KORMOCHI YE.A.

Language as a Subject of Philosophical Reflection

УДК 165.19
Е.А. Кормочи
ЯЗЫК КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОЙ РЕФЛЕКСИИ

Анализируется понимание языка и языковая проблематика в философских исследованиях со

времен античности до наших дней. Особое внимание уделяется генезису и специфике герменевтики
и структурному (лингвистическому) психоанализу Ж. Лакана.
Ключевые слова: язык, философия языка, герменевтика, лингвистический (структурный) психо-
анализ

Ye.A. Kormochi
LANGUAGE AS A SUBJECT OF PHILOSOPHICAL REFLECTION

The article analyses the process of language understanding in philosophical researches from antiquity
up to present time. It prioritizes the genesis and specific features of hermeneutics and the Jacques-Marie-
Emile Lacan structural (linguistic) psychoanalysis.
Key words: language, language philosophy, hermeneutics, structural (linguistic) psychoanalysis

«К языку, как и к другим вещам, значение и передачи информации, а также управления

которых казалось непостижимым, таким, как
кровь, пол, молния, с того времени, как
у людей появилась способность фиксировать
свои мысли, было всегда суеверное отноше-
ние» [13, с. 68].
В человеческой культуре язык занимает
особое место, является важнейшей ее частью.
Это происходит по той причине, что язык –
это своего рода посредник между различны-
ми формами культурного пространства чело-
вечества, и вместе с тем он и сам является
естественным материалом данных форм. Язык
органическим образом входит в составляющие
человеческой культуры, но не растворяется
в них, а сохраняет свою обособленность, что
позволяет отграничивать формы языковые от
экстралингвистических. Кроме того, очень
важно отметить, что именно сквозь призму
языка человек смотрит на мир.
Существует множество определений языка.
Чаще всего под языком понимается естест-
венно возникшая в человеческом обществе
и развивающаяся система знаков, служащая
средством человеческого общения, мышления,
выражения. С помощью языка осуществля-
ется познание мира, в языке объективируется
самосознание личности. Язык является специ-
фическим социальным средством хранения
поведением человека. В одно и то же время
язык – это и условие развития, и продукт
человеческой культуры. Владение языком
составляет неотъемлемую черту человека,
а возникновение языка совпадает со време-
нем формирования homo sapiens.
Различают обычно две формы существова-
ния языка, соответствующие понятиям «язык»:
это «язык», понимаемый как код, система зна-
ков, и «речь» – речевая деятельность, текст,
дискурс.
В связи с тем, что язык играет важную роль
в основных сферах деятельности человека:
коммуникативной, социальной, практической,
информационной, познавательной, духовной,
эстетической, – можно выделить множество
функций языка. Чаще всего выделяют (в самом
общем виде) следующие основные функции
языка: коммуникативную, формирования и вы-
ражения мысли, хранения и передачи инфор-
мации. Язык приспособлен для выражения
мысли и для коммуникации, но реализуются
эти его главные функции в речи, поэтому
более частные функции языка обычно выде-
ляются исходя из структуры речевого акта.
Так, к примеру, Р. Якобсон выделяет следу-
ющие функции языка: референциальную (обо-
значение внеязыковых категорий), эмотивную

12 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
The Problems of Cognitive Theory

(выражение отношения автора речи к ее со-
держанию), конативную (ориентация на ад-
ресата). На базе конативной возникает маги-
ческая функция (воздействие речи на ход
событий, психику аудитории), фатическая
(контактоустанавливающая), металингвисти-
ческая (высказывания о языке).
Эта множественность предназначений язы-
ка вводит его в предметную область разных
наук, каждая из которых выдвигает на первый
план ту или иную его функцию. Для фило-
софии первостепенный интерес представляет
языковая функция выражения мысли. Фило-
софию интересуют следующие проблемы,
связанные с языком:
 сущность языка;
 происхождение языка;
 связь между бытием и сознанием, дан-
ным в речевых проявлениях;
 отношение между языковым знаком и
имплицируемым этим знаком объектом;
 роль языка в процессе познания дейст-
вительности (адекватность языковых значе-
ний свойствам объектов);
 взаимоотношения языка и мышления;
 определение общеметодологических уста-
новок, которые позволили бы оценивать с об-
щенаучных позиций конкретные теории о ме-
тодах описания и анализа языка;
 место языка в процессе духовного освое-
ния мира;
 роль языка в постановке и решении фи-
лософских проблем;
 и др.
Позволим себе высказать предположение
о том, что большинство философов с древ-
ности до наших дней пытались разрешить
если не все, то хотя бы некоторые из пере-
численных проблем.
Область исследований, в которой рассмат-
ривается данная проблематика, находится на
стыке философии, логики, языкознания и часто
обозначается термином «философия языка».
Этим же термином обозначают и взгляд на
язык, при котором философские положения
используются для объяснения общих законов
языка, а данные языка используются для реше-
ния некоторых философских проблем. Язык
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
здесь следует понимать как человеческий язык
вообще. Можно выделить три основные фор-
мы философии языка:
1) «философия имени» (от античности до
начала XX в.), в основе которой лежит имя
и его отношение к миру;
2) «философия предиката» (в рамках не-
опозитивизма), где предикат берется как ядро
суждения о факте в качестве пропозицио-
нальной функции, синтаксическим образом
отражающей связь между языковым выраже-
нием и взглядом на мир носителя языка;
3) прагматическая форма, или «языковая
прагматика» (поздний логический позитивизм,
Б. Рассел, формальная прагматика и др.), соот-
носящая язык с субъектом, использующим его,
и привязывающая все основные понятия при
анализе логики языка к субъективным факторам.
Этот же термин «философия языка» может
быть использован и для обозначения системы
философских воззрений на язык какого-либо
отдельного философа. В таком случае мы мо-
жем говорить о «философии языка» Ф. Ницше,
«философии языка» Л. Витгенштейна и т. д.
В XX в. особое внимание к языку харак-
терно для аналитической философии. В рам-
ках этого течения, как известно, были реали-
зованы два подхода к пониманию и анализу
языка:
1. В философии логического анализа Б. Рас-
сел, Х. Райхенбах, М. Шлик и другие ученые
решали задачу реформирования языка с целью
исключения из него логических несообразно-
стей, противоречивых понятий и двусмыслен-
ности. Речь шла в основном о языке науки,
а не о живом разговорном языке.
2. Лингвистическая философия (Л. Витген-
штейн и др.) видела свою задачу не в рефор-
мировании языка, а в тщательном анализе его
фактического употребления с целью устране-
ния недоразумений, возникающих вследствие
ошибочного употребления.
Особое внимание к языку характерно и для
философской герменевтики, которая решает
проблему понимания, а также для структур-
ного (лингвистического) психоанализа, иссле-
дующего структуру бессознательного, совпа-
дающую со структурой языка.
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 13
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
В настоящей работе мы решаем следую-
щие задачи:
1) показать, насколько важное место зани-
мает языковая проблематика в философских
исследованиях со времен античности до на-
ших дней;
2) показать генезис языка и философских
представлений о нем:
 слова и вещи тождественны, язык – это
язык мира;
 слова и вещи соотносятся опосредован-
но, через мышление; язык – это язык мысли;
 слова и вещи опосредованы «жизнью»,
«трудом», «языком»; язык – это замкнутое
в себе бытие;
3) показать, что в современной философии
в триаде сознание – язык – общество среднее
звено приобрело особое значение, поэтому
проблематика языка пронизала многие на-
правления философии;
4) показать, что в современной философии
само существование философских проблем во
многих случаях связывается с фактом их укоре-
Язык как философская категория
Уже в античной философии мы обнаружи-
ваем представление о двух аспектах изуче-
ния языка – генетическом (диахроническом,
историческом), когда изучаются элементы
языка, следующие друг за другом во времени
и не образующие системы; системном (синхро-
ническом, формальном), когда изучаются со-
существующие элементы языка, образующие
систему.
В Древней Греции проблемы языка рас-
сматривались в тесной связи с разработкой
учения о познании. Толчком для гносеологи-
ческого истолкования природы языка явился
спор о природе наименований, т. е. о соотно-
шении между вещами и их именами. Сущест-
вовали две противоположные точки зрения.
Онтологическая точка зрения (Гераклит, сто-
ики и др.) утверждала, что слова обозначают
вещи по их природе, истинно, т. е. утвержда-
лась закономерная связь между словом и ве-
щью. Конвенциональная точка зрения (Демо-
крит, Аристотель и др.) гласила: слова обоз-
14 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
ненности в языке, а сами философские проб-
лемы понимаются как проблемы языковые;
5) показать осознание философами сущест-
вования «диктатуры» языка, невозможности
избавления от нее, но необходимости проти-
востояния этой «диктатуре»;
6) философы видят решение многих обще-
человеческих проблем в решении проблем
языковых.
Для выполнения поставленных задач мы
обратимся к анализу языковой проблематики
в философии античности (Платон, Аристотель,
стоики), Нового времени (Ф. Бэкон, Г. Лейб-
ниц); влияние основных положений класси-
ческой немецкой философии увидим в фило-
софии языка В. Гумбольдта; затем обратимся
к философии языка Ф. Ницше, рассмотрим
роль языка и лингвистики в структурной ант-
ропологии К. Леви-Стросса, проанализируем
языковую концепцию Э. Сепира; затем обра-
тимся к аналитической философии Б. Рассела
и Л. Витгенштейна и, наконец, рассмотрим по-
нимание языка в герменевтике и структурном
(лингвистическом) психоанализе Ж. Лакана.
начают вещи по обычаю, неправильно, т. е.
закономерной связи между словами и веща-
ми нет.
В Новое время к языковой проблематике
обращались Ф. Бэкон и Г.В. Лейбниц. Ф. Бэкон
говорит о языке, описывая «призраки рынка»,
источниками которых являются слова. Здесь
он обращается к поставленной еще в антично-
сти проблеме теоретико-познавательной роли
языка и стремится показать, что роль слов
в познании природы не стоит преувеличивать
в ущерб роли фактов и понятий о вещах.
Не поняв природы языка, человек не в силах
«помешать обманчивому и чуть ли не колдов-
скому характеру слова, способного всячески
сбивать мысль с правильного пути, совершая
некое насилие над интеллектом, и, подобно
татарским лучникам, обратно направлять
против интеллекта стрелы, пущенные им же
самим» [3, с. 325].
Язык является средством общения, выраже-
ния и сообщения мыслей, и изучать его надо,
The Problems of Cognitive Theory

