Ссылка на материал: https://ficbook.

net/readfic/10179590

Christmas gift
Направленность: Слэш
Автор: Sakuragy (https://ficbook.net/authors/1018778)
Фэндом: Bangtan Boys (BTS)
Пэйринг и персонажи: Ким Тэхён/Чон Чонгук
Рейтинг: PG-13
Размер: 19 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: завершён
Метки: Новый год, Рождество, США, Романтика, Юмор, Повседневность, AU

Описание:
Чонгук не знал, что в это Рождество судьба подарит ему самый лучший подарок
в его жизни.

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика
Примечание к части Наслаждайтесь! :*

:)

«Хо-хо-хо» — низко доносится из динамиков голосом ведущего

какой-то радиостанции, которую Чонгук включил совершенно случайно. В салоне
минивэна тепло и пахнет свежими хрустящими крендельками, упакованными в
бумажный пакетик, который уже успел заляпаться застывшей посыпкой и
масляными пятнами. Чонгук смог ухватить последние в кондитерской рядом с
магазином игрушек, поэтому он, чрезвычайно довольный собой, даже не думает
расстраиваться, пока вот уже пятнадцать минут стоит в пробке, — «кажется,
сам дух Рождества постарался, чтобы устроить нам такую замечательную
погоду в преддверие Нового года». — Чонгук поворачивается к окну, словно
желая убедиться в словах радиовещателя — вокруг него такие же стоящие в
пробке водители. У многих на машине висит мишура, плюшевые Санты,
прикрепленные на бампере, дома и деревья мерцают переливающимися огнями
гирлянд, пока в слегка морозном воздухе в медленном вальсе кружатся большие
и пушистые снежинки.
«Весь воздух словно пропитан атмосферой наступающего праздника!»
— продолжает очень воодушевленный ведущий, — «я надеюсь, вы уже
закупились подарками для своих близких и друзей, а пока мы все с нетерпением
ждем наступления Рождества, я предлагаю послушать вам "Snowflake"
замечательной Sia!»
Названная песня начинает литься из динамиков убаюкивающей мелодией, и
Чонгуку становится немного грустно. Он оглядывается назад, где весь багажник
и сидения завалены только что купленными игрушками самых разных мастей и
видов, и улыбается уголком губ. Нужно позвонить Юнги и предупредить, что ему
удалось купить всё необходимое.
Он поворачивается к соседнему сиденью, где он кинул свой телефон и уже
надкушенный крендель, но останавливается, когда его взгляд случайно ловит
на тротуаре слишком быстро и неожиданно разворачивающуюся сцену.
Человек, скорее всего парень (хотя мозг Чонгука не успевает распознать
точно за доли секунды), идущий по тротуару, вдруг поскальзывается на
заледенелой поверхности и с глухим «ойк» как-то очень больно (даже на вид)
плашмя падает на спину.
Чонгук тут же съезжает на обочину и, отстегнув ремень безопасности,
бросается к пострадавшему. Кроме них поблизости из прохожих как назло
никого (и это в канун Рождества?), поэтому Чонгук, пока бежит, сразу
прикидывает, где находится ближайшая больница и надеется, что с этим
человеком все в порядке.
— Хэй, вы как? — он присаживается на корточки рядом с распластавшимся на
холодной земле человеком. На улице уже давно повечерело, но свет рядом
стоящего фонаря, а еще ярких гирлянд и прилавков позволяют Чонгуку
разглядеть жертву гололёда получше. Да, это парень. Причем весьма
молодой, — сильно ушиблись? Вам нужна помощь?
С земли слышится странное кряхтенье, а чужой лоб, скрытый под
выбившимися и растрепавшимися из-под шапки волосами, болезненно
морщится.
— Кажется, я только что чуть не увидел тот самый свет в конце туннеля, —
наконец хрипло доносится от незнакомца. Он продолжает лежать с закрытыми
глазами, и один конец его шарфа явно мешает ему дышать, потому что в
процессе падения приземлился прямо ему на лицо. Чонгук услужливо убирает
помеху с лица, тут же получая благодарную улыбку в ответ, — я в порядке.
2/22
— Незнакомец пытается приподняться на локтях, и не без помощи Чонгука у
него получается. Он оглядывает свое туловище, задерживаясь на ногах,
упакованных в какие-то странные шнурованные ботинки с наклейками «Майк
Вазовски» из Корпорации Монстров по бокам, — только, кажется, я сломал ногу.
Незнакомец поворачивается к Чонгуку и, явно удивившись чему-то, однако
быстро замаскировав это под кашель, неловко улыбается и кивает в сторону
своей правой ноги.
— Не поможешь встать, пожалуйста, — все таким же странным голосом
просит парень. Чонгук, словно очнувшись от наваждения (это не из-за того, что
этот незнакомец выглядит как настоящее новогоднее чудо с этими
покрасневшими щеками и мерцающими глазами, нет), тут же спешит на помощь.
Оба, оказавшись на ногах, мешкают. Пострадавший парень поправляет свою
слезшую на лоб шапку, хотя внушительный шарф так и остается неряшливо
свисать с его шеи и плеч. Чонгук прокашливается, не зная, странно ли это —
держать незнакомого парня за талию. Чтобы тот не упал, конечно!
— Сможешь идти? — какой же ты идиот, Чонгук. Разве тот факт, что он не
опускает пострадавшую ногу на землю, не дает понять, что ему больно и пойти
сам он точно не сможет?
— Не знаю… — явно смутившись еще сильнее, бормочет тот, осматривая
гололед под ногами. Конечно, ему не хочется навязываться незнакомому
человеку, у которого в преддверии Рождества и Нового Года наверняка куча
дел.
— Боже, прости, я дурак. Конечно, ты не сможешь идти сам. Меня, кстати,
Чонгук зовут, — с улыбкой представляется и уже удобнее подхватывает парня за
талию, поправляя его руку на своем плече, — давай отвезем тебя в больницу.
Нужно проверить, нет ли перелома.
— С-спасибо, — все еще довольно робко отвечают в ответ, но не
сопротивляются, когда их тела оказываются прижаты друг к другу еще сильнее.
Для того чтобы удобнее было дойти до машины, конечно же! — я Тэхён.
— Приятно познакомиться, Тэхён.

