Ари Мармелл, Сара Роарк, Жанет Трответтер

Архонты и храмовники
Конспективное изложение книги

Перевод выполнил Adrax

 Глава I. Благое дело

Выдержка из инструктажа архонта Кирстен Беллами из клана Тореадор для новичков. Курсивом даны примечания
архонта Захарии Шейла из клана Тремер.
Архонтом называется любой сородич, служащий юстициарию. Нет никаких условий, никаких экзаменов и тестов на
пригодность: если юстициарий считает вампира полезным, а вампир готов служить, то он является архонтом.
Примечание для рассказчика. У каждого из шести юстициариев есть столько архонтов, сколько ему нужно. Их число
не ограничено никаким законом и не проверяется никаким ведомством. Т. к. юстициарии не должны отчитываться об
архонтах ни друг другу, ни Внутреннему кругу, никто не знает сколько архонтов в строю в каждый конкретный момент.
Однако можно провести некоторые расчеты. Вряд ли даже самые активные и помешанные на работе юстициарии
способны координировать деятельность более чем нескольких десятков агентов. Те юстициарии, кто много занимается
оперативной работой (например, Люсинда из клана Вентру), не сладят и с десятком архонтов. Простой подсчет позволяет
сказать, что Камарилье служат 50-250 архонтов (их число увеличивалось во времена войн, например в недавней войне с
Шабашем на Восточном побережье США, когда юстициарии чрезвычайно смягчили свои требования).
Этого немного, если учесть огромные территории и важность их работы, но пока что хватало. Если нам повезет, то этого
хватит и в Последние ночи.

Служба внутренней безопасности

Многие князья, боясь лишиться статуса в глазах сородичей, боятся обращаться за помощью. У моего шефа,
юстициария Кока Робина, есть целая армия аналитиков, которые подсчитали, что если бы князья и примогены вовремя
звали на помощь, то Шабаш захватил бы по крайней мере на три города меньше за прошлый век.
Честно говоря, большинство князей, примогенов и прочих старейшин не хотят, чтобы мы шарились по их городам.
Даже само предположение о том, что проблема привлечет внимание архонта, часто заставляет князя поднять жопу и
самому уладить ситуацию.
Но даже если отчаявшийся князь или другой вампир хочет позвать на помощь, то это тоже непросто. Юстициарии не
сидят на телефонах в ожидании звонка. Да, некоторые юстициарии и большинство архонтов в ладах с современными
технологиями (в отличие от многих сородичей того же возраста), но это не означает, что с нами легко связаться.
Юстициарии не раздают князьям визитки с номерами телефонов и email-адресами. Князь может знать кого-то, кто
знает кого-то, кто знает юстициария. Кроме того, юстициарии постоянно в движении, решая проблемы и улаживая
разногласия, поэтому могут быть недоступны целыми неделями. С нами связаться проще, но мы мало что можем
сделать без отмашки от начальства, если только проблема не угрожает Камарилье в целом. В любом случае уйдет не
менее нескольких ночей, чтобы позвать архонта или юстициария на помощь.
В последние годы юстициарии внесли некоторые изменения в работу архонтов. Хоть большинство из нас продолжают
странствовать по миру и решать вопросы, в некоторых проблемных областях (например, недавно завоеванных Шабашем
территориях Восточного побережья) образованы более-менее постоянные анклавы архонтов, отвечающие за
поддержание порядка и разведку. Юстициарии Ярослав Пашек и Анастас Загреб (Бруха и Тремер – странное сочетание)
настаивают на том, чтобы такие ячейки имели полную автономию и отчитывались не конкретному юстициарию, а тому,
кто окажется ближе к театру военных действий. Однако остальные юстициарии против.

Мелкие преступники и нарушители Традиций

Обращаться к архонту для того, чтобы разобраться с нарушителем Традиции домена или отцовства, аналогично тому,
чтобы вызывать ФБР для расследования ограбления банкомата. Такие проблемы решают князь, шериф и в какой-то
степени чистильщик. Если местная власть не справляется, то либо князю нужен новый шериф, либо городу нужен новый
князь.
Исключение возможно в случае нарушения шестой Традиции, если убийства сородичей сородичами становятся
массовыми или если у убитого были могущественные союзники. Однако любой приезда архонта для решения
внутригородских проблем красноречиво говорит всем, что князь сам не справляется.
Однако в случае угрозы Маскараду все архонты, кто находился рядом, приходят на помощь Камарилье города. Для этого
не нужно даже разрешение юстициария, ведь угроза Маскараду – это очевидная и срочная проблема.

Анархи
В 9 случаях из 10 мы позволяем местным сородичам самим разобраться с проблемой анархов. Мы вмешиваемся в том
случае, если местная власть не способна с ними справиться. Камарилье плевать, кто занимает место князя, но князь
должен быть, поэтому мы следим за анархами, ведь они хотят именно свержения власти.
В наших рядах нет единого мнения по поводу анархов в камарильских доменах. Кок Робин (его предшественник
Петродон люто ненавидел анархов) настаивает, что с анархами нужно расправляться яростно и жестоко, как и с
любыми врагами. Мадам Жиль, Тео Белл и Федерико ди Падуя утверждают, что с ними нужно обращаться помягче,
иначе они вольются в ряды Шабаша. Недавно ячейке анархов в Белфасте удалось скрыться, потому что отправленные
для их устранения архонты передрались между собой.
Примечание для рассказчика. В связи с нашествием катаян на Западное побережье и падением Свободного государства
анархов многие анархи захотели вернуться в лоно Камарильи. Из их числа юстициарии недавно набрали себе немало
новых архонтов. Опыт еженощных боев, жестокость и стремление доказать свою верность Камарилье – это именно та
смесь, что нужна юстициариям. Коку Робину и Ярославу Пашеку это не слишком нравится, но бывшие анархи быстро
доказали свою полезность на должности архонтов. Некоторые из юстициариев и старых архонтов поговаривают об
амнистии для всех анархов, которые готовы служить, но это предложение не озвучивают публично, пока не придуман
способ обеспечить верность стольких перебежчиков.

Упыри
Каждый сородич страшится прихода той ночи, когда проиграет последнюю схватку со Зверем внутри себя и
окончательно превратится в безмозглую кровососущую тварь. Многие вампиры предпочтут окончательную смерть такой
участи.
Однако некоторым незадачливым сородичам не дано сделать такой выбор. Тех, кто полностью деградировал, подчинился
Зверю и не может быть спасен, мы называем упырями (wights), и они – одна из главных угроз нашему сообществу,
особенно с учетом того, как легко стать таким.
Как правило, упырями становятся либо очень молодые, либо очень старые сородичи. Птенцы не осознают свою природу
и не умеют сопротивляться Зверю, а старейшины теряют остатки человечности и больше не могут сдерживать чудовище
внутри себя. Птенец-упырь – это чрезвычайная угроза Маскараду, но сам по себе почти не опасен и может быть
уничтожен силами князя или шерифа. Если же Зверю поддался древний вампир, то даже самый могучий из князей может
оказаться бессилен.
Устранение упыря – одна из тех задач, которые архонты стараются избежать. С другими врагами можно разойтись миром
или договориться, их можно стравить между собой – это работает и с шабашитами, и даже с люпинами. Проблему с
упырем можно решить лишь его окончательной смертью.
Для устранения упыря обычно собирается котерия архонтов, и работать мы предпочитаем издалека. Лучший козырь
здесь – огнестрел. Также мы просим местных сородичей напрячь свои связи в СМИ, чтобы сообщения о неизбежных
жертвах среди мирного населения потерялись среди прочих новостей.
Примечание для рассказчика. Упыри – не безмозглые зомби, а коварные хищники. Они умеют нападать стаями,
выбирают самую слабую жертву и терпеливо следят из теней, пока не появится подходящая возможность нанести удар.
Они владеют большинством Дисциплин, которые были у них до того, как они впали в голодное безумие. Им недоступны
те силы, которые требуют работы разума (Маска тысячи лиц, Прикосновение духа, Телепатия, Доминирование, любая
кровавая магия), но остальное отлично работает. Кроме того, рассказчик может делать применение некоторых Дисциплин
(например, Шепоты зверя, Стремительность, Форма зверя) проще и эффективнее по причине их близости к Зверю (или,
по крайней мере, делать их эффекты другими).
Игромеханически упырь пользуется всеми преимуществами безумия, кроме невосприимчивости к ротшрёку, но не теряет
контроль, хотя его звериная натура и делает его животным.
Упырь не рискует – он охотится. Если добыча дает слишком сильный отпор, упырь убегает и делает выводы. Некоторые
из них заново учатся пользоваться простейшими механизмами и даже огнестрельным оружием.

Примечания для рассказчика из Sins of the Blood

Упырем становится вампир, чья человечность (или иная мораль) упала до нуля. Им управляет Зверь.
Упырь не замечает боли от бэшингового и летального урона, а также поглощает такой урон по сложности -1. Огонь и
солнечный свет вызывают боль, но упырь обычно впадает в безумие или ротшрёк раньше, чем боль начнет его
ограничивать.
Упыри могут освоить самые простые и полезные (для них) Дисциплины – чаще всего не выше 3 точек. Если упырь
овладел Затемнением, то не сможет поднять его выше 2 точек, потому что третья требует работы разума. Физические
Дисциплины (Могущество, Стойкость, Стремительность) можно поднимать до максимума, заданного поколением.
Внеклановые Дисциплины можно осваивать только в том случае, если упырь владел ими еще до дегенерации, или если
он выпил не менее 5 пунктов крови вампира, который в норме владеет ими.
На разум и эмоции упыря почти невозможно повлиять. Сложность Доминирования и Присутствия увеличивается на 2
(кроме Взгляда ужаса).
Внешность упыря не может превышать 1. Носферату-упыри часто неотличимы от обычных представителей клана, что
делает их еще опаснее
Объем памяти упыря зависит от его силы воли. При силе воли 3 и ниже упырь способен только на животные инстинкты и
является просто чудовищем-кровососом. За каждую точку силы воли выше 3 упырь способен сохранить 1 точку какой-
либо способности. Например, вампир с силой воли 5 и фехтованием (Melee) 3 после деградации будет иметь Melee 2.
Бдительность (Alertness), атлетика (Athletics), драка (Brawl), уворот (Dodge), запугивание (Intimidation) и скрытность
(Stealth) после деградации не уменьшаются. Т. к. у упырей нет человечности, у них не может быть эмпатии (Empathy).
Некоторые способности недоступны упырям независимо от силы воли. Ни один упырь не может владеть гуманитарными
науками (Academics) или компьютерами (Computer). Наличие точек лингвистики (Linguistics) означает, что упырь может
понимать языки, которые знал до деградации, но не говорить на них.
Если не-жизни упыря ничего не угрожает и он сыт (бладпул полон на ¾ и более), он действует в соответствии со своей
бывшей натурой. Архитектор (Architect) будет раскладывать мелкие предметы по кучкам или возводить стены из грязи
вокруг своего убежища, а монстр (Monster) будет убивать вновь и вновь независимо от своего бладпула.
Возраст и поколение не влияют на поведение упыря.
Броски на безумие/ротшрёк идут по сложности +3. Большинство упырей не будут пытаться превозмочь красный ужас.
Диаблеризировать упыря – рискованное дело. Диаблерист не только теряет человечность, как обычно, но и делает
немедленный бросок на безумие по сложности 8, а потом его несколько месяцев мучают кошмары. Хотя такое диаблери
по-прежнему приносит удовольствие, понизить поколение не так-то просто. Если упырь ниже поколением, чем
диаблерист, то диаблерист делает бросок силы воли по сложности 7. В случае успеха диаблерист понижает поколение и
получает психоз по выбору рассказчика (рекомендуем что-то звериное).
Сам упырь способен делать диаблери, если уже практиковал его до дегенерации и если ему никто не мешает.
Упыри уязвимы к суевериям. Тот, кто успешно прокинет силу воли по сложности 8, может отпугнуть упыря чесноком,
крестом и прочими «народными средствами». Обладателей истинной веры упыри боятся и сразу убегают. Однако кол в
сердце не убивает упыря, а парализует, как обычно.
Упыри часто действуют группами, сбиваясь в стаи на манер волчьих. Самый сильный упырь становится вожаком, за
которого остальные готовы драться до окончательной смерти.

Мятежные старейшины
Иногда источником проблем становится сородич, занимающий высокий пост. И я говорю не о мелких недоразумениях, а
о предательствах, от которых страдают целые домены, страдает Маскарад, страдает вся Камарилья. Даже самый могучий
из князей не справится с такой угрозой, а ведь предателем может оказаться и сам князь.
Князьям разрешено по-своему трактовать Традиции, но не ставить себя превыше Традиций. Сосредотачивая ресурсы в
своих руках и ослабляя старейшин, такой князь делает город беззащитным перед крестовыми походами Шабаша,
экспансией Джованни и наступлением катаянов. А ведь есть и те, кто покушается на святое – на юстициариев и даже на
Внутренний круг.
Мафусаилы, которые совершали диаблери в те ночи, когда еще были молоды, порой понимают, что их не насыщает кровь
стада – и тогда они начинают питаться сородичами.
Работа архонтов в таких ситуациях не всегда сводится к грубой силе. Если мятежный князь стал слишком могуч, но не
приговорен к смерти, то он даже и не узнает о нашем присутствии в городе. Просто однажды вечером он проснется и
поймет, что кто-то другой перехватил у него бразды влияния на администрацию города или его главный конкурент
внезапно получил в свои руки сеть информаторов и контакты влиятельных лиц.
Многих князей лишили доверия, ослабили и даже свергли лишь по той причине, что архонты были в долгу перед их
конкурентами. Само собой, если архонт в своем уме, то он не решится на подобное без разрешения того, кто над ним,
но не все архонты в своем уме, и даже рассудительные архонты могут совершать ошибки.
Случается и обратное – когда архонт поддерживает какого-либо князя по личным причинам, однако это загоняет князя
в долги. И не дай бог князю задолжать юстициарию...

Внешняя политика
Шабаш
Юстициарии тщательно выбирают, какие города защищать от Шабаша, исходя из имеющихся там ресурсов и
стратегической важности. Если Шабаш нацелится на Мэдисон в штате Висконсин, верхушка Камарильи на это не
отреагирует. Если под угрозой окажется Хьюстон или недавно отбитый Нью-Йорк, туда обязательно отправят кого-то из
нас. Камарилья не хочет отдавать города врагу, но ресурсы будут потрачены на оборону только крупных или
пограничных городов.
Мы не идем на войну отрядами в 20 рыл с M16 и саблями наголо. Помощь, которую архонт (или группа архонтов) может
оказать князю – это тактика, ресурсы и информация. Архонт может получить данные от юстициария и знать, кто
руководит крестовым походом, т. е. какого именно каинита нужно устранить. Архонт может лично охранять князя, хотя
такое бывает нечасто. При необходимости архонт может сам выйти на передовую, и это будет весьма эффективно, но все
же это не главная наша задача.
Мы можем идти в авангарде камарильского наступления на территории Шабаша. Хороший пример – недавнее
возвращение Нью-Йорка, где одним из фронтов руководил Тео Белл. Благодаря его руководству Камарилья смогла
ударить по Шабашу с неожиданных направлений, имея неожиданные ресурсы. Днем работали смертные – от полиции и
пожарных до ассенизаторов, а ночью действовали боевые котерии, сам Белл убил немногих. Один ствол не решит исход
битвы, и большинство из нас это понимает. Поэтому мы руководим, а не воюем.
Не люблю я Тео Белла. Слов нет, он сделал для Камарильи много хорошего, но он по-прежнему самодовольный ублюдок.
Наконец, некоторых из нас отправляют в Шабаш шпионить под прикрытием.
Не сказал бы, что это успешный метод - агенты обычно не возвращаются. И некоторые юстициарии боятся потерять
своих псов. Не то что бы нас ценили, ведь мы – расходный материал. Просто они боятся, что мы сменим свое
подданство. Многие юстициарии сажают архонтов на узы крови и слышали, что ритуалы Шабаша могут разбить эти
узы, поэтому используют в качестве шпионов не архонтов, а кого-то менее осведомленного.

Независимые кланы
И Джованни, и Последователи Сета действуют в камарильских городах, не привлекая внимания. Иногда мы охотимся на
конкретных преступников, принадлежащих этим кланам, но не противостоим этим кланам в целом. Если в город
внезапно заявляется большая группа некромантов или змей, князь направляет к ним своего агента – и этим агентом
может быть архонт. Обычно агент просто дает гостям понять, что за ними наблюдают, но умный архонт первым делом
проверит, не заплатили ли им за переправку шабашитов в город. Однако некоторые архонты получили от своих
юстициариев инструкции на случай открытого столкновения с одним из этих кланов.
С Ассамитами, как правило, сталкивались только те из нас, кто выполнял роль телохранителей. Если Ассамита
приглашали в город, то он не представлял угрозу и был нам не интересен, а если он проникал в город для убийства, то
успевал уйти до того, как мы о нем узнаем. Все изменилось в последние ночи, ведь одна из групп Ассамитов принята в
Камарилью, хоть и находится на испытательном сроке. Омерзительно.
С Равносами нам приходится иметь дело не реже, а то и чаще, чем с другими независимыми кланами. В отличие от
Джованни и Сетитов они редко пытаются замаскировать свое присутствие и шатаются по городу куда дольше, чем любой
Ассамит. Они редко причиняют серьезный вред, ведь это всего лишь бродяги и воры, но есть среди них те, кто ненавидит
Камарилью или враждует с местными вампирами. Власть над иллюзиями и презрение к закону делают таких Равносов
отличными шпионами, саботажниками и убийцами. Если силовики князя не в состоянии справиться с этой угрозой, ему
приходится позвать на помощь.

Люпины
Есть среди князей те, кто лучше отдадут свой трон и свой город, чем позовут на помощь, но даже они без стеснения
визжат, как бабы, когда в город заявляется стая оборотней. Такое случается редко: город – это наша территория, за
городом – их территория, обе стороны это знают и друг другу не мешают. Но время от времени блоховозам попадает
шлея под хвост и они проносятся по городу, загрызая каждого, в ком учуют червя или что-то такое. В таком случае часто
зовут архонтов, и мы приезжаем вооруженные до зубов. Хорошо хоть, что большинство смертных не запоминает
увиденных оборотней, так что подчищать за собой проще, чем могло быть.
Мне не раз приходилось иметь дело с люпинами. Они не животные, они – умные и хитрые противники, сильные
физически и часто такие же умные и сверхъестественно могущественные, как и мы. Не забывайте об этом, а иначе
умрете очень быстро.
Некоторым везунчикам удается даже поговорить с ними. Главное в таком разговоре – дистанция. Метров сто, не
меньше.

Охотники
Воспоминания о кострах инквизиции и недавние сообщения об охотниках со сверхъестественными способностями не
позволяет мало-мальски умному вампиру недооценивать хорошо подготовленных и информированных смертных. Однако
архонтам редко приходится иметь с ними дело, если только они не охотятся именно на нас. Большинство охотников
попросту убили слишком мало вампиров, чтобы на них натравили кого-то из нас. За все время было всего несколько
случаев, когда архонтов привлекали к устранению охотника.

Все непросто
Со стороны кажется, что бюрократия была создана для того, чтобы максимально усложнить выполнение задач, при
этом увеличивая вероятность ошибки. Если левая рука не знает, что делает правая, ошибки неизбежны, но их будет
еще больше, если большой палец не знает, что делает безымянный.
У Камарильи шесть юстициариев, над которыми нет никакой власти. Да-да, есть Внутренний круг, но его влияние на
юстициариев ограничено. Предполагается, что все юстициарии радеют за благо для Камарильи, но у каждого из них
свое мнение, свой план действий, свои союзники, свои обязательства... И, что важнее всего, своя независимая команда
агентов.
Отсутствие централизованного управления приводит к проблемам. Время от времени – чаще, чем мы готовы признать
– у архонтов возникает конфликт интересов. Даже по самым консервативным подсчетам в Камарилье более 50
архонтов. В большинстве своем мы друг с другом не знакомы. Котерия архонтов, работающая над ослаблением
старейшины с целью дальнейшего свержения, может в итоге выяснить, что другая такая же котерия оказывала
жертве поддержку информацией и связями. Иногда эти котерии не обращают внимания друг на друга и продолжают
работать, пока одна из них не преуспеет. Иногда случается жестокое кровопролитие.
Юстициарии, архонты и Внутренний круг могли бы принять меры по устранению этой проблемы, но как? Юстициарии
наотрез отказываются отчитываться какому-либо надзорному ведомству или хотя бы регулярно сообщать о
действиях своих архонтов. Никто из юстициариев не впустит в свое окружение «наблюдателей» от другого
юстициария. В итоге юстициарии шпионят друг за другом и за архонтами друг друга с той же параноидальностью,
что и за врагами Камарильи, пытаясь внедрить «крота» в окружение коллеги. Каждый из них ждет подвоха от
другого, поэтому такой шпионаж ведет в лучшем случае к жалким утечкам информации, а в худшем – к полному
провалу (и вероятной окончательной смерти архонта).
В итоге архонты продолжают противостоять друг другу, тратя на это ценные ресурсы, которые куда лучше было бы
применить более полезным образом.
Конец инструктажа.
 Личный состав
Не все архонты равны между собой. В глазах союзников, коллег и врагов они имеют разные ранги и статусы. Некоторые
из их званий официально приняты и известны Камарилье, некоторые существуют только в жаргоне архонтов и
определяют их субординацию.

Юстициарий
Технически юстициарии не являются архонтами, хотя выполняют те же задачи. Просто у них полномочий больше. Они –
верховные судьи, генералы и миротворцы Камарильи. Сейчас их шестеро, по одному от каждого из основных кланов
Камарильи. Над юстициариями нет другой власти, кроме Внутреннего круга, и их решение невозможно оспорить.
Фактически лишь юстициарий может заявиться в домен князя и отдавать там приказы. Старейшины Камарильи часто
связаны с этими верховными правителями крепкой дружбой или лютой ненавистью. Юстициарии поддерживают порядок
и обеспечивают работу секты, но каждый из них имеет свои планы. К счастью или нет, даже юстициарии увязли в
паутине взаимных обязательств, и даже их высокий пост не защищает от интриг и клеветы.
Не давайте игрокам персонажей-юстициариев, в противном случае игра лишается всякого экшна и сводится
исключительно к политике. Юстициарии сами не стреляют и не машут кулаками – у них для этого есть архонты.
Большую часть камарильской истории юстициариев было семеро, но Ксавьер, юстициарий клана Гангрел, покинул
Башню из слоновой кости вместе с большинством своих соклановцев. В камарильских салонах, конклавах и дворах
заговорили о необходимости нового седьмого юстициария. Те, кто принадлежал к немногочисленным линиям крови,
жаждали назначения юстициария, который будет выражать интересы различных групп: каитиффов, Самеди, Гаргулий,
отступников Ласомбра и прочих «меньшинств». Другие ждали назначения юстициария Ассамитов, что приводило в ужас
большинство сородичей, по-прежнему считавших всех Ассамитов кровожадными убийцами. Однако ввиду ухода
Гангрелов и недавних успехов Шабаша все больше вампиров выразились в пользу официального присоединения
Ассамитов к Камарилье – не потому, что стали им доверять, а потому, что «лучше с нами, чем против нас».
Из юстициариев по этому вопросу открыто высказался только Анастас ди Загреб, который отверг даже саму мысль о
юстициарии Ассамитов. Остальные пятеро продолжают молчать. Аль-Ашрад также воздерживается от публичных
высказываний на эту тему, не желая «раскачивать лодку».

Присяга юстициария

Я, [имя], чайлд [имя сира], потомка [имя грандсира]*, присягаю на верность Камарилье.

Нет ничего, кроме Камарильи, в Камарилью я верую, Камарилье я служу. Ни враг извне, ни Зверь внутри не
поколеблет мою верность и веру.

Интересы Камарильи – мои интересы. Цели Камарильи – мои цели. Я не потерплю угрозы Камарилье ни от
сородича, ни от стада, ни извне, ни изнутри.

И если я поставлю свои интересы превыше интересов Камарильи, то пусть меня постигнет суровая кара, как
постигнет она каждого, кто пренебрег интересами Камарильи в пользу своих.

Я член клана [название клана] и представитель клана [название клана] в Камарилье, но благо Камарильи для меня
превыше потребностей клана [название клана]. Камарилья выживет без клана, клан погибнет без Камарильи.

Отныне и впредь друг Камарильи – мой друг, союзник Камарильи – мой союзник, сородич в Камарилье – мой
сородич.

Враг Камарильи – мой враг. Я безжалостно найду, неумолимо выслежу и беспощадно сокрушу его. Того же, кто
сознается в своем злодеянии и шагнет на путь исправления, я прощу, если это пойдет на пользу Камарилье.

Лишь за Камарилью пролью я кровь. Лишь за Камарилью заберу я жизнь или не-жизнь. Лишь за Камарилью я умру.
И если я нарушу эту священную клятву, то пусть меня постигнет суровая кара Камарильи.

Клянусь кровью моей и кровью сира моего, не-жизнью моей и не-жизнями детей моих. Отныне и впредь, пока дана
мне честь служить Камарилье.

*Упоминание сира и грандсира не является обязательным. Те, кто знает свое происхождение и чтит свою родословную
(среди юстициариев таких большинство), зачитывают эту строчку. Те, кто не знает своего происхождения или не хочет
оглашать его, не обязаны зачитывать эту строчку, хоть это и вызовет неодобрение со стороны других юстициариев и
Внутреннего круга.

Некоторые юстициарии заставляют своих архонтов приносить подобную присягу, хоть Традиции секты этого и не
требуют. Некоторые старейшины считают, что слова «не-жизнями детей моих» относятся также и к архонтам, поэтому в
случае предательства юстициария (а такое случалось всего однажды) архонты также должны быть наказаны. Мнение это
распространенное, но не единогласное, поэтому по-настоящему ценному архонту позволят его оспорить и, по крайней
мере, избежать казни.

Претор
Это временное звание, которое дается архонту, назначенному лидером над остальными. Вентру говорят, что это звание
Камарилья позаимствовала у них. Хотя это звание формально теряет силу после завершения операции, некоторые
архонты неофициально носят его еще долгое время. Тео Белл остается претором для многих архонтов, хотя Нью-Йорк
уже взят. Также неофициальными преторами являются Федерико ди Падуя из клана Носферату, Анна Петрова из клана
Бруха и Рюдигер Клейсс из клана Малкавиан.
Никакой закон не заставляет архонтов подчиняться претору после завершения операции, но такое неподчинение может
иметь серьезные социальные последствия. Звание претора имеет значение только в среде архонтов.
Если юстициарий официально не назначил претора, то руководителем архонты обычно выбирают самого старшего, хотя
могут предпочесть кого-то помоложе, но с подобающей репутацией или специализированными познаниями. Архонты
редко борются за пост командира во время операции, ведь такие склоки могут похоронить успех всей миссии.

Архонт
Стандартное звание, которое носят все архонты, не подпадающие в определенную категорию.

Услужник
Неформальное звание, означающее архонта на службе у архонта. Услужником может быть сородич, гуль или даже
смертный, обладающий нужными навыками. Некоторые архонты имеют целые сети постоянных услужников, за
которыми тщательно следят. Юстициарии также следят за услужниками и часто выбирают новых архонтов из их числа.

Архонты особого назначения

Как и в случае полиции/армии, некоторые задачи требуют специализированного персонала. Таких специалистов немного
– обычно это одна котерия на весь мир.
При необходимости рассказчик вправе создавать и другие подразделения, но не надо чересчур усердствовать.
Большинство задач решается «обычными» архонтами.

Аласторы
Это самые известные архонты специального назначения. Их задача – ловить анафем, преступников из Красного списка
Камарильи. Любой сородич, которому удалось одолеть анафему, назначается аластором (хочет он этого или нет), и от
него ожидают, что он добьется успеха вновь. Аласторы отчитываются непосредственно перед Внутренним кругом, а не
перед юстициариями, и про них говорят, что их задачи не сводятся к ловле анафем.
Технически аласторы находятся выше князей и, в отличие от других архонтов, отмечены знаком своих полномочий. Это
татуировка, сделанная на правой ладони кровавыми чернилами, которую называют Наградным знаком или Меткой зверя.
Обычно ее прячут под перчатками, и она дает своему владельцу определенные привилегии и неподсудность местным
законам.

Собачники (они же K9)

Неформальное название архонтов, продемонстрировавших знания и умения по борьбе с люпинами. Они не просто
пережили бой с оборотнями или даже добились победы - для них это стало привычкой. Собачники целенаправленно
ищут люпинов на вампирской территории и предоставляют им выбор: уйти или быть убитыми. Таких архонтов очень
мало, и они знают о поведении, культуре, верованиях и способностях оборотней куда больше, чем остальные сородичи.
Собачники служат разным юстициариям, но часто действуют одной котерией. Они пользуются заслуженной славой, и
многие князья обращаются именно к ним, чтобы разобраться с «мохнатыми проблемами». Юстициарии и Внутренний
круг находятся в шаге от того, чтобы сделать собачников официальным подразделением (естественно, тогда им подберут
более достойное название).
Ходят слухи, что у собачников есть как минимум один пленный люпин, которого держат в тайном убежище.
Предположительно, именно он и является источником информации о люпинах, которой владеют собачники.

Доппельгангеры
Неформальное название архонтов, действующих под очень глубоким прикрытием. Это мастера маскировки,
перевоплощения и разведки, владеющие как методами смертных, так и Дисциплинами – Прорицанием, Доминированием
и Затемнением. Ходят слухи, что, по крайней мере, один архонт владеет Изменчивостью.
Большинство доппельгангеров добровольно подверглись интенсивной идеологическая обработке и ментальному
кондиционированию, чтобы не выдать себя ни на допросе, ни под пытками, ни даже под Доминированием. Почти все они
сидят на узах крови у юстициариев, чтобы их верность была еще крепче.
Хотя доппельгангеров иногда используют для разведки в рядах Шабаша или других организаций, например в рядах
Последователей Сета, юстициарии и Внутренний круг предпочитают отправлять туда менее ценных агентов. Чаще всего
доппельгангеров используют внутри Камарильи – для шпионажа за князьями и влиятельными старейшинами. Известно и
о наличии доппельгангеров в рядах анархов.
Чаще всего доппельгангер долго наблюдает за близким союзником (или тем, кто считает себя близким союзником) цели,
пока не решит, что сможет выдать себя за него. Затем этого союзника «выводят из игры» (этот эвфемизм обычно означает
пронзание колом и хранение в холодном месте, но если союзник в чем-то виновен, его попросту убивают), а
доппельгангер занимает его место. Так архонт подбирается близко к цели и узнает то, что иначе узнать невозможно.
Самые успешные доппельгангеры годами носят чужую личину, не выдавая себя.

