариата») и Мартова, написанных в 1918-19 гг., и по существу показывает
ее как литературное оправдание гражданской войны и террора.
7. Тамаш Краус 193
{agent) и компонентом формирования последующей истории», или, иначе го­
воря, предполагается наличие причинной связи между ленинской брошюрой
и послереволюционными процессами, в том числе и сталинской практикой,
ГУЛАГом. Такая точка зрения уничтожает различия между «авторитарным»
Лениным «Что делать?» и «либертарианским» Лениным «Государства и ре­
волюции», доказывая, что речь идет об одной и той же «авторитарной» фи­
лософии и политике.7 Конечно, позже марксистская критика вскрыла неисто­
ричные, «презентистские» характеристики подхода, применяемого Поланом,
указав прежде всего на то, что в «веберианском» толковании тезис об «объ­
единении исполнительной и законодательной власти в представительных ор­
ганах трудящихся» считается авторитарным по той причине, что он откры­
вает путь к теоретической и политической критике буржуазной демократии.
Дело в том, что этот тезис является исходным и конечным пунктом уничто­
жения любых обособленных бюрократических структур и преодоления как
буржуазной демократии, так и диктаторских методов власти.8 В «Государстве
и революции», как в произведении искреннем, открыто декларируется пар­
тийность и классовость, что уже в то время ужаснуло представителей офи­
циальной науки. В одной из часто цитируемых и касающихся сути политики
формулировок Ленина это выражено так: «Люди всегда были и всегда будут
глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научат­
ся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальны­
ми фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных
классов».9
Самые «современные» аналитики обычно заостряют свою критику на
том, что Ленин «расширял интерпретацию актуальной партийной борьбы до
масштабов мирообъясняющего принципа».10 Здесь возникает обычная про­
блема свободы общественных наук «от оценочных суждений», восходящая к
Веберу. Однако критика, высказанная в научной форме, несет в себе двойное
искажение. С одной стороны, в ней меняются местами причина и следствие,
ведь дело обстоит как раз наоборот, поскольку у Ленина «интерпретация пар­
тийной борьбы» и вообще появление классового подхода вытекали именно
из «мирообъясняющего принципа». С другой стороны, представители «эсте­
тизирующей» политологии и социологии как науки любят показывать себя
так, будто они стоят над классовым подходс?м и существующим строем и, в
отличие от Ленина, представляют не партийную точку зрения, нацеленную
на социальную справедливость, а выступают в роли судей, высказывающих
объективную научную истину, и не «загрязняют» чистую науку всякими пар­

7 Polan A. J. Lenin and the End of Politics. P. 49 и далее.

8 Точный критический анализ см. в кн.: Townshend J. Lenin’s The State and Revolution: An
innocent reading. In: Science and Society. Vol. 63, 1999, № 1 (Spring). P. 63-82.
9 Ленин В. И. Три источника и три составных части марксизма // Ленин В. И. ПСС. Т. 23.
С. 47.
10 См.: Szabó М. Politikai idegen. L’Harmattan. Budapest, 2006. P. 129. Характерно, что автор
этой объемистой книги ни разу не смог опровергнуть или хотя бы оспорить конкретные заме­
чания Ленина о политике. Для нашего времени симптоматично, что ученый-политолог в своем
«свободном от оценочных суждений» учебнике, как ни странно, считал важным дистанциро­
вание от различных партий и мировоззрений, а Ленин как будто понадобился ему как средство
демонстрации такого дистанцирования.

194
тийным предрассудками, связанными с классовой борьбой. Наконец, нужно
отметить, что именно по отношению к Ленину было бы верхом неисторич-
ности не принять во внимание тот факт, что он был революционным поли­
тиком, для которого наука, теория были, по его собственному признанию,
лишь средством осуществления политических и социальных целей. Ленин
часто цитировал слова Маркса о том, что теория является лишь руководящей
нитью для деятельности. В отличие от многих «скрытничающих» ученых, он
открыто говорил о мировоззренческих предпосылках своих работ. Стоит ли
удивляться, если революционный политик упрекает ученых в апологии су­
ществующего строя? Попутно заметим, что общественные науки никогда не
могли быть освобождены от «мировоззренческого выбора».
Вопреки веберианскому прочтению, ни Марксова, ни опирающаяся на
него ленинская концепция не были нормативными теориями, свободными
от исторических фактов, предпосылок. Согласно адекватному прочтению
«Государства и революции», Ленин отнюдь не думал, что социализм, «само­
управляемая рабочая демократия, демократия по типу Парижской Коммуны
может быть просто введена в России», в его интерпретации это была задача
целой эпохи. К тому же, с чисто философской точки зрения в этом произведе­
нии говорится как раз не о подчинении общества государству, а, наоборот, о
подчинении государства обществу. Это совершенно не меняется от того, как
мы оцениваем происшедшее в России после октября 1917 г. Верно замечено:
«Ленин не поставил вопроса об отношении между государством и граждан­
ским обществом во всей его полноте, но все же стимулировал постановку та­
ких вопросов в марксистской мысли XX в. Как Лукача, так и Грамши занима­
ла «идея Советов», снимавшая различие между государством и гражданским
обществом, характерное для либеральной демократии и отделявшее общест­
венное от частного, политику от экономики...»11 В буржуазной мысли естест­
венно раздвоение «частной» и «политической» сфер, ведь его источником,
основанием является рынок, капиталистические отношения. Эту проблему и
поставил Ленин в теоретической и практической плоскости.
Политическая и теоретическая проблема «отмирания государства» всегда
возникала в марксистской традиции как процесс «уничтожения классов». Ле­
нин отождествлял разложение в результате войны данной мировой структуры
накопления капитала, капиталистической системы с полной неработоспособ­
ностью всей этой системы в целом. Мировая война по-разному влияла на
политическое и духовное развитие рабочего класса разных стран. Ленин как
будто оставил без внимания тот факт, что война в то же время создала, выве­
ла на поверхность определенные возможности для обновления капиталисти­
ческой системы. В ближайшей перспективе это усиливало революционную
ориентацию, однако в длительной перспективе препятствовало всесторонне­
му осознанию реальных возможностей. С этой точки зрения для ленинской
брошюры характерно любопытное противоречие. С одной стороны, после
начала войны он сам отметил, что в сравнении с предыдущими историче­
скими эпохами во всей мировой системе капитализма и прежде всего в стра­
нах ядра почти во всех сферах общественной жизни усилилась роль государ­
ства. Именно в этот период усложнившегося бюрократического управления

11 Townshend J. Lenin’s The State and Revolution. P. 72.

7* 195
Ленин обрисовал возможность замены этой бюрократической системы собст­
венным, самодеятельным, строящимся снизу вверх пролетарским аппаратом
управления. С другой стороны, он с такой легкостью представил себе заме­
ну этого «чудовища», «государственного колосса» «государством рабочих»,
как будто для всего мира был характерен тот властный кризис, который по­
тряс российский режим. Как мы уже отмечали ранее, Ленин в данном случае
как бы поставил в скобки вскрытую им проблему неравномерного развития.
Он слишком механически представлял себе замену старого государственного
аппарата новым, что выясняется из его статьи «Удержат ли большевики го­
сударственную власть?», написанной незадолго до Октябрьского восстания.
В этой статье уже не нашли отражения имманентные вопросы, поставленные
в «Государстве и революции».
Отвлекаясь от упрощенного языка политической пропаганды, нужно ска­
зать, что в свете «Государства и революции» теоретически проблематична
сама идея статьи, поскольку в брошюре Ленин считал управление государ­
ством задачей всего населения, в то время как в упомянутой статье оно пред­
ставлено прежде всего как политическая задача, конечно, в смысле конкрет­
ного захвата власти. Ленин ясно понимал, что его пресловутая «кухарка» не
может немедленно включиться в управление государством (обычно эти слова
Ленина не цитируются), но зато может начать готовиться к этому. «Мы не
утописты, - писал Ленин, - мы знаем, что любой чернорабочий и любая ку­
харка не способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы
согласны и с кадетами... Но мы отличаемся от этих граждан тем, что требуем
немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством ...
в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники».
Он исходил из того, что если помещики могли управлять своим государ­
ством, а после революции 1905 г. «Россией управляли 130 ООО помещиков»,
то «Россией, будто бы, не смогут управлять 240 ООО членов партии большеви­
ков, управлять в интересах бедных против богатых. ... Мало того, у нас есть
“чудесное средство” сразу, одним ударом удесятерить наш государственный
аппарат, средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда
не располагало и располагать не может. Это чудесное дело - привлечение
трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления госу­
дарством».12

§.1.2. Антиутопическая утопия?

Многие уже забыли, что книга «Государство и революция» родилась под

знаком борьбы не только с «реальной политикой», но и с утопией. Более
того, в кругу сподвижников Ленина было известно, что в 1915-1916 гг. он
вел спор об абстрактном отрицании государства и демократии13 и с некото­

12 Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 313-315.

13 См. письмо Бухарина, которое было написано им Ленину и Зиновьеву осенью 1915 г.
под псевдонимом А. В. Довгалевский. Это письмо прекрасно показывает, какие «запутанные»
представления о государстве бытовали даже в окружении Ленина. РГАНИ. Ф. 2. Оп. 5. Д. 573.
Л. 4.

196
рыми своими товарищами, в том числе и с Бухариным.14 Еще осенью 1915 г.
Бухарин задал Ленину интересный и важный вопрос: если революционеры
стоят перед перспективой превращения буржуазно-демократической револю­
ции в социалистическую, то каким образом можно и можно ли будет прийти
к провозглашению диктатуры пролетариата?15 Позже, в конце 1916 - начале
1917 г. Бухарин обратился к Ленину с длинным письмом, в котором просил
изложить принципиальное мнение о структуре будущей революции. Желая
предотвратить обвинение в анархизме, Бухарин соглашается с двумя лозун­
гами, касающимися будущего революционного развития в России, с лозунга­
ми «созыва Учредительного собрания» и создания «временного революци­
онного правительства». Правда, в бухаринском отношении к политике была
некоторая «искусственность», схематичность, как будто можно было заранее
увидеть практическое действие тех «закономерностей», которые «выдумы­
вались» за письменным столом. Таким был, например, вопрос о том, «кто
будет созывать Учредительное собрание», как будто это была важнейшая
проблема предреволюционного времени. «По вопросу об Учредительном со­
брании, - писал Бухарин, - не совсем согласен, что подло умалчивать о том,
кто (здесь и дальше подчеркнуто Бухариным - Т. К.) будет созывать Учреди­
тельное собрание.... Мы говорим: Демократическая Республика. Но демокра­
тическая республика предполагает свою собственную “конституцию”...».16
Этот вопрос, отражавший кажущееся механическим мышление Бухарина,
придерживавшегося строгого деления процесса на отдельные этапы, был вы­
ражением и частью его общего теоретического подхода. Бухарин видел всю
проблематику русской революции лишь частным случаем, составным эле­
ментом, продолжением европейских процессов. Настоящая беда была не в
том, за что Бухарина, отчасти исходя из замечаний Ленина, в течение деся­
тилетий критиковали советские историки, а именно - что он якобы отрицал
необходимость переходного периода между буржуазной и социалистической
революцией. Такая позиция была скорее характерна для Троцкого и Парву-
са. Бухарин как раз понимал эту проблему и, как мы видели выше, старался
откликнуться на нее. Ход мысли Бухарина и в этом отношении указывал на
наличие более общей теоретической и методологической проблемы. Русская
революция воспринималась Бухариным как своего рода распространение
революции европейской.17 Даже роль многомиллионных масс крестьянства

14 В то время в партии уже несколько лет знали об интересе Бухарина к теоретической дея­
тельности. Об этом интересе свидетельствовала, например, его написанная в 1914 г. рецензия на I
том «Капитала», который был выпущен популярным изданием с предисловием Каутского в Штут­
гарте ввиду того, что « 1 января 1914 г. истекал срок литературной собственности на работы Марк­
са». РГАСПИ, ф. 329, on. 1, д. 2, л. 1. Знающий (как в теоретическом, так и в библиографическом
плане) подход к этому изданию, оценка составленных Н. Рязановым указателей и т. д. свидетель­
ствовали о хорошей подготовленности 25-летнего Бухарина. См. письмо Ленина Шляпникову, на­
писанное в сентябре 1916г. Первый серьезный анализ жизни и деятельности Бухарина был осу­
ществлен в кн.: Cohen S. F. Bukharin and the Bolshevik Revolution. A Political Biography 1888-1938.
New York, 1973. См. еще: Harding N. Lenin’s Political Thought. Vol. II. P. 83-141.
15 РГАНИ. Ф. 2. On. 5. Д. 573. Л. 4.
16 Я раскрыл сокращения, использованные Бухариным в этом шестистраничном, написан­
ном от руки письме. Там же. 781. Л. 1.
17 «3. Пункт об “охране революции”. Я тоже раньше думал сказать вместо “охраны” - “рас­
пространение”. Но я “снял” это слово из осторожности». Там же.

197
рассматривалась им как «элемент» западноевропейского влияния. Следова­
тельно, в центре настоящего конфликта находился вопрос об автономности
русской революции, что понимал и Бухарин, заметивший по этому поводу в
своем письме: «Теперь один сугубо интересный вопрос, за решение которого
вы меня будете ужасно ругать. ... А именно, речь идет о социализме в Рос­
сии (то есть о социалистической революции)».18 Для политического и тео­
ретического мышления, «теоретической практики» Ленина были характер­
ны постоянные поиски связи между теорией и практикой. Такой подход был
чужд Бухарину, которому практическая возможность и цель всегда являлись
в теоретической форме. Почти классическим выражением этого и было ци­
тированное нами письмо. В фокусе бухаринских рассуждений находится не
конкретный анализ местных условий, а принципиальное распространение на
Россию глобальных тенденций, в том числе представления о предполагаемой
обреченности национальных государств (эта проблема является спорной и по
прошествии 90 лет). Стоит подробнее процитировать эти строки бухаринско­
го письма, написанного за несколько недель до февральской революции: «По­
чему мы всегда были против социалистической революции? Потому, что нет
“объективных предпосылок”, аграрная страна, колоссальное число крестьян,
раздробленное ремесло и производство вообще etc. И это было вполне верно.
Но это, по-моему (я этого не утверждаю пока положительно, но постепенно
иду к такому “анархизму”), верно до тех пор, пока мы рассматриваем Россию
как изолированное государство и хозяйство. В революции 1905 г. не было
особых надежд на европейскую революцию. Теперь совсем иная ситуация.
Теперь - не сегодня, так завтра - у нас общеевропейский - если не миро­
вой - пожар. Но социальная революция Запада разбивает национально-госу­
дарственные границы. И мы ее должны поддержать в этом отношении. С ка­
кой стати нам удерживать резко отграниченную государственно “Россию”?
Для чего это нужно? Наоборот, мы постараемся централизовать, спаять - во
всех отношениях - всю Европу (как первый этап). А если это так, то зачем
нам удерживать “локальные особенности” и оставлять буржуазию у власти,
которая завтра (ибо либерализм = империализм) будет опаснее, чем гнилой
царизм для Запада».
Затем Бухарин, коснувшись возможности общеевропейского сращивания
банковских и промышленных капиталов, заметил: «Крестьян поставим в за­
висимость через индустриализацию сельского хозяйства. Они против нас не
пойдут... А если бы даже и пошли - мы бы сумели всем европейским скопом
с ними расправиться. Русский империализм мы задушили бы своим социа­
лизмом в корень. ... Признаюсь, я во всем этом не вижу “ни грана анархиз­
ма”».19 Конечно, Бухарин не был повинен в анархистском уклоне, в котором
его обвиняли и в котором упрекал его и Ленин. Он как раз придавал совре­
менному, западному буржуазному государству слишком большое значение в
противовес местной отсталости, восточным структурам. Бухарин, видимо,
недооценил «закономерности» самой истории по сравнению с теоретически­
ми, формально-логическими закономерностями. Он недооценил не значение

18 Там же. J1. 2.

19 Там же. J1. 2-3.

198
государства вообще, а значение национального государства в современной
экономике и системе мировой экономики в целом. Не случайно, что год-два
спустя, в 1919 г., Бухарин был самым активным и, быть может, самым та­
лантливым защитником ленинской теории государства от нападок Каутского
на уровне теоретической схемы, но с уклоном в сторону бюрократического
централизма.20
Итак, мы видели, что брошюра «Государство и революция» имела мно­
гочисленные исторические корни. Исходным пунктом этого «утопического
произведения» (как квалифицируют его умеренные левые идеологи «модер­
на», выросшего из смены общественного строя в Восточной Европе 1989 г.)21
была реконструкция идей Маркса и Энгельса, которые создали свою «кар­
тину будущего» на основании критики «Готской программы», программы
Социалистической рабочей партии Германии. Следуя Марксовой традиции,
Ленин отнюдь не считал свою брошюру утопической. В этой связи он писал:
«На основании каких же данных можно ставить вопрос о будущем развитии
будущего коммунизма? На основании того, что он происходит из капитализ­
ма, исторически развивается из капитализма, является результатом действий
такой общественной силы, которая рождена капитализмом. У Маркса нет
ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчет того, чего знать
нельзя».22 Вульгарные критики Ленина в течение десятилетий потешались над
ленинским предположением об участии «кухарки» в решении государствен­
ных дел, а между тем суть брошюры ни в коем случае не в этом.
Принципиальный вопрос об «отмирании государства» был поднят Ле­
ниным на основе критических рассуждений Энгельса, который и сам кри­
тиковал «болтовню социал-демократов» о государстве. В письме к Бебелю
от 28 марта 1875 г. Энгельс предложил заменить слово государство словом
община. В этом отношении Ленин ссылался на Маркса и Энгелься, предлагая
заменить термин «государство» французским словом «коммуна», которое и
вошло в русский язык.23 Возможно, впервые оно встречается в заметке Лени­
на о заседании Петроградского комитета партии 14 (1) ноября 1917 г. В «Го­
сударстве и революции» Ленин по политическим причинам не пользовался
термином совет (хотя очень подчеркивал его в своих заметках о 1905 г.!), по­
скольку в момент написания брошюры еще не знал, сумеют ли Советы захва­
тить власть революционным путем или останутся на позиции меньшевист­
ско-эсеровского большинства.
Вслед за Энгельсом Ленин считал, что и коммуна «не была уже государ­
ством в собственном смысле». Отмирающее государство, коммуна, возни­
кающая в период революции, представлялась ему важнейшим институтом
политического переходного периода, или диктатуры пролетариата (которая
в принципе должна была создать предпосылки социализма). В этом (трехсту­

20 См.: Бухарин Н. Теория пролетарской диктатуры// Атака. Госиздат. М., 1924. С. 91-
114.
21 См., напр.: Bayer J. A politikai gondolkodás története. Osiris. Kiadó. Bp., 1988. P. 321.
22 Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 85.
23 Ленин заметил: «Трудность будет, пожалуй, только в термине. По-немецки есть два сло­
ва: “община”, из которых Энгельс выбрал такое, которое не означает отдельной общины, а со­
вокупность их, систему общин. По-русски такого слова нет, и, может быть, придется выбрать
французское слово “коммуна”, хотя это тоже имеет свои неудобства». Там же. С. 65-66.

199
пенчатом) теоретическом построении социализм рассматривался в качестве
первого этапа коммунизма, а сам коммунизм - в качестве возможного резуль­
тата длительного исторического развития. В рамках социализма уже может
исчезнуть всякое государственное насилие, однако цивилизованное челове­
чество может окончательно и полностью стать «общиной объединившихся
производителей» лишь при коммунизме.24 К этому выводу Ленин пришел, рас­
смотрев различия в экономических основе, производственных отношениях и
отношениях собственности в государстве и «отмирающем государстве».
Конечно, критические замечания о «наивности» ленинской брошюры не
лишены оснований. Ленин обнаружил (или ему казалось, что он обнаружил)
«примитивный демократизм» (понятие Э. Бернштейна), зачаточные формы
непосредственной демократии уже в качестве элемента капитализма и капи­
талистической культуры. В этой связи он указывал не только на высокую сте­
пень обобществления производства, но и на давние традиции общинной ор­
ганизации у рабочих. Конечно, фактически он был прав, однако кажется, что
он переоценил общинный культурный опыт, накопленный в рамках подлежа­
щего уничтожению капитализма. Общинные традиции, условия возникнове­
ния которых он сам в течение нескольких лет изучал в молодости, отмирали.
Крупное промышленное предприятие, почта и другие формы капиталисти­
ческой организации казались Ленину хорошей исходной точкой для склады­
вания «коммунной демократии», «советской демократии», «рабочей демо­
кратии» при неизбежном в переходный период сохранении иерархических
отношений. (Нечего и говорить о том, как сильно укрепляла эту иерархич­
ность характерная для России авторитарная, самодержавная традиция).
В рассуждениях Ленина редко учитывается все более утонченная струк­
тура капиталистического угнетения (о котором так часто говорится в его ра­
ботах), «глубина» угнетения. Человек, «созданный капиталистической куль­
турой», предстает перед нами не в совокупности своих отношений, а с таким
самосознанием, которым располагала в лучшем случае узкая группа действи­
тельно революционного пролетариата. С другой стороны, на мышление Ле­
нина сильно повлияла российская действительность, в которой значительная
часть населения была неграмотной. И все же, несмотря на это или именно по­
этому, Ленин до лета 1918 г., видимо, не уделял в этом отношении внимания
тем социологическим проблемам и проблемам массового сознания, которые
вытекали из сложившейся в то время структуры разделения труда. С этим не­
достатком связано то, что в «Государстве и революции» Ленина не слишком
занимало значение способностей, необходимых для управления сложными
социально-экономическими структурами и связанных с ним интересов, да и
из его обширных заметок и конспектов тоже не видно, чтобы он интересо­
вался в то время этой проблематикой.25 Конечно, главная задача произведения

24 Там же. С. 84.

25 Многочисленные ленинские заметки и конспекты, сделанные в основном на основе
работ Маркса, Энгельса и Каутского, показывают, что такая характерная особенность совре­
менного капитализма, как бюрократия, значительно возросшая во время войны как количе­
ственно, так и в смысле ее институционального влияния, интересовала Ленина по существу
лишь в качестве политической проблемы, проблемы власти. Этой проблемой Ленин занимался
в связи с работами Маркса «18 брюмера Луи Бонапарта», «Гражданская война во Франции» и
«Революция и контрреволюция в Германии», а также письмом Маркса к Кугельману, написан­

200
состояла не в этом, а в том, чтобы доказать и декларировать реальность исто­
рической возможности создания новой структуры власти, «полугосударства»
типа Коммуны. К тому же это произведение создавалось как теория европей­
ской революции, и, следовательно, оно изначально приобретало по необходи­
мости абстрактный характер.
Ленинская теория социализма вытекала из конкретной критики капитали­
стической системы. В соответствии с этим ему изначально был чужд роман­
тический подход к будущему. Определяющей особенностью его мышления
и политической практики было то, что во имя научности он отвергал спеку­
лятивный подход и принципиально стремился отмежеваться от утопических
конструкций, но не отказывался от утопии как таковой, потому что с исчез­
новением утопии исчезло бы всякое мышление, устремленное в будущее и
выходящее за рамки существующего строя. В вопросе о социализме, как и
во многих других областях политической борьбы, взгляды Ленина склады­
вались в споре с народничеством, бернштейнианством, «легальным марксиз­
мом», анархизмом и другими политическими течениями; как мы уже пока­
зали, в различное время Ленин вступал в столкновение с представителями
различных направлений.

5.2. НА ПУТИ К «ГОСУДАРСТВУ И РЕВОЛЮЦИИ»

5.2.1. Источники

Брошюра «Государство и революция» родилась не на пустом месте, она

была органической частью, следствием всей прежней теоретической дея­
тельности Ленина. Как выясняется из первого плана произведения, Ленин
серьезно задумался над тем, какой порядок изложения следует выбрать: «ис-
торико-догматический» или «логический».26 В конце концов он решил ском­
бинировать их - с перевесом «историко-догматического» метода. Опреде­
ляющую роль в этом сыграли использованные им источники. Помимо трудов
Маркса и Энгельса, он воспользовался в своем произведении главным об­
разом работами Бернштейна, Плеханова, Каутского и Паннекука, однако к
источникам «Государства и революции» следует отнести и всю историю ин­
теллектуальной и политической борьбы в России с 90-х гг. XIX в. по 1917 г.
Было бы неправильно оставить без внимания это последнее обстоятельство.
Уже в книге «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-де-
мократов?», опубликованной в 1894 г., Ленин, полемизируя с Михайловским,
сделал попытку описать понятие историко-социального развития.
Как мы уже указывали, Ленин очень рано почувствовал, что - именно
из-за зачаточности, полупериферийного характера русского капитализма и
перевеса сельского хозяйства - в России, прежде всего в рамках народни­
ческого направления, утвердилась концепция крестьянского социализма, то
есть утопической разновидности социализма, которая, разложившись, поро­

ному в дни Парижской Коммуны, в 1871 г. См.: Марксизм о государстве. Материалы по подго­
товке брошюры «Государство и революция». Январь февраль 1917 //Ленинский сборник XIV.
Госиздат. М. Л., 1930. С. 210 385.
26 Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 308.

201
дила «пошлый мещанский либерализм», который «усматривает “бодрящие
впечатления” в прогрессивных течениях крестьянского хозяйства, забывая,
что они сопровождаются (и обусловливаются) массовой экспроприацией кре­
стьянства». Либеральный социализм Михайловского и его сторонников, ре­
шительно повернувшись теперь уже против Маркса и русских марксистов,
посвятил себя «охране экономически слабейшего», возрождению старых, от­
живших общинных форм, «благонамеренным мещанским прогрессам» и по­
лемике с русскими марксистами, сторонниками «социальной революции».27
Ленин выводил этот эклектизм народников (желание «“брать” хорошее ото­
всюду», начиная со средневековых общинных форм и кончая современной
буржуазной свободой, равенством и просвещением) из субъективного метода
тогда еще молодой науки - социологии, начавшей, как он писал, с утопии и
дошедшей до самых пошлых либеральных предрассудков.28
В свое время Маркс и Энгельс, размышляя над судьбой крестьянских об­
щин, также заметили, что вопросы социализма и революции соединились в
русской революционной мысли.29 Но если Маркс видел некоторую возмож­
ность того, что русские общины смогут стать исходной точкой построения
социализма в России, то первое поколение русских марксистов во главе с
Плехановым относилось к революции как ученые-теоретики, не считало ее
столь непосредственной практической задачей и было уверено в том, что об­
щины вступили в конечную стадию разложения и больше не будут играть
никакой положительной исторической роли. Их предшественники, т. н. рево­
люционные демократы, Герцен, Чернышевский, Добролюбов, не говоря уже
о Ткачеве, Нечаеве, о русском бланкизме, непосредственно связывали свой
«крестьянский социализм» с практической необходимостью революции, что
выражалось в замысле свержения самодержавия и захвата власти с помощью
путча, опирающегося на революционное меньшинство. Как мы уже видели
в третьей главе, Ленин постарался соединить «позитивные элементы» обоих
направлений со своими представлениями о социал-демократическом движе­
нии и его организационных формах. В отличие от Плеханова, он уже на ру­
беже веков подходил к российской действительности с точки зрения актуаль­
ности революции, но, в противовес «крестьянским социалистам», связывал
ее исключительно с рабочим движением, а с 1903 г. постепенно пришел к
мысли о своего рода блоке рабочего класса и бедного крестьянства, хотя при
этом в своей концепции социализма он рассматривал проявлением настоящей
зрелости те условия, которые сложились в Западной Европе.
На рубеже веков перед российским рабочим движением открылись но­
вые перспективы, и это почувствовали даже немецкие социал-демократы
(достаточно упомянуть К. Каутского или Р. Люксембург). Бернштейн с его
«социальным государством» (в определенном смысле предвосхитив кейн­
сианское государство всеобщего благоденствия) отчасти унаследовал от
Лассаля выработанную для капитализма идею «народного государства».
Выступившие против них ортодоксальные (т. е. революционные) марксисты
не отказались от традиции, идеала и практики непосредственной демократии

27 Там же. Т. 1. С. 183-184 и далее.

28 Там же. С. 191.
29 Подробнее об этом см.: Krausz Т. Pártviták és történettudomány. Глава 2 и 3.

202
и общинно-кооперативного хозяйствования.30 С методологической и полити­
ческой точки зрения это позже стало водоразделом между стоявшими на по­
зициях «самоуправления» сторонниками Маркса и Ленина, с одной стороны,
и социал-демократами, а также сталинскими и постсталинскими официаль­
ными коммунистами-этатистами - с другой стороны. (Этот раскол - mutatis
mutandis - существует у современных левых во всем мире вплоть до наших
дней).31
После 1905 г. в европейском рабочем движении произошел поворот, в ходе
которого стало ясно, что эпицентр революционного подъема переместился в
Россию. Это, отчасти под теоретическим влиянием политически осторожного
Плеханова, еще ранее было понято Лениным, который, как мы уже указывали
в другом месте, достаточно рано начал подчеркивать возможную инициатив­
ную роль русской революции в деле европейской революции. На II съезде
РСДРП в ходе дискуссии о партийной программе Плеханов и Ленин по во­
просу о государстве и революции одинаково встали на позиции «диктатуры
пролетариата» (тогда они уже употребляли этот термин Маркса). Однако с
течением лет революция, «достижения которой должна была защитить дик­
татура пролетариата», становилась для Плеханова все менее существенным,
более того, в годы войны - просто излишним вопросом, теперь Плеханов уже
не говорил об актуальности революции.32 Чем ближе была революция, тем
более отдалялся от нее Плеханов. Точно так же обстояло дело и с Каутским,
столкновение с которым было, однако, отложено до начала войны.

5.2.2. Советы: опыт 1905 года

Во время Первой русской революции Ленин даже на уровне каждоднев­

ного политического анализа проводил различие между практическими про­
блемами революции и социализмом как теорией и перспективой. Он реши­
тельно разделял явления революционного и послереволюционного периодов.
«Профессионально-организационные» черты и политические функции орга­
нов народной самоорганизации, прежде всего, конечно, Советов, возникших
в ходе революции, он рассматривал в качестве элементов, сплачивавших силы
революции. В то время он считал советы органами революционной самообо­
роны, факторами власти, отделяя при этом друг от друга отдельные этапы
развития и характерные для этих этапов особые задачи. Например, после по­
ражения московского вооруженного восстания в декабре 1905 г. на передний
план вышла задача революционной самообороны. Приспосабливаясь к этому,

30 Конспектируя в «синей тетради» работы Маркса, Ленин в заметках на полях многократ­

но ссылался на «суеверную веру в государство». См. Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 172.
31 В Венгрии различные экономические теории, связанные с этим противостоянием, по­
дробно описаны Ласло Тютё, который показал, что как Бернштейн, так и Сталин подходили к
социализму с точки зрения отношений распределения и по существу приравнивали социализм
к государственному распределению, исходя, таким образом, не из производства и разделе­
ния труда. См.: Tütő L. Gramsci és a gazdasági demokrácia kérdése. In: Tanulmányok Gramsciról.
(Szerk.: Banyár József). MKKE Társadalomelméleti Kollégium. Budapest, 1987. P. 85-111 (прежде
всего p. 85-90).
32 Об этом см.: Волкова Г. Исторический выбор // Ленинская концепция социализма. Изда­
тельство политической литературы. М., 1990. С. 69-70.

203
Ленин считал вредным с точки зрения движения в целом псевдоконкретные
«обещания» и утопические устремления, связанные с самоуправлением, не
считавшиеся с реальностью и относившиеся к послереволюционному периоду
(к обществу будущего), поскольку, как он считал, они отрывают внимание и
энергию от революционной самообороны. Вместе с тем события 1905 года
стали предвестием будущего в том смысле, что в ходе революции появились
неизвестные ранее в русской истории самоуправленческие-самооборонные
рабочие организации, советы, которые одновременно выполняли экономи­
ческие, социальные, властно-политические, а иногда и военные функции на
огромной территории от Петербурга до Иваново-Вознесенска. В самом на­
чале ноября 1905 г., за несколько дней до приезда в Россию, Ленин написал
о новых институтах революции, «советах рабочих депутатов», специальную
статью «Наши задачи и совет рабочих депутатов».33 Он принципиально отверг
вопрос «Совет рабочих депутатов или партия?» и высказал мнение, что со­
веты надо рассматривать как формы самоорганизации всего рабочего класса,
больше того, антимонархических масс населения, что советы возникли как
своего рода «профессиональные организации» пролетариата, которые не мо­
гут быть узурпированы ни одной партией. По его аргументации, у советов и
рабочих и социалистических партий имеются разные задачи, и за ними стоят
разные социальные группы. В то время Ленин еще видел в советах не социа­
листические, а именно революционные организации. «Может быть, я ошиба­
юсь, - писал он, - но мне (по имеющимся у меня неполным и “бумажным”
только сведениям) кажется, что в политическом отношении Совет рабочих
депутатов следует рассматривать как зародыш временного революционного
правительства».34
Следовательно, он считал эти народные организации общероссийским
политическим центром, для которого «не минус, а плюс», что в нем заседа­
ют не только социал-демократы. В советах Ленин видел доказательство того,
что социал-демократы не хотят навязать России никаких экспериментальных
идей, управление страной должно было органически перейти в руки создан­
ных народом органов. «Мы не навязываем никаких нами выдуманных нов­
шеств народу, - писал Ленин, - мы только берем на себя почин осуществле­
ния на деле того, без чего нельзя жить дальше в России....... Мы опираемся
всецело и исключительно на свободный почин, исходящий от самих трудя­
щихся масс».35 Ленин желал ослабления влияния эсеров в советах, однако этот
тактический момент не противоречил его основному замыслу. Позже Ленин
так оценивал роль советов: «В огне борьбы образовалась своеобразная мас­
совая организация: знаменитые Советы рабочих депутатов, собрания деле­
гатов от всех фабрик. Эти Советы рабочих депутатов в нескольких городах

33 Ленин В. И. ПСС. Т. 12. С. 59-70. Ленин определил свою позицию как позицию «по­
стороннего», сославшись на то, что он не является непосредственным участником событий и
оставляет за собой право позже изменить свое мнение. Однако ленинский подход включал в
себя такие методологические и теоретические моменты, которые содержали независимые от
политических «случайностей» аналитические тенденции и которые могли быть использованы
и применительно к дальнейшим периодам развития.
34 Там же. С. 63.
35 Там же. С. 69.

204
России все более и более начинали играть роль временного революционного
правительства, роль органов и руководителей восстаний».36
Меньшевистская «Искра» предложила в рамках тактики бойкота выборов
в Думу немедленно организовать «революционное самоуправление» в каче­
стве «возможного пролога восстания». Ленин видел этот вопрос иначе, соб­
ственно говоря, как раз наоборот: по его мнению, до революции проблемати­
ка революционного самоуправления (ее профессиональные и экономические
аспекты) большей частью является преждевременной, только победоносное
восстание может создать необходимые предпосылки самоуправления. «Орга­
низация революционного самоуправления, - писал Ленин, - выбора народом
своих уполномоченных есть не пролог, а эпилог восстания. ... Надо сначала
победить в восстании (хотя бы в отдельном городе) и учредить временное ре­
волюционное правительство, чтобы это последнее, как орган восстания, как
признанный вождь революционного народа, могло приступать к организации
революционного самоуправления».37
Как Ленин неоднократно подчеркивал в 1905-1906 гг., рабочее само­
управление не может существовать в рамках старого режима. Опровергая
связанные с этим наивные надежды, он писал: «Революционное самоуправ­
ление при сохранении власти за царем может быть лишь одним из кусочков
революции... Делать из него главный лозунг революционного пролетариата
значит вносить путаницу и играть на руку освобожденцам (одной из фракций
либералов - 71 К.). ...Мы не должны смешивать эту организацию войны, ор­
ганизацию восстания с самоуправлением. И по назначению своему, и по спо­
собу возникновения, и по характеру организация вооруженного восстания,
организация вооруженной армии совсем не похожа на организацию револю­
ционного самоуправления».38
Ленин так комбинировал революционные лозунги: «созыв всенародного
учредительного собрания временным революционным правительством, ор­
ганизация вооруженного восстания и революционной армии для свержения

36 Там же. Т. 30. С. 322. В статье от 4 июля 1906 г. Ленин, полемизируя с тогда уже аресто­
ванным, больше того, сосланным председателем Петербургского Совета Г. С. Хрусталевым-
Носарем, не считал актуальным создание советов. По его мнению, во время революционной
самообороны было бы ошибкой рисковать этими рабочими организациями, «передовым отря­
дом», подвергать их произволу властей. Соглашаясь с Хрусталевым, назвавшим Петербург­
ский Совет «революционным парламентом революционного пролетариата», Ленин связал ор­
ганизацию советов с наличием определенных политических предпосылок и с определенным
состоянием революционного движения. Там же. Т. 13. С. 287-290.
37 Ленин В. И. Бойкот Булыгинской думы и восстание // Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 172.
(Впервые напечатано в «Пролетарии» № 12, 16 (3) августа 1905 г.). Несколько недель спустя
Ленин снова поднял этот вопрос в заметке «К моменту», впервые напечатанной в «Проле­
тарии» № 18, 26 (13) сентября 1905 г.: «Поскольку Керченская дума самовольно раздвигает
отведенные ей законом рамки думской компетенции, поскольку она принимает участие в об­
щереволюционной жизни всего государства, - постольку она вступает на путь действитель­
но “революционного управления”. Но где же гарантии, что это самоуправление обратится в
“народное”? И следует ли нам, социал-демократам, выделять этот “кусочек революции”, как
главный лозунг агитации, или проповедовать полную и решительную победу революции, не­
возможную без восстания»? Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 273.
38 Ленин В. И. Земский съезд // Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 279. (Впервые опубликовано в
«Пролетарии» № 19, 3 октября (20 сентября) 1905 г.).

205
царской власти».39 Следовательно, он считал уместной тактику бойкота Думы
лишь до тех пор, пока сохранялась возможность вооруженного восстания и
бойкот указывал революционным массам на незавершенность революцион­
ного процесса.40 При сохранении самодержавия Дума означает «шаг в сто­
рону буржуазной монархии», но ни в коем случае не является воплощением
народных устремлений.
В 1907 г. дело буржуазно-демократической перестройки потерпело окон­
чательное поражение, его основные цели были осуществлены в течение не­
скольких дней в феврале 1917 г. Но лишь после этого показалось другое лицо
1905 года, рабоче-крестьянская и солдатская революция, центральными ор­
ганами которой снова, только уже на более высоком уровне, стали советы и
осуществлявшие захват земли крестьянские комитеты. Следовательно, сама
брошюра «Государство и революция» родилась вовсе не столь «неожидан­
но», как это часто думают. Уже в марте 1908 г. в статье «Уроки Коммуны» Ле­
нин по существу обобщил совместный опыт Парижской Коммуны и Первой
русской революции.41 Он остановился на двух ошибках пролетариата, кото­
рый, во-первых, не осуществил «экспроприации экспроприаторов» и, следуя
теории прудонистов и мечтая о «водворении высшей справедливости в стра­
не», не овладел банками. «Вторая ошибка - излишнее великодушие проле­
тариата: надо было истреблять своих врагов, а он старался повлиять на них,
он пренебрег значением чисто военных действий в гражданской войне...».42
Принимая во внимание, что при подавлении Коммуны французская буржуа­
зия, отложив в сторону всякие моральные соображения, подняла волну диких
убийств, становится понятным, почему Ленин в период контрреволюцион­
ных репрессий в России задумался о возможных и ожидаемых задачах само­
защиты пролетарской революции в будущем. В то же время он чувствовал,
что русская революция будет способствовать международному распростра­
нению революции: Коммуна «всколыхнула по Европе социалистическое дви­
жение, она показала силу гражданской войны, она рассеяла патриотические
иллюзии и разбила наивную веру в общенациональные стремления буржуа­
зии. Коммуна научила европейский пролетариат конкретно ставить задачи
социалистической революции».43 По своему обыкновению, Ленин показал по­
нятые им закономерности и исторический опыт в качестве общего опыта все­
го пролетариата, хотя значительная часть европейского и русского рабочего
класса не помнила в 1908 г. о Парижской Коммуне.44

39 Там же. С. 280.

40 В конспекте речи на III конференции РСДРП, проходившей 21-23 июля (3-5 августа)
1907 г., Ленин писал: «Бойкот вреден, как засоряющий глаза: превращение профессионально­
го подъема в политический и революционный. Лишь тогда можно говорить о бойкоте». Там
же. Т. 16. С. 473. В плане-конспекте резолюции в целом по вопросу об участии в выборах
в III Думу он еще раз особо подчеркнул: «Бойкот был бы правильным лишь при всеобщем
подъеме или при борьбе с конституционными иллюзиями...». Там же. С. 476.
41 Эта статья являлась записью доклада Ленина в Женеве, которая была опубликована
в «Заграничной газете» № 26 23 марта 1908 г. Доклад был сделан 18 марта на интернацио­
нальном митинге социал-демократов, посвященном годовщине Парижской Коммуны. Там же.
С. 451-454.
42 Там же. С. 452.
43 Там же. С. 453.
44 В связи с революцией Ленин писал, что русский пролетариат помнит уроки Комму­
ны. Было бы точнее сказать, что он снова разгадал эти уроки. Ленин был прав в том, что

206
 В начале 1917 г., в связи с рассуждениями Маркса в «Гражданской войне
во Франции» об опыте Коммуны и о необходимости сокращения рабочего
дня и «соединения производительного труда всех с участием всех в “государ­
ственном” управлении», Ленин, обратившись к опыту советов 1905 г., сделал
следующее замечание на полях «синей» тетради: «Русская революция подо­
шла к этому же приему, с одной стороны, слабее (более робко) подошла, чем
парижская Коммуна, с другой стороны, показала шире “Советы рабочих де­
путатов”, “солдатских и матросских депутатов”, “крестьянских депутатов”.
Это Nota bene”».45 Следовательно, практическая проблема сохранения поли­
тического государства и вопрос возможных задач государства типа Коммуны
уже в 1907-1908 гг. тематически появились в творчестве Ленина.

5.3. ФИЛОСОФИЯ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

ИЛИ КРИТИКА СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА
И ПАРЛАМЕНТАРИЗМА

Как и у Маркса, одним из кардинальных пунктов ленинской теории ре­

волюции, исходной точкой социалистической революции было свержение и
уничтожение политического государства, этого тысячелетнего института
человеческого общества. Ленина со студенческих лет интересовал вопрос о
государстве, «центральный вопрос любой революции». Последняя мысль в
изменчивых исторических формах утвердилась уже в домарксистской рос­
сийской революционной мысли (прежде всего у бакунистов и иных анар­
хистов).46 Однако, как уже говорилось, Ленин практически с самого начала
вступил в борьбу с «крестьянской» и «национальной» утопией и подчеркивал
классовый характер, социальный и всемирно-исторический аспекты рево­
люций.
По сравнению с Лениным, Ю. О. Мартов более взвешенно отнесся к на­
следию Бакунина и сформулировал в определенном смысле более «тонкие»
аргументы против анархизма. В одной из своих статей, написанной в 1910г.,
Мартов отметил, что, потерпев поражение в полемике с Марксом, которая
велась в Интернационале в 60-х годах XIX века, и став самостоятельным ду­
ховным «вождем» анархистских движений, Бакунин в то же время принял
экономические воззрения Маркса, суть «Капитала», точнее, его конечный вы­

в вооруженном восстании (Красная Пресня) русские рабочие обобщили предшествующий

опыт движений протеста. В другом месте Ленин усиленно подчеркивал находчивость россий­
ских рабочих, их умение воплощать в жизнь оригинальные формы общинной жизни. Там же.
С. 453-454.
45 Там же. Т. 33. С. 229.
46 Теоретически наиболее разработанная разновидность анархизма, которую можно свя­
зать с именем П. А. Кропоткина, имела прежде всего этическую ориентацию и поэтому не
могла оказать влияния на рабочих-социал-демократов, стоявших на позиции классовой борь­
бы, не говоря уж о самом Ленине. П. А. Кропоткин противопоставил друг другу «взаимную
помощь» и «взаимную борьбу» и оставил без внимания политику как относительно обособ­
ленную (аморальную) сферу деятельности, поскольку, по его мнению, этический императив,
«склонность» рабочих к солидарности и кооперации, воплощается только в «гражданских» со­
обществах. Ср.: Kropotkin Р.: A kölcsönös segítség mint természettörvény. Athenaeum. Budapest,
1908. Особенно p. 216 222.

207
вод - необходимость «экспроприации экспроприаторов». Теоретико-методо-
логический и практико-политический тупик возник за счет того, что, подобно
Прудону, Бакунин «противопоставил экономическую организацию общест­
ва его политической организации»: по его мнению, в экономической сфере
необходимо добиться равенства и справедливости, в то время как основная
причина социального неравенства лежит в сфере политики, где господствует
насилие. Поэтому Бакунин и анархисты считали своим главным противником
государство и в его разрушении видели необходимое условие освобождения
общества. Иначе говоря, они, как указал Мартов, поменяли местами причину
и следствие. Осознание этой подмены привело Мартова к убеждению, что
марксизм должен вытеснить анархизм из революционного движения.47 Осо­
бенности исторического развития России отразились в том, что в конечном
итоге анархистское мировидение и анархистский подход к политике (исходя­
щий из того, что сфера политики якобы может быть оставлена без внимания
и уничтожена одним ударом, как будто сфера политики и само государство
не являются носителями капиталистических экономических и социальных
отношений!), основанные на полном непонимании современного общества,
укоренились прежде всего в определенных слоях крестьянства, отвергавших
государственное принуждение, прежде всего на Украине, но затронули и ра­
бочее движение. Главное состояло в том, что возможность и необходимость
социалистической революции интерпретировались только в форме «народ­
ного бунта», при этом обходился вопрос о «сизифовой» работе по организа­
ционно-интеллектуальной подготовке такой революции.48 В конечном итоге с
конца XIX века становилось все более очевидным, что российский анархизм
не способен осмыслить новую проблематику современного общества, однако
в этом отношении он подготовил почву для других антикапиталистических
революционных течений и пробудил от спячки относительно широкие груп­
пы общества.
В истории революций Ленина главным образом интересовало то, как уда­
ется рабочим хотя бы только на неделю или на месяц взять в свои руки управ­
ление своей собственной жизнью. С другой стороны, как уже говорилось в
другой главе, он погрузился в научное изучение особенностей развития рос­
сийского государства. Однако, даже несмотря на то что по образованию Ле­
нин был юристом, его совершенно не волновали вопросы функционирования
буржуазного государства, «институциональная социология» партий и бюро­
кратических механизмов, в том числе и в интерпретации Макса Вебера. «Со­
циология» буржуазного государства была для него наукой, функцией которой
являлось не что иное, как защита, апология этого государства, подкрепленная
научными аргументами. Ленин изучал современное буржуазное государство
как наивысшую форму экономической и духовной эксплуатации. С точки зре­
ния его теоретического подхода, функционирование и функциональные пере­
бои в деятельности буржуазных парламентов, вся манипулятивная система

47 Мартов Ю.: Общественные и умственные течения в России. С. 23-25.

48 В СССР И. К. Пантин поместил бакунинское «наследие» в контекст европейской и рос­
сийской истории социалистической мысли, сделав тем самым первый шаг к научному изуче­
нию этой проблематики: Пантин И. К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии
к науке. Политиздат. М., 1973. С. 240-244.

208
парламентаризма были связаны с современнейшими формами капиталисти­
ческого производства, вытекали из них. Для лучшего понимания этой про­
блематики необходимо помнить, что в 1910-1920-х гг. буржуазный парламен­
таризм был еще далек от своей современной формы, ему были свойственны
такие явно антидемократические черты, как цензовый характер и иные огра­
ничения избирательного права. В качестве примера напомним, что в Англии
женщины получили избирательное право и право голоса только в 1928 году.
Во второй главе мы уже показали, что в процессе изучения капитали­
стической системы Ленин особенно выделил тот момент, что капитализм
неизбежно и непрерывно сталкивается с демократией, ибо содержит в себе
основополагающее противоречие между правовым равенством и социаль­
но-экономическим неравенством. Это противоречие капитализма пытаются
«разрешить» с помощью всепроникающей системы «подкупов» и «купли».49
Согласно взглядам Ленина, основная разница между империализмом и
домонополистическим капитализмом состоит в том, что при первом «власть
биржи усиливается», крупные банки сливаются с биржей и поглощают ее,
тем самым капитал ставит под контроль сферу политики, как если бы она
была товаром или каким-либо другими рыночным явлением. Конечно, Ле­
нин сознавал, что проституирование и коррумпирование буржуазной демо­
кратии подпадает под законодательное регулирование, то есть имеет свои
границы. В то же время он подчеркивал, что эта узаконенная коррупция и
проституирование, осуществляемое в масштабах всего общества, вытекают
из «богатства», поскольку богатство трестов и банков может в полной мере
осуществить власть финансового капитала даже «над чужой, то есть полити­
чески независимой, республикой». Следовательно, для Ленина буржуазная
демократия означала не свободу, а «свободу подкупа», - такова была главная
мысль Ленина по этому вопросу.50 В сентябре 1917 г. он сформулировал эту
проблему следующим образом: ««Капиталисты (а за ними, по неразумению
или по косности, многие эсеры и меньшевики) называют “свободой печати”
такое положение дела, когда цензура отменена и все партии свободно издают
любые газеты. На самом деле это не свобода печати, а свобода обмана угне­
тенных и эксплуатируемых масс народа богатыми, буржуазией».51

49 См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С.97-98.

50 Там же.
51 Ленин В. И. Как обеспечить успех Учредительного собрания. (О свободе печати). Опуб­
ликовано в газете «Рабочий путь» 28 (15) сентября 1917 г. См.: Ленин В. И. ПСС, т. 34, с. 209-
210. «В самом деле. Возьмите хоть питерские и московские газеты. Вы увидите сразу, что по
числу выпускаемых экземпляров громадное преобладание имеют буржуазные газеты... На чем
основано это преобладание? Вовсе не на воле большинства, ибо выборы показывают, что в
обеих столицах большинство (и гигантское) на стороне демократии, т. е. эсеров, меньшевиков
и большевиков.... А число экземпляров выпускаемых ими газет наверное менее одной четверти
или даже одной пятой по сравнению с числом экземпляров всей буржуазной прессы... Почему
это так? Все прекрасно знают, почему...». Для борьбы с этим явлением Ленин предлагал ввести
после завоевания рабочими власти «государственную монополию на частные объявления в
газетах»: «Государственная власть, в виде Советов, берет все типографии и всю бумагу и рас­
пределяет ее справедливо: на первом месте: государство, в интересах большинства народа,
большинства бедных, особенно большинства крестьян, которых веками мучали, забивали и
отупляли помещики и капиталисты». Там же. С. 211-212.

209
 В то же время Ленин рассматривал буржуазную демократию и с историче­
ской точки зрения - как высшую форму господства капитала. По его мнению,
о преимуществах «продажного и прогнившего парламентаризма буржуазного
общества» стоит говорить лишь постольку, поскольку он открывает допол­
нительные возможности для развития рабочего движения, которое получает
более широкое поле действия, чем при авторитарных, открыто диктаторских
режимах. В этом смысле буржуазный парламентаризм имел в глазах Ленина
лишь «исторический интерес», но не имел никакого будущего. Король - го­
лый! В период революции в центре интересов Ленина находились отнюдь не
узконаучные проблемы. К тому же опыт Первой мировой войны сделал оче­
видным, что главной задачей должно считаться политическое разоблачение
парламентских демократий как режимов, ответственных за мировое крово­
пролитие.52 Следовательно, «праздная утопия», нацеленная на будущее глав­
ная идея «Государства и революции» не «висит в воздухе», а опирается на об­
стоятельную критику парламентаризма, с которой, конечно, можно спорить,
но которую после 1917 года нельзя было смести со стола без единого слова.53
В 1917 г. речь шла еще не о «глобализации», а о сложившейся в нацио­
нальных и наднациональных рамках новой системе власти, рассматриваемой
в экономическом и политическом смысле, об империализме, о власти моно­
полий и финансового капитала. Характерное для этой системы государство
именно в период Первой мировой войны получило новую всемирно-истори­
ческую функцию: функцию главного организатора, участника национальной
экономики, «чудовища», готового уничтожить все что угодно во имя опре­
деленных интересов. В этом смысле интересно последнее предложение «Го­
сударства и революции», обосновывающее итоговый революционный вывод
книги: «Извращение и замалчивание вопроса об отношении пролетарской
революции к государству не могло не сыграть громадной роли тогда, когда
государства, с усиленным, вследствие империалистического соревнования,
военным аппаратом, превратились в военные чудовища, истребляющие мил­
лионы людей ради того, чтобы решить спор, Англии или Германии, тому или
другому финансовому капиталу господствовать над миром».54 По сравнению
с предыдущими периодами это господство явно отличалось и концентрацией
политической власти. В этой связи Ленин исходил не только из общего кризи­

52 Для буржуазии выход из войны был нежелателен и по внутриполитическим соображе­

ниям. В 1917 г. для многих, от вождя буржуазно-либеральной партии Милюкова до Макса
Вебера, была характерна точка зрения, согласно которой война - стабилизующая сила, «це­
ментирующая сила патриотизма», которая сплотит руководимое ими общество. (Кроме этого,
благодаря войне можно было удерживать крестьян вдали от дома, от движения по захвату
земель.) См.: Думова Н. Г. Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской
революции. Наука. М., 1988. С. 147-148.
53 Авторы, представляющие «mainstream» исторической науки, уклоняются от этой кри­
тики, квалифицируя взгляды Ленина как «утопию», что, скажем прямо, некорректно как с
методологической точки зрения, так и по существу. Сложившаяся в течение столетий форма
функционирования западной парламентской демократиии, а также ее отлаженные механизмы
и теории сравниваются с такими принципиально-теоретическими и ориентированными на бу­
дущее идеями, изложенными Лениным в его книге, как, например, новые формы соединения
законодательных, исполнительных и правовых институтов и «общественный контроль» над
ними. Ср.: Service R. Lenin. Vol. II. P. 216-223.
54 Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 119.

210
са капиталистической системы, но и из конкретных «неполадок» в функцио­
нировании буржуазной демократии (бюрократизма, коррупции, паразитизма
и т. д.), которые, по его мнению, могли упрочить возможности революцион­
ного переворота.
В своей точке зрения Ленин учитывал многообразие государственных
форм, но, будучи пропагандистом и теоретиком революции, искал в них об­
щее: «Формы буржуазных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их
одна: все эти государства являются так или иначе, но в последнем счете обя­
зательно диктатурой буржуазии»,55 которая исключает возможность «восста­
новления» общественной формы собственности вместо капиталистической
частной собственности или наряду с ней. Согласно его интерпретации, «пар­
ламентарный образ правления» - это не что иное, как борьба властных груп­
пировок за раздел «добычи» (за выгодные должности, экономические пози­
ции и т. д.). В правовом и политическом отношении такая система не может
быть поставлена под сомнение, поэтому в ленинской теории буржуазные де­
мократии подчеркнуто представлены как диктатуры, и эта их особенность не
может быть уничтожена без революции, без «разрушения бюрократически-
военной государственной машины».
Опираясь на опыт Первой мировой войны, Ленин составил еще более
уничтожающее мнение о парламентской демократии, чем прежде, поскольку
видел в ней всего лишь институциональное выражение интересов капитала,
свободу обычной покупки власти, чиновничьих местечек, прессы и т. д., си­
стему манипуляции и обмана, которая служит подавлению сопротивления на­
емных рабочих в интересах обеспечения капиталистического производства,
получения прибыли. В этом заключался один из важнейших аргументов в
пользу требования замены совещающихся над головой общества парламент­
ских «говорилен» «избранием работающих и отзываемых учреждений» на
основании уроков Парижской Коммуны. ««Представительные учреждения
остаются, - писал он, - но парламентаризма, как особой системы, как разде­
ления труда законодательного и исполнительного, как привилегированного
положения для депутатов, здесь нет».56
Изучая функционирование буржуазного государства, Ленин пришел к
выводу, что бедность практически исключает возможность воспользоваться
плодами демократии. Речь идет не только о том, что беднота лишена возмож­
ности «купить» «блага» демократии, но и о том, что «современные наемные
рабы ... остаются настолько задавленными нуждой и нищетой, что им “не до
демократии”, “не до политики”, что при обычном, мирном течении событий
большинство населения от участия в общественно-политической жизни от­
странено».57 Важным аргументом в революционной программе, «философии»
ликвидации политического государства было уничтожение «паразита-госу-
дарства», которое должно было стать политической предпосылкой «экономи­
ческого освобождения труда». Следовательно, у Ленина понятия государства
и свободы интерпретировались как диаметрально противоположные, отри­
цающие друг друга.

55 Там же. С. 35.

56 Там же. С. 32, 48.
57 Там же. С. 87.

211
 Таким образом, с точки зрения революции в своей брошюре Ленин в ме­
тодологическом и политическом отношении ставил перед собой главную цель
преодолеть связанные с парламентаризмом «оппортунистические иллюзии»,
то есть ревизионизм Бернштейна и утопическую концепцию анархистов. По
его мнению, первый под знаком, пользуясь современным понятием, «рыноч­
ного этатизма» отказался от идей Маркса и в отношении конечной цели, в
то время как последние «лишь» упустили из виду ближайшую перспекти­
ву. Официальная социал-демократия II Интернационала подменила «сверже­
ние», «уничтожение» буржуазного государства лозунгом демократического и
заботливого «народного государства», «совершенствования» буржуазной де­
мократии (Бернштейн, Каутский, Шейдеман), представлением о буржуазном
правовом государстве, руководимом социал-демократическим правитель­
ством.58 Ленину демократия представлялась таким же эластичным понятием,
как и Энгельсу, который в 1894 г. отметил, что в своих статьях 1870-х годов
он употреблял слово «коммунист», а не «социал-демократ», потому что тогда
даже и лассальянцы называли себя социал-демократами. В противополож­
ность буржуазным мыслителям эпохи Ленин подходил к государству не толь­
ко с политической, социологической и формально-правовой точки зрения. Он
часто ссылался на то, что апологеты буржуазного государства оставляли в
тени «финансовые», «экономические», «капиталистические», «помещичьи»
функции государства, да и в революционном лагере не только анархисты, но
и, например, эсеро-крестьянские течения не понимали того, что борьба с го­
сударством будет бесплодной, если не удастся или будет невозможно уничто­
жить его экономические основы. В соответствии с этим Ленин провозглашал,
что, учитывая экономические и классовые функции государства, его можно
будет «полностью» уничтожить лишь «после уничтожения классов социали­
стической революцией, как результат установления социализма, ведущего к
отмиранию государства».59
В то же время Ленин нашел общий язык с анархистами по вопросу о ре­
волюции как «событии», как «политической и теоретической необходимо­
сти», хотя при этом считал, что анархистское требование «полного и оконча­
тельного разрушения» государства равносильно отрицанию необходимости
самообороны революции.60 В своей брошюре он посвятил отдельный раздел

58 «Именно на примере Коммуны Маркс показал, что при социализме должностные лица
перестают быть “бюрократами”, быть “чиновниками”, перестают по мере введения, кроме
выборности, еще сменяемости в любое время, да еще сведения платы к среднему рабочему
уровню, да еще замены парламентарных учреждений “работающими, т. е. издающими законы
и проводящими их в жизнь”. В сущности, вся аргументация Каутского против Паннекука ...
показывает повторение Каутским старых “доводов” Бернштейна против марксизма вообще.
В своей ренегатской книге “Предпосылки социализма” Бернштейн воюет против идей “прими­
тивной” демократии, против того, что он называет “доктринерским демократизмом” - импера­
тивные мандаты, не получающие вознаграждения должностные лица, бессильное центральное
представительство и т. д.». Там же. С. 115-116.
59 Там же. С. 112.
60 Там же. С. 60. В другом месте он приводит следующие аргументы против анархистов:
«У Маркса нет и капельки утопизма в том смысле, чтобы он сочинял, сфантазировал “но­
вое” общество. ...Он “учится” у Коммуны... Об уничтожении чиновничества сразу, повсюду,
до конца не может быть речи. Это - утопия. ... Мы не утописты. Мы не “мечтаем” о том, как
бы сразу обойтись без всякого управления, без всякого подчинения; это анархистские мечты,

212
показу несостоятельности аргументации анархистов. Ссылаясь на Энгельса,
Ленин подчеркнул, что с исчезновением «политического» государства не ис­
чезнут все авторитеты, все виды подчинения, так как разделение труда, по­
рождаемое техническим прогрессом, делает неизбежной временное сохра­
нение иерархии, ведь в конце концов не могут же все, плывущие на судне в
открытом море, быть кормчими.61 Ленин отметил у анархистов ту же ошибку,
что и Энгельс: они «хотят полного уничтожения государства с сегодня на
завтра»,62 то есть отрицают «диктатуру пролетариата», «переходный период».
Русские анархисты никогда не могли понять, что «уничтожение государства»
начинается на производстве, в экономике. Повторяем, русские анархисты, как
правило, добирались лишь до редукционистского понимания марксизма. Они
не только не принимали марксистской экономической теории, но и обходили
вниманием или называли «этатистской теорией» Марксовы мысли об исто­
рии и теории политических отношений, а также противопоставляли комму­
нистические конечные цели Маркса его политической и социальной теории.
Похоже поступил с анархистами в России и Ленин. Несмотря на союз боль­
шевиков и анархистов, ориентированный на конечную «антигосударствен­
ную» цель, на их вооруженное сотрудничество против Деникина и на подви­
ги махновских повстанческих отрядов, как только были поставлены вопросы
организации государства, формирования новой бюрократической иерархии,
централизованного производства и традиционного разделения труда, боль­
шевики превратились в глазах анархистов в «предателей», а анархисты в гла­
зах большевиков - в «бандитов», военное уничтожение которых было связано
именно с тем, что анархисты не признавали новую государственную власть
на контролируемых ими территориях.63
Таким образом, на основании работ Маркса и Энгельса Ленин, связав про­
блему революции с проблемой государства, обрисовал контуры своего рода
третьего пути между реформистской социал-демократией и анархизмом. Как
мы уже подчеркивали в другой связи, важная теоретическая и политическая
заслуга Ленина состояла в сделанном им выводе о том, что российская бур­
жуазия и слабое, «рыхлое» буржуазное общество в целом не способны стаби­
лизировать ни старую «полупарламентскую» систему (с царем или без царя),
ни буржуазно-демократический режим. По его мнению, попытки такой ста­
билизации в случае неосуществления или поражения революции открыли бы
дорогу контрреволюционным диктатурам.

основанные на непонимании задач диктатуры пролетариата, в корне чужды марксизму и на

деле служат лишь оттягиванию социалистической революции до тех пор, пока люди будут
иными». Там же. С. 48-49.
61 Там же. С. 60-61. В статье «Об авторитете» Энгельс писал, что анархисты «требуют,
чтобы политическое государство было отменено одним ударом, еще раньше, чем будут отмене­
ны те социальные отношения, которые породили его». Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2 изд.,
т. 18. С. 304-305.
62 Ленин В. И. ПСС. Т. 33. С. 112.
63 С точки зрения анархистов см. об этом: Аршинов П. А. История махновского движе­
ния (1918-1921). Дикое поле. Запорожье, 1995 с предисловием Волина (В. М. Эйхенбаума);
Mahnovscsina. Az ukrajnai anarcho-kommunista mozgalom 1917 és 1922 között. Liberter. Budapest,
é. п.; Махно H. Моя встреча и разговор с Лениным // Русская революция. Записки в трех кни­
гах. München, 1977. С. 126-135; Дукельский С. ЧК на Украине // ВЧК-ГПУ. Документы и ма­
териалы. (Ред. Ю. Фельштинского). Издательство гуманитарной литературы. М., 1995. С. 135—
222.

213
 Символично, что Ленин писал «Государство и революцию» уже находясь
на нелегальном положении, поскольку после «июльских событий» Времен­
ное правительство выдало ордер на его арест: буржуазная демократия, едва
сложившись, сразу попала в кризис. Не приходится удивляться тому, что в
шалаше в Разливе Ленина прежде всего занимал вопрос, какими института­
ми заменят революционные классы «разрушенную государственную маши­
ну», от которой в России оставались уже одни обломки. В данном случае он
выделил не русскую форму такого института - советы, а его «праформу»,
Парижскую Коммуну, которая сумела практически поставить вопрос о конеч­
ной цели пролетарской революции. Основной целью и содержанием формы
самоуправления типа Парижской Коммуны как хозяйственной и общинной
организации должно было стать уничтожение в конечном итоге социально-
экономического неравенства.
Не случайно, что в «Государстве и революции» не встречается понятия
партии. Это обстоятельство не раз получало путаные объяснения. А между
тем все просто. В самоуправленческом социализме, теоретическое описание
которого дал Ленин, уже нет классов и партий. Ненаучно поступают те, кто,
ссылаясь на написанную позже, в 1918 г., работу Каутского («Диктатура про­
летариата») и аргументы статей Мартова, утверждают, что брошюра Ленина
«Государство и революция» уже во время ее написания подверглась крити­
ке за идею введения однопартийной системы. Эти пристрастные критиче­
ские замечания относились к событиям, произошедшим в Советской России
после 1917 г., и проецировали сложившееся положение на прежние работы
Ленина, представляя дело так, что он уже в 1917 г. был скрытым сторонни­
ком однопартийной системы.64 Несомненно, что в политическом и теоретиче­
ском смысле аргументация Ленина во многих пунктах изменялась с течением
времени, но привнесение в «Государство и революцию» «контрабанды» од­
нопартийной системы означает либо банальную историческую фальсифика­
цию, либо полное непонимание проблемы. Октябрьская революция подняла
советы до уровня практической альтернативы парламентаризма. Это утвер­
ждение и теоретически и практически справедливо, даже если учесть, что
советы как орган рабочего самоуправления уже в 1918 г. «начали внедрять­
ся» в новые структуры центральной власти, в новую иерархию, постепенно
задуманную и созданную центральной властью. Юридически однопартийная
система никогда не была введена, если не считать брежневской конституции
1977 года, которая впервые провозгласила советскую систему однопартий­
ной. В ленинскую эпоху партии подвергались административным преследо­
ваниям в соответствии с логикой политической борьбы, со ссылками то на
военные условия, то на контрреволюционные действия этих партий, однако
в конституционно-законодательном отношении они не запрещались. Одно­
партийная система, сложившаяся на практике к 1921 году, не имела зако­
нодательной легитимации. «Официально» восторжествовала точка зрения,
которой придерживался и Ленин и согласно которой диктатура советов,
«диктатура большинства (“пролетарская диктатура”) над меньшинством» по­
литически легитимируется самой революцией. Противоречия такого положе­
ния проявились очень скоро...

64 Примером такого проецирования является книга Р. Сервиса. См.: Service R. Lenin. Vol. II.
P. 222.

214
 5.4. РЕВОЛЮЦИЯ И ГОСУДАРСТВО:
ПРАКТИЧЕСКАЯ АЛЬТЕРНАТИВА

5.4.1. От государства к революции

Как мы видели, брошюра «Государство и революция» была не «партий­

ной философией», не большевистской теорией партии, а теоретическим «са­
моопределением» множества различных, прежде всего поддерживаемых ра­
бочими и крестьянами социально-политических сил, принимавших участие
в Октябрьской революции и сорганизовавшихся в рамках советов и других
спонтанно созданных общественных организаций. К тому же это «само­
определение» имело не только российскую, но и европейскую перспективу.
В 1917 г. большевистская партия, насчитывавшая несколько тысяч членов,
превратилась в «собирательную» партию сотен тысяч людей, а в 1919 г. - в
массовое европейское движение, «мировую партию», Коммунистический (III)
Интернационал. Общеизвестно, что Октябрьская революция стала результа­
том движения более широкого, чем большевизм. Больше того, по своим дви­
жущим силам это несомненно была - вопреки названию книги Э. X. Карра -
не революция большевиков. Большевистской она стала тогда, когда Ленин и
большевики в процессе политической борьбы, борьбы за власть, следуя прак­
тической необходимости, начали идеологически-организационное присвое­
ние революции. В этом им помогли их потерпевшие политическое поражение
и распадавшиеся на части бывшие союзники, которых большевики не про­
сто «выбросили» из истории революции, а которые сами противопоставили
себя Октябрьской революции. В глазах практически всех противников боль­
шевиков - по разным причинам и с разной аргументацией - сама революция
стала исходным пунктом политического насилия. Мы уже говорили о том,
что в наши дни в модных исторических работах часто появляется мнение,
что между «Государством и революцией» и кровопролитием, последовавшим
после Октябрьской революции, существовала некая внутренняя связь. Объ­
яснение этого выводится из утверждения, что Ленин будто бы не видел того,
что ориентация на инициативу масс и ориентация на жесткую иерархию и
порядок воплощали различные варианты мышления и деятельности.65 В свете
этого утверждения работа Ленина кажется «причудливой смесью». С одной
стороны, она представляется «утопическим выражением утопического ума»,
а с другой стороны, содержит в себе мысль о кровопролитии, что, «может
быть, не было сознательным намерением автора».66 Однако эта аргументация
хромает на обе ноги. Ведь сам процитированный автор пишет, что «Гэсудар-
ство и революция» была «опытом создания крупной теории», которая выра­
батывалась в первую очередь не для России. Таким образом, получается, что
каждая революционная мысль, больше того, каждая революция несет ответ­
ственность за кровь, пролитую после ее победы главным образом в результа­
те контрреволюционного сопротивления? Не перепутаны ли здесь причины
и следствия? Не устраняет ли такая логика промежуточные звенья, механизм
перехода от «крупной теории» к не поддающейся предвидению исторической

65 Там же. Р. 224.

66 Там же.

215
ситуации? Конечно, это риторический вопрос. В таких механических пред­
ставлениях не учитываются демонстрирующие преемственность основы и
не поддающиеся предвидению перспективы развития революции. Правда, в
«Государстве и революции», наряду с вопросом об «отмирании государства»,
а точнее в качестве его предпосылки, поставлен другой основополагающий
вопрос, вопрос о преодолении сопротивления старых правящих классов. Эти
два стремления явно противоречили друг другу в том смысле, что и в «сте­
рильной» брошюре Ленина уничтожение «всякого угнетения» предполага­
ет - в случае вооруженного сопротивления контрреволюции - применение
революционного насилия. Однако тогда никто, в том числе и Ленин, не знал,
что главная проблема будет заключаться в том, что на практике нельзя будет
ясно и однозначно определить пределы «революционного насилия», но исто­
рия всех революций вплоть до наших дней показывает, что обладающие по­
литической властью группировки, часто ведущие борьбу и между собой, наи­
менее способны «контролировать» именно применение насилия. Не говоря
уж о том, что в ходе революций идет борьба между самыми разными силами,
характер которой не предсказуем заранее.
У Февральской революции нет своей истории, так как историческое раз­
витие России не имело буржуазно-демократического продолжения.67 Тем не
менее, ее начало, в отличие от октябрьских революционных событий в Пе­
тербурге, сопровождалось настоящим кровопролитием, наступил непрерыв­
ный политический кризис, переломным пунктом которого стали «июльские
дни», когда большевистская партия была вынуждена уйти в подполье. Но ка­
кое отношение имеет к этому «Государство и революция» как стимулятор
насилия? Просто речь идет о том, что, как уже говорилось выше, делается
попытка с помощью «передержки» переместить ленинскую работу из «ли­
бертарианской интерпретации» в «авторитарный нарратив».68 Э. Хобсбаум в
своих статьях и докладах не раз остроумно критиковал тех авторов, которые
выводили действия, а также теоретические и политические соображения Ле­
нина и большевиков не из конкретных исторических альтернатив, а из своих
собственных сегодняшних политических взглядов, объясняли историю само­
развитием идеологий. Этот новый презентизм приводит к искажению исто­
рии, когда предполагается, что события, водоразделы революции можно было
предвидеть заранее и эти события пошли в «плохом» направлении лишь по

67 Представители новой исторической науки, подходя к проблеме с разных точек зрения

и указывая на различные причины, склоняются к выводу, что Февральская революция свиде­
тельствовала о начале нового революционного процесса, который не мог быть искусственно
остановлен. См., например: Хасегава Ц. Февральская революция: консенсус исследователей?;
Булдаков В. П. Истоки и последствия солдатского бунта: психология «человека с ружьем» //
1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция: от новых источников к новому
осмыслению. (Отв. ред. Волобуев П. В.) М., 1997. С. 4, 107-108; 208-217. Редактор сборника
упрекнул авторов этих статей в преувеличении значения «солдатского бунта». В современной
литературе о Ленине также говорится о едином революционном процессе. «Государство и ре­
волюция» свидетельствует о том, что под влиянием этого процесса Ленин отказался от своего
прежнего представления о «поэтапности» революции. См.: Kouvelakis S. Lenin as Reader of
Hegel: Hypotheses for a Reading of Lenin’s Notebooks on Hegel’s The Sience o f Logic. In: Lenin
Reloaded. P. 195.
68 Service R. Lenin. Vol. II. P. 224-225.

216
воле Ленина.69 Другой способ представить «Государство и революцию» как
авторитарное произведение состоит в том, чтобы не учитывать определен­
ную непоследовательность в употреблении Лениным некоторых понятий.
В водовороте политических событий, в пылу борьбы он, случалось, совме­
щал в одном понятии такие явления, которые в другом месте ясно отделял
друг от друга. Так произошло, что в «аналогии с почтой»70 из «Государства и
революции» понятие переходного периода «слилось» с понятием социализма.
«Соединение» этих двух этапов развития позже получило двойной искажен­
ный идеологический смысл. С одной стороны, в сталинскую эпоху оказалось
возможным доказать, что у Ленина социализм и сильная государственная цен­
трализация предполагают друг друга. С другой стороны, с 1980-х гг. начали
утверждать, что Ленин был настолько этатистским мыслителем, что даже в
социализме подчеркивал значение государственного принуждения. На самом
деле государственная централизация в «аналогии с почтой» является типич­
ной проблематикой переходного периода, т. е. послереволюционного времени.
К этому вопросу мы еще вернемся в последней главе, но все же отметим, что
научная причина столь ошибочных интерпретаций состоит в том, что иссле­
дователи обходят вниманием внутренние закономерности ленинского мыш­
ления и разделяют связанные друг с другом линии его рассуждений.
Однако в 1917 г. мнение Ленина об этапах развития русской революции
действительно претерпело изменение. Его предположение, что буржуазный и
социалистический «этапы» отграничатся друг от друга в самом развитии ре­
волюции, не подтвердилось и не могло подтвердиться, ведь уже ранней вес­
ной 1917 г. как грибы расплодились революционные организации, конкрет­
ное практическое значение которых Ленин понял лишь постепенно и которые
сыграли такую важную роль в октябре. К их числу относились фабрично-за­
водские комитеты, взявшие власть на предприятиях, реорганизованные проф­
союзы и, наконец, позже овладевший властью спонтанный советский орган,
Военно-революционный комитет, а также сеть революционных комитетов на
местах. В то же время с максимальным накалом шла и радикализация масс,
определявших ход событий.71 Так как Временное правительство с марта 1917
не могло решить ни земельный вопрос, являвшийся жизненно важным для
миллионов людей, ни вопрос выхода из войны, в октябре 1917 г. против него
одновременно выступили самые разные социальные силы. Из сосущество­
вания современных и архаичных элементов вырос, особенно в Петербурге и
Москве, современный промышленный рабочий класс, который в своем про­
исхождении, условиях жизни и мышлении сохранил множество элементов

69 См.: Hobsbawm E. J. Pillantás előre: a történelem és a jövő; Képesek vagyunk-e az orosz

forradalom történetének megírására? In: Hobsbawm E. J. A történelemről, a történetírásról. Pp. 4 9-
68, 267-279.
70. См.: «Все народное хозяйство, организованное как почта, с тем, чтобы техники, над­
смотрщики, бухгалтеры, как и все должностные лица, получали жалованье не выше “заработ­
ной платы рабочего”, под контролем и руководством вооруженного пролетариата - вот наша
ближайшая цель. Вот какое государство, вот на какой экономической основе, нам необходи­
мо. Вот что даст уничтожение парламентаризма и сохранение представительных учреждений,
вот что избавит трудящиеся классы от проституирования этих учреждений буржуазией». Ле­
нин В. И. Государство и революция // ПСС. Т. 33. С. 50.
71 См.: Krausz Т. A cártól a komisszárokig. Kossuth Könyvkiadó. Budapest, 1987. P. 164-222.

217
общинного прошлого. Все это выразилось в самостоятельной деятельности
и внутренней структуре спонтанно возникших рабочих советов, в присоеди­
нении российских рабочих к самому современному организованному соци­
ал-демократическому рабочему движению.72 Другим социальным слоем ре­
волюционного лагеря было «принадлежавшее прошлому», располагавшее в
основном консервативным менталитетом, но в условиях того времени бун­
тарское и антикапиталистически настроенное общинное крестьянство, кото­
рое хотело получить землю, исключив при этом ее куплю-продажу, чтобы
предотвратить новое обеднение сельского населения. Это выразилось в зна­
менитом декрете о земле, изданном после Октябрьской революции. Эти два
социальных слоя были связаны третьим - многомиллионными солдатскими
массами, имевшими в основном крестьянское происхождение, но «повидав­
шими мир» и имевшими оружие. Следовательно то, что стало актуальным на
практике в период, начавшийся после Октябрьской революции, было исто­
рически близко не теории социализма, а содержанию «Апрельских тезисов»
и послеоктябрьской идее и практике - используя современное выражение -
«смешанной рыночной экономики» начала 1918 г. Все это много десятилетий
назад уже показали В. Брюс, JI. Самуэли, а вслед за ними и советские истори­
ки, больше того, они первыми - по существу следуя Сталину - теоретически
обосновали понимание переходного периода как социализма, а именно - «ры­
ночного социализма».73 Таким образом, идеологическое преувеличение «ана­
логии с почтой» как относящейся к социализму также прокладывает путь к
«авторитарной интерпретации» ленинской брошюры.
В «Апрельских тезисах»74 позиция Ленина стала более взвешенной под
влиянием революционных событий. Как мы видели, ранее он (конечно, не
только он, но до 1905 г. прежде всего Плеханов) показал, что в России буржу­
азная революция за отсутствием революционной, демократической буржуа­
зии может быть только рабочей революцией, поэтому ее «движущие силы»,
рабочие и бедное крестьянство, неизбежно радикализируют буржуазную ре­
волюцию, которая перейдет на новый этап, где советы смогут сыграть опре­
деляющую роль. Поскольку Временное правительство даже не сформули­
ровало мысли о выходе из войны и ничто не указывало на то, что Совет,
большинство в котором составляли эсеры и меньшевики, направит политику
правительства на «верный путь», Ленин выступил с неожиданным и поначалу

72 См. об этом: Csurakov D. A munkásönkormányzatok közösségi aspektusai az 1917-es

forradalomban. In: 1917 és ami utána következett. Szerk.: Krausz Tamás. Magyar Ruszisztikai
Intézet. Budapest, 1998. P. 53-67; Buharajev V. 1917 - az obscsinaforradalom pirruszi győzelme.
Там же. P. 37-52.
73 Brus W. The General Problems of the Functioning of the Socialist Economy. London, Oxford,
1961 ; Szamuely L. Az első szocialista gazdasági mechanizmusok. Közgazdasági és Jogi Könyvkiadó.
Budapest, 1971; Гимпельсон E. Г. Военный коммунизм: политика, практика, идеология. М.,
1973. Автор некролога В. Брюса, Ян Топоровский (Wlodzimierz Brus. Economist committed to
market reforms and democracy in Poland. In: Guardian, 2007 november 13) отметил, что в 1951-
1952 г. Брюс с признанием отзывался о работе Сталина «Экономические проблемы социализ­
ма в СССР», в которой Сталин впервые изложил идею рыночного социализма, как это заметил
в свое время Ф. Тёкеи. Подробнее об этом см.: Krausz Т. A «sztálini szocializmus». In: Krausz T.
Lenintől Putyinig. La Ventana. Budapest, 2003. P. 98-99.
74 Ленин В. И. О задачах пролетариата в данной революции //Ленин В. И. ПСС. Т. 31.
С. 113-118.