— О боже мой, Чонгук, кажется я сел на что-то хрустящее и теплое, —

отзывается Тэхён, когда Чонгук, усадив своего пассажира, возвращается в
машину с другой стороны. Он встречает виноватый взгляд больших глаз и едва
сдерживает улыбку, — прости, пожалуйста.
— Даже не знаю, что хуже — то, что теперь мои прекрасные
свежеиспеченные крендельки с заварным кремом, которые были последними и
которые я ухватил каким-то чудом, уничтожены, или то, что они теперь на твоих
очаровательных штанах со Cпанч Бобом.
Теперь не удерживаются они оба и смеются, под аккомпанемент какой-то
еще одной рождественской песни. Кажется, это «Santa Tell Me» Арианы Гранде.
Чонгуку она нравится. Как и смеющийся Тэхён в его минивэне. Он протягивает
Тэхёну салфетки и помогает достать расплющенные крендельки, а также свой
телефон.
— Эти штаны — настоящая реликвия! — шутливо защищается Тэхён, хотя
ему едва удается сдерживать непонятно откуда рвущийся смех. Чонгук кажется
ему каким-то слишком искрящимся в этот волшебный вечер танцующих
снежинок и предновогодней суеты. Настоящий ангел, подлетевший к нему
словно с небес прямо после падения, чтобы спасти и отвезти в больницу.
Возможно, Тэхён слишком драматизирует, но что ему поделать со своей
романтичной натурой и этими оленьими глазами напротив? — Мне мама
подарила их на совершеннолетие. Я надеваю их вот уже седьмой год подряд
каждое Рождество.
Глаза Чонгука смешно расширяются в удивлении.
3/22
 — Только не говори, что ты это серьез-
— Нет, — Тэхён снова взрывается в хохоте. Просто шокированный Чонгук —
это слишком смешно, — я шучу. Мама никогда не купила бы мне эти штаны,
каждый год она дарит мне носки, пару трусов и большую плюшевую игрушку. В
прошлом году это был Тоторо, а в позапрошлом Стич.
Чонгук не замечает, как заводит машину, как выезжает обратно на
проезжую часть, как рулит, потому что по какой-то причине этот парень с
низким бархатным голосом и очень выразительной мимикой рядом захватывает
все его внимание.
— Как-то в шесть лет я впервые решил написать письмо Санте. Дернул же
черт написать, что я хочу носки и трусы с черепашками ниндзя, и большого
плюшевого Дарта Вейдера! — Чонгук хохочет, представляя эту картину и
догадываясь, что мама и папа, прочитав письмо сына, подарили ему желаемое и
продолжают делать это по сей день, только в разных вариациях, — письма
Санте я перестал писать еще в 13, но родители все еще думают, что я обожаю
носки и трусы с мультяшными героями, а еще тащусь с огромных плюшевых
игрушек.
— А это не так? — многозначительно кинув взгляд на чужие штаны с
мультяшным героем, Чонгук растягивает губы в широченную улыбку и смотрит
на Тэхёна. Тот тоже не может не улыбаться. Всему виной рождественское
настроение, никак иначе.
— Я уже взрослый мужчина, меня же племяшки засмеют, — оправдывается
тот, чем вызывает еще один несдержанный смешок, — хотя, скажу по секрету,
да, я все еще тащусь с огромных плюшевых игрушек. А эти штаны со Спанч
Бобом я купил себе сам пару дней назад как подарок на рождество. Я обожаю
Спанч Боба.
— Да. А еще Майка Вазовски, — коварно улыбнувшись, подначивает Чонгук,
кивнув на чужие ботинки. Тэхён смеется и кивает, подрыгав здоровой ногой
пару раз.
— Майк Вазовски мой кумир.
— А что ж тогда не Гринч?
Тэхён не сдерживает смешка, тут же прикрывая рот кулаком.
— Гринч уже занят, — на приподнятые брови Чонгука, Тэхён улыбается и
откидывается головой на сидение, — моя племяшка Юна обожает этого Гринча.
— Прозвучало так, будто это проблема. Ревнуешь Гринча к своей племяшке?
— по-доброму забавляется Чонгук, пока песня на радио сменяется более веселой
и энергичной, а на улице все также хлопьями падает снег, и изредка доносятся
звуки машинных гудков.
Тэхён оживляется, снова приподнимаясь и поворачиваясь к Чонгуку,
которому с большим трудом удается не смотреть на него каждую секунду, и
принимается рассказывать:
— Я, как самый ответственный и любящий дядя, купил моим трем племяшкам
подарки на Рождество заранее. За месяц между прочим! Я был уверен, что не
ошибусь, ведь Юна и Джордж, — на недоумение в чужих глазах Тэхён быстро
поясняет, — мой старший брат Соджун женился на Лие, когда мы переехали
всей семьей в штаты, а она американка, детей они решили назвать и
корейскими, и американскими именами. Я сначала был против, но потом понял,
что это довольно прикольно. — Протараторя предложения, Тэхён продолжает
уже в привычном темпе. А Чонгук все также не может не слушать его с
искренним интересом и глупой улыбкой на губах, — так вот, Джордж и Юна,
маленькие засранцы, весь год бегали вокруг меня и трещали про то, какие же
миньоны классные и как круто было бы спать с плюшевыми миньонами. Я
оббегал тысячу магазинов детских игрушек в поисках этих чертовых миньонов!
— Тэхён драматично всплескивает руками и, безмолвно прося поддержки,
4/22
смотрит на Чонгука. Тот со знающим видом кивает в подтверждении, мол, да,
эти дети — просто невыносимые существа, — я нашел их где-то на тысяча
пятьсот пятом магазине, — Чонгук прыскает, а Тэхён незаметно прячет улыбку
победителя за последующими восклицаниями, — купил, привез домой,
запаковал в праздничную обертку и спрятал до того самого момента Х. Но вот
сегодня после обеда, пока я играл с Ноланом-
— А Нолан это..?
— Мой третий племяшка, ему всего три, — с готовностью поясняет Тэ, — и за
это я люблю его — ему можно подарить даже посыпанную блестками вилку, и он
будет рад!
— Тогда уж не вилку, а сразу нож, м? — Стараясь не выдавать дьявольскую
улыбочку, вставляет Чонгук, — а ты няня, любящая риск, да? — Уже в открытую
забавляется он. Тэхён стреляет в него глазами со сведенными бровями.
— А ты любитель крендельков, который подрабатывает комиком? — не
остается в долгу.
Чонгук громко смеется, наклоняя голову к рулю и чудом ни обо что не
стукается. Это все рождественское волшебство, помните?
— Секрет фирмы, — продолжая улыбаться, говорит Чонгук, — так что там с
Ноланом?
Тэхён, тоже получающий явное удовольствие от их взаимных перепалок, с
новым рвением принимается дорассказывать историю.
— Так вот играю я сегодня с Ноланом, а тут подбегает ко мне Юна и
протягивает сложенную вполовину бумажку, замаскированную под конверт, со
словами: «Дядя Тэ, я написала Санте новое письмо, отправь ему, пожалуйста.
Только не читай и отправь прямо сегодня, ведь скоро Рождество!». Ну и как ты
мог догадаться…
— В письме вместо миньонов оказался Гринч?
— Бинго, — Тэхён, словно снова придавленный этой новостью, побежденный,
откидывается всем телом на сидение, — я живу всего в квартале отсюда,
поэтому не стал переодевать свои новенькие штаны, когда пошел в магазин.
Именно в поисках Гринча я сегодня вышел на охоту. Именно Гринч виноват в
смерти твоих крендельков и, что более ужасно, в смерти моих новых
праздничных штанов со Спанч Бобом.
Одурманенный их беззаботной беседой, Чонгук чуть ли не удержал
правдивое тогда спасибо Гринчу за то, что мы встретились сегодня, но, слава
Богам, вместо этого получилось сказать:
— Думаю, штаны можно реанимировать, а вот крендельки…
Тэхён заливисто смеется, оборачиваясь к нему со слегка покрасневшими
щеками, и несильно стукает его по предплечью.

Они движутся медленно, хотя к приближению ночи трафик рассасывается. В

салоне по-прежнему тихо играют новогодние песни, Тэхён вот уже две минуты
переписывается с кем-то в телефоне. Наверняка со своей второй половинкой.
Так, стоп, Чонгук, тебе до этого дела быть не должно.
Он украдкой поглядывает на абсолютно необычного и забавного, но в то же
время абсолютно особенного Тэхёна и со стыдом ловит себя на мысли, что он не
хочет, чтобы этот вечер заканчивался.
— Кстати, — вдруг совершенно внезапно подрывается Тэхён, быстрым
движением убирая телефон в карман расстегнутой дутой куртки и
поворачиваясь к Чонгуку. Тот тут же вздрагивает и чуть ли не подпрыгивает на
сидении, возвращая свое внимание дороге и надеясь, что его не поймали на
месте преступления, — а ты что-то подарил себе на Рождество?
Чонгук хмыкает и безмолвно кивает назад, в сторону задних сидений. Тэхён
поворачивается и замирает. Его рот приоткрывается, а глаза загораются. Он
5/22
смотрит на гору игрушек и подарков как настоящий ребенок, который своими
глазами застал Санта Клауса, уплетающего оставленное для него имбирное
печенье с молоком рядом с камином.
— Признавайся — ты внебрачный сын Санта Клауса? Или он держит тебя в
рабстве и заставляет развозить подарки детям вместо него?
— Если можно так сказать, то это и есть мой подарок себе на Рождество и
Новый Год.
— А ты себя нехило балуешь, — бормочет Тэхён, все еще не в силах прикрыть
рот.
— Да, это ежегодная история.
— Еще и каждый год?! — с искренним удивлением обращается к нему Тэхён,
наконец оторвав себя от разглядывания новых игрушек и переливающихся
коробок. Ему столько и не снилось в самых дерзких детских снах.
Чонгук запрокидывает голову от смеха, аккуратно выруливая на
припорошенную снегом площадку перед больницей. Он глушит минивэн и
поворачивается к Тэхёну, чтобы сказать, что он конечно же пошутил, но слова
застревают в горле, как только глаза сталкиваются с выжидающим взглядом
Тэхёна.
Неловкое молчание в машине длится примерно несколько секунд, но для
Чонгука они тянутся целую вечность.
— Приехали, — браво, Чонгук, ты самый быстро соображающий и очевидный
человек на этой планете, — давай я провожу тебя до больницы? Если хочешь, я
могу посидеть с тобой во время приема-
— Нет, не стоит, — натянуто улыбнувшись, перебивает Тэхён тихим голосом.
Чонгуку чудится, что в чужих глазах мелькают огоньки какого-то ожидания, — я
написал родителям и попросил их приехать. Не хочу задерживать и напрягать
тебя еще больше.
— Нет, что ты, Тэхён, ты меня совсем не напря-
В эту секунду в окно машины кто-то стучит, и этот неожиданный громкий
звук так сильно бьет Чонгуку по барабанным перепонкам, что он в конец
теряется. На периферии красным мигает «не упусти шанс, балбес!». Но его
надеждам не суждено сбыться, потому что Тэхён уже не смотрит на него тем
самым взглядом — он повернут к окну со своей стороны. А вот он снова
поворачивается к нему, все происходит как в замедленной съемке, когда Тэхен
говорит:
— Мои родители приехали, мне пора идти, — он ждет еще несколько секунд,
пока Чонгук, едва моргая, наконец замечает за окном рядом с Тэхёном красивую
женщину европейской внешности, а также двух мужчин азиатской внешности с
двумя детьми, которые бегают друг за другом вокруг машины, которая стоит
неподалеку от минивэна Чонгука на абсолютно пустой парковке. Видимо, это
машина родителей Тэхёна.
Не дождавшись от Чонгука никакой реакции (он все еще самый быстро
соображающий человек на планете), Тэхён едва заметно опускает глаза и
сообщает таким же тихим, но искренним голосом:
— Спасибо большое, Чонгук. Тогда я пойду. Счастливого Нового Года и
Рождества.
И только когда дверь машины щелкает, открываясь и выпуская Тэхёна в руки
его родителей и, наверное, того самого старшего брата Соджуна (у них вся
семья состоит из красивых людей?), Чонгук понимает, что он упускает его. Он
упускает Тэхёна.
Он выпрыгивает из теплого салона, его волосы тут же мокнут под
нескончаемым потоком снежных хлопьев, а под распахнутую куртку задувает
холодный ветер, но он обегает машину, чтобы догнать Тэхёна, ковыляющего в
сторону входа с помощью поддержки отца и брата. Следом за ними бегут Юна и
6/22
Джордж, корча друг другу рожицы и показывая язык.
— Тэхён! — окрикивает он, тут же жалея об этом, ведь на него
оборачивается не только сам Тэхён, но и его отец, мама и брат. А еще двое
заведенных детей, — подожди!
Он подбегает ближе, останавливаясь в двух метрах. Тэхён смотрит на него,
кажется, забыв про родителей и всех остальных, и ждет. А у Чонгука язык
буквально прилип к нёбу. Он хлопает ресницами, увешанными снежинками, и
открывает рот, но слова отказываются выходить. О, Санта, молит Чонгук
мысленно, если ты существуешь, то просто сделай так, чтобы Тэхён дал мне
свой номер и сказал, что это знакомство и для него стало настоящим чудом!
Санта, если ты сделаешь это, я обещаю поверить в чудо!
— Сынок, ведь это тот самый молодой человек на минивэне, который помог
тебе? — вмешивается мама Тэхёна. Ее слегка завитые волосы и шуба все
покрыты снегом, который не перестает валить. Тэхён глупо кивает в согласии,
переводя взгляд с Чонгука на нее.
— Я… — запинается последний. Ему кажется, что все глаза мира направлены
на него в этот момент. Ему так неловко, а сердце стучит так сильно, что даже
страшно!
— Если вам нужно оплатить бензин, не стесняйтесь, — встревает отец
Тэхёна и улыбается, являя милые ямочки на щеках, — мы понимаем, сейчас
канун Рождества, ужасные пробки.
Чонгук активно мотает головой и машет руками, выпаливая как-то отчаянно:
— О, нет! Нет, даже не думайте об этом! Мне не нужны деньги-
— Намджун, милый, не смущай мальчика, — ласково говорит мама Тэхёна,
запахивая шубу посильнее и с теплом переводя глаза на Чонгука. Чонгук
ненавидит себя за то, что отвлекает этих замечательных людей, за то, что он
настоящий трус и тормоз, и вообще он не достоин такого чуда, как Тэхён. Санта
Клаус дарит подарки только хорошим детям, а он уже давно не ребенок.
— Я… — сбитый кашель, — я просто хотел спросить… не нужна ли вам еще
какая-нибудь помощь?
Тэхён уже открывает рот, чтобы ответить, но Соджун, который до этого
отвлекся на своих детей, бегающих вокруг него, наконец хватает непоседливую
Юну на руки под попу и, поднявшись, с бодрой улыбкой отвечает:
— Да нет, мы тут сами справимся. Мой братец и так уже успел доставить вам
хлопот, — Юна с любопытством смотрит на Чонгука, который выглядит как
настоящая напуганная рыбка. Тэхён выглядит не лучше, — спасибо вам
большое! — Соджун оглядывает свою маму и детей, потом младшего брата и
делает неутешительные выводы, — вы все начинаете замерзать. Да и вы тоже…
— Чонгук, — тут же хрипло подсказывает Тэхён, едва двигая обветренными
губами.
— Да и вы тоже, Чонгук. Еще раз спасибо вам большое, что не оставили в
беде нашего недотёпу, дальше уж мы сами, — не дождавшись ответа, Соджун
опускает малышку-дочку и подхватывает Тэхёна под мышку с одной стороны,
пока то же самое проделывает его отец с другого бока, — так, Юна, Джордж —
бегом в больницу. Не хватало еще, чтобы вы простудились прямо в Рождество,
ваша мама с меня три шкуры спустит.
Папа Тэхёна посмеивается, видимо, прекрасно понимая, о чем идет речь, и
вместе со старшим сыном помогает несопротивляющемуся Тэхёну повернуться.
Чонгук замечает чужой покрасневший нос и странное выражение на лице,
прежде чем Тэхён поворачивается к нему спиной и вместе с папой и братом
начинает медленно тяпать в сторону входа. Мама Тэхёна стоит немного дольше,
задумчиво и с интересом разглядывая вкопанного в землю Чонгука и, не
дождавшись от него хоть какой-то реакции, тоже поворачивается и догоняет
свою семью.
7/22
 ***

