ДУЭЛЬ №1, ТЕМА: КАТАКТИЗМ, ЕГО ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ

ТЕКСТ УЧАСТНИКА 1
Ветер был необычайно ровным для такой высоты, и Аланару казалось, что он стоит на отмели
посреди бурной реки, которая неумолимо несёт свои воды куда-то вдаль. За его спиной, в
небольшой горной долине, возвышался массивный комплекс башен. Несмотря на то, что стены их
были аккуратно сложены из гладкого белого камня, горы отбрасывали на них глубокие тени, из-за
чего казалось, будто башня не стоит в вечном полумраке, а сама по себе является причиной
возникновения этой темноты.

Воздух всё тем же непрерывным потоком проходил мимо Аланара, развевая его длинные
рыжеватые волосы и устремляясь в сторону башен. Наверное, подумал он, на секунду
обернувшись, чтобы окинуть долину тоскливым взглядом, это правильно. Слишком уж мало
внимания люди обращали на это место, и вот теперь словно взгляды всего мира прикованы к
башням, и силы самой природы тянутся сюда. Башни эти - обитель бывших служителей богов, что
некогда отреклись от тех, кого почитали. Собравшиеся здесь посвятили остаток своей жизни
изучению самой природы божественных сил и магии, которая, видимо, брала начало в том же
источнике.

Аланар никогда не любил работать над решением мелких проблем. Ему всегда хотелось взять
выше, сделать нечто более великое чем даже поставить богов лишь в качестве предмета
исследований. Всю жизнь он желал узнать, что же находится за границами мироздания, ведь в их
пределах, как он считал, всё было уже давным-давно изучено.

Где-то вдалеке, уже коснувшись краем горизонта, медленно опускался за край мира сияющий
огненный диск. Старый маг, не отрывая от него взгляда, лишь облегчённо вздохнул, когда ощутил
чьё-то присутствие рядом. Так и должно было случиться, он знал на что идёт.

— Я полагаю, представляться мне нужды нет? — произнёс глубокий мужской голос, в котором, к
удивлению Аланара, очень чётко угадывались нотки сочувствия.

— Правильно полагаешь, — говорить было трудно, в горле мигом пересохло, и дряхлому эльфу
пришлось сглотнуть слюну, чтобы выдавить из себя ещё хоть пару фраз. — Знаешь, в детстве мне
всегда казалось, что Ад — это такое место, куда отправляют души тех, кто был недостоин
оказаться в обители богов. Разумеется, позже я узнал, каково истинное положение дел, но...

— Но смотреть в моё лицо тебе до сих пор страшно? Что ж, это вполне обычное дело, можешь
мне поверить. Если ты не хочешь, можешь не поворачиваться, я не обидчив. Впрочем, времени у
нас не так уж много.
Аланар и сам это видел. На фоне заходящего — возможно, в последний раз — солнца показалось
множество крохотных точек.

— Даже им потребовалось двадцать лет, чтобы понять, кто виновен в смерти их хозяев. И сейчас
они направляются сюда, чтобы месть наконец восторжествовала. Впрочем, у них это не получится,
не беспокойся.

— Почему? - Аланар был искренне удивлён. — Я ведь заслуживаю этого! Разве тебя послали не
для того чтобы убедиться...

- Меня никогда не посылают. Оставшиеся в живых попросили меня выполнить мою работу, только
и всего.

Оставшиеся в живых... маг прекрасно знал, о ком идёт речь, но всё же когда существо, дышавшее
ему в затылок, произнесло эти слова, его пробрала дрожь. Разумеется, Ад, Господин Потерянных
Душ, говорил о богах. Ведь он сам, Аланар Газнош, уничтожил большую их часть.

Конечно же, речь не идёт о том, будто он целенаправленно, или уж тем более лично занимался
истреблением могущественнейших существ в этом мире. Однако в какой-то момент исследования,
которыми эльф был буквально одержим, начали давать свои плоды. Уже давно он предполагал,
что досягаемая часть мироздания окутана некой пеленой, ограждающей её от внешнего
метапространства. И спустя долгие годы попыток пробиться за эту самую пелену, Газношу
удалось не столько пройти туда, сколько просто почувствовать, что находится по ту сторону.

Увиденное им не было существом в прямом смысле этого слова. Скорее, это было чистое
сознание, одно из, насколько он мог судить, многих, витающих за пределами бытия. Оно было
совершенно иным, кардинально отличающимся от того, что Газнош ощущал, прикасаясь к мыслям
смертных существ и даже небожителей.