Отдел E (Enigma)
Этой группе архонтов всего несколько десятков лет. Она была создана по распоряжению Карла Шректа, бывшего
юстициария клана Тремер. Название группе дал молодой сородич, который занимался вопросами организации и
реализации.
Отдел E занимается расследованиями паранормальных явлений, потенциально способных угрожать Камарилье, но не
имеющих непосредственного отношения к секте. Они изучают и фей, и «бессмертных», и совершенно ужасные
феномены.
Группа состоит преимущественно из молодых анцилл и не пользуется большим уважением в среде архонтов.

Иосианцы
Библейский царь Иосия уничтожил жертвенники Молоха в долине Хинном. Архонты, назвавшиеся орденом иосианцев,
искореняют культы Геенны, которых стало много в Камарилье. Чтобы стать иосианцем, не нужно иметь особых навыков
(хотя знание ноддизма позволяет лучше находить тех, кто следует этим верованиям). Этих архонтов объединяет цель, а
не умения. Обычно агент неспеша внедряется в культ Геенны, остается среди его членов, пока не появится возможность
собрать всех (или хотя бы большинство) культистов в одном месте, а затем вызывает коллег для искоренения ереси.
Истинная цель иосианцев известна только Внутреннему кругу, юстициариям и самым старым из членов ордена.
Прикрываясь расправой над культами, они изучают их знания и обычаи, чтобы понять, могут ли они быть правы. Хоть
Камарилья и поддерживает неверие в патриархов и пришествие Геенны, руководство секты преисполнено подозрений.
Не все считают Геенну неизбежной (хотя Неделя кошмаров заставила скептиков усомниться), но все согласны с тем, что
необходимо подготовиться. Старейшие из иосианцев тайком передают то, что нашли во время зачистки культов,
юстициариям и Внутреннему кругу.
Внутренний круг хорошо понимает, что Камарилья развалится, если пойдут слухи о том, что мифы про Геенну и третье
поколение – совсем не мифы. Поэтому истинная цель иосианцев – одна из наиболее скрываемых тайн внутри Камарильи,
и даже намек на огласку приведет к массовым убийствам.

Квесторы
Эта группа архонтов состоит почти полностью из Тремеров-тауматургов и служит Камарилье в качестве судей,
посредников и специалистов по оперативно-тактическим вопросам в области магии. Они занимаются колдунами
Шабаша, чародеями Сетитов, смертными магами и мятежными Тремерами.
Квесторам доверяют еще меньше, чем доппельгангерам. Мало кто из сородичей верит, что чернокнижники ставят благо
для Камарильи превыше своих целей и целей клана. Некоторые вампиры считают, что квесторы занимаются охотой и
уничтожением всех тауматургов, не принадлежащих к клану Тремер. Даже название «квесторы» пошло от названия уже
не существующего тайного общества внутри клана Тремер и одного из домов магов-герметиков.
Т. к. квесторы незаменимы при обороне от магической угрозы, юстициарии стараются обеспечить доверие других
сородичей к ним. Квесторы очень редко служат Анастасу ди Загребу, а остальные юстициарии сажают их на узы крови
куда чаще, чем других архонтов. Также юстициарии стараются разбавить состав квесторов членами других кланов, но с
этим есть сложности. Чтобы быть квестором, по определению нужно владеть магией крови, а те немногие камарильские
чародеи, что не принадлежат к клану Тремер, не горят желанием вверить свои не-жизни в руки таких сомнительных
компаньонов.
Кто стережет сторожей?

Ходят слухи, что есть седьмая особая группа архонтов, о которой говорят только самым тихим шепотом. Как и аласторы,
эти архонты подчиняются не юстициариям, а самому Внутреннему кругу. У них нет знаков отличия, они не носят Метку
зверя, их невозможно узнать. Это может быть пляшущий в ночном клубе Бруха или восторгающийся картиной в
элизиуме Тореадор, или любой сородич на улице. Ты никогда не узнаешь, что он рядом, пока не нарушишь закон – и
тогда ты просто исчезнешь.
Это глаза и уши Внутреннего круга, и их набирают отовсюду – из числа архонтов, из шерифов, из чистильщиков.
Официально они остаются на прежней должности, но на самом деле служат уже Внутреннему кругу.
О чем бы ни шептались неонаты и даже параноики среди анцилл и старейшин, глаза и уши Внутреннего круга не
замечают каждого сородича. Им нет дела до нарушений Маскарада на улицах, нападений Шабаша и интриг старейшин –
они следят за другими архонтами.
Внутренний круг понимает, что у архонтов есть свои амбиции, и не карает их за малейшую провинность. Но если
действия архонта угрожают Камарилье в целом, если он продался Шабашу или Сетитам, то его внезапно сожрет стая
оборотней или он попросту исчезнет при загадочных обстоятельствах.
Любой сородич, даже архонт, должен помнить, что над ним всегда кто-то есть.
 Персонал
Выдержка из инструктажа архонта Кирстен Беллами из клана Тореадор для новичков. Курсивом даны примечания
архонта Захарии Шейла из клана Тремер.
Успешным архонтом может стать лишь особенный сородич. Это тяжелая и опасная работа, и архонту приходится
карабкаться по трупам своих предшественников. Вы служите Камарилье там, где другие не справились или струсили бы,
и ставите благо секты превыше своего собственного. Вы – образец для подражания всех сородичей. Вы избраны, чтобы
силой насаждать порядок и стабильность. Мы переживем эти смутные ночи, и с нами их переживет Камарилья!
Среди нас действительно есть патриоты, которые искренне верят в то, что Камарилья – это великое благо, и готовы
защищать ее от любой угрозы. Если у такого фанатика есть мозги, то он станет успешным архонтом. Если же он
моргнуть не может без письменного разрешения юстициария в трех копиях, то загнется в первый же год.
Второй сорт архонтов – это те, кем движет жажда власти. И это не делает их плохими архонтами, более того –
это самые беспощадные из нас, ведь они хотят преумножить свой успех.
Третий сорт архонтов – те, кто любят драку и убийство. Если ты просто пиявка, то не можешь просто так убить
другого вампира – это создает проблемы, привлекает внимание, обрушивает на тебя ярость князя и шерифа, кроме
того твоя жертва может оказаться сильнее и злее тебя. Но если ты архонт, то ты можешь убивать. Более того –
тебя за это хвалят (если, конечно, ты проламываешь нужные головы). Тебе даже дают команду поддержки на тот
случай, если ты нарвешься на кого-то, кто тебе не по силам. Я даже не знаю, что хуже – то, что сородичи
действительно становятся архонтами по этой причине, или то, что Камарилья это поощряет.

Кланы
Большинство архонтов – это Бруха. Сильные и быстрые, они – лучшие солдаты секты. У них плоховато с планированием,
но отлично с реализацией.
Ну что за стереотипы? Да, все мы встречали панкующих Бруха, которые умеют только драться, но их меньшинство в
клане и уж точно меньшинство среди архонтов. Я вынужден вновь вспомнить Тео Белла, который не только вел бойцов
на штурм Нью-Йорка, но и спланировал его.

Сама мысль об архонтах-Малкавианах заставляет меня вздрогнуть. Такое могли разрешить только другие Малкавиане.
Хорошо, что таких архонтов мало, так что вам не придется часто иметь с ними дело.
Действительно, архонтов-Малкавиан мало, но утверждать, что члены этого клана не способны выполнять работу –
это попросту смешно. Многие Малкавиане и могут, и хотят сражаться за Камарилью. Они так же хорошо прячутся,
как и Носферату, а владение Прорицанием и ужасающие ментальные способности делают их великолепными шпионами
и разведчиками. Они непредсказуемы, и с ними сложно работать – но из-за этого с ними сложно и сражаться. Ну а
главное их преимущество уже было озвучено – никто не ожидает, что Малкавианин может оказаться архонтом.

Носферату полезны. Архонты из этого клана великолепны в разведке, хороши в драке и принесли Камарилье множество
побед. Если удастся убедить их оставаться в канализациях и на вражеской территории, а не посещать конклавы и
элизиумы, то все будут довольны.
Глупо говорить так о клане, члены которого в совершенстве отточили навыки подсматривания и подслушивания.
Каждая крыса может оказаться питомцем Носферату – она подслушает разговор и сообщит о нем хозяину. Кроме
того, они сколотили себе настолько убедительную репутацию наемных шпионов, что она теперь работает на них:
часто Носферату даже не пытается шпионить, а делает вид, что ему что-то известно – жертва ведется и делает
глупости.

Не понимаю, почему есть те, кто удивляется обилию Тореадоров среди архонтов. Из всех кланов мы наиболее
заинтересованы в мирном сосуществовании сородичей и стада, которому угрожает кровожадный Шабаш. Что
удивительного в том, что многие из нас используют свои очевидные таланты для защиты нашей величайшей секты?
Мы – лучшие из архонтов. У нас больше знакомств и влияния среди смертных, чем у Вентру. Наша скорость делает нас
смертоносными бойцами, Прорицание позволяет вести разведку, а Присутствие покоряет целые толпы.
Сколько напыщенной болтовни... Поймите верно, у Тореадоров есть все эти преимущества, но почему ни слова о
минусах? И ни слова о том, что внезапные восторги Тореадоров мешают им сражаться? Ну да, в разгар боя трудно
наткнуться на что-то «прекрасное», а у архонтов достаточно сильная воля, чтобы сопротивляться клановой
слабости. Однако я бы не стал доверять свою защиту тому, кто может в любую секунду впасть в ступор.

Даже не знаю, что сказать об архонтах-Тремерах. С одной стороны, они чудовищно эффективны, а их мумбо-юмбо –
страшная штука как для окружающих, так и для врага. Если дать чернокнижнику достаточно времени на подготовку, он
может одолеть практически любого.
С другой стороны, от них куда меньше пользы, когда бой начался внезапно. Им ведь нужны все эти заклинания, тайные
знаки, жженые перья и смешные наряды. А еще Тремеру трудно доверять, даже если он архонт. Очень уж это
обособленный клан, да еще и двинутый на верности этому «Совету Семи». Трудно работать с теми, кто не разделяет с
тобой общие интересы или хотя бы интересы Камарильи.
Как же мало ты о нас знаешь. Да, ритуалы требуют времени, но одними ритуалами наша магия не ограничивается.
Как и в случае любой Дисциплины, эффективность Тауматургии в бою зависит от того, кто ее применяет. Тем более,
мы владеем не только ей.
Но кое-что сказано верно. Все это недоверие, все эти шуточки насчет того, чьей кровью я был обращен... Тремеры
редко становятся преторами и лидерами котерий, чаще всего мы просто консультанты или «магическая артиллерия».

И, наконец, Вентру. Они верят, что они главные, так что нечего удивляться тому, что их довольно много среди архонтов.
Вентру могут быть удивительно эффективны в бою и способны выдерживать страшные удары, но их главная сила –
организаторские способности.
Архонты Вентру действительно любят быть главными – и это не так уж плохо, потому что многие из них умеют
руководить. Главная проблема – это не то, что они принимают решения за всю котерию, а то, что в разгар боя ты
можешь оказаться рядом с голодным Вентру, который не может найти кровь, в которой нуждается. Видал я такое, и
в этом нет ничего веселого.

Кроме того, Кирстен забыла упомянуть другие кланы и линии крови. Большинство архонтов действительно
происходят из шести основных кланов, но ими все не ограничивается.
До того, как Гангрелы покинули нас – и что бы там ни говорило руководство, я сожалею об их уходе – они составляли
значительную часть архонтов. Они умеют путешествовать между городами, работать в одиночку и малыми
группами, разрывать противников на части – что удивительного в том, что многие из них стали архонтами? После
ухода Ксавьера в рядах архонтов остались лишь немногие Гангрелы, которым хватило ума не следовать слепо за своими
собратьями. Им не доверяют и смотрят на них сверху вниз, но, насколько я могу видеть, они служат юстициариям так
же верно, как и раньше.
Некоторые Гангрелы, пока были архонтами, имели доступ к закрытой информации. Когда эти Гангрелы покинули
Камарилью, нам пришлось сделать так, что они не достанутся Шабашу. Иногда я ненавижу свою работу.
Примечание для рассказчика. Архонт не обязательно должен принадлежать к тому же клану, что и юстициарий,
которому он служит. В конце концов, в полицию не набирают людей только той расы и вероисповедания, что и у
комиссара. Юстициарии выбирают архонтов по способностям.
Среди юстициариев были те, кто набирали архонтов только из определенного клана (или, что чаще, отказывались
набирать архонтов из какого-либо клана), но такое поведение вызывало недоверие, и этих юстициариев не выбирали
повторно после того, как истекал их 13-летний срок службы.

Среди нас есть выходцы из так называемых независимых кланов и линий крови. Я не знаю точного количества, но
Литрак, с которым я раньше работал, – один из двух или трех Самеди, нанятых юстициариями. Также среди архонтов
есть Гаргульи, но я думаю, что их тоже не больше двух-трех, и сомневаюсь, что они могут предложить что-то, кроме
грубой силы.
Мадам Жиль в свое время наняла Сетита. Я не знаю, работает ли он на нее до сих пор, но надеюсь, что она поняла
опасность своего выбора и приняла меры. Все то, что глупцы говорят про архонтов-Тремеров, справедливо в
отношении змей.
Мне приходилось работать с молодой (на вид) женщиной, которая умела вытворять интересные вещи с тенями. Если
она действительно была из отступников Ласомбра, то это единственный известный мне архонт этого клана1.
Я не знаю, есть ли среди архонтов Равносы или те странные певички – ни разу с ними не сталкивался. Что касается
бесклановых, то ни один уважающий себя юстициарий не наймет такого. Однако до меня начали доходить слухи об
архонтах-каитиффах, так что, видимо, у кого-то из юстициариев отказало самоуважение.
Ах да, еще есть Ассамиты...
Думаю, вы слышали разные слухи – от того, что мы объединились с Ассамитами против Шабаша, до того, что
Ассамиты завоевали Камарилью. На деле все куда проще: часть Ассамитов (они называют себя «раскольниками»
(schismatic)) отделилась от клана и попыталась присоединиться к Башне из слоновой кости. После долгих споров их
приняли, по крайней мере временно.
Для протокола: я считаю это решение Внутреннего круга одним из самых опасных за все время.

1
Вот вам и подтверждение того, что архонты почти не знают своих коллег. Захария Шейл не знает ни о Люсите, которая
когда-то была архонтом, ни об Алехандро Клейсте – отступнике Ласомбра, которого завербовал Ксавьер.
И я вынужден признаться, что эти ассасины меня удивили. Среди них не так много кровожадных маньяков, а есть
дельцы побогаче любого Вентру, политики и чародеи, которые, хоть и уступают нашим тауматургам, выглядят
весьма многообещающе.
Юстициарии нанимали Ассамитов в качестве архонтов и раньше, еще до Раскола. Это были разовые задания на
платной основе, как и любые контракты с этим кланом. Но после Раскола ситуация изменилась. Все эти Ассамиты – и
чародеи, и воины, и так называемые визири – жаждут доказать верность Камарилье и готовы служить, не требуя
традиционной платы кровью. Как минимум трое юстициариев обзавелись архонтами-Ассамитами, которые
продемонстрировали феноменальные результаты.
Однако я им все равно не доверяю.
Конец инструктажа.
 Конфликт интересов
Каиниты служат лишь самим себе. Как может вампир поставить благо секты превыше собственного? Как обеспечить
верность?
Некоторые юстициарии сажают своих архонтов на узы крови, однако это не всегда работает. Есть сородичи, которые
принципиально не признают узы, и очень часто это именно те сородичи, которые нужны юстициарию.
И даже если архонт согласен на узы, их не так-то легко поддерживать. Многие архонты подолгу путешествуют, улаживая
проблемы по всему миру. Некоторые путешествуют вместе со своим юстициарием (как в случае с Мадам Жиль), но
большинство архонтов месяцами, а то и годами не видит своего начальства. Узы крови слабеют со временем, а архонты
имеют сильную волю, что делает узы еще ненадежнее.
Некоторые юстициарии регулярно устраивают архонтам допрос с применением Восприятия ауры, Кости лжи и прочих
средств распознавания правды. Однако такие допросы оскорбляют архонтов, к тому же особо ушлые сородичи знают, как
обмануть детектор лжи.
Большинство архонтов попросту искренне верны Камарилье. Однако они могут по-своему понимать эту верность, что
ведет к конфликтам.
Может ли собственное возвышение архонта помешать его службе Камарилье? Что проще: защищать город здесь и сейчас
или отдать его врагу, но отбить потом? Не лучше ли будет для Камарильи, если клан Тремеров возвысится над
остальными и изгонит Ассамитов из секты? Двое юстициариев отдали разные приказы: кому подчиниться?
Личность против секты. Клан против клана. Клан против секты. Архонт против архонта. Архонт против юстициария.
Сюжет про архонтов должен быть построен вокруг конфликта интересов.

Бывшие архонты
Архонт – не пожизненная должность. Новый юстициарий обычно разгоняет архонтов своего предшественника в силу
паранойи и личных предпочтений. Некоторые архонты сами просятся в отставку, и большинство юстициариев
удовлетворяет прошение, ведь проще найти нового архонта, чем оставлять на службе уставшего и недовольного агента.
Некоторые архонты идут на повышение – большинство юстициариев раньше были архонтами. Говорят, что один из
архонтов даже стал членом Внутреннего круга.
Впрочем, про Внутренний круг говорят разное – будто бы там заседают мафусаилы, диаблеристы, члены Инконню,
демоны и даже пришельцы, так что не стоит верить слухам.
Князья любят взваливать на бывших архонтов кучу проблем, считая, что те умеют с ними справляться. Юстициарии
часто требуют, чтобы отставные архонты оказывали помощь действующим, и хотя закон этого не требует, лучше бы им
соглашаться.
Кроме того, бывшим архонтам не доверяют. За что их уволили? Какие за ними грехи? А вдруг они притворяются
бывшими, а сами продолжают служить юстициариям? А если не притворяются, то можно ведь поквитаться с ними за то,
что они вытворяли на службе?
Большинство бывших архонтов попросту молчат о своем прошлом, и его не так-то сложно скрыть. Кроме аласторов (а в
случае аласторов вообще непонятно, бывает ли у них отставка), никто из архонтов не имеет опознавательных знаков, а у
князей и шерифов нет баз данных по бывшим архонтам. Однако одна случайная встреча или неосторожное слово могут
раскрыть прошлое отставного архонта.
И хотя некоторым архонтам удается сделать политическую карьеру на основании своего прошлого, большинство из них
прикидывает перспективы после отставки и передумывает увольняться.
 История
Выдержка из инструктажа архонта Кирстен Беллами из клана Тореадор для новичков. Курсивом даны примечания
архонта Захарии Шейла из клана Тремер.

Древность
Слово «архонт» пошло из Древней Греции, а точнее – из Афин. В 682 г. до н. э. там был составлен перечень архонтов –
девяти лиц, наделенных исполнительной и судебной властью и служащих одному правителю. Честно говоря, я не знаю,
почему это слово было выбрано для обозначения должности, которую я и вы занимаем. Наверняка его предложил кто-то
из этих Бруха-идеалистов.
Моя коллега пропустила маленькую историческую деталь. Я буду добр и предположу, что это из-за незнания, а не из-за
желания скрыть правду.
Слово «архонт» применительно к вампирам появилось раньше, чем Камарилья. В Средневековье, еще до появления любой
из современных сект, существовала вампирская организация, называвшая себя Прометейцами. В основном, это были
Бруха, все еще сокрущающиеся из-за падения «великого Карфагена», и целью Прометейцев было воссоздание утопии, где
сородичи и смертные могли бы мирно сосуществовать. Ну вот верили они в это.
Кроме того, были у них цели, которые они не озвучивали. Одной из них было уничтожение старейшин, в частности
Инконню. Прометейцы полагали, что Инконню состоит из древних вампиров, которые дергали за ниточки Римскую
империю и стояли за уничтожением Карфагена (повторюсь, для Прометейцев это была трагедия, сравнимая с
изгнанием человека из рая).
Прометейцы были параноиками и подозревали в каждом агента Инконню. Но как предупредить другого Прометейца о
своих подозрениях? Скажешь: «Инконню», – агента попросту заменят, а на тебя самого начнется охота, ведь ты
«слишком много знаешь» (честно говоря, я вообще не уверен, что Инконню было дело до этих параноиков).
Поэтому Прометейцы сделали слово «архонт» кодовым словом. Изначально архонтом называли того, в ком
подозревали агента Инконню, а потом стали называть так всех слуг старейшин.
Подозреваю, что некоторые из основателей Камарильи либо сами были Прометейцами, либо были как-то связаны с
ними, но архонтами с некоторой долей иронии стали называть нас.
Хотя, возможно, все это лишь совпадение.

Идея
Камарилья не сразу строилась. Создание столь впечатляющего общества потребовало долгих лет планирования, и в
основу секты легли уже обкатанные идеи объединения вампиров против общего врага. И к моменту основания
Камарильи в 1435 г. у основателей уже были свои архонты.
В 1335 г. анархская выскочка Тайлер совершила нападение на Хардештадта, старейшину Вентру и одного из тех, кто
впоследствии создаст Камарилью. Он и другие основатели, вдохновленные Тореадором Рафаэлем де Коразоном, годами
обдумывали идею альянса. Нападение Тайлер было безуспешным, но оно заставило основателей задуматься о растущей
угрозе анархов. У каждого из них были свои чайлды, гули и агенты, и им пришлось объединить их, ведь только так могли
они прожить достаточно, чтобы убедить остальных в необходимости союза.
Хотя у этих агентов не было официального названия, т. к. еще не было организации, которой они бы служили, я считаю,
что их чаще всего называли «мирмидонами», как солдат Ахиллеса в Троянской войне (еще одна отсылка к Греции).
Мирмидонов набирали из числа чайлдов основателей, и они служили сразу всем семерым старейшинам. Они защищали
основателей, когда те собирались для обсуждения своих планов, а в остальное время несли ужас и смерть анархам. На
саму Тайлер было совершено не менее четырех покушений, и лишь чудовищная удача позволила ей выжить.
Не верьте ни единому слову. На стороне Тайлер была не только удача.
Есть причина, по которой в нынешние ночи не говорят о мирмидонах. Идея была хорошей, но основатели только делали
первые шаги и сотрудничать получалось плохо. Несмотря на заявленное единство, мирмидоны ставили интересы своих
сиров превыше интересов группы, конфликтовали друг с другом и упорствовали в старых дрязгах, о которых
основатели забыли в ту ночь, когда сели за стол переговоров. Если бы анархи знали, насколько разобщены мирмидоны,
они налетели бы на место встречи основателей подобно цунами. Если мирмидоны в чем-то и преуспели, так это в
подаче отрицательного примера. Они показали основателям и ранним камарильцам, как не надо организовывать
совместную работу.

Начало
Первые полсотни лет у Камарильи не было какого-либо органа по поддержанию порядка. Восстание анархов набирало
обороты, огни инквизиции горели все ярче (особенно после появления «Молота ведьм» в 1458 г.), а Ассамиты шли по
следам турков и наводняли Европу. Камарилье нужна была общая армия, а не разрозненные силы старейшин и князей.
Ах, если бы тогда были архонты или кто-то вроде них, многие старейшины избежали бы костров инквизиции без
необходимости жертвовать своими чайлдами. Представьте, насколько слабее был бы сейчас Шабаш.
В 1486 г. основатели, назвавшие себя юстициариями, созвали первый всемирный конклав. Долгие ночи ожесточенных
дебатов убедили остальных старейшин в необходимости перемен. Юстициарии получили всеобъемлющие полномочия по
устранению любых нарушителей Традиций, и именно тогда впервые был поднят вопрос об учреждении «полиции» под
управлением юстициариев.
Этих «полицейских» называли по-разному, в том числе и архонтами, но чаще всего – шерифами. Это было сделано ради
того, чтобы князья, у которых были свои шерифы, не чувствовали ущемления в правах со стороны агентов юстициариев.
И потому что немало старейшин помнили, что означало слово «архонт» в исконном прометейском смысле.
Эти новые шерифы, объединенные идеей и не конфликтующие между собой, позволили Камарилье одерживать победу за
победой как против анархов, так и против Ассамитов. Говорят, что Носферату, который нашел Аламут, также был одним
из агентов основателей.

Торнское соглашение и последующие события

Надеюсь, вам не нужно напоминать, что произошло в октябре 1493 г.? В Торнсе анархи и Ассамиты признали свое
поражение, а Тремеры наложили на последних свое заклятье. События тех шести ночей всем известны, и я не вижу
необходимости останавливаться на них подробно.
Однако один из поднятых вопросов имеет для нас особую важность. Элеанора де Валуа, церемониймейстер из клана
Бруха, предложила обсудить перспективы сохранения существовавшей системы правления и кандидатуры следующих
юстициариев и их шерифов.
Изначально было принято решение о том, что основатели останутся юстициариями Камарильи и над ними не будет иной
власти – никакого Внутреннего круга. Юстициариев было предложено менять каждые 30 лет.
Однако очень скоро основатели-юстициарии поняли, что обязанности судей, правителей и миротворцев мешают им в
достижении собственных целей. В начале 1504 г. в маленьком городке близ Вены был созван тайный конклав, на котором
присутствовали семеро основателей и те, кого они пригласили. Путем голосования были избраны семеро новых
юстициариев, по одному от каждого клана, а основатели сформировали надзорный орган, стоящий над юстициариями и
полагающий своей целью превосходство Камарильи. Кроме того, срок службы юстициариев был уменьшен до 13 лет,
после чего возможна была их замена путем голосования в этом новом надзорном органе, получившем название
Внутреннего круга. Некоторые старейшины возражали против сосредоточения такой власти в руках небольшой группы
вампиров, но основатели напомнили им о старых долгах. Избранными юстициариями стали Тагрин от клана Бруха, Грига
от клана Гангрел, Лета от клана Малкавиан, Анакрисс от клана Носферату, Ленор Брондис от клана Тореадор, Хольц от
клана Тремер и Демокрит от клана Вентру.
Как минимум двое из них ходят в ночи до сих пор. Лета, когда к ней возвращается рассудок, служит сенешалем и
советником у Риттера, князя Мюнхена, а Анакрисс – один из старейших аласторов на службе у Внутреннего круга.
Для протокола: именно из-за Элеаноры де Валуа мы теперь зовемся архонтами, а не шерифами. Ее выбрали «ведущей»
собрания в Торнсе, она чудовищно нервничала и потому плохо подбирала слова. Ее сир был из недобитых Прометейцев и
потчевал ее сказками о благородной цели своей секты. Забил ей мозги их целями и обычаями, а также их
терминологией.
Говоря о шерифах, де Валуа постоянно говорила «архонты». На конклаве в 1660 г. в поисках нового названия, чтобы
различить своих шерифов и шерифов на службе князей, Внутренний круг вспомнил оговорки де Валуа и решил, что
«архонты» - это самое то.
На пепелище Восстания анархов поднялся Шабаш, и новые юстициарии со своими шерифами вышли на передовую. Они
не сразу поняли чуть Черной руки и посчитали их очередными мятежными юнцами, из-за чего произошла трагедия. В
сентябре 1595 г. Шабаш чуть не выиграл войну. Не знали? Внутренний круг и юстициарии хранили это в секрете более
четырех веков.
Вы наверняка и не слышали о Жан-Поле Пьере Ламонте – единственном юстициарии, предавшем секту. Я не знаю, что
ему предложили, но этого оказалось достаточно, чтобы купить его верность. Он сообщил Шабашу о месте проведения
конклава и принятых мерах предосторожности. Туда направилась огромная боевая стая, которая одним внезапным
ударом могла бы уничтожить весь Внутренний круг.
Именно тогда шерифы проявили себя. Действуя без разрешения юстициариев, Федерико ди Падуя и его котерия взялись
за расследование подозрительных изменений в поведении Ламонта, узнали о шабашитах и перехватили стаю. Котерия
была слишком мала, но смогла связать стаю боем на достаточный срок, чтобы сам ди Падуя добрался до конклава и
предупредил собравшихся. Юстициариям, шерифам и членам Внутреннего круга пришлось пробиваться через ряды
Черной руки и как минимум один член Внутреннего круга пал той ночью, но они опередили основные силы врага и
смогли вырваться из окружения. Ди Падуя был награжден Внутренним кругом, члены его котерии также были
награждены – посмертно.
Интересно, почему она не назвала клан, к которому принадлежал предатель Ламонт?
Ламонт был внесен в одну из верхних позиций Красного списка и гордился этим на своем посту епископа Шабаша, пока
в 1740-х Анакрисс не оторвал ему голову. Чайлды Ламонта ушли в Шабаш вместе с ним, и, хоть они не включены в
Красный список, за их устранение вас наградят.

Новый свет
Несмотря на наличие агентов при испанском дворе основатели не были до конца уверены, влияли ли Ласомбра на
финансирование Колумба. Тем не менее, Шабаш получил очевидные преимущества после открытия Америки, и все
больше его членов покидали Старый свет. Во Внутреннем круге не было единства мнений по поводу того, какие меры
предпринять и стоит ли их вообще предпринимать. Большинство сородичей были привязаны к Европе и считали, что
исход шабашитов в Новый свет – это хорошо. Пусть проваливают, счастливого пути.
Однако многие старейшины оценили перспективы освоения новых территорий, и чайлды и грандчайлды европейских
князей отправились на запад, а вместе с ними – несколько шерифов.
XVII и XVIII века были относительно спокойными с точки зрения войны Камарильи и Шабаша, однако это не значило,
что наступил мир. В частности, это было связано с тем, что мы сами прикладывали все усилия к тому, чтобы
оттянуть войну, пока сородичи Нового света укрепляли свои позиции на зарождающейся политической арене. Приказ
юстициариев и Внутреннего круга был прост: избегать эскалации конфликта, пока у нас не будет преимущества.
В городах Шабаша участились несчастные случаи. При пожарах было потеряно множество убежищ, вспышки
заболеваний лишили Черную руку здорового стада, да и случайные стычки Шабаша с местными люпинами были отнюдь
не случайны.
Приходилось убивать и своих. Некоторые горячие головы, опьяненные новыми возможностями, могли спровоцировать
войну, поэтому архонтам пришлось их успокоить. Некоторые камарильцы попытались наладить связи с Шабашем,
польстившись на «свободу для молодых», пришлось наказать их за наивность. Не то чтобы нам нравилось убивать
братьев по секте, но такова наша работа.