по Бэкону, эмпирически, т. е. исследовать
опытным путем все его стороны с помощью
философской грамматики, назначение кото-
рой – изучать «не аналогию между словами,
но аналогию между словами и вещами, т. е.
смысл» [3, с. 333]. Бэкон считает, что в по-
знании язык выполняет служебную роль, так
как является лишь носителем знания, служит
для выражения познания и передачи его, но
общественная роль языка велика. Язык дает
возможность научного общения между поко-
лениями, искусственного увеличения объема
человеческой памяти и т. д. Поскольку язык
служит единственным средством выражения
мысли, без него не было бы и ее развития. Он
позволяет фиксировать мысли в некой мате-
риальной форме, служит средством накоп-
ления значительного объема научной инфор-
мации, сопоставления мыслей и их обра-
ботки. Языковое выражение мысли «сводит
интеллигибельное к чувственному» [3, с. 329].
Г.В. Лейбниц подчеркивал огромную роль
языка в мышлении и познании в целом, в ак-
кумуляции и сохранении полученных знаний;
слова являются «великими орудиями истины»
[12, с. 405]. Из всех функций языка исходной
является коммуникативная функция. Язык стал
более совершенным после введения в упо-
требление общих терминов, обозначающих
общие идеи. Если бы таких слов не было, то
для каждой отдельной вещи потребовалось
бы свое слово, что сделало бы понимание
между людьми невозможным. Слова стано-
вятся общими, если они являются знаками
общих идей; идеи становятся общими, если
путем абстракции отделить их от обстоя-
тельств времени, места и т. д., которые могут
приурочить их к отдельному существованию.
Лейбниц предпринял попытку построения
рационального языка – «орудия мысли»
(lingua mentalis), который, исходя из точно
определенных первоэлементов, выводил бы
целостную систему понятий, отображающих
структуру Вселенной. Такой язык должен был
служить построению универсального фило-
софского языка науки.
Лингвистические взгляды В. фон Гум-
больдта тесно связаны с его историко-фило-
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
софской концепцией и отражают положения
классической немецкой философии. Гум-
больдт определяет язык не как продукт дея-
тельности, а как деятельность духа. Язык –
это результат творческого синтеза мысли-
тельной деятельности, но в то же время
орудие этой мыслительной деятельности; он
выступает в качестве «промежуточного мира»,
находящегося между народом и окружа-
ющим его объективным миром. Именно Гум-
больдту принадлежит обоснование систем-
ного характера языка и создание знаковой
теории языка, в которой слово определяется
как знак отдельного понятия.
Языку присущи весьма противоречивые
свойства, которые Гумбольдт представил в
виде антиномий. Их несколько: антиномия
языка и мышления, произвольности знака
и мотивированности элементов языка, объек-
тивного и субъективного в языке, языка как
деятельности и как продукта деятельности,
устойчивости и движения в языке, целого
и единичного, индивидуального и коллектив-
ного, языка и речи, понимания и непонимания.
Именно в существовании этих антиномий
Гумбольдт видел диалектику языка.
Ф. Ницше, как писал М. Фуко, «... первым
подошел к философской задаче глубинного
размышления о языке» [18, с. 394]. Ницше
убежден, что мышление неотделимо от языка,
но язык с необходимостью искажает реаль-
ность. Рассматривая реальность как неупоря-
доченный поток становления, он подчерки-
вает несоизмеримость создаваемого языком
образа мира с подлинным положением дел,
неспособность языка, а следовательно, и мыш-
ления представить какое-либо знание незави-
симо от самого языка и мышления. Пред-
ставление о структуре мира человек получает
из структуры языка. Между этими структура-
ми есть строгое соответствие, поэтому изме-
нения в грамматике должны вызывать изме-
нения в мировосприятии. Критикуя язык как
своего рода «темницу», в которой заключен
человек, Ницше в то же время говорит о важ-
ном значении языка как средства решения
жизненно важных задач в человеческом со-
обществе.
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 15
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
Мир, по Ницше, есть наша интерпретация,
и мы сами суть наша интерпретация. Вне нас
нет никакой подлежащей познанию реаль-
ности в себе. Когда мы пытаемся увидеть ее,
то совершаем филологическую ошибку, так
как перестаем различать свою интерпретацию
и наличный текст (мир). Этот текст имеет
свою материальную реальность, которая нуж-
дается в подходящих методах истолкования.
Философская концепция К. Леви-Стросса
определяется им самим как «сверхрациона-
лизм». Цель ее – восстановить единство чувст-
венного и рационального начал, утраченное
современной цивилизацией. Истинная реаль-
ность не дана субъекту в непосредственном
опыте и постижима лишь путем моделирова-
ния бессознательных процессов. Сознание слу-
жит опорой бессознательного, местом встречи
его составляющих. Путь к познанию природы
один: надо изучать слова и поступки людей
и идти от них к структурным элементам, от
сознания к бессознательному.
Язык, по Леви-Строссу, является явлени-
ем социальным. Почти все акты лингвисти-
ческого поведения оказываются на уровне
бессознательного мышления. Из всех об-
щественных явлений только язык, по его
мнению, может подвергаться истинно науч-
ному исследованию. Леви-Стросс выясняет
также сложные взаимоотношения языка и
культуры. Во-первых, язык можно рассмат-
ривать как продукт культуры: употребля-
емый в социуме язык отражает общую куль-
туру народа. Во-вторых, язык рассматрива-
ется и как условие культуры: именно с по-
мощью языка индивид приобщается к куль-
туре своей группы – это первое, а второе –
язык является условием культуры в той мере,
в какой культура обладает строением, подоб-
ным строению языка. Таким образом, язык
можно рассматривать как «фундамент, пред-
назначенный для установления на его основе
структур, иногда и более сложных, но анало-
гичного ему типа» [11, с. 65].
Особый этнологически и антропологически
ориентированный взгляд на язык обнаружи-
вается в концепции Э. Сепира. Его интере-
16 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
сует все, что предопределяет бытие самого
языка, и все, что предопределяется бытием
самого языка.
Язык, по Сепиру, есть вполне оформленная
функциональная система в психической конс-
титуции человека. Сущность языка заключа-
ется в соотнесении условных, специально ар-
тикулированных звуков или их эквивалентов
с элементами опыта. «Важно понять, что язык
не только соотносится с опытом или даже
формирует, истолковывает и раскрывает его,
но что он также замещает опыт – в том
смысле, что в процессах межличностного
поведения <...> язык и деятельность взаимно
дополняют друг друга» [15, с. 228].
Язык, являясь функцией дорассудочной,
следует за мышлением, структура и форма
которого скрыты. «Мы скорее должны пред-
положить, что появление мыслительных про-
цессов, как особого рода психической дея-
тельности, относится почти к самому началу
развития речи, а также то, что значение, раз
возникнув, неизбежно воздействовало на
жизнь своего языкового символа, способствуя
дальнейшему росту языка. Орудие делает
возможным продукт, продукт способствует
усовершенствованию орудия» [15, с. 38].
По Сепиру, коммуникативный аспект речи
преувеличен, так как изначально язык явля-
ется звуковой реализацией тенденции рассмат-
ривать явления действительности символи-
чески – это свойство сделало язык удобным
средством коммуникации.
Б. Рассел, который по праву считается гла-
вой аналитического движения, впервые при
анализе реальных взаимосвязей провел парал-
лель между онтологической структурой реаль-
ности и логической структурой высказываний
и истолковал высказывание как отображение
действительности. Отсюда становится понят-
ным особенное внимание Рассела к языку.
«Язык, наше единственное средство сооб-
щения научного знания, социален в своем су-
ществе, происхождении и главных функциях.
<...> Тем не менее главной целью языка явля-
ется общение, и для того, чтобы служить этой
цели, он должен быть народным, а не лич-
ным диалектом, изобретенным самим говоря-
The Problems of Cognitive Theory

