Screabin FB / https://www.facebook.com/permalink.php?

story_fbid=673897169851183&id=100016927186169

О ВЛАДЕНИИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ.

Получилась почти что статья. Много букоф (как говорят в интернет). Это, по
сути, мой первый опыт публикации такого большого поста в ФБ. Поэтому
сторонникам «клипового» мышления лучше его обойти стороной. Но уж больно
интересное дело в России о владении. Интересно по ряду причин.
Во-первых, казус достаточно типичный как для России, так и для Казахстана.
Главная причина подобного сходства – практически идентичная редакция
соответствующих правил в обоих кодексах (ст. 234 ГК РФ и ст. 240 ГК РК
соответственно). Различия не существенные. Более того, пока в обоих Кодексах
соответствующие статьи есть некий сколок (фрагмент) нормального института
владения. Замечу, что соответствующие положения предполагаются включить
в ГК РФ (есть соответствующий проект, находящийся на рассмотрении в
Государственной думе РФ). А вот у нас, судя по всему, существенных
изменений, в обозримую перспективу, не предвидится. Можно предположить,
что с завершением реформы ГК РФ соответствующие споры канут в лету. А вот
для нас подобное будет все еще актуально. И ниже будут предложены
варианты решения аналогичных практических проблем.
Во-вторых, спор прошел все судебные инстанции в РФ. Судебной коллегией по
гражданским делам ВС РФ апелляционное определение было отменено и
решено направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции
для разрешения по существу в соответствии с правовыми позициями,
изложенными в определении ВС (см. здесь: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?
id=1870312. Далее – Определение). Кроме этого, данный казус привлек
внимание двух известных цивилистов, занимающихся вопросами владения и
приобретательной давности: Р.С. Бевзенко (Р.Б.) и А.О. Рыбалова (А.Р), которые
противоположным образом оценили Определение. Р.Б. – отрицательно, ну а
А.Р. – положительно. Аргументы каждого мы приведем ниже. Они весьма
интересны и познавательны.
В-третьих, сравнительно недавно, о чем делал отдельный пост, оценивал
проект нормативного постановления ВС РК о применении ст. 240 ГК РК (далее
– Проект НП ВС). На основе моих замечаний было подготовлено письмо за
подписью М.К. Сулейменова, которое было направлено в ВС РК. К сожалению,
его публиковать пока не могу, но некоторые свои позиции по применению ст.
240 ГК РК изложу ниже. Кстати, в Проекте НП ВС была высказана примерно
аналогичная правовая позиция, что и в Определении. Что не удивительно (см.
выше). Но есть свои нюансы.
Но обо всем по порядку.
Первоначально приведём суть спора и саму правовую позицию, которая легла в
основу Определения (хорошо изложено здесь:
https://zakon.ru/…/sezonnoe_poseschenie_doma_ne_oznachaet_u…):
Г. потребовала от местной администрации признать право собственности на
дом и участок в силу приобретательной давности. Имущество раньше
принадлежало бабушке и дедушке Г.. Она каждое лето приезжала к ним в
гости. Там же жил дядя истицы, который, видимо, сначала унаследовал
имущество. А после смерти дяди его жена продала дом третьему лицу (в 1999
году). Впрочем, новый собственник сразу был готов продать его Г., но не успел
— умер до заключения сделки. Наследников у умершего не было, дом был в
полуразрушенном состоянии. Г. отремонтировала дом, обшила его сайдингом,
вставила пластиковые окна, облагородила придомовую территорию.
Свидетели подтверждают, что истец развела цветники, есть огород, трава на
участке обкашивается. Г. постоянно приезжает в дом вместе с дочерью и
внучкой, их видели весной, летом и зимой, и иногда истица приезжает и
проживает в доме по 2-3 недели.
Администрация не возражала против удовлетворения иска, но суды все же
отказали Г.. По их мнению, она не доказала, что добросовестно, открыто и
непрерывно владеет имуществом как своим собственным на протяжении 18
лет. Показания свидетелей суды посчитали противоречивыми. Истец
пользуется домом не постоянно, а периодически, не платит налоги за
имущество. А так как спорное имущество — выморочное, то приобрести его
можно только через сделку с органом местного самоуправления.
Гражданская коллегия ВС с этим не согласилась, приведя в обоснование своей
позиции три основных аргумента.
Во-первых, при оценке добросовестности истца надо учитывать, что местная
администрация, к которой перешло выморочное имущество, бездействовала.
Это создает «предпосылки для утраты» права на имущество (есть ссылка на
Постановление Конституционного Суда РФ от 22 июня 2017 года № 16-П «По
делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302
Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина
А.Н. Дубовца»). В данном случае местная администрация после смерти
последнего собственника судьбой дома и участка не интересовалась, не
притязала на него и не исполняла обязанностей собственника.
Во-вторых, не имеет значения то, что Г. не проживает постоянно в доме,
посещая его только в определенные сезоны. Суды фактически отождествили
правомочия владения и пользования имуществом. Но периодическое
неиспользование имущества по назначению само по себе не означает
фактического выбытия вещи из владения пользователя, напомнил ВС.
В-третьих, ссылка судов на неуплату налогов необоснованна. По ст. 400
Налогового кодекса РФ плательщики налога на имущество физлиц — это
собственники имущества. А собственником, по данным ЕГРН, на момент
рассмотрения дела был последний покупатель дома и участка.