Тогда, одержимый идеей узреть воочию пространство за Дальними Пределами, Аланар,

заручившись помощью коллег, взялся за составление ритуала, способного проделать в
заграждающей пелене крохотное отверстие, достаточно большое для человеческого сознания и
слишком крошечное для того, что находится снаружи.

Однако он и не подозревал, что достаточно будет и этого. Ритуал был проведён успешно, в магии
собравшимся в этих башнях учёным равных не было во всём мире. Но установить контакт с
обитающими за пределами миров существами так и не удалось.

Разочарованный провалом, Газнош проводил дни в безутешном пьянстве, редко брался за работу
и ещё реже думал о последствиях ритуала. А они, как бы ни казалось ему на первый взгляд, были
катастрофическими.

На тот момент он ещё не мог сказать, в чём именно была причина изменившейся работы магии,
однако сейчас-то эльф знал наверняка. Дело было в богах. В сошедших с ума богах. Конечно же,
коснулось это не всех, но причиной тому стало, видимо, всё же маленькое отверстие в субстанции,
что служила внутренним мирам защитой, и в сущности, что протиснулась сквозь него.

Только через несколько лет смертные осознали, что боги оставляют их, в безумных порывах
покидая свои домены и прекращая выполнять прямые обязанности. Но даже это, казалось бы,
ужасающее событие не было самым страшным из всего, что произошло в результате того ритуала.

Самым страшным были ангелы. Служители богов, созданные как идеальные подчинённые,
знающие своё дело лучше кого бы то ни было, ангелы постепенно лишались своих обезумевших
покровителей. Казалось бы, это освобождало их от возложенных на них обязанностей и делало
свободными. Но для ангела быть свободным — не то же что для человека. В отличие от
последних, в жизни небожителей действительно был смысл. И с уходом богов они его лишились, и
единственное, что было известно им — что виной тому были ничтожные смертные.

Аланар тяжело вздохнул, глядя на приближающиеся силуэты. Не успеют?.. Сейчас ему даже
отчасти хотелось чтобы Господин Потерянных Душ оказался неправ. Кто знает, что хуже —
уничтожение души или пресловутые вечные страдания, которые неизменно упоминаются при
описании Ада.

С другой стороны, что-то подсказывало эльфу, что просто так он не отделается, и его несчастной
душе в любом случае придётся несладко, и кто знает, где окажется хуже.

Размышлениям его не суждено было зайти слишком уж далеко, ведь Ад всё-таки поспешил
напомнить о своём присутствии:

- Да будет тебе известно, Аланар Газнош, именующий себя Отрекшимся, что ты имеешь счастье
быть последним из живущих смертных этого мира.
Шокированный эльф едва удержал себя от того, чтобы развернуться и уставиться в лицо владыке
преисподней — нет, самой преисподней во плоти, но вскрик ужаса всё же вырвался из его груди.

- Ангелы, дорогой мой. Их ярость может быть страшна, а сами они идут в своём стремлении до
конца. Их война длилась ровно двадцать лет, и сегодня она завершена. Мир очищен. Взгляни же
на него, маг!

Внизу простирались бесконечные холмы, покрытые вечнозелёными лесами. Речка тонкой

серебристой лентой блестела в последних лучах этого дня, иногда выныривая из-под хвойного
покрова. Где-то виднелись скопления выкрашенных в яркие цвета крыш, и дрожь вновь прошла по
телу Аланара, когда он подумал о том, что в домах этих больше никто не живёт. Отсюда, сверху,
всё выглядело слишком тихим и спокойным. С другой стороны, подумал он, не так ли должно
выглядеть миру, наконец сбросившему с себя бремя служить домом многим миллионам живых
существ? Это место было наконец свободно. И как же, чёрт возьми, оно было прекрасно.

Два огромных белоснежных крыла окончательно закрыли для Газноша тоненькую огненную
полоску, ещё выступавшую над линией горизонта. Вознесённый к небесам меч издал громкий
треск, когда существо, сжимавшее его в руках, направило в клинок свою внутреннюю силу.
Солнце наконец исчезло окончательно, погрузив во тьму этот мёртвый и свободный мир. И вместе
с ним исчезли навеки престарелый эльфийский маг, чьи исследования привели к смерти богов, и
невзрачный мужчина с очень невыразительными чертами лица, одетый в простой балахон из
мешковины, стоявший за его спиной.
ДУЭЛЬ №1, ТЕМА: КАТАКТИЗМ, ЕГО ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ

ТЕКСТ УЧАСТНИКА 2
*Полицейский участок *

- ШЕФ! - закричала новобранка - к нам поступили сведения о теракте в центре города, неизвестный
в маске заминировал всё здание "Тетракорп".