щим» [13, с. 14]. Наиболее личное в опыте
индивида стремится исчезнуть в процессе
выражения этого опыта. Научное же позна-
ние стремится стать вообще безличным и пы-
тается утверждать то, что «чем больше мы
подходим к законченной абстрактности логи-
ки, тем меньше становится неизбежная раз-
ница в значениях, которые различные люди
связывают со словом» [13, с. 16].
Итак, у языка две главные функции: выра-
жения мысли и коммуникации – и два досто-
инства: он социален и является для общества
средством выражения мыслей, которые оста-
лись бы личным достоянием индивида. Без
языка наше познание ограничивалось бы
только тем, что нам дают собственные органы
чувств. Иначе говоря, язык – это средство
превращения личного опыта в опыт внешний
и общественный. Язык служит не только для
выражения мыслей, но и делает возможными
мысли, которые без него не могли бы сущест-
вовать. Рассел допускает, что мысль и даже
истинное и ложное верования могут быть
и без языка, но все «хорошо отработанные
мысли требуют слов» [13, с. 71].
Письменная форма языка дает человеку воз-
можность «вести свои дела с внешним миром
посредством знаков (символов), которые
имеют (1) определенную степень постоянст-
ва во времени и (2) значительную степень
дискретности в пространстве» [13, с. 72].
Слово может ассоциироваться с каким-
либо предметом окружающего мира, и когда
это происходит, тогда слово ассоциируется
еще и с «идеей» или «мыслью» об этом пред-
мете. Произнесение слова может быть вызва-
но данным предметом, и слышание его может
вызывать «идею» предмета – это, по Расселу,
простейший вид «значения», из которого раз-
виваются другие его виды. Идеи отличаются
от впечатлений, которые есть прототипы идей,
но сходство идей и впечатлений гарантиру-
ется тем, что они выражаются в тех же самых
словах.
Л. Витгенштейн, с чьим именем связы-
вают появление лингвистической философии
(философии лингвистического анализа), раз-
работал две концепции, которые кажутся раз-
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
ными, но на самом деле связаны многими
нитями, так как цель Витгенштейна – стрем-
ление к ясности, отчетливому пониманию.
В связи с этим имя Витгенштейна часто упо-
минается в контексте герменевтики.
Ранняя концепция, представленная в его
«Логико-философском трактате» (ЛФТ), ба-
зировалась на успехах логического анализа,
а фундаментальные проблемы тесно увязы-
вались в ней с логикой, постижением уни-
версальных черт языка, его информативно-
познавательных возможностей. Витгенштейн
сконцентрировал внимание на проблеме оп-
ределения границ между тем, что может быть
сказано ясно, т. е. представимо в логически
четкой форме знания о мире, и тем, что не
укладывается в формы знания, не поддается
свойственным ему способам выражения и
должно постигаться иначе. Задача Витгенш-
тейна – показать, как работает язык, описы-
вающий мир сквозь призму логической необ-
ходимости и представляющий его в форме
образов. Язык выступает как образ реаль-
ности, а образ – изоморфное отображение
факта, модель реальности. Одна из разновид-
ностей образа – мысль: «Мысль – логическая
картина факта» [4, с. 10]. Получив чувст-
венно воспринимаемую форму, мысль стано-
вится предложением, которое есть некий
знак, видимый или слышимый, в сочетании
с проективным отношением, связывающим его
с изображаемым фактом: «Целокупность пред-
ложений – язык» [4, с. 18]. Предложение –
одна из центральных категорий в ЛФТ.
Именно оно замыкает в единую структуру
другие элементы языка. Предложение – это
сочетание имен, которые обозначают соот-
ветствующие им объекты (в этом заключено
значение имен), но смысла они не имеют.
Смысл есть только у предложения.
Один из главных пунктов в ЛФТ – идея
того, что может быть сказано предложения-
ми, т. е. языком (это может быть помыслено),
и того, что не выражается предложениями, но
может быть показано. «В самом деле, сущест-
вует невысказываемое. Оно показывает себя,
это мистическое» [4, с. 72]. Сказаны могут
быть только высказывания науки. «Высшее
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 17
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
не выразить предложениями» [4, с. 70], этика
и эстетика трансцендентальны, они не под-
даются высказыванию.
Поздняя концепция Витгенштейна отраже-
на в работах «Философские исследования»,
«О достоверности», «Культура и ценность»,
«Заметки о „Золотой ветке“ Дж. Фрезера» и др.
Здесь он подходит к языку уже не как к безраз-
личному отражению реальности, а как к виду
деятельности. В этот период Витгенштейн
разрабатывает концепцию языковых игр. «Весь
процесс употребления языка можно предста-
вить в качестве одной из тех игр, с помощью
которых дети овладевают родным языком.
Я буду называть эти игры „языковыми играми“
и говорить иногда о некоем примитивном
языке как о языковой игре. <...> „Языковой
игрой“ я буду называть также единое целое:
язык и действия, с которыми он переплетен»
[4, с. 83]. Философ приходит к выводу о том,
что отношение между знаком и обозначаемым
не может быть одинаковым для разных обо-
значающих выражений. Значение слова есть
его употребление. Витгенштейн считает, что
существует некое целое, в котором язык, его
употребление и фрагмент деятельности нераз-
рывно связаны, так что образцы и нормы язы-
Генезис и специфика герменевтики
Можно предположить, что философское
знание является по сути дела знанием прин-
ципиально интерпретационным. Интерпре-
тация – неустранимый момент, способ и фор-
ма функционирования философского знания,
благодаря которым обеспечивается его рост,
новизна, плюралистичность.
Интерпретация предполагает особые диа-
логические отношения познающего субъекта
с объектом, выделяемым из исторического,
культурного, бытийного и других контекстов.
Таким образом, философская рефлексия всегда
имеет цель диалектически проникнуть в смысл
диалогических отношений, стремится, интер-
претируя, понимать, что и «окрашивает» фи-
лософское знание в герменевтические тона.
Герменевтика – искусство интерпретации,
постижения смысла диалогических отноше-
ний, один из методов, при помощи которого
18 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
ковой деятельности оказываются неотделимы
от образцов и норм неязыковой деятельности.
Витгенштейн заключает, что человек в каком-то
смысле обречен на знание, на борьбу с языком:
«Мы сражаемся с языком. Мы пребываем
в состоянии войны с ним» [4, с. 423]. Не все
открывается человеку информативно-познава-
тельным путем. Наиболее важные проблемы
счастья, судьбы, долга, жизни лежат вне гра-
ниц «знания» – в ином, «верхнем» регистре
Духа. Их можно выразить особым образом
в поэзии, музыке, религии, философии как
формах живого человеческого опыта. Выска-
зать же их в форме знания невозможно.
Итак, мы убедились, что с древних времен
философы обращались к языковой проблема-
тике, пытались понять, что есть язык, стре-
мились решить вопросы соотношения языка
и окружающего мира, языка и мышления, язы-
ка и человека вообще, языка и науки, языка
и философии, языка и познания.
Особое понимание языка и его роли в фило-
софии мы находим у представителей герме-
невтики и в структурном (лингвистическом)
психоанализе, которым посвящены отдель-
ные части статьи.
возможно понимание, – соединяется с фило-
софскими методами исследования, обогащает
их и сама выводится на рациональный уро-
вень, приобретая философский статус.
Структура данной главы, посвященной
анализу генезиса и особенностей герменевти-
ческих идей, подчинена определенной логике
подачи материала, суть которой заключается
в следовании историческому становлению
и развертыванию основных идей герменевти-
ки – от разрозненных приемов истолкования
отдельных текстов через частные методики
интерпретации единственных в своем роде
текстов (например, Священное Писание)
к конкретно-научным методологическим кон-
цепциям и в итоге к философским построе-
ниям, имеющим статус философских направ-
лений и претендующим на выполнение обще-
научных методологических функций.
The Problems of Cognitive Theory