Теперь самое время обратиться к доводам цивилистов. Они изложены в

несколько обобщенном виде, с необходимыми пояснения, данными в скобках.
Дополнительно даны ссылки на источники публикаций. Это позволит всегда
обратиться к оригиналу.

Позиция и аргументы А.Р. (подробно см. здесь:

https://zakon.ru/…/…/24/o_vneshnej_pravomernosti_zavladeniya) заключается в
следующем:
1) СЛЕДУЕТ ОТЛИЧАТЬ СУБЪЕКТИВНУЮ И ОБЪЕКТИВНУЮ ВИДЫ
ДОБРОСОВЕСТНОСТИ.
Субъективной добросовестности (давностное владение является
добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было
знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности – п.
15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего
Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах,
возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с
защитой права собственности и других вещных прав». Далее – Постановление
10/22) в Определении нет. В нем говорится о «правомерности завладения»,
осуществленного «внешне правомерными действиями». «Внешняя
правомерность завладения» вряд ли тождественна благостному заблуждению
владельца по поводу возникновения у него права собственности – ведь речь
идет именно о внешней правомерности. Такая «объективизация»
добросовестности, то есть переход от критерия «не знал и не должен был знать
о наличии собственника» к объективному критерию «внешне правомерных
действий» уже давно заметна в практике ВС РФ (в посте А.Р. есть ссылки). В
Определении эта аргументация воспроизведена: осведомленность давностного
владельца о наличии титульного собственника сама по себе не означает
недобросовестности давностного владения; знание о наличии собственника не
ведет к недобросовестности. Иными словами, завладение может быть
правомерным и при том, что владельцу известно о том, что он не собственник.
Если имущество было передано истице прежним собственником в преддверии
заключения сделки, добросовестность завладения в указанном смысле
очевидна. Эта правовая позиция может иметь большое значение и для иных
случаев – например, для завладения брошенным имуществом.
2) УТРАТА ИНТЕРЕСА СОБСТВЕННИКА К ВЕЩИ.
В определении указывается следующее. Для приобретения права
собственности в силу приобретательной давности не нужно, чтобы
собственник совершил активные действия, свидетельствующие об отказе от
собственности или объявил об этом. Достаточно, что титульный собственник в
течение длительного времени устранился от владения вещью, не проявляет к
ней интереса, не исполняет обязанностей по ее содержанию, вследствие чего
вещь является фактически брошенной собственником. В рассмотренном же
деле судами первой и апелляционной инстанций не учтено, что органы
местного самоуправления с момента смерти собственника более 19 лет
интереса к испрашиваемому истцом имуществу не проявляли, правопритязаний
в отношении его не заявляли, обязанностей собственника этого имущества не
исполняли.
Обратим внимание: суд говорит об утрате интереса собственника к вещи. Раз
субъективное право есть возможность реализации интереса, то утрата
лежащего в основе субъективного права интереса может в некоторых случаях
вести к отказу в защите права. Похоже, ВС намекает, что подобное бездействие
собственника, противоречащее целям института собственности, и
обусловливает добросовестность владеющего имуществом лица – то есть
устранение собственника от владения вещью и утрата интереса к ней и
означают требуемое отсутствие нарушения чьих-либо прав. Естественно,
утрата интереса собственником должна быть установлена судом с
максимальной степенью вероятности.
Вывод А.Р.: ОПРЕДЕЛЕНИЕ – ЕЩЕ ОДИН В ШАГ В ВЕРНОМ НАПРАВЛЕНИИ:
ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ ДАВНОСТНОГО ВЛАДЕЛЬЦА (СТ. 234 ГК РФ) И
ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ ДЛЯ ЦЕЛЕЙ СТ. 302 ГК РФ – ЭТО РАЗНЫЕ
ВЕЛИЧИНЫ.