Спустя три дня Чонгук бороздит нескончаемые магазины и ряды торгового

центра в поисках подарка для Юнги и своих родителей, а еще он лелеет
надежду о том, что здесь можно найти маленькую искусственную елочку,
немного мишуры, гирлянд, украшений и новогодних елочных игрушек. Почему-
то именно в этом году Чонгука словно ужалил рождественский эльф и заразил
новогодним настроением (а может, все дело во встрече с Тэхёном), хотя до этого
он ни разу не наряжал свою квартиру и вообще не особо ждал этого праздника.
Весь торговый центр переливается гирляндами и мишурой, с потолка
свисает множество блестящих звезд, на каждом этаже в разных местах стоят
красивые ёлки, мерцающие множеством огней, а на самом первом этаже в
центре зала стоит самая большая ёлка, под которой, конечно же, сидит Санта и
слушает стихи детишек в обмен на шоколадные сладости и небольшие подарки.
Чонгук невольно задержался перед этим зрелищем, с теплым сердцем слушая
счастливые и взволнованные детские голоса, наблюдая за широкими улыбками и
смехом родителей и проходящих мимо покупателей.
В поисках отдела новогодних товаров, Чонгук медленно прогуливается по
молу с пока еще пустой тележкой. Слух ласкает всем известная «It’s the Most
Wonderful Time of the Year», мимо то и дело пробегает детвора, вереща и
вызывая у всех улыбки. Чонгук не становится исключением.
— Чонгук? — слышит он за спиной. Голос какой-то слишком знакомый, он
поворачивается на автомате и немного выпадает, когда видит Соджуна с
маленьким мальчиком на руках (это же Нолан!), а рядом с ним какого-то
слишком красивого молодого человека. Он очень высокий, стройный и
широкоплечий. Знаете, Чонгук ставит все свое состояние на то, что этот парень
тоже член семьи Тэхёна, он уже не удивляется, что они все поголовно красивые,
как греческие боги и богини. Даже дети!
— Здравствуйте! — приветствует Чонгук, стараясь звучать как можно менее
шокированно и как можно более вежливо. Погодите-ка… если здесь есть члены
семьи Тэхёна, то значит сам Тэхён…
— Можешь не оглядываться вокруг, — добро смеется Соджун, заставляя
бедного Чонгука покраснеть, — Тэхён вместе с двумя своими шебутными
друзьями пошёл в отдел детских игрушек, он уже три дня не может найти-
— Гринча для Юны, — выпаливает Чонгук.
Соджун совсем не удивляется познаниям последнего, только усмехаясь, в
отличие от рядом стоящего мужчины. Тот выходит немного вперед, протягивая
руку вперед:
— А вы, я так полагаю, тот самый Чонгук на минивэне, про которого нам всем
Тэхён так много рассказывал. Сокджин, очень приятно.
Кажется, это стало моим клеймом — «Чонгук на минивэне», невесело думает
Чонгук и пожимает чужую ладонь.
— Да, я тот самый Чонгук, — чтобы побыстрее перевести тему, он
спрашивает, — а где же Юна и Джордж? Сегодня без них?
Соджун целует в лоб Нолана, который в это время увлеченно угукает сам с
собой и играется с отцовским воротником джемпера, поясняя:
— Эти не устающие дьяволята носятся где-то здесь. Мы пытались держать
их поблизости, но это что-то из сферы невозможного, — они с Сокджином
усмехаются.
— А они не потеряются? — осторожно интересуется Чонгук.
— О, я тебя умоляю, эти дети скорее заставят потеряться нас всех, чем
потеряются сами. Я не перестаю советовать Соджуну отдать их в какой-нибудь
клуб юных «бегущих в лабиринте», когда подрастут, потому что эти двое
8/22
умудряются выбегать из пучин магазинных рядов, как только слышат звук
списания денег с карточки их отца.
Чонгуку невольно улыбается, расслабляясь в новом для себя обществе. Он
хочет спросить, где находится тот магазин, в который пошел Тэхён, но ответ
приходит сам собой, когда еще за спиной стоящих к нему лицом Соджуна и
Сокджина он слышит разочарованный голос Тэхёна:
— Нет, ну вы представляете? Даже в самом большом магазине игрушек всех
Гринчей раскупили! Сокджин, Соджун, вы меня слыши-, — запинается он, когда
равняется со парнями и натыкается взглядом на Чонгука.
— Мы тут повстречали твоего друга, решили подойти поздороваться, —
абсолютно беспечным голосом сообщает Джин, переводя взгляд с Чонгука на
Тэхёна и обратно.
— Ты ведь даже с ним не знаком, — Тэхён недовольно гнет брови.
— Уже знаком. Да, Чонгук? — с какой-то слишком уж веселой улыбкой
обращается к нему Сокджин.
— Д-да, — он снова смотрит на Тэхёна, сегодня одетого в обычные джинсы,
но с той же шапкой с помпоном, широким шарфом и в дутой куртке, все такого
же волшебного и красивого, — привет, Тэхён.
На губах обоих расцветает глупая улыбка. Только эти двое не видят, как
переглядываются Соджун и Сокджин, пряча понимающие улыбки.
— Привет, Чонгук.
Тэхён подходит ближе, хромая на правую ногу. Он поворачивается к
старшему брату, забирая на себя внимание сидящего на его руках малыша
Нолана и, рассмешив его громким булькающим звуком, незаметно для него
одним движением достает из кармана небольшого пряничного человечка и с
удивленным выражением на лице протягивает его малышу. Тот в ту же секунду
удивляется не меньше, а потом с широкой беззубой улыбкой и заливистым
смехом берет сладость, явно довольный неожиданным сюрпризом. Тэхён, словив
не очень одобряющий взгляд старшего брата, пожимает плечами и говорит:
— Ну, Рождество же скоро. Время счастья и чудес!
— Скажешь это Лие, когда она будет отчитывать тебя на глазах всей семьи,
говоря, что сахар детям противопоказан.
— Сахар противопоказан, а радость и смех — наоборот. В Рождество сахар
превращается в волшебную посыпку и не приносит никакого вреда, — шепотом,
словно сообщая какой-то секрет, говорит брату Тэхён. Тот качает головой, но все
же улыбается, наблюдая за счастливым Ноланом, который уже успел
раскрошить половину пряника на пол и на свою одежду, а другую половину
отправить в рот и измазать лицо в пудре и посыпке.
— Как твоя нога? — интересуется Чонгук, все это время не переставая
наблюдать с горящими глазами за взаимодействием Тэхёна с маленьким
племянником.
— Слава богу, обошлось без переломов. Растяжение, всего-то, — как ни в чем
не бывало пожимает плечами тот и беззаботно улыбается, — ладно нога, но я
уже как три дня не могу найти этого долбаного Гринча! — обращаясь уже ко
всем, жалуется Тэхён, — пусть эти непостоянные дети спят с плюшевыми
миньонами, а не Гринчами. Всё! Я все решил.
Парни по-доброму улыбаются такому простодушному и эмоциональному
Тэхёну. Чонгук еще немного влюблённ- Так, стоп. Вы этого не видели.
— Я видел тут рядом магазин с новогодними товарами, который нам
нужен, — следом говорит Соджун, — мы с Сокджином пойдем закупим
недостающие игрушки.
— Да, в этом году ёлка какая-то слишком большая получилась, —
присоединяется Сокджин, поглядывая на неловко мнущихся рядом друг с
другом парней. И как бы невзначай бросает, — было бы неплохо отблагодарить
9/22
Чонгука за твое спасение, Тэхён, и пригласить его на наш семейный новогодний
ужин…
Тэхён тут же вспыхивает и покрывается красными пятнами.
— Ты что? — как разъяренный воробей, вскидывается он на Джина, — это же
невежливо — вот так резко! А вдруг у Чонгука уже есть планы со своей семьей
или второй половинкой?
— У меня нет планов! — не успевает остановить себя Чонгук, — и второй
половинки тоже… — совсем тихо в конце. О, боже, кто-нибудь остановите его.
Пока застывший Тэхён глупо хлопает на него глазами, Сокджин хлопает
последнего по плечу и, прежде чем удалиться за уже развернувшимся с
Ноланом Соджуном, весело говорит:
— Ну вот! Ничего не невежливо. До встречи, Чонгук, и с наступающим
Рождеством!
Когда те удаляются, Чонгук поворачивается к Тэхёну и спрашивает:
— Это еще один твой старший брат?
Тэхён смеется.
— Нет, Сокджин это молодой человек моей младшей сестры Ынхи. Они
встречаются уже три года. Он забавный, но иногда такой бесячий, что аж-
— Понимаю, — усмехается Чонгук, переводя взгляд на чужую ногу, — точно
ничего серьезного? Когда я видел твое падение, это не выглядело так
безобидно…
— Да, не беспокойся, просто растяжение. Врач сказал, что до Нового Года
заживет, — Тэхён смотрит на Чонгука блестящими глазами, они так очевидно
рады видеть друг друга, но так очевидно не уверены в том, стоит ли это так
открыто показывать. Впрочем, сейчас им обоим, слава жалящему новогоднему
эльфу, совсем не до размышлений, — мы тут ищем Гринча и покупаем
недостающие игрушки и украшения для дома, а ты тут какими судьбами?
— Я тут тоже за украшениями и игрушками, в первый раз захотелось купить
ёлку, всю эту новогоднюю мишуру и кутерьму и украсить квартиру-
— Погоди-ка, — искренно недоумевает Тэхён, — в первый раз? Ты что, до
этого ни разу не украшал квартиру?
Чонгук отрицательно мотает головой, созерцая, как смешно болтается
помпон на чужой шапке при каждом движении тэхёновой головы.
— Только не говори, что ты вообще не отмечаешь Рождество и Новый год.
Мимо них буквально пролетает какая-то визжащая девочка на самокате, за
ней волочится явно уставший и порозовевший мальчик-пончик с красным носком
в руках, наполненным конфетами и фантиками. Они оба с сочувствием
провожают мальчика взглядом, пока тот не скрывается за углом.
— Я отмечал, когда был ребенком и жил в Пусане с родителями, — первым
отмирает Чонгук. Тэхён тут же переводит на него все внимание. Они, не
сговариваясь, начинают медленно бродить по торговому центру, пока вокруг