Герменевтика имеет глубокие историче-
ские корни, а ее название ассоциируется как
с греческой мифологией, где Гермес играл
роль посредника между богами и людьми,
т. е. выполнял работу по истолкованию, пе-
реводу, обеспечению взаимопонимания; так и
с разного рода герменевтическими знаниями:
мистикой, ясновидением, тайнами которых
обладал Гермес [10, с. 197]. Само слово «гер-
меневтика» – греческого происхождения и до-
словно обозначает «объяснение, изложение,
толкование».
Отдельные герменевтические приемы как
практическое искусство толкования текстов
появилось в Древней Греции. Толкования тре-
бовали, в частности, поэмы Гомера, так как
их язык становился непонятным потомкам
поэта. К этому времени относятся первые
попытки теоретического осмысления процесса
интерпретации текстов, введения принципов
истолкования. В этот период герменевтиче-
ские исследования осуществляются в рамках
философии и филологии. В античности не
было создано ни одной законченной общей
теории герменевтического истолкования, но
именно в перипатетической и стоической
философии разработаны основные принципы
толкования, которые были усвоены и допол-
нены в последующие периоды Филоном Алек-
сандрийским, Оригеном, Тертуллианом, Ав-
густином Блаженным, Матиасом Флациусом
Иллирийским и многими другими.
Только превращение христианства в ми-
ровую религию, а вместе с тем канонизация
библейских текстов, которая требовала их
строгого истолкования и доведения смысла
до масс верующих, стимулировали возникно-
вение систематической герменевтики.
В I–III вв. возникают два противоположных
по методологическим установкам герменев-
тических направления: аналогисты с центром
в Александрии (сущность этого направления –
аллегорическое толкование Священного Писа-
ния, в результате чего возникла библейская
экзегетика) и аномалисты с центром в Пер-
гаме (сущность этого направления – придер-
живаться дословного толкования Священного
Писания).
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
Первой проблемой, возникшей в истории
герменевтики, стала проблема, связанная с ко-
личеством смыслов слов. Здесь сложились
два подхода: первый допускает существование
только одного смысла, который понимается
как объективное содержание речи; второй
придерживается версии о множественности
смыслов слова, в данном случае в понимание
вкладывается субъективно-психологическое
содержание. Можно сказать, что многие герме-
невтические вопросы возникли там, где слово
осознается как знак, использующийся для
передачи сообщения, и где появляется проб-
лема понимания таких знаков.
Большой вклад в развитие теории знаков
вообще и библейской герменевтики в частно-
сти внес Августин. Герменевтика для него –
это правила, с помощью которых можно изъяс-
нять библейские тексты и преподавать их на-
роду. Такое понимание сохраняется и в сов-
ременной библейской герменевтике. Разраба-
тывая герменевтику, Августин первым сфор-
мулировал следующие положения, ставшие
в дальнейшем важными для семиотики, теории
познания и методологии науки, а именно:
 определил понятие языкового знака, от-
личив его от вещей и неязыковых знаков;
 указал на различие естественных и ис-
кусственных знаков, что явилось прообразом
деления языков на искусственные и естест-
венные;
 ввел понимание собственного и пере-
носного значений слова; предложил теорию
и классификацию тропов;
 обозначил роль конвенций в языке;
 указал на различие естественной и науч-
ной логики;
 обозначил соотношение категорий пони-
мания и объяснения с категорией веры;
 поставил проблему понимания как пере-
хода от знака к значению;
 обосновал необходимость учета контек-
ста для определения значения слов;
 использовал принцип конгениальности,
сущность которого – соразмерность творче-
ских потенциалов автора и читателя.
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 19
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
Значительный шаг в развитии герменевти-
ческих идей связан с именем Матиаса Флациу-
са Иллирийского (XVI в.), идеолога и теоре-
тика протестантизма, критика католической
доктрины. Он разрабатывает герменевтичес-
кие принципы:
 герменевтического круга, где учитыва-
ется отношение части к целому, а отдельные
части целого текста понимаются через их от-
ношения в целом;
 учета цели и замысла автора, привнося-
щий в герменевтику субъективно-психологи-
ческий момент;
 различения понимания и интерпрета-
ции: понимание – цель герменевтического
искусства, интерпретация – метод достиже-
ния этой цели;
 контекстуальной интерпретации.
В данной концепции устанавливается точка
зрения на то, что тексты Святого Писания
имеют одно сокровенное значение (подлин-
ный смысл), различные смысловые оттенки
которого зависят от своеобразия контекстов.
Герменевт должен вскрывать в них единствен-
ное божественное значение и истолковывать
его смысловые оттенки, внесенные в библей-
ские тексты их авторами.
В учении Флациуса герменевтика стала
превращаться в научную теорию, и на этом
учении заканчивается этап создания система-
тической методологической концепции, пред-
метом которой является уникальный текст.
Это есть конкретная методология для конк-
ретного текста.
Эпоху Ренессанса можно считать временем
расцвета герменевтики. Объектом ее, помимо
текстов Святого Писания, становятся литера-
турные произведения, их перевод с языка
умершего на живой, национальный язык.
Тем самым герменевтика невольно выполняет
и просветительскую функцию. В Новое время
принципы герменевтики распространяются
также на юридические и исторические науки.
Постепенно она становится неотъемлемой
частью гуманитарного знания вообще, рас-
ширяя свой предмет и выявляя все новые его
аспекты. В эпоху Просвещения, например,
20 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
внимание герменевтики переместилось в об-
ласть языка. Считалось, что основная цель
герменевтики – создание правил перевода с од-
ного языка на другой. Однако уже тогда по-
является новая теория, согласно которой гер-
меневтика должна прояснять не собственно
язык, а то мыслительное содержание, которое
дано в языковой форме. Наиболее четко это
положение сформулировано у Ф. Шлейер-
махера (1768–1834).
Шлейермахер предпринял попытку превра-
тить герменевтику, которая до него понима-
лась как универсальная дисциплина, в уни-
версальную методологию. Герменевтика, по
Шлейермахеру, должна быть искусством по-
нимания чужой речи с целью правильного
сообщения другим отраженного в мыслях
интерпретатора содержания. Принцип диало-
гичности приобретает здесь фундаментальный
характер. Понимание конкретного акта речи
имеет объективную и субъективную стороны.
В исследуемом тексте различаются два уровня:
предметно-содержательный (факт языка) и ин-
дивидуально-личностный (факт мышления),
и герменевтика предстает как искусство пони-
мания не столько предметно-содержательных
мыслительных образований, сколько мысля-
щих индивидуальностей.
Шлейермахер сформулировал цель герме-
невтического метода: понять автора и его
труд лучше, чем он сам понимал себя и свое
творение. Это возможно постольку, поскольку
бессознательный момент в творчестве автора
переводится в план сознания интерпретатора.
Шлейермахером выделяется несколько спо-
собов понимания, которые находятся в един-
стве друг с другом:
 объективно-исторический – здесь иссле-
дователь старается выяснить, как речь выгля-
дит в общности языка;
 объективно-дивинаторный (пророческий),
где речь становится пунктом развития языка;
 субъективно-исторический – исследует,
каким образом речь дана как факт души;
 субъективно-дивинаторный – выясняет,
как содержащиеся в речи мысли возникают
в говорящем и воздействуют на него.
The Problems of Cognitive Theory

