я ... ... . г- ..

А К А Д Е М И Я Н А У К С С С Р

ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ИНСТИТУТА ИСТОРИИ

КРАТКИЙ ОЧЕРК
ИСТОРИИ
РУССКОЙ
КУЛЬТУРЫ
С ЛРЕВНЕЙШИХ
ВРЕМЕН
Л О 1 9 1 7 ГОДА

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
Ленинград 1967
 Редакционная коллегия:
С. С . ВОЛК, Ш. М. ЛЕВИН (ответственный редактор),
А. Г. МАНЬКОВ, А. Н. ЦАМУТАЛИ

К Р А Т К И Й О Ч Е Р К ИСТОРИИ РУССКОЙ К У Л Ь Т У Р Ы

Утверждено к печати
Ленинградским отделением И н с т и т у т а
истории Академии наук СССР

Р е д а к т о р издательства Е. Г. Датн. Художник Af. О. Разулевич

Технический редактор Af. Н. Кондратьева
Корректоры И . Я. Комм, Ф. Я. Петрова и Н. П. Яковлева

Сдано в набор 11/111 1967 г. Подписано к печати 29/IX 1967 г. Р И С О А Н С С С Р № 2 9 - 4 0 В .

Формат бумаги 60X 90'/,j. Бум. л. 20'/,„. Печ. л. W l l + 1 вкл. ('/впеч.л.)=40'/в У " , печ. л .
Уч.-ивд. л. 40.98. Ияд. № 3210. Тип. вак. № 164. М-55260. Тираж 16000. Бумага типограф-
с к а я Xs 1. Цена 3 р. 08 к.

Ленинградское отделение и з д а т е л ь с т в а „ Н а у к а " . Ленинград, В-164,

Менделеевская лин., д. 1

1-я тип. и з д а т е л ь с т в а ,Наука*. Ленинград, В-34, 9 линия, д. 12

1-6-4
14а—67 (I пол.)
В. И. Ленин.
 ПРЕДИСЛОВИЕ

Русский народ создал великую национальную культуру, заслу-

жившую всемирное признание. По своему идейному содержанию,
безмерному богатству, по силе своего воздействия эта культура
сыграла огромную роль в духовном развитии человечества. Имена
таких корифеев русской общественной мысли и науки, литературы
и искусства, как Пушкин и Толстой, Чернышевский и Герцен, Ло-
моносов и Менделеев, Глинка и Чайковский, Репин и Серов, Щеп-
кин и Станиславский, стоят в ряду самых замечательных предста-
вителей мировой цивилизации. Имя В. И. Ленина стало символом
социалистического преобразования на всей планете.
Неповторимо своеобразная и самобытная русская культура
своими истоками уходит в глубокую древность — к восточно-сла-
вянским племенам V I — I X вв.
Культура народа обычно разделяется на материальную (сель-
ское хозяйство и промышленность, средства сообщения, жилище
и пр.) и духовную (просвещение, наука, литература, искусство
и т. д.). Предметом настоящей книги является история духов-
ного роста русского народа, история образования и науки в Рос-
сии, литературы и искусства.
З а свой многовековой путь развития русская культура нако-
пила непреходящие духовные ценности, громадные идейно-художе-
ственные сокровища. В произведениях поэтов, писателей, худож-
ников, тесно связанных с творчеством народных масс, отразилась
многообразная жизнь народа, его радости и горести, его освобо-
дительная борьба, его ратные подвиги и трудовые будни. Актив-
ным творцом-созидателем культуры был сам народ, строивший
города, слагавший песни и былины, передававший из поколения
в поколение героические сказания о славе русских богатырей —
защитников родной земли.
1* 3
 Более чем тысячелетняя история русской культуры может быть
разделена на несколько периодов.
Первый период — время развития феодального общества —
в свою очередь может быть подразделен на несколько больших
этапов. Цивилизация Киевской Руси находилась на уровне просве-
щенных государств Западной Европы того времени, крупнейшие
города Древней Руси — Киев и Новгород были важными очагами
образованности и искусств, средоточиями выдающихся архитек-
турных сооружений. Однако, так же как и на западе Европы,
культура Древнерусского государства в значительной мере носила
церковно-религиозный характер.
Монгольское нашествие нанесло древнерусской культуре тяже-
лейший ущерб. Русский народ, щитом прикрывший независимость
Западной Европы, был подавлен и ограблен. В огне сожженных
городов погибли уникальные творения зодчества, живописи, пись-
менности. Монгольское иго почти два с половиной века терзало
Русь. От монгольского владычества Русь — уже Московская
Русь — освободилась ценой неимоверных усилий и жертв. Отстав-
шей и ослабленной стране предстояло сравняться с наиболее могу-
щественными державами Европы или уронить свое значение как
великого и самостоятельного государства. Русский народ нашел
в себе силы для преодоления стоявших перед ним трудностей.
Начало нового периода в русской истории, наметившегося
в X V I I в., определилось вполне в первой четверти X V I I I столе-
тия. Подготовленные отчасти предшествующими десятилетиями
реформы Петра I означали не только экономические сдвиги и
преобразования административного и военного аппарата, но и
ломку старой культуры. Введение гражданского шрифта, распро-
странение школ и образования, новые обычаи расшатывали былое
благочестие Московского государства.
В X V I I I в. русская культура все более приобретает мирской,
светский характер, в возрастающей степени сближается с прогрес-
сивной культурой Запада. В русской литературе все громче зиу-
чат просветительские идеи. Наряду с гением русской науки Ломо-
носовым в историю русской мысли и просвещения входит про-
возвестник народной революции Радищев.
Героическая борьба с наполеоновским нашествием, более близ-
кое ознакомление с передовыми идеями Европы, потрясенной
Великой французской революцией, восстание декабристов дают
4
новый мощный толчок росту национального самосознания, углуб-
лению освободительно-патриотических идей в литературе и искус-
стве. Пушкин и Лермонтов, Белинский и Гоголь, Глинка и Дарго-
мыжский, Щепкин и Мочалов утверждают величие русской лите-
ратуры, публицистики и критики, театра и музыки.
Культура в классовом обществе не может быть единой. Она
развивается в столкновении различных, противостоящих друг
другу направлений. Культура крепостнического класса с ее охрани-
тельными идеями стремится обеспечить господство выдвинутого ею
триединого принципа — «православие, самодержавие, народность»,
судорожно пытается задержать общественное развитие России.
Н о хотя правительство полностью контролировало школу, грубо
вмешивалось в интересах крепостнической реакции в литературу,
журналистику, искусство и преследовало даже само слово «про-
гресс», движение века остановить было невозможно.
С конца X V I I I столетия происходили становление и необра-
тимый рост того направления русской культуры, которое было
неразрывно связано с критическим отношением к самодержавно-
крепостническому строю, провозглашало идею беззаветного слу-
жения народу, мужественно протестовало против угнетения, при-
зывало к борьбе за свободу. Сближение лучших деятелей науки,
искусства, литературы с передовыми общественными кругами,
среди которых они и сами занимали видное и почетное место,
несомненно способствовало поискам новых путей творчества и
торжеству в нем гуманистических, демократических, реалистиче-
ских начал.
Относительная демократизация общественной жизни в связи
с кризисом феодального строя, последовавшее в обстановке боль-
шого подъема общественного движения и народной борьбы паде-
ние крепостного права вызвали небывалую до того тягу к просве-
щению, стихийный рост внешкольного образования, воскресных
школ, женского образования. Важнейшее значение имело широ-
кое выступление нового общественного слоя — разночинно-демо-
кратической интеллигенции, к которой перешла — от передовой
дворянской интеллигенции — преобладающая роль в освободи-
тельном движении и культурной деятельности. Трудно переоце-
нить заслуги вождей разночинной революционной демократии —
Чернышевского, Добролюбова — и их ближайших соратников не
только в политическом движении эпохи, но и в процессе культур-
ного развития общества.
 Благороднейшие черты русской передовой мысли — гуманизм,
идея общественного долга, демократизм, подлинная народность,
бесстрашная правдивость, искренность и смелость — определили
расцвет русской литературы, всего русского искусства в середине
и второй половине X I X в. Художественные шедевры, созданные
Толстым, Тургеневым, Некрасовым, Достоевским, Островским,
Чеховым, Чайковским, Мусоргским, Римским-Корсаковым, Репи-
ным, Суриковым, рядом их современников, вызывали восхищение
далеко за пределами родины.
Во второй половине X I X в. значительно упрочились и расши-
рились связи русской культуры с культурой других народов Рос-
сии, с культурой народов других стран. Взаимный обмен творче-
скими ценностями имел весьма плодотворное значение для самой
русской культуры, для культуры братских народов России,
а также для культуры зарубежной. Он во многом способствовал
росту и углублению мирового влияния культуры русского народа.
Развитие русской культуры в период империализма протекало
под знаком резкого нарастания общественных противоречий. На-
ряду с известным распространением просвещения, крупными
успехами во многих областях науки, с появлением новых замеча-
тельных дарований в искусстве и литературе в культуре назре-
вает серьезный идейный кризис, особенно обостряющийся в годы
реакции после первой российской революции.
Вместе с тем неуклонный рост пролетариата, его революцион-
ной борьбы, переход с середины 90-х годов X I X в. к рабочему
классу гегемонии в освободительном движении, перемещение в Рос-
сию центра мирового революционного движения сопровождаются
принципиально новыми исключительной важности явлениями
в культуре.
Величайшим достижением культуры явился ленинизм,. твор-
чески продолжающий великое и непобедимое учение Маркса—
Энгельса. С появлением ленинизма, с победой в русском рабочем
движении революционной социал-демократии — большевизма
влияние марксистско-ленинской идеологии распространяется на
литературу, искусство, науку, возникают ранние ростки пролетар-
ской культуры. Виднейшим представителем растущей новой куль-
туры стал Максим Горький.
Уже в недрах капиталистического общества зародились, таким
образом, элементы социалистической культуры. Советская куль-

6
Тура, детище Великого Октября, усвоила все ценные достижения
русской культуры прошлого; она возникла на благодатной почве,
подготовленной многовековым историческим развитием всех наро-
дов С С С Р и прежде всего — русского народа.

* * *

Настоящее издание рассчитано на широкий круг чита-

телей.
Составители поставили перед собой нелегкую задачу в сжатом
виде охарактеризовать основные этапы развития духовной куль-
туры русского народа с древнейших времен до революционных
событий 1917 г., открывших новую эру в истории человечества.
Мысль об этом начинании возникла в связи с тем, что, не-
смотря на наличие богатейшей литературы по разным отраслям
культуры и множества ценных монографий об отдельных ее дея-
телях, а также и некоторых сводных очерков истории древнерус-
ской культуры, до сих пор не предпринималось попыток дать совет-
скому читателю научно-популярную работу, охватывающую исто-
рию русской культуры от ее истоков и до зарождения советской
социалистической культуры. В дни Великой Отечественной войны,
в 1943 г., в Институте истории А Н С С С Р по инициативе
акад. Б. Д. Грекова была предпринята попытка написать подоб-
ную книгу, однако тогда эта работа не была завершена.
Исключительная широта и многосторонность темы и очень
ограниченный объем книги предопределили характер изложения,
по необходимости краткого и оставляющего в стороне ряд суще-
ственных явлений и вопросов. Эти же обстоятельства, а также по-
пулярный характер книги побудили составителей отказаться, — за
некоторыми исключениями, — от подстрочных ссылок на исполь-
зованные источники и литературу.
Своеобразие каждой исторической эпохи, некоторые коренные
различия в характере культуры на отдельных этапах обусловили
те или иные особенности в построении и содержании глав. В первую
очередь это касается различий между циклом глав, посвященных
феодальной эпохе, и главами, относящимися к периоду разложения
и падения крепостного строя и к капиталистическому периоду в ис-
тории России.
Следует подчеркнуть, что в центре внимания авторского кол-
лектива находятся прогрессивные явления в культуре. Именно
7
передовая русская культура составляет здесь основной предмет
изложения. Н о и ряд явлений, противоречивых по своей идейно-
общественной сущности, а в определенных случаях и прямо ре-
грессивных, не должен был и не мог быть обойден авторами.
Книга состоит из восьми хронологически расположенных глав;
последние три главы, посвященные X I X — н а ч а л у X X в., имеют
самостоятельные разделы, отводимые различным областям куль-
туры. Авторы глав и разделов: глава первая — И. П. Шасколь-
ский и Ю . А . Лимонов (текст о летописании); глава вторая —
Н. А . Казакова; главы третья и четвертая — А . И. Копанев; раз-
делы об искусстве в главах первой—четвертой — М. К. Kaprep;
глава п я т а я — ( А . В. Предтечецский | (раздел о музыке —
Т . М. Китанина); глава шестая — А . Н. Цамутали (вводный раз-
дел, разделы о просвещении, науке, литературе), Ш . М. Левин
(раздел о театре), Т . М. Китанина (раздел о музыке), У. А . Шу-
стер (раздел об изобразительном искусстве и архитектуре); глава
седьмая — А . Н. Цамутали (вводный раздел, разделы о просве-
щении и науке), Ш . М. Левин (разделы о литературе и искус-
ствах; использован материал автора из многотомной «Истории
С С С Р с древнейших времен до наших дней», подготовленной к пе-
чати); глава восьмая — А . Н. Цамутали (вводный раздел, разделы
о просвещении и науке, текст об архитектуре), Ш . М. Левин (раз-
делы о литературе и искусствах).
В подборе иллюстраций принимали участие А . Н. Цамутали
и Т . М. Китанина.
Г Л А В А П Е Р В А Я

I X — н а ч а л о X I I I века

Н ачало формирования русской куль-

туры восходит к древнейшим време-
нам истории русского народа, т. е. к I X — X вв. В этот период
в восточнославянских землях происходят кардинальные историче-
ские сдвиги. На огромных пространствах Восточной Европы от
Приладожья до Черного моря и от предгорьев Карпат до бассейна
Волги рушится первобытно-общинный строй, складывается клас-
совое общество и государство. Эти явления были закономерным
результатом длительного многовекового процесса социально-эко-
номического развития восточного славянства.
К I X в. в восточнославянских землях повсеместно распростра-
нилось пашенное земледелие, позволившее перейти от коллектив-
ных форм ведения хозяйства к хозяйственной деятельности
силами отдельных моногамных семей. Первобытный коллектив, су-
ществовавший до тех пор в форме патриархально-семейной об-
щины, стал более не нужен, родоплеменной строй стал распадаться.
В I X — X вв. по всей стране развертывается социальная диффе-
ренциация, выделяется экономически сильный слой населения,
постепенно превращающийся в господствующий класс. Тогда же,
в I X — X вв., в восточнославянских землях происходит выделение
ремесла из земледелия, ремесленники и торговые люди, отделяясь
от рядовых крестьян-земледельцев, создают свои торгово-ремес-
ленные поселки — города. Возникают старейшие русские города —
Киев, Чернигов, Смоленск, Псков, Ладога, Новгород.
Распад общества на классы, появление экономически сильного
класса вызывают потребность в формировании государства как
орудия классового господства. В первой половине I X в. склады-
ваются крупные союзы восточнославянских племен — северный
(в Приильменье) и южный (в Поднепровье), а в конце I X в. из
их слияния создается огромное Древнерусское (Киевское) госу-
дарство, к середине X в. включившее в свой состав все восточно-
славянские земли и земли нескольких соседних неславянских пле-
мен; столицей государства стал самый крупный город Подне-
рровья — Киев.
9
 Создание Древнерусского государства было крупнейшим со-
бытием древней истории нашей родины. От Древнерусского госу-
дарства прямая преемственная линия развития русской государ-
ственности идет до наших дней.
Важным последствием складывания классового общества и
объединения старых племенных союзов в Древнерусское государ-
ство было слияние восточнославянских племен в русский народ,
единый русский народ Древней Руси, явившийся общим предком
для позднейших русского, украинского и белорусского народов.
Древнерусское государство в I X — X I вв. стало занимать за-
метное место в жизни Восточной Европы. Походы русских кня-
зей на Византию (особенно на столицу Византийской империи
Константинополь), на Хазарское и Булгарское царства, походы
русских войск на берега Каспийского моря и в Закавказье при-
водят к расширению государственных границ, приносят славу и
добычу князьям и господствующему классу, высоко поднимает
международный престиж государства и обеспечивают выгодные
условия для торговли с заморскими странами, особенно с круп-
нейшим торговым городом тогдашнего мира — Константинополем.
Киевская Русь при Владимире и Ярославе достигает зенита сво-
его могущества и пользуется заслуженным международным при-
знанием, о чем свидетельствуют, в частности, династические
браки княжеской семьи, породнившейся с царствующими домами
Византии, Священной Римской империи, Франции, Англии, Нор-
вегии, Швеции, Чехии, Польши, Венгрии и других стран Запад-
ной и Восточной Европы.
В период существования единого Древнерусского государ-
с т в а — с I X по начало X I I в. — примитивная социальная струк-
тура, возникшая при распаде первобытно-общинного строя, разви-
вается по пути формирования феодальных отношений. Господ-
ствующий класс, первоначально получавший прибавочный продукт
за счет даней, полюдья, военной добычи, постепенно оседает на
землю, превращается в класс землевладельцев-феодалов и начи-
нает эксплуатировать крестьян; все большая часть крестьян (смер-
дов) обращается в феодальную зависимость.
Развитие феодальных отношений приводит к усилению центро-
бежных тенденций в отдельных областях Древней Руси. В X I I в.
Древнерусское государство распадается на ряд фактически само-
стоятельных княжеств; самыми крупными из этих княжеств были
Владимиро-Суздальское на северо-востоке страны, Галицко-Волын-
ское на юго-западе и Новгородская земля, лежавшая на
северо-западе Руси. Но в первое столетие после распада Древне-
русского государства внешне еще сохранялась видимость существо-
вания Руси как некоего политического целого. Формально Киев
продолжал считаться политическим центром Руси, а киевский
князь — главой всех русских княжеств. И хотя обособление от-
дельных княжеств и их политическая самостоятельность непре-
W
рывно усиливались, вплоть до времени татарского нашествия
(до 30-х годов X I I I в.), у народа продолжало сохраняться пред-
ставление о Руси (Русской земле) как о единой стране, как об
одном политическом организме (хотя и разделенном внутри гра-
ницами удельных княжеств). Эти обстоятельства позволяют рас-
сматривать время существования Древнерусского государства и
начальный этап феодальной раздробленности (до монгольского
завоевания) как единый исторический период.
Важно отметить, что именно в этот исторический период
вместе с возникновением классового общества и государства в рус-
ских землях и с формированием русского народа создается и на-
чинает свой славный многовековой исторический путь русская на-
циональная культура.