Старый свет
Т. к. с начала 1600-х гг. основным театром военных действий сект стала Северная Америка, большинство вампирских
историков описывают именно этот континент. Но большая часть сородичей осталась в Европе, поэтому здесь у
Внутреннего круга, юстициариев и архонтов было больше хлопот, чем в Новом свете.
Турки продолжали терроризировать Восточную Европу почти до 1700 г., а с ними были Ассамиты, что очевидным
образом нарушало Торнское соглашение. Теперь это были не орды диаблеристов, а скрытные убийцы. Многие из них
заключали контракты и работали за плату, но некоторые просто хотели отомстить за то, что считали несправедливостью
по отношению к своему клану. В те годы архонты часто были стражами и телохранителями, а в некоторых тремерских
часовнях архонтов было больше, чем чернокнижников.
Когда Джованни в 1680 г. заявили, что убили последнего представителя их клана-прародителя, вся Камарилья
вздрогнула. Тремеры со всей их магией гонялись за дьяволами-Салюбри более шести веков и все еще продолжали охоту,
а Джованни справились за половину этого срока. Пусть и с посторонней помощью (ходили слухи, что некоторые
камарильцы помогали некромантам), но это была слишком быстрая победа. Перед Камарильей возникла новая угроза,
которую Внутренний круг и юстициарии сочли более важной, чем Шабаш (и даже Ассамиты). Любая группа вампиров,
не присягнувшая Башне из слоновой кости, представляла угрозу. Юстициарии стали нанимать не столько сильных,
сколько чутьистых и умных архонтов – расследований в нашей работе стало больше, чем битв.
Не думаю, что Джованни просто взяли и заявили: «Мы грохнули последнего!» Зачем им самим привлекать к себе
внимание?
Где-то в это время стали появляться различные подразделения архонтов. Аласторы были и раньше, но остальные
специалисты появились именно в начале XVIII в. Мне кажется, что квесторы появились раньше, чем остальные, а чуть
позже – иосианцы. Внезапное возвышение Джованни, которые занимались магией крови почти так же увлеченно, как
Тремеры, привело к необходимости появления магов-архонтов.
В 1724 г., за год до планового конклава, неизвестные убили Мэри Энн Блэр, юстициария Вентру, используя огромную
бочку пороха с очень коротким шнуром. Убийца взлетел на воздух вместе с ней, и расследование зашло в тупик.
Такова официальная версия. Однако говорят, что ее убийство было организовано Внутренним кругом и исполнено
архонтом другого юстициария. Причина ее устранения неизвестна, но я предполагаю, что она стала представлять
угрозу. Возможно, Внутренний круг выяснил, что она хочет повторить дело Ламонта.
Примечание для рассказчика. Мэри Энн Блэр была искренне верна Камарилье – за это и убили. Незадолго до миграции
Шабаша в Новый свет один из членов Внутреннего круга (кто именно – знают лишь другие члены и юстициарии) был
заменен копией с помощью искусства лепки плоти. В этом и заключалась главная причина того, что Шабаш не вел
наступательную войну с Камарильей на территории обеих Америк. Шабашиты считали, что у них теперь есть решающее
преимущество.
Однако шабашитский шпион не знал, что его раскрыли почти сразу же. Через него остальные члены Внутреннего круга
стали скармливать Шабашу дезинформацию. Когда Блэр узнала, что Внутренний круг не уничтожил «крота», она
решила, что весь Внутренний круг заменен шпионами. Она решила обнародовать свою находку на чрезвычайном
конклаве местных старейшин, и об этом сразу же стало бы известно Шабашу, поэтому Внутренний круг неохотно отдал
приказ на устранение Блэр.
Дезинформация позволила Камарилье укрепить свои позиции в Новом свете. «Крот» оставался в составе Внутреннего
круга еще несколько лет, пока не впал в торпор после того, как его карета попала в аварию. Лишь тогда его казнили и
заменили.

Революция и 1800-е
Революции и в Америке, и во Франции прошли совсем не так, как было нужно Камарилье. Но это были незначительные
потери, потому что расширение на запад имело куда большее значение, и там мы разбили Шабаш.
На самом деле революция во Франции лишила нас огромного числа могущественных старейшин. И мы потеряли бы еще
больше, если бы не котерии архонтов, помогавшие сородичам покидать Францию.
Революция в Америке и война 1812 г. застали нас врасплох, и Шабаш оттяпал у нас большой кусок Восточного
побережья, но не смог его удержать.
На западе мы Шабаш не разбили – у них случилась гражданская война, и они сами себя победили. Знали бы вы, какую
пользу может принести всего один провокатор... Доминировать на континенте мы стали лишь после промышленной
революции. Если бы Шабаш в 1800-х не был ослаблен, мы бы потеряли запад, а то и всю страну.

XX век
Свержение и расстрел царя Николая II, а также возвышение коммунистического Советского государства привели к войне
между Вентру и Бруха в Европе. Первая мировая война пошатнула стабильность Камарильи, и Шабаш начал свое
наступление на изнуренные войной европейские домены, а нам нечем было ответить. К счастью, по ним ударила Великая
депрессия, которую их стада и смертные пешки не могли преодолеть.
А еще мы чуть не развязали войну с Равносами. В конце XIX и начале XX вв. британская колонизация охватила
значительную часть Индии, и многие английские сородичи отправились туда. Они ожидали встречи с таинственными
катаянами, а оказалось, что это родина Равносов, которых Камарилья считала бездомными кочевниками. Прежде чем
мы это поняли, местные успели перебить нескольких старейшин.
События в мире не давали Камарилье развязать войну, а Равносы понимали, что не справятся со всей сектой. Поэтому
обе стороны через несколько месяцев договорились о мире, а Камарилья оставила в крупнейших индийских городах своих
архонтов, чтобы отслеживать антикамарильские настроения. Многих из них в конце XX в. перебросили в другие места,
но часть мы потеряли после того тайфуна в Бангладеше два года назад.
Вторая мировая война почти добила секту. Многие европейские старейшины, особенно Вентру, Тореадоры и Тремеры,
поддержали страны Оси и по достоинству оценили концентрационные лагеря, многие сородичи обратили все свое
могущество и влияние против нацистов. Бывают злодейства, участвовать в которых не готовы даже бездушные вампиры.
Внутренний круг колебался, а юстициарии принялись сражаться друг с другом, когда одни пытались поддержать
Гитлера, другие – сокрушить, третьи – манипулировать его военной мощью. В конце концов до всех дошло, что Гитлер
неуправляем и опасен для всех, но к тому времени сифилитик сам прострелил себе башку. Война и Холокост озлобили
кланы друг против друга, и казалось, что эту вражду уже не остановить.
Вражда остановилась сама собой, когда США сбросили бомбу на Хиросиму. Это был такой аргумент в пользу
поддержания Маскарада, что на его фоне меркла даже инквизиция. Индивидуальные разногласия сохранялись, но те, кто
угрожал целостности Камарильи, внезапно исчезли.
В годы холодной войны все силы Камарильи и ее агентов были направлены на поддержание хрупкого мира. Мы боимся
ядерной войны куда больше, чем люди.
Я припомню не менее четырех попыток культов Геенны развязать войну между сверхдержавами. В двух случаях (1954 и
1974 гг.) иосианские агенты внутри культов сообщили об их планах юстициариям, после чего последовала быстрая
расправа. В 1967 г. сородичи, которые совершенно не понимали, на что способны смертные пешки, предприняли еще
одну попытку – и нам не понравилось то, во что нас попытались втянуть.
Четвертая попытка случилась в середине 80-х, и культ был зачищен одновременными действиями котерии архонтов и
боевой стаи Шабаша. Начинаете понимать?

Современные ночи
Шерифы и архонты сообщили о внезапных вспышках жажды убийства среди Равносов. Хотя приступ быстро прошел,
цыган почти не осталось. Шабаш захватил несколько городов на Восточном побережье, но мы отбили у них Нью-Йорк.
Предатель-Ксавьер вместе с его кланом были изгнаны из Камарильи – Внутренний круг оставил только верных секте
Гангрелов. Огромное число Ассамитов признали свои ошибки и просятся на место Гангрелов. Пусть Шабаш твердит о
Последних ночах и Геенне, но Камарилья сейчас на пике своей славы. И мы, архонты, тоже на пике своей славы.
Мы, архонты, сейчас в жопе.
Нет, мы не выгнали Гангрелов, они сами ушли. Нет, Камарилья не закрепилась в Нью-Йорке, горстка архонтов еле
удерживает город, чтобы шабашиты не забрали его обратно. На Восточном побережье действуют постоянные
анклавы архонтов, с боем добывающие важнейшие разведданные, и многие из наших братьев уже не вернутся. Нам
приходится присматривать за оставшимися Гангрелами (мы не знаем, почему они остались), за ушедшими Гангрелами
(мы не знаем, почему они ушли) и за пришедшими Ассамитами (мы не знаем, что им нужно). Джованни предлагают нам
помощь в борьбе с Шабашем, и это было бы хорошо, но мы потеряли кучу архонтов, расследуя причины такой
внезапной щедрости. Я никогда не любил Сетитов, но с ними проще – ты всегда знаешь, чего от них ожидать.
При этом все больше и больше архонтов и даже юстициарии запутываются в паутине политических интриг.
Внутренний круг в очередной раз назначил юстициариев в 1998 г. и затих. Я надеюсь, они там что-то придумывают, а
то мы долго не продержимся. Если падет Камарилья, то падет и Маскарад – и тогда нам даже сам Каин не поможет.
 Глава II. Капитаны святого воинства

- Эй! - произнес Наваррец. - Не хочешь достучаться до небес?

Я мотнула головой - не столько в знак отказа, сколько от удивления. На первый взгляд это место показалось мне таким
же, как и все обители клана Ласомбра, где я бывала. Ну вы знаете, они любят плести из теней всякие штуки, похожие на
экспонаты выставки Ripley's Believe It or Not, и рассаживать их по углам. Когда я вошла, то поначалу ничего не могла
разглядеть, кроме разных оттенков полумрака. Потом глаза привыкли, и я будто бы оказалась в притоне хиппарей в Порт-
Таунсенд: все эти постеры с Фрэнком Заппой, ароматические палочки Nag Champa, старая занавеска из бусин на входе в
кухню, пуфики из Марокко и, чтоб их, кресла-мешки. Прилично расположиться тут можно было разве что на табуретке за
барной стойкой на кухне.
Наваррец выдохнул облако густого дыма:
- Я слышу твои мысли.
Я вздрогнула.
- Серьезно, давай-ка затянись.
- Нахера?
- Ты слишком нервная. Тебе не помешает трубка мира.
Он покопался в куче хлама на кофейном столике и протянул мне глиняную скульптуру, которая выглядела так, будто ее
слепил старшеклассник на уроке труда. Наверное, она изображала Грациано - вертикальный шрам на щеке, вьющиеся
волосы и две черные кляксы, изображающие глаза.
- Что мне с этим делать?
Он поднес зажигалку:
- Ни разу не курила? Зажми пальцем вот тут, затянись и не выдыхай. А теперь представь, что кашляешь. Не кашляй, а
просто представь.
Все это было похоже на какую-то разводку, но я решила подыграть - и это внезапно сработало. Не скажу, что прямо дало
в голову, но что-то внутри меня поглотило дым.
Наваррец выглядел довольным:
- Фишка в том, чтобы подать кровь в альвеолы. Один тремер научил меня этому фокусу много лет назад. Нравится?
- Боже мой, я последний раз пыхала, когда еще ребенком была. Но такими темпами мне надо всю ночь курить, чтоб
упороться.
Он кинул мне мешочек с дурью:
- Ни в чем себе не отказывай.
Такие они, успешные инквизиторы с Западного побережья.
Он сел у большого окна с видом на залив:
- В Такоме катаяны, в Сиэттле вентру, а тут хорошо. В моем возрасте не любят торопиться, смекаешь?
Я не смекнула. А если бы еще была живой, то вообще ничего не поняла бы.
- У Ниро Вульфа были орхидеи, Холмс играл на скрипке, а я курю мексиканскую траву и смотрю на воду. Не так
вычурно, но работает.
Я окинула его взглядом: мешковатые джинсы, босые ноги все в мозолях (хорошо, что он не обул биркенштоки!), черная
футболка со здоровенным розовым треугольником. На Великом балу в прошлом году он выглядел совсем иначе. Туда он
заявился одетым как Вольтер, надев накрахмаленный парик и полностью вжившись в роль. Никогда не думала, что
борьбой с инфернализмом может заниматься такой выпендрежник.
- Тот бал был очень важен для меня. Это было не просто представление.
Черт побери, он опять читал мои мысли.
- Поработай над защитой своего разума, это очень важно. Понимаешь ли, Надя, Бранденбург был епископом. Мне нужно
было предъявить ему обвинение там, где было много старейшин, но не было его сторонников. Иначе они принялись бы
спорить и ставить мне палки в колеса, а он смог бы смыться на Аляску, сменить внешность и затаиться лет на двадцать.
Он докурил косяк одной мощной затяжкой, поднялся, пересек комнату и принялся заворачивать еще один.
- Кроме того, у него есть сообщник - я это точно знаю. Но я отдал Бранденбурга в лапы Викосу, так что он скоро все
расскажет.
- А Викос знает, что ты его используешь?
- А с чего ему быть против? - пожал плечами Наваррец. - Да и дело тут совсем не в нем. Я мог выбрать любого другого
цимисха с елдаком пошершавее и передать Бранденбурга ему - главное, чтобы он раскололся. Он трус по натуре. А Викос
хорош еще и тем, что одно его имя развязывает языки.
Я кивнула, обдумывая его слова. Он был уже слегка упорот, но говорил разумные вещи.
- Имея дело с извергами, всегда нужно учитывать их высокомерие и себялюбие. Это их главные качества. А теперь, Надя,
присядь. Есть дело.
- По поводу Бранденбурга?
- По поводу тебя.
- И что от меня требуется?
- Стать новым помазанным храмовником для Стимсон.
- Это епископ?
- Это епископ Ногалеса и моя хорошая знакомая.
- И как она к этому относится?
- Радостно. Даже слишком.
Наваррец оперся спиной на дверной косяк. Когда он замолк, комната наполнилась звуками водоема за окном, будто мы
находились в тайной пещере на тропическом острове. Жаль, что на самом деле это было не так.
- Она решила попрактиковаться в шпионаже, и ей пригодится твое знание Камарильи. Но ты не переживай, она знает и о
других твоих талантах.
- Слава богу. Я бы не хотела стать просто ищейкой - это теряет всякий смысл.
- Именно так, но об этом помалкивай. Для всех ты будешь просто телохранителем епископа - жест величайшего доверия
к той, кто сменила секту.
- И твоя проверочка, - ответила я мрачно. Я осушила архонта, чьей рабыней была 20 лет, но они по-прежнему считают
меня камарильской подстилкой.
Он громко рассмеялся:
- Какая ты недоверчивая!
- Я должна буду шпионить за этой Стимсон для тебя?
- Это было бы слишком очевидно. Нет, Надя, все куда проще. То, как тебя встретили на Великом балу - это твой потолок.
Как бы ты ни рвала свою накачанную жопку, от тебя по-прежнему все ждут предательства. Особенно после... - тут его
лицо помрачнело, и он затушил косяк в пепельнице, - после Милана.
- Джангалеаццо не был перебежчиком из Камарильи, - возразила я.
- Суть в том, что Шабаш охвачен всеобщей паранойей сильнее, чем когда-либо. Это в целом хорошо, но плохо для тебя -
а я считаю тебя ценным кадром. Поэтому я помогу тебе и буду благодарен, если ты впоследствии окажешь мне ответную
услугу.
В его бархатистом голосе прорезался легкий испанский акцент. До меня внезапно дошло, что он мог попросту
притворяться упоротым, чтобы я перестала бояться его как инквизитора. Чтобы разговорить меня.
С другой стороны, какая разница? Тем более мне очень нужна крыша.
- Надеюсь, эта твоя Стимсон объяснит мне, как быть храмовником, - произнесла я. - Ну хоть какие-то основы, чтобы я не
облажалась.
Он улыбнулся:
- Это и я могу объяснить.
- Ну валяй.

Помазание (the Anointing)

Технически Помазание – это неписаный ритуал, т. к. был введен после оглашения 13 писаных ритуалов. Некоторые
шабашиты считают, что Помазание могло бы стать четырнадцатым, но мало кто из жрецов согласится ради этого ломать
древнюю нумерацию.
Помазание – это ритуал посвящения вампира в служители дела Каина. Он похож на ритуал Кровавой купели, но
исполняется с меньшим размахом. В ритуале Кровавой купели участвуют множество вампиров того же и высшего ранга,
а для Помазания нужны сам кандидат в храмовники, жрец, новый господин кандидата, несколько новых коллег
кандидата, несколько коллег господина и – в знак благосклонности – господин господина. Все участники (включая
кандидата) сливают свою кровь в большой кубок, где витэ освящается ритуалом Братания.
Жрец наносит эту кровь на лоб, веки, кисти рук, стопы и клыки кандидата, одновременно озвучивая его новые
обязанности. Кандидат при этом может принести формальную клятву господину, хотя это не обязательно, но как
минимум вкладывает свои руки в руки господина. Затем присутствующие пьют из кубка.
Большинство храмовников проходят ритуал Помазания. Даже если храмовник вынужден работать тайно, для него
проводят сокращенный вариант ритуала, где присутствуют только он, жрец и господин (жрец и господин могут быть
одним и тем же лицом). Многие инквизиторы и паладины также проходят ритуал Помазания, хотя наиболее
могущественные и известные из них настаивают на Кровавой купели.
Кроме того, инквизиторы и их паладины обычно добавляют к ритуалу Помазания клятву и «суд божий» с применением
железного реликвария для того, чтобы защититься от соблазнов со стороны еретиков и инферналистов. Возможно, это
просто суеверие.
Храмовников, паладинов и инквизиторов называют «помазанниками каиновыми» или просто «помазанниками», и этот
титул так нравится некоторым епископам и прочим официальным лицам, что они называют так себя.

Храмовники
- Большинство шабашитов считают храмовников попросту лакеями, - произнес он, криво ухмыльнувшись. - Как ты могла
заметить, такая вещь, как послушание, у нас популярностью не пользуется.
- Мог бы и не говорить.
- Ты из Камарильи, - он произнес это слово на испанский манер как «Камарилла», - и ты поймешь идею благородного
служения, которое само по себе есть награда. Храмовник - совсем не лакей. Краткий исторический экскурс: у людей был
духовно-рыцарский орден храмовников2, которые сопровождали паломников. Вот мы и позаимствовали у них название
для тех, кто охраняет наших лидеров в их странствиях.
- Ну и чтобы лишний раз высмеять святош.
- В точку. Все ж понимают, что лучший спутник епископа - рыцарь-храмовник, - он усмехнулся. - Само собой, наши
лидеры быстро смекнули, что такой попутчик может не только охранять. Само собой, другие спутники также должны
были вступать в бой по первому зову, а случалось это в те кровавые ночи так часто, что иногда храмовников было
сложно отличить от других...
- Лакеев.
- Именно. В нынешние ночи храмовниками называют большинство каинитов, чья цель - служение сановникам Шабаша.
- Сановники - это епископы и архиепископы?
- Епископы, архиепископы, инквизиторы, кардиналы, прискусы и даже сам регент - все могут назначать себе
храмовников.
- Работа на них как-то отличается?
- Ага. Хоть всех их называют храмовниками, но задачи у них разные. Скорее всего, ты будешь служить Стимсон в
качестве городского храмовника.
- Скорее всего?
- Если она будет все время отправлять тебя на шпионские задания, то городским храмовником ты будешь чисто
номинально. Хотя это тебе лучше обсудить с ней. Но обычно городской храмовник занимается тем, что служит епископу
или архиепископу, охраняет его и помогает в решении городских вопросов.
- Как шериф в Камарилье.
- Угу, - кивнул Наваррец. - Шериф, гарпия, хранитель элизиума и даже чистильщик - все это и немного больше в
зависимости от твоих способностей и ее запросов.
- А можно поконкретнее?
- Конечно, Надя. Обычно это подразумевает работу с городскими стаями. Большинство стай в Ногалесе старые и
опытные, так что тебе не придется слишком часто читать им нотации. Это хорошо, потому что каиниты оскорбляются,
когда их учат. Однако время от времени тебе придется насаждать дисциплину.
- В приграничье всегда плохо с дисциплиной.
- Уж кто умеет наказывать за недисциплинированность, так это катаяны, - вальяжно ответил Наваррец. - На границе
просто соблазнов больше. Но даже в Мехико нужно быть не менее бдительным, чем в Ногалесе, ведь титулы ничего не
гарантируют. Уверен, что многие епископы и архиепископы хотели бы получить что-то вроде дарованного Каином права
на власть - неспроста же они носят все эти церковные звания. Но факт остается фактом: вся их власть держится
исключительно на крови и одобрении других шабашитов. Их власть требует молчаливого согласия остальных даже
больше, чем власть ваших князей.
- А я должна буду обеспечивать это согласие, - предположила я.
2
Речь идет об Ордене бедных рыцарей Иерусалимского храма, члены которого более известны как тамплиеры.
Он глупо улыбнулся:
- Это не совсем то, что я хотел сказать. Вот вспомни своего прежнего работодателя...
Мне не понравился его испытующий взгляд:
- Эй, я уже рассказала о Камарилье все, что знала. Ничего от ваших не утаила.
- Я к тому, что он наверняка понимал суть. Он ведь был сильным каинитом? Мог своими руками расправиться со
средним камарильцем?
- Со средним - да, со старейшиной - нет. А с ними бывали проблемы.
- Я это к тому, что он наверняка отправлял тебя бить морды тем, кому мог набить сам. Причем, наверняка сам мог набить
даже лучше.
Я пожала плечами:
- Ну он умел надирать задницы, но ему удобнее было посылать меня.
- Вот именно. Ну а если кто-то из наказанных затаил злобу...
- То злиться он будет на того, кто физически выбил ему клыки.
- В точку, - Наваррец сидел вполоборота ко мне, покачивая волосатой ногой. - Надо держать дистанцию, Надя. Епископы
и архиепископы это хорошо знают. Они часто предпочитают бездействие. Кстати, такой вопрос: ты могла бы где-то
недельку вести себя как благородная дама?
- Пффф!
- А если час?
- Если кто-нибудь научит - запросто. Уж в течение часа я смогу притвориться почти кем угодно. Есть опыт.
- К этому я и веду. Если ты держишь дистанцию и появляешься перед публикой редко и ненадолго, то можешь
притвориться кем угодно. Наши епископы и архиепископы умеют извлекать из этого выгоду, - он фыркнул. - Пока их
что-то не вынудит, они и пальцем не пошевелят, ведь любой сделанный выбор обрубает тысячу других возможностей и
лишает тысячу шабашитов заблуждений относительно их лидеров.
- Звучит очень знакомо, - проворчала я. - Надеюсь, эта Стимсон не такая.
- Нет-нет. Я бы не стал заставлять тебя наступать на те же грабли. Стимсон куда лучше других. Но даже она возложит на
тебя множество задач, которые запросто смогла бы выполнить сама - таковы правила игры. Например, некоторые
проблемы возникают из-за смертных, и епископ будет решать их чужими руками. Ведь иначе кто-то может подумать, что
она опекает смертных - или что она их боится.
- А шабашиту не пристало бояться смертных.
Мне приходилось бывать насаженной на кол охотника, так что я не разделяла шабашитскую веру в бессилие людей.
Он кивнул:
- Есть разница между тем, чтобы скрываться от людей и прислуживать им, как это делает Камарилья, и тем, чтобы
защищать себя и свою секту. К сожалению, второе очень похоже на первое. Поэтому если Стимсон придется делать что-
то подобное, то нужно все обставить так, чтобы не навлечь на себя позор в глазах других епископов.
- Поэтому она пошлет меня вместо себя. Но как это поможет, ведь епископы все равно поймут, что она решает проблему
со смертными через своего лакея?
- Да, это так. Каждый раз, как в городе Шабаша возникает проблема со стадом, все епископы стремятся отсидеться и
выждать, пока кто-то другой не возьмется за дело. Иногда они выжидают так долго, что проблема полностью выходит из-
под контроля. Но наши кардиналы сделали так, что Камарилья решает за нас проблемы с Маскарадом.
Вот оно что. Я всегда удивлялась, как Шабашу удается скрывать свое существование, если они не заботятся о Маскараде.
Оказалось, что заботятся - просто не говорят об этом, иначе пострадает репутация. Приятно было это узнать.
- С другой стороны, - продолжал Наваррец, - случается такое, что епископ берет на себя взаимодействие со стадом. Об
этом не говорят вслух, но такое случается. Это равносильно тому, чтобы добровольно отказаться от короны, став всего
лишь лордом-наместником - теряешь уважение, но если все сделать верно, то обретаешь великую власть. Ходят слухи,
что один из новых епископов Ногалеса как раз подумывает о таком. Стимсон может отправлять тебя вмешиваться в дела
смертных, чтобы отслеживать успехи конкурента и не прозевать нарушение паритета.
Пока что все звучало так, что мне придется разгребать дерьмо. Хорошо хоть, что у меня был талант к разгребанию
дерьма:
- Окей. А бывает на этой должности что-нибудь... кхм... престижное? А то мне почему-то казалось, что многие шабашиты
стремятся стать храмовниками.
Наваррец выпрямился и запротестовал:
- Ты все неправильно поняла! Естественно, у этой работы есть свои плюсы. Я просто хотел тебя предостеречь. Ты знаешь
про нас то, что говорят среди анархов и в Башне слоновой кости - а это сплошная неправда. Впрочем, даже внутри нашей
секты, особенно среди молодых, несмотря на работу инквизиции все еще встречаются романтические представления о
власти без расплаты и свободе без ответственности. Ты должна узнать правду, чтобы не разочароваться.
- Спасибо, Наваррец, но я свое разочарование уже получила на балу.
- Будут и еще. Прежде всего, тебе нужно, чтобы за тобой кто-то стоял. За тобой будет стоять Стимсон, и все будут это
знать - ведь она не потерпит неуважения к своим храмовникам. Кроме того, если ты будешь делать свою работу хорошо,
то это принесет тебе почести. Как минимум, ты будешь организовывать основные общегородские ритуалы.
- Все любят девчонок, которые могут устроить вечеринку, - пошутила я.
- Ты скоро поймешь, что ритуалы - это нечто большее.
На мгновение он выдал свою злобу. Мне надо быть поосторожнее с инквизитором. Он знает, что мне плевать на всех этих
патриархов и прочую муть, но надо все-таки изображать уважение к их обычаям.
- Извини.
- Извиняю. Ты не можешь знать того, чему тебя не учили, - он вновь с ногами забрался на подоконник. - Но это исправят.
- Итак, я буду организовывать ритуалы.
- Да. Кроме того, тебе предстоит разнообразная дипломатическая работа. Например, тебе придется сопровождать послов.
Когда прибывает шабашит из другого домена, особенно высокопоставленный, ему по традиции выделяют сопровождение
из одного из местных храмовников.
Я поняла:
- А тебе, небось, тройное сопровождение выделяют?
Он улыбнулся одним уголком рта:
- Что поделать, мое появление пугает местных - по ряду причин. Но защита для гостя - это хорошо. Если с ним что-то
случится, даже если это будет просто несчастный случай, возникают вопросы, на которые епископы и архиепископы
предпочли бы не отвечать. Кроме того, рядовой состав нашей секты очень ценит свою независимость, так что часто
нападает на чужаков, даже если чужак - законный посол с верительными грамотами. Защитив посла, ты обретешь
союзника - мало ли, вдруг пригодится.
- Угу, не угадаешь. Но ты сказал, что дипломатическая работа будет разнообразной.
- Да. Городские храмовники также служат послами. Чаще всего - в соседние шабашитские города, но также и в анклавы
независимых кланов и даже в более экзотические места. Например, Ногалес находится близко к территориям катаянов и
анархов. И те, и другие - наши враги, но с врагами иногда приходится договариваться, сама знаешь.
- Когда появляется кто-то страшный, который может растоптать вас всех.
- В точку. Мне приходилось слышать даже о храмовниках, которых отправляли на переговоры в камарильские домены,
потому что не было иного выхода. Какая-то камарильская старуха сошла с ума, пересекла границу и вломилась в
Испанию. Она была настолько могучей и злобной, что потребовались объединенные усилия каталонских каинитов из
обеих сект, чтобы одолеть ее.
- Упырь. Мне приходилось участвовать в охоте на упырей.
- Странно, что Камарилья, которая так выпячивает свою приличность, породила столько этих несдержанных существ, -
задумался Наваррец.
- Сомневаюсь, что в Шабаше такого не случается.
- Случается. Как я уже говорил, слишком многие плохо знают учение секты. Нельзя освобождать Зверя, если ты не
управляешь им - ничем хорошим это не закончится. Но мы владеем этим знанием и готовы передать его другим - нужно
лишь убедить их принять его.
Теперь он говорил как настоящий старейшина, и я предположила, что пришло время для следующего косяка. Два
щупальца, сотканных из тени, пересекли комнату. Одно потянулось к кофейному столику и забрало оттуда одну
сигаретную бумажку. Второе потянулось к мешочку с дурью, который я оставила на барной стойке. Когда я была
ребенком, меня всегда удивляло, как слоны в зоопарке умудряются своими хоботами делать всякие фокусы - сейчас у
меня было похожее ощущение.
- Что еще мне придется делать?
- Все что угодно, - ответил Наваррец, заворачивая косяк руками. Меня это немного разочаровало. - Но ты будешь самым
младшим из ее храмовников, так что вряд ли на тебя многое возложат. Однако епископам и даже более старшим
сановникам иногда приходится покидать домен для участия в собрании, проведения особого ритуала или военных
действий, особенно если у сановника есть какие-то особые известные таланты. В таких случаях сановник оставляет хотя
бы одного храмовника приглядывать за доменом в свое отсутствие. У всех есть враги, которые ждут подходящего случая.
Стоит епископу покинуть домен, как другие епископы города стараются прибрать его к рукам. Даже архиепископ
рискует потерять город, особенно если он мал и удобен для аннексии со стороны соседнего города.
- Понятно, - мне в голову пришла мысль о том, что неплохо бы завести блокнот, чтобы все это записывать. - Еще что-
нибудь?
- Как я уже говорил, у Стимсон есть и другие храмовники. Думаю, она знает о талантах каждого из них, но вас все равно
будет слишком мало, чтобы выделить каждому свой перечень задач. А вот какие-нибудь старые архиепископы могут
иметь по 30 храмовников - по одному на каждую ночь месяца.
- Вряд ли я ужилась бы с 29 другими храмовниками.
- Это непросто, - согласился Наваррец. - Впрочем, даже внутри малого коллектива тебя ждут вражда и подставы, потому
что на новичка постараются спихнуть всю грязную работу. У Стимсон есть старший храмовник, имя которого я забыл.
Его отношение к тебе зависит от того, насколько крепко он держится за свою должность, но помни: чтобы выглядеть
внушительнее в глазах Стимсон, ему нужна видимость вашего подчинения.
- Хочешь сказать, мне все будет сходить с рук, пока ему будет выгодно меня покрывать?
- Я хочу сказать, что поначалу тебе будет выгодно помогать ему поддерживать свой престиж. Впрочем, ты не новичок в
политике, так что не буду тебя учить, - он ухмыльнулся.
- О да, я многое повидала.
- Надеюсь, у вас просто не будет времени на подставы, ведь вы будете заняты охраной границы от врагов секты. Или же
враждой с храмовниками другого епископа. Это как спортивное соревнование: каждый епископ стремится показать, как
хороши его храмовники. Пока храмовники проявляют инициативу, это хорошо и идет на пользу секте. Но если епископы
и архиепископы начинают относиться к своим храмовникам как к бойцовским петухам, все идет псу под хвост.
- Забывают про общее дело?
- В точку, - он бросил на меня быстрый взгляд. - Пойми меня правильно, Надя, я уважаю священное право каждого
шабашита иметь настолько большой домен, какой он и его стая могут удержать. На то воля Каина: пусть Камарилья
плюет на Вторую традицию, но мы верны воле своих отцов. Однако местные дрязги должны прекращаться, когда звучит
горн войны. Много раз я видел, как крестовый поход терпит поражение, потому что кардинал не получил обещанной
поддержки - и все из-за того, что двое соседних архиепископов боялись получить друг от друга нож в спину. В
приграничье все еще сложнее. Единственное, о чем я прошу тебя, Надя, - это не становиться такой.
- Постараюсь, - ответила я.
Когда ласомбра начинает с тобой откровенничать, это напрягает. Но я понимала, что у каждого своя правда: сановники,
на которых он жаловался, в ответ возразили бы, что кардиналы требовали от них невыполнимого. Так что лучше
перевести разговор в прежнее русло.
- Окей, суть городского храмовника я поняла. А какие еще бывают?
- Есть еще кочевые храмовники, но это разделение неформальное. Помазание сделает тебя храмовником, а конкретные
задачи перед тобой поставит Стимсон. Слово «кочевой» означает лишь то, что служба не привязана к месту.
- А что придется делать?
- Всякое. Шпионить и даже убивать.
- Но ведь мокрухой занимается Черная рука! - возразила я.
Он поднял бровь:
- О Черной руке поговорим позже, если успеем до рассвета. Просто бывают случаи, когда сановник не хочет прибегнуть к
их услугам. Кроме того, кочевым храмовникам приходится решать вопросы регионального или даже мирового масштаба.
Я знаю мастеров шпионажа, которые консультируют епископов и архиепископов по всему миру. Есть и те, кто решает
проблемы с люпинами, охотниками и так далее. Есть дипломаты, которые улаживают вопросы между враждующими
городами Шабаша или между Шабашем и независимыми кланами. Есть храмовники-нодисты и археологи, которые по
кусочкам восстанавливают нашу историю и не дают артефактам попасть в чужие руки.
- Вряд ли этим занимаются храмовники простых епископов.
- Обычно этим занимаются храмовники кардиналов и величайших архиепископов, а также прискусов, власть которых не
измеряется в километрах. Однако ничто не мешает более скромному сановнику отправить своего храмовника
странствовать. В любом случае кочевой храмовник наделен особым доверием - он действует от имени и по поручению
своего господина, являясь его глазами, ушами, голосом и когтями.
- Если бы я завела себе такого храмовника, то он бы работал тайно, под прикрытием.
- Верно, - согласился Наваррец. - Кардиналы постоянно так делают - отправляют своих храмовников вести разведку
инкогнито в доменах, где их не знают. В зависимости от результатов разведки храмовнику приказывают либо выдать
себя, либо действовать тайно, либо покинуть домен. Бывает, что кто-то попроще - епископ или архиепископ - решает
вмешаться в дела соседнего города и отправляет туда храмовника. Само собой, он делает это тайно.
- А еще шпионы внутри Камарильи.
- Да. Большинство опытных двойных агентов внутри Камарильи - их не так много, как кажется камарильским
старейшинам - работают на наших прискусов и кардиналов. Это опасная работа. Их могут раскрыть и, что еще хуже,
могут перевербовать. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но из-за этих рисков мы часто принимаем меры,
требующие способностей и полномочий истинного старейшины.