Первые два способа понимания образуют,
по Шлейермахеру, грамматическую интерпре-
тацию, а два последних – психологическую.
Учитывая эти подходы к интерпретации,
можно говорить о двойственности смысла
текста: смысл текста – смысл подтекста, или
первый смысл – второй смысл и т. п.
Шлейермахер выдвигает следующие об-
щие методологические правила истолкова-
ния текстов:
 произвести общий обзор произведения;
 одновременно с этим раскрыть бытие
понятий с помощью грамматической и пси-
хологической интерпретаций;
 добиться единства двух названных ин-
терпретаций.
Много внимания Шлейермахер уделяет
понятию психологического истолкования,
выделяя два метода такого истолкования:
дивинаторный и компаративный. Они не
предполагают взаимозависимости, но в то же
время их результаты не должны противоре-
чить друг другу. Дивинаторный метод – это
метод непосредственного поиска понимания
целого через индивидуальное посредством
интуитивного предвосхищения, предваритель-
ного понимания целого. Компаративный ме-
тод имеет дело со всеобщим. Он основан на
сравнении, сопоставлении всеобщности пони-
мающего (интерпретатора) и всеобщности по-
нимаемого (автора). Р.М. Габитова пишет по
этому поводу: «Понимание, согласно Шлейер-
махеру, конституируется наличием двух мо-
ментов: моментом общности, близости по духу
и мыслям между двумя говорящими и мо-
ментом известного различия, „чужеродности“
между ними. „Чужеродность“ и „родствен-
ность“ – два взаимосвязанных, хотя и проти-
воположных принципа, посредством которых
Шлейермахер стремится обосновать как воз-
можность, так и необходимость понимания»
[5, с. 63].
Шлейермахером была в основном опре-
делена проблематика будущей философской
герменевтики, но все же его концепция не
может быть названа философской герменев-
тикой, так как собственно философского ис-
следования здесь нет, хотя есть применение
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
некоторых философских методов (например,
некоторых диалектических приемов анализа).
В целом же Шлейермахер делал акцент на линг-
вистической стороне истолкования. Сегодня
эту линию продолжают П. Сцонди и другие
представители «литературной герменевтики».
Линию развития герменевтики в направ-
лении превращения ее из конкретно-научной
методологической концепции в общенаучную
философскую дисциплину продолжил В. Диль-
тей (1833–1911). Он предпринял попытку
обоснования гуманитарных наук с психологи-
ческих позиций и на базе герменевтической
методологии. Дильтей считал метод понима-
ния методом непосредственного постижения
духовной целостности. Предметом понимания
могут выступать внутренний мир человека,
внешний мир и культура прошлого.
Дильтей разделял весь комплекс наук на
науки о природе и науки о духе. Специфика
всех методологических приемов в науках
о духе заключается в преимущественном
использовании интерпретационных методов
исследования. «Понимание и истолкование –
это метод, используемый науками о духе. Все
функции объединяются в понимании. Пони-
мание и истолкование содержат в себе все
истины наук о духе. Понимание в каждой
точке открывает новый мир» [8, с. 141].
В гуманитарных явлениях объективно за-
ложены факторы, которые можно постичь
с помощью рационального понимания, и име-
ются элементы, связанные с бессознательной
деятельностью авторов гуманитарных реалий.
Рациональное понимание здесь уже не может
служить методом познания. В связи с этим
Дильтей ставит две проблемы: проблему гер-
меневтической логики и проблему бессозна-
тельного в гуманитарном познании. Причем
если вторая проблема отчасти уже была по-
ставлена Шлейермахером, то первая является
новой. Почему Дильтей обратился к логиче-
ской проблематике? Он считал, что формы
понимания должны иметь особые логические
формы выражения, т. е. представления форм
понимающей деятельности в логических про-
цессах рассуждения. Свою концепцию логи-
ческих форм интерпретации Дильтей пред-
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 21
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
варяет исследованием «проявлений жизни»
и форм понимания. «Под проявлением жизни
здесь я понимаю не только выражения, ко-
торые что-то подразумевают или означают,
но и выражения, позволяющие нам понять
духовное, не претендуя на то, чтобы что-то
означать или быть определенным мнением.
Способ и результаты понимания различа-
ются в зависимости от типа проявлений
жизни» [8, с. 141].
Дильтей выделяет три типа проявлений
жизни:
1. Понятия, суждения, умозаключения (это
внешние проявления жизни). Они освобож-
дены от переживания, всегда одинаково по-
нимаются, во всех контекстах и при любых
условиях подчиняются закону тождества.
2. Поступки (также внешние проявления
жизни). Будучи осуществлен, поступок высво-
бождается из подосновы жизненной связи.
3. Выражение переживания. Оно непо-
средственно связано с глубинами душевной
жизни. Суждение, которое описывает выра-
жение переживания, не может быть ни ис-
тинным, ни ложным. Его следует оценивать
в категориях правды – неправды. «Таким об-
разом, на границах между знанием и дейст-
вием возникает область, в которой открыва-
ются глубины жизни, недоступные наблюде-
нию, рефлексии и теории» [8, с. 142].
Обращаясь к понятию форм понимания,
Дильтей выделяет элементарные и высшие
формы. Элементарная форма – это понима-
ние одного проявления жизни. Логической
формой его выражения является аналогия.
Высшая форма – это понимание целостной
связности жизни и внутреннего мира людей.
Логической формой его выражения выступа-
ет «индуктивный вывод от отдельных прояв-
лений жизни к связности жизни как целого.
Предпосылка вывода – знание о душевной
жизни и ее отношениях к среде и обстоятель-
ствам» [8, с. 144]. Здесь надо оговориться по
поводу понимания Дильтеем индукции. Он на-
зывает индукцией не вывод, направленный от
частного к общему, где заключение является
общим высказыванием, а вывод, направлен-
22 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
ный от части к целому, точнее, от единичного
проявления к целому жизненного единства.
Особенно ценной мы считаем мысль
Дильтея о том, что в жизненном единстве
целого существует некоторая часть, которая
не может быть познана рациональными мето-
дами. Здесь исследователь вступает в область
бессознательного. Для его познания требу-
ются особые методы, которыми, по Дильтею,
могут служить сопереживание, вчувствова-
ние, проникновение во внутренний мир дру-
гого и пр.: «Тем самым во всяком понимании
есть нечто иррациональное, коль скоро ирра-
циональна сама жизнь; понимание не может
быть никогда репрезентировано формулами
логических операций» [8, с. 148]. То, что ав-
тор текста воспринял бессознательно, интер-
претатор должен вскрыть и сделать бессоз-
нательное достоянием знания (с подобной
мыслью мы сталкивались, описывая концеп-
цию Шлейермахера).
Дильтей понимал герменевтику двояко:
в широком смысле как теорию герменевтиче-
ского метода, в узком – как средство практи-
ческого искусства истолкования. «Как фило-
софская наука, герменевтика стала у него тео-
рией познания общественно-исторической
действительности, а как исследование проце-
дуры понимания она стала логикой наук, ис-
следующих историю и культуру. Такая трак-
товка ее находилась в полном соответствии
с задачей, поставленной Дильтеем еще во
„Введении в науки о духе“: помочь вы-
явиться истинной природе наук о духе и тем
способствовать разбиванию оков, в которых
держат молодых „сестер“ „сестры“ старшие
и более сильные с тех пор, как Декарт, Спи-
ноза и Гоббс перенесли на эти отстающие
науки свои методы, развитые на основе мате-
матики и естествознания» [9, с. 37].
В конце XIX – начале XX вв. в философии
и методологии гуманитарных наук складыва-
ются постепенно благоприятные условия для
введения герменевтических идей в философ-
ско-методологический контекст. Фоном и ис-
точником возникновения поздних концепций
The Problems of Cognitive Theory