* * *

Своими корнями русская культура уходит в культуру восточ-

ного славянства предшествующего времени, являясь итогом много-
векового культурного развития отдельных восточнославянских пле-
мен, живших на обширных пространствах Восточно-Европейской
равнины. Тем не менее было бы неверно рассматривать русскую
культуру периода Древней Руси ( I X — X I I I вв.) просто как
арифметическую сумму племенных культур полян, северян, ра-
димичей, кривичей, словен и др. Одновременно с формирова-
нием классового общества и государства и со складыванием
русского народа происходит огромный качественный сдвиг и
в культурной жизни восточного славянства. З а сравнительно ко-
роткий период ( I X — X I вв.) страна, стоявшая на весьма прими-
тивной, еще первобытной стадии культурного развития, делает
быстрый шаг вперед, создает собственную яркую и многообраз-
ную культуру, занявшую уже в X I — X I I вв. видное место в ми-
ровой культуре.
Буржуазные ученые, вынужденные под давлением многочис-
ленных фактов констатировать в I X — X I I вв. быстрый скачок
в развитии русской культуры, обычно объясняют это явление
благотворной ролью внешних влияний: сначала (в I X — X вв.)
в какой-то мере норманского, а в особенности (в X — X I I вв.)
византийского. Согласно этим воззрениям, быстрый прогресс
русской культуры был прежде всего вызван мощным воздей-
ствием самой развитой в культурном отношении страны того
времени — Византии, частично сохранившей еще к тому времени
богатейшее культурное наследие античности. Однако, хотя куль-
турное влияние Византии действительно имело важное значение,
совершенно очевидно, что с позиций марксистской науки нельзя
столь сложное и многообразное явление, каким является русская
культура I X — X I I вв., считать результатом лишь внешнего
влияния, сколь бы мощным ни было это влияние. Разумеется,
11
главную роль в развитии русской культуры I X — X I I вв. сыграли
внутренние факторы — богатое культурное наследие восточного
славянства предшествующих столетий и могучие творческие силы
русского народа. Внешние влияния, притом шедшие не только из
Византии, но и из земель южных и западных славян, из стран
Ближнего Востока, из Скандинавии, творчески перерабатывались,
из культуры других стран и народов заимствовалось лишь то,
что отвечало потребностям русского общества. Быстрый террито-
риальный рост Древнерусского государства, охватившего огром-
ные пространства Восточно-Европейской равнины, сила и могуще-
ство этого государства, проявившиеся в грандиозных походах на
Византию и на берега Каспия, — все это нашло свое отражение
в быстром развитии русской культуры, за короткий срок про-
шедшей путь от первобытного состояния к созданию великих
культурных ценностей, уже тогда получивших мировое зна-
чение.
К сожалению, нам плохо известна культура восточнославян-
ских племен периода конца первобытно-общинного строя, явив-
шаяся базой для создания русской культуры. В условиях доклас-
сового общества, когда еще не было и не могло быть развитой
письменности (возникающей лишь с началом классовых отноше-
ний), вся духовная культура была устной, хранилась в народной
памяти, нигде не была зафиксирована и в основной своей части
не могла сохраниться до наших дней; из культурного наследия
восточнославянских племен сохранилось лишь то, что впослед-
ствии вошло в письменную культуру раннефеодального общества
или же в форме пережитков прочно удержалось в народной па-
мяти, сохранялось в течение многих столетий и было записано
собирателями русского фольклора в X V I I I — X X вв.
Важную роль в древней культуре восточных славян играла
племенная языческая религия, уходящая своими корнями далеко
в глубь столетий. Многие отрасли восточнославянской культуры
были тесно связаны с языческим культом.
Восточнославянское язычество, как религия первобытного об-
щества, не имело своего обстоятельно разработанного религиоз-
ного культа — храмов, священнослужителей, сложных церемоний
богослужения. Языческий культ восточных славян носил еще до-
вольно примитивные формы. Важнейшими проявлениями этого
культа были обрядовые празднества — календарные, т. е. связан-
ные со сменой времен года, с определенными календарными да-
тами, и внекалендарные, вызванные эпизодическими бытовыми
явлениями — свадьбой, похоронами и т. п. Календарными языче-
скими празднествами, в пережиточной форме дожившими во мно-
гих сельских местностях России до X I X — н а ч а л а X X в., были
колядки — зимний праздник в честь бога Солнца (Коляды), лет-
ние праздники в честь солнечных божеств Купалы и Ярилы, се-
мик — весенний праздник, связанный с культом воды и деревьев,
12
 и др. Вне календаря наиболее важны были обряд тризны, посвя-
щенный памяти умершего, и свадебный праздник.
Языческие обряды и празднества способствовали развитию
у восточнославянских племен основных форм народного творче-
с т в а — различных видов фольклора, а также начатков музыкаль-
ного, драматического и танцевального искусства. Во время обря-
довых празднеств пелись песни, произносились заговоры и закли-
нания, во время похорон и тризны — плачи и причитания по
покойнику; на празднествах устраивались массовые народные
пляски и хороводы, совершались драматические «действия» с уча-
стием ряженых (например, на колядках), пение и танцы часто
сопровождались игрой на несложных музыкальных инструмен-
тах — гуслях, дудках, рожках, бубнах и др.
В последние века родоплеменного строя у восточных славян
существовали также и формы фольклора, не связанные с языче-
ским культом, — пословицы и поговорки, загадки, сказки, трудо-
вые песни, а также предания и легенды, в которых воплощались
народные представления об историческом прошлом.
Многовековой житейский опыт и практика привели к накоп-
лению у восточных славян определенной суммы фактических зна-
ний о природе, об окружающем мире. Так, ко времени возникно-
вения классового общества у восточнославянского населения уже
были накоплены довольно значительные познания о методах раз-
ведения культурных растений и о явлениях природы, влияющих
на земледелие. Установленная в результате практики сельского
хозяйства и связанная с сезонными явлениями природы система
ведения основного производственного процесса — подсечного зем-
леделия — привела к созданию восточнославянского земледельче-
ского календаря, в котором год делился на лунные месяцы, но-
сившие свои названия в зависимости от производившихся в это
время сельскохозяйственных работ (эти названия месяцев сохра-
нились в украинском и белорусском языках). Занятия скотовод-
ством, охотой, рыбной ловлей привели к накоплению большой
суммы знаний о животном мире и растительности лесной и лесо-
степной полосы Восточной Европы. Благодаря многовековому
опыту кузнечного дела восточнославянские ремесленники приоб-
рели определенные представления о физических и химических
свойствах металлов — железа, меди, серебра, золота, а также не-
которых металлических сплавов (бронзы и др.).
Таково было культурное наследие, которое сложилось у восточ-
ных славян к I X в., ко времени образования классового общества
и государства и формирования русского народа, т. е. к тому вре-
мени, когда на основе культур отдельных восточнославянских пле-
мен стала создаваться единая русская культура.
В новых условиях становления классового общества не все
старые формы народного творчества сохранили свое значение и
получили возможности для дальнейшего развития. Наиболее стой-
13
кими оказались обрядовые празднества (календарные и бытовые),
которые с распространением христианства постепенно утратили
свой прежний религиозный смысл и сохранялись на протяжении
многих столетий в быту русского, украинского и белорусского кре-
стьянства просто как народные празднества, сопровождаемые пе-
нием, драматическими действиями, хороводами, плясками, музы-
кой. Н о эти празднества существовали уже как пережиток и не
оказали большого воздействия на формирующуюся национальную
культуру русского народа в целом; они имели серьезное значение
лишь для развития сравнительно менее важных для того времени
форм русской культуры, как музыка, народные пляски и драмати-
ческое искусство.
Благоприятные возможности для дальнейшего развития полу-
чили в новых условиях некоторые жанры песен и похоронные
плачи, уже не связываемые с языческим культом, а также сказки,
пословицы, загадки. Наибольшую роль для формирования рус-
ской литературы стал играть эпос. Эпические сказания явились
основой для возникновения главных форм общенациональной ли-
тературы и привели к созданию произведений, имеющих огром-
ную художественную ценность.
Слияние восточнославянских племен в один народ и в одно
государство приводит к появлению представления о националь-
ном единстве и пробуждает интерес к родному прошлому. В со-
знании русских людей возникает интерес к тому, как сложились
их государство и их народ. В первые века существования госу-
дарства эта потребность в понимании собственной истории удо-
влетворялась за счет устных преданий, эпических сказаний
о прошлом родной земли. Некоторые, вероятно очень немногие,
из них были использованы летописцами и в составе Начальной
летописи сохранились до наших дней.
Исторические предания в большинстве своем имели отчетливо
выраженный патриотический характер; в них с особенной лю-
бовью рассказывалось о славном, героическом прошлом, о подви-
гах храбрых воинов, о победоносных походах, а также о победах
и политических успехах, достигнутых с помощью хитрости и лов-
кости героев преданий.
Самые древние предания — о родоначальниках племен и кня-
жеских династий, об основателях городов. Эти предания еще
тесно связаны с языческой религией — с культом предков-праро-
дителей — и носят совершенно фольклорный характер.
Более достоверны записанные в Начальной летописи устные
предания о времени правления последующих русских князей
I X - X вв. — Олега, Игоря, Ольги, Святослава, Владимира. В этих
преданиях тоже много чисто литературных (фольклорных) моти-
в о в — о военной хитрости и успешном обмане врагов, о сбывшихся
пророчествах и т. п. Некоторые предания, например рассказ
о смерти Олега от его коня или о мщении княгини Ольги древля-
14
нам, обладали большой художественной силой; и вместе с тем
сквозь кружево литературных сюжетов в этих преданиях уже
отчетливо проступают черты реальной исторической действитель-
ности. Огромное значение преданий, записанных на первых стра-
ницах летописи, в том, что они сохранили нам самые важные и
прямо-таки драгоценные сведения о первых двух веках существо-
вания Русского государства.
Устное народное творчество, существовавшее с незапамятных
времен в период первобытно-общинного строя, в новых историче-
ских условиях, условиях сформировавшегося классового общества
и государства, поднялось на высшую ступень своего развития,
и этой высшей ступенью явился былевой эпос. В чисто литера-
турном плане русские былины — самое ценное, что было создано
в устном творчестве русского народа; больше того, русский быле-
вой эпос — выдающийся вклад русского народа в сокровищницу
мировой литературы. При этом особенно важно отметить, что
былевой эпос создается главным образом в рассматриваемый нами
исторический период, в период существования Древнерусского госу-
дарства ( I X — X I I вв.).
Былины — устные поэтические произведения о прошлом, со-
зданные самим народом. Яркая и образная форма и глубокий
патриотизм способствовали широкой популярности былин среди
народа. И з всех многочисленных жанров устного народного твор-
чества Древней Руси I X — X I I I вв. былины оказались наиболее
живучими; в сущности говоря, из всего многообразного русского
фольклора I X — X I I I вв. только былины прочно сохранялись
в народной памяти на протяжении тысячи лет, до наших дней.
Благодаря этому былевой эпос Древней Руси, доживший в устной
передаче до X V I I I — X X вв., смог быть тогда записан учеными
и нам теперь известен лучше, чем все остальные жанры древне-
русского фольклора.
Правда, за свою тысячелетнюю историю древнерусские бы-
лины претерпели немало изменений, обросли различными наслое-
ниями, отражающими народные представления последующих эпох;
однако сквозь позднейшие наслоения в древнейших былинах ясно
проступают исторические черты эпохи их создания — эпохи суще-
ствования Древнерусского государства.
До X V I l I — X X вв. былины сохранились в народной памяти
лишь в северных местностях России; большинство древнерусских
былин было записано учеными в старинных селениях Заонежья,
а также на побережье Белого моря, за тысячи верст от Подне-
провья. Однако действие древнейшей части былин разверты-
в а е т с я в Ю ж н о й Руси, в П о д н е п р о в ь е , в б л и з и К и е в а и в с а м о м
«стольном граде» Киеве, центре Древнерусского государства.
Эти старейшие (и наиболее ценные в художественном отношении)
былины возникли в период наивысшего расцвета Древнерус-
ского (Киевского) государства и обычно рассказывают о времени

15
правления князя Владимира Святославича, любовно называемого
в былинах «Владимиром Красное Солнышко». При Владимире
Древнерусское государство достигло наибольшего могущества,
авторитет и влияние киевского князя получили широкое призна-
ние далеко за пределами Руси. Эпоха правления князя Влади-
мира стала «эпическим временем» русских былин.
Для народных творцов былевого эпоса время Владимира было
особенно дорого потому, что в это время князь и его дружина еще
не были отделены непреодолимыми социальными перегородками
от широких масс народа и тогда еще было возможно простому
крестьянину войти в состав княжеской дружины. Главные герои
былин — Добрыня Никитич, Илья Муромец, Микула Селянино-
вич — выходцы из крестьянской среды или из незнатных слоев
населения, за доблесть, мужество и силу принятые князем
в число дружинников. Прообразом былинного Добрыни Ники-
тича был реальный исторический деятель, известный нам по ле-
тописи, — Добрыня, дядя князя Владимира, действительно вы-
шедший из народных низов; его сестра Малуша, мать Владимира,
была рабыней.
Герои, вышедшие из низов народа, с большой симпатией изо-
бражаются в былинах. Один из самых ярких образов былевого
эпоса — образ Микулы Селяниновича, простого крестьянина, об-
ладавшего огромной физической силой, развившейся в мирном зем-
ледельческом труде. Микула на своей пашне предстает в былине
в красочном, праздничном облике:

У оратая кобыла соловая,

Гужики у нея да шелковый,
Сошка у оратая кленовая,
Омешики на сошке булатнии,
Присошечек у сошки серебряный.
А рогачик то у сошки красна золота,
А у оратая кудри качаются,
Ч т о не скатен жумчуг рассыпаются.
У оратая глаза да ясна сокола,
А брови у него да черна соболя,
У оратая сапожки зелен сафьян.

В образе Микулы в былине воспевался мирный созидательный

труд русского крестьянина:
А орет в поле ратай, понукивает,
И з края в край бороздки пометывает,
В край он уедет — другого не видать,
Т о коренья, каменья вывертывает,
Д а великие он каменья в борозду валит.

Это идеальный образ могучего и неутомимого пахаря-труже-

ника, распахивавшего необъятные просторы русской равнины.
Н о прежде всего герои былин — это мужественные воины, бо-
гатыри, геройски защищавшие от врагов родную землю. Былевой
К
эпос складывается в ту эпоху, когда уже сформировалось Русское
государство, и в народном сознании прочно утвердилось пред-
ставление о родине, о единой Русской земле; в былинах воспе-
ваются патриотические подвиги русских богатырей, вставших на
защиту родины от вражеских набегов. Несокрушимая «застава
богатырская» прочно преградила врагам путь в Русскую землю:

Что по край было синя моря

Н а богатырской на заставе,
Стояли тут пять богатырей:
Первой — Илья Муромец,
Не пропускали они ни конного,
Н и конного, ни пешего.