218
вызвавшим противодействие даже в рядах его собственной партии лозунгом
«Никакой поддержки Временному правительству»! Свою точку зрения отно­
сительно - пользуясь выражением Троцкого - «перманентности» революции
Ленин обосновал и теоретически, указав на слияние в конкретных условиях
ее демократического и социалистического «этапов».
Новый элемент появился и в связи с проблемой мировой войны. Ленин от­
верг лозунг «революционного оборончества», выдвинутый Временным пра­
вительством, однако при этом указал на то, что отношение к этому лозунгу
может измениться в случае соответствующей трансформации революцион­
ного процесса, что получило серьезное значение позже, в годы иностранной
интервенции. «На революционную войну, - писал Ленин, - действительно
оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат
может дать свое согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки про­
летариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при от­
казе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве на деле
со всеми интересами капитала. ... Своеобразие текущего момента в России
состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в
силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, - ко
второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и бедней­
ших слоев крестьянства».75 Стремясь способствовать движению революции в
этом направлении, Ленин в «Апрельских тезисах» назвал советы рабочих де­
путатов «единственно возможной формой революционного правительства».
В 5-м тезисе это положение было сформулировано как альтернатива буржу­
азной республике: «Не парламентарная республика, - возвращение к ней от
С.Р.Д. было бы шагом назад, - а республика Советов рабочих, батрацких и
крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху».76 Очевидно, что ни
одна из интерпретаций, внушающих, что в ленинском мышлении и полити­
ческой деятельности в 1917 г. господствовала некая концепция авторитарной
власти или революции, не может быть документально подтверждена. Ленин
не только говорил о непосредственных формах рабочей власти в противо­
вес буржуазной республике, но и отмежевался от традиции государствен­
ного социализма, то есть от «введения социализма» государственным путем.
С одной стороны, он говорил о «государстве-коммуне», а с другой стороны,
в 8-м тезисе подчеркнул: «Не “введение” социализма, как наша непосред­
ственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С.Р.Д. за
общественным производством и распределением продуктов». Среди основ­
ных задач этой программы он упомянул о слиянии банков «в один общена­
циональный банк и введении контроля над ним со стороны С.Р.Д.».77 (В этот
контекст укладывается «аналогия с почтой»). Желая обеспечить прочное со­
хранение власти в руках советов и поддержку бедного крестьянства, беззе­
мельного аграрного пролетариата, Ленин намечал конфискацию помещичьих
земель путем национализации и раздел земли под контролем батрацких и кре­
стьянских советов (это будет осуществлено октябрьским декретом о земле).
В «Апрельских тезисах» акцент уже делался на коллективном хозяйствова­

75 Там же. С. 113, 114.

76 Там же. С. 115.
77 Там же. С. 116, 115.

219
нии.78 «Апрельские тезисы» стали поворотным пунктом в деятельности Ле­
нина и свидетельствовали о переломе в ходе революции; они являлись таким
редким предвидением, в котором теоретический анализ был действительно
органически соединен с политической практикой. Редкий исторический мо­
мент. Все это относится к историческому контексту «Государства и револю­
ции».
Основными чертами экономической программы в отношении промыш­
ленных предприятий названы в «Апрельских тезисах» рабочий контроль,
контроль советов над трестами, прогрессивное налогообложение доходов и
имущества.79 Следовательно, вопреки утверждениям, считающимся в совре­
менной исторической науке прописными истинами, Ленин подошел к Ок­
тябрьской революции не с некой этатистской концепцией огосударствления
экономики. Как раз наоборот, в этом отношении решающим доказательством
этого является заимствованное у анархистов понятие рабочего контроля.
Централизованная организация почты и иерархическое строение трестов
должны пониматься в качестве «государственно-капиталистической» техни­
ки переходного периода, а не как немедленное огосударствление, которое,
кстати сказать, поначалу и не было осуществлено, а состоялось лишь поз­
же, летом 1918 г., в рамках мер военного коммунизма. В этом смысле Ленин
считал примером для подражания «планомерное функционирование», «бух­
галтерскую технику» тех экономических институтов капиталистической си­
стемы, которые позже намеревался взять под рабочий контроль с целью вы­
движения на передний план общественных интересов. Конечно, ранее он не
мог разработать конкретных предложений в области экономической полити­
ки, которые относились бы к непредсказуемой тогда исторической и полити­
ческой ситуации.

5.4.2. Социальный фон революции

Без знания социального фона революции Ленин и большевики не смогли

бы встать во главе революционных масс в октябре 1917 г. Все это многое го­
ворит и о непосредственных причинах октябрьского перелома. Обычно под­
черкивается гениальность Ленина в вопросах захвата власти, как будто бы
он обладал необыкновенными способностями «политического технократа».

78 Там же. С. 115, 116, 118. Новым элементом революционной программы было намерение
отмежеваться от сторонников войны и от «центристской социал-демократии», а также «пере­
шедших к буржуазии» оборонцев путем изменения названии партии (на «Коммунистическую
партию»). Одновременно Ленин выдвинул предложение о создании нового, «революционного
Интернационала». Из своих зарубежных революционных союзников Ленин назвал в «Апрель­
ских тезисах» только Р. Люксембург, «назвавшую 4 августа 1914 г. германскую социал-демо-
кратию “смердящим трупом”». В том случае, если бы идея демократического мира была от­
вергнута другими странами, новая революционная власть, проводящая в жизнь антивоенную
революционную политику, как предполагал тогда Ленин, начала бы «революционную войну»:
«...Мы, при отказе германских, английских, французских и др. капиталистов на такой мир,
повели бы сами революционную войну, призывая к союзу с нами рабочих всех стран». Там же.
С. 264. Позже, в Брест-Литовске, тезис революционной войны придется сменить на практику
«оборонной войны».
79 Там же. С. 115-116.

220
Это - одностороннее утверждение, поскольку оно внушает, будто бы Ленин
маниакально стремился к власти и «добился» ее, руководимый некой навяз­
чивой цезаристской идеей. Есть смысл остановиться на этом упрощенном,
субъективистском мнении, так как нередко забывается тот факт, что Ленин
усвоил и теоретически осмыслил те сложные знания, которые помогли ему
понять, что революционный процесс не может быть остановлен, что поли­
тическая классовая борьба обостряется вплоть до конечного конфликта. Но
он знал, что революционный процесс с присущим ему историческим разма­
хом промчится до своего конечного пункта и в том случае, если большевики
будут вытеснены из него, в крайнем случае во главе событий окажутся дру­
гие радикальные политические группировки, что приведет к иным послед­
ствиям.
Уже в конце августа 1917 г. Ленин обрисовал рамки закона о земле, кото­
рый был принят в октябре на II Всероссийском съезде советов. В декрете о
земле, напоминавшем аграрную программу эсеров, отражался тот факт, что
подавляющее большинство крестьянства одинаково выступало как против
капиталистической частной собственности на землю, так и против крупно­
го феодального землевладения. В декрете в понятной для всех форме была
сформулирована цель объединения рабочей и крестьянской революции, на­
правленной против старых правящих классов: «Земельные требования кре­
стьянства, по сводке наказов, состоят прежде всего в безвозмездной отмене
частной собственности на земли всех видов, вплоть до крестьянских; в пе­
редаче государству или общинам земельных участков с высококультурными
хозяйствами; в конфискации всего живого и мертвого инвентаря конфиско­
ванных земель (исключаются малоземельные крестьяне), с передачей его го­
сударству или общинам; в недопущении наемного труда; в уравнительном
распределении земли между трудящимися, с периодическими переделами, и
т. д. В качестве мер переходного времени до созыва Учредительного собра­
ния крестьяне требуют немедленного издания законов о запрещении купли-
продажи земли, отмены законов о выделе из общины, отрубах и пр. ... До­
статочно небольшого размышления над этими требованиями, чтобы увидеть
полную невозможность осуществлять их в союзе с капиталистами, без полно­
го разрыва с ними, без самой решительной и беспощадной борьбы с классом
капиталистов, без свержения его господства».80
Это было, может быть, наиболее сжатым изложением того факта, что в
России наблюдалась комбинация двух революций: городской советской и
крестьянской «общинной» революций. Ленин не случайно часто называл Ок­
тябрьскую революцию «рабоче-крестьянской». Это было указание не только
на спонтанные захваты земли крестьянами летом-осенью 1917 г., но и на то,
что значительные массы крестьянства повсеместно создавали свои советы,
органы альтернативной власти. В октябре «крестьянско-общинная револю­

80 Ленин В. И. Из дневника публициста // Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 109-110. О сплочении

различных революционных слоев общества Ленин писал: «Более 20-ти лет существует массо­
вое социал-демократическое рабочее движение в России (если считать с больших стачек 1896
года). За этот большой промежуток времени, через две великие революции, красной нитью
через всю политическую историю России тянется вопрос: рабочему ли классу вести крестьян
вперед, к социализму, или либеральному буржуа оттаскивать их назад, к примирению с капи­
тализмом». Там же. С. 111.

221
ция» бесконфликтно соединилась с пролетарской революцией городов, уси­
ливая антикапиталистический характер революции в целом.
Не следует забывать о том, что летом 1917 г. делегаты I Всероссийского
съезда советов представляли более 20 300 ООО человек, то есть почти в 20 раз
больше количества членов партии. Из них около 6 миллионов человек были
рабочими, около 5 миллионов - крестьянами, а более 9 миллионов - солда­
тами (две трети которых составляли крестьяне и аграрные пролетарии). Они
и выбирали членов советов.81 Следовательно, миллионы людей сплотились в,
как мы сегодня сказали бы, «гражданских» организациях, люди, осознавшие
свою свободу, создавали организации по различным профессиям, на основе
общности тех или иных интересов. Однако, в отличие от партий, эти орга­
низации совершенно неоднородны в социальном и идеологическом смысле.
Они объединяли людей, изначально собравшихся по самым различным сооб­
ражениям, в ходе революции они затем могли присоединяться к самым раз­
личным, иногда прямо противоположным лагерям (классическим литератур­
ным примером этого является судьба шолоховского Григория Мелехова на
фронтах гражданской войны).
Крупнейшей партией в России была партия эсеров, насчитывавшая ле­
том 1917 г. около 600 тысяч членов, большевиков в октябре 1917 г. было не
больше 350 тысяч.82 Когда Ленин говорил о прочности поддержки больше­
виков, он всегда имел в виду революционный период, то есть поддержку аб­
солютного большинства политически активного населения, которое должно
вести за собой молчаливое большинство, позицию которого нельзя было од­
нозначно определить. В сентябре 1917 г. в статье «Из дневника публициста»
Ленин подчеркивал, что «ссылка на большинство народа ничего еще в кон­
кретных вопросах революции не решает».83 В формировании «большинства»
для революционной политики решающая роль всегда принадлежала рабочим
крупных предприятий, которые считались политически наиболее подготов­
ленным «отрядом» российской революции. Понятие пролетариат, рабочий
класс, рабочие Ленин употреблял в трех смыслах: во-первых, он понимал
под ним рабочих крупных предприятий, крупной промышленности, во-вто-
рых - пролетариат в целом, совокупность наемных рабочих, а в третьих, он
распространил это понятие на «полупролетариев», как он часто выражался,
на сельскохозяйственных рабочих, батраков и безработных. Накануне Пер­

81 Миллер В. И. Революция в России. 1917-1918 гг. Проблемы изучения// Миллер В. И.

Осторожно: история! ЭТЦ. М., 1997. С. 47-48.
82 Там же. С. 33-37. Согласно новейшим историческим исследованиям, в России накануне
Февральской революции было от 10 до 24 тысяч большевиков. Во время апрельской конфе­
ренции численность партии большевиков не превышала 50 тыс. человек, в то время как число
меньшевиков к маю уже достигло 100 тысяч. В августе 1917 г., в период VI съезда РСДРП(б),
численность партии большевиков составляла 200 тысяч, а накануне октября - 350 тысяч чело­
век. Численность партии меньшевиков в конце 1917 практически не изменилась, по-прежнему
составляла около 200 тысяч членов, а затем начала уменьшаться.
83 Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 124. Эта статья была написана в полемике с меньшевистским
интеллигентом, сотрудником «Новой жизни» Н. Сухановым, «одним из лучших представите­
лей мелкобуржуазной демократии» (который, между прочим, две недели спустя предоставил
свою квартиру для проведения решающего совещания большевистского ЦК, так как его жена
была большевичкой). Впервые статья была напечатана в газете «Рабочий», № 10, 14 (1) сен­
тября 1917г.

222
вой мировой войны в России было 20 миллионов рабочих в этом последнем
смысле этого понятия.Х4
В 1913 г. численность рабочего класса крупной промышленности, желез­
нодорожного и водного транспорта России составляла 4 253 ООО человек.х5
Вместе с членами их семей они составляли не болсс 10-12 % всего населе­
ния. Ленин отлично знал этот факт. Если добавить сюда и сотни тысяч ра­
бочих мелкой промышленности, то и тогда численность промышленных ра­
бочих (вместе с членами их семей) в 1917 г. не превышала 7,2 млн человек,
48,4 % которых составляли женщины и дети. Учитывая все категории город­
ских рабочих, можно сказать, что общая численность пролетариата в 1917 г.
превышала 10 млн (составляла примерно 10,7 млн человек).86 Итак, число лю­
дей, восприимчивых к социал-демократическим идеям, как в последующие
годы не раз отмстит Ленин, даже после прихода большевиков к власти было
невелико, однако значение этого слоя населения в результате его организо­
ванности трудно было переоценить.
«Солдатская революция» может считаться особым «слоем» рабоче-кре-
стьянской революции, ведь миллионы крестьян и рабочих уже в феврале с
оружием в руках выступили против старого режима, феодальных привиле­
гий, старых государственных институтов, социального статуса и привиле­
гий класса крупных землевладельцев и офицерской касты. В одной из своих
поздних статей Ленин отмечает, что видел в армии, которая была «уже к ок­
тябрю-ноябрю 1917 года наполовину большевистской», «весь цвет народных
сил».87 Революционный пыл, «психоз», неудержимо пронесшийся по России,
до осени 1918 г. по существу поддерживал относительное социальное един­
ство различных «слоев» революции в борьбе со старым режимом.88 Однако,
несмотря на явные симптомы развала капиталистической системы, перспек­
тива международной революции оставалась все болсс отдалявшейся надеж-

к4 См. об тгом книгу, вышедшую несколько десятилетий назад: Гимпсльсон Е. Г. Совет­

ский рабочий класс 1918 1920 гг. Наука. М., 1974. С. 14 20, 26 27. Историографический об­
зор показывает, какие широкие исследования по этой теме велись в СССР, даже несмотря на
идеологические ограничения.
KS Миллер В. И. Революция в России. С. 14; Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия в
России в 1917 г. М., 1964. С. 15.
К6См.: Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 г. М., 1970. С. 43, 71 72.
К7 См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 40. С. 8 9. В армии и на флоте к началу 1917 г. служило около
11 млн чел., то есть 7,2 % населения страны; примерно 2/3 были крестьянами, около 20 %
рабочими и примерно столько же представителями городских средних слоев. Среди 11 млн
военнослужащих было 5,8 млн, т. с. около 53 %, русских. Ясно, что политическая борьба в
армии отражалась на судьбе всего общества. Очень высокой была степень организованности
солдатских масс, на I Всероссийском съезде советов было представлено 20,3 млн человек.
Среди них было приблизительно 5,1 млн рабочих, 4,24 млн крестьян и 8,15 млн солдат. Да­
лее, осенью 1917 г. солдаты составляли более половины партии эсеров, одну треть партии
большевиков и почти пятую часть меньшевиков. См.: Миллер В. И. Революция в России.
С. 20 21,23.
кк Н. Д. Бердяев, например, верно отметил, что большевики имели гораздо болсс глубокие
корни в русской революционной традиции, чем меньшевики, являвшиеся скорее марксистами-
интеллигентами. Народный менталитет поддерживал большевиков, а не другие социалистиче­
ские партии, пытавшиеся и дальше экспериментировать с капитализмом. См.: Бердяев Н. Д.
Истоки и смысл русского коммунизма. (Репринтное издание). Наука. М., 1990. С. 86
и далее.

223
дой, что было впервые принято во внимание также весной 1918 г.89 Однако
в России захват власти произошел в «предвиденной» форме, так как старый
режим был парализован почти во всех областях жизни, психологически рево­
люционные силы действовали в такой ситуации, когда любая противопостав­
ленная им альтернатива содержала в себе в глазах десятков миллионов людей
признаки слабости, замешательства и гибели.

5.4.3. Захват власти

Язык, многие понятия, риторика и характерные теоретические черты

«Государства и революции» появились в тех когда-то считавшихся общеиз­
вестными письмах и документах, которые Ленин писал из своего тайного
убежища членам ЦК осенью 1917 г. Это были политические и организаци­
онные инструкции, аналитические статьи, которые мобилизовывали на во­
оруженное восстание и захват власти. Следовательно, брошюра Ленина была
связана и с практикой политической революции, была органической частью
последней, хотя Ленин и позже употреблял теоретические понятия, которые
содержались в «Государстве и революции». Таким образом, это произведение
Ленина как бы обобщило понятийные основы его перспективного мышления
и в то же время наложило отпечаток на упомянутые выше письма и докумен­
ты, на теоретическое единство и понятийную культуру инструкций, адресо­
ванных членам ЦК. Однако все это, как ни удивительно, не противоречило
практической и тактической гибкости. В политическом анализе и практиче­
ских предложениях Ленина переплелись две основные мысли, отразившиеся
в его статье «Русская революция и гражданская война. Пугают гражданской
войной», опубликованной 16 сентября. Первая мысль заключалась в том, что,
как показали революционные взрывы июльских дней, шла неудержимая по­
литическая поляризация. Корниловское восстание, «поддержанное помещи­
ками и капиталистами, с партией кадетов во главе», фактически привело к на­
чалу гражданской войны. Вторая мысль: в этой ситуации руководство эсеров
и меньшевиков, желающее вступить в компромисс с буржуазией, по-прежне-
му «будет колебаться». Это значит, что сохранится старый аппарат государ­
ственной власти, не будет предложен мир и не произойдет конфискация по­
мещичьих земель. По предположению Ленина, последствиями «колебаний»
эсеров и меньшевиков был бы «дальнейший разрыв их с массами, невероят­
ное усиление в массах возмущения и озлобления, громадное усиление сим­
патии к революционному пролетариату, к большевикам». Однако, как считал
Ленин, возможность «мирного пути» развития революции зависела именно
от того, поддержат ли «колеблющиеся» меньшевики и эсеры продолжение

89 Уже 7 марта 1918 г. в политическом отчете ЦК на VII съезде РКП(б) Ленин, говоря о
развитии международного революционного процесса, подчеркнул: «Революция придет не так
скоро, как мы ожидали. Это история доказала, это надо уметь взять как факт, надо уметь счи­
таться с тем, что мировая социалистическая революция в передовых странах не может так лег­
ко начаться, как началась революция в России - стране Николая и Распутина, когда громадной
части населения было совершенно все равно, какие там народы на окраинах живут, что там
происходит. В такой стране начать революцию было легко, это значило - перышко поднять».
Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 15-16.

224
революции. Лишь потеряв всякую надежду на осуществление этой возможно­
сти, Ленин принял решение о немедленной «эскалации» революции и захвате
власти, что должно было привлечь на сторону большевиков и часть «колеблю­
щихся». «Завоевав власть, - писал он, - пролетариат России имеет все шан­
сы удержать ее и довести Россию до победоносной революции на Западе».90
В письме ЦК и петроградскому и московскому комитетам РСДРП(б) Ленин
настойчиво повторял: «История не простит нам, если мы не возьмем власти
теперь. Нет аппарата? Аппарат есть: Советы и демократические организации.
Международное положение именно теперь, накануне сепаратного мира анг­
личан с немцами, за нас. Именно теперь предложить мир народам - значит
победить. Взяв власть сразу в Москве и в Питере (неважно, кто начнет; может
быть, даже Москва может начать), мы победим безусловно и несомненно».91
В конце сентября у Ленина уже была готовая концепция вооруженного
восстания, в которой он, отмежевавшись от путчистской тактики, от блан­
кизма, выделил три характерных черты: восстание - это «искусство», а не
«заговор», оно должно опираться «не на партию, а на передовой класс», на
те спонтанные организации, которые подразумевались в лозунге «Вся власть
Советам!». Наконец, согласно ленинской концепции, восстание должно быть
поднято тогда, когда «активность передовых рядов народа наибольшая, ко­
гда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых, половинчатых,
нерешительных друзей революции».92 Настойчивые призывы немедленно на­
чать восстание, содержавшиеся в ленинских письмах ЦК, основывались на
осознании исключительности исторического момента. «С левыми эсерами, -
писал Ленин, - мы явное большинство в стране. ... Большевики не вправе
ждать съезда Советов, они должны взять власть тотчас. Этим они спасают
и всемирную революцию, ... и русскую революцию (иначе волна настоящей
анархии может стать сильнее, чем мы)... Лозунг: власть Советам, земля кре­
стьянам, мир народам, хлеб голодным. Победа обеспечена, и на девять де­
сятых шансы, что бескровно. Ждать - преступление перед революцией».93
В действительности в этих письмах, которые ранее были призваны доказать
политическую гениальность Ленина, а ныне фигурируют как документы, сви­
детельствующие о наличии у него некой мании власти,94 говорится не просто

90 Там же. Т. 34. С. 215, 225, 227.

91 Там же. С. 241.
92 Там же. С. 242 243. Письмо ЦК РСДРП(б) «Марксизм и восстание» обсуждалось и
было одобрено на заседании ЦК 15 (28) сентября 1917 г. См. еще «Письмо председателю Об­
ластного комитета армии, флота и рабочих Финляндии И. Т. Смилге», написанное 27 сентября
(10 октября) 1917 г. (Это письмо не предназначалось для опубликования и было напечатано
лишь в 1925 г. Дело в том, что в этом письме Ленин организовывал конспиративную встречу
и подготавливал свое возвращение в Петроград для немедленной военной подготовки воору­
женного восстания.) Там же. С. 264-268.
93 Эти знаменитые строки содержатся в «Письме в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и
Москвы большевикам», написанном 1 (14) октября 1917 г. после судьбоносного заседания ЦК,
состоявшегося 10 октября. Там же. С. 340-341. В случае отказа от немедленного восстания
Ленин собирался выйти из центрального органа партии: «Мне приходится подать прошение о
выходе из ЦК, что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде
партии». Там же. С. 282.
94 Обычно ссылаются на написанную в конце сентября - начале октября 1917 г. работу
Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?», в которой он писал о роли боль­
шевистской партии в деле захвата власти. Там же. С. 287 339. «...Решатся ли большевики
8. Тамаш Краус 225
о восстании. Ленин рассматривал захват власти не только в рамках социаль­
но-политической действительности, в конкретных политических условиях,
в которых провалились попытки либералов обеспечить функционирование
власти в феврале-октябре 1917 г., он подходил к вопросу о восстании одно­
временно и в историческом и теоретическом аспекте. Описанные в «Государ­
стве и революции» советские формы самоуправления, институты непосред­
ственной демократии, будучи спонтанно возникшей базой власти, значение
которой «осознали» большевики, были готовы после победного завершения
восстания защитить революцию.
В то же время Ленин чувствовал, что возможности рабочих организаций
имеют и будуть иметь границы, значение которых будет расти по мере роста
одиночества русского революционного эксперимента. Следовательно, идеи
октябрьских писем опирались на осознание того факта, что созданные рабо­
чим классом структуры, институты смогут выполнить свою «историческую
миссию» лишь при наличии такой организационно сконцентрированной по­
литической силы, которая окажется способной объединять, согласовывать
«разбегающиеся» устремления до тех пор, пока не окрепнет система инсти­
тутов рабочей демократии. В действительности с усилением роли партии
ослабевала роль органов рабочего самоуправления. Но пути назад уже не
было, либеральный и анархистский вариант продолжения революции каза­
лись тупиковыми, поскольку не обеспечивали возможности защитить рево­
люцию от натиска контрреволюции. Следовательно, политической предпо­
сылкой успеха была способность большевиков сохранить свою социальную
базу. Несмотря на наличие у партии правильной, теоретически зрелой страте­
гии, без поддержки многомиллионных масс рабочих и крестьянской бедноты
не было других возможностей защитить революцию от наступления «военно
организованной контрреволюции», с которой, видимо, придется вступить в
борьбу.95
Несомненно, что на другой день после успешного восстания актуальным
на практике был уже не основополагающий «философский» вопрос «Гэсу-
дарства и революции». Спор шел не о том, какой должна быть система са­
моуправления будущего социализма, первичной повседневной практической
задачей была политическая и военная защита «диктатуры пролетариата», не­
обходимость любой ценой предотвратить реставрацию «самодержавного ка­

взять одни в свои руки всю государственную власть? Я уже имел случай на Всероссийском
съезде Советов ответить категорическим утверждением на этот вопрос в одном замечании,
которое мне довелось крикнуть с места во время одной из министерских речей Церетели. И я
не встречал ни в печати, ни устно заявлений со стороны большевиков, что нам не следовало
бы брать одним власть. Я продолжаю стоять на той точке зрения, что политическая партия
вообще - а партия передового класса в особенности - не имела бы права на существование,
была бы недостойна считаться партией, была бы жалким нолем во всех смыслах, если бы она
отказалась от власти, раз имеется возможность получить власть». Там же. С. 290-291.
95 В статье «К пересмотру нашей программы» Ленин так оценивал возможные альтерна­
тивы: «Мы не знаем, победим ли мы завтра, или немного позже. (Я лично склонен думать, что
завтра, - пишу это 6-го октября 1917 года - и что можем опоздать с взятием власти, но и завтра
все же есть завтра, а не сегодня.) Мы не знаем, как скоро после нашей победы придет револю­
ция на Западе. Мы не знаем, не будет ли еще временных периодов реакции и победы контрре­
волюции после нашей победы, - невозможного в этом ничего нет, - и поэтому мы построим,
когда победим, “тройную линию окопов” против такой возможности». Там же. С. 374.

226
питализма». По откровенной оценке Ленина и большевиков, конкретная, «по­
вседневная» альтернатива почти незаметно приобрела следующий вид: либо
будет осуществлена какая-либо форма советской власти под руководством
большевиков, либо революционный эксперимент будет уничтожен силами
контрреволюции. Ответ на вопрос о том, следует ли считать захват власти
исторической ошибкой Ленина и большевиков или, подобно Р. Люксембург
и А. Грамши, прогрессивным всемирно-историческим поворотом, относится
в первую очередь не к области научного исследования, а зависит от той или
иной философской, мировоззренческой и политической позиции.
 Глава 6

ДИКТАТУРА И ДЕМОКРАТИЯ-
НА ПРАКТИКЕ

«Гораздо вероятнее, конечно, что и в мелких государствах без

гражданской войны социализм не осуществится, и поэтому
единственной программой интернациональной социал-демо­
кратии должно быть признание такой войны, хотя в нашем идеа­
ле нет места насилию над людьми».
Ленин В. И. О карикатуре на марксизм
и об «империалистическом экономизме»
«Конституционными иллюзиями называется политическая
ошибка, состоящая в том, что люди принимают за существую­
щий нормальный, правовой, упорядоченный, подзаконный, ко­
роче: “конституционный” порядок, хотя его в действительности
не существует. Может показаться на первый взгляд, что в совре­
менной России, в июле 191 года, когда конституции никакой
еще не выработано, не может быть и речи о возникновении кон­
ституционных иллюзий. Но это - глубокая ошибка. На самом
деле весь гвоздь всего современного политического положения
в России состоит в том, что чрезвычайно широкие массы насе­
ления проникнуты конституционными иллюзиями».
Ленин В. И. О конституционных иллюзиях

6.1. РОСПУСК ВСЕРОССИЙСКОГО УЧРЕДИТЕЛЬНОГО

СОБРАНИЯ

6.1.1. Демократическая иллюзия или историческая реальность?

РСДРП и Ленин всегда признавали необходимость созыва Учредитель­

ного собрания как части программы-минимум буржуазно-демократических
преобразований. Однако после Февральской революции события быстро вы­
шли за рамки «демократического этапа», вследствие чего изменилась и пози­
ция Ленина, хотя, учитывая вероятность протеста со стороны других партий,
он даже и в «Государстве и революции» еще не отказался от созыва Учреди­
тельного собрания. В то же время уже задолго до октября у него были серь­
езные сомнения в связи с созданием такого всероссийского собрания. Как
свидетельствует эпиграф к настоящей главе, в отношении Учредительного
собрания он придерживался своей сложившейся ранее точки зрения, соглас­
но которой представление о буржуазно-демократической системе и возмож­
ности ее утверждения в России являются политической иллюзией. После
февраля 1917 г. Ленин мыслил уже не категориями буржуазно-демократиче-
ского режима, принявшего облик «бонапартизма», а однозначно выдвигал на
передний план цели «пролетарского самоуправления» (коммуны), которое,
как мы уже видели в предыдущей главе, должно было последовать за рево­
228
люционным периодом. В конечном итоге Ленин пытался в принципиальной
и политической плоскости совместить идею выборов в Учредительное собра­
ние и декларированные цели социалистической революции.1 После июльских
дней (да и позже) Ленин, в отличие от меньшевиков, видел в Учредительном
собрании своего рода советский конвент, который в конечном итоге был бы
выразителем власти советов или, возможно, высшим Советом. В то же время
он ни на минуту не предполагал, что без революции Учредительное собрание
сумеет избежать участи «франкфуртской говорильни» или I Думы.2 «Чтобы...
быть конвентом, для этого надо сметь, уметь, иметь силу наносить беспощад­
ные удары контрреволюции, а не соглашаться с нею». В этой же статье о кон­
ституционных иллюзиях, посланной из подполья для опубликования в конце
июля, Ленин однозначно выделил три позиции по вопросу об Учредитель­
ном собрании: «мелкобуржуазную эсеро-меньшевистскую», «большевист­
скую пролетарскую» и «буржуазную», - поместив всю эту проблематику в
конкретный контекст политической классовой борьбы. «С самого начала ре­
волюции, - писал он, - наметились два взгляда на Учредительное собрание.
Эсеры и меньшевики, насквозь пропитанные конституционными иллюзия­
ми, смотрели на дело с доверчивостью мелкого буржуа, не желающего знать
классовой борьбы: Учредительное собрание провозглашено, Учредительное
собрание будет, и баста! Что сверх того, то от лукавого! А большевики гово­
рили: лишь в меру укрепления силы и власти Советов созыв Учредительного
собрания и успех его обеспечен. У меньшевиков и эсеров центр тяжести пе­
реносился на юридический акт: провозглашение, обещание, декларирование
созыва Учредительного собрания. У большевиков центр тяжести переносил­
ся на классовую борьбу: если Советы победят, Учредительное собрание будет
обеспечено, если нет, оно не обеспечено. Так и вышло. Буржуазия все время

1Р. Сервис пишет, что «большевики обещали выбранное народом правительство, но рас­
пустили Учредительное собрание». Service R. Lenin. Vol. III. P. 1. На самом деле все было
сложнее, и сложившаяся ситуация должна рассматриваться в нескольких плоскостях. Это мо­
жет быть показано в ходе взвешенного анализа, выводящего ход событий из конкретных об­
стоятельств политической классовой борьбы. Например, Сервис даже не ссылается на давно
известные ученым факты: документы из архива партии эсеров ясно показывают, что уже в
период избирательной кампании, в конце декабря 1917 г., правые руководители партии пла­
нировали в случае победы осуществить контрреволюционный поворот совместно с киевской
Радой, Калединым на Дону и кавказскими и приволжскими националистическими организа­
циями и группировками. (Помимо этого, как известно, шла подготовка к выступлению каде­
тов и вооруженной контрреволюции.) См.: Городецкий E. Н. Рождение Советского государства
1917-1918. Наука. М., 1987. С. 273-281.
2 Ленин В. И. О конституционных иллюзиях // Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 37. (Впервые
напечатано 4 и 5 августа 1917 г. в газете «Рабочий и солдат».) В статье «За деревьями не видят
леса» Ленин спорил с Мартовым, который в августе отказался от своей прежней оценки июль­
ских дней, когда он требовал перехода власти к Советам. Свой августовский поворот Мартов
объяснял тем, что переход власти к Советам возможен «лишь в процессе гражданской вой­
ны». Однако Ленин возражал ему, указав на то, что гражданская война уже началась именно
в июльские дни. При этом Ленин различал монархистскую и буржуазную контрреволюцию,
«бонапартистскую буржуазную контрреволюцию», которая, собственно говоря, воплотилась
в деятельности Временного правительства, принудившего большевиков уйти в подполье. Там
же. С. 80 и далее. (Статья впервые была опубликована в газете «Пролетарий» № 6, 1 сентября
(19 августа) 1917 г. с подписью: Н. Карпов.)

229
вела то скрытую, то явную, но непрерывную, неуклонную борьбу против со­
зыва Учредительного собрания».3
Таким образом, очевидно, что в ленинском подходе принципиальные по­
литические и правовые соображения составляли различные стороны одной
и той же проблематики. Принципиальная позиция Ленина не изменилась и
после октября, по его мнению, Советская власть в принципе нуждалась в Уч­
редительном собрании. Изменилась «лишь» политическая ситуация, соотно­
шение политических и классовых сил, так как и в январе 1918 г. еще нельзя
было говорить об «укреплении власти Советов». Таким образом, до октября
Ленин соглашался с актом созыва Учредительного собрания, хотя, как мы
видели, он уже тогда искал политическую роль этого учреждения и намечал
ему роль конвента. Уже тогда, летом 1917 г., ключевым вопросом был пере­
ход власти к Советам.
Когда в конце августа - начале сентября 1917 г. в Советах явно обозна­
чилось изменение соотношения сил в пользу большевиков, Ленин, допуская
возможность «мирного» развития революции, снова выдвинул лозунг «Вся
власть Советам!». Этот лозунг еще допускал созыв Учредительного собра­
ния, так как в то время Ленин еще считал возможным компромисс с «мелко­
буржуазной демократией». «Компромиссом, - писал он, - является, с нашей
стороны, наш возврат к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответ­
ственное перед Советами правительство из эсеров и меньшевиков».4
Однако такая компромиссная ситуация не сложилась, «мелкобуржуазная
демократия» не смогла самостоятельно стать на ноги. В т. н. предпарламенте
(создание которого Ленин, использовав выражение Маркса, назвал «парла­
ментским кретинизмом») сами партии категорически отвергли компромисс­
ное предложение Ленина. Незадолго до начала восстания в уже цитирован­
ном письме И. Т. Смилге Ленин, надеявшийся на успешный захват власти,
оптимистически отзывался и о выборах в Учредительное собрание, пред­
положив, что большевики вместе с левыми эсерами смогут получить в нем
большинство: «Вы можете начать сразу осуществлять тот блок с левыми эсе­
рами, который один может нам дать прочную власть в России и большинство
в Учредительном собрании».5
Такова была историческая ситуация, от которой нельзя отделить и точку
зрения Ленина на Учредительное собрание после октябрьского восстания.
Анализ показывает, что в его оценке этого вопроса не произошло радикаль­
ного, принципиального перелома.

3 Там же. С. 36.

4 Ленин В. И. О компромиссах. Там же. С. 134. (Впервые напечатано в газете «Рабочий
путь» № 3, 19 (6) сентября 1917 г.)
5 Там же. С. 266. Этот тезис Ленин повторил 1(14) октября 1917 г. в «Письме в ЦК, МК,
ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам»: «С левыми эсерами мы явное боль­
шинство в стране. ... Большевики не вправе ждать съезда Советов, они должны взять власть
тотчас». Там же. С. 340. См еще: Заседание Центрального Комитета РСДРП(б) 16(29) октяб­
ря 1917 г. Доклад. Там же. С. 394-395. По мере приближения восстания Ленин все менее опти­
мистично относился к выборам в Учредительное собрание, но не отрицал необходимости их
проведения. «Ждать до Учредительного собрания, которое явно будет не с нами, - считал он, -
бессмысленно, ибо это значит усложнить нашу задачу». Заседание Центрального Комитета
РСДРП(б) 10 (23) октября 1917 г. Доклад. Там же. С. 392. Причиной более пессимистичного
(реалистичного) настроения Ленина было то, что он считал трудным привлечение голосов сто­
ронников левых эсеров, так как левые эсеры еще не создали отдельной партии.

230
 6.1.2. Дискуссии и псевдодискуссии:
новое и старое в исторической науке

Нужно отметить, что в подходе к этой тематике в современной истори­

ческой литературе произошли интересные перемены. После распада СССР
в 1991 г. российские (бывшие советские) историки, принадлежавшие к «за­
падническому» направлению в исторической науке, осуществили открытый
«презентистский» поворот, стараясь изобразить Учредительное собрание
условием присоединения к западному парламентаризму, единственной про­
грессивной (политической) цивилизации.6 В свою очередь, вдохновленные
славянофильством националистически-патриотические консервативные ис­
торики писали о возвращении к «изначальным русским ценностям», к рос­
сийскому «органическому национальному развитию». Следовательно, ли­
беральные авторы выбрали преувеличение возможностей парламентаризма
западного типа в период, предшествовавший Октябрьской революции 1917г.,
а консервативные течения славянофильской стороны видели в Учредитель­
ном собрании выражение российской специфики. Что же касается окрепшего
направления «национального коммунизма», то его представители, наоборот,
регистрируют в разгоне Учредительного собрания факт избавления от «за­
падной заразы», знаменующего естественный путь русской революции.7 Эта
последняя точка зрения, собственно говоря, представляет традиционную кон­
цепцию советской исторической науки в своеобразной романтическо-нацио-
налистической, этатистской оболочке. Может быть, лучший советский иссле­
дователь данной темы, умерший несколько лет назад О. Н. Знаменский,8 в
работах, опубликованных в 1970-1980-х гг,9 считал, что Учредительное со­
брание представляет лишь исторический интерес, так как российские корни
буржуазной демократии оказались слабыми и нежизнеспособными, а рево­
люция лишь придала форму спавшим в глубине силам. Историк не видел в
разгоне Собрания диссонансного момента.

6 Например, российский историк Л. Г. Протасов в своей работе об истории Всероссийско­

го учредительного собрания (Всероссийское учредительное собрание: история рождения и ги­
бели. РОССПЭН. М., 1997) представляет дело так, будто бы Учредительное собрание являлось
предысторией «вестернизации» 1991 г., причем в обоих случаях можно говорить о прогрес­
сивном «цивилизационном переломе». Западнический автор настолько увлекся, что в качестве
аксиомы провозгласил Учредительное собрание высшей стадией демократии, как будто один
институт может быть отождествлен с системой властных отношений.
7 Фроянов И. Я. Октябрь семнадцатого (глядя из настоящего). Изд-во СПУ. Санкт-Петер­
бург, 1997.
8 В сборнике, выпущенном к 70-летию О. Н. Знаменского его учениками и коллегами,
он назван уже «российским» историком. Историк и революция. Изд-во «Дмитрий Буланин».
СПб., 1999. См. еще: Городецкий E. Н. Рождение Советского государства.
9 Знаменский О. Н. Всероссийское учредительное собрание: история созыва и политиче­
ского крушения. Л., 1976; Он же. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль-ок­
тябрь 1917 г.). Л., 1988. После смены общественного строя Л. Г. Протасов в своей упомянутой
выше книге вступил с ним в полемику, изображая Учредительное собрание «центральной иде­
ей русской национальной мысли», на которой настаивали с момента своего образования, т. е. с
рубежа веков или - самое позднее - с Первой русской революции, все политические партии и
организации, требовавшие его созыва. Проблема заключалась «лишь» в том, что практически
все политические партии и организации по-разному представляли себе функции и характер
Учредительного собрания.

231
 В исторических работах, практически независимо от их направленно­
сти, смешивались два вопроса. Вопрос о том, почему большевики разогна­
ли Учредительное собрание, не был отделен от вопроса: почему они вообще
смогли его разогнать? Хотя в исторической науке разделение объективных
и субъективных моментов является, быть может, самой трудной теоретиче­
ской задачей, в данном случае нужно (было бы) хотя бы имплицитно принять
во внимание это методологическое требование. Ссылка на историческую ор­
ганичность имеет в этой связи чисто идеологический характер. Несомнен­
но, что вечные идеи всемирно-исторических изменений живут множеством
жизней и в той или иной форме появляются во всех концах мира (в самой
различной социальной среде), там, где имеется реальная или латентная воз­
можность для их осуществления. В Россию не нужно было привносить идею
конституционализма, ведь хорошо известны ее средневековые и позднейшие
предпосылки и формы (от Земского собора до Думы). Но какая же связь была
(могла быть) между этой линией развития и западноевропейской буржуазной
идеей учредительных собраний? Как можно говорить в данном случае об ор­
ганичности и линейности развития? Сторонники этой концепции просто не
учитывают тех определяющих социальных и культурно-исторических разли­
чий, которые скрываются за этими двумя традициями конституционализма.
Ведь конституционалистские устремления в правящих классах России озна­
чали нечто совсем иное (что-то похожее на одну из форм монархии), чем «со­
временные», созданные на основании всеобщих и тайных выборов учреди­
тельные собрания, парламенты, порожденные американской и французской
революцией или капиталистическим развитием Англии. Трудно было бы най­
ти в России хотя бы одну социальную группу, которая представляла бы идею
революционного конституционализма такого типа. Как я постарался пока­
зать в предыдущих главах, в изучаемую эпоху многие в России уже осознали,
что историческое развитие России, как по своим конкретным политическим
условиям, так и по социальной основе, социальной структуре, радикально
отличалось от американского или французского. Особое значение это имеет и
в наши дни, когда общественные науки с таким трудом соответствуют требо­
ваниям всеобщности и системного подхода,10особой склонностью к которому
обладал Ленин.
В конце концов необходимо поставить вопрос: элементом какой (соци­
альной и политической) системы можно считать Всероссийское учредитель­
ное собрание? Как известно, история самого Учредительного собрания была
короткой и жалкой. Его члены собрались 5 января 1918 г. в петроградском
Таврическом дворце, а утром 6 января, по приказу Ленина и большевистско­
го руководства, начальник караула матрос Железняков разогнал Учредитель­
ное собрание, заявив, что «караул устал». Собрание имело немалое значение
с точки зрения нового строя. Характер этого строя, который к тому же в
1918 г. был лишь в стадии становления, с трудом поддавался определению.
Сами руководители революции не слишком верили тогда в то, что револю­
ционная власть в России сможет продержаться в одиночестве более несколь­

10 См. опубликованный в 1994 i. доклад руководимой Иммануилом Валлерстайном Ко­

миссии Гульбенкяна: A társadalomtudományok jövőjéért: nyitás és újjászervezés. Napvilág Kiadó.
Budapest, 2002. P. 54, etc.

232
ких месяцев. Как мы уже писали, сложившуюся к тому времени систему они
сопоставляли с Парижской Коммуной. С тех пор в восточно-европейской
(может быть, прежде всего в венгерской, восточно-германской и советской)
марксистской историографии - но и не только в ней - стало традиционным
стремление к точному определению возникавших в различные эпохи эконо­
мических и политических систем и ведение продолжительных дискуссий по
этим вопросам. Ныне нам уже привычны крупные споры о характере сталин­
ского режима, но речь идет не о каком-то специфически российском явлении,
достаточно вспомнить о том, что, например, споры о режиме Хорти в венгер­
ской исторической науке имеют уже сорокалетнее прошлое и по-прежнему
не прекращаются. Каковы бы ни были причины этого явления, несомненно
одно: сегодня, благодаря применению сравнительно-исторического метода,
спектр исследований снова расширяется.11 В венгерской исторической науке
также продолжается полемика об исторических предпосылках современного
парламентаризма в Восточной Европе, которая связана и с проблемой исто­
рического характера режима Хорти.12
Оживление интереса к проблеме парламентаризма, конечно, неотдели­
мо от крупных политических изменений 1989 г. Эти изменения поставили
в центр функционирования политической системы парламент и парламен­
тарные институты. Поэтому не удивительно, что в соответствии со старыми
привычными структурами мышления началось преувеличение исторической
роли парламентаризма. На службу политическо-легитимационным требова­
ниям было поставлено и упрощенное (но именно поэтому широко распро­

11 В одной из своих статей Иван Харшани затронул историческую проблему определения

характера системы в связи с изучением испанского либерализма. См.: Harsányi I. A spanyol li­
beralizmus történeti útja. In: Múltunk, 1998, № 3-4. P. 299-343. Кажется, что в полупериферий-
ных европейских странах от России до Испании существует некая общая тенденция, заклю­
чающаяся в том, что в острые исторические периоды, во время гражданской войны либерализм
теряет здесь свою почву, перестает существовать как самостоятельная политическая сила, его
политическая судьба во многом зависит от той роли и от тех интересов, которыми располагает
буржуазная демократия развитых стран в полупериферийном регионе. Там же. С. 310-311.
12 Представляется характерным, что еще несколько лет назад на одном из «юбилейных»
заседаний в Институте политической истории снова были подняты старые вопросы, типичные
для историографических дискуссий, ведущихся ныне в нашем регионе. Отредактированный
протокол заседания был опубликовал Л. Шипошем: А XX. század az 1945 utáni történetírásban.
In: Múltunk, 1999, № 2. P. 233-257. С точки зрения интересующей нас проблемы c t ó h t кос­
нуться выступления И. Ромшича и П. Шипоша. Там же. С. 244-257. Ромшич подчеркнул, что
режим Хорти, за исключением его «начала и конца», не был репрессивным режимом террора.
Однако возникает вопрос, где начинается «начало» и «конец» режима. П. Шипош предостере­
гал от упрощений. Входят ли в понятие «репрессивный режим террора» жандармская власть в
деревне, с помощью которой правящие классы удерживали в подчинении «три миллиона ни­
щих», казнь Шаллаи и Фюрста, законы о евреях, нападение на Югославию и СССР, убийства
на Украине, холокост в Кёрёшмезё и т. д.? Правда, режим Хорти не был фашистской дикта­
турой, но его вполне можно определить как «парламентскую диктатуру», при которой парла­
мент является скорее карикатурой западноевропейских парламентов. Фашистская диктатура в
Италии до 1926 г. функционировала в рамках «многопартийного» парламента, однако вряд ли
этим определялся характер режима. Следовательно, количество партий само по себе еще не
является решающим аргументом по вопросу о демократии и диктатуре, особенно если принять
во внимание богатство форм демократии и диктатуры, не говоря уже о том, что и демократия
содержит черты диктатуры не только в политической, но и прежде всего в экономической и
социальной сфере.

233
страненное в общественном мнении), ненаучное представление о том, что
достаточно различать лишь две политические системы: парламентаризм (де­
мократию) и диктатуру (однопартийную систему). Кажется, будто бы пре­
дан забвению тот факт, что в истории существовало много различных форм
диктатуры и парламентаризма (причем с очень разным социальным и поли­
тическим содержанием, функциями) и что наряду с демократиями и дикта­
турами в истории и в наши дни, особенно в восточноевропейском регионе,
наблюдались и наблюдаются другие политические системы. Иначе говоря,
часто забывают о том, что парламент может функционировать и в рамках
различного типа диктатур и может существовать при таком строе, который
не является ни диктатурой, ни демократией.13 (Как мы видели на страницах
«Государства и революции», Ленина уже тогда угнетало, если кто-то говорил
о демократии и диктатуре вообще, отвлекаясь от конкретного политического
содержания и социальной, социологической и экономической обусловленно­
сти этих понятий).
История русской революции показывает, что в результате возрождения
возникших в 1905 г. советов участвовавшие в революции социальные силы
создали режим непосредственной демократии, который, пусть на короткое
время, как в принципе, так и на практике, вышел за рамки традиционной
оппозиции «демократия - диктатура». Однако было бы совершенно неисто­
рично измерять пришедший в октябре 1917 г. к власти режим советов и дея­
тельность воплотивших его революционных сил и их представителей мер­
кой буржуазного учредительного собрания, как было бы ошибкой думать,
что люди хотели привести к власти большевиков.14 Революционный режим
в принципе функционировал в форме рабочего самоуправления, в важней­
ших, принципиальных проблемах и функциональных недостатках которо­
го отдавала себе ясный отчет и революционная демократия той эпохи. Если
мы не хотим покинуть почву профессионализма, то должны анализировать
изучаемое явление с точки зрения его собственной логики, структуры, воз­
можностей, функции, понятий и целей. Такой системно-критический анализ
был осуществлен еще Р. Люксембург в ее знаменитой работе 1918 г., надолго
похороненной сталинским режимом (в венгерском переводе она тоже была

13 Сошлемся здесь на расстрелявший легитимный парламент режим Ельцина, который

можно определить как своеобразную комбинацию авторитарного и элитарного парламента­
ризма. Характерные черты такого режима в различных пропорциях присутствуют после смены
общественного строя и в государственном устройстве других стран Восточной Европы. Об
этом см.: Краус Т. О ельЦИНИЗМЕ // Ельцинщина. Magyar Ruszisztikai Intézet. Budapest, 1993.
C. 75-103; Конец ельцинщины. Magyar Ruszisztikai Intézet. Budapest, 1999.
14 Это очень хорошо сформулировал А. Рабинович в своей замечательной истории рево­
люции: «...Массы в Петрограде, которые в той или иной степени поддерживали большевиков,
выступавших за свержение Временного правительства, сделали это не потому, что как-
то симпатизировали идее прихода к власти одних большевиков, а потому, что верили: над
революцией и съездом нависла угроза. Только создание представительного полностью
социалистического правительства - за которое, как считали массы, и выступали большевики -
могло дать им надежду, что не будет возврата к ненавистной жизни при старом режиме, что
удастся избежать смерти на фронте, что Россия сумеет быстро выйти из войны и, вообще,
жизнь станет лучше». Рабинович А. Большевики приходят к власти: Революция 1917 года
в Петрограде. Прогресс. М., 1989. С. 334. (Первоначальное издание на английском языке:
Rabinowitch A. The Bolsheviks Come to Power: The Revolution o f 1917 in Petrograd. W. W. Norton
and Co. New York, 1976.)

234
опубликована только в 1980-е гг.).15 Ее анализ, независимо от того, в чем она
была права, а в чем ошибалась, интересен потому, что сформулированная ею
критика была историчной, иначе говоря, она старалась оценивать и критико­
вать большевиков, исходя из их собственных предпосылок и целей.

6.1.3. Историческая ситуация

Весной 1917 г. начало работу «Особое совещание», в работе которо­

го приняли участие Н. И. Лазаревский, В. М. Гессен, В. Ф. Дерюжинский,
Б. Э. Нольде и другие либеральные ученые. Это совещание осуществляло
правовую подготовку Учредительного собрания, в ходе которого выяснилось,
что представители «буржуазно-демократической власти» считают правовое
регулирование решающим вопросом легитимации своей власти.16 Все это от­
четливо отражалось и в правовом документе о порядке открытия Учредитель­
ного собрания, в котором считается очевидным, что именно Учредительное
собрание должно «организовать высший орган исполнительной власти», как
будто Центрального исполнительного комитета Советов вовсе и не существо­
вало.17Деление различных тем при выработке законов также показало, что вся
власть должна была сосредоточиться в руках Учредительного собрания, сове­
ты как возможный источник власти даже не упоминались. Авторы докумен­
тов мыслили исключительно категориями представительной власти, не ссы­
лаясь на возможность непосредственной демократии. Правда, в то же время
не предполагалось оставить землю в частной собственности, поскольку тогда
доминировала концепция эсеров, предусматривавшая, по предложению Уч­
редительного собрания, раздел общенародной собственности, но не намечав­
шая ее капитализации. (Как известно, концепция эсеров была перенята боль­
шевиками, больше того, они уже начали ее реализацию на практике, к чему
мы еще вернемся позже). Однако в проекте Учредительного собрания не со­
держалось положения о немедленном выходе из войны, о котором было объ­
явлено в особом декрете II съезда Советов. Несмотря на это, выборы прошли
в порядке, хотя многие избиратели не отдавали себе отчета в том, какова став­
ка в этом голосовании. 1 января 1918 г. неизвестные лица обстреляли машину
Ленина, что не предвещало ничего хорошего. Хотя стрелявшие не были най­
дены, предполагалось, что за покушением могли стоять члены партии эсеров,
получившей большинство в Учредительном собрании. Ленин и его сторон­
ники - уже по тактическим соображением - особо старались предотвратить
любые насильственные действия против делегатов. Об этом свидетельствует
телеграмма Ленина в штаб Красной гвардии от 3 (16) января 1918 г., в кото­
рой говорилось: «Совет Народных Комиссаров предписывает штабу Красной

15 Luxemburg R. Az orosz forradalom. In: Rosa Luxemburg és az orosz forradalom. ELTE ÁJTK,
Politikatudományi Füzetek. Budapest, 1983. К работе Р. Люксембург мы еще вернемся, а пока
лишь заметим, что высказанная ею критика свидетельствовала о том, что революционная дик­
татура (диктатура большевистской партии) и институты рабочего самоуправления существо­
вали и рядом друг с другом, переплетаясь и усиливая друг друга и противостоя друг другу.
16 В этой связи см. сентябрьский документ в кн.: Учредительное собрание. Россия 1918.
Стенограмма и другие документы. «Недра». М., 1991. С. 25-27.
17 Там же. См. еще: Запись Особой комиссии по составлению проекта основных законов
при Временном правительстве. Заседание 14 октября 1917 года. № 2. Там же. С. 35-38.

235
гвардии выдать для специальной внутренней охраны Таврического дворца
тридцать (30) револьверов».18 Это предписание обосновывалось и тем, что в
городе под руководством эсеров велась подготовка демонстрации. Руково­
дитель партии В. М. Чернов вспоминал, что с помощью этой демонстрации
ее организаторы намеревались морально скомпрометировать большевиков,19
позже это уже казалось не слишком мудрым решением. По противоречивым
причинам и при не поддающихся выяснению обстоятельствах демонстранты,
двигавшиеся к Таврическому дворцу, были обстреляны.20 По многим источни­
кам, в ходе этого инцидента погибло 12 человек. Предписание председателя
Совета Народных Комиссаров, данное в ночь с 5 на 6 (с 18 на 19) января, то
есть как раз во время заседания Учредительного собрания, отражает намере­
ние избежать дальнейшего насилия: «Предписывается товарищам солдатам
и матросам, несущим караульную службу в стенах Таврического дворца, не
допускать никаких насилий по отношению к контрреволюционной части Уч­
редительного собрания и, свободно выпуская всех из Таврического дворца,
никого не впускать в него без особых приказов».21 В телефонограмме, послан­
ной 8 января в Народный комиссариат юстиции, Ленин выразил возмуще­
ние в связи с убийством двух бывших министров Временного правительства:
«Я только что получил донесение, что сегодня ночью матросы пришли в Ма­
риинскую больницу и убили Шингарева и Кокошкина. Предписываю немед­
ленно: во-первых, начать строжайшее следствие; во-вторых, арестовать ви­
новных в убийстве матросов».22 Ленин и другие руководители большевиков,
видимо по тактическим соображениям, соединили технику роспуска с неже­
ланием распространения насилия, поскольку факт роспуска Учредительного
собрания оказался связан с другими факторами, которые указывали на рас­
ширение и обострение сложившегося чрезвычайного положения.
В эти дни Ленин прежде всего занимался проблемой спасения Петрограда
от голода. Временному правительству не удалось решить этой задачи «демо­
кратическими» средствами. Советское правительство - Совет Народных Ко­
миссаров - продолжило работу с того пункта, где ее прекратило предыдущее
правительство, т. е. с «указного» управления, так как наиболее эффективны­
ми казались в то время чрезвычайные меры. Тогда просто не было времени
на правовую регламентацию, например, выдачи оружия (для охраны поез­
дов с зерном нужны были вооруженные красногвардейцы), да, видимо, это
и не считалось важнейшей задачей.23 Социальные силы, составлявшие «фон»

18 Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 25.

19 Л. Г. Протасов подробно описал события этого дня. См.: Протасов Л. Г. Всероссийское
учредительное собрание. С. 305-308.
20 Нельзя доказать, что приказ на эту акцию был дан большевистским центром, который к
тому же и не был в ней заинтересован, так как во время Учредительного собрания советское
правительство как раз пыталось доказать свои мирные намерения. Согласно протестам, сфор­
мулированным меньшевиками и эсерами, участвовавшими в демонстрации в защиту Учре­
дительного собрания, «братоубийственный» расстрел демонстрации 5 января был осуществ­
лен красногвардейцами. В этих документах говорилось о дюжинах жертв, а ответственность
за произошедшее возлагалась на Ленина. См.: Меньшевики в большевистской России. 1918—
1924 г. Меньшевики в 1918 году. РОССПЭН. М., 1999. С. 92-102.
21 Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 26.
22 Там же.
23 Там же. С. 28-33.

236
революции, ожидали применения насилия для защиты революции, рассмат­
ривая это насилие в качестве расплаты за прошлые, действительно тяжелые
страдания или ответа на контрреволюционное насилие.24 Вопреки современ­
ным модным утверждениям, нельзя преувеличивать роль Ленина и Совета
Народных Комиссаров в развитии спонтанных процессов, в контролирова­
нии событий и развязывании насилия, нельзя проецировать более позднее
положение дел на период 1917-1918 гг. В разрастании насилия играл роль
именно тот факт, что большевистские руководители (и, конечно, руководите­
ли контрреволюционных организаций) не располагали необходимой инфор­
мацией о реальных тенденциях развития событий и процессов.
Великая национальная идея, требование Учредительного собрания, рано
или поздно (всегда в революционный или, во всяком случае, в кризисный
период) захватила почти все значительные политические силы, хотя все они
представляли себе Учредительное собрание по-разному. Значительная часть
крестьянства, в соответствии со своими общинными традициями, видела в
создании конституции непосредственный, исключающий государство народ­
ный акт, истинное выражение которого виделось ему в крестьянских захва­
тах земли. Левое крыло социал-демократии, как мы уже видели у Ленина,
придавало Учредительному собранию роль революционного конвента, дру­
гие течения смотрели на него как на средство осуществления буржуазной
или социалистической перестройки, к тому же у эсеров и меньшевиков были
и сильные внутренние разногласия по вопросу об Учредительном собрании.
Так, например, меньшевики на рубеже 1917-18 гг. видели в нем воплощение
высшей власти, Мартов высказывал мнение, что Учредительное собрание не
следует противопоставлять советам.25 Мартов тоже понимал, что на восприя­
тии Учредительного собрания сказывается то, что оно, как буржуазно-демо-
кратический институт, не имело прочных корней в глубинных слоях общест­
венного мышления (и общественной деятельности), немногие понимали его
роль, к тому же оно напоминало о прежних господах, в отличие от советов,
считавшихся народными организациями.
Накануне октября все важнейшие политические силы, кроме, пожалуй,
черносотенцев, требовали выборов в Учредительное собрание.26 Правда, по
тактическим соображениям все относились к нему по-разному, но в конце
концов было достигнуто единогласие в отношении проведения выборов.27 Как

24 О социальном фоне гражданской войны см.: Party, State and Society in the Russian Ci­
vil War. Explorations in Social History. (Eds. D. P. Koenker, W. G. Rosenberg, R. G. Suny). Bloo­
mington, Indiana University Press, 1992. Богатый материал о тенденциях разрастания массового
насилия содержится в кн.: Булдаков В. Красная смута. Природа и последствия революционно­
го насилия. РОССПЭН. М., 1997.
25 См.: Ненароков Д., Павлов Д., Розенберг У. В условиях официальной и полуофициаль­
ной легальности. Январь декабрь 1918 г.// Меньшевики в большевистской России. С. 25.
26 Протасов Л. Г. Всероссийское учредительное собрание. С. 12 20 и далее.
27 Точки зрения по тактическим вопросам определялись тем, какой политической силе уда­
стся использовать в своих целях Учредительное собрание в период революции. Было очевид­
но, что в условиях царизма невозможно созвать Учредительное собрание, так как это означало
бы конец самодержавия, установление республики. Конечно, в России существовали утопии,
провозглашавшие либеральную идею конституционной монархии, как будто Россия могла пе­
ренять английскую модель развития. Наиболее влиятельным представителем этой идеи был
министр иностранных дел Временного правительства, известный историк П. Н. Милюков.

237
ни странно, результаты выборов преподнесли сюрприз именно социал-де-
мократам. Главным образом разочарование постигло меньшевиков, которые
получили всего 2% голосов, что дало им 20 депутатов из 765. Может быть,
еще сильнее были разочарованы большевики, так как они не принимали кон­
цепцию разделения власти. В то же время, с точки зрения сохранения власти
или роспуска Собрания, они находились в благоприятном положении, так как
располагали прочным большинством в крупных городах и важнейших воен­
ных соединениях.28 Известно, что большевики получили 24% (около 11 млн.)
голосов, в то время как эсеры, собравшие более 19 млн. голосов, уверенно
победили и располагали хорошими возможностями для заключения коали­
ции, ведь, помимо большевиков, ни одна из партий не соглашалась с концеп­
цией и практикой «диктатуры пролетариата».
Уже упоминалось о том, что в сентябре 1917 г. Ленин еще считал, что в
интересах мирного развития революции возможно широкое сплочение поли­
тических сил. За 52 дня до Октябрьской революции он предложил создать та­
кую коалицию. «Компромиссом, - писал он, - является, с нашей стороны, наш
возврат к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед
Советами правительство из эсеров и меньшевиков. ... Оно могло бы обеспе­
чить, с гигантской вероятностью, мирное движение вперед всей российской
революции и чрезвычайно большие шансы больших шагов вперед всемирного
движения к миру и к победе социализма. Только во имя этого мирного разви­
тия революции - возможности, крайне редкой в истории и крайне ценной, воз­
можности, исключительно редкой, только во имя ее большевики, сторонники
всемирной революции, сторонники революционных методов, могут и должны,
по моему мнению, идти на такой компромисс. Компромисс состоял бы в том,
что большевики, не претендуя на участие в правительстве,... отказались бы от
выставления немедленно требования перехода власти к пролетариату и бед­
нейшим крестьянам, от революционных методов борьбы за это требование».29
Едва закончив эту статью, Ленин уже констатировал, что предложен­
ный им компромисс потерял смысл, поскольку партия эсеров и «вся мелко­
буржуазная демократия» связала свою судьбу с буржуазией. По прочтении
субботних и воскресных газет Ленин объявил свое предложение запоздав­
шим, так как Керенский уйдет из партии эсеров и «укрепится при помощи
буржуа». «Остается послать эти заметки в редакцию, - завершил статью
Ленин, - с просьбой озаглавить их: “Запоздалые мысли”... иногда, может
быть, и с запоздалыми мыслями ознакомиться небезынтересно».30 Несмот­
ря на это, позже начались переговоры о таком сотрудничестве, об «однород­
ном социалистическом правительстве». Представлявшие «мелкобуржуаз­
ную демократию» социалисты (эсеро-меньшевистский лагерь), в том числе
ВИКЖЕЛЬ, Всероссийский исполком железнодорожного профсоюза, при
котором велись тогда переговоры, вскоре показали, что даже после октября
1917 г. не желают принять программу революции, включая важнейшие дек­
реты советской власти о земле и немедленном мире без аннексий и контри­

28 Соответствующие данные и их анализ см. в кн.: Городецкий E. Н. Рождение Советского

государства. С. 268-269.
29 Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 134-135.
30 Там же. С. 139.

238
буций.31 При создании нового правительства, Совета Народных Комиссаров,
Ленин, несмотря на протест многих большевистских руководителей (Каме­
нева, Ногина и других), был уже непреклонен в вопросе о коалиции, ссыла­
ясь на то, что революционное правительство, не способное проявить едино­
гласие даже по важнейшим вопросам, обречено на гибель.
Только большевики и левые эсеры открыто признавались, в том числе и
в Учредительном собрании, в том, что не видят выхода из создавшегося по­
ложения без осуществления диктатуры. В целом можно сказать, что в 1918—
1921 гг. в России не было такой политической силы, которая, придя к власти,
не попыталась бы упрочить свое положение и стабилизировать положение
на подвластной ей территории, установить по-разному понимаемый «поря­
док» с помощью диктаторских мер.32 Оказавшись в оппозиции, эти же силы
начинали протестовать против диктатуры, следуя объективной логике со­
хранения власти. На территории России устанавливалась «твердая власть»
«с особой ролью в ней чрезвычайных органов, но прежде всего “чрезвычай­
щины”, сознательно, без всякой нужды, запускаемой правящими режимами
ради сохранения власти».33 Не следует забывать о том, что быстрая поляри­
зация политических сил началась уже после Февральской революции 1917 г.,
летом-осенью 1917 г. почти во всех газетах появлялись пророчества о граж­
данской войне и установлении диктатуры. Уже в апреле (по воспоминаниям
А. И. Деникина в «Очерках русской смуты» - в начале апреля) 1917 г. пра­
вые, партия кадетов и стоявшие еще правее ее генералы и офицерство нача­
ли «поиск диктатора» для обуздания «революционного хаоса». Наконец, фи­
нансовые круги и промышленные магнаты сошлись на кандидатуре генерала
Корнилова, хотя в числе возможных претендентов уже тогда упоминалось и
имя будущего сибирского диктатора А. В. Колчака.34

31 См. убедительный анализ В. И. Миллера: Миллер В. И. Гражданская война: историче­

ские параллели // Миллер В. И. Осторожно: история! С. 143 152.
32 Историк Г. Д. Бордюгов, занимающийся этой тематикой, так характеризует безальтер-
нативность сложившейся исторической ситуации: в 1917 г. «на политическую арену легально
выходят две альтернативные формы демократии, советская, неопробованная, и “учредилов-
ская”, опирающаяся на думские традиции и тяготеющая к европейским образцам. Носители
обоих типов демократии обещали народу вывести страну из мировой войны и глубочайшего
кризиса, причем на началах, исключающих режим Усиленной или Чрезвычайной охраны, с
правилами которых, начиная с 1881 г., успело хорошо познакомиться большинство террито­
рий Российской империи. История предоставила обеим сторонам и большевикам, и их по­
литическим оппонентам возможность проверить эту ключевую установку. Довольно быстро
идеи демократии лишились массовой поддержки. И советская и “учредиловская” ее формы,
не найдя способы соглашения и компромисса, оказались в состоянии кризиса, сворачивают
на путь использования казалось бы отживших систем. Выбор страна совершает не между со­
ветской и “учредиловской” формой демократии, а между диктатурами “красной” и “белой”.
Советская демократия подчинила свои принципы однопартийной, обраставшей наслоениями
милитаризма, диктатуре, “учрсдиловская” стала сотрудничать, а потом и подчинилась белым
генералам, с их реставраторскими устремлениями». См.: Borgyugov G. A «különleges rendsza­
bályok és a rendkívüli állapot» a Szovjet Köztársaságban és a többi államalakulatban Oroszország
területén 1918 1920-ban. In: 1917 és ami utána következett. P. 19 и далее.
33 Там же. P. 19 20. Систематическую историю диктатур, установленных белыми
генералами, см. в кн.: A tábornokok diktatúrái a diktatúrák tábornokai. Fehérgárdista rezsimek az
oroszországi polgárháborúban 1917 1920. Magyar Ruszisztikai Intézet. Budapest, 2005.
34 См. об этом: Злоказов Г. И., Иоффе Г 3. Из истории борьбы за власть в 1917 году. Сбор­
ник документов. ИРИ РАН. М., 2002. С. 44 46. (См. также все «Введение».)

239
 6.1.4. Соображения Ленина (и большевиков)

На II Всероссийском съезде Советов, который, как известно, покинули

меньшевики, факт свершения Октябрьской революции был декларирован пе­
редачей верховной власти съезду и выбранному на нем Центральному испол­
нительному комитету, перед которыми несло ответственность за свою дея­
тельность новое правительство, Совет Народных Комиссаров. Сразу после
октябрьского захвата власти была юридически оформлена одна из сущност­
ных норм непосредственной демократии, право на отзыв депутатов,35 с по­
мощью которой большевики попытались добиться радикализации представи­
тельной демократии. То, что большевики считали решающим вопрос о вла­
сти, отчасти вытекало из их теоретической точки зрения и принципиальной
позиции, а отчасти - из конкретной исторической ситуации, которая в значи­
тельной степени обусловила обстоятельства открытия, деятельности и рос­
пуска Учредительного собрания. Это с полной ясностью было сформулиро­
вано в сообщении СНК от 28 ноября 1917 г., в котором говорилось: «На Урале
и на Дону Корнилов, Каледин и Дутов подняли знамя гражданской войны
против Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов».36 Главной
силой политически организованной контрреволюции в сообщении, не без ос­
нования, считалась партия кадетов во главе с П. Н. Милюковым, вследствие
чего, учитывая чрезвычайное положение, эта партия была объявлена «парти­
ей врагов народа» и поставлена вне закона.37 (Военная и политическая контр­
революция переплелись еще накануне октября, не стоит рассуждать о юри­
дических тонкостях их разделения, поскольку тогда не удавалось обеспечить
даже правовое регулирование гораздо более важных вопросов.)
В свете этого очевидно, что мысль о роспуске Учредительного собрания
буквально витала в воздухе, о ней позволяла догадываться и резолюция ВЦИК,
в которой, с одной стороны, смывалась разница между различными группа­
ми политической оппозиции, а с другой стороны, практически одновремен­
но с Учредительным собранием созывался III Всероссийский съезд Советов:
«На 5 января назначено открытие Учредительного собрания. Партии откры­
той и замаскированной контрреволюции, кадеты, меньшевики, правые эсеры,
корниловцы и чиновники-саботажники, стремятся и надеются превратить
Учредительное собрание в крепость богатых против бедных, в оплот имущих
классов против рабочей и крестьянской власти».38 В то же время Учредитель­
ному собранию были поставлены условия, которых оно не могло выполнить,

35 После того как советское правительство (СНК) особым постановлением от 27 октяб­

ря подтвердило ранее назначенный срок проведения выборов, 12 ноября, Центральный Ис­
полнительный Комитет, исходя из принципов истинной демократии и истинного народного
представительства, издал 21 ноября декрет о праве «отзыва избирателями своих выборных»,
назвав это право «принципиальным положением истинного демократизма». Учредительное
собрание. С. 54, 56.
36 Там же. С. 57.
37 «Врагам народа, помещикам и капиталистам, не должно быть места в Учредительном
собрании! Спасти страну может только Учредительное собрание, состоящее из представите­
лей трудовых и эксплуатируемых классов народа!» Там же. С. 58-59. Уже в конце 1917 г. был
издан декрет об аресте членов руководящих учреждений партии кадетов. См.: Декреты Совет­
ской власти. Т. 1. М., 1957. С. 161-162, 540.
38 Учредительное собрание. С. 61.

240
по существу от него требовалось отправление функций советов: «К лозунгу
“Вся власть Учредительному собранию” присоединились все без исключения
контрреволюционные элементы. ... Учредительное собрание сможет сыграть
благотворную роль в развитии революции только в том случае, если оно ре­
шительно и безоговорочно станет на сторону трудовых классов, против поме­
щиков и буржуазии, подкрепит Советскую власть, утвердит декреты о земле,
рабочем контроле, национализации банков, признает права всех народов Рос­
сии на самоопределение и поддержит внешнюю политику Советов, направ­
ленную на скорейшее достижение демократического мира».39
Все это выразилось в одобренной ВЦИК 3 января 1918 г. (написанной
Лениным) «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», при­
нятой на созванном на 8 января съезде Советов, хотя первоначально этот до­
кумент, позже поднятый до ранга конституции, был подготовлен и для Учре­
дительного собрания.40
Как и предвидела правовая комиссия, назначенная Временным прави­
тельством, нельзя было обойти вопрос о власти. В принципе она должны
была знать и то, что поначалу руки Учредительного собрания были связаны
не большевиками, впервые функции Собрания были присвоены самим Вре­
менным правительством, когда оно в сентябре 1917 г. вынесло суверенное
решение по вопросу о власти, провозгласив в России республику.41
Конфликт из-за власти обозначился уже при открытии Учредительного
собрания.42 Когда эсер Лордкипанидзе с места обратился к собравшимся и
предложил старейшему из депутатов, эсеру С. П. Швецову открыть заседа­
ние, левые депутаты и организованная (симпатизировавшая большевикам)
публика сильным шумом и свистом выразили свое несогласие. Как только
Швецов открыл заседание, на трибуну поднялся член большевистской фрак­
ции Я. М. Свердлов, который в качестве председателя ЦИК Советов рабочих
и солдатских депутатов еще раз открыл заседание. В своей речи он выразил
надежду на то, что Учредительное собрание полностью признает все декреты
и постановления советской власти и поможет советам раз и навсегда покон­
чить с классовыми привилегиями. После этого он перечислил в пяти пунк­
тах важнейшие декреты и цели революции и передал слово Лордкипанидзе,
который сразу высказал противоположное мнение: «Нет иной власти, кроме
власти Учредительного собрания».43
Тем самым судьба Учредительного собрания была, собственно гово­
ря, предопределена. Возможности компромисса не было. Перед тем как
большевистская фракция покинула Учредительное собрание, она поручи­
ла Ф. Ф. Раскольникову и С. С. Лобову огласить следующую декларацию:
«Громадное большинство трудовой России - рабочие, крестьяне, солдаты -
предъявили Учредительному собранию требование признать завоевания Ве­
ликой Октябрьской революции - советские декреты о земле, мире, о рабочем
контроле и прежде всего признать власть Советов рабочих, солдатских и кре­

39 Там же. С. 61-62.

40 Там же. С. 64-66, а также: Ленин В. И. ПСС. Т. 35. С. 221-223.
41 Сагг E. Н. The Bolshevik Revolution. Vol. I. См. Главу 1.
42 См. стенограмму заседания в кн.: Учредительное собрание. С. 68-69.
43 Там же. С. 68-71.

241
стьянских депутатов».44 Поскольку этого не произошло, на рассвете 6 января
охрана Таврического дворца, как было описано выше, разогнала депутатов
Учредительного собрания.45
В декрете о роспуске Учредительного собрания была еще раз подчерк­
нута принципиальная позиция большевиков, согласно которой «старый бур­
жуазный парламентаризм пережил с е б я ,... он совершенно несовместим с
задачами осуществления социализма».46 Иначе говоря, принципиальная не­
совместимость буржуазного парламентаризма с послереволюционным режи­
мом обнаружилась как властная, политическая реальность. С этого момента
средства буржуазного парламентаризма всегда воспринимались средства­
ми, «властной техникой» контрреволюции, которая обеспечивает возможно­
сти только для контрреволюционных сил. Конкретизируя эту точку зрения,
Ленин писал в 3-м пункте проекта декрета о роспуске Учредительного со­
брания: «Для социалистической революции необходимы не так называемые
“общенародные” учреждения буржуазного парламентаризма, а классовые уч­
реждения трудящихся и эксплуатируемых масс. Развитие русской революции
изжило буржуазный парламентаризм в ходе борьбы и соглашательства, соз­
дав советскую республику как форму диктатуры пролетариата и беднейшего
крестьянства. Ни шагу назад».47
В проекте декрета Ленин перекладывал ответственность на Учредитель­
ное собрание, ссылаясь на то, что, защищая власть имущих классов, оно не
приняло «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и тем
самым «разорвало всякую связь между собой и Советской республикой Рос­
сии».48Следовательно, большевики могли сосуществовать только с таким У чре-
дительным собранием, которое встроилось бы в структуру советской власти.49

6.1.5. Антивластный характер протестов рабочих

Ленин постепенно, «от случая к случаю», изучал и обобщал опыт этой
исторической ситуации, имевший значение для теории и построения социа­
листических перспектив. Однако с самого начала проявилось неразреши­

44 Там же. С. 140-142.

45 6 января 1918 г. был обнародован декрет о роспуске Учредительного собрания. Там же.
С. 66-67.
46 Там же. С. 67.
47 Ленин В. И. ПСС. Т. 35. С. 232.
48 Там же. С. 236. «Когда я слышу от противников Октябрьской революции крики о не­
сбыточности и утопичности идей социализма, я обыкновенно в таких случаях задаю им про­
стой и ясный вопрос: что заявление - Советы? Результатом чего является нарождение этих
небывалых еще в истории развития мировой революции народных организаций»? Ленин В. И.
Речь о роспуске Учредительного собрания на заседании ВЦИК 6 (1 9 ) января 1918 г. // Там
же. С. 238-239. «...Все, кто указывает нам на то, что мы, когда-то защищая Учредительное
собрание, теперь его “разгоняем”, - у тех мысли нет ни зерна....... Пока существует Каледин,
и под лозунгом “вся власть Учредительному собранию” скрывается лозунг “долой Советскую
власть”, мы гражданской войны не избегнем, ибо ни за что на свете Советской власти не отда­
дим»! Там же. С. 240, 242.
49 Ленин по-разному объяснял относительно слабые результаты большевиков на выборах.
Большинство, достигнутое эсерами, он отчасти относил на счет того, что избирательные спис­
ки были составлены на основании положения, существовавшего до революции, вследствие
чего в них не было левых эсеров. Но, как бы то ни было, для Ленина и большевиков советская
власть и буржуазно-демократический парламентаризм были и оставались несовместимыми.

242
мое противоречие, на которое Ленин поначалу практически не реагировал.
В то время как в партийных документах формулировались принципы непо­
средственной демократии,50 известной по «Государству и революции», нема­
лая часть рабочего класса чувствовала себя жертвой централизации власти
вследствие ухудшения бытовых условий жизни и ликвидации органов само­
управления. Однако поначалу рабочие считали рабочие и крестьянские сове­
ты своими организациями, а не привычной в политике «господской забавой».51
Ленин в Кремле думал, что можно одновременно служить «двум господам»,
советскому самоуправлению и стремлению к централизации власти. Это яв­
ное противоречие было порождено и усилиями по смягчению грозившего го­
лода, снабжению крупных городов хлебом, хотя связанная с этим централи­
зация поначалу могла казаться лишь результатом временных мер.
В этой ситуации в столице революции развернулось рабочее протест-
ное движение. Ленину и большевистской партии пришлось определить свое
отношение к протестам рабочих. За протестами против большевиков так­
же стояли прежде всего продовольственные трудности, которые, естествен­
но, использовались меньшевиками и эсерами в своих политических целях.52
Силы, противостоявшие большевистскому правительству, Совету Народных
Комиссаров, осознали ключевую важность «контроля над хлебом», поэтому
политическая борьба упростилась до парафраза известного принципа: «Чей
хлеб, того и власть».
Конечно, отдельные проявления солидарности с Учредительным собра­
нием не означали приверженность буржуазной демократии. В действитель­
ности более частыми были выражения ностальгических чувств по отноше­
нию к монархии.53 Вышеупомянутые протесты рабочих на заводах и фабриках

50 Более известное обобщение этой позиции можно обнаружить в полемике Ленина с Каут­
ским, в которой указанное противоречие получило почти парадигматическое выражение. См.:
Ленин В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 235-
338. Эта полемическая работа была ответом на брошюру К. Каутского «Диктатура пролетариа­
та», в которой указывалось на противоречия политического угнетения. В своей работе Ленин,
ссылаясь на «Государство и революцию», бичевал буржуазно-либеральное «вырождение» Ка­
утского и вождей II Интернационала и одновременно оправдывал подавление протестов рабо­
чих в России, как будто диктатура пролетариата может использоваться и против пролетариата,
и указывал на то, что «диалектика конкретна и революционна, “переход” от диктатуры одного
класса к диктатуре другого класса она отличает от “перехода” демократического пролетар­
ского государства к не-государству (“отмирание государства”)». Там же. С. 336. Но можно ли
перейти к «не-государству» вопреки сопротивлению значительной части пролетариата?
51 Об антивластной традиции рабочей самоорганизации см.: Чураков Д. Протестное дви­
жение рабочих в период складывания советского государства // Альтернативы, 1992, № 2 .
С. 98 101.
52 Бытовые факты жизни, социальная, экономическая и политическая природа голода рас­
крыты в монографии: Илюхов А. А. Жизнь в годы перемен: материальное положение город­
ских жителей в годы революции и гражданской войны. РОССПЭН. М., 2007. Значение ог­
ромного фактического материала, накопленного в этой книге, не уменьшается из-за того, что
интерпретация, предложенная ее автором, пронизана характерными сегодня антикоммунисти­
ческими эмоциями, что напоминает обязательную «идеологичность» работ советской эпохи.
53 Уже тогда на основании характерной ностальгии были сформулированы такие лозунги,
как «долой большевиков, долой конину, давай царя, давай свинину». Правда, до октября ра­
бочие в большинстве своем активно поддерживали лозунг Учредительного собрания, которое,
по их мнению, должно было спасти Россию от самодержавия и лишений, дать землю кресть­
янам и т. д. При этом Учредительное собрание не противопоставлялось советам, воспринима­

243
крупных городов, прежде всего в Петрограде - в отличие, например, от ини­
циированных меньшевиками протестов профсоюзов, требовавших демокра­
тической республики, - обычно проходили не под лозунгом Учредительного
собрания, а с требованием свободы деятельности рабочего самоуправления,
которая часто нарушалась революционным правительством в ходе постепен­
ной концентрации власти. Весной 1918 г. на многих петроградских заводах
сложилось «движение уполномоченных», которое выступило против центра-
лизаторских устремлений большевиков и нежелания властей тратить время
на достижение согласия с рабочими. Таким образом, вскоре рабочие вступи­
ли в конфликт с «собственным государством».54
В то же время не случайно, что ни одно рабочее выступление против вла­
стей не проходило под антисоветскими лозунгами (зато многие были направ­
лены против большевиков), включая и антикоммунистическое Кронштадт­
ское восстание в марте 1921 г. В обращении, подписанном председателем
представлявшего восставших матросов Временного революционного комите­
та С. М. Петриченко и секретарем, мастеровым Тукиным, говорилось именно
о сохранении советской власти55 и о том, что политический выход из тупика в
стране, ввергнутой в кризис коммунистической партией, может быть найден
путем перевыбора советов «на основании тайных выборов»: «Не поддавай­
тесь нелепым слухам, что будет в Кронштадте власть в руках генералов и
белых. Это неправда. Она выполняет только волю всего трудового народа».56
В период гражданской войны все это было учтено и белогвардейской пропа­
гандой, которая вела идеологическую кампанию не против советов как рабо­
чих организаций, а, как правило, лишь против «беспочвенной, безбожной,
чуждой, жидовской» власти большевиков. Нужно отметить, что даже члены
протестных выступлений против власти, развернувшихся в 1921 г., в период
введения НЭПа, лишь изредка обращались к требованию созыва Учредитель­
ного собрания, которое принадлежало сфере «большой политики», к чему
массы, как мы уже подчеркивали, питали инстинктивное недоверие.57
Все эти факты подтверждали, что, как отмечала в своей критике и Р. Люк­
сембург,58 утвердилось господство системы институтов, отделившейся от
рабочих масс. В программе большевистской партии 1919 года, по существу

лось в качестве своего рода «народного революционного центра», однако тот факт, что земля
была дана советами, а не Учредительным собранием, в.значительной мере ослабило симпатию
к последнему даже в провинции, ведь большинство провинциального населения не приняло
участия в выборах.
54 См.: Чураков Д. Протестное движение рабочих.
55 В советской исторической науке в течение десятилетий восстание изображалось так,
как будто оно было организовано белогвардейцами или «меньшевистско-эсеровской контр­
революцией». Историки исходили из того, что в случае победы Кронштадтский мятеж при­
вел бы к «победе контрреволюции». См., напр.: Шетинов Ю. А. Мелкобуржуазные партии
в Кронштадтском мятеже 1921 года // Вестник Московского университета, 1974, № 3. С. 28.
По данным автора статьи, на острове Котлин было 27 тыс. матросов и около 30 тыс. граждан­
ских жителей, в том числе более 2200 коммунистов.
56 Обращение Временного революционного комитета к крестьянам, рабочим и красноар­
мейцам // Кронштадт 1921. Документы о событиях в Кронштадте весной 1921 года. (Сост.
В. П. Наумова, А. А. Косаковского). М., 1997. С. 55-56.
57 См. написанную на основании архивных документов статью: Яров С. В. Рабочие и Учре­
дительное собрание: 1921 // Историк и революция. СПб., 1999. С. 201-214.
58 Luxemburg R. Az orosz forradalom.