А.Н. Уайтхеда, Э. Бетти, Х.-Г. Гадамера, П. Ри-
кёра, Э. Корета и других ученых явились сле-
дующие факторы:
 обоснование гуманитарных наук В. Диль-
теем;
 идея строгой научной философии и фе-
номенологический метод Э. Гуссерля;
 обоснование онтологической герменевти-
ки и решительное введение языковой проб-
лематики в философию М. Хайдеггером;
 истолкование значения как интерпрета-
ции Ф. Ницше.
Рассмотрим некоторые из поздних герме-
невтических концепций.
По Уайтхеду (1861–1947), понимание мо-
жет быть достигнуто двумя способами:
1. Внутреннее понимание используется
тогда, когда понимаемое положение дел яв-
ляется сложным. Для того чтобы его понять,
надо рассмотреть отдельно составляющие
его факторы, синтез которых даст полную
картину.
2. Внешнее понимание используется тогда,
когда положение дел понимается как целое
непосредственно, без промежуточных ступе-
ней анализа и независимо от того, доступно
оно анализу или нет.
Оба способа взаимосвязаны, но ими не
исчерпывается вся проблематика понимания
и герменевтики. Это происходит потому, что
у Уайтхеда категории существования и бытия
не совпадают: он говорит о преобладании су-
ществования над бытием. По Уайтхеду, есть
явления, которые в определенном смысле су-
ществуют, но не являются реальными. Воп-
рос об их познании и понимании не может
быть решен при помощи наблюдения и ин-
туиции. Такой трансцендентальный остаток,
полученный путем «вычитания» из существо-
вания реального бытия, представляет собой
некие сущности, которые могут быть поняты
(и познаны) при помощи интерпретации. Дру-
гими словами, интерпретатор придает смысл
эмпирически не постигаемым сущностям,
давая тем самым возможность для их пости-
жения разумом (здесь можно заметить влия-
ние И. Канта и Ф. Ницше на Уайтхеда).
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
Философской герменевтикой в строгом
смысле слова является концепция П. Рикёра,
который разрабатывал гносеологическую сто-
рону герменевтики, стремился показать зна-
чимость герменевтики для теории познания
и выяснить смысл интерпретирующей пара-
дигмы для социальных и гуманитарных наук.
В качестве центральной проблемы уни-
версальной методологии, на статус которой
претендует герменевтика Рикёра, выступает
проблема диалектики объяснения и понима-
ния в гуманитарных науках. Диалектику по-
нимания и объяснения он уточняет по анало-
гии с диалектикой постижения смысла текста
при его чтении. Понимание присваивает себе
полученный в результате объяснения смысл,
поэтому оно всегда во времени следует за
объяснением. Объяснение опирается на гипо-
тезы, реконструирующие смысл текста как
целого. Путь от объяснения к пониманию
обусловлен спецификой текста.
Всякое понимание опосредовано знаками
и символами. Понимание и объяснение не
противоположны, а взаимозависимы, поэтому
герменевтика нуждается в дополнении струк-
турно-семантическим анализом. Рикёр гово-
рит об условиях понимания и выделяет здесь
три уровня:
 семантический – это исследование зна-
чений знаково-символических образований
с помощью психоанализа, «философских зна-
чений» Витгенштейна, экзегетики Бультмана;
 рефлексивный – он имеет место потому,
что понимание многозначных высказываний
является одновременно и моментом самопо-
нимания;
 экзистенциальный – этот уровень сущест-
вует потому, что задолго до самополагания
в акте рефлексии субъект положен как экзис-
тирующий.
Вслед за З. Фрейдом Рикёр считает изна-
чальным условием человеческого опыта его
языковой характер: восприятие, желание, вооб-
ражение и т. п. «проговариваются». «Язык же,
по Рикёру, изначально обладает символичес-
кой функцией, суть которой была раскрыта
Гуссерлем: язык есть вторичное понимание
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 23
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
реальности, но только в языке может быть
выражена его зависимость от того, что ему
предшествует» [16, с. 265].
Понятия интерпретации и символа явля-
ются соотносительными: интерпретация имеет
место там, где есть многосложный смысл, и
именно интерпретация обнаруживает множест-
венность смыслов.
Рикёр называет многозначные выражения
символическими, тем самым придавая слову
«символ» более узкий смысл, чем Кассирер,
который называет символическим любое вос-
приятие реальности с помощью знаков (от
восприятия, мифа, искусства до науки), но
более широкий смысл, чем авторы, которые,
исходя из латинской риторики, сводят символ
к аналогии. «Я называю символом всякую
структуру значения, где один смысл: прямой,
первичный, буквальный – означает одновре-
менно и другой смысл: косвенный, вторич-
ный, иносказательный, который может быть
понят лишь через первый. Этот круг выра-
жений с двойным смыслом составляет собст-
венно герменевтическое поле» [14, с. 18].
Понятие интерпретации получает у Рикёра
такое же широкое толкование, что и символ.
Интерпретация понимается им как работа
мышления, которая заключается в том, чтобы
расшифровать смысл, стоящий за очевидным
смыслом.
Герменевтика открывает способ существо-
вания, который остается от начала и до конца
интерпретирующим бытием. «Одна только
рефлексия, уничтожая себя как рефлексию,
может привести к онтологическим корням
понимания. Но как раз это и происходит
в языке и в движении рефлексии» [14, с. 16].
Здесь прочитывается намек на необходимость
соединения герменевтики с феноменологией.
Рикёр говорит также о необходимости взаи-
модействия герменевтики с психоанализом.
«Через критику сознания психоанализ подхо-
дит к онтологии. Интерпретации мифов, симво-
лов, фантазмов, которые он дает, всегда явля-
ются оспариванием претензий сознания высту-
пать в качестве источника смысла» [14, с. 31].
По сути дела, философская герменевтика
Рикёра – это «критический анализ всех воз-
24 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
можных методов интерпретации – от психо-
анализа и структурализма до религиозной
феноменологии» [16, с. 76].
В центре учения Эмериха Корета стоит
антропологическая проблематика. Используя
герменевтический инструментарий, он трак-
тует пребывание в «мире» как исходную
априорную константу человеческого бытия.
«Мир» – это совокупность феноменов созна-
ния, обладающих социокультурным и инди-
видуальным содержанием. Через «горизонт
мира» человек подключается к целостности
исторического опыта, запечатлевающегося
в языке, и обретает видение бытия.
Основное внимание Корет уделил изуче-
нию категории понимания, которое он рас-
сматривает как постижение смысла. Такой вид
понимания означает у Корета внутреннюю
проницательность: именно при ее помощи мы
постигаем смысл. Для языкового понимания
(понимания языковых значений) существен-
ным является присутствие структуры диалога,
но понимание – это все же не двухсторонняя
коммуникативная система, а трехсторонняя,
потому что и понимание, и высказывание от-
носятся к вещи. Система понимания, по Ко-
рету, включает три типа отношений:
 понимание – языковое выражение;
 понимание – действительность;
 языковое выражение – действительность.
Понимание языковых выражений есть по-
стижение их смысла (значения). Понимание
вещей есть проникновение в их смысл. Отно-
шение между языковым выражением и вне-
лингвистической реальностью является одним
из определяющих моментов при постижении
смысла и значения выражения языка и пред-
ставляет собой семантическое отношение.
Понимание вещи и понимание языка взаимно
дополняют и обусловливают друг друга.
Всякое познание, в том числе научное,
основывается на понимании. Понимание –
фундамент духовной деятельности. Челове-
ческое познание мира ограниченно и никогда
не бывает завершенным, а то, что постичь
возможно, постигается посредством истолко-
вания с помощью языка.
The Problems of Cognitive Theory