В бессмертном образе богатыря Ильи Муромца воспет муже-

ственный боец с врагами Руси и в то же время защитник про-
стых людей, «вдов и сирот». Крестьянский сын Илья Муромец
из села Карачарова — самый любимый герой былин, его поэтиче-
ский образ глубоко национален, олицетворяет мощь народа, под-
нявшегося на борьбу за родную землю. В былинах киевского
цикла содержится ясное представление о Руси как о едином госу-
дарстве и о Киеве как столице Русской земли. Представление
о единой Русской земле сохранялось в былинах и после распада
Киевского государства; и во время феодальной раздробленности
народ продолжал считать Русь единой страной и отразил эту
идею в своем эпосе.
Наряду с былинами, слагавшимися и исполнявшимися талант-
ливыми безымянными поэтами из среды народа, в X — X I вв.
существовало и устное творчество высшего класса населения —
дружинные песни. В них прославлялись князья и их подвиги,
изображались реальные исторические события. Отголоски подоб-
ных песен прослеживаются в нескольких местах Начальной ле-
тописи. Возможно, создателем именно таких дружинных песен
был полулегендарный певец Боян, воспетый в «Слове о полку
Игореве».
В предшествующую эпоху, в условиях родового строя, произ-
ведения фольклора складывались и исполнялись самим народом,
творцом и исполнителем песен, сказок, легенд и т. п. мог быть
любой человек. Теперь же, в сформировавшемся классовом обще-
стве (уже в X I в., а может быть, и ранее), появляется группа лю-
дей, специально занимающихся исполнением песен, былин, музыки
и каких-то простейших драматических представлений — скомо-
рохи. Скоморохи сыграли важную роль в распространении по всей
стране произведений устного народного творчества.
В условиях развивающихся классовых (раннефеодальных) от-
ношений наряду с устным творчеством возникла насущная необ-
ходимость в создании и развитии более высоких форм культуры,
а для этого прежде всего требовалась письменность.
2\ Очерк истории культура и
 В старой буржуазной науке появление письменности на Руси
обычно считалось результатом механического перенесения в нашу
страну болгарской письменности и непосредственно связывалось
с введением христианства (конец X в.). Однако в действитель-
ности письменность на Руси распространялась задолго до приня-
• тия христианства. После создания Древнерусского государства
письменность стала нужна при заключении договоров и при пись-
менных сношениях с другими странами; после сформирования
классового общества возникли потребности в составлении завеща-
ний, записи долгов и торговых сделок, в надписях на вещах о их
назначении и принадлежности и т. д., а позднее и потребность
в частной переписке.
Возникшая необходимость вызвала уже в I X в. появление
восточнославянской письменности. По-видимому, попытки созда-
ния письменности были предприняты первоначально в нескольких
местах восточнославянских земель; археологами в разных пунктах
Поднепровья и соседних областей найдено несколько восточно-
славянских предметов I X — X вв. с надписями, состоящими из
непонятных знаков какого-то позднее исчезнувшего письма. Не-
которые ученые полагают, что тогда в южной части восточнославян-
ских земель был создан и один из двух славянских алфавитов
(возможно, наиболее древний) — глаголица, перенесенный затем
в земли южных славян и ставший основной системой письмен-
ности у хорватов и словинцев; прослеживаются черты сходства
между глаголицей и древним письмом сарматов и алан, живших
в Северном Причерноморье в первые века нашей эры. Во всяком
случае у южной части восточного славянства в середине I X в.
уже существовала достаточно развитая (хотя, вероятно, распро-
страненная лишь в наиболее крупных центрах) письменность;
когда славянский просветитель Константин Философ около 860 г.
приехал в Крым, в Херсонесе он нашел Евангелие и Псалтырь,
написанные русскими буквами («русьскыми письмены»), т. е. —
эта письменность была уже пригодна для написания объемистых
церковных книг. Существование русской письменности известно и
из указаний, содержащихся в договорах Руси с греками начала
X в. И з договора 911 г. известно, что богатые русские люди уже
имели обыкновение составлять письменные завещания, да и сами
тексты договоров русской стороной были, видимо, записаны на
русском языке.
И з нескольких видов алфавитного письма, известных в раз-
ных местах Руси в I X в., победила (по-видимому, в первой поло-
вине X в.) кириллица — наиболее совершенное славянское алфа-
витное письмо, созданное во второй половине I X в. в Болгарии;
скорее всего, создателем его был выдающийся деятель славян-
ской культуры Константин (Кирилл) Философ, по имени кото-
рого названо это письмо. Алфавит кириллицы был составлен на
основе букв «уставного» или литургического греческого письма
JS
середины I X в., но к этим буквам было добавлено несколько но-
вых знаков для обозначения чисто славянских звуков, отсутство-
вавших тогда в греческом языке — б, ж, ui, ч, у и др. В резуль-
тате был создан алфавит, вполне соответствующий системе зву-
ков южнославянских и восточнославянских языков; создание
алфавита было произведено настолько удачно, что этот алфавит
(модернизированный в начале X V I I I в. в России) выдержал уже
одиннадцативековое испытание временем и остается письмом, наи-
более соответствующим системе звуков славянских языков (этим
алфавитом пользуются многомиллионные русский, украинский и
белорусский народы, а из южных славян — болгарский и сербский
народы; кроме того, в годы Советской власти тем же алфавитом
стали пользоваться многие неславянские народы Советского
Союза).
Повсеместное распространение кириллического письма в X в.
было связано с укреплением государственного единства, с уси-
лением связей между отдельными областями Руси, со слиянием
восточнославянских племен в единый русский народ, а племенных
диалектов — в единый язык.
В течение X в. развивается деловая письменность, с постепен-
ным распространением христианства (еще до официального кре-
щения Руси) в Киеве и других крупных городских центрах рас-
пространяются и богослужебные книги, в основном заимствован-
ные из Болгарии, но в какой-то части и уже переписываемые
с привезенных образцов в русских городах.
Предпринятое князем Владимиром в конце X в. официальное
введение христианства в качестве общегосударственной религии
способствовало широкому распространению и быстрому развитию
письменности и письменной культуры на Руси. Введение хри-
стианства было вызвано насущными потребностями развивающе-
гося классового общества. Старая языческая религия, сложив-
шаяся в условиях первобытнообщинного строя, была неспособна
служить интересам сформировавшегося в стране господствующего
класса; необходимо было введение новой религии, освящающей
классовое господство и государственную власть. Такой религией
было христианство, возникшее в условиях классового общества и
ко времени крещения Руси уже в течение почти тысячи лет на-
дежно служившее интересам господствующих классов Южной
Европы и некоторых стран Ближнего Востока.
Особенно важно было при этом, что христианство было заим-
ствовано в его восточном, «православном» варианте. В отличие
от западного, католического христианства, допускавшего богослу-
жение лишь на языке древнего Рима — латинском, к X в. став-
шего чуждым и непонятным даже широким массам населения
Италии, не говоря уже о населении других европейских стран,
в православном христианстве разрешалось богослужение на на-
циональных языках; этим достигалось значительно большее идео-
2* 19
 ii
логическое воздействие религии на народные массы, но в то же
время создавались более благоприятные условия для националь-
ной письменности и письменной культуры, которые могли разви-
ваться на своем национальном языке. Важно было также, что за
120 лет до крещения Руси православное христианство было вве-
дено в родственной русским славянской стране Болгарии, где
была создана своя национальная церковь и к концу X в. уже по-
лучила значительное развитие письменность и книжная куль-
тура на очень близком русскому древнеболгарском языке. Благо-
даря этому при распространении православного христианства на
Руси не было необходимости переводить весь ритуал богослуже-
жения и все богослужебные и богословские книги на древнерус-
ский язык, можно было использовать уже существующий ритуал и
книги болгарской церкви, поскольку древнеболгарский (так на-
зываемый церковно-славянский) язык был вполне понятен рус-
скому населению.
Весьма вероятно, что болгарские церковные книги и богослу-
жебный ритуал стали проникать на Русь уже во второй поло-
вине I X в. и что в первых церквах, существовавших в Киеве и
некоторых других русских городах в I X — X вв., использовались
книги и церковный ритуал болгарского происхождения. Во всяком
случае, когда в конце X в. произошло официальное введение хри-
стианства в качестве общегосударственной религии и по всей
стране стали строиться церкви, для которых потребовалось боль-
шое количество богослужебных книг, эти книги были вывезены
из Болгарии, а с ними — и богослужение на древнеболгарском
языке. Одновременно из Болгарии на Русь ввозится и искусство
изготовления книг — умение делать материал для письма (перга-
мен), изготовлять чернила, краски, переплеты, мастерство писать
и украшать книги. Поскольку к тому времени на Руси уже суще-
ствовали собственные начатки книжного искусства, большое число
русских людей за несколько десятилетий успешно овладело этим
искусством. В X I в. в стране создается своя богатая письменная
литература.
Древнерусские книжники уже к середине X I в., буквально
через несколько десятилетий после крещения Руси, достигли вы-
сокого мастерства в деле создания книг. Старейшая сохранив-
шаяся русская книга — Остромирово евангелие, созданное в Нов-
городе в 1056—1057 гг., является выдающимся произведением
книжного искусства; она написана художественно исполненными
кирилловскими буквами, с большим вкусом украшена заставками,
орнаментом и миниатюрами. Чувствуется, что при ее создании
была использована уже накопившаяся традиция книжного мастер-
ства.
Книжным письмом был заимствованный из Болгарии устав —
четкое торжественное письмо, при котором старательно выписы-
валась каждая буква, имевшая геометрически правильную форму.
20
 !
Сначала русские книжники лишь переписывали привозимые Из
Болгарии церковные книги, которые во все растущем количестве
требовались для строящихся в городах и селениях страны церк-
вей. Н о вскоре, не удовлетворяясь простым заимствованием из
Болгарии, русские книжники стали сами переводить с ориги-
нала — с греческого языка — привозимые из Византии произве-
дения религиозной литературы. Ввиду государственной важности
этой работы за ее организацию взялась в 30-е годы X I в. кня-
жеская власть: собранные Ярославом Мудрым в Киеве писцы за-
нялись переводом византийских книг — «прекладаше от грек на
словеньское письмо».
В результате в X I в. на Руси получила сравнительно широ-
кое распространение переведенная на древнеболгарский или на
древнерусский язык византийская церковная литература, частью не-
посредственно использовавшаяся при богослужении, в другой
своей части предназначавшаяся для религиозно-назидательного
чтения. Это были книги «священного писания» — Евангелие,
Псалтырь и др., богослужебные книги — Минея, Триодь, Часослов,
церковные песнопения, проповеди и поучения, сборники религиоз-
но-назидательных сочинений и др. Х о т я эти книги ставили своей
целью пропаганду религиозного учения, в них еще ощущалось
некоторое влияние античной греческой философии, науки и лите-
ратуры, а в некоторых книгах содержались даже выдержки из
произведений великих писателей и философов Древней Греции.
В переводной религиозно-назидательной литературе сообщалось
попутно немало полезных сведений о жизни различных стран и
народов.
Вслед за перепиской и переводом религиозных книг на Руси
уже в X I в. стала распространяться и переводная византийская
нерелигиозная литература, прежде всего исторические сочинения;
это были хроники Иоанна Малалы и Георгия Амартола, давав-
шие освещение истории Византии на общем фоне всемирной исто-
рии, известной авторам из произведений античных историков.
Распространяются на Руси в X l — X I I вв. и переводы произведе-
ний художественной литературы — «Александрия», средневековый
греческий роман о жизни и подвигах Александра Македонского,
«Повесть о разрушении Иерусалима», иудейского писателя II в.
Иосифа Флавия, византийская воинская повесть X в. о Дигенисе
Акрите, сказочная повесть об Акире Премудром и др.
Перевод многочисленных и весьма разнообразных по содержа-
нию византийских книг полезен был уже тем, что он знакомил
русских людей с богатой литературой самой передовой страны
того времени и способствовал развитию и обогащению древне-
русского литературного языка — при переводе нужно было переда-
вать на древнерусском языке сложные по содержанию и построе-
нию литературные произведения. При этом русские переводчики
часто не ограничивались простым переводом, но добавляли от себя
21
р&ссужДения й примеры, основанные на «местном» материале, т. е.
на материале, связанном с условиями русской жизни.
Благодаря распространению переводной литературы в стране
создался слой людей, специально занимавшихся писанием книг и
хорошо овладевших искусством книжного письма. Тем самым соз-
далось еще одно важнейшее условие для возникновения собствен-
ной письменной литературы.
Назрели к X I в. и внутренние потребности для создания
своей литературы. Церковный обиход стал требовать составления
новых проповедей и поучений, связанных с русской действитель-
ностью. Чтобы укрепить только что возникшую национальную
церковь, потребовалось создать собственный культ святых; стала
подготовляться канонизация первых русских святых, а для кано-
низации потребовалось составление житий этих святых с описа-
нием их благочестивой жизни, христианских подвигов и чудес.
Вместе с тем появилась политическая потребность — выяснить,
как создалось Русское государство, и использовать его историю
для укрепления авторитета правящей династии. Эти потребности
приводят к возникновению первых оригинальных произведений
русской письменной литературы.
Первые произведения русской религиозной литературы со-
здаются, естественно, под большим влиянием соответствующих
жанров византийской письменности. Таков старейший из сохра-
нившихся до наших дней памятников русской оригинальной лите-
ратуры— небольшое «Поучение к братии» новгородского епископа
Луки (1016—1060). Под воздействием византийской церковной
литературы стали создаваться русские жития святых и ориги-
нальные церковные проповеди. Однако во всех этих жанрах рус-
ские авторы стали выступать не как простые подражатели. Сохра-
няя основные тенденции и общие черты каждого жанра, русские
книжники наполняют свои произведения новым содержанием,
заимствуемым из русской действительности. Так, автор житий
первых русских святых — Бориса и Глеба (первая половина X I в.)
был хорошо знаком с византийской житийной литературой и
использовал обычные для этого жанра литературные приемы; но
в отличие от византийских житий с их схематизмом, стремлением
подогнать биографические черты из жизни отдельных святых под
установившиеся литературные шаблоны в основу своего произве-
дения русский автор положил реальные события из жизни князей
Бориса и Глеба, сыновей князя Владимира, убитых их братом
Святополком во время борьбы за киевский княжеский трон. В про-
изведении много достоверно изложенных сцен и реальных быто-
вых деталей, имеются ярко написанные диалоги и монологи.
Обладавшее крупными художественными достинствами, «Жи-
тие Бориса и Глеба» оказало большое воздействие на развитие
житийного жанра в русской литературе. Создававшиеся в после-
дующее время произведения этого жанра, несмотря на усиливаю-
22
щееся влияние византийской агиографии, сохраняли типичную
для русской житийной литературы связь с реальной действи-
тельностью, наличие исторически достоверных рассказов о дей-
ствительно происшедших событиях и обилие бытовых подробно-
стей. Эти особенности наглядно прослеживаются и в произведе-
ниях русской агиографии, вышедших из стен самого крупного
центра литературы (и шире — письменной культуры) Киевской
Руси второй половины XI—начала X I I I в. — Киево-Печерского
монастыря. В самом раннем из этих произведений — в житии
одного из основателей монастыря Феодосия Печерского, написан-
ном, по некоторым данным, в конце X I в. монахом того же мо-
настыря, создателем «Повести временных лет» Нестором, — на-
ряду с заимствованными из византийской агиографии литератур-
ными мотивами (благочестивые деяния святого, видения, борьба
святого с бесами и т. п.), содержатся яркие жизненные эпизоды —
описание детства Феодосия, весьма образная характеристика его
матери, много реалистически описанных событий из жизни Пе-
черского монастыря в начальный период его существования,
в том числе события, связанные с участием монастыря в полити-
ческой борьбе в Киеве во второй половине X I в. Особенно от-
четливо те же черты нашли свое проявление в составленном
в первые десятилетия X I I I в. собрании житий печерских мона-
хов-чудотворцев, которое первоначально было оформлено в виде
приложений к посланиям епископа Симона к печерскому монаху
Поликарпу и Поликарпа к печерскому игумену Акиндину; впо-
следствии, в X V в., из этого собрания житий было создано цель-
ное агиографическое произведение — Киево-Печерский патерик,
явившийся одним из крупнейших произведений древнерусской
религиозной литературы X I — X V I I вв.
Наряду с пропагандой религиозной идеологии в житиях свя-
тых X I — X I I I вв. часто проводятся и светские политические идеи.
Так, «Житие Бориса и Глеба» всем своим содержанием направ-
лено против княжеских междоусобиц, за укрепление центральной
власти киевского князя. Жития печерских чудотворцев подчерки-
вали общерусское значение Киево-Печерского монастыря и тем
самым внушали читателям идею единства Русской земли.
Политические идеи содержались и в оригинальных древне-
русских религиозных произведениях другого жанра — в проповедях
и поучениях. И здесь, используя установившиеся в византийской