творится настоящая новогодняя суета, — после школы я переехал в штаты,
чтобы учиться в университете. Выпустился, нашел здесь хорошую работу и снял
неплохую квартиру, поэтому решил остаться, но никогда здесь я не праздновал
Новый Год.
— Почему? — негромко спрашивает Тэхён, повторяя за таким же притихшим
Чонгуком.
— Не нашлось подходящей компании. Друзей и всякое такое… А одному
праздновать совсем не весело, поэтому… — он замолкает и поднимает глаза на
Тэхёна. Тот смотрит на него в ответ и всем своим видом передает искреннее
желание обнять его и утешить. Чонгук сглатывает, — но все не так плохо. Я
каждый Новый Год звоню своим родителям по видеосвязи, и мы разговариваем…
— он знает, что звучит совсем неубедительно. Может потому что он и сам
скучает по тем временам, когда с замиранием сердца и восторгом ждал этого
10/22
волшебного времени? Когда наряжал ёлку, как они вместе с мамой и ее
подругами готовили праздничный стол, пропадая на кухне весь день, а вечером
собирались всей большой и дружной компанией за теплыми разговорами и
веселыми песнями и танцами, — иногда я праздную в одном хорошем пабе со
своим начальником.
— С самим Санта Клаусом? — пытается подбодрить Тэхён, и у него
получается — на губах Чонгука появляется усмешка, — не знал, что Санта
посещает пабы. Скажу племяшкам — не поверят. Зато ты точно станешь их
кумиром — работать на самого Санта Клауса!
Они делят одну улыбку на двоих. И Чонгука правда отпускает. Рядом с
Тэхёном он почему-то забывает обо всех грустных мыслях, рядом с ним все
проблемы кажутся решаемыми и несерьезными. Рядом с Тэхёном у Чонгука в
груди как-то легко и радостно.
— А что насчет тебя? Ты же наверняка празднуешь с семьей?
— О, да, — растягивает гласные Тэхён. Они разворачиваются и идут по кругу
в обратном направлении, — это больше похоже на какой-то дурдом, но забавный
дурдом. Собирается вся семья — бабуля и дедули, приезжает младшая сестра
папы, тетя Наын, со своим мужем, дядей Патриком, и со своими двумя
сыновьями, Гарри и Ёджуном.
— У вас вся семья живет здесь, в Америке?
— Да, мы переехали, когда мне было еще четыре. Папу позвали работать
сюда на очень перспективной и хорошо оплачиваемой работе, поэтому чувствую,
словно всю жизнь прожил здесь. Но это еще не все, — Чонгук усмехается и
кивает, мол, понимаю, даже не думал расслабляться, — Соджун и Лия со своими
тремя исчадиями ада, которых я просто обожаю и которых ты уже видел, тоже
приезжают к нам, плюс моя младшая сестра Наын и Сокджин.
— Но у них нет своих малышей?
— Да, они пока без детей, но папа с мамой все просят внуков, как будто им
этих трех энерджайзеров не хватает, — на лицо Тэхёна ложится трепетная
нежность, когда он говорит о своей семье и особенно об этих трех «исчадиях
ада», и он становится таким трогательным и красивым, что у Чонгука сердце
ухает куда-то вниз.
— На этом список приглашенных в дурдом гостей заканчивается? — Тэхён,
смеясь, несильно шлепает его по руке.
— Нет, не угадал, — они хихикают, как два влюбленных подростка, и это так
глупо и смешно одновременно, что, будь рядом с ними Сокджин, он
сфотографировал бы их и подписал это фото «Взрослые парни вновь впадают в
детство и не замечают никого вокруг. Смотреть всем без смс и регистрации», но
его, к счастью Чонгука и Тэхёна, рядом нет. Возможно, сейчас он носится где-то
там, среди рядов очередного магазина за неуловимой Юной и Джорджем. Кто
знает? — еще к нам приходят Чимин и Хосок- Кстати, где они?
Внезапно Тэхён останавливается и оглядывается вокруг.
— Кто это — Чимин и Хосок? — перенимая чужую обеспокоенность,
спрашивает Чонгук.
— Это мои два лучших друга, мы вместе со школы. Они оставили меня искать
Гринча в игрушечном, а сами ушли покупать какое-то барахло и сказали, что
напишут, когда закончат. О, черт, я совсем забыл, что у меня телефон на
беззвучном! — переполошившись, Тэхён лезет за телефоном в карман джинсов,
но останавливается и с расползающейся улыбкой, кивает Чонгуку куда-то в
сторону, — а вот, кстати, и они.
Чонгук послушно следует взглядом за ним и немного прифигевает, когда
натыкается на идущих рядом парней. Они держатся за руки и смеются явно
чему-то, что знают и понимают только они вдвоем. Один заметно выше другого,
но они оба в парных вязаных свитерах (угадайте с чем?) с оленем, один —
11/22
блондин со светло-розовыми прядями и очень пухлыми розовыми губами, а
другой брюнет с более острыми, но утонченными и аристократичными чертами
лицами. Что, у Тэхёна даже лучшие друзья метят в модельный бизнес?
— Тот, что повыше — Хосок, а поменьше — Чимин. Можешь звать его просто
коротышкой. Ну, или в тематике наступающего праздника — рождественским
гномиком. Очень даже символично.
Чонгуку едва удается сдержать смешок. Он оборачивается к улыбающемуся
и очень довольному собой Тэхёну.
— Не знал, что ты можешь быть таким сэвидж.
Тот подмигивает ему как раз за несколько секунд до того, как парочка
замечает их, и Хосок восклицает:
— Тэхён! — они подходят к ним, пока парни с любопытством разглядывают
Чонгука, совершенно не скрывая этого, — кто это тут с тобой? Не познакомишь?
— Сначала расскажите, где вы были так долго.
— Хосок захотел купить последнюю машинку на радиоуправлении, и мы
минут десять уговаривали бедного ребенка уступить игрушку взрослому
дядечке, — то ли с осуждением, то ли с восхищением сообщает Чимин.
— В итоге, как видишь, получилось, — Хосок триумфально приподнимает
пакет в свободной руке и играет бровями.
— Не могу поверить, что вы и правда отобрали у ребенка игрушку, —
закатывает Тэхён глаза и складывает руки на груди. Хотя в его голосе нет
злости, наоборот, он всем видом показывает, что абсолютно не удивлен, просто
не понимает, как его угораздило подружиться с такими людьми.
— Так кто этот милый очаровашка рядом с тобой? Мы не встречались до
этого, — наседает Чимин, уже в наглую пялясь на Чонгука.
— Это Чонгук. Он довез меня до больницы, когда я упал пару дней назад.
— О, — нараспев тянет Хосок, — Тэхён рассказывал о тебе. — Странный
взгляд, брошенный Хосоком в сторону последнего, немного напрягает Чонгука,
но он не подает вида, — мое почтение, я Хосок.
Они пожимают друг другу руки.
— Чимин, — сладко тянет другой, также пожимая Чонгуку ладонь, — а в
жизни ты еще симпатичнее, чем Тэхён описывал.
— О, боже, Чим, прекрати! — краснеет Тэ, — иначе я весь оставшийся год
буду называть тебя коротышкой, и мне будет плевать на твое раздувшееся от
злости лицо и угрозы скормить меня вашему псу, которого у вас все еще нет.
— Убедил, — словно пропустив все мимо ушей, все также сладко говорит
Чимин. Он улыбается и дергает Хосока за рукав, — пойдем еще поищем мне
новый блеск для губ, солнце, я слышал, что там на косметику огромные скидки.
— Но ведь у тебя и так их целая-
— Еще один не помешает, верно? — с нажимом перебивает Чимин, и когда до
Хосока доходит, ласково улыбается и целует его в щеку, — ну, мы пойдем.
Надеюсь, еще увидимся, Чонгук.
Странно, но Чонгуку почему-то показалось, что последняя фраза больше
адресовывалась не ему, а Тэхёну.
— Бывайте, — салютует Хосок.
Чонгук стоит беззвучно какое-то время, пытаясь переварить недавние
знакомства. Он познакомился с большим количеством людей за последние дни,
чем за последние годы. Спасибо за это Тэхёну, к которому Чонгук тут же
поворачивается и собирается заговорить, но его опережают:
— Чонгук, знаешь… На самом деле я правда хотел бы пригласить тебя к нам
на семейный новогодний ужин. Будет здорово, мама делает восхитительную
индейку, а мы с братом испечем вкусные имбирные печенья-
— Тэхён, — мягко зовет Чонгук, на что тот тут же замолкает и смотрит
своими бездонными большими глазами с длинными и пушистыми ресницами. Это
12/22
просто незаконно — быть таким, — я бы так хотел прийти, но я работаю в канун
Нового Года и-
С каждым сказанным словом робкая и хрупкая надежда на тэхёновом лице
блекнет и трескается, и Чонгук уже ненавидит себя за то, что вообще это сказал
вот так, ведь он готов прийти. Просто он хотел сказать, что ему нужно
расправиться с развозом подарков и Клаусов, но он может попросить Юнги
закончить вместо него, поэтому возможно ему придется опоздать. Ведь это
может стать проблемой, да и неудобно как-то… Вот только договорить Чонгуку
не удается.
На Тэхёна, откуда ни возьмись, налетают побелевшие Юна и Джордж. Они
вцепляются в джинсы своего дяди и срывающимся от подступающих слез
голосом завывают:
— Дядя Тэ, дяде Сокджину плохо! — Тэхён резко меняется в лице,
переключая все свое внимание на детей, — он сказал, что скоро умрет! И сказал,
чтобы мы нашли и позвали тебя!
И плотину прорывает. Тэхён сам становится белее снега, он берет Юну с
пузырящимся носом и глазами, уже полными слез, на руки, гладит головку
Джорджа и кивком головы просит показать путь.
Перед тем, как убежать, испуганный Тэхён еще раз оглядывается на
Чонгука. И на его лице так много эмоций, что Чонгуку просто хочется прижать
его к себе и самому рвануть к Сокджину, спасти его и сделать еще бог знает что,
только бы Тэхён не смотрел на него так — с мольбой, растерянностью и
отчаянием. Только бы не поворачивался спиной еще раз.
Но Тэхён не раздумывая следует за детьми, вскоре скрываясь за одним из
магазинов.
А Чонгук не может поверить, что это случилось. Он снова упустил Тэхёна.