244
сформулированной Лениным, господство обособленных аппаратов власти над
обществом считалось катастрофической угрозой непосредственной демокра­
тии и перспективе социализма.59 Характерно, что на эту позицию ссылал­
ся один из петроградских руководителей меньшевистской партии Ф. И. Дан,
арестованный в апреле 1921 г. после подавления Кронштадтского мятежа.
В своих показаниях в Секретном отделе ВЧК, данных 19 апреля, он заявил:
«...Лозунг Учредительного собрания, как непосредственную цель практиче­
ской политики, я считаю вредным, т. к., благодаря настроению широких масс
крестьянства, созданному в значительной степени политикой большевистско­
го правительства, состав Учредительного собрания был бы в настоящее время
в большинстве своем проникнут анти-революционными, анти-социалистиче-
скими и анти-рабочими настроениями, - вследствие чего и сам лозунг ... спо­
собен служить знаменем для сплочения всех сил контр-революции». Альтер­
нативным путем, обрисованным Даном в ответ на поставленный ему вопрос,
было восстановление рабочего самоуправления, поскольку иного социали­
стического решения не существовало: «Для настоящего момента считаю в
России необходимым, в интересах трудящихся и, особенно, пролетариата,
сохранение советской системы, но с тем, чтобы эта система была, согласно
и теории ее, и ее конституции, действительно свободным самоуправлением
трудящихся, а не замаскированной ширмой партийной диктатуры».60
Следовательно, в конечном итоге даже и та часть меньшевиков, которая
продолжала придерживаться социалистической перспективы, не видела в
будущем другой альтернативы сложившейся диктатуре пролетариата, кроме
той, которую теоретически (в упомянутой выше партийной программе) и в
юридическо-конституционной плоскости сформулировали и сами большеви­
ки. Хотя Дан, очевидно, с полным основанием предупреждал Ленина и боль­
шевиков об «опасности перерождения».
Р. Люксембург представляла в этом вопросе «третий путь» между Лени­
ным, Троцким и большевиками, с одной стороны, и Каутским и меньшеви-
ками-социал-демократами, с другой, стоя при этом ближе к большевикам: в
то время как в политической практике большевиков «диктатура пролетариа­
та» вступила в столкновение с рабочей демократией, из социал-демократиче-
ской, каутскианской концепции демократии была удалена вся проблематика
классового господства пролетариата. Р. Люксембург сформулировала свою
критическую точку зрения, находившуюся между этими двумя плохими ре­
шениями. Согласно этой точке зрения, «непреходящая историческая заслуга
большевиков» состояла в том, «что они впервые провозгласили конечной це­
лью социализм как непосредственную программу практической политики».
С другой стороны, большевики «не хотели и не могли доверить судьбы ре­
волюции собранию, отражавшему вчерашнюю Россию Керенского, период
колебаний и коалиции с буржуазией. Ну что же, оставалось только немед­
ленно созвать вместо него Собрание, вышедшее из обновленной и продви­
нувшейся вперед России». Однако Р. Люксембург считала, что большевики,
исходя из правильной принципиальной, политической позиции, сделали в
своей повседневной политики как раз противоположные шаги. Прежде всего

59 Историческое изложение этой проблематики см. в кн.: Краус Т. Советский термидор.

60 Протокол допроса Дана // Кронштадт. 1921. С. 267.

245
это касалось Ленина и Троцкого, которые «из специфической неспособности
собравшегося в январе Учредительного собрания» сделали вывод «о ненуж­
ности никакого Учредительного собрания». К тому же они считали непри­
годным любое народное представительство, созданное во время революции
на основании всеобщих народных выборов. По мнению Р. Люксембург, этой
политике «совершенно определенно противоречит исторический опыт всех
революционных эпох. По теории Троцкого, каждое избранное собрание отра­
жает раз навсегда духовное состояние, политическую зрелость и настроение
его избирателей только точно в тот момент, когда они подошли к урне для
голосования».61
Иначе говоря, большевики недооценили представительную демократию
в такой период времени, когда с объективными препятствиями столкнулось и
функционирование самой непосредственной демократии. Для объективности
заметим, что Р. Люксембург, в свою очередь, недооценила тот факт, что чрез­
вычайные обстоятельства гражданской войны и слабость демократических
традиций, а также нестабильность советской власти, а позже и диктатуры
пролетариата, - все это вместе неизбежно содержало в себе уже упомяну­
тую систему чрезвычайщины как средство поддержания любой власти. Одна­
ко в политике большевиков были размыты границы между чрезвычайщиной
и социалистической политикой, на что Р. Люксембург указала на напраши­
вающемся примере ограничения права на голосование буржуазии и бывшего
класса помещиков. «В духе того толкования, какое Ленин - Троцкий дают
пролетарской диктатуре, - писала Р. Люксембург, - избирательное право пре­
доставляется только тем, кто живет собственным трудом, а все остальные его
лишены. Ясно, однако, что такое избирательное право имеет смысл лишь в
обществе, которое и экономически способно дать всем, кто хочет трудиться,
возможность обеспечить себе собственным трудом зажиточную, культурную
жизнь. ... В обстановке огромных трудностей, с какими вынуждена бороться
Советская Россия, изолированная от мирового рынка и отрезанная от сво­
их важнейших сырьевых источников, ... совершенно очевидно, что огромное
число людей оказалось неожиданно оторванным от своих корней, выбито из
колеи без малейшей объективной возможности найти в экономическом меха­
низме какое-либо приложение своей рабочей силе. Это затрагивает не только
классы капиталистов и помещиков, но и широкие слои мелкого и среднего
сословия и сам рабочий класс. ... При таких обстоятельствах политическое
избирательное право, имеющее экономической предпосылкой всеобщую тру­
довую повинность, мероприятие совершенно непонятное».
Р. Люксембург указала и на еще более глубокое и крупное противоречие,
так как предвидела проблему периода НЭПа: лишая прав класс капитали­
стов, правительство одновременно намерено передать ему (бывшим частным
собственникам!) в аренду национальную промышленность (такая идея была
выдвинута уже весной 1918 г.).62 В этом смысле отношение к остаткам класса
буржуазии влияло и на отношение к народу в целом, так как большевики не
предвидели воздействия различных политических шагов, противоречивших
друг другу и принципам самих большевиков. «...Совершенно очевиден, не­

61 Luxemburg R. Az orosz forradalom. P. 15, 25.

62 Там же. Р. 27 28. Экономических проблем я коснусь в 8-й главе настоящей книги.

246
оспорим тот факт, - писала Р. Люксембург, - что без свободной, неограни­
ченной прессы, без беспрепятственной жизни союзов и собраний совершен­
но немыслимо именно господство широких народных масс». В этом смысле
написала немецкая революционерка и теоретик свои ставшие афоризмом и
многократно цитировавшиеся слова: «Свобода всегда есть свобода для ина­
комыслящих».63
В конечном итоге решающим стало, конечно, не желание Ленина и Троц­
кого, а гражданская война и экономическая изоляция, слабость социальных
движущих сил демократии, раздробленность и без того немногочисленно­
го рабочего класса, его «милитаризация» и возвышение в аппараты власти,
приверженность насильственным мерам в «верхах» и в «низах» общества.
Таким образом, очевидно, что судьба Учредительного собрания в политиче­
ском смысле определялась не только позицией большевиков, ведь не увен­
чались успехом и попытки его «реанимации» вне сферы влияния советской
власти. Недолговременная жизнь Собрания окончательно прекратилась в пе­
риод развернувшейся летом 1918 г. гражданской войны на подвластных Кол­
чаку территориях, хотя Колчак декларированно был приверженцем антиболь­
шевистской политики.64 В конце концов остатки Учредительного собрания,
действовавшего под знаком идеологии т. н. чистой демократии, были уни­
чтожены в период генеральской диктатуры насильственными средствами, ха­
рактерными для периода гражданской войны.65
Есть авторы, которые сильно преувеличивают, романтически приукраши­
вают роль Учредительного собрания 1918 г.66 Если бы мы оценивали боль­
шевиков на основании их программы и революционных принципов, то через
врата «коммунистического рая» (равенство, справедливость, освобожденное
от всякой эксплуатации и угнетения, не иерархически построенное общество
на базе непосредственной демократии и т. д.)67 прошло бы все человечест­

63 Там же. С. 29.

64 Подробнее об этом см.: Иоффе Г. 3. Колчаковская авантюра и ее крах. Изд-во «Мысль».
М., 1983. С. 56-63 и Krausz Т. Az Összoroszországi Alkotmányozó Gyűlés és a bolsevikok //
Dél-Európa vonzásában. Tanulmányok Harsányi Iván 70. születésnapjára. Pécs, 2000. P. 1-15.
(Отдельный оттиск).
65 Иоффе Г. 3. Колчаковская авантюра и ее крах. С. 60-63. В Самаре, а потом и на различ­
ных сибирских территориях (на Урале, в Омске и т. д.) возникли группировки под лозунгом
Учредительного собрания, там, где была свергнута советская власть, создавались террито­
риальные эсеровские правительства, однако лишь самарское «правительство» претендовало
на всероссийское значение, остальные политические образования, как правило, быстро мар­
гинализировались и дробились, оказались неспособными образовать «центр» между край­
ними правыми и левыми. См.: Zayer Rupp S. The Struggle in the East: Opposition Politics in
Siberia, 1918. Pittsburgh, 1998. (The Carl Beck Papers in Russian and East European Studies,
No. 1304.)
66 Л. Г. Протасов принимает всерьез перспективу производственной демократии, фигури­
ровавшую среди целей Учредительного собрания (Протасов Л. Г. Всероссийское учредитель­
ное собрание. С. 324), хотя на самом деле она была аутентичной частью теоретической про­
граммы большевиков в «Государстве и революции». Протасов как будто не понимает, что на
основании капиталистической частной собственности невозможна никакая производственная
демократия.
67 См., например, принятый 3 января и выполнявший функцию конституции документ
(«Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа»), подготовленный от имени
ВЦИК и отвергнутый Учредительным собранием.

247
во. По-настоящему сложно отделить друг от друга в ходе анализа объектив­
ные и субъективные моменты. На эту дилемму указала в своей упомянутой
выше работе 1918 г. Р. Люксембург, писавшая о том, как трудно установить,
где начинается исторически неизбежная, вынужденная концентрация вла­
стьг, а где - история институционально обособленной диктатуры. Не следует
упускать из виду того, что и в глазах революционеров того времени судьба
революции «висела на волоске», колебалась между «текущим моментом» и
«конечной целью», причем нельзя было исключить и возможности историче­
ского поворота вспять. В марте 1918 г., предлагая изменить название партии,
назвав ее «коммунистической», Ленин одновременно выдвинул на повестку
дня и пересмотр программы партии. Суть этого пересмотра должна состоять
«в возможно более точной и обстоятельной характеристике нового типа госу­
дарства, Советской республики, как формы диктатуры пролетариата... Про­
грамма должна указать, что наша партия не откажется от использования и
буржуазного парламентаризма, если ход борьбы отбросит нас назад, на из­
вестное время, к этой, превзойденной теперь нашей революцией, историче­
ской ступени».68
В то время Ленин обрисовал такую концепцию советов, которая отча­
сти гармонировала с положениями, изложенными в «Государстве и револю­
ции», однако он не учел того, что в действительности уже истощились те
силы (десятки миллионов грамотных и культурных людей), которые могли
бы в исторически исключительной ситуации обеспечить функционирование
избирательной системы, строившейся снизу вверх. Людская энергия большей
частью иссякла в борьбе с голодом. Для правильной оценки исторической
действительности необходимо принять во внимание то, что десятки тысяч
депутатов, избранных в советы в провинции, были в основном крестьянами
с чрезвычайно низким уровнем политической и организационной подготов­
ленности, причем доля членов Коммунистической партии среди них не до­
стигала и одного процента. Мало стимулировала укоренение социал-демо­
кратии и обострявшаяся гражданская война.69
Гражданская война, развернувшаяся летом 1918 г., привела к укреплению
диктатуры Коммунистической партии, которая, правда, пользовалась нема­
лой поддержкой народа. К этому времени относится неоконченная статья
Ленина «О демократизме и социалистическом характере Советской власти».
Повторив свои известные мысли о выбираемости и сменяемости депутатов
советов, Ленин еще раз подчеркнул: «Советы сосредоточивают в своих ру­
ках не только законодательную власть и контроль за исполнением законов,
но и непосредственное осуществление законов через всех членов Советов,
в целях постепенного перехода к выполнению функций законодательства и
управления государством поголовно всем трудящимся населением».70
Характер ленинской роли в этом процессе и «обработки» им полученно­
го опыта имеет и теоретическое значение. Из сказанного выше ясно видно,
что чрезвычайное положение само по себе требовало складывающейся - в

68 Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 58.

69 Богатый материал по этому вопросу содержится в кн.: Гимпельсон Е. Г. Советы в годы
интервенции и гражданской войны. «Наука». М., 1968.
70 Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 481.

248
принципе ( ! ) - снизу вверх и выражающей «классовую волю» централиза­
ции, которая привела бы к политической и властной стабилизации. Ленин,
конечно, чувствовал наличие практической проблемы, но помнил и тот ис­
торический опыт, согласно которому в случае буржуазии демократическое
разделение власти осуществлялось только после укрепления ее классового
господства, да и то только в наиболее развитых европейских странах, странах
«ядра». В случае советской власти государство-коммуна изначально строи­
лось не на разделении различных ветвей власти, а - теоретически - на граж­
данском, народном контроле за властью, осуществляемом общественными,
«гражданскими» институтами. Автономные «гражданские» устремления и
позже многообразно сталкивались с политическими и военными требования­
ми централизации, став, таким образом, препятствием на пути бюрократиче­
ской централизации.71

6.1.6. Какая диктатура?

В политической и политологической публицистике наших дней господ­

ствует мнение, что Ленин ввел или, по крайней мере, намеревался ввести
неограниченную личную диктатуру. Такое предположение вытекает либо из
сильного упрощения, либо из недопонимания произошедшего. Здесь мы не
будем подробно останавливаться на анализе этой проблемы с точки зрения по­
литической истории, лишь отметим, что, даже если бы Ленин и хотел ввести
личную диктатуру, это ему не удалось бы, так как для этого просто не было
необходимых политических предпосылок. Между прочим, сам Ленин пони­
мал это лучше, чем многие из «инакомыслящих» того времени. В этой связи
необычайно важны те документы, которые в советскую эпоху были убраны
по цензурным соображениям из «Полного собрания сочинений» Ленина.
В январе 1919 г. к Ленину обратился с личным письмом известный рус­
ский историк Н. А. Рожков.72 Особый интерес этого письма состоит в том,
что в политическом отношении они порвали друг с другом еще во время Пер­
вой русской революции. Рожков, который первоначально был большевиком,
в 1908 г. присоединился к меньшевикам, в результате чего до 1914 г. нашлось
немало пунктов, по которым он расходился с Лениным.73 Письмо историка
было послано Ленину не через почту, а при личном посредничестве и частич­
ной поддержке А. М. Горького.74 Этот редкий в своем роде документ многое

71 История сталинизма, означавшего гибель непосредственной демократии, не является

темой настоящей книги. Мною сделано уже несколько попыток освещения этой темы, в том
числе и в уже цитированной книге Államszocializmus.
72 Много лет назад я тоже занимался принадлежавшей Рожкову концепцией русской исто­
рии. См.: Krausz Т. Pártviták és történettudomány. Pp. 113, 62-65, 119, 143-145. Однако до сих
пор мало говорилось о том, что Рожков, как меньшевик, и после 1917 г. активно занимался
политикой.
73 В 1922 г. Рожков, по предложению Ленина, был выслан из Петрограда в Псков, где он
работал до смерти, наступившей в 1927 г. В этой связи см. письмо Ленина Сталину, которое
тоже не было опубликовано в советское время. Ленин В. И. Неизвестные документы. С. 545,
579-580.
74 Там же. С. 268-269. Письмо Рожкова, написанное 11 января 1919 г., см. еще в кн.: Мень­
шевики в большевистской России. Меньшевики в 1919-1920 гг. РОССПЭН. М., 2000. С. 78-79.

249
проясняет относительно мышления людей того времени и свидетельствует
о том, что идея введения диктатуры была, так сказать, популярной и в кру­
гу левых политических мыслителей, противостоявших Ленину. Ссылаясь на
распространение голода, Рожков считал создавшееся положение настолько
трагическим, что предлагал отказаться от «нормальных» методов власти и
ввести единоличную диктатуру, поскольку иначе считал возможной установ­
ление контрреволюционной диктатуры, которую, по его мнению, необходи­
мо было обязательно предотвратить. «Владимир Ильич, - писал Рожков, - я
пишу Вам это письмо не потому, что надеюсь быть Вами услышанным и по­
нятым, а по той причине, что не могу молчать, наблюдая положение, которое
мне кажется отчаянным, и должен сделать все зависящее, чтобы предотвра­
тить угрожающие несчастья.... Хозяйственное, в частности, продовольствен­
ное положение советской России совершенно невозможно и с каждым днем
ухудшается. Близится конечная страшная катастрофа. ... Положение здесь та­
ково, что, например, половина (подчеркнуто Н. А. Рожковым. - Т. К.) насе­
ления Петрограда обречена на голодную смерть. При таких условиях вы не
удержитесь у власти, хотя бы никакие империалисты и белогвардейцы Вам
непосредственно и не угрожали».75
В центре аргументации Рожкова находится указание на явление, хорошо
известное всем русским историкам. В голодные годы часто наблюдается вы­
свобождение сил хаоса и террора, распад империи, страны на мелкие части
или, наоборот, непомерная централизация. Исторические силы террора дей­
ствовали в русских селах, выражая противоречие между хаосом, дезоргани­
зацией, старым мышлением и новыми условиями.76 Однако Рожков считал,
что введение единоличной диктатуры должно было произойти параллельно с
немедленным отказом от как раз утвердившегося в то время военного комму­
низма. Иначе говоря, он предлагал отказаться от принудительных поставок
зерна, от государственной монополизации торговли, прежде всего торговли
хлебом, и разрешить свободную торговлю. «Не помогут, - писал он, - и все
Ваши угрозы заградительными отрядами: в стране господствует анархия, и
Вас не испугаются и не послушают. Да если бы и послушали, то ведь дело не
в этом, - дело в том, что вся Ваша продовольственная политика построена на
ложном основании. Кто бы мог возражать против государственной монопо­
лии торговли важнейшими предметами пёрвой необходимости, если бы пра­
вительство могло снабжать ими население в достаточном количестве»?77
Собственно говоря, Рожков, предлагая упразднить заградительные от­
ряды, разрешить свободную торговлю продуктами питания и организовать
всероссийский рынок, сформулировал основные требования будущей новой

75 Ленин В. И. Неизвестные документы. С. 268.

76 Этот комплекс явлений документируется огромным архивным материалом: Общество и
власть. Российская провинция. Т. 1. 1917 - середина 30-х годов. Москва - Нижний Новгород -
Париж, 2002. Трудности, с которыми столкнулась новая власть, адресованные центральной
власти просьбы об оружии и поддержке в борьбе с хаосом, бандитизмом и «кулаками» в па­
радигматической форме отражаются, например, в «Отчете работы 1-го отряда коммунаров в
г. Воскресенском и рядом лежащих деревнях», датированном 3 октября 1918 г. Там же. С. 65-
69.
77 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 268.

250
экономической политики.78 Это время было насыщено представлениями о
диктатуре, существовавшими как у левых, так и у правых, но оригинальность
Рожкова заключалась в том, что он предлагал одновременное восстановление
рыночной экономики и введение личной диктатуры коммунистического вож­
дя, которая должна была стать превентивной диктатурой, предотвращающей
приход к власти контрреволюционного диктатора. «Мы с Вами разошлись
слишком далеко, - писал Рожков Ленину. - Может быть и даже всего вероят­
нее, мы не поймем друг друга. Но положение, по-моему, таково, что только
Ваша единоличная диктатура может пресечь дорогу и перехватить власть у
контрреволюционного диктатора, который не будет так глуп, как царские ге­
нералы и кадеты, по-прежнему нелепо отнимающие у крестьян землю. Та­
кого умного диктатора еще пока нет. Но он будет... Надо перехватить у него
диктатуру. Это сейчас можете сделать только Вы, с Вашим авторитетом и
энергией. И надо сделать это неотложно и в первую голову в наиболее остром
продовольственном деле. Иначе гибель неизбежна. Но, конечно, этим огра­
ничиваться нельзя. Надо всю экономическую политику перестроить, имея в
виду социалистические цели (подчеркнуто Н. А. Рожковым. - Т. К.). И опять-
таки нужна будет для этого диктатура. Пусть съезд советов облечет Вас чрез­
вычайными полномочиями для этого. ... Ваше дело судить и решить, нужно
ли это».79
Ленин, насколько можно судить по стилю его ответного письма, ни на
секунду не колебался, отвергая предложения Рожкова, однако письмом ис­
торика нельзя пренебречь ни в том, что касается теоретической оценки сло­
жившегося положения, ни в отношении его конкретного политического со­
держания. И хотя речь идет о человеке, отдаленном от центра политической
жизни, собственно говоря, не о политике, его письмо все же выходило за рам­
ки простой личной инициативы. Такие меньшевистские руководители, как
Ф. И. Дан и Ю. О. Мартов, уже в ноябре 1917 г. предусматривали в качестве
альтернативы осужденному ими захвату власти большевиками возможность
«антисемитской черносотенной диктатуры», вследствие чего запретили сво­
им товарищам по партии участвовать в подготовке вооруженных выступле­
ний против советской власти и большевиков, даже несмотря на то что многие
меньшевики, изучая социальную базу большевистской революции, видели
в ней «люмпенские элементы» и «солдатскую реакцию».80 Следовательно,
мысль о возможном появлении белогвардейского диктатора не была только
«манией» Рожкова и большевиков, вскоре она воплотилась в фигурах Колча­
ка и Деникина.
С теоретической и историко-политической точки зрения еще более ин­
тересно то, в какой степени Ленин чуждался идеи личной диктатуры и чем

78 «Сохраните Ваш аппарат снабжения и продолжайте его использовать, но не монополи­

зируйте торговлю ни одним предметом питания, даже хлебом. ... Если Вы этого не сделае­
те, - сделают Ваши враги. Нельзя в XX веке превращать страну в конгломерат средневековых
замкнутых местных рынков: в наше средневековье, когда население в пределах нынешней Со­
ветской России было в 20 раз меньше, это было естественно. Теперь это - вопиющая неле­
пость». Там же.
79 Там же.
80 Подробнее об этом см.: Краус Т. Советский термидор. С. 49-53.

251
он при этом руководствовался. В своем ответе Рожкову81 Ленин рассматри­
вал эту идею отнюдь не в идеологической плоскости. Сам факт существова­
ния ответного письма (Ленин особенно неприязненно относился к ренегатам)
свидетельствует о том, что Ленин обнаружил в письме Рожкова постановку
существенных практических вопросов.82 Несколько недель спустя, 13 марта
1919 г., он, не называя имен, вернулся к содержанию письма в своей речи на
митинге в Железном зале Народного дома в Петрограде (эта речь также не
была опубликована в советскую эпоху).83
В ответном письме Рожкову Ленин выделил моменты, которые хорошо
освещают его теоретическую и политическую позицию. Он писал, что имен­
но историку-экономисту необходимо принимать во внимание социальные по­
следствия экономической политики и содействовать помощи, оказываемой
бедным слоям населения, привлекать к этому делу интеллигенцию, а также
поддерживать расширение общественной самоорганизации, так как восста­
новление свободы торговли в условиях невиданного хаоса и нищеты озна­
чало бы «победу имущих над неимущими», подорвало бы основы режима и
вернуло бы господство класса собственников. «Не о свободе торговли надо
думать - именно экономисту должно быть ясно, что свобода торговли при
абсолютном недостатке необходимого продукта равняется бешеной, озвере­
лой спекуляции и победе имущих над неимущими. Не назад через свободу
торговли, а дальше вперед через улучшение государственной монополии к
социализму. Трудный переход, но отчаиваться непозволительно и неразумно.
Если бы беспартийная или околопартийная интеллигенция, вместо серенад
насчет свободы торговли, составила экстренно группы, группки и союзы для
всесторонней помощи продовольствию, она бы помогла делом серьезно, она
бы уменьшила голод».84
Ленин не принял всерьез возможность единоличной диктатуры как фор­
мы правления, поскольку в организационном плане это привело бы к разру­
шению уже сложившегося аппарата. Не следует забывать и о том, что именно
этот период был кульминационным в построении экономики военного комму­
низма. В январе-феврале 1919 г. СНК принял целый ряд мер. Как раз 11 ян­
варя, в день, которым было помечено письмо Рожкова, был принят декрет о
продразверстке. С другой стороны, введение единоличной диктатуры означа­
ло бы отказ советов от выдвижения альтернативы буржуазной демократии,
«учредительству», то есть отказ от перспективы создания демократии иного

81 Письмо Н. А. Рожкову. 29 января 1919 г.// В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 266-

267.
82 В ответном письме Ленин в очень вежливой форме реагировал на предложения Рожкова:
«Николай Александрович! Очень рад был Вашему письму - не по его содержанию, а потому,
что надеюсь на сближение благодаря общей фактической почве советской работы». Там же.
С. 266.
83 Там же. С. 270-276.
84 Там же. С. 267. Характерную предупредительную информацию о трудностях с продо­
вольствием Президиум ВЦИК получил 28 марта 1919 г. из Самары от известного военного
руководителя М. В. Фрунзе, требовавшего срочной посылки «ответственных лиц» в Уральск:
«Грозит гибелью запасов продовольствия, а также мяса, рыбы. При изобилии продуктов на­
блюдается исчезновение их с рынка, и на этой почве растут озлобления». Переписка Секре­
тариата ЦК РКП(б) с местными партийными организациями. (Январь-март 1919 г.). Сборник
документов. М., 1971. С. 521.

252
типа. Введение партийной диктатуры, как конкретизации диктатуры проле­
тариата, еще могло быть обосновано чрезвычайной ситуацией, однако поня­
тие личной диктатуры до того времени отсутствовало в политическом словаре
большевизма, в его представлениях и теоретической традиции. (Не случайно,
что, когда десять лет спустя Сталин практически установит режим личной
диктатуры, он будет популяризировать его в качестве демократии!). «Насчет
“единоличной диктатуры”, - писал Ленин Рожкову, - извините за выражение,
совсем пустяк. Аппарат стал уже гигантским - кое-где чрезмерным - а при
таких условиях “единоличная диктатура” вообще неосуществима и попытки
осуществить ее были бы только вредны. Перелом в интеллигенции наступил.
Гражданская война в Германии и борьба именно по линии: Советская власть
против “всеобщего, прямого, равного и тайного, то есть против контррево­
люционной учредилки” - это борьба в Германии даже самые упрямые интел­
лигентские головы прошибает и .прошибет. ... У себя в России считали это
“только” “дикостью” большевизма. А теперь история показала, что это все­
мирный крах буржуазной демократии и буржуазного парламентаризма, что
без гражданской войны нигде не обойтись,... придется интеллигенции прид­
ти к позиции помощи рабочим именно на советской платформе».85
Горький, переславший Ленину письмо Рожкова, приложил к нему и свое
письмо, в котором также высказался в пользу установления личной диктату­
ры, но, в отличие от Рожкова, призывал Ленина в то же время не разрешать
свободной торговли и сохранить государственную монополию торговли.86
В упомянутой речи, произнесенной 13 марта, Ленин вернулся к этим про­
блемам в связи с конкретными трудностями Советской власти. Интерес этой
речи, не публиковавшейся в советскую эпоху, состоит, помимо прочего, в том,
что Ленин показал в ней связь борьбы с голодом с актуальными событиями
гражданской войны, которая велась против внутренней контрреволюции.
Необходимо помнить, что ни продразверстку, ни государственную моно­
полию торговли изобрели отнюдь не большевики. Продразверстка была вве­
дена царским правительством 29 ноября 1916 г., а монополия торговли хлебом
была узаконена в первый день власти Временного правительства, 25 марта
1917 г., а осенью того же года Временное правительство направило в села
вооруженные отряды для конфискации продовольствия. (Другой вопрос, ка­
кова была эффективность этих мер.) Однако шаги, предпринятые Лениным
для смягчения голода, не продолжали механически эту практику. Коммен­
тируя судьбу ранее не опубликованных документов Ленина, В. Т. Логинов, в
согласии с результатами исследований В. Бруса и некоторых советских исто­
риков 1970-1980-х гг., справедливо указал на то, что в конце апреля 1918 г.
Ленин еще исходил из возможности мирного получения хлеба из деревни с
помощью товарообмена. А несколько дней спустя он поставил в СНК вопрос
о введении продовольственной диктатуры. Причиной этого было просто то,
что в апреле-мае традиционные источники хлеба оказались изолированными
от центральных областей. На Украине германские оккупанты привели к вла­
сти гетмана Скоропадского. В мае восстание пленных чехословаков отрезало

85 Ленин. В. И. Неизвестные документы. С. 267.

86 Там же. С. 269.

253
от Центра Сибирь и часть Поволжья, более того, в июне прервались и связи с
Северным Кавказом. Эта изоляция не предвещала ничего хорошего.87
С точки зрения нашей темы важно, что меры опиравшегося на ограниче­
ние демократии военного коммунизма, усиливая друг друга, оказывали опре­
деляющее влияние и на такие области повседневной жизни, как транспорт
и передвижение населения. Вся цепь этих принудительных мер вела к скла­
дыванию директивной экономики, которая, конечно, не могла служить базой
для сколько-нибудь стабильного, демократического правительства. «Совет­
ская диктатура», политическую форму которой придала Коммунистическая
партия, сумела обеспечить разгром военной контрреволюции и диктатуры
белогвардейских генералов на фронтах гражданской войны.88 Однако дея­
тельность и бюрократизация усиливавшегося государственного и партийного
аппарата поставили Ленина и большевиков перед совершенно новыми про­
блемами. Как можно обуздать протестующие, «инакомыслящие» группиров­
ки, принадлежащие к социальной базе самих большевиков? До какой точки
можно оправдывать угнетение и когда революция начинает превращаться в
свою противоположность?
В то время, в 1918 г., стоявшая (точнее, сидевшая в тюрьме) вдали от
событий Р. Люксембург была единственной, кто постарался дать марксист­
скую, внутреннюю критику русской революции. Не случайно, что и меньше­
вики видели в сформулированной Розой Люксембург критике большевизма
подтверждение своей собственной аргументации. Мартов дошел до того, что
в письме, написанном из Берлина С. Д. Щупаку 23 декабря 1921 г., оценил
работу Р. Люксембург как оправдание мнений К. Каутского: «Здесь - сенса­
ция, о которой, вероятно, Вы уже слышали: Пауль Леви издал, наконец, ан­
тибольшевистскую брошюру Розы (писана в сентябре 1918 г.), которую ком­
мунисты скрывали 3 года и в которой она ругательски их ругает не только
за Брестский мир, но и за разгон Учредительного собрания. В постановке
вопроса о диктатуре и демократии она почти буквально сходится с Каутским,
так что впечатление от этой публикации колоссальное».89
Понятно, что у любого документа, в том числе и у брошюры Р. Люксем­
бург, может быть несколько прочтений и интерпретаций. Однако отождеств­
ление Мартовым позиций Люксембург и Каутского было более чем недоразу­
мением, оно имело психологические причины, источник которых достаточно
прозаичен: желание механически оправдать собственную политическую точ­
ку зрения. Действительно, могли ли Каутский или Мартов когда-либо в ходе
революции хотя бы на мгновение согласиться с многократно цитированны­
ми строками Р. Люксембург, написанными в тюрьме в 1918 г.? Она писала:
«Пусть германские правительственные социалисты вопят, что господство

87 Логинов В. Т. Послесловие. Там же. С. 584.

88 Не случайно, что позже Ленин вернулся к этой тематике. В 1919г. он опубликовал в
декабрьском номере журнала «Коммунистический Интернационал» пространную полемиче­
скую статью об Учредительном собрании, в которой объяснял причины победы большевиков
в свете данных о выборах в Учредительное собрание. Ленин был прав в том, что в конечном
итоге судьбу революции решили не выборы, а исход гражданской войны (Ленин В. И. Выборы
в Учредительное собрание и диктатура пролетариата // Ленин В. И. ПСС. Т. 40. С. 1-24).
89 Из письма Ю. О. Мартова С. Д. Щупаку. Берлин, 23 декабря 1921 г. // Меньшевики в
1921-1922 гг. РОССПЭН. М., 2002. С. 393.

254
большевиков в России - это искаженная картина диктатуры пролетариата.
Если она была или является таковой, то только потому, что она - результат
поведения германского пролетариата, которое было искаженной картиной
социалистической классовой борьбы. Все мы подвластны закону истории, а
социалистическая политика может осуществляться лишь в международном
масштабе. Большевики показали, что они могут все, что только в состоянии
сделать истинно революционная партия в границах исторических возмож­
ностей. Они не должны стремиться творить чудеса. Ибо образцовая и без­
ошибочная пролетарская революция в изолированной стране, истощенной
мировой войной, удушаемой империализмом, преданной международным
пролетариатом, была бы чудом. В этом отношении Ленин и Троцкий со свои­
ми друзьями были первыми, кто пошел впереди мирового пролетариата, по­
казав ему пример; они до сих пор все еще единственные, кто мог бы восклик­
нуть вместе с Гуттеном: “Я отважился!”».90
В этот контекст укладывается и истинный смысл критических замечаний
Люксембург, ее критики террора: «Свобода всегда есть свобода для инако­
мыслящих». Настоящая теоретическая и практическая проблема состоит в
том, существовала ли реальная возможность разрешения возникшего проти­
воречия?

6.2. НАСИЛИЕ И ТЕРРОР:

ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ

Со времени распада СССР представители различных направлений в ис­

торической науке пытаются путем «деконструкции» структуры «историче­
ского повествования» втиснуть все наследие Ленина в нарратив насилия и
террора.
В действительности у Ленина не было специальной теории насилия и тер­
рора, хотя его взгляды и действия в этой области могут быть реконструиро­
ваны с необходимой полнотой. В конце XIX - начале XX в. революционеры
не отрицали неизбежности насилия в процессе революционных изменений.
Ленин был знаком с теоретическими рассуждениями, сформулированными
Энгельсом в полемике с Дюрингом, который тоже признавал определенную
роль насилия, но лишь со свойственной ему осмотрительностью, что вызвало
заметный гнев Энгельса. «Лишь со вздохами и стонами допускает он возмож­
ность того, что для ниспровержения эксплуататорского хозяйничанья пона­
добится, может быть, насилие - к сожалению, изволите видеть, ибо всякое
применение насилия деморализует, дескать, того, кто его применяет. И это
говорится несмотря на тот высокий нравственный и идейный подъем, кото­
рый бывал следствием всякой победоносной революции».91
Таким образом, Ленин унаследовал ту концептуальную основу, согласно
которой источники насилия в истории выводятся из экономических противо­
речий, противоположности интересов, классового угнетения в современном

90 Luxemburg R. Az orosz forradalom. P. 35.

91 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дю­
рингом // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. М., 1961. С. 189.

255
обществе. Конечно, история XX в. показывает, что существует огромная раз­
ница между теоретическим подходом к насилию и его практическим приме­
нением. В этой связи определяющую роль сыграло то, что в ходе борьбы за
власть во время гражданской войны в России столкнулись такие неприми­
римые политические и социально-экономические интересы, теоретические
и культурные традиции и «логики», которые концентрированно вызвали к
жизни самые ужасные формы насилия. Политическая классовая борьба ве­
лась в России до самых крайних пределов. Однако революция не только не
принесла прекращения насилия и террора, но и распространила его примене­
ние в самых различных формах и с различным содержанием, не говоря уж о
дальнейшей, одновременно сложной и ужасной истории насилия.92
В незаконченной работе «Молодой Ленин» Л. Д. Троцкий верно отметил,
что Ленин в течение нескольких лет разработал взвешенную точку зрения,
касающуюся террора,93 суть которой в том, что обычно террор является лишь
вспомогательным средством политической и вооруженной борьбы и дол­
жен применяться только в крайнем случае. Уже после поражения восстания
1905 г. Ленин рассматривал террор и всякие партизанские акции в качест­
ве средства вооруженного восстания и связывал его с государственной тира­
нией. Классическим воплощением этой позиции стала написанная в августе
1906 г. статья «К событиям дня». Название статьи действительно выражает
ее суть, поскольку Ленин высказал свое мнение о терроре как технике поли­
тической и вооруженной борьбы в связи с такими событиями, как нападения
на полицию в Варшаве и других польских городах, покушение на Столыпи­
на и успешная акция, в ходе которой эсерка 3. В. Коноплянникова 13 авгу­
ста 1906 г. убила генерала Г. А. Мина, руководившего кровавым подавлени­
ем московского вооруженного восстания. Ленин считал, что политическая
необходимость в таких выступлениях определяется тем, как, благоприятно
или неблагоприятно для социалистов, они влияют на «настроение масс». Он
утверждал, что вооруженные партизанские выступления допустимы как ме­
тод борьбы с самодержавием, с государственной тиранией, но отвергал их
как метод «экспроприации частных имуществ», поскольку революция воюет
не с отдельными лицами, а с режимом. Поэтому, как отметил Ленин, партия
в принятой на съезде резолюции правильно «отвергает совершенно экспро­
приацию частных имуществ», признавая при этом «неизбежность актив­
ной борьбы против правительственного террора и насилий черносотенцев»,
включая «убийство насильников» и захват оружия полицейских и вообще
«оружия и боевых снарядов, принадлежащих правительству».94
Год спустя, уже после победы контрреволюции, Ленин, обобщив накоп­
ленный опыт, считал, что террористический ответ на террор властей толь­
ко усугубил бы масштабы поражения. По его мнению, в т. н. мирное время
применение террористических средств было бы бессмысленным и вредным с
точки зрения революционной борьбы, массового движения. В конце III кон­

92 Об этой истории см. наш сборник: GULAG. A szovjet táborrendszer története. Tanulmányok
és dokumentumok. Szerk.: Krausz Tamás. Pannonica. Budapest, 2001.
93 C m.: Trotsky L. Young Lenin. New York, 1972. Наша ссылка дана по русскому переводу
этой книги: Троцкий JI. Дневники и письма / Под ред. Ю. Фельштинского. Harvard, Houghton
Library, Hermitage, 1986. C. 190-191.
94 Ленин В. И. ПСС. Т. 13. С. 366 367.

256
ференции РСДРП, проходившей в г. Котке (Финляндия) 21-23 июля (3-5 ав­
густа), на заседании большевистской фракции Ленин и Рожков сделали заяв­
ление, в котором отвергали метод террора. В сложившейся тогда ситуации
метод террора был нецелесообразным, поскольку, как говорилось в заявле­
нии, «сейчас единственным методом борьбы должна являться научная про­
паганда и Государственная дума как агитационная трибуна». Ленин и Рожков
даже грозили уходом из партии, если их товарищи отклонят их заявление.95

6.2.1. Стихийность и организованность

В новой исторической науке уже обращалось внимание на то обстоя­

тельство, что революционная перестройка 1917 года проходила в различ­
ных социальных плоскостях с применением различных средств и при уча­
стии социальных слоев, располагавших различным культурным уровнем и
психологическими характеристиками. Начиная с 1914 г., значительные соци­
альные группы населения были затронуты определенным культом насилия.96
Не преуменьшая значения специфических российских традиций насилия как
«благоприятной почвы» для его проявления в будущем,97 нужно сказать, что
основным источником современного насилия была сама мировая империали­
стическая война, расшатавшая и без того колебавшиеся институты и струк­
туры социального сотрудничества и морально освободила и высвободила
убийственные инстинкты, после чего средства, применявшиеся «общинной
революцией», легко распространились при посредничестве вооруженных
солдат из крестьян.98
Таким образом, в период гражданской войны советская власть не получа­
ла «снизу», со стороны своей непосредственной социальной базы, импульсов,
которые ограничивали бы применение насилия. В свою очередь, развертыва­
ние монархистской военной контрреволюции лишь усиливало применение
насилия новой властью как важнейшее средство ее выживания. Собственно
говоря, контрреволюция, по крайней мере в историческом аспекте, является
частью революции. Уже в феврале-марте 1917 г. во многих крупных городах
прошли уличные бои, а затем последовали июльские дни, корниловское вос­
стание, стихийные крестьянские восстания, а осенью - октябрьский захват
власти большевиками в Петрограде и Москве. Вслед за этим революция про­
неслась по всей России. И все же психология гражданской войны зародилась
не в вооруженных столкновениях 1918 г. и не в иностранной интервенции, а
в царском режиме, в течение столетий угнетавшем народы, и в потоках кроьи
Первой мировой войны. На этой «благодатной» для насилия почве выросли

95 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 27.

96 См.: Булдаков В. Красная смута.
97 См.: Евреинов Н. История телесных наказаний в России. СПб., 1913.
98 Buharajev V. 1917 - Az obscsina-forradalom pirruszi győzelme. In: 1917 és ami utána követ­
kezett. P. 47-48. Характеризуя традиционный крестьянский образ жизни, автор пишет о том,
что в 1917 I . реализовывались соображения этики выживания: «Крестьяне стремились защи­
тить от насилий “своих” помещиков, новых помещиков, конечно, уже не щадили. Сельская
община была беспощадна с теми, кто использовал землю не в традиционных целях натураль­
ного хозяйства, а ждал от нее прибыли, с купцами, банками и всеми, кто непосредственно не
занимался обработкой земли». Там же.
9. Тамаш Краус 257
насилие и террор послеоктябрьской эпохи с характерными для них средства­
ми и институтами. Следовательно в причинно-следственном аспекте револю­
ция была не причиной, а скорее следствием насилия." Среди причин револю­
ции решающую роль играла мировая война.
После взятия власти теоретической и политической основой позиции Ле­
нина было то, что слабость и нерешительность новой власти может лишь
увеличить силу и шансы старых правящих классов, их контрреволюционного
сопротивления. Ленин считал смешным, что в первые недели, месяцы после
революции большевики отпустили под честное слово не только нескольких
министров Временного правительства - участников юнкерского бунта 29-го
октября, но и самого жестокого, позже активно поддерживавшего фашистов
казачьего генерала Краснова, который, вместе со многими юнкерами, немед-
лённо продолжил вооруженную борьбу с советской властью.
Ленин, конечно, видел, что эскалация террора трояко коренилась в рос­
сийской действительности. В России 1917 г. уже чувствовались наследие
Первой мировой войны и обострение внутренней классовой борьбы, заро­
дился вирус гражданской войны на взаимное уничтожение. В наши дни при
изучении истории послереволюционного террора многие, в соответствии с
новым каноном, забывают о том, что генерал-монархист Л. Г. Корнилов уже
в январе 1918г. дал Добровольческой армии приказ «пленных не брать».100Это
был уже тот голос террора, который предвещал повседневные ужасы граж­
данской войны, выход террора из-под контроля.101 Процесс эскалации насилия
определялся не какими-либо предварительными теориями, его нельзя было
предвидеть в его уникальности. В нем в комбинации, обусловленной кон­
кретными обстоятельствами, сочетались русская революционная традиция
(например, «пугачевщина») и определенные составные части марксистской
теории (например, «диктатура пролетариата»).
Не отрицая роль кровопролития в традиции бунтов против самодержав­
ной власти, имеет смысл вспомнить точку зрения Бакунина, которая в другой
форме появилась среди ценностей различных революционных течений, в том
числе и среди ценностей, которым следовал Ленин. В прокламации «К офи­
церам Русской армии», написанной в женевском изгнании в январе 1870 г.,
в год рождения Ленина (Ленин, видимо, был знаком с этой прокламацией),
Бакунин утверждал, что, несмотря на неизмеримые страдания народа, в ходе
освободительной борьбы почти не будет кровопролития, если армия высту­
пит на стороне народа. В этом случае «будет только поголовное изгнание за
пределы России всех дармоедов и белоручек». «Стенька Разин, - продолжал

99 Из революции, из некой необъяснимой болезненной мании власти, присущей Ленину

и большевикам, выводит красный террор Ю. Г. Фельштинский, сотрудник Архива Троцкого
Хогтонской библиотеки Гарвардского университета, получивший известность еще в 1980-е гг.
(Фельштинскй Ю. Г. О терроре и амнистиях первых революционных лет // ВЧК-ГПУ. Доку­
менты и материалы. (Ред. Ю. Г. Фельштинский). Изд-во гуманитарной литературы. М., 1995.
С. 3-25).
100 Иоффе Г. 3. Белое дело. Генерал Корнилов. Л., 1989. С. 233.
101 В уже упомянутой работе В. И. Миллер отметил, что насилие и террор пустили такие
глубокие корни во время гражданской войны, что их «воздействие» чувствовалось и десяти­
летиями позже в таких событиях, как уничтожение польских офицеров в Катыни или, напри­
мер, в акциях власовцев и красновцев, действовавших в составе Вермахта. См.: Миллер В. И.
Осторожно: история! С. 62.

258
Бакунин, - который поведет народные массы в будущем, столь явно прибли­
жающемся разгроме Всероссийской Империи, будет не богатырь одинокий,
а Стенька Разин коллективный».102 В 1917 г. этот «коллективный Стенька Ра­
зин» воплотился в крестьянских восстаниях, в Ленине, в Красной армии и
ЧК. Конечно, теория, которой Ленин оправдывал революционное подавле­
ние, восходила не к бакунинским источникам. Диктатура пролетариата, как
специфический способ отправления власти, возникла и стала «материальной
силой» в сфере притяжения массовой демократии, причем, как мы видели, с
целью сломить сопротивление правящих классов и создать режим непосред­
ственной демократии. В конечном итоге источник проблемы состоял в том,
что подавление осуществлялось не только по отношению к правящим клас­
сам, но и, как было описано выше, по отношению ко всем, кто по каким-либо
причинам выступил против распоряжений новой власти. Мы видели и то, как
параллельно с углублением террора и насилия постепенно сходила с повест­
ки дня, превращалась в теоретический или конституционно-правовой вопрос
задача расширения непосредственной демократии. Несмотря на то что Ле­
нин не желал утонуть в водовороте мер по сохранению власти, перерождение
великих целей с самого начала было реальной опасностью. Ленин букваль­
но с первого дня революции находился в Кремле как бы на военном посту.
Он постепенно усвоил т. н. военное поведение, соответствовавшее чрезвы­
чайной ситуации, хотя, конечно, располагал точными знаниями о неизбеж­
ности применения и функциях террора в ходе французской революции или
гражданской войны в США. Многое о возникшем положении выясняется из
двух телеграмм, отправленных Лениным в первое послереволюционное вре­
мя. Первая из них была написана 13 (24) января 1918 г.: «Харьков. Народный
секретариат, Штаб Антонова, Орджиникидзе. Москва. Главнокомандующему
Муралову, Президиуму Совдепа. Мы получили сообщение, что между Орлом
и Курском образовался затор, мешающий движению поездов с углем и хле­
бом. Всякая остановка грозит голодом и остановкой промышленности. По­
дозреваем саботаж железнодорожников в этом месте, ибо там не раз бывали
случаи саботажа. Настоятельно просим принять самые беспощадные рево­
люционные меры. Просим послать отряд абсолютно надежных людей. Всеми
средствами продвигать вагоны с хлебом в Петроград, иначе грозит голод. Са­
жайте на паровозы по несколько матросов или красногвардейцев. Помните,
что от вас зависит спасти Питер от голода. Ленин».
Два дня спустя Ленин снова «умолял» Антонова-Овсеенко и Орджони­
кидзе: «Ради бога, принимайте самые энергичные и революционные меры для
посылки хлеба, хлеба и хлеба!!! Иначе Питер может околеть. Особые поезда
и отряды. Сбор и ссыпка. Провожать поезда. Извещать ежедневно. Ради бо­
га!».103
Как уже говорилось выше, основные вопросы, как, например, сбор и
транспортировка хлеба, можно было решить лишь военными методами, точ­
нее говоря, в данной ситуации невозможно было обойтись без военных мето­
дов, следовательно, Ленин под влиянием обстоятельств начал действовать так,

102 Бакунин М. А. К офицерам Русской армии // Революционный радикализм в России: век

девятнадцатый. «Археографический центр». М., 1997. С. 280, 281.
103 Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 29, 30.

9* 259
как «принято» на военном положении, и вынужден был импровизировать. На
его решения в значительной степени влияли такие разнородные факторы, как
недостаток информации, боязнь падения режима, раскрытие настоящих или
мнимых заговоров, формирование военной контрреволюции и т .д .104 Друг
рядом с другом сосуществовали стихийно образовавшиеся народные органы,
как, например, Военно-революционный комитет (из которого отчасти вскоре
была создана ЧК) и местные советы, с одной стороны, и органы централиза­
ции с СНК на вершине, который в принципе был подотчетен ВЦИК, а точ­
нее - Всероссийскому съезду советов, - с другой стороны. В то же время со­
хранялись сильные патерналистские отношения, на которые смогла опереть­
ся власть Центра, более того, личная власть Ленина. Наличие этих различных
уровней власти породило своеобразный хаос. Первые решения властей так­
же показывают, что Ленин был вынужден действовать в таких неожиданных
ситуациях, о которых едва ли думал раньше. Уже в первые дни революции
он столкнулся с проблемой алкоголизма, дезорганизовавшей и часть красно­
гвардейских частей. Хорошее вино и спирт он намеревался продать за грани­
цу, чтобы «не отравлять» и не деморализовать местное население.105 Скоро
сложилась и практика взятия заложников,106 а также заключения организо­
ванной оппозиции в концентрационные лагеря как средство и метод «времен­
ной изоляции от общества», возникший во время Первой мировой войны и
даже еще ранее, в период англо-бурской войны.
На эскалацию насилия и террора указывали и другие явления. Огром­
ное возбуждение вызвали террористические акты против деятелей советской
власти. К числу наиболее ярких примеров относится убийство одного из ру­
ководителей петроградских большевиков В. Володарского, позже, 30 августа
1918 г., был убит председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий и в тот же
день эсерка-фанатичка Ф. Каплан совершила известное покушение на Ле­
нина. Отвечая на «белый контрреволюционный террор», ВЦИК 2 сентября
1918 г. приняло резолюцию, напечатанную на следующий день в «Правде».
В резолюции говорилось, что «на белый террор врагов рабоче-крестьянской
власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против бур­
жуазии и её агентов». Ленин теоретически и практически выступал за мас­
совый, устрашающий террор государственного характера. В то же время он

104 Это доказывается ныне уже огромным архивным материалом. Из новых публикаций
см., например: «Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934).
Т. 1 .4 . 1. ИРИ РАН, The Edwin Mellen Press, N. Y., London, Canada, 2000. Естественно, Ленин
тоже получил первые обзорные донесения ЧК-ОГПУ, из которых явствовало, что для широких
кругов населения характерно сопротивление советской власти или скорее неопределенное не­
довольство из-за голода, хаоса и нестабильности.
105 Так, в записке в Военно-революционный комитет он спрашивал: « Есть ли бумажка от
Военно-революционного комитета, чтобы спирт и вина не выливались, а тотчас были прода­
ны в Скандинавию? Написать ее тотчас». 9 (22) ноября 1917 i. ВРК принял соответствующее
решение: «Реквизированное вино (30 000 ведер) вывезти за границу». См.: Ленин В. И. ПСС.
Т. 50. С. 5, 403.
106 В записке наркому продовольствия А. Д. Цюрюпе, написанной 10 августа 1918 г., Ле­
нин писал: «Я предлагаю “заложников” не взять, а назначить поименно по волостям. Цель
назначения: именно богачи, как они отвечают за контрибуцию, отвечают жизнью за немед­
ленный сбор и ссыпку хлеба. Инструкция такая (назначить “заложников”) дается а) комитетам
бедноты, б) всем продотрядам...». Там же. С. 145.

260
по-прежнему отвергал индивидуальный террор, личную месть, считая их
бесполезными и бессмысленными. Можно считать символичным случай со
служащей Царицынского жилищного отдела Валентиной Першиковой, ко­
торая была арестована в марте 1919г. за разрисовку портрета Ленина, вы­
рванного из какой-то брошюры. Начальник одного из участков царицынской
милиции В. С. Усачев и красноармеец Минин обратились к Ленину с прось­
бой об освобождении Першиковой, в ответ на которую Ленин послал предсе­
дателю губернской ЧК следующую телеграмму: «За изуродование портрета
арестовывать нельзя. Освободите Валентину Першикову немедленно, а если
она контрреволюционерка, то следите за ней». На телеграмме сохранилась
пометка Ленина о передаче всего материала фельетонистам.107 Множество
документов подтверждает тот факт, что вождь революции даже в кульмина­
ционные периоды гражданской войны выступал против чекистских и бюро­
кратических злоупотреблений, совершенных в ущерб «маленьким людям».
Вот одна из иллюстраций этого факта. 29 марта 1919г. Ленин направил Че­
реповецкому губисполкому следующую телеграмму: «Проверьте жалобу Еф­
росиньи Андреевой Ефимовой, солдатки деревни Новосела, Покровской во­
лости, Белозерского уезда, на отнятие у нее хлеба в общий амбар, хотя у нее
муж в плену пятый год, семья - трое, без работника. Результат проверки и
ваших мер сообщите мне».108
В мышлении и политике Ленина массовый террор времен гражданской
войны был самым крайним средством борьбы с врагами, которое он приме­
нял в зависимости от конкретных дел, случаев, ситуаций или применения
которого он иногда напрасно добивался.109 В иных ситуациях, однако, он кри­
тиковал применение террора и насилия, мотивированных политическим,
властным расчетом и социальными, классовыми соображениями. Он часто
требовал ограничения применения террора, больше того, прекращения кон­
кретных злоупотреблений властью и наказания виновных сотрудников ЧК.
Так, например, в телеграмме М. И. Лацису от 4 июня 1919 г. с ужасом про­
тестовал против положения в ЧК на Украине: «Каменев говорит - и заявля­
ет, что несколько виднейших чекистов подтверждают, - что на Украине Чека
принесли тьму зла, будучи созданы слишком рано и впустив в себя массу
примазавшихся. ... Надо подтянуть во что бы то ни стало чекистов и выгнать

107 Там же. С. 267, 474-475.

108 Там же. С. 272, 476-477.
109 Письмо Г. Е. Зиновьеву, а также Лашевичу и другим членам ЦК от 26 июня 1918 г.: «Тов.
Зиновьев! Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убий­
ство Володарского массовым террором и что вы (не Вы лично, а питерские цекисты или пеки-
сты) удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях
Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс,
вполне правильную. ... Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо по­
ощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере,
пример коего решает». Там же. С. 106. Телеграмма И. В. Сталину в Царицын. 7 июля 1918 г. в
1 час ночи: «Сегодня около 3-х часов дня левый эсер убил бомбой Мирбаха. Это убийство явно
в интересах монархистов или англо-французских капиталистов. Левые эсеры, не желая выдать
убийцу, арестовали Дзержинского и Лациса и начали восстание против нас. Мы ликвидируем
сегодня же ночью беспощадно и скажем народу всю правду: мы на волосок от войны. У нас
заложниками сотни левых эсеров. Повсюду необходимо подавить беспощадно этих жалких и
истеричных авантюристов, ставших орудием в руках контрреволюционеров». Там же. С. 114.

261
примазавшихся».110 Ленин знал, что и большинство в ЧК составляют полу­
грамотные, политически не подготовленные молодые люди, включая таких
«случайных карьеристов» и «безыдейных» людей, которые появляются везде,
где надеются найти власть и материальную обеспеченность.
Таким образом, насилие было не только продуктом прошлого, миро­
вой и гражданской войны,111 но и неотъемлемой частью становления нового
строя. Лучше всего это выразилось в том факте, что единственным возмож­
ным средством для обуздания самоуправства новой бюрократии тоже была
угроза насилия, ведь на создание нового правового порядка ушли позже еще
целые годы. Например, в апреле 1919 г. в Княгининском уезде местные вла­
сти принуждали крестьян к вступлению в артели и коммуны, что от имени
СНК было категорически запрещено Лениным, защищавшим крестьянство,
образовывавшее хребет Красной армии: «Недопустимы какие бы то ни было
меры принуждения для перехода крестьян к общественной обработке полей.
Неисполнение этого будет караться со всей строгостью революционного за­
кона». 10 апреля 1919 г. в газете «Известия ВЦИК» было опубликовано цир­
кулярное письмо, подписанное Лениным и наркомом земледелия С. П. Се­
редой. Вот полный текст этого письма: «В Наркомзем поступили сведения,
что в целях организации советских хозяйств, коммун и других коллективных
объединений земотделы, упсовхозы отбирают поступившие в пользование
крестьян земли нетрудовых владений, вопреки смыслу статьи 9 Положения о
социалистическом землеустройстве. Подтверждается недопустимость подоб­
ных явлений. Все земли, находящиеся ко времени опубликования Положе­
ния о социалистическом землеустройстве в трудовом пользовании крестьян
и предоставленные им на основании постановлений или инструкций уезд­
ных или губернских земотделов, никоим образом не могут быть отчуждае­
мы принудительным путем для организации советских хозяйств, коммун и
прочих коллективных объединений. Изъятие земель из пользования кресть­
ян для указанных организаций допустимо лишь при добровольном согласии,
в порядке землеустройства. Недопустимы меры принуждения для перехода
крестьян к общественной обработке, в коммуны и другие виды коллектив­
ного хозяйства. Переход к коллективным формам осуществляется лишь при
точном соблюдении требований Положения, без всяких принуждений со сто­
роны власти. Неисполнение настоящего распоряжения карается по законам
революционного времени. Возможно шире осведомите население о настоя­
щем распоряжении».112
Под влиянием эскалации террора Ленин - хотя это и замалчивается ис­
ториками типа Д. А. Волкогонова, Р. Пайпса и Ю. Г. Фельштинского - был
вынужден из властных соображений навести порядок в деятельности ЧК и
трибуналов, не исполнявших законы и предписания. Во время гражданской

1.0 Там же. С. 338. См.: Фельштинский Ю. Г. О терроре и амнистиях. С. 19.

1.1 В обостренной исторической ситуации была использована и такая форма массового
террора, как распространившиеся во время мировой войны «концентрационные лагеря» (ко­
нечно, не тождественные сталинским, а тем более - гитлеровским): «Необходимо организо­
вать усиленную охрану из отборно надежных людей, провести беспощадный массовый террор
против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь
вне города» (Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 143-144).
1.2 Там же. С. 381, 495.

262
войны ведомственные организации могли совершать аресты на основании до­
носов, без всяких предварительных доказательств. Ленина приводила в гнев
открытая бесчеловечность созданных по его инициативе административных
властей и органов внутренних дел. Это подтверждается множеством доку­
ментов, однако вместо их перечисления113 целесообразнее показать некото­
рые шаги, предпринятые Лениным для укрощения вышедшего из-под кон­
троля террора, и его позицию по этому вопросу, что, быть может, позволит
сделать и некоторые теоретические выводы.
В начале 1922 г., с реорганизацией ЧК и созданием официального ведом­
ства - ГПУ, последнему были поставлены задачи защиты советской власти
и власти Коммунистической партии, устрашения, вытеснения и администра­
тивной ликвидации политической оппозиции.114 На повестку дня было вы­
двинуто определение правовых рамок террора, что может восприниматься как
своего рода юридическое обобщедие опыта гражданской войны и появления
новой ситуации. Параллельно с прекращением репрессий периода военного
коммунизма Ленин искал и в своеобразной форме нашел возможности обуз­
дания влияния новой буржуазии. В мае 1922 г. в связи с формированием ре­
волюционного правового порядка он решительно высказался за прекращение
произвола и «узаконение террора». По поводу проекта Уголовного кодекса
РСФСР Ленин писал Д. И. Курскому, что необходимо «открыто выставить
принципиальное и политически правдивое (а не только юридически-узкое)
положение, мотивирующее суть и оправдание террора, его необходимость,
его пределы». Из замечаний Ленина выясняется, что он стоял за ужесточе­
ние мер против политической оппозиции (особенно если речь шла о связи с
«международной буржуазией»), вплоть до расширения применения «высшей
меры наказания», и в то же время «релятивизировал» эту меру, добавив, что
она может быть заменена «высылкой за границу, по решению Президиума
ВЦИКа».115 Таким образом, в свете этого видно основное направление дея­
тельности Ленина. Из сформулированных им документов однозначно вы­
ясняется, что крупномасштабное наступление на священников, церковь и
буржуазную интеллигенцию, осуществленное в 1922 г., было своего рода
«завершением» гражданской войны, изоляцией, изгнанием тех политических
противников, которые во время гражданской войны поддерживали из тыла
белогвардейцев, монархическую контрреволюцию, антисоветский лагерь и
после их поражения сохранили важные позиции в духовной и политической
жизни советского общества. В то же время стало очевидным складывание
того катастрофического комплекса взглядов, согласно которому всякая поли­
тическая оппозиция причислялась к лагерю контрреволюции.
Донесения ОГПУ о настроениях масс в первую очередь и в основном
выражали, пользуясь словами Теренса Мартина, «глубокое недоверие совет­
ского руководства по отношению к народу, боязнь возникновения стихийных

1.3 Можно сослаться, например, на письма Н. П. Брюханову от февраля 1919 г. и на теле­

грамму Ярославскому губисполкому. См.: Там же. С. 260, 256.
1.4 Партийные документы, связанные с организацией ОГПУ, см. в кн.: Лубянка. Сталин и
ВЧК - ГПУ - ОГПУ - НКВД. Январь 1922 - декабрь 1936. (Под ред. А. Н. Яковлева). МФД.
М., 2003. С. 10-27.
1.5 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 189-190.

263
беспорядков».116 Эти документы скорее или в первую очередь выражали то
противоречие, что Ленин и советские руководители в то время очень хотели и
в то же время не могли, были не способны соответствовать намеченным ими
же целям, не смогли преодолеть те социальные и исторические предпосылки,
из которых выросла сама революция.117

6.3. ВОЛНА РЕПРЕССИЙ 1922 г.:

ЗАВЕРШЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Необходимо напомнить читателю о том, что с лета 1918 г. Ленин видел

главный источник террора в интервенции западных держав. Лишь для приме­
ра сошлюсь на политический доклад ЦК, сделанный Лениным на VII Всерос­
сийской конференции РКП(б). В этом докладе Ленин, отвечая на западную
критику, обвинявшую советскую власть в терроризме, особо остановился на
проблеме террора и заявил: «До сих пор больше всего мерзкая буржуазия в
Европе обвиняла нас в нашем терроризме, в нашем грубом подавлении ин­
теллигенции и обывателя. На это мы скажем: “Все это навязали нам вы, ваши
правительства”. ... Это был настоящий террор, когда против страны, одной
из наиболее отсталых и ослабленных войной, объединились все державы. ...
Наш террор был вызван тем, что против нас обрушились такие военные силы,
против которых нужно было неслыханно напрягать все наши силы». С другой
стороны, он указал на то, что мелкая буржуазия, средние элементы, интелли­
генция с большим трудом переносили тяжесть гражданской войны, посколь­
ку «они десятки лет были привилегированными, но мы должны в интересах
социальной революции эту тяжесть возложить и на них». А перенесение этих
тягот в интересах победы в гражданской войне требовало, как подчеркнул
Ленин, «строжайшей военной дисциплины».118
В объяснении нуждается волна репрессий, поднявшаяся в 1922 г. и на­
правленная на подавление сопротивления церквей, буржуазной интеллиген­
ции и политической оппозиции. Прежде всего необходимо выяснить поли­
тические причины этих репрессий, ведь гражданская война к тому времени
практически завершилась. Во-первых, несомненно, что фоном этой волны

1.6 См.: «Совершенно секретно». С. 22.

1.7 Ежемесячные обзоры ОГПУ, информировавшие советское руководство о настроении
населения, представляли собой новую форму экономической и политической информацион­
ной деятельности органов государственной безопасности, появившуюся во второй половине
1921 I. Эти обзоры подготавливались на основе информации областных - губернских орга­
нов безопасности и милиции, а также государственных, партийных и профсоюзных организа­
ций. Обзоры, конечно, посылались и Ленину и в хронологически систематизированной форме
хранились в его архиве. Третья Всероссийская конференция чрезвычайных комиссий (июнь
1919 г.) возложила ответственность за сбор политической информации на Секретный отдел
ВЧК. В декабре 1921 г. в составе нового Секретно-оперативного управления был создан Ин­
формационный отдел (ИНФО). Эта система была еще более усовершенствована при создании
ГПУ. В обзорах «следовало отражать настроение “всех групп населения и факторов, влияю­
щих на изменение этих настроений,” в частности связанных с мероприятиями советской вла­
сти...». Виноградов В. К. Об особенностях информационных материалов ОГПУ как источника
по истории советского общества // «Совершенно секретно». С. 31, 33, 43, 45 и далее.
1.8 Ленин В. И. ПСС. Т. 39. С. 354-356.

264
репрессий была боязнь социальных и политических следствий новой эко­
номической политики в условиях международной изоляции, к тому же со
свежим опытом военной интервенции западных держав. Появление новой
буржуазии, восстановление рынка и других элементов капитализма, а так­
же связанные с этим социальные, культурные и идеологические конфликты
(более конкретно мы остановимся на них позже) породили чувство страха
и неопределенности, охватившее руководителей, членов и сочувствовавших
партии большевиков. Конкретной причиной этого страха было то, что различ­
ные силы, противостоявшие советской власти, могли объединиться, так как
НЭП, с одной стороны, открывал перед ними более широкие возможности, а
с другой стороны, порождал те социальные элементы, которые были способ­
ны или казались способными свергнуть советскую власть.119 Ныне нелегко
понять этот страх, однако в этом может помочь исторический подход. Далее,
психоз большевиков, связанный с боязнью потерять власть, получил новые
импульсы в исторической ситуации, сложившейся после победы в граждан­
ской войне.120 Белые армии и армии интервентов были разгромлены на полях
сражений гражданской войны, однако большевистские руководители счита­
ли, что военное поражение контрреволюции не повлекло за собой ее полно­
го политического поражения. По их мнению, нетронутой осталась тысяче­
летняя опора монархии, Русская православная церковь, с ее организацией и
духовно-политическим влиянием, а кроме этого, выжили и контрреволюци­
онные партии, готовые к свержению руководимой большевиками советской
власти.

119 В своих статьях и прочих документах Ленин и Троцкий часто ссылались expressis verbis
на то, что НЭП объективно создал «новых» социальных и политических противников совет­
ского режима. Об этом свидетельствует написанное тогда письмо Троцкого о взаимоотноше­
ниях между партией и государством: Пометка на письме Л. Д. Троцкого членам Политбюро
ЦК РКП(б) // В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 513-514. В связи с церковью и высыл­
кой групп интеллигенции см.: Там же. С. 515-523, 544-547, 550-559.
120 Как мы видели, конкретные события и определенный «психоз» были связаны и с вве­
дением красного террора летом 1918 г., это отразилось, например, и на судьбе царской се­
мьи. Судьба царя сложилась иначе, чем планировалось заранее, большую роль в ней сыграли
спонтанные элементы. Казнь царской семьи (17 июля 1918 г.) обычно служит в современ­
ных работах доказательством «кровожадности» Ленина, хотя Ленин и советское руководство
собирались обнародовать преступления царя на открытом судебном процессе. Этот процесс
не состоялся по политическим причинам. Между прочим, нет никаких прямых доказательств
того, что Ленин лично дал указание о казни царской семьи. Решение было принято в зависи­
мости от актуальной политической и военной ситуации, так как возникли опасения, что царь
и его наследники будут освобождены и станут эмблематичными фигурами контрреволюции.
Вскоре после казни белые действительно заняли Екатеринбург. Документ о казни был подпи­
сан председателем Исполкома Уральского совета А. Г. Белобородовым в Екатеринбурге, где
содержалась под стражей царская семья. Этот документ оповещал общественное мнение о
том, что «Президиум Областного совета постановил расстрелять бывшего царя Н. Романо­
ва. В ночь на 16 июля 1918 г. приговор приведен в исполнение». Содержавшаяся в докумен­
те ссылка на царскую семью была вычеркнута от руки, поскольку и уральские большевики
считали необходимым умолчать о казни детей, собственно говоря, стыдились ее, как не упо­
миналось о ней и позже в советской исторической науке. Документ о казни уже давно хоро­
шо известен, так как его разборчивая цветная фотокопия была опубликована несколько де­
сятилетий назад в кн.: Bildung der Russischen Revolution. Berlin-Frankfurt/M, 1978; репринт
1979. P. 179.

265
 Наиболее дестабилизирующим фактором, составлявшим фон этого пси­
хоза, был ужасный голод 1921-22 гг., затронувший примерно 20 миллионов
человек. По некоторым данным в результате страшной засухи умерло, в ос­
новном в Поволжье, более 5 миллионов человек. Это событие легко могло по­
дорвать легитимацию власти коммунистической партии и ее социальных це­
лей и оторвать советскую власть от ее социального базиса. Продолжительный
голод и стихийные бедствия с очевидностью показали советским руководите­
лям, в том числе и Ленину, что длительные лишения изменяют психологию,
мировидение людей, их отношение к власти и интеллектуальные возможно­
сти. Наряду с энтузиазмом и настоящим героизмом, у очень многих людей
наблюдалась деградация личности, на что в свое время обратил внимание и
всемирно известный врач, профессор В. М. Бехтерев. Многих доводили до
отчаяния борьба с голодом, страдания, «естественность голодной смерти»,
«благоприятствовавшие» распространению преступности, болезней, эпиде­
мий и сокращению работоспособности.121
Начиная с 1916 г. проблема голода была наиболее жгучей для всех рос­
сийских властей, а в 1919 г. она расширилась до масштабов международного
конфликта. Создание весной 1919 г. т. н. Нансеновской комиссии под эгидой
Красного Креста свидетельствовало о том, что голод в России считался ката­
строфой европейского масштаба. Ленин приветствовал инициативу Ф. Нан­
сена, норвежского исследователя Арктики, стремившегося помочь голодаю­
щим, но в то же время показал, как державы, участвующие в интервенции,
обратили его гуманитарные цели против советской власти. В мае 1919 г. Нан­
сен передал Ленину ответ правительств стран Антанты, в котором помощь
голодающим обуславливалась приостановкой военных действий на террито­
рии России. При этом в ответе не говорилось о том, что эти военные дей­
ствия велись главным образом именно «благодаря» державам Антанты. Ле­
нин предлагал направить Нансену ответ советского правительства, в котором
разоблачалось бы лицемерие держав Антанты, но с благодарностью прини­
малась бы международная помощь, организуемая Нансеном.122
В 1921 г. проблема голода встала иначе. В июле 1921 г. представители
находившейся в оппозиции к большевикам интеллигенции, известные про­
тивники советской власти создали первую комиссию помощи голодающим
в рамках сотрудничества с советской властью. Ленин, как и в 1919 г., ясно
понимал, что гуманитарная катастрофа может подорвать легитимацию новой
власти. С точки зрения вопроса о власти получалось, что проблему голода
желают «решить» политические силы, навязавшие России гражданскую вой­
ны, и международные политические группировки, инициировавшие интер­
венцию, то есть великие державы, находившиеся в состоянии войны с Совет­
ской Россией, финансировавшие белых генералов и ответственные за голод в
стране.123 Следовательно, проблема голода в значительной степени являлась

121 О голоде см.: Илюхов А. А. Жизнь в годы перемен. Особенно с. 184-185.

122 Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 304-306.
123 Секретарь ИККИ Я. А. Берзин, бывший в то время полпредом РСФСР в Швейцарии, в
интересах более положительной международной оценки страны считал неправильным арест чле­
нов комитета. Ленин в личном письме Берзину дал на это грубый ответ, заметив, что Ж. Нулансу,
бывшему французскому послу в России, который в 1921 г. был председателем «Международного
комитета помощи России по борьбе с голодом», именно для сохранения международного прести­
жа «надо было дать в морду». См.: В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 468.

266
фоном для новой волны репрессий, той «средой», в которой она разворачи­
валась.
В конечном итоге, чтобы понять причины репрессий, необходимо принять
во внимание, что русская революция не является исключением в ряду осталь­
ных революций в том смысле, что политическая борьба в ней не закончилась
до тех пор, пока не было сломлено влияние социальных слоев, поддерживав­
ших старый режим. Если обратиться к истории французской, английской или
американской революции, то можно видеть, что везде состоялась расправа со
сторонниками старого режима. В своеобразных российских условиях поло­
жение осложнялось тем, что в ходе гражданской войны движущие силы но­
вого строя, прежде всего городской рабочий класс, постепенно ослабевали,
что отразилось на хрупкости новой политической власти, на уязвимости ее
социальной базы.

6.3.1. Изъятие церковных ценностей и голод

Волна репрессий, возникшая на указанной выше основе, пронеслась по

социальным группам и институтам, связанным со старым режимом. Под дав­
лением конкретных обстоятельств коммунистическая партия, защищая свое
политическое и идеологическое господство, желала освободиться от тех ру­
ководящих фигур политической оппозиции, о которых можно было предпо­
ложить, в том числе и по опыту гражданской войны, что они не заинтересо­
ваны в политическом (и идеологическом) компромиссе или просто не пойдут
на такой компромисс. В конце концов волна репрессий стала предупрежде­
нием внутренней политической оппозиции и Западу, - предупреждением, де­
монстрировавшим силу советской власти и ее решимость не останавливаться
на выбранном пути при сохранении властной монополии Коммунистической
партии.124
Ленину и большевикам казалось, что наиболее значительная роль в со­
противлении новой власти принадлежала православной церкви. Бывшие со­
ветские исследователи, как, например, H. Н. Покровский,125 рассматривают
весь акт экспроприации (изъятия, конфискации) церковных ценностей совет­

124 В наши дни доступно огромное количество архивных материалов об изъятии церков­
ных ценностей, что в значительной степени является заслугой А. Н. Артизова и его коллег. См.:
«Очистим Россию надолго...». Репрессии против инакомыслящих. Конец 1921 - начало 1923
(Под ред. А. Н. Артизова, В. С. Христофорова). МФД. М., 2008. Сборник объемом в 800 стра­
ниц, содержащий основную документацию, касающуюся высылки интеллигенции, включает
в себя 377 архивных документов. См. еще: Артизов А. Н. «Очистим Россию надолго...». К ис­
тории высылки интеллигенции в 1922 г. // Отечественные архивы. 2003. № 1. С. 65-97. См.
также иную интерпретацию истории «философского парохода»: Дмитриева Н. А. «Летучий
голландец» российской интеллигенции. Очерки истории философского парохода // Скепсис
№3/4, 2005. С. 79-102.
125 H. Н. Покровский опубликовал документы об отношениях советской власти и церкви и
в предисловии к публикации подробно проанализировал обстоятельства изъятия церковных
ценностей: Политбюро и церковь 1922-1925 гг. РОССПЭН. М.-Новосибирск, 1997. См еще:
Покровский H. Н. Источниковедение советского периода. Документы. Политбюро первой по­
ловины 1920-х гг. // Археографический ежегодник за 1994 г М., 1996. С. 18-46.

267
ской властью и вообще отношение большевиков и Ленина к церкви в каче­
стве моральной и правовой проблемы. С одной стороны, Покровский гово­
рит о существовании январского декрета 1918 г., лишившего религиозные
организации права на собственность. С другой стороны, он ретроспективно
вступает в моральный спор с советскими политиками той эпохи, как будто
Ленин и большевики не приводили моральных аргументов, оправдывавших
политическую ликвидацию православной церкви. Доступные ныне докумен­
ты показывают характерные черты политической и идеологической позиции
Ленина по данному вопросу.
Как мы уже неоднократно показывали, Ленин обдумывал все свои важ­
нейшие политические решения в исторической перспективе, это относится и
к репрессивным мерам. Быть может, не слишком известно, что Февральская
революция не отделила церкви от государства. Между тем за долгие годы
в широких слоях русского общества накопилась значительная неприязнь по
отношению к государственной религии и государственной церкви, хотя стар­
шие поколения по-прежнему поддерживали церковь. Церковь пережила граж­
данскую войну, оставаясь серьезным противником новой власти. В 1917 г.
численность духовенства, обычно поддерживавшего черносотенцев и бело­
гвардейцев, превышала 200 тыс. человек. 20 января 1918 г. был принят под­
писанный Лениным декрет о свободе совести, провозгласивший и свободу от
религии. Согласно этому декрету, в государственных школах прекращалось
преподавание религиозных вероучений, церковный брак был заменен граж­
данским, а церковное имущество было объявлено «народным достоянием».
Избранный после Октябрьской революции патриарх Тихон отверг и осудил
основные положения декрета. Больше того, в первую годовщину революции
он направил в СНК обращение, в котором бичевал политику большевиков,
Брестский мир и уничтожение господства частной собственности. Еще рань­
ше, в январе 1918 г., он анафематствовал всех, кто имел отношение к актам
«революционного самосуда». В этом смысле к числу подвергнутых анафеме
относился и Ленин, хотя его имя не было названо. Под анафему подпадала
и борец за эмансипацию женщин А. М. Коллонтай, руководившая попыткой
реквизиции Александро-Невской лавры. По этому поводу Ленин заметил,
что она попала в хорошую компанию вместе со Стенькой Разиным и Львом
Толстым. Давно известно, что Ленин считал русскую православную церковь
самой верной опорой царского самодержавия. Однако он никогда не отожде­
ствлял церковь с религией и наоборот. Мы уже упоминали о его взгляде на
религию как на «опиум народа», но ныне мало известно, что он не намеревал­
ся ни запретить, ни сделать невозможным отправление религиозных обрядов,
больше того, во время гражданской войны выступал против перегибов в этой
области.126 Однако, с другой стороны, он не смешивал с этим партийные дела.
Он принципиально возражал против участия членов партии в церковных об­
рядах, считал недопустимым для них вероотправление. 30 мая 1919 г. в за­

126 Несмотря на свою враждебность церкви и религии, Ленин в интересах политической

целесообразности не раз выступал против местных перегибов, примером чего может служить
его записка от 2 апреля 1919 г., адресованная представителю группы граждан Ягановской во­
лости Череповецкого уезда В. Бахвалову. В ответ на переданную Бахваловым просьбу раз­
решить закончить строительство храма, начатое еще в 1915 г., Ленин писал: «Окончание по­
стройки храма, конечно, разрешается; прошу зайти к наркому юстиции т. Курскому, с которым
я только что созвонился, для инструкции». См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 273.