религиозной литературе обычные приемы данного жанра, русские
авторы вносили в свои произведения новое содержание, опреде-
ляемое потребностями русской действительности. Самым ярким
из сочинений этого жанра и вместе с тем одним из замечатель-
нейших памятников древнерусской литературы было «Слово о за-
коне и благодати» митрополита Илариона (30—40-е годы X I в.).
Оно было создано в период, когда Ярослав Мудрый боролся
со стремлением Византии использовать подчинение русской церкви
23
константинопольскому патриарху для политического п о д ч и н е н и я
Руси императорской власти. Ярослав добивался полной автономии
русской церкви и признания Руси государством, равным Визан-
тии. Иларион ревностно способствовал успеху этой политики и
в 1051 г. был поставлен Ярославом первым русским митрополи-
том — независимым от Византии руководителем русской церкви.
Обоснование этой политической линии дается Иларионом в его
сочинении. По своей форме «Слово о законе и благодати» пред-
ставляет собой церковную проповедь, произнесенную митрополи-
том Иларионом, по-видимому, в недавно построенном киевском Со-
фийском соборе, в присутствии князя Ярослава и его свиты.
Но, сохранив все необходимые атрибуты церковной проповеди,
Иларион по существу произнес политическую речь, в которой
с исключительной силой и яркостью прославляет Русскую землю,
ее «просветителя» князя Владимира, введшего на Руси христиан-
ство, и князя Ярослава, продолжившего дело своего отца. В своем
произведении Иларион дает собственное объяснение хода всемир-
ной истории, заключающейся, по его мнению, в распространении
христианства на народы мира, в том числе и на русский; принимая
христианство, все народы становятся равноправными, русский на-
род и его государство стали теперь равны по значению другим
народам, ранее принявшим христианскую религию; Русь стала
равноправна с Византией. «Слово» митрополита Илариона — пер-
вое патриотическое произведение в русской литературе. Создан-
ное в момент наивысшего расцвета Древнерусского государ-
ства, «Слово» преисполнено чувства гордости за свой народ и
свою страну, которая «ведома и слышима есть всеми конци
земли».
Рассмотренные нами литературные жанры, возникшие на Руси
под очевидным влиянием переводной литературы, были связаны
с церковным обиходом, обслуживали потребности развивавшегося
в стране церковного культа. Почти одновременно с религиозной
на Руси стала создаваться литература светская; она не была свя-
зана с установившимися в Византии и Болгарии формами литера-
турных произведений, и потому в нашей стране могли возникнуть
оригинальные литературные жанры, вызванные потребностями
русской жизни.
Самым важным из оригинальных жанров светской литературы
на Руси явилось летописание. Среди памятников мировой культуры
почетное место занимает начальная русская летопись — «Повесть
временных лет». Замечательный памятник Древней Руси посвящен
самому раннему периоду отечественной истории. Уже в первых
строках «Повести» сформулированы ее основные задачи: «Ce по-
вести времяных лет, откуда есть пошла Руская земля, кто в Киеве
нача первее княжити и как Руская земля стала есть». Рассказывая
о древнейших судьбах Русской земли, памятник дает ответы на
поставленные вопросы,
24
 Начиная свое изложение с библейской легенды о разделе земли
между сыновьями Ноя, летописец на общем фоне славянской исто-
рии широкими мазками рисует картину постепенного расселения
восточных славян, некогда живших в среднем течении Дуная, на
территории нашей страны. «Повесть» сообщает о возникновении
государственности на Руси, о появлении местной династии, родо-
начальником которой стал легендарный Кий. Ему летопись и при-
писывает основание города Киева в земле полян. «Повесть» рас-
сказывает, как из небольшого киевского княжества возникло
огромное государство — «Русская земля».
Памятник подробно рассказывает о дальнейших судьбах Руси
в XI—начале X I I в. Борьба против печенежских и половецких
орд, походы на Константинополь, битвы на западных рубежах
Руси, восстания горожан и крестьян против своих притеснителей
бояр и князей, кровавые феодальные усобицы — таковы основные
сюжеты его.
В тексте «Повести временных лет» использованы многочис-
ленные источники, разнообразные по жанру. С полным правом
можно сказать, что «Повесть», эта сокровищница древнерусской
письменности, синтезировала лучшие образцы духовной культуры
начальной истории Руси.
В основу своего изложения «Повесть временных лет» положила
прежде всего местные записи. Это были погодные хронологиче-
ские повествования, которые излагали исторические события на
Руси («лето-писи»). Летописные источники, возникшие из кратких
записей, которые датируются X в., фиксировали важнейшие обще-
государственные события. Первоначальные летописи были очень
кратки, они излагали события весьма сжато, давая сводку фактов
со значительными разрывами в погодном изложении.
С общим подъемом письменной культуры X I — X I I вв. на Руси
летописи приобретают все большее значение. Летописание играет
очень важную роль в политической и культурной жизни страны.
В этот период летописи уже значительно изменяют свою форму и
содержание. На смену кратким погодным записям приходит боль-
шое целостное повествование с подробным изложением событий,
вместо одного или двух фактов под одной датой находится целая
сводка событий. Пропуски в хронологическом изложении исчезают.
Появляется детальное историческое повествование, продолжаю-
щееся последовательно из года в год. Краткая констатация факта
заменяется летописной повестью — рассказом, созданным с худо-
жественным мастерством, произведением со сложной композицией,
с занимательным сюжетом. Возможно, что подобные повести яв-
лялись самостоятельными произведениями, включенными в ле-
топись для более подробного изложения событий. Сводчик —
летописец, работающий в этот период над составлением историче-
ской хроники, уже не довольствуется одной или двумя летописями.
Он стремится отразить в своем труде возможно большее коли-
25
чество Источников этого жанра. На протяжении сложной и до сих
пор еще не полностью раскрытой истории складывания «Повести
временных лет» наблюдается использование не только Киевской ле-
тописи, но и Новгородской, летописи Киево-Печерского монастыря
и, возможно, летописей, принадлежавших другим монастырям.
Одновременно с попыткой передать конкретные детали собы-
тий у летописца этого периода возникает определенное стремление
к изображению внешнего облика своего героя и даже психологи-
ческих черт его характера. Как бы это изображение не выглядело
схематичным и условным, в подобных литературных портретах
часто вырисовываются реальные черты человека, послужившего
прототипом для летописной зарисовки.
Н а состав «Повести» значительное влияние оказали многочис-
ленные памятники древнерусской и переводной литературы. Так,
в «Повести» читается подробный рассказ о киевском восстании
1068 г., видимо, созданный очевидцем события — киевлянином.
Исключительно драматична и эмоциональна повесть об ослеплении
князя Василька в 1097 г. Созданная непосредственно по следам
недавних событий, она живо передает страшную картину междо-
усобицы на Руси, воссоздает мельчайшие, полные реалистических
черт подробности пленения и пытки Василька.
В «Повести временных лет» были использованы также перевод-
ные исторические и литературные произведения. Большинство этих
источников византийского происхождения. «Повесть» включила
сведения из хроник Георгия Амартола, Симеона Логофета, Иоанна
Малалы, летописца патриарха Никифора, жития Василия Нового
и др. Эти произведения послужили источником «Повести» для
освещения русско-византийских отношений, легендарного сообще-
ния о разделении земли между сыновьями Ноя, для известия о на-
падении Руси на Константинополь в 866 г. «Повесть» привлекла и
другие переводные сочинения: «Сказания о переложении книг на
славянский язык», «Откровение Мефодия Патарского» и некото-
рые мифы и апокрифы. Использование этих произведений, исклю-
чительно разнообразных по форме и содержанию, было строго
продуманным. Критерием их привлечения в качестве источников
«Повести» были сведения о Руси и славянских народах. Летописец
очень тонко, с большим мастерством отобрал, а в ряде случаев
проанализировал все известия, относящиеся к начальному периоду
русской истории, которые не были зафиксированы в отечественных
письменных источниках.
Историко-литературным источником для «Повести временных
лет» явилась также Библия. Использование этих материалов
не было только данью летописца-историка средневековой тра-
диции. При том уровне исторических знаний, который имел место
в Европе X I — X I I вв., факты, заимствованные из Библии, давали
возможность летописцу познакомить читателей «Повести» с неко-
торыми основными событиями древней истории народов Ближнего
26
 Востока. Кроме того, библейские цитаты и сравнения должны были
подкрепить морально-этические поучения летописца.
Для изложения важнейших событий русско-византийских отно-
шений X в. были использованы договоры с греками. Эти драгоцен-
ные памятники представляют огромный интерес, ибо они являются
первой, документально подтвержденной страницей дипломатиче-
ских отношений Русского государства с соседними народами.
Ряд сообщений «Повести временных лет» уходит своими кор-
нями в русское народное творчество.
При изложении начального периода истории Руси «Повесть»
привлекла легенду о Кии, Щеке, Хориве и сестре их Лыбеди. Эта
легенда, видимо, одно из самых ранних произведений русского
фольклора, повествует о былинных основателях города Киева.
«Повесть» использовала и другие произведения фольклора. Ле-
гендарный характер носят известия об уплате полянами дани хо-
зарам мечами, эпизоды рассказа об осаде Константинополя
Олегом, о поездке Ольги к византийскому императору и многие
другие.
Особо важное значение для концепции «Повести временных
лет» имели бытовавшие в Новгороде и его окрестностях старинные
легенды о трех князьях-варягах, некогда правивших в севернорус-
ских землях. Составитель «Повести» использовал эти легенды,
а также хранившиеся в тех же местностях смутные предания
о восстаниях против варягов и таким образом сконструировал свой
знаменитый рассказ о призвании варяжских князей. Согласно этому
рассказу, скандинавы-варяги некогда стали взимать дань с населе-
ния севернорусских земель, но затем были изгнаны за море; после
неудачной попытки славянских племен самим организовать
свое управление представители племен отправились за море к ва-
рягам и пригласили трех варяжских князей, — Рюрика, Синеуса и
Трувора, «княжить и володеть» севернорусскими землями. Рюрик
стал княжить в Новгороде и сделался, якобы, родоначальником
княжеской династии, которая впоследствии подчинила Киев и
земли южнорусских племен и создала Древнерусское государство,
существующее и развивающееся с тех пор и до времени составле-
ния «Повести временных лет» (т. е. до начала X I I в.). Сказание
о призвании варягов играет исключительно важную роль для об-
щей концепции айтора «Повести временных лет». Этим рассказом
автор разрешил первую задачу, поставленную им в своем произве-
дении — объяснил, как создались Древнерусское государство и
его княжеская династия. Выводя первых князей из-за моря, из
старинного варяжского рода, автор стремился показать древность
и высокое происхождение русской княжеской династии. Мотив
«призвания» князей, т. е. приглашения их самим населением, дол-
жен был доказать законность династии, правящей будто бы по
праву народного избрания. В условиях начинавшейся феодальной
раздробленности и обострения классовой борьбы в Киеве было
27
очень важно показать древность и законность существующей го-
сударственной власти.
«Сказание о призвании варягов» в «Повести временных лет»
послужило впоследствии, в X V I I I — X I X вв., исходным моментом
для создания норманской теории происхождения Русского государ-
ства. Ошибочность этой теории давно установлена советскими
учеными.
Исследования русских и советских ученых позволили наметить
основные этапы складывания текста «Повести временных лет».
В результате многолетних и кропотливых изысканий удалось
установить, что первоначальная редакция памятника возникла
в 1113 г. в Киево-Печерском монастыре. Автором его был монах
Нестор. Памятник возник при правлении Святополка Изяславича
и был весьма доброжелателен к великому князю. После прихода
в Киев Владимира Мономаха «Повесть» была дополнена и отре-
дактирована в киевском Выдубицком монастыре игуменом Силь-
вестром в 1116 г. Эта редакция выдвигала на первый план деяния
нового киевского князя. Между тем в Киево-Печерском монастыре
памятник был снова переработан. Новая редакция «Повести» дати-
руется 1118 г., она так же, как и редакция Сильвестра, доброжела-
тельна к Владимиру Мономаху. До нас не дошел первоначальный
вид «Повести временных лет» от 1113 г. Редакция Сильвестра со-
хранилась в Лаврентьевской летописи, а редакция 1118 г . —
в Ипатьевской.
«Повести» предшествовали древнейшие летописные своды. Они
были составлены в 70-х и 90-х годах X I в. в Киево-Печерском мо-
настыре. Создание свода 70-х годов приписывается монаху Никону,
одному из талантливейших писателей той эпохи. Возможно, в ос-
нову упомянутых сводов были положены киевские летописные
своды 30—50-х годов X I в. Но первую попытку создания свод-
ного произведения, посвященного судьбам Руси, видимо, надо
отнести к концу X—началу X I в.
«Повесть временных лет» возникла в тот период, когда на
территории Руси уже существовало развитое классовое общество,
которое к моменту завершения памятника вступило в новую стадию
феодальных отношений, в период феодальной раздробленности.
Естественно, что произведение должно было отражать идеологию
этого общества. «Повесть временных лет» весьма тенденциозна.
Образ пушкинского Пимена, объективного в оценке событий и да-
лекого от мирских дел, ни в коей мере не соответствует личности
древнерусского летописца, который давал свои политические
оценки событиям. Состав памятника и его тенденции в освещении
событий позволяют определить классовую направленность «По-
вести».
С наибольшей полнотой в «Повести временных лет» отражены
события, связанные с господствующим классом феодалов. Памят-
ник повествует о походах князей и о междоусобных войнах,
28
 о борьбе за киевский великокняжеский стол, о династийных связях,
о поставлении митрополитов и епископов. О жизни и быте про-
стого люда городов и сел Древней Руси «Повесть» сообщает очень
немного. Смерд и горожанин не являются главными героями па-
мятника. З а т о деяния князей, деятельность крупных феодалов,
княжеской дружины занимают в «Повести» центральное место.
Текст памятника содержит восхваления многих представителей
княжеских династий.
В освещении памятником антифеодальных движений четко
определяется классовая направленность «Повести». Например,
в сообщении 1071 г. восстание ростовских смердов, во главе кото-
рых стояли два волхва, трактуется как «бесовьское наученье и дей-
ство» — высшая степень осуждения для христианина. Усилия сбор-
щика киевской дани Яна Вышатича, подавившего восстание, рас-
ценены как защита правопорядка и религии. Точно так же
рассматривает «Повесть» и действия князя Глеба, который пода-
вил восстание новгородского «людья», т. е. простых горожан, вы-
ступивших в том же году против епископа и бояр. При таком
субъективном освещении событий не остается сомнений, что па-
мятник отражает классовые интересы феодалов.
Несмотря на отпечаток феодальной среды, который несет текст
«Повести», памятнику чужда узость феодального миропонимания.
«Повесть временных лет» проникнута светлой, всеобъемлющей
идеей патриотизма. Эта идея наряду с огромным фактическим ма-
териалом, четкостью композиции и богатством языка «Повести»
позволяет отнести памятник к числу величайших произведений
мировой культуры.
Уже в первых строках памятника воссоздана общая картина
происхождения славянства. В эту картину тщательно вписана и
начальная история русского народа. Летописец подчеркивает
международное значение Русского государства, рисуя его становле-
ние и развитие на общем фоне истории европейских народов.
Патриотизм, восхищение героическим прошлым своей страны
звучат в рассказах о Руси времени «вещего» Олега, мудрой пра-
вительницы Ольги, рыцарственного Святослава. Деяния этих кня-
зей летописец даже несколько идеализирует, тем самым пытаясь
противопоставить далекое героическое прошлое Руси своему вре-
мени— времени кровавой усобицы конца XI—начала X I I в. Чув-
ство любви к родине особенно ярко и живо передается летописцем
при описании всенародных бедствий, постигших Русь в X — X I I вв.,
когда неоднократно возникала угроза захвата кочевниками Киева
и всех южнорусских земель. Под 1093 г. в «Повести» помещен рас-
сказ, воспроизводящий страшную картину половецкого набега.
Половцы угоняли на чужбину русских пленных. Они «стражюще,
печални, мучими, зимою оцепляеми, в алчи и в жажи и в беде,
опустневше лици, почерневше телесы; незнаемии страною, языком
испаленым, нази ходяще и боси, ногы имуще сбодены терньем».
29
Глубокой скорбью звучат слова угнанных в неволю: « А з бех сего
города» ( « Я был из этого города»), « Я з сея вси» ( « Я из того
села»). Но каким оптимизмом, какой верой в будущее наполнено
заключение скорбного рассказа: « Д а никто же дерзнет рещи, яко
ненавидими богом есмы! Да не будеть. Кого бо тако бог любить,
яко же ны взлюбил есть? Кого тако почел есть, яко же ны просла-
вил есть и вознесе? Никого же!». Здесь сквозь покров церковной
фразеологии явственно выступает глубокий патриотизм автора.
Он гордится своим народом; даже в период тяжких испытаний он
уверен в его силах, в его будущем.
Летописец неоднократно подчеркивает значение русских оборо-
нительных походов как средства защиты народов Восточной Ев-
ропы от орд кочевников. Именно при описании этих походов зву-
чит глубокая патриотическая гордость воинскими успехами Руси,
закрепляющими авторитет Русского государства на международной
арене. В рассказе о победе над половцами в 1111 г. читаем: «Воз-
вратившаяся русьстии князи во свояси со славою великою к своим
людем; и ко всем странам далним, рекуще ко Греком и Угром, и
Ляхом, и Чехом, донде же и до Рима пройде».