В свою очередь позиция и аргументы Р.Б. (см. здесь:

https://zakon.ru/…/pochemu_sudi_grazhdanskoj_kollegii_verho…), критически
оценивающие правовую позицию Определения, следующие:
1) НЕ СООТВЕТСТВИЕ ТРАКТОВКИ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ
ПОНЯТИЮ, ИЗЛОЖЕННОМУ В П. 15 ПОСТАНОВЛЕНИЯ 10/22 И ГК РФ.
Р.Б. называет 4 причины для подобного вывода:
- по Постановлению 10/22 получая владение, в преддверии подписания
договора купли-продажи с Ш., Г. должна была думать, что она тем самым
становится собственником дома. Но совершенно очевидно, что это
предположение абсурдно. Истец сама поясняет, что до получила владение ДО
сделки, то есть, основания для приобретения права собственности вообще не
было. По российскому праву для того, чтобы приобрести право собственности
на недвижимую вещь, надо быть записанным в качестве такового в реестр
недвижимости (п. 2 ст. 8.1 ГК РФ). У Г. не было ни первого, ни второго. То есть,
она В ПРИНЦИПЕ не могла полагать себя собственником дома. Иными
словами, ВС проигнорировал разъяснения пленума собственного же суда,
разрешив спор в противоречии с п. 15 Постановления 10/22. Любопытно, и это
кажется особенно циничным, что в определении по делу коллегия одним из
аргументов для удовлетворения иска называет п. 15 Постановления 10/22;
- противоречие закону и классической конструкции приобретательной
давности.
Законодатель в ст. 234 ГК РФ приравнивает добросовестного владельца по ст.
234 и добросовестного приобретателя по ст. 302 (статьи ГК РФ о
приобретательной давности и истребовании имущества от добросовестного
приобретателя соответственно). Это означает, что определение
добросовестного приобретателя из ст. 302 применяется и к тому, кто хочет
приобрести по давности.
Именно такой подход к понятию добросовестности давностного владельца
является классическим. Учение о приобретательной давности (usucapio),
выработанное римскими юристами, проанализированное глоссаторами и
систематизированное пандектистами, основывается очень простой идее:
приобретательная давность нужна для того, чтобы дать защиту тому, кто
приобрел по какому-то основанию имущество, но потом выяснилось, что он
приобрел его у несобственника.
В итоге сложился следующий подход к соотношению приобретения права
собственности добросовестным приобретателем от неуправомоченного
отчуждателя (ст. 302 ГК РФ) и приобретения права собственности по давности
владения (ст. 234 ГК РФ): в случае если имущество не может быть приобретено
по правилам о добросовестном приобретении (потому что имущество было
украдено или приобретено безвозмездно), приобретается на основании
приобретательной давности.
Понимание этого соотношения является ключевым для понимания западной
правовой традиции приобретательной давности. И, кажется, что сначала
Постановление 10/22, а затем и ГК РФ, приравняв добросовестность по ст. 302
и ст. 234, этой традиции вполне себе придерживается.
(Здесь же очень эмоциональный пассаж о "славянской правовой традиции
приобретательной давности", который мы опустим);
- ВЫВОД ПО СУЩЕСТВУ АРГУМЕНТА ВС РФ О ДОБРОСОВЕСТНОСТИ Г.
Судьи верховного суда игнорируют (а) правовую традицию, (b) закон, (с)
разъяснения пленума собственного же суда (речь идет о Постановлении 10/22),
показывают на белое и называют это черным.
- «ВТОРАЯ ДАВНОСТЬ» В ГК РФ.
Таковой Р.Б. называет приобретение бесхозяйных вещей по давности владения
(п. 2 и 3 ст. 225 ГК РФ).
По ГК бесхозяйная вещь – это вещь, (а) собственник которой не известен, либо
(b) которая не имеет собственника, либо (с) собственник которой отказался от
права на нее.
Р.Б. полагает, что в этом деле правила о «второй давности» так же не
применимы. Это следует из фрагмента Определения, в котором речь идет о
том, приобретательная давность работает и тогда, когда владелец даже
достоверно знает, кто собственник, а последний ведет себя пассивно и не
проявляет интереса к вещи.
Но ведь это явно не случай ст. 225: для того, чтобы «вторая давность»
сработала, надо чтобы собственник был неизвестен, отсутствовал или он бы
отказался от права на вещь.
В анализируемом деле ничего этого не было. Собственник имелся, он был
известен владельцу. То, что муниципалитет не оспаривал владение истца не
значит, что он отказался от права собственности на вещь, которую он
(муниципалитет) приобрел как на выморочное имущество. То есть, оснований
для того, чтобы увидеть в деле основания для применения «второй
приобретательной давности» тоже нет.

2) ВЛАДЕНИЕ КАК СВОИМ.

Из описания дела следует, что Ш. разрешил Г. владеть домом до совершения
купли. Это значит, что был заключен бессрочный договор ссуды, который
должен был бы прекратиться в связи с тем, что ссудополучатель (Г.) приобрела
бы собственность на дом. Как помним, этого не произошло в связи с тем, что
Ш. умер до заключения договора купли-продажи. Следовательно,
муниципалитет, ставший собственником дома как выморочного имущества,
пользуется правами ссудодателя, то есть, вправе в одностороннем порядке
заявить о прекращении отношений ссуды и выселить Г. из дома (п. 1 ст. 699 ГК
РФ). Но это также означает, что Г. приобрела владение по договору ссуды, то
есть, она владеет им НЕ КАК СВОИМ.
Согласно п. 15 Постановления 10/22: «Владение имуществом как своим
собственным означает владение не по договору. По этой причине статья 234 ГК
РФ не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом
осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения,
безвозмездного пользования и т.п.)».

(здесь опущен раздел поста, названный Р.Б. «Парадоксальное рядом». Он

весьма интересен, но не для наших целей. См. оригинальную публикацию).
3) КАК НАДО БЫЛО РЕШИТЬ ЭТО ДЕЛО?
Г. не должна приобрести дом по давности. Она не добросовестна (в смысле ст.
234 ГК РФ) и владеет домом не как своим. Ей недоступна ни «первая» (ст. 234
ГК РФ), ни «вторая» приобретательные давности (ст. 225 ГК РФ).
Из поведения ответчика (муниципалитета) видно, что спорный дом ему, в
общем-то, не нужен, он заявил, что не против удовлетворения иска. Но ведь это
всего лишь означает, что муниципалитет, будучи собственником дома, может
просто ... продать дом Г.! Продать, видимо, совсем дешево, потому что в тот
момент, когда дом перешел в собственность муниципалитета, он находился в
плачевном состоянии, а Г. вложила деньги в его восстановление.
Р.Б. предполагает следующий вариант: Г. пришла в муниципалитет и сказала:
продайте мне этот дом, он вам не нужен, а для меня это дом бабушки и
дедушки. Ей на это ответили: идите в суд, мы сами ничего делать не хотим/не
знаем как, в суде мы скажем, что мы не против удовлетворения иска, т.к.
"послать в суд" – это распространенный прием ленивых и равнодушных
чиновников. И вот Г. выбрала иск о признании права собственности в силу
приобретательной давности, явно ошибаясь в толковании ст. 234 ГК. В
судебном процессе муниципалитет действительно изображал из себя лапу и
заю, но нижестоящие суды не захотели пойти на поводу у сговорившихся
между собой сторон спора, причем апелляционная инстанция прямо написала,
что дом может быть приобретен Г. у муниципалитета по гражданско-правовой
сделке. Видимо, в соответствии с законодательством о порядке распоряжения
муниципальной собственностью.
Но Г. все-таки хотела дом получить бесплатно. И ВС РФ ей в этом помог.
Р.Б. все равно, что Г. приобрела бесплатно муниципальное имущество, а
местные чиновники, которые могли бы получить хотя бы пару десятков тысяч
рублей для местного бюджета, упустили возможность чуть-чуть пополнить
местную казну и сделать для местного сообщества что-то доброе.
Р.Б. полагает принципиально неприемлемым, что при этом была существенно
поколеблена правовая определенность в толковании и применении ст. 234 ГК
РФ. И вдвойне странно, что эти, с позволения сказать, юридические эманации
исходят от органа, который – в теории – должен был бы на страже правовой
определенности, напротив, стоять.

Наконец можно перейти к моим суждениям по данному казусу, с его

интерпретацией с позиций казахстанского законодательства и некоторой
судебной практики.
Так же несколько тезисов.
1) Первоначально отмечу, что мне ближе позиция Р.Б. и вот почему.
- в ГК РК нет никакой нормы, которая бы раскрывала понятие «объективной»
приобретательной давности, т.е. владения, ведущего к приобретению права
собственности вне зависимости от добросовестности приобретателя. Ниже я
скажу об этом особо в контексте возможного разрешения подобных правовых
ситуаций и оценки некоторых позиций ВС РК;
- безусловно есть прямая взаимосвязь между правилами ст. 240 ГК о
добросовестности и положениями п. 1 ст. 261 ГК РК, которые устанавливают
правила об ограничения виндикации. Это так еще и потому, что приобретение
права собственности по давности владения как раз и происходит по классике:
ИСТЕЧЕНИЕ ДАВНОСТИ ВЕЛО К ПРЕКРАЩЕНИЮ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ
ПРЕДЫДУЩЕГО СОБСТВЕННИКА С ПРИЗНАНИЕМ СООТВЕТСТВУЮЩЕГО
ПРАВА У ДОБРОСОВЕСТНОГО ПРИОБРЕТАТЕЛЯ (ВЛАДЕЛЬЦА). При этом
право, возникшее по давности владения, не имеет никакого правопреемства с
правом бывшего собственника. Иначе говоря, давность владения является
первоначальным способом приобретения права собственности;
- есть еще одна важная теоретическая посылка, которая несколько затерялась в
рассуждениях: никто не может самостоятельно изменить основание своего
владения (см., например, Санфилиппо Чезаре. Курс римского частного права:
Учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М.: Издательство БЕК, 2002. С. 187, другие
публикации по римскому праву). В п. 15 Постановления 10/22 этот тезис
подразумевается. Но его можно сформулировать несколько иначе: ВЛАДЕНИЕ
ДЛЯ ДРУГОГО НЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ПРИОБРЕТЕНИЮ СОБСТВЕННОСТИ
ПО ДАВНОСТИ. Тут нужны другие основания и процедуры;
- тезис же А.Р. об «объективной давности», содержащийся в Определении и
отстаиваемый автором, есть ничто иное как пример судебного усмотрения, не
основанного на законе. Подобный случай можно рассмотреть в качестве
судебного правотворчества (или по меньшей мере, излишне расширительного
толкования закона). Не думаю, что это правильный путь. Ибо, по моему опыту
он чреват судебным произволом.

2) Главные особенности нормативного регулирования приобретательной

давности в Казахстане в контексте анализируемого случая.
Таковых несколько:
a) СРОК ДАВНОСТИ. В ГК РК, вследствие изменений Законом от 22 июля 2011
года по вопросам жилищных отношений, срок давности был снижен с 15 до 7
лет (лично для меня, абсурдность данной новеллы не требует доказательств,
но здесь мы «особенность» только констатируем);
b) НАЧАЛО ДАВНОСТИ ОБУСЛОВЛЕНО МОМЕНТОМ ЗАВЛАДЕНИЯ ВЕЩЬЮ.
Иначе говоря, никакого значения исковая давность (типа формулы 3 + 15, или 3
+ 7 «по-новому») для приобретательной не имеет. И это выгодно отличает наш
ГК;
c) ПРОЦЕДУРА ПРИОБРЕТЕНИЯ ПРАВ НА ВЫМОРОЧНОЕ ИМУЩЕСТВО. По
смыслу п. 3 ст. 1083 ГК РК для приобретения государством коммунальной
собственности на выморочное имущество необходимо обращения
уполномоченного органа в суд, соблюдения годичного срока (последний м.б.
снижен судом).
Здесь довольно легко обнаружить близость приобретения бесхозяйных
недвижимых вещей по п. 3 ст. 242 и выморочного имущества по п. 3 ст. 1083
ГК РК (см. Правила учета, хранения, оценки и дальнейшего использования
имущества, обращенного (поступившего) в собственность государства по
отдельным основаниям, утверждены постановлением Правительства
Республики Казахстан от 26 июля 2002 года № 833, которые также
применяются для обоих случаев). Иначе говоря, ОДНОЙ ТОЛЬКО
КОНСТАТАЦИИ ОТСУТСТВИЯ НАСЛЕДНИКОВ НЕДОСТАТОЧНО ДЛЯ
ПРИОБРЕТЕНИЯ СОБСТВЕННОСТИ;
d) наконец, аналогичного Постановления 10/22 в Казахстане так и не принято.
Конечно, вопросы приобретательной давности были предметом судебных
постановлений и по конкретным делам, и в виде обобщений судебной
практики, и в качестве отдельных правовых позиций в нормативных
постановлениях (НП) ВС. Например, НП ВС от 7 июля 2016 года № 6 «О
некоторых вопросах недействительности сделок и применении судами
последствий их недействительности», НП ВС от 16 июля 2007 года № 5 «О
некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права
собственности на жилище», НП ВС от 28 июня 2002 года № 13 «О судебной
практике по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение»,
НП ВС от 20 апреля 2006 года № 3 «О практике рассмотрения судами споров о
праве на жилище, оставленное собственником» и некоторые другие. Отметим,
что в настоящее время ВС разрабатывает проект НП о приобретательной
давности (Проект). Мною, как и некоторыми другими коллегами по Институту
частного права Каспийского университета, были представлены ряд замечаний и
предложений. Здесь нет смысла обсуждать Проект, как и приводить все наши
доводы. Ограничимся главным: ПРОЕКТ ДОЛЖЕН ПРОВЕСТИ
НАДЛЕЖАЩУЮ СИСТЕМАТИЗАЦИЮ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ ВС О
ПРИМЕНЕНИИ ПРАВИЛ ГК О ПРИОБРЕТАТЕЛЬНОЙ ДАВНОСТИ, ИСКЛЮЧИВ
УСТАРЕВШИЕ, ТАК И СПОРНЫЕ, С ДОКТРИНАЛЬНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ,
ПОЛОЖЕНИЯ.
Таковых немало. Приведем одно из них, касающееся трактовки
добросовестности владельца жилища: «Добросовестность владения означает,
что лицо стало владельцем жилища правомерно, т.е. оно оказалось у данного
владельца в результате событий и действий, которые прямо признаются
законом, иными правовыми актами, либо не противоречат им, но не получили
правового оформления (например, передача собственником жилища без
соблюдения предусмотренной законом формы договора купли-продажи,
аренды и т.д.)» (абз. 2 п. 10 НП ВС от 16 июля 2007 года).
Примерно аналогичная трактовка содержалась и в Проекте.
Здесь мне видится некое подобие «объективной добросовестности», которая и
была предметом Определения, отстаиваемая А.Р. и критикуемая Р.Б. (см.
выше). Но есть некая особенность трактовки ВС РК термина
«добросовестность» (некий казахстанский прибамбас): РАССМОТРЕНИЕ
ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ «НЕЗАВЕРШЕННЫХ» СДЕЛОК.
Считаем, что в подобной ситуации следует применить правило статьи 259 ГК о
признании права собственности. ВС лишь должен указать на условия
удовлетворения соответствующих исков при описываемом варианте развития
событий. Но ни к добросовестности, ни к приобретательной давности
подобное не имеет никакого отношения.