268
писке в Оргбюро ЦК Ленин писал: «Я за исключение из партии участвующих
в обрядах».127
После потоков крови, пролитой во время гражданской войны, Ленин хо­
тел вытеснить церковную организацию, которую он называл «средневеко­
вой», на периферию политической и духовной жизни. Речь шла не только о
том, что церковь с оружием в руках воевала против советской власти, но и о
том, что большевики стремились добиться институционально оформленной
культурной гегемонии, которая заменила бы прежнюю идеологическую мо­
нополию («старую культуру») православной церкви. В качестве первого шага
было принято решение о быстрой ликвидации неграмотности, о культурном
возвышении народных масс и «распространении новой, социалистической
культуры».128
Следовательно, зимой-весной 1922 г. Ленин, охваченный настроением
«теперь или никогда», считал, что настало время для столкновения с право­
славной церковью и патриархом Тихоном.129 По его инициативе Совет Народ­
ных Комиссаров и высшие советские органы организовали сбор средств в по­
мощь жертвам поволжского голода 1921-22 гг.,130 в связи с этой мерой и было
вынесено решение о конфискации церковного имущества, церковной движи­
мости, в ответ на которое патриарх Тихон 28 февраля призвал верующих к
открытому сопротивлению, говорил об изъятии священных предметов как о
«святотатстве». В Шуе верующие прогнали из церкви комиссию по изъятию
ценностей. Произошло столкновение войск с демонстрантами, в ходе которо­
го было ранено около 40 человек - 16 верующих и 26 красноармейцев. Эти
события дали Ленину повод сформулировать получивший ныне известность
секретный антицерковный документ.
В уже упомянутом письме Ленина Молотову для членов Политбюро,131
скрывавшемся в советскую эпоху, намечены контуры акции ГПУ, соответ-

127 Там же. С. 330.

128 На месте церкви Ленин думал поставить театр, который должен был стать институтом
духовного и морального «обновления», «совершенствования» человека и общества, атеисти­
ческого просвещения и передачи эстетических и культурных ценностей. Примерно так же он
смотрел и на кинематограф, предназначая ему не просто агитационную функцию, а приблизи­
тельно ту социальную роль в коллективном воспитании и «самовоспитании», которую позже
играло телевидение.
129 См. «строго секретное» письмо Ленина Молотову от 19 марта 1922 г. См.: В. И. Ле­
нин. Неизвестные документы. С. 518-519. В судьбе патриарха Тихона позже наступил резкий
перелом, вместо проклятия советской власти он начал подчеркивать ее признание, что в свое
время вызвало немалое удивление. Это хорошо отражается в дневниковой записи известно­
го писателя М. А. Булгакова, сделанной 11 июля 1923 г.: «...Патриарх Тихон вдруг написал
заявление, в котором отрекается от своего заблуждения по отношению к Соввласти, объявляет,
что он больше не враг ей и т.д. Его выпустили из заключения. В Москве бесчисленные толки,
а в белых газетах за границей - бунт. ... Смысл: советской власти он друг... Никаких реформ в
Церкви, за исключением новой орфографии и стиля». Булгаков М. А. Дневник. Письма. 1914-
1940. Изд-во «Современный писатель». М., 1997. С. 51.
130 См.: Телеграмма В. И. Ленина и В. М. Молотова всем губернским и областным комите­
там РКП(б). 30 июля 1921 г. // В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 463-464. Засуха охва­
тила такие обширные территории страны, что это привело бы к катастрофе даже в условиях
нормально функционирующей экономики, а тем более - в хаотической ситуации, сложившей­
ся по окончании гражданской войны.
131 Письмо В. М. Молотову для членов Политбюро ЦК РКП(б). 19 марта 1922 г. ' В. И. Ле­
нин. Неизвестные документы. С. 516-519.

269
ствующсй указанной выше политической стратегии.132 Официально Ленин
поручил руководство акцией председателю ВЦИК М. И. Калинину, который
должен был стать единственным «источником информации» для прессы.
В действительности же руководство было поручено Троцкому, причем Ле­
нин отметил, что это должно держаться в строгом секрете, так как еврей­
ское происхождение Троцкого дало бы новый «материал» для антисемитской
пропаганды белогвардейцев и церкви.133 (Еврейское происхождение Троцко­
го вызвало проблемы уже при назначении его наркомом.) В письме Ленина
расправа с церковью обосновывается несколькими причинами. Главной мо­
тивацией, конечно, было преодоление ожидаемого сопротивления изъятию
церковных ценностей. В этой связи нужно сказать, что Ленин (благодаря
Троцкому) многократно переоценил объем и ценность подлежавшего кон­
фискации имущества134 и одновременно недооценил инстинкт самозащиты
церкви, то есть тот факт, что церковные ценности уже ранее были укрыты в
«надежном месте». Несмотря на то что Ленин считал православную церковь
«последним оплотом белогвардейской черносотенной контрреволюции»,
«изъятие ценностей», конечно, одинаково распространялось на все вероис­
поведания.
Военный стиль ленинского письма, выражения вроде «решающее сраже­
ние», «разбить неприятеля» и т. д. показывают, что Ленин действительно го­
товился к решающей схватке. Далее, он принял во внимание, что, вопреки
первоначальным планам, население очень медленно переходило к активной
поддержке нового режима, и ему казалось, что определенную роль в этом
играет и церковь. Главным образом от большевиков отдалились средние и
зажиточные слои крестьянства, недовольные порядками времен гражданской
войны и военного коммунизма. Церковь могла стать политическим союзни­
ком именно этих слоев. С этими фактами связана приводимая ниже самая же­
стокая, устрашающая мысль письма (хотя свою роль здесь играет и чувство
мести, значение которого часто преувеличивается в модной ныне интерпре­
тации): «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реак­
ционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.

132 Главным организатором акции был J1. Д. Троцкий при непосредственной поддержке
Ленина и Сталина. Молотов попытался несколько смягчить проект Ленина Троцкого, наце­
ленный по существу на полную политическую ликвидацию церкви. См. цитированную статью
H. Н. Покровского. С. 28 31.
133 См.: В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 517 519. Арест Тихона Ленин считал не­
целесообразным, хотя Тихон и «несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладель­
цев». См.: Nedava J. Trotsky and the Jews. P. 120 и Krausz T. Kutatás közben. Megjegyzések a
Lenin-tematikához az “új” dokumentumok fényében. In: Krausz T. Lenintől Putyinig. La Ventana.
Budapest, 2003. P. 15 27.
134 По официальным источникам, к 1 ноября 1922 i было изъято: золота 33 пуда 32 фун­
та, серебра 23 997 пудов 23 фунта, бриллиантов 35 670 штук и т. д., оценочная стоимость
которых (за исключением антикварных вещей) составляла 4 650 810 золотых рублей. Была по­
лучена лишь малая часть того, чего ожидал Троцкий. Троцкий объяснял ничтожность суммы
тем, что во время гражданской войны белые в сотрудничестве со священниками вывезли цер­
ковное золото за границу. H. Н. Покровский считает, что церковные ценности были разграб­
лены воюющими сторонами. Тем самым он вступает в противоречие с тезисом, что изъятие
ценностей означало распродажу старой России. Из полученной в результате изъятия суммы
1 млн рублей был, по предложению Троцкого, истрачен на закупку хлеба для голодающих, и
значительных средств потребовало проведение самой кампании. См.: Политбюро и церковь.
С. 12 14, 79 80 и далее.

270
Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков
лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».135
В действительности речь шла о реализации побед, достигнутых на фрон­
тах гражданской войны, в области политики, чего нельзя было добиться без
применения террора. Несомненно, что Ленин все еще находился под влиянием
психологии «кто кого», характерной для гражданской войны, без учета этого
факта невозможно понять серию репрессий 1922 г. При чтении обзоров ГПУ
создается впечатление, что этот психоз овладел и аппаратом новой власти.
Уже весной Ленин получил из крупных городов много известий о различных
формах сопротивления, оказываемого церковью. В различных местах страны
проходили и демонстрации рабочих, в этих случаях было бы трудно доказать
наличие организованных призывов со стороны церкви.136 В упомянутом выше
письме Ленин ссылался на сообщение Российского телеграфного агентства
о «подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении» декрету об
изъятии церковных ценностей (23 февраля 1922 г.). Он считал, что «черно­
сотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно про­
водит план дать нам решающее сражение», но делает это в неблагоприятный
для него момент, совершая «громадную стратегическую ошибку».137 Нет ника­
ких оснований утверждать, что события в Ш уе138 были исходным пунктом для
осуществления какого-либо плана сопротивления. В свете документов ныне
можно утверждать, что там произошло скорее местное выступление.
Под влиянием ожидаемых событий Ленин предложил усилить «секретно­
полицейский» характер сбора церковных ценностей.139 Шуйский протест, со­

135 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 518-519.

136 Были города, губернии, заводы, где рабочие выступили против изъятия церковных цен­
ностей. Против него протестовали рабочие целого ряда московских и петроградских заводов.
«28 марта после собрания верующих в Театре революционной эстрады толпа двинулась по Ли­
тейному проспекту с пением псалмов, приглашая попутно проходящих на собрание по поводу
изъятия церковных ценностей». Госинформсводка за 1 и 2 апреля № 29/293 // «Совершенно
секретно». С. 132.
137 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 516.
138 13 марта комиссия, созданная согласно декрету ВЦИК от 23 февраля 1922 г. «О поряд­
ке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих», объявила в
шуйском соборе об изъятии ценностей, однако под влиянием толпы возбужденных верующих
перенесла работу на 15 марта. Перед этим комиссия в спокойной обстановке взяла на учет цен­
ности синагоги. 15 марта на Соборной площади собралась большая толпа. Подъехавшая кон­
ная милиция была встречена угрозами и камнями, вслед за чем прибыла полурота сухопутного
полка. Из толпы раздались выстрелы, после чего командир красноармейцев приказал стрелять
в воздух. Второй залп был в толпу, которая после этого разбежалась. Было убито 4 человека,
легко ранено - 10 человек. В конце концов было собрано около 10 пудов серебра, драгоценные
камни, жемчужные ризы и другие ценности. В Шую была послана комиссия из авторитетных
лиц, которая пришла к выводу, что уездная комиссия по изъятию ценностей действовала пра­
вильно, и предложила местным властям выяснить виновных в сопротивлении властям и пере­
дать их для примерного наказания в Ревтрибунал. Там же. С. 519-520.
139 Вслед за этим Ленин одобрил телеграмму Политбюро о временной приостановке изъя­
тий. По его мнению, это должно было создать у «противника» впечатление, «будто бы мы
колеблемся, будто ему удалось нас запугать». В то же время Ленин настаивал на строгом на­
казании виновных в шуйских событиях. «Самого патриарха Тихона, - писал он, - я думаю,
целесообразно нам не трогать, хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабо­
владельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все свя­
зи этого деятеля были как должно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в

271
провождавшийся беспорядками, пришелся кстати: «...Для нас именно в дан­
ный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный,
но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на
полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходи­
мые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь,
когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если
не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церков­
ных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавли­
ваясь перед подавлением какого угодно сопротивления».140 Таким образом,
Ленин был уверен в том, что большинство крестьянства в данный момент не
поддержит духовенство, если оно будет сопротивляться декрету советской
власти. Ссылаясь на «одного умного писателя», под которым он имел в виду
Макиавелли, он писал, что народные массы не вынесут длительного приме­
нения жестокостей, поэтому жестокости нужно осуществлять «самым энер­
гичным образом и в самый краткий срок».141
Ленин надеялся получить от изъятия прибыль в несколько сотен миллио­
нов золотых рублей,142 часть которой предполагалось обратить на ликвидацию
голода, а другую часть - сосредоточить в государственном фонде, обеспечи­
вающем государственную деятельность и хозяйственное строительство. Ле­
нин - ошибочно - придавал важное политическое значение созданию такого
фонда в период подготовки к Генуэзской конференции, обещавшей восста­
новление экономических связей с Западом, в то время как сотрудники дип­
ломатической службы считали неактуальным с внешнеполитической точки
зрения радикальное выступление против церкви. В отличие от них, Ленин
смотрел на дело исходя из того, что великие державы понимают лишь язык
силы, поэтому он оценивал акцию против церкви и в качестве своего рода
демонстрации силы.
Видя в церкви лишь «придаток» белогвардейщины и черносотенства,
Ленин, несомненно, недооценил ее социальные корни. Социально-полити­
ческая роль православной церкви не исчерпывалась этим, хотя характер ее
участия в гражданской войне послужил главной причиной того, что ее влия­
ние на общество и моральный авторитет резко ослабли и в итоге она была

данный момент. Обязать Дзержинского и Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро
еженедельно». Там же. С. 518.
140 Там же. С. 516.
141 Там же. С. 517.
142 Нарком внешней торговли J1. Б. Красин попытался взять на себя нелегальную реализа­
цию конфискованных ценностей за границей и критиковал завышенные представления Троц­
кого о размерах возможной прибыли. Даже работники Коминтерна занимались реализацией
ценностей и использовали вырученные таким образом деньги на поддержку международно­
го революционного движения. Однако H. Н. Покровский впадает в крайность, говоря о «го­
товности большевистских лидеров идти в разрушении своей страны до конца ради верности
призраку перманентной мировой революции». См.: Политбюро и церковь. С. 12-14, 20. На са­
мом деле музейные ценности не выпускались в рыночный оборот. В соответствии с декретом
«О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих»,
в целях охраны культовых предметов, имевших историческую и художественную ценность,
«вещи бесспорно музейного значения» передавались «на хранение в отдел музеев». Подле­
жавшие конфискации предметы, необходимые для проведения богослужения, заменялись ме­
нее ценными. См.: Дмитриева Н. А. «Летучий голландец» российской интеллигенции. Очерки
истории философского парохода // Скепсис. №3/4. 2005. С. 82.

272
политически дискредитирована. С другой стороны, представление Ленина об
«уничтожении» церкви также необходимо сопоставить с действительностью.
Было бы ошибкой понимать под этим действительное, физическое уничто­
жение православной церкви или хотя бы такое намерение.143 В конце концов
выступление против церкви не привело к насильственным акциям протеста в
широких слоях населения. Это выясняется из обзоров ГПУ, предназначенных
для информирования высшего руководства. По логике аппарата власти, меры
по устрашению считались «успешными».144

6.3.2. Высылка интеллигенции

Среди других «не знающих моральных границ» политических шагов Ле­

нина, проявлений его антигуманной террористической политики упоминает­
ся тот факт, что в 1922 г., почти одновременно с антицерковной кампанией, он
выступил с инициативой высылки из Советской России 228 известных пред­
ставителей русской интеллигенции (от Н. А. Бердяева до П. А. Сорокина и
членов редакции журнала «Экономист»).145Ссылка, являвшаяся традиционной
частью русской политической культуры, входила и в ленинскую «традицию».
Как и в случае с духовенством, Ленин не пользовался специальными теорети­
ческими аргументами, теоретическим оправданием и при высылке оппозици­
онной интеллигенции, однако и в этом случае есть возможность проникнуть
во внутренние «тайны» его политического мышления.
В свете новейших исследований ясно вырисовывается, что Ленин с помо­
щью описанных ниже диктаторских мер стремился повысить шансы совет­

143 Существует много работ на эту тему. H. Н. Покровский ссылается на следующие: Ре-
гельсон J1. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945. Paris, (1977). С. 285, 314; Алексеев В. А. Ил­
люзии и догмы. М., 1991. С. 204; Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке.
М., 1995. С. 106. Считается, что в ходе изъятия 1922 г. в стране произошло 1414 кровавых ин­
цидентов. Есть сведения, что в ходе всероссийской кампании в результате столкновений и по
приговорам судов погибло и было расстреляно 8100 человек. Говорится и о том, что в связи с
изъятием церковных ценностей в 1922 г. было поднято 231 судебное дело, по которым были
вынесены приговоры 732 человекам. См.: Политбюро и церковь. С. 78. 8 мая 1922 г. в связи с
событиями в Шуе московский трибунал приговорил 11 человек (священников, благочинных и
граждан) к высшей мере наказания, 4 человек - к 5 годам, 13 - к 3 годам, 10 - к одному году
заключения. Осужденные к высшей мере наказания обратились с жалобой в Кассационный
отдел Высшего трибунала, который ходатайствовал перед ВЦИК о смягчении приговора. При­
говор пяти священникам был оставлен в силе, шести осужденным высшая мера была замене­
на пятью годами лишения свободы. J1. Б. Каменев с самого начала настаивал на отмене всех
приговоров, в конце концов восторжествовало «промежуточное» мнение. См.: В. И. Ленин.
Неизвестные документы. С. 522-523.
144 Госинформсводка за 4 апреля № 31/296. «В i. Шуе после событий, имевших место
14 марта, со стороны духовенства и верующих никаких выступлений против изъятия ценно­
стей не было». «Совершенно секретно». С. 148. Госинформсводка за 1 и 2 апреля № 29/293.
Согласно данным об изъятии церковных ценностей по Северному краю, «работа комиссии
проходит спокойно». В Псковской губернии: «Работа комиссии по изъятию церковных цен­
ностей проходит без особых конфликтов. В большинстве духовенство к изъятию относится
пассивно. Часть духовенства и антисоветские элементы ведут скрытую агитацию среди масс
населения, вследствие чего отношение к изъятию большинства населения недоброжелатель­
ное». Там же. С. 132-133.
145 Макаров В. Г., Христофоров В. С. Предисловие // Высылка вместо расстрела. Депорта­
ция интеллигенции в документах ВЧК-ГПУ 1921-1923. «Русский путь». М., 2005. С. 41.

273
ской власти на выживание «ценой наименьших жертв», то есть по принципу
«высылка вместо расстрела». Будучи инициатором и «стратегом» этой акции,
Ленин разработал ее с точно такой же осмотрительностью и скрупулезно­
стью, как и наступление на церковь.
Возможность и конкретные условия изгнания были открыто сформу­
лированы Лениным 12 марта 1922 г. в статье «О значении воинствующего
материализма».146 Суть акции была изложена им 19 мая в секретном письме
Ф. Э. Дзержинскому. Политбюро ЦК на заседаниях 24 мая и 8 июня без возра­
жений поддержало конкретные предложения Ленина. Осуществление репрес­
сивных мер - не без тенденциозности - было связано с завершением судебного
процесса над эсерами. Составление окончательного списка подлежавших вы­
сылке лиц было поручено комиссии из 3 человек (Л. Б. Каменева, Д. И. Кур­
ского и И. С. Уншлихта).147 Здесь нет нужды останавливаться на технических и
организационных подробностях акции, осуществленной ВЧК-ГПУ, однако не­
обходимо коснуться тех предпосылок, которые толкнули Ленина на эту акцию.
Конкретное исследование подчеркивает значение разнородных, наслаи­
вавшихся друг на друга причин, отделенных друг от друга в историческом
пространстве и времени. Неприязнь, испытываемая революционерами по от­
ношению к определенной части бунтовавшей, сопротивлявшейся или только
недовольной интеллигенции, помимо указанных выше властных, политиче­
ских соображений, отчасти опиралась и на иные исторические предпосылки.
Корни этой неприязни уходили как минимум к 1909 году, ко времени публика­
ции одиозного сборника «Вехи», к позиции его известных авторов (Н. А. Бер­
дяева, М. О. Гершензона, С. Н. Булгакова, С. Л. Франка, П. Б. Струве и др.),
которые и в годы гражданской войны, и после введения НЭПа излагали свои
взгляды в соответствии с характерной для них «антибольшевистской, анти­
социалистической и антиматериалистической» системой ценностей. Кроме
того, и здесь сыграла свою роль проблема голода. Другая группировка ин­
теллигенции, входившая в Помгол (Всесоветский комитет помощи голодаю­
щим, создан 21 июля 1921 г.), в кампании против голода отказалась от пути
сотрудничества с советским правительством, считала проблему голода при­
знаком беспомощности советского правительства и стремилась подорвать его
авторитет на Западе. Позже намерение Комитета послать на Запад делегацию
вызвало тяжелый конфликт во ВЦИК, в конце концов дело дошло до арестов,
и 27 августа Комитет был распущен.
Курс на сотрудничество со «старой» интеллигенцией («привлечение спе­
циалистов»), который как раз после введения НЭПа активно поддерживался
Лениным, натолкнулся на сопротивление группы ведущих интеллектуалов,
которые не хотели служить политике большевистского правительства. Еще
в 1970-е гг. была опубликована пространная книга, автор которой, говоря о
«вовлечении старой интеллигенции в строительство социализма», упомянул
и об «акции» против представителей интеллигенции, не умолчав и о том,
что в 1922 г. на основании ст. 57 Уголовного кодекса РСФСР по обвинению
в «контрреволюционной пропаганде и агитации» был прекращен выход наи­

146 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 23-33.

147 Артизов А., Макаров В., Христофоров В. Введение // «Очистим Россию надолго...».
С. 6-7.

274
более известных буржуазных журналов «Экономист», «Экономическое воз­
рождение», «Мысль» и т. д. В книге, хотя и неточно, говорится о высыл­
ке в северные губернии «160 наиболее активных буржуазных идеологов»
(Е. Д. Кусковой, С. Н. Прокоповича, А. С. Изгоева и других).148 Однако в ней
не раскрыта сложная политическая борьба, из которой родилась «операция
по высылке».
Помимо множества упомянутых факторов, «обезглавливание» старой
интеллигенции подготавливалось борьбой за руководящие посты, развер­
нувшейся в высших учебных заведениях. В этой борьбе сторонники совет­
ской власти без ее непосредственной поддержки не имели шансов на рубеже
1922-23 гг. добиться серьезного влияния в университетах и редакциях интел­
лигентских журналов, к тому же в конце 1921 - начале 1922 г. развернулись
забастовки в университетах, которые также были остановлены насильствен­
ными мерами.149
По предложению Ленина, 7 членов Помгола были сосланы в мелкие го­
рода России. Позже им была предоставлена возможность поселиться в гу­
бернских столицах, за исключением Петрограда, Москвы, Киева, Одессы и
Харькова, или выехать за границу «за свой счет».150
Тем временем, опираясь на инструкцию Ленина, коммунистическая ин­
теллигенция приступила к критике буржуазного мышления, подготавливая
идеологическую почву для вытеснения, удаления его представителей. Более
того, Ленин прямо предложил обязать членов Политбюро «уделять 2-3 часа в
неделю на просмотр ряда изданий и книг» и систематически собирать «све­
дения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профес­
соров и писателей».151 Известно, что Ленина еще задолго до событий 1922 г.
занимала мысль о высылке «старой» интеллигенции за границу. В апреле
1919 г. он дал интервью американскому журналисту Линкольну Стеффенсу,
прибывшему в Россию по поручению Уильяма Буллита (первого американ­
ского посла в СССР). На вопрос о красном терроре Ленин ответил: «Он (тер­
рор. - Т. К.) наносит революции тяжелые удары как изнутри, так и извне, и
мы должны выяснить, как избегать его, контролировать или направлять его.
Но мы должны больше знать о психологии, чем мы знаем сейчас, чтобы про­
вести страну через это безумие. Террор служит тому, чему должен служить...
Мы должны найти какой-то путь, как избавиться от буржуазии, высших клас­
сов. Они не дадут нам совершить никакие экономические перемены, на ко­
торые они не пошли бы до революции, поэтому их надо вышибить отсюда.
Я лично не знаю, как можно запугать их, не прибегая к казням. Конечно, они
вредны как вне, так и внутри страны, но все же меньше будут вредить в эмиг­

148 Федюкин С. А. Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой ин­

теллигенции в строительство социализма. Изд-во «Наука». М., 1972. С. 286-288. Ясно, что
Федюкин был знаком лишь с частью документов, опубликованных Артизовым, так что его
данные и точка зрения уже устарели.
149 Докладная записка ГПУ в Политбюро ЦК РКП(б) «Об антисоветских группировках
среди интеллигенции» // Отечественные архивы. 2003. № 1. С. 76. См. еще: Дмитриева Н. А.
«Летучий голландец» российской интеллигенции. Очерки истории философского парохода //
Скепсис. № 3/4. 2005. С. 91.
150 Там же. С. 88.
151 «Очистим Россию надолго...». С. 109. См. еще с. 6-7.

275
рации. Единственное решение я вижу в том, чтобы угроза красного террора
способствовала распространению ужаса и вынуждала их бежать. ... Необхо­
димо сломить абсолютное, стихийное сопротивление старых консерваторов,
а прежде всего - упрямых либералов...».152
Эта позиция была подкреплена оправдывающей террор аргументацией
Троцкого. Троцкий высказался так же откровенно, как и Ленин. Информируя
международное общественное мнение в интервью американской журналист­
ке Л. Брайант-Рид, напечатанном 30 августа 1922 г., он заявил, что речь идет
о «проявлении гуманности большевиков». «Те элементы, - сказал он, - кото­
рые мы высылаем или будем высылать, сами по себе политически ничтожны.
Но они - потенциальное оружие в руках наших врагов. В случае новых во­
енных осложнений ... все эти наши непримиримые и неисправимые элемен­
ты окажутся военно-политической агентурой врага. И мы будем вынуждены
расстреливать их по законам войны. Вот почему мы предпочитаем сейчас в
спокойный период выслать их заблаговременно».153
Однако и в ходе самой операции возник неизбежный и роковой вопрос:
кто и по каким признакам может отделить «друзей от врагов». Этот вопрос вы­
звал серьезные сложности уже в августе и сентябре 1922 г., так как за некото­
рых из 230 подлежавших высылке интеллигентов заступились такие близкие
Ленину большевистские руководители, как А. В. Луначарский, Г. М. Кржи­
жановский, Л. Б. Каменев, А. К. Воронский (который поручился за писателя
Е. И. Замятина), В. В. Осинский (ходатайствовавший за известного экономи­
ста Н. Д. Кондратьева) и другие. Они ссылались на научные, экономические
и политические интересы государства, связанные с сутью НЭПа.154 Не совсем
ясно, чего ожидали от «гуманитарной» интеллигенции представители совет­
ской власти. Суть была не в идеологической поддержке власти, а в ее при­
знании и приспособлении к ней, хотя встречается и мнение, что Ленин и его
сподвижники ожидали похвал власти. Время похвал наступит позже, в дру­
гую эпоху. В то же время выдворение «инакомыслящих» не может заслонить
тот факт, что одна часть антисоветской эмиграции стремилась вызвать обост­
рение внутренних противоречий в России, главным образом в области куль­
турной жизни, а другая ее часть в определенном смысле положительно отно­
силась к Советской России.
Это иллюстрируется интересным документом, письмом Горького Бухари­
ну, написанным в июне 1922 г. и содержащим впечатления автора письма об
эмигрантской интеллигенции в Берлине. Коснувшись одной из своих статей,
Горький писал, что «кое-кого она убедила в том, что советская власть - власть
исторически оправданная... Слышу, что наиболее порядочные люди из эмиг­
рантов говорят: статья примиряет с советской властью, что, действительно,
только большевизм мог оживить крестьянство. Вопрос о жестокости - мой
мучительнейший вопрос, я не могу отрешиться от него. Всюду наблюдаю я
бессмысленное озверение, - вот, сейчас, здесь травят Алексея Толстого, ве­
роятно, сегодня ему устроят публичный скандал. С какой дикой злобой пи­
шут о нем “Руль” и “Голос”».155

152 Дмитриева Н. А. Указ. соч. С. 86. См. еще: Мельниченко В. Личная жизнь Ленина.
С. 216-217.
153 «Очистим Россию надолго...». С. 317.
154 Артизов А., Макаров В., Христофоров В. Введение. С. 11.
155 Письмо А. М. Горького Н. И. Бухарину. 1. VI. 22. РГАСПИ. Ф. 329. Оп. 2. Д. 4. Л. 9.

276
 H. A. Дмитриева считает, что административная ссылка, т. е. ссылка или
высылка без суда, была придумана не большевиками. При царском режиме
она широко применялась по отношению к представителям политической оп­
позиции. Советская власть переняла многие элементы старой администра­
ции, не является исключением и интересующий нас случай. Между прочим,
Соловецкие острова вместе с монастырем еще в 1922 г. были переданы ГПУ
для создания там концентрационных лагерей для политических заключен­
ных. Пассажиров «философского парохода» могли ведь послать и туда, а не в
Германию. Год спустя, 27 мая 1923 г., Ф. Э. Дзержинский в письме И. С. Ун-
шлихту выразил сомнение в целесообразности широких высылок по подозре­
нию. С этого времени практика высылок прерывается, уступив место гораздо
более жестоким мерам наказания.156

6.3.3. Уроки процесса над эсерами

Сообщение о будущем процессе над эсерами было обнародовано в кон­

це февраля 1922 г., почти одновременно с вынесением решения о наступле­
нии на церковь. Сам процесс проходил с 8 июня по 7 августа 1922 г. Он был
наиболее типичным элементом ликвидации антикоммунистической полити­
ческой оппозиции, частью завершения гражданской войны, актом показа об­
ществу прошлых и настоящих «преступлений» подсудимых с целью убедить
людей в том, что те, кто пошел против советской власти, неминуемо попада­
ют в «лагерь контрреволюции», поэтому с ними нужно расправиться.
Здесь необходимо напомнить о том, что упомянутая выше «политическая
деятельность» как источник террора почти с самого начала переплелась с
ролью «мелкобуржуазной демократии» в революции и гражданской войне.
Значение этого Ленин подчеркнул в знаменитой речи, произнесенной 27 но­
ября 1918 г. на собрании партийных работников Москвы. Обобщая накопив­
шийся к тому времени опыт гражданской войны, Ленин сказал: «Вы знаете,
что по всей России во время чехословацкого выступления, когда оно про­
ходило с наибольшим успехом, в это время по всей России шли кулацкие
восстания. Только сближение городского пролетариата с деревней укрепи­
ло нашу власть. Пролетариат, при помощи деревенской бедноты, только он
выдерживал борьбу против всех врагов. И меньшевики и эсеры в громадном
большинстве были на стороне чехословаков, дутовцев и красновцев. Это по­
ложение требовало от нас самой ожесточенной борьбы и террористических
методов этой войны. Как бы люди с различных точек зрения ни осуждали это­
го терроризма (а это осуждение мы слышали от всех колеблющихся социал-
демократов), для нас ясно, что террор был вызван обостренной гражданской
войной. Он был вызван тем, что вся мелкобуржуазная демократия повернула
против нас. Они вели с нами войну различными приемами - путем граждан­
ской войны, подкупом, саботажем. Вот такие условия создали необходимость
террора. Поэтому раскаиваться в нем, отрекаться от него мы не должны».157
Опыт, накопленный к 1922 г., не смягчил отношения Ленина к «мелко­
буржуазной демократии». Известно, что в ходе процесса руководители эсе­

156 Дмитриева Н. А. Указ. соч. С. 93.

157 Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 214.

277
ров были осуждены по обвинению в «контрреволюционной антисоветской
деятельности». Подготовка процесса была предана широкой гласности.
На передний план были выдвинуты состоявшиеся раньше эсеровские поку­
шения на представителей советской власти, а также дальнейшая организован­
ная политическая деятельность против власти. Цель этого почти не скрыва­
лась: втиснуть «социалистическую оппозицию» в категорию «антисоветской
и контрреволюционной интеллигенции». Причем речь шла не о какой-либо
«антиинтеллигентской» установке Ленина, хотя, как мы видели, такая уста­
новка была для него в определенной степени характерна и вытекала, с одной
стороны, из классовой позиции (интеллигенция располагает интересами, от­
личными от интересов рабочего класса), а с другой стороны, из политическо­
го опыта, показывавшего, что из-за своего «индивидуализма» значительная
часть интеллигенции не подчинится «коллективистскому порядку и дисцип­
лине», установленным советской властью. Однако в данном случае, как мы
уже подчеркивали, целью Ленина являлось укрепление советских политиче­
ских институтов, этой цели был подчинен и вопрос об эсерах.
Во всяком случае в ходе процесса сила партии эсеров, некогда самой
многочисленной в России, была окончательно подорвана, часть ее членов,
как и члены других политических организаций, например Бунда, еще рань­
ше присоединилась к большевикам. Причиной этого можно считать отчасти
«всасывающее влияние» власти, а отчасти то, что под влиянием победы в
гражданской войне многие искренно перешли на сторону советской власти.
Если верить сообщениям ГПУ того времени, процесс над эсерами - несмотря
на несогласие внутренней оппозиции и зарубежные протесты - нашел по­
ложительный отклик в широких слоях общества. Жажда порядка оказалась
сильнее многих важных требований демократии, люди редко задумывались
о смысле и значении выбора между однопартийной и многопартийной систе­
мой, апатия и разочарование не способствовали распространению в общест­
ве теоретической и правовой чуткости. А те, кто задумался над этим вопро­
сом, находясь на стороне советской власти, поддерживали большевиков как
«политических выразителей» этой власти.
Все советские руководители от Луначарского до Ленина высказали свое
мнение о справедливости и политическом значении процесса, совершенно
не отрицая его политический характер. Больше того, они сами разработали
его «концепцию», что было особенно важно, так как на скамью подсудимых
были посажены социалисты. При этом мало внимания уделялось правовому
обоснованию процесса.
В конечном итоге репрессии против эсеров и меньшевиков также включа­
ли в себя намерение власти добиться «добровольного» отъезда руководителей
этих партий за границу или их изоляции в отдаленных губерниях страны.158
Больше того, опубликованные документы «процесса над правыми эсерами»
показывают, что Ленин и другие большевистские руководители, ссылаясь на

158 Конечно, эти цели ВЧК-ГПУ было хорошо поняты и самими арестованными и протесто­
вавшими меньшевиками, о чем свидетельствует множество документов: Протест ЦК РСДРП
во ВЦИК в связи с расширяющейся политикой репрессий против социал-демократов (Москва,
8 декабря 1921 г.); Заявление в президиум ВЦИК группы социал-демократов, заключенных
Бутырской тюрьмы (12 декабря 1921 г.) и т. д. // Меньшевики в 1921 1922 гг. РОССПЭН. М.,
2002. С. 387-391 и далее.

278
политическое и военное сопротивление эсеров во время гражданской вой­
ны, требовали от привлеченных к суду эсеровских политиков признаний и
гарантий на будущее. Они ждали от них отказа от военного и политическо­
го сопротивления советской власти, однако их постигло разочарование, даже
несмотря на то что обвинителями на процессе выступали такие большевист­
ские руководители, как Н. И. Бухарин, А. В. Луначарский или Г. Л. Пятаков,
которые теоретически и политически проанализировали политическую дея­
тельность эсеров, организацию ими самарского «альтернативного» прави­
тельства, Комитета членов Учредительного собрания, вооруженное сопро­
тивление Красной армии, словом, историческую роль эсеров в гражданской
войне. Собственно говоря, подсудимым было предъявлено обвинение в «из­
мене», так как правые эсеры «с оружием в руках выступили против дикта­
туры пролетариата». Согласно газетным отчетам того времени, Пятаков за­
дал обвиняемым вопрос, каково было бы их поведение, «если бы они были
освобождены из-под стражи: будут ли они вести вооруженную борьбу против
советской власти? Товарищ Пятаков подчеркивает, что для Трибунала чрез­
вычайно важно знать это при вынесении приговора».159 Дав смелые ответы,
руководители эсеров однозначно заявили о сохранении прежних взглядов,
как это сделала, например, и не входившая в руководство Е. А. Иванова-Ира-
нова: «Если бы я очутилась на свободе, я поступила бы так, как подсказала
бы моя ненависть к вам, которая живет во мне с октября 1917 г.».160
Быть может, наиболее авторитетный и известный руководитель партии,
А. Р. Гоц, в длинной речи, произнесенной в качестве «последнего слова», за­
явил: «Мы признательны вам за то, что вы дали нам возможность этот ответ
высказать полностью, и если эта наша исповедь, которую мы здесь высказа­
ли, волею судеб явится нашим завещанием, то мы считаем, все-таки, что мы
свой долг выполняем до конца и выполним его до самого последнего конца,
так, как подобает его выполнить революционерам. И что бы вы нам сейчас
не судили, мы, если вы нас осудите, мы умрем как революционеры мужест­
венно, глядя смерти в глаза. Если нам суждена жизнь, то мы будем жить как
социалисты, работая во имя социализма, как мы работали до сих пор и как
мы этот социализм понимаем».161
Хотя под давлением международной социал-демократии смертные при­
говоры были заменены лишением свободы, Ленин и другие руководители
большевиков убедились в том, что политическая оппозиция не примирится с
диктатурой большевистской партии. А между тем настоящей ставкой в этом
процессе было как раз демонстративное завершение административной лик­
видации «антисоветских политических партий».162

159 Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь-август 1922 г.). Под­

готовка. Проведение. Итоги. Сост. С. А. Красильников, К. Н. Морозов, И. В. Чубыкин.
РОССПЭН. М., 2002. С. 512.
160 Там же. С. 513.
161 Там же. С. 778.
162 Ленин принял отмену смертных приговоров, но считал неправильным заключение со­
глашения между представителями трех Интернационалов на условии неприменения смертной
казни к эсерам. В конце концов, как уже упоминалось, смертные приговоры были вынесены,
но не были исполнены. Между прочим, на процессе присутствовали наблюдатели от западно­
европейских социал-демократов. См. статью Ленина «Мы заплатили слишком дорого», опуб­
ликованную в «Правде» 11 апреля 1922 г. (Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 140-144).

279
 Ныне уже не вызывает сомнений, что такой пренебрегающий правовы­
ми процедурами способ удаления политической и идеологической оппози­
ции был не просто «плохим примером» на будущее, но и прокладывал путь
применению таких мер, следствием которых стала бесконтрольность всего
процесса изоляции политических противников. Ленин и большевистское ру­
ководство воздвигли для своих политических противников и, как выяснилось
позже, для свободы мысли в целом полицейские преграды, не поставив перед
собой конкретно вопроса о возможности ликвидации этих преград. Главным
остался вопрос, поднятый еще в октябре 1917 г.: «Удержат ли большевики
государственную власть?»
До сих пор мы старались показать сложное отношение Ленина к поли­
тическому принуждению, к насилию и террору, следуя логике определенной
цепи событий. Однако, по всей видимости, картина будет более полной, если
мы рассмотрим эту проблему и ход мысли Ленина на примере процесса, за­
тронувшего иные, более широкие массы. Если мы хотим разобраться в про­
блеме насилия и террора в русской революции и на заре советской истории,
то едва ли не самой пригодной для этого будет тема судьбы российских евре­
ев, которой уделяется не слишком много внимания в новейших обобщаю­
щих трудах по истории революции.163 При рассмотрении «еврейского вопро­
са» ярче вырисовывается непосредственное столкновение Ленина с терро­
ром, насилием, антисемитизмом и расизмом и мотивы его подхода к этим
явлениям.

6.4. ЛЕНИН И ПОГРОМЫ

«А, жидовская морда! - исступленно кричал пан куренной, - к

штабелям его, на расстрел! Я тебе покажу, як по темным углам
ховаться. Я т-тебе покажу! Что ты робив за штабелем? Шпион!..
Но окровавленный не отвечал яростному пану куренному. Тогда
пан куренной забежал спереди, и хлопцы отскочили, чтобы са­
мим увернуться от взлетевшей, блестящей трости. Пан курен­
ной не рассчитал удара и молниеносно опустил шомпол на голо­
ву. Что-то в ней крякнуло, черный не ответил уже “ух”...»
Булгаков М. А. Белая гвардия

6.4.1. Так называемый еврейский вопрос:

корень проблемы

Среди первых друзей и соратников Ленина, в том числе и в редакции «Ис­

кры», было много евреев или революционеров еврейского происхождения, наи­
более известными из которых были Мартов и Троцкий, будущие политические
ученики Каменев и Зиновьев, партийные борцы-нелегалы Таратута и Розалия

163 В уже цитированной репрезентативной работе «Драма русской истории» об истории

погромов говорится лишь то, что генерал Деникин, руководитель Добровольческой армии, от­
ветственной за значительную долю массовых убийств, в своих мемуарах упомянул о «погро­
мах еврейского населения» как об одной из причин поражения белых. См.: Драма российской
истории. С. 333.

280
Землячка, Свердлов и Урицкий, Литвинов, а также историк Ярославский.164
В то же время немало евреев можно найти и среди его противников, вспомним,
например, Фанни Каплан, совершившую на него покушение. Хотя в партии
большевиков было меньше революционеров-евреев, чем среди меньшевиков,
Ленин имел возможность достаточно хорошо изучить способности и привычки
еврейских революционных интеллигентов, их образ жизни и мышление.
Хотя Ленин и не вел самостоятельных исследований по «еврейской тема­
тике», из его многочисленных высказываний вырисовываются контуры связ­
ной, хотя и подверженной внутренним изменениям и уточнениям теоретиче­
ской и политической позиции. Как выясняется из его ранних работ, он уже в
молодости познакомился с посвященной евреям интеллигентской литерату­
рой и данными официальной статистики. Статистические ежегодники стали
важными источниками его исследований уже с 1890-х гг. Прежде всего он,
конечно, знал данные переписи населения 1897 г., которые указали на неко­
торые важные особенности развития российского еврейства, на своеобразие
характерной для него структуры разделения труда. Также он получил широ­
кую информацию по этому вопросу в результате систематического изучения
ведущих журналов того времени, не говоря уже о его знакомстве с наиболее
значительными марксистскими трудами по еврейскому вопросу, прежде все­
го с работами Каутского (хотя статья Маркса о еврейском вопросе и была ча­
стью российского социал-демократического дискурса, Ленин не откликнулся
на нее, не проявил к ней интереса, зато ее высоко ценил Луначарский).165 В то
же время, даже несмотря на свои симпатии к евреям, он совершенно не инте­
ресовался еврейской философской и религиозно-мессианской традицией, не
занимался и ее специфическими марксистскими тенденциями.166
Как известно, одной из составных частей «еврейского вопроса» как ис­
торической, политической и теоретической проблемы была та особенность,
что в России еврейство было единственным многочисленным народом, кото­
рый как до, так и после революции мог считаться т. н. экстерриториальной
национальностью.167 На рубеже столетий половина 10-11 миллионного ев­
рейства жила в царской империи, подавляющее большинство - в т. н. черте
оседлости на западной окраине империи благодаря антисемитскому законо­
дательству, многочисленным предписаниям государственного антисемитиз­
ма и сотням законодательных ограничений.168 Как будет видно ниже, Ленина

164 Б. Пинкус отметил, что абсолютное большинство революционеров-евреев, присоединив­

шихся к партии большевиков, составляли интеллигенты, пролетарское происхождение имел
лишь Лазарь Каганович, который в 1917 г. был еще незначительной фигурой. Все они нашли в
централизованной партии интернационалистское сообщество, которое в полной мере приняло
их в свои ряды. См.: Pinkus В. The Jews of the Soviet Union. The History o f a National Minority.
Cambridge, Cambridge University Press, 1989. P. 77-79.
165 Nedava J. Trotsky and the Jews. Philadelphia, The Jewish Publication Society o f America,
1971. P. 69.
166 См. интересную статью о сочетании еврейского мессианизма и революционного
мышления: Löwy М. Zsidó messianizmus és anarchista utópiák Közép-Európában (1905-1923). In:
Zsidókérdés Kelet-és Közép-Európában. Budapest, ELTE ÁJTK, 1985. P. 213-244.
167 Этой тематикой я подробно занимался в ходе моих прежних исследований: Krausz Т.
Bolsevizmus és nemzeti kérdés. P. 49-80.
168 Первая обобщающая работа в обширной литературе: Гессен Ю. И. История еврейского
народа в России. 1.2. Ленинград, 1925-26. (Репринт, Москва; Иерусалим, 1993). О литературе

281
сильно занимал тот факт, что накануне мировой войны, в 1914 г., около трети
(600 тыс. чел.) экономически активного еврейского населения принадлежало
к пролетариату.169
С еврейской проблематикой Ленин столкнулся относительно рано, в на­
чале своей политической карьеры, причем, конечно, в связи с состоянием ра­
бочего движения. В сентябре 1903 г. в кругу редакторов «Искры» Плеханов
вспылил из-за Бунда и «еврейского шовинизма», настаивая на удалении бун­
довцев из РСДРП. Ленин, в принципе тоже выступавший против «сепаратиз­
ма» Бунда, решительно отверг «нетерпимость» Плеханова и его грубый и с
организационной точки зрения бесплодный подход к этому вопросу.170 Впер­
вые Ленин опубликовал статью о евреях в «Искре» в феврале 1903 г. В статье
шла речь о борьбе с антисемитизмом и об условиях этой борьбы в связи со
спором между екатеринославским комитетом партии и Бундом. Уже тогда он
представлял себе эффективную борьбу с антисемитизмом только в сотруд­
ничестве с русскими рабочими и отвергал сепаратистскую позицию Бунда,
считавшего себя единственным представителем еврейских рабочих.171 Хотя,
как представляется ныне, Ленин несколько недооценил значение тех групп
русского рабочего класса, которые были заражены антисемитскими предрас­
судками, вряд ли можно найти убедительные аргументы против целесообраз­
ности совместной, национально не разделенной борьбы «еврейских» и «хри­
стианских» рабочих с антисемитизмом.
1 июня 1903 г. Ленин во второй раз выступил по данной тематике в той
же «Искре» в связи с печально известным кишиневским погромом. Исходя из
факта распространения и «богатой истории» погромов, а также конкретного
анализа событий и функции кишиневского погрома (6-7 апреля 1903 г.) Ле­
нин подчеркивал «выдающуюся» роль определенных групп русской интел­
лигенции и членов правительства, чувствовал возникновение определенного
сотрудничества, без которого погромы были бы невозможны. Уже «эпидемия
погромов» 1881 г. поставила вопрос о своего рода совместной деятельности
интеллигенции и властей по развертыванию погромов. Уже тогда важную
роль играло «образованное общество», часть интеллигенции, непосредствен­
но взявшая на себя духовно-психологическую подготовку и оправдание по­
громов. Кишиневские события дали этому еще одно, однозначное доказа­
тельство.172

см.: Кельнер В. Русская интеллигенция и «еврейский вопрос» в начале XX века. Русско-еврей­

ский историко-литературный и библиографический альманах. Москва, 2004. № 4 5; Kiler J.
Imperial Russia’s Jewish question, 1855 1881. Cambridge, 1995.
169 Трайнин И. П. СССР и национальная проблема. По национальным республикам и обла­
стям Советского Союза. Москва, 1924. С. 5 6; Будницкий О. В. Российские евреи между крас­
ными и белыми (1917 1920). Москва, РОССПЕН, 2005. С. 30 33.
170 Этот эпизод приводится в кн.: Nedava J. Trotsky and the Jews. P. 51.
171 Ленин В. И. Нужна ли «самостоятельная политическая партия» еврейскому пролетариа­
ту? // Ленин В. И. ПСС. Т. 7. С. 117 122. В 1898 i Бунд вступил в РСДРП, однако сохранил
этнический принцип своей организации.
172 Следует помнить, что усиление антисемитизма в юго-западных и южных губерниях в
начале XX в. было связано с тем, что правительство увеличило число негородских поселений,
в которых могли селиться евреи, пытаясь уменьшить концентрацию беднейшего еврейского
населения в городах «черты оседлости». Однако это не предотвратило ни массового присо­
единения евреев к социалистическому движению, ни обострения социальных конфликтов.

282
 Больше того, видя в этих погромах признак «разложения самодержавия»,
разложение «государственного порядка, Ленин сформулировал тем самым по­
ложение, важное с точки зрения позднейшей истории погромов. В конечном
итоге аналогичный признак он заметил и в развитии зубатовского полицей­
ского социализма, который служил манипулированию рабочим движением в
интересах властей путем использования средств тайной полиции. За кампа­
нией антисемитских погромов Ленин увидел то, что указанные силы «искус­
ственно и, несомненно, вполне сознательно, с хладнокровным расчетом, раз­
жигают племенную и религиозную борьбу для того, чтобы отвлечь народные
массы от социального и политического протеста, на путь которого они уже
начали вступать».173 Ленин подчеркивал, что министр внутренних дел Плеве
и руководство полиции и армии сознательно опирались на кишиневский и
вспыхнувшие позже другие погромы, делая ставку на «инстинкты» массы в
борьбе с революционным движением. Он писал: «Организация реакционных
лавочников, приказчиков и темных босяков под флагом, на котором написано
“бей жидов!”, является естественным дополнением к той организации тем­
ных рабочих, которою, с легкой руки Зубатова, занимаются жандармы, попы
и “националисты” из общества. Боевые дружины для избиения евреев пре­
вращаются за пределами черты оседлости в отряды мясников и извозчиков
для избиения “студентов” и рабочих-демонстрантов, как это было Саратове
5 мая 1902 г. и в Томске 19 февраля 1903 г.».174
Стремясь найти противовес этим устремлениям властей, Ленин подчер­
кивал, что в противостоянии антисемитскому, погромному самодержавию
еврейские рабочие не выиграют от организационного обособления Бунда от
РСДРП. В еще меньшей степени показывает правильную перспективу сио­
низм, который отвлекает «довольно культурные силы еврейского пролетариа­
та» от революционной борьбы во имя утопических устремлений. Однако, по
мнению Ленина, антисемитские выступления и «мобилизация реакционных
сил» способствуют «мобилизации сил революции». С этой достаточно меха­
нистической точкой зрения перекликается преувеличенное утверждение Ле­
нина, согласно которому «сионистское движение непосредственно гораздо
более грозит развитию классовой организации пролетариата, чем антисеми­
тизм, и, так как для нас, социал-демократов, не существует “избранных” и
“неизбранных” народов, то мы никак не можем отказаться от задачи борьбы с
“предрассудками еврейской массы”. Бунд, по-видимому, хотел бы, чтобы эта
задача была признана его специальной монополией».175
По мнению Ленина, борьба с антисемитизмом и погромами будет успеш­
ной только в том случае, если на защиту «панически настроенных» евреев
активно выступят «русские пролетарии». Еврейские организации считали
эту точку зрения Ленина простым предположением, а не выражением единой
политической стратегии. В то же время знаток этого вопроса, будущий ру­

Именно в этом регионе (особенно в Киевской и Бессарабской губерниях) произошли самые

жестокие погромы. См. одну из новейших работ по этой теме: Гатагова JI. С. Межэтнические
отношения // Россия в начале XX века. С. 146-152.
173 Ленин В. И. Мобилизация реакционных сил и наши задачи // Ленин Н. О еврейском
вопросе в России. Предисл. П. Лепешинского. Введ. С. Диманштейна. Изд-во «Пролетарий».
Запорожье, 1924. С. 28. Впервые опубликовано в «Искре» № 4 1 , 1 июня 1903 г.
174 Там же. С. 30.
175 Там же. С. 34-36. См. еще: Ленин В. И. ПСС. Т. 7. С. 121-122, 97-98, 322-325.

283
ководитель еврейской секции большевистской партии С. Диманштейн верно
заметил, что Ленин видел своего рода конкуренцию между своей партией и
политическими силами, заинтересованными в существовании обособленной
организации евреев, прежде всего Бундом.176 Несомненно, что русское рабо­
чее движение сильно страдало от нехватки кадров, и Ленин вступил в борьбу
с Бундом также и с целью привлечь на свою сторону интернационалистски
настроенных бундовцев.177
Наконец, Ленин «столкнулся» с еврейской проблематикой как раз во вре­
мя создания партии, то есть проведения II съезда, когда была выдвинута цель
основания единой и централизованной социал-демократической партии, не­
зависимой от национальной принадлежности ее членов. В противовес этому
Всеобщий еврейский рабочий союз России, Польши и Литвы, Бунд, пред­
ставлял идею создания РСДРП как федеративной партийной организации,
стоящей на почве национальной автономии. Принципиальную основу такого
представления составляло то, что в России евреи были «национальностью»
(как это уже раньше было сформулировано на IV съезде Бунда) и только Бунд
может с полным правом представлять еврейский пролетариат.
После продолжительной и страстной дискуссии большинство созван­
ного летом 1903 г. II съезда, включавшее Плеханова, Ленина и Мартова, от­
вергло сепаратизм бундовцев,178 не оказавшись, однако, при этом достаточно
восприимчивым к своеобразию положения, образа жизни евреев в империи.
Таким образом, было признано, что организационное единство важнее сво­
боды национального обособления, поэтому в сформулированном Лениным
постановлении съезда говорилось о том, что существующее положение од­
нозначно «выходу Бунда из РСДРП».179 То, что казалось однозначным по ло­
гике революционной партии, представлялось Бунду двусмысленным с точки
зрения предполагаемых особых интересов еврейства, особенно еврейского
пролетариата. Не следует забывать, что в период распространения погромов
сложилось исключительное положение, на что было очень ясно указано в
одном из документов одесской организации Бунда в апреле 1903 г. Суть этого
документа в том, что еврейство является наиболее преследуемым народом в
России, «кровавый навет» на которого является частью повседневной пропа­
ганды православного духовенства.180

176 Социальная основа сильной организованности Бунда определялась прежде всего тем
фактом, что еврейский пролетариат с самого начала учился классовой борьбе в многонацио­
нальных российских городах. Чисто еврейских городов никогда не существовало. По данным,
характеризующим период после победы революции, на Украине советские граждане еврей­
ской национальности составляли 22,7% населения, а в Белоруссии этот показатель равнялся
40,2%. Ср.: Зингер JI. Дос бенайте фолк. М., 1941.
177 См. введение С. Диманштейна к брошюре: Ленин Н. О еврейском вопросе в России. С. 11.
178 О партийной дискуссии по этому вопросу см.: Второй съезд РСДРП. Июль-август
1903 года. Протоколы. Москва, 1959. С. 51, 60-107.
179 Там же. С. 89-90; Ленин В. И. ПСС. Т. 7. С. 300. На съезде была отклонена предложен­
ная Бундом формулировка (§ 2 устава Бунда), которая звучала следующим образом: «Бунд есть
социал-демократическая, не ограниченная в своей деятельности какими-либо районными рам­
ками, организация еврейского пролетариата и входит в партию в качестве его единственного
представителя». Там же, с. 501.
180 Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России. Bund Archives, New York.
На венгерском языке: Zsidók Oroszországban 1900-1929. Magyar Ruszisztikai Intézet, MTA
Judaisztikai Kutatócsoport. Budapest, 1995. P. 65-67.

284
 После завершения съезда в Лондоне Ленин, знакомый с уроками погро­
мов, посвятил отдельную статью проблемам отношения Бунда к РСДРП и
положения евреев в России.181 Его концепция опиралась на современную ему,
главным образом марксистскую литературу, прежде всего на работы немец­
ких, французских и австрийских авторов. Главным образом его заставила за­
думаться та тенденция аргументации Бунда, которая «состоит в апелляции к
идее еврейской нации». Ссылаясь на авторитет Каутского, Ленин практиче­
ски отождествлял политические последствия еврейского сепаратизма с анти­
семитскими устремлениями властей и крайних правых, поскольку и те и дру­
гие приводят к одинаковому результату, отрицают ассимиляцию еврейства.
«К сожалению только, эта сионистская идея - совершенно ложная и реакци­
онная по своей сущности, - писал он. - “Евреи перестали существовать как
нация, немыслимая без определенной территории”, - говорит один из самых
выдающихся марксистских теоретиков Карл Каутский (см. № 42 “Искры” и
отдельный оттиск из него: “Кишиневская резня и еврейский вопрос”, стр. 3).
... Бундовцам остается разве только разработать идею особой национально­
сти русских евреев, языком которой является жаргон, а территорией - черта
оседлости. ... Неужели можно объяснять случайностью тот факт, что имен­
но реакционные силы всей Европы и особенно России ополчаются против
ассимиляции еврейства и стараются закрепить его обособленность? Еврей­
ский вопрос стоит именно так: ассимиляция или обособленность? ... Идея
еврейской национальности противоречит интересам еврейского пролетариа­
та, создавая в нем прямо и косвенно настроение, враждебное ассимиляции,
настроение “гетто”». Ассимиляция - «это единственно возможное разреше­
ние еврейского вопроса, и мы должны поддерживать все то, что способствует
устранению еврейской обособленности».182
Смотря на это глазами современного человека, живущего спустя шесть­
десят лет после холокоста, можно сказать, что Ленин и, конечно, Мартов,
Каутский, да уже и Маркс явно преувеличили готовность и способность рос­
сийского (и европейского) общества «принять» евреев. В противоположность
Ленину «отец русского марксизма» Г. В. Плеханов продумал сионистскую
перспективу и в качестве реальной альтернативы. Ему казалось, что такая
перспектива была бы хуже возможности европейской ассимиляции евреев.
Сравнив возможность создания еврейского государства с возникновением
Либерии, он указал на то, что оно не решило проблем негров, живущих в
Северной Америке. В интервью, данном в октябре 1905 г. руководителю рос­
сийских сионистов Владимиру Жаботинскому («Хроника еврейской жизни»),
Плеханов высказал следующее мнение по поводу еврейского государства в
Палестине: «Что касается меня, то я не верю в сионизм, но не потому, что он
неосуществим. Я не верю в сионизм как в средство спасения еврейских масс.
... Предположим, что в Палестине уже есть еврейское государство с двух-,
трехмиллионным населением. Такое государство не смогло бы принять все
еврейские массы в целом. Оно также было бы неспособно защитить еврей­
ский народ от антисемитизма. ... Полное решение еврейского вопроса невоз­

181 Положение Бунда в партии //Л енин В. И. ПСС. Т. 8. М., 1972, с. 65-76. (Впервые статья
была опубликована в «Искре» от 22 октября 1903 г.)
182 Там же. С. 72-75.

285
можно в условиях существующей социальной системы. ... Я уже много раз
обращал внимание бундовцев на то, что они - сионисты, боящиеся морской
болезни».183 История вскоре подтвердила обоснованность скептической точ­
ки зрения Плеханова: поворотным пунктом в этом смысле стал 1905 год.

6.4.2.1905 год

В работах Ленина, написанных во время революции 1905 г., разрастаю­

щийся антисемитизм и погромы были показаны как ряд событий, как органи­
зуемый сверху процесс, уяснению которого способствовало придание огласке
происков тайной полиции в дни революции. Оказалось, что царское прави­
тельство и царские официальные органы пытались замаскировать свое уча­
стие в погромах с целью представить их естественным взрывом народного
гнева, направленного против «еврейских бунтовщиков», «еврейских револю­
ционеров». Ленин считал погром одной из составных частей, органическим
атрибутом «техники» управления контрреволюцией. В статье, написанной
буквально на другой день после начала революции, в феврале 1905 г., он по­
ставил «разжигание национальной вражды» и организацию черных сотен в
связь с ослаблением полицейской власти. «Ослабели пружины полицейских
механизмов, - писал он, - недостаточны одни только военные силы. Надо
разжигать национальную расовую вражду, надо организовывать “черные сот­
ни” из наименее развитых слоев городской (а затем, разумеется, и сельской)
мелкой буржуазии, надо пытаться сплотить на защиту трона все реакционные
элементы в самом населении, надо превращать борьбу полиции с кружками в
борьбу одной части народа против другой части народа. Именно так поступа­
ет теперь правительство, натравливая татар на армян в Баку, пытаясь вызвать
новые еврейские погромы, организуя черные сотни против земцев, студентов
и крамольных гимназистов. ... Мы знаем, что на разжигании расовой вражды
правительство уже не выедет теперь, когда рабочие стали организовывать во­
оруженный отпор погромщикам...».184
Ленин писал не только о «разжигании расовой вражды», но и о ее созна­
тельно спланированной форме, конечной целью которой было развязывание
гражданской войны, то есть подавление революции. В свою очередь, Ленин
считал, что именно гражданская война предотвратит победу контрреволю­
ции. В его представлении гражданская война (собственно говоря, он писал
тогда о превентивной гражданской войне!) должна была привести к власти,
находившейся в руках кучки привилегированных тунеядцев, многомиллион­
ные массы угнетенных, положив конец всякому, в том числе и националь­
ному и расовому угнетению. Ленин удивительно рано почувствовал значе­
ние «еврейского вопроса» в борьбе между революцией и контрреволюцией.
В предисловии к «Извещению о III съезде РСДРП», изданному на еврейском
языке, Ленин по-прежнему считал сплочение еврейских и нееврейских рабо­
чих важнейшей предпосылкой революционного сопротивления царизму.185

183 Nedava J. Trotsky and the Jews. P. 194, 272.

184 Ленин В. И. Предисловие к брошюре «Докладная записка директора Департамента по­
лиции Лопухина» // Ленин В. И. ПСС. Т. 9. С. 333.
185 Ленин В. И. К еврейским рабочим // Ленин В. И. ПСС. Т. 10. С. 266 269.

286
 В соответствии с этой точкой зрения Ленин буквально с ликованием встре­
чал любую информацию о совместных выступлениях еврейских и русских ра­
бочих против погромов. Для Ленина имели важность все случаи, когда рабочие
сами выступали против погромщиков, поскольку в боевых отрядах черносо­
тенцев186 было много рабочих, которые, как правило, не относились к органи­
зованному пролетариату крупной промышленности, а были составной частью
организованного базиса контрреволюции. В августе 1905 г. Ленин писал из
Швейцарии о соглашении большевиков с Бундом и меньшевиками в борьбе
против погромов: «...На время горячих событий ... произошло соглашение у
большевиков и с меньшевиками и с Бундом. “Общие сборы денег на воору­
жение, общий план действий и т.д.”».187 Правда, Ленин чрезмерно отождеств­
лял черносотенцев, самодержавие и правительство и не показывал внутрипра-
вительственные силы, отвергавшие погромы, что вытекало из практических
устремлений, приоритетов революционного политика. В то же время не только
Ленин, но и остальные российские марксисты хорошо знали, что во многих
местах, в том числе и в центре России, между черными сотнями и «отсталы­
ми», привязанными к земле и своим деревням, неграмотными слоями проле­
тариата возникла органичная связь, что учитывалось принадлежащими к со­
циал-демократии рабочими при разработке различных форм революционной
борьбы.188 В одной из статей, написанной 20 сентября 1905 г., Ленин обратил
внимание на то, что самодержавие превратило еврейство в «самую револю­
ционную среду» в зоне оседлости, именно евреи «поставляли главные кадры
революционеров».189 Важность этого ленинского утверждения признается по
прошествии 100 лет и современными историками. Отмеченная им тенденция
выявилась уже в годы, предшествовавшие революции 1905 г., и подтвержда­
ется данными, согласно которым в 1901-1903 гг. среди лиц, арестованных за
политические преступления, евреи составляли около 29,1% (2269 человек), а в
1905 г. евреи составляли 34% всех политических арестантов.190
Ленин одним из первых понял, что угнетенные массы евреев, именно в
силу своих культурных и социальных способностей, становятся опорой ре­
волюции. Он был первым, кто обратил внимание на то, что в рамках контрре­
волюции лозунг «бей жидов», то есть антисемитизм и погромы, смыкаются
с враждебностью к социал-демократии, к левым силам. «Еврейство, - писал
он, - несло семя социализма в более отсталую русскую рабочую массу. Этого
было достаточно, чтобы слово “еврей” стало символом революции в глазах
правительства. ... За кишиневскими погромами шли десятки других еврей­
ских погромов; борьба против революции перекинулась внутрь России».191

186 Bebesi Gy. A feketeszázak. Az orosz szélsőjobb kialakulása és története a századelőn. Magyar
Ruszisztikai Intézet. Budapest, 1999.
187 Ленин В. И. Черные сотни и организация восстания // Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 189—
193. («Пролетарий». 29 августа 1905 г.)
188 Омельянчук И. В. Социальный состав черносотенных партий в начале XX века // Отече­
ственная история, 2004, № 2. С. 87-89.
189 Ленин Н. О еврейском вопросе в России. С. 44.
190 Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми. С. 53.
191 Ленин Н. О еврейском вопросе в России. С. 44-45. (Этой статьи Ленина по неизвестным
причинам нет в полном собрании его сочинений, в 11 том которого она должна была быть
включена.)

287
 В конце ноября Ленин вернулся в Россию и смог вблизи наблюдать за
тем, как после подавления московского вооруженного восстания (в декаб­
ре 1905 г.) контрреволюция во всей России, в Белостоке, Луганске, Вологде
и т.д., еще охотнее разыгрывала карту антисемитизма и погромов. Картина,
вырисовывающаяся в работах Ленина, однозначна: погромы - организо­
ванное явление, которое стимулируется сверху, погромщики действуют под
влиянием подстрекательств и подкупа. При оценке белостокского погрома
Ленин опирался на телеграмму выборщика белостокских граждан: «Начался
еврейский погром, подготовленный заранее. ... Погром усердно агитировал­
ся уже две недели; по улицам, в особенности по вечерам, раздавались про­
кламации, призывающие к избиению не только евреев, но и интеллигенции;
полиция смотрела на это сквозь пальцы»}92 Комментируя давно знакомую
картину, Ленин отметил, что «в правительственных типографиях печатаются
воззвания об избиении евреев», «полиция бездействует в начале погрома».
Более того: «Войска молча смотрят на подвиги черной сотни. А потом, - по­
том та же полиция продолжает комедию суда и следствия над погромщика­
ми. ... Подлое подстрекательство, подкуп и спаивание подонков нашей про­
клятой капиталистической “цивилизации”, зверское избиение вооруженными
безоружных...».193 Подавление революции привело к дальнейшему укорене­
нию антисемитизма во все более широких слоях общества, особенно в черте
оседлости и на соседних с ней территориях.

6.4.3. Сепаратизм или ассимиляция?

В период от поражения революции до начала Первой мировой войны,

взгляды Ленина по еврейскому вопросу практически не изменились. Идеоло­
гически и теоретически он всегда решал данную проблему под знаком тезиса
о «демократической и добровольной ассимиляции», хотя его ответы всегда
вырастали из таких вопросов, которые скореее указывали на невозможность
ассимиляции. «Средневековая» Россия и «сепаратистский» Бунд, которые,
собственно говоря, предполагали существование друг друга, не поддавались
рациональным и революционным аргументам Ленина, что в его понимании
говорило не против, а как раз за революцию. Хорошо зная экономическую и
социальную историю современной ему России, он понимал и то, что соци­
альный фон деятельности Бунда образовывали «объективно» изолированные
еврейские рабочие с их мелкопроизводственными корнями и своеобразной
психологией.194
Известно, что национальный сепаратизм был в определенном смысле
«слабым местом» всего восточноевропейского рабочего движения. С одной

192 Ленин В. И. Реакция начинает вооруженную борьбу // Ленин В. И. ПСС. Т. 13. С. 199.
193 Там же.
194 Это важное обстоятельство подчеркивал в 1924 г. и С. Диманштейн, издавший работы
Ленина, касающиеся еврейского вопроса: «Недостаточное участие еврейских рабочих в круп­
ном производстве, их близость к мещанской среде в мелком производстве и национальный
гнет самодержавия сделали возможным господство Бунда среди еврейских рабочих “черты
оседлости”, тем паче, когда наша партия из-за языка (не зная идиша. - Т. К.) не была приспо­
соблена к еврейской работе...» (Ленин Н. О еврейском вопросе в России. С. 13).

288
стороны, противостоявшие монархиям национально-освободительные дви­
жения находились еще под контролем старой интеллигенции, духовенства,
дворянства или складывающейся буржуазии - в зависимости от того, о какой
восточноевропейской стране идет речь. С другой стороны, было непросто
согласовать устремления этих движений с социально-политическими целя­
ми рабочего движения, так как они сильно отличались по своему руковод­
ству, идеологии и социальной базе, вследствие чего конкуренция между ними
обычно была сильнее солидарности.195
В этом смысле российская социал-демократия никогда не отодвигала на
задний план организационные и политические цели рабочего движения, при­
чем наиболее последовательным в этом плане был, по всей вероятности, имен­
но Ленин. Однако он скоро понял особую политическую роль национализма и
поэтому, как уже было показано в одной из предыдущих глав, придерживался
идеи политического сплочения угнетенного населения, крайне неоднородно­
го по своему этническому составу.196 В 1913 г. внимание Ленина сосредото­
чилось на различиях в подходе к еврейскому вопросу в России и Западной
Европе. В этой связи он подчеркивал деструктивное влияние системы обра­
зования, разграниченной по религиозно-национальному признаку. «Крайнее
проявление современного национализма, - писал Ленин, - это - проект на­
ционализации еврейской школы. ... В чем же состоит эта национализация?
В том, что евреев хотят выделить в особые еврейские учебные заведения
(средние). Во все же остальные учебные заведения, и частные, и правитель­
ственные, двери для евреев хотят закрыть совершенно. В довершение этого
“гениального” плана предполагается ограничить число учащихся в еврейских
гимназиях знаменитой “процентной нормой” ! Во всех европейских странах
подобные меры и законы против евреев существовали только в мрачную эпо­
ху средних веков, инквизиции, сожжения еретиков и прочих прелестей. В Ев­
ропе евреи давно получили полное равноправие и все больше сливаются с
тем народом, среди которого они живут. ... Интересы рабочего класса - как и
вообще интересы политической свободы - требуют, наоборот, самого полно­
го равноправия всех без исключения национальностей данного государства
и устранения всяческих перегородок между нациями. ... Пример передовых
стран всего мира - хотя бы Швейцарии в Западной Европе или Финляндии в
Восточной Европе - показывает нам, что только последовательно-демократи­
ческие общегосударственные учреждения обеспечивают наиболее мирное и
человеческое (а не зверское) сожительство разных национальностей без ис­
кусственного и вредного разделения школьного дела по национальностям».197

195 Niederhauser Е. A nemzeti újjászületési mozgalmak Kelet-Európában. Akadémiai Kiadó. Bu­

dapest, 1977; Palotás E. A Balkán-kérdés az osztrák-magyar és az orosz diplomáciában. Akadémiai
Kiadó. Budapest, 1972.
196 В августе 1913 г. в польской деревушке Поронино большевики под руководством Ленина
организовали партийную конференцию по национальному вопросу. В принятом постановле­
нии в соответствии с политикой «национально неограниченного классового единства» подчер­
кивалась «реакционность» разделения школьного образования по национальностям. См.: Az
SZKP kongresszusainak, konferenciáinak és KB plénumainak határozatai. I. rész. Budapest, 1954.
P. 363.
197 Ленин В. И. Национализация еврейской школы // Ленин В. И. ПСС. Т. 23. С. 375-376.
10. Тамаш Краус 289
 В этой связи примером для Ленина была Западная Европа, во всяком слу­
чае некоторые западные страны, так как в политической жизни России все
еще применялись «средневековые» приемы: «На востоке Европы есть стра­
на, где до сих пор возможны дела вроде дела Бейлиса, где евреи осуждены
гг. Пуришкевичами на положение хуже негров. В этой стране возник недавно
в министерстве проект национализации еврейской школы. К счастью, эта ре­
акционная утопия едва ли осущ ествится.... В Австрии культурно-националь-
ная автономия осталась в значительной степени литературной выдумкой, ко­
торую не взяли всерьез сами австрийские с.-д. Зато в России ее приняли в
программу все буржуазные партии еврейства и несколько мещанских, оппор­
тунистических элементов разных наций...».198 За делом Бейлиса стояла вся
«черносотенная культура», фанатичным сторонником черносотенцев был и
сам царь, как показывают его дневниковые записи. Царь считал «Протоколы
сионских мудрецов» блестящей книгой, пока Столыпин не сообщил ему, что
речь идет об обыкновенной подделке. Между прочим, и сам министр внут­
ренних дел Макаров во время процесса Бейлиса поддерживал черносотен­
ную партию «Союз российского народа».199
Как мы видели в одной из предыдущих глав, Ленин проанализировал и
явление углубления «этнического сепаратизма» в России и за ее пределами
в результате военных конфликтов. Позиция Ленина по вопросу националь­
ного сепаратизма основывалась на сделанном из анализа капиталистических
отношений выводе о том, что международный капитал, всегда достигающий
экономических соглашений, в то же время на рынке рабочей силы и в по­
вседневной жизни противопоставляет друг другу представителей труда, ра­
бочих, по национально-этническому признаку. «Остается, - писал Ленин в
“Критических заметках”, - та всемирно-историческая тенденция капитализ­
ма к ломке национальных перегородок, к стиранию национальных различий,
к ассимилированию наций, которая с каждым десятилетием проявляется все
могущественнее, которая составляет один из величайших двигателей, пре­
вращающих капитализм в социализм».200
В соответствии с этим Ленин горячо нападал на скрывавшиеся за лозунгом
«национальной культуры» романтические, устремленные в прошлое взгляды,
проявившиеся в стремлении к еврейскому сепаратизму и разрушавшие рево­
люционный потенциал, заложенный в еврействе благодаря его социальному
положению и культуре: «Но есть другие элементы в еврейской культуре и
во всей истории еврейства. Из 10,5 миллионов евреев на всем свете немного
более половины живет в Галиции и России, отсталых, полудиких странах,
держащих евреев насилием в положении касты. Другая половина живет в ци­
вилизованном мире, и там нет кастовой обособленности евреев. ... Кто прямо
или косвенно ставит лозунг еврейской “национальной культуры”, тот (каковы
бы ни были его благие намерения) - враг пролетариата, сторонник старого
и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа. Наоборот, те евреи-

198 Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу //Л енин В. И. ПСС. Т. 24.
С. 135.
199 См. об этом: Лакер У. Черная сотня. «Текст». М., 1994. С. 62—63; Bebesi Gy.
A feketeszázak.
200 Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 125.

290
марксисты, которые сливаются в интернациональные марксистские организа­
ции с русскими, литовскими, украинскими и пр. рабочими, внося свою лепту
(и по-русски и по-еврейски) в создание интернациональной культуры рабо­
чего движения, те евреи - вопреки сепаратизму Бунда - продолжают лучшие
традиции еврейства, борясь против лозунга “национальной культуры”».201
Когда Ленин в своем знаменитом докладе о революции 1905 г., сделанном
9 (22) января в цюрихском Народном доме на собрании швейцарской рабочей
молодежи, говорил о России рубежа столетий, ему самому, видимо, бросилась
в глаза именно неизменность позиции самодержавия по еврейскому вопросу,
ухудшение положения дел в стране. В то же время он обрисовал видившееся
ему будущее, когда антисемитская, погромная политика царизма бросит зна­
чительные массы еврейства в объятия революционных левых сил: «...Нена­
висть царизма направилась в особенности против евреев. С одной стороны,
евреи доставляли особенно высокий процент (по сравнению с общей числен­
ностью еврейского населения) вождей революционного движения. И теперь
евреи имеют, кстати сказать, ту заслугу, что они дают относительно высокий
процент представителей интернационалистического течения по сравнению с
другими народами. ... С другой стороны, царизм умел отлично использовать
гнуснейшие предрассудки самых невежественных слоев населения против
евреев. Так возникли погромы, в большинстве случаев поддержанные поли­
цией, если не руководимые ею непосредственно, - в 100 городах за это время
насчитывается более 4000 убитых, более 10 000 изувеченных, - эти чудовищ­
ные избиения мирных евреев, их жен и детей, вызвавшие такое отвращение
во всем цивилизованном мире. Я имею в виду, конечно, отвращение действи­
тельно демократических элементов цивилизованного мира, а такими являют­
ся исключительно социалистические рабочие, пролетарии».202
В 1917 г. слова Ленина стали актуальными, больше того, в результате по­
ворота во всемирной истории, отчасти противоречившего ожиданиям Лени­
на, вместе с войной, гражданской войной, революцией и контрреволюцией на
сцене истории появились ранее неизвестные методы геноцида евреев, кото­
рый к тому же приобрел невиданную до этого массовость.203

6.4.4. От Мировой до Гражданской

Возглавив революционное правительство, Совет Народных Комиссаров,

Ленин буквально с первого дня после Октябрьской революции был вынуж­
ден уделить серьезное внимание вопросам, связанным с евреями. Два об­
стоятельства пролили свет на эту проблему. С одной стороны, Ленин ясно
понимал, что сама империалистическая война привела в действие массовый
террор против евреев, с другой стороны, сотни тысяч, а по некоторым дан­
ным, по крайней мере миллион евреев, выселенных или эвакуированных
из-за военных действий или антисемитских предрассудков, были вынуждены

201 Там же. С. 122-123.

202 Там же. Т. 30. С. 324.
203 Причиной самого геноцида как такового в 1915 г. в конечном итоге также стала Первая
мировая война. Известен факт, что в обстановке военных поражений турецкие войска и воору­
женные банды уничтожили сотни тысяч, а по некоторым данным, полтора миллиона армян.

10* 291
работать (если могли устроиться на работу) в заводской промышленности,
перемещенной с западных окраин вглубь России. Наряду с этим «из-за вой­
ны значительное количество еврейской средней интеллигенции оказалось в
русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встре­
тились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опа­
сен».204 В результате такого «распыления» «революционных кадров» не только
усилилось преследование евреев и возрос антисемитизм, но и на самом деле
продвинулась «подготовка» революционного лагеря.
Историки выяснили, что усиление антисемитизма и развертывание по­
громных явлений было непосредственным результатом политики военного
руководства, придерживавшегося антисемитских убеждений, а также воз­
никновения и событий мировой войны. Верховное командование обвинило
в «измене» все еврейское население. Пропаганда превратила евреев в козлов
отпущения во всем, что касалось военных поражений и ухудшения условий
жизни («предатели, шпионы, виновники повышения цен, спекулянты» и т.д.).
Погромы всегда и везде вспыхивали для удовлетворения мстительности и гра­
бительских инстинктов солдат, отступающих частей, казаков. Прошли годы,
прежде чем гражданское население, в первую очередь определенные группы
крестьянства, присоединились к этой вакханалии антисемитских убийств,
которая лишь временно смягчилась в год революций, в 1917 г., чтобы затем с
новой силой вспыхнуть в ходе гражданской войны, когда классовые противо­
речия обострились до крайнего предела.205
Ленин и большевики уже с первых дней революции выступали против
антисемитских эксцессов, которые, видимо, поначалу неожиданно для них,
заразили и их собственный «лагерь». Первые погромы после Октябрьской
революции были осуществлены весной 1918 г. в Черниговской губернии
формировавшимися, еще не знакомыми с дисциплиной и строгим военным
порядком отрядами Красной армии, отступавшими с Украины под натиском
германских войск. В г. Мглине командир одного из отрядов красных, кресть­
янин Зорин, услышав о первых ужасах погрома, застрелил на месте двух по­
громщиков, однако затем вынужден был спасаться бегством.206

204 Ленин предполагал, «что будущий исследователь влияния империалистической войны

на Октябрьскую революцию не учтет должным образом громадного значения влияния некото­
рых фактов, как, например, того, что из-за военных действий была эвакуирована фабрично-за­
водская промышленность Прибалтийского края и других окраин в Центральную Россию, а за­
тем из окраин было эвакуировано в значительном количестве еврейское население, по крайней
мере, более активные элементы, вглубь России». См.: Диманштейн С. Введение// Ленин Н.
О еврейском вопросе в России. С. 17.
205 «Политика преследования евреев явилась не только результатом личного антисемитизма
главнокомандующего - великого князя Николая Николаевича и в особенности начальника его
штаба генерала H. Н. Янушкевича. Эта политика предусматривалась военной теорией; све­
дения о вредных и полезных элементах населения офицеры получали в военных училищах и
академиях. ... Евреи очень подходили на роль виновников военных неудач и материальных не­
урядиц. В то же время они были совершенно беззащитны». См.: Будницкий О. В. Российские
евреи между красными и белыми. С. 286-287, 290. Наиболее полный сборник документов о
погромах: Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в
период Гражданской войны 1918-1922 гг. Сборник документов. РОССПЭН. М., 2007.
206 Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми. С. 119. В своей прекрас­
ной книге О. В. Будницкий недостаточно подчеркнул тот факт, что у красных антисемитизм и
антисемитские и всякие другие погромы всегда считались тяжелейшими преступлениями, в то

292
 Между тем II Всероссийский съезд Советов, состоявшийся на второй
день после Октябрьской революции, с 8 на 9 ноября, в «Постановлении о
борьбе с контрреволюцией» предписал местным советам выступать против
«“антиеврейских” и каких бы то ни было погромов», тем более что Дума
и Временное правительство оказались неспособны применить эффективные
меры против этой «болезни».207 Однако следует подчеркнуть, что разруше­
ние «привычного» порядка и хаос привели к распространению погромных
настроений, которые нельзя было обуздать «обычными мерами».208
28 апреля 1918 г. Московский совет принял особое постановление «Об ан­
тисемитской погромной агитации в Москве и Московской области». В нем
подчеркивалось, что необходимо обратить особое внимание «на черносотен­
ную антисемитскую агитацию духовенства, являющуюся частью его контр­
революционной деятельности». Строго соблюдая классовую точку зрения,
совет считал излишним «создание особой боевой еврейской организации».209
Под влиянием событий Ленин в качестве председателя Совнаркома требовал
дальнейших и радикальных мер в борьбе против антисемитизма. Благодаря
его усилиям Совнарком 27 июля 1918 г. опубликовал свой знаменитый дек­
рет, проект которого первоначально был внесен Свердловым. Ленин не толь­
ко во многих местах проредактировал текст декрета, но и сделал «более ради­
кальным» выступление советской власти против антисемитизма, предписав
всем советам «пресекать в корне антисемитское движение». Документ ставил
вне закона всех лиц и организации, ведущие погромную агитацию. Эти заме­
чания Ленин особо написал на документе красными чернилами.210
Опубликованный декрет в конце концов получил название «О пресечении
в корне антисемитского движения». В нем говорилось о том, что контрре­
волюционные погромы, как правило, вспыхивают в прифронтовой полосе,
таким образом подчеркивался их «военный характер». Подписавшие декрет
советские руководители указали на историческую тенденцию, выражавшую­
ся в своеобразном переплетении антисемитизма и контрреволюции. Антисе­
митизм был для контрреволюции средством приобретения опоры в массах,
что, согласно этому и другим документам, воплощалось в «антисемитской
агитации черносотенного духовенства». Значение этого документа состоит в
том, что характерный для него подход к вопросу отразился во многих позд­
нейших советских документах и статьях в качестве важнейшего идеологиче­
ского мотива борьбы против антисемитизма и погромов: «Еврейские буржуа
враги нам не как евреи, а как буржуа. Еврейский рабочий нам брат. ... Совет
Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение и погромы евре­
ев гибелью для дела рабочей и крестьянской революции и призывает трудо­
вой народ Социалистической России всеми средствами бороться с этим злом.