Любовь к родине, боль и тревога за ее дальнейшие судьбы зву-
чат и в заключительных статьях памятника. Тревога летописца
была обоснованна; на Руси наступила пора страшных междоусоб-
ных войн.
«Повесть» была создана на рубеже двух эпох. На смену эпохе
единого Древнерусского государства пришел период феодальной
раздробленности, ознаменовавший создание на территории Руси
ряда самостоятельных княжеств. Этот период был отмечен крова-
вой борьбой за стол великого князя в Киеве, за выгодные княже-
ния в других стольных городах. Враждующие партии князей все
чаще и чаще стали приглашать себе на помощь половцев и других
иностранных наемников. Грабеж и насилия, произвол и истребле-
ние мирного населения, бесконечные войны и набеги — таков был
результат многолетней корыстной политики князей. Эти бедствия
тяжелым бременем легли на плечи прежде всего простого «лю-
дья» — горожан и смердов, хотя затрагивали интересы и других
прослоек феодального общества: купцов, мелких феодалов, низшего
духовенства. «Повесть» правдиво отобразила картины усобицы,
дав ей определенную оценку. Памятник гневно клеймит политику
князей, которые предпочли общерусским интересам свои личные.
Описывая под 1097 г. Любечский княжеский съезд, решения кото-
рого, казалось, должны были стать обязательными для его участ-
ников, летописец приводит речи князей, осуждавших усобицу:
«Почто губим Русьскую землю, сами на ся котору деюще? А По-
ловци землю нашю несуть розно, и ради суть, оже межю нами
рати. Д а ноне отселе имемся в едино сердце, и блюдем Рускые
земли». Горечью полон, однако, дальнейший рассказ летописца, по-
вествующий о разгоревшейся через несколько дней после встречи
30
в Любече усобице, кровопролитных столкновениях и даже ослеп-
лении одного из участников съезда Василька другими князьями.
В этой обстановке призывом к искоренению междоусобицы,
к объединению перед лицом бесконечных набегов половцев яв-
ляется речь летописца, вложенная в уста горожан Киева, жителей
города, наиболее страдавшего от княжеских усобиц. Эти речи
были обращены к Владимиру Мономаху, одному из немногих
князей, стяжавшему себе авторитет противника усобицы: «Мо-
лимся княже, тобе и братома твоима, не мозете погубите Русьскые
земли. А щ е бо возмете рать межю собою, погании имуть радова-
тися, и возмуть землю нашю, иже беша стяжали отци ваши и деди
ваши трудом великим и храбрьством, побарающе по Русьскей
земли, ины земли приискываху, а вы хочете погубити землю
Русьскую». В этом патриотическом призыве «Повести временных
лет» отразились не только личные взгляды летописца, но и вообще
взгляды передовой части русского общества того времени. Памят-
ник сохранил до наших дней настроения, чаяния и помыслы совре-
менников «Повести временных лет», тревожащихся за судьбы
своей родины в страшную годину половецких набегов и княжеской
анархии, жаждущих видеть свою страну независимой, сильной и
богатой.
«Повесть» проникнута также идеей общности славянства. Лето-
писец подчеркивает, что некогда славяне были единым народом.
Расселение этого народа вызвало создание нескольких самостоя-
тельных государств: Руси, Польши, Болгарии, Чехии и многочис-
ленных очагов славянских поселений на Балканах и в Центральной
Европе.
Единый язык и письменность, создание которой летописец при-
писывает Кириллу и Мефодию, являются характерными призна-
ками, объединяющими славян в одну группу народов, внесших,
как стремится показать «Повесть временных лет», свой вклад
в историю и культуру Европы.
Летописание X I I — X I I I вв. было новым этапом в развитии
русской исторической мысли. Рост экономической и политической
самостоятельности отдельных княжеств, общий подъем русской
культуры способствовали развитию областного летописания и со-
зданию летописей при дворах местных князей. Описание междо-
усобных войн, политической борьбы, дипломатических переговоров,
рыцарских подвигов, семейных событий — таково основное содер-
жание летописей. Общими чертами этих памятников являются
феодальная и церковная идеология, персонализм (события летопи-
сец обычно связывает с личностью своего господина), субъектив-
ность в освещении событий (доброжелательность в отношении
«своего» князя, враждебность к его врагам). В то же время каждой
княжеской летописи присущи яркие индивидуальные особенности,
выражающиеся в собственной политической направленности, в стиле
и лексике. Подобные памятники возникли в ближайшем окружении
31
 наиболее влиятельных князей. Историки реконструировали лето-
писи воинственного Юрия Долгорукого, его сына «самовластца
Суждальской земли» Андрея Боголюбского, талантливого политика
и полководца киевского князя Изяслава Мстиславовича, владельца
огромных поместий могущественного черниговского князя Свято-
слава Ольговича, храброго рыцаря Владимира Переяславского,
борца против крамольного боярства и татарской агрессии Даниила
Галицкого. В роли создателей этих летописей выступают не только
монахи, но и бояре и дружинники из личного окружения князей
и даже сами князья.
В X I I и X I I I вв. не прекращается и киевская великокняжеская
летопись. Она довольно подробно фиксирует события из жизни
юга Руси и Киева. Ее политическая направленность в значитель-
ной степени отражает интересы местного боярства, которое в то
время заключило договор (ряд) с правящим князем.
Своеобразны новгородские летописные памятники этого пе-
риода. Они превосходно отражают внутреннюю жизнь города —
крупнейшего центра торговли и ремесла Восточной Европы. Лето-
писец сообщает о ценах на торгу, о стихийных бедствиях, о поли-
тической жизни города. В ходе изложения при оценке общерусских
событий летописец неизменно проводит основную политическую
линию «Господина Великого Новгорода», которая заключается
в сохранении внутренней и внешней самостоятельности, в защите
своего «автономизма» от княжеских поползновений. Сообщения
Новгородской летописи лаконичны по форме, но ясны и четки
по содержанию.
Возникают крупные летописные центры на Руси. На юге Рус-
ской земли, кроме Киева, развивается летописание в Переяславле
и в Чернигове, на западе — в Галиче, на северо-востоке — во Вла-
димире, Ростове, Суздале, Переяславле-Суздальском, Рязани, на
северо-западе — в Полоцке. Все эти летописи тщательно отмечают
местные события, часто вводят в свой текст общерусские известия.
Летописные памятники отдельных княжеств содержат много ин-
тересных материалов по социально-политической истории Древней
Руси периода феодальной раздробленности и являются доказатель-
ством развития письменной культуры того времени.
«Повесть временных лет» и летописание X I I — X I I I вв. имели
огромное значение для развития культуры Русского государства и
братских славянских народов. Эти летописные памятники стали
фундаментом при создании и дальнейшем развитии летописной
традиции X I V — X V I вв. во Владимире, Ростове, Твери, Рязани
и других летописных центрах. «Повесть временных лет» сохрани-
лась в древнейших летописях: в Лаврентьевской летописи, дово-
дившей свое повествование до начала X I V в., в Новгородской
1-й летописи и в Ипатьевской летописи, заканчивавшей свое изло-
жение концом X I I I в. «Повесть» и летописание X I I — X I I I вв. по-
служили также основой при возникновении в Москве общерусских
32
АётописНых сводов, этих политико-идеологических, начинаний Рус-
ского централизованного государства. Русское летописание X —
X I I I вв. оказало значительное влияние на развитие культуры и
общий прогресс исторической мысли народов Украины, Белоруссии
и Литвы.
Уже с середины X I I I в. за рубежом были известны русские
летописи. Их фрагменты, совпадающие с отрывками западноевро-
пейских латинских хроник, наглядно подтверждают использование
русских летописей. Подобные сообщения находятся в английских,
австрийских, немецких исторических произведениях X I I I — X I V вв.,
в хронике Ливонского ордена. Наконец, в X V в. «Повесть времен-
ных лет» и некоторые другие памятники русского летописания
были использованы в «Истории Польши» польского историка
Яна Длугоша. Переведенные на латинский язык, русские летописи
в составе труда Длугоша были известны ученым эпохи Возрожде-
ния. Использование в латинских хрониках русских летописей сыг-
рало определенную роль в ознакомлении Западной Европы с исто-
рией, бытом и культурой русского народа.
И з памятников древнерусской оригинальной литературы наи-
большую известность имеет «Слово о полку Игореве». Сравни-
тельно небольшое по размерам сочинение, повествующее о мало-
значительных исторических событиях конца X I I в., со времени его
открытия и опубликования (в 1800 г.) вот уже более полутора
столетий пользуется огромной популярностью в нашей стране и
во многих странах мира.
«Слово о полку Игореве» является в литературе X I — X I I I вв.
единственным произведением подобного жанра. Это поэтическое
произведение, написанное прозой, часто переходящей в ритмиче-
скую прозу. Оно не имело утилитарного назначения, не предназна-
чалось для чтения в церквах (как жития и поучения) или для
исторических справок (как летописи). Это первое в Древней Руси
сочинение, созданное специально как произведение художествен-
ной литературы.
«Слово о полку Игореве» было порождено своей эпохой — пер-
вым столетием периода феодальной раздробленности, когда Древ-
нерусское государство распалось на много удельных княжеств, со-
перничавших и враждовавших друг с другом, и когда начались
бесконечные междоусобные войны между княжествами, ослабляв-
шие Русскую землю. Вместе с тем тогда еще жива была память
о недавних временах, когда Русская земля была единым государ-
ством, находившимся под властью могущественного киевского
князя.
Безымянный автор «Слова о полку Игореве» обладал глубоким
знанием русской действительности и сумел достичь исключитель-
ного проникновения в сущность сложных политических явлений
своего времени. Принадлежавший скорее всего к дружинной знати
одного из южнорусских удельных княжеств, автор «Слова» сумел
3 Очерк истории культуры 33
подняться над узкйми классовыми и политическими интересами
своей социальной группы и своего княжества и при создании поэмы
думал о судьбах всей Русской земли. В его произведении впервые
в русской литературе с такой отчетливостью было указано главное
зло русской действительности того времени — княжеские междо-
усобицы, которые ослабляют Русскую землю, делают ее легко уяз-
вимой для набегов внешних врагов.
В основу своего произведения безымянный автор положил
реальные события — неудачный поход одного из южнорусских
удельных князей в половецкие степи. В поэме показано, что пред-
водитель похода обладал личной храбростью и предпринял свой
поход против главных врагов Руси — половцев. Но поход этот был
затеян Игорем в одиночку, лишь с войском небольшого собствен-
ного княжества, и потому неизбежно потерпел поражение. Автор
стремился показать, что сепаратные действия отдельных русских
князей против Половецкой степи заведомо обречены на провал.
Автор при этом указывает на единственную возможность добиться
решительной победы над половцами — объединить силы всех рус-
ских князей, всех удельных княжеств и совместно двинуться на
врага; а во главе соединенных сил русских земель, как и в недав-
нем прошлом, должен стать старший из русских князей, князь
киевский.
Впервые в русской литературе с такой силой и страстностью
в поэме вырисовывается патриотический образ Русской земли.
« З а землю Русскую» идут в поход герои «Слова», князь Игорь и
его воины, «храбрые русичи», «за землю Русскую» они сражаются
и умирают в неравной борьбе с половцами на берегах Каялы; вся
Русская земля оплакивает своих погибших воинов после постигшего
их поражения, а затем радуется счастливому спасению Игоря из
половецкого плена. И сама природа родной земли участвует в со-
бытиях, в печалях и радостях народа; ветры, грозовые тучи, солнце
и его затмение, молнии и дождь, вечерние сумерки и утренний
туман, реки и моря, горы и степи с курганами составляют величе-
ственный фон, на котором развертывается действие «Слова», и
в то же время усиливают настроение в каждой сцене, а часто и
прямо участвуют в происходящем, помогают героям бороться с вра-
гами.
Действие произведения развертывается на широчайших про-
странствах от Карпат и Дуная до Волги, от Новгорода до Тму-
таракани; вся огромная Русская земля находится в поле зрения
автора и вовлечена в происходящие события; нередко действие
происходит одновременно в разных концах Руси: «Девицы поют
на Дунае, вьются голоса через море до Киева»; «трубы трубят
в Новегороде, стоят стяги в Путивле». Вместе с тем, действие
поэмы происходит на широком историческом фоне, на фоне
всей истории Русского государства; для автора Русская земля
едина.
34
 Многие художественные особенности «Слова» восходят к устной
народной поэзии, притом не к прежнему славянскому фольклору
доклассового общества, а к значительно более развитому устному
поэтическому творчеству своей эпохи. Но, используя живительные
силы устного народного творчества, автор опирался и на накопив-
шиеся традиции русской книжности и создал произведение пись-
менное, со вполне определенной идейной направленностью и в худо-
жественной форме, типичной для письменной литературы.
В «Слове о полку Игореве» лучшие стороны древней русской
литературы наш\и свое наиболее яркое проявление.
Принятие христианства способствовало развитию не только
русской письменной литературы, но и русской музыки. Важной со-
ставной частью ритуала православного богослужения было хоровое
пение. И з Византии и Болгарии были заимствованы тексты цер-
ковных песнопений (в славянском переводе) и система осмогласия,
т. е. распева церковных пений на восемь гласов. Но на русской
почве византийские заимствования были творчески переработаны,
было широко использовано богатое музыкальное наследие восточно-
славянского песенного фольклора дохристианского периода. Был
разработан свой знаменный распев, отличающийся от византий-
ского и связанный с русским приемом музыкального воплощения
эпических песен. Как основной стиль русского церковного пения,
знаменный распев просуществовал с X I до X V I I I столетия.
На Руси в X I — X I I вв. была создана и своя оригинальная
система нотного письма — «крюковые ноты», служившая затем
вплоть до X V I I I в. (а у старообрядцев — до начала X X в.) для
записи мелодий русской духовной музыки.
Продолжает развиваться и светская музыка, в еще большей
степени базирующаяся на восточнославянском музыкальном насле-
дии языческого времени. Музыка и танцы стали использоваться
для увеселения складывающегося господствующего класса. На пи-
рах и празднествах у князей и бояр выступали музыканты, певцы,
плясуны, скоморохи. Изображение музыкантов и плясунов, даю-
щих представление в княжеском тереме, сохранилось на лестничной
фреске в киевском Софийском соборе; музыканты играют на раз-
нообразных музыкальных инструментах — на флейте, гуслях,
накрах (ударный инструмент), трубах и на каком-то смычковом
инструменте, напоминающем скрипку.
В X I - X I I вв. успешно шло накопление знании о природе и
общественной жизни. Накопление шло двумя путями — в резуль-
тате собственной практики и благодаря распространению перевод-
ной византийской научной литературы.
Объединение восточнославянских земель и создание огромного
Русского государства, а затем распространение власти русских
князей на обширные неславянские области севера способствовали
собиранию киевской княжеской администрацией географических
сведений о подвластной территории и о землях соседних государств
3* 35
и народов. Эти сведения были впервые изложены во введении
к «Повести временных лет», написанном, как отмечалось, в начале
X I I в. Нестором. Введение к «Повести» явилось первым русским
географическим сочинением, первым описанием Русской земли и
всей Восточной Европы, имеющим большую историко-культурную
ценность. С поразительной четкостью и наглядностью Нестор дает
краткое описание русской равнины, ее главных рек и водных путей:
«Днепр бо потече из Оковьского леса, и потечеть на полъдне,
а Двина ис того же леса потечет, а идеть на полунощье и внидегь
в море Варяжьское. 1 Ис того же леса потече Волга на въсток, и
вътечеть семьюдесят жерел в море Хвалисьское. 2 А Днепр втечеть
в Понетьское море 3 жерелом, еже море словеть Руское». Немногим
ранее в том же введении дается знаменитое описание Великого
водного пути между Черным и Балтийским морями: « . . . бе путь
из Варяг в Греки и из Грекъ по Днепру, и верхъ Днепра волок
до Ловоти, [и] по Ловоти внити в Ылмерь озеро великое, из
него же озера потечеть Волхов и вътечеть в озеро великое Нево,
[и] того озера внидеть устье в море Варяжьское». Очень ценны
приводимые далее сведения о восточнославянских племенах, их
географическом расселении, их нравах и обычаях; эти сведения до
сих пор составляют основу наших познаний об отдельных восточно-
славянских племенах, предках русского, украинского и белорус-
ского народов. Т а м же вкратце описаны и неславянские племена
Восточной Европы — финноугорские племена чудь (будущие
эстонцы), весь (вепсы), черемись (марийцы), мордва, пермь
(коми), угра (ханты и манси), ямь (финны), либь (ливы) и исчез-
нувшие впоследствии меря, мурома, чудь заволоцкая; балтийские
племена литва, корсь (курши), летьгола и зимигола (предки латы-
шей). В другой связи во введении упоминаются тюркские народы
Восточной Европы — болгары волжские, хазары и исчезнувшие
ко времени составления летописи авары. Перечисляются и основ-
ные народы Западной Европы: свей (население средней Швеции),
урмане (норвежцы), готе (население южной Швеции), агняне
(англичане), римляне, немцы, веньдици (венецианцы) и др.
Текст «Повести временных лет», взятый в целом, содержит све-
дения обо всем огромном пространстве Восточной Европы от
Дуная и Угорских гор (Карпат) на юго-западе до Печоры и север-
ного Урала на крайнем северо-востоке, от земли Ями (Финляндии)
и Варяжского моря на северо-западе и до Каспия на юго-востоке;
в пределах территории Русского государства упоминается более
80 городов, более 40 рек и десятки других географических назва-
ний. И з других источников явствует, что в X I I в. русским людям
были уже хорошо известны на севере Белое море, Кольский полу-