Вот тут то она меня и удивила: "малая девчонка" , что влюблена в меня.

- Зори, что же ты, быстро на улицу, поедешь со мной на место, по пути расскажешь что к чему!

- Есть!

Мы рванули к выходу, где ждала меня моя машина, но это не суть, сейчас объясню вам, почему
мы так спохватились.

Компания Тетракорп известна в первую очередь своим производством техники и различных

фильтров.

Её вклад в экономику нашей страны очень велик именно поэтому мы не можем просто так это
оставить.

Тем временем мы ехали всё ближе к центру, самое забавное что не чуствовалось опасности,
будто это всё шутка.

***

Вот мы и подъехали, наши люди уже оккупировали район и пытаются связаться с террористом.

Как мне сказала Зори, он всего лишь школьник у которого никого нет из близких, он каким-то
образом смог захватить всё здание, умён значит.

Ко мне подошёл один из переговорщиков и сказал что террорист хочет поговорить именно со
мной.

Для меня это было удивительно, но я всё же согласился, и вот, я уже внутри здания, ощущение
такое, что все люди либо уже освобождены, либо спокойно приняли факт их захвата в заложники.

По указаниям того парня я надел бронежилет а оружие оставил, знаю, в моей ситуации стоит
бояться, но такова работа.

Я поднялся на семнадцатый этаж по лифту, как и было сказано, выйдя из него меня встретил
пистолет у виска, я видел как впереди меня стояли люди, много людей, и все они просто стояли,
ничего не делая!

Судя по всему этот школьник хочет, чтобы я пошёл вперёд, я стал медленно идти, боясь сделать
резких движений.

- Они все мерты, они это знают, вот и стоят тихие, мирные, вспоминают свою жизнь.

- Что ты такое говоришь, как ты их убил?

Он поднёс голову к моему уху и сказал прямо в микрофон:

- Яд, но не бойтесь, им будет не больно.

- Ах ты ж... За что?! - вспылил я.

- Тебя не устроит ответ "так надо"?

- Кому надо? Зачем?

- Скажем так, сегодня умрут миллионы людей, завтра может больше.

И тут я резко развернулся и нанёс ему удар, он отлетел в сторону но тут же навёл на меня
пистолет и выстрелил мне в жилет

- Мог бы и в голову, но не хочу чтобы ты умер раньше, выслушай же меня, ублюдок.

- Что ты мне скажешь? - вставая с пола выдавил я, грудь болела сильно

- Не знаю, просто хочу поговорить с тобой, пап. - он поник головой. - помнишь мою мать, Мэри?
Она умерла во время родов, я остался один.

- Что ты такое несёшь, какая ещё Мэри? Я принципиально не завожу семьи, идиот!

В тот момент мне было плевать что он говорит, что он может меня убить, мне было просто
плевать.

Вдруг приехал лифт и от туда выбежала Зори с пистолетом и нацелилась на мальчика.

Тогда он опустил пистолет, посмотрел на часы и снял свою маску. Вся моя злость к нему сразу
ушла, на нём было больше шрамов чем на... Даже не знаю с кем сравнить.

Зори видимо тоже удивилась, было видно, что ей сложно сдержать слезу что так скупо крадется.

- Папа, я отпущу этих людей, только можно попросить тебя?

Не знаю, что со мной, но я лучше подыграю.

- Да сынок.

- М-можем мы обняться как одна семья? - тут он не выдержал и начал реветь в захлеб. Зори
опустила пистолет, подошла к нему и обняла, он всхлипнул и просто прижался. Я тоже подошёл к
ним, просто подошёл и обнял, мне жаль пацана, хоть и натворил он дел. Когда я его обнял, то
понял, что своим ударом я сломал ему ребра, что он еле стоит на ногах.

- Я вас так долго ждал, я люблю вас, простите меня - он прижался ко мне плотнее и даже сквозь
жилет я намок.

- Прости нас, что покинули - вырвалось у меня

- Ничего папа, скоро мы будем вместе.

- Мэри, моё настоящее имя Мэри - сказала рыдающая Зори.

- Мама - и тут мы оба почувствовали эту боль в груди, мы чувствовали тоже что и мальчик,
чустовавали как он рад и как его сердце разрывается, как ему больно.