время как у петлюровцев, казаков и белых они вообще не считались преступлениями, если не
считать «протестом» против них бессильные обращения Деникина к своим солдатам.
207 Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. «Международные
отношения». М., 2003. С. 55.
208 21 января 1918 г. Совет Народных Комиссаров создал Еврейский комиссариат, действо­
вавший при Наркомате по делам национальностей, во главе которого стоял И. В. Сталин.
209 Подробнее об этом см.: Krausz Т. Bolsevizmus és nemzeti kérdés. P. 54-55.
210 Луначарский А. В. Об антисемитизме. М.; Л., 1929. С. 38; Бонч-Бруевич В. Об антисе­
митизме // Против антисемитизма. Л., 1930. С. 13.

293
Национальная вражда ослабляет наши революционные ряды, разъединяет
единый, без различия национальностей, трудовой фронт и на руку лишь на­
шим врагам».211
Для большевиков тоже стало неожиданностью переходящее в геноцид рас­
пространение погромов на Украине и в России с конца 1918 до конца 1920 г.
Большинство из сотен погромов были осуществлены Добровольческой арми­
ей генерала Деникина и украинскими вооруженными бандами петлюровцев
от имени Директории «Украинской народной республики», причем по числу
совершенных убийств последние далеко «превзошли» даже деникинцев. Рей­
ды погромщиков привели к зверскому уничтожению многих десятков тысяч,
а по некоторым данным, двухсот тысяч человек.212
В конце 1919 г. Ленин поставил задачу подготовить особый доклад для
ЦК РКП о положении еврейских рабочих и трудящихся и о задачах совет­
ской власти в области работы среди евреев. В относящейся к нашей теме ча­
сти подготовленного документа подчеркивалось, что на Украине «погромная
волна вконец испортила отношения между крестьянством и евреями и вооб­
ще отравила всю общественную жизнь края ядом антисемитизма».213 Антисе­
митизм и погромы были идеологической цементирующей силой белогвар-
дейско-офицерской диктатуры, символизируемой именами Деникина или
Колчака, и белогвардейской контрреволюции в целом. Сходным было и поло­
жение на петлюровской Украине, где свержение советской власти с польской
помощью - после поражения немцев в мировой войне - укрепило силы анти­
семитизма. Антисемитские топосы, утвердившиеся на первом этапе мировой
войны, претерпели значительные политические и идеологические изменения,
что побудило большевиков к быстрой реакции. К традиционным определени­
ям «злых евреев» - «христоубийцы», «предатели», «шпионы», «виновники
повышения цен», «спекулянты» и т.д. - пропагандистский центр Доброволь­
ческой армии (Осваг) и его идеологические «переводчики» добавили фигуру
«советского комиссара-коммуниста». В результате этого убийства «алчных
евреев», кто бы их ни совершал - казаки или петлюровцы, всегда сопровож­
дались массовыми грабежами, что получало моральное «оправдание» в бе­
логвардейской агитации и пропаганде: «Бей жидов - спасай Россию!» (или

2,1 Политика советской власти по национальному вопросу за три года 1917-1920. Народный
Комиссариат по делам национальностей. Государственное издательство. М., 1920. С. 31. Дек­
рет подписали Ленин, Сталин и Бонч-Бруевич.
212 В ходе критического анализа новейших данных О. Будницкий на основании литерату­
ры и широкой базы источников приводит следующие цифры: в 1918-1920 гг. на Украине в
1300 населенных пунктах произошло свыше 1500 еврейских погромов. По разным оценкам,
были убиты от 50-60 до 200 тыс. евреев. Около 50 тыс. женщин стали вдовами, около 300 тыс.
детей остались сиротами. Были совершены много сотен страшнейших убийств и изнасило­
ваны тысячи женщин и девочек. Зверство пыток и убийств превзошло любую человеческую
фантазию, только холокост может «соревноваться» с этими ужасами. См. об этом: Багровая
книга, 1922. (С предисловием Горького). На венгерском языке: Zsidók Oroszországban. См.
еще: Милякова Л. Б. Введение // Книга погромов. С. Ill—XXVIII; Павлюченков С. П. Еврей­
ский вопрос в революции, или о причинах поражения большевиков на Украине в 1919 году //
Павлюченков С. П. Военный коммунизм: власть и массы. М., 1997. С. 251-263.
213 Докладная записка Центрального бюро Еврейских коммунистических секций при ЦК
РКП и Главного бюро Еврейских коммунистических секций при ЦК КПУ // Ленин Н. О еврей­
ском вопросе в России. С. 85-86.

294
Украину) или «Бей жидов - долой коммуну!». На «глубину» «погромного»
антисемитизма указывали не только сами погромы, но и то, что значительная
часть либеральной интеллигенции, которая ранее группировалась в партии
кадетов, скатилась до белогвардейской антисемитской пропаганды, будь то,
например, сдержанный «асемитизм» П. Струве или призывавший к погромам
антисемитизм бывшего либерала-веховца, священника и религиозного фило­
софа С. Булгакова. Взгляды последнего включали в себя фундаментальный
предрассудок того времени, по которому русская революция «была напущена
на Россию из-за границы евреями», причем этот предрассудок дополнялся
традиционным антисемитизмом официальной православной церкви.214 В то
время как черносотенное движение уже годами раньше прекратило свое су­
ществование, его идеология «впиталась» в мышление широких слоев обще­
ства, которое в значительной степени само стало «черносотенным».
Из массы документов и исследований однозначно выясняется, что белые,
по крайней мере учитывая международную реакцию, старались «скрыть» сам
факт погромов, в то время как большевики, как раз наоборот, с самого начала
сообщали о погромной агитации и погромах, осуществленных Красной ар­
мией, и предали это явление самой широкой гласности.215 Ленин и узкое боль­
шевистское руководство имели точные сведения о погромах, знали страшные
факты, связанные с антисемитизмом; Диманштейн информировал о происхо­
дящем лично Ленина.216
Реакция Ленина, Троцкого и других советских руководителей на погромы
была решительной, опиравшейся на убеждения и обдуманной, но в то же вре­
мя и гибкой, приспосабливавшейся к быстро изменявшейся ситуации и наце­
ленной на поиск оптимальных решений (в этой области также можно было
воспользоваться опытом 1905 года). Позиция Ленина и Троцкого в связи с
национальным составом Красной армии состояла в том (и, принимая во вни­
мание их взгляды на партию и государство, не могла быть иной), что Крас­
ную армию, как и партию, нецелесообразно организовывать на националь­
ной основе, ведь интернационалистская революция не должна отравляться
тем самым национализмом, который является идеологией, объединяющей

214 Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми. С. 69-70, 268-271, 344-
346, 354-361. Окружавшие Деникина кадетские политики и интеллигенты практически без
возражений приняли к сведению, что его войска только на Украине совершили более 200 по­
громов. Либералы все подчиняли достижению военных побед, пожертвовав всей своей бур­
жуазно-демократической программой ради офицерской диктатуры. К этой теме см. еще:
Usakov A. A zsidók és az orosz forradalom. Adalékok a kérdés felvetéséhez. In: 1917 és ami utána
következett. P. 160-168. Иногда A. Ушаков как будто и сам попадает под влияние предрассуд­
ков белогвардейской пропаганды, так как не поясняет, что большая доля евреев в различных
партиях и среди комиссаров была связана с тем, что по известным причинам среди евреев на­
блюдалась более высокая доля грамотных, интеллигенции.
215 Эта точка зрения отразилась в статье будущего комиссара Первой Конной армии
Ил. Вардина под названием «Против еврея - за царя», опубликованной в «Правде» 14 мая
1918 г.: «...Борьба с еврейством неразрывно связывается с борьбою против власти Советов,
против партии коммунистов. “Бей жидов - спасай Россию, долой коммунистов и комисса­
ров!” Этот клич неизменно раздается везде, где только поднимается на борьбу темная сила по­
пов, помещиков, кулаков и лавочников». Он же писал в «Правде» от 12 июня, что «“жид” был
той костью, которой царь и помещики пытались заткнуть глотку голодным рабочим и крестья­
нам». Цит. по кн.: Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми. С. 129.
216 Ленин Н. О еврейском вопросе в России. С. 16-17.

295
белых. Белые с их антисемитской идеологией и обещанием «единой и неде­
лимой России» казались реставраторами старого царского режима. Деникин
и Врангель охотно видели бы на месте большевистского режима своего рода
«модернизованную монархию».217 Ленин, как и все большевики, постоянно
подчеркивал, что белые находятся «на содержании» у Запада, опираются на
его поддержку, что дискредитировало их «демократическую», «националь­
ную» пропаганду. Ленин же смог оставаться интернационалистом и при этом
встать на «оборонческую позицию» в противовес интервенции, на позицию
нового, социально обоснованного «государственного патриотизма» и защиты
нового отечества, что позволило ему назвать белых представителями «фран­
цузского, английского и американского капитала».218
Следуя политическим и теоретическим соображениям Ленина, больше­
вистские руководители стремились органически ввести вооруженную само­
оборону евреев в рамки Красной армии. По указу Совнаркома от 17 ноября
1918 г. был закрыт «Союз евреев-воинов», после чего произошло независи­
мое от национальных различий вхождение евреев в Красную армию. Совет­
ская власть стесняла деятельность еврейских сепаратистских и националь­
ных (сионистских) организаций явно буржуазного характера. После закрытия
упомянутого «Союза» было ликвидировано «Центральное бюро еврейских
общин», а его имущество было передано местным советам, тем самым был
положен конец существованию параллельного советам властного центра,
опиравшегося на национальные «корни». Как подчеркивалось в декрете, при­
нятом в ноябре 1918 г., «Бюро» и еврейские общины «ведут вредную полити­
ку, направленную к затемнению классового самосознания еврейских рабочих
масс», и, «беря на себя исполнение правительственных функций», осуществ­
ляют эту деятельность «в антипролетарском духе», поэтому эти организации
решено «закрыть навсегда». Вытеснение еврейских буржуазных и сионист­
ских организаций из политической жизни компенсировалось оказанием соци­
альной помощи массам бедных евреев, условия жизни которых ухудшились
отчасти из-за экономической политики военного коммунизма.219 На облегче­
ние жизни евреев был нацелен целый ряд декретов и практических мер и
позже, в 1920 г. Руководящую роль в этом играл Наркомнац, его Еврейский
комиссариат и Еврейская секция большевистской партии, которую активно
организовывало само Политбюро.220
В то же время власти не препятствовали легальной деятельности сио­
нистских социалистических организаций («Поалей Цион»), больше того, ко­
гда весной-летом 1919 г. советская власть оказалась на краю гибели, были

217 Историческую характеристику белых генеральских диктатур и устремлений их вож­

дей см. в кн.: Halász I. A tábornokok diktatúrái - a diktatúrák tábornokai. Fehérgárdista rezsimek
az oroszországi polgárháborúban 1917-1920. Magyar Ruszisztikai Intézet. Budapest, 2005. Cm.
главным образом: p. 109, 246.
218 Подробнее см.: Krausz Т. Bolsevizmus és nemzeti kérdés. In: Világosság. 1980. № 11,
p. 681-688. Между прочим, появляющееся в исторических работах мнение, что Ленин был
«космополитом», не основывается на сколько-нибудь объективном изучении документов.
219 Об этом подробно пишет Г. В. Костырченко в кн. «Тайная политика Сталина». С. 60-87.
220 Постановление Наркомнаца об оказании помощи Сетмассу (Всероссийский Союз
еврейских трудящихся масс). Жизнь национальностей, 1 августа 1920 г. и Политика советской
власти. С. 34-35.

296
приложены усилия для привлечения в Красную армию как можно большего
количества евреев с пострадавших от погромов территорий. К весне 1919 г.
в ЦК Бунда получили перевес силы, выступавшие за соединение с Коммуни­
стической партией.221 Об этом своем намерении они сообщили телеграммой,
направленной в апреле в Москву, и одновременно с этим ЦК Бунда моби­
лизовал членов своих организаций в возрасте от 18 до 25 лет в ряды Крас­
ной армии.222 Подобные акции были особенно необходимы потому, что среди
красноармейцев велась сильная антисемитская агитация в духе белогвар-
дейско-черносотенной пропаганды, утверждавшей, что причиной всех бед и
трудностей являются «еврейские комиссары».
Когда волна белогвардейских и петлюровских погромов достигла куль­
минации, изменилась политика как Ленина и большевиков, так и еврейских,
главным образом сионистских, рабочих организаций. Это в концентрирован­
ной форме продемонстрировал VII съезд советов (декабрь 1919 г.), на кото­
ром различные еврейские партии единодушно встали на сторону советской
власти, но, в отличие от большевиков еврейской национальности, питали ил­
люзорные надежды на создание в будущем в Палестине еврейского социа­
листического государства.223 Различные течения «Поалей Цион» (Еврейская
социалистическая партия и Еврейская коммунистическая партия) с такой же
решимостью выступили на стороне советской власти и Красной армии, но
при этом не отказались от перспективы создания социалистического государ­
ства в Палестине.224 В конце 1919 г. в уже цитированном нами обобщающем
документе, подготовленном еврейской секцией при ЦК РКП, утверждалось,
что вместо прежних надежд и ожидания реставрации капитализма широкие
круги еврейской мелкой буржуазии также начали искать способ приспосо­
биться к новым политическим и экономическим условиям. Таким образом,
несмотря на ограничение, а потом и упразднение иудаизма и религии вооб­
ще, началось приспособление все более широких слоев еврейского населения
к новым советским условиям. В 1923 г. 5,2% членов партии составляли ев­
реи.225 Этот процесс может быть показан единственной цифрой: в 1920 г. доля
смешанных браков между евреями и неевреями составляла примерно 34%,
что, пользуясь понятием, часто употреблявшимся Лениным, называли асси­
миляцией. В массовых масштабах перед евреями открывались такие жизнен­
ные возможности, о которых ранее нельзя было и мечтать.

221 Прошли те времена, когда Бунд после Февральской революции, как и раньше, под­
держивал политику меныпевитского течения в РСДРП и в соответствии с этим настаивал на
сотрудничестве с Временным правительством. Белогвардейская контрреволюция, погромы и
преследования евреев поставили Бунд на сторону большевиков.
222 Ср.: Krausz Т. Bolsevizmus és nemzeti kérdés. P. 52-54.
223 Седьмой Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских и казачьих депутатов.
(5-9 декабря 1919 года, в Москве). Стенографический отчет. М., 1920. С. 22-24.
224 Там же. С. 24-28.
225 Béládi L. A bolsevik párt kongresszusai a számok tükrében 1917-1939. In: Világtörténet,
№ 3. P. 86-89. В 1918-1923 гг. прибл. 15% делегатов съездов составляли лица еврейской на­
циональности. Однако верно утверждение, что большинство еврейских руководителей уже не
знало еврейского языка, и это относится и к Диманштейну, который в начале столетия начал
свою карьеру раввином. Об этой тенденции см.: Агурский С. Еврейский рабочий в коммуни­
стическом движении. Минск, 1926.

297
 6.4.5. Антисемитизм и политическая тактика

Наиболее «эффективным» и «успешным» приемом белогвардейской про­

паганды среди бойцов Красной армии, вероятно, было утверждение, что
евреев «слишком много» в невоюющих частях и почти не видно в окопах.
Конечно, цель белогвардейской пропаганды состояла в том, чтобы противо­
поставить красноармейцев «засилию еврейских комиссаров». Евреи изобра­
жались исключительно как представители советской власти, чему, вероятно,
очень удивлялись миллионы граждан еврейского происхождения. Число ев­
реев в рядах большевиков, в том числе и на высших властных постах, не
было столь велико, каким его старалась представить белогвардейская про­
паганда.226 Не намного больше соответствовал истине и популярный пропа­
гандистский лозунг «еврейской ЧК».227 Ленин знал, что как у белых, так и у
красных служило много бойцов и командиров, побывавших в обеих армиях и
распространивших в них пропаганду обеих сторон, на что каждая армия реа­
гировала по-своему. Наркомвоенмор Троцкий в особом приказе откликнулся
на антисемитскую пропаганду, появившуюся в рядах Красной армии.228
Политическая концепция Ленина не может быть реконструирована без
ясного представления о личном отношении Ленина к «еврейскому вопросу».

226 См. данные О. В. Будницкого. Касаясь политической репрезентации еврейства, он пи­

шет: «По нашим подсчетам - при всей их условности - в политическую элиту России в 1917 —
первой половине 1918 г. входило немногим более трех тысяч человек. К политической элите
нами отнесены депутаты Учредительного собрания, члены ВЦИК, участники Демократиче­
ского совещания, члены Временного Совета Российской Республики (Предпарламента), Цен­
тральных комитетов общероссийских партий, т.е. наиболее значительных представительных
органов 1917 - первой половины 1918г. Хронологические рамки определяются Февральской
революцией, с одной стороны, и установлением однопартийной диктатуры в Советской Рос­
сии в июле 1918 г. - с другой. В политическую элиту входило свыше трехсот евреев, присут­
ствовавших во всем спектре российских политических партий и течений - от крайне левых
(анархисты, большевики) до оказавшихся на правом фланге кадетов. Евреи входили в ЦК прак­
тически всех значительных политических партий России. Причем в Центральных комитетах
левых партий - большевиков и эсеров - евреи составляли, как правило, от четверти до трети
их членов». См.: Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми. С. 77-78. См.
еще: Usakov A. A zsidók és az orosz forradalom.
227 Хотя евреи были нужны советской власти и в ЧК, ведь всего менее 1% ее работников
имели высшее образование, немало из них попали в ЧК «случайно», нередко среди них встре­
чались и преступные элементы. В сентябре 1918 г. & центральном аппарате ВЧК служили 781
сотрудник и служащий. Евреи составляли 3,7% общего числа сотрудников. Более высокой
была доля евреев среди руководства ВЧК (8,6%). В конце 1920 года во всех губернских ЧК
работали приблизительно 50 тыс. сотрудников. Доля чекистов различных национальностей
была следующей: русские - 77,3%, евреи - 9,1%, латыши - 3,5%, украинцы - 3,1%, поляки -
1,7%, немцы - 0,6%, белорусы - 0,5%. Примерно такое же соотношение различных нацио­
нальностей наблюдалось и в аппарате советов. Ср.: Будницкий О. В. Российские евреи между
красными и белыми. С. 137-138.
228 На заседании Политбюро в начале апреля 1919 г. был обсужден доклад наркомвоенмо-
ра, в котором говорилось, что большой процент работников прифронтовых ЧК, прифронтовых
и тыловых Исполкомов и центральных советских учреждений составляют латыши и евреи,
в то время как непосредственно на фронте этот процент невелик, поэтому среди красноар­
мейцев ведется шовинистская агитация, встречающаяся с определенным сочувствием. Исходя
из этого, Троцкий считал необходимой перегруппировку партийных сил в интересах более
равномерного распределения трудящихся всех национальностей. The Trotsky Papers. Vol. I.
Hague-Paris, 1971. P. 730. См. еще письмо Чичерина Ленину (22 октября 1919 г.). См.: Там же.
С. 722-724.

298
Политическая и эмоциональная позиция Ленина хорошо отражается в случае
с листовкой Максима Горького «О евреях», происшедшем в 1919 г., во вре­
мя кульминации белогвардейских погромов.229 По своеобразному рассказу
С. Диманштейна, он хотел убедить председателя Совнаркома в том, что Горь­
кий перестарался, «перехвалил» еврейский народ, вследствие чего листов­
ка казалась Диманштейну, как говорится сегодня, «контрапродуктивной» и
он предложил задержать ее распространение. Ленин считал необыкновенной
удачей, что все большая часть еврейской интеллигенции и рабочего класса
переходила на сторону советской власти. В своих уже не раз цитированных
воспоминаниях 1924 г. Диманштейн писал: «Надо сказать, что в разговорах
со мной Ленин неоднократно подчеркивал все значение евреев для револю­
ции не только в России, но и в других странах, и насколько важно для ре­
волюции скорее ликвидировать результаты несправедливости к еврейским
трудовым массам из-за грехов капиталистического и религиозного мира».230
Быть может, именно поэтому Ленин не согласился с Диманштейном, который
считал, что «неимоверный дифирамб» Горького евреям и их роли в револю­
ции лишь подольет масла в огонь антисемитизма. И хотя Ленин признал, что
преувеличенное выделение этих моментов может принести вред, он в то же
время согласился с содержанием листовки Горького и не видел надобности в
ее задержании.231
Несмотря на «чрезмерную компенсацию», заметную в действиях Диман­
штейна, позиция Ленина была характерна и для общего подхода Ленина к
национальному вопросу, согласно которому коммунисты каждой националь­
ности должны воевать с националистическими и религиозными предрассуд­
ками и идеологиями прежде всего в рамках собственной национальности.
Однако в данном случае чрезмерное следование этой позиции привело - об
этом Диманштейн умолчал - к конфликту между Горьким и руководством
«еврейской секции». В упомянутой листовке Горький практически выступил
в защиту в основном поддерживавших советскую власть социалистических
сионистских партий, которые, в отличие от несоциалистических сионистских
партий, еще не преследовались властями. Обвиняя Диманштейна и его еди­
номышленников, Горький писал: «У евреев есть свои партии, враждебные
друг другу: евреи-сионисты хотят переселения в Палестину... а другие про­
тив этого и враждуют с сионистами, закрывая их школы, синагоги, запрещая
обучать детей еврейскому языку».232
Хотя и нет документов, свидетельствующих о том, что Ленин остановил
преследование «буржуазного (т.е. религиозного. - Т. К.) сионизма», до 1919 г.

229 В связи с Диманштейном, Агурским и другими большевистскими руководителями ев­

рейского происхождения необходимо указать на известный факт, что еврейские интернацио­
налисты действительно участвовали в борьбе с религией, православной верой, однако никто
в Советской России не боролся решительнее их с «затемнявшими классовое сознание» еврей­
скими религиозными организациями и против сионизма, доходя при этом до границы фана­
тизма, а то и переходя ее.
230 Ленин Н. О еврейском вопросе в России. С. 16.
231 Там же. С. 18.
232 Максим Горький. Из литературного наследия: Горький и еврейский вопрос. Сост.: Агур-
ский М., Шкловская М. Иерусалим, 1986. С. 275. Кроме этого отношение Горького и отча­
сти Ленина к евреям рассматривается в работе: Агурский М. Горький и еврейские писатели //
Минувшее. Исторический альманах. Т. 10. М .-Л. (СПб.), 1992. Прежде всего с. 184-192.

299
его представители не привлекались к суду. В апреле 1920 г. сотрудники ЧК
арестовали около 100 участников московской конференции сионистов. Через
несколько месяцев арестованные - согласно некоторым источникам, благо­
даря вмешательству Ленина - были выпущены на свободу, однако 19 акти­
вистов движения были без суда, в административном порядке приговорены
к 5 годам тюрьмы.233 Позже Ленин неоднократно встречался с Горьким, про­
сившим о смягчении ограничений, наложенных на еврейскую культуру и по­
литическую деятельность.234
Ленин считал настолько важным противодействие антисемитизму и
погромам, что в конце марта 1919 г. записал на граммофонную пластинку
знаменитую речь «О погромной травле евреев». Однако в этой речи он не
подчеркивал т. н. «заслуг» евреев, а попытался дать такую социальную, по­
литическую и классовую характеристику антисемитизма и погромов, которая
была бы понятна даже самим простым рабочим. «Когда проклятая царская
монархия доживала свое последнее время, она старалась натравить темных
рабочих и крестьян на евреев. ... Ненависть измученных нуждой рабочих и
крестьян помещики и капиталисты старались направить на евреев. И в других
странах приходится видеть нередко, что капиталисты разжигают вражду к ев­
реям, чтобы засорить глаза рабочего, чтобы отвлечь их взоры от настоящего
врага трудящихся - от капитала. Вражда к евреям держится прочно только
там, где кабала помещиков и капиталистов создала беспросветную темноту
рабочих и крестьян».235
Конечно, в направленной против антисемитизма агитационной речи не­
возможно взвешенно осветить проблему, но ленинский метод и без того ясен:
вместо национально-этнических и религиозных компонентов в центр внима­
ния поставлены классовые противоречия. Таким образом Ленин указал на то,
что он защищает не евреев как таковых, а «массы еврейских трудящихся»,
являющихся такими же жертвами режима, как русская беднота: «Не евреи
враги трудящихся. Враги рабочих - капиталисты всех стран. Среди евреев
есть рабочие, труженики, - их большинство. Они наши братья по угнетению
капиталом, наши товарищи по борьбе за социализм». В то же время он под­
черкивал, что «среди евреев есть кулаки, эксплуататоры, капиталисты, как
и среди русских, как и среди всех наций. Капиталисты стараются посеять и
разжечь вражду между рабочими разной веры, разной нации, разной расы. ...
Богатые евреи, как и богатые русские, как и богачи всех стран, в союзе друг
с другом, давят, гнетут, грабят, разъединяют рабочих. ... Позор тем, кто сеет
вражду к евреям, кто сеет ненависть к другим нациям».236
Строгий, иногда несколько упрощенный классовый подход и интернациона­
лизм Ленина были оправданы повседневными событиями гражданской войны.
Прежде всего это относится к тому, что еврейство было сильно разделено не

233 Агурский М. Горький и еврейские писатели. С. 185-187.

234 Например, Горький, при поддержке Ленина и вопреки стараниям Евсекции ЦК, добил­
ся, чтобы еврейский театр «Хабима» получил государственное признание. Позже Горький
«выхлопотал» у Ленина разрешение на отъезд за границу для известного еврейского поэта
X. И. Бялика и других, однако отношения Ленина с руководителями Евсекции еще больше
испортились. Там же. С. 187, 191.
235 Ленин В. И. ПСС. Т. 38. С. 242.
236 Там же. С. 242-243.

300
только в политическом, но и в социально-экономическом отношении. Евреев
можно было встретить почти в каждой партии и во многих армиях от отрядов
Махно до Добровольческой армии Деникина (пока их не удалили оттуда). Бело­
гвардейцы и петлюровцы с помощью цензуры не допускали в прессу информа­
цию о погромах и в то же время не хвастались и тем, что, хотя в колчаковской
Сибири и на деникинском юге России антисемитизм был существенным атри­
бутом диктатуры, местные группы еврейской буржуазии, прежде всего еврей­
ские общины Уфы и Томска, сотрудничали с Колчаком, и, вероятно, поэтому
там не были запрещены буржуазные течения сионистских организаций. Еврей­
ские капиталисты финансировали и первые «авантюры» Добровольческой ар­
мии. Представители еврейской крупной буржуазии Ростова спасли стоявшие на
грани провала первые эксперименты белого движения и предложили поддержку
контрреволюционному выступлению ростовского казачества, которое стало од­
ним из исходных пунктов антисемитских злодеяний.237
Конечно, антисемитские явления проявились и в Красной армии, так как
красноармейцы были выходцами из того же общества, что и белогвардейцы.
Литературным «пособием» по этой теме по сей день является непревзойден­
ный шедевр Исаака Бабеля «Конармия». В этом цикле новелл в художествен­
ной форме вскрыты эти проблемы и показано, как бойцы Первой Конной ар­
мии впутались в антисемитские погромы во время советско-польской войны
летом-осенью 1920 г. Политическая и теоретическая позиция Ленина в связи
с этими событиями может быть реконструирована достаточно хорошо.

6.4.6. Первая Конная армия и погромы

Поражение Красной армии под Варшавой в конце лета 1920 г. было по­
следним крупным столкновением в советско-польской войне,238после которого
отдельные обнищавшие, деморализованные красноармейские части «просла­
вились» учиненными ими погромами. То, что погромы перекинулись даже на
некоторые дивизии легендарной красной Конармии, ясно показало советско­
му правительству, что погромный антисемитизм - это тот вирус, распростра­
нение которого в данной исторической ситуации даже в собственных рядах
нельзя будет остановить с помощью экономических и социальных мер (хотя
именно тогда в серьезной форме начались размышления о ликвидации воен­
ного коммунизма), так как в данном случае речь шла об особенностях раз­
вития целого исторического региона. Антисемитизм «двигал» и солдатами
польской армии239 (добавим к этому, что он был написан и на знаменах контр­
революции в Венгрии и Румынии). Было ясно, что борьба с антисемитизмом
потребует долгого времени.
Целые полки армии, отступавшей из-под Варшавы, были охвачены ди­
ким антисемитизмом, жаждой грабежа и смутным бунтом против централь­

237 Ср.: Krausz Т. Bolsevizmus és nemzeti kérdés. P. 54; Будницкий О. В. Российские евреи
между красными и белыми. С. 185-186.
238 Об этом см.: Krausz Т. Lenin és a lengyel-szovjet háború. In: Életünk Kelet-Európa. Tanul­
mányok Niederhauser Emil 80. születésnapjára. P. 120-126.
239 Множество документов рассказывает об украинских и белорусских погромах польских
оккупационных войск. См.: Книга погромов. С. 631-632 и далее. Сообщения об этих зверствах
можно найти и на других страницах этой книги.

301
ной власти, важнейшими представителями и орудиями которой повсеместно
считали евреев под старым лозунгом «Бей жидов - спасай Россию!». Отдель­
ные части отступавшей Конармии Буденного совершили целую серию страш­
ных преступлений, известия о которых очень быстро дошли до Кремля, и в
результате вмешательства сверху виновные были осуждены в конце октября
в Елизаветграде. Вмешательство советской власти и Коммунистической пар­
тии значительно способствовало тому, что красноармейцы совершили лишь
небольшую долю погромов во время гражданской войны.240
В свете этого нельзя принять всерьез мнение Р. Пайпса, согласно кото­
рому руководитель советского правительства Ленин равнодушно относился
к ужасам погромов и его не волновали погромные эксцессы бойцов Первой
Конной армии. Пайпс попытался доказать это свое мнение тем, что Ленин на­
писал «в архив» на подготовленной 18 ноября 1920 г. записке Центрального
бюро Евсекций о погромах, совершенных бойцами Первой Конной армии в
районе Житомира.241 Историк умолчал лишь о том, что большинство винов­
ных (ок. 400 человек) еще за три недели до этого были казнены или приговоре­
ны к принудительным работам. В полную противоположность утверждениям
Пайпса, Ленина настолько интересовало дело погромов, учиненных отрядами
Первой Коннной армии, что он лично встретился с ее командирами. Началь­
ник Политотдела Конармии И. В. Вардин (Мгеладзе) писал об этой встре­
че на страницах официальной конармейской газеты «Красный кавалерист»,
издаваемой Политотделом. Ленина лично информировали о разоблачении и
осуждении убийств и грабежей, совершенных 31, 32 и 33 полками 6-й диви­
зии.242 Из номера «Красного кавалериста» за 5 октября выясняется, что ко­
мандующий армией С. М. Буденный лично встретился с Лениным. В номере
за 10 октября, то есть более чем за месяц до появления упомянутого выше до­
кумента, говорилось об активной борьбе против антисемитских погромов.
В статьях «Красного кавалериста» сообщалось о том, что погромы, прохо­
дившие под лозунгом «Бей жидов и коммунистов», привлекли внимание выс­
ших органов. 2 октября Реввоенсовет Первой Конной армии разоружил 31,32
и 33 полки. Солдаты добровольно выдали всех главных виновников, которые
предстали перед судом по обвинению в попытке «свержения рабоче-кресть-
янской власти» и ослаблении боевой готовности. Главные виновники погро­
мов были расстреляны, а остальные участники были приговорены к принуди­
тельным работам сроком от 5 до 20 лет.243

240 «Книга погромов» и в этом отношении содержит богатый материал. Во «Введении»

к ней дается статистика об участниках погромов. См. еще донесения о преступлениях бойцов
6-й кавалерийской дивизии 1-й Конармии (с. 424-428), заявление Ц. Левенберг из местечка
Орехова, рассказывающее о погромах и убийствах, совершенных махновцами (с. 530). В Кон­
армии были и «погромные рыцари», сочувствовавшие «батьке Махно» и распространявшие
среди бойцов следующие настроения: «идем почистить тыл от жидов», «идем соединиться с
батькой Махно», «бей жидов, комиссаров и коммунистов». Там же. С. 425.
241 The Unknown Lenin: From the Secret Archive. Ed. R. Pipes. New Haven and London, 1996.
P. 117-118. Подробную критику взглядов Пайрса см. в работе: Budnyickij О. Jews, Pogroms
and the White Movement: A Historiographical Critique. In: Kritika: Explorations in Russian and
Eurasian History. Fall 2001. Vol. 2. No. 4. P. 752-753 и далее.
242 Красный кавалерист, 11 октября 1920 г. На венгерском языке см.: Zsidók Oroszországban.
P. 77.
243 Красный кавалерист, 10 октября 1920 г. На венгерском языке см.: Zsidók Oroszországban.
P. 76-77.

302
 В следующих номерах газеты также отводилось много места появлению в
армии национальной вражды и юдофобии и «укреплению международной со­
лидарности рабочих». В номере «Красного кавалериста» за 8 ноября 1920 г.
Вардин практически дословно воспроизвел ленинские мысли из речи 1919г.244
Мы видели, что Ленин и большевистское руководство воспользовались для
борьбы с погромами средствами государственного террора. В качестве при­
мера можно привести не опубликованные до 1990 г. и замалчивавшиеся ле­
нинские документы, датируемые концом осени 1920 г. и связанные с терро­
ристической деятельностью белых.245 История возникновения этих документов
связана с тем, что, несмотря на заключенные с Советской Россией договоры,
на территории прибалтийских государств беспрепятственно велась вербовка
бойцов в вооруженные отряды врангелевцев и Бей-Булак-Балаховича, кото­
рые свободно вторгались из прибалтийских государств и Финляндии на со­
ветскую территорию, грабили и терроризировали местное население. Наряду
с другими дипломатическими протестами, 28 октября за подписью Л. Б. Кра­
сина была направлена нота правительству Великобритании, в которой, поми­
мо прочего, говорилось, что советское государство прекратило войну с су­
ществующими правительствами Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы, «но
состояние войны продолжает существовать... Вооруженные банды, не под­
чиняющиеся никакому правительству, продолжают вести враждебные дей­
ствия против граждан обеих Советских республик (РСФСР и Украины). Эти
вооруженные силы под командованием Балаховича и Петлюры снабжаются
снаряжением и вооружением державами Антанты..., поэтому эти державы
являются главным образом ответственными за продолжающие страдания и
кровопролития, причиняемые их действиями... Правительства Российской
и Украинской республик примут все необходимые меры для освобождения
своих стран от этих нарушителей мира и для того, чтобы положить конец
их незаконным действиям... Лишь уничтожением, расформированием или
сдачей вооруженных сил этих мародеров можно будет восстановить мир».246
В ноябре 1920 г. северо-западнее г. Мозыря частями Красной армии банды Ба­
лаховича были разбиты, остатки перешли на территорию Польши, где 26 но­
ября были разоружены в присутствии представителя Советской России.
В первой записке Склянскому Ленин наметил следующие контрмеры:
«Недостаточно послать дипломатический протест.... Принять военные меры,
то есть постараться наказать Латвию и Эстляндию военным образом, напри­
мер, “на плечах” Балаховича перейти где-нибудь границу хоть на 1 версту
и повесить там 100-1000 их чиновников и богачей». А многократно цити­
рованный отрывок из второй записки Склянскому звучит так: «Под видом
“зеленых” (мы потом на них и свалим) пройдем на 10-20 верст и перевешаем
кулаков, попов, помещиков. Премия: 100 000 рублей за повешенного».247
Этот документ - страшный продукт психоза гражданской войны и терро­
ра, и это, конечно, не отменяется и вызвавшей его причиной, хотя в интер­
претации Пайпса и похожих на него историков именно замалчивание причин
делает непонятными ленинские предложения о применении террористиче­

244 Там же. Р. 80.

245 См. записки Ленина Э. М. Склянскому, написанные в конце октября - ноябре 1920 г. //
В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 399-400.
246 Там же.
247 Там же.

303
ских мер. Эти историки не занимаются рассмотрением того, были ли осуще­
ствлены эти меры и насколько серьезно относился Ленин к содержащимся
в записках цифрам, ведь в данном случае речь идет несомненно о «мести»,
о мерах государственного террора, которые не были осуществлены. В связи
с этим В. Т. Логинов, опубликовавший ленинские документы, отметил, что,
несмотря на заключение мира между Советской Россией и Польшей, Эстони­
ей, Латвией и Литвой, Б. Савинков, эсер-террорист, прошедший извилистый
жизненный путь и в итоге примкнувший к белым, помог Балаховичу сфор­
мировать из числа белогвардейцев, бежавших в прибалтийские государства,
несколько крупных и хорошо вооруженных отрядов. Эти отряды соверша­
ли «рейды» на территории Белоруссии и при подходе частей Красной армии
снова уходили на земли прибалтийских государств. На основании сообще­
ний зарубежной прессы того времени Логинов описывает зверства отрядов
Балаховича, напоминающие погромы деникинцев, унесшие жизни десятков
тысяч евреев: «Балахович вступил в Плотницу 2 октября, немедленно собрал
всех евреев и потребовал денег. После того как евреи отдали все свои вещи,
начались самые дикие убийства и пытки. У Моисея Плотника оторвали нос, а
затем повесили его. Путерман, у которого изрубили шашками все семейство,
сошел с ума и начал танцевать, а потом был расстрелян. Ефрему Поляку сна­
чала отрубили руку, а потом с него живого содрали кожу. Илья Финкельштейн
сожжен живым. Всех женщин и девушек в городе, вплоть до 9-летних детей,
изнасиловали. 600 беженцев из Плотницы находятся сейчас в Пинске в нево­
образимой нужде».248 В октябре-ноябре 1920 г. похожие ужасы наблюдались
и во многих других городах, заставив вспомнить кровавые события 1918—
1919 гг. Поистине невообразимые зверства Балаховича и его белогвардейцев,
сравнимые только со зверствами нацистов, вызвали в то время отклики прак­
тически во всей Европе.249 За укрывание и поддержку этих белогвардейцев,
совершавших массовые убийства и грабежи, Ленин грозил жестокими ре­
прессиями, взятием заложников и казнями.
У Ленина и большевиков было довольно смелости для ведения теорети­
ческой, политической и военной борьбы с антисемитской политикой и идео­
логией, затопившими в крови XX век, в свете последовавшего позже холоко­
ста это может считаться важной исторической заслугой. Вероятно, прав один
из цитированных нами российских историков, утверждая, что, с одной сто­
роны, эти погромы были предвестниками холокоста, поскольку белогвардей­
цы и петлюровцы физически уничтожали массы евреев независимо от пола,
возраста и социальной принадлежности последних. С другой стороны, по­
вторим, что Ленин, вероятно, был первым, кто осознал значение соединения
антисемитизма и антикоммунизма в идеологии и террористической практике
белых в период гражданской войны.250

248 Там же. С. 586.

249 Документы о зверствах отрядов Балаховича см. в кн.: Книга погромов. С. 609-611,619,
623, 630-659 и далее.
250 Упомянутый автор прав и в том, что позже нацисты самостоятельно пришли к холокосту
и не нуждались в «инструкциях» русских крайне правых, как ошибочно отмечается в работах
Пайпса и Лакера. Пайпсу, идущему по следам Нольте, «связь с Россией» нужна, чтобы вывести
нацизм, больше того, сам холокост из истории русской революции, как будто именно в этом, а
не как раз в противоположном и состояло наследие Ленина. См.: Krausz Т. Antiszemitizmus -
holokauszt - államszocializmus. Nemzeti Tankönyvkiadó. Budapest, 2004.
 Глава 7

МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
МЕТОД И МИФ

«Самообман был бы величайшим вредом для революционеров

в настоящий труднейший момент. Хотя большевизм стал меж­
дународной силой, хотя во всех цивилизованных и передовых
странах уже родились новые чартисты, новые Варлены, новые
Либкнехты..., тем не менее международная буржуазия остается
пока все еще несравненно более сильной, чем ее классовый про­
тивник. ^>га буржуазия, сделавшая все от нее зависящее, чтобы...
удесятерить опасности и муки родов пролетарской власти в Рос­
сии, в состоянии еще осудить на муки и на смерть миллионы и
десятки миллионов людей посредством белогвардейских и им­
периалистских войн и т.д. ... С этой особенностью теперешнего
положения вещей мы должны умело сообразовать свою такти­
ку. Мучить, истязать, убивать буржуазия пока может свободно.
Но остановить неминуемую и - с всемирно-исторической точ­
ки зрения - совсем недалекую полную победу революционного
пролетариата она не может».
Ленин В. И. К десятилетнему юбилею «Правды»

7.1. ИСТОКИ ПРОБЛЕМЫ

«Социалистическая мировая революция», понимаемая как «международ­

ное свержение капитализма», представляет собой не просто некое идейное
явление или концепцию, не просто органический элемент политики Ленина
и большевиков, но часть истории русской революции и гражданской войны.
Политика не может обойтись без мифов, веры, мобилизующих идей и идео­
логий, все представления о будущем изобилуют непредсказуемыми момен­
тами, поэтому само «научное предсказание» тоже является частью борьбы
за определение политических альтернатив. Все это, конечно, относится и к
Марксовой и ленинской «традиции» мировой революции.
В рамках обычных идеологических подходов взгляды Ленина на мировую
революцию обычно выводятся или опровергаются исключительно на основа­
нии взглядов Маркса. В этом отношении Ленин оказывается либо «гениаль­
ным продолжателем» идей Маркса (как это утверждалось в советскую эпоху),
связавшим начало мировой революции с революцией в России, либо, соглас­
но другим интерпретациям, характерным, например, для меньшевиков и их
позднейших последователей, - «катастрофическим ревизионистом», порвав­
шим с Марксом, поскольку у последнего нельзя обнаружить ни слова о воз­
можности автохтонной русской социалистической революции. В этом случае
создается впечатление, что проблема может быть решена с помощью какого-
либо идеологически-понятийного определения. Однако проблема «единства»
и «различий» между Марксом и Лениным имеет не только теоретический, но
305
и исторический аспект. Иначе говоря, разница эпох, в которые жили эти два
мыслителя и революционера, выражается и в разнице их исторических «мис­
сий», следовательно, их политические и теоретические задачи различались
не в «телеологическом» смысле. В то же время очевидна и преемственность
между Марксом и Лениным, выражающаяся в постановке вопросов и в анти-
капиталистической ориентации. Как мы уже постарались показать во 2-й гла­
ве, анализ работ и деятельности Ленина дает возможность сформулировать
более взвешенные предположения.
Первоначально у Ленина не было и речи об «автохтонной» русской социа­
листической революции. Ленин с самого начала отличался от представителей
прежних революционных течений тем, что, подобно Марксу, рассматривал
возможность осуществления русской революции в рамках общеевропейского
(больше того, мирового) революционного подъема, международного рабоче­
го движения. Они оба сознавали, что в результате современного капитали­
стического развития, связывающего друг с другом различные регионы, круп­
ные социальные перемены будут происходить в европейских масштабах, как
это уже было исторически доказано революционной волной 1848 г.1 Маркс
неоднократно и по-разному описал эту всемирную тенденцию развития ка­
питализма («глобализацию»), сделав при этом свои антикапиталистические
выводы, которые восприняли Ленин и большевики. Например, в «Grundrisse»
Маркс писал: «В то время как капитал, с одной стороны, должен стремиться к
тому, чтобы сломать все локальные границы общения, т.е. обмена, завоевать
всю Землю в качестве своего рынка, он, с другой стороны, стремится к тому,
чтобы уничтожить пространство при помощи времени, т.е. свести к миниму­
му то время, которое необходимо для продвижения товаров от одного места
к другому. Чем более развит капитал, чем вследствие этого обширнее рынок,
на котором он обращается, который образует пространственную сферу об­
ращения капитала, тем сильнее он в то же время стремится к еще большему
пространственному расширению рынка и к еще большему уничтожению про­
странства посредством времени».2
Маркс уже писал о том, что не революция ведет к насильственной ликви­
дации мировой системы капитализма, а насилием сопровождаются кризисы
капиталистической системы, в ходе которых прогресс «снимает самовозраста-
ние капитала». В эти кризисные периоды «материальные и духовные усло­
вия отрицания наемного труда и капитала, которые сами уже представляют
собой отрицание прежних форм несвободного общественного производства,
сами являются результатом капиталистического процесса производства. Воз­
растающее несоответствие между производительным развитием общества и
его наличными производственными отношениями находит себе выражение в
резких противоречиях, кризисах, судорогах. Насильственное уничтожение ка­
питала, не в силу внешних для него отношений, а как условие его самосохра­
нения, есть та наиболее разительная форма, в которой ему дается совет уйти и
уступить место более высокому состоянию общественного производства».

1 Э. Хобсбаум во многих своих работах точно описал всемирные, общеевропейские

предпосылки, конкретные возможности возникновения и ход европейских революций. См.:
Хобсбаум Э. Век революции. Европа 1789-1848. Ростов-на-Дону, 1999; Хобсбаум Э. Век капи­
тала. Ростов-на-Дону, 1999.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 46. Ч. 2. С. 32.

306
 Ленин часто ссылался на эту проблематику, осознав, что отчасти в этих
кризисах кроется неизбежность мировой войны, «порождающей» револю­
цию. В уже цитированной работе об этом писал и Маркс: «Конечно, эти про­
тиворечия приводят к взрывам, кризисам, при которых внезапное прекраще­
ние всякого труда и уничтожение значительной части капитала насильственно
возвращают его к тому уровню, на котором он в состоянии полностью приме­
нять свои производительные силы, не совершая самоубийства. Но эти регу­
лярно происходящие катастрофы приводят к повторению их в большем мас­
штабе, а в конечном счете - к насильственному свержению капитала».3
С началом мировой войны Ленин уже «почувствовал» всемирный харак­
тер катастрофы в Марксовом значении этого понятия. Тем самым потеряло
значение известное утверждение Маркса из «Немецкой идеологии»: «Комму­
низм эмпирически возможен только как действие господствующих народов,
произведенное “сразу”, одновременно».4 Как мы уже показали ранее, Ленин
еще до революции 1905 г. пришел к политической концепции русской рево­
люции как искры для революций в других странах. События 1905 и 1917 гг.
убедили его в правильности этих представлений, так как казалось, что рас­
пространение революции от Китая до Латинской Америки, от Германии до
Венгрии фактами доказывало его правоту и, конечно, в этом смысле и право­
ту Маркса. Ленин освободил понятие мировой революции от «одновремен­
ности», «структурировал» его, однако исходной точкой его рассуждений, как
и взглядов Маркса, была глобальная природа капитализма, а его «теория ис­
кры» добавила к этому «лишь» то, что в результате неравномерного развития
«мировая революция» будет развиваться во времени и пространстве разным
образом и с разной интенсивностью.
С этой точки зрения очень интересно, что за несколько дней до Октябрь­
ской революции Ленин вернулся к этому вопросу. В статье «К пересмотру
партийной программы», которая была опубликована в октябре 1917 г., он,
откликнувшись на партийную дискуссию об империализме и кризисе капи­
тализма, помимо прочего, снова указал на переплетение всемирного разви­
тия капиталистической системы и революции. Ленин предположил, что ка­
питалистической системе имманентно присущ потенциально перманентный
кризис, проявляющийся в том или ином географическом регионе мира, по­
скольку можно найти органическую связь, коренное противоречие между
техническим прогрессом и относительным сокращением потребности в ра­
бочей силе; по его мнению, кризис перепроизводства был связан с тем об­
стоятельством, что условия накопления пришли в столкновение с условиями
реализации и т.д. Однако, наряду с «очевидными» характеристиками кризи­
са системы, Ленин подчеркнул, что современный капитализм не может быть
определен только как анархический (хотя эта характерная черта принадлежит
к сути кризиса и капиталистической системы). Как раз наоборот, «товары
производятся... трестами не анархически, а по учету», и хотя в то время роль
трестов в преодолении кризисов еще не сказалась в полную силу (что отра­
зилось и в позиции Ленина), проблема все же была поставлена: всякий трест,
«всякое акционерное общество с участием капиталистов разных стран есть

3 Там же. С. 263-264.

4 Там же. Т. 3. С. 34.

307
“международно-организованный союз капиталистов”». Акцент здесь делает­
ся на понятии организованности как на новой своеобразной черте эпохи им­
периализма, на «разделе мира экономическом между интернациональными
трестами, разделе ими стран по договору, как областей сбыта».5
Однако - и в этом и состоит проблема - международная организованность
капитала не может быть разрушена, побеждена национальным путем, посред­
ством национальных рабочих движений, это было общее прозрение Маркса и
Ленина. Результаты «национального решения» проблемы Ленин в 1922 г. не
раз видел в итальянском фашизме. Следовательно, он никогда не отказывал­
ся от предположения, что революция будет иметь международный характер,
собственно говоря, мировая война лишь в этом смысле могла означать для
него начало мировой революции. В 1914 г. Ленин обвинил II Интернационал
в националистическом «предательстве» - помимо прочего и потому, что в
интересах поддержки войны он отказался от интернационализма. В конеч­
ном итоге это и открыло путь к предотвращению пролетарской революции
и относительной стабилизации капитализма. Конечно, в 1917 г. Ленин (как
и левые интернационалисты всей Европы) еще не подозревал об этом конеч­
ном результате и был уверен в том, что на практике возможна единственная
альтернатива: военное варварство или социализм. Обобщая свое мнение о со­
держании войны,6 Ленин ожидал освобождения от варварства именно от не­
избежного международного распространения революции. И с октября 1917 г.
революция с ее неоднородным развитием во времени и пространстве завое­
вала значительную часть Европы, прежде всего Среднюю Европу, которая
была «срединной» (см. Енё Сюч) и в том смысле, что установила связь меж­
ду русской революцией и западноевропейскими событиями.7 Таким образом,
Россия как «слабейшее звено капитализма» осталась «искрой» неудавшейся
мировой революции, но мировая революция - теоретически, философски и
политически - стала органической частью марксизма. Это и понятно, если
учесть, что Ленин и революционные левые были не единственными, кто осо­
знал потенциальные возможности мировой революции, ведь даже принадле­
жавший к буржуазному лагерю британец Дж. М. Кейнс, который позже стал
идеологом государства всеобщего благоденствия, в своей известной книге
«Экономические последствия мира» (“Economic Consequences of the Peace”),
опубликованной в 1919 г., считал большевизм вызовом мирового масштаба,
брошенным капиталистической системе.
Конечно, можно спорить о том, достаточно ли была обоснована концеп­
ция мировой революции теоретически, экономически и с точки зрения меж­

5 Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 362-363, 370.

6 В октябре 1914 г. Ленин писал о том, что «отвлечение внимания трудящихся масс от
внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение
и националистическое одурачение рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления
революционного движения пролетариата - таково единственное действительное содержание,
значение и смысл современной войны». Там же. Т. 26. С. 15.
7 Новые данные об этом см. в кн. Hajdu Т. Közép-Európa forradalma 1917-1921. Gondo­
lat. Budapest, 1989. Международные связи венгерской и русской революции документированы,
например, в работе: Pásztor P. Hungary between Wilson and Lenin: the Hungarian revolution of
1918-1919 and the Big Three. New York, East European Quarterly, 1976; Fülöp M., Sipos P. Ma­
gyarország külpolitikája a XX. században. Aula. Budapest, 1998. P. 56-62.

308
дународного движения, но несомненно, что после Февральской революции
неоднократно оспоренный тезис Ленина о «превращении империалисти­
ческой мировой войны в гражданскую войну» стал доказанным элементом
его позиции и позволил ему поставить развертывание русской революции в
связь с возможностью революции в Германии в качестве естественного ис­
торического результата европейского развития. Эти мысли Ленин повторил
при возвращении на родину в «Прощальном письме к швейцарским рабо­
чим»: «Объективные условия империалистской войны служат порукой в том,
что революция не ограничится первым этапом русской революции, что ре­
волюция не ограничится Россией. Немецкий пролетариат есть вернейший,
надежнейший союзник русской и всемирной пролетарской революции. Когда
наша партия выставила в ноябре 1914 года лозунг: “превращение империа­
листской войны в гражданскую войну угнетенных против угнетателей за со­
циализм”, - этот лозунг был встречен враждой и злобными насмешками со­
циал-патриотов, недоверчиво-скептическим, бесхарактерно-выжидательным
молчанием социал-демократов “центра”. ... Теперь, после марта 1917 года,
только слепой может не видеть, что этот лозунг верен. Превращение импе­
риалистской войны в войну гражданскую становится фактом. Да здравству­
ет начинающаяся пролетарская революция в Европе!»8
После октября 1917 г. Ленин с еще большей уверенностью придерживал­
ся этой точки зрения, причем с такой педантичностью, что даже не принял
приглашение на «традиционную» социалистическую конференцию, потому
что на нее не пригласили представителей всех направлений, и не желал при­
нимать участия в совещаниях различных направлений европейского рабочего
движения, разделенных по воюющим группировкам.9 Как уже было показано
в одной из предыдущих глав, цель Ленина была ясна: организационно объ­
единить преданные делу революции социал-демократические и иные рево­
люционные силы всей Европы.
Позже Ленин начал писать о «запаздывании» революции на Западе как о
таком явлении, которое можно и нужно ускорить, но нельзя вызвать искус­
ственно. В эту стратегию укладывалось создание Коммунистического Интер­
национала. По мнению Ленина, Коминтерн был «штабом мировой револю­
ции», однако Москва не была Римом и лишь временно стала организационным
центром мировой коммунистической партии, «естественным» центром оста­
вался Берлин. Эта решимость отразилась на учредительном конгрессе Комин­
терна, а позже на II конгрессе с его 21 условием вступления в Коминтерн,
которые составляли «военные», «дисциплинарные» основы «мировой пар­
тии». Суть дела состояла не в сектантской мелочности, как часто подчер­
кивается в исторической литературе, а в том, что сами коммунистические
партии происходили из двух направлений, по формулировке Э. Хобсбаума, -

к Ленин В. И. ПСС. Т. 31. С. 93 94.

9 В телеграмме Артуру Гендерсону, посланной 24 января (6 февраля) 1918 г., Ленин сооб­
щил, что не может принять участие в конференции социалистических партий стран Антанты,
намеченной на 20 февраля, так как на нее не пригласили представителей всех социалистиче­
ских партий Европы. «Мы возражаем, писал он, против разделения рабочего класса со­
ответственно империалистическим группировкам. Если английские лейбористы согласны с
русскими мирными намерениями, которые уже одобрены социалистическими партиями цент­
ральных держав, такое разделение тем более недопустимо». Там же. Т. 50. С. 37.

309
«от брака между Октябрьской революцией и национальных левых». Тех, кто
ориентировался на Москву, менее интересовала роль местных особенностей.
Горизонт национальных левых определялся восточноевропейскими горами
и равнинами. Правда, исследователи обычно видят классические симптомы
сектантства в строгих условиях приема в Коминтерн, и строгая, почти воен­
ная централизация действительно содержала в себе опасность сектантства,
особенно если вступавшая в Коминтерн партия работала в условиях неле­
гальности. Все же суть состояла в том, что организационно Коминтерн был
«сколочен». Конечно, организационная иерархичность, военная организация,
характерные для коммунистической партии того времени, соответствовали ее
политической линии, направленной на «мировую революцию».10 В действи­
тельности «ленинские условия» станут воплощением настоящего сектант­
ства позже, в изменившихся исторических условиях, однако это уже будет
другая эпоха... Таким образом, идея мировой революции и «преувеличение»
значения процессов ее осуществления были органической частью самой ре­
волюции. Без этого сознания, без этой веры невозможна история Октябрь­
ской революции и всего европейского революционного движения. Эта вера,
ожидание мировой революции охватила в России широкие революционные
массы, чего нельзя сказать о рабочем классе Западной Европы. Наивная вера
в мировую революцию жила в сознании простых крестьян-коммунистов даже
в 1930-е гг., как это запечатлел для потомков М. А. Шолохов в образе кол­
хозного партсекретаря Нагульнова. Но можно вспомнить и политическое са­
моопределение значительных групп западной интеллигенции того времени.
Мировая революция была для них той идеей, которая привлекла под знамена
коммунизма (и СССР) целое поколение, о чем, применительно к собственной
биографии, так хорошо пишет Э. Хобсбаум.11

7.2. БРЕСТСКИЙ МИР И ПАТРИОТИЗМ

Солдатские письма, опубликованные П. Ханаком, убедительно докумен­

тируют тот факт, что в мышлении народов Центральной Европы требования
социальной революции: ликвидация разницы между бедными и богатыми,
уничтожение социального и национального угнетения - были глубоко свя­
заны с требованием национальной независимости, с чувством патриотизма.12
Средний класс, офицерство и зажиточные слои крестьянства, сплотившие­
ся под знаменем национальных требований, почти везде, быть может кроме
России, «пожертвовали» социальными требованиями, популярными в народ­
ных массах. В конечном итоге правящие элиты крупных и мелких государств
с помощью национализма (а позже фашизма) сумели подавить социальные
движения в Европе - от Румынии до Италии, от Венгрии до Германии и Бал­

10 Об организационном строении Коминтерна в ленинскую эпоху см.: Адибеков Г. М.,

Шахназарова 3. И., Шириня К. К. Организационная структура Коминтерна 1919-1943.
РОССПЭН. М., 1997. С. 7-89.
11 Hobsbawm E. J. Interesting Times. P. 127-151 (Being Communist).
12 Hanák P. Die Volksmeinung wahrend des letzten Kriegsjahres in Österreich-Ungarn. In: Die
Auflösung des Habsburgerreiches. Zusammenbruch und Neuorientierung im Donauraum. Vol. III.
Vienna, 1970. P. 58-66. Эта работа вдохновила даже и Э. Хобсбаума.

310
кан. Все это было сознательным и политически организованным ответом на
тот факт, что в побежденных странах временно распространились социаль­
ные революционные движения и организации: рабочие комитеты, рабочие
советы, недолговременные советские республики (в Венгрии, Словакии, Гер­
мании, Италии и т.д.).13 Ленин и большевизм снова столкнулись с этой все­
охватывающей волной национализма в период заключения Брест-Литовского
мира, когда стало очевидным, что «триумфальное шествие» революции и со­
ветской власти закончилось. Спустя 90 лет после заключения Брест-Литов-
ского мирного договора ни один серьезный ученый не подвергает сомнению
того, что Советская Россия в то время не располагала такими военными си­
лами, которые смогли бы оказать сопротивление немецким войскам. Следо­
вательно, при данных международных и внутриполитических и классовых
отношениях не было реальной альтернативы заключению мира.14
Хотя Ленин вплоть до осени 1920 г. придерживался стратегии и прак­
тической перспективы мировой или, по крайней мере, международной ре­
волюции, в повседневной политике он опирался не на теоретическую пер­
спективу, а на возможности и нужды сохранения советской власти. Лишь с
этой точки зрения становится понятной его позиция в связи с переговорами о
мире в Брест-Литовске, а также само подписание мирного договора, которое
потребовало от него огромных усилий, но «оправдало себя», так как озна­
чало реализацию своего рода модели «реальной революционной политики»,
«политического компромисса с империализмом» прежде всего по вопросам
«войны и мира», а также «патриотизма и интернационализма». Конечно, в
действительности эти явления не отделялись друг от друга, так как извест­
ные споры в ЦК партии большевиков о заключении перемирия с император­
ской Германией подняли следующие дилеммы: можно ли заключить мир с
империалистической державой, не будет ли это предательством европейско­
го, прежде всего немецкого пролетариата? Совместимы ли снова провозгла­
шенный лозунг защиты отечества и стоящая за ним политическая практика
с марксистским интернационализмом? Что важнее для социалистов: сохра­
нение уже завоеванных позиций или бескомпромиссный «экспорт» мировой
революции любой ценой?
Иначе говоря, основные теоретические уроки Брестского мира и его по­
следствий, сформулированные Лениным, можно сгруппировать вокруг двух
крупных вопросов: вопроса отношения патриотизма, мелкобуржуазной де­
мократии к революции, а также отношения советской реальной политики к
конкретному интернационализму. «Тильзитский мир», как Ленин называл
Брестский договор, привел в замешательство даже его ближайших сподвиж­
ников, которые готовы были маршировать с Лениным под «знаменем миро­
вой революции» до самого Берлина. В отличие от Ленина, Бухарин, Дзержин­
ский, Радек и другие во имя абстрактного интернационализма отвергали
ленинские ответы на упомянутые выше вопросы. Продолжение этой истории
известно. В конце концов наркоминдел Троцкий, руководивший советской

13 См. Hobsbawm E. J. A nacionalizmus kétszáz éve. Maecenas. Budapest, 1997. P. 165.

14 Cm .: Lengyel I. A breszt-litovszki béketárgyalások. Kossuth Könyvkiadó. Budapest, 1975;
Swain G. The Origins of the Russian Civil War. Essex, Longman, 1996; Jukes G. et al. The First
World War. The Eastern Front 1914-1918. Vol. 1. Oxford, Osprey Publishing, 2002.

311
делегацией на начавшихся в декабре 1917 г. мирных переговорах, следуя ло­
зунгу «Ни войны, ни мира», не пожелал ни подписать, ни отвергнуть мир­
ный договор. Следствием этой позиции, отражавшей политику жестов, ста­
ла оккупация немецкой армией огромных территорий Украины, после чего
новый наркоминдел Чичерин подписал мирный договор на гораздо худших
условиях. Троцкий, воздержавшись, способствовал одобрению договора на
заседании ЦК. Ленину едва удалось «пробить» мирный договор в противовес
революционной войне абстрактных интернационалистов и националистско-
патриотическим фантасмагориям эсеров-оборонцев. Сталин, выступивший
на стороне Ленина в дискуссии членов ЦК, засвидетельствовал свое «не­
обыкновенное чувство реальности», отрицая появление даже признаков ев­
ропейской революции.15 Хотя Ленин отмежевался от этой «пессимистичной»
точки зрения, она все же показывает, что в окружении Ленина были и те, кто
крайне скептически относился к возможности международной революции.
Итак, Ленин добился «передышки», но уже тогда было видно, что в пар­
тии начинают вырисовываться две позиции, между которыми придется ла­
вировать. Представители одной из них придерживались революционных ил­
люзий и предпочитали тактику «наступательной» революционной политики,
прежде всего в отношении событий в Германии. Представители другого на­
правления односторонне интерпретировали и оценивали европейские собы­
тия с точки зрения державных интересов Советской России. Ленин, по-преж-
нему рассчитывая на «научно предвидимую» международную революцию,
в то же время отвергал всякую «азартную игру», опиравшуюся на предпо­
ложения, а не на строгий учет фактов. Для него революция не упростилась
до политического наскока, простого повторения абстрактных принципов, он
стремился выразить интернационалистическую политику или то, что он так
называл, в конкретных шагах. Например, когда в ноябре 1918 г. в Германии
был свергнут император и разразилась немецкая революция, прежде всего
ему пришла в голову мысль об установлении связи с немецкими войсками,
находившимися на российской территории. В телеграмме, направленной им
как председателем СНК Орловскому и Курскому губисполкомам и губкомам
партии, был преувеличен пролетарско-революционный характер событий, но
буквально в парадигматической форме отражалась практичность ленинского
подхода к произошедшему. «Сейчас получена радиограмма из Киля, - сооб­
щал Ленин, - обращенная к международному пролетариату и сообщающая,
что власть в Германии перешла к рабочим и солдатам. Радиограмма эта под­
писана Советом матросских депутатов Киля. Кроме того, немецкие солдаты
на фронте арестовали мирную делегацию от Вильгельма и сами начали пе­
реговоры о мире прямо с французскими солдатами, Вильгельм отрекся от
престола. Необходимо напрячь все усилия для того, чтобы как можно скорее
сообщить это немецким солдатам на Украине и посоветовать им ударить на
красновские войска, ибо тогда мы вместе завоюем десятки миллионов пудов
хлеба для немецких рабочих и отразим нашествие англичан, которые теперь
подходят эскадрой к Новороссийску».16

15 Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 - февраль 1918. М., 1958.
С. 171.
16 Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 202-203.

312
 И хотя немецкая революция оправдала ожидания Ленина относительно
недолгосрочности Брестского мирного договора, он не отказался от брест­
ской тактики. Он не изменял своему мнению, что до наступления общеев­
ропейской революции важнее всего защитить позиции русской революции.17
В России политика Ленина была оценена некоторыми слоями населения,
прежде всего отвергавшими ее левыми коммунистами, как своего рода «пат­
риотический поворот», в то время как другие, прежде всего эсеры, наоборот,
видели в этих событиях антипатриотический акт, «национальную капитуля­
цию». В связи с обвинениями в уступках патриотизму Ленин уже в начале
января 1918 г. писал своим московским критикам, что они «не учли даже...,
что мы, большевики, все стали теперь оборонцами».18
Как мы видели ранее, указывая на то, что с политической и классовой
точек зрения войны могут быть разными, Ленин не видел в «защите отече­
ства» ничего иного, кроме оправдания войны. Он писал, что «обобщать это,
делать “общим принципом” смешно, верх ненаучности».19 Однако страстные,
почти непримиримые споры о Брестском мире показали, что в изменившейся
исторической ситуации проблема патриотизма сильно усложнилась.20 Ленин
даже в пылу спора точно определил сущностный момент изменения функции
патриотизма. Он писал, что во время войны марксизм в противовес царско-
помещичьему патриотизму стоял на почве «антипатриотической» идеологии
и политики, однако после Октябрьской революции понятие «отечество» по­
лучило новый смысл, свет на который был пролит именно в ходе дискуссии
о Брестском мире. В эпиграфе к статье в защиту «Тильзитского мира», опуб­
ликованной в «Известиях» 12 марта 1918г., Ленин в противовес упомяну­
тым выше односторонним толкованиям его политики процитировал строки
Н. А. Некрасова «Ты и убогая, ты и обильная, Ты и могучая, ты и бессиль­
ная - Матушка-Русь».21 Однако с 25 октября это отечество «изменилось», и
из этого вытекало, что новому, советскому понятию «отечество», имеюще­
му территориально-социально-культурную основу, больше не нужно никакое
националистическое, этническое или религиозное содержание. Белогвардей­
ская идеология, «единая и неделимая Россия» ушли в могилу вместе с импе­
рией и старыми правящими классами. Однако из-за «временной задержки»
мировой революции новое понятие отечества и защиты отечества, вместо
этническо-национального содержания, получило, с одной стороны, еще не
определимое точно территориальное содержание, то есть относилось к тем
территориям, на которых победила советская власть, что на многонациональ­
ных землях неизбежно имело антирасистские идеологические последствия.
С другой стороны, это новое понятие впитало в себя социальное и всемирное
содержание, и это отчасти указывало и на временный характер нового поли­
тического устройства, ведь долгое время страна даже не имела официального

17 См.: Ленин В. И. К истории вопроса о несчастном мире // Ленин В. И. ПСС. Т. 35.

С. 243-252, а также речь Ленина на заседании ЦК РСДРП(б) 11 (24) января 1918 г. Там же.
С . 255-258.
18 Там же. 254.
19 Там же. Т. 49. С. 369.
20 Конкретный, исторический анализ этих споров см. в кн.: Krausz Т. Bolsevizmus és nemze­
ti kérdés. Ideológiatörténeti adalékok a 20-as évekből. In: Világosság, 1980, № 11. P. 681-688.
21 Ленин В. И. Главная задача наших дней // Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 78.

313
наименования, к тому же в то время не были ясны и ее размеры, протяжен­
ность. Ленин так сформулировал сущность этого поворота: «Мы оборонцы
с 25 октября 1917 г. Мы за “защиту отечества”, но та отечественная война, к
которой мы идем, является войной за социалистическое отечество, за социа­
лизм, как отечество, за Советскую республику, как отряд всемирной армии
социализма. “Ненависть к немцу, бей немца” - таков был и остался лозунг
обычного, т.е. буржуазного, патриотизма. А мы скажем: “Ненависть к импе­
риалистическим хищникам, ненависть к капитализму, смерть капитализму” и
вместе с тем: “Учись у немца. Оставайся верен братскому союзу с немецкими
рабочими”».22
Другой аспект проблематики патриотизма отражал отношение власти к
интеллигенции, мелкобуржуазным, средним и крестьянским слоям населе­
ния и, наоборот, их отношение к Советской России. С лета 1918 г. расши­
рявшаяся иностранная интервенция вызвала «положительные сдвиги» в
настроении упомянутых слоев, состояние их национально-патриотических
чувств переменилось в лучшую для советской власти сторону, что имело
необыкновенно важное значение, даже несмотря на недовольство военным
коммунизмом, сопровождавшимся «опустошением амбаров». Позже, вес­
ной 1919 г., на VIII съезде партии Ленин особо остановился на этом вопро­
се, указав на то, что чувство патриотизма имеет глубокие корни и связано
«с экономическими условиями жизни именно мелких собственников». Под­
водя итоги периода Брестского мира, Ленин подчеркнул перелом, наступив­
ший в отношениях между большевистской партией и «средними слоями»,
так как поначалу эти слои повернули против большевиков из-за территори­
альных уступок, однако в новой ситуации, когда развернулось наступление
интервентов, миллионы людей, движимые патриотизмом, встали на сторону
советской власти.23 В этом социологическом смысле Ленин понимал «патрио­
тизм» как эмоционально-идеологическое выражение интересов «срединных»
социальных групп. Не случайно, что Ленин обратил внимание руководителей
Венгерской Советской Республики именно на политическое значение этих
слоев, так как в случае необходимости защиты отечества они являются осо­
бо подходящими союзниками, а в Венгрии, которой грозят территориальные
потери и в которой находятся иностранные войска, они неизбежно рассмат­
ривают события с «позиции оборончества». «У нас, - говорил Ленин на засе­
дании пленума Московского совета, - затруднительность положения была в
том, что нам приходилось рождать Советскую власть против патриотизма».
Мелкая буржуазия в конечном итоге всегда поддерживает тех, у кого чувству­
ет силу, с кем надеется защитить свои «национальные интересы».24 Инте­
ресно, что, в отличие от периода польско-советской войны, тогда Ленин еще
очень ясно понимал, что национализм «средних слоев» малых народов, как
мы подчеркивали выше, может отдалить их от революции. Необходимость
выбора между национализмом и революцией, возникшая после военного по­
ражения, толкнул многих в сторону пропитанного духом реванша нацио­
нализма, а в победивших странах крупные массы рабочих выбрали патрио­

22 Там же. С. 82.

23 Там же. Т. 38. С. 133-134.
24 Там же. С. 260-261, 386-387 («Привет венгерским рабочим»).

314
тизм, поддавшись гипнозу «национальных побед», достигнутых правящими
классами.
Третий «слой» патриотизма, позже вскрытый и проанализированный Ле­
ниным, коренился в введении новой экономической политики, НЭПа, в опы­
тах привлечения иностранных капиталов, в знаменитой политике концессий
(о которых пойдет речь в следующей главе). В декабре 1920 г. в заключитель­
ном слове по докладу о концессиях на VIII съезде Советов Ленин говорил
о том, что протест против политики концессий, наблюдавшийся в провин­
ции, является выражением отнюдь не «нездоровых настроений», а здоровых
патриотических чувств. В данном случае он ссылался на тот «крестьянский
патриотизм», «без которого мы три года не продержались бы», во имя которо­
го крестьяне «три года будут голодать, но не пустят иностранных капитали­
стов» и который Ленин назвал «лучшим революционным патриотизмом». Со­
циально и политически конкретизировав эту форму патриотизма как чувство
«среднего беспартийного крестьянина», он отделил ее от эмоционального
мира зажиточных крестьян, «кулаков», которые по своей классовой природе
не будут годами голодать, чтобы не пустить иностранных капиталистов, «от
которых кулак кое-что приобретет».25 Эти социально обусловленные формы,
этот изменявшийся в зависимости от конкретной ситуации облик патриотиз­
ма составлял неотъемлемую часть союзнической политики большевистской
партии (<смычки, т.е. «союза рабочих и крестьян» и отношения к интелли­
генции). Политические выступления Ленина и его практические шаги тоже
указывали на то, что он старался отыскать все более сложные «связующие
звенья» и противоречия между мировой и русской революцией.
Сущность его теоретических взглядов на патриотизм, выражавших скрывав­
шееся за компромиссами конкретное соотношение политических и классовых
сил, можно выразить в том, что он не намеревался рисковать уже завоеванными
позициями революции ради такого революционного наступления в Европе (или
Азии), которое имело бы мало шансов на успех. Критикуя Бухарина, не желав­
шего пойти на компромисс с империализмом, Ленин бичевал именно абстракт­
ное, отвлеченное от конкретного соотношения сил представление о мировой
революции. Ленин не собирался превращать в догматический или принципи­
альный вопрос то, что считал важнейшим с точки зрения интересов револю­
ции, и с самого начала был готов покупать продовольствие у любой враждебной
страны, не считая это «капитуляцией перед империализмом», как утверждалось
в типично левацких интеллигентских оценках этого вопроса.26
В течение 1919 г. Ленин, по крайней мере в принципе, старался избeжáть
столкновения перспектив европейского революционного движения и «мест­
ных» интересов защиты русской революции, хотя в действительности нача­
ли вырисовываться противоречия, которые однозначно проявились после за­
ключения Брестского мира и в ходе социалистического поворота в Венгрии.
Анализируя конкретную ситуацию, Ленин всегда выносил решения с учетом
того, какие интересы важнее и какие интересы могут быть успешнее защище­

25 Там же. Т. 42. С. 124.

26 В записке в ЦК РСДРП(б), написанной 22 февраля 1918 г., Ленин писал: «Прошу присо­
единить мой голос за взятие картошки и оружия у разбойников англо-французского империа­
лизма. Ленин». ПСС. Т. 50. С. 45.

315
ны в данный момент, однако при этом он по-прежнему говорил о том, что в
конечном счете судьба советской власти зависит от развития и победы евро­
пейской революции. С затуханием революционного подъема, наступившего
весной 1919 г. (провозглашение Венгерской, Баварской и недолговечной Сло­
вацкой Советских Республик),27 соотношение сил изменилось, мягко говоря,
не в пользу советской власти. Это оказало серьезное воздействие и на ленин­
скую оценку отношения к Венгерской Советской Республике. Он стремился
любой ценой помочь утверждению революции в Венгрии, однако внутреннее
положение России ухудшилось. В апреле 1919 г. Ленин еще послал главко­
му И. И. Вацетису следующую инструкцию: «Продвижение в часть Галиции
и Буковины необходимо для связи с Советской Венгрией. Эту задачу надо
решить быстрее и прочнее, а за пределами этой задачи никакое занятие Га­
лиции и Буковины не нужно, ибо украинская армия безусловно и ни в каком
случае не должна отвлекаться от своих двух главных задач, именно: первая
важнейшая и неотложнейшая - помочь Донбассу. Этой помощи надо добить­
ся быстро и в большом размере. Вторая задача - установить прочную связь
по железным дорогам с Советской Венгрией».28
Конечно, такая «очередность» задач диктовалась катастрофическим из­
менением в соотношении военных сил, а отнюдь не теми мотивами, наличие
которых предполагал Бела Кун (нередко оценивавший революционные собы­
тия буквально в невменяемом состоянии).29 14 июля СНК Украины передал
наркоминделу Чичерину и Ленину шифровку Б. Куна от 11 июля, в которой
он просил наступления Красной армии на Галицию. Под текстом телеграм­
мы сохранилась наложенная Лениным резолюция, адресованная непосред­
ственному сотруднику наркомвоенмора Троцкого, заместителю председате­
ля Реввоенсовета Республики Э. М. Склянскому: «Склянскому! Нельзя ли
организовать “демонстрацию”, шум и обмануть?»30 Однако по-настоящему
не удалось поднять и шума. Не располагая военной силой Венгерская Со­
ветская Республика, как известно, была подавлена, в результате чего Ле­
нин и большевики еще раз почувствовали вкус поражения. Это послужило
одной из причин того, что ломавшая границы реального требовательность
Б. Куна, его личные нападки и доходившее до невменяемости паникерство31

27 Hajdú Т. Közép-Európa forradalma. P. 142-164. .

28 Телеграмма И. И. Вацетису и С. И. Аралову. 21 или 22 апреля 1919 г. //Л енин В. И. ПСС.
Т. 50. С. 285-286.
29 В адресованной Ленину записке Г. В. Чичерина от 15 июля 1919 г. написано: «Посылка
этим зазнавшимся мальчишкой таких радио совершенно недопустима. Ведь Раковский одна из
лучших фигур Интернационала. И в интересах дела нельзя публично так распоясываться...».
В переписке между Чичериным и Лениным говорилось о резкой по форме телеграмме Б. Куна
X. Г. Раковскому по поводу ареста К. Б. Радека в Берлине. В. И. Ленин. Неизвестные докумен­
ты. С. 294. В этой связи Ленин написал Куну следующее: «Прошу Вас не волноваться чересчур
и не поддаваться отчаянию. Ваши обвинения или подозрения против Чичерина и Раковского
лишены абсолютно всякого основания» (Ленин В. И. ПСС. Т. 51. С. 27).
30 Коминтерн и идея мировой революции. М., 1998. С. 140.
31 Позже, в радиограмме, посланной для передачи Ленину 29 июля 1919 г., Б. Кун про­
должал оскорблять известного интернационалиста, украинского советского руководителя
X. Г. Раковского, утверждая, что последний «был навязан Украине против желания украин­
цев», а также упрекал и Ленина, который якобы не помог Венгерской Советской Республике
наступлением на Бессарабию. См.: Там же. С. 144.