1 Балтийское море.
2 Каспийское море.
3 Черное море.

36
 остров, а в первой половине X I I I в. — Ледовитый океан, метко
названный в одном древнерусском памятнике «дышучее море»
(из-за теплого течения Гольфстрим зимой от моря поднимается
пар, как от человеческого дыхания); на юге в X I l в. русские уже
знали Кавказ и Закавказье (в частности, Грузию). Благодаря па-
ломничествам в Константинополь, на Афон и в Палестину русским
людям стали известны Византия и страны Ближнего Востока, бла-
годаря торговым поездкам — Польша, Чехия, Славянское Поморье,
Швеция, Дания, германские княжества. Для пополнения геогра-
фических сведений о странах, лежащих за пределами Восточной
Европы, использовались также переводные византийские сочине-
ния, содержавшие данные о Северной Африке, Ближнем Востоке и
частично о странах Западной Европы.
Накопленные русскими людьми исторические знания были скон-
центрированы в «Повести временных лет». Сведения по истории
других стран и народов русские читатели находили в произведе-
ниях переводной исторической литературы — в переводах визан-
тийских хроник, библейских книг, сочинениях Иосифа Флавия
и др.
Практика сельского хозяйства и лесных промыслов вела к на-
коплению сведений по естествознанию. Разведение домашнего скота
дало русским крестьянам практические знания о росте и размно-
жении животных. Практика земледелия привела к накапливанию
знаний о произрастании всех основных культурных злаков, овощей
и фруктов, занятия охотой и лесными промыслами давали богатые
сведения о животном мире и растительности лесной и лесостепной
полосы Восточной Европы.
Судя по имеющимся в нашем распоряжении письменным памят-
никам, в Древней Руси не сложилось оригинальных представлений
о строении мира и после введения христианства были использо-
ваны те воззрения на устройство Вселенной, которые к тому вре-
мени уже существовали в Византии. В сочинении Козьмы Инди-
коплова Земля рассматривалась как плоскость, окруженная океа-
ном; вокруг океана находится недостижимая людьми земля, на
которую опирается небесный свод; по небосводу совершают дви-
жения небесные светила. Сходные концепции содержались и у дру-
гих византийских авторов. Но важно отметить, что из Византии
проникли на Русь и некоторые полезные календарно-астрономиче-
ские сведения: о делении года на месяцы по принятому в то время
в Европе Юлианскому календарю, о продолжительности года —
365 1 A дней, о смысле устанавливаемого каждые 4 года високосного
года, о системе летосчисления от рождества Христова, о начале
года с 1 марта и т. д.
Необходимость календарно-астрономических расчетов способ-
ствовала развитию прикладной математики. Этим расчетам, в част-
ности, посвящено первое русское математическое сочинение, на-
писанное в 1136 г. новгородским книжником Кириком. Русским
37
людям были известны четыре правила арифметики и дроби. Циф-
рами служили буквы славянского алфавита.
В Древней Руси I X — X I I I вв. имелась и своя система мер,
частью сложившаяся у восточнославянских племен (тогда же или
в предшествующую эпоху), частично заимствованная из других
стран — из западнославянских земель, из Византии и с Ближнего
Востока. Местными мерами длины были пядь (около 23 см), са-
жень (около 1.42 м) и верста, или поприще (несколько более 1 км);
применялся и заимствованный из Византии локоть (42.5 или
47.5 см). Мерами веса были заимствованная из Ближнего Востока
гривна (409 г), пуд (40 гривен) и заимствованный с Запада бер-
ковец (10 пудов). Имелись и меры жидкостей — ведро, бочка, и
меры сыпучих тел — осьмина, четверть, половник, кадь.
Накопленные богатства человеческих знаний и литературно-
художественного творчества были сосредоточены в книгах. Книги,
еще в X в. очень редкие на Руси, широко распространяются по
стране в X I — X I I I вв. и становятся важнейшей культурной цен-
ностью. Русские люди уже в X I в. стали сознавать огромное
культурное значение книг. Именно в это время складываются
восторженные панегирики в честь книг. Автору «Повести времен-
ных лет» принадлежат замечательные слова: «Велика бо бываеть
польза от ученья книжного . . . мудрость бо обретаем и въздер-
жанье от словес книжных»... Книги «суть рекы, напаяюще вселе-
ную, се суть исходищя мудрости; книгам бо есть неищетная глу-
бина». В рукописном сборнике «Измарагд» говорилось: «Подобны
суть книги глубине морской».
Учитывая важное значение книг для развития культуры, делом
умножения количества книг, имевшихся в стране, занялся Ярослав
Мудрый, собравший в Киеве большое количество писцов, которые
«списаша книгы многы». Он создал первую в стране большую
библиотеку в киевском Софийском соборе; при Ярославе создаются
первые крупные оригинальные произведения русской литературы,
распространяются переводные византийские книги. Большую биб-
лиотеку собрал князь Николай Ольгович (Николай Святоша), по-
стригшийся в начале X I I в. в Печерском монастыре. Его библио-
тека осталась после его смерти в монастыре и способствовала со-
зданию здесь крупнейшего в стране книжного собрания.
Значительные библиотеки были созданы и во многих других горо-
дах страны.
Образованность распространялась прежде всего среди духовен-
ства, обязанного постоянно заниматься чтением и изготовлением
книг. Центрами переписки книг были главным образом монастыри,
переписчиками являлись преимущественно монахи, священники,
дьяконы; но встречались и светские писцы-ремесленники.
Знания распространялись в X I — X I I вв. и среди представите-
лей господствующего класса. Ярослав Мудрый сам «книгам при-
лежа и почитая е часто и в нощи, и в дне». Образованными людьми
за
 были и е г о сыновья Святослав и Всеволод (последний знал пять
иностранных языков). Сын Всеволода Владимир Мономах, выдаю-
щийся древнерусский писатель, был знаком с греческой, латинской,
англосаксонской литературой. Братья Андрея Боголюбского Ми-
хаил и Всеволод также знали несколько языков. Известно, что по-
лучили образование и некоторые женщины в княжеских семьях.
Сохранилась собственноручная подпись дочери Ярослава Анны
(вышедшей замуж за французского короля Генриха I V ) . О дочери
черниговского князя Ефросинии известно, что она «не во Афинех
учися, но афинейски премудрости изучи», т. е. освоила важнейшие
в то время предметы — «философию, риторию и всю граммати-
кию»; учителем ее был весьма образованный и начитанный черни-
говский боярин Федор.
Для распространения культуры в среде господствующего класса
уже вскоре после принятия христианства князь Владимир «нача
поимати у нарочитое чади дети и даяти нача на ученье книжное».
Предполагается, что с этого времени стали существовать (вероятно,
небольшие по размерам и простые по устройству) школы для де-
тей знати. Ярослав основал в Новгороде школу для 300 человек,
преимущественно для детей духовенства. Учителя (в большин-
стве— из среды духовенства), обучавшие небольшие группы уче-
ников, имелись, по-видимому, в то время во многих городах страны;
гак, в маленьком Курске такой учитель в середине X I в. обучал
Феодосия Печерского.
В последние десятилетия советскими учеными установлено, что
уже в X — X I I вв. грамотность получила распространение и среди
сравнительно широких слоев населения, особенно в городах. Най-
денная в Гнездове старейшая сохранившаяся русская надпись на-
чала X в. «гороухща» выполнена гончаром на стенке глиняного
сосуда. От X I — X I I вв. известны исполненные ремесленниками
надписи на обломках глиняных сосудов в Киеве, Саркеле, Старой
Рязани, на пряслицах, кирпичах, на крышке деревянной кадушки,
сапожных колодках, на ювелирных изделиях. Особенно важны
найденные в ходе многолетних раскопок экспедиции А. В. Арци-
ховского в Новгороде берестяные грамоты — письма, счета, заве-
щания, торговые записи, писавшиеся острым предметом на кусках
бересты. Старейшие берестяные грамоты относятся к X I в. Эти
грамоты написаны рядовыми крестьянами и ремесленниками, про-
стым народным языком и ярко свидетельствуют о распространении
грамотности среди городского ремесленного люда и даже среди
сельского населения.
Такова была древнерусская культура, сложившаяся в I X —
первой половине X I I I в. Она впитала в себя все лучшее из куль-
турного наследия восточнославянских племен предшествующей
эпохи, а также многие достижения культуры самой передовой
страны своего времени — Византии и ряда других соседних наро-
дов, но все заимствования были творчески переработаны и явились
39
лишь отдельными элементами в величественном здании древнерус-
ской культуры, созданном творческим гением русского народа.
Н а огромных пространствах Русской земли от Карпат до Волги
и от Ладоги и северных лесов до южных степей и Черного моря
русская культура I X — X I I I вв. была единой, развивалась на бо-
гатом и многогранном русском языке. Она явилась общей основой
для последующего развития культур русского, украинского и бело-
русского народов.

* * *

Уже в искусстве дофеодального периода на территории Восточ-

ной Европы ( I X — X вв.) явно заметны черты, свидетельствующие
о все углубляющемся процессе социальной дифференциации. Изу-
чение многочисленных памятников прикладного искусства этой
эпохи, добытых раскопками курганов и городищ, позволяет уста-
новить наличие двух линий художественного развития, одна из
которых продолжает старую линию народного искусства, другая
характеризуется чертами идеологии формирующегося господствую-
щего класса феодального общества. Монументальное искусство до-
христианской Руси, в подлинных памятниках почти не дошедшее
до нас, несомненно гораздо яснее и выразительнее могло бы пока-
зать эти же явления. Только по отдельным археологическим наход-
кам и по отрывочным известиям летописей мы знаем о «капищах»
и «требищах» славянских языческих богов, о больших деревянных
и каменных статуях этих кумиров, о богатых палатах и теремах
князей и их дружинников. Памятники монументального искусства
Руси сохранились только с конца X — X I в. и почти все связаны
с новой христианской религией. Искусство социальной верхушки
складывающегося в это время феодального общества развивается
не только на основе предшествующего развития искусства восточ-
нославянских племен, но и широко использует художественные
средства феодальной культуры Византии. Конечно, княжеско-
боярская верхушка формирующегося феодального общества
в Киеве, Новгороде и в других центрах Древней Руси могла вос-
пользоваться накопленным опытом византийского феодального
искусства не потому лишь, что имела постоянные связи с Визан-
тией, а прежде всего потому, что византийское феодальное искус-
ство, как и византийская религия, перенесенная из политических
соображений, обоюдно выгодных для обеих стран, вполне отвечали
тем требованиям, которые выставляло формирующееся феодальное
общество Древнерусского государства. Византийское искусство,
выражавшее идеологию социальных верхов феодальной Византии,
было понятным и нужным по своим социальным функциям и
княжеско-боярской верхушке Древней Руси. Конечно, византий-
ское искусство, сложившееся в различных концах Восточной Рим-
ской империи и с раннего средневековья прошедшее уже сложный

40
и значительный путь развития, попадая в новую среду, быстро
«приспосабливалось» этой средой к своим местным специфическим
условиям. Искусство различных центров Киевской Руси наглядно
демонстрирует уже с самой ранней поры местную переработку ви-
зантийского искусства. Эту переработку отнюдь нельзя рассмат-
ривать только лишь как встречу византийского искусства с дру-
гими, тоже иноземными, влияниями, хотя последние неоспоримы.
Памятники монументального искусства Древнерусского государ-
ства возникали в первую очередь в наиболее крупных городах
Поднепровья. Степень их сохранности очень различна. Большая
часть памятников сохранилась в барочном наряде, в который одела
их эпоха X V I I — X V I I I вв. Многие памятники Киева сохранились
только в фундаментах, позволяющих реконструировать облик слож-
ных построек не всегда полностью, многие несут на себе резуль-
таты «реставраций» различных эпох.
Отрывочные и не вполне достоверные летописные свидетельства
говорят о существовании отдельных христианских храмов в Киеве
еще в X в. Такова церковь Ильи, существовавшая в Киеве при
Игоре, — в ней давала присягу христианская часть дружины Игоря,
летопись при этом добавляет «мнози бо беша варязи хрестиане»
(Лаврентьевская летопись, 945 г.). Эти церкви, конечно, были слу-
чайными, единичными сооружениями, отнюдь не характерными
для облика дохристианского Киева. Только при Владимире Свято-
славиче начинается энергичное строительство деревянных и камен-
ных храмов как в самом Киеве, так и в других городах Киевской
Руси. По свидетельству хроники Титмара Мерзебургского (умер-
шего в 1018 г., т. е. три года спустя после смерти Владимира),
в Киеве было к началу X I в- более 400 церквей и восемь торжищ.
Сведение это явно преувеличено, такого количества церквей
в Киеве, конечно, не было ни в эту пору, ни даже позже, но све-
дение важно тем, что Киев, по-видимому, производил на инозем-
ного наблюдателя впечатление города, насыщенного памятниками
новой христианской архитектуры, несмотря на то что христиани-
зация его была в сущности в самом начале.
От церковного каменного строительства князя Владимира до
нас дошли только фундаменты знаменитой Десятинной церкви,
выстроенной в 991—996 гг. Раскопанные части позволяют рекон-
струировать ее как большую трехнефную, шестистолпную крестово-
купольную постройку, вскоре расширенную дополнительными от-
крытыми галереями. Характерной строительной особенностью по-
стройки были деревянные настилы-лежни, залитые раствором, на
которых клались каменные фундаменты. Раскопки вскрыли боль-
шое количество фрагментов мраморного, а также фрескового и
мозаичного убранства церкви. Галереи, опоясывавшие храм, ве-
роятно, были ниже его и придавали объему здания ступенчатый
характер. Позднейший источник сообщает, что Десятинная церковь
была «о двадцати пяти верхах». Эта особенность напоминает
41
 о многоглавии дубового храма Софии в Новгороде, выстроенного
в конце X в.
Значительно полнее наши сведения об архитектуре первой по-
ловины X I в. Этот период представлен в Поднепровье сохранив-
шимися памятниками строительства двух сыновей князя Влади-
мира — князя Мстислава черниговского и тмутараканского и князя
Ярослава киевского. Мстислав выстроил в обоих своих городах,
в Тмутаракани и Чернигове, по собору; черниговский был закон-
чен уже после смерти Мстислава его братом Ярославом. Тмутара-
канский собор не сохранился, черниговский собор Спаса суще-
ствует до настоящего времени, хотя сохранился и не во всех де-
талях; он представляет большую трехнефную, пятикупольную
постройку с тремя апсидами в восточной стороне и с цилиндри-
ческой башней у северо-западного угла. Внутри собор имеет боль-
шие по площади хоры (полати), на которые поднимались по лест-
нице в названной башне; юго-западная башня выстроена в X V I I I в.
на месте первоначальной крещальни, фундаменты которой
вскрыты раскопками. Фасады собора расчленены лопатками, вы-
ражающими внутреннее структурное членение здания. Собор
был перекрыт «по закомарам», т. е. кровля его лежала непосред-
ственно на коробовых сводах здания.
Почти одновременно с черниговским собором Ярослав выстроил
в Киеве собор Софии. Самое имя этого собора, так же как и имена
церкви Ирины, Золотых ворот, были несомненно связаны с жела-
нием повторить в Киеве прославленные константинопольские по-
стройки. Нужно, конечно, полностью отбросить мысль о сходстве
киевской Софии с константинопольской; киевская София хотя и
повторяла константинопольскую архитектуру, но архитектуру бо-
лее или менее современную ей, а не архитектуру V I в. Снаружи
киевская София несет сейчас барочный наряд X V I I — X V I I I вв.,
сильно искажающий ее первоначальный облик. Памятник представ-
ляет огромную пятинефную постройку, опоясанную в древности
двумя открытыми галереями. Своеобразная конструкция внешней
галереи киевской Софии, пристроенной уже в конце X I в., повто-
ряла конструкцию галереи новгородской Софии, выстроенной
в 1045—1050 гг. Для внутреннего пространства собора, так же как
и для черниговского Спаса, характерны огромные хоры. Кровля
собора лежала непосредственно на сводах. Здание увенчивали
13 куполов, в чем несомненно отразилась композиция деревянных
многоверхих построек, в частности новгородской Софии «о тринад-
цати верхах». Сохранившийся восточный фасад собора декорирован
по-византийски двухуступчатыми нишками с полуциркульным вер-
х,ом. Такой же профиль имели и старые окна собора. На восточном
фасаде хорошо видна древняя -византийская кладка стен. Собор
сложен из рядов тесаного камня, чередующихся с рядами плоского
кирпича («плинфы»), В древности стены н,е были оштукатурены.
Внутри собор был богато украшен мозаикой и фресками; парапеты
 Софийский собор в Киеве. XI в.