Особое значение герменевтика приобрела
благодаря работам Х.-Г. Гадамера. Он поста-
рался суммировать, критически осмыслить
предшествующую герменевтическую тради-
цию, выявил в ней основные направления
и предложил собственный подход. Истоками
своей герменевтики Гадамер считает Гегеля,
Дильтея, Ницше, Ясперса, Хайдеггера.
Гадамер претендовал на раскрытие таких
предпосылок познания, которые уже не могут
быть обоснованы методами самой науки.
Проблемное поле герменевтики понимается
им широко: речь идет об особой области,
задача которой – «раскрыть опыт постиже-
ния истины, превышающей область, контро-
лируемую научной методикой, везде, где мы
с ним сталкиваемся, и поставить вопрос о его
собственном обосновании» [6, с. 39].
Намечая дальнейшее развитие герменев-
тики, Гадамер задумал онтологический пово-
рот герменевтики к языку. Здесь он во многом
следует Хайдеггеру. Основные категории,
которые использует Гадамер, это «предпони-
мание», «традиция», «предрассудок», «гори-
зонт понимания».
«Предпонимание» – это предпосылка по-
нимания и одновременно его условие. «Пред-
рассудок» – это «пред-суждение, т. е. сужде-
ние, вынесенное до окончательной проверки
всех фактически определяющих моментов»
[6, с. 322]. «Традиция» – это одна из форм
авторитета, которая связывает историю и сов-
ременность. В современности живут элемен-
ты традиции, которые, по Гадамеру, и есть
предрассудки.
Предрассудки (то, что предшествует рас-
суждению) – суть необходимые, объективно
заложенные в языке и в способах мыслитель-
ной деятельности людей компоненты, кото-
рые влияют на речемыслительную и понима-
ющую деятельность человека, поэтому они
должны учитываться в герменевтических ме-
тодиках.
Совокупность предрассудков, обусловлен-
ных традицией, составляет «горизонт пони-
мания». Поскольку любая традиция нерас-
торжимо связана с языком, выражается в нем
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
и часто обусловлена им, постольку первей-
шим предметом и источником герменевти-
ческой рефлексии и опыта является язык как
структурный элемент культурного целого.
Язык есть мир, который окружает чело-
века, без языка невозможны ни жизнь, ни
сознание, ни мышление, ни чувства, ни ис-
тория, ни общество. Все, что связано с че-
ловеком, находит свое отражение в языке.
Понимание, по Гадамеру, является функцией
языка наряду с говорением, а сам язык вы-
ступает существенным свойством человечес-
кого бытия. Таким образом, понимание из
модуса познания трансформируется в модус
бытия. Гадамер считает понимание момен-
том человеческой жизни, и теперь основная
задача герменевтики – не методологическая
направленность на феномен постижения
смысла, а выяснение онтологического ста-
туса понимания как момента жизни человека.
Герменевтика приобретает еще бόльшую фи-
лософскую значимость и становится учением
о человеческом бытии. Кроме того, «фило-
софская герменевтика включает философское
движение нашего столетия, преодолевшее
одностороннюю ориентировку на факт науки,
которая была само собой разумеющейся как
для неокантианства, так и для позитивизма
того времени. Однако герменевтика занимает
соответствующее ей место и в теории науки,
если она открывает внутри науки – с по-
мощью герменевтической рефлексии – усло-
вия истины, которые не лежат в логике ис-
следования, а предшествуют ей» [6, с. 616].
Итак, мы рассмотрели последовательность
становления во времени основных герменев-
тических принципов и их эволюцию. Мы
представили путь развития герменевтики как
единый процесс, прошедший этапы:
 разрозненных приемов истолкования от-
дельных текстов;
 частных методик истолкования уникаль-
ных текстов;
 конкретно-научных методологических
концепций;
 общенаучных методологической функ-
ции и философской герменевтики.
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 25
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
Структурный (лингвистический) психоанализ Ж. Лакана
В середине 50-х гг. Жан Лакан, один из
самых известных французских психоаналити-
ков, в результате изучения лингвистики, рито-
рики, структурализма и этнологии создает
новое направление в психоанализе – линг-
вистический, или структурный, психоанализ.
Лакан уподобил структуру бессознатель-
ного языковой структуре и сделал главной
опорой психоанализа лингвистику и другие
гуманитарные науки. Психика, по Лакану,
имеет следующую структуру:
 «реальное»;
 «воображаемое»;
 «символическое.
«Реальное» является жизненной функцией
и выступает движущей силой по отношению
к следующему слою психики – «воображаемо-
му». «Реальное» можно отождествить с фрей-
довской категорией потребности: оно весьма
близко к «Оно». В то же время «реальное» не
может быть выявлено в ходе психоаналити-
ческого сеанса и по этой причине выводится
Лаканом за пределы научного исследования и
за пределы бессознательного вообще.
«Воображаемое» – это индивидуальная
жизнь человека, Его субъективность. Оно яв-
ляется результатом предваряющего действия
реального, формируется на основе индиви-
дуальной истории субъекта. Вместе с тем
«воображаемое» не подчиняется принципу
реальности. Человек, выступая на уровне
«воображаемого» как субъект желания, сам
создает свое «Я». В связи с этим самокон-
струирование личности на данном уровне
психики иллюзорно. «Воображаемое» в от-
личие от «реального» может быть раскрыто
психоанализом в процессе исследования бес-
сознательного. Надо отметить, что «вообра-
жаемое», не подчиняясь принципу реально-
сти, не является, однако, свободным фантази-
рованием. Иллюзия имеет логику, она спо-
собствует защите личности, обеспечивает ей
необходимое равновесие и в этом отношении
выполняет функции «Я» так, как его понимал
Фрейд.
26 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
«Символическое» Лакан трактует как поря-
док, которому подчинена жизнедеятельность
индивида, что делает его похожим на фрейдов-
ское «Сверх-Я». Но в отличие от «Сверх-Я»
«символическое» не осуществляет принуж-
дения, оно скорее представляет собой нечто,
подобное матрице, которую заполняет содер-
жание «Я», формируемое на уровне «вообра-
жаемого». «Символическое» связано с языком,
а через него со всей системой культуры. Благо-
даря этому слою индивид приобщается к куль-
турной среде, вступает в отношения с «Дру-
гим», начинает существовать как субъект.
Бессознательное локализуется в верхних
слоях психики (в воображаемом и символи-
ческом), т. е. бессознательное – это нечто
окультуренное, осоциализированное. Оно не
является хаотически неуправляемым, а упо-
рядочено и структурировано как язык, т. е.
характеризуется строгой связностью своих
элементов, отделенных друг от друга «пробе-
лами», играющими столь же важную роль,
как и полные слова.
Для характеристики форм бессознатель-
ного Лакан использует закономерности сно-
видений, которые были открыты Фрейдом,
а именно конденсацию и смещение, но сбли-
жает их с метафорой и метонимией. В мето-
нимии, как и при смещении, целое заменя-
ется своей частью; в метафоре, как и при кон-
денсации, одно значение заменяется другим.
Практически все бессознательное можно опи-
сать при их помощи: симптом представляет
собой метафору, желание – метонимию.
Через определение бессознательного в ка-
честве языка Лакан выходит на еще одно,
только для него характерное определение бес-
сознательного. Он рассматривает его как речь
«Другого», которая и есть «символическое»,
находящееся в бессознательном.
Язык Лакан понимает не как лингвист.
Язык для него – это «нечто причастное язы-
ковой дискурсии, некоторый структуриру-
ющий механизм, который, располагаясь на
всех уровнях психической структуры, делал
The Problems of Cognitive Theory