***

В небольшом офисе волонтерской благотворительной организации Юнги,

которая называется «Подари праздник!», витает угрюмая атмосфера. Чонгук
сидит на стуле рядом со столом, за которым Юнги просматривает какие-то
документы со сведенными бровями. Часы на стене показывают восемь вечера.
Чонгук решил забежать к начальнику и, по совместительству, другу, чтобы
попросить отпустить его со смены пораньше 31 декабря, но вместо привычного в
канун Нового Года веселого и радостного Юнги, он наткнулся на мрачного и
очень расстроившегося Юнги.
Он сидит здесь уже часа два и послушно молчит, потому что Юнги сказал
подождать и не мешать. За это время Чонгук уже успел сто раз передумать
мысли, которые крутились у него в голове уже который день после встречи с
Тэхёном в торговом центре.
Чонгук не хотел ничего так сильно сейчас, как снова найти его и сказать, что
он пойдет к ним на семейное празднование, что вообще сделает что угодно,
только бы узнать Тэхёна поближе. Чонгук даже подумывал пойти в место их
первой встречи и начать обзванивать дома поблизости (я живу всего в квартале
отсюда), опять надеясь на какое-то чудо.
С самого начала Чонгуку их встреча казалась какой-то волшебной
неслучайностью, особенно после их второго неожиданного воссоединения в
торговом центре. Словно сама судьба (дух Рождества?) их сводит. Поэтому
Чонгук решил попробовать попросить Юнги отпустить его со смены в тот самый
день, надеясь, что замену водителю уж найти смогут. Его обязательства не
такие уж и сложные — всего-то закупка подарков, а еще доставление Сант в
различные приюты для того, чтобы те смогли успешно подарить детям
праздник. Потом он мог бы попытаться найти Тэхёна (что-то подсказывает
13/22
Чонгуку, что у него получится) и провести Новый Год с ним (и последующие
тоже).
— Юнги, может, расскажешь, в чем дело? — наконец прерывает он
затянувшуюся тишину.
Тот тяжело вздыхает, разминая пальцами затекшую шею, и поднимает на
него уставший и какой-то безнадежный взгляд.
— В этом году удалось собрать слишком мало средств. Едва хватает на два
приюта, вместо привычных 7-10, — Юнги заглядывает в монитор компьютера,
сверяясь с таблицами, распечатанными и лежащими перед ним, — пришлось
урезать обещанную сумму для нанятых Сант. Я сообщил им сегодня утром, они
вроде как согласились, но буквально три часа назад один из них позвонил и
сказал, что передумал, отказавшись от работы.
В Чонгуке просыпается паника и непонятное смешение грусти, злости и
отчаяния.
— Что же делать? До Нового Года меньше недели.
Юнги снова вздыхает и прикрывает веки.
— Не знаю, Чонгук. Нам вряд ли удастся найти подходящего человека,
который согласится работать за такую символичную сумму.
— Но ведь мы волонтерская организация!
— Напомнить, кто официально состоит в нашей организации? — доносится
изможденно, — ты, я и Элис. Вот кто готов и кто работает на безвозмездной
основе, остальных мы нанимаем, а по договору я обязан платить им деньги.
Чонгук, и так знавший это, покорно опускает голову. Идея возникает в его
голове. Идея, которая одновременно дает надежду и разрывает ее в клочья. Но
ради детей, которые с трепетом ждут праздника и чуда, Чонгук готов к
жертвам.
— Юнги, давай я побуду тем вторым Сантой.
Юнги удивленно вскидывает бровь.
— Ты уверен? Мы пробудем там долго, нужно будет подготовить все к
празднику, провести его, дарить подарки. Ты же хотел в этом году праздновать,
даже рассказывал, что купил все и нарядил квартиру.
Чонгук понуро кивает. Что еще более важно — он хотел отпроситься и
провести этот Новый Год с Тэхёном, но… Видимо, он ошибся, и их две встречи
были лишь случайностью. Все-таки для настоящего чуда нужны три встречи, а
не две. Глупое утешение? Что ж, вы не можете винить Чонгука — сейчас он
слишком расстроен, чтобы пытаться мыслить здраво.
— Ничего, детям этот праздник нужен больше, чем мне, — слабо улыбается,
но Юнги видит, что что-то здесь не так. Обычно Чонгук с таким рвением и
радостью помогает в устройстве Нового Года и других празднеств для ребят из
приютов, но не сейчас.
И тут Юнги спохватывается:
— Чонгук, ты ведь пришел ко мне с каким-то вопросом?
— Да, но это уже не важно. Вопрос решился сам собой, — продолжая
улыбаться, убеждает Чонгук. Он смотрит то в пол, то в глаза, и явно желает
поскорее уйти. Они с Чонгуком не настолько близки, чтобы тот решился лезть к
нему в душу, но у Юнги как-то все равно неспокойно на сердце.
— Ты можешь отказаться, Чонгук-
— Нет, — твердо тут же прилетает в ответ, — все в порядке, Юнги, правда. Я
пойду, нужно еще позвонить маме…
Он не договаривает, вставая с места и, кивнув на прощание, выходит из
офиса, едва слышно прикрыв за собой дверь.