хор обработаны орнаментальной барельефной скульптурой. К мо-

заичной и фресковой росписи собора мы вернемся несколько
ниже.
От выстроенных тем же князем Ярославом одновременно
с Софией церквей Ирины и Георгия остались только фундаменты,
вскрытые раскопками; по плану они близки Софийскому собору.
Гражданская архитектура Киева X — X I вв. сохранилась лишь
в незначительной степени. Остатки больших каменных зданий,
частично раскопанных на территории древнейшего Киева, свиде-
тельствуют о том, что гражданское зодчество по строительной
технике было близко церковному и так же, как и последнее, было
в известной мере связано с византийской художественной культу-
рой. От военного строительства Ярослава сохранились до наших
дней развалины Золотых ворот в Киеве, построенных одновре-
менно с Софией; рисунки X V I I в. позволяют с большей или мень-
шей полнотой восстановить облик этого замечательного памятника.
Новгородское искусство XI—начала X I I в. несомненно было
теснейшим образом связано с Киевом; уже присланный из Киева
в 989 г. епископ Иоаким в том же году сооружает деревянную
церковь Софии «о тринадцати верхах». С 1045 по 1050 г. по по-
велению князя Владимира Ярославича строится каменный собор
43
 Софии — один из наиболее выдающихся памятников древнерус-
ского зодчества; эта постройка была несомненно вызвана жела-
нием воспроизвести и в Новгороде блеск и великолепие княжеского
строительства в Киеве; не только основной архитектурный замы-
сел, но и самое имя новгородской Софии повторяют Софию киев-
скую. Новгородский Софийский собор строится, подобно киев-
скому, в центре города, в детинце, который заново отстраивался
в это время. Князь в Новгороде в середине X I в. был еще полно-
властным хозяином детинца; последний был если и не постоянной
резиденцией князя, то безусловно символом его власти и прав.
Новгородская София представляет огромное расчлененное верени-
цами столбов на пять продольных нефов сооружение с простран-
ными хорами-полатями, ход на которые был устроен в специаль-
ной башне, примыкавшей к юго-западному углу храма. Внутреннее
пространство собора близко напоминает киевские памятники X I в.
Внешний облик храма отличается исключительной монолитностью
и конструктивностью. Кладка стен новгородской Софии в отличие
от киевских построек в основном состояла из огромных, грубо
отесанных, не имеющих правильной квадратной формы камней.
Кладка эта, не скрытая под штукатуркой, придавала фасадам зда-
ния подчеркнутую мощность и своеобразную суровую красоту.
Новгородская София, несмотря на несомненную близость к киев-
скому собору, в то же время и существенно отлична от него. Это
отличие заключается не только в отдельных конструктивных осо-
бенностях новгородской Софии, не встречающихся в киевском со-
боре. Новгородская София отличается от киевской по своему худо-
жественному замыслу. Она проще, лаконичнее и строже своего
оригинала. В этом отразился иной дух новгородской культуры и
своеобразие складывающейся самостоятельной архитектурной
школы Новгорода.
И в третьем феодальном центре волховско-днепровской маги-
страли, Полоцке, был также выстроен большой городской пятинеф-
ный Софийский собор (1044—1066), являвшийся вариантом киев-
ской и новгородской Софии.
Характерными для киево-черниговской архитектуры, как и дру-
гих центров Киевского государства X — X I вв., являются парадные
представительные сооружения огромных размеров (храмы,
дворцы). Х р а м резко делится на две части: нижнюю, доступную
для всех желающих, и верхнюю — роскошные хоры, предназначен-
ные только для князя, его семьи и ближайших придворных, кото-
рые входили на хоры через лестничную башню; само резкое рас-
членение храма подчеркнуто противопоставляло феодалов и их
подданных. Церковные здания представляли совершеннейший син-
тез искусств при явной гегемонии самой архитектуры; стены были
покрыты мозаичными и фресковыми росписями, органически свя-
занными с архитектоникой здания; декоративная скульптура и
различные виды прикладного искусства сливались в органическом
44
целом раннефеодального искусства. Х р а м создавал великолепное
обрамление для не менее пышного театрального действия средне-
векового богослужения. Пышность внутреннего оформления храмов,
однако, никогда не затрагивала их строгой конструктивной сущ-
ности. Важнейшим признаком стиля раннефеодальной архитектуры
являлась архитектурная конструктивность, т. е. практическая це-
лесообразность, пронизывающая сооружение в целом.
До настоящего времени сохранились только мозаики Софии
(покрывающие купол, апсиду и подпружные арки храма) и со-
бора Михайловского Златоверхого (Дмитриевского) монастыря
(перенесены в Софию). Есть сведения о существовании мозаик
в Десятинной церкви, в Успенском соборе Киево-Печерской лавры
и некоторых других. В Софии до сих пор существуют фресковые
росписи.
К концу X I в. стабилизируются пришедшие на смену Киевской
Руси мелкие феодальные полугосударства — княжества. Их свое-
образная культура складывается в условиях различных внешнепо-
литических и культурных связей между собой, с европейскими
странами и странами Востока. На этой почве процесс развития
искусства распадается на ряд ветвей, связанных с основными фео-
дальными центрами этого времени. Новые феодальные города,

Софийский собор в Новгороде. 1045—1050.

сменившие Киев, более скромные по масштабу и несколько отлич-
ные по своей социальной структуре, ставят перед искусством но-
вые задачи. Эти новые художественные требования сказались
прежде всего в искусстве самого Киева и его области в конце
X I - X I I в.
В конце X I в. и особенно в начале X I I в. как в самом Киеве,
так и в ряде городов его области строится целый ряд храмов, ос-
новной тип которых был продолжением и несомненным упроще-
нием киевской Десятинной церкви и черниговского Спаса. Это
трехнефные, шестистолпные постройки, обычно увенчанные одной
главой. Древнейшими среди них памятниками являлись разрушен-
ный немецко-фашистскими захватчиками собор Киево-Печерской
лавры, сильно искаженный барочной переработкой фасадов и но-
выми пристройками, и собор Михайловского Златоверхого мона-
стыря (возможно, в действительности являвшийся собором Дмит-
риевского монастыря), также искаженный барочной декоровкой и
пристройками.
Последующее развитие этого архитектурного типа в течение
X I I в. приводит к дальнейшему упрощению, сказывающемуся,
в частности, в замене специально пристроенной башни для хода на
хоры лестницей в толще западной или северной стены. К этому
упрощенному варианту относятся церковь Успения на Подоле
в Киеве (1131—1132), церковь Кирилловского монастыря в Киеве
(1140-е годы), церковь Успения в Каневе (1144) и др. Именно
этот тип постройки лег в основу ряда городских соборов X I I в.
в различных княжеских центрах периода феодальной раздроблен-
ности (Успенские соборы в Старой Рязани и Владимире).
Наряду с этим стабилизировавшимся к X I I в. типом городского
собора удельной столицы зодчество отдельных земель положило
основу для разрешения новой задачи — создания дворцовой кня-
жеской церкви, которая становится неотъемлемой частью дворцо-
вого, замкового, или вотчинного архитектурного комплекса. Осо-
бого развития этот тип здания достигает в Галицко-Волынской и
Владимиро-Суздальской землях в X I I — X I I I вв.
В X I I — X I I I вв. наряду с указанными выше течениями в зод-
честве выступает еще одно явление, чрезвычайно характерное для
зодчества Смоленска и Новгорода XII-—XIII вв. Мы имеем в виду
строительство малых городских церквей, строившихся отдельными
горожанами или городскими корпорациями.
В процессе переработки киевского художественного наследия
местные художественные школы идут самостоятельными путями;
наиболее выпукло их своеобразие выявляется в зодчестве, оформ-
лявшем новые столицы и княжеские резиденции.
Своеобразный облик получает в X I I — X I I I вв. зодчество Чер-
нигова. В Борисоглебском соборе кирпичные стены декорированы
резными белокаменными капителями звериного стиля. Выдаю-
щейся постройкой является выстроенная знаменитым зодчим на-
46
 чала X I I I в. Петром Милонегом башнеобразная церковь Пара-
скевы-Пятницы, увенчанная высокой главой, поставленной на сту-
пенчато-нарастающих сводах.
Начиная с X I I в. большое развитие получает зодчество Га-
лицкого и Волынского княжеств, куда в конце X I I — X I I I в. отли-
вает культурная жизнь Киевской Руси. К сожалению, памятники
эти сохранились очень плохо и ждут еще раскопок и изучения. Со-
бор Владимира-Волынского был выстроен первоначально еще
в 992 г. князем Владимиром. Никаких следов этой постройки не
сохранилось. Успенский собор, сохранившийся доныне, выстроен
князем Мстиславом Изяславичем в 1160 г.
Крупным художественным и культурным центром в конце
X I I — X I I I в. становится Галич; в нем раскопано много развалин
белокаменных построек этого времени; сохранилась, правда, с иска-
жениями, до наших дней только одна церковь Пантелеймона. Важ-
нейшим памятником среди открытых раскопками являются руины
большого Успенского собора, выстроенного около 1157 г. князем
Ярославом Осмомыслом. В декоре фасадов многих галицких хра-
мов немало романских особенностей, в частности, белокаменная
резьба звериного стиля.
В начале X I I в. зависимое от Переяславля Смоленское княже-
ство, видимо, еще было связано с киевскими традициями. Само-
стоятельный путь развития начинается с середины X I I в. (князь
Ростислав Мстиславич), когда Смоленск получает и свою еписко-
пию. Прочность вечевых традиций заставляет князей обосноваться
за пределами города, на Смядыни. О смоленских князьях летопи-
сец отмечает, что они стремились сделать свою смоленскую рези-
денцию «вторым Вышгородом». Памятники смоленского искусства
X I I в. представлены многочисленными церковными постройками,
открытыми раскопками, как Великая церковь Бориса и Глеба на
Смядыни (1145), башнеобразный храм архангела Михаила
(1190-е годы). Выдающимся памятником смоленского зодчества
был храм в предместье Смоленска Рачевке, руины которого были
недавно открыты раскопками. Основу архитектурной композиции
храма составляет четырехстолпное здание, к которому с трех сто-
рон примыкают пристройки — усыпальницы, образующие вместе
с главным храмом сложную живописную комбинацию соподчинен-
ных объемов.
Искусство Полоцкого княжества, развивавшегося в непрерыв-
ной борьбе с Киевом, отмечено рядом художественных особен-
ностей. Церковь Благовещения в Витебске и руины храма-усыпаль-
ницы в Евфросиниевском монастыре в Полоцке (нач. X I I в.)
характеризуются базиликальной вытянутостью плана. Наоборот,
церковь Спаса того же монастыря, выстроенная прославленным
мастером Иваном, представляла башнеобразную постройку, за-
вершавшуюся высоко поднятой на трехлопастном постаменте
главой.
47
 Падение в начале X I I в. экономического и политического удель-
ного веса княжеской власти в Новгороде сопровождалось одно-
временным повышением роли новгородского архиепископа в эко-
номической и политической жизни города. Новгородская София
превращается в X I I в. из княжеского храма в главный храм
новгородского архиепископа. В течение X I I в. новгородские князья
делают ряд попыток противопоставить потерянной для них Софии
новые сооружения. Уже в 1103 г. новгородский князь Мстислав
закладывает в своей резиденции на Городище монументальный
храм Благовещения. В 1113 г. тот же князь строит новый храм,
известный под названием Николы на Ярославовом дворище.
В самом же начале X I I в. возникает крупный княжеский
Юрьев монастырь напротив Городища. Выстроенный в 1119 г.
князем Всеволодом Георгиевский собор Юрьева монастыря по
своему художественному облику, по-видимому, повторял церковь
Благовещения на Городище. По своим масштабам и строительному
мастерству оба эти храма занимали первое место среди новгород-
ских памятников после Софии.
В чрезвычайно напряженной политической обстановке конца
первой трети X I I в. возникли на территории самого города два
последних княжеских храма, заложенных князем Всеволодом, цер-
ковь Ивана на Опоках (1127—1130) и церковь Успения на Торгу
(1135).
После 1135 г. летописи сообщают всего о трех фактах княже-
ского строительства. Все эти постройки возникают не на городской
территории, а исключительно на Городище, которое становится
в это время резиденцией княжеской власти. В 1198 г. подле Горо-
дища на холме Нередице князь Ярослав Владимирович заклады-
вает знаменитую церковь Спаса, главный храм придворного мона-
стыря. Характерно, что первые две постройки строятся из дерева.
Князья, начиная с X I I в. чувствовавшие себя в Новгороде крайне
непрочно, не имели никакого стремления к крупным многолетним
по выполнению и дорогостоящим постройкам. К тому же такие по-
стройки, как София, или Георгиевский собор, стали просто непо-
сильны для казны новгородского князя. Только на этом новом
фоне будет понятна церковь Спаса Нередицы. Эта княжеская,
придворная церковь неразрывно связана с тем новым архитектур-
ным стилем, который выработался в Новгороде в течение X I I в.
Новгородские памятники X I I — X I I I вв. представляют лишь не-
значительные остатки бурного строительства, разросшегося до
невиданных размеров на новой социальной основе. Строительство
целиком переходит в руки новгородского боярства, с одной сто-
роны, и купечества, с другой. На этой социальной базе в Новго-
роде вырабатывается в течение X I I — X I I I вв. новый архитектур-
ный стиль. Характерной особенностью новгородского зодчества
X I I — X I I I вв. являются не только незначительные размеры и
чрезвычайная простота сооружений, но и принципиально новое по-
 iatil
V

Церковь Спаса Нередицы в Новгороде. 1198.