бы возможным их соизмерение, а тем самым
и переходы от одного уровня к другому» [1,
с. 148]. Показывая, что дискурсия есть некий
общий принцип расчлененности, предшест-
вующий и формализмам языка, и реализу-
ющему их функционированию речи, Н.С. Ав-
тономова подчеркивает, что для Лакана рече-
вая практика, выступая как условие вербаль-
ной и познавательной деятельности, «нахо-
дится на дознаковом, допонятийном, долинг-
вистическом уровне» [2, с. 247].
В понимании языка Лакан также исполь-
зует многие подходы, разработанные в рам-
ках общей лингвистики Ф. де Соссюром. На
Лакана, в частности, большое влияние ока-
зала мысль Соссюра о том, что лингвистика
может изучать язык как форму в отвлечении
от знания, содержания, которое оформлено
в языке. Более того, Соссюр считал, что в за-
дачи лингвистики вообще не должно входить
изучение того многообразия знания, которое
передается языком. Что касается самого язы-
ка, то, по мнению Соссюра, лингвист имеет
право исследовать его вне его звуковой суб-
станции, без учета внешних обстоятельств
его функционирования, тех изменений, кото-
рые имели место на протяжении его истории
[7, с. 12–13].
То, что у Соссюра было исследователь-
ским подходом, Лакан превратил в характе-
ристику языка. Лакан отрывает язык от
предмета, так как в ходе психоаналитичес-
кого сеанса реальность сведена к речевому
обнаружению бессознательных структур па-
циента. Речь невротика характеризуется от-
рывом означаемого от означающего, ослаб-
лением их связи. Если Соссюр исходит из
признания связи означающего и означаемого,
то Лакан говорит о существенном разрыве
между ними. Соединить два этих компонента
нельзя. Отсюда появляется идея десемиоти-
зации языка.
Сближение бессознательного с языком по-
зволяет Лакану отыскать новые принципы
обоснования знания. Традиционные формы
обоснования через категорию осознания ве-
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
дут, по его мнению, к субъективизму и ант-
ропоморфизму в понимании и самого позна-
вательного процесса, и его объекта, и резуль-
татов. Обосновать знание, по Лакану, значит
найти скрытые языковые структуры, пред-
шествующие реальным актам сознания, речи
индивида. «Язык выступает для Лакана как
условное символическое обозначение общего
структурирующего механизма, своеобразной
лаборатории ресурсов сознания и культуры.
Исследование этой проблематики фактически
и служит средством „неантропоморфического“
и „несубъективистского“ прочтения куль-
туры, которое бы не замыкало человека рам-
ками языка и мышления данного историчес-
кого периода, но и открывало ему и другие
возможности познания» [2, с. 284].
Исследуя человека, Лакан разделял понятия
«индивид» и «субъект». Субъект – это рече-
вой, языковой эквивалент индивида. Субъект –
это текст, который дается психоаналитику во
время сеанса. В индивидуальных структурах
психики Лакан пытается найти механизмы,
которые позволяют отдельным индивидам,
несмотря на неповторимые жизненные усло-
вия, реализовывать более или менее одина-
ковые формы общественной жизни. Такие
общие структуры мышления и поведения он
находит в языке, с которым связан «символи-
ческий» слой психики.
Важнейшей характеристикой субъекта как
речи является понятие означающего, так как
психоаналитик имеет дело только с речевым
потоком как переходом от одного означаю-
щего к другому. Задача структурного психо-
анализа определяется Лаканом как исследо-
вание структуры речевого потока на уровне
означающего, совпадающего со структурой
бессознательного.
Лакан говорит, что бессознательное управ-
ляет речевым проявлением субъекта, причем
управляет, минуя стадию «Я мыслю». Следо-
вательно, субъект – это субъект не высказы-
вания, а говорения. Тем самым человек пред-
ставляется субъектом бессознательного, хотя
обычно эти два понятия никогда в филосо-
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 27
KORMOCHI YE.A.
Language as a Subject of Philosophical Reflection
фии и психологии не объединяются как
взаимоисключающие (объединяются понятия
«субъект» и «сознание»).
«Символическое» проявляется в языке, ре-
чи, искусстве и является первичным по отно-
шению к «реальному» и «воображаемому»,
которые следуют из него. Символическое как
Заключение
В человеческой культуре язык занимает
особое место и является важнейшей ее частью.
Язык – это своего рода посредник между
различными формами культурного простран-
ства человечества, и в то же время он сам
является материалом этих форм. Существует
множество определений языка, но в качестве
стандартного может быть предложено следу-
ющее: «Язык – система знаков, служащая
средством человеческого общения, мышления
и выражения. С помощью языка осуществ-
ляется познание мира, в языке объективиру-
ется самосознание личности. Язык является
специфически социальным средством хране-
ния и передачи информации, а также управ-
ления человеческим поведением» [17, с. 816].
На наш взгляд, данное определение,
несколько одностороннее, возникло с момен-
та формирования Платоном и Аристотелем
существующей до сих пор европейской пара-
дигмы мышления, где, во-первых, противо-
поставляется мир природы и мир мышления;
во-вторых, мир идеального и мир материаль-
ного; в-третьих, субъект и объект в процессе
познания. Убежденность европейцев в доми-
нанте разума над другими составляющими
внутреннего мира человека привела к пони-
манию языка как орудия однозначного выра-
жения осознанных содержаний, полученных
в результате рефлексивной деятельности, а так-
же как средства передачи такого рода инфор-
мации другим субъектам. Важным стимулом
подобного отношения к языку стало возник-
новение и развитие науки. Наука оперирует
концептами, которые в идеале должны выра-
жаться однозначными словами. Так сформи-
ровалось представление об идеальном языке,
который был бы лишен двусмысленности,
28 JOURNAL COLLECTION OF SCIENTIFIC WORKS OF KRASEC SECTION «THE HUMANITIES» № 2 (16) 2010
первооснова бытия и мышления определяет
структуру мышления, влияет на вещи и чело-
веческую жизнь. Фазы символизации – мета-
фора и метонимия – являются методологи-
ческими универсалиями, применимыми на
любом уровне исследования бессознатель-
ного, лингвистического, эстетического.
метафоричности, образности, т. е. свойств ес-
тественного языка. Попытки создания такого
языка предпринимались Лейбницем, Рассе-
лом, Карнапом и др. Ограниченный, потре-
бительский подход к языку привел к тому,
что такие имманентные характеристики языка,
как метафоричность, символичность, образ-
ность и многозначность, стали характеризо-
ваться как несовершенные, лишние, уводящие
человека от истины.
Мы проанализировали возникновение, ге-
незис и специфику языковой проблематики
в европейской философии с целью увидеть
основные тенденции в понимании языка.
В результате анализа было установлено, что
для европейской философии характерно сле-
дующее:
 стремление к пониманию языка как сис-
темы простых знаков;
 стремление к избавлению от таких свойств
языка, как метафоричность, символичность,
образность;
 восприятие языка как инструмента для
выражения мыслей;
 понимание однозначного языка науки
как высшей формы языка;
 стремление создания искусственного
языка разума, избавленного от «недостатков»
естественного языка.
Особый подход к пониманию и исследо-
ванию языка обнаруживается в герменевтике
и структурном (лингвистическом) психоана-
лизе. Герменевтика как теория интерпретации
имеет место именно там, где мы сталкива-
емся с множеством смыслов и значений.
Кроме того, герменевтика ставит в качестве
одной из целей обнаружение бессознатель-
ного содержания, имеющего место в тексте.
The Problems of Cognitive Theory

Задача же структурного психоанализа – ис-
следовать структуру бессознательного, совпа-
дающую со структурой языка, посредством
анализа речи, в которой проявляется «симво-
лическое», являющееся главным составляю-
щим бессознательного.
Интенсификация контактов, количествен-
ный рост актов общения и их разнообразие,
огромный поток информации и другие факто-
ры приводят к обострению проблем взаимопо-
нимания между людьми и понимания вообще.
Можно утверждать, что феномен понимания
является более сложным, чем представлялся
ранее. Решение проблемы понимания невоз-
можно без анализа языковых явлений и языка
в целом.
Рассмотрение философских проблем сквозь
призму языка уверенно вошло в стилистику
мышления философов, принадлежащих к са-
мым разным философским традициям и на-
правлениям.
Библиографический список
1. Автономова Н.С. Психоаналитическая кон-
цепция Жака Лакана // Вопр. философии. –
1973. – № 11.
2. Автономова Н.С. Философские проблемы струк-
турного анализа в гуманитарных науках. – М.,
1977.
ВЕСТНИК КРАУНЦ СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ»
Проблемы теории познания
КОРМОЧИ Е.А.
Язык как предмет философской рефлексии
3. Бэкон Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 1. – М., 1971.
4. Витгенштейн Л. Философские работы. – М.,
1994.
5. Габитова Р.М. «Универсальная» герменев-
тика Фридриха Шлейермахера // Герменев-
тика: история и современность: сб. науч. ст. –
М., 1985.
6. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. – М., 1988.
7. Грецкий М.Н. Французский структурализм. –
М., 1971.
8. Дильтей В. Наброски к критике исторического
разума // Вопр. философии. – 1988. – № 4.
9. Ионин Л.Г. Понимающая социология. – М.,
1979.
10. История современной зарубежной филосо-
фии: компаративистский подход. – СПб., 1998.
11. Леви-Стросс К. Структурная антропология. –
М., 1985.
12. Лейбниц Г.В. Сочинения: в 4 т. Т. 2. – М., 1983.
13. Рассел Б. Человеческое познание, его сфера
и границы. – Киев, 1997.
14. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки
о герменевтике. – М., 1995.
15. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию
и культурологии. – М., 1993.
16. Современная западная философия: словарь /
сост. В.С. Малахов, В.П. Филатов. – М., 1991.
17. Философский энциклопедический словарь. –
М., 1983.
18. Фуко М. Слова и вещи. – М., 1977.
№ 2 (16) 2010 ISSN 1816-8280 29