316
заставили Ленина серьезно усомниться в мудрости руководителя венгерской
революции.32
В то время, летом 1919 г., военная контрреволюция окрепла и внутри
России, Деникин уже вынашивал планы захвата Москвы, поражение при­
балтийских и финской советских республик и победа белого террора стали
предупреждением относительно перспектив революции в Европе. Полити­
чески неорганическим, но типичным продуктом этой ситуации стало знаме­
нитое письмо Л. Д. Троцкого (5 августа 1919 г.), в котором нашла выраже­
ние политическая импровизация, порожденная ухудшением революционных
перспектив в Европе. Троцкий предложил членам ЦК обдумать возможность
«переориентации» советской политики с Запада на Восток: «Ареной близких
восстаний может стать Азия. ... Мы потеряли Ригу, Вильну, рискуем потерять
Одессу, Петроград - под ударом. Мы вернули Пермь, Екатеринбург, Златоуст
и Челябинск. Из этой перемены, обстановки вытекает необходимость пере­
мены ориентации. В ближайший период - подготовка элементов “азиатской”
ориентации и, в частности, подготовка военного удара на Индию, на помощь
индусской революции...».33
Однако с победой над Деникиным и Колчаком вопрос о международной
революции вскоре снова получил «евроцентричную» формулировку. Под
влиянием «версальской системы» мирных договоров стало ясно, что в ин­
тересах «защиты» «капиталистического окружения» Советской России про­
тив нее создается санитарный кордон. В последние годы было обнародова­
но бесчисленное количество наивных или политически инспирированных
прямых фальсификаций, авторы которых описывали ленинскую «концеп­
цию мировой революции» как реальную «русскую военную угрозу» Европе.
В действительности же конкретные политические проявления этой концеп­
ции относятся лишь к истории арьергардных боев революционного движе­
ния, целью которых было стимулирование и поддержка местных вспышек
предполагаемой революции. Отложив в сторону все философские и геополи­
тические соображения, можно сказать, что Советская Россия, задыхавшаяся
в тисках хаоса и гражданской войны, ни в экономическом, ни в военном от­
ношении не могла реально угрожать Европе. На самом деле все было наобо­
рот: принципиальная приверженность делу мировой революции включала в
себя веру в возможность выживания, которая затем неизбежно переплелась
с конфликтами интересов великих держав, поскольку к концу 1922 г. и сам
СССР тоже превратился в великую державу. Идеологическим выражением
этого исторического процесса стал «советский патриотизм», собственно го­
воря, государственный патриотизм, игравший роль национальной идеологии
вплоть до распада СССР.
Польско-советская война была воплощением «изменчивой мировой си­
туации» того времени и в конечном итоге предоставляла Ленину и его спод­
вижникам, видимо, последнюю возможность связать через Польшу судьбы

32 «Советую, - писал Ленин Чичерину в записке от 15 июля 1919 г., - ответить сухо и
резко, что факты (такие-то) опровергают их обвинения Раковского и других целиком и, если
в таком тоне будут писать, то мы объявим их не коммунистами, а хулиганами» (В. И. Ленин.
Неизвестные документы. С. 294).
33 Коминтерн и идея мировой революции. С. 148.

317
русской и европейской революций, иначе говоря, это был последний шанс
предотвратить изоляцию русской революции от Европы, прежде всего, конеч­
но, от Германии. И летом 1920 г. Ленин действительно пошел на риск в инте­
ресах казавшейся привлекательной перспективы международной революции,
с одной стороны, уступив нажиму «леваков», а с другой стороны, следуя соб­
ственному анализу обстановки. Чарующие звуки мировой революции в опре­
деленном смысле снова стали силой, формирующей историю. Если весной
1919 г. Ленин выбрал более осторожный подход к вопросу о международной
революции, то весной 1920 г., после победы над Колчаком, советская власть
могла занять уже более решительную позицию. Хотя соотношение сил в Ев­
ропе не благоприятствовало развитию революционного движения, казалось,
что решающее значение имеют победы на фронтах гражданской войны.

7.3. ПОЛЬСКО-СОВЕТСКАЯ ВОЙНА

История Польско-советской войны, рассматриваемая с интересующей

нас точки зрения, относительно хорошо изучена историками,34 однако и для
изучения нашей темы важно, что в 1990-е гг. было опубликовано много но­
вых ленинских документов.35 Из этих документов еще однозначнее выясняет­
ся, что Ленин, имея в виду конечную цель русской революции, действительно
с самого начала придавал центральное значение международной революции,
так как больше всего опасался изоляции русского социализма от Европы.
В конечном счете с этой точки зрения он смотрел и на польско-советский кон­
фликт 1920 г., который, как известно, начался неспровоцированным нападе­
нием на Советскую Россию. Уже в предыдущем году польские оккупацион­
ные войска контролировали западные территории Белоруссии, несмотря на
то что еще в декабре 1917 г. Ленин и советское правительство, не дожидаясь
заключения мирных договоров, признали независимость Польши.
Известно, что гражданская война в России велась одновременно в несколь­
ких (социальной, политической, национальной, державной и экономической)
плоскостях. Когда Ю. Пилсудский, во взаимодействии с националистическим
украинским политиком С. Петлюрой, занял в начале мая Киев, Ленину стало
ясно, что война имеет особое значение во всех этих плоскостях.36 Отряды ин­

34 Поныне очень полезна работа: Davies N. White Eagle, Red Star. The Polish-Soviet War,
1919-1920. London, 1972. На венгерском языке тоже имеются статьи по этой теме: Sipos Р.
A Nemzetközi Szakszervezeti Szövetség és az 1920. évi lengyel-szovjet háború- In: El a kezekkel
Szovjet-Oroszországtól. Kossuth Könyvkiadó. Budapest, 1979; Somogyi Erika. Magyarország rész­
vételi kísérlete az 1920-as lengyel-szovjet háborúban. In: Történelmi Szemle, 1986, № 2; Majoros I.
A lengyel-szovjet háború. Wrangel és a francia külpolitika 1920-ban. In: Századok, 2001, № 3.
P. 533-567. Из новейших работ см.: Михутина И. Б. Некоторые проблемы истории польско-со­
ветской войны 1919-1920 гг. // Версаль и новая Восточная Европа. М., 1996. С. 159-176; Ясбо-
ровская И. С., Парсаданова В. С. Россия и Польша. Синдром войны 1920 г. М., 2005; Krasuski J.
Tragiczna niepodleglosc. Polityka zagraniczna Polski w latach 1919-1945. Poznan, 2000.
35 Новые документы относительно медленно проникают в работы историков, это непосред­
ственно чувствуется во взглядах Р. Сервиса на отношение Ленина к польско-советской войне.
См.: Service R. Lenin: a Political Life. Vol. III. London, MacMillan Press LTD, 1995. P. 117-121.
36 P. Сервис очень «удивился» тому, что Ленин в такой степени «недопонял» мотивы Пил-
судского, рассматривая войну с Польшей как составную часть отношений между Москвой и
Берлином (Там же. Р. 118). В действительности же Ленин, вопреки ретроспективным мудр­

318
тервентов стран Антанты воевали (и производили опустошения) на советской
территории «в защиту» своих экономических интересов, а с другой стороны,
участвовавшие в интервенции страны конкурировали друг с другом в поли­
тическом и в экономическом отношении. (Достаточно вспомнить, что немец­
кие, английские, французские, турецкие, японские и американские интересы
во многих пунктах сталкивались и пересекались друг с другом в Советской
России. Эта борьба интересов проявилась во множестве форм от открытого
грабежа до раздела территорий и сфер экономических интересов.) Следова­
тельно, Ленин считал начавшееся в конце апреля польское наступление под
руководством Пилсудского частью ситуации, сложившейся в Европе. По его
оценке, Польша была придатком Антанты, однажды уже потерпевшей по­
ражение в России, агрессивным воплощением версальской системы мирных
договоров. Это не означало того, что Ленин не понимал значения польских
великодержавных мечтаний, он лишь не придавал им серьезного значения.
Несомненно, представляется упрощением видеть в польско-советской
войне лишь «войну из-за границ». Пилсудский и польская пропаганда дей­
ствительно были опьянены мечтами о национальном воссоединении и Вели­
кой Польше, однако Пилсудский никогда не решился бы начать наступление
с сомнительным исходом без поддержки Антанты, прежде всего Франции,
и, конечно, руководителя «контрреволюционной Украины» С. Петлюры. Мы
видели, что весной 1920 г. в среде большевиков снова проснулись надежды
на европейскую революцию: в Германии удалось при поддержке рабочих
подавить путч Каппа, на левом крыле европейской социал-демократии на­
блюдалось множество проявлений решительной симпатии по отношению к
Коминтерну и советской власти, поэтому штаб международного коммунисти­
ческого движения увидел перед собой новые революционные перспективы.
Весной Ленин еще придерживался осторожной точки зрения, предпочитая
«непосредственному наступлению» подготовительные действия. Это вы­
звало недовольство Б. Куна, выраженное им в ранее неизвестном письме от
21 марта 1920 г. Венгерский коммунистический руководитель прямо писал о
том, что ленинские высказывания используются в собственных целях «вши­
выми оппортунистами в коммунистических партиях и вне их». Поэтому, пи­
сал Б. Кун, «прошу Вас не тормозить [и не утверждать], что русский метод
большевизма в Западной Европе не может быть просто применен, ибо это
используют, со ссылкой на Ваш всеобщий авторитет...».37
Б. Кун не был исключительным явлением. Почти всем руководством
Коминтерна, включая и Ленина, постепенно овладел оптимизм. В июле-авГу-
сте 1920 г., во время II конгресса Коминтерна, оно уже верило в успех контр­
наступления. Это состояние эйфории проявилось в шифрованной телеграм­
ме Ленина от 23 июля 1920 г. (в этот день М. Н. Тухачевский получил приказ
перейти р. Буг и занять Варшаву), посланной находившемуся в Харькове Ста­
лину со II конгресса Коминтерна: «Положение в Коминтерне превосходное.
Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить револю­

ствованиям, смотрел на эту войну в контексте общеевропейских отношений, что подтвержда­

ется осуществленными в последнее время исследованиями по истории дипломатии. См. упо­
мянутую выше статью: Majoros I. A lengyel-szovjet háború.
37 Коминтерн и идея мировой революции. С. 168-169.

319
цию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать
Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию. Надо обдумать вниматель­
но. Сообщите ваше подробное заключение. Немецкие коммунисты думают,
что Германия способна выставить триста тысяч войска из люмпенов против
нас».38
В это время сложилось и мнение большевистского руководства о том,
что под знаком «поощрения мировой революции» необходимо подготовить­
ся к советизации Армении и Грузии, чего уже в начале августа требовало
кавказское бюро партии. Больше того, существует документ - адресованная
И. Г. Смилге телеграмма Ленина, доказывающая, что Ленин не отказался и от
мысли о советизации Литвы.39 Несмотря на то что наркомвоенмор Троцкий
с большим скептицизмом отнесся к плану советской военной акции против
Варшавы, которая должна была последовать вслед за выдохнувшимся поль­
ским наступлением, под влиянием описанного выше настроения победили
все же сторонники немедленного контрудара.
Хотя британский министр иностранных дел Керзон, реагируя на быстрое
советское контрнаступление, последовавшее за захлебнувшимся наступлени­
ем Пилсудского, в ноте от И июля потребовал, чтобы Красная армия оста­
новилась на линии Керзона,40 это требование не могло быть подкреплено ни­
какими моральными аргументами. (Другой вопрос, целесообразно ли было
вообще Красной Армии переходить границу). Неожиданная «жажда мира»
не оказала на Ленина никакого впечатления. В связи с военным нападени­
ем Польши на Советскую Россию он говорил о намерении «штыками про­
щупать», не готов ли польский пролетариат к поддержке мировой револю­
ции или, по крайней мере, к советизации Польши. Властно-организационная
основа такого эксперимента была найдена в создании «временного револю­
ционного комитета Польши», состоявшего из большевиков польской нацио­
нальности во главе с Ю. Мархлевским и провозгласившего по существу ту же
программу, которую представляла большевистская партия в 1917 г.
После поражения под Варшавой, последовавшего в середине августа
1920 г., на IX Всероссийской конференции РКП(б) в сентябре того же года
Ленин признал, что в результате ошибочных дипломатических, военных и
политических расчетов Советская Россия потерпела «катастрофическое»,
«громадное» поражение, на опыте которого он собирался «учиться» и лич­
но. В то же время Ленин не снял с повестки дня своих теоретико-страте-
гических соображений, согласно которым контрнаступление рассматрива­
лось как возможный ответ на польскую агрессию, и по-прежнему доказывал
принципиальную правильность курса на мировую революцию .41 Знакомство с

38 Там же. С. 186.

39 Там же. С. 186-187. См. еще «Докладную записку секретариата Польского бюро пропа­
ганды и агитации при ЦК РКП(б) от 21 апреля 1920 г.» Там же. С. 172-175. Советская истори­
ческая наука в течение многих лет пыталась из «государственных интересов» замолчать эти
факты, больше того, иногда некоторые политики и историки пускались даже на их фальсифи­
кацию.
40 См.: Service R. Lenin. Vol. III. P. 119; Davies N. White Eagle... P. 169-170.
41 Отчет ЦК и заключительное слово по итогам его обсуждения см. в кн.: В. И. Ленин.
Неизвестные документы. С.370-392. Первоначально стенограмма отчета была опубликована в
журнале Исторический архив, 1992, № 1.

320
полным текстом ленинских выступлений, которые ранее замалчивались либо
сокращались, особенно важно в том смысле, что сентябрьская речь освеща­
ет всю перспективу, открывавшуюся перед Лениным как революционером-
теоретиком и практиком, определявшим внешнюю политику страны, раскры­
вает всю концепцию, обосновывавшую расширение войны против Польши.
Ленинские выступления, не предназначавшиеся для широкой публики и не
отредактированные даже в письменном варианте, в сжатой форме содержат
актуальные для того времени политические и теоретические взгляды Ленина
на проблемы международных революционных преобразований.
В том факте, что генерал Пилсудский напал на Советскую Россию, не­
смотря на советские предложения о мире на основании границ, чрезвычай­
но выгодных для Польши, а точнее - для правящих классов Польши,42 Ленин
видел не самостоятельные действия Варшавы, а следствие всей Версальской
системы, инициативу Антанты, прежде всего Франции. Ленин подчеркнул,
что «где-то около Варшавы лежит центр всей теперешней системы междуна­
родного империализма», Варшава - это бастион, близкий к «центру мирового
империализма», падение которого поколебало бы всю мировую систему им­
периализма. Этот явно преувеличенный вывод Ленин дополнил тем на пер­
вый взгляд геополитическим, но на самом деле выходящим за рамки геопо­
литики аргументом, что Польша - это «буфер между Россией и Германией»,
последнее государство, остающееся «в руках международного империализ­
ма против России», и в этом смысле - «опора всего Версальского договора».
Следовательно, Ленин преувеличил значение Варшавы, падение которой не
обязательно означало бы падение Версальской системы, однако важно отме­
тить, что в стратегическом плане Ленин в то время представлял себе преодо­
ление изоляции революционной России только революционным путем, при­
чем в этой связи возрастало и значение великодержавных комбинаций. Таким
образом, Ленин поставил в зависимость от участи Варшавы судьбу всей Вер­
сальской системы, так как Россия, по его мнению, могла вступить в непо­
средственную связь с революционной Восточной Пруссией. Далее в своем
выступлении Ленин яркими красками описал «зажигательные» последствия
этого для держав Антанты.43 В качестве революционного стратега Ленин «на­
учился» говорить на языке «великих держав», на языке силы, вследствие чего
способ речи революционного стратега слился со способом речи державного
политика.
Ленин открыл намерение великодержавного покорения России и в дея­
тельности Франции и Англии.44 Видя за Деникиным и Колчаком деятельность

42 Ленин имел в виду заявление Совнаркома РСФСР от 28 января 1920 г. и обращение

ВЦИК к польскому народу от 2 февраля 1920 г., в которых практически признавался переход к
Польше почти всей Белоруссии и правобережной Украины с населением около 4 млн человек.
См.: Декреты Советской власти. T. VII. М., 1975. С. 141-142, 162-165. (О принципиальном
аспекте этой проблематики см.: Niederhauser Е. Lenin és a nemzeti kérdés. In: Nemzet és kisebb­
ség. Válogatott tanulmányok. Lucidus. Budapest, 2001. P. 65-83; Krausz T. Bolsevizmus és nemzeti
kérdés.
43 В. И. Ленин. Неизвестные документы. C. 376, 372-373.
44 Об этой роли англичан Ленин писал в начале июня 1920 г. наркому иностранных дел нар-
комвоенмору Троцкому. См.: The Trotsky Papers. Vol. II. P. 358, 376, 378, 398, а также: Krausz T.
Bolsevizmus és nemzeti kérdés. P. 80-81.
11. Тамаш Краус 321
«англо-французской оси», Ленин точно так же считал представителем ново­
го, версальского «империалистического мирового порядка» и Пилсудского,
который был готов принять участие в разделе России. С точки зрения госу­
дарственной политики одной из целей похода на Варшаву для Ленина была
демонстрация силы Советской России, нового государства, которое не жела­
ло подвергаться бесконечным унижениям со стороны Антанты. Ленин чув­
ствовал, что Антанта слабеет, так как не смогла обеспечить единую базу для
русской контрреволюции. Страны Антанты не смогли объединить своих сил
и в финансовом отношении, причиной чего была прежде всего (как уже упо­
миналось выше) противоположность их интересов в деле ограбления и раз­
дела России.
Конечно, Ленин уже с 1918 г. был убежден в том, что непосредственной
целью Антанты является военная изоляция Советской России, а малые и
средние государства сыграют роль средства достижения этой цели.
Позже Ленин разоблачил лицемерие и неприкрытую ложь западных дер­
жав, указав на то, что «отказ от интервенции» является неправдой, так как
они поддерживают, больше того, науськивают эстонцев, финнов и поляков.
Однако в речи на совещании председателей исполкомов Московской губер­
нии 15 октября 1920 г. он уже говорил о противоречиях между французами и
англичанами, которые не смогли объединиться для поддержки Польши, при­
балтийских государств и Врангеля, так как Англии «невыгодно восстановле­
ние царской, или белогвардейской, или хотя бы буржуазной России».45
С другой стороны, Ленин расценивал польское наступление как возмож­
ный пример для соседних, вышедших из Российской империи государств, ко­
торые могут послужить для европейских великих держав плацдармом против
Советской России. Поэтому он обдумывал политику реванша. В эту держав­
ную логику укладывался тот тезис революционной стратегии, по которому
пришло время для превращения антиимпериалистической «оборонной вой­
ны» войны с Антантой в «войну наступательную».
Всю войну Ленин оценивал, исходя из этой концепции, его цитируемые
ниже слова свидетельствуют о том, что он не смог переоценить своей пози­
ции даже после поражения под Варшавой. «...Военное наступление Антанты
против нас, - сказал Ленин в отчете ЦК РКП(б), - закончено, оборонительная
война с империализмом кончилась, мы ее выиграли. Польша была ставкой.
И Польша думала, что она, как держава с империалистскими традициями, в
состоянии изменить характер войны. Значит, оценка была такова: период обо­
ронительной войны кончился. (Я прошу записывать меньше. Это не должно
попадать в печать). [70 лет и не попадало - Т. К.]. С другой стороны, наступ­
ление показало нам, что при бессилии Антанты военным путем задавить нас,
при бессилии ее действовать своими солдатами, она может только толкать на
нас отдельные маленькие государства, не представляющие военной ценности
и держащие у себя помещичье-буржуазный порядок, только ценой тех мер
насилия и террора, которые им предоставляет Антанта. Нет сомнения, что
тот меньшевистский демократический капитализм, который держится еще во
всех пограничных с Россией государствах, образованных из прежнего состава
бывшей Российской империи, начиная с Эстонии, Грузии и т.д., он держится

45 Ленин В. И. ПСС. Т. 41. С. 350.

322
при помощи того, что доставляет Англия. ... Перед нами встала новая задача.
Оборонительный период войны со всемирным империализмом кончился, и
мы можем и должны использовать военное положение для начала войны на­
ступательной. Мы их побили, когда они на нас наступали, мы будем пробо­
вать теперь на них наступать, чтобы помочь советизации Польши. Мы помо­
жем советизации Литвы и Польши, так говорилось в нашей резолюции...».46
Понятие «наступательной войны» в данном случае действительно вы­
ражало намерение «советизировать» территории, ранее принадлежавшие
Российской империи, что показало постепенное и неизбежное слияние «ре­
волюционного интернационализма» с великодержавными устремлениями.
Сочленение этих двух, изначально разных явлений объяснялось политиче­
ской и военной ситуацией, сложившейся во время гражданской войны, а так­
же политическим рефлексом советских руководителей, исходивших из того,
что Советская Россия ведет смертельную борьбу за выживание в «капитали­
стическом окружении», «в кольце империалистических, буржуазных стран».
В отношении Грузии, Эстонии и Латвии ранее была принята резолюция,
отвергавшая военное вмешательство, что вызвало недовольство коммунистов
этих стран. «Они, - вспоминал Ленин, - держали полные горечи речи против
нас, говоря, как можете вы заключать мир с белогвардейскими латышскими
палачами, которые подвергли виселице и пытке лучших латышских товари­
щей, проливавших кровь за Советскую Россию. Эти речи мы слышали и от
грузин, но не помогали советизации Грузии и Латвии. И сейчас этого сделать
мы не можем, нам не до того. ... По отношению к Польше мы изменили эту
политику. Мы решили использовать наши военные силы, чтобы помочь со­
ветизации Польши. ... Мы формулировали это не в официальной резолюции,
записанной в протоколе ЦК и представляющей собой закон для партии и но­
вого съезда, но между собой мы говорили, что мы должны штыками пощу­
пать - не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше?»47
Под влиянием поражения под Варшавой Ленин выступил с резкой само­
критикой по определенным вопросам. На IX партийной конференции многие
выразили убеждение в том, что партийное и военное руководство преувели­
чило оппозиционность польских рабочих и крестьян, их ненависть к правя­
щим классам и антифеодальную и антикапиталистическую настроенность и
недооценило крестьянский патриотизм, национальное чувство, силу нацио­
нализма, преданность новому польскому национальному государству. Этот
факт признал и Ленин, видевший в нем важнейший опыт. Однако ранее со­
ветские руководители «революционного правительства Польши», например
Ю. Мархлевский, тоже подчеркивали отрицательные последствия пренебре­
жения местными особенностями, например тот факт, что отношение местно­
го населения к направленным к нему чиновникам еврейского происхожде­
ния, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Большевистский руководитель
Ф. Кон, хорошо знакомый с местными условиями, писал о том, что в местной
администрации слишком много русских и евреев и что советское руководство
не учло растущего крестьянского антисемитизма, который, как мы видели в

46 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 373.

47 Там же. С. 373-374. Ленин подчеркнул, что по конспиративным причинам об этом нель­
зя было говорить и на конгрессе Коминтерна, поскольку он проходил открыто.

323
предыдущей главе, появился и в рядах Красной Армии. Таким образом, по­
ляки уже боролись не только против коммунистов, но и против традиционно­
го русского угнетения, «поддерживаемого евреями», иначе говоря, советская
власть приняла форму русского гнета.48 В глазах националистов евреи всегда
казались представителями центральной власти и «предателями» местных ин­
тересов. Ленин видел в Пилсудском прежде всего представителя Антанты и в
меньшей степени чувствовал то влияние на массы, которым польский вождь
располагал по той причине, что в нем воплотились амбициозные мечты шля­
хетского и крестьянского национализма и мелочные, беспощадные черты ру­
софобии, которая так характерна и для других областей восточноевропей­
ского региона и причины которой, конечно, нужно искать главным образом в
угнетательском характере царского самодержавия.
Вместе с тем здесь встает и другая проблема, указывающая на слабейший
пункт практической и политической концепции Ленина: созрело ли в мыш­
лении польских и западных рабочих требование «мирового революционно­
го перелома», осознали ли они такую возможность в качестве собственного
интереса? На партийной конференции Ленин смог лишь коротко коснуться
этой проблемы. Как мы уже упоминали, один из ее аспектов заключался в
том, что в Польше именно патриотизм повернул против советской власти и
Красной Армии польских крестьян и рабочих, а между тем Ленину было из­
вестно такое явление по событиям в собственной стране в период Брестско­
го мира. Ленин упомянул и о другом характерном аспекте проблемы, о том
факте, что значительная часть западного рабочего класса еще «не созрела»
для овладения властью, но видел в этом лишь субъективную «неподготов­
ленность» и не подверг анализу причины этого факта, истоки этого явления.
Он констатировал, что революционный большевизм не сумел проникнуть в
культурную традицию рабочих масс Запада, но не располагал взвешенным
социологическим анализом причин этого факта, а также причин внутреннего
расслоения западного рабочего класса (не говоря уж польском). Может быть,
именно поэтому он не понимал политической позиции английских рабочих.
Наглядным и характерным доказательством этого непонимания является сле­
дующее замечание Ленина: «Когда у меня была английская рабочая делега­
ция (26 мая 1920 г. - Т. К.) и я говорил с ней, что всякий порядочный англий­
ский рабочий должен желать поражения английского правительства, то они
меня совершенно не поняли. Они состроили такие лица, которые, я думаю,
не может схватить даже самая лучшая фотография. В их головы совершенно
не вмещалась та истина, что в интересах международной революции англий­
ские рабочие должны желать поражения своего правительства».49
Характерно, что Ленин не чувствовал: для понимания его тезиса («пора­
жение своего правительства») не хватает не только субъективно-интеллекту­
альных предпосылок - в Англии вообще не было жизненных предпосылок для
формирования революционного самосознания, как это теоретически понимал
и сам Ленин. В Англии, да вообще в буржуазных западных странах, столк­
новение рабочего класса с капиталом происходит иначе, чем в России. Речь
идет не только о другом типе цепи «промежуточных звеньев», но и о такой

48 Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми. С. 478-479.

49 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 374-375.

324
исторически сложившейся, предпочитающей компромиссы ментальности, с
которой Ленин в принципе мог познакомиться в годы эмиграции, больше того
неоднократно пытался описать ее вместе с породившими ее причинами, но
которую он на самом деле никогда не принимал и которая не пользовалась
его симпатией. Во всяком случае, он хорошо знал, что на Западе развитие
революции более «сложно» и идет «иными» путями. Настоящая сложность
проблемы выражается в том, что сам Ленин критиковал левизну, помимо про­
чего, именно за пренебрежение региональными и национальными особенно­
стями развития. В конце концов на заре новой эпохи все это было далеко не
так просто, как кажется ныне даже некоторым историкам. Ленин уже во вре­
мя заключения Брестского мира критиковал за абстрактность левых комму­
нистов, и именно в 1920 г. его наиболее живо занимала проблема «левизны,
детской болезни коммунизма», однако, как мы уже подчеркивали, тогда, быть
может, и он еще не осознал в полной мере реальное историческое значение
пропасти, лежавшей между «теоретическим и практическим сознанием про­
летариата». Следовательно, Ленин не сделал далеко идущих политических
выводов из своей встречи с английской рабочей делегацией, а главное, не
распространил опыт этой встречи на польский вопрос, а между тем с осени
1920 г. было уже совершенно ясно, что, повторим, национализм во всей Ев­
ропе оказался сильнее социализма, даже учитывая, что между отдельными
разновидностями национализма могли существовать большие различия.
На партийной конференции Ленин самокритично и разочарованно по­
ставил под вопрос свое прежнее убеждение, что «в Польше хорошо развито
пролетарское население и лучше воспитан сельский пролетариат, эти факты
говорят нам: ты должен помочь им советизироваться». Он многократно под­
черкивал, что причиной «катастрофического поражения» был «большой на­
циональный подъем мелких буржуазных элементов, которые по мере прибли­
жения к Варшаве приходили в ужас за свое национальное существование».
На конференции Ленин уже отметил, что польский промышленный пролета­
риат размещался далеко за Варшавой, которую занять не удалось, поэтому не
было возможности получить конкретный опыт о степени его революционной
готовности.50 (Как будто не могло считаться «конкретным опытом» отнюдь не
революционное поведение большинства польских промышленных рабочих в
предшествующий период!)
В конечном итоге, рассматривая совершенные ошибки, председатель
СНК назвал важнейшей из них отклонение ноты Керзона, но, несмотря на
это, он все же сохранил убеждение в необходимости стратегического пово­
рота («контрнаступления»): «Нам при международном положении придется
ограничиться оборонительной позицией по отношению к Антанте, но, не­
смотря на полную неудачу первого случая, наше первое поражение, мы еще
раз и еще раз перейдем от оборонительной политики к наступательной, пока
мы всех не разобьем до конца».51
В то же время Ленин искал возможности более тесного экономического
сотрудничества с Западом. Тогда он еще не выяснил для себя окончательно
ответ на вопрос, в какой степени и форме возможен «экспорт» революции

50 Там же. С. 375-376.

51 Там же. С. 389.

325
в практическом и политическом смысле этого понятия, в том смысле, в ка­
ком нормальным путем «экспорта» капитализма считается вывоз, «свободное
перемещение» капитала и военная защита интересов капитала, завоеванных
рынков сбыта.
На партийной конференции Карл Радек показал противоречия ленинской ар­
гументации и политической стратегии ЦК. В его толковании вопрос заключался
в том, целесообразно ли было «щупать» военным путем готовность польского
народа к революции? Радек указал на слабейший пункт аргументации Ленина,
подчеркнув, что недостаточно отвергнуть «прощупывание», заменяющее серь­
езный анализ: «Если тов. Ленин и Троцкий нащупывают, - сказал он, - то у меня
такое чувство, что здесь что-то неладно...». Сославшись на разговор Ленина с
английской рабочей делегацией, Радек заявил, что «ни в Германии, ни во Фран­
ции, ни в Англии мы не стоим настолько непосредственно накануне революции,
что если мы захватим Польшу, то встанет Германия и т.д.».52
В этом и состояла суть вопроса. Истинная проблема заключалась в неиз­
менности теоретического горизонта, а не в том, что Ленин якобы действовал
в дурмане «великодержавной политики». Осознание возможностей, предо­
ставляемых новой эпохой, потребовало от Ленина большой умственной ра­
боты, хотя он не смог систематизировать и описать на основании глубокого
анализа главные черты новой ситуации, сложившейся после мировой войны,
новые тенденции развития мировой системы. Слабым утешением для него
было то, что в этом смысле этого не сумел сделать никто ни в Европе, ни в
Америке, в конце концов речь ведь шла о рождении новой эпохи.
Говоривший на нескольких языках и хорошо знавший Западную Европу Ра­
дек подчеркнул также, что руководство партии и Коминтерна сильно преувели­
чило «зрелость революции» в Центральной Европе, и в конце своего выступле­
ния еще раз повторил, «что во всяком случае мы должны отказаться от метода
зондирования международного положения при помощи штыков». Со своей сто­
роны, Ленин не желал публичной дискуссии о проблеме «зондирования». Реаги­
руя на рукопись статьи Радека, написанной через несколько дней после конфе­
ренции, Ленин в записке от 6 октября 1920 г. сделал следующее возражение:
«Я против того, чтобы говорить о нашей будущей (или возможной) помощи
немцам через Польшу; выкинуть (подчеркнуто Лениным - Т. К.)».53
Критика поступала из различных источников, наиболее важными каза­
лись соображения морального характера, высказанные известными пред­
ставителями интеллигенции (Короленко, Горьким и Кропоткиным), но,
как мы видели, политика «насильственной экспансии» подверглась крити­
ке и на IX партийной конференции. С другой стороны, критические заме­
чания были высказаны и газетой «Роте Фане», представителями немецкого
коммунистического движения. Ленин так реагировал на них на партконфе­
ренции: «“Роте Фане” и многие другие не могут и мысли допустить, что
мы своей рукой поможем советизации Польши. Люди эти считают себя
коммунистами, но некоторые из них остаются националистами и паци­
фистами».54

52 Выступление К. Радека цитируется по кн.: Коминтерн и идея мировой революции.

С. 202.
53 Там же. С. 208.
54 В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 374.

326
 Ближайшие сотрудники Ленина, как правило, подходили к проблеме ми­
ровой революции еще догматичнее, чем он. Например, именно в период парт­
конференции (14 октября) на съезде Независимой Социал-демократической
партии Германии председатель Исполкома Коминтерна Г. Е. Зиновьев пытал­
ся убедить немецких рабочих в том, что основной задачей является «подго­
товка рабочего класса к мировой революции», что в свете немецких политиче­
ских событий оказалось - и не только при ретроспективной оценке - целью,
оторванной от действительности. «Единственное, чего мы от вас требуем, -
заявил Зиновьев, - и вы имеете право требовать того же от нас, это система­
тически проповедовать и подготовлять мировую революцию, все предпосыл­
ки которой уже налицо. Это не фразы романтиков революции. Воспитывать
отсталые слои рабочего класса и крестьянства, говорить им, что пробил час
мировой революции, - вот что необходимо (оживленные одобрения)». Тем,
кто говорил об отсутствии предпосылок революции, Зиновьев отвечал, что
рабочие партии должны выбирать между «восстановлением» капитализма,
«постановкой капитализма на ноги» и его свержением. «Неужели вы, - обра­
тился он к своим слушателям, - хотите сперва опять поставить капитализм на
ноги, чтобы затем его свергать? А это-то и есть коренное заблуждение всего
международного реформизма».55
В этом состояла и дилемма Ленина, однако он подошел к ней более прак­
тично, более того, углубив теоретическую и политическую критику «левиз­
ны», он постарался направить мышление и политику руководства Комин­
терна по новому пути. Варшавское поражение положило конец состоянию
эйфории, больше того, под влиянием этого поражения в мышлении советско­
го политического руководства возросло влияние новых, реально-политиче­
ских, «державных» соображений. Другой вопрос, что это было как раз такое
мышление, которое понимали, а с ростом силы Советской России постепен­
но и приняли государственные деятели Запада. Несмотря на то что Ленин до
самой смерти сохранил надежду на международную революцию, как рево­
люционер-практик он уже с 1921 г. в своей повседневной политике не опи­
рался на это теоретическое предположение. В воспоминаниях современников
говорится о том, с каким пылом он спорил с теми, кто в конкретных ситуа­
циях «апеллировал» к «перспективе мировой революции», и, отказавшись от
революционных методов, провозглашал реформы не только во внутренней,
но и во внешней политике.56 Таким образом, Советская республика начала
«вхождение в новую мировую систему» и в области внешней политики. Ко­
гда Ленин выбыл из строя, место революционного мессионизма все проч­
нее занимал властный прагматизм, своего рода бюрократическая комбинация
революционного интернационализма и великодержавной политики, открыто
провозглашенная уже после смерти Ленина, в декабре 1924 г., Сталиным, вы­
двинувшим лозунг «построения социализма в одной стране». Польско-совет-
ская война, несомненно, сыграла важную роль в этом повороте.

55 Коминтерн и идея мировой революции. С. 210-211. Также считал и Н. И. Бухарин в де­

кабрьской статье «О наступательной тактике». Там же. С. 223-227. Первоначально статья по­
явилась в журнале «Коммунистический Интернационал», 1920, № 15.
56 См. об этом: Валентинов Н. НЭП и кризис партии. Воспоминания. «Телекс». Нью-Йорк,
1991. С. 20.

327
 7.4. МЕССИАНСКАЯ ЛЕВИЗНА

Известная брошюра Ленина «Детская болезнь “левизны” в коммунизме»

и его польское «заблуждение» не имели общих корней ни в методологиче­
ском, ни в теоретическом, ни в политическом смысле. Как мы видели, Ленин
поначалу неверно оценил положение в Польше, недооценил вспыхнувшие
национальные чувства и глубину антирусских настроений и их антиреволю-
ционное содержание.
Центральная проблема явления левизны коренилась в отношении к по­
литическим компромиссам. Ленин понимал, что отклонение любых компро­
миссов питалось непониманием новой исторической ситуации, проистекало
из неспособности приспособиться к новому соотношению классовых сил,
так как представители этого направления по-прежнему придерживались точ­
ки зрения, сложившейся еще «до революции». Именно для освещения этого
комплекса явлений Ленин написал в апреле 1920 г., к открытию II конгресса
Интернационала, свое знаменитое полемическое произведение о «левизне».57
Ленин на множестве голландских и русских, немецких и английских, а так­
же и венгерских примеров показал типичные черты этого явления. «Левые ком­
мунисты» занимали революционную позицию и по таким вопросам, которые
не могли быть решены с помощью непосредственных политических акций. По­
литическое содержание ленинской критики может быть адекватно истолковано
в рамках политических и организационных процессов, связанных с возникно­
вением и укреплением III Интернационала. Не углубляясь в сложную и сегодня
уже, наверное, кажущуюся не столь интересной историю повседневной поли­
тической борьбы, можно, однако, с очевидностью сказать, что Ленин высту­
пил против «левизны» в интересах осуществления исторического поворота.
В своей брошюре он так изложил свои конечные выводы: «Коммунисты долж­
ны приложить все усилия, чтобы направить рабочее движение и общественное
развитие вообще самым прямым и самым быстрым путем... Это бесспорная
истина. Но стоит сделать маленький шаг дальше - казалось бы, шаг в том же
направлении - и истина превратится в ошибку. Стоит сказать, как говорят не­
мецкие и английские левые коммунисты, что мы признаем только один, только
прямой путь, что мы не допускаем лавирования, соглашательства, компромис­
сов, и это уже будет ошибкой, которая способна принести, частью уже принес­
ла и приносит, серьезнейший вред коммунизму».58
Разрыв с левацким политическим доктринерством произошел лишь вес­
ной 1921 г. на III конгрессе Коминтерна после ряда тяжелых политических
конфликтов. Более гибкая политика, отказ от сектантства и спад революцион­
ного движения привели к созреванию «политической тактики рабочего един­
ства» под эгидой Коминтерна.59 В августе 1919 г. Ленин писал представитель­

57 Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме// Ленин В. И. ПСС. Т. 41.

С. 1 90. Об известности этого произведения свидетельствует то, что к 1960 г. оно было издано
в капиталистических странах 106 раз на 22 языках (Там же. С. 481). Причина этого заключа­
ется не в теоретической ценности брошюры, а в политическом стремлении коммунистических
партий оттеснить на периферию «левацкий радикализм».
58 Там же. С.89.
59 Подробности политической истории того времени см. в кн.: Székely G. A Komintern és a
fasizmus 1921 1929. Kossuth Könyvkiadó. Budapest, 1980. C. 174 186.

328
нице «левацкого» антипарламентарного направления Сильвии Панкхерст,
что одной из главных характерных черт «левизны» является сектантство (ко­
торое проявляется в антипарламентаризме), представляющее собой методо­
логический и политический тупик.60. Дёрдь Лукач всю жизнь считал спра­
ведливым брошенное ему Лениным обвинение в «антипарламентаризме»,61 а
спор Ленина с Б. Куном практически стал постоянным, поскольку Кун даже
в нереволюционных ситуациях говорил на языке революционных лозунгов.
Однако осознание того, что левизна не только проявляется во «второстепен­
ном» вопросе о парламентаризме, но и образует целую систему взглядов и
структур деятельности, связано с опытом Брестского мира,62 а к весне 1920 г.
это явление уже развернулось в международных масштабах в своей «класси­
ческой» форме. Реакцией на это и стала ленинская брошюра, «правоту» авто­
ра которой доказал печальный немецкий опыт, поражение в т. н. мартовских
боях весной 1921 г.
Многие группы молодого коммунистического движения еще и весной
1921 г. были заворожены перспективой мировой революции, хотя на III кон­
грессе Коминтерна левацкие течения в принципе потерпели поражение как
в организационном, так и в теоретическом и тактическом отношении. В уже
отнюдь не революционной ситуации философски обоснованное мессианское
сектантство, как позже назвал свое направление сам Лукач, являвшийся его
виднейшим идеологом, по отношению к проблеме парламентаризма и обще­
го развития революции выделялось ориентированностью на конечные цели.
Венгерский философ, будучи отчасти идеологом т. н. наступательной такти­
ки, еще и в марте 1921 г. подходил к событиям с точки зрения актуальности
немецкой революции, хотя тогда он уже склонялся к принятию предложенной
Лениным тактики «единого рабочего фронта», которая заменяла стремление
к непосредственному осуществлению революции политикой объединения
массового и профсоюзного движения. В свою очередь, Б. Кун поддерживал
итальянские и немецкие поправки к внесенным К. Радеком т. н. «русским
тезисам», эти поправки подверглись резкой критике Ленина как «сектант­
ские».63 В своем стратегическом мышлении Ленин считал особенностью это­
го периода его «нетеоретичность», видел в нем такой промежуток времени,
когда стали заметными все, даже самые неблагоприятные альтернативы, и
главная задача состояла в необходимости сориентироваться среди них на
практике. Появление «мессианских левых» было для Ленина неожиданным,
«взволновавшим» его явлением. Неожиданным, потому что у него не было
возможности изучить его природу на партиях II Интернационала и из тео­
ретических работ. По старой привычке он отождествил его с анархизмом, и
нельзя сказать, что полностью ошибся, так как истоки мессианской левизны,
как показал И. Херманн несколько десятилетий назад, восходят к Жюльену
Сорелю, не марксисту, а социалисту, отвергавшему абстрактные теории и во­

60 Ленин В. И. ПСС. Т. 39. С. 160-165.

61 Kommunismus (Вена), 1920.
62 Ленин В. И. О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности // Ленин В. И. ПСС. Т. 36.
С. 283-314.
63 Krausz Т., Mesterházi М. Mü és történelem. P. 75-79. См. «Воззвание ИККИ: К революци­
онным рабочим Германии», содержавшее призыв «к смелой объединенной борьбе за завоева­
ние власти, за Советскую Германию» (Коминтерн и идея мировой революции. С. 254-255).

329
площавшему «французскую ориентацию на практику». Сорель «обратился
к Ницше и Бергсону, чтобы философски обосновать свою общую политиче­
скую философию, опирающуюся на забастовки, и действительно оказывал
большое влияние не только во Франции, но и в Италии, а также отчасти в
Германии и Венгрии. В нашу задачу не входит рассмотрение того, как были
связаны с этим мессианским мировидением Эрвин Сабо и члены “Воскрес­
ного общества” Лукач и Корш, но несомненно, что проблема революционной
практики укоренилась в качестве фундаментального вопроса в мышлении
интеллигентских групп, оппонировавших II Интернационалу, но исходивших
из марксизма».64 Можно спорить о том, кого можно отнести к предыстории
мессианской левизны в России, но одним из них, по всей видимости, был
А. А. Богданов, о котором говорилось в одной из предыдущих глав.
В философском подходе к практике Ленину не нравилось именно отсут­
ствие практических ответов и отдаленность от реальной жизни. Это хорошо
отразилось во фразе, напечатанной в «Роте фане» в марте 1920 г., во время
Капповского путча, грозившего смертью версальской демократии: «Пролета­
риат не пошевелит и мизинцем ради демократической республики». Эта за­
рождающаяся сектантская установка по-настоящему проявилась год спустя, в
ходе т. н. мартовских боев, в удалении с поста немецкого коммунистического
руководителя П. Леви, противостоявшего сектантству и придерживавшегося
тактики «единого рабочего фронта», а также в том, что выступавший против
этой тактики Б. Кун, будучи сторонником «теории наступления» в Комин­
терне, хотя и не играл непосредственной роли в мартовской акции, но все
же поддерживал соответствующую этой акции политику.65 Попытка немец­
ких революционных сил весной 1921 г., которая может считаться совместной
акцией многих руководителей Коминтерна и немецких левых коммунистов,
стала не началом пролетарской революции, а последним событием ее пора­
жения. Согласно решению пленума ЦК Объединенной компартии Германии
от 17 марта, целью вооруженного рабочего восстания в Средней Германии
(22 марта - 1 апреля 1921 г.) должно было быть «свержение правительства»
и «союз с Советской Россией». Это восстание вспыхнуло после того, как вла­
сти прусской провинции Саксония решили использовать полицию для подав­
ления рабочих волнений и «восстановления порядка». Быстро изолированное
восстание потерпело поражение, по некоторым данным погибло 145 человек,
около 35 тыс. человек было арестовано.66
Это сектантское направление проистекало не только из указанных выше
мессианских источников, но и из своеобразного бюрократизма, «революци­
онного волюнтаризма» и властного насилия, опиравшегося на представление
о том, что все практические проблемы могут быть решены административ­
но-насильственным путем. (Позже Лукач назвал эту тенденцию «бюрократи­

64 Hermann I. Az elméleti vita feltételei. A messianisztikus marxizmus avagy az úgynevezett

nyugati marxizmus. In: Világosság, 1984, № 4. P. 214-215.
65 Там же. P. 211. О роли Б. Куна см.: Borsányi Gy. Kun Béla. Kossuth KönyvKiadó. Budapest,
1979. P. 240. О роли Зиновьева, Ракоши и КИ в целом в немецком восстании см.: Székely G.
Az egységfront és a népfront vitája a Komintemben. In: Világosság, 1984, № 4. P. 248-249 и Szé­
kely G. Kun Béla a Kommunista Intemacionáléban. In: Kun Béláról. Tanulmányok. (Szerk.: Milei
György). Kossuth KönyvKiadó. Budapest, 1988. P. 490-491, 394-397.
66 Коминтерн и идея мировой революции. С. 256.

330
ческим сектантством»). Несомненно, что в России эта тенденция подкреп­
лялась концентрацией власти. С революционной попыткой в марте 1921 г.
совпали подавление антикоммунистического матросского восстания в Крон­
штадте и появление рабочей оппозиции. Представители внутрипартийных
«пролетарских мессианских» течений (рабочей оппозиции и др.) сотворили
из пролетариата настоящего идола, как будто он весь стоял на уровне его са­
мых сознательных группировок. Такое представление было непосредственно
опровергнуто как восстанием, так и его подавлением. Вооруженное подавле­
ние восстания было для Ленина - спорной - необходимостью, вытекавшей
из логики власти, другие обосновывали эту необходимость «философскими»
и эмоциональными доводами, видя в любом восстании проявление контрре­
волюции. В немецкой мартовской акции эти две разновидности сектантства
несчастливо сомкнулись, в то время как в России столкнулись друг с другом.
Ленин в то время боролся на X съезде с третьей разновидностью мессианства,
с уже упомянутым «пролетарским мессианством», проявившимся в образе
рабочей оппозиции. Его представители, как будет видно ниже, рассматрива­
ли ситуацию с точки зрения непосредственного осуществления социализма.
Эта форма мессианства была совершенно иным явлением по сравнению с
мессианизмом бюрократического спасения, представителем которого был,
например, венгр Б. Кун. Ленин считал сектантство венгерского революцион­
ного руководителя очень вредным, хотя ценил и уважал преданность Куна.
Б. Кун казался Ленину воплощением «политической ограниченности и узо­
сти», «глупости», «бесчувственности к массам», «сектантства» и «револю­
ционного фразерства».67 Позиция Ленина была сформулирована как третье

67 Не так давно были опубликованы два документа, написанные в октябре 1921 г. и касаю­
щиеся Б. Куна. Они не публиковались до 1999 г., вероятно, из-за их грубого тона (Ленин позже
извинился за грубые слова). В советское время не хотели ставить венгерских руководителей в
неприятное положение. В одном из упомянутых документов, частном письме, адресованном
Б. Куну, Ленин грубо критиковал одну из речей руководителя Венгерской Советской Респуб­
лики. «Я должен решительно протестовать, - писал Ленин, - против того, чтобы цивилизован­
ные западно-европейцы подражали методам полуварваров русских. Хотят передать публике
“всю речь”, а передают чушь, галиматью, путаницу. Я решительно снимаю с себя всякую от­
ветственность за это. Давайте пересказ общего содержания речи: это будет европейская, а не
азиатская работа» (В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 480). Не удалось установить, о
какой речи писал Ленин. В РЦХИДНИ имеется копия письма вместе с конвертом, на котором
Ленин написал: «В архив (копия письма к Бела Куну от 27.Х.1921) о немецкой речи (“Unsinn”)
и (“Methode”) - (“Бессмысленность”) и (“Метод”) (РЦХИДНИ, ф. 2, on. 1, д. 21619, л. 2). Вто­
рой документ касается оценки речи Б. Куна, произнесенной на расширенном заседании Ис­
полкома Коминтерна 17 июня 1921 г. (Там же. С. 450-453). На том же заседании Ленин взял
под защиту Троцкого, против которого выступал Б. Кун, сформулировавший ультрареволюци­
онные «призывы 19-го года» в связи с французской оккупацией Рурского бассейна: «Троцкий
говорит, что такого рода левые товарищи, если они будут продолжать идти по тому же пути,
убьют коммунистическое движение и рабочее движение во Франции. (Аплодисменты). Я в этом
глубоко убежден. И поэтому я пришел сюда, чтобы протестовать против речи тов. Бела Куна...
... Подготовка революции во Франции, в одной из самых крупных европейских стран, не может
вестись одной какой-нибудь партией. Завоевание профсоюзов французскими коммунистами -
вот что меня радует больше всего. Когда я открываю ту или иную французскую газету (откро­
венно сознаюсь, что это случается очень редко, так как у меня нет времени читать газеты), то
меня больше всего поражает слово “ячейка”. Мне кажется, что этого слова вы не найдете ни в
одном словаре, потому что это чисто русское выражение, выработанное нами в долгой борьбе
против царизма, против меньшевиков, против оппортунизма и против буржуазной демокра­

331
направление между правым «оппортунизмом» и «левизной». Ленин подчер­
кивал, что буржуазия «видит в большевизме почти только одну его сторону:
восстание, насилие, террор; буржуазия старается поэтому приготовиться в
особенности к отпору и сопротивлению на этом поприще». В этой связи он
ссылался на пример массовых убийств во время белого террора в Финляндии
и Венгрии. Ленин смотрел на свою страну как на осажденную крепость, в ко­
торой меньшевики, прочие социал-демократы и эсеры, казалось, не способ­
ны порвать со старым миром в теоретическом и политическом отношении. А
«левизна» представлялась ему как бы наказанием за правое «вырождение»
социал-демократии, «той же ошибкой, только с другой стороны», делаемой
левыми коммунистами, «левым доктринерством», которое не может приспо­
собиться к новым условиям, новым «вызовам», «упирается на безусловном
отрицании определенных старых форм, не видя, что новое содержание про­
бивает себе дорогу через все и всяческие формы».68
Следовательно, в своей небольшой брошюре о «левизне», написанной по
политическим мотивам, Ленин попытался описать методологические и поли­
тические предпосылки уяснения новой исторической ситуации. Не случайно,
что ее читаемость достигла кульминации в хрущевский период, когда явление
сталинизма рассматривалось в понятийных рамках «левизны», сектантско­
го доктринерства. Таким образом, были смешаны очень разные, прямо про­
тивоположные друг другу «левые» течения от сталинистов до сторонников
советского коммунизма. В противоположном смысле, но с помощью тех же
методологических приемов были сведены «к общему знаменателю» Ленин и
Сталин, в которых видели «реставраторов капитализма» в СССР, «предста­
вителей нового интеллигентского класса». В конце 30-х гг. эта мысль была
снова сформулирована Карлом Коршем, развивавшим критику Ленина Пан-
некуком.69 Это «сведёние», являющееся прямой политической инсинуацией,
стало по-настоящему популярным позже, после смены общественного строя
в странах Восточной Европы, оказалось элементом идеологии этого процесса.

тической республики. Наш опыт создал такого рода организацию. Эти ячейки коллективно
работают в парламентских фракциях, в профсоюзах или других организациях, где существует
наше ядро. И если встречаются коммунисты, которые делают ту или иную ошибку, меньшую,
чем глупость, допущенная тов. Бела Куном, мы их по головке не гладим».
68 Ленин В. И. ПСС. Т. 41. С. 86-89. В книге П. Канока о левом радикализме - не говоря
о том, что «левые» просто не поняли реальных альтернатив, заложенных в конкретной исто­
рической ситуации, - не хватает именно методологической критики «левого радикализма».
Создается впечатление, что речь идет лишь о различных политических оценках, в то время как
настоящей исторической и теоретической проблемой является коренная разница в самом от­
ношении к политике. Критические замечания об этой книге см.: Konok Р., Bartha E., Székely G.
« ...a kommunizmus gyermekbetegsége»? : Baloldali radikalizmusok a 20. században. Beszélgetés
Konok Péter könyvéről. In: Eszmélet, 2007, № 73. P. 141-154.
69 «...“Новый материализм” Ленина - то крупное средство, которое используется ныне
коммунистическими партиями в попытках оторвать значительные слои буржуазии от тради­
ционной религии и идеалистических философских принципов высшего и по сей день господ­
ствующего слоя класса буржуазии и тем самым сделать их сторонниками государственной
промышленной системы планирования, которая значит для рабочих не более, чем новый тип
рабства и эксплуатации. По мнению Паннекука, в этом и заключается истинное политиче­
ское значение ленинской материалистической философии». См.: Korsch К. Lenin’s Philosophy.
Living Marxism (орган сторонников советского коммунизма, редактируемый П. Маттиком).
Ноябрь 1938 г. (интернет).

332
 В конечном итоге ленинская брошюра показала, что ее автор окончатель­
но порвал со всеми теми политическими и теоретическими концепциями и
традициями, которые внушали или стимулировали революционные действия
в нереволюционных ситуациях. Он осознал и подчеркивал необходимость
гибкой политики, соответствующей актуальной исторической ситуации и
учитывающей важность компромиссов, выработал те методологические
предпосылки, в свете которых «представительство политических интересов
рабочего класса» не всегда, больше того, во многих случаях отнюдь не озна­
чало применение «наиболее революционных радикальных» мер, а требова­
ло тактического, стратегического и теоретического осмысления конкретных
исторических и политических возможностей. Под лозунгом «конкретного
анализа конкретной ситуации» Ленин объявил войну новому сектантству,
новому догматизму, которые, несмотря на все его старания, укоренились в
коммунистическом движении в первой фазе его становления. Позже эти сек­
тантские направления различного типа получили самостоятельное значение,
и борьба с ними сопровождала всю историю международного коммунистиче­
ского движения. Изучение этого явления должно стать предметом отдельного
исследования.
 Глава 8

ТЕОРИЯ СОЦИАЛИЗМА:
ВОЗМОЖНОСТЬ ИЛИ УТОПИЯ?

«Буржуазные профессора за понятие равенства пытались нас

изобличить в том, будто мы хотим одного человека сделать
равным другим. ... Но они не знали по своему невежеству, что
социалисты и именно основатели современного научного со­
циализма, Маркс и Энгельс говорили: равенство есть пустая
фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов.
... Общество, в котором осталась классовая разница между ра­
бочим и крестьянином, не есть ни коммунистическое, ни социа­
листическое общество».
Ленин В. И. Речь об обмане народа лозунгами
свободы и равенства

В октябре 1917 г. Ленин действительно мог думать, что история в удиви­

тельно, более того, беспрецедентно большой степени подтвердила правиль­
ность его предварительных замыслов, политических и теоретических убеж­
дений, «планов» и «предсказаний». Однако после октября ему пришлось все
чаще сталкиваться с тем, что ни один из его «прогнозов», «планов» не под­
твердился конкретно, а если и подтвердился - как, например, предсказание
гражданской войны, - то в такой форме и с таким ходом событий, которые со­
провождались непредвиденными катастрофами. Все это оказало влияние на
развитие теории социализма. Поскольку большинство меньшевиков (а позже
под их влиянием и представители многих других направлений) видели свое­
го рода буржуазную революцию и в самом Октябрьском перевороте, этим в
определенном смысле были «намечены» рамки дискуссии по этому вопросу.1
Если взглянуть на теоретические результаты ленинской деятельности, на
его взгляды на социализм под углом зрения его «последних работ» 1922—
1923 гг., то и в этом случае нельзя избежать хотя бы сжатой реконструкции
исторического формирования его идей.2 Прежде всего потому, что, хотя его

1 Известный меньшевистский автор Д. Далин, продумав эту проблему с точки зрения «по­
следовательного марксизма» и распространив свое внимание и на Западную Европу, пришел
к следующему выводу: «Та революция, которую переживает Россия уже пятый год, с самого
начала была и остается до самого конца буржуазной революцией. Но тго верно только в объ­
ективном смысле. Она прошла через целый ряд стадий, которые субъективно для вождей и
участников движения были окрашены в самые различные цвета. Ибо никогда пропасть меж­
ду объективным смыслом исторических событий и целями, надеждами, задачами действую­
щих лиц не бывает так глубока, как во время революции». И хотя Далин, именно благодаря
более точной, чем у Ленина, оценки европейских перспектив, видел, как исчезает возможность
социализма в России, он не сумел выйти за пределы «демократической» утопии, то есть пер­
спективы «буржуазно-демократического» развития России. Далин Д. После войн и револю­
ций. Изд-во «Грани». Берлин, 1922. С. 7, 52 62.
2 За последние десятилетия я постарался подробнее раскрыть в своих работах конкрет­
ные теоретические и историко-политические аспекты этой проблематики, что, конечно,

334
теория располагает хорошо описываемой концептуальной основой, на ее ин­
теллектуальное воплощение повлияли пять этапов развития, которые могут
быть четко выделены с точки зрения политической истории. Первым был
период до революции 1905 г., вторым - промежуток времени до Октябрь­
ской революции, их результаты, как мы видели, Ленин обобщил в брошюре
«Государство и революция». Однако после 1917 г. у Ленина, ставшего госу­
дарственным деятелем, уже не было возможности для написания система­
тической теоретической работы; причем, вероятно, дело было не только в
недостатке времени, а й в том, что новые элементы событий еще не достиг­
ли «классической стадии», пригодной для научного изучения. И все же три
этапа, последовавшие за Октябрьской революцией: «рыночная экономика»,
характерная до весны 1918 г., военный коммунизм 1918-1920-х гг. и «госу­
дарственный капитализм» новой экономической политики (НЭПа), развер­
нувшейся с марта 1921 г., - оставили самостоятельный и хорошо видный от­
печаток на мышлении Ленина.

8.1. ИСТОКИ ПОНЯТИЯ «СОЦИАЛИЗМ»

Ленин пытался принципиально поставить вопрос о понятии социализма
уже на начальной стадии своей теоретической деятельности. В этом ему не на
что было опереться, кроме работ Маркса и Энгельса,3 ведь взгляды предста­
вителей досовременного русского крестьянского социализма и представления
социалистов-утопистов не только не привлекли его внимания, но и были пря­
мо отвергнуты им как интеллектуальные реквизиты, относящиеся к роман­
тическому прошлому (и по своим важнейшим особенностям не соответство­
вавшие капиталистическим товарным отношениям). Этому не противоречит
подчеркнуто уважительное отношение Ленина к творчеству тех мыслителей,
которые изучали возможности создания некапиталистического коллективист­
ского общества. К их числу несомненно относился П. А. Кропоткин (который
вполне положительно относился к Октябрьской революции!); между прочим,
в 1919 г. Ленин предложил Кропоткину издать четырехтомное собрание его
сочинений.4 Уже в первой половине 1890-х гг. в книге «Что такое “друзья

невозможно в рамках настоящей книги, поэтому в данной главе я опираюсь на следующие, по

большей части собственные работы: Krausz Т. Állam és demokrácia. Lenin és a huszas évek vi­
tái. In: Világosság, 1981, № 8-9. P. 492-498; Krausz T. Szocializmus-képek a húszas években. Át­
meneti korszak és szocializmus. In: Világosság, 1984, № 4. P. 202-210; Tütő L., Krausz T. Lenin a
szocializmusba való politikai átmenet időszakáról. In: Társadalmi Szemle, 1984, № 6-7. P. 108-116;
Krausz T., Mesterházi M. Mű és történelem; Краус Т. Советский термидор; Krausz T. A szoCia-
lizmusvita jelenlegi állásáról. In: Államszocializmus. Értelmezések - viták - tanulságok. (Szerk.:
Krausz T., Szigeti P.), L* Harmattan-Eszmélet Alapítvány, Budapest, 2007. P. 122-144; Krausz Ta­
más: ’Stalin’s socialism’ - today’s debates on socialism: theory, history, politics. In: Contemporary
Politics (London), 2005, Vol. 11. No. 4. P. 235-238.
3 В главе «Государство и революция» мы уже указали на то, что работы Маркса и Энгельса
были единственным источником ленинской концепции социализма. Аутентичную философ-
ско-теоретическую реконструкцию взглядов Маркса и Энгельса на переходный период и со­
циализм см. в кн.: Tütő L. A «kommunista társadalom első szakasza» Marx elméletében. In: Egy re­
mény változatai. Fejezetek a szocializmusgondolat történetéből. (Szerk.: Kapitány Á., Kapitány G.)
Magvető Könyvkiadó. Budapest, 1990. P. 56-99. См. еще: Ágh A. Társadalmi önszerveződés és szo­
cializmus. In: Válaszúton. (Szerk.: Krausz T., Tütő L.) ELTE ÁJTK. Budapest, 1988. P. 49-61.
4 Социологическая мысль в России. Очерки истории немарксистской социологии послед­
ней трети XIX - начала XX века. «Наука». JI., 1978. С. 129.

335
народа”?» Ленин, полемизируя с Н. К. Михайловским, отвергал всякого рода
туманные представления, «мечтания» о социализме. Он подчеркивал: «Вся­
кий знает, что никаких собственно перспектив будущего никогда научный со­
циализм не рисовал: он ограничивался тем, что давал анализ современного
буржуазного режима, изучал тенденции развития капиталистической обще­
ственной организации - и только. “Мы не говорим миру, - писал Маркс еще
в 1843 г., и он в точности выполнил эту программу, - мы не говорим миру:
"перестань бороться; вся твоя борьба - пустяки", мы даем ему истинный ло­
зунг борьбы. Мы только показываем миру, за что собственно он борется, а
сознание - такая вещь, которую мир должен приобрести себе, хочет он этого
или нет”. Всякий знает, что, например, “Капитал” ... ограничивается самы­
ми общими намеками насчет будущего, прослеживая только те, теперь уже
имеющиеся налицо, элементы, из которых вырастает будущий строй».5
Эти мысли непроизвольно напоминают сделанное Лениным двадцать лет
спустя замечание о «суздальской мазне»,6 которое так часто цитировалось на­
чиная с 60-х гг. XX в. Однако, наряду с переходом от «крестьянского социа­
лизма» к «рабочему социализму», у Ленина можно найти еще один важный
постоянный момент: основным вопросом социализма является существова­
ние независимой от капитала и государства производственной и потреби­
тельской общины, кооператива, коммуны, на которые Ленин обратил внима­
ние еще в конце 1890-х гг. во время изучения «Аграрного вопроса» Каутского
и других работ по аграрной истории и теории.7
Правда, это общее положение, которое, однако, опирается на практиче­
ский исторический опыт. Как мы уже видели во второй главе, Ленин в ходе
борьбы с народниками в 1890-х гг. отверг и миф об «исключительности», са­
мобытности России. Критика современного капитализма рассматривалась
им с точки зрения «коммунистической революции», предполагающей социа­
лизм. Следуя диалектическому методу Маркса, Ленин описывал социально­
историческое развитие как движение от простого к сложному, в ходе которого
человечество закономерно приходит к современному обществу и характер­
ным для него отношениям собственности, истоки и посткапиталистическое
будущее которых органически, ступенчато связаны друг с другом в соответ­

5 Ленин В. И. ПСС. Т. 1.С. 186-187.

6 «Нет ничего более убогого теоретически и более смешного практически, как “во имя
исторического материализма” рисовать себе будущее в этом отношении одноцветной серо­
ватой краской: это было бы суздальской мазней, не более того». Ленин В. И. О карикатуре на
марксизм и об «империалистическом экономизме» // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 123.
7 См.: там же. Т. 1. С. 253. См. уже цитированный ленинский конспект работы Каутско­
го, в котором Ленин часто ссылается на возможности и действенность «обобществления»,
например: «Коммунистические общины Америки прекрасно обрабатывали землю». Конспект
книги К. Каутского «Аграрный вопрос» // Ленинский сборник XIX. С. 42. О том, что социа­
лизм как серьезная теоретическая проблема занимал Ленина уже с начала XX в., свидетель­
ствует и его полемика с либеральными «уклонами». См.: Конспект и критические замечания
на книгу С. Булгакова «Капитализм и земледелие». Там же. Прежде всего с. 118-119 и далее.
В ходе изучения аграрного капитализма Ленин анализировал работы Каутского, Герца, Бул­
гакова, Бердяева и других, выводя из них в своих конспектах общие особенности развития
капитализма. При этом в этих конспектах всегда появляется социалистическая перспектива, а
среди различных форм частной и государственной собственности - понятия общественной и
кооперативной собственности. Там же. С. 41-42, 113. См. еще конспекты ленинских лекций.
Там же. С. 226-228.

336
ствии с законом «отрицания отрицания» (в этой связи Ленин ссылался на из­
вестный спор между Энгельсом и Дюрингом). Вся проблематика социализма
рассматривалась Лениным сквозь призму исторического развития собствен­
ности, в процессе которого после разложения древних общин в современ­
ном обществе возникнет новая общинная организация как форма общинной
собственности, стоящая выше общественного выражения «индивидуальной
собственности». «Уничтожение индивидуальной собственности, - писал Ле­
нин, - совершившееся указанным образом с 16 века, представляет из себя
первое отрицание. За ним последует другое, которое характеризуется как
отрицание отрицания и вместе с тем как восстановление “индивидуальной
собственности”, но в высшей форме, основанной на общем владении землей
и орудиями труда. Если эта новая “индивидуальная собственность” в то же
время называется г-ном Марксом и “общинной собственностью”, то в этом
именно и сказывается гегелевское высшее единство, в котором противоречие
устраняется...».
Следовательно, в мышлении Ленина социализм как философская и ис­
торическая возможность выводится из складывания современного капита­
листического общества, из процесса первоначального накопления капитала.
Ленин пространно цитировал мысли Маркса о возникновении новой индиви­
дуальной собственности, которая теперь уже означает общее владение сред­
ствами производства, то есть то, что наемные рабочие «планомерно расхо­
дуют свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую
силу», по-социалистически, как «свободный союз свободных индивидов».
«Капитал, - цитировал Ленин Маркса, - становится оковами того способа
производства, который расцвел вместе с ним и под его покровом. Концентра­
ция средств производства и обобществление труда достигают такого пункта,
когда они становятся несовместимы с их капиталистической оболочкой. Она
разрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспро­
приаторов экспроприируют».8
При посредстве Ленина эта мысль Маркса сумела захватить в нача­
ле XX в. целое поколение от Бердяева до С. Булгакова. В России - именно
из-за зачаточности капиталистического развития - укоренился утопический
вариант крестьянского социализма, который, как Ленин рано заметил, раз­
ложился, породив «пошлый мещанский либерализм», который «усматривал
“бодрящие впечатления” в прогрессивных течениях крестьянского хозяйства,
забывая, что они сопровождаются (и обусловливаются) массовой экспро­
приацией крестьянства». Либеральный социализм Михайловского и его сто­
ронников, решительно повернувшись теперь уже против Маркса и русских
марксистов, посвятил себя «охране экономически слабейшего», распростра­
нению старых, отживших общинных форм, из-за чего Ленин считал это на­
правление безнадежно погрязшим в прошлом и непригодным с точки зрения
социальной революции.9 Ленин выводил этот эклектизм народников (жела­
ние «“брать” хорошее отовсюду», начиная со средневековых общинных форм
и кончая современной буржуазной свободой, равенством и просвещением)
из субъективного метода тогда еще молодой науки, социологии, начавшей,

8 Ленин В. И. ПСС. Т. 1.С. 169, 173.

9 Там же. С. 183-184 и далее.

337
как он писал, с утопии и дошедшей до самых пошлых либеральных предрас­
судков.10
В то же время многие упрекали (и упрекают) Ленина («слева») в том, что
он преувеличил «прогрессивность» исторического развития развитых капи­
талистических стран и буржуазной демократии в целом, что идеологически
понятно, ведь если монополистический капитализм является «преддверием
социализма» и уже «созрел для революции», то логически не остается ниче­
го другого, как с явной практическо-политической целью включить в анализ
нормативное понятие «развитости». Добавим к этому, что, как было показано
ранее, в годы войны у Ленина созрела мысль о том, что развитие капитализма
вступило в деструктивную фазу (фазу «гниения»), однако в этом случае он
преувеличил степень разложения капиталистической системы, недооценил
адаптационную способность капитализма и тем самым как бы «закрыл» его
историю. В то же время, с другой стороны, несколько противореча самому
себе, Ленин, как кажется, переоценил прогрессивные «резервы» капитализ­
ма. Видимо, в этом отношении в сознании Ленина продолжала жить мысль,
которая была сформулирована Марксом в «Манифесте коммунистической
партии» и согласно которой капитализм разорвал старые феодальные путы,
а современное глобальное общество, именно благодаря распространению де­
мократии, подготавливает свободное развитие рабочего движения, подготав­
ливает «почву для социализма». Несмотря на то что Первая мировая война
глубоко затронула ленинские взгляды на капитализм, он осознал инноватив-
ную способность капитализма, его склонность к техническому обновлению
и действительно с преданностью относился к перспективе социализма. Так
было и с другими социалистическими мыслителями того времени, которые
часто проводили годы изгнания в Западной Европе или Америке и имели воз­
можность сравнить степень «свободы» и демократии на Западе и на Востоке.
Разница была столь очевидной, что Аксельрод или Плеханов после 1907 г. до
конца своей жизни настаивали на том, что Россия должна до конца пройти
западный путь буржуазно-демократического развития.
Следовательно, Ленин изучал теоретические закономерности с учетом
результатов капиталистического развития в области техники и организации
и разделении труда. На основе осуществленного еще до войны изучения ав­
томатизации производства, системы Тейлора, Ленин пришел к выводу, что
эта новая организация крупного производства даст возможность рабочему
классу легче овладеть управлением производством. Вспомним о том, что в
начале XX в. рационализаторские устремления капитала были включены в
аргументацию, обосновывающую возможность социализма, ведь эконом­
ное использование рабочей силы и рабочего времени привело бы к гуман­
ным последствиям при такой организации общества, которой руководят не
обособленные и иерархическо-командные капиталистические структуры и не
действующие задним числом рыночные регуляторы. (Причем компьютеров
в то время не существовало даже в форме гипотезы!) В этой связи Ленин
пришел к важному выводу: «Система Тейлора - без ведома и против воли
ее авторов - подготовляет то время, когда пролетариат возьмет в свои руки
все общественное производство и назначит свои, рабочие, комиссии для пра-

10 Там же. С. 191.

338
вильного распределения и упорядочения всего общественного труда. Круп­
ное производство, машины, железные дороги, телефон - все это дает тысячи
возможностей сократить вчетверо рабочее время организованных рабочих,
обеспечивая им вчетверо больше благосостояния, чем теперь. И рабочие ко­
миссии при помощи рабочих союзов сумеют применить эти принципы ра­
зумного распределения общественной работы, когда она избавлена будет от
порабощения ее капиталом».11
Когда Ленин на основании работ Маркса изложил в «Гэсударстве и рево­
люции» свою «трехступенчатую» концепцию (в которой социализм как «низ­
шая фаза» коммунизма предваряется «переходным периодом»), он еще не мог
знать о том, что русская революция останется в одиночестве и вследствие
этого теоретический социализм как практическая проблема в конечном ито­
ге будет отложен до «конца времен», причем возможность социализма будет
предоставлена историей в особой, «русской форме», чего Ленин так хотел
избежать.

8.2. ОТ РЫНКА ДО ВОЕННОГО КОММУНИЗМА

После октября 1917 г. в центре мышления Ленина всегда находилась не­

обходимость сохранения завоеванной власти, «власти советов» (на практи­
ке это никогда не отделялось от власти партии, считавшейся предпосылкой
советской власти), и с этой точки зрения он рассматривал практическую воз­
можность реализации «общинно-социалистических», «пролетарских конеч­
ных целей». Противоречие между утомительной повседневной борьбой за
выживание и конечными целями постепенно выдвигало на передний план
получавшую самостоятельное значение проблему т. н. переходного периода.
Об этой проблеме Ленин говорил на первом после Октября съезде партии,
указав на определяющие особенности социалистической революции: «Отли­
чие социалистической революции от буржуазной состоит именно в том, что
во втором случае есть готовые формы капиталистических отношений, а Со­
ветская власть - пролетарская - этих готовых отношений не получает, если
не брать самых развитых форм капитализма...».12
В сложившемся положении Ленин подчеркнул важность установления
рабочего контроля над крупнейшими предприятиями, создания единого госу­
дарственного экономического механизма и «организации учета». В принципе
Совет как «единственная форма государственной власти» мог быть централи­
зован только «снизу», однако именно эта цель не могла быть осуществлена на
практике, так как революционный пролетариат составлял столь малую часть
населения, что не мог динамизировать деятельность Совета на самоуправ-
ленческой основе в масштабах всей страны. В то же время в начале 1918 г. в
интересах укрепления государственной организации в борьбе против распы­
ленной мелкой собственности и увеличивавшегося хаоса рыночных отноше­
ний быстро сложились «традиционные» формы управления, которые после
октября незаметно стали чуть ли не естественными в результате «красногвар­
дейской атаки на капитал».

11 Там же. Т. 24. С. 371.

12 Там же. Т. 36. С. 6-7.

339
 В определенном смысле Ленин еще до Октябрьской революции считался
с возможностью такой концентрации власти и теоретически подготовился к
возможности гражданской войны, однако у него, конечно, не было подробно
разработанной концепции экономической политики для возможных полити­
ческих сценариев. В то же время у него имелись существенные соображе­
ния помимо той программы, которая, как мы видели, была изложена в «Ап­
рельских тезисах». В сентябре 1917 г. в главе «Голод надвигается» брошюры
«Грозящая катастрофа и как с ней бороться»13 Ленин обратил внимание на
приближающуюся угрозу голода невиданных размеров. Другим аспектом на­
двигавшейся катастрофы была массовая безработица. По его словам, за пол­
года революции «демократы», эсеры и меньшевики, не сделали «ровнехонько
ничего серьезного против катастрофы, против голода».
Главными мерами борьбы с катастрофой Ленин назвал государственный
контроль, надзор, учет, государственное регулирование, правильное распре­
деление рабочих сил в производстве и распределении продуктов, сбережение
народных сил, национализация крупнейших монополистических союзов и
банков, принудительное объединение населения в потребительные общества.
Таковы были задачи революционно-демократического правительства, и при­
чину их нерешенности Ленин усматривал в боязни правительства посягнуть
на «всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные,
скандальные прибыли, прибыли, которые наживаются на дороговизне, на во­
енных поставках». «И эти меньшевики и эсеры, - продолжает Ленин, - с серь­
езным видом государственных мужей, болтают теперь (мы пишем эти строки
как раз накануне Демократического совещания 12 сентября) о том, что делу
можно помочь заменой коалиции с кадетами коалицией с торгово-промыш-
ленными Кит Китычами, Рябушинскими, Бубликовыми, Терещенками и К°!»14
Ленин подчеркнул, что демократические партии намеревались решить про­
блему с помощью тех политических сил, которые были заинтересованы в
прямо противоположном. «Спрашивается, чем объяснить эту поразительную
слепоту меньшевиков и эсеров? Следует ли считать их государственными
младенцами, которые по крайнему неразумию и наивности не ведают, что
творят, и заблуждаются добросовестно? Или обилие занятых местечек мини­
стра, товарищей министра, генерал-губернаторов, комиссаров и тому подоб­
ное имеет свойство порождать особую, “политическую” слепоту»?15 Ключом
к решению проблем был захват власти, однако сами проблемы и «условия»
их решения были старыми.
Следовательно, Ленин отнюдь не был таким наивным, каким его иногда
считают историки. Он не планировал уничтожения рыночных отношений и
самым решительным образом опровергал подобные обвинения, больше того,
весной 1918 г. казалось, что рыночные отношения будут сохранены в каче­
стве основной, неизбежной «добавки» к производству. Ленин противился
«введению социализма», ведь из его концепции вытекало, что общественные

13 Там же. Т. 34. С. 151-199. Написано 10-14 (23-27) сентября 1917 г. Упомянутая глава,
с. 155-157.
14 Там же. С. 159. Кит Китыч - богатый, надменный купец из комедии А. Н. Островского
«В чужом пиру похмелье».
15 Там же.

340
формы не могут быть просто «введены». В своей цитированной выше статье
«Из дневника публициста», написанной в сентябре 1917 г., он «разоблачил»
тех «вождей» меньшевиков и эсеров, которые пугали людей «введением» со­
циализма, создавая таким образом аргумент против продолжения революции.
«Эти вожди, - писал он, - обманывают свою совесть и обманывают народ
ссылками на то, что “Россия еще не созрела для введения социализма”. Поче­
му такие ссылки надо признать обманом? Потому, что при помощи подобных
ссылок дело облыжно представляется в таком виде, будто речь идет о ка-
ком-то невиданной сложности и трудности преобразовании, которое должно
ломать привычную жизнь десятков миллионов народа. Дело облыжно пред­
ставлено так, будто кто-то хочет “ввести” социализм в России одним указом,
не считаясь ни с уровнем техники, ни с обилием мелких предприятий, ни с
привычками и с волею большинства населения. Все это сплошная ложь. Ни­
чего подобного никто не предлагал. Ни одна партия, ни один человек “вво­
дить социализм” указом не собирался. Речь идет и шла исключительно о та­
ких мерах, которые, подобно установлению общественной повинности для
богатых в Екатеринбурге, вполне одобряются массой бедных, т. е. большин­
ством населения, о таких мерах, которые технически и культурно вполне на­
зрели, доставляют немедленное облегчение жизни бедноте, позволяют осла­
бить тягости войны и распределить их равномернее».16
В работе «Очередные задачи Советской власти», напечатанной 28 апреля
1918 г. в газете «Правда» № 83, Ленин снова поднял эти вопросы и посте­
пенно вырабатывал свою позицию в изменившейся ситуации. Он придавал
большое значение «хаосу» и «дезорганизации», потому что «военная партия»
в западных странах «может взять верх с минуты на минуту», «соблазненная
моментальной слабостью России».17 Ленин стремился выставить реальную
экономическую альтернативу рыночному способу производства «анархиче­
ски построенного капиталистического общества», опирающегося на «сти­
хийно растущий вширь и вглубь рынок»,18 но не вышел за рамки существо­
вавшей тогда «смешанной рыночной экономики». Правда, он уже выдвинул
идею осуществления «строжайшего и повсеместного учета и контроля про­
изводства и распределения продуктов» (выделено мной - Т. К.). Поскольку
речь шла о технически сложном «налажении чрезвычайно сложной и тонкой
сети новых организационных отношений», он, конечно, не думал о полной и
немедленной ликвидации рыночных отношений (ведь, помимо прочего, тре­
бовалось время для «убеждения народа» и «повышения сознательности»),
что, однако, все же вскоре произошло в условиях гражданской войны. По­
скольку организация нового способа производства и распределения не про­
двигалась в необходимой степени и форме, Ленин сделал важный вывод, что
сохранение капиталистического сектора пока неизбежно: «Если бы мы захо­
тели теперь продолжать прежним темпом экспроприировать капитал дальше,
мы, наверное, потерпели бы поражение». По его мнению, «экспроприировать

16 Там же. С. 132.

17 Работа напечатана после заключения Брестского мира! Там же. Т. 36. С. 167.
18 Там же. С. 171. Напомним, что сохранение рыночных отношений, контролируемых госу­
дарством, вытекало еще из дооктябрьских представлений и не было следствием копирования
какой-либо «модели».

341
экспроприаторов» всегда проще, чем создавать новую систему экономики,
«красногвардейская атака на капитал» закончилась, теперь же «в дверь сту­
чится эпоха использования пролетарскою государственною властью буржу­
азных специалистов».19 Более того, отклонившись от теории, Ленин декла­
рировал, что этих специалистов надо поставить на службу новой власти «за
высокую плату». В этом смысле, то есть по вопросу о привлечении «звезд»
буржуазной интеллигенции, Ленин писал о «шаге назад», о «временном от­
ступлении» от принципа социалистического равенства20 и одновременно-
с немалым даром предвидения - предупреждал об определенном и неизбеж­
ном коррумпировании, моральном разложении нового строя как неизбежном
следствии «рыночной экономики». «Развращающее влияние высоких жало­
ваний, - писал Ленин, - неоспоримо - и на Советскую власть (тем более, что
при быстроте переворота к этой власти не могло не примкнуть известное
количество авантюристов и жуликов...) и на рабочую массу». Но ни тогда,
ни позже он не нашел иного убедительного решения этого противоречия,
кроме повышения «социалистической», «пролетарской» сознательности и
убеждения, хотя и видел, что «учет и контроль» недостаточно организованы,
с «социалистическими преобразованиями в этих областях мы крайне отста­
ли». «Рабочий контроль, - сетовал Ленин, - введен у нас как закон, но в жизнь
и даже в сознание широких масс пролетариата он едва-едва начинает прони­
кать».21 По существу на почве товарно-денежных отношений основным во­
просом при «переходе к социализму» становится расширение государствен­
ного регулирования (в том числе и через кооперативы) капиталистического
производства и товарного обращения.22
В рамках этой политики почти незаметно произошел сдвиг в сторону
ограничения рыночного хозяйства средствами военного коммунизма. Пер­
воначально государственная хлебная монополия (введенная еще Времен­
ным правительством законом от 25 марта 1917 г.) обеспечивала защиту от
иностранного капитала и внутреннюю самостоятельность, кроме нее было
намечено введение государственной монополии внешней торговли, а также
поимущественного налога, который должен был стать одним из источников
«пополнения» бюджета.23 В то же время в «Грозящей катастрофе» Ленин ясно
отделил государственный контроль над буржуазией от конфискации частного
имущества буржуазии, приведя аргументы против конфискации имущества:
«Если национализацию банков так часто смешивают с конфискацией част­
ных имуществ, то виновата в распространении этого смешения понятий бур­

19 Там же. С. 176-177, 178.

20 Там же. С. 178-180.
21 Там же. С. 182-183, 185.
22 См. об этом, например: Дмитренко В. П. Советская экономическая политика в первые
годы пролетарской диктатуры. «Наука». М., 1986. С. 21-29.
23 Как рыночное производство, так и непосредственное удовлетворение государственных
запросов поставили вопрос о трудовой дисциплине и оплате труда. В апреле 1918 г. Совет
профсоюзов ввел на государственных предприятиях строгий внутренний распорядок, кроме
этого после Октябрьской революции началась замена повременной оплаты системой сдельной
и премиальной оплаты, в результате чего на предприятиях Петрограда уже к июлю 1918 г. чет­
вертая часть рабочих была переведена на сдельщину. Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 589-591. См.
еще: Szamuely L. Az első szocialista gazdasági mechanizmusok, a также Krausz T. Szocializmus­
képek a 20-as években. P. 202-210.

342
жуазная пресса, интересы которой состоят в обманывании публики. ... Кто
владел 15-ью рублями по сберегательной книжке, тот остается владельцем
15-ти рублей и после национализации банков, а кто имел 15 миллионов, у
того и после национализации банков остается 15 миллионов в виде акций,
облигаций, векселей, товарных свидетельств и тому подобное».24
Смысл национализации состоял в осуществлении контроля над финан­
совыми и экономическими процессами, действительном сборе подоходного
налога и т. д. Ленин противопоставлял реакционно-бюрократическое регули­
рование революционно-демократическому, с недостатками которого ему, од­
нако, вскоре пришлось столкнуться. Больше того, он тогда писал и о том, что
неизбежно создание современной крупной промышленности на основании
новейших достижений технического и технологического прогресса, в ходе
которого надо опробовать сдельную плату, поставить на повестку дня «при­
менение многого, что есть научного и прогрессивного в системе Тейлора, со­
размерение заработка с общими итогами выработки продукта или эксплуата­
ционных результатов железнодорожного и водного транспорта и т. д. и т. п.».
В то время Ленин считал, что осуществимость социализма будет зависеть от
успехов «в сочетании Советской власти и советской организации управле­
ния с новейшим прогрессом капитализма».25 Наряду с соревнованием и со­
трудничеством экономических секторов и способов производства, Ленин пи­
сал и о «соревновании коммун», яснее изложив его моральные мотивы, чем
материально-экономическую основу. В противовес «уступкам», сделанным
рыночным и денежным отношениям, «буржуазным кооперативам» «социа­
листическое государство может возникнуть лишь как сеть производительно­
потребительских коммун, добросовестно учитывающих свое производство и
потребление, экономящих труд, повышающих неуклонно его производитель­
ность и достигающих этим возможности понижать рабочий день до семи, до
шести часов в сутки и еще менее». Ленин ставил цель «бесплатного выпол­
нения государственных обязанностей каждым трудящимся, по отбытии 8-ча­
сового “урока” производительной работы».26 (Он явно преувеличил значение
«передышки», предоставленной Брестским миром, для развития советской
демократии). Следовательно, Ленин первоначально исходил из предположе­
ния о возможности своего рода мирного соревнования между капитализмом
и социализмом под контролем советского государства. Однако вскоре выяс­
нилось, что политические условия, мягко говоря, не благоприятствуют раз­
витию задуманного смешанного рыночного хозяйства. Ясно обозначилась
основополагающая проблема, которая была предсказана главными предста­
вителями русской буржуазии еще летом-осенью 1917 г., - опасность, что Со­
ветская республика будет задушена «костлявой рукой голода». Как мы виде­
ли, Ленин очень хорошо понимал эту проблему. Весной 1918 г. положение
стало критическим, в городах бушевал голод.
Итак, менее чем через полгода Ленин вынужден был поставить своему
собственному правительству все те вопросы, которые до Октябрьской рево­
люции он предъявлял Временному правительству. По инициативе Ленина

24 Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 162-163.

25 Там же. Т. 36. С. 189, 190.
26 Там же. С. 185,204.

343
СНК пришел к установлению продовольственной диктатуры и созданию
комбедов, занимавшихся конфискацией продовольствия. Многие авторы
охотно подводят «теоретическую базу» под эти спонтанные меры, как буд­
то Ленин ввел их по разработанным заранее теоретическим соображениям,
или, наоборот, как будто на основании этих мер можно создать какую-либо
теоретическую модель или специальную концепцию социализма. В действи­
тельности в мае 1918 г. обозначился политический поворот от контролируе­
мого государством рыночного смешанного хозяйства к «продовольственной
диктатуре», свидетельствовавший о спонтанном «дрейфовании» в сторо­
ну военного коммунизма, которое поначалу определялось и оправдывалось
внутренней вооруженной контрреволюцией и военной интервенцией. Летом
1918 г. гражданская война с ее страшными перспективами разворачивалась
на все более широком фронте. Можно ли было создавать «особые формы от­
зыва и другого контроля снизу»,27 когда на повестке дня стояла организация
военной обороны, требовавшая концентрации государственной власти? Во­
енный коммунизм получил теоретическое оправдание лишь позже.
Наиболее обобщенно Ленин описал происходивший поворот в работе
«О голоде» («Письмо к питерским рабочим»), написанной после его разгово­
ра с рабочим Путиловского завода А. В. Ивановым, которому он вручил для
ознакомления путиловцев декрет о предоставлении наркому продовольствия
А. Д. Цюрупе чрезвычайных полномочий по борьбе с голодом. Одновремен­
но, поддерживая инициативу Цюрупы, Ленин призвал петроградских рабо­
чих создавать вооруженные отряды для борьбы с «деревенской буржуазией»,
«укрывателями хлеба», которые и стали зачатками комбедов.28 Основная про­
блема, сформулированная и в упомянутом «Письме к питерским рабочим»,
заключалась в том, что зажиточные хозяева, располагавшие хлебом «дере­
венские богатеи, кулаки, срывают хлебную монополию, разрушают государ­
ственное распределение хлеба». Необходимость принудительных мер Ленин
подтвердил принципом «кто не работает, тот не ест», ставшим общепонят­
ным идеологическим лозунгом, оправдывающим запрещение «всякой част­
ной торговли хлебом». Таким образом, очевидно, что главным политическим
средством борьбы с голодом была дальнейшая - ранее не планировавшаяся -
концентрация власти, поскольку за голод всегда отвечает правительство.
«Достаточно хоть капельку подумать над этими условиями победы над
голодом, - писал Ленин, - чтобы понять всю бездну тупоумия презренных
пустомель анархизма, которые отрицают необходимость государственной
власти (и беспощадно суровой к буржуазии, беспощадно твердой по отноше­
нию к дезорганизаторам власти) для перехода от капитализма к коммунизму,

27 Там же. С. 206.

28 В исторической литературе часто высказывается мысль, что создание т. н. комитетов
бедноты для изъятия хлебных излишков было неким «трюком», придуманным для обостре­
ния классовой борьбы в деревне. На самом деле целью создания комбедов было снабжение
городов и рабочих хотя бы таким количеством хлеба, которое спасло бы городское население
от голодной смерти или ухода из городов и нейтрализовало бы его недовольство. Отправка
рабочих продовольственных отрядов из Петрограда началась в начале июня 1918г. Конечно,
деятельность продотрядов обострила социальные противоречия в деревне между беднотой
и зажиточными крестьянами, которые сопровождались известными последствиями, однако
нельзя менять местами причину и следствие.

344
для избавления трудящихся от всякого гнета и всякой эксплуатации. ... Госу­
дарственная хлебная монополия существует у нас по закону, но на деле ее на
каждом шагу срывает буржуазия. Деревенский богатей, кулак, мироед, гра­
бивший всю округу десятки лет, предпочитает наживаться на спекуляции, ...
а вину за голод он сваливает на Советскую власть».29
Постепенное введение «продовольственной диктатуры» Ленин обосно­
вывал бесконтрольностью рыночных отношений, недостатком хлеба и топли­
ва, а также вытекающей из этого необходимостью сосредоточения ресурсов
военными средствами.30
Майские декреты 1918 г. уполномочили Наркомат продовольствия опреде­
лять на всей территории Советской республики нормы производства и прод­
разверстки, регулировать обмен и распределение товаров, в результате чего
торговая политика превратилась в политику продовольственную. Наконец,
1 июня СНК ввел принудительную сдачу хлеба и практически поставил част­
ную торговлю вне закона.31 Серия мер военного коммунизма расширилась к
осени 1918 г. параллельно свертыванию товарно-денежных отношений. Дек­
рет 21 ноября 1918 г. об организации продовольственного снабжения насе­
ления вместе с национализацией банков, транспорта и т. д. практически пре­
доставил государству господствующие позиции во всех отраслях экономики.
Результатом гражданской войны стала позже милитаризация труда, формиро­
вание военной экономики, о которой большевистские идеологи вдруг начали
писать как об осуществлении социализма. Нужда превратилась в доброде­
тель, и Ленин на определенное время стал одним из идеологов этого пово­
рота.
Между тем весной 1918 г. он еще называл «государственным капита­
лизмом» тот порядок, сторонники которого стремились использовать тресты
и крупные предприятия, контролируемые советским государством, для ней­
трализации хаотических отношений «мелкотоварного капитализма» и пре­
одоления дезорганизации и военной разрухи. Условия военного коммунизма
привели к тому, что и Ленин слишком сблизил в теоретической плоскости по­
нятия «переходного периода» и «социализма». Система военного коммунизма
как относительно единый комплекс экономических мер, означающих осуще­
ствление социализма, получила «последовательное» теоретическое обосно­
вание в работе Н. И. Бухарина и Е. А. Преображенского «Азбука коммуниз­
ма». Эта работа содержала странную смесь взаимоисключающих друг друга
представлений о советском рабочем самоуправлении и «государственном со­
циализме». Иначе говоря, знаменитые большевистские авторы постарались
«приспособить» Марксову концепцию социализма к действительности во­
енного коммунизма, как будто «преодоление» товарно-денежных отношений
в результате беспримерной инфляции и мер военного коммунизма означало

29 Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 358-359.

30 История военного коммунизма уже несколько десятилетий хорошо изучена в истори­
ческой литературе. Подробнее об этом см.: Гимпельсон Е. Г. Военный коммунизм: полити­
ка, практика и идеология. М., 1973; Он же. Советский рабочий класс 1918-1920 гг. М., 1974;
Szamuely L. Az első szocialista gazdasági mechanizmusok; Carr E. H. The Bolshevik Revolution.
Vol. II. Pelican, 1966.
31 Дмитренко В. П. Советская экономическая политика в первые годы пролетарской дик­
татуры. С. 109-112.

345
приближение к социализму, первой стадии коммунизма. «Но всякому понят­
но, - писали Бухарин и Преображенский, - что считать возможным государ­
ственный капитализм - это значит считать возможным и социалистическую
организацию хозяйства. В самом деле, ведь разница заключается в том, что, в
одном случае, хозяйство организуется буржуазным государством, в другом -
государством пролетарским».32
Здесь, однако, остается в тени тот факт, что суть дела не в одном толь­
ко государстве, ведь при военном коммунизме государство было двигателем
экономики как военная принудительная сила, как «диктаторская» власть,
«устрашавшая классовых врагов», и это явление не коренилось ни в какой
марксистской теоретической традиции, больше того, теоретически противо­
речило и домарксовым концепциям социализма. Во время гражданской вой­
ны суть «диктатуры пролетариата» практически упростилась до единствен­
ной функции.
Несомненно, что в 1919-1920 гг. Ленин и сам сделал уступки социали­
стической концепции военного коммунизма, отождествляя национализацию,
административную ликвидацию рыночных отношений с возможностью непо­
средственного осуществления социализма, хотя ранее он отлично понимал,
а позже, как мы увидим, проводил ясное различие между национализацией
и обобществлением. Национализация была для него понятием, относящим­
ся к «политическому переходному периоду», в то время как осуществление
обобществления было связано с понятием социализма, хотя в принципе его
зарождение происходит в переходный период. Ленин, конечно, не отожде­
ствлял военный коммунизм с «готовым социализмом», так как по-прежне-
му считал, что, «пока остаются рабочие и крестьяне, до тех пор социализм
остается неосуществленным».33 К тому же Ленин теоретически никогда не
выводил понятие равенства из военного коммунизма, понимал под ним лишь
экономическую ликвидацию общественных классов как конечную и обяза­
тельную предпосылку свободы, освобождения от власти капитала. Настоя­
щая теоретическая ошибка Ленина в 1919-1920 гг. заключалась в том, что
он преувеличил возможности обобществления, общественного контроля в
рамках национализации и недооценил укорененность регулирующей роли
товарно-денежных отношений, что он и сам осознал и признал позже. «Ат­
мосфера» эпохи, романтические настроения времен гражданской войны тоже
способствовали тому, что многие видели в вынужденном эгалитаризме воен­
ного коммунизма «героическую эпоху» социализма, и нельзя забывать о том,
что, как запечатлено во множестве фильмов и литературных произведений,
настоящие корни этого «примитивного» эгалитаризма можно было найти,
например, в частях Красной Армии и партизанских отрядах, которые вели
смертельные сражения с белыми. Теоретические следствия представления о
соответствии отношений военного коммунизма конечным целям социализма,
то есть интерпретация «системы» военного коммунизма как социалистиче­
ской, кажется «смешением различных эпох» в свете знаменитого, восходяще­
го к Марксу тезиса о «полугосударстве», о котором говорится в «Государстве
и революции». Мы видели, что Ленин уже в «Государстве и революции» вел

32 Бухарин H., Преображенский Е. Азбука коммунизма. Пг., 1920. С. 123-125.

33 Ленин В. И. ПСС. Т. 40. С. 304.

346
борьбу с понятийной путаницей. При этом он сослался на критику Эрфурт­
ской программы, написанную Энгельсом и посланную им в 1891 г. Каутско­
му, который, однако, опубликовал ее лишь десять лет спустя в журнале «Neue
Zeit». Это интересно потому, что у представителей «оппортунистического
крыла» социал-демократии уже тогда возникла мысль, что государство само
по себе способно осуществить социализм. Сторонники этой идеи ссылались
на возросшую роль государства при «новом» капитализме. В этой связи Ле­
нин упоминает понятие «государственного социализма», находящегося в
противоречии с революцией и революционным социализмом, поскольку по­
нятие социализма определяется в противопоставлении государству. Понятие
«капитализма», пишет Ленин, «приходится подчеркнуть, ибо самой распро­
страненной ошибкой является буржуазно-реформистское утверждение, буд­
то монополистический или государственно-монополистический капитализм
уже не есть капитализм, уже может быть назван “государственным социализ­
мом” и тому подобное».34
У Энгельса и Ленина социалистическая экономика, как мы видели, стро­
ится «снизу», как писал Ленин уже после Октябрьской революции: мы «при­
знаем только один путь - преобразований снизу, чтобы рабочие сами выра­
ботали снизу новые основы экономических условий».35 Ясно, что в период
военного коммунизма этот подход быстро потерял «актуальность», так как в
условиях гражданской войны утверждалась новая властная и военная иерар­
хия, что усиливало функции государственного подавления и в экономической
области. В то же время, по мнению Ленина, социализм как «готовый» строй
будет представлять собой добровольный союз формирующихся «снизу» эко­
номически производительных общин, хотя это еще будет государство, так
как в нем останется «в течение известного времени буржуазное право, но
даже и буржуазное государство - без буржуазии!», которое будет охранять
«равенство труда» и «общую собственность».36 Ленин различал государствен­
ную и общественную собственность уже по их происхождению; до введения
военного коммунизма он считал, что производительные классы должны сами
создать условия социализма, в то время как военный коммунизм был систе­
мой последовательнейших государственно-военных мер принуждения, кото­
рая, по небезосновательному мнению некоторых исследователей, обладала
некоторыми чертами государственной экономической политики «немецкого
военного социализма». Итак, как мы видим, Ленин даже в своих самых про­
пагандистских, повседневных выступлениях подходил к истории с точки зре­
ния формационной теории, до конца жизни старался рассматривать историю
революции в контексте реконструированной им Марксовой теории смены об­
щественных форм.37 До марта 1919 г. Ленин вообще не пользовался выраже­

34 Там же. Т. 33. С. 68.

35 Там же. Т. 35. С. 274, а также: Tütő L., Krausz Т. Lenin a szocializmusba való politikai át­
menet időszakáról. P. 111.
36 Там же. T. 33. C. 99, 95.
37 Ленин не мог предположить, что позже, в эпоху многолетнего господства «государствен­
ного», «реально существующего» социализма, целая армия авторов, считающих себя марк­
систами, будет - рука об руку с неолибералами и неоконсерваторами - смешивать государ­
ственную собственность с общественной! Не говоря уж о тех фальшивых трактовках этого
вопроса, которые увидели свет после падения государственного социализма. Самой харак­

347
нием «военный коммунизм», а позже пользовался им как правило в кавычках.
Дело не только в том, что он не планировал «военный коммунизм» ни полити­
чески, ни теоретически, но и в том, что меры военного коммунизма «сложи­
лись» в систему лишь позже, к лету 1919 г. Таким образом, «натурализация»
производства и потребления, введение карточной системы и преследование
частной торговли изначально были не экономическими, а политическими и
социальными мерами.
В споре с Вандервельде и Каутским осенью 1918 г. Ленин ссылался как
раз на то, что революцию и диктатуру пролетариата нужно принимать не «во­
обще», а в «конкретных условиях классовой борьбы», то есть вместе с хлеб­
ной монополией и продовольственной диктатурой, которые, по его мнению,
были предпосылками сохранения советской власти; ссылки на демократию
и свободный рынок хорошо звучали, однако в сложившейся тогда ситуации
они означали бы капитуляцию революции. Альтернатива действительно была
проста: tertium non datur. Конечно, если считать русскую революцию буржу­
азной, как это делали Каутский или Вандервельде, то меры Ленина и больше­
виков следует признать необоснованными. Но если оценивать события того
времени как социалистическую или рабочую революцию, включавшую в себя
и требование уравнительного раздела земли, а также другие крестьянские
(«мелкобуржуазные») требования, как это делал Ленин, то национализация
фабрик и земли, запрещение частной торговли, воспринимаемой в качестве
«спекуляции», введение государственной хлебной монополии, «продоволь­
ственных пайков» и вообще продовольственной диктатуры, которые должны
были спасти советскую власть, нужно признать неизбежными.38 Ленин дал
следующее принципиальное обобщение этой проблемы: «Советская консти­
туция, - отмечал Ленин, - не писалась по какому-нибудь “плану”, не состав­
лялась в кабинетах, не навязывалась трудящимся юристами из буржуазии.
Нет, эта Конституция вырастала из хода развития классовой борьбы, по мере
созревания классовых противоречий».39
Этот политический и властный аспект военного коммунизма подчерки­
вался Лениным и позже. В «Речи об обмане народа лозунгами свободы и ра­
венства», произнесенной 19 мая 1919 г., он, сославшись на Маркса и Каут­
ского, оправдывал запрещение свободной торговли хаотической ситуацией,
возникшей во время гражданской войны, и политической слабостью власти,
но не считал эту меру актом введения социализма. «...Когда происходит ре­
волюция пролетариата против буржуазии, когда свергается помещичья и ка­
питалистическая собственность, когда голодает страна, разоренная четырех­
летней империалистической войной, свобода торговли хлебом есть свобода
капиталиста, свобода восстановления власти капитала. Это есть колчаковская
экономическая программа, ибо Колчак держится не на воздухе».40

терной и шаблонной из них является та, при которой государственный социализм именуется
«коммунизмом».
38 Ленин В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Ленин В. И. ПСС. Т. 37.
С. 256-257,310-311.
39 Там же. С. 312.
40 Там же. Т. 38. С. 355.

348
 8.3. НЭП VERSUS ВОЕННЫЙ КОММУНИЗМ:
НЕПРИМИРИМЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ

Точно так же как военный коммунизм возник не на основе какой-либо

теории, так и новая экономическая политика (НЭП) не была попыткой реа­
лизации некой предварительной концепции. Советское правительство при­
бегло к военному коммунизму и НЭПу в конкретных политических услови­
ях, под влиянием властных и социальных нужд и требований, не предвидев
внутренние и международные последствия этих мер. В обоих случаях раз­
работка идеологии, теории, оправдывавшей вводившиеся меры, происхо­
дила в ходе или после их осуществления, хотя в военном коммунизме, как
мы видели, были использованы элементы немецкой военной экономики, а в
Н Э П е- элементы «рыночной экономики» зимы-весны 1918 г. Новая эконо­
мическая политика означала замену милитаризованного производства, кар­
точной системы, строгого государственного распределения и продразверстки
товарно-денежными отношениями, восстановлением свободной торговли и
введением продовольственного налога. В то же время - и это часто обходит­
ся вниманием - частичное восстановление капиталистических отношений
включало в себя и всеобщую социальную перестройку, реструктуризацию
общественных классов и групп, изменение их взаимоотношений. Преобразо­
вание натурального производства в рыночное вызвало одновременно и диф­
ференциацию крестьянства, резкое и быстрое улучшение жизненного уровня
значительных слоев деревенского населения по сравнению с положением ра­
бочего класса. Наряду с этим как в деревне, так и в городе произошло воз­
вышение новых, ранее неизвестных или иначе известных социальных групп.
Частичная свобода частного предпринимательства и частной посреднической
торговли повлекла за собой появление новой буржуазии, причем торговля
хлебом и другими промышленными и сельскохозяйственными товарами не
только привела к возникновению крестьянской буржуазии, но и породила как
в городе, так и в деревне слой торговцев, сменивших прежних, преследуе­
мых законом «мешочников» и сумевших накопить определенные капиталы.
Их часто называли «нэпманами». Эта «буржуазная» перестройка включала в
себя непрерывно расширявшиеся возможности применения наемного труда,
что послужило источником новых социальных конфликтов. Происходила на­
стоящая смена эпох.
С теоретической и исторической точки зрения необыкновенно интересна
ситуация, сложившаяся после введения НЭПа в марте 1921 г., а также ленин­
ская оценка этой ситуации и ее перспектив. В феврале 1920 г., после побе­
ды над Колчаком, наркомвоенмор J1. Д. Троцкий выступил с предложением
о замене продразверстки продналогом. ЦК отверг это предложение, дав тем
самым новый толчок военному коммунизму, который, однако, натолкнулся
на ширившееся сопротивление общества. К осени 1920 - весне 1921 г. вы­
яснилось, что политика военного коммунизма не может быть продолжена не
только из-за сопротивления крестьян, но и из-за протеста широких слоев ра­
бочего класса.
В этой изменившейся ситуации Ленин наконец-то понял, что купля-про-
дажа, «свободная торговля» пустила такие глубокие корни в обычаях и при­
вычках людей, что ее невозможно «отменить», как это предусматривалось
349
мерами военного коммунизма. Он увидел, что военный коммунизм не только
не ведет к социализму, но и сталкивается с сопротивлением народа, что гро­
зило падением советской власти, даже несмотря на победу в гражданской
войне. Военную экономику необходимо было заменить экономикой «мир­
ного времени», что привело к восстановлению товарно-денежных отноше­
ний, или, как говорил Ленин, к «частичному восстановлению капитализма».
Как известно, основы новой экономической политики были декларированы
в марте 1921 г. на X съезде партии, на котором продразверстка была заме­
нена продналогом. Одновременно с введением НЭПа развернулось движе­
ние недовольных своим положением петроградских и московских рабочих и
вспыхнуло Кронштадтское восстание, подавление которого, собственно го­
воря, было уже частью самого НЭПа, так как, выражаясь языком того време­
ни, «уступки капитализму не должны подорвать политические и социальные
основы советской власти». Сами кронштадтцы в интересах борьбы с голодом
уже требовали разрешения свободной торговли и восстановления рыночных
отношений и (как мы видели в 6 главе настоящей книги) выступали за созда­
ние «нового режима», опирающегося на институты непосредственной демо­
кратии. Известен единственный документ кронштадтцев, содержавший тре­
бования экономического характера. В этом документе, помеченном 1 марта
1921 г., мы видим своеобразную комбинацию элементов военного коммуниз­
ма и будущей новой экономической политики, опирающуюся на противоре­
чивые требования свободы крестьянской торговли и запрещения наемного
труда. Кронштадтцы постановили добиваться «немедленного снятия всех за­
градительных отрядов», «полного права действия крестьянам над своею зем­
лею так, как им желательно, а также иметь скот, который содержать должен и
управлять своими силами, т. е. не пользуясь наемным трудом».41 «Оплот Ок­
тябрьской революции» пришел к лозунгу «Советы без коммунистов». С этим
пришлось непосредственно столкнуться и руководителям советской власти:
1 марта 1921 г. глава советского государства М. И. Калинин выступил с ре­
чью перед примерно 16 тысячами человек, собравшимися на Якорной площа­
ди Кронштадта, но ему уже не удалось убедить матросов и местных жителей
в бессмысленности антикоммунистического выступления.42Однако восстание
ускорило введение рыночной экономики.
Следовательно, нельзя сказать, что выдвижение НЭПа на повестку дня
X съезда партии было неожиданным и неподготовленным, хотя по времени
оно оказалось запоздалым. Советские руководители уже после поражения
Колчака чувствовали, что режим военного коммунизма работает с перебоя­
ми. Это отразилось в уже упомянутом отвергнутом предложении наркомво-
енмора Троцкого, внесенного в феврале 1920 г. Мысль о необходимости пе­
ремен была сформулирована и в кругу меньшевиков и эсеров, достаточно
вспомнить уже проанализированный нами спор между Лениным и Рожковым.
В 1919-1920 гг. в меньшевистской партии часто поднимался вопрос о вос­
становлении свободы торговли, более того, позже некоторые меньшевики
утверждали, что концепция НЭПа была украдена Лениным у меньшевиков.
Интересно, что, по свидетельству различных документов, в кульминационный

41 Ср.: Слепков А. К третьей годовщине кронштадтского м ятеж а// Большевик, 1924.

№ 1.С. 45.
42 См.: Введение // Кронштадт 1921. С. 9.

350
период военного коммунизма и гражданской войны, на рубеже 1918-1919 гг.,
они, наряду с восстановлением свободной торговли и рыночных отношений,
требовали от большевиков и «осуществления рабочего самоуправления», что
было крайне наивным замыслом, поскольку эти две системы исключали друг
друга. Позже группа меньшевиков, наоборот, стремилась склонить Ленина и
большевистское руководство к отказу от НЭПа, ссылаясь на порожденное им
новое неравенство. Они упрекали большевиков в отказе от осуществления
социализма, как бы заимствовав аргументацию у руководимой Шляпнико­
вым рабочей оппозиции, выступившей на X съезде против НЭПа. В конечном
итоге непреодолимым противоречием оказалось и сочетание введения ры­
ночной экономики с расширением непосредственной, «рабочей» демократии.
В то время как широкие слои рабочих были изнурены тяготами приносимых
жертв и милитаризацией труда, требуя «ослабления гаек», лишь немногие ра­
бочие обладали навыками, необходимыми для поддержания непосредствен­
ной демократии. Позже, весной 1922 г., на XI съезде партии Ленин точно и,
собственно говоря, самокритично сформулировал суть новой экономической
политики: «Необходимо дело поставить так, чтобы обычный ход капитали­
стического хозяйства и капиталистического оборота был возможен, ибо это
нужно народу, без этого жить нельзя».43 У советских руководителей сложи­
лось ясное представление о том, что отказ от уравнительного распределения
и натурализации экономических отношений включает в себя и восстановле­
ние роли «материальной заинтересованности» и финансовых регуляторов,
причем выяснилось, что военный коммунизм не ведет к социализму.
В наши дни представители одного из главных направлений новой истори­
ческой науки44 подчеркивают не только капиталистический, рыночный харак­
тер НЭПа, но и то, что известные меры экономической политики, разрешение
с 1922 г. применения наемного труда в деревне ввели в еще не отвердевшую
«ткань» советского общества социальные конфликты, грозившие дестабили­
зацией и внутренним взрывом и получившие настоящее значение в процессе
позднейшей ликвидации НЭПа. В то же время общеизвестно, что из-за от­
сутствия внешних экономических источников государство могло найти «ре­
шение» только в «контроле» над деревней и производством и распределени­
ем хлеба. Известные попытки Ленина отдать в концессию часть советской
промышленности и добычи сырья потерпели неудачу, так как западные дер­
жавы поставили советским властям невыполнимые политические условия.
С 1922 г. экономические контакты с Западом по существу сводились к уста­
новлению экономических связей с Германией. Для Советской России это был
период налаживания дипломатических отношений. В то же время Ленин не
без оснований опасался усиления противодействия со стороны буржуазной
интеллигенции, нэпманов и крестьянства. Как мы видели, он не собирался
отказываться от политического террора.45 Другой вопрос, что в этой изолиро­

43 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 86.

44 В последние годы появилось необозримое количество статей, книг и публикаций ис­
точников, посвященных НЭПу. См., например, объемистую, содержащую богатый материал
книгу, написанную коллективом авторов под редакцией академика А. Н. Яковлева: Россия
нэповская. М., 2002.
45 См. одну из новейших работ по этой проблематике: Сенявский А. С. Новая экономи­
ческая политика: современные подходы и перспективы изучения // НЭП: экономические,
политические и социокультурные аспекты. РОССПЭН. М., 2006. С. 5-25.

351
ванной зоне мировой экономики, на «полупериферии», называвшейся «Со­
ветская Россия», функционирование рыночной экономики было невозможно
даже при наличии системы буржуазных институтов и средств. (Это, конечно,
относится и к другим регионам полупериферии, где не было никаких комму­
нистических революций: к Латинской Америке, Южной Европе, уж не говоря
о важнейших регионах Восточной Европы).
После 2000 г. один из крупнейших советских знатоков НЭПа, недавно
умерший Е. Г. Гимпельсон, следуя «новой» идеологической парадигме и
презентистски опрокидывая в прошлое новейшие события нашего времени,
рассматривал историю НЭПа так как будто НЭП мог стать политическим
средством развития по пути либерального капитализма.46 Однако он не мог
стать таковым, поскольку его особенностью было как раз то, что он был за­
планирован для создания рыночной экономики, управляемой «необычным»
государством.47

8.4. ХАРАКТЕР ВЛАСТИ И ДИКТАТУРА ПАРТИИ

В исторической науке давно доказано, что в ситуации международной

изоляции Ленин был вынужден подвергнуть радикальной критике «социа­
лизм» военного коммунизма, поняв, что «политический социализм», захват
политической власти не могут сами по себе способствовать ликвидации от­
сталости русской деревни. Он слишком долго оттягивал осуществление по­
ворота от военного коммунизма, облаченного в социалистическую идеоло­
гию. Новое предложение Ленина было нацелено на общий «буржуазный»
цивилизационно-культурный поворот, в котором играли роль такие понятия,
как организованность, техника, культура, образование, и который подгото­
вил бы почву для «настоящего» социализма. Было неизбежно появление но­
вых противоречий, поскольку многосекторная экономика, складывавшаяся в
рамках НЭПа, не могла способствовать, служить осуществлению непосред­
ственной демократии, «государства типа коммуны», которого требовали уже
представители самых различных направлений, поскольку историческое раз­

46 Гимпельсон Е. Г. Новая экономическая политика Ленина-Сталина. Проблемы и уроки

(20-е годы XX в.). Собрание. М., 2004. Гимпельсон считает «виной» большевиков то, что они
помешали развитию НЭПа в буржуазно-капиталистическом направлении. Согласно этой новой
интерпретации, большевики, включая Ленина, попали во власть социалистической «утопии»,
не понимая того, что их задачей является создание демократического капитализма, покоящего­
ся на фундаменте буржуазной демократии и приватизированной государственной собственно­
сти («демократического, товаропроизводительного рыночного общества») и не сложившегося,
по признанию самого автора, даже после 1991 г. (с. 293-296). Проецируя в далекое прошлое
возможность создания демократического капитализма, Гимпельсон, собственно говоря, пред­
полагал, что либеральная рыночная экономика может быть создана без поддержки значитель­
ных социальных сил, на одном желании. А предположение, что Ленин лично добился бы или
должен был добиться реставрации капиталистической системы, относится к числу «недоразу­
мений», характерных для презентистской исторической науки.
47 С достоверностью непосредственного очевидца описывал политику Ленина в своих вос­
поминаниях Н. Валентинов. По его свидетельству, Ленин действительно планировал НЭП с
его рыночными аспектами «всерьез и надолго», однако, в противовес Бухарину, он не соби­
рался чрезмерно «идеологизировать» введение НЭПа. Валентинов Н. НЭП и кризис партии.
С. 30-31.

352
витие двигалось в сторону быстрого сужения альтернативных возможностей,
что проявилось в беспримерном усилении экономической, производственной
и распределительной роли государства (и, конечно, было характерно не толь­
ко для Советской России).
Как мы неоднократно подчеркивали, Ленин видел предпосылку сохране­
ния «возможности социализма» в том, что реставрированные капиталистиче­
ские отношения будут контролироваться и «обуздываться» «пролетарской»,
«советской» властью. Однако при непредвзятом анализе мы можем обнару­
жить в этой области крупнейшее противоречие всей послереволюционной
теоретической (и, конечно, политической) деятельности Ленина. Ленин бес­
престанно называл осуществленную форму советской власти «властью про­
летариата», противореча тем самым своим прежним критическим сообра­
жениям, сформулированным в дискуссии о профсоюзах.48 Эти соображения,
эти теоретически обоснованные критические тезисы, которые Ленин считал
правильными до конца жизни, до самых последних работ, указывали имен­
но на «непролетарский характер» аппарата власти.49 В условиях командно-
административной системы военного коммунизма вспыхнула дискуссия о
профсоюзах, настоящая история которой не могла быть выяснена в СССР,
так как советские исследователи по известным причинам не имели доступа
к значительной части источников.50 В статьях и выступлениях того времени
Ленин многократно призывал уделить внимание сокращению веса немного­
численного пролетариата, подчеркивал значение «мелкобуржуазного моря».
Это свидетельствовало о том, что не осуществилась даже «диктатура проле­
тариата», о которой он так решительно говорил на II конгрессе Коминтерна.
Говоря на новом этапе о профсоюзах, становившихся средствами милита­
ризации труда, Ленин по-новому описывал характерные черты «военно-ком­
мунистической» власти. По его мнению, профсоюзы, поголовно охватываю­
щие - часто на основании принудительного членства - рабочих, призваны
осуществлять посредничество между коммунистической партией и государ­
ственной властью. Из его аргументации выясняется, что «диктатура проле­
тариата» осуществляется не пролетариатом, а партией. «Получается такая
вещь, - говорил Ленин, - что партия, так сказать, вбирает в себя авангард
пролетариата, и этот авангард осуществляет диктатуру пролетариата. И, не
имея такого фундамента, как профсоюзы, нельзя осуществлять диктатуру,
нельзя выполнять государственные функции».51
Следовательно, основная задача профсоюзов в том, чтобы «создать связь»
между партией (партийной диктатурой) и рабочими массами. Ленин ссылал­
ся не только на малочисленность рабочего класса, послужившую «фундамен­
том» для складывания диктатуры партии, но и на то, что во всех капиталисти­

48 См.: Szakszervezetek és államhatalom.

49 В своей последней опубликованной работе «Лучше меньше, да лучше» Ленин также пи­
сал об отчужденной, бюрократической природе госаппарата. Конечная причина этого явления
выражена в знаменитой, почти афористической формулировке «элементы недостаточно про­
свещены». Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 389-406.
50 В первой половине 1980-х гг. в Венгрии уже можно было публиковать работы по
этой теме с использованием «запретных источников». См.: Krausz Т. Állam és demokrácia.
P. 492-498.
51 Ленин В. И. ПСС. Т. 42. С. 203-204.
12. Тамаш Краус 353
ческих странах, а особенно в России, «пролетариат все еще так раздроблен,
так принижен, так подкуплен кое-где (именно империализмом в отдельных
странах), что поголовная организация пролетариата диктатуры его осущест­
вить непосредственно не может». Таким образом, профсоюзы, находящиеся
между советским аппаратом и партией, являются частью общей структуры
власти, которую он охарактеризовал как «ряд зубчатых колес».52 В связи с
оценкой и перестройкой рабочего характера «рабочей власти», управляемой
партийной диктатурой, Ленин столкнулся с двоякой оппозицией.53 Одна оп­
позиционная группировка, отрицая все властные функции профсоюзов, смот­
рела на них лишь как на принудительные организации военно-коммунистиче-
ской милитаризации экономики. К этой группировке относился тогда прежде
всего наркомвоенмор Троцкий. С другой стороны Ленину противостояла так
называемая рабочая оппозиция, которая стремилась расширить социальную
базу диктатуры, рассматривая профсоюзы как органы производственной,
«экономической» демократии. В споре с первыми Ленин ссылался на само­
защиту рабочих и одновременно полемизировал со сторонниками «рабочей
демократии», подчеркивая, что в переходный период еще не существует ра­
бочего государства, хотя уже нет и государства буржуазного. В январе 1921 г.
в статье «Кризис партии» Ленин, полемизируя с Бухариным, писал, что со­
ветское государство не является чисто рабочим: «Рабочее государство есть
абстракция. А на деле мы имеем рабочее государство, во-1-х, с той особен­
ностью, что в стране преобладает не рабочее, а крестьянское население; и,
во-2-х, рабочее государство с бюрократическим извращением».54 Из этой со­
циологической и политической специфики вытекало, что профсоюзы долж­
ны были функционировать и как организации самозащиты рабочих: «Наше
теперешнее государство таково, что поголовно организованный пролетариат
защищать себя должен, а мы должны эти рабочие организации использовать
для защиты рабочих от своего государства и для защиты рабочими нашего
государства».55
В данном случае Ленин считал разделение политической и производ­
ственной демократии шагом назад, который, по его мнению, грозил поло­
жить конец советской власти. Он понимал, что русская революция сама по
себе не может ликвидировать сложившуюся в промышленности структуру
разделения труда, уничтожить принуждение, на производстве (единоличное
руководство, военные нужды, повременная оплата труда и т. д.), не рискуя
вызвать полный крах экономики. Этим экономическим условиям не могла
противоречить и политическая система бюрократического функционирова­
ния государственной власти. Понятие общины, «коммуны» было «дополне­
но» идеей высшего государственного и партийного руководства, «незаметно»
включило в себя необходимость внешней иерархии. Если экономика и поли­
тика не «соединяются», то в ходе их сосуществования неизбежно возникают

52 Там же. С. 204.

53 Подробнее об этом см.: Krausz Т. A szakszervezeti kérdés az OK(b)P X. Kongresszusán
(1921) / / A nemzetközi munkásmozgalom történetéből. Évkönyv 1981. Kossuth Könyvkiadó. Buda­
pest, 1980. P. 156-166.
54 Ленин В. И. ПСС. T. 42. C. 239.
55 Там же. C. 208.

354
обособленные бюрократические аппараты, крепнут привилегированные слои
населения.
В позиции Ленина было несколько слабых пунктов. С одной стороны, было
ошибкой думать, что без политической демократии рабочие смогут защитить
себя от своего собственного государства. Поэтому позже было теоретически
неверно говорить о «власти пролетариата» применительно к сложившейся
форме советского государства. Конечно, это не означало, что относительно
широкие слои пролетариата и крестьянства не «встроились» в структуры вла­
сти и что советская власть не представляла важных интересов этих слоев,
но, тем не менее, эта формулировка не отражала реального положения. С
некоторой иронией можно сказать, что более точным было бы определение
советского государства как «бюрократического государства с пролетарским
извращением». Ленин явно чувствовал эту проблему, поскольку год спустя, в
январе 1922 г., в проекте тезисов о роли профсоюзов он писал о защите эко­
номических интересов рабочего класса против директоров и управляющих
госпредприятий и ведомств на государственных предприятиях, переводимых
на капиталистические начала. «Восстановление капитализма», новая эконо­
мическая политика предполагала перевод государственных предприятий на
т. н. хозяйственный расчет, что приводило к легальному появлению особых
экономических интересов у руководства предприятий и ведомств. В ходе дис­
куссии о профсоюзах Ленин писал и о том, что успех государственного регу­
лирования капиталистических отношений зависит не только от культурных
и человеческих факторов, но и в значительной степени от подхода советской
власти к противоречию между трудом и капиталом, поскольку, как он писал,
«даже при полном успехе такого регулирования противоположность классо­
вых интересов труда и капитала остается безусловно». Против ленинского
тезиса о «защите интересов рабочего класса» выступили даже его известные
сподвижники, считавшие, что Ленин ошибается и что противоречие между
руководством предприятий и рабочими не носит классового характера.56 Ко­
нечно, в этом вопросе был прав Ленин, ведь фабрично-заводское разделение
труда не слишком изменилось по сравнению со структурой разделения тру­
да, характерной для капиталистических предприятий, а советы в значитель­
ной степени и очень быстро превратились в бюрократические учреждения,
к тому же крайне важным моментом с точки зрения производства прибыли
и распределения прибавочной стоимости стала зависимость администрации
предприятий от (частного) капитала.
С другой стороны, именно с целью ограничить деятельность оппозицион­
но-критических платформ на X съезде партии, по предложению Ленина, были
«временно» запрещены внутрипартийные фракции, то есть политическая де­
мократия была ограничена и внутри партии. Ленин нашел много аргумен­
тов в пользу этого решения. «Левацкие» оппозиционные группы, которые не
могли примириться с частичным восстановлением капитализма и рыночной
экономики, выступили с такими абстрактными требованиями, которые, как

56 Такова была точка зрения Я. Э. Рудзутака, изложившего ее в письме к Ленину 10 янва­

ря 1922 г. Большевистское руководство. Переписка. 1912-1927. РОССПЭН. М., 1996. С. 234.
Интересный отчет о восприятии тезисов Ленина послал ему Г. Е. Зиновьев. Там же. С. 236.
Ленинские тезисы см.: Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 341-353, особенно с. 342-343.
12* 355
я уже указывал, были нацелены на непосредственное осуществление социа­
лизма. Например, выдвигалось и требование ликвидации унаследованного от
капитализма разделения труда на производстве и введения производственной
демократии, безусловно нереальное в условиях того времени.
В этом вопросе Троцкий поддерживал Ленина. В своей книге, написанной
с целью критики взглядов Каутского, Троцкий отверг всякую «абстрактную
критику», которая не давала решения насущных вопросов. В философском и
политическом отношении Троцкий был явно прав, считая, что «нормативный
ценностный подход» усиливает буржуазную аргументацию и подталкивает
политические процессы вспять, к дореволюционному состоянию. Апологе­
тические методологические основы либеральной интерпретации демократии
Троцкий видел в «метафизике демократии», которая под влиянием Канта ис­
ходила не из живой истории, не из того, «что есть», а из «вечных и неиз­
менных правовых норм», и, таким образом, «теория естественного права»
становилась на место «теории научного социализма». Как и Ленин, Троцкий
изображал на теоретическом уровне «демократический» поворот их прежних
учителей, Каутского и Плеханова, как консервативное возвращение к домарк­
систской традиции.57 Критика нормативного подхода в ходе «восстановле­
ния единства партии» была направлена против рабочей оппозиции, которую
упрекали в том, что она объясняет «трудности», возникшие в среде рабочих
(голод, безработицу, нормативную оплату труда, невыплату заработной пла­
ты и т. д.), не «объективным экономическим недовольством», а «отсутствием
демократии», что означало подмену причины следствием. Таким, следова­
тельно, мог быть правильный контраргумент, который, однако, не касался са­
мой тяжелой проблемы функционирования политической системы, а именно,
понимания того, что Советы неспособны выполнить те политические зада­
чи, которые были возложены на них партийной программой 1919 г. Прежде
всего утопической казалась цель избежать возникновения обособленного от
общества бюрократического аппарата, приобретающего самостоятельность,
возвышаясь над производительными классами.
Уже цитированный нами философ Р. Майер точно указал на методологи­
ческую и политическую ограниченность позиции Ленина, объясняющуюся
не только субъективными ошибками, но и не преодоленными тогда противо­
речиями, вытекавшими из конкретных исторических условий, ведь в то вре­
мя не только Ленин, но и никто другой не смог предложить «диалектического
решения» проблем. И все же можно по праву поставить вопрос: «соответ­
ствует ли партийная диктатура диалектической чувствительности»? Этот во­
прос особенно важен потому, что, как пишет упомянутый автор, «Ленин, по­
добно Аристотелю, считал, что в определенной ситуации всегда существует
лишь одна правильная тактика». А если это верно, то, с точки зрения Ленина,
в сложившейся тогда ситуации существовал лишь единственный способ раз­
решения противоречия между демократией и диктатурой.58 Конечно, из этого
могло следовать и то, что в изменившейся ситуации Ленин мог пойти на вос­
становление многопартийной политической системы, во всяком случае, в той

57 Троцкий J1. Д. Терроризм и коммунизм// Троцкий J1. Д. Сочинения. Т. 12. М., 1925.
С. 23-30, 40-41.
58 Mayer R. Lenin and the Practice j f Dialektical Thinking. P. 55.

356
степени, в которой это еще не грозило восстановлением господства частной
собственности. Не случайно, что юридически партии не были запрещены, в
то время как в принципе сохранялась и выборность советов на основе непо­
средственной демократии, а также право на отзыв выбранных делегатов. Ис­
тинная проблема состояла не в том, что буржуазия, составлявшая небольшую
часть общества, была лишена избирательного права (хотя это ограничение
тоже не может считаться само собой разумеющимся), а в том, что для Ленина
диктатура в принципе имела смысл и оправдание только до тех пор, пока она
оставалась средством эмансипации пролетариата. Однако после Октябрьской
революции место пролетариата на практике заняла партия, «авангард» рабо­
чего класса, которая подавила зарождающееся сопротивление пролетариата,
и это трудно было оправдать с диалектической точки зрения, по крайней мере
в том смысле, что «эмансипаторский характер имели сами патерналистские
меры, политическая практика, что является очевидным аргументом в жест­
ких условиях». Однако ленинская «диктатура», «вместо того, чтобы признать
свой угнетательный характер и показать, как служит угнетение целям эман­
сипации», обычно отрицала, что распространяется и на свою собственную
социальную базу, «отрицала, что советские трудящиеся подвергаются како­
му-либо угнетению».59 Эту аргументацию трудно опровергнуть, однако она
все же не совсем точна.
С одной стороны, Ленин вполне чувствовал это противоречие и реагиро­
вал на него, стараясь, как мы видели, обеспечить рабочим возможность за­
щитить себя от «извращенного» пролетарского государства. Важно и то, что
в цитированных выше тезисах Ленин самым решительным образом требовал
того, чтобы профсоюзы всеми средствами защищали трудящихся «в борьбе
с капиталом». Для этого он считал необходимым дополнять или создавать
«стачечные фонды». Это интересный момент, принимая во внимание, что в то
время советские рабочие очень активно и часто пользовались оружием стачек
и сознательно боролись за свои права. Немаловажно и то, что в период НЭПа
протесты рабочих обычно были направлены не против советского правитель­
ства, а на достижение лучшего снабжения и материальных условий, против
повышения норм, против руководства предприятий, бюрократического ап­
парата и капитала. О сознательности фабрично-заводских рабочих говорит
характерное для них широкое участие в решении вопросов, затрагивающих
политический курс партии, что подтверждало точку зрения Ленина. Прежде
всего имеются в виду партийные дискуссии 1923 г., в ходе которых рабочие
в большинстве случаев поддерживали линию ЦК в противовес сложившейся
осенью того года левой оппозиции во главе с Троцким. Например, 29 декабря
1923 г. в Москве 630 первичных партийных организаций поддержали пози­
цию большинства ЦК, а 178 - точку зрения оппозиции. В этих дискуссиях
приняли участие и значительные группы беспартийных рабочих, хотя в эти
голодные годы их, видимо, больше волновали экономические и социальные
вопросы.60 Ленин был прав, выступив в поддержку направленных на защиту

59 Там же. С 58-59.

60 Ценные архивные данные и информация по этой проблематике опубликованы в работе:
Некрасова И. М. Обзор и анализ источников ЦАОДМ о забастовках и волнениях рабочих про­
изводственной сферы в 1920-х годах // Трудовые конфликты. С. 75.

357
интересов рабочих стачек, которые как бы уравновешивали «диктатуру пар­
тии». В результате политическая диктатура партии несколько компенсирова­
лась защитой интересов рабочих в социальной сфере. Однако в целом собы­
тия развивались не в сторону осуществления рабочей демократии.
Настоящая трудность состояла в том, что Ленин не мог указать на прак­
тике средств защиты, ведь даже и в своих последних работах он «придумал»
для контроля за бюрократией лишь одно учреждение - Рабоче-крестьянскую
инспекцию. Другая, связанная с этим слабость позиции Ленина состояла в
том, что он не смог уловить институционализации оппозиционной деятель­
ности. Характерно, что любую критику угнетения, исходившую не от него са­
мого и не от коммунистов, он причислял к категории «мелкобуржуазных» или
«буржуазных» взглядов, происков «классового врага». Поскольку в интересах
сохранения власти он был вынужден настаивать на том, что диктатура проле­
тариата возможна только посредством диктатуры коммунистической партии,
это само по себе ставило его в «недиалектическое положение». Государствен­
ное угнетение оправдывалось интересами сохранения партийной диктатуры.
Из цитированной аргументации следует, что истинная «ошибка» Ленина со­
стояла в том, что он не показал, как характер диктатуры мог быть аутентично
«пролетарским», если партия в то же время подавляла инакомыслие внутри
пролетариата и ограничивала свободу выборов. Как заметил Майер, Ленин
не установил связи между «диалектикой и правдивостью». В данном случае
Ленин «предал» диалектику, которой оставался верен почти всю свою жизнь,
но не испытывал из-за этого угрызений совести, всегда оправдывая этот «не­
достаток» необходимостью защиты завоеванной власти и достижений рево­
люции. Роза Люксембург не в полной мере принимала такое решение, хотя ее
практические предложения, собственно говоря, ограничивались лишь «спа­
сением» Учредительного собрания. Против доводов своих критиков Ленин
выставлял один решающий контраргумент, за которым, как выяснилось поз­
же, не стояло практических гарантий. С 1917 г. в центре ленинской «государ­
ственной теории» с переменной интенсивностью стояло положение о том,
что в рамках многоукладной экономики (сектор, опирающийся на мелкую
собственность, крупные капиталистические предприятия, государственные,
общинные и кооперативные секторы) советское государство должно защи­
щать и поддерживать секторы, отношения, ведущие к социализму, поскольку
капитал не способен (и не склонен) к самоограничению. В представлении
Ленина исход соревнования между секторами должно решить в пользу со­
циализма государство.
Но что произойдет в том случае, если это «наполовину еще буржуазное
государство» устоит под любым общественным давлением и его интересы
окажутся сильнее даже интересов общества? Мне не хотелось бы забегать
вперед по ходу дальнейшего анализа, пока достаточно отметить, что Ленин,
в отличие от столь мудрых критиков последующих времен, ясно видел, что
сужение, исчезновение «крупных социалистических исторических перспек­
тив» отнюдь не благоприятствовало теоретическому мышлению. Революция
высказала все, что знали Ленин и его соратники по революции, в Октябре за­
дача упростилась, на передний план вышли ближайшие политические цели,
которые должны были обеспечить сохранение надежды на осуществление
социализма. Буквально каждая ленинская строка была пропитана мыслью,
358
что каждое политическое ограничение, сама «диктатура пролетариата, осу­
ществляемая через диктатуру партии», являются необходимыми ступенями
исторического развития, на смену которым в будущем должен прийти режим
непосредственной рабочей демократии. В этом состояло единственное оправ­
дание партийной диктатуры. Позже, к концу жизни, в «последних работах»
1922-1923 гг. были вскрыты - или, скорее, лишь показаны - исторические
и новые «революционные» корни советской бюрократии и бюрократизации.
Значение «последних работ» можно понять в том случае, если учесть, что
позже на родине Ленина в течение десятилетий не было (не могло быть!)
высказано какой-либо теоретической критики советской системы, кроме той,
которую сформулировал он сам в нескольких своих работах,61 да и то лишь
благодаря тому, что тяжелая болезнь не давала ему возможности вести прак­
тическую политическую деятельность, и у него было немного времени, что­
бы перед смертью обдумать с теоретической точки зрения некоторые важные
аспекты сложившихся тогда отношений.

8.5. ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД,

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ»

Ранее мы уже отчасти касались того факта, что с наступлением перио­

да НЭПа вопрос социализма дополнился в мышлении Ленина новыми эле­
ментами, новыми соображениями. Прежде всего Ленин ясно дал понять, что
сам он не собирается поддаваться влиянию пропаганды своей партии в тео­
ретических вопросах, ясно и однозначно отделив в понятийном отношении
период НЭПа от социализма. Первый был определен как незапланирован­
ный «переходный этап» в рамках переходного периода. Ленин сознательно
старался избежать той методологической ошибки, которая была допущена
в годы военного коммунизма, когда отношения «военной экономики» пыта­
лись легитимировать теорией социализма.62 Следовательно, после введения
НЭПа произошла своего рода «реставрация» и в области теоретико-идеоло-
гического мышления, вместо понятия социализма гражданские права снова
получило понятие переходного периода. Социализм отдалился от реальности
и в теоретическом плане.
Все это отразилось даже в названии новой, «скорректированной» книги
Бухарина, в которой говорилось уже не о коммунизме, а об экономике пере­
ходного периода с целью обосновать идеологию нового периода перехода.
Однако эти два периода, два этапа слишком сближаются автором. «Органи­

61 Конечно, как заметил в одной рукописной рецензии некогда советский, а позже немец­
кий историк С. Мадиевский, если бы в сталинские времена кто-то из советских граждан пуб­
лично употребил бы некоторые критические замечания Ленина о бюрократии или коммуни­
стах (например, «комвранье»), то он быстро оказался бы в ГУЛАГе.
62 Интересно, что даже Н. Валентинов (Вольский), давно знавший Ленина, в своих воспо­
минаниях о НЭПе и внутрипартийных отношениях остался - как и большинство меньшеви­
ков - совершенно нечувствительным по отношению к теоретическим усилиям Ленина, видя в
них лишь отражение властных маневров. См.: Валентинов Н. НЭП и кризис партии. По этим
рельсам как будто идет и современная историческая наука, выбросившая за борт теоретиче­
ские проблемы социализма.

359
зованное общество», пришедшее на смену капиталистическому товаропро­
изводительному обществу и в принципе относящее к понятию «переходного
периода», Бухарин практически отождествлял с социализмом, считая катего­
рии политической экономии «неприменимыми» к отношениям НЭПа. Он не
понял, что в этом смысле общество переходного периода все еще остается
товаропроизводительным, рыночным обществом.63
Это произведение не понравилось Ленину не только из-за этой «пута­
ницы», хотя Бухарин действительно постарался учесть соображения своего
«учителя», например употребил основополагающее ленинское понятие, свя­
занное с переходным периодом, выражение «государственный капитализм».
Однако Бухарин создал такую политическую терминологию, с помощью
которой в качестве определяющего различия между понятиями капитализ­
ма и социализма подчеркивается лишь разница между характером государ­
ственной власти. Ленин действительно снова, после весны 1918 г., поместил
в центр своих рассуждений понятие государственного капитализма как ча­
сти переходного периода, однако у него это понятие структурировано. Оно
имело непосредственное политическое значение, указывая, что по сравне­
нию с анархическим частным капиталом и хаотической бесконтрольностью
«мелкобуржуазного хозяйствования» (25 миллионов мелких участков вме­
сто крупного замлевладения!) советское государство оказывало предпочте­
ние организованному крупному капиталу и государственной собственности,
поставленной на коммерческую основу. Капитализм, «контролируемый» го­
сударством, был единственным способом осуществления «организованного
отступления», поскольку он один мог сменить бюрократический централизм
военного коммунизма, также порождавший хаос. Конечно, Ленин говорил об
«отступлении» только по сравнению с теоретическим социализмом, а кон­
кретно речь шла о шаге вперед по сравнению с экономической политикой
военного коммунизма. Теоретически описав государство переходного пе­
риода как «буржуазное государство» без буржуазии, Ленин после введения
НЭПа в конце концов говорил о складывании государственного капитализма
без капиталистов, поскольку, помимо прочего, осуществляется «перевод гос­
предприятий в значительной степени на коммерческие, капиталистические
основания».64 В такой форме происходило действительное «отступление» по
сравнению с теоретическим социализмом, поскольку в центр новой полити­
ки были поставлены не потребности, а прибыльность. Зато в политическом
отношении был сделан шаг вперед, были стабилизированы социальные ос­
новы политической власти, осуществлялась «смычка» (союз рабочего класса
и крестьянства).
В противовес Бухарину и всем группировкам, стоявшим на почве левых
коммунистических традиций партии, Ленин в своем последнем выступлении
в ноябре 1922 г. однозначно заявил, что история еще не поставила на пове­
стку дня осуществление социализма, что на очереди - переходный период,

63 Бухарин Н. Экономика переходного периода. Госиздат. М., 1920.

64 Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 343. Рассмотрев ленинское понимание социализма, Г. Секей
не согласился с мнением о применимости к НЭПу понятия «государственный капитализм»
как категории формационной значимости. См.: Székely G. Lenin és a szocializmus. In: Múltunk,
2001, № 2 -3 . P. 130-178.

360
создание исторических и культурных предпосылок социализма, и в свете это­
го «социализм» военного коммунизма превратился в «ошибку», в «тупик».
Итак, если в 1919 г. Ленин еще старался превратить необходимость военного
коммунизма в добродетель, то с 1921 г. добродетель снова стала «необходи­
мостью», причем преувеличенно воспринятой (см.: восстание в Кронштадте
и крестьянские восстания, «антоновгцину»). Так в противовес военному ком­
мунизму возникла идея «чистой формы государственного капитализма», без
которой не может обойтись советская власть. В одной из своих последних ра­
бот, статье «О кооперации», Ленин определил цель НЭПа «в получении кон­
цессий; концессии уже несомненно были бы в наших условиях чистым типом
государственного капитализма».65 И поскольку Ленину, как он сам подчерки­
вал, «всегда была важна практическая цель», он экспериментировал только с
такими теориями, которые способствовали достижению практической цели.
А суть дела для него состояла в том, чтобы в России сложилась такая фор­
ма капитализма, которая ранее была неизвестна истории. «...Для меня важно
было, - писал он в той же статье, - установить преемственную связь обыч­
ного государственного капитализма с тем необычным, даже совсем необыч­
ным, государственным капитализмом, о котором я говорил, вводя читателя в
новую экономическую политику».66
В данном случае понятие нового государственного капитализма имеет
два значения: с одной стороны, оно обозначает один из секторов рыночной
смешанной экономики, а с другой стороны, употребляется в формационном
смысле как метод хозяйствования и строй переходной эпохи. Один из эта­
пов переходного периода Ленин назвал в кавычках таким «государственным
капитализмом», которого не найти «ни в каких учебниках» и даже «в работах
Маркса»: «По вопросу о государственном капитализме вообще наша пресса
и вообще наша партия делают ту ошибку, что мы впадаем в интеллигентщи­
ну, в либерализм, мудрим насчет того, как понимать государственный капи­
тализм, и заглядываем в старые книги. А там написано совершенно не про
то..., нет ни одной книги, в которой было бы написано про государственный
капитализм, который бывает при коммунизме».67 (Слово коммунизм здесь
тождественно Марксовому понятию «политического социализма» [«сырого
коммунизма»], когда социализм появляется в виде цели, задачи государства,
интереса рабочего класса, но в экономическом смысле еще не достиг стадии
осуществимости). Необычайно важным было признание Лениным того, что
одной советской власти, одного «рабочего государства», иначе говоря, «по­
литического социализма» не достаточно для перехода к социализму в эконо­
мическом значении этого понятия. В этой связи может быть понято замеча­
ние Ленина о том, что «государственный капитализм, хотя он и не является
социалистической формой, был бы для нас и для России формой более бла­
гоприятной, чем теперешняя. ... Это означает, что мы не переоценивали ни
зародышей, ни начал социалистического хозяйства, хотя мы уже соверши­
ли социальную революцию; напротив того, мы уже тогда (в 1918 г.! - Т. К.)

65 Ленин В. И. О кооперации // Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 374.

66 Там же.
67 Ленин В. И. Политический отчет ЦК РКП(б) //Л енин В. И. ПСС. Т. 45. С. 84. Подробнее
см.: Краус Т. Советский термидор. С. 119-121.

361
в известной степени сознавали: да, было бы лучше, если бы мы раньше при­
шли к государственному капитализму, а уже затем - к социализму».68
Как мы уже указывали, по мысли Ленина, специфической функцией,
определенной целью «советского государственного капитализма», которая
была декларирована и на съезде партии, было создание политических и куль­
турных предпосылок социализма. В этой области он спорил с меньшевика­
ми, западными социал-демократами, либералами и всеми теми, кто ставил
под сомнение «смысл большевистского эксперимента», не видя как раз его
оригинальности. Ленин рассматривал себя представителем такой концепции
развития, которая не имела реальной альтернативы в левом лагере. Он снова
определил своеобразие русской революции в том, что система предпосылок
социализма в этом случае должна была возникнуть не до, а после револю­
ции. «Если для создания социализма требуется определенный уровень куль­
туры..., - писал Ленин, - то почему нам нельзя начать сначала с завоевания
революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а по­
том уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуть­
ся догонять другие народы».69 Ленин и раньше, касаясь международной изо­
ляции революции, ее «одиночества», задавал вопрос: «А если у нас при тех
условиях отсталости, при которых мы вошли в революцию, сейчас нужного
нам промышленного развития нет, то что же мы - откажемся? упадем ду­
хом»?70 А если «отказаться» невозможно (что, в конце концов, было доказано
победой в гражданской войне), то не оставалось ничего другого, как бороться
за «выживание».

8.6. «БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТРАЛИЗМ»

И ТЕРМИДОРИАНСКАЯ АЛЬТЕРНАТИВА

Уже в сталинскую эпоху было ясно, что определяющее место в «ленин­

ском наследии» занимает борьба с бюрократией.71 Конечно, это «соображе­
ние» можно было довести до такой степени, что обуздание бюрократии стало
одним из определяющих элементов известных террористических мер, приме­
нявшихся в 1930-е гг. У Ленина это устремление не было направлено на за-
клеймение «классового врага», а указывало на качество нового государства,
на характер и специфические черты нового режима. Борьба с бюрократией
одновременно выражала проблему становления новой общественной формы
и социальную и культурную проблему (эти проблемы, собственно, не были
разработаны в течение всей советской эпохи). Теоретическое и политическое
значение проблемы бюрократии проявилось в двух аспектах. С одной сторо­
ны, оно раскрылось в полемике, связанной с перспективами НЭПа, которую
Ленин и большевики вели с бывшим руководителем пропаганды Колчака Ни­
колаем Устряловым и поддерживавшими его интеллигентами, сменовехов­

68 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 280.

69 Там же. С. 381.
70 Там же. Т. 44. С. 310.
71 Эта тема является лейтмотивом главного идеологического произведения сталинского
времени, «Краткого курса ВКП(б)» (М., 1938). Об этом см.: Krausz Т. A «Rövid tanfolyam» és а
történelem. In: Világosság, 1989, № 3. P. 174-179.

362
цами, а с другой стороны - во внутренней борьбе вокруг создания СССР и
борьбе Ленина против утверждения привилегированного слоя, обособленно­
го от общества.
«Безвыходность» исторического положения советской власти почувство­
вал Николай Устрялов, инспирировавший национал-большевизм, интелли­
гентское «сменовеховское» направление, искавшее на основании наследия
«Вех» возможности соглашения с (советской) властью и Красной армией,
которая «защищала имперские интересы России». Конечно, Устрялов был го­
тов встать на сторону «декоммунизированной» советской власти не только в
интересах имперского национализма. Близкая к нему группировка русской
интеллигенции, как неоднократно заявлял Устрялов, рассматривала «эво­
люцию» большевизма, НЭПа как «перерождение коммунизма» и призывала
эмиграцию примириться с большевиками в интересах углубления этой «эво­
люции». Устрялов писал: «На наших глазах происходит то тактическое “пе­
рерождение большевизма”, которое нами упорно предсказывалось уже более
полутора лет... Коммунизм из реальной программы дня постепенно становит­
ся своего рода “регулятивным принципом”, все меньше отражающимся на
конкретном организме страны».72
В его интерпретации коммунизм «упразднит самого себя», как, согласно
аналогии, история французской революции продолжалась от якобинской дик­
татуры до Наполеона. Многие пункты обрисованной Устряловым конкретной
программы похожи на «модернизационные» цели белого движения 1919 г.:
ликвидация коммунизма и стабилизация положения зажиточного крестьян­
ства; «примирение» с великими державами с сохранением русского «нацио­
нального величия»; привлечение иностранных капиталов под строгим кон­
тролем государства; сильная диктаторская власть, опирающаяся на армию и
на «активные элементы» страны (под которыми нужно понимать соединение
аппарата с классом новых собственников); абсолютное отрицание монархи­
ческой реставрации, «союз дружбы» с революцией. Вместо «непримиримой
либеральной контрреволюции» в этой программе выдвигается перспектива
термидорианской реставрации, своего рода буржуазного перерождения ре­
волюции на базе авторитарного режима нового типа.73 Так вырисовывалось
своего рода контрреволюционное представление о национальном капита­
лизме, которое было настолько серьезно воспринято Лениным, что он касал­
ся его во многих статьях и выступлениях в качестве реальной возможности
капиталистической реставрации. Ленин отнюдь не разделял появившейся в
советской прессе упрощенной критики «устряловщины», так как и сам со­
знавал, что большевики, восстанавливая капитализм, берут на себя вынуж­
денный риск («самотермидоризация»), в то время как другие, придержива­
ясь мифа о военном коммунизме, называли НЭП «брестской» экономической
политикой. На XI съезде партии Ленин спорил с теми коммунистами, кото­
рые недооценили выводы Устрялова и сменовеховцев, то есть термидориан­
скую альтернативу. Ленин изучал утверждение в России «капитализма без
буржуазии», главным образом стараясь понять, какие социальные отношения

72 Смена вех, 12 ноября 1921 г., № 3. С. 14.

73 Там же. См. еще: Краус Т. Советский термидор. С. 102-114. Программы белых генера­
лов см. в уже упомянутой книге: Ивана Халаса (Ivan Halasz).

363
и слои укрепятся и будут влиять на структуру политической власти. Такой
же была и исходная точка рассуждений Устрялова. Ленин прежде всего боял­
ся осуществления предсказания Устрялова о своего рода союзе между слоем
государственных чиновников и возрождающейся буржуазией. На XI съезде
партии в марте 1922 г. он сказал следующее: «Я хотел, в связи с этим, кос­
нуться вопроса о том, что такое новая экономическая политика большеви­
ков - эволюция или тактика. Так поставили вопрос сменовеховцы... “Но эта
Советская власть строит какое государство? Коммунисты говорят, что комму­
нистическое, уверяя, что это - тактика: большевики обойдут в трудный мо­
мент частных капиталистов, а потом, мол, возьмут свое. Большевики могут
говорить, что им нравится, а на самом деле это не тактика, а эволюция, внут­
реннее перерождение, они придут к обычному буржуазному государству, и
мы должны их поддерживать. История идет разными путями”, - рассуждают
сменовеховцы. ... Я думаю, что этот Устрялов этим своим прямым заявлени­
ем приносит нам большую пользу. ... Надо сие откровенное заявление сме­
новеховцев приветствовать. Враг говорит классовую правду, указывая на ту
опасность, которая перед нами стоит.... Сменовеховцы выражают настроение
тысяч и десятков тысяч всяких буржуев или советских служащих, участни­
ков нашей новой экономической политики. Оно - основная и действительная
опасность. ... Борьба с капиталистическим обществом стала во сто раз более
ожесточенной и опасной, потому что мы не всегда ясно видим, где против нас
враг и кто наш друг».74
Другой наиболее значительный теоретик партии и ее «любимец», Н. Бу­
харин, вскоре после смерти Ленина подробно показал, что «авторитарный»
замысел Устрялова не традиционен, а родственен духу новой эпохи, ведь и
сам Устрялов, точно оценивая свою эпоху, чувствовал в ней «пульсирование
цезаризма». Ясно, что можно было думать лишь о диктаторской форме восста­
новления капитализма, так как в конечном итоге именно это - как и в случае
французской революции - и означало бы термидорианское перерождение.
Во время этих споров, в 1922 г., еще продолжался беспримерный голод. Эти
нищенские условия укрепляли тягу к порядку не только в мышлении облада­
телей власти, но и в среде простых людей, еще сильнее возбуждаемых нацио­
нализмом. Это душевное состояние имел в виду Бухарин, уничтожая устря-
ловский вызов в брошюре «Цезаризм под маской революции».75 В Устрялове
он видел угрозу, которая может «отпугнуть» товарищей по партии от НЭПа,
вследствие чего они могли, оставив «либеральный» курс, снова вернуться
к прежним методам «военного коммунизма». Следуя ленинской логике, он
еще не подозревал, что настоящая опасность заключается не в устряловском
прообразе «капиталистической диктатуры», - в действительности настоящая
диктатура тогда грозила уже с другой стороны. Хотя в то время еще не был
решен вопрос о том, какая социально-политическая сила и в какой форме
поставит под контроль деревню с ее сложными противоречиями в интере­
сах государственного накопления. Бухарин так обобщил суть устряловской
теории, «устряловщины»: «Это есть теория, стратегия, тактика российского
фашистского цезаризма. Все элементы этого даны у Устрялова: его национа­

74 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 93-95.

75 Бухарин Н. Цезаризм под маской революции. М., 1925.

364
лизм, его “национал-большевизм” (некоторые германские фашисты называли
себя именно так), его резко выраженный антипарламентаризм с генералами и
рейхсвером, его культ Муссолини, его ставка на гегемонию “ординарной бур­
жуазии”, руководителя “крепкого мужика”, его неприкрытый цезаристский
идеал, его “национально-империалистские” вожделения, его культ “эроса
власти”, его борьба (пока осторожная) с социализмом. Он надеется, что все
эти элементы “вызреют” не только у него, и вылупится в конце концов вели­
кий Мессия, который уже по настоящему взнуздает “сброд”...».76
Задумавшись над социальной основой термидорианской цезаристской
реставрации, Бухарин отыскал ее корни в нэповской России. «А по существу
дела, - писал он, - он (Устрялов. - Т. К.) защищает, как это ни странно, р е­
формированное самодержавие, самодержавие нового образца. Фашистские
цезаризм это ведь и есть не что иное, как форма самодержавия, которая про­
шла через огонь и медные трубы, которая вместо старых дворянских гербов
имеет золоченые гербы “шиберов”, спекулянтов и подозрительных “дель­
цов”, которая опирается на новое служилое сословие, кулаков и лабазников,
развращенную и подкупленную “свою” “массу” из “деклассированных”».77
Тем самым Бухарин действительно довел до конца, больше того, уточнил
рассуждения Ленина, но при этом упустил из виду, что диктатура уже грозит
не справа, а ее основой может послужить именно новая бюрократия. Быть
может, советская верхушка не была заинтересована в анализе советской фор­
мы «цезаризма», хотя эта проблема была затронута использованием понятия
«бонапартизм» в ходе борьбы за власть, которая стала грубее после смерти
Ленина. Как известно, в 1922-1923 гг. в борьбе за власть со Сталиным в бона­
партизме обвинялся и наркомвоенмор Троцкий. С другой стороны, историче­
ский фундамент «цезаристского самодержавия» был гораздо стабильнее, чем
это представляли себе некоторые большевистские теоретики. Хотя Ленин и
не относился к их числу, его долгое время занимали характерные черты рос­
сийского самодержавия. Он видел, что советская бюрократия содержит в себе
почти все существенные черты российского прошлого (коррупцию, безжало­
стность по отношению к нижестоящим и приспособленчество и карьеризм по
отношению к вышестоящим и т. д.), однако он сделал все возможное - даже с
этой бюрократией, - чтобы любой ценой предотвратить полную реставрацию
капитализма. Некоторый оптимизм вселял в него тот факт, что социальными
источниками новой бюрократии были в основном рабочие и крестьяне.
Ленин искал методы «гуманизации» советской бюрократии, например по­
средством «публичного контроля», ограничения привилегий и возвышения
коммунистических рабочих кадров. Это страстное стремление Ленина отра­
зилось в спорах вокруг создания СССР. В этом отношения взгляды Ленина
прояснились прежде всего в процессе создания СССР, когда он вступил в кон­
фронтацию со сталинской идеей «автономизации» (Сталин представлял себе
все советские республики автономными республиками в рамках Российской
Федерации). Тогда окончательно сложился и облик Ленина как «основателя
государства». Уже будучи тяжело болен, он в важной статье занимался зна­
чением национального вопроса вообще, а особенно - с точки зрения форми­

76 Там же. С. 72.

77 Там же. С. 73-74.

365
рования СССР. В этой области бичевание бюрократических решений также
стало важным аспектом поиска «демократических возможностей».78 Реальной
ставкой в этой борьбе79 был ответ на вопрос: мог ли быть ограничен бюрокра­
тический централизм как специфическое проявление государственного угне­
тения, как совокупность отношений, имевших глубокие исторические корни?
Ленин считал ограничение бюрократического централизма принципиальным
вопросом с трех взаимосвязанных точек зрения. С одной стороны, с точки
зрения создания СССР он показал, что с весны 1922 г., со времени т. н. гру­
зинского конфликта, малые народы беззащитны перед лицом великорусского
шовинизма, самодурствующей, унаследованной в основном от царского ре­
жима, централизованной, беспощадной русской бюрократией, и они не мо­
гут противостоять угнетению иначе, как посредством национализма, сопро­
тивления советской центральной власти. С другой стороны, Ленин разглядел
различие в чертах национализма «угнетающих» и «угнетенных» народов и
сумел связать этот конфликт с бюрократическим централизмом как одним из
его источников.
Изучая - с беспримерной для своей партии и эпохи чувствительностью -
взаимоотношения этих двух типов национализма, Ленин в последних рабо­
тах предупреждал о том, что большую опасность всегда представляет собой
национализм большого народа, «великорусский национализм», так как малые
народы, испытавшие вековое угнетение, были вынуждены перенести столь­
ко страданий, что не в состоянии сразу освободиться от рефлексов национа­
листической «самозащиты». Он считал, что «великорусским коммунистам»
необходимо сделать уступки в этой области. Тяжело больной Ленин вряд ли
испытывал большой оптимизм, формулируя именно в тот день, 30 декабря,
когда Сталин на X Всероссийском съезде Советов объявил о создании СССР,
тысячу раз цитировавшиеся с тех пор и в тысячу первый раз цитируемые
здесь знаменитые слова: «...Необходимо отличать национализм нации угне­
тающей и национализм нации угнетенной, национализм большой нации и на­
ционализм нации маленькой. По отношению ко второму национализму почти
всегда в исторической практике мы, националы большой нации, оказываемся
виноватыми в бесконечном количестве насилия, и даже больше того - не­
заметно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорбле­
ний. ... Поэтому интернационализм со стороны угнетающей или так назы­
ваемой “великой” нации (хотя великой только своими насилиями, великой
только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении
формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало
бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое
складывается в жизни фактически. Кто не понял этого, тот не понял действи­

78 Даже автор новейшей оправдывающей Сталина работы (хотя эта толстая книга в значи­
тельной степени относится к области фантазии) не отрицает аутентичности этой статьи Лени­
на, хотя и считает, что с 1922 г. Ленина вводили в заблуждение сторонники Троцкого (Горбу­
нов, Фотиева и Гляссер). Автор книги изображает целый «заговор». Его версия неубедительна
и в том отношении, что Ленин не получил соответствующей информации по грузинскому кон­
фликту. См.: Сахаров В. А. «Политическое завещание» Ленина. Реальность истории и мифы
политики. М., 2003. С. 345 -362.
79 История этих споров подробнее исследована мной в кн.: Krausz Т. Bolsevizmus és nemzeti
kérdés... P. 107-125.

366
тельно пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остался, в
сущности, на точке зрения мелкобуржуазной и поэтому не может не скаты­
ваться ежеминутно к буржуазной точке зрения».80
Критикуя в этом духе национализм прежних угнетателей, Ленин в за­
метке «К вопросу о национальностях или об “автономизации”» выступил за
большую независимость национальных республик в рамках советской феде­
рации с целью создания как можно более крепкого союза государств.
С третьей стороны, Ленин связал весь этот круг вопросов с проблемой
нового бюрократического аппарата. Отвергая предложение Сталина о вступ­
лении советских республик в Российскую Советскую Социалистическую
Республику (и предлагая вместо этого вступление всех республик на оди­
наковых правах в советскую федерацию), Ленин имел в виду именно укреп­
ление не бюрократического централизма наднациональной государственной
власти, а федеративной государственной организации (конечно, известно, что
при практическом осуществлении она лишь с большой натяжкой могла быть
названа федеративной), обеспечивающей больше свободы для развития на­
циональных традиций (языка, культуры). Судя по тому, как Сталин, Орджо­
никидзе, Дзержинский и прочие известные «бюрократические централисты»
растоптали то направление в руководстве грузинской коммунистической пар­
тии, которое склонялось к федеративному решению национального вопроса,
было ясно, что становление нового государства и системы его институтов
неразрывно связано с основополагающими проблемами переходного перио­
да. Необычайно важным было замечание Ленина о том, что иногда коммуни­
сты нерусского происхождения, возможно, именно из-за имеющегося у них
«комплекса неполноценности», ведут себя как «великорусские держиморды».
В этой связи он ссылался на Сталина с его «нетерпимым» отношением к ма­
лым нациям. Эта «компенсаторная установка» Сталина (который «хотел ка­
заться более русским, чем сами русские») усиливала ту шовинистическую
бюрократическую традицию, которая имела очень глубокие корни в царской
России, где на «окраинах» малые народы постоянно сталкивались с русской
бюрократией. Ленин писал и о том, что борьба с национализмом (которая
неизбежно должна пройти во всех местных аппаратах) будет по-настояще-
му эффективной только в том случае, если члены больших и малых наций
выступят прежде всего против собственного национализма.81 Но что же про­
изойдет, если такое выступление не состоится? Ответа на этот достаточно
очевидный вопрос практически не было. Точнее, предполагалось, что за от­
сутствием других движущих сил эту задачу тоже придется взять на себя ком­
мунистической партии.
В тексте, продиктованном несколько дней спустя, 4 января 1923 г., гово­
рилось о том, что «отсутствие культуры» - настоящая почва для разрастания
бюрократии, что бюрократия как обособленный аппарат, как содержащаяся
обществом армия управленцев, располагающих собственными интересами и
своеобразными «традициями», является главным препятствием на пути осу­
ществления социализма. Согласно процитированным Лениным статистиче­
ским данным, в России (без Средней Азии, где даже еще и в 1923 г. было

80 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 358-359.

81 Там же. С. 360-362.

367
90% неграмотных) во время переписи населения 1897 г. на 1000 человек
приходилось в среднем 223 грамотных, да и 23 года спустя, в 1920 г., чис­
ло грамотных составляло всего 319 человек на 1000 жителей. «Речь должна
идти о той полуазиатской бескультурности, - писал Ленин, - из которой мы
не выбрались до сих пор и не можем выбраться без серьезных усилий, хотя
имеем возможность выбраться, потому что нигде народные массы не заинте­
ресованы так настоящей культурой, как у нас...».82 Описанная Лениным соци­
альная почва переходного периода характеризовалась не просто исчезнове­
нием немногочисленного коренного, революционного пролетариата (члены
которого погибли на фронтах, поднялись в аппарат власти, бежали в деревню
от голода и т. д.), но и тем, что пропаганда «советских идей» и культуры, сти­
мулирование самодеятельности в деревне, среди неграмотного крестьянского
населения натолкнулись на неслыханные трудности.
Лучше и красочнее всяких научных трактатов описывает эту ситуацию
ставшая классической советская литература 20-х гг. Либерально-буржуазную
цивилизацию западного происхождения и задуманную социалистическую
культуру нельзя было строить непосредственно на том «социокультурном»
фундаменте, который был так глубоко и наглядно изображен советскими пи­
сателями того времени (Бабелем и Веселым, Пильняком и Маяковским, Иль­
фом, Петровым и Зощенко, Шолоховым и Булгаковым). Ленин не случайно
убеждал Бухарина и других в том, что нужно не фантазировать о создании
«пролетарской культуры», опираясь на вульгарный классовый подход, а ста­
раться достичь нормального уровня «буржуазной» культуры. Размышляя о
культурных предпосылках социализма, стоит вспомнить, например, крас­
ноармейца из рассказа Шишкова,83 «Голый год» Пильняка или «Конармию»
Бабеля, позволяющие понять те реальные особенности «социальной почвы»
того времени, на которые реагировал Ленин в своих поздних теоретических
рассуждениях.
В статье «Лучше меньше, да лучше», одной из последних статей, по­
явившихся при жизни Ленина, в номере «Правды» 4 марта 1923 г., был под­
нят вопрос, интересовавший Ленина еще при осмыслении термидорианской
альтернативы: в какой степени отношения «государственного капитализма»
коррумпируют этот аппарат, обладающий «азиатскими» историческими
корнями, в какой степени удастся партии мобилизовать этот аппарат на осу­
ществление общественных целей и интересов? Мы подчеркивали, что ленин­
ские меры по улучшению работы госаппарата в действительности не решили
проблемы, и именно Ленин в этой статье указал на причины этой неудачи.
Стремясь прежде всего сломить старые бюрократические традиции, Ленин
укорял прекраснодушных интеллигентов, разглагольствующих о «пролетар­
ской культуре». «Нам бы, - писал он, - для начала достаточно настоящей бур­

82 Ленин В. И. Странички из дневника // Там же. С. 363, 364.

83 Красноармеец Павел Мохов, вернувшись после окончания гражданской войны в род­
ное село, организовал в нем театральный кружок и сочинил трагедию, показанную при ог­
ромном, но своеобразном интересе местных жителей. О предстоящем спектакле селян опове­
щали плакаты, на которых было написано: «Прошу на пол не харкать», «Во время действия
посторонних разговоров прошу не позволять», «В антрактах матерно прошу не выражаться».
В конце каждого плаката стояло: «С почтением автор Мохов». См.: Шишков В. Спектакль в
селе Огрызове.

368
жуазной культуры, нам бы для начала обойтись без особенно махровых типов
культур добуржуазного порядка, т. е. культур чиновничьей, или крепостни­
ческой и т. п.».84 По его мнению, пока еще не возникло аппарата, «действи­
тельно заслуживающего названия социалистического, советского», однако он
видел хорошие возможности для его возникновения именно ввиду интереса,
приверженности народа к культуре. В кажущихся пророческими словах ста­
тьи, которые Ленин как будто адресовал и самому себе, он призывал к терпе­
нию в деле ликвидации культурной отсталости: «Тут ничего нельзя поделать
нахрапом или натиском...».85
В то же время Ленин ненавидел подражание, не верил в него, больше
того, посвятил «подражателям» Западу отдельную статью («О нашей револю­
ции», 17 января 1923 г.), в которой реагировал на «записки» Суханова. Суха­
нов упрекал Ленина в «ревизионизме» с позиций ортодоксального (как писал
Ленин, «педантского») марксизма, который в 1923 г. казался глубоко консер­
вативным и антиреволюционным. Будучи «ортодоксальными марксистами»,
меньшевики действительно не поняли того, что, как писал несколько поз­
же Грамши, Октябрьская революция произошла вопреки «Капиталу» Марк­
са. Критикуя «мелкобуржуазных демократов», «героев II Интернационала»,
Ленин писал: «...Даже лучшие из них кормят себя оговорочками, когда речь
идет о мельчайшем отступлении от немецкого образца, уже не говоря об этом
свойстве всех мелкобуржуазных демократов, достаточно проявленном ими во
всю революцию, бросается в глаза их рабская подражательность прошлому».86
Первая мировая война, которая была внешней предпосылкой русской ре­
волюции, была войной, беспримерной во всемирной истории, и имела такие
особенности, что после ее окончания даже в богатейших буржуазных госу­
дарствах не удалось восстановить «нормальных буржуазных отношений». А
из своеобразия исторического развития России Ленин вывел своеобразие рус­
ской революции. Россия, писал он, стояла «на границе стран цивилизованных
и стран, впервые этой войной окончательно втягиваемых в цивилизацию,
стран всего Востока».87 Именно учитывая эти «восточные особенности», Ле­
нин обращался к «педантским марксистам» с вопросами: «Для создания со­
циализма, говорите вы, требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну, а
почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у
себя, как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом
уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что по­
добные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или
невозможны?»88.
Однако в этих заключительных вопросах о том, почему народы России
не могут идти путем, отличным от указанного «наиболее развитыми» бур­
жуазными странами, и догонять другие народы «на основе рабоче-крестьян-
ской власти и советского строя», чувствуется некоторая неопределенность.
Эти мысли не случайно высказаны в вопросительной форме. С октября

84 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 389.

85 Там же. С. 391.
86 Там же. С. 378. Статья была напечатана в «Правде» 30 мая 1923 г.
87 Там же. С. 379.
88 Там же. С. 381.

369
1917 г. Ленин точно знал, что опасность падения советской власти заложена
в факте ее изоляции. Через своеобразную революцию он хотел пробиться ко
всеобщему развитию, которое, однако уже не было и не могло быть под его
контролем.

8.7. ТЕОРИЯ СОЦИАЛИЗМА И ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ

ЕЕ ЭЛЕМЕНТОВ

Быть может, уже и на основе осуществленной до сих пор реконструкции

выяснилось, что после введения НЭПа Ленин видел практическую перспек­
тиву такой смешанной рыночной экономики, контролируемой государством,
в которой важнейшим сектором, наряду с «государственно-капиталистиче­
ским» и «государственно-социалистическим», должно было стать частное
крестьянское хозяйство, несущее государственные налоги.89 В принципе важ­
ная роль, в первую очередь в сельском хозяйстве, должна была быть отве­
дена добровольным кооперативам, кооперативно-самоуправленческим ком­
мунальным предприятиям, коммунальным хозяйствам. Эти формы должны
были стать «островками социализма», прообразами добровольных общин,
экономическо-организационных, производственных и потребительских еди­
ниц будущего социалистического общества.
Очевидно, что с точки зрения накопления наиболее важный сектор в тот
момент составляли находившиеся в государственной собственности про­
мышленные и банковские структуры, которые непосредственно управлялись
и контролировались государством, а приносимая ими прибыль составляла
самую значительную статью непосредственных бюджетных доходов. Чтобы
понять значение, которое Ленин придавал «государственно-социалистическо­
му» сектору, необходимо рассмотреть один из последних в его жизни споров
о сохранении государственной монополии внешней торговли. Ленин считал
важным элементом накопления капитала экономическое усиление советско­
го государства посредством государственной монополии внешней торговли,
за сохранение которой он вел долгую и упорную борьбу, даже несмотря на
постигшую его тяжелую болезнь. Свою концепцию Ленин изложил в письме
Сталину для пленума ЦК 22 сентября 1922 г., полемизируя с Бухариным и
Пятаковым, которые отвергали государственную монополию во имя частной
торговли и интересов рынка.90 Касаясь создания смешанных обществ, он, воз­
ражая Бухарину и соглашаясь с Красиным, считал, что эта проблема имеет
одновременно экономическое, социальное и политическое значение и может

89 В конце своей жизни он подчеркивал в упомянутых «Страничках из дневника», что и

в деревне исключена непосредственная коммунистическая организация крестьянства и на­
вязывание коммунистических идей. 2 января 1923 г. Ленин писал: «...Мы можем и должны
употребить нашу власть на то, чтобы действительно сделать из городского рабочего проводника
коммунистических идей в среду сельского пролетариата. Я сказал “коммунистических” и спешу
оговориться, боясь вызвать недоразумение или быть слишком прямолинейно понятым. Никоим
образом нельзя понимать это так, будто мы должны нести сразу чисто и узкокоммунистические
идеи в деревню. До тех пор, пока у нас в деревне нет материальной основы для коммунизма, до
тех пор это будет, можно сказать, вредно, это будет, можно сказать, гибельно для коммунизма».
Там же. С. 366-367.
90 Ленин В. И. О монополии внешней торговли // Там же. С. 333-334.

370
интерпретироваться лишь с точки зрения системы в целом, конкретного со­
стояния политических и классовых отношений. Смешанные общества, писал
он, «представляют из себя способ, во-первых, мобилизовать крестьянский
товарный фонд и, во-вторых, заполучить прибыли от этой мобилизации не
меньше, чем наполовину в нашу государственную казну». Таким образом, по
мнению Ленина, именно Бухарин обошел суть вопроса, так как не понял, что
«мобилизация крестьянского товарного фонда» «даст доход целиком и ис­
ключительно в руки нэпманов». Относительно же «классовых последствий»
монополии внешней торговли Ленин, цитируя Красина, отметил, что без этой
монополии «в деревне будет искусственно (! - Т. К.) введен самый злостный
эксплуататор, скупщик, спекулянт, агент заграничного капитала, орудующий
долларом, фунтом, шведской кроной».91 О том, какую «эксплуататорскую»
роль может играть государство, Ленин по политическим мотивам не писал.
В то же время он приводил убедительные аргументы и, подчеркивая роль
мировой экономики, «убеждал» своих соратников в том, что материально­
экономическая разница между богатыми и бедными странами может быть
сокращена только усилиями государства, поскольку в условиях беспощадной
экономической конкуренции других возможностей для этого нет.92 Благодаря
этой логике многим стало ясно, что Россия не способна восстановить про­
мышленность без защиты, выражающейся в монополии внешней торговли,
и здесь недостаточно одной таможенной политики, поскольку, как отметил
Ленин, богатое государство платит «вывозную премию за ввоз в Россию тех
товаров, которые обложены у нас таможенной премией».93 (В конце концов
весной 1923 г. XII съезд партии окончательно высказался за сохранение госу­
дарственной монополии внешней торговли.)
Неограниченная рыночная конкуренция и связанные с ней кризисы (мож­
но было сослаться на преодоление инфляции, финансовую реформу, аграрно­
промышленные ножницы 1923 г.!)94 усиливали необходимость государствен­
ного вмешательства, которое Ленин рассматривал необходимым условием
сохранения возможности социализма, перенеся акцент на изучение разли­
чий между различными формами государственной собственности. В области
торговли эта проблематика проявилась особенно резко, ведь в 1920-1921 гг.
торговля сельскохозяйственными товарами в решающей степени находилась
в руках частников. Даже несмотря на хлебную монополию, городское насе­
ление доставало около двух третей необходимых хлебных изделий, как тогда
говорили, у «мешочников», у «спекулянтов», и этот процесс был лишь уси­

91 Там же.
92 Там же. С. 335-336.
93 Там же. С. 335.
94 Эти явления затрагивали непосредственные условия быта, «выживания». Об этом сви­
детельствуют дневниковые записи М. А. Булгакова, наглядно показывающие условия жиз­
ни того времени: «30 сентября 1923 г. Москва по-прежнему чудный какой-то ключ. Бешеная
дороговизна и уже не на эти дензнаки, а на золото. Червонец сегодня 4000 руб., дензнаки
1923 г. - 4 миллиарда». Другая запись: «18 октября 1923 г. Четверг. Ночь. ...Червонец, с Божьей
помощью, сегодня 5500 рублей (5 1/2 миллиардов).
Французская булка стоит 17 миллионов, фунт белого хлеба - 65 миллионов. Яйца, десяток,
вчера стоили 200 рублей. (Так в тексте, вероятно - 200 миллионов рублей). Москва шумна.
Возобновил маршруты трамвай 24 (Остоженка)». Булгаков М. А. Под пятой. Мой дневник.
Изд-во «Правда». М., 1990.

371
лен НЭПом. Другим значительным источником накопления частного капита­
ла были нелегальные производство алкоголя и торговля им, и в руках новой
буржуазии сосредоточилась значительная часть сельской торговли промыш­
ленными товарами, прибывающими из города.95 Как мы подчеркивали, «госу­
дарственно-капиталистическая» собственность как «наиболее чистая форма»
собственности не представляла серьезной силы. По данным 1925 г. 31 про­
мышленная концессия в СССР давала не более 0,6% фабричного производ­
ства. Другой, более распространенной формой государственного капитализ­
ма была аренда государственных предприятий, но наиболее частыми в начале
1920-х гг. были частная посредническая и комиссионная торговля.96 «Госу­
дарственно-социалистическая» собственность как самая значительная фор­
ма собственности в промышленности означала источник непосредственного
накопления, хотя нередкими были и комбинации «государственно-капитали­
стической» и «государственно-социалистической» собственности, которые,
однако, не устранили, а, наоборот, обострили противоречия и конфликты
между отдельными формами собственности, секторами и общественными
классами.97 «Государственно-капиталистическое» предприятие (действовав­
шее под контролем советского государства) сохранило капиталистическую
логику функционирования, хозяйственный расчет, «государственно-социа­
листическое» предприятие также действовало в соответствии с рыночными
законами НЭПа, однако эта государственная собственность была в принципе
не отчуждаема от рабочего класса. Во внутренней системе разделения труда
институты «рабочего контроля», профсоюзы и фабричные комитеты, в прин­
ципе (!) тоже могли влиять на решения руководства предприятия в интересах
трудящихся, хотя прибылями в конечном итоге располагало государство.
Следовательно, Ленин считал невозможным устранение соревнования,
поскольку без него не мог бы функционировать капитализм, восстановлен­
ный в рамках НЭПа, а также реально считался и с последствиями междуна­
родных отношений мировой экономики. Он понимал, что неравноправный
характер конкуренции в рамках мировой и национальной экономики должен
компенсироваться государством, например с помощью мер социальной по­
литики. В выступлении на XI съезде партии Ленин особо подчеркнул, что
Россия периода НЭПа развивается в условиях многосекторной, смешанной
экономики, в которой идет соревнование различных форм хозяйства с моби­
лизацией различных социальных сил: «Я говорил о коммунистическом со­
ревновании не с точки зрения коммунистического сочувствия, а с точки зре­
ния развития форм хозяйства и форм общественного уклада».98 Эти формы
(мелкособственнический, государственно-капиталистический, государствен­
но-социалистический и самоуправленческий кооперативный секторы) созда­
ли систему рыночной экономики, и это означало, что осуществление социа­
лизма как системы необходимо снять с повестки дня практической политики.
Как мы уже подчеркивали, Ленин в теоретическом плане разместил эту си­

95 A NÉP tapasztalatai a Szovjetunióban. Р. 161.

96 Там же. Р. 171-173. Об этих вопросах см. еще цитированные работы Брюса, Самуэли и
Сенявского.
97 Экономический и историко-экономический анализ взаимоотношений между секторами
экономики см. в кн.: Колганов А. И. Путь к социализму. Трагедия и подвиг. «Экономика». М.,
1990. С. 4-50.
98 Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 95.

372
стему в координатах теории формации с помощью понятия государственно­
го социализма в качестве определенного этапа переходного периода. Все это
служило цели сохранения социализма как сектора. (Конечно, сегодня мы
уже видим, что реальным шансом на выживание обладал лишь «гипертрофи­
рованный» «государственно-социалистический» сектор).
Следовательно, в то время ленинская теория социализма укладывалась в
контекст многосекторной экономики, в которой каждый сектор, в свою оче­
редь, тоже состоял из нескольких подсекторов и организационных форм с
той особенностью, что непосредственная коллективная собственность и
производство воплощались как в форме добровольных объединений, так и
при посредничестве государства, но, несомненно, лишь в небольшой части
сельскохозяйственных и промышленных единиц." (История их ликвидации
завершится позже, в эпоху «великого перелома».) В конце своей жизни Ле­
нин уделил большое внимание «самоуправленческому», «кооперативному
социализму», исторической возможности реализации системы хозяйствова­
ния, опирающейся на непосредственную демократию, которую, как мы виде­
ли, Ленин называл «островками социализма».100 В глазах Ленина кооператив­
ные эксперименты101 имели огромное значение, так как «раз государственная
власть в руках рабочего класса, раз этой государственной власти принадле­
жат все средства производства, у нас, действительно, задачей осталось только
кооперирование населения. При условии максимального кооперирования на­
селения само собой достигает цели... социализм».102 Хотя НЭП планировался
«надолго», теоретический социализм не был снят Лениным с повестки дня
даже в повседневных условиях восстановления рынка. Он писал, что «сте­
пень соединения частного интереса, частного торгового интереса, ... степень
подчинения его общим интересам раньше составляла камень преткновения
для многих и многих социалистов», то есть снова пришел к вопросу о коопе­
рации. Из заявлений мыслителей, политиков, воспитанных в духе уважения
рынка и государства, он знал, что «на кооперацию у нас смотрят пренебре­
жительно», а между тем она имеет «исключительное значение» «со сторо­
ны перехода к новым порядкам путем возможно более простым, легким и
доступным для крестьянина». Конечно, он понимал, что из-за отсутствия
культурно-цивилизационных предпосылок сплочение всего населения в доб­
ровольных производственных и потребительских кооперативах потребует це­
лой эпохи, но все же настаивал на постановке этой проблемы.103

99 Krausz Т. A «sztálini szocializmus» // Krausz Т. Lenintől Putyinig. P. 87-106. Накопился

богатый исторический материал, посвященный сосуществованию коллективных секторов.
Изучение этого вопроса началось уже в 1970-е гг. См.: Зеленин И. Е. Совхозы в первое десяти­
летие советской власти 1917-1927. «Наука». М., 1972.
100 Ранее уже цитированный А. С. Сенявский, нарисовавший очень ясную картину внут­
ренних противоречий НЭПа, как ни странно, отнес рассуждения о «демократическом социа­
лизме», «кооперативном» социализме к области либеральных иллюзий. Он пишет: «...Рас­
суждения... о каком-то “демократическом социализме”, “кооперативном” социализме и т. п., -
всего лишь “ментальные игры” и иллюзии либеральных интеллигентов». См.: Сенявский
А. С. Новая экономическая политика... С. 14.
101 Ленин В. И. О кооперации // Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 369-377.
102 Там же. С. 369.
103 «Надо ссужать кооперацию такими государственными средствами, которые хотя бы на
немного, но превышали те средства, которые мы ссужаем частным предприятиям... Теперь мы
должны сознать и претворить в дело, что в настоящее время тот общественный строй, который

373
 Однако лишь из ленинской концепции социализма в целом, из полного
контекста его мыслей выясняется, какие именно кооперативы и какой социа­
лизм он имел в виду. Как он писал, кооператив был продуктом капитализма,
«коллективным капиталистическим учреждением», в котором заметно буду­
щее социализма. С революционной перестройкой государственной власти
производители получают возможность создавать кооперативы в соответствии
со своими нуждами. «Несомненно также, - писал Ленин, - что в обстановке
нашей теперешней экономической действительности, когда мы соединяем
частнокапиталистические предприятия... с предприятиями последовательно­
социалистическою типа... возникает вопрос еще о третьем виде предприятий,
которые раньше не имели самостоятельности с точки зрения принципиально­
го значения, именно: о предприятиях кооперативных». По сути дела Ленин
говорил о возможности сосуществования государственных социалистиче­
ских и кооперативных социалистических предприятий, хотя необходимо раз­
личать и две формы кооперативов: государственную и самоуправленческую.104
К середине 1920-х гг. в поддерживаемых и созданных государством коопера­
тивах объединилось около 10 млн человек. Ленин expressis verbis указал, что
от прежней (военно-коммунистической, государственно-политической) ин­
терпретации социализма нужно перейти (собственно говоря, возвратиться!) к
идее «кооперативного социализма». «Теперь мы вправе сказать, - утверждал
Ленин, - что простой рост кооперации для нас тожественен... с ростом со­
циализма, и вместе с этим мы вынуждены признать коренную перемену всей
точки зрения нашей на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что
раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую
борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести ме­
няется до того, что переносится на мирную организационную “культурную”
работу. Я готов сказать, что центр тяжести для нас переносится на культур­
ничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за
нашу позицию в международном масштабе».105
Конечно, как мы видели, Ленин с большой осторожностью касался пер­
спективы истинного социализма, поскольку «мы безграмотны». Интересно,
что в этом отношении к очень похожим теоретическим выводам пришел и
Троцкий, отвергавший чисто экономическую критику военного коммунизма
и различая, таким образом, экономическое и. политическое определение со­
циализма. Экономическая необходимость, считал он, не всегда совпадает с
политической необходимостью.106 Необходимо отметить, что с течением вре­
мени и другие большевистские теоретики отказались от чисто нормативно­
го понятия «социализм», заменив его историческим и экономическим подхо­

мы должны поддерживать сверх обычного, есть строй кооперативный.... Но чтобы достигнуть

через нэп участия в кооперации поголовно всего населения - вот для этого требуется целая
историческая эпоха». Там же. С. 370-372.
104 Там же. С. 374-375.
105 Там же. С. 376.
106 Троцкий J1. Д. Сочинения. Т. 12. С. 327. В то же время Троцкий оспаривал теоретиче­
скую правильность употребления понятия «государственный капитализм», в чем он вскоре
упрекнет Зиновьева (который в этом случае, видимо, был прав). См.: Зиновьев Г. Ленинизм.
Введение в изучение ленинизма. Л., 1925. С. 254-258. В декабре 1924 г. они оба считали неле­
постью выдвинутый Сталиным тезис о «построении социализма в одной стране».

374
дом. Выделю прежде всего Преображенского и Бухарина, которые говорили
об «азиатской форме социализма» в русских условиях.107
Ленин и в период военного коммунизма исходил из того, что при социа­
лизме количество затраченного труда нужно измерять количеством затрачен­
ного времени, выделяя различные виды труда по «трудности», «важности» и
«значению» (поначалу при военном коммунизме различались четыре катего­
рии: к высшей относился тяжелый физический труд, а к низшей - админист­
ративный). Конечно, в добровольных объединениях измерение труда может
зависеть и от внутреннего соглашения членов коллектива. Поскольку с введе­
нием НЭПа кооперативные аграрные коммуны в принципе могли вступать в
связь с другими - рыночным и государственным - секторами, производители
должны были одновременно заботиться о непосредственном удовлетворении
своих потребностей и поставлять определенную продукцию на рынок, хотя
в целом определяющей для них была не рыночная прибыль. Непосредствен­
ное удовлетворение потребностей имело то преимущество, что позволяло без
всяких учреждений заранее «предусматривать» соответствующие потреб­
ности и «способности».108 Наиболее полная современная теория социализма
принадлежит Иштвану Месарошу, который в своем капитальном труде обра­
щается к исходным пунктам теорий Маркса и Ленина. Понятие социализма
не связано у него с понятиями рыночной системы производства, он ищет и
определяет это понятие за пределами рынка и государства, короче говоря, «за
пределами капитала».109
Первое поколение советских идеологов, в том числе и Ленин, видели
главное различие между капиталистическим государственным капитализмом
и государственным капитализмом диктатуры пролетариата в том, что полити­
ческая власть осуществляется в интересах разных классов, тем самым насаж­
даются разные отношения распределения и собственности, отдается предпоч­
тение разным культурным ценностям, а перед обществом ставятся различные
цели. С отказом от военного коммунизма Ленин, как это ясно вырисовывается
в его мышлении и действиях, ограничивал возможность непосредственного
социалистического товарообмена только государственно-социалистическим
сектором, судьба которого зависела от рыночного соревнования с капитали­
стическими секторами, а также от «государственного регулирования купли-

107 Подробнее об этом см.: Krausz Т. Átmeneti korszak. P. 208-209. На основании «Крити­
ки Готской программы» Преображенский отождествлял социализм с такой формой планового
производства, в которой хозяйственная деятельность самодеятельных объединений регулиру­
ется не анархическим рынком, а общественным учетом. Суть социалистического распределе­
ния он видел в «обмене эквивалентными ценностями, равном измерении количества труда»
(Преображенский Е. Социалистические и коммунистические представления о социализме //
Вестник Коммунистической академии, 1925. С. 12, 56, 60-61).
108 Поскольку в хаосе гражданской войны «были расстроены» и традиционные торговые
связи, рынок не мог сыграть свою роль постпроизводственного регулятора, а после введения
НЭПа наблюдался такой товарный голод, что практически не было товаров, не находивших
своих покупателей. Идеи государственного планирования находились тогда в стадии зарожде­
ния. Мысль о создании государственного планового хозяйства возникла уже в 1920-е гг., и ее
институциональным воплощением было создание в 1922 г. Госплана, инициированное Троц­
ким и поддержанное Лениным.
109 Mészáros I. Beyond Capital. Merlin Press, London, 1995.

375
продажи и денежного обращения».110 В отличие от Ленина Бухарин часть
определял эту «государственную экономику» как социализм в «Азбуке ком­
мунизма», написанной совместно с Преображенским, и в «Экономике пере­
ходного периода». Собственно говоря, именно такое определение социализма
как государственного социализма - минуя Ленина - непосредственно пере­
кочевало в идеологическую среду сталинской эпохи. В теоретических рас­
суждениях Ленина ясно вырисовывались четыре возможности развития на
«государственно-капиталистическом» этапе переходного периода, чем объ­
ясняется и то, что в разное время на Ленина ссылались представители самых
различных течений как в СССР, так и за его пределами. Три из этих четырех
возможностей были связаны с понятием социализма (четвертой возможно­
стью был устряловский сценарий). Эти три основополагающие направления
со временем дали о себе знать не только в области политического мышления
и в борьбе направлений, но и в исторической науке.
1. Те политические или интеллектуальные группировки, политики и мыс­
лители, которые считали социализмом многосекторную экономику
НЭПа (в принципе характеризовавшуюся рынком, регулировавшимся
государством, и контролировавшимся обществом государством) - поз­
же их назвали «рыночными социалистами», «питались» главным обра­
зом идеями «позднего» Бухарина, который, между прочим, никогда не
называл саму по себе рыночную экономику социализмом (но рассчи­
тывал, хотя и иначе, чем Ленин, на продолжительное существование
рыночной экономики).111
2. Сталина и его последователей позже назвали «государственными со­
циалистами», хотя, как мы указывали, именно Сталин провозгласил в
1951 г. рыночную реформу социализма. В 1980-е гг. они и в действи­
тельности слились с рыночными социалистами, которых ранее назы­
вали «ревизионистами».112 Характерные черты капиталистической
природы «рыночного социализма» хорошо обобщены в цитированной
книге И. Месароша, и с точки зрения настоящей работы очень важ­
но, что Месарош «разоблачает» общие моменты в социал-демократи-
ческом по своим источникам мышлении и сталинской традиции. Эти
общие моменты заключаются именно в «суеверном» (хотя и разного
типа) отношении к рынку и государству, так как в обоих случаях резко
отвергается превращение государственной собственности в коллектив­
ную. Как традиционные формы разделения труда, так и распоряжение
прибавочной стоимостью находились под контролем обособленного ап­
парата, и все попытки изменения этого положения провалились из-за

110 Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 208.

111 С такой интерпретацией идей Ленина можно столкнуться во многих работах пред­
ставителей новейшей исторической науки. Буртин Ю. Другой социализм: Октябрь, НЭП и
«завещание» Ленина в исторической перспективе. Красные холмы: Альманах. М., 1999, а так­
же: Иванов Ю. М. Чужой среди своих: Последние годы жизни Ленина. М., 2002.
1,2 Трансформациями «рыночного социализма» я занимался в двух работах, которые были
опубликованы в полном варианте на английском языке: Krausz Т. Stalin’s socialism, а также:
Krausz Т. Perestroika and the redistribution of property in the Soviet Union: political perspectives
and historical evidence. In: Contemporary Politics Vol. 13, No. 1. 2007 March.

376
 сопротивления руководства той партии, которую основал Ленин с пря­
мо противоположными целями. Несмотря на то что поздние формы
рыночного социализма преподносились как реформа государственного
социализма, на самом деле первые оказались итогом эволюции послед­
него и в конечном итоге привели к капитализму.113
3. Концепция социализма, характеризующегося ориентированным на по­
требности производством, базирующимся на самодеятельности, непо­
средственной демократией, кооперативными предприятиями, «коопера­
тивным порядком» производственных и потребительских объединений,
исходит или выводится из описанного нами мышления Ленина, ныне
этой концепции посвящено уже много исторических работ.114
Следовательно, как рыночные социалисты, так и государственные социа­
листы и «самоуправленцы» в разных отношениях ссылаются (могут ссылать­
ся) на Ленина, чья теоретическая точка зрения на социализм базировалась
на Марксовой концепции общественного самоуправления. Не забудем, что
в период сталинского режима ленинская концепция социализма «оправдыва­
лась» как идеология государственного социализма, в Конституции 1936 г. по­
строенным социализмом провозглашался сам сталинский режим; во времена
Хрущева в теоретической программе XXII съезда партии (1961) ленинская
концепция социализма определялась как теория общественного самоуправ­
ления; наконец, во время перестройки М. С. Горбачева эта интерпретация
была вытеснена, и ленинская теория социализма в качестве теории «рыноч­
ного социализма» оправдывала перестройку, которая закончилась падением
всего строя и распадом СССР.115 В наши дни, в соответствии с презентистски-
ми запросами, интерпретация, предлагаемая представителями главного на­
правления в исторической науке, пошла еще дальше. Согласно этой интер­
претации, Ленин и большевики помешали «естественной» эволюции НЭПа,
складыванию «нормального» капитализма. Эта схема как в логическом, так
и в историческом отношении хорошо укладывается в термидорианско-устря-
ловскую «парадигму».116
Таким образом, ключ к понятию социализма у Ленина дает выражение
«кооперативный социализм», которое может быть выведено из теоретиче­
ских посылок, существовавших в ленинском мышлении еще до 1917 г.

113 См.: Mészáros I. Beyond Capital. P. 823-850.

114 Наряду с И. Месарошом, эту традицию отчасти поддерживают троцкисты Западной
Европы, а отчасти - российские самоуправленцы, сплотившиеся прежде всего вокруг журнала
Альтернативы, который по своей направленности напоминает венгерский журнал Эсмелет
(Eszmélet). См. еще: Önkormányzás vagy az elitek uralma (Szerk.: Krausz Tamás - Tütő László.)
Liberter Kiadó, 1995 и Államszocializmus.
1,5 Троцкого, который даже еще и в 1930-е гг. защищал государственную собственность
как предпосылку социализма, позже резко критиковали марксисты, считавшие, что тем самым
он стал защитником сталинизма. Эти критики забыли, что мысль Троцкого состояла именно
в том, что советскую государственную собственность легче будет обобществить с помощью
«революционного поворота», чем в том случае, если государственная собственность будет
сначала путем приватизации отчуждена бюрократией и капиталом от тех, кто ее создал. Об
этом см.: Краус Т. Советский термидор. С. 223-225.
116 Варварским могильщиком капитализма изображает Ленина и «прозревший» Гимпель-
сон в уже цитированной работе: Гимпельсон Е. Г. Новая экономическая политика Ленина-
Сталина.

377
 В наши дни «хозяином положения» может чувствовать себя, видимо,
школа, продолжающая «термидорианско-устряловскую» традицию, так как
русский «национальный» капитализм, восстановленный при господстве «но­
вого класса», представляется стабильной частью нового мирового порядка.
С точки зрения этой школы, история социализма кажется тупиковой, неудач­
ной попыткой осуществления утопии, окончательно выброшенной теперь на
свалку истории. В XX в. «социализм» был раздроблен жерновами «рыночной
экономики» и «огосударствления», однако утверждение, что это опровергает
теорию Ленина, не может быть отнесено к будущему, как это столь настой­
чиво провозглашается различными идеологами «конца истории», придержи­
вающимися конъюнктурных рыночных ценностей. К тому же именно изуче­
ние «ленинского наследия» убеждает нас в том, что история никогда не может
считаться абсолютным доказательством. Социализм, быть может, никогда не
казался утопией в большей степени, чем именно в наши дни, однако и ныне
не существует другой, исторически и теоретически обоснованной альтерна­
тивы существующему мировому порядку, кроме социализма.
 ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:
НЕСКОЛЬКО ОБОБЩАЮЩИХ ЗАМЕЧАНИЙ

К ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРОБЛЕМЫ

В начале и других местах настоящей книги я уже упоминал о том целе­

направленном приеме, с помощью которого из ленинского наследия «удаля­
ется» та базовая философская позиция, тот метод, которые сделали Ленина
тем, кем он был. Прежде всего отрицается его крупнейшее практическое «от­
крытие», точное теоретическое понимание, «реконструкция» и практическое
применение Марксовой диалектики.] Ленин уже из работ Гегеля понял, что
материалистическая диалектика (и гносеология) включает в себя и самодви­
жение вещей, явлений и процессов, сознательную деятельность человека по
преобразованию общества, и, следовательно, речь идет не об исторической
диалектики мышления как такового, а о самодвижении, самотворении исто­
рии посредством общественных классов и индивидуумов. Для Ленина тео­
рия познания занимается не просто познанием действительности, а поисками
истины, противоречий и путей их разрешения, возможностей радикального
преобразования мира с той целью, чтобы люди по собственному желанию
смогли освободиться от господствующих над ними «властей». Ленин актуа­
лизировал 11-й тезис Маркса о Фейербахе: «Философы лишь различным об­
разом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Иначе
говоря, история была для него не абстрактной тотальностью, которую нужно
лишь познать, а опорой, позволяющей отыскать те элементы и тенденции,
которые можно продолжить или изменить в условиях «катастрофы».2
Хотя исходной точкой в его «теоретической практике» было познание
«общих законов мира и мышления», цель этого познания состояла в том, что­
бы мышление и действие не утопали в мелочах, в партикулярной бесплод­
ности, что особенно подчеркивалось им в борьбе против схоластики, реля­
тивизма и мистики. Страстные поиски истины с молодых лет были связаны
у Ленина с неприятием всех видов угнетения и эксплуатации. Здесь истоки
борьбы Ленина с господствующими над людьми институтами и идеями, ис­
токи радикального неприятия клерикализма. Он пришел к такому пониманию
тотальности, согласно которому целое состоит из различных противоречий,
раскрывая которые можно обнаружить элементы, процессы континуитета и

1 Это значение деятельности Ленина было понято уже много десятилетий назад А. Грам­
ши: Gramsci A. Filozófi ai írások. P. 93-94.
2 Ленин искал выход из четырех таких «катастроф»: 1) разложения традиционной России
и утверждения капитализма в России на рубеже веков; 2) русско-японской войны и революции
1905 г.; 3) Первой мировой войны; 4) революций 1917 г., падения самодержавия и, наконец,
разрухи гражданской войны.

379
дисконтинуитета в движении истории.3 При таком понимании «социальная
революция», то есть «качественный скачок», становится органичной и неотъ­
емлемой частью истории «современного общества», что Ленин считал одним
из важнейших выводов марксизма.
Исторически адекватная интерпретация ленинского марксизма может
исходить из того, что, говоря языком марксизма, наследие Ленина было по
существу конкретным, практическим применением и дальнейшим теорети­
ческим осмыслением Марксовой теории формаций в исторических услови­
ях и с учетом опыта определенного региона в определенную эпоху (прежде
всего в условиях развития капитализма в России, революции 1905 г., начала
войны 1914 г., складывания империализма, военного коммунизма и НЭПа).
Важнейший из теоретических выводов, сделанных из накопленного опыта,
заключался в том, что социальная революция и социализм (точнее, ведущий
к нему «переходный период») стали для человечества конкретной историче­
ской возможностью.
Конечно, мы знаем, что практическая тематизация политического и тео­
ретического наследия Ленина как одной из исторических форм марксизма
уникальна и неповторима. Однако, с другой стороны, это наследие воплоща­
ет в себе оригинальный опыт, «методологию» революционной теории и прак­
тики, которые, безусловно, сыграли колоссальную роль в истории XX века
(независимо от того, как мы оцениваем этот факт). Об этом свидетельствует
то обстоятельство, что вокруг ленинского наследия и в наши дни идут бурные
политические и теоретические схватки, в которых участвуют представители
почти всех политических и интеллектуальных направлений, включая различ­
ные течения марксизма.
Совершающиеся в наше, отнюдь не безмятежное время попытки «пере­
загрузить» ленинский марксизм для определенных направлений «антиглоба­
листских» движений4 объясняются прежде всего тем, что ленинская тради­
ция марксизма является единственной, которая в течение некоторого времени
предлагала настоящую антикапиталистическую альтернативу и пробивала
брешь в стене капитализма, хотя сейчас и кажется, что эту брешь удалось
заделать.5 Положение в мире, сложившееся в 1990-е гг., показало, что гло­
бальное господство капитала порождает новые формы сопротивления, пред­
ставители которых не «списали» марксизм (или назовем его как угодно!) как

3 Очень плодотворные, высказанные с точки зрения новой эпохи мысли и рассуждения

по этим вопросам можно найти в работах: Michael-Matsas S. Lenin and the Path o f Dialectic. In:
Lenin Reloaded. P. 101-119 и Kouvelakis S. Lenin as Reader o f Hegel: Hypotheses for a Reading of
Lenin’s Notebooks on Hegel’s. The Science o f Logic. In: Lenin Reloaded. P. 164-204.
4 Стремление перенести ленинский марксизм в XXI в. является у противостоящих суще­
ствующей системе левых не затеей или экспериментами отдельных лиц, а международным яв­
лением, которое недавно было обобщено под удачным названием группой хорошо известных
теоретиков. См.: Lenin Reloaded.
5 На родине Ленина, где в «официальной» коммунистической партии и за ее пределами
сохранилось много компонентов, в том числе и религиозного характера, культа Ленина, ухо­
дящего корнями в сталинскую эпоху, создано мало серьезных теоретических работ, систе­
матических исследований по вопросу об историческом значении и актуальности ленинского
наследия, хотя родилось несколько прекрасных биографий и важных трудов, достоверно изоб­
ражающих человеческий облик Ленина в противовес морю «???» (выражение В. Логинова)
литературы.

380
теорию и общественное движение и в поиске альтернатив постоянно натал­
киваются на «марксизм Ленина». Ленинская традиция содержит отправные
пункты, аргументы, опыт практического движения, которые могут быть ис­
пользованы в борьбе с капитализмом. На идеи Ленина опирались такие часто
полемизировавшие и друг с другом марксистские авторы, как Лукач в
1920-е гг. и Грамши в 1930-е гг., а также многие оппозиционные политиче­
ские и теоретико-философские течения, сложившиеся в рамках коммунисти­
ческого движения. Следовательно, ставка в спорах о марксизме крупнее, чем
можно было бы предположить, поскольку марксистская традиция, включая и
марксизм Ленина, отнюдь не является лишь «безобидным» прошлым.

ПОНЯТИЕ И СИСТЕМАТИЗАЦИЯ

Ленин не просто «раскопал» теорию Маркса (он знал практически все ра­
боты Маркса и Энгельса, известные в то время!), покрытую «наслоениями»
западноевропейских социал-демократических и анархистских толкований,
но и, соединив теорию с практикой революционного движения, творчески
применил идеи Маркса к российским условиям и, полемизируя с реформист­
скими течениями социал-демократии, обогатил теоретическое обоснование
революционной деятельности, революционного движения множеством но­
вых, оригинальных мыслей.6
Систематизация наследия Ленина началась еще при его жизни, ее рас­
сматривали средством легитимации в развернувшейся тогда борьбе за власть.7
Характерной чертой этих «деконструкций» было то, что марксизм не только
был редуцирован до ленинского учения, воплощен в нем, не только был «ру­
сифицирован» в соответствии с властными интересами,8 но и интерпретиро­
вался исключительно в качестве теории и практики революции и классовой
борьбы без учета того развития и того метода, которые сделали марксизм тем,
чем он был. Такой редукционистский подход к богатому творчеству Ленина
постепенно упростил его до идеологии политической классовой борьбы и со­
хранения власти, в которой в сталинскую эпоху видели уже лишь партийную
идеологию, а в качестве высшего и почти исключительного «носителя», «хра­
нителя» марксизма выступала коммунистическая партия (позже - ее штаб, а
еще позже - только ее вождь). Советы, профсоюзы и другие формы общест­
венной самоорганизации, например рабочее движение, культурные объеди­
нения, добровольные производственные кооперативы, коммуны и т. д., кото­
рые фигурировали в ленинской теории как важнейшие структуры перехода к

6 Этому в немалой степени способствовало усвоение идей Каутского, сформулирован­

ных в дореформистский период. Прежде всего имеется в виду позиция Каутского по вопро­
сам классового сознания, аграрного и национального вопроса (см. «Weg zu Macht» и т. д.).
Позже, в период Первой мировой войны, Ленин, «вернувшись» к Марксу, выступил против
Каутского.
7 Об исторической реконструкции споров вокруг ленинского наследия см.: Krausz Т., Mes­
terházi М. Mű és történelem. P. 101-129.
8 «Русификация» идей Ленина в советскую эпоху, воплотившаяся в абстрактном универ­
сализме, усилила попытки в принципе противостоявшей ей «буржуазной» русификации, ко­
торая отрицала всякое мировое значение ленинского марксизма, рассматривая последний как
некое «местное явление».

381
социализму, постепенно выпали из сферы теоретико-идеологического «вос­
производства»: все подверглось огосударствлению. При сталинской системе
государственного социализма марксизм-ленинизм стал новой идеологической
легитимацией. А после распада СССР оказалось, что «король голый», так
как легитимационная идеология была выброшена на свалку истории вместе с
развалившимся режимом. В таких условиях невозможно «раскопать» ленин­
ское наследие без решимости и строгого исследования.
Следуя этим путем, Лукач и многие его последователи-антисталинисты,
а также оппоненты (и, конечно, еще раньше - Грамши) уже в 1960-е гг., в
условиях «ленинского ренессанса» хрущевских времен начали достоверным
образом и на высшем уровне философского мышления разрабатывать жиз­
неспособные элементы досталинского марксизма. А в 1970-е гг. уже многие
европейские и советские оппозиционные марксистско-коммунистические ав­
торы (от Рудольфа Бахро до итальянца Герратаны или Ференца Тёкеи) пы­
тались мобилизовать эти элементы в интересах построения аутентичной
социалистической альтернативы государственному социализму. Уже тогда
выяснилось, что ленинский марксизм как комплексное историко-политиче­
ское и научно-теоретическое явление не может быть редуцирован до роли
опоры власти и обоснования «государственной опеки» над народом, как это в
течение десятилетий делали советские идеологи и - в обратном смысле - их
буржуазные оппоненты.
Осуществлявшиеся во многих местах мира попытки оппозиционеров
реконструировать идеи Ленина были направлены на создание рамок новой,
критической интерпретации марксизма: сложились экзистенциалистский
марксизм, гносеологически инспирированный марксизм, а также «онтологи­
ческо-антропологический» марксизм, наряду с которыми распространились
самоуправленческий марксизм и множество интерпретаций советско-комму-
нистического, структуралистского и гуманистического марксизма, которые
в конечном итоге искали своего рода третий путь между консервацией госу­
дарственного социализма и реставрацией капитализма. Все эти поиски имели
различную форму и содержание, но были одинаково направлены в сторону
аутентичного социализма. В противовес этим попыткам «систематизации»,
которые могут считаться различными философскими выражениями свободы
личности и общества и непосредственной демократии, антиленинская аргу­
ментация, практически независимо от мировоззрения ее представителей, в
конечном итоге проистекает из тезиса о «переходе ленинизма в сталинизм»,
который по сей день является и органическим элементом аргументации анти-
ленинистского антикапитализма (марксизма?).
Сдержанное отношение к марксизму Ленина понятно, так как именно
после распада СССР стало ясно, что этот исторически конкретный продукт
интеллектуальной и практической деятельности, который больше не служит
целям государственной легитимации, во всех отношениях - теоретически,
политически и методологически - противостоит либеральной и национали­
стической апологетике существующего строя, сопротивляется религиозным
и спекулятивным «дополнениям» и интерпретациям и по своей внутренней
логике может получить дальнейшее развитие только на основе соединения
марксистской теории формаций и революционной, антикапиталистической
практической деятельности. В то же время в числе субъективных причин не­
382
приятия ленинского марксизма нужно назвать то, что он наталкивается на
«узконаучное» сопротивление левой академической интеллигенции, так как
философское и «научно-дисциплинарное» деление, «расчленение» ленинско­
го наследия, как показывает опыт предыдущих семи десятилетий, практиче­
ски невозможно, поскольку это наследие во всех своих элементах устремлено
на общий процесс, на целое. Двигаясь по следам Маркса, Ленин разрушил
стены между наукой философией, теорией и практикой. Научный характер
деятельности Ленина просто неотделим от преодоления капиталистической
системы с помощью массового движения, в этом смысле марксизм Ленина
прикован к крупнопромышленному рабочему классу XX века и его движе­
нию, будучи при этом методологически удивительно пригодным для осмыс­
ления «общего процесса» в любых новых условиях. Маркс с его результа­
тами в области философии и политэкономии сохраняет свое значение и без
революционного рабочего движения, чего нельзя сказать о Ленине, все тео­
ретические и политические усилия которого до 1917 года были направлены
на осуществление целей рабочего движения и революции. А после 1917 года
Ленин как основатель советского государства лавировал в плену противоре­
чий между необходимостью сохранения власти и ранее провозглашенными
целями, между «тактикой и стратегией», все яснее понимая, что осуществле­
ние первоначальных целей отодвигается далеко вперед в историческом про­
странстве и времени.9

ИСТОЧНИКИ

Ленинский марксизм питался из множества разнообразных источников,

каждый из которых в свое время представлял возможности революционного
преобразования общества. Таким было французское Просвещение, а позже -
революционное якобинство как наследие революционной буржуазии, без ко­
торого нельзя было выйти за рамки традиционного (азиатского, феодального
и т. д.) общества. В качестве самостоятельной традиции Ленин воспринимал
Парижскую коммуну, которая была для него вершиной французского социа­
лизма. Важнейшими из русских предшественников Ленина можно считать
Чернышевского и русское западничество (Белинского, Герцена и других), а
также революционных народников, традицию русского якобинства. Все эти
предпосылки были синтезированы на основе идей Маркса и Энгельса, но Ле­
нин многому научился и у Плеханова - главным образом интерпретации фи­
лософского материализма, а также у немецкой социал-демократии - преж­
де всего в области идеологии и практики современного рабочего движения.
Из этих источников вытекала ориентированность его мышления на массовое
движение и политику.

9 Позднейшие «систематизаторы», преследовавшие легитимационные цели, не могли при­

знать этого факта, ведь государственный социализм представлялся воплощением теорети­
ческого социализма, а за этой подменой стоял совершенный официальной легитимационной
идеологией «обман», заключавшийся в том, что государственная собственность выдавалась за
собственность общественную. А между тем в кругах марксистской интеллигенции не только
на Западе, но и, например, в Венгрии, особенно с середины 1980-х гг., велись поиски иных
путей.

383
 В ленинском марксизме все эти источники были «сплавлены» в рамках
соединения теории и практики, культуры и политики на основе классового
подхода, но при этом Ленин никогда не принимал вульгарного классового
подхода, популистской концепции классовой борьбы, а также ее неприем­
лемой противоположности, финалистского изображения действительности.
Главным вопросом ленинской «теоретической практики» всегда оставался
поиск точек соприкосновения, «переходов», возможностей посредничест­
ва между теорией и практикой. Источники ленинского марксизма обусло­
вили антимессианство и антиутопичность мышления Ленина, его воспри­
имчивость к конечным целям была глубоко практичной. Под воздействием
французского Просвещения и европейской, в том числе русской, материа­
листической философской традиции ленинский марксизм строился на базе
преимущественного уважения к науке. Мышление Ленина, его постановка
и решение вопросов всегда включали в себя соображения, выводы его оппо­
нентов, часто оказывавшие на него стимулирующее влияние. В этом смыс­
ле - и это менее очевидно, чем в случае аутентичных источников - Ленин
испытал и инспирирующее воздействие своих противников: Плеханова и Ка­
утского, Бернштейна, молодого Струве и Бердяева с его ранним этическим
социализмом, Маслова и Троцкого, Богданова и Паннекука, Бакунина и Со-
реля, Розы Люксембург и Бухарина... При этом мы еще не упомянули о «ле­
вацких» направлениях послереволюционных лет, представители которых в
явно контрреволюционный период постулировали перманентную револю­
ционную ситуацию. Ленин сумел - хотя и с серьезными противоречиями -
преодолеть их аргументацию, однако его ответы на поднятые ими пробле­
мы даже в характерной политической оболочке были реакцией на сужение
альтернатив.
Конечно, Ленин был автономным мыслителем, однако он не создал в рам­
ках марксизма самостоятельной теоретической системы, «изма», хотя даже
многие современные мыслители, систематизирующие идеи Ленина, пишут о
ленинизме.10 Ленин «динамизировал», обогатил новыми идеями и применил
на практике в новых условиях марксистскую традицию, которую намерева­
лась похоронить «официальная» европейская социал-демократия. Исправляя
другое недоразумения, следует подчеркнуть, что ленинский марксизм, ориен­
тированный на массовое движение и политику, отнюдь не означает обуслов­
ленной «русскими источниками» теории «заговорщицкой партии».

10 Когда незадолго до смерти Ленина Троцкий сравнил его с Марксом, Ленин, по свиде­
тельству Крупской, воспринял это как честь, но преувеличенную, так как он понимал, что
не разработал ни самостоятельной научной методологии, ни отличной от марксизма теории.
Ленину было чуждо стремление к бюрократическому созданию «систем», что заметил та­
кой оригинальный интерпретатор ленинских идей, как А. Грамши. Критикуя антидиалекти­
ческую «систему» Бухарина, отвергнутую и Лениным, итальянский философ писал: «Обыч­
но думают, что наука обязательно означает “систему” и поэтому днем и ночью занимаются
конструированием систем, которые, вместо внутреннего единства, характерного для систе­
мы, обладают лишь ее механическими внешними признаками» (Gramsci A. Filozófi ai írások.
P. 190).

384
 ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ ВОПРОС

Из российских источников ленинской «теории партии» выводят центра­

лизованное строение нелегальной партии-авангарда («партии профессио­
нальных революционеров»), что справедливо лишь отчасти и с оговорками.
На самом деле - и это не очевидно - важнейшим в ленинском марксизме яв­
ляется не конкретно-историческое строение и опыт нелегальной партии, ко­
торые тесно связаны с определенной исторической эпохой, а тот заставляю­
щий и сегодня задуматься момент, что в ленинской теории «рабочая партия»
(что никогда не означало партии работников физического труда!) предста­
ет перед нами как организация, способствующая созданию обществом сети
политических и культурных «гражданских» объединений, общественной (не
оппозиционной!!) контрвласти. В этом смысле партия представляет собой
организационную сеть, помогающую осознать и артикулировать различные
интересы, «организационную форму пролетарского классового сознания»
(Д. Лукач), демиурга горизонтально и вертикально структурированного об­
щественного сопротивления, «руководящей силой» которого является про­
летариат. Согласно ленинской теории и практике, кадры «контробщества»
должны воспитываться нелегальной и централизованной революционной
партией. Следовательно, по ленинской концепции, исторической задачей
социал-демократической, а позже коммунистической партии было не одно
только «привнесение классового сознания» в ряды пролетариата (это понял
уже Каутский, у которого Ленин позаимствовал эту идею). В представлении
Ленина партия как самостоятельный деятель, как «наиболее революционная
часть класса» заинтересована в сознательном, революционном преобразова­
нии истории и имеет право на существование только до тех пор, пока класс
наемных рабочих не создаст экономические и политические предпосылки
для самоупразднения. В этом смысле Ленин уже в апреле 1917 г. предложил
назвать партию коммунистической. У него не было «готовой» теории на тот
случай, если партия как в организационном, так и в теоретическом и социо­
логическом смысле станет воплощением «отсутствующих предпосылок со­
циализма». Одной из причин и следствий возникновения однопартийной си­
стемы было именно то, что партия заняла место пролетариата. Однако и
созданные в Европе коммунистические партии организационно охватывали
лишь меньшую, действительно революционную часть пролетариата. Ленин
чувствовал, что в этой ситуации деятельность этих партий определяется ком­
бинацией упомянутых выше прагматическо-бюрократической и революцион-
но-мессианской установок. «Пролетарское классовое сознание» постепенно
воплотилось в пришедшей к власти РКП(б), превратившейся в своего рода
организационного «демиурга»; таким образом, организационный вопрос под­
нялся до уровня общей проблемы отправления власти. Рассматривая эти про­
цессы со стороны 1930-х гг., можно сказать, что при данных исторических
условиях «огосударствление» партии было неизбежно.
Крах революционных взрывов в Западной Европе не получил в теории
Ленина обоснованного объяснения. Молодой Лукач, остановившись в «Ис­
тории и классовом сознании» на причинах неожиданного идеологического
кризиса пролетариата, пришел к выводу, что подчеркивание «меньшевизма»,
«экономизма», роли и «омелкобуржуазивания» «рабочей аристократии» не
13. Тамаш Краус 385
затрагивало тотальности, то есть сути вопроса. Сетуя на «границы револю­
ционной стихийности», он нашел выход в повышении «решающей роли» ор­
ганизационных структур (прежде всего применительно к положению в Гер­
мании), как их понимал Ленин, поскольку одного лишь пропагандистского
просвещения масс недостаточно для привнесения в спонтанное движение
растущей сознательности, которая позволит этому движению преодолеть
мертвую точку. Партии необходимо влиять на весь пролетариат с учетом его
«непосредственных интересов». Согласно аргументации Лукача, невозмож­
но доказать, что революционная решимость различных слоев пролетариата
прямо пропорциональна их плохому экономическому положению и наоборот,
поэтому - главным образом на основании анализа ситуации в Германии - он
и пришел к мысли об определяющей роли побудительного влияния органи­
зации.11
Почти 50 лет спустя пожилой Лукач - по сути дела полемизируя со своим
собственным мнением, высказанным в молодости, - отыскал слабое место во
взглядах Ленина на партию и классовое сознание пролетариата. Пожилой Лу­
кач, в отличие от молодого, видел основную проблему уже не в «идеологиче­
ской отсталости пролетариата». Ни механистичная теория спонтанности, ни
схематическое применение идеи «привнесенного извне классового сознания»
не разрешили проблемы, «кризиса» «адекватного» антикапиталистического
сознания пролетариата. В своей критике Ленина Лукач перенес внимание с
идеологического момента на экономический, на изменения в характере капи­
талистической экономики и их влияние на сознание людей. Он считал, что
ленинская концепция, революционным образом сопоставившая идеи Марк­
са с современностью, была чрезмерно нацелена на революционизацию идео­
логии, вследствие чего эта идеология недостаточно конкретно направлялась
на настоящий предмет революционизации, на изменение капиталистической
экономики.12
Ленин не смог уловить, как отразилась экономическая специфика «новей­
шего» этапа капиталистического развития на изменениях в рабочем движе­
нии «развитых стран». В этом смысле экономические интересы как движу­
щие силы общественных процессов выпали из центра его мышления. Хотя
Ленин, например при изучении системы Тейлора, реагировал на многие но­
вые явления капитализма, он все же не придавал достаточного значения тому,
что, как писал Лукач, «с распространением господства относительной приба­
вочной стоимости изменяется способ эксплуатации рабочих».13 Там же Лукач
отметил, что «у Ленина нет и намека относительно того, вытекает ли сделан­
ное им очень важное различие между тред-юнионистским и политическим
классовым сознанием из изменения в бытии капитализма и относится ли
только к этому изменению или распространяется на все стадии развития. Ле­
нин лишь зафиксировал значительную идеологическую противоположность
между этими двумя типами поведения».14

11 Лукач Д. Политические тексты. М., 2006. С. 190-191.

12 Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991. С. 304.
13 Там же. Нужно отметить, что Лукач несколько преувеличивал - господство относитель­
ной прибавочной стоимости установилось только в развитых странах.
14 Лукач точно зарегистрировал и тяжелые, «роковые последствия» этого недостатка для
последующего периода времени: «Идеологическая нечеткость дала Сталину и его последова­

386
 В целом Ленин нашел средство, позволяющее вырваться из апологети­
ческого мира реальной политики, однако, и это уже не зависело от него, он
стал теоретиком новой реальной политики. Партия же превратилась в орга­
низационную форму этой реальной политики и в конечном итоге - в партию-
государство, цель которой состояла уже не в передаче властных полномочий
рабочему классу, а, наоборот, в поддержании власти обособившихся, приви­
легированных слоев.

НЕРАВНОМЕРНОЕ РАЗВИТИЕ
И ИЕРАРХИЯ МИРОВОЙ СИСТЕМЫ:
ВОЗМОЖНОСТЬ РЕВОЛЮЦИИ

Ленин исходил из анализа современного ему капитализма. Он стремился

понять развитие капитализма в России как проявление общего и особенно­
го в конкретном историческом процессе. Использовав известные ранее тео­
ретические и методологические посылки, понятия Маркса, Ленин применил
их к историческому исследованию своеобразия российского капитализма.
Он показал (и не только на материале русской истории!) социально-полити­
ческие последствия «скопления» и «сосуществования» различных общест­
венных форм при господстве «перевешивающей» капиталистической формы.
До 1905 г. Ленин раскрыл своеобразие российского развития, состоявшее в
том, что интеграция России в мировую экономику, или, как сказали бы се­
годня, ее «полупериферийная интеграция», протекала при сохранении ост­
ровков докапиталистических форм, что усиливало подчиненность страны
интересам западного капитала. Иначе говоря, капиталистическая форма по­
всеместно превратила докапиталистические формы в свои собственные функ­
ции. Ленин органически связал смешение, «соединение» докапиталистиче­
ских и капиталистических форм с понятием «внутренней колонизации», с
поглощением русским «центром» различных периферийных регионов. Таким
образом, в свете фактов «внутренней колонизации» он обнаружил возникно­
вение в России своеобразных отношений типа «центр-периферия». Ленин
пролил свет не только на «троичную иерархию» капитализма и «неравно­
правность» его внутренних отношений, но и на иерархизацию отдельных ре­
гионов и национальных государств.
Приняв во внимание опыт Первой мировой войны, Ленин разработал тео­
рию иерархического строения самой мировой системы капитализма, открыв
закон т. н. неравномерного развития в эпоху империализма. В рамках этой
теории Ленин описал позицию колониальной периферии в мировой системе
как продукт и проявление международной капиталистической конкуренции и
накопления капитала. По его мнению, борьба противоречивого союза между
антикапиталистическим «сопротивлением пролетариата» и «азиатско-капи-
талистическим» движением за независимость (становлением нации), развер­

телям возможность представить свою политическую идеологию прямым продолжением ле­

нинской, хотя на самом деле они были полной противоположностью друг друга по всем суще­
ственным вопросам».

13* 387
нувшаяся в странах периферии, вливалась в борьбу против капиталистиче­
ской системы, которая велась в странах «ядра» и «полупериферии» (прежде
всего в России). Ленин раскрыл многообразие национально-освободитель­
ных движений и их различные (демократические, «средневековые», буржу­
азные) социальные и классовые компоненты, а также показал исторически
возможные точки соприкосновения между «классовой борьбой пролетариата
и антикапиталистической национально-освободительной борьбой».
Разрыв с европоцентричным мировидением одновременно означал и тео­
ретический, политический и организационный разрыв с самой социал-де-
мократией, подвергнувшейся влиянию бернштейнианского ревизионизма.
Полный разрыв произошел летом 1914 г., когда официальные круги социал-
демократии поддержали империалистические правительства своих стран.
В рамках своей теории Ленин показал не только исторические формы нацио­
нализма, но и его манипулятивную роль в политике и пропаганде правящих
классов, подобную роли религии. Под влиянием банкротства социал-демо-
кратии в 1914 г. Ленин осознал, что она представляет прежде всего высшие,
наиболее «обуржуазившиеся» слои рабочего класса (рабочую аристократию),
отказавшись, таким образом, от созданной еще Марксом концепции и прак­
тики всемирного характера революции и классовой борьбы.
Не создав самостоятельных трудов ни в области социологии, ни в обла­
сти философии, Ленин,15 тем не менее сумел ясно показать организацион­
ные и теоретические предпосылки свержения капиталистической системы в
России. При этом он во многих отношениях не чувствовал, с какой новой
политической и социологической, психологической и организационной спе­
цификой столкнется развитие революции в развитых странах в результате -
открытого и описанного им - неравномерного развития глобального капита­
лизма. Иначе говоря, Ленин не извлек выводов из того, что «неравномерное
развитие» и «равномерное развитие» не «встречались друг с другом» ни в
рамках одной нации, ни в рамках мировой системы (быть может, он еще не
видел этого), относительность противоречия между ними стала очевидной
лишь в наши дни.16 Даже учитывая, что история не является решающим до­
казательством при решении теоретических вопросов, следует признать, что
историческое развитие после 1945 г. совершенно не оправдало ожиданий Ле­
нина (и Маркса), поскольку капитализм стран ядра не стал «преддверием»

15 Ленин обычно пренебрегал систематическим изучением трудов современных ему

буржуазных социологов и философов, видя в них лишь апологетов существующего строя,
и ссылался на них как на противников лишь постольку, поскольку они проникли в среду
социал-демократического мышления и политики. Зато он усиленно углубился в изучение ра­
бот представителей марксистских и социал-демократических течений (Плеханова, Бернштей­
на, Каутского, Гильфердинга). В ходе своих исторических штудий Ленин отказался от этого
предубеждения, многому научился у буржуазной науки и многое перенял из достижений ее,
как он говорил, «прогрессивной эпохи», которая закончилась с началом Первой мировой вой­
ны, когда капиталистическая система перешла в свою деструктивную эпоху, эпоху разложения
и «загнивания».
16 См.: Szigeti Р. Világrendszernézőben. Р. 37. Автор этой работы прав в том, что не следу­
ет чрезмерно генерализировать реальную и необычайно важную проблему неравномерного
развития в ущерб вопросу равномерного развития. В этом смысле марксизм Ленина и всего
складывавшегося коммунистического движения в конечном итоге увяз в исторической пробле­
матике относительной отсталости и «догоняющего развития».

388
социалистической революции, а стабилизировал капиталистический строй в
форме государств всеобщего благоденствия. Однако такая оценка отнюдь не
означает апологии исторического пути социал-демократии, как раз наоборот.
(Поскольку «конец истории» так и не наступил после 1989 г., не нужно боль­
шого дара предвидения, чтобы предсказать очередное появление в будущем
общественной потребности в «революционном обновлении».)

МЕТОД И ФИЛОСОФИЯ РЕВОЛЮЦИИ

Новая эпоха, ознаменовавшаяся Первой мировой войной, стимулировала

завершение философского обоснования революции. В революционной такти­
ке Ленина произошел определенный поворот, несомненно инспирированный
его гегелевскими штудиями. У него сложилась связная теоретическая, поли­
тическая и организационная концепция. Вся его революционная стратегия с
самого начала войны строилась на неприятии всяких компромиссов со сто­
ронниками войны и половинчатыми решениями пацифистов, поскольку война
породила в России (и Европе) революционную ситуацию. Ленин обращался
непосредственно к массам, не заинтересованным в войне, поскольку рассчи­
тывал на складывание революционной ситуации в субъективном смысле это­
го понятия. Частью его (организационной) политики был организационный
разрыв с центристами и призыв к созданию нового Интернационала. Правы
те авторы, которые доказывали, что Ленин, прежде всего на основании работ
Гегеля, развернул радикальную концепцию субъективности в том смысле,
что после начала войны Ленин разглядел наступление такой исторической
ситуации, которая способствовала пробуждению индивидуального и массо­
вого самосознания, создававшего «базу» для проведения революционной по­
литики. Иначе говоря, появилась возможность изменить «объективное» по­
ложение вещей, даже если против войны выступало всего несколько человек,
в новой ситуации к ним могли присоединиться миллионы. Ленин понял это
уже тогда, когда солдаты еще с песнями отправлялись на фронт... В отличие
от представителей различных элитарных и спекулятивных «массовых фило­
софий», а также мессианских социалистических идей, Ленин углубил теорию
и практику революционных изменений посредством изучения диалектики Ге­
геля-Маркса. Философские дискуссии и работы Ленина отчасти были моти­
вированы этим вызовом, а отчасти тем, что за «ревизионизмом» официальной
социал-демократии, старавшейся спасти распадавшуюся мировую систему,
можно было обнаружить «эмпиристско-кантианские» импульсы, нацеленные
на примирение с капиталистическим строем.
Профессиональная критика, утверждающая, что на рубеже XIX-XX вв.
Ленин воспринимал ревизионизм практически только как идеологический
и политический «уклон», внушает вывод, что «бернштейнианский поворот»
(примирение рабочего движения и капитализма) может быть оправдан в све­
те современных событий, поскольку идея социальных реформ все же якобы
победила концепцию социальной революции.17 Конечно, конкретно по отно­

17 После распада СССР в современной России в мышлении многих крайне «разочарован­

ных» «марксистов-ленинистов» снова господствует гегельянская «методология». Эти люди
вернулись к «бернштейнианству», к «ревизионизму», и это снова открывает возможность для

389
шению к мировой системе эта апологетическая точка зрения несостоятель­
на, так как она по-прежнему является отражением «европоцентричного под­
хода», а между тем мировая капиталистическая система не освободилась от
затрагивающего сотни миллионов людей голода и от требующих миллионов
жертв кризисов, войн и диктатур, от безработицы и социальной и культур­
ной отверженности. Ленинский марксизм утверждал тотальный, целостный
подход, иначе говоря, ориентируясь на «активистскую диалектическую прак­
тическую философию», Ленин прояснил главный вопрос: с началом миро­
вой войны вооруженному пролетариату всего мира пришло время взять свою
судьбу в собственные руки. В противовес частичности, уже на рубеже ве­
ков доминировавшей в мировоззрении западной социал-демократии, Ленин
встал на позицию целого. Он «восстановил в правах» важнейшие теоретико­
методологические положения Гегеля-Маркса, прежде всего - «качественный
скачок», революционное преобразование, диалектическое отрицание старой
цивилизации. По своей основной интенции ленинский марксизм был теори­
ей и практикой изменения формы общества в том историческом регионе, где
действительно удалось прорвать на определенный период времени капитали­
стическую оболочку мировой системы.
В социальной теории Ленина история является процессом альтернатив­
ного характера. В соответствии с этим искусство революционной политики
состоит именно в осознании альтернативных возможностей и выборе между
ними, что «с точки зрения пролетариата» не всегда означает наиболее рево­
люционный выбор, поскольку исходной точкой всегда является конкретно
возможное. В ленинской теории предпосылка определения возможного - ис­
торически конкретный анализ политических и классовых отношений, выбор
меняющихся и постоянных союзников рабочего класса.
Научно (исторически и экономически) обоснованный теоретический и поли­
тический тезис Ленина о том, что царское самодержавие может быть свергнуто
только революционным путем, дополнялся оригинальной идеей, что российская
буржуазия не может играть «руководящей роли» в этой революции (Плехано­
ву с первой минуты претила ленинская оценка российской буржуазии). Русская
«национальная революция», «буржуазная революция» интерпретировалась Ле­
ниным как результат совместных действий городского рабочего класса и бед­
няцкого крестьянства, что было однозначно доказано в ходе революции 1905 г.
Из этого естественно вытекал хорошо известный тезис о том, что «буржуазную
революцию нельзя отделить китайской стеной от революции пролетарской». В
кульминационный период капиталистической глобализации того времени, на­
ступивший во время Первой мировой войны, когда окрепли движения воору­
женных рабочих и крестьян и национально-освободительные движения, этот те­
зис внушал мысль о возможности новой революции, революции вышедших из
войны и деливших землю рабочих, солдат и крестьян (которую Ленин коротко
называл «пролетарской революцией», хотя и понимал, что в России невозможна
«чисто» пролетарская революция).

гегельянского «примирения» с действительностью, на этот раз в форме «оправдания ревизио­

низма». Характерным примером является книга: Ойзерман Т. И. Оправдание ревизионизма.
Канон + Реабилитация. М., 2005.

390
 Ленину пришлось изменить унаследованную от Маркса теорию мировой
революции в соответствии с законом неравномерного развития («самое сла­
бое звено империализма»): мировая революция как длительный исторический
период, по мнению Ленина, могла начаться и в России («русская революция
как искра»). Он хорошо знал, что это «лишь» историческая возможность, но
в то же время понимал, что не может быть ничего хуже мировой войны (хотя,
конечно, капиталистическая цивилизация еще отнюдь не подошла к концу).
Эти «простые» прозрения Ленина оказались важными политическими выво­
дами, с которыми были согласны такие лидеры европейского рабочего дви­
жения, как Роза Люксембург и Карл Либкнехт.
Настоящая проблема возникла после революции 1917 г., поскольку в ко­
нечном итоге историческое развитие пошло не тем путем, который предпо­
лагался марксистами (в том числе и Лениным). В ленинской теории поли­
тическая революция истолковывалась как часть социальной революции, что
отражало всемирный масштаб и глубину революционных преобразований,
однако непрямое развитие истории породило тяжелые противоречия. Рус­
ская революция была ограничена всемирно-историческими условиями, и это
заставило Ленина прийти к выводу, что историческим призванием «полу-
периферийной» русской революции является создание в России культурно­
цивилизационных, экономических и психологических предпосылок социализ­
ма, пока процесс мирового развития не вырвет российскую историю из оков
«тысячелетних» рефлексов и Россия не интегрируется в новую европейскую
социалистическую цивилизацию. В связи с этим сохранилось бесчисленное
количество ленинских заметок и статей, написанных после 1917 г., к числу
которых относятся прежде всего и его последние работы. Всемирно-истори-
ческие ограничения - между прочим, как раз в соответствии с исторической
диалектикой - «позволили» поставить вопрос о практическом осуществле­
нии социализма лишь в искаженной и односторонней форме. Вместо аутен­
тичного социализма, коллективистского общества, страна пошла по пути, ве­
дущему к бюрократической системе государственного общества.
В ленинской теории проблема революции с самого начала была связана
с вопросом взаимоотношений между государством и обществом. Выше мы
уже указывали, что ленинская концепция «альтернативной гласности», «ан­
тивласти» (социал-демократическая пресса, дискуссионные клубы, самооб­
разовательные кружки, пролетарская партия), концепция сети созданных об­
ществом организаций (советов, профсоюзов и иных общественных структур
защиты интересов граждан) была вскоре задавлена властными требованиями
режима, созданного при участии самого Ленина, в конечном итоге - одно­
партийной системой. В принципе революция должна была расчистить ме­
сто для режима, основанного на самоорганизации всего общества, для созда­
ния строящейся «снизу вверх» системы самоуправления, в которой не может
утвердиться бюрократическая институциональная система, обособленная от
общества.18 Для осуществления этой «исторической задачи» считалась необ­
ходимой помощь со стороны международной революции.

18 Общеизвестно, что эта концепция предстает перед нами в брошюре «Государство и ре­
волюция», в которой Ленин мобилизовал почти забытые к тому времени идеи Маркса. Социа­
лизм трактуется как результат длительного исторического процесса, как первая фаза комму­
низма, возможное всемирное явление будущего, «коммуна объединившихся производителей»,
как всеобщая свобода цивилизованного человечества.

391
 Насколько история оправдала ожидания Ленина в связи с русской рево­
люцией, настолько она не оправдала его представлений и надежд, касавших­
ся послереволюционного развития. До 1917 г. одним из кардинальных пунк­
тов его политической концепции была проблематика демократии, в рамках
которой Ленин зафиксировал переходные периоды, ведущие к революции.
В своей теории Ленин не только обосновал критику буржуазной демократии
и различных концепций демократии указанием на экономические и социаль­
ные аспекты демократии, показав таким образом угнетательный характер
буржуазного режима, но и обрисовал новую систему политических и орга­
низационных «требований»: буржуазная демократия должна превратиться в
плебейскую, а затем в рабочую демократию («полугосударство»), что пред­
полагало перестройку всей властной структуры в ходе смены социально-эко­
номического строя.
Из-за отсутствия социальных движущих сил рабочая демократия (ко­
торая в принципе и на практике была диктатурой, направленной против за­
щитников старого режима, «диктатурой пролетариата»!) очень быстро пре­
вратилась в «диктатуру партии» (Ленин), которая стала важным понятием
ленинской теории. В связи с этой ситуацией Ленин оставил в наследство по­
томству марксистское теоретическое положение, согласно которому социа­
лизм не может быть введен, установление социализма станет возможным
лишь после множества переходных периодов. Однако теоретические и поли­
тические аспекты преодоления «диктатуры партии» поблекли, «спутались»,
а в сталинскую эпоху были окончательно поглощены необходимостью под­
держания власти.

СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА:
НЕРАЗРЕШЕННОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ

Из-за нехватки отведенного ему исторического и биологического време­

ни Ленин практически сумел дать лишь ограниченный марксистский ответ
на проблему, заключавшуюся в том, что советская власть в интересах само­
сохранения «должна была» применять диктатуру и против своей собствен­
ной социальной базы. С одной стороны, Ленин намеревался компенсировать
политическое угнетение тем, что призывал рабочий класс «защитить себя от
“своего собственного” государства», но с помощью того же государства. Ина­
че говоря, рабочие должны были вступить в конфронтацию с государством
и одновременно защищать государство и его институты? Это противоречие
не имело диалектического разрешения. С другой стороны, неразрешимым
противоречием оказалось и то, что Ленин наделил партию и государство,
размеры которых были прямо пропорциональны недостатку предпосылок,
необходимых для осуществления социализма, возможностями применения
«внеэкономического принуждения». («Петр Великий боролся против варвар­
ства варварскими средствами».) В теории Ленина прежние теория и практика
социальной самообороны поблекли, а позже они были окончательно сметены
сталинским поворотом, который, конечно, сыграл свою роль и в последовав­
шем позже крахе государственного социализма.
392
 Ленин дезидеологизировал вынужденные военные меры «тупикового»
военного коммунизма, то есть специфического «государственного социализ­
ма», понял, что смена общественных форм может быть осуществлена лишь
частично. Ленин и теоретически осознал, что в условиях НЭПа ни непосред­
ственная рабочая демократия, ни коллективное хозяйствование, основан­
ное на общественном самоуправлении, не могут подняться до уровня гос­
подствующих форм. С точки зрения теории формации Ленин определил этот
«переходный этап в рамках переходного периода» как контролируемый со­
ветским государством «государственный капитализм»}9 В то время Ленин, в
противовес большинству однопартийцев, уже подчеркивал, что новое обще­
ство не может быть «введено» политическими средствами, революционным
натиском и, учитывая субъективно-человеческие границы развития и значе­
ние частичного, противопоставлял постепенность, «поэтапность» развития
(реформы) революционному скачку. Однако при этом он не превратился, как
считают некоторые авторы,20 в «бернштейнианца», поскольку в методоло­
гическом и научном смысле он никогда не растворял «наследие Маркса» в
сфере «частичного», понимая его как такое относительное единство, такую
систему, которая не может быть произвольно «дополнена», «плюрализована»
и понятийно «деконструирована». В противовес анархистам и догматикам,
абсолютизировавшим целое, Ленин делал акцент на «постепенности», «по­
этапности», на «отдельных задачах», а в противовес «ревизионистам» (и ли­
бералам), абсолютизировавшим частичное, партикулярное, он подчеркивал
целое, социализм как совокупность практических целей.
Важнейшее прозрение Ленина в послереволюционный период состояло
именно в том, что в России - «так как мы неграмотны» - необходимо од­
новременно усвоить важнейшие достижения западной технической и куль­
турной цивилизации и создать новую смешанную экономику, в которой шло
бы соревнование различных секторов, причем советское государство должно
было поддерживать общественно-коллективные секторы, являвшиеся «ост­
ровками социализма». Главный императив Ленина заключался в том, что эта
«модернизация» должна оплодотворить государственный и общественно-кол­
лективный секторы, поскольку свободный рынок, то есть свободное господ­
ство капитала, является основой и определяющим источником угнетения лю­
дей. Идея автономии индивидуума, личности как важнейшая часть развития
коллективистского общества отсутствовала в ленинском наследии, но и сама
эпоха выдвигала на передний план иные тенденции развития. Таким образом,
задача ленинского марксизма состояла не в том, чтобы сыграть роль западно­
европейского либерализма XIX в., а в том, чтобы скомбинировать различные,
сочетаемые друг с другом экономические секторы, культуры и т. д. В то же
время, как мы видели, в мышлении Ленина нашло выражение и то, что объек­

19 В ленинском марксизме полностью отсутствует «идеологизация» «незапланированно­

го» явления государственного социализма, и этот «дефицит» послужил одной из теоретиче­
ских опор для Троцкого и его товарищей по партии, а также для многих других (вплоть до
Ж. П. Сартра), кто энергично оспаривал смысл и теоретическую обоснованность сталинского
тезиса о «построении социализма в одной стране» (декабрь 1924 г.).
20 См. статью И. К. Пантина, написанную по поводу уже цитированной нами книги
Т. И. Ойзермана: Пантин И. К. Исторические судьбы марксизма // Вестник Российской акаде­
мии наук. 2006. № 8 (август). С. 747-753.

393
тивные исторические условия породили непримиримое противоречие между
практической «политической философией сохранения власти» и социально-
экономической теорией (теорией коммунизма).
Весь жизненный путь Ленина свидетельствует о том, что марксизм как
теория, мировоззрение и политическая практика был для него учением о
возможностях практического преодоления капитализма, а не какой-то абст­
рактной наукой ради науки или «абстрактным философствованием» о смыс­
ле жизни. В данном случае наука и философия служили «лишь» средством
достижения намеченной цели. Исходной точкой ленинского марксизма было
точное изучение собственных исторических предпосылок; в центре мышле­
ния и всей деятельности Ленина находился анализ возможности российской
и международной пролетарской революции и практическая реализация этой
возможности.
Изученная здесь конкретная историческая форма революционного «вы­
бора», если рассматривать ее с точки зрения конечной цели, установления
равенства и свободы и уничтожения общественных классов, потерпела не­
удачу из-за исторических обстоятельств, человеческого фактора, но в то же
время методология коллективистского преобразования мира пережила крах
практического эксперимента. Это и есть то противоречие, с которым посто­
янно сталкиваются современные представители марксистской традиции,
ныне они стараются извлечь соответствующие выводы. При этом автор на­
стоящей книги считает, что современное оправдание «ревизионизма» в ко­
нечном счете «подогревает» опровергнутую практически всей кровавой ис­
торией XX века гипотезу, согласно которой капитализм в мировом масштабе
может быть «цивилизован», может стать системой с «человеческим лицом».
Несомненно, что наследие Ленина в теоретическом и политическом смыс­
ле противоречит такому предположению. Главное положение ревизионизма
состоит в том, что в центре капиталистической системы капитализм может
и должен быть «цивилизован». Ленин понимал это положение так, что если
система и может быть «улучшена» в каком-то из своих пунктов (больше того,
необходимо стремиться к ее улучшению на местах и в международном мас­
штабе), то необходимо осознать, что цена этого «улучшения» будет оплачена
населением подчиненных центру регионов или угнетенными социальными
группами населения центра. Из этого следует, что улучшение системы в це­
лом равнозначно ее преодолению, иначе говоря, вопрос остается прежним и
в наши дни: может ли быть завоевана капиталистическая цивилизация путем
социальной эмансипации?
Несомненно, что в поисках ответа на этот вопрос и в будущем нельзя
будет обойти теоретическое и политическое наследие Владимира Ильича
Ленина. Политический противник Ленина, подходивший, однако, к его дея­
тельности с положительной стороны, Н. В. Устрялов, стоявший на позиции
«национального величия России», в статье, посвященной памяти Ленина, вы­
сказал мнение, что личность Ленина глубоко коренилась в русской истории
и что Ленин был одним из русских «национальных героев», в котором одно­
временно воплотились Петр Великий и Наполеон, Мирабо и Дантон, Пугачев
и Робеспьер.21

21 Устрялов Н. Национал-большевизм. М., 2003. С. 372-376.

394
 На основании марксистской традиции Славой Жижек так сформулировал
проблему: «Повторить Ленина - значит повторить не то, что Ленин делал, а
то, что он не сумел сделать». Жижек пишет, что если серьезные социологи и
политики, «даже Вацлав Гавел», признают, что демократия себя исчерпала,
что она не решает ключевых вопросов, то их хвалят за проницательность.
Если же об этом говорит «ленинист», то «тут же следуют обвинения в “то­
талитаризме”». Действительно, актуальность Ленина кроется именно в том,
что он преобразовал пережитый им исторический опыт в ряд таких теорети­
ческих понятий, которые подрывают, разрушают апологетический подход к
буржуазному обществу и, несмотря на противоречия, дают интеллектуаль­
ные средства тем, кто размышляет на возможностью создания иного, более
гуманного мира.22

22 Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003. С. 252-253.

 Научное издание

Тамаш Краус

Л ЕН И Н

СОЦИАЛЬНО-ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ
РЕКОНСТРУКЦИЯ

Утверждено к печати
Ученым советом
Института научной информации
по общественным наукам
Российской академии наук

Художник В.Ю. Яковлев

Технический редактор Т.А. Резникова
Корректоры З.Д. Алексеева, Г. В. Дубовицкая,
Т.А. Печко, Т.И. Шеповалова
Подписано к печати 06.12.2011
Формат 70 X 100V16. Гарнитура Таймс
Печать офсетная
Усл.псч.л. 32,2. Усл.кр.-отт. 32,9. Уч.-изд.л. 33,0
Тип. зак 4360
Издательство «Наука»
117997, Москва, Профсоюзная ул., 90

E-mail: secret@naukaran.ru
www.naukaran.ru
ППП «Типография «Наука»
121099, Москва, Шубинский пер., 6
Krausz Tamás