- Сынок - сказал я- помни, то, что твои руки в крови, не сделало тебя негодяем, мы ждём тебя...

***

В тот день, погибло 2 миллиона человек в разных частях страны, все они погибли от взрыва, а
началось это в центре города Саймонг в здании Тетракорп, которая за свою деятельность
причинила большой вред природе.

Виновником всех терактов стал молодой человек по имени Кэмери, он был детдомовец, его мать
умерла при родах, а отец умер на работе от отравления ядом в день родов.

Последние фрагменты происходящего в здании Тетракорп показывали, что мальчик просто стоял
и плакал, все заложники просто сидели и молчали. Переговорщик который был отправлен туда,
умер от взрыва.

***

*Где-то *
- Приятного аппетита, мама, приятного аппетита, пап.

- Приятного аппетита, сынок.

- Приятного аппетита.

- Как же я рад, что нашёл вас.

- Мы тоже, сынок, мы тоже.

ДУЭЛЬ №2, ТЕМА: Как влияет политика на жизнь космической системы? Описать жизнь какого-
нибудь инженера, которого сократили из-за политиков, командира флота и кого угодно.

ТЕКСТ УЧАСТНИКА 1
В пустой обшарпанной комнате сухо щелкнул допотопный сенсорный замок и жилище нашего
героя осветилось не ярким, "естественным" освещением. Естественным. Тьфу. Единственное что в
их мире осталось "естественным", так это человек, да его пороки.

Не молодой, чуть седой мужчина прошел к холодильнику, по пути сбросив в автоматически

выдвинувшийся ящик УОХ (универсальное обязательное хранилище) свои рабочие инструменты.
Взяв из своего холодного друга банку синтетического пива, мужчина развалился на кресле. За
окном раздался треск то ли автоматной очереди, то ли выстрела полицейского тазера. Крис
поморщился и сплюнул на грязный пол. В их жопу мира никакие автоматические уборщики никогда
не залетали, а самому убираться смысла не было никакого, все равно вся жизнь у него уже давно
в полном дерьме.

Крис с ненавистью вспомнил причину своего столь нелицеприятного положения. Эти твари из
корпорации сказали, что из-за "возможных связей с не внушающими нам доверия личностями, ваш
гражданский индекс будет понижен"! Эти твари спустили всю его карьеру псу под хвост! Эти
чертовы политики, походя разрушили жизни сотен тысяч человек, просто внеся корректировки в
список "неблагонадежных"!!! В ярости крис бросил полупустую банку в окно. Раздался звон
разбитого стекла, а в комнату резко ворвался ветер, шум полицейских сирен, криков неграждан и
звуки далекой перестрелки с нижних уровней.

В какой-то прострации мужчина подошел к разбитому окну. Подняв голову, он надеялся увидеть
его любимый космос, но увидел лишь тучи смога. Он больше его никогда не увидет. Чертовы
политики одним росчерком стилуса поставили крест на всем! Покачнувшись, Кристиан полетел из
окна. Никто ничего не услышал. Никто ничего не заметил. Даже сам факт его пропажи, не то что
смерти, заметят ещё очень нескоро… Если вообще заметят. Ведь он стал человеком с "низким
гражданским индексом". Низким человеком. Низшим человек. Да и вообще просто Низшим. И их
таких уже даже не миллион!
ДУЭЛЬ №2, ТЕМА: Как влияет политика на жизнь космической системы? Описать жизнь какого-
нибудь инженера, которого сократили из-за политиков, командира флота и кого угодно.

ТЕКСТ УЧАСТНИКА 2
«Незримый, удержи нас от падения в бездонную обитель твою, и да ниспошли на нас, заблудших
во тьме детей твоих несчастных, свет мудрости своей, и да вручи души наши судьбою измученные
в обитель Странника, путь охраняющего».

Абсолютно беззвучно один из сегментов стены отъехал в сторону, открывая проход. Тишина,
только бесконечная тишина и это чёртово спокойствие. Да, вот в чём основная проблема. Там,
снаружи, могли сколько угодно крошиться о щиты станции астероиды, люди могли бесконечно
погибать в очередном бою. Но всё это было там, где-то за защитными экранами. Здесь же, в этой
сверкающей махине, царило вечное спокойствие. Дела Федерации нельзя решать в суете. Они
называли это Размеренностью. Налаженным Рабочим Процессом. Тьфу.

— Подумайте над моим предложением ещё раз, прежде чем отвергать его. Это всего лишь одна
подпись, но она может привести к великим последствиям, министр. Будущее за вами.