3) ВОЗМОЖНЫЕ ВАРИАНТЫ РЕШЕНИЯ ПОДОБНЫХ КАЗУСОВ В

КАЗАХСТАНЕ.
Таковых нам видится два.
ПЕРВЫЙ – основывается на текущем состоянии гражданского
законодательства о приобретательной давности. Он, в целом, похож на
вариант, предлагаемый Р.Б. выше: местные государственные органы ДОЛЖНЫ
(!) проводить мониторинг (обследование) различных видов недвижимости,
которая находится в пределах их территориальной компетенции. Далее нужно
просто следовать процедурам приобретение права собственности (п. 3 ст. 242,
как и п.п. 2 и 3 ст. 1083 ГК РК). В последующем возможно различные виды
передачи недвижимости нуждающимся, включая наем (и варианты),
собственность или на иных титулах. Подобные процедуры весьма подробно
регламентированы действующим законодательством (включая ГК, закон о
госимуществе и др.). Важно лишь сделать деятельность местных
государственных органов системной, заставить выполнять закон. Более ничего
не нужно.
ВТОРОЙ – перспективный. Этот вариант можно сделать в виде дополнений и
некоторых изменений редакции двух пунктов ст. 240 ГК. Я, как и некоторые
мои коллеги по НИИ частного права, подобные предложения вносили
неоднократно.
В п. 1: вернуть 15-летний срок приобретательной давности для недвижимости,
или, как минимум, увеличить его до 10 лет.
Дополнить ст. 240 ГК п. 5 следующего содержания:
«5. Против граждан и юридических лиц, владеющих в соответствии с пунктом 1
настоящей статьи недвижимым имуществом в течение тридцати лет, либо
движимым имуществом в течение десяти лет, не может быть выдвинуто
возражение, основанное на их недобросовестности.».
В последнем случае действительно будет легализована «объективная»
добросовестность. Но это лишь вариант решения важной, но лишь частной
проблемы владения как института гражданского права. Стремление же к
должному и надлежащему регулированию соответствующих отношений
невозможно без существенного дополнения ГК…