***

14/22
 31 декабря Чонгук и Юнги вместе идут по тому самому торговому центру, в
котором пахнет мандаринами, имбирем, а еще мятной жвачкой (конечно Юнги
не может позволить детям учуять запах сигарет и разрушить их идеальные
представления о Санте), в котором еще больше людей, чем в день встречи
Чонгука с Тэхёном. Да, он снова думает о нем. Но Чонгук старается прятать эти
мысли подальше в чертогах своего разума, чтобы не отвлекаться от дела, по
которому они с Юнги сегодня сюда приехали.
Еще один Санта сбежал прямо в самый последний момент, и если бы он не
забрал с собой костюм, они бы не были так злы. Но этот подлец смылся вместе с
костюмом Санта Клауса! Спрашивается, зачем ему сдался этот костюм, но
Чонгук с Юнги даже не пытаются понять этого. У них сегодня два праздника,
которые нужно провести, поэтому они оперативно собрались в мол, чтобы
купить костюм, а потом отправиться каждый в свой приют (потому что да,
именно они будут Санта Клаусами) и готовиться к празднованию.
В какой-то момент Чонгук оказывается один, когда Юнги бросает ему «пойду
поищу ту самую заветную бутылочку, которую мы вместе прикончим в нашем
пабе после того, как отведем праздник» и уходит в отдел алкоголя. Чонгук на
это только кивает и прячет грустную улыбку. Он думает о том, как они с Юнги
снова будут сидеть в пабе, наполненном такими же одинокими мужчинами и
женщинами, которые остались без пары и семьи на Новый Год. А потом он под
звон курантов быстро позвонит своим родителям, поздравит их, пока рядом с
ним за стойкой Юнги будет пьяно орать «Хэппи нью йер» вместе с другими
пьяными людьми, прося бармена повторить. А после такой же пьяный Чонгук
вернется в свою пустую квартиру, на него нападет острая тоска и мысли о том,
как же плохо быть одному. Только в этот раз, видимо, немного в другой
формулировке: как же плохо быть одному, без Тэхёна.
Спустя несколько минут тщетных попыток, Чонгук все же находит магазин, в
котором продают костюм Санты.
Рассматривая себя в примерочной, он приходит к выводу, что костюм ему
слегка велик. Чонгук выходит в зал магазина прямо в костюме, держа в руках
красную шапку и длинную белую бороду, и оглядывается в поисках
консультанта, но та видимо куда-то отлучилась, потому что вокруг — лишь
редкие посетители. Он снова поворачивает голову и замирает на месте,
чувствуя, как земля словно уходит из-под ног, потому что на входе в магазин
стоит Тэхён. Тэхён, с такими же распахнутыми и неверящими глазами и с каким-
то красно-зеленым свитером в руках, не может прикрыть рот от удивления и
шока. Но вот спустя считанные секунды в его глазах безвозвратно начинает
разгораться сумасшедшая радость, и Чонгук уверен, он сейчас выглядит совсем
не лучше.
Волна решимости и безудержной радости обрушивается на него. В голове
хаотично проносятся мысли о том, что теперь он не может отрицать, что это
точно судьба (вот она, третья встреча!) Что сейчас он подбежит к Тэхёну и, если
тот не оттолкнет, возможно даже обнимет его и расскажет, что он все решил
для себя и что он не может отпустить его еще раз. Что пусть они и не смогут
провести этот Новый Год вместе, потому что он работает, но он надеется, что
они смогут провести все последующие года вместе (да, Чонгук тоже романтик).
Однако воодушевление сменяется резким замешательством, когда Чонгук, уже
сделав широкий шаг навстречу, вдруг замечает, как лицо Тэхёна искажается в
испуге и панике, а рот кричит «стой!», пока руки умоляюще взмываются к нему.
Однако все оказывается поздно, ведь Чонгук все равно заканчивает делать
шаг и ступает ровно туда, куда буквально несколько минут назад, пока он был в
примерочной, упала круглая елочка игрушка, которая оторвалась от мишуры,
висящей на одном из манекенов, а потом укатилась словно аккурат под ногу
Чонгука. Последнее, что он запомнил перед тем как отключиться — это острая
15/22
боль в затылке и полные ужаса глаза Тэхёна.

Чонгук открывает глаза, чувствуя тупую боль в голове. Первое, что он

видит — это белый потолок и слепящую лампу. Кажется, он в больнице.
Повернувшись, Чонгук уже второй раз за день забывает, как дышать, потому что
рядом с его кроватью сидит Тэхён.
Закинув ногу на ногу, он смотрит в экран своего телефона. На его
коленках — тот самый свитер. Теперь Чонгук видит на нем вязку из белых
оленей и снежинок. В один миг к нему возвращаются все недавно произошедшие
события, а еще в груди разрастается огромное тепло, потому что Тэхён рядом.
Какое-то новогоднее чудо привело его к нему, потому что не мог такой мягкий и
уютный Тэхён оказаться здесь, пока его наверняка ждет семья.
— Ты пришел в себя, — Тэхён снова как-то резко отвлекается от телефона и
теперь уж точно ловит его за разглядыванием себя. Кротко улыбнувшись, он
спрашивает мягким голосом, — ты в порядке? Как себя чувствуешь?
— У меня дежавю, — улыбается Чонгук, — если я скажу, что чуть не увидел
тот самый свет в конце тоннеля, будет слишком очевидно?
Тэхён смеется, с теплотой щуря глаза и качая головой.
— Ты неисправим.
Проходит несколько секунд молчания, прежде чем Чонгук кое-что
вспоминает и хватается за это, чтобы прекратить эту тишину:
— Кстати, как там Сокджин? С ним все в порядке? — Чонгук все еще
отчетливо помнит ужас на лицах детей и самого Тэхёна, когда те налетели на
него и верещали о том, что дяде Сокджину плохо. Однако Тэ почему-то
недоуменно смотрит на него, словно спрашивая: «а разве есть повод
сомневаться, что он в порядке?». А потом понимающее «а» срывается с его губ:
— Не переживай, с ним все более чем в порядке. В тот день он уже хотел
попросить детей найти и привести меня обратно, потому что мы собирались
возвращаться домой, когда его угораздило сильно подавиться шоколадкой. Он
до ужаса напугал детей, пока кашлял на весь торговый центр, согнувшись в три
погибели и говоря «я сейчас сдохну», «бегом идите и найдите вашего дядю
Тэхёна», «давайте быстрее, а то не успеете».
Чонгук, слушая, едва сдерживается от смеха, но все же не сдерживается в
конце. Тэхён на это только понимающе улыбается и кивает, мол да, Сокджин и
правда может быть очень бесячим. Во вновь затянувшейся тишине Чонгук
переводит взгляд на лежащий свитер на тэхёновых коленях. Тэхён, проследив
за этим, поясняет:
— Джордж сегодня утром сжег мой праздничный свитер, когда мы решили
устроить тренировочный домашний фейерверк, — Тэхён не может не
засмеяться, когда видит, что лицо Чонгука искажается в попытках не
расхохотаться, — даже не спрашивай. В общем, так как другого новогоднего
свитера у меня не было, я пошел покупать еще один. Как видишь, все
получилось.
Тэхён поддевает пальцами свитер за воротник и поднимает повыше, давая
Чонгуку рассмотреть получше.
— На тебе будет смотреться очаровательно, — вылетает быстрее, чем Чонгук
хотел бы. Но это именно то, что он на самом деле думает, поэтому Чонгук не
пугается и не паникует, позволяя себе и Тэхёну расплыться в дурацкий
улыбках, — а что насчет Гринча?
— Безуспешно. Я уже смирился, и Юне придется тоже, — Тэхён совсем не
выглядит расстроенным. Наоборот, в его глаза горит озорство, — эта маленькая
проказница сегодня подговорила Джорджа съесть заранее испеченные
имбирные печенья, поэтому ей пойдет на пользу небольшое разочарование. Все-
таки Санта дарит лучшие подарки послушным детям.
16/22
 — Значит, эти печенья были очень вкусными, чтобы ждать до Нового Года, —
Чонгук помнит, что Тэхён говорил, что это именно он (ну еще его брат) печет эти
печенья. Тэхён неожиданно смущенно прикусывает губу и отводит взгляд.
И тут неожиданное осознание обрушивается на Чонгука: ведь сегодня и
правда наступит Новый Год, его и Юнги ждут дети! Он уже собирается спросить
Тэхёна, где Юнги, наверняка он приехал сюда вместе с ним, но разыскиваемый
самолично вдруг распахивает дверь в палату и проходит внутрь, останавливаясь
рядом с Тэхёном.
— С возвращением, Санта, — Чонгук все еще в красном костюме, для полного
комплекта не хватает только бороды и шапки, — не думал, что тебя сможет
вырубить ёлочная игрушка, — усмехается, подперев бока.
Чонгук и рад бы огрызнуться, но он слишком взволнован и рад
одновременно. К тому же вид Юнги наводит на странные мысли: задумчивый
взгляд и нахмуренный лоб явно не сулят ничего хорошего.
— Что такое? — все же спрашивает Чонгук.
Юнги привычно вздыхает и потирает лоб.
— Ну во-первых, когда я увидел тебя без сознания распластанным на полу
магазина, я от шока выронил бутылку с дорогущим мартини и разбил ее, —
Тэхён закусывает губу и отворачивается, чтобы Юнги не заметил его улыбку, —
ну, а во-вторых, те приюты отказались от нашей помощи. Совсем.
Глаза Чонгука распахиваются от удивления.
— Они попали под программу государства, которое выделило им все нужные
средства на подарки и организацию праздника, — Чонгук не может вымолвить и
слова, глупо хлопая ресницами и смотря на Юнги.
Он ведь все еще в костюме Санты, на улице стоит их минивэн, набитый
подарками, голова болит так что аж выть хочется. А потом он чувствует теплое
прикосновение к своей ладони и с замиранием сердца вспоминает, что рядом
сидит Тэхён.
— Пока ты был без сознания, Юнги мне все рассказал. Про твою работу тоже.
Мне очень жаль, что так вышло… Вы ведь так старались.
— Главное, чтобы дети были счастливы. А подарки можно пожертвовать в
другие приюты или больницы, — говорит Юнги.
— Тэхён, — вдруг зовет Чонгук, — мне уже гораздо лучше. Ты можешь идти,
тебя наверняка заждалась семья. Мне жаль, что тебе пришлось задержаться
здесь со мной…
— А может, вы присоединитесь к нам? — с надеждой спрашивает Тэхён,
хватая чонгукову ладонь в свою и сжимая ее, — раз ваша работа отменилась…
Юнги стоит немного озадаченный. Чонгук тоже теряется, но лишь на миг (не
потому что ладонь Тэхёна такая мягкая и теплая, нет). Потому что Тэхён — это
его судьба, подарок, который жизнь подарила ему в этот невероятный, самый
лучший Новый Год, и он не может позволить себе упустить его вновь.
— Я согласен, — уверенно доносится от Чонгука. Юнги пытается что-то
сказать, но Тэхён опережает его:
— Тогда я позвоню маме и скажу, что у нас пополнение гостей! — и
получается так радостно, так взволнованно, что Юнги тут же прикрывает рот,
очевидно, попадая под чары Тэхёна и решая забыть о своем намерении
отказаться.
Чонгук, наблюдая за этим, смеется и крепче сжимает чужую руку в своей.