Дверь всё так же бесшумно закрылась. Чёрт возьми.

Люк Анкерс, шумно выдохнув, вытер салфеткой собравшиеся на его широком лбу капли пота и
отправил её в стоявшее возле письменного стола мусорное ведро, к десятку её бумажных сестёр,
которые успели скопиться там в процессе напряженного диалога. Одна только подпись, и он будет,
вполне вероятно, на шаг ближе к счастью. Одна подпись — и она сделает его предателем.
Разумеется, никто об этом не узнает — все данные о новом поставщике вооружения, вся
документация находится у него, но сам факт от этого не становится менее тягостным. Не было
никаких гарантий, что это позволит повстанцам прорвать оборону, да и к тому же... Правительство
никогда не меняется, в отличие от лиц да голосов, что день за днём вещают одно и то же. Можно
ли быть уверенным в том, что после войны его ждёт безмятежная счастливая жизнь? Грустно
улыбнувшись, Анкерс покачал головой - скорее уж он поверил бы в обратное. С другой стороны...

Его взгляд остановился на пластиковой карте, лежавшей на столе среди неряшливо разбросанных
бумаг. Сумма, предлагаемая этим внезапным гостем, сама по себе была довольно
соблазнительна, на такую вполне можно было позволить себе отойти от дел и улететь подальше,
за сотню-другую прыжков отсюда, в какой-нибудь отдалённый сектор, и жить припеваючи до конца
жизни. Обеспечить дочери должное лечение, самому обзавестись хозяйством, покончить с
терзавшими его душу воспоминаниями о катастрофе и отпустить наконец преследующие его
образы родных, погибших на том корабле. От всего этого, думал Люк, его отделяло лишь одно.
Совесть. Упрямый червячок в его мозгу продолжал вопить что-то про предателя и
слабохарактерного нытика, не замолкая ни на секунду.

Особенно отчётливо Анкерс слышал эти фантомные отголоски собственного сознания, взявшись
за ручку. Поднести её к бумаге оказалось намного сложнее, чем он мог себе представить.

На сияющей безупречной белизной станции ЦКВСФ, что находилась возле одного из самых
труднодоступных маяков федерации NY-907, царило абсолютное спокойствие. Это был самый
обычный рабочий день, не более напряженный чем любой другой. Здесь решались важнейшие в
текущей ситуации вопросы насчёт связи и поставок через отдалённые маяки, отсюда
координировались действия военного флота, что с трудом сдерживал сейчас натиск повстанцев.
Здесь была одним быстрым росчерком уничтожена Федерация.

«Незримый, благослови нас на достойную смерть, очисти мысли наши и впитай их в себя. Наполни
тела наши благостью своей, и не дай же душам нашим пропасть во тьме необъятной тени
Палача».

— Отец, я не отвлеку тебя, если...

Мужчина, стоявший на коленях перед алтарём Ликов с изображением Незримого - весьма

схематической фигурой в капюшоне, чьё лицо тщательно скрывалось под накинутой на голову
тканью, открыл глаза и обернулся к вошедшему в лачугу юноше. Тот в почтительном молчании
стоял у двери, видимо дожидаясь пока отец продолжит молитву.
Высокий, стройный, с широким открытым лицом, он слишком уж напоминал своего отца в
молодости. Для полного сходства не доставало, конечно, нескольких глубоких шрамов на лице, да
и вьющиеся смолисто-чёрные волосы сбривать молодой человек пока что не спешил, но оно ведь
и к лучшему, в его-то возрасте...

— Я пришел попрощаться.
Эти слова больно резанули по сердцу старого вояки. Этого дня он боялся, хотя и знал что когда-
нибудь он всё же неминуемо настанет. Мужчина подошел и дрожащей рукой, единственной
сохранившейся у него после службы на фронте Федерации, прижал сына к груди. Тот не ответил
на объятия, даже не шелохнулся, лишь стоял и слушал как старик, сдерживая слёзы, пытается
сказать ему что-то. Впрочем, что тут скажешь. Оба они понимали, что другого выхода нет. Это
было понятно ещё пять лет назад, когда оборона Федерации была разорвана в клочья мощной
атакой повстанческого флота и этот, да ещё несколько окрестных секторов были объявлены
владениями нового зарождающегося государства, разумеется куда лучшего и более
справедливого.