нимание внутреннего пространства здания. Вместо роскошных по-

латей внутри новгородских храмов конца X I I — X I I I вв. появ-
ляются небольшие фамильные приделы — капеллы, посвященные
нередко патронам строителей — хозяев храма.
Монументальное искусство Владимиро-Суздальской земли по-
лучает свое начало лишь на рубеже X I и X I I вв. и связано с име-
нем Владимира Мономаха, построившего по образцу киевских по-
строек древнейший собор Суздаля. Ему же принадлежат древней-
шие крепостные укрепления города Владимира (земляные валы
«среднего города»).
Сохранившиеся от строительства Юрия Долгорукого белокамен-
ные храмы (церкви Бориса и Глеба в Кидекше, Спаса-Преображе-
ния в Переяславле Залесском) относятся к типу небольших
придворных княжеских церквей с хорами в западной части, свя-
занными переходами с дворцом. Для этих ранних построек харак-
терны декоративная бедность фасадов и грузность пропорций.
Пышный расцвет искусства связан с временем Андрея Бого-
любского и обстройкой новой столицы — Владимира. В течение
^ Очерк истории культуры 49
 краткого срока (1158—1165) строится несколько храмов, в том
числе большой городской Успенский собор, городские укрепления,
новый княжеский замок в Боголюбове. Церковь Покрова на Нерли
(1165) знаменует собой вершину владимиро-суздальской архитек-
туры, достигающей здесь исключительной легкости пропорций и
мастерства обработки фасадов. Художественное развитие находит
свое объяснение в напряженной обстановке, отражающей абсо-
лютистские тенденции княжеской власти и усложнение религиоз-
ной идеологии. Княжеский замок в Боголюбове был также выдаю-
щимся памятником искусства: на площади замка, вымощенной бе-
лым камнем, возвышался собор, связанный системой каменных
переходов с дворцом.
Строительство времени Всеволода располагало исключительно
своими, русскими, кадрами зодчих, они обстраивают после пожара
1185 г. владимирский Успенский собор, превращающийся в ог-
ромное пятиглавое здание, его галереи становятся центральной
княжеской усыпальницей. На княжом дворе был выстроен дворцо-
вый Дмитриевский собор (1194—1197), внешне повторявший схему
Покрова на Нерли, но несколько более тяжеловесный и массивный.
Княжеский и епископский дворы во Владимире были ограждены
(1194—1196) каменной стеной детинца. Декоративная скульптура,
игравшая вспомогательную роль в зодчестве времени князя
Андрея, получает при Всеволоде большее значение. Резным камнем
были покрыты верхние прясла стен Дмитриевского собора. Прони-
занный языческими мотивами и образами мифических зверей рез-
ной декор свидетельствует не только о проникновении новых худо-
жественных влияний, но и о некотором усилении в искусстве ста-
рых языческих образов.
При преемниках Всеволода строители сосредоточивают главное
внимание на декоративной обработке стен здания. Георгиевский
собор в Юрьеве-Польском покрыт декоративной резьбой сверху
донизу. Плоский ковровый узор, покрывающий фасады, служит
фоном для рельефных изображений, образующих здесь уже свя-
занные сюжетные композиции.
Владимиро-суздальское искусство послужило в дальнейшем бо-
гатейшим источником, откуда черпала свои художественные идеалы
позднейшая Москва. Памятники зодчества Рязанского княжества
известны лишь по материалам раскопок городища Старой Ря-
зани — древней столицы княжества. Здесь открыты фундаменты
нескольких храмов X I I в. Зодчество Рязани складывалось под
влиянием своей епископии — Чернигова, но имеет некоторые общие
черты и с искусством Владимиро-Суздальской земли-
Памятники древнерусской живописи дохристианского периода
не сохранились до нашего времени; однако из письменных источни-
ков и былинного эпоса известно о росписях теремов и богатой поли-
хромии языческой монументальной скульптуры, что свидетельствует
о глубоких и древних традициях монументальной живописи у славян,
5Q
Церковь [Покрова ни Нерли. 1165.
 В конце X в. искусство Киевской Руси переживает крутой
сдвиг. Принятие христианства в качестве государственной религии
способствовало освоению высокосовершенного каменного зодчества,
а вместе с ним монументальной и станковой (иконной) живописи.
Живопись была органической, неотъемлемой частью христиан-
ского храма. Его стены, своды и купола были обычно покрыты мо-
заикой или фресковыми росписями, которые вместе с декоративной
скульптурой, пышной отделкой интерьера и драгоценной утварью
сливались в единое художественное целое, строго подчиненное
архитектурному замыслу. В сложной системе храмовой росписи
были воплощены основные идеи христианства; для изображения
различных сюжетов и тем существовали обязательные правила и
нормы (иконография), которым художники должны были строго
следовать.
Первыми декораторами древнерусских храмов были вызванные
на Русь мастера-греки. Они перенесли в русское искусство много-
вековой художественный опыт искусства Византии и познакомили
русских с техникой мозаики, фрески и иконописи. Мозаичная тех-
ника явилась наиболее сложной. Изображение или орнамент выкла-
дывались из искусно подобранных кубиков цветного стекла
(смальты) или из кусочков естественного цветного камня, вдавли-
вавшихся в нанесенный на поверхность стены известковый раствор.
Рефлексы смальты создавали своеобразный эффект мерцающей
красочной поверхности. Фресковая техника также была рассчитана
на долговечность росписи и имела свои технические трудности.
Художник писал по нанесенному на стену сырому грунту, так что
краска проникала в него на некоторую глубину и приобретала
большую прочность. Фресковая штукатурка наносилась на стену
отдельными участками, которые мастер-художник мог расписать
за короткий срок, пока грунт не просох. Мастер должен был обла-
дать безупречной точностью руки и безошибочным навыком в ра-
боте, так как исправления потребовали бы замены грунта. И мо-
заика, и фреска были рассчитаны на восприятие издали, поэтому
оба эти вида живописного убранства отличались монументаль-
ностью формы, обобщенностью трактовки и отсутствием мелкой
детализации. Для русского искусства X — X I вв. характерной и
ведущей была именно монументальная живопись; станковая живо-
пись (иконопись) играла в ту пору меньшую роль, причем по своим
художественным особенностям была близка к монументальному
искусству.
Монументальная живопись древнейших киевских храмов
X — X I вв. представлена мозаичными и фресковыми росписями
собора Софии и собора Михайловского (Дмитриевского) Злато-
верхого монастыря. Мозаики и фрески Десятинной церкви, Успен-
ского собора Киево-Печерского монастыря и некоторых других
храмов X I в. сохранились лишь в виде незначительных фраг-
ментов, найденных во время раскопок.
52
 Собор Софии сохранил
почти полностью все свое мо-
заичное и фресковое убранство.
Мозаики покрывают централь-
ный купол, подкупольные арки
и главную алтарную апсиду.
Своды, столбы и стены храма
украшены фресковой росписью.
От мозаики купола уцелели
лишь центральное погрудное
изображение Христа Вседержи-
теля, одна фигура архангела
(из четырех) и фигура апостола
Павла в барабане. Н а западной
стороне восточной пары под-
купольных столбов изображено
благовещение. Почти полностью
сохранилась мозаика алтарной
апсиды. Верхняя часть ее за-
нята огромным изображением
богоматери-оранты, известной
под названием «Нерушимой
стены». Ниже — пояс с изобра-
жением евхаристии (причаще-
ния апостолов), еще ниже —
пояс с изображением отцов
церкви. Мозаичные изображе-
ния характеризуются строгой
представительностью, фигуры
монументальны и, как правило,
неподвижны. В композиции, где Апостол Павел. Фрагмент росписи
движение обусловлено самим С О - Софийскою собора в Киеве.
держанием, оно передано в тя-
желовесной ритмике. Мозаичные изображения отцов церкви из
нижнего пояса мозаик апсиды отмечены, несмотря на некоторый
графический схематизм и условность трактовки, чертами индиви-
дуальной портретной характеристики. Эти черты еще ярче высту-
пают в фресковых изображениях. Так, изображение апостола Павла
наделено исключительной психологической выразительностью. Сама
фигура апостола своей свободной постановкой и естественной
легкостью складок одежд напоминает образцы античной живописи.
На стенах двух башен Софии сохранились редчайшие образцы
светской живописи: сцены княжеской охоты, травли зверей, цирко-
вых состязаний, изображения ряженых, музыкантов, скоморохов,
акробатов и пр. В центре росписи юго-западной башни изображена
императорская ложа константинопольского ипподрома, в которой
находятся император и ряд придворных. Живой повествовательный
53
 рассказ, характерный для фресок софийских башен, чрезвычайно
далек от условного символизма церковных росписей. Наряду с сю-
жетами из придворной жизни в росписях башен изобилуют изобра-
жения фантастических зверей и птиц, близких по своему характеру
к звериному орнаменту, распространенному в эту пору в русском
прикладном искусстве. Фрески светского содержания, подобные
росписям башен Софии, несомненно покрывали стены киевских
дворцов, но они сохранились лишь в виде незначительных фраг-
ментов, добытых при раскопках руин этих зданий.
Мозаики собора Михайловского (Дмитриевского) монастыря,
судя по описанию X V I I в., размещались так же, как в Софии, и
были близки к ним по содержанию. До нашего времени сохрани-
лись, да и то неполностью, только мозаики алтарной апсиды.
Композиция евхаристии отличается от аналогичной композиции
софийских мозаик с ее изолированными однообразными фигурами
более свободным размещением их в живых динамичных группах.
Фигуры лишены той тяжеловесной скованности, которая харак-
терна для софийской евхаристии; удлиненные пропорции и свобод-
ные ракурсы придают беседующим между собой апостолам черты
несомненного реализма. Их лица переданы живописной лепкой,
отличающей их от суховатой графичности софийских мозаик. Кра-
сочное богатство мозаик с исключительными по красоте цветовыми
решениями характеризует мастера как выдающегося художника-
колориста.
На видном месте в апсиде собора был изображен Дмитрий Co-
лунский (Государственная Третьяковская галерея). В этой фигуре
воина в золоченом панцире, поверх которого накинут синий плащ,
есть основания видеть патрона князя Изяслава Ярославича, носив-
шего христианское имя Дмитрия.
Памятники древнейшего периода русской монументальной жи-
вописи показывают, что искусство этой поры еще далеко не в пол-
ной мере стало условным и отвлеченным. Оно нередко давало
образцы портретных изображений, наделенных острой эмоцио-
нально-психологической характеристикой. Художники этой поры
стремятся преодолеть плоскостность и неподвижность и передать
объемность человеческой фигуры, не лишенной элементов движе-
ния. Эти важнейшие черты русской живописи X — X I вв. являются
наследием античного, точнее эллинистического, искусства, передан-
ного на Русь через искусство Византии. Полная пережитков до-
феодальной старины эпоха Владимира и Ярослава с ее дружинным
'бытом и начальным христианством, еще чуждым аскетических край-
ностей, являлась благодатной средой для проявления эллинистиче-
ских черт в живописи. Но как в самой Византии, так и на Руси
это художественное течение постепенно уступало место все более и
более крепнущей струе церковно-схоластического искусства. Этот
новый стиль в живописи отражал глубокие изменения в обществен-
ной жизни и идеологии, связанные с победой феодализма и началом
54
 феодальной раздробленности. Он формировался главным образом
под влиянием церковной идеологии, быстро развивавшейся во
вновь основанных крупных монастырях. Усилилась проповедь мо-
нашеского аскетизма и отрицания земного мира, что неизбежно
должно было наложить отпечаток и на искусство. Уже в памятни-
ках начала X I I в. черты нового стиля выражены достаточно
отчетливо, а в конце X I I в. в местных художественных школах
периода феодальной раздробленности новое художественное на-
правление выступает в окончательно оформившемся виде.
Живописи X I I в. свойственна прежде всего нарочитая услов-
ность и отвлеченность ее образов: она не ставит задачу отобразить
реальную действительность, наоборот, она преобразует реальные
явления в условные символические схемы. С этим связаны и новые
изобразительные средства. Живопись как бы не знает простран-
ства, действие разворачивается в одной плоскости или в крайне
ограниченном пространстве. Человеческая фигура и объемные пред-
меты распластываются в двух измерениях и окружены плоским
одноцветным фоном. Условный горный или архитектурный пейзаж
становится плоской задней декорацией. В с е — и люди, и природа,
и вещи запечатлены в состоянии неподвижности. Человеческие
лица становятся неподвижны и бесстрастны, теряя индивидуаль-
ные особенности. Если живопись X — X I вв. представляла отно-
сительно целостное явление и была связана в основном с культур-
ными центрами Поднепровья, то в X I I — X I I I вв., подобно тому
как это было и в зодчестве, все ярче обрисовываются местные
школы живописи, связанные с процессом феодального дробления
Руси и самостоятельной переработкой киевской художественной
традиции в новых областных культурных центрах.
От былых великолепных стенописей владимиро-суздальских
храмов сохранились лишь незначительные фрагменты. Наилучшими
по сохранности являются остатки росписи конца X I I в. Дмитриев-
ского собора во Владимире — дворцового храма князя Всеволода
Большое Гнездо. Здесь на сводах под хорами представлена компо-
зиция страшного суда. На центральном своде изображены двенад-
цать восседающих апостолов и сонмы ангелов за ними; на юго-
западном своде развернуто шествие праведников в рай и изобра-
жен сам рай: богоматерь на престоле и праотцы Авраам, Исаак и
Иаков в райском саду («Лоно Авраамово»). Основным мастером
росписи был неизвестный по имени грек -— блестящий представи-
тель столичного константинопольского искусства; его руке принад-
лежит общая композиция и исполнение фигур апостолов и ангелов
на южном склоне свода. Апостолы представлены в свободных по-
зах, они как бы беседуют друг с другом, их стройные фигуры
прекрасно ощущаются под сложным рисунком складок одежд.
Лица апостолов наделены индивидуальными портретными чертами.
Ангелы напоминают персонажи эллинистической живописи. Апо-
столы и ангелы, изображенные на северном склоне центрального
55
свода, и фрески на юго-западном своде созданы русским мастером,
превосходно овладевшим искусством учителя, но вместе с тем
имевшим свой творческий облик. Лица апостолов и ангелов север-
ного склона проще и задушевнее, в них нет напряженного психо-
логизма греческого мастера; в образах праведных жен, шествующих
в рай, сквозят русские этнические черты. Характерной особен-
ностью русского мастера является также любовь к узорочью и ор-
наментальности в композициях, к графическим приемам в трак-
товке образа человека. Росписи Дмитриевского собора яв-
ляются последним ярким отзвуком тех эллинистических тра-
диций, роль которых была так значительна в русском искусстве
X — X I вв.
Древнейшие памятники новгородской монументальной живо-
писи относятся к началу X I I в. Выстроенный в 1045—1050 гг.
новгородский собор Софии оставался более полувека нерасписан-
ным внутри. Роспись основного здания собора была начата в 1108 г.
В 1144 г. были расписаны притворы.
От росписи новгородской Софии сохранились лишь незначи-
тельные фрагменты. В простенках между окнами центрального ку-
пола расположены фигуры пророков, сильно поврежденные при
бомбардировке Новгорода в 1941 г. Они изображены в рост, в ка-*"
ноничных позах, в руках у них свитки с текстом пророчеств. Над-
писи около фигур и тексты на свитках на русском языке. Мону-
ментальные фигуры пророков отличаются эпическим спокойствием
лиц, жестов и движений, широкой декоративной трактовкой одежд.
Не только русские надписи, но и существенные особенности в трак-
товке лиц и фигур, сближающие эти изображения с более позд-
ними новгородскими росписями X I I в., не оставляют сомнения
в том, что роспись 1108 г. была исполнена русскими, по-видимому
новгородскими, мастерами.
От росписи софийских притворов, исполненной в 1144 г., сохра-
нилось несколько фрагментов. Среди них главное место принадле-
жит открытой ниже уровня современного пола отлично сохранив-
шейся композиции Деисуса с погрудными изображениями Христа,
богоматери и апостола Петра. В том же южном притворе при
раскопках был найден небольшой кусок фресковой штукатурки
с изображением голов портретного характера. Обе эти фрески
обнаруживают ближайшее родство с более поздними росписями
Новгорода (конца X I I в.).
Сохранившиеся в том же притворе изображения византийского
императора Константина и матери его Елены резко отличаются от
остальных фресок Софии абстрактным схематизмом и плоскост-
ностью в трактовке фигур и лиц, доведенными здесь до предела.
Эта фреска является, по-видимому, древнейшим фрагментом со-
фийской стенописи и относится к X I в., т. е. ко времени до начала
работ по росписи собора в 1108 г.

56
 Тридцатилетие, отделяющее софийскую роспись 1108 г. от р о с -
писи софийских притворов 1144 г., отмечено в художественной
жизни Новгорода напряженной деятельностью как в области зод-
чества, так и в живописи. В этот период были созданы фресковые
росписи собора Николы на Дворище, соборов Антониева и Юрьева
монастырей. От этих росписей сохранились лишь незначительные
их части. Особого внимания заслуживает роспись собора Анто-
ниева монастыря, исполненная в 1125 г. В алтаре сохранились ком-
позиции из цикла жития Иоанна Предтечи и несколько отдельных
фигур, а в центральной части храма — фрагменты композиций
успения и рождества. Антониевские фрески по характеру живописи
резко выделяются среди всех других новгородских росписей начала
X I I в. своим сильным, жестким, порой несколько грубоватым ри-
сунком. Следует отметить склонность мастера к острым и эмоцио-
нально выразительным характеристикам действующих лиц. Эти
особенности сближают антониевские фрески с миниатюрами рей-
хенаусской и регенбургской школ, а также с романо-византийскими
росписями Италии X l I в. Возможно, что эти особенности объяс-
няются тем, что строитель монастыря Антоний был иноземцем, со-
хранившим за собой и в Новгороде прозвище Римлянин. Едва ли ис-
полнителем антониевских фресок была артель пришлых мастеров, —
много характерных черт связывает эти фрески с новгородской
живописью X I I в. Н о вполне вероятно, что в составе артели могли
быть отдельные иноземные живописцы, своеобразная художествен-
ная манера которых оказала воздействие и на их русских товарищей.
Роспись церкви Спаса Нередицы, исполненная в 1199 г., пред-
ставляла до разрушения храма немецко-фашистскими захватчиками
наиболее драгоценный памятник новгородской монументальной жи-
вописи X I I в. Все стены, столбы, своды, арки и купол храма были
сплошь покрыты фресками прекрасной сохранности. В куполе была
помещена композиция вознесения, ниже, в барабане, — пророки.
В верхней части алтарной апсиды — богоматерь-оранта, ниже —
евхаристия и два ряда изображений отцов церкви. Н а стенах и
столбах храма поясами были расположены отдельные фигуры свя-
тых и композиции на библейские и евангельские темы. На запад-
ной стене и на примыкающих к ней участках северной и южной
стен располагалась большая композиция страшного суда. В нише
в юго-западном углу храма был изображен портрет строителя
храма — новгородского князя Ярослава. Своеобразный новгород-
ский колорит с преобладанием ярких интенсивных цветов — красно-
коричневых, желтых, зеленых, белых и синевато-голубых, харак-
терный, резко оконтуривающий форму рисунок и, наконец, русские
надписи с нередко пробивающимися местными особенностями
новгородского говора — все это говорит о новгородском происхо-
ждении мастеров Нередицы. Детальное изучение художественных
манер и технических особенностей нередицкой росписи позволило
установить, что она была исполнена группой мастеров, каждый

57
 из которых в рамках обяза-
тельных иконографических
схем и типов сумел сохра-
нить свою творческую инди-
видуальность. При всем свое-
образии живописных манер
и технических навыков ма-
стера Нередицы создали це-
лостную по декоративному
замыслу и единству сложной
иконографической схемы рос-
пись.
Фресковая роспись церкви
Георгия в Старой Ладоге
(конец X I I в.) по своим
художественным особенно-
стям близка к одной из ма-
нер нередицкой росписи.
Роспись собора Мирож-
ского монастыря в Пскове
в большей ее части остается
доныне не расчищенной
из-под записи конца X I X в.
По сравнению с росписью
церкви Георгия в Ладоге и
росписью Нередицы мирож-
ские фрески обнаруживают
значительно большую связь
с классическими памятни-
ками византийского искус-
ства как в трактовке фигур,
так и в композиционных ре-
Аарон. Фрагмент росписи церкви шениях> в чем, по-видимому,
С паса Нередицы.
выразились грекофильские
тенденции строителя храма —
новгородского архиепископа Нифонта.
От X I — X I I I вв. сохранились выдающиеся памятники станко-
вой живописи (иконы). Некоторые из них, как например знамени-
тая икона «Владимирская богоматерь» (Государственная Третья-
ковская галерея), были вывезены из Византии, другие писались
в самом Киеве и иных городах Киевской Руси сначала приезжими,
а потом местными художниками. Расчищенные от разновременных
записей и потемневшей олифы, освобожденные от поздних чекан-
ных окладов, эти памятники древнейшего периода русской станко-
вой живописи свидетельствуют об утонченной и сложной по своему
составу художественной культуре Киевской Руси.
Распространение письменности вводило еще один вид искус-
58
ства — книжную миниа-
тюру. Древнейшие русские
миниатюры были испол-
нены в известном Остро-
мировом евангелии, напи-
санном в 1056—1057 гг.
дьяконом Григорием для
новгородского посадника
Остромира (приближен-
ного киевского великого
князя Изяслава). И са-
мая рукопись, и украшаю-
щие ее миниатюры были
исполнены в Киеве. Утон-
ченное мастер