***

Неосознанно прижимаясь ближе к плечу Юнги своим, Чонгук стоит между

ним и Тэхёном прямо перед входной дверью довольно большого дома. Это
жилище семьи Тэхёна, и оно такое же чудесное, как и сам Тэхён — в
17/22
опустившейся темноте новогоднего вечера глаза приятно режет разноцветными
переливаниями гирлянд, на самой двери висит рождественский венок, по
периметру стены украшены какими-то блестящими пёстрыми лентами, с
фигурками эльфов, оленей и карамельных тросточек.
Чонгука с ног до головы охватывает дрожь от непонятного страха и
оглушающего волнения, вперемешку с восторгом и восхищением. Он
поворачивается к Тэхёну, тут же натыкаясь на его взгляд в свою сторону.
Сердце подпрыгивает куда-то к горлу.
— А вы нехило подготовились, — присвистывает Юнги явно с одобрением,
продолжая оглядывать украшения, — у вас просто обалденный дом.
— Спасибо, — широко улыбается Тэхён, — это вы еще не видели, что у нас
внутри. Ну что, готовы?
Чонгук и Юнги кивают одновременно, вот только кивок Чонгука получается
не таким уверенным. О, боже, он правда сейчас познакомиться с семьей парня,
который ему нравится. И парня, с которым они знакомы всего лишь несколько
дней! Чонгук крепче сжимает плюшевого Гринча за спиной, которого он чудом
откопал в горе подарков их с Юнги минивэна, прежде чем развезти их в
ближайшие больницы и обычные дома, где их приняли с большой
благодарностью. Юнги прячет за спиной какого-то крутого робота, который
может сам двигаться и стрелять водой. Джорджу должно понравиться.
Тэхён открывает дверь и входит первым, придерживая дверь для своих
гостей. Не проходит и минуты, как откуда-то из-за угла (Чонгук предполагает,
что из кухни) на звук слетаются Юна и Джордж, набрасываясь на своего дядю.
— Дядя Тэ, мы думали ты обиделся за то, что мы сожгли твой свитер и ушел
навсегда! — чуть ли не плачет от радости Джордж, обвивая ногу Тэхёна и
прижимаясь к ней щекой. У Джорджа виноватый вид и светлые волосы
растрепаны в беспорядке.
Тэхён на это ласково улыбается и треплет племянника по голове.
— Как я мог оставить таких племянников, как вы? — Тэхён подхватывает
Юну на руки и целует в щеку, та улыбается и явно радуется, что ее простили за
недавнюю шалость. Она также наряжена в праздничное платье, а волосы
пушатся в двух хвостиках. Настоящий ангел, — знакомьтесь, это Чонгук и Юнги,
мои друзья.
Джордж и Юна с любопытством разглядывают гостей и уже через несколько
секунд, Юна тянется к Чонгуку и говорит:
— Это тот дядя, что был тогда с дядей Тэ в торговом центре! — Чонгук
немного стопорится и согласно кивает. А потом решает не медлить и достает из-
за спины Гринча и с улыбкой протягивает игрушку девочке.
Та смотрит на неожиданный подарок с восхищением и с открытым ртом.
Будто чудо свершилось на ее глазах.
— Дядя Тэ сказал мне по секрету, что ты мечтала о плюшевом Гринче.
— Но дядя Тэ сказал вчера, что у Санты закончились плюшевые Гринчи, —
Юна осторожно берет игрушку в руку и прижимает к себе, заглядывая Чонгуку в
глаза с неподдельной детской благодарностью. А у Чонгука кажется только что
пробился уву-метр, — спасибо большое. Дядя Тэ, ты можешь выйти за дядю
Чонгука, он же эльф самого Санты! Это лучше, чем быть принцем!
Тэхён густо краснеет (вот почему нельзя рассказывать детям сказки на ночь,
делая главным героем себя и воображаемого принца с именем Чонгук). Юнги не
сдерживается и прыскает, наблюдая за двумя смутившимися парнями.
— Джордж, у меня для тебя тоже есть маленький подарок, — смотрит он в
глаза притихшего мальчика и протягивает ему робота. Реакция еще более
говорящая, чем у его младшей сестры: его лицо вытягивается от
неожиданности, а потом начинает светиться от радости. Юнги не может не
улыбаться при виде этого розовощекого малыша (и Юнги все равно на то, что
18/22
Джорджу уже 8). Он отдаёт явно довольному мальчику игрушку.
— Дядя Юнги тоже эльф? — задумчиво хмурится Юна, — тогда я не знаю,
кого лучше выбрать. Но, наверно, лучше дядю Чонгука — у него есть костюм
Санты! — С видом знатока обращается она к Тэхёну. Тот качает головой и с
улыбкой смотрит на Чонгука, одежда которого осталась в примерочной
торгового центра, а ехать и переодеваться в обычную не было времени.
К ним в прихожую выходят уже знакомые Чонгуку люди — мама и папа
Тэхёна. Следом за ним выходит молодая девушка. Чонгук сразу догадывается,
что это младшая сестра Тэ — они очень похожи. Кажется, ее зовут Ынхи.
— Тэ! — она радуется брату не меньше, тут же подходя к нему и приобнимая
за плечи, — так, вижу новый свитер ты нашел. А где тебе посчастливилось
встретить этих двух прекрасных молодых людей?
— Это Чонгук, — поясняет мама Тэхёна, подходя ближе и протягивая руку, —
а это, я так полагаю, Юнги. — Она улыбается, когда получает согласные кивки
со стороны парней и пожимает им руки, отступая назад и давая
поприветствовать гостей своему мужу, — Тэхён написал мне, что Чонгук и Юнги
согласились встретить этот Новый Год с нами.
— Что ж, это здорово! — абсолютно искренне восклицает Ынхи, — проходите
и будьте, как дома! Мы всегда рады гостям.
Сказав это и извинившись, она тут же убегает обратно в кухню, прося детей
помочь ей с последними украшениями пирога. Звать долго не пришлось — Юна и
Джордж тут же убегают за тетей Ынхи, крича наперебой «чур я ставлю Санту и
посыпаю звездочками!». Намджун с улыбкой поясняет:
— У нас опять аварийная ситуация, — Тэхён хмурится, — Нолан скинул с
тумбы торт, нам с твоей мамой и Ынхи пришлось быстро печь новый, пока Наын с
Лией заканчивали приготовление остальных блюд.
— Хорошо, что индейку я приготовила заранее и спрятала в духовке, которую
дети почему-то боятся и обходят стороной, — добавляет со смешком Минсу (так
зовут маму Тэхёна).
— Может потому что на прошлый Новый Год дядя Патрик запугал их, сказав,
что в духовке живет Злой Дух Нового года и если открыть ее, то он вылетит и
заберет все подарки, — Тэхён стреляет глазами в большую гостиную, где идут
последние приготовления к празднику. Слышится возня и сразу несколько
голосов, перебиваемых негромко шумящим телевизором.
— Твоей сестре нужно взяться за воспитание своего муженька, — в шутку
причитает Минсу, смотря на Намджуна, — он нам скоро всех в доме распугает.
— А у вас тут не бывает скучно, — по-доброму усмехаясь, замечает Юнги.
Намджун смеется и согласно кивает.
— Патрик просто любитель приукрасить, — Намджун оборачивает руку
вокруг своей жены и обращается к Юнги и Чонгуку, светя своими глубокими
ямочками, которые совсем не портят его красивого мужественного лица, — ну
что же, не стойте и раздевайтесь. Проходите и знакомьтесь с нашей большой
семьей, Тэхён вас проводит. Скоро все будет готово.