Всё из-за чёртовой Федерации, из-за этих придурков из ЦКВСФ, которые так и не поняли,
насколько страшна была сложившаяся ситуация. Флот был тогда почти разгромлен и только
самые упорные всё ещё держали оборону. Войска нуждались в новом снаряжении, в лучших
кораблях, нежели у них имелись тогда, но федераты упорно продолжали отвергать все
предложения помощи. Им не хватало качества. Им нужно было лучшее. Кто знает, чем они
думали, когда в течение нескольких месяцев, пытаясь найти продавца достойного снаряжения,
упорно игнорировали неотложность этого заказа, и всё новые и новые поставщики, предлагавшие
свои услуги, изгонялись из секторов Федерации.

Что ж, теперь тут правят повстанцы. Наор Храггаш, офицер в отставке, прекрасно представлял
себе, что это означает. Сумасшедшие налоги, которыми облагались местные, шли на удержание
армии, принимались как деньги, так и провиант, да и вообще всё что могло приглянуться
ходившим по домам сборщикам податей. И Храггаш платил. Платил, чтобы сохранить жизнь своим
детям, трём маленьким ещё сыновьям, растущим без матери. Платил скопленными тяжелым
трудом деньгами, деньгами, политыми его собственной кровью, взрощенными на полях войны. Он
всё откладывал их до того момента, когда старшенький сынишка его, Агор, подрастёт, хотел
пристроить его в достойный институт. Агор всегда проявлял тягу к электронике, и его престарелый
отец был уверен, что из сынишки вышел бы неплохой механик. Что ж, теперь эти деньги ушли на
жратву солдатам. Но что хуже всего, повстанцы брали не только деньги.

Ещё когда они впервые пришли в его дом, их капитан, жирная свинья, непонятно как вообще
оказавшаяся в армии, глянул на Агора, глянул с мерзкой такой улыбочкой, очень характерной для
подобных ему. С улыбочкой, слишком уж слащавой и при всём этом так жутко напоминавшей
оскал. Он сказал тогда, что хороший боец из мальчонки выйдет.

И вот теперь, спустя пять лет, его сын всё же уходит. Для молодёжи было сейчас не много
вариантов — или впахиваешь на полях, или идёшь воевать за повстанцев, и для всех было
очевидно, что именно из этого сулило больше выгоды. Так что Наор в целом осознавал что рано
или поздно все три сына покинут его, отправившись на флот, воевать против страны, в которой
родились и росли.

— Незримый...

— Я помню, отец. Я буду молиться за вас с парнями, — Агор отстранился и блестящими от

проступивших слёз глазами взглянул в лицо Наора. — Береги их, пожалуйста. Я напишу, когда
прибуду на место.

Старик мог лишь кивать в ответ, дрожащие губы никак не хотели слушаться и вместо слов
выдавали лишь какие-то бессвязные звуки. Но слова здесь и не были нужны. Оба понимали, что
сказать нечего.

«Незримый, поглоти недругов наших, накрой их тенью своей, погрузи в обитель бездонную твою, и
пускай судьба эта постигнет каждого кто ставит себя выше прочих и считает себя самого более
чем просто человеком, ведь все мы равные дети твои в этой безграничной пустоте».

Одна рука на рычаге, вторая теребит металлический медальончик с символом Девяти Ликов на
шее. Сегодня решается судьба Федерации - в который уже раз? Молодой капитан не знал. Просто
очередной «решающий» бой в череде побед. Всё как обычно.

Впереди белел в отсветах далёких звёзд корпус станции ЦКВСФ. Центр управления военной
мощью Федерации, что всё ещё надеялась дать заведомо выигравшим эту войну повстанцам
отпор. Глупцы.

Единственное, на что они могли надеяться сейчас — так это унести с собой как можно больше
жизней своих врагов. А если так, то тем глупее эти никчемные люди.

— Капитан Храггаш? — вошедший на мостик человек выждал, пока командир отвернётся от

экранов и удостоит его вопросительным взглядом. — Пришёл сигнал, кэп. Окрестные маяки готовы
принимать гостей, ждём вашего сигнала, чтобы начать атаку.

— Превосходно. Начинайте незамедлительно.

Первый помощник кивнул и со свойственной ему спешкой покинул мостик. Агор слышал ещё
некоторое время его окрики, которыми он щедро одаривал экипаж.

Датчики на маяке засияли, принимая сигналы прыжковых двигателей, когда военные корабли
повстанцев начали появляться неподалёку. От станции отделились сотни белых точек,
устремляясь к маяку. Жалкие остатки флота погибающего государства, что считалось самым
могущественным в истории. Что ж, бой начался, так...

— Так храни нас Незримый, — тихо прошептал капитан.