Примечание для рассказчика. Храмовника, который под прикрытием проникает в Камарилью или в ряды независимых
кланов, ждут неприятности.

Незнание обычаев
Камарилья – наименее тайное из вампирских сообществ, но ее структура, правила и нравы настолько сложны, что там
легко запутаться даже коренному камарильцу. Что касается независимых кланов, то они тщательно скрывают свои
традиции от других кланов.

Братание
Очень сложно сохранять спокойствие, когда епископа, к которому у тебя высокий винкулум, ругают последними словами
при дворе князя. Хоть винкулум и не имеет силы полноценных уз крови, он все же создает сильные эмоции, которые для
агента под прикрытием нежелательны. Кроме того, вампиры, полагающиеся на Братание как на источник внутренней
силы, неминуемо чувствуют себя брошенными, работая под прикрытием.
Примечание переводчика: согласно Guide to the Sabbat шабашиты боятся ослабления винкулума со временем, поэтому
изыскивают способ тайно доставлять витэ Братания своим агентам внутри Камарильи.
Сила веры
Чем больше агент верен идеологии секты (а неверных на такую работу не пошлют), тем сложнее ему совершать мелкие
грехи, чтобы слиться с окружением. Хуже всего приходится шабашитам на путях просветления: либо маскироваться и
рисковать своим положением на пути, либо сохранять веру, но при этом выглядеть чуждо и подозрительно для тех, кого
хотел одурачить.

- Я слышала о том, что у Шабаша есть идеальные агенты, все эти манчжурские кандидаты... - он не отреагировал,
поэтому я сменила тему. - В общем, у этих кочевых храмовников меньше обязанностей, чем будет у меня, но они
постоянно в разъездах?
- Именно. Если в двух словах, то все именно так.
- И рассчитывать они могут только на себя?
- И да, и нет. Если работа идет в открытую и по поручению влиятельного господина, то местные могут и помочь.
- А могут и не помочь.
- Да, - согласился он. - Местные и друг другу не всегда помогают. Мы об этом уже говорили.
- Зато им епископ с архиепископом каждую ночь мозг не клюют.
- Господин не прощает ошибок, будь то господин кочевого или городского храмовника. А еще кочевым храмовникам
меньше доверяют, потому что у господина кочевого храмовника меньше способов узнать о том, что натворил
помазанник.
- Ты не сказал «нет способов», ты сказал «меньше», - он не ответил. - А ведь незнание является удобным оправданием.
Как это в фильмах называют? Правдоподобное отрицание?
- Да! - радостно воскликнул Наваррец. - Правдоподобное отрицание. Обожаю эту формулировку. При необходимости
господин кочевого храмовника с легкостью объявит, что никак не причастен к поступкам своего помазанника. А это для
храмовника и хорошо, и плохо.
- Однозначно плохо, - мне уже приходилось оказываться в такой ситуации.
- И одновременно хорошо, потому что господин, которому не придется нести ответственность, предоставляет
храмовнику большую свободу действий.
- И плюсы, и минусы. А как будет в моем случае?
- За тобой будут более пристально присматривать, но Стимсон не сможет от тебя откреститься в случае чего. А это
значит, что она будет заинтересована в том, чтобы тебя защитить. У кочевых храмовников никаких гарантий нет.
- Будь я кочевым храмовником, при первой же возможности накопала бы компромата на господина.
- Браво! - воскликнул он. - Как я и говорил, ты - ценный кадр. Будь моя воля, я бы всех кандидатов в храмовники
отправлял в Камарилью для обучения основам интриг. Большинство шабашитов не думают об этом, ведь существует
Братание, и храмовник с господином разделяют чашу. Однако предательства случаются. Слава Каину, у нас такое реже,
чем в Камарилье, где все друг друга предают. Тем не менее, большинство храмовников, особенно кочевых, стремятся
подстраховаться на случай вероломства господина.
- Это понятно. А что насчет обратного?
- Чтобы храмовник предал господина? Конечно. В нашей секте также хватает амбициозных личностей, готовых
преступить священные законы ради утоления жажды власти. По этой причине и была создана инквизиция.
- О как.
А я-то думала, что инквизиция занимается отловом демонопоклонников. Но об этом я лучше спрошу позже, сейчас
важнее было уяснить обязанности храмовника. Не надо гнаться за двумя зайцами.
- Кочевые храмовники сотрудничают между собой? - спросила я.
- Иногда. Они не так привычны к командной работе, как городские храмовники, но иногда ситуация не оставляет выбора.
- Война?
- Война. Или раскол. Как я уже говорил, чтобы быть здоровым и сильным, Шабаш нуждается в некоторой внутренней
конкуренции. Но если часть секты хочет отколоться, это надо пресекать. Как бы я ни уважал Монкаду за его
принципиальность, храбрость и ум, у него была дурная привычка влезать в дела за пределами его домена, тем самым
провоцируя острые разногласия внутри секты. У нас хватает проблем в Америке, нечего расшатывать Шабаш в Старом
свете, да еще так, чтобы об этом знали европейские камарильцы. Впрочем, я отклонился от темы, прошу прощения.
- Ничего-ничего.
- Обычно совместная работа кочевых храмовников - это чисто ситуативное сотрудничество по принципу «ты мне - я
тебе». Однако, как я уже говорил, случается всякое, и тогда прискус или пара прискусов формируют отряд из
храмовников нескольких господ. Звучит не лучшим образом, не так ли? Но регулярное Братание помогает сгладить
острые углы, да и цели ведь общие. Мне приходилось видеть великолепные диверсии, которые совместно провели
храмовники, чьи господа друг друга видеть не могли.
- Звучит так, будто у тебя заготовлены истории, которые мне захочется послушать как-нибудь потом.
- Как пожелаешь, Надя.
- Но большую часть времени приходится работать в одиночку?
- Совсем в одиночку - очень редко. Совсем забыл упомянуть одну важную вещь: храмовники всех сортов вербуют себе
помощников на временной или постоянной основе. Подобно тому, как архонт завербовал тебя.
- В Камарилье такой помощник называется услужником, - произнесла я.
- Понятно. Не знаю, как там у архонтов с услужниками, у нас отношения совершенно неформальные.
- Между архонтами и их услужниками все тоже крайне неформально.
- Тогда ты здесь быстро освоишься. Однако мне казалось, что все законопослушные каиниты Камарильи обязаны
подчиняться приказам архонта.
- И да, и нет, - ответила я его же фразой. - Официально считается, что это так. Если встать на пути юстициария или
архонта, то они заставят князя тебя наказать, или устроят над тобой суд.
- Ну вот. Боюсь, что у храмовника нет никакого права требовать помощи других шабашитов. Но если ты будешь делать
свою работу хорошо, стаи Ногалеса быстро поймут, что быть твоими союзниками - это в их интересах.
- Это хорошо.
- А лучше всего то, что ты получаешь в союзники целый коллектив, повязанный кровью. Если дуктус решит тебе помочь,
то вся стая будет тебе помогать независимо от настроения отдельных членов. Не то что в Камарилье.
- Это верно.
Обращаться за помощью к обитателям камарильского города - это как кошек ловить. Конечно, князь кого-то вызовет ко
двору и прикажет помогать услужнику архонта, а вызванные вежливо поклонятся, но затем вернутся к своим делам. Если
в Шабаше для того, чтобы получить 20 помощников, нужно облизать не 20 задниц, а всего 5 - это очень круто.
- Помощники храмовника имеют какое-то специальное название? - спросила я.
- Ничего официального. Иногда в Европе их называют оруженосцами, но в Америке это считается высокомерным, - он
ухмыльнулся. - И учти, что никакая стая не будет тебе долго служить, даже если они совсем птенцы и тебя обожают.
Быть подсоском - это оскорбительно. Так что если тебе нужны лакеи, то лучше рассчитывать на собственную стаю.
- То есть у меня будет стая?
- Конечно, у тебя будет стая. Вряд ли в нее будут входить другие храмовники Стимсон. Однако членство в других стаях
не отменяет того, что все городские храмовники должны время от времени повторять Братание со своим господином.
- Неудивительно, - сухо произнесла я. - А кочевые храмовники?
- Они разделяют чашу даже чаще, чтобы помнить о том, что несмотря на время, проведенное в странствиях, они могут
рассчитывать на своих соратников и господина.
- Понятно. А что ты там говорил насчет того, чтобы использовать членов стаи как лакеев?
- Зависит от твоей стаи и того, какое место ты в ней займешь. Надеюсь, ты станешь дуктусом. Но даже если нет, то
наверняка найдется кто-то из братьев или сестер, над которыми ты будешь иметь старшинство. В Шабаше зазорно быть
слугой постороннего, но не слугой товарища по стае, потому что служение друг другу внутри стаи - это святая
обязанность. Большинству каинитов проще считать себя членами команды, а не лакеями, и братство внутри стаи дает им
такую иллюзию.
- И эту иллюзию не надо развеивать. По крайней мере, не на глазах других стай.
- Бинго!
- Это все, или есть еще что-то?
- Хм... - Наваррец снова поднялся и распахнул окно. В комнату ворвался холодный воздух с моря.
Я сразу вспомнила то, что мой прежний босс рассказывал про клан Ласомбра. Согласно легендам их предок был влюблен
в русалку или еще какую-то жительницу моря, на столетия погружался на дно океана и искал ее. Я всегда считала это
просто сказками.
- Есть кочевые храмовники, которые странствуют вместе со своими господами, - наконец произнес он. - Из всех
храмовников они более всего соответствуют исконному смыслу термина. Прискусы часто ездят с места на место и берут
с собой храмовников, обычно в составе стаи.
- То есть храмовники могут быть членами стаи своего босса?
- Да, особенно те храмовники, о которых я сейчас говорю. Иногда они выполняют роль телохранителей, секретарей и
жрецов. Иногда им доверяют управленческие, дипломатические и шпионские задачи.
- Похоже, у таких храмовников стальные яйца, - заметила я. - На помощь местных рассчитывать нельзя, босс постоянно
рядом: сочетание минусов работы кочевого и городского храмовников.
Наваррец пожал плечами:
- Иметь босса не так уж плохо. Во-первых, босс обычно хорош в бою и может встать на твою сторону, если тебя кто-то
оскорбит. Во-вторых, он поможет тебе добиться личной славы, если это не будет мешать ему самому.
- Ну вот эти прискусы и их стая, они разделяют чашу - это что-то значит? - спросила я. - Ну в смысле, это действует
только на храмовника, или...
- Конечно, это многое значит, - перебил меня он. - Братание...
- Свято.
- Умница. Надя, Братание - это не узы крови. Оно не принуждает тебя делать что-то против твоей воли и не обязывает
отдать не-жизнь за кого-то. Думаю, тебе это тоже покажется более предпочтительным, чем узы.
- Мое отношение к узам ты знаешь.
Мне уже приходилось проходить Братание пару раз: с епископом Дрю в Баффало сразу же после того, как я попросила
убежища, и со всеми подряд на Великом балу в Балтиморе месяц спустя - и я ничего не почувствовала. С другой стороны,
с тех пор я не виделась ни с кем из тех каинитов, кроме Наваррца, а он - всего лишь один из сотни поделившихся кровью
в ту ночь. В общем, я сомневалась, что Братание внутри стаи хоть чем-то сильнее. Если Наваррец сейчас читал мои
мысли, то и черт с ним.
- Думаю, тебя заинтересует еще кое-что, - добавил ласомбра с задумчивым видом. - Хороший храмовник, в особенности
если он повсюду сопровождает своего господина, может стать его преемником. Впрочем, городской или даже кочевой
храмовник тоже может претендовать на сан. Если господина убьют, храмовник занимает его место. Если у него не
слишком много врагов среди местных, то он преуспеет. Однако если господина убьют на мономахии, то должность
получает убийца, а храмовник получает проблему.
- Могу себе представить. А если сановника смещают или как-то еще позорят, то его храмовники тоже страдают?
- Определенно да.
- Такая же байда у услужников, которые сами стремятся стать архонтами. Особенно амбициозные даже убивают других
услужников, чтобы избавиться от конкурентов.
- А кто-то и архонтов убивает.
- Очень смешно.
- В Шабаше такое тоже случается.
- Если у храмовника убили босса, он может найти нового и стать его храмовником?
- Может, если никто не помешает. Это политика, Надя. Однако по традиции, если сановник с честью погиб, служа Мечу
Каина, его оставшихся храмовников забирает либо преемник, либо союзники погибшего.
- И все довольны, и все счастливы.
- Карьера бывает причудливой.
Паладины
За моей спиной и у меня под ногами лежала тень, похожая на хорошую сторожевую собаку - не кусает без команды, но
глаз с жертвы не сводит. По какой-то причине (возможно, свет стал падать под другим углом из-за движения луны по
небу) тень пришла в движение - я почувствовала, что по мне поползло нечто холодное, щекоча волоски на моей руке.
- Эй, Наваррец! Senor Inquisitorio!
- Извиняюсь, - Наваррец взглядом отослал тень обратно в угол.
- Удобная штука, чтобы внушать в инферналистов страх перед Каином, - пошутила я.
- Скорее страх перед истинной тьмой, - я думала, что он улыбается, но лицо его было абсолютно серьезным. - Твой
испанский ужасен.
- Сколько у меня времени на то, чтобы его улучшить?
- Три месяца.
- Справлюсь. В свое время меня заставили очень быстро выучить французский. Старый ублюдок говорил, что я говорю
на нем даже лучше, чем на английском.
- Твой архонт был педантом, - заметил Наваррец.
- Был, - странно, что Наваррец этого не знал. Я рассказала епископу Дрю все о себе, каждое мое слово было записано. - А
что насчет паладинов?
- Хочешь узнать, кто такие паладины?
- Я думала, что паладин - это храмовник. Это не так?
- Совсем не так. Хотя в каком-то смысле паладины - это все-таки храмовники.
- Яснее не стало.
- Это сложно, но я попробую объяснить.
- Валяй.
- Термин вновь позаимствован. Каиниты и смертные издревле крадут слова друг у друга. У Карла Великого было 12
паладинов - великих рыцарей, пэров и его советников. Одним из них, например, был Роланд. Название для них король
позаимствовал из латыни, где palatines означает «дворцовый». У римских императоров были scholae palatinae - элитные
дворцовые стражи, - он посмотрел на меня.
- Если этого не показали в «Бен-Гуре», «Клеопатре» и «Гладиаторе», то откуда мне об этом знать?
- Ты наверняка произвела фурор в камарильских салонах.
В свое время произвела.
- В общем, это элита?
- Да, по древней традиции и в память о Карле Великом называться паладином может только тот каинит, что занимает
место за Столом двенадцати у кардинала. Таким образом, у кардинала двенадцать паладинов.
- Прямо как Иисус и апостолы.
- Умница. Иногда их так и называют - «апостолы». Можешь считать их комитетом начальников штабов, тайным советом,
личной гвардией и много кем еще. Главная обязанность паладинов - собираться за Столом, обсуждать политику и давать
кардиналу советы. Собрания нерегулярны и могут проводиться как раз в год, так и раз в неделю в зависимости от
обстановки. Многие из них являются также опытными военачальниками или умеют исполнять особые поручения. Кстати,
право на свой Стол двенадцати могут в индивидуальном порядке получить очень древние и очень могущественные
архиепископы. Таким когда-то был Монкада.
- То есть кардиналы и эти избранные архиепископы заводят себе кардиналов, чтобы те делали для них то же самое, что
прискусы делают для регента?
- Неплохое сравнение, - согласился он. - Но паладины отличаются от прискусов. Паладин - в первую очередь воин. Во-
первых, только воина назовут паладином. Во-вторых, их часто набирают из храмовников на поднадзорной территории.
- То есть кардинал может прийти к архиепископу, забрать его храмовника и сделать своим паладином?
- Да, как-то так.
- Разве это не оскорбление для архиепископа?
- Когда как, - Наваррец выглядел смущенным. - Это может также стать великим благом как для архиепископа, так и для
кардинала. Если в паладины берут кого-то из твоей свиты - это честь для тебя как наставника, который воспитал
способного ученика. Нередко в паладины забирают умелых и амбициозных, которые могут быть опасны. Как там у
классика? «В глазах холодный блеск».
- А если их сделать паладинами, они не станут предателями.
- Именно. Паладинов окружает великая слава и пристальное внимание. Даже молодые шабашиты знают по именам тех,
кто сидит за Столом двенадцати их кардинала. А кардиналы следят за тем, кто из паладинов может представлять
реальную угрозу, и заваливают их работой. Раз уж ты знаешь о Древнем Риме только из фильмов, то вот тебе пример:
вспомни, как Цезарь отправлял своих лучших и харизматичнейших генералов в богом забытые уголки Империи, чтобы
сражаться там с ордами варваров.
- Чтобы они не создавали проблем в Риме, стремясь сами стать цезарями?
- Слава богу, дошло. И, как и в фильмах, эта стратегия имеет свои недостатки. Если генерал все же одолеет варваров, то
возвращается домой героем во главе закаленной в крови армии - а это проблема. Поэтому некоторые кардиналы
действуют диаметрально противоположно - назначают потенциально опасного храмовника паладином и не отпускают ни
на шаг, лишая даже шанса на политическую карьеру. Держи друзей близко, а врагов еще ближе.
- Славные парни эти кардиналы.
- Мы с ними в одной упряжке, так что нам же лучше, когда кардинал знает свое дело, - вежливо заметил Наваррец. -
Лидер, который не может обезопасить себя от потенциальных соперников, недостоин своей должности. Если того, кто
создает кардиналу проблемы, швыряют в бой против вышеупомянутых орд варваров - это идет на пользу Шабашу в
целом.
- Кажется, я поняла. Паладины - не храмовники. Но так как многие из них раньше были храмовниками, каиниты их
путают.
Он мотнул головой:
- Путаница куда глубже. В последнее столетие низшие сановники завели себе моду назначать своих храмовников
паладинами. Некоторые даже попытались завести свои Столы двенадцати. «Попытались» - ключевое слово.
- А в чем проблема? Я думала, в Шабаше ценят дерзость.
- Важно соблюдать этикет. Если какой-нибудь мелкий епископ хочет, чтобы его храмовника называли паладином, а тебе
нужно ему польстить - называй. Никакое священное писание тебе этого не запретит. Просто постарайся сделать так,
чтобы этого не услышал паладин кардинала.
- Или сам кардинал, или еще кто-то, кто заботится о субординации.
- Все дело в образе мыслей, Надя. Большинство из них мыслят по-старому. Для них титул паладина означает
безупречность, честь, доблесть и силу. Пятно на репутации одного паладина позорит их всех. И если какой-то щенок
претендует на этот титул, их это очень огорчает.
- Понятно.
Всюду ловушки и подводные камни. Мне оставалось лишь надеяться, что Наваррец говорит мне правду. На том балу я
была неприкасаемой, а он публично подставился, вступившись за перебежчицу из Камарильи. Он нашел мне работу, и в
его интересах сделать так, чтобы я с ней справилась - значит, он будет со мной честен. Я продолжала убеждать себя в
этом.
Инквизиция
- Хочешь освежиться, Надя?
Я всегда ненавидела это слово - «освежиться» - из уст сородичей... то есть каинитов. Бессмысленное какое-то слово, да
еще и произносимое с особой интонацией.
- Ага, - согласилась я.
- Один момент, - он докурил косяк и оставил очередной окурок в пепельнице.
В комнате стояла сплошная дымовая завеса - наверняка весь дом провонял дурью. Наваррец курил уже несколько часов
подряд. Конечно, не мне решать - но такое поведение я однозначно считаю слабостью. Судя по всему, только по накурке
инквизитор мог сохранять спокойствие, когда говорил о делах секты.
Он ушел в другую комнату, откуда раздались сдавленный стон и чей-то голос. Черт побери, все это время там кто-то
был?
- Приятного аппетита, - он вернулся, держа в каждой руке по большому пол-литровому стакану, и протянул один из них
мне. - ВИЧ-отрицательная, как я и просил. По крайней мере, он в этом уверен.
- Меня это не слишком волнует.
- Гость поднимает первый тост, - напомнил он.
- За... новые горизонты!
- Да-да. За то, что за ними.
- И это тоже.
Он неспеша осушил стакан, а я отпила из своего. Кровь была вкусной, густой и теплой с нотками чего-то из барбитуратов
- но этого я и ожидала. Голос, который я слышала, звучал настолько спокойно, что стало ясно - Наваррец не пожалел
таблеток. Однако этой дозы было мало, чтобы свалить меня, так что я продолжила пить.
- Что ж, - произнесла я. - Мы обсудили все виды храмовников, кроме двух.
- А я все ждал, когда же ты это скажешь, - он улыбнулся мне одними уголками глаз.
- Я все подмечаю, - ответила я, постучав себя пальцем по виску. - Так что там насчет храмовников регента и храмовников
инквизиции?
- С твоего позволения я не буду говорить о тех, кто служит регенту. Большинство ее храмовников - именно лакеи: слуги и
телохранители. Для особых поручений у нее есть прискусы, кардиналы, епископы и архиепископы.
- Хорошо. Тогда расскажи мне о своих храмовниках. И заодно о себе, раз уж речь зашла.
- Заинтересовалась инквизицией?
- Ага.
Он фыркнул:
- Ты уже знаешь кое-что о моей работе. Я убираю таких мразей, как Бранденбург.
- О том, что вы ловите инферналистов, я знала. Но по твоим словам я поняла, что этим не ограничивается.
- Так и есть. Понимаешь ли, Надя, у Шабаша много врагов, и Камарилья - лишь самый очевидный из них. Для нас опасны
не столько каиниты Камарильи, сколько их идеология. Шабаш не боится нападения извне - пусть их больше, чем нас, но
мы веками справлялись с ними. Но их святотатственные идеи могут подорвать секту изнутри - поэтому и нужны мы.
- То есть вы защищаете Шабаш от инакомыслящих?
- Как-то грубовато прозвучало. Я никогда не запрещал другим шабашитам иметь еретические мысли - хотя есть
инквизиторы, которые именно лезут с проверкой в чужие головы. Однако в основе нашей секты лежат определенные
принципы, которые нельзя нарушать. Я защищаю эти принципы, а тот, кто их нарушил, должен умереть или, по крайней
мере, покинуть Шабаш.
- О как, - я сама уже пожалела, что завела этот разговор.
- Наверное, это непросто понять, - он попробовал поймать мой взгляд своим, зная, что у меня в подкорке прошита
привычка почтительно смотреть старейшинам в глаза. - В Камарилье любят постоянство. Иерархия там основана на
возрасте и происхождении, а не на личных достоинствах, кадровые перестановки - редкость. У нас все наоборот, и в этом
наша сила - мы умнее, у нас текучка выше. В городе Шабаша за пять лет может полностью смениться состав епископов -
и это правильно. Однако чтобы секта не распалась на отдельные стаи, нам нужно нечто общее - святая цель и вера в нее.
- И на этом все держится?
- Именно. Поэтому для нас так важна идеология.
- Чтобы все шабашиты служили единой цели?
- И имели единую веру.
- А демонопоклонники все портят?
- Думаю, это очевидно. Как сказано в Евангелии, нельзя сразу служить и Богу, и Маммоне. Любой демон стремится
подчинить себе верность, силу и саму душу того, кто его призвал. С демоном невозможно расплатиться. Шабаш требует
от своих членов, чтобы те отдавали все силы служению секте, а демонологи и сами отдаются в рабство демонам, и
вовлекают в это других. Мы не можем мириться с этим.
- Даже спорить не стану. Мой архонт тоже как-то раз убил инферналиста. Это мерзость, которой просто не должно быть.
- Славно. То же самое касается змей - я имею в виду племя Сета.
- Я думала, они есть в Шабаше.
- Среди нас есть отступники их клана, равно как, например, отступники кланов Бруха и Тореадор - и за ними пристально
следят. Но сейчас я говорю про тех последователей Сета, которые по-прежнему верят и исполняют волю своего предка -
демона, темного бога, проклятого или кто он там есть. Они постоянно расставляют ловушки для глупых каинитов. И мне
с грустью приходится наказывать шабашитов, которые годами верно служили секте, но затем дали змеям себе оплести.
Значит, здесь связь с сетитами - вне закона. Тут с этим лучше, чем в Камарилье. Но надо бы уточнить:
- Ты говоришь о тех, кто задолжал сетитам? Или с ними вообще контактировать нельзя?
- На твоем месте я бы с ними даже не разговаривал, дабы не допустить соблазна.
- Я просто пытаюсь понять, что можно и что нельзя.
- Уж прости, но у нас нет законов, высеченных в камне или хотя бы записанных на бумаге. Есть очень короткий список
запретов, но его соблюдения недостаточно. Инквизитор обладает властью судить тебя по делам твоим, и если он сочтет
тебя опасной для секты, над тобой устроят трибунал. Ты бывшая прислужница архонта, и это можно использовать против
тебя - и все твои враги будут этим пользоваться.
- Что насчет Черной руки? - спросила я через минуту.
- А что насчет них? Они - члены Шабаша.
- Я слышала, что инквизиция и Черная рука ненавидят друг друга.
- Распространенное заблуждение. В Черной руке есть отдельные еретики, как и в составе секты в целом, но мы не имеем
ничего против них как организации.
- Но заблуждения на ровном месте не возникают, - не унималась я.
- Между инквизицией и Черной рукой существует своего рода изоляция. Мы не можем вступать в их организацию, они -
в нашу. Кроме того, членом Черной руки не может стать храмовник. Черная рука - это великолепная армия,
соблюдающая высочайшую секретность. Инквизиция - тоже. Мы должны быть порознь, чтобы присматривать друг за
другом. Это старый принцип клана Ласомбра - сдержки и противовесы.
- Принцип клана Ласомбра?
- В те ночи, когда правили князья из нашего клана, они умели поддерживать мир в своих городах: каждой фракции
противостояла другая, не связанная с князем. Потом Вентру украли эту хитрость.
Я посмотрела на него с выражением «хватит меня дурить», но он продолжал:
- Кардиналы, архиепископы и епископы облечены властью, но инквизиция может свергнуть их как еретиков, если они
предадут дело секты. Черная рука может охотиться за неверным инквизитором. Кардиналы, архиепископы и епископы
могут отдавать приказы Черной руке. Все три стороны подчиняются регенту, поэтому она всегда знает текущий баланс
сил. Смекаешь?
- Инквизиция может судить членов Черной руки?
Он начал говорить, потом замолк, снова начал, снова замолк и наконец произнес:
- Хороший вопрос, Надя. Технически да, но обычно нет. По политическим причинам члены Черной руки хорошо
защищены.
- Думаю, инквизиция хотела бы это изменить.
- Среди моих собратьев, - произнес он хмуро. - Есть те, кто считает, что Черная рука что-то скрывает.
Моя женская интуиция подсказала мне, что лучше оставить эту тему.
- От кого еще стоит ждать подвоха?
- Хм, - он задумался. - У всех независимых кланов есть свои странные ереси, но большинство из них не пытается
поработить нас. Ассамитов я рассматриваю чисто как техническую угрозу, а не идеологическую, особенно если
некоторые из них действительно перешли на сторону Камарильи.
- Я слышала то же, что и все, - я пожала плечами. - Камарилья по этому поводу взволнована, а тремеры обосрались.
- Это согревает мое сердце. Что касается Джованни, то они время от времени подкатывают с намеками, будто могут
поведать нам какие-то тайны. Они венецианцы до мозга костей и считают, что весь мир - это званый вечер с интригами. Я
отношусь к ним как и к любым шарлатанам: сам с ними дела не имею, а если вижу, что они пытаются пудрить мозги
кому-то из моих юных братьев и сестер, то показываю, что в этом мире существует кое-что, чего стоит бояться.
Тени в комнате кивнули в знак согласия.
Он продолжил:
- Есть и более опасные ереси. Однако ты вряд ли столкнешься с ними в Ногалесе, так что я не буду вдаваться в
подробности. Среди нас по-прежнему прячутся мерзкие жрицы Лилит, хоть мы и устроили им чистку пару десятилетий
назад. Один из моих братьев рассказал, что в нашем клане кое-кто по-прежнему исповедует кровавую ересь еще с
древних времен. Последнее, что нам нужно в преддверии Геенны - это евангелистский и псевдогностический бред в
головах шабашитов.
- Ужасно, - сказала я, хоть понятия не имела о том, кто такая Лилит. - Ты сказал, что идеология Камарильи также опасна,
но как вы от нее защититесь? Я ведь не единственный перебежчик.
- Верно. К счастью, перебежчики скептически относятся к идеям своих бывших коллег, да и не успели еще пропитаться
ересью. А еще мы продолжаем настойчиво преподавать им наше учение.
- До сих пор?
- Да. Мы не можем быть в них уверены. Мы ни в ком не можем быть уверены! Патриархи слишком изобретательны.
Потому-то кланам Ласомбра и Цимисхов пришлось убить своих.
- Если все убьют своих патриархов, - заметила я, - твои соклановцы утратят право на власть.
- Не дай Каин, - с иронией произнес он. - Но логика в твоих словах есть. Мы и наши коллеги по ту сторону Дуная
заслужили это право. Мы больше не марионетки на ниточках своих прародителей. Кто еще может сравниться с нами?
- Как насчет клана Бруха?
- Согласно легендам, там все было совсем иначе.
- Кстати, о легендах... Что насчет этих каитиффов и слабокровных, о которых говорят, что они уже и не каиниты вовсе?
- А что насчет них? Они лишь подтверждают то, о чем мы всегда говорили - пророчества верны, близится Геенна.
Будущее предрешено.
- Но разве это не естественный ход вещей? Когда вампир дает становление, потом его чайлд дает становление, потом
чайлд чайлда - в общем, они неизбежно выродятся до слабокровных.
- Спасибо, что подсказала, - произнес он с издевательской улыбкой.
Я понимала, что выгляжу глупо, ведь он в этом разбирался куда лучше, чем я - но отступать не собиралась.
- До меня доходили слухи о вампирах, которым было меньше 10 лет в ночи, но которые предугадывали действия
старейшин - как будто нострадамусы какие-то. Я слышала, что несколько юстициариев решили объявить их всех
анафемами, чтобы не допустить паники.
- Вот оно что.
- Но вряд ли это волнует Шабаш. Вы и так знаете все о грязных тайнах старейшин.
- Большинство из нас знает, - его улыбка превратилась в оскал. - Меня несколько раз просили дать официальные
рекомендации по этой проблеме для моих братьев и сестер в инквизиции. Но я до сих пор не сказал своего слова, потому
что считаю необходимым изучить их подробнее. Возможно, эти странные создания - дар самого Каина, и они станут
нашими проводниками. Возможно, их послали патриархи или, что вероятнее, Инконню с целью устроить нам хаос.
Дьявол изобретателен: то, что выглядит невинно, может привести в ловушку. Если я наткнусь на такое создание, я
допрошу его, но не буду убивать, пока не пойму, с кем имею дело.
- А другие инквизиторы?
- Некоторые убеждены в том, что каитиффы - пешки патриархов, и кричат об этом на каждом углу. Однако большинство
считает их крайне полезными при условии правильного обучения и наставления. Если на своей работе наткнешься на
такого, то веди его к Стимсон, а мне напиши об этом в письме.
Я кивнула, ничего не обещая:
- Понятно.
- Мы говорили о том, что лишь кланы Ласомбра и Цимисхов одолели своих основателей и стали свободны от козней
патриархов. Очевидно, что многие инквизиторы происходят именно из этих двух кланов. Кроме того, именно эти кланы
испытывают постоянный интерес к древним знаниям. Инквизитор - это не палач. Нам приходится казнить заблудших, но
каждая казнь - трагедия для меня, ведь моя цель - не наказание, а искупление. Мы посещаем разные стаи как миссионеры,
несем им наставления Каина, проводим ритуалы.
- И шпионите.
- Само собой, - он нахмурился, а его взгляд уперся в дно уже второго выпитого им стакана. - К сожалению, между нами
не всегда есть согласие. Очень часто инквизитор считает себя самым знающим нодистом, имеет свою версию нашей
истории и может этим смущать умы шабашитов. Мне бы хотелось, чтобы они не выносили свои научные споры на
публику.
- Вряд ли дело в науке.
- Боюсь, что так. Приверженность определенной версии - это не только научная, но и политическая позиция.
- А за тем, чья версия неправильная, выезжают ваши, - заметила я.
- Верно, - согласился он. - Раньше случалось такое, что падшие инквизиторы - или даже благонадежные, но чересчур
упертые - обзывали ересью все, что им не нравилось. Бесспорно, мы вправе требовать от каждого шабашита фанатичной
веры, но сжигать каинитов из-за мелких проступков и устраивать охоту на ведьм без причины - это несерьезно.
Действительно, дурака проще наказать, чем обучить, но беспричинные казни снижают доверие к нам и, в конечном счете,
идут нам же во вред.
- Я заметила, что инквизиторов не особо любят.
- Вот-вот. Из-за отдельных личностей страдает общее дело.
Он с легкой грустью продолжил:
- Все одобряют борьбу с инфернализмом. Все согласны с тем, что даже один контакт с демоном - это чересчур. Однако
никто не спешит раскрыть перед нами свои души. Хотя нет, некоторые спешат - невинные юнцы, чья горячность
попросту не позволяет им думать о предательстве. Они провоцируют, прямо-таки вынуждают искать в них изъяны.
Некоторые инквизиторы используют их невинность в своих интересах, ну а я сторонюсь их. Однако большинство
шабашитов боится меня и оказывает сопротивление. И не всегда они боятся подозрений в инфернализме - просто у них
есть свои маленькие тайны, которые они хотят сохранить в секрете. Половина моей работы заключается в том, чтобы
выяснить, совершил ли грешник именно те грехи, которые меня интересуют. Виноватый вид во время допроса ни о чем
не говорит, нельзя исходить из допущений.
Он лег на спину, закинув ноги на стену возле окна.
- Все становится сложнее, когда мы объявляем, что ловим не только инферналистов, но и вообще еретиков. У некоторых
инквизиторов есть плохая привычка - они всегда говорят, что ловят демонопоклонников, а потом внезапно устраивают
суд по обвинению в другой ереси. Это превращает шабашитов в параноиков.
- У меня тоже паранойя развивается.
- Учись, Надя, и я сделаю все, чтобы тебя защитить.
- А что ты там говорил о врагах, которых я могла себе нажить?
- Очень немногие шабашиты не имеют врагов, - успокоил меня он. - Но вряд ли кто-то натравит на тебя инквизицию. Мы,
инквизиторы, не любим, когда нас кто-то выставляет дураками и использует. В прошлом веке был скандал по поводу
инквизитора по имени Ксаба, ты могла слышать о нем. Мы выяснили, что он выносил обвинения по приказу
архиепископа, который не хотел сам пачкать руки.
- И?
- Сгорели дотла. Я лично заставил их сознаться.
- А как конкретно проходит суд? - спросила я. - Это как конклав?
- В двух словах не объяснить. Он совсем похож на суд смертных, по крайней мере в этой стране. В качестве судьи
выступает инквизитор, а если дело крупное или ожидаются множественные разоблачения, то инквизиторов может быть
несколько. Кроме того, инквизитор также может выступать в качестве обвинителя, чего не бывает у смертных.
- Это да.
- Иногда причина в том, что инквизитор первым раскрыл преступление. Иногда - в том, что настоящий обвинитель
боится выступить публично. Законом это не оговорено, но бремя доказательства обычно ложится на обвиняемого, у
которого может быть защитник, хотя это лишь вносит путаницу. На суд приглашают всех местных шабашитов, которые
могут выступать в качестве свидетелей любой из сторон, если только принесут присягу на реликварии.
- Это та штука, которой ты указал на Бранденбурга на балу?
- Именно.
- Обвиняемый, обвинитель и свидетели дают показания?
- А инквизитор им всем задает вопросы, но какого-то стандартного порядка нет. Если собравшиеся начинают создавать
проблемы, храмовники их выгоняют. Обвиняемый может потребовать ордалии или суда поединком, то есть мономахии
против инквизитора или выбранного им воина. Однако инквизитор не обязан удовлетворять требование.
- Зачем нужно право на требование, которое не обязаны удовлетворять?
Я знала, что и в Камарилье много старых пердунов, которые верили в суд божий. Никогда этого не понимала.
- На то есть причины, - он почесал подбородок, покрытый трехдневной щетиной. Когда он наряжался Вольтером, то
брился. - Иногда инквизитор и сам не уверен в обвинении, поэтому оставляет все на волю Каина. Иногда публика на
стороне обвиняемого, так что разумнее обставить все как честный бой. А бывает и так, что на инквизитора наезжает кто-
то более старый и влиятельный. Например, я мог бы предъявить Бранденбургу обвинение в его же городе, не спрашивая
разрешения епископов, но они устроили бы такое, что мне в итоге пришлось бы разрешить ордалию.
- И что делать в таком случае? - я поерзала на табуретке. - Когда ты знаешь, что кто-то виновен, а он требует ордалии, да
еще и может победить?
- Бранденбург мог бы, - он допил третий стакан. - В таких случаях я тяну с ордалией, одновременно распространяя по
городу информацию по делу. Когда я проиграю суд и уеду, местные шабашиты сами разберутся.
Я бы на его месте жульничала во время поединка, но это ж я - просто презираю правила.
- А тебе приходилось биться на дуэли против того, кто намного сильнее тебя? - спросила я.
- Сильнее - бывало, намного сильнее - нет. Не вижу смысла в том, чтобы умирать бесплатно, особенно умирать самому.
Поэтому для инквизитора крайне важно иметь высокопоставленных покровителей, которые при необходимости выделят
бойцов, - он подмигнул мне. - Часто этими бойцами являются храмовники.

Железный реликварий
Это меч, имеющий вид традиционного символа Меча Каина и вручаемый инквизитору при его назначении. Его кует из
темно-серого чугуна жрец-старейшина из клана Цимисхов. В эфес вделаны реликвии ноддистов – всякая всячина от
клыков известных мучеников-шабашитов до фрагментов трона из черного базальта. Верующие шабашиты считают
железный реликварий священным предметом, наделенным коллективным духом воинственной расы каинитов.
Реликварий служит знаком отличия инквизитора. Если кто-то крадет реликварий или пытается подделать его, чтобы
выдать себя за инквизитора, Инквизиция получает смутные видения о преступнике.
Обвиняя преступника, инквизитор направляет на него реликварий, как меч. Обвинение обычно заканчивается
обращением к Каину, чтобы тот внял мольбам и наделил обвинителя своей силой и мудростью.
Клятва на железном реликварии священна, ее нарушение – это оскорбление самого Каина. Свидетели на суде
инквизитора могут дать показания только в том случае, если приносят присягу на реликварии. Кроме того, клятва на
реликварии может служить гарантией исполнения любых обязательств между шабашитами, например объявления союза
между архиепископами. Для принесения клятвы реликварий нужно угостить своей кровью (обычно для этого делают
порез на ладони).
Обвиняемый не может просто взять в руки реликварий и заявить о своей невиновности, однако он может попросить
ордалии. Инквизитор вправе не удовлетворять прошение, но если удовлетворяет, то выбирает вид ордалии. Например,
это может быть удержание докрасна раскаленного клинка реликвария в руках без впадения в ротшрёк, пока инквизитор
считает до 13. Или же реликварий могут подвесить над шеей или сердцем обвиняемого на нескольких волосах с его
головы. Либо ордалия может заключаться в том, что обвиняемый должен своими руками вытащить реликварий из ямы,
наполненной чем-то опасным (например, Руками Аримана). Само собой, инквизитор может менять условия, если хочет
получить определенный результат. Каким бы ни был результат, он считается проявлением воли Каина, и скептику лучше
бы молчать, если только у него нет крайне убедительных доказательств подтасовки.
Рассказчик может наделять железные реликварии (все или некоторые) точками Истинной веры, которая работает против
инферналистов, еретиков, лилинов, рабов крови у служителей патриархов и прочих, кто отвернулся от Каина. Что бы ни
думали шабашиты, принадлежность к Камарилье не делает вампира «отвернувшимся от Каина». Поэтому рядовой
камарилец не будет бояться реликвария, а член культа Слуг Ирада (культа Геенны) – будет.
Реликварий вручается инквизитору в начале его служения и уничтожается в случае его гибели. Каждый из реликвариев
побывал в руках регента, и его подлинность может быть доказана путем подтверждения связи с регентом с помощью
даров Каина.

- Поняла. А если обошлось без ордалий и поединков?

- Тогда я принимаю решение исходя из представленных фактов и оглашаю приговор.
- Сожжение?
- Сожжение. Я иногда проявляю милосердие, но если преступник снова попадется нам на глаза, приговор приводится в
исполнение.
- Милосердие?
- Например, дикая охота, которая оставляет шанс выжить - трусливо скрываясь и не имея надежды, но все-таки выжить.
Или задание, по итогам которого грешник может пройти обряд раскаяния.
- Как удобно.
- Не подумай только, что я предъявляю обвинения лишь для того, чтобы вынудить кого-то служить мне.
- Вам разрешено пытать обвиняемых, как настоящей инквизиции?
Он посмотрел на меня удивленно:
- Настоящей?! Ну-ну! Понимаешь ли, Надя, нет никакой книги в кожаной обложке, где сказано, что нам можно и нельзя.
Да, инквизиторы пытают подсудимых. Но те из них, кто заботится о своем выживании, очень тщательно подходят к тому,
кого и как пытать, чтобы не стать жертвой мести.
- Разве Миланский кодекс не запрещает месть? - я гордилась тем, что смогла выпросить у епископа Дрю копию кодекса.
- А ты загляни в дополнения. Если обосновать, что инквизитор злоупотребляет своим положением, то месть ему
становится кошерной.
- Но только в том случае, если ее одобрит кворум прискусов, - парировала я.
- Ты всерьез считаешь, что кворум прискусов встанет на сторону облажавшегося инквизитора без веской причины? - он
вновь удивился.
- Но это ведь нежелательный прецедент!
- Ха! - он провел средним пальцем по дну стакана, вылавливая последнюю капельку. - Милая моя, если и есть такая вещь,
на которую шабашитам насрать, то это прецедент.

Охота на ведьм
Большинство инквизиторов Шабаша далеки от демагогии, а их действия не приводят к полномасштабной охоте на ведьм.
Советы в этой врезке касаются сюжетов, где ситуация вышла из-под контроля. Кроме того, их можно реализовать внутри
Камарильи (и даже внутри независимых кланов, хотя у них нет своих аналогов Инквизиции).
Прежде всего, надо разобраться с терминологией. В XX в. Джозеф Маккарти придумал отличное слово «неамериканец»,
которым называли всех, кого полагалось ненавидеть, от коммунистов до гомосексуалистов и голливудских звезд,
замеченных в проявлении социальной активности. У Шабаша есть слово «ересь», и под это определение подпадают и
демонопоклонники, и рабы патриархов, и Инконню, и Сетиты, и шпионы Камарильи, и потенциальные предатели.
Парадокс охоты на ведьм в том, что народ ее поддерживает несмотря на всю дикость. Почему люди сотрудничают с тем,
кто их убивает? Да потому, что у них есть выбор: или охота на ведьм, или разрушение общественного строя. Исторически
сложилось так, что народ выбирает первое.
Проще говоря, Шабаш поддерживает Инквизицию, потому что ересь страшнее. И чем сильнее хаос, чем больше
обвиняемых, тем сильнее ненависть к выбранным козлам отпущения. Это позволяет натравить одних на других,
заставить их шпионить друг за другом и охотиться на еретиков чужими руками. Не нужно напрягаться, плененных
«преступников» бросят к ногам инквизитора и будут умолять совершить над ними правосудие.
Охотники на ведьм – прежде всего, демагоги. Личное могущество, даже значительное, меркнет в тот момент, когда
удается расшевелить апатичную толпу и превратить ее в сборище кровожадных фанатиков. Прибавьте к этому тот факт,
что сил инквизитора может не хватать для охоты на еретиков – и тогда поддержка местного населения просто
необходима.
Страх и уважение, которыми инквизиторов окружают шабашиты низшего, равного и даже высшего ранга, часто приводят
к появлению «комплекса бога». Инквизитор принимается творить любые злодеяния, а потом находит для них оправдание.
Все это приводит к тому, что инквизиторы обретают изумительное политическое могущество. Даже архиепископы и
кардиналы редко вступаются за жертв охоты на ведьм, боясь показаться «подверженными ереси».
Рассказчикам, которые планируют построить сюжет вокруг охоты на ведьм, стоит почитать о великих охотах в истории
смертных. События в Салеме – каноничный пример институционализированной организованной охоты на ведьм, но
политика Маккарти отлично показывает, как такую охоту можно развернуть в современности.

- Кажется, я начала понимать.

- Это хорошо, а то я боялся вконец тебя запутать. Мне кажется, нынешний Шабаш стал чересчур похожим на Камарилью.
Ваши юнцы плюют на Традиции, наши старейшины тяготеют к постоянству, - он тряхнул головой. - Однако между нами
есть коренные различия. В нашей секте карьерный рост зависит от личного рвения, а занятая должность не освобождает
от необходимости служить. Революция - это не что-то жуткое, а живительная чистка. Никакие законы, кроме тех, что
дарованы лично Каином (хотя это по-прежнему спорный вопрос), не вечны.
- А что насчет инквизиторских храмовников?
- Наши храмовники во многом похожи на остальных храмовников. Они - наши братья по оружию и товарищи по стае.
- И вышибалы на судах.
- Судебные приставы, да. Кроме того, они навещают жрецов стай в качестве миссионеров, как я уже говорил. Некоторые
копаются в нашей древней истории и ищут артефакты, принося их своим господам для описания и изучения. Но основная
их задача - расследование инфернализма и ереси.
- Открыто или под прикрытием?
- И так, и так. Инквизиторам и их храмовникам очень просто действовать под прикрытием, потому что на официальных
мероприятиях они обычно в масках и мантиях. Некоторые агенты инквизиции никогда не показывали своих лиц даже
ближайшим товарищам.
- Жуть, - решила я.
- Работа у нас такая. Я видел, как инквизиторы и их храмовники разыгрывали целые спектакли, выдавая себя друг за
друга в стратегически важные моменты.
- Бывало такое, что ты приказывал своим храмовникам притворяться инферналистами?
- Да, - мне показалось, что Наваррец вздрогнул. - Пару раз даже успешно. Но есть демоны настолько опасные, что порча
проникает в тебя, как только ты услышишь их имена. Послав к ним своего слугу, ты его теряешь - поэтому мы отказались
от этой тактики. Куда лучше найти глупого и морально неустойчивого птенца, поманить его обещаниями небывалой
мощи, направить в нужном направлении и смотреть, что получится. Однако это опасно, причем для души самого
инквизитора.
- Заглянешь в бездну, и бездна заглянет в тебя?
- А тот, кто сражается с чудовищами, сам станет чудовищем - но при этом останется одним из нас, - казалось, что он
опечалился. - Инфернализм трудно выявить, не говоря уж о том, чтобы искоренить. Мы заставляем молодняк сражаться
за власть, не оставляем шанса проигравшим, наполняем их умы речами о свободе. Но иногда мы забываем предупредить
их о том, что в мире есть сила, способная их подчинить. Иногда мы и сами игнорируем эти предупреждения.
- Думаю, что поддавшийся порче инквизитор - это по-настоящему плохо.
Наваррец лишь кивнул. Он явно ушел в свои мысли.
А мне стоило задуматься о том, где провести день. Можно было бы расположиться в небольшом отеле в викторианском
стиле с видом на море - но там было слишком дорого, особенно с учетом того, что он не ремонтировался с 1930.
Я не знала даже, есть ли в городе другие шабашиты, кроме Наваррца. Надеюсь, он не предложит мне остаться у него - тут
все провоняло травой и навевало тоску.

Примечание для рассказчика. Пара слов о церемониальных нарядах храмовников, паладинов и инквизиторов.

Храмовники
Единственное требование к храмовникам, из которого почти не бывает исключений, – это прохождение ритуала
Помазания. Униформы у них нет. Некоторые высокопоставленные шабашиты снабжают своих храмовников печатками,
брошами и прочими ювелирными изделиями, включая пирсинг. Многие высшие должностные лица выдают своим
храмовникам верительные грамоты, в которых дано описание храмовника и контактные данные его господина – это
своего рода удостоверение личности на случай «командировки». Господа-Цимисхи, владеющие колдовством, скрепляют
эти грамоты ритуальными восковыми печатями, сломать которые может только чародей. Другие храмовники используют
пароли и отзывы, о которых соседним шабашитам сообщают во время проведения крупных региональных ритуалов.
Когда храмовника временно или окончательно увольняют, его просто благодарят и отпускают. Если же храмовник
совершил непростительную ошибку, то над ним проводят неписаный ритуал осквернения - помазания человеческой
мочой с одновременным объявлением о расторжении обязательств. Высокопоставленный шабашит, подвергающий
храмовника такому позору, рискует быть вызванным на мономахию или получить кол в спину – зависит от темперамента
бывшего храмовника.

Паладины
При назначении паладина его облачают в позолоченный табард с отделкой из горностаевого меха. Многие надевают его
на заседания за Столом, хотя это и не обязательно (попробуйте заставить отступника Носферату носить это). Если
паладин годами носил табард и внезапно заявился к Столу без него – это беззвучная, но эффективная демонстрация
недовольства текущей политикой. Еще более яркая демонстрация протеста – сожжение табарда в присутствии кардинала,
однако если после него не последует вызова на мономахию, то это всего лишь дурацкая выходка.
Если паладина с позором увольняют, то табард с него публично срывают. Иногда после этого проводят ритуал
осквернения, описанный выше (зависит от прегрешения). Если ритуал не был проведен, паладин может пойти на службу
к другому кардиналу (не то чтобы кардинал был рад, что его доверенный советник присягнет другому Столу, но не
оскорблять же паладина или коллегу?)
Многие молодые шабашиты не понимают, как можно согласиться стерпеть ритуал осквернения, но трусливый отказ
«прийти и принять наказание, как мужчина» – это еще больший позор.

Инквизиция
Как уже говорилось выше, инквизиторы и их храмовники во время официальных мероприятий обычно носят тяжелые
красные мантии и красные капюшоны с вырезами для глаз. Некоторые инквизиторы вместо этого носят резные костяные
маски, полученные в дар от высокопоставленных шабашитов и изготовленные с применением Изменчивости. Владение
такой маской – знак признания. Узоры на мантиях храмовников обычно отличаются от узоров на мантии инквизитора, но
здесь нет установленных правил. Некоторые храмовники также носят кулоны в форме реликвариев, хотя многие
предпочитают не иметь при себе ничего, что облегчит их узнавание в случае поимки.
Если инквизитор попал в немилость, его храмовники обычно просто исчезают без следа. Если храмовник покинул
Инквизицию без осложнений, то он не скажет ни слова о своей бывшей работе – секта внутри секты не любит, когда
разглашают их внутренние порядки.

Идеология и политика
Чертовы тени вновь зашевелились, будто только и ждали, когда Наваррец отвлечется. Ну или это его мысли заставляли
их двигаться.
Надо было либо прощаться, либо продолжать разговаривать.
- Эй, Наваррец.
- Что? - он даже голову повернул с трудом. Видимо, он был упорот немного сильнее, чем мне показалось.
- Ты что-то говорил насчет того, что ваше учение понимают неверно.
- Да, - он нахмурился. - Они понимают, что свободны от Камарильи и не должны ничего ни человечеству, ни собственной
человечности. Но они не понимают, что их освободили не просто так. Они не понимают бремени свободы, Надя. Раб не
отвечает за злодейства своего хозяина, свободный должен против них бороться. Но они не хотят нести ответственность.
- Разве нельзя на них как-то повлиять?
- Нельзя насильно сделать умнее, - он внезапно встал и распахнул окно. Надеюсь, дым поскорее выветрится. - Но можно
лучше учить. Я виню в этом себя, всю инквизицию и сановников секты. Все мы могли не ограничиваться словами, а
подать молодняку личный пример - и в этом было бы больше смысла.
- Наказывай словоблудов.
- Не все так просто. Не бывает такого, чтобы можно было сказать: «вот этот сановник помогает Шабашу, а вот этот -
вредит». В таком случае я мог бы каждую неделю устраивать сожжение.
- Было бы весело, - заметила я.
- Весело или нет, но продуктивно. Мы соскочили с темы, так что давай-ка я попробую объяснить иначе. Вот есть
сановники, которые хотят творить правильные дела, имеют на это правильные причины и знают свое дело. Есть те,
которые хотят творить правильные дела и имеют на это правильные причины, но не имеют нужных навыков. А есть те,
которые хотят творить правильные дела, но по неверным причинам, например ради мести. Вот что ты будешь с ними
делать? Помогая им, ты приносишь благо секте, но становишься оружием в чужих распрях, - он сжал кулаки. - А есть те,
кто имеет правильные причины, но хочет сотворить что-то плохое. Одно маленькое, но критически важное заблуждение -
и вот ты вынуждена идти против бывшего единомышленника. Знаешь ли ты, насколько это тяжело? А хуже всего то, что
любой каинит может попасть в любую из этих категорий, и даже сам Каин не знает, когда это случится.
- Понимаю, - надо бы сменить тему.
- Есть те, кто цинично обращает наши идеалы против нас. Но что еще хуже, есть те, кто разучился отличать потребности
секты от своих собственных!
А вот эта тема мне знакома.
- Я знала камарильцев, которые на этом собаку съели, - сообщила я. - Они умели искажать факты так, чтобы каждый
считал своим долгом дать им то, чего они хотели. Никогда не понимала, как это у них получается.
- Это не так сложно, - проворчал Наваррец.
- Может быть, я просто слишком глупа для этого. Научи меня.
- Окей. Это называется «пропаганда».
- Но ведь пропаганда - это ложь.
- Не имеет значения. Первое правило пропаганды - работать с теми, кто не разбирается в том, о чем ты говоришь. Они
попросту не поймут разницы между правдой и ложью. Однако правда эффективнее. Например, вот есть факт: молодых
каинитов Камарильи сажают на узы крови.
- Как меня, например. Но не всех.
- Верно, - согласился он. - Не всех. Это знаем ты и я, но не большинство шабашитов. Поэтому я могу скормить этот факт
своим братьям и сестрам, и они будут полностью убеждены в том, что как только сбегут в Камарилью, их сразу же
посадят на узы.
- Ну это частично правда.
- А ваши старейшины скармливают такую же частичную правду камарильцам, большинство из которых ничего не знает о
нас - и вот камарильцы уже боятся сбегать в Шабаш. Не нужно нагло врать, нужно просто вырвать факт из контекста...
- И придать ему то значение, которое нужно. Поняла.
- И ты скармливаешь им полуправду за полуправдой, а когда у них отключится критическое мышление, можно скормить
и ложь - они все равно поверят.
- Ага. Первое правило пропаганды - говорить о том, в чем никто не разбирается.
- Именно. А еще заготовь парочку интересных, но убедительных рассказов. Они должны содержать факты, но в твоей
трактовке. Когда твоя публика наткнется на врага, она увидит одну-две мелочи, о которых ты говорила, и убедит себя в
том, что все остальное тоже было правдой. Проще говоря, не давай им трезво оценить обстановку.
- Ты так говоришь, будто это что-то плохое, - запротестовала я. - Нельзя допустить, чтобы шабашиты сбегали в
Камарилью, значит нужно им немного врать.
- И да, и нет. С одной стороны, где страх - там и ненависть, а ненависть на войне полезна. Демонизируя врага, ты
обеспечиваешь сплоченность и жестокость своих бойцов. Но при этом ты лишаешь их знаний о враге, а это плохо. Даже
простые солдаты бьются эффективнее, если знают своего врага. А если, не дай Каин, они поймут, как ты их
обманываешь... В общем, может случиться та же история, которая приключилась между одним архонтом и православной
русской девчонкой.
- Ну так это в военное время, - произнесла я. Меня смутила эта формулировка - «обеспечивать жестокость».
- А в мирное время, - продолжил он, - пропаганда удерживает недовольных от того, чтобы сбежать. Там, куда они сбегут,
они станут еще недовольнее - но нам это уже не поможет. Мы не можем позволить себе терять бойцов просто так. Кроме
того, пропаганда все делает проще. Когда каиниты раскрасили себе лица и готовы биться до окончательной смерти, они
не хотят слышать, что камарильцы – такие же вампиры, просто их обратили не на той стороне баррикад. Они хотят
слышать, что идут в бой против когтей самих патриархов.
- И поэтому мы им лжем.
- И они благодарны за это, даже если знают правду.
Я кивнула, поняв суть.
- Даже инферналисты хотят верить в то, что поступают правильно. Воину нужно знать, что он бьется за добро против
великого зла. Тебе было проще, с тобой была твоя человечность, но попробуй представить себя на месте молодого
шабашита.
- Окей, попробую.
- Ты знаешь, что ты больше не человек и законы смертных к тебе более не применимы. Тебя лишают человечности, но
ничего не дают взамен - это требует обучения, на которое редко есть время. Так что тебе просто внушают, что ты убийца
по природе своей, люди – лишь скот, но тебе при этом нужно сражаться за добро. Как считать себя добрым в такой
ситуации?
- Нужно найти и возненавидеть того, кто хуже тебя.
- Правильно.
- Меня, кстати, тоже еще не обучили.
Он широко улыбнулся. Улыбающийся ласомбра - это почти так же жутко, как и улыбающийся тремер.
- Рад, что ты об этом сказала. Это именно та причина, по которой ты отправляешься к Стимсон. Когда она закончит твое
обучение, я заберу тебя к себе.
- Я согласна, хотя еще не совсем поняла, во что влипла. Это не похоже ни на что из того, что мне приходилось делать
раньше.
- Я приложу все усилия, чтобы все разъяснить.
- Это хорошо, потому что я до сих пор не врубилась, как быть шабашитом. В Шабаше все братья, но нельзя доверять
никому, кроме своей стаи. Старейшин надо свергать, но нашему кардиналу шестьсот лет. Мы готовы умирать за свои
принципы, но при этом творим что вздумается.
- Все верно. Некоторые сановники считают эту путаницу полезной. Когда взаимоисключающие положения верны, можно
оправдать любую позицию. Если твой епископ одолел другого, то это здоровая конкуренция и благо для секты, если
наоборот - это вражда, разобщающая шабашитов, - он рассмеялся. - Они то показывают публике общую картину, то
тыкают носом в мелочи - все зависит от того, какое мнение они хотят создать.
- В общем, надо смотреть на вторую руку фокусника.
- Обычно да. Кстати, можешь сохранить этот совет в секрете.
- Еще что-нибудь расскажешь?
- Хм, - он снова почесал подбородок. - Остерегайся каинитов, которые ищут возможность самоутвердиться. Они не могут
похвастать ни силой, ни хитростью, поэтому все, что им остается - это пытаться показать, что они порочнее тебя. И это
идет наперекор здравому смыслу. Например, Стимсон отправит тебя решать проблему со смертными в Ногалесе, а
шабашит, который должен тебе помогать, внезапно снимает скальп с дочки шефа полиции лишь для того, чтобы показать
тебе, какой он свободный.
- Да уж.
- Поверь, в руководстве секты дела не лучше. Там особенно любят обсуждать древние пророчества - каждый мнит себя
нодистом, даже если не бывал в библиотеке инквизиции. Я считаю, что регенту следует приказать прискусам проводить
свои дебаты в виде смертельной битвы - кто остался в живых, тот и правильно трактует слова Саулота.
- Кого?
- Забей. Хочу, чтобы ты поняла, в чем именно проблема. Мы все любим наставления Каина и истории о Первом и Втором
городах. Приятно узнать, от кого ты ведешь свой род, и я никогда не возражал против тех, кто находит в этом
удовольствие. Я хочу, чтобы все шабашиты знали о своем наследии и своей судьбе. Но я не хочу, чтобы судьбой
каинитов стало бесконечное выяснение того, у кого из них самая каноничная вера. Шабашиты не должны драться и
убивать из-за этого.
- Тем более этим уже занимается инквизиция.
- Так и есть. Хочу рассказать тебе еще кое-что, чего не знают в Камарилье.
Он встал, чтобы вытряхнуть пепельницу, но не мог стоять, не держась рукой за что-нибудь. Как он вообще мог говорить
в таком состоянии? Если он притворялся упоротым, то у него чертовски хорошо получалось.
- Валяй.
- Шабаш куда более организован, чем ты думаешь.
- Ну пока что я поняла так: у вас есть королева, князья, бароны, рыцари и крестьяне.
- Это даже больше, чем знают большинство камарильцев. Однако наша иерархия нестабильна. Мы как волчья стая, где
каждый может объявить себя вожаком и в бою доказать это право.
- Понятно.
- Многие из твоей бывшей секты, даже старейшины, не понимают, почему мы не скатываемся в полнейший хаос.
Он двумя руками ухватился за барную стойку, чтобы не упасть. Я подвинула табуретку ему под задницу. Он уселся и
обхватил ее ногами для уверенности.
- Дело в нашей вере в общую цель, как я уже говорил...
- Продолжай.
- Кроме того, есть те, кто боится наступления истинной меритократии, и задействует другие механизмы. Как говорится,
«старость и предательство всегда берут верх над юношеским пылом».
- Ого, цитируешь современных авторов.
- В этих словах есть правда, - мрачно произнес он. - Ты знаешь про черный рынок винкулумов?
Я аж подскочила:
- Чего?!
- Братание влияет на чувства, а чувства влияют на действия. Самые сильные чувства шабашит испытывает к своей стае,
потому что братается с ними чаще всего. Однако во многих случаях приходится разделять чашу с другими - например,
как тебе на Великом балу.
- И?
- Некоторым сановникам выгодно, чтобы ты разделила чашу с одними, но не с другими.
- Ага. Кажется, я начала понимать. Списки приглашенных составляют выборочно?
- Точно, - ответил он. - И ты становишься предметом торговли старейшин. Тебя могут отправить брататься с теми, с кем
нужен союз. Или наоборот - отправить брататься с другой стороной, чтобы разрушить союз. Или побрататься с обеими,
чтобы осложнить тебе работу в случае конфликта интересов. Ну или кто-то знает, с кем бы ты ни в коем случае не хотела
разделить чашу, и устраивает вам Братание чисто для того, чтобы продемонстрировать свою власть и поставить тебя на
место.
Оказалось, что Шабаш очень похож на Камарилью. Нужно быть осторожнее, когда тебя куда-то приглашают.
- Так вот как правят ваши лидеры.
- Эй! - он взмахнул обеими руками. - Это разрешенный прием. Просто молодые шабашиты не понимают, что есть много
негласных и неписаных правил. Они не понимают, что в условиях меритократии умение обманывать других также
является вознаграждаемой способностью.
- Если я правильно понимаю, то Шабаш был создан именно для борьбы с этим. Ваши старейшины боятся, что кто-то
поступит с ними так же, как они сами когда-то поступили со своими?
- И потому они так стараются поддерживать это притворство, - закончил он. - К счастью, видимость меритократии
поддерживать легко, если думать наперед. Была у меня знакомая храмовница - огонь, а не женщина. Одна из лучших
мастеров тактики в Новой Англии. А у епископа в любимчиках был другой храмовник, которому нужна была
возможность проявить себя. Их обоих послали в Бостон воевать с камарильцами, а епископ тем временем слил
Камарилье немного информации в обмен на то, чтобы его любимчику дали убить нескольких каитиффов, которые и так
не были нужны бостонскому князю. В итоге любимчик вернулся с ожерельем из клыков камарильцев, а мою знакомую
накормили напалмом из проезжавшего мимо автофургона. По словам других шабашитов она была слишком медленной и
неуклюжей, так что победил сильнейший.
Он криво ухмыльнулся:
- Теперь он рванул вверх по карьерной лестнице и скоро сам станет епископом.
- Ты ведь мог бы его осудить?
- Мог бы. Но кто был бы свидетелем обвинения? Камарилья? Кроме того, любимчик знать не знает о том, как
подсуетился его босс, так что по сути невиновен. Да и не любят меня в Новой Англии по ряду причин. Если бы я сжег их
епископа, они бы сочли это личной местью.
- Хреново.
- Так что пусть живут пока. Я все помню, и как только они сделают ошибку, я приду за ними.
Я кивнула.
- А еще правила мономахии позволяют жульничать. Черт побери, везде есть лазейки!
Он схватился за голову, взъерошив волосы. Ему становилось все хуже прямо на глазах - скоро он свалился бы с
табуретки. Я положила руку ему на плечо (бля, зачем я его коснулась?), он вопросительно уставился на меня.
- Когда это произошло?
- На той неделе, - ответил он.
Да уж.
- Пойдем, Наваррец. Тебе уже хватит.
Я помогла ему подняться.
- Не сдаваться, - пробормотал он.
- Давай-ка сюда... - я уложила его на диван. - Давай-ка ты пару часиков отдохнешь, а потом будешь снова спасать Шабаш
от него самого?
Тени роились вокруг меня, будто муравьи из разбуженного муравейника. Надо было уходить. Вот только Наваррец был в
полном отрубе, а это значило, что он провалялся бы так до утра, а там уже солнце его бы испепелило.
Я прошлась по дому и нашла здоровенный лист металла, который Наваррец каждое утро прибивал к оконной раме, а
каждый вечер - отрывал. В двух других комнатах на окнах были глухие ставни. Обезопасив дом от солнца, я вернулась к
Наваррцу. Он открыл глаза и посмотрел на меня.
- Мне пора, - сказала я. Не люблю долго прощаться.
Он сделал жест рукой.
- Чего?
- Подойди на секунду.
Я подошла. Он взял меня за руку.
- Вот поэтому ты идеально подходишь, - произнес он.
- В смысле?
- У тебя есть чувство ответственности.
- Для чего подхожу?
Он сжал мою руку и закрыл глаза.
Я отняла руку и ушла. Мое чувство ответственности позаботилось о том, чтобы я закрыла дверь.
Если старейшина-ласомбра умен, безжалостен, хитер, фанатичен и намерен тобой воспользоваться - это еще полбеды. Но
если он умен, безжалостен, хитер, фанатичен и убедил тебя в том, что ты ему нужна - тут уже ничто не поможет.
 Глава III. Персонажи
Сила
Большинство официальных представителей секты – пугающие персоны, получившие должность по причине своей
исключительности. Существует несколько способов усилить стартовых персонажей.
При игре анциллами или старейшинами просто разрешите игрокам дополнение Возраст. И даже неонатам можно выдать
аналог Возраста, назвав его, к примеру, «Компетентность» – суть та же: свободные очки в обмен на человечность (можно
ли выкупить точки человечности за эти же очки – решать рассказчику). Если лень заморачиваться, просто выдайте
игрокам дополнительные свободные очки.
Кроме того, можно использовать рекомендации по генережке персонажей или даже систему прокачки в даунтайме – и то,
и другое можно найти в Vampire Storyteller’s Handbook. Однако вам может понравиться приведенная ниже система
генережки архонтов и храмовников.

Атрибуты
7 точек на первичные, 5 точек на вторичные, 3 точки на третичные + 2 дополнительные точки, распределяемые по своему
усмотрению. Не забывайте про ограничение, установленное поколением.

Способности
13 точек на первичные, 9 точек на вторичные, 5 точек на третичные + 3 дополнительные точки, распределяемые по
своему усмотрению. Ограничение «способности у стартового персонажа – не выше 3 точек» снимается. Однако помните,
что способность на 5 точек подразумевает непревзойденное умение, что обязательно должно быть отражено в квенте.

Дисциплины
5 точек, 4 из которых необходимо потратить на клановые Дисциплины. 5-я может быть неклановой.
Можно вложить все 5 точек в одну Дисциплину, но мало кто из архонтов и храмовников настолько ограничен.

Дополнения
8 точек для камарильцев, 5 точек для шабашитов.

Добродетели
7 точек для камарильцев, 6 точек для шабашитов (несмотря на развращенность Шабаша, у его официальных лиц есть
внутренний стержень).
При использовании путей просветления применяются стандартные ограничения. Добродетели Убежденность и
Инстинкты не имеют бесплатной первой точки, необходимо взять каждую из них хотя бы на 1. Начальный персонаж на
пути просветления должен иметь силу воли не менее 5, а его значение морали не может превышать 5 (даже если сумма
Сознательности/Убежденности и Самоконтроля/Инстинктов больше, чем 5). Если персонаж является анциллой или
старейшиной (требует взятия дополнения Возраст и соответствующей квенты), можно разрешить им поднимать значение
пути просветления за свободные очки.

Последние штрихи
Начальная сила воли равна Храбрости, о морали см. выше. Начальный бладпул – по решению рассказчика (если у
персонажа много точек в дополнении Стадо и он начинает хронику в своем городе, то нет причины делать его голодным
в начале игры – если только этого не требует сюжет).
Винкулумы для шабашитов – по броску кубиков или по решению рассказчика. Достоинства и недостатки – по
согласованию с рассказчиком.
Свободные очки – 18 + очки от недостатков + очки от Возраста.

Концепции архонтов/аласторов
Белый рыцарь
Камарилья – это общество, в котором работают высшие идеалы рыцарства: честь, субординация, доброта к подчиненным,
строгость в поддержании дарованного Каином порядка, понимание ответственности на высоком посту и, прежде всего,
храбрость в бою.
Израненный рыцарь
Вы хотели бы быть белым рыцарем, но видели слишком много. Возможно, кто-то другой открыл вам глаза, или же вы
сами согрешили. От идеалов остались одни угольки, вы циничны или опустошены, но пожалеете врага, если это позволит
вновь почувствовать себя рыцарем.

Иллюминат
Вы искренне считаете, что большинство каинитов не знает, что для них лучше. Вам и вашему начальству придется
решать, кому жить, а кому умирать ради великого блага. Ненависть глупцов – цена стабильности.

Мошенник
Вы заняли этот пост в результате долгой многоходовочки и теперь можете делать что угодно, пока босс доволен и линия
партии соблюдается. О верности секте и речи не идет, ведь с той стороны баррикад творится все то же самое, просто
победители и проигравшие меняются местами. Для достижения своих целей вы используете шантаж – не исключено, что
так вы и добились своей должности.

Непоколебимый
Пусть политики грызутся друг с другом – вы просто продолжаете делать свою работу. Вы слишком долго занимались
оперативной работой, чтобы лезть в политические игры начальства. Ваша задача – защищать тех, кто сам защититься не
может. Пусть они этого не оценят, но никто и не обещал, что будет легко.

Недовольный
Десятки лет вы работали как проклятый, и теперь с вас хватит. На благодарность гражданских вы и не рассчитывали –
они вас боятся, и это показатель вашей эффективности (а выбор сводился к тому, чтобы быть эффективным или стать
пеплом). Но вот юстициарий или князь, чью задницу вы спасли, мог хотя бы открытку прислать, а не вешать вам камень
на шею и приказывать нырять снова. Если они не исправятся, то следующий шабашит, который захочет вас купить,
получит положительный ответ.

Питбуль
Зря они считают вашего юстициария жестоким – просто некоторые не понимают ничего, кроме жестокости. Юстициарий
указывает на жертву, вы ее догоняете и убиваете – причина вам не интересна.
Такой концепт особенно подходит архонтам на узах крови.

Молодое дарование
Вы об этом никогда не просили. Ну кто знал, что слава о вас распространилась так широко? Вы просто очень хороший
технический спец/пиарщик/знаток древних языков, и именно это в вас нужно юстициарию. Вас призвали на службу
Внутреннему кругу и секте, и выбора у вас не было. Вы отсиживаетесь, пока юстициарий или члены котерии не скажут
вам, что стало безопасно, а потом делаете то, что умеете. Но иногда вы задумываетесь: а если вы облажаетесь? а если кто-
то справится лучше вас?

Протеже
Сир или ментор назначил (или настоятельно рекомендовал) вас на эту должность. И другие сородичи, и юстициарии, и,
что хуже всего, коллеги-архонты смотрят вас на выскочку и не воспринимают всерьез.

Концепции храмовников/паладинов
Мститель
Вы могли бы считать камарильцев достойными врагами, если бы они сражались, как положено каинитам, а не трусливо
прятались подобно смертным. Множество прекрасных каинитов, с которыми вы разделили витэ Братания, пали жертвами
хитрости камарильцев. Но теперь вы служите великому господину и прольете кровь за кровь. И пусть другие каиниты
либо присоединятся к вам, либо бегут в страхе, иначе вы сложите их отрубленные головы рядом с головами этих сраных
«сородичей».
Истинный шабашит
Как можно слушать Наставления Каина и не понимать их мудрости? Почему так мало шабашитов готовятся к Геенне?
Почему они подражают этим пакетам с соком, хотя их нужно презирать? Неважно, попытаетесь ли вы указать товарищам
по секте на их ошибки или будете единолично укрепляться в вере, но вы искренне стараетесь воплотить в себе все то, что
должно быть в шабашите.

Силовик
Пусть они говорят про свободу и равенство, но вы знаете правду. Шабаш не выживет, если не отрывать головы
диссидентам и неудачникам. И пока ваш господин рассказывает толпе сказки, вы отрываете эти самые головы.

Темный рыцарь
Бездумное насилие современных ночей – это извращение идей секты. Вы всегда считали, что Шабаш был создан, чтобы
найти способ не-жить и быть свободным как от интриг патриархов, так и от ограничений смертных. Именно такому
Шабашу вы присягнули на верность и будете служить вечно.

Окаменелость
Вы хотели того же, что и любой вампирский лорд – править своим доменом без указаний какого-то стража Традиций. К
несчастью, восстание против Камарильи привело вас в Шабаш, где вам вновь указывают, что делать. К счастью, вам
много лет и вы сильны, поэтому поднимаетесь по карьерной лестнице Шабаша, чтобы воплотить в жизнь собственные
планы.
Неважно, настоящий ли вы старейшина, но ведете себя так, как средневековый князь. Эта концепция особенно подойдет
Ласомбра и Цимисхам, т. к. у них не было иного выбора после отказа присоединиться к Камарилье.

Старый анарх
Когда вы выбрали Шабаш, то повелись не на апокалиптические пророчества, а на идею общества, где достоинства
вампира важнее, чем его возраст. Тогда вы были молоды и наивны, сейчас обрели власть, но по-прежнему гордитесь и
симпатизируете тем выгребкам в траншеях, которые проливают кровь за своих старейшин.

Генерал
На вас держится вся военная мощь Шабаша. Иногда вам приходится представлять политические интересы своего
господина, т. к. он никому больше не доверяет. Иногда приходится идти на переговоры с врагом. Иногда по приказу
епископа приходится кого-то устранять. Но все это оправдывают те ночи, когда вы в окружении боевых стай с
предвкушением смотрите навстречу приближающимся огням камарильского города.

Концепции инквизиторов

Фанатик
Еще при жизни вы были праведником, а сейчас жаждете донести до всех свет истины, которая вам открылась. В
свободное от охоты на еретиков время вы ночи напролет постигаете ноддизм.

Торквемада
Вы чуете их. Они выглядят так же, как и настоящие шабашиты, но на самом деле это предатели, шпионы Камарильи,
гуманисты, демонопоклонники. Вся секта провоняла ими. Обычный каинит их не найдет, поэтому эту задачу доверили
вам. Вы сеете ужас и не останавливаетесь перед предательством – иногда нужно быть дьяволом, чтобы изгнать дьявола.
Если Шабаш падет, то падет в славном бою с патриархами и их прихвостнями. Вы не воин, но делаете все возможное,
чтобы Шабаш был чист в ту ночь, когда случится битва.

Демагог
Неважно, искренне ли вы считаете, что спасаете души шабашитов, или понимаете, насколько испорчены. Сознательно
или нет, вы умеете склонять толпу на свою сторону. Заставить их уверовать в виновность еретика – это приятно, но еще
приятнее, если они уверовали при полном отсутствии доказательств. Укрепляя свою позицию, вы свергаете все более и
более могущественных противников – как раз тех, кто могли бы защитить ваших жертв.
Маккарти
Если бы инферналистов не существовало, их пришлось бы выдумать. У вас несомненный талант говорить с позиции
правды, поэтому Инквизиция идеально вам подходит. Иногда вы поступаете настолько правильно, что почти удается
убедить себя в своей искренности, но вы, прежде всего, политик. Возможно, вы так спасаетесь, ведь нет лучше способа
избежать охоты на ведьм, чем самому ее начать. Возможно, ваши амбиции простираются еще дальше.

Дисциплины
Клановая принадлежность не ограничивает трайты персонажа и его личность, но определяет его сверхъестественные
возможности. При обучении Дисциплинам важное значение имеют наследственность и традиции. Даже если вампиры
доверяют друг другу настолько искренне, насколько только позволяет Зверь, они не спешат учить друг друга священному
искусству своих сиров. Юстициарий может доверять своему архонту настолько, что отправит его в спорный домен, но
даже выполнение задания не гарантирует, что он обучит его Власти над тенью. В Шабаше легко найти того, кто научит
основам Дисциплины, но за наставником высоких точек придется побегать.

Физические Дисциплины
Владение физическими Дисциплинами вполне объяснимо у официального представителя секты. Они могут быть
клановыми, но могут самопроизвольно появляться и в качестве бесклановых, если персонаж приложит усилия.
Официальные представители сект воспринимают свои физические Дисциплины как залог своей силы и подбирают
тактику боя в соответствии с ними. Долгие годы бок о бок с заклятыми врагами и союзниками-предателями делают даже
самых своевольных каинитов прагматиками.

«Магия»/уникальные Дисциплины
Как правило, носителя уникальной Дисциплины принимают за члена соответствующего клана, даже если не так, – и это
может приводить к проблемам. А если удастся доказать свою клановую принадлежность, то сразу поднимается вопрос
лояльности, ведь что-то же вы отдали за это тайное знание.

Другие Дисциплины
Какими бы Дисциплинами ни владел персонаж, использовать их нужно так, чтобы обмануть ожидания окружающих.
Творческий подход вполне возможен даже при наличии только клановых Дисциплин.

Комбинированные Дисциплины
Для взятия комбинаций на старте считайте каждое свободное очко за 3 очка опыта и не забывайте про необходимость
владения требуемыми Дисциплинами. Кроме того, их необходимо согласовывать с рассказчиком. Комбинированные
Дисциплины обычно уникальны и держатся в тайне, для их изучения необходимы ментор и время. Кроме того,
комбинации изобретаются настоящими мастерами владения Дисциплин – так как они дошли до вас? Это должно быть
отражено в квенте.
В приложении описаны некоторые комбинированные Дисциплины, созданные специально для официальных
представителей сект. Можно использовать их как пример для разработки своих комбинаций. Другие комбинированные
Дисциплины можно найти в Guide to the Camarilla, кланбуках и Libellus Sanguinis I-IV.

Дополнения
Дополнения отражают положение персонажа в обществе – как в обществе смертных, так и среди немертвых, в
микрополитике города, макрополитике секты или в самом джихаде.

Возраст
Данное дополнение приведено в Vampire Storyteller’s Handbook и ожидаемо для официальных представителей сект, т. к.
это обычно анциллы и старейшины. Наличие у персонажа векового прошлого должно отразиться в его облике и
поведении, также возможно использование в хронике флешбеков. Кроме того, можно наткнуться на старых врагов или
вспомнить старые обиды.
* до 200 лет в ночи, +30 СО, -1 морали (человечности или пути просветления)
** 200-350 лет в ночи, +55 СО, -2 морали
*** 350-500 лет в ночи, +75 СО, -3 морали
**** 500-750 лет в ночи, +90 СО, -4 морали
***** более 750 лет в ночи, +100 СО, -5 морали

Союзники
Официальные представители секты не могут находиться в разных местах одновременно (хотя мастера Затемнения и
Химерии могут создавать такое впечатление), поэтому им нужны люди на местах. Пусть это всего лишь смертные, но они
могут владеть важной информацией или быть вхожи в нужные двери.
Союзники – это не Контакты, они обычно ждут ответной любезности. Если у официального представителя секты нет
возможности тратить на это свое время и силы, то у него не может быть много Союзников.
Иногда именно наличие связей в мире смертных является причиной для выбора вампира архонтом или храмовником.
Вампир с большим влиянием будет удобен в качестве защитника Маскарада, а тот, кто имеет выход на проституток из
Индонезии, может обеспечить беспроблемный поток жертв для Palla Grande кардинала Стратконы.
В отношении дополнений, связанных со смертными (Союзники, Контакты, Стадо, Слуги), учитывайте мораль персонажа.
Архонт Вентру, обращенный в тюдоровские времена и имеющий человечность 5, не станет каждую неделю встречаться с
начальником отдела убийств городской полиции, а его стадо не будет состоять из студенток, которые хотят окунуться в
его бассейн. Вампир на Пути смерти и души будет пугать даже нелегального продавца оружия.

Альтернативная личность
См. Guide to the Sabbat.
Это дополнение используется не только для работы под прикрытием, но и внутри своей секты. Кто-то скрывает свое
прошлое, кто-то под видом неоната разведывает настроения молодняка, кто-то охвачен жаждой старца и хочет
подкрасться к добыче, не спугнув.

Сокрытие
См. Vampire Storyteller’s Handbook. Сокрытие – это неприметность, умение не привлекать внимание даже в людных
местах и стираться из памяти свидетелей. Когда персонажа ищут, вражеские дайспулы восприятия и расследования
уменьшаются на количество точек Сокрытия.
Наличие Сокрытия не позволяет брать Статус, Престиж в клане и Известность (и наоборот). Кроме того, рассказчик
может ограничить социальные дополнения (Союзники, Контакты и т. д.) значением [5 - Сокрытие]. Как можно помогать
тому, кого ты не помнишь?

Членство в Черной руке

См. Guide to the Sabbat.
Плохая идея.

Престиж в клане
См. Guide to the Camarilla.
Никогда не помешает напомнить упрямому шерифу или храмовнику-параноику, что открыто препятствовать законной
работе своего соклановца – это верный способ потерять собственный престиж.
В Шабаше особенно ценен престиж в кланах Ласомбра и Цимисхов.

Контакты
Храмовники, путешествующие по приказу своих господ, могут обращаться к местным стаям, чтобы те вывели их на
нужных людей. У такого персонажа значение Контактов будет определять умение находить такие временные источники
информации. Эти Контакты не знают персонажа и не слишком дружелюбны к нему, но шабашиты привыкли
терроризировать людей, а не уговаривать их, так что это не будет проблемой.

Известность
Это дополнение делает не-жизнь интереснее, но является минусом настолько же, насколько и плюсом. Маловероятно, что
смертного или вампира со всемирной известностью сделают официальным представителем секты, но если он известен в
узких кругах, то его могут отправить в другой регион с приказом не использовать свою известность за исключением
случаев, когда это необходимо для блага секты. С другой стороны, юстициарий может сделать архонтом рок-музыканта
из клана Бруха, которого любят обычные вампиры и никто не заподозрит, что он может работать на политика.
Иногда персонажи владеют Затемнением или Изменчивостью, что позволяет скрывать свою личность и пользоваться
Известностью более прицельно.

Поколение
Официальные представители секты редко принадлежат к высоким поколениям, однако слабокровных становится все
больше и многие из них имеют интересные способности. У епископа Кикатриса есть храмовники-пандеры, которые
работали на территории Свободного государства анархов до его падения, но и теперь остаются на своих постах.
Юстициарий Марис Штрек недавно наняла нескольких архонтов-каитиффов, оправдываясь строчкой из Книги Нод:
«Принимайте этих сирот к себе, но следите за ними».
Говорят, что Викос привел к кардиналу Веле слабокровного провидца и порекомендовал сделать его своим паладином.
Однако за Столом двенадцати у Вели нет молодых вампиров, так что это просто клевета с целью дискредитировать обоих
древних Цимисхов.

Стадо
Наличие Стада означает, что персонаж закреплен за определенной территорией или, по крайней мере, делает большие
перерывы между поездками.
Значение морали персонажа влияет не только на взаимодействия со стадом, но и на его стабильность. Ассамит на Пути
Каина будет время от времени вырезать свое стадо, после чего ему потребуется искать этим людям замену.

Влияние
В Шабаше высокое Влияние – это проклятье. Архиепископы стараются скрыть свое Влияние, ведя дела со смертными
через посредников, а шабашиты ниже рангом рискуют потерять Статус, если станет известно об их Влиянии.
Чтобы персонаж с высоким Влиянием не разрушил игру, ограничивайте Влияние географически и делайте его
обоюдоострым. Что станет с влительным сородичем, когда его ручного мэра не переизберут?

Ментор
Обычно дополнение Ментор означает связь представителя секты со своим непосредственным начальником, но может
также относиться и к сиру.

Вооруженные силы
См. Vampire Storyteller’s Handbook.
На территориях Шабаша, напривер в Восточной Европе и Мексике, местные кардиналы и архиепископы (или их
доверенные представители) имеют, по крайней мере, возможность иногда направлять армию по своему усмотрению. На
территориях Камарильи, особенно в странах с развитой армией, прямое владение вооруженными силами не поощряется,
т. к. это очень угрожает Маскараду. Тем более, ходят слухи о том, что спецслужбы почти убедились в существовании
вампиров.
Однако есть малые вооруженные силы, формально не принадлежащие к военным структурам государства: гражданское
ополчение, партизаны, спецназ, охранные предприятия, ассоциации ветеранов, силовики наркокартелей и т. д.
Возможность направить эти силы на штурм укреплений врага – это очень полезно, особенно с учетом того, что культы
Геенны уже много лет назад обзавелись такими отрядами.

Ресурсы
Представители секты, которые чаще всего занимаются расследованиями (инквизиторы, аласторы, большинство архонтов,
многие храмовники) нуждаются хотя бы в паре точек Ресурсов. Не нужно быть миллионером, но нужно ведь заплатить
уборщице, чтобы она не пропускала документы через шредер, а несла их вам. Фальшивые документы для гуля тоже стоят
денег.
О ресурсах нужно заботиться. Пароль от счета могут подобрать, коллекцию ценностей могут украсть, для управления
корпорацией нужны хотя бы минимальные знания. Если оперативная работа занимает много времени, вложите несколько
точек в дополнение Слуги.

Слуги
Гули, гули-животные, рабы Дисциплин, ревенанты.

Ритуалы
См. Guide to the Sabbat.
Это дополнение характерно только для шабашитов. Среди камарильцев им владеют только перебежчики из Шабаша.
Если другие камарильцы узнают что-то о ритуалах Шабаш, то получают не Ритуалы, а Знание Шабаша.
Наличие этого дополнения обязательно для жрецов стай.

Статус/Статус в Шабаше
Статус в Камарилье означает репутацию, которой пользуется занимаемая сородичем позиция или сам сородич, и связана
эта репутация с властью закона и возрастом вампира. Статус в Шабаше дается за победы на мономахиях и махинации,
жертвами которых стали те, кто выше рангом.

Кровная связь
Шабашиты внутри стаи связаны винкулумом, но их взаимоотношения могут осложняться Братанием с другими членами
секты. Винкулум храмовника к его господину-епископу может быть слабее, чем винкулумы к товарищам по стае.
Винкулумы с другими членами Шабаша (на переговорах и совместных заданиях) могут еще сильнее поколебать верность
храмовника.
Юстициарии часто сажают архонтов на узы крови. Многие наотрез отказываются, и тогда юстициарий ищет способ тайно
напоить архонта своей кровью или пытается другими способами обеспечить его верность. Поэтому архонты весьма
озадачены тем, как защитить себя от коварства старейшин (и от возможной посадки на узы, если они попадут в плен к
врагу).
Много веков назад один претор предложил следующий метод. Один архонт садится на узы крови ко второму, второй к
третьему, и так далее, пока последний архонт не сядет на узы к первому. Это обеспечивает защиту от посторонних уз и
желание архонтов помогать друг другу в беде.
Некоторые архонты объединяются в пары и сажают друг друга на взаимные узы. Самые ушлые ловят какого-нибудь
слабого вампира, пронзают его колом, трижды пьют его кровь и прячут тело в каком-нибудь надежном месте.
Поговаривают, что несколько европейских архонтов тайно пытаются изучить Братание или какой-то еще ритуал, который
разрушит их узы к юстициариям. Вот только имена неизвестны.
 Глава IV. Смекалка и мудрость
Давным-давно законом ночи было насилие. Архонты и храмовники (и их предшественники) были попросту солдатами, а
все проблемы решались взмахом когтей или выстрелом из мушкета.
Но все изменилось. Современные технологии могут превратить малейшее нарушение Маскарада в катастрофу, и даже
Шабаш при всей его браваде не жаждет столкнуться с тысячами людей, вооруженных огнеметами.
Закон нынешних ночей – деликатность.

Архонты
Некоторые архонты предпочитают биться с Шабашем и вервольфами, а не заниматься внутренними вопросами секты. На
вражеской территории как-то проще, а здесь глаза в каждом окне и в каждой руке кинжал.
Однако первое, чему юстициарий учит нанятого архонта – это наилучшим методам работы с сородичами. Архонту дают
несколько указаний, объясняют, что его прежние взгляды на политику неправильны, и отправляют «в поле». И либо
архонт быстро адаптируется, либо юстициарий ищет нового архонта.
Многие архонты не сидят на одном месте в ожидании приказа юстициария, а путешествуют из города в город в поисках
проблем, которые требуют их внимания. Архонту требуется разрешение юстициария, чтобы нарушить баланс сил в
городе или нанести вред старейшине, но в остальном они имеют значительную свободу действий. Архонт может годами
странствовать, не получая приказов от юстициария.
Строго говоря, у архонта есть право заявиться ко двору князя и потребовать, чтобы тот с ним сотрудничал. Если князю
нечего скрывать и он не боится потерять лицо, то это даже сработает. Но так поступают редко. Объявив о своем
присутствии, архонт уже теряет преимущества, которые дает работа под прикрытием. Не стоит прибавлять к этому еще и
ненависть старейшин, которые могут как попросту ставить палки в колеса, так и помочь намеченной архонтом жертве.
Размахивать своими полномочиями лучше перед неонатами и анциллами, у которых нет должного статуса и
политической мощи, чтобы не выполнить требования архонта. При этом архонт также выдает себя, но, как правило, это
делает один-два архонта из котерии, а остальные продолжают работать тайно.
Иногда одного только факта приезда архонта (или даже слухов о нем) уже достаточно. Князь и прочие старейшины,
которые еще не пересекли черту, дважды подумают, прежде чем продолжать строить свои сомнительные схемы.
Присутствие архонта на элизиуме может стабилизировать домен лучше, чем любые усилия, прилагаемые князем. К тому
же, многим архонтам нравится, как нервничают старейшины, когда чувствуют угрозу.
Если целью визита архонта является не предупреждение, а расследование, он предпочитает действовать под прикрытием,
сообщая о своем присутствии только в тот момент, когда вся информация собрана или обстоятельства не позволяют
оставаться инкогнито. Это позволяет держаться ниже радаров и лучше работать с населением. Многие вампиры боятся
архонтов, но охотно расскажут много интересного «простому сородичу». Однако есть вампиры, которые не стали бы
враждовать с архонтом, но без сожаления расправятся с неизвестной пиявкой, которая сует нос в их дела. Работа под
прикрытием – это риск. Кроме того, при такой работе у архонта меньше ресурсов и меньше возможностей получить
помощь у князя или примогенов.
Опознавательные знаки
Никто не собирал статистику по этой теме, но как минимум каждый пятый архонт, встретивший свою окончательную
смерть, был по ошибке убит другим архонтом. Камарилья существует уже более пяти столетий, но до сих пор не
выработала удовлетворительных методов идентификации своих агентов.
Как прибывшему в город архонту убедить князя и примогенат в том, что он архонт? Как объяснить чистильщику, что ты
не просто нарушитель границ, до того, как начнется драка не на жизнь, а на смерть? У большинства князей есть
возможность связаться с юстициарием, но это займет несколько ночей, недель, а то и больше, и все это время архонт не
сможет работать. Или его уже убьют.
У аласторов есть Метка зверя, но татуировать всех архонтов – это не выход. Во-первых, это похоронит всякую
возможность работы под прикрытием. Во-вторых, анархи начнут подделывать эти татуировки. В-третьих, что делать в
случае увольнения архонта?
Идею выдавать архонтам жетоны никто всерьез не воспринимает (вернее, на конклаве в 1958 г. Мэттью Дрезден,
юстициарий клана Малкавиан, подал такую мысль – его высмеяли, а по истечении его срока службы – сменили).
Опознавательный знак, который можно попросту сделать из стали, не имеет смысла. А уж учет номеров жетонов в такой
неформальной организации с такой текучкой превратится в ночной кошмар.
Тремеры в настоящее время работают над разработкой тауматургической метки, напоминающей ту, что они наложили на
отступников своего клана. Эта метка будет становиться видимой только тогда, когда этого пожелает архонт, а ее
магическая природа не позволит ее подделать. К сожалению, чернокнижники пока не преуспели в этом деле, да и многие
архонты наотрез отказались подвергаться такому ритуалу. Кроме того, Тремеры обязательно встроят в эту метку
уязвимость, которая позволит каждому из них видеть, что перед ними архонт3. Когда доверяешь Тремерам вопросы

3
У этого опасения есть основания. При наличии 3 точек в Тауматургии можно разглядеть аласторскую Метку зверя даже
под перчатками.
безопасности, они всегда находят выгоду для себя.
Внутренний круг и юстициарии объявили, что выдача себя за архонта – это преступление, наказуемое пронзанием колом,
торпором или даже окончательной смертью. Есть надежда, что боязнь наказания отвратит многих сородичей от такой
попытки.
Некоторые архонты – обычно те, кого отправляют на особые расследования – получают верительные грамоты от своих
юстициариев. Грамоту можно украсть, но на этот случай приняты меры предосторожности. Каждая грамота скреплена
личной печатью юстициария, а внутри есть кодовые фразы, которые архонт знает наизусть. Если владелец грамоты не
может сообщить кодовую фразу или если печать была сломана до того, как грамота была вручена князю или шерифу,
вампира обвиняют в преступлении. Если печать цела, а владелец грамоты знает нужные фразы, его личность
удостоверяется.
Этот способ не идеален. Во-первых, грамоту нужно выдавать заново каждый раз, как печать будет сломана. Во-вторых,
не у всех архонтов есть такие грамоты (менее чем у половины). В-третьих, не все архонты, у которых есть грамоты, носят
их при себе (особенно работая под прикрытием). В-четвертых, печать юстициария можно подделать – она чрезвычайно
сложная, а ее мелкие детали можно разглядеть только с помощью микроскопа или Прорицания, но случаи успешных
подделок известны.

Размер и состав котерий архонтов определяется стратегическими соображениями. Для внедрения в культы и охраны
старейшин направляют архонтов-одиночек. Кроме того, архонта отправляют на задание в одиночку, если это задание
предполагает гибель архонта. Сами архонты довольно часто предпочитают работать парами, зачастую заводя
долгосрочные отношения, или малыми котериями (3-5 архонтов).
В малой котерии обычно действует следующее разделение обязанностей. Первый архонт занимается разведкой и не
выдает себя в течение всей операции. Его забрасывают в город за несколько ночей или даже недель до прибытия
остальных, и он выясняет расстановку сил в городе: кто из старейшин имеет наибольшую важность, кто занимает
высокие должности, где располагаются элизиумы и т. д. Второй архонт – эксперт в политике. Он представляется
Камарилье города и координирует работу котерии так, чтобы не нарушать баланс сил без необходимости. Третий архонт
– мускулы команды. Первые двое архонтов выявляют проблемных сородичей, третий разбирается с ними. Если операция
не подразумевает жестокой расправы, то архонты закулисно ослабляют жертву и с ней расправляются ее же недруги.
И, наконец, в боевой обстановке архонты могут действовать крупными боевыми котериями (6 и более архонтов).
Архонты идут в ногу со временем и пользуются последними достижениями науки и техники. Более того, страх
старейшин перед технологиями дает архонтам отличные козыри.
Архонты искренне верят, что работают на благо Камарильи, и это благо может требовать жертв. Известно об архонтах и
даже юстициариях, которые сами организовывали беспорядки в городах, чтобы князья позвали на помощь. Известно об
архонтах, подбрасывавших своим жертвам улики и подменявших воспоминания свидетелей для того, чтобы те
соответствовали обвинению. Юстициарии и Внутренний круг официально против подобной практики, но если действия
архонта имеют успех, то они вряд ли его накажут.

Приговор
У Камарильи нет закона, определяющего, какое наказание соответствует каждому преступлению. Тем более, наказание
часто определяется не преступлением, а статусом преступника.
В прошлом вампира могли выгнать из Камарильи, т. к. немногие выживали за пределами города, где правили дикая
природа и люпины. Но сейчас изгнание не практикуется: во-первых, приговоренный легко доберется до города; во-
вторых, у приговоренных появилась нехорошая привычка переходить в Шабаш.

Лишение полномочий и статуса

Архонты не имеют права снимать князей с должности, это делают юстициарии. Что касается статуса, то он снижается сам
собой. Сам факт того, что сородич находится под следствием у архонтов или ему вынесен приговор, отвращает от него
союзников.

Пронзание колом
Обычно кол используется для обездвиживания и транспортировки, однако иногда он служит и для наказания
преступника. Для вампира это аналог тюрьмы. К пронзанию колом обычно приговаривают тех, кого нужно вывести из
игры, но кто в будущем может понадобиться юстициариям.

Пытки
Пытки редко используют для допроса. Большинство архонтов понимают, что информация, выданная под пытками, может
быть неточной, поэтому предпочитают пользоваться Дисциплинами. А вот для наказания преступников они
используются часто.
Сородичи могут вынести куда больше боли и повреждений, чем люди, поэтому архонтам приходится действовать
творчески. Вот некоторые из их методов:
 медленное нанесение ран ножами, раскаленными для нанесения аггравированного урона;
 пытка голодом почти до впадения в безумие, после чего дают кипящую кровь;
 пронзание колом с последующим усаживанием роя кусачих или жалящих насекомых;
 пронзание колом и укладывание рядом с горящим огнем;
 насильственное кормление пищей смертных или чем-то еще менее аппетитным.
Некоторые особенно жестокие архонты перед пытками сажали преступника на узы крови, чтобы тот дополнительно
страдал от того, что его пытает «любимый».

Окончательная смерть
Смертельные приговоры становятся все более частыми в последние годы – Камарилья панически боится даже намеков на
неповиновение молодняка. Обычно перед казнью преступника изощренно пытают, после чего пронзают колом и выносят
на солнце (под присмотром гулей, чтобы сообщники преступника не спасли его в последний момент). Некоторых
вампиров считают слишком опасными для такой казни и обезглавливают. Сожжение применяется редко, и те архонты,
которые его практикуют, часто используют мусоросжигатели и прочие закрытые источники пламени.

Гулаг
Говорят, что существует несколько подземных бункеров по всему миру, называемых гулагами. Это бомбоубежища
времен холодной войны, подвалы нефункционирующих корпораций или постройки носферату – слухи ходят разные.
Главное, что это тюрьмы для вампиров. Там лежат штабеля сородичей, пронзенных кольями и дожидающихся допроса,
пыток или казни. Архонты отрицают существование гулагов, а если кто-то пристает с расспросами – злобно смотрят на
него и что-то записывают в блокноты.
С другой стороны, где-то же они держат осужденных?

Убийство
Иногда система попросту не работает. Некоторые старейшины слишком влиятельны, чтобы их можно было судить.
Другие слишком умны и не оставляют следов своих преступлений. Есть и те, кто просто слишком опасен.
Архонты неохотно берутся за уничтожение собратьев по секте, но иногда других вариантов просто нет. Убийство
обставляют так, будто бы его совершили шабашиты (особенно в условиях боевых действий), Сетиты, Ассамиты, люпины,
охотники или даже мафиози.

Отрицание причастности
Т. к. юстициарии никому не отчитываются о действиях своих архонтов , невозможно связать архонта с юстициарием,
если юстициарий заявляет, что не знает архонта. У многих юстициариев есть архонты, которые никому не известны и
выполняют опасную или этически сомнительную работу. В норме это выглядит так – архонту сообщают, что в случае
поимки или раскрытия юстициарий будет отрицать всякую причастность к нему, но в случае выполнения задания архонт
будет вознагражден. Однако бывало и такое, что архонт обращался к юстициарию за помощью и внезапно узнавал, что он
не архонт. Бывало и такое, что князь обращался к юстициарию с тем, чтобы тот подтвердил личность архонта, и получал
отрицательный ответ.

Война
В условиях военных действий архонтам чаще всего приходится командовать. У некоторых князей есть боевой опыт, но у
архонтов его однозначно больше. Даже могучие юстициарии стараются избегать схватки, поэтому не имеют тех боевых и
тактических навыков, что есть у архонтов (само собой, это не касается тех юстициариев, что сами были архонтами).
О наступательной тактике Камарильи можно прочесть в Nights of Prophecy и Midnight Siege. Кроме того, архонты
разработали несколько особых тактик, применяемых при обороне городов от Шабаша.
Это, например, ложное отступление из города с заманиванием шабашитов в засаду. А если город действительно сдают, то
архонт нанесет визит ближайшим люпинам и ранит нескольких из них, чтобы те обрушили свою месть на город, когда
туда войдет Шабаш.
А если архонт знает конкретных шабашитов в составе крестового похода, то перед отступлением он передаст их имена и
фото в полицию через контакты, которые там есть у городских сородичей. Шабаш не ожидает, что Камарилья сможет
использовать против них свои смертные ресурсы, уже покинув город.

Случай в Шарлотте
Архонты Гамильтон Кросс и Тамара Наибе известны тем, что спасли город Шарлотт (штат Северная Каролина) от
нападения Шабаша, убедив шабашитов в том, что они его уже взяли.
Несмотря на то, что взятие Восточного побережья потребовало от Шабаша координации действий войск, шабашиты по-
прежнему выступают отдельными стаями. Когда Шарлотт оказался на острие наступления Шабаша, Кросс и Наибе
решили воспользоваться тем, что стаи почти не поддерживают связь со своим руководством. За считанные ночи до
появления шабашитов двое архонтов, преодолев сопротивление князя, сожгли несколько зданий, включая значительную
часть музея искусств, устроили войну банд (используя контакты шерифа в местном криминалитете) и даже раскопали
несколько могил на кладбище на краю города. Придя в город, шабашиты увидели, что там уже идет война и решили, что
в город уже вторглась другая стая. Шабаш прошел мимо, а к моменту, когда командование Шабаша осознало свою
ошибку, в Шарлотт уже пришло подкрепление.

Архонтов редко отправляют шпионить за врагом. Как уже говорилось, лучше посылать туда сородичей, которые меньше
знают. Да, на территории Шабаша работают несколько доппельгангеров, а на Восточном побережье скрытно действуют
архонты, но их выбрали не только за умение прятаться, но и за умение прорываться обратно к своим в случае
разоблачения.
Обычно участие архонта в разведке сводится к пыткам захваченных шабашитов и использованию полученных данных в
своих планах.
После успешной обороны домена архонтам часто приходится заниматься назначением выживших сородичей на
освободившиеся посты.

Храмовники и инквизиторы
Храмовники служат конкретным епископам и прискусам, а инквизиторы, вычищая ересь, служат секте в целом – но их
методы работы весьма схожи. Если не оговорено обратное, то нижеописанные тактики подходят обоим типам
помазанников каиновых.
Шабаш погряз в интригах не меньше, чем Камарилья, и внутри секты хватает своих предателей и ренегатов.
Помазанникам приходится бороться с внутренними врагами секты не реже, чем архонтам, причем риск у них куда выше,
ведь нет ни Внутреннего круга, ни юстициариев, к которым можно обратиться за помощью.
Однако храмовники и инквизиторы расследуют интриги разных сортов. Храмовники и паладины следуют приказам
своего господина и расследуют заговоры против него, а если чьи-то планы не вредят благополучию господина, то им нет
до них дела. Инквизиторы же жаждут крови и готовы отозваться на призыв любого неоната, чтобы заняться поиском
еретиков.
Служба епископу или прискусу – это великая честь, но она не дает храмовнику какой-то особой власти. Все, чем
храмовник может давить на других шабашитов – это репутация его господина. И последнее, чего хотел бы храмовник –
это чтобы поползли слухи о том, что он впал в немилость у господина. У паладинов положение немного надежнее – они
ближе к своим господам, и никто не предположит, что паладин в опале.
Однако у храмовников есть свои стаи, и многие из них заработали себе определенную репутацию до того, как были
призваны служить старейшинам. Этот статус также можно использовать для принуждения других к сотрудничеству.
Наконец, некоторые храмовники служат непосредственно Инквизиции, и их власть почти так же велика, как и власть
самой Инквизиции.
Даже самые могущественные архиепископы и кардиналы вынуждены уважать волю инквизитора. Большинство каинитов
лучше выставят руки на солнце, чем рикнут быть обвиненными в ереси. Т. к. отмазаться от такого обвинения могут лишь
каиниты с невероятными связями, инквизиторам нет нужды действовать деликатно.
Если высокопоставленный каинит не может (или не хочет) присутствовать на собрании или религиозном ритуале, он
может послать туда храмовника или паладина вместо себя. Так поступают нечасто, однако подобный выбор лишний раз
напоминает другим каинитам, что храмовник пользуется доверием своего господина. Кроме того, храмовник может
воспользоваться собранием, чтобы провести разведку. Например, храмовник Джеймс Мак-Алистер создал себе
репутацию алкоголика и балабола – на различных собраниях он напивался крови из опьяненных людей и рассказывал о
делах своего архиепископа. Соперники его господина не выживают, поэтому никто до сих пор не понял, что Мак-
Алистер попросту сливает дезинформацию, чтобы выяснить, кто на нее поведется.
Инквизиторы часто сами проводят ритуалы и собрания. Причем, посреди ритуала инквизитор может обвинить в ереси (а
то и вынести приговор) кого-то из вампиров, кто допустил ошибку.
Однако не все каиниты боятся злобных архиепископов и даже инквизиторов. И хоть помазанники предпочитают
действовать в открытую, им иногда приходится действовать под прикрытием в составе шабашитских стай. Однако при
этом они сталкиваются с проблемой, причем эта проблема – одна из основ целостности секты. Братание чрезвычайно
осложняет инфильтрацию: внедриться в стаю просто, выйти – уже нет. Винкулумы непредсказуемы, и нет никакой
гарантии, что храмовник не станет верен стае, а не своему господину. По этой причине храмовники предпочитают
действовать жестоко и открыто, а не внедряться. Некоторые храмовники украли у камарильских архонтов (или
независимо от них разработали) Отторжение крови (см. приложение).
Инквизиторам в этом плане проще. Ходят слухи, что они разработали ритуал, который разбивает винкулум так же, как
Братание разбивает узы крови. Эти слухи пугают каинитов, ведь это значит, что даже в своей стае нельзя спрятаться от
глаз и ушей Инквизиции.

Отрубленная рука
У Инквизиции действительно есть ритуал разрушение винкулумов, но инквизиторы все чаще отказываются от его
использования.
Впервые ритуал Отрубленной руки провел инквизитор Фердинанд д’Амико из клана Тремер в конце 1800-х гг. К
сожалению, сразу после этого он был убит тем, для кого провел ритуал.
Ритуал стал одним из наиболее мощных орудий Инквизиции, т. к. позволяет внедрять агентов в любые структуры
Шабаша, не опасаясь за их верность.
Расследуя уничтожение Тремеров-отступников в Мехико, храмовник Вилмина Эддингс на службе Инквизиции нашла
дневник д’Амико. К своему ужасу она выяснила, что тауматург не создал ритуал, а нашел его в древней книге, судьба
которой осталась неизвестной.
Ритуал Отрубленной руки не запретили, но стали использовать только в исключительных случаях, ведь Инквизиция не
знает его происхождения. Подробнее о ритуале см. в приложении.

Некоторые помазанники, прежде чем внедриться в группировку преступников, сообщают о себе местному архиепископу
или другому высокопоставленному каиниту (при условии, что архиепископ не является преступником, конечно). Это
делается на тот случай, чтобы архиепископ мог подтвердить личность помазанника и предоставить ему подкрепление при
необходимости. Очень редко помазанники действуют в одиночку или парами, обычно они ходят стаями. Чаще всего один
из них внедряется к преступникам, а остальные официально сообщают о своем присутствии.
Многие храмовники и паладины имеют при себе знак, подтверждающий их служение господину – печатку, татуировку,
верительную грамоту. Инквизиторам это не нужно. Те, кто видят перед собой мрачного судью в красной мантии с
капюшоном в окружении четверых таких же мрачных персон и в сопровождении пары храмовников с ножами, могут
быть уверены – перед ними инквизитор (ну или же это имитатор, у которого яйца из титана и пустая голова). Того, кто
выдает себя за инквизитора, накажут еще более жестоко, чем того, кто выдает себя за храмовника. Друг друга
инквизиторы узнают по кодовым фразам, а также по наличию железных реликвариев.
Что касается современных технологий, то у Шабаша с ними всегда было лучше, чем у Камарильи. И это касается не
только оружия. Чтобы вывести преступника на чистую воду, помазанники могут и поместить GPS-маячок в его машину,
и взломать его аккаунты в мессенджерах.

Суд божий
Многие помазанники (и старейшины) по-прежнему верят в справедливость суда божьего, основанного на том, что
невиновного защитит высшая сила (вряд ли бог, но, возможно, сам Каин). Тот, кто получит увечья или умрет, считается
виновным, а невинный останется цел (использование Дисциплин, чтобы избежать увечий, считается признанием вины).
Очевидно, что на суде у такого помазанника-фундаменталиста обвиняемый обязательно получит увечья или умрет, но
ходят слухи, что высшая сила действительно защищает невинных.
Вот примеры самых распространенных ордалий:
 прикосновение к докрасна или добела раскаленному железному реликварию или хождение по раскаленной
металлической пластине;
 помещение конечности преступника в печь;
 медленное погружение в щелочь, кислоту и другие едкие вещества;
 погружение в кипящую воду;
 насильственное кормление отравленной кровью.
После установления вины помазанник оглашает приговор. Традиция гласит, что предательство секты должно
наказываться окончательной смертью, а инферналиста перед казнью надлежит жестоко «очистить». В остальном
обвинитель может дать свободу воображению.
Лишение статуса редко является формой наказания. В Шабаше обычно выбирают между пытками и окончательной
смертью.
Если обвиняемый чрезвычайно влиятелен и может быть полезен Шабашу, ему назначают казнь, которая оставляет шанс
выжить. Например, это может быть прохождение по канату между двумя небоскребами. Либо его могут обескровить до
впадения в безумие и забросить в середину огромного водоема. Или же связать по рукам и ногам и бросить в комнату с
пленным люпином (шабашиты любят записывать такое на видео).

Война
В отличие от архонтов Камарильи, помазанники имеют к войне крайне опосредованное отношение. Однако они могут
входить в состав боевых стай в свободное от служения время.
Кроме того, храмовник на поле боя может выполнять специфические приказы своего господина: захватить/защитить
определенное здание или устроить товарищу по секте несчастный случай. Инквизитор на поле боя следит за поведением
других шабашитов и направлениями камарильских атак, тем самым определяя предателей вокруг себя.
Что удивительно, некоторые храмовники занимаются тем, что отгоняют кочевые стаи от камарильских городов. Иногда
нужно погасить конфликт, чтобы иметь время подготовиться.
 Глава V. Сторителлинг
Официальный представитель секты – это детектив, коп, секретный агент и тайная полиция в одном лице. В качестве
источников вдохновения для них можно использовать таких великих ищеек, сыщиков и полицейских, как Шерлок Холмс,
Эмма Пил, Джеймс Бонд, Мик Белкер, Майк Хаммер, Дана Скалли и Фокс Малдер. Однако еще они делают то, с чем не
приходится сталкиваться смертным силовикам – они воплощают в реальность идеологию секты.

Типы хроник
Хроники, посвященные официальным представителям сект, могут относиться к самым разным жанрам: экшн, детектив,
политический детектив. Персонажам игроков придется проявить смекалку, упорство и все имеющие способности против
врагов внутри и снаружи секты, выполняя свои должностные обязанности и служа непосредственному начальству. В
основе хроники лежит все та же тема персонального ужаса – отчаяние, жестокость и тщетность, наполняющие Мир тьмы
и души проклятых, особенно тех проклятых, что выбрали служение идеалам секты с риском для своих не-жизней.
В центре каждой хорошей истории лежит сюжет, а основа сюжета – конфликт, который нужно решить. В хронике по
Vampire the Masquerade существует два основных источника конфликтов: либо мастерские персонажи, либо сам
персонаж игрока. В хорошей хронике используются оба источника, что усиливает драматизм.

Хроника, ориентированная на сюжет

Персонажи игроков оказываются вовлечены в конфликт, возникший из-за окружающих событий или действий
мастерских персонажей.
Ниже приведены различные стили для сюжетно-ориентированных хроник. Рассказчик может свободно смешивать их в
любых комбинациях, придающих смысл истории и соответствующих натуре игровых персонажей.

Экшн
Многие официальные представители сект по долгу службы подвергают себя риску. Этот риск может быть связан с
врагами, а также естественными бедствиями и прочими опасностями. Чтобы достичь своих целей, игрокам придется
превозмочь или хитро обойти все препятствия.
Не нужно «случайных встреч»
Каждый мастерский персонаж, с которым встречаются персонажи игроков, должен двигать сюжет дальше.
Возможен экшн и без драки
Ставьте перед персонажами различные опасные задачи и препятствия, а не только врагов.
Стихийные бедствия
Сделайте так, чтобы персонажам игроков пришлось оказаться в зоне стихийного бедствия, но дайте достаточно намеков,
чтобы они могли подготовиться.
Тик-так
Заставьте игроков действовать в условиях ограниченного времени.
«Несчастные случаи»
Неожиданности усиливают накал страстей, особенно если чрезвычайная ситуация стала результатом
действий/недосмотра игроков.
Избегайте резни
Столкните игроков с необходимостью действовать тайно, не давайте им боевки и сделайте хорошую драку наградой,
дайте дракам сюжетные последствия.
Ритм и саспенс
Сюжетными инструментами не давайте игрокам топтаться на месте. Поддерживайте в них чувство незнания и мелкими
деталями заставляйте их включать воображение и самим себя пугать.

Детектив
Работа официального представителя секты – это раскрытие тайн, будь то убийство, заговор или кража.
Убийство должно быть наказано
Само собой, понятие «убийство» относится только к окончательной смерти сородича или каинита. На убийство смертных
Шабашу плевать, а Камарилью оно интересует только в том случае, если угрожает Маскараду. Даже убийство гуля
считается причинением материального ущерба, а не убийством.
Расследование убийства не выглядит чем-то таким, для чего нужен архонт, храмовник или инквизитор. Однако никакой
закон не запрещает официальному представителю секты расследовать подозрительную окончательную смерть, особенно
если таких смертей несколько.
Теории заговора
Для вампиров Мир тьмы соткан из заговоров. Ходят слухи о загадочных Инконню, интригах мафусаилов, опасных
планах другой секты и даже собственных старейшин. Рассказчик решает, какие слухи являются правдой.
Хороший заговор может стать основой всей хроники. Все начинается очень скромно – серия необъяснимых
исчезновений, убийство без видимых мотивов, попытка убийства выдающегося епископа или старейшины. По приказу
начальства персонажи расследуют происшествие, но при этом что-то не сходится или у них возникают новые вопросы.
Игроки могут не захотеть расследовать заговор, и тогда рассказчик может генерировать на его основе новые сюжеты.

Грязные политические интриги

Политические интриги отличаются от заговоров тем, что персонажи являются их частью, а не расследуют извне. Архонта
могут пригласить, чтобы дискредитировать старейшину или князя, который более не нужен Камарилье, или заставить
агента Шабаша среди примогенов выдать себя. Действия храмовников могут служить политическим целям их господина.
Инквизиция может искать (или подкидывать) доказательства того, что внезапно поднявшийся епископ поклоняется
дьяволу.
Сама суть политических интриг требует деликатности. Насилие и угрозы заставляют вампиров уходить в оборону и
менее охотно сотрудничать с персонажами игроков.
Рассказчик должен дать игрокам понять, что задание опасно, и озадачить их выбором. Нужно ли договариваться со своей
совестью? Должен ли храмовник слепо выполнять приказы епископа, если в результате Камарилья ударит и сокрушит
неподготовленные местные стаи? Что если планы начальства противоречат собственным планам персонажей или лишают
их чести? Совершить убийство или узнать, за что жертву заказали? И что делать, если жертва ни в чем не виновата?

Городские легенды
У вампиров нет газет, радио, телевидения и прочих средств массовой информации, потому что это угрожало бы
Маскараду. Вместо этого они полагаются на слухи.
Узнать новые слухи можно от странствующих гангрелов, в чате SchreckNET, от Тореадоров и Вентру в элизиуме, от
собравшихся для ритуала шабашитских стай, от хвастливых анархов и от послушников Тремеров, которые пытаются что-
то выменять на эти сплетни. Достоверность слухов всегда под вопросом, но в Последние ночи можно поверить всякому.
Некоторые городские легенды относятся к местам, например мавзолеям и Пещере потерянных душ, но большинство из
них рассказывает о неких событиях, известных (или печально известных) вампирах и прочих сверхъестественных
существах. Ходят истории о Skullriders – стае байкеров-Носферату, о Клубе эффектных убийств, о действиях анархского
лидера Сальвадора Гарсия и о том, что заставило Ксавьера покинуть Камарилью.
Рассказчик должен создавать свои городские легенды, которые и придадут красочности его Миру тьмы, и послужат
сюжетными зацепками.

Шпионаж
Только самых доверенных служителей секты (которые, к несчастью, часто являются теми, кем легче всего пожертвовать)
отправляют на шпионские миссии. Шпионы рискуют своими не-жизнями, ведь в случае поимки их, скорее всего, ждет
болезненная окончательная смерть.
Большинство шпионских историй включают в себя контршпионаж – противодействие агентам другой секты. Обычно все
начинается с того, что персонаж натыкается на что-то подозрительное и начинает работать самостоятельно или
отчитывается начальству и получает приказ действовать. Персонаж должен всего лишь расстроить планы противника, а
не докопаться до сути или захватить вражеского шпиона, поэтому такой сюжет послужит отличным началом для начала
большой хроники. Персонажам не обязательно даже сразу быть архонтами или храмовниками – они ими станут в награду
за достигнутый успех.
Самые опасные задания – это работа под прикрытием, потому что там редко все идет по плану. Но даже разоблачение и
пленение шпиона – это еще не конец истории. Известно, что архонты и храмовники готовы рисковать, чтобы вытащить
товарищей из плена – и это тоже может послужить хорошим сюжетом, особенно если среди пленителей есть двойные
агенты.

Хроника, ориентированная на персонажей

Внутренние конфликты и цели самих персонажей могут стать основным источником сюжетов для хроники. В этом
случае рассказчик создает события и взаимодействия, которые обостряют эти внутренние конфликты или напрямую
угрожают личным целям. Сюжет должен быть посвящен не только тому, что делают персонажи, но и тому, почему они
это делают и как это повлияет на них и их окружение.
Идеалисты
Некоторые официальные представители действительно верят в идеалы секты. Но сколько продлится идеализм, когда они
увидят лицемерие своего лидера или столкнутся с таким же идеалистом – но со стороны врага? Смогут ли они работать с
теми, чьи идеалы не столь высоки или кто служит собственным целям?
Цинизм
Среди архонтов и храмовников есть те, кто настроен прагматично или пессимистично. Они понимают, что ни их секта, ни
их лидеры не идеальны. Как долго они смогут служить секте, в которую не верят? Что заставит их взяться за
рискованную работу? Какие именно ценности они отстаивают?
Преданность
Некоторыми архонтами и храмовниками движет чувство долга или честь. Но что если чувство долга диктует одно, а
честь – другое? Оправдывает ли цель средства? Что делать, если служение лидеру ведет к бесчестью? Что делать, если
долг требует казнить невинного?
Жополиз
Есть те, кто идут к успеху, заискивая перед вышестоящими. Но что им делать в случае потери покровителя? И как
добиваться своих собственных целей, чтобы никого не разозлить?
Задира
Есть персонажи, которые хотят исключительно самоутверждаться за счет слабых. Что они будут делать, когда окажутся
на улице одни и без поддержки?
Вендетта
Есть персонажи, которые несут службу и ждут, когда выдастся шанс покарать того, кто обидел или предал их в прошлом.
Может ли жажда мести оказаться дороже правды или морали? Готовы ли они отказаться от долга и чести ради мщения?
Искупление
Есть те, кто хочет искупить проступок или вернуть долг, служа секте и пытаясь сделать что-то «хорошее» в своей не-
жизни. Смогут ли они понять, что «хорошо», а что «плохо»?
Личная верность
Эти персонажи служат не секте, а конкретному лидеру, будь то юстициарий, епископ или инквизитор. Что они будут
делать, когда придется выбирать между верностью лидеру, секте и самим себе?
Фанатик
Эти персонажи своим пылом пугают даже товарищей по секте. Смогут ли они смириться с истиной или будут подгонять
действительное под желаемое? Не заставит ли их вера проигнорировать очевидные признаки опасности?

О гордыне и лицемерии
Официальные представители секты видят свои организации с обеих сторон – и добродетельную обложку для
большинства членов, и уродливую изнанку с обманом и предательством. По долгу службы они знают о таких вещах,
которые секта никогда не позволит узнать обычным вампирам. От имени и по поручению своих лидеров архонты,
храмовники и инквизиторы должны искать компромиссы для поддержания порядка или хотя бы создания его видимости.
Официальные представители должны защищать идеалы своих сект ценой своих не-жизней, хотя некоторые из этих
идеалов лживы. Как им объяснить свой выбор обычным членам сект, своему начальству и самим себе?

Трещины в Башне из слоновой кости

Камарилья утверждает, что Маскарад – это единственное, что спасает вампирскую расу от уничтожения смертными.
Старейшины интерпретируют Маскарад и Традиции так, чтобы добиваться собственных целей, и карают молодняк за
малейшее нарушение. Башня из слоновой кости – это убежище старейшин, построенное для защиты от их амбициозных
потомков. Юстициарии – тоже старейшины, и по их слову смещают князей. Архонты – глаза, уши и уста юстициариев и
Внутреннего круга, призванные интерпретировать и защищать Традиции. Но по большей части они заняты сохранением
status quo и расследуют только те преступления, что угрожают положению старейшин секты. Камарилья утверждает, что
в ней царит порядок, но статус и политическое чутье дают безнаказанность, а те, у кого нет заступников, часто становятся
козлами отпущения и жертвами показательных судилищ.

Внутри культа Каина

Шабаш заявляет о том, что каждый каинит имеет право на свободу, но секта вынуждена ограничивать своих членов ради
их же выживания. Теоретически в секте ценятся индивидуальность и независимость, но на деле лишь идеология,
ритуалы, Братание и страх перед общим врагом не дают Шабашу развалиться на отдельные фракции. Шабаш – это культ,
и его члены верят в свою свободу от морали, при этом строжайше следуя закону. Секта заявляет, что люди – лишь пища,
но при этом негласно соблюдает Маскарад по тем же причинам, что и Камарилья. Лидеры Шабаша говорят о равенстве
всех шабашитов, но всеми средствами держат членов секты в подчинении и направляют их гнев на Камарилью.
Инквизиторы не только ищут дьяволопоклонников, но и устраивают охоту на ведьм – и их взор может пасть на каждого.
Храмовники – это телохранители, агенты и силовики лидеров Шабаша, и они поддерживают status quo по причине
личной верности или из собственных интересов.
Миланский кодекс требует, чтобы все шабашиты ставили потребности секты превыше своих и даже превыше своих не-
жизней. Удивительно, как часто потребности секты совпадают с потребностями умных или амбициозных каинитов. И
пока каинит служит делу секты, обман, предательство, воровство, жестокость и злоупотребление служебными
полномочиями его подчиненных могут быть оправданы, особенно если эти подчиненные – храмовники, паладины или
инквизиторы.

Трещины в броне
И Камарилья, и Шабаш провозглашают идеалы, которым не следуют, но реальное лицемерие бывает более личным.
Многие лидеры сект говорят, что действуют во имя секты, но ищут выгоды для себя. Многие настолько преуспели в
самооправдании, что искренне верят в свою праведность и даже гордятся собой.
Испытывайте своих игроков, давая их персонажам возможности злоупотребить своим служебным положением. Покажите
им, как далеко они могут зайти и как низко пасть.

Альтернативы для хроники

Предыстория архонта/храмовника
Кем был персонаж и за что его завербовали?
Разделенная котерия
Разделение обязанностей и совместная работа членов котерии/стаи.
С обеих сторон баррикад
Ведите две сюжетные линии, заставляя игроков быть то котерией архонтов, то стаей помазанников.
Один на один
Вариант для соло-игры.
Игра против официальных представителей секты
Сделайте архонтов/инквизиторов/храмовников врагами игровых персонажей. Пусть персонажи игроков окажутся под
подозрением и им придется самим раскрыть преступление, чтобы очистить свои имена и сдать властям настоящих
нарушителей.
Если игровые персонажи сами являются официальными представителями секты, то они могут напороться на вражду и
интриги со стороны коллег, служащих конкурентам их начальства.
 Приложение. Орудия труда

Комбинированные Дисциплины

Быстрое зрение (Quicken Sight): Прорицание 1, Стремительность 2

Глаз архонта или храмовника способен различать самые быстрые объекты. Он может увидеть каждую карту во время
тасования колоды, разглядеть наличие пули в каморе при игре в русскую рулетку и прочесть заголовки газет, проезжая
мимо киоска на скорости 100 км/ч.
Игрок тратит 1 пункт крови, способность действует до конца сцены. Для того, чтобы увидеть что-то слишком быстрое
для человеческого взгляда, делается бросок сообразительности+бдительности (Wits+Alertness) по сложности 6-7 в
зависимости от скорости объекта. Одного успеха хватает, чтобы увидеть объект, дополнительные успехи позволяют
разглядеть подробности.
Для изучения комбинации нужно 9 очков опыта.

Iron Facade (Железный облик): Стойкость 1, Затемнение 3

Эта способность распространена среди архонтов, но известно о ее использовании храмовниками. Делается бросок
манипулирования+хитрости (Manipulation+Subterfuge) по сложности 6, в случае успеха персонаж выглядит не
получившим ран. Эта способность не исцеляет раны и не уменьшает штрафы от них, а лишь имитирует это – и враг не
может понять, ранен ли персонаж. Действие способности длится до конца сцены или пока здоровье персонажа не
достигнет отметки Обездвижен (Incapacitated). Вампиры могут увидеть раны персонажа, если значение их Прорицания
превышает значение Затемнения у персонажа.
Для изучения комбинации нужно 10 очков опыта.

Имя павшего (Name of the Fallen): Прорицание 3, Тауматургия 1

Комбинация нестандартная и редкая как среди архонтов, так и среди храмовников. По решению рассказчика
Тауматургию можно заменить на Некромантию.
Игрок тратит 1 пункт крови и делает бросок восприятия+эмпатии (Perception+Empathy), сложность зависит от того,
является ли цель вампиром и сколько времени она мертва. Персонажу нужен кусочек трупа или хотя бы его пепел,
который нужно держать в руке. Если бросок провален, персонаж не может опознать труп, пока не найдет еще один
кусочек. В случае ботча персонаж получает неверную информацию. В случае успеха персонаж впадает в транс подобно
использованию Применения духа, и у него случается озарение.
Время с момента смерти Сложность у вампиров Сложность у людей
Менее 24 ч 4 4
От 1 дня до 1 недели 6 4
Менее 1 месяца 7 6
Менее 6 месяцев 8 6
Менее 1 года 10 6
Менее 10 лет 10* 7
Менее 100 лет 10** 8
Более 100 лет невозможно 10
*Опознание трупа по кусочку требует трех успехов.
**Опознание трупо по кусочку требует пять успехов.
Для изучения комбинации нужно 10 очков опыта.

Случайные узоры (Random Patterns): Прорицание 2, Помешательство 2

Разработанные храмовниками-Малкавианами, но понемногу распространяющиеся и среди архонтов Случайные узоры
позволяют персонажу предугадать следующий ход противника, чтобы отреагировать на него. Можно блокировать или
уклониться от ударов даже раньше, чем они будут нанесены, можно оторваться от погони или сблефовать. Эта
способность не столько позволяет заглянуть персонажу в будущее как таковое, сколько позволяет разглядеть
окружающие цель узоры в хаосе и случайности, и позволяют Сородичу определить ее следующее движение, основываясь
на предыдущих действиях и линиях вероятности.
Игрок тратит 1 пункт крови и делает бросок восприятия+эмпатии (Perception+Empathy) (если используется опциональный
талант Осведомленность (Awareness), то используется он, а не эмпатия) по сложности от 5 до 7 в зависимости от мнения
рассказчика о том, насколько предсказуем противник в соответствии со своей натурой. Например, персонаж с натурой
Брюзга (Curmudgeon) или Перфекционист (Perfectionist) весьма предсказуем, и поэтому сложность будет 5, а вот натуры
Асоциал (Deviant) или Монстр (Monster) куда менее предсказуемы, и поэтому сложность будет 7. Сложность может
дополнительно модифицироваться в зависимости от психозов. Если бросок успешен, персонаж добавляет к своему
следующему действию количество автоматических успехов, равное числу успехов в броске «Случайного Узора». Это
действие должно представлять собой оппозитный бросок или бросок в бою против цели. Например, бонус можно
использовать для преследования, ближнего боя или уклонения, но не для активации Дисциплины.
Для изучения комбинации нужно 14 очков опыта.

Плоть ветра и воды (Flesh of wind and water): Стремительность 2, Изменчивость 3

В нормальном состоянии Цимисхи (или иные мастера Изменчивости), желающие измениться, должны потратить время,
чтобы придать своему лицу и конечностям нужную форму. Это осложняет применение Дисциплины в хаосе боя или при
необходимости немедленной маскировки. Плоть ветра и воды (названная так из-за эффекта ряби, видимого на плоти во
время использования) позволяет Цимисху использовать первые три уровня Изменчивости почти мгновенно (каждое
использование способностей занимает отдельный ход) без необходимости физического ваяния изменений. Эта
способность может быть использована лишь на самом себе. Если он хочет изменить кого-то еще, то должен делать это с
нормальной скоростью и обычными методами. Эта способность неизвестна за пределами Шабаша.
Игрок тратит 2 пункта крови при каждой активации способности и должен произвести все стандартные броски
Изменчивости. Он может использовать лишь одну способность Изменчивости за одно применение Плоти ветра и воды.
Поэтому если он хочет использовать на себе и Изменение плоти, и Изменение скелета на себя, ему придется использовать
Плоть ветра и воды дважды, потратив четыре пункта крови и два хода и дважды сделав бросок кубиков.
Для изучения комбинации нужно 16 очков опыта.

Смертельный ужас (Mortal Terror): Анимализм 3, Присутствие 2

Усмирение зверя – полезная штука, но иногда нужно что-то более внушительное. Смертельный ужас направляет Взгляд
ужаса непосредственно на Зверя вампира в обход сознания. С помощью этой способности и архонты, и храмовники могут
немедленно вызывать ротшрёк.
Персонаж должен коснуться жертвы или посмотреть ей в глаза, после чего делается оппозитный бросок: игрок бросает
харизму+запугивание (Charisma+Intimidation), жертва бросает силу воли, сложность в обоих случаях 7. Если персонаж
набрал больше успехов, чем у жертвы есть храбрости, жертва немедленно впадает в ротшрёк. На следующем ходу жертва
может начать делать броски храбрости для сопротивления ротшрёку. Пока она не наберет 5 успехов, она продолжает
бежать. Если персонаж заботчит бросок, он должен немедленно пробросить самоконтроль, иначе впадет в безумие.
Для изучения комбинации нужно 18 очков опыта.

Отторжение крови (Sanguinary Expulsion): Стойкость 2, Превращение 3 или Тауматургия 3

Эту способность разработали старые архонты, чтобы противостоять Братанию. Она позволяет глотать небольшие
количества крови, не принимая их в себя и тем самым защищая от уз крови, винкулумов и ядов, наркотиков и инфекций,
которые могут находиться в крови.
Игрок делает бросок выносливости+Стойкости (Stamina+Fortitude) по сложности, равной [5 + число выпитых пунктов
крови], но не выше 9. Если бросок неудачен, кровь поступает в организм вампира и действует как обычно. Если бросок
успешен, кровь остается внутри, но не всасывается, и ее можно выблевать позже. Пока эта кровь не выблевана, персонаж
не может тратить пункты крови, а если вдруг потратит, то выпитая кровь всасывается.
Кровь выблевывается с излишком, поэтому персонаж при рвоте теряет 1 пункт крови из своего бладпула.
Для изучения комбинации нужно 15 очков опыта.

Ожидаемый облик (Anticipatory Visage): Прорицание 4, Затемнение 3

Эта способность позволяет вампиру выглядеть в глазах жертвы тем, кого она наиболее ожидает встретить в данных
условиях. При этом сам персонаж не знает, кем он стал в глазах жертвы. Эту способность разработали архонты, чтобы
проникать на собрания культов Геенны, и в настоящее время владеют ей только архонты.
Игрок тратит 1 пункт крови и делает бросок манипулирования+исполнения (Manipulation+Performance) по сложности 6. В
случае успешного броска персонаж мгновенно принимает ожидаемый жертвой облик (срабатывает Маска тысячи лиц).
Если жертв несколько, персонаж выбирает одну из них и надеется, что ее ожидания совпадают с ожиданиями остальных.
Вампиры могут увидеть истинный облик персонажа, если значение их Прорицания превышает значение Затемнения у
персонажа.
Для изучения комбинации нужно 24 очка опыта.

Ожидаемая речь (Anticipatory Locution): Прорицание 4, Затемнение 3, Ожидаемый облик

Это дополнение к Ожидаемой речи – жертва слышит то, что ожидала услышать от личности, под которую
замаскировался архонт. Способность работает только на короткие фразы и позволяет не выдать себя случайной
оговоркой, но не подсказывает пароли и кодовые слова.
Способность автоматически включается, когда активирован Ожидаемый облик. Когда нужно дать ответ на простой
вопрос, делается бросок манипулирования+хитрости (Manipulation+Subterfuge) по сложности 7. В случае успешного
броска жертва слышит тот ответ, который ожидает. Способность отказывает при долгом разговоре или пристальном
допросе. Вампиры могут услышать истинные слова персонажа, если значение их Прорицания превышает значение
Затемнения у персонажа.
Для изучения комбинации нужно 20 очков опыта.

Мгновенная трансформация (Instantaneous Transformation): Стремительность 2, Власть над Тенью 5 или Превращение 5
Известная практически одним лишь храмовникам (есть несколько архонтов, также освоивших это умение, но они
исключительно редки) Мгновенная трансформация позволяет пресонажу перейти в другую форму (в Форму мрака, Облик
зверя или Форму тумана) за один ход с обычными затратами крови.
Персонаж должен сделать бросок выносливости+выживания (Stamina+Survival) по сложности 7 и потратить обычное
количество крови, необходимое для превращения (один пункт крови для Облика зверя или Формы тумана, три для
Формы мрака). Если бросок успешен, превращение занимает лишь один ход вместо обычно требующихся трех. Неудача
означает, что превращение занимает три стандартных хода, а ботч указывает, что кровь была потрачена, но умение не
сработало.

Если персонаж хочет применять это умение и с Властью над тенью, и с Превращением, он должен взять его дважды, по
одному разу для каждой из Дисциплин. Рассказчик может разрешить брать эту способность и для других Дисциплин,
позволяющих менять форму (вроде Серпентиса).
Для изучения комбинации нужно 24 очка опыта.

Око разума (Mind’s Eye): Прорицание 4, Доминирование 3

Эта способность позволяет архонту или храмовнику переживать воспоминания другого – видеть то, что видел он,
слышать то, что слышал он, даже обонять те же запахи. Чаще всего Око разума используют для допроса или сбора
информации.
Персонаж должен посмотреть в глаза жертве (если только у него нет способностей, позволяющих использовать
Доминирование без зрительного контакта) и потратить 1 пункт крови. Если жертва хочет сотрудничать или является
человеком, или является вампиром более высокого поколения, чем персонаж, то делается бросок восприятия+хитрости
(Perception+Subterfuge) по сложности 6. Если жертва – это вампир того же или более низкого поколения, да еще и
сопротивляется, то делает оппозитный бросок силы воли по сложности 6 против вышеуказанного броска персонажа.
Персонаж должен озвучить время («Я хочу увидеть, что ты делал вчера в полночь») или событие («Я хочу узнать, что ты
сказал ему при последней встрече»). В случае ботча жертва видит какое-либо из воспоминаний персонажа (на
усмотрение рассказчика) и становится невосприимчивой к Оку разума персонажа до конца сцены.
Ясность воспоминаний зависит от числа успехов и времени, прошедшего с интересующих событий.
Число успехов Насколько старые воспоминания доступны
1 Не позже часа
2 Не позже суток
3 Не позже недели
4 Не позже месяца
5 Не позже года
Более старые воспоминания доступны со значительной потерей точности и детализации (решает рассказчик).
Для изучения комбинации нужно 25 очков опыта.
 Высокие точки Дисциплин

Тайнопись (Cipher): Прорицание 6

Персонаж способен понять любые письменные данные, даже на языке, которого он не знает или зашифрованные кодом.
Лишь записи сверхъестественного толка — вроде Каракулей (Scrawl) Малкавиан или тауматургических рун — не
попадают под действие этого эффекта.
Для использования Тайнописи требуется потратить пункт крови и сделать бросок интеллекта+лингвистики
(Intelligence+Linguistics) по сложности 6. Каждый успех позволяет персонажу читать определенный язык или
декодировать определенный шифр в течение одной сцены. Скажем, персонаж, который не говорит ни по-французски, ни
по-русски, выбросив два успеха, может читать и на французском, и на русском в течение сцены; или же он сможет
прочесть написанное на французском и зашифрованное (один успех для языка, один — для шифра). Можно делать
несколько попыток для чтения одной работы, но каждая новая попытка требует пункта крови. Ботч приведет к
неправильному переводу.
Если персонаж пытается прочесть сверхъестественную запись, сравнивается его общий уровень Прорицания с уровнем
соответствующей Дисциплины писавшего на момент, когда производилась запись слов. К примеру, если персонаж
пытается прочесть малкавианские Каракули, сравните его Прорицание с Затемнением Малкавиана. Если Прорицание
выше – слова получится прочесть, если Затемнение равно или выше – нет.

Отличение ауры (Discern the Aura): Прорицание 6

Куда более широкоохватное, пусть и менее точное развитие Восприятия ауры, Отличение ауры позволяет сородичу
взглянуть на группу индивидуумов и вычленить среди них тех, у кого в аурах проявляется определенный цвет, эмоция
или состояние. Скажем, персонаж может окинуть взглядом комнату, аудиторию или даже прохожих на улице, и выделить
среди них всех, кто разгневан, испуган или является сородичем.
Игрок делает бросок восприятия+эмпатии (Perception+Empathy) по сложности 8 и может потратить или не тратить пункт
крови по своему усмотрению. Затем персонаж может идентифицировать количество людей с определенным цветом в
ауре, равное количеству успехов (или до десятикратного количества успехов, если был потрачен пункт крови). Действие
способности длится, пока указанная цифра не будет достигнута, или до конца сцены, смотря что наступит раньше.
Каждое применение этой способности находит лишь один оттенок. Если персонаж хочет найти всех сородичей (каждую
бледную ауру) в толпе, а затем хочет найти в толпе всех, кто в данный момент испуган, ему потребуется дважды
воспользоваться Отличением ауры. Эта способность иногда может проникать сквозь Затемнение согласно стандартным
правилам.

Иерархическая цепочка (Chain of Command): Доминирование 7

Иногда одного раба недостаточно. Иерархическая цепочка позволяет внедрить внушение в разум, но если раб не
справится с задачей, он может передать ее кому-то еще, а тот – еще кому-то.
Игрок тратит 1 пункт крови и 1 пункт силы воли и делает бросок манипулирования+лидерства (Manipulation+Leadership)
по сложности, равной постоянной силе воли, и внедряет в разум раба внушение. Если раб сталкивается с
обстоятельствами, которые, как он считает, не дают ему выполнить задачу (он ранен и не может покинуть больницу, не
смог сохранить инкогнито, не имеет денег на поездку и т. д.), то передает внушение тому, кого считает способным
справиться с заданием (если раб при смерти, то выберет первого попавшегося). Если вампир с Иерархической цепочкой
владеет еще и Подчинением, то раб может передать внушение касанием, в противном случае нужен взгляд в глаза.
Внушение может быть передано только тому, чья сила воли не превышает силу воли раба (и только вампиру, чье
поколение выше, чем поколение персонажа). Раб не делает бросок, вместо этого вычитается 1 успех из тех, что набрал
персонаж. Если второй раб передает внушение дальше – вычитают 2 успеха, если третий – 3 успеха, и т. д. Действие
Иерархической цепочки длится, пока задача не будет выполнена или пока раб не будет убить без возможности передать
внушение, или пока персонаж не решит прекратить, или пока не закончатся успехи.

Управление марионеткой (Strings of the Marionette): Доминирование 7

Эта способность увеличивает власть вампира над чужими разумами настолько, что она становится сильнее кола и
торпора. Раб действует медленно, его ментальные способности урезаны, и он не имеет доступа к Дисциплинам, которые
требуют сознательного усилия – зато его можно заставить сделать что угодно.
Персонаж должен физически коснуться раба и сделать бросок манипулирования+лидерства (Manipulation+Leadership) по
сложности, равной постоянной силе воли раба +1 (сложность увеличивается из-за необходимости превозмочь паралич
или торпор). Персонаж управляет рабом в течение стольких сцен, сколько успехов набрал.
Действия раба ограничены тем, что можно делать с колом в сердце или в торпоре. Кроме ограничения Дисциплин, раб
страдает от уменьшения дайспулов: дайспулы на физические действия теряют 1 куб, остальные уполовиниваются с
округлением вниз.
Зеркало близнецов (Gemini's Mirror): Затемнение 6
Легенды повествуют о странной Дисциплине, которой владеют лишь самые заслуженные сородичи и которая позволяет
бессмертному раздваиваться. Зеркало близнецов не наделяет такой властью, но позволяет персонажу притвориться, будто
он находится в двух местах одновременно — или передвигаться незаметно, оставляя вместо себя иллюзорного двойника.
Персонаж тратит 2 пункта крови и делает бросок манипулирования+хитрости (Manipulation+Subterfuge) по сложности 7.
Зеркальное отражение персонажа появляется в нескольких футах от него. После этого персонаж может отойти в сторону,
применять другие Дисциплины или предпринимать иные действия. Отражение может предпринимать любые действия,
какие персонаж пожелает, но чтобы одновременно контролировать и отражение, и себя, ему потребуется разделить свои
запасы кубиков на указанный ход. Отражение остается видимым, даже если персонаж скрывает себя настоящего с
помощью Затемнения или других Дисциплин. Этот эффект действует одну сцену или до тех пор, пока персонаж не
удалится от отражения более чем на 30 м.

Маска Януса (Mask of Janus): Затемнение 6

Маска Януса позволяет персонажу принять физический облик другого индивидуума, как Маска тысячи лиц. Однако
когда персонаж принимает чье-либо обличье с помощью Маски Януса, внешность цели тоже меняется — чтобы
повторить облик персонажа, использующего эту способность. В отличие от Маски тысячи лиц, Маску Януса можно
применять лишь для того, чтобы скопировать кого-то. Ее нельзя использовать для создания нового или уникального
облика.
Игрок тратит пункт крови и делает бросок манипулирования+исполнения (Manipulation+Performance) по сложности 7.
Персонаж должен видеть цель, но обратного при этом не требуется. Эта способность работает даже при прямых или
кабельных телетрансляциях. Жертва может сопротивляться броском силы воли, если ее поколение равно или ниже
поколения персонажа. Сравните количество итоговых успехов персонажа с таблицей в описании Маски тысячи лиц,
чтобы определить степень удачности. Эта способность действует до следующего рассвета.
 Ритуалы Тауматургии

Зеленый клинок (The Verdant Blade): уровень 5

Архонты иногда должны захватывать сородичей или для суда или (куда чаще) для допроса. Однако носить с собой
громоздкий деревянный кол довольно подозрительно, и это позволяет жертве понять, что вы не хотите ее убивать.
Несколько квесторов разработали Зеленый клинок в 1800-ых годах. Его используют, в основном, лишь члены этого
объединения, хотя несколько других архонтов также обучились ритуалу. Ритуал временно зачаровывает любой острый
объект – меч или большой нож, кость, альпинистский или палаточный клин – чтобы тот парализовал проткнутую им
жертву так, как если бы был деревянным. Оружие или предмет следует поместить в чан или бочонок вместе со
свежесрезанной веткой дерева, небольшим количеством древесного сока и галлоном воды. Когда ритуал завершен,
оружие парализует вампира, если его воткнуть в сердце. Этот эффект срабатывает лишь один раз; как только оружие
вытащат, его следует заколдовать вновь, если заклинатель хочет воспользоваться им, чтобы парализовать другого
сородича.
Заклинатель должен потратить пункт крови, делая бросок интеллекта+оккультизма (Intelligence+Occult), и вылить еще
один пункт крови в чан с вышеописанными предметами. Произнесение последующего заклинания занимает 25 минут. В
случае ботча оружие не зачаровывается и сломается при ударе. Оружие или предмет должны быть достаточно велики,
чтобы использовать их вместо кола (большой нож или меч подойдут, а авторучка – нет). Ритуал никак не облегчает сам
процесс протыкания колом, и оружие не является заколдованным ни в каком другом смысле.

Препятствование дарам Каина (Impede the Gifts of Caine): уровень 7

Разработанное квесторами, сталкивающимися с превосходящими их числом сородичами, Препятствование дарам Каина
позволяет тауматургу временно ослабить вражеские Дисциплины. Фокусом ритуала может быть любой предмет
размером от бейсбольного мяча и до небольшого чемодана, но этот предмет должен быть относительно прочным.
Предмет следует вымочить в 6 пунктах витэ, взятого хотя бы от двух разных тауматургов (но лишь один из них обязан
знать ритуал).
Проведение ритуала обходится в еще 1 пункт крови в дополнение к тем, в которые должен быть погружен фокус, и на его
накладывание требуется час. Предмет ненадолго поджигается (если ритуал успешен, наносимый предмету урон
поглощается), и должен быть погашен голой рукой тауматурга (что наносит один уровень аггравированных повреждений,
а также требуется бросок смелости для сопротивления ротшрёку). Будучи активированным, устройство создает область
силы диаметром в 30 м с центром на предмете. После активации сложность всех бросков на использование Дисциплин в
области действия фокуса увеличивается на количество успехов, полученных заклинателем в броске ритуала.
Дисциплины, для активации которых не требуется бросок, не затрагиваются действием ритуала. Это заклятие не может
поднять сложность бросков выше 10. Сородичи, чье поколение ниже поколения заклинателя, не попадают под влияние
ритуала, но сам заклинатель попадет под его действие, если войдет в зону действия фокуса. Фокус работает до тех пор,
пока не будет «выключен» или до рассвета. В любом случае после деактивации он становится немагическим и не может
быть использован повторно.

Отрубленная рука (The Severed Hand): уровень 7

Известный лишь немногочисленным избранным инквизиторам Шабаша, ритуал Отрубленной руки применяется для
разрушения винкулумов. Инквизиторы используют его для восстановления шпионов и агентов, которых они внедряли в
стаи Шабаша, подозреваемых в ереси. Из-за сомнительного происхождения ритуала его редко применяют в нынешние
ночи, а некоторые инквизиторы даже предлагали уничтожить все копии его описания, дабы они не попали в руки
Камарильи.
Для ритуала требуется, чтобы его цель стояла относительно неподвижно, хотя это может быть обеспечено и с помощью
оков или пронзания колом, добровольного согласия не нужно. Заклинатель смазывает цель алхимической смесью,
которую следует приготовить заранее; она должна состоять из 2 пунктов крови заклинателя, растертой в порошок
человеческой кости, множества растертых в порошок трав и праха вампира, погибшего от огня или солнечного света.
Символически (возможно, и на самом деле) ритуал заставляет кровь, «отравленную» винкулумом, сосредоточиться в
одной из конечностей объекта – обычно это рука, хотя вместо нее можно выбрать и ногу. В завершение ритуала эту
конечность следует отрезать. Это наносит три уровня аггравированных повреждений, которые можно залечивать
обычным образом. Когда это сделано, объект ритуала свободен от всех уз винкулума.
В ходе проведения ритуала на него нужно потратить еще 1 пункт крови, и на его активацию требуется пять часов; объект
должен быть относительно неподвижен или обездвижен в течение всего этого времени. Если бросок ритуала заботчен,
значение всех винкулумов цели увеличивается на 1.