В гостиной творится что-то невообразимое. В хорошем смысле этого слова.

Чонгук не успевает соображать, ведь его вдруг знакомят с бабушкой и двумя
дедушками семейства. Те смотрят на него и Тэхёна как-то очень понимающе,
смущая обоих. Потом к ним подходят Чимин с Хосоком, за ним поспевают
Соджун и Лия, которая держит Нолана на руках. Следующими оказываются тетя
Наын (сестра папы Тэхёна) и ее муж Патрик, два их сына-подростка, Гарри и
Ёджун, знакомятся с новоприбывшими гораздо более сдержанно и опасливо, но
после того, как Чонгук с Юнги говорят, что тоже обожают Мстителей и даже
вместе ходили в кинотеатр на последнюю часть, дела идут гораздо лучше.
Все это время Тэхён не отходит от Чонгука, а тот не упускает возможности
19/22
прикоснуться и подарить свое внимание — то притрется предплечьем, то словно
случайно коснется пальцами руки Тэхёна, то улыбнется и рассмешит, чувствуя в
своей груди ответные искры и тепло.
В какой-то момент все семейство оказывается за накрытым столом. Чего
только там нет — голова кружится от вкусных ароматов. Глаза радует красиво
украшенная ёлка в углу просторной гостинной, на камине висят носки, а над
ними по всему дому — украшения с Пуансеттией и остролистным Падубом. За
окном давно стемнело, и снег хлопьями падает в плавном и неспешном темпе.
Прямо как в тот самый вечер, когда Чонгук впервые встретил Тэхёна.
Они сидят друг напротив друга. Когда Чонгук поднимает свой взгляд, чтобы
украдкой посмотреть на него, Тэхён, словно тут же почувствовав это, тоже
переводит свой взгляд на него. Их взгляды друг другу передают послания
лучше слов.
Тебе нравится?
Очень.
Я рад, что ты этот Новый Год ты встречаешь здесь. Со мной.
— Чимин, Хосок, ну как у вас дела с родителями? — в какой-то момент
всеобщих разговоров интересуется Соджун, пока Юна сидит на его коленях и
старательно мнет в руках подаренного ей Гринча. Чонгук и Тэхён отвлекаются
от взаимных переглядок.
— Лед тает, — улыбается Чимин, Хосок согласно кивает, прижимая своего
парня ближе к себе.
Как оказалось, их родители не приняли их отношений, поэтому после того,
как они признались в какой-то Новый Год, надеясь, что это смягчит
родительские сердца, а их выгнали, семья Тэхёна с теплом приняла лучших
друзей своего сына за своим новогодним столом, после это вошло в традицию —
праздновать этот праздник всем вместе.
— В этот раз они даже взяли трубку и пожелали счастливого Нового Года в
ответ, — рассказывает Хосок, — а родители Чимина даже пригласили нас и
Тэхёна к себе на следующее Рождество.

Праздник и застолье продолжалось. Но в какой-то момент Чонгуку пришлось

оторваться от разговоров с сидящим рядом Ёджуном и Юнги, а еще их
переглядок с Тэхёном, потому что его телефон завибрировал. Это было смс от
мамы.
Она спрашивала, как поживает ее единственный и любимый сын, как он
проводит канун Нового Года, передавала привет от папы и пожелания
счастливого праздника. Чонгук улыбается, когда читает. По-настоящему
счастливо и искренно. И также честно печатает: «я уже давно не был так
счастлив, мам. Кажется, я познакомился с тем самым человеком. Он сейчас
сидит напротив меня. Прости, я постараюсь позвонить вам с папой позже и все
рассказать. Я люблю вас. Счастливого Нового Года, мам»
Когда празднование постепенно подходит к концу, когда усталые дети
просятся в кровать, а взрослые неосознанно сбавляют громкость голосов,
переговариваясь негромко, словно боясь разрушить волшебство пришедшего
Нового Года, и начинают убирать со стола, Чонгук понимает, что потерял Тэхёна
из вида. Тот еще недавно стоял рядом с Соджуном, держа сонного Нолана в
руках, и переговаривался с ним о чем-то, а теперь его нигде нет.
Чонгук замирает с грязными тарелками в руках посреди коридора, который
ведет на кухню и куда собственно Чонгук и направлялся, помогая остальным с
уборкой праздничного бардака (в большей степени устроенного детьми и, что
неудивительно, дядей Патриком, который чуть ли не начал игру на спор по
количеству выпитых за раз рюмок алкоголя прямо за столом).
— Не беспокойся, он никуда от тебя не денется, — вдруг доносится рядом.
20/22
Это мама Тэхёна, которая останавливается рядом с грязным блюдом от индейки
в руках (самой вкусной, которую Чонгук когда-либо пробовал). Чонгук тушуется
и краснеет.
— Ч-что вы имеете в виду?
— Ты весь вечер с него глаз не сводил, — улыбка на чужих губах только
заставляет Чонгука чувствовать себя еще более неловко, — он на чердаке.
Поднялся, чтобы убрать лишнюю мишуру и игрушки. — Она кивает ему в нужном
направлении, не говоря лишний слов.
Чонгук кивает в знак благодарности, оставляя грязную посуду рядом на
столике, и, прошептав едва слышное и очень смущенное «спасибо», идет в
указанную сторону.

На чердаке темно, но через маленькое окошко пробивается свет от домов,

видны столбы и заснеженные деревья, тут и там увешанные гирляндами. Где-то
вдалеке взрываются фейерверки, доносятся одобрительные крики и визги
детей. Снизу слышатся шаги и негромкие разговоры остальных домочадцев.
Тэхён стоит к Чонгуку спиной, копошась и собирая что-то шуршащее и
блестящее в большую картонную коробку. Он замечает чужое присутствие,
когда Чонгук случайно стукается головой о перекладину, которую не замечает,
засмотревшись на Тэхёна, одетого в тот самый свитер из магазина.
— О, боже, Чонгук ты в порядке? — тут же бросаясь к нему, испуганно
спрашивает Тэ. Чонгук неловко улыбается и пожимает плечами, мол, это же я,
можно уже не удивляться.
— Как твоя нога? Почему тебя отправили подниматься сюда? — Чонгук
осматривает его с беспокойством.
— Это ничего. Побаливает немного, но это пустяки.
Они замолкают и, встретившись глазами, делают шаг навстречу, становясь
совсем близко друг к другу.
— Не хватает только омелы над нами — шепчет Чонгук, поднося ладонь к
чужой щеке. Тут наверху гораздо прохладнее, чем внизу. Он чувствует чужое
сбитое дыхание, и его сердце гулко бьется в груди.
— Ничего. Мы можем сделать это и без нее, — все тише к концу, говорит
Тэхён, первым начиная склоняться ближе к Чонгуку.
Их губы соприкасаются в несмелом, но абсолютно точно волшебном поцелуе.
Чонгук прижимает Тэхёна ближе к себе, обнимая за талию, пока тот нежно
обхватывает его лицо, сильнее надавливая своими губами на его. Сумасшедшее
биение сердец чувствует каждых из них, а смех просится наружу, сдавливая
счастьем грудную клетку.
Тэхён отстраняется первым, продолжая смотреть на Чонгука влюбленным
взглядом и прижиматься всем телом.
— Я должен признаться, — тихо шепчет он.
— В чем?
— Еще в нашу первую встречу я подумал, что она была не случайной. Будто
какое-то новогоднее чудо, — делится сокровенным Тэхёном.
— Я тоже так подумал. И я еще никогда так не корил себя так, как когда
позволил тебе ускользнуть целых два раза.
О, Санта,если ты существуешь, то просто сделай так, чтобы Тэхён дал мне
свой номер и сказал, что это знакомство и для него стало настоящим чудом! О,
Санта, если ты сделаешь это, я обещаю поверить в чудо!
— Тогда, чтобы не позволить случиться этому снова, я полагаю, что ты
должен записать мой номер телефона и пригласить меня на свидание, — игриво
смеется Тэ, бодая Чонгука, который также не удерживается от широкой улыбки.
Санта просто не оставляет ему выбора.
Когда Тэхён дарит ему свой номер и еще один поцелуй, Чонгук обещает себе
21/22
всегда верить в чудеса